Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла, Консультации специалистов: Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; Дыхательные практики; Гороскоп; Правильное питание Эзотерика

Глава 1
Ла иллаха ил Алла

Некий человек пришел к Бахауддину Накшбанду и сказал:

– Я путешествовал от одного учителя к другому и изучил много путей, каждый из которых принес мне огромную пользу и много самых разнообразных выгод.

Теперь я хочу поступить к тебе в ученики, чтобы иметь возможность пить из колодца знания и таким образом все больше и больше совершенствоваться в тарике, мистическом пути.

Вместо того чтобы ответить прямо, Бахауддин приказал подать ужин. Когда принесли блюдо с рисом и тушеным мясом, он стал накладывать гостю тарелку за тарелкой. Затем он угостил его фруктами и пирожными, потом потребовал принести еще плова, и еще новые и новые блюда, овощи, салаты, варенье.

Сначала человек был польщен и, поскольку Бахауддин радовался каждому проглоченному им куску, ел столько, сколько был в силах. Когда же он стал есть медленнее, шейх суфиев, казалось, был этим сильно раздосадован, и, чтобы не навлекать на себя его гнев, несчастный гость из последних сил прикончил еще одно блюдо.

Когда же он больше не мог проглотить ни единого зернышка риса и, изнемогая, откинулся на подушку, Бахауддин обратился к нему в своей манере:

– Придя ко мне, ты был так же переполнен непереваренными поучениями, как сейчас переполнен мясом, рисом и фруктами. Ты ощущал неудобство и, будучи непривычен к подлинному духовному неудобству, истолковывал его как голод к еще большему знанию. Твоим истинным состоянием было несварение.

Я возьмусь учить тебя, если впредь ты будешь следовать моим указаниям и, оставаясь здесь со мной, переваришь все, съеденное тобой, с помощью занятий, которые не покажутся тебе посвящением, но будут равнозначны принятию внутрь того, что поможет съеденной пище перевариться и превратиться в питание, а не в тяжесть.

Человек согласился. Эту свою историю он рассказал много десятилетий спустя, когда прославился как великий суфийский учитель Халил Ашрафзаде.

Ла иллаха ил Алла – Нет бога кроме Бога. Это самая суть, основа пути суфиев. Это семя. Из этого семени выросло дерево бодхи суфизма. В этом коротком заявлении содержится все, что есть ценного во всех религиях. Бог существует, и только Бог и существует.

Это высказывание делает Бога синонимом Существования. Бог – это сама естьность всего, что есть. Бог не отделен от своего творения. Творец присутствует в творении, двойственности нет, дистанции нет, и поэтому все, с чем вы встречаетесь, есть Бог. Деревья, реки, горы – все это проявления Бога. Вы и ваши любимые люди, и люди, которых вы ненавидите, – все это проявления Бога.

Это короткое высказывание может преобразить всю вашу жизнь. Оно может изменить само ваше видение, восприятие. Едва человек понимает, что все едино, любовь возникает сама собой. А любовь – это и есть суфизм.

Суфизм не интересуется знаниями. Все, что его интересует, это любовь, сильная, страстная любовь: как влюбиться в Целое, как быть в гармонии с Целым, как преодолеть расстояние между творением и творцом.

Так называемые религии, официальные мировые религии, учат определенной двойственности: тому, что творец отделен от творения, что творец выше творения, что с творением что-то не так, и оно должно быть отвергнуто. Суфии не отвергают, они наслаждаются. И именно этому я учу вас здесь: «Наслаждайтесь!»

Моя саньяса – это путь наслаждения, а не путь отречения.

Руми сказал:

Если ты не един с Возлюбленной,

Ищи!

Если ты в Единении,

Наслаждайся!

Это собрание – собрание суфиев. Вы мои суфии, суфии новой эры. Я ввожу вас в мир любви. Я посвящаю вас в тайны любви.

Суфии говорят о двух видах любви. Один они называют мухабба, что означает обычную, заурядную любовь, теплящуюся, преходящую, частичную. В какое-то мгновение она есть, а в следующее мгновение она исчезает. В ней нет глубины, нет интенсивности. Вы называете ее страстью, но она не страстная. Это не то пламя, которое может вас сжечь. Она вас не воспламеняет, она остается под вашим контролем. Вы не становитесь ею одержимы, не теряете в ней себя. Вы сохраняете контроль.

Другой вид любви, подлинную, настоящую любовь, суфии называют ишк. Ишк означает любовь в полную силу. Человек теряет себя в ней, становится одержим ею. В ней он сходит с ума.

Я слышал, что знаменитый суфийский мастер Рузбихан находился однажды на крыше своей ханиги в состоянии ваджд…

Ханига – это место, где встречаются суфии. Это храм любви. Храм безумия, полнейшего наслаждения – вот что такое ханига. Здесь почитают только одного бога – любовь, произносят только одну молитву – любовь. В ханигу приглашают лишь тех, кто воспламенился любовью, кто находится на грани безумия.

Рузбихан находился на крыше своей ханиги в состоянии ваджд. Ваджд – это мгновение, когда вас нет, а есть Бог, мгновение абсолютной гармонии. Окно открывается, и вы видите все небо, вас больше не ограничивают стены вашего тела и ума. На какое-то мгновение сверкает молния, и вся темнота исчезает. Ваджд – это одномоментное самадхи, проблеск, сатори. Он приходит и уходит. Постепенно, постепенно он укореняется.

Но даже одно мгновение познания Бога обладает необыкновенной красотой и благословением. Даже в течение одного мгновения знать, что вы не отделены от Существования, что эго не существует, что все едино – Ла иллаха ил Алла – даже познать это лишь как преходящее переживание, как ветерок, который приходит и уходит… – к тому времени, как вы его ощутили, его уже больше нет, но он был, он освежил вас, омолодил, воскресил…

Рузбихан находился на крыше своей ханиги в состоянии ваджд – в состоянии единства с Существованием…

…И случилось так, что внизу по аллее проходила группа молодых людей – они играли на музыкальных инструментах и пели:

«О, сердце, подле Возлюбленной нет места печали,

И ни крыша, ни дверь, ни окна ее дома не охраняются.

Если ты готов потерять свою душу,

Встань и приди сейчас, потому что путь свободен».

Они совершенно не подозревали о присутствии Рузбихана. Они просто пели. Они даже не знали, что именно они поют, о чем говорят слова их песни. А это суфийский призыв, это суфийская песня. Как только Рузбихан ее услышал: «Если ты готов потерять свою душу, встань и приди сейчас, потому что путь свободен» – а он находился в состоянии ваджд, единства, общности, мистического единения – его экстаз стал таким, что сам он полностью растворился в этом экстазе. Когда Рузбихан это услышал, нечто запредельное овладело им, и он бросился с крыши…

…вращаясь и кружась в воздухе, он опустился на землю.

Увидев такое, эти молодые люди бросили свои инструменты, оставили свои прежние пути, вошли в ханигу и стали суфиями.

Что произошло с этой группой молодых людей? Впервые они увидели экстаз, ваджд, любовь, безумное устремление к Богу. Впервые им встретился человек, который мог рискнуть самой своей жизнью. Это ишк. Ишк означает, что вы готовы потерять жизнь ради любви. Ишк означает, что любовь стала более высокой ценностью, чем сама жизнь.

И поэтому люди, не познавшие любви, считают влюбленных безумцами; люди, не смотревшие глазами любви, считают влюбленных слепыми. Интеллектуал осуждает пути любви, ему страшно. Любовь опасна. Слушаться сердца рискованно, потому что сердце нерасчетливо, нелогично.

Стоит вспомнить, как этот человек, этот безумец Рузбихан, спрыгнул с крыши ханиги просто потому, что несколько человек пели песню, в которой говорилось: «Если ты готов потерять свою душу, встань и приди сейчас, потому что путь свободен», – и он прыгнул, не раздумывая ни мгновения. Это безумие. Расчетливый ум его осудит. Но он не разбился. Он был настолько опьянен, что даже не осознавал, что происходит. С ним ничего не случилось, потому что его не было: как будто сам Бог прыгнул через его посредство. Он был одержим Богом, он был полностью опьянен.

Видя, как он летит с крыши, вращаясь, кружась в воздухе… Они видели многих дервишей, кружащихся дервишей, но никогда не видели подобного человека. И когда он опустился на землю, он был таким невинным, таким безмолвным, и такова была его радость, что увидеть его, просто увидеть, для них оказалось достаточно, чтобы отречься от своих прежних путей. Они бросили свои инструменты, вошли в ханигу и стали суфиями.

Именно так и вы стали суфиями со мной. Вы тоже прыгнули со своих крыш. Стать саньясином – это квантовый скачок, а не рассчитанный шаг. Он только для безумных. Но и Бог только для безумных. Те, кто рассчитывает, остаются частью рыночной площади. Расчеты удерживают вас в миру.

Нужно быть влюбленным настолько, чтобы быть готовым рискнуть всем. Такая любовь называется ишк. Вы все познали мухаббу, так называемую обычную любовь, которая представляет собой просто эмоцию, чувство, нечто поверхностное. Сегодня вы любите, а завтра ненавидите. Сегодня вы любите человека и готовы за него умереть, а завтра вы готовы его убить. В какой-то момент вы так любезны, так милы, а в следующее мгновение по отношению к тому же человеку ведете себя отвратительно и безобразно. Это не ишк. В ишк есть глубина.

Это лишь периферия. Это лишь маска, часть вашей личности. Ишк, страстная любовь к Богу, исходит не от личности. Она исходит от сущности. Она идет из вашего центра; она возникает из самого основания вашего существа и овладевает вами. Вы ею не управляете – напротив, она управляет вами. Да, вы пьяны и безумны.

Суфии открыли средства и методы, позволяющие создавать ишк. В этом и состоит вся суфийская алхимия: как создать внутри себя ишк, как пробудить такую страсть, чтобы вы могли подняться на ее волне и достичь запредельности.

О Меджнуне рассказывают… История Меджнуна и Лейлы – это суфийская история, замечательная история любви. Никакая другая любовная история с ней не сравнится. Любовных историй много, почти в каждой стране мира есть собственные истории любви, но ничто не сравнится с историей Лейлы и Меджнуна, потому что она содержит в себе суфийское послание. Это не обычная история мухаббы, это история ишк.

Как рассказывают, однажды Меджнун решил, что, увидев Лейлу, он увидел все, что достойно быть увиденным, а раз так, то зачем и дальше держать глаза открытыми? Он решил, что откроет глаза лишь тогда, когда придет Лейла, а иначе он будет оставаться незрячим, потому что ничто другое не стоит того, чтобы это видеть.

Лейла не могла прийти несколько месяцев подряд – родители были против, общество было против – а Меджнун все ждал и ждал под деревом, где они встречались, с закрытыми глазами. Проходили дни, недели и месяцы, а он все не открывал глаз.

И в истории говорится, что Бог пожалел его. Он пришел к Меджнуну и сказал:

– Бедный Меджнун, открой глаза. Я – сам Бог. Ты видел все, что есть в мире, но не видел меня. Посмотри, кто стоит перед тобой.

Говорят, что Меджнун ответил:

– Убирайся. Я решил, что буду смотреть только на Лейлу, ничто другое не стоит того, чтобы это видеть. Возможно, ты и Бог, но меня это не интересует. Убирайся, не докучай мне.

Потрясенный, Бог воскликнул:

– Что такое ты говоришь? Я никогда никому не являлся просто так. Искатели и набожные люди молятся, ищут и занимаются практиками – но и тогда увидеть меня очень, очень трудно – а тут я пришел сам, ты даже не просил меня. Я явился тебе просто как дар, и ты меня отвергаешь?

А Меджнун ответил:

– Если ты действительно хочешь, чтобы я тебя увидел, приди в образе Лейлы, потому что я не могу видеть ничто другое. Даже открыв глаза, я не могу видеть ничто другое. Я смотрю на дерево и вижу Лейлу. Я смотрю на звезды и вижу Лейлу. Лейла живет в моем сердце, она завладела всем моим сердцем, а все, что я вижу, я вижу через сердце. Мне жаль, но это невозможно, потому что в моем сердце больше ни для чего не осталось места. Мне жаль. Прости, но ты должен уйти. Не беспокой меня.

Это ишк. Даже Бог… да, даже Бог может быть отвергнут.

Когда вы любите, когда вы действительно любите, нет никаких условий. Ваша любовь безусловна. Вы любите ради самой радости любви. И ваша любовь абсолютна – она не знает ни колебаний, ни сомнений.

Суфизм – это замечательный эксперимент с человеческим сознанием: как трансформировать человеческое сознание в ишк. Это алхимия.

И именно это я делаю здесь с вами. Вы можете знать или не знать об этом, но весь этот эксперимент заключается в том, чтобы создать внутри вас как можно больше энергии любви. Человек может быть трансформирован в чистую энергию любви. Точно так же, как существует атомная энергия, открытая физиками, когда маленький атом может взорваться, став огромной энергией, так и каждая клеточка вашего сердца может взорваться, став огромной любовью. Эта любовь называется ишк. Суфизм – это путь любви.

Запомните, что это путь, а не догма. У мусульман есть особое слово, обозначающее догму: они называют ее шариат. Догма, доктрина, религия, мораль, философия, теология – все это содержится в слове шариат. Суфизм – это не шариат, он не опирается на книги. Суфии – не книжные люди. Суфизм – это тарикат: методология, техника, наука, путь, дорога к истине, к хакикату, к тому, что есть. Запомните это различие между шариатом и тарикатом.

Теология размышляет о Боге. Таково само значение слова «теология»: оно состоит из двух слов, «тео» и «логия» – логика по отношению к Богу, размышления, мысли, философствование, предположения о Боге. Суфизм не размышляет о Боге, потому что суфии говорят: «Как можно размышлять о Боге? Мышление для этого совершенно не подходит. Можно размышлять о мире, но нельзя размышлять о Боге. Можно лишь быть влюбленным в Бога». Так что это не теология, а метод. Это эксперимент с вашим сознанием, эксперимент по его трансформации из грубой энергии в тонкую энергию, из материальной энергии в божественную энергию.

Тарикат – это метод, с помощью которого суфий приходит в гармонию с Целым.

И существуют два главных требования, необходимых для применения этого метода. Первое – это факр. Факр означает духовную бедность, простоту, отсутствие эго. Когда Иисус говорит: «Блаженны нищие духом», он говорит именно о факре. Это не означает собственно бедность, это означает духовную бедность. Даже царь может быть духовно бедным, и даже нищий может таковым не оказаться. Если нищий эгоистичен, то он не беден духовно, а если у царя нет эго, то он духовно беден. Духовная бедность означает, что внутри никого нет, что там совершенно пусто, царит безмолвие. Такая бедность не имеет ничего общего с внешней бедностью. Внешнюю бедность можно легко себе навязать, но это не поможет. Нужна внутренняя бедность.

Если вы следуете факру, если вы мало-помалу разрушаете представление об отделенности от Существования, то конечным результатом будет фана. Фана означает состояние небытия, то, что Будда называет нирваной. Вы просто исчезаете, но ваше исчезновение становится появлением Бога. Если вы оказываетесь в состоянии фаны, то неожиданно, откуда ни возьмись, рождается другое состояние, которое называется бака. Бака означает бытие. Суфизм – это мост между фаной и бакой. Сначала вам нужно распасться как эго, и тогда вы рождаетесь как Бог. Капля росы должна исчезнуть как капля росы, раствориться в океане: это фана. Но как только капля росы попадает в океан, она становится океаном: это бака.

Небытие – это путь к бытию, а любовь – самый подходящий способ исчезнуть.

Именно поэтому миллионы людей приняли решение не любить. Если вы принимаете решение в пользу эго, вам придется жить без любви. Любовь и эго не могут существовать вместе, это невозможно. Знания и эго прекрасно сочетаются, но любовь и эго совершенно несовместимы. Они не могут дружить. Они как темнота и свет: если есть свет, то темнота не может существовать. Темнота может существовать лишь тогда, когда нет света. Если любви нет, то эго может существовать, а если есть любовь, то эго существовать не может. И наоборот, если эго отброшено, то со всех сторон приходит любовь. Она просто начинает изливаться на вас отовсюду.

Точно так же, как природа не терпит вакуума, Бог тоже не терпит вакуума. Вы становитесь вакуумом, и Бог тут же устремляется в вас.

Первое – это факр, а второе – зикр. Факр означает духовную бедность, отсутствие эго, простоту, растворение идеи «Я». А зикр означает вспоминание. Исчезните как личность, и тогда останется присутствие, и в этом присутствии помните Бога, пусть Бог звучит внутри вас – «Ла иллаха ил Алла». Пусть это вспоминание возникает в вашем небытии. Пусть в этой чистоте небытия будет слышна одна-единственная музыка – «Ла иллаха ил Алла». Повторяйте ее, раскачивайтесь вместе с ней, танцуйте, крутитесь, кружитесь, вращайтесь и позвольте этой музыке вас наполнить. Каждая клеточка вашего тела должна начать повторять: «Ла иллаха ил Алла, ла иллаха ил Алла, ла иллаха ил Алла…»

И вы удивитесь: это создаст своего рода опьянение. Таково само звучание этой мантры, это одна из самых мощных мантр, когда-либо придуманных человеком, открытых человеком. Просто повторяйте ее, и вы ощутите, что внутри вас что-то меняется, становится психоделическим. Вы становитесь светом, становитесь любовью, становитесь божественными. И не только вы сами будете это чувствовать, но даже другие люди это почувствуют.

Помедитируйте над этими прекрасными словами Нурбахши:

«Те, кто страдает за вас, сидят, ожидая утешения. Они отреклись от себя, от своих сердец и религии. Ваши возлюбленные честно прошли по дороге преданности. Теперь они сидят в ожидании у вас на пороге, чистые сердцем. Нищие сидят в царских покоях вашей милости, довольные сердцем, с исполнившимися желаниями. Ваши подданные, они не имеют ничего общего с мирскими царями, но предпочитают оставаться в полнейшей нищете в вашем царстве. Почитатели вашего вина окружили бочку, подняли стаканы и сидят там, ни о чем больше не спрашивая, в безмятежности. Претерпев от вас боль и оскорбления, они считают свои души никчемными. А раз так, то почему они должны сидеть в ожидании лекарства? В Божьем доме божьи люди не могут сидеть в беспечности, подобно вам, лживым притворщикам. Свет собрания суфиев, неистовых, сидящих во имя Бога, от имени Бога, в Боге, сияет до высочайших небес».

Очень важное высказывание великого мистика Нурбахши. Он говорит, что везде, где есть суфии, «свет собрания суфиев, неистовых, сидящих во имя Бога, от имени Бога, в Боге, сияет до высочайших небес».

Если существует только Бог, тогда прав Мансур, провозгласивший: «Ана эль хак!» – «Я есть реальность, я есть истина!» Тогда правы Упанишады, в которых видящие провозгласили: «Аам Брахмасми!» – «Я есть Абсолют!» Будда прав, когда объявляет: «Не только я стал просветленным, но в то мгновение, когда я наполнился светом, я увидел, что все Существование просветленное. Я провозглашаю, что все Существование просветленное! Вы можете этого не осознавать, но я вижу внутри вас свет».

Такова функция мастера – видеть потенциал, видеть то, что в любое мгновение может стать реальностью, и помогать сделать это реальностью. Вы – замаскированные боги.

И когда я сказал, что здесь у нас собрание суфиев, я сказал это в буквальном смысле. Чувствуете это безмолвие, эту благодать, это благословение, изливающееся на вас? Чувствуете этот покой? Ощущаете факр? В это мгновение внутри вас нет эго, а есть лишь чистое безмолвие. Личность исчезла, есть лишь присутствие, и свет поднимается до высочайших небес. Везде, где собираются неистовые, безумные, везде, где есть простота и любовь, и везде, где есть молитва, зикр, вспоминание Бога, всегда происходит это чудо. Возможно, вы не способны его ощутить. Но оно происходит. Вы должны будете сонастроиться с этим чудом, которое здесь происходит.

Я не просто проповедую вам о Боге, у меня нет интереса в том, чтобы снабжать вас знаниями о Боге. Я делюсь своим Богом с вами, я просто делюсь. Я хочу воззвать к вашему Богу, спящему внутри вас, расшевелить его. И именно эту работу суфии выполняли веками: подталкивали потенциал к воплощению в реальность.

Ходжа Эсмат Бохари говорит:

Это не Кааба,

вокруг которой ходят идиоты,

И не мечеть

для шумных невежд.

Это храм полной гибели.

Внутри него опьяненные, покинувшие себя

от предвечности до Судного дня.

Суфии называют свои собрания «храмами полной гибели», харабат – потому что вы должны умереть, вы должны исчезнуть. На самом деле, когда суфии встречаются, тех, кто встречается, нет. В суфийских собраниях совершенно нет личностей. Есть только Бог. Это харабат, храм гибели. Слова Бохари звучат очень революционно: «Это не Кааба, вокруг которой ходят идиоты».

О нашем собрании я говорю то же самое: «Это не Кааба, вокруг которой ходят идиоты, – и поэтому идиоты очень сердиты на меня, – и не мечеть для шумных невежд». Это место не для толпы и не для народных масс. Это место лишь для избранных, лишь для тех, кто в своей любви готов умереть, лишь для тех, кто в своих поисках Бога готов рискнуть всем.

Это храм полной гибели – харабат. Помните: если вы приблизитесь ко мне, то умрете.

Мухаммед сказал: «Умри прежде, чем ты умрешь». Это суфийское изречение: «Умри прежде, чем ты умрешь». Смерть приближается, смерть заберет вас, но эта смерть не будет добровольной. Это не будет капитуляцией, сдачей. Вы будете вынуждены умереть. Суфий умирает добровольно, он умирает в любви. Он не ждет, пока придет смерть, любовь – достаточная причина, чтобы за нее умереть. И смерть в любви прекрасна, потому что умереть в любви означает превзойти смерть. Прислушайтесь к Мухаммеду: умрите прежде, чем вы умрете.

Если вы сможете умереть здесь со мной… Я мертвец. Я умер. И все, чему я вас учу, это искусство умирания – так чтобы вы могли погрузиться в состояние фаны, исчезнуть. А как только вы выполняете это условие и исчезаете, Бог немедленно награждает вас бакой – наполняет вас бытием – и это бытие вечно.

Дверь, через которую вы должны пройти, это дверь любви, потому что только любящий готов умереть добровольно. Никто другой не может умереть добровольно – лишь любящий, потому что любящий знает, что смерть – это не смерть, а начало вечного паломничества.

Мы здесь не создаем ни Каабу, вокруг которой ходят идиоты, ни мечеть для шумных невежд. Мы создаем научно обоснованное энергетическое поле, в котором ваши энергии могут быть преобразованы в свой оптимальный потенциал. А когда человек воспламеняется любовью, случается Бог. И только когда случается Бог, для вас становятся возможными удовлетворенность и блаженство. Только когда случается Бог, исчезает страдание и прекращает свое существование ад.

Бог уже здесь! Но вы пока не в состоянии набраться храбрости и умереть в любви. Суфизм убедит вас, соблазнит вас умереть в любви.

Суфийский мистик говорит:

Я думал о Тебе так часто,

что полностью стал Тобою.

Мало-помалу Ты подходил все ближе,

а я постепенно умирал.

Если вы вспоминаете Бога… А вспоминать Бога означает видеть Бога в деревьях, в птицах, в людях, в животных. Везде, где есть жизнь, ищите Бога, везде, где есть существование, ищите Бога, потому что есть только Бог – «Ла иллаха ил Алла». И поэтому его можно найти где угодно. Его нужно находить везде и во всем. Не ищите Бога в виде личности, иначе вы все время будете его упускать.

Именно поэтому миллионы людей ищут Бога, но продолжают его упускать. Они ищут определенный образ. А у Бога нет образа, Бог – не личность. Бог – это все целое, совокупность всего. Поэтому не начинайте поиски некоего персонажа, иначе вы никогда его не найдете, а не найдя его, начнете думать, что Бога нет. Вы начали с неверного представления.

Именно потому, что о Боге думали как о личности, в мире так много атеистов. Атеисты существуют из-за ваших так называемых религиозных людей. Так называемые религиозные люди говорят о Боге так, как будто Бог – это человек, и они не могут доказать его существование. Естественно, они создают климат, в котором расцветает атеизм. Почти половина населения Земли стала атеистами. Все коммунисты – атеисты, а остальные люди религиозны лишь на словах, в любой момент они готовы обратиться в атеизм.

Знаете ли вы, что до русской революции советская Россия была одной из самых религиозных стран в мире? Она была такой же религиозной, как Индия. А сразу после революции, буквально за пять лет, все религии просто исчезли. Что это была за религия, которая исчезает всего за пять лет? И когда к власти пришли атеисты, люди просто подчинились атеизму. Эта религия была поддельной, она была фальшивкой.

То же самое скоро произойдет и в Индии. В любой момент эта страна может стать нерелигиозной. Пусть просто к власти придут нерелигиозные люди, и все храмы, все гурудавары, все мечети начнут исчезать, потому что все эти религии не являются подлинной религией.

По сути, само представление о Боге как о личности порождает внутри вас сомнение. Сколько у него рук? Какое лицо? Черный он или белый? Выглядит он как китаец или как американец? Какого он роста? Старый или молодой? Мужчина или женщина? Сколько у него лиц? Тысяча и один вопрос, и ни на один вопрос невозможно ответить, потому что вы с самого начала исходите из неверного представления. Бог – это вовсе не личность.

Бог – это безличностное Существование.

Постоянно помните в своем сердце, что в суфизме Бог – это синоним Существования, синоним естьности, Бог – это таковость Существования, и тогда вам будет гораздо проще все понять.

А теперь история.

Некий человек пришел к Бахауддину Накшбанду и сказал: «Я путешествовал от одного учителя к другому и изучил много путей, каждый из которых принес мне огромную пользу и много самых разнообразных выгод».

Бахауддин – это один из величайших суфийских мастеров за всю историю. Он занимает такое же положение, как Будда, Кришна, Мухаммед, Христос. «Накшбанд» означает «чеканщик», и он действительно был чеканщиком ситуаций, и вся эта история была им создана. Он создавал ситуации, потому что людей можно учить только в реальных ситуациях. И он был одним из величайших чеканщиков ситуаций.

Гурджиев научился своим методам у Ордена Накшбандия, у последователей Бахауддина Накшбанда. Они по-прежнему называются «Накшбандия» – «Чеканщики». Ни в какой другой школе человеческой трансформации не было создано так много методов. Бахауддин говорил, что люди настолько глубоко спят, что если просто говорить с ними, они будут слушать, но не услышат. Они будут только слышать, но не услышат. И даже если они услышат, значение, которое они придадут вам и вашим словам, будет их собственным. Людей нужно погружать в реальные ситуации. Люди слишком глубоко спят, их нужно сталкивать с фактической реальностью, только тогда что-то сможет проникнуть в их тупые, глупые, нечувствительные, неразумные головы.

Некий человек пришел к Бахауддину Накшбанду и сказал: «Я путешествовал от одного учителя к другому…»

Есть много людей, которые постоянно переходят от одного учителя к другому, от одной философии к другой философии, из одной школы в другую школу, и эти люди думают, что собирают много знаний. Они собирают лишь хлам. Знание нельзя получить таким образом. Катящийся камень мхом не обрастет. Духовный искатель должен находиться в близкой любовной связи с мастером. Это тонкое явление, и оно требует времени. Нельзя просто переходить от одной двери к другой – так вы будете оставаться нищими. Да, вы можете собрать какую-то информацию, но у вас внутри вся эта информация превратится в хаос, потому что у каждой школы есть свои собственные методы, и эти методы пригодны лишь для данной школы, для данного конкретного окружения. Они были разработаны мастерами, это определенный образец, которому нужно следовать. Эти методы нельзя разбавлять другими методами, их нельзя смешивать с другими методами.

Если человек переходит от одного учителя к другому, думая, что таким образом он соберет много знаний, он превратится в невротика, потому что все эти методы правильны в своем собственном контексте, а без этого контекста они опасны. А контекст существует с мастером, поскольку только мастер полностью осознает, что здесь делается.

Некоторые люди приходят сюда, наблюдают и пытаются собрать какие-то кусочки, а затем думают, что смогут делать это самостоятельно. То, что они делают, очень опасно. Мне бы хотелось, чтобы они были бдительны, остерегались: эти методы вне контекста могут стать опасными. А контекст существует во мне, и этот контекст существует во всей ситуации, которая здесь создается. Чтобы узнать что-то полезное, вам нужно оставаться здесь. И вы должны быть очень, очень терпеливыми, потому что это не может быть передано вам как товар, такие вещи требуют времени.

Любовь, существующая между мастером и учеником, не похожа на сезонные цветы. Для такой любви нужны долгие, долгие периоды близости. Ученик должен как можно дольше оставаться в непосредственном контакте с мастером – только тогда постепенно, постепенно что-то в его сознании начнет пробуждаться, постепенно, постепенно начнет пробиваться рассветный луч.

Так вот, этот человек подобен всем так называемым искателям.

«Я путешествовал от одного учителя к другому, – сказал он Бахауддину Накшбанду, – и изучил много путей».

Ну что же, это глупо, в высшей степени глупо. Ни к чему изучать много путей, достаточно следовать одному пути. Зачем тратить время на изучение путей? Следуйте, продвигайтесь вперед. Если вы хотите отправиться в Гималаи, вы не изучаете все возможные дороги, вы просто выбираете одну и идете по ней.

Зачем терять время? Жизнь очень коротка. Кто знает, завтра она может закончиться. Нельзя постоянно тратить время и энергию на что-то лишнее.

Если вы встречаете мастера и чувствуете: «Да, мой дом здесь», погрузитесь в него. Забудьте, что существуют другие методы, что существуют другие пути. Позвольте любви овладеть вами. Только тогда постепенно, постепенно, в терпеливом ожидании что-то начнет расти.

Это подобно тому, как растет в утробе ребенок. Если мать не готова ждать девять месяцев, ребенок не вырастет. А ребенку, который растет у мастера с учеником, возможно, потребуется больше девяти месяцев – девять лет, девяносто лет? Это никогда неизвестно, потому что с каждым учеником бывает по-другому. Это зависит от темпа ученика.

Но этот человек – представитель так называемых искателей. Они переходят от одного учителя к другому, изучая все пути.

«…каждый из которых принес мне огромную пользу, – сказал он, – и много самых разнообразных выгод».

Все это ерунда, все это лишь утешения. Вы собираете отбросы. Вы попрошайничаете – несколько кусочков отсюда, несколько кусочков оттуда… одни лишь отбросы. Вы никогда не были званым гостем ни в одном доме мастера. А это нужно заслужить – быть званым гостем за столом у мастера. За это нужно заплатить, это стоит недешево.

Люди приходят и сюда тоже. Они проходят одну группу, и с них достаточно, они говорят, что уже научились и теперь пойдут куда-нибудь еще. Два-три дня они делали медитации и думают, что узнали, что такое медитация. Теперь они пойдут куда-нибудь еще, чтобы изучить еще какие-нибудь методы. Эти люди глупы.

И эти люди вызывают неврозы у себя и также у других, поскольку, когда у них накапливается слишком много всего, они начинают давать советы другим. Рано или поздно люди этого типа сами становятся учителями. Из-за фальшивых учителей мир ввергнут в состояние чрезмерного хаоса. А кто является фальшивым учителем? Фальшивый учитель – это тот, кто переходил от одного учителя к другому, нигде не задерживаясь, не укоренившись ни на одном пути, но кто собрал много информации, стал знающим. Теперь он может учить. Все, чему он учит, – тарабарщина, но он наслаждается своим учительством, его эго получает от этого большое удовлетворение. Он – знающий, а другой человек невежествен. Это очень приятно.

Остерегайтесь этих ловушек, они появляются на пути любого искателя. И всегда можно убедить себя, что вы получили огромную пользу, много выгод. Человеческое эго таково, что не может признать глупость своего поведения.

Несколько дней назад один человек принял саньясу. Он – джайн, многие годы он следовал по пути джайнского монаха. Это старый человек. Приняв саньясу, он спросил:

– Должен ли я начать делать твои медитации, или мне можно продолжать мои медитации, которыми я занимаюсь уже тридцать лет?

Я посмотрел на этого человека: в нем не было и следа медитации. Я спросил у него:

– А как повлияли эти медитации? Они тебе помогли? Вырос ли ты с их помощью? Стал ли ты безмолвным, счастливым, удовлетворенным? Ты реализовался? Проник ли в тебя свет благодаря этим медитациям? Осознал ли ты то, что есть?

Он ответил:

– Да. Они принесли огромную пользу. Я многому научился. С их помощью я вырос.

Я сказал:

– Тогда все в порядке. Продолжай свои прежние медитации. Нет необходимости. Но зачем ты принял саньясу?

Он ответил:

– Я подумал, что, может быть, есть что-то еще, или я что-то упустил – хотя я и так чувствую себя прекрасно – но, может быть, можно приобрести что-то еще.

Я сказал:

– Продолжай свои прежние медитации. Обратись ко мне только тогда, когда увидишь, что они ничего тебе не дали. До тех пор я не посоветую тебе делать мои медитации.

И на следующий день он написал мне письмо: «Я прошу прощения. Я всю ночь не мог заснуть. Что я за дурак? Ведь ничего не произошло. И как я мог сказать тебе: „Да, произошло многое“? Я думал, – писал он, – что даже если я скажу, что произошло многое, ты все равно велишь мне делать твои медитации, но ты просто сказал: „Хорошо, тогда продолжай“. Потом я стал размышлять над этим. Я посмотрел назад, обратился к своему прошлому, и оказалось, что эти тридцать лет были потерей времени. На самом деле, именно поэтому я и пришел к тебе за саньясой, но мое эго не позволило мне сказать, что на протяжении тридцати лет я был глупцом, занимаясь чем-то ненужным, бессмысленным».

Такое происходит со многими людьми. Всякий раз, когда приходят люди, которые раньше чем-то занимались, они всегда притворяются, что произошло многое. Для эго очень трудно сознаться.

Но когда вы приходите к мастеру, вам нужно быть честными. Если вы нечестны со своим собственным мастером, то где еще вы будете честными? И как мастер может вам помочь, если вы нечестны? Я видел, что этот человек был практически пустыней, в нем не расцвело ни единого цветка, он ничего не знал о весне, но при этом он сказал то, что сказал.

Понаблюдайте. Этот человек присутствует в каждом. Эго прячется в каждом существе. Оно продолжает притворяться. Этот человек сказал: «Да, я получил много пользы и самых разнообразных выгод…»

«…Теперь я хочу поступить к тебе в ученики, чтобы иметь возможность пить из колодца знания и таким образом все больше и больше совершенствоваться в тарике, мистическом пути».

Вместо того чтобы ответить прямо, Бахауддин приказал подать ужин.

Это созданная ситуация. В современную эпоху Гурджиев часто создавал ситуации, точно так же, как это делал Бахауддин. Люди, которые не знают, что ситуация создана мастером, вообще не смогут ничего понять.

Например, к Гурджиеву приходит человек, который совсем не ест мяса, а Гурджиев заставляет его есть мясо. Только представьте себе вегетарианца – он просто сбежит, он скажет: «Что это за религия?» Но, предлагая вам мясо, Гурджиев хочет нарушить весь ваш статус-кво, всю вашу химию, потому что только в расстроенном состоянии можно познать вашу реальность – а иначе вы оказываетесь слишком хитрыми. Если к Гурджиеву приходил невегетарианец, он говорил ему: «Погоди. В течение тридцати дней будь вегетарианцем, а затем три дня постись, и тогда я начну с тобой работать». Гурджиев не был ни за вегетарианство, ни против него, он был просто чеканщиком ситуаций.

Для своих учеников, особенно для новых, он устраивал вечеринки, подавая много разной еды, а также всевозможные алкогольные напитки, и это могло продолжаться почти до середины ночи – еда, выпивка. А когда все оказывались в совершенно бессознательном состоянии, он наблюдал. Тогда он молча сидел среди всех и наблюдал, потому что люди хитры – пока ими не овладеет наркотик, они не откроют свою истину.

Человек, который притворялся, что соблюдает воздержание, опьянев, начинал флиртовать с сидящей рядом женщиной. А ведь он соблюдал целибат, представлял себя монахом, остающимся в безбрачии, – он был брахмачари – но как только им овладевал алкоголь, он забывал весь свой целибат, всю брахмачарью. Проявлялась его реальность.

Женщина, которая притворялась очень элегантной леди, утонченной, воспитанной, безгрешной, во многом превосходящей заурядные массы, попадая под действие алкоголя, превращалась в свою полную противоположность – она начинала вести себя как проститутка.

Гурджиев наблюдал за своими учениками только тогда, когда они были бессознательны. И как только он узнавал их ситуацию, ему все становилось ясно. Тогда он уже не обращал внимания на то, что они говорили, а начинал работать над тем, чем они являлись.

Вместо того чтобы ответить прямо, Бахауддин приказал подать ужин.

И это одна из суфийских методик: они никогда не отвечают прямо. Они работают косвенным образом, потому что вы стали настолько хитрыми, что изменить вас напрямую невозможно. Вам нужно нанести удар сзади.

Когда принесли блюдо с рисом и тушеным мясом, он стал накладывать гостю тарелку за тарелкой. Затем он угостил его фруктами и пирожными, потом потребовал принести еще плова, и еще новые и новые блюда, овощи, салаты, варенье.

Сначала человек был польщен…

Именно это происходит, когда вы начинаете собирать знания: вы польщены, вы начинаете думать, что теперь вы знаете, и вы становитесь очень, очень эгоистичными. Вы не знаете ничего, но знания, которые вы собрали, дают вам ложное ощущение, как будто вы знаете. И постепенно, постепенно вы полностью забываете об этом «как будто» – вы становитесь знающими. Вы начинаете притворяться – перед другими, а в итоге и перед самим собой. Сначала вы обманываете других, а затем то впечатление, которые вы производите на других, обманывает и вас. Когда другие начинают думать, что вы знаете, вы начинаете им верить. Разве столько людей могут ошибаться? Если столько людей думают, что вы знаете, значит, вы действительно знаете. Когда вы одни, у вас еще могут быть сомнения, но когда вы собираете много учеников, сомнения исчезают. «Столько людей верят в меня – несомненно, я прав». Сначала обманите других, а затем те, кого вы обманули, обманут вас. Это взаимное соглашение.

Сначала человек был польщен, и поскольку Бахауддин радовался каждому проглоченному им куску…

Бахауддин создавал идеальную ситуацию. Именно это происходит, если вы приходите к так называемым учителям. Их очень радует, когда они видят, что вы начинаете у них учиться, что вы начинаете повторять как попугаи, им это очень приятно. Когда они видят, что вы повторяете за ними, они радуются, их эго еще больше утверждается: теперь у них есть много людей, которые стали «голосом мастера», стали подражателями. Они очень радуются, точно так же, как бывают рады родители, когда видят, что их дети растут в точности похожими на них. И если кто-нибудь говорит: «Ваш мальчик очень похож на вас», – отец радуется. Возможно, он глуп, и ребенок выглядит таким же глупым, как он сам, но дело не в этом. Он очень рад, что не исчезнет из этого мира бесследно. Он оставит в мире этого ребенка, как напоминание, что он здесь был, он оставит свой автограф. И каждый родитель старается сформировать ребенка в точности по своему подобию. Именно это родители веками делали со своими детьми.

Дети – это самый эксплуатируемый в мире класс, и они совершенно беспомощны. И, похоже, невозможно помочь им выбраться из той тюрьмы, которую родители создают для них во имя любви, во имя благополучия детей, ради их будущего. А сводится все к тому, что родители пытаются оставить в мире свои копии, имитации. Именно так поступили с ними их родители, и так далее, и так далее. Это восходит к Адаму и Еве: они создали детей по своему подобию. А в Библии сказано, что Бог создал человека по своему подобию. Он – отец и должен создавать детей по своему подобию. Потом, естественно, Адам и Ева стали создавать по своему подобию, и это все продолжалось и продолжалось.

Так что вы не просто копия под копирку. Вы копия копий копий. Похоже, что оригинала никогда не существовало.

Поэтому неудивительно, что вы живете в страдании: ведь только подлинный человек может быть счастлив – потому что истина приносит блаженство. А вы поддельные.

Но учитель всегда очень рад, когда видит, что ученики повторяют его слова. Он выражает им свое одобрение. Именно так поступил с этим беднягой Накшбанд.

Сначала человек был польщен, и поскольку Бахауддин радовался каждому проглоченному им куску, ел столько, сколько был в силах.

И только чтобы порадовать так называемых учителей, люди продолжают накапливать столько знаний, сколько в их силах.

Когда же он стал есть медленнее… – ведь всему есть предел —…шейх суфиев, казалось, был этим сильно раздосадован.

И именно это происходит с учителями. Они счастливы, только пока вы проглатываете, повторяете. А когда вы действительно насытились, буквально наелись до отвала, слишком переполнились и вас вот-вот стошнит, они начинают досадовать: «Ну вот, ты прекратил расти». И тогда – из страха, из-за их раздражения, из-за их гнева – вы попытаетесь съесть еще немного, хоть сколько-нибудь.

…Шейх суфиев, казалось, был этим сильно раздосадован, и, чтобы не навлекать на себя его гнев, несчастный гость из последних сил прикончил еще одно блюдо.

Когда же он больше не мог проглотить ни единого зернышка риса и, изнемогая, откинулся на подушку, Бахауддин обратился к нему в своей манере…

Итак, он создал идеальную ситуацию. Теперь даже самый заурядный ум смог бы понять, в чем дело.

«Придя ко мне, ты был так же переполнен непереваренными поучениями, как сейчас переполнен мясом, рисом и фруктами. Ты ощущал неудобство и, будучи непривычен к подлинному духовному неудобству, истолковывал его как голод к еще большему знанию. Твое истинное состояние – несварение…»

Он создал такое положение, в котором суть может проникнуть глубоко в сердце. Он вычеканил эту ситуацию. Он точно воссоздал ситуацию, в которой пребывал этот человек, но только теперь тот смог понять. Это можно было просто сказать, но тогда человек бы не понял.

Я напомню вам одну дзенскую историю. Пути Дзен и суфиев не сильно отличаются. У них разные методы, но сама работа очень похожа. Мастера Дзен тоже создают ситуации. Конечно, их путь – это путь медитации, а не любви, а суфизм – это путь любви, но не медитации, однако я должен еще кое-что добавить, иначе вы все поймете неправильно.

Если вы следуете по пути медитации, любовь приходит как тень, а если вы следуете по пути любви, то медитация приходит как тень. Они всегда неразлучны: если у вас появляется одно, то само собой появляется и другое, хотя вы ничего для этого не делаете. Но в том, что касается методов и средств, суфийские и дзенские мастера похожи.

Один профессор философии пришел к дзенскому мастеру Нан-ин и стал задавать вопросы о Боге, нирване, медитации и еще о многих вещах. Мастер молча его слушал – вопросы, вопросы, вопросы, – а затем сказал:

– Вы выглядите усталым. Вы поднялись на эту высокую гору, пришли издалека. Позвольте прежде угостить вас чаем.

И мастер Дзен стал готовить чай. Профессор ждал. У него внутри бурлили вопросы. А пока мастер готовил чай, самовар пел свою песню, и по комнате начал распространяться аромат чая, мастер говорил профессору:

– Погодите, не спешите так. Кто знает? Возможно, вы получите ответ на свои вопросы, просто выпив чаю… или даже раньше.

Профессор растерялся. Он начал думать: «Все это путешествие было напрасной тратой времени. Похоже, этот человек безумен. Как, выпив чаю, можно получить ответ на мой вопрос о Боге? Какая тут связь? Этот человек – сумасшедший. Лучше сбежать отсюда как можно быстрее, ведь кто знает, что он собирается делать дальше. И он еще говорит: „Кто знает, возможно, вы получите ответ на свой вопрос даже раньше“».

Вот как он думал. Но и сбежать он тоже не мог, поскольку чувствовал усталость, и было бы неплохо выпить чашку чая, прежде чем спускаться назад с горы.

Мастер принес чайник и стал наливать чай в чашку – он все наливал и наливал. Чашка наполнилась, и чай начал переливаться на блюдце, но он все продолжал наливать. Затем наполнилось и блюдце – еще одна капля, и чай начнет течь на пол. Тогда профессор воскликнул:

– Стойте! Что вы делаете? Вы что, с ума сошли? Разве вы не видите, что чашка полная? Разве вы не видите, что блюдце полное?

А мастер дзен ответил:

– Вы находитесь именно в такой ситуации: ваш ум настолько полон вопросами, что, даже если я отвечу, у вас не будет места для ответа. Но вы кажетесь разумным человеком. Вы смогли увидеть, в чем суть: еще одна капля, и чай не сможет удержаться ни в чашке, ни в блюдце – он начнет течь на пол. И я говорю вам, что с тех пор, как вы вошли в этот дом, ваши вопросы переливаются на пол, затопляя всю комнату. Эта маленькая хижина наполнена вашими вопросами! Возвращайтесь обратно, освободите вашу чашку, а затем приходите. Сначала создайте внутри себя немного пространства.

Создание пространства – это медитация. Мастер создал превосходную ситуацию.

И Бахауддин поступил подобным образом. Он говорит: «Ты ощущал сильное неудобство, точно такое же, от какого страдаешь сейчас, но ты думал, что это неудобство происходит от духовной жажды. Ты страдал, но думал, что это страдание вызвано тем, что ты хочешь получить больше знаний, что тебе не хватает знаний.

А ты страдал потому, что у тебя их было уже больше, чем достаточно! Ты страдал от перегрузки, от непереваренных знаний, но думал, что страдаешь оттого, что тебе нужно больше знаний, что тебе их не хватает, – отсюда и страдание. Ты неправильно понял свое неудобство.

Это в точности твоя ситуация. Теперь эта ситуация присутствует в теле, однако она много лет присутствовала в твоем внутреннем существе – может быть, всю твою жизнь. Ты страдал от несварения».

Запомните: знание тоже должно перевариваться, только тогда оно становится мудростью. Если вы продолжаете есть и не можете переварить съеденное, пища не станет вашей кровью, вашими костями, не станет вашим костным мозгом, вашей сутью. Она превратится в проблему. Вы растолстеете, станете тяжелыми, безжизненными. В таком случае знания не сделают вас умнее, вы станете только еще глупее. Вы потеряете осознанность, станете более бессознательными. Вы станете больше похожими на скалу. У вас начнется застой. Вы утратите текучесть.

Твоим истинным состоянием, – сказал Бахауддин, – было несварение. Я возьмусь учить тебя, если впредь ты будешь следовать моим указаниям и, оставаясь здесь со мной, переваришь все, съеденное тобой, с помощью занятий, которые не покажутся тебе посвящением, но будут равнозначны принятию внутрь того, что поможет съеденной пище перевариться и превратиться в питание, а не в тяжесть.

Еда полезна, если она вас питает. И она вредна, если дает вам только лишний вес. Еда полезна, если она дает вам жизненную силу, но еда вредна, если она лишь утяжеляет вас. Это бессмысленно. Быть тяжелым не означает быть полным жизни. Полный жизни человек не тяжел: он легок, он почти невесом. Он ходит по земле, но его стопы ее не касаются. В любое мгновение он может взлететь – в любое мгновение. Сила тяжести на него не действует.

Бахауддин говорит: «Но тебе придется выполнять кое-какие вещи, только тогда я смогу учить». Подлинный мастер может учить вас лишь в том случае, если вы выполняете определенные условия. С вашей стороны это показывает, что вы готовы принимать.

Многие люди спрашивают меня: «Почему нам нельзя быть здесь и учиться, не становясь саньясинами?» Я отвечаю: «Вы можете быть здесь и учиться всему, чему только можете, но пока вы не станете „своими“, вы не сможете получить ту благодать, которую я для вас открываю». Принимая саньясу, вы просто делаете жест, означающий: «Мои двери открыты для тебя», «Я готов принять твою энергию», «Входи, будь моим гостем». Именно это и есть саньяса, и именно таким должен быть суфий.

«Я возьмусь учить тебя, если впредь ты будешь следовать моим указаниям и, оставаясь здесь со мной…»

Ну что же, здесь тоже многие люди…

Лишь несколько дней назад ко мне пришел саньясин с вопросом: «Какие группы мне следует пройти?» – и я посоветовал ему несколько групп. Он ушел с первой же. Он решил, что я не понял его подлинное состояние, – я предложил ему неподходящую группу, которая была не для него. Я посоветовал ему также две другие группы. Он не пошел на них, поскольку если первая оказалась неправильной, то, естественно, остальные две тоже будут неправильными. Тогда он спросил: «Что мне делать, если я чувствую, что группы, которые ты мне предложил, неподходящие? Можно мне самому выбрать себе группы?» Я ответил: «Хорошо, можешь выбрать себе группы сам».

Теперь он сам выбрал себе группы, но он утратил связь со мной. Теперь он один. Он саньясин, но только внешне.

Да, я предложил ему первую группу, отлично зная, что она ему не подходит. Но так было задумано. Сможет ли он мне довериться, хотя бы три дня пробыв на группе? Может ли он мне доверять? Да, это правда, та группа была предназначена не для него. Это был просто способ создать ситуацию. Ситуация была такой, что в группе он начал чувствовать дискомфорт и не смог вытерпеть даже трех дней – даже в течение трех дней он не мог мне доверять? Если бы он доверился, то показал бы, что он – настоящий ученик.

И вот, он саньясин, но лишь потому, что на нем оранжевая одежда и мала. Однако контакта со мной больше нет. Я не могу его найти, его двери закрыты. Теперь он будет оставаться здесь, но без меня, и все, что он будет здесь делать, он мог бы сделать в любом другом месте. Сейчас он хочет пройти энкаунтер-группу. Он мог бы пройти энкаунтер в любом другом месте.

Если он не со мной, то он окажется недоступен и для энергии Тиртхи, потому что у Тиртхи, ведущего энкаунтер-группы, нет другой энергии. Он действует просто как моя энергия. Он в том состоянии, когда становятся лишь средством передачи. Его больше нет. Он в состоянии фаны, ученик в нем исчез. Теперь он просто функционирует как я. Его руки – мои руки, его энергия – моя энергия. Он – только проводник. Если этот саньясин недоступен для меня, он будет недоступен также и для Тиртхи.

Ты мог бы пройти энкаунтер-группу в Соединенных Штатах, в Англии, в Европе, где угодно.

Ты упустишь то особое качество, которое присуще энкаунтер-группам здесь. То, что происходит здесь, – это совершенно другое явление. Энкаунтер-группу ведет не ведущий, самого ведущего не существует. Он – просто функция, просто пустой бамбук. Через него к вам проникает моя песня.

Нет нужды приезжать сюда, если вы не можете следовать моим указаниям. И это совсем незначительные указания. Если я поставлю вам более трудную задачу, вы сбежите. Он не смог пройти всего лишь трехдневную группу «Интенсивное просветление». Что это за поиск? У тебя нет никакого стремления к истине и никакого понимания работы мастера.

Вы видите это кресло, в котором я сижу? Лишь четыре дня назад я распорядился, чтобы Ашиш и Вина изготовили его специально для суфийских лекций. Они работали днем и ночью. Они смогли закончить кресло только к часу ночи, всего несколько часов назад. Они могли бы подумать, почему я не сказал об этом несколькими днями раньше, почему всего за четыре дня? Но они радовались, они поняли мой умысел. И энергетически они поднимались все выше и выше. Прошлой ночью, когда они закончили кресло, они практически пережили психоделический транс! Все глубже входя в состояние сдачи… Изготовить его за четыре дня было трудной задачей, но они это сделали.

Дело было вовсе не в кресле. Это была накшбандия, вычеканенная ситуация. Из нее они кое-чему научились – тому, что, сдавшись, вы можете достичь высот. Чем глубже становится ваша сдача, тем выше вы поднимаетесь в сознании. Они могли ответить, что это невозможно. Тогда бы они упустили шанс – и никогда бы не узнали, для чего это было задумано. Но я рад, что и Ашиш, и Вина поняли, в чем суть. Они взялись за дело с глубоким доверием и решили, что раз я сказал: «Четыре дня», то это, должно быть, возможно; и они вложили в работу всю свою энергию.

А когда вы с доверием вкладываете во что-то всю свою энергию, это становится медитацией. Это приводит к экстазу. Прошлой ночью они, несомненно, вошли в состояние ваджда, проблеска.

Пребывая с мастером, вы должны быть очень, очень осознающими, потому что буквально все устраивается таким образом, чтобы это помогало вашему духовному росту.

Я возьмусь учить тебя, если впредь ты будешь следовать моим указаниям, – сказал Бахауддин, – и, оставаясь здесь со мной, переваришь все, съеденное тобой, с помощью занятий, которые не покажутся тебе посвящением…

И во многих случаях… Например, изготовление кресла – какое отношение оно имеет к саньясе? И какое отношение оно имеет к медитации? И разве я не мог говорить о суфизме, сидя в другом кресле? У нас есть много кресел. Какое отношение кресло имеет к суфизму? Если задуматься, они совершенно не связаны друг с другом.

Но дело вовсе не в этом. Если вы начнете думать таким образом, то упустите всю суть.

Бахауддин говорит: «Возможно, те вещи, которые я попрошу тебя сделать, не покажутся тебе посвящением…

…но будут равнозначны принятию внутрь того, что поможет съеденной пище перевариться и превратиться в питание, а не в тяжесть.

Но если вы страдаете от несварения, то тогда нужна просто таблетка, которая может помочь пищеварению. Для вас может не быть очевидным то, что она вам поможет, поскольку вы не понимаете внутренней химии тела. Но вам придется следовать указаниям мастера. Именно это и есть доверие. И иногда мастера требуют невозможного; но благословенны те, кто может приняться даже за невозможное дело. Чем более что-то невозможно, тем большим в результате будет ваше взросление, достижение, просветление.

Вся суть в том, что пища должна превратиться в питание, в поддержку, а не в тяжесть. И все то, что дает вам мастер, должно превратиться в мудрость, а не в знание. Знание – это тяжесть, мудрость – это питание. Знание интеллектуально – просто ваша память наполняется информацией. Но мудрость – не часть памяти, мудрость распределяется по всему вашему существу. Мудрость не нужно запоминать, а знание приходится помнить. Вам вовсе не нужно запоминать свою мудрость, потому что она – это вы сами. Знание остается отдельным – если вы его не помните, то вы забудете. А мудрость забыть невозможно; она – это вы сами, запоминание не требуется, и поэтому она никогда не создает тяжесть.

Когда Будда говорит, он не обременен тяжестью. Когда я говорю с вами, я не обременен тяжестью. Усилие отсутствует, это происходит без всяких усилий. Я делюсь. Я не стараюсь вас чему-то научить, а просто изливаюсь в вашу сторону.

Мудрость естественна – как переваренная пища, которая превратилась в вашу жизненную энергию. Знание неестественно – как непереваренная пища, которая задерживается, обременяя вашу химию, – оно разрушительно.

Человек согласился. Эту свою историю он рассказал много десятилетий спустя, когда прославился как великий суфийский учитель Халил Ашрафзаде.

В свое время он сам стал великим мастером, но он смог им стать лишь потому, что согласился.

То же самое я говорю вам: если вы придете со мной в согласие, рано или поздно вы начнете испускать ярчайший свет. Вы станете светом для самих себя, и не только для себя, но и для других тоже. Вы станете маяком для всех, кто блуждает в темноте. Но первое требование – быть в согласии со мной, без нерешительности, без условий с вашей стороны, просто безусловное доверие. Тогда это чудо случится и в вашей жизни…

Ла иллаха ил Алла!

На сегодня достаточно.

Глава 2
Возможность наполнить тебя моей благодатью

Первый вопрос:

Почему любовь причиняет такую боль?

Любовь причиняет боль, потому что она создает путь для блаженства. Любовь причиняет боль, потому что она трансформирует, любовь – это превращение. Любая трансформация будет болезненной, потому что нужно отказаться от старого ради нового. Старое знакомо, надежно, безопасно, а новое абсолютно неизвестно. Вы будете плыть по неисследованному океану. Имея дело с новым, невозможно использовать свой ум, хотя в том, что касается старого, ум очень искусен. Ум может функционировать, только имея дело со старым, но в том, что касается нового, ум совершенно бесполезен.

И поэтому возникает страх, и при отказе от старого, удобного, безопасного мира, мира удобства, возникает боль. Это та же боль, какую чувствует ребенок, покидая утробу матери. Это та же боль, какую чувствует птенец, выбираясь из яйца. Это та же боль, какую почувствует птица, когда впервые попытается взлететь.

Возможные опасности неизвестного и безопасность известного: неопределенность неизвестного, его непредсказуемость вызывает у человека очень сильный страх.

И поскольку предстоит трансформация из «Я» в состояние не-«Я», страдание будет очень глубоким. Но невозможно достичь экстаза, не пройдя через страдание. Чтобы золото очистилось, оно должно пройти через огонь.

Любовь – это огонь.

Именно из-за болезненности любви миллионы людей живут жизнью, в которой любви нет. Они тоже страдают, и их страдания напрасны. Страдание от любви – это не напрасное страдание. В страдании от любви присутствует творчество, оно приводит вас на более высокие уровни сознания. А страдание без любви совершенно напрасно, оно не ведет вас никуда, заставляя двигаться все в том же порочном круге.

Человек без любви нарциссичен, закрыт. Он знает лишь себя. И насколько он может познать себя, если он не знает другого человека? Ведь только другой может служить зеркалом. Вы никогда не познаете себя, если не познаете другого. Любовь очень важна также и для самопознания. Человек, не познавший другого человека в глубокой любви, в сильной страсти, в полном экстазе, не сможет познать себя, потому что у него не будет зеркала, чтобы увидеть собственное отражение.

Взаимоотношения – это зеркало, и чем чище любовь, чем она выше, тем это зеркало лучше, тем оно чище. Но для высокой любви нужно, чтобы вы были открыты. Для высокой любви нужно, чтобы вы были уязвимы. Вы должны отбросить свои доспехи, а это больно. Вы не должны быть все время настороже. Вы должны отбросить расчетливый ум. Вы должны рисковать. Вы должны жить рискованно. Другой человек может причинить вам боль – в этом опасность уязвимости. Другой может вас отвергнуть – в этом опасность влюбленности.

Отражение вашего собственного «Я», которое вы обнаружите в другом человеке, может оказаться уродливым – вот с чем связано беспокойство. Избегайте зеркал. Однако, избегая зеркал, вы не станете красивыми. И вы не вырастете, убегая от ситуации. Необходимо принять вызов.

Нужно погрузиться в любовь. Это первый шаг к Богу, и его нельзя пропустить. Те, кто пытается избежать стадии любви, никогда не придут к Богу. Она абсолютно необходима, поскольку вы осознаете свою целостность лишь тогда, когда вас подталкивает к этому присутствие другого человека, когда ваше собственное присутствие высвечивается присутствием другого человека, когда вас выводят из вашего нарциссического замкнутого мира под открытое небо.

Любовь – это открытое небо. Быть влюбленным означает лететь. Но, разумеется, безграничное небо вызывает страх.

И отбросить эго очень больно, поскольку нас всегда учили культивировать эго. Мы считаем эго нашим единственным сокровищем. Мы защищаем его, украшаем, непрерывно полируем… А когда в дверь стучится любовь, единственное, что требуется для того, чтобы влюбиться, – это отложить эго в сторону. Конечно, это больно. Ведь это труд всей вашей жизни, это все, что вы создали, – уродливое эго, представление, что «я отделен от Существования».

Это представление уродливо, потому что оно неверно. Это представление иллюзорно, но на этом представлении – что каждый человек является личностью, а не присутствием, – основано наше общество, за счет него оно существует.

Истина состоит в том, что в мире вообще не существует личности, а есть лишь присутствие. Вас нет – нет как эго, отдельного от Целого. Вы – часть Целого. Целое пронизывает вас, Целое дышит в вас, пульсирует в вас. Целое – это ваша жизнь.

Любовь дает вам первое переживание сонастроенности с чем-то, что не является вашим эго. Любовь дает вам первый урок того, что вы можете оказаться в гармонии с кем-то, кто никогда не был частью вашего эго. Если вы можете быть в гармонии с женщиной, если вы можете быть в гармонии с другом, с мужчиной, если вы можете быть в гармонии со своим ребенком или со своей матерью, то почему вы не можете быть в гармонии со всеми людьми? И если пребывание в гармонии с одним человеком дает такую радость, то каков будет результат, если вы окажетесь в гармонии со всеми людьми? И если вы можете быть в гармонии со всеми людьми, то почему вы не можете быть в гармонии с животными, птицами, деревьями? Так, один шаг ведет к следующему.

Любовь – это лестница. Она начинается с одного человека и заканчивается Целым. Любовь – это начало, а Бог – это конец. Бояться любви, бояться усиливающихся страданий любви означает оставаться запертым в темной тюремной камере.

Современный человек живет в темной камере, он нарциссичен. Нарциссизм – это величайшая одержимость современного ума.

И в результате появляются проблемы, бессмысленные проблемы. Бывают проблемы творческие, ведущие вас к более высокому осознанию. А бывают проблемы, которые не ведут вас никуда, – они просто держат вас на привязи, просто удерживают вас в вашей старой неразберихе.

Любовь создает проблемы. Этих проблем можно избежать, избегая любви. Но это очень важные проблемы! С ними необходимо столкнуться, встретиться, через них необходимо пройти, их необходимо прожить и превзойти. Чтобы их превзойти, нужно через них пройти. Любовь – это единственное стоящее дело. Все остальное вторично. Если что-то помогает любви, хорошо. Целью является любовь, а все остальное – лишь средство. Поэтому, какой бы ни была боль, погружайтесь в любовь.

Если вы не погружаетесь в любовь, как решили в нее не погружаться многие люди, вы застреваете в самом себе. В этом случае ваша жизнь – не паломничество, не река, текущая к океану, тогда ваша жизнь – застоявшийся грязный пруд, в котором скоро не останется ничего, кроме грязи и ила. Чтобы оставаться чистым, необходимо течь. Река остается чистой, потому что все время течет. Течение – это процесс сохранения девственной чистоты.

Любовь остается девственно чистой. Все любящие чисты. Люди, которые не любят, не могут оставаться чистыми, они впадают в спячку, в застой. Рано или поздно от них начинает смердеть – и скорее рано, чем поздно – потому что им некуда двигаться. Их жизнь мертва.

Именно в таком положении находится современный человек, и по этой причине так бурно разрастаются всевозможные неврозы, всевозможные виды безумия. Психические заболевания приняли размеры эпидемии. Теперь психическими болезнями страдают уже не отдельные индивидуумы – реальность такова, что вся планета превратилась в сумасшедший дом. От невроза страдает все человечество.

И этот невроз происходит от вашего нарциссического застоя. Каждый человек пребывает в иллюзии наличия у него отдельного «Я», от этого люди и сходят с ума. И это безумие бессмысленное, непродуктивное, нетворческое. Или люди начинают совершать самоубийства. Эти самоубийства тоже непродуктивные, нетворческие.

Возможно, вы не совершаете самоубийство, приняв яд, спрыгнув со скалы или застрелившись, однако вы можете совершать самоубийство, представляющее собой очень медленный процесс, – именно это и происходит. Очень немногие люди совершают самоубийство в одно мгновение. Остальные выбирают медленное самоубийство, они умирают постепенно, мало-помалу. И, тем не менее, тенденция к самоубийству стала почти всеобщей.

Это не жизнь, и причина, главная причина, состоит в том, что мы забыли язык любви. У нас больше не хватает храбрости погрузиться в это приключение, называемое любовью.

И поэтому людей интересует секс – в сексе нет риска. Он скоротечен, вы не вовлекаетесь. Любовь – это вовлеченность, это преданность. Она не одномоментна. Пустив корни, она может стать вечной. Она может стать приверженностью на всю жизнь. Для любви нужна близость, и только тогда, когда вы близки, другой человек становится зеркалом. Встречаясь в сексе с мужчиной или с женщиной, вы вовсе и не встречаетесь, на самом деле вы избегаете встречи с душой другого человека. Вы просто используете его тело и сбегаете, а другой человек использует ваше тело и сбегает. Вы никогда не становитесь близки настолько, чтобы открыть друг другу свое подлинное лицо.

Любовь – это величайший дзенский коан.

Она причиняет боль, но не избегайте ее. Избегая ее, вы теряете величайшую возможность для роста. Погружайтесь в нее, страдайте в любви, потому что через страдания приходит потрясающий экстаз. Да, мучения существуют, но из мучений рождается экстаз. Да, вам придется умереть как эго, но если вы способны умереть как эго, вы родитесь как Бог, как будда. А любовь впервые даст вам возможность ощутить вкус Дао, суфизма, дзен. Любовь впервые даст вам подтверждение того, что Бог существует, что жизнь не бессмысленна.

Люди, которые утверждают, что жизнь бессмысленна, – это люди, не познавшие любовь. Тем самым они лишь говорят о том, что в их жизни не хватает любви.

Пусть будет боль, пусть будут страдания. Пройдите через темную ночь, и вас ждет прекрасный рассвет. Только в утробе темной ночи вырастает солнце. Только после темной ночи наступает утро.

Весь мой метод здесь – это метод любви. Я учу любви, и только любви – ничему больше. Вы можете забыть о Боге – это лишь ничего не значащее слово. Вы можете забыть о молитвах, поскольку это лишь ритуалы, навязанные вам другими людьми. Любовь – вот естественная молитва, которая никем не навязана. Вы с ней родились. Любовь – вот подлинный Бог: не Бог теологов, а Бог Будды, Иисуса, Мухаммеда, Бог суфиев. Любовь – это тарика, метод, позволяющий убить вас как отдельную личность и помогающий вам стать бесконечностью. Исчезните как капля расы и станьте океаном. Но вы должны пройти через дверь любви.

И конечно, когда тот, кто долгое время прожил как капля росы, начинает исчезать, это причиняет боль, потому что человек думает: «Я есть это, а теперь это исчезает. Я умираю». Умираете не вы, умирает лишь иллюзия. Да, вы отождествились с этой иллюзией, но иллюзия есть иллюзия. И только когда иллюзия исчезнет, вы сможете увидеть, кто вы есть. И это открытие приведет вас к наивысшему пику радости, блаженства, празднования.

Второй вопрос:

Дорогой Ошо, действительно ли подлинный мастер Иисус, свободный от всех христианских искажений, которому я однажды открыл свое сердце, действительно ли он послал меня к тебе?

В этот раз я возвращался к тебе, полный сомнений и неуверенности. Я держал в руках эту малу и смотрел на твой портрет, и ты обратился ко мне словами Иисуса: «Придите ко мне все усталые и обремененные, и я успокою вас. Ибо мое ярмо не тяжело, и моя ноша легка».

Я был счастлив, что попал на твой даршан, и я был захвачен вечным «сейчас» твоего присутствия. Но в глубине что-то меня сдерживало. Я люто ненавижу фальшивых учителей и боюсь снова пасть жертвой обмана. Я пришел, охваченный страхом, сомнениями, гордостью, бунтарством, чувством вины и гневом, который прорывается даже в твой адрес. Я пришел с этим наростом, который ты во мне взрастил.

Божественный Бхагван, я очень хочу довериться и сдаться, каким-то образом понимая, что это лучший способ окончательно вернуться домой, к тебе, к себе, к Иисусу, к вселенной.

Алок, к тебе не обращался ни я, ни Иисус. Это только твоя христианская обусловленность. Ты ничего не знаешь об Иисусе – просто не можешь знать.

К тому же, прийти ко мне через Иисуса – значит не прийти ко мне. Если между мною и тобою остается Иисус, то связи, контакта, единения не будет. Если ты меня понимаешь, то между мною и Иисусом нет разницы, а тогда зачем продолжать нести этого Иисуса, созданного твоим умом? Это с тобой говорит твое прошлое, а ты пытаешься спрятать его под прекрасным именем – Иисус. Ты ничего не знаешь об Иисусе.

Я здесь, ты со мной, и ты не можешь меня понять. Как же ты можешь понять Иисуса? Между тобой и Иисусом – промежуток в две тысячи лет. Все, что ты знаешь об Иисусе, – это то, чему тебя научили. Хотя ты и говоришь, что не веришь в Иисуса, которого дали тебе христиане, – но какого другого Иисуса ты знаешь? Если бы не было христианской церкви, ты даже не услышал бы об Иисусе. Все, что ты знаешь об Иисусе, ты узнал из христианской пропаганды.

Я здесь, прямо перед тобой, и, тем не менее, ты продолжаешь держать между нами занавес. И ты называешь этот занавес Иисусом.

Твой вопрос касается многих. Преградой между мастером и учеником могут стать не только так называемые плохие вещи – так называемые хорошие вещи, прекрасные вещи, могут стать гораздо более прочной преградой между мастером и учеником. На самом деле, только хорошие вещи могут стать преградой – потому что вы не считаете их преградой.

Ты спрашиваешь: «Действительно ли подлинный мастер Иисус?..» А что ты знаешь о подлинном и неподлинном Иисусе? Как ты собираешься отличать подлинное от неподлинного? Отличать будешь ты – а ты живешь в темноте, ты ощупью блуждаешь в темноте. В твоем состоянии замешательства любое твое решение окажется еще большей путаницей, и ничем больше. Кто будет решать, что подлинно и что неподлинно? Ты, Алок? Это святотатство.

Именно это делали иудеи, когда распинали Иисуса. Они подумали и решили: «Это не подлинный Христос. Он не тот мессия, которого мы ждали».

Как ты собираешься решать?

И вот, в уме у Алока есть две обусловленности: одна – христианская, другая – коммунистическая. Христиане опасны, коммунисты опасны – так что Алок опасен вдвойне. Теперь у него появится концепция Иисуса, которая будет в гармонии с его коммунистической идеей – его Иисус будет коммунистом. Его Иисус будет «товарищем Иисусом». И это будет вымыслом – твоим вымыслом. Ты что-то навешиваешь на Иисуса, а навесить можно что угодно, поскольку такие люди, как Иисус и Будда, настолько чисты, настолько пусты – они как белый чистый занавес – ты можешь что-нибудь на них повесить, и они совсем не противятся.

Иисус сказал: «Не противьтесь злу». Эти люди не оказывают сопротивления, вы можете навесить на них все что угодно. К тому же сейчас их нет, и они не могут ничего с этим поделать. Иисус не может ответить: «Я не товарищ». Ты можешь найти высказывания, которые тебе нравятся, а потому доказать, что Иисус был первым коммунистом.

На самом деле, настоящие апостолы Иисуса – это не Фома и Лука, а Карл Маркс, Энгельс, Ленин и, в особенности, Мао – потому что Алок тоже китаец.

Какого Иисуса ты считаешь подлинным? По какому критерию ты будешь это определять? Ты будешь выбирать в соответствии со своим умом, ты отбросишь многое, что тебе не подходит. А это неправильный способ.

Ты уже основательно запутался, Алок. Просто посмотри на свое замешательство и не пытайся выяснить, что значит «подлинный» Иисус. Лучше всего будет выяснить, кто ты, – что есть подлинного в тебе. Это и есть подлинность Иисуса, потому что подлинное нераздельно. То, что подлинно в тебе, подлинно и во мне. То, что неподлинно в тебе, неподлинно и во мне. Единственный способ узнать – это прийти к осознанию своей собственной подлинности: что подлинного есть в тебе. Ты живешь в мечтах и в мыслях – ты не в контакте со своей собственной основой существования – и ты еще пытаешься определить, кто такой подлинный Иисус.

И это еще не все: затем этот подлинный Иисус посылает тебя сюда ко мне. Теперь ты будешь не в состоянии понять даже меня, потому что Иисус, которого ты создал у себя в уме, будет непрерывно вмешиваться.

Ты говоришь: «Действительно ли подлинный мастер Иисус, свободный от всех христианских искажений?..» А ты думаешь, что ты сам не искажаешь? Пусть это твое искажение, но, думаешь, твое искажение лучше, чем искажение христиан? Оно не может быть лучше – искажение есть искажение, и любой ум искажает. Только в состоянии медитации искажения отсутствуют.

Поэтому, пожалуйста, становись более медитативным. Когда ты станешь безмолвным, совершенно безмолвным, спокойным, удовлетворенным, реализованным, просто пребывающим здесь и сейчас, без каких-либо мыслей, движущихся в уме, когда ум перестанет функционировать, а ты перенесешься в безграничное пространство, свободный от содержимого, от мыслей, но при этом сохраняя полную бдительность, тогда ты познаешь, что в тебе подлинно. И все, что подлинно в тебе, подлинно и в Иисусе, подлинно и во мне, – потому что это подлинное. Подлинное подлинно. Нет никакой разницы между мной и тобой, Иисусом и Буддой. Подлинность едина.

Ты спрашиваешь: «Действительно ли подлинный мастер Иисус, свободный от всех христианских искажений, которому я однажды открыл свое сердце, действительно ли он послал меня к тебе?»

Зачем его беспокоить? Разве ты не можешь прийти ко мне сам? Разве ты не можешь взять хотя бы столько ответственности? Ты перекладываешь ответственность на Иисуса? Тогда, если что-то пойдет не так, виноват будет он. Если я окажусь для тебя неподходящим, это будет промах Иисуса, а ты сможешь жаловаться. Это ребячество. Почему ты не можешь прийти сам? Когда ты хотя бы чуть-чуть повзрослеешь? Когда человек взрослеет, он берет ответственность на себя.

Это хитрость, трюк, уловка. Задавая этот вопрос, ты, несомненно, думал, что пишешь нечто прекрасное. И еще это игра эго: тебя посылает Иисус, о тебе заботится Иисус, настолько ты важен. На земле живут миллионы и миллионы людей, но Иисус выбрал Алока – вы только подумайте! Алок такой великий, и он посылает его ко мне.

Разве ты не можешь прийти сам? Как долго ты будешь полагаться на других? Ты так боишься совершать ошибки? Это всего лишь страх совершать ошибки. Иисус не совершит ошибку – если Иисус посылает, значит, это правильно. Если же выбираешь ты, кто знает? Это может оказаться неправильным. Но запомни: люди растут только благодаря тому, что совершают много ошибок. Каждая ошибка – это возможность для роста. Не будь безответственным и не скрывай свою безответственность под красивыми именами. Иисус – это лишь трюк твоего ума.

«В этот раз я возвращался к тебе, полный сомнений и неуверенности. Я держал в руках эту малу и смотрел на твой портрет, и ты обратился ко мне словами Иисуса…» Зачем ты все усложняешь? Почему я не могу сказать что-то прямо тебе? Зачем я должен использовать слова Иисуса? Это твой собственный ум навязывает мне слова Иисуса. Это твоя собственная память проигрывает пленку, это всего лишь старая запись.

«Придите ко мне все страждущие и обремененные, и я успокою вас. Ведь мое ярмо не тяжело, и моя ноша легка». Почему я должен говорить словами Иисуса? Но тебе ничего не говорил не я… Я здесь, поэтому я могу сказать: «Алок, я тебе ничего не говорил». Иисуса сейчас здесь нет, он не может тебя опровергнуть, но, по крайней мере, тебя могу опровергнуть я. Эти слова были твоими. Это твои желания. Ты меня боишься, тебе хотелось бы остаться прежним, не меняться. Тебе бы хотелось, чтобы ярмо было нетяжелым, а оно тяжело. Тебе бы хотелось, чтобы оно было легким, а оно не легко.

Просто еще раз вспомни Иисуса. Он также сказал – но тебе это не пришло на ум: «Если хотите идти за мною, вы должны понести свой крест на своих плечах». Ну что же, нести крест на собственных плечах не может быть легким делом, это не может быть нетяжело. Даже для Иисуса это было нелегко – неся крест, тяжелый крест, он оступался. Дважды или трижды он падал на землю.

Дорога вела вверх. Его вели на Голгофу, чтобы распять, и заставили нести собственный крест. Он был тяжелым – кресты не бывают легкими. Это не был золотой крестик, который можно носить на шее. Это не был крестик, который христиане, христианские священники, епископы, папы вешают себе на шею. Это не был золотой крестик! Это его собирались на нем повесить. И тяжесть была велика, Иисус был голоден и хотел пить, а его заставили нести крест, и он падал дважды или трижды.

И распятие тоже было нелегким. Смерть не может быть легкой. То, о чем говорит Мухаммед: «Умри прежде, чем ты умрешь», будет нелегко. Не обманывайте себя. Работа по внутренней трансформации трудна.

Но именно об этом мечтает Алок: что это окажется нетрудным – он надеется вопреки всему. Когда Иисуса распяли на кресте, тот был очень зол на Бога. На какое-то мгновение все его доверие поколебалось. Он посмотрел в небо и сказал: «Неужели ты покинул меня? Что ты со мной делаешь?» В какой-то момент это стало очень трудным, непереносимым. Он вернул себе самообладание, это другой вопрос, но груз был нелегким. Он не может быть легким. Никакая подлинная трансформация не может быть легкой.

Тогда почему он говорит: «Придите ко мне все страждущие и обремененные, и я успокою вас. Ведь мое ярмо не тяжело, и моя ноша легка»? Это просто соблазнение. Я тоже вас соблазняю, создавая у вас представление об очень легкой саньясе. Она не такая.

Я слышал, что как-то раз один старик и его молодой сын заблудились в лесу. К вечеру они набрели на маленькую хижину и спросили:

– Далеко ли до города?

Они очень устали. Голодные, изнемогающие от жажды, они хотели как можно скорее добраться до города, хотели чего-нибудь поесть и отдохнуть. А старик был действительно старым, очень старым. Хозяин хижины ответил:

– До города десять миль.

Услышав это – десять миль! – старик просто рухнул на землю. Он был не в состоянии сделать и одного шага – а тут десять миль? Женщина, которая тоже жила в этой хижине, жена хозяина, сказала своему мужу:

– Пожалуйста, скажи им две мили. Посмотри, как они устали. Скажи, что до города две мили.

Когда кто-то слишком устал, лучше не говорить всей правды сразу. Пусть они проходят понемногу – две мили, потом еще две мили, а потом еще две мили…

Поэтому, когда вы спрашиваете меня: «Ошо, когда это произойдет?», я отвечаю: «Скоро», просто чтобы вы не падали духом и шли вперед. Именно это делает Иисус и должен делать любой мастер. Вам нельзя говорить всей правды, вы ее не перенесете – вы можете усваивать ее только маленькими порциями, маленькими кусочками. Когда они переварятся, вы сможете вынести еще немного.

Но не пытайся себя обманывать, что с тобой говорил Иисус.

Ты говоришь: «Я был счастлив, что попал на твой даршан, и я был захвачен вечным „сейчас“ твоего присутствия. Но в глубине что-то меня сдерживало». Это произошло из-за твоей идеи об Иисусе, о том, что он посылает тебя сюда, и что я говорил с тобой словами Иисуса, используя его высказывания. Именно поэтому ты не смог полностью открыться мне.

Да, ты был счастлив, но это ничто по сравнению с блаженством, которое могло случиться, если бы ты был по-настоящему доступен. Между тобой и мною стоял Иисус – причем даже не Иисус, а твое представление об Иисусе. И там еще есть Карл Маркс, и Ленин, и Мао. Целая очередь! И очень трудно отыскать в конце этой очереди тебя, Алок.

Пусть эти люди разойдутся. Достаточно одного меня, точно так же, как было достаточно Иисуса, когда он был жив. Никого другого не требовалось. Когда ты с мастером, мастера достаточно. Либо ты с ним, либо не с ним. Если ты с ним, его достаточно. Тогда не приводи Иисуса, Будду и так далее, в этом нет нужды. Я не говорю, что они неправы, но просто в этом нет нужды. Зачем напрасно усложнять это явление? Оно и без того сложное.

Просто повернись ко мне. Просто посмотри мне в глаза и позволь приблизиться к тебе. Позволь мне взять тебя за руки. Либо ты со мной, либо ты не со мной, но не играй в эти хитрые игры, что «я с тобой, потому что меня послал Иисус». Я никогда не посылал никого к Иисусу, так почему он должен посылать кого-то ко мне? Он был самодостаточен, и я самодостаточен.

«Но в глубине что-то меня сдерживало». Это твои Иисус, Мао и все прочие стоят там и сдерживают тебя.

«Я люто ненавижу фальшивых учителей…» А зачем тебе люто ненавидеть фальшивых учителей? Сама эта ненависть не позволит тебе быть в единении с мастером. Фальшивые учителя тоже нужны, потому что существуют фальшивые ученики. Куда они пойдут? Ты никогда не думал о фальшивых учениках? Возможно, ты никогда об этом не думал, никогда не слышал выражения «фальшивый ученик», но фальшивым ученикам нужны фальшивые учителя. Вы получаете лишь то, что заслуживаете. Если вы фальшивы, вы получите фальшивого учителя.

К чему эта ненависть? Фальшь тоже необходима, потому что, познав фальшивое как фальшивое, вы сможете познать истинное как истинное. А иначе как вы узнаете? Распознание фальши как фальши – это огромный шаг. И подлинный ученик будет благодарен даже фальшивым учителям, он скажет: «Это благодаря им я смог прийти к подлинному мастеру».

Понимающий человек может использовать что угодно. Даже яд может быть использован как нектар. Все, что требуется, это осознанность, разумность. Ненависть вовсе не нужна, ведь если ты полон ненависти к фальшивым учителям, то, даже когда ты встретишь подлинного мастера, твоя ненависть станет преградой – поскольку как ты сразу определишь, что «сейчас я пришел к подлинному мастеру»? Подозрение, сомнение, недоверие, ненависть никуда не денутся – и это не позволит тебе распознать подлинное. А если ты не сможешь распознать подлинное, ты решишь, что этот мастер тоже фальшивый. Ты попадаешь в порочный круг.

Нет нужды нести в себе ненависть, нет нужды нести в себе раны. Если ты был с фальшивым учителем, это просто показывает, что ты был глупцом. К тому же, находясь рядом с фальшивым учителем, ты стал мудрее хотя бы настолько, что теперь знаешь, кто такой фальшивый учитель.

Мулла Насреддин продавал некое лекарство – это было не лекарство, а просто сахарные пилюли, «гомеопатические» пилюли – и объявлял: «Всякий, кто принимает это средство, становится умным». И вот, кто-то купил эти пилюли, а на следующий день пришел к Мулле и сказал:

– Ты меня обманул. Это всего лишь сахарные пилюли.

А Мулла ответил:

– Посмотри: ты уже стал мудрым. Вчера ты не смог разглядеть, что это просто сахарные пилюли. Видишь? Лекарство сработало.

Ты был глупцом, если попался на удочку фальшивому учителю. Не злись на фальшивого учителя, а просто посмотри на свою глупость. Он не сделал тебе ничего плохого. Ты был достаточно глупым – именно поэтому ты и попался. И если ты осознал, что он фальшивый, то ты должен быть благодарен ему хотя бы за это. Понимаешь? Лекарство сработало: ты стал мудрее.

И всегда помни: прежде, чем ты подойдешь к правильной двери, тебе придется стучаться во множество неправильных дверей, потому что подлинный мастер – это редкое явление, он встречается не часто. Тебе придется обыскать всю землю, и лишь иногда тебе будет встречаться подлинный мастер. И ты будешь натыкаться на тысячи неподлинных притворщиков. Но они тоже помогают, вовсе ни к чему их ненавидеть, они тоже помогают. Стучась не в ту дверь, видя, что это не та дверь, видя, что это неправильно, ты мало-помалу начинаешь понимать, что такое «неправильно». А именно так и можно познать, что такое «правильно».

«Я люто ненавижу фальшивых учителей, – говоришь ты, – и боюсь снова пасть жертвой обмана». Они не могут тебя обмануть, если ты сам не готов быть обманутым, если ты сам не хочешь, чтобы тебя обманули. Все зависит от тебя. Никогда не возлагай ответственность на других – а именно это, Алок, ты постоянно делаешь в своем вопросе. Ты возлагаешь ответственность на Иисуса – он послал тебя сюда. Ты возлагаешь ответственность на фальшивых учителей – они тебя обманывали. А сам держишься в стороне, как будто ты во всем этом не участвуешь, как будто ты к этому не причастен. Как фальшивые учителя могут тебя обмануть, если ты сам не готов быть обманутым?

Все мои усилия направлены на то, чтобы вы начали осознавать свою ответственность, потому что, только осознав свою ответственность, человек становится взрослым, зрелым. И запомните: возраст не является синонимом взросления. Все становятся старше по возрасту, но лишь очень немногие люди взрослеют. Увеличение возраста – это одно, а взросление – другое. Что же означает взросление? – это принятие на себя ответственности за все, и за хорошее, и за плохое. Что бы с вами ни произошло, вы за это в ответе.

Такая позиция поможет вам расти, потому что, когда вы ответственны, вы начинаете больше осознавать каждый совершаемый вами шаг.

Ты говоришь: «Я пришел, охваченный страхом, сомнениями, гордостью, бунтарством, чувством вины и гневом, который прорывается даже в твой адрес». Вся проблема только в одном: ты не берешь на себя никакой ответственности. Именно поэтому в тебе прорывается злость и гнев даже в мой адрес, причем без всякой причины.

И то же самое произошло в Америке. Алок возглавлял там центр в Сан-Франциско. Несколько саньясинов собрались и сказали Алоку: «У тебя в центре мы не чувствуем того присутствия Ошо, какое мы ощущали в других центрах». И они были правы, они не ошибались. Они оказались очень чувствительными. Несомненно, они почувствовали твое присутствие, Алок, а не мое – поскольку ты пока еще не позволил, чтобы с тобой случился я. Ты был зевакой на заборе. Ты просто сидел на заборе, готовый спрыгнуть, если вдруг что-то пойдет не так, спрыгнуть и убежать. Ты пока еще не увлекся мной, ты еще не готов жить со мной и умереть со мной. Ты все еще несешь свое эго. Они были правы.

И что произошло? Когда они сказали это – что не чувствуют присутствия Ошо в центре у Алока, – он не стал их слушать, не стал медитировать над их словами, напротив, он сорвал мою малу, прыгнул на нее, растоптал, а затем пошел и выбросил ее в океан. В тот раз он тоже почувствовал, что Бог говорит ему: «Выбрось эту малу!» – и он ее выбросил. Затем Бог сказал: «Теперь и ты тоже прыгай». Но он не прыгнул. И он сам написал мне: «Я последовал только наполовину. У меня не хватило храбрости». Итак, если вопрос в том, чтобы выбросить меня, ты легко можешь это сделать, но если речь идет о том, чтобы броситься тебе самому, ты на это не способен.

Если встанет вопрос выбора между мною и тобой, ты, Алок, выберешь себя. А это не путь ученика. Ученик поступил бы в точности наоборот – он не выбросил бы малу. Да, возможно, он прыгнул бы сам. Он сказал бы Богу: «Хорошо. Раз ты приказываешь мне прыгнуть, я прыгну, но я не могу выбросить малу».

Помните, вчера я рассказывал вам о Меджнуне, который сказал: «Я открою глаза только для того, чтобы увидеть мою возлюбленную Лейлу»? А потом пришел Бог, проникшись сильным состраданием, и сказал: «Посмотри, кто стоит перед тобой! Это я, сам Бог, прошу тебя взглянуть на меня». Но Меджнун ответил: «Убирайся. Если я должен выбрать между Лейлой и Богом, я выбираю Лейлу».

Если однажды возникнет выбор между мастером и Богом, ученик выберет мастера – потому что только через мастера он сможет прийти к Богу. Мастер – это мост. Выбрав Бога, а не мастера, вы никогда его не достигнете, потому что у вас не будет моста.

Ты действительно полон «страха, сомнений, гордости, бунтарства, чувства вины и гнева», но если заглянуть глубоко внутрь, то окажется, что все это лишь на периферии. В центре у тебя просто невротическая, нарциссическая, эгоистичная позиция. Ты эгоист, Алок, и тебе придется умереть как эго. Только тогда я смогу начать жить внутри тебя и трансформировать тебя.

И опять ты говоришь: «Ошо… Я очень хочу довериться и сдаться, каким-то образом понимая, что это лучший способ окончательно вернуться домой, к тебе, к себе, к Иисусу, к вселенной». Снова появляется Иисус. Я не отделен от Иисуса, Иисус не отделен от меня. Нет необходимости говорить: «Вернуться к тебе и вернуться к Иисусу», это ненужное повторение.

И ты очень расчетлив, ты говоришь: «Я очень хочу довериться и сдаться, каким-то образом понимая, что это лучший способ полностью вернуться домой…» Ты пока еще не рискуешь. Ты рассчитываешь: похоже, это будет лучшим способом, самым рациональным способом – сдаться. Но как ты можешь сдаться с таким отношением? Сдача означает, что способов не осталось. Сдача означает: «Я потерпел неудачу, причем полную». Сдача означает, что надежды больше нет: «У меня нет никакой возможности когда-либо достичь цели». И в этой беспомощности, в этом отчаянии происходит сдача. Это не что-то такое, что ты делаешь, – ты не можешь «совершить» сдачу. Если это совершается, то это не сдача: когда ты что-то делаешь, ты можешь это и разрушить.

Сдача означает, что ты исчез. Теперь ты не можешь от нее отказаться, это невозможно. Ты не можешь повернуть назад, назад идти некуда. Сдача просто случается, и случается не из расчета, но только в результате краха всех расчетов, когда ты терпишь полную неудачу. Ты пытался так и этак, ты испробовал все возможные способы и понял, что они никуда не ведут, ты продолжаешь двигаться по старой колее.

Именно это произошло с Буддой. После шести лет неимоверных усилий он пришел к признанию того, что ничто ему не поможет, что бы он ни делал. Поскольку все это исходит от эго, так разве может оно избавить вас от эго? Все это оказывается частью вашего эго, продолжением эго – как оно может вывести вас за пределы эго? Именно эго становится делателем. Эго не может решить сдаться. Если оно решает сдаться, то оно снова вас обмануло. В этом случае оно остается, контролируя даже вашу сдачу, – а эго не может контролировать сдачу. Сдача, если она подлинная, означает безэговость.

Будда шесть лет усердно трудился, используя все возможные способы, но ничто не могло привести его домой. Чем больше он старался, тем дальше от дома оказывался.

Однажды вечером, сидя под деревом у реки Нираджана, он вдруг понял всю абсурдность усилий как таковых. Он рассмеялся и заснул. Делать было больше нечего, этот смех стал концом всех усилий. Это было просто смешно. Смеясь над самим собой, он заснул. «Впервые, – рассказывал он потом своим ученикам, – впервые я спал, потому что не было ни сновидений, ни мыслей».

Если вы отбросите все усилия, то какой сон может вас посетить? Какая мысль может к вам прийти? Делать больше нечего, все делание потерпело неудачу. Он был в состоянии полнейшего отчаяния, беспомощности. Не думайте, что ему было грустно, – когда вы действительно в отчаянии, вам не может быть даже грустно. Грусть означает, что вы все еще надеетесь, грусть означает, что это усилие закончилось неудачно, вот почему вам грустно – но какое-нибудь другое усилие будет успешным. И вы снова будете мечтать, снова будете думать, планировать, строить проекты. Отчаяние означает, что теперь надежды больше нет – а не то, что «я потерпел неудачу».

В действительности человеческое эго не имеет возможности добиться успеха, поскольку оно иллюзорно, а иллюзия не может добиться успеха.

Поняв это, он рассмеялся. И в этом смехе с ним случилась трансформация. Всю ночь он проспал без снов и без мыслей. Несомненно, это был глубокий, очень глубокий сон. А утром, когда в небе угасала последняя звезда, он открыл глаза и, глядя на исчезающую звезду, исчез и сам. Вот что означает просветление. Впоследствии он говорил: «Делая, я потерпел неудачу. Не делая, я прибыл домой».

Весь секрет, великий секрет, секрет секретов, заключается в неделании. Неделание – это сдача.

Алок, расчет здесь не годится. Нельзя прикинуть: «Давайте сейчас сдадимся, поскольку похоже, что сдача – это наилучший способ что-нибудь приобрести – блаженство, Бога, Иисуса, самадхи, просветление, нирвану». Но в этом случае сдача становится средством достижения какой-то цели, а подлинная сдача не является средством ни для какой цели. Сдача – это просто сдача. Вопрос о том, чтобы куда-то попасть, даже не стоит, человек просто расслабляется. И в самом этом расслаблении он возвращается домой.

Ты не найдешь там меня, ты не найдешь там Иисуса, ты не найдешь там себя. Ты не найдешь там того, что ты называешь «вселенной», ты не найдешь ничего, что ты до сих пор знал или мог себе представить. Ты найдешь совершенно новое явление, абсолютно не связанное со всем тем, о чем ты думал и мечтал.

Однако ты говоришь: «Ошо… я очень хочу довериться – в тебе есть желание – и сдаться, каким-то образом понимая, что это лучший способ окончательно вернуться домой, к тебе, к себе, к Иисусу, к вселенной».

Ничего этого ты не обнаружишь – ни вселенную, ни меня, ни Иисуса, ни себя. Сдавшись, пребывая в доверии, вернувшись домой, не находишь ничего. А то, что находишь, невозможно выразить.

Первое состояние, после того как вы сдались, суфии называют фана филлах – исчезновение в Боге. А затем, когда из этого исчезновения что-то начинает появляться, они называют это бака биллах – появление Целого, невыразимого, неопределимого. Это неопределимое и называется Богом – потрясающее переживание, когда вы исчезаете в Целом и становитесь Целым. Вы не найдете ничего такого, что вы сейчас способны себе представить, и никакие слова не пригодны, чтобы это выразить. Это переживание за пределами слов.

Не будет даже того, кто переживает: разделения между познающим и познаваемым не остается. Познающий и есть познаваемое, переживающий и есть переживание, наблюдатель и есть наблюдаемое. Любая двойственность исчезает. Нет ни субъекта, ни объекта. Это другое состояние. Можно назвать его «трансъективным» – оно ни субъективно, ни объективно, оно трансъективно, трансцендентно по отношению к ним обоим.

Невозможно даже найти подходящее слово. Это настолько по-новому, совершенно по-новому, что ваш прежний ум не может подобрать слово, чтобы это описать.

Третий вопрос:

Всякий раз, когда я прихожу на даршан, во мне поднимается глубокая печаль. Мне хочется плакать. Я плачу и потом чувствую себя успокоившейся и опустошенной. Что происходит?

Асти, все то время, что ты находишься здесь со мной, ты постоянно пытаешься меня обмануть. В этом коренная причина твоей печали.

Асти боится групп. И поэтому она боится встречи со мной – потому что, если она встретится со мной, я скажу ей, чтобы она прошла «энкаунтер», «тантру», «випассану», «праймал». Из-за этого она играет в игры, пытаясь меня обмануть. Приезжая сюда, она никогда не приходит на даршан для вновь прибывших. Она всегда приходит только на даршан для уезжающих, так что я не могу предложить ей никакую группу, поскольку завтра она уедет. Даже если она приходит на даршан, она никогда не приходит на даршан с беседами. Она сидит позади и приходит только на безмолвный даршан, потому что, если она что-нибудь скажет, ее неизбежно поймают, загонят на какую-нибудь группу. Она не может задать вопрос, потому что если она задаст вопрос, то получит группу. Она не может обратиться ко мне со своими проблемами.

А я наблюдаю за ней и даю ей полную свободу. Теперь она чувствует печаль. Это естественно: ты меня избегаешь. Ты здесь, но ты избегаешь роста. Ты еще не сдалась мне, ты не сказала: «Ошо, делай со мной все, что хочешь. Я сделаю все, что ты скажешь». Ты держишься в сторонке, поодаль, ты защищаешь себя. Так что твоя грусть естественна.

Вот почему, Асти, приходя на даршан, ты чувствуешь, что в тебе поднимается глубокая печаль. Когда люди приходят на даршан, они ощущают, как в них возникает огромное блаженство, – почему же в тебе печаль? Потому что ты знаешь, что ты со мной хитришь, ловчишь и лукавишь. И запомни, именно хитрые и лукавые люди здесь упустят самое главное. Будь невинной. Лишь тогда возможна трансформация.

И мне бы хотелось рассказать тебе эту историю. Ты изо всех сил стараешься быть хитрой и увертливой, но всякая хитрость и увертливость глупы. Подлинно разумному человеку нет нужды пытаться ловчить, подлинно разумный человек невинен. Разумность – это функция невинности.

А, пытаясь ловчить…

Часто мы не знаем реального положения вещей. Мы думаем, что вся ситуация нам известна, даже не потрудившись ее прояснить. Я припоминаю, что слышал об одном молодом адвокате, первым местом работы которого стала большая железнодорожная компания. Вскоре он получил свое первое дело. Один фермер обнаружил, что с поля, через которое проходила железная дорога, пропала его лучшая корова. Он сразу же пошел и подал заявление местному мировому судье, требуя, чтобы железнодорожная компания возместила ему стоимость коровы.

В надлежащее время дело было представлено для разбора местным мировым судьей – слушание проходило в задней комнате универсального магазина, – и из большого города прибыл ловкий молодой адвокат, чтобы защищать железнодорожную компанию.

Первым делом он отвел в сторонку фермера, у которого адвоката не было, и завел разговор о том, как уладить это дело. Молодой адвокат проявил чудеса красноречия и, в конце концов, уломал старого фермера – с большой неохотой тот согласился принять половину суммы, которую он требовал, и закончить дело миром.

После того, как фермер подписал отказ от претензий и получил чек, молодой адвокат не смог устоять перед искушением немного покуражиться над старым фермером. Он сказал: «Знаете, мне очень неприятно вам это говорить, но на самом деле сегодня утром я обвел вас вокруг пальца. Я не смог бы выиграть это дело. Когда в тот день поезд проезжал через вашу ферму, машинист спал, а кочегар отлучился в служебный вагон. Я не мог представить ни одного свидетеля».

Продолжая жевать свой табак, старик-фермер усмехнулся. Затем он ответил: «Ну что же, парень, я тоже немного сомневался, выиграю ли я дело. Знаешь, эта проклятая корова сегодня утром пришла домой».

Асти, ты пытаешься хитрить, ты изо всех сил пытаешься хитрить. Однако хорошо, что ты задала этот вопрос. Отбрось свою хитрость. Чтобы быть со мной, ты должна быть открытой, ты должна быть полностью обнажена. Если тебе не хочется проходить эти группы, ты могла бы заплакать и сказать: «Нет, Ошо, я не хочу их проходить». Но не нужно скрывать, не нужно притворяться. А иначе печаль неизбежна – у тебя нет контакта со мной, и, естественно, возникает печаль: «Что я здесь делаю? Все остальные растут, а я что здесь делаю?»

Ты все время играешь в эти игры. Прекрати играть в эти игры. Ты должна быть со мной искренна. И запомни: будут приезжать все больше и больше саньясинов. Если ты будешь пытаться хитрить и ловчить, мне будет все труднее и труднее – ты можешь затеряться в толпе. Ты должна быть очень открытой, истинной, настоящей, подлинной. Нельзя играть в эти игры, у нас нет на это времени. Приедут тысячи и тысячи саньясинов, и тогда тебе станет трудно. Если ты захочешь спрятаться, ты сможешь спрятаться в толпе, и мне будет трудно тебя найти.

Поэтому давай решим, что, если ты хочешь быть здесь, ты должна быть в согласии со мной, а не в согласии с собой, – иначе ты останешься печальной. Только сдача может тебе помочь. Только сдача может дать мне шанс наполнить тебя моей благодатью.

Четвертый вопрос:

Что такое образование?

Пармар, человек рождается как семя. Он рождается как потенциальная возможность. Он не рождается как реальное воплощение. И это очень необычная, исключительная ситуация, потому что во всем Существовании только человек рождается как потенциальная возможность, все остальные животные рождаются осуществленными.

Собака рождается собакой, и всю свою жизнь остается той же самой. Лев рождается львом. Но человек не рождается человеком, он рождается только как семя: может быть, он станет человеком, а может быть, и нет. У человека есть будущее, ни у какого другого животного будущего нет. Все животные рождаются инстинктивно совершенными. Человек – единственное несовершенное животное. И отсюда – возможность роста, эволюции.

Образование – это мост между потенциальными возможностями и реальным воплощением. Образование должно помочь вам стать тем, кем вы являетесь лишь в виде семени. И именно этим я занимаюсь – здесь у нас образовательное учреждение. То, что делается в обычных школах, колледжах и университетах, – это не образование. Такое образование лишь помогает вам получить хорошую работу, хороший заработок, но это не подлинное образование. Оно не дает вам жизнь. Возможно, оно может дать вам лучший жизненный уровень, но лучший жизненный уровень не означает лучший уровень жизни, это не синонимы.

Так называемое образование, существующее в мире, учит вас лишь тому, как зарабатывать свой хлеб. А Иисус говорит: «Не хлебом единым жив человек». Но именно это делают ваши университеты – они учат вас лучше зарабатывать свой хлеб, делать это легче, с большими удобствами, с меньшими усилиями, с меньшими трудностями. Но все, что они делают, это учат вас зарабатывать свой хлеб с маслом. Это очень, очень примитивное образование, оно не готовит вас к жизни.

И поэтому вокруг разгуливает столько роботов. Они совершенны как клерки, как начальники станции, как сборщики налогов. Они совершенны, они опытны, но, если заглянуть в них глубже, они лишь нищие и ничего больше. Они совсем не попробовали жизни. Они не узнали, что такое жизнь, что такое любовь, что такое свет. Они ничего не узнали о Боге, не получили никакого переживания Существования, они не знают, как петь, как танцевать, как праздновать. Они не знают самых основ жизни – они в высшей степени глупы. Да, они зарабатывают, и зарабатывают больше, чем другие, они очень искусны и все выше и выше поднимаются по лестнице успеха – но в глубине души они остаются пустыми, бедными.

Образование заключается в том, чтобы дать вам внутреннее богатство. Его задача не в том, чтобы просто сделать вас более информированными, – это очень примитивное представление об образовании. Я называю такое образование примитивным, потому что оно базируется на страхе, на идее, что «если я не буду хорошо образованным, то не смогу выжить». Я называю его примитивным, потому что по своей сути оно очень насильственно: оно учит вас конкуренции, делает вас амбициозными. Это не что иное, как подготовка к миру ожесточенной конкуренции, где все друг другу враги.

И поэтому мир превратился в сумасшедший дом. Любовь невозможна. Разве любовь может возникнуть в таком насильственном, амбициозном, конкурирующем мире, где все стремятся вцепиться друг другу в горло? Это образование очень примитивно, потому что оно основано на страхе: «Если я не буду хорошо образованным, хорошо защищенным, отлично информированным, я могу не выжить в жизненной борьбе». Жизнь воспринимается как одна лишь борьба.

Мое видение образования таково, что жизнь не должна восприниматься как борьба за существование, жизнь должна восприниматься как празднование. Жизнь не должна быть одной лишь конкуренцией, она должна быть еще и радостью. Пение, танец, поэзия, музыка, живопись и все, что есть в мире, – образование должно учить вас сонастраиваться со всем этим, с деревьями, с птицами, с небом, с солнцем и Луной.

И образование должно учить вас быть самими собой. Сейчас оно учит вас быть подражателями, учит быть как все. Это неправильное образование. Правильное образование научит вас быть самими собой, подлинными. Вы уникальны. Такого человека, как вы, больше нет, не было и никогда не будет. Со стороны Бога это проявление огромного уважения к вам. В том, что вы уникальны, ваша красота и великолепие. Не становитесь подражателями, не становитесь копиями под копирку.

Но именно это продолжает делать ваше так называемое образование: оно создает копии под копирку, оно разрушает ваше подлинное лицо. Слово «образование», «education», имеет два значения, и оба они прекрасны. Одно значение очень хорошо известно, хотя совсем не используется, а именно: «извлекать что-то из вас». «Education» означает: извлекать то, что находится внутри вас, чтобы превратить ваш потенциал в реальность, подобно тому, как достают воду из колодца.

Но это не практикуется. Из вас ничего не извлекают, напротив, в вас вливают. География, история, наука, математика – все это продолжают в вас вливать. Вы превращаетесь в попугаев. С вами обращаются как с компьютерами – в вас вводят информацию точно так же, как ее вводят в компьютеры. Ваши образовательные учреждения – это такие места, где вам в голову вбивают всякие вещи.

Подлинное образование – это выявление того, что в вас скрыто, того, что Бог вложил в вас как сокровище, которое нужно открыть, проявить, чтобы вы засияли.

И есть другое, еще более глубокое значение этого слова: «education» происходит от слова «educare», которое означает «вести вас от темноты к свету». В Упанишадах сказано: «Господи, веди нас от неправды к правде» – «асто ма садгамайа». «Господи, веди нас от смерти к бессмертию» – «мритьорма амритамгамайя». «Господи, веди нас от темноты к свету» – «тамасо ма джьотиргамайя». Это точное значение слова «education»: тамасо ма джьотиргамайя – от темноты к свету.

Человек живет в темноте, в бессознательности – и человек обладает способностью наполниться светом. Пламя есть, его нужно оживить. Сознание есть, но его нужно разбудить. Вам все дано, вы принесли все это с собой – но всеобщее представление, что вы становитесь человеком, просто получая человеческое тело, совершенно неверно, и на протяжении веков это представление было причиной величайших бедствий.

Человек рождается лишь как возможность, благоприятный случай. И лишь очень немногие люди достигают: Иисус, Будда, Мухаммед, Бахауддин. Крайне редко, очень немногие люди становятся людьми – когда они наполняются светом и темноты не остается, когда бессознательность больше нигде не затемняет их душу, когда все есть свет, когда человек становится одним лишь сознанием.

Один человек спросил у Будды… Этот человек был астрологом, очень ученым схоластом. Увидев Будду, он был озадачен. Он никогда не видел такой красоты, такого изящества. Будда сидел под деревом. Человек почувствовал благоговейный трепет. Он поклонился Будде и спросил:

– Ты кто – дэва, ангел? Ты сошел с небес? Я никогда не видел на земле такой красоты. Кто ты? Гандхарва?

В мифологии гандхарвы – это музыканты богов. Очевидно, что они очень грациозны – ведь это музыканты богов. Само их присутствие музыкально. Благодаря одному лишь их присутствию вы начнете слышать мелодии, само их присутствие настраивает вас на совершенно другой ритм. Само их присутствие – это музыка, небесная музыка. И астролог слышал эту музыку в присутствии Будды.

Он спросил:

– Ты гандхарва?

И Будда ответил:

– Нет, я не бог и не гандхарва.

– Тогда кто же ты? Ты всего лишь человек?

Будда ответил:

– Нет, я также и не человек.

– Так кто же ты? – Он все продолжал и продолжал спрашивать, а Будда все время отвечал: «Нет, нет, нет». Замешательство астролога росло, и, в конце концов, он спросил:

– Ну, кто же ты все-таки?

И Будда ответил:

– Я – сознание.

Сознание, одно лишь сознание, чистое сознание… только в этом случае человек реализует себя. И тогда жизнь становится благословением.

Образование состоит в том, чтобы привести вас от темноты к свету. Именно этим я занимаюсь здесь. Пармар задал этот вопрос, потому что индийское правительство не готово признать мою работу образованием. Это естественно. Оно не может признать ее образованием, потому что я не произвожу клерков, станционных смотрителей и сборщиков налогов. Я создаю новых людей. Для правительства это опасно. Оно не может допустить, чтобы образование было таким. Это бунт.

Я учу вас быть самими собой. Я учу вас быть бесстрашными, я учу вас не поддаваться социальному давлению, я учу вас не быть конформистами. Я учу вас не стремиться к комфорту и удобству, потому что если вы стремитесь к комфорту и удобствам, то общество вам их предоставит, но за определенную цену. И эта цена велика: вы получаете комфорт, но теряете свою осознанность. Вы получаете удобства, но теряете свою душу.

Вы можете быть респектабельными, но в этом случае вы не верны себе, вы становитесь псевдочеловеком, вы предаете своего Бога и самого себя. Но общество хочет именно этого – чтобы вы себя предали. Общество хочет использовать вас как машину, хочет, чтобы вы были послушными. Обществу не нужно, чтобы вы действовали как разумный человек, потому что разумный человек будет вести себя разумно, и возможны ситуации, когда он скажет: «Нет, я не могу этого сделать».

Например, если у вас действительно есть разумность и осознанность, вы не можете оставаться в армии. Это невозможно. Чтобы быть в армии, как основное требование нужна неразумность. Именно поэтому в армии стремятся всеми способами уничтожить вашу разумность. Чтобы разрушить вашу разумность, нужны годы – это называют «обучением». Нужно следовать глупым приказам: «направо!», «налево!», «вперед шагом марш!», «назад шагом марш!» – так и сяк – и это все продолжается и продолжается каждый день, утро, вечер. Мало-помалу человек превращается в робота, начинает функционировать как машина.

Я слышал про одну женщину, которая пришла к психоаналитику и сказала:

– У меня большая проблема, я не могу спать. Мой муж – полковник в армии. Всякий раз, когда на выходные он приходит домой, это становится для меня кошмаром. Когда он спит на правом боку, он храпит, причем настолько громко, что беспокоит не только меня, но и соседей. Можете ли вы как-то помочь мне? Что мне делать?

Подумав, психоаналитик сказал:

– Сделайте вот что. Попробуйте это сегодня ночью, может быть, сработает. – И он предложил ей способ, который сработал. А способ был простым. Он сказал ей:

– Когда он начнет храпеть, просто скомандуйте ему: «Налево!»

Женщина не могла в это поверить, но когда она попробовала, то это сработало – даже во сне. Он храпел только на правом боку, и когда она сказала ему на ухо, медленно, не очень громко, мягко: «Налево!», он, просто по старой привычке, повернулся налево. Храп прекратился, хотя он и спал.

Я слышал, что Уильям Джеймс описал такой случай, подлинный, реальный случай. После первой мировой войны человек, уволившийся из армии, шел по улице, неся на голове полную корзину яиц, и кто-то решил пошутить. Неподалеку стояли несколько человек, и один из них громко сказал: «Смирно!» И этот человек тут же застыл по стойке «смирно» – корзина упала, и разбитые яйца растеклись по дороге. Он очень разозлился, закричал: «Что за шутка такая?» Но те люди ответили ему: «Мы ничего не сделали. Мы просто сказали: „Смирно!“ Разве это запрещено?» А тот человек уволился из армии, по крайней мере, десять лет назад – но привычки остаются.

Я слышал, что один бывший боксер, страдавший бессонницей, обратился к врачу за медицинской помощью. Он уже пробовал легкие успокоительные средства, но они не помогали. Врач, которому не хотелось прописывать более сильные наркотики, сказал:

– Послушайте, прежде чем я пропишу сильнодействующее лекарство, мне бы хотелось, чтобы вы попробовали старинное средство. Это кажется смешным, но оно действительно работает. Попробуйте полностью расслабиться, а затем начинайте считать до ста.

Через несколько дней старый боец вернулся и сказал:

– Доктор, я не могу это выполнить. Каждый раз, начав считать, при счете «девять» я вскакиваю.

Вся армейская подготовка сводится к тому, чтобы разрушить ваше сознание, превратить вас в автоматическую машину. Тогда вы сможете идти и убивать. В противном случае, если у вас есть хоть немножко осознания, вы увидите, что другой человек, которого вы убиваете, невиновен: он ничего не сделал ни вам, ни кому-то другому. И дома у него, наверняка, есть жена, которая ждет его возвращения, и, возможно, есть маленькие дети, которые станут нищими, и, может быть, у него есть престарелая мать или старик-отец, которые, возможно, сойдут с ума. «И почему я убиваю этого человека? Просто потому, что офицер говорит: „Убей. Огонь!“»

Разумный человек не сможет выстрелить. Разумный человек скорее сам решит умереть, вместо того чтобы убивать невинных людей. Война началась из-за того, что какой-то безрассудный политик захотел развязать войну, из-за того, что какой-то политик захотел получить больше власти, из-за каких-то глупых заявлений политиков. Разумный человек не будет убивать.

Именно это я называю образованием: делать людей более разумными. И именно этим я занимаюсь здесь. Если этот огонь распространится, то это старое, прогнившее общество не сможет выжить. Оно выживает благодаря вашей бессознательности, он живет за счет вашей бессознательности.

Поэтому, Пармар, естественно, что правительство не признает это место образовательным учреждением. Для них это место – одно из самых опасных.

Но, по моему мнению, это и есть образование, «тамасо ма джьотиргамайя» — «Господи, веди нас от темноты к свету».

На сегодня достаточно.

Глава 3
Мудрость – это пробуждение

В преданиях записано, что кто-то заявил знаменитому философу Саади:

– Я стремлюсь обрести проницательность, чтобы стать мудрым.

Саади ответил:

– Обладать проницательностью без мудрости хуже, чем не иметь вообще ничего.

– Как такое возможно? – спросили его.

Саади ответил:

– Так же, как в истории с грифом и коршуном. Гриф сказал коршуну: «Мое зрение гораздо лучше твоего. Ведь отсюда я могу увидеть лежащее там внизу зернышко пшеницы, а ты ничего не видишь».

Обе птицы ринулись вниз, чтобы найти зернышко, которое гриф видел, а коршун – нет. Когда они были уже совсем близко от земли, коршун увидел зернышко. Гриф спикировал вниз и проглотил зернышко. А вскоре умер, потому что зерно оказалось отравлено.

Человек – раб. Он не рождается рабом, он рождается свободным. Он рождается в свободе, но повсюду оказывается в цепях: в цепях живет и в цепях умирает. Это величайшее бедствие, которое стряслось с человечеством.

Как только ребенок рождается, общество начинает превращать его в раба, оно не заинтересовано в свободных людях. Общество боится свободы, свобода кажется опасной. Раб безопасен. И обществу нужны только рабы, потому что их можно эксплуатировать. Религиозные проповедники заинтересованы в рабах, политики заинтересованы в рабах, пандиты заинтересованы в рабах.

Эти три «П» самые ядовитые. Эти трое – коренная причина человеческих страданий, и человек будет оставаться закованным в цепи, порабощенным, пока не освободится от политика, проповедника и пандита. Эти трое должны исчезнуть с лица земли. Только тогда человек сможет расцвести в свободе.

Нужно понять, что эти люди причинили человечеству, поскольку это и ваша история, история того, как вы превратились в узников. Вопрос не в том, как отыскать Бога, вопрос в том, как выбраться из тюрьмы, которую вы называете своим умом, своей культурой, своей религией – прекрасные названия уродливых вещей. Если вы посмотрите глубже, без предубеждения, то удивитесь – ваш ум вовсе не ваш. Это обусловленность, навязанная вам извне. Ум, который вы называете своим, не ваш, он принадлежит эксплуататорам. Они вас надули: они встроили в вас этот ум и посредством этого ума продолжают вами управлять. И поэтому они очень сильно настроены против таких людей, как Иисус, Будда, Мухаммед.

Почему распяли Иисуса? Почему отравили Сократа? Почему убили Мансура? Это были невинные люди, они никому не причинили никакого вреда. В чем был их грех? Их грех состоял именно в том, что они пытались проделать дверь, так чтобы люди смогли выбраться из тюрьмы, чтобы на земле можно было уничтожить рабство.

История утверждает, что рабство было уничтожено, – чушь! Оно не было уничтожено, оно лишь превратилось из грубого в более тонкое. Да, ваши руки и ноги не закованы в цепи, потому что цепи стали более хитроумными – они переместились в ваш ум, стали в большей степени внутренними. Внешне вы наслаждаетесь свободой, демократией, равенством, братством, но это лишь пустые, ничего не значащие слова – по существу, никакого братства нет и быть не может.

Как может существовать хоть какая-то возможность братства, если существуют христиане, индусы, мусульмане? Как может существовать хоть какая-то возможность братства, если существуют государства – Индия, Германия, Англия? Это невозможно. Человечество постоянно воюет, каждое мгновение вы живете в конфликте. И как может существовать равенство, если вас с самого начала учат быть амбициозными?

Амбициозность означает, что вы должны быть выше, чем другие. Амбициозность означает, что вы должны доказать свое превосходство, вы должны доказать, что все остальные люди хуже вас, вы должны добиться успеха. Если вашим богом остается успех, а вашим образованием – амбициозность, то как возможно равенство? Все разговоры о равенстве – полная ерунда. Его не существует даже в коммунистических странах. Равенство нигде не может существовать, пока не исчезнет амбициозность.

В России и в Китае по-прежнему существуют классы. Их названия изменились, у них теперь другие вывески. Теперь нет ни бедных, ни богатых, но зато появились новые классы – правящие и управляемые. Это все та же старая игра, нет никакой разницы.

Мы продолжаем играть в одну и ту же игру. Все, что мы делаем под именем революции, это лишь смена вывесок.

Подлинный вопрос не в том, как отыскать истину, – потому что истину невозможно отыскать, пока вы не свободны. Истина приходит в свободе. Иисус сказал: «Истина освобождает». Это правда. Это одна половина истории – то, что истина сделает вас свободными. Но есть и другая сторона, о которой вам не сказали, но которая столь же важна: истина приходит только в свободе. На самом деле, истина и свобода – это две стороны одной и той же монеты, они приходят вместе. Если вы не свободны, вы не сможете достичь истины, а если вы достигли истины, вы не можете быть несвободными. Но с чего начать? Если вы начнете с истины, то станете жертвой слов, философий, теологий, священных писаний. Вы потеряетесь в джунглях лингвистических и логических спекуляций.

Начните со свободы – это мое послание вам. Выйдите из тюрьмы, которую вам навязали, – эта тюрьма не может существовать, если вы с ней не сотрудничаете. Это единственный луч надежды – то, что тюрьма не может существовать без вашего сотрудничества. Однако вы с ней сотрудничаете. Она кажется безопасной, надежной, она кажется удобной и комфортабельной, в ней кажется теплее, и к тому же вы так хорошо ее украсили изнутри.

Именно этим человек занимается на протяжении веков: украшает свою тюремную камеру. Вы сделали ее интерьер поистине прекрасным, она выглядит почти как храм. Вы красиво разрисовали свои цепи. Вы покрыли свои цепи золотом и серебром, они стали похожи на украшения. И поэтому вы продолжаете сотрудничать.

А свобода – это главное требование, если вы хотите познать Бога, если вы вообще хотите познать, что такое жизнь, в чем благословение этой жизни и в чем красота этого Существования. Если вы вообще хотите это познать, вы должны выйти из своей тюрьмы. Вы должны рискнуть. Из-за того, что тюрьма кажется комфортабельной и вы так долго в ней прожили, вы к ней привыкли. Но вы должны выйти под открытое небо, открыться лучам солнца, Луне. Вы должны открыться ветру. Возможно, вы так долго жили в клетке, что вам страшно снова расправить свои крылья. Возможно, вы совершенно забыли, что у вас есть крылья. Именно в такой ситуации оказалось человечество. Но прежде, чем вы сможете вырваться из тюремных стен, вы должны понять, как устроена эта тюрьма, какова ее стратегия, в чем она состоит.

Основная стратегия состоит в том, что священники, политики и пандиты постоянно подменяют все подлинное чем-то поддельным. Это основная стратегия, с помощью которой была создана эта тюрьма, это рабство.

Они подменили любовь браком. Брак – это искусственное явление. Он может быть прекрасным, если наступает как следствие любви, но священники постарались – они говорят: «Сначала вступите в брак, а потом любите». А в этом случае любовь никогда не случается. Они нарушили работу самой существенной вашей части – сердца. Возможно, после заключения брака вам начнет нравиться женщина или мужчина, с которым вы живете вместе, точно так же, как братьям нравятся сестры, а сестрам нравятся братья, – но в этом не может быть поэзии, трепета, экстаза. Любовь будет двигаться по ровной местности. Она не познает вершин, не познает оргазмических взлетов.

И точно таким же образом они подменили все подлинное чем-то поддельным. Брак – это искусственный продукт, творение человеческих рук. Любовь же создана Богом. Любовь случается, а брак изготовляется. Берегитесь всего, что изготовлено человеком! Такие вещи кажутся подлинными, но таковыми не являются, они – лишь притворство. Они порождают лишь лицемерие и ничего больше. К тому же вы не можете притворяться долго. Рано или поздно притворство истощается, и тогда вы чувствуете себя несчастными.

Я слышал…

Маленький мальчик и его сестра переоделись в одежду своих родителей.

Они постучались в соседнюю дверь и на вопрос «кто там?» заявили:

– Мистер и миссис Браун пришли в гости.

Жившая по соседству леди совершенно спокойно сказала:

– Пожалуйста, входите, мистер и миссис Браун. Не согласитесь ли вы немного закусить вместе со мной?

После того, как им было подано молоко и печенье, леди спросила:

– Желаете чего-нибудь еще?

– Нет, благодарю вас, – ответила маленькая девочка, – нам нужно возвращаться домой. Мистер Браун только что намочил штаны.

Как долго вы можете притворяться? Рано или поздно вам придется посмотреть в лицо реальности. Вы просто надели эту одежду, вы не мистер Браун. Рано или поздно вы намочите штаны – причем скорее рано, чем поздно.

Человек живет в лицемерии, в совершенном лицемерии. Вы не тот, кем вы себя считаете, вы не тот, кем считают вас другие, вы не тот, кем вы себя возомнили. Это самая главная стратегия, которая служит для создания тюрьмы.

Вы живете в лицемерии – это ваше рабство, и все подлинное было подменено. Например, осознание подменил характер. Характер – это творение человека, а сознание божественно. У осознающего человека нет никакого характера. Осознающий человек совершенно бесхарактерный, характер ему не нужен. Характер – это очень бедная штука. Осознающий человек живет своим сознанием, его характером является его сознание. Ему не нужно зависеть ни от какой внешней дисциплины, у него есть внутренний свет, которым он руководствуется в жизни. Он откликается на каждое мгновение – не из какой-то мертвой привычки, которая называется характером, – от мгновения к мгновению он откликается так, как того требует ситуация. Такой человек осознает, он не решает заранее, что делать и чего не делать. А именно это и есть характер: заранее принятое решение, что делать и чего не делать, выработка у себя автоматической реакции, превращение в автомат. Вот что такое характер.

Если кто-то его оскорбляет, у человека с характером имеется готовый ответ. У осознающего человека готовых ответов нет. Ему не нужно беспокоиться – у него есть осознание, он обладает качеством зеркала. Он отразит эту ситуацию и откликнется на нее. Его действие будет происходить из осознания данного мгновения. Его действие не будет исходить из прошлого, из памяти, из ума. Его действие родится в настоящем. Его действие будет свежим, таким же свежим, как капли росы поутру. В его действии будет красота, великолепие, его действие будет самим изяществом.

Человек с характером уродлив. Он туп, скучен, он живет в прошлом, в своих привычках. Он создал то, что называется «хорошими привычками», – но зачем вам нужны привычки? Привычки нужны, потому что вы не можете положиться на свою осознанность, а иначе в привычках нет никакой нужды. Вы всегда можете положиться на свое осознание, вы знаете, что будете присутствовать с полным осознанием, – а тогда зачем готовиться заранее? Нет необходимости. У вас внутри будет возникать все, что потребует данное мгновение.

Общество подменило осознание характером. Дети очень осознанны, они более бдительны, чем когда-либо будут впоследствии. Вы можете понаблюдать за детьми – именно поэтому они выглядят такими живыми, такими свежими, искрящимися весельем! Куда это все исчезает? И посмотрите на людей с характером – вы всегда обнаружите в их глазах какую-то тупость. Вы не найдете там искорки, не увидите разумности. Дети разумны: они еще не покрылись слоем пыли, не прошли через фабрику, называемую образованием, они еще не приручены – они пока еще дикие, им все еще присущи свобода, невинность и радость диких животных. Они действуют от мгновения к мгновению.

Но мы начинаем их окультуривать, начинаем обуздывать их свободу. Мы начинаем им навязывать: «Делай то, не делай этого». Мы начинаем навязывать им разные «делай» и «не делай». Скоро они совсем забудут о свободе, скоро они начнут действовать из прошлого, притворяясь. Скоро они перестанут быть живыми.

Маленькая девочка готовилась к своему первому танцу. Она вся трепетала от восторга. Мать надевала на нее платье, причесывала ее, а девочка смотрелась в зеркало – она выглядела такой красивой! Она спросила: «Мама, а в старину, когда ты была еще жива, тоже были танцы?»

Да, люди умирают задолго до своей фактической смерти. Человек умирает к четырем годам. Потом он просто повторяет, потом он движется по колее, идет по проторенной дорожке. Потом его жизнь становится просто длинной историей бессознательности.

Характер – это причина вашей бессознательности. Если вас не заставлять формировать характер, вы будете становиться все более и более смышлеными, прозорливыми – вам придется, потому что вам будет не на что опереться, кроме своего сознания. Из-за этих подмен: брак вместо любви, характер вместо осознанности, мораль вместо религии, логика вместо истины, философия вместо сущностного переживания – из-за этих подмен вы оказываетесь затерянными в какой-то пустыне. Вы становитесь бессознательными. Всякий раз, когда возникает вопрос об истине, вы немедленно начинаете думать – таков ваш отклик.

Но как можно думать об истине? Думать можно лишь о том, что вы уже знаете. Мышление может существовать лишь в границах известного. А истина еще не известна – как можно думать о неизвестном? Неизвестное невозможно обдумывать, неизвестное должно быть пережито.

Однако люди продолжают думать об истине, о Боге, о любви. Люди продолжают думать о вещах, которые нужно пережить, а не размышлять о них. Но вам говорят: «Станьте великими мыслителями, и вы достигнете истины». А мыслитель – это всего лишь биокомпьютер, мыслитель никогда не бывает оригинальным, подлинным. И вы, должно быть, слышали, что говорят о мыслителях: ни один мыслитель еще не был оригинален. Мышление не оригинально, так как же мыслитель может быть оригинальным?

Подлинным, оригинальным является переживание. Да, переживание происходит от первопричины, оно оригинально. А мышление никогда не оригинально, оно всегда заимствовано – но вы можете верить, что набрели на оригинальную мысль. Возможно, вы просто забыли, где вы ее прочитали, забыли, откуда вы ее почерпнули. Если вы копнете немного глубже, то отыщете, откуда она к вам пришла.

Все мысли приходят извне. Переживание же возникает внутри. Внешнее заменило собой внутреннее, мышление заменило переживание. Но можно притвориться: можно смешать одну мысль с другой, создать смесь и считать, что это оригинал. Это не так.

Я слышал…

Один человек сидел у себя на веранде, покачиваясь взад и вперед в кресле-качалке. Казалось, что он ведет какой-то долгий спор с самим собой: время от времени он начинал громко хохотать, а временами с возмущением кричал: «Фу!»

Проходящий мимо полицейский остановился, понаблюдал за ним и спросил, что происходит.

– Я рассказываю сам себе анекдоты, – ответил этот человек. – И, смею вас заверить, большинство из них очень смешные.

– Тогда почему вы все время говорите «Фу»? – спросил полицейский.

– Я говорю это только тогда, когда уже слышал этот анекдот раньше.

Именно так поступаете вы, именно так поступают все. Все так называемое оригинальное мышление – просто чушь. Мышление никогда не бывает оригинальным, мышление всегда заимствовано, оно приходит извне, ни одна мысль не принадлежит вам.

Но люди начинают бороться, они говорят: «Я должен бороться за мою мысль, за мою идеологию, за мою религию, за мою философию». Борются христиане, борются коммунисты, борются индусы – за что? Их убедили в том, что «это мировоззрение ваше, эта философия ваша». Никакое мировоззрение не является вашим, и никакая идеология не является вашей. Вас обманули – но вы продолжаете пребывать в этом обмане, потому что вы бессознательны.

А бессознательными вы стали потому, что осознанность растет только в подлинном, в настоящем. Поддельное не способно к росту. Это как если бы у вас в саду было настоящее дерево, и оно росло, но если вы посадите пластмассовое дерево, оно не будет расти. Оно может обмануть прохожих, может обмануть соседей, но расти не будет. Поддельное не может расти.

Характер подделен, и поэтому он не растет. Знание поддельно и поэтому не растет. Мораль поддельна и поэтому не растет. А поскольку вы слишком привязываетесь к этим нерастущим вещам, вы тоже перестаете расти. Именно это я имею в виду, когда говорю, что вы становитесь бессознательными. Осознание должно быть непрерывным потоком, только тогда вы способны оставаться осознающими. Осознание подобно реке. Как только вы застаиваетесь, вы теряете осознанность.

Люди живут бессознательно. Очень больно чувствовать, что «я живу бессознательно», это идет вразрез с эго. Но это необходимо понять – по крайней мере, это должны понять искатели: что вы жили и живете бессознательной жизнью. Само это понимание становится началом осознания.

Городской житель приехал на ферму и увидел прекрасную лошадь. Он решил приобрести это животное. Они поторговались с фермером, и тот в итоге продал ему лошадь.

Горожанин вскочил на лошадь и воскликнул: «Но!» Однако та не сдвинулась с места.

«Это особенная лошадь, – объяснил фермер. – Она пойдет, только если вы скажете: „Слава Богу!“ – это была очень религиозная лошадь. – А чтобы ее остановить, вы должны сказать: „Аминь!“»

Запомнив это, новый владелец крикнул: «Слава Богу!» – и лошадь с огромной скоростью сорвалась с места. Вскоре оказалось, что лошадь со своим всадником несутся по направлению к обрыву. В самый последний момент наездник припомнил, что нужно сказать: «Аминь!» Лошадь как вкопанная встала на краю обрыва.

Облегченно вздохнув, всадник поднял глаза к небу и воскликнул: «Слава Богу!»

Понаблюдайте за людьми, понаблюдайте за собой, понаблюдайте, и вы увидите: все действуют бессознательно.

Стать сознательным – в этом весь секрет религиозности. Стать сознательным означает выбраться из тюрьмы. Все, что требуется, – это становиться все более и более осознающим. Нет необходимости в большем знании, нужно больше осознанности. У вас и так слишком много знания, оно вас обременяет. Ноша тяжела, она не дает вам сдвинуться с места. Вам нужно сбросить с себя тяжесть, нужно начать искать подлинное и избавляться от поддельного.

Всегда ищите подлинное и не позволяйте обществу вас обманывать. Конечно, люди будут на вас злиться, потому что, становясь сознательными, вы сразу же выходите из-под их контроля. Они хотят, чтобы вы были послушными, хотят, чтобы вы были дисциплинированными – дисциплинированными в их понимании, послушными им. И они продолжают рассуждать о том, что, если люди перестанут подчиняться, наступит хаос. Они продолжают говорить, что если люди перестанут соблюдать дисциплину, то общество рассыплется на кусочки.

Это неправда. Общество уже рассыпалось, оно уже превратилось в хаос. Какой еще больший хаос можно себе представить? Вы живете в хаотическом обществе, в невротическом обществе. Оно уже стало адом.

Говоря: «Прекратите подчиняться», я имею в виду: «Станьте самими собой». А человек, ставший самим собой, будет знать, когда ему следует подчиняться, а когда не следует. Если он увидит правду, он подчинится, если увидит ложь, не подчинится. Он будет оставаться свободным в своем выборе – подчиниться или не подчиниться.

А быть свободным – хорошо, потому что вы слишком долго подчинялись глупым политикам, которые создавали насилие, войны, кровопролитие и ничего больше. Вы слишком долго подчинялись священникам, которые дали вам церкви, храмы и мечети и отобрали у вас подлинный храм Божий. Они говорят о потустороннем мире, но разрушают этот мир – а это единственный существующий мир.

И поэтому, когда я говорю: «Не подчиняйтесь ничьей дисциплине», я не имею в виду, что вы должны превратиться в хаос, я имею в виду, что у вас должна появиться внутренняя дисциплина. Пусть вас дисциплинирует ваше собственное сознание. Следуйте собственному осознанию, будьте светом самим себе. В этом и заключается свобода – быть светом самому себе.

Однако общество не желает, чтобы вы становились светом самим себе, потому что, если вы станете светом самим себе, вы не будете следовать всей той чуши, которой следовали до сих пор. И есть люди, которые очень заинтересованы в вашей бессознательности. Поэтому ваши школы, колледжи и университеты развивают бессознательность, они не развивают осознание. Они создают эффективных роботов. Они дают вам знания, но не мудрость, а подлинна только мудрость. Знание – это подделка, синтетика, нечто искусственное, но оно выглядит как мудрость – и в этом опасность. Пластмассовый цветок похож на настоящую розу, и именно в этом заключается опасность. Если вы долгое время не видели настоящую розу, вы можете начать думать, что это и есть настоящая роза, – поскольку все, с чем вы сталкиваетесь снова и снова, оказывается пластмассовыми цветами.

Вот почему Иисус был распят. Иисус – это подлинная роза, его должны были распять. Иначе другие начали бы сравнивать и узнали бы: то, что они считают настоящей розой, не настоящая роза, а синтетический, пластмассовый цветок. Они бы его выбросили! Сократа должны были отравить, потому что он пытался сделать людей более осознающими.

Начав осознавать, человек не становится нарушителем закона и порядка, однако его закон и порядок происходит из его собственного существа. Он не является ничьим рабом, он – сам себе хозяин.

И именно в этом и заключается саньяса: стать хозяином самому себе. Таково значение слова свами – стать себе хозяином, быть светом самому себе. И тогда возникает порядок другого рода – подлинный порядок.

Будда живет в таком порядке, и можно видеть, как это красиво. Он живет в согласии с собственным светом. Он поступает по-своему, у него своя собственная подлинная индивидуальность. Он – свободный человек. Однако помните, что свободный человек будет жить в постоянном конфликте, потому что свободному человеку приходится бунтовать. Это та цена, которую приходится платить.

Есть еще три стратегии, которые используются для уничтожения вашей свободы. Они второстепенны. Самое главное – это подмена подлинного фальшивым, но эти три стратегии тоже существуют.

Вторая стратегия заключается в том, чтобы создать в человеке разделение, раскол, поскольку в разделенном состоянии человек становится слабым. Естественно, он начинает бороться с самим собой, а тогда он не может бороться с обществом, не может бороться с тюрьмой. Заключенный все время пребывает в сильнейшем внутреннем конфликте – откуда у него возьмутся силы, чтобы проломить стену? Это невозможно.

Итак, второй трюк, который с вами сыграли, – вас разделили. Вам сказали, что ваше тело отделено от души, что Бог отделен от мира, что потусторонний мир – подлинный, а этот мир – фальшивка, майя, иллюзия.

На протяжении, по меньшей мере, десяти тысяч лет людей учили глубоко шизофренической философии – разделению. Как только вы становитесь разделенными, вам конец, потому что ваша правая рука начинает бороться с вашей левой рукой. В этом случае обе ваши руки заняты, и политик может вас эксплуатировать, священник может вас эксплуатировать, пандит может вас эксплуатировать. Обе ваши руки заняты – вы не можете защищаться, не можете бунтовать.

Вот мое послание к вам: существует только один мир, этот мир. Эта Земля, эта самая Земля и есть рай. Я учу вас быть земными, мирскими, поскольку ничего больше нет, никакого потустороннего мира не существует. Потусторонний мир – выдумка священников. Ваши тело и душа едины, это одно целое. Не боритесь со своим телом, не старайтесь отделиться от него, иначе вы так и будете оставаться жертвой. Вы никогда не станете сильными, а для бунта нужна сила, для бунта нужна ваша энергия. Только переполнившись энергией, вы сможете стать свободными. Иначе вам не стать свободными.

И третьим средством является страх. Вас запугали – адом, наказанием. А с другой стороны, в вас воспитали жадное стремление к раю, к небесам и к тамошним наслаждениям: «Если будете слушаться священника, вас щедро наградят, если же не будете слушаться священника, то подвергнетесь суровому, ужасному наказанию».

Человеком начал управлять страх. Ни одним ребенком, когда он рождается, не управляет страх. Понаблюдайте за любым ребенком – он может играть даже со змеей, в нем нет страха. Он может играть даже с огнем, в нем нет страха. Ребенок приходит в наш мир бесстрашным, но мы навязываем ему страх. Ребенком, любым ребенком, движет любовь, а любым так называемым взрослым движет страх.

Я хочу, чтобы вы снова начали ориентироваться на любовь. Отбросьте все страхи, бояться нечего. Ада не существует, не беспокойтесь о нем, и рая тоже не существует, поэтому не стремитесь туда. Все, что есть, это здесь-и-сейчас. В каждом мгновении можно найти и ад, и рай. Все зависит от вас: если вы радуетесь, наслаждаетесь, если вы глубоко влюблены в жизнь, если вы можете праздновать, то вы в раю. Если же вы не способны радоваться, если ваши источники празднования отравлены, если ваши руки и ноги закованы в тяжелые цепи, и вы не можете танцевать вместе с жизнью, то вы в аду.

Священник заметил, что Малдун, который недавно женился, после долгого перерыва снова стал посещать церковь. Позже, разговаривая с ним, священник сказал: «Полагаю, что ваша жена способствовала вашему возвращению к религии».

«Верно, – ответил Малдун. – Я не верил в то, что ад существует, пока на ней не женился».

Проповедник, политик и пандит создали ад прямо здесь, и поскольку они создали ад, вы начали верить в ад. И чем больше вы верите в ад, тем больше участвуете в его создании.

Эту жизнь нужно проживать с такой же радостью, с какой ее проживают птицы. Вы видели летящую птицу? – это просто летящая радость! Вы видели розу, раскрывающую свои лепестки? – это радость, раскрывающая свои лепестки. Вы видели реку, стремящуюся к океану? – это радость, стремящаяся к океану. Вы где-нибудь видели страдания, если не считать человека? Благословенны деревья, поскольку у них нет этих трех отравителей, благословенны птицы. Змий в саду Эдема, отравивший сознание Адама и Евы, несомненно, был всеми этими тремя вместе: он, несомненно, был политиком, проповедником и пандитом. Берегитесь змиев! И проблема в том, что они управляли вашим умом так долго, что вы не считаете их врагами. По сути, наоборот: на врагов похожи такие люди, как я, – потому что я выступаю против вашей обусловленности.

Премьер-министр Индии, Морарджи Десаи, постоянно, почти каждый день говорит о том, что если люди пойдут за мной, то общество будет разрушено.

Лишь на днях министр образования штата Махараштра выступил в газетах с заявлением, что мне нельзя позволять оставаться в Пуне, поскольку если люди будут меня слушать и разделять мои взгляды, то общество рухнет. В определенном смысле они правы.

Это общество, это прогнившее общество необходимо разрушить. Только на руинах этого общества может возникнуть новое общество. Только на руинах этого заключенного в тюрьму сознания может родиться свобода. Человечество должно жить по-новому. Мы слишком долго жили с этими отравителями, и они уничтожили все прекрасное, все ценное. Они уничтожили всю поэзию жизни. Они дали вам лишь игрушки, отобрав у вас все подлинное, все стоящее. Они дали вам слова: вы можете сколько угодно размышлять над такими словами, как «Бог», «любовь», но вы не знаете, что такое Бог, что такое любовь. Все, что вы знаете, – это страх, все, что вы знаете, – это деньги, политика с позиции силы, и вы продолжаете рассуждать о молитве. Это одни лишь разговоры.

В определенном смысле они правы: если люди меня послушают, это общество будет разрушено. Но это разрушение – лишь переход к новому созиданию. Прежде, чем может быть создано что-то новое, необходимо разрушить старое.

Как-то на днях я читал «Пуна Херальд». Там была помещена передовая статья против меня. Главным было то, что я проповедую земную, житейскую религию. Это правда, но это не выступление против меня, по сути, это комплимент. Да, я учу именно этому – что эта самая земля есть рай, и это самое тело есть Будда. Я учу вас тому, что идти больше некуда. Не жертвуйте настоящим мгновением ради чего бы то ни было – будь то философия, теология, будь то политика, идеология. Не жертвуйте настоящим мгновением ни ради страны, ни ради церкви, ни ради народа. Не жертвуйте настоящим мгновением, вообще не жертвуйте! Празднуйте! И если вы празднуете это мгновение, то следующее станет мгновением еще большего празднования. И постепенно, постепенно, когда вся ваша жизнь превратится в песню, произойдет трансформация.

Эти десять тысяч лет человечество прожило в каком-то кошмаре, но сейчас все дошло до предела, и что-то должно случиться, что-то невероятно важное должно случиться. Либо человечество полностью вымрет – если вы будете идти прежним путем, то вы обречены, – либо – а есть надежда, что человечество решит не совершать самоубийство, – либо можно надеяться, что сейчас все подошло к тому, что человечество решит выбрать новый путь.

Мы слишком долго двигались по горизонтали, и сейчас мы должны начать двигаться по вертикали. Мы слишком долго жили во времени, сейчас мы должны начать жить в вечности. Мы слишком долго жили желаниями и амбициями, теперь мы должны отбросить все желания и амбиции и всю свою энергию вложить в настоящее мгновение, чтобы превратить его в празднование.

Молодой священник, который только что принял сан, отправляется на миссионерскую работу в Африку. В день отъезда местный приходской священник предлагает отвезти его в аэропорт.

Молодому священнику очень не хочется принимать это предложение, поскольку ему хорошо известно, что старый священник – очень плохой водитель. Однако, не желая обидеть старика, он соглашается поехать с ним.

Совершив ужасающую поездку, они прибывают в Дублинский аэропорт.

«До Южной Африки далеко», – говорит старый священник.

«Да, – соглашается его друг. – Но я уверен, что худшая часть путешествия уже позади».

Я вижу новый рассвет, который уже очень близок. Да, ночь темна, но, когда ночь особенно темна, рассвет совсем близко. Я готовлю вас к этому рассвету. Худшая часть путешествия уже позади.

Но вы не видите настолько далеко. А, начав видеть, вы ощутите трепет. С каждым моментом человечество все ближе и ближе подходит к великой революции, революции сознания, к революционному переходу от всех прежних концепций к новому образу жизни.

Суфизм может оказаться безмерно полезным, потому что были люди – они существовали всегда… Изредка кому-нибудь удавалось сбежать из тюрьмы: этот человек выходил из тюрьмы, видел открытое небо и звезды, ощущал радость солнца, ветра и дождя, и тогда он обращался к заключенным в тюрьме: «Выходите и вы тоже!»

На свободу вышли Будда, Иисус, Бахауддин, Руми. И у суфиев есть замечательные послания для будущего человечества.

Эти истории – просто способ выразить нечто таким образом, чтобы это смог понять даже ребенок. Истина всегда очень проста. Если ничего не усложнять, то она подобна короткой истории, рассказанной ребенку. Эти истории просты, но в них заключен огромный смысл.

В преданиях записано, что кто-то заявил знаменитому философу Саади: «Я стремлюсь обрести проницательность, чтобы стать мудрым».

Саади ответил: «Обладать проницательностью без мудрости хуже, чем не иметь вообще ничего».

Первое: суфии используют слово «философ» в совершенно другом смысле, нежели на Западе. Они используют его буквально. Буквальное значение слова «философия» – это «любовь к мудрости». На самом деле, слово «софия» и слово «суфий» происходят от одного и того же корня – sophia, «мудрость».

На Западе философ превратился в совершенно другое явление. Из-за греческого влияния философ утратил свою укорененность в жизни и начал все больше и больше уходить в умозрительные рассуждения. А западная философия стала продолжением греческого эксперимента и поэтому ушла в направлении, практически противоположном суфизму. Она превратилась в логическое резонерство, в грандиозные споры ни о чем, о пустяках.

И постепенно, постепенно западная философия совершенно зашла в тупик. Сейчас это не что иное, как лингвистический анализ. Она больше не размышляет о великом, не интересуется Богом, истиной, свободой или любовью – нет, вовсе нет. Весь ее интерес направлен на значение слов. Когда западный философ размышляет о Боге, подразумевается, что он думает над тем, что означает слово «Бог». Его не интересует реальность Бога, его интересует только слово «Бог» – как будто, проанализировав слово «огонь», вы познаете огонь или, проанализировав слово «хлеб», вы утолите свой голод. Западная философия продолжает размышлять о словах «хлеб», «Бог», «любовь» и совершенно забывает, что «любовь» – это лишь слово, а не реальность. Это только символ, палец, указывающий на Луну.

Западная философия продолжает размышлять о пальце – какой он длины, насколько красив или некрасив, черный он или белый, и совершенно забывает, что он просто указывает на Луну. Нет необходимости интересоваться пальцем, о нем можно забыть. Посмотрите на Луну и забудьте о пальце – но западная философия все больше совершенствуется в размышлениях о пальце.

Если вы почитаете труды величайших философов Запада – Бертрана Рассела, Людвига Витгенштейна, Дж. Э. Мура, вы удивитесь: один лишь лингвистический анализ. Философия больше не интересуется реальностью.

И поэтому, если в истории сказано «знаменитый философ Саади», помните, что это сказано не в том смысле, в котором мы говорим «знаменитый философ Дж. Э. Мур», нет. Здесь заключен тот же смысл, что и в словах: «знаменитый философ Иисус», «знаменитый философ Будда», «знаменитый философ Лао-цзы». «Философ» здесь означает «мудрец», и это подлинное значение слова sophia – тот, кто любит мудрость.

Саади также известен как знаменитый поэт. Именно так и должно быть, так было всегда. Всякий раз, когда возникает мудрость, рядом с ней сама собой возникает поэзия. Поэзия – это побочный продукт мудрости. Я не имею в виду, что каждый мудрец начинает писать стихи. Нет, этого не требуется, – он проживает поэзию, вся его жизнь становится поэзией. Если вы ощутите вкус Будды, то поймете, что я имею в виду; если вы ощутите вкус Иисуса, то поймете, что я имею в виду. Дело обстоит не так, что Иисус пишет стихи – он не поэт в этом смысле – но он проживает поэзию, каждое его мгновение поэтично. Даже его последние слова на кресте, обращенные к Богу: «Отец, прости этим людям, они не ведают, что творят», – это поэзия. Только поэт может быть настолько милосердным.

Саади – великий поэт и великий философ. Он – мудрец. И запомните: говоря «мудрец», я не имею в виду человека, который много знает, нет. Знание не имеет ничего общего с мудростью. Запомните: знание – это заменитель, фальшивая подмена мудрости. Мудрость вырастает в вашем сознании, а знание в вас внедряют, навязывают вам. Знание вы получаете из университетов, мудрость вы получаете из самой жизни – никакой университет вам ее не даст. Вы должны проживать жизнь. Знание вы можете получить из книг, священных писаний, от учителей, знающих людей, из своего собственного жизненного опыта; мудрость же – это совершенно другое явление. Мудрости человек достигает лишь тогда, когда он открыт жизни, не защищается от нее, когда он глубоко любит жизнь. Тогда мудрость приходит к вам в старом, засохшем листке, падающем с дерева. Он демонстрирует вам скоротечность жизни, передает послание смерти. И в том, как он падает – так грациозно, так бесстрашно – тоже заключена мудрость: что именно так можно умирать. Утром роза расцветает, а к вечеру ее уже нет. Радостным был приход, и радостен уход.

Мудрость вырастает из наблюдательности; не через изучение, а через осознание, не через концентрацию, а через медитацию. Нужно просто быть открытым перед этим бесконечным великолепием, именуемым жизнью. Нужно открыться земле и небу. Нужно открыться всем и каждому, всему вокруг. Нужно просто открыться, без всяких суждений – тогда придет мудрость.

Делая выводы, вы создаете препятствие; выбирая, вы создаете препятствие; осуждая, вы создаете препятствие; оценивая, вы создаете препятствие. Человек, который хочет, чтобы на него излилась мудрость, остается лишь чистым свидетелем. Он смотрит без мыслей, он – просто зеркало, он отражает. Он не делает выводов, не торопится. Он никогда не накапливает знания – он все время учится и учится, но никогда не накапливает знания.

Знающий человек живет в своей памяти, в прошлом. Мудрец живет в настоящем – не в своей памяти, а в своем осознании данного мгновения.

Саади – мудрец.

В преданиях записано, что кто-то заявил знаменитому философу Саади: «Я стремлюсь обрести проницательность, чтобы стать мудрым».

Так вот, никто не может стать мудрым. Это не усилие. Можно стать знающим – это достигается усилием, стараниями. Вы можете приумножать знания, но не можете стать мудрыми. Мудрость – это не становление, а бытие. Это нужно понять.

Становление представляет собой процесс во времени: сегодня у вас столько знаний, завтра вы можете приобрести больше, а послезавтра – еще больше, и еще больше, и еще больше. Мудрость – это не количество, а знания определяются количеством, поэтому знаний может быть больше или меньше. У студента их меньше, у профессора больше. Однако мудрости никогда не бывает больше или меньше, потому что это качество. Будда мудр, равно как и Махавира, как Бахауддин, как Заратустра. И нельзя сказать, кто из них мудрее, – это невозможно. Это не количество, их нельзя сравнивать. Они все мудры. Градация на большее и меньшее не имеет к мудрости никакого отношения.

Но в том, что касается знаний, это возможно. Вы можете сказать: «Этот профессор более знающий – у него три степени доктора философии. А тот профессор не настолько знающий – у него только одна докторская степень. Этот профессор более знающий – его публиковали во многих академических журналах. Он очень много написал, было издано много его книг. А тот, другой человек, не настолько знающий».

Знания – это количество, их можно сравнивать. Но мудрость – не количество, это качество. Нельзя стать мудрым. Это случается вдруг, а не постепенно. Это происходит не так, что в какой-то момент вы мудры, в следующий момент становитесь еще немного мудрее, потом еще немного, и так постепенно в один прекрасный день вы становитесь окончательно мудрыми. Нет, это происходит мгновенно, это неожиданное просветление, состояние бытия. Это случается, когда вы отбрасываете все знания. Это случается, когда вы выходите из тюрьмы, созданной для вас обществом. Это случается, когда вы снова становитесь ребенком.

Вспомните слова Иисуса: «Пока не станете подобными маленьким детям, не войдете в мое Царство Божье». Что он имеет в виду? Пока вы не обретете такую же свободу, с которой родились, вы не войдете в Царство Божье. Отбросьте все, что дало вам общество: характер, мораль, представление о хорошем и плохом, разделение на тело и душу, противопоставление земли и небес. Отбросьте все, что навязало вам общество. Снова станьте невинными, чистой доской, и вы вдруг окажетесь мудрыми.

Мудрость – это нечто такое, что случается подобно внезапной вспышке молнии. Именно это означают просветление, сатори, самадхи.

Этот человек сказал Саади:

«Я стремлюсь обрести проницательность, чтобы стать мудрым».

Ну что же, он неправильно ставит вопрос. Однако люди не осознают того, что они говорят, они просто повторяют слова. Он что-то услышал и повторяет слова. Он не знает, с кем говорит. Он даже не осознает, что перед ним будда. Саади – просветленный человек, но он продолжает говорить с ним точно так же, как разговаривает с другими, – обращаясь к Саади, он несет ту же тарабарщину. Он совершенно не осознает, с кем он говорит.

Я слышал…

Дама приходит в зоомагазин, и одна из птиц привлекает ее внимание.

– Что это за птица? – спрашивает она у продавца.

– Это птица-жрач, – отвечает тот. – Позвольте показать вам, что она умеет делать.

– Жрач, бумага! – командует продавец. Птица слетает на стол и в одно мгновение проглатывает лист бумаги.

– Жрач, карандаш! – Птица-жрач пикирует и проглатывает карандаш.

– Она просто чудо! – говорит дама. – Я ее беру.

Дама приносит птицу домой. Там ее муж со своей матерью безуспешно пытаются понять, что это за существо. Они никогда не видели такой птицы.

– Это птица-жрач! – с гордостью объявляет дама.

Муж в изумлении чешет затылок.

– Птица-жрач? – говорит он. – Ну и имечко! Жрач… мама дорогая!..

Разговаривая с Буддой, или с Саади, или с Бахауддином, вы должны быть немного более бдительными в отношении того, что вы говорите. Вы должны быть очень внимательны к словам, которые используете. И если вы действительно внимательны и бдительны, то, возможно, вы вообще не будете пользоваться словами, возможно, вы просто поклонитесь, просто склоните голову к стопам Саади и будете ждать, пока он вам что-нибудь скажет, – потому что какой вопрос вы можете задать? Из вашей путаницы возникнет лишь путаный вопрос. Что вы можете спросить из своей неясности, из своего невежества и темноты? Что вы можете спросить?

Говорят, что когда один ученик Будды отправился повидаться с Буддой в первый раз… Это был знаменитый схоласт, один из наиболее известных в Индии в то время, его звали Шарипутра. Когда он впервые пришел к Будде, его сопровождали пятьсот учеников, его собственных учеников, и все они были известными схоластами. Шарипутра был очень известным брамином, прославившимся своими дискуссиями. Он обладал способностью побеждать всех. Со своими учениками он путешествовал по стране, устраивая дебаты, споря, дискутируя и побеждая других схоластов. В своем искусстве он был непобедим, никто еще не смог одержать над ним победу.

Его ученики предвкушали, как они сейчас победят Будду. Шарипутра мог победить кого угодно. Они это знали, они видели, как это повторялось снова и снова, но они и представить себе не могли, что случится на этот раз. Как только Шарипутра увидел Будду, он заплакал, из глаз его полились слезы. Его ученики остолбенели: они не могли в это поверить, они никогда такого не видели. Шарипутра был очень надменным схоластом, странствовавшим по стране, побеждавшим самых разных философов и насаждавшим свою философию. И он плачет? Наступила глубокая тишина. Даже ученики Будды не могли в это поверить. Они тоже ждали: «Сейчас начнется жаркий спор и дискуссия».

Шарипутра поклонился, склонил голову к стопам Будды и замер в этой позе. Будда спросил у него: «Хочешь что-нибудь спросить, Шарипутра?»

Тот ответил: «Нет. Когда я увидел тебя, все вопросы исчезли. Я хочу остаться здесь, с тобой. Если когда-нибудь ты почувствуешь, что я достоин, и захочешь что-то сказать мне, скажи. Но если ты не захочешь ничего говорить, то и тогда я буду удовлетворен. Я уже удовлетворен. Увидев тебя, я увидел все, что стоило увидеть».

Так следует относиться к человеку, обладающему мудростью.

Этот человек сказал Саади:

«Я стремлюсь обрести проницательность, чтобы стать мудрым».

Саади ответил: «Обладать проницательностью без мудрости хуже, чем не иметь вообще ничего».

О чем он спрашивает, называя это проницательностью? Он спрашивает о знаниях, его интересует способность лучше разбираться, больше знать. Он думает, что мудрость может быть как-то достигнута – с помощью проницательности, знаний, способности разбираться.

Мудрость никак не достигается, она уже есть. Вы родились мудрыми, мудрость – это ваша сущность. Все, что требуется, это отбросить притязания, которые вы в себе взрастили. Все, что требуется, это открыть ее заново. Она уже здесь, где-то в глубине, спрятанная под всевозможным хламом, который непрерывно сваливают в вас родители, учителя, преподаватели и все, кто вас окружает.

Каждого ребенка засыпают всевозможной ерундой, которая превращается в нагромождение хлама. Вы называете этот хлам своей идеологией, своей философией, своей религией – коммунизмом, христианством, индуизмом. Но это просто мусор! А глубоко под ним скрыто подлинное сокровище. Его нужно лишь заново открыть.

Саади ответил: «Обладать проницательностью без мудрости хуже, чем не иметь вообще ничего».

Знание может быть опасным, если вы не мудры. Именно это происходит в мире: люди становятся знающими, и их жизнь теряет всякий смысл. Просто пойдите и посмотрите на знающих людей – они в высшей степени потерянные, у них такое чувство, что жизнь абсолютно бессмысленна. Они не способны испытывать радость. Они все время недоумевают, зачем они вообще живут: «Почему бы не совершить самоубийство?» Возможно, они трусливы и не могут совершить самоубийство, но они не способны ответить, зачем они живут, для чего. Они не видят для себя никакой цели. Жизнь кажется им случайной, ненужной. Они не могут понять, где их место в этой жизни. Они чувствуют себя вырванными с корнем. Чем больше человек знает, тем больше он ощущает себя вырванным с корнем.

Знание не ведет к мудрости, знание ведет к безумию. Знание не ведет к просветлению, оно уводит вас во все более глубокие и темные бессознательные области вашего существа. Знание лишает вашу жизнь праздника – оно разрушает всю поэзию, всю песню, весь танец. Оно делает вас серьезными.

Мудрость умеет смеяться, а знание смеяться не может. Знание всегда серьезно, мудрость игрива. Мудрость знает, как жить, как любить, как смеяться. Мудрость легка, знание тяжело. К мудрости невозможно прийти через знание.

Вот о чем спрашивает тот человек, и вот о чем думают все люди: «Если я приобрету еще немного знаний, я стану мудрее». Но вы не станете мудрее, напротив: чем больше у вас знаний, тем меньше вы знаете.

Сократ был прав, когда в конце своей долгой жизни сказал: «Я знаю только одно – что я ничего не знаю». И это мудрость.

Знание создает специалистов, которые знают все больше и больше о все меньшем и меньшем и в конце приходят к тому, что знают все ни о чем. Мудрость – это совершенно другое измерение: это измерение бытия, а не становления.

Тот человек спросил Саади:

«Как такое возможно?»

«Ты говоришь, что невежество лучше, чем знание без мудрости? Как такое возможно?»

Саади ответил: «Так же, как в истории с грифом и коршуном. Гриф сказал коршуну: „Мое зрение гораздо лучше твоего. Ведь отсюда я могу увидеть лежащее там внизу зернышко пшеницы, а ты ничего не видишь“.

Обе птицы ринулись вниз, чтобы найти зернышко, которое гриф видел, а коршун – нет. Когда они были уже совсем близко от земли, коршун увидел зернышко. Гриф спикировал вниз и проглотил зернышко. А вскоре умер, потому что зерно оказалось отравлено».

Именно так и произошло – человечество потерпело крах из-за своих знаний. Сначала знания и осведомленность разрушили его внутренний мир, а теперь научное знание разрушает природу. Сначала с помощью так называемого религиозного знания мы разрушили внутреннее, а теперь мы разрушаем внешнее, используя так называемое научное знание. Внутренняя экология была разрушена священниками, а внешняя экология уничтожается технологами. Человечество умирает.

Мы живем в самое важное время, потому что это время великого крушения. Либо человечество исчезнет, либо возникнет совершенно другой образ жизни. Эти мгновения решающие, переломные, это величайший кризис, с которым когда-либо сталкивался человек. Религия уже разрушила половину мира, внутренний мир, а наука разрушает другую половину.

Нам нужна совершенно иная религия и совершенно иная наука – наука, которая поможет экологии. И нам нужна совершенно иная религия – религия, которая даст вам свободу, а не рабство, которая поможет вам быть самими собой и не будет навязанной.

Наука – это изнасилование природы, а религия была и остается изнасилованием вашего внутреннего сознания. Обе они потерпели крах, обе оказались разрушительными.

Необходимо новое видение. Никогда оно не было настолько необходимо, как сейчас, потому что времени очень мало. Мы сидим на груде атомного оружия. Возможность разрушить нашу Землю настолько огромна, что трудно даже представить, для чего мы накопили такой разрушительный потенциал. Он тысячекратен: каждого человека, каждого отдельного человека можно убить тысячу раз, можно уничтожить одну тысячу таких планет, как Земля. Мы собрали всю эту разрушительную мощь и продолжаем с каждым днем накапливать все больше и больше. Какой бы ни была страна, коммунистической или капиталистической, но каждая страна старается вложить всю свою энергию в войну, в разрушение.

Даже такая страна, как Индия, которая бахвалится тем, что она ненасильственная и все такое прочее, страстно стремится заполучить атомное оружие. Даже такая страна, как Индия, которая считает себя религиозной страной и постоянно говорит об этом и бахвалится этим, вкладывает семьдесят процентов своей энергии в военные приготовления. Люди умирают, голодают, а последователи Ганди, которые три десятилетия управляют нашей страной, продолжают накапливать все больше и больше оружия – и при этом продолжают рассуждать о ненасилии. Это такой абсурдный мир! Такой нелепый! Необходимо понимать это и необходимо быть очень, очень бдительными. Мы сидим на вулкане, на искусственном вулкане, созданном нами самими, – в любой момент он может взорваться. И пока он еще не взорвался, мы должны обрести новую науку и новую религию.

По сути, новая наука и новая религия не будут отделены друг от друга. Сейчас они отделены из-за созданного в вас разделения: тело и душа, этот и потусторонний мир, внутреннее и внешнее, мужчина и женщина, день и ночь. Из-за этих разделений наука и религия находятся в конфликте – потому что в конфликте ваши тело и душа. Новая религия и новая наука не будут отделены друг от друга, они будут одним целым. Вы можете называть это религио-наукой, или как вам угодно, но это будет единое целое. Они должны быть едины, потому что человек един. Между внешним и внутренним нет противоречия, это две стороны одной монеты.

Если человечество станет мудрым, у него появится другой мир, во всех отношениях более естественный, более гармоничный, более поэтичный. Как внешнее, так и внутреннее нуждается в значительных изменениях. То и другое сильно пострадало, но все можно восстановить, потому что то и другое вечно. Даже несмотря на сильное отравление, которое постоянно происходило, яд может быть выведен из системы, систему еще можно очистить. Надежда все еще есть.

Именно потому, что я надеюсь, я создаю вас, моих саньясинов. Именно потому, что я надеюсь, я создаю новый тип сознания, в котором могут встретиться религия и наука, в котором могут соединиться Восток и Запад – в будущем не должно быть ни Востока, ни Запада. Я создаю сознание, в котором все двойственности исчезают и переживается не-двойственность. Эта не-двойственность и есть Бог.

Но вы сможете познать эту не-двойственность, этого Бога, только если выйдете из своей тюрьмы. Выйдите… проснитесь… вы это можете. Никто не сможет вам помешать, кроме вас самих. Вам придется отбросить кое-какой комфорт, кое-какие удобства, но это того стоит, потому что, как только вы познаете подлинные радости жизни, вы никогда не станете жалеть, что вам пришлось отбросить эти фальшивые игрушки.

Но прежде чем вы познаете подлинное, будет очень трудно. Необходимо доверие, и именно в этом состоит работа мастера – создать внутри вас доверие. Я не могу дать вам свободу, потому что свобода, по самой своей природе, не может быть передана. Свободу, которую вам дали, в любой момент могут у вас отобрать, и поэтому в ней нет ценности. Я не могу дать вам свободу. На самом деле, вам это и не нужно – свобода уже находится глубоко внутри вас. Она все еще жива, ее нужно лишь отыскать, обнаружить. И я могу вселить в вас доверие, могу помочь вам обрести уверенность.

Вашу уверенность у вас отобрали. Вас заставили бояться, дрожать от страха. В своих храмах вы не делаете ничего другого, как только дрожите, хотя и называете это молитвой. Вы просто боитесь и из страха создаете богов. Это не боги, а всего лишь тени вашего страха. Вы страдаете и поэтому создаете рай – это лишь утешение.

К подлинному Богу нельзя прийти через страх. К подлинному Богу ведет только любовь, но любовь возможна лишь при одном обстоятельстве: любовь возможна только в свободе. Раб не может любить и не может быть мудрым. Отбросьте свое рабство. Вам нечего терять, кроме своих цепей, а приобрести вы можете все, весь мир.

Вы не знаете, как много вы теряете. Вы не знаете, какое сострадание чувствуют будды, глядя на вас, – потому что они видят, кем вы могли бы быть и кем вы стали. Они видят великолепный танец, который может начаться внутри вас, они видят золотой цветок, который может расцвести внутри вас.

Но вы понятия не имеете ни о каком золотом цветке. У вас нет ни малейшего представления о том, что вы бог. Вы даже не представляете, что царство Божье внутри вас. Вы – императоры, которые заснули и которым снится, что они нищие. Проснитесь.

Во сне вы можете сколько угодно накапливать знания, но это не поможет. Проснитесь. Проснитесь! Только тогда вы станете мудрыми.

Мудрость – это не что иное, как бодрствование. Мудрость – это пробужденность.

Я могу дать вам доверие. Я могу позволить вам сонастроиться со мной и хотя бы чуть-чуть ощутить вкус того, что возможно. Этот вкус – сатсанг, этот вкус – единение мастера и ученика. И если хотя бы одна-единственная капля этого нектара попадет вам на язык, вы больше уже никогда не будете прежними: вы все время будете бунтовать, вы разрушите все тюрьмы. Вам придется выйти под открытое небо. И это великое благословение, вы даже не представляете. Это сат-чит-ананд – истина, сознание, блаженство.

Бог – это не личность, а переживание блаженства, истины и сознания. Бог есть все это Существование в нескончаемом праздновании. Вы просто сбились с такта. Поймайте ритм.

Так что же вы можете сделать?

Саади говорит: «В результате приобретения большего количества знаний или проницательности ничего не изменится».

Я говорю вам то же самое. Я здесь не для того, чтобы давать вам больше знаний. Я здесь для того, чтобы сделать вас бдительными, чтобы растолкать вас до полного пробуждения.

А когда сердце пробуждается и становится светящимся пламенем, вы познаете смысл жизни и ее значение – и это прекрасно. И тогда возникает благодарность. Тогда сам дар жизни приносит бесконечное удовлетворение.

На сегодня достаточно.

Глава 4
Я провозглашаю себя Бхагваном

Первый вопрос:

Ошо, в газете «Навабхарат таймс» от 13 октября опубликовано сообщение из Сурата, штат Гуджарат, в котором говорится, что премьер-министр Морарджи Десаи заявил, что он прочитал книгу «От секса к сверхсознанию» Ачарьи Раджниша и находит ее непристойной и отвратительной. Он также протестует против того, что тебя называют Бхагваном. Ошо, не мог бы ты это прокомментировать?

Ананд Майтрейя, секс – это естественное явление, такое же естественное, как цветок розы или капли росы, которые появляются на траве ранним утром. И это также самое прекрасное явление, настолько же прекрасное, как песня кукушки, или звезды в небе. Но на протяжении веков его осуждали.

Осуждение секса было одной из самых важных стратегий, используемых для господства над человеком. Осуждая секс, вы тем самым осуждаете саму жизнь. Жизнь возникает из секса, жизнь – это выражение секса. Если где-то и можно обнаружить Бога, присутствующего во всей полноте, то это в момент сексуального оргазма. Но осуждение секса – это замечательная стратегия. С ее помощью вы косвенным образом осуждаете человечество, отравляете самый источник его бытия. И тогда человек чувствует себя виноватым, грешником, недостойным, и тогда становится легко над ним господствовать, управлять им, эксплуатировать его – а именно это и делают все время политики и священники.

Они не хотят, чтобы вы обрели свободу, не хотят, чтобы вы наслаждались жизнью, потому что счастливый человек – это бунтарь. Человеком, который наслаждается жизнью, нелегко управлять – над ним очень трудно господствовать – и его трудно обманывать, потому что у него есть ясность.

Шри Морарджи Десаи – это человек очень подавленный в том, что касается секса. И вот что кажется очень странным: мои беседы собраны в двухстах книгах – это книги о веданте, о Дао, о йоге и суфизме, книги об Упанишадах, Гите, Библии, Дао Де Цзин, но он прочитал только одну книгу – «От секса к сверхсознанию». Восьмидесятитрехлетний старик, почти пятьдесят лет соблюдавший безбрачие, – почему он должен был заинтересоваться книгой «От секса к сверхсознанию»? Очевидно, что его не интересует сверхсознание, ведь я написал о сверхсознании две сотни книг. Похоже, его интересует секс. Именно так и происходит.

Я читал его автобиографию. В своей автобиографии он вспоминает, как в молодости отправился в ашрам Шри Ауробиндо, чтобы встретиться с Матерью. Это была красивая женщина. До того, как прийти к Шри Ауробиндо, она была актрисой, она от природы обладала грациозностью и харизмой. И она глубоко погрузилась в духовность. Но что увидел в ней Морарджи Десаи? То, что он увидел, многое говорит о нем самом, а не о Матери.

Ученики Матери подходили, чтобы прикоснуться к ее стопам, и временами только от прикосновения к ее стопам какой-нибудь ученик впадал в такой экстаз, что начинал кататься по земле, и иногда его голова оказывалась на коленях у Матери. И Морарджи пришел в ужас. Он подумал: «Так вот почему они выглядят такими экстатичными – просто катаясь по ее коленям. Еще бы, такие прекрасные стройные бедра». Вот что он увидел. Он удалился прочь: «Это не духовность. Эти люди одержимы сексом. Это вульгарное выражение сексуальности». Вот все, что он увидел в Матери и учениках, он не смог увидеть ничего другого.

А это случилось, когда он был молод. Сейчас прошло пятьдесят лет, и от непрерывного пятидесятилетнего подавления секса внутри него образовалась рана. В нем просто кипит сексуальность.

Когда я читал этот вопрос от Ананда Майтрейи, я вспомнил несколько историй, которые мне бы хотелось вам рассказать.

– Просто возмутительно, что эти нудисты вытворяют у себя в квартире, – жалуется пожилая леди, позвонив в полицейский участок. – Мне просто стыдно.

Приехавший по вызову коп смотрит из окна, но не видит ничего, кроме огромного двора, дороги и расположенного поодаль многоквартирного дома.

– Я ничего не вижу, – говорит он, недоуменно пожимая плечами.

– Конечно, не видите, – отвечает пожилая леди. – Вот, возьмите этот бинокль, и вы много чего увидите.

То, что он увидел в книге «От секса к сверхсознанию», это не что иное, как отражение его собственного ума. Там нет ничего непристойного, но сама идея секса вызывает в его уме ощущение непристойности. Возможно, само слово «секс» оживляет в нем что-то подавленное, то, что он тщательно скрывает. Должно быть, само это слово создает рябь – все его подавленные чувства, инстинкты всплывают на поверхность. Вот почему он считает книгу непристойной. Все зависит от вас самих.

Есть люди, которые приезжают в Каджурахо и думают, что это место непристойно. Это не так. Это один из прекраснейших и один из самых духовных храмов в мире. Если вы рассмотрите эти каменные статуи, то в них действительно присутствует то и другое – эти статуи изображают низшее и высшее, от секса до сверхсознания. Но человек, который одержим сексом, – а все подавляющие себя люди одержимы, – не сможет увидеть ничего, кроме секса. Он упустит суть. А суть – в лицах, в глазах, обращенных вверх, в этих прекрасных лицах, на которых запечатлен оргазмический экстаз. Камни стали проповедью, поучением.

Но все зависит от того, как вы жили. Если вы жили, принимая, тогда вы сможете увидеть. Если же ваша жизнь была сплошным отрицанием, увидеть это для вас будет невозможно.

Древняя суфийская притча…

Как-то раз Джалал, старинный друг Муллы Насреддина, приехал к нему в гости.

– Я так рад видеть тебя после столь долгой разлуки! – воскликнул Мулла. – Однако мне как раз сейчас нужно сделать несколько визитов. Пойдем со мной, и мы сможем поговорить.

– Тогда одолжи мне достойную одежду, – ответил Джалал, – потому что, как видишь, я одет не для визитов.

И Насреддин одолжил ему очень нарядный халат.

В первом доме Насреддин представил своего друга:

– Это мой старый товарищ Джалал. Хотя халат, который на нем надет, мой!

По дороге в следующее поселение Джалал сказал:

Что за глупость ты сказал! «Халат мой!» Надо же! Не делай так больше!

Насреддин пообещал.

Когда они удобно расположились в следующем доме, Насреддин сказал:

– Это Джалал, мой старый друг, приехавший меня навестить. А что касается халата – так это его халат!

Когда они ушли, Джалал был так же раздосадован, как и раньше:

– Зачем ты это сказал? Ты сошел с ума?

– Я просто хотел возместить тебе ущерб. Теперь мы в расчете.

– Если ты не возражаешь, – медленно и осторожно сказал Джалал, – то мы больше не будем говорить об этом халате.

Насреддин пообещал.

В третьем и последнем доме Насреддин ляпнул:

– Позвольте мне представить Джалала, моего друга. А халат, который на нем надет… Но мы не должны ничего говорить о халате, не так ли?

Если вы пытаетесь подавить какую-то мысль, она будет появляться снова и снова. Морарджи Десаи одержим сексом не только в этой жизни, он будет им одержим и в последующих жизнях тоже. Весь его подход ненаучен, неестествен. Он не способен понять, что он делает. Он не способен увидеть, что секс не может быть непристойным. Очевидно, что он сам родился не от девственницы. И очевидно, что его дети родились в результате его сексуальных отношений с женой. Однако из-за своей одержимости он был очень жесток даже со своими детьми.

Одна из его дочерей совершила самоубийство, и это произошло только из-за его одержимого пуританством ума. Он был жесток по отношению к самому себе и жесток по отношению к своим детям.

Человек, который одержим чем-то неестественным, становится извращенным. И в результате своей одержимости он утрачивает всякую разумность. Разумность вырастает из естественности. Разумность – это постоянный спутник естественности и спонтанности. Извращенный человек неизбежно становится глупым, потому что он все время борется с собой. Вся его энергия уходит на своего рода гражданскую войну. Именно человек, который борется с природой, ведет себя непристойно, и в итоге все это приводит к тупости.

Я не вижу в сексе ничего непристойного, потому что именно таким образом Бог решил создавать жизнь. Секс – это его метод. Точно так же, как художник рисует своей кистью, Бог постоянно создает жизнь с помощью сексуальной энергии. Отрицать секс, осуждать секс – значит осуждать Бога. Если вы называете секс непристойным, вы называете непристойным Бога, потому что все созданное им Существование есть не что иное, как выражение сексуальной энергии.

Эти птицы, поющие и щебечущие, – вы думаете, они прославляют премьер-министра Морарджи Десаи? Это выражение сексуальности. Вся поэзия жизни состоит из сексуальной энергии. Вся красота… Что такое красота? Само ощущение прекрасного возникает благодаря сексуальной энергии.

Женщина кажется вам красивой. Почему? Почему песня кукушки в манговом лесу кажется вам красивой? Почему? По своей сути это выражение секса, любви.

Но люди, подобные Морарджи Десаи, живут без любви. На самом деле, политик не может позволить себе быть любящим. Он не может жить, не может любить, не может смеяться.

Я слышал о нем одну историю. Не знаю, насколько она соответствует действительности, но это шутка, а в шутках, даже если они не соответствуют действительности, всегда заключена правда!

Морарджи Десаи фотографировался для прессы. Фотографу стоило немалых трудов убедить его принять нужную позу. В конце концов, после долгих споров фотограф приготовился сделать снимок.

«Сделайте приятное выражение лица, – сказал он. – Потом вы сможете снова вернуться к своему обычному выражению».

Он не может смеяться. Смех кажется ему непристойным. Он не может воспринимать жизнь игриво – игривость, несомненно, непристойна.

И этот человек написал повесть о Кришне. Сейчас по ней собираются снять кинофильм. Не потому, что он прекрасный писатель, а просто потому, что он – премьер-министр. Я прихожу в удивление и замешательство, пытаясь представить, что он может думать о Кришне. Вся его жизнь должна казаться ему непристойной, поскольку вся жизнь Кришны – это любовь, игривость, радость, празднование. Что, например, Морарджи Десаи думает об этом случае из жизни Кришны?

Несколько прекрасных женщин купались в реке Ямуна. И это история не из нашего времени. Эта история происходила пять тысяч лет назад, когда Индия была живой, когда она действительно пульсировала жизнью, когда людям хватало смелости любить, смеяться и танцевать, когда люди не были жизнеотрицающими – в те времена жизнь воспринималась как сам Бог, как нечто божественное, и люди не рассуждали о жизни как о чем-то непристойном.

Кришна проходил мимо. Женщины купались в реке Ямуна обнаженными. Сейчас ни одна индийская женщина так не поступит. Те дни были прекрасны, люди были более открытыми. Теперь такое может происходить только в моем ашраме и больше нигде. Здесь у нас Кришна по-прежнему жив.

Кришна увидел этих прекрасных женщин, плавающих, резвящихся в воде и наслаждающихся купанием, а те совершенно не подозревали о присутствии Кришны. Он собрал их одежду, которая лежала на берегу, забрался с нею на дерево и уселся там. Выйдя из воды, женщины посмотрели вокруг: их одежда исчезла. Они стали ее искать и тогда увидели Кришну, сидящего на дереве со всей их одеждой.

Ну, и что думает об этом Морарджи Десаи? «Конечно, я никогда так не поступал!» Поведение Кришны, несомненно, кажется ему очень непристойным.

Но непристойно повел себя не Кришна – это просто сексуальная извращенность Морарджи Десаи.

И он говорит, что находит мою книгу отвратительной. Это тоже очень странно – для человека, который постоянно пьет собственную мочу и до сих пор не нашел ее отвратительной…

И я совершенно уверен, что он не страдает диабетом, а то бы его моча могла быть хоть чуть-чуть сладковатой.

Он находит книгу отвратительной? А что у него со вкусом? О чем он говорит? Каким эстетическим чувством он обладает? Он – самый непоэтичный из людей, живущих в нашей стране.

Я слышал…

Цыган и хиппи поспорили, кто дольше сможет вытерпеть вонь. Они решили по очереди оставаться в одной комнате со скунсом. Сначала в комнату вошел цыган. Через пару минут он, обезумев от запаха, выбежал вон. Настала очередь хиппи.

Через минуту из комнаты быстрее молнии вылетел скунс!

Цыган был озадачен. Он спросил: «Как тебе это удалось?»

Хиппи ответил: «Я последователь Морарджи Десаи. Я питаюсь только чесноком и водой жизни».

«Вода жизни» – это эвфемизм, обозначающий вашу собственную мочу.

Этот человек считает мою книгу отвратительной? Тем самым он говорит кое-что о самом себе, а не о книге. Как вы интерпретируете прочитанное, всегда зависит от вас. Он прочитал мою книгу, но, должно быть, понял ее по-своему, интерпретировал по-своему. Эта его интерпретация непристойна. Он увидел в книге не что иное, как свой собственный ум.

Если уродливый человек смотрится в зеркало, нельзя обвинять зеркало в том, что он уродлив. И называть зеркало уродливым – пустой номер.

Книга «От секса к сверхсознанию», по всей видимости, сработала как зеркало. Должно быть, она его задела, потому что если книга права, то вся его жизнь была глупой и потраченной впустую. Несомненно, он почувствовал сильную враждебность, его эго было задето. Всю свою жизнь он боролся с сексом, сражался с сексом, а теперь в этой книге я заявляю, что без глубокого опыта секса вы никогда не познаете любовь, а без глубокого опыта любви вы никогда не познаете молитву. И в книге я говорю, что секс – это первое переживание Бога. И я говорю, что, не погрузившись в жизнь тотально, вы никогда не познаете ее самую сокровенную суть.

Ничто не должно отвергаться, потому что все отвергнутое рано или поздно возьмет свое. Именно это с ним и происходит. Он злится не на меня, а на зеркало, потому что в зеркале отражается его лицо.

Я слышал, что одна очень богатая, но вместе с тем и очень безобразная женщина попросила знаменитого художника Гойю написать ее портрет. Гойя был в нерешительности, он хотел сказать «нет», но это оказалось трудно. Женщина была готова заплатить любую цену. Гойя запросил фантастическую сумму в надежде, что она откажется, и тогда он избавится от этого заказа, ему не придется рисовать лицо этой женщины, но та сказала: «Хорошо, начинайте работать». И он нарисовал портрет, который представлял собой просто мешанину красок. Когда женщина пришла, она воскликнула: «Что? Вы выполнили свою работу плохо. Разве это мой портрет?» Гойя ответил: «А что я могу поделать, мадам? Я хотел отказаться от заказа. Сама природа выполнила свою работу плохо. Что я могу поделать? Я не могу улучшить работу природы. Я рисую только то, что вижу. Именно поэтому мне очень не хотелось за это браться. Я – всего лишь зеркало».

Мне пришли тысячи писем от самых разных людей, и все они получили огромную пользу от той самой книги, которую Морарджи Десаи называет непристойной. Но у него на уме слишком много секса.

Монах консультируется у психиатра по поводу различных проблем. Психоаналитик говорит ему:

– Лягте на эту кушетку. Расслабьтесь и расскажите мне о своем детстве. Просто все время говорите. Говорите все, что приходит вам на ум.

Монах начинает рассказывать историю своей жизни. Неожиданно психоаналитик достает большой воздушный шарик и, сидя позади пациента, надувает его. Затем он тыкает в него булавкой, и шарик с громким треском лопается. Пациент вздрагивает. Врач резко говорит:

– А теперь быстро скажите мне, о чем вы подумали, когда услышали громкий хлопок?

– Я подумал о сексе.

– О сексе? В такой момент? Вы подумали о сексе?

– А что в этом удивительного? – говорит пациент. – Я всегда о нем думаю.

Монах есть монах – монах всегда думает о сексе. Чем больше он убегает от мира и его реальности, тем все больше и больше о них фантазирует.

Морарджи Десаи остался монахом. Он не познал прелестей и красот жизни и злится на меня, потому что само мое присутствие заставляет его осознавать, что его жизнь была потрачена впустую.

А еще ты говоришь: «Он также протестует против того, что тебя называют Бхагваном».

Я Бхагван, точно так же как и ты. Даже Морарджи Десаи – Бхагван. Бхагван – это не тот, кто сидит высоко на небесах. Бхагван – это просто то, что скрыто в вас, внутри вас, то, чем вы являетесь. Я – Бхагван, потому что я это признаю.

Я не называю себя Бхагваном. Я им являюсь.

Точно так же дело обстоит и с вами, но вы еще не набрались смелости, чтобы признать этот факт. Для того чтобы признать свою реальность, требуется мужество. Чтобы видеть вещи такими, какие они есть, требуется абсолютное смирение. Чтобы называть вещи своими именами, требуется простота сердца.

Морарджи Десаи – тоже Бхагван, так же как и все другие люди, как деревья, скалы, животные. Бог не отделен от Существования и неотделим от него. Существует только Бог. А если существует только Бог, тогда я – Бог, тогда ты – Бог, тогда все в мире божественно. Но Бог может крепко спать. Именно так обстоит дело с Морарджи Десаи: это крепко спящий бог, который храпит и видит во сне, что он стал премьер-министром.

Просыпайтесь.

Но очень трудно проснуться, если вы премьер-министр, потому что тогда вам становится страшно – если вы проснетесь и обнаружите, что это лишь сон… Вы слишком много вложили в этот сон.

– Кейси, этой ночью мне приснился сон, который многому меня научил.

– И чему он тебя научил, Пэт?

– Дело было так. Мне снилось, что я в Риме, и что я попала на аудиенцию к папе римскому – клянусь, он был таким же джентльменом, что и прочие в этом месте. Он спросил, не хочу ли я чего-нибудь выпить. «Спроси еще, не хочет ли утка поплавать», – подумала я и, увидев, что в буфете есть виски, лимоны и сахар, ответила, что была бы не прочь выпить глоточек пунша. «Горячего или холодного?» – спросил его преподобие. «Горячего, ваше святейшество», – сказала я. Ах, это было ошибкой!

– Не понимаю, в чем тут ошибка…

– Но послушай, парень. Его святейшество отправился на кухню за кипятком, и до того, как он вернулся, я проснулась. В следующий раз я скажу: «Ваше святейшество, пока вода греется, я выпью его холодным!»

Когда вам снится сон, сладкий сон, очень трудно прислушиваться к людям, которые кричат: «Просыпайтесь!» Именно поэтому тем людям, которые преуспели в жизни, очень трудно проснуться. Сам их успех становится для них проклятием. Они считают, что у них все отлично.

Вы не обращали внимания, что, когда вам снится приятный сон, он продолжается, но когда вы видите кошмар, он заставляет вас проснуться? Если кто-то хочет вас убить и гонится за вами со штыком, наступает момент, когда вы просто просыпаетесь – в холодном поту, разумеется, но просыпаетесь. В этом смысле кошмар полезен, поскольку заставляет вас проснуться. Но если ваш сон прекрасен: вы – Кришна, и все прекрасные женщины мира танцуют вокруг вас как ваши гопи, подружки – кому захочется просыпаться? Хочется лишь надеяться, что этот сон будет продолжаться.

Морарджи Десаи так же божествен, как и я, но этот Бог крепко спит и похрапывает.

С чего бы ему злиться, когда меня называют Бхагваном? Какое это имеет отношение к нему? Но многие люди злятся, и у этой злости есть причина. Причина в том, что если кто-то пробудился, то само его присутствие нарушает ваш сон. Вы уже не можете спать так же спокойно, как раньше. Кто-то пробудился, а раз так, значит все, чем вы занимаетесь, это сон? Вы начинаете чувствовать, что пробудившийся человек вас раздражает. Вы начинаете искать доводы в пользу того, что он неправ: «Почему он называет себя Богом?»

И особенно абсурдным такое отношение выглядит со стороны индийца. Еще понятно, когда вопрос, почему я называю себя Богом, задают христиане, мусульмане и иудеи – дело в том, что у них нет такого глубокого понимания этого явления, какое есть в нашей стране. Будда никогда не верил в Бога, никогда, но, тем не менее, мы называем его Бхагваном. Махавира никогда не верил в Бога, и все же мы называем его Бхагваном. Поэтому «Бхагван» нельзя перевести как «Бог».

Бог – это создатель мира, а я, конечно же, не создавал этот мир. Извините, но я не могу взять на себя такую ответственность. Я не Бог в христианском понимании.

Но Морарджи Десаи не христианин. Можно было бы ожидать от него понимания того, что на Востоке «Бхагван» не означает «Бог». «Бхагван» означает «благословенный» – и я провозглашаю себя благословенным. Это просто означает, что я был благословлен: я дошел до той точки, когда я полностью удовлетворен, я пришел к состоянию, в котором я больше ничего не желаю – желать нечего, все уже есть – я пришел к состоянию, в котором ум растворился и я стал единым с Существованием. Это состояние благословенного человека.

«Бхагван» – это просто тот, кто исчез как личность и стал присутствием. Именно поэтому мы можем называть Будду Бхагваном, хотя он никогда не верил в Бога-Творца.

И есть люди, подобные Морарджи Десаи, которых злит вот что: я провозгласил это сам, я сам назначил себя Бхагваном. Но как может быть иначе? Как может быть по-другому? Кто может назначить меня Бхагваном? Будда объявил это сам, он сам себя назначил – а не так, что собрался комитет или университетский совет, или по стране прошло голосование.

Политики не могут думать ни о чем другом, кроме голосов избирателей. Он, должно быть, подумал: «А кто за него голосовал, как он стал Бхагваном, сколько людей проголосовали за и сколько – против?»

Кто голосовал за Кришну? Кто голосовал за Махавиру и Будду? Кто голосовал за Христа? Если бы божественность Христа зависела от количества голосов, он бы потерял свой залог! У него было всего около сотни учеников, не более того. И настоящих учеников было только двенадцать, прочие были лишь сочувствующими. Как Иисус стал Христом? Кто его назначил? Как Кришна провозгласил: «Я есть то»? Как Будда объявил: «Я прибыл»? Они назначили себя сами. Другого способа не существует.

Я провозгласил себя Богом. Это единственно возможный способ, потому что если я стал благословенным, если я познал наивысшую радость переживания, существования, если я увидел истину, то кто еще нужен, чтобы это удостоверить? Нужна ли мне характеристика от политиков? Я это провозгласил. Тут нет ничего неправильного, потому что это единственный способ! Если вы познали любовь, только вы можете сказать, что вы познали любовь.

Я познал наивысшее самадхи, и только я могу это утверждать. И лишь немногие люди, которые также его достигли, смогут это распознать.

Своими словами Морарджи Десаи просто показывает, что он не может этого распознать. Но как от него можно ожидать, что он распознает? Он ведь ничего не знает о медитации.

Как раз в тот день, когда он стал премьер-министром, кто-то спросил у него:

– Все ли ваши желания теперь осуществились?

Он ответил:

– Нет, одно желание еще осталось. Я хочу познать Бога.

Тот человек спросил:

– Но вы когда-нибудь медитировали? – должно быть, это был журналист. И Морарджи Десаи ответил:

– Я не занимался никакими медитациями, хотя Ачарья Раджниш и дал мне медитацию. Но я не мог ее выполнять, потому что я слишком стар и не могу делать такую энергичную медитацию, какую он предложил.

Ну да, он не слишком стар для того, чтобы стать премьер-министром такой страны, как Индия, в которой существуют одни лишь проблемы, проблемы и проблемы, и ничего больше. А сейчас он на десять лет старше, чем в то время, когда я с ним беседовал и дал ему медитацию. Тогда ему было всего семьдесят три года, а сейчас ему восемьдесят три, но он говорит, что он слишком стар, чтобы медитировать. Однако он не слишком стар, чтобы стать премьер-министром страны и взвалить на себя все ее бремя.

Просто отговорка и ничего больше. Если вы не хотите медитировать, всегда можно найти причины. Когда вы хотите что-то делать, вы это делаете. Он продолжает ездить по стране и из одной страны в другую, продолжает бороться с другими политиками, ссориться с ними, и все превосходно получается – у него достаточно энергии для всего этого. Энергии нет только для медитации. А ведь работа, которую он выполняет, занимает двадцать четыре часа в сутки, в то время как для медитации нужен был всего один час. Но он говорит, что слишком стар для медитации.

Он ничего не знает о медитации, как он может иметь хоть какое-то представление о том, что произошло со мной, во мне?

Да, я провозглашаю себя Бхагваном – потому что я провозглашаю, что весь этот мир – Бхагван. Весь этот мир благословен. Если вы не можете осознать благословения, которыми осыпает вас Существование, то ответственность за это лежит на вас, никто другой за это не в ответе. Я открыт всем благословениям. Именно это я имею в виду, когда говорю, что я – Бхагван: у меня нет преград, я пребываю в состоянии отпускания, я совершенно открыт. Я сделаю все, что захочет от меня Существование, и не буду совершать того, чего Существование не пожелает. Я полностью исчез. Фана филлах: я растворился в Боге, во всем Целом – а именно это я подразумеваю под словом «Бог». И как только это произошло – фана филлах – я стал бака биллах, я вдруг стал всем. Теперь я в кроне дерева, в лучах солнца. Точно так же, как я пребываю в этом теле, я пребываю и в вас.

И это мое переживание. Для него мне не требуются никакие свидетельства. Даже если весь мир будет утверждать, что это не так, все равно это так. Это не зависит ни от вас, ни от вашего голосования.

Однако политики не могут думать ни о чем другом: они думают только о голосах.

Но зачем ему вообще ломать голову и беспокоиться обо мне? Он все время говорит обо мне, как будто я его преследую.

Он не знает, что произошло со мной и что может произойти с ним. Но он читал священные писания, и он их цитирует. Однако все, что он цитирует, полностью заимствовано! Ему это не принадлежит.

Одна дама, у которой было очень умный попугай, однажды заметила, что в кухне протекает труба. Она вызвала сантехника, но до его приезда ей понадобилось срочно уехать по какому-то делу. А пока ее не было дома, сантехник приехал и позвонил в дверь.

– Кто там? – спросил попугай.

– Это сантехник, – ответил сантехник.

– Кто там? – спросил попугай.

– Это сантехник! – закричал сантехник.

– Кто там? – спросил попугай.

– Это сантехник! Сантехник! – все кричал и кричал сантехник, пока в изнеможении не рухнул на пороге с сердечным приступом.

Вернувшись домой, дама обнаружила лежащее тело.

– Господи, – ужаснулась она. – Кто это?

– Это сантехник, – ответил попугай.

Знания Морарджи Десаи о священных писаниях такие же попугайские.

То, что говорю вам я, выросло во мне. Я свидетель Будды, Кришны, Христа, Заратустры, Лао-цзы и всех тех, кто стал пробужденным.

Но в основе его гнева лежит также и другая причина. Индире Ганди всегда нравились мои мысли, она всегда была в каком-то смысле влюблена в мой образ мышления. В этом глубокие корни его злости на меня. У Индиры больше, чем у него, разумности, чтобы меня понять, и она обладает определенной восприимчивостью и утонченностью, а также ей хватает смелости и мужества, чтобы предпринимать некоторые революционные меры, – которые крайне необходимы.

Именно из-за своих революционных мер она и проиграла последние выборы. Народные массы ведут себя по-настоящему самоубийственно. Но нужно понимать причины этого.

Массы страдают из-за определенной обусловленности. Именно из-за определенного склада ума, свойственного Индии, она страдала в прошлом и страдает сейчас. И вот, для того, чтобы изменить эту ситуацию, прекратить это страдание, прежде всего, потребуется изменить обусловленность масс. В этом и заключается проблема. Все хотят выбраться из этого состояния страдания, из этого непрерывного голода. Люди болеют, голодают, умирают, но если что-нибудь и может изменить эту ситуацию, то первое требование будет заключаться в том, что мы должны изменить наш образ мыслей. А для народных масс это трудно.

Они жили с определенным складом ума, веками взращивали этот ум, и они совершенно не осознают, что этот их ум – причина их страданий. Они хотят изменить внешнюю ситуацию, но не понимают, что внешняя ситуация обусловлена определенным внутренним сотрудничеством со стороны их ума. И поэтому всякий раз, когда кто-нибудь пытается изменить внешнюю ситуацию, их внутренний ум оказывается задет и ранен, и тогда они не могут простить этого человека. Именно так произошло с Индирой.

Она действительно пыталась. Она была самым храбрым премьер-министром Индии за последние тридцать лет. В этом и состояла проблема – в том, что она начала делать нечто по-настоящему важное. Но в результате массы стали злиться: их традиции разрушались, их обусловленность разрушалась.

Массы разозлились, и этой ситуацией воспользовались политики, оппортунисты нашей страны. Но они не смогли ничего сделать, – это было невозможно, – поскольку, если вы хотите, чтобы массы оставались довольными, приходится соглашаться с их умом, а если вы соглашаетесь с умом, то вы не можете изменить ситуацию. В этом состоит дилемма. Массы будут голосовать лишь за тех, кто следует за умом масс, но в таком случае эти люди ничего не смогут сделать, они будут абсолютно бессильны.

Именно это произошло с Морарджи Десаи и его правительством. Это правительство абсолютно бессильно. Оно не сделало совершенно ничего. Оно не может ничего сделать! А причина в том, что с каждым днем приближаются следующие выборы, – если вы сделаете что-то такое, что окажется «против шерсти», то проиграете. Они отлично понимают, каким образом пришли к власти: они пришли к власти потому, что Индира пыталась сделать нечто действительно революционное.

Она пыталась установить в стране принудительный контроль над рождаемостью. Это единственный выход. Убедить людей невозможно, и даже если вы начнете их убеждать, на это потребуются тысячи лет, а к тому времени это потеряет всякий смысл. По сути, в нашей стране контроль над рождаемостью необходимо ввести не позднее, чем в ближайшие двадцать пять лет, в противном случае она обречена – к концу этого столетия существование страны будет вообще невозможно. Все будут голодать и болеть, не останется свободного места.

Дела обстоят так, что поможет только принуждение. Контроль над рождаемостью – единственный способ предотвратить рост населения, а если вы будете ждать, пока массы это поймут, пока они станут образованными, то этого не случится никогда.

Вот почему индийцы разозлились. Индусы, мусульмане – все разозлились. Они решили, что их лишили свободы.

Сейчас это не вопрос свободы или несвободы. Это вопрос жизни и смерти! Страна с каждым днем приближается к пропасти. С каждым днем дело принимает все более и более угрожающий характер.

Индира всеми возможными способами пыталась ускорить нововведение. Бюрократия, которая существует в Индии, может только все замедлять. Ни в одной стране бюрократический формализм не развит так, как он развит в Индии. Если вам нужна какая-то мелочь, на это потребуются годы. Бюрократическая процедура очень долгая и движется очень медленно, муравьиными шажками. Индира понимала, что если так и будет продолжаться, то ничего не получится. Поэтому бюрократия разозлилась. Никто не хочет работать, а Индира заставляла их работать.

Массы разозлились, потому что все делалось вопреки их уму. Они всегда радуются, когда рождается много детей, и считают это даром Бога. Но теперь это больше не дар, а проклятие! Каждый хвастается: «Вот сколько у меня детей!» Иметь много детей считается качеством настоящего мужчины – вы очень продуктивный. Индия знает лишь один вид творчества! Никто не спрашивает, сколько стихов вы написали, сколько картин нарисовали – это никого не интересует, всех интересует одно: «Сколько детей?» И если вы отвечаете: «Две дюжины», то вы просто превосходный, замечательный. Это было единственным предметом гордости индийского мужчины-шовиниста. И вот, его так обидели.

Да еще бюрократия разозлилась. И они все объединились, все оппортунисты собрались вместе.

Все индийские политические партии отбросили свои разногласия. А разногласия у них огромные. Они все отбросили свои разногласия, потому что реальная цель всегда состоит в том, чтобы получить власть. Кого волнуют идеологии? Они отбросили свои идеологии и все собрались под крылом Морарджи Десаи. И теперь у Морарджи Десаи и его партии нет ни идеологии, ни плана. Они просто хотят быть у власти.

А если вы просто хотите быть у власти, тогда вы должны угождать массам, исполнять их желания – несмотря на то, что эти желания ведут к самоубийству. Но кого это волнует? Морарджи Десаи может оставаться премьер-министром, по меньшей мере, пять лет – вот реальность. А кого волнует, что случится в следующем веке? Им нет до этого дела. Морарджи Десаи все равно не проживет так долго, даже если будет все время пить воду жизни. Ему нет до этого дела. Все, что его заботит, это как остаться у власти.

Ему известна моя позиция. Мне нужно, чтобы в этой стране свершилась великая революция. Индира на это способна, и я шлю ей свои благословения. Вот в чем глубокая причина того, почему он злится.

Я очень рад, что Индира Ганди снова пытается бороться за место в парламенте. Стоит ей попасть в парламент, и она недолго будет оставаться в стороне от власти. Очень хорошо, если она вернется в парламент. Она – единственный луч надежды, потому что у нее есть мужество. Она может совершать поступки, она способна идти на риск. Именно это и произошло: она рискнула всем, пытаясь решить проблемы, стоящие перед Индией. Она рискнула своим постом премьер-министра, она рискнула своей жизнью.

Поскольку Морарджи Десаи об этом знает, в глубине души он злится на меня. Его гнев можно понять.

Но ему следовало сказать об этом прямо. К чему ходить вокруг да около? Скажи прямо. Зачем приплетать секс? Это окольный, хитрый путь: он знает, что индийский ум полон подавления – заведите разговор о сексе, и индийские массы всегда будут с вами, осуждайте секс, и они будут с вами. Осуждайте жизнь, и они будут с вами, потому что именно так их обусловливали на протяжении веков.

А еще индийские массы очень сильно настроены против того, чтобы кто-то объявлял себя Бхагваном, потому что тогда возникает интенсивная конкуренция. Так было всегда. Мусульмане не хотят, чтобы кто-то провозглашал себя пророком Бога. Почему? Потому что если он пророк Бога, то он самый последний пророк, а тогда Мухаммед – всего лишь устаревшая модель. В этом случае Мухаммеда можно списать со счетов. И поэтому они решили, что никаких пророков Бога больше не будет: Мухаммед – последний.

Почему? Что, Бог с тех пор обанкротился? С тех пор он махнул рукой на человечество? Разве ему больше нечего сказать человечеству? Он остановился на Мухаммеде? Но почему? Почему он не остановился раньше?

По мнению христиан, он остановился раньше, на Христе: Христос – единственный сын. Но почему он не остановился до Христа? Джайны считают, что остановился – он остановился на Махавире, и это – последний тиртханкара. И так далее, и тому подобное. Каждая религия хочет, чтобы ее пророк, ее тиртханкара, ее мессия, ее основатель, был последним. И поэтому, когда кто-то становится благословенным и объявляет об этом, все прочие религии выступают против него.

На меня сердиты христиане: несомненно, я лжепророк, воплощение дьявола, потому что подлинный мастер – Христос. Джайны выступают против меня, потому что невозможно, чтобы кто-то другой мог стать тиртханкарой.

Я родился джайном. В тот день, когда я заявил, что я – двадцать пятый тиртханкара, они разозлились. Они сказали: «Двадцать пятый? Но в священных писаниях нет упоминания о двадцать пятом тиртханкаре». А я ответил: «Мы перепишем писания. Как в них может упоминаться двадцать пятый тиртханкара? Писания были написаны, когда был жив двадцать четвертый. Теперь мы напишем о двадцать пятом, а я подчеркну, что придет двадцать шестой, двадцать седьмой и так далее. На мне Бог не исчерпал себя».

Как Бог может исчерпать себя? Бог – это творчество. Он будет создавать все новых и новых будд. Они будут приходить, и будут приходить всегда, бесконечно.

И поэтому Морарджи Десаи поднимает две темы. Подлинную причину он скрывает – да, именно так поступают политики – но он привносит две другие темы, нападая на меня окольным образом. Сначала он поднимает вопрос секса. С его помощью очень легко влиять на индийские массы. Просто сказать им, что этот человек поддерживает секс, что он не против секса, и этого вполне достаточно, это достаточное обвинение: значит, он против Бога, он не религиозен, он материалист, это приземленный, вульгарный человек, и он опасен. Просто упомяните, что он не относится к сексу с неприязнью, – и вы его осудили, никакие другие доказательства не нужны.

А затем он поднимает вторую тему: «Почему этот человек называет себя Богом, или почему ученики называют его Богом?»

Не обвиняйте моих учеников. Я сам называю себя Богом. Как они могут называть меня Богом? Что они знают о Боге? Всю ответственность я беру на себя.

Это разозлит индусов, потому что они станут думать: «Как, этот человек пытается состязаться с нашим Рамой и с Кришной?» И это разозлит джайнов, потому что они подумают: «Он пытается состязаться с Махавирой и Адинатхой». И это разозлит мусульман, христиан, парсов и сикхов – это разозлит почти всех в Индии.

Но меня это не беспокоит.

Второй вопрос:

Ошо, я хочу узнать смысл слова Аум.

Это очень важный вопрос.

Прежде всего, Аум – это не слово, а чистый звук, и поэтому у него нет смысла как такового. Это просто звук, подобный звуку водопада, – какой у него смысл? – никакого. Или звук пролетающего самолета – какой у него смысл? – совсем никакого. Звук становится словом, когда к нему присоединяется смысл. Осмысленный звук – это слово, бессмысленное слово – звук. И поэтому первое, что нужно понять: АУМ – это не слово, а чистый звук. Из него возникли все слова, но сам он не является словом. Это источник всех звуков, у него не может быть какого-либо значения.

Этот звук Аум состоит из трех звуков: «а», «у», «м». Это изначальные звуки, все прочие звуки образованы звуками «а», «у», «м». Все наши слова, весь алфавит, образованы этими тремя изначальными звуками «а», «у», «м». И Аум – источник этих трех звуков.

Именно поэтому в Индии Аум не записывается буквами алфавита. У него есть свой собственный символ. Это служит просто указанием: не путайте, не пытайтесь думать об Аум как о слове. Аум – это единственный звук, который в Индии не записывается буквами алфавита. Он изображается с помощью специального значка, символа, который не входит в состав алфавита. Это символично. Он не входит в алфавит, поскольку является источником – источник всегда находится вовне, за пределами, он всегда трансцендентен.

Аум состоит из трех звуков и анусвары. Анусвара – это очень тонкий звук, он представляет собой своего рода гудение. Когда вы произносите «ау», то последующее долгое «м», этот гудящий звук, который продолжает звучать, и есть анусвара. «Анусвара» означает просто точку, и в этом тоже есть определенный смысл. Таким образом, Аум состоит из четырех компонентов: трех видимых – «а», «у», «м» и четвертого невидимого – ритмичного гудящего отголоска. Эти четыре компонента представляют всю индийскую метафизику: «а» символизирует состояние ума, когда вы не спите – состояние бодрствования, «у» символизирует состояние, когда вы спите и видите сны – сновидящее сознание, «м» символизирует состояние, когда вы крепко спите без сновидений – сушупти, глубокий сон без сновидений. Это три состояния человеческого ума, человеческого сознания.

И анусвара, точка – этот гудящий продолжающийся звук – представляет четвертое состояние, турью, трансцендентное состояние, в котором вы не спите и не бодрствуете, а просто являетесь свидетелем всего происходящего. Это состояние Будды или Христа, состояние, в котором пребываю я, состояние, в котором каждый может провозгласить себя Бхагваном.

Турья. Слово «турья» и означает «четвертое», просто «четвертое». У этого состояния нет другого названия, потому что его никак нельзя назвать. Оно превосходит все названия. Это первое, что нужно понять.

И второе: когда вы достигаете четвертого состояния, турьи, когда не слышно ничего, кроме некой мелодии, небесной музыки – того, что Пифагор назвал музыкой небес, музыкой звезд, музыкой, которая представляет собой само скрытое движение Существования – когда вы достигаете четвертого состояния пробуждения, осознанности, буддовости, вы слышите музыку, которая не издается никакими инструментами.

Вспомните о мастерах дзен, которые давали своим ученикам задание найти звук хлопка одной ладони. Это именно та музыка – звук хлопка одной ладони. Ее можно услышать только в четвертом состоянии. Почему звук хлопка одной ладони? Невозможно произвести звук, хлопая только одной ладонью, – для хлопка нужна также и вторая. Чтобы произошло столкновение, нужны двое – для того, чтобы что-то создать, нужны двое. Чтобы родился ребенок, нужны двое – мужчина и женщина. Во всем нужны двое. Для электричества нужны «плюс» и «минус». Даже для жизни нужна смерть, как ее противоположность. Так что, если всмотреться в жизнь, все оказывается двойственным – нужны двое.

Но за пределами двойственности также существует некое состояние, трансцендентное состояние, когда двое не нужны. Оно называется анахат над: непроизведенный звук, звук хлопка одной ладони. Этот звук составляет самую сущность Существования. Существование – это тонкая музыка, но она слышна лишь тогда, когда вы достигли четвертого состояния, в котором исчезают все мысли, в котором исчезает вся бессознательность, когда вы становитесь ничем иным, как чистым зеркалом, отражающим пустоту. И тогда вдруг начинает звучать мелодия.

Эта мелодия называется Аум. Это не мантра, как вам говорили. Пожалуйста, никогда не используйте Аум как мантру, не повторяйте все время: «Аум, Аум, Аум…» Если вы будете так повторять, вы кое-что упустите, это войдет у вас в привычку.

Один человек упал с десятого этажа. Мимо проходил профессор со своим студентом. Конечно, это был профессор философии, и он спросил студента:

– Взгляните на эту ситуацию. Человек упал с десятого этажа и не получил повреждений. Как вы это назовете?

Студент ответил:

– Это случайное стечение обстоятельств.

Профессор спросил:

– А если он теперь снова поднимется на десятый этаж, упадет и опять не получит повреждений, как вы тогда это назовете?

Студент ответил:

– Тогда это уже судьба. Один раз – стечение обстоятельств, но если он пойдет и упадет снова, это судьба.

Тогда профессор спросил:

– Хорошо. А если он в третий раз поднимется и упадет с десятого этажа, как вы это назовете?

Студент сказал:

– Сэр, это уже привычка. Как еще это можно назвать?

Если вы будете повторять Аум постоянно, год за годом, это войдет в привычку, окутает вас тонкой пеленой, которая не позволит вам услышать настоящий звук Аум. Настоящий звук Аум не может быть произведен вами.

Именно поэтому я против так называемой трансцендентальной медитации Махариши Махеш Йоги. Она очень разрушительна. Это колыбельная: самое большее, она обеспечит вам хороший сон. Она не сможет вас пробудить. Она может принести вам успокоение, сделать вас немного более спокойными – она хороша для тех, кто страдает от нервозности, напряжения, беспокойства. Это психологический метод, психологический наркотик – нелекарственный транквилизатор. Но это не медитация, нет. Это не медитация и не трансцендентальная – вовсе нет. Она просто успокаивает вас, утешает, помогает хорошо заснуть.

И неслучайно так называемой трансцендентальной медитацией Махариши Махеш Йоги очень заинтересовалась Америка, ведь Америка чрезвычайно сильно страдает от бессонницы. Люди потеряли свой сон. Они любой ценой хотят заснуть, они готовы испробовать что угодно. А трансцендентальная медитация помогает обрести хороший сон.

Но медитация – это нечто прямо противоположное. Медитация – это пробуждение. Это не колыбельная, а нечто диаметрально противоположное. Это потрясение: медитация разрушает ваш сон и ваши сновидения. Если вы нищий, то вы перестаете быть нищим – она разрушает ваше представление о том, что вы нищий. Если вы премьер-министр, то вы перестаете быть премьер-министром – она разрушает вашу иллюзию, что вы премьер-министр. Она разрушает все отождествления. Она просто раскрывает один факт: что вы – Бог. Она лишь раскрывает вашу реальность и уносит все ваши иллюзии.

Аум – это не мантра. И поэтому не используйте этот звук как мантру. Это научная формула. Точно так же H2O не является водой. Вы можете все время повторять, когда вам захочется пить, можете сидеть и повторять: «H2O, H2O…» – вы можете сделать из этого мантру, и она поможет вам заснуть. Попробуйте, и вы удивитесь: H2O может иметь то же действие, что и любая мантра. Просто попробуйте: «H2O, H2O… – раскачиваясь в такт, – H2O, H2O…» – продолжайте и продолжайте, все быстрее, быстрее и быстрее – и вскоре вы погрузитесь в глубокий сон.

А когда вы проснетесь, то почувствуете себя бодрым, явно бодрым, но вам по-прежнему будет хотеться пить. Эта формула не удовлетворит вашу жажду, не утолит ее. И дело не в том, что формула неправильная, но просто формула – это не мантра.

Аум – это H2O духовной трансформации. В этом звуке содержатся все секреты, но он не предназначен для повторения. Его необходимо понять, и поэтому постарайтесь понять следующее: прежде всего, Аум – это не слово, а чистый звук, чистейший, первичный звук Существования. Когда все исчезает, остается этот звук. Это звук беззвучия, звук тишины.

Символически Аум представляет ваше бодрствующее сознание, ваше сновидящее сознание, ваше спящее глубоким сном сознание и то, что лежит за пределами, – турью – четвертое состояние, в котором человек становится Бхагваном, в котором он становится христом, буддой, оказывается единым с Целым. Это чрезвычайно важная формула, в ней содержится вся метафизика Востока. Но это не мантра. Пожалуйста, никогда не повторяйте ее. Повторение не поможет, оно вас лишь обманет. Постарайтесь понять это, а затем начинайте все больше и больше осознавать свое бодрствующее сознание. Гуляя по дороге, идите с полной осознанностью, осознавая, что сейчас вы идете. И так постепенно, постепенно превращайте в осознанность каждое действие. Деавтоматизируйте каждое действие.

Ко мне пришел один человек. Он уже тридцать лет был заядлым курильщиком, но он был болен, и врачи сказали: «Вы никогда не выздоровеете, если не перестанете курить». А он был хроническим курильщиком и ничего не мог с этим поделать. Он пытался – не то чтобы он не пытался, он старался изо всех сил и при этом очень страдал, но через день или два желание курить охватывало его с такой силой, что он просто не мог сопротивляться. И снова возвращался к старой привычке.

Из-за своего курения он совершенно потерял веру в себя: ведь он не способен даже на такую малость – не может бросить курить. Он стал ничтожеством в своих собственных глазах, перестал себя уважать: он самый никчемный человек в мире.

И вот он пришел ко мне и спросил:

– Что мне делать? Как мне бросить курить?

Я ответил:

– Никто не может бросить курить. Вы должны это понять. Сейчас курение – это не только вопрос вашего решения. Оно проникло в мир ваших привычек, пустило в нем корни. Тридцать лет – большой срок. Оно пустило корни в вашем теле, в вашей химии, распространилось повсюду. Теперь это не вопрос решения, принятого вашей головой – голова тут ничего не может поделать. Голова бессильна: она может что-то начать, но не может так просто с этим покончить. Раз уж вы это начали и так долго практиковали, вы стали великим йогом – тридцать лет практики курения. Это стало автоматическим, и теперь вы должны это деавтоматизировать.

Он спросил:

– Что значит «деавтоматизировать»?

А именно это и есть медитация – деавтоматизация.

Я ответил:

– Сделайте одну вещь: забудьте о том, чтобы бросить курить. Да в этом и нет никакой необходимости. Вы курили тридцать лет и при этом жили – конечно, это было страданием, но, вместе с тем, вы к нему привыкли. И какое имеет значение, если из-за курения вы умрете на несколько часов раньше, чем без курения? Что вы собираетесь здесь делать? Что вы сделали? Какая разница – умрете вы в понедельник, во вторник или в воскресенье, в этом году или в следующем – какое это имеет значение?

Он ответил:

– Да, действительно, никакого.

Тогда я сказал:

– Забудьте об этом. Мы вообще не будем бросать курение. Вместо этого мы попытаемся его понять. Так что в следующий раз пусть курение станет вашей медитацией.

Он спросил:

– Курение – медитацией?

Я ответил:

– Да. Если люди дзен могут сделать медитацию из чаепития и превратить это в церемонию, то почему бы и нет? Курение может стать прекрасной медитацией.

Он был потрясен. Он воскликнул:

– Да что вы говорите! – Он ожил! И он сказал:

– Скорее расскажите об этой медитации, мне не терпится узнать!

Я дал ему медитацию. Я сказал:

– Сделайте одну вещь. Доставая из кармана пачку сигарет, на какое-то время замедлитесь. Доставая из кармана пачку, делайте это медленно. Наслаждайтесь, спешить некуда. Будьте внимательны, бдительны, осознавайте – доставайте пачку медленно, с полным осознанием. Затем с полным осознанием выньте из пачки сигарету – медленно, а не так торопливо, как вы привыкли это делать, бессознательно, механически. Затем начните постукивать сигаретой по пачке – но очень бдительно. Слушайте звук, точно так же, как люди дзен слушают, когда самовар начинает петь, чай начинает закипать. И аромат… Вдохните аромат сигареты, ощутите его прелесть…

Он прервал меня:

– Что такое вы говорите? Прелесть?

– Да, он прекрасен. Табак так же божествен, как и все другое. Даже Морарджи Десаи божествен, так почему табак должен быть исключением? Ощутите его запах – это запах Бога.

Похоже, он слегка удивился. Он спросил:

– Вы что, шутите?

– Нет, я не шучу.

Даже когда я шучу, я не шучу. Я очень серьезен.

– Затем с полным осознанием возьмите сигарету в рот и с полным осознанием зажгите ее. Наслаждайтесь каждым действием, каждым малейшим действием, разделяя весь процесс на столько мельчайших действий, на сколько только возможно, так чтобы вы становились все более и более осознающим.

Затем сделайте первую затяжку: Бог в форме дыма. Индусы говорят: «Аннам брахма» – «Пища есть Бог». Тогда почему не дым? Все есть Бог. Глубоко наполните свои легкие – это пранаяма. Я даю вам новую йогу для новой эпохи! Затем выдохните дым, расслабьтесь, сделайте вторую затяжку… делайте все очень медленно.

Если вы сможете это проделать, то удивитесь: вскоре вы поймете всю глупость этого занятия. Не потому, что другие сказали, что это глупо, не потому, что другие сказали, что это плохо: вы это поймете. И это понимание не будет лишь интеллектуальным. Оно будет исходить из всего вашего существа, оно будет вашим собственным внутренним видением. И тогда, если однажды это уйдет, то уйдет, а если будет продолжаться, то пусть продолжается. Об этом не нужно беспокоиться.

Через три месяца он пришел и сказал:

– Однако это ушло.

– Теперь, – ответил я, – попробуйте то же самое и с другими занятиями.

В этом весь секрет, подлинный секрет: деавтоматизируйтесь. Когда вы идете, идите медленно, внимательно. Когда смотрите, смотрите внимательно, и вы увидите, что деревья зеленее, чем когда-либо, а розы розовые, чем когда-либо. Слушайте. Кто-то говорит, сплетничает: слушайте, слушайте внимательно. Когда вы разговариваете, разговаривайте внимательно. Пусть вся ваша деятельность в состоянии бодрствования станет деавтоматизированной, и тогда вы удивитесь, потому что, как только это случится, ваша деятельность во сне приобретет новую перспективу. Вы будете сохранять осознанность даже во снах.

Тогда начните наблюдать свои сны. И это настоящее чудо. Наблюдая свои сны, вы становитесь совершенно другим человеком. Сны перестают оказывать на вас влияние. Если вы будете наблюдать свои сны, то однажды они исчезнут – вы деавтоматизировали процесс сновидений. И тогда вы сможете наблюдать свой сон без сновидений: вы спите и в то же время бодрствуете. Все тело спит, каждая его клеточка расслаблена, весь механизм безмолвствует, а вы наблюдаете это как безмолвный свидетель.

И когда наступит это третье состояние, четвертое возникнет само по себе: гудящий звук. Вы наполнитесь новой музыкой. Эта музыка – Бог.

На сегодня достаточно.

Глава 5
Примите свою реальность

Бахауддин эль-Шах, великий учитель дервишей Накшбандии, однажды повстречал на главной площади Бухары своего собрата.

Пришелец был каландаром – странствующим дервишем, принадлежащим к Маламати, «Порицаемым». Бахауддин был окружен учениками.

– Откуда ты пришел? – задал он путешественнику обычный суфийский вопрос.

– Понятия не имею, – ответил тот, глупо улыбаясь.

Некоторые из учеников Бахауддина неодобрительно зашептались при виде такого неуважения.

– Куда ты идешь? – продолжал расспрашивать Бахауддин.

– Не знаю, – выкрикнул дервиш.

– Что есть добро?

К этому моменту вокруг уже собралась большая толпа.

– Не знаю.

– Что есть зло?

– Понятия не имею.

– Что правильно?

– Все, что хорошо для меня.

– Что неправильно?

– Все, что плохо для меня.

Тут раздраженная толпа, потеряв терпение от такого поведения дервиша, прогнала его прочь.

И он удалился в направлении, которое, насколько было известно всем присутствующим, никуда не вело.

– Глупцы, – сказал Бахауддин Накшбанд. – Этот человек разыграл роль человечества. В то время как вы его презирали, он умышленно показывал ту невнимательность, с которой каждый из вас, совершенно о том не подозревая, проживает каждый день своей жизни.

Человек бессознателен, хоть и убежден, что обладает сознанием. Само это убеждение оберегает его бессознательность. Человек невежествен, хоть и убежден, что все знает. Само это убеждение удерживает его в невежестве. Человек являет собой полную противоположность тому, что он о себе думает. Понимание этого станет началом великой революции.

Для того чтобы увидеть, где вы находитесь и что собой представляете на самом деле, нужно мужество. Очень приятно верить в прекрасные идеалы. Все идеалы выполняют одну-единственную функцию: они скрывают нашу реальность, именно поэтому мы все время и создаем прекрасные идеалы. Дело не в том, что нас так интересуют эти великие идеалы – наш подлинный интерес в том, чтобы скрыть безобразные факты.

Люди продолжают рассуждать о ненасилии, а при этом все, что они делают в своей жизни, это насилие, сплошное насилие и ничего больше. Чем насильственнее ведет себя человек, тем больше он говорит о ненасилии. Разговоры о ненасилии становятся маскировкой.

В нашей стране о ненасилии рассуждали веками, но оно так и не появилось – оно и не появится, потому что сами эти разговоры создают иллюзию. Постепенно, постепенно вам не только удается обманывать других, но вы начинаете обманывать и сами себя. Вы начинаете думать, что, раз вы веками рассуждаете о ненасилии, значит, вы стали ненасильственными. В этом и состоит подлинная цель разговоров о ненасилии.

Лишь несколько дней назад президент Индии, остановившийся в своей резиденции в Мадрасе, был очень раздосадован тем, что не смог получить там невегетарианскую пищу – мясо, яйца и так далее. Если бы он не был раздосадован, страна, возможно, так и не узнала бы, что он употребляет в пищу мясо, – гандиец, употребляющий мясо. И это люди, которые все время говорят о ненасилии.

Они каждый год приходят в самадхи Махатмы Ганди, для них это стало церемонией, ритуалом. Эти люди дали клятвы в самадхи Махатмы Ганди, и они продолжают есть мясо, продолжают убивать животных. Какое же это ненасилие?

Но именно таков человек: он очень лжив и очень хитер.

Те, кто идет по пути, должны знать об этой глупой идеологической маскировке. Очень легко иметь прекрасные идеалы. И если вы понаблюдаете за людьми, вы удивитесь: если вам известны их идеалы, можете быть уверены, что сами они – полная противоположность своих идеалов. Зная, какие у человека идеалы, можно логически заключить, что его жизнь наверняка представляет собой нечто прямо противоположное. Идеал лишь указывает на то, что за ним что-то скрывают.

У осознающего человека нет никаких идеалов. Осознающий человек живет своим сознанием. Он един, его внутреннее и внешнее не разделены.

Однако всевозможные виды идеализма разделяют внутреннее и внешнее. Идеализм не позволяет вам быть естественными, спонтанными. Он заставляет вас быть не самими собой, а кем-то другим. Он дает вам разные «надо» – вам надо делать то, надо делать это. Из-за этих «надо» вы начинаете думать, что вы взлетаете очень высоко, парите в небесах: «Посмотрите, какие у меня прекрасные идеалы», – а за этими пустыми рассуждениями скрывается прямо противоположная реальность. Алчный человек хочет стать нежадным. Гневливый человек хочет стать сострадательным. У нелюбящего человека идеалом становится любовь. Все религии рассуждают о любви, но единственное, что они делают на земле, это порождают ненависть. Все страны мира рассуждают о мире, но единственное, что они делают, – готовятся к войне.

Постарайтесь это увидеть. Именно такими мы стали: фальшивыми, лицемерными.

Ни одна страна не готовится к миру – даже Индия, которая считается ненасильственной страной, великой религиозной страной. Все страны рассуждают о мире, но готовятся к войне. Война остается реальностью, а мир остается просто туманом, который ее скрывает.

Мы не выпутаемся из этой ситуации, пока не увидим все как есть. Всякий раз, когда вы начинаете стремиться к какому-то идеалу в своей жизни, наблюдайте, почему это так. Как гневливый человек может практиковать сострадание? Как? Если гневливый человек начнет практиковать сострадание, он, самое большее, будет подавлять свой гнев – вот и все. Что еще он сможет сделать? Раньше он злился на других, а теперь будет злиться на свой собственный гнев, только и всего. Гнев примет новую форму, новый облик.

Насильственный человек хочет стать ненасильственным: что он будет делать? Он был жесток по отношению к другим, а теперь будет жесток по отношению к себе. И вы называете это аскетизмом? Аскетизм в своей основе является мазохизмом: это наслаждение от причинения себе мучений. И эти люди становятся знаменитыми махатмами, им поклоняются – но произошло лишь то, что их насилие обратилось внутрь. Вы мучаете других людей, а они мучают сами себя, однако насилие продолжается, и продолжается наслаждение мучениями.

Человек, лежащий на ложе из шипов, – вы считаете его религиозным? Что в этом религиозного? Он просто мучает свое тело, но находятся люди, которые его почитают. Он всего лишь невротик, а его считают махатмой.

Если в мороз и снег кто-то стоит обнаженным под открытым небом, чем он занимается? Он истязает свое тело, но люди думают: «Какая великая душа!» А человеку просто нужен курс электрошока, он психически болен, безумен, у него склонность к суициду.

Очень легко разоблачить убийцу, и очень трудно разоблачить человека, склонного к самоубийству, но и тот, и другой – убийцы. Они оба наслаждаются насилием.

Именно поэтому насильственность Махатмы Ганди неочевидна. Он такой же насильственный, как и Адольф Гитлер, единственное различие – в направлении. Насилие Махатмы Ганди очень незаметно: он мучает сам себя. Если вы заставите кого-то голодать в течение многих дней, это будет насилием, но если вы заставляете голодать себя и говорите, что это упавас, пост, тогда это нечто религиозное. Но все не так. Это та же самая игра, причем еще более опасная, потому что, когда вы заставляете мучиться другого человека, он, по крайней мере, может защищаться, но когда вы начинаете мучить свое собственное невинное тело, оно не может себя защитить. В этом случае защита невозможна, ваше тело совершенно беспомощно.

Если вы насильственны по отношению к другим, их может защитить закон, может защитить полиция, но если вы насильственны по отношению к самому себе, против этого нет никакого закона. На самом деле судья, законовед, полицейский даже придут к вам, чтобы выразить свое почтение: вы делаете нечто прекрасное. Из-за таких глупых представлений человечество остается во тьме.

Прежде всего, следует помнить вот о чем: никакие усилия не помогут насильственному человеку стать ненасильственным. Тогда получается, что это невозможно? Нет, это возможно, но не посредством усилий, не посредством воли, не путем принуждения себя быть не тем, кто вы есть. Это возможно, если стать осознающими. Вместо того чтобы пытаться быть ненасильственными, начните осознавать свое насилие, то, как оно функционирует. Попытайтесь увидеть его корни. Глубоко исследуйте его: как оно возникает, как проникает в ваше существо и в вашу деятельность. Наблюдайте насилие, и в самом этом процессе наблюдения, осознания насилия вы с удивлением обнаружите, что оно начинает исчезать.

Никто не может быть насильственным осознанно – это основной закон, главный секрет. Никто не может быть насильственным осознанно, и поэтому все, что требуется, это привнести осознание, стать более осознающим, более медитативным. Никто не может медитативно злиться – это невозможно. Самое большее, вы можете сыграть роль.

Именно так поступил Иисус, когда взял бич, вошел в храм и стал выгонять из него менял – начал бить их, переворачивать их столы. Именно это он делал – играл. Это была игра, намеренная игра. Медитативный человек не может злиться, это невозможно.

Медитация означает, что вы полностью осознаете все, что делаете, и само это осознание меняет качество действий. Вам не нужны идеалы. Идеалы служат лишь для того, чтобы избежать революции, изменений.

На днях один человек спросил у меня: «Я чувствую, что я глупый. Что мне делать, чтобы стать разумным?» Ну что же, мне пришлось ему ответить, что если глупец будет пытаться стать разумным, то он останется глупым. В лучшем случае, он станет интеллектуалом, но никак не разумным.

Именно таковы интеллектуалы: свою глупость они прячут за словами, за знаниями, за информацией. Если глупец попытается стать разумным, как он может этого достичь? Начать с того, что он все будет делать, исходя из своей глупости, а когда вы делаете что-то из глупости, глупость только усиливается. И он может сделать только одно: он может начать собирать информацию, собирать знания, создавая тем самым иллюзию, что он знает. Именно так люди становятся пандитами, схоластами, учеными, профессорами – именно так это происходит, однако глупость остается. Она продолжает существовать в них как глубинное течение. Они лишь снаружи устраивают демонстрацию, а глубоко внутри они по-прежнему глупы.

Что же тогда делать? Как избавиться от глупости? Единственный способ – наблюдать свою глупость. Исследуйте механизм ее действия. Исследуйте свое поведение, исследуйте внимательно. Рассмотрите свою глупость: как она проявляется, как влияет на ваше поведение. Наблюдайте всю ее многомерную реальность, и в самом этом процессе наблюдения вы будете становиться разумными – потому что наблюдение и есть разумность.

И если вы станете по-настоящему бдительными в отношении своей глупости, знайте: тот, кто стал бдительным, больше не глуп. Глупость оставлена позади. Вы стали осознанием, вы стали свидетелем – и из этого свидетельствования возникает совсем другая жизнь, которая обладает красотой, благословением, которая сама по себе исполнена благодати. Но быть наблюдательным трудно – иметь идеалы проще.

Отбросьте все идеалы. Не пытайтесь стать тем, кем вы не являетесь. Напротив, просто наблюдайте себя такими, какие вы есть. Наблюдайте этот факт, не создавайте противоречащую ему выдумку, иначе вы навсегда останетесь разделенными – вы останетесь этим фактом и при этом начнете верить в выдумку. Именно такова суть лицемерия: ваша реальность остается прежней, только сверху на нее надевается разукрашенная маска. Это вам не поможет, до сих пор это еще никому не помогло.

Появление нового человека возможно лишь в том случае, если мы отбросим все виды идеализма. Индусский, христианский, мусульманский, коммунистический, гандийский – все виды идеализма должны быть отброшены. И как только вы отбросите все виды идеализма, в тот же момент вы избавитесь от своей шизофрении – вы станете одним, а не двумя. Вы станете просто тем, кто вы есть. Тогда вы обретете невинность дерева, невинность животного, невинность птицы и кое-что еще: осознанность человеческого существа. А встреча невинности птицы с осознанностью человека порождает Будду. Буддовость – это не что иное, как невинность плюс осознанность.

Но человек, который несет в себе великие идеалы, никогда не сможет стать простым и невинным, это невозможно. Он всегда хитрит, пытаясь кем-то быть, стараясь чего-то достичь. Все, что он может делать, – это притворяться.

Говоря это, я обращаюсь к вам: мои саньясины должны отбросить все виды идеализма – именно в такую революцию я вас посвящаю. Вы должны забыть о будущем, вы должны забыть о том, что должно быть. Вы должны лишь наблюдать то, что есть, – и это можно сделать прямо сейчас, не нужно откладывать. В любое мгновение вы можете наблюдать то, чем вы являетесь. Не осуждайте, потому что, осуждая, вы не сможете наблюдать. Не судите – суждение создает предубеждение. И не торопитесь делать выводы и приходить к заключениям. Жизнь никогда не приходит к заключению, не может прийти, поскольку смерти не существует. Она продолжается и продолжается, этот процесс вечен, он никогда не приходит к заключению. К заключениям приходят только глупые люди.

Разумный человек все время движется, течет, растет. Этому нет конца, и даже небо не является пределом. Разумный человек продолжает учиться. Он – учащийся, вечный учащийся. Он никогда не становится знающим.

Эта история прекрасна.

Бахауддин эль-Шах, великий учитель дервишей Накшбандии, однажды повстречал на главной площади Бухары своего собрата.

Что значит «великий учитель»? Обычный учитель лишь знакомит вас с различными теориями, предоставляет вам информацию. В школах, колледжах, университетах все учителя занимаются именно этим: просто передают вам информацию, снабжают вас знаниями. Вся их функция состоит в том, чтобы передать знания от старого поколения новому. Они действуют как посредники между уходящим и приходящим поколениями. Они – представители прошлого.

Именно поэтому вся ваша система образования всегда была ортодоксальной, традиционной, догматичной. Она никогда не была революционной. Именно поэтому революция до сих пор не случилась – потому что революция может случиться только посредством образования, правильного образования. А ваше образование неправильное, это лжеобразование.

Почему оно неправильное? Оно неправильное, потому что увековечивает прошлое в ущерб будущему. Оно неправильное, потому что увековечивает мертвое в ущерб живому. Оно неправильное, потому что продолжает формировать маленьких детей по образцам, которые выбрали их отцы и деды. Оно неправильное, потому что эти дети будут жить не в том же мире, в каком жили их отцы и деды, а значит, дети всегда будут неприспособленными. Их готовят к жизни в мире, которого больше не существует.

Вся наша система образования глупа. Она готовит вас к тому миру, которого больше нет, и не готовит к тому миру, который появляется, приходит, зарождается, – так что вы всегда будете оставаться неприспособленными. Вы никогда не сможете жить правильно. Если вы будете соответствовать вашему образованию, то будете чувствовать себя устаревшими. А если будете соответствовать существующему новому миру, то ваше образование ничем вам в нем не поможет. Вы окажетесь почти необразованными, а это ранит эго.

Эго не хочет принимать тот факт, что «я необразованный». Эго всегда стремится быть кем-то особенным. Именно поэтому люди все время бахвалятся своим образованием, тем, сколько у них степеней. Люди просто обожают степени, сертификаты, дипломы, они всегда выставляют их напоказ. Почему? Потому что эго хочет быть кем-то особенным, а ваше образование делает вас особенными. Вы врач, вы инженер или ученый, то или это. А если у вас нет образования, то вы просто человек, у вас нет никаких прилагательных, нет никаких особенностей. Поэтому люди и предпочитают цепляться за свое образование.

Цепляние за образование – это, косвенным образом, цепляние за прошлое, а цепляться за прошлое означает жить призрачной жизнью. Вы никогда не чувствуете себя частью этой Земли, никогда не чувствуете себя в настоящем. Это можно видеть. Чем больше человек образован, тем меньше он соответствует тому времени, в котором живет. Он очень компетентен в том, что касается прошлого, очень компетентен в том, что когда-то было, однако он не способен жить здесь-и-сейчас и совершенно не способен смотреть в будущее. Он не может быть исследователем, не может познавать. Он становится верующим. Учителя – это агенты, политические агенты прошлого: они отравляют будущее.

А тогда кто же такой «великий учитель»? Великий учитель не служит прошлому. Великий учитель служит будущему. Великий учитель служит новому, а не старому, об этом различии следует помнить.

Этот человек, Бахауддин эль-Шах, действительно великий учитель. Он не передает информацию, он передает суть. Он обучает не обычным образом, а находит нетрадиционные способы, стимулирующие осознанность. Вместо того чтобы объяснять что-то на словах, он создает ситуации.

Из-за того, что я здесь создаю ситуации, у меня постоянно возникают трудности с нашим обществом, нашим прогнившим обществом, которое нас окружает. Я создаю здесь ситуации, а люди привыкли к учителям, они понятия не имеют о великих учителях. Они хотят, чтобы я здесь просто читал Гиту и комментировал ее. А я создаю ситуации, психологические ситуации и обстоятельства, в которых вы можете начать осознавать великие истины жизни. Конечно, эти истины есть также и в Гите, в Библии и в Коране, но там они изложены на очень древнем языке, который вам совсем непонятен. И они тоже были переданы в особых ситуациях. Например, Гита была передана в очень необычной ситуации – на поле битвы. Кришна был великим учителем. Чтобы учить своего ученика, Арджуну, он выбрал не укромное, уединенное место в где-то Гималаях – он выбрал поле битвы. Армии стояли лицом к лицу, все были готовы убивать и нести смерть или быть убитыми и принять смерть. Кришна выбрал такую напряженную ситуацию, такую живую, опасную ситуацию, чтобы что-то передать своему ученику. Таков великий учитель.

А люди, которые потом на протяжении столетий снова и снова комментировали Гиту, просто учителя, они не великие учителя. Они лишь сообщают людям, каков смысл того или иного слова. Однако слова в расчет не идут. В конечном итоге, значение имеют только подлинные ситуации.

Великий учитель – это тот, кто использует всевозможные жизненные ситуации, чтобы стимулировать вашу осознанность. Но в этом случае неизбежно возникают проблемы. Общество злится. Оно очень радо, когда вы продолжаете говорить о Коране, о Библии, Ведах, потому что это никак не влияет на мир, действительность остается неизменной, власть имущие остаются на своих местах. Это никому не причиняет никакого вреда – напротив, все эти духовные разговоры помогают власть имущим. Всегда безопаснее, когда люди религиозны, потому что так называемые религиозные люди – это запуганные люди. Они не могут совершить революции, не могут поднять бунт. Они не могут выйти из повиновения, поскольку все эти религиозные учителя и комментаторы постоянно учат их тому, как прекрасен мир абсолютного подчинения, приспособленчества, довольства. Они учат вас лишь тому, как быть подражателями, они не учат вас, как стать подлинными.

Подлинный человек всегда будет в конфликте с власть имущими. Если он хочет быть подлинным и искренним, он неизбежно вступит в конфликт с фальшивым обществом. Он неизбежно вступит в конфликт со всем, что ложно.

Великий учитель – это не просто посредник между прошлым и вами. Великий учитель – это предвестник будущего. Он помогает вам познать возможности, потенциал.

Бахауддин эль-Шах, великий учитель дервишей Накшбандии, однажды повстречал на главной площади Бухары своего собрата. Пришелец был каландаром – странствующим дервишем, принадлежащим к Маламати, «Порицаемым».

Это еще один суфийский орден. У суфиев много школ. Все эти школы возникли вокруг разных мастеров. Всякий раз, когда на земле появляется мастер, он предлагает много методов, создает много приемов, и вокруг мастера возникает школа, школа, в которой люди проходят через процесс алхимических изменений.

Вокруг подлинного мастера образуется научная лаборатория. Это не приют для стариков, в какие превратились индийские ашрамы. Старики, пенсионеры, почти мертвецы, одной ногой стоящие в могиле, просто ожидающие с минуты на минуту своей смерти, – для всех этих людей индийские ашрамы стали убежищами.

Но назначение ашрама не в этом. Ашрам должен стать огромной лабораторией, великим экспериментом в человеческой жизни. Это должен быть научный процесс. Если человек готов пройти через этот процесс, он выйдет из него совершенно преобразившимся. Должна произойти трансформация – только в этом случае он был рядом с мастером. И это может произойти только рядом с мастером, школа возникает лишь рядом с мастером.

Великий суфийский мастер Руми сказал:

«Отпечатки ног подходят к кромке океана. Но дальше следов не остается.

Все ваши писания приводят лишь на берег океана.

Они не могут повести вас в путешествие по неведомому,

Они остаются частью известного».

Но кто же тогда поведет вас в океан, в неизвестность? Только если вы кому-то доверяете, только если вы любите кого-то так глубоко, что готовы рискнуть жизнью… Мастер – это человек, который создает внутри вас доверие: «Да, стоит рискнуть». Его присутствие харизматично, притягательно. Ощутив вкус любви мастера, вы готовы отправиться с ним туда, куда он идет, не зная, куда он идет. Он не может объяснить вам, куда он идет, потому что непознаваемое не может быть передано словами. И даже если он попытается это передать, вы его не поймете, вы поймете его совсем по-другому.

Между мастером и учеником существует проблема: мастер говорит из своего видения, со своего Эвереста, со своей вершины сознания, а ученик слушает из своей темноты, из своей долины. Едва слова достигают ученика, они меняют свою окраску, свой смысл.

Лишь на днях я прочитал…

В ООН разработали компьютеры, способные переводить с одного языка на другой. В идеальном случае, если переведенный отрывок затем снова перевести с помощью компьютера на первоначальный язык, то должна быть получена исходная фраза. Этого, однако, не происходит из-за неоднозначности языков.

Существует история о компьютере, которому было дано задание перевести известную английскую фразу на русский язык, а затем перевести русский перевод обратно на английский.

Была взята пословица «Out of sight, out of mind».

Эта фраза была переведена на русский язык, а затем обратно на английский.

И получилось: «Невидимое безумие».

Именно это все время происходит между мастером и учеником. И запомните: в этом случае различие гораздо больше, чем между русским и английским языками. Русский и английский языки не так уж сильно различаются, расхождение не так велико, но расстояние между мастером и учеником – тем, кто пробудился, и тем, кто крепко спит и похрапывает, – огромно. Между ними целые миры. Поэтому даже если мастер и пытается – а он пытается изо всех сил, – то результат очень печален: то, что доходит до ученика, оказывается чем-то совершенно иным, причем не просто иным, а диаметрально противоположным. Тогда мастеру приходится искать другие способы, не прямые, а косвенные. Бахауддин использовал эту ситуацию.

Суфийский дервиш, который пришел в школу Бахауддина, был странствующим каландаром. Каландарами называют суфиев, принадлежащих к ордену Маламати. Название этого ордена прекрасно, точно так же, как прекрасно название школы Бахауддина. Ученики Бахауддина известны как Накшбандия, что означает «чеканщики». Он был великим чеканщиком ситуаций, и данная история позволит вам в этом убедиться. Он использовал эту ситуацию, чтобы кое-что спровоцировать. Он был великим чеканщиком ситуаций, накшбандом, и поэтому этот орден известен как орден Накшбандия.

Но орден Маламати — это тоже один из прекраснейших орденов. Маламати означает «порицаемые». Основной принцип ордена Маламати такой: никогда не порицайте других, всегда порицайте самих себя, и это приведет к трансформации.

Общей склонностью человеческого ума является обвинение других. Это способ защитить себя, но в этом случае вы остаетесь неизменными.

Понаблюдайте. На протяжении, по меньшей мере, пяти тысяч лет нашей истории под разными названиями продолжает и продолжает происходить одно и то же. Сначала люди думали: «Что мы можем поделать? Подлинный деятель – Бог, и поэтому все, что он делает, он делает. Не в наших силах что-либо изменить». Это трюк, позволяющий переложить всю ответственность на плечи Бога – тогда вы от нее освобождаетесь. Тогда, если вы вор, что вы можете с этим поделать? Если вы убийца, то вы убийца – что вы можете поделать? Решения принимает Бог. В Индии говорят – причем говорят уже пять тысяч лет подряд – что ни один листок не шевельнется без его приказа. Именно это представление привело к тому, что Восток остается бедным, голодающим, безобразным, грязным. Именно это представление: «Что мы можем поделать? Деятель – Бог» – создало утонченную, духовную лень, очень глубокий сон. Восток живет в глубоком сне, в совершенно беспомощном состоянии.

Но это под разными названиями происходило и в других странах. Сначала всегда был Бог, потом мало-помалу люди начали задумываться: «А существует ли Бог?» Постепенно, постепенно существование Бога оказалось под сомнением, но нам нужен был какой-нибудь козел отпущения, чтобы взвалить на него нашу ответственность – и тогда появилась идея судьбы, теория прошлых жизней, кармы: вы что-то сделали в своей прошлой жизни, и теперь все определяется этим. Вы не можете ничего поделать, вы заперты в ловушке своих прошлых жизней.

Ну что же, невозможно вернуться назад и изменить свои прошлые жизни, так что все предопределено. Посмотрите, в чем тут суть: Бога больше нет, и поэтому вам нужно что-то другое – теория кармы или судьбы, кисмет, рок. Постепенно, постепенно эти понятия тоже утратили свое значение, и их сменили новые идеи, но игра все время оставалась той же самой.

Затем Дарвин заявил, что действует эволюция, эволюционные силы: человек несвободен, он – лишь часть эволюционных сил, а они огромны! Человек просто движим этими силами. Эти силы являются определяющим фактором, вы сами ничего не можете делать, вы – лишь их побочный продукт. Кем бы вы ни были, вы остаетесь во власти эволюционных сил.

Но это лишь еще одно название Бога, еще одно название кармы, еще одно название судьбы. Ничего не изменилось. Просто это научное объяснение, но психологический трюк остался тем же самым.

Затем был Карл Маркс, который заявил: все определяется не эволюцией, а экономической структурой общества. Он сказал, что в действительности не сознание определяет общество и его структуру, а как раз наоборот: общество и его экономическая структура определяют сознание, поэтому невозможно ничего сделать напрямую, пока не изменится общество.

Это то же самое – пока Бог не передумает, пока судьба не поменяется, только теперь это экономическая структура. И от нее никуда не уйти, вы не можете действовать ей вопреки: все определяется ею.

Затем появился Зигмунд Фрейд, заявивший, что все определяется подсознанием, вашей инстинктивной природой.

Все эти объяснения служат одной и той же цели, вам нужно только одно: найти виноватого, так чтобы вы сами могли чувствовать себя хорошо и оставаться такими, какие вы есть, чтобы не было необходимости меняться.

Суфии из этого ордена, называемого «Порицаемые», говорят: «Я ответствен, вся вина лежит на мне». Просто на мгновение впустите эту мысль в свое сердце: «Я ответствен». И тут же внутри вас начнут происходить две вещи: во-первых, если я ответствен, то изменения возможны, и, во-вторых, если я ответствен, то нет смысла обвинять других и постоянно спорить. А тогда нет смысла ждать, пока весь мир изменится. Да вас здесь уже и не будет. Даже если весь мир когда-нибудь изменится – а он не изменится, но, все-таки, даже если он изменится, – вас здесь уже не будет.

Что-то нужно делать уже сейчас, немедленно, потому что ваша жизнь очень коротка. Вы не можете ждать вечно: прихода коммунизма, образования бесклассового общества, осуществления утопических идей или второго пришествия Христа – или того, что когда дела пойдут совсем плохо, придет Кришна и спасет вас. Все это чушь!

Но за всем этим стоит одна и та же уловка: «Я не ответствен. Со мной что-то должно случиться, сам я ничего не могу поделать».

Этот подход я использую и здесь, тот же самый подход. Все эти психологические группы, которые вам приходится проходить, основаны на представлении, что вы ответственны, вы сами несете ответственность за себя. Поначалу это ранит. Это ранит, потому что вы видите всю глупость своего поведения – видите, что вы сами создаете свои страдания – а это больно. Всегда легче и приятнее думать, что за ваше страдание ответствен кто-то другой – в таком случае, что вы можете поделать? Но как только вы понимаете, что сами даете себе пощечины, что никто вас не бьет, то продолжать это кажется очень глупым. Тогда становится бессмысленным продолжать плакать и жаловаться: «Почему меня бьют?» – ведь вы сами себя бьете. Если вы не хотите терпеть побои, тогда не бейте сами себя. Если же вам это нравится, тогда не жалуйтесь.

Это новейшее направление в гуманистической психологии, но именно это было основным принципом ордена Порицаемых. Суфии были первыми в мире психологами. Их подход очень психологичен.

Конечно, поначалу это очень неприятно, потому что все бремя, которое вы перекидывали на других, вдруг сваливается на вашу голову. Вы ощущаете себя раздавленными, но только поначалу. Если вы сможете пережить это начало…

И именно в этом состоит вся цель жизни в коммуне: вы знаете, что другие люди это пережили, что это бремя вас не убьет, вы знаете, что другие прошли через это и стали безмолвными и счастливыми. Вы знаете, что другие прошли через это и не только выжили, но и очистились, что этот огонь вам не враг, что страдания приносят вам зрелость. Здесь вы можете видеть самых разных людей, проходящих через разные стадии. В этом смысл школы, духовной школы: это место, где вы видите начинающих, видите людей, прошедших немного дальше начинающих, видите тех, кто дошел почти до середины пути, и тех, кто прошел больше половины, а также людей, которые вот-вот дойдут до цели, – и, по крайней мере, одного мастера, который уже достиг. Это место, где вы можете увидеть весь спектр духовных стадий, где вы можете увидеть все путешествие. Это придает мужества. Вы знаете, что впереди не тупик, что вы идете не в темноте, что вы стремитесь не к какой-то иллюзии, галлюцинации, что ваши усилия принесут плоды. Вы видите эти плоды вокруг вас.

Когда семя видит, что другие семена пустили ростки, когда семя видит, что некоторые семена не только пустили ростки, но и стали пышными зарослями, когда семя видит, что некоторые заросли зацвели, начали приносить цветы и плоды, в сердце этого семени возникает огромное желание, страстное стремление прыгнуть в почву и умереть. В этом случае семя не боится умереть, потому что оно знает, что смерть ведет к воскрешению. Оно видит это воскрешение: весь сад является доказательством.

Школы суфиев всегда назывались «садом мастера». Их называют «садом мастера» именно по этой причине: это место, где вы можете увидеть все возможные стадии. И сам этот опыт встречи с людьми, находящимися на разных стадиях, поддерживает в вас желание двигаться вперед. В противном случае это действительно будет путешествием в темноте, в неизвестность. Если есть только мастер и ученики, и нет людей в промежутке между ними, вам будет очень трудно войти в контакт с мастером. Нужна цепочка.

Невозможно увидеть Эверест: он слишком высоко, за облаками. Однако вы можете увидеть нескольких людей, идущих впереди вас, и еще нескольких, обогнавших вас еще больше, а дальше вы можете увидеть людей, которые подошли уже к самым облакам и кричат вам оттуда: «Не беспокойся. Мы видим, что за облаками, – там вершина». Это помогает. Таков смысл школы.

Маламати – одна из наиболее значимых суфийских школ, и в основе ее лежит признанный в наше время факт – что вы полностью ответственны за свое состояние. Если вы страдаете, вы за это в ответе. Поначалу это ранит – вы лишаетесь прежнего удовольствия обвинения других. Ведь это приятно, когда можно обвинять других.

Фрейдистский психоанализ продолжает обвинять мать, отца. Это огромное облегчение: так значит, вы не ответственны – ответственность лежит на вашей матери, на вашем отце. Это все та же старая игра.

Сначала ответственность лежала на Боге: он – Великий Отец. Кто же еще в ответе? Теперь вы не можете верить в Великого Отца, но вы видите своего отца, свою мать – психоанализ перекладывает ответственность на них: ответственна ваша мать.

Все подобные школы привязывают вас к вашему невежеству. Все эти доктрины препятствуют росту. Рост возможен лишь тогда, когда всю ответственность вы взяли на себя. Поначалу это причиняет боль, но вскоре вы начинаете чувствовать новый трепет, новое приключение, потому что понимаете, что, раз ответственны вы, значит, есть возможность двигаться дальше. Когда ответственность лежит на других, возможности для движения нет. В этом случае вы обречены. Если же ответственны вы, тогда, несомненно, можно что-то сделать. Если вы сами создаете свои страдания, вы можете их не создавать. Но если их создают другие, что вы можете поделать?

И имейте в виду, так думают не только заурядные, мирские люди. Так думают даже так называемые духовные люди. Люди приходят ко мне и говорят: «Что мы можем поделать? Мы живем в семье, на рыночной площади. У нас есть жены, дети, родители, и мы должны о них заботиться. Как мы можем медитировать? Как мы можем быть чистыми, честными и подлинными? Сначала нам нужно оставить весь этот мир. Нам нужно отречься от мира. Нам нужно отправиться в гималайские пещеры – вот тогда…» Но такой день никогда не наступит. Это лишь способ откладывать на потом.

И это тот же самый трюк: ответственность лежит на жене. Дело не в вашем сексуальном вожделении, а в жене. Существуют священные писания, в которых постоянно осуждаются женщины. Несомненно, они написаны невротиками. Как человек, обладающий пониманием, может осуждать женщин? Они вам ничего не сделали. Но существуют писания и так называемые святые, которые веками провозглашали, что женщина – это дверь в ад. Несомненно, эти люди пребывали в очень извращенном состоянии. Это ваше вожделение. Вместо того, чтобы понять пути вожделения, пути жадности, собственничества, ревности, вы взваливаете ответственность на бедную женщину. А куда перебросит ответственность эта бедная женщина? Женщинам не позволялось писать священные писания, иначе бы они перенесли ответственность на мужчин. Но мужчины всегда были очень хитрыми. Они не позволяли женщинам читать писания, писать писания – совершенно. Их держали в полном невежестве. А иначе они написали бы: «Ответственность лежит на мужчине, мужчина – дверь в ад». Это очень задело бы ваших так называемых святых.

Никто не ответствен за то, что вы собой представляете. Ответственны только вы. Это начало подлинной духовности.

Именно поэтому я не призываю своих саньясинов оставить мир, отречься от мира, нет. Отречение основывается на ложном логическом заключении, что ответствен мир. Вы можете отречься от мира и отправиться в Гималаи, но там вы останетесь тем же самым человеком. Как вы можете отказаться от своего ума? Вы можете отказаться только от внешней ситуации, а внутреннее останется с вами, и оно снова создаст внешнюю ситуацию. Это не поможет.

Однажды ко мне пришел один человек и заявил:

– Я хочу совершить самоубийство.

Я ответил:

– Отлично, идите и совершайте. Зачем вы пришли ко мне? Зачем терять время?

Он был шокирован, потому что на самом деле он пришел, чтобы я его утешил, убедил, что нет необходимости совершать самоубийство, что это неправильно, это грех. Когда я сказал: «Идите и совершайте. Зачем вы пришли ко мне? Зачем вы зря тратите время?» – он был ошарашен, застигнут врасплох. Какое-то время он не мог вымолвить ни единого слова. Я сказал:

– Чего вы ждете? Идите и совершайте! Я хочу сказать вам лишь одну вещь: вас ждет сюрприз.

Он спросил:

– Что вы имеете в виду?

Я ответил:

– Сами узнаете. Совершите самоубийство… и вы все равно останетесь. Вот что я вам скажу: вас ждет сюрприз – после самоубийства вы по-прежнему останетесь. Тогда придите и расскажите мне об этом. И вы останетесь тем же самым и вскоре окажетесь в другой утробе и снова начнете совершать те же самые бессмысленные поступки.

Это неправильный способ самоубийства. Если вы действительно хотите совершить самоубийство, станьте саньясином.

Он спросил:

– Что вы имеете в виду?

– В этом случае мы действительно вас убьем, и возможности выжить уже не будет! И тогда вы не войдете снова в другую утробу. Настоящая работа должна быть проделана у вас внутри. Отбрасывание внешнего тела не поможет, а вот изменение внутреннего ума обязательно приведет к значительной трансформации.

Так что поначалу это может показаться немного грустным – «я ответствен» – и, возможно, несколько дней вы будете плакать и рыдать, – но это хорошо, это прочищает глаза. А потом мало-помалу вы вдруг начнете осознавать, что вы свободны. Одна лишь эта мысль: «Я ответствен» приносит свободу. Вы больше не зависите от других людей. Вы вольны быть несчастным, если вы это выбираете, и вы вольны не быть несчастным, если таков ваш выбор. Вы свободны.

Именно в этом смысл саньясы: саньяса – это не что иное, как свобода. Но свобода никак не связана с внешними изменениями, свобода связана с внутренним пониманием. Основой свободы является понимание, что я ответствен. Ответственность приносит свободу. А перекладывание ответственности на других сохраняет ваше рабство.

Бахауддин был окружен учениками.

– Откуда ты пришел? – задал он путешественнику обычный суфийский вопрос.

– Понятия не имею, – ответил тот, глупо улыбаясь.

У этой истории два значения. Одно раскрыл сам Бахауддин, а на второе имеется лишь указание – и я разъясню вам также и второе значение. Бахауддин разъяснил лишь первое значение, поскольку окружавшие его люди, видимо, еще не были способны понять второе значение. Однако он указал на него, оставил его семя. Пока вы не окажетесь достойными, вам ничего не может быть сказано.

Сейчас здесь есть несколько саньясинов, достойных получить и второе значение тоже, но прежде мы посмотрим, какое значение разъясняет Бахауддин.

Он спросил: «Откуда ты пришел?» Это лишь формальный вопрос.

– Понятия не имею, – ответил тот, глупо улыбаясь.

Бахауддин говорит, что он притворяется, играет роль, разыгрывает роль человечества – и ситуация именно такова. Откуда вы пришли? Вы не имеете никакого понятия. Вы здесь, но откуда вы здесь? И для чего? Куда вы направляетесь?

Я слышал…

Один человек, немного «перебрав» спиртного, выпал из окна пятого этажа.

Вскоре вокруг него собралась толпа народу. Подошел полицейский и, пробившись сквозь толпу, спросил: «Что здесь происходит?»

«Не знаю, – ответил пьяный. – Я сам оказался здесь всего минуту назад».

Вы находитесь именно в такой ситуации: вы как с неба свалились откуда-то из неизвестности и совершенно не знаете, откуда вы пришли. А если вы не знаете, откуда пришли, то разве вы можете знать, куда вы идете? И, тем не менее, вы думаете, что в жизни есть великая цель, вы думаете, что ваша жизнь полна смысла. Вы сами себя обманываете.

А ведь у вас есть все необходимое для того, чтобы это узнать, но вы этим не пользуетесь. У вас есть гитара, но вы на ней не играете, и поэтому музыки не слышно. У вас есть потенциал осознанности, с помощью которого можно раскрыть все секреты – откуда вы пришли, куда направляетесь, кто вы есть, – но вы не пытаетесь его применить, а это первое, что сделал бы разумный человек.

Я слышал историю об одной влюбленной паре…

Однажды вечером они сидели на скамейке. Светила Луна, воздух был наполнен запахами цветов – такая обстановка пробудила бы романтическое настроение в сердце любого. И Джон спросил Мэри:

– Мэри, если бы ты была не той, кто ты есть, кем бы ты хотела быть?

Мэри ответила:

– Джон, если бы я была не той, кто я есть, я бы хотела быть розой «Американская красавица».

Потом Мэри обратилась к Джону с тем же вопросом:

– Джон, а если бы ты был не тем, кто ты есть, кем бы ты хотел быть?

– Если бы я был не тем, кто я есть, я бы хотел быть осьминогом, – ответил Джон.

– А что такое осьминог, Джон? – спросила Мэри.

– Осьминог, – ответил Джон, – это такая рыба или, может быть, зверь, у которого тысяча рук.

– Джон, – спросила Мэри, – а если бы ты был осьминогом и имел тысячу рук, что бы ты делал со всеми этими руками?

– Каждой из них я обнял бы тебя, – ответил Джон.

– Да брось ты, Джон! – сказала Мэри. – Ты не пользуешься даже теми двумя, что у тебя уже есть.

И именно в такой ситуации находится человечество: вы не пользуетесь даже тем, что у вас уже есть, – а у вас есть все, что необходимо. Бог никогда не посылает вас в мир неподготовленными. Все, что нужно для путешествия по жизни, вам дано, уже дано.

«Куда ты идешь? Откуда пришел?» Человек ответил: «Понятия не имею».

Некоторые из учеников Бахауддина неодобрительно зашептались при виде такого неуважения.

Есть люди, которые видят только внешнее, они не способны увидеть внутреннее. Они не смогли разглядеть этого человека, понять, что он лишь разыгрывал роль. Он не был глупцом, но вел себя как глупец. Однако чтобы видеть вещи такими, какие они есть, нужна огромная разумность. Глупцы могут вас обмануть, притворившись знающими, а разумные люди могут вас одурачить, притворившись идиотами.

Вы не видите, вы утратили всякое видение и перспективу. А причина вашей неспособности видеть в том, что вы не видите даже самих себя.

– Куда ты идешь? – продолжал расспрашивать Бахауддин.

– Не знаю, – выкрикнул дервиш.

– Что есть добро?

К этому моменту вокруг уже собралась большая толпа.

– Не знаю.

– Что есть зло?

– Понятия не имею.

– Что правильно?

– Все, что хорошо для меня.

– Что неправильно?

– Все, что плохо для меня.

Только послушайте эти ответы, и вы поймете, что этот человек обладает потрясающим видением. Все, что он говорит, истинно для девяноста девяти и девяти десятых процента людей, и это было истинно для собравшейся там толпы, но никто не смог этого заметить. Это было так просто – никто и не подумал, что он просто отвечает таким же образом, как ведет себя человечество.

Если вас кто-нибудь спросит: «Откуда вы пришли?» – какой ответ вы дадите?

Один дзен-мастер спросил новичка: «Откуда ты пришел?» – и новичок ответил: «Деревья зелены, цветы расцвели, и здесь потрясающе красиво». Ну что же, это ответ того, кто знает, – этот человек говорит: «Я ниоткуда не пришел, я всегда был здесь».

Рамана Махарши умирал, и, естественно, все ученики начали плакать и рыдать. Рамана открыл глаза и спросил:

– Почему вы плачете?

Один из учеников сказал:

– Бхагван, куда ты уходишь?

Рамана ответил:

– Что за чушь ты несешь? Я не собираюсь никуда уходить. Я ниоткуда не приходил и никуда не уйду. Я всегда был здесь и всегда буду здесь.

Поскольку самая сокровенная суть вечна, она никогда не появляется и никогда не исчезает. Она не рождается и не умирает. Если вы знаете, тогда ваш ответ будет таким. А если не знаете, то вы скажете: «Я приехал из Бомбея», или из Лондона, или из Нью-Йорка. А куда направляетесь? В этом случае вы ответите: «В Катманду, в Кабул или в Гоа».

Тот человек мог ответить точно так же, но он действительно разыграл прекрасный спектакль: он вел себя так, как ведет себя человечество.

Что вы ответите, если кто-нибудь спросит: «Что правильно?» Что на самом деле правильно? Вы можете процитировать священные писания, но это не то. Если вы действительно заглянете внутрь себя, то окажется, что этот человек ответил за вас – он сказал: «Все, что хорошо для меня». Правильно то, что хорошо для меня, – именно так ведут себя люди.

Я слышал…

Герман Кац умирает. Он подзывает свою жену Ребекку и говорит:

– Ребекка, я умираю, мне осталось совсем недолго, поэтому, пожалуйста, сделай мне одолжение. Надень свое зеленое шелковое платье и туфли из кожи аллигатора, сделай маникюр с красным лаком и красивую прическу, надень свою норковую шубу и все свои драгоценности.

– Герман, ты с ума сошел? – спрашивает Ребекка. – Сейчас середина августа, мы в Нью-Йорке, и ты умираешь – и ты хочешь, чтобы я надела свое зеленое шелковое платье, норковую шубу, туфли из аллигатора, все мои драгоценности и покрасила ногти в красный цвет? Что с тобой стряслось?

Застонав от боли, Герман отвечает:

– Ребекка, послушай, ну разве сейчас время спорить с умирающим? Пожалуйста, окажи мне эту любезность: надень свое зеленое шелковое платье, туфли из аллигатора, свою норковую шубу и все драгоценности, покрась ногти в красный цвет, а потом сядь у моей кровати.

И вот, чтобы его порадовать, Ребекка надевает свое зеленое шелковое платье, туфли из аллигатора, норковую шубу и все свои драгоценности, делает красивую прическу, наносит на ногти красный лак и садится рядом с кроватью Германа.

Герман Кац смотрит на нее с восхищением, его глаза сияют любовью, и он говорит:

– Ребекка, ты красивая женщина. После всех этих лет ты по-прежнему остаешься сногсшибательно привлекательной. Ребекка, может быть, когда милостивый Господь, в конце концов, придет, чтобы меня забрать, – кто знает, может быть, он передумает и вместо этого решит взять тебя?

Именно так поступает каждый человек в мире: правильно то, что хорошо для меня, даже если другому придется умереть. Такова политика этого мира. Каждый человек в нашем мире придерживается этой политики, поскольку каждый живет с этой мыслью: правильно все, что хорошо для меня. И при этом неважно, правильными или неправильными будут средства. Каждый человек эгоистичен.

Эгоистичны даже ваши так называемые духовные люди – они очень эгоистичны, возможно, даже в большей степени, чем вы. Отрекаясь от мира, они делают это только для того, чтобы обрести небесные наслаждения. Это всего лишь проекция жадности, амбиций, вожделения, не более того.

И Бахауддин спросил:

– Что неправильно?

– Все, что плохо для меня.

Тут раздраженная толпа, потеряв терпение от такого поведения дервиша, прогнала его прочь.

И он удалился в направлении, которое, насколько было известно всем присутствующим, никуда не вело.

– Глупцы, – сказал Бахауддин Накшбанд. – Этот человек разыграл роль человечества. В то время как вы его презирали, он умышленно показывал ту невнимательность, с которой каждый из вас, совершенно о том не подозревая, проживает каждый день своей жизни.

Бахауддин использовал эту ситуацию удивительно красивым образом. Толпа, должно быть, испытала потрясение – наверное, на какое-то мгновение у этих людей остановились все мысли.

Истина всегда потрясает, потому что мы так долго жили во лжи, что всякий раз, когда частица истины – пусть даже только частица – проникает к нам в сердце, это ощущается как удар током. Человек застывает, какое-то время он не может даже дышать.

Если бы это было сказано словами, то цель не была бы достигнута. Ее проявила ситуация. Это созданная ситуация. Скорее всего, этого дервиша пригласил сам Бахауддин. Скорее всего, тот был гостем, а Бахауддин попросил его прийти и повести себя таким образом, чтобы можно было показать людям, насколько они бессознательны.

Шерлок Холмс, великий детектив, сидит в своем любимом кресле, покуривая трубку и читая книжку. Раздается стук в дверь. Это его верный друг и помощник, доктор Ватсон.

– Доброе утро, Ватсон. Не кажется ли вам, что сейчас слишком тепло для того, чтобы надевать ваши красные фланелевые кальсоны?

Доктор Ватсон ошеломлен этим блестящим проявлением дедуктивной логики.

– Холмс, – говорит он, – как, черт возьми, вы догадались, что я надел свои красные фланелевые кальсоны?

– Элементарно, мой дорогой Ватсон. Вы забыли надеть брюки.

Люди ходят без брюк – они не осознают того, что они делают, чего не делают, куда идут, и когда вы сообщаете им истину, они думают, что вы открыли им нечто великое, «проявили чудеса дедуктивной логики».

Будда сообщает вам простые истины. Для этого не требуется никакой логики, достаточно только на вас посмотреть: вы не надели штаны! Но вы продолжаете верить, что на вас надеты штаны.

Человек – это неосознанность, но так не должно быть. Человек может стать светом осознания. И только когда вы являетесь светом осознания, ваша жизнь стоит того, чтобы жить, только тогда ваша жизнь – это жизнь, а иначе вы просто тянете лямку, влачите свое существование, кое-как перебиваетесь. Такая жизнь уродлива, подобна пустыне. В ней не познано ничего, достойного познания. В нее не вошла красота, не вошло добро, в ней не произошло соприкосновения ни с чем священным. В ней не случилось встречи с истиной – это невозможно, пока вы остаетесь неосознающими.

Единственное, что нужно, это проснуться.

И имейте в виду: вам может сниться даже то, что вы уже проснулись, и у многих происходит именно так. Бывали у вас когда-нибудь такие сны, как будто вы не спите и едете в офис? А потом приходит ваша жена, расталкивает вас и говорит: «Что ты делаешь? Ты же опаздываешь, тебе нужно ехать в офис, сегодня не воскресенье». И тогда вы вскакиваете с кровати и осознаете, что все это вам только снилось. Ваш сон был трюком ума.

Бывает, что, когда ночью ваш мочевой пузырь наполняется, вам начинает сниться, как вы идете в туалет, что вы в туалете. Это просто уловка ума, чтобы сон остался непотревоженным.

Сновидения – это поддержка для вашего сна. Обычно люди считают, что сновидения мешают сну, но это неправильно. Все психологические исследования, посвященные сновидениям, доказывают как раз противоположное. Сейчас психологи, занимающиеся сном и сновидениями, говорят, что сновидение – это друг сна, а не помеха. Оно помогает вам оставаться в состоянии сна, ведь в течение ночи возникают тысячи поводов, чтобы проснуться. Но сон предоставляет вам объяснение, прекрасное объяснение.

Например, вы завели будильник, и он срабатывает. Вам надо встать в три часа ночи – вы хотели успеть на поезд. Но вам холодно, хочется спать, а тут звенит будильник: тогда вам начинает сниться, что вы проходите мимо холма, на холме расположен прекрасный храм, и в храме звонят колокола. Вот такой трюк, ум дает вам объяснение: «Это не будильник, это просто звонят колокола храма». Тогда вы переворачиваетесь на другой бок, натягиваете на себя одеяло, как следует закутываетесь в него и продолжаете спать.

Ваши сновидения состоят на службе у вашего сна, они помогают вашему сну. Они всегда могут дать вам какое-то объяснение.

Есть много людей, которые думают, что они бодрствуют. Но это не так. Есть много людей, считающих себя добродетельными, хотя они таковыми не являются. Есть много людей, продолжающих верить в тысячи разных вещей – но это всего лишь их сны.

Помните об этой способности ума: он всему может найти логическое объяснение.

Прогуливаясь по сельской улице, человек встречает престарелую леди, прижимающую к ушам два чайника. Он не может удержаться от вопроса, что она делает.

– Понимаете, если прижимать к ушам два чайника, – объясняет престарелая леди, – то можно услышать звук, похожий на шум футбольного матча.

Человек берет у нее два чайника, прижимает их к ушам и через некоторое время говорит:

– Я ничего не слышу.

– Ха-ха-ха, – хихикает престарелая леди. – Наверное, первый тайм кончился.

Объяснение можно найти всегда. Объяснения помогают вам оставаться такими, какие вы есть.

Если вы действительно хотите войти в новый мир, прийти к новому сознанию, прекратите давать объяснения своим снам. И даже если реальность причиняет вам боль, пусть будет больно, но не прячьте ее за вымыслом.

Вы постоянно делаете то, что вам не хочется делать. И не делаете того, чего вам всегда хотелось. В вашей жизни присутствует очень большое разделение. Позаботьтесь, чтобы это разделение исчезло. Это разделение – причина всех ваших страданий и ада. Разделенный человек – несчастный человек, он не знает покоя, он все время живет в состоянии гражданской войны, сражаясь с самим собой. И все ваши политики и священники хотят, чтобы вы продолжали сражаться сами с собой, так чтобы они могли продолжать вас эксплуатировать, чтобы у вас не хватало энергии бороться с ними.

Если вы боретесь сами с собой, у вас не может накопиться достаточно энергии для бунта. Это главная стратегия, которой на протяжении веков придерживались всевозможные эксплуататоры: разделите человека и властвуйте. И они разделили вас надвое: внешнее и внутреннее, высшее и низшее, хорошее и плохое, реальное и идеальное, земное и небесное, мирское и духовное. Они разделили все. Вы живете разделенными на тысячи кусочков.

Отбросьте все эти разделения. Постарайтесь увидеть, что все эти разделения – ваши враги. Откажитесь от всех разделений, восстановите свою целостность и единство.

А как можно обрести единство? Нужно просто принять свою реальность. Другой реальности не существует. Вы и есть реальность. Примите свою реальность, и в самом этом приятии на вас низойдет благодать. В самом этом приятии возникает разумность, потому что вы накапливаете очень много энергии. Если вы не сражаетесь, то энергия все прибывает и прибывает, вы превращаетесь в резервуар энергии. А энергия – это наслаждение. А огромная энергия – это огромное наслаждение.

Вы можете стать бесконечной энергией. Это уже так, но вы попались в ловушки. У этих ловушек прекрасные названия: религия, мораль, этика, добродетель – прекрасные названия.

Ваша тюрьма называется храмом, мечетью, гурудварой, церковью. Вашими тюремщиками стали ваши священники. Ваши священные писания стали вашими знаниями и препятствуют проявлению вашей мудрости. Все, что вы делали до сих пор, не способствовало вашей осознанности, поэтому сейчас вам нужно сделать что-то такое, что поможет вам стать осознанными.

Что может сделать вас осознанными? Понимая, что общество не заинтересовано в вашем блаженстве и в вашей осознанности, вы должны выйти из этого общества. Я не хочу сказать, что нужно удалиться в Гималаи. Вы остаетесь в обществе, но в глубине души вы больше не принадлежите ему. Это саньяса. И именно это означает стать суфием.

Некий человек решил совершить самоубийство. Чтобы сделать это наверняка, он приготовил флакон яда, веревку, пистолет, немного бензина и спички.

Пропитав бензином всю свою одежду, он вскарабкался на дерево и забрался на ветку, нависающую над озером. Затем он затянул на шее петлю, привязал конец веревки к ветке, выпил яд, поджег одежду и выстрелил в себя.

Увы! Он промахнулся мимо головы, пуля перебила веревку, и он упал в воду, которая потушила огонь. И он так наглотался воды, что яд стал безвредным. Тогда ему пришлось плыть изо всех сил, чтобы спасти свою жизнь.

Это ваша ситуация. Берегитесь! Наблюдайте, что вы делаете. Наблюдайте каждое действие. Деавтоматизируйте каждое действие. Постоянно оставайтесь бдительными. Гуляя, наблюдайте каждый шаг. Во время еды – наблюдайте. Даже засыпая, погружайтесь в сон бдительно, наблюдая то, что происходит: постепенно, постепенно расслабляется тело, расслабляются конечности. Наблюдайте, чувствуйте… прохлада простыни, мягкость подушки. Будьте чувствительными, наблюдательными: постепенно, постепенно ум переходит в другое измерение, в измерение сна, вы где-то посередине – слегка бодрствуете, слегка спите. Наблюдайте. Продолжайте наблюдать, продолжайте наблюдать так долго, как только сможете, и однажды это случится: вы заснете, но наблюдение, тем не менее, будет продолжаться. Так можно научиться наблюдать сны. И тогда однажды, на другом уровне, вы сможете наблюдать даже свой глубокий сон, сон без сновидений. А затем, научившись наблюдать свою жизнь в состоянии бодрствования, свою жизнь в сновидениях и свою жизнь во сне, вы, в конце концов, достигнете четвертого состояния. На днях я говорил о турье, четвертом состоянии: вы вернулись домой, вы пробуждены.

Это то объяснение, которое Бахауддин дал своим ученикам, однако в нем скрыто еще одно. Должно быть, эти ученики были не вполне достойными, и поэтому он лишь указал на него.

Он сказал:

«Глупцы! Этот человек разыграл роль человечества. В то время как вы его презирали, он умышленно показывал ту невнимательность, с которой каждый из вас, совершенно о том не подозревая, проживает каждый день своей жизни».

Но кто может разыграть роль? Только тот, кто вышел из игры. Кто может себя так вести и изображать человечество со всей достоверностью, без прикрас? Только тот, кто достиг четвертого состояния, только тот, кто теперь является свидетелем, осознающим, бдительным.

Говорят, что Иисуса считали глупцом. Также говорят, что и Франциска тоже считали глупцом. То же самое было с Бодхидхармой, основателем дзен в Китае, и то же самое было с тысячами дзенских, суфийских и хасидских мистиков. Их считали глупцами, а они были самыми пробужденными людьми. Однако они вели себя как глупцы, просто чтобы заставить вас осознать. Раз вы не можете увидеть это в своей собственной жизни, они действовали как зеркала, чтобы вы смогли разглядеть свое безобразное лицо.

Однако люди таковы, что при виде зеркала, отражающего их безобразное лицо, они пытаются это зеркало разбить. Они говорят: «Это неправильное зеркало. Я же такой прекрасный человек – это зеркало, несомненно, кривое».

Именно поэтому люди убили Иисуса: он был зеркалом и показывал вас во всей вашей уродливости и наготе. И они отравили Сократа: он был зеркалом, одним из лучших зеркал.

Почему люди так злятся на этих людей? Почему они так злятся на меня? Вот что их злит: то, что они делают бессознательно, здесь делается осознанно, намеренно. Они не могут этого понять. Они не могут увидеть, в чем тут суть. Они злятся на зеркало.

Наша коммуна – зеркало: она отражает всю вашу грязь, всю вашу извращенность. Чтобы здесь находиться, нужна смелость. И если вы действительно отважны, вас ожидает величайшее благословение. Вы сможете превзойти эту извращенность, потому что единственный способ ее превзойти заключается в том, чтобы стать осознающим, бдительным, наблюдательным, стать свидетелем.

Этот человек, несомненно, сам был великим мистиком. Наверное, его пригласил Бахауддин. Он принадлежал другой школе, именно поэтому его и пригласили – чтобы никто не догадался, чтобы никто не смог распознать в нем суфия, чтобы его поведение сочли поведением безумца. Очень легко понять поведение того, кто принадлежит вашей собственной школе, и трудно понять поведение того, кто к вашей школе не относится.

Например, христиане не смогут понять Махавиру, стоящего обнаженным, а джайны, в свою очередь, не поймут распинаемого Иисуса. Знаете, что говорят джайны? Однажды ко мне в гости пришел джайнский монах. Он сказал:

– Вы рассказываете о Махавире, а потом в том же духе начинаете рассказывать об Иисусе. Это неправильно. Иисуса нельзя сравнивать с Махавирой. Махавира просветленный, а Иисус непросветленный – возможно, он хороший человек, но непросветленный.

Я спросил:

– Почему вы говорите, что он непросветленный?

Он ответил:

– Он не может быть просветленным. Это доказывает теория кармы: его распяли, а человека могут распять только в том случае, если в своем прошлом он совершил большие грехи.

Вот такое объяснение дают джайны.

Они говорят, что когда Махавира шел нагой и босой по грязным дорогам Бихара, и на дороге попадались колючки, то эти колючки либо отпрыгивали с дороги, потому что шел Махавира, либо переворачивались шипами вниз, чтобы не повредить его ступни, – потому что он был чистейшим. Вся его карма была сожжена, и никакие страдания теперь для него были невозможны.

Если принять это объяснение, то Иисус, несомненно, был грешником, а никаким не спасителем. Если Иисус явится в общество джайнов, его посчитают грешником. Возможно, они почувствуют к нему сострадание, но уважать его они не могут.

И то же самое случится с Махавирой, потому что христиане спросят: «Какую службу ты сослужил человечеству? Спаситель – это тот, кто служит». Ну а Махавира не открыл ни одной больницы, не помогал школам, не разыскивал прокаженных, чтобы их поцеловать. Он просто стоял под прекрасными зелеными деревьями и медитировал – это выглядит в высшей степени эгоистично. «Мир страдает, а ты медитируешь? Можно ли быть более эгоистичным?» Мир в огне, а Махавира наслаждается экстатическими состояниями. Что это за человек? Может быть, он хороший человек, но не спаситель – и в высшей степени эгоистичный.

Очень трудно понять того, кто привержен другому мировоззрению, другому образу жизни. Только человек, достигший вершины, способен увидеть, что между Иисусом, Махавирой, Кришной, Буддой и множеством других людей нет разницы. Через них проявилась одна и та же, единственная реальность – конечно, на разных языках, в разных формах. Все они рисовали с одной натуры, просто картины у них получились разные.

Например, если вы приведете десять художников и попросите их нарисовать заходящее солнце – как вы думаете, будут их картины одинаковыми? Хотя они и будут рисовать одну и ту же реальность, они будут делать это по-разному. И чем лучше художники, тем больше будет различие. Если это просто копировальщики, а не настоящие художники, тогда, возможно, картины и будут выглядеть похожими. Но если это подлинные художники, гении – если рисуют Ван Гог, Пикассо, Гойя, Гоген – то картины будут совершенно разными. Вы даже не сможете догадаться, что это один и тот же закат. Будет присутствовать их индивидуальность, их стиль.

Когда зеркалом служит Махавира, он отражает того же самого Бога, ту же самую истину, что и Мухаммед, Иисус, Бахауддин. Но тому, кто привержен другому мировоззрению, всегда трудно это понять. Вот почему те люди упустили суть, иначе они разглядели бы в нем пробудившуюся душу, пробудившееся сознание. Несомненно, это был просветленный человек. Его ответы почти как ответы Бодхидхармы: таков второй, более глубокий смысл этой истории.

Когда Бодхидхарма пришел в Китай, император Ву спросил его: «Кто ты?» – и Бодхидхарма ответил: «Я не знаю, сэр». А Бодхидхарма был тем, кто знает. Если не знает он, то не знает никто. Однако он ответил: «Я не знаю». Даже император Ву упустил суть, подумав, что раз он сам говорит, что не знает, тогда какой смысл? Император был разочарован, потому что он ждал прихода Бодхидхармы из Индии, а тому потребовалось несколько лет, чтобы добраться до Китая. Глядя на Ву, Бодхидхарма почувствовал: «Он не понял моего ответа» и повернул назад. Он пересек границу царства Ву и отправился в горы.

Позже Ву очень раскаивался, потому что другой мастер дзен сказал ему: «Вы глупец. Вы не смогли понять. Его утверждение, „Я не знаю“, было абсолютным – по многим причинам. Во-первых, он больше не был личностью, эго исчезло». Это то, что суфии называют фана филлах, «капля росы упала в океан», знать больше некому – вот почему он сказал: «Я не знаю».

А во-вторых, на вершине познания нет ни того, кто знает, ни того, что познано. Разделение между субъектом и объектом исчезает: нет того, кто познает, и нет того, что познают. Познающий сливается с познаваемым. Да, есть некое осознание, но оно ни субъективно, ни объективно. Оно «трансъективно», трансцендентно по отношению и к субъекту, и к объекту. Именно поэтому он сказал: «Я не знаю». Как он мог претендовать на знание? Только глупые люди заявляют, что они знают. Он заявил о своем невежестве и о своей невинности. Вы упустили всю суть.

Но было слишком поздно. Бодхидхарму искали, но к тому времени, когда его нашли в горах, Ву уже умер. На могиле Ву написано: «Я сожалею. Если вы когда-нибудь придете сюда, мастер Бодхидхарма, пожалуйста, простите меня. Я глубоко раскаиваюсь и сожалею, что не смог понять вашего ответа – он был слишком велик для меня. Он был выше моего понимания». И это другое объяснение.

Запомните их оба: одно – с вашей точки зрения, другое – с моей. Медитируйте над этой прекрасной притчей.

На сегодня достаточно.

Глава 6
Жизнь – это чистый холст

Первый вопрос:

Я совсем запутался в том, что касается доверия и действия. Одна моя часть говорит: «Если ты будешь бездельничать, ничего не произойдет. Бог помогает тем, кто сам себе помогает», в то время как другая часть говорит: «Ничего не делай. Не подталкивай реку. Просто доверяй, и все будет хорошо».

Я не могу быть ни достаточно доверяющим, ни достаточно деятельным. Я разрываюсь между этими двумя состояниями либо перемещаюсь из одного в другое. Не мог бы ты что-нибудь сказать об этом?

Доверие не означает, что все будет хорошо. Доверие означает, что все уже хорошо. Доверие не знает будущего, доверие знает лишь настоящее. Как только ты начинаешь думать о будущем, это уже недоверие.

Как только ты начинаешь думать: «Если я смогу доверять, то все будет хорошо», в действие вступает твой ум, ты не доверяешь. Ты просто пытаешься манипулировать Существованием – пусть через пассивность, однако манипуляция присутствует. Бездеятельность не есть доверие. Если присутствует этот мотив: «У меня все должно быть хорошо», значит, ты остерегаешься, подглядываешь краешком глаза. Ты пока еще не понял, что такое доверие.

Ты болтаешься между действием и бездействием, а действие и бездействие – это просто две стороны одной монеты. Это не противоположности, это взаимодополняющие явления. Ты так и будешь болтаться между ними, переходя от одного к другому, потому что, когда ты начнешь что-либо делать, ты рано или поздно устанешь.

Любое действие приводит к усталости, и тогда человек начинает надеяться, что что-то произойдет в результате бездействия. А если ты пребываешь в бездействии, то от бездействия тебе рано или поздно становится скучно. Любое бездействие наводит скуку, и тогда ты переходишь к действию. Такова двойственность действия и бездействия. Ты пока еще не познал, что такое доверие.

Доверие – это не действие и не бездействие. Доверие может действовать, и доверие может быть бездеятельным. Доверие просто означает, что все уже хорошо, и нет необходимости стремиться к чему-либо другому. «А» не нужно становиться «Б». Кем бы вы ни были, вы есть, и это хорошо. Принятие этого не означает, что вы становитесь бездеятельными – потому что вы можете оказаться деятельным человеком, и тогда, если вы расслабитесь, принимая это, высвободится огромная деятельность. Или вы можете оказаться бездеятельным человеком, и тогда, если вы расслабитесь, может проявиться огромная бездеятельность. Но это от вас совершенно не зависит. Вы не решаете, быть вам деятельными или бездеятельными, вы просто расслабляетесь, принимая то, что есть. В этом случае происходит все, что происходит, случается все, что случается, и все это хорошо, потому что существует Бог.

Повторяю еще раз: я не говорю, что вы обязательно станете бездеятельными, нет. Лао-цзы станет бездеятельным, а Кришна бездеятельным не станет, но оба они – люди доверия. Что же их, в таком случае, объединяет? – ведь у них совершенно разные личности, причем не просто разные, а диаметрально противоположные. Кришна проживает жизнь интенсивной деятельности, а Лао-цзы живет жизнью величайшей пассивности, но оба они – люди доверия.

Лао-цзы доверился и расслабился, и обнаружил, что с ним происходит именно это: он все глубже и глубже погружается в пассивность. Он стал лишь присутствием, молчаливым присутствием. Если что-то и случается благодаря ему, то это действие через бездействие. Запомните эти слова: действие через бездействие. Если что-то и случается благодаря ему, то он служит лишь катализатором. Это происходит благодаря его присутствию, а не в результате его деятельности.

В случае с Кришной происходит прямо противоположное: он – сама деятельность. Он тоже человек доверия. Он расслабился в самом себе, и в этом расслаблении расцвел тысячью и одним действием. Если иногда вы и обнаруживаете его бездеятельным, то это просто означает, что готовится какое-то действие, в его бездеятельности зреет деятельность.

Если Лао-цзы – это деятельность через бездеятельность, то Кришна – это бездеятельность через деятельность. Однако оба они – люди доверия. В том, что касается доверия, между ними нет вообще никакой разницы – они оба расслабились.

Когда расслабляется роза, она становится розой, а когда расслабляется лотос, он становится лотосом. Лотос это лотос, роза это роза – они разные, но если говорить об их расслаблении, об их принятии, то это одно и то же принятие, одно и то же бытие, одно и то же доверие.

Не думайте, что доверие – это синоним бездеятельности. Это не так. Поэтому просто расслабьтесь в своем собственном «Я».

Существует также и третья возможность, потому что Иисус – и то, и другое. Иногда он деятелен, а иногда совершенно бездеятелен. Он располагается как раз между Лао-цзы и Кришной. Если Кришна – это абсолютная деятельность, а Лао-цзы – абсолютная бездеятельность, то Иисус как раз посередине – величайший синтез. Временами он очень деятелен, а потом на сорок дней уходит в горы поститься, побыть в безмолвии среди деревьев, помедитировать, побыть с Богом. Затем он снова возвращается в мир. Он революционер, бунтарь. Однако снова и снова он говорит своим ученикам: «Довольно, теперь мне бы хотелось уединиться». Снова и снова он уходит медитировать в горы, исчезает на несколько дней, а затем опять появляется в мире, подобный пламени, факелу, горящему с двух сторон одновременно.

Имеются все эти три возможности. Просто расслабьтесь и позвольте всему случаться. Но не путайте доверие с бездеятельностью.

Именно это произошло в нашей стране: доверие превратилось в бездеятельность. Веками в нашей стране считалось, что если вы верите в Бога, доверяете ему, то нет необходимости что-либо делать. И это кажется логичным: если вы верите, что он – действующая сила, тогда зачем вам беспокоиться? Просто сидите в безмолвии и ждите: все, что должно случиться, случится, а то, что не должно случиться, все равно не случится. Так зачем вмешиваться? И вся страна стала апатичной, пассивной. Она утратила весь свой блеск и славу.

А Запад ударился в другую крайность: из-за развития науки существование Бога оказалось под сомнением – в нем больше нет такой уверенности, как раньше, существует он или нет, точно не известно, и поэтому верить в Бога, полагаться на него кажется просто глупым. Человек должен действовать сам. Поэтому Запад выбрал прямо противоположный путь – быть деятельным, постоянно деятельным; люди стали настолько деятельными, что даже ночью они не могут заснуть. Их деятельность стала хронической: даже во сне люди ворочаются с боку на бок, разговаривают и видят сны. Их сон стал беспокойным, а многие вообще разучились спать. На Западе бессонница; превратилась практически во всеобщее явление – слишком много деятельности. А все потому, что «Бога нет», – значит, вам не на кого положиться.

На Востоке слишком много бездеятельности – потому что «есть Бог», и вам нет нужды действовать. Но обе эти точки зрения в высшей степени глупые.

Доверие просто означает, что вы расслабляетесь в своем существе. А есть Бог или нет – к доверию это не имеет никакого отношения. Это тоже нужно понять.

Говоря о доверии, вы всегда спрашиваете: «Кому доверять?» – как будто для доверия нужен объект. Нет, для доверия не нужно никаких объектов. Доверие – это состояние вашего существа, оно не ориентировано на объект. Человек, не верящий в Бога, может доверять, в то время как человек, верящий в Бога, может оказаться неспособным доверять: Бог тут не так важен, в нем нет необходимости. Например, Будда доверяет, а он не верит в Бога. Махавира доверяет, а он не верит в Бога. Лао-цзы доверяет, но его нельзя назвать ни верующим, ни неверующим, он никогда даже не говорит о Боге, для него Бог практически безразличен.

Таким образом, доверие – это нечто, случающееся внутри вас, оно не связано с чем-либо внешним. Доверие – это расслабленное состояние бытия. Доверие означает быть самим собой: не делай ничего, что идет вразрез с твоей природой. Можно называть эту природу «Богом» или можно называть Бога «природой» – это лишь вопрос предпочтения. Если ты теист, называй природу «Богом», если ты атеист, отлично, называй Бога «природой» – но основой подлинной жизни остается доверие.

И тогда, что бы ни происходило: деятельность, бездеятельность или и то, и другое, – просто позволь себе это. Погрузись в это глубоко, тотально, всецело.

Второй вопрос:

Я ощущаю нечто, что я называю «болью себя». Можешь ли ты сказать, что это такое?

Обычная жизнь человечества – это непрерывные попытки избежать встречи с самим собой. Это делает каждый, хотя, конечно, разными способами. Никто не может молча сидеть в одиночестве. Понаблюдайте за собой, какими беспокойными вы становитесь, если вам нечего делать. Если у вас нет ни радио, ни телевизора, ни газеты, ни книги для чтения и не с кем поговорить – только подумайте, какими беспокойными, тревожными вы становитесь. Вы почти впадаете в панику, как будто вы умираете. Вам нужно что-нибудь, чем можно было бы заниматься, вы не можете оставаться сами с собой.

Всякий раз, когда вы остаетесь сами с собой, вам становится скучно. И вот что странно: если кому-то другому становится скучно в вашей компании, вас это сильно задевает, но при этом вам самим с собой скучно! И то же самое у всех: никто не чувствует себя хорошо, оставаясь в одиночестве.

Человек постоянно избегает самого себя, и в этом заключается вся его деятельность. Будь то бизнес или политика, погоня за деньгами или за властью, за этим всегда стоит потребность в развлечении, в занятии. Пойти на футбольный матч, или на матч по крикету, или на скачки – но только куда-нибудь пойти. Вступить в какой-нибудь клуб, присоединиться к какой-нибудь толпе, отправиться в кино, стать зрителем чего угодно, но только не сидеть в безмолвии.

Почему? Что это за страх? Потому что как только вы сядете молча, первое, что вы почувствуете, это огромное одиночество – и из него вырастает страх, и боль, и тоска. Стоит вам посидеть в молчании какое-то время, и вы вдруг понимаете, что вся ваша жизнь просто иллюзорна. Вы лишь думаете, что у вас есть друзья, – потому что, когда вы умрете, рядом с вами никого не окажется. Вы лишь думаете, что у вас есть жена, муж, дети, отец, мать, братья. Все это лишь выдумки, чтобы избежать встречи со своим одиночеством.

Всякий раз, когда вы остаетесь одни, это одиночество расцветает, проявляется. Неожиданно вы начинаете чувствовать, что вы чужой в огромном мире, в бездонном, бесконечном мире. Вы в нем как крошечная частичка пыли – хоть и обладающая сознанием, но такая крошечная, такая беспомощная, такая бессильная и совершенно одинокая. Это создает боль, панику, страдание. И вы стремглав бежите назад, к какой-нибудь деятельности, начинаете заниматься тем или иным делом, помогающим вам держаться подальше от истины.

Существуют лишь два типа людей: первый – это люди, убегающие от самих себя, от своего одиночества, они составляют большинство, девяносто девять и девять десятых процента; и оставшаяся десятая доля процента – это медитирующие, которые говорят: «Если одиночество – это истина, то это истина, и нет смысла от него убегать. Лучше погрузиться в него, встретиться с ним, рассмотреть, что оно собой представляет».

Медитация означает искреннее погружение в свое одиночество, чтобы познакомиться с ним, исследовать его, изучить. Именно в этом и состоит медитация.

И медитирующий человек религиозен. Все прочие – просто миряне. Возможно, они ходят в церкви, храмы, синагоги – это не важно, это совершенно ничего не значит. Это лишь еще одно занятие. Ходить в церковь, храм, синагогу – это занятие. Это абсолютно то же самое, что ходить в Лайонз Клуб или в Ротари Клуб, или пойти в кино или на матч по крикету – то же самое, просто религиозная разновидность развлечения. Вы можете туда пойти и чем-нибудь там себя занять – ритуалами, молитвой, музыкой, тем или этим.

Медитация означает, что вы больше не убегаете. Хотя одиночество причиняет вам боль, вы не убегаете. Вам больно, но вы не убегаете. Если оно есть, вы должны с ним встретиться и исследовать его настолько глубоко, насколько только возможно, потому что это ваша реальность. И, глубоко познав его, вы обретете мудрость.

То, что ты чувствуешь, – это первая ступень медитации. Ты встречаешься со своим одиночеством. Если продолжать с ним встречаться – если у тебя хватит храбрости, и ты будешь продолжать с ним встречаться, а не начнешь убегать, то однажды одиночество изменит свой оттенок: оно превратится в уединенность. И это мгновение величайшей трансформации – когда одиночество становится уединенностью. Эти состояния вовсе не означают одно и то же, между ними огромное расстояние.

Одиночество – это когда вы сильно тоскуете по чему-либо, по какому-нибудь занятию. Когда вы жаждете общества другого человека, вам его не хватает – это одиночество. А когда вы начинаете этим наслаждаться: красотой, чистой красотой уединения, безмолвием, покоем, радостью самого бытия, впитыванием солнца, просто сидением под деревом и ничегонеделанием, слушанием птиц, пребыванием всецело здесь-и-сейчас – возникает огромная радость… это уединенность.

Но прежде, чем эта радость возникнет, будет много боли. Она возникнет лишь после того, как вы пройдете через свою боль. Эта боль очень похожа на то, что переживает человек, который пытается бросить пить, – он испытывает много боли, потому что он привык к алкоголю, и теперь ему приходится проходить через симптомы абстиненции. Тело требует, ум требует, потому что они всегда привыкают к заведенному порядку. Ум говорит: «Мне нужен алкоголь», тело говорит: «Мне нужен алкоголь». Возникает очень сильная жажда, сильная тяга: «Что ты делаешь?» И человек испытывает нестерпимую боль.

Если вы сможете удержаться, будете терпеливы и будете просто наблюдать, то рано или поздно симптомы абстиненции исчезнут. Все зависит от вас. Если вы действительно решили пойти до конца, симптомы абстиненции исчезнут.

То, что ты ощущаешь, это симптомы абстиненции. Ты пристрастился к другим людям. Теперь ты впервые делаешь отважный шаг, пытаясь оставаться в одиночестве: боль неизбежна. Это боль рождения, боль роста. Она исчезнет, волноваться не о чем. Это нормально, она тебе не повредит. Вред приносит убегание, но не встреча. Встреча с истиной всегда способствует зрелости, помогает стать целостным. Убегание от истины – это жизнь во лжи. Ты можешь обманывать, но ты обманываешь лишь самого себя и больше никого, и в итоге ты окажешься проигравшим.

Если начать позволять себе чувствовать боль… Пусть она будет. Отмечай, что боль существует, но ничего с ней не делай. Позволь ей быть. Старая привычка исчезает… это больно. Постепенно, постепенно ты увидишь, что твое внутреннее небо меняется – от темноты к свету, от одиночества к уединенности. Уединенность – это радость быть самим собой. Одиночество – это страдание из-за того, что не хватает других людей. Уединенность позитивна, одиночество негативно.

А человек, который может оставаться один, в блаженном уединении, становится буддой. Человек, который может оставаться абсолютно один, прибыл домой. На него снизошло великое благословение. Он суфий.

Третий вопрос:

Ошо, не мог бы ты подарить мне свою машину?

Это вопрос от Ганса Конрада Цандера. Это репортер из Германии, он представляет известный журнал «Штерн».

Приехать из Германии и просить какой-то «мерседес-бенц»? – это все равно что возить уголь в Ньюкасл. И это единственный вопрос, который он задал. Приехать из Германии, из такой дали, представлять очень солидный, известный журнал – и задать лишь этот вопрос? Это говорит о многом.

До того, как стать журналистом, Ганс Конрад Цандер был монахом. Прежнее подавление, видимо, еще присутствует. Он не спросил ни о Боге, ни о медитации, ни о любви – он спросил о машине. Монах еще не умер. Такова уродливость монашества: некоторые вещи вы навязываете себе силой. Ваша бедность навязана. Ваша бедность вам не в радость, вы от нее страдаете.

Монахи становятся бедными из жадности. Они стремятся впоследствии получить райские наслаждения. И они рассчитали, что эта жизнь коротка – особенно если вы христианин: тогда у вас есть только одна жизнь, лишь короткая жизнь – и к тому времени, когда вы начинаете задумываться о жизни, половина ее уже прошла. Так что это вопрос лишь нескольких лет, а затем вечные наслаждения, постоянно и бесконечно.

Если Ганс попадет в рай, то первым, что он попросит, будет «мерседес-бенц»! Прийти ко мне и задать такой глупый вопрос…

Ганс, он твой. Можешь забрать его прямо сейчас. Но прежде, чем ты его заберешь, я должен сказать тебе одну вещь: он мне не принадлежит. У тебя могут возникнуть некоторые юридические проблемы. Что же касается меня, я целиком и полностью согласен, можешь его забрать.

Мне не принадлежит ничего. У меня нет при себе ни единого пайса, нет счета в банке. Видишь, у меня даже нет карманов, потому что в них нечего класть!

Ты можешь забрать машину. Это все равно, как если бы ты спросил у меня: «Можно мне забрать Луну?» Я отвечу: «Конечно, можешь ее забрать. С моей стороны нет никаких возражений. Ты можешь забрать Луну».

Я слышал историю про двух хиппи, которые сидели под деревом, обкурившись и пребывая в прекрасном настроении. Была ночь полнолуния, и один из хиппи, глядя на Луну, сказал: «Я хочу купить ее, сколько бы она ни стоила. Я готов заплатить любую цену».

Другой ответил: «Обломись, чувак, я ее не продаю».

Мой ответ, что ты можешь ее забрать, был бы абсурдным, потому что она мне не принадлежит. Мне не принадлежит ничего. Все, что ты здесь видишь, принадлежит этой коммуне саньясинов, а я всего лишь гость. Я благодарен моим саньясинам, потому что они всеми способами обо мне заботятся. В остальном же мне не принадлежит ничего. В любой день они могут сказать: «До свидания», и мне придется уйти.

Но это очень многое говорит о твоем уме, что за ум ты в себе носишь.

Одна престарелая леди была строгой трезвенницей и всегда выпивала за едой стакан молока. Однажды она пришла на свадьбу к подруге, и один шутник незаметно для нее подлил в молоко немного джина.

Сделав глоток, леди просмаковала его, отпила еще немного… и, в конце концов, осушила весь стакан.

Улыбнувшись, она воскликнула: «Вот это корова! Вот это корова!»

Именно это происходит с тобой: «Вот это машина! Вот это машина!» Это уродливо. Это уродливо, потому что такой ум никогда не может расслабиться, никогда не может успокоиться, он никогда не сможет познать радости бытия. Такой ум всегда будет оставаться страдающим. Чем больше вы стремитесь к вещам, тем более несчастными вы будете.

И это стремление никогда не заканчивается. Вы можете иметь все технические новинки, которые только создала современная технология, но вы по-прежнему будете несчастными, потому что с каждым днем их появляется все больше и больше. И даже если бы вы смогли приобрести весь мир, вы все равно остались бы несчастными, потому что этот ум, который просит большего, будет продолжать требовать все большего. Если вы завладеете этим миром, ум начнет разговор о другом мире – как приобрести Луну, как обзавестись на ней участком земли.

В Японии есть агентство путешествий: там продают билеты на Луну, и все места уже забронированы. Самолет отправляется первого января тысяча девятьсот восемьдесят пятого года – торопитесь. Они запрашивают за билеты фантастические цены, и эти билеты продаются на черном рынке. По их словам, это будет первый пассажирский рейс, и может полететь любой.

Рано или поздно вы увидите, что люди строят на Луне бунгало, и тогда те, у кого нет бунгало на Луне, будут страдать.

Люди, не понимая этой вечной, бесконечной одержимости «больше и еще», продолжают совершать самые разные поступки. Они даже становятся монахами.

Ганс стал монахом. Несомненно, он стал монахом, чтобы освободиться от этого желающего ума, – но от него нельзя освободиться, став монахом. Затем однажды он, должно быть, устал и, отбросив одеяние монаха, вернулся в мир. Но это не поможет, сколько бы вы ни переходили из одной крайности в другую.

Помогает понимание, а не переход из крайности в крайность.

Всю свою жизнь Келли был бедняком, но однажды американский родственник оставил ему наследство в миллион долларов. Келли решил, что теперь он до конца своих дней будет вести расслабленную жизнь.

Однажды, катаясь в своем огромном лимузине, он сказал шоферу: «Приятель, наедь-ка на камень. У меня на сигаре скопился пепел».

Ну вот, расслабленная жизнь… Люди переходят из одной крайности в другую, но остаются прежними, потому что понимание случается лишь посередине.

Ганс пробыл здесь несколько дней, и он очень враждебно относится к этому месту, очень враждебно относится к саньясинам…

Он сказал Прасаду, что, поскольку он уже был монахом, ему совсем не нравится идея саньясы. Но он просто не знает, что мои саньясины – не монахи и не монашки! Мои саньясины как раз посередине: они не мирские и не духовные. Они находятся точно посередине, они придерживаются середины, сохраняя своего рода равновесие.

Всем, что у вас есть, пользуйтесь с благодарностью. Когда у вас что-то есть, пользуйтесь этим с благодарностью, с признательностью. И когда у вас чего-то нет, пользуйтесь этим неимением с такой же благодарностью. Если вы бедны, поблагодарите Бога за то, что вы бедны, потому что в бедности тоже есть свои радости, которых никогда не может быть у богатых. Если вы богаты, поблагодарите Бога за то, что вы богаты, потому что есть радости, которые доступны лишь для богатых и которых никогда не может быть у бедных.

Так что я не против богатства в пользу бедности, и я не против бедности в пользу богатства. Я за доверие. Бедняк хочет быть богатым – это недоверие. Богач хочет быть бедным, думая, что бедняки, возможно, наслаждаются чем-то таким, чего нет у богачей, – это недоверие. Я учу вас: какими бы вы ни были, какими бы вы себя ни считали, наслаждайтесь тем, что у вас есть, – наслаждайтесь всецело.

Если иногда вам нечего есть, то вместо того, чтобы страдать от голода, превратите это в пост. Это искусство жизни. Почему бы не превратить это в пост? Голод может быть превращен в пост, и тогда в нем будет своя красота, потому что он больше не будет вам навязан. Вы можете поступить с ним как художник – лишь легкое прикосновение вашей медитации, и голод превращается в пост. В посте есть красота, а голод просто уродлив. Вы голодали, и вы изменили лицо голода – вы сделали его прекрасным, превратили в праздник.

Когда у вас есть еда, превратите это в пир. Поблагодарите Бога.

Где бы вы ни были и чем бы ни обладали, ощущайте благодарность и молитвенное состояние.

Однако люди живут совсем не так. Они постоянно просят то, чего у них нет, – и вы всегда будет просить то, чего у вас нет. Жизнь коротка, и существуют миллионы вещей, которых вам всегда будет не хватать. Люди не живут тем, что у них есть, они живут тем, чего у них нет. Именно поэтому они проживают пустую жизнь, и полнота никогда к ним не приходит.

А при этом каждый человек настолько богат, уже настолько богат, что если бы он умел этим наслаждаться, то ему позавидовали бы даже императоры.

Но приехать сюда, чтобы написать об этом ашраме, об этих прекрасных людях, об этом великом эксперименте, и задать вопрос о машине, про которую тебе проще было бы спросить в Германии… На немецких дорогах полно «мерседесов», они там повсюду, в Германии это очень распространенная машина. Ганс, у тебя, видимо, очень, очень подавленный ум.

И я удивлен, что такой журнал, как «Штерн», послал тебя сюда изучать медитацию. Тебя следовало бы послать в автомобильный гараж!

Четвертый вопрос:

Не является ли жизнь одним лишь страданием?

Это зависит от вас. Сама по себе жизнь – это чистый холст; она становится тем, что вы на ней нарисуете. Вы можете нарисовать страдание и можете нарисовать блаженство.

Эта свобода – ваше достояние. Вы можете воспользоваться этой свободой таким образом, что вся ваша жизнь превратится в ад, или таким образом, что ваша жизнь будет прекрасной, неземной, она будет благословением, блаженством. Все зависит от вас, человек обладает полной свободой.

Именно поэтому существует так много страданий – люди очень неразумны, они не знают, что нарисовать на своем холсте.

Это предоставлено вам: в этом величие человека. Это один из величайших даров, пожалованных вам Богом. Никакому другому животному не был дан дар свободы, у каждого животного есть заданная программа. Все животные, кроме человека, запрограммированы. Собака обречена всегда быть собакой, ничто другое для нее невозможно, свободы нет. Она запрограммирована, в нее все это встроено. Существует определенный проект, и она будет просто следовать этому проекту: она будет собакой. У нее нет выбора, нет никакой альтернативы. Она – абсолютно фиксированное, стереотипное существо.

За исключением человека, все запрограммированы. Розе приходится быть розой, лотосу приходится быть лотосом, у птицы будут крылья, животное будет ходить на четырех лапах.

Человек же совершенно свободен: в этом красота человека, его великолепие. Свобода – это огромный Божий дар. Вы оставлены незапрограммированными, вы не несете в себе никакого проекта. Вы должны сами себя создать, вы должны быть творцами самих себя. И поэтому все зависит от вас: вы можете стать буддой, бахауддином, или вы можете стать Адольфом Гитлером, Бенито Муссолини. Вы можете стать убийцей или медитирующим. Вы можете позволить себе стать прекрасным цветением сознания или можете стать роботом.

Но помните, что ответственны вы – только вы, и никто другой.

Оптимист – это человек, который утром подходит к окну и говорит: «Доброе утро, Господи!»

Пессимист – это человек, который подходит к окну и говорит: «Господи, и, по-твоему, это утро?»

Все зависит от вас. Утро одно и то же, может быть, и окно одно и то же – возможно, пессимист и оптимист живут в одной комнате, – но разница есть. В чем же разница, почему один говорит: «Доброе утро, Господи!», а другой говорит: «Господи, по-твоему, это утро?»

Я слышал одну древнюю суфийскую притчу…

Два ученика знаменитого мастера прогуливались в саду рядом с его домом. Им было позволено гулять там каждый день, утром и вечером. Прогулка была разновидностью медитации, прогулочной медитацией – точно так же, как люди дзен выполняют медитацию ходьбы. Ведь невозможно сидеть двадцать четыре часа в сутки – ногам нужно немного движения, кровь должна циркулировать – поэтому и в дзен, и в суфизме на протяжении нескольких часов медитируют сидя, а затем начинают медитировать во время ходьбы. Однако медитация продолжается – сидя или во время ходьбы, но внутренний процесс остается неизменным.

Оба они были курильщиками. И оба хотели попросить у мастера разрешения, поэтому они решили: «Завтра. В худшем случае он ответит „нет“, но мы все-таки спросим. В конце концов, курение в саду, вроде бы, не такое уж кощунственное действие – мы же не будем курить в самом доме».

На следующий день они встретились в саду. Первый ученик тут же пришел в ярость, поскольку увидел, что его товарищ курит. Он воскликнул:

– Как же так? Я тоже спросил разрешения, но он наотрез отказал, он просто ответил: «Нет». А ты куришь? Ты что, не подчиняешься его приказам?

Второй ученик ответил:

– Но мне он ответил «да».

Это казалось очень несправедливым, и первый ученик сказал:

– Я немедленно пойду и спрошу, почему мне он ответил «нет», а тебе – «да».

– Погоди минутку, – попросил второй. – Скажи мне, пожалуйста, что ты спросил.

– Что я спросил? – ответил первый. – Я задал простой вопрос: «Можно ли мне курить во время медитации?» И он ответил: «Нет!» и, похоже, очень рассердился.

Рассмеявшись, второй ученик сказал:

– Теперь я понимаю, в чем дело. Я спросил: «Можно ли мне медитировать во время курения?» Он ответил: «Да».

Бывает и так. Лишь небольшое различие, но оно коренным образом все меняет. Однако в действительности различие огромно. Спрашивать: «Можно ли мне курить во время медитации?» просто кощунственно. Но спросить: «Можно ли мне медитировать во время курения?» – это вполне нормально. Просто замечательно! По крайней мере, вы будете медитировать.

Жизнь – это не страдание и не блаженство. Жизнь – это пустой холст, и по отношению к ней нужно быть настоящим художником.

Бродяга стучится в дверь гостиницы под названием «Джордж и Дракон».

– Не найдется ли у вас чего-нибудь поесть для бедного человека? – спрашивает он у женщины, открывшей ему дверь.

– Нет! – кричит та и захлопывает дверь.

Несколько секунд спустя бродяга стучится снова.

Дверь открывает та же женщина.

– Нет ли у вас немного еды? – спрашивает бродяга.

– Убирайся, бездельник! – вопит женщина. – И больше не возвращайся!

Через несколько минут бродяга снова стучится в дверь.

Та же женщина подходит к двери.

– Извините, – говорит бродяга, – но нельзя ли мне на этот раз поговорить с Джорджем?

Жизнь – это гостиница под названием «Джордж и Дракон». Вы можете попросить, чтобы вам позволили поговорить и с Джорджем тоже.

Пятый вопрос:

Ошо, читая твои книги и слушая твои беседы, я замечаю, что ты неправильно цитируешь и выдергиваешь из контекста слова Зигмунда Фрейда. Для чего ты это делаешь, Ошо? Я не понимаю, какую цель ты этим преследуешь.

Мито, я невежественный человек, такой же невежественный, как Сократ и Бодхидхарма. Тебе придется быть со мной терпеливым. Я не ученый, и все, что я вам говорю, – это не научные знания, а как раз наоборот.

Лишь несколько дней назад здесь был юнгианец, и в тот раз я сказал: «Погодите. Рано или поздно к нам придет фрейдист». И вот этот фрейдист пришел.

Юнгианец был очень рассержен, Мито, потому что я упомянул Юнга вместе с именем Фрейда. Он был очень рассержен. Он сказал: «Как вы смеете ставить в один ряд имена Фрейда и Юнга – великого Юнга? Это так же неправильно, как если бы кто-нибудь упомянул имя Адольфа Гитлера наряду с именем Будды».

Очень жаль, что этот юнгианец уехал. Иначе я бы предложил ему встретиться с Мито и хорошенько подискутировать…

Я не ученый, и меня не интересуют подробности. И моя цель здесь не в том, чтобы вас правильно информировать, моя цель – не цель преподавателя. Моя цель – не информировать вас, а трансформировать. Так что неважно – если это служит трансформации, я могу цитировать неправильно. Я могу сделать все, что угодно, если это дает возможность нанести удар по вам, по вашим знаниям, по вашей учености.

Цель в том, чтобы нанести удар; цель в том, чтобы встряхнуть вас.

Поймите мое намерение. Я не читаю вам научный доклад о Фрейде. Иногда вы можете увидеть несоответствия, если вы очень эрудированны, если вы читали книги по фрейдистской психологии и интересовались мельчайшими подробностями. Вам будет трудно, но цель состоит именно в этом. Если вы сможете отбросить свои знания и стать безумными вместе с таким безумцем, как я, тогда с вами кое-что произойдет. А Фрейд здесь совсем не при чем.

Ты говоришь, что я цитирую вне контекста. В контексте или вне контекста, но моя цель состоит в одном: разрушить вашу привязанность к знаниям. И я использую самые разные способы. Я полностью согласен с Макиавелли в том, что цель оправдывает средства.

Я слышал…

Это анекдот о «факте и вымысле», в котором участвуют два итальянских поэта, Филиппо Замбони и Франческо Чиммино.

Однажды Франческо Чиммино сказал Филиппо Замбони:

– Эй, Филиппо, мы с тобой известные поэты. Давай напишем стихотворение вместе. Я сочиню первую строчку, а ты следующую, потом я третью, ты четвертую и так далее. Каждая строчка должна идеально рифмоваться с предыдущей.

Заподозрив неладное, Филиппо Замбони, тем не менее, ответил:

– Хорошо, Франческо, начинай.

Чиммино продекламировал первую строчку:

– Я, Франческо Чиммино, целовал твою сестру у камина. – И он расплылся в довольной улыбке.

Филиппо Замбони возмутился, но овладел собой и спокойно сказал:

– А я, Филиппо Замбони, спал с твоей женой.

– Где же тут рифма? – раздраженно спросил Чиммино.

– В рифму или не в рифму, но это, черт возьми, факт! – ответил Филиппо.

Так что в контексте или вне контекста – неважно. Это, черт возьми, факт.

Моя цель – разрушить все привязанности к словам, к теориям. Если вы фрейдист, я буду неправильно цитировать Фрейда, если вы юнгианец, я буду неправильно цитировать Юнга, если вы адлерианец, я точно так же поступлю с Адлером. Это неважно. Фрейд, Юнг, Адлер – не имеет значения.

Значение имеет только то, что я должен разрушить эту постоянную одержимость словами, теориями, гипотезами. Однако я понимаю, ученые есть ученые…

Молодой ученый заходит в зоомагазин и спрашивает, может ли он приобрести сто семьдесят семь тараканов, пятьдесят пять клопов, двадцать одну мышь и семь крыс.

– Извините, сэр, но мы можем предложить вам только мышей, – отвечает владелец зоомагазина. – Но, ради Бога, чисто из интереса, зачем вам нужны все остальные твари?

– Видите ли, сегодня утром меня попросили съехать с квартиры, – объясняет молодой ученый, – и хозяин сказал, что я должен оставить ее в том же виде, в каком она была, когда я в нее въехал.

Я не такой ученый. Если иногда вас это злит, пожалуйста, простите меня.

В маленьком сельском городке на юге Луизианы, в школе, состоящей из одного класса, учительница дает урок американской истории. Задавая вопросы «этой маленькой девочке» и «тому маленькому мальчику», она доходит до «этого маленького мальчика» по имени Бодро и спрашивает:

– Бодро, кто подписал Декларацию независимости, а?

Не моргнув глазом, Бодро отвечает:

– Учительница, я не знаю. И более того, мне на это наплевать!

Возмущенная ответом Бодро учительница говорит, чтобы тот завтра привел в школу отца. Когда на следующий день отец Бодро приходит в школу, учительница просит его сесть в задней части класса и просто понаблюдать.

Продолжая вчерашний урок истории, учительница снова начинает задавать вопросы «этой маленькой девочке» и «тому маленькому мальчику» и снова доходит до Бодро и спрашивает:

– Бодро, кто подписал Декларацию независимости, а?

Так же спокойно, как и вчера, мальчик отвечает:

– Учительница, как я уже сказал вам вчера… я не знаю. И более того, мне на это совершенно наплевать!

Услышав это, отец Бодро вскакивает, хватает сына за воротник и тащит его из класса. Он явно возмущен, но не знает точно, что делать. Помолчав секунду, Бодро-старший говорит:

– Послушай, Бодро, ты знаешь, что твоя мама не слишком ученая, да? И я тоже не очень ученый… правильно? Поэтому, если ты подписал эту чертову бумагу, пойди в класс и скажи об этом учительнице!

Я очень невежественный человек. Такой же невежественный, как Сократ, такой же невежественный, как Бодхидхарма. Пожалуйста, не сердитесь на меня.

Шестой вопрос:

Что происходит с эго, когда становишься более обычным?

Человек не может стать обычным. Нет, это невозможно. Стать можно только необычным. Даже если вы попытаетесь стать обычным, вы станете необычным – возможно, «необычно обычным», но все же вы станете необычным.

Становление не может привести вас к обычности. Обычность – это когда идея становления отбрасывается. Когда вы перестаете становиться, вы обычный. Что подразумевает идея становления? – желание быть кем-то особенным.

Да, и помните о хитрости и изворотливости ума, о его хитроумных способах обмана. Эгоистичный человек может пытаться стать кротким, но тем самым он упускает всю суть. Невозможно стать кротким. Если вы попытаетесь стать кротким, то ваша кротость будет лишь новой маскировкой для старого эго, новой окраской, свежим слоем краски на старом эго, новой одеждой, новым украшением, обновлением – но старое продолжит свое существование. Ведь кротким пытается стать именно эго, и когда вы станете кротким, оно будет очень довольно. Эго скажет: «Посмотрите, теперь я самый кроткий человек в мире». Но это эго, это не кротость.

Человек, у которого действительно нет эго, вовсе не кроток. Он не высокомерен и не кроток, он просто является самим собой. Кроткий человек – это всего лишь эгоист, вставший на голову, выполняющий ширшасану, стойку на голове, вот и все. Ничего не изменилось. Думаете, когда вы встаете на голову, что-то меняется? Вы просто выглядите по-дурацки, глупо, и все. Вы можете думать, что вы делаете нечто замечательное – йогу и все такое – но происходит лишь то, что вы выглядите глупо. Внутри вас ничего не меняется.

Следует понять это желание становиться. Почему вы хотите кем-то стать? Даже если этот кто-то, эта идея, этот идеал – кротость, обычность; даже если это идея стать никем – все-таки, почему вы хотите кем-то стать? Разве вы не можете просто быть тем, кто вы есть? Откуда возникает это стремление? Наблюдайте, анализируйте, диагностируйте это стремление становиться.

Вы не удовлетворены, не довольны, вы относитесь к себе осуждающе. Вы не чувствуете себя такими, какими вам следует быть. Вы несете в своей голове множество «надо», и эти «надо» создают лихорадочное стремление становиться.

Кто обычен? – Тот, кто не озабочен никакими «надо». И такая обычность есть не что иное, как божественность. Обычен только Бог, и тот, кто обычен, становится божественным. Но это происходит не через становление, это случается в результате полного отбрасывания желания становиться.

Ты спрашиваешь меня: «Что происходит с эго в процессе становления более обычным?» Это не процесс. Разве можно стать обычным в результате какого-либо процесса? Стать обычным просто означает, что вы отбросили саму идею о том, чтобы кем-то стать, – включая и идею стать обычным. Вы отбросили сам процесс, вы просто приняли то, чем вы являетесь: это татхата, таковость. Вам стало нравиться то, чем вы являетесь, тот человек, которым вы являетесь. Кем бы вы ни были, вам это нравится, вас это совершенно устраивает.

Вот что такое обычность. Это не процесс, это неожиданное открытие того, что «я гонялся за тенями, и из-за того, что я гонялся за тенями, я страдал. Я упускал настоящее мгновение, здесь-и-сейчас, которое содержит в себе все. И поскольку я гонялся за тенями, я не мог ничего поймать – и отсюда снова, снова и снова возникало разочарование».

Становление означает, что вас интересует будущее, а не настоящее. Для становления нужно будущее, в то время как бытие существует в настоящем. Становление всегда завтра: завтра вы станете обычным, и тогда вы насладитесь блаженством, осознанностью, любовью – но завтра. А завтра никогда не наступает, всегда есть только сегодня.

Будьте подобны деревьям, будьте подобны животным, будьте подобны птицам.

Кто-то спросил Иисуса: «В чем секрет, благодаря которому можно попасть в твое царство Божье?» И Иисус ответил: «Спроси у лилий, у рыб, у цветов. Спроси у них!» В чем секрет цветка лилии? В чем красота бедной лилии? В чем богатство бедной лилии? Ее богатство в том, что она всегда здесь-и-сейчас, она знает лишь настоящее время. Она ничего не знает ни о прошлом, ни о будущем.

Запомните: если вас интересует будущее, вы навсегда останетесь привязанными к прошлому. Почему? Потому что, если вы хотите кем-то стать, откуда вы возьмете знания для становления? Вы будете черпать знания из прошлого, из памяти, из умений, которые вы приобрели, из всех переживаний, через которые вы прошли. Знание будет поступать к вам из прошлого, «ноу-хау» будет поступать из прошлого. Если вас интересует будущее, в таком случае вы будете оставаться наполовину в прошлом, наполовину в будущем – и именно это разделение продолжает делать вас шизофрениками. Если вы только здесь-и-сейчас, то прошлое не нужно.

Постарайтесь это понять. Подумайте сами, только подумайте – одно лишь это мгновение. Если вас интересует только это мгновение, не нужны ни прошлое, ни какие-либо умения, ни память, ни знания. И если вы всегда здесь-и-сейчас, то где становление? Вы есть бытие.

Быть означает быть обычным. Становиться означает быть больным, становиться означает быть нездоровым, становиться означает оставаться сумасшедшим, разделенным, шизофреничным.

Но эго очень хитроумно. Вы гоняетесь за деньгами, и вас постигает разочарование. Тогда однажды вы говорите: «Все это чушь, сплошное разочарование. Я больше не хочу становиться необычным, я уже достаточно пытался. Теперь я попытаюсь стать обычным». Но попытки стать остаются – эго вас обмануло.

Самодовольный лев решил выяснить, почему все прочие животные не такие прекрасные, как он. Сначала он спросил жирафа. Жираф не знал. Затем лев спросил медведя. Медведь тоже не знал ответа. Потом лев спросил гиппопотама и снова ничего не добился.

В конце концов, лев встретил мышку. Он спросил мышку: «Скажи мне, почему ты не такая большая, не такая сильная и не такая красивая, как я?»

Мышка посмотрела на льва и сказала: «Я болела».

Эго очень хитроумно: оно находит объяснения, логические обоснования. Оно не может допустить, чтобы вы увидели истину. Даже мышка говорит: «Я болела». Даже мышка не может принять того, что она обыкновенная мышь. Нет, это невозможно.

Понаблюдайте за тем, как действует эго. Оно всегда появляется с неожиданной стороны. Если вы закроете одну дверь, оно войдет через другую. Если закрыта парадная дверь, оно входит с черного хода.

Человек, который действительно хочет познать истину, будет наблюдать и отслеживать все возможные лазейки эго. А когда вы снова и снова наблюдаете, как действует эго, возникает важное понимание. В какой-то момент вы вдруг начинаете видеть все игры эго. И просто благодаря этому видению становление прекращается.

Становление – это тень эго. Становление – это методология эго. Тогда вам больше не хочется становиться святыми, не хочется становиться обычными, не хочется становиться кроткими, не хочется становиться бедными, никем не хочется становиться. Вам не хочется становиться даже Богом – не найдется никого, кем бы вам хотелось стать.

Становление просто исчезает. И с этим исчезновением вы остаетесь в уединении, в полном, прекрасном уединении, без ума.

Для бытия ум совершенно не нужен, он нужен только для становления. Он предоставляет методы, ноу-хау, технологию – теперь они не нужны, они вам ни к чему. Тогда он умолкает. И в этом безмолвии вы обычны. Но это не является конечным результатом становления. Напротив, это исчезновение становления.

Седьмой вопрос:

Ошо, мы должны быть свободными. Но где заканчивается свобода и начинается эгоизм?

Необходимо понять, что такое свобода. Это очень тонкий, очень деликатный вопрос, и один из самых глубоких, потому что свобода эквивалентна Богу.

Именно поэтому Махавира отрицал существование Бога – он принял существование свободы, и этого было достаточно. Он называл окончательную свободу мокшей. Мокша означает абсолютную свободу, окончательную свободу; в этом случае Бог не нужен. Свобода – это другое название Бога.

Необходимо понять три вещи. Во-первых, существует некий вид свободы, который вам знаком: это «свобода от». Ребенок хочет быть свободным от родителей. Раб хочет быть свободным от хозяина, от господина. Это «свобода от» – это реакция, самоутверждение эго. И я не говорю, что в этом есть что-то плохое, просто вам нужно научиться различать разные оттенки свободы.

Если вы добиваетесь «свободы от», то рано или поздно вы попадете в другую ловушку, потому что это реакция, а не понимание. Именно это происходило в ходе всех революций в прошлом. В тысяча девятьсот семнадцатом году бедные народные массы России восстали против царя, они хотели освободиться от царизма. И они освободились – но только для того, чтобы снова стать рабами, потому что у них не было позитивной идеи свободы. Их идея свободы была негативной. Весь их интерес состоял в том, чтобы освободиться от царя. Они забыли, совершенно забыли, что одно лишь освобождение от царя не поможет – найдется какой-нибудь другой царь.

Как только вы освободитесь от старого царя, на вас набросится новый царь – и новый будет более могущественным, новый создаст гораздо более опасное рабство, потому что он уже знает, что вы можете восстать. Вы восстали против прежнего царя: новому царю придется устроить лучшую, более прочную структуру рабства, чтобы вы больше не смогли восстать. Очевидно, он будет осторожнее.

Именно это произошло в России. Сталин оказался более сильным царем, чем все цари вместе взятые. Он загубил, уничтожил больше людей, чем все цари вместе взятые. Даже Иван Грозный не был настолько ужасен, как Сталин. Сталин – это не настоящее его имя, так его назвал народ. Его так называли в знак признательности, но на самом деле это не комплимент. «Сталин» означает «человек из стали». Да, мы называем «стальными людьми» сильных, мужественных людей. Но, по сути, для него это имя оказалось уничижительным: он оказался человеком без сердца.

По-настоящему сильный человек не бессердечен, потому что без сердца вы становитесь машиной, а не человеком. По-настоящему сильный человек тверд как сталь и мягок как лепесток лотоса. Только тогда он становится настоящим человеком. Но Сталин был лишь сталью, роботом – ни сердца, ни сострадания, ни любви. Он убил миллионы русских людей, он создал величайшее в истории рабство. Даже Адольф Гитлер значительно ему уступал.

Да, у Адольфа Гитлера были концентрационные лагеря, но Сталин превратил в концентрационный лагерь всю страну. Россия – это концентрационный лагерь и ничего больше, вся страна – концентрационный лагерь. За каждым отдельным человеком наблюдают, людей натравливают друг на друга. Даже с собственной женой вы не можете поговорить откровенно, потому что, кто знает, она может донести на вас. Вы не можете поговорить даже со своими детьми, потому что они члены молодежной организации – они могут донести на вас. И их учат, женщин учат, что страна, коммунизм – это единственная ценность, ради которой можно пожертвовать всем остальным. Маленьких детей учат шпионить за своими отцами и матерями, подслушивать, о чем те говорят, и сообщать об этом. Потому что коммунизм – это Бог. Всем остальным можно пожертвовать.

Вся страна превратилась в концентрационный лагерь. Люди стали бояться даже думать, потому что, кто знает, может быть, существует какой-то способ узнавать ваши мысли. Кто знает, может быть, у вас в голове установлен электрод, который передает в коммунистическую партию все, что вы думаете.

Сейчас это возможно – возможно с научной точки зрения – установить у вас в голове электроды. Вы ничего не будете о них знать, потому что внутри вашего черепа чувствительность отсутствует. И если туда что-нибудь поместить, вы никогда об этом не узнаете, не почувствуете, что там что-то есть. Но это устройство может все время сообщать в главное управление обо всем, что вы думаете, о том, какие мысли бродят у вас в голове, – оно будет передавать сигналы. И вполне вероятно, что это будет применяться к людям, живущим в коммунистических странах.

Люди восстали против царя только для того, чтобы попасть в лапы гораздо более опасного царя. Похоже, Россия теперь единственная страна, где революция невозможна – перерублены самые ее корни. Кажется невозможным, чтобы Россия когда-нибудь снова прошла через революцию.

И поэтому когда вы ищете «свободу от»… Например, если вы стремитесь к свободе от общества, от господствующего общества, вы попадетесь в ловушку какого-либо альтернативного общества. Вы превратитесь в хиппи, или в яппи, или еще в кого-нибудь, и вы снова окажетесь в той же самой ловушке. Если господствующее общество не хочет, чтобы вы носили длинные волосы, то в сообществе хиппи от вас потребуют носить длинные волосы. Без длинных волос вы будете выглядеть странно. Люди будут над вами смеяться, они будут считать вас консерватором. Они подумают, что вы глупы, что вы не бунтарь. Таким образом, если вы попытаетесь избавиться от одного рабства, вы неизбежно попадете в другое, поскольку ваш внутренний механизм уже запрограммирован на жизнь в рабстве. Вы можете сменить хозяев, только и всего.

Христианин может стать индусом, индус может стать мусульманином, мусульманин может стать иудеем – это не имеет значения. Вы лишь меняете хозяев, но остаетесь теми же самыми. Раньше вы подчинялись индусскому священнослужителю, теперь подчиняетесь христианскому священнику. Раньше вы подчинялись Корану, теперь подчиняетесь Гите, но подчинение продолжается. Это не подлинная свобода.

«Свобода от» – это не подлинная свобода.

Затем, существует другой вид свободы: «свобода для» – это второй вид свободы, который гораздо лучше первого. Первый вид – негативный. Второй – позитивный: человек хочет быть свободным, чтобы что-то делать. Например, вы хотите освободиться от семьи, потому что влюблены в музыку. На самом деле вы не против семьи. Вы за музыку, а семья создает препятствия, и поэтому вы ее покидаете. Вы не против семьи, не против родителей, но они хотят, чтобы вы стали инженером, а вы хотите стать музыкантом.

И стать музыкантом – это хорошо, даже если вам придется из-за этого страдать. Если вы действительно хотите быть музыкантом, если у вас есть к этому страстное влечение, то быть музыкантом лучше, чем быть успешным инженером, живущим в богатстве, комфорте и безопасности. Вы можете жить в богатстве, комфорте и безопасности, но вы будете мертвецом, если занимаетесь тем, чем вам никогда не хотелось заниматься. Если вы хотите стать музыкантом, или танцором, или поэтом, и это ваше страстное стремление, то сделайте это. Возможно, вы будете нищими, возможно, вы никогда не станете известными, никогда не разбогатеете – потому что общество не слишком нуждается в поэзии.

Общество не слишком нуждается в музыке, оно больше нуждается в оружии для убийства. Ему не нужна поэзия, потому что на войне поэзия бесполезна. Ему нужны атомные бомбы, водородные бомбы, ему нужны солдаты, а не саньясины. Это общество, основанное на ненависти, общество, основой которого является насилие. Это жадное общество, живущее алчностью, амбициями, жаждой власти.

Если вы станете хорошим карьеристом, ваши родители будут счастливы – несмотря на то, что карьерная лестница никуда не ведет. Однажды, когда вы заберетесь на последнюю ступеньку карьерной лестницы и станете президентом страны, вы вдруг поймете, что достигли верхней точки, и, похоже, вся ваша жизнь оказалась пустой тратой времени – потому что эта лестница никуда не ведет. Вы просто висите в небе. Вы никуда не пришли.

Но теперь сказать об этом было бы неразумным… по крайней мере, те люди, которые не дошли до этой ступеньки, думают, что вы достигли. Чтобы сказать: «Я ничего не достиг», требуется огромное мужество.

Именно это сделал Будда, когда отрекся от своего царства. Он сказал: «В этом ничего нет». Именно это сделал Махавира, когда отрекся от своего царства, и то же самое сделал Ибрагим, когда отрекся от своего царства – он сказал: «В этом ничего нет». Но эти люди были по-настоящему храбрыми.

Для других же это выглядит очень глупо: зачем так говорить, если все думают, что вы достигли цели? Пусть иллюзия сохраняется. Какой смысл говорить, что вы преследовали совершенно абсурдную, смехотворную цель, что вся ваша жизнь была прожита глупо? Зачем это говорить, зачем в этом признаваться? Просто молчите. Продолжайте держаться на вершине, оставайтесь там до самой смерти, но никому не выдавайте тайну, потому что тогда раскроется, что вся ваша жизнь была совершенно посредственной, неразумной.

Если вы хотите быть музыкантом или поэтом, будьте музыкантом, будьте поэтом. И это второй вид свободы: по крайней мере, вы будете счастливы тем, что занимаетесь своим, а не чужим делом.

По своему опыту могу сказать, что заниматься своим делом – это величайшая в мире радость, вне зависимости от того, ценится ли это обществом, одобряется ли это обществом, можно ли это продать на рынке как товар. Если это именно то, чего вы страстно, бесконечно желаете, тогда занимайтесь этим – какой бы ни была цена, посвятите себя этому.

Это второй вид свободы – «свобода для». Это позитивный подход, и он лучше, чем первый. Человек первого типа становится политиком. Человек второго типа становится поэтом, живописцем, художником. Первая свобода негативна, вторая свобода позитивна, однако помните, что все это – стороны одного и того же.

Даже первый тип свободы, по крайней мере, претендует на то, что существует некая цель. Даже политик говорит: «Мы боремся за свободу – от такого общества, от такой структуры, от такой политики. Мы боремся за свободу от этого общества лишь для того, чтобы создать другое общество. Мы боремся за некую цель, некую ценность, некую Утопию, некую идеологию». Даже ему приходится ссылаться на это, потому что негативное не может существовать само по себе – о позитивном приходится хотя бы говорить. И поэтому коммунизм рассуждает о бесклассовом обществе, об Утопии, где все будет прекрасно, и на земле настанет рай. Для этого потребуется вечность, но цель должна быть поставлена. А иначе люди не будут бороться за негативную свободу.

Таким образом, негативное подразумевает позитивное, и наоборот – позитивное подразумевает негативное. Если вы хотите стать художником, а ваши родители с этим не соглашаются, и общество считает, что это глупо, то вам приходится с ними бороться. Поэтому «свобода для» некоторым образом связана со «свободой от», они всегда существуют вместе.

Подлинной свободой является третий вид, трансцендентная свобода. Что это такое? Это свобода ни «от», ни «для», а просто свобода, собственно свобода. Это и есть мокша – просто свобода. Не против кого-то – это не реакция, и не для создания будущего – никакой цели нет. Человек просто наслаждается тем, что он такой, какой есть, – просто так, ни для чего – это само по себе цель.

«Свобода от» порождает политиков, реформаторов, слуг общества, коммунистов, социалистов, фашистов. «Свобода для» порождает художников, живописцев, поэтов, танцоров, музыкантов. А просто свобода ради свободы порождает саньясинов, духовных людей, подлинно религиозных людей.

Твой вопрос: «Мы должны быть свободными. Но где заканчивается свобода и начинается эгоизм?» Первые два вида эгоистичны, ориентированы на эго. Первая свобода, «свобода от», очень эгоистична, поскольку ей приходится против чего-то бороться. Она насильственна, ей приходится быть очень эгоистичной. Она должна проявлять неповиновение, она должна разрушать, подрывать сложившийся порядок. Для этого нужно огромное эго. Политик представляет собой не что иное, как чистое эго.

У второй свободы, «свободы для», тоже есть эго, хотя и более тонкое, более деликатное, не такое грубое, как эго политика. У музыканта тоже есть эго, но более тонкое, более мягкое, более обходительное. У поэта тоже есть эго, только оно изысканное, тактичное, не такое ожесточенное, как в первом случае. И та, и другая свобода – это выражение эго.

Только в третьей, чистой свободе – ни «за», ни «против» – нет ни эго, ни эгоизма, потому что третья свобода приходит лишь тогда, когда эго исчезает. Если эго все еще присутствует, то свобода может быть либо первого, либо второго вида. Для третьего вида, в качестве основного условия требуется фана – исчезновение эго. Чтобы достичь третьей свободы, нужно познать эго.

Наблюдайте, как действует эго. Продолжайте наблюдать. Нет нужды бороться ни «за», ни «против», нужно только одно: наблюдать и осознавать, как функционирует эго, как оно устроено. И постепенно, постепенно это осознание приведет к тому, что однажды эго прекратит свое существование. Потому что эго может существовать только в неосознанности. Когда появляются осознание и свет, эго исчезает подобно темноте. И тогда наступает свобода. Свобода, которая не знает эго.

И эта свобода есть любовь, эта свобода есть Бог. Эта свобода – нирвана, эта свобода – истина. В этой свободе вы существуете в Боге, и Бог существует в вас. Тогда через ваше посредство не может произойти ничего неправильного. Тогда ваша жизнь – сама добродетель. Тогда само ваше дыхание – медитация. Вы идете – и это поэзия. Вы молча сидите – и это танец. Тогда вы – благословение для мира. Вы благословенны.

На сегодня достаточно.

Глава 7
Эти буквы ничего не означают

Некий человек, многие годы пытавшийся разобраться в значениях и смыслах, пришел к суфийскому мастеру и рассказал ему о своем поиске.

Суфий сказал:

– Иди и поразмышляй над этим: «ИХМН».

Человек удалился. А к тому времени, когда он вернулся, суфий уже умер.

– Теперь мне никогда не узнать истины! – простонал любитель трудных задач.

В это мгновение появился старший ученик суфия.

– Если ты беспокоишься о тайном смысле «ИХМН», – сказал он, – то я тебе его открою. Это начальные буквы персидской фразы «Ин Хуруф Маани Надарад», что значит: «Эти буквы ничего не означают».

– Но почему нужно было давать мне такое задание? – воскликнул озадаченный человек.

– Потому что, когда к вам приходит осел, вы даете ему капусту. Это его пища, независимо от того, как он ее называет. Возможно, ослы думают, что они делают нечто гораздо более значительное, нежели едят капусту.

Религия – это не философское занятие, она не имеет ничего общего с умом. В религии нет задач, которые нужно решить. Это не вопрос размышлений, это вопрос проживания. Это вопрос глубокого погружения в собственное существо. Тут дело не в интеллектуальном мыслительном процессе, а в сущностном погружении в собственное «Я». В отличие от философии, в религии нет вопросительных знаков.

Философия – это попытка найти ответы на вопросы, а религия – это поиск: различие очень велико. Если вы размышляете, то вы продолжаете двигаться по периферии. В мышлении нет глубины, мышление всегда поверхностно. Оно подобно волнам на поверхности океана. Волны не могут существовать в глубине океана, они могут существовать только на поверхности.

Мышление подобно волнам на поверхности сознания, а суть в том, чтобы познать глубину. Продолжая охотиться за волнами, вы ничего не достигнете. Ваша жизнь будет потрачена впустую.

Но почему человек все время размышляет? Если все дело в том, чтобы проникнуть в свое собственное существо, почему он продолжает цепляться за поверхность? Из страха – для глубины требуется мужество. Вам придется погрузиться очень глубоко. Кто знает, что вас там ждет? Возможно, вы исчезнете, возможно, вы не сможете вернуться назад, возможно, вы растворитесь. И глубина темна, очень темна. На поверхности светло, и на поверхности есть множество таких же, как вы, людей – вы не одиноки. А в глубине вы окажетесь в одиночестве. Чем глубже вы будете погружаться, тем полнее будет ваше одиночество. И в самом центре вашего существа вы обнаружите одно лишь одиночество и ничего больше. Вы не можете пригласить туда своих друзей, толпу, других людей. Пока человек не будет готов к этому одинокому паломничеству, он будет продолжать думать и размышлять.

Мышление – это заменитель, заменитель чего-то совершенно иного, а именно – погружения. Для мышления нужны способности, для погружения нужна только храбрость. В мире мышления вы можете очень легко утвердить свое эго. Если вы красноречивы, немного логичны, хитры, умны, расчетливы, то вы можете стать знаменитостью.

Но в глубине никакие способности не нужны – все, что требуется, это огромная храбрость, чтобы оставаться в одиночестве.

Именно в этом и состоит медитация. Медитация – это полная, диаметральная противоположность мышления. Медитация не имеет ничего общего с мышлением, это состояние не-мышления.

Философия – заменитель религии. Тот, кто увлекается философией, потерян для религии, а тому, кто хочет углубиться в религию, придется отбросить любое философствование.

Мышление возникает из страха – оно все время обеспечивает вам занятие; из страха оказаться в одиночестве вы находите себе занятие. И конечно, вы всегда можете обосновать, что ваша занятость мыслями имеет огромное значение. Если вы размышляете о Боге, естественно, вы можете полагать, что размышляете о чем-то значительном. Однако совершенно неважно, размышляете вы о Боге или о капусте – мышление есть мышление. Объект не имеет никакого значения.

Трансформация происходит лишь тогда, когда вы отбрасываете мышление, когда вы неожиданно оказываетесь без мыслей, в состоянии не-ума. Есть люди, которые размышляют о деньгах, и люди, размышляющие о власти или об успехе, и есть люди, которые размышляют о Боге, молитве, медитации, – но между ними нет никакой разницы. Объект размышлений не изменяет процесса мышления – уясните себе это как следует – люди просто меняют объекты. Если кто-то думает о деньгах, мы называем его мирским человеком, а если кто-то думает о Боге, мы говорим: «Посмотрите, какой религиозный человек!» Но оба они мирские. Человек, размышляющий о Боге, точно так же боится остаться без мыслей, в одиночестве, как и человек, размышляющий о деньгах, – нет совершенно никакой разницы.

Все ваши боги и все ваши призраки созданы из страха. Люди, которые молятся в храмах, церквях и мечетях, склоняясь перед статуями, которые они сами же и сделали, вовсе не молятся, они просто дрожат от страха. Именно из страха они создали храмы, именно из страха они создали Бога. Бог – это их самый последний попутчик. Они не хотят когда-либо остаться в одиночестве и поэтому говорят: «Когда я умру, меня покинет жена, меня покинет муж, рядом со мной больше не будет детей, меня покинет весь мир – но со мной останется Бог». По крайней мере, они могут надеяться на это: «Бог будет со мной, я не останусь один». А религия начинается только тогда, когда у вас появляется достаточно храбрости, чтобы оставаться в одиночестве.

Нечто такое, некий Бог существует, но он открывается лишь тем, кто готов оставаться в уединении. Уединение приводит вас к вашей собственной божественности. Берегитесь богов, которых вы создали из страха!

История.

Три человека решили отправиться в дом с привидением, так как они узнали, что там хранится сокровище.

Два человека остались снаружи, а один вошел в дом. Он увидел, что на столе лежат деньги, и уже начал было набивать ими карманы, как вдруг услышал голос: «Я – призрак Святого Пупка! Положи деньги обратно на стол!» Человек в ужасе выбежал через черный ход.

Не дождавшись его, в дом вошел второй охотник за сокровищем. Он тоже увидел на столе деньги. Но когда он стал складывать их в карман, снова раздался странный голос: «Я – призрак Святого Пупка! Положи деньги обратно на стол!» И второй человек тоже сбежал через черный ход.

Устав ждать, в дом вошел третий искатель приключений. Он увидел деньги. Но едва он начал набивать ими карманы, странный голос заявил: «Я – призрак Святого Пупка! Положи деньги обратно на стол!»

Однако вместо того, чтобы убежать, этот человек ответил: «Я – призрак Индианы Джонса, и я положу эти деньги себе в карман!»

Привидение исчезло, а человек вышел через парадную дверь богатым.

Страх – главная причина всех ваших богов и всех ваших призраков. Страх – главная причина того, что вы создали рай и ад.

Оборотная сторона страха – жадность. Везде, где есть страх, есть и жадность, и везде, где есть жадность, есть страх – это две стороны одной монеты. Поэтому вы создали призраков и богов – призраков из страха, богов из жадности – поэтому вы создали рай и ад. Если разобраться, то в ваших теологиях нет ничего, кроме психологии страха и жадности.

Подлинная религия освобождает вас от страха и жадности. И единственный способ освободиться от страха и жадности – это обрести способность быть в одиночестве, обрести способность погружаться внутрь, в темноту своего внутреннего существа, двигаться к центру.

Вы остаетесь на периферии, а центр находится совсем недалеко, и вам не нужно долго путешествовать, чтобы достичь центра. Это может произойти в это самое мгновение – потому что это ваш центр. Возможно, вы все время стоите к нему спиной, лишь поворот на сто восемьдесят градусов – и вот он. Он всегда был здесь, но у вас еще недостаточно храбрости, чтобы встретиться с самим собой. И поэтому вы поглощены столь многими делами: взаимоотношениями, бизнесом, политикой с позиции силы, амбициями. Вы продолжаете заниматься теми или другими делами, только чтобы уйти от одного простого факта, и этот факт – вы сами. Это порождает обратную связь: из-за того, что вы избегаете сами себя, вы начинаете создавать фальшивое «Я». Человек не может жить без «Я», требуется хотя бы условное «Я», условный центр, иначе вы распадетесь на части, на кусочки. Поскольку вы избегаете подлинного «Я», вам приходится создавать фальшивое «Я», и это эго.

Эго – придуманная иллюзия, однако оно очень полезно. Оно дает вам некоторое ощущение центрированности, хотя и очень хаотичное. Эго не может по-настоящему сделать вас центрированными, ведь оно – лишь комбинация множества мнений, высказанных о вас другими людьми. Кто-то заявил, что вы замечательный человек, а кто-то вас осудил. Теперь у вас есть оба этих представления. Кто-то сказал, что вы красивы, а кто-то назвал вас уродливым, и теперь оба представления соседствуют в вас.

Ваше эго – как лоскутное одеяло: в нем собраны все мнения, которые были о вас высказаны, – плохие и хорошие, благоприятные и неблагоприятные. И из этих представлений вы создали в своем уме некую личность, образ.

«Кто я?» В этом образе очень много всего намешано, именно поэтому ваша жизнь остается хаосом, путаницей. И поскольку этот образ пришел извне, от людей, которые незнакомы с вашим центром – и не могут быть знакомы, ведь даже вы незнакомы со своим центром, как же они могут быть с ним знакомы? – он всегда представляет собой нечто противоположное вашему подлинному центру, и вместо одного человека вы становитесь двумя. Возникает двойственность: вы считаете себя не тем, кто вы есть на самом деле. Вы что-то делаете и полагаете, что вами движет определенная мотивация, но существует некая другая мотивация, о которой вы совершенно не знаете. Вы никак не можете стать целостными. Вы становитесь все более и более шизофреничными.

Я слышал…

Это история о старой деве, у которой была привычка перед сном заглядывать к себе под кровать, чтобы удостовериться в собственной безопасности. Многие годы она выполняла этот ритуал, проверяя, не прячется ли там кто-нибудь. И вот однажды она заглянула под кровать и – глядь! – там притаился мужчина.

Она вскрикнула от радости и сказала: «Наконец-то ты здесь!»

На поверхности вы одно, а в глубине – полная противоположность. На поверхности вы можете быть святыми, а в глубине – грешниками. На поверхности вы можете быть высоконравственными, а глубоко внутри таить всевозможные аморальные желания. На поверхности вы можете всегда выглядеть очень радостными, улыбающимися, а глубоко внутри чувствовать одну лишь безысходность.

Это расхождение растет и становится все больше и больше, по мере того как годы идут, и вы накапливаете жизненный опыт. Когда вы умираете, вы умираете уже не как один человек, а как целая толпа. Ребенок рождается как единая индивидуальность, но к тому времени, как ему исполнится восемьдесят лет и он будет готов умереть, он станет как минимум двумя личностями. А скорее всего, он будет больше, чем двумя – тремя, четырьмя, пятью, шестью, десятью – никто этого не знает. Он может оказаться толпой.

Просто понаблюдайте за собой, и вы обнаружите в себе не одно, а много «Я». У вас множественная психика, у вас много умов, и каждый ум борется с другими вашими умами. Внутри происходит сильнейшая конкуренция, непрерывный спор. И в этом споре, в этом конфликте вы рассеиваете свою энергию. А из-за того, что ваша энергия расходуется на постоянную гражданскую войну, вы теряете вкус к жизни. Вы лишаетесь всех возможностей быть экстатичными, лишаетесь радости.

Уильям Блейк прав, когда говорит: «Энергия – это наслаждение». Это очень глубокое утверждение. Да, энергия – это наслаждение, и чем больше у вас энергии, тем больше будет ваше наслаждение. Именно энергия превращается в наслаждение: переполняющая энергия – вот что такое наслаждение, переполняющая энергия превращается в празднование. Когда внутри вас в глубокой гармонии, в унисон, ритмично и плавно танцует энергия, вы становитесь благословением для мира.

Но как это может случиться, если вы постоянно боретесь, и вся ваша энергия тратится на борьбу? И при этом никто не победит, потому что все ваши «Я» ложные. Победить может только истина. Только истина всегда победоносна, ложь никогда не сможет одержать победу. Да, в небольших сражениях, возможно – одна ложь может победить другую ложь – но главную войну ложь никогда не выиграет. Однако мы продолжаем выбирать то одну ложь, то другую и никогда не продвигаемся к истине.

Человек оказывается в очень странной ситуации, и в такой ситуации оказывается каждый. Мы начинаем думать о жизни, жизненных проблемах, жизненных тайнах и из-за этого попадаем в ловушку священных писаний, доктрин, теорий – а иначе откуда еще мы можем почерпнуть ответ? Если вы спрашиваете: «Кто создал мир?», как вы собираетесь найти ответ на этот вопрос? Когда создавали мир, вас там не было – если его вообще создавали. Как вы узнаете, кто создал мир? Несомненно одно – никто не мог при этом присутствовать, потому что, если там кто-то присутствовал, значит, мир уже существовал. Никто не мог при этом присутствовать, и поэтому никто не мог быть этому свидетелем. И как только вы задаете такой глупый вопрос, который кажется очень, очень умным: «Кто создал мир?» – а его задает почти любая религия – вы неизбежно попадаете в ловушку. Находятся хитрые и расчетливые люди, которые могут на него ответить, – но все их ответы ложные, поскольку никто не мог быть этому свидетелем, и все их ответы противоречат друг другу…

Махавира говорит, что мир никогда не был создан. Но как в это можно поверить, как узнать, прав он или неправ? Христиане говорят, что мир был создан ровно за четыре тысячи и четыре года до рождения Христа… первого января, в понедельник, ранним утром, в шесть часов… Ну что же, это очевидная глупость, потому что сейчас мы знаем, и этому есть достаточно доказательств, что мир существует – по крайней мере, наша Земля существует – миллионы лет. Если мир был создан за четыре тысячи и четыре года до Христа, это означает, что мир существует всего шесть тысяч лет. Но развалинам Хараппы семь тысяч лет, это научно доказано. И найдены кости животных, которым миллионы лет. Но вы удивитесь тому, что говорят христиане…

Есть один христианский мыслитель, который заявил, что Бог может это устроить – он создал мир именно за четыре тысячи и четыре года до Христа, однако Бог всемогущ – он создал также и кости, которые выглядят так, будто им миллионы лет. А зачем он создал эти кости? – просто чтобы испытать вашу веру. Те, кто действительно верит, будут продолжать верить, а те, кто сомневается, попадут в ад. Хитрые люди всегда находят объяснения.

Когда вы задаете вопрос, это означает, что вы готовы получить ответ от кого-то. И всякий раз, когда вы получаете ответ от кого-то, вы оказываетесь все дальше и дальше от истины, потому что истина никогда не бывает заимствованной. Ее не могут дать вам ни Веды, ни Коран, ни Библия. Ее не могут дать вам ни Будда, ни Мухаммед, ни я. Никто не может вам ее дать.

Истину каждый должен открыть в своем собственном существе. Вы и есть истина! «Ана’л хак!» Мансур, великий суфий, провозгласил: «Я есть истина!» Но как можно объявить об этом, не проникнув прежде в самую сердцевину своего существа? Из-за того, что мы задаем такие вопросы, нас снабжают ответами.

Есть один экономический закон: «Спрос рождает предложение». Задайте глупый вопрос, и вы получите тысячу и один глупый ответ. И поскольку вы задали вопрос, этот вопрос не дает вам покоя – вы не можете успокоиться, пока не получите какой-нибудь ответ. Вопрос продолжает вас преследовать, и в результате вы неизбежно попадете в ловушку какой-нибудь догмы, доктрины, писания, в ловушку священника, философа. Вы неизбежно попадете в чью-то ловушку, и все из-за неправильного вопроса.

Есть лишь один правильный и религиозный вопрос, а именно: «Кто я?» Именно потому, что никто не может вам на него ответить, это единственный настоящий вопрос – ответить на него можете только вы сами. Кроме вас никто не сможет вам сказать, кто вы такой, – да и вы лишь тогда, когда глубоко погрузитесь в себя, глубже всех этих ярлыков, что наклеены на вас снаружи: «я врач», «я инженер», «я бизнесмен», «я профессор», «я христианин», «я индус», «я католик», или коммунист, или социалист, «я индиец», или немец, или японец.

Когда вы начнете проходить через все эти ярлыки, которые на вас наклеены, – а их много, слои за слоями, за одним слоем ярлыков обнаруживается другой – вам нужно будет все их содрать. Человек стал похож на луковицу: вам придется счистить все слои, и только тогда однажды вы достигнете центра. Этот центр – Ничто. Суфии называют его «фана»: все исчезло, все, во что вы верили, чему доверяли, все ярлыки исчезли. Вы больше не индус и не мусульманин. Вы больше не коммунист и не социалист. Вы больше не то и не другое – нети-нети, ни то, ни это. Вы отказались от всех ярлыков. Вы даже не мужчина и не женщина, потому что сознание не может быть мужчиной или женщиной. Вы не белый и не черный, потому что это лишь пигмент в теле. Вы также и не тело. Почему? – потому что вы можете осознавать тело. Я могу видеть свою руку, а это означает, что видящий отделен от видимого. Я могу наблюдать свои мысли, и поэтому я не есть мои мысли. Я могу наблюдать свои чувства, поэтому я также не являюсь и моими чувствами.

Так вы продолжаете: «Я – не это, я – не то». Вы продолжаете и продолжаете, и, в конце концов, наступает момент, когда все отброшено. Вы не есть что бы то ни было, и это означает Ничто.

Ничто – не состояние пустоты. Запомните, Ничто – это не состояние пустоты, Ничто означает просто «не что-то». Вы – сознание, а не что-то вещественное. Сознание не может быть сведено ни к чему. Оно несводимо. Сознание нельзя сделать объектом, оно всегда остается вашей субъективностью. Чем глубже вы будете погружаться, тем больше будете обнаруживать, что оно простирается дальше, дальше и дальше. Оно всегда дальше, всегда трансцендентно.

И поэтому его нельзя ни с чем отождествить: ни с телом, ни с цветом кожи, ни с расой, ни с языком, ни с религией, ни с церковью, ни с философией – ни с чем, совершенно ни с чем. Все эти вещи заимствованы. Вам сказали, что вы индус, и вы верите, что вы индус. Только представьте себе: если бы в тот день, когда вы родились, вас забрали из вашей семьи и отдали на воспитание христианам или мусульманам, подумали бы вы когда-нибудь, что вы индус? И кто знает, может быть, именно это и случилось: вас воспитали христиане, но, возможно, вы родились не в христианской семье. Вы не сможете даже узнать об этом, это невозможно. Вы всегда будете думать, что вы христианин, мусульманин, индус, или то, что вам сказали. Вы родились как чистота, как зеркало, а потом вам были навязаны разные вещи. Религиозный человек должен снять с себя это бремя.

Я вспомнил об одном священнике, который вызывал у своих прихожан такую сильную скуку, что те, наконец, попросили его оставить свой пост.

– Дайте мне еще один шанс, – взмолился он.

В следующее воскресенье прихожане силой заставили себя явиться в церковь и, к своему удивлению и радости, услышали в его исполнении самую вдохновенную за последние несколько лет проповедь.

После службы все сердечно пожимали священнику руку. Один из прихожан, церковный староста, сказал:

– Вы должны остаться, и, конечно же, ваше жалование будет увеличено.

Священник принял это предложение. А потом староста сказал:

– Это была самая замечательная проповедь, которую я когда-либо слышал. Но скажите мне одну вещь. Когда вы начали говорить, вы подняли два пальца левой руки, а в конце – два пальца правой руки. Что означали эти жесты?

– Это были кавычки, – ответил священник.

Посмотрите на себя: все, чем вы являетесь, все, чем вы, по вашему мнению, являетесь, заключено в кавычки. Вам сказали. Когда вы говорите: «Я индус», вы цитируете других. Ваш индуизм заключен в кавычки. Когда вы говорите: «Я коммунист», вы снова цитируете других. Вы можете верить в Библию или в «Капитал», это неважно, но вы – верующий. В этом случае вы не подлинный человек. Вы еще не познали, кто вы есть. Вы цепляетесь за некую информацию, предоставленную вам извне другими людьми.

Открыть самого себя означает отбросить все кавычки, остаться совершенно обнаженным под солнцем. Только тогда человек становится религиозным, только тогда он познает свой подлинный центр и свое существо. Однако люди тратят свою энергию на ненужные вопросы. Вы зададите один вопрос и получите на него тысячу и один ответ, и будете все больше и больше запутываться. И даже если вы поверите в какой-то один из ответов, этот ответ вас не удовлетворит – он породит новые вопросы.

Например, если вы верите, что мир создал Бог, возникает вопрос: «Почему?» Ничего не разрешилось. Вы думали: «Мой вопрос: „Кто создал мир?“ будет решен, если я смогу уверовать, что мир создал Бог», но теперь возникает вопрос: «Почему?» Почему он не создал его раньше? Что он делал до того, как создал мир? Целую вечность, вы только подумайте… что он делал? И почему он вдруг создал мир за четыре тысячи и четыре года до Христа? Почему так внезапно? Что случилась, какова была мотивация? Возможно, на это и можно дать какой-то ответ, но он не поможет. Возникнут новые вопросы. Это один из признаков ложного ответа: он не разрешает основного вопроса, напротив, он создает еще больше вопросов.

Затем возникает вопрос: «Хорошо, он создал мир по определенной причине, но почему он создал такой безобразный мир, с такой нищетой, болезнями, смертью? Почему мир так безобразен?» На это можно ответить, что он создал прекрасный мир, но Адам совершил первородный грех, и именно поэтому мы страдаем. Но почему он создал Адама таким образом, что тот оказался способным совершить первородный грех? В конечном счете, именно Бог должен нести за это ответственность. О дереве судят по его плодам, о Боге следует судить по его творению. Если он создал этот мир, то он не слишком похож на Бога. Он больше похож на Дьявола. Почему он создал Адама с такими стремлениями, с такой непокорностью? И даже если он создал Адама, почему он создал в Эдемском саду Древо Познания? Ведь он мог бы его уничтожить или вообще не создавать. Проблемы за проблемами… И на протяжении тысяч лет человечество пишет, думает, ломает голову над этими вопросами.

Суфии говорят, что все это чепуха и что только посредственные умы могут этим интересоваться. Подлинный, разумный человек просто выбирается из всего этого хлама.

Но люди продолжают спрашивать, пребывая в своего рода бессознательности, не понимая, почему они спрашивают, не зная, какие ответы они получат, и не зная, что каждый ответ приведет к новым вопросам. А чем больше у вас накапливается вопросов, тем более посредственными вы становитесь.

Возможно, не все бессознательны до такой степени, как владелец большого мебельного магазина, который поехал в Данию за товаром, – но все-таки все бессознательны. Совершая деловую поездку, он встретил в лифте отеля красивую девушку, которая приветливо ему улыбнулась. Владелец мебельного магазина попытался с ней познакомиться, несмотря на то, что оба они не знали ни слова на языке собеседника. Он нарисовал на листке бумаги такси, и девушка кивнула в знак согласия – и они поехали кататься на такси.

В такси он изобразил на бумаге ресторанный столик, девушка снова кивнула в знак согласия, и они отправились ужинать в отличный ресторан. После ужина он нарисовал танцующую пару, и девушка явно обрадовалась. Они поехали в ночной клуб и хорошо провели там время.

Затем девушка показала, что ей нужен карандаш и бумага. Она нарисовала кровать с пологом на четырех столбиках. Бизнесмен был ошеломлен. Впоследствии он рассказывал другу: «Ты знаешь, я так и не смог понять, откуда эта девушка узнала, что я занимаюсь мебельным бизнесом».

Ну что же, вы можете хоть всю жизнь продолжать пытаться это понять.

Люди посредственны, но не потому, что они родились посредственными. Каждый ребенок рождается в высшей степени разумным, абсолютно разумным, но мы разрушаем его разумность. Именно это мы делаем с нашими детьми в школах, в колледжах, в университетах. Это фабрики, где мы производим машины и разрушаем человеческие существа. Это фабрики для лже-образования, где мы продолжаем запихивать в ребенка все больше и больше информации, никогда не пытаясь помочь ему стать более осознающим, более медитативным, более безмолвным. Мы никогда не учим ребенка, как быть безмолвным, как оставаться в уединении, как время от времени садиться под деревом и просто быть неподвижным – просто спокойно наблюдая зелень деревьев, и их багрянец, и их золото; наблюдая солнце и пролетающих птиц – просто быть, в полной тишине, ничего не делая, ни о чем не думая, просто быть и дышать с огромной радостью, с глубокой благодарностью. Мы никогда не учим детей, как быть открытыми Существованию.

Все, что мы делаем в школах и университетах, это закачиваем в их головы всякую нужную и ненужную информацию. И не удивительно, что по окончании университета человек возвращается домой посредственностью. Очень редко, возвращаясь из университета, человек остается разумным, очень редко. Лишь очень удачливым людям удается спастись от университета, не получив от него вреда. Университет создает компьютеры, а не людей. Все его усилия направлены на то, чтобы сделать вас полезными в качестве клерка, сборщика налогов, начальника станции. Его не заботит ваше сердце, ваше существо, его не заботит ваша жизнь. Все, чему там учат, это как зарабатывать себе на жизнь, но зарабатывать себе на жизнь – это не то же самое, что быть живым.

Для того чтобы быть живым, нужно нечто большее, нечто более глубокое, более основательное. Для того чтобы быть живым, требуется больше осознанности, больше медитативности, больше сознания, а не больше информации.

Разумность присуща каждому человеческому существу, и не только каждому человеческому существу, но и всему сущему: деревьям – деревья совершенно разумны, хотя, конечно, их разумность лежит в другом измерении – и то же самое касается животных и птиц. И, в каком-то смысле, их разумность остается чистой, незагрязненной. Человеческая разумность оказывается загрязнена.

К тому времени, как ребенку исполняется четыре года, он теряет вкус к жизни, любовь к жизни, он лишается радости жизни. Он утрачивает нечто невообразимо ценное. Все это заменяется пластмассовыми вещами. Теперь он вынужден быть попугаем. Теперь он будет просто повторять, и вся его жизнь превратится в повторение. Он станет граммофонной пластинкой.

Два человека, бывшие друзья детства, встретились спустя много лет. Один стал проповедником, а другой – моряком. Каждый из них оказался гордым обладателем попугая. В качестве научного эксперимента обеих птиц поместили в одну комнату, и попугай проповедника немедленно спросил:

– Что мы должны сделать для своего спасения?

– Занять места у помп и работать как черти! Иначе мы все пойдем ко дну вместе с судном! – ответил попугай моряка.

Именно так вы себя и ведете, ни малейшей разницы, в точности так. Попугай проповедника раз за разом слушал речи проповедника, священника: «Что мы должны сделать для своего спасения?» Он их выучил. Он не знает их значения, не может знать, однако он может повторять эти слова. А попугай моряка ответил: «Занять места у помп и работать как черти! Иначе мы все пойдем ко дну вместе с судном!» Он тоже постоянно слышал слова: «Занять места у помп и работать как черти! Иначе мы все пойдем ко дну вместе с судном!» Оба просто повторяют, совершенно не понимая смысла.

Понаблюдайте за собой, как вы постоянно повторяете то, что сказали вам ваши родители, что сказали вам ваши учителя, что сказали вам ваши священники, что сказали вам ваши политики. Понаблюдайте! И если вы действительно хотите стать разумными – а вы не будете по-настоящему живыми, если вы не разумны, – то отбросьте все эти повторения. Лучше оставаться невежественным, чем нести заимствованные знания, потому что невежество обладает собственной красотой, оно невинно. А знание уродливо, если оно заимствовано, оно превращает вас в граммофонную запись – «голос хозяина». Всю свою жизнь вы продолжаете повторять. Даже попугаи не настолько неразумны.

У одной старой девы, коротавшей время в обществе весьма невоспитанного попугая, был заведен обычай по понедельникам принимать у себя дома пастора. Перед приходом священника она всегда накрывала клетку с попугаем тряпкой. Случилось так, что на следующий день после одного такого визита проповеднику представился случай зайти к ней еще раз. Увидев его на крыльце, старая дева торопливо набросила покрывало на клетку с попугаем.

Когда священник вошел в комнату, попугай заметил: «Чертовски короткая неделька выдалась!»

Даже попугаи не настолько неразумны, как ваши так называемые знающие люди.

Разумность – это зеркальное свойство вашего сознания, она отражает то, что есть. Для нее нет ни прошлого, ни будущего, а есть только настоящее. Разумность живет в настоящем, знание живет в прошлом и надеется на будущее – и все время упускает настоящее. Никакое зеркало не может отразить прошлое – или вы думаете, что может? Зеркало не может отразить женщину, которая гляделась в него вчера. Что прошло, то прошло. И зеркало не может отразить то, что произойдет завтра, – чего еще нет, того нет. Зеркало отражает только настоящее мгновение, каким бы оно ни было.

Разумность отражает все, что есть. Знание продолжает повторять прошлое и фантазировать о будущем. Именно из-за знания вы упускаете свою жизнь.

Суфии называют таких людей ослами. Почему они называют их ослами? Потому что осел может нести на себе все священные писания и при этом не знать, что именно он несет. Ему не будет известен смысл. Осел может нести Коран, Веды, Гиту, Библию. Вы можете погрузить на осла все священные писания мира, и осел понесет их и, возможно, даже будет кичиться этим: «Посмотрите! Я не обычный осел, я несу все великие священные писания мира!» – однако осел остается ослом. Ему неизвестен смысл.

Такова ситуация, в которой находятся пандиты, ваши так называемые ученые люди. Суфии называют их ослами. Они «несут» на себе веды, кораны, библии, но им неизвестен смысл, потому что смысл нельзя познать путем изучение, смысл нельзя познать с помощью слов. Смысл может быть познан только через переживание. Невозможно познать смысл слов Иисуса, изучая Библию и все комментарии к ней. Вы сможете познать смысл слов Иисуса, только когда достигнете сознания христа, когда сами станете христом. И имейте в виду, что стать христианином – это не значит стать христом. «Христианин» означает пластмассовый цветок, а «христос» означает настоящую живую розу. Христианин – это подражание, подражание Христу. Так называется одна из самых известных христианских книг Фомы Кемпийского: «Подражание Христу». Как можно подражать Христу? И если вы будете подражать, то вы не будете Христом – очевидно, что вы не будете Христом, вы будете лишь копией под копирку. В вас не будет никакой подлинности, у вас не будет своего собственного подлинного переживания. Вы будете попугаем, граммофонной пластинкой, «голосом хозяина».

Понять Библию можно лишь в том случае, если вы сами станете христом, потому что эти слова были произнесены в состоянии осознанности. Пока вы не достигнете этого состояния осознанности, вы не сможете познать смысл – и под словом «смысл» я не имею в виду словарное значение. Имеются словари, и вы можете заглянуть в них и найти значение слов, но это не подлинный смысл. Это лишь синонимы, одни слова заменяются другими словами.

Например, каков смысл любви? Вы можете заглянуть в словарь и найти много значений любви: мирская любовь, возвышенная любовь, любовь матери к ребенку, любовь мужа к жене, любовь ученика к мастеру – все эти значения можно найти в словаре. Однако пока вы не ощутите вкуса любви, пока вы сами не влюбитесь, не пропитаетесь любовью, пока ваше сердце не начнет пульсировать любовью, не начнет петь от любви, пока вы не почувствуете, как любовь танцует внутри вас, вы никогда не познаете подлинного смысла. Этот смысл познается только на опыте.

Сегодняшняя история:

Некий человек, многие годы пытавшийся разобраться в значениях и смыслах, пришел к суфийскому мастеру и рассказал ему о своем поиске.

Здесь нужно медитировать над каждым отдельным словом.

Некий человек, многие годы пытавшийся разобраться в значениях и смыслах…

Есть множество людей, и они пользуются очень большим уважением, потому что все думают, что они занимаются чем-то важным – это философы, мыслители, богословы – они просто впустую, напрасно тратят свою жизнь. Они продолжают искать и выискивать смысл в словах и становятся очень, очень искушенными в том, что касается слов, но все, что они знают, – это лишь слова.

Их слова пусты.

Этот человек многие годы пытался разобраться в значениях и смыслах…

Однажды ко мне пришел человек. Он тридцать лет изучал жизнь Будды и Махавиры ради одного-единственного вопроса – кто из них был старше? Они были современниками, а документы очень противоречивы и невнятны, потому что в те дни люди не слишком интересовались записями. Их вообще не интересовала так называемая история. Их интерес был значительно глубже. Их не интересовала личность Будды, его тело, где он родился, точная дата и тому подобное. Их больше интересовало то, что произошло в его сознании. Их записи очень точны в том, что касается просветления Будды, в то время как записи о его физическом рождении, о его физической смерти, о том, сколько он прожил, очень противоречивы.

То же самое касается и Махавиры: существуют документы, в которых сказано, что Махавира был старше, и это можно доказать тем, что он никогда не упоминал Будду. Будда же много раз выступал с критикой Махавиры. Это означает, что Махавира, несомненно, был уже очень старым, уважаемым, признанным. А Будда, видимо, был еще очень молод, и ему приходилось пробивать себе путь. Поэтому он и критиковал Махавиру. А Махавира хранил молчание, потому что кого волнует юнец? Пусть себе говорит, это совсем не важно. Но существуют также книги, в которых сказано, что Будда был старше, а Махавира моложе, и они тоже могут это доказать.

Доказательства очень просты. Один и тот же факт можно использовать для доказательства прямо противоположных вещей, и в данном случае был использован один и тот же факт.

Те, кто считает, что Будда был старше, говорят, что он был зол на Махавиру из-за того, что тот был моложе и пытался обратить его учеников – вот почему он был зол и критиковал Махавиру. А Махавиру это не беспокоило. Стоит ли беспокоиться из-за старика? «Он пробудет здесь еще каких-нибудь несколько дней, а потом умрет». Он просто продолжал делать свое дело. И ему нечего было терять, потому что у него не было своих учеников, которых мог бы увести Будда, в то время как сам он мог увести учеников у Будды. Конечно, Будда был зол.

Так обычно думают люди. Но те и другие ошибаются. Они не понимают ни Махавиру, ни Будду, потому что ни Махавира, ни Будда не могли злиться. И ни один из них не был заинтересован в обращении чужих учеников. Но именно так думают схоласты. Это домыслы их ума. Это кое-что говорит о самих так называемых схоластах и историках.

Так вот, человек, который пришел ко мне, – а это был очень известный человек, написавший множество книг, в основном о Махавире и Будде – на протяжении тридцати лет был озабочен исключительно тем, как определить, кто был старше. Он спросил меня:

– Можете ли вы пролить свет на этот вопрос – кто был старше?

Я ответил:

– Это просто ерунда, о которой нет нужды беспокоиться. Зачем мне тратить свое время на выяснение того, кто был старше? И, вообще, какое это может иметь значение? Был Будда на три года старше Махавиры или на десять лет его моложе, это не окажет никакого влияния на то, кем он был. Точно так же это никак не повлияет на видение Махавиры. Но зачем вы зря потратили тридцать лет? Тридцать лет вашей жизни были потрачены впустую. И если когда-нибудь вы встретитесь с Махавирой и Буддой, они будут смеяться. Они скажут: «Ты глупец! Зачем ты впустую потратил тридцать лет? А ведь ты стареешь, в любой день ты можешь умереть – когда ты сам собираешься стать буддой?»

Он был потрясен, потому что никто еще не был с ним так суров. Какое-то время он не мог вымолвить ни слова. Но он был разумным человеком и признал правду. Он сказал:

– Возможно, вы правы. Но никто никогда не говорил мне этого, напротив, все высоко оценивали мою работу, говорили, что я провожу очень важное исследование. Вы – первый, кто был со мной так суров. Но я понял – мои тридцать лет потрачены зря.

А всего через шесть или семь месяцев после того, как мы с ним встретились, он умер. Так впустую прошла вся его жизнь – а он считал, что занимается важным исследованием.

И существуют миллионы людей, в ваших университетах полно таких людей – они кичатся и бахвалятся тем, сколько у них степеней, доктора философии и доктора литературы, и сколько работ они опубликовали в серьезных академических журналах. Но если вы заглянете в их статьи, то удивитесь: это такие пустяки, совершенно бессмысленные.

Наверное, этот человек был философом. Он потратил многие годы, пытаясь разобраться в значениях и смыслах.

…пришел к суфийскому мастеру и рассказал ему о своем поиске.

Ну что же, суфий – полная противоположность философа. Суфий – это тот, кого совсем не интересуют слова. Суфий – это тот, кого совершенно не интересуют священные писания. Суфий – это тот, кого интересует погружение в само Существование. Его не заботит слово «красота», он хочет познать на опыте саму красоту. Его не интересует слово «вода», он испытывает жажду и хочет напиться воды. Его интересует процесс питья, его интерес – сущностный.

Он рассказал ему о своем поиске.

Несомненно, в глубине души суфий рассмеялся. Это никакой не поиск! Поиск должен быть направлен внутрь, исследовать нужно реальность, то, что есть, а не слова и головоломки. Все эти исследования слов и теорий мешают вам начать подлинный поиск.

Суфий сказал:

– Иди и поразмышляй над этим: «ИХМН».

Несомненно, этот человек очень обрадовался – ведь он получил настоящую задачу от настоящего суфия. Наверное, он был счастлив. И, конечно, он стал над ней размышлять.

А это был просто коан, точно так же, как дают коаны мастера дзен: «Иди и поразмышляй над звуком хлопка одной ладони», или: «Иди и помедитируй над подлинным лицом, которое было у тебя до того, как родились твои родители». Ну, и какое лицо у вас было до того, как родились ваши родители? Даже не вы, а ваши родители… даже их еще не было. Какое у вас тогда было лицо? Это ваше подлинное лицо. Идите и поразмышляйте над этим. Абсурд… вы не можете этого постичь. Вся суть в том, чтобы дать вам нечто абсурдное, так чтобы заставить вас осознать, что всю свою жизнь вы занимались такими же абсурдными вещами, полагая при этом, что заняты важным исследованием или поиском, что вы – духовный искатель.

Посмотрите, в чем тут суть: суфий говорит: «Иди и поразмышляй над этим: „ИХМН“». И человек даже не спрашивает, что это такое!

Именно этим он занимался всю свою жизнь. Несомненно, это оказалось очень созвучно его уму. Наверное, он был заинтригован и глубоко взволнован: «Ну вот, это настоящая загадка, и я докажу этому суфию, что я способен ее решить».

Человек удалился. А к тому времени, когда он вернулся, суфий уже умер.

Помните, если вы встретили мастера, не упускайте этой возможности, потому что, когда вы придете в следующий раз, мастера может уже не быть. Жизнь скоротечна.

Он упустил замечательную возможность. Он оказался лицом к лицу с мастером, который мог провести его в самые сокровенные тайны жизни, но удовлетворился игрушкой, бессмысленной задачей. Он мог стать учеником. А вместо того, чтобы стать учеником, он полностью удовлетворился чем-то в высшей степени глупым и даже не спросил, что это такое. Это шло бы вразрез с его интеллектуальным эго. Он должен был найти решение сам.

Есть люди, которые приезжают сюда, но которым не хочется участвовать в проводимом здесь эксперименте. Они остаются посторонними, зрителями, потому что считают, что смогут добиться результата в одиночку. Зачем им участвовать? Они посмотрят со стороны, найдут новые подсказки и затем удалятся. Но все эти подсказки – чушь, подобно «ИХМН». Некоторые люди приезжают сюда, а потом очень пугаются.

Лишь несколько дней назад один знаменитый голландский актер, писатель, очень известный в Голландии, приехал сюда и испугался. Он приехал с мыслью стать саньясином, не зная точно, что это означает. Должно быть, он думал, что это просто формальность. Однако, наблюдая за тем, что здесь происходит, видя саньясинов, посвятивших себя великому духовному поиску, он начал все больше и больше бояться. Он приехал сюда с другом, и его друг теперь саньясин.

Он присутствовал, когда его друг получал саньясу, и на том даршане он дважды, трижды начинал плакать. Когда его друг принял саньясу, из его глаз полились слезы: полная сумятица – быть или не быть, прыгнуть или не прыгнуть? – постоянная нерешительность. Его сокровенное существо хотело принять участие, однако его искушенный ум боялся, думая: «Что произойдет, когда я вернусь домой? Разгуливать в оранжевом по Голландии? Люди подумают, что я сошел с ума». А ведь он – знаменитость.

Это проблема, возникающая, когда вы становитесь известными. Когда вы знамениты, вы в большей степени становитесь узником, чем свободным человеком: ведь вам приходится обращать внимание на то, что подумают люди, поскольку на карту поставлен ваш престиж. Хорошо быть никем: тогда вы легко можете погрузиться в поиск. Но когда вы кто-то, возникает страх.

Его страх не был духовным, он был исключительно мирским.

Он был здесь на двух лекциях, плача, рыдая, а потом стал бояться даже приходить на лекции. А затем вчера он неожиданно сбежал из Пуны, уехал в Непал. И он сделал это только от страха. Он производит впечатление разумного человека, но использует свою разумность неправильно.

В тот день, когда он был на даршане, я чувствовал его сердце. У него есть сердце, его сердце еще не мертво. Лишь немного заботы, немного поливки, почва чуть получше – что саньяса легко могла бы ему дать – немного медитации, и он стал бы совершенно преобразившимся человеком. Он смог бы летать. Но он упустил этот шанс. И я знаю, что ему придется вернуться назад.

Но тогда, кто знает? Возможно, я буду здесь, а возможно, что меня здесь не будет. А этот шанс он упустил. И он не молодой человек, он стареет. Может быть, я буду здесь, но он не сможет вернуться. Возможно, что завтра не будет его. Жизнь полна случайностей.

Встретить мастера и упустить мастера – это величайшее несчастье, величайшая неудача, которая только может случиться с человеком.

И имейте в виду, что это происходило и происходит со всеми вами, потому что многие из вас были здесь, когда был жив Будда, и многие из вас присутствовали, когда распинали Христа, и многие из вас жили, когда был жив Лао-цзы, и многие из вас, несомненно, приходили ко многим мастерам, потому что вы не новички. Вы были здесь столько же, сколько длится Существование, вы очень древние. Но вы упустили шанс.

И человек всегда может найти объяснение, почему шанс был упущен.

Ну что же, этого человека стоит пожалеть. Он был так близко от пламени. Немного больше храбрости, и он сам бы воспламенился, но он упустил шанс. Он отправился прочь с игрушкой – «ИХМН»… Так глупо, но именно так и происходит.

Вы приходите к мастеру и хотите что-то получить, ничем не рискуя. Но ничего нельзя достичь без риска. За все приходится платить. А если вы хотите получить истину, вы должны заплатить всем своим существом, во всей его полноте, без остатка.

Человек удалился. А к тому времени, когда он вернулся, суфий уже умер.

– Теперь мне никогда не узнать истины! – простонал любитель трудных задач.

В это мгновение появился старший ученик суфия.

– Если ты беспокоишься о тайном смысле «ИХМН», – сказал он, – то я тебе его открою. Это начальные буквы персидской фразы «Ин Хуруф Маани Надарад», что значит: «Эти буквы ничего не означают».

Иногда – и это случается почти со всеми – вы ломаете голову над такими глупыми вещами, что позже вы сами будете над собой смеяться. Вам станет очень смешно – почему эти вещи вас так интересовали?

Только посмотрите на свои вопросы. Сколько среди них совершенно бесполезных? И почему вы продолжаете над ними размышлять? Зачем продолжаете питать их своей энергией? Зачем вы несете на себе их груз? Просто понаблюдайте в течение двадцати четырех часов, делайте записи. И вы удивитесь – девяносто пять процентов этого груза можно сбросить прямо сейчас, и вы ощутите большую свободу.

Но проблема заключается в том, что эго всегда жаждет каких-нибудь проблем. Оно существует благодаря проблемам. Если есть проблема, которую нужно решить, то у эго есть работа. А если проблемы, которую нужно решить, нет, тогда эго нечего делать, а когда эго нечего делать, оно начинает умирать. Эго – это великий деятель.

Именно поэтому все подлинные мастера в мире говорят вам: медитация – это не что иное, как состояние неделания, состояние пассивности. Вы сидите в безмолвии, ничего не делаете, и приходит весна, и трава растет сама собой. Медитация – это не что-то такое, что вы должны делать, а нечто, чем вы должны быть. Это состояние неделания, состояние максимальной восприимчивости. Только тогда эго умирает.

Именно поэтому эго не интересуется медитацией. Оно очень интересуется распеванием мантр, однако все эти мантры будут ничем иным, как «ИХМН». Оно очень довольно, когда есть что делать, – предложите ему что-нибудь делать, и оно будет совершенно счастливо. И оно делает из мух слонов. Оно делает маленькие проблемы очень большими. Это великолепное увеличительное стекло: даже муравьи начинают выглядеть как слоны. И тогда у вас появляется масса работы – ведь если это всего лишь муравей, разве это работа? Эго не очень интересуется муравьями, ему нужны слоны. Оно делает из мух слонов.

Я слышал…

Супруг миссис Смит отличался нервным характером и склонностью к ипохондрии. Время от времени с ним случались странные недомогания, которые, тем не менее, никогда не переходили во что-либо смертельное.

Но однажды утром, как раз перед завтраком, оказалось, что роковой час настал и для мистера Смита. Он вышел из своей спальни, пошатываясь, с мертвенно-бледным лицом и глазами, полными ужаса. Его тело было изогнуто так, что по форме напоминало круглую скобку.

– Ах, Кэрри! – простонал он. – Все случилось так, как и ожидалось. Я останусь инвалидом до конца своих дней.

– Генри! – взвизгнула миссис Смит. – Ради бога, что произошло?

– Это случилось, когда я одевался. Неожиданно я обнаружил, что не могу поднять голову. Я не смог выпрямиться. Теперь я чувствую, что меня тянет сложиться пополам.

– Тебе очень больно?

– Нет, совсем никакой боли – наверное, это паралич! Беги скорее за доктором!

Миссис Смит стремглав бросилась за помощью. Через несколько мгновений она вернулась с семейным врачом, провела его в комнату, где лежал муж, и, ломая пальцы, стала ждать, пока врач проведет осмотр. Неожиданно у доктора затряслись плечи.

– Ах, доктор, есть ли надежда?

– Несомненно, миссис Смит, надежда есть, – ответил врач. – По сути, его состояние должно заметно улучшиться после того, как он отстегнет третью петлю своего жилета от верхней пуговицы брюк.

Все ваши проблемы такие же. Временами очень незначительная проблема раздувается вашим эго, потому что эго любит только большие вещи. Оно живет большими вещами, оно не интересуется мелочами.

Старший ученик сказал: «Не беспокойся».

– Если ты беспокоишься о тайном смысле «ИХМН», – сказал он, – то я тебе его открою. Это начальные буквы персидской фразы «Ин Хуруф Маани Надарад», что значит: «Эти буквы ничего не означают».

– Но почему нужно было давать мне такое задание? – воскликнул озадаченный человек.

– Потому что, когда к вам приходит осел, вы даете ему капусту. Это его пища, независимо от того, как он ее называет. Возможно, ослы думают, что они делают нечто гораздо более значительное, нежели едят капусту.

Мастер должен был дать этому человеку что-нибудь глупое, поскольку тот не смог бы понять ничего иного. Вы получаете лишь то, что заслуживаете, потому что не можете усвоить ничего иного.

Всегда помните: чтобы получить что-то лучшее, вы должны быть этого достойны. Мастер всегда справедлив. Он готов дать вам столько, сколько вы можете унести, но он не может дать вам больше. Вы не сможете это понять – вы поймете неправильно. И вы можете неправильно это использовать. Вы можете навредить себе этим, поскольку все, что вы не можете усвоить, переварить, становится ядом для вашей системы. Мастер должен быть осторожным и давать только то, что вы можете усвоить. Если вы можете есть только капусту, вам будут давать только капусту.

Ученик – это тот, кто готовит себя, готовит к тому, чтобы получить больше. Он ничего не требует, потому что требования не могут быть выполнены. Вы можете потребовать чего-то такого, что для вас совсем не подходит. Осел может потребовать чего угодно – но, возможно, это не будет питательным, не будет полезным для него и даже окажется ядовитым. Но мастер должен давать только то, что вам нужно в данный конкретный момент.

Если вам нужен удар, он вас ударит, если вам нужна хорошая трепка, он задаст вам хорошую трепку, если вам нужна любовь, он даст вам любовь. Если в какой-то момент вам не нужна любовь, он будет вас игнорировать, совершенно о вас забудет, как будто вас вообще не существует. Мастер дает вам все, в чем вы нуждаетесь. Но он не выполняет ваших требований, запомните это.

А человек, который осуществляет ваши требования, – это не мастер. Он опасен – остерегайтесь его, потому что он не знает ваших подлинных нужд. Он никак не может помочь вашему росту. Это долгое путешествие, причем рискованное, опасное. Путь – это горная тропа, ведущая вверх, – малейшая ошибка, и вы упадете с обрыва или сгинете в ущелье. Это узкий путь. Он опасен, как острие бритвы.

Мастер должен быть очень внимательным, чтобы давать вам только то, что вы в состоянии переварить. Если вы это переварите, вам будет дано больше. Вы никогда не будете нагружены. Мастер дает питание, а не груз, потому что груз станет препятствием для вашего продвижения. Он не дает вам знания, он дает только намеки – и вам придется поработать над этими намеками. Однако вы всегда получаете только то, что вам нужно, ни больше, ни меньше.

Если вы слепы, мастер не будет говорить о свете – от этого вам не будет никакой пользы. Если вы глухи, мастер не будет говорить о музыке и не будет играть на своей флейте – это бесполезно. Сначала ваши глаза должны открыться. И запомните: никто не слеп, люди лишь носят на глазах повязки, и эти повязки могут быть сняты.

Подлинный мастер не будет говорить о свете, но всеми способами постарается снять повязку. Однако тут есть одна проблема: вы можете начать сопротивляться, думая, что эта повязка защищает ваши глаза. Ваши уши могут быть закупорены, но вы можете думать, что это защита, не позволяющая ненужным звукам проникать к вам внутрь. Возможно, вы считаете, что звуки опасны или что свет опасен.

В результате лже-образования люди живут с множеством заблуждений, с самыми разными ложными идеологиями, но при этом у них имеется множество убеждений. Очень редко встречается человек, у которого нет убеждений.

Сначала мастер должен избавить вас от всех заблуждений, от всего этого лже-образования, от всех убеждений. Все это – повязки на ваших глазах. Иначе будет нечто подобное исполнению музыки для глухого или освещению для слепого. Это совершенно бесполезно, а никакой мастер никогда не занимается бесполезной работой.

На церковном ужине молодая дама сидит рядом с почтенным епископом. Будучи очень застенчивой и робкой, она испытывает благоговейный трепет от одного его присутствия. Какое-то время дама не решается с ним заговорить, ожидая благоприятной возможности. Наконец, увидев, что кто-то передает кому-то бананы, она поворачивается к епископу и спрашивает:

– Прошу прощения, любите ли вы бананы?

Будучи слегка глуховатым, епископ наклоняется к ней:

– Что вы сказали?

– Я спросила, – повторяет молодая дама, краснея, – любите ли вы бананы?

На мгновение епископ задумывается, а потом отвечает:

– Если сказать честно, то я всегда предпочитал старомодные ночные сорочки.

Разговаривая с глухим человеком, помните, что не стоит употреблять такие слова, как «бананы», – он может подумать, что вы говорите о пижамах.

Нужно быть очень внимательным: с кем вы разговариваете, что говорите, во что это превратится у него внутри – ведь суть не в том, что вы скажете, а в том, что он услышит. Суть не в том, что вы даете, суть в том, что будет получено. И вовсе необязательно получено будет то, что было дано. В процессе самого этого обмена происходят изменения. Сказано было одно, а услышано другое, послано одно, а цели достигает другое.

Мастер очень внимателен – он дает только то, что может до вас дойти. Самое главное – это установить с вами связь.

А этот человек упустил суть с самого начала. Если бы у него было хоть немного бдительности, то первым, что разумно было бы сделать, это спросить: «Что это за „ИХМН“?» Он же просто ушел и стал над этим размышлять. Он слишком полагался на собственное эго. Наверное, он подумал: «Я столько лет трудился, размышляя над загадками, головоломками, проблемами. Я найду ответ». Он даже не потрудился узнать, что же это такое.

Вот замечательная суфийская притча…

Король решил назначить себе премьер-министра. Позвали четырех самых знаменитых в стране мудрецов. Их отвели в комнату и сказали, что дверь будет заперта, и замок будет не простым замком, а математической задачей. «Пока вы не решите эту задачу, вы не сможете его открыть. Только решив задачу, вы сможете открыть замок и выйти наружу».

Король вышел из комнаты и закрыл дверь. Три мудреца из четырех немедленно принялись за работу. Они достали бумагу, несколько справочников и начали усердно трудиться. На замке были написаны какие-то числа, они рассмотрели эти числа и записали их. Они начали работать над задачей, пытаясь понять, в чем она состоит.

А четвертый просто сидел в углу. Трое остальных подумали, что он сумасшедший: «Что он делает?» Он сидел, закрыв глаза. Через несколько минут он встал, подошел к двери, толкнул ее – она открылась! И он вышел из комнаты!

А те трое были поглощены, полностью поглощены работой. Они даже не заметили, что случилось – что один человек уже вышел.

Тут король вошел в комнату вместе с тем человеком и сказал:

– Прекратите свою работу. Испытание закончено. Я выбрал себе премьер-министра. Вот этот человек.

Они не могли поверить своим глазам. Они воскликнули:

– Что произошло? Он же ничего не делал, он просто сидел в углу. Как он мог найти решение?

И тот человек ответил:

– Это было нетрудно. Я просто сидел там и понял, что первое, самое главное, что нужно узнать, это заперт замок или нет. Я просто молча медитировал, когда мне пришло это в голову. Я собрал все свое осознание и совершенно успокоился. С чего начать? Первое, о чем спросил бы разумный человек: действительно ли проблема существует? Если проблема существует, ее можно решить, но если проблемы нет, как ее можно решить? Если вы начнете ее решать, вы вовлечетесь в бесконечный процесс и никогда из него не выйдете. Поэтому я подошел к двери, просто чтобы проверить, действительно ли она заперта – и она была не заперта.

А король сказал:

– Да, в этом и заключался весь трюк: замка не было. Дверь была не заперта, она оставалась открытой. Я ждал человека, который правильно задаст первый вопрос. Вы согласились, что задача существует, и начали ее решать – тут-то вы и промахнулись. Вы не смогли бы ее решить, даже если бы работали над ней всю свою жизнь. Этот человек знает, как быть осознающим в ситуации. Он задал правильный первый вопрос.

Этот искатель, так называемый искатель, упустил свой шанс. Правильным первым вопросом было бы: «Что такое „ИХМН“?», и тогда вся история была бы совершенно другой. Но он отправился решать эту задачу.

И вот, ученик сказал: «Тут нет никакой задачи. Это просто значит: „Эти буквы ничего не означают“, а ты искал в них смысл».

По сути, ни в каких буквах нет смысла. Смысл есть в жизни, а не в словах. Смысл в том, чтобы жить, а не изучать священные писания. Смысл в любви, а не в слове «любовь». Смысл в том, чтобы любить.

Измените гештальт: вот в чем суть этой истории. Переключите свой ум со слов на саму жизнь. Станьте более сущностными. Если бы он задал правильный вопрос, то не упустил бы мастера.

А теперь он спрашивает ученика:

– Но почему нужно было давать мне такое задание? – воскликнул озадаченный человек.

– Потому что, когда к вам приходит осел, вы даете ему капусту.

«Просто ты был ослом и никем другим. Ты был таким ученым, эрудированным, знающим – ты был ослом».

Таково суфийское значение слова «осел»: тот, кто несет большой груз знаний.

«Мастер узнал тебя, он сразу же тебя распознал и с уважением отнесся к твоей ослиности. Он просто дал тебе капусту. Именно так следует принимать осла. Это была просто капуста».

Это его пища…

«И ты был счастлив и ушел с огромной благодарностью к мастеру».

…независимо от того, как он ее называет…

«Ты назвал ее великой загадкой, данной великим суфийским мастером, но это была просто капуста. Ты медитировал над ней, но это была чушь. Над ней нельзя медитировать, там не над чем медитировать».

Именно в этом смысл дзенского коана: в нем не над чем медитировать.

Иногда бывало так: мастер давал коан «Что такое звук хлопка одной ладони?», а ученик просто давал мастеру оплеуху. И тогда мастер смеялся и говорил: «Тебе не нужно над этим медитировать. Ты уже знаешь ответ!»

Таков ответ, когда мастер дает вам коан: «Иди и медитируй… Что есть звук хлопка одной ладони?» Таков настоящий ответ, но его невозможно имитировать. Если вы просто его повторите, вас разоблачат. Если же это происходит спонтанно – «Что за чушь!» – и искатель просто дает мастеру пощечину и говорит: «Что вы пытаетесь со мной сотворить – делаете из меня дурака? Прекратите играть со мной в игры! Я пришел сюда, чтобы вести настоящий поиск», – тогда это начало подлинного ученичества. Он ударил мастера не потому, что не уважает его, вовсе нет. Он просто говорит мастеру: «Не играйте со мной в игры. Не дурачьте меня. Мне не нужна капуста, я не осел. Возможно, эта капуста сошла для других ослов, но для меня она не подходит. Мне нужна настоящая пища».

Возможно, ослы думают, что они делают нечто гораздо более значительное, нежели едят капусту.

Именно так думают ослы в университетах, колледжах, исследовательских центрах, больших академиях – что они делают нечто очень важное. А они просто едят капусту, это их пища. Они борются, сражаются из-за пустяков: кто был старше, Будда или Махавира, существовал ли Кришна, был Иисус мифом или исторической личностью. Все это ерунда.

Настоящий вопрос один: когда я стану подлинным, истинным, настоящим? когда я познаю себя? когда я смогу ответить на вопрос «Кто я?»? Это единственный религиозный вопрос, все остальные вопросы ложные. И если вы задаете этот единственный, главный вопрос, то ответ кроется в самом вопросе.

Если вы будете продолжать спрашивать в глубине своей души: «Кто я?», не принимая никаких ложных ответов, даваемых умом, исходящих от прикрепленных к вам ярлыков – что вы то или это, индус или мусульманин, коммунист или католик, мужчина или женщина, красавец или урод, старик, юноша, тело, ум – если вы не будете принимать никаких ответов, даваемых умом, и будете все спрашивать и спрашивать, и вопрос, подобно стреле пронизывая ваше сердце, будет все глубже и глубже проникать к самому сокровенному центру, то неожиданно произойдет взрыв.

Не то, что вы услышите голос, говорящий вам, кто вы, – там никого нет. Но вы придете к своему источнику, ощутите его вкус, познаете его, получите непосредственное переживание. И с решением этого единственного вопроса все вопросы исчезают. Это переживание и есть переживание Бога. Оно освобождает. Это истина.

Истина – это ваша суть, но вы можете найти ее, только превратившись в поиск, в интенсивное, страстное стремление к познанию себя.

Отбросьте все прочие ненужные вопросы. Только один вопрос важен:

«Кто я?»

На сегодня достаточно.

Глава 8
Прохладное белое сияние его Возлюбленной

Первый вопрос:

Ошо, в таком случае, я тоже осел. Если бы ты дал мне буквы «ИХМН», чтобы медитировать над ними, я бы молча принял их с полным доверием, думая, что ты даешь именно то, что мне нужно. Или это вопрос доверия? Не мог бы ты объяснить, в чем состоит правильное отношение ученика, получающего указания от мастера?

Как только ты признаешь, что ты невежествен, ты больше таковым не являешься, поскольку лишь разумность видит глубину собственной глупости. Глупый человек ее не видит, именно поэтому он и глупый. Самая главная глупость состоит в том, что человек ее не видит. Когда ты начинаешь видеть свою неразумность, в тебе начинает появляться разумность. Когда ты начинаешь осознавать свое замешательство, это значит, что к тебе приходит ясность. А иначе кто будет осознавать замешательство? Ты становишься отделенным от своего замешательства.

Ты говоришь: «В таком случае, я тоже осел». Если ты действительно это видишь, тогда это больше не так. Значит, в тебя уже проник первый луч разумности. Ни один осел этого не признает, он поднимет по этому поводу много шума. Если сказать ослу: «Ты осел!» – он вас лягнет! Он станет вашим врагом. Но если вам встретится осел, который просто попытается понять факт своей глупости, то это достаточное доказательство начавшихся изменений.

А во-вторых, ты неправильно понял смысл этой истории. Человек, пришедший к суфийскому мастеру, не был учеником. Он был просто любопытствующим. Он пришел случайно. Просто потому, что он приходил к самым разным людям – ко всем мастерам, к ученым людям, в разные школы, – он пришел и к этому мастеру тоже. Это было лишь частью его случайной жизни. Он оказался там не для того, чтобы искать и вести поиск. Он пришел туда не для того, чтобы быть в обществе мастера, он не был готов раствориться в мастере. Он не сдавался.

Послушай эту историю еще раз:

Некий человек, многие годы пытавшийся разобраться в значениях и смыслах, пришел к суфийскому мастеру и рассказал ему о своем поиске…

Несомненно, он хвастался своим поиском. Он пришел для того, чтобы мастер его признал: «Да, ты великий искатель, ты уже так много сделал». Он пришел за официальным одобрением. Он пришел не как искатель, он пришел не для того, чтобы стать частью семьи мастера. Но пока человек не станет частью семьи мастера, пока он не сонастроится с мастером, для него ничего не может быть сделано. Он был посторонним, просто посетителем, он хвастался своим поиском – совершенно бессмысленным, потому что он всего лишь пытался разгадывать головоломки.

Именно такова философия: это не что иное, как попытка разобраться в значениях и смыслах. Она подобна слепому, размышляющему о свете.

Вы, наверное, слышали древнюю индийскую притчу о пяти слепых, которые пришли посмотреть на слона. Они все прикоснулись к слону с разных сторон. Кто-то прикоснулся к его ногам и подумал, что слон, несомненно, похож на колонну, и так далее, и тому подобное, и все они начали спорить. Каждый предлагал свою философию о слоне, но никто из них не видел слона. Они все были слепы, однако каждый из них прикоснулся к какой-то части слона. Но часть – это не целое, и если вы начинаете называть часть целым, вы становитесь привержены одному из опаснейших видов лжи. Эта ложь самая опасная, потому что содержит в себе небольшую долю правды. Это полуправда, частичная правда, а частичная правда опаснее, чем полная ложь, потому что она способна обманывать людей. Она может обмануть вас, а вы можете обмануть других, потому что в ней содержится небольшая примесь истины.

Все они начали дискутировать и спорить. Именно так поступают философы, это история о философах.

Каждый философ прикоснулся к какой-то части – поскольку целое не может быть постигнуто интеллектом. Целое постигается лишь тогда, когда вы растворяете в нем свое эго, свой интеллект, свое сердце – когда вы исчезаете в океане подобно капле росы, падающей в океан. Тогда вы познаете его целостность, тогда вы видите, тогда вы переживаете на опыте. В противном случае каждый прикасается лишь к крошечной части этой бесконечной вселенной, а затем заявляет: «Это истина». Именно так возникают философские системы.

Этот человек, несомненно, был философом. Он пытался разгадать, что такое эта реальность, кто и почему ее создал, какова цель Существования, в чем его назначение, каков источник. Все это – головоломки, неразрешимые головоломки. Их невозможно решить. Ими интересуются только глупцы, но эти глупцы считают себя религиозными.

Видя полнейшую глупость этого человека, мастер дал ему еще одну головоломку, потому что именно это его интересовало.

Я не дам вам «ИХМН», если увижу, что ко мне пришел не осел. Ослы держатся от меня подальше – они знают, что здесь их разоблачат. Они никогда ко мне не приближаются. Для того чтобы ко мне приблизиться, требуется храбрость, потому что по мере того, как вы приближаетесь, вы все больше обнажаетесь, все больше открываетесь лучам солнца; по мере того, как вы приближаетесь, ваше представление о самом себе все больше рассыпается на кусочки; чем ближе вы подходите, тем в большей степени понимаете, что все, чем вы занимались до сих пор, было полным абсурдом.

Чтобы ко мне приблизиться, требуется мужество. Чтобы приблизиться к мастеру, всегда требуется мужество.

Этот человек пришел лишь из любопытства: может быть, он сможет получить еще одну задачу? Его интересовала не истина, его интересовали головоломки. Ему нужна была головоломка, чтобы он мог принять вызов и начать искать способ ее решить. Истина его не интересовала.

Истина – это вовсе не головоломка. Позвольте мне повторить: истина – это не головоломка. Истина – совсем не задача, нет. Истина очень проста, в высшей степени проста. Истина – это не задача, а тайна – точно так же как любовь является тайной, а не задачей. Ее нельзя решить с помощью логики, математики. Можно погрузиться в любовь, можно безумно влюбиться, можно ощутить ее вкус, она может вас трансформировать, но это не задача, которую нужно решить, – это тайна, которую нужно прожить.

Истина – это вся тайна, которая вас окружает: в форме людей, в форме деревьев, животных, птиц, звезд. Вся эта тайна и есть истина. В ней нет ничего от задачи. Она уже здесь. Вы в ней существуете, как вы можете ее решить? Вы и есть она, кто ее будет решать? Не существует никого другого, кроме этой тайны. Как крошечная рябь на поверхности океана может решить тайну океана? Она сама – часть тайны. Так же и мы.

Религиозный человек – это тот, кто понял, что жизнь – это не задача, она таинственна, она чудесна. Погрузитесь в нее поглубже. Празднуйте ее. Превратите ее в праздник. Пойте, танцуйте, любите, молитесь, рисуйте, создавайте музыку – но не пытайтесь ее решить.

Музыкант гораздо ближе, чем философ, и поэт гораздо ближе, чем философ, а танцор даже еще ближе, чем музыкант и поэт. Почему танцор так близок? Потому что в танце вы растворяетесь: танцор исчезает, и остается только танец. Танец – это одна из самых глубоких медитаций.

В Индии мы представляем себе Бога как танцора, Натарадж. В этом есть очень глубокий смысл, потому что, когда художник рисует, он сразу же становится отделенным от картины. Он един с нею, пока картина остается в его существе. Художник един со своей картиной, когда она еще скрыта, когда это лишь семя, лишь мысль, мечта. Но как только он ее написал, выплеснул на холст, он стал от нее отделенным, возникла двойственность. То же самое происходит с поэтом, то же самое происходит с музыкантом.

Только у танцора есть нечто уникальное: танцор остается единым с танцем. Даже когда он начинает танцевать, единство не нарушается, двойственности нет. Полнейшее единство. Скорее, двойственность существует, когда танцор думает о танце, – есть танцор, и есть представление о танце – существует неуловимая двойственность. Однако как только он начинает танцевать, даже эта двойственность исчезает. Танцор становится танцем. Нет танцора, отдельного от танца, и нет танца отдельно от танцора. Это Unio Mystica, мистическое единение.

Бог – это танцор. Это означает, что он не нарисовал мир, в противном случае он стал бы от него отделенным. Мир – это не его поэзия и не его музыка. Это его танец. Он присутствует в мире, он и есть мир – в это самое мгновение эти зеленые деревья, и солнце, проливающее сквозь них свой золотой свет, и зов кукушки, и вы, сидящие здесь в безмолвии, просто находясь со мной рядом без какой-то конкретной причины, просто наслаждаясь этим мгновением, этим безмолвием, – все это он.

Человек, пришедший к суфийскому мастеру, был мыслителем, он не был учеником. Он был очень знающим. Если бы он был учеником, мастер никогда не дал бы ему «ИХМН», потому что это полнейшая бессмыслица. Он дал тому человеку «ИХМН», просто чтобы посмотреть, как тот отреагирует – и человек был очень рад, благодарен, что теперь у него есть великая суфийская загадка, над которой он может медитировать. Его эго было удовлетворено. Он обрадовался. Он не задал вопрос не из-за доверия, он не задал вопрос из-за своего эго. Разве такой великий философ может задавать вопросы? Он найдет ответ сам, он отправится домой и поразмышляет над этим.

Ты говоришь: «Если бы ты дал мне буквы „ИХМН“, чтобы медитировать над ними, я бы молча принял их с доверием…» Он принял их не с доверием. Если бы он имел хоть малейшее понятие о доверии, если бы мастер увидел в его существе хотя бы немного доверия, ему не дали бы эту головоломку. Доверия не было. Этот человек наверняка был сомневающимся, потому что мыслители живут сомнениями. Они живут в сомнениях, сомнение – это средство их существования.

Ученый приходит к мастеру с самыми разными сомнениями. В этом различие между учеником и ученым. Когда приходит ученик, он приходит с полным доверием.

Суфий сказал:

– Иди и поразмышляй над этим: «ИХМН».

Человек удалился…

Не потому, что он доверял, не потому, что он был преданным, не потому, что он был влюблен в мастера, но просто потому, что он сказал: «Хорошо, я вернусь с ответом. Просто дайте мне шанс. У меня есть все необходимые способности, ум и талант, и я уже решил множество головоломок. Скоро я вернусь с ответом».

А к тому времени, когда он вернулся, суфий уже умер.

– Теперь мне никогда не узнать истины! – простонал любитель трудных задач.

Но он ничего не смог извлечь из этих четырех загадочных букв «ИХМН», потому что из них нечего извлекать.

В это мгновение появился старший ученик суфия.

– Если ты беспокоишься о тайном смысле «ИХМН», – сказал он, – то я тебе его открою. Это начальные буквы персидской фразы «Ин Хуруф Маани Надарад», что значит: «Эти буквы ничего не означают».

– Но почему нужно было давать мне такое задание? – воскликнул озадаченный человек.

– Потому что, когда к вам приходит осел, вы даете ему капусту. Это его пища, независимо от того, как он ее называет. Возможно, ослы думают, что они делают нечто гораздо более значительное, нежели едят капусту.

Мастер дал для медитации такую бессмысленную вещь, потому что человек жаждал какого-нибудь испытания для своего эго. Его не интересовала истина. Его интересовала какая-нибудь серьезная головоломка, чтобы он мог побороться с нею, найти решение головоломки и порадоваться: «У меня такой интеллект, я обладаю такими способностями – так что я не посредственность, я великий философ» – хотя он был всего лишь ослом и ему дали всего лишь капусту.

Ты говоришь: «Если бы ты дал мне буквы „ИХМН“, чтобы медитировать над ними, я бы молча принял их с доверием…» Во-первых, я не дам такое задание никому из моих учеников. Но иногда я даю людям головоломки – потому что они не являются моими учениками, хоть сами и считают себя таковыми. Если они не являются моими учениками или лишь притворяются, что они ученики, я даю им несколько головоломок. Но если они могут принять их с доверием, то сам этот факт немедленно делает их учениками.

Существует одна тонкость, которую следует понять. Если бы мастер увидел, что человек принял задачу с доверием, если бы человек поклонился и прикоснулся к стопам мастера – если бы мастер хоть каким-то образом понял, что тот принял задачу с доверием, он бы сказал: «Погоди, позволь мне заменить ее. Тебе не нужна капуста, ты не осел».

Доверие – это величайшая разумность. Почему люди не доверяют? Потому что они не доверяют своей разумности. Они боятся – они боятся, что их могут обмануть. Они боятся, вот почему они сомневаются. Сомнение происходит из страха. Сомнение возникает из-за неуверенности в своей собственной разумности. Вы не настолько уверены, чтобы доверять и принимать с доверием. Для доверия нужна огромная разумность, храбрость, целостность. Для того чтобы принимать с доверием, требуется большое мужество. Если у вас недостаточно разумности, вы защищаете себя с помощью сомнений. Как раз сомнения-то и показывают, что у вас очень посредственный ум, хотя посредственные умы, люди, которые слишком много сомневаются, считают себя «великими скептиками». Но, что бы ни думали ослы, капуста есть капуста. Это их пища, пусть они и думают, что делают нечто очень замечательное, очень важное. Возможно, они ожидают, что все Существование будет им благодарно, поскольку они трансформируют капусту в возвышенную энергию!

Человек, который сомневается, считает себя очень разумным – именно поэтому он сомневается, именно поэтому он скептичен, именно поэтому он атеистичен и все такое. Это не так.

Если у вас есть разумность, вы готовы войти в неизвестное, потому что знаете, что даже если весь известный мир исчезнет, и вы останетесь в неведомом, вы сможете там обосноваться, сможете построить себе дом в неизвестном. Вы доверяете своей разумности. Сомнение держится настороже. Разумность держится открыто, потому что знает: «Что бы ни случилось, я буду в состоянии принять этот вызов, смогу откликнуться адекватно». Посредственный ум не обладает таким доверием к самому себе.

Я имею в виду, что вы можете довериться мастеру только в том случае, если доверяете самому себе. Если вы не доверяете себе, как вы можете довериться мастеру? Если вы не доверяете себе, как вы можете довериться своему доверию к мастеру? Это невозможно.

Если бы суфий увидел в этом человеке хоть крошечный лучик доверия, он бы немедленно забрал свою головоломку обратно. Он бы сам сказал: «Эти буквы ничего не означают. Тебе не нужна капуста – ты не осел. Ты не просто знающий человек, ты подлинный искатель. Поэтому вместо того, чтобы давать тебе задачу, я дам тебе отведать вкус тайны, которой являюсь я, которой является все Существование и ты тоже. Но ты крепко спишь – позволь мне разбудить тебя». В этом случае все было бы совершенно по-другому.

Я не могу дать эту задачу тебе, потому что у тебя есть доверие. Вы не замечали, что очень трудно обманывать маленького ребенка? Даже самым хитрым людям это бывает очень тяжело. Если маленький ребенок несет банкноту в сто рупий, никто не сможет повести себя с ним нечестно. Очень трудно вести себя с ребенком нечестно. Почему? – из-за доверия, из-за невинности, абсолютной невинности. И если вы возьмете у ребенка эту банкноту, вы никогда не сможете себе этого простить. Воспоминание об этом будет преследовать вас вечно, оно создаст для вас ад.

Приходилось ли вам наблюдать подобные странные вещи: вы сидите на железнодорожной платформе и просите какого-то незнакомца, сидящего рядом с вами: «Пожалуйста, присмотрите недолго за моими вещами, я пойду куплю билет». Вы не знаете этого человека, он вам совершенно незнаком, вы никогда его раньше не видели. Вы оставляете свои чемоданы, все свои деньги, все свои вещи в руках незнакомца. Кто знает? Возможно, он убежит со всеми вещами, но такого никогда не происходит. Почему такого никогда не происходит? – из-за доверия. Как этот человек может вас обмануть? Вы ему доверились, неизвестному чужому человеку. У вас не было причин ему доверять: нет никаких гарантий его честности, его репутации, вы ничего о нем не знаете – но такого не происходит никогда.

Когда вы сами присматриваете за своим багажом, он может что-нибудь украсть – такое возможно – но если вы оставляете свои вещи ему и идете покупать билет, то это невозможно. Почему это становится невозможным? Доверие обладает особой силой. Доверие обладает определенной энергией, определенными вибрациями. Сам этот поступок, что вы ему доверились, делает кражу невозможной, он не может вас обмануть.

Это означает, что, когда люди вас обманывают, в этом не только их вина. Вы тоже виноваты. Должно быть, в вас было недоверие – и они восприняли эту вибрацию. Если доверие не дает им вас обмануть, то ваше недоверие к людям, несомненно, создает атмосферу, в которой им становится легче обманывать.

Я не дал бы тебе эту задачу. Я видел свет доверия в твоих глазах. И даже если бы я тебе ее дал, то благодаря доверию она полностью изменила бы свое качество. В этом случае она не была бы просто головоломкой, она превратилась бы в коан. Если бы ты принял ее не из эго, а с доверием, она превратилась бы в глубочайшую медитацию. И если бы ты принял ее с доверием и любовью, то простое повторение этого звука, бессмысленного звука, привело бы тебя в более глубокие пространства твоего существа.

Существует рассказ – это древняя индийская история – об одном дакойте, грабителе. Он грабил всех подряд. Однажды ему повстречался мистик Нарада. Нарада шел через джунгли, играя на своей однострунной гитаре, полностью охваченный экстазом. Грабитель остановил его. А Нарада продолжал играть на своей однострунной гитаре.

Грабителя звали Валья, позже он стал великим провидцем, Вальмики. Он первым написал историю Рамы.

Валья не мог поверить своим глазам, потому что до сих пор ему встречались лишь два типа людей. Люди одного типа начинали дрожать при виде сильного человека. Он был очень сильным человеком, очень опасным и жестоким – лишь завидев его, другой человек начинал дрожать, слабеть и сам отдавал ему все, что у него было. Он знал, что люди этого типа были малодушными трусами. А люди другого типа были храбрецами, которые начинали защищаться. Человек либо бросался наутек, либо лез в драку. Итак, люди или дерутся, или убегают – таким до сих пор был его опыт встречи с людьми.

Нарада же не сделал ни того, ни другого. Он принадлежал к третьему типу. Валья впервые встретился с этим третьим типом. Нарада продолжал играть на своем музыкальном инструменте с той же радостью и в том же экстазе. Даже Валья начал ощущать эту радость, эту вибрацию. Нарада танцевал, и Валья тоже начал танцевать. Он сказал:

– Это странно. Что ты со мной делаешь? Я грабитель и убийца. Я могу тебя убить. Тебе не следует мне доверять.

Но не было никого, кто мог бы его услышать; песня продолжалась, музыка продолжалась, эти божественные вибрации продолжались. А потом, когда Нарада закончил играть, он спросил у Вальи:

– Чего ты хочешь?

Но к этому моменту произошла огромная перемена. Валья ответил:

– Мне бы хотелось стать таким же экстатичным, как ты. Можешь ли ты мне помочь? Я не хочу ничего другого. Ты – первый человек, который по-настоящему богат. До сих пор мне встречались лишь нищие – богатые нищие, бедные нищие, но все они были нищими. Ты первый человек, который по-настоящему богат, и твое богатство таково, что я не могу его отнять. Это твое внутреннее богатство. Могут ли у меня тоже быть подобные проблески? Возможно ли это для такого убийцы, как я, для такого грабителя, как я, для такого грешника, как я? Что я должен делать?

Нарада сказал:

– Сделай одну вещь: начни петь имя Рамы.

Затем Нарада ушел, а Валья полностью погрузился в пение. Это был волевой человек, очень сильный. Он пел изо дня в день.

А если вы непрерывно поете: «Рама, Рама, Рама, Рама», и промежуток между словами «Рама» и «Рама» не слишком велик, то постепенно, постепенно вы начинаете слышать: «Мара, Мара, Мара». Если вы непрерывно поете: «Рама, Рама, Рама», гештальт меняется. Слог «ма» в слове «Рама» соединятся со слогом «ра» из следующего слова «Рама», и тогда это превращается в «Мара, Мара». «Рам» означает «Бог», «Рам» означает бессмертную часть, вечную часть, а «мара» означает смерть.

Валья был совсем необразованным человеком, у него не было никакого религиозного образования. Он совершенно забыл, что нужно петь «Рама», – постепенно, постепенно он начал петь только: «Мара, Мара, Мара».

Прошли месяцы. Нарада шел обратно, и он очень удивился. Валья пел: «Мара, Мара, Мара», все его тело пело: «Мара, Мара, Мара». Уже за несколько миль Нарада почувствовал ту перемену, которая произошла с этими джунглями. В них ощущалась другая атмосфера. Подойдя ближе и услышав: «Мара, Мара», он удивился, потому что этот человек пел совершенно неправильно.

Он приблизился и увидел Валью. Тот совершенно преобразился. Он светился – он был в экстазе. Это случилось благодаря пению пусть и неправильной мантры. Нарада промолчал, он ничего не сказал. Не было необходимости, незачем было расстраивать бедного человека. Он достиг вершины!

Есть суфийская пословица о том, что даже неверное средство в правильных руках становится правильным, и наоборот, даже верное средство в неправильных руках становится неправильным. И это так. Конечный результат зависит от вашего сердца, а не от использованных средств. Когда мастер жив, он может использовать любые средства, и все они становятся трансформирующей силой. Когда же мастер умирает, все эти средства постепенно, постепенно теряют свои качества. Потом люди веками продолжают их использовать, но ничего не происходит. Верное средство в неправильных руках становится неправильным, неверное средство в правильных руках становится правильным.

Если бы ты доверился, то даже этот бессмысленный звук «ИХМН» превратился бы для тебя в глубокую медитацию.

И, наконец, ты спрашиваешь: «Не мог бы ты объяснить, в чем состоит правильное отношение ученика, получающего указания от мастера?» Единственное правильное отношение со стороны ученика – это отсутствие отношения. Если у вас есть какое-то отношение, это означает, что вы не полностью открыты. Вы открыты лишь до определенной степени, ограниченно. У вас есть свои собственные условия. Нет, у ученика не должно быть условий, – капитуляция ученика безусловна. Он просто открыт – никакого отношения. Потому что «отношение» означает, что ваш ум все еще действует. Вы придерживаетесь определенной позиции, вы говорите: «Если ты скажешь так, я этому последую, а если ты скажешь как-то иначе, я этому не последую. Я пойду только до этой границы, но дальше нее я с тобой не пойду».

Вы продолжаете держать ухо востро. Вы продолжаете исподтишка судить мастера: правильно ли то, что он вам дает, – как будто вы знаете, что правильно; настоящий ли он мастер, – как будто вы можете судить, кто настоящий мастер, а кто нет.

Как вы можете об этом судить? Вы никогда не видели свет. Как вы можете судить, чьи глаза видели свет?

Единственное отношение, правильное отношение к мастеру состоит в том, чтобы не иметь никакого отношения. Таков смысл сдачи: просто быть открытым, уязвимым. Ученик должен исчезнуть, только тогда он становится учеником. Если ученик все еще присутствует, то он лишь студент, а не ученик – он пришел, чтобы собрать еще немного знаний. Он просто наберется новых знаний и отправится домой – еще несколько перьев для его эго, еще несколько украшений.

Однако вы украшаете свою тюремную камеру. Вы можете украсить ее драгоценными камнями, алмазами, но и тогда она останется тюремной камерой.

Мастер существует для того, чтобы помочь вам выйти из вашей тюрьмы, выйти из вашего эго, выйти из той оболочки, в которой вы оказались. У вас не может быть никакого отношения к мастеру. Любовь не знает никакого отношения, никаких условий. Любовь безусловна. Только в этом случае мастеру открыт путь внутрь, без каких-либо ограничений. Только тогда мастер может проникнуть в ваше существо. И само это проникновение есть трансформация.

Второй вопрос:

Неужели все великие священные писания мира никак не могут помочь искателю в его поиске Бога?

Подлинный искатель не может искать Бога, потому что начать поиск Бога означает, что вы уже приняли то, что Бог есть. Вы уже сделали этот вывод. Как вы можете начать поиск с вывода? Вы уже предубеждены. Вы верующий, а не искатель. Искатель не может искать Бога, потому что он не знает.

Он может лишь исследовать Существование, а не искать Бога. Он может исследовать реальность, которая его окружает, но не в поисках Бога. Когда вы углубляетесь в реальность, да, вы находите Бога. Но Бог не может быть началом вашего поиска, он – его завершение, пик, кульминация. Бог – это открытие. Как вы можете начать с Бога?

Однажды ко мне пришел психолог, профессор Джайпурского университета. Он сказал:

– Я человек науки, и я решил научными методами, с помощью научных исследований доказать, что реинкарнация действительно существует.

Я ответил ему:

– Вы знаете, что означает научное исследование? Научное исследование означает, что вы ничего не решаете с самого начала. Вопрос остается открытым. Вы говорите: «Я человек науки». Но это не так. Вы говорите: «Я решил научными методами доказать, что реинкарнация действительно существует». Если вы это еще не доказали, то как вы можете принимать такое допущение? А если вы уже это доказали, то что вы собираетесь доказывать, какой смысл в ваших доказательствах? Вы либо знаете, что реинкарнация действительно существует, – в этом случае нет необходимости проводить исследование, – либо не знаете, что она существует, – а тогда как вы можете с самого начала решить, что именно вы собираетесь доказывать? Вы начинаете с предубеждения – это не исследование.

Исследование означает, что вы действуете без какого-либо умозаключения. Возможно, это правда, а возможно, и нет – возможно, истина окажется в чем-то другом. Вы просто оставляете свои двери открытыми. Какой бы ни была истина, вы предоставляете ей сказать свое слово.

Я сказал профессору:

– Вы всего лишь индус, уже предубежденный, верящий в реинкарнацию. Точно так же, как христиане в нее не верят, вы в нее верите. Христианин тоже начнет «научное исследование», чтобы доказать, что реинкарнации не существует. Но будет ли оно научным? Оно будет всего лишь христианским исследованием, попыткой использовать науку для доказательства собственных предубеждений. Ваше исследование будет индусским исследованием, а не научным исследованием.

Ученый не может быть индусом, христианином или мусульманином, ученый должен быть просто ученым. Он может только исследовать. Исследование означает, что вы пока еще не пришли ни к каким выводам, ни к какому априорному заключению. Это основа любого исследования.

Нельзя проводить исследования в поисках Бога. Вы можете только исследовать эту реальность, которая вам уже доступна: эти деревья, эти скалы, эти реки, этих людей – вас самих. Вы должны погрузиться в нее. Никакие священные писания вам не помогут, поскольку любые писания сделают вас предубежденными, все это будет заимствованным. Вы станете ослом.

Я слышал…

В гости должен зайти новый пастор, и перед его приходом мать дает Эмме кое-какие инструкции:

– Если он спросит, как тебя зовут, скажи: «Эмма Джейн»; если он спросит, сколько тебе лет, скажи, что тебе восемь лет; если он спросит, кто тебя создал, скажи: «Меня создал Бог».

В назначенное время приходит пастор. Он кладет на стол свою шляпу и Библию, приближается к маленькой Эмме, гладит ее по голове и спрашивает:

– Как тебя зовут, маленькая девочка?

– Эмма Джейн.

– А сколько тебе лет, Эмма Джейн?

– Восемь лет, – отвечает Эмма.

– Очень хорошо! Просто замечательно! А знаешь ли ты, кто тебя создал, Эмма Джейн?

Немного помедлив в нерешительности, девочка отвечает:

– Мама назвала мне имя этого мужчины, но я его позабыла.

Заимствованные, почерпнутые от других людей или из священных писаний и традиций познания никогда не превратятся в ваше знание. Они лишь будут делать вас все более и более смешными. Путь искателя не таков.

Искатель должен начинать в абсолютной открытости, без тех или иных выводов. Искатель должен начинать без какой бы то ни было веры или неверия. Искатель должен начинать с огромным доверием к своей разумности, это так – с доверием к разумности, но не к каким-либо концепциям.

Ваши писания могут быть лишь у вас на устах, они не могут достичь вашего сердца.

За неделю осы успели построить гнездо в лучших брюках одного шотландского священника. В воскресенье, по мере того, как он с все большим жаром читал свою проповедь, осы тоже разогрелись, и в результате проповедник, к большому изумлению своей паствы, начал подпрыгивать и яростно хлопать себя по нижним анатомическим частям.

«Спокойствие, братья! – закричал он. – Слово Божье у меня на устах, однако в штанах у меня прячется дьявол!»

Одно лишь изучение слов, теорий, мировоззренческих систем никак вам не поможет. В глубине души вы останетесь прежними. Готовые знания никогда не приводят ни к каким внутренним изменениям. Самое большее, вы можете взрастить в себе прекрасную личность, прекрасную наружность. Иисус назвал таких людей «окрашенными гробами» – просто побеленными снаружи.

Как слова могут вас изменить глубоко внутри? Да, вы можете соблюдать внешние приличия, можете воспитать в себе определенный характер, но характер всегда остается поверхностным, он никогда не становится вашим сознанием. А значение имеет только сознание – решающее значение имеет только ваша способность видеть самостоятельно. Все остальное делает вас ослами, и все священные писания – не что иное, как капуста.

Ты спрашиваешь: «Неужели все великие священные писания мира никак не могут помочь искателю в его поиске Бога?»

Будда снова и снова повторял: «Ихи пассико» – «Приди и посмотри». Не верьте только потому, что так сказано в Ведах, не верьте только потому, что так говорили древние мастера, не верьте только потому, что так гласит традиция – и даже не верьте только потому, что так говорю я. Придите и посмотрите – ихи пассико. Придите и поэкспериментируйте. Но как можно экспериментировать с писаниями? Экспериментировать можно только с живым мастером.

Религия живет, лишь пока существует живой мастер. Как только мастер умирает, у вас остаются писания, слова, воспоминания, ностальгия, но дух исчезает. У вас остается лишь клетка – птица улетела.

Именно так были созданы все традиции. Когда Иисус был жив, в том, что он говорил, была жизнь. В его словах был огонь. В его словах пылала его страсть, в его словах слышалось биение его сердца. Его слова были горячи. А теперь перелистайте страницы Библии: слова в ней – просто пепел, совершенно остывший. Не осталось ничего. Вам придется снова найти живого мастера.

И проблема заключается в том, что, пока Иисус жив, его никто не слушает. Со всех сторон его осуждают. А когда он умирает, все начинают ему поклоняться. Те же самые люди, которые его осуждали, становятся его почитателями. Они начинают чувствовать вину. Чтобы искупить свою вину, они начинают поклоняться, поклонение возникает из чувства вины.

Те же люди, которые осуждали Будду, становятся буддистами и на протяжении веков продолжают его восхвалять. Но когда Будда был жив, его осуждали, за ним последовали лишь немногие храбрецы. В своем большинстве массы всегда выступают против живой истины. Они слишком погрязли в своей лжи, слишком поглощены своей бесполезной жизнью, слишком невежественны, чтобы увидеть свет или даже поднять глаза, и их очень легко разозлить.

Присутствие Будды или Христа порождает в массах много гнева, но когда Будда или Христос умирают, те же самые массы начинают чувствовать вину за то, что вели себя с этим человеком неправильно. Теперь это нужно исправить: они начинают поклоняться. Но поклонение – это не религия. Поклонение – это способ избежать религии, и оно не приводит к трансформации и потому неопасно. Вы можете быть христианином, или индусом, или мусульманином – это не опасно.

Опасность существовала, когда Мухаммед был жив. Находиться рядом с этим человеком было рискованно, это был вопрос жизни и смерти. Однако сейчас быть мусульманином очень удобно, комфортно. И если вы живете среди мусульман, то опасно не быть мусульманином – лучше им быть, это упрощает вашу жизнь. Ваше мусульманство становится своеобразной смазкой. И то же самое касается индуизма, христианства, джайнизма, буддизма. Они превратились в общественные удобства.

Вам придется выйти из всего этого и отправиться на поиски места, где еще жив огонь, где еще жив Бог, где Библия пока еще в процессе рождения, где Гита еще звучит. Скоро эти слова превратятся в священные писания.

Священные писания – это отпечатки ног будд, но сами будды ушли, и вы поклоняетесь следам на песке времени. Это абсолютно бессмысленно, глупо. Эти отпечатки – не стопы Будды. Если бы вы сдались у ног Будды, то перенеслись бы в другой мир. Вы бы перенеслись из времени в вечность, из конечного в бесконечность, из смерти в бессмертие – если бы сдались у ног живого будды.

Но Будда умер. На песке времени остались его следы. Вы приносите к ним цветы и склоняетесь перед ними, но отпечатки на песке не могут вам помочь.

Именно таковы все ваши писания – следы, следы прекрасных людей, но поклонение следам попросту лишено смысла. Вы ничего не сможете от них получить.

Если вы действительно хотите познать истину Существования, вам нужно оказаться в обществе того, кто познал. Ищите человека, у которого есть глаза, ищите человека, у которого есть любовь, ищите человека, в чьем сердце пылает пламя молитвы. В этом случае существует шанс: возможно, пламя переметнется и в ваше сердце. Вы можете воспламениться.

Нужно приблизиться к мастеру. В этом случае наступает момент, когда вы подходите настолько близко, оказываетесь в такой глубокой близости, что пламя от одной, зажженной свечи переходит на другую, незажженную свечу. И тогда ученик сам становится мастером. Это единственный способ вести поиск, все остальные способы – лишь избегание, притворство.

Третий вопрос:

Ошо, мне бы очень хотелось принять саньясу, но это совершенно погубит мою карьеру, потому что у меня на работе не примут оранжевую одежду. Есть ли какая-нибудь альтернатива этому?

Запомни только одно: если ты действительно хочешь что-то сделать, сделай это. Если же ты не хочешь этого делать, не делай, но пусть у тебя будет ясность. Не будь сборной солянкой, не будь мешаниной.

Если вы действительно хотите быть художником, станьте художником, как бы рискованно это ни было. Да, став художником, вы не сможете стать премьер-министром. Вы не будете пользоваться большим уважением в обществе, потому что картины не приносят обществу никакой пользы. Они не имеют практической ценности. И чем ваши картины будут прекраснее, тем меньше будет их практическая польза. Чем они будут оригинальнее, тем меньше их будут понимать и покупать. Но если вы хотите быть художником, будьте художником – даже если это означает, что вы останетесь бедным, даже если это означает голод, даже если это означает, что вы умрете раньше.

Страдайте, если это означает страдание, потому что даже в этом страдании вы будете ощущать утонченную радость от того, что вы делаете именно то, что вам хочется. Вы будете испытывать огромное удовлетворение. Возможно, вы будете лишены комфорта, удобств, но у вас будет удовлетворение, а это – подлинная ценность.

Но если вы думаете о других вещах, если вы принимаете во внимание все прочие условия, то лучше быть политиком, чем художником. Вы станете богатым, вы будете могущественным, вы будете известным, уважаемым. Ваша семья будет вами гордиться – ваши родители будут вами гордиться, ваша жена, ваши дети, все будут вами гордиться. Их эго будет удовлетворено. Ваши соседи будет вами гордиться. Все будут считать вас драгоценным камнем, но вы сами будете неудовлетворены.

Я слышал про одного хирурга, который уходил на пенсию. Он проработал почти пятьдесят лет. Ему было уже семьдесят пять, но он по-прежнему был замечательным хирургом. Все его друзья, пациенты, почитатели, студенты собрались, чтобы отпраздновать это событие. Было произнесено множество хвалебных речей, его превозносили до небес. В своем мире, в мире хирургии, он был почти что полубогом.

Но сам он сидел с очень грустным видом, и когда в конце один из его знаменитых коллег стал восхвалять его, говоря, что он – величайший хирург всех времен и что пройдет много столетий, прежде чем снова появятся столь же искусные руки, руки художника, старый хирург заплакал, его глаза наполнились слезами. Люди стали беспокоиться, они стали спрашивать у него: «Что случилось? Почему вы выглядите таким грустным, и почему у вас на глазах слезы? Вы должны быть совершенно счастливы. Что еще можно ожидать от жизни? Вы – один из самых успешных людей».

Он ответил: «Это мне известно, но мне известно и еще кое-что – я также и самый разочарованный, потому что я хотел стать танцором, а не хирургом.

Теперь я преуспел – в том, чем никогда не хотел заниматься. Вся моя жизнь была потрачена напрасно. Даже если бы я стал всего лишь никому не известным танцором, я был бы совершенно удовлетворен. Я бы занимался своим делом».

Запомни: если ты хочешь стать саньясином, стань. Проблемы будут, проблемы неизбежно будут. Это обходится недешево. Тебе придется за это заплатить. Да, ты прав, твоя карьера может быть погублена, но кто, кроме глупцов, беспокоится о карьере? Карьера? Что означает карьера? Что ты будешь жить в безопасности и в безопасности умрешь? Что ты будешь жить с большими деньгами и умрешь богатым человеком? Но как насчет твоего внутреннего удовлетворения? Если твоя душа остается искалеченной и парализованной, какой смысл приобретать пусть даже весь мир?

Подлинная ценность – это радость, радость жизни, которую ты храбро проживаешь по-своему и платишь за это сполна. И всегда, когда вы что-то получаете не бесплатно, это становится более ценным. Если же вы можете получить что-то задешево, это теряет всякую ценность.

Саньяса стоит дорого – особенно моя саньяса. Если ты станешь традиционным саньясином, проблем не возникнет.

Несколько дней назад одна женщина из джайнов пришла ко мне и заплакала. Я спросил: «Что случилось?» Она ответила: «Мой муж стал вашим саньясином. Если он так уж хочет стать саньясином, ему следует стать джайнским саньясином. Тогда, по крайней мере, его будут уважать. А быть вашим саньясином опасно. Теперь люди начали думать, что он сошел с ума. Даже его собственные дети относятся к нему с подозрением. Я и сама думаю, что с ним что-то не так».

И вот, она готова к тому, чтобы он стал джайнским саньясином, хотя, став джайнским саньясином, он должен будет покинуть дом, семью. Жена к этому готова, она сказала мне: «Я готова – если он оставит дом, детей и меня, мы с этим справимся. Это будет трудно, но мы справимся. А, став вашим саньясином, он не покидает дом – вот в чем проблема. Теперь соседи спрашивают: „Что он за саньясин? По-прежнему живет с семьей, по-прежнему живет с женой и детьми, по-прежнему ходит на работу. Что он за саньясин?“

Я терплю такие мучения, – сказала она. – Меня постоянно высмеивают. Я готова к тому, что он покинет дом – это ничего, мы справимся. Это будет трудно, трудно с финансовой точки зрения, но мы справимся. Мы будем бедны, но это не беда. По крайней мере, мы сможем ходить с гордо поднятыми головами».

Видишь, если ты станешь традиционным саньясином, твои родители, возможно, не будут так злиться. Они могут даже обрадоваться. Люди будут говорить: «Посмотрите, ваш сын стал великим саньясином. Вам повезло – дерево познается по его плодам. Посмотрите, ваш сын… такой замечательный саньясин. Он отрекся от мира». И твой отец будет гордиться, и мать будет гордиться. Даже твоя жена, которая будет очень страдать от того, что ты ее покинул, даже она будет гордиться тем, что она – жена человека, отрекшегося от мира, от традиционных ценностей. И все будут очень хорошо думать и о тебе, и о твоей семье.

Но если ты становишься моим саньясином, тогда ты безумен, ты сумасшедший. «Ты попался в ловушку этого человека, который только гипнотизирует людей и ничего не делает. Ты стал жертвой». Все будут тебе советовать: «Почему бы тебе не обратиться к психиатру? Почему бы тебе не поехать в горы и не отдохнуть немного?»

Да, Гури, ты прав, это может погубить твою карьеру. Это опасно.

Во времена Махавиры было опасно становиться джайнским саньясином. Просто подожди пару тысяч лет, и тогда мои саньясины будут пользоваться уважением – это будет только способствовать их карьере. К тому времени все будет мертво, все, что я говорю, потеряет весь свой огонь, весь бунтарский дух, все превратится в формальность. Так что, Гури, тебе придется подождать хотя бы пару тысяч лет. Тогда ты сможешь стать моим саньясином, не вредя своей карьере, и твоя жена будет счастлива, и твои дети, и твои родители, все вокруг будут счастливы – но тогда тебе придется подождать пару тысяч лет.

Если ты хочешь стать саньясином прямо сейчас, то действительно возникнут проблемы. Но настоящий человек рождается, именно встречаясь с проблемами и трудностями.

Никогда не принимайте решение в пользу карьеры. Думайте о сознании, потому что это единственное богатство. Думайте о внутреннем путешествии. И всегда будьте верны самим себе. Не принимайте во внимание никакие другие соображения. У человека, идущего на компромисс, нет души. Чем больше вы соглашаетесь на компромисс, тем меньше у вас остается души. Мало-помалу вы превращаетесь просто в ничто – вы только кажетесь живыми, а, по сути, мертвы. Остерегайтесь этого.

Гури задавал много вопросов, и я еще ни разу ему не отвечал. Это первый вопрос, на который я отвечаю. Я отвечаю на этот вопрос, чтобы вызвать у него уважение к его собственной душе. Нет ничего более важного. Если вы не способны уважать свое собственное стремление, то вы неуважительны по отношению к Богу. Если вы не можете отстоять свое право быть таким, каким вы хотите быть, тогда вы трус, конформист, тогда вы никогда не будете центрированным, никогда не обретете целостности своего существа, никогда не кристаллизуетесь. Вы навсегда останетесь чем-то расплывчатым, туманным.

Душа рождается в результате таких жертв. Я не утверждаю, что проблем не будет. Проблемы будут – и их будет гораздо больше, чем вы сейчас думаете, гораздо больше, чем вы даже можете себе представить. Друзья превратятся во врагов, ваша собственная семья начнет смотреть на вас так, как будто вы впали в грех, и, конечно же, где бы вы ни работали, ваши коллеги начнут сторониться вас, как будто вы чужак, не их круга.

Но все эти проблемы стоят того, чтобы с ними встретиться. Это ступени храма Бога. Это подлинная жертва, подлинный аскетизм. Когда вы проходите через такое пламя, постепенно, постепенно золото, которое спрятано внутри вас, очищается – и только чистое внутреннее золото однажды расцветает в золотой цветок.

Я всецело за индивидуальную свободу. Свобода – это дверь к Богу. Что я подразумеваю под свободой? Жить бесстрашно – вот что такое свобода, отбросить страх – вот свобода. Страх создает наши цепи.

Сейчас вы боитесь за свою работу, за карьеру, боитесь семьи, соседей. Все это цепи, сделанные из вашего страха. Сбросьте эти цепи. Живите в свободе. Живите подлинной жизнью, которой вы действительно хотите жить. Не пытайтесь быть кем-то другим, просто будьте самими собой.

Великий хасидский мистик Зусия умирал, и кто-то спросил у него: «Мастер, почему вы не молитесь Моисею сейчас, когда лежите на смертном одре? Помолитесь Моисею. Он поможет вам на том свете».

Зусия открыл глаза и ответил: «Прекрати нести чушь! Бог не будет спрашивать у меня: „Зусия, почему ты не был Моисеем?“ Он спросит: „Зусия, почему ты не был Зусией?“ Моисей не имеет к этому никакого отношения. Я должен буду отвечать за себя, почему я не был собой, почему я предал свою сокровенную сущность. Вот в чем вопрос!»

Свобода – это значит не предавать себя, какой бы ни была цена. Оставайтесь верны себе, и вы будете верны Богу.

Притча:

В стране ночных бабочек есть легенда о Старике. В ней говорится, что однажды ночью, когда один очень юный мотылек порхал со своими друзьями, он случайно взглянул вверх и увидел чудесный белый светильник, висевший среди ветвей дерева. На самом деле это была луна, но все мотыльки настолько заняты свечами, уличными фонарями и прочими светильниками, что постоянно кружатся вокруг них, и потому ни наш герой, ни его друзья прежде никогда ее не замечали.

При виде этого зрелища у нашего мотылька возникло внезапное и твердое решение: отныне он будет кружиться только вокруг луны. И каждую ночь, когда ночные бабочки вылетали из своих убежищ, и каждая из них направлялась к подходящему для нее светильнику, наш мотылек устремлялся прямо в небеса.

Однако луна, хоть и казалась такой близкой, всегда оставалась за пределами его ограниченных способностей к полету. И все-таки он никогда не подавался разочарованию и в результате своих усилий, так и не превративших его в лунного астронавта, неожиданно приобрел другую выгоду.

Дело в том, что, хотя его друзья и родственники, его соседи и сограждане в стране ночных бабочек поносили и высмеивали его, все они умерли раньше него, встретив обычную для них испепеляющую смерть, дотла сгорев в пламени одного из тех доступных светильников, которые они сделали своей целью.

Старик же умер спокойно, в глубоко преклонном возрасте, под прохладным белым сиянием своей Возлюбленной.

Саньяса означает, что вас заинтересовала луна. Саньяса означает, что вы заинтересовались достижением невозможного. Саньяса означает, что теперь вы отправляетесь в путешествие к неведомому берегу. Это опасно, но в этой опасности человек рождается заново. В этом невозможном стремлении – в страстном стремлении к невозможному – что-то внутри вас соединяется в одно целое.

Другие мотыльки неизбежно будут на вас злиться. Они будут вас высмеивать, потому что вы их оскорбляете. Они почувствуют себя оскорбленными, потому что их жизнь проходит вокруг одних лишь свечей и уличных фонарей, и они считают, что это единственная цель в жизни, к которой стоит стремиться, – летать, летать и летать вокруг свечи, а потом умереть.

Люди, живущие ради денег, власти и престижа, летают вокруг уличных фонарей. Естественно, вы их оскорбляете, поднимая свои головы к луне. Они будут вас высмеивать, назовут вас сумасшедшими. Они скажут: «Никто никогда ее не достигал. Не будьте глупцами. Будьте нормальными. Идите сюда. Посмотрите, как прекрасна эта свеча, как прекрасен этот фонарь!»

Саньяса означает любовь к луне. И сама эта любовь трансформирует. Вопрос не в том, достигнете вы луны или нет: сама эта любовь преобразует вас, сама эта любовь – своего рода алхимия. Вы перестаете быть частью обычного мира и начинаете жить в необычном, удивительном мире. Внутри вас рождается поэзия, слышится музыка неведомого, сам собой начинается танец. Именно это и есть Бог. Саньяса – это приглашение для Бога стать гостем в вашем существе. Саньяса – это готовность стать хозяином, принимающим у себя Бога.

Последний вопрос:

Почему Запад начинает все больше и больше интересоваться медитацией? А также, почему Восток теряет интерес к своим собственным духовным богатствам?

К краю котлована, в котором работает бригада строителей, подходит юрист и выкрикивает имя Тимоти О’Тула.

– Кому там я понадобился? – отвечает хриплый голос.

– Мистер О’Тул, – спрашивает юрист. – Верно ли, что вы родились в Кастлбаре, графство Майо?

– Было дело.

– И вашу мать звали Бриджит, а вашего отца – Майкл?

– Да.

– Тогда, мистер О’Тул, – объявляет адвокат, – я должен вам сообщить, что ваша тетушка Мэри скончалась в Айове, оставив вам шестьдесят тысяч долларов.

На короткое время внизу наступает тишина, а затем начинается какая-то возня.

– Вы идете, мистер О’Тул? – спрашивает адвокат.

– Сейчас! – раздается ответный рев. – Вот только набью морду десятнику.

Чтобы спустить все шестьдесят тысяч долларов, мистеру О’Тулу потребовалось всего полгода чрезвычайно бурной жизни. Его основные усилия были направлены на то, чтобы утолить огромную врожденную жажду. Потом он вновь вернулся на прежнюю работу. И там через некоторое время его снова разыскал тот же юрист.

– На этот раз, мистер О’Тул, это ваш дядюшка Патрик, – объясняет юрист. – Он скончался в Техасе и оставил вам сорок тысяч долларов.

О’Тул устало опирается на свою кирку и в изнеможении мотает головой.

– Не думаю, что смогу принять эти деньги, – заявляет он. – Я уже не так силен, как раньше, и сомневаюсь, что смогу спустить все эти деньги и при этом остаться в живых.

Именно это произошло на Западе. На Западе человек преуспел в достижении всего того изобилия, к которому тысячелетиями стремилось человечество. Запад достиг материального благополучия и богатства, и теперь он слишком устал, он слишком изнурен. Путешествие отняло у него всю его душу. Путешествие доконало западного человека. Снаружи есть все, но связь с внутренним утеряна. Теперь у западного человека есть все, что ему нужно, но самого человека больше нет. Есть собственность, но исчез хозяин. Возникло огромное несоответствие. Есть богатство, но человек вовсе не чувствует себя богатым – напротив, человек чувствует себя совсем обнищавшим, очень бедным.

Подумайте над этим парадоксом: только при наличии внешнего богатства вы, по контрасту, начинаете осознавать свою внутреннюю нищету. В случае внешней бедности вы никогда не осознаете свою внутреннюю бедность, потому что контраст отсутствует. Вы пишете белым мелом на черных досках, а не на белых. Почему? Потому что только на черных досках надпись будет видна. Нужен контраст.

Если у вас есть внешнее богатство, неожиданно возникает яркое осознание того, что «внутри я беден, нищ». И вслед за этим как тень приходит чувство безысходности: «Все, что мы задумали, достигнуто – все наши фантазии и мечты реализованы – и это не привело ни к чему: нет ни удовлетворения, ни блаженства».

Запад зашел в тупик. И в результате этого теперь возникает сильнейшее стремление: как бы вновь установить связь со своим «Я»?

А медитация – это не что иное, как укоренение в своем внутреннем мире, в своем внутреннем пространстве. И поэтому Запад начинает проявлять огромный интерес к медитации и к богатствам Востока.

Восток тоже интересовался медитацией, когда был богатым, нужно это понимать. Именно поэтому я не противник богатства и не считаю, что в бедности есть что-то духовное. Я всецело против бедности, потому что всякий раз, когда страна становится бедной, она теряет связь со всеми медитациями, со всяким духовным поиском. Когда страна становится бедной внешне, она перестает осознавать внутреннюю бедность.

Именно поэтому на лицах индийцев можно увидеть своеобразную удовлетворенность, которой нет на Западе. Это не подлинная удовлетворенность, это всего лишь неосведомленность о внутренней бедности. Индийцы думают: «Посмотрите на все это беспокойство, страдание и напряжение на лицах западных людей. Хотя мы и бедные, внутренне мы очень удовлетворены». Это полнейшая чушь, они не удовлетворены. Я наблюдал за тысячами людей – они не удовлетворены. Но несомненно одно: они не осознают этой неудовлетворенности, поскольку для осознания внутренней неудовлетворенности необходимо внешнее богатство. Без внешнего богатства никто не начинает осознавать внутреннюю неудовлетворенность. И тому есть достаточно доказательств.

Все аватары индусов были царями или сыновьями царей – царями или принцами. Все джайнские тиртханкары, все пророки джайнов, были царями. И то же самое касается Будды. Все эти три великие традиции Индии служат достаточным доказательством.

Почему Будда стал испытывать неудовлетворенность, почему он начал поиски медитации? Потому что он был богатым. Он жил в изобилии, у него было все, что только возможно, все удобства, все возможные материальные безделушки. Неожиданно он понял. И в тот момент, когда он понял, он был еще не старым – ему было всего двадцать девять лет, когда он понял, что внутри есть черная дыра. Снаружи светло – поэтому обнаруживается ваша внутренняя темнота. Лишь немного грязи на белой рубашке, и ее становится видно. Произошло именно это.

Он сбежал из дворца. То же самое случилось и с Махавирой – он тоже сбежал из дворца. С нищими такого не происходило. Во времена Будды тоже были нищие. На самом деле, история гласит, что Будда отрекся от мира, когда он впервые увидел нищего, старика, мертвое тело и саньясина. Нищие были.

Будда ехал, чтобы принять участие в молодежном празднике, он должен был его открыть. Сидя в своей золоченой колеснице, он увидел нищего – в первый раз, потому что отец обустроил всю его жизнь таким образом, чтобы Будда никогда не увидел нищего, больного, старика или мертвеца. Дело в том, что, когда Будда родился, астрологи сказали его отцу, что если ребенок когда-нибудь увидит этих людей, то немедленно отречется от мира, и потому нельзя допускать, чтобы он их увидел. Поэтому всякий раз, когда проезжал Будда, нищих уводили, стариков уводили или заставляли сидеть дома и не выходить на улицу. Даже в саду Будды не допускалось появление опавших листьев. Каждый увядший лист ночью убирали, и поэтому утром, когда приходил Будда, он видел только молодые зеленые листья, свежие цветы. Он никогда не видел увядающего цветка.

Когда он впервые увидел нищего… Эта притча прекрасна, в ней говорится, что боги забеспокоились: «Отец слишком уж преуспел. Прошло двадцать девять лет, а у Будды есть способность стать одним из самых пробужденных людей в мире». Боги забеспокоились: «Отец устроил все так, что Будде может никогда не встретиться ни нищий, ни старик, он может упустить свой шанс». И тогда они притворились: один бог принял облик нищего, другой – старика, еще один превратился в мертвеца, а еще один – в саньясина.

Нищие существовали, но они не отрекались. Им не от чего было отрекаться, они были удовлетворены. Будда же почувствовал неудовлетворенность.

Когда наша страна была богатой, медитацией интересовалось гораздо больше людей – собственно, все люди интересовались медитацией. Рано или поздно они начинали размышлять о Луне, о запредельном, о внутреннем.

Сейчас страна бедна, настолько бедна, что контраст между внутренним и внешним отсутствует. Внутреннее бедно, и внешнее бедно. Внешнее и внутреннее пребывают в полной гармонии – то и другое бедно. Именно поэтому на лицах индийцев вы видите своего рода удовлетворенность, которая не является подлинной удовлетворенностью. И из-за этого люди привыкли думать, что в бедности есть нечто духовное.

В Индии почитают бедность. Это одна из причин, почему меня постоянно осуждают, – я не одобряю никакие формы бедности. Бедность – это не духовность, бедность является причиной исчезновения духовности.

Мне бы хотелось, чтобы весь мир стал как можно более богатым. Чем богаче будут люди, тем более духовными они станут. Им придется, они не смогут этого избежать. И только тогда наступит подлинная удовлетворенность.

Подлинная удовлетворенность появляется тогда, когда вы создаете внутреннее богатство, и в какой-то момент снова возникает гармония – внешнее богатство встречается с внутренним богатством. А когда внешняя бедность встречается с внутренней бедностью, возникает ложная удовлетворенность. Гармония возможна в обоих случаях. Внешнее и внутреннее оказываются в гармонии, и человек чувствует удовлетворенность. Индия выглядит удовлетворенной, потому что с обеих сторон существует бедность – полная гармония, внутреннее и внешнее сонастроены. Но такая удовлетворенность уродлива, на самом деле это недостаток жизни, недостаток жизненной силы. Это глупый вид удовлетворенности, скучный, безжизненный.

Запад обязательно должен был заинтересоваться медитацией, это было неизбежно. Именно поэтому христианство сейчас теряет свою власть над западным умом – потому что христианство никак не развивало науку медитации. Это очень посредственная религия, так же как и иудаизм.

Запад был бедным, все дело в этом. До настоящего времени Запад жил в бедности. Когда Восток был богатым, Запад был бедным. Иудаизм, христианство и мусульманство, все эти три неиндийские религии родились в бедности. Они не могли произвести техники медитации, в этом не было нужды. Они оставались религиями для бедных.

Теперь Запад разбогател, и возникла диспропорция. Западные религии родились в бедности, они ничего не могут дать богатому человеку. Для богатого человека они выглядят инфантильными, не приносят удовлетворения. Они не могут его удовлетворить. Восточные религии родились в богатстве, и именно поэтому западный ум все больше и больше интересуется восточными религиями. Да, религия Будды оказывает сильнейшее влияние, дзен распространяется как пожар. Почему? Он был рожден в богатстве.

Существует огромное сходство между западной психологией современного человека и психологией буддизма. Запад сейчас пребывает в том же самом состоянии, в каком пребывал Будда, когда он заинтересовался медитацией. Это было поиском богатого человека. И то же самое касается индуизма, то же самое касается джайнизма. Эти три великие индийские религии были порождены процветанием, и поэтому эти восточные религии неизбежно будут привлекать Запад.

Восток же сейчас теряет связь со своими собственными религиями. Он не в состоянии понять Будду – это бедная страна. Вы удивитесь, но бедные индийцы обращаются в христианство. Богатые американцы переходят в буддизм, индуизм, веданту, а неприкасаемые, бедные, беднейшие из бедных в Индии становятся христианами. Понимаете, в чем дело? Эти религии привлекательны для бедных. Однако у них нет никакого будущего, потому что рано или поздно весь мир разбогатеет.

Здесь тоже можно найти многих индийцев, потому что я не восхваляю бедность, у меня нет уважения к бедности. Человек должен получить оба вида богатства.

Почему бы и нет? Наука создала технологию, чтобы обеспечить вас внешним богатством. Религия создала технологию, чтобы сделать вас богатыми внутренне: йога, тантра, даосизм, суфизм, хасидизм – все это технологии внутреннего.

История:

Главный герой этой истории – один из тех людей, которые принимают все происходящее как проявление божественной силы. Он заявил, что не его дело подвергать сомнению деятельность Божественного Провидения.

Всю жизнь его преследовали несчастья, но он никогда не жаловался. Он женился, и его жена сбежала с наемным работником. У него была дочь, и ее соблазнил какой-то негодяй. У него был сын, и этого сына линчевали. Пожар уничтожил его конюшню, циклон разрушил его дом, град погубил урожай, а банкир отобрал отданную в залог ферму. И, тем не менее, при каждом ударе судьбы этот человек преклонял колени и возносил хвалы «Всемогущему Богу за его бесконечную милость».

Некоторое время спустя, без гроша в кармане, но по-прежнему покорный воле небес, он нашел приют в сельском работном доме. Однажды надсмотрщик отправил его пахать картофельное поле. Разразилась гроза, и, когда она уже почти заканчивалась, вдруг ударила молния. Она расплавила лемех плуга, сорвала с бедняги почти всю одежду, опалила ему бороду, выжгла на его обнаженной шее клеймо соседского фермера и отбросила его на изгородь из колючей проволоки.

Придя в себя, он медленно опустился на колени, молитвенно сложил руки и поднял глаза к небу. И тогда он впервые возроптал:

«Господи, – сказал он, – это уже становится просто смешным!»

Такова ситуация на Востоке: «Это уже становится просто смешным!» Но Восток продолжает благодарить Бога, продолжает быть признательным. Благодарить больше не за что! Восток в высшей степени беден, болен, голоден – благодарить не за что. Но Восток разучился роптать, Восток разучился что-либо делать для улучшения своего положения.

И поэтому Восток не может медитировать. Восток живет почти в бессознательном состоянии. Он слишком голоден, чтобы медитировать, слишком беден, чтобы молиться. Его единственный интерес – это хлеб, приют, одежда, и поэтому, когда христианский миссионер приходит и открывает больницу или школу, на индийцев это производит огромное впечатление – вот духовность. А когда я начинаю учить медитации, их это не интересует, и не просто не интересует, они выступают против: «Что это за духовность?» И я их понимаю – им нужен хлеб, нужен приют, нужна одежда.

Но они страдают именно из-за своего ума. С одной стороны, они нуждаются в хлебе, в приюте, в одежде, в лучших жилищах и лучших дорогах, а с другой стороны, они продолжают почитать бедность. Их раздирают противоречия.

Восток пока еще не может медитировать. Сначала ему нужны научные технологии, чтобы немного улучшить жизнь физически. Точно так же как Запад нуждается в религиозных технологиях, Восток нуждается в научных технологиях.

И я всецело за единый мир, в котором Запад мог бы осуществить потребности Востока, а Восток мог бы осуществить потребности Запада. Восток и Запад слишком долго жили порознь, в этом больше нет необходимости. Востоку больше не нужно быть Востоком, а Западу больше не нужно быть Западом. Мы подошли к такому критическому моменту, когда вся Земля может стать единой – должна стать единой – потому что она сможет выжить, только если станет единой.

Времена наций закончились, времена разделения закончились, времена политиков закончились. Мы движемся в совершенно новый потрясающий мир, переходим в новую стадию человечества, и эта стадия такова, что теперь может существовать только один мир, только единое человечество. И тогда произойдет гигантское высвобождение энергии.

Восток обладает сокровищами – религиозными технологиями, и Запад тоже обладает сокровищами – научными технологиями. И если оба они смогут встретиться, этот самый мир превратится в рай. Теперь нет нужды жаждать загробного мира – впервые мы способны создать рай здесь, на этой Земле. И только мы сами ответственны за то, что мы его не создаем.

Я выступаю за единый мир, за единое человечество и, в конечном счете, за единую науку, которая объединит то и другое – религию и науку – это будет единая наука, которая позаботится и о внутреннем, и о внешнем.

Именно это я пытаюсь делать здесь. Это место встречи Востока и Запада, это утроба, в которой может быть зачато новое человечество, из которой оно может родиться. Вам повезло. Возможно, вы не знаете, что участвуете в великом эксперименте, представляющем вечную ценность, эксперименте, от которого зависит будущее всего человечества. Если вы будете больше это осознавать, дело пойдет лучше, потому что тогда от вас будет больше пользы.

На сегодня достаточно.

Глава 9
Истина просто есть

Однажды Бахауддин Шах рассказывал о принципах и практиках суфиев. Некий человек, считавший себя очень умным, решил выступить с критикой, рассчитывая извлечь для себя выгоду. Он сказал:

– Если бы этот человек сказал хоть что-то новое! Вот единственная моя претензия.

Услышав об этом, Бахауддин пригласил критика на ужин.

– Надеюсь, тебе понравится моя тушеная баранина, – сказал он.

Едва положив в рот первый кусочек, гость вскочил, закричав:

– Ты пытаешься меня отравить – это не тушеная баранина!

– Да нет же, не сомневайся, – ответил Бахауддин, – хотя, поскольку тебе не нравятся старые рецепты, я попробовал приготовить что-то новенькое. В этом блюде, как и положено, есть баранина, но в нем также полно горчицы, меда и рвотного средства.

Истина есть. Истина просто есть. Она ни стара, ни нова. Она вечна, она не имеет никакого отношения ко времени – совсем никакого, она вне времени. Таков смысл вечности. Вечность не означает «всегда», потому что «всегда» имеет отношение ко времени, вечность не означает «постоянно», потому что постоянство имеет отношение ко времени. Вечность означает просто безвременность: это есть.

Истина никогда не бывает в прошедшем времени или в будущем. Она знает только одно время – настоящее. Истина знает только одно время – «сейчас», которое вовсе и не является временем: это безвременность. И истина знает только одно пространство – «здесь», которое вовсе и не является пространством, а превосходит пределы пространства. Истина всегда здесь и сейчас. У истины нет истории. История принадлежит миру лжи. История есть у политики, но у религии истории нет.

Это первое, что нужно понять: истина не может быть ни старой, ни новой. Если бы истина могла быть новой, то когда-нибудь она бы состарилась. Все, что сегодня является новым, завтра станет старым. Истина никогда не бывает старой, и, следовательно, она никак не может быть новой.

Истина эквивалентна Существованию. В каком-то смысле можно сказать, что она так же стара, как горы, и так же нова, как капли росы, появившиеся этим утром, – но это всего лишь способ говорить об этом. Здесь имеется в виду, что истина вечна.

Однако есть люди, которые очень интересуются прошлым. Они ориентируются на прошлое. Они верят во что-то лишь в том случае, если оно очень старо. Они считают, что чем древнее, тем лучше. Все старое для них – золото. Они все время пытаются доказать, что их священные писания самые древние в мире, что их религия – древнейшая.

И есть другая группа людей, которая думает, что новое всегда лучше старого, потому что оно новое. Оно более развитое, более прогрессивное, более усовершенствованное.

Вот две разновидности людей, и те и другие все время упускают истину. Первые ориентированы на прошлое, вторые ориентированы на будущее, а истина существует сейчас, ни в прошлом, ни в будущем.

Прежде чем мы сможем приступить к рассмотрению этой небольшой притчи, вам нужно кое-что понять относительно времени, поскольку в основном это вопрос понимания времени и его движения.

Время движется по горизонтальной линии от прошлого к будущему. Движение времени линейно, и поэтому время поверхностно, в нем не может быть глубины. Одно мгновение следует за другим и так далее, и тому подобное. Прежде чем вы сможете уловить мгновение, оно уже проходит, и поэтому погрузиться вглубь невозможно. Во времени нельзя нырять, можно только плавать на поверхности. Время очень плоско, в нем нет глубины. Оно горизонтально.

Вечность вертикальна: она уходит в глубину и в высоту. Вспомните крест Иисуса, он представляет собой символ времени и вечности. Крест образован двумя линиями: одна из них горизонтальная, к ней были прибиты руки Иисуса, а другая вертикальная, к ней было прибито его тело. Этот крест символизирует весь феномен времени. Горизонтальная линия – это история, политика, мирская жизнь, мир событий, мир фактов. Вертикальная линия – это мир истины, а не фактов. Вертикальная линия – это мир абсолютной реальности, Бога, нирваны, медитации.

Всякий раз, когда кто-то начинает двигаться в вертикальный мир, он просто выходит за пределы времени. И тогда больше нет ни нового, ни старого. Есть только истина.

Время, горизонтальная линия, состоит из двух частей – прошлого и будущего. Настоящее практически отсутствует. Вы никогда не осознаете настоящее – или, скажете, это не так? – потому что в то мгновение, когда вы его осознаете, оно уже уходит в прошлое. Вы всегда осознаете прошлое.

Например, это мгновение: если вы его осознаете, то времени, которое вам потребовалось для его осознания, уже достаточно для того, чтобы оно превратилось в прошлое. В то мгновение, когда вы говорите: «Да, это настоящее», оно уже ушло. Вы не можете даже произнести слово «сейчас», потому что, когда вы его произнесете, это уже будет не сейчас. Настоящее, которое, по вашему мнению, существует во времени, – почти ничто. Оно зажато между прошлым и будущим. Прошлое огромно. Оглянитесь назад – оно тянется и тянется, все дальше и дальше. Кажется, что у него нет начала. И точно так же огромно будущее – оно все простирается и простирается перед вами, дальше и дальше, бесконечно.

Между этими двумя большими явлениями, прошлым и будущим, ваше настоящее зажато как крошечное мгновение, которое вы даже не можете осознать. В тот момент, когда вы его познаете, его больше не существует, оно уже прошло. Вы осознаете только прошлое. И поэтому время состоит из прошлого и будущего.

Вечность же состоит из настоящего. В таком случае то, что мы называем «настоящим», это не что иное, как точка, в которой вечность пересекает время, в которой вечность пронизывает время. И в эту вечность можно проникнуть: в этом и состоит медитация.

Медитация – это погружение в вечность. Вот почему все техники, все методы медитации настаивают: не будьте слишком одержимы прошлым, отпустите его, и не будьте слишком увлечены будущим, отпустите и его тоже. Мало-помалу избавьтесь от прошлых воспоминаний и будущих проекций. Прошлого больше нет, будущего еще нет, ни того, ни другого не существует. А оставаться в том, чего не существует, значит оставаться в страдании, потому что существование – это блаженство, сат-чит-ананд – истина, сознание, блаженство. И значит, не-существование как раз наоборот – неправда, бессознательность, страдание. И мы живем в этом не-существовании.

Просто понаблюдайте, что происходит у вас внутри: вы либо думаете о прошлом, предаетесь ностальгии – о вашем прекрасном детстве, или о вашей юности, о ваших любовных приключениях, о том и этом – либо уноситесь в мыслях в будущее – что вы будете делать завтра или послезавтра. Вы погружены либо в прошлое, либо в будущее. Именно поэтому вас нет. Именно поэтому вы сами превратились в ложь. Вы слишком озабочены ложным, и эта озабоченность сделала вас фальшивыми. Избавьтесь от прошлого и будущего.

Это и есть подлинное отречение, саньяса: вы отказываетесь от прошлого и будущего – но не посредством усилий. Запомните: если вы будете избавляться от них силой, вы обманетесь. Если вы будете прилагать усилия, если вы скажете: «Я откажусь от прошлого, чтобы погрузиться в глубокую медитацию», то в этом случае ваша медитация окажется лишь будущим проектом. В этом случае она не будет глубокой и не будет медитацией. Вы уже переместились из прошлого в будущее. Если вы говорите: «Если я откажусь от прошлого, то достигну нирваны», вы просто подменяете прошлое будущим. То и другое одинаково, того и другого не существует – нет никакой разницы.

Если вы отказываетесь от своего будущего, вы говорите: «Я не буду желать будущего, потому что мне нужно достичь нирваны, просветления, сатори», – но это и есть будущее. Вы не сможете отказаться посредством усилия, потому что в своем усилии вы всегда будете мотивированы. У вас будет желание, будет цель.

Как же тогда отказаться? Отказаться можно исключительно в результате понимания самой этой ситуации – что прошлого нет, что оно бесполезно. Вы отказываетесь не из-за того, что благодаря этому попадете в мир истины, нет. Но, просто понимая бесполезность прошлого – что все это лишь воспоминания, пыль, накопившаяся на зеркале сознания, и она совсем не нужна – вы смываете ее без какой-либо мотивации. Вы просто выбрасываете прошлое, увидев его ненужность. Вы выбрасываете его не ради чего-то другого – если вы отбросите прошлое ради чего-то другого, появится будущее. Вы себя обманете.

Но если вы отбросите свое прошлое, увидев его бесполезность, разве вы сможете продолжать жить в будущем? Ведь будущее всегда основывается на прошлом. Все, что вы хотите иметь завтра, это не что иное, как все те прекрасные вещи, которые у вас были вчера. Вы хотите повторения – может быть, немного измененного, немного улучшенного, усовершенствованного – но это снова прошлое. И когда прошлое отброшено из-за своей бесполезности – не по какой-то иной причине, а просто вследствие понимания, что оно бесполезно, оно падает у вас из рук, тогда вместе с ним исчезает и будущее. Будущее – это тень прошлого. Вчера вы провели время с женщиной, и вам хотелось бы снова встретиться с ней завтра – это будущее. Вчера вы были в ресторане «У Латифа», еда была вкусной, и завтра вы рассчитываете снова туда пойти. Ваше завтра – это не что иное, как отражение вашего вчера. А когда вчера исчезает, исчезают и отражения. Вместе с прошлым, в одном комплекте, отпадает и будущее. И тогда появляется настоящее. Не то чтобы вы его искали или стремились к нему, желали его и с этой целью работали и выполняли практики, нет – просто из-за того, что прошлого и будущего больше нет, появляется настоящее. То самое пространство, которое было занято прошлым и будущим, теперь пусто. И в этой пустоте возникает ощущение настоящего.

А быть в настоящем – значит быть в истине. Теперь у вас есть глубина, вы попали в вертикальное измерение. Вам доступны высоты, которые выше Эвереста, и глубины, которые глубже Тихого океана. Теперь ваша жизнь обрела величие, великолепие.

Именно это называется состоянием будды, сознанием Христа, или назовите как вам угодно.

Есть люди, которые ориентированы на прошлое, есть люди, которые ориентированы на будущее, – и те, и другие упускают суть. Ортодокс, конформист ориентирован на прошлое, а революционер, бунтарь ориентирован на будущее, и между ними нет никакой разницы. Ортодокс считает, что Золотой век, «сад Эдема», был в прошлом. А революционер, так называемый коммунист, фашист, социалист считает, что Золотой век еще не настал. Это в будущем – Утопия, бесклассовое общество, в котором все будут равны, мир свободы, когда исчезнет эксплуатация и на земле настанет рай. Однако рай существует прямо сейчас, здесь.

Берегитесь этих двух ловушек. В поисках истины вам не нужно отправляться в прошлое. Вам не нужно обращаться к священным писаниям, потому что писания принадлежат прошлому, и вам не нужно включать воображение, логику, потому что все, что может сделать логика, это создать утопии в будущем. Вам не нужно никуда уходить, ни в прошлое, ни в будущее. Вам нужно просто быть здесь.

И тогда совершенная красота мгновения, совершенное блаженство мгновения – и человек преображается. Не в результате каких-то действий, но просто в результате пребывания здесь.

Позвольте себе упасть в настоящее, и позволяйте все больше и больше. Вам будет страшно, потому что это действительно падение. Вы будете погружаться в глубины, и эти глубины бездонны – там нет дна, а мы привыкли плавать на поверхности. Многие жизни мы лишь плавали на поверхности, и мы забыли о глубине этого океана, этой реальности. Поэтому, когда вы начнете падать в глубину, вам станет страшно, это будет очень глубоким, пугающим, ужасающим переживанием, вас охватит паника.

Именно в этот момент вам потребуется мастер, который скажет: «Не беспокойся, терять нечего, а то, что можно потерять, не стоит того, чтобы это хранить. То, что существенно, останется с тобой, исчезнет лишь то, что несущественно, – и это хорошо, что несущественное исчезнет».

Осознающий человек становится человеком сущности. Личность состоит из несущественного. А ваша душа состоит из существенного, и это существенное бессмертно. Несущественное преходяще, мы цепляемся за несущественное и поэтому страдаем – поскольку не можем его удержать. Рано или поздно оно исчезает. Все, что мы делаем, бесполезно, потому что преходящее не может существовать вечно. Оно исчезнет так же, как и появилось. Это волна, рябь, пузырь – рано или поздно все это исчезает. Какое-то мгновение пузырь выглядит таким красивым – в нем отражается солнце, его окружает маленькая радуга – но это всего лишь мыльный пузырь. Вы можете с ним поиграть, но не привязывайтесь к нему, иначе вы будете страдать. Именно поэтому люди и страдают: они привязываются к мыльным пузырям.

Они дают этим мыльным пузырям разные названия. Кто-то называет пузырь любовью, кто-то называет его деньгами, кто-то называет его властью, кто-то называет его жизнью, престижем и так далее, и тому подобное – но все это мыльные пузыри. В любой момент они могут исчезнуть, и вы останетесь в отчаянии.

Цепляться за личность – значит цепляться за мыльные пузыри.

Однако на протяжении веков именно таким был подход ваших так называемых мыслителей. Одна партия утверждает, что все древнее – золото, и чем древнее, тем лучше. Это утверждают индусы: они говорят, что их Веды – древнейшие священные писания. Это утверждают джайны: они говорят, что их первый тиртханкара, Адинатха, – самый древний мастер в мире. Возможно, это и так, но это не имеет никакого отношения к истине. Это имеет отношение к истории, имеет отношение к телу и личности Адинатхи, но не имеет никакого отношения к его внутренней истине – совсем никакого.

На днях я наткнулся в газетах на высказывание Морарджи Десаи обо мне: он говорит, что Раджниша нельзя сравнивать с Махавирой. Почему? В чем проблема? Махавира стар, он относится к древности, прошло двадцать пять столетий – как Раджниша можно сравнивать с Махавирой? Но Морарджи Десаи следует кое о чем напомнить.

Иисус сказал об Аврааме: «Я был прежде, чем был Авраам». Авраам жил, по крайней мере, на двадцать пять веков раньше Иисуса, точно так же, как Махавира жил раньше меня. Однако Иисус говорит: «Я был прежде, чем был Авраам». Что он имеет в виду? Морарджи Десаи будет в недоумении.

Я тоже говорю: «Я был прежде, чем был Махавира». Различие между мною и Махавирой есть лишь на поверхности, на горизонтальной линии, где нас разделяют двадцать пять веков, но что касается вертикали… А важна именно вертикаль, а не горизонталь. По вертикали нас не двое.

Именно об этом говорит Иисус: «Я был прежде, чем был Авраам». Он не имеет в виду, что Иисус древнее Авраама. Он говорит, что эта реальность «Я-естьности», эта истина бытия, вечна. Она существовала даже до Авраама.

Но, возможно, Морарджи Десаи не интересуется Авраамом и Иисусом. У него очень обусловленный индусский ум. Тогда я напомню ему о знаменитом мистике Горакхе. Горакх говорит: «Мой мастер – это мой сын, мастер моего мастера – мой внук, а мастер мастера моего мастера – мой правнук». Что имеет в виду Горакх? Он хочет разрушить все представление об истории? Ученик, утверждающий, что «мой мастер – это мой сын»? – все переворачивается вверх ногами. Как может Горакх быть отцом своего собственного мастера? И как он может быть дедом мастера своего мастера?

На самом деле он говорит следующее: да, во времени существует определенная последовательность – отец предшествует сыну, и никогда наоборот – но в мире вечности ничто ничему не предшествует, все просто есть. Там все различия во времени исчезают, остается только единое.

Морарджи Десаи оскорбился, потому что несколько моих саньясинов встретились с ним и сравнили меня с Махавирой. Он очень рассердился, он сказал: «Нет, вы не можете сравнивать Раджниша с Махавирой». Почему? По существу, есть только одна истина. Видов лжи много, а истина одна. Болезней много, но здоровье одно.

Махавира вошел в вертикальное измерение и исчез как личность, он стал сущностью. То же самое произошло с Мухаммедом, то же самое произошло с Бахауддином, то же самое произошло со мной! – и то же самое может произойти с каждым, кто обладает достаточным мужеством, чтобы совершить прыжок в вертикальное.

Как только вы совершаете прыжок в вертикальное, личность исчезает: вы больше не А, B или С. Теперь вкус один и тот же – точно так же, как океан имеет один и тот же соленый вкус, где бы вы его ни попробовали. Вкус истины один. Это та же самая истина, которую вкусил Иисус, та же самая истина, которую вкусили Будда и Махавира. Это та же самая истина, которую вкушаю я и которую можете вкусить вы. И этот вкус не знает ни времени, ни расстояний.

Мои ученики не были неправы. Каждый мастер содержит в себе всех мастеров прошлого и всех мастеров будущего. Во мне содержатся все мастера, которые были, и все мастера, которые когда-либо будут, – потому что вкус один и тот же. Когда вы исчезаете, когда эго больше не существует и есть лишь внутреннее ясное небо, когда формы облаков исчезли в бесформенном небе, разве может существовать какое-то различие?

Да, облака отличаются друг от друга: если понаблюдать за небом, то у каждого облака есть своя личность, своя форма. Можно даже поизучать – одно облако похоже на слона, другое облако похоже на верблюда, и так далее, и тому подобное. Но когда все облака исчезают, разве вы когда-нибудь видели в небе что-либо личностное? Небо безличностно, у него нет ни формы, ни цвета, ни имени. Вы не найдете в небе ни ваших слонов, ни ваших верблюдов, оно совершенно свободно от всех форм. Таково состояние мастера. И поэтому нет никакой разницы, случилось это в этом теле, или это произошло двадцать пять веков назад в теле Махавиры, или пять тысяч лет назад в теле Кришны. Во времена Кришны небо было таким же бесформенным, как и в мое время, и таким оно будет всегда. Различаются только облака. Но быть покрытым облаками означает быть непросветленным.

Непросветленных людей невозможно сравнивать. Вы удивитесь, но это так: непросветленных людей невозможно сравнивать. Они все разные, потому что они облака: один – слон, другой – верблюд, и так далее, и тому подобное. Непросветленных людей невозможно сравнивать, потому что они носят маски, и у каждого маска своя, особенная. Эта маска – личность. Для них очень важно несущественное, а несущественное всегда различается. Существенное же не различается.

На днях мне попалась одна замечательная история…

Совершая туристический поход, Самуил Пинский попал в трудную переделку и оказался в маленьком городке голодным и без денег. Он попытался было раздобыть какую-нибудь пищу, но везде сталкивался с враждебностью, которую провинциалы обычно проявляют по отношению к евреям. К счастью, в конце концов, он набрел на маленький цирк, владелец которого оказался одной с ним национальности. Сэмми немедленно попросился на работу, объяснив, что иначе он умрет с голоду.

Немного подумав, владелец цирка ответил, что один из его львов недавно сдох и что Сэмми получит работу, если сможет влезть в львиную шкуру и сыграть роль льва. Так они и устроили. Сэма зашили в львиную шкуру и поместили в клетку напоказ восхищенной толпе посетителей цирка.

Все шло хорошо, пока однажды утром Сэмми, к своему ужасу, не увидел, что по настилу, ведущему в его клетку, бежит огромный бенгальский тигр.

Сэмми бросился наутек. Передвигаясь на четвереньках, он начал описывать круг за кругом внутри большой клетки, однако тигр неизменно следовал за ним по пятам. В конце концов, когда последние силы его оставили, изнемогающий от ужаса еврей упал на колени, молитвенно сложил руки и начал читать иудейскую молитву:

– Шема Исроэль адонаи элохейну адонаи эхад! (Слушай, о Израиль, Господь твой – Господь единый!)

Бегущий тигр немедленно остановился и откликнулся:

– Борух шем кавод адонаи леолам ваэд! (Благословенно будь славное имя Его во веки веков!)

– Ой, еврей! – воскликнул Сэмми, снимая с себя львиную голову.

– Ой, еврей! – откликнулся второй еврей, снимая с себя голову тигра.

Когда вы сбрасываете свою маску, когда вы отбрасываете свою личность, когда вы смотрите внутрь, когда вы видите внутреннее небо – кто тогда Раджниш и кто Махавира? Кто тогда Иисус и кто Авраам? Кто тогда Горакх и кто Адинатха? Все исчезли, истина едина.

Однако существуют люди, слишком одержимые прошлым. Поклонение прошлому – это одно из самых губительных явлений в мире, оно не позволяет вам быть здесь-и-сейчас. Но есть и другие люди.

Как-то раз ко мне пришел один профессор, который – как он сам думал – очень меня любил. Он сказал: «Ваши ученики все время сравнивают вас с Иисусом, с Махавирой. Этого не следует делать! Я тоже ваш почитатель. Как можно сравнивать вас с Махавирой? Прошло двадцать пять веков. У вас на двадцать пять веков больше опыта, чем у Махавиры!» И вот, он был рассержен из-за того, что меня сравнивают с Махавирой – точно так же, как рассержен Морарджи Десаи, только по другой причине. Он говорил: «Это оскорбительно и унизительно, что вас сравнивают с Махавирой. Прошло двадцать пять веков. За двадцать пять веков человечество эволюционировало, стало более знающим, поднялось на более высокие вершины». Он сказал: «Сравнивать вас с Махавирой или Иисусом – это все равно что сравнивать Альберта Эйнштейна с Ньютоном».

Мне пришлось сказать ему в точности то же самое, что я сейчас говорю вам и Морарджи Десаи, – время не имеет значения. И приведенный им пример, что Ньютона нельзя сравнивать с Альбертом Эйнштейном, неверен – потому что оба они работали во времени. Конечно, Альберт Эйнштейн далеко опередил Ньютона, в сравнении с Альбертом Эйнштейном Ньютон будет казаться почти ребенком, но это не так в случае со мной и Махавирой.

Это не имеет ничего общего с человеческим прогрессом и со всем расцветом познания в мире, потому что это не вопрос информированности. Возможно, я знаю больше, чем знал Махавира. Конечно, он не читал Зигмунда Фрейда и ничего не знал об Альберте Эйнштейне, это так, но это не имеет никакого отношения к внутреннему пространству.

Когда пройдут еще двадцать пять веков, снова кто-нибудь появится, и он будет знать больше, чем знаю я. Несомненно, он будет знать больше, чем знаю я, но, тем не менее, между нами не будет никакой разницы, ни на йоту – потому что это не вопрос знания и не вопрос социального развития. Это вопрос не-ума, вопрос невинности. Это не вопрос лучших университетов, лучших книг, лучшей осведомленности о мире – дело вовсе не в этом.

В действительности, чтобы двигаться внутрь, нужно отбросить все свои знания. Махавира отбросил все, что он знал. И я отбросил все, что я знал. Когда Махавира полностью лишился своих знаний, он достиг цели. Точно так же достиг и я: я отбросил все, что знал. Так что я, возможно, отбросил больший груз, чем Махавира, это правда, но это неважно. Возможно, мне пришлось счистить и смыть с моего зеркала больше пыли, чем ее было на зеркале Махавиры, но после удаления пыли, когда зеркало отражает без помех, оно обладает тем же качеством отражения. Это никак не связано с пылью.

Станете ли вы утверждать, что это зеркало восхитительно, потому что с этого зеркала нам пришлось стереть больше пыли, чем с другого, – с другого зеркала пришлось стереть меньше пыли? Больше было пыли или меньше – неважно.

Когда человек достигает сути, все наши знания становятся несущественными. Он просто исчезает из мира времени и попадает в мир вечности – и это мир истины.

Этот вопрос сравнения возникает снова и снова. Это нужно понимать, и будет хорошо, если по этому поводу у вас появится ясность.

Двух непросветленных людей невозможно сравнивать, потому что они – не более чем две личности. А личности всегда различаются, потому что личности подобны болезням. Двух просветленных людей можно сравнивать, потому что они больше не личности, – однако если вы думаете об их личностях, то их тоже невозможно сравнивать.

Например, если вы посмотрите на Махавиру через призму его личности, – как это делает Морарджи Десаи, – тогда он прав. Но это неправильный способ смотреть на Махавиру, или смотреть на меня, или на Бахауддина. Да, Махавира ходил обнаженным, а я не разгуливаю обнаженным, так что, конечно, я отличаюсь, он отличается. Различаются рамы зеркала, а не само зеркало.

Лишь на днях я прочитал в другой газете: какой-то христианин спрашивал, почему меня сравнивают с Иисусом. «Почему люди продолжают сравнивать Раджниша с Иисусом? Иисус никогда не жил в доме с кондиционером». Это правда… бедный Иисус… но вопрос вовсе не в этом. Иисус ел мясо, а я не ем мяса. Иисус пил спиртное, я не пью спиртного. Вы думаете, что есть мясо и пить спиртное – это меньший грех, чем жить в комнате с кондиционером?

Я вообще не думаю, что жить в комнате с кондиционером – это грех. Я никогда не видел, чтобы в священных писаниях что-то об этом говорилось!

Конечно, если вы смотрите на личность, то я отличаюсь от Иисуса, и он отличается от меня.

У Кришны было шестнадцать тысяч жен… бедняга! Только представьте себе это – сколько он, должно быть, выстрадал! Чтобы создать ад, достаточно и одной жены! А шестнадцать тысяч жен…

Несомненно, у меня другая личность, нежели у Кришны, но личность – это несущественно. Это лишь наружная рама зеркала. У Будды была другая личность, и у Лао-цзы тоже. У всех мастеров, если смотреть снаружи, личности были разные. Естественно, ведь они жили каждый в свое время, каждый по-своему. Они жили по-своему, я живу по-своему.

Именно поэтому Морарджи Десаи считает, что меня нельзя сравнивать с Махавирой – потому что Махавира верил в пост, а я верю в празднование. Махавира жил обнаженным и никогда не пользовался транспортом. Я же передвигаюсь в автомобиле – конечно, я отличаюсь. Но то же самое было и с Кришной – он ездил в золотой колеснице. Что Морарджи Десаи скажет об этом? И Кришна одевался в прекрасную одежду – и не только: он надевал украшения, какие носят женщины. В те дни это было обычным делом, и это кажется более естественным. Если вы понаблюдаете за природой, то обнаружите это повсюду.

Например, если посмотреть на павлинов, то именно у павлина-самца разноцветное оперение. Павлин-самец украшен, а самка павлина не украшена. Для самки павлина достаточно того, что она женщина, – этого достаточно, ничего больше не требуется. Этого более чем достаточно, это и составляет ее красоту – сама женская энергия вполне притягательна. Однако самец использует заменители – он не обладает этой женской красотой, этой неуловимой женственной тайной, и ему приходится создавать заменители. Их обеспечивает сама природа. Павлин-самец очень разукрашен, расцвечен.

И так у всех животных. Когда вы слышите зов кукушки, поющей в манговой роще, то эти прекрасные звуки издает кукушка-самец. Это тоже заменитель. Можно увидеть это повсюду.

В древние времена, во времена Кришны, мужчины тоже украшали себя – украшениями, всевозможными прекрасными одеяниями ярких расцветок. В наши дни, если бы Кришна вдруг появился перед отелем «Блю Даймонд», его бы немедленно арестовала полиция: «Похоже, это безумный хиппи! Что он здесь делает?»

Личности различаются – и это хорошо, так и должно быть. Кришна жил в свое время, я живу в свое время. Он носил украшения, тогда это было общепринятым. Это было естественно, прилично, гармонировало с окружением, в котором он жил. Иисус жил по-своему, а я должен жить по-своему.

Я никому не подражаю. Я не подражаю ни Христу, ни Кришне, ни Будде, ни Махавире. Я живу по-своему. Я должен петь свою собственную песню.

И поэтому, если вы слушаете песни, одни лишь слова песен, то они действительно различаются, и в таком случае их невозможно сравнивать, верно. Но если вы прислушаетесь к беззвучному источнику песен, если вы проникнете глубже – в музыку песен, в их ритм, то обнаружите один и тот же ритм, одну и ту же музыку, одну и ту же мелодию. Слова различаются: Кришна говорил на санскрите, Махавира говорил на пракрите, Будда говорил на пали, Иисус говорил на арамейском. Ну что же, я не могу говорить на арамейском и не могу говорить на пали. И это было бы совершенно бессмысленно. Даже если бы я знал эти языки, с кем бы я говорил? Какой был бы в этом смысл?

Я говорю на языке, который вам понятен, и я говорю метафорами, которые вы можете понять.

В этом смысле – если смотреть на личность, на форму мастера – ни одного мастера нельзя сравнивать с кем-либо другим, потому что личности невозможно сравнивать. Но если посмотреть в самую сокровенную суть, не на периферию, а в центр циклона, то все мастера едины.

Джошу спросил у своего мастера Нансена:

– Путь – что это такое?

– Это повседневный ум, – ответил Нансен.

– Но к нему же следует стремиться? – спросил Джошу.

– Как только ты начал к чему-то стремиться, ты уже упустил это, – ответил Нансен.

– А если я вообще не стремлюсь, как я могу познать Путь? – спросил Джошу.

Нансен ответил:

– Путь не имеет ничего общего со «знанием» и «незнанием». Знание – это восприятие, но слепое. Незнание – просто пробел. Но если ты уже достиг не-стремления к Пути, то это подобно пространству: абсолютно ясная пустота. Ее невозможно вызвать посредством того или иного усилия.

В это мгновение Джошу открылся глубинный смысл. Его ум стал подобен яркой полной Луне.

Неожиданно он сам стал этим пространством, этой ясной пустотой.

Вглядитесь в меня, и вы обнаружите тот же самый вкус, какой находили ученики Махавиры.

Однако вкус мастера доступен только ученикам. Морарджи Десаи не может его ощутить. Он этого не заслуживает! Только ученик в достаточной степени достоин того, чтобы разделить бытие мастера. Только ученик может познать, что есть мастер. Иисуса познали его ученики, прочие его распяли. Прочих были миллионы, а учеников было мало. Могли ли те другие люди увидеть, что Иисус был сыном Божьим? Если бы они видели, что он был сыном Божьим, разве могли бы они его распять? Они ничего не видели, они были совершенно слепы. Лишь немногие ученики узнали то, что вошло в Иисуса свыше, – узнали лишь немногие.

И вы удивитесь: если бы Морарджи Десаи был там, он тоже ничего не узнал бы, потому что в те дни люди вели себя точно так же, как сегодня они ведут себя в отношении меня. Против Иисуса были настроены политики. Он был распят в результате заговора политиков и священников. Против Иисуса были настроены учителя и пандиты, знаменитые раввины, так называемые добродетельные люди. Это кажется поистине парадоксом, но его поняла проститутка Мария Магдалина. Его поняли рыбаки, дровосеки, сельские жители, простые люди – а раввины? а учителя? а священники? а политики? – они не смогли ничего в нем разглядеть. Они видели лишь определенную опасность. Они видели лишь то, что существование этого человека может породить бунт – лучше уж избавиться от этого человека, прикончить его, чтобы уничтожить само семя. В противном случае этот человек принесет хаос. Именно это они видят и во мне. На самом деле, они начали бояться.

Как-то на днях я говорил вам, что, возможно, настанет время, когда моим саньясинам придется уйти в подполье. Я просто имел в виду, что вы легко можете стать незаметными, если не будете носить оранжевую одежду и малу. На самом деле, когда я принял решение дать вам определенную саньясинскую униформу, оранжевый цвет и малу, отчасти я исходил из этих соображений: что если вы будете заметными, то вы легко, в любой момент, сможете стать невидимыми. Это секрет того, как стать невидимым. Вы ходите в оранжевом: очевидно, что вы саньясин. Уход в подполье будет очень простым: вы просто перестанете носить оранжевое и станете незаметны.

И вот, полиция Пуны получила из Дели указание подробнее расследовать этот вопрос. «Что он имеет в виду, говоря: „Моим саньясинам придется уйти в подполье“?» Просто глупые люди. А когда я называю их глупыми, они очень злятся. Они думают, что я их оскорбляю, что я на них клевещу. Но я просто констатирую факт.

Миссис Вандергельт принесла своего пекинеса в ветеринарную клинику.

«С Фидо что-то не так, – пожаловалась она ветеринару. – Вчера я дала ему погрызть вкусную косточку, но он от нее отказался. Сегодня утром я попробовала дать ему кусок жареного филе, но он просто отошел в сторону. А днем я подвела его к прелестной маленькой пекинеске, но мой Фидо отнесся к ней с полным презрением».

Осмотрев собаку, ветеринар покачал головой.

«С вашим псом все в порядке, мадам, – сообщил он хозяйке. – Просто он глупый».

Ну, что тут поделаешь? Факты есть факты.

Политики всегда были глупыми, это не новость. А иначе зачем им становиться политиками? Они могли бы стать поэтами, могли бы стать мистиками, художниками, музыкантами, танцорами. Но если человек не может стать никем, если у него нет ни талантов, ни разумности, тогда у него остается последняя возможность – он становится политиком, потому что в политике глупость – ценное качество. Чем вы глупее, тем больше у вас шансов достичь вершины – потому что для этого нужны высокомерие, насилие. Чтобы подняться на вершину лестницы, нужны нечувствительность, ненависть, зависть, амбиции. И еще требуется полная неразумность. В противном случае, кого заинтересует всего лишь продвижение по служебной лестнице? Жизнь может дать вам гораздо больше.

Просто сидя под деревом и играя на своей флейте, получаешь гораздо больше удовлетворения, нежели став президентом страны. Просто влюбившись в женщину или мужчину, испытываешь гораздо большее удовлетворение, чем обладая всеми богатствами мира и всей той властью, которую они могут дать.

Когда Александр Македонский пришел в Индию и завоевал приграничные провинции, его удивило, что люди в них были очень довольны, очень счастливы. Он не мог поверить своим глазам. Везде был такой порядок, и при этом казалось, что не было никакого принуждения. Александр спросил у побежденного и покоренного им царя… На самом деле, царь был побежден потому, что он никогда не готовился к войне. Вся его энергия была посвящена миру. Это была прекрасная страна, люди были счастливы, и люди по-прежнему пели, танцевали и были благодарны Богу. Они не думали, что кто-то будет их завоевывать. Зачем? По сути, Александру Македонскому не было оказано никакого сопротивления. Люди были совершенно не готовы, они просто удивлялись самой этой идее, что кто-то решил отправиться в дальний поход, чтобы завоевать весь мир. Они были озадачены: «Зачем?»

И сам Александр был озадачен и удивлен, видя этот мир, довольство и радость. Даже когда эти люди были побеждены, ничего не изменилось – как будто ничего не произошло. Они продолжали вести себя как раньше, как будто ничего не случилось.

Он спросил у царя:

– Как ты смог это устроить, такой порядок? Я не вижу ни полиции, ни военных, я не вижу каких-то государственных органов. А люди живут с такой любовью и в таком братстве. Как ты это устроил?

Царь ответил:

– Это вовсе не моя заслуга. Мой премьер-министр – мистик. Это его работа.

– Где же твой премьер-министр? – спросил Александр. – Мне бы хотелось с ним повидаться, хотелось бы с ним побеседовать, чему-нибудь у него поучиться. Я бы хотел, чтобы в моей стране тоже был такой порядок, такая внутренняя дисциплина. Я влюбился в эту гармонию, которая царит здесь повсюду. Хотя вы и побеждены, я не вижу никакой грусти… как будто я не так уж важен.

Царь ответил:

– Теперь премьер-министр стал саньясином, он ушел в горы. Возможно, найти его будет трудно.

Но Александр настаивал, и послали гонцов. Однако они вернулись – они сказали:

– Тот старец сказал, что не хочет встречаться ни с каким Александром, ни с каким великим царем и завоевателем, потому что сама идея покорения других людей очень глупа. «У меня нет никакого интереса к этой встрече. Идите и скажите ему, что он не кажется мне достойным даже моих советов».

Весь ум политика – это не что иное, как амбиции, а амбиции насильственны, амбиции кровожадны. Именно амбиции превратили всю Землю в ад.

Морарджи Десаи тоже считает, что я его оскорбляю, что я на него клевещу. Это не так. Я не имею никаких отношений с Морарджи Десаи. Когда я говорю что-то против любого политика, это говорится против политиков как таковых. В этом нет персональных различий.

А теперь эта небольшая история.

Однажды Бахауддин Шах рассказывал о принципах и практиках суфиев. Некий человек, считавший себя очень умным, решил выступить с критикой, рассчитывая извлечь для себя выгоду. Он сказал:

– Если бы этот человек сказал хоть что-то новое! Вот единственная моя претензия.

Бахауддин рассказывал о принципах и практиках суфиев…

Существует только один принцип и только одна практика. Что это за принцип? Принцип состоит в том, что есть один только Бог. Нет бога кроме Бога: вот этот принцип, вот сама основа суфизма. Существует только Бог – в миллионах форм. Формы различны, личности различны, но глубоко внутри, если вы продолжите поиски самой сокровенной сути, вы всегда обнаружите Бога и ничего больше. И потому это основной принцип, все другие принципы вторичны. Это краеугольный камень храма суфизма: Бог есть.

И Бог не может быть новым или старым. Говоря о Боге, невозможно использовать такие слова, как «был», вы не можете сказать: «Бог был», не можете сказать: «Бог будет». Говоря о Боге, можно использовать только одно время, настоящее: «Бог есть». Бог всегда есть, как же он может быть новым или старым? Да, формы выражения могут быть старыми, но не выражаемая ими истина. Бутылки могут быть новыми, но не вино. То, что я говорю, это лишь новая бутылка для вечного вина. Именно об этом говорил Бахауддин.

Но вы всегда можете критиковать, и для критики всегда есть две возможности. Одна возможность – сказать: «Это что-то новое». Есть люди, для которых сказать, что «это что-то новое», вполне является критикой. Новое означает неправильное, потому что если бы это было истиной, то другие обнаружили бы ее раньше вас. Как она могла ждать так долго? Если это новое, то, несомненно, это неверно. Почему этого нет в Ведах? Почему об этом ничего не сказал Иисус? Почему об этом промолчал Будда? Если они были знающими, они должны были об этом знать, а раз об этом не упоминается, значит, что-то здесь не так.

Это один вид критиков: люди, которым нравится все старое, для которых истина – то, что старо. Как будто только Иисус стар, а Иуда не стар, как будто только Рама стар, а Рамана не стар, как будто только Кришна стар, а те люди, которые выступали против него, – нет. Они одинаково стары, и поэтому одно только то, что что-то старо, еще не означает, что это истина.

А затем есть другая партия – этот человек, несомненно, принадлежал к другой партии. Он говорит, что у него есть единственная претензия: «Если бы этот человек сказал хоть что-то новое! Вот единственная моя претензия». Он заявляет: «Ты говоришь об одном лишь старье, которое известно каждому. Нет нужды толковать об этом старье, говоря: „Бог есть, истина есть, истина вечна“. Об этом уже столько раз говорилось! Зачем продолжать это повторять? Скажи что-нибудь новое! Если можешь сказать что-то новое, скажи!»

Но вопрос не в том, что сказать, дело не в повторении. Бахауддин не повторяет слова Мухаммеда. То, что он говорит, является его собственным переживанием. И что он может поделать, если его переживание и переживание Мухаммеда совпадают?

То, что говорю я, это не повторение слов Будды или Махавиры. Я говорю, исходя из своего собственного опыта, из своего собственного авторитета. Это мое переживание, и в этом смысле оно новое. Но что я могу поделать? – таким же было переживание у всех будд, так что, в каком-то смысле, оно такое же древнее, как горы, и такое же новое, как капли росы на листьях травы на восходе солнца.

В этом парадокс истины: каждый должен познать ее сам, и тогда она новая – но это одна и та же истина. Будда подошел к морю, попробовал его на вкус и сказал: «Оно соленое». Спустя двадцать пять столетий я подошел к морю, попробовал его на вкус и сказал: «Оно соленое».

И вот возникает вопрос: является ли то, что я говорю, лишь повторением слов Будды? Если бы я не отправился к морю, а просто читал священные писания, я бы как попугай повторял, что море на вкус соленое, потому что так говорит Будда – а я ему доверяю, несомненно, он говорит правильные вещи, зачем идти к океану? Раз так сказал Будда, значит, так и есть, это непреложная истина – в таком случае это было бы повторением.

Но я отправился к морю: я попробовал его на вкус и обнаружил, что оно соленое. Ну, и что я должен делать? Только потому, что Будда тоже сказал, что оно соленое, я не должен говорить о том, что оно соленое, – чтобы люди не подумали, что это повторение? Но тогда я буду лгать! Что мне говорить – что оно сладкое? Но тогда это будет неправдой. Я должен быть правдивым и поэтому должен сказать две вещи: во-первых, что я сам его попробовал, и, во-вторых, что теперь я свидетельствую, что Будда был прав. Я не говорю это, ссылаясь на авторитет Будды, я говорю это, основываясь на собственном авторитете. По сути, я становлюсь свидетелем Будды, очевидцем того, что все сказанное им двадцать пять веков назад было истиной, было верным. Я знаю это благодаря своему собственному опыту.

Именно это делал Бахауддин. И вот, человек говорит… Он считал себя умным, а умные люди, или, по крайней мере, люди, считающие себя умными, почти всегда глупы. Только глупые люди могут думать, что они умные.

Подлинно разумный человек не является умным. Если у вас есть разумность, какая вам нужда быть умным? Сама ваша жизнь демонстрирует вашу разумность. Умный человек пытается показать, что он разумный – а только неразумный человек будет стараться показать, что он разумный. Помните об этом! Только уродливый человек старается показать, что он красив, и только невежда пытается демонстрировать свои познания.

Человек, который знает, никогда не старается это демонстрировать. Другие люди и так это видят, это случается само собой. Когда наступает весна и деревья расцветают, они не дают объявление: «Приходите и посмотрите». Но их аромат разносится ветром, и люди начинают приходить. А если люди не придут – потому что люди совсем слепы, они утратили всю чувствительность – то, по крайней мере, прилетят пчелы, прилетят бабочки, птицы, и этого достаточно. Но они прилетят сами.

Когда есть аромат, люди начинают приходить. Нет нужды бахвалиться этим фактом.

Человек, который старается быть умным, показывает лишь то, что он не умен. Он боится, что, если не проявит свой ум, его разоблачат. Если он не покажет свои познания, его уличат: люди могут узнать, что он невежествен. Прежде, чем они это узнают, ему нужно произвести много шума.

Несколько дней назад у Морарджи Десаи брали интервью на BBC, и интервьюер задал очень уместный и очень важный вопрос: «Вы столько говорите о морали – почему вы не возглавите свою страну в моральном плане?»

В гневе Морарджи Десаи ответил: «А что я, по-вашему, делаю? Я возглавляю свою страну и как политический, и как моральный лидер. Вы хотите сказать, что я должен отказаться от поста премьер-министра и возглавить страну только в моральном отношении? Вы считаете себя очень умным? Никто не задавал мне такого вопроса. А вы считаете, что вы такой умный?»

Ну что же, вопрос этого человека не был неправильным. Это был уместный вопрос: если вы так много говорите о морали, почему бы вам не стать учителем морали? Зачем вы зря тратите свое время на посту премьер-министра? Возглавьте страну как моральный наставник! Ведь какое отношение политик имеет к морали? Политик неизбежно будет аморален. Аморальность – это стратегия политика, и мораль – тоже. Он рассуждает о морали, чтобы скрыть все аморальные методы, которые он втайне продолжает использовать. Мораль и рассуждения о ней, а также религия – это лишь маскировка.

Тот человек задал уместный вопрос, но Морарджи был сильно раздосадован. И отвечать так, как он ответил, неправильно: «Вы думаете, что вы очень умный? Никто до сих пор не задавал мне такого вопроса».

И я считаю, что тот человек действительно был разумным: он просто сказал: «Спасибо» и закончил интервью. Несомненно, он был действительно разумным. Не было смысла продолжать дальше. Это стало бессмысленным. Но почему Морарджи Десаи набросился на этого беднягу, почему он сказал: «Вы думаете, что вы очень умный?» Именно это он пытался продемонстрировать сам: что он очень умный, очень талантливый.

По-настоящему разумный человек не пытается показать, что он умный или талантливый. Он умный, и поэтому нет необходимости это демонстрировать. Он даже не осознает этого, он неосознанно разумный. Умничанье – это искусственный заменитель для подлинной разумности.

Тот человек, считавший себя умным и решивший, что критика может принести ему выгоду, сказал: «Если бы этот человек сказал хоть что-то новое! Вот единственная моя претензия».

Ну что же, он, видимо, был из тех, кто верит в новое: новое – значит правильное. Если что-то ново, то оно обязательно правильно: это другая крайность все той же глупости. Одна крайность такова: если что-то старо, оно непременно правильно, и другая крайность той же самой глупости: если что-то ново, то это обязательно правильно.

Правильность не имеет ничего общего со старостью и новизной. Правильное есть правильное, и неважно, старое оно или новое. Это ничего не меняет.

Услышав об этом, Бахауддин пригласил критика на ужин.

Таким был его способ создать ситуацию.

– Надеюсь, тебе понравится моя тушеная баранина, – сказал он.

Едва положив в рот первый кусочек, гость вскочил, закричав:

– Ты пытаешься меня отравить – это не тушеная баранина!

– Да нет же, не сомневайся, – ответил Бахауддин, – хотя, поскольку тебе не нравятся старые рецепты, я попробовал приготовить что-то новенькое. В этом блюде, как и положено, есть баранина, но в нем также полно горчицы, меда и рвотного средства.

Таков был используемый Бахауддином способ обучения.

Ну что же, Будда так не поступил бы, и Махавира – тоже. Это способ Бахауддина: он пытается создать реальную ситуацию. У него очень научный ум: он хочет ковать истину, пока ситуация горяча. Он не верит в разговоры, он верит в практическое экспериментирование. Он очень эмпиричен – вместо того, чтобы опровергать человека словами, он доказывает его несостоятельность очень реалистичным способом. И вот, он показал этому человеку его глупость, не произнеся ни слова. И ситуация такова, что этот человек не может возразить.

Ничто не становится значимым благодаря одной лишь новизне, и ничто не становится неправильным лишь из-за того, что оно старо.

Бахауддин говорит: «Что я могу поделать? Если бы я подмешал в мои высказывания об истине что-то свое лишь для того, чтобы сделать ее новой, то получилось бы точно такое же блюдо. В нем, как и положено, есть баранина, но еще в нем полно горчицы, меда и рвотного средства. Оно было бы отвратительным, оно не было бы питательным».

Человечество существует много веков, истину открывали снова, снова и снова. Многие люди достигли наивысшего света, и все они выразили это по-своему. Их языки различаются, но послание одно и то же.

Это похоже на то, как если бы несколько человек отправились посмотреть на закат. Один из них – художник, он начнет рисовать. Он потрясен красотой заката и немедленно принимается за работу. Забыв обо всем, он погружается в свою живопись – он должен нарисовать этот закат. Закат взволновал его сердце. И таков его способ это выразить. Другой человек, видя тот же самый закат, возможно, просто молча сядет и будет на него смотреть. Он тоже потрясен, но он погружается в глубокую медитацию. Вы видите благодать на лице этого человека. Вы видите, что дело не только в том, что садится солнце, – что-то исчезает также и в самом этом человеке. Может быть, это «закатывается» его эго. Он оказался в глубокой гармонии с закатом, он больше не отделен, он его часть, часть всей этой сцены. Он исчез как зритель, растворился в закате. А третий человек, возможно, начнет играть на своей флейте: внутри него закат стал песней. А четвертый может начать танцевать. Послание одно и то же, но посредники очень различаются.

И вот, если позднее вы прослушаете запись флейты, посмотрите видеозапись танца, увидите картину художника и фотографию медитирующего, сможете ли вы узнать, что источником всего этого был закат? Сможете ли вы логически прийти к выводу, что все они выражали одно и то же? Это будет невозможно. Логически это невозможно, поскольку какую связь можно обнаружить между флейтой и живописью? Какая связь между звуком и цветом? Каким образом вы придете к заключению, что эти краски символизируют то же самое, что и эти звуки? И как вы сможете понять, почему один человек начал танцевать, а другой погрузился в такое безмолвие, что стал похож на статую? Как мог один и тот же закат вызвать столь разные проявления? И, тем не менее, это был один и тот же закат.

Внутри Кришны он пробудил танец, Будду превратил в мраморную статую, Иисуса заставил пожертвовать всем, а Махавиру побудил ходить обнаженным, в полнейшей невинности, подобно ребенку. Различные проявления, но источник один и тот же.

Однако как вы сможете вывести это логически? Логически это невозможно – за исключением того случая, что вы и сами тоже видели этот закат. Если вы видели закат, то вы сможете понять, что и танец, и песня флейты, и картина, и медитирующий человек – просто разные языки, потому что эти люди обладают разными талантами, владеют разными способами выражения. Но переживание, вызвавшее эти различные проявления, происходит из одного и того же источника, из одного и того же заката.

Бахауддин говорит по-своему, но истина остается той же самой. Истина вечна. Истина есть. Истина просто есть. Она ни новая, ни старая – или она такая же древняя, как горы, и такая же новая, как капли росы на листьях травы на восходе солнца. Она и то, и другое, и вместе с тем ни то, ни другое – она превосходит то и другое.

Но невозможно прийти к этому выводу посредством одного лишь мышления, вам придется погрузиться в переживание. Истина должна стать для вас сущностным явлением: вы должны ее прожить. Только прожив ее, вы сможете ее познать, но не наоборот – не так, что, узнав ее, вы сможете ее прожить, нет.

А именно это говорит вам традиция: узнайте истину, чтобы вы смогли ее практиковать и проживать. Это полнейшая чушь. Переживите истину, чтобы вы смогли ее познать. Сначала идет переживание, сначала идет проживание, и лишь затем тень ложится на вашу разумность, и тогда ваша разумность может перевести ее в понимание.

Именно поэтому Бахауддин создал такую ситуацию, а иначе это превратилось бы в ненужный спор. Таков его способ.

У каждого мастера есть свои собственные способы, но истина всегда остается одной и той же.

Монах спросил:

– Если я хочу стать буддой, что тогда?

Джошу ответил:

– Ну и задачку ты себе задал!

Монах спросил:

– А если усилия нет совсем, что тогда?

Джошу ответил:

– Тогда ты уже будда.

Вы есть истина. Нет необходимости ее знать, вам нужно лишь молча прислушиваться к ней в своем внутреннем мире. Вы должны успокоиться, стать спокойными и тихими, и неожиданно внутри вас откроется истина. Истина уже вам присуща.

Однажды Джошу задали вопрос о «святом» человеке, о том, кто «очистился». Он ответил:

– В моем жилище нет места для такого мошенника! Почему человек должен быть чище, чем он есть с самого начала? И, кроме того, внутри нет никого – ни чистого, ни нечистого.

Тогда у него спросили:

– Кто такой Джошу?

Он ответил:

– Крестьянин.

И именно им он и был – китайским крестьянином.

Тогда у него спросили:

– А кто такой будда?

Рассмеявшись, он показал рукой на поле и сказал:

– Человек, управляющий своими быками, – это Он.

Вы божественны, вы будды. Вы просто об этом забыли, только и всего. Об этом нужно вспомнить. Все, что нужно, это вспоминание. Не нужно ничего достигать – вы уже есть то. Истина – это само ваше существо, и поэтому ее не нужно достигать. Вы погружены в своего рода сон. Проснитесь, и вы ее познаете – и вы познаете ее не как объект, вы познаете ее как вашу собственную субъективность.

Сёрен Кьеркегор говорит: «Истина – это субъективность». Он прав. Истина – это ваша глубочайшая суть.

И таков единственный принцип суфиев: «Есть только истина», или: «Есть только Бог».

А как его практиковать? И опять же, есть только одна-единственная практика: зикр – вспоминание.

Проснитесь. Помните.

На сегодня достаточно.

Глава 10
Нет ни низшего, ни высшего

Первый вопрос:

Дорогой Ошо, что такое простота?

Простота – это жизнь без идеалов. Идеалы создают сложность, идеалы создают внутри вас разделение и, как следствие, сложность. Как только вы начинаете думать о том, чтобы стать кем-то другим, вы становитесь сложными. Быть удовлетворенными собой, такими, какие вы есть, – вот что такое простота. Будущее привносит сложность. Полностью пребывая в настоящем, вы просты.

Простота не означает жизнь в бедности. Это в высшей степени глупо, потому что человек, навязывающий себе жизнь в бедности, вовсе не прост. Он лицемер. Потребность в навязывании себе бедности означает, что глубоко внутри он стремится к диаметрально противоположному – а иначе зачем нужно было бы ее себе навязывать? Вы навязываете себе определенный характер как раз потому, что вы – его полная противоположность.

Гневливый человек хочет стать сострадательным, насильственный человек хочет стать ненасильственным. Если вы ненасильственны, вы не будете стараться быть ненасильственным. Для чего? Человек, навязывающий себе бедность, просто пытается проживать жизнь в соответствии с мнением других людей, а не в соответствии со своей собственной сокровенной сущностью, не в соответствии со своей собственной спонтанностью. А жить в соответствии с мнениями других никоим образом не означает быть простым.

Жить в соответствии с мнениями других означает проживать жизнь подражателя. Такая жизнь будет искусственной: на поверхности вы будете чем-то одним, а в своих глубинах – чем-то прямо противоположным. А значение имеют только глубины, поверхность не имеет никакого значения. Вы будете святым на поверхности и грешником глубоко внутри. И решающее значение будет иметь именно это, потому что Бог связан только с вашими глубинами, он не связан с вашей поверхностью.

Поверхность связана с обществом, а Существование связано с глубиной. Существование знает лишь то, чем вы являетесь, оно ничего не знает о том, чем вы притворяетесь. Существование ничего не знает о вашем актерстве. Вы можете притворяться великим святым, махатмой, но Существование никогда об этом не узнает, потому что оно ничего не знает о ложном. Все ложное происходит вне Существования. Оно знает лишь подлинное, вас подлинных.

Простота означает быть самим собой, кем бы вы ни были, в безграничном принятии, без какой-либо цели, без идеала. Все идеалы – хлам, выбросьте их прочь.

Для того чтобы быть простым, требуется мужество. Мужество требуется потому, что вы все время будете жить в состоянии бунта. Мужество требуется потому, что вы никогда не будете в согласии с так называемым обществом, с прогнившим обществом, которое вас окружает. Вы все время будете посторонним. Но вы будете простым, а в простоте есть красота. Вы будете жить в полной гармонии с собой. Внутри вас не будет конфликта, не будет разделения.

Идеалы приводят к разделению. Чем выше идеал, тем больше будет разделение. Идеал означает, что когда-нибудь в будущем, возможно, в этой жизни, а может быть, в другой, вы однажды станете великим святым. А пока вы грешник. Это помогает вам продолжать надеяться, помогает продолжать верить на поверхности, что завтра все будет хорошо, завтра вы станете таким, каким должны быть. А «сегодня» можно перетерпеть. «Сегодня» можно игнорировать, не нужно обращать на него внимания, не нужно о нем беспокоиться. Все важное произойдет завтра.

Но завтра никогда не наступает. Всегда есть только сегодня… только сегодня.

И человек, живущий идеалами, продолжает упускать реальность, потому что реальность сейчас, здесь. Быть сейчас и быть здесь означает быть простым: быть как деревья, здесь-и-сейчас, быть как облака, здесь-и-сейчас, быть как птицы, здесь-и-сейчас – быть как будды, здесь-и-сейчас. Для идеала нужно будущее. Простота – это не идеал. Но люди и простоту превратили в идеал – такова человеческая глупость.

Простота никак не может быть идеалом, потому что никакой идеал не может создать простоту. Именно идеалы отравляют вас и делают сложными, они разделяют вас надвое: на того, кто вы есть, и того, кем бы вы хотели быть. И тогда начнется война, постоянная гражданская война.

А если вы сражаетесь с самим собой – насильственный человек старается стать ненасильственным, уродливый человек старается стать красивым, и так далее, и тому подобное – когда вы все время стараетесь, стремитесь стать кем-то, кем вы не являетесь, ваша энергия рассеивается в этом конфликте, ваша энергия все время утекает. А энергия – это наслаждение. Обладать энергией означает быть живым, быть свежим, быть молодым.

Посмотрите на лица людей, какими безжизненными они выглядят. Загляните в их глаза – их глаза утратили весь блеск и всю глубину. Попробуйте ощутить их присутствие, и вы не почувствуете никакого сияния, не почувствуете никакой струящейся от них энергии. Напротив, вы почувствуете, что они как будто вас высасывают. Вместо того чтобы переполняться энергией, они превратились в черные дыры: они высасывают вас, используют вашу энергию. Побыв с ними, вы становитесь беднее. Именно поэтому, выйдя на улицу и побыв в толпе, а затем вернувшись, вы чувствуете себя усталыми, утомленными, истощенными, вам нужен отдых. Почему? Почему, побыв в толпе, вы чувствуете себя так, как будто вы что-то утратили? Несомненно, вы что-то утратили, потому что толпа состоит из черных дыр. И чем более эта толпа неразумна, чем больший сброд она собой представляет, тем большую усталость вы ощутите.

Именно поэтому, когда вы молча сидите в уединении, не с кем-то, а просто одни – в состоянии полной отрешенности, совсем одни – вы вновь наполняетесь, обновляетесь. Именно поэтому медитация оживляет вас, омолаживает. Вы начинаете чем-то обмениваться с Существованием. Ваша энергия начинает течь, она больше не застывшая. Вы пребываете в своеобразном танце, так же как звезды. У вас внутри возникает песня.

Но в толпе вы всегда теряете. В медитации вы всегда приобретаете. Почему? Что происходит в медитации? В медитации вы становитесь простым: вас больше не интересует будущее. Именно это и есть медитация: потеря интереса к прошлому и будущему и пребывание здесь-и-сейчас. Существует только это мгновение. И всякий раз, когда это происходит, всякий раз, когда существует лишь это мгновение – когда вы наблюдаете восход или смотрите на белое облако, плывущее по небу, или просто безмолвно общаетесь с деревом, или провожаете взглядом летящую птицу – всякий раз, когда вы совершенно забываете о прошлом и будущем и вами овладевает настоящее мгновение, когда вы полностью одержимы этим мгновением, вы чувствуете себя обновленными. Почему? Исчезает разделение – разделение, созданное идеалами. В такое мгновение вы едины, целостны, вы собраны в одно целое.

Простота – это не идеал, вы не можете навязать себе простоту. Именно поэтому я никогда не говорю, что такие люди, как Махатма Ганди, просты. Это не так, они не могут быть простыми. Простота – их идеал, они стараются его достичь. Простота для них – цель, расположенная в далеком будущем, и они к ней стремятся, напрягаясь, прилагая огромные усилия. Но разве можно создать простоту усилием? Простота означает просто то, что есть. А своими усилиями вы пытаетесь улучшить Существование.

Существование уже совершенно, такое, какое оно есть, оно не нуждается в улучшении. Так называемые святые все время продолжают себя улучшать – отбрасывают то, отбрасывают это, подавляют то, навязывают себе это – то плохо, а это хорошо… Постоянные усилия, и из-за самих этих усилий они терпят неудачу.

Простота – это состояние без усилий, это кротость – не кротость, созданная в противовес высокомерию, не кротость, созданная в противовес эго, не кротость, противоположная гордому уму. Нет, кротость – это не противоположность гордости. Кротость – это просто отсутствие гордости. Попытайтесь понять, в чем тут суть. Если ваша кротость создана в противовес вашей гордости, если вы стремились отбросить свою гордость, свое эго, свое высокомерие, то все, чего вы добились в этом случае, лишь подавление. Теперь вы станете гордиться своей кротостью, теперь вы станете хвалиться, какой вы кроткий. Именно так и происходит. Просто посмотрите на так называемых кротких людей – они постоянно объявляют о своей кротости.

Подлинно кроткие люди не знают, что они кроткие, – а тогда как они смогут этим бахвалиться? Как кроткий человек может узнать, что он кроткий? Кроткий человек – это больше не человек. Кроткий человек пребывает в состоянии фаны: кроткий человек исчез. Теперь он – только присутствие. Кротость – это присутствие, не характеристика личности, не черта характера, а лишь присутствие. Другие это почувствуют, но сами вы не сможете это почувствовать. И то же самое касается простоты.

Простота означает, что вы просто живете от мгновения к мгновению, спонтанно, а не в соответствии с какой-то философией, не в соответствии с джайнизмом, буддизмом, индуизмом, не в соответствии с какой бы то ни было философией. Если вы живете в соответствии с какой-нибудь философией, вы себя предаете, становитесь врагом самому себе. Простота означает быть в глубокой дружбе с собой, проживать свою жизнь без вмешательства каких-либо идей.

Конечно, для этого нужно мужество, потому что вы никогда не будете жить в безопасности. Человек, живущий с идеалами, живет в безопасности. Он предсказуем, и в этом его защита. Он знает, что будет делать завтра. Он знает, что если возникнет определенная ситуация, он отреагирует на нее таким-то образом. Он всегда уверен. Простой же человек ничего не знает ни о завтра, ни о следующем мгновении, поскольку он не будет действовать, исходя из своего прошлого. Он откликнется в соответствии со своим осознанием настоящего мгновения.

У простого человека нет «характера», характер есть только у сложного человека. Хороший он или плохой, суть не в этом. Характеры бывают хорошие и плохие, но и те, и другие – сложные. Простой же человек – бесхарактерный, он ни хороший, ни плохой, но ему присуща красота, которой никогда не может быть ни у хороших, ни у плохих людей. К тому же, хорошее и плохое не так уж различаются – это две стороны одной монеты. Хороший человек в глубине души плохой, а плохой человек в глубине души хороший.

Вы удивитесь, узнав, что святым всегда снится, как они совершают грехи. Если вы исследуете сны ваших так называемых святых, вы очень удивитесь. Что за сны снятся им все время? Это их подавленный разум, который бурлит и проявляется во снах. Грешникам всегда снится, что они стали святыми. У грешников самые прекрасные сны, потому что они всю свою жизнь грешили. Они устали от всего этого. И теперь отвергаемая ими часть начинает говорить с ними в сновидениях.

Во сне с вами говорит ваша отвергаемая часть, ваше подсознание: подсознание – это отвергаемая часть. Запомните: если в своем сознании вы хороший, если вы воспитали в своем сознании хорошие качества, то сами вы оказываетесь плохим: все, что вы отвергали, становится вашим подсознанием, и наоборот.

У простого человека нет ни сознания, ни подсознания, в нем нет разделения. Он просто осознает. Весь его дом залит светом. Все его существо знает лишь одно: осознание. Он ничего не отвергал, и поэтому он не создал подсознание. Это нужно понять.

Зигмунд Фрейд, Карл Густав Юнг, Альфред Адлер и другие считают, что сознание и подсознание – это нечто естественное. Но это не так. Подсознание – это побочный продукт цивилизации. Чем человек цивилизованнее, тем больше его подсознание, потому что цивилизация означает подавление. Подавление означает, что вы отвергаете некоторые части вашего существа, не давая им выйти на свет, вы заталкиваете их в темноту, забрасываете в свой подвал, чтобы никогда с ними не встречаться.

Люди сбросили в подвалы свой секс, свой гнев, свое насилие и заперли двери. Но насилие, секс, гнев и тому подобные вещи невозможно запереть. Они подобны призракам. Они могут проходить сквозь стены, им невозможно помешать. Если вам удалось остановить их днем, они явятся ночью – они будут охотиться за вами в ваших снах.

Именно из-за подсознания люди видят сны. Чем более человек цивилизован, тем больше снов он видит. Посетите аборигенов, нецивилизованных людей – они еще остались – и вы снова удивитесь, узнав, что они видят очень мало снов, лишь изредка, иногда. Проходят годы, а они не рассказывают ни о каких снах. Они просто спят, без сновидений, потому что они ничего не подавляют. Они живут естественной жизнью.

У простого человека нет подсознания, простому человеку не снятся сны, однако сложному человеку сны будут сниться.

Махатма Ганди говорил, что хотя ему и удалось достичь безбрачия в состоянии бодрствования, в сновидениях сексуальные образы по-прежнему посещали его. До самого конца ему снились сексуальные сны, и он был очень сильно этим озадачен. Он был в недоумении, поскольку был совершенно непросвещен в том, что касается этого явления. Он думал, что сделал все, что только возможно сделать, чтобы достичь безбрачия. И он действительно сделал все: нет никаких сомнений в искренности его усилий, он был очень искренним. Он делал все, что предписывает традиция, и потерпел неудачу.

Неудача Махатмы Ганди стала неудачей всей традиции – традиции подавления, традиции отвержения, традиции отрицания жизни, традиции навязывания идеалов. Его эксперимент окончился полной неудачей, потому что ночью, всякий раз, когда он засыпал, у него в уме начинало говорить подсознание, приходили в действие отвергнутые части. Все, что он отверг, выходило наружу.

Именно это происходит и с вами. Если вы попоститесь один день, то ночью в своих снах вы будете пировать. Во сне Дикша непременно предложит вам особое угощение! Пост порождает во сне пир. А люди, которые днем пировали, могут начать думать о том, чтобы попоститься, – они всегда об этом думают.

Постом люди интересуются только в богатых странах. Сейчас только Америка интересуется голоданием, диетой и тому подобными вещами. Бедная страна не может думать о посте. Бедная страна и так всегда постится, всегда сидит на диете, всегда недоедает. Только богатые люди думают о посте. В Индии самым богатым сообществом являются джайны, и их религия включает в себя пост. Мусульмане – беднейшие люди, их религия включает в себя празднование. Когда бедный человек отмечает религиозный праздник, он устраивает пир. Когда свой религиозный праздник отмечает богач, он постится.

В этом можно увидеть определенную логику. Мы все время компенсируем. Сновидения – это компенсация, они компенсируют вашу жизнь в состоянии бодрствования. Простой человек не будет видеть снов, у простого человека нет подсознания.

Простой человек прост. Он живет от мгновения к мгновению без какого-либо представления о том, как нужно жить, – у него нет никакой жизненной философии. Он доверяет своей разумности. Что за нужда иметь философию? Зачем нужна философия? – чтобы вы могли ею руководствоваться. Это означает, что вы глупы и нуждаетесь в жизненной философии, которая могла бы вас направлять. Если же вы разумны, вам не нужна никакая жизненная философия. Достаточно вашей разумности, она сама себе свет.

Слепой человек нуждается в руководстве, он спрашивает: «Где дверь? В каком направлении мне нужно идти? Где поворот?» Только слепой заранее готовится, прежде чем сделать шаг. Человек, у которого есть глаза, просто идет, потому что он видит. Когда появится дверь, он об этом узнает, и когда появится поворот, он тоже об этом узнает. Он может доверять своим глазам.

И то же самое происходит во внутреннем мире. Доверяйте своей разумности, не доверяйте жизненным философиям, иначе вы останетесь глупыми. Большая часть человечества остается неразумной, потому что верит в жизненные философии – христианскую, индусскую, мусульманскую.

И опять-таки, следует запомнить одну очень важную вещь: каждый ребенок рождается разумным. Разумность – это не то, чем некоторые обладают, а некоторые – нет. Разумность – это аромат самой жизни. Ею обладает сама жизнь – если вы живы, то вы разумны – но при этом, если вы совсем ей не доверяете, она начинает мало-помалу исчезать из вашей жизни. Если вы не будете пользоваться своими ногами, то утратите способность бегать. Если вы три года не будете пользоваться своими глазами, надев на них повязку, то ослепнете. Ваши чувства могут оставаться живыми, только если вы постоянно ими пользуетесь.

Разумность – это естественное явление, каждый ребенок рождается разумным. Но очень немногие люди живут разумно, и очень немногие люди разумно умирают. Девяносто девять и девять десятых процента людей всю свою жизнь остаются глупыми – а ведь они не были неразумными с самого начала. Так что же происходит? Просто они никогда не пользуются своей разумностью. В раннем детстве они полагаются на своих родителей и на их руководство.

В лучшем мире родители, если они действительно любят своих детей, должны были бы учить их доверять своей собственной разумности. В лучшем мире родители должны были бы помогать детям как можно раньше становиться независимыми, самостоятельными.

Затем им приходится верить учителям в школе, затем преподавателям в колледже и университете. К тому времени, как проходит третья часть их жизни, они выходят из университета совершенно тупыми. Третью часть жизни их учили верить кому-то еще, тем самым мешая функционировать их разумности.

Посмотрите на малышей, какие они разумные, какие живые, свежие, какой огромной готовностью учиться они обладают. И посмотрите на пожилых людей – скучных, безжизненных, не готовых что-либо воспринимать, цепляющихся за то, что они уже знают, цепляющихся за известное, совершенно не готовых отправиться в приключение.

В лучшем мире детей будут стараться как можно раньше предоставлять самим себе. Все усилия родителей следует направлять на то, чтобы заставить ребенка пользоваться своей разумностью. И если образование будет правильным – если это будет образование, а не лже-образование – то все усилия будут направлены на то, чтобы снова и снова подталкивать ребенка к его собственной разумности, так чтобы он мог действовать сам, чтобы он мог пользоваться своей разумностью. Да, возможно, поначалу он будет не очень эффективен, это правда – у учителя уже может быть правильный ответ, а если ученик начнет искать свой собственный ответ, этот ответ может оказаться не таким правильным – но дело вовсе не в этом. Возможно, ответ будет не очень правильным, он может не соответствовать ответам, приведенным в книгах, но он будет разумным. И именно в этом заключается вся суть.

Учитель дал ученикам задание: «Нарисуйте что-нибудь об Иисусе», и дети нарисовали. Учитель рассказывал им об Иисусе – это была христианская воскресная школа. Один ребенок нарисовал самолет. Это была не очень удачная попытка: рисунок лишь отдаленно напоминал самолет, и в этом самолете было четыре окна. Учитель был заинтригован. Он спросил:

– А что это за люди выглядывают из окон?

Ученик ответил:

– Один – это Бог-Отец, другой – его сын Иисус Христос, и третий – Святой Дух.

Конечно же, учителю стало еще интереснее.

– А кто четвертый? – Потому что насчет троих все понятно, но кто же этот четвертый? И ребенок ответил:

– Это Понтий-пилот.

Возможно, его ответ не был правильным – суть не в этом – но посмотрите, какая разумность. Ведь учитель сам никогда бы не догадался, «кто этот четвертый». Только ребенок может обладать такой разумностью, такой свежестью. Кого волнует ваша троица! Вы посмотрите на этого ребенка и его разумность.

Понаблюдайте за детьми, и вы все время будете удивляться. Но мы просто начинаем разрушать их разумность, поскольку нас слишком интересуют правильные ответы – не разумные ответы, а правильные. Это неверный подход. Пусть ответ будет разумным, пусть ответ будет чуть-чуть оригинальным, пусть это будет собственный ответ ребенка. Не беспокойтесь о правильности, не спешите – правильное придет само. Пусть ребенок его поищет, пусть он сам на него наткнется. Зачем так спешить?

Мы просто останавливаем рост детской разумности, мы снабжаем ребенка правильными ответами. Только подумайте: все происходит так, что ребенку никогда не позволяется найти ответ самостоятельно. Когда ответы даются извне, разумности не нужно расти, потому что разумность растет только тогда, когда ей самой приходится находить ответы.

Но мы слишком одержимы идеей правильного. Никогда не следует совершать ничего неправильного. Почему? Человек, никогда не совершающий ничего неправильного, не растет. Для роста нужно, чтобы вы время от времени отклонялись в сторону, чтобы вы начинали экспериментировать, пробовать, чтобы вы находили что-то оригинальное – пусть и неправильное. К правильному вас должны привести ваши собственные усилия, ваш собственный рост – в этом случае появляется разумность.

Быть простым означает быть разумным. Простота – это разумность, жизнь без идеалов, без руководств, без карт, когда вы просто живете от мгновения к мгновению без каких-либо гарантий безопасности.

Наша нацеленность на правильное и наш страх неправильного – это не что иное, как страх небезопасности. Правильное дает нам ощущение безопасности, неправильное вызывает у нас ощущение небезопасности. Однако жизнь – это небезопасность. Безопасности нет нигде. Возможно, у вас есть счет в банке, но этот банк в любой день может обанкротиться. Возможно, вы чувствуете себя в безопасности, потому что у вас есть муж или жена, но жена в любое мгновение может вас бросить, она может в кого-то влюбиться, или ваш муж может умереть.

Жизнь небезопасна. Безопасность – это лишь иллюзия, которую мы создаем вокруг себя, уютная иллюзия. И из-за этой уютной иллюзии мы убиваем свою разумность. Человеку, желающему жить просто, придется жить в небезопасности, придется принять тот факт, что ничто не бывает безопасным и определенным, что мы путешествуем в неизвестность, что никто не может с уверенностью сказать, ни куда мы идем, ни откуда мы пришли.

По сути, ни у кого, кроме глупцов, нет иллюзии определенности. Чем вы разумнее, тем менее вы уверены. Чем вы разумнее, тем вы неувереннее – потому что жизнь безгранична. Жизнь огромна, неизмерима, таинственна. Как вы можете быть уверены?

Жизнь в неопределенности, жизнь в небезопасности – это и есть простота.

И именно это я подразумеваю под саньясой: жизнь в небезопасности, жизнь без идеалов, без характера, жизнь, не укорененная в прошлом, не мотивированная будущим, – жизнь полностью здесь-и-сейчас.

Второй вопрос:

Я очень любопытный человек. Именно поэтому я пришел к тебе. Ошо, что ты скажешь о любопытстве?

Любопытство – это хорошо, любопытство – это прекрасно, однако не останавливайся на нем. Это хорошее начало, но не конец, потому что любопытство всегда остается вялым, прохладным. Это интеллектуальная гимнастика.

Быть любопытным хорошо, потому что именно благодаря этому человек отправляется в путешествие, начинает исследовать Существование, но если он остается лишь любопытствующим, то в этом исследовании не будет интенсивности. Он может перемещаться от одной диковинки к другой – как плывущая по реке щепка, от одной волны к другой, никогда ни к чему не приставая.

Любопытство хорошо поначалу, но потом нужно стать более страстным. Нужно превратить свою жизнь в поиск, а не в одно лишь любопытство. Что я имею в виду, когда говорю, что нужно превратить жизнь в поиск?

Любопытство порождает вопросы, однако при этом ваша жизнь не превращается в поиск. Вопросов много, а поиск один. Когда какой-то вопрос становится для вас настолько важным, что вы готовы пожертвовать ради него жизнью, тогда это поиск. Когда какой-то вопрос приобретает такую важность, такое значение, что вы можете рискнуть, можете поставить на кон все, что имеете, тогда это становится поиском.

Любопытство хорошо как стартовая точка для начала поиска, однако многие люди всю свою жизнь остаются просто любопытствующими. Их жизнь – пустая трата времени, они подобны катящимся камням – на них никогда не нарастает мох. Они остаются инфантильными, никогда не становятся зрелыми. Они задают тысяча и один вопрос, но на самом деле их не интересуют ответы. К тому времени, как вы им ответили, у них уже готов другой вопрос. По сути, в тот момент, когда мастер отвечает на вопрос, ученик, если он всего лишь любопытен, уже начинает обдумывать, какие еще вопросы ему задать. Он вообще не слушает ответ. Его не интересует ответ, он обожает задавать вопросы.

И в этом случае ваше любопытство может зацепиться за что-то в высшей степени нелепое. Есть люди, которым любопытно, кто создал мир. Но ведь это полнейшая бессмыслица. Будда столько раз говорил по этому поводу: «Каким образом это повлияет на вашу жизнь? Это не углубит вашу медитацию, не поможет вам стать просветленными, не подарит вам свободу, не принесет никакого света – почему вас так интересует, кто создал мир?» Был это А, или В, или С, христианский Бог, индусский Бог или мусульманский Бог, какая вам разница? Даже если со всей определенностью станет известно, что мир создал А, что вы будете с этим делать? Вы начнете спрашивать о чем-то еще – с этим вопросом будет покончено.

Но с этими вопросами никогда не будет покончено, потому что эти вопросы в высшей степени бессмысленны, абсурдны – и поэтому они никогда не кончаются. Их можно продолжать и продолжать задавать, и вся жизнь может стать пустой тратой времени.

Быть любопытным хорошо поначалу, но не оставайтесь любопытными навсегда. Для роста требуется больше страсти. Для того чтобы трансформировать вашу жизнь, любопытство недостаточно горячо. Оно поверхностно, пусто. У вас должно быть сильное стремление к познанию истины, безграничная, интенсивная страсть к истине.

Но поскольку для этого требуется мужество, поскольку это связано с риском, люди продолжают размышлять над вопросами. Этим они заменяют поиск.

И в этом состоит различие между философией и религией: религия – это поиск, а философия – лишь любопытство. Что бы ни обнаружил философ, это никогда не приводит его к трансформации. Он остается тем же самым. Например, если вы встретитесь с Аристотелем, вы не обнаружите в его жизни никакого воздействия его философии, совершенно никакого. Он будет настолько же не затронут своей философией, как и вы. Он лишь размышляет, он это не проживает. Но если вы встретитесь с буддой, то окажется, что все, о чем он говорит, он проживает. Он говорит лишь потому, что прожил это, – слова приходят позднее. Сначала проживание, проживание предшествует.

Преврати свою жизнь в поиск. Хорошо, что ты пришел сюда, но не уходи таким же, каким пришел. Уйди со страстью, с огнем в сердце. В противном случае любопытство может стать еще и опасным.

Я слышал…

Сэм Джонс, самый любопытный человек в Нью-Хэвене, возвращался поездом из Сторрса, когда в вагон вошел одноногий англичанин с костылем. После долгой паузы, снедаемый все возрастающим любопытством, Сэм начал разговор:

– Похоже, вы служили в армии? – спросил он, глядя на ногу незнакомца.

– О, нет. Я никогда не служил в армии.

– Может быть, дрались на дуэли?

– Нет, сэр, я никогда не дрался на дуэли.

– Эти трамваи – опасная штука, – рискнул намекнуть Сэм.

– Я никогда не попадал ни под трамвай, ни под поезд, – добродушно ответил англичанин.

Все наводящие вопросы Сэма ни к чему не привели. В конце концов, он решился напрямую спросить, как его собеседник потерял ногу.

– Я отвечу вам, – сказал англичанин, – при условии, что вы пообещаете не задавать мне больше никаких вопросов.

– Отлично, только скажите мне, как вы потеряли ногу, и я не задам вам больше ни одного вопроса.

Англичанин дружелюбно взглянул на Сэма.

– Мне ее откусили, – сказал он.

– Откусили! – воскликнул Сэм. – Вот это да! Хотелось бы мне знать, каким же это образом…

– Нет, сэр, больше ни единого вопроса, – сверкнул глазами англичанин. – Ни единого.

Сэм Джонс приехал в Нью-Хэвен с сильной мигренью.

Неделю спустя он умер от неудовлетворенного любопытства.

Пусть твое любопытство претерпит здесь трансформацию. Пусть оно станет пламенем в твоем существе, поиском. Ты пришел сюда как философ. Уйди отсюда религиозным человеком.

Религия – это поиск истины. Она хочет познать истину, но не полагаясь на чей-то авторитет, не заимствовав ее из священных писаний – религия хочет познать ее самостоятельно. И обладание таким качеством – одно из величайших благословений жизни.

Я создаю здесь поиск, причем такой поиск, который никогда не сможет удовлетворить кто-то другой – даже я не могу его удовлетворить. Я просто порождаю внутри вас жажду, делаю вас все более и более жаждущими. И однажды сама эта жажда приведет вас в ваше внутреннее сокровенное святилище.

Там вас ждет истина. Там вас ждет Бог.

Третий вопрос:

Шри Морарджи Десаи, премьер-министр Индии, на днях заявил группе твоих саньясинов, встречавшихся с ним в Сурате, что ему не нравится твой образ мышления, твоя жизненная философия и твоя работа. Он также выразил сильную неприязнь к нашему ашраму и его деятельности. Ошо, не мог бы ты это прокомментировать?

У Морарджи Десаи ум фашиста.

Какое имеет значение, нравится ему моя жизненная философия или нет? Кто он такой? Если он – премьер-министр нашей страны, то это еще не означает, что все должны с ним соглашаться, что существовать может лишь то, или иметь право на существование может лишь то, что ему нравится. Если ему не нравится моя работа, моя деятельность, моя жизненная философия, это его проблема. Ему следует попытаться больше понять, попытаться стать немного более разумным, немного более осознающим и медитативным.

Это не означает, что он должен препятствовать моей работе, но он делает именно это, пытается делать. И странно то, что он пришел к власти во имя демократии. Что же это тогда за демократия?

Демократия означает, что у каждого есть право думать по-своему, жить по-своему. Демократия означает, что правительство не будет навязывать всем свою собственную идеологию, что правительство будет воздерживаться от вмешательства в свободу граждан.

То, что я говорю, то, кем я являюсь, не имеет никакого отношения ни к нему, ни к его правительству. Но именно так происходит с любым политиком: когда у него нет власти, он рассуждает о демократии, а когда он оказывается у власти, он превращается в фашиста. Морарджи Десаи – это еще одна иллюстрация к известным словам лорда Актона: «Всякая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно». Всего за полтора года он совершенно забыл о демократии? Но так бывает всегда.

Это странное явление – то, что власть меняет людей. Но мое собственное наблюдение таково, что на самом деле власть их не меняет, а только раскрывает. Она выносит на поверхность все то, что есть подлинного в их существе. Пока человек не обладает властью, он не может быть фашистом, ему приходится скрывать эту свою особенность. Он не может быть высокомерным, ему приходится создавать вокруг себя некую видимость, чтобы никто об этом не узнал, – иначе он никогда не пробьется к власти. А как только он получает власть, это становится ненужным – он больше не боится людей, теперь власть в его руках. Теперь он может делать то, что всегда хотел делать, но не мог.

Морарджи Десаи все время был настроен против меня. Этот конфликт продолжается, по меньшей мере, пятнадцать лет, но поскольку он не был у власти, он не мог ничего поделать. Теперь он у власти, и поэтому живший внутри него фашист выходит наружу.

Группа бывших одноклассников встретилась и беседует о былых временах. Один из них, известный политик, говорит: «Когда я был маленьким, я хотел стать пиратом».

«Я рад, что одному из нас удалось воплотить свою мечту в жизнь», – отвечает другой.

Политика – это последнее прибежище негодяев.

Почему люди стремятся к власти? Где-то в глубине их существа таится огромное желание господствовать, поэтому они и стремятся к власти. Так что, естественно, когда у них появляется власть, они хотят господствовать – они хотят господствовать надо всем, что происходит.

Моя работа не является политической, ни в коей мере. Почему он должен беспокоиться о моей работе? То, что я делаю, – это нечто психологическое. Это не его дело, но власть хочет проявить себя. У него всегда было очень сильное желание помешать моей работе, но до сих пор он был не в состоянии этого сделать. Теперь у него есть такая возможность, и он не может противиться искушению.

Однажды, когда я начал критиковать Махатму Ганди, он захотел, чтобы мне запретили въезд в его провинцию, Гуджарат – даже въезд, – но не смог этого добиться. Теперь он у власти, и уже пятнадцать лет в его сердце существует эта рана, связанная со мной. Но его неприязнь – вовсе не критерий. Если он испытывает неприязнь, он волен ее испытывать. Мое собственное ощущение таково, что он не понимает, чем я здесь занимаюсь.

Во-первых, у меня нет никакой жизненной философии. Все, чему я учу моих людей, это жить без всякой жизненной философии – просто жить! Я учу жизни, а не жизненной философии!

Во-вторых, я не проповедую никакой доктрины, никакой догмы. Я не учу мышлению. Напротив, я учу моих людей тому, как жить без мыслей, как не погружаться в мышление, как уйти из мира мышления, стать совершенно безмолвными, так чтобы ни единая мысль не проплывала у вас в уме. Когда экран ума совершенно пуст, когда проектор мышления прекратил свою работу, возникает медитация. А медитация – это дверь к Богу.

Я здесь не учу людей думать. Это не школа философии. Я не пытаюсь сделать ваши умы лучше. Это не то место, где совершенствуют ум и приобретают знания, – это место, где отбрасывают весь ум и все знания. Это место, где вы учитесь тому, как стать не-умом. Я учу не-уму.

Поэтому у меня такое ощущение, что он совершенно не понимает, что здесь происходит. Но он очень предубежденный человек и думает, что он знает. Он думает, что знает все, что следует знать.

А знает он лишь то, как играть в политические игры, и ничего больше.

Ты говоришь: он заявил, что «ему не нравится твой образ мышления, твоя жизненная философия и твоя работа. Он также выразил сильную неприязнь к нашему ашраму и его деятельности».

Он одержим мною и моим ашрамом. Почему у него должна быть такая сильная неприязнь ко мне и моему ашраму? Ему, наверное, снятся ужасные кошмары обо мне и моих людях. Наверное, в его снах вы делаете медитацию Кундалини и Хаотическую медитацию. Эта неприязнь показывает, что где-то в глубине души существует «приязнь». Эта враждебность показывает, что где-то в глубине души он заинтересован. Если вы так сильно кого-то ненавидите, это указывает на то, что этот человек вас привлекает, притягивает.

И мне известна причина этого притяжения. Он не может сюда прийти из-за своего высокомерия, но его тянет. Всю свою жизнь он пытался медитировать – и потерпел неудачу. Отсюда это притяжение. Он хочет медитировать, но из-за своей эгоистической жизненной позиции не может прийти сюда в качестве ученика, не может прийти учиться. Это трудно.

Но притяжение есть, а всегда, когда вас что-то привлекает и существует помеха, притяжение превращается в отвержение. Когда любовь начинает подавляться, она превращается в ненависть. Ненависть – это не что иное, как любовь, делающая сиршасану, – любовь, стоящая на собственной голове. Он испытывает огромное притяжение, и именно поэтому он все время выступает с заявлениями обо мне, все время меня критикует, причем без малейшего понимания.

Лишь несколько дней назад он заявил где-то, что хочет назначить комиссию для расследования деятельности моего ашрама, этой коммуны, но при этом он сказал: «Это не принесет пользу Раджнишу и его работе». Ну, и что же это будет за комиссия, если он уже решил, что она будет не в пользу ашрама? Комиссия означает непредвзятое расследование. Если решение уже принято, если он уже пришел к заключению, что это не поможет моей работе, что это ей повредит, что же это будет за расследование?

Так же он поступает и с другими людьми, с Индирой. Он принимает решение, а затем создается комиссия. Эта комиссия лишь производит ряд пустых телодвижений, выводы уже сделаны. Комиссия должна лишь создать видимость правосудия.

Приверженец демократии так не поступает. Так поступает фашист.

Единственная надежда в том, что он очень стар… Хорошо, что он не молод, иначе наша страна страдала бы очень долго.

Индийцам очень трудно придерживаться демократии, потому что Индия веками жила очень по-фашистски. Индусский ум – это фашистский ум. Индусский ум верит в то, что индусы – самые чистые в мире, что они высшие, что они – самые религиозные в мире люди, что Бог избрал их, что их страна – не просто часть суши, а божественная земля, и их священные писания – не обычные писания, подобные писаниям других религий, а что они написаны самим Богом.

Индусский ум – это фашистский, а не религиозный ум, и с таким отношением индусский ум просуществовал, по меньшей мере, пять тысяч лет.

Он всегда подавлял угнетенных, бедных людей – их не считают людьми. Их называют неприкасаемыми, к ним нельзя даже прикасаться. И к ним не только нельзя прикасаться – даже прикосновение их тени для индусского ума недопустимо. В древние времена, когда по улице шел неприкасаемый, он должен был кричать: «Я иду по этой улице. Пожалуйста, отойдите от меня». А иначе, кто знает? Даже если вас заденет его тень, вам придется совершить омовение, вы должны будете очиститься. И, естественно, если вам придется снова совершать омовение, если вам придется лишний раз вернуться к реке и проделать весь ритуал, молитвы и тому подобное и затем выполнить очищение, кому это понравится?

Неприкасаемых даже убивали – просто потому, что их тень упала на брамина, представителя высшей индусской касты. Их убивают даже и в наши дни.

С тех пор, как Морарджи Десаи пришел к власти, за эти полтора года было убито больше неприкасаемых, чем за тридцатилетнюю историю свободной Индии. Их дома поджигают прямо сейчас, в наши дни, в двадцатом веке. С людьми обходятся как со скотом, и даже не как со скотом, а хуже. С людьми поступают как с вещами. Людей сжигают и убивают, их женщин насилуют только по одной причине: просто потому, что они неприкасаемые.

Индусский ум раздражают всякие мелочи. Если неприкасаемый хочет войти в храм, ему это запрещают. Если он попытается, его убьют. И это люди, считающие себя религиозными, – даже в храме нет демократии.

Если неприкасаемый идет за водой, ему запрещено брать воду из общественного колодца, потому что колодец станет нечистым. Если неприкасаемый хочет, чтобы его дети учились в одной школе со всеми, возникают трудности, и так далее, и тому подобное.

Таким образом, индусский ум раздражают разные мелочи, индусы всегда были фашистами. А Морарджи Десаи – индусский шовинист.

Индусы веками были настроены против женщин. Ни в какой другой стране женщины не подавлялись в такой степени, как у нас. Женщина осуждается как дверь в ад. Женщина – источник всех грехов, женщина – источник всякой деградации, аморальности, женщина – источник всего дурного в мире, всего зла. Она – посредник зла.

Ну и что же это за ум? И эти люди бахвалятся своей чистотой, своей религиозностью, духовностью. И именно это вызывает беспокойство в уме Морарджи Десаи – то, что я уважаю женщину в той же степени, что и мужчину, для меня они равны. И я осуждаю все те священные писания, в которых женщина осуждается как источник зла. Эти священные писания сами являются источником зла!

Для меня брамин и неприкасаемый одинаковы. Я не верю ни в какие касты. Я не верю ни в какие различия между людьми – черные и белые, индусы и мусульмане, христиане и иудеи. И это вызывает в их умах сильнейшую суматоху. Что я делаю? Это кажется богохульством, им кажется, что я предаю их традицию.

Я не предаю их традицию, я просто ее разрушаю! Всю эту традицию необходимо сжечь, бросить собакам.

Кроме того, индусы очень сильно настроены против жизни. И Морарджи Десаи – их типичный представитель: он настроен жизнеотрицающе. Я же настроен жизнеутверждающе. Единственный мой грех состоит в том, что я люблю жизнь и учу моих людей жить интенсивно, тотально, целостно.

Но в демократическом обществе никто не может мне помешать. А иначе зачем хвастаться, что наша страна – это величайшая в мире демократия? Ваши действия показывают прямо противоположное. Однако индусский ум лицемерен: он говорит одно, а делает другое.

Даже так называемые величайшие индусы являются лицемерами, их слова и их действия никогда не совпадают. Они говорят, что существует один лишь Бог, а все остальное – иллюзия. И, тем не менее, неприкасаемые для них – не иллюзия. Различие между брамином и неприкасаемым реально – а ведь все является иллюзией, реален один лишь Бог!

Даже Шанкара, человек, представляющий главное индусское учение о том, что Бог – это единственная реальность, а мир иллюзорен, даже он однажды сильно разозлился: совершив свое омовение в Ганге, он поднимался по ступеням, как вдруг его задел один неприкасаемый, и тогда Шанкара набросился на него с бранью. А неприкасаемый ответил: «Сэр, вы сказали, что все является иллюзией, и только Бог истинен. Тогда почему же вы чувствуете себя настолько оскорбленным? Одна иллюзия прикоснулась к другой иллюзии, – а разве две иллюзии могут соприкоснуться по-настоящему? Прикосновение – это тоже иллюзия. Почему же вы так раздосадованы?

И если реален один лишь Бог, а вы говорите, что Бог везде и все является Богом, то разве я не часть Бога? Разве только вы являетесь частью Бога? И если Бог прикоснулся к Богу, то как один Бог может сделать другого Бога нечистым?»

Но именно так действует индусский ум. Он рассуждает о великих вещах, а живет совершенно противоположным образом. Это превратилось у него в привычку.

«Чандулал, – спрашивает богатый индус-бакалейщик своего помощника, – ты патоку в глюкозу подмешал?» – «Да, сэр». – «А песка в сахар подсыпал?» – «Да, сэр». – «А латук и грибы намочил?» – «Да, сэр». – «А воды в молоко подлил?» – «Да, сэр». – «Тогда можешь идти молиться».

Вот так все и происходит. Жизнь – это одно, и индусы проживают ее так же отвратительно, как и все прочие люди в мире, а философия – другое. Они прекрасные ораторы, замечательно формулирующие свои мысли, философски рассуждающие и очень логичные, но, похоже, это никак не связано с качеством их жизни.

Они все рассержены на меня, потому что я не лицемер. Я живу так, как мне хочется. Я говорю то, что созвучно моей жизни. К примеру, я не против жизни и ее радостей – именно это я говорю, и именно так я живу. Они бы очень любили меня, если бы внешне я жил как нищий, если бы я стоял обнаженным на дороге, а в глубине души лелеял мечту когда-нибудь попасть на небеса и там насладиться всеми радостями.

И что это за радости, которыми эти так называемые святые рассчитывают насладиться на небесах? Это те же самые радости, которые они отвергают здесь. Здесь они отвергают любовь, отвергают женщину, и они ожидают рая, где им достанутся прекрасные женщины, чьи тела созданы из золота и которые никогда не старятся, – они все время остаются шестнадцатилетними, и их тела не потеют. И еще они ожидают рая, потому что там есть особые деревья, их называют калпаврикша – деревья, исполняющие желания. Вы сидите под таким деревом, и любое желание, которое возникает внутри вас, немедленно исполняется – немедленно. Между желанием и его исполнением не проходит ни единого мгновения.

Но здесь вы должны жить жизнью лицемера. Не наслаждайтесь, не любите, отвергайте все и ожидайте вечных удовольствий.

И эти люди считают себя отрекшимися? Какое же это отречение? Они просто живут двойной жизнью. Их внутренняя жизнь остается жизнью желаний, стремлений, похоти, а их внешняя жизнь выглядит жизнью аскета.

Я не аскет. Я живу здесь-и-сейчас в раю. И вас тоже я учу жить здесь-и-сейчас в раю: эта самая земля и есть рай, это самое тело и есть будда. Я не против наслаждений, присущих жизни, они прекрасны. Я не против всего того, чем может осыпать вас жизнь. Ее красоты, ее радости, ее благословения должны с благодарностью приниматься. Я никоим образом ничего не осуждаю.

Я не почитаю бедность, потому что бедность – это источник всех грехов. Мне бы хотелось, чтобы весь мир становился все богаче и богаче, все изобильнее и изобильнее. Мне бы хотелось, чтобы у каждого было все, что сейчас может обеспечить техника. Никому не нужно жить в голоде, нищете, грязи.

Сейчас такое возможно. Технологии могут сделать нашу Землю прекраснее, чем любой рай, который вы придумали в своих священных писаниях.

Но индийский ум настроен против радостей. А при этом глубоко внутри существует огромное желание их заполучить – и это естественно! Я не говорю, что у вас внутри не должно быть этого желания. Я говорю, что вы не должны сражаться с ним в своей жизни. Оно естественно, оно дано Богом. Каждый хочет жить жизнью наслаждения, а не боли, и это естественно, я не вижу в этом ничего неправильного. Каждому хотелось бы иметь прекрасный дом, окруженный прекрасными деревьями, – это естественно! У человека, которому этого не хочется, что-то не так с головой. Он – невротик.

Однажды ко мне пришел индусский саньясин. Он увидел вокруг прекрасные деревья и множество цветов – там, где я жил, у меня был маленький пруд, в котором цвели лотосы. Он посмотрел вокруг и сказал: «Зачем все эти деревья? Зачем все эти цветы? Такой человек, как вы, должен жить аскетической жизнью». Он разозлился.

Откуда этот гнев? Он жил невротической жизнью. Жить с цветами лотоса прекрасно, это молитвенно, это медитативно. У каждого должен быть пруд с лотосами.

Но в Индии люди настроены даже против цветов. Они думают, что это делает их великими спиритуалистами – они не считают себя гедонистами. Но их гедонизм просто отложен на будущее, вот и все. И из-за этого откладывания они живут двойной жизнью.

Я учу моих людей жить единой, цельной жизнью. Нет нужды откладывать. Будьте естественными. Я хочу, чтобы Будда, Гаутама Будда, и грек Зорба все больше и больше сближались друг с другом – и стали единым целым. Мой саньясин должен стать Зорбой Буддой. Сделайте так, чтобы земля и небеса сблизились. Пусть Бог и его мир соединятся. Пусть ваше тело и ваша душа будут единым целым – песней, которая поется в единении, танцем, в котором душа и тело встречаются и сливаются.

Я – материалист-спиритуалист. Тут-то у них и возникает проблема – они не могут этого понять. Они всегда думали, что материализм – это нечто диаметрально противоположное, противостоящее спиритуализму, а я стараюсь их сблизить. В действительности все обстоит именно так. Ваше тело не противостоит вашей душе – а иначе зачем бы им существовать вместе? И Бог не противостоит миру – иначе зачем бы он его создавал?

Между творцом и его творением существует потрясающая гармония. На самом деле, когда вы достигнете того пространства, в котором пребываю я, вы увидите, что творец стал своим творением, что он вовсе не отделен. Он стал деревьями, и птицами, и животными, и горами, и реками, и людьми: Бог стал созданным им миром.

Для меня это самое главное: я неимоверно влюблен в Существование, потому что оно, во всех его формах, является проявлением Бога. Нет ничего низшего, и нет ничего высшего, все едино. «Низшее» и «высшее» нужно соединить – вас веками учили, что «низшее» очень далеко от «высшего», и в результате связь между ними распалась. В вашем существе образовался разрыв, и этот разрыв необходимо преодолеть.

Именно в этом состоит вся моя работа здесь, и я понимаю, почему она так не нравится Морарджи. Он – традиционалист, ортодоксальный индус, без видения, без понимания жизни. Он просто индусский фашист, а мой подход к жизни – это подход индивидуальной свободы: полная свобода индивидуальности.

Индивидуальности не следует препятствовать, если только она не становится опасной для других людей. Пока она не начинает препятствовать свободе других людей, ей не следует мешать. Каждая индивидуальность должна быть собой, и ей нужно предоставить достаточно пространства для того, чтобы она была собой.

Фашистский ум не может этого допустить.

Они уже сделали выводы не в мою пользу. Они не приезжали сюда, не видели того, что здесь происходит. Морарджи Десаи не готов назначить комиссию, чтобы наши люди могли объяснить их так называемым экспертам, что именно здесь происходит, с тем чтобы у них могло сложиться более реалистичное представление. Он не хочет назначать комиссию.

И он говорит, что если я буду настаивать на назначении комиссии, то он ее назначит, но ему хочется, чтобы это никоим образом не пошло нам на пользу, чтобы это даже повредило. Почему? Комиссия должна быть непредвзятой.

И меня не беспокоит, принесет ваша комиссия пользу или вред. Мы славно проведем время, это будет забавно. Мы немного пошутим, вот и все. Меня не беспокоит, окажет мне ваша комиссия поддержку или попытается навредить – мне неважно, что может сделать ваша комиссия.

Однако возможно, что удастся помочь вашей комиссии. Возможно, ее члены начнут думать по-новому; возможно, это окажется для них благословением.

Но политики продолжают считать, что они создают грандиозный порядок. Именно так считает Морарджи Десаи – что он создает в обществе грандиозный порядок, а я опасен, поскольку создаю беспорядок.

Я не создаю беспорядок. Общество уже пребывает в беспорядке. Общество уже умирает, оно прогнило. Вы привыкли к его гнилости и поэтому ее не видите. Просто оглянитесь вокруг. Ну что это за общество? Каждый настроен против кого-то другого, каждый готов вцепиться кому-то в глотку. Все завистливы, насильственны, злы, полны ненависти. Каждый пытается доминировать и тем или иным способом убивать других. И каждый ведет себя самоубийственно. Не видно, чтобы кто-то танцевал от радости, не видно, чтобы кто-то пребывал в состоянии празднования.

Разве может быть еще больший беспорядок? Вся страна страдает от насилия, хулиганства, убийств, вся страна погружена в хаос. И эти люди считают, что я разрушу порядок в обществе.

Я пытаюсь привнести подлинный порядок. Подлинный порядок исходит изнутри, он происходит из понимания. Подлинная дисциплина не та, что навязывается извне.

Именно в этом различие между религиозным и нерелигиозным умом. У нерелигиозного ума бихевиористический, поведенческий подход. Нерелигиозный ум представлен Павловым, Скиннером и подобными им людьми. Теория Скиннера состоит в том, что вы изменяете поведение человека, и тогда как следствие изменяется его внутреннее существо. Религиозный подход другой: измените внутреннее существо человека, и вслед за этим изменится его поведение. Внешнее – лишь тень, это не центр.

Именно этим я здесь занимаюсь. Моя работа в высшей степени религиозна. Она противоречит Скиннеру и бихевиористам. Я не верю, что можно изменить душу человека, изменив его внешнее поведение. Вы можете изменить его внешнее поведение, и он может притворяться, может играть роль, но глубоко внутри он останется тем же самым – потому что изменения на периферии не затронут центр.

Вы можете начать быть простым внешне – можете сбросить с себя одежду, отречься от своего дома – но о чем вы будете думать, сидя в гималайской пещере? Станет ли ваше мышление другим? Как ваш ум может стать другим в результате одного лишь переезда из дома в пещеру? Ум не меняется с такой легкостью. А если ум меняется, то вы остаетесь в уединении даже в толпе, вы пребываете в медитации даже на рыночной площади.

Я пытаюсь заставить людей понять, что изменения, подлинные изменения приходят изнутри и распространяются вовне. Но они боятся, что я могу создать хаос.

Хирург, архитектор и политик спорят о том, какая из их профессий древнейшая.

– Моя, – заявляет хирург. – Она возникла, когда Бог удалил у Адама ребро, чтобы создать Еву.

– Моя профессия древнее, – возражает архитектор. – Она возникла, когда Бог создал мир из хаоса.

– Да, – говорит политик, – но кто создал этот хаос?

И Морарджи Десаи со своей компанией думает, что я собираюсь создать хаос?

Я пытаюсь привнести порядок, подлинный порядок. Их злость, их раздражение естественны – ведь если я прав, это значит, что они неправы. И не правы не только они, неправильна вся их традиция, неправильны их священные писания. Они до сих пор живут в иллюзиях, не обращая никакого внимания на реальность.

Я привношу в мир новое видение, новую религию – религию, которая достаточно обширна, чтобы объять одновременно и мир, и Бога, видение, которое достаточно обширно, чтобы объять и душу, и тело.

До сих пор материалистов считали нерелигиозными. Их жизнь была половинчатой, они проживали телесную часть, а спиритуалисты проживали другую часть – часть души. И те, и другие были уродливы, потому что ни те, ни другие не были целостными. Те и другие страдали от ран, потому что нуждались друг в друге, чтобы стать целыми, другой части не хватало. Те и другие были несбалансированными, те и другие были невротиками.

Человечество может стать психически здоровым, только когда оно станет целостным. Как превратить человечество в совершенный круг, в целостность? Единственный способ – все больше и больше сближать материализм и спиритуализм, настолько, чтобы их границы исчезли, чтобы материя стала божественной, чтобы Бог стал материальным. Только в таком случае человечество сможет обрести психическое здоровье.

Путешествуя по всей стране и готовясь к работе с вами, я изучал самых разнообразных людей – невротиков, психотиков, всевозможных материалистов и адептов духовности. В то время я встретился также и с Морарджи Десаи – просто чтобы посмотреть на этот вид невроза, понаблюдать, исследовать, что за невроз порождает политика, – и, понаблюдав за ним, я получил настолько полное удовлетворение, что никогда больше не встречался ни с одним политиком. Этого было совершенно достаточно.

Если я окажусь прав, то им придется отказаться от больших вложений, а это трудно. Они бы скорее предпочли совершенно забыть обо мне. Но я не собираюсь так просто оставить их в покое. Я буду настаивать, буду снова и снова провозглашать истину.

На этот раз что-то неизбежно должно случиться. Мир готов, он много веков готовился к тому, чтобы эта революция случилась. Он устал от материалистов, устал от спиритуалистов, ему нужно новое видение. И этому новому видению будут противостоять и те, и другие. Спиритуалисты, старые спиритуалисты выступят против меня. И вы удивитесь, но старые материалисты тоже будут против меня.

Лишь на днях я читал направленную против меня статью, написанную Хаджой Ахмедом Аббасом – а он коммунист, материалист. Надо же, Морарджи Десаи и Хаджа Ахмед Аббас – какой странный альянс! Морарджи Десаи считает себя спиритуалистом. Хаджа Ахмед Аббас считает себя коммунистом, материалистом, марксистом. И оба они выступают против меня. Как такое возможно, что они оба против меня? Это возможно, потому что спиритуалисту кажется, что я предаю спиритуализм, привнося в него материализм, а материалисту кажется, что я предаю материалистическую философию, привнося в нее спиритуализм.

Поэтому вы должны понимать тот факт, что у меня будет больше врагов, чем их было у Иисуса, и у меня будет больше врагов, чем их было у Будды. Но у меня также будет и больше друзей, чем было у Иисуса, больше друзей, чем было у Будды. И на этот раз разделение будет таким, что все невротики – спиритуалисты, материалисты – будут против меня, а все психически здоровые люди и все, кому хотелось бы, чтобы мир стал здоровым, будут со мной.

На сегодня достаточно.

Глава 11
Лев и лиса

Как-то раз одна лиса встретила в лесу молодого кролика.

– Кто ты? – спросил кролик.

– Я лиса, – ответила лиса, – и если бы я захотела, то могла бы тебя съесть.

– А чем ты можешь доказать, что ты лиса? – спросил кролик.

Лиса не знала, что ответить, потому что раньше кролики всегда пускались наутек без всяких расспросов. Но этот кролик сказал:

– Я поверю тебе, если ты сможешь предъявить мне письменное свидетельство, удостоверяющее, что ты лиса.

И лиса побежала ко льву, который выдал ей сертификат, что она лиса.

Вернувшись на то место, где ее ждал кролик, лиса стала вслух зачитывать документ. Он так ей понравился, что она с томительным удовольствием стала неторопливо вчитываться в каждый параграф. А тем временем, уловив суть текста с первых строчек, кролик бросился к своей норе и был таков.

Лиса вернулась в логово льва и застала там оленя, говорившего льву:

– Я хочу увидеть письменное свидетельство, что ты лев…

Лев ответил:

– Когда я не голоден, мне ни к чему с этим возиться. А когда я проголодаюсь, тебе не понадобятся никакие письменные свидетельства.

Лиса спросила у льва:

– Почему ты мне не сказал, чтобы я поступила так же, когда я просила у тебя сертификат для кролика?

– Дорогая подруга, – ответил лев, – тебе следовало сказать мне, что его потребовал кролик. Я подумал, что, наверное, он предназначается для какого-то глупого человека, у которого эти идиоты-животные научились такой игре.

Человек постоянно занимается тем, что придумывает себе «я», однако придуманное «я» никогда не станет подлинным «Я». Невозможно, чтобы придуманное «я» когда-нибудь стало подлинным. Подлинное «Я» нужно обнаружить, а не придумывать.

Придуманное «я» становится нашим эго. А подлинное «Я» – это вовсе не эго. Подлинное «Я» – это даже и не «я», это совершенная пустота, безмолвие пустоты, радость пустоты.

Если вы хотите придумать себе «я», вам придется спрашивать у других людей – это единственный способ его придумать: собирать мнения, сложившиеся о вас у людей. Именно этим мы постоянно занимаемся, в течение всей жизни. Именно поэтому мы так боимся людского неуважения. Это превращается в наше рабство. Мы хотим быть уважаемыми, потому что, когда мы уважаемы, людское мнение о нас благоприятно. Люди нас хвалят, и мы можем обзавестись лучшим «я». Если же мы не уважаемы, люди нас осуждают, и тогда мы никогда не сможем обзавестись прекрасным «я», наше «я» будет уродливым. Ваше «я» состоит из одних лишь чужих мнений, это лоскутное одеяло. А что-то сказал о вас, Б сказал что-то еще, В сказал еще что-нибудь, и так далее, и тому подобное. Вы все это собираете, все эти газетные вырезки, и затем создаете из них образ – скрепляете, склеиваете их вместе.

С самого рождения ребенок начинает собирать этот хлам. Что-то говорит мать, что-то говорит отец, брат, соседи: если это нечто приятное, ребенок начинает чувствовать гордость, если же это нечто неприятное, он чувствует уныние. И чтобы избежать уныния, он начинает льстить всем, кто ему встретится. Эта лесть – не что иное, как договоренность: «Я буду льстить вам, чтобы вы дали мне хороший сертификат. И я буду льстить вам еще больше, если вы захотите дать мне еще лучший сертификат». Но все эти сертификаты оценивают вас лишь снаружи, на самом деле никому неизвестно, кто вы такой, – даже вам самим.

И поэтому то, что говорят о вас другие, не имеет практически никакого отношения к вашей реальности. Им известна лишь ваша внешность, а внешность бывает очень обманчивой. Человек, который снаружи выглядит очень добрым, внутри может оказаться весьма эгоистичным. Его доброта может быть лишь маскировкой, защитой, панцирем. Человек, который снаружи выглядит очень умным, может оказаться полной противоположностью – вполне возможно, что он чрезвычайно глуп. Глупому человеку приходится притворяться умным, ведь очень больно понимать, что «я глупый». Человек, который все время бахвалится своими знаниями, неизбежно окажется невежественным. Однако кому хочется, чтобы его считали невежественным? – и человек собирает какую-то информацию и начинает всем ее докладывать. Мало-помалу он приобретает репутацию знатока, но его знание фальшиво, его репутация фальшива. Эти сертификаты выданы вам людьми, которые вас не знают, которые не могут вас знать. Невозможно, чтобы вас познал кто-то другой, за исключением вас самих. И все, что люди говорят, они говорят лишь для того, чтобы вы тоже выдали им хороший сертификат. Таким образом, это всеобщий заговор: мы друг друга обманываем. Кто-то говорит вам: «Вы прекрасны», и, конечно, вам приходится ответить тем же комплиментом. Кто-то говорит: «Вы так умны», и вы должны ответить ему взаимностью: «Вы тоже, несомненно, очень умный человек, иначе вы не оценили бы мой ум. Должно быть, вы очень проницательный человек: вы – первый, кто меня понял».

Нужно понять эту постоянную озабоченность придумыванием своего собственного «я». Почему она вообще существует? Она существует, потому что вы все время ощущаете гнетущую пустоту внутри своего сердца. Вы не знаете, кто вы, а жить, не зная, кто вы такой, очень трудно. Пока вы не узнаете, кто вы, все, что бы вы ни делали, будет заканчиваться крахом, разочарованием.

Успеха в реализации можно достичь лишь в том случае, если вы знаете, кто вы есть. Тогда вы можете строить свою жизнь таким образом, чтобы осуществлялись ваши подлинные потребности. В противном случае, если вы не познали себя, все, что бы вы ни делали, будет случайным. Возможно, время от времени ваша стрела и будет попадать в цель, но по чистой случайности и лишь изредка. Вы стреляете в темноте, не зная, кто вы такой, не зная, где расположена мишень. Почти невозможно, чтобы стрела хоть когда-то попала в цель, – с вероятностью девяносто девять процентов вы останетесь ни с чем и умрете ни с чем. Ваша жизнь станет трагедией. Вот почему на лицах людей, в их глазах можно видеть такое трагическое выражение.

Понаблюдайте за людьми, понаблюдайте за собой, и вы увидите: люди живут очень трагической жизнью. Все их прошлое было впустую, и они знают, что сегодняшний день тоже ускользает из их рук. И глубоко внутри живет подозрение, что все, что они делали в прошлом, они будут делать и в будущем. Так что все это – бессмысленное путешествие, «повесть, рассказанная идиотом, полная шума и ярости, но лишенная смысла».

А как можно радоваться, если вы не ощущаете смысла? Если ваша жизнь не исполнена смыслом, как она может превратиться в песню? Только осмысленная жизнь становится песней. Когда вы начинаете ощущать, что есть смысл, когда вы начинаете ощущать, что вы выполняете что-то очень важное для Существования, что вы нужны, что вы – часть этой космической драмы, космической пьесы, что без вас чего-то будет не хватать, что без вас эта драма будет совсем не той – тогда у вас возникает огромное уважение к самому себе, и в самом этом уважении проявляется признательность Существованию, молитва, благодарность.

Но самое главное – познать себя: кто я. А познать себя означает найти себя, открыть – потому что вы уже есть, вас не нужно придумывать. Все, что вы придумаете, будет фикцией, неправдой. А как можно обманывать самого себя? Возможно, вы сможете обманывать себя один день, два дня, но как долго это может продолжаться? Обманы истощаются. Они не могут противостоять реальности вечно. Реальность все время заявляет о себе.

И в мире существуют только два типа людей: большинство, состоящее из тех, кто придумывает себе «я», и очень незначительная доля тех, кто открывает свое «Я». И различие между ними огромно, различие громадно: это совершенно разные миры. Будда, Иисус, Бахауддин, Руми, Мансур – они открывают.

Что я имею в виду под открытием? Прежде всего, следует помнить, что у вас уже есть «Я». Вы есть. Это не требует доказательств. Это бесспорно, в этом нет никаких сомнений.

Знаменитый европейский философ Декарт говорит: «Единственный бесспорный факт в жизни – это то, что я есть». Только это не может быть подвергнуто сомнению, все остальное можно оспорить. Вы можете сомневаться в существовании мира: возможно, его не существует, возможно, это лишь сон, как утверждают индусы – майя, иллюзия, сон в уме Бога. Ну что ж, возможно, не исключено – этого нельзя отрицать, нет способа это опровергнуть. То же самое утверждает Беркли: что мир – это не реальный мир, а фантазия, мысль, а нечто вещественное. Никто никогда не был в состоянии опровергнуть Шанкару или Беркли. Это невозможно опровергнуть. Как это опровергнуть?

Беркли прогуливался вместе с доктором Джонсоном. Доктор Джонсон был реалистом. Его очень задела идея Беркли о том, что мир – это только мысль, а не вещь, всего лишь фикция, проекция ума: вне его нет ни деревьев, ни людей – есть только я. Будучи реалистом, Джонсон очень рассердился, тем более что он не мог придумать, как опровергнуть этого человека логически, как доказать, что деревья вовне действительно существуют…

Как это доказать? – ведь во сне мы тоже видим деревья, и они выглядят почти так же, как эти деревья. И во сне мы тоже думаем, что они существуют, – только утром, проснувшись, мы обнаруживаем, что их в действительности не было. Кто знает? – когда придет смерть и мы, наконец, проснемся, возможно, мы узнаем, что все эти деревья и эти люди, этот мир, эта земля и Луна, и солнце были лишь долгим, долгим сном. Как это доказать?

…Он поднял с дороги камень и ударил Беркли этим камнем по ноге. Показалась кровь, Беркли ощутил сильную боль и очень разозлился. Он спросил:

– Как вы себя ведете? Что плохого я вам сделал? Почему вы ударили меня камнем? Я не понимаю, в чем причина.

Рассмеявшись, Джонсон ответил:

– Это чтобы опровергнуть ваш так называемый идеализм. Если камень нереален, почему вы плачете? Почему у вас на глазах слезы? Разве я мог нанести удар нереальным камнем?

Беркли засмеялся. Он ответил:

– Но моя боль тоже нереальна, и мои слезы тоже. Реален только я. Кто знает, что слезы текут, что кровь сочится, что нога чертовски болит? Реален только я – тот, кто об этом знает, свидетель. Все остальное, доктор Джонсон, – вы, и ваш камень, и весь мир – все это нереально.

Ну, и как это доказать? Джонсон был не в состоянии это доказать. Его реалистический аргумент потерпел неудачу, полнейшую неудачу. Нет, доказать это невозможно, это всегда может быть оспорено.

Например, вы слушаете меня: возможно, вы просто видите сон. Может быть, многие заснули. Может быть, вы спите, закрыв глаза, и вам снится сон. Доказать обратное невозможно.

Единственное бесспорное явление – это мое собственное существование. Оно не может быть оспорено. Почему его нельзя оспорить? – потому что оно потребуется даже для того, чтобы его оспорить. Если я скажу, что меня нет, то даже для того, чтобы это сказать – что меня нет, – я должен существовать. Поэтому оспоривать собственное существование – это единственное, что невозможно. И при этом мы не знаем, кто мы такие. Единственный неоспоримый факт остается нераскрытым, а мы пытаемся раскрыть множество сомнительных вещей. И вот в чем ирония: мы идем и спрашиваем других людей, чье существование спорно, о том, кто мы такие. Все, что они скажут, будет лишь их мнением. Они не могут проникнуть в ваше существо – никто не может проникнуть в существо другого человека.

В вашем сокровенном центре вы абсолютно ни с кем не связаны, вы одни. Никто никогда не входил в это уединение, в это святилище вашего существа, и никто никогда туда не войдет. Даже влюбленные не могут проникнуть в центр своего возлюбленного. Этот центр остается вне досягаемости. Только вы в состоянии его познать, и никто другой.

Но люди продолжают спрашивать: «Кто я?» Понаблюдайте за собой – прямо или косвенно вы все время пытаетесь делать именно это. Как сильно вы жаждете комплиментов! Как страстно вы желаете, чтобы кто-нибудь сказал, что вы прекрасны, что вы очень умны, что «благодаря тебе моя жизнь стоит того, чтобы жить», что «именно благодаря тебе я ощутил смысл существования». Просто понаблюдайте за своим умом! – это постоянная озабоченность. И какими обеспокоенными вы становитесь, когда кто-нибудь говорит что-то противоречащее вашему образу, – насколько вас это задевает, как активно вы начинаете защищаться, сражаться, спорить. Откуда столько страха? Откуда такое стремление получать хорошие отзывы от окружающих? – просто это единственный способ создать ложное «я».

Ложное «я» дешево. Создать его очень легко: нужно только немного общительности, немного хитрости, ловкости, нужно только соблюдать формальности, манеры, требования этикета. Нужно немного внимательности относительно того, чего хотят люди: «Будь таким. Если не можешь, то, по крайней мере, притворись таким». Если они уважают знающего человека, собирайте знания, отправляйтесь в университет, получите несколько степеней, чтобы можно было добавлять к своему имени несколько букв. Если они уважают характер, воспитывайте характер.

Возможно, это причинит вам много вреда, но суть не в этом. Возможно, это будет противоречить вашей природе, создаст разделение в вашем существе, создаст двойственность, шизофрению, но все это не важно. Вам нужно завоевать уважение, потому что только с помощью уважения вы обзаведетесь красиво разукрашенным «я», и все будут его поддерживать.

Саньясин должен очень хорошо осознавать эту ловушку. Вы не должны придумывать свое «Я». Вы должны открыть его. А открытие означает путешествие внутрь. Открытие означает, что вы спрашиваете не у других, а у себя: «Кто я?» В своем уединении вы спрашиваете: «Кто я?» – позволяя этому вопросу, подобно стреле, проникать все глубже и глубже, с тем чтобы он дошел до самого вашего центра – и там, в один прекрасный день, случится откровение.

И как только вы познаете, кто вы такой, вся ваша жизнь преобразится. Вся ваша жизнь станет божественной, потому что вы – боги. У вас разные лица, разные таланты, разный цвет кожи, разные умы, разные обусловленности, но все это – лишь слои вокруг вас, они не составляют вашу сердцевину. Сердцевина – это ваше подлинное лицо, не запачканное обществом.

И когда вы познаете свое подлинное лицо – лицо, которое было у вас прежде, чем вы родились, и которое снова будет у вас, когда вы умрете, лицо, данное вам Богом, – это станет величайшим переживанием. Познав это лицо, вы познаете все. Если же вы его не знаете, вы можете стать очень эрудированными, но тем самым будете лишь скрывать свое невежество.

Люди, которые слишком озабочены придумыванием «я», живут очень заурядной жизнью. Им приходится жить заурядной жизнью, потому что они должны удовлетворять заурядную толпу, которая их окружает.

В Индии, если вы хотите, чтобы вас уважали как махатму, вам придется голодать, придется поститься. Если вы не поститесь, никто не будет вас почитать как махатму. Если вы хотите заполучить эту личность, вам придется поститься. Вам придется приспосабливаться к требованиям заурядного общества.

А общество повсюду состоит из заурядных умов – среднего класса, буржуазии, тех, кому не знакомо ничего, кроме погони за деньгами и властью, тех, кто никогда не заглядывал в глубину, кто даже не подозревает о вертикальном измерении жизни, кто продолжает изо всех сил бежать по горизонтальной плоскости. А затем однажды они падают в свои могилы, так и не узнав о том, что они упустили, не познав величия и великолепия жизни и Существования.

Общество состоит из заурядных людей, и приспособиться к заурядным людям означает самому стать заурядным. Берегитесь этого. Следите за своими действиями. Эта ловушка повсюду, и она очень привлекательна, поскольку дает вам дешевое удовлетворение – конкретное «я». Причем имеются всевозможные «я», вы можете пойти и рассмотреть их на витринах. Если вы хотите стать махатмой, то эта маска продается на рынке, вам просто нужно знать несколько необходимых условий для махатмы: что есть, чего не есть, когда спать, когда не спать, как себя вести, с кем общаться, какие писания читать, каких книг избегать. Лишь незначительные условия, пустяки… с этим справится любой глупец. По сути, только глупцы и могут с этим справиться. Если у вас есть разумность, вам захочется проживать свою жизнь на своих собственных условиях. Вы не пойдете на компромисс. Вы будете жить подобно Иисусу. Даже если это будет означать распятие, вы согласны. Иисус умер на кресте, но умер со своим «Я», с раскрытым «Я». Именно поэтому он не злился на людей, которые его убивали, – теперь он знал, что никто не может его убить. Люди могут убить только то «я», которое они вам дали. У них есть эта власть: они могут лишить вас своей поддержки, и вы начнете разрушаться.

Люди могут убивать лишь политиков, но не мистиков. Люди могут убить политика, потому что политик существует только за счет людских голосов, их отношения. Они могут изменить свое отношение, и вы станете никем. Трон политика поддерживается заурядной толпой, и в любой момент она может передумать, в любой момент кто-то другой может начать удовлетворять ее в большей степени, может пойти на больший компромисс с заурядными людьми. Все может измениться в одно мгновение.

Религиозного человека уничтожить нельзя, это невозможно. Вы можете его убить, но даже когда вы его убиваете, он остается бессмертным.

В этом весь смысл воскрешения. Люди распяли Иисуса, но не смогли его убить – таков смысл этой притчи. Я не утверждаю, что это исторический факт, что он потом снова разгуливал по земле. Люди его убили, но люди могут убить лишь то «я», которое дали они, – они не могут убить «Я», которое обнаружил он. Оно вне их досягаемости, вне их видения. Как они могут его убить? Они не могут его даже увидеть. Люди, распинавшие Иисуса, абсолютно не представляли, с каким человеком они имеют дело. Кто был тот человек, которого они убивали? Они убивали Бога! Они убивали одно из важнейших проявлений Бога на Земле, но пребывали в блаженном неведении.

Именно поэтому Иисус сказал: «Отец, прости этим людям, ибо не ведают, что творят. Они не знают меня и убивают лишь свое собственное представление обо мне. Они не могут убить меня».

Именно поэтому такие люди, как Иисус, Сократ, Будда, совершенно не беспокоятся о том, что вы о них думаете. Они знают себя, а то, что вы думаете, не имеет значения. То, что вы думаете, имеет значение для вас, но не имеет значения для них. Они всегда живут по-своему, они живут подлинной жизнью.

Мои саньясины должны помнить вот что: не гоняйтесь за «я», даваемым извне. Это пустая трата времени, и люди могут в любое мгновение забрать его назад. Их мнения не слишком устойчивы, они все время меняются. Их умы не обладают достаточной целостностью и не могут сохранять какое-либо определенное состояние. В их существе нет последовательности, они фрагментарны. Сегодня они вас поддерживают и восхваляют, а завтра будут вас принижать и осуждать.

Именно это происходило на протяжении столетий, история изобилует такими примерами. Сегодня вас называют великим, а завтра вас начинают осуждать. На самом деле, любой, кого называют великим, неизбежно подвергнется осуждению. Этому есть разумное объяснение: назвав кого-нибудь великим, заурядный человек начинает чувствовать себя низшим по сравнению с тем, кого он возвеличил. А кому нравится чувствовать себя низшим? Поэтому рано или поздно он начинает мстить вам, чтобы можно было вас принизить и показать, что вы «тоже сделаны из грязи, как и я». Люди возводят вас на высочайшие пьедесталы лишь для того, чтобы с них сбросить. Им очень нравится эта игра.

Берегитесь этого! Не полагайтесь на то, что говорят другие. Это не имеет никакого значения. В конечном счете, значение имеет лишь то, что вы сами о себе знаете.

Мне вспомнился один случай. Я только что получил в университете степень магистра и был занят поиском службы, работы. Я пришел к министру образования и поговорил с ним. Он ответил:

– Это можно устроить, вакансия имеется, но вам нужно будет предоставить две характеристики.

– От кого? – спросил я.

Он ответил:

– Вы можете попросить вашего ректора дать вам характеристику. Можете попросить проректора, декана или кого-нибудь из профессоров вашего университета – можете попросить кого угодно.

Я сказал:

– Но это будет неправильно – потому что если ректор моего университета захочет получить характеристику от меня, то я ему ее не выдам. А как я могу просить характеристику у человека, которому я сам не могу выдать характеристику? Он – один из наиболее развращенных политиков в стране. Он стал ректором не потому, что у него есть какие-то способности к должности ректора, а просто потому, что он политик. Я не попрошу у него характеристики. И я также не могу попросить своего профессора, потому что очень хорошо его знаю. По сути, он меня боится. Мне известны все подробности его жизни. Это очень трусливый человек, готовый кланяться каждому, кто обладает авторитетом и властью. Я видел, как он льстит глупым политикам, потому что надеется когда-нибудь тоже стать ректором университета, а единственный путь к этому – все время льстить политикам, людям, обладающим властью. Нет, я не попрошу у него характеристику.

Единственное, что я могу сделать, это вот что: я здесь – загляните мне в глаза, возьмите меня за руку. Я посмотрю вам в глаза, а вы посмотрите в глаза мне, я узнаю ваш характер, а вы узнаете мой – и дело с концом.

Он слегка забеспокоился:

– Что вы имеете в виду?

Я ответил:

– Вот моя рука! Дайте руку и посмотрите мне в глаза! – и его глаза забегали. Хитрецам очень трудно смотреть кому-то прямо в глаза. У них внутри столько вины! Я видел, что у него на лбу выступил пот. Я спросил:

– Почему вы впадаете в такую панику? Просто посмотрите мне в глаза, и вы все увидите! Я здесь, почувствуйте меня. Если хотите, я могу провести здесь, в этой комнате, столько дней, сколько вам потребуется. И я увижу ваш характер, а вы увидите мой характер.

Он подписал бумаги. Он сказал:

– Уходите! Вы назначены на должность! Уходите и никогда больше не приходите! Вы – единственный человек, который нагнал на меня страх.

Никогда не полагайтесь на мнения других людей. Кто они такие? Как они могут давать вам характеристику?

Эта притча прекрасна. Она вскрывает человеческую глупость. Запомните: если вы будете обращаться за помощью к другим людям, чтобы придумать себе «я», вы останетесь заурядными. Вы никогда не станете цветением разумности.

Разумность приходит лишь тогда, когда вы открываете себя. Разумность – тень этого открытия, это огромная радость, которая возникает, когда вы лицом к лицу сталкиваетесь с собой, встречаетесь с собой, познаете, кто вы есть. Неожиданно вы укореняетесь в Существовании, неожиданно вы преступаете пределы времени. Даже смерть не может вас убить, даже огонь не может вас сжечь. Вы вечны.

В этой вечности исчезает весь страх. А когда нет страха, возникает свобода. В этом прекрасном переживании самого себя исчезает все стремление к обладанию, потому что вы обладаете самим Царством Божьим. Теперь ничто не имеет ценности. В этом переживании уничтожаются все сомнения. Вы пришли к непоколебимой скале, и только на этой скале может быть построен храм религии. Эта скала вечна. А иначе все, что вы делаете, это лишь строите замки из песка на морском берегу – один сильный порыв ветра, и все эти замки исчезнут.

Все, что вы делаете, это пишете на песке свое имя. Время – лишь песок и ничего больше. Время не может дать вам никакого вкуса вечности, а без этого вкуса человек продолжает бояться смерти. Придуманное «я» всегда боится, постоянно боится. Оно живет в страхе, в паранойе, в неврозе. Но «Я», открытое вами, не имеет ничего общего с ненормальным, извращенным, невротическим умом. Оно становится простым, обыкновенным, однако от этой простоты исходит свет.

Кьеркегор называет это состояние постоянной поглощенности придумыванием «я» «филистинизмом». Это означает заурядное существование, жизнь в безопасности утробы, поверхностная удовлетворенность всем как оно есть. Это означает проживать жизнь на поверхности и никогда не исследовать ее более глубокие психические измерения. Это отказ рождаться, отказ расти. Это означает закрыть свой ум для страсти, риска и более широких перспектив. Это состояние закрытости.

Люди живут так, как будто они изолированы от всего. Они живут в своего рода изоляции. В их жизни нет окон: в их существо никогда не проникает ни солнце, ни ветер, ни дождь. Они живут, просто закрывшись в себе. Они боятся выйти наружу, потому что, если они выйдут наружу, люди могут изменить свое представление о них. Когда им хочется плакать, они смеются, иначе что подумают люди? Плачут только неженки! Их осудят. У них всегда застывшее выражение лица, как будто их лицо стальное, а за всем этим прячется ребенок, который хочет плакать, хочет играть, хочет бегать по саду за бабочками, собирать полевые цветы. Но этого они никогда не допускают: они сохраняют жесткость. Они все время подавляют ребенка, а этот ребенок гораздо более ценен, чем то, чем они притворяются, потому что он настоящий, подлинный. И люди, живущие в такой закрытости, не могут расти, потому что рост означает постоянное пребывание в единении с Существованием, обнаженность перед Существованием, когда вы ничего не скрываете, ничего не держите в секрете, остаетесь доступными и уязвимыми, всегда готовыми к любым опасностям и любому риску. Только в этом случае происходит рост.

Вы видите, как повсюду в мире люди стареют, но при этом не взрослеют. Даже в старости они в глубине души остаются инфантильными, потому что они никогда не позволяли своему подлинному «Я» расти. Они наращивали фальшивое «я», украшали его, добавляли к нему все новые детали, приделывали новые подпорки, чтобы оно не рухнуло, но это фальшивое «я» не может расти. Запомните одну вещь: никакая фальшивая вещь не может расти, она всегда остается неизменной. Можете вы себе представить, чтобы пластмассовый цветок рос? Растет настоящая роза, а пластмассовый цветок остается таким, какой он есть. Он мертвый, как он может расти?

«Я», которое вам дают другие, мертво, оно не может расти, не может течь. Оно заморожено! С таким замороженным «я» вы будете как в тюрьме.

Когда я смотрю на людей, наблюдаю за их лицами и их существом, я все время испытываю глубокую боль. Возникает сильнейшее сострадание. Они могли бы стать прекрасными существами, но так и остались недоразвитыми. Они могли бы стать сияющими существами, но в них нет сияния, нет огня. И все, чем они, как им кажется, занимаются, все, чем они, по их мнению, живут, просто совершенно бесполезно. Это бесполезно, потому что не приводит к росту. Самое важное в жизни – рост. Религия – это наука роста. А начало роста заключается в смене гештальта, в переключении с фальшивого «я» на «Я» подлинное. Подлинное уже дано, это Божий дар, а фальшивое нужно насобирать у людей – у тех людей, которые сами себя не знают. Как же они могут дать вам хоть какое-то чувство реальности? Остерегайтесь этого!

Началом внутреннего путешествия должен стать вопрос: «Кто я?» И затем этот вопрос должен все в большей и большей степени превращаться в поиск. Вопрос означает поверхностное любопытство, поиск означает страстную любовную связь.

Будет полезным понять слово «вопрос» и символ вопросительного знака. Символ вопросительного знака очень значимый. Возможно, вы удивитесь, узнав, что он происходит от первого происшествия в человеческой истории: встречи змия с Евой неподалеку от Древа Познания. Змий породил в мозгу Евы самый первый вопрос: «Съесть этот плод или нет?» Вопросительный знак – это змий, стоящий на своем хвосте. Он символизирует змия, стоящего на хвосте.

История начинается со знака вопроса, вся человеческая история – ее начал змий. Он запечатлен в этом символе, в вопросительном знаке, как бы стоящем на хвосте. Наверное, когда змий разговаривал с Евой и соблазнил ее попробовать плод Древа Познания, он стоял на своем хвосте.

В ином смысле, если понимать правильно, это также и символ того, как возникло познание. Любое познание начинается с вопросов. Постановка вопроса – начало любого поиска. Но если вопрос остается лишь вопросом, вы так и останетесь адамом и никогда не станете христом. И потому нужно понять также и другой символ: символ змеи, поедающей свой собственный хвост.

Этот символ использовался во многих древних эзотерических школах. Его использовали розенкрейцеры, и многие гностики использовали этот символ змеи, поедающей свой собственный хвост. В этом случае змея превращается в круг. Когда змея начинает поедать собственный хвост, это поиск. Почему это поиск? Когда вопрос остается всего лишь вопросом, интерес заключается в ответе – вербальном, интеллектуальном – но никакой вербальный, интеллектуальный ответ не может принести удовлетворение. Ответ будет порождать новые вопросы.

Таков путь философии. Философия является синонимом вопросительного знака – змия, стоящего на своем хвосте.

А что же тогда представляет собой история религии? В точности противоположное – вопрос, поедающий сам себя, – змея, поедающая свой собственный хвост. В религиозном поиске вопросы исчезают, остается жажда. Наступает момент, когда у вас в уме не остается ничего, даже вопроса. Вопрос съел сам себя.

Именно это происходит в дзенском коане: дается абсурдный вопрос. А почему абсурдный? – как раз по этой самой причине: если он не будет абсурдным, ум даст ответ. И если ум даст ответ, из этого ответа возникнут еще десять вопросов. И тогда это будет продолжаться до бесконечности, этому не будет конца. Поэтому медитирующему предлагают абсурдный вопрос, чтобы ум не смог дать на него ответ. А если никакой ответ не находится, как долго вы можете продолжать задавать вопрос – как долго? – год, два года, три года, четыре, пять, шесть… человек устает. Наступает момент, когда человек совершенно истощается, изводит себя вопросом и тщетностью всего этого – и он знает, что ответа нет. Тогда в какой-то момент, просто из-за истощения, вопрос ускользает из вашего сознания. Вы остаетесь в одиночестве – чистое зеркало, не отражающее ничего.

Вопрос съел сам себя. Это коан. Змея начала поедать собственный хвост: круг замкнулся – совершенный круг. Совершенный круг является символом мудрости. Вопрос означает начало познания, а совершенный круг символизирует мудрость.

Адам – это вопросительный знак, а Иисус – замкнутый круг, так же как и Будда, как я – и то же самое может случиться с вами. Вы приходите ко мне как вопросительные знаки, но, пожалуйста, не уходите опять как вопросительные знаки. Не уходите отсюда, став лишь немного более знающими, собрав несколько ответов, – потому что эти ответы скоро превратятся в вопросы. Уходите отсюда как совершенный круг – змея, поедающая собственный хвост, – и тогда вопросов больше не будет.

А состояние ума, в котором нет вопросов, это состояние ума, которое является ответом. Это не значит, что к вам приходит какой-то ответ – оно само является ответом: это безмолвие, этот покой, это сознание, полностью лишенное содержания, – вот что является ответом. Это самадхи. И только в самадхи вы знаете, кто вы такой.

Итак, маленькая притча…

Как-то раз одна лиса встретила в лесу молодого кролика.

– Кто ты? – спросил кролик.

Этот кролик, наверное, был философом.

– Я лиса, – ответила лиса, – и если бы я захотела, то могла бы тебя съесть.

– А чем ты можешь доказать, что ты лиса? – спросил кролик.

Именно такой вопрос всегда задает философский ум: «Чем ты можешь доказать, что ты лиса?»

Люди приходят ко мне и спрашивают: «Чем ты можешь доказать, что ты Бхагван?» Нет необходимости это доказывать. Это так. И я очень удивляюсь, потому что вы тоже такие, но совершенно этого не осознаете. Возможно, то, что я объявляю себя Богом, нарушает ваш сон, и вы начинаете злиться, вы начинаете думать: «Если этот человек – Бог, то почему я не Бог?» Вы начинаете ощущать себя неполноценными.

На самом деле, цель моего объявления состоит не в этом. Мое объявление включает и вас тоже! Утверждая, что я – Бог, я утверждаю, что Богом является каждое человеческое существо – и не только каждое человеческое существо, но и просто каждое существо есть Бог. Быть означает быть Богом, ничто иное просто невозможно. Бог – это деревья в форме деревьев, птицы в форме птиц, горы в форме гор, мужчина в форме мужчины, женщина в форме женщины. Богу присущи все эти проявления. Все эти прекрасные волны возникают в Его океане.

Когда я объявляю, что я – океан, остальные волны начинают беспокоиться. Они думают, что я заявляю о каком-то своем превосходстве, что я говорю: «Вы – всего лишь волны, а я – океан». Но я этого не говорю. Объявив себя океаном, я объявил, что и вы тоже являетесь океаном.

Но если вы не хотите этого признавать, то у вас есть свобода не видеть истину. Вы можете держать глаза закрытыми, можете оставаться с завязанными глазами – это ваше решение. Если вы выбрали не быть Богом, вы можете продолжать притворяться, что вы не Бог, – однако я говорю вам, что это лишь притворство. Бог – это ваша реальность, а все прочее, чем вы притворяетесь, – всего лишь верование. И даже когда вы притворяетесь, что вы то или это, но не Бог, глубоко внутри вы все равно остаетесь Богом. Быть кем-то другим просто невозможно.

Даже если волна говорит: «Я не верю в океан, и, уж конечно, я не являюсь океаном – я же вижу свои ограничения: иногда я поднимаюсь, иногда опускаюсь. Как я могу быть вечным океаном? Я – не он!» – то и тогда, в тот самый момент, когда она это заявляет, она является океаном. Она – часть океана, океан простирается под нею, но она не заглядывает в свои собственные глубины.

Каждый день газеты критикуют меня за то, что я сам назначил себя Богом. Это подразумевает, что для такого назначения нужен некий комитет. Может быть, правительство должно выдавать сертификаты, в которых говорится, кто Бог, а кто не Бог, или, возможно, такие сертификаты должен выдавать университет. Люди, которые меня критикуют как самопровозглашенного Бога, считают само собой разумеющимся, что Бог должен назначаться другими людьми. Но тогда кто эти другие, какое они имеют право, и кто назначил их самих? Так можно продолжать и продолжать до тошноты.

Будда провозгласил сам себя, Кришна провозгласил сам себя, Иисус провозгласил сам себя, они все были самопровозглашенными Богами. Но по-другому невозможно. Если я познал, если я понял, кто я такой, что мне остается делать? Мне приходится просто констатировать факт. Это голая, неприкрытая истина – и это не только моя истина.

Если бы я объявил, что я Бог, а вы – нет, то это было бы просто игрой эго. Но мое объявление относится и к вам тоже, оно относится ко всему Существованию. Оно не имеет никакого отношения ко мне как таковому – на самом деле, меня больше нет, а есть только Бог. Я отбросил то «я», которое вы все несете, я отбросил «я», созданное другими. И, отбросив его, я открыл подлинное «Я».

Кролик спросил:

– А чем ты можешь доказать, что ты лиса?

Лиса не знала, что ответить, потому что раньше кролики всегда пускались наутек без всяких расспросов. Но этот кролик сказал:

– Я поверю тебе, если ты сможешь предъявить мне письменное свидетельство, что ты лиса.

Это особенность человеческого ума: можно написать что угодно, и люди этому верят. Написанное или напечатанное слово оказывает на людей гипнотическое действие. Я что-то говорю, и если это идет вразрез с вашими священными писаниями, вы немедленно приходите ко мне, чтобы заявить, что в Библии этого не написано – как будто просто благодаря тому, что что-то написано, это становится истиной. Если это не написано в Библии, что с того? Значит, в Библии этого не написали! Исправьте Библию – напишите в ней это. По крайней мере, вы можете написать это в вашем собственном экземпляре Библии.

Однако люди очень сильно верят в написанное слово, оно оказывает на них почти гипнотическое действие. Именно поэтому вы продолжаете верить даже глупым газетам – ведь это напечатано, написано, а значит, это, несомненно, правда. Так продолжают распространяться всевозможные фальсификации и ложь.

Как раз на днях я читал одну немецкую газету. В ней пишут, что у меня две жены, одна индианка и одна с Запада. Звучит очень логично… ведь недаром я говорю о «встрече Востока и Запада»! И еще более удивительно то, что на фотографии, которую автор выбрал, чтобы показать двух моих жен, одним из персонажей является Шива! У Шивы длинные волосы, и он стоит к камере спиной, так что он – моя индийская жена! Со стороны этих людей действительно очень мило…

В другой газете, которую я читал, было написано, что я летаю на вертолете. Мне это понравилось. Я никогда не покидаю своей комнаты… и я летаю на вертолете? Я и правда летаю, но только без всяких вертолетов! И там сделано еще более удивительное открытие – что я питаюсь одними яйцами, мясом, лобстерами и больше ничем!

Ну что же, миллионы людей в Германии в это поверят: в конце концов, что написано, то написано.

Еще в одной газете помещен репортаж о том, как журналист пришел в ашрам рано утром, в пять тридцать. Он постучал в дверь, и дверь ему открыла обнаженная, потрясающе красивая женщина, она обняла его и пригласила войти. Затем она сорвала с дерева плод, похожий на яблоко, вручила его журналисту и сказала: «Съешь этот плод – он омолаживает сексуальную энергию».

И вы удивитесь – начали приходить письма. Один мужчина пишет из Австрии: «Мне шестьдесят лет, и у меня молодая жена. Пожалуйста, Ошо, будь добр ко мне. Я могу приехать в Индию. Я слышал, что в Индии подобные вещи случаются. Можешь ли ты дать мне этот плод?»

В это поверили, и так постоянно пишут всякую чушь, всевозможные фальсификации и ложь. И многие верят.

Сатьянанда написал из Германии – сейчас он уже приехал сюда – он написал из Германии, что «в немецких газетах печатают столько лжи, в Германии почти ажиотаж вокруг Раджниша». Он написал письмо, чтобы предупредить нас о том, что будут приезжать самые разнообразные сексуальные маньяки и извращенцы, «поэтому будьте бдительны, многие уже готовятся: „Если там есть такие фрукты и существует такая коммуна, в которой разрешено все, где все люди живут голыми, – имейте в виду, вы все тут сидите голые! – где запрещено носить одежду…“» Такие репортажи публикуются, и многие действительно поверят. Именно так люди начинают верить.

Но я рад. Пусть они приезжают, по любой причине. А там посмотрим! Я даже написал этому старику: «Приезжайте! За фруктом или не за фруктом, но приезжайте!» Кто знает? Делая Динамику, Кундалини, он может выйти за пределы секса. Такая возможность существует.

Кролик сказал:

– Я поверю тебе, если ты сможешь предъявить мне письменное свидетельство, удостоверяющее, что ты лиса.

Люди верят, только когда что-то написано. Почему вы верите в Веды? Почему вы верите в Библию? Почему вы верите в Гиту? Это письменный документ, древний и очень уважаемый. А что еще? – лишь сильная традиция, которая его поддерживает.

Если бы об Иисусе не было письменных свидетельств, вы бы совершенно о нем забыли. Существовало много учителей и мастеров уровня Иисуса, того же масштаба, но вам не известны даже их имена.

В Индии при жизни Будды и Махавиры были еще и другие учителя – по меньшей мере, шестеро – того же масштаба, с тем же статусом, но вы не знаете даже их имен.

Одним из них был Пракудда Катьяяна, редкостная драгоценность. Но он запрещал записывать свои слова, чтобы после него не возникло традиции. Естественно, его слова не были записаны, и традиция не возникла, но люди совершенно забыли даже его имя.

Был еще один великий учитель, современник Будды, Пурнакашьяпа, но поскольку священных писаний после него не осталось – они были написаны, но затем уничтожены официальной религией в Индии – о нем никто ничего не знает.

Люди верят написанному слову, люди слишком доверяют своим глазам. Следует верить лишь своему собственному опыту, ничто другое не должно становиться заменителем – иначе вы начнете заблуждаться.

И лиса побежала ко льву, который выдал ей сертификат, что она лиса.

Вернувшись на то место, где ее ждал кролик, лиса стала вслух зачитывать документ. Он так ей понравился, что она с томительным удовольствием стала неторопливо вчитываться в каждый параграф…

Вы тоже часто так делаете. Если кто-нибудь пишет о вас прекрасный отзыв, вы снова, снова и снова его перечитываете. Почему «с томительным удовольствием»? Вас кто-то похвалил, это дает вам хорошее самоощущение. Ради похвалы люди готовы умереть. Люди готовы на все.

Я слышал об одном политике – в честь его дня рождения была организована пышная церемония. Политику преподнесли сотню гирлянд из роз, но его секретарь был немного озадачен тем, что тот, казалось, был не очень этому рад.

Когда церемония завершилась, секретарь сказал: «Вы выглядите немного печальным».

Политик ответил: «Да. Только сто гирлянд? А ведь я заплатил за двести».

Вам приходится платить за свои собственные гирлянды.

Незаметным образом люди все время платят за то, чтобы их похвалили. И в мире существует взаимная договоренность: «Почеши мне спину, а я почешу тебе», – и оба довольны.

Вернувшись на то место, где ее ждал кролик, лиса стала вслух зачитывать документ. Он так ей понравился, что она с томительным удовольствием стала неторопливо вчитываться в каждый параграф. А тем временем, уловив суть текста с первых строчек, кролик бросился к своей норе и был таков.

Лиса вернулась в логово льва и застала там оленя, говорившего льву:

– Я хочу увидеть письменное свидетельство, что ты лев…

Лев ответил:

– Когда я не голоден, мне ни к чему с этим возиться. А когда я проголодаюсь, тебе не понадобятся никакие письменные свидетельства.

Вы об этом узнаете…

Это правильный подход, львиный подход: «Кого волнует, веришь ты в меня или нет?»

Если кто-то приходит ко мне с вопросом: «Чем ты докажешь, что ты Бог?» – какое мне до этого дело? Я здесь не для того, чтобы собирать глупых последователей. Мой подход – львиный подход. Лев ответил: «Когда я не голоден, мне ни к чему с этим возиться. А когда я проголодаюсь, тебе не понадобятся никакие письменные свидетельства».

И у меня тот же самый подход. Если ко мне приходит просто любопытный человек, мне ни к чему с ним возиться. Я говорю ему: «Убирайся». Если же ко мне приходит ученик, то в доказательствах нет никакой нужды. Само его ученичество становится для него доказательством.

Лиса спросила у льва:

– Почему ты мне не сказал, чтобы я поступила так же, когда я просила у тебя сертификат для кролика?

– Дорогая подруга, – ответил лев, – тебе следовало сказать мне, что его потребовал кролик. Я подумал, что он, должно быть, предназначается для какого-то глупого человека, у которого эти идиоты-животные научились такой игре.

Кто, кроме человека, беспокоится о придумывании себе «я»? Кроме человека никто на Земле не невротичен. Кроме человека никто не ушел от себя так далеко, что ему нужны сертификаты для доказательства своей состоятельности, чтобы ему нужны сертификаты для доказательства своего существования, что ему нужны сертификаты для подтверждения своего характера, своей разумности.

Разумность либо у вас есть, либо ее нет. Никакой сертификат не нужен – сама ваша жизнь послужит доказательством. Ваша радость будет достаточным сертификатом, ваше счастье продемонстрирует, подтвердит ее. Ничто другое не требуется.

Как только вы приходите ко мне, я приветствую вас и приглашаю подходить ко мне все ближе и ближе, так чтобы рано или поздно вы смогли начать пить тот нектар, который открылся мне, который течет во мне. Это и будет доказательством, больше ничего не нужно.

У Махавиры не было доказательств, у Бахауддина не было доказательств, у Иисуса не было доказательств, у Будды не было доказательств. Они сами были доказательством. Те, у кого есть глаза, увидят, те, у кого есть уши, услышат, а те, у кого есть сердце, смогут почувствовать. Но человеческий ум впал в неимоверную глупость. Человечество живет словами. Слова стали слишком важны. Слово «огонь» стало более важным, чем сам огонь. Слово «Бог» стало более важным, чем сам Бог. Но имейте в виду, что слово «Бог» – это не Бог, и слово «любовь» – это не любовь.

Не обманывайтесь словами, берегитесь слов. Вы можете потеряться в джунглях слов и будете все дальше и дальше уходить от истины.

Истина – это переживание, невыразимое словами. Истина открывается лишь тогда, когда внутри вас нет мыслей, когда все слова рассеялись и вся пыль с зеркала исчезла, когда зеркало просто отражает – и отражает ничто. Не создается никакого отражения, никакая волна не возникает в озере вашего сознания. И тогда отражается все, тогда вы знаете то, что есть, – не только знаете, кто вы такой, но знаете, что представляет собой все это Существование. Познав себя, вы познаете Целое.

На сегодня достаточно.

Глава 12
Тем более таинственным оно становится

Первый вопрос:

Ошо, что такое мистицизм?

Мистицизм – это переживание того, что жизнь – не логика, а поэзия, что жизнь – не силлогизм, а песня. Мистицизм – это заявление о том, что жизнь невозможно познать, она непознаваема по своей сути.

Наука делит Существование на две категории – познанное и непознанное. Познанное когда-то было непознанным, теперь оно стало познанным. Непознанное не познано сегодня, но завтра или послезавтра оно тоже станет познанным. Наука считает, что рано или поздно понимание достигнет той точки, когда останется лишь одна категория – познанное: все будет познано. Непознанное постепенно сводится к познанному.

Мистицизм заявляет о том, что жизнь состоит из трех категорий: первая – это познанное, вторая – непознанное, и третья, самая важная категория – непознаваемое, то есть то, что не познано и никогда не будет познано. И в нем-то и заключена вся суть.

Непознаваемое может быть пережито, но не познано. Оно не может быть сведено к знанию, несмотря на то, что ваше сердце может петь его песню. Вы можете его танцевать, можете его проживать, можете быть им наполнены и переполнены, можете быть им одержимы – но вы не сможете его познать.

Это подобно реке, исчезающей в океане. Вы думаете, река познает океан? Она становится океаном, но в этом нет знания. На самом деле, когда вы становитесь едиными с чем-то, разве вы можете это познать? Для знания требуется разделение, знание в своей основе шизофренично. Объект должен быть отделен от субъекта, познающий должен держаться на расстоянии от познаваемого. Если это расстояние исчезнет, познание станет невозможным.

И именно это происходит в мистицизме: искатель становится единым с предметом поиска, любящий растворяется в возлюбленной, капля росы соскальзывает, падает в океан и становится океаном. Познания нет. В таком единстве познание невозможно. В таком единстве есть лишь переживание, причем переживание не чего-то вне вас, но чего-то внутри. Скорее, это процесс переживания, нежели переживание.

Слово «мистицизм» происходит от греческого слова мистерион, которое означает «тайная церемония». Люди, прикоснувшиеся к непознаваемому, собираются вместе, чтобы разделить это. Это происходит без слов, этим нельзя поделиться при помощи слов. Они делятся своим существом, они изливают свое бытие друг в друга. Они вместе танцуют, вместе поют, смотрят друг другу в глаза или просто молча сидят вместе. Именно это, хоть и по-разному, делали Будда, Кришна, Иисус.

Приверженцы Кришны танцевали вместе с ним. Это был мистерион, тайная церемония. Если бы вы посмотрели на это со стороны, то не смогли бы понять, что происходит на самом деле. Пока вы не станете участником, пока не начнете танцевать вместе с Кришной, вы не узнаете, чем тут делятся, поскольку то, чем делятся, невидимо. Это не предмет, который можно передать из рук в руки, вы не увидите ничего подобного. Это не что-то объективное. Это перетекание одного существа в другое, перетекание присутствия мастера в ученика.

В Индии подобные тайные церемонии назывались рас – в традиции Кришны они называются рас. Рас означает «танец с мастером», когда ваша энергия течет и течет энергия мастера. Ведь только текущие энергии могут встретиться. Стоячие пруды не способны к встрече, встретиться могут только реки. Встреча возможна только благодаря движению.

Но то же самое происходило и с Буддой, хотя видимого танца не было. Будда сидел молча, его ученики сидели молча. Это называлось сатсанг, «пребывание с истиной»: Будда стал просветленным, он сам для себя свет, а другие, те, кто еще не загорелся, чьи свечи еще не зажжены, сидят в глубокой близости, в тесной связи, в состоянии глубокой любви и благодарности – и в своем безмолвии и любви они все ближе и ближе подходят к Будде. Постепенно, постепенно наступает момент, когда пространство между мастером и учеником исчезает – и тогда пламя от мастера перекидывается на ученика. Ученик готов его принять, ученик – само приглашение. Ученик – это «женственность», восприимчивость, утроба. И это тоже мистерион, тайная церемония.

Тем или иным образом это происходило снова и снова – с Заратустрой, с Лао-цзы, с Иисусом. Именно это происходит и здесь.

Если вы всего лишь любопытный человек, пришедший сюда послушать и посмотреть, что здесь происходит, то во время моих бесед с вами вы будете только слушать мои слова. И вы упустите подлинное сокровище. Слова произносятся лишь для тех, кто не может слушать безмолвие.

Однако те, кто ко мне приблизился, кто стали саньясином, слушают мои слова, но интеллектуально никак их не разбирают, не анализируют, не цепляются к словам. Они слушают слова так же, как слушают музыку, они слушают слова, как слушают ветер, шумящий в соснах, они слушают слова, как шум дождя, стучащего по крыше, или рев океанских волн. И в то время как ум слушает эту музыку, сердце начинает впитывать существо, присутствие. Это и есть мистерион, это и есть тайная церемония.

Но почему она называется «тайной»? Она тайная не в том смысле, что мы скрываемся где-то в пещере. Она тайная, потому что доступна лишь тогда, когда вы связаны с мастером глубокой любовью. Другие могут приходить, но для них эта церемония останется невидимой – вот почему она и называется тайной. Когда Будда сидит со своими учениками, он не прячется где-то в горах – он находится в миру, люди могут прийти и уйти, могут посмотреть – но при этом церемония является тайной. Нужно понять, в чем заключается эта таинственность. Те люди, которые придут посмотреть, увидят лишь несколько тел, сидящих в молчании, вот и все. Они не увидят передачу света, передачу вне всяких священных писаний, которая при этом происходит.

Здесь происходит то же самое. Каждый день сюда приезжают зрители, наблюдатели – они видят, как вы здесь сидите, слушая меня, или танцуете, или медитируете, и думают, что все узнали. Потом они уезжают и начинают выступать с «авторитетными» рассказами об этом месте. Они, может быть, пробыли здесь всего день или два и уже стали экспертами. Они просто глупы. Они ничего не знают о мистицизме, ни единого слова. Все их рассказы ложны – они неизбежно будут ложными. Чтобы хоть немного понять, что здесь происходит, вы должны стать участником, вы должны прийти в глубокую гармонию со мной и с пространством, которое здесь создается. Вы не можете быть зрителем, не можете наблюдать со стороны. Эти вещи не видны со стороны: они тайные.

Вам придется растворить себя. Вам придется рискнуть. Только тогда появится некий вкус у вас на языке, только тогда возникнет некое переживание у вас в сердце, только тогда некая вибрация начнет пронизывать вас, становясь частью вашей жизни.

Таково значение «тайной церемонии». Смотреть на нее позволено всем, но лишь посвященные смогут действительно ее увидеть.

Слово мистерион, в свою очередь, происходит от другого корня, мьеин, что означает «держать свой рот закрытым». Мистицизм означает, что вы нечто увидели, нечто испытали, но не можете это выразить. Мистицизм означает, что вы встретились с истиной, которая заставляет вас онеметь. Она настолько велика, настолько огромна, настолько необъятна, что ее не может включить в себя ни одно слово. Она не помещается даже в слове «Бог». Именно поэтому Будда отбросил слово «Бог». Истина больше, чем может вместить в себя слово «Бог». Она не вмещается даже в слово «душа» – вот почему Будда отбросил даже это слово. Все это лишь слова, реальность неизмеримо богаче.

Понаблюдайте хотя бы в своей жизни. Когда вы что-то говорите, действительно ли слова выражают то, о чем вы говорите? Вы увидели прекрасное дерево, и когда вы говорите кому-нибудь: «Я видел прекрасное дерево», что содержится в этих словах «прекрасное дерево»? Они не передают зелени дерева, не передают его очертаний, они не содержат корней, проникших глубоко в землю, не содержат солнечных лучей, падающих на листья дерева и танцующих в них, нет в них прекрасных цветов этого дерева и их аромата, нет запаха сырой почвы вокруг дерева, и птичьих гнезд, и пения птиц. Что содержится в этих ваших словах: «Я видел прекрасное дерево»? В них ничего нет. У слов нет корней, нет крыльев, у слов нет ни золота, ни зелени, ни багрянца – слова бесцветны. Слова очень бедны. «Дерево»? Это всего лишь символ – хотя он несет какой-то смысл, поскольку мы все знаем, что такое деревья, и поэтому когда кто-то говорит: «Я видел прекрасное дерево», вы можете в некоторой степени понять, о чем идет речь.

Но что касается Бога, то если вы сами не видели Бога, невозможно даже малейшее понимание. Когда я говорю: «Бог есть», вы слышите слова, но не улавливаете смысла – вы не можете уловить смысл. В вашем сердце нет отклика.

Если я говорю: «Прекрасный цветок розы», тогда да, некоторый отклик возникает, и если вы закроете глаза и немного помедитируете над словом «роза», возможно, вы начнете видеть, как цветок розы раскрывает свои лепестки в вашем существе, потому что вы видели цветы розы раньше. И если вы очень чувствительный человек, возможно, вы даже начнете ощущать аромат розы и увидите капли росы на розовых лепестках ранним утром. Возможно, пробудятся какие-то воспоминания, оживет какое-то переживание, вы начнете вспоминать – но это потому, что вы знакомы с розами. А как насчет человека, который никогда не видел розу? В этом случае слово «роза» не пробудит в нем никакого чувства, не вызовет никакого образа. Он будет слышать слово, но не услышит его – оно не будет нести для него никакого смысла.

Именно это происходит, когда используется слово «Бог», именно это происходит, когда используется слово «молитва», именно это происходит, когда используется слово «благодарность», и так далее, и тому подобное. У вас нет никакого понимания, поскольку нет никакого переживания.

Те, кто испытал это переживание, стали безмолвными. Это не значит, что они прекратили говорить, но они говорят о методах, о пути. Они не говорят об истине. Они говорят о том, как ее достичь, как избежать ловушек на пути, как не заблудиться. Они говорят: «Вот путь, вот направление», дают вам карты, маршруты, рассказывают о знаках, которые встретятся вам по дороге, так чтобы вы могли убедиться, что движетесь в правильном направлении. Это все, что они могут сделать. Однако об истине или о Боге они не могут сказать ни единого слова.

И потому это значение тоже прекрасно: мьеин означает «держать свой рот закрытым». Так что начало идет от этих двух слов: от слова мьеин произошло слово мистерион, а от слова мистерион произошло слово «мистицизм».

Мистицизм – это сама душа религии.

Поэтому я настаиваю: отбросьте ум, который мыслит прозой, и возродите другой вид ума, который мыслит поэтически. Отложите в сторону всю свою компетентность в силлогизмах, и пусть вашим образом жизни станет песня. Переходите от интеллекта к интуиции, от головы к сердцу, потому что сердце ближе к тайнам. Голова – это анти-тайна: все усилия головы направлены на то, чтобы лишить Существование таинственности.

Именно поэтому везде, где развивается наука, религия исчезает. Везде, где ум осваивает научные способы мышления и действия, религия просто умирает, цветок религии перестает цвести. В почве научного ума содержится некий яд, который не позволяет прорастать семенам религии – он их убивает. Что это за яд? Наука верит в лишение Существования таинственности.

Религия же утверждает, что его невозможно лишить таинственности. Чем глубже проникает ваше понимание, тем более таинственным, мистическим становится Существование.

И теперь появилась возможность соединить науку и религию, потому что величайшие ученые тоже это почувствовали, хотя и косвенным образом. Например, Эддингтон, Альберт Эйнштейн и другие начали ощущать, что чем больше они узнают о Существовании, тем в большем затруднении оказываются, потому что чем больше они узнают, тем больше остается непознанного. Чем больше они знают, тем более поверхностными кажутся их знания. Эйнштейн умер почти мистиком – прежняя гордость, говорившая: «Однажды мы узнаем все», исчезла. Он умер в очень медитативном настроении, он умер не как ученый, а в большей степени как поэт.

Эддингтон написал: «Сначала мы верили в то, что мысль – это лишь побочный продукт…» – точно так же, как Карл Маркс утверждает, что сознание – лишь побочный продукт общественных ситуаций – «…побочный продукт, эпифеномен материи, тень материи. Материя вещественна, сознание же – всего лишь тень, совершенно невещественная».

Эддингтон говорит: «Я тоже был полностью в этом убежден», – потому что такова была атмосфера того времени. В течение трех веков атмосфера на Западе формировалась наукой. Эддингтон вырос в этой атмосфере, но в итоге, в самом конце, в последние дни своей жизни он заявил: «Теперь все изменилось. Чем больше я углублялся в исследования, тем больше убеждался, что мир состоит не из вещей, а из мыслей – и Существование в меньшей степени выглядит как материя и в большей степени – как сознание».

Это благая весть: наука подходит к великому пониманию. Это понимание возникает из неудачи, которую она потерпела, пытаясь лишить Существование таинственности.

Но я не вижу, чтобы подобное понимание возникало у так называемых религиозных людей. Они тащатся далеко позади, они все повторяют устаревшие глупости. Они по-прежнему одержимы Ведами, Кораном и Библией. И я не говорю, что Веды ошибаются, или ошибается Коран, или ошибается Библия – с ними все в полном порядке – но они выражаются очень, очень древним, примитивным языком. Они не способны встретиться с современной наукой.

Нам нужны современные религиозные мистики того же масштаба, что Альберт Эйнштейн, Эддингтон и Планк. Именно в этом состоит моя работа здесь: создать современных мистиков, а не просто схоластов, которые как попугаи могут разговаривать об Упанишадах и Ведах. Нет, схоласты не подойдут. Нам нужны современные мистики, нам нужны люди, в чьих сердцах могут возникнуть новые Упанишады. Нам нужны люди, которые смогут говорить так, как говорил Иисус, от своего собственного имени. Нам нужны храбрые мистики, которые смогут сказать, что они испытали переживание Бога – не потому, что в священных писаниях говорится, что Бог существует, а потому, что они познали Бога. Нам нужны не просто ученые, знающие люди, а мудрецы.

Хватит схоластики. Схоластика, прежде всего, очень заурядна, схоластика не может соединить современную науку с мистицизмом. Нам нужны будды, а не люди, которые знают о Будде. Нам нужны медитирующие, любящие, экспериментирующие люди. И тогда настанет день, придет время, когда наука и религия смогут встретиться и смешаться, смогут объединиться. И этот день станет одним из величайших дней во всей истории человечества: это будет великий день радости, неповторимый, уникальный день, потому что, начиная с этого дня, шизофрения, расщепленное человечество исчезнут из нашего мира. Тогда нам не нужно будет иметь два подхода, науку и религию: будет достаточно одного.

Для внешнего этот подход будет использовать научную методологию, для внутреннего он будет использовать религиозную методологию. И «мистицизм» – прекрасное слово, его можно использовать для обозначения этой единой науки, или единой религии, как бы вы это ни называли. «Мистицизм» будет прекрасным названием. Тогда наука будет вести поиск внешней тайны, а религия будет искать внутреннюю тайну – они станут двумя крыльями мистицизма. «Мистицизм» может стать тем словом, которое обозначает и то, и другое. Мистицизм может стать синтезом их обеих.

И благодаря этому синтезу сами собой произойдут еще множество других синтезов. Например, если наука и религия встретятся в мистицизме, тогда смогут встретиться Восток и Запад, смогут встретиться мужчина и женщина, смогут встретиться поэзия и проза, любовь и логика – тогда, слой за слоем, начнут происходить встречи. И когда это случится, у нас будет более совершенный человек, более целостный, более сбалансированный.

Второй вопрос:

Разве не человек является целью всей эволюции?

У эволюции нет цели. Сама идея цели заурядна, она происходит с рыночной площади. Существование игриво, оно не является целеполагающим. Это лила, игра, а не работа. Но мы мыслим в терминах экономики, бизнеса, мы мыслим в терминах рыночной площади: все должно иметь свою цель.

Люди приходят ко мне и спрашивают: «Какова цель медитации?» Они считают само собой разумеющимся, что должна существовать какая-то цель. Но ее нет. Медитация сама по себе является целью, она не служит достижению какого-то результата. Какова цель любви? Является любовь средством для достижения чего-то еще, или же конечный результат – сама любовь?

Цель означает разделение, разделение между средством и результатом. Какова цель этих зеленых деревьев, какова цель поющей птицы и этого восхода, какова цель звездной ночи? Какова цель всего этого? Если бы была какая-то цель, Существование было бы очень уродливым.

И вопрос все равно останется. Если вы скажете: «Целью является „A“», то возникнет вопрос: «А в чем состоит цель „A“?» И этому не будет конца.

Цели вообще нет. Именно поэтому жизнь так прекрасна.

Кто-то спросил у Пабло Пикассо: «В чем цель ваших картин?» – и он ответил: «Почему вы не идете в сад и не спрашиваете у цветка розы: „В чем твоя цель?“ Почему вы не обращаетесь к поющей птице: „В чем цель?“ Почему вы не спрашиваете солнце и луну? Почему вы докучаете мне? Если роза может цвести без всякой цели, почему я не могу рисовать картину? Мне нравится рисовать, вот и все».

Но у нас очень заурядный ум, мы всегда мыслим в терминах цели. Цель означает «бизнес», цель означает: «Я делаю это для того-то». И из-за этой одержимости целью вы никогда не делаете ничего тотально – не можете – потому что вас не интересует делание само по себе. У вас есть цель.

Вы рисуете картину, чтобы продать ее на рынке и заработать деньги. В этом случае ваша картина не может быть великой – не может, потому что вы не уйдете целиком в процесс рисования. Вы постоянно будете думать: «Сколько я получу? Смогу ли я ее продать, и кто может ее купить? К кому мне обратиться, как ее разрекламировать?» И при этом вы рисуете! Возможно, ваша картина получится превосходной с технической точки зрения, но она не будет произведением искусства. Вы не художник, не творец.

Подлинный художник исчезает в своем искусстве. Когда он рисует, его нет: он пребывает в состоянии фаны, отсутствует. Картина случается сама собой. Он ее не делает, он не делатель. В этом случае возникает великое творение. Будет она продана на рынке или нет – вопрос второстепенный, это не является целью, художник об этом не думал. Ему тоже нужен хлеб с маслом, и он ее продаст, но это отдельный вопрос. Это не было целью его картины – когда он ее рисовал, он не думал о хлебе с маслом. Если бы он об этом думал, он был бы не художником, а всего лишь бизнесменом.

Запомните это отличие между техником и художником: техник – тот, кто работает, имея в виду какую-то цель, а художник – это тот, у кого нет никакой другой цели: искусство ради искусства.

И почему ты об этом спрашиваешь: «Разве не человек является целью всей эволюции?» Пойди и спроси у попугаев. Они, возможно, думают, что это они являются целью эволюции. Посмотри, какие они зеленые, какие у них красные клювы. Кто с ними сравнится? А их прекрасные крылья, а как они летают – зигзагами, игриво – а как поют. Они, несомненно, думают, что именно они являются целью всей эволюции.

Или спроси у льва или слона. Они, конечно, думают, что целью являются они. Думаешь, лев считает, что целью эволюции является человек? В библии львов написано: «Бог создал льва по образу и подобию своему». По сути, этот бедный человек действительно очень беден. У вас нет энергии льва, вы не обладаете способностью орла летать в вышине, у вас нет грациозности слона, нет такой красоты, как у цветка лотоса. Что у вас есть такого, что вы считаете себя целью эволюции, почему вы считаете, что Бог создал вас специально?

Таково свойство эгоиста, так действует эго. Эго хочет думать: «Я – цель всей эволюции». Ты спросил: «Разве не человек является целью всей эволюции?» А теперь подумай, является этой целью женщина или мужчина? Если ты мужчина, ты будешь считать, что целью является мужчина, а если ты женщина, то, конечно, ты решишь, что цель – женщина. А затем подумай: если ты мужчина и ты решил, что целью является мужчина, а не женщина, то какой именно – черный или белый? Если ты черный, ты будешь думать, что черный, а если ты белый, будешь думать, что белый. Если ты будешь продолжать это исследование дальше, то в конечном итоге дойдешь до того, что «я – цель всей эволюции». Взгляни на абсурдность этого.

Есть одна русская притча…

Человек шел по улице, и случилось так, что он трижды плюнул на одно и то же место. Он пошел дальше, а плевки остались. Один плевок сказал:

– Мы здесь, а человека нет.

Второй сказал:

– Он исчез.

А третий сказал:

– Он появился лишь для того, чтобы поместить нас сюда. Мы – цель человеческой жизни. Человек исчез, однако мы остались.

Отбросьте все эгоистические представления. Никакой цели нет – цель не в мужчине и не в женщине, не в птице и не в животном. Нет никакой цели, никакого назначения. Существование не движется к чему-то конкретному. Это просто радость, изобилие, праздник, без какой-либо другой цели.

Жизнь радуется сама себе, энергия радуется сама себе. Это как ребенок, который прыгает, танцует и кричит. Если вы спросите его, с какой целью, он удивится вашему глупому вопросу. Кричать, прыгать, танцевать – этого достаточно. Какая еще нужна цель? Но, становясь старше, вы об этом забываете, вы начинаете делать только то, что выгодно. Вы делаете лишь то, что дает хороший результат.

А иначе вас все время преследует вопрос: «В чем цель?» Вы даже песню не споете без определенной цели. Вы не танцуете, не любите, не рисуете, не поете. С какой целью?

Пока вам за это не заплатят! Так что кажется, что конечной целью всего этого являются деньги. А какова цель денег? Вы умрете, а деньги останутся. И ваши сторупиевые банкноты подумают: «Итак, мы были целью этого человека. Мы здесь, а его нет. Несомненно, он появился на свет, чтобы собрать нас, для чего же еще?» Вы умрете, а ваш дом останется, и дом скажет: «Смотрите-ка! Оказывается, я был целью жизни этого человека».

Никакой цели нет. Это понимание приносит свободу, я называю это понимание духовным прозрением. Человек, живущий ради какой-то цели, – материалист, а человек, который просто живет, без всякой цели, человек, живущий так, как будто он просто прогуливается по утру, никуда конкретно не направляясь, – это духовный человек, его жизнь свята. Это и есть святость.

Третий вопрос:

Недавно ты сказал, что хочешь, чтобы все люди были богаты и чтобы у всех в садах были пруды с лотосами. Но почему у многих людей нет собственных домов, садов, озер и лотосов? Вопрос таков: почему в нашей стране так много бедности?

Бедность существует потому, что наша страна вела и ведет себя очень глупым образом. Никто другой за это не в ответе. За это ответственны вы. Но вы вели себя глупо на протяжении многих веков и потому не только продолжаете вести себя таким же образом, но еще и гордитесь этим.

Наша страна решила жить однобокой жизнью. Наша страна решила идти против жизни, против тела. Но если вы настроены против жизни и против тела, вы не можете жить богато, вы обречены оставаться бедными. Если вы не любите жизнь, как вы можете создавать богатство? Если вы не любите жизнь, как вы полюбите лотосы, озера, сады и прекрасные дома? Если вы не любите свое тело, зачем вам о нем беспокоиться? Пусть оно идет к чертям! Именно это и произошло.

На самом деле, на протяжении пяти тысяч лет ваши так называемые религиозные люди проповедовали вам красоту бедности, духовность бедности. Вы восхваляли бедность как высшую цель. Теперь вы ее достигли – вся страна стала «духовной». Так кто в этом виноват?

Только подумайте: почему вы восхваляете Будду? Потому что он отрекся от царства. Почему вы восхваляете Махавиру? Потому что он отрекся от царства.

Люди продолжают писать мне письма, спрашивая: «Если вы Будда, то почему вы не отречетесь и не станете нищим?» Они настроены против меня. Морарджи Десаи сказал, что меня нельзя сравнивать с Махавирой. А почему? Потому что он отрекся от царства. Он стал нищим, обнаженным уличным нищим, а я живу в роскошном доме, окруженном прекрасными садами. Как меня можно сравнивать с Махавирой?

Просто проследите логику. Если вы восхваляете Махавиру за то, что он отрекся от царства и радостей жизни, в таком случае тем, кто оказался нищими, поистине очень повезло. Им не надо ничего делать: они уже духовные! Будде пришлось потрудиться – должно быть, он совершил какие-то грехи в своей прошлой жизни, поэтому и стал царем. А нищий? Он, несомненно, жил очень духовной жизнью на протяжении многих жизней. Его нищета, его бедность – результат всех великих деяний, которые он совершил в прошлом.

Если быть нищим означает быть духовным, то, конечно, вся наша страна является духовной.

Бедность восхваляется, а если вы восхваляете бедность и почитаете бедность, разве вы можете ее уничтожить? Разве вы можете уничтожить то, чему поклоняетесь?

Причиной вашей бедности является весь ваш ум. Я против вашего ума, я хочу уничтожить ваш ум, потому что это единственный способ высвободить вашу энергию, так чтобы вы смогли стать богатыми.

Вы думаете, у Америки есть что-то особенное – лучшая, чем у вас, земля, лучший, чем у вас, климат? Это не так. Ваша страна – одна из самых прекрасных в мире. У вас есть все виды климатических поясов. Ваша страна – это практически весь мир в миниатюре. Ваш Кашмир – это Швейцария. Невозможно найти другую страну, которая была бы настолько богатой, потенциально богатой, но вы – беднейшие в мире люди. Просто чудо, как вам это удалось!

Все дело в вашем уме. У вас совершенно неправильное отношение к жизни. Вы настроены против жизни, а если вы настроены против жизни, жизнь не может быть за вас. Вы никогда не были дружелюбны к Существованию. Вы всегда восхваляли «другой» мир. А если вы восхваляете другой мир, то, естественно, вы не пользуетесь этим миром.

Вы просто ждете. Индийские махатмы продолжают проповедовать своим ученикам и последователям, что «эта жизнь похожа на зал ожидания на вокзале». А кому есть дело до зала ожидания? Придет ваш поезд, и вы уедете. Поэтому можно создавать здесь грязь! Кому какое дело? Вы здесь лишь на несколько минут или на несколько часов, поэтому можно делать любые пакости, на какие вы только способны! Пусть здесь будет невыносимо находиться тем, кто придет после, но это уже их дело.

Если вы считаете жизнь лишь залом ожидания на вокзале, вы не можете сделать ее прекрасной. Вы не будете наводить в ней чистоту.

Люди, приезжающие с Запада, не могут поверить, что индийцы живут в такой грязи и неопрятности – причем совершенно этого не замечая, поскольку они живут так столетиями. Им знаком только такой образ жизни, другого они не знают. Им не с чем даже сравнить, поэтому они и продолжают вести такую жизнь. Просто зайдите в индийскую кухню. Она грязнее, чем западные туалеты. Но кого это волнует? Что уж говорить об индийских туалетах!

Само это тело грязное, гниющее. Это тело – ваш враг. Все ждут того момента, когда они оставят тело – придет поезд, и они уедут. Это тело – лишь зал ожидания. Нет, совсем не ваша обязанность – содержать его в чистоте, так чтобы оно было красивым, здоровым, полным любви. Любовь – непристойное слово из шести букв. Люди лишь кое-как влачат свое существование.

А потом вы спрашиваете у меня, почему наша страна такая бедная. Из-за всех вас.

И при этом вы все равно продолжаете думать, что ваш ум – это великий духовный ум! Вы продолжаете думать, что несете некое послание для всего мира.

На самом деле, неправильно то, что человек до сих пор никогда не принимался во всей своей целостности. В этом причина страданий на Западе, и в этом причина страданий на Востоке. Запад избрал только телесную часть и забыл о душе. Западная культура – это культура внешнего, а восточная культура – культура внутреннего. Восток пытается жить только как душа, Запад пытается жить только как тело.

Запад богат, он живет в изобилии, и он будет становиться все богаче и богаче, изобилие будет все больше и больше. Запад усердно работал, чтобы сделать мир прекрасным. Запад знает, как жить, но из-за того, что душой там пренебрегали, возникло сильнейшее внутреннее напряжение. Внутри Запад беден – он богат снаружи и беден внутри. Восток же пытался медитировать, молиться, искать внутреннюю истину и пренебрегал внешним. Поэтому внешнее здесь стало очень бедным, в то время как внутреннему присуще богатство.

Но оба страдают, поскольку оба половинчаты. А страдание возникает именно тогда, когда вы половинчаты, – когда нет полного круга, когда не реализуются обе половины. Ведь вы не являетесь ни только душой, ни только телом. Вы – то и другое вместе, вы – совокупность. Человек – это тело-душа, и обе составляющие должны поддерживаться и удовлетворяться.

Именно такой подлинный человек должен родиться. Такой подлинный человек, человек будущего, будет ни «духовным», ни мирским. Человек будущего не будет религиозным в старом, индийском понимании и не будет материалистом в западном смысле. Новый человек будет целостным: и религиозным, и материалистом, и еще более того. Таково мое видение нового человека.

Однако возникнут трудности. Этот новый человек оскорбит всех. Новый человек оскорбит религиозных людей, всегда выступавших против тела. И новый человек оскорбит материалистов, всегда выступавших против души. Новый человек поистине произведет в мире величайший бунт.

Мои саньясины – это начало нового человека. И поэтому вас будут преследовать, вас будут мучить. Никто не будет с вами соглашаться, никто не сможет вас понять. Вы будете чужими на Востоке, и вы будете чужими на Западе. Быть со мной означает, что теперь вы везде будете чужими.

Я чужой даже здесь, в своей стране! Мои саньясины будут чужими везде, потому что вы сможете почувствовать себя дома лишь в новом мире, в котором двойственность тела и души будет отброшена. Вы – предвестники новой концепции жизни, предвестники тотального принятия.

Ты спрашиваешь меня: «Почему в нашей стране так много бедности?» Наша страна стремилась к бедности, желала бедности, поклонялась бедности.

Однако даже если вы и поклоняетесь бедности, желаете бедности, вашим самым глубоким устремлением остается устремление к более красивой, более здоровой жизни, к лучшим окружающим условиям. Это естественная склонность. И поэтому даже после пяти тысяч лет глупого антагонизма по отношению к жизни желание жить красиво все-таки не исчезло. И точно так же обстоит дело на Западе. Несмотря на то, что в течение сотен лет людей учили, что души не существует, невозможно отрицать ее существование, просто говоря людям, что души нет, что есть лишь тело и ничего больше, что у человека нет психики, а есть лишь физиология. Можно этому учить, создавая проблемы в людских умах, но реальность есть реальность. Рано или поздно реальность заявит о своих правах. Она уже заявляет.

Сейчас можно видеть, как это происходит. Люди с Запада приезжают на Восток, чтобы больше узнать о медитации, а люди с Востока отправляются на Запад, чтобы больше узнать о технике, науке. У индийской молодежи есть лишь одно желание, одна мечта: как бы поступить в Оксфорд, Кембридж, Гарвард, как получить степень на Западе. Если человек сможет получить западную степень, его мечта исполнится. А те люди, у которых есть степени, полученные в Гарварде, Оксфорде и Кембридже, теперь приезжают ко мне – тысячами – полностью забыв о своих степенях, просто чтобы сидеть здесь и учиться тому, как погружаться внутрь. В Индии им приходится терпеть самые разнообразные неудобства. Они жили в лучшем с физической точки зрения мире: они жили в лучших домах, получали лучшую медицинскую помощь – все было лучше. И вот теперь они живут здесь, преодолевая всевозможные трудности. Но, несмотря на это, желание медитировать, познать нечто внутреннее, настолько велико, что они готовы пожертвовать всем.

Вы видите, как это происходит. Восток все больше и больше обращается к коммунизму, к материалистическому подходу, а Запад все больше становится спиритуалистическим.

Однако я все время думаю о такой проблеме: может случиться – судя по тем неудачным попыткам, которые человечество предпринимало до сих пор, судя по плачевному состоянию человечества – может случиться так, существует такая возможность, что Запад станет Востоком, а Восток станет Западом, и вся эта глупость будет продолжаться. Такое возможно. Мы должны предотвратить такую возможность, мы должны быть очень бдительными, чтобы этого не случилось.

Именно поэтому я не хочу, чтобы мои саньясины жили как бедняки, как нищие. Мне бы хотелось, чтобы они разумно жили в обоих мирах – внутреннем и внешнем. Они должны жить красиво и поэтично в обоих мирах. Они должны жить в синтезе.

Но это создает проблему. Именно из-за этого традиционный индусский ум не принимает моих саньясинов: «Что за саньясины эти люди? Они живут в хороших домах, ездят в автомобилях, едят хорошую пищу. Что это за саньясины?»

Старый ум вас не примет. Не обижайтесь. Это естественно.

Нам придется создать новый ум! Только тогда вас примут, не раньше. Нам придется создать новое общество! Только тогда вас будут любить и уважать, не раньше. И это долгое, трудное путешествие.

Но в голове у индийцев есть представление, будто в их бедности виноват кто-то другой. Именно поэтому они продолжают задавать такие вопросы. Этот вопрос поступил от индийца. Они думают, что в их бедности виноват кто-то другой.

Но никто другой не ответствен за вашу бедность.

Они думают: «Мы бедны, потому что мы были рабами, потому что наша страна веками не была свободной». Правда заключается в обратном: вы попали в зависимость, потеряли свою свободу из-за своего абсурдного ума. Ведь люди, пришедшие вас завоевывать, вовсе не были могущественными, однако вы пребывали в апатии. Ваша религия приучила вас к апатии. Вы стали фаталистами. Вы утратили всю радость жизни. Вы утратили волю к жизни. Вы стали самоубийцами.

И поэтому приходили самые разные маленькие племена – моголы, мусульмане, монголы, гунны, кто угодно. Они были менее развитыми, они были беднее вас, их армии не были лучше, чем ваши армии, но у них было одно качество – воля к жизни – и именно ее недоставало вам. Это большая страна. А маленькие племена пришли с небольшим количеством людей и завоевали эту страну? Как это произошло? Вы что, не могли оказать им сопротивление? Вы разучились сопротивляться. Вы были готовы к тому, чтобы вас довели до чего угодно, потому что вы утратили волю к жизни.

Ваши религиозные учителя учили вас, как избавиться от жизни, как освободиться от жизни. Величайший интерес индийского ума состоял в том, как освободиться от жизни, как не родиться снова. Просто подумайте: если это становится вашим главным основополагающим принципом, вы просто теряете волю к жизни, и тогда кто угодно может вас завоевать. Именно это и случилось. Пришли европейцы и завоевали вас.

Но ведь Англия – маленькая страна. Даже некоторые наши округа больше, чем Англия. Англия – маленькая страна. Да и не вся Англия явилась вас завоевывать! И, тем не менее, такой континент, как Индия, попал в рабство? Как это произошло? С вами что-то не так – с вами что-то не так в самой основе. У вас нет желания жить.

Теперь медицинская наука открыла, что если человек теряет желание жить, ему не поможет никакое лекарство. Если он не хочет жить, самой этой мысли достаточно, чтобы его убить. Когда у человека есть желание жить, то иногда он может исцелиться даже от неизлечимой болезни. И иногда он выздоравливает даже без лекарств, если воля к жизни достаточно сильна.

Вы тоже можете испытать в своей жизни такие моменты. Например, однажды вы приходите домой усталым, полностью изможденным, вы хотите просто лечь в постель и заснуть. У вас не осталось ни капельки энергии, чтобы что-то делать. Ваша жена хочет с вами поговорить, но у вас нет энергии даже на то, чтобы ответить ей «да» или «нет», вы просто хотите спать. И вдруг у вас в доме начинается пожар. И откуда в этом случае у вас берется энергия? Вся усталость исчезает. Неожиданно вы становитесь молодым, наполняетесь энергией из ниоткуда. Вы начинаете бороться с огнем. Возможно, теперь вы проведете без отдыха всю ночь, но ни на мгновение не почувствуете себя усталым, ни на мгновение вас не посетит мысль поспать. Что произошло? Дремлющая внутри вас воля пробудилась.

Наша страна бедна, потому что она потеряла волю к жизни. А кто в этом виноват? Ваши моралисты, ваши священники, ваши так называемые религиозные лидеры – вот кто является причиной вашей нищеты, потому что они продолжают поддерживать ваш прогнивший ум. Ваш ум нуждается в капитальном ремонте. Ему нужно новое видение. Нужно, чтобы в нем начала циркулировать новая кровь! Он нуждается в притоке жизни, в новом стремлении жить, любить и быть. Ему нужно снова обратить внимание на мир: это мир Бога, его творение. Вам нужно снова начать праздновать жизнь.

Вы настроены против жизни, именно это и привело к такой ситуации. А теперь вы все время кричите и возмущаетесь. Индийцы стали в этом очень искусными – в призывах, возмущениях – как будто весь мир виноват в вашей бедности. Никто не виноват, кроме вас.

Прекратите кричать. Прекратите ваши бессмысленные призывы. Начните что-нибудь делать. Но если кто-то пытается что-нибудь сделать, вы выступаете против него.

Только на днях я сказал в своей беседе, что Индии нужен план принудительного контроля над рождаемостью – необходим принудительный контроль над рождаемостью. И сразу пришло множество писем. Принудительный контроль над рождаемостью? Но это же наша свобода! Как насчет нашей свободы?

Ну, в таком случае будьте бедными и свободными. Тогда выбирайте. Тогда не кричите: «Почему мы бедные?»

Видите ли, лишь сто лет назад, если у вас рождалось двадцать детей, из них могли не выжить и двое. Поэтому тогда было правильным производить на свет как можно больше детей, поскольку, если у вас рождалось две дюжины детей, двое из них, возможно, выжили бы, но и в этом не было никакой уверенности, никто не мог этого гарантировать. И было совершенно правильным производить на свет как можно больше детей.

На протяжении столетий индийские женщины постоянно были беременны! Вся их жизнь оказывалась разрушена. Вся их жизнь была не чем иным, как производством детей. Только представьте себе женщину, которая за свою жизнь произвела на свет двадцать детей, – вся ее жизнь пропала. Она все время страдала, все время испытывала тяжесть, все время вынашивала ребенка, все время болела – она не могла рисовать, не могла читать, не могла сочинять стихи, не могла исполнять музыку, не могла танцевать, не могла ничего. Вся ее работа состояла в том, что она постоянно производила на свет детей.

Но в прошлом это было правильным, потому что из этих детей, возможно, не выжили бы и двое. В наши же дни выживут все двадцать.

Мне пришли такие письма: «Ошо, это жестоко – ты говоришь о принудительном контроле над рождаемостью?» Но я не жесток. Я проявляю сострадание. Подлинной жестокостью будет производить на свет по двадцать детей, как вы привыкли. К концу этого столетия у вас не останется места, чтобы побыть в одиночестве. Всегда и везде будут толпы. Как вы собираетесь накормить столько людей? Вы уже голодаете. Семьдесят пять процентов индийцев уже голодают. К концу этого столетия будут голодать девяносто девять процентов индийцев. А когда девяносто девять процентов людей голодают, одному проценту, у которого достаточно еды, не позволят ее есть – это же так просто! Вас убьют, ограбят, повсюду будут убийства, грабежи, насилие и ничего больше. Вот это действительно жестокость.

И вы еще пишете мне письма: «Ошо, ты жесток, потому что говоришь, что нужен принудительный контроль над рождаемостью».

А что происходило в прошлом? Контроля над рождаемостью не было, но из двадцати детей восемнадцать умирали. Вы считаете это сострадательным? И Бог посылал вам войны, эпидемии и всевозможные стихийные бедствия вроде землетрясений, пожаров, наводнений. В прошлом именно такими были Божьи методы ограничения численности населения, так чтобы оно не выходило за те пределы, когда людей еще можно накормить.

В принудительном контроле над рождаемостью много сострадания. Если вы хотите, чтобы мир снова стал жертвой наводнений, пожаров, землетрясений и великих войн, тогда все в полном порядке, продолжайте производить детей.

Но именно это я называю прогнившим умом: полная неготовность к изменениям, желание сохранить все по-старому, и при этом вы поднимаете крик.

И из-за этой давней и долгой обусловленности вы начали искать ложные причины. Например, вы думаете, что некоторые люди живут в богатстве, и именно поэтому вы бедны. Вы совершенно неправы. Вы можете распределить богатство этих немногих людей, но вы не станете богатыми. Это все равно что высыпать ложку сахара в океан, чтобы сделать его сладким – вот и все, что из этого получится. Это полная ерунда. Но именно так думает индийский ум: если все будут жить бедно, страна станет богатой.

Лишь некоторые люди, совсем немногие, не больше двух процентов людей живут лучше. Я бы не назвал это роскошью. В Индии никто не живет в роскоши – это невозможно – просто лучше. Вы можете распределить имущество этих двух процентов населения, и глупцы пытаются это сделать. Они называют это социализмом, коммунизмом и так далее. Раздайте все – это можно сделать. Но это никоим образом не поможет. Это может утолить вашу зависть – возможно, вы почувствуете себя немного лучше оттого, что вы отомстили, – но это никак не изменит вашего положения. У вас нет достаточного количества богатства, чтобы его распределить. Все, что вы можете сделать, это распределить вашу бедность. У вас есть лишь бедность.

Именно поэтому я ни в коей мере не выступаю за коммунизм, поскольку коммунизм не умеет производить богатство, он умеет лишь распределять его. Но прежде, чем его можно будет распределить, его нужно произвести! Я всецело за капитализм. Капитализм умеет производить богатство. А когда богатство есть, уже можно найти средства и способы, чтобы его распределить. Но, прежде всего, его нужно произвести! А Индия не интересуется производством богатства, ее интересует, как его распределить, – но у вас нет ничего, что можно было бы распределять.

И из-за этого абсурдного склада мышления индийские лидеры и политики продолжают вас утешать. Какой-нибудь политик уменьшает себе жалование, он говорит: «Я буду брать только половину». И все индийцы счастливы, они говорят: «Посмотрите, это махатма. „Махатма“ Морарджи Десаи». Но вы думаете, проблемы Индии решатся просто благодаря тому, что он уменьшил свое жалование вдвое? Какие проблемы это решает?

И вот, с парадного входа он уменьшает свое богатство вдвое, а с черного хода его сын Канти Десаи приносит миллионы рупий. Это нормально. Индийцы давно привыкли жить двойной жизнью. Это нормально.

Или Морарджи Десаи начинает летать самолетами «Эйр Индиа», не пользуясь специальным самолетом для премьер-министра, и вся страна ликует. Так решается проблема вашей бедности. На самом деле, он создает еще больше проблем. Было бы лучше и дешевле использовать частный самолет: ведь сколько мест должно быть зарезервировано для него? Прочие пассажиры терпят неудобство. Его служба безопасности, охранники и секретари – для других пассажиров создаются ненужные трудности. Но именно так продолжает думать Индия.

Махатма Ганди путешествовал на поезде в купе третьего класса, и вся страна была счастлива: «Посмотрите, это великий махатма». Но какая польза была от того, что он ездил третьим классом?

Или был еще один премьер-министр, который выдвинул идею, что если каждый будет один день поститься, это принесет пользу – так что поститесь один день. И он сам начал поститься. Его пост означал, что он питался молоком, плодами и сухофруктами – что обходилось дороже! Но сама эта идея… «Наш премьер-министр один день постится – он так сильно любит страну и бедняков». А бедные люди при этом ничего не получают.

Когда сформирован определенный ум, вместе с ним возникают и многие другие вещи. Все эти подходы глупы, это не решение. Но вы не готовы к решению!

А решение состоит в том, что вы должны отбросить свое неприятие мира и свое неприятие тела, вы должны научиться производить больше богатства, и вам придется отказаться от своего фаталистического отношения: «Что мы можем поделать? Если Бог хочет, чтобы мы были бедными, мы будем бедными. А если Бог захочет, чтобы мы были богатыми, мы будем богатыми». Не перекладывайте ответственность на Бога. Он дал вам достаточно свободы быть богатыми или бедными. Не привносите эти ненужные вещи в свою молитву. Они разрушают вашу молитву и вашу религию.

Человеку дано достаточно разумности, чтобы быть богатым или бедным. Вы должны отбросить всю вашу традицию почитания бедности. И если этот традиционный ум исчезнет, у вас не останется причины быть бедными. Вы можете стать такими же богатыми, как и любая другая страна, – и даже богаче, чем любая другая страна. У вас большая страна с огромным потенциалом. Но вы продолжаете кричать и сваливать ответственность на кого-то другого, вам это нравится.

И вот теперь вы в затруднении. Когда здесь были британцы, вы были рады, говоря: «В том, что мы бедны, виноваты британцы – они нас эксплуатируют». А кто вас эксплуатирует сейчас? Сейчас есть одно только правительство, и вы начинаете возлагать ответственность на него: «Это правительство плохое». Тогда вы меняете правительство, появляется следующее правительство, и вы начинаете сваливать ответственность на следующее правительство: «Это правительство поступает неправильно».

Но вы никогда не видите того, что в чем-то неправы вы сами. Это задевает ваше эго. А вы действительно неправы.

Именно поэтому люди на меня злятся – потому что я просто констатирую тот факт, что вы неправы.

Маленький мальчик и маленькая девочка играют в кроватке. Неожиданно девочка начинает кричать: «Насилуют! Насилуют!»

Мальчик оборачивается и говорит: «Дурочка, ты села на свою куклу».

Незачем кричать: «Насилуют! Насилуют!» Просто отбросьте этот старый, прогнивший ум.

Четвертый вопрос:

Ошо, недавно ты сказал, что ты летаешь, но без вертолетов. Не мог бы ты продемонстрировать это перед нами?

Нет, разумеется, нет! Ты слышал о том просветленном, который первым попытался летать?

Он бежал по склону холма, набирая скорость и махая распростертыми руками. Вдруг к нему на спину запрыгнул человек, приставил к его голове пистолет и сказал: «А ну-ка, давай, вези меня на Кубу».

Я не собираюсь делать ничего подобного.

Последний вопрос:

Я постоянно болтаю с людьми, и это сводит меня с ума. Что мне делать?

Жил один еврей, Оренштейн, который со всеми своими проблемами обращался к раввину. Он регулярно приходил к раввину и спрашивал: что мне делать с моей женой, что мне делать с моим бизнесом, что мне делать с тем, что мне делать с этим, мой зять ведет себя плохо, что мне с этим делать, рабби, и так далее… Каждый раз, когда Оренштейн приходил с одной из своих многочисленных проблем, раввин терпеливо и вежливо его выслушивал, а затем, как и мечтал Оренштейн, давал ему какой-нибудь совет или указания. Оренштейн уходил с сияющим видом, обязательно рассказывал своим друзьям о том, какой чудесный совет дал ему рабби, а через неделю возвращался с новой проблемой и снова просил совета.

Наконец, терпение раввина начало истощаться. Всему есть предел, терпение может кончиться даже у вежливого и любезного раввина. Но что с этим можно было поделать? Оренштейн был очень хорошим и искренним человеком.

Однажды Оренштейн явился с особенно серьезной проблемой. Он влюбился в девушку, и об этом узнала его жена: он не может оставить девушку, но в то же время не хочет расстраивать жену. Он говорил и говорил: «Девушка то, жена это…» и так далее, и тому подобное. Так он проговорил два часа и, в конце концов, попросил:

– Рабби, посоветуйте, что мне делать?

– Хмм, – задумался раввин, барабаня пальцами по столу, как будто глубоко погрузившись в свои мысли. Наконец он сказал: – У меня есть для тебя совет, но я боюсь, что он может тебя обидеть, задеть твои чувства, и поэтому я не знаю, стоит ли на этот раз тебе что-то советовать.

– Задеть мои чувства? – воскликнул Оренштейн. – Рабби, вы можете сказать мне все что угодно!

– Хорошо, – ответил раввин, – тогда вот мой совет: обратись в христианство, окрестись и начни ходить на исповеди.

– Что такое вы говорите, рабби? – воскликнул потрясенный Оренштейн. – Вы сошли с ума?

– Вовсе нет, – ответил раввин. – Окрестись и начни ходить на исповеди, и тогда ты будешь сводить с ума какого-нибудь глупого приходского священника, а не меня!

Этот совет хорош и для тебя тоже. Стань католиком и мучай священника! Не мучай бедных людей.

И ты говоришь: «Я постоянно болтаю с людьми, и это сводит меня с ума». – А как насчет других людей? – «Что мне делать?» – Подумай и о других людях тоже.

Седой старый нищий нарубил требуемое от него количество дров, и сердобольная леди пустила его в кухню поужинать. Она была любопытна и, пока бродяга уплетал все, что ему подали, осыпала его бесконечной чередой вопросов.

– А чем вы занимались до того, как оказались в этом печальном положении, милейший? – задала она очередной вопрос.

– Я был моряком, мэм, – ответил бездельник, проглатывая очередной кусок.

– О, моряком. Но ведь тогда с вами должны были происходить разные захватывающие приключения?

– Так и было, мэм. Вот, например, однажды я потерпел крушение у берегов Южной Африки, и мне повстречалось племя диких безумных женщин, у которых не было языков.

– Боже милостивый! – воскликнула любопытная женщина. – Но как же они тогда разговаривали?

– Они и не разговаривали, мэм, – ответил бродяга, потянувшись за своей шляпой и за последним куском хлеба на тарелке. – Именно поэтому они и стали дикими и безумными.

Ты, должно быть, сводишь людей с ума, но я не могу предложить тебе остановиться, иначе с ума сойдешь ты сам. Лучший выход – это стать католиком. Для таких людей, как ты, придумана исповедь. Иди и мучай священника. Если ты не можешь этого сделать, тогда сядь у себя в комнате и начни разговаривать со стенами, но не мучай людей. Начни разговаривать со стенами, делай джиббериш.

Джибберишу следует обучить всех. Мир станет более здоровым, если вы сможете, просто сидя у себя в комнате, в течение часа громко разговаривать, ни к кому конкретно не обращаясь. Поначалу это будет выглядеть сумасшествием. Так оно и есть! Но это позволит вам выпустить пар, снять накал, и через час вы ощутите невероятный покой.

А навязывать ваш джиббериш другим людям бесчеловечно – ведь вы можете передать его другим. В таком случае эти люди окажутся в беде, в таком случае все, что вы им скажете, будет продолжать громыхать у них в голове, и им придется искать кого-то еще, и так далее, и тому подобное. В результате проблема, которую можно было бы решить, станет мировой проблемой! Возможно, вас уже не будет в живых, но тот джиббериш, который вы вложили в людские головы, будет все продолжаться и продолжаться веками! Его невозможно будет остановить, так чтобы окончательно поставить на нем точку.

Единственный способ поставить на нем точку – это либо католическая исповедь… потому что священник не слушает то, что вы говорите. Он не может слушать, если хочет сохранить рассудок, он просто притворяется.

Один молодой психоаналитик очень поражался своему старшему коллеге. Старому психоаналитику было семьдесят лет. Они оба работали в одном и том же здании, у обоих были кабинеты в одном и том же здании, и иногда они встречались в лифте, когда поднимались в свои кабинеты или возвращались домой.

Однажды молодой психоаналитик спросил у старого: «Как вам это удается? Я так устаю, так чертовски устаю, выслушивая всевозможную чушь…»

Ведь вся работа психоаналитика состоит в том, чтобы слушать. Именно за это ему платит пациент. Он – профессиональный слушатель, он сидит рядом с кушеткой, а пациент говорит и говорит все, что ему захочется, без всякой связи. Поскольку на Западе никто больше не готов слушать, нужны профессиональные слушатели. Профессия психоаналитика приобретает популярность, поскольку обратиться больше не к кому: муж не готов слушать тот вздор, который несет жена, жена не готова слушать вздор, который несет муж, и поэтому оба идут к профессиональному слушателю. Нужно просто за это заплатить, и тогда он вас выслушает.

Но, конечно, слушая изо дня в день сумасшедших людей, выслушивая всевозможные глупости, их сны, всякий вздор, аналитик начинает уставать, чувствовать, что с него довольно. Ему хочется избить пациента.

И молодой аналитик очень удивлялся, потому что старый аналитик в конце дня оставался таким же свежим, как и в начале. Утром он приходил свежим, радостным, и таким же сияющим и свежим он был и вечером.

Молодой аналитик сказал: «Сэр, я хочу спросить у вас одну вещь. В чем ваш секрет? Я полностью уничтожен этими тупыми невротиками, которые ко мне приходят. А вы выглядите таким радостным».

Тот ответил: «Не слушайте, что они говорят. Именно так я поступаю. Я научился этому уже давно. Просто притворяйтесь, что вы слушаете. Их цель все равно достигается: они думают, что их слушают. Им не будет от этого никакого вреда, потому что весь вопрос в том, чтобы их кто-то слушал, кто-то уделял им внимание. Это очень улучшает их самочувствие, они чувствуют себя очень важными – ведь один из самых известных психоаналитиков слушает их так внимательно, как будто их слова исполнены мудрости. Они счастливы, они выпускают свой пар. Но вы не слушайте! Иначе их пар наполнит вас, и ночью вы не сможете заснуть. И весь тот вздор, который они вам наговорили, – если вы будете держать его у себя в голове, то рано или поздно вам самому придется обратиться к психоаналитику».

Вы удивитесь, но психоаналитики сходят с ума чаще, чем представители любой другой профессии, – вдвое чаще. И самоубийств психоаналитики совершают больше, чем представители любой другой профессии, – вдвое больше! И даже если они не совершают самоубийство – если у них не хватает на это храбрости– и если они не сходят с ума, то внутри они продолжают кипеть. Они постоянно пребывают в своеобразной лихорадке, в бредовом состоянии. Конечно, им хорошо платят, поэтому они и выбрали эту профессию, но эта профессия опасна.

Если вы хотите выбросить наружу свой мусор, пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы не выбрасывать его на других людей. У людей уже есть свой мусор, его и так слишком много – не добавляйте к нему ничего.

Но вы можете пойти к реке и поговорить с рекой. Река не будет вас слушать, и поэтому здесь нет проблемы: река не сойдет с ума. Вы можете подойти к дереву и поговорить с деревом, можете разговаривать со звездами, можете разговаривать со стенами – и это очень хорошо. А если такое поведение кажется вам слишком безумным, тогда записывайте, заведите дневник и записывайте в него все, что хотите.

Вы должны избавляться от своего пара – но только он не должен проникать внутрь других людей, поскольку тогда это будет насилием. И если люди научатся это делать, мир станет более здоровым.

На сегодня достаточно.

Глава 13
Зеркало продолжает отражать

У Фирмани спросили:

– Как ты узнал, что такой-то человек дурен? Когда он был здесь, ты отказался познакомиться с ним поближе, хотя все утверждали, что этот человек – святой.

Фирмани сказал:

– Если незнакомец приходит к обычным людям и говорит: «Свет вырабатывается ткачеством. Я соткал весь свет, который был и который есть», что понимают эти люди?

Ему ответили:

– Они понимают, что он говорит неправду.

Фирмани сказал:

– Подобным же образом, когда дурной человек появляется в обществе человека знания, его качество легко распознается, независимо от того, что говорят или воображают себе люди.

Истина не нуждается в доказательствах, она просто есть. Ее невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Она сияет, она светится. Ее присутствие сразу же ощущается, но только теми, у кого есть чувствительное сердце. Солнце восходит каждое утро – но не для слепых. Для них ночь продолжается, у них всегда ночь. Это не значит, что солнце для них не восходит, – оно восходит для всех. Но нужны глаза, чтобы его увидеть. Если глаза отсутствуют, то даже несмотря на то, что солнце здесь, его все равно что нет. Глухой не сможет услышать даже самую замечательную музыку.

Так же и с истиной: если у вас есть глаза, чтобы видеть, вы сможете увидеть ее немедленно. Это происходит непосредственно. Никакой посредник не нужен. Если у вас есть уши, чтобы слышать, вы услышите ее в самом вашем сердце. Это спокойный, тихий голос внутри. Никакие другие аргументы не понадобятся. Аргументы нужны слепому, доказательства требует глухой.

И поэтому, когда вы приходите к мудрецу, он просто знает, в каком состоянии вы пребываете, кто вы, что собой представляете. Он вовсе не размышляет о вас, мышление в этом никак не участвует. Он в вас не всматривается – ничего подобного. Он – зеркало: вы просто в нем отражаетесь. Процесса мышления нет, есть лишь отражение.

Находиться в присутствии мудрого человека означает быть полностью обнаженным. Вы не можете себя спрятать – это невозможно. Вы не можете его обмануть. Даже если вы попытаетесь, это будет бесполезно, потому что зеркало отразит реальность. Зеркало может отражать только реальность. Ненастоящее оно отразить не сможет. Вы можете притвориться, но зеркало не отразит ваше притворство. Оно отразит только то, что есть.

Находясь в присутствии мудрого человека, вы отражаетесь не только таким, какой вы есть, но и таким, каким вы были, а также таким, каким будете. Ваше «сейчас» заключает в себе все ваше прошлое и все ваше будущее. Представ перед просветленным человеком, вы оказываетесь познанным от начала и до конца. Ничто не остается скрытым.

Именно этот страх люди ощущают, приходя сюда. Они избегают будд. Они не могут обмануть и одурачить будду, хоть они и способны одурачить весь мир. Они не боятся мира, потому что там они сталкиваются со слепыми, но, когда они приходят к Будде, или к Христу, или к Кришне, их сердца охватывает глубокий ужас. Теперь у них не будет возможности для притворства, все их лицемерие спадет. Они окажутся совершенно обнаженными.

Иисус узнал Иуду еще до того, как тот его предал. Несомненно, он узнал его с самого первого дня, когда тот к нему пришел, иначе просто невозможно. Будда узнал Девадатту до того, как тот его предал, – конечно, он знал об этом с самого начала. И, тем не менее, сострадание мастера позволяет Иуде, или Девадатте, оставаться с ним рядом. Зеркало продолжает отражать, но сострадание значительно сильнее, чем отражение зеркала. И пусть даже Иуда собирается предать Иисуса, это не имеет значения. Иисус сдался: все, что с ним случится, будет правильно. Если этого желает Бог, это правильно: таково его доверие. Иуда – тоже часть божественного, и потому эта драма должна быть разыграна. Он содействует, сотрудничает во всех отношениях – даже с Иудой.

Миллионы людей избегают Иисуса, Будду, Кришну. У них есть тонкое интуитивное понимание того, что в обычном мире они могут поддерживать определенный образ самих себя. И этот образ будет разрушен. Они не хотят подходить к зеркалу, не хотят увидеть свои подлинные лица.

А когда вы встречаетесь с мастером, он узнает о вас больше, чем вы когда-либо знали о самом себе, поскольку все, что вы о себе знаете, очень фрагментарно – это лишь частички вашей реальности, верхушка айсберга, лишь малая часть вашего ума, которая стала сознательной, одна десятая его часть. Девять десятых вашего существа погружены в глубокую тьму, вы ничего о них не знаете.

Мастер узнает также и ваше подсознание. Мастеру станут известны не только ваши мысли, но и ваши сны. Мастеру станут известны не только ваши представления о самом себе, ваши иллюзии о самом себе, но он познает также и другую вашу сторону – тень вашего существа, которую вы в себе отрицаете, которую вы загнали в подвалы своего существа, которую вы вовсе и не признаете своим существом. Он познает вас целиком и полностью, познает со всеми вашими неврозами. И он должен работать со всем этим целым – не с тем, какими вы себя знаете, но с тем, какие вы есть.

И поэтому очень часто ученик испытывает большие трудности – поскольку он думает, что у него одна проблема, а мастер упорно прописывает ему лекарство иного типа. Ученик думает: «Моя проблема не в этом», а мастер продолжает настаивать на конкретном лекарстве, которое кажется вам совершенно бессмысленным, никак не связанным с той проблемой, которая, по вашему мнению, у вас имеется.

Требуется огромное доверие, только тогда мастер может на вас воздействовать. Доверие требуется даже тогда, когда вы видите, что «это лекарство явно не имеет к моей болезни никакого отношения», – поскольку вы не знаете, каковы ваши подлинные болезни. Вам известны лишь поверхностные вещи, которые, возможно, вовсе не являются вашими подлинными проблемами. Возможно, это просто заменители, трюки ума, служащие для того, чтобы скрыть подлинную проблему.

Ум обманывает: если существует некая проблема, и ум не хочет ее решать – поскольку ее решение станет для ума самоубийством – ум подсовывает вам ложную проблему. Вы начинаете заниматься этой ложной проблемой, а подлинная проблема продолжает расти внутри вас подобно раковой опухоли, в то время как вы целиком поглощены ложной проблемой. А это не проблема – это всего лишь трюк ума.

Мастер не станет прописывать вам лекарств от ложных проблем. Он пропишет лекарство от вашей настоящей проблемы. Вы можете ее осознавать, можете не осознавать – вероятнее всего, вы ее осознавать не будете. Люди не осознают того, что они с собой сделали, что они с собой делают. Люди чем-то занимаются, работают, делают всякие вещи почти бессознательно, как машины. Ваше существование роботоподобно.

Это роботоподобное существование необходимо изменить, полностью изменить. Человека нужно превратить в сознательное существо. Все те методы, которые использовались в прошлом и используются сейчас, на самом деле представляют собой один и тот же метод, проявляющийся в разных формах, и этот единственный метод – разрушить представление о том, что вы есть. Вас нет, есть Бог. Существует только Бог.

Это основа суфизма: вас нет, есть Бог. А наша главная иллюзия такова: «Я есть, а где Бог? Я нигде не вижу Бога».

Если вы есть, вы никогда не увидите Бога. Само существование эго препятствует тому, чтобы видеть. Эго действует как повязка у вас на глазах. И тогда солнце восходит, но вы остаетесь во тьме. Музыка все играет и играет, но вы ничего не слышите. Вы живете в океане любви, но ваше сердце не функционирует, никаких ощущений нет. Не возникает ни молитвы, ни благодарности, ни экстаза. Вы живете без корней. Вы как умирающее дерево, у которого нет корней в земле. Вы остаетесь бессильными, у вас не появляются плоды, не расцветают цветы. И тогда, конечно, жизнь кажется долгой, затянувшейся трагедией, когда начинаешь думать, зачем ты вообще живешь, – все это кажется настолько нелепо-бессмысленным…

Именно это ощущают самые разные мыслители по всему миру: что жизнь бессмысленна, что человек, похоже, лишь случайность, что сознание настолько же случайно, как и любой камень. Кажется, что нет никакого смысла, никакой значимости. Но дело вовсе не в том, что смысла нет, просто в том состоянии, в каком человечество пребывает сейчас, оно не может увидеть смысл. Смысл – это другое название Бога.

Эго не позволит вам увидеть реальность, потому что оно создает разделение между вами и реальностью. Эго говорит: «Я отделен», а это не так. Как только дерево начинает считать себя отделенным от земли, оно начинает умирать. Оно убивает само себя, все его существо оказывается отравленным. Дерево должно знать, что оно существует только как продолжение земли, что оно не отделено. И тогда форма, исходящая из земли, будет проявляться в дереве. Тогда земля будет его кормить, питать. Тогда его будут питать солнце, луна и звезды – и в таком случае дерево у себя дома, оно не постороннее.

Человек чувствует себя так, как будто он совершенно посторонний, как будто он ни к чему не причастен. Никто в этом не виноват, кроме вас самих и этого представления: «Я есть». В мире существуют только два вида людей: те, которые думают: «Я есть», и те, которые думают: «Меня нет». Те, которые думают: «Я есть», – нерелигиозные люди, а те, которые знают: «Меня нет», – религиозные.

Есть одно замечательное высказывание Будды. Он говорит: «Самадхи – это просветление, но прежде чем оно станет просветлением, это угасание». Это невообразимо важно и значимо – прежде чем вы станете светом, прежде чем вы сможете стать просветленными, вы должны будете полностью погасить пламя эго. Сначала вы должны упасть в глубокую темноту, и тогда сама эта темнота станет светом. Таково чудо путешествия внутрь.

Вы попадаете в темноту. Поскольку прямо сейчас у вас есть слабый свет эго, помогающий вам видеть, двигаться ощупью, находить ваш путь – и у вас есть только этот тусклый свет эго – вы боитесь его погасить: ведь тогда вы попадете в полную темноту. И это правда: на какое-то время вы в нее попадете, и из вашей жизни исчезнет весь свет. Именно это христианские мистики называют «темной ночью души». Обычный свет, который дает вам эго, неярок, но все-таки немного света эго дает. Это как свет светлячка: он никуда вас не ведет, но все-таки темной ночью даже светлячок дает надежду на то, что свет существует. А погасив его, вы попадаете в полнейшую темноту.

Это начало путешествия. И это требует смелости: потерять то, что у вас есть, ради того, что, может быть, есть, а может, и нет. В том, что касается неведомого, ничего нельзя гарантировать. Только в глубоком доверии к мастеру вы можете погрузиться в эту темноту, в утробу темноты – и тогда из этой темноты возникает новый свет. На самом деле сама темнота оказывается новым светом. Лишь потому, что вы к нему не привыкли, он поначалу выглядит как темнота. Но по мере того, как вы привыкаете, сонастраиваетесь, по мере того, как ваши глаза приспосабливаются к новой темноте, вас охватывает удивление – темнота превращается в свет, бесконечный свет.

Будда прав: сначала вы должны пройти через угасание, и тогда само это угасание становится просветлением.

Именно об этом говорят суфии. Их слова фана и бака означают: фана – «угасание» и бака – «просветление». Фана означает «падение в Ничто, исчезновение как эго», а бака означает «появление вновь, но не как эго, а как божественное, как сам Бог». Ана эль хак, «Я есть истина» – в этом переживании нет «я», ощущается лишь истина.

И всякий раз, когда появляется человек истины – тот, кто отбросил свое эго, отбросил свой ум, чьи мысли исчезли, – он становится зеркалом. Находиться рядом с зеркалом, находиться перед зеркалом и означает быть учеником.

Для того чтобы находиться рядом с мастером, действительно нужна храбрость, поскольку вы будете познаны во всей своей наготе. А никто не хочет, чтобы узнали его наготу. Каждый хочет спрятаться, притвориться, показать себя таким, каким он не является, именно поэтому мы и носим маски. И каждый носит сотни масок, потому что каждую секунду вам нужны разные маски – каждую секунду вы сталкиваетесь с новой ситуацией, для которой нужна новая маска.

Понаблюдайте… Когда вы разговариваете со своим подчиненным, у вас одно выражение лица, а в следующий раз, когда вы разговариваете со своим начальником, у вас другое выражение лица. Если вы говорите с человеком, с которым вас ничто не связывает, от которого не зависит осуществление никаких ваших желаний, понаблюдайте за своим лицом. А на следующий день вы, возможно, будете разговаривать с тем же самым человеком, но у вас уже будет какая-то надобность, а он будет в состоянии вам помочь – понаблюдайте тогда за своим лицом. Когда вам нужна чья-то помощь, вы улыбаетесь, вы очень вежливы, очень соблазнительны. А когда вам не нужна ничья помощь, вы остаетесь равнодушными, холодными, без улыбки, вы даже не соблюдаете формальностей, вы просто игнорируете человека. Но потом однажды тот же самый человек получает власть, и посмотрите, как вы начинаете вилять хвостом. Если же человек теряет власть, вы снова перестаете его замечать. Просто понаблюдайте за собой.

Именно это я имею в виду, когда говорю: «Пусть ваши взаимоотношения станут зеркалом». Любые взаимоотношения должны быть зеркалом. Для искателя любые взаимоотношения должны что-то показывать: как вы себя ведете, что вы делаете. Носите ли вы маски все время? Бывают ли в вашей жизни моменты, когда вы отбрасываете все маски и становитесь просто самим собой? Бывают? Если нет, то в вашей жизни нет ни мгновения любви. Даже с вашей возлюбленной вы продолжаете играть в игры. Даже со своими детьми вы продолжаете играть в игры.

Вы говорите: «Я люблю эту женщину, ради нее я готов умереть», но даже с ней вы не правдивы, не подлинны, не такой, какой вы есть. Понаблюдайте.

Любовь означает такие взаимоотношения, в которых нет нужды носить какую-то маску. А если вы носите маску даже с вашей возлюбленной, вашим возлюбленным, то вы не знаете, что такое любовь.

И быть с мастером, конечно же, означает, что вы не будете носить никакую маску. Прежде всего, это бессмысленно, потому что мастер знает вас такими, какие вы есть под маской. Его глаза прозорливы. Он проникает в самую сердцевину вашего существа, он настигает вас там. Его не интересует ваша периферия, его интересует только ваш центр.

Иногда бывает так, что человек приходит ко мне с какой-то проблемой, а я ему не отвечаю, потому что это не его проблема. Он считает, что это его вопрос, а я отвечаю на какой-то другой вопрос, которого он не задавал. Иногда – вы, должно быть, это замечали – отвечая на ваши вопросы, я разворачиваю и меняю вопрос таким образом, что он становится подлинным вопросом, хотя вы его не задавали. Я даю вам ответы, которых вы не ожидали. При этом вы испытываете легкое недоумение, вы начинаете думать, что, может быть, я не понял вашего вопроса. Я его понял, но я разговариваю с вашим центром, а не с периферией.

И иногда я отвечаю «А», но мой ответ предназначен для «Б», поскольку часто бывает так, что, когда я обращаюсь непосредственно к «Б», он не слушает. Он защищается, он недоступен. Когда же я отвечаю «А», «Б» полностью присутствует и уязвим. Это не его проблема, я отвечаю кому-то другому, так что ему не нужно защищаться, не нужно держать свой панцирь наготове, ему не требуется убежище. Он сидит в молчании – его это не касается, и потому он остается в большей степени уязвимым.

И вот что я заметил: слушая, как отвечают на чужие вопросы, вы понимаете больше, чем когда отвечают на ваш собственный вопрос, потому что, когда отвечают на ваш вопрос, вы слишком напрягаетесь: ведь это ваш вопрос – я могу вас ударить. Когда я ударяю кого-то другого, вы можете радоваться, получать удовольствие. Вы можете смеяться, не подозревая, что как раз в тот момент, когда вы смеетесь, когда вы раскрываете рот, я проникаю к вам внутрь. Как раз когда вы смеетесь, я до вас добираюсь, потому что момент смеха – это момент наибольшей уязвимости, наибольшей незащищенности.

Перед зеркалом каждое действие или отсутствие действий, каждое слово или отсутствие слов, все становится важным, все что-нибудь говорит о вас. Как вы приходите к мастеру, как вы сидите перед ним, как говорите, как реагируете и откликаетесь – все становится важным, потому что все это – языки. Вы не осознаете эти вещи, но зеркало их отражает.

Разные люди приходят ко мне по-разному, совершенно по-разному. Кто-то приходит, плача от радости, будучи полностью открытым, готовым к тому, чтобы его взяли в любое путешествие, готовым отправиться в любое приключение, каким бы ни был риск. А кто-то приходит, обороняясь, защищаясь: он жесток, со всех сторон закован в панцирь, внимателен, насторожен: он отправится со мной, только если удастся убедить его логический ум. Но тогда он не сможет идти долго, потому что у логического ума есть ограничения, а у Существования ограничений нет. Логический ум доходит лишь до определенной черты, а затем останавливается, у него есть границы.

Если вы пришли ко мне не из любви, вы не сможете дойти до самого конца. Только любовь может довести вас до самого конца, потому что у любви нет ограничений.

Кто-то приходит влюбленным: в этом случае мое зеркало отражает любовь, и я знаю, что человек пришел к себе домой. Кто-то приходит с логическим интеллектуальным багажом, защищенным, настороженным – он боится, робеет, дрожит от страха и готов идти лишь до тех пор, до каких позволит его ум. Он идет не со мной, он идет со своим умом. Он не ученик. Даже если он примет саньясу, он не станет учеником. Даже его саньяса будет его умозаключением.

Как раз на днях кто-то спросил: «Если я приму саньясу, станет ли это началом новой жизни?» Саньяса – это и есть начало новой жизни. Саньяса – это новая жизнь. Дело обстоит не так, что сначала вы принимаете саньясу, а затем саньяса приводит вас к началу новой жизни, нет. Саньяса – это уже начало другой жизни. Если вы жили в сомнении, теперь вы начинаете жить с доверием. Если вы жили, следуя логике, теперь вы начинаете жить из любви. Если вы жили со своим собственным умом, со своим эго, теперь вы живете, сдаваясь. Саньяса – это новая жизнь. А если кто-то принимает саньясу для того, чтобы начать новую жизнь, то он ничего не понял, и новая жизнь для него никогда не начнется. Если сама саньяса не станет новой жизнью, она никогда не даст начало новой жизни. Вы останетесь тем же самым.

Кто-то другой спросил: «Ошо, ты говоришь: „Не думайте о будущем“. Но как же тогда насчет саньясы? Я думаю о саньясе, а разве это не мысли о будущем?» Мысли о саньясе – это мысли о будущем, но, думая о саньясе, вы никогда не примете саньясу. Размышления не имеют с саньясой ничего общего.

Саньяса – это прыжок. Все происходит не так, что вы думаете, размышляете о ней, взвешиваете все «за» и «против», а затем в итоге приходите к какому-то выводу. Если вы приняли саньясу именно так, то вы ее уже упустили! Вы упустили ее еще до того, как приняли.

Саньяса – это прыжок, квантовый скачок. Вы не думаете о том, что «завтра» вы примете саньясу. Просто наступает момент, когда это решение овладевает вашим сердцем. Это не значит, что вы все обдумали с логической, рациональной точки зрения, тщательно взвесили, что случится и чего не случится, какие это принесет выгоды и какие убытки, и с какими проблемами вам придется столкнуться. Саньяса – это не обдуманный шаг. В противном случае, вы думаете о будущем, а это не имеет ничего общего с саньясой.

Саньяса – это медитативный прыжок, а не обдуманный шаг.

Это безумный прыжок. Это как любовь «с первого взгляда».

Как только сюда приходят подлинные саньясины – они попались. И многие из присутствующих здесь – подлинные саньясины, это произошло с ними как любовное приключение. Они об этом не думали, не готовились к будущему. Они просто прыгнули, а там будет видно, что с ними произойдет. Они не могли сопротивляться, сопротивление было невозможно. Они просто вдруг оказались в саньясе, обнаружили, что они погружаются в нее.

Когда вы приходите к мастеру, будьте расслаблены, будьте совершенно открыты, будьте обнажены, ничего не прячьте – ведь все равно ничто не останется скрытым, а раз так, то к чему беспокоиться? Почему бы не проявить доверие? Мастер узнает. Если он хоть чего-нибудь стоит, он узнает. А тогда зачем что-то скрывать? Зачем создавать ненужные проблемы и зря тратить время? Ведь иногда бывает так, что вы что-то говорите, и мне приходится это слушать просто из вежливости, просто чтобы зря вас не обижать – по крайней мере, поначалу. Другое дело, когда вы уже попались в ловушку. Но когда вы только заходите в ловушку, мне приходится соглашаться со многими глупостями, со многими ложными вещами. Это пустая трата времени. Все можно уладить проще, и ваш рост может быть быстрым, но вы его замедляете.

Не будьте слишком многословными с мастером, потому что слова, идущие из непросветленного ума, ничего не сообщают. Скорее, они маскируют. Когда вы слишком много о чем-нибудь говорите, это означает, что вы пытаетесь что-то скрыть. Вы все кружите и кружите, создаете целую бурю из слов. Вы думаете, что пытаетесь что-то сообщить. Нет, вы пытаетесь спрятаться за стеной из слов: вы пытаетесь скрыть нечто такое, чего вы не хотите говорить, что, как вы опасаетесь, может обнаружиться, всплыть, если вы будете молчать.

Понаблюдайте за собой, когда вы разговариваете с людьми – что вы делаете на самом деле? Вы что-то сообщаете? Язык предназначен для общения, но он не используется с этой целью. Язык используется для того, чтобы обманывать, а не общаться. Люди очень боятся молчания, потому что если они будут молчать, то их лица, само их присутствие могут сказать нечто такое, чего они говорить не хотят. Они чувствуют, что лучше продолжать разговаривать, чтобы оба человека были заняты словами, и реальность оставалась скрытой за этими словами. Выражайтесь очень лаконично, когда находитесь в присутствии мастера.

Доктор Абернати, знаменитый шотландский хирург, был очень немногословным человеком, но однажды ему повстречалась женщина, которая была ему под стать. В один прекрасный день она зашла в его кабинет в Эдинбурге и показала ему свою руку, распухшую и сильно воспаленную. Между ними произошел такой диалог – начал доктор:

– Ожог?

– Ушиб.

– Припарки.

Назавтра женщина пришла снова, и диалог был следующим:

– Лучше?

– Хуже.

– Еще припарки.

Через два дня женщина пришла снова, и последовал такой разговор:

– Лучше?

– Хорошо. Плата?

– Ничего! – воскликнул доктор. – Никогда еще не встречал такую разумную женщину!

Будьте очень лаконичны. Говорите только то, что действительно стоит сказать. Не задавайте ненужных вопросов – время драгоценно – спрашивайте лишь самое необходимое. Спрашивайте лишь то, что влияет на вашу жизнь.

Наблюдайте за каждым жестом, поскольку отражается все. То, как вы ходите, как сидите, как смотрите на мастера – каждый жест что-то сообщает. Все это – язык. У вашего тела есть свой собственный язык.

Иногда я вижу, что человек подходит ко мне с большим высокомерием и при этом произносит очень вежливые слова. В том, как он идет, есть высокомерие – и в этом гораздо больше правды. Он этого не осознает. Слова, которые он произносит, очень вежливые, но фальшивые. Они не правдивы, поскольку они не в гармонии с его телом. Тело менее обманчиво, нежели ум. Ртом вы произносите одно, а ваши глаза говорят совершенно другое, рассказывают совсем другую историю, и ваши глаза правдивее ваших слов.

Вы что-то говорите, но тон вашего голоса значит гораздо больше, выражает больше, чем слова, которые вы используете. Вы можете сказать «да» таким тоном, что оно будет означать «нет». И вы можете сказать «нет» с такой любовью, что оно будет означать «да». Запомните это: слова не настолько важны.

Я слышал…

Жену Марка Твена приводила в ярость его привычка к сквернословию. Однажды ей пришла в голову идея: она вылечит его, дав отведать его же собственного лекарства. Ворвавшись к нему в кабинет, она сказала: «Какого черта ты оставляешь по всему дому свои проклятые сигарные окурки?»

После некоторой паузы Марк Твен оторвал взгляд от своих записей, посмотрел на нее и ответил: «Моя дорогая, возможно, ты выучила слова, но тебе никогда не выучить напев».

…А все дело в напеве.

Это происходит почти каждый день – кто-то говорит «да», однако все его существо говорит «нет». Кому верить? Его словам или всему существу? А иногда происходит и противоположное: кто-то говорит: «Нет, Ошо, нет», но все его существо говорит «да». Даже в том, как он говорит «нет», столько любви, что это не означает «нет», не означает отрицания. А иногда вы говорите: «Да, хорошо, да», но ваши глаза тусклы, мертвы – в действительности это означает «нет». Вы не хотели говорить «да», но заставили себя так сказать. Ваше «да» бессмысленно.

А мое зеркало все время отражает вас целиком, и мне приходится исходить из этого.

Экспедитор товарного поезда, сидящий в надстройке служебного вагона, однажды замечает бродягу, который карабкается на крышу грузового вагона.

– Эй, – обращается он к тормозному кондуктору, – там какой-то бездельник забрался на шестой вагон. Сбегай, столкни его.

Тормозной кондуктор вылезает на крышу служебного вагона и бежит по крышам вдоль поезда. Добежав до вагона, на котором устроился бродяга, он вопит:

– Послушай, болван, я пришел, чтобы вышвырнуть тебя вон, и не хочу никаких споров.

Бродяга вытаскивает из кобуры огромный револьвер сорок четвертого калибра и говорит:

– Все в порядке, парень. У меня есть дружок, который решает за меня все споры.

Видя, что дело принимает неприятный оборот, тормозной кондуктор возвращается в служебный вагон.

– Ну как, ты его согнал? – спрашивает экспедитор.

– Нет. Оказалось, что это мой двоюродный брат, – отвечает тормозной кондуктор. – Не могу же я сбрасывать с поезда собственных родственников!

– Ну что же, тогда я пойду и сброшу его сам, – злобно говорит экспедитор.

Он бежит по крышам вагонов, а через несколько минут возвращается обратно и вновь занимает свое место в надстройке.

– Ну что, сбросил ты его? – спрашивает тормозной кондуктор.

– Нет. Оказалось, что он и мой двоюродный брат тоже.

Невозможно обмануть человека, уже прошедшего через все те состояния, через какие проходите сейчас вы, и достигшего предела. Все сказанные вами слова будут поняты в своей реальности, а не в том смысле, который вы в них вкладываете. Ну, что понял тот тормозной кондуктор, когда экспедитор сказал ему: «Нет. Оказалось, что это и мой двоюродный брат тоже»?

Просветленный человек – это тот, кто прожил все виды состояний, через которые вы проходите. Он полностью осведомлен обо всех возможных человеческих состояниях. Он уже прошел через все те муки, через какие проходите вы. Он был таким же обманщиком, как и вы, лгал миру столько же, сколько лжете вы, был таким же притворщиком, таким же лицемером, каким являетесь вы. Он знает все. Он прожил все возможные человеческие жизни, и после тысячей жизней он достиг цели. Нет ничего, что было бы ему неизвестно.

И поэтому всякий раз, когда вы встречаете просветленного человека, он начинает читать вас как книгу. Вся ваша биография записана в вас повсюду – в вашем теле, в уме, в сознании, в подсознании. Вся ваша биография доступна, причем она оказывается доступна в одно мгновение! Вы отражаетесь целиком.

История:

У Фирмани спросили:

– Как ты узнал, что такой-то человек дурен? Когда он был здесь, ты отказался познакомиться с ним поближе, хотя все утверждали, что этот человек – святой.

Фирмани – знаменитый суфийский мистик, великий мастер. Вопрос задают его ученики. Очевидно, кто-то приходил, какой-то известный святой, очень уважаемый людьми, почитаемый. Он пришел повидаться с Фирмани, но Фирмани не уделил ему внимания, даже не потрудился пообщаться с ним поближе. Ученики озадачены.

У Фирмани спросили:

– Как ты узнал, что такой-то человек дурен?

Никакого способа, чтобы узнать, не существует. Мастер просто отражает, точно так же, как зеркало. Каким способом зеркало узнает ваше лицо? Способа нет – зеркало отражает. Если на зеркале нет пыли, оно отражает совершенным образом. Если же пыли слишком много, целый слой пыли, то оно совсем не отражает.

Мастер – это сознание без всякой пыли, сознание без содержания, сознание без процесса мышления.

Мысли – это слой пыли на вашем уме. Именно из-за мыслей, слишком большого количества мыслей, то, что вы отражаете, не соответствует реальности. Мысли вмешиваются, постоянно искажают, манипулируют. Из-за них ничто никогда не отражается таким, как оно есть. Если же все мысли отброшены, если вы достигли той точки, когда ваш ум свободен от содержимого – вы просто есть, внутри вас не движется ни одна мысль – то в этом случае ничего не искажается. Тогда озеро вашего сознания абсолютно спокойно, нет ни волн, ни даже ряби. Тогда и луна, и звезды – все отражается в своем величественном блеске. Озеро становится зеркалом.

Различие между просветленным человеком и непросветленным состоит лишь в этом: непросветленный человек несет в себе зеркало, но это зеркало покрыто слоями и слоями пыли: слоями мыслей, желаний, фантазий, воспоминаний, слов – и поэтому до зеркала ничего не доходит. А если что-то все-таки и доходит, то оно становится уже другим – все эти слои его искажают.

Просто понаблюдайте за собой: вот совсем простая ситуация, кто-то говорит: «Этот человек – президент Индии», и вы немедленно… – он может им быть, а может и не быть, это неважно – но если кто-то скажет: «Этот человек – президент Индии», посмотрите, как ваше отношение немедленно изменится. Всего лишь слова: «Президент Индии»… а человек тот же самый!

Однажды произошла такая история. В город, где я жил, приехал прекраснейший человек, Махатма Бхагвандин. Он создавал небольшое заведение для сирот, сиротский приют, и хотел собрать для него деньги – и вот, он отправился их собирать. Целый день старик ходил от одного магазина к другому, от одного дома к другому. Это был очень простой человек, и все, что он собрал, было не больше двенадцати рупий – а собирал он целый день.

Когда он вернулся, очень уставший, я спросил:

– Где вы были весь день?

Он ответил:

– Я собирал деньги, но, похоже, это бесполезно – за один день всего двенадцать рупий. Сколько же времени мне на это потребуется?

Я сказал:

– Подождите. Так не собирают.

Он спросил:

– Как же тогда это делать?

Я ответил:

– Просто подождите.

На следующий день я отдал его фотографию для публикации в газетах, рассказав, что приехал великий святой. Начались телефонные звонки: «Мы хотим прийти на даршан». Я отвечал: «Это очень трудно. Этот святой редко дает даршаны, но я узнаю». И многие люди пришли сами, но я их к нему не пустил. Через два-три дня по городу пошли разговоры: «Приехал великий святой, но он никого не принимает».

Потом я попросил нескольких своих друзей: «Пойдите с ним», и двадцать или двадцать пять человек отправились вместе с Бхагвандином. По городу шла целая процессия. И повсюду, куда он заходил, в тех же самых местах, где он был всего три или четыре дня назад… там, где ему тогда дали только четыре анны, теперь давали пятьсот рупий. Он остался тем же самым человеком, но теперь он был великим святым в сопровождении двадцати пяти последователей, с фотографиями в газете, причем очень редким святым, который никогда не дает людям аудиенций. В тот день Бхагвандин собрал около восьми тысяч рупий. А восемь тысяч рупий – это вам не двенадцать рупий.

Людские умы живут словами. Вы живете словами. Кто-то говорит: «Смотрите! Этот человек – вор», и вы тут же начинаете относиться к этому человеку по-другому, вы ведете себя не так, как раньше. Лишь минуту назад вы были таким любящим, добрым, услужливым, а теперь отстраняетесь. Одно маленькое слово исказило всю картину. А он, возможно, вовсе и не вор. Человек, возможно, вовсе и не святой.

Но вы живете словами, вы не видите реальность такой, какая она есть. Если где-нибудь висит картина, вы можете ее не увидеть. Вы можете проходить через это помещение каждый день и не замечать ее, а однажды кто-то скажет: «Это Пикассо», – и тогда посмотрите, как загорятся ваши глаза, как вы будете стоять перед картиной в изумлении! «Пикассо? Картина стоимостью в миллион долларов?» А это, возможно, и не так. Возможно, ее нарисовал просто какой-то безумец, но самой идеи, что это картина Пикассо, будет достаточно – картина начнет казаться вам прекрасной, она начнет казаться чем-то чудесным. Именно так вы живете.

Вы не отражаете реальность. Ваш ум постоянно ее искажает.

Ваш ум обслуживает все то, что вам говорили, чему вас учили, чем вас обуславливали.

У Фирмани спросили:

– Как ты узнал, что такой-то человек дурен?

Никакого «как» нет. Мастер просто отражает. Он не использует никаких «методов», чтобы узнавать, методы нужны слепым. Мастеру же достаточно того, кем он является, – больше ему ничего не нужно делать. Вы предстаете перед ним, и он знает. Ваше появление перед ним и знание происходят одновременно, нет ни малейшего промежутка.

Попрошайка самой неприглядной наружности замечает пожилого джентльмена с благожелательным выражением лица и обращается к нему с просьбой о небольшой финансовой помощи. После того, как он заканчивает свою повесть о бедствиях и страданиях, пожилой джентльмен добродушно отвечает:

«Мой дорогой друг, у меня нет денег, но я могу дать вам один хороший совет».

Бродяга презрительно сплевывает и издает звук отвращения.

«Если у вас нет денег, – говорит он, поворачиваясь, чтобы уйти прочь, – то, полагаю, ваш совет не стоит того, чтобы его выслушивать».

Лишь мгновением раньше этот человек представлял огромную ценностью, но теперь, поскольку у него не оказалось денег, поскольку у него совсем нет денег, даже его совет не стоит того, чтобы его выслушивать, – нищий не может проявить вежливость даже в такой степени.

Вы поступаете только так, как диктует вам некий стереотип, гештальт вашего ума. Ваши поступки диктуются вашими желаниями. Если кто-то осуществляет ваше желание, или вы думаете, что он может его осуществить, то он замечательный.

В Индии есть пословица: «В нужде можно и осла назвать бапу, „отцом“». Если у вас есть какая-то нужда, то если эту нужду может удовлетворить всего лишь осел, вы даже его будете называть бапу.

С тех пор, как Морарджи Десаи стал премьер-министром, люди начали называть его бапу. Его это очень и очень трогает, он обожает, когда кто-то называет его бапу. Но ему стоит вспомнить эту пословицу. Мудрость нашей страны заключена в ее пословицах. Те же самые люди перестанут обращать на Морарджи Десаи внимание, как только тот лишится власти, – те же самые люди, которые сейчас называют его бапу, отцом.

Ум живет желаниями. Ум живет жадностью, страхом, завистью, амбициями. Ум искажает. Ум искажает из-за своих мотиваций.

У мастера нет никаких мотиваций. Он ничего не хочет от вас получить. Если мастер чего-то от вас захочет, он уже не будет зеркалом, запомните это. Если он чего-то от вас захочет, хотя бы уважения, то даже и тогда он не будет зеркалом. Если будет хоть малейшее желание любого рода, появится рябь, поднимется пыль, и он не сможет отразить вашу подлинную реальность. Только мастер, который ничего от вас не ждет, который полностью реализован – когда не осталось ничего, что вы могли бы помочь ему осуществить, никакой потребности, ничего, что вы могли бы ему дать, – только такой мастер может отражать.

А отражение просто происходит, не требуется никакого метода.

У Фирмани спросили:

– Как ты узнал, что такой-то человек дурен?

Это просто узнается. Узнается добродетель, и узнается порок. В мастере отражается и кроткий человек, и высокомерный. Это просто узнается – узнавать не требуется, не требуется прилагать никаких усилий, никакого старания, чтобы узнать. Это просто происходит.

– Когда он был здесь, ты отказался познакомиться с ним поближе, хотя все утверждали, что этот человек – святой.

Не имеет значения, что говорят обычные люди, они невежественны. По сути, все, что они говорят, – неверно. Они слепы. Что им известно о свете? Что бы они ни сказали о свете, это неизбежно будет неверно. И хотя невежественные люди составляют большинство и практически правят миром, тем не менее, все, что они говорят, неправильно.

В мире истины демократия не является решающим фактором. Истина не определяется голосованием – а иначе, если бы она определялась голосованием, истина никогда бы не победила.

Истина случается с отдельными индивидуальностями, с редкими индивидуальностями. Они всегда одиноки. Иисус был одинок. Будда был одинок. Лишь немногие люди последовали за ними. Толпа, массы были настроены против них, поскольку толпа ничего не могла понять из того, что они говорили. Даже малейший проблеск был невозможен.

Какой-то христианин, вступив в спор с Джорджем Бернардом Шоу, говорил: «Нет сомнений, что христианство право, ведь посмотрите, в христианство верит четвертая часть человечества. Разве оно может быть ошибочным – в него верит так много людей?» И знаете, что ответил Бернард Шоу? Он сказал: «А разве оно может быть верным, если в него верит так много людей?»

И тут он был прав: как оно может быть верным, если в него верит так много людей?

В Иисуса не верило столько людей. У него было лишь двенадцать последователей, настоящих последователей – еще примерно сотня последователей из мирян и, может быть, тысяча или две сочувствующих, вот и все. Когда его распинали, последователи были в ничтожном меньшинстве, и они просто сбежали. Они не могли его защитить. Они не могли даже выступить с протестом. Их было настолько мало, что они не могли даже пойти посмотреть, что происходит с их мастером, – они боялись, что их самих убьют. Иисус остался один.

Истина случается редко, потому что очень немногие люди набираются достаточно храбрости для того, чтобы она случилась. А то, что говорят массы, почти всегда неправильно, остерегайтесь этого. Если массы верят, что некий человек святой, будьте осторожны. Велика вероятность, что он притворяется. Уже то, что массы в него верят, является достаточным доказательством того, что, скорее всего, с ним что-то не так. В чем тут логика? Логика в том, что он соответствует желаниям масс, а никакой человек истины не может соответствовать желаниям масс.

У человека истины иная приверженность: он предан истине. Он должен соответствовать истине, а не представлениям масс. Представления масс – это представления слепых о свете, представления глухих о музыке, представления о любви тех, кто никогда не любил, представления о Боге тех, кто понятия не имеет о том, что такое Бог. Если эти люди за кем-то следуют, несомненно одно: этот человек соответствует их представлениям о святости.

Если массы считают, что святой должен питаться только раз в день, и вы едите один раз в день, они будут вас почитать, как великого человека, святого. Все, что вам нужно делать, это соответствовать их требованиям. И это не очень трудно, с этим можно справиться. Нужна лишь небольшая практика – питаться один раз в день вполне возможно.

И вы удивитесь: у святых, которые едят только раз в день, очень большие животы. Это неизбежно, потому что они едят слишком много. Поскольку они едят лишь однажды, им приходится за один раз удовлетворить желание поесть, по крайней мере, за три раза. Они съедают втрое больше. И если живот становится все больше и больше, то это естественно.

Если вы хотите увидеть настоящий живот, вам следует посмотреть на Нитьянанду, гуру Муктананды. У него есть такой живот – и один только живот. Кажется, что сам этот человек не представляет ничего существенного: голова и все прочее – лишь приложение к животу. Нитьянанда – это один только живот, а люди почитают его как парамахансу, великого святого.

Питаясь один раз в день, вы будете съедать слишком много, потому что в этом случае вам придется ждать двадцать четыре часа, или же придется есть ночью, когда темно и никто вас не видит, – но это лицемерие. Мне приходилось наблюдать и такое.

Однажды ко мне пришла джайнская монахиня. Я был озадачен, потому что от нее не воняло. Джайнские монахини воняют, потому что они не моются. Таково представление – что святой не должен мыться, поскольку мытье означает, что вы слишком привязаны к телу: «Для чего эта чистота?» Хиппи были бы рады узнать, что существует великая традиция святых, которые никогда не моются, – но тогда от них, естественно, воняет.

Джайнским монахам и монахиням не позволяется чистить зубы – поскольку это тоже способ сделать свое лицо красивее, а они во всех отношениях настроены против тела – и потому, когда они говорят… находиться с ними лицом к лицу очень трудно.

Эта джайнская монахиня пришла ко мне и села со мной рядом. Я испугался, но вместе с тем изумился. От нее не шел никакой запах, и даже когда она говорила, никакого запаха не было. Я спросил:

– В чем дело? Будьте со мной откровенны! Вы, несомненно, чистите зубы.

Она ответила:

– Да, но мне приходится делать это тайно.

Она показала мне, что в ее сумке, какие носят джайнские монахи и монахини – все свое имущество они носят в маленьких сумочках, – лежат мыло и зубная паста. Она показала их мне со словами:

– Об этом никому нельзя говорить, но вам я могу это сказать. Я не могу выносить этот запах. Даже если мне придется отправиться в ад, я отправлюсь. Но, пожалуйста, никому об этом не говорите.

Ну, и что массы делают со своими святыми? У них есть определенные требования, и святым приходится им соответствовать. Либо же они становятся лицемерами – им приходится делать что-то, что не соответствует требованиям, и скрывать это… И вот эта бедная женщина: она не совершила никакого серьезного преступления, а просто носила с собой зубную пасту. Но с точки зрения джайнов это серьезное преступление. И она втайне обтирается водой. Она просто обтирается влажным полотенцем. Она не может принять душ, потому что тогда намокнут ее волосы, и люди все узнают, а тогда ей будет трудно сохранять свой образ монахини.

И я спросил у нее:

– Тогда почему вы не оставите весь этот абсурд?

Она ответила:

– Но что еще я могу делать? Я стала монахиней, когда мне было двенадцать лет. Я никогда не ходила ни в какую школу, колледж, университет, я совершенно необразованна. Если я все это брошу, кто тогда будет меня кормить? Сейчас меня почитают. А тогда те же самые люди не захотят дать мне даже обычную работу уборщицы у себя дома. Они меня осудят, будут меня преследовать, а у меня нет никакой профессии, чтобы заработать себе на жизнь. Я вела жизнь монахини почти тридцать лет. Обо мне всячески заботились. И теперь, в сорок три года, будет трудно неожиданно все бросить и начать работать. В каком-то смысле, я жила в свое удовольствие, я никогда не работала, так что мне лучше продолжать так и дальше. По крайней мере, в этой жизни, мне придется продолжать это лицемерие.

Массы почитают людей как святых только потому, что те соответствуют их требованиям. А требования у них невротичные, и соответствовать им могут только глупцы. Разумный человек никогда не будет соответствовать их требованиям. Он будет жить по-своему, у него достанет мужества жить по-своему. Какое ему дело до того, считаете вы его святым или нет?

Человек истины удовлетворен своей истиной. Больше ему ничего не нужно.

Люди думают по-своему. Массы невежественны, глупы, и их ожидания невежественны и глупы, но это-то как раз и естественно. Дело в тех людях, которые соглашаются с их требованиями, идут на компромисс с массами – вот их я понять не могу. Они продают свою душу.

Старый дедушка-еврей совершает тур по Европе со своим внуком, и, как все туристы, они посещают церкви. В одной католической церкви они замечают картину под названием «Христос-младенец в яслях».

Старик останавливается перед картиной, в течение десяти минут внимательно ее изучает, а затем поворачивается к внуку и спрашивает:

– Так кто эта женщина на картине?

– Дедушка, это Мария, мать младенца-Христа, – отвечает внук.

Старик лишь кивает в ответ и продолжает изучать картину. Затем снова поворачивается к внуку и спрашивает:

– Так кто этот мужчина на картине?

– Дедушка, это Иосиф, ее муж.

Старик снова кивает, снова углубляется в изучение картины, а затем спрашивает:

– Так как получилось, что ребенок родился в хлеву?

– Ну, дедушка, ты же знаешь эту историю. Когда Мария и Иосиф добрались до постоялого двора, они были настолько бедны, что у них не было денег, и они могли позволить себе только хлев.

Старик кивает, поворачивается к внуку и говорит:

– Скажи, ну разве это не точно так же, как у наших? Денег на комнату в гостинице у них нет, а вот деньги для семейного портрета они умудряются найти.

Люди думают по-своему. В своем мышлении они не могут выйти за пределы своего ума. Их умы обуславливались на протяжении многих поколений. Ученики Фирмани сказали: «Когда он был здесь, ты отказался познакомиться с ним поближе, хотя все утверждали, что этот человек – святой». Но это не имеет значения. Даже если весь мир будет утверждать, что он святой, человек, который знает, с этим не согласится. Он согласится лишь тогда, когда его зеркало отразит этого человека и скажет, что он святой, – по-другому невозможно.

Ко мне приходят люди – хорошие люди, искренние и честные – и говорят: «Почему вы выступаете против Махатмы Ганди? Ведь целый мир считает его святым!» Я отвечаю: «Целый мир может считать его святым, но мое зеркало отражает его не таким – а я должен сохранять верность своему зеркалу». Даже если мне приходится говорить то, что идет вразрез с мнением целого мира, я должен это говорить. Я привержен своему собственному сознанию и не привержен больше никому. То, что говорят другие, не имеет значения.

Люди, которые следуют за Махатмой Ганди, продолжают сравнивать его с Иисусом, что абсурдно. И на каком основании они сравнивают? На том основании, что Иисус был распят, а Ганди застрелен – но застрелены были многие люди. Был застрелен Кеннеди – но он же не стал Иисусом только потому, что его застрелили. И разница просто огромна. Иисус был распят обществом, его поддерживали лишь несколько человек, а большинство людей было против него. Ганди же был застрелен одним сумасшедшим, тогда как все общество выступало за него. Это такая большая разница, такая очевидная. Иисус был распят обществом – только несколько человек, редкие люди, были на его стороне. А с Махатмой Ганди все обстоит полностью противоположным образом – все общество выступало за него, и лишь один безумец его застрелил.

Когда бы ни появился человек истины, общество никогда не принимает его сторону. Такое невозможно. Общество становится на вашу сторону только в том случае, если вы очень хитры и умны в политическом смысле, если вы каким-то образом приспосабливаете себя к обществу. Именно это всю свою жизнь делал Махатма Ганди – пытался приспособить себя к обществу. Какими бы ни были требования общества, он к ним приспосабливался.

Человек истины – всегда бунтарь. Он всегда плохо приспособлен. Общество настроено против него.

И не имеет значения, поддерживает вас один дурак, или тысяча дураков, или миллион дураков. Количество не имеет значения. Количество не приводит к качественным изменениям.

Два еврея в маленьком городке занялись совместным бизнесом. Один из них отправился в Нью-Йорк, чтобы закупить товары, а другой остался дома. Через несколько дней тот, кто остался дома, получил из Нью-Йорка счета от своего партнера.

Счета были такие:

24 дюжины галстуков и 8 дюжин ditto;

24 мужских костюма и 4 ditto;

18 пар брюк и 12 ditto.

Это «ditto» очень обеспокоило оставшегося дома партнера, и он телеграфировал своему товарищу, чтобы тот немедленно вернулся. Когда второй партнер приехал, первый показал ему счета и спросил:

– Для чего тебе понадобилось покупать ditto, если у нас одежный бизнес?

– Я купил ditto? – удивился второй.

– Таки да, вот счета.

– Таки, похоже, в Нью-Йорке меня надули.

Второй партнер вернулся в Нью-Йорк и узнал, что ditto означает «то же самое». Когда он приехал домой, первый, встретив его на станции, спросил:

– Ну, Аби, ты выяснил, что такое ditto?

– Да, – ответил Аби, – я выяснил, что такое ditto: я чертов дурак, и ты ditto.

Один дурак или тысяча дураков – нет никакой разницы.

Мастер не беспокоится о числах. Он вообще не беспокоится о количестве, его интересует лишь качество. Фирмани отказался разговаривать с этим так называемым святым.

Фирмани сказал:

– Если незнакомец приходит к обычным людям и говорит: «Свет вырабатывается ткачеством. Я соткал весь свет, который был и который есть», что понимают эти люди?

Ему ответили:

– Они понимают, что он говорит неправду.

Фирмани сказал:

– Подобным же образом, когда дурной человек появляется в обществе человека знания, его качество легко распознается, независимо от того, что говорят или воображают себе люди.

Если кто-нибудь скажет вам, что свет вырабатывается ткачеством, и что он соткал весь свет, который был и который есть, что вы поймете? Вы знаете, что это чушь. Само по себе это утверждение настолько ложно, что вам не нужно даже уделять ему внимание, не нужно о нем думать. Оно ложно в такой степени, что его ложность становится очевидной в то же мгновение, когда его произносят.

И в точности то же самое происходит, когда вы предстаете перед мастером: все, что вы настойчиво заявляете о себе, или что продолжают кричать о вас другие, не имеет никакого значения. Мастер просто видит вас насквозь, до самого основания вашего существа. Вы отражаетесь целиком и полностью, и этого достаточно.

И поэтому много раз случалось так, что традиционно признанные святые не признавались просветленными людьми, и это создавало проблемы. Во времена Иисуса жили знаменитые раввины. Они были признаны людьми, уважаемы ими, но Иисус их не признал. Это привело к беде. Раввины вступили в заговор, настоящий заговор, чтобы убить Иисуса.

Во времена Будды было много святых – наша страна изобилует святыми, и так было всегда, – но Будда не признавал этих святых за святых. И это привело к беде. Как только Будда умер, все эти святые собрались вместе и с корнем вырвали всю его традицию, изгнали буддизм из Индии прочь. Тысячи буддистов были убиты, их храмы сожжены, их священные писания уничтожены, и кто стоял за всем этим? – так называемые святые. Когда Будда был жив, они не могли противостоять ему, но когда он умер, они набросились на его учение. Они объединились. Самые разные святые, которые всегда ругались и спорили друг с другом, оказались согласны, по крайней мере, в одном: искоренить буддизм в Индии.

И теперь снова происходит то же самое. Вы удивитесь: против меня выступает индусский святой, мусульманский святой, христианский святой, джайнский святой, буддистский святой – все они пребывают в согласии. Ни в чем другом они не согласны – у них разная метафизика, разные принципы, они ни в чем не соглашаются – но в одном согласны все: в том, что я неправ. Почему вдруг такое единогласие? Потому что, если я прав, тогда вся их святость – лишь надувательство, вся их так называемая святость – не что иное, как традиционный образ жизни, который признается невеждами. Если я прав, то я просто выбиваю почву у них из-под ног. Их гнев понятен.

Так было всегда, и, похоже, так всегда будет. Уродливым людям не нравятся зеркала, и они разбивают зеркала, поскольку думают, что зеркала делают их уродливыми. Они не меняют свои лица, потому что это трудно и тяжело. Самое простое – разбить зеркало и забыть о нем. Убейте Иисуса, отравите Сократа, и вы освободитесь от зеркала. И тогда вы можете наслаждаться своей иллюзорной, несуществующей красотой.

Фирмани сказал:

– Подобным же образом, когда дурной человек появляется в обществе человека знания, его качество легко распознается…

Оно совершенно очевидно, несомненно.

…независимо от того, что говорят или воображают себе люди.

Один знаменитый проповедник, произнося воскресную проповедь, заметил, что многие из прихожан дремлют. Тогда он неожиданно умолк, а затем громким голосом стал рассказывать о происшествии, не имевшем никакого отношения к теме проповеди:

– Как-то раз я ехал верхом по сельской дороге. Подъехав к дому фермера, я остановился и увидел одно из самых удивительных зрелищ в своей жизни. Это была свинья с десятью поросятами, и у этой свиньи, а также у каждого из ее поросят на лбу между ушами торчал длинный загнутый рог.

Священник снова умолк и обвел глазами свою паству. Оказалось, что все прихожане проснулись. Он сказал:

– Вот ведь странно! Несколько минут назад, когда я говорил вам правду, вы засыпали. Однако теперь, услышав вопиющую ложь, вы все проснулись.

Люди живут во лжи, и, когда они слышат вопиющую ложь, они все просыпаются. Люди живут во лжи, и, когда они находят святого, согласного с их ложью, согласного с их умами, подтверждающего их ложь, они все его уважают. В их сердцах возникает огромное почтение и огромная признательность, они склоняются перед ним. Это взаимное понимание. Так называемый святой склоняется перед людьми, потому что он следует их традиции и их прогнившему уму. А поскольку он следует их традиции – которую они считают золотой, думают, что это величайшая религия, – поскольку он следует их религии, тем самым он подтверждает, что они правы. Их эго удовлетворено: они склоняются перед этим святым. Это взаимная договоренность – удовлетворять эго друг друга.

Если бы Иисус сказал: «Я всего лишь иудей, раввин», если бы он только комментировал древние писания и жил в соответствии с теми законами и правилами, в которые всегда верили иудеи, его бы считали великим святым. Но он стал вести себя эксцентрично.

Так вели себя все мастера. Они выглядят эксцентричными, потому что не следуют проторенным путем. Они пролагают свою собственную тропу.

Он начал действовать по-своему: начал нарушать законы, нормы и правила. Он исцелял людей в тот день, когда по иудейскому закону ничего делать нельзя, – а он исцелял людей. И вот, он не совершил никакого греха, но ум, который живет ритуалами, законопослушный ум чувствует себя оскорбленным: «Он должен быть наказан».

Все, что делал Иисус, было подлинной религией, но подлинная религия всегда будет противоречить традиционной религии. Почему так происходит? – потому что традиционная религия не создается просветленными людьми. Она создается священниками, такими же невежественными, как и все прочие люди.

Иисус был убит священниками, а затем опять же священники собрались вокруг слов Иисуса и создали еще одну традицию – христианство.

На днях я получил письмо от одного христианского миссионера, хорошо известного во всем мире. Он пишет: «Все, что вы говорите, прекрасно, логично, привлекательно, но, тем не менее, вы являетесь силой зла, потому что вы не христианин. А Христос сказал, что будет приходить много ложных мессий, и вы – один из них. Они будут очень убедительными, и слова их будут похожи на истину, но не будут истиной». И этот миссионер спрашивает: «Можете вы доказать, что вы второй Христос? Если нет, то вы – ложный мессия».

В таком случае Будда – ложный мессия, поскольку он не является вторым Христом, и Кришна тоже, и Кабир, и Бахауддин – все они ложные мессии. Именно это иудейские раввины говорили Иисусу: что он ложный мессия. «Можешь ли ты доказать, – спрашивали они, – что ты истинный мессия, которого мы ожидаем?» Они требовали доказательств. Сам Иисус не был достаточным доказательством – они хотели доказательств, надежных доказательств, может быть, письма, написанного Богом, в котором было бы сказано: «Да, я утвердил его, он не самозванец, это мессия, назначенный мною».

Иисус стоял перед ними. Они не могли на него посмотреть, не могли его почувствовать, не могли его увидеть, не могли его услышать – и они требовали доказательств.

И вот теперь повторяется то же самое?

Я не христианин. Конечно, я не христианин. Почему я должен быть христианином? Весь мой подход таков: либо будьте христом, либо не будьте христом, но какой смысл быть христианином? Сознание Христа – это одно дело, но быть христианином – это всего лишь пластмассовый цветок. Я не христианин.

И я не второе пришествие Христа! Почему я должен быть чьим-то пришествием? Я пришел сам по себе. Я не чья-то копия под копирку.

Естественно, что христиане теперь будут настроены против меня.

Так происходит всегда: традиция создается теми же священниками, которые убивают, уничтожают истину, когда она присутствует на земле. Те же самые священники собираются вместе, чтобы построить храм, церковь, создать традицию, священное писание – и они опять выступят против истины, как только она снова появится на земле.

Запомните: у истины нет традиции. Истина – это революция. Истина никогда не бывает конформистской, истина – всегда бунт.

И всякий раз, когда вы приходите к мастеру, вы приходите к бунту. Вы приходите к огню! Будьте готовы сгореть, потому что, лишь сгорев, вы родитесь. Подобно фениксу, вы возродитесь, воскреснете, обретете новое рождение. «Умрите прежде, чем вы умрете, – говорит Мухаммед, – так чтобы вы могли родиться вновь».

На сегодня достаточно.

Глава 14
Забудьте о танцоре и станьте танцем

Первый вопрос:

Ошо, мне снова и снова встречаются люди, которые могут видеть ауры, и я чувствую, что я что-то упускаю. Что мне делать, чтобы тоже этому научиться?

Бог – это не переживание. Никакое переживание как таковое не является духовным, все переживания – игры ума. Берегись этого. Все, что можно увидеть, будет частью иллюзорного мира. Истиной является видящий, а не видимое. Ты можешь видеть ауры, можешь видеть ангелов, можешь видеть поднимающуюся кундалини и внутренний свет – но все это видимое. Все это не ты.

Видящий – это свидетель, и только свидетель есть истина. Все остальное – сон. Есть сны мирские, и есть сны духовные, есть сны материалистические, и есть сны спиритуалистические. Всегда следует помнить одно: все, что видится, ничего не стоит – даже если это Бог. Бог, которого можно увидеть, ничего не стоит.

Когда все переживания исчезают, и вы остаетесь в полном одиночестве – смотреть не на что, в руках лишь пустота, переживания полностью отсутствуют – тогда вы вдруг осознаете самого себя. Тогда вы поворачиваетесь к себе, погружаетесь в свой источник. И это не переживание, это осознание. Таково различие между словами «переживание» и «осознание». Вы не то чтобы что-то увидели, что-то испытали – теперь вы просто знаете, кто вы.

Великий суфийский мистик Магреби говорит:

«Не говори с нами о чудесах и видениях, ибо мы давно превзошли их.

Мы увидели, что все это – иллюзии и сны, и бесстрашно вышли за их пределы».

Вы встретите здесь многих людей, продолжающих играть в эти игры. Они просто зря тратят время. Избегайте их общества. Ко мне будет притягивать самых разных людей и особенно тех, кто интересуется спиритуализмом. Они принесут сюда все свои болезни. Они будут говорить всякую чушь – они будут говорить о чудесах, о психических переживаниях. А когда кто-то говорит о подобных вещах, естественно, вы начинаете чувствовать, что вы что-то упускаете. Но вы ничего не упускаете, поскольку человек, который об этом говорит, просто видит сон.

Однако такой человек может вызвать у вас ощущение, что вам чего-то недостает, что вы плохо растете, что ваш рост происходит не так быстро, как следовало бы. У вас возникнет ощущение неполноценности, и это опасно. Когда вы чувствуете себя неполноценными, вы становитесь грустными, подавленными, у вас на сердце как будто лежит тяжелый камень – и это становится препятствием для вашего роста.

И почти наверняка, если вам будет этого хотеться, вы начнете видеть эти вещи. Желания создают сны. Если вы будете думать, что вы что-то упускаете, то вскоре ваш ум начнет проецировать. Ум всегда готов дать вам то, чего вы желаете, и особенно такие вещи. Если вы захотите денег, это будет трудно, поскольку это не только вопрос вашего собственного ума. Если вы захотите стать президентом страны, это может оказаться нелегким делом, потому что возможна большая конкуренция. Но если вы хотите видеть ауры, то здесь нет никакой конкуренции, и никто не может вам помешать, и вы не используете чужие ауры – вы создаете свои. Возникает личный, идиотский мир. Именно таково значение слова «идиот»: оно означает, что у вас есть личный мир своих собственных переживаний, которые не соотносятся с реальностью.

Я знаю, что здесь есть несколько человек – в некотором смысле их считают лидерами, потому что они могут собрать вокруг себя горстку людей. Они начинают рассуждать об эзотерике. А всякий раз, когда кто-то говорит об эзотерике, о скрытых, неведомых вам истинах, он наслаждается тем, что он знающий, и низводит вас до положения невежды. Это ранит. Скоро вы тоже начнете говорить об этом и читать всякие бессмысленные книги, которые имеются в изобилии.

Вы находитесь здесь, рядом со мной, не для того, чтобы видеть ауры, или внутренний свет, или поднимающуюся энергию кундалини, или открывающиеся чакры. Я все время пытаюсь втолковать вам ту истину, что единственное, чего стоит достичь, это просветление, нирвана, осознание того, кем вы являетесь. Все прочее следует обходить стороной. А такие вещи попадаются на пути.

Ум до самого конца пытается вас очаровать. Он дает вам прекрасные психоделические переживания, очень красочные, завораживающие. На них можно застрять. ЛСД – ничто по сравнению с ними. Если вы будете продолжать работу над своим существом, вы встретитесь с гораздо более глубокими, глубочайшими, как вам покажется, переживаниями, которые не способен дать ЛСД.

А в таком случае возникает желание удержать их, и само это желание не позволит вам приблизиться к высшей истине. Но ради высшей истины необходимо пожертвовать всем – всеми так называемыми духовными переживаниями, эзотерическими знаниями, чудесами. Необходимо отбросить все. Нужно дойти до высшего переживания – которое не является переживанием…

Язык не способен его выразить, именно поэтому оно называется «переживанием». Но это не переживание, потому что в переживании существует разделение на переживающего и переживаемое, а в этом высшем переживании разделения нет. Вы познающий, и вы познаваемое, вы видящий, и вы видимое, вы переживающий, и вы переживаемое – есть только вы.

Эта абсолютная неподвижная точка чистого существования и является целью. Ради нее нужно пожертвовать всем остальным. Берегитесь таких вещей.

Я слышал…

Человек рассказывает приятелю о своем недавнем путешествии в Европу:

– Знаешь, я отправился в Европу со своим другом Сеймуром – ты ведь знаешь Сеймура, калеку, который передвигается на костылях? Ну вот, сначала мы поехали в Лондон, где посетили лондонский Тауэр. Я забрался на самый верх, а бедный Сеймур, калека, который передвигается на костылях, не смог этого сделать. Потом мы поехали в Париж, во Францию, где я опять-таки забрался на верхушку Эйфелевой башни – а несчастный Сеймур, калека, который передвигается на костылях, не смог этого сделать. Но потом мы отправились в Рим и в довершение всего получили личную аудиенцию у папы римского. Папа вошел в комнату, взглянул на Сеймура, калеку, который передвигается на костылях, подошел к нему и поцеловал в правую щеку. И, как будто по волшебству, Сеймур отбросил свой правый костыль. Затем папа римский подошел к Сеймуру слева и поцеловал его в левую щеку – и снова, как по волшебству, Сеймур бросил свой левый костыль.

– И что же произошло потом? – спросил приятель.

– Ну, ты же знаешь, что Сеймур калека – он грохнулся прямо на задницу.

Второй вопрос:

Не выходит ли то, о чем ты говоришь, за границы человеческих возможностей?

Для человеческих возможностей не существует границ. Все границы – это лишь наши верования. Границ не существует. Человек является частью бесконечности, а часть равна целому – таков закон высшей математики. В мире низшей математики часть никогда не равна целому: очевидно, что часть меньше, чем целое. Но в мире высшей математики часть равна целому, она никак не меньше, чем целое, – потому что часть есть целое. Точно так же, как целое содержит в себе часть, часть содержит в себе целое. Они совсем не разделены, нигде не разделены. Никакая граница не отделяет часть от целого. Это единая реальность, наблюдаемая с двух сторон.

Когда вы видите каплю росы, это один из способов увидеть океан, вот и все, потому что капля росы содержит в себе все, что содержит целый океан. Если вы познали каплю росы, если вы проанализировали каплю росы, то вы познали все тайны всех океанов – не только на этой земле, но и повсюду, где есть океаны, на других планетах, на других небесных телах. А ученые говорят, что существует, по меньшей мере, пятьдесят тысяч планет, на которых есть вода, есть жизнь. Где бы ни существовала вода, это единственная капля росы раскрывает вам весь секрет всех возможных океанов. Проанализировав одну каплю росы, вы придете к истине H2O, а она содержит в себе все.

Человек – это капля росы, человек содержит в себе Целое. Границ не существует.

Но если вы верите в границы, в таком случае они существуют, их создает ваша вера. Вы настолько велики, насколько большими себя считаете: «Человек таков, каким он себя считает». А если вы не верите ни во что, то вы бесконечны, поскольку никакая вера не может быть бесконечной. Все верования неизбежно будут ограниченными. Вера нуждается в определении, и поэтому она будет ограниченной – какой бы она ни была большой, она все-таки будет иметь предел.

Именно поэтому я снова и снова призываю вас отбросить все верования. Отбросив верования, вы отбросите все определения, все границы, все ограничения.

Если человек отбросил все убеждения, все мысли, все желания, не остается ничего, что могло бы создать границу. Он – Целое.

Именно в это мгновение Мансур закричал от радости: «Ана эль хак!» – «Я есть истина!»

Третий вопрос:

Ошо, в статье, опубликованной недавно в «Интернешнал Геральд Трибьюн», Уильям Бордерс, уже давно работающий в нашей стране обозревателем для отделения «Нью-Йорк Таймс» в Нью-Дели, пишет о том, каким «пятном» мы являемся для облика «стыдливой Индии». Что в Индии есть такого, что заставляет индийцев так заботиться о своем международном облике? И почему Индия не может тобой гордиться? В истории никогда еще не было религиозного лидера, который пользовался бы такой известностью за рубежом.

Индия – очень бедная страна. Ей не на что претендовать, кроме своей так называемой духовности. Это ее единственное эго. А каждая страна нуждается в каком-нибудь эго, в противном случае стране незачем существовать. Каждая нация существует как эго, и это эго нуждается в определенной поддержке.

Именно поэтому я выступаю против любого национализма: потому что его корнем является эго. Он разделяет людей, заставляет их сражаться друг с другом. Он порождает антагонизм, вражду. Я против любого национализма, против любых наций.

Мне бы хотелось видеть единый мир, в котором все эго: индийское эго, японское, немецкое, английское, французское – исчезли бы, потому что любое эго – это болезнь. Эго подобно раковой опухоли, но даже рак нуждается в каком-то питании, он не может жить без пищи. Эго должно что-то питать.

Запад может гордиться наукой, научными знаниями, технологиями, огромными прекрасными городами, хорошими дорогами, самолетами, высадкой человека на Луну и еще тысячью и одной вещью. У Запада есть многое, чтобы поддержать свое эго. У Индии нет ничего. Она может претендовать лишь на духовность. И отсюда ее страх: она боится, что эта духовность тоже фальшива.

Она очень боится. Если эта духовность будет разоблачена как фальшивая, то Индии не на что будет опереться, у нее не будет прибежища, и тогда она просто рухнет на землю. Она уважает тех людей, гордится теми, кто продолжает говорить о ее духовности и духовном величии. Она гордится Вивеканандой, поскольку тот помогает усилению ее эго. Она гордится Радхакришнаном. Она гордится Махатмой Ганди. Все они обеспечивают поддержку ее иллюзорному представлению о своей духовности.

А как она может гордиться мною? Я выбиваю из-под нее последнюю подпорку. Я рассказываю миру о том, что вся эта духовность, на которую претендует Индия, фальшива.

Да, в Индии жили несколько духовных людей, так же как и везде. В этом нет ничего особенного, ничего такого, чем можно было бы гордиться. Да, здесь жил Будда, здесь жил Махавира, здесь жил Кришна. Ну и что с того? А в Китае жили Лао-цзы, Чжуан-цзы, Ли-цзы, и еще были Заратустра, Моисей, Иезекииль, Иоанн Креститель, Иисус, Мухаммед, Святой Франциск… Можно продолжать перечислять и дальше – сотни имен по всему миру. Индия тут ничем особенно не отличается.

Наша страна не более духовна, чем любая другая страна, но это ранит – тогда не остается никаких предметов для гордости, и индийское эго чувствует себя задетым.

Индийцы злятся на меня, потому что я говорю им: «Все, чем вы гордитесь, это просто навоз священной коровы. Вы не духовные. На самом деле вы всего лишь лицемеры – величайшие лицемеры в мире».

Я прошел всю страну, от края до края. И я очень внимательно наблюдал и досконально изучил всю страну. Она в высшей степени материалистична, но прячет свой материализм под духовными одеяниями и из-за этих духовных притязаний не может осуществить свои материалистические потребности. И вот, глубоко внутри она стремится к материализму, а на поверхности продолжает притворяться. Индия принимает высокомерный вид: «Я святее, чем ты». Она продолжает верить, что у нее есть право быть духовным лидером всего мира. Все это чушь!

Духовные люди были и есть повсюду, духовные люди продолжают появляться повсюду. Никакое общество пока еще не является духовным – только отдельные индивидуальности. Никакая нация еще не является духовной.

Вот почему Индия не может мной гордиться.

К Вивекананде пришла только одна западная женщина, Ниведита, и Индия была очень этим горда. Сейчас ко мне приезжают тысячи женщин и мужчин, но Индия не может этим гордиться. Почему? Я никак не поддерживаю ее шовинистических притязаний.

Я выступаю за единый мир. Я не индиец, не немец и не китаец. Я считаю своим весь мир, и мне бы хотелось, чтобы нации исчезли.

И если Индия действительно полагает, что она имеет право притязать на духовность, то пусть она исчезнет первой. Это будет доказательством. Пусть Индия исчезнет как нация, пусть она станет интернациональной страной. Это будет доказательством, реальным доказательством. Однако люди продолжают рассуждать о ненасилии в Индии и при этом готовятся к войне. Они продолжают рассуждать о братстве и единстве всех религий, а тем временем ведут себя прямо противоположным образом.

Они злятся, потому что я показываю все таким, как оно есть, потому что я действую как рентгеновы лучи. Никому не нравятся рентгеновы лучи, потому что они показывают ваши кости, ваш скелет, ваш череп – вы считали себя таким прекрасным, а теперь обнаруживается всего лишь скелет? Так это и есть вы? Вы злитесь, раздражаетесь. Эта досада на меня понятна. Я отлично ее понимаю.

Индия на протяжении тысячи лет жила в рабстве. И она стала очень и очень бояться снова попасть в рабство. Она знает, что у нее есть потенциальная возможность в любой момент превратиться в раба. Тысячи лет рабства достаточно, чтобы убедить страну в том, что она в чем-то уступает. Эта тысяча лет привела к возникновению огромного комплекса неполноценности. А когда страна, человек или народ страдает от комплекса неполноценности, он начинает изображать превосходство. Комплекс превосходства – это лишь способ избежать своего комплекса неполноценности. Это маскировка.

Именно такова ситуация с Индией. Она хочет показать, заявить, доказать миру, что в духовном отношении мы значительно всех превосходим. Она боится. Ей нечем гордиться. Она боится, у нее внутри очень много страха, и из-за этого страха ей приходится принимать очень дерзкий вид. Глубоко внутри она трепещет, потому что с каждым днем страна все больше и больше погружается во тьму, все больше и больше погружается в бедность и голод. Будущее мрачно – кажется, что никакого будущего нет.

А как сделать так, чтобы не видеть опасности, которая с каждым мгновением приближается? Единственный способ – смотреть в прошлое: не смотрите в будущее, повернитесь к нему спиной, смотрите в прошлое. Рассуждайте о золотых днях – рамраджье – когда в стране текли реки из молока, масла и меда, и вся страна была золотой птицей. Наслаждайтесь этой фантазией! – которая не имеет никакого отношения к истории, в которой нет правды. Да, несколько человек всегда были богатыми, но большая часть страны всегда была бедной.

Однако вы можете создать свое собственное прошлое, и никто не сможет вам помешать. Вы можете прославлять свое прошлое, преувеличивать его настолько, насколько вам хочется. Индия услаждает себя, восхваляя свое прошлое, делая его все более и более грандиозным, все более и более золотым – лишь для того, чтобы избежать будущего, которое с каждым мгновением приближается и которое в любое мгновение может овладеть всей страной.

Так происходит почти всегда: умирая, человек начинает думать о прекрасных былых днях детства, просто чтобы отвлечься от приближающейся смерти. Говорят, что, когда кто-то тонет, перед его глазами как фильм проносится вся его жизнь. Что происходит на самом деле? Он умирает: ему больно, он очень страдает. И ему нужно какое-то утешение, он хочет обо всем забыть. Куда обратиться? Кроме прошлого, другого пути нет. И поэтому Индия все время обращается к прошлому. Когда нация молода, она думает о будущем. Когда нация стара и немощна, она думает о прошлом.

И я все время говорю, что того прошлого, которое, по мнению индийцев, у них было, на самом деле никогда не существовало. Они лишь верят в него, это их фантазия – они его приукрашивают. Они продолжают рассказывать, что в старые древние времена люди были такими хорошими, что не нужно было запирать свои дома. Не было воровства, не было воров и грабителей. Все это чушь.

Кому же тогда Будда говорил: «Не воруйте?» Кому он это проповедовал? Нам? Двадцать пять веков назад он говорил с нами? Сорок два года непрерывно, изо дня в день, он путешествовал по стране и говорил людям: «Не воруйте. Это большой грех, вы будете страдать в аду. Не лгите, иначе вы будете страдать в аду. Не будьте насильственными. Не будьте завистливыми. Не убивайте. Не причиняйте боль. Не совершайте самоубийство». Кому он это говорил?

И так говорил не только Будда. Вы можете обратиться к прошлому, какое только нам доступно, – даже в Ведах содержатся те же самые поучения.

Если имело место какое-то поучение, это означает, что оно было в какой-то степени актуально. В те времена люди были точно такими же, как и сейчас. Будда не был безумцем, Махавира не был безумцем. Если люди уже были ненасильственными, миролюбивыми, любящими, кому они тогда говорили о ненасилии, кого они учили?

И они делали это не просто время от времени. Всю свою жизнь они занимались лишь одним: учили людей ненасилию. Несомненно, люди были чрезвычайно насильственными.

Моральное учение не изменилось, оно такое же, как и раньше. А это просто означает, что люди и сейчас такие же, какими были раньше. Раньше люди были такими же собственниками, такими же жадными до вещей, как и сейчас. Конечно, они жаждали других вещей, потому что в то время вещи были другие. Они не могли желать самолет, это правда, но все они желали иметь прекрасные золотые колесницы, прекрасные дворцы. А это то же самое. Объект желания не имеет никакого значения.

Насколько я вижу, обычные люди всегда оставались теми же самыми. И что касается тех немногих людей, которые стали просветленным, они тоже всегда оставались теми же самыми. Будда, появившийся двадцать пять веков назад или сегодня, – это одно и то же. И непросветленный человек, живущий пять тысяч лет назад и сегодня, – это одно и то же, нет совершенно никакой разницы. Существуют только два типа людей: просветленные и непросветленные. У непросветленных свой собственный способ существования. А просветленные люди всегда были одинаковыми, когда бы они ни появлялись, – они обладают одним и тем же качеством.

Однако Индия боится будущего, которое приближается очень быстро. С каждым днем растет население. Каждый день приносит все больше и больше нищеты, все больше и больше голода, все больше и больше людей, которых нужно накормить, одеть, которым нужно дать приют. А те люди, которые уже появились, голодают. Будущее видится абсолютно темным.

Что можно сделать в такой ситуации? Самый легкий, хотя и глупый способ – но самый легкий – состоит в том, чтобы прославлять прошлое, все время опьянять себя прошлым. Поэтому люди и злятся на меня: ведь я разрушаю их фантазии. Я говорю, что поскольку будущее приближается, и оно мрачно, то лучше посмотреть на него. Чем скорее вы это сделаете, тем лучше, поскольку что-то еще можно предпринять. Я не считаю, что ничего нельзя сделать. Но этот страусиный ум, который не хочет туда смотреть, не сможет сделать ничего.

Я хочу, чтобы наши глаза были сфокусированы на будущем. Забудьте о прошлом, оно ушло, ушло навсегда, и нет смысла терять на него время. Прекратите как попугаи перечитывать свои священные писания. Перестаньте постоянно повторять старое, потому что в будущем оно не поможет. Для будущего вам понадобится новый ум, поскольку кризис, который на нас надвигается, настолько новый, что вам потребуется совершенно иной подход.

Никто не хочет замечать этот кризис, и мне бы хотелось, чтобы люди посмотрели на него, потому что, чем раньше на него обратить внимание, тем лучше. Что-то еще может быть сделано. Я не думаю, что это невозможно, я не пессимист. Ситуация неблагоприятна, но я оптимист. У меня есть надежда, что можно что-то сделать.

И, возможно, именно в такие моменты изменяются страны, изменяются люди – когда надвигается кризис, сама эта проблема может привести к прорыву. Эту возможность нужно использовать.

Но для того, чтобы лицом к лицу встретиться с будущим и не быть им уничтоженным, требуется храбрость, требуется разумность, требуются новые ориентиры для ума. Именно этим я стараюсь заниматься. Индийский ум должен переориентироваться.

Например, он должен прекратить разговоры о распределении богатства. Никакого богатства нет, распределять нечего. Ему следует начать создавать богатство. Как создавать богатство? Откройте двери для всех стран, для международных источников капитала, чтобы они могли начать вливаться. На протяжении тридцати лет наша страна делала прямо противоположное: не давала иностранному капиталу проникнуть в страну – она боялась. Пригласите иностранный капитал, дайте все гарантии, что их капитал будет в безопасности. А весь мир в этом заинтересован, потому что большие капиталы лежат в мире без пользы. Эти капиталы нужно использовать. Но на Западе, по сути, сейчас нет пространства для распространения.

Индия может стать по-настоящему процветающей страной, если капиталы польются в нее из всех источников. Но она очень боится. Она боится Америки. Она боится, что если американский капитал начнет поступать, то Америка может взять над нами верх. Бояться не нужно. Америку не интересует политическое превосходство над какой бы то ни было страной. Весь интерес Америки в том, как создать для себя еще больше богатства. Вы можете создавать богатство и для себя, и для Америки: в выигрыше окажутся обе страны.

Но наша страна следует внешней политике нейтралитета – это неправильно. Вам нужны друзья. Если вы занимаете нейтральную позицию, у вас не будет друзей. Нашей стране нужно как можно больше друзей. Нейтралитет вызывает у людей подозрение. Это означает, что вы ни с кем, и никто не хочет быть с вами. Наша страна попала в изоляцию, эти тридцать лет страна оставалась изолированной, закрытой частью мира.

Откройте свои двери. Впустите ветер, солнце и дождь. Откройте свои двери. Пригласите западную технологию, чтобы она помогла вам развиваться. Пусть богатство стекается к вам со всех сторон, из всех уголков, и дайте гарантию, что их капиталы будут в безопасности.

Но Индия очень боится – это страх того, что если вы примете помощь от других, то снова обнаружится ваша неполноценность, а потому вы все должны делать сами. А наша страна никогда не была технически развитой, и поэтому у нее нет технического ума. Но вы все должны делать сами. Даже если вы все портите, вы должны делать это сами, чтобы можно было гордо продемонстрировать миру, что «мы сами справляемся», «нам не нужна ничья помощь». Это эгоистическая позиция.

Сегодня весь мир должен стать взаимозависимым. Все идеи о зависимости и независимости устарели. Забудьте о них. Сегодня мир – это единое целое, он уже стал единым целым. Ваши нации – это просто исчезающие реалии, только затмевающие настоящее и будущее, лишь мертвые тела, испускающие зловоние. Их нужно похоронить и выбросить.

Сейчас мир един, и вопрос о зависимости и независимости не стоит. Это взаимозависимый мир. Пусть это слово станет для вас очень значимым – оно будет значимым в будущем. Мир взаимозависим. Кое-что мы можем сделать для других, и кое-что другие могут сделать для нас, и тут нет речи о вовлечении эго.

Нам известна технология внутреннего. Если Запад хочет познакомиться с медитацией, мы можем помочь. Мы можем сделать их астронавтами внутреннего пространства. Однако индийцы пытаются сами достичь Луны – этого никогда не произойдет, это невозможно.

Для индийцев единственный способ достичь Луны – это взобраться друг другу на плечи и попытаться до нее дотянуться!

Точно так же, как Запад невежествен в том, что касается внутреннего мира, Восток невежествен в том, что касается мира внешнего. Мы можем объединиться. Нужна большая дружба – и вы можете видеть, что это уже происходит.

Япония сейчас богаче, чем когда бы то ни было. Только вследствие второй мировой войны она вошла в контакт с американскими технологиями. Теперь это одна из богатейших стран мира. На Востоке она самая богатая. Это произошло вопреки всякой логике, потому что страна была разрушена в ходе войны, и Япония была первой страной в человеческой истории, которая была полностью разорена и разрушена. На ней испытали атомную бомбу. Но Япония возродилась из этого разрушения – родилась новая Япония. Америка помогла ей в плане технологий.

И то же самое произошло в Германии. Та часть, которая попала под американское влияние, стала очень богатой, одной из богатейших стран в мире, а та часть, которая примкнула к коммунистическому блоку, осталась такой же бедной, как и раньше.

Я слышал, что один еврей предложил в еврейском парламенте:

– Единственный способ стать богатыми заключается для нас в том, чтобы объявить войну Америке.

Израиль, объявляющий войну Америке! – весь парламент рассмеялся.

– Ты сошел с ума? – спросили они. – Разве мы можем победить?

Тот человек ответил:

– Нам и не нужно побеждать. Если нас победят, у нас появятся американские технологии, точно так же, как они появились в Японии и Германии. Если нас победят, мы станем богатейшей страной в мире. А если мы вдруг случайно не проиграем, а победим, тогда уж само собой мы станем богатейшей страной в мире. Поэтому мы в любом случае ничего не теряем. Если мы победим, то победим. А если проиграем, то все равно останемся в выигрыше.

Индия нуждается в западных технологиях, и Индия должна понять, что она не может разбогатеть самостоятельно. Вы не знаете, как. За пять тысяч лет вы привыкли к бедности. Вы принимаете ее как нечто само собой разумеющееся, она стала вашим образом жизни. Вы даже начали ее восхвалять. Вы считаете, что быть бедными – это нечто духовное, быть больными – нечто духовное.

Так бывает, что страна, которая на протяжении тысяч лет оставалась бедной, начинает претендовать на то, что в ее бедности есть нечто особенное. Это может происходить и с отдельным человеком. Если вы бедны и не можете разбогатеть, вы начинаете бахвалиться: «Я не хочу становиться богатым – „виноград зелен“ – к чему это богатство? Я счастлив в своей бедности. В бедности есть нечто особенное. По сути, это вам чего-то не хватает, а у меня все есть». Все это рационалистические объяснения.

Мне бы хотелось, чтобы Индия протянула руку дружбы Западу, помогая ему во внутреннем поиске – который на Западе с каждым днем становится все более и более страстным, что всегда происходит, когда страна начинает жить в изобилии.

Сейчас Запад хочет узнать: «Кто я?» У нас для этого есть все технологии. Пять тысяч лет мы занимались только этим и ничем иным. Мы можем дать Западу новую энергию, новую движущую силу и новый импульс к духовному росту – точно так же, как Запад может предоставить огромную энергию для материального роста Востока.

Но для этого вам придется отбросить вашу глупую антиматериалистическую позицию. Вы должны спуститься на землю. Вы должны стать земными, чувственными, разумными.

Я учу чувственной религии. Именно поэтому индийцы настроены против меня. Я учу земной религии, укорененной в земле. Да, поднимайте свои ветви в небо, позвольте своим цветам расцвести в облаках, но пусть ваши корни проникнут глубоко в землю – в противном случае никакого цветения не будет. Подлинная религия не может быть только небесной, и она не может быть только земной. Подлинная религия – это всегда встреча земли и неба.

Я – встреча земли и неба, и именно в этом состоит проблема. Они не могут мною гордиться, они думают, что я – Чарвака, материалист вроде Эпикура, что моя философия – «ешь, пей и веселись». Да, это тоже часть моей философии, но лишь часть. Я не против еды, питья и веселья. Ешьте, пейте и веселитесь – но это не все. После того, как вы достаточно съели, достаточно выпили и достаточно повеселились, вас ждет нечто высшее. И лишь тогда нечто высшее становится возможным. Когда ваша земная часть довольна, удовлетворена, вас призывает небо, вас призывает неведомое, тогда начинается подлинное паломничество души.

Я – земной, я учу чувственной религии, религии, которая не настроена против тела, не настроена против материи, против мира. Моя религия достаточно велика – она содержит в себе все. Она всевключающая, она включает в себя все. Она ничего не исключает. Она такая же всевключающая, как сам Бог.

Конечно, Бог включает в себя все. Земля должна быть в Боге, иначе как земля может существовать? И Бог должен быть в земле, иначе как земля может оставаться живой?

Я учу новой религии, потому что в прежние времена Индия слишком долго висела в небе, среди облаков, она забыла, как пускать корни в землю. И она начинает злиться, раздражаться, она не может мною гордиться. Я кажусь врагом, который собирается разрушить ее великую традицию, кажется, будто я выступаю против духовности. Но это не так, потому что духовность возможна лишь тогда, когда она опирается на научный материализм.

И ты спрашиваешь, почему она так «заботится о своем облике». Индия так заботится о своем облике, потому что она знает о своем лицемерии. Только лицемер заботится о своем облике. Подлинный человек – никогда. Подлинный человек может стоять обнаженным под солнцем, он открыт, ему нечего бояться. Он такой, какой он есть, и он никогда не притворялся никем другим. Но человек, который притворяется, всегда боится, потому что его облик фальшив. Он боится: если кто-то заглянет глубже, подойдет ближе, то этот облик исчезнет, и обнаружится реальность – а реальность полностью противоположна.

Только лицемеры боятся разоблачения. Индия очень боится – она боится, что ее облик очень легко может быть разрушен. А облик, который так легко разрушить, очень беден и слаб. Очевидно, что в нем нет души, нет жизненной силы. Когда вы подлинны, вы открыты и доступны. Вам нет нужды беспокоиться. Вы укоренены в своем существе, вы себе доверяете. Индия себе не доверяет, поэтому она и боится.

Только подумайте – таких, как я, больше нет, я один. И в Индии живут тысячи «махатм». Индийцы боятся, что я разрушу их облик, а что делают ваши тысячи и тысячи махатм? Они создают ваш облик. Тысячи махатм его создают, и только один сумасшедший его разрушает – чего вы боитесь? Как я могу его разрушить?

Но они знают, что даже эти тысячи, создающие облик, могут быть побеждены одним-единственным человеком, потому что их облик – просто выдумка. Он не подлинный, не реальный. Они тоже это понимают. Если мир узнает, какова реальность индийского ума, что тогда станется с их бахвальством – ведь они веками кичились: «Мы самые духовные люди в мире»?

Почему вы должны бояться? Почему нужно бояться одного-единственного человека вроде меня? Но причина очевидна: когда появляется истина, она может разрушить ложь. Даже если ложь повторяют миллионы людей, одной истины достаточно, чтобы разбить эту ложь вдребезги. А если это не так, то дайте мне такую же свободу, какую вы даете другим вашим махатмам. Позвольте мне проводить мой эксперимент, а вы продолжайте заниматься своим экспериментом – кто прав, тот и победит. Зачем так бояться? Если я неправ, моя же неправда меня и уничтожит. Если вы правы, вы победите.

У индийского правительства есть девиз: Сатьямева Джайят – Истина всегда побеждает. А тогда чего бояться? Истина победит.

Только на днях Нирвана получил письмо из индийского посольства в Америке. Он обращался за визой. В визе ему отказали, а причина в письме приведена такая: «Если бы вы обратились за визой для пребывания в любом другом учреждении, кроме Ашрама Раджниша, вы бы ее получили, но с такой целью мы вам дать визу не можем. Вы просили разрешения на пребывание в неправильном учреждении».

Сатьямева Джайят – Истина всегда побеждает.

Почему вы так боитесь? Пусть люди приедут и посмотрят. Ведь будет лучше, если они увидят неправду моего существа – тогда они ко мне и не придут.

А у вас есть тысячи других учреждений, поддерживаемых правительством, поддерживаемых массами. Меня не поддерживает никто. Меня не поддерживают ни массы, ни правительство. Я существую сам по себе. Мои люди существуют сами по себе. Мы не живем за счет чьей-то благотворительности.

Так чего же нас бояться? Но причина есть: даже крошечного луча истины достаточно, чтобы разрушить целый океан тьмы.

Четвертый вопрос:

Ошо, почему ты так безжалостен к политикам?

Я расскажу тебе одну историю. Она будет моим ответом.

Один человек купил очень породистого и дорогого молодого ослика, но, вернувшись с ним домой, обнаружил, что тот сопротивляется всем попыткам его оседлать, не говоря уж о том, чтобы нести поклажу. Наконец, расстроенный, он обратился к дрессировщику ослов, пользующемуся некоторой известностью.

– Этот пожиратель сена обошелся мне в целую кучу денег и ни черта не хочет делать. Как по-вашему, сможете вы помочь?

Не говоря ни слова, дрессировщик схватил здоровенную дубину и огрел осла прямо между глаз так, что тот аж сел на землю.

– Он стоит тысячу чертовых баксов, а вы колошматите его деревяшкой? – завопил негодующий владелец.

– Послушайте, – спокойно ответил дрессировщик, – когда имеешь дело с ослом, первое, что нужно сделать, это привлечь его внимание.

Пятый вопрос:

Я часто слышу, что ты говоришь о бунте. Священники, монахини и родственники, которые определяли мое воспитание, сейчас состарились и потеряли силу. Большинство из них мертвы. Кажется бесполезным бунтовать против этих беспомощных стариков. Теперь я сам превратился в священника, в свод доктрин. Я чувствую, что бунтовать против чего бы то ни было вне меня – напрасная трата времени, да и просто бессмысленно. Это делает ситуацию гораздо более запутанной и обескураживающей. Представляется, что «я» должно бунтовать против самого себя. Я понимаю, что поднимать этот бунт должно не сущностное «я», не подлинное лицо, а воспитанное «я», заменитель. Но ведь это единственное «я», которое у меня есть или с которым я знаком. А как заменитель может бунтовать против заменителя?

Бунт, о котором я говорю, не направлен против кого-то. На самом деле, это не бунт, а лишь понимание. Вы не должны бороться с внешними священниками, монахинями, родителями, нет. И вы также не должны бороться с внутренними священниками, монахинями, родителями. Потому что, какими бы они ни были, внешними или внутренними, они от вас отделены. Внешнее отделено, и внутреннее тоже отделено. Внутреннее – это лишь отражение внешнего.

Ты совершенно прав, когда говоришь: «Кажется бесполезным бунтовать против этих беспомощных стариков». Я не призываю тебя бунтовать против этих старых, беспомощных людей. И я также не призываю тебя бунтовать против всего того, что они в тебя внедрили. Если ты восстанешь против своего собственного ума, это будет реакцией, а не бунтом. Обрати внимание на это различие. Реакция происходит из гнева, реакция насильственна. Когда ты реагируешь, тебя ослепляет ярость. Реакция ведет тебя к другой крайности.

Например, если твои родители учили тебя быть чистоплотным, каждый день мыться, и все такое, если с самого начала тебе говорили, что чистота – это самое важное после Бога, а потом ты однажды взбунтовался, что тогда ты будешь делать? Ты перестанешь мыться. Ты начнешь жить в грязи.

Именно так поступают хиппи всего мира. Они думают, что это бунт. Но они просто перешли к другой крайности. Их учили, что чистота превыше всего после Бога, а теперь они считают, что превыше всего грязь и неопрятность. От одной крайности они перешли к другой. Это не бунт. Это ярость, гнев, это месть.

Реагируя на своих родителей и на их так называемую идею чистоплотности, вы остаетесь по-прежнему привязанными к той же самой идее. Она все так же преследует вас, все так же имеет над вами власть, главенствует, имеет решающее значение. Она по-прежнему определяет вашу жизнь, несмотря на то, что вы стали ее противоположностью – она все определяет. Вы не можете спокойно помыться: вы вспоминаете своих родителей, заставлявших вас мыться каждый день. Теперь вы вообще не моетесь.

Кто над вами господствует? По-прежнему ваши родители. Вы все равно не смогли аннулировать то, что они вам причинили. Это реакция, а не бунт.

Но что же тогда бунт? Бунт – это чистое понимание. Вы просто понимаете, в чем дело. В этом случае вы перестаете быть невротически одержимыми чистоплотностью, вот и все. Вы не становитесь грязными. В чистоте есть своя собственная красота. Только не нужно быть одержимыми ею, потому что одержимость – это болезнь.

Например, человек в течение всего дня постоянно моет руки – в этом случае он невротик. Мыть руки – это не плохо, однако целый день заниматься одним лишь мытьем рук – безумие. Но если от непрестанного мытья рук вы переходите к не-мытью, вообще прекращаете мыть руки, тогда вы снова оказываетесь пойманными в ловушку безумия, только другого вида, противоположного.

Человек понимания моет руки, когда это нужно. Когда не нужно, он этим не одержим. Он просто относится к этому естественно, спонтанно. Он живет разумно, вот и все.

Если не присматриваться очень внимательно, то может показаться, что между одержимостью и разумностью не такая уж большая разница. Когда вы встречаете на дороге змею и отпрыгиваете, то, конечно, вы отпрыгиваете из страха. Однако этот страх – разумность. Если вы неразумны, глупы, то вы не отпрыгнете в сторону и привлечете в свою жизнь ненужную опасность. Разумный человек сразу же отпрыгнет – ведь здесь змея. Он сделает это из страха, но этот страх разумен, позитивен, он служит жизни.

Но этот страх может превратиться в одержимость. Например, вы не можете оставаться дома. Ведь кто знает – дом может обрушиться. Бывали такие случаи, что дома рушились, – это правда. Иногда они действительно рушатся, нельзя сказать, что вы совершенно неправы. Вы можете рассудить так: «Если другие дома обрушились, почему не может рухнуть этот?» И тогда вы начинаете бояться жить под любой крышей – она может рухнуть. Это одержимость. Это уже становится неразумным.

Хорошо, когда вы едите чистую пищу. Однако я был знаком с одним человеком, известным поэтом… Однажды мы путешествовали вместе. Его жена сказала мне:

– Теперь вы узнаете, как трудно жить с этим человеком.

Я спросил:

– А в чем дело?

Она ответила:

– Узнаете сами.

Он нигде не пил ни воды, ни чая. И это было очень трудно – он говорил:

– Кто знает, может быть, в чае или воде есть микробы?

Он не ел ни в одной гостинице. Это создавало большие проблемы. А мы ехали в поезде тридцать шесть часов, и он голодал, мучался от жажды, не пил воду.

Я всячески пытался его переубедить. Но он отвечал:

– Нет. Кто знает, вдруг там есть микробы? Лучше уж тридцать шесть часов поголодать и ничего не есть. Я не умру, не беспокойтесь.

Но я видел, что этот человек себя мучает. Стояло жаркое лето, и ему хотелось пить. И на каждой станции я делал попытки – я приносил газированную воду, приносил кока-колу и все такое. Он сказал:

– Забудьте об этом – я ничего не возьму, если у меня не будет полной уверенности. А как я могу быть уверен? Какие могут быть гарантии?

И, действительно, нельзя сказать, что он был совершенно неправ. Вы знаете Индию, знаете индийские станции и индийские гостиницы. Вы все это знаете. Он прав, но такая логика заводит слишком далеко.

Тогда я сказал:

– Прекратите и дышать тоже!

Он спросил:

– Почему?

Я ответил:

– А кто знает, где гарантия? Прекратите дышать! Либо пейте эту воду, либо прекратите дышать!

Это привело его в чувство, поскольку я действительно разозлился:

– Почему вы продолжаете дышать? Кто знает, в воздухе могут быть микробы, микробы есть везде.

Он выпил чашку кофе – но как он ее пил! Его лицо… не могу этого забыть. Прошло уже десять лет, но я не могу забыть его лицо – как будто я его убивал! Я был убийцей! А он делал мне одолжение!

На следующей станции он сошел со словами:

– Я не могу с вами путешествовать, я вернусь домой.

Я спросил:

– В чем дело?

Он ответил:

– Вы так разозлились, что мне показалось, вы вот-вот начнете меня бить. И вы сказали: «Не дыши больше». А как я могу прекратить дышать?

Я сказал:

– Я просто привел вам аргумент, что если вы можете дышать, то почему бы не выпить воды? Эта вода такая же индийская, как и воздух. Не беспокойтесь.

Он отказался со мной путешествовать. Мне пришлось ехать одному. Он вернулся домой, и с тех пор мы с ним не виделись.

Можно стать одержимым чем угодно. Все, что в определенных границах является разумным, может превратиться в невроз, если зайти слишком далеко. Реакция – это переход к другой крайности. А бунт – это очень глубокое, доскональное понимание определенного явления. И бунт всегда удерживает вас в середине. Он придает вам равновесие.

Вы не должны ни с кем сражаться – ни с монахинями, ни со священниками, ни с родителями – как снаружи, так и внутри. Вы не должны ни с кем сражаться, потому что, сражаясь, вы не будете знать, где остановиться. В сражении теряется осознанность, в сражении человек начинает переходить к крайностям. Вы можете сами это увидеть.

Например, вы сидите со своими друзьями и, просто между прочим, говорите: «Этот фильм, на который я вчера ходил, не стоит того, чтобы его смотреть». Возможно, вы упомянули об этом просто так, к слову, но вам кто-то отвечает: «Ты не прав. Я тоже видел этот фильм. Это одна из прекраснейших картин, когда-либо снятых». И вас это задевает, провоцирует, вы начинаете спорить. Вы говорите: «Он ничего не стоит, абсолютно ничего не стоит!» Вы начинаете критиковать. И если другой человек продолжает настаивать на своем, вы все больше и больше распаляетесь и начинаете говорить вещи, о которых даже и не думали. Если позднее вы вернетесь назад и посмотрите на все, что произошло, вы удивитесь: когда вы невзначай сказали, что ходить на этот фильм не стоит, это было очень мягкое замечание, но к концу спора вы уже дошли до крайней точки. Вы пустили в ход все, что только было возможно, все скверные слова, которые вам известны. Вы осуждали фильм, как только могли, использовали все свое искусство осуждения. А вначале вы вовсе не собирались этого делать. Если бы вам никто не возразил, возможно, вы совершенно забыли бы об этом и, наверное, никогда не прибегли бы к таким сильным выражениям.

Так и происходит: когда вы начинаете сражаться, вы склонны доходить до крайности.

Я не учу вас сражаться с вашими обусловленностями. Просто поймите их, станьте по отношению к ним более разумными. Попытайтесь увидеть, как они вами управляют, как влияют на ваше поведение, как они сформировали вашу личность и как с черного хода продолжают оказывать на вас воздействие. Просто наблюдайте! Будьте медитативными. И однажды, когда вы увидите работу ваших обусловленностей, неожиданно установится равновесие. Само это понимание принесет вам свободу.

Понимание есть свобода, и эту свободу я называю бунтом.

Подлинный бунтарь – это не борец, а человек понимания. Он просто растет в своей разумности – не в гневе, не в ярости. Нельзя трансформировать себя, злясь на свое прошлое. В этом случае прошлое будет продолжать господствовать над вами, будет оставаться центром вашего существа, фокусом вашего внимания. Вы все так же будете сосредоточены на прошлом, привязаны к нему. Возможно, вы перейдете к совсем другой крайности, но вы по-прежнему будете привязаны к прошлому.

Берегитесь этого! Это не путь медитирующего, не путь саньясина. Саньяса – это бунт, бунт через понимание. Нужно просто понять.

Вы проходите мимо церкви, и у вас возникает настойчивое желание войти внутрь и помолиться. Или вы проходите мимо храма и бессознательно кланяетесь божеству этого храма. Просто наблюдайте. Почему вы это делаете? Я не призываю вас бороться. Я говорю: «Наблюдайте». Почему вы кланяетесь перед храмом? – потому что вас научили, что этот храм – правильный, что божество этого храма – подлинный образ Бога. А вы это знаете? Или вам просто сказали, и вы этому следуете? Наблюдайте!

Увидев, что вы просто повторяете заложенную в вас программу, просто проигрываете в голове пленку, действуете автоматически, роботоподобно, вы перестанете кланяться. И вам даже не придется прикладывать никаких усилий, вы просто забудете об этом. Это исчезнет, уйдет без следа.

В реакции всегда присутствует след. В бунте следов не остается – полная свобода.

И ты также спрашиваешь: «Кто с кем должен бороться?» Хмм? Этот вопрос возникает только в том случае, если должна быть борьба. Но поскольку борьбы не будет, то и вопрос отпадает.

Нужно быть просто свидетелем. А свидетельствование – это твое подлинное лицо, тот, кто свидетельствует, – это твое истинное сознание. То, что свидетельствуется, – обусловленность, а тот, кто свидетельствует, – божественный источник твоего существа.

Шестой вопрос:

Я хочу родить будду. Это мое единственное желание в жизни: стать матерью будды. Ошо, это возможно?

Сначала стань буддой – тогда, возможно, у тебя и родится будда. Однако желание родить будду абсолютно бессмысленно. Это снова игра эго: «Я должна стать матерью будды». Само это желание станет препятствием.

Да, ты можешь стать матерью будды, но первое требование – самой стать буддой. Случалось и так, что будда рождался у женщины, которая не была буддой. Но несомненно одно: она этого не желала. Возможно, она не была буддой, но она не желала родить будду. Будда может родиться у женщины, если желание отсутствует, если женщина невинна. Желание делает вас хитрыми.

И опять-таки, это желание является амбицией. Кто-то хочет стать президентом страны, кто-то хочет быть самым богатым человеком в мире – а ты хочешь стать матерью будды. Зачем?

Любое стремление стать, любое желание будущего исходит из эго. И если у тебя есть такое желание, оно разрушит всю твою жизнь. К тому же оно и тщетно – я никогда не слышал, ни в одном священном писании мира не говорится, чтобы какая-то женщина хотела родить будду, и ей это удалось.

Будды рождались, но они рождались у женщин, которые были совершенно невинными, ничего не подозревавшими. Если ты хочешь сделать это намеренно, то это невозможно.

Стань медитативной, стань более безмолвной, более спокойной, более любящей, более сострадательной. Подружись с Существованием, доверяй жизни, живи в настоящем мгновении – и в таком случае все, что бы ни происходило, хорошо. Если Бог хочет, чтобы через тебя пришел будда, – хорошо, если он не хочет, чтобы через тебя пришел будда, – тоже замечательно.

Но даже если родившийся у тебя ребенок станет буддой, как это поможет тебе? Разве это сделает тебя свободной? Это совершенно тебе не поможет, ты останешься в той же колее. Ты будешь продолжать вращаться все в том же порочном круге жизни и смерти. Мать Гаутамы Будды все еще не стала буддой, и мать Махавиры по-прежнему пребывает в том же порочном круге, она все еще ничего не достигла, так что это никак тебе не поможет.

И запомни: когда душа входит в утробу женщины, она может войти только в подходящую для нее утробу, которая созвучна ритму этой души. Для того, чтобы родился Адольф Гитлер, нужен один тип матери, а для того, чтобы родился будда, естественно, требуется совсем другой тип матери, потому что утроба привлекает лишь то, что находится с ней в гармонии. Более высокая душа может войти только в утробу более высокого порядка.

Отбрось все эти желания. Попытайся сама стать буддой. И тогда это будет возможным, потому что, в конце концов, всем буддам нужны утробы. И твоя утроба ничем не хуже прочих, но создай священную утробу. Всегда помни старую пословицу: «Дерево познается по плодам». Только манговое дерево может принести плоды манго. По плодам можно судить о дереве. Нельзя родить то, чем ты не являешься.

Я слышал…

Пожилой вдовец привел себя в форму, имплантировав полный комплект обезьяньих желез, и вскоре повторно женился.

Прошел год, и настал знаменательный день – пришло время появиться на свет ребенку. Омоложенный супруг в волнении расхаживал под дверьми спальни. Наконец дверь открылась, и появилась медсестра, но не успел мужчина открыть рот, как она пронеслась мимо него и устремилась вниз по лестнице. Через некоторое время вышел доктор.

– Ну, скажите же, доктор, скажите, – воскликнул взволнованный муж, – девочка или мальчик?

– Мы пока не знаем, – ответил доктор.

– Не знаете?

– О, да, мы пока не можем снять маленького дьяволенка с люстры.

Ну, если вы оснастили себя обезьяньими железами, чего еще можно ожидать?

Создай внутри себя определенную атмосферу, создай внутри источник. Становись медитативной, все более и более медитативной. И первое требование для того, чтобы стать медитативной, – это не желать ничего, даже Бога. Совсем ничего не желать – вот основной, главный принцип медитации.

Желание всегда приводит к напряженному состоянию ума. Желание – это напряжение. Не-желание – это расслабление.

Забудь о Будде и о том, чтобы родить будду. Зачем тебе брать на себя такую заботу? Стань буддой – это твой долг перед самой собой. Ты ответственна только перед собой. Если какой-нибудь будда захочет родиться, он найдет способ, это его проблема. Он найдет и способ, и утробу. Зачем тебе об этом беспокоиться?

Но не трать свое время на ненужные желания. И наблюдай. Ум очень хитер, он может предлагать такие прекрасные, такие духовные желания, что почти забываешь, что это тоже желания, – но желания есть желания. Все желания одинаковы.

Сейчас здесь находится много женщин – поэтому я и ответил на этот вопрос – которые надеются, что однажды я позволю моим саньясинкам рожать будд. Они продолжают писать мне письма: «Ошо, следует мне подвергаться стерилизации или нет? Вдруг ты однажды почувствуешь, что я готова родить будду, а я буду уже стерилизована – что тогда? Может быть, мне лучше подождать?»

Не беспокойтесь, будды найдут свои способы – в мире очень много женщин. Если вы чувствуете, что это поможет вам на вашем собственном духовном пути, в вашем собственном росте, то стерилизуйтесь. Беспокоиться не о чем. Если вы чувствуете, что это оградит вас от ненужного беспокойства и ненужной ответственности, прекрасно. Вы несете ответственность только перед собой.

Станьте буддами сами! Я здесь для того, чтобы помочь вам стать буддами. Не беспокойтесь о том, чтобы стать отцами и матерями будд. Есть много других безрассудных людей, которые в состоянии это сделать.

Последний вопрос:

Почему суфии танцуют?

Да, это вопрос по существу. Буддисты просто молча сидят. А почему суфии танцуют? Люди дзен только медитируют, сидя в молчании, ничего не делая, ничем не занимаясь, – просто молча сидят. Весна приходит, и трава выраст сама собой. Однако суфии танцуют.

Существуют два разных пути, потому что в мире есть два типа энергии: положительная и отрицательная, мужская и женская, инь и ян. Люди дзен используют отрицательную энергию, они следуют пассивному пути. Суфии используют положительную энергию, они идут активным путем. Эти люди очень энергичны, энергия бьет в них ключом. Их медитация не пассивна, их медитация полна экстаза.

Оба эти пути приводят к одной и той же цели, потому что цель находится в точности посередине. Положительное – это одна крайность, отрицательное – другая крайность. И точно посередине между положительным и отрицательным есть средняя точка, в которой происходит трансформация, – когда человек переступает пределы мира и всего прочего – из этой точки человек входит в Бога и становится Богом.

Если вы чувствуете, что уже находитесь на отрицательном полюсе, принадлежите к пассивному типу, то следуйте дзен, начните глубже погружаться в свою пассивность, и однажды вы достигнете середины. Или, если вы чувствуете, что вы – активный человек, полный энергии, юности, позитивности, что для вас очень трудно сидеть молча, что это напрасное мучение, тогда танцуйте, следуйте путем суфиев.

И я снова и снова начинаю говорить о дзен и суфизме, чтобы помощь здесь могли получить самые разные люди. Вам нужно выбрать. Понаблюдайте за собой, за своими энергиями и затем выберите. Оба пути действенны, оба ведут к одной и той же цели.

Руми говорит: «Эй! Пейте это чудесное жгучее вино, эти иглы огня, и падайте такими пьяными, что вам не проснуться и в День Воскресения».

Путь суфия – это путь пьяницы, танцора, который почти опьянен танцем, захвачен танцем. Он одурманен, его танец психоделичен.

Говорят, что Мухаммед однажды сказал Али: «Мы с тобой одной крови». Услышав это, Али пришел в экстаз и непроизвольно пустился в пляс. А что еще можно делать, когда такой человек, как Мухаммед, говорит вам: «Мы с тобой одной крови»? Как это принимать? У Али получилось хорошо.

И помните: это не что-то, что он сделал. Это случилось непроизвольно. Он начал танцевать, экстаз вызвал поток танца.

В другой раз Мухаммед сказал Джафару: «Ты похож на меня и внешне, и по характеру». И снова, в состоянии ваджд, Джафар пустился в пляс. А что еще было делать? Видимо, когда Мухаммед заглянул в глаза Джафара, это вызвало ваджд, самадхи, произошла передача вне пределов священных писаний. Как это было принимать? Как тут было не танцевать? Не танцевать было невозможно. И Джафар танцевал.

Сказано: «Восхищение суфия Богом, или, скорее, влечение к Богу, поддерживает в суфии непрерывный духовный внутренний танец и движение…» Это не так, что суфий танцует, – в нем все время танцует Бог. Что он может поделать?

«…Всякий раз, когда волна этого божественного восторга накрывает сердце суфия, она создает огромные волны в озере его внутреннего существа…» Он – лишь приемник. Сказать, что суфий танцует, будет неправильно. Танец овладевает им. Он ничего не может с этим поделать, он беспомощен. Что-то вливается в него, и этого слишком много – оно начинает перетекать через край, становясь танцем и песней.

«В свою очередь, это приводит его тело в движение. Видя это движение, не-суфии обычно думают, что суфий танцует. Однако, на самом деле, это волны божественного океана швыряют и вертят мятущийся корабль, коим является сердце суфия».

На поверхности, со стороны кажется, что суфий танцует. Но он не танцует, потому что танцора нет. Это чистый танец. Бог овладел им. Суфий опьянен, одурманен. Его состояние – состояние не-бытия. Он плывет по воле волн. Волны океана швыряют и вертят его. Сначала его внутреннее существо приходит в движение, внутри возникает великая радость, и затем эта радость и это движение начинают переходить в его тело.

Именно этим вы занимаетесь с Анитой, именно это происходит с Анитой. В суфийских танцах вы принимаете участие в чем-то невообразимо прекрасном. Помните об этом: забудьте о танцоре и станьте танцем.

Путь суфия – это путь танца, песни, празднования.

На сегодня достаточно.

Глава 15
Доверие к мастеру

Рассказывают, что некий человек пришел на собрание к мастеру Баки-Билла в Дели и сказал:

– Я читал знаменитые стихи мастера Хафиза: «Если твой учитель приказывает тебе замарать молельный коврик вином, повинуйся ему», и у меня возникло затруднение.

Баки-Билла ответил:

– Поживи какое-то время отдельно от меня, и я проиллюстрирую тебе суть этих строк.

По прошествии немалого времени этот ученик получил от мудреца письмо. В нем было сказано: «Возьми все свои деньги и отдай их привратнику любого публичного дома».

Ученик был шокирован и какое-то время думал, что этот мастер, наверное, мошенник. Однако, после нескольких дней внутренней борьбы, он направился к ближайшему непотребному дому и вручил человеку, стоявшему у дверей, все деньги, которые у него были.

– За такие деньги, – сказал привратник, – ты получишь самую изысканную драгоценность нашей коллекции – нетронутую женщину.

Как только ученик вошел в комнату, находившаяся в ней женщина сказала:

– Меня заманили в этот дом обманом и держат здесь насилием и угрозами. Если твое чувство справедливости сильнее, чем та причина, которая тебя сюда привела, помоги мне убежать.

И тогда ученик постиг значение стихотворения Хафиза: «Если твой учитель приказывает тебе замарать молельный коврик вином, повинуйся ему».

Наука основана на сомнении: сомнение – ее метод, ее атмосфера, сама ее душа. Наука не может существовать без сомнения. Только задаваясь вопросами и подвергая все сомнению, наука получает знания о фактах Существования. Ее мир исследования объективен.

Объекту нельзя доверять. Объект мертв. Вам нужно подвергнуть объект как можно более детальному исследованию с помощью сомнений и вопросов – только тогда объект раскроет свои тайны.

Религия же – это, наоборот, доверие. Методом религии является доверие. Доверие – ее атмосфера, ее философия, само ее существо, потому что религия интересуется не объектами, а вашей собственной субъективностью. Наука направлена наружу, религия направлена внутрь. Наука означает движение наружу, религия означает движение внутрь – их направления диаметрально противоположны. Но хотя они диаметрально противоположны, они также взаимно дополняют друг друга, как и все противоположности.

Между противоположностями всегда существует гармония. Внутреннее и внешнее – не враги, они полностью между собой согласованы. Тело и душа – не враги, они дружат друг с другом; на самом деле, они не могут существовать по отдельности, они могут существовать лишь вместе. Мужчина и женщина, тьма и свет, лето и зима, положительное и отрицательное – все они существуют вместе, хотя и противоположны друг другу. Но они не враги, это нужно понять: это взаимодополняющие противоположности… и в Существовании царит полная гармония.

Это как вдох и выдох: вы вдыхаете, и вы выдыхаете. Когда вы вдыхаете, это один процесс – дыхание входит внутрь, когда вы выдыхаете, это в точности противоположный процесс – дыхание выходит наружу, но при этом дыхание одно и то же. Вдох и выдох – просто две стороны одного и того же явления, взаимодополняющие противоположности. И так же дело обстоит с религией и наукой, так же обстоит дело с сомнением и доверием.

Поскольку в прошлом этого не понимали, человечество попало в большую беду – я называю это величайшей бедой – наука и религия оказались не только разделенными, но и враждебными друг другу. В прошлом мы не смогли создать синтез науки и религии. И из-за этого мир стал расщепленным: человек, получивший научную подготовку, становится антирелигиозным, и наоборот – человек, который погружается в мир религии, становится антинаучным. Такого не должно быть, такое не должно происходить.

Если вы действительно разумны, вы сможете согласовать эти противоположности. Вы сможете привести в гармонию сомнение и доверие – и в таком случае возникает подлинное, целостное человеческое существо.

Что я имею в виду, говоря, что должна быть достигнута полная гармония? Я имею в виду, что, когда вы идете вовне, используйте в качестве метода сомнение – доверяйте сомнению, когда вы движетесь во внешнее. Когда вы исследуете мир объектов, доверяйте сомнению. Сомнение прекрасно, невообразимо прекрасно. А когда вы направляетесь внутрь, отложите сомнение в сторону: доверяйте доверию. И вот такого человека, который способен на это, я называю подлинно разумным человеком.

Это подобно тому, как вы меня видите – видите с помощью глаз и в то же время слышите – слышите с помощью ушей. Уши не могут видеть, а глаза не могут слышать, но, тем не менее, внутри вас происходит удивительное согласование: вы знаете, что слышите того же самого человека, которого видите. Это разумность, такое согласование и есть разумность. Внутри вас постоянно происходит синтез. Уши доставляют одно сообщение, глаза доставляют другое сообщение. Они друг с другом не связаны – глаза и уши друг с другом не связаны – но ваша разумность создает между ними взаимосвязь: вы знаете, что слышите того же самого человека, которого видите.

Точно так же сомнение не может познать субъект, а доверие не может познать объект. Но сомнение может познать объект, доверие может познать субъект, и разумность – это когда та и другая информация вливается в один резервуар, и истина познается в обоих ее аспектах – как внутреннее и как внешнее.

Это и есть та подлинная религия – или подлинная наука, – в которой сейчас нуждается человечество, которая не будет разделять человека и не будет его калечить. До сих пор, до настоящего времени, человек превращался в калеку.

Если вы доверяете, то вы забываете язык сомнения. Общество становится ненаучным, оно не способно справиться с очень многими проблемами, с которыми приходится иметь дело человечеству, оно становится бедным, нищим, больным, уродливым. Если же вы начинаете использовать одно лишь сомнение, общество становится более преуспевающим, более развитым в научном, в техническом плане, люди живут в достатке, но тогда о внутреннем мире просто забывают. В этом случае у вас нет души, внутри вы крепко спите. В обоих случаях человек оказывается односторонним. В обоих случаях человек является частичным, и он не может стать целостным. Религии прошлого потерпели неудачу в создании целостного человека. И то же самое произошло с современной наукой – современная наука тоже потерпела неудачу в создании нового целостного человека. А целостный человек нужен, потому что только целостный человек может быть удовлетворенным, только целостный человек может стать богаче как внутренне, так и внешне. Только целостный человек может действительно пребывать в состоянии празднования – когда довольны и тело, и душа, когда удовлетворены и чувства, и дух.

Эта маленькая история – история о доверии, потому что суфизм – это метод обращения к внутреннему. Эту историю не следует воспринимать как направленную против сомнения. Ее нужно понимать в том смысле, что, когда дело касается внутреннего путешествия, сомнение неуместно, а уместно только доверие.

Если вы хотите видеть, смотрите глазами, не пытайтесь смотреть ушами – уши на это не способны. Если вы хотите слышать, слушайте ушами и забудьте о глазах – глаза не умеют слышать. Те и другие пригодны в своих собственных сферах. Те и другие неполны, и ваша разумность должна превзойти их неполноту. Ваша разумность должна создать синтез.

В прошлом разумности человека не доверяли, и поэтому вас учили либо сомневаться и становиться научными, либо доверять и становиться религиозными. Ни так называемые религиозные люди, ни ученые не доверяли вашей разумности и ее интегрирующей способности. И те, и другие боялись, потому что другая сторона казалась противоположностью. Все взаимные дополнения кажутся противоположностями.

Но противоположности не нужно бояться. Противоположность нужно вобрать в себя, а не отвергать, поскольку все, что отвергается, рано или поздно возьмет свое. Никогда ничего не отвергайте: пусть это станет вашим основным правилом. Вбирайте, продолжайте вбирать в себя, каким бы противоположным вам что-то ни казалось. Всегда помните, что Существование функционирует благодаря противоположностям, оно может функционировать только благодаря противоположностям. Именно противоположности создают импульс, динамизм. Именно благодаря полярным противоположностям в Существовании возможен диалектический процесс – а иначе никакого диалектического процесса не было бы.

Только представьте себе: мир, состоящий из одних лишь мужчин, без женщин, – такой мир был бы очень бедным, он был бы очень, очень однообразным. Или мир, в котором живут одни только женщины, – он тоже был бы уродливым, тоже был бы совершенно застывшим, неподвижным. Откуда тогда возникнет движение? Противоположность создает вызов, и этот вызов порождает движение. Из-за этого вызова вы не можете спать, вы просыпаетесь.

Именно благодаря противоположностям Существование движется, растет, развивается. Это тонкая стратегия, однако лишь сейчас стало возможным понять ее во всей полноте, поскольку мы много столетий жили религией и затем еще несколько веков жили наукой – и теперь мы знаем, что они не противоположны, а взаимно дополняют друг друга.

Но эта история – история религиозного исследования, которое опирается на доверие.

Еще несколько слов, прежде чем мы углубимся в эту историю…

Хафиз говорит: «Не путешествуйте по этим местам без сопровождения Совершенного Мастера. Там темнота. Остерегайтесь: вы можете заблудиться!» Когда вы движетесь наружу, вы можете идти в одиночку, потому что во внешнем мире вы никогда не бываете одни. Здесь живут миллионы людей. Когда вы движетесь наружу, реальность отделена от вас, она не личная. Эта реальность объективна, в ней нет ничего личного. Если вы видите скалу, то ее видите не только вы – каждый, кто там находится, тоже может увидеть эту скалу. Скала существует объективно. Нет никакой опасности, что вы впадете в галлюцинации. Присутствие других людей, их свидетельствование, оградит вас от галлюцинаций.

Однако когда вы начинаете погружаться внутрь, вы одиноки. Кто будет решать, истинно то, что вы видите, или это только фантазия? Когда вы движетесь наружу, там есть свет – свет солнца, луны и звезд, снаружи достаточно света. Но если вы отправитесь внутрь, то сначала вы столкнетесь с безмерной темнотой, поскольку ваши глаза привыкли к внешнему свету и не знают, как смотреть внутрь. Вы будете падать в бездонную темноту. Вам понадобится кто-то, кто уже прошел по внутреннему пути, – вам понадобится мастер.

Во внешнем мире вам нужен лишь учитель, который может вас информировать. Эту информацию также можно почерпнуть в библиотеке или из компьютера. Учитель существует лишь для того, чтобы давать вам информацию, подобно книге или компьютеру. Нет необходимости ни в какой личной связи с учителем, учитель присутствует не как личность, вам не нужно вступать с ним в близкие отношения.

Когда же речь идет о мастере, это подразумевает, что вы с ним должны быть очень близки – это любовные взаимоотношения, потому что во внутреннем мире ваша потребность в нем настолько сильна, что если вы не приблизитесь к его сердцу, а он не приблизится к вашему, вы не сможете оставаться с ним рядом во внутренней темноте. Необходима глубокая близость, а близость возникает из любви, из доверия. Если вы усомнитесь в мастере, вы не сможете продолжать это опасное предприятие, каким является внутреннее путешествие. Лишь его любовь и ваша любовь к нему будет поддерживать в вас жизнь и энтузиазм, будет продолжать вас питать.

Хафиз прав: «Не путешествуйте по этим местам без сопровождения Совершенного Мастера. Там темнота. Остерегайтесь: вы можете заблудиться!»

Во внешнем мире опасности заблудиться нет. На каждой дороге есть указатели, есть карты, путеводители, и всегда найдутся миллионы людей, которые вам помогут.

Во внутреннем же мире карт нет, потому что субъективность каждого человека настолько различна, что составить карту невозможно, и рост каждой индивидуальности настолько уникален, что невозможно поставить указатели, и каждый идет по таким разным лабиринтам, что нужен кто-то, обладающий огромной бдительностью, осознанностью, просветленностью, кто помогал бы вам на каждом шагу. Иначе на каждом шагу возникает опасность потеряться.

И самая большая проблема вот в чем: когда вы покидаете внешний мир, вы остаетесь в полном одиночестве. И тогда вы оказываетесь не в состоянии различить, где факт, а где вымысел. Границы между фактом и вымыслом начинают исчезать.

Например, проснувшись утром, вы рассказываете жене свой сон. Вы знаете, что это сон. Почему вы знаете, что это сон? – потому что он снился только вам. Ваша жена спала в той же самой постели, но она не знает о том, что вы были в Гималаях, что вы путешествовали в горах и посещали разные места. Она не знает, хотя спала с вами рядом. Но если утром ваша жена скажет, что тоже видела тот же самый сон, что, да, путешествие было прекрасным, горы были великолепны, и: «Помнишь то таинственное бунгало, в котором мы остановились?…» – в таком случае вы начнете сомневаться, было это сном или реальностью. А если в спальню войдет ваш сын и скажет: «Папа, где вы были всю ночь? Я приходил два раза. Вас обоих не было в комнате», то вы начнете сомневаться еще больше: «Может, это было на самом деле?» Как вы определяете, что реально? Если с вами соглашаются другие люди, вы понимаете, что это факт, а если никто с вами не соглашается, то вы понимаете, что это вымысел. Согласие других превращает это в факт.

Но во внутреннем мире вы будете одни, совершенно одни. Не будет никого, кто мог бы согласиться или не согласиться. Как вы узнаете, что есть факт, а что – вымысел? Если в своих медитациях вы увидите Будду, как вы узнаете, действительно он появился или вы просто видели сон? В этом и состоит проблема. Можно легко потеряться в своих собственных фантазиях, а потеряться в своих собственных фантазиях – это безумие: такова опасность внутреннего путешествия. Вам понадобится кто-то, кто может присутствовать в вашем погружении внутрь.

Именно таково значение доверия: это создание с кем-то настолько прочной связи, что, даже когда вы остаетесь одни в своих медитациях, этот человек присутствует.

Мастер всегда пребывает с учеником, если ученик ему это позволяет. Мастер полностью доступен до самого последнего мгновения – да, до самого последнего мгновения, пока вам не откроется Бог. Мастер исчезает только после того, как появился Бог, или оба эти события происходят одновременно – исчезновение мастера и появление Бога. Но до этого момента мастер следует за вами как тень. Он поддерживает вашу бдительность и не позволяет вам сбиться с пути.

Руми говорит: «Смертельный яд с виду похож на молоко и мед. Подожди! Не пускайся в путь без мастера, который знает».

Взаимоотношения между мастером и учеником и есть то, что подразумевает слово «доверие». Тем, кому оно совсем не знакомо, доверие покажется слепым – точно так же, как кажется слепой любовь, если человек никогда не любил. Но спросите тех, кто любил, и они расскажут вам совсем другую историю. Они скажут: «Мы были слепы, пока не полюбили. Лишь благодаря любви мы стали зрячими. Благодаря любви мы обрели глаза – без любви у нас не было глаз». Спросите людей, познавших любовь, и они скажут: «Без любви все люди слепы».

Точно так же обстоит дело с учеником, познавшим любовь и доверие к мастеру. Он рассмеется, когда вы скажете: «Ты слеп». Он рассмеется над вашим нелепым замечанием, потому что теперь он знает, что значит иметь глаза – глаза, глядящие в свою собственную внутреннюю реальность, глаза, способные смотреть внутрь. У вас есть глаза, которые могут смотреть лишь наружу, а у ученика начинают появляться глаза, которые могут смотреть внутрь. У него начинают появляться уши, которые могут слушать внутри. Его чувства удваиваются. Вы живете лишь с пятью чувствами, а ученик живет с десятью: с пятью чувствами для внешнего путешествия и с пятью – для внутреннего. Ученик становится в высшей степени богатым: только представьте себе… появляются еще пять чувств. У вас есть уши, которые могут слышать музыку, доносящуюся извне, но вы глухи к внутренней музыке – а существует еще и внутренняя музыка, которая постоянно льется внутри вас.

Суфии называют эту внутреннюю музыку сама. Для тех, кто ее услышал, вся внешняя музыка становится ничем иным, как просто шумом. У вас есть внутреннее благоухание – если вы его ощутили, все внешние ароматы перестают быть для вас ароматами. Они начинают источать зловоние. Когда открывается внутренний глаз, вы познаете совершенно иное видение красоты, новое великолепие, и перед этим великолепием все внешние красоты выглядят просто бледными – потускневшие старые фотографии, отражения в грязной воде. После того, как вы познали внутреннюю кристальную ясность, снаружи все начинает выглядеть хаосом, беспорядком.

Ученик становится в высшей степени богатым. У него начинают развиваться внутренние чувства: теперь вместо пяти чувств у него их десять. А когда все эти десять чувств приходят в гармонию, возникает нечто невообразимо прекрасное и блаженное. Это и есть Бог.

Хафиз говорит: «Оставь свои хитрости и свои планы, ибо любовь закрывает ворота божественного для сердца любого, кто не потерял себя полностью на Пути Преданности».

Ученик должен потерять себя в мастере – именно это и есть доверие. Тогда вопрос о сомнении не возникает. Сдача абсолютна. Тогда мастер становится вашим внутренним голосом, тогда разделения нет. Вы не думаете в терминах разделения.

Мастер – это Кааба для своих приверженцев. Кааба – название храма Бога в Мекке. Мастер – Кааба для своих учеников, и ученики не отправляются в паломничество к Каабе. Именно поэтому мусульмане, традиционные мусульмане, недолюбливают суфиев.

Рассказывают, что когда великий суфий Джунаид попросил своего ученика Мансура отправиться в паломничество к Каабе, поскольку Мансур создавал проблемы… Всякий раз, когда он входил в состояние экстаза, он, переполняемый радостью, начинал кричать: «Я – Бог!» – а для правоверного мусульманина это святотатство, гордыня.

Джунаид много раз говорил Мансуру, своему ученику: «Прекрати эти крики. Я знаю, что ты Бог, и знаю, что я Бог, и что все – Боги, но прекрати! Не кричи об этом так громко, держи это при себе, потому что люди глупы – они начнут чинить тебе неприятности». Мансур всегда отвечал: «Да, сэр». Но всякий раз, придя в состояние экстаза, он снова кричал: «Ана эль хак! Я – Бог!» Джунаид говорил: «Ты даешь мне обещание, но снова и снова делаешь то же самое». Мансур отвечал: «Что я могу поделать? Тебе обещаю я, но Бог тебе не обещает. И когда я теряю себя, он заявляет о себе! Это не я». И Джунаид это знал, потому он сказал: «Хорошо, но просто чтобы избежать…» Потому что стали расползаться слухи – рассказы, порочащие Мансура, Джунаида и их работу, дошли до короля. И премьер-министр был очень сильно настроен против них… Поэтому Джунаид сказал: «Просто чтобы избежать проблем, отправляйся в паломничество, отправляйся к Каабе». А в те дни паломничество к Каабе занимало годы, нужно было пройти пешком тысячи миль. И Мансур ответил: «Хорошо». Он встал и сказал: «Хорошо, я иду». Джунаид был очень рад. Он сказал: «Я не думал, что ты так легко согласишься».

И знаете, что сделал Мансур? Он просто семь раз обошел вокруг Джунаида, а потом сказал: «Я вернулся! Ты – моя Кааба!»

Для ученика мастер – Кааба. Для ученика мастер – его Бог, его храм.

И он же – кибла для ученика. Кибла – это направление в сторону Мекки, в котором молятся все мусульмане. Когда мусульманин молится, он всегда обращается лицом в сторону Каабы, и это направление называется кибла.

И здесь суфии снова оказываются очень неортодоксальными: они не обращаются лицом в сторону Каабы, они обращаются лицом к мастеру, где бы тот ни находился. Для ученика мастер – это и Кааба, и кибла. Он – и храм, и направление к храму.

Это доверие.

В Хадисе говорится, что Бог сказал Мухаммеду: «Тот, кто будет меня искать, найдет меня. Тот, кто меня найдет, познает меня. Тот, кто меня познает, полюбит меня. Того, кто меня полюбит, я полюблю. Того, кого я полюблю, я убью. За кровь того, кого я убью, я расплачусь. Я сам есть плата за его кровь». Это изречение огромной важности. Бог говорит Мухаммеду: «Того, кого я полюблю, я убью».

Мастер должен убить ученика. Ученик должен позволить мастеру убить себя. Ученик должен радоваться, когда мастер его убивает.

На днях один человек, который пока еще не принял саньясу, спросил: «Говорят: „Если встретишь на Пути Будду, убей его“. Почему же тогда не говорят: „Если встретишь на Пути Ошо, убей его“?» Именно это и следует сделать: если вы встретите на Пути Ошо, убейте его! Но это утверждение было сделано для учеников, а ты еще не ученик. Прежде всего, ты никогда не встретишь меня на Пути. Вопрос о моем убийстве не возникнет. Я могу встретиться тебе на Пути лишь в том случае, если сначала ты позволишь мне убить тебя.

Таков смысл ученичества: сначала мастер убивает ученика – это начало путешествия – и затем, в конце, ученик убивает мастера – это финал. В этом случае и мастер, и ученик исчезают. Остается лишь Бог.

Это наполненное огромным смыслом утверждение мастеров дзен: «Если встретишь на Пути Будду, убей его», является последним шагом путешествия, и поэтому тот, кто задал этот вопрос, совершенно его не понял. Да, вы должны будете убить меня, но вы встретите меня только в том случае, если прежде позволите мне убить вас. Это предварительное условие. Я не буду попадаться на Пути кому угодно – Тому, Гарри или Дику – нет. Я появлюсь на пути, только если вы позволите мне вас уничтожить. И тогда, конечно, нужно убить мастера. Все начинается со смерти ученика и заканчивается смертью мастера. Тогда разделение исчезает: нет ни ученика, ни мастера. Тогда остается лишь чистая энергия. Эта чистая энергия есть Бог.

Ученик должен оказаться в состоянии, которое суфии называют «таверной гибели», харабат.

Рассказывают, что Баязид из Бистуна пребывал в этом состоянии, когда кто-то постучал к нему в дверь. Баязид спросил: «Кто тебе нужен?» Пришедший ответил, что ищет Баязида из Бистуна. «Ах! – сказал Баязид. – Вот уже несколько лет у меня нет о нем никаких известий».

В тот момент, когда человек становится учеником, он выбирает самоубийство. Он выбирает уничтожение себя, потому что он узнал, что быть означает быть в страдании, быть означает быть в аду. Теперь он хочет научиться не быть.

Суфизм приводит к этому состоянию – состоянию не-бытия, к потере «я» и исчезновению в возлюбленном. Как сказал Ходжа Абдулла Ансари: «О, Боже! Для всех не-бытие – это горе, а для меня – благословение». Таким образом, каждый, кто ступает на путь суфизма для того, чтобы достичь духовного состояния или высокого сознания, совершает свой первый шаг неправильно. Подлинный суфий – это тот, кто идет по пути, чтобы не быть. Гностик, ареф, джняна-йог, погружается внутрь себя, в то время как суфий уходит от себя. Гностик говорит: «Познай самого себя, и ты познаешь Бога». Суфий, прем-йог, бхакта, говорит: «Избавься от самого себя, и ты станешь свободным». Цель суфия – не самопознание, а растворение «я». Цель суфия – не самореализация, а уничтожение «я», фана. И первый урок должен быть выучен вместе с мастером.

Находиться в состоянии не-бытия в присутствии мастера называется адаб. Адаб – это суфийское слово, оно означает искусство находиться в присутствии мастера. Буквально оно означает «этикет», но это не только этикет. Это искусство быть в присутствии мастера – а именно, как быть и вместе с тем отсутствовать, как быть так, как будто вас нет.

Есть история об ученике, который однажды находился в присутствии своего мастера, великого Джунаида. Он стоял перед ним с полным уважением и почтением, как человек, молящийся Богу. Мастер сказал: «Ты стоишь великолепно, но было бы лучше, если бы тебя вообще не было». Это и есть адаб – находиться в присутствии мастера как отсутствие, так чтобы его присутствие могло наполнить все уголки и закоулки вашего существа. Не оказывать ему никакого сопротивления – вот что такое адаб; не окружать себя никакой броней, не защищаться – вот что такое адаб.

А мы все время делаем именно это: мы постоянно защищаемся. И во внешнем мире это вполне оправданно: вам приходится защищаться. Там идет постоянная борьба за выживание, и вам нужно носить доспехи, иначе вас будут эксплуатировать – люди будут пользоваться вашей уязвимостью, вашей открытостью. Так что, вступая в отношения в окружающем мире, вы должны сохранять некоторое качество сопротивления, вам приходится быть начеку, и это правильно.

Но если то же самое отношение и ту же самую манеру вы сохраняете, когда находитесь с мастером, то ваше пребывание с мастером просто бессмысленно. Здесь вы должны отказаться от всех своих защитных структур и стратегий. Вы должны открыть свои окна и двери, так чтобы мастер мог вливаться в вас подобно свету, ветерку, дождю, так чтобы мастер мог свободно проникать в вас без всякого сопротивления с вашей стороны. Вы должны стать самой восприимчивостью, вы должны стать женственными. Это адаб.

И доверие является основой адаба.

А теперь эта прекрасная история.

Рассказывают, что некий человек пришел на собрание к мастеру Баки-Билла в Дели и сказал:

– Я читал знаменитые стихи мастера Хафиза: «Если твой учитель приказывает тебе замарать молельный коврик вином, повинуйся ему», и у меня возникло затруднение.

В мире суфиев сатсанг называется собранием мастера, дарбаром – «двором мастера», потому что мастер является царем для его учеников. Да и кто, в сущности, еще может быть царем? Все прочие цари – просто жалкие нищие по сравнению с царствованием мастера. Его царство – это царство Божье. Он подлинно богат. Он может жить как нищий или как король – это не имеет значения – но он богат, и только он богат. Суфии правы, называя его собрание «двором», дарбаром.

Мастер не просто учитель – это не школьный класс. Мастер – это действительно мастер, хозяин. Ученики – это те, кто передал ему все свое существо целиком. Они больше не существуют отдельно, они – одна лишь покорность. Они уважают мастера как царя, как настоящего царя.

Рассказывают, что некий человек пришел на собрание к мастеру Баки-Билла в Дели и сказал:

– Я читал знаменитые стихи мастера Хафиза…

Чтение никогда не поможет вам познать истину, поскольку, читая, вы не можете понять того, что читаете. Смысл кроется вовсе не в словах: вы читаете слова, но смысл вкладываете вы сами. Смысл всегда ваш. Слова приходят к вам пустыми, а затем вы наполняете их своим смыслом.

Чтобы понять Хафиза, вы должны стать Хафизом, чтобы понять Иисуса, вы должны стать Иисусом, – другого способа нет. Если вы думаете, что можете понять Иисуса, не становясь Иисусом, то глубоко заблуждаетесь. Так не постичь великие высказывания, высказывания реализовавшихся людей.

И вот этот человек говорит: «Я читал знаменитые стихи мастера Хафиза». Вы можете их читать, но вы их не поймете. На самом деле, вы поймете их неправильно.

Досточтимый пастырь методистской церкви, обличая порочность мира, в порыве страстного красноречия провозглашает: «Ад наполнен коктейлями, виски со льдом, короткими юбками и купальниками без верхней части!»

Голос с галерки: «О, смерть, где твое жало!»

Вы поймете это по-своему. Вы поймете так, как вы способны понять.

Пьяница покидает заведение в состоянии унылого подпития и прямо у дверей сталкивается с пастором своей церкви.

«Ох, Джон, – скорбно восклицает священник, – как же грустно мне видеть тебя выходящим из такого места, как это!»

Пьяница сочувственно всхлипывает. «Тогда, – объявляет он сипло, – я немедленно вернусь обратно». И заходит обратно.

Этот человек говорит:

– Я читал знаменитые стихи мастера Хафиза: «Если твой учитель приказывает тебе замарать молельный коврик вином, повинуйся ему», и у меня возникло затруднение.

Естественно, очевидно – потому что это, пожалуй, одна из самых святотатственных вещей: замарать молельный коврик вином. «Хафиз, должно быть, сошел с ума! Что он говорит? Он не может быть мусульманином. Что он говорит? Замарать молельный коврик вином?» Естественно, у него возникло серьезное затруднение с пониманием. Он недоумевает, он начал сомневаться. Он все еще называет его «великим мастером Хафизом», но теперь у него появилось серьезное сомнение.

На девяносто девять процентов наша жизнь состоит из сомнений, потому что наша жизнь на девяносто девять процентов экстравертна, обращена наружу. Мы живем в сомнениях, сомнение практически стало нашей природой. Сначала мы ко всему относимся с сомнением. Сначала мы сомневаемся – до тех пор, пока не будет доказано обратное. Чтобы доверять, нам нужны доказательства. Чтобы сомневаться, нам никаких доказательств не требуется, сомнение вошло у нас в привычку.

Ученик должен изменить эту привычку – он должен научиться доверию. Доверяйте – до тех пор, пока не будет доказано обратное. Сомневайтесь, только когда имеются доказательства, в противном случае не сомневайтесь – пока нет доказательств, не сомневайтесь. Это огромная перемена. Именно это делает обычного человека учеником. Нужна именно такая трансформация.

Вы видите незнакомца. Первое ваше представление основано на сомнении: может быть, это вор, убийца, кто знает? Пока не доказано обратное, вы сомневаетесь без всяких доказательств. Вы ему не доверяете.

Ученик должен изменить свою позицию – по крайней мере, в отношении мастера, а затем постепенно, постепенно и в отношении других учеников мастера. Именно так он становится частью семьи мастера, его общины – избавляясь от этой уродливой привычки сомневаться.

Она хороша на рыночной площади, но рынок не должен становиться всей вашей жизнью. Вам следует оставить кое-что и для другого мира, для другого измерения. Вам следует оставить хотя бы небольшой уголок вашего внутреннего существа как святилище доверия. Когда вы наполнены сомнениями, вы наполнены болезнями, и у вас внутри нет никакого источника благополучия. А всякий раз, доверяя какому-то человеку, вы чувствуете огромную радость. Именно поэтому любовь так радостна – потому что вы можете кому-то доверять.

Про Адольфа Гитлера рассказывают, что он никогда не любил ни одну женщину, потому что не мог никому довериться. Он никогда не позволял ни одной женщине остаться с ним в его комнате. Почему? И дело вовсе не в том, что у него не было никаких связей с женщинами. У него были связи с женщинами, но он никогда не позволял ни одной женщине остаться в его комнате на ночь. Ведь кто знает? Она может его отравить. Кто знает? Она может оказаться шпионкой. Он был не способен дружить. Он был одним из самых одиноких людей в мире. Если вы не можете любить, если вы даже не можете доверять женщине, то, конечно же, вы будете жить в постоянной паранойе, в страхе. Всю свою жизнь он не мог жениться – потому что, если вы женитесь на женщине, вам придется ей довериться. Она будет жить с вами, будет готовить вам пищу, будет с вами спать, и вы станете излишне уязвимым. Он все-таки женился, но лишь перед тем, как совершить самоубийство, за три часа до этого. Когда он принял решение: «Сейчас я совершу самоубийство», он женился. Тогда страха уже не было: что еще она могла с ним сделать? Он уже решился совершить самоубийство, и поэтому теперь казалось логичным жениться: проблем больше не было. Что еще она могла с ним сделать? Самое большее, женщина могла его отравить, но он уже и сам собирался себя отравить. Можно было больше не бояться: приближалась смерть. Он женился лишь за три часа до нее.

Посреди ночи разбудили священника и привели его в подвал, где находился Гитлер. Полусонный, не понимающий, что происходит, священник кое-как провел церемонию. Не присутствовали ни друзья, ни родственники – лишь несколько охранников. И что он сделал после бракосочетания? Занялся с этой женщиной любовью? Нет, они вдвоем совершили самоубийство. Это было единственное, что он сделал после женитьбы. Возможно, он хотел, чтобы кто-то последовал за ним в смерть, и потому женился.

Возможно, Адольф Гитлер – это крайний случай, но если вы понаблюдаете за своим собственным умом, то обнаружите, что у каждого человека в большей или меньшей степени существуют похожие сомнения. Даже если вы живете с мужчиной или женщиной много лет, это сомнение все-таки продолжает существовать. Краешком глаза вы все время наблюдаете: «Кто знает?»

Так можно создать для себя ад.

Найдите в своей жизни хотя бы одного человека, с которым вы могли бы быть полностью открытыми, и это станет вашим первым уроком любви, первым уроком Бога, первым уроком выхода за пределы.

Этот человек сказал: «У меня возникло затруднение».

Шотландец, страдающий от зубной боли, входит в кабинет дантиста, который лечит «без боли». Осмотрев зуб, врач объявляет:

– Он сильно поврежден. Боюсь, что придется его удалить, а для этого нужно будет дать вам наркоз.

– Наркоз? – недоуменно спрашивает шотландец.

– Ну да, такой газ. Он просто усыпит вас на несколько минут, а в это время я смогу извлечь зуб, не причинив вам никакой боли.

– И под его воздействием я совсем не буду ничего чувствовать?

– Нет, совсем ничего.

Шотландец вынимает свой бумажник и начинает отсчитывать монеты.

– О, нет необходимости платить сейчас, – говорит дантист. – У вас будет уйма времени после того, как зуб будет удален.

– Я не собираюсь вам сейчас платить. Я просто проверяю, сколько у меня денег, пока вы не дали мне этот газ.

Именно так живут люди.

Если бы вам попалось это высказывание Хафиза: «Если твой учитель приказывает тебе замарать молельный коврик вином, повинуйся ему», вас бы тоже охватили сомнения, подозрения. Это противоречит всем вашим религиозным учениям. Это идет вразрез со всем вашим жизненным опытом.

Вам всегда говорили, чтобы вы были начеку – вот почему вы такие напряженные, вот почему люди не могут расслабиться. Если вы не можете доверять, то вы не можете расслабиться, а если вы не можете расслабиться, то вы не сможете познать вкус жизни.

Баки-Билла ответил:

– Поживи какое-то время отдельно от меня, и я проиллюстрирую тебе суть этих строк.

Почему мастер сказал: «Поживи какое-то время отдельно от меня…»? Потому что, когда вы находитесь рядом с мастером, у вас часто возникает иллюзия доверия, поскольку само присутствие мастера все время изменяет вашу внутреннюю химию. Само его присутствие действует алхимически. Вы начинаете доверять не потому, что у вас внутри возникло доверие, а лишь потому, что мастер перед вами, и постоянное воздействие его вибраций может вызвать у вас обманчивое впечатление, что вы ему доверяете.

Много раз я отсылал своих саньясинов подальше от себя, на месяцы, на годы, просто чтобы они могли почувствовать свое реальное состояние. Здесь вас несет волна. Здесь мое присутствие и присутствие тысяч других саньясинов создает энергетическое поле, которое может овладеть вами, увлечь вас, которое может создать внутри вас танец, принести вам песню. И естественно, вы подумаете, что это ваш танец, ваша песня, хотя, возможно, это и не так. Возможно, это лишь внешнее воздействие, возможно, вы просто были захвачены потоком энергии. Иногда для ученика бывает полезно уехать от мастера – если только мастер не решит по-другому.

И поэтому, когда я иногда говорю вам: «Отправляйся на Запад на несколько месяцев», не обижайтесь, не считайте себя отвергнутыми. Возможно, для вас это необходимый шаг, потребность вашего существа. Вы вернетесь обогащенными. Вы вернетесь более подлинными. Вы будете знать, что ваше и что не ваше. А это всегда очень хорошо: помнить, что действительно ваше, а что – лишь воздействие гигантского водоворота энергии.

Баки-Билла ответил:

– Поживи какое-то время отдельно от меня…

…Потому что, если бы мастер сказал что-то прямо тогда, ученик почти наверняка принял бы это. Он не смог принять высказывание Хафиза, потому что тот не был его мастером. И Хафиз был мертв – ученика отделяли от Хафиза столетия. Он ничего не знал о Хафизе, не пробовал его вина – Хафиз был лишь писанием. Но поскольку его собственный мастер, Баки-Билла, был перед ним, то если бы мастер что-то сказал, ученик мог принять его слова, полагая, что он доверяет. Возможно, он бы не усомнился – хотя сомнение осталось бы в глубине его подсознания.

Мастер отсылает его, чтобы тот стал более обычным, более подлинным – в большей степени таким, каков он есть, – чтобы связь с мастером стала слабее, чтобы воздействие мастера уменьшилось, стерлось.

– Поживи какое-то время отдельно от меня, и я проиллюстрирую тебе суть этих строк.

Именно таков обычай суфиев: они всегда иллюстрируют. Они не будут давать интеллектуальных ответов. Они постараются создать ситуацию, так чтобы эта ситуация проиллюстрировала вам суть вопроса.

Только на днях кто-то сказал, что у него возникло множество сомнений в отношении меня, моей работы, моих людей, коммуны. Я ответил: «Это естественно, беспокоиться не о чем. Не подавляй эти сомнения – это опасно. Ни в коем случае не подавляй эти сомнения. Наблюдай, старайся понять их и не беспокойся, потому что если есть доверие, если в тебе есть скрытое доверие, то оно и сомнения сможет трансформировать в свою пользу. Оно использует сомнения как ступеньки. Оно сделает так, что сомнения послужат доверию».

Вопрос не в том, чтобы отбросить сомнения, а в том, чтобы взращивать все больше и больше доверия. В этом случае сомнение может быть трансформировано, может быть использовано. А сомнение неизбежно будет присутствовать, потому что эта коммуна является ситуацией. Вы продолжаете считать ее таким же ашрамом, как и все прочие ашрамы. Но все прочие ашрамы организованы так, что они вызывают у вас доверие, они отвечают вашим требованиям – а в таком случае ваше сомнение никогда не будет трансформировано, запомните это, потому что ваше сомнение не будет спровоцировано.

Это не обычный ашрам, подобный тем, которые встречаются вам в Индии, – они соответствуют всем вашим ожиданиям. Они отлично понимают, что нужно, чтобы вы им доверяли. То, что происходит здесь, – это совершенно другое явление. Мне известны все ваши ожидания, и я поступаю прямо противоположным образом. И это будет происходить постоянно, все больше и больше. Чем больше людей будут сюда приезжать, тем больше я буду разрушать всевозможные ожидания. Ни одно из ваших требований не будет выполняться, с тем чтобы ваше сомнение оставалось на поверхности: тогда вам придется с ним что-то делать. Если же оно уйдет в подсознание, вы о нем забудете. А это опасно – оно останется там навсегда.

Например, вам бы хотелось, чтобы я жил в бедности. Мне было бы очень легко жить в бедности, с этим не было бы никаких проблем. Вся моя жизнь состоит из того, что я сижу у себя в комнате. Если премьер-министр Индии решит посадить меня в тюрьму, то не будет никакой разницы, все останется тем же самым.

Вам бы хотелось, чтобы этот ашрам функционировал в соответствии с вашими представлениями…

Как-то на днях один саньясин из Германии сказал: «Моя подружка собиралась сюда приехать, но передумала из-за твоей машины. Только из-за этого она не приехала». Я так ей благодарен! Так вот, а если бы у меня была третьесортная индийская машина, это не отпугивало бы вас, а наоборот, привлекало бы сюда, и тогда вы чувствовали бы себя очень, очень великими. На самом деле, я могу приходить просто пешком, мне вообще не нужна машина! Здесь две минуты ходьбы. И я никогда никуда не выезжаю. Машина не нужна.

Тогда зачем здесь машина? И почему самая дорогая? Просто, чтобы отпугивать ваших подружек. Я устал от ваших подружек! Очень мило с ее стороны, что она не приехала.

Только подумайте: если бы я сидел в нищете, в лохмотьях и в грязи, которая обычна для Индии, эта подружка подумала бы: «О, это настоящий мастер», она поверила бы – но она поверила бы в свой собственный ум, а не в меня. Она поверила бы в свои собственные ожидания, а не в меня. Я оказался бы второстепенным вопросом. Ее ожидания осуществились – вот почему она верит. Она верит в себя, а не в меня.

Я собираюсь попрать все ваши ожидания, и только в таком случае, если вы в меня поверите, то действительно поверите. Тогда доверие будет подлинным.

По прошествии немалого времени этот ученик получил от мудреца письмо. В нем было сказано: «Возьми все свои деньги и отдай их привратнику любого публичного дома».

Что это за совет? Только представьте, если я предложу нечто подобное вам… А я все время предлагаю нечто подобное.

Ученик был шокирован…

Это естественно. Нельзя сердиться на этого ученика – таковы люди. Краешком глаза они всегда наблюдают, всегда что-то подозревают. Даже если они верят, доверяют, то только на поверхности, только до определенного предела. Они идут за вами лишь до определенной черты, а потом их ум начинает сопротивляться: «Это уж чересчур. Я не могу через это переступить. Кем ты меня считаешь? Думаешь, я дурак?»

Ученик был шокирован…

А когда вы шокированы, вы, естественно, думаете, что с мастером что-то не так. Но это совершенно неразумно, потому что мастер, возможно, нарочно вас шокировал. Возможно, этот шок – часть шоковой терапии. Вы можете спросить у психиатров, которых мало-помалу начинают называть «шокиатрами» – они начали применять к людям электрический шок, инсулиновый шок. Но мастера, видимо, все время знали, что в определенный момент настоящий шок очень хорош для системы. Он дает вам встряску, возвращает вас к жизни, помогает прийти в себя – вы наполняетесь жизненной силой, снова становитесь бдительными.

Ученик был шокирован и какое-то время думал, что этот мастер, наверное, мошенник.

И вы должны понимать этого ученика, потому что он – это вы! Он – квинтэссенция всех так называемых учеников всего мира. Возникло подозрение: «Этот мастер, наверное, мошенник. Должно быть, он состоит в каких-то противозаконных отношениях с каким-то публичным домом, и теперь я должен заплатить. Тут явно какая-то хитрость! Что это за приказ? И без каких-либо объяснений».

Мастер никогда не дает объяснений. Мастер просто дает вам приказ, и этот приказ должен быть выполнен. Если же вы просите объяснений, то вы упускаете благоприятный случай, потому что объяснения дать можно, но они удовлетворят только ваш разум. А если ваш разум получает удовлетворение, и после этого вы что-то делаете, то это уже не доверие. Это не поможет росту вашего доверия.

МакГиннис умирает. Явился юрист, чтобы составить его завещание, и жена умирающего, Бриджит МакГиннис, позаботилась о том, чтобы присутствовать при этой важной процедуре.

– Поскорее перечислите ваши долговые обязательства, – просит юрист.

– Тим Райли должен мне сорок долларов, – стонет больной.

– Отлично, – говорит будущая вдова.

– Шин О’Нейл должен мне тридцать семь долларов.

– В здравом уме до последней минуты, – радуется жена.

– Майклу Каллахану я должен двести долларов.

– Святая богородица! Послушайте, как он бредит!

Тут же все поменялось. Когда все идет по-вашему, вам это выгодно. Когда ваши ожидания оправдываются, все замечательно: «В здравом уме до последней минуты». Но тут… – «Святая богородица! Послушайте, как он бредит!» – этот человек безумен. Если вы должны заплатить кому-то двести долларов, то этот человек совершенно безумен. Именно так действует ум и считает это разумным.

В ходе церемонии бракосочетания священник, в конце концов, спрашивает невесту:

– Готова ли ты во всем подчиняться своему мужу?

– Вы что, считаете меня дурой?

Такая позиция все больше и больше утверждается в мире. Именно поэтому религия умирает. В людских умах утвердилось мнение, что верить означает быть дураком, доверять означает быть глупцом, а не доверять и все время сомневаться – это разумность. Но это не так.

Да, если вы занимаетесь научно-исследовательской работой, тогда сомневаться разумно, но если вы исследуете свое сознание, тогда разумным будет доверять. Разумность знает, где и какой нужен метод. Разумность никогда не путает методы, которые пригодны для разных сфер. Разумность знает, что делать в определенной ситуации, – когда использовать глаза, а когда – уши, когда использовать сомнение, а когда – доверие.

Ученик был шокирован и какое-то время думал, что этот мастер, наверное, мошенник. Однако, после нескольких дней внутренней борьбы, он направился к ближайшему непотребному дому и вручил человеку, стоявшему у дверей, все деньги, которые у него были.

Да, было множество сомнений, но все-таки глубоко внутри существовало некоторое доверие. Именно поэтому мастер отослал его подальше от себя: чтобы он разобрался сам – потому что, если бы он смог обнаружить внутри себя скрытое доверие, он обрел бы скалу, на которой можно будет построить храм жизни. Если бы он находился в присутствии мастера, он бы немедленно ответил: «Да, сэр», и пошел бы и отдал деньги, но это не слишком бы помогло. Это было бы только на поверхности – сомнение все равно осталось бы и, так или иначе, проявилось бы, и с лихвой.

Так происходит всегда. Если я предлагаю вам что-то сделать, и вы это делаете, потому что знаете, что нужно доверять, – именно поэтому вы это делаете, – а при этом у вас имеется сомнение, но вы все время его подавляете, то рано или поздно оно начнет проявляться различными способами. Оно будет находить для себя все новые выходы. Оно будет вас отравлять.

Доверие хорошо, если оно приходит без подавления сомнений, если оно позволяет сомнениям полностью проявиться, а затем появляется само, если оно предоставляет сомнениям все шансы и только тогда в конечном счете побеждает. С этой целью ученик и был отослан далеко и надолго.

Ученик был шокирован и какое-то время думал, что этот мастер, наверное, мошенник. Однако, после нескольких дней внутренней борьбы…

Эта борьба важна. Он был разделен. Одна его часть говорила: «Как мастер может быть мошенником?» Он узнал мастера, стал с ним очень близок, увидел этого человека своими собственными глазами, ощутил его жизнь, его свет – он понимает, кто это такой. Какая-то часть его сердца все время говорит: «Доверяй», но весь его ум – ум, направленный вовне, – создает тысячу и одно сомнение.

Это борьба между умом и сердцем – энергией, устремленной вовне, и энергией, текущей внутрь. Это борьба между выдохом и вдохом. И это хорошо, когда проходишь через такую сумятицу.

Группы, которые я вам рекомендую, – это, на самом деле, способ пройти через такое смятение: они создают тысячи ситуаций, в которых требуется доверие. И, естественно, возникают всевозможные сомнения, и вам приходится бороться и искать выход из этой путаницы. Если вам удастся из нее выбраться, если вам удастся полностью пройти через нее и выйти невредимыми, то вы обретете нечто невообразимо ценное. Таким образом, здесь цель у этих групп совсем другая, нежели у тех же групп на Западе.

На Западе цель состоит в том, чтобы тем или иным способом помочь вам стать немного более зрелыми в отношении вашей жизни, начать немного больше принимать свою жизнь, сделать вас немного более бдительными, так чтобы вы могли лучше функционировать и не впадали без нужды в невротические стереотипы. На Западе у тех же самых групп цель психологическая.

Здесь цель не только психологическая – да, и это тоже, но подразумевается и нечто большее: духовная цель. Психологическая цель лишь второстепенная, главная цель – духовная. Духовная цель состоит в том, чтобы вывести на поверхность всю вашу неразбериху. Все ваши сомнения – все возможные сомнения, которые вы, может быть, носите с собой на протяжении многих жизней, – должны быть вынесены на поверхность, потому что только с поверхности они могут улетучиться и исчезнуть. Их нужно вынести из подвала: из вашего сознания, из подсознания, из коллективного подсознания. С каждого уровня вашего существа их необходимо вынести на поверхность, так чтобы вы могли с ними встретиться.

И суть не в том, чтобы вы стали немного более зрелыми, немного более принимающими, немного менее невротичными, немного более нормальными – нет, цель состоит в том, чтобы помочь вам взрастить в себе доверие. На Западе такой цели нет.

На Западе Бог не является целью групп гуманистической психотерапии. А здесь у нас целью является Бог.

Именно поэтому иногда случается так, что, когда к нам приезжает какой-нибудь психотерапевт с Запада, который очень высокомерен, эгоистичен и думает, что знает об этих группах все, он получает от них мало пользы, поскольку не знает, что мы используем эти группы как средство для достижения некой отдаленной цели.

Именно это произошло с Гит Говиндом. Приехав из Эсалена и приняв участие в одной из групп, он был очень раздосадован и разозлен. Но он струсил. Он ничего мне не сказал – ему следовало что-нибудь сказать. Если бы у него было достаточно храбрости, он должен был сказать мне: «Так нельзя проводить группы». Но он ничего не сказал, он просто сбежал. И теперь он пытается развернуть в Эсалене пропаганду против меня.

Здесь он плакал, рыдал передо мной, из его глаз текли слезы, а теперь он пытается вести там против меня пропаганду. Что произошло?

Он приехал со своими твердыми представлениями – что «энкаунтер-группы должны быть такими» – не зная о том, что здесь это делается по-другому, с другой целью. Если бы он спросил меня, ему все стало бы ясно, но у него не хватило храбрости даже спросить об этом. Он просто сбежал.

И вот на днях Амит Прем получил из Эсалена письмо. Амит Прем ведет в Эсалене несколько психотерапевтических групп и применяет в них мои методы, медитации, мои идеи и приемы. Теперь он получил письмо, в котором говорится: «Ошо должен быть полностью исключен, только тогда вам будет разрешено проводить здесь группы. Вы должны перестроить свои группы и используемые в них методы». То же самое происходит и с некоторыми другими терапевтами.

Если вы приезжаете сюда с твердыми представлениями, то, кем бы вы ни были, у вас возникнут со мной проблемы. Вы окажетесь в замешательстве. Здесь вы должны быть очень и очень доступными, понимающими. Вы должны отложить свои ожидания в сторону.

Иногда одни и те же методы используются с разной целью. Здесь цель всех психотерапевтических групп не является лишь психологической. Меня мало интересует ваша психология. Если мне и приходится над нею работать, то лишь потому, что вы в ней застряли. На самом деле, меня интересует ваша духовность.

Я работаю над вашей психологией для того, чтобы вы смогли освободиться от путаницы в вашем уме и стали способны к высшему полету духа. Меня не интересуют камни, но я должен что-то делать, потому что эти камни висят у вас на шее, и от них нужно избавиться. Лишь тогда вы сможете расправить свои крылья… и полет от одиночества к одиночеству сможет начаться.

Гит Говинд просто не понял сути. И теперь своим поведением он сам закрывает дверь к тому, чтобы когда-нибудь вернуться ко мне. Я доступен и останусь доступен. Я вижу в этом человеке некий потенциал, в нем есть некая возможность, но он упускает благоприятный случай – пробыв здесь несколько дней и ничего не поняв, он не сказал мне ни слова. А я трижды спрашивал у него: «Как ты себя чувствуешь?» – потому что у меня все время было такое ощущение, что его плач и рыдания были поверхностными, что сдача, которую он мне демонстрировал, была лишь на поверхности, а глубоко внутри его отношение было очень эгоистичным – рано или поздно он должен был отомстить.

И именно это он сейчас делает – он мстит. Сейчас он, несомненно, очень винит себя за то, что плакал и рыдал, и прикасался к моим стопам. И теперь ему нужно как-то убедить свое эго в том, что все это было ошибкой, что «меня обманули» и «нужно обо всем этом забыть», что это был лишь эпизод, что это не имеет особого значения и совсем неважно: «Моя реальность – это то, что я делаю сейчас».

Мне жаль этого человека. Если бы здесь он был немного более открытым и уязвимым, эта двойственность отпала бы.

И вот что я в нем увидел: ему нужно поплакать, нужно сдаться, и не только на поверхности, но и в самой глубине. Однако он не дал никакой возможности ни мне, ни моим людям. Мы пытались произвести у него внутри беспорядок – и он должен был бороться, но он сбежал и теперь борется там, в одиночку. А от этого не много пользы.

Однако после нескольких дней внутренней борьбы он направился к ближайшему непотребному дому и вручил человеку, стоявшему у дверей, все деньги, которые у него были.

В конце концов, доверие побеждает. А когда доверие побеждает без подавления сомнений, оно несет в себе истину.

– За такие деньги, – сказал привратник, – ты получишь самую изысканную драгоценность нашей коллекции, нетронутую женщину.

Как только ученик вошел в комнату, находившаяся в ней женщина сказала:

– Меня заманили в этот дом обманом и держат здесь насилием и угрозами. Если твое чувство справедливости сильнее, чем та причина, которая тебя сюда привела, помоги мне убежать.

И тогда ученик постиг значение стихотворения Хафиза: «Если твой учитель приказывает тебе замарать молельный коврик вином, повинуйся ему».

Доверие умеет повиноваться. Доверие знает лишь повиновение. И благодаря повиновению эго постепенно, постепенно исчезает. Весь вопрос в эго и в освобождении от эго. Задача мастера состоит лишь в том, чтобы помочь вам умереть как эго, и здесь приходится использовать самые разные средства и методы.

Запомните это. Не спешите убегать. Дайте шанс этой алхимической лаборатории. Будут создаваться самые разные виды смятения – намеренно создаваться. Будут намеренно провоцироваться всевозможные сомнения. Вам будут даваться абсурдные задания.

Не убегайте, как Гит Говинд. Он упустил благоприятную возможность. Такой шанс может не представиться ему на протяжении многих жизней. Пока еще не поздно – он может вернуться. Мои двери всегда открыты.

Однако запомните: не приезжайте сюда, чтобы подкрепить свое эго и свои ожидания. Приезжайте сюда, чтобы умереть.

Если вы меня полюбите, я вас убью. И только когда вы будете убиты, однажды вам представится возможность убить меня. И этот день станет величайшим днем: когда и мастер, и ученик будут убиты – тогда останется только то, что есть. В мастере есть Бог, и в ученике есть Бог.

И когда ученик и мастер исчезают, остается лишь Бог. И именно такова цель суфизма, и такова цель всех религий, и именно ради этой цели мы здесь работаем.

На сегодня достаточно.

Глава 16
Нечто большее, чем машина

Первый вопрос:

Ошо, для меня будущее Востока представляется мрачным, как ни посмотреть: либо нищета и голод вследствие фатализма, либо европеизация вследствие капитализма – ведь разве не должен Восток стать Западом, прежде чем люди снова начнут интересоваться своим внутренним поиском? Разве не должны люди Востока стать материально богатыми, прежде чем их духовная бедность снова станет очевидной? Но бремя Запада и так уже легло тяжелым грузом на весь мир: атомная бомба, насилие из-за разочарованности, автоматизация души, уничтожение лесов и загрязнение воздуха и морей до такой степени, что уже нет уверенности, сможет ли окружающая среда и дальше сохранять свое тонкое равновесие. Сможет ли мир выдержать еще один Запад?

Будущее только представляется мрачным. Однако оно всегда таким представлялось, в этом нет ничего нового. Ты можешь обратиться к самому глубокому прошлому в человеческой истории, к самому первому моменту появления человечества, когда Адама и Еву изгнали из садов Эдема, и ты увидишь, что будущее всегда выглядело мрачным. Только представь себе Адама и Еву, которых выгнали из божьего сада, захлопнув за ними двери. Как выглядело их будущее? Несомненно, оно представлялось им очень мрачным. У них отобрали все, с чем они были знакомы. Их безопасность, защищенность, их мир – все было отобрано. Какую надежду несло им будущее? Лишь темноту, смерть. Несомненно, будущее было пугающим.

И это не только притча: всякий раз, когда рождается ребенок, будущее выглядит мрачным, поскольку, опять-таки, у ребенка отбирают утробу – безопасное, защищенное пространство утробы, – а беспомощного ребенка изгоняют. Что ты подумаешь об этом ребенке? Психоаналитики утверждают, что самая сильная травма – это травма рождения, и человек страдает от нее всю жизнь. Слово «травма» происходит от корня, означающего «рана». Травма рождения – это величайшая рана, и очень редко можно встретить человека, у которого травма рождения излечена.

Она излечивается лишь тогда, когда человек становится просветленным, потому что, когда человек становится просветленным, он снова оказывается в вечной утробе Бога – в противном случае эта рана все продолжает и продолжает болеть.

Всю свою жизнь вы пытаетесь скрыть эту рану, но она не может исчезнуть лишь оттого, что ее скрывают. Каждый ребенок, появляясь на свет, выходя из родовых путей, очевидно, ощущает, что будущее мрачно, и то же самое ощущается в любом возрасте. Будущее неизвестно, и именно поэтому оно представляется мрачным.

Это не является чем-то новым, что ощущает лишь современный человек; это так же старо, как само человечество. Ты можешь обратиться к самым древним записям, и во всех древних писаниях всегда говорится: «Будущее мрачно». И из этого естественно следует, что прошлое было золотым. «Будущее мрачно». Прошлое было золотым – сатьюга, Эпоха истины, а будущее, калиюга – это Эпоха смерти и темноты.

Такое отношение существует где-то в глубинах вашего ума, оно никак не связано со временем и окружающими реалиями. И ты должен отбросить это пессимистическое отношение. Все зависит от подхода.

Например, очень просто сказать, что «бремя Запада и так уже легло тяжелым грузом на весь мир: атомная бомба…», и никто не будет с тобой спорить, это выглядит таким очевидным. Но я бы хотел попросить тебя подумать еще раз, пересмотреть эту точку зрения. На самом деле, именно атомная бомба сделала войны невозможными. Теперь не может быть мировой войны.

В прошлом мы могли без конца воевать, потому что наши войны были очень неэффективными, опасности не было. Вот почему за три тысячи лет мы провели пять тысяч войн. Проблем не было, это была лишь игра. И мужской эгоистический ум очень ею наслаждался, очень в ней нуждался. И войны так и продолжались бы, если бы не была создана атомная бомба. Атомная бомба положила конец войнам.

Будущее не мрачно. Само существование атомной бомбы означает, что теперь, если вы решите развязать войну, это будет всеобщим самоубийством. Кто готов пойти на такой риск? Никто не сможет победить, и все погибнут. Никто не сможет стать победителем, а раз так, то какой смысл в этой игре?

Война имеет смысл в том случае, если кто-то может победить, а кто-то будет побежден. Если же никто не может победить, и обоим противникам грозит уничтожение, война становится абсурдной. Только существование атомной бомбы препятствует войне между Россией и Америкой, а иначе война кажется для них единственной возможностью. Обе страны готовы, совершенно готовы, но атомная бомба делает войну невозможной.

Теперь развязывать войну нелепо. Если обе стороны будут уничтожены, какой тогда смысл? Атомная бомба сделала войну бессмысленной.

Когда я думаю об атомной бомбе, я вижу большую надежду. Я вовсе не пессимист. Я верю, что положение дел с каждым днем будет становиться все лучше и лучше. Вы удивитесь, но это очень просто, если вы понимаете.

Именно благодаря атомной бомбе война стала всецелой. До сих пор она была частичной – погибнут некоторые люди – но теперь погибнет вся Земля. Мы пришли к сверхубийству. У нас подготовлено столько бомб, что мы можем убить каждого человека тысячу раз, можем уничтожить тысячу таких планет, как наша. Наша Земля теперь кажется маленькой для наших разрушительных способностей, в сравнении с нашими разрушительными способностями наша Земля – ничто.

Ну, и кто возьмет на себя такой риск, и ради чего? Вы не сможете отпраздновать победу: вас не будет – не будет никого.

Война не разразится. Третья мировая война не начнется, причем не благодаря Будде, Христу и их учению ненасилия и любви, нет! Она не начнется благодаря атомной бомбе. Поскольку смерть теперь абсолютна, самоубийство будет полным. На земле будет уничтожено не только человечество, но и птицы, животные, деревья – вся жизнь.

Единственная возможность – отказаться от войны навсегда. Мы стали слишком эффективными в убийстве, теперь убийство больше нельзя допускать. Поразмышляй таким образом, и ты удивишься – в этом случае будущее больше не кажется мрачным.

Ты говоришь: «…насилие из-за разочарованности». Это правда. Всегда, когда кто-то разочаровывается… а мир сейчас ощущает разочарование, особенно Запад. Разочарование приходит как тень успеха. На Востоке разочарованности нет, потому что нет успеха – поэтому и тень отсутствует. На Западе же существует огромная разочарованность, потому что пришел успех: все, в чем когда-либо нуждался человек, теперь имеется, а удовлетворенности нет. Успех потерпел крах – отсюда разочарованность.

Но в этом также и начало саньясы, медитации, религии. Да, вы можете разочароваться и стать насильственными, потому что все, на что вы надеялись, потерпело крах – вы добились успеха, но ничего этим не достигли, и внутри вас возникает огромное разочарование – вы можете стать жестокими, можете стать самоубийственными. Но существует и другая возможность: вы можете начать думать совершенно по-другому – что во внешнем мире успех невозможен, что успех должен быть чем-то внутренним, и вы просто стремились не в том направлении. Ваше направление было неправильным – вот почему вы потерпели крах.

На Западе из-за разочарованности люди все больше и больше начинают интересоваться медитацией, молитвой, созерцанием. Это тоже следствие той же самой разочарованности. Мое собственное наблюдение таково, что человек становится медитирующим, только когда у него остаются лишь две возможности – самоубийство или трансформация.

Если во внешнем мире человек не видит ничего, кроме самоубийства, он поворачивается внутрь. Только в этой точке, на этом пике разочарования человек обращается внутрь. Этот поворот внутрь не может произойти у равнодушного человека, он происходит лишь тогда, когда накал дошел до предела, и пути вовне больше нет – все пути оказались ложными. Когда вы полностью разочаровались во внешнем мире и во всех внешних путешествиях, когда всякая экстраверсия кажется бессмысленной – лишь тогда пробуждается желание, стремление к внутреннему паломничеству.

Так было всегда. Только в крайних точках, когда в жизни наступает кризис, происходит эта трансформация. Вода испаряется при ста градусах – необходима именно такая температура. И именно такой температуры достигла разочарованность на Западе. Некоторые люди станут насильственными – кто-то по отношению к другим, кто-то по отношению к себе – но большая часть человечества начнет поворачиваться внутрь.

Ты говоришь об «автоматизации души». Не индустриализация и не развитие техники сделали человека автоматическим, превратили его в машину. Человек всегда был машиной. Индустриализация лишь раскрыла правду. Это великое разоблачение. Человек всегда жил в рабстве, но это рабство не было таким очевидным, таким явным, всегда существовала иллюзия свободы.

Механизация всего, что вас окружает, заставила вас осознать, что и вы тоже всего лишь машина. Вы всегда ею были. Будды всегда говорили вам, что вы живете механически, что вы живете как робот, что вы еще не человек, однако иллюзия сохранялась. Современный мир отнял у вас последнюю иллюзию, открыл вам правду: что вы всего лишь машина – эффективная или неэффективная, но машина.

Это должно было случиться, потому что, только живя среди машин, вы можете осознать свое машиноподобное существование. Вы всегда жили среди деревьев, животных и людей, и из-за этого у вас всегда создавалось ложное представление, что существует свобода.

Свобода существует лишь тогда, когда вы полностью осознающие. Только будда свободен. Свобода – это качество будды, больше никто не свободен, никто другой не может быть свободным. Но люди могут верить… и это очень утешительная иллюзия. Современный мир отнял у вас эту иллюзию, и это хорошо, потому что теперь возникнет огромное желание стать свободным, огромное стремление быть чем-то большим, чем машиной.

Например, компьютер доказал, что, каким бы эффективным ни был ваш ум, он не делает вас подлинным человеком, поскольку с той же самой работой компьютер может справиться лучше, чем ваш ум. Теперь люди, которые были прекрасными математиками, окажутся не у дел, потому что компьютер может выполнять их работу гораздо лучше. И говорят, что компьютер работает так быстро, что если для решения какой-то задачи знаменитому математику потребуется семьдесят лет каждодневной работы, вся его жизнь, то компьютер может решить ее за секунду.

И какой же урок мы из этого извлекли? Мы узнали, что мозг – это не что иное, как биокомпьютер. Без компьютера вы никогда бы не обнаружили, что ваш мозг – компьютер. С появлением компьютера все люди, считающие себя великими интеллектуалами, математиками, учеными, специалистами, низводятся до машин. Две тысячи лет назад такое было невозможно: вы никак не могли узнать, что ум функционирует как машина, что ум – это всего лишь машина.

Есть только одна вещь, которую не может делать компьютер. Он может быть логичным, но не может быть любящим, он может быть рациональным, но не может быть медитативным. Компьютер не может медитировать, не может любить – и именно в этом заключена надежда, именно в этом человек может превзойти машины. Вы можете любить. В будущем решающим фактором станет ваша любовь, а не логика – ведь компьютер абсолютно логичен, более логичен, чем любой Аристотель; и не математика – компьютер обладает большими математическими способностями, чем любой Альберт Эйнштейн.

Компьютер будет решать все задачи. Компьютер решит любые задачи, на решение которых ученым требовались годы. Он сможет решить их за секунды. Рано или поздно наука перейдет в руки компьютеров – ученый будет нужен лишь для управления компьютером, и все. Компьютер может делать все гораздо быстрее, гораздо эффективнее, все с меньшей и меньшей вероятностью ошибок. И это имеет огромное значение: вы можете очень сильно испугаться, у вас может возникнуть впечатление, что ничего не осталось, что человек – просто машина. Однако это также может вселить в вас и большую надежду, поскольку теперь компьютеры показали, что голова не является подлинной реальностью человека.

Теперь нам нужно искать сердце, потому что у компьютера сердца нет. Только пытаясь найти свое сердце, только позволяя своему сердцу танцевать, петь и любить, мы сможем сохранить человеческое достоинство и славу – а иначе они исчезнут.

Для тебя будущее выглядит мрачным, потому что ты видишь лишь темную сторону явления. Ты не знаешь о его светлой стороне. Я вижу, что рассвет уже совсем близко. Да, ночь очень темна, но будущее не мрачно, вовсе нет.

По сути, впервые в человеческой истории миллионы людей смогут стать буддами. В прошлом буддой удавалось стать очень редко, потому что очень редко удавалось осознать механистичность человека. Требовалась большая разумность, чтобы понять, что человек – это машина. Сейчас же для этого не требуется никакой разумности, и так стало совершенно очевидно, что человек – машина.

И ты говоришь: «…уничтожение лесов и загрязнение воздуха и морей до такой степени, что уже нет уверенности, сможет ли окружающая среда и дальше сохранить свое тонкое равновесие. Сможет ли мир выдержать еще один Запад?» Это одно из самых замечательных свойств науки и техники: они создают проблемы, чтобы потом их решать. А проблему можно решать только в том случае, если она прежде была создана, – тогда это становится вызовом. Сейчас перед техникой стоит очень серьезная задача: как сохранить природное равновесие, как сохранить экологическую гармонию. Это новая проблема, раньше ее не было.

Впервые Запад сталкивается с новой проблемой. Мы живем на нашей Земле миллионы лет. Постепенно, постепенно мы все больше и больше продвигаемся в техническом развитии, но до сих пор мы пока еще не были способны разрушить природное равновесие, до сих пор мы были очень маленькой силой на Земле. Теперь же наша энергия стала больше, значительно больше, чем энергия Земли, поддерживающая равновесие. Это грандиозное явление. Человечество стало таким могущественным, что может разрушить природное равновесие. Но оно его не разрушит, потому что разрушение природного равновесия будет означать, что человечество уничтожит само себя.

Оно найдет новые способы – и новые способы уже находят. Способ восстановить тонкое природное равновесие состоит не в том, чтобы отказаться от техники. Он не в том, чтобы стать хиппи, или стать гандийцами – нет, вовсе нет. Способ восстановить природное равновесие – в создании более высокой технологии, высшей технологии, дальнейшего развития технологии. Если технология может разрушить равновесие, почему технология не может его восстановить? Все, что может быть разрушено, может быть и создано.

И сейчас почти осуществимо поднимать города в небо, в воздух, в больших, огромных баллонах! Человеку нет необходимости жить на земле. И это будет прекрасно – города, плавающие в воздухе, и внизу под вами зеленая земля, гигантские леса, такие же, какие существовали на Земле раньше, до того, как человек начал вырубать леса. Земля снова может стать прежней. И можно будет спускаться на Землю, чтобы провести там отпуск.

Сейчас стало возможным создать города, плавающие в океане, и это было бы прекрасно. Сейчас возможно создать подземные города, так чтобы Земля, ее зелень, ее красота не разрушались. Можно жить в кондиционированных городах под землей – время от времени выходить на землю для воскресной молитвы, а потом возвращаться обратно. Сейчас стало возможным переместить человечество на другую планету. Луна может стать нашей следующей колонией, нашим местом жительства.

Способ состоит не в регрессе, регресс невозможен. Теперь человечество уже не может жить без электричества и без всех тех удобств, которые обеспечила техника. Да это и ни к чему – мир станет очень бедным. Вы не знаете, как человечество жило в прошлом, постоянно голодая, постоянно болея. Вы не знаете, как человечество жило в прошлом, – люди об этом забыли. Вы не знаете, каким низким был средний возраст: если рождались двадцать детей, из них выживали лишь двое. Жизнь была очень скверной.

К тому же, когда не было машин, существовало рабство. Только благодаря машинам рабство на земле исчезло. И если появится еще больше машин, рабства будет оставаться все меньше. Если появится больше машин, лошади снова станут свободными, и буйволы снова станут свободными, если их работу будут выполнять машины, – животные смогут опять быть свободными.

Без машин свобода была невозможна. Если отказаться от машин, люди снова попадут в рабство. Появятся люди, которые начнут господствовать и принуждать. Вы видели пирамиды? Они выглядят такими прекрасными, но при строительстве каждой пирамиды умерли миллионы людей. Только так можно было их построить. И все прекрасные дворцы в мире, все крепости… Было много насилия, только так их можно было построить. А великая китайская стена – миллионы людей погибли, создавая ее. Их заставляли, целые поколения людей были вынуждены только лишь строить эту китайскую стену. Теперь люди приезжают на нее посмотреть, и они совершенно забыли о том, что она представляет очень уродливую страницу истории.

Впервые электричество и техника взяли на себя всю работу, теперь человеку не нужно ее выполнять. Техника может полностью освободить человека от работы, и Земля впервые может стать веселой и игривой. Впервые становится возможной роскошь. Вовсе ни к чему возвращаться назад.

Именно поэтому я против гандийского подхода к жизни, абсолютно против. Если последовать за Ганди, мир снова станет уродливым, бедным, грязным, больным. Путь лежит вперед: нужно перейти к более высоким технологиям, которые смогут восстановить равновесие. Земля может превратиться в подлинный рай.

Я всецело за науку. Моя религия не против науки, моя религия включает в себя науку. Я верю в научный мир. И благодаря науке к человечеству придет великая религия, более великая, чем когда-либо, потому что, если человечество станет достаточно свободным для того, чтобы быть веселым и игривым, и не будет необходимости работать, высвободится огромная творческая энергия. Люди начнут рисовать, музицировать, танцевать, писать стихи, молиться, медитировать. Вся их энергия будет свободна и сможет подняться ввысь.

Сейчас лишь небольшая часть человечества занимается творчеством, потому что все другие люди вынуждены заниматься бесполезными вещами, которые могут выполнять машины – с большей легкостью и никого не обременяя. Миллионы людей всю свою жизнь просто работают. Вся их жизнь состоит лишь из потения без вдохновения. Это уродливо, такого не должно быть.

И вот, впервые появляется возможность… Только представьте себе, что все человечество освобождается от порабощения трудом – в этом случае вся энергия начнет течь в новых направлениях. Люди начнут становиться искателями приключений, исследователями, учеными, музыкантами, поэтами, художниками, танцорами, медитирующими. Им придется ими стать, поскольку энергии нужно будет какое-то выражение. Миллионы людей смогут расцвести как будды.

Я смотрю в будущее с огромной надеждой.

Ты говоришь: «Для меня будущее Востока представляется мрачным, как ни посмотреть». Оно не мрачное. Оно может стать мрачным, если глупость одержит победу над разумностью. Если старый прогнивший ум одержит верх над разумностью – в таком случае оно станет мрачным. Если победит Ганди, тогда оно станет мрачным. Если победит Морарджи Десаи и подобные ему люди, оно станет мрачным. Но если меня услышат и поймут, оно не будет мрачным.

Ты говоришь: «…либо нищета и голод вследствие фатализма, либо европеизация вследствие капитализма». Я всецело за европеизацию Востока, а также всецело за капитализм, потому что капитализм – это единственная естественная система. Коммунизм – насильственная, навязанная, искусственная система. Капитализм – это естественный рост: никто никому его не навязывал, он возник сам. Это часть человеческой эволюции. Капитализм не похож на коммунизм, когда несколько человек пытаются насильно навязать другим определенную систему. Капитализм вырос из свободы. Капитализм – это естественное явление, и он прекрасно соответствует человеческим возможностям.

Я всецело за Адама Смита и всецело против Карла Маркса.

Капитализм означает свободу предпринимательства. У людей должна быть свобода заниматься своим делом, и никакое правительство не должно мешать их свободе. Чем меньше правительство правит, тем лучше. Именно таким является капитализм. Вмешательство государства, национализация промышленности – все это бесчеловечно.

Коммунизм может существовать только в обстановке диктатуры. Коммунизм не может быть демократическим, социализм никогда не будет демократическим. Никакой социалист не может обладать демократическим умом, потому что социализм и коммунизм подразумевают навязывание людям определенной системы. Как тут можно быть демократичным? Вам придется навязывать это силой. Всю страну придется превратить в концентрационный лагерь.

Капитализм не нуждается в принуждении сверху. Капитализм – это демократический образ жизни. И капитализм также очень правилен с психологической точки зрения, поскольку не существует двух человек, равных психологически. Вся идея равенства ложна, бесчеловечна, фальшива, ненаучна. Не бывает двух равных, одинаковых людей, все люди различны. Они различаются во всем. Их таланты, разум и тело, состояние здоровья, возраст, красота, качества – все различается. Никакие два человека не бывают одинаковыми или равными.

И это хорошо. Это разнообразие делает жизнь богатой, это разнообразие придает людям индивидуальность, уникальность.

Капитализм означает свободу. Я не против равных возможностей для всех – пожалуйста, поймите меня правильно. Равные возможности должны быть предоставлены каждому – но равные возможности в чем? – в том, чтобы вырасти до своих неравных потенциальных возможностей, в том, чтобы быть разными, непохожими, равные возможности быть такими, какими вы хотите быть.

Коммунизм – это уродливое явление. Он разрушает человеческую свободу во имя равенства. А равенство обеспечить невозможно, такого способа не существует. Даже в Советском Союзе нет никакого равенства, просто классы поменяли свои названия. Прежде это были пролетариат и буржуазия, а теперь это правители и управляемые. И разница между ними гораздо больше, чем когда бы то ни было. И вся страна пришла в некое безжизненное состояние.

Коммунизм делает людей скучными и безжизненными, флегматичными, поскольку никто не ощущает свободу быть самим собой, и потому из жизни исчезает радость. Идея работать для других ни у кого не вызывает энтузиазма. Это неестественно, не свойственно человеку. Как вы можете чувствовать энтузиазм, работая на бесчеловечное государство, на машину, называемую государством? Когда вы работаете для своих детей, для жены, энтузиазм присутствует. Если вы работаете для своей жены, и вам хотелось бы, чтобы у нее был прекрасный дом, маленький коттедж в горах, то вас охватывает сильный энтузиазм. А кому есть дело до государства? Чего ради?

Государство – это абстракция, никто не может любить государство. Вот почему в России и в Китае вы обнаружите, что люди здесь заторможенные, безжизненные. Их разум стал бесцветным, они больше не похоже на радуги жизни.

Во имя красивого слова «равенство» коммунизм разрушает самое ценное – свободу. Свобода – это высшая ценность. Нет ничего выше свободы, потому что именно в результате свободы становится возможным все остальное.

Капитализм – это более высокая система ценностей, чем коммунизм. И коммунизм всегда будет оставаться диктатурой, потому что он боится – боится, поскольку людям навязывается нечто им не свойственное. Как только диктаторская система будет отменена, люди снова начнут становиться неравными. Просто дайте Советской России пять лет демократии, и вы увидите: люди снова будут неравными – кто-то разбогатеет, кто-то обеднеет, кто-то станет знаменитым, кто-то – еще каким-то. Всего лишь пять лет демократической свободы, и пятидесяти лет диктатуры как не бывало – отсюда и страх. Это неестественное принуждение людей, оно разрушает их дух.

Я всецело за капитализм. Капитализм – это система, которая производит капитал. А коммунизм – это система, которая приводит всех к наименьшему знаменателю. Это единственный способ сделать людей равными.

Например, у кого-то рост семь футов – здесь есть несколько голландских саньясинов семи футов ростом – а у кого-то рост всего пять футов. Если вы захотите сделать этих людей равными, что вы можете сделать? Человека ростом в пять футов нельзя растянуть до семи, но человека ростом в семь футов можно укоротить до пяти. Это единственное, что возможно.

Коммунизм приводит всех к наименьшему знаменателю. Людям не позволяют быть более разумными, потому что это сделает их неравными. Они должны быть приведены к наименьшей разумности.

Капитализм действует совершенно по-другому. Он помогает вам выражать себя, проявлять себя, помогает вам полностью расцвести.

Я не утверждаю, что в капитализме нет ничего неправильного. Конечно, есть – но капитализм за это не в ответе. За это ответственно человеческое невежество, человеческая бессознательность. В капитализме есть много погрешностей, он не является совершенной системой. Это самая совершенная система из того, что есть, но это несовершенная система, потому что несовершенен сам человек. Капитализм просто отражает человека, со всеми его иллюзиями, со всеми человеческими заблуждениями, со всеми человеческими глупостями – но отражает превосходно.

Коммунизм направлен против всего, что хорошо, ценно, против всего, что возвышает вас над человечеством. Коммунизм – это стремление жить хлебом единым. Хлеб нужен, но он нужен лишь для того, чтобы вы могли молиться, чтобы вы могли петь песню, влюбляться, рисовать. Хлеб нужен, но только как средство. Коммунизм же превратил средство в цель.

Я за европеизацию Востока, потому что европеизация означает не что иное, как модернизацию. Забудьте слово «Европа». Европеизация означает модернизацию: больше техники, больше науки, больше индустриализации и более высокие технологии, чтобы мы могли спасти нашу Землю и ее тонкое экологическое равновесие. Восток должен быть модернизирован, и тогда будущее не будет мрачным.

Но величайшая проблема состоит в том, что восточный ум настроен против модернизации. Их древние традиции – серьезное препятствие. Обусловленность их ума такова, что они совершают самоубийство. И они думают, что у них великая культура, великие ценности и великие идеи. А все это прогнило! И из-за своего прогнившего прошлого они не могут постичь этот грандиозный расцвет современного знания, который может преобразовать нашу Землю в подлинный рай.

Старые шаблоны должны быть разрушены. Люди, особенно индийцы, спрашивают у меня: «Что ты делаешь для того, чтобы помочь Индии выйти из нищеты?»

Это как раз то, что я делаю, потому что для меня вопрос состоит не только в том, чтобы пойти и раздать одежду бедным людям, – это не поможет. Вопрос не в том, чтобы что-то раздавать, заниматься благотворительностью, – вопрос в изменении их ума и структуры их мышления. Но тут возникает проблема: они начинают относиться ко мне крайне враждебно. Таковы парадоксы жизни.

То, что я говорю, может изменить судьбу Востока, может преобразовать все его уродство в красоту, но восточные люди больше всех выступают против меня, потому что все, что я говорю, противоречит их обусловленности, их представлениям – укоренившимся вековым представлениям. Именно поэтому здесь у нас совсем немного индийцев.

Западный ум сразу же чувствует глубокое созвучие со мной. Это потому что я всегда за современное, за новое. Западный ум сразу меня понимает – он чувствует глубокое сходство, однако восточный ум чувствует только возмущение. Когда восточный человек слышит то, что я говорю, он раздражается, у него возникает сопротивление, и он начинает защищаться.

Он слишком привязан к своему уму, а его ум является причиной всех его проблем. Он хочет решить эти проблемы, но цепляется за свой ум. А это невозможно. Сначала нужно изменить ум – только тогда проблемы исчезнут.

Например, весь Восток страдает от подавленной сексуальности, от сильнейшего подавления, но они снова и снова продолжают твердить о своих великих идеях целибата, добропорядочности, высокой нравственности. А именно эти идеи приводят их к подавлению. Именно эти идеи делают их негибкими, нетекучими, потому что если подавляется ваша сексуальность, то подавляется и ваше творчество, поскольку сексуальная энергия – это ваша творческая энергия. Это то, как Бог помогает вам стать творческими. Секс – это творчество. Человек, подавляющий свой секс, не способен ничего творить, он становится застывшим.

Так как же быть с Востоком? Если предложить им стать немного более любящими, немного более чувственными, чувствительными, они немедленно ополчатся на вас. Они скажут: «Тогда почему Будда сказал то, а Махавира сказал это? Ты учишь материализму!»

Я учу вас просто целостности. И позвольте мне сказать вам, что подход Будды не является целостным, он – частичный. Но я могу его понять, потому что если сейчас, спустя двадцать пять веков после Будды, вы настроены против меня, то насколько сильно вы были бы настроены против него, если бы он сказал то же самое, что говорю сейчас я? Я могу понять, почему он никогда не говорил вам о целостном росте человеческого существа, почему ему приходилось оставаться частичным. Для индийцев даже это было чересчур, и буддизм был изгнан из страны – даже это было слишком. Если бы он говорил так, как говорю я, вы бы немедленно его убили. Это было невозможно, состояние общества не позволяло ему говорить с вами в терминах целостности.

Я беру на себя риск говорить с вами в терминах целостности – и создаю себе ненужные проблемы! Я тоже могу продолжать учить этой старой, глупой так называемой духовности, и тогда страна будет мною очень гордиться и будет почитать меня. Но меня не интересует почитание, и у меня нет никакого интереса к тому, чтобы Индия мною гордилась. Единственное, что меня интересует, это как изменить прогнивший ум нашей страны, как дать ей новое видение.

Но индийцы будут выступать против меня, хотя то, что я делаю, – их единственная надежда.

Индии нужно стать современной, более капиталистической, но людей пугает само слово «капитализм». Они начинают думать, что я работаю на ЦРУ. Глупцы. Возможно, ЦРУ работает на меня, но зачем мне работать на ЦРУ? Однако у них твердые убеждения. Что бы вы ни делали, продолжайте говорить про социализм, и они будут чувствовать себя хорошо. Поэтому в Индии все говорят про социализм. Люди, которые вовсе не являются социалистами, тоже говорят про социализм, потому что это приносит голоса избирателей.

Наверное, я единственный человек во всей нашей стране, у которого хватает мужества говорить, что капитализм – это единственное правильное решение. Наверное, я единственный человек в нашей стране, у которого хватает мужества говорить, что Индия должна все больше и больше дружить с Америкой и отбросить свою политику нейтралитета. Все это чушь, Индии это не поможет. Проблемы нашей страны могут быть решены только за счет американского капитала, американских «ноу-хау» и американской техники.

И не беспокойтесь о том, что если мы сделаем нашу страну индустриализованной, более технически развитой, если в страну будет завезено больше техники и промышленности, то будет разрушена экология. Не беспокойтесь. Техника сама может найти способы справиться со всем этим.

Техника – это единственное возможное средство в руках человечества, чтобы преобразовывать окружающий мир. Окружающий мир должен быть полностью преобразован. Мы можем привести его к еще лучшему экологическому равновесию, чем это делает сама природа, потому что природа действует очень примитивными и рудиментарными способами. И, по сути, что такое человечество? – вершина развития природы. Если человечество не сможет установить лучшее равновесие, то кто его установит? Человечество – высочайший пик природы, и именно через посредство человечества природа может разрешить свои проблемы.

Я не считаю будущее мрачным. Будущее очень обнадеживающее, очень светлое. До сих пор оно таким никогда не было, потому что человечество впервые все ближе и ближе подходит к тому моменту, когда оно сможет освободиться от всей работы. Впервые человечество может жить в роскоши, а жить в роскоши означает быть готовым двигаться внутрь, потому что в этом случае снаружи ничто этому не препятствует. Тогда вы просто начинаете двигаться внутрь – вам придется двигаться внутрь: внешнее путешествие закончено. Все, чего можно было достичь во внешнем мире, достигнуто… теперь начинается новое приключение.

То, что произошло с Буддой, в будущем может произойти со всем человечеством. Будда жил в роскоши – он был царским сыном – и благодаря этой жизни в роскоши он стал осознающим. Поскольку снаружи не было никаких забот и проблем, он смог погрузиться в себя, смог найти способы и средства, чтобы войти внутрь. Ему стало интересно узнать: «Кто я?» То, что произошло с Буддой, может произойти со всем человечеством, – если все человечество станет богатым, внешне богатым. Быть богатым внешне – это начало внутреннего богатства.

И я учу вас религии, включающей в себя науку, я учу вас чувственной религии, включающей чувства. Я учу вас религии, принимающей тело, любящей, уважающей тело. Я учу вас земной, не оторванной от земли религии, которая любит эту прекрасную Землю, которая не против Земли. Земля должна быть основой для ваших полетов в небесах.

Второй вопрос:

При виде того, как наши друзья все время обнимаются, страстно целуются и ласкают друг друга, я чувствую, что именно это зрелище оскорбляет индийское общество в целом и создает серьезное непонимание в отношении тебя и твоего учения. Но если такое поведение оскорбляет общество и создает огромные трудности для мира нашего мастера, то почему бы нам просто не исправить свое поведение – по крайней мере, когда мы находимся в обществе, будь то в Индии, в Америке или в Германии?

Это именно то, о чем я говорил: прогнивший ум.

Что плохого в том, чтобы обнять человека, которого вы любите, поцеловать человека, которого вы любите? Нельзя никому навязывать свои объятия силой, это верно – тогда это уродливо. А именно это все время делают индийцы, и моим саньясинкам это знакомо.

Если вы появляетесь на рыночной площади, индийцы ведут себя безобразно. Они начинают щипать вас за задницу. Это отвратительно. Они трутся своими телами о ваше тело. Это отвратительно. Они смотрят на вас так, как будто хотят съесть. Это отвратительно. Они разглядывают вас так, будто хотят увидеть, какая вы под одеждой. Это отвратительно, но это допустимо, это в порядке вещей.

Если вы любите человека и держите друг друга за руки, и обнимаетесь, и целуетесь, до этого никому не должно быть дела. Почему другие должны чувствовать себя оскорбленными? Если они чувствуют себя оскорбленными, значит, с ними что-то не так. Возможно, они завидуют, но не могут показать свою зависть и поэтому начинают злиться. Может быть, им тоже хотелось бы кого-нибудь обнять, но у них не хватает храбрости – они боятся общества. И поэтому они очень злятся на вас. Если они сами этого не могут, то пусть и другие тоже этого не делают.

А поскольку они очень сексуально подавлены, то всякий раз, когда они видят, что кто-то обнимается, целуется, держится за руки, проявляет друг к другу много любви, их подавленная сексуальность начинает проявляться. Они начинают бояться самих себя.

Их оскорбляет не ваше поведение, их оскорбляют собственные бессознательные стремления, потому что они внезапно начинают проявляться! Вся их подавленная сексуальность начинает раскрываться, и они начинают бояться, что, если этому не воспрепятствовать, они могут что-то сделать. Они все время себя каким-то образом контролируют. И вот появляется человек, который их провоцирует. Два человека сливаются в глубоких объятиях – и они начинают терять контроль.

Индийский ум жил и живет под контролем, в дисциплине. Это лицемерный ум. На поверхности существует контроль, а глубоко внутри кипят самые разные страсти. И когда вы провоцируете этих людей, они оказываются оскорбленными – не вами, они оскорблены своим собственным подсознанием, но они этого совершенно не осознают. Они полностью перекладывают ответственность на вас, считают, что вы делаете что-то плохое.

И хотя ты мой саньясин, в тебе продолжает действовать индийский ум. Это укоренилось очень глубоко – столетия и столетия обусловливания.

Ты говоришь: «При виде того, как наши друзья все время обнимаются, страстно целуются и ласкают друг друга, я чувствую, что именно это зрелище оскорбляет индийское общество в целом и создает серьезное непонимание в отношении тебя и твоего учения».

Нет, это не создает никакого непонимания. Как раз это, именно это и является моим учением! Я учу любви. Я учу любящему отношению. Когда вы ведете себя таким образом, вы не противоречите мне.

Мне бы хотелось, чтобы вся страна жила в атмосфере объятий, поцелуев. Такая обстановка нужна. Люди забыли, как это ощущается, когда вы обнимаете тела других людей. Люди забыли тепло, поток энергии, идущий от тела другого человека. Индийцы совершенно утратили укорененность в своих собственных телах.

Даже мужья и жены занимаются любовью настолько быстро, настолько поспешно, что при этом вообще нет ни объятий, ни ласки. Они делают это так, как будто совершают грех – в тайне, чтобы никто не знал. Индийцы живут так, как будто в их жизни совсем нет секса. Это стало общепринятым образом жизни, а теперь вы его разрушаете. Мне бы также хотелось, чтобы они научились некоторым способом быть любящими. В любви нет ничего непристойного, однако они думают именно так: они считают, что любовь непристойна.

Если два человека дерутся на дороге, ни один индиец не сочтет это непристойным. Даже если они друг друга убивают, никто не подумает, что это непристойно. На самом деле соберется толпа, чтобы посмотреть, что происходит, и люди придут в сильное возбуждение. А если ничего не произойдет, толпа разойдется с большим огорчением: «Ничего не произошло, а мы так долго ждали». Это своего рода бесплатное развлечение. Люди не оскорблены. Даже если будут выхвачены ножи, их это не оскорбит. Если потечет кровь, их это не оскорбит – они не считают это непристойным.

В индийских фильмах можно показывать убийство, можно показывать самоубийство, но поцелуи запрещены. Только подумайте, посмотрите на всю абсурдность этого. Убийство показывать можно. Получается, что поцелуи гораздо опаснее, гораздо опаснее, чем убийство? Что это за оценка? Самоубийство можно показывать. Всевозможные садистские, мазохистские сцены допустимы, но поцелуи запрещены. Между губами должно сохраняться некое расстояние – шесть дюймов, как мне кажется. Губы не должны сближаться больше, чем на шесть дюймов, иначе случится атомный взрыв!

Просто в этом обществе очень много подавления.

В отношении меня нет никакого непонимания. Я очень прост и понятен. Если я что-то говорю, то говорю, и говорю так, как оно есть. Я называю вещи своими именами. А потом будь что будет. Но я решил быть абсолютно честным и правдивым – любой ценой. Поэтому не думай, что для меня созданы «огромные трудности». Никто не может создать для меня трудности. Но если я должен говорить правду, то трудности неизбежно возникнут.

И ты думаешь, что, если вы прекратите целоваться и обниматься на дорогах, на улицах, люди ничего не будут иметь против меня? Тогда почему они были против Иисуса? Его ученики не целовались и не обнимались. Почему его распяли? Почему они были против Сократа? Почему его отравили? Почему они были против Аль Хилладжа Мансура? Почему его убили? Все это предлоги. Не обманывайте себя предлогами, которые находят люди. Если они не смогут найти один предлог, они найдут другой. Все, что я говорю, таково – это взрывчатка, динамит.

Поэтому вам не нужно беспокоиться о том, что вы делаете, – что бы вы ни делали, не имеет значения: даже если вы станете абсолютно святыми по индийским меркам, они все равно будут против меня, поскольку то, что я говорю, и то, что я пытаюсь делать, это откровенный бунт. Это никогда не делалось таким образом, и никогда не говорилось таким образом – но люди находят предлоги. Если будет исключен один предлог, они найдут другой.

Западные ученики приехали лишь недавно. Семь лет назад вас здесь не было, а люди выступали против меня так же, как выступают сейчас. У меня были только индийские ученики, но люди все равно были против меня. Так что это не вы, а я сам создаю для себя проблемы. Вы за это совершенно не ответственны. Вы – лишь предлог, а они все время находят предлоги, и предлогом может стать любое мое высказывание.

На самом деле, ваши объятия и поцелуи, ваши взаимные ласки очень мне помогают. Потому что из-за них они забывают про все то, что я говорю! Это защита. Я даже видел газетные передовицы, в которых утверждалось: то, что говорит Ошо, правильно – неправы его ученики… И я очень вам благодарен. Если бы вас не было, то неправ был бы я! А так, благодаря вашему поведению, я, по крайней мере, становлюсь авторитетным, уважаемым.

Продолжайте это делать. Скоро они перевалят всю ответственность на вас, а я полностью освобожусь от обвинений!

Даже муниципалитет Пуны вынес резолюцию, в которой говорится: «Мы не против учения Ошо – его учение совершенно истинно и правильно – но мы против поведения его учеников». Прекрасно! Меня просто изумляет, какими глупыми могут быть люди. Они не могут бороться со мной, не могут со мной спорить – они чувствуют себя бессильными против меня, и тогда они находят козлов отпущения, они находят другие предлоги.

Продолжайте делать все, что вы делаете. Это только поможет моей работе.

И я здесь не для того, чтобы идти на компромиссы. Возникнут трудности или нет, но я здесь не для того, чтобы идти на компромиссы, – никаких компромиссов, ни на йоту. Даже если они сделают мою жизнь здесь невозможной, пусть – но никаких компромиссов.

И ты говоришь: «Но если такое поведение оскорбляет общество…» Общество непременно будет чувствовать себя оскорбленным, если мы хотим изменить это общество, если мы хотим изменить ум этого общества. Люди нелегко расстаются со своим прежним умом. Они очень много в него вложили, разве они могут так легко с ним расстаться? Конечно, они будут оскорблены. И ты спрашиваешь меня: «…почему бы нам просто не исправить свое поведение?..» Ваше поведение уже правильное. А если их что-то не устраивает, им следует исправить свой ум. Если их что-то не устраивает, это их проблема. Им придется это пересмотреть.

Мне бы хотелось, чтобы все больше и больше саньясинов странствовали по стране, обнимаясь, целуясь, любя. Создавайте эту проблему повсюду, чтобы они поняли, что надо что-то делать. Поначалу люди всегда оскорбляются. Никто не хочет меняться. Даже если это для вашего блага, никто не хочет меняться.

Любовь – это религиозное явление, величайшее религиозное явление, какое только есть. Именно любовь становится молитвой.

Суфии говорят… один великий мастер сказал:

Я должен опустошить себя, раздавая себя другим

в слезах и поцелуях, в объятиях и улыбках.

Именно так человек становится пустым

и готовым к тому, чтобы в него вошел Бог.

Как только человек становится пустым, внезапно все наполняется Богом. Когда вы кого-то целуете с глубокой любовью, вы опустошаете себя, изливаясь в другого человека. Когда вы кого-то обнимаете в экстазе, вы изливаете себя в другого. Именно так вы делаете себя пустыми. А когда вы становитесь совершенно пустыми, в вас входит Бог. Быть пустым означает быть в медитации.

Третий вопрос:

Я женатый человек с тремя детьми и со всеми проблемами жизни женатого мужчины. Моя жена все время держит меня за горло. Мы остаемся вместе только из-за детей, в остальном же каждое мгновение – это кошмар. Есть ли у меня какой-то шанс избежать ада? Я слышал, другие гуру утверждают, что только соблюдающие безбрачие попадают в рай. Это так, Ошо?

Я расскажу тебе одну историю.

Некий человек предстал перед судьей Арканзаса по обвинению в получении денег обманным путем. Судья задумчиво поглядел на него.

– Ваше имя Джим Мур?

– Да, сэр.

– Вы обвиняетесь в преступлении, которое заслуживает долгого срока тюремного заключения?

– Да, сэр.

– Вы признаете себя виновным в этом преступлении?

Обвиняемый гордо расправил плечи:

– Да.

– Вы просите меня о снисхождении?

– Нет, сэр.

Судья мрачно улыбнулся.

– В последние два года у вас были серьезные проблемы?

– Да.

– Вы часто мечтали о том, чтобы умереть?

– Да, ваша честь.

– Вы хотели украсть достаточно денег, чтобы убраться подальше из Арканзаса?

– Совершенно верно, судья.

– Если бы кто-нибудь подошел и застрелил вас, когда вы вошли в магазин, вы бы сказали ему: «Спасибо, сэр»?

– Ну да, сказал бы. Но, судья, откуда, черт возьми, вы так много обо мне узнали?

– Некоторое время назад, – с торжественным видом сказал судья, – я развелся со своей женой. Вскоре после этого на ней женились вы. Результат налицо. Я вас оправдываю. Вот, возьмите эти пятьдесят долларов. Вы достаточно настрадались.

Тебе не нужно беспокоиться насчет ада. Ты достаточно настрадался. Ты уже в нем. Ты можешь отправиться только в рай, потому что ничего другого не осталось. Те, кто соблюдает безбрачие, могут попасть в ад, но ты – нет. Ты достаточно настрадался. Им, возможно, и нужно отведать немного страдания, но не тебе.

На самом деле, не существует никакого ада и никакого рая, находящихся где-то там. Ад здесь, и рай здесь. Ад и рай – это ваши способы бытия. Это ваш образ жизни. Можно жить таким образом, что вся жизнь становится благословением.

И перестань сваливать всю ответственность на жену. Прежде всего, ты сам ее выбрал. Почему ты выбрал такую жену, которая все время держит тебя за горло?

Думаешь, если ты разведешься, ты не выберешь другую женщину опять такого же типа? Если ты спросишь у психологов, они скажут, что ты снова выберешь тот же тип женщины. Она была тебе нужна, это твой собственный выбор. Ты не можешь жить без страдания. Ты думаешь, что это твоя жена создает страдание? На самом деле ты сам хотел жить в страдании, поэтому и выбрал эту женщину. Ты снова выберешь женщину такого же типа. Тебя будет привлекать один и тот же тип женщин, пока ты полностью не отбросишь свой старый ум.

Нет другого способа измениться или трансформироваться, кроме как изменить свой собственный ум. Ты, очевидно, думаешь, что если ты разведешься с этой женщиной, все будет хорошо. Ты ошибаешься, ты полностью ошибаешься. Ты ничего не знаешь о человеческой психологии. Ты снова попадешься в ловушку. Ты снова будешь искать женщину, тебе будет очень не хватать этой женщины. Ей будет не хватать тебя, тебе будет не хватать ее. Ты снова найдешь человека того же типа – тебя будет привлекать только такой тип. Понаблюдай за своим умом.

И потом, не может быть, чтобы неправа была только она. Несомненно, ты тоже что-то с ней делаешь. Это ты так говоришь, но я не знаю, что говорит она. Будет несправедливо по отношению к этой бедной женщине, если я полностью приму твои высказывания о ней. Возможно, ты прав на пятьдесят процентов. Но как насчет остальных пятидесяти процентов? Несомненно, ты подливаешь масло в огонь.

И если жизнь была такой скверной, почему вы произвели на свет троих детей? Кто за это в ответе? Почему вы привели три души в уродливый мир вашей семьи, в этот кошмар, в котором вы живете? Зачем? Неужели у вас нет никакой любви к вашим детям?

Люди продолжают размножаться, совершенно не думая о том, что они делают. Если ваша жизнь – такой ад, вы, по крайней мере, могли бы не дать своим детям попасть в ловушку вашего страдания. Вы бы их спасли! И вот, три этих ребенка воспитываются такими людьми, как ты и твоя жена. Они научатся от вас вашим способам и средствам и увековечат вас в этом мире. Умерев, вы по-прежнему останетесь здесь, в этом мире, создавая ад. Эти дети вас увековечат, они будут продолжением вашего глупого образа жизни, жалкого образа жизни.

И тогда твой мальчик найдет себе женщину, в точности такую же, как твоя жена – а какую же еще? – ведь ему будет знакома только эта женщина. Он будет любить свою мать, и всякий раз, когда он будет влюбляться в женщину, это просто будет означать, что эта женщина напоминает ему его мать. И опять будет разыгрываться та же игра. Может быть, ты выбрал свою жену по образцу своей матери: твои отец и мать играли в ту же игру, в какую играешь ты, – и ваши дети повторят ту же самую структуру, тот же гештальт. Именно так несчастья продолжают свое существование.

По крайней мере, вы могли бы спасти эти три детские жизни и также могли бы спасти будущее человечества, потому что те волны, которые вы создали, будут все расходиться и расходиться. Они останутся, даже когда вы умрете. Все, что вы делаете, остается. Остаются все волны, созданные вами в океане жизни, – а вы исчезаете. Это как камень, брошенный в спокойное озеро: камень погружается в глубину озера, исчезает – он опускается на дно и покоится там, а созданные им волны продолжают расходиться до самых берегов. А у океана жизни берегов нет, и поэтому ваши волны все движутся и движутся, бесконечно.

По крайней мере, вы могли бы быть немного бдительнее и не производить на свет детей.

Однако никогда не поздно. Жизнь еще можно изменить – но не надейся, что измениться должна твоя жена. Это неправильный подход. Изменись ты сам. Изменись коренным образом. Прекрати делать то, что ты делал всегда. Начни делать то, чего ты никогда не делал. Изменись радикально, стань новым человеком, и ты удивишься. Если ты станешь новым человеком, твоя жена тоже станет новым человеком, – ей придется, чтобы откликнуться на твое изменение. Поначалу для нее это будет трудно, потому что это будет почти как жить с другим мужем, но постепенно, постепенно она увидит, что если ты смог измениться, то почему не может она? Никогда не рассчитывай на то, чтобы изменился другой. В любых взаимоотношениях начинай изменение со своей стороны.

Жизнь все еще может превратиться в рай, никогда не бывает слишком поздно. Но для изменений нужно огромное мужество. На самом деле, все, что нужно, это немного больше осознанности. Деавтоматизируй свое поведение: просто наблюдай, что ты делал и делаешь до сих пор. Ты делаешь одно и то же, и жена реагирует одинаково. Это стало устоявшимся шаблоном.

Понаблюдай за любыми мужем и женой – они почти полностью предсказуемы. Утром муж развернет свою газету и начнет ее читать, а жена скажет то же самое, что она говорила годами, и муж отреагирует так же, как всегда. Это практически превратилось в программу, в стереотип.

Лишь небольшие изменения – и ты удивишься. Завтра рано утром, вместо того чтобы сесть на свой стул и начать читать газету, просто начни уборку в доме и посмотри, что произойдет. Твоя жена вытаращит глаза и не сможет поверить тому, что с тобой случилось. Улыбнись, когда увидишь свою жену, обними ее и посмотри, как это застанет ее врасплох. Ты никогда ее не обнимаешь. За все эти годы ты ни разу не посмотрел в глаза этой бедной женщины.

Сегодня просто сядь перед ней и загляни ей в глаза. Поначалу она подумает, что ты спятил, что ты стал раджнишевским чудиком или что-то подобное, но не волнуйся. Просто возьми ее за руку и будь экстатичным. Если не можешь, то хотя бы притворись. Будь экстатичным. Иногда бывает так, что, когда начинаешь притворяться, это начинает происходить! Просто начни улыбаться, без всякой причины, и наблюдай. У твоей бедной жены, возможно, случится сердечный приступ!

Ты не держал ее за руку – ты помнишь, с каких пор? Ты когда-нибудь брал ее с собой на утреннюю прогулку? Или в ночь полнолуния: ты когда-нибудь брал ее на прогулку под звездным небом? Она тоже человек, ей тоже нужна любовь.

Однако мужчины, особенно в Индии, продолжают обращаться с женщинами так, будто это просто слуги. Вся их работа состоит в том, чтобы заботиться о детях, кухне и доме, как будто в этом заключается вся их жизнь.

Ты когда-нибудь уважал свою жену как человеческое существо?

А тогда, если возникает гнев, то это естественно. Если она чувствует разочарование – потому что ее жизнь проходит, а она не познала радости, не познала счастья, не познала ничего, что могло бы придать ее жизни смысл и значимость…

Ты когда-нибудь сидел просто рядом с нею, молча, просто держа ее за руку, не говоря ни слова, просто чувствуя ее и позволяя ей чувствовать тебя? Нет, в Индии никогда так не делают.

Между мужьями и женами существует лишь один вид общения – ссоры. Я был знаком с тысячами индийских семей, жил в тысячах индийских семей. Когда я путешествовал по всей стране, я останавливался во стольких семьях, что познакомился почти со всеми типами семей, но очень редко я видел, чтобы мужья и жены относились друг к другу с уважением. Они друг друга используют, эксплуатируют, низводят до вещи, но никогда не уважают божественность друг друга – и тогда создается этот ад.

Не думай, что ответственность несет только твоя жена. Возможно, это и так, но сейчас суть не в этом, потому что этот вопрос задала не она. Вопрос задал ты. Начни изменять свою жизнь. Позволь бедной женщине немного почувствовать свою значимость. Позволь маленькой женщине немного почувствовать, что в ней нуждаются. Ты знаешь, что величайшая потребность в жизни – это чтобы в тебе нуждались? И пока человек не чувствует, что в нем нуждаются, его жизнь остается бессмысленной, пустынной.

Смейся вместе с ней, слушайте вместе музыку, отправьтесь в отпуск в Гималаи. Гладь ее тело, потому что тело начинает сжиматься, когда его никто не ласкает. Тело становится уродливым, если никто не смотрит на него с одобрением. А потом ты думаешь: «Почему моя жена некрасива?» Ты не создаешь ту обстановку, в которой красота расцветает, распускается.

Если ты любишь человека, этот человек немедленно становится красивым! Любовь – это удивительный алхимический процесс. Посмотрите на человека любящими глазами, и внезапно вы увидите, что его аура меняется, лицо начинает сиять, к лицу приливает больше крови, глаза начинают больше блестеть, в них появляется свет, разумность – и это подобно чуду. Любовь – это чудо, любовь – это волшебство.

Еще не слишком поздно.

Однако мы мыслим совершенно неправильным образом. Мы забыли, как жить по-настоящему человеческой жизнью – теплой, приветливой, чувствительной, чувственной. Слова «чувственный» и «чувствительный» стали непристойными, и особенно они непристойны в Индии. Я использую их, зная, что люди оскорбятся.

Будьте чувственными. Чувства настолько же божественны, насколько и все прочее. Все Существование божественно.

И последний вопрос:

Ошо, на днях во время лекции я впервые услышала твою песню! Это было так прекрасно! Твои слова ничего не означали, а твой голос звучал как нежная музыка, которая окутывала и наполняла меня такой радостью и наслаждением! Какой чудесный сюрприз!

Дхьяна, именно так нужно меня слушать. Ты впервые меня услышала. Впервые возникла общность, а не одно лишь общение. Общение происходит с помощью слов, а общность – посредством музыки. Общение – это интеллектуальный процесс, общность же происходит на уровне сердца, когда два сердца встречаются, смешиваются и растворяются друг в друге.

Дхьяна, твое имя означает «благословенная». И это так… ты благословенна. Только так и можно быть со мной. Это адаб, поведение в присутствии мастера – сердце с сердцем, безмолвие с безмолвием, дух с духом.

Когда мои слова начнут исчезать, и вы начнете слышать промежутки между словами, когда вы начнете слышать промежутки между строками, вы наполнитесь величайшей музыкой. И это мое подлинное послание.

На сегодня достаточно.

Глава 17
Вы готовы сделаться ничем?

Жили два человека, знаменитые учителя правильного пути. Ибн Халим рассказывает, что сначала он пришел к одному из них – его звали Пир Ардешир из Газвина.

Он спросил у Пира Ардешира – Дадите ли вы мне совет, что делать и чего не делать?

Пир ответил:

– Да, но я дам тебе такие указания, которые тебе будет очень трудно выполнять, поскольку они будут противоречить твоим предпочтениям, пусть даже эти предпочтения временами и создают тебе неудобства.

Ибн Халим провел с Пиром Ардеширом несколько месяцев и обнаружил, что его учение действительно дается ему тяжело. Хотя бывшие ученики Пира Ардешира теперь стали известными во всем мире просветленными учителями, он не смог вынести перемен, сомнений и наложенной на него дисциплины.

Наконец он попросил у Пира разрешения его покинуть и приехал в теккию второго учителя, Муршида Амали.

Он спросил у Муршида:

– Наложите ли вы на меня бремя, которое может оказаться для меня почти невыносимым?

Амали ответил:

– Я не наложу на тебя такого бремени.

Ибн Халим спросил:

– В таком случае, примете ли вы меня в ученики?

Муршид ответил:

– Нет, пока ты не спросишь, почему обучение у меня будет не таким тягостным, как у Пира Ардешира.

Ибн Халим спросил:

– Почему оно будет не таким тягостным?

Муршид сказал ему:

– Потому что я не буду заботиться о тебе и о твоем подлинном благополучии так, как заботился Ардешир. И поэтому теперь ты не должен просить меня принять тебя в ученики.

Религия так же проста, как рыба, плавающая в океане, однако человек стал очень сложным. Именно из-за сложности человека религия выглядит трудной. Религия не может быть трудной, поскольку религия – это сама наша природа. Она в нашем дыхании, в биении нашего сердца, она циркулирует у нас в крови, это сама наша сущность, наша душа. Как она может быть трудной? Представление о трудности возникает из-за неправильной точки зрения.

Нас веками учили тому, что религия – это отдаленная цель и путешествие в гору. На самом деле, религия – это вовсе не цель, и никакого путешествия нет, ни в гору, ни под гору. Никакого путешествия быть не может. Религия там, где вы есть, религия – это то, что вы есть, религия – ваше существо, так что идти некуда. И тот, кто отправляется на поиски, уходит все дальше и дальше от религии. Искать означает потерять, искать означает не найти.

Поиск становится все более и более трудным: чем дальше вы уходите, тем вам становится труднее, тем сильнее разочарование – поскольку, чем больше усилий вы прилагаете, чтобы достичь Бога, тем меньше вероятность его достичь.

Бог уже здесь. Бог – это океан, а мы – рыбы. Рыбе не нужно учиться плавать…

Мулла Насреддин ловил рыбу в озере. Это озеро было частной собственностью, и рыбалка в нем была строго запрещена. И прямо позади него стоял огромный плакат, на котором большими буквами было написано: «Ловля рыбы запрещена. Нарушители будут преследоваться в судебном порядке». Однако он сидел на берегу и ловил рыбу.

Подошедший землевладелец застал Муллу на месте преступления. Он спросил: «Что ты делаешь?»

Мулла рассмеялся и ответил: «Я учу эту рыбу плавать».

Никакая рыба не нуждается в обучении плаванию. Ни один человек не нуждается в какой бы то ни было религии. Все, что нужно, это стать простыми. Отбросьте свою сложность, отбросьте ненужные игры ума. Будьте безмолвными и тихими, и вы найдете ее в самом центре своего существа – она ждет там, но у нее очень тихий, негромкий голос. Ваш ум создает очень много шума, поэтому вы и не можете услышать этот голос.

Я слышал…

Англичанин и ирландец едут на верхнем этаже лондонского автобуса, причем англичанина особенно раздражает суета, суматоха и доносящийся со всех сторон шум. Автобус проезжает мимо Вестминстерского аббатства, и как раз в этот миг колокола начинают играть радостную мелодию.

Англичанин поворачивается к своему другу и говорит:

– Прекрасно, не правда ли? Так чудесно слышать эти колокола, чей звон возносится к небесам; разве он не заставляет нас обращаться в своих мыслях все выше и выше, к Создателю всего?

Кейси наклоняется к нему, приставив ладонь к уху:

– Джордж, тебе придется говорить немного громче.

– Эти восхитительные колокола, старина – не наполняют ли они тебя благоговением и трепетом? Разве этот золотой перезвон не пробуждает золотые воспоминания о счастливом прошлом?

Кейси наклоняется еще ближе, все с тем же вопросительным выражением лица:

– Джордж, говори погромче. Я не могу расслышать ни слова из того, что ты говоришь.

Англичанин почти кричит ему в ухо:

– Колокола, старик, чудесные колокола! Какой мелодичный звон, не правда ли? Разве он не уносит тебя в туманное прошлое, когда мир был молодым, а юное человеческое сердце со сладостным благоговением обращалось к величественным чудесам божества?

Кейси прикладывает свой рот к уху товарища и орет:

– Черт возьми, я не слышу ни единого слова! Эти проклятые колокола подняли такой шум! Я себя-то не слышу, черт бы их побрал!

Колокол звонит у вас внутри. Вы – храм, и внутри вас все время звонит колокол. Этот колокол – ваша жизнь. Однако вокруг очень много шума, ум превратился в рыночную площадь. Вы полностью утратили связь с собой, и именно поэтому вы утратили связь с Богом. Это не значит, что вы должны искать Бога. Где вы будете его искать? В каком направлении? У вас нет никакого адреса. Вы не знаете ни его внешности, ни имени. Даже если вы его встретите, то не сможете его узнать, – поэтому, пожалуйста, не отправляйтесь ни в какое путешествие к Богу. Это абсолютно безнадежно с самого начала.

Напротив, двигайтесь внутрь, становитесь более молчаливыми, более расслабленными, и однажды вы внезапно начнете слышать эти прекрасные колокола, звенящие у вас внутри. Вы начнете слышать этот тихий, спокойный голос. Он здесь, вы ни на мгновение его не теряли. Его нельзя потерять.

Именно поэтому все великие провидцы мира настаивали и настаивают на том, что Бог – это ваша сущность. Бог внутри вас, его царство внутри вас. Нет нужды отправляться на его поиски.

А что же тогда нужно? – погрузиться в безмолвие, погрузиться в гармоничное, мелодичное состояние бытия, стать не-умом.

Именно это все время делают суфии: танцуют, поют, обнимаются, целуются друг с другом. Они изливают себя друг в друга, создавая энергетическое поле, в котором легко возникает безмолвие. А в безмолвии обнаруживается Бог. Безмолвие – это его лицо. Бог обнаруживается во внутренней музыке, музыка является его именем. Он обнаруживается, когда вы полностью теряете себя, когда вы пьяны, когда вас совсем не остается. Когда вас нет, есть он. Искатель – это слишком много, именно поэтому он все время упускает Бога.

О знаменитом суфийском мистике Баязиде рассказывают, что, достигнув места близости, он услышал голос, который приказал ему:

– Попроси чего-нибудь!

Состояние близости – это состояние, когда вы погружаетесь в безмолвие, когда все голоса у вас в голове исчезают, улетучиваются, все мысли вас покидают, оставляют, и вы чувствует себя совершенно одинокими, когда нет даже тени других людей, и вы находитесь на грани исчезновения. Это называется «местом близости».

Когда Баязид достиг места близости, он услышал голос, приказавший ему:

– Попроси чего-нибудь!

– У меня нет желаний, – ответил Баязид.

Однако голос настаивал. Он снова сказал:

– Попроси же чего-нибудь!

И снова Баязид ответил:

– Но мне нечего просить, потому что у меня нет желаний.

Но голос снова повторил:

– Попроси чего-нибудь!

И Баязид ответил:

– Раз так, то я хочу только Тебя!

Тогда голос сказал:

– До тех пор, пока Баязид хотя бы в малейшей степени продолжает существовать, это невозможно.

Баязид упустил свой шанс. Он был на самой грани. Но он начал просить. И он вернулся – потому что при наличии желания вы возвращаетесь, при наличии желания ум возвращается. Даже если это желание – Бог, – не имеет значения. Можно было бы подумать, что это прекрасно – то, что Баязид желал Бога. Однако желание есть желание, и не имеет значения, чего именно вы желаете. Желание возвращает вам желающий ум. Баязид снова вернулся на рыночную площадь, место близости было утрачено. Едва сказав: «Я хочу только Тебя!» – он снова оказался там. Снова появилось «Я», а когда есть «Я», оно создает «ты». Если существует «Я», возникает двойственность, и тогда все теряется. Когда же «Я» отсутствует, двойственности нет.

Тогда вы оказываетесь едиными с Существованием, абсолютно едиными. Тогда вы – не что иное, как пульсация самого Существования, лишь рябь на озере этого бесконечного сознания.

Как только он сказал: «Я хочу только Тебя!» – голос ответил: «До тех пор, пока Баязид хотя бы в малейшей степени продолжает существовать, это невозможно».

Чтобы появился Бог, человек должен исчезнуть. Это все, что требуется: просто исчезнуть. Но поскольку мы не хотим исчезать, весь этот метод оказывается для нас очень сложным. И мы начинаем играть в игры: с одной стороны, мы хотим Бога, а с другой стороны, хотим сохранить себя.

И опять рассказ о Баязиде. Однажды он шел по дороге вместе со своими учениками, как вдруг они наткнулись на отрубленную голову, лежащую у них на пути. На лбу у нее была написана очень важная сутра из Корана: «Он теряет и этот мир, и тот».

Баязид подобрал голову и поцеловал ее. Когда его ученики спросили, кто это, кто был этот человек, он ответил: «Это голова суфийского дервиша, который отказался от обоих миров ради Бога. Я пока еще не смог этого сделать. Я достиг той точки, где это могло произойти, но упустил свой шанс».

На отрубленной голове были написаны такие слова из Корана: «Он теряет и этот мир, и тот» – нужно потерять все, только тогда обретаешь Бога.

Люди, которые ищут Бога, люди, которые ищут просветление, нирвану, мокшу или что-либо еще, будут продолжать упускать свой шанс, и их жизнь будет становиться все более и более сложной, а путешествие – все более и более трудным.

Однако Баязид извлек урок из своего первого переживания. Вскоре он снова оказался в месте близости. И ему снова было сказано: «Баязид, попроси чего-нибудь!» Но на этот раз он даже не побеспокоился о том, чтобы сказать: «Мне не о чем просить», – потому что даже если вы скажете, что вам не о чем просить, то вы есть. Он просто сидел в полном безмолвии. Снова и снова голос побуждал, искушал его: «Попроси чего-нибудь, Баязид!» – но Баязид оставался безответным. Это повторилось трижды: «Баязид, попроси чего-нибудь!» А этот голос был голосом Бога, это было неуважительно! Если сам Бог приказывает вам просить, просите! Но Баязида не было, не было никого – как можно было быть уважительным или неуважительным?

Именно это суфии называют адаб: поведение в присутствии мастера и, в конечном счете, поведение в присутствии Бога.

Баязида не было, поэтому даже эта провокация: «Проси, Баязид! Это неуважение по отношению к Богу. Я, сам Бог, приказываю тебе чего-нибудь попросить. Я тобой доволен, и я здесь для того, чтобы дать тебе все, что ты хочешь, все, что ты попросишь. Если ты попросишь, я готов дать тебе даже самого себя»…

Но на этот раз никого не было, безмолвие осталось непотревоженным. Баязид остался безответным. И он совершил последний прыжок, это случилось – он стал Богом. Именно так становятся Богом, именно так достигают цели.

Рассказывают…

– Кто ты? – спросили у Баязида.

Он ответил:

– Я потерял его много лет назад. Чем больше я его ищу, тем меньше нахожу.

– Кто ты? – спросили у него снова.

Баязид ответил:

– Под моим плащом нет ничего, кроме Аллаха. Кроме Бога, во мне нет никого, и потому вопрос «Кто ты?» не имеет смысла. Меня нет, есть Бог. А Бог всегда блажен. Бог – это блаженство, так что этот вопрос неуместен. Под моим плащом нет ничего и никого, кроме Аллаха.

Бога нельзя найти где-то еще – в Каабе, на Кайлаше, в Гингаре, в Иерусалиме – вы найдете Бога под своим плащом. Реальность такова, что внутри вас нет никого, кроме Бога. Но вы отвернулись от себя, ваш взор устремлен к далеким целям. Ваш взор блуждает где-то в будущем – а Бог здесь, но вас здесь нет. И поэтому встретиться трудно. В остальном же никаких трудностей нет совсем.

Суфизм – это путь сильной, страстной любви. Как сказал Баязид: «Жизнь Баязида в аскетизме длилась всего три дня. В первый день он отрекся от мира, во второй день он отрекся от иного мира, и в последний день он отрекся от самого себя».

Есть только три шага. Первый шаг: осознание того, что этот мир – всего лишь игры, осознание того, что этот мир – всего лишь наши проекции. Второй шаг: осознание того, что другой мир, небеса, рай – это тоже всего лишь наши неосуществленные мечты, неисполненные желания, спроецированные во времени, в будущее. И третий шаг, когда отброшены и этот мир, и другой мир – когда все, что осталось, это вы, когда все, что осталось, это способность проецировать, ум, эго, – третий шаг состоит в отбрасывании этого эго. И внезапно вы снова оказываетесь дома. Внезапно оказывается, что вам больше ничего не нужно, что у вас все есть. И тогда человек начинает смеяться, потому что так было всегда – у вас всегда все было. Просто из-за того, что мы все время искали и искали, и пребывали в таком неистовом поиске, мы никогда не заглядывали внутрь. Мы никогда не смотрели на сокровище, которым уже обладали. Мы стали слишком одержимыми внешним миром и забыли язык внутреннего, забыли о своем внутреннем пространстве и о том, что это внутреннее пространство есть Бог.

Помедитируйте над этими прекрасными строками Д. Г. Лоуренса:

Хотите быть опустошенными,

Стертыми, уничтоженными, превращенными в ничто?

Хотите сделаться ничем,

Оказаться в забвении?

Если нет, вы никогда по-настоящему не изменитесь.

Феникс возвращает себе молодость

Лишь тогда, когда он сожжен, сожжен заживо,

Сожжен до горячего и пушистого пепла.

Этот миф, этот прекрасный миф о Фениксе – птице, которая оживает, только пройдя через смерть, которая возвращает себе молодость, сгорая, полностью сгорая, чья смерть становится воскрешением… Этот миф о птице Феникс является мифом о всех пробужденных людях.

Иисус – другая версия того же самого мифа: распятие и воскрешение.

Баязид говорит: «Я исчез, меня больше нет». Это смерть. Но из этой смерти возникает, обретается нечто бессмертное. Однако люди хитры: им хотелось бы обладать также и Богом. Точно так же, как они обладают хорошим банковским счетом, им хотелось бы прибрать к своим рукам и Бога. Им хотелось бы, чтобы Бог стал их собственностью, так чтобы они могли этим бахвалиться и заявлять: «Я знаю Бога». Но именно из-за этого эго у них ничего не получится.

Богом нельзя обладать. Бог – не собственность. Бога нельзя присвоить себе. Бог – это любовная связь, вы можете лишь исчезнуть в нем. И опять-таки помните: это не исчезновение в каком-то «ты», а просто растворение в своем собственном существе. Когда вы исчезаете в своем собственном существе, и не остается никакого центра, который мог бы сказать «Я», тогда вы познаете, что такое Бог.

Человек подобен замороженному кубику льда, а Бог – не что иное, как таяние этого ледяного кубика. При этом вы теряете свою твердость и становитесь жидкими. Вы перестаете быть застойными и становитесь текучими. И это течение, да, это течение и есть Бог. Жизнь – это другое название Бога.

Создавая храмы, мечети и церкви, мы обманываем людей. Мы создаем у них неправильное представление о Боге, как будто Бог – это нечто отдельное от жизни. Но это не так. И именно из-за этого лже-образования, продолжавшегося веками, из-за этого неправильного обусловливания происходит так, что, когда люди думают о Боге, они думают о статуе, о храме, о священном месте, но никогда не думают о самих себе.

В те моменты, когда вы стоите перед зеркалом и смотрите в отражение своих собственных глаз, возникает ли у вас когда-нибудь мысль о том, что это Бог? Нет, ваши священники уничтожили такую возможность. А вся суть заключается именно в этом: разглядеть Бога в своем собственном существе, как внутреннюю пульсацию, как биение своего сердца.

И поэтому вот первое, о чем мне хотелось бы вам сказать: найти Бога нетрудно – вся трудность заключается в том, чтобы потерять себя. И это утверждает не какой-то один просветленный человек, так говорят все просветленные люди мира. Где бы они ни родились – в Индии, в Китае, в Японии, в Израиле или где-то еще – но в этом все они согласны.

Руми рассказывает: «В суд, где для доказательства вины требуется несколько свидетелей, обвинитель привел нескольких суфиев, чтобы те дали показания о неком преступлении. Однако судья отказался принять их свидетельства на том основании, что у обвинителя имеется лишь один свидетель: тысяча суфиев – это то же самое, что один».

Эта история, рассказанная Руми, прекрасна: судья отказался принять показания, потому что нужно было много свидетелей. Свидетели были представлены, но все они оказались суфиями, и поэтому судья сказал: «Один суфий или много суфиев – разница невелика, поскольку то, что скажет один суфий, скажут все суфии. Так что ты можешь привести хоть десять тысяч суфиев – они будут считаться за одного».

Это прекрасная история. Будда, Христос, Кришна, Лао-цзы, Мухаммед, Бахауддин, Баязид… они говорят одно и то же… возможно, по-разному, но одно и то же. Они – свидетели единой истины, и эта истина состоит в том, что царство Божье находится внутри вас.

Итак, история…

Жили два человека, знаменитые учителя правильного пути. Ибн Халим рассказывает, что сначала он пришел к одному из них – его звали Пир Ардешир из Газвина.

Вы должны прочувствовать, распробовать каждое слово, так чтобы оно таяло у вас на языке, чтобы вы могли впитать его и заключенную в нем красоту.

Жили два человека, знаменитые учителя правильного пути…

Что такое «правильный путь»? Вы удивитесь, но «правильный путь» означает отсутствие пути. Все пути неправильны, – потому что путь нужен, если между вами и вашей целью есть некоторое расстояние. О пути может идти речь, только когда есть расстояние. Но между вами и Богом нет расстояния, и потому никакой путь не нужен. Правильный путь – это отсутствие пути.

Это покажется парадоксальным, но тут ничего не поделаешь: Существование парадоксально. Все пути неправильны, потому что любой путь уведет вас еще дальше. Вам не нужно никуда идти, и поэтому никакой путь не требуется.

А вас учат множеству разных путей, и люди, которые учат этим путям, кажутся очень логичными. Вашему уму это нравится. Естественно, вы думаете: «Мы не знаем Бога, не знаем, где он обитает, и поэтому нам нужен путь. Мы не знаем, где находится Бог, а в таком случае как мы до него доберемся, если нам не укажут путь? Но вы совершенно упускаете из виду тот факт, что Бог не там, а здесь, не тогда, а сейчас, что Бог – это не искомое, а ищущий. И поэтому любой путь уведет вас от цели, любой путь приведет вас не туда.

Учителя, указывающие вам пути, – это псевдоучителя. Эти люди опасны. Они создали в мире много беспорядка, но они очень логичны и нравятся вашему заурядному уму.

Подлинным учителем является тот, кто отнимает все пути. Подлинным учителем является тот, кто отнимает все учения. Подлинный учитель снимает с вас весь груз, уничтожает все ваши знания и делает вас снова невежественными, невинными как дети. Подлинный учитель очень разрушителен. И вот, когда все знания у вас отняты, все пути отобраны, и вы не знаете совсем ничего, когда вы остаетесь совершенно обнаженными в своем невежестве, и вам некуда спрятаться, внезапно происходит огромный взрыв. Он всегда происходит в состоянии невинности.

Вот почему Иисус все время говорит: «Пока не станете подобными малым детям, не войдете в мое царство Божье».

Подлинный учитель делает вас похожими на младенцев. Подлинный учитель не снабжает вас какой-то информацией. Подлинный учитель не информирует, а трансформирует. Он не передает вам доктрины и догмы – напротив, он берет меч и отсекает саму вашу голову. Он делает вас безголовыми.

Так что же такое «правильный путь»? «Правильный путь» означает отсутствие пути. Но если кто-то будет учить отсутствию пути, отсутствию учения, к нему придут лишь очень немногие люди, поскольку это выглядит очень нелогичным. Это может привлечь только людей большого понимания и большой разумности. Именно поэтому ложные учителя привлекают огромные массы, а подлинные учителя привлекают лишь немногих избранных.

Жили два человека, знаменитые учителя правильного пути. Ибн Халим рассказывает, что сначала он пришел к одному из них – его звали Пир Ардешир из Газвина.

«Пир» – это суфийское название сиддхи. «Пир» означает «тот, кто прибыл» – прибыл к месту, откуда он, прежде всего, никогда и не уходил, прибыл домой, прибыл в тот дом, который он никогда не покидал, из которого он не смог бы уйти, даже если бы захотел.

Покинуть свою сущность невозможно. Но что же тогда происходит? Людям лишь снится, что они покинули свой дом. Это как будто ночью вы спите и видите сон: вам снится тысяча и одна вещь, однако утром вы обнаруживаете, что лежите в своей кровати. Все эти сны, что вы ездили в Пекин, в Филадельфию, в Тимбукту, в Константинополь… – а все это время вы были в Пуне и больше нигде. Но лишь утром, проснувшись, вы осознаете тот факт, что это был только сон. Вы не покидали своей спальни, вы все время были здесь.

Наша ситуация именно такова: никто не теряет Бога, никто не может его потерять – это невозможно. Бог – само наше существо, как же мы можем его потерять? Если бы мы могли его потерять, то мы немедленно умерли бы, потому что он – наша жизнь. Если бы мы его потеряли, у нас не было бы никакой возможности его найти – так что вопрос не в том, чтобы найти Бога, вопрос лишь в том, чтобы вспомнить. Мы всего лишь забыли.

Именно поэтому суфии говорят, что зикр, вспоминание, это все. Это их основной принцип: просто помнить, просто быть бдительными и помнить. Просто станьте более осознающими, и вы рассмеетесь, потому что вы никогда не покидали этого места, но все время думали, как в него вернуться, какие методы для этого использовать, какими путями следовать, какие нужны карты. И вы справлялись по картам, по книгам, спрашивали у учителей, делали то и это – а все это время вы просто крепко спали в своем собственном доме.

«Пир» означает «тот, кто прибыл» – тот, кто узнал, что он никуда не уходил, что он всегда был здесь, но просто теперь он осознал этот факт, вот и все.

Когда я говорю, что я – Бог, это не означает, что я стал Богом, – я все время им был, просто теперь пришло осознание. Когда я говорю, что вы – Боги, я не имею в виду, что вы должны стать Богом. Если вы не Бог, то вы не можете им стать. Можно стать лишь тем, чем вы являетесь, чем вы уже являетесь. Вы становитесь лишь тем, кто вы есть, и никем иным. Поэтому вопрос не в том, чтобы стать, – это лишь вопрос пробуждения к своему существу, к своей действительности, к своей истине.

Ибн Халим отправился к Пиру Ардеширу из Газвина.

Он спросил у Пира Ардешира:

– Дадите ли вы мне совет, что делать и чего не делать?

Вот так начинается неправильный поиск. Кажется, что это так правильно, так логично. Читая эту историю, вы сразу не поймете, в чем тут суть, – а суть в том, что это неуместно: у мастера не спрашивают, что делать и чего не делать.

Придя к мастеру, вы просто ему сдаетесь. А тогда это уже его дело – говорить вам, что делать и чего не делать. Когда вы приходите к мастеру – к сиддхе, пиру – все, что от вас требуется, это доверие. Вы просто молча сидите рядом с ним и ждете своего часа. Он знает, он вам скажет.

Когда Баязид жил со своим мастером, он пробыл с ним двенадцать лет, просто сидя в безмолвии. Единственное, что он сделал в самый первый день, когда пришел к мастеру, это прикоснулся к его стопам, а потом двенадцать лет сидел молча, не задавая ни единого вопроса, не спрашивая, что делать, а просто с огромным доверием ожидая: «Если нужно будет что-то сделать, то здесь есть мастер, и он мне скажет. А если ничего делать не нужно, то он ничего мне не скажет. Если ему нужно оставаться в безмолвии, я буду продолжать пить его безмолвие. А если потребуется произнести какие-то слова, он их произнесет – он знает, и потому в нужный момент все будет сделано».

И через двенадцать лет это случилось. Постепенно, постепенно он становился все более и более безмолвным. Если вы ничего не спрашиваете, ваш ум не подпитывается информацией. Он просто там сидел. Тысячи людей приходили и уходили, и они спрашивали то и это, что делать и чего не делать, «каков смысл священного писания, особенно вот этого места, как его нужно понимать? – некоторые говорят одно, а некоторые – другое». Многие приходили и многие уходили, а Баязид просто сидел в безмолвии. И постепенно, постепенно он исчез.

А что еще с вами может быть, когда вы просто сидите в безмолвии рядом с мастером? Как долго ваш ум может продолжать шуметь? Если ум не получает ежедневной пищи, он начинает умирать с голоду.

Таков был подлинный пост, который соблюдал Баязид, – именно это означает поститься. Отказ от еды не поможет, помочь может лишь отказ от информации.

И через двенадцать лет мастер повернулся к нему, обнял его и сказал: «Баязид, теперь ты можешь идти. Ты прибыл». За все это время не было произнесено ни единого слова, не было ни поручений, ни инструкций, ни указаний.

Этот человек, Ибн Халим, задал неправильный вопрос.

Он спросил у Пира Ардешира:

– Дадите ли вы мне совет, что делать и чего не делать?

Во-первых, задавать такой вопрос неправильно. Ученик должен присутствовать. Мастеру должно быть доступно само его существо. Само его существо скажет, что нужно и чего не нужно, – и мастер это сделает, или скажет, или прикажет вам. Однако Ибн Халим, видимо, был очень умным человеком, он задал умный вопрос.

Во-вторых, это неправильно, потому что даже если вы хотите что-то спросить, то спрашивайте: «Каким мне следует быть и каким мне не следует быть?» Самое лучшее, это ничего не спрашивать, – а если уж спрашивать, то лучше всего спросить: «Каким мне следует быть и каким мне не следует быть?» Вопрос должен касаться бытия, он же спрашивает о поведении: «Что мне делать и чего мне не делать?»

Запомните, что поведение относится к морали, а бытие относится к религии. Доверие, безмолвие относятся к духовности. Самое лучшее – это доверять, хранить молчание и ждать, преисполнившись любви, надежды и терпения. Это духовные взаимоотношения. Если они невозможны, тогда задайте вопрос: «Каким мне следует быть?» Это религиозные взаимоотношения. И самое худшее, третьесортное – спрашивать, что делать и чего не делать. Это вопрос о морали. Что хорошо и что плохо, что есть добродетель и что есть грех – все это самые заурядные вопросы.

Запомните, что мораль не является религией, а религия не является духовностью, хотя духовность и включает в себя религию и мораль. Мораль не может включить в себя религию и духовность. Вот почему нерелигиозный человек может быть моральным, в этом нет проблемы. По сути, нерелигиозный человек оказывается более моральным, чем так называемый религиозный. Нерелигиозный человек может быть моральным, атеист может быть моральным – тот, кто не верит в Бога, не верит ни в какой загробный мир, – он может быть моральным, потому что мораль является всего лишь способом жизни в согласии с другими людьми. Мораль расчетлива, она просто функциональна. Никакой другой истины в ней нет.

Именно поэтому моралей существует столько же, сколько и обществ. Что-то может быть моральным в Индии, но не быть моральным в Иране. Или иногда что-то может быть моральным для индуса и не быть моральным для христианина, причем этот христианин может жить прямо по соседству.

Мораль определяется обществом. В ней не заключено никакой высшей истины. Она произвольна. Она нужна, потому что человек живет не один, он живет среди множества других людей. А если вы живете среди такого большого количества людей, нужны некоторые правила и нормы, но эти правила и нормы подобны правилам дорожного движения – «Не ходите посередине дороги» – они не связаны с некой высшей истиной. Если вы пойдете посередине дороги, это не значит, вы совершите грех и попадете в ад, однако, прогуливаясь посередине дороги, вы создадите ненужную помеху для транспорта. Вас могут сбить. Держитесь левой стороны – но и это тоже никоим образом не является моральной нормой: есть страны, в которых вы должны держаться справа. И то, и другое хорошо. Держитесь либо правой стороны, либо левой, так чтобы транспорт двигался без помех. Все это произвольно. В этом есть полезная функция, но нет ничего свыше.

Когда вы спрашиваете, что делать и чего не делать, вы задаете очень заурядный моральный вопрос. Вы еще не религиозны. Религиозный человек спросит, каким быть и каким не быть. Его будет интересовать бытие, а не поведение. Поведение – это нечто внешнее, а бытие – нечто внутреннее.

Но самое лучшее – не спрашивать даже этого. Если вы доверяете, тогда все дело за мастером. Вы сдались, вы открыли перед ним все свои карты. Вы не утаили даже козыря, все ваши карты раскрыты. Именно это и означает сдаться. Теперь он знает о вас все, и он сделает все, что необходимо, а если необходимости ни в чем нет, то не будет делать ничего.

Ибн Халим задал третьесортный вопрос. Именно из-за этого третьесортного вопроса Пиру пришлось ответить:

– Да, но я дам тебе такие указания, которые тебе будет очень трудно выполнять, поскольку они будут противоречить твоим предпочтениям, пусть даже эти предпочтения временами и создают тебе неудобства.

Если вы просто сдаетесь мастеру, жизнь разворачивается спонтанно. Благодаря самому его присутствию жизнь разворачивается спонтанно – точно так же, как в присутствии солнца растут деревья: они не спрашивают, как им расти, и бутоны раскрываются и расцветают, не спрашивая, как им раскрывать свои лепестки или как их не раскрывать, и что такое правильный путь и неправильный путь, и птицы начинают петь. Когда солнце поднимается над горизонтом, повсюду что-то начинает происходить. Возвращается жизнь, исчезает сон, все пробуждается…

И то же самое происходит, когда ученик сдается мастеру. Он просто открывается его присутствию, и все начинает происходить. Мастер действует как катализатор – но это самый высокий уровень. Такое доверие бывает очень редко. Для этого нужно мужество.

Почему вы не доверяете? Вы думаете, что вы очень умные, и поэтому не доверяете? Нет, вы – трусы, полные страха – вот почему вы не можете довериться. Именно страх мешает доверию. Только бесстрашный человек может доверять. Вы боитесь: вдруг вас используют? Вы боитесь: «Кто знает? Этот человек может оказаться жуликом, обманщиком. Кто знает, куда он пытается меня завести? Кто знает? Мне следует сохранять бдительность и сдерживаться. Мне следует всегда оставаться в позиции зеваки на заборе, чтобы в случае чего можно было спрыгнуть и убежать. Мне всегда нужно быть готовым пуститься наутек, чтобы спастись при первом же сигнале опасности». Это из-за страха.

Запомните: доверие возможно лишь тогда, когда вы бесстрашны. Только очень храбрый и мужественный человек может доверять. Этот мир стал очень трусливым, вот почему доверие исчезло, вера исчезла.

Если доверие невозможно, тогда должен быть задан второй вопрос: «Каким мне следует быть?» В этом случае вы спрашиваете не о своем характере, вы спрашиваете о медитации. Вы не спрашиваете, какую пищу вам есть, а какую не есть, не спрашиваете, во сколько вам утром вставать и во сколько ложиться спать, полезно пить чай или нет. «Может ли кофе повредить моему духовному росту?» Вы не задаете эти бессмысленные вопросы. Вы просто спрашиваете, как быть – как быть безмолвным, как быть подлинным, как быть спокойным, укорененным, центрированным. Это вопросы второго сорта.

В этом случае мастер вам ответит – медитацией, молитвой. В этом случае мастер научит вас своим присутствием, своей медитативностью, молитвенностью, своим отношением благодарности, признательности. Он даст вам ощутить вкус благословения, которым он обладает.

Первому будет дано все. Мастер вольет в него все свое существо. Второму будут даны несколько проблесков, и эти проблески подготовят его к тому, чтобы он стал первым. Тогда мастер сможет наполнить его всем своим существом. Для первого все будет совершенно просто, в высшей степени просто. Точно так же, как рыба плавает в океане, этот ученик начнет плавать в присутствии существа мастера. Это так же легко, как капля росы, соскальзывающая по травинке, или летящая птица. Для первого все происходит очень легко, спонтанно.

Для второго немного труднее, но не так уж трудно, лишь чуть-чуть – потому что ему придется бороться с умом, чтобы отбросить мысли и стать свидетелем. Для первого это случится без усилий – второму потребуются усилия, но это все равно случится. Для второго это будет путешествием вниз с горы – а не в гору. Для первого путешествия нет совсем, он прибыл. А для второго это путешествие с горы – оно будет нетрудным.

Третьему же придется идти в гору. Вот почему мастер говорит:

– Да, но я дам тебе такие указания, которые тебе будет очень трудно выполнять…

Очень трудно изменить свои поступки, не изменив свое существо, потому что поступки возникают из вашего существа. Вот в чем проблема. На самом деле, проблема не в ваших поступках – проблема где-то в вашем существе.

Например, человек все время лжет, и мастер говорит: «Не лги». Но это будет трудно. Скорее всего, этот человек начнет лгать также и мастеру. Он будет говорить: «Я не лгу с тех пор, как ты мне приказал, теперь я перестал лгать». Однако, скорее всего, он опять лжет! Теперь он лжет самому мастеру.

Когда человек лжет, тем самым он попросту говорит одно – что в глубине его существа с ним что-то не так. Он является лжецом там, в своем существе. Он живет ложью глубоко в своем существе, и эта ложь все время выходит на поверхность.

Все, что выходит на поверхность, идет от корней. Если вы хотите уничтожить дерево, не обрывайте листья, это не поможет. Листья – это действия. А именно так все время поступают люди: их существо насильственно, и они пытаются стать ненасильственными. Тогда на поверхности, лишь на поверхности, они создают видимость, фасад ненасилия. Однако глубоко внутри они остаются такими же насильственными людьми, потому что никакое действие не может изменить существо.

Это как если бы вы раскрасили себе лицо: в результате этого ваше настоящее лицо не изменится. Но если изменится ваше настоящее лицо, то красота, очевидно, возникнет сама собой.

Запомните: невозможно изменить внутреннее посредством изменения внешнего, потому что периферия не может изменить центр. Периферия бессильна против центра, однако центр может изменить периферию. Периферия – это не что иное, как отражение центра, и поэтому меняйте центр.

Искатель второго типа меняет центр. В этом случае периферия меняется автоматически. Ученик первого типа все оставляет мастеру – периферию, центр, абсолютно все. Сам он остается безучастным. Все, что у него есть, и хорошее, и плохое, он складывает к ногам мастера, и с этого мгновения становится свободным. Его освобождает его собственное доверие – его доверие становится его просветлением.

Второй пытается изменить центр и благодаря изменению центра превращается в первого.

Когда вы становитесь более медитативными, происходит множество изменений. Например, более медитативный человек прекращает курить. Курение становится невозможным, потому что это не что иное, как разновидность невроза. Когда вы нервничаете, вы курите. Это помогает вам собраться. Но почему, какая здесь связь? Почему, когда вы начинаете курить, это помогает вам собраться? Это регрессия. Курение представляет собой не что иное, как ваше возвращение к материнской груди. Курение действует так, как будто вы сосете молоко из груди матери. От вдыхаемого горячего дыма приходит тепло, и этот дым почти создает у вас иллюзию поступающего внутрь молока, а сигарета у вас во рту становится соском. В детстве, когда ребенок пугался, его всегда утешали, успокаивали. Когда он пугался, чувствовал себя несчастным, злился или грустил, мать сразу же давала ему грудь. И тогда он засыпал, это действовало на него очень успокаивающе. Вы просто воспроизводите этот процесс, только и всего.

Если ребенок не может найти мать, в качестве замены он начинает сосать свой собственный палец. И это тоже помогает: если ребенок сосет свой палец, он засыпает, ему становится хорошо – он верит, что это материнская грудь. «Мама близко – мне не нужно бояться, не нужно нервничать. Бояться нечего, никто не причинит мне вреда».

Вот что такое курение – психологическая регрессия. Всякий раз, когда вы нервничаете: переживаете кризис, оказываетесь в трудной ситуации, собираетесь на встречу с работодателем и сидите в приемной, ожидая, когда вас вызовут, когда у вас все дрожит внутри, – вы немедленно достаете из кармана сигарету и начинаете курить. Это вас успокаивает.

Но медитирующему человеку не нужно бросать курить, курение прекращается само собой. Оно неизбежно должно прекратиться, потому что теперь он больше не нервничает, он чувствует себя как дома. Став медитативным, он обретает опору в своем существе и больше не дрожит от страха, не боится мира. Бояться нечего. Теперь даже смерть его не испугает, потому что он увидел в себе нечто бессмертное, отведал этот нектар. И курение исчезает.

Именно поэтому я не призываю вас делать то и не делать этого. Мой подход таков: медитируйте, и тогда все изменится само собой.

Медитирующий человек, если он действительно погружается в глубокую медитацию, не может быть насильственным. Насилие вырывается из вас, потому что вы все время подавляете столько гнева, что мало-помалу он становится очень ожесточенным, горьким, ядовитым. И однажды наступает предел, когда этот пар необходимо выпустить наружу. Но медитирующий человек ничего не подавляет. Вместо того чтобы подавлять, он старается понять. Весь его подход меняется, и, поскольку он ничего не подавляет, в нем не остается никаких ран. В нем не скапливается пар, который может взорваться по любому поводу, а временами и вообще без повода, совершенно иррационально.

Итак, вот три вида искателей. Первый, самый лучший, – это преданный. Он просто сдается, и все начинает происходить само. Путешествия нет – он сразу же оказывается дома. Заглянув в глаза мастера, прикоснувшись к его стопам, он попадает домой, и тогда ему некуда идти. Но это редкое явление. Очень немногие обладают такой разумностью и таким бесстрашием.

Второй тип – это тот, кто спрашивает о медитации, – он лучше, чем третий тип, потому что он задает более основополагающий вопрос.

Третий задает вопрос очень низкого сорта, самого низкого. Его вопрос больше относится к морали, к выработке характера, созданию прекрасного фасада. На самом деле, он не заинтересован в трансформации. В этом случае путешествие будет трудным, очень трудным. Для первого типа путешествия нет совсем, для второго путешествие оказывается легким, а для третьего оно становится очень трудным.

– Да, – ответил Пир, – но я дам тебе такие указания, которые тебе будет очень трудно выполнять, поскольку они будут противоречить твоим предпочтениям.

Самая большая проблема возникает, когда вы хотите изменить свои поступки. Самая большая проблема в том, что всю свою жизнь вы предпочитали именно эти поступки, вы их развивали, они стали вашей второй натурой. И теперь это не только вопрос вашего ума, когда вы подумаете и решите: «Я больше не буду курить». Это не поможет. Возможно, вы попытаетесь не курить в течение часа или двух, или в течение дня или двух, но курение вернется, причем вернется с лихвой. И его возвращение разрушит всю ту небольшую уверенность в себе, которая у вас была до этого. Не останется даже ее. Теперь вы будете знать, что курение гораздо сильнее, чем ваша воля, – вы побеждены. И если это будет случаться снова и снова, то мало-помалу вы полностью потеряете веру в себя.

Именно это происходит с так называемыми религиозными людьми: они принимают один обет и не могут его соблюдать, тогда они принимают другой обет и снова терпят неудачу, и потом еще один… И постепенно, постепенно у них появляется – не может не появиться – убеждение, что «я такой никудышный человек, такой скверный и слабый, такой грешник, что не стою вообще ничего». Вот в кого превратились так называемые религиозные люди – нестоящие, никчемные, бессильные люди.

Они неправильно начали, задали неправильный вопрос. Их самый первый шаг был неправильным.

Всякий раз, когда вам захочется изменить свое поведение, это будет противоречить вашим предпочтениям, а иначе как бы вы смогли так долго поддерживать это поведение? Несомненно, оно вам нравится, что бы вы о нем ни говорили. Возможно, вы всегда говорите, что курить вредно, но суть не в том, что вы говорите. Суть в том, что вы курите. Почему вы курите? Несомненно, в курении есть для вас какая-то выгода.

И выгода действительно есть: оно дает вам утешение, своего рода защиту, дает занятие, помогает собраться, выводит вас из нервозности. В нем есть для вас психологический эффект. Вы можете говорить, что курение вызывает туберкулез или рак: «Вот почему я против него», – но эти доводы не помогут. Туберкулез может возникнуть через тридцать лет, а нервозность есть уже сейчас. И есть люди, страдающие от туберкулеза, которые никогда не курили, есть люди, страдающие от рака, которые тоже никогда не курили. А есть люди, которые всю жизнь курили и не страдают от рака. Все эти мысли существуют у вас в уме: «Кто знает?..»

А разве можете вы отказаться от того, что действует наверняка, ради чего-то неопределенного? Прямо сейчас курение придаст вам немного больше уверенности. А вы собираетесь говорить с работодателем. Или вас вызвал ваш начальник, и вы боитесь. Всего лишь дым сигареты, и вы сможете расправить плечи. Вам станет немного теплее, кровь начнет циркулировать лучше. Немного больше никотина в крови, и ваша осанка изменится, и вы сможете смотреть начальнику прямо в глаза. Без этой сигареты вы будете вялыми и безвольными, не будете знать, что сказать и как сказать. Возможно, вы начнете дрожать и испортите все дело, все перепутаете. И это происходит прямо сейчас. А кого волнует туберкулез, который появится через тридцать лет? Кто знает, проживете ли вы эти тридцать лет? Учитывая транспорт, аварии, падающие самолеты, поезда… кто знает? А еще войны. Кто знает, что случится за тридцать лет? Вас волнует то, что происходит сейчас, – а сигарета поможет вам прямо сейчас… если вы не знаете ничего лучшего.

Если всего одну минуту вы сможете просидеть молча, наблюдая свое дыхание, вы обретете подлинную уверенность, а не ту, что создается никотином. Вы обретете подлинное безмолвие, не зависящее от химических веществ.

Но для этого нужно научиться медитации.

Не спрашивайте, как изменить свои поступки, спрашивайте, как изменить самые корни ваших поступков. И эти действия всегда будут противоречить вашим предпочтениям. И иногда бывает так, что хотя эти предпочтения временами и создают для вас неудобства, но вы так долго с ними прожили, что они обладают определенной привлекательностью.

Люди обожают рационализировать, они все время находят рациональные объяснения. Даже когда они приносят в свою жизнь страдания, они продолжают находить для своих страданий прекрасные причины. Они говорят, что это их долг, что это жертва. Они находят красивые ярлыки. Запомните: человек очень хитер и искусен в нахождении рациональных объяснений. Есть миллионы людей, которые понапрасну страдают, но думают, что их страдание обладает огромной ценностью. И это представление, что их страдание имеет огромную ценность, удерживает их в страдании.

Многие люди без всякой необходимости идут длинным путем там, где имеются короткие пути. Но они привыкли к долгим путешествиям, они не выберут короткий путь. Короткий путь – это что-то настолько новое… возможно, он комфортен, удобен, но он слишком нов – вот в чем проблема.

Уму всегда нравится старое. Ему не нравится новое, потому что новое вызывает у вас некоторое ощущение небезопасности. Вы не знаете, как за него браться. Как знать? Вдруг вы потерпите неудачу, вдруг не добьетесь успеха. Лучше всегда идти по старому пути, ведь он вам так хорошо знаком.

И поэтому Пир прав. Он говорит:

…пусть даже эти предпочтения временами и создают тебе неудобства.

На днях я читал статью, направленную против меня. Написавший ее человек говорит, что если я действительно хочу помочь нашей стране, то мне следует стать таким, как Даянанда и Вивекананда, – только в этом случая я смогу помочь нашей стране. Вот пример того, как действует ум.

Даянанд и вивекананд у нас были миллионы. Помогли они стране? Никто не задаст этого вопроса. Как они помогли стране? И если они помогли, то зачем мне помогать этой стране? Было так много даянанд и вивекананд – что они сделали?

По сути, они являются причиной ваших страданий! Однако вы к ним привыкли. Они начали вам нравиться, потому что вы знакомы с ними уже тысячи лет. Они для вас очень привлекательны, поскольку согласуются с вашим умом, – а ваш ум и есть причина ваших страданий! Они согласуются с вашим умом, и поэтому они тоже отчасти являются причиной ваших страданий.

Автор, написавший эту статью, говорит, что я учу людей жить земной жизнью. А наши настоящие святые никогда этому не учили, они всегда учили людей отказываться от земной жизни.

Это я знаю. И именно поэтому вы страдаете. Именно поэтому вы бедны – вы забыли, как жить на этой земле! Никто не учил вас, как жить на этой земле, как любить эту землю. Все они учили вас тому, что эта земля уродлива, что вы посланы сюда в наказание, что вы и не должны радоваться. Если вы будете радоваться, вас пошлют сюда снова. Вы должны быть очень печальными, бесстрастными. Вы должны отречься от всех земных радостей, чтобы вам не пришлось рождаться в следующий раз, и тогда вы будете наслаждаться небесными удовольствиями.

Из-за того, что эти люди слишком много говорили о «потустороннем мире», они разрушили этот мир. Я учу вас жизни на этой земле.

Эта самая земля и есть рай. Это самое тело и есть Будда.

Я не Даянанда и не хочу быть Даянандой. И если вы считаете Даянанду святым, то я не желаю также, чтобы святым называли меня, – тогда само это слово становится для меня уродливым, непристойным.

Именно эти люди вас отравили и разрушили. Но вас влечет к ним, потому что они стары, и вы с ними знакомы, и они не одиноки – их были тысячи. И они говорили об одном и том же так часто, постоянно, веками. В своей автобиографии «Mein Kampf» Адольф Гитлер написал, что, если повторять ложь непрерывно, она становится истиной. Именно это и произошло в нашей стране. На протяжении тысяч лет повторялась некая ложь: что Бог настроен против мира.

Но это не так. Если он настроен против мира, почему он продолжает сохранять наш мир? Если он настроен против мира, тогда он самый великий грешник. Почему он продолжает давать жизнь нашему миру? Почему растут деревья? Почему рождаются дети? Почему жизнь продолжается? А ведь вы называете его всемогущим. Разве он не может просто сказать: «Стоп!» Точно так же, как однажды он сказал: «Да будет свет!» – и появился свет, пусть он теперь скажет: «Да будет тьма», – и будет тьма. «Да будет смерть». Он может просто покончить со всем этим абсурдом одним махом – раз уж он настроен против него.

Если поэт настроен против своих стихов, он их не напишет. Если художник настроен против своей картины, он ее сожжет. Если музыкант настроен против своей музыки, он выбросит свою вину, разобьет ее – какой смысл?

Скорее всего, Бог бесконечно любит этот мир. И это так.

Ваши даянанды и вивекананады совершенно неправы, но поскольку они повторяют очень старую ложь, вы продолжаете в них верить.

А я кажусь вам неправым, и это естественно, очевидно. Столетиями вам повторяли одно и то же, и вдруг появляюсь я и говорю, что Бог влюблен в этот мир, так что и вы тоже любите этот мир, не отвергайте его, проживайте его с огромной радостью, празднуйте его. Естественно, это выглядит так, будто я против религии. Но я – нет, а вот Даянанда – против.

Даянанда вовсе не религиозный человек. Несомненно, он великий схоласт, великий буквоед, великий педант, но если заглянуть глубоко внутрь, там окажутся только слова, слова и ничего больше – никакого собственного духовного опыта. Но в нашей стране его очень восхваляли, потому что он восхвалял нашу страну! Вот так мы угождаем друг другу – это взаимное соглашение об удовлетворении эго.

Он говорил, что наша страна – самая святая страна в мире. Он говорил, что индусы – это арийцы. Он изменил их название, поскольку утверждал, что «индусы – это не подлинное наше название, так нас назвали другие народы. Точно так же, как весь мир называет немцев немцами, но это не их название, и весь мир называет Японию Японией, но это не ее название – и точно так же, – говорил Даянанда, – другие назвали нас индусами. Но это не наше имя. Наше имя – арийцы. А слово арии означает „благородные, благороднейшие, немногие избранники Бога“».

Адольф Гитлер тоже выбрал для названия своей нордической расы слово «арийцы» – благородные люди мира, люди, рожденные, чтобы править миром.

И это очень польстило индусскому эго. Индусы восхваляли Даянанду так, как будто тот был реинкарнацией Бога.

Он был всего лишь схоластом, и все его доводы были ребяческими, уродливыми, нерелигиозными, потому что он боролся против всех религий: христианство неправо, буддизм неправ, джайнизм неправ, ислам неправ. Все религии неправы, кроме арийской религии. Я совершенно не могу назвать его религиозным.

Я называю религиозным Рамакришну, который говорил, что все религии – это одно и то же, что все религии приводят к одному и тому же переживанию, который сказал: «Я познал не через одно окно, а через все окна, и я снова и снова наблюдал один и тот же вид». Он пробовал индусские методы, пробовал мусульманские, христианские, буддийские методы, но снова и снова говорил: «По всем возможным путям я пришел к одному и тому же переживанию. Бог один, и переживание Бога одно».

Рамакришна был религиозным человеком. Он был современником Даянанды. Даянанда вовсе не был религиозным человеком, но журналист, написавший эту статью, видимо, является последователем Даянанды.

И то же самое касается Вивекананды. Его мастер, Рамакришна, был просветленным человеком – но не сам Вивекананда. Вивекананда был лишь хорошим миссионером, умным, интеллигентным, красноречивым, образованным, хорошо сведущим в философии, только и всего.

Я – не Даянанда и не Вивекананда, и не хочу ими быть. Но люди продолжают говорить об этом и задавать подобные вопросы.

Они не понимают того, что все эти люди прославляли бедность, а если вы прославляете бедность, то бедность никогда не удастся уничтожить. Я ненавижу бедность! Я называю бедность серьезнейшей болезнью. Ее нужно уничтожить, а не прославлять. Эти люди снова и снова говорили, что бедность – это нечто духовное. Я говорю, что бедность – это самая недуховная вещь в мире.

Богатство духовно, и богатство внешнее создает возможность для богатства внутреннего.

Но, конечно же, мои слова будут противоречить их предпочтениям. Хотя их предпочтения и приводят их к трудностям, к страданиям, к голоду, они, тем не менее, будут цепляться за свой старый ум. Ум всегда цепляется за старое. У него недостает мужества идти вместе с новым, он всегда боится выйти в неизведанный океан. Он держится известного, знакомой территории.

Ибн Халим провел с Пиром Ардеширом несколько месяцев и обнаружил, что его учение действительно дается ему тяжело. Хотя бывшие ученики Пира Ардешира теперь стали известными во всем мире просветленными учителями, он не смог вынести перемен, сомнений и наложенной на него дисциплины.

И это неизбежно должно было случиться. При погружении во внутреннюю работу ваша прежняя уверенность исчезает, потому что прежний ум начинает терять свою власть над вами, и вы становитесь все более и более неуверенными.

А что на самом деле происходит, когда люди приходят искать истину? В действительности, они приходят искать уверенность, а не истину. Они хотят стать абсолютно уверенными, чтобы почувствовать защищенность и безопасность. Однако когда вы начинаете поиски, ваша прежняя уверенность исчезает, потому что старая уверенность основывается на лжи. И прежде чем появится новая уверенность, старая должна будет исчезнуть, и наступит переходный период, когда вы будете пребывать почти в хаосе, когда вы почти совсем не будете понимать, что должно произойти, что происходит.

…Он не смог вынести перемен, сомнений и наложенной на него дисциплины.

Наконец он попросил у Пира разрешения его покинуть и приехал в теккию второго учителя, Муршида Амали.

Он спросил у Муршида:

– Наложите ли вы на меня бремя, которое может оказаться для меня почти невыносимым?

Теперь он с самого начала хочет быть уверенным, что на него не наложат бремя, что не будет трудностей, неуверенности, дисциплины. Люди хотят, чтобы истина досталась им очень дешево. Они хотят получить ее, ничего за нее не заплатив.

Амали ответил:

– Я не наложу на тебя такого бремени.

Ибн Халим спросил:

– В таком случае, примете ли вы меня в ученики?

Должно быть, он был невероятно рад, ликовал, думая, что нашел мастера, который не будет создавать ему никаких трудностей.

Муршид ответил:

– Нет, пока ты не спросишь, почему обучение у меня будет не таким тягостным, как у Пира Ардешира.

Ибн Халим спросил:

– Почему оно будет не таким тягостным?

Муршид сказал ему:

– Потому что я не буду заботиться о тебе и о твоем подлинном благополучии так, как заботился Ардешир. И поэтому теперь ты не должен просить меня принять тебя в ученики.

Если ученик просит: «Дайте мне Бога задешево», то он не достоин того, чтобы его приняли в ученики. Если ученик говорит: «Не требуйте, чтобы я проходил через какие-либо трудности. Я не хочу проходить через боль и страдания», то он не готов стать учеником.

Он задал неправильный вопрос Пиру, а теперь он задает еще более неправильный вопрос Муршиду.

Муршид означает «мастер».

Мастер ответил:

– Потому что я не буду заботиться о тебе…

Ты не достоин заботы.

Мастер заботится только о тех, кто готов сдаться.

…и о твоем благополучии…

И об этом я не могу позаботиться так, как заботился о тебе Ардешир. Именно поэтому он подверг тебя стольким трудностям, через которые ты должен был пройти: он любил тебя. Но ты уничтожил эту возможность. И если ты не смог пройти через этого прекрасного человека и принять его помощь, то мне будет бесполезно тратить свое время.

И поэтому ты не должен просить меня принять тебя в ученики.

Для того чтобы быть принятым в ученики, необходимо сдаться. Нужно умереть в мастере – только тогда человек становится учеником.

На сегодня достаточно.

Глава 18
Мастер – это метафора

Первый вопрос:

Ошо, почему я так сильно боюсь здесь двух групп – «Тантры» и «Энкаунтера»?

Человек всегда боялся двух вещей – жизни и смерти. Он боится жизни, потому что жизнь приносит смерть, и он боится смерти, потому что смерть завершает жизнь. И поэтому в мире существуют только два табу: первое – это секс, а секс представляет собой жизнь, и второе – смерть. Во всех обществах в мире подавляются эти две вещи.

Если вы понаблюдаете за лицами людей, за их поведением, вы поймете две вещи: что они не обращают никакого внимания на смерть, и что смерть присутствует везде. Смерть – это тот способ, каким существует на земле жизнь. И смерть прекрасна: только благодаря смерти жизнь обновляется, а иначе жизнь стала бы совсем затхлой. Именно смерть все время дает ей новые одежды, новые места обитания – иначе жизнь оказалась бы в развалинах. Смерть очень творческая. Но вы видите лишь исчезающее тело, вы не видите новый облик.

То, что с одной стороны является смертью, с другой стороны является сексом. Смерть и секс – это две стороны одной монеты, и они всегда вместе. Если вы отрицаете одно, то вы автоматически отрицаете и другое.

Очень важно это понять, потому что мне бы хотелось, чтобы вы во всей полноте проживали свой секс, а также во всей полноте проживали и свою смерть. Человек пребывает в истине, только когда он способен проживать и жизнь, и смерть, ничего не избегая. Жизнь существует только между полюсами секса и смерти. Если то и другое отрицается – как они отрицались веками – то человек становится апатичным. Возникает сильнейшая апатия, человек становится ко всему безразличным, им овладевает скука.

Замечали вы такой факт: всякий раз, когда вы глубоко погружаетесь в любовь, всякий раз, когда вы достигаете сексуального оргазма, что происходит потом? На вас находит грусть, вы падаете в глубокую темную долину. Именно поэтому после занятия любовью люди засыпают, чтобы избежать встречи с этой темной глубокой долиной. А она неизбежна, потому что секс приводит вас к высочайшему пику жизни, к величайшему пику сияния, радости, к вершине. Ваши вибрации достигают своего максимума. Но это может продолжаться лишь мгновение, а затем внезапно все начинает исчезать, вы начинаете падать обратно. И это падение бывает глубоким и резким.

Так происходит не только у человека. Исследователи животных тоже говорят, что те выглядят очень грустными после занятия любовью. Когда вы занимаетесь любовью, жизнь совершает взлет, а когда жизнь присутствует очень ощутимо, вы, по контрасту, начинаете осознавать также и смерть. Осознание происходит только при наличии контраста. Именно поэтому вы видите звезды в небе ночью, а не днем. Днем нет контраста, солнце светит очень ярко, и увидеть звезды нельзя. Однако ночью, когда солнце исчезает и все погружается в темноту, звезды начинают появляться. Что происходит? Для того чтобы они появились, нужен контраст – точно так же, как вы пишете белым мелом на черной доске.

Если вы глубоко погрузитесь в жизнь, любовь, секс, вы внезапно начнете осознавать смерть, окружающую вас со всех сторон. Именно поэтому человек стал бояться секса, а религии стали подавлять секс. Это не просто изобретение каких-то теологов, для этого имеется глубокая психологическая причина. Человек кое-что узнал: то, что всякий раз, когда вы достигаете пика любви, вы внезапно начинаете осознавать глубокую, бездонную долину, которая его окружает. И вами овладевает страх, вы начинаете чувствовать тошноту, озноб, у вас внутри возникает дрожь. Как избежать этой дрожи? Единственный найденный способ состоял в том, чтобы избегать этого пика, так чтобы вы никогда не встречались с этой долиной – избегайте секса, и вы никогда не узнаете смерть.

Вы удивитесь, но, на самом деле, именно смерть заставляет людей бояться секса. И, естественно, все люди, которые боятся секса, – трусы. Это неизбежно. Ведь именно из-за страха смерти они начали отвергать секс, а значит, они – трусы.

И второе табу – это смерть: не разговаривайте о смерти, это неприлично. Не упоминайте смерть в разговорах – это считается некультурным, вульгарным. Не впускайте смерть в жизнь, как будто ее не существует. По крайней мере, верьте, что ее не существует. Именно поэтому кладбища устраивают вне города, чтобы мы с ними не сталкивались, или же кладбища делают такими красивыми – сады, цветы, мраморные надгробья – чтобы скрыть явление смерти. И люди верят в бессмертие души – не то чтобы они его познали, но просто, чтобы они могли продолжать жить с этой иллюзией нереальности смерти.

Точно так же, как в момент сексуального экстаза вы осознаете смерть, то же самое происходит, когда вы умираете или оказываетесь на грани смерти: вы начинаете осознавать всю свою сексуальность, все свое сексуальное существо. Это хорошо известный факт, что, когда людей вешают, последнее, что с ними происходит, это эякуляция. Когда человека убивают на виселице, последнее, что происходит, это эякуляция. Почему? Смерть делает видимым другой полюс.

Умирая, люди почти всегда оказываются в окружении сексуальных фантазий, и это естественно, потому что только так они смогут немедленно войти в другую утробу. Здесь они умирают, тело исчезает, они теряют связь с этим телом, и их воображение начинает искать новую утробу, новое тело, новую сексуальность. В момент смерти люди очень сильно осознают сексуальность. У умирающего человека почти всегда возникает эрекция; даже у стариков, очень глубоких стариков в момент смерти возникнет эрекция. Что происходит? Жизнь пытается заявить о себе даже в самое последнее мгновение. Жизнь пытается побороть смерть.

Люди стараются избегать секса, подавлять секс, чтобы можно было совершенно забыть о смерти. А для момента смерти священники изобрели ритуалы – они все время повторяют на ухо умирающему мантры и строки из священных писаний, так чтобы тот оставался занятым, чтобы он не осознавал свою сексуальность. Но все это лишь глупые человеческие выдумки, которые не работают, не могут работать.

Вы, должно быть, слышали об Уильяме Рендольфе Херсте, знаменитом газетном магнате. Он является примером. С помощью власти и богатства он пытался построить стену между собой и реальной человеческой ситуацией. По его указаниям был сооружен сказочный мир, в котором запрещалось упоминать о смерти, и все было устроено так, чтобы создавать иллюзию, что жизнь никогда не кончится. И в свои последние годы Херст показал себя слабовольным дураком – разумеется, ведь, пытаясь избежать смерти, он избегал жизни. Он остался глупцом.

Если вы будете избегать реальной человеческой ситуации, вы останетесь глупцом. Что бы она в себя ни включала, что бы ни подразумевала, с этим необходимо встретиться, это необходимо прожить. Это единственный способ ее превзойти.

В отношении человеческой реальности единственная альтернатива храбрости состоит в бегстве от этой реальности. Именно так возникает эскапизм. Миллионы людей убегают в монастыри, в Гималаи, в пещеры. Зачем? – Чтобы избежать жизни и таким образом избежать смерти. Миллионы людей ищут бессмертия, надеясь, что должен же быть какой-то способ стать бессмертными.

И я не говорю, что душа не бессмертна. Она бессмертна, однако вы ничего не знаете о душе. И ваши усилия стать бессмертными просто показывают, что вы еще не познали свою душу, поскольку душе не нужно становиться бессмертной: она уже такова! Но это не вопрос веры в бессмертие. Это вопрос исследования, а исследование происходит через ситуации реальной жизни. И две самые важные ситуации в жизни – это секс и смерть.

Через секс жизнь появляется, через смерть жизнь исчезает. Секс – это дверь, через которую жизнь приходит, а смерть – дверь, через которую жизнь уходит. Две эти двери нужно исследовать целиком и полностью. И те, кто их глубоко исследовал, обнаружили, что дверей не две – это одна дверь. Просто с одной стороны она служит входом, а с другой – выходом.

Так называемое монашество, так называемая прежняя идея саньясы – это все эскапизм, трусливый, в высшей степени трусливый.

И бегство никогда не является решением. Скорее, это форма слабости и трусости. Более легкая форма этой слабости называется неврозом, а острая форма – это психоз.

И ваши так называемые религии учат вас лишь этим двум вещам – неврозу и психозу. Невроз – это легкая форма, малая доза трусости, избегания жизни такой, какая она есть, а психоз – острая форма. Невроз, доведенный до крайней степени, превращается в психоз, и тогда вы начинаете скрываться в монастырях, уходите от жизни – но это не способ ее превзойти. Путь за пределы жизни проходит через жизнь, а жизнь прекрасна во всей своей полноте. Прекрасны и секс, и смерть.

Ты спрашиваешь меня: «Почему я так сильно боюсь здесь двух групп – „Тантры“ и „Энкаунтера“?»

«Тантра» основывается на жизни. «Тантра» – это искусство жизни, любви. «Тантра» – это метод, позволяющий встретиться со своей сексуальностью, чувственностью, со своим чувственным существом. И ты боишься ее, поскольку тебя учили, что в твоей чувственности есть что-то плохое. Ты боишься встретиться со своим чувственным существом, со своим физическим существом. Ты боишься встретиться со своим телом и с телами других людей, и в глубине души ты боишься, что, если секс достигнет пика, тебе придется встретиться с главным ужасом – смертью. Лучше избегать пиков и гулять по ровной почве – ни вершин, ни долин. Живи посредственной жизнью без вершин и без долин. Живи неразумной жизнью, тупой, скучной, вялой, однообразной, безмятежной. Однако в ней хорошо одно – ты не столкнешься с двумя вещами – с экстазами вершин и с агониями долин. Но ты и не вырастешь.

Рост происходит только тогда, когда человек переходит от вершин к долинам и от долин к вершинам. Рост происходит только в этом постоянном паломничестве из тьмы в свет и из света во тьму. Когда человек поднимается на волнах океана и падает обратно, и снова поднимается, и опять падает, и так постепенно, постепенно обретает некое равновесие, то в этом равновесии он превосходит и вершины, и долины – он становится свидетелем. Это свидетельствование и есть медитация.

Так что не только ты боишься «Тантры», другие люди тоже боятся.

А «Энкаунтер» – это встреча со своими страхами, – а все страхи коренятся в смерти, – встреча со своим гневом, со своим насилием, встреча с возможностью того, что смерть существует, что смерть нельзя отрицать. Вот поэтому «Энкаунтер» и «Тантра» и вызывают страх – они приводят вас к встрече с двумя табу, которые культивировались веками, – с сексом и со смертью.

Недавно я рассказывал вам о Гите Говинде из Эсалена. Когда он приехал сюда, я предписал ему только две группы, «Энкаунтер» и «Тантру», потому что таким было мое первое понимание его существа – что он боится двух вещей: секса и смерти. Хоть он и был учеником и коллегой Фрица Перлза, он ничему не научился. Хоть он и был основателем Эсалена, он, по всей видимости, избегал своих собственных глубинных проблем. Я дал ему только эти две группы. Если бы он прошел эти две группы, он пришел бы к глубокому пониманию – могло бы случиться сатори, – но уклонился от этого, сбежал.

На группе «Энкаунтер», через двадцать четыре часа после начала, он написал мне письмо: «Я не хочу в этом участвовать. Здесь слишком много насилия. Я не могу с этим справиться». Я передал ему сообщение: «Если ты не можешь с этим справиться, тогда уходи оттуда». Получив мое послание, он, должно быть, понял, что уйти оттуда было бы трусостью, и поэтому, просто чтобы сохранить лицо, попытался продолжить участие, однако он оставался там лишь на периферии, не вовлекался в группу. Он был там больше как зритель, чем как участник. Он не проявлял свои собственные страхи и агрессию. Не проявлял свой страх смерти. Он не встретился с возможностью своей собственной смерти.

Вместо того чтобы встретиться с возможностью своей собственной смерти, он начал злиться на группу «Энкаунтер», которая здесь проводится. Это так называемый перенос – явление, хорошо известное психоаналитикам. Если психоаналитик приводит своего пациента к некоторому пункту, которого пациент хочет избежать, если психоаналитик нажимает кнопку, которую пациент избегал всю свою жизнь, то пациент сразу начинает злиться на психоаналитика. Вместо того чтобы увидеть факт своей раны, он, когда к его ране прикасаются, думает, что его обидели, причинили вред. Он сразу начинает злиться на психотерапевта – и то же самое произошло с Гитом Говиндой.

Если бы это случилось с кем-нибудь другим, было бы понятно. Но человек, который возглавляет такой престижный институт, как Эсален, является его основателем – если уж он не может понять такое простое явление, как перенос, кто тогда сможет его понять? Он не только потерпел неудачу, но в своем лице еще и предал Фрица Перлза: если после стольких лет жизни с ним рядом и стольких лет обучения у него он не смог понять простого явления переноса, что он вообще способен понять? И запомните: деревья познаются по плодам – мастер познается по ученикам. Из-за своей трусости он опозорил своего собственного мастера.

Он очень разозлился. Не увидев свой страх, не увидев свою трусость по отношению к смерти, он начал проецировать все свое насилие и гнев на группу. И он сбежал до того, как началась тантрическая группа, никого не предупредив. Прежде, чем уехать, он должен был повидаться со мной, но для этого ему пришлось бы принять участие в тантрической группе. Он уехал, не повидавшись со мной. В «Тантре» он даже не участвовал. Он не участвовал и в «Энкаунтере», но там он, по крайней мере, был зрителем. А в «Тантре» у него не хватило храбрости даже на то, чтобы быть зрителем.

Теперь он выступает против меня, не понимая, что он сделал.

Человек создан из двух составляющих – бытия и не-бытия. Человек – это странное явление. Что-то в нем очень жизненно, а что-то – совсем не-жизненно. Жизненное – это секс, а не-жизненное – это смерть, и человек является комбинацией секса и смерти. И пока вы не познаете то и другое без всякого предубеждения, вы не сможете превзойти эти явления, не сможете стать подлинно медитирующим человеком. Необходимо встретиться с двумя этими фактами. Это первичные факты жизни, и это испытания: если вы встречаетесь с ними без страха, они становятся ключами к вечной жизни. Именно с их помощью вы сможете войти в царство Божье.

Эти две группы очень важны. Все остальные группы, в каком-то смысле, являются подготовкой к этим двум. Но они вызывают страх – и нужно пройти через этот опыт, несмотря на страх.

Просто постарайтесь увидеть в себе эти две компоненты – бытие и не-бытие. Внутри вас есть некое присутствие – это ваша сексуальность. Именно поэтому в глубоком сексуальном переживании прошлое и будущее исчезают, и вы полностью пребываете в настоящем мгновении – и это становится мгновением медитации. То же самое касается смерти: если вы внезапно сталкиваетесь со смертью, ум останавливается, и все прошлое и будущее опять же исчезает.

Если вы когда-нибудь попадали в аварию, то знаете, что, когда вы видите, как навстречу летит другой автомобиль, и столкновения не избежать, вот-вот произойдет авария – еще лишь несколько секунд, и вы умрете, – в эти несколько секунд все мысли исчезают. Внезапно наступает безмолвие, абсолютное безмолвие. То безмолвие, к которому вы стремились всю свою жизнь и не могли достичь, вдруг достигается. Оно возникает из ниоткуда. Смерть возвращает вас в настоящее мгновение, она заставляет вас снова присутствовать в моменте.

Это два самых мощных переживания. Пожалуйста, не бойтесь и не избегайте их.

Гит Говинд также написал мне в письме: «Я останусь вашим саньясином только в том случае, если вы измените структуру групп, проводимых в Пуне. Тогда я поверю, что вы Бхагван, просветленный человек – в противном случае вы всего лишь мистер Раджниш». Вы видите, какая глупость? Мне ставят условия. Меня пытаются подкупить – как будто мне это что-то даст, если Гит Говинд будет называть меня «Бхагван», как будто у меня есть интерес к тому, чтобы Гит Говинд называл меня «Бхагван», или как будто его саньяса – это что-то невообразимо ценное для моего существования.

Читая его письмо, я вспомнил строки Т. С. Элиота:

Мы – пустые люди,

Начиненные всякой всячиной,

Опираемся друг на друга,

Голова набита соломой.

Увы!

Если вы боитесь встретиться со своей сексуальностью – которая есть начало вашей жизни, источник вашей жизни – и боитесь встретиться со своей смертью и с вызываемым ею страхом – что будет окончанием вашей жизни – то вы всего лишь «пустой» человек, «начиненный всякой всячиной», и «голова набита соломой. Увы!» Вы еще не подлинный человек, если не можете встретиться с этими двумя явлениями. С этими двумя явлениями необходимо встретиться.

В новой коммуне я собираюсь ввести еще одну группу, которая будет называться «Смерть». Это будет высшая, более интенсивная форма «Энкаунтера», и в ней вам придется реально переживать смерть. Вы должны будете пройти через опыт смерти, и если вы сможете через него пройти, то выйдете после этого живыми в совершенно другом смысле.

Я веду подготовку. Это только начало, Гит Говинд. Это лишь азбука работы. По мере того, как ко мне будет приходить все больше и больше храбрых людей – а они уже приходят – и будет приходить все больше и больше людей, свободных от запретов, – они уже приходят – мои методы начнут становиться все более и более интенсивными. Я отточу свой меч!

И запомните: если вы избегаете этих двух вещей, возникает апатия. Именно поэтому повсюду в мире можно увидеть столько апатии – люди ходят, что-то делают, занимаются какими-то вещами, но на их лицах нет радости, нет ликования, их глаза тусклы и ничего не выражают – их лица почти мертвы; они лишь кое-как перебиваются, влачат свое существования, как тяжкий груз. Жизнь для них – не благословение, а тяжелое бремя, страдание, ад.

Кто это сотворил? Кто отравил источники человеческой радости и празднования? Люди, научившие вас запретам.

Когда секс и смерть подавлены, вы становитесь очень безразличными, очень и очень унылыми. В вашей жизни отсутствует какое-либо течение энергии, потому что энергию может создавать только эта полярность – секс и смерть. Между полюсами этой полярности создается прекрасное напряжение, которое поддерживает поток ваших жизненных энергий. Если вы избегаете этих двух вещей, то вы избегаете всего. Тогда ваша жизнь напрасна. Тогда ваша жизнь – всего лишь пустое шевеление, в ней нет никакого смысла.

И вы никогда не сможете войти в храм Бога, поскольку не видите дверь, или не понимаете, как она открывается.

Измученный молодой человек приходит к своему психиатру и жалуется на повторяющийся дурной сон.

– Каждую ночь, – говорит он, – мне снится надпись на двери, и я все толкаю, толкаю эту дверь, но не могу ее открыть.

Врач лихорадочно записывает.

– А что написано на двери?

– «К себе».

Вы можете продолжать толкать хоть всю свою жизнь, но если на двери написано «К себе»…

Бог говорит: «Живите, любите, живите рискованно, любите рискованно», а вы застыли в страхе. Как же вы войдете в храм Бога?

Вы должны знать о яде, которым священники отравили ваше существо. Принимайте все, что является фактом. Но священники упорно отрицают факты: они говорят, что Иисус был рожден матерью-девственницей, лишь для того, чтобы отрицать факт секса. Они не могут представить, что Иисус был зачат посредством сексуальности. Вот они, отравители. И они настаивают еще и на другом: они не могут допустить мысли, что Иисус умер на кресте, – они утверждают, что он воскрес.

Все христианство основывается на двух догмах: одна – это девственное рождение Христа, и другая – его воскрешение. Одна направлена против секса, другая опровергает смерть – и это единственные табу. И вот, все христианство основывается на этом патологическом, невротическом подходе. В жизни Иисуса они отрицают две вещи: секс и смерть – а Иисус является примером, которому вы должны подражать. Вы должны уподобиться Иисусу.

Иисус родился посредством секса точно так же, как и любой другой человек. Иисус не был уродцем! Он был нормальным, естественным человеком – более естественным, чем вы. И умер Иисус так же, как умирают все. В смерти нет ничего неправильного – все, что имеет начало, имеет и конец.

Однако есть нечто такое, что никогда не начинается и никогда не заканчивается, – это Бог. И это присутствует и внутри вас тоже. Но чтобы познать то, что никогда не начинается и никогда не заканчивается, вам придется познать то, что начинается и заканчивается. Только по контрасту вы сможете познать Вечное. Вы должны будете получить переживание времени и его процесса изменений – только тогда вы сможете познать вечное, неизменное, абсолютно постоянную истину.

Второй вопрос:

Что плохого в подражании великим идеалам, которые проповедуются веками?

Вопрос не в великих или мелких идеалах, вопрос в подражании. Неважно, чему именно вы подражаете, – суть в том, что вы подражаете. Подражая, вы становитесь копией под копирку. Подражая, вы предаете свое подлинное существо. Подражая, вы перестаете быть своим собственным существом, перестаете быть своей душой, перестаете быть самим собой. Вы совершили самоубийство – и это самоубийство гораздо более самоубийственное, чем когда вы разрушаете свое физическое тело. Разрушается сама ваша психология.

Подражание означает, что вы не живете в согласии со своей собственной спонтанностью, а берете за образец кого-то другого: вы следуете характеру, поведению, образу жизни другого человека. Вам приходится это себе навязывать. Что вы будете делать, если вам захочется следовать Христу? Если вам захочется подражать Христу, что вы будете делать? Вы будете вести себя как Христос, играть роль Христа! А что еще вы можете делать? Это будет театральной пьесой, это не будет подлинной, настоящей жизнью.

Что вы будете делать, если вам захочется стать Буддой? Вы можете взять чашу для подаяний, можете надеть такую же, как у него, одежду, можете даже ходить, как он, – все это просто, этому можно научиться – но вы будете лишь манекеном, а не Буддой. Вы будете просто делать это на поверхности, но глубоко внутри, под этой поверхностью, останетесь тем же самым. Это не повлияет на вашу реальность – это будет всего лишь нарисованным лицом, маской, личиной. Это не затронет вашу сущность.

Я против любого подражания, потому что я уважаю индивидуальность. Учитесь у всех. Учитесь у Иисуса, учитесь у Будды – у них есть нечто важное, чем они могут с вами поделиться. Принимайте это, но никогда не подражайте.

Находясь здесь, со мной, никогда мне не подражайте! Слушайте меня, понимайте меня, чувствуйте меня и мою любовь к вам, пейте это присутствие, которое здесь перед вами, участвуйте в этом безмолвии, но не подражайте. Вам не нужно носить такую же одежду, какую ношу я, или есть такую же пищу. Не нужно следовать моему образу жизни.

Но это представление очень глубоко в вас укоренилось. Вас снова и снова в этом убеждали и приучали к этому. Никто никогда не призывал вас быть самим собой, а все только приводили вам примеры: «Будь таким. Будь как Иисус, будь как Будда, будь как Махавира» – как будто ваша цель здесь состоит исключительно в том, чтобы сыграть чью-то жизнь, а не проживать свою собственную, как будто Бог дал вам не новую жизнь, а чью-то уже использованную. Это неуважительно по отношению к вам и неуважительно по отношению к Богу.

Бог дал вам жизнь, чтобы вы ее прожили, и прожили спонтанно, без всяких образцов и примеров. Не становитесь рабами и не становитесь подражателями. Любите себя, уважайте себя и постарайтесь прожить свою жизнь так, как вы ее чувствуете. И даже если вы потерпите неудачу, вы получите удовлетворение. А подражая кому-то другому, даже если вы добьетесь успеха, вы останетесь пустыми внутри, наполненными одной лишь соломой. Увы!

Ковбой хвастается шерифу, что у него лучший конь в мире.

– Однажды я в одиночестве отправился на нем на прогулку, и он споткнулся о камень. Я вылетел из седла и сломал себе ногу.

– Только не говори мне, – отмахивается шериф, – что конь вправил тебе ногу!

– Нет. Но он подхватил меня за ремень, приволок домой и затем проскакал галопом пять миль, чтобы привести доктора.

– Я рад, что все обошлось так хорошо, – говорит шериф.

– Не совсем. Эта тупая скотина привела коновала!

Но чего еще можно ожидать от лошади? Даже этого уже много!

Если вы кому-то подражаете, то ваши действия будут отчасти лишены смысла. В том или в другом вы будете упускать суть, потому что подражание означает, что вы уже согласились жить глупой жизнью.

Приезжий регистрируется в гостинице, и менеджер спрашивает у него, желает ли он К. В.?

– А что это такое?

– Комната с Ванной, – объясняет менеджер. – Видите ли, у нас в гостиничном бизнесе принято все сокращать. Желаете также К. К. В. О.?

– А это что?

– Я же говорю, что в гостиничном бизнесе мы все сокращаем; это означает «Комната с Красивым Видом из Окна».

– Я возьму К. В. и К. К. В. О.

И приехавший отправляется к себе в номер. Там он принимает душ и ложится на кровать совершенно голый.

Неожиданно в комнату входит горничная, не подозревающая, что номер уже заселен. Она смотрит на постояльца, тот смотрит на нее и говорит:

– Ж. О. П. А.

– Что вы сказали? – спрашивает та в шоке.

– Ж. О. П. А. – повторяет он.

Горничная бежит к менеджеру и рассказывает ему про голого мужчину и про то, что он ей сказал.

Менеджер поднимается в номер и требует, чтобы мужчина немедленно покинул гостиницу.

– А что я сделал? Что я не так сказал? Вы же хотели, чтобы все разговаривали по-гостиничному, и поэтому, когда она вошла, я сказал: «Ж. О. П. А. – Жаль, что вы не Озаботились Постучаться, мой Ангел».

Подражание не работает! У вас будут неприятности. Вам нужно разумно и самостоятельно проживать свою собственную жизнь. И вы настолько уникальны, что только вы можете прожить свою жизнь – больше никто. И вы настолько оригинальны, что любые попытки копировать кого-то другого – это просто уничтожение потрясающего подарка, преподнесенного вам Богом.

Пойте свою песню, танцуйте свой танец и любите своею любовью.

Третий вопрос:

Не мог бы ты рассказать о различии между здоровой любовью к себе и эгоистической гордыней?

Различие между ними огромно, хотя они и выглядят очень похожими. Здоровая любовь к себе – это величайшая религиозная ценность. Человек, который не любит себя, никогда не сможет полюбить и никого другого. Первый всплеск любви должен возникнуть в вашем сердце. Если он не возник по отношению к самому себе, он не возникнет и ни к кому другому, потому что все остальные люди находятся дальше.

Это подобно камню, брошенному в тихое озеро – первые волны возникают вокруг камня, а затем они распространяются к дальним берегам. Первый всплеск любви должен быть вокруг себя. Человек должен полюбить свое тело, свою душу, он должен полюбить себя целиком.

И это естественно, иначе вы просто не смогли бы жить. И это прекрасно, потому что это вас украшает. Человек, который себя любит, становится грациозным, элегантным. Человек, который себя любит, непременно будет более безмолвным, более медитативным, более молитвенным, нежели человек, который себя не любит.

Если вы не любите свой дом, вы не будете делать в нем уборку. Если вы не любите свой дом, вы не будете его красить, не окружите его прекрасным садом с лотосовым прудом. Если вы себя любите, вы создадите вокруг себя сад. Вы постараетесь взрастить свой потенциал, постараетесь проявить все, что внутри вас стремится к выражению. Если вы себя любите, вы будете все время себя орошать, будете все время себя питать.

И если вы себя полюбите, вы удивитесь: другие тоже вас полюбят. Никто не любит человека, который себя не любит. Если даже вы сами не можете себя любить, то кто еще будет себя утруждать? И человек, который себя не любит, не может оставаться беспристрастным. Запомните, в жизни нет нейтральности.

Человек, который себя не любит, непременно будет себя ненавидеть – поскольку жизнь не знает нейтральности. Жизнь – это всегда выбор. Если вы не любите, это не означает, что вы можете просто оставаться в этом нелюбящем состоянии. Нет, вы будете ненавидеть.

А человек, который себя ненавидит, становится разрушительным. И человек, который себя ненавидит, будет также ненавидеть и всех остальных – он будет очень злым, насильственным и постоянно на взводе. Как человек, который себя ненавидит, может надеяться на то, что его полюбят другие? Вся его жизнь будет разрушена. Любить себя – это величайшая религиозная ценность.

Я учу вас любви к себе. Но помните: любовь к себе не означает эгоистическую гордыню, вовсе нет. По сути, она означает прямо противоположное. Человек, который себя любит, обнаруживает, что внутри него нет «Я». Любовь всегда растапливает «Я» – это одна из алхимических тайн, которую нужно познать, понять, испытать на своем опыте. Любовь всегда растапливает «Я». Всегда, когда вы любите, «Я» исчезает. Вы любите женщину, и тогда, по крайней мере, на те несколько мгновений, когда возникает подлинная любовь к женщине, оказывается, что внутри вас нет «Я», нет эго.

Эго и любовь не могут существовать вместе. Они как свет и темнота: когда появляется свет, темнота исчезает. Если вы полюбите себя, то удивитесь – любовь к себе означает исчезновение эго. В любви к себе никогда не обнаруживается «Я». Это парадокс: любовь к себе совершенно самоотверженна. Она не эгоистична – поскольку везде, где есть свет, нет темноты, а везде, где есть любовь, нет эго.

Любовь растапливает замороженное эго. Эго похоже на кубик льда, а любовь – на утреннее солнце. Тепло любви… и эго начинает таять. Чем больше вы себя любите, тем меньше вы обнаруживаете в себе эго, и тогда это превращается в замечательную медитацию, становится огромным прыжком в Бога.

И вы это знаете! Возможно, не в том, что касается любви к себе, потому что вы себя никогда не любили и не любите, но вы любили других людей, и с вами, несомненно, случались такие проблески. Несомненно, у вас бывали редкие моменты, когда вы на мгновение исчезали, а оставалась только любовь, только течение любовной энергии, не из какого-то центра, а из ниоткуда в никуда. Когда рядом сидят двое влюбленных, это два ничто, два нуля, сидящие рядом, и в этом красота любви – она делает вас совершенно свободным от «Я».

Вспомните еще раз, как-то на днях я говорил вам: «Опустошите себя в объятиях, в поцелуях, в любви. Опустошите себя! Излейте себя в любви, чтобы в вашем внутреннем мире образовалось пустое пространство – потому что Бог может войти лишь тогда, когда внутри вас есть пространство, чтобы его вместить».

И потребуется огромное пространство, потому что вы приглашаете самого главного гостя. Вы приглашаете внутрь себя все Существование. Нужно, чтобы внутри вас было бесконечное Ничто.

Любовь – это лучший способ стать ничем.

Поэтому помните: эгоистическая гордыня никоим образом не является любовью к себе. Эгоистическая гордыня – это ее полная противоположность. Человек, не способный себя любить, становится эгоистичным. Эгоистическая гордыня – это то, что психоаналитики называют нарциссическим стилем жизни, нарциссизмом.

Вы, наверное, слышали притчу о Нарциссе: он влюбился в самого себя. Взглянув на гладкую поверхность воды, он влюбился в собственное отражение.

Постарайтесь понять разницу: человек, который любит себя, любит не свое отражение, он любит просто себя. Никакое зеркало не требуется, он знает себя изнутри. Разве вы не знаете себя, не знаете, что вы есть? Разве вам нужны доказательства, что вы есть? Разве вам нужно зеркало, чтобы доказать, что вы существуете? А если бы зеркала не было, разве вы усомнились бы в своем существовании?

Нарцисс влюбился в свое отражение – но не в себя. Это не подлинная любовь к себе. Он влюбился в отражение, а отражение – это другой человек. Он стал двумя людьми, стал разделенным. Нарцисс был расщеплен, у него была своего рода шизофрения. Он стал двумя – влюбленным и возлюбленным. Он стал своим собственным объектом любви – и именно это происходит с очень многими людьми, которые думают, что они влюбились.

Влюбившись в женщину, понаблюдайте, будьте бдительными: возможно, это не что иное, как нарциссизм, и лицо женщины, ее глаза, ее слова служат вам как тихое озеро, в котором вы видите свое отражение.

По моим наблюдениям, из ста случаев любви девяносто девять являются нарциссическими. Мужчины любят не саму женщину, а ту высокую оценку, которую она им дает, внимание, которое она им оказывает. Они любят лесть, которой женщина их осыпает.

Двое влюбленных сидели на берегу моря в ночь полнолуния, а в море бушевали огромные волны – было время прилива. И юноша громко закричал, обращаясь к морю: «Кати свои огромные волны! Вздымайтесь, катитесь огромные волны!» И огромные волны начали вздыматься и накатываться на пляж.

А женщина, придвинувшись к своему возлюбленному, обняла его и поцеловала со словами: «Я и раньше знала, что ты – чудо! Даже океан выполняет твои приказы!»

Именно это происходит все время. Женщина льстит мужчине, мужчина льстит женщине – это взаимная лесть. Женщина говорит: «Нет никого прекраснее тебя. Ты – чудо! Никогда еще Бог не создавал ничего лучшего. Даже Александр Македонский – ничто в сравнении с тобой». И вы надуваетесь, выпячиваете грудь, ваша голова начинает раздуваться – хотя в ней одна лишь солома, но она начинает раздуваться. И вы говорите женщине: «Ты – самое лучшее творение Бога. Даже Клеопатра – ничто в сравнении с тобой. Не могу поверить, чтобы Бог когда-нибудь смог создать что-либо лучшее, чем ты. Такой прекрасной женщины никогда больше не будет».

Вот что вы называете любовью! Это нарциссизм. Мужчина становится тихим прудом и отражает женщину, и женщина становится тихим прудом и отражает мужчину – и, на самом деле, они не только отражают истину, но и приукрашивают ее, тысячью разными способами стараются сделать так, чтобы она выглядела как можно прекраснее. Вот что люди называют любовью. Но это не любовь, это взаимное эго-удовлетворение.

В подлинной любви нет и намека на эго. Подлинная любовь начинается как любовь к себе.

Просто у вас есть это тело, это существо, вы в нем укоренены – и вы радуетесь ему, лелеете его, празднуете его! И вопроса о гордыне или об эго не возникает, потому что вы ни с кем себя не сравниваете. Эго появляется только вместе со сравнением. А любовь к себе не знает сравнения: вы – это вы, вот и все. Вы не говорите, что кто-то другой хуже вас, вы вообще не сравниваете. Всякий раз, когда возникает сравнение, будьте уверены, что это не любовь – это какой-то трюк, тонкая стратегия эго.

Эго живет сравнением. Когда вы говорите женщине: «Я люблю тебя», это одно, а когда вы говорите ей: «Клеопатра – ничто в сравнении с тобой», это нечто другое, совершенно другое, прямо противоположное. Зачем привлекать сюда Клеопатру? Разве вы не можете любить эту женщину, не привлекая Клеопатру? Клеопатра нужна, чтобы раздуть эго. Люби этого мужчину – зачем привлекать Александра Македонского?

Любовь не знает сравнений – любовь просто любит, не сравнивая.

Поэтому помните, что всегда, когда есть сравнение, это эгоистическая гордыня. Это нарциссизм. А всякий раз, когда сравнения нет, знайте, что это любовь, будь то к себе или к другому человеку. В подлинной любви нет разделения. Любящие растворяются друг в друге. А в эгоистической любви существует очень сильное разделение на любящего и возлюбленного. В подлинной любви нет взаимоотношений. Повторю еще раз: в подлинной любви нет взаимоотношений, потому что нет двух людей, которые могли бы находиться в отношениях. В подлинной любви есть только любовь, цветение, аромат, растворение, слияние. Только в эгоистической любви есть два человека – любящий и возлюбленный. И всякий раз, когда появляются любящий и возлюбленный, любовь исчезает. А всегда, когда есть любовь, исчезают любящий и любимый, они оба растворяются в любви.

Любовь – это настолько великое явление, что в ней невозможно выжить.

Подлинная любовь всегда существует в настоящем времени, тогда как эгоистическая любовь – всегда либо в прошлом, либо в будущем. В подлинной любви присутствует страстная невозмутимость. Это покажется парадоксальным, но все важные реалии жизни парадоксальны, поэтому я и говорю о страстной невозмутимости, прохладе: в любви есть тепло, но нет жара. Тепло, несомненно, присутствует, но в ней есть также и прохлада – очень собранное, спокойное, невозмутимое состояние. Любовь делает человека менее возбужденным. Но если это не подлинная, а эгоистическая любовь, тогда в ней очень много жара. Тогда в ней кипит лихорадочная страсть, в ней совсем нет невозмутимости, прохлады.

Если вы сможете об этом помнить, у вас будет критерий для суждения. Но начинать нужно с себя, другого пути нет. Начинать нужно с того места, где вы находитесь.

Любите себя, любите безмерно, и в самой этой любви ваша гордыня, ваше эго и вся подобная чушь исчезнут. И когда они исчезнут, ваша любовь начнет распространяться на других людей. И это будут не взаимоотношения, а возможность делиться. Это будут не взаимоотношения субъекта с объектом, а растворение, общность. Не будет лихорадочного жара, но будет прохладная страсть. Будут тепло и прохлада одновременно. Эта любовь позволит вам впервые ощутить вкус парадоксальности жизни.

Четвертый вопрос:

Ошо, не мог бы ты побольше рассказать нам о том, что суфии называют «адабом»? Является ли он «тарикой» – методом, который выходит за пределы физического присутствия мастера и становится частью самого сокровенного существа ученика, отражаясь в каждом поступке его повседневной жизни?

Да, адаб – это тарика, метод. Это начало чего-то безмерного, чего-то абсолютно непостижимого для интеллекта. Это первый шаг великого вечного паломничества. Пребывание с мастером – это просто урок пребывания с Богом. Вот почему на протяжении веков мастера называли «Богом». Это очень символично. Это метафора.

Слово «метафора» прекрасно. Мета означает «выше, вне пределов», фор означает «идти»: то, что выводит вас за пределы. Мастер – это метафора: он выводит вас за ваши пределы. Он – лишь начало, трамплин. Пребывание с мастером – это не что иное, как обучение тому, как быть с Богом. Бог невидим, а мастер видим: проще научиться у видимого и потом перейти к невидимому.

Вы когда-нибудь заглядывали в детские книжки? Для детей нам приходится рисовать большие и очень красочные картинки. Слов там немного. Если вам нужно научить ребенка букве М, вы должны нарисовать большое манго, очень привлекательное, красочное. Ребенка не интересует буква М, это нечто абстрактное – что она значит для ребенка? Но манго его, конечно же, интересует. Рот у него наполняется слюной, как только он видит это манго – такое яркое, такое сочное. И вот, таким способом мы можем научить его букве М – с помощью манго. Манго становится метафорой. Затем постепенно, постепенно картинка будет становиться все меньше, меньше, и меньше, и однажды совсем исчезнет. Тогда буква М начнет работать сама по себе. Тогда уже больше не нужно будет использовать манго, чтобы напоминать ребенку о букве М.

Точно так же мастер – это нечто видимое, ощутимое, а Бог невидим. Невозможно научиться адабу в отношении невидимого – вы должны научиться адабу, имея дело с видимым. Вы влюбляетесь в мастера – в Бога влюбиться очень трудно. Прежде всего, где он? Кто он? Существует он вообще или нет? Но вы можете влюбиться в мастера, и в самой этой любви внутри вас появится благодать. Любовь всегда создает благодать. Эта благодать и есть адаб.

Когда вы любите мастера, вы ведете себя определенным образом. Любовь знает, как себя вести. И дело не в какой-то навязанной дисциплине. Дело не в том, что вас заставляют – если вас заставляют, тогда вы не в присутствии мастера. Это вырастает из вас, как часть вашей любви, часть вашего чувствующего сердца. У вас так много чувств к мастеру, что, когда он рядом, вы немедленно погружаетесь в безмолвие, на вас нисходит благодать. Внутри вас возникает удивительное изящество. Внезапно вы забываете обо всех своих беспокойствах, забываете все свои прошлые и будущие программы. На несколько мгновений вы переноситесь в другой мир.

Это начало. Но постепенно, постепенно это укоренится в вас настолько глубоко, что присутствие мастера перестанет быть необходимым. Всякий раз, вспоминая мастера, где бы вы ни находились, вы немедленно будете попадать в то же самое пространство. И тогда мало-помалу необходимость вспоминать о мастере исчезнет. Это вспоминание станет подобным вашему дыханию – оно будет всегда присутствовать в некой тонкой форме. И тогда вся ваша жизнь станет красивой и благодатной. Тогда вы будете не только красиво и правильно вести себя с мастером, вы будете вести себя красиво со всеми, с кем вы общаетесь: на рыночной площади, в офисе, на заводе, где бы вы ни были – везде и со всеми. Теперь, когда мастер стал вашей сокровенной сутью, вы всегда находитесь в присутствии мастера. А затем мало-помалу это начнет распространяться на деревья, на горы, на небо и звезды. Это будет вашим вхождением в Бога – постепенно, шаг за шагом, однажды вдруг окажется, что мастера больше нет, ученика больше нет… есть только Бог.

Адаб – это определенная дисциплина, но она приводит вас в состояние полной спонтанности. Это тарика, метод – причем великий метод. Его может познать лишь тот, кто любит. Его может познать лишь тот, кто стал преданным, учеником. Он открывается только глазам любви. Это такое трудноуловимое переживание, что если вы придете к мастеру, наполненные своими знаниями и интеллектом, вы его упустите. Это такое утонченное чувство, что вы не сможете ощутить его вкус, пока не впустите его в свое сердце.

Именно поэтому каждый мастер, в конце концов, решает жить только со своими учениками – поскольку это единственный способ помочь людям прийти к Богу. Меня не интересуют толпы. Меня не интересуют люди, приходящие сюда из любопытства. Меня интересуют только люди, готовые умереть в моем присутствии, готовые исчезнуть в моей любви.

Вы проживаете здесь адаб. Это безмолвие и есть адаб. Ваши сердца, пульсирующие вместе со мной, ваше дыхание в одном ритме со мной – это адаб.

Пятый вопрос:

Ношение одежды определенного цвета и малы предписано саньясинам для того, чтобы они постоянно осознавали конечную цель – жизнь-блаженство. Возможно ли осознавать эту цель без ношения определенной одежды? Польза этого понятна, но непонятна неизбежность. Пожалуйста, разъясни, насколько это необходимо. Ради блаженства я буду все это носить. Если ты убедишь меня в неизбежности этого, я буду носить все это с радостью.

Ты упустил всю суть. Ты не понимаешь того, что я тебе говорю. Ты слушаешь через свои предубеждения, через свои сделанные ранее выводы. Ты совершенно меня не слышишь. Ты не понял ни единого сказанного здесь слова.

Ты говоришь: «Ношение одежды определенного цвета и малы предписано саньясинам для того, чтобы они постоянно осознавали конечную цель – жизнь-блаженство». У жизни нет никакой конечной цели. Именно этому я учу: у жизни нет никакой цели, нет никакого назначения. Она никуда не ведет – все уже есть здесь. Предельное есть непосредственное, непосредственное есть предельное – вот чему я учу. Я не говорю, что завтра вы достигнете блаженства, – блаженство уже здесь. Если вы для него открыты, оно расцветет в вашем существе, а если вы не открыты, оно не расцветет еще многие, многие жизни.

«Завтра» не имеет к этому никакого отношения. Блаженство – это качество настоящего мгновения, сущность того, что есть здесь и сейчас. Это сияние настоящего мгновения.

Но ты мыслишь в терминах желаний, стремлений, достижений когда-то в будущем. Одежда, мала и оранжевый цвет даны моим саньясинам не для того, чтобы напоминать им о высшей цели жизни, о блаженстве – нет, вовсе нет. И я не предписывал им этого, как врач предписывает лекарство. На самом деле все это вообще не служит никакой цели. Просто дело в том, что я сумасшедший, и так проявляется моя эксцентричность, только и всего. За этим не кроется никакого смысла.

Все это предназначено не для рациональных людей. Это должно быть всего лишь жестом со стороны ученика, показывающим, что он любит меня так сильно, что даже если я попрошу его сделать что-нибудь сумасшедшее, он к этому готов.

Это не что-то полезное, как ты говоришь. Ты говоришь: «Возможно ли осознавать эту цель… – а никакой цели нет —…без ношения определенной одежды? Польза этого понятна, но непонятна неизбежность». Никакой пользы нет, есть только неизбежность. В чем состоит неизбежность? Чтобы оставаться с сумасшедшим человеком, вы должны и сами стать сумасшедшими! Это просто жест сдачи с вашей стороны.

Этот жест нужен, потому что я буду говорить вам очень много абсурдного. И если вы не можете принять такое простое явление, как ношение оранжевой одежды и малы, то, когда мы будем входить в более опасные пространства, и ваш разум совсем не будет вас поддерживать, когда ваш разум, скорее, будет мешать вам продвигаться дальше, а я буду звать вас вперед: «Пойдемте!», но вы будете видеть, что впереди смерть, что дорога ведет в бездну, а я зову вас: «Пойдемте!» – тогда вам будет очень трудно. Так что это просто жест со стороны ученика, показывающий, что он готов идти со мной.

Когда Ибрахим, великий суфийский мастер, впервые пришел к своему собственному мастеру, – а Ибрахим был царем, царем Балха и Бухары… Так вот, когда он пришел к мастеру, тот сказал ему: «Немедленно раздевайся!» Ученики мастера были озадачены, потому что он никогда никому не приказывал раздеться, – почему же Ибрахиму он приказал раздеться? Но Ибрахим немедленно разделся. И тогда мастер дал ему одну из своих туфель и велел идти на рынок, все время ударяя себя туфлей по голове и смеясь как можно громче.

Ученики были еще больше озадачены и растеряны: «Что происходит? Он что, совсем сошел с ума?» Они всегда подозревали, что их мастер слегка сумасшедший, то теперь это было уже чересчур!

Но Ибрахим пошел – в своей собственной столице, где он всегда ездил на золотой колеснице, где его уважали как Бога – он шел голый, ударяя себя туфлей по голове и хохоча. Только представьте себе эту сцену. Начался настоящий цирк – собралась вся столица, люди смеялись, швыряли в него банановой кожурой, гнилым луком и помидорами, они забавлялись и веселились: «Вы только посмотрите!» Это же их король! «И что он делает?» Но чем больше они швыряли банановую кожуру и помидоры, тем сильнее он смеялся.

Когда он вернулся, мастер обнял его и сказал:

– Ты принят в ученики.

Другие ученики спросили:

– В чем дело? Какой здесь скрыт секрет?

И мастер ответил:

– Не нужно беспокоиться – это было необходимо. Он был великим царем со всем своим эго. С его стороны нужен был такой жест, чтобы я мог убедиться в том, что он готов подняться над разумом, когда не действуют никакие убеждения. То, что он способен на такой поступок, меня убедило.

Ты говоришь: «Ошо, если ты убедишь меня в неизбежности этого, я буду носить все это с радостью».

Я не собираюсь тебя убеждать. Это тебе придется убедить меня, что ты готов стать сумасшедшим вместе со мной. Тут вопрос не в том, чтобы я тебя убедил, а в том, чтобы ты убедил меня.

И опять-таки, помни, что это лишь начало. Скоро сюда приедут ибрахимы! Так что, пожалуйста, поспеши, потому что мои требования будут все увеличиваться и увеличиваться. По мере того, как работа будет углубляться, требований будет все больше и больше. Это не предписание, это требование! И я здесь не для того, чтобы убеждать тебя в его разумности, поскольку, если я смогу убедить тебя в его разумности – а я смогу тебя убедить… На самом деле, можно что угодно подать так, чтобы это выглядело разумным. Любую абсурдную вещь можно подать так, чтобы она выглядела разумной, – это очень простая игра! Я могу убедить тебя и в полезности, и в неизбежности, и в чем угодно, но все это будет полной чушью.

На самом деле истина, простой факт, заключается в том, что ты должен сделать со своей стороны простой жест, показывающий, что ты не будешь спрашивать о причинах. Ты должен убедить меня, а не я должен убедить тебя. Это твоя проблема, что ты упускаешь блаженство, это не моя проблема. Зачем мне нужно тебя убеждать? Я не страдаю ни от каких проблем – я счастлив. Страдаешь ты.

Ты должен как-то показать мне, что ты готов совершить прыжок. Нося оранжевую одежду и малу, ты даешь мне некоторую гарантию того, что не будешь требовать объяснений на каждом шагу, поскольку это будет невозможно.

По мере того, как путешествие углубляется, объяснения и рациональные обоснования становятся совершенно бесполезными, бессмысленными. И по мере того, как вы начинаете подниматься все выше, вы полностью выходите за пределы рациональности. Это путешествие в сверхразум или в не-разум. Это путешествие за пределы ума. А ты говоришь мне: «Ради блаженства я буду все это носить. Если ты убедишь меня в неизбежности этого, я буду носить все это с радостью».

Я не собираюсь тебя убеждать. Если я стану тебя убеждать, весь смысл будет потерян. Если ты будешь носить все это потому, что я тебя убедил, это не будет жестом. Ты будешь носить это из убеждения, опираясь на свой разум, – твой рассудок, твой ум не будет отброшен. Это будет твоим умозаключением. А это совершенно бесполезно. Тогда ты снова и снова будешь задавать мне вопросы – а с саньясинами будут происходить такие вещи, о которых ничего невозможно сказать, которые можно только пережить на опыте, – и тогда я окажусь в затруднении. Я не хочу даже начинать подобный процесс.

И ты говоришь: «Ради блаженства я буду все это носить».

Твоя мотивация очень заурядна. Твой ум полон желаний. Возможно, ты думаешь, что твои желания духовны – желание блаженства, Бога, истины – но все желания мирские. Да, даже желания Бога, блаженства и истины являются мирскими. Если ты хочешь стать саньясином, ты должен стать им без всяких оснований, без каких-либо желаний, без какой-либо мотивации. По крайней мере, хотя бы раз в жизни сделай что-то без мотивации, просто ради удовольствия. И это станет началом блаженства.

Если ты сможешь сделать хоть что-нибудь, хотя бы одну вещь просто ради удовольствия, ты удивишься: на тебя начнет само изливаться блаженство. Жить без мотивации – это путь блаженства.

Однако есть люди, которые постоянно думают лишь о том, как заполучить то, заполучить это, все их представление о жизни связано с мотивациями. Они могут быть мирскими, могут быть духовными – по моим наблюдениям, между ними нет никакой разницы. Живя с мотивацией, вы живете в мире страдания. Живя без мотивации, вы становитесь саньясинами.

Один раввин читал в храме очень серьезную проповедь. Внезапно, когда он упомянул имя Моисея, из толпы прихожан донесся громкий возглас: «Он был тупым ублюдком!» Раввин не поверил своим ушам – решив, что это ему померещилось, он продолжил проповедь, пока снова не дошел до упоминания о Моисее, и снова громкий голос прокричал: «Он был тупым ублюдком!»

Тут раввин прервал проповедь и пригласил того, кто это сказал, показаться и доказать свою правоту.

«Конечно, я могу доказать, что я прав, и сделаю это», – отозвался из толпы взбунтовавшийся еврей.

«Вы помните тот момент, когда Бог приказал Моисею вывести наш народ из земли египетской, и Моисей привел народ к Красному морю? Что тогда случилось? – Бог раздвинул это Красное море, чтобы Моисей смог провести через него людей. И что происходит дальше? – Этот тупой ублюдок во главе процессии ведет наш народ и, добравшись до другого берега, поворачивает направо, в пустыню. Если бы он повернул налево, у нас сейчас было бы до хрена нефтяных скважин!»

Пожалуйста, не будь евреем! А из ста человек девяносто девять и девять десятых процента – евреи, постоянно алчущие, все время думающие о том, как бы им заполучить то или это. Разве ты не можешь несколько мгновений побыть без желаний? А быть без желаний – значит пребывать в блаженстве.

Блаженства нельзя желать. Желать блаженства невозможно, потому что желание создает страдание. Блаженство наступает лишь тогда, когда вы понимаете весь процесс желания, когда вы совершенно ясно начинаете видеть, что все желания оканчиваются страданием. Как только вы это увидели, желание исчезает. И в это самое мгновение, тут же, немедленно, все наполняется блаженством.

На сегодня достаточно.

Глава 19
Бесконечное терпение

Жила одна женщина, которая прослышала о Райском плоде и решила его заполучить.

Она спросила у некоего дервиша, которого мы будем звать Сабар:

– Как мне найти этот плод, чтобы я могла достичь мгновенного знания?

– Лучше всего тебе было бы остаться учиться со мной, – ответил дервиш, – но если ты не последуешь этому совету, тебе придется упорно, и временами не зная покоя и отдыха, странствовать по всему миру.

Она покинула его и нашла другого дервиша, Арифа Глубокомысленного, а потом она нашла Хакима Мудрого, и Моджуда Безумного, а затем Алима Ученого, и еще очень многих…

Так она провела в поисках тридцать лет. Наконец она пришла в сад.

В нем росло Райское дерево, а на его ветвях висел прекрасный Райский плод.

Рядом с деревом стоял Сабар, первый дервиш.

– Почему, когда мы встретились в первый раз, ты не сказал мне, что ты – хранитель Райского плода? – спросила она у него.

– Потому что тогда ты бы мне не поверила. Кроме того, это дерево приносит плод лишь один раз в тридцать лет и тридцать дней.

Однажды в одной итальянской деревушке жил-был очень бедный человек. Ему отчаянно хотелось узнать разгадку тайны жизни, и поэтому он решил усердно трудиться, чтобы отправиться в Гималаи и найти там гуру. Он помногу и тяжело работал и через двадцать лет скопил денег себе на путешествие.

Две недели он плыл на корабле, но вдруг налетел ужасающий шторм, корабль потерпел крушение, и он оказался на пустынном острове. Следующие двадцать лет человек провел на этом острове, пока, в конце концов, ему не удалось привлечь внимание танкера. Его подобрали и довезли до Бомбея, где он сел на самолет. При кораблекрушении ему удалось сохранить часть своих денег.

Однако в полете его захватили в заложники террористы. Потом эти террористы решили выпустить его на свободу в пустыне. Он дошел до деревни и стал ждать автобуса, который отвез бы его в Гималаи.

Через несколько месяцев приехал автобус, и на нем человек добрался до подножия Гималаев. Потом он долго шел пешком, и, в конце концов, ему удалось дойти до пещеры, где жил гуру. И тогда он задал гуру свой вопрос о тайне жизни.

Гуру ответил:

– Жизнь – это река.

Вне себя от злости человек всплеснул руками и заорал на гуру:

– Я пятьдесят лет пытался до тебя добраться. Мне пришлось тяжело работать, чтобы оплатить проезд. Я потерпел кораблекрушение, потом был взят в заложники, и какого черта – теперь ты говоришь мне, что жизнь – это река?!

И гуру ответил:

– А разве нет?

Жизнь – это не задача или головоломка, которую нужно решить. Жизнь – это тайна, которую нужно любить и проживать. И эта тайна не где-то очень далеко, она совершенно очевидна, она здесь-и-сейчас. Эта тайна есть «это-вость» Существования, вот почему гуру ответил: «Жизнь – это река».

Очевидно, в тот момент он сидел на берегу реки, наблюдая, как она протекает мимо. В то мгновение его сознание было наполнено рекой, и не было ничего, кроме реки.

Другого мастера спросили: «Что есть истина?» – и он ответил: «Кипарис во дворе». Должно быть, он смотрел на прекрасный кипарис во дворе, и в то мгновение кипарис был для него всем. То мгновение было наполнено кипарисом, в то мгновение не было ничего, кроме кипариса.

А еще один мастер пил чай, когда у него спросили: «Что есть жизнь?». И он ответил: «Чашка чая».

Это-вость, идам, или таковость, татхата – вот что такое жизнь.

А третий мастер взвешивал лен, как вдруг у него спросили: «Что есть Будда?» – и он ответил: «Три фунта льна».

Эти ответы имеют огромную важность. На поверхности они не кажутся важными. Несомненно, они могут вывести из себя человека, который пятьдесят лет усердно работал, чтобы добраться до мастера, который всю свою жизнь потратил на то, чтобы добраться до мастера и узнать у него тайну жизни, – а мастер отвечает: «Жизнь – это река», или: «Чашка чая», или: «Кипарис во дворе», или: «Три фунта льна». Это кого угодно выведет из себя. Однако эти ответы невообразимо прекрасны.

Ответом является это мгновение, каким бы оно ни было. Другого ответа нет. Фактичность этого мгновения – вот ответ. Истина всегда здесь-и-сейчас, однако эго никогда не удовлетворяется истиной, которая здесь-и-сейчас. Эго хочет чего-нибудь трудного, оно произрастает на трудностях. Эго живет великими вызовами. А если жизнь – это всего лишь чашка чая, где тогда ваше эго найдет для себя устойчивую почву? Если жизнь – всего лишь кипарис во дворе, как вы станете великим святым, махатмой? Для эго не остается никакой возможности, оно должно будет исчезнуть. Если истина настолько проста и очевидна, то эго не сможет получать никакой пищи. Ему нечем будет питаться.

Когда мастер ответил: «Жизнь – это река», он просто выбил почву из-под ног этого человека. Тот, очевидно, ожидал чего-то невероятно важного – какого-то откровения, Бога, сходящего с небес, яркого, бесконечного света, прозрения – чего-то совершенно исключительного.

А тут: «Жизнь – это река» – такая заурядная фраза? Но если вы помедитируете над ней, то вы обнаружите, что Бог, сходящий с небес, и яркий, бесконечный свет, предстающий вашему взору, и психоделические, красочные, духовные переживания – все это лишь ребячество. Все это игрушки, в которые играет эго.

Подлинная религия состоит из очевидного. Очевидное, обыденное – это и есть таинственное. Очевидное, то, что всегда с вами, и всегда было с вами, и всегда будет с вами – это и есть Бог. Между вами и Богом нет совсем никакого промежутка. Вам не нужно делать ни единого шага.

Если вы это поймете, то вы поймете все религии, все священные писания.

Однако эго будет этому препятствовать. Эго никогда не интересуется простыми вещами, потому что на простых вещах оно не может возвыситься. Чем задача труднее, тем лучше для эго. Именно поэтому религии стали интересоваться ненужными трудностями. Это называется подвижничеством, аскетизмом, но все это – не что иное, как пища для эго. Эти трудности никому не помогли познать истину. На самом деле, они стали серьезнейшими препятствиями.

Религия превратилась в патологию, из-за требований эго она стала невротичной. Эго хочет чего-то в высшей степени трудного, так чтобы, если вы этого достигнете, это стало особой привилегией – только вы этого достигли, и больше никто. Оно хочет, чтобы истина была чем-то вроде восхождения на вершину Эвереста или прогулки по Луне, чем-то настолько особенным, чтобы вы могли заявить об этом. Благодаря этому вы и сами станете особенным.

Из-за этого религия мало-помалу стала садомазохистской. «Мучайте себя – чем больше вы себя мучаете, тем вы религиознее». А когда человек, который себя мучает, учит и других мучить себя, он неизбежно становится вдвойне патологичным. Он мазохист, потому что мучает самого себя, и также он становится садистом, поскольку учит других мучить себя.

Под именем религии на земле утвердился садомазохизм. Именно поэтому только невротики начинают интересоваться религией. Здоровый человек ее избегает.

Та религия, которой учу я, предназначена для здорового человека. Она для тех, кто не ищет удовлетворения для своего эго. Она для тех, кто готов быть обычным, совершенно обычным. Она для тех, кто готов раствориться в очевидном. Она для тех, кто готов построить свой дом в этом мгновении, в этом прекрасном «сейчас», и кто не стремится ни в какой рай, кто вообще ни к чему не стремится – не мечтает о загробном мире и не мечтает ни о каком боге, сидящем где-то на золотом троне. Эта религия лишь для тех, чей Бог наполняет собой все Существование – он в криках птиц, в зеленых листьях деревьев, в каплях росы, в солнечных лучах, в вас, во мне, повсюду; чей бог не отделен от жизни и Существования, чей бог может находиться в чашке чая, чей бог может быть текущей мимо рекой, или кипарисом во дворе, или тремя фунтами льна. Это не святотатство. Это не значит, что Бог низводится, или Будда низводится, до трех фунтов льна – напротив, три фунта льна трансформируются в божественность, в буддовость, в Бога. Это не святотатство, это одно из самых священных утверждений, когда-либо сделанных.

Это одна из основополагающих истин, которые нужно понять. Если вы ее поймете, вам будет очень просто исследовать эту прекрасную притчу.

Жила одна женщина, которая прослышала о Райском плоде и решила его заполучить.

Медитируйте над каждым словом.

Жила одна женщина, которая прослышала…

Многие люди, ставшие религиозными, стали религиозными только благодаря некой информации. Именно в этом их упущение: с самого начала они ступили на неверный путь.

Если религиозными вас делает ваша жизнь, тогда это совершенно другое дело. Если сам ваш жизненный опыт пробуждает внутри вас поиск истины, в этом есть красота. Но просто потому, что вы услышали, как люди говорят о Боге, о рае, о нирване и просветлении, из-за их разговоров и постоянной пропаганды, продолжающейся веками, из-за существования миллионов книг и священных писаний, а также церквей, храмов, гурудвар и мечетей, и потому что повсюду учат, с самого детства вас приучают к тому, что существует Бог, существует рай, и вы должны его искать… Если вы заинтересовались поиском из-за этого обусловливания, то ваш поиск обречен с самого начала. Вы уже пошли в неправильном направлении. Это не ваш поиск, он заимствован. Это не подлинное желание вашего сердца – поиск существует лишь у вас в голове. Он появился случайно, просто потому, что вам сказали. Если бы вам не сказали, вы бы вообще об этом не беспокоились. И вы сами можете это видеть.

Когда ко мне приходит джайн, он никогда не спрашивает, как найти Бога, потому что в его священных писаниях ничего не говорится о вере в Бога. Он спрашивает, как достичь мокши, окончательной свободы, освобождения. Бог не имеет для него никакого значения, потому что его не учили о Боге. Дело не в том, что он убежден, что Бога нет, но просто, поскольку его ум был обусловлен определенным образом, он усвоил другое слово с совершенно другими значениями. Его учили, что в этом мире душа находится в рабстве, и что нужно сбросить это рабство и достичь окончательной свободы. И пока вы не достигнете окончательной свободы – когда исчезнут все узы привязанности, собственничества, господства, когда не будет ни жадности, ни гнева, ни секса, когда не останется никого, и вы будете лишь чистой душой… тогда вы прибыли. Это и есть цель, мокша. Он спрашивает о мокше.

Однако ни один христианин никогда не спрашивает меня о мокше, о свободе. Его этому не учили. Он спрашивает, как, какими способами можно войти в царство Бога. Он никогда не спрашивает, как стать Богом, потому что его этому не учили. Напротив, его учили, что никто не может стать Богом. Бог – это Бог, а вы – это вы, Бог – творец, вы – творение, а разве творение может быть творцом? Поэтому даже сама идея о том, чтобы стать Богом, будет выглядеть кощунством, грехом, великим грехом. Христианин никогда не спросит, как стать Богом, как реализовать в себе Бога. Нет! Все, что он хочет узнать, это как войти в царство Божье, только и всего.

Но когда ко мне приходит последователь Веданты, его вопрос звучит совершенно по-другому. Он спрашивает: «Как стать Богом? Как стать абсолютной истиной?» Он не спрашивает о царстве Божьем. Его учили: тат-вамаси – «то есть ты». По самой своей сущности вы являетесь Богом и поэтому достигайте своей божественности. Ахам Брахмасми – «Я есть Бог» – вот что он впитывал с молоком матери. Он пропитался этим представлением, и теперь он спрашивает: «Как стать Богом?» Откуда появляются такие разные вопросы?

А когда приходит буддист, он никогда не спрашивает, как стать Богом, потому что в его теологии нет Бога. В его теологии отсутствует какая бы то ни было концепция Бога. По сути, называть его систему теологией неправильно, потому что в ней нет теоса, нет Бога. Он не верит ни в какую душу, и поэтому он никогда не спросит, как реализовать свое собственное существо – ведь его нет. Для него самореализация – это полный вздор. И поскольку он не верит в душу, то нет вопроса и о достижении освобождения – освобождать некого. Тогда в чем состоит его вопрос?

Он спрашивает о нирване. Нирвана означает угасание этого иллюзорного пламени жизни. Его вопрос очень негативен: по сути, он спрашивает, как не быть. Речь не идет ни о бытии душой, ни о бытии Богом, ни о царстве Божьем. Его вопрос очень негативен. Он спрашивает, как не быть, как полностью угаснуть, как стать абсолютной пустотой, исчезнуть в пустоте, так чтобы ничего не осталось.

Джайн спрашивает, как сделать свое «Я» свободным, а буддист – как освободиться от своего «Я». Но все эти различные вопросы случайны, заимствованы. Даже ваши вопросы заимствованы, ваш поиск заимствован. Даже ваш вопрос не является вашим. Он не подлинный, а начав с неверного вопроса, вы никогда не придете к верному заключению.

Это одна из величайших проблем, с которой приходится встретиться каждому искателю. Не начинайте с того, о чем вы слышали, – начинайте с того, что вы почувствовали. Разве вы не можете почувствовать красоту Существования и тайну Существования? Разве вы не можете почувствовать эту высшую поэзию Существования? Разве вам нужно обращаться к Ведам, чтобы почувствовать поэзию Существования? Почему вам нужно обращаться к Библии? Почему вам нужно спрашивать Будду, Христа, Кришну? Разве вы сами не видите? Разве у вас нет глаз, чтобы видеть, ушей, чтобы слышать, и сердца, чтобы чувствовать? А тогда что вы здесь делаете? Что с вами?! Вы живые или нет?

Живой человек – это тот, кто смотрит на жизнь, свидетельствует жизнь – и не только свидетельствует жизнь, но свидетельствует и самого свидетеля. И тогда в нем возникает великий вопрос: «Что все это такое?» И этот вопрос не заимствован, он не услышан от кого-то другого. Он возникает из глубочайшей сердцевины вашего существа, точно так же, как росток проклевывается из семени. В этом случае вопрос не искусственный – это настоящая роза. А только у настоящей розы может быть настоящий аромат.

Жила одна женщина, которая прослышала о Райском плоде…

Она только слышала, а когда вы что-то слышите, вы неизбежно понимаете это неправильно.

Ведь «Райский плод» – это всего лишь метафора. Это просто способ, поэтический способ сказать об этом. Высшая истина не может быть выражена словами. Никакие слова не пригодны для того, чтобы ее выразить. И поэтому приходится использовать метафоры, приходится использовать сравнения – чтобы дать вам хоть какое-то указание, чтобы вы получили хотя бы малейшее представление. Очень трудно показать вам истину непосредственно и поэтому приходится изобретать непрямые способы и средства. Приходится рассказывать притчи, истории, потому что истории ничего не говорят прямо, они лишь дают намеки, тонкие намеки.

«Райский плод» – что это означает? Если вы услышали это выражение от кого-то, оно означает для вас просто «Райский плод», вы начинаете думать о каком-то плоде. Но это не плод, а плодотворность. Плод просто символизирует плодотворность. Вообще, плод символизирует три вещи: плодотворность, цветение и благоухание. И когда три эти вещи: плод, цветок и аромат – существуют вместе, появляется четвертая – реализация. Это и есть подлинная цель.

Но если вы попытаетесь расшифровать, раскодировать этот символ, «Райский плод», как вы собираетесь действовать, как вы будете его расшифровывать? Христианин подумает, что он означает царство Божье, брамин решит, что он означает реализацию Бога, джайн придет к выводу, что он означает свободу «Я», а буддист сочтет, что он означает свободу от «Я». И опять вы попадетесь в ловушку стадности.

Будьте немного разумнее. Чуть больше доверяйте своему собственному существу. Расшифровывайте эти прекрасные метафоры сами, медитируйте над ними.

Именно поэтому я говорю об этих историях. Никто никогда о них не говорил. Зачем я разбираю эти коротенькие истории? – просто чтобы дать вам некоторые ключи к тому, как медитировать. Это не комментарии к историям, я не комментатор. Я просто помогаю вам медитировать. Я не хочу давать вам слишком определенные значения, я хочу дать только очень текучий, смутный, туманный намек. Тогда вам придется искать, исследовать и находить. Вывод должен быть вашим. Я могу дать вам некоторые ключи к тому, как медитировать. И это все, что я здесь делаю… даю лишь ключи к тому, как медитировать, а не умозаключения! Не опирайтесь на меня. Я не собираюсь давать вам ни единого вывода, поскольку вывод, предложенный кем-то другим, теряет всю свою истинность, становится фальшивкой. Он может быть истиной для меня, но в то мгновение, когда я передаю его вам, он становится ложью. В самом процессе передачи он теряет всю истинность. Для меня это была настоящая роза, но к тому времени, как она оказывается у вас в руках, это уже пластмассовый цветок.

Это проблема языка, огромная проблема, с которой всегда сталкивались все мистики всех времен и народов. Язык вполне пригоден для передачи мирской реальности, но он абсолютно бессилен, когда нужно передать духовную реальность.

Однако приходится находить какие-то способы, потому что она должна быть передана. Притча, история – это тонкий способ, деликатный, непрямой способ. История не бьет прямо в цель, она просто запускает внутри вас некий процесс. Она не похожа на камень, который наносит вам сильный удар. Она подобна аромату цветка, который долетает и окружает вас, ласкает вас.

Жила одна женщина, которая прослышала о Райском плоде и решила его заполучить.

Как только вы начинаете верить в чью-то истину, у вас появляется желание ее заполучить. Но нельзя желать заполучить истину. Человек, который желает заполучить истину, никогда к ней не придет.

Истина – это не товар, который можно заполучить. Истина – это не вещь, которую можно желать и к которой можно стремиться. Истина не существует где-то вне вас, так чтобы ею можно было обладать. Истина – это нечто, расцветающее внутри вас, вы ни у кого ее не берете. И если вы достигли истины, то это не так, как с деньгами, которых кто-то лишился, потому что вы их получили. Это не количество, исчисляемое в этом мире, это качество бытия.

Когда Будда становится просветленным, это не значит, что кто-то другой от этого страдает: что Будда присвоил себе просветление, и теперь кто-то должен оставаться бедным и не сможет достичь просветления. Если кто-то становится богатым, тогда, естественно, где-то кто-то другой станет бедным. С истиной дело обстоит иначе. Истина – это не количество, запомните, истина – это качество.

Если я увидел красоту Луны, это не означает, что я забрал у Луны некоторое количество красоты, и теперь никто другой не сможет увидеть эту красоту, потому что я завладел ею. Это качество! Миллионы людей могут увидеть эту красоту. Тут не может быть ни конкуренции, ни ссор. Напротив, чем больше людей любуются красотой Луны, тем прекраснее она становится.

На самом деле, это одно из важнейших наблюдений, сделанных поэтами, художниками и людьми, живущими в эстетическом измерении: когда поэт пишет стихотворение о Луне, он раскрывает такую красоту Луны, которая ранее оставалась скрытой. И теперь ее смогут увидеть еще очень многие люди, их чувствительность возрастет.

Все вы видели, как восходит солнце, но когда вы смотрите на картины Винсента Ван Гога, изображающие восходящее солнце, солнце в полдень, заходящее солнце, вы удивляетесь: у него совершенно иной взгляд на солнце. Он был так безумно влюблен в солнце, как не влюблялся никто и никогда. В течение года он постоянно рисовал солнце, солнце и только солнце, он непрерывно находился на солнцепеке на протяжении года. Было очень жарко, но он хотел застигнуть солнце во всех его настроениях. И он захватил солнце во всех настроениях, во всех его причудах, во всех выражениях, но сам он сошел с ума. Целый год стоять на солнцепеке, глядя на солнце, – было слишком жарко, он не смог этого вынести. Его любовь к солнцу была такой, что ради нее он сошел с ума.

Посмотрев на картины Ван Гога с изображением солнца, вы впервые осознаете красоту солнца. И когда потом вы будете смотреть на солнце, окажется, что некая часть видения Ван Гога проникла к вам в душу.

Природа становится прекраснее благодаря поэтам, воспевающим природу. Природа становится прекраснее благодаря художникам, изображающим природу. Природа стала прекраснее, потому что многие, многие люди увидели в ней красоту, и это превратилось в наследие, которое проникает в наше существо.

Истина не похожа на деньги, она похожа на красоту. Чем больше людей ее видят, тем более очевидной она становится. Чем больше людей ее обрели, тем больше людей могут ее обрести.

Вопрос не в том, чтобы ее «заполучить».

Однако эта женщина только слышала, до нее лишь дошли слухи о Райском плоде. И теперь она, очевидно, чувствует себя очень несчастной, разочарованной: «Другие достигли, а я не достигла. Я должна продемонстрировать миру, я должна доказать самой себе».

Это игра эго, а не подлинный поиск – это все та же игра эго. Некоторые люди пытаются собрать как можно больше денег, чтобы встать на эту кучу денег и заявить всему миру: «Ни у кого нет больше, чем у меня». Кто-то другой погружается в мир власти и политики, чтобы стать президентом страны и провозгласить: «Посмотрите! Я достиг цели!» И есть другие люди, считающие, что, когда они добудут Райский плод, они продемонстрируют миру: «Теперь вы видите, кто я такой? Я – Реализованная Личность. Я Достиг, а вы все Невежды, вы Грешники, вы все еще ползаете в мирской грязи. Я превзошел это». И тогда человек может ходить с таким видом, что «я-святее-чем-ты».

Эта женщина решила его заполучить. Если вы слышите об истине, Боге, просветлении, у вас возникает огромное желание: «У других есть что-то такое, чего нет у меня. Я должен это заполучить».

Это то же самое, как если у кого-то есть красивый дом, и вам хочется такой же, или у кого-то есть красивая жена, и вам тоже хочется. Но разве истина – это красивый дом? Разве истина – это красивая женщина?

Истина – это не «что-то», истина – это «ни-что». Истина – не товар, отдельный от вас, а переживание, ваше собственное внутреннее пространство. Она ощущается, проживается в самом центре вашего существа. Ею нельзя обладать, и нельзя желать ее заполучить – но всегда происходит именно это.

Лишь вчера кто-то сказал, что если я смогу его убедить, то он станет саньясином. Если я смогу его убедить, что, надев оранжевую одежду и малу, он достигнет блаженства… Так вот, это жадность, а жадный человек не может быть саньясином. И вопрос не в том, что я должен вас убедить, – это вы должны убедить меня, что вы достойны инициации в саньясу. Вам придется убедить меня, что вы начали поиск не просто потому, что другие говорят о Боге, а потому, что у вас возникло глубокое внутреннее стремление, жажда, что вы воспламенились, внутри вас возникла страстная потребность: «Жизнь бесполезна, если я не знаю, кто я такой, если я не знаю, откуда я пришел и куда иду. Я должен это узнать, потому что без этого знания все, что бы я ни сделал, будет глупым, нелепым. Если я не знаю, кто я такой, то все, что я делаю, бессмысленно. Смысл может появиться только в том случае, если я познаю свою сущность и начну действовать в соответствии со своей сущностью. Радость и блаженство возможны лишь тогда, когда между мною и окружающим меня Существованием воцарится гармония».

Блаженство – это не то, чего можно желать. Блаженство – это не то, что можно стремиться заполучить.

Но человек, который задал вопрос, очевидно, пришел сюда, услышав, как другие говорят о том, что, став саньясином, вы достигнете Бога, блаженства. И теперь он хочет, чтобы я его убедил.

Но я не торговый агент! Я не продаю вам Бога! Почему я должен вас убеждать? Если вас мучает жажда, вы придете к реке. Река не беспокоится, реке совершенно нет нужды вас убеждать, говорить, что «я – вода и могу утолить вашу жажду». Если вас мучает жажда, вы попробуете. Вам придется попробовать – другого способа нет.

Но эта проблема возникает всегда, потому что мы слушаем других, мы не чувствуем никакого страстного стремления в своем собственном существе. Наше стремление заимствовано, поверхностно. А человек, у которого нет своего собственного страстного стремления к истине, еще не человек. Он все еще принадлежит к животному миру, он живет бессознательно. Должно быть хоть что-нибудь, хотя бы крошечная жажда – но вы должны прийти со своей собственной жаждой.

Я слышал…

Бродяга постучал в дверь коттеджа и, когда дверь открылась, обратился к хозяйке:

– Прошу прощения, мадам, не могли бы вы пришить мне пуговицу к пальто?

– О, конечно, мой друг, – ответила добросердечная женщина. – Входите.

Бродяга вошел и вручил женщине пуговицу.

– Очень хорошо, – сказала та. – А где же пальто?

– Увы, мадам, но у меня есть только пуговица. Я думал, что, может быть, вы пришьете к ней пальто.

А у людей, которые начинают поиск Бога, нет даже пуговицы. Я готов предоставить пальто, но принесите хотя бы пуговицу! Хотя бы немного вашей собственной жажды, чуть-чуть учащенного биения вашего сердца, немного готовности рискнуть, готовности чему-то предаться, чему-то посвятить себя, чем-то пожертвовать… готовности рискнуть…

Она спросила у некоего дервиша, которого мы будем звать Сабар:

– Как мне найти этот плод, чтобы я могла достичь мгновенного знания?

Сабр или Сабар – это значимое слово: оно означает «терпение».

Она спросила у некоего дервиша, которого мы будем звать Сабар:

– Как мне найти этот плод, чтобы я могла достичь мгновенного знания?

Эти притчи – образцы объективного искусства. Каждое слово имеет значение, и над каждым словом нужно медитировать. Почему нам следует звать этого дервиша Сабар? Конечно, это не его имя. Именно поэтому в истории говорится: «Мы будем звать его Сабар».

Сабар происходит от сабр, что означает «бесконечное терпение». Тем, кто пребывает в поиске, необходимо бесконечное терпение. Терпение – это величайшее религиозное качество: если у вас есть терпение, то ничего больше не требуется. Терпения достаточно – достаточно самого по себе. Терпение означает надежду, доверие, и без какой-либо спешки, без всякого нетерпения. Нетерпение просто показывает, что вы не доверяете. Нетерпение просто показывает, что вы хотите навязать себя Божьей воле, хотите, чтобы она свершилась прямо сейчас. Вы не хотите, чтобы Бог работал сам по себе. Нетерпение подразумевает: «Моя воля сильнее, чем твоя». А терпение означает: «Я склоняю свою волю пред твоей. Будь ты моей волей, так чтобы, как только я созрею, когда бы это ни случилось… – даже если для этого потребуется вечность, я согласен, я буду доверять, буду надеяться. Я не впаду в уныние, не отчаюсь».

Просто поразмышляйте о терпении… оно само собой приводит вас к медитации. Терпеливый человек становится медитативным, потому что он становится удовлетворенным. Он говорит: «Бог заботится обо мне, а раз так, то о чем мне беспокоиться?»

Чем больше из мира исчезает Бог, тем больше в мире появляется беспокойства. Это можно увидеть, существует определенная взаимосвязь. Когда у людей есть доверие, вера, когда они знают, что есть Бог, что о них заботятся, что они не чужие на этой земле, что они здесь свои, и есть некая невидимая рука, которая всегда готова повести их в правильном направлении, что они могут жить, не беспокоясь, у них появляется удовлетворенность, покой, безмолвие, безмятежность.

Сейчас все это утрачено, потому что утрачена вера в Бога. Как только человек теряет Бога, он теряет все, потому что тогда он должен полагаться лишь на самого себя, – а ведь он совсем крошечный, тогда как Существование огромно. Человек – это лишь атом, и этот атом пытается бороться с бесконечным Существованием. Неизбежно возникнет напряжение, появится страдание, отчаяние, разочарование, беспокойство, самоубийство, безумие.

Религиозный человек – это тот, кто расслабляется в Существовании, кто не подталкивает реку, а, напротив, растворяется в реке и говорит ей: «Неси меня туда, куда ты течешь, потому что, куда бы ты ни текла, цель там». Религиозный человек, терпеливый человек – это тот, кто говорит: «Я не буду искать свою собственную цель, у меня нет никакой личной цели. Куда бы ни направлялась эта бесконечная вселенная, туда же направляюсь и я». Судьба Целого всегда становится судьбой части. И в этом состоит терпение, сабр.

Она спросила у некоего дервиша, которого мы будем звать Сабар:

– Как мне найти этот плод?..

Она задает неправильный вопрос. Она спрашивает: «Как мне найти этот плод?»

Вспомните знаменитое изречение Лао-цзы: «Ищите, и вы никогда не найдете; не ищите, и вы уже нашли». В поисках вы сбиваетесь с пути, потому что поиск означает «мою волю», а отсутствие поиска означает отпускание, исчезновение эго. А всегда, когда вас нет, есть Бог. Лао-цзы прав: ищите, и вы потерпите неудачу; не ищите – и найдете.

Не искать – это способ найти. Это покажется очень странным, нелогичным, но именно таково положение вещей. Существование действительно нелогично, поэтому мы и называем его тайной. Если бы оно было логичным, то не было бы нужды в религии, было бы достаточно одной науки – наука бы все открыла, если бы Существование было логичным.

Но это не так – к счастью, это не так. Логика действует лишь до определенного предела, а затем терпит неудачу. И там, где логика терпит неудачу, начинается подлинное Существование.

Существование – это тайна. Путь к нему лежит не через логику, а через любовь. Путь к нему лежит не через прозу, а через поэзию. Путь к нему лежит не через голову, а через сердце.

А эта женщина спрашивает: «Как мне найти плод?» Вопрос «как» – это вопрос из головы, и сама мысль о том, чтобы найти плод, эгоистична: «Я должна завладеть». Это желание завладеть, завоевывать, «чтобы я могла достичь мгновенного знания». Итак, все устремление состоит в том, как бы добраться до этого плода, чтобы стало возможным мгновенное знание.

Люди спешат – они желают, чтобы Бог стал им доступен мгновенно, как быстрорастворимый кофе. Они не могут ждать. А когда вы не можете ждать, это говорит лишь о том, что для вас это не слишком важно. Если для вас что-то важно, вы можете подождать, – и чем это важнее, тем дольше вы можете ждать. Если для вас что-то действительно важно, вы можете ждать целую вечность. Но если что-то для вас не важно, тогда вы спешите. Вы говорите: «Если это возможно прямо сейчас, немедленно, тогда ладно, а в противном случае я не буду терять времени, это не стоит потраченного времени».

Но Бог – это не сезонный цветок, это ливанский кедр, и, чтобы он вырос, требуется время. Чтобы он достиг облаков, требуется время. На самом деле, времени даже недостаточно, требуется вечность. Время – это слишком мало.

Однако я не говорю, что Бог не доступен прямо сейчас. Это еще один парадокс, который нужно понять: вечность всегда сейчас. Сейчас – это дверь в вечность. Но эта дверь доступна лишь терпеливым, поскольку у тех, кто спешит и говорит: «Я немедленно хочу этого», сама их спешка создает в умах очень много пыли и шума – они не могут увидеть это «сейчас». Чтобы увидеть «сейчас», требуется очень незамутненное сознание. А сознание бывает незамутненным только тогда, когда нет ни стремления, ни спешки, ни нетерпения, ни желаний. Сознание бывает невозмутимым, когда вы никуда не идете, – вы просто сидите молча, ничего не делая, и приходит весна, и трава вырастает сама собой. Это терпение.

– Лучше всего тебе было бы остаться учиться со мной, – ответил дервиш, – но если ты не последуешь этому совету, тебе придется упорно, и временами не зная покоя и отдыха, странствовать по всему миру.

То же самое ответит любой, кто знает: «Лучше всего тебе было бы остаться учиться со мной». Что это означает?

Слово «учиться» не несет в себе того качества, которое, несомненно, имеет в виду Сабар.

В Индии у нас есть слово свастья. Его можно перевести как «обучение», но при этом теряется вся суть. На самом деле, свастья означает самоизучение, изучение своего «Я». Это не вопрос чтения священных писаний, не вопрос все большего и большего накопления информации. Скорее, это вопрос все большего погружения внутрь, вхождения в трансформацию.

И когда суфии говорят: «Учись с нами», они имеют в виду просто «Будь с нами». Быть с мастером – это и есть обучение: просто пребывание с мастером, адаб, просто пребывание в присутствии того, кто знает, когда вы пьете его присутствие, смакуете его бытие, пробуете его на вкус, усваиваете его энергию. Вы удивитесь: если вы придете в суфийскую учебную группу, она не будет иметь ничего общего с учебными группами, существующими на Западе. В западной учебной группе вы читаете книгу, потом задаются вопросы, потом на эти вопросы отвечают, и начинается обсуждение.

В суфийской учебной группе не задают вопросов и не читают книг. Люди часами сидят молча, и, может быть, кто-то начинает покачиваться. Но следует помнить одно правило: никто не должен ничего делать. Если это происходит, хорошо. Иногда кто-то начинает что-то говорить, но следует соблюдать правило: никто не должен пытаться что-то сказать. Если это случается само собой, если кто-то обнаруживает, что что-то должно быть высказано, что-то готово сказаться само собой, практически вертится на языке, хочет вырваться наружу «вопреки мне», тогда это хорошо.

Это точно так же, как на молитвенном собрании квакеров. Квакеры научились этому у суфиев. В средние века суфии оказали глубокое влияние на многие европейские страны. Квакеры научились безмолвному сидению у суфиев. Квакеры часами сидят в молчании, а затем кто-нибудь может встать и начать что-то говорить – и эти высказывания очень одухотворенные. Они исходят не от самого человека, а как будто им овладел Бог. Человек становится просто пустым бамбуком, флейтой, на которой некая неведомая энергия начинает играть свою песню.

Но следует соблюдать это правило. Однако в группе квакеров соблюдать его очень трудно, потому что не хватает самого главного – нет мастера.

В суфийской группе мастер обязателен. Суфийская группа возникает, только когда есть этот центр. Квакерская группа – это всего лишь традиция. Они научились ей у суфиев, но упустили одну вещь. Они научились внешнему, адабу, этикету, тому, как сидеть в безмолвии, – и это хорошо, даже когда нет мастера. Сидеть в безмолвии хорошо – однако ум очень хитер. Ваш ум может разыгрывать с вами трюки: вашему уму может захотеться что-то сказать, ему может понравиться эта идея, что «сейчас я проводник Бога». И дело вовсе не в том, что вы пытаетесь обмануть других, – просто ваш ум может вас обмануть, и вы встанете, и вам будет казаться, что это делаете не вы. Но в группе квакеров некому это проверить.

Когда вы находитесь в присутствии суфийского мастера, эта проверка существует. Он немедленно вас остановит – он увидит, когда это будет исходить из вашего ума. Возможно, это исходит из вашего бессознательного ума, но все-таки из ума. Вы можете не осознавать, откуда это исходит, но это не значит, что это исходит от Бога. Возможно, это исходит из глубин вашего собственного подсознания, о котором вы ничего не знаете, и поэтому вам кажется, как будто это исходит от Бога. Нужен мастер, который способен видеть насквозь, который служит зеркалом не только для вашего сознания, но и для подсознания, перед которым вы полностью обнажены, от которого вы не можете ничего скрыть. Само его присутствие противодействует любым стратегиям ума.

Вот что означает пребывание с мастером, адаб. Именно это имеет в виду Сабар, когда говорит: «Лучше всего тебе было бы остаться со мной, учиться со мной, учиться быть здесь. Просто понаблюдай, что здесь происходит».

Но женщина торопилась. Учиться? Она пришла не для того, чтобы учиться. Она хотела немедленно узнать, где растет это дерево, как попасть в этот сад, и где найти Райский плод. Она не собиралась зря тратить свое время на изучение какой-то чуши. Она хотела мгновенных результатов, она спешила. Сабар, должно быть, сразу же это почувствовал. И поэтому он сразу сказал:

– Лучше всего тебе было бы остаться учиться со мной, но если ты не последуешь этому совету…

Очевидно, он увидел ум этой женщины – увидел, что она так не поступит. Она слишком спешила, она не могла оставаться в присутствии мастера.

…тебе придется упорно, и временами не зная покоя и отдыха, странствовать по всему миру.

Тогда ты можешь идти, но я должен тебя кое о чем предупредить. Запомни, тебе придется странствовать по всему миру, упорно, и временами не зная покоя и отдыха. Путешествие будет долгим. Если ты так спешишь это получить, путешествие будет очень долгим. Если же ты готова ждать, путешествие может оказаться очень коротким. А если ты можешь ждать бесконечно, то это может случиться даже прямо сейчас. Но если ты не можешь ждать, тогда на это могут уйти годы или даже жизни. Все зависит от тебя.

Женщина упустила эту возможность. Люди, которые торопятся, всегда упускают мастеров, потому что основное требование для пребывания с мастером – это терпение, а они нетерпеливы. Она, должно быть, подумала: «Лучше пойти к кому-то другому, кто может показать мне короткий путь».

Она покинула его и нашла другого дервиша, Арифа Глубокомысленного.

Так вот, ариф означает «знающий». Если вы придете к подлинному мастеру, к совершенному мастеру, он многого от вас потребует. Он потребует полной сдачи, подобно тому, как Кришна говорит своему ученику Арджуне: «Сарва дхарма паритьяджья мамекам шарнам браджья» – «Оставь все свои религии и прочее и припади к моим стопам, сдайся».

Подлинный мастер будет требовать, и чем лучше ученик, тем его требования будут больше – чем большим будет потенциал, тем больше будут требования. Подлинный мастер существует не для того, чтобы вас информировать, но для того, чтобы вас трансформировать. А кто хочет, чтобы его трансформировали? Люди хотят получать и ничего за это не платить.

Именно поэтому женщина отправилась к Арифу. Ариф означает «знающий». Это не мастер, а учитель. Учителей много, но мастеров очень мало, и встречаются они крайне редко. Вот почему Сабар сказал: «Тебе придется обойти всю землю, тебе придется странствовать по всему миру. Но и тогда, если тебе удастся снова найти мастера, это будет редкой удачей».

Вы встретите множество учителей, они есть повсюду. И они очень привлекательны, потому что они никогда ничего не требуют. Напротив, они дают, предоставляют вам информацию, делают вас более знающими. Ариф означает того, кто очень эрудирован: это ученый человек, который знает священные писания, знает доктрины, догмы, может объяснить трудные вопросы теологии, может разобраться в тонкостях, в очень глубоких логических сложностях систем. Но информация никогда не может принести удовлетворения. Это так же бесполезно, как рассказывать голодномуо человеку о хлебе: все это только разговоры и разговоры, а хлеба ему так и не дают. Можно сколько угодно рассказывать о хлебе, но если о нем лишь говорить, как он может утолить голод? Разговоры о лампе не создадут света.

И женщина, должно быть, вскоре разочаровалась. Наверное, она собрала множество знаний, но осталась неудовлетворенной. И она отправилась дальше.

Именно так люди переходят от одного учителя к другому. И даже если они встречают мастера, у них есть все шансы его упустить – потому что они приходят с ожиданиями. А никакой мастер никогда не осуществляет ничьих ожиданий – это абсолютный критерий. Если кто-то осуществляет ваши ожидания, то он учитель. На самом деле, он ваш последователь – ведь он осуществляет ваши ожидания. Подлинный мастер никогда не будет осуществлять ваших ожиданий. Напротив, он разрушит все ваши ожидания. Чего бы вы ни ожидали, он никогда этого не сделает, он поступит прямо противоположным образом. Почему? – потому что если он будет осуществлять ваши ожидания, то никогда не сможет вас изменить.

А вас нужно изменить, полностью изменить. Вы должны быть сожжены, дотла. Ваши ожидания исходят из вашего ума, и ваш ум должен быть разрушен. Тогда, и только тогда, возможен Бог. А раз так, то разве может подлинный мастер осуществлять ваши ожидания?

Люди все время меняют одного учителя на другого. Несколько дней у них длится медовый месяц с одним учителем, а затем, поскольку любой медовый месяц постепенно угасает, через несколько дней все это заканчивается. Когда они впервые встречаются с учителем, они бывают им совершенно очарованы – им кажется, что наконец-то пришло время для осуществления их ожиданий. Но вскоре им передают все знания, а знание не может утолить вашу жажду.

Эта женщина, несомненно, была разочарована, и поэтому она пошла к другому учителю, Хакиму Мудрому. Хаким означает «человек, у которого есть характер», а Ариф означает «человек, у которого есть знания». Теперь со знаниями было покончено. Она познакомилась с ученым схоластом, но что из этого можно было извлечь? Теперь она хотела найти человека, который был бы не только знающим, но и имел бы практический опыт – который обладал бы такими качествами характера, по которым можно было бы судить, что он знает.

И поэтому она отправилась к другому – к Хакиму Мудрому. А человек с характером более привлекателен, чем человек знания, потому что человек знания живет в интеллектуальном мире, который могут понять лишь немногие. Но человек с характером очень земной, вы можете его понять. Он ест только один раз в день, живет в бедности – это так очевидно – он соблюдает безбрачие. Любой глупец способен это увидеть. И тут не нужно никакой разумности – разумности совсем не требуется, поэтому человек с характером очень привлекателен для дураков. И люди, которые вырабатывают в себе характер, тоже посредственности, потому что от выработки характера никогда ничего не меняется. Только на поверхности вы становитесь приукрашенными, а ваша внутренняя реальность остается той же самой.

Однако на людей это оказывает огромное воздействие. Они видят: «Да, этот человек не только ученый, он – Божий человек. Посмотрите, как он живет, с какой простотой, с каким смирением, с какой кротостью». На поверхности это так очевидно, что ясно каждому.

И вот, она пришла к учителю, Хакиму, человеку с характером. Однако рано или поздно вы обнаружите лицемерие. Если вы проживете в обществе человека с характером достаточно долго, вы увидите двойственность – бывают моменты, когда на поверхность поднимается его подлинное существо, бывают моменты, когда он не может поддерживать свой так называемый характер. Если вы проживете с таким человеком достаточно долго и будете наблюдать за ним, то сможете увидеть в его жизни противоречия, лицемерие. Он не один, в нем много частей – или, по меньшей мере, две. Одна – его подлинная сущность, которая проявляется время от времени, в определенные моменты, вследствие определенных провокаций. Он может быть человеком огромного сострадания, если все идет так, как ему хочется. Но если что-нибудь происходит вопреки его воле, может проявиться гнев. Для того чтобы увидеть этот гнев, вы должны будете прожить с таким человеком долгое время, потому что время от времени он будет взрываться от злости. Он может подавлять свою сексуальность, может принять обет безбрачия, но, возможно, время от времени подавленное желание будет проникать в сознательный ум, и тогда он будет вести себя вопреки своему характеру. Поскольку двойственность не была устранена, она неизбежно будет заявлять о себе – так что женщине, должно быть, надоело смотреть на это лицемерие.

Она отправилась к Моджуду Безумному. Моджуд означает «безумный». В каком-то смысле, она подходила все ближе к цели. Сначала она пришла к человеку знания, Арифу, что очень поверхностно. Затем она отправилась к человеку с характером, что немного более практично – он не просто «в голове». Он попытался что-то сделать со своей жизнью – пусть он и заблуждался, однако его искренность не вызывает сомнений. Возможно, он совершал множество ошибок, но он был искренен. Он пытался что-то делать – конечно, бестолковым образом, но он пытался что-то делать.

А теперь она отправилась к безумцу, Моджуду. Моджуд означает «тот, кто полностью погрузился в Бога, пропал, достиг состояния фаны, исчез». Она пришла к самому лучшему человеку.

Но в случае с моджудом есть проблема: он не может быть мастером. Он настолько безумен, что не может помочь. Он полностью потерялся, он никоим образом не способен помочь. По сути, ему самому нужна помощь просветленного человека, чтобы к нему могла вернуться какая-то часть рассудка.

Такая работа выполняется в мире очень редко, но один из величайших мастеров нашего времени, Мехер Баба, занимался этим. Он тоже жил здесь, в Пуне, и жители Пуны выступали против него так же, как сейчас выступают против меня, по тем же самым причинам – он не осуществлял их ожиданий. Он был человеком Бога. Он делал нечто настолько невообразимо ценное, что это делается крайне редко, однако ни в каких книгах по истории никогда не будет об этом упомянуто, потому что историю пишут дураки – о других дураках. Историю пишут люди, которые ничего не знают о том глубинном явлении, которое все время происходит. Истории пишутся о политиках, о глупых политиках, об Адольфе Гитлере, и причем так много книг…

Если вы хотите увидеть все книги об Адольфе Гитлере, вы можете зайти в комнату к Самарпану. У него они есть все, он эксперт – очень много книг. И люди продолжают их писать, как будто это что-то важное. Разве нельзя забыть об этих глупых, невротичных людях? Есть ли необходимость навсегда сохранять о них память? Было бы очень хорошо вычеркнуть их из истории. Это раны! Но никто не говорит о цветах – только о ранах.

Мехер Баба не вошел в историю. Никто не попытался увидеть тот великий эксперимент, который он проводил. Он путешествовал по всей стране, собирая самых разных моджудов, сумасшедших, потому что они подошли совсем близко к Богу. Требуется лишь одно: нужен кто-то, кто мог бы встряхнуть их, чтобы вернуть их к рассудку. Тогда они могут стать великими мастерами. Нужно лишь немного рассудка: тогда в их безумии появится метод. Прямо сейчас они просто безумны, без всякого метода, они не могут помочь. И следовать за ними может быть опасно, рискованно. Чтобы за ними следовать, вам придется полагаться только на себя, потому что они не дадут вам никаких подсказок. А все, что они вам скажут, может только увести вас с пути, если вы этому последуете. Это может завести вас в глубокие ямы, потому что они не пребывают в сознании, они утонули в Боге настолько, что опьянели, превратились в пьяниц. Они познали Бога, но у них нет способа передать это вам. Они не могут быть мастерами.

Каждый мастер, перед тем как стать мастером, становится моджудом – он проходит через великое безумие, – но не каждый моджуд является мастером. Если моджуд так и умрет моджудом, сам он достигнет Бога, но никому не сможет помочь.

И вот, женщина пришла к правильному человеку, но человек этот не был и не мог быть мастером. Он не мог предложить ей никакого метода.

И она снова пустилась в путь, чтобы найти того, кто мог предложить метод. И она пришла к четвертому, к Алиму. Алим означает «ученый, методист, тот, кто может дать вам методы». Она снова отдалилась от цели, потому что человек, который может дать вам метод, не всегда знает, что он делает, – ведь методы можно почерпнуть из священных писаний. Вы можете прочитать «Сутры о Йоге» Патанджали и начать раздавать другим методы – но они никому не помогут.

Моджуд не может дать метод. А от человека, предлагающего методы, нет никакой пользы, если он не был моджудом. За моджудом нельзя следовать – это опасно, потому что вам придется следовать за безумцем, – но вы не можете следовать и за Алимом, потому что тот сам ничего не знает. Он просто набрался информации о методах, он ими интересуется, он – собиратель методов.

Есть много людей, продолжающих писать комментарии к «Сутрам о Йоге» Патанджали, которые никогда не медитировали, они так и не узнали, что такое медитация. Однако они знают все про медитацию. Такие люди приходили ко мне много раз. Они написали прекрасные комментарии, они очень знающие, ученые, начитанные. У них безупречный язык, манера изложения, но нет опыта, поддерживающего то, что они говорят. Разница между ними и невежественными людьми совсем невелика.

и еще очень многих…

Она приходила еще к очень многим.

Так она провела в поисках тридцать лет. Наконец она пришла в сад.

Сад – тоже символ. История нашего мира начинается с сада: Эдемский сад, Адам и Ева, вечно прекрасная и блаженная жизнь. Сад – это начало жизни. А потом Адам и Ева были изгнаны, или изгнали себя сами, съев плод с Древа Познания.

Как только вы становитесь знающими, вы теряете невинность. А невинность и есть этот сад. В невинности расцветают цветы. В невинности источается аромат. В невинности все становится блаженством. Этот сад – символ невинности. И с тех пор, как Адам и Ева покинули этот сад, человечество снова и снова продолжает его искать.

Текир, или школа мастера, называется «садом мастера» – потому что с мастером вы начинаете выташнивать из себя тот плод Древа Познания. Мастер – это не что иное, как процесс выведения из вашей системы яда знания, чтобы вы могли снова стать невинными. А став невинным, Адам становится Христом. Он снова входит в сад: утраченный рай, вновь обретенный рай…

А вы знаете, что означает слово «парадиз», рай? Оно происходит от суфийского слова фирдус. Фирдус означает «сад, огороженный стеной». Именно отсюда происходит слово «парадиз». Парадиз, рай – это сад. Мы утратили этот сад когда-то в прошлом и должны вновь его обрести. Нам нужно снова стать невинными как дети – тогда мы мгновенно снова окажемся в этом саду. На самом деле, мы всегда были и остаемся в этом саду, но наши глаза так заполнены знанием, что мы не можем увидеть сад. А когда глаза очищаются от знания и пыль знания исчезает с зеркала сознания, тогда внезапно нашему взору открывается сад.

Так она провела в поисках тридцать лет. Наконец она пришла в сад.

В нем росло Райское дерево, а на его ветвях висел прекрасный Райский плод.

Рядом с деревом стоял Сабар…

Можете представить себе потрясение, которое, очевидно, испытала та женщина. Сабар? Ведь он был первым, с кем она встретилась.

Рядом с деревом стоял Сабар…

Это тоже прекрасная метафора. Если вы хотите обрести Райский плод, вам придется пройти через хранителя, сабара – через терпение. Терпение – это дверь, ведущая обратно в сад. Рядом с деревом стоял первый дервиш.

– Почему, когда мы встретились в первый раз, ты не сказал мне, что ты – хранитель Райского плода? – спросила она у него.

– Потому что тогда ты бы мне не поверила.

Истина может быть сказана, только когда вы к ней готовы. Истина может быть вам дана, только когда вы ее достойны. Истину можно передать лишь тогда, когда вы станете восприимчивыми, не раньше, ни мгновением раньше. Как только вы созреете, вырастете, подготовитесь, тогда не пройдет и единого мгновения – немедленно… вот вы созрели, и тут же вы получаете истину.

Мастер не может нагружать вас чем-то ненужным. Ненужный груз будет для вас обременителен. Он будет разрушительным и может превратиться в яд, он не будет вас питать. Возможно, он придаст вам вес, но не даст жизненной силы.

– Потому что тогда ты бы мне не поверила. Кроме того, это дерево приносит плод лишь один раз в тридцать лет и тридцать дней.

«Даже если бы ты поверила, тебе бы пришлось ждать. Даже если бы ты поверила, все это время пришлось бы провести в бесконечном терпении, а к этому ты тоже не была готова. И поэтому лучшей линией поведения была именно эта: я должен был позволить тебе переходить от одного учителя к другому, из одной школы в другую, и вернуться, когда настанет нужное время. Теперь ты созрела, потому что увидела ложность всех подходов.

Ты была у Арифа, человека знания, и этого было недостаточно. Разве может быть достаточно знания? Знание есть знание – знание о воде не утолит твою жажду.

Ты отправилась к Хакиму, человеку с характером, но у подлинного человека нет характера. Подлинный человек живет от мгновения к мгновению. У подлинного человека есть осознанность, но нет совести. Религиозный человек ничего не знает о морали – хотя он и живет добродетельно, но ничего об этом не знает. У подлинного человека нет характера, он бесхарактерный – хотя только у него и есть характер.

Что я имею в виду под этим противоречием? У него нет запрограммированного характера, он не живет по готовому шаблону, он непредсказуем. Каждое мгновение он откликается заново. Он подлинен, един, целостен, но все это ему не навязано. Он не практиковал этого. Он работал лишь над одним: старался становиться все более и более осознающим. И теперь из его осознанности от мгновения к мгновению возникает и исчезает характер. Но он не носит с собой груза структуры. Он не закован в панцирь характера. Он все время свободен, он – сама свобода.

Итак, ты отправилась к Хакиму и затем поняла, что любой характер, навязанный характер, несет в себе лицемерие.

Потом ты отправилась к Моджуду, и это был подлинный человек, но он был настолько безумен, что не мог тебя ничему научить. Увидев, что он не может научить тебя никакому методу, ты отправилась к Алиму, методисту, которому известно о методах все. Но он никогда ничего не делал сам, он не основывался на своем собственном опыте.

Все это было необходимо, все было правильно, и ты вернулась как раз вовремя, потому что „это дерево приносит плод лишь один раз в тридцать лет и тридцать дней“. И даже если бы ты поверила – что было невозможно – ты бы не поняла. Даже если бы я сказал: „Я – хранитель“, ты бы, наверное, подумала: „У этого человека очень большое эго – называть себя хранителем?“ Это могло тебя оттолкнуть. Ты не смогла бы этого понять, поскольку ты пришла, ожидая, что человек знания должен быть кротким».

Но человек подлинного знания не высокомерен и не кроток. Его просто нет, он всего лишь констатирует факт. Это может вас задеть, но это ваша проблема, причина в вас. Он не хотел вас задеть – у него нет желания кого-либо обижать, но его утверждения могут ранить. И когда они вас ранят, вы начинаете думать, что они высказаны из высокомерия или в гневе. Но никакого гнева нет, высокомерия нет – он просто констатирует факт, то, что есть.

Сабар говорит:

– Потому что тогда ты бы мне не поверила.

«И лучше было не говорить ничего такого, чему бы ты не смогла поверить. Лучше было дождаться тебя – и я ждал. Ведь я – Сабар, я умею ждать, именно поэтому я – хранитель. И ты пришла как раз вовремя. Не беспокойся и не думай, что эти тридцать лет были напрасной тратой времени. Ничто не напрасно. Все те переживания – даже пребывание с ложными учителями, даже странствия по ненужным путям – тебе помогли. Они подготовили тебя, сделали тебя зрелой. Теперь ты готова, и я могу дать тебе плод».

И то же самое происходит здесь: многие приходят, и лишь немногие остаются. Многие приходят, но я не могу сказать им, что теперь нет необходимости куда-то идти, что они прибыли домой. Я могу сказать это лишь немногим, только тем, кто готов это понять, кто созрел, чтобы это понять. А в остальных случаях мне приходится говорить людям, чтобы они отправлялись на поиски, искали. Я надеюсь, что через тридцать лет и тридцать дней, если я все еще буду здесь, и вы вернетесь, возможно, вы будете в состоянии понять, и я смогу дать вам то, что могу дать прямо сейчас, – но сейчас вы этого не возьмете.

Самое главное в жизни – быть готовым брать, получать, быть женственным, быть утробой. И подлинный ученик – это тот, кто становится женственным, кто становится утробой. В обществе мастера он просто восприимчив, пассивен. Он отбрасывает все поиски, все стремления. Он совершенно забывает об истине, о Боге и рае, и обо всем прочем. Он просто все время впускает в себя мастера, становится вместилищем для мастера.

А после того, как вы полностью исчезли и вас полностью заполнил мастер, мастер тоже исчезает. И с исчезновением ученика и мастера открывается рай, открывается сад – вы вернулись домой.

На сегодня достаточно.

Глава 20
Мир не-вещей

Первый вопрос:

Есть ли разница между подлинным «Я» и не-«Я»?

Не-«Я» – это и есть подлинное «Я», никакой разницы нет. Это просто разные способы выражения одного и того же. Подлинное «Я» – это позитивный способ выражения, а не-«Я» – негативный.

Но всегда помните, что негативный способ гораздо лучше позитивного. Величайшие мастера мира всегда выражали это негативным образом по определенной причине: позитивное может вас обмануть, легко может вас обмануть. Если сказать, что у вас есть подлинное «Я», как вы это поймете? Вы будете думать обо всем, что вы о себе знаете, и о том, что подлинное «Я» будет очищенным состоянием того же самого – более высоким, более святым, более величественным, бессмертным, божественным – но вы будете думать об этом, используя уже имеющееся у вас представление о «Я». Ваше подлинное «Я» станет просто скорректированным, приукрашенным представлением о ложном «я». Существует такая опасность.

Подлинное «Я» совершенно другое – оно не просто полностью отличается от вашего ложного «я», оно ему диаметрально противоположно. Не может быть никакого представления о подлинном «Я», основанного на неподлинном «я». Для того чтобы существовало подлинное, должно исчезнуть неподлинное. Неподлинное должно полностью уйти.

Какое у вас может быть представление о свете, если вы знаете лишь темноту? Все, что вы будете думать о свете, будет оставаться лишь формой темноты. Вы знаете темноту.

Именно поэтому Будда избрал негативный способ. Он не говорит о подлинном «Я», атме, душе, атте. Он говорит об анатте, не-«Я», анатме, отсутствии «Я». Он отрицает любые представления о «Я», потому что любое представление о «Я» будет нести в себе ваше ложное представление о «Я», будет его продолжением.

Такие, какие вы есть, вы должны исчезнуть, и тогда возникнет подлинное. У вас нет никакого представления о том, что является подлинным, даже в ваших мечтах. Вы неподлинные и живете в неподлинности. Вы живете в сновидениях, вы крепко спите и не можете даже вообразить, что будет представлять собой пробуждение.

Можно сказать лишь одно: не будет ничего из того, что вы знаете. Таков негативный способ говорить об этом.

Суфии тоже избрали этот способ. Они говорят: фана – сначала растворитесь, полностью исчезните. От вас ничего не должно остаться – лишь тогда происходит эта великая трансформация. Когда вас нет, Бог становится присутствием внутри вас – но только в этом случае. Это условие должно быть выполнено.

Опасность позитивного выражения состоит в том, что любое позитивное выражение ограничено. Позитивное означает определенное. Только негативное может быть неопределенным, только негативное может быть безграничным. Позитивное сразу же становится чем-то, а вы не что-то. Вы – не-что, именно поэтому Будда и говорит, что вы – Ничто. Всегда помните: «Ничто» не означает «ничего», оно означает просто «не-что».

Однако мы живем в мире разных «что-то», мы окружены этими «что-то». И очень легко думать о нашем собственном «Я» как еще об одном «что-то» – светящемся, божественном, но все же еще об одном «что-то». А оно не «что-то» – оно не-что. Это даже не человек, а лишь присутствие. Это даже не цветок, но лишь аромат.

В нашей культуре, ориентированной на «что-то», личное существование потеряло всю значимость. Мы постоянно окружены «чем-то», вещами, созданными человеком. Вещи отвлекают человека от того факта, что он «не-что», «не-вещь». Возможно, именно поэтому нас так интересуют вещи. «У тебя должно быть как можно больше вещей, продолжай накапливать вещи. Чем больше у тебя вещей, тем больше тебя» – такова наша логика.

Когда у вас есть большой банковский счет, вы чувствуете, что вы есть. Но как только банковский счет исчезает, вы тоже начинаете исчезать. Люди совершают самоубийство после банкротства, как будто их душа была в этом банке. Их банковский счет был их душой. Как им теперь жить без души?

Просто понаблюдайте, как вы начинаете привязываться к вещам. Ваш дом, множество технических штучек, которые являются ничем иным, как игрушками – насколько глубоко вы ими одержимы. Постепенно, постепенно вы полностью забываете о том, что вы – «не-вещь».

И вы не только забываете, что вы «не-вещь», вы также забываете и о том, что ваша жена «не-вещь», и ваш ребенок «не-вещь». Окруженные множеством вещей, живя в овеществленной культуре… Это подлинное название для материалистической культуры. Люди склонны забывать о том, что все вокруг духовно, они склонны все сводить к вещам. Даже люди сводятся к вещам.

Когда вы встречаете женщину и влюбляетесь, она – человек. Но рано или поздно вы сводите ее к вещи – она становится женой. Жена – это вещь, женщина – человек. Если вы действительно любите какую-то женщину, вы не низведете ее до положения жены. Жена – это некая функция. Если вы действительно любите мужчину, вы не низведете его до положения мужа. Муж? Это юридический контракт, формальность. В любви к мужчине, неопределенной, неопределимой, есть красота, а превращение мужчины в контракт, в функцию, низведение его до положения мужа означает, что вы превратили его в вещь.

Однако, что бы вы ни делали, человек остается человеком, его невозможно превратить в вещь. И это создает проблему. Жена остается женщиной, что бы вы ни думали. Она остается женщиной. Вы можете считать ее женой, но, тем не менее, она – женщина, безграничная, непредсказуемая. Это создает проблему. Вам бы хотелось, чтобы она была такой же предсказуемой, как любая вещь, как ваш автомобиль, или магнитофон, или телевизор – предсказуемой, контролируемой, поддающейся управлению, всегда покорной. И она старается, но у нее внутри есть нечто, что вовсе не является вещью, – некое «не-что», некая свобода, которая заявляет о себе. А когда свобода заявляет о себе, возникает проблема.

И у вас тоже есть эта свобода, и, когда ваша свобода заявляет о себе, тоже возникает проблема.

Мы любим людей, но наша любовь – не подлинная любовь, потому что мы все время низводим их до вещей. Подлинная любовь возвышает, она поднимает выше уровня человека. Подлинная любовь превращает человека в присутствие. Понаблюдайте. Когда вы встречаете мужчину или женщину, то он или она – это человек. Если ваша любовь неподлинная, человек исчезнет, и останется вещь – жена, муж и так далее. Если же ваша любовь подлинная, если вы уважаете в другом человеке это качество «не-вещи», самую сокровенную безграничную бесконечность и вечность этого человека, вы поднимете его до состояния присутствия. Человек исчезнет, и останется присутствие, очень, очень живое присутствие. Однако присутствие непредсказуемо, им невозможно управлять. Присутствие означает свободу. Оно такое же свободное, как аромат цветка.

Поскольку на самом деле ни одного человека нельзя окончательно и полностью превратить в вещь, люди перестают любить людей. Они начинают любить вещи. Так безопаснее. Понаблюдайте за собой: вы любите вещи? Это означает, что вы совершенно забыли о том, кто вы есть, и совершенно забыли о том, что Бог существует во вселенной как присутствие. И вы никогда не сможете прийти к единению с Богом.

Миллионы людей все время только собирают вещи, завладевают все новыми вещами. И что происходит в итоге? Вещи завладевают ими. Когда вы пытаетесь обладать вещами, вещи начинают обладать вами. И это самое уродливое состояние, до которого только может пасть человек.

Вещи кажутся основательными, надежными – конечно, они надежные. Нет необходимости верить в вещи, нет необходимости доверять. Они настолько очевидны – они перед вами, они осязаемы. Их существование не требует доказательств. Вещи кажутся надежными, и они действительно надежны. А то, что не является вещью, в наши дни, похоже, подвергается опасности, поскольку это «не-что», которым вы являетесь, неочевидно. Оно неосязаемо, невидимо. Его нельзя потрогать, нельзя увидеть, нельзя услышать. Помимо сердца, которое способно его почувствовать, никакие органы чувств не способны ничего о нем узнать. Это не-чувственное переживание, оно за пределами сферы чувств.

Глубокое внимание, забота, уважение, любовь, ответственность, самоотдача – все это формы невещественной деятельности, и когда вы слишком сильно начинаете верить в вещи, эта деятельность начинает угасать.

Именно поэтому я заявляю, что наша страна только считает себя религиозной. Но это не так! Она верит в вещи. В нашей стране есть два типа людей, и оба верят в вещи. Один тип называется мирским: люди этого типа все время накапливают вещи. Другой тип называется духовным, религиозным: эти люди все время отрекаются от вещей. Но те и другие сосредоточены на вещах, те и другие сконцентрированы на вещах: одни – на обладании, другие – на отрицании собственности. Однако их взгляд остается сфокусированным на вещах.

Я называю нашу страну одной из самых материалистических стран в мире. Но она живет в глубокой иллюзии, и эта иллюзия создается из-за того, что люди, отрекающиеся от вещей, кажутся религиозными. Однако это не вопрос обладания вещами или отречения от вещей.

Религиозный человек – это тот, кто начал жить в мире «не-вещей», кто знает, как любить, как молиться, как медитировать, поскольку медитация – это не что-то вещественное. Вы не можете никому ее показать. И любовь тоже не является товаром. Ее нельзя продать на базаре, нельзя получить от нее прибыль. Религиозный человек – тот, кто начинает погружаться в мир «не-вещей». И начинать нужно с принятия, с празднования своей собственной «не-вещественности», своего собственного «ничто».

Гораздо лучше использовать негативное выражение, чтобы вы не начали думать о себе как о вещи.

Символы важны, потому что символ создает у вас внутри свой собственный центр и начинает формировать вокруг него реальность. Например, если вы верите, что вы – некая душа, вся ваша жизнь будет идти определенным образом, она будет определяться этим символом души. Если же вы верите, что вы – «не-Я», анатта, безмолвное ничто, полнейшая пустота, что вы – никто, это преобразит всю вашу жизнь. Все пойдет по-другому.

Человек, который считает: «Я – душа», будет жить иначе, нежели человек, который думает: «Внутри меня никого нет». В чем разница? Человек, думающий: «Я – душа», будет отчужденным. Он будет считать себя отделенным от Существования. Именно это и есть отчуждение.

Слово «отчуждение» (alienation) происходит от латинского корня alienare, который означает «делать чужим или разделять то, что когда-то было единым». Человеку, который думает «Я есть», очевидно, придется провести вокруг себя линии, чтобы ясно обозначить, кто он есть: «Я не дерево, я не камень, я не женщина, которую я люблю, я не ребенок, которого я произвел на свет, я не эта земля, я не солнце». Ему придется все время себя определять – «чем я не являюсь». Ему придется исключить миллионы вещей, и в результате останется крошечное пространство, о котором он будет думать: «Это я». Таково отчуждение.

Позитивный язык, веками использовавшийся религиозными людьми, создал сильное отчуждение. Человек стал чужим в этом мире, который является его домом. Он чувствует себя бездомным, оторванным от корней, посторонним.

А причина заключается в неправильном символе. Измените символ, и вы увидите, как начнет меняться ваша жизнь. Небольшие изменения иногда приводят к великим революциям. Лишь незначительное изменение. Символы важны, они порождают свой собственный мир. Каждый символ создает определенный мир. Символ – это семя.

Только подумайте о том, что вы – не-«Я»: и вот уже нет необходимости рисовать вокруг себя какую-то границу. Как вы ее нарисуете? Вас же нет. Вы не можете провести границу, когда вас нет. Вам не нужно думать: «Я не дерево, я не камень, я не земля, и я не люди, которые здесь присутствуют». Вам придется думать совершенно по-другому. Вам придется сказать: «Поскольку меня нет, это означает, что я есть все. Поскольку меня нет, это означает, что я не волна в океане, а сам океан. Раз меня нет, это значит, что есть Бог». И тогда вдруг вы начинаете принадлежать миру, и мир начинает принадлежать вам, и он – ваш дом. И это приносит глубокий покой и огромную радость – вы не отчуждены.

Отчуждение неизбежно создает своего рода невроз, шизофрению, своего рода паранойю, поскольку если вы есть, то вы противостоите всему этому миру. А ведь вы такой крошечный – мир так огромен, что у вас нет никаких шансов когда-нибудь его покорить. И вот возникает вся эта глупая идея о покорении природы. Как только вы соглашаетесь с тем, что вы есть «Я», вам приходится начинать завоевывать – вы должны подтвердить это. Вам приходится завоевывать другие «Я», вам приходится покорять природу – вам нужно самоутвердиться.

Величайшие учителя всегда были негативными. Они не говорят, что вы есть, они говорят, что вас нет, – и красота этой негативности безмерна, неоценима.

Помните о важности символа. Символ – центр, вокруг которого вы себя собираете.

Противоположностью символизма является дьяволизм. Символ собирает человека воедино и порождает действие. А дьяволизм – это то, что разделяет на части и обессиливает. Без символа, создающего единство и вовлеченность, человек впадает в дьявольскую апатию. Апатия вызывает сон и иллюзию того, что проблемы разрешились. Но они не решены.

Символ – это семя, творческое семя. Выбирайте символ с большой разумностью, от этого многое будет зависеть – выбор символа может определить всю вашу жизнь. Выбрав неправильный символ, вы будете двигаться в неверном направлении. Назначение мастера состоит в том, чтобы дать вам правильные семена, правильные символы. Саньяса – это не что иное, как символ, символ, вокруг которого вы можете создать новое видение, новую перспективу.

Существуют люди, забывшие о важности символов. Они начинают разваливаться на части, распадаться на куски. У них нет ничего, что поддерживало бы их целостность. Символ поддерживает вашу целостность, он подобен клею. Он указывает вам направление, дает смысл, определяет возможное будущее, позволяет вам осознать свой потенциал.

И если вы не выберете правильный символ, ваша жизнь станет дьявольской – она будет раздробленной, фрагментарной. А когда человек становится раздробленным и фрагментарным, его жизнь окрашивается апатией, безразличием. Он живет нехотя, скучает, кое-как влачит свое существование. Он просто дожидается прихода смерти, которая его освободит. В его жизни нет никакой поэзии, его жизнь лишена великолепия, лишена танца. Для танца нет никакого повода.

Человек – это символическое животное. Вот мое определение человека. Человек не может жить без символов. Именно вследствие этой огромной потребности всегда существовали религии. Они существовали, потому что человек нуждается в символах.

В этом столетии впервые во всей человеческой истории человек живет без символов – и сильно страдает, причем без всякой необходимости. Когда у вас нет символов, вы начинаете терять целостность. Современный человек живет в апатии, в скуке. Он постоянно утомленный, уставший от жизни. Нет ничего, что могло бы поддерживать его целостность, он все время раздроблен на части. У него нет центра, одна лишь периферия. Его бытие не может быть насыщенным.

Так что важно выбрать правильный символ. И не-«Я» гораздо лучше, чем «Я».

Ты спрашиваешь: «Есть ли разница между подлинным „Я“ и не-„Я“»? На самом деле, никакой разницы нет – когда вы приходите к цели, не-«Я» оказывается подлинным «Я». Но до того, как вы достигнете цели, разница существует. Пока вы находитесь в пути, разница есть.

И я предлагаю выбрать негативный символ – при таком выборе гораздо больше вероятность того, что вы достигнете позитивного. Если же вы выберете позитивный символ, вы впадете в заблуждение, и тогда ваше «Я» окажется ничем иным, как ханжеским представлением вашего эго.

Второй вопрос:

Поэзия – это голос чудесного или способ уклониться от приближения к источнику, чувственная форма промедления?

Все зависит от поэта. Поэзия – это просто излияние сердца поэта, его цветение. На розовом кусте вырастет роза – все дело в розовом кусте. Никакой другой цветок, кроме розы, не появится на розовом кусте. Так что все зависит от поэта.

На санскрите, древнем языке Индии, у нас есть два слова, обозначающих поэта. Я думаю, что ни в каком другом языке мира не существует двух слов для обозначения поэта. Одно из этих слов – риши, а другое – кави. Английское слово «поэт» соответствует лишь второму из них, кави. Для первого слова, риши, эквивалента в английском языке не существует. Его переводят как «провидец», но это верно лишь приблизительно.

Будет хорошо, если вы поймете эти два слова. Риши означает того, кто увидел, кто прибыл, того, кто вошел в источник, – и теперь из него исходит поэзия. Он не поэт в обычном смысле, он не сочиняет стихов. Поэзия просто изливается из него. Даже когда он говорит прозой, в ней есть поэзия. И даже когда он молча сидит под деревом, в его безмолвии есть поэзия. Когда он идет, в его походке видна особая грация – в ней есть поэзия. Если он на вас посмотрит, вы обнаружите, что из его глаз изливается поэзия. Если он к вам прикоснется, вы почувствуете, как через его прикосновение в ваше тело перетекает поэзия. Тот, кто прибыл к цели, становится поэзией. Риши – это поэт, ставший самой поэзией.

У поэта бывают лишь проблески. Поэту лишь иногда случается познать, что такое реальность, и это длится лишь мгновение, как вспышка молнии. На мгновение открывается окно – и затем оно снова закрывается. Но этот проблеск взволновал его сердце, и теперь он пытается его выразить, найти правильные слова, правильный ритм. Если он поэт, он будет сочинять стихи, если он художник, он будет рисовать, если он музыкант, он попытается воссоздать тот проблеск в своих песнях или в своей музыке, или, если он скульптор, он попытается превратить глыбу мрамора в свое видение. Но в этом присутствует огромное усилие. Видение исчезло, осталось лишь воспоминание. Вкус все еще на языке, но это лишь отдаленный привкус, и для того, чтобы его выразить, требуется огромное усилие.

Поэт пытается выразить. А риши не может не выражать. Он не прилагает никакого усилия, потому что его переживание – не просто проблеск. Для него это переживание стало самой его душой: это он сам.

Ты спрашиваешь меня: «Поэзия – это голос чудесного?…» Да, поэзия риши – это голос чудесного, голос самого Бога. Вот почему на Востоке мы говорим: «Веды написаны не человеком, а самим Богом». Это просто означает, что через человека говорил Бог, и люди, которых он использовал, служили лишь медиумами, проводниками. Эти слова им не принадлежат, слова исходили от Бога. И так же обстоит дело с Упанишадами и Гитой, так же обстоит дело с Кораном, Библией и Дао Де Цзин.

Коран пришел свыше. Мухаммед был лишь принимающей стороной – он его не сочинял, он его не писал. Коран был написан через его посредство, Мухаммед служил лишь посредником. Бог использовал его точно так же, как вы пользуетесь ручкой, когда пишете, – ручка сама не пишет. Ручку лишь используют, это инструмент для письма, а написанное приходит свыше – оно приходит от вас. Вы пользуетесь своей рукой, чтобы держать ручку, но и рука тоже сама не пишет. Она тоже является инструментом.

Когда говорит Бог, никакого усилия нет – нет обдуманного сочинения стихов или намеренной живописи. В этом случае человек оказывается в состоянии некоего опьянения – он опьянен. Он утонул в Боге, и что-то проистекает. В этом случае поэзия, несомненно, является голосом чудесного, и в ней есть великая тайна. У нее вкус вечности. Это нектар.

И благословенны те, кто может источать такую поэзию и быть направляемым ею, кто может погружаться в эту поэзию, в поэзию такого рода и быть выразителем поэзии такого рода. Да, они благословенны.

Но есть и поэзия другого рода, которая не является голосом Бога. Это всего лишь человеческое творение. Это мирская поэзия. Какой бы прекрасной она ни была, эта поэзия несет на себе отпечаток человека, содержит все человеческие ограничения.

И эта другая разновидность поэзии может быть способом избежать подлинной. Она может быть бегством.

Ты спрашиваешь меня: «Поэзия – это голос чудесного или способ уклониться от приближения к источнику, чувственная форма промедления?» Вторая разновидность поэзии может быть избеганием. Возможно, вы боитесь совершить прыжок, боитесь полностью себя потерять и поэтому позволяете себе лишь несколько проблесков там и сям, а затем вы «с головой окунаетесь» в то, что вы называете творчеством. Вы рисуете, сочиняете стихи, создаете музыку – и теряете себя в «делании». Это может быть избеганием. Возможно, вы боитесь: вспышка молнии была слишком сильной.

Вы боитесь, что, если вы не окунетесь в свое так называемое творчество, окно может открыться снова. И кто знает? Возможно, вы не сможете сопротивляться искушению выпрыгнуть в него. Оно такое привлекательное, такое притягательное, оно просто затягивает в неведомое. Оно подобно вихрю, и настолько мощному, что ничто не сможет вас удержать.

Такое возможно. Другая разновидность поэзии, другая разновидность живописи и творчества может быть способом избегания творца.

Гурджиев разделял искусство на две категории: одну он называл объективным искусством, а другую – субъективным искусством. Объективное искусство – это искусство, проистекающее из человека, который прибыл, а субъективное искусство иллюзорно, призрачно. Оно происходит из человека, который крепко спит, которому только снится, что он бодрствует, – только снится, что он бодрствует. И конечно, когда вам снится, что вы бодрствуете, этот сон становится препятствием для пробуждения, поскольку вы уже считаете себя бодрствующим, и поэтому какой смысл думать о другом пробуждении? В своем уме вы уже бодрствуете, и поэтому вы продолжаете спать.

Очень правильно, когда есть два слова для обозначения поэтов. Ведь слова Мухаммеда – это поэзия, чистая поэзия, но она отличается от Мильтона. Слова Омара Хайяма – чистая поэзия, но она отличается от Шекспира. Слова Будды – это чистая поэзия, но она отличается от Калидасы.

И в чем состоит различие? Различие в том, что Будды больше нет, есть только Бог. Будда стал пустым бамбуком, флейтой. Песня нисходит свыше: Будда – это флейта у губ Высшего. Он не деятель, его вообще нет. Источником его поэзии является его небытие.

Но Калидасы очень много, Шекспира очень много, Мильтона очень много. Таковы все поэты нашего мира – их очень много. Посмотрите сами. Вы удивитесь: поэты – очень эгоистичные люди, иногда более эгоистичные, чем люди, у которых есть много денег и много власти. И поэты очень сварливы и постоянно ссорятся друг с другом, обвиняют друг друга, насмехаются друг над другом или относятся друг к другу с большой иронией. Они тоже создают поэзию, но их поэзия заурядна, субъективна, призрачна. Их поэзия отражает лишь их лица. Они не риши, они всего лишь кави.

Когда поэзия начинает отражать лик Бога, тогда вы – риши, провидец, подлинный поэт.

Келли приходит в офис Коэна, чтобы продать ему диктофон. Выслушав хвалебную речь, прославляющую товар, Коэн, у которого очень сильный еврейский акцент, говорит:

– Скажите, для чего мне диктофон? У меня есть секретарша, посыльный, младший вице-президент. Для чего мне диктофон?

Келли, коммивояжер высшего класса, отвечает:

– Знаете что, мистер Коэн, возьмите этот диктофон на один месяц бесплатно и просто испытайте его.

– Хорошо, – соглашается Коэн, – если это не будет стоить мне ни пенни, то какого черта? Мне нечего терять.

Через месяц Келли возвращается и спрашивает у Коэна, как тому понравился прибор.

– Ну что же, – отвечает Коэн, – штучка хорошая, только у нее, похоже, есть один недостаток.

– Какой же? – спрашивает коммивояжер.

– Проклятая штуковина разговаривает слишком по-еврейски!

Поэзия будет вашим отражением. Если вас слишком много, то в ваших стихах будет отражаться ваше эго, они станут ничем иным, как украшением для эго. Но если вас нет, то в них будет отражаться Бог. Такая поэзия священна. В этом красота дзенских хайку – они священны. В этом красота Упанишад – они священны.

Запомните: чтобы родилась подлинная поэзия, вы должны умереть. Вы и подлинная поэзия не можете существовать одновременно. Подлинная поэзия – это религия. Религия является высшей формой искусства, а искусство – низшей формой религии. Религия – это чистая эстетика.

Третий вопрос:

Ошо, почему политики все время понимают тебя неправильно?

С этим ничего нельзя поделать. Они абсолютно не способны понять что-либо, что не относится к политике. Они могут понимать только политику; они – эксперты в понимании политики. И даже тогда, когда никакой политики нет, они ее подозревают. Они все время подозревают и продолжают находить политику даже там, где никакой политики нет.

Например, это место совершенно неполитическое. Мы не интересуемся никакой политикой, но всякий раз, увидев, что здесь собирается так много людей, они начинают подозревать.

Сейчас центральное индийское правительство хочет знать, сколько саньясинов у нас имеется по всему миру, сколько центров у нас есть в Индии и за границей, сколько должностных лиц в правительстве являются саньясинами, и еще очень много вопросов. Просто потому, что людей в оранжевом становится все больше, и они распространяются все шире, политики начинают бояться… Что-то готовится.

Я совершенно не интересуюсь политикой, но их паранойя, их страх состоит в том, что раз здесь так много народу, то рано или поздно это может превратиться для них в проблему. И из-за своего страха политики начинают все истолковывать. Но это только их собственные толкования, и они могут создать в их умах очень большую путаницу, так что эти люди сами начнут верить в свои собственные страхи. В глубине души политики – это параноики.

Именно из-за страха человек хочет власти. Именно для того, чтобы скрыть свой страх, человек начинает вовлекаться в игры с властью. Он хочет добиться огромной власти, так чтобы почувствовать, что бояться нечего, «по крайней мере, мне нечего». Даже величайшие политики внутри все время дрожат от страха. Чтобы скрыть этот страх, им нужно окружить себя огромной властью – только тогда их страх утихнет, только тогда они успокоятся. Они живут в постоянном страхе, вся их проблема в страхе.

И из-за того, что все политики живут в страхе, они создают мир паранойи, мир, основанный на страхе. И вот, американцы боятся русских, а русские боятся американцев. Это так глупо. А поскольку американцы боятся русских, семьдесят, восемьдесят процентов их энергии уходит на подготовку к войне, и поскольку русские боятся американцев – потому что американцы готовятся к войне – восемьдесят процентов их энергии уходит на подготовку к войне.

А ведь эта самая энергия могла бы превратить нашу землю в рай. Сейчас нет никакой необходимости в том, чтобы кто-то в мире был бедным. И если люди бедны, то лишь из-за этих глупых политиков – этих живущих страхом политиков.

И вот, русские не могут прекратить подготовку к еще одной войне, поскольку, как они говорят, американцы делают то же самое: «Мы не можем прекратить, пока не прекратит Америка». А Америка ставит свое условие: «Пока не прекратите вы, мы прекратить не можем». Так кто же прекратит первым?

И так обстоит дело не только с Америкой и Россией, то же самое относится к любой стране. Индия боится – Пакистан ведет приготовления, Китай ведет приготовления – и поэтому мы тоже должны готовиться. А Пакистан боится, что Индия готовится к войне, поэтому и Пакистану приходится готовиться к войне.

Один раз случилось так, что по дороге двигалась процессия, свадебная процессия, а Мулла Насреддин стоял рядом со стеной, огораживающей кладбище. Наступал вечер, начинало темнеть. Мулла читал книгу, детективный роман или что-то подобное и был охвачен страхом: в голове у него все еще оставались образы, мысли о том, что он читал. И тут внезапно он увидел, что к нему приближается эта процессия, и он подумал: «Наверное, это мои враги. Почему они идут ко мне? И кто-то сидит на коне с саблей! И все эти люди! Несомненно, это враги».

Он пришел в такой ужас, что прыгнул через стену на территорию кладбища и стал искать место, чтобы спрятаться. Там была свежевырытая могила. Он забрался в нее и улегся в ней с закрытыми глазами, чтобы переждать опасность.

А тем временем люди, составлявшие свадебную процессию, увидели, что кто-то стоит у стены. В темноте не было видно, кто этот человек, и вдруг он перепрыгнул через кладбищенскую стену. Люди перепугались: «Кто-то пытается что-то сделать. Возможно, он хочет бросить бомбу». Поэтому они остановились у стены, а несколько самых храбрых пошли на кладбище, готовые к драке. Они осмотрелись – никого не было. Потом они подошли к той самой свежевырытой могиле и увидели в ней Муллу Насреддина. От страха тот перестал дышать: «Ну вот, эти люди пришли, и сейчас случится то, чего я боялся. Настал мой последний час. Мне конец».

Все склонились над могилой и смотрели на него, пытаясь понять, что делает этот человек – ведь он выглядел живым! А сколько можно не дышать? В конце концов, ему пришлось сделать вдох, и они тогда спросили:

– Что ты здесь делаешь?

Мулла Насреддин открыл глаза и сказал:

– А что вы здесь делаете? Почему вы здесь?

Люди начали сердиться, они сказали:

– Нет, сначала ты ответь нам, почему ты здесь!

Тут Насреддину все стало понятно. Рассмеявшись, он ответил:

– Ну что же, это очень, очень сложная философская задача: вы здесь из-за меня, а я здесь из-за вас. Похоже, ее нельзя решить – нет ни начала, ни конца, это порочный круг.

И это все продолжается и продолжается… весь мир готовится к войне, и весь мир хочет жить в мире. Все из-за этих глупых политиков. Поскольку они руководствуются страхом, они заставляют бояться всю страну. Они распространяют страх. Они живут в страхе. Они постоянно что-то подозревают.

Из-за того, что я говорю о свободном предпринимательстве, из-за того, что я утверждаю, что политическая свобода может существовать лишь в том случае, если есть свобода экономическая… Основополагающей свободой должна быть экономическая свобода. Как только вы разрушаете экономическую свободу, исчезает политическая свобода, а когда исчезает политическая свобода, исчезает и религиозная свобода. Они все взаимосвязаны.

Если в мире должна существовать свобода, то она должна существовать во всех своих измерениях – религиозном, политическом, экономическом. Она не может существовать только как политическая или только как экономическая свобода. Свобода – это единое явление. Ей присущи многие измерения, однако все они взаимосвязаны.

Только подумайте о стране, в которой не допускается экономическая свобода. Как она может быть политически свободной? Именно поэтому коммунизм не может создать свободу. Он создает «равенство». А равенство означает, что у людей отбирают свободу быть неравными. Равенство означает, что людям, которые могут больше заработать, которые обладают талантом к тому, чтобы зарабатывать больше, не будет позволено зарабатывать больше. А люди, обладающие таким талантом, существуют.

Ведь не только поэты обладают талантом, которого нет у не-поэтов, и не только философы обладают талантом, которого нет у не-философов, – точно так же обстоит дело с богатыми и бедными людьми. Эндрю Карнеги или Рокфеллер обладали некими талантами, которых нет больше ни у кого. Эндрю Карнеги родился бедняком, а умер богатейшим человеком в мире – он был гением. В коммунистической структуре такая гениальность не может быть допущена. В России никто не может стать Эндрю Карнеги. Но это разрушает человеческую свободу, это означает несправедливость – несправедливость по отношению к Эндрю Карнеги.

И вся проблема в тех людях, которые не могут стать богатыми, не могут создать богатство, не могут создать капитал. Ведь богатство создают именно такие люди, как Эндрю Карнеги.

Философию создают только такие люди, как Бертран Рассел, Витгенштейн, Дж. Э. Мур. Если запретить им создавать философию, то философии не будет. И только такие люди, как Рокфеллер, Морган, Карнеги, создают богатство. Если вы не позволяете им создавать богатство, то богатства не будет.

Запретите нескольким поэтам создавать поэзию. Вы думаете, все остальные люди станут поэтами из-за того, что вы помешали нескольким поэтам и «разделили поэзию поровну», так что теперь всем следует в равной степени быть поэтами? Нет.

Люди различаются, люди не являются равными. Самая главная ошибка, допущенная Карлом Марксом, заключалась в том, что он совершенно ничего не знал о психологическом неравенстве людей. В коммунизме не хватает чего-то очень важного – понимания, что люди не равны психологически. В справедливом и честном мире людям должна быть предоставлена полная свобода быть неравными, в полной мере использовать свои собственные таланты, быть самими собой.

Поскольку я утверждаю, что капитализм – это естественный путь эволюции человеческого общества, политики сразу же пугаются. Они думают, что в таком случае я, должно быть, работаю на Америку или ЦРУ, или что-то подобное.

Лишь несколько дней назад один известный коммунист, Хаджа Ахмед Аббас, написал направленную против меня статью, где утверждалось, что я работаю на ЦРУ. Ну что же, это удивительно, потому что другие говорят, что Хаджа Ахмед Аббас – русский агент. В Америке, если вы говорите о коммунизме, то вы – русский агент.

Если вы говорите о коммунизме, вы – русский агент, если вы говорите о капитализме, вы – американский агент. Получается, что вообще ни о чем нельзя говорить – иначе вы неизбежно окажетесь либо русским агентом, либо американским агентом. Это значит, что у вас нет возможности думать, размышлять, медитировать, говорить так, как вам хочется. Если я говорю о коммунизме и выступаю за коммунизм, то становлюсь русским агентом, если я говорю о капитализме, то становлюсь американским агентом. Но могу ли я не быть ничьим агентом и просто говорить так, как мне хочется? Похоже, такой возможности не существует.

Таков мир, созданный вашими политиками. В постоянном страхе… в постоянном страхе.

И меня боится не только индийское правительство. Это абсурдно, но меня начинают бояться также правительства других стран. Сейчас здесь у нас есть немецкие агенты, посланные германским правительством, – они наблюдают за тем, что здесь происходит. И теперь индийское правительство боится того, что здесь присутствуют немецкие шпионы! Теперь индийские шпионы следят за немецкими шпионами: должна же быть какая-то причина, иначе почему Германия мною интересуется? А скоро приедут и другие шпионы!

А ведь это место, где ничего ни для кого не происходит. Все они – глупцы! Немецкие, индийские и так далее – все они глупцы. Они напрасно тратят свое время.

Но я не возражаю против того, чтобы сюда присылали шпионов. Пусть продолжают присылать. Некоторые из них неизбежно станут саньясинами! Некоторые уже стали!

Только на днях я получил письмо от очень известного профессора из Германии, в котором он сообщает мне, что Протестантская церковь Германии послала сюда шпионов. Они обеспокоены, потому что христиане начинают становиться саньясинами. Это опасно.

Скоро вы увидите здесь самых разнообразных шпионов. Отнеситесь к ним с большой любовью и помогите им узнать обо мне как можно больше. Некоторые из них обязательно станут саньясинами, и это будет огромным потрясением для их правительств и их церквей.

Я только что получил информацию из очень надежного источника в Нью-Дели о том, что Ева Ренци приезжала сюда как шпионка германского правительства. Вот что раскрыли индийские шпионы! Вы видите, какая паранойя? Ты спрашиваешь у меня: «Почему политики все время понимают тебя неправильно?» Чтобы меня понять, требуется хотя бы немного разумности.

Один очень ограниченный и самодовольный политик легкомысленно рассказал репортеру из Нью-Дели о том, что он учился в Оксфорде и в Кембридже.

– Почему же вы оставили Оксфорд? – спросил репортер.

– Из-за пневмонии, дорогой друг, – объяснил политик.

– Вы заболели? – попытался уточнить журналист.

– Нет, – признался политик, – я не смог написать это слово.

Немного разумности все-таки нужно.

Политик проводит кампанию за избрание в парламент. Он пытается завязать разговор со старым фермером.

– Эй, мистер, – говорит он, – ваша кукуруза выглядит немного желтоватой.

– Ну да, – отвечает фермер, – именно такую мы и сажали.

– Но, похоже, – говорит политик, – что вы получите только половину урожая.

– Ничего больше я и не ожидаю, – отвечает фермер. – Вторую половину заберет хозяин земли.

– Скажите, – спрашивает политик, – вы прожили здесь всю свою жизнь?

– Нет, – пожимает плечами фермер, – только часть жизни до настоящего момента.

– Послушайте, – говорит политик, – похоже, что вы не так уж далеки от глупца?

– Ну да, – соглашается фермер, – нас разделяет только эта изгородь.

Четвертый вопрос:

Пожалуйста, расскажи что-нибудь о безумии. Я понял, что психиатры, несмотря на все их усилия, ничего о нем не знают. Представляется, что есть два вида безумия. Ты говоришь о безумии как о шаге к просветлению, и ты также называл психозом тяжелую форму трусости при столкновении с реальностью жизни. Видимо, не каждый сумасшедший, объявляющий себя Иисусом Христом, испытал переживание Бога.

Безумие бывает двух видов, а современной психиатрии известен лишь один вид – и поскольку психиатрии неизвестен другой вид, ее понимание безумия очень однобоко, ошибочно, ложно, а также и пагубно.

Первый вид безумия, о котором знают психиатры, это падение ниже рационального ума. Когда вы не можете справляться с реальностью, когда она для вас чрезмерна, когда она становится непереносимой, безумие – это способ сбежать в свой собственный субъективный мир, чтобы можно было забыть о существующей реальности. Вы создаете свой собственный субъективный мир и начинаете жить в некоем воображаемом мире, начинаете видеть сны даже с открытыми глазами, избегая таким образом реальности, ставшей для вас чрезмерной и непереносимой. Это бегство, человек опускается ниже рационального ума. Это возвращение к животному уму, падение в бессознательное.

Есть и другие люди, которые достигают того же самого иными путями. Алкоголик достигает этого с помощью алкоголя. Он очень много пьет и становится совершенно бессознательным. Он забывает обо всем мире и обо всех его проблемах и заботах – о жене, детях, торговле, людях. Алкоголик погружается в свое бессознательное при помощи алкоголя. Это временное безумие, оно через несколько часов проходит.

И всякий раз, когда в мире наступают трудные времена, наркотики приобретают большую важность. После второй мировой войны наркотики приобрели огромное значение во всем мире, и особенно в тех странах, которые наблюдали вторую мировую войну, в странах, которые осознали, что мы сидим на вулкане, готовом в любое мгновение начать извержение. Мы видели, как в течение нескольких секунд были сожжены Хиросима и Нагасаки – сто тысяч человек сгорели за пять секунд. Реальность сейчас стала непереносимой. И поэтому новое, молодое поколение начало интересоваться наркотиками.

Причиной появления наркотиков и их влияния во всем мире, их воздействия на новое поколение, является опыт второй мировой войны. Именно вторая мировая война породила хиппи, породила наркоманов – ведь жизнь так опасна, и смерть может прийти в любое мгновение… как от этого убежать, как об этом забыть?

Во времена стресса и напряжения люди начинают принимать наркотики. И так было всегда. Это способ создания временного безумия. А под безумием я подразумеваю падение ниже уровня рационального ума – потому что только рациональный ум может осознавать проблемы. Ему неизвестны решения, он знает одни лишь проблемы. И поэтому, пока проблемы поддаются контролю и вы можете с ними сосуществовать, вы сохраняете рассудок. А когда вы понимаете, что для вас это чересчур, вы сходите с ума. Безумие – это присущий человеку процесс убегания от проблем, реальности, беспокойств, стрессовых ситуаций.

Люди убегают многими способами. Кто-то становится алкоголиком, кто-то начинает принимать ЛСД, кто-то – марихуану. А есть и другие люди, которые не настолько храбры, – они заболевают. У них появляется рак, туберкулез, их разбивает паралич, и тогда они могут сказать миру: «А что я могу поделать? Я парализован. Если я не могу встретиться с реальностью, я за это не в ответе – ведь я парализован». «Если мой бизнес идет ко всем чертям, что я могу поделать? У меня рак».

Такими способами люди защищают свое эго – пусть это жалкие, убогие способы, но все-таки это способы защитить свое эго. Вместо того чтобы отбросить эго, люди продолжают его защищать. И всякий раз, когда в жизни возникает слишком много напряжения, начинают происходить такие вещи. У людей появляются странные, неизлечимые болезни – они неизлечимы, потому что внутри самого человека имеется очень мощная поддержка для болезни, а без его сотрудничества с медициной и с врачом вылечить его невозможно. Никто не может вас вылечить против вашей воли – запомните это как основополагающую истину.

Если вы возлагаете большие надежды на свой рак, если вы хотите с ним оставаться, поскольку это вас защищает, позволяет чувствовать, что именно из-за рака вы не способны отстаивать себя на рыночной площади, не способны конкурировать, и это только из-за рака – если это приносит вам удовлетворение, если вложен такой смысл, тогда никто не сможет вас вылечить от рака, потому что вы будете продолжать его создавать. Это психологическая болезнь, она коренится в вашей психологии.

И это всем известно. Студенты начинают чувствовать, что заболевают, когда приближается экзамен. Некоторые студенты сходят с ума прямо перед экзаменом. А после экзамена они снова выздоравливают. Каждый раз, когда наступает время экзамена, они заболевают – лихорадка, пневмония, гепатит, то и это. Если вы понаблюдаете, то удивитесь: почему во время экзаменов заболевает столько студентов? А после экзаменов внезапно все выздоравливают. Это трюк, стратегия. Они могут сказать родителям: «Что я могу поделать? Я же болел, поэтому и не смог их сдать», или: «Я был болен – вот почему я оказался среди последних, а иначе я обязательно получил бы золотую медаль». Это стратегия.

Если ваша болезнь является стратегией, ее невозможно вылечить. Если ваш алкоголизм является стратегией, его невозможно вылечить, потому что вы хотите, чтобы он был. Вы – создатель, вы создаете его сами – возможно, неосознанно.

И то же самое с безумием. Это последнее средство. Когда все остальное не помогает, когда не помогает даже рак, не помогает алкоголь, марихуана, паралич, когда не помогает ничего, тогда остается последнее средство: сойти с ума.

Именно поэтому в западных странах безумие случается чаще, чем в восточных, поскольку на Востоке жизнь все же не такая напряженная. Люди бедны, но жизнь не такая напряженная. Люди настолько бедны, что не могут позволить себе так много напряжения. Люди настолько бедны, что не могут позволить себе психиатрию, психоанализ.

Безумие – это роскошь. Только богатые страны могут его себе позволить.

Это один вид безумия, о котором известно психологам: падение ниже уровня рационального ума, погружение в бессознательное, отбрасывание того малого сознания, которое у вас есть. Прежде всего, его и было-то не очень много – только одна десятая часть ума является сознательной. Вы похожи на айсберг – одна десятая часть находится над водой, а девять десятых скрыто под водой. Девять десятых вашего ума являются бессознательными. Безумие означает отбрасывание этой десятой части, которая была сознательной, так что под воду уходит весь айсберг.

Но существует и другой вид безумия – его тоже приходится называть безумием из-за определенного сходства – это восхождение над рациональным умом. В одном случае человек выходит за пределы рационального ума вниз, в другом случае – выходит за пределы рационального ума вверх, поднимается вверх. В обоих случаях рациональный ум утрачивается: в одном вы становитесь бессознательными, а в другом – сверхсознательными. В обоих случаях обычный ум исчезает.

В том случае, когда вы становитесь полностью бессознательными, внутри вас возникает определенная целостность. И можно наблюдать, что безумным людям присуща определенная целостность, определенная согласованность – они едины. На сумасшедшего можно положиться. Его не двое, он полностью един. Он очень последователен, потому что у него есть лишь один ум – бессознательный. Двойственность исчезла. И в сумасшедшем вы также обнаружите некую невинность. Он подобен ребенку. Он не хитрый, он не может быть хитрым. По сути, ему пришлось стать сумасшедшим именно потому, что он не смог быть хитрым. Он не смог справиться с жизнью в этом хитром мире. Вы обнаружите в сумасшедшем своеобразную невинность, чистоту.

Если вы понаблюдаете за сумасшедшими, вы в них влюбитесь. Им присуща своеобразная целостность. Они не разделены, не расщеплены – они едины. Конечно, они едины вопреки реальности, они едины в своем воображаемом мире, в своих иллюзиях, но они едины.

Я слышал об одном человеке, многие годы работавшем в театральной труппе и всегда исполнявшем роль Авраама Линкольна. После многих лет работы Авраамом Линкольном, когда ему нужно было разговаривать как Авраам Линкольн, носить одежду Авраама Линкольна, этот человек мало-помалу сошел с ума. Он начал думать, что он и есть Авраам Линкольн. Сначала его семья и друзья решили, что он шутит, разыгрывает их, но постепенно, постепенно им стало ясно, что он не шутит. Он попался в ловушку, поверил в это – потому что не только в спектакле, но и вне спектакля он тоже стал носить ту же самую одежду. У него была такая же трость. Он ходил той же походкой, какой ходил Авраам Линкольн. Он заикался так же, как заикался Авраам Линкольн. Он оставался Авраамом Линкольном двадцать четыре часа в сутки.

Люди его уговаривали, пытались убедить: «Что ты делаешь?» Однако он был совершенно уверен. Он отвечал: «О чем вы говорите? Я – Авраам Линкольн». В конце концов, видя, что ничего не помогает, его отвели к психиатру. Тот попытался применить все свои знания, но этот человек был абсолютно непреклонен.

Безумные люди очень целостны. В них невозможно пробудить сомнение – сомнение присуще рациональному уму. Во что бы они ни верили, их вера фанатична, и поэтому все безумные люди – фанатики, а все фанатики безумны. Запомните это.

Фанатик – это тот, кто верит: «Только я прав, а все остальные неправы». Фанатик – это тот, кто считает: «Все, кто верит тому, что я говорю, правы, а все, кто думает, что я ошибаюсь, неправы». С фанатиком невозможно общаться. Он мыслит только двумя категориями: вы либо друг, либо враг. Каждый, кто разделяет вашу веру, – друг, а каждый, кто ее не разделяет, – враг.

Именно поэтому я называю Морарджи Десаи фанатиком. Он считает, что вся страна должна верить в то же, во что верит он, – что я должен верить в его идеологию, только тогда мне может быть позволено жить в нашей стране. Фанатик никак не может быть демократом, фанатик – это всегда фашист. Фанатик безумен.

Итак, все усилия терпели неудачу. И этот человек был настолько убежден в том, что он Авраам Линкольн, что мало-помалу, день за днем, по мере того, как психиатр продолжал свои попытки, даже сам психиатр начал сомневаться – может быть, это действительно так. Ведь этот человек выглядел как Авраам Линкольн. Он годами играл эту роль, а когда вы играете роль годами, вы в нее перевоплощаетесь. Ложь, повторяемая снова и снова, превращается в истину.

И когда психиатр тоже начал сомневаться, думая: «Кто знает? Возможно, он и прав. Мы все можем ошибаться – такая возможность тоже не исключается», он решил испробовать одну вещь.

Сейчас в Америке есть некий аппарат, он называется «детектор лжи». Его используют в судах. И вот, психиатр принес детектор лжи – с его помощью можно определять, лгут люди или нет. Это простой прибор. Человек не знает о том, что он стоит или сидит на детекторе лжи, прибор спрятан внизу. Это что-то вроде кардиограммы: прибор все время рисует график его сердцебиения. Когда человек говорит правду, график получается гармоничным, а всякий раз, когда он говорит ложь, гармония на графике нарушается.

И поэтому сначала нужно задать несколько вопросов, в ответ на которые человек не сможет солгать, на которые невозможно ответить неправду, так чтобы мы знали, каким должен быть гармоничный график. Этому человеку сказали: «Посмотрите на часы. Что показывают часы?» И он ответил: «Без четверти десять». Затем ему дали письмо и сказали: «Прочтите это письмо», и он прочитал письмо. При этом кривая на графике была гармоничной. И еще несколько вопросов, чтобы быть совершенно уверенными: «Сколько человек присутствует в комнате?» Он ответил: «Семь». «Какого цвета занавески?» Он ответил: «Зеленого». И прочие подобные вещи, относительно которых он не мог солгать, не было такой возможности.

А затем у него спросили: «Вы Авраам Линкольн?» Но он уже начал уставать – каждый день, на протяжении нескольких лет, люди постоянно убеждали его в том, что это не так. И поэтому, просто чтобы избавиться от всего этого, он ответил: «Нет, это не так», но детектор лжи показал, что он солгал!

Убеждение проникло настолько глубоко, что он сказал это лишь для того, чтобы убедить людей, избавиться от этих глупых людей. Он ответил: «Нет, это не так», но сам-то он знал, что это так.

В безумии есть последовательность, целостность. В нем нет сомнений – это абсолютная вера. И точно так же дело обстоит с другим видом безумия: человек поднимается над разумом, превосходит разум, становится полностью сознательным, сверхсознательным. В безумии первого рода одна часть, которая была сознательной, растворяется в девяти частях, которые были бессознательными. А в этом другом безумии девять частей, которые не были сознательными, начинают подниматься вверх и полностью выходят на свет, оказываются над поверхностью. Весь ум становится сознательным.

Именно таково значение слова «будда»: обретение абсолютного сознания. Теперь этот человек тоже будет казаться безумным, потому что он будет последовательным, совершенно последовательным. Он будет целостным – более целостным, чем любой сумасшедший. Он будет абсолютно целостным. Он будет индивидуальностью, в буквальном смысле индивидуальностью – это слово означает «неделимый». В нем совсем не будет никакого расщепления.

Вот почему тот и другой выглядят похожими: сумасшедший верит, а будда доверяет. А вера и доверие кажутся похожими. Безумец един, будучи абсолютно бессознательным, и будда тоже един, но будучи абсолютно сознательным. А единство похоже: безумец отбросил рассудок, рациональные рассуждения, разум, и будда тоже отбросил рассуждения, рациональность, разум. Этим они похожи, но вместе с тем они существуют на разных полюсах. Один упал ниже человеческой природы, а другой поднялся над человеческой природой.

Современная психология будет оставаться некомпетентной до тех пор, пока не начнет изучать будд. Она будет оставаться неполной, ее понимание будет оставаться неполным, частичным, а частичное понимание опасно. Частичная истина очень опасна – она еще более опасна, чем ложь, поскольку дает вам ощущение правоты.

Современная психология должна совершить квантовый скачок. Она должна стать психологией будд. Она должна глубоко проникнуть в суфизм, в хасидизм, в дзен, в Тантру, в йогу, в Дао. Только тогда она действительно станет психологией. Слово «психология» означает «наука о душе». А пока это еще не психология, это еще не наука о душе.

Существуют две возможности: вы можете опуститься ниже себя, или вы можете подняться над собой.

Станьте такими же сумасшедшими, как Будда, Бахауддин, Мухаммед, Христос. Станьте такими же сумасшедшими, как я. И в этом безумии есть невообразимая красота, потому что все прекрасное рождается из этого безумия, вся поэзия рождается из этого безумия. Величайшие переживания жизни, величайшие экстазы жизни рождаются из этого безумия.

Инициируя вас в саньясу, я на самом деле инициирую вас в безумие такого рода. Это место принадлежит сумасшедшим людям.

Последний вопрос:

Ошо, кто такой мазохист, и кто такой садист?

Я слышал такое определение мазохиста и садиста.

Мазохист просит: «Избей меня, отхлещи меня, посади меня на цепь».

Садист отвечает: «Нет, не буду».

На сегодня достаточно.

Глава 21
Секрет

Аяз был сотрапезником и невольником великого завоевателя Махмуда, Сокрушителя идолов, монарха Хазны. Когда-то он появился при дворе как жалкий невольник, а Махмуд сделал его своим советником и другом.

Другие придворные завидовали Аязу и следили за каждым его движением, рассчитывая уличить его в каком-нибудь проступке и тем самым способствовать его падению.

Однажды эти завистники явились к Махмуду и сказали: «О, тень Аллаха на Земле! Знай, что, будучи верными твоими слугами, мы не спускали глаз с твоего невольника Аяза. И теперь мы пришли, чтобы сообщить, что каждый день, после того, как Аяз покидает твой двор, он запирается в маленькой комнате, куда никому больше не дозволено заходить. Он проводит там некоторое время, а затем возвращается в свои собственные покои. Мы опасаемся, что эта его привычка может быть связана с некой преступной тайной: возможно даже, что он общается там с заговорщиками, строящими планы покушения на жизнь вашего величества».

Долгое время Махмуд не хотел слушать никаких обвинений против Аяза. Однако тайна запертой комнаты терзала его ум до тех пор, пока он не почувствовал, что ему придется допросить Аяза.

Однажды, когда Аяз выходил из своей личной комнаты, перед ним внезапно появился Махмуд, окруженный придворными, и потребовал провести его туда.

– Нет, – ответил Аяз.

– Если ты не позволишь мне войти в эту комнату, все мое доверие к тебе как к верному и преданному слуге улетучится, и впредь у нас никогда больше не будет прежних отношений. Выбирай, – сказал свирепый завоеватель.

Аяз заплакал, а затем распахнул дверь комнаты и позволил Махмуду и его челяди войти. В комнате не было никакой мебели. В ней был один лишь вбитый в стену крюк. На крюке висел потрепанный и залатанный плащ, а под ним лежали посох и миска для подаяний.

Король и его придворные не могли понять значение этого открытия.

Когда же Махмуд потребовал объяснений, Аяз ответил:

– Махмуд, я многие годы был твоим невольником, твоим другом и советником. Я старался никогда не забывать о своем происхождении и по этой причине каждый день приходил сюда, чтобы напомнить себе о том, кем я был. Я принадлежу тебе, а мне принадлежат лишь мои лохмотья, мой посох, моя миска и мое скитание по земному лику.

Ла иллаха ил Алла – Нет бога кроме Бога. Нет цели кроме цели. И цель эта неотделима от источника; источник и цель – одно и то же явление. Это одна из наиболее важных вещей, которые следует понять: чтобы достичь цели, нужно достичь источника. Альфа есть омега.

Продолжая пытаться прийти к цели, вы будете вечно скитаться и никогда не вернетесь домой. Если же вы начнете искать источник, вы не только найдете источник, но окажется, что вы нашли также и цель. Когда источник найден, круг замыкается.

Бог – это не то, куда мы идем, Бог – это то, откуда мы приходим. А наши глаза устремлены к далеким звездам. Мы продолжаем смотреть вперед. Мы ориентированы на дальнее, отдаленное, но все эти цели, которые мы создаем, – лишь проекции нашего собственного ума. Подлинная цель – это то, откуда мы приходим. Она в самой нашей природе, в самом нашем существе, это сама основа нашего существования.

Хуэй Хай пришел к великому мастеру Ма-цзы. Мастер спросил у него:

– Зачем ты сюда явился?

Хуэй Хай ответил:

– Я пришел в поисках просветления.

Мастер сказал:

– Зачем нужно было покидать свой дом и пускаться в странствия, пренебрегая своим собственным сокровищем? Я ничего не могу тебе дать. Почему ты ищешь просветления у меня?

Посетитель стал добиваться от него правды:

– Но что такое это мое сокровище?

Мастер ответил:

– Это тот, кто только что задал этот вопрос. Он содержит в себе все и не испытывает недостатка ни в чем. Нет необходимости искать его снаружи себя.

Поиск заранее предполагает, что цель находится далеко. В поиске принимается как само собой разумеющееся, что цель не здесь-и-сейчас, что она не внутри вас, что она – не вы. Самим условием поиска является то, что цель отлична, отделена от вас и находится где-то в другом месте, и, чтобы ее найти, ее нужно искать.

Эта предпосылка делает ищущего несчастным. Ищущий живет в страдании и неудовлетворенности, потому что он отправился в неправильное путешествие. Ищущий никогда не найдет Бога, потому что Бог – это не искомое, а сам ищущий.

Единственный религиозный вопрос, который стоит задавать, – это: «Кто я?» Он означает глубокое погружение в свое собственное сознание, все большее и большее приближение к своему центру. И когда вы его достигнете, когда подобно стреле проникнете в этот центр, вы с удивлением обнаружите, что ни в чем никогда не было недостатка, ничто не было утрачено, что вы никогда не покидали своего дома, вы всегда были здесь, хотя ваш взгляд и странствовал где-то далеко. Только ваш взгляд странствовал где-то далеко – вы сами все время были в своем доме. Но ваш ум, ваши мечты, ваш взгляд, ваши идеи – все они оставили вас и странствовали по всему миру.

Ма-цзы прав. Он говорит: «Зачем ты сюда явился? Какой смысл тебе сюда приходить? Почему ты покинул свой дом?»

Эти высказывания – не обычные высказывания, они очень символичны. «Дом» не означает просто обычный дом. Он имеет в виду Бога. Ма-цзы говорит: «Зачем ты покинул свой источник? К чему эти ненужные странствия? Все, что тебе нужно, уже есть. Твое сокровище – у тебя внутри. Зачем ты сюда явился?»

Хуэй Хай ответил: «Я пришел в поисках просветления».

И это главная ошибка всех искателей. Просветление нельзя искать, и если вы его ищете, то никогда не найдете. Просветление – это когда нет поиска. Просветление – это когда нет никаких желаний, нет даже желания просветления. Просветление – это когда вы спокойны, безмятежны, безмолвны, и нет ни ума, ни желаний, когда идти некуда, когда вы внезапно оказываетесь здесь и сейчас. Это самое мгновение и есть просветление: внутри вас взрывается свет – вы становитесь светом.

Хуэй Хай сказал: «Я пришел в поисках просветления». А поиск ведет каждый, под разными именами. Вы можете называть это блаженством, можете называть это Богом, можете называть это просветлением, истиной, любовью, красотой – неважно, как вы это называете, но каждый что-нибудь ищет. Все люди в мире – искатели. Мир наполнен искателями.

И запомните: человек, который ищет деньги и власть, не отличается от искателя, который гоняется за Богом. Это все тот же поиск. Объект поиска не меняет сути поиска – качество поиска остается тем же самым.

Что это за качество? Это напряжение между тем, какой вы есть, и тем, каким бы вы хотели быть. А хочет быть Б – это поиск. Бедный хочет быть богатым, непросветленный хочет быть просветленным, безобразный человек хочет стать красивым, неизвестный человек хочет стать знаменитым. Все это один и тот же поиск. Поиск означает недовольство тем, какой вы есть.

А тогда что такое не-поиск? Не-поиск – это когда А совершенно счастлив тем, что он А, и у него нет никакого желания быть Б.

Удовлетворенность – это начало просветления. Удовлетворенность – это семя, которое становится просветлением. А искатель неудовлетворен, напряжен, обеспокоен. Он постоянно будет сталкиваться с разочарованием, поскольку все, что он делает, обречено на неудачу.

Запомните это, поскольку существуют религии, священники, педагоги, которые продолжают учить людей: «Не ищите мирское, ищите духовное». Они лишь меняют объект поиска. Они говорят: «Не ищите деньги, ищите медитацию». И на поверхности кажется, будто они трансформируют ваше существо. Но это не так. Они только дают вам новую игрушку, чтобы вы с ней поиграли. Но прежний поиск при этом будет продолжаться – вы останетесь все тем же прежним человеком с тем же самым прогнившим умом, с теми же прежними странствиями, напряжениями, разочарованиями, беспокойствами. Это ничего не изменит. Это не изменение.

А тогда что же такое изменение? Изменение – это когда вы понимаете природу поиска, понимаете, что именно поиск мешает вам обрести желаемое, что именно поиск представляет собой стену, именно поиск отделяет вас от искомого, что отбросить нужно именно сам поиск, и ничто иное. Поиск принадлежит мирскому, не-поиск – духовному. Когда искатель становится не-искателем, он становится религиозным.

Но как стать не-искателем? Не-искателем можно стать только в том случае, если возникает это понимание: вместо того, чтобы стремиться к какой-то цели, самое главное и необходимое, что нужно познать, – это: «Кто я? Откуда я пришел? Что является моим источником?» Если волна посмотрит на свой источник, она обнаружит океан. А если на свой источник посмотрит человек, он обнаружит Бога.

Мы – волны в океане Бога. Если листок дерева начнет искать свой источник, он найдет корни дерева. Он найдет землю, найдет самый свой исток. Мы – листья дерева Бога, волны океана Бога.

Но если лист дерева начинает смотреть вовне… а там прекрасная Луна, она так близко, и она так очаровательна, что лист теряет покой, он начинает мечтать. И волна, конечно, тоже мечтает о Луне. В полнолуние волны начинают вздыматься выше, все выше и выше – возникает неудержимое стремление достичь Луны.

Вы удивитесь, но оказывается, ученые обнаружили, что не только волны поднимаются, когда на небе полная Луна. Даже земля – почти на шесть дюймов – всякий раз, когда наступает полнолуние, даже земля начинает подниматься на шесть дюймов. Она тоже изо всех сил старается дотянуться до Луны. Всякий раз, когда появляется полная Луна, земля забывает всю свою твердость, становится немного жидкой, ведет себя так, как будто она сделана из резины, старается дотянуться до Луны. А человек на восемьдесят процентов состоит из воды и на двадцать процентов – из земли. Именно поэтому полная Луна обладает такой большой гипнотической властью над человеком – в нем восемьдесят процентов океана, в нем двадцать процентов земли: и то, и другое начинает подниматься к Луне.

Уже много лет известен тот факт, что Луна сводит людей с ума. Отсюда возникло слово «лунатик», оно означает «пораженный луной». Слово «лунатик» происходит от слова «луна». Луна очень близко, она притягивает.

И в жизни существует очень много «лун» – вас окружает множество притягательных целей. Существует власть, существуют деньги, существуют престиж, уважение, слава. И существует тысяча и одна вещь. Человека все время тянет в разные стороны.

Жизнь предоставляет вам много целей, а цель только одна, эта цель – Бог.

Но называть Бога целью очень парадоксально, потому что он также и источник. И только начало, источник, может быть целью, потому что, когда вы, в конце концов, снова вернетесь домой, и круг вашей жизни замкнется и будет завершен, это станет реализацией.

Ма-цзы прав. Он говорит: «Зачем нужно было покидать свой дом и пускаться в странствия, пренебрегая своим собственным сокровищем? Я ничего не могу тебе дать».

Никакой мастер не может вам ничего дать. Истину никогда не давали. Это не вещь, которую можно дать или взять. А главное, вам и не нужно брать ее где-то еще, поскольку она уже есть внутри вас. Вы и есть она. Мастер только помогает вам осознать, что сокровище внутри вас, царство Божье внутри вас. Он провоцирует вас, трясет и толкает, чтобы вы смогли понять, кто вы такой. Мастер не может вам этого дать. Во-первых, это не вещь, а во-вторых, вы в этом не нуждаетесь. Истина, которую дают, будет заимствованной, и к тому же то, что дано, может быть отнято. Истина должна возникнуть внутри вас, только тогда ее невозможно будет у вас отнять.

Ма-цзы поистине великий мастер. Он говорит:

– Я ничего не могу тебе дать. Почему ты ищешь просветления у меня?

Посетитель стал добиваться от него правды:

– Но что такое это мое сокровище?

Мастер ответил:

– Это тот, кто только что задал этот вопрос.

Помедитируйте над этим. Утверждение огромной важности: «Это тот, кто только что задал этот вопрос». Именно ваше сознание и есть ваше сокровище. Глубоко погрузившись в свое сознание, вы прикоснетесь к источнику, к самой основе своего существа.

И именно там находится Бог, и просветление, и свобода, и любовь, и красота, и блаженство, и все то, чего вы всегда хотели, и что никогда не случалось. Внезапно все это случается одновременно. Переживание источника – это многомерное переживание. Ма-цзы говорит: «Он содержит в себе все и не испытывает недостатка ни в чем» – ваше сознание – «Нет необходимости искать его снаружи себя».

Позднее Хуэй Хай и сам стал мастером, причем великим мастером. Это было началом – это было искушением со стороны Ма-цзы. Когда Хуэй Хай услышал эти слова Ма-цзы: «Это тот, кто только что задал этот вопрос», внутри него возникла сильнейшая дрожь, пришла в движение мощная энергия. Замороженность исчезла, он растаял. Он поклонился Ма-цзы и в то же самое мгновение испытал свое первое сатори.

Именно это я пытаюсь делать здесь – я провоцирую вас, соблазняю вас к тому, чем вы уже являетесь, но просто забыли. Я лишь напоминаю вам об этом.

Суфии говорят, что есть две вещи, из которых состоит вся религия. Одна – это факр: ни-что, ни-кто, безэговость, смирение. Слово факр подразумевает все это. Суть в том, что вы не отделены от Существования. Представление о самом себе как о чем-то отдельном от Существования порождает явление эго. А эго дает вам представление о том, что «Я – это кто-то», а затем – «кто-то особенный». А тогда вам приходится это доказывать, вам приходится конкурировать, приходится быть амбициозными и добиваться успеха. Тогда у вас появляется потребность оставить свои следы на песках времени, вы должны оставить свое имя в истории. И тогда внутри вас начинают возникать самые разнообразные желания.

Но корнем всех желаний является ложное представление о том, что «я есть». Когда человек отбрасывает это представление, он становится факиром, достигает факра. Таково подлинное значение слова «факир». Оно не означает просто нищего, не означает обычную бедность. Подлинная бедность заключается в безэговости. Именно это имеет в виду Иисус, когда говорит: «Только нищие духом войдут в мое царство Божье»… Нищие духом.

Очень легко отречься от своего богатства и стать бедным внешне, очень легко. Но вместо того, чтобы помочь вам стать бедными внутренне, это может помешать, потому что отрекшийся человек становится очень эгоистичным. Он начинает думать: «Посмотрите, я отрекся от столь многого. Я не обычный смертный. Я великий мудрец, святой, махатма – я отрекся от всего».

И в глубине души он начинает сравнивать себя с теми, кто не отрекся. Он становится «святее-чем-ты». Он начинает возносить себя на высокий пьедестал, считать, что все остальные люди обречены, что все, кроме него, отправятся в ад – потому что он отрекся от мира, от мирских радостей, мирских вещей. Вместо того чтобы стать внутренне бедным, он становится внутренне очень богатым. Эго усиливается. Эго становится сильнее – теперь оно более твердое, чем раньше. Оно почти твердокаменное.

Именно поэтому я не говорю своим саньясинам: «Отрекитесь от мира». Я говорю: «Отрекитесь от эго». Пусть мир остается таким, каков он есть. Кто вы такие, чтобы от него отрекаться? Сама идея отречения от чего-то подразумевает, что это что-то вам принадлежит. Но как можно отречься от того, что вам не принадлежит? Поймите этот простой факт: вам не принадлежит ничего.

Ни с чем вы приходите в этот мир, и ни с чем его покидаете. С пустыми руками вы приходите и с пустыми руками уходите. Вам не принадлежит ничего, так как же вы можете отречься? Отречение возможно лишь в том случае, если возможно обладание. А обладание – это всего лишь иллюзия, вы ничем не обладаете. Как вы можете чем-то обладать? Придет смерть и разлучит вас со всем вашим имуществом, и вы не сможете взять с собой ни единую вещь.

Первая иллюзия – это иллюзия обладания, и вторая – иллюзия отречения. И обе они коренятся в том же самом эго. Сначала эго старается обладать всем, чем только для него возможно, – чем большим количеством оно обладает, тем больше оно становится. А затем наступает момент, когда вы обладаете столь многим, что теряете весь интерес, это становится скучным.

Именно поэтому богатые люди выглядят такими скучающими – вам не найти бедняков, которым было бы так скучно. Богатые люди всегда скучают, ужасно скучают. Чем богаче они становятся, тем им скучнее. Откуда происходит эта скука? Их скука возникает из-за их имущества. У них есть все, на что они когда-либо надеялись, о чем мечтали, – что им теперь еще делать? Все их надежды сбылись, а в их существе ничего не реализовалось. И начинается великая скука. Они насладились всем, что может дать мир, и все эти радости оказались поверхностными, преходящими. И они столько раз проделывали все эти вещи, столько раз их повторяли, что теперь кажется, что ничего нового не существует. Они постоянно жаждут каких-нибудь новых развлечений, каких-нибудь новых забав. Они ужасно скучают.

Бедняк не скучает. Ему еще есть на что надеяться. Завтра у него появится дом получше, послезавтра – машина получше, и так далее, и тому подобное. Он может надеяться, его глаза полны надежды. В будущем его еще могут ждать сюрпризы. Для богача будущего нет, но для бедняка все будущее открыто, он предвкушает.

Для богача все в прошлом, будущего нет. В будущем есть только смерть и ничего больше – ничего с ним больше не случится. У него самый большой дом, самая прекрасная женщина или самый прекрасный мужчина, самые разнообразные новинки, которые только может предложить техника. Что еще его ждет? Будущее кажется унылым – где-то там есть лишь смерть и ничего больше. В темной ночи будущего таится лишь смерть.

Богатому человеку становится скучно, смертельно скучно. Он боится, он в панике. Он не может надеяться, а состояние безнадежности – это самое жалкое состояние.

И тогда он начинает отрекаться. Это снова приносит в жизнь оживление, в будущем снова появляется надежда. Теперь он думает: «Я откажусь от всего, что у меня есть. Я стану смиреннейшим человеком в мире, беднейшим. Я стану великим мудрецом, и мир узнает, от сколь многого я отрекся, – никто до сих пор не отрекался от столь многого. Я стану величайшим святым в мире». И снова появляется надежда. Эго получает новую жизнь, другое воплощение: теперь человек начинает отрекаться, он все время отрекается.

Точно так же, как нет конца приобретению, нет конца и отречению. Он все время от всего отрекается – от одежды, пищи, жилища, от общения, дружбы, взаимоотношений, людей. Он прячется в гималайской пещере или в лесной чаще, или уходит в монастырь. Он продолжает отрекаться, но однажды снова приходит конец – он отрекся от всего и ничего не приобрел. И ему снова становится скучно. Зайдите в монастырь, и вы увидите на лицах монахов ту же скуку, что и на лицах богачей. Нет никакой разницы.

Я не призываю своих саньясинов отрекаться от мира. После отречения эго все равно остается, и оно становится менее явным и при этом более ядовитым, потому что теперь оно может претендовать на святость.

Быть нищим духом означает понимать тот факт, что «меня нет» – «Есть Бог, а меня нет. Есть Целое, а части нет. Есть океан, а волны нет». Это внутренняя бедность, это факр. И тогда вы можете жить в монастыре или на рыночной площади, это уже не имеет значения. Вы знаете, что вас нет, и потому на все Божья воля: если он хочет, чтобы вы были в монастыре, вы будете в монастыре, если он хочет, чтобы вы были на рыночной площади, вы будете на рыночной площади. «Да свершится воля твоя» – это факр. «У меня нет своей собственной воли, твоя воля – все. У меня нет собственного места назначения, я просто иду с тобой, куда бы ты ни шел. Я буду твоей тенью, я не буду отдельным, самостоятельным существом».

И второе, что суфии считают основой религии, это зикр, вспоминание Бога. Бога не нужно достигать, Бога не нужно открывать, Бога не нужно придумывать. Бога нужно только вспомнить. Мы просто его забыли. Все, что нужно, это пробуждение. Это называется зикр.

И два этих коротких слова, факр и зикр, являются самой душой суфизма. А эта прекрасная история – история об этих двух словах. Два этих слова – это две стороны одной монеты. Если вы вспоминаете Бога, вы исчезаете, а если вы исчезаете, начинает происходить вспоминание Бога. Факр приводит к зикру: внутренняя нищета, безэговость, приводит к вспоминанию Бога. А зикр приводит к факру: вспоминание Бога приносит вам понимание того, что вас нет, а есть только он.

Аяз был сотрапезником и невольником великого завоевателя Махмуда, Сокрушителя идолов, монарха Хазны.

Медитируйте над смыслом каждого слова в этой притче.

Ислам не верит в идолов, но мусульмане поняли это неправильно. Одно дело – не верить в идолов, и другое – начать уничтожать идолов других людей. На самом деле, уничтожение чужого идола является отрицательной верой в идола – а иначе почему вас это должно беспокоить? Это не ваше дело.

Махмуд был мусульманином-фанатиком. Он разрушил в нашей стране многие храмы. Разрушать храмы и идолов было делом всей его жизни, и он думал, что совершает великое служение Богу. Именно так люди могут неправильно понимать великие истины.

Мухаммед прав, когда говорит, что невозможно создать идола, изображающего Бога. И Моисей говорит то же самое. Невозможно создать никакого идола, изображающего Бога, потому что Бог безграничен, огромен. Как можно создать его изображение? Если вы хотите ему поклоняться, поклоняйтесь ему такому, каков он есть, – в горах, в деревьях, в звездах, в облаках. Он – повсюду. Есть только он: «Ла иллаха ил Алла – нет никого, кроме него».

Нет необходимости создавать каменного идола или деревянное изображение. Это бессмысленно. И эта истина есть нечто невообразимо ценное, но мусульмане упустили всю суть. Они начали разрушать идолов других людей.

Если Бог везде, то он, очевидно, и в идолах тоже. Просто посмотрите с этой точки зрения: если Бог везде, то как его может не быть в идоле? Тогда он есть и в каменном идоле тоже. Если он присутствует в обычном камне, почему его нет в обработанном камне?

Нет необходимости разрушать чьего-то идола или чей-то храм.

И вы по-прежнему продолжаете строить храмы. Ведь что такое мечеть? Храм без каких бы то ни было идолов Бога. Но в этом случае сама мечеть становится идолом! Когда люди проходят мимо мечети, они становятся очень уважительными. Они кланяются – это не обычный дом. В чем разница между обычным домом и мечетью? Откуда появляется исключительность мечети?

Она превратилась в идола.

Она уже стала домом Бога, она уже храм – просто в мечете нет идолов, но, по сути, она сама превратилась в идола.

Махмуд многие храмы переделал в мечети. Это просто: разрушьте идолов, и храм превращается в мечеть. И он думал, что служит Богу.

Очень часто великие истины, попав в руки глупцов, становятся опасными. Это как меч в руках ребенка. И это случалось и случается снова и снова. Великие истины попадали в руки дураков, и затем эти великие истины превращались в источники многих несчастий во всем мире.

А что такое Кааба, куда мусульмане приезжают со всего мира? Это камень. И никакому другому камню в мире так не поклоняются, как камню Каабы. Никакой другой камень в мире не целовали так много раз, как камень Каабы!

Миллионы и миллионы людей каждый год продолжают стекаться к Каабе и целовать этот камень. Если поцелуи загрязняют, то этот камень, несомненно, стал самым грязным, поскольку миллионы людей, должно быть, передают через свои поцелуи очень много разных инфекций – ведь только с одним поцелуем передается не меньше ста тысячи микробов. Берегитесь!

И что это вообще за глупость – целовать камень? Это все та же старая игра. Вы разрушили идолы и теперь поклоняетесь камню.

Человек настолько глуп, что продолжает оставаться тем же самым, несмотря на то, что он все время меняет свои ярлыки. Индус становится мусульманином, мусульманин становится христианином, христианин становится иудеем, иудей становится джайном – но никакой разницы нет, просто другие ярлыки.

Понимание – это не просто смена ярлыка. Это изменение в сердце, изменение видения и перспективы.

Аяз был сотрапезником и невольником великого завоевателя Махмуда, Сокрушителя идолов, монарха Хазны. Когда-то он появился при дворе как жалкий невольник, а Махмуд сделал его своим советником и другом.

Такова история каждого человека. Приходя в мир, вы приходите как жалкий невольник. Почему? Потому что ребенок приходит в мир совершенно беспомощным. Ребенок не может выжить, если ему не помогают другие люди, если ребенка не поддерживают родители и семья. Он приходит как нищий. Он постоянно выпрашивает пищу, тепло, заботу. И он настолько беспомощен, что является рабом, невольником.

И из-за этой ситуации родители, общество, государство, церковь веками эксплуатируют детей. Они ставят ребенку множество условий, и тому приходится принимать эти условия, поскольку он беспомощен. Это вопрос выживания. Ребенок не может сказать «нет». Если он скажет «нет», он просто не сможет выжить, и ему приходится отвечать «да». В этом состоит его рабство.

И мы еще не стали настолько человечными, не достигли таких способностей, чтобы избежать эксплуатации маленьких детей. Дети – это наиболее эксплуатируемые в мире люди. Точно так же, как сейчас в мире возникает мощное движение за освобождение женщин, когда-нибудь потребуется движение за освобождение детей.

Дети испытывают огромные страдания, никто другой не страдает так, как они. И почти невозможно вывести их из этого положения, потому что они действительно зависимы, действительно беспомощны.

А родители думают, что они любят, но такая любовь – если она сопровождается условиями – это не любовь. Родители пытаются превратить ребенка в христианина, или в мусульманина, или в индуса… Это игра в политику, в которую вы играете с вашим несчастным ребенком. Вы обусловливаете его ум. Вы говорите ему, что хорошо и что плохо, – а вы сами этого не знаете. Вы обусловливаете его ум относительно того, существует Бог или нет, – а вы сами это не выяснили. Вы продолжаете заталкивать в голову ребенка всевозможный хлам своих знаний. Прежде, чем он начнет что-то осознавать, все эти вещи в нем укоренятся. Они создадут у него внутри путаницу, невроз. Всю свою жизнь он будет страдать – из-за вашей так называемой любви.

Прежде всего, это была не любовь. Ребенок был беспомощным, и вам нравилось ему помогать, потому что, когда вы кому-то помогаете, вы чувствуете себя замечательно. Сравнение с беспомощным человеком создает у вас представление о том, что вы сильный.

Именно поэтому людям нравится сочувствовать. Они очень это любят. Если вы в беде, людям очень нравится вам сочувствовать, потому что в этом случае они выше, а вы ниже, они счастливы, а вы несчастны. Они никогда не приходят, чтобы разделить с вами вашу радость, отпраздновать ее. Но если ваш дом горит, то знакомые и незнакомые – все придут вам посочувствовать. В глубине души они этому рады: вы в беде, а они не в беде. Бог был милостив к ним. В глубине души они знают, почему вы пострадали: из-за ваших грехов, из-за всех ваших плохих поступков – именно это и должно было с вами случиться, вы это заслужили. Но на поверхности они вам сочувствуют. А вашу радость они никогда не разделяли, они завидовали.

Когда вы счастливы, люди завидуют. А если люди завидуют, когда вы счастливы, как они могут вам сочувствовать, когда вы несчастливы? Это очень нелогично, в этом нет смысла. Человек, который завидует, когда вы счастливы, будет счастлив, когда вас постигнет несчастье. Вот это логично.

Но он будет выражать сочувствие. В глубине души он будет очень рад тому, что теперь вы получили по заслугам, что вас поставили на место, что теперь вы знаете, кто вы такой. Но на поверхности они сочувствуют.

Людям очень нравятся дети, потому что они беспомощные, и у вас создается представление, что вы сильные, могущественные. И вы играете со своими детьми в самые разные игры власти. Вы стараетесь сделать их своими подражателями. Вы стараетесь навязать им свои идеалы, пытаетесь сделать их своими копиями, отлично зная, что сами вы страдаете, несчастны, – но, тем не менее, вы продолжаете создавать свои копии! И поэтому мир остается несчастным – поскольку родители создают детей. Они сами были несчастными, и они снова создают несчастных людей. Каждый отец хочет, чтобы его сын был похож на него, а каждая мать хочет, чтобы ее дочь была похожа на нее.

Именно так продолжает существовать эта система несчастья. Именно поэтому кажется, что нет никакой возможности сделать людей счастливыми.

Где-то эта последовательность должна быть прервана. Если родители действительно любят своего ребенка, то несомненно одно: они не будут помогать ребенку становиться похожим на них. Они отлично знают, что они жили в несчастье, что они достаточно настрадались. По крайней мере, они попытаются сделать все возможное, чтобы ребенок не был похож на них, чтобы он никогда не страдал, или чтобы он хотя бы попытался жить как-то по-другому. Кто знает, возможно, он не будет страдать. Но одно совершенно ясно: он не должен быть похож на нас. Это главное, что должен понимать по-настоящему любящий родитель.

Он будет давать свою любовь, но не будет давать свои знания. Он будет давать ребенку всю свою заботу и ласку, но не будет навязывать ему свою идеологию. Он не будет делать из него христианина, католика, протестанта, индуса, мусульманина, коммуниста и так далее. Он приведет ребенка к тому, чтобы тот стал самим собой. Он будет делиться своим опытом, но не будет его навязывать. Он будет относиться к ребенку по-дружески. Он не будет играть с ребенком в игры власти.

Однако происходит именно это. Вот почему я говорю, что каждый ребенок приходит в мир как жалкий невольник.

Когда-то Аяз появился при дворе как жалкий невольник, а Махмуд сделал его своим советником и другом.

Мы приходим в мир как чистые холсты, а затем на нас что-то рисуют. Мы приходим совершенно пустыми и чистыми, а затем на нас что-то пишут. Мы становимся в мире чем-то, но приходим как ничто. Мы приходим как никто, а затем мы становимся кем-то.

Эта «кто-то-вость» случайна. Эта «кто-то-вость» – не ваша сущность, она – не ваше подлинное лицо. Это всего лишь ваша личность, но не ваша индивидуальность. А личность очень обманчива, она вас обманывает – вы начинаете думать, что это ваша индивидуальность.

Запомните различие между личностью и индивидуальностью. Личность – это то, что присвоено вам обществом, людьми, которые вас воспитали. А индивидуальность – то, что вы приносите с собой в мир. Индивидуальность означает ваше подлинное лицо. Личность означает маску, нарисованное лицо.

Никто не приходит как христианин или индус – поэтому христианство и индуизм навязываются вам как части вашей личности. Это не части вашей сущности, вашей сущностной сердцевины. Никто не приходит в мир с прилагательными, все прилагательные к вам прилагаются.

Люди приходят в мир как прекрасные пустые нули, а затем все прилагается. Все, что приложено, это не вы, но вы начинаете слишком сильно отождествляться со всем этим.

Снова и снова вспоминайте, кто вы такие, и не отождествляйтесь с тем, что к вам приложили. Не отождествляйтесь с личиной, с маской, с тем представлением о вас, которое в вас внедрили. И это религиозная революция: не отождествляться с личностью и постоянно напоминать себе: «Кто я такой?»

Другие придворные завидовали Аязу…

Естественно. Этот мир именно таков. Весь этот мир пропитан политикой, и каждый завидует всем прочим. И чем больше вы преуспеваете, тем больше у вас появляется в мире врагов. Чем более известными вы становитесь, тем больше людей настраиваются против вас. И это естественно: они тоже хотят быть знаменитыми, но они потерпели неудачу, а вы достигли цели. И они отомстят. Они на вас злятся.

Они найдут для своего гнева рациональное объяснение: они найдут у вас недостатки. А если не найдут, то придумают, потому что, если они будут злиться на вас без всякой причины, их зависть будет слишком очевидной. Им нужно скрыть свою зависть. Им нужно красиво ее замаскировать, придать ей хотя бы внешне красивую форму.

Другие придворные завидовали Аязу…

А это был двор Махмуда. Он и сам был очень насильственным, глупым человеком, и при дворе у него было много глупых людей – насильственных, амбициозных. Его двор, несомненно, был его отражением.

А политики – это самые завистливые люди, поскольку вся их жизнь зависит от их успешности, известности, могущества. Все их стремление направлено на то, чтобы быть все более и более могущественными. Они постоянно вцепляются друг другу в горло.

Вы можете отправиться в любую столицу, можете поехать в Нью-Дели и посмотреть, как политики все время вцепляются друг другу в горло. Политики не могут быть друзьями, они могут быть только врагами, поскольку их цель такова, что они все время друг с другом конкурируют. Один человек должен стать премьер-министром Индии – а в Индии миллионы политиков, и все они хотят стать премьер-министрами. Естественно, конкуренция будет ожесточенной и в высшей степени насильственной. И эти политики рассуждают о ненасилии и мире – это невозможно.

Пока политика не начнет становиться все менее и менее могущественной, избежать войны будет невозможно. Война – это естественный результат политической игры. Пока политика не потеряет свою важность… она может потерять важность. Единственный выход из этой политической ловушки состоит в том, чтобы делать людей все более и более свободными – экономически, политически, духовно. Нужно децентрализовать власть.

Однако общее направление движения в целом прямо противоположное. Государства становятся все более и более могущественными и скрывают свою жажду власти, свое стремление к власти под прекрасными названиями – они называют ее «национализацией». Тогда это выглядит чем-то очень хорошим, национализация – это хорошее дело. Но она означает лишь одно: больше власти у государства. Национализируйте банки, национализируйте промышленность, национализируйте сельское хозяйство – и тогда все больше и больше власти переходит к государству. Государство становится единственным собственником, а когда вся экономика контролируется государством, никакой свободы не остается.

И естественно, что по мере того, как государство становится все более могущественным, политика становится все более и более силовой. Премьер-министр, президент обретают большую власть.

Единственный способ забрать у политиков власть – это денационализация. Отдавайте людям все больше и больше, чтобы они занимались делами сами. Вся национализация должна исчезнуть. Даже железными дорогами, почтой и тому подобными вещами люди должны управлять сами, правительству нет необходимости вмешиваться. Постепенно, постепенно следует забрать власть у политической системы; и тогда политики автоматически придут в забвение, они потеряют свою важность.

Похоже, что Америка – единственная страна, где политики не так могущественны, как в других странах, и причина состоит в том, что теперь там существует очень много корпораций, которые стали почти такими же могущественными, как само государство, – многомиллионные корпорации, и их власть велика. Они обладают международным, межконтинентальным могуществом.

Распределяйте власть среди людей, все больше и больше. Постепенно, постепенно у политиков нужно отобрать всю работу. Оставьте только существенное, и этого существенного не так уж много. Для мира единственная надежда в том, что политика станет менее могущественной. Только в этом случае мир сможет жить в мире, а иначе это будет невозможно. Основу любой политики составляют зависть, жадность, вожделение.

Я слышал…

Некоего политика из Нью-Дели, пожилого и ушедшего в отставку, попросили выступить после званого ужина с речью на тему «Честность в политике». Когда пришла его очередь, он встал, поклонился и сказал: «Господин председатель, леди и джентльмены, честность в политике – ее вообще нет». И сел на свое место.

Политика не может быть честной. Жадность, вожделение – как они могут быть честными? Политика не может быть мирной. Амбициозные люди – разве они могут быть мирными? Если они будут оставаться мирными и спокойными, то упустят время. Они должны бороться. Они должны бороться всеми возможными способами. Они не могут упускать ни малейшей возможности вступить в борьбу. Должен быть использован любой повод для борьбы, из мухи нужно сделать слона, потому что именно в результате борьбы человек становится могущественным.

Однажды на политика, возвращавшегося домой, напали трое грабителей. Он защищался с большой храбростью и упорством, схватка была долгой и кровавой. Однако, в конце концов, над ним взяли верх. Грабители, которые после такого яростного сопротивления ожидали богатой добычи, стали обшаривать его карманы. К своему изумлению они обнаружили, что богатством, которое политик защищал, рискуя жизнью, оказался погнутый шестипенсовик.

«Только шесть пенсов!» – воскликнул один из негодяев, ощупывая свои синяки.

«Ну что же, нам повезло, – откликнулся другой. – Если бы у него было восемнадцать пенсов, он бы нас всех убил».

Политика – это насильственная борьба, и естественно, что придворные очень завидовали. Ведь Аяз внезапно стал самой важной персоной при дворе.

И причиной, по которой Аяз стал самой важной персоной при дворе, была его простота, его не-политичность, его «никто-вость», его факр. А где-то глубоко внутри был зикр. Он был суфием. От него исходило неуловимое сияние, почти незаметное, однако он привлекал людей – и в большей степени именно потому, что это сияние было незаметным, так что от него нельзя было защититься.

Аяз был суфием. Он скитался по всей земле как бедный человек, «нищий духом», постоянно помня о своем источнике. Именно благодаря этому он внезапно стал важным человеком при дворе Махмуда. И он был очень веселым человеком, он всегда радовался. Он был подобен цветку розы. Просто быть с ним, просто находиться в его присутствии доставляло всем радость. От него исходила некая вибрация.

Другие придворные завидовали Аязу и следили за каждым его движением, рассчитывая уличить его в каком-нибудь проступке и тем самым способствовать его падению.

Политики только об этом и мечтают: как устроить падение для других людей, чтобы можно было занять их место.

Однажды эти завистники явились к Махмуду и сказали: «О, тень Аллаха на Земле!..»

Политик всегда завидует тем, кто находится у власти, – и при этом всегда им льстит. У него нет самоуважения, просто не может быть. Человек, которому присущи самоуважение и любовь к себе, не пойдет в политику. Это полная деградация, это унизительно.

А называть Махмуда «тенью Аллаха на земле» просто смехотворно. Махмуд был одним из самых кровожадных людей, которые только жили на земле. Он принадлежал к той же категории, что и Чингисхан, Тамерлан, Надир-шах. Он был одной из самых кровожадных, насильственных личностей.

Индия очень хорошо его узнала. За свою жизнь он нападал на Индию примерно восемнадцать раз. Он резал, убивал, грабил, насиловал. Он оставил на теле Индии много ран.

Называть такого человека «тенью Аллаха на земле» смехотворно, но именно так политики продвигаются вверх. Политики – это льстецы. Они всегда готовы склониться при виде власти. Власть их просто гипнотизирует.

«…Знай, что, будучи верными твоими слугами, мы не спускали глаз с твоего невольника Аяза. И теперь мы пришли, чтобы сообщить, что каждый день, после того, как Аяз покидает твой двор, он запирается в маленькой комнате, куда никому больше не дозволено заходить…»

Суфии говорят, что, если вам хочется помолиться, молитесь в одиночку, в полном уединении. Молитва не должна совершаться громко, не следует ее выкрикивать. Это не представление, и нет необходимости выставлять ее напоказ перед другими. Она должна совершаться в полном безмолвии, в покое, в уединении, чтобы никто о ней не узнал. Суфии говорят: «Даже вашей жене не следует знать, когда вы молитесь». Они говорят: «В середине ночи, когда ваша жена уснула, молча сядьте в своей постели и молитесь». Об этом должен знать лишь Бог. Этим не следует бахвалиться, нужно держать это в тайне.

И в этом есть еще кое-что – в этой идее о том, чтобы держать молитву в тайне. Если вы можете хранить что-то в тайне, это что-то углубляется внутри вас. Ум же имеет склонность все рассказывать. И это способ выбрасывать наружу, способ избавляться. Это рвота на тонком уровне. Если вам известно нечто такое, что будет интересно людям, или, возможно, будет им любопытно, вы немедленно начинаете об этом говорить. Людям очень трудно хранить секреты, а если им приказывают хранить секрет, то это становится еще труднее – секрет начинает снова и снова пробиваться на поверхность, он создает у них внутри суматоху.

Суфии говорят, что, если вы можете хранить что-то в тайне, это углубляется внутри вас. Все находится в движении. Либо что-то движется наружу, либо оно движется внутрь. Если вы не позволяете ему двигаться наружу, оно автоматически начнет двигаться внутрь. Это основополагающее правило. Ничто не бывает статичным, все пребывает в движении, так что будьте в этом отношении очень внимательны. Если вы хотите, чтобы что-то проникло в вас глубже, пожалуйста, не рассказывайте об этом. Если с вами случилось какое-то духовное переживание, не начинайте о нем рассказывать. Если вам это очень трудно, то пойдите к своему мастеру и сообщите ему, а потом полностью об этом забудьте – но никому не рассказывайте.

Когда вы рассказываете, эго наслаждается этими рассказами. Вы начинаете чувствовать себя так, как будто вы становитесь особенными. Вы видели свет, поднявшуюся кундалини, открывшиеся чакры и весь этот джаз. А потом вы кидаетесь искать людей, желающих стать вашей жертвой. Вы вцепляетесь в людей и начинаете изливать ваше знание, даже не заботясь о том, хотят они это слушать или нет, – но тем самым вы разрушаете нечто прекрасное.

Все эти вещи должны проникнуть в вас глубже, и единственный способ позволить им двигаться вглубь, это не позволять им двигаться наружу. Они должны куда-то двигаться. Если вы не будете давать им выхода вовне, они сделают выбор двигаться внутрь. Точно так же, как семя должно глубоко погрузиться в землю, чтобы там умереть в полной темноте и уединении, так и ваша молитва – семя молитвы должно глубоко погрузиться в ваше сердце и там умереть.

Придворные сообщили Махмуду…

«Аяз запирается в маленькой комнате, куда никому больше не дозволено заходить. Он проводит там некоторое время, а затем возвращается в свои собственные покои. Мы опасаемся, что эта его привычка может быть связана с некой преступной тайной…»

Люди, ведущие преступную жизнь, всегда проецируют свою вину на других. Помните: когда вы о ком-то что-то говорите, первое, о чем следует подумать и поразмышлять, это то, что, возможно, все сказанное относится к вам, а не к другому человеку. Тот, кто по-настоящему заинтересован в самопознании, всегда задумается над этим фактом: «Действительно ли то, что я говорю о другом человеке, верно в отношении него, или это лишь моя проекция, которая кое-что показывает во мне, а не в другом?» И вы удивитесь: из ста случаев в девяноста девяти вы обнаружите, что это ваш собственный ум.

Однако ум очень хитер – он проецирует. Он всегда использует своеобразный перенос.

Например, если у вас подавлена сексуальность, то при виде обнимающейся и ласкающей друг друга пары вы немедленно набрасываетесь на них и начинаете говорить о морали, культуре, обществе и тому подобных вещах. Вы начинаете говорить: «Это нехорошо». Однако понаблюдайте. Проявите немного понимания в отношении своего внутреннего существа, в отношении того, что на самом деле в нем происходит. У вас подавлена сексуальность. Когда вы видите их глубокие любовные объятия, ваша подавленная сексуальность начинает проявляться. Она приходит в движение, и вы начинаете ее бояться.

Вместо того чтобы принять этот свой страх, вместо того чтобы исследовать его и наблюдать, вместо того чтобы что-то с ним сделать, вы начинаете злиться. При переносе страх превращается в гнев, страх принимает форму гнева. Вы начинаете злиться на эту пару, а ведь они вам ничего не делают!

Есть одна прекрасная история. Нужно ее напомнить индийцам. Вот что случилось…

Будда медитировал под деревом. Была ночь полнолуния, и несколько молодых людей из расположенного неподалеку города пришли в лес, чтобы провести ночь наслаждений. Они принесли с собой много вина и привели прекрасную проститутку. Совсем рядом с тем местом, где медитировал Будда, они начали пить, есть и танцевать, и они догола раздели женщину. И они, несомненно, совершали с этой женщиной всякие непристойности, потому что все они были пьяны. Видя, что они все пьяны, женщина сбежала.

Только в середине ночи, когда начало слегка холодать, они немного пришли в себя и поняли, что женщина исчезла, и тогда они стали ее искать. Они, должно быть, ее напугали, потому что она даже не забрала свою одежду; она просто убежала, обнаженная.

Они пустились на поиски. Они не могли найти женщину, но зато они нашли Будду. Он медитировал под деревом. Эти люди спросили у него:

– Ты видел обнаженную женщину, очень красивую женщину? Ты должен был ее увидеть, – сказали они, – потому что она могла пройти в город только этой дорогой, другой дороги нет.

Будда ответил:

– Кто-то прошел мимо, но мне очень трудно сказать, был прошедший человек мужчиной или женщиной. Я давным-давно прекратил интересоваться телами, будь то мужчина или женщина. Это желание внутри меня исчезло, и потому это трудно.

Если бы вы предупредили меня заранее, я был бы более бдительным! Однако мне жаль. Кто-то прошел, но мне трудно сказать, был этот человек молод, стар, прекрасен или уродлив, потому что меня это больше не интересует.

И мне также очень трудно сказать, был этот человек обнажен или одет, потому что и эти вещи меня тоже больше не интересуют.

Что говорит Будда? Будда говорит, что теперь в нем ничего не подавляется, все подавление исчезло. Будда говорит, что он больше не думает в терминах «мужчина или женщина», «прекрасный или уродливый», он больше не думает в терминах «обнаженный или одетый». Эти слава стали незначащими. Он снова стал маленьким, невинным ребенком.

Эту историю нужно напомнить индийцам, и особенно тем индийцам, которые думают, что их долг – «спасти индийскую культуру». Они ничего не знают об индийской культуре.

Вот индийская культура: эти слова Будды и его состояние – это индийская культура.

Но так происходит всегда: вы продолжаете проецировать и переносить свои собственные представления на других людей.

Так вот, те люди подумали, что должна существовать некая преступная тайна – а иначе зачем он это скрывает? Почему он никогда никому не позволяет войти в эту комнату? Вы всегда думаете в соответствии с тем, каковы вы есть. Вы не можете понять того, что выше вас, – все, что выше вас самих, становится для вас непостижимым.

Несомненно, Аяз был непостижимым, потому что он не был политиком, он был суфием. Он никому не позволял входить в комнату, потому что это было его личным делом – это была его медитация.

«…Возможно даже, – сказали придворные, – что он общается там с заговорщиками, строящими планы покушения на жизнь вашего величества».

Несомненно, это были их собственные идеи, которые они проецировали на бедного Аяза.

Долгое время Махмуд не хотел слушать никаких обвинений против Аяза.

Это необычно. Но это ничего не говорит о Махмуде, это просто кое-что говорит об Аязе. Его присутствие, несомненно, несло в себе огромную силу. В противном случае такой человек, как Махмуд, убийца, должен был сразу же испугаться, когда ему рассказали, что, «возможно, существует какой-то заговор с целью покушения даже на вашу жизнь». Убийцы всегда боятся, что их убьют.

Этого очень боялся Адольф Гитлер, этого очень боялся Надир-шах, очень боялся Чингисхан и, несомненно, очень боялся Махмуд. Когда вы убиваете столько людей, естественно возникает страх, что в любой день могут убить и вас. Цари всегда живут в страхе быть убитыми.

И потому это ничего не говорит о Махмуде. Это просто показывает, что даже такой человек, как Махмуд, не мог ничего заподозрить – доверие, которое Аяз, видимо, вызывал своим присутствием, было поистине огромным.

Обычно же люди очень интересуются подобными вещами. И когда есть какая-то тайна, оберегаемая тайна, она вызывает любопытство.

Если сказать человеку, что во вселенной триста миллиардов звезд, он вам поверит. Но если вы скажете ему, что скамейку только что покрасили, он должен будет ее потрогать, чтобы убедиться.

Такова людская глупость. Они могут поверить в большие вещи, потому что они слишком большие, и исследовать их будет очень трудно. «Триста миллиардов звезд». Люди отвечают: «Возможно. Какая разница? Триста миллиардов, или четыреста миллиардов, или шестьсот – пусть будет так». Но если вы увидите надпись, что скамейка окрашена, вам станет любопытно. Вам захочется ее потрогать и проверить.

И вот, в царском дворце была тайная комната, и Аяз ходил туда каждый день. Было бы совершенно логично, естественно и понятно, если бы Махмуд отправился туда в первый же день, как только ему рассказали об этом секрете. Однако суфиям, как и всем медитирующим людям, присущ особый магнетизм. Махмуд, видимо, находился под сильным влиянием Аяза.

Долгое время Махмуд не хотел слушать никаких обвинений против Аяза. Однако тайна запертой комнаты терзала его ум до тех пор, пока он не почувствовал, что ему придется допросить Аяза.

Однажды, когда Аяз выходил из своей личной комнаты, перед ним внезапно появился Махмуд, окруженный придворными, и потребовал провести его туда.

– Нет, – ответил Аяз.

Это «нет» необходимо понять – это очень важно. Оно не негативно. Аяз произносит его с огромным доверием. Он любил Махмуда, служил Махмуду, отдавал Махмуду все, что только мог отдать: он имеет право ответить «нет».

И он не политик, иначе он бы сказал «да». Политики всегда говорят «да». Перед лицом кого-либо могущественного, вроде Махмуда, они всегда говорят: «Да, сэр». Только такие люди, как Аяз, могут ответить Махмуду «нет», отлично зная, что этот человек опасен. Однако Аяз полагался на любовь, которую он изливал на него.

И еще он хотел понять, может ли быть принято его «нет». Он всегда был по отношению к Махмуду открытым, доверяющим, доступным. До этого раза он никогда не говорил ему «нет». И вот человек, которому он отдавал всего себя… разве не может любовь, дружба понять это единственное «нет»? Если не может, то такая дружба ничего не стоит, она бессмысленна.

«Да» не имеет силы, если нельзя говорить «нет». «Да» имеет силу только в том случае, если остается открытой возможность и для ответа «нет».

Если вы кого-то любите, вы не ожидаете, что вам всегда будут говорить «да». Если вы кого-то любите, вы даете этому человеку свободу отвечать «да» или «нет». Вы не ожидаете, вы уважаете. Все, что приходит с другой стороны, принимается с уважением – даже «нет». Если бы Махмуд любил этого человека, он бы просто отбросил эту идею. Любовь может доверять даже ответу «нет».

Ненависть не может довериться даже ответу «да».

– Нет, – ответил Аяз.

Его «нет» было искренним, подлинным. «Да» было бы просто лицемерием, притворством. Он действительно хотел, чтобы его молитва оставалась секретом, чтобы его зикр оставался секретом. Он не хотел объявлять всему миру о том, что он суфий. Он хотел, чтобы это касалось лишь его самого и его Бога. И это было важнее, чем сам Махмуд.

– Если ты не позволишь мне войти в эту комнату, все мое доверие к тебе как к верному и преданному слуге улетучится, и впредь у нас никогда больше не будет прежних отношений. Выбирай, – сказал свирепый завоеватель.

Однако такие люди, как Махмуд, не знают, что такое любовь или что такое дружба. Их любовь обусловлена, а обусловленная любовь – это вообще не любовь. Их любовь полна разнообразных «если» и «но».

Махмуд сказал:

– Если ты не позволишь мне войти в эту комнату…

…тогда все кончено. Всякий раз, когда вы ставите условие, вы разрушаете любовь. Запомните: никогда не ставьте условий в любви. Пусть ваша любовь будет безусловной – никогда не вынуждайте других людей соответствовать вашим ожиданиям. Пусть ваша любовь будет даром свободы.

Настоящие влюбленные, подлинные друзья дают друг другу свободу. Чем сильнее они любят, тем больше появляется свободы. У ненастоящих влюбленных, у притворщиков, находятся тысяча и одно «если» и «но», которые сопутствуют их любви. Их условия должны выполняться – только тогда они могут быть любящими. Но это вовсе не любовь. Любовь не знает условий.

Аяз заплакал…

Почему Аяз заплакал? Он заплакал, потому что любил. Он заплакал, потому что он действительно изливал всю свою дружбу. Он заплакал, потому что видел, что с другой стороны нет отклика. Он заплакал, потому что Махмуд потерял друга, единственного подлинного друга. Махмуд потерял возлюбленного. Он заплакал, поскольку увидел, что у Махмуда нет сердца.

Аяз заплакал, увидев убийство любви.

Аяз заплакал, а затем распахнул дверь комнаты и позволил Махмуду и его челяди войти. В комнате не было никакой мебели. В ней был один лишь вбитый в стену крюк. На крюке висел потрепанный и залатанный плащ, а под ним лежали посох и миска для подаяний.

Все это символы суфиев. Когда он пришел к Махмуду, эти символы были всем, что он имел. И он сохранил их в этом тайном месте. Двадцать три часа в сутки он был придворным, мирянином, в окружении всевозможных глупых политиков, а на один час исчезал в своем мире. На один час он забывал весь этот двор, дворец, со всей его бессмысленностью. На один час он снова становился странствующим суфием, пребывающем в факре, внутренней нищете, и в зикре, внутреннем вспоминании.

Это был его храм, и это было его способом напоминать себе, кто он такой.

Король и его придворные не могли понять значение этого открытия.

Когда же Махмуд потребовал объяснений, Аяз ответил:

– Махмуд, я многие годы был твоим невольником, твоим другом и советником. Я старался никогда не забывать о своем происхождении, и по этой причине каждый день приходил сюда, чтобы напомнить себе о том, кем я был. Я принадлежу тебе, а мне принадлежат лишь мои лохмотья, мой посох, моя миска и мое скитание по земному лику.

Это притча – притча о вспоминании своего происхождения, притча о вспоминании своего подлинного лица, притча о вспоминании своей сущности, а не личности. Это прекрасная история, но ее нужно расшифровать.

Суть этой истории в том, что, приходя в этот мир, вы приходите как чистая доска, как незапятнанная девственная пустота, а потом к вам прилагаются разные вещи – и тогда вы теряетесь в этих вещах, которые к вам приложены. Вы начинаете отождествлять себя со знаниями, которые вы накопили, с богатством, которое вы собрали, с уважением, которым вы пользуетесь, со славой, которая о вас идет. Вы все больше и больше отождествляетесь с тем, что происходит после рождения, и совершенно забываете о том, кем вы были до рождения.

Люди дзен говорят: «Вспомните, кем вы были, когда ваши родители еще не родились», – не только вы сами, но когда даже ваши родители еще не родились. Вспомните, кем вы были: это ваше подлинное лицо. И увидеть его означает освободиться от всех мечтаний и всех желаний. И увидеть его – цель всей религии.

И увидеть его означает увидеть Бога! Потому что Бог – это не цель, а источник.

Ла иллаха ил Алла – Нет бога кроме Бога. Нет цели кроме цели. И парадокс заключается в том, что цель эта находится в источнике. Она уже есть внутри вас. Она вибрирует, пульсирует в вашем существе. Никуда не ходите. Уединитесь, войдите в свою собственную самую сокровенную комнату. И никому не рассказывайте об этом. Пусть это будет секретом. Если вам станет невыносимо, поговорите со своим мастером – а так, храните это в секрете. И пусть этот секрет все глубже и глубже проникает в почву вашего сердца. Пусть он достигнет самого центра. Только когда он достигает центра, человек воспламеняется.

И тогда есть только Бог: Ла иллаха ил Алла!

На сегодня достаточно.

* * *

Для получения более подробной информации посетите сайт www.OSHO.com

Это комплексный многоязычный сайт, где вы сможете найти книги Ошо, беседы с Ошо в аудио– и видеоформате, библиотеку архивных текстов Ошо на английском языке и на хинди, а также обширную информацию об Ошо-Центре медитации и отдыха.

Веб-сайты:

http://OSHO.com/resort

http://OSHO.com/allaboutOSHO

http://OSHO.com/shop

http://www.youtube.com/OSHO

http://www.oshobytes.blogspot.com

http://www.Twitter.com/OSHOtimes

http://www.facebook.com/pages/

http://www.flickr.com/photos/oshointernational

Связаться с «OSHO International Foundation» можно по следующим адресам:

www.osho.com/oshointernational,

oshointernational@oshointernational.com

Об авторе

Книги Ошо не поддаются классификации. Его многочисленные беседы охватывают все темы – от поиска человеком смысла жизни до самых насущных социальных и политических проблем современного общества. Ошо не писал книг – его книги представляют собой аудио– и видеозаписи импровизированных устных обращений к слушателям со всего мира. Он говорил: «Помните: все, что я говорю, не только для вас… Я также беседую и с будущими поколениями».

Лондонская газета «Sunday Times» назвала Ошо одним из «тысячи создателей двадцатого века», а американский писатель Том Роббинс охарактеризовал его как «самого опасного человека со времен Иисуса Христа». Газета «Sunday Mid-Day» (Индия) включила Ошо – наряду с Ганди, Неру и Буддой – в десятку людей, изменивших судьбу Индии.

Сам Ошо о своей работе сказал, что он помогает создавать условия для рождения человека нового типа. Он часто называл этого нового человека «Зорба-Будда», который способен наслаждаться как земными радостями, подобно греку Зорбе, так и тихой безмятежностью, как Гаутама Будда.

Все беседы и медитации Ошо проникнуты мировоззрением, включающим в себя как вечную мудрость всех времен и народов прошлого, так и высший потенциал науки и технологии настоящего и будущего.

Ошо также известен своим революционным вкладом в науку внутренней трансформации. Его подход к медитации учитывает ускоренный темп современной жизни. Уникальные «Активные медитации» Ошо призваны, прежде всего, освободить тело и разум от стресса, чтобы затем было легче перенести в повседневную жизнь состояние покоя и свободного от мысли расслабления.

Существуют два автобиографических произведения автора:

«Автобиография духовно неправильного мистика» и

«Проблески золотого детства».

Ошо-Центр медитации и отдыха OSHO® Meditation Resort

Расположение. Расположенный в ста километрах к юго-востоку от Мумбаи в процветающем городе Пуна, Индия, Ошо-Центр медитации и отдыха является прекрасным местом для того, чтобы провести здесь отпуск. Центр протянулся более чем на сорок акров по живописной местности, являющейся жилым районом. Прекрасные сады и леса раскинулись на территории Центра.

Уникальность. Ежегодно Центр принимает тысячи посетителей из более чем ста стран. Единственный в своем роде, Центр предоставляет возможность получить уникальный личный опыт нового образа жизни – жизни в большей осознанности, радости и творчестве. Центр предлагает большой выбор часовых и годовых программ. Ничегонеделанье и отдых являются одной из них!

Все программы базируются на идее Ошо о «Зорбе-Будде» – качественно новом человеке, который способен как творчески участвовать в повседневной жизни, так и расслабляться в тишине и медитации.

Медитации. Полное ежедневное расписание для каждого посетителя Центра включает в себя разные методы медитации – как активные, так и пассивные, как традиционные, так и революционные, в том числе «Активные Медитации» Ошо. Медитации проводятся в Аудиториуме Ошо – самом крупном зале для медитаций в мире.

Мульти-институт. Индивидуальные занятия, курсы и семинары охватывают все: от творчества и искусства до холистических методов лечения, трансформации личности, проблем взаимоотношений, проживания важных жизненных этапов, духовного консультирования, эзотерических наук и дзен-подхода к спорту и отдыху.

«Basho Spa». Роскошный спа-салон «Basho», окруженный тропическими деревьями, предлагает отдых в бассейне под открытым небом. Просторные джакузи, сауны, тренажерный зал, теннисные корты – все это усиливает впечатление от потрясающе красивой обстановки салона, оформленного в уникальном стиле.

Кухня. Разнообразные кафе и рестораны на территории Центра предлагают вкусные вегетарианские блюда западной, азиатской и индийской кухни – большинство овощей выращены органическим способом на собственной ферме коммуны. Хлеб и торты пекут в собственной пекарне Центра.

Ночная жизнь. На территории Центра проводится много различных мероприятий – вам будет из чего выбрать. Танцы всегда находятся у посетителей в приоритете! Среди других популярных мероприятий – медитации под звездами в полнолуние, различные шоу, музыкальные представления и медитативные вечера. Либо вы можете приятно провести время, общаясь с отдыхающими в кафе «Plaza», или прогуливаться по садам, наслаждаясь сказочными видами.

Удобства. Вы можете приобрести все необходимые вещи и средства гигиены в «Галерее». Здесь вы также сможете купить разные товары, относящиеся к учению Ошо – их ассортимент очень велик. Кроме того, на территории «Галереи» находятся банки, туристические агентства, интернет-кафе. Для тех, кто любит шопинг, Пуна предлагает большой выбор товаров, начиная с традиционных этнических индийских вещей и заканчивая продукцией знаменитых брендов.

Проживание. Вы можете выбрать проживание в элегантных номерах Пансиона Ошо или остановиться на более долгий срок в Гостиной Ошо (эту возможность предоставляет программа пакета услуг на территории Центра). Либо вам будут предложены такие варианты, как комнаты в отелях или посуточная аренда квартир.

www.osho.com/meditationresort

Оглавление

Глава 1 Ла иллаха ил Алла

Глава 2 Возможность наполнить тебя моей благодатью

Глава 3 Мудрость – это пробуждение

Глава 4 Я провозглашаю себя Бхагваном

Глава 5 Примите свою реальность

Глава 6 Жизнь – это чистый холст

Глава 7 Эти буквы ничего не означают

Глава 8 Прохладное белое сияние его Возлюбленной

Глава 9 Истина просто есть

Глава 10 Нет ни низшего, ни высшего

Глава 11 Лев и лиса

Глава 12 Тем более таинственным оно становится

Глава 13 Зеркало продолжает отражать

Глава 14 Забудьте о танцоре и станьте танцем

Глава 15 Доверие к мастеру

Глава 16 Нечто большее, чем машина

Глава 17 Вы готовы сделаться ничем?

Глава 18 Мастер – это метафора

Глава 19 Бесконечное терпение

Глава 20 Мир не-вещей

Глава 21 Секрет

Об авторе

Ошо-Центр медитации и отдыха OSHO® Meditation Resort

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © читать книги бесплатно