|
|
Введение
Если для кого-то это предисловие покажется слишком трудным, то можно его пропустить — сама книга написана намного проще, понятнее и увлекательнее.
Автор обратился ко мне с просьбой написать предисловие, и я с удовольствием это сделал, потому что книга эта заслуживает особого внимания. С прилежанием пчелы Рудольф Пассиан собрал множество фактов. Благодаря моим собственным парапсихологическим и философским исследованиям мне известны подробности и обстоятельства, сопровождающие многие из этих фактов, и я точно знаю, что они имели место. В то же время о многих случаях я узнал впервые, однако могу заявить, что и они могли иметь место.
В некоторых вопросах я занимаю более сдержанную позицию, чем многоуважаемый автор. Дело в том, что во мне прочно сидит дух противоречия. Если я слышу что-то новое, то моя первая мысль — это не о подлинности изложенного, а совсем противоположная: «Что можно на это возразить?» Затем я выясняю, а нельзя ли оспорить еще и сами контраргументы и так далее, и только если я уже не вижу больше никаких противоречий, то удовлетворяюсь результатом и начинаю строить на нем свои дальнейшие рассуждения. Именно так 50–65 лет назад появилось доказательство того, что космонавтика возможна. Тех, кто хочет ознакомиться с моими собственными взглядами в области философии и психологии, я отсылаю к двум моим книгам — «Материя и жизнь» («Stoff und Leben») и «Катехизис уранидов» («Katechismus der Uraniden»), которые Пассиан упоминает в «Списке литературы» к своей книге.
Я, к примеру, почти не верю в то, что мы сможем что-то наверняка узнать о награде и наказании, ожидающих нас в потустороннем мире. Во всяком случае, лично мне не нужны доказательства, что жизнь после смерти продолжается. Я еще вернусь к этому утверждению.
Я также не смогу на сто процентов подписаться под рассуждениями автора о самоубийстве. Еще студентом медицины я видел в больницах много страданий и ужаса. И я счел бы за благо, созвав экспертную комиссию, предоставить ей решать, а не подарить ли тому или иному больному достойную смерть — милость, в которой не отказывают даже домашним животным. И не заставлять врача с помощью дьявольских ухищрений еще какое-то время не отдавать смерти то, что ей и так уже принадлежит.
Но это всего лишь детали. Гораздо важнее то, что в целом я согласен с автором.
На самом деле большинство из живущих ныне людей — материалисты. По крайней мере, они были ими еще десять лет тому назад. Результаты опросов Института общественного мнения в Алленсбахе (Германия) позволяют предположить, что за это время общее мнение сдвинулось в пользу духовной веры. Однако тот факт, что множество людей номинально принадлежат, допустим, к протестантской церкви, в сущности, не столь важно. На самом деле они верят в следующее:
Мир состоит из мельчайших безжизненных зернышек, может быть, позитронов и электронов. Соединяясь особым способом, они, то есть атомы, молекулы, образуют различные виды материи и тела — в том числе машины, автоматы и живые существа. Живые существа — это, в сущности, не что иное, как особо искусно сконструированные автоматы. Их деятельность напрямую зависит от их строения и состояния. Чтобы функционировать, душа им не нужна. Никаких душ вообще нет, и тот, кто ради какого-то там спасения души упускает осязаемую выгоду, просто осел!
Такая вера — это вовсе не плод естественнонаучных исследований, как ошибочно полагают ее приверженцы. Это результат деятельности христианских церквей, которые вот уже более четырнадцати веков — зачастую по причинам весьма светского характера — чинят препятствия богоданному стремлению человечества к познанию и поиску истины, а также всячески затаптывают результаты новейших исследований, если те не вписываются в рамки их учения.
Это всегда вызывало сопротивление истинных исследователей. В результате теории, противоречившие церковной вере, воспринимались гораздо более благосклонно, чем те, что, казалось бы, подтверждали ее. Подобные теории загодя казались ученым подозрительными. Однажды один из них недвусмысленно сказал: «Я не хочу ничего говорить об этом, так как еще не выяснил, где именно здесь обман!»
Есть еще одно обстоятельство: тот, кто сам формулирует некую теорию, хорошо знает ее предпосылки и слабости, поэтому он всегда готов выслушать иную точку зрения. А его ученик уже подсознательно считает эту теорию верной. Он уже не чувствует себя ответственным за ее правильность и в ее применении обычно уходит на шаг дальше своего учителя. Когда, например, Д'Аламбер (D’Alambert) написал в своей «Энциклопедии»: «Природа не показывает нам ничего иного, как материю и движение», то вскоре уже не столь яркие исследователи стали настойчиво утверждать: «Мир состоит лишь из материи и движения». Тут-то и пробил час рождения материализма, и во второй половине позапрошлого века почти все естествоиспытатели и врачи были материалистами.
Но дело в том, что мировоззрение ученого сегодня — это религия маленького человека завтра. Возможно, что материалистической эволюции человека в какой-то степени способствовали темные силы, однажды сказавшие себе, что ловить рыбку в мутной воде легче среди материалистов, чем среди людей, осознающих ответственность перед Богом за всю свою деятельность и бездеятельность.
Показательно, что как раз ученые, обладающие наиболее обширным знанием, сомневались и сомневаются в материализме. Дарвин, например, еще верил в Бога. Эрнст Хэкель (Ernst Haeckel), правда, уже не хотел «вытаскивать из пропахшего нафталином сундука древний призрак души и открывать двери теологическим ухищрениям». Однако и он признавал, что стремление природы к совершенным формам и стремление людей к прекрасному искусству нельзя объяснить с помощью материализма и что невозможно сказать, как в тело, составленное из атомов, задуманных (природой) в форме мертвых и бесчувственных частиц, вдруг вошло сознание. Поэтому он основал «монизм» — учение, согласно которому уже отдельные атомы ощущают собственное «я» и потребность в прекрасном.
Сегодня мы знаем, что материя вообще — это, так сказать, лишь «замороженная энергия». А большинство ученых полагают, что вопрос о происхождении сознания и о «потустороннем мире» вообще нельзя разрешить, так как сознание есть нечто абстрактное, а с помощью наших органов чувств, а также исследовательской и измерительной аппаратуры можно выявить лишь конкретные вещи и материальные процессы. Говорят они это для того, чтобы не «распыляться», ведь сейчас ученому даже в своей специальной области приходится изучать столь многое, что на другое у него почти не остается ни времени, ни сил. Таких ученых в философии называют «агностиками» (от греческого «а» — «не», то есть отрицание, и «гнозис» — познание). Я в своей книге «Материя и жизнь» показал, что сознание очень даже может воздействовать на материальный мир. Ведь бесчувственные автоматы никогда бы не додумались до того, чтобы говорить и писать о сознании — именно в силу того, что у них по определению такового нет, и поэтому они не могли бы его открыть. А говорить и писать (частично, может быть, и думать) — это, без сомнения, материальные процессы. Поэтому и поиски носителя нашего сознания возможны и совершенно оправданы.
Наконец, в XIX веке большинство естествоиспытателей и врачей относили гипноз также к миру сказок. Однако на рубеже веков им пришлось распроститься с этим предположением, потому что факты явно свидетельствовали об обратном. А в наши дни гипноз используется даже в лечебных целях. Атеисты (это те, кто отрицает существование Бога и души, то есть в каком-то смысле и монисты тоже) предполагают, что при гипнозе нервы приходят в беспорядок, приводящий к явлениям, не встречающимся у нормальных людей.
А сейчас уже никто не спорит с тем, что настроение больного может влиять на процесс выздоровления, что при сильном душевном возбуждении возможны даже «мгновенные исцеления». Атеисты объясняют это тем, что настроение человека воздействует на нервы, сердце и железы внутренней секреции, от которых зависит сопротивляемость организма болезни. Общеизвестно, что на коже загипнотизированного остаются пузыри, как от ожога, если к ней приложить холодную монету и внушить человеку, что она раскалена.
Первое неопровержимое доказательство существования внечувственных (экстрасенсорных, если так привычнее читателю. — Прим. пер.) сил привел Дж. Б. Райн (J. B. Rhine) из Университета Дюка в Виргинии (США). С 1930 по 1960 год он проводил тесты с карточками. В настоящее время эти тесты широко известны, они неоднократно воспроизводились и совершенствовались другими исследователями.
Например, чтобы доказать наличие телепатии (передачи мыслей на расстоянии), «передатчик» концентрирует внимание на лежащей перед ним карточке, а «приёмник», который его не видит и не слышит, должен сказать, что изображено на карточке. Обычно в тестах используются не игральные карты, а карточки с изображениями звезды, креста, четырехугольника, волнистых линий или круга. В каждый набор входит по пять карточек с одной и той же фигурой, то есть всего двадцать пять карточек, и по законам теории вероятностей «приёмник» при достаточно большом числе попыток в 20 % случаев чисто случайно правильно называет фигуру. На самом деле число «попаданий» у лиц, признанных годными к подобным тестам (такие люди отбираются с помощью незарегистрированных опытов), намного выше. И возможность того, что все это случай, уже в 1959 году соотносилась с вероятностью того, что здесь имеет место передача мыслей на расстоянии, как единица с тридцатичетырехзначным числом. Если растереть нашу Землю на отдельные пылинки, видимые лишь в сверхмощный микроскоп, поместить человека с завязанными глазами в это облако пыли и попросить его выловить из него совершенно определенную частицу, то теоретически можно предположить, что это ему удастся; но такая возможность была бы крайне маловероятной, хотя и не более невероятной, чем возможность того, что Райн ошибался во всех своих опытах, проведенных до 1959 года. Сейчас существование телепатии оспаривается лишь теми учеными, у которых до сих пор не нашлось времени изучить это явление.
Райн проводил такие эксперименты не только для того, чтобы доказать существование телепатии, а еще и для доказательства возможности предвидения будущего: например, ни «передатчик», ни «приёмник» не знали, какие карточки лежат перед ними на столе рисунком вниз, а «приёмник» должен был угадать, какая карточка будет открыта в следующий момент.
Далее Райн исследовал психокинез (иначе — телекинез), способность передвигать предметы, не касаясь их. Его жена занималась преимущественно исследованием «спонтанных феноменов», которые в большом количестве описаны в этой книге и которые, в сущности, намного поучительнее и производят гораздо более сильное впечатление. Вот только жаль, что их невозможно повторить. В некоторых случаях при проверке использовались прямо-таки судебные методы. Иногда испытуемых просили повторить свои свидетельства, подключив их к детектору лжи, или же психологи обследовали их на предмет адекватности и психического состояния.
Между тем и в других университетах появлялись центры по исследованиям ПСИ-фактора или парапсихологии — собирательного понятия для передачи мыслей на расстоянии, ясновидения и телекинеза. Сейчас уже можно с некоторой долей уверенности определить (вычислить) тех, кто предрасположен к телепатии, и почему сорвался тот или иной эксперимент по ПСИ-фактору.
В настоящее время часть парапсихологов пытается объяснить такие явления, по определению не предполагая наличия бессмертной души. Это — так называемые анимисты. Восточноевропейские парапсихологи все без исключения (по крайней мере, публично) объявляют себя приверженцами анимизма, ибо иначе всех их просто отправили бы в трудовые лагеря. Русское правительство[2] совершенно справедливо утверждает, что Русская православная церковь вновь пришла бы к власти и устранила бы коммунистов, если бы достаточное количество серьезных людей были убеждены в существовании Бога и души. Однако гораздо более весомыми, нежели заявления, сделанные по принуждению, являются заявления парапсихологов по эту сторону «железного занавеса», без опаски высказывающих свое подлинное мнение. Среди них встречаются весьма крупные ученые — такие как, например, профессор д-р Ганс Бендер (Hans Bender) или профессор д-р Милан Рицль (Milan Ryzl).
Профессор Бендер защитил в 1941 году диссертацию по невропатологии. По окончании войны он, несмотря на все трудности, основал при Фрайбургском университете (в Баварии) парапсихологический институт, где с 1954 года заведовал кафедрой психологии и пограничных с нею областей. То есть он более 30 лет занимался этими вопросами, причем не как любитель. Будучи врачом-невропатологом, он почти каждый день вместе со своей командой работал по восемь, десять, двенадцать и даже по четырнадцать часов над теорией и практикой этих проблем. Все факты, изложенные в этой книге, ему, без сомнения, были известны, и это, наверное, что-то да значит, если он в своей весьма интересной книге «Телепатия, ясновидение и психокинез» («Telepatie, Hellsehen und Psychokinese», R.Piper&Co.Verlag, M?nchen, 1972) на странице 75 пишет следующее:
«Лично я хотел бы заметить, что полностью готов принять убедительные доказательства, и у меня нет предубеждений против гипотезы о бессмертии. Но как ученый я придерживаюсь старого схоластического принципа «Entia non sunt numeranda praeter necessiatem» — «Принципы не следует расширять сверх необходимой меры». В применении к спору между анимизмом и спиритизмом это означает: как парапсихологи мы, изучая спонтанные феномены и работая в лаборатории, постоянно, на собственном опыте сталкиваемся со способностью привязанной к телу души проникать сквозь пространство и время. Однако у нас нет непосредственного опыта относительно того, что психика (душа) может существовать как персональная сущность (Entit?t) независимо от тела».
Сообщения д-ра Карла А. Викланда (Carl A. Wickland), которого Пассиан цитирует как свидетеля продолжения жизни души (после физической смерти), можно все же истолковать как анимистические: наш мозг похож на огромную телефонную станцию. По его нервным путям постоянно бегут импульсы, но лишь то, что проходит сквозь очень узкое место рядом с шишковидной железой, осознается нашим «я» или нашей личностью. Все остальное протекает неосознанно. Однако обычно все это наша осознанно действующая личность и наша воля держат в узде, используя лишь для того, чтобы проработать «включенные входящим сигналом» мыслительные ходы. Убедиться в существовании этого «подсознания» можно, например, следующим образом: если нам нужно что-то написать или подсчитать, а дело почему-то не идет, то лучше всего обозначить суть проблемы несколькими ключевыми словами или цифрами и на некоторое время положить в ящик письменного стола. Взяв эти записи через несколько дней, вы увидите, что работа идет довольно бойко и гладко. Другое дело — так называемые «одержимые»: их личность уже не в состоянии контролировать подсознание. У них эта часть сознания действует помимо воли, самостоятельно, зачастую работая против их осознанной воли.
Миссис Викланд, супруге Карла А. Викланда и высокоодаренному медиуму, удалось войти в контакт с этими строптивыми «частичными личностями» одержимых и от их имени вести беседы с доктором Викландом. Причем ничего из того, что она ему сообщала, не было ей известно заранее. Невыясненным остается, правда, следующий вопрос: «Что же такое, в конце концов, воля?» Однако, если рассматривать волю тоже всего лишь как функцию сознающей (саму себя) материи, то вопрос этот, собственно, не стоит и задавать.
Схоластическому принципу, сформулированному Бендером, я хотел бы противопоставить одно из основных положений машиноведения, которое можно применить к философии: верно то, что какую бы то ни было машину всегда следует делать столь простой, сколь возможно — до тех пор, пока она вследствие этого не начнет терять своих полезных качеств, так как МОЖЕТ БЫТЬ, что машина станет работать лучше, если к ней приделать еще одну, две дополнительные детали; более того, может быть, даже появятся новые возможности ее применения.
Если перенести это в область философии, то получается вот что: если некая теория, по крайней мере, достаточна для объяснения определенного факта, то, если добавить к ней еще одну или две гипотезы, можно иногда добиться следующих результатов:
а) в одно мгновение все становится гораздо более естественным, непринужденным и объяснимым и,
б) взаимосвязи между фактами, которые до того никак нельзя было вывести, исходя лишь из данной теории, вдруг становятся ясными. И чем больше может объяснить какая-то теория, тем вероятнее она становится.
Анимисты пытались все свести к нескольким (хотя и не до конца объясненным) принципам. Может быть, в них говорила издревле идущая (хотя, конечно, лишь на подсознательном уровне) ненависть. Ненависть к тирании духовенства, неискренности, охоте на ведьм, оглуплению народа, религиозным войнам, инквизиции, сожжению еретиков и черным спискам церковной цензуры — с одной стороны. А с другой — ими владели жажда исследования, стремление к познанию истины, справедливости, образованию и просвещению.
Пусть читатель, если захочет, сам прочтет вышеупомянутую книгу Бендера и решит, что лучше — теория, отвергающая или предполагающая существование Бога и души. Это — по пункту «а».
Теперь по пункту «б». Кроме всего прочего, предположение, что бессмертная душа существует, в одночасье проясняет то, что без этого предположения до сей поры не находило объяснения:
Наш мир не всегда, не испокон веков, был таким, каков он сейчас. Тридцать четыре миллиарда лет тому назад… Кстати, возникает вопрос: если год — это отрезок времени, за который Земля пролетает по своей орбите вокруг Солнца, то как же мы можем исчислять в годах время, в которое ничего этого не было? Ведь в начале не было ни Земли, ни Солнца! Итак, тридцать четыре миллиарда лет назад вся материя была сконцентрирована в одном очень тесном объеме. Затем последовал Большой взрыв и все с огромной скоростью разлетелось в разные стороны. Сначала из частиц атомов образовалась некая туманность, затем частицы собрались в атомы, молекулы, в «млечные пути» (галактики) и космические тела. Как все это происходило в деталях, так до конца и не выяснено (см. Ирене Зэнгер-Бредт, «Нерешенные загадки творения / Irene S?nger-Bredt «Ungel?ste R?tsel der Sch?pfung», Econ-Verlag, D?sseldorf). Тому, что эта картина мироздания, в общем и целом, верна, есть два физических и одно философско-биологическое доказательство.
1. Прежде всего — доказательство оптическое. Как показывает спектральный анализ, все галактические системы разлетаются в разные стороны и улетают от нас тем быстрее, чем дальше они от нас находятся, причем их скорость и удаление говорят о том, что тридцать четыре миллиарда лет назад все это представляло собой некое единое образование, а потом разлетелось в разные стороны.
Далее. Свет распространяется с определенной скоростью, доходя до нас через огромные промежутки времени, поэтому самые удаленные от нас миры мы видим в том состоянии, в котором находилась наша Галактика столько миллиардов лет назад, сколько понадобилось свету, чтобы прийти к нам от этих далеких Галактик. Это доказывает, что все Галактики одного возраста.
2. Кроме того, имеется еще и термодинамическое доказательство того, что Вселенная не могла и не может существовать вечно. Все физические процессы протекают таким образом, что в конце концов движение переходит в теплоту, так что когда-нибудь, по прошествии неимоверно длительного отрезка времени, все небесные тела вновь соберутся в кучу, а образовавшееся при этом тепло в виде излучения выплеснется в космос, и существование Вселенной окончится «тепловой смертью».
Если Вселенная и вправду была бы бесконечно стара, а не возникла однажды, хотя и очень, очень давно (отрезок времени, отделяющий нас от «первобытного взрыва», даже если он составляет десятки миллиардов лет, не есть бесконечность), то это состояние наступило бы бесконечно давно.
3. И, наконец, есть биологическое или, если угодно, религиозное и парапсихологическое доказательство ограниченности возраста Вселенной.
Развитие Вселенной идет от «хаоса», в переводе с греческого — путаница, неразбериха, к «космосу», в переводе с греческого — красивый порядок.
Сначала существовали лишь разрозненные частицы атомов, затем целые атомы, потом возникли небесные тела и, наконец, в атмосферах появились достаточно остывшие молекулы небесных тел. И вот отсюда мы уже можем проследить, по крайней мере, эволюцию нашей Земли. Молекулы становились все более сложными и крупными, затем из сложных органических молекул возникли живые существа, которые непрерывно совершенствовались, причем доля организованной материи в их телах постоянно увеличивалась. Наконец появился человек. У человека организованная материя содержится не только в его собственном теле. Он упорядочивает ее также и вне своего тела, создает орудия труда, машины и автоматы. И если в животном мире нет ничего кроме борьбы за существование, то человечество явно стремится к сплочению, образованию более или менее крупных союзов. Порой кажется, что если соизмерять развитие человечества с масштабами геологической и астрономической эволюции, то не так уж далеко то время, когда все человечество, все население Земли соединится в единой, рациональной организации, в которой каждый будет расти и развиваться в соответствии с его желаниями и стремлениями, принося как раз благодаря своей индивидуальности и тому, что он делает с наибольшей охотой, наибольшую пользу сообществу.
Изобретение космических аппаратов, возникновение космонавтики явно указывает на то, что эта эволюция не ограничится земными пределами, а однажды распространит процесс развития на еще неразвитые небесные тела, и что оно (человечество), обретя к этому времени моральную зрелость, вступит в контакт с другими «человечествами», то есть сообществами разумных существ, превратив всю Вселенную в один «космос».
Однако… Если Вселенная существовала и существует вечно, то почему это космическое культурное сообщество не образовалось уже давным-давно? Ответ на этот вопрос может быть только один: потому что души начали свое развитие лишь какое-то измеримое время тому назад. В «Катехизисе уранидов» я, в частности, пытался доказать следующее: загадки развития видов, развития индивида в утробе матери, загадки возникновения новых видов и многое другое проще всего объяснить, если предположить, что души в течение их земной жизни проходят своего рода тренировку, так сказать, упражняются, и затем, родившись вновь, намного легче обучаются тому, что когда-то умели. А тот факт, что мы до сих пор не сумели узнать ничего по-настоящему осязаемого о вознаграждении и наказании в потустороннем мире, объясняется всего-навсего тем, что Провидение должно и хочет дать нам возможность поупражняться в организации материи и в желании добра ради же этого добра. Если бы мы точно знали, какая награда и какое наказание ждут нас в потустороннем мире, то добрые дела уже не имели бы для нас воспитательного значения. Они были бы — в смысле воспитания — лишь чем-то вроде займа, ссуды под ростовщические проценты. Причем в пользу существования Провидения отчетливо говорит тот факт, что Земля до сих пор вследствие событий, которые сами по себе лишены всякой логики, все еще не стала раем.
На замечание Рицля относительно того, что верить в существование души — это «уж слишком по-детски наивно», у меня есть следующее возражение: история философии учит нас тому, что всякая теория тем лучше, чем проще и известнее те вещи, те обстоятельства, с помощью которых можно объяснить добытые в процессе наблюдений факты. А ведь то, что мы знаем о нашем «я» с его ощущениями, чувствами и желаниями, — это самые твердые знания, которыми мы вообще располагаем. Наконец, может быть и такое: некий человек предполагает, что он что-то переживает на самом деле, а все это ему лишь снится. Однако неоспоримо следующее: сон это или явь, но воспринимается — этот сон или эта явь — не чем иным, как собственным «я» этого человека. И зачастую в процессе исследований наиболее простая теория в конце концов оказывалась самой правильной.
Какое объяснение лучше? То, согласно которому наши переживания объясняются наличием у нас души, то есть тем, что мы сами чувствуем и к чему стремимся, или то, которое пытается объяснить одно необъяснимое явление другим необъяснимым явлением? Ведь, в конце концов, мы до сих пор толком не знаем, что лежит в основе ясновидения — в прошлом, настоящем и будущем. В тех случаях, когда мы имеем дело с не известными никому ранее эпизодами из потусторонней жизни усопших, то я, право же, отдал бы предпочтение вере в существование души.
Книга Пассиана, если соотнести ее с объемом охваченного в ней материала, написана сравнительно кратко и прежде всего ясно и понятно. Автор почти не тратит времени на доказательства или же «судебные разбирательства» описанных в книге событий. Но я смею уверить читателя в том, что доказательства некоторых из приведенных в этой книге и очень похожих на них случаев содержатся в литературе по парапсихологии. Правда, зачастую они изложены столь ученым языком, что непонятны простому человеку, в то время как эта книга вполне доступна для понимания, и потому я желаю ей самого широкого распространения и как можно больше читателей.
Германн Оберт[3]14.09.19721
Есть вещи меж небом и землей…
Отец писательницы М. Шримпф (M. Schrimpf) в 1885 году служил инспектором по тюрьмам в городке Араньош-Марот (Aranyos-Maroth) в Венгрии. Однажды к нему привели цыгана. У несчастного были связаны руки, а сам он весь был в синяках от побоев. Плача, ругаясь и оправдываясь одновременно, он клятвенно заверял инспектора в своей невиновности. А обвинялся он в убийстве. Накануне пропал арендатор по фамилии Карой из деревни Таполчаны (Tapolcany). Вблизи его подворья нашли окровавленную мотыгу и шейный платок.
Так как неподалеку стоял цыганский табор, полиция, прежде всего, заподозрила кого-то из них. В одной из кибиток нашли доломан[4] арендатора, трость и серебряную табакерку с его монограммой. Арестованный был так называемым вайдой, главой рода. Звали его Петер Барна. «Тогда в Мароте жил один старый адвокат по фамилии Шимони (Simony), просто душа-человек, — рассказывает фрау Шримпф. — Ему и моему отцу было жалко старого цыгана, который, казалось, лишился рассудка от горя: бился головой о стену, рвал на себе волосы. Но что было делать? Представленные предметы принадлежали — и это было доказано — арендатору, и нашли их в кибитке Барны».
Адвокат был старым холостяком. Домашним хозяйством у него занималась его овдовевшая сестра. «У нее была, — продолжала свой рассказ фрау Шримпф, — дочка, в то время лет двенадцати — моя подружка. Мы, дети, слушали, широко раскрыв глаза, как адвокат и мой отец однажды в воскресенье после обеда обсуждали этот случай. Маленькая Клара была смышленой девочкой; ей разрешалось слушать все разговоры ее дяди-адвоката и даже иной раз вставлять словцо»… Так и при этом разговоре дети слышали, как вдруг Клара воскликнула: «Дядя, да спроси же столик!» «Ах, что за вздор», — возразил Шимони. «Но, дядя, ты же помнишь, как столик нам все так здорово рассказал, когда ты искал вора, который срезал у тебя виноградные гроздья с беседки!» — «Да, да, но здесь речь идет о жизни и смерти человека; такими вещами не шутят». Но девочка не отставала, и вечером действительно был принесен столик.[5] Опытная рука стала выстукивать буквы латинского алфавита, сложившиеся в слова:
«Nem Peter — Lajos a gyilkos» (Не Петер, а Лайош — убийца). «Nezzetek a Lajosnal» (Посмотрите у Лайоша). Но, Боже правый, кто же был этот самый Лайош? На этот вопрос в тот вечер ответа не нашлось. Однако несколько дней спустя, когда все снова собрались у столика, буквы сложились в предложение: «En Karoly mondom sogjatok an Bihary Lajos» (Я, Карой, говорю: возьмите Бихари Лайоша).
Тогда выяснилось, что неподалеку от Таполчан проживал еще один арендатор по фамилии Бихари. К нему и отправились с обыском. Завидев идущих к нему людей, он испугался так сильно, что едва мог стоять на ногах. Во время обыска с него не спускали глаз, но ему все же удалось схватить со стола, на котором лежал каравай хлеба, острый нож и мгновенно перерезать себе сонную артерию. Вскоре он умер в больнице в Мароте.
В его доме был найден труп Кароя: он лежал с раскроенным черепом под кучей навоза. Тогда же обнаружилось, что Бихари был должен убитому значительную сумму денег, возвращать которую нужно было как раз в день убийства. Цыгана Барну тут же отпустили. Но как же вещи Кароя попали в цыганскую кибитку? В конце концов, малыш-цыган сознался, что Карой, слывший отчаянным донжуаном, подкупил его, чтобы тот тайно свел его с его красавицей-сестрой. Однажды вечером мальчик спрятал Кароя в соломе большой кибитки, сказав ему, что его сестра спит там вместе с младшими братишками и сестренками. Во время этого свидания Кароя, очевидно, кто-то спугнул, и он оставил в кибитке свои вещи. Возвращаться за ними он не стал, так как прекрасно понимал, что от цыган ему пощады не будет.
Итак, перед нами случай «столоверчения», пользующегося довольно сомнительной славой. Английский физик, открывший таллий, Уильям Крукс (William Crookes) видел в столоверчении наиболее элементарную форму спиритуальных манифестаций. Стук мог быть различной громкости. Профессор Август Мессер (August Messer) слышал этот стук у Руди Шнайдера (Rudi Schneider) как глухой и негромкий, а вот у мамаши Зильберт из Граца (Graz) это было как тиканье карманных часов, то усиливающееся, то затихающее.
Вот другой случай. Еще один вид «сверхчувственных» явлений, зачастую, вероятно, родственных «столоверчению» или «столостучанию», — это передвижения предметов на расстоянии без соприкосновения с ними. Раньше это называли телекинезом, сегодня — психокинезом. Существуют люди, обладающие такими способностями: если они держат руки над компасом, его стрелка начинает двигаться. Неля Михайлова из России — одна из таких людей. Вот уже в течение многих лет ее исследуют советские парапсихологи.[6] С помощью специальной аппаратуры вокруг нее было обнаружено магнитное поле, более мощное, чем у обычных людей. Однако никаких потайных магнитов найдено не было. Если ей нужно было воздействовать на стрелку компаса, Михайлова, держа руки параллельно над столом на высоте примерно 15 см, начинала производить ими кругообразные движения. Могло пройти двадцать и более минут, прежде чем стрелка начинала дрожать. Постепенно стрелка начинала вращаться против часовой стрелки, а затем и весь компас начинал крутиться как волчок.
Неля могла перемещать также предметы, не обладающие магнитными свойствами. Она, например, заставляла «маршировать» спички через весь стол, пока те не падали на пол. Такие эксперименты стоили Нели Михайловой большого напряжения. Ее пульс резко учащался, за полчаса она теряла от одного до полутора килограммов веса и после эксперимента была до крайности истощена. Но это еще не все, что она могла: в присутствии советских ученых и при самом строгом контроле она передвигала по столу кусок хлеба, не касаясь его; сначала ломоть двигался толчками, затем равномернее и быстрее. Неля Михайлова наклонялась над столом, открывала рот … и кусок хлеба прямиком отправлялся ей в рот!
Фантастика? Колдовство? Цирковые трюки? Ничего подобного! Разбивали, например, сырое яйцо в стеклянную плошку, наполненную раствором поваренной соли. Неля, стоя приблизительно в двух метрах от плошки, отделяла «дистанционным методом» белок от желтка! А потом вновь соединяла их. Может быть, она гипнотизирует присутствующих? Нет. Иначе эти опыты нельзя было бы снять на кинопленку, на которой они отображены во всех деталях. Так что же происходит при подобных экспериментах? Какие силы вступают в действие? Перемещение предметов на расстоянии, или психокинез, состоит в том, чтобы привести в движение безжизненные объекты необъяснимым для нас образом, не прикасаясь к ним. Польский медиум Станислава Томчик (Stanislawa Tomczyk) в конце XIX — начале XX века наблюдалась немецким парапсихологом доктором фон Шренк-Нотцингом (von Schrenck-Notzing); тот фотографировал, как она, например, заставляла парить в воздухе ножницы, не трогая их руками. Приблизительно в это же время исследователи экспериментировали с английским медиумом Эглинтоном (Eglinton). Во время одного из «сеансов» аспидная доска соскользнула на пол, подползла к ступням барона фон Гелленбаха (Hellenbach) и взобралась ему на колени. Свободное парение в воздухе предметов, а также живых людей называют левитацией. В религиозных преданиях об этом много говорится. Во все времена и у всех народов имели место «внечувственные» восприятия (ВЧВ) и явления, казалось, противоречащие известным законам природы. «Факты остаются; только объяснения меняются», — замечает барон доктор Карл Дюпрель (Carl du Prel) в предисловии к своей книге «Загадка человека» («Das R?tsel des Menschen»).
К парафизическим феноменам относится также и так называемая материализация. Под это понятие подпадают во множестве засвидетельствованные явления привидений и двойников.
Некий трактирщик из деревни Тун (Thun) в Швейцарии, оказавшись в финансовых затруднениях, вдруг исчез. Так как его жена опасалась, что он может наложить на себя руки, то пошла к одному человеку, живущему в соседней деревне Кандерталь (Kandertal), по фамилии Штрам, о котором говорили, что он может помочь в подобной ситуации. Поначалу человек отказывался, но наконец уступил настойчивым просьбам супруги трактирщика. Строго-настрого велев ей ни в коем случае ему не мешать, он погрузился в бессознательное состояние. Очнувшись, он сказал, что пропавший трактирщик (которого он знал) находится в Нью-Йорке в портовой пивной, где наблюдает за играющими в карты матросами, ожидая отплытия парохода, который должен был привезти его обратно в Европу. Вскоре трактирщик действительно вернулся домой. Он рассказал, что перед тем, как взойти на борт парохода, сидел в нью-йоркской портовой пивной, наблюдая за играющими в карты матросами. Вдруг он увидел знакомого по фамилии Штрам (Strahm) из Кандерталя, который тут же исчез. Сравнение времени событий (с учетом разницы во времени между Нью-Йорком и Швейцарией) показало, что как только Штрам впал в забытье, он на мгновение появился в портовой пивной.
Этот случай, описанный председателем кассационного суда Георгом Зульцером (Georg Sulzer) из Цюриха представляет собой «явление двойника», причем «отправитель» (Штрам) «в духе своем» отправился на поиски без вести пропавшего, то есть выслал на поиски свое флюидное или астральное тело. Эта способность тонкоматериального (или тонкого) тела в настоящее время доказана благодаря методу советского (российского) ученого Кирлиана: каждый человек, как и вообще любое живое существо обладает таким флюидным телом. Русские давно уже научились фотографировать и наблюдать это тело.
О существовании привидений (призраков) знают практически все. По крайней мере, многие слышали об этом. Есть призраки, привязанные к определенной личности, и призраки, являющиеся только в каком-либо определенном месте. Призрак уже ведет нас в трансцендентные сферы, то есть в области, которые мы вынуждены обозначить как «потусторонний мир», находящийся — по определению — «по ту сторону наших пяти чувств». Пастор Вильгельм Хоркель (Wilhelm Horkel) узнал от одной известной дамы-психолога, что в ее доме постоянно является своим родителям мужчина, застрелившийся там в молодые годы. Он так громко разговаривает с ними, что его голос слышен на самом верхнем этаже. Однако родители вовсе не спиритисты, а ярые материалисты.
Не менее таинственным представляется и область ясновидения. Самым известным ясновидящим современности является, без сомнения, голландец Кройзет — (Croiset). Его услугами неоднократно пользовалась криминальная полиция. Есть люди, утверждающие, что могут видеть потусторонних (обитателей потустороннего мира). Одним из них был строитель колодцев из Баварии Ирльмайер (Irlmaier), умерший в 1959 году. Он видел «мандли (каменные фигурки человечков на вершинах гор) и пейзажи, а также усопших в виде серых теней и живых людей». «Женщина с десятью чувствами», Мария Михели (Maria Michely) из Саара, видела мертвых всегда «в облаках», то есть схематично. А вот живых она видела четко (здесь тоже имеются в виду флюидные тела или «двойники» живых людей, которых в состоянии увидеть ясновидящий).
Чарльз А. Линдберг (Charles A. Lindbergh) в 1927 году первым перелетел Атлантический океан по маршруту Нью-Йорк — Париж. В книге «Мой полет через океан» он описывает свои переживания на двадцать четвертый час полета (еще раз спасибо пастору Хоркелю, обратившему на это мое внимание): «Я гляжу на приборную доску, а в это время кабина позади меня наполняется духами …размытыми, прозрачными фигурами, парящими в воздухе. Их появление не пугает меня, потому что оно лишено внезапности». Здесь интересно новое представление о поле зрения, которое Линдберг описывает так: «Не поворачивая головы, я вижу их так ясно, как если бы они были в моем обычном поле зрения. Мое поле зрения ничем не ограничено, оно — как один большой глаз, видящий все сразу». Критически настроенный читатель наверняка подумает о галлюцинациях. Но как в таком случае человек, страдающий нарушениями сенсорных восприятий, практически «полусумасшедший», первым в мире сумел осуществить столь трудный и опасный перелет? Но послушаем, что он рассказывает дальше:
«Фантомы — дружелюбные тени, как клочья тумана, не имеющие твердых тел, могут появляться и исчезать в любое время. Обшивка самолета для них не помеха. Иногда они собираются плотной группой за моей спиной, потом их в кабине опять всего двое-трое. То один, то другой наклоняются ко мне, чтобы, перекрывая шум двигателей, что-то сказать… Иногда их голоса звучат прямо из воздуха, четко, но как бы издалека… уже родные голоса, обсуждающие со мной полет, проблемы навигации, дающие мне технические советы; голоса успокаивают меня, передают мне послания, которые в обычной жизни были бы невозможны».
Кто-то, пожалуй, удивится тому, что человек, наверняка трезвомыслящий, каким и был этот американский полковник на самом деле, решается в книге, позже переведенной на все цивилизованные языки, столь открыто говорить о явлении ему духов. Нужно, однако, знать, что парапсихологические проблемы — и в особенности вопрос о возможности продолжения жизни личности после земной смерти — ни в одной развитой стране (за исключением Восточного блока) не табуированы так, как в Германии, да и вообще в немецкоязычном регионе. Средневековое мышление, приписывающее «дьяволу» все то, что лежит за пределами эмпирического знания наших пяти чувств, все еще прочно сидит во многих набожных головах. Человек, открыто заявивший, что убежден в существовании некоего духовного мира, зачастую рискует прослыть фантазером, помешанным, которому одна дорога — в лечебницу для душевнобольных. В США, Англии, Франции, Италии и других странах факт существования паранормальных явлений — неотъ-емлемая часть сознания, прежде всего в высших слоях общества. А вот у нас лишь немногие ученые рискуют выступить в защиту спиритологии, учения о духе. Дюпрель сокрушался: «Это просто научный скандал, что в важнейшем для человечества вопросе, вопросе о бессмертии, все еще царит глубокое невежество». А теперь послушаем, что рассказывает полковник Линдберг:
«Пространство и время потеряли свой прежний смысл, все ощущения материального исчезли: мое тело стало невесомым, штурвал потерял твердость, плоть — все ощущения. Я независим от законов телесного мира и чувствую себя почти единым целым с этими похожими на клочья тумана существами у меня за спиной… Хотя у моих друзей-духов нет твердых тел, они внешне выглядят как люди — гости из мира, который закрыт для смертного. Я нахожусь на границе между жизнью и гораздо более обширным миром, лежащим по ту сторону. Я ведом силами, на которые не могу повлиять. Но они олицетворяют такую мощь, которая мне еще никогда не встречалась во всем своем могуществе. Посланцы из мира духов — для меня не незваные гости, не чужаки. Все это похоже на встречу с близкими, с друзьями после долгой разлуки. Как будто в какой-то прошлой жизни я всех их хорошо знал. Переоценка всех ценностей происходит как по эту сторону моего рассудка, так и по его другую сторону». Из всего пережитого Линдберг делает вывод:
«Так что же, смерть — это не конец всему, что было до этого, как казалось раньше, а, скорее, врата, ведущие к новому и свободному существованию, охватывающему все пространство и все время?»
Вильгельм Хоркель добавляет к сказанному еще одну похожую историю, рассказанную Германном Булем (Hermann Buhl), умершим несколько лет назад, покорителем вершины Нанга Парбат (в Гималаях): «Начиная с высоты 6000 метров, меня сопровождали какие-то схематично очерченные существа и голоса. Они старались ободрить меня; без их помощи я никогда не дошел бы до цели» (Из журнала «Das Wort» — «Слово», май 1962).
Так что же, действительно есть мир духов, потусторонний мир, в который наше «я», скинув с себя земное тело, которое «из праха взятое, в прах да обратится», должно войти в полном сознании? Страшноватый вопрос для непосвященных…
Пастор Иоганнес Гребер (Johannes Greber), бывший депутат рейхстага, часто рассказывал такую историю. Тогда он был духовным пастырем в местечке Хунсрюк. Ближайшим большим городом был Кобленц. Там Гребер во время Первой мировой войны основал Союз помощи для отправки голодающих городских детей в деревни. В особо тяжелых случаях в Союз могли обратиться даже взрослые. Два раза в неделю Гребер отправлялся в Кобленц, чтобы принять очередную партию страждущих.
Для этого ему, прежде всего, нужно было пешком дойти до ближайшей железнодорожной станции в Боппарде. Идти приходилось по горной тропе, довольно круто уходящей вниз. Однажды зимой неожиданно началась сильная оттепель, и идти по горной тропе было особенно трудно. Тем не менее пастор Гребер отправился в Кобленц, так как знал, что там его ожидает бедствующая семья. Если бы Гребер опоздал, все имущество семьи ушло бы с молотка.
Закончив дела в Кобленце, священник доехал до Боппарда и пошел пешком по горной тропе домой. Тем временем настала ночь. Он слышал, как талая вода бурными потоками стекала с горных склонов. Крутая тропа, по которой ему пришлось идти вверх, проходила по краю пропасти. Один неверный шаг мог бы иметь трагические последствия. Сознавая грозящую ему опасность и свою полную беспомощность, Иоганнес Гребер начал читать про себя молитву. И вдруг он увидел прямо у себя под ногами плывущий перед ним свет! Охваченный благодарностью, он пал на колени и возблагодарил Бога за столь очевидную помощь. Как только он сделал первый шаг, свет поплыл перед ним и освещал ему путь до тех пор, пока он не добрался до вершины, где пропасть кончалась, а вдали уже виднелись огоньки домов его родной общины. Через какое-то время, в особенно опасном месте тропы, свет зажегся еще раз, чтобы затем исчезнуть уже навсегда. «Мой муж знал, — писала мне фрау Гребер, умершая сравнительно недавно, — что Господь направил ему своих посланников, чтобы провести его по тропе, чтобы помочь ему, ведь и он сам рисковал жизнью, чтобы облегчить страдания ближних».
В Северной Германии известно понятие «Sp?kenkieker». Это люди, одаренные «вторым лицом», — ясновидцы или духовидцы. Георг Хольмстен (Georg Holmsten) знавал такого человека из Западной Вестфалии, работавшего портье в одном министерстве в Берлине. Чиновники министерства и посетители время от времени просили древнего старика со светлыми как вода, удивительно ясными большими глазами погадать им на будущее. За день до своего призыва в армию (дело было во время Второй мировой войны) больше из любопытства Хольмстен спросил старца, что его ожидает на войне. Старик посмотрел на него застывшим взглядом и заговорил, запинаясь: «Я вижу …солдат. Много солдат маршируют, бегут, бросаются на землю… Да, потом горы, много гор… Вот вы падаете как подкошенный, кровь струится у вас по голове… но вы снова поднимаетесь… А теперь — белое, все белое. Люди в белых халатах. Вы тоже в белом… А потом? Сколько? Да, семь месяцев спустя я вижу вас в большом доме в окружении множества людей, большинство из них в военной форме, серо-зеленой, с красными, серебряными и золотыми нашивками… Вы сидите в большой комнате и пишете, говорите по телефону, но, странное дело, на вас нет военной формы. Да, вы не носите военную форму… долго, может быть, годы. Да, вы будете жить еще долго».
Хольмстен говорил, что тогда к таким предсказаниям вообще относился весьма скептически, а на слова старика только улыбнулся. Но «произошло невероятное: через несколько недель после окончания «курса молодого бойца» я в бою в югославских горах получил касательное ранение в голову, после чего был переведен санитаром в госпиталь. А ровно через семь месяцев после призыва меня направили в качестве офицера по информации и связям с прессой без ношения военной формы в один из отделов верховного командования вермахта, где моя деятельность действительно состояла в том, что я писал различные отчеты и говорил по телефону…»
Сны, сновидения также относятся к широкому спектру исследований внечувственных (экстрасенсорных) восприятий. Ибо не всякий сон всего лишь сон пустой. Когда 28 июля 1811 года в Вене умер поэт Генрих Йозеф фон Коллин (Heinrich Josef von Collin), его друг по фамилии Хартманн, давший ему в долг 120 гульденов, оказался в бедственном положении. Но вскоре Хартманн ночью увидел усопшего во сне. Коллин велел ему перед следующим розыгрышем лотереи поставить 2 гульдена на номер «11» — не больше и не меньше. Хартманн поступил, как ему было сказано, и выиграл как раз 120 гульденов!
Президент парламента города Тулузы заночевал как-то, возвращаясь из Парижа, в деревенском трактире. Ночью ему явился призрак окровавленного старика, который поведал ему, что он — отец хозяина трактира, убитый собственным сыном и зарытый в саду. Было назначено судебное расследование, подтвердившее сказанное, и убийцу казнили. Некоторое время спустя окровавленная фигура явилась еще раз и спросила президента, как ему благодарить его. Президент попросил своевременно известить его о часе своей будущей кончины, чтобы успеть к ней подготовиться. Призрак обещал предупредить его за восемь дней до смерти.
Однажды в дверь президента громко постучали, но за дверью никого не оказалось. Постучали еще раз, и президент, выйдя на улицу, увидел фантома, назвавшего ему день и час его смерти. Друзья пытались отвлечь его от тягостных мыслей, да и сам он засомневался, прожив восьмой день после прорицания живым и здоровым. Однажды вечером он собрался было зайти в свою библиотеку, чтобы взять книгу, но неожиданно раздался выстрел… Президента нашли всего в крови, мертвым. Дело в том, что один местный парень, влюбленный в горничную, подумал, что это и есть его коварный соперник, и разрядил в президента пистолет.
Доказательством того, что человек не в состоянии без наказания самоустраниться от богоданной ему задачи прожить свою жизнь на Земле от начала до конца, является следующий факт, который мне поведал дипломированный химик Х. из Д.
Одна из знакомых ученого, учившаяся во время Второй мировой войны в художественной школе в городе Б., отбывала в последние каникулы перед выпуском нечто вроде добровольной трудовой повинности у одного зажиточного крестьянина вблизи местечка М. Для проживания ей отвели маленькую комнату с видом на деревенскую улицу. С самой первой ночи, проведенной в этой комнате, она каждый раз просыпалась ровно в 23.45 от странного звука, идущего от окна. Это были шаркающие шаги. Сначала они звучали тихо, будто приближаясь издалека. Потом звук шагов нарастал, будто кто-то подходил к окну. Затем шаги постепенно удалялись. И каждый раз под окном проходила неясно очерченная человеческая фигура.
Эти призрачные явления повторялись каждую ночь точно в одно и то же время. За два дня до окончания своего пребывания в деревне девушка, вновь разбуженная странными звуками, ясно рассмотрела лицо мужчины, заглянувшего с улицы в окно, а потом исчезнувшего. Тут девушка не на шутку испугалась и в эту ночь уже не смогла заснуть. Когда наутро она обо всем рассказала хозяевам, заявив, что больше не будет ночевать в этой комнате, она узнала следующее.
В этой комнате некогда жил брат крестьянина. Однажды утром его нашли с перерезанным горлом в той самой постели, где все эти дни спала девушка. Следствие однозначно установило самоубийство. Но так как самоубийство произошло много лет назад и комната все равно пустовала, то девушку недолго думая поселили именно там. В тот же день девушка уехала домой. Тут возникает, по-моему, правомерный вопрос: получается, что дух самоубийцы никак не мог обрести покоя, и можно предположить, что, привязанный неким проклятием к месту своего ужасного поступка, он был вынужден каждую ночь вновь и вновь переживать весь ужас самоубийства?
Троица (триединство) — тело, душа, дух
«Есть тело душевное, есть тело и духовное», говорится в Первом послании к коринфянам, гл. 15, стих 44. (В немецком тексте Святого Писания эти слова звучат так: «Ist ein nat?rlicher Leib, so ist auch ein geistiger Leib». Nat?rlicher Leib можно перевести как «естественное, натуральное, физическое тело», и Пассиан в своих дальнейших рассуждениях опирается на немецкий текст Библии в переводе Мартина Лютера. — Прим. пер.). Иными словами, апостол Павел имеет в виду, что если есть грубоматериальное, плотское, тело, то должна существовать и его противоположность — духовное, или, иначе, тонкое тело. Конечно, с научной точки зрения утверждение апостола Павла мало что значит, и нам не остается ничего другого, как верить, что у нас, людей, существует еще и некое субтильное тело, которое, как утверждают все мировые религии, должно пережить смерть нашей земной оболочки. Однако верить означает «не знать». Сейчас человек, считающий себя неглупым, уже не верит слепо во все, что ему говорят (и это, пожалуй, хорошо); однако способна ли «только вера» в то, что может быть доказано наукой, в полной мере обезопасить нас от «заблуждений», это уже другой вопрос. Во всяком случае, очевидно, что до конца природа человека еще не изучена и что, следовательно, можно ожидать еще множество сюрпризов.
В вопросе о том, как устроено наше органическое тело и что нужно для поддержания его жизни, все ясно и понятно. Но уже в комплексе вопросов его функционирования наши знания явно требуют дополнений. Особенно, когда мы вступаем в область души и духа, потому что погружаемся в лабиринт гипотез и спекуляций. В представлении многих и душа, и дух находятся в сфере понятий и абстракций, поэтому относительно их истинной природы существует множество самых различных взглядов. А теперь попытаемся конкретизировать понятие «душа», ибо она, очевидно, и является носителем многих паранормальных явлений, а также прямо и косвенно связана с «внечувственными» (экстрасенсорными) феноменами, эмпирически познанными всеми народами во все времена.
Видимо, понятие души (по-гречески «психея», по-латыни «анима») первоначально носило чисто религиозный характер. Под ним понималось «святое, священное в живом», нечто, что во время смерти якобы отделяется от бренного тела и далее существует самостоятельно. Таким образом, душа как понятие смешивалась — это происходит и по сей день — с нашим истинным «я», то есть с присущим нам духом. И когда, например, католики говорят о «бедных душах», за которые нужно молиться, то, в сущности, имеются в виду духи умерших. То же самое смешение понятий происходит, когда мы говорим: «Он (или она) — добрая душа». Различия в представлениях о душе и духе, в конце концов, зависят от мировоззренческой, философской или же религиозной позиции отдельной личности. Вообще-то снабдить нас основательными знаниями о нашей душе, о ее сущности, о том, как она действует, должно быть задачей психологии (науки о душе). Но здесь — как вряд ли где еще — к месту слова Гёте: «Пестры картины, да темны, и лишь на грош в них истины…».
В природе мы повсюду встречаем принцип тройственности. Даже в структуре клетки ученые установили его в так называемой «генетической записи» молекул-цепочек. В отношении человека спиритология (учение о духе) также строго различает понятия — тело, душа и дух. В парапсихологии и метафизике (учении о паранормальных явлениях) тоже придется учитывать это тройственное деление (что зачастую и делается), чтобы добиться ясных и недвусмысленных результатов.
Итак, душа и тело — это две разные субстанции, проявляющиеся через наше тело. Понятие дух может обозначать как идейное содержание какого-то произведения, эпохи или автора, так и особую гибкость и остроту мышления. По религиозным представлениям дух — это, с одной стороны, бестелесное, думающее и действующее существо, а с другой — (в христианстве) совокупность божественного бытия и действия. Спиритология учит: дух есть истинное, однозначное и непреходящее «я» человека, «отвечающее» за сознательное восприятие его индивидуальности. В свою очередь, душа приблизительно соответствует «духовному телу», как писал апостол Павел. Ее носитель — в отличие от грубоматериального тела — имеет тонкую флюидальную структуру. Этот обычно невидимый организм вселяет жизнь в грубоматериальное тело и движет им — точно так же, как дух движет флюидное тело и вселяет в него жизнь. Фридрих Функе (Friedrich Funcke) пишет: «У человека тело — это одежда души; а одеждой и формой проявления духа является душа. Как у человека душа оживляет тело, поддерживает его жизнедеятельность и форму, так дух формирует и образует душу.[7] Тем самым человек представляет собой триединство духа, души и тела, или, иначе, духа, силы и материи. В человеке дух воздействует на душу, душа — на тело. То есть более тонкое как бы в ступенчатых переходах воздействует на менее тонкое (более грубое).
Древние греки называли душу «эйдолон». В молодые годы Фихте (Fichte) писал об «эфирном теле», барон Л. ф. Хелленбах (L. v. Hellenbach) о «метаорганизме». Ясновидящая из Преворста говорила о «нервном, нервическом духе» или «духе нервов» («Nervengeist»), Парацельс о «сидерическом или астральном теле». Спиритисты называли душу «перисприт», древние египтяне — «ка», каббалисты — «нефеш». И все они имели в виду одно и то же — наше флюидное тело. Флюидное тело никогда не считалось абстрактным понятием; еще древние полагали, что оно состоит из материи, хотя и необычайно тонкой. Райхенбах (Reichenbach) называл эту флюидную материю — «од», профессор Крукс — «лучистой материей», греки — «нефос» (туман), ван Хельмонт — «бласхуманум» («Blashumanum»), Парацельс — «алькахест», Декарт — «субтильной материей», а Ньютон — «спиритус субтилиссимус» («spiritus subtilissimus»). Подобных обозначений еще очень много, из чего видно, что древние знали об этом предмете больше, чем наша современная наука. Правда, русским все же удалось с помощью «эффекта Кирлиана» представить четкое доказательство наличия тонкого тела. В так называемых пограничных, или тайных, науках флюидное, или астральное, тело подразделяется еще на более тонкие структуры. Однако я в этой книге буду придерживаться простого триединства человека, чтобы быть понятным каждому читателю, и повторяю:
Сам дух есть бессмертное «я» или «сама личность». Тело души, или флюидное тело, является, в свою очередь, средством выражения духа, имеет эфирно-тонкую структуру и подвержено определенным изменениям. И, наконец, грубоматериальное клеточное тело является предпосылкой для того, чтобы дух — «я» — вообще имел возможность на нашем грубоматериальном уровне существования, так называемой земле, самовыражаться и активно действовать. Флюидная душа выступает при этом необходимым связующим звеном между телом и духом, образуя триединство, называемое «человеком». Вместилищем души, или флюидного тела, является, как утверждает Карл Людвиг Шлейх (Carl Ludwig Schleich), всё тело. Это совпадает с наблюдениями и свидетельствами всех времен и народов, а именно: душа внешне выглядит так же, как земное тело. Это подтверждается и фотоснимками по методу Кирлиана.
Явление «призраков» и «двойников», неоднократно наблюдаемое и не подвергающееся сомнению, указывает на возможность привести в движение флюидное тело независимо от физического тела — послать его в некое путешествие. Йоги, например, владеют этим искусством. Два француза — де Роша и Дюрвилль стали первопроходцами в области экспериментального вывода вовне (экстерриторизации) флюидного тела. При этом снова и снова подтверждалось, что это флюидное тело является носителем ощущений, то есть во время экстерриторизации («бытия вне себя») физическое тело остается бесчувственным. То же самое происходит, когда мистики впадают в экстаз, или сомнамбулы погружаются в искусственный сон (так называемый магнитный глубокий сон), или когда люди находятся в состоянии гипноза. Английские и американские исследователи, по-видимому, нашли подтверждение опытам де Роша и Дюрвилля и даже расширили их. Кроме того, и (теперь уже в бывшем. — Прим. пер.) в Восточном блоке исследователи паранормальных явлений также пользуются этими знаниями.
Однако существует большая опасность злоупотребления знаниями, добытыми с помощью таких экспериментов. Но разве есть хоть что-нибудь в нашей жизни, что еще не было употреблено во зло, что ежедневно и ежечасно не употребляется во зло? Так что оставим на личное усмотрение людей с их свободой воли использовать сами по себе нейтральные силы природы — точно так же, как и все изобретения — для созидательных или разрушительных целей.
Мы говорили о «двойниках». Возможность послать флюидное тело в некое путешествие была известна издревле. И этот двойник является (согласно Дюпрелю) «эфирным факсимиле» живого человека; Эйлин Гаррет (Eileen Garrett) считает двойника «носителем телепатической и ясновидящей проекции». Обычно этого флюидного двойника могут видеть лишь люди, предрасположенные к ясновидению. Однако если двойник достигает высокой степени уплотнения, его может увидеть каждый. Двойник выглядит точно так же, как земное тело, и связан с ним «флюидной нитью», способной растягиваться до невероятной длины (оккультисты и мистики называют ее «серебряной нитью»). Если же эта нить разрывается, для земного тела тут же наступает смерть. Временный выход флюидного тела (из тела земного) является как бы «предвосхищением» процесса смерти. Явным доказательством того служит то, что земное тело, из которого на время вышло флюидное тело, ничем не отличается от трупа.
Еще Дюрвилль опытным путем доказал, что у некоторых людей вывести флюидное тело из земного можно также с помощью гипноза. То же самое возможно и у людей в сомнамбулическом состоянии. Это было впервые доказано Францем Антоном Месмером, основателем учения о так называемом животном магнетизме (1733–1815) (Franz Anton Mesmer), затем подтверждено уже упомянутыми французскими исследователями, а вслед за ними и современными исследователями (на момент написания книги. — Прим. пер.), такими как доктор Милан Рицль (Milan Ryzl) и доктор медицины Леон Шерток (L?on Chertok).
Гипнотизер может дать двойнику определенное поручение, например, послать его в другое помещение здания или даже в другой город и спросить, что он там чувствует или видит. В зависимости от способностей испытуемого или его подготовленности он будет сообщать с той или иной точностью о своих наблюдениях. Однако при достаточном навыке, а также у людей, способных одним усилием воли покидать земное тело (так называемых «астральных путешественников»), результаты, как правило, бывают просто безупречными. «Интеллект посланника-двойника, — пишет специалист по криминальной психологии Георг Зульцер (Georg Sulzer), — всегда будет значительно снижен, даже если он в точности исполняет данное ему поручение и хорошо виден людям, которым он передает это поручение, и не сможет дать ответы на вопросы, не связанные с данным поручением. Это следует непременно учитывать, так как такие двойники иногда являются во время спиритических сеансов».
Расстояния не играют для двойника никакой роли. Однако каждый, кто ставит такие эксперименты — будь то гипнотизер или магнитопат, — берет на себя огромную ответственность. Все, что происходит — пусть и в невидимой для нас области мыслей, — тем не менее подвержено основному закону каузальности, закону природы о причине и следствии. Действие, конечно, свободно, но его последствия не свободны от упомянутого закона; и эти последствия придется нести, как крест, «пока не отдашь и последней полушки» (Лука 12, 59). В дальнейшем мы еще вернемся к этой мысли.
Итак: если вывод флюидного тела из земного возможен с помощью гипноза, в сомнамбулическом состоянии и автосуггестивным путем (т. е. усилием собственной воли. — Прим. пер.) и это тысячекратно доказано (так и хочется сказать: только глупец может в этом сомневаться); как и то, что возможны сознательные ощущения и восприятия, перемещения на большие расстояния и даже действия без участия тела, состоящего из плоти и крови, то напрашивается единственно логический вывод о том, что все это возможно и тогда, когда этого материального тела не будет! Против этого тезиса, выдвинутого еще Дюпрелем, трудно найти какие-то разумные возражения. Ведь «даже смерть не может отменить закон сохранения энергии» (Дюпрель). Если мы в земной жизни в состоянии покидать свое тело на более или менее длительный период времени, то и с наступлением смерти происходит то же самое — только уже навсегда. Уйдя из жизни, мы исчезаем только визуально, а наше «я» не разрушается или не уничтожается и не растворяется в некоей воображаемой «всемирной душе». «Смерть — это не падение в никуда, а превращение, переход в иное бытие» (Якоб Бёме / Jakob B?hme). Это даже не превращение (ибо превращение — это нечто мгновенное, для чего необходим длительный период времени, как видно на примере куколки, превращающейся в бабочку). Природа, как известно, не совершает скачков. То есть после смерти мы не становимся ни ангелами, ни святыми, а остаемся такими же, какими были в этом мире и продолжаем нашу жизнь — полностью сознавая свое «я», но уже без неуклюжего грубоматериального тела. Для близких и друзей мы визуально исчезаем. Но для нас открывается новый мир со своими собственными и естественными для него закономерностями. Так что потусторонний мир находится не где-то далеко за облаками, а среди нас; это, как утверждает Дюпрель, — то же, что этот мир, но увиденный с другой стороны. И причина того, что флюидное тело или, точнее, флюидный человек никому из живущих не виден, состоит в том, что он не отражает свет. Более или менее видимым он становится лишь при соответствующем уплотнении. Тот же физический процесс происходит с водой: испаряясь, сублимируясь, она может становиться невидимой (влага в воздухе. — Прим. пер.) или же уплотняться, превращаясь в твердый лед.
В приведенных ниже сообщениях, основанных на свидетельствах очевидцев, мы, простоты ради, будем придерживаться обозначения «двойник», чтобы не дать новичку в области парапсихологии запутаться во множестве понятий. К тому же эта книга — отнюдь не учебник, а призвана служить лишь общей, грубо очерченной ориентацией и, может быть, дать пищу для размышлений.
По аналогии с разделением, данным Дюпрелем, выход флюидного тела из тела земного возможен в следующих случаях:
1. При жизни:
а) в результате непроизвольного отделения — двойник;
б) в результате произвольного отделения (усилием собственной воли): в Индии это явление называют «Майави-Рупа»;
в) в результате внешнего воздействия — например, с помощью гипноза;
г) в результате воздействия наркотических веществ.
2. Во время смерти.
3. После смерти:
а) как произвольное изображение;
б) как непроизвольное изображение — материализация.
Дальнейшее подразделение этой категории состоит в следующем: как выясняется на практике, видеть двойника могут как посторонние люди, так и сам «оригинал». Возможна также экстерриторизация с помощью наркотических средств. В наше время проводились опыты с «наркотиком ясновидения» — мескалином. Никакими словами не выразить то, сколь опасны подобные опыты, даже если они проводятся учеными, так как они ничего не знают о флюидной структуре человека. Тех, кто проводит на людях эксперименты с наркотиками, можно сравнить с маленьким ребенком, играющим в дровяном сарае со спичками.
Зачастую флюидное тело становится видимым в результате так называемого «дистанционного действия» умирающих, а также у людей, находящихся в сильном душевном волнении. Члены Лондонского Общества психологических исследований собрали более семисот современных примеров такого рода. Ниже приведем лишь несколько сообщений, основанных на личном опыте, предоставив читателю самостоятельно решать, к какой из названных категорий отнести тот или иной случай.
Профессор Максимилиан Перти (Maximilian Perty) цитирует в книге «Мистические явления» (т. 2, стр. 146) ставшую почти легендарной фразу пастора Штайнмеца, чье флюидное тело можно было часто наблюдать, причем и сам священник его видел. Иногда в присутствии посетителя у себя в кабинете он, увидев своего двойника, сидящего на его любимом месте в саду, указав пальцем сначала на себя, а потом на фантома, говорил: «Это — смертный, а тот в саду — бессмертный Штайнмец».
То, что происходило с француженкой Эмили Сажэ (Emilie Sag?e), описано в каждой работе на соответствующую тему. Поэтому я лишь кратко это опишу: дама, родом из Дижона, работала воспитательницей в дворянских семьях и пансионах. Она была очень хорошей воспитательницей, но то и дело теряла место, потому что ее флюидное тело часто отделялось от земного. Она сама этого не замечала, но все остальные видели ее двойника (зачастую вместе с ней самой) и не на шутку пугались.
Хочу привести некоторые случаи, описанные во втором томе фундаментального труда д-ра Э. Маттизена «Жизнь личности после смерти» («Das pers?nliche ?berleben des Todes», E. Mattiessen) в шестом разделе.
Мисс Розмари Корхэм (Rosemary Cohreham), из высших кругов английского общества, гостила как-то у знакомых в их загородном имении в Хэмпшире. Однажды вечером она, переодевшись к ужину, мечтательно глядела на свое отражение в большом зеркале. Вот что она рассказывает: «…как вдруг сбоку от своего изображения я увидела в зеркале еще одну себя, как бы наблюдающую за собой. Видение сопровождалось ощущением невероятной легкости… С быстротой молнии я вновь вернулась в свое тело. У моего отражения лицо было бледным, как у призрака…»
Об очень похожем случае сообщает писатель Х. ф. Гумпенберг (H. v. Gumpenberg); здесь отделение флюидного тела также произошло в состоянии «сна наяву», усиленного утомлением. «Одна молодая женщина… сидела у постели тяжело больной подруги… полностью уйдя в себя. Вдруг она ощутила, что ее сознательное «я» находится под самым потолком больничной палаты… и с этой высоты она отчетливо видела себя, сидящую на стуле, и лежащую на постели больную… Необычное явление вызвало у девушки страх и смятение, но, к счастью, длилось лишь несколько секунд…»
Исключительно переутомлением можно объяснить следующий случай, пересказанный доктору Маттизену одной его знакомой, необычайно работящей женщиной (она содержала пансион на Балтийском море): «Встав рано, не выспавшись и проведя весь день в трудах, я около двенадцати ночи прилегла прямо в одежде на кровать, потому что не было сил даже раздеться. Как только нервы начали немного успокаиваться, меня охватило сладкое ощущение покоя, и вдруг мое «я» воспарило к потолку. Оттуда, сверху я увидела свое собственное тело, лежащее в одежде прямо подо мной. Сколь велика была моя усталость мгновение назад, столь велико было теперь ощущение бодрости, легкости и радости. Я с удивлением разглядывала лежащее подо мной тело. Однако это состояние длилось недолго, вскоре я почувствовала, как меня прямо-таки потащило вниз. Но осталось ощущение покоя. Я встала, умылась и приготовилась ко сну. Это состояние повторялось у меня еще два раза, но уже не столь четко, и каждый раз это случалось после большой физической нагрузки».
Д-р И. К. Функ неоднократно «терял власть над своим телом, впадая в некий столбняк», прежде чем это состояние впервые привело к осознанному выходу из собственного тела. «Перед моим взором появились огоньки, в ушах стоял звон, и на какое-то мгновение мне показалось, что я теряю сознание. Когда это состояние прошло, я почувствовал, что парю в воздухе. У меня нет слов, чтобы описать благодатное ощущение свободы, охватившее меня, и необычайную ясность сознания. Никогда прежде мой дух не был столь бодрым, ясным и свободным… Я осознавал, что нахожусь в своей комнате и вижу внизу на кровати собственное тело. Я просто не в силах передать эти странные ощущения, охватившие меня! Мое тело — там внизу — казалось мертвым, не подававшим никаких признаков жизни. А вот мое «я» было при мне, отделившись от тела; мой дух был абсолютно ясным и бодрым. Более того, я осознавал, что нахожусь в другом теле, не зависимом ни от чего материального… Понаблюдав за своим земным телом минуту-другую, я попытался вновь «овладеть» им, и вскоре ощущение отделения от плотского тела исчезло… Через какое-то время (казалось, прошла маленькая вечность) я снова обрел способность двигаться, встал с кровати, оделся и пошел завтракать».
Доктор К. Кухинка (K. Kuchinka), чешский первопроходец парапсихологии, был знаком с некоей фрейлен Амалией Бр., спокойной, одаренной и душевно совершенно нормальной девушкой, никогда не страдавшей расстройством (обманом) чувств какого бы то ни было происхождения. И вот однажды она, внезапно очнувшись от глубокого сна, с удивлением увидела собственное тело, спокойно лежащее в постели, причем она осознавала, что наблюдателем было ее собственное «я» со всеми атрибутами ее подлинной личности. Видение (если это можно назвать видением) продолжалось всего мгновение. Наконец она ощутила, что опять точно так же лежит в постели, как до этого.
Миссис Квентин, знакомая парапсихолога профессора Джеймса Хислопа (James Hyslop), сообщала: «Четыре или пять раз, лежа в постели, я испытывала неописуемое ощущение — отделялась от собственного тела. Затем я ощущала, что парю в воздухе, повиснув над своим телом. Я рассматривала его и испытывала чувство безграничной свободы; но все же было необходимо некоторое усилие, чтобы продлить это состояние. Через несколько минут меня охватывали странные чувства и мысли: я снова должна была войти в свое тело. То есть я могла усилием воли продлить это состояние свободы, но только на краткие мгновения. Потому что вслед за этим что-то внутри меня заставляло постепенно вновь входить в свое тело».
Будучи очень больным и, что особенно характерно, уже находясь на пороге смерти, один австрийский генерал, причем противник оккультизма (!), описал следующий случай: болезнь, сопровождающаяся ужасными болями, приковала его к постели. Казалось, уже наступала агония. Вдруг он увидел себя, стоящего посреди комнаты. Над кроватью, на которой лежало его тело, склонились брат генерала и его лечащий врач. Однако удивляло его не то, что он смотрит на все это со стороны, а то, что он чувствовал себя совершенно здоровым, полным сил — как в молодости. Но вдруг он внезапно ощутил страшную боль и снова очутился в постели, испытывая те же страдания, что и раньше: врач как раз сделал ему инъекцию камфары прямо в сердце. Генерал завершил свое сообщение следующими словами: люди могут говорить все что угодно; для меня проблема смерти решена раз и навсегда — смерти вообще нет.
Банкир М. Рамель из Женевы написал в ноябре 1920 года известному астроному и парапсихологу Камилю Фламмариону (Camille Flammarion), что, страдая болезнью сердца, он неоднократно впадал в состояние, близкое к обмороку. «Однажды я слышал все, что говорили обо мне находившиеся рядом люди. Однако мое «я» стояло в стороне, в вертикальном положении, находясь во флюидном, белом теле. Я видел боль на лицах тех, кто пытался меня оживить, и думал: зачем нужна эта жалкая, сброшенная мною оболочка, которой они пытаются вернуть жизнь? Однако, видя, как они опечалены, я ощущал сильную потребность вернуться к ним. И это произошло. Мне кажется, что если бы я захотел, то смог бы остаться в потустороннем мире. Я увидел, как слегка приоткрылись ВРАТА, но не могу сказать, что было за ними».
Ярко выраженное желание дать понять безутешным родственникам, что ТАМ «все совсем не так», стало, по-видимому, поводом для следующего случая. Кузина писательницы Х. А. Даллас (H. A. Dallas), тяжело больная, уже в бессознательном состоянии приняла последнее помазание. Врач сказал, что следующую ночь она не переживет. Но после спокойного сна кузина проснулась, несколько окрепнув, и попросила поесть, чтобы, подкрепившись, сообщить нечто крайне важное. Она рассказала, что была «мертва» и ощущала постепенное удаление от своего тела. Наконец, она встала в ногах кровати, взглянула на свое тело и увидела в нем свое сердце, похожее на маленькое мерцающее пламя. Себя она воспринимала как слабый свет. Она чувствовала себя сильной и очень счастливой. Она знала, что «все в полном порядке», что не нужно ее оплакивать, так как была рада покинуть свое тело. Это она настоятельно повторяла раз за разом. Она подчеркивала, что сама, целиком, а не какая-то ее часть находилась вне ее тела: «Это действительно была я, моя собственная личность — именно я». Через 24 часа она умерла.
С. Дж. Малдун (S. J. Muldoon) узнал от одного из соседей про следующий случай. Тот человек зимним днем возвращался домой в санях, нагруженных дровами. В это время проходящий мимо охотник выстрелил в зайца. Лошади, испугавшись, сильно рванули сани, так что седок вылетел из них, ударившись головой в плотно укатанный снег. Оказавшись на снегу, он тут же почувствовал, что стоит вертикально и видит свое собственное тело, неподвижно лежащее на дороге. Он видел, как падает снег, видел пар, идущий от разгоряченных ездой лошадей, видел охотника, спешившего к его лежащему телу. Он был очень озадачен тем, что видел себя дважды. Потом все потемнело, и следующим осознанным впечатлением было то, что он лежит на снегу, а охотник пытается его оживить. Когда он снова смог встать на ноги, он тут же начал искать следы на том месте, где он «стоял». Следов не было.
Фрейлейн Софи Свобода однажды, страдая сильными головными болями, заснула на диване. Ей показалось, что ее мама потихоньку вышла из комнаты, и подумала, что проснулась. Чувствовала она себя прекрасно, боли прошли. Она встала и быстро пошла за матерью, чтобы сказать ей, что головная боль прошла. Мать сидела с вязаньем рядом с отцом, который читал ей вслух. Девушка встала прямо перед ними, но родители ее не замечали. Даже когда мать через некоторое время поднялась с кресла, чтобы посмотреть, как там дочь, девушка оставалась незамеченной, однако увидела себя, лежащую на диване с бледным как полотно лицом. Тут ее будто что-то бросило на диван, она с трудом открыла тяжелые веки. Ко всему прочему, она еще удивила родителей, пересказав отрывок из книги, прочитанный отцом, а также суть их разговора между собой, хотя спала она в помещении за три комнаты от той, где сидели родители, да и дверь в ее спальню была закрыта.
Мистер Л. Л. Хайманс (L. L. Hymans) сообщает: «Я был в Лондоне в гостинице. Утром, проснувшись, я почувствовал себя плохо (у меня слабое сердце) и тут же потерял сознание. К моему величайшему удивлению я находился почти под потолком комнаты, откуда наблюдал за своим безжизненным телом, лежавшим с закрытыми глазами. Безуспешные попытки вновь войти в тело убедили меня в том, что я умер. Я задумался о том, что скажут об этом сотрудники гостиницы, мои родственники и друзья. Я задал себе вопрос: начнутся ли судебные разбирательства и что теперь будет на службе? Я не потерял ни памяти, ни самосознания. Я видел свое безжизненное тело как некий посторонний предмет; я мог рассмотреть свое лицо. Но я не мог покинуть гостиничный номер. Я будто был прикован в том углу под потолком, где находился. Через час-два в дверь начали настойчиво стучать. А я не мог подать никаких признаков жизни. Вскоре на балконе появился владелец гостиницы, поднявшись туда по пожарной лестнице. Я видел, как он вошел в комнату, боязливо посмотрел на мое тело и открыл запертую изнутри дверь. Затем пришли женщина-администратор и еще какие-то люди. Появился врач. Я видел, как он покачал головой, пощупав мне пульс, как он засунул ложечку мне в рот. Тут я потерял сознание и очнулся в той же постели. Все это продолжалось два часа».
Доктор Ости (Osty) получил от мадам Н. Анненковой два письма, датированные 3 мая 1930 года. В первом было написано: «Четыре месяца назад я не знала, что подобное возможно, так как не имела представления о таких вещах. В один чудесный, теплый день весной 1926 года я сидела на краю могилы моей маленькой дочери. Я была подавлена и в печали, но в полном здравии. Я хорошо помню, что, наблюдая за муравьями, суетящимися в поисках корма, чувствовала все большее облегчение в теле и душе. Сначала я ощутила, что мои ноги и руки стали невесомыми, за ними — нижняя часть тела и, наконец, грудь. И вдруг я оказалась над своим телом и несколько в стороне от него, продолжая видеть его сидящим на краю могилы. Рассматривая свою понурую фигуру, я заметила, что пальто было испачкано землей. Я будто парила над своим телом в состоянии счастливого опьянения. Мной овладело чувство огромной сияющей радости, как будто я проживаю одновременно тысячу жизней в совершенном покое. Я не могла пошевелиться и не испытывала потребности в этом. Но я все видела, все понимала и была наполнена ощущением внутренней счастливой жизни. Мое тело показалось мне какими-то старыми лохмотьями, чем-то, что я сбросила с себя. Я подумала: это — смерть! Но я же была полна радости жизни! Я увидела, как к моему телу подошел кладбищенский сторож, потрогал его, что-то выкрикнул и быстро убежал. Позже он сказал мне, что пошел вызвать «скорую помощь» и что мои руки и лицо уже начинали холодеть. Увидев, что он убегает, я поняла, что он подумал, будто я мертва. И тут меня охватил ужас. «Это смерть, — думала я, — как же мой муж будет жить без меня?». Но я чувствовала себя настолько живой, что сказала себе: я должна вернуться в свое тело. Я попыталась это сделать, но испугалась, что не смогу войти в него. Сначала вернулось ощущение тяжести, затем боли — незначительные физические неудобства, к которым мы все так привыкли, что и не замечаем их. Наконец, пришла печаль и захотелось плакать…»
Теперь мне хотелось бы привести несколько более подробных сообщений подобного рода. Сначала посмотрим, что пишет по интересующему нас поводу мой друг, парапсихолог Ганс Требус (Hans Trebus).
«Вот я и умер», — подумал я…
Мой друг, специалист по сложным оптико-механическим приборам и, стало быть, человек трезво и ясно мыслящий, призванный в действующую армию, в 1945 году попал в советский плен. Вместе с другими военнопленными ему пришлось выполнять тяжелейшую физическую работу при очень скудном питании — грузить демонтированные станки на морские суда. Вот что он рассказывает: «В июле в лагере были отмечены первые случаи дизентерии. Болезнь стала быстро распространяться. В санитарный барак доставляли все новых и новых больных. Да и как тут было не заболеть: кормили нас собачьими галетами, очистками брюквы и заплесневелым хлебом. Медикаментов не было никаких, так что врачу и его помощнику оставалось только отмечать кривые роста температуры и каждый день констатировать смертные случаи.
В начале августа 1945 года заболел и я, и меня поместили в санитарный барак. Через неделю я так ослаб, что уже едва мог подняться с койки, которая стояла головой к окну. Я лежал на мешке, набитом соломой, и мате из кокосового волокна, служившем некогда половиком для вытирания ног, поэтому вскоре на моем исхудавшем теле появились пролежни».
11 августа, накануне дня рождения (моему другу должно было исполниться 25 лет), он невольно услышал разговор врача с санитаром: «Тут уже ничего не поделаешь, завтра койку нужно освобождать для другого больного».
«В полной апатии и без всякого страха я лежал на спине, обратясь мыслями к дому, к родным и близким. Как было бы хорошо, думал я, в последний раз поговорить с ними… Так прошло два или три часа. Уже погасили общий свет, лишь слабый ночник кое-как освещал помещение. Засыпая, я вдруг почувствовал, что боли в теле начали стихать… Я проснулся, будто кто-то меня разбудил. Открыв глаза, я с удивлением заметил, что стою в голове кровати. Еще более удивительным было то, что я увидел свое собственное больное и исхудавшее тело лежащим на кровати! Вот я и умер, подумал я — умер, по крайней мере, для окружающих и для всего этого мира…
Я принялся внимательно изучать свое новое состояние. Прежде всего я выяснил, что обладаю неким телом, которое было светло-голубого или даже белого цвета — похожего на цвет молнии, но не столь яркого. Я стоял прямо внутри каменной стены толщиной примерно 50 см; оконная рама проходила сквозь мою спину. Саму стену, мою кровать, больных, лежавших в бараке, — как и все остальное — я видел в каком-то измененном виде. Все казалось прозрачным как газ. Мое новое тело без труда проникало сквозь всю остальную материю, и казалось, будто материальные предметы «сторонились» движений моего тела, в то время как оно само производило впечатление чего-то твердого. Я ощупал себя. Руки были обычной плотности и формы… Освоившись со своим новым состоянием, я про себя попрощался с товарищами по несчастью.
…Неожиданно у себя над головой я заметил яркий свет. Казалось, достаточно было одного моего желания, чтобы подняться туда. Да я уже и впрямь оторвался от земли, стал все быстрее и быстрее подниматься вверх. Очертания нашего старого барака уже почти исчезли внизу. Вдруг я почувствовал, что вошел в какое-то иное, чуждое мне силовое поле, и окончательно потерял землю из виду. Тут перед моим внутренним взором прошел ряд картин, затронувших меня до глубины души. Я увидел множество людей, бегавших по громадному земляному холму. Словно муравьи, они носились без всякой цели и смысла. Казалось, ни один из них не знал, куда ему нужно идти… Все делали как раз обратное тому, что им следовало делать, чтобы поступать правильно… Во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление — четкое и убедительное.
Как только я понял, что вижу внизу под собой всех живущих на земле людей, мною овладело непреодолимое желание… указать этим мечущимся в беспорядке людям верный путь, сказать им, в чем они ошибаются, что делают не так. И тут же я начал опускаться вниз, почувствовав, что вышел из того странного силового поля. Однако мое сознание и ощущения были абсолютно ясными, как никогда в жизни. У меня было такое чувство, что мне уже не нужно было думать, что своим мысленным взором я мог охватить сразу и все…
Подо мной из темноты ночи показался наш барак. Я заметил, что от моего солнечного сплетения вниз тянется светящаяся нить примерно в палец толщиной, связанная с моим земным телом. При входе в грубоматериальное поле я утратил сверхъестественную способность осознавать сразу и все и ненадолго погрузился в состояние, похожее на тяжелый сон. Однако вскоре проснулся и с удивлением понял, что теперь уже открываю свои обычные, «земные» глаза, а также с удовлетворением ощутил, что возвратился в свое земное тело. Во всех его членах ощущалось характерное покалывание, как бывает в ноге, которую «отсидел». Постепенно тело обрело прежнюю подвижность».
Он позвал санитара и попросил дать еды… «Недели через две меня выписали из санитарного барака и, признав негодным к работе, отправили на родину. Спустя три месяца я полностью поправился».
Описанный здесь выход флюидного тела при полном сознании стал для моего друга поводом и импульсом к познанию цели и задачи своей жизни, которой он с тех пор полностью посвятил себя — полностью убежденный в продолжении человеческой жизни после земной смерти.
Ниже я хочу привести два примера сознательного (произвольного) выхода флюидного тела из тела земного… Вот что писал Хайнц Вернер (Heinz Werner) в декабре 1953 года в одном немецко-американском журнале, вспоминая случай, происшедший во время Второй мировой войны.
Мы называли его «Алекс»
После ночного боя немецкие санитары подобрали русского солдата. Вообще-то это был монгол (скорее, бурят. — Прим. пер.), раненный в легкое. Едва живой, он крепко сжимал в руках маленькую статую Будды. Монгола вылечили в немецком лазарете, и все как-то постепенно привыкли к нему. Командир решил оставить его в подразделении. Так как выговорить монгольское имя никто не мог, мы называли его «Алекс».
Алекс оказался мастером на все руки — например, умело чинил наши боевые машины и автомобили. А еще он умел как-то необычайно воздействовать на лошадей. Заболевшую лошадь он гладил несколько раз по глазам, и вскоре животное выздоравливало. Как оказалось, он был членом буддистской секты и принадлежал к касте священников. Да и вообще, наш монгол был странным, не совсем понятным нам существом. С тех пор как он у нас появился, противнику ни разу не удалось напасть на нас врасплох. За несколько часов до атаки (о которой мы и не подозревали) Алексом овладевало беспокойство. Он брал в руки статую Будды и несколько минут, сильно сощурив глаза, глядел в пустоту. «Сегодня враг ночью придет», — говорил он нашему командиру, склоняясь в глубоком поклоне. Поначалу мы посмеивались над его предсказаниями, но, увидев, что все они сбываются, мы преисполнились глубоким уважением к этому человеку.
Однажды из штаба дивизии пришел важный письменный приказ генерала, который во что бы то ни стало нужно было передать в соседний полк. Командир отрядил на это задание одного из храбрейших унтер-офицеров. Но часа через два после его отбытия пришло сообщение, что полк разбит. Стало ясно, что наш курьер шел с важным донесением, от которого зависела судьба целого участка фронта, шел прямо в руки неприятелю, безуспешно разыскивая разбитый полк…
Тут наш монгол тихо произнес: «Я его возвращать!» Командиру все средства были хороши, он согласился и быстро написал записку, в которой велел курьеру возвращаться. Записку он тут же отдал Алексу.
Мы все, конечно, подумали, что Алекс тут же отправится на поиски унтер-офицера. Но он лишь вынул из кармана статую Будды и крепко сжал ее руками вместе с запиской. Глаза его постепенно закрылись, и монгол, будто потеряв сознание, упал на пол. Командир пощупал у него пульс. Сердце у Алекса едва билось, дыхание было очень редким. Командир заволновался…
И вдруг — о ужас! — записка, которую Алекс только что сжимал в руках, исчезла! Мы обыскали все его карманы, но записки нигде не было. Командир уже собрался послать кого-нибудь еще на поиски унтер-офицера, как лежавший на полу Алекс зашевелился, открыл глаза и, по-кошачьи подпрыгнув, встал на ноги. «Он сейчас приходить!» — сказал Алекс. «Где приказ? Давай сюда приказ!» — закричал командир.
Но тут мы услышали конский топот, дверь открылась, и перед нами предстал запыхавшийся унтер-офицер. «Господи, откуда вы взялись?» — спросил командир. «Но, господин капитан, вы же сами послали Алекса с приказом немедленно возвращаться!» — ответил унтер-офицер и тут же побледнел, увидев Алекса, стоявшего рядом…
Унтер-офицер Бергер рассказал, что, с трудом пробираясь по лесной просеке, он вдруг увидел стоящего перед ним Алекса, который передал ему приказ командира о немедленном возвращении. После чего монгол сразу пропал.
Во время общего отступления на Восточном фронте Алекс однажды бесследно исчез. В кармане оставленной им шинели командир нашел только маленькую статую Будды, служившую монголу талисманом. Знатоки северной ветви буддизма утверждают, что в кастах священников-лам искусство образования двойника и дематериализации преподается как специальный предмет.
Сколь невероятными ни казались этот и другие описанные в этой книге случаи, следует со всей решительностью подчеркнуть: «чудес» не бывает и быть не может. Еще Августин говорил: «Чудо, если оно происходит, не противоречит природе, а противоречит тому, что нам о природе известно». А Дюпрель четко формулирует: «Неверие в новые явления — это, как правило, всего лишь вера в старую систему, в которой нет места новому». Я не стану излагать здесь различного рода результаты опытов и системы, поясняющие те или иные факты, — это слишком далеко вывело бы нас за рамки настоящей книги и лишь утомило бы читателя. Давайте лучше ознакомимся с другими «необычными» явлениями. Оба случая, описанные ниже венским парапсихологом Германном Медингером (Hermann Medinger), произошли во время Первой мировой войны.
«Святой Алмаз»
В городке В., когда Польша еще принадлежала к Российской империи, жил-был некий святой (скорее блаженный. — Прим. пер.), еврей-трактирщик Аарон Диамант (по-русски — алмаз). «Было это во время Первой мировой войны», — рассказывал Германн Медингер, в то время лейтенант кайзеровской и королевской армии, который частенько заходил к Диаманту пропустить рюмку водки. Еврей-трактирщик постоянно пребывал в состоянии рассеянности, то есть дух его витал где-то далеко от питейного заведения. Этим его своеобразным состоянием пользовались солдаты: стоило ему посмотреть в сторону, как они воровали с прилавка бутылки с водкой. Один немецкий капрал даже сочинил довольно-таки издевательскую песенку про трактирщика, которую «изрядно напившиеся посетители распевали до изнеможения», — как повествует рассказчик. А Диамант спокойно стоял за стойкой в своем лапсердаке, с пейсами на висках в состоянии «душевной прострации» и наполнял солдатам рюмки.
Однажды Медингер застал «святого Алмаза» одного в трактире. Он, как обычно, сидел с отсутствующим взглядом за стойкой. «Да, да, — вдруг сказал он, обратившись к рассказчику, — с вами, господин лейтенант, я могу поговорить. Я вижу, что вы не такой, как эти грубые вояки. Вы — культурный военный и человек высокого духа. Я вижу, что за вами стоит непеш[8], он вас не покинет, и вы вернетесь невредимым с войны, которую я уже не переживу».
«Мой отец был хасидом,[9] он еще хорошо помнил заветы чудотворного раввина, святого Баал-Шема, который учил, что нужно настойчиво призывать Бога своими молитвами. И не нужно печально молиться, а нужно веселиться и смеяться. И если кто не может смеяться сам по себе, тому следует пить водку и ром, и тогда становишься веселым и сильным — настолько, что можно заставить Бога помогать нам.
Так мой отец и стал торговать водкой, завел трактир, который я держу до сих пор. И, к сожалению, сам он каждый день пил с другими евреями, танцевал, молился и хотел заставить Бога помогать. Но никогда питье водки не оканчивалось для евреев добром… Был погром, и тогда убили его, мою маму и шестерых моих братьев. Меня они не заметили, потому что дух мой был вне моего тела, и они решили, что я умер. Тогда они взяли все деньги из кассы, выпили всю водку и подожгли дом.
И тогда я понял, что Бог не хочет того, чему учил святой Баал-Шем, и я стал тише воды, ниже травы. Я знаю, что Диамант, который стоит тут в шинке и продает водку, — всего лишь робот, такой, знаете ли, Голем. Подлинный же Диамант находится, по большей части, не в своем теле. Он витает везде, по всему свету. Он видит и обучается — там далеко — гораздо большему, чем простой еврей за десять лет жизни может научиться в нашей Богом забытой деревне. Я с моим духовным телом уже побывал во всем мире!»
Медингер замечает: «Действительно, он рассказывал мне потрясающие истории о своих (внетелесных) путешествиях и поведал, что был в Вене и видел там, что духовное тело кайзера Франца Йозефа I было уже совсем вне физического тела и что все эрцгерцоги стояли у его смертного одра, ожидая, когда его душа наконец освободится от земной оболочки». И действительно, на следующий день пришло сообщение о смерти Его Величества.
«Я почти ничего не ем, я получаю силу от Неба. Я потерял всех, кого любил. Мою жену и моих детей расстреляли русские в 1914 году. Но это было только земное, то, что они расстреляли. Жена и дети — они все со мной, и я — с ними, ничего не изменилось, только они уже — по большей части — свободны от своих земных оболочек, а я иногда еще накрепко заключен в ней».
Старый Диамант еще много чего поведал нашему рассказчику. Например, о Будде, которым он очень восхищался; об Иисусе Христе и его учении — как и об искажении этого учения церковью; да и об учениях Магомета со всеми их неприятными сопровождающими явлениями он, как казалось, хорошо знал. На вопрос Медингера, а где же при таких обширных знаниях он хранит свою библиотеку, или же: где в этой глуши он собрал такое огромное количество высокоценных книг, Диамант ответил: «Зачем библиотека; я знаю все это, потому что они сами мне это сказали — Будда, Христос, Магомет и еще многие другие. Всех их и многих других я хорошо знаю. С ними со всеми я разговаривал».
Медингер еще спросил: сколько продлится война и каков будет ее конец? «Я не хочу пугать господина лейтенанта, вам придется пережить тяжкие страдания в первый раз. Во второй раз на вашу долю выпадут еще большие несчастья. Но вы выживете в обеих бедах (махоймес)». Что такое «второй раз», Медингер тогда, конечно, не знал. Старый еврей имел в виду Вторую мировую войну.
Второе происшествие, о котором Германн Медингер рассказал в 1958 году, произошло также в Галиции и тоже во время Первой мировой войны. Дадим ему слово.
Сокровище старого еврея
Может быть, этим рассказом мне удастся хоть как-то загладить свою вину перед одним уже давно умершим человеком. Прошло уже 40 лет, а мне все еще является призрак старого еврея, ищущего свое сокровище.
В те времена у правоверных евреев в Галиции было принято прикреплять на входной двери на двух металлических кронштейнах стеклянную трубочку наподобие термометра и вкладывать в нее бумажку с изречением из Торы — священной книги иудеев. Во время Первой мировой войны я оказался в маленьком галицийском городишке и был направлен на постой к одному богатому еврею, Лейбу Нусбауму. Однажды зимним вечером мы с моим шофером сидели у камина. Пока мой водитель с огромным удовольствием попивал водочку, выставленную хозяином дома, я читал «Фауста» из библиотеки Нусбаума. С линии фронта, проходившей неподалеку, доносилась артиллерийская канонада. Там, видно, шел серьезный бой, а мы пока что сидели в тепле и уюте, радуясь короткой передышке.
Совершенно неожиданно моему водителю, возбужденному обильными возлияниями, пришла в голову идиотская идея вынуть из стеклянной трубочки изречение из Торы и вставить вместо него неприличную цитату из Гёте (речь идет о высказывании Гётца фон Берлихингена: «Можешь поцеловать меня в зад…» — Прим. пер.). Вина моя состояла в том, что я не препятствовал этому безобразию!
Как только водитель сотворил эту пакость, дверь резко растворилась, и в дверном проеме появилось искаженное ужасом лицо Лейба Нусбаума. Заикаясь от страха, он произнес: «У Шлоима Мандеса недалеко отсюда шальным осколком снаряда сорвало священное изречение из Торы, и тут же его хватил удар… Бедный Шлоим». И тут у него изо рта пошла пена, и он упал без сознания.
Я как зачарованный взглянул на стеклянную трубочку у нашей двери, ярко освещенную светом из комнаты — ведь там было не что иное, как классическая цитата из Гёте…
Не успел я до конца осознать, что же в действительности произошло, как совсем рядом с нашим домом разорвался снаряд, причем — как и у Шлоима Мандеса — с нашей двери тоже сорвало стеклянную трубочку с пресловутой цитатой! Итак, вокруг дома разрывались один за другим снаряды, а в доме полуживой от ужаса хозяин как заведенный повторял заплетающимся языком одну и ту же фразу: «Тора — ее сорвало с двери! Он наказал меня, мой Непеш (Ангел-хранитель). Мое сокровище, мой клад!» Вдруг он поднялся во весь рост и потребовал отправиться на поиски бумажки с изречением из Торы, потому что, как он объяснил, на обороте он начертил подробный план некогда зарытого им клада. Но дело-то было в том, что водитель бросил бумажку с изречением в огонь, так что поиски наши ни к чему не привели. Вскоре несчастный Лейб Нусбаум, рыдая и заливаясь слезами, скончался.
Прошли годы, война давно закончилась. Однажды тихой весенней ночью я, гуляя по Леопольдштадту, увидел идущего мне навстречу польского еврея в кафтане и с пейсами. Приглядевшись, я к своему немалому удивлению заметил, что его ноги не касались земли — он просто парил достаточно низко над землей! Поравнявшись со мной, он взглянул мне прямо в глаза, и я в страхе отпрянул — это был покойный Лейб Нусбаум… Лицо его было точно таким же, как в его смертный час — искаженное неописуемым ужасом. Раскрыв беззубый рот, он прохрипел несколько слов на иврите, кончавшихся фразой: «Священная Тора, мое сокровище, мое проклятие. Будь проклят».
Я вознес краткую, но истовую молитву своему Ангелу-хранителю, попросив у него успокоения для несчастного еврея, и ужасный призрак исчез.
Хотя я и был «старым оккультистом», все же эта встреча глубоко потрясла меня, ведь я же подло поступил с Лейбом Нусбаумом, не помешав своему водителю совершить его мерзкий поступок. Кстати, водитель недолго прожил после своего «геройского поступка»: через несколько дней он погиб там же, в Галиции, и я сам похоронил его.
Читая или слушая сообщения очевидцев о происшествиях такого рода, всегда нужно учитывать субъективный фактор, так сказать, индивидуальную окраску этих свидетельств. Например, описания случаев так называемых «экскурсий»: то есть одно— или многократные выходы из физического тела в деталях могут значительно отличаться одно от другого. Однако все они в основном совпадают в известных ключевых моментах. А отсюда можно сделать весьма полезные выводы о том, что это действительно имело место, о предпосылках, необходимых для подобного процесса, а также об изменившихся условиях существования «флюидного человека». На основании всех описанных в этой книге сообщений очевидцев, а также из иных сообщений подобного рода можно без труда сформулировать ряд закономерностей, общих для всех «экскурсий» флюидного тела. Итак, все свидетельства имеют следующие общие черты:
1. удивление при виде собственного тела, которое к тому же можно наблюдать под разными углами зрения;
2. (якобы) неописуемое ощущение счастья, вызванное чувством невесомости и способностью совершенно свободно передвигаться в пространстве;
3. наличие полного сознания своего собственного «я» и ясность мышления.
Далее, в подавляющем числе всех подобных случаев очевидцы констатируют следующее:
4. прозрачность и проницаемость (несопротивляемость) материальных предметов — вплоть до кирпичных и каменных стен;
5. наличие связующей «нити» между флюидным и физическим телом;
6. передвижение в пространстве со «скоростью мысли»;
7. невозможность подать какой-либо знак окружающим, с тем чтобы тебя заметили.
Уже пункты с 4 по 6 позволяют сделать заключение о том, что:
а) окутанный тайной «потусторонний мир» в пространственном отношении начинается уже в этом мире;
б) в этом «потустороннем мире», очевидно, действуют иные законы природы, а следовательно, имеют место иные условия существования, нежели на физическом уровне бытия.
И удивляться тут, по-моему, нечему. Обратимся, к примеру, к космонавтике: в космосе законы природы действуют несколько иначе, чем на Земле, — достаточно вспомнить невесомость.
Явления двойников и выходы личности из физического тела, засвидетельствованные бесчисленное количество раз, так типичны и выразительны, что нет ничего логичнее, чем предположение о продолжении нашей жизни непосредственно после физической смерти и наличии «потустороннего мира». Можно, конечно, попытаться обесценить подобные свидетельства, заявив, что рассказчикам все это привиделось под влиянием болезни, обмана чувств, что все это плод их больной фантазии или истерии… короче, что все эти свидетели были «не в себе» и поэтому их нельзя принимать всерьез. Конечно, можно абсолютно все поставить под сомнение, подчеркнутое выпячивание скептицизма даже придает тому, кто сомневается, некоторую личную пикантность. Но толку от этого нет никакого. Дюпрель, без сомнения, прав, говоря: «Скептицизм не относится к тем вещам, которые становятся тем лучше, чем дольше их практикуют. Лишь то сомнение критически разум-но и оправданно, которое способно остановиться в надлежащей точке». Нельзя считать сверхчувственное невозможным потому, что оно никак не соответствует нашему житейскому опыту и мировоззрению, которые мы сами себе сформировали или которому нас обучили в школе. И если нам приходится констатировать, что наши попытки объяснить непонятное оказываются несостоятельными, то не лучше ли вспомнить нашего великого Гёте, сказавшего по этому поводу такие мудрые слова: «Подобные вещи не требуют объяснений; довольно того, что они истинны!»
А теперь — с этой точки зрения — дополним ряд уже приведенных свидетельств очевидцев несколькими случаями, в которых имела место способность к расширенному восприятию.
«В следующем случае, — пишет д-р Маттизен во втором томе своего основополагающего труда «Жизнь личности после смерти», Берлин, 1936 («Das pers?nliche ?berleben des Todes»), — к явлениям обычной экскурсии (выхода из физического тела) присовокупилось явное ясновидение на расстоянии». Само сообщение исходило от священника Реформаторской церкви Л. Ж. Бертрана (L. J. Bertrand), совершившего групповое восхождение на горную вершину. Во время восхождения он отделился от группы и присел отдохнуть на краю горного склона. Внезапно его охватило что-то вроде паралича: он даже не смог выбросить горящую спичку, от которой собрался, было, прикурить сигару, и спичка, догорев, обожгла ему пальцы. Бертран подумал, что у него случился приступ «снежного сна», чувствуя, как постепенно немели его руки и ступни, затем локтевые суставы и колени, тело до пояса, голова, и, наконец, ему показалось, что сама жизнь из него уходит. Он не считал себя умершим, ясно осознавая, что парит в воздухе как воздушный шар. «Взглянув вниз, я с удивлением увидел свое собственное тело с мертвенно-белым лицом. Странно, подумал я — там внизу мертвое тело, в котором я жил и которое я называл своим «я»…»
В руке своего «трупа» он увидел сигару и стал размышлять над тем, что скажут его спутники, обнаружив мертвое тело. И тут ему — непонятно каким образом — стало ясно, что они пошли по тропе, идти по которой им ни в коем случае не следовало, и что сопровождающий их инструктор тайно выкрал часть провианта, предназначавшегося для всей группы. Священник почувствовал, как неведомая сила потащила его вниз, в собственное тело, причем сознание его пришло в полное смятение и хаос, то есть в полную противоположность к состоянию необычайной ясности, испытанному им за мгновения до этого. Когда к нему вернулось сознание, он увидел собравшихся вокруг него спутников, которые приводили его в чувство. Он тут же обвинил их в обмане (ведь они без его ведома изменили маршрут), а инструктора — в воровстве. Тот перепугался так, будто увидел перед собой самого дьявола, и дал деру, позабыв про полагающееся ему вознаграждение.
А вот статья из журнала «Лайт» («Light») 1917 года: некая миссис М. С. из Эдинбурга, считавшаяся хорошей сиделкой, хотя и не имевшей специального образования, однажды сидела у постели больной шестилетней девочки, мать которой (звали ее Нелли) совершенно забросила и запустила больного ребенка. Вдруг лицо тяжело больной девочки осенилось улыбкой, причем вся комната, казалось, наполнилась светом. И тут сиделка увидела над кроватью полупрозрачную фигуру другой девочки, которую умирающий ребенок сразу окликнул: «Лили!» (так звали ее ранее умершую сестренку). В это время из головы больной девочки стал подниматься туман, принимавший ее собственные очертания. Фигурка уже довольно сильно уплотнилась, как вдруг в комнату вошла мать умирающей девочки. Оба флюидных образа мгновенно исчезли, и «туман» возвратился в тело больного ребенка; лицо, только что излучавшее радость, вновь исказилось страданием. Но когда мать по настоянию сиделки вышла из комнаты, обе туманные фигурки появились вновь, больная девочка умерла, и обе сестрички исчезли из глаз миссис С.
А вот что произошло с одной женщиной-врачом, которая пожелала остаться неназванной. Далее — в пересказе Сары А. Ундервуд (Sara A. Underwood).
«Поняв, что жить больному оставалось считанные часы, я стала раздумывать над тем, как подготовить к этому его близких. Внезапно я ощутила чье-то присутствие рядом с собой. Оглянувшись, я замерла, будто пораженная молнией: прямо перед собой я увидела этого самого больного собственной персоной, который только что скончался. Этот призрачный образ, казалось, не замечал моего присутствия; а его взгляд — ошеломленный и испуганный — был направлен на его собственный труп. Я тоже быстро взглянула на неподвижно лежащее мертвое тело. Когда я снова оглянулась, призрака уже не было. Но у меня осталось твердое убеждение в том, что я присутствовала при расставании души с телом».
О другом виде восприятия собственного тела, произошедшего в 1957 году после удара молнией, рассказывал Оттмар Хесс (Ottmar Hess). «Непогода застала нас в чистом поле. Надвигалась гроза. Спрятаться от ливня было некуда, кроме как в низкорослом кустарнике. Гремел гром, дождь лил все сильнее. И тут… я помню только яркую вспышку. На несколько секунд я потерял сознание, а затем, придя в себя, испытал чувство необычайной легкости. Совершенно не чувствуя собственного тела, я тем не менее находился в полном сознании и в состоянии невесомости. Тут снова возобновилась гроза, про которую я совсем позабыл.
Будто сквозь какую-то пелену я увидел своих спутников, прятавшихся в кустарнике, а рядом на земле лежало чье-то неподвижное тело. Я чуть не расхохотался, подумав, что это какой-то фокус: дело в том, что на земле лежал я сам — костюм, ботинки, все было мое… У меня совершенно исчезло ощущение времени. Я не то стоял, не то парил низко над мокрой землей среди кустарника и был, скорее, удивлен, чем испуган своим состоянием. Время от времени я пытался разглядеть хоть что-нибудь вдали, насколько это позволяла пелена, стоявшая у меня перед глазами». От удара молнии у господина Хесса, очевидно, пострадала способность к внутреннему, «духовному» зрению. «Я заметил приближение чего-то темного. Мои спутники замахали руками. К ним кто-то подошел, но разговора я не слышал; да я и не стремился ничего расслышать, потому что от чувства необычайной легкости я впал в некое подобие радостного транса.
В это мгновение внутренний голос велел мне подать какой-то знак своим спутникам, и я заговорил с ними. Но они меня не слышали. Я попытался привлечь их внимание жестами, подошел к ним вплотную, но они прошли сквозь меня словно сквозь воздух! Тут я уже не на шутку испугался. Ведь как мне было известно из подобных описаний, все происходившее означало, что я умер. Мое тело подняли и понесли через луг к темному предмету, в котором я теперь узнал автомобиль. Меня (т. е. мое тело) осторожно положили в машину, и она быстро поехала. Машина остановилась, «меня» вынесли из нее и уложили на диван. Какой-то человек делал моему телу массаж сердца и искусственное дыхание. Я тем временем стоял рядом, с любопытством ожидая, чем же все это кончится. Внезапно возникло ощущение, что меня охватывает паралич, сознание затрепетало и — как я ни старался его удержать — исчезло…
Медленно приходя в себя, как после глубокого наркоза, я прежде всего вспомнил, что меня ударило молнией. С большим трудом я начал осваиваться с окружающей меня действительностью. Свинцовая тяжесть давила на мой мозг — полная противоположность пережитому мной состоянию невесомости… Наконец меня настолько привели в чувство, что я полностью осознал, где я нахожусь, а затем мне уже не составило особого труда вернуться к земным ощущениям и мыслям. После всего этого для меня стало ясно одно: в потустороннем мире все точно так же, как в этом, только там отсутствует сила земного притяжения».
А вот еще одно происшествие, о котором довольно долго вспоминали в Рио-де-Жанейро: в 1858 году семья из Эльзаса — отец, мать и ребенок — отправились на пароходе в Рио, где собирались присоединиться к своим землякам. Однако незадолго до конца плавания женщина заболела и умерла. За день до смерти она упала в обморок, а очнувшись, сказала мужу: «Теперь я спокойна за судьбу сына. Я была в Рио (на самом деле она там никогда не была) и встретила нашего друга Фрица — плотника. Он как раз стоял на пороге дома. Я показала ему ребенка. Когда вы прибудете на место, он наверняка его узнает и поможет ему». Днем позже она умерла. Мужа поразили ее слова, но он не придал им должного значения.
Однако после выяснилось, что как раз в день и час, когда женщина была без сознания, Фриц, плотник из Эльзаса, стоя в дверях своего дома в Рио, увидел приближающуюся к нему женщину, которая, умоляюще глядя на него, протягивала к нему маленького ребенка. Женщина была сильно исхудавшей, но Фриц все же узнал в ней Лотту, жену своего земляка Шмидта; правда, его поразило то, что она выглядела как призрак…
Когда некоторое время спустя Шмидт сошел на берег с маленьким ребенком на руках, Фриц, встречавший корабль на пристани, сразу крикнул ему: «Я все знаю! Твоя жена умерла. Но до этого она была у меня и попросила позаботиться о малыше». Он назвал день и час, когда это произошло, — все точно совпало по времени с обмороком женщины.
Профессор Генрих Юнг (Heinrich Jung, 1740–1817) узнал о довольно редком явлении двойника из уст непосредственного свидетеля происшествия. Это был камергер королевского двора Швеции, барон Зульца (Sulza): около полуночи он возвращался домой из гостей. Дело было летом, когда ночи в Швеции такие светлые, что на улице можно читать. «Входя в наше имение, в воротах я встретил идущего мне навстречу отца. Он был одет, как обычно, в руке держал трость, которую сам когда-то вырезал. Я поздоровался, и мы, побеседовав довольно долго во дворе, вошли наконец в дом. Войдя в его комнату, я… увидел своего отца спящим в собственной постели! В тот же миг образ отца, сопровождавший меня, исчез. Вскоре отец проснулся и с удивлением взглянул на меня. «Слава Богу, Эдуард, — сказал он, — ты жив и здоров. Я только что видел страшный сон, будто ты упал в воду и тонешь». И он был прав, — добавил барон. — В тот вечер я ловил раков в реке, но оступился, и быстрое течение чуть было меня не унесло.
Доктор Бруно Винклер сообщал в журнале «Zeitschrift f?r Seelenleben» («Журнал о жизни души») от 15.10.1940 г. о случае, связанном со смертью генерала-фельдмаршала Гельмута фон Мольтке (Hellmuth von Moltke) (1800–1891). Его биограф Эккарт фон Назо (Eckart von Naso) подробно описал все происходящее: это случилось 24 апреля 1891 года в Берлине, когда два офицера-кавалериста, принц Макс цу Хоэнлоэ и граф Харальд фон Грёбен, выходили из здания Генерального штаба у Королевской площади. Находясь там в командировке, они, проработав весь день, решили пойти поужинать.
Завернув за угол здания, они увидели идущего им навстречу Мольтке. Встав по стойке смирно, офицеры отдали честь прославленному воину, а часовой взял «на караул». Но Мольтке молча прошествовал мимо, не отдав чести. Еще более странным было то, что фельдмаршал оказался без головного убора и шпаги, что для прусского военного было просто невероятным. А когда офицеры обернулись, чтобы взглянуть фельдмаршалу вслед, его уже не было. В это самое мгновение Мольтке ушел в вечность, скончался так же, как жил — тихо, скромно, в одиночестве… Кстати, следует заметить, что граф Мольтке был спиритуалистом и знал, что наша жизнь не кончается с физической смертью.
Как уже говорилось, выход флюидного тела из тела физического возможен также с помощью наркотиков или анестетиков (обез-боливающих средств). Лет сто назад при лечении или удалении зубов пациентов хлороформировали. И уже тогда появились первые сообщения о выходе флюидного тела вследствие воздействия наркотизирующих препаратов.
Дж. Ф. Хилл (J. F. Hill) рассказал о своей пациентке, семнадцатилетней девушке. Ей, прежде чем удалить зуб, дали хлороформ. Зуб успешно удалили, но пациентка все никак не просыпалась, что очень обеспокоило врачей. Когда же она наконец очнулась, то сказала, что все это время она находилась над своим физическим телом, видела его и окружавших его медиков, тщетно пытаясь заговорить с ними (то есть она говорила, но ее не слышали). Тогда она подумала, что умерла, и очень удивилась, что не предстала пред Божьим судом!
Когда писательнице, много путешествовавшей по Африке, Эдит Арчдейл (Edith Archdale), в Иоханнесбурге должны были сделать сложную стоматологическую операцию, она неоднократно требовала дать ей еще хлороформа, потому что никак не засыпала. «Вдруг я увидела себя стоящей рядом с креслом, в котором полулежало мое тело, и живо ощутила, что не хочу в него больше возвращаться».
Де Роша (De Rochas) пишет о некоем капитане по фамилии Вольпи, который рассказал ему следующее: «Шесть лет назад (дело было в 1883 году) я вдохнул хлороформ, чтобы ослабить судороги после операции по удалению почечных камней. И тут я с изумлением заметил, что мое «я», то есть моя душа и мой мыслящий разум, облаченные в телесную форму, находилось на расстоянии двух метров от моего тела. Мое «я» видело мое же тело неподвижно лежащим на кровати…»
В 1926 году в «Zeitschrift f?r Parapsychologie» известный в то время врач-невропатолог доктор Марциновски (Marcinowski) рассказал об одной больной, которой, привязав ее к кровати, собирались удалить два зуба. Вопреки всем опасениям эта трусливая женщина перенесла всю процедуру, не проронив ни звука, даже не пошевелившись. Только когда все было позади, «она закричала». Объяснение: «Пациентка, с детства отягощенная образованием собственных двойников, просто покинула свое тело и с интересом наблюдала за происходящим со стороны». Лишь вернувшись в свое тело, она ощутила боль, которую раньше не чувствовала…
Доктор Франц Хартманн (Franz Hartmann) утверждал, что под воздействием хлороформа он увидел себя стоящим рядом с зубоврачебным креслом, «в котором находилось мое тело. Причем я сам ощущал себя полноценной личностью, как это бывало в обычном состоянии. Я видел все предметы в кабинете и слышал все, что там говорилось. Но когда я попытался взять один из предметов со столика с инструментами, мои пальцы просто прошли сквозь этот предмет». Подобное случалось с доктором Хартманном неоднократно…
Подробное описание выхода флюидного тела во время хирургической операции Х. Дюрвилль (H. Durville) услышал от некоего Роже фон К. Этому господину дали наркоз и прооперировали его. Внезапно он увидел себя стоящим у окна какого-то большого зала: «За окном ярко светило солнце, я видел деревья и цветы… Все казалось мне очень знакомым, и все же я не мог вспомнить, что это было… Солнце было таким теплым, что мне захотелось выйти на улицу. Ступни моих ног не касались пола. Мое тело уже наполовину высунулось из окна. Я попытался за что-нибудь ухватиться, чтобы не упасть, но я и не падал. К моему величайшему удивлению я свободно парил в воздухе.
У стены, противоположной окну (в зале), у стола суетились человеческие фигуры. На столе лежало нечто, чего я сразу не смог распознать. Я подошел ближе. Казалось, никто меня не заметил. Несколько мужчин и две женщины, стоя у стола, внимательно рассматривали предмет, лежавший на нем. Один из мужчин с окровавленной рукой отложил в сторону скальпель. Я понял, что шла операция. «Что с пульсом?» — спросил хирург. «Пульс довольно слабый». «Тогда его нужно ускорить. Компресс, быстро!» Медсестра протянула ему компресс. Хирург вытянул руку, и она прошла сквозь меня! «Уберите эфир, у меня все готово. Бандаж!» Сестра передала ему бандаж прямо сквозь меня, причем я ничего не почувствовал!
Тот, кто лежал на столе, покрытый простыней, казался мне очень знакомым. Лицо было закрыто простыней, так что я не мог узнать его. С трудом, но я все же вспомнил, что врачи точно так же трудились надо мной. Тогда я попробовал опять приблизиться к окну, но у меня это не получилось».
Когда голову пациента открыли, рассказчик увидел его лицо. Оно показалось ему знакомым, но он не мог вспомнить, где его видел. Из этого можно сделать вывод, что способность к ясному узнаванию собственного тела не всегда имеет место. Разглядывая черты лица лежавшего на столе человека, господин фон К. постепенно убедился в том, что это тело, очевидно, принадлежит ему. «Тело постепенно приходило в себя, вздрогнули ресницы, и лицо исказила гримаса боли. Меня охватило непреодолимое желание завладеть этим телом. Тут произошло нечто странное: у меня было ощущение, будто это тело теснейшим образом связано со мной, будто оно — часть меня. Но вдруг у меня помутилось в голове, фигуры в зале исчезли, и я потерял сознание. Очнулся я, лежа в кровати и испытывая ужасные боли — последствия операции».
Известно, что у народов, ведущих первобытный образ жизни, шаманы с помощью окуривания, вдыхания паров определенных отваров или принимая отвары ядовитых растений, или разжевывая их, приводят себя в состояние так называемого транса и даже могут покидать собственное тело. В Индии и на Тибете то же самое достигается с помощью медитации. В настоящее время употребление сильных и сверхсильных наркотиков приняло размеры настоящей эпидемии. И то, что писал американский писатель Фитцхью Лудлоу (Fitzhugh Ludlow) еще в 1903 году, хорошо известно каждому современному наркоману, а именно — более или менее сознательный выход флюидного тела.
Однажды, накурившись гашиша и впав в горячку, он заметил, что «душа… покинула тело… Паря в воздухе, я смотрел вниз на свою прежнюю оболочку. Грудь вздымалась и опускалась, вены на висках пульсировали, щеки не побледнели». (Это, кстати, нехарактерно для «нормального» выхода; однако не следует из одного примера делать далеко идущие выводы.) «Мой дух сознавал, что обладает всеми человеческими способностями — разумом, чувствами, волей… и стоял все же в стороне. В этом состоянии ни один предмет вещественного мира не мог служить мне помехой. Сам себя я видел и мог себя пощупать, но одновременно знал, что невидим для обычных людей. Я мог проходить туда и обратно сквозь стены комнаты и сквозь потолок видел звезды. Это не было ни обманом чувств, ни сном… Какой-то голос велел мне вернуться в тело, сказав: «Тебе еще рано!» — И я вернулся назад».
Лудлоу подчеркнул, что случай этот уникальный, иными словами: как правило, вызвать полностью осознаваемый выход флюидного тела, покурив гашиша, не удается. Но доподлинно известно, что длительное употребление гашиша вызывает довольно стойкие повреждения мозга, как установили врачи из Дюссельдорфа с помощью электронных измерений токов мозга у ста пятидесяти молодых людей, регулярно употреблявших гашиш. Так что активировать с помощью наркотиков «шестое чувство» или вызвать «состояние невесомости» — занятие крайне опасное, да просто недопустимое, хотя находятся «специалисты», рекомендующие подобные «опыты».
Вызывает интерес замечание Лудлоу о том, что «некий голос» сказал ему: «Тебе еще рано!» Я не сомневаюсь в реальности события и вряд ли ошибусь, если предположу, что он услышал голос своего Ангела-хранителя. Ангел-хранитель сообщил, что ему еще не время покидать физическое тело и переходить в более высокое состояние. Как уже было сказано, все эти «выходы» из физического тела есть не что иное, как самое настоящее предвосхищение смерти. И если нам довелось испытать нечто внечувственное, вещий сон, видение, увидеть какой-то светлый образ (Hellgesicht) или пережить временный выход нашего подлинного «я» из земной оболочки, то это происходит ради одного. А именно, чтобы обод-рить и укрепить нашу вообще-то довольно слабую уверенность в том, что «за порогом» есть лучшая жизнь для тех, кто «старается и стремится» (старателен и целеустремлен). Однако это не избавляет нас от обязанности решать наши земные задачи и вносить свою лепту в то, чтобы земное бытие стало для всех более сносным.
Людям с ампутированными конечностями хорошо известно ощущение того, что ампутированная часть тела все еще при них. Человек с ампутированной рукой может пошевелить каждым пальцем на несуществующей кисти, безногий инвалид чувствует каждый палец отсутствующей стопы. Сомнамбулы и ясновидящие уже давно утверждают, что вместо несуществующей конечности они видят что-то вроде конечности-призрака. Магнетисты даже умеют снимать боли, которые инвалид чувствует в отсутствующей конечности (обычно их называют фантомными; исходя из собственного опыта, я могу это полностью подтвердить). Медики относятся к этим ощущениям «прежней целостности» как к «игре больного воображения» инвалидов, считая их «иллюзиями и галлюцинациями, причина которых в воспоминаниях и подспудном желании по-прежнему ощущать утраченные конечности». До поры до времени это утверждение звучало весьма научно, но не сейчас: разработанный русскими «метод Кирлиана» для визуализации флюидного тела (в Советском Союзе его называли «энергетически-биоплазменным телом») сделал утверждения медиков абсурдными. Однако до открытия этого метода приверженцев учения о флюидном теле мало кто слушал, хотя определенные происшествия и даже эксперименты подтверждали их правоту. В своей книге «Практическая магия» Жюль Лермина (Jules Lermina «Magie practique») описывает два интересных случая.
Одному хирургу пришлось ампутировать кисть руки своему другу, с которым на лесопилке случилось несчастье. После операции руку уложили в ящичек с опилками и закопали. Пациент потерял сон, говоря, что чувствует на ампутированной руке колкие опилки. К тому же один из пальцев, пробитый гвоздем, сильно болит. Жалобы пациента все усиливались, поэтому возникли опасения за его рассудок. Наконец врач решился откопать ящичек. Выяснилось, что один из пальцев действительно пробили гвоздем, когда ящик заколачивали. Гвоздь вынули, руку вымыли. Пострадавший, не зная об этом, тут же заявил, что гвоздь вынули, а руку вымыли, и что теперь ему стало гораздо легче.
Нечто похожее произошло с сотрудником фабрики по производству швейных машинок «Зингер». Ему тоже ампутировали руку, и он постоянно жаловался на судороги в пальцах, которых у него уже не было. После эксгумации руки выяснилось, что, когда руку закапывали, пальцы были так сильно сдавлены, что, будь они в таком положении на руке, это неизбежно привело бы к судорогам.
Тут мы сталкиваемся с так называемым феноменом реперкуссии, то есть с переносом болезненных ощущений флюидного тела на тело физическое. Реальность этого, казалось бы, магического явления была убедительно доказана еще экспериментами, проводившимися учеными де Роша и Дюрвиллем (в этой книге их опыты лишь кратко упомянуты, чтобы не спровоцировать бессовестных людей на их повторение). В США и Канаде еще на рубеже ХХ века ампутированные конечности стали сжигать, чтобы загодя избавить пациента от реперкуссивных болей. Правда, на время кремации конечности пациент должен находиться под наркозом, потому что иначе он будет испытывать такие же боли, как будто горит его живая плоть.
Уже упомянутого ранее С. Дж. Малдуна, еще ребенком, ударило током. Летним днем 1916 года он попытался убрать с дороги электрический провод, сорванный бурей. Мальчик схватил провод рукой, тут же потерял сознание и был отброшен на середину улицы. Малдун рассказывает:
«Я пришел в себя уже вне своего тела и увидел его лежащим на улице. Я чувствовал, как электричество с ужасающей силой текло сквозь меня, причиняя жуткую боль, хотя я стоял на расстоянии многих футов от моего физического тела, которое соприкасалось с проводом. Я был не в состоянии пошевелиться. Руки моего астрального (флюидного) тела закоченели, будто все еще сжимали провод, который лежал поодаль. Испытывая эти адские муки, я видел стоявших рядом мальчиков. Онемев от страха, они не смели коснуться моего тела. Я напрасно кричал им, чтобы они бежали за помощью, но они не видели меня и не слышали моих жалобных криков. Вдруг они как будто пришли в себя. Я видел, как они забегали что было сил, зовя на помощь. А я стоял беспомощный уже несколько минут, показавшихся мне годами. Наконец — слава Богу! — я увидел людей, со всех сторон бежавших к нам. Я очень надеялся, что кто-то из соседей освободит меня от мук. Среди прочих прибежали отец с сыном. Отец держал в руках топор и был обут в резиновые сапоги. Он наклонился, чтобы приподнять мое физическое тело, и, пока он это делал, я ощутил, что как бы снова вхожу в него и прихожу в сознание, а все соседи стоят вокруг и смотрят на меня. Все удивились, когда я вернулся «к жизни», как они говорили. Да и подоспевший врач, осмотрев меня, был поражен моим воскрешением, учитывая время моего контакта с проводом высокого напряжения. Все присутствующие думали, что я уже умер. Ведь после того, как я схватился за провод, прошло приблизительно десять минут до моего освобождения».
По всей вероятности, (ампутированная) флюидная конечность может материализоваться (уплотниться) до такой степени, что в состоянии заменить ее. Аббат Аннапье приводит подобные случаи в своих трудах. Он пишет: «Нужно согласиться с доктором Ришраном (Richerand) в том, что жизненная сила, или витальный принцип, оживляет каждую молекулу нашего тела, каждую отдельную систему органов. Таким образом, наряду с плотным материальным телом мы обладаем еще и флюидным телом, являющимся «оживляющим организатором» первого. Это флюидное тело еще и передает физическому мозгу все ощущения. И если у физического тела ампутируется какой-либо член, то флюидная часть соответствующего органа остается без изменений. Боли, ощущаемые пациентом после операции в ампутированном члене, совершенно реальны…» Аннапье продолжает:
«Я знаю некоторые случаи, когда отсутствующая конечность практически заменялась ее уплотнившимся флюидным эквивалентом… В одном случае речь шла о недавно прооперированной молодой девушке, которой ампутировали ногу выше колена. Однако, забывая о своем состоянии, она, встав с постели, шла по палате, будто обе ноги у нее были целы. Лишь когда ей испуганно кричали, чтобы она взяла костыль, девушка вспоминала о своем состоянии… А один врач рассказал мне об офицере, перенесшем точно такую же ампутацию, но который, тем не менее, мог дойти до середины комнаты, прежде чем замечал, что он забыл пристегнуть протез. Тут он сразу терял способность оставаться в вертикальном положении».
Такие уплотнения флюидного тела давно известны в парапсихологии как так называемые материализации, и, в конце концов, все явления двойников и призрачных «фантомов» — это не что иное, как эти самые материализации. У некогда всемирно известного женщины-медиума Эусапии Паладино (Eusapia Paladino) из Неаполя иногда — при свете дня — можно было наблюдать странный феномен «дополнительного создания»: у нее появлялась третья рука. Во время одного из экспериментов весной 1894 года в присутствии таких известных ученых, как профессора Ломброзо, Рише, Данилевский, д-р Добржицкий, д-р фон Шренк-Нотцинг и др., флюидная рука Эусапии оставила свой отпечаток на закопченной тарелке, стоявшей на столе, за которым внимательно наблюдали все присутствующие. Сама женщина-медиум была связана. Ни у кого из присутствующих, включая саму Эусапию, на руках не было следов копоти. А когда Эусапиа оставила такой же отпечаток обычной, физической рукой, то линии ладони оказались совершенно идентичными линиям флюидного отпечатка!
Некоторые подобные наблюдения вновь и вновь подтверждают одно и то же: явное наличие флюидного тела, способного отделяться от земного. Такое «отделение» может происходить при весьма различных обстоятельствах. Схематическое разделение этих обстоятельств на что-то вроде типичных групп в настоящее время едва ли возможно, так как число людей, пригодных для таких опытов, весьма невелико, да и официального признания исследования такого рода до сих пор не получили. Только если когда-нибудь закоренелая предвзятость наших ученых по отношению к паранормальным явлениям уступит место готовности к свободным от предрассудков исследованиям, можно будет надеяться на подлинный прогресс в тех областях науки, которые ранее считались «пограничными».
Процесс умирания в наблюдениях ясновидящих
Бисмарк (von Bismarck) как-то сказал: «Жизнь ничего бы не стоила, если бы смерть ставила в ней точку», а Шиллер в «Дон Карлосе» вкладывает в уста убежденного в своей скорой кончине Позы слова, обращенные к королеве: «Мы обязательно встретимся!» — и к Карлосу: «Ты теряешь меня, Карл, на много лет… Глупцы говорят — навек!»
Смерть или, лучше сказать, процесс умирания, отделения души от тела, подверженный определенным законам природы, был неоднократно описан людьми, способными к ясновидению. Эти описания совпадают во всех существенных аспектах, прежде всего в факте выхода нашего флюидного тела из отмирающего земного тела (которое «взятое из праха, в прах и обратится»). Окончательное отделение происходит при разрыве «нити жизни», связывающей оба тела. Флюидный человек в полном сознании собственного «я» покидает область, где царят законы природы физического уровня бытия и начинает существовать уже при иных условиях бытия. Послушаем же, что говорят нам ясновидящие о процессе умирания как таковом, учитывая при этом в каждом случае, что ясновидение может иметь множество степеней интенсивности и что обстоятельства смерти могут быть самыми разными. Поэтому не следует ожидать (это просто исключено), что все наблюдения такого рода совпадают друг с другом во всех мелочах.
Американский ясновидящий Эндрю Джексон Дэвис (Andrew Jackson Davis), проведя некоторое время у смертного одра пожилой женщины, описал процесс ее умирания так, как он увидел его со своей духовной точки зрения:
«Я видел, что физический организм уже не мог выполнять различные требования духовного начала. Но органы тела, казалось, противились уходу животворящей души. Мышечная система боролась за то, чтобы сохранить способность двигаться. Нервная система старалась сохранить возможность чувствовать, а мозг напрягался, как мог, чтобы удержать интеллект и/или сознание. Тело и душа походили на двух друзей, чувствовавших, что им вот-вот придется расстаться навек. Эти внутренние «распри» воспринимались обычными органами чувств как страдания умирающей. Но я… знал, что эти явления не были знаками боли или страданий, а происходили лишь потому, что дух собирался навсегда сбросить с себя земную оболочку.
И вот голову умирающей охватило прекрасное, мягкое сияние, и одновременно я увидел, как стали увеличиваться внутренние части большого и малого мозга. Я заметил, как прекратились присущие им (типичные) гальванические функции, а затем они стали насыщаться жизненным электричеством и жизненным магнетизмом, отбирая его у подчиненных органов. Позитивно-магнитный показатель мозга вдруг оказался в десять раз больше, чем в нормальном (здоровом) состоянии. Этот феномен, как правило, предшествует физическому распаду.
Наконец, начался сам процесс умирания. Мозг все вытягивал и вытягивал животворные флюиды из прочих частей тела, и в той степени, в какой конечности темнели и холодели, мозг светился все ярче и ярче. В мягком духовном свечении (атмосфере), исходившем из головы умирающей, я увидел, как постепенно проявляются очертания другой головы, как она становится все более зримой и, в конце концов, уплотняется настолько, светится так ярко, что я уже был не в состоянии видеть сквозь нее и даже просто смотреть на нее, не отводя время от времени взгляда… В то время как эта голова оформлялась над материальной, я видел, что вытекающее из головы свечение находилось в движении (движение флюидов). Но пока новая голова принимала все более четкие очертания и совершенную форму, светящаяся атмосфера постепенно исчезала… Точно так же — по мере того как образовывалась «духовная» голова» — позже постепенно гармонически формировались шея, плечи, грудь — в общем, весь человеческий организм. Я чувствовал, что это развивались душевные свойства, образуя новый организм (еще Дюпрель признавал душу как организующий принцип). Физические недостатки, отягощавшие умирающее тело, полностью отсутствовали в новом духовном теле.
В то время как духовное тело, полностью видимое мне благодаря моему дару, становилось все более совершенным, материальное выказывало множество симптомов, которые всеми присутствующими воспринимались как болевые. Однако эти признаки, это впечатление были обманчивыми. Причиной симптомов был отток жизненной силы из всех органов и частей тела к мозгу и соответственно ее излучение из мозга в новый организм.[10]
Наконец, духовное тело, приняв вертикальное положение, встало над головой покинутого им физического тела. Но непосредственно перед окончательным исчезновением нити, связывавшей оба тела так много лет, я увидел нечто очень странное: между головой неподвижно лежавшего физического тела и ступнями вертикально стоявшего духовного тела быстро прошел поток света. Все это убедило меня в следующем: то, что принято называть смертью — это лишь рождение духа к новой жизни на более высоком уровне существования. Да, совпадений между рождением ребенка, являющегося в этот мир, и рождением духа, переходящего в высший мир, столь много, что имеется даже пуповина, до самого последнего мгновения связывающая два организма». (Вспомним о «серебряной нити» или, иначе, «длинной эластичной нити» в явлениях двойников.) «И тут я увидел то, о чем раньше не имел ни малейшего представления: при разрыве значительная часть жизненного электричества перетекает обратно в умирающее (земное) тело и там быстро распространяется по всему организму — очевидно, чтобы предотвратить его мгновенный распад.
Как только дух умершей женщины совершенно освободился от своей земной оболочки, я увидел, как он стал вдыхать духовные (флюидные) частицы окружающей его земной атмосферы. Поначалу казалось, что ему нелегко вбирать в себя эту новую жизненную силу». (Здесь напрашивается сравнение с бабочкой, выбравшейся из куколки и только еще расправляющей крылья.) «Но уже через несколько секунд духовное тело стало с необычайной легкостью и радостью вдыхать и выдыхать этот новый для нее «воздух». И в это мгновение я увидел, что духовное (флюидное) тело обрело все органы, соответствующие органам покинутого им земного тела, только в облагороженной и первозданно-красивой форме. Однако эта перемена была не столь разительна, чтобы полностью изменить образ женщины, характерные черты ее внешности. Она настолько была похожа на свое прежнее «я», что ее друзья, будь они способны увидеть ее в новом обличье, наверняка воскликнули бы: какой у тебя цветущий, здоровый вид! Как ты похорошела!
Все это превращение длилось два с половиной часа (!), но вообще-то временных рамок для процесса умирания, конечно, нет. Не сходя со своего места и не изменяя интенсивности моего «духовного зрения», я продолжал наблюдать за движениями новорожденного духа. Как только женская фигура привыкла к новым для нее условиям, она с явным напряжением воли спустилась с места, где стояла (поверх трупа), и вышла сквозь открытую дверь из спальни, где она так долго лежала больная в постели. Стояло лето, все двери были открыты, так что я, оставаясь в доме, не терял ее из виду. Радостно было смотреть, как легко она шла… Она буквально шла по воздуху, как мы по земле.
Как только женщина вышла из дома, ее приветливо встретили две (призрачные) фигуры. Это выглядело как встреча друзей после долгой разлуки. Вскоре все трое начали подниматься ввысь, будто совершая увеселительную прогулку вверх по горному склону. Я следил за ними своим духовным взором до тех пор, пока не потерял их из виду.
Как же я был поражен, когда вернулся в свое нормальное состояние! Вместо молодого красивого существа, которое только что скрылось из моего поля зрения, передо мной лежал безжизненный, холодный труп — «куколка», которую только что покинула ликующая «бабочка». Университетский профессор Харальдур Нильссон так прокомментировал это:
«Я считаю это описание, начиная с момента смерти, чрезвычайно интересным и утешительным, если можно верить, что увиденное им происходило в действительности. С тех пор, как он написал свою книгу, прошло много лет; но, насколько мне известно, как теософы, так и оккультисты, и спиритисты — в буквальном смысле этого слова — сходятся в том, что его описание в общем и целом верно». Далее профессор Нильссон упоминает некую англичанку по имени Джой Снэлл (Joy Snell), владевшую даром ясновидения с детства, но никогда не выступавшую в роли медиума. Однако, проработав двадцать лет медсестрой, она часто наблюдала за умирающими и видела при этом примерно то же, что и Э. Дж. Дэвис, причем она ничего не знала о его книгах. Книгу Джой Снэлл «Министерство ангелов» («Ministry of Angels») Нильссон считает самой интересной из всех известных ему книг: «Я не ограничился тем, что прочел ее книгу; я еще в 1919 году навестил автора в Лондоне». И далее, говоря о Джой Снэлл и ее муже, он пишет: «Если бы мне нужно было назвать двух людей, которых я счел бы в наши дни достойными быть названными апостолами Христа, я бы назвал эту пару. Дружба с ними — это один из самых замечательных подарков, которые сделала мне жизнь».
Джой Снэлл описывает сцены умирания, свидетельницей которых ей довелось быть. Она часто замечала, что умирающий видел одного или нескольких друзей, пришедших «с другой стороны», чтобы встретить его. Так она, например, рассказывала, как один умирающий старик увидел своего (ранее умершего) сына и сказал об этом своей жене, сидевшей у постели. Медсестра уже давно сама увидела прелестного мальчика с чудесными волосами, пришедшего встретить умирающего отца: «Это было просто великолепно. Смерть, которую большинство людей считают чем-то ужасным, представляют себе как непонятную мистерию, прямо у меня на глазах превращалась в нечто прекрасное и благословенное… Это действительно было высшее доказательство бесконечной доброты и неисповедимой любви нашего небесного Отца. Если бы не плачущая рядом мать, я бы захлопала в ладоши и закричала от радости».
«Парапсихологический журнал» («Zeitschrift f?r Parapsic-hologie») от 1927 года на странице 475 напечатал сообщение одного жителя Сан-Франциско, у которого дар ясновидения проявлялся спонтанно, о том, как он провел несколько часов у смертного одра жены:
«23 мая 1902 года без четверти двенадцать ночи скончалась моя жена. У постели умирающей находились наши ближайшие друзья, лечащий врач и две сиделки. Держа правую руку тяжело больной жены в своей, я сидел у ее постели. Так прошли два часа, но пока никаких изменений в ее состоянии не наблюдалось. Слуга сказал, что ужин готов, но никто не захотел подкрепиться. Примерно в 18.30 я все же настоял на том, чтобы все поужинали, так как было неизвестно, как долго продлится наше ночное бдение. Мы все вышли из комнаты умирающей».
Минут через пятнадцать мужчина, случайно взглянув на дверь (в комнату больной), увидел, как в щель, будто сквозняком, втянуло три облачка… «Моей первой мыслью было, что кто-то из друзей, стоя рядом со спальней, курил сигары… Я тут же вскочил, чтобы высказать им свое негодование. Но у двери спальни никого не было, никого не было и в коридоре или в соседних комнатах… Я с удивлением наблюдал за облачками. Они тихо приблизились к кровати, полностью окутав ее. Внимательно вглядевшись в туман, я разглядел в головах моей умирающей жены женскую фигуру, прозрачную, но светящуюся как золото на солнце; вид ее был столь величественным, что у меня не хватает слов, чтобы описать ее подробнее. Она была в греческом одеянии с длинными, свободно спадавшими рукавами. На голове сияла корона… Она неподвижно стояла во всем ее блеске и красоте, подняв руки над моей женой, будто приветствуя мою супругу, тихо улыбаясь, излучая спокойствие и покой. Две другие фигуры в белом стояли на коленях сбоку от кровати, казалось, прикасаясь к ней. А над кроватью парили еще и другие более или менее различимые фигуры».[11]
Тут наблюдатель заметил, что над телом супруги парит обнаженная фигура, связанная с ним «нитью», — флюидное тело его жены. Какое-то время флюидное тело вело себя совершенно спокойно, но иногда оно, казалось, скручивалось, дергалось в разные стороны, будто изо всех сил пытаясь оторваться от земного тела. Это продолжалось до тех пор, пока флюидное тело, как можно было предположить, не обессилело. Тогда оно успокоилось и увеличилось в размерах, после чего «конвульсии» повторились снова. «Это видение, или что бы это ни было, я наблюдал в течение пяти часов, прежде чем моя жена отошла в мир иной… Наконец наступил роковой момент: больная захрипела, флюидное тело заметалось. Земное тело еще дышало несколько мгновений, потом наступила тишина. С последним выдохом связующая нить вдруг разорвалась, и флюидное тело исчезло. В то же мгновение исчезли облачка тумана и призрачные фигуры…»
«Предоставляю моим читателям самим судить о том (этими словами завершается сообщение), был ли это простой обман чувств вследствие постигшего меня горя, страдания и истощения сил, или же мне, простому смертному, дано было увидеть хотя бы отблеск потустороннего духовного мира со всей его красотой, блаженством, миром и покоем».
Мария Михели (Maria Michely), ясновидящая из городка Альтенкессель, часто наблюдала умирающих. Она тоже говорила о том, что постоянно видит «флюидную связующую нить» между двумя телами и, что пока нить видна, умирающий еще «жив». «Но как только она разрывалась и флюидное тело медленно начинало удаляться, зачастую сопровождаемое ранее умершими родственниками, наступала «смерть». На самом деле этот момент — не что иное, как продолжение жизни в другом теле, утверждала ясновидящая. «Смерти нет!»
Один тяжело больной молодой человек, проживающий по соседству, попросил позвать к себе Марию Михели, и они долго беседовали о смысле бытия и страдания. Напоследок больной спросил, что она думает о его состоянии. И хотя ясновидящая не сомневалась в скором конце молодого человека, она не захотела оставлять его один на один с такой страшной мыслью и ответила уклончиво: «Если произойдет чудо, Франц, то все будет, возможно, не так уж плохо». «То есть вы думаете, что чудо может мне помочь?» — «Да, Франц, именно это я имею в виду; и вот еще что: если ты увидишь своего дядю Иоганна, это будет означать, что чудо свершилось».
Вскоре после этого молодой человек умер. Его последними словами были: «Дядя Иоганн! Как хорошо, что ты пришел! Возьми меня с собой!» Днем позже Мария Михели вошла в комнату умершего — одна, чтобы помолиться. Тут она почувствовала, что ей на плечо опустилась чья-то рука, но в комнате никого не было. Это ощущение повторилось, и она, вглядевшись повнимательнее, увидела рядом с собой перешедшего в мир иной Франца и явственно услышала его слова: «Видите, фрау Михели, чудо произошло. Я избавился от страданий. И дядя Иоганн действительно пришел и взял меня с собой».
По-видимому, в древности люди гораздо чаще задумывались над загадкой смерти, чем мы сейчас. Согласно учениям индийской школы «санкья», весьма схожим с воззрениями христианского спиритуализма, смерть — это отделение души от тела, ее освобождение от земного бремени или, иными словами, отделение от грубо-материального организма. Смерть ни в коем случае не означает прекращения жизни. Душа — это нечто непреходящее и божественное (Санкья-Карика, статья 18).
Диоген видел в смерти лишь смену места пребывания, когда душа отделялась от тела. Так что еще при жизни следовало вести себя соответственно этому представлению. Согласно священным традициям персов (Анкетил, III, с. 384), душа руководит телом во время его земного бытия. После смерти она покидает свое жилище и возвращается в высшие сферы невидимых существ. «Сколь много выиграло бы человечество, — писал врач и правдоискатель Карл Людвиг Шлейх (Carl Ludwig Schleich), — если бы оно жило, словно готовясь к существованию в потустороннем мире. Бессмертие, если бы его не существовало, нужно было бы выдумать — из психологических соображений, как единственно возможный регулятор жизни. Лишь оно (бессмертие) придает людям достоинство и то очарование, которое окружает всех гениев. В самом деле, мы, верующие в бессмертие, находимся — в историческом смысле — в хорошей компании, ведь не было ни одного человека эпохального значения, который не верил бы во всемогущество (Бога) и в бессмертие. Так что же, только великие бессмертны, или же ощущение бессмертия делает человека великим и совершенным?..»
«Все наблюдения указывают на то, — сказал профессор доктор Вальтер Хинц, выступая в Техническом институте Цюриха 31 марта 1966 года, — что человек в момент смерти сбрасывает с себя земное тело и вступает в потусторонний мир как духовное «я», находящееся в душевном теле. Это издревле провозглашали все религии человечества. Этому же учил и Иисус Христос, как следует из Евангелия от Иоанна. Однако для современного человека это ни в коей мере не решает этот вопрос. Напротив, мы все чаще убеждаемся в том, что современное общество, похоже, уже просто не знает, что делать с ответом, которое ему дает христианская вера… О смерти (умирании) и о том, что, возможно, будет после нее, современный мир не хочет ничего ни слышать, ни знать». Ну как тут не согласиться с тем католическим священником, который над могилой девятнадцатилетнего юноши сказал: «85 % человечества — неверующие. Они не верят в жизнь после смерти. Для меня умерший по-прежнему жив, может быть, он даже находится сейчас среди нас. Так как мне трудно предположить, что присутствующие здесь (у могилы собрались сплошь молодые люди, коллеги умершего по работе) относятся к 15 % верующих, то сказать мне нечего». Сказал, прочел «Отче наш», повернулся и ушел!
Сейчас в прессе частенько мелькают коротенькие сообщения о людях, «умерших на время». Так, журнал Канадского Медицинского общества опубликовал сообщение шестидесятивосьмилетнего канадца Лесли Шарпа из Онтарио, у которого в мае 1970 года случился сердечный приступ. Врачам удалось вернуть Шарпа, сердце которого перестало биться, к жизни. «Смерти не нужно бояться, — заявил он. — Я знаю это, ведь я был мертвым ровно три минуты и одиннадцать секунд». С тех пор он много сил и времени тратил на то, чтобы избавить других людей от страха смерти. Шарп утверждал, что в своем тогдашнем состоянии он видел себя со стороны и прошел сквозь «туман невиданных цветов». Далее Шарп сообщал: «Когда после приступа, случившегося у меня в больнице, моя голова откинулась назад, я почти сразу заметил, что покидаю собственное тело. Я выходил из тела через голову и плечи в виде почти прозрачной фигуры, но это был не совсем туман. Осознав это, я подумал: вот, оказывается, что происходит, когда умираешь».
Стало быть, в выражении «он испустил дух» (по-немецки — «выдохнул душу») есть доля правды, как и во многих других пословицах и поговорках, ведь оно означает не что иное, как отделение флюидного тела от физического клеточного тела.
Великая актриса Элизабет Тейлор тоже вспоминала о своих переживаниях во время кратковременной смерти. Публике она рассказала об этом лишь спустя одиннадцать лет: в 1961 году Лиз Тейлор жила вместе со своим тогдашним супругом, эстрадным певцом Эдди Фишером, в одной из лондонских гостиниц. Она уже довольно долго болела, и никто не мог толком сказать, в чем причина недомогания. Утром 4 марта у нее резко поднялась температура, Лиз начала задыхаться. Врачи, поставив диагноз «тяжелое воспаление легких», тут же отправили ее в больницу. В операционной положение стало критическим. Лиз Тейлор вспоминала, что она была в состоянии страшного ужаса. «Я хотела встать со стола, но мое тело было полностью неподвижно; я не могла ни сесть, ни даже повернуть голову». И тут, по ее словам, ею овладело великолепное ощущение покоя и умиротворенности… а затем она увидела себя, лежащую на операционном столе. «Я была полностью отделена от своего тела; оно уже не было частью меня; чувствовала я себя замечательно и не сопротивлялась этому ощущению…»
Элизабет Тейлор не могла сказать, как долго продолжалось это состояние. Позже она узнала, что хирург спас ей жизнь, удачно проведя разрез трахеи… С тех пор она твердо убеждена в том, что жизнь после смерти есть.
Далее читатель найдет описание нескольких случаев внечувственного восприятия, правдивость которых подтверждена документально.
Помощь в безвыходном положении
Ныне уже покойный писатель и парапсихолог Рихард Хамп (Richard Hamp) долгое время проработал в России учителем в немецких поселениях. После Первой мировой войны в 1920 году он, возвращаясь на родину в Германию, был арестован на российско-польской границе патрулем ГПУ. Его привели к местному коменданту, приказавшему обыскать его поклажу. Там нашли географическую карту, по которой он ориентировался на необъятных просторах России. «Из-за этой карты, — пишет Хамп, — комендант объявил меня шпионом и велел расстрелять. В то время большинство большевистских начальников были неграмотными и не умели читать карты. Во всяком случае, комендант считал, что человек, имеющий при себе карту и умеющий по ней ориентироваться, непременно враг и шпион».
Часов в шесть — было уже довольно темно — объявили приговор. Но из-за темноты расстрел перенесли на следующее утро. Комендант отрядил пятерых часовых для охраны шпиона и приказал заложить к 7 часам утра двое саней, чтобы отвезти расстрельную команду и осужденного в лес.
Хамп остался в одной из комнат того же крестьянского дома, в котором располагался комендант со своим штабом. Осужденный сел на табуретку, а пять часовых разместились на длинной скамье у стены, опершись руками на винтовки с примкнутыми штыками. Тем временем хозяин, расстилая на полу солому, шепнул Хампу на ухо, что если у него еще остались какие-то ценности, то пусть он спрячет их, выходя по нужде, в навозе в конюшне. Таким способом другие приговоренные к расстрелу, объяснил крестьянин, оставили ему кое-что в наследство. «Золотые монеты, обтянутые материей, которые я получил на Украине за лекции и уроки, при обыске не нашли. Долг платежом красен, подумал я, и зарыл золотые в конский навоз, отчего ценность его резко подскочила. Как-никак крестьянин приготовил мне удобное ложе для моей последней ночи, а золотые уже не имели для меня никакой цены…»
Хамп улегся на солому. Комнату едва освещала керосиновая лампа с совершенно закопченным стеклом. Солдаты, сидя на скамье, дремали. «Я прощался с жизнью. И как в кино вся моя жизнь прошла у меня перед глазами. Я мысленно дошел до момента, когда моя мама, лежа на смертном одре, в 10 часов вечера простилась со мной навсегда. Мне было восемь лет. «Завтра в пять утра, когда взойдет солнце, мне придется уйти отсюда. Спаситель призвал меня, — сказала мама и добавила: — Тебе, мой младший сын, я оставляю завет: всегда, когда попадешь в беду или нужду, обращайся к Богу, только к Богу и больше ни к кому!» Когда на следующее утро часы пробили пять раз и первые солнечные лучи блеснули в окне, мама ушла к своему Спасителю.
В сумятице жизни я давно позабыл совет матери. Но сейчас, в свой смертный час, ее слова прозвучали в моей душе как удар колокола, донесшийся словно из другого мира. Я мысленно обратился к Господу, моя душа ощутила его. В меня пролился свет, и я почувствовал, что рядом со мной появилась некая светлая фигура. Открыв глаза, я увидел маму! От радости я воскликнул: «Мама!»
Дремавшие часовые вздрогнули и, громко ругаясь, схватились за винтовки. Убедившись, что приговоренный спокойно лежит на соломе, они успокоились и вновь задремали. По-видимому, им было не впервой слышать крики осужденных на смерть.
Моя мама, — продолжает Рихард Хамп, — поведала мне, что я не буду расстрелян. Мне только нужно будет серьезно поговорить с комендантом, высказать ему все, что она мне сообщит. Сказав мне все, что нужно, она попрощалась со мной словами: «Да исполнится душа твоя миром Господним».
Как подчеркивает сам Хамп, после этого в его душе воцарился такой внутренний покой, какого он ранее никогда не испытывал, он сразу заснул и спал, пока в семь утра его не растолкали прикладами, чтобы отвести к саням. «Скоро выспишься как следует», — шутили солдаты. Хамп сказал, что хочет поговорить с комендантом. Солдаты отрицательно замотали головами и еще решительнее приказывали ему идти к саням. Наконец они попытались, громко ругаясь, силой вытащить его из комнаты. Хамп сопротивлялся и даже толкнул одного из солдат так, что тот упал. Все остальные передернули затворы и наставили винтовки на строптивца. В это время подошел еще не совсем очнувшийся ото сна, полуодетый комендант и спросил, что здесь происходит. Я заявил, что хочу поговорить с ним наедине. Он согласился и велел солдатам выйти из комнаты, предварительно вынув из кобуры пистолет и сняв его с предохранителя. Тогда я пересказал ему все, что сообщила мне мама. Это не были комплименты или мольбы. Я, глядя ему прямо в лицо, употребляя крепкие русские выражения, перечислил все гнусные поступки, совершенные им, все его прегрешения.
Сначала задрожала его рука, сжимавшая пистолет. Казалось, он уже был не в силах направить оружие на меня и нажать на спуск. Затем он задрожал всем телом и побледнел, стал странно извиваться, как если бы у него начались сильные боли и судороги. Голосом, полным страдания, он спросил, откуда я все это знаю. Я ответил, что моя умершая мать рассказала мне об этом ночью и что его невинные жертвы однажды отомстят ему…
Комендант не дал Хампу договорить, с трудом выдавив из себя: «Иди куда хочешь, только уходи скорее». Однако Хамп еще потребовал справку, чтобы его не арестовал очередной патруль. Ему немедленно выдали пропуск, и, уходя, Хамп облегченно вздохнул: «Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа?»[12]
Приключение католического священника во Франции
В 1948 году в различных католических изданиях Германии появилась в переводе статья аббата Лабютта (Labutte), позднее неоднократно публиковавшая в сокращенном виде. Вместе с четырьмя другими священнослужителями аббат опекал общину, в которой было почти 35 тысяч душ. В начале повествования он подчеркнул, что невозможно было быть лично знакомым с каждым из прихожан. Но вот что приключилось с аббатом в 1944 году.
Однажды вечером он, очень устав от дневных трудов и забот, лишь к полуночи сумел прочесть свой требник. Неожиданно у дверей его дома зазвонил колокольчик, да так громко, что он испугался. На пороге стояла женщина лет сорока. Протянув к нему руки в мольбе, она произнесла: «Господин аббат, пойдемте скорее. Речь идет о молодом человеке. Он вот-вот умрет!» Священник ответил: «Мадам, я приду завтра утром перед шестичасовой заутреней». Но она возразила: «Господин аббат, это будет слишком поздно, заклинаю вас, пойдемте сейчас!» «Хорошо, только запишите, пожалуйста, в моей книжке для записи визитов вашу фамилию и домашний адрес».
Женщина поспешила в приемную. Тут аббат разглядел ее при полном освещении: ее лицо было искажено болью. Она записала в книжку свою фамилию, а затем — «Рю Декарт, 37, третий этаж». На слова священника: «Вы можете положиться на меня, мадам! Я через двадцать минут буду у вас», она вполголоса ответила: «Вы устали. Да оборонит вас Господь в минуту опасности за вашу доброту!» И исчезла в ночи.
Священник шел по темным безлюдным улицам города, думая о том, что идет к незнакомым людям. Тут он и пожалел, что не знает всех своих прихожан в лицо. Не без труда нашел он дом под номером 37 по Рю Декарт. Это был доходный пятиэтажный дом. К счастью, входная дверь была не заперта. Включив карманный фонарик, он поднялся на третий этаж и позвонил в дверь квартиры. Послышались шаги, показалась полоска света, лязгнула задвижка, дверь открылась. Молодой человек лет двадцати с благоговейным удивлением глядел на ночного гостя. «Меня вызвали к смертельно больному молодому человеку, — сказал аббат. — Это здесь?» «Нет, господин аббат, тут, по-видимому, какая-то ошибка». «Да нет же, мне было сказано — Рю Декарт, 37, третий этаж». «Да, это Рю Декарт, 37, третий этаж. Я — молодой человек, — добавил он с улыбкой, — но я не собираюсь умирать».
Тогда аббат сказал, что у него была женщина лет сорока и что она сама написала этот адрес. Он показал молодому человеку книгу для записей. «Действительно, господин аббат, этот почерк кажется мне знакомым. Он так похож на почерк моей… но нет, это очень странно! Я живу один с отцом, он сейчас в ночной смене на фабрике. Тут какое-то недоразумение. Женщина, наверное, хотела написать «Рю Департ», но ошибочно написала «Декарт». Однако, господин аббат, зайдите на минутку! Вы замерзли, я сейчас приготовлю вам грог».
В маленькой, элегантно обставленной гостиной на диване лежали раскрытые книги. «Я тут слушал музыку», — сказал молодой человек, выключая радио. И продолжил: «Господин аббат, вот уже два года, как я хотел поговорить с вами, но все никак не мог набраться мужества зайти к вам». Смущенно улыбнувшись, он признался: «Я — блудный сын».
Сидя на диване, он рассказал священнику историю своей жизни. «Я ушел лишь тогда, когда примирил его с Богом, — пишет аббат и продолжает: — Затем я сразу пошел на Рю Департ. Но по дороге я все время думал о своем странном визите. Но мы, священники, привыкли к таким вещам. Часы на городских башнях пробили четверть второго ночи, как вдруг завыли сирены. Воздушная тревога! Я побежал изо всех сил, но на Рю Департ не было дома номер 37. Она кончалась номером 16».
На севере города начали падать первые бомбы. Аббат укрылся в ближайшем бомбоубежище. Вместе с множеством людей он провел там долгие и страшные три четверти часа. Когда он вышел, на крышах домов ярко играл отсвет пожара. На улицах завалы, дома полуразрушены, слышны крики отчаяния, в воздухе стояли дым и пыль! «Я направился к ближайшей станции «Скорой помощи». Туда, во двор одного дома, уже свезли несколько сотен раненых и убитых — в основном женщин и детей… Идя от одного к другому, я отпускал им грехи и совершал последнее помазанье. Вдруг я побледнел и прислонился к стене, чтобы не упасть. «Что с вами, господин аббат? Ваш родственник?» — спросил врач. «Нет, прихожанин».
Дело в том, что я нечаянно ткнулся носком ботинка в труп молодого человека, с которым познакомился на Рю Декарт, 37. Я ушел от него всего час назад. В надежде найти какие-то документы я взял его бумажник. Рабочая карточка была выписана на имя некоего Б. Н., 1921 года. А еще там было пожелтевшее от времени письмо с фотографиями. На одной из них была изображена женщина лет сорока. Я так и подпрыгнул. Без сомнения, это было фото женщины, попросившей меня в полночь прийти к молодому человеку. На обороте фотографии было написано: «Мама». На другой фотографии она лежала в гробу со сложенными на груди руками. Внизу — две даты: 1898–8 апреля 1939».
Почерк на пожелтевшем листке бумаги очень походил на почерк незнакомки, сделавшей запись в книге священника. «Думайте, что хотите, об этом случае, — пишет в заключение аббат. — Что до меня, то я не сомневаюсь: это была мать молодого человека, пришедшая из вечности».
Католический парапсихолог Бруно Грабински (Bruno Grabinski) удостоверился в том, что описанный случай основан на фактах. Он пишет: «Мне удалось узнать, что аббат Лабютт еще жив». Через друзей во Франции Грабински получил его заявление от 29 декабря 1947 года, в котором он заверял именем своего священного сана, что изложенные им события были правдой.
О похожем случае сообщала советская газета «Известия» в 1956 году. Во время приема пациентов в кабинет профессора, доктора медицинских наук Г. В. Зугарева вошла девушка в розовом платье и стала умолять его незамедлительно отправиться к ее больной матери. Но врач давно уже не посещал больных на дому и отказал девушке, сказав, чтобы ее мама сама пришла к нему на прием. Но девушка все настоятельнее просила доктора о помощи, назвала адрес и вышла из кабинета.
Тут профессор все же пожалел о своем категорическом отказе и поспешил за девушкой в коридор. Спросив сидящих там пациентов, он услышал в ответ, что они не видели, чтобы только что какая-то девушка входила или выходила из кабинета.
Потрясенный врач быстро принял оставшихся пациентов и поехал по указанному адресу. Там действительно оказалась больная женщина. Когда врач ей рассказал о приходившей к нему девушке, женщина очень удивилась, сказав, что никого к нему не посылала. Ее единственная дочь умерла два дня назад и сейчас лежит в гробу в соседней комнате. Профессор прошел туда и к своему ужасу увидел ту самую девушку в розовом платье, которая приходила к нему всего часом раньше.
Скрипка Страдивари
Исследователь потустороннего мира Эдуард Умбек (Eduard Umbeck) из Цюриха, не так давно умерший в весьма преклонном возрасте, описал в своем журнале «Встречи со сверхчувственным» («Begegnungen mit dem ?bersinnlichen»), выпуск 2-й, Цюрих, 1972 г., один очень любопытный случай. В 1919 году в Гейдельберге он познакомился с семейством В. Их дочь Эльза обладала необычайным даром. В начале изложенных здесь событий отец получил (свыше) послание, согласно которому потусторонние друзья взяли Эльзу и всю семью под свою защиту. Нужно было только точно следовать их указаниям.
В 1924 году, когда в Германии свирепствовала инфляция, доводя тысячи людей до отчаяния, семья получила ОТТУДА следующее задание: «В детском саду на улице N не осталось никаких средств к существованию. Воспитатели просто не знают, чем завтра кормить детей. Мы видим лишь одну возможность им помочь: это сделаете вы. У вас в кассе есть … марок. Отнесите деньги завтра утром — не позже 8.30».
Когда следующим утром отец с сыном открывали свой магазин, отец сказал: «Ты знаешь, Ганс, что было сказано вчера вечером. Но я сейчас вспомнил, что сегодня до 10 утра нам нужно оплатить два векселя, под которые я собрал деньги. Что скажешь?» Но, немного подумав, сам же и ответил: «Возьми деньги и сходи туда. Посмотри, действительно ли там все так плохо. Если да, то отдай им деньги, а мы уж как-нибудь выкрутимся».
Примерно в 8.15 сын отправился в детский сад. А в 8.25 в отцовский магазин вошел японец и купил подзорную трубу, вот уже 20 лет лежавшую на полке. Выручка от продажи трубы во много раз превышала сумму, необходимую для оплаты векселей! А в детском саду честно признались, что, если бы не эта словно с неба свалившаяся помощь, они бы просто пропали.
А теперь к истории со скрипкой. Однажды поздним утром Эдуард Умбек находился в мастерской семьи В. Речь зашла о занятиях музыкой. Ганс спросил: «Не мог бы я научиться играть на каком-нибудь инструменте?» На вопрос отца, какой инструмент его интересует, Ганс ответил, что пока и сам не знает. Тут в разговор вмешался младший сын: «Спроси духа». «Ты прав, — сказал отец, — сегодня вечером мы его спросим».
Вечером все семейство собралось вместе в присутствии Умбека. И только Эльза закрыла глаза, как ее тело дернулось — знак того, что пришел кто-то из потустороннего мира. И тут же из ее уст зазвучал звучный голос духа-руководителя семейства: «Ну что, Ганс, ты хочешь учиться музыке? На каком инструменте ты хочешь играть?» — Ганс: «А ты как думаешь?» — «Может быть, на скрипке?» — «С удовольствием». — «Я пришлю того, кто вам поможет».
Сразу после этого тело Эльзы опять дернулось, и голос с итальянским акцентом произнес: «Ты хотеть учить скрипка?» — Отец: «Кто ты, дорогой друг?» — «Я был Франческо Страдивари. Ты, отец, найдешь здесь (в Гейдельберге) мастера, который вчерне изготовит деку, а там посмотрим».
Они полистали адресную книгу, но никакого мастера, изготовляющего музыкальные инструменты, не нашли. Отец семейства состоял членом местного мужского певческого кружка и на следующий день поинтересовался у товарищей по пению, нет ли в Гейдельберге скрипичных дел мастера. Никто не знал такого. Но днем позже один из членов кружка, остановив господина В. на улице, сказал: «Ты спрашивал про скрипичных дел мастера. Сегодня я вспомнил, что раньше на улице… жил мастер, который ремонтировал скрипки». В. пошел по указанному адресу: в обшарпанной каморке на чердаке, где царил беспорядок, а работой и не пахло, он обнаружил человека. На стене висело несколько деревяшек — по-видимому, материал для скрипок. На ворчливый вопрос старика, что ему надо, господин В. ответил, что слышал о нем, как о скрипичных дел мастере. Так вот, не сможет ли он сделать заготовку для скрипки? — «Может быть». — «За какой срок?» — «За месяц-полтора». — В. согласился, оставил свой адрес, задаток и ушел.
Придя домой и рассказывая семье о своем странном визите, господин В. выразил сильные сомнения насчет того, сможет ли этот горе-мастер выполнить заказ. Но восемь дней спустя мастер вошел в лавку и положил готовую необработанную скрипку на прилавок. Позвали отца. Тот несколько удивился и на вопрос, сколько он должен за работу, услышал в ответ: «Дайте мне, что хотите, но только чтобы мне уже никогда не пришлось доделывать эту деку». После этого у него с трудом удалось разузнать, чем он так недоволен. Мастер сказал, что работал как заведенный. Даже ночью какая-то неведомая сила вытаскивала его из постели, как только в очередной раз подсыхал клей. И он просто был вынужден продолжать работу.
Всем членам семьи стало ясно, что произошло что-то необычайное. Тут же устроили сеанс с Эльзой. Как только девушка погрузилась в транс, ее устами заговорил Франческо: «Я велеть ему работать», — со смехом заметил он и начал давать указания, какие нужно приготовить инструменты и как изготовить особый экстракт из растений. Кроме того, для Эльзы нужно было достать клеенчатый фартук, потому что во время работы, которую Франческо собирался проделать с ее помощью, она могла бы запачкать платье. И прежде чем начинать очередной сеанс, нужно было каждый раз раскладывать на столе «сырую» скрипку, а также все необходимые инструменты и материалы.
Затем несколько месяцев подряд, пока шла работа над скрипкой, Франческо рассказывал много забавного из своей жизни бродячего музыканта, а иногда даже подтрунивал над членами семьи, над их маленькими слабостями. Судя по его рассказам, Страдивари был в основном бродячим музыкантом, а потом уже скрипичных дел мастером, который за всю жизнь сделал не очень много скрипок. Но это были выдающиеся инструменты.
Тут Умбек замечает: «Кое-кто из набожных людей непременно приплетет дьявола к истории, случившейся с безвестным мастером из Гейдельберга. Это было бы удобно. Тогда не пришлось бы долго раздумывать и искать подлинную причину произошедшего. Но в этом случае духовная и материальная помощь приходила явно ОТТУДА, и это было бы ошибкой. Ведь когда о скрипке узнали друзья господина В. по певческому кружку, когда они рассказали обо всем другим людям, многие заинтересовались мастером. У него появились заказы, он приободрился, снял небольшую мастерскую и снова стал прилично зарабатывать».
Умбек присутствовал при заключительном сеансе, когда Эльза завершала медиальную работу над скрипкой. Как всегда, она в конце втирала возвышением большого пальца руки растительный экстракт в древесину, делая это с закрытыми глазами в состоянии транса, пока Франческо не сказал, что теперь инструмент готов и его нужно повесить сушиться. Большая комната, где все это происходило, освещалась газовым рожком. На его ручку господин В. и повесил скрипку.
На следующее утро, когда Эльза, которая вместе с девушкой обычно выполняла все работы по дому, вошла в эту комнату, чтобы убрать постель младшего брата, она увидела мужчину с бородкой клинышком, в старомодной одежде, склонившегося над скрипкой. От испуга она упала навзничь на детскую кроватку. На громкий крик девушки-служанки прибежал старший брат Эльзы. Приблизившись к ней, он услышал из ее уст: «Твоя сестра испугалась, увидев меня. Но это не страшно. Я просто еще раз осмотрел скрипку. Она теперь очень хороша, вы можете натягивать струны. Я помогу тебе учиться играть, но ты должен стараться. Ты же знаешь меня».
Господин В. велел изготовить изящный кожаный футляр. В нем скрипка выглядела несколько странно, потому что вся была покрыта пятнами, как от чайной заварки. Но Франческо сказал, что пятна разойдутся и скрипка постепенно станет красивой и блестящей.
Через некоторое время Эльза увидела в городе афиши, анонсирующие концерты скрипача К. «Может быть, спросить его, — обратилась она к отцу, — что он скажет о нашем инструменте? Мне пришлось сделать столько грязной работы, что я хотела бы знать, действительно ли у нас получилось что-то необычайное?» Выяснилось, что скрипач остановился в Гранд-отеле. Господин В. позвонил директору гостиницы, тоже одному из товарищей по певческому кружку, и тот согласился представить Эльзу и ее брата скрипачу. Прихватив футляр со скрипкой, они отправились к солисту К., который, зная о цели их прихода, оказал им радушный прием. Открыв футляр, К. сначала изумился странному виду скрипки, провел пальцами по струнам, вынул ее, наконец, из футляра и начал играть. Вдруг он, перестав играть и держа инструмент в слегка вытянутой руке, взглянул внутрь деки. «Откуда у вас этот инструмент? Это же Франческо Страдивари. Вот его фирменное клеймо. Вы не продадите мне скрипку?»
Умбек поясняет в заключение: «В то утро, когда дух Страдивари держал скрипку в руках, он взял из энергетического поля Эльзы столько силы, сколько ему было нужно для нанесения своего фирменного знака на скрипку. Я не скрипач, но мне показалось, что звук этой скрипки был необычайно наполненным».
Случай Гарри Прайса
Гарри Прайс (Harry Price) был широко известным английским парапсихологом и исследователем медиальной деятельности. Он провел эксперименты с сотнями медиумов, на чьих сеансах якобы манифестировались (заявляли о себе) духи умерших. За это его со временем прозвали «охотником за привидениями» (духами). Что ж, теперь и он знает о мире духов не понаслышке, так как 29 марта 1948 года его призвали туда, откуда, как многие думают, еще никто не возвращался. Гарри Прайс оставил нам особенно впечатляющий пример продолжения сознательной жизни после так называемой смерти. Об этом свидетельствует шведский парапсихолог доктор Й. Бьёркхем (J. Bj?rkhem).
Когда произошел описанный ниже случай, доктор Бьёркхем был ассистентом врача в Лунде. 9 октября 1948 года к нему на прием пришел пациент, которого доктор Бьёркхем хотел направить к врачу, работавшему в стационаре. Но пациент стоял на своем. Он хотел говорить только с доктором Бьёркхемом и ни с кем другим, потому что речь шла об особом случае. Согласно истории болезни пациента, мужчину 31 года днем раньше положили в больницу с диагнозом «сильное истощение». Но он хотел говорить с доктором Бьёркхемом вовсе не об этом. Он рассказал врачу о том, что в конце марта или в начале апреля 1948 года он, проснувшись однажды ночью, увидел незнакомого мужчину, склонившегося над его постелью. Странно, но страха он не испытал. Фантом заговорил с ним, правда, на английском языке, которого больной не понимал.
Явление часто повторялось, и постепенно пациент понял, чего хотел мистер Гарри Прайс, как назвал себя фантом. В своей земной жизни Прайс занимался исследованием духов и привидений. И теперь пациент-швед должен был пойти в конкретную больницу. Он не сомневался в реальности происходящего, так как и его жена, и один из его детей неоднократно видели фантома. «И вот мистер Прайс настоятельно велел ему, — сообщает д-р Бьёркхем, — поехать в окружную больницу города Лунда, где его излечат от истощения, причиной которого было воспаление в верхней части позвоночника. Мистер Прайс велел ему также рассказать об этом необычайном приключении врачу, который будет обследовать его при приеме в больницу, — и больше никому. Мистер Прайс полагал, что то, что случилось, и то, что еще должно было случиться, даст ученым пищу для размышлений…»
Доктор Бьёркхем, который к тому времени уже занимался парапсихологическими проблемами, попытался узнать, не слышал ли пациент раньше о Гарри Прайсе. Но тот ответил отрицательно. Самому доктору Бьёркхему Гарри Прайс был хорошо известен. Вот только он не знал, что знаменитый «охотник за привидениями» скончался. Через два дня после этого разговора доктор Бьёркхем получил письмо от профессора Й. Т., с которым он когда-то переписывался по поводу работ исследователя привидений Гарри Прайса. В письме было вскользь упомянуто, что Прайс умер. «Прайс, который всю жизнь охотился за привидениями, теперь сам, если захочет, может стать привидением», — писал профессор. Прайс умер 29 марта и вскоре после этого явился шведскому рабочему-текстильщику. Случайность?
Что касается этого рабочего, то, сколько его ни обследовали в больнице, никакого органического заболевания у него не обнаружили. За дело взялся психиатр, констатировал у больного нервное расстройство шизофренического характера, после чего его направили в клинику для нервнобольных. Через два месяца оттуда позвонили, сказав, что нашли наконец причину истощения — воспаление в верхней части позвоночника, вызванное какой-то инфекцией. Но это же был диагноз, поставленный Гарри Прайсом! А психически пациент был совершенно здоров. В результате воспаление вылечили.
Доктор Бьёркхем тщетно ломал себе голову над этим странным случаем. Что же, Гарри Прайс действительно «восстал из мертвых»? Или все это было «случайностью», обманом органов чувств? Или за всем этим стояла чья-то направляющая воля? Может быть, Гарри Прайс хотел подбросить науке «твердый орешек»? Но почему тогда он явился текстильщику из Мальмё? «Чем больше вопросов, тем труднее, да просто невозможно на них ответить», — сознавая свое бессилие, писал доктор Бьёркхем.
Годы спустя объявилась дама, узнавшая обо всей этой истории. Она была знакома с Гарри Прайсом. По ее словам, исследователь потустороннего мира однажды сказал ей: «Когда я умру, все средства массовой информации Англии будут клятвенно заверять, что я явился людям в виде духа. Но если я тогда буду в состоянии проявить себя, то это произойдет совершенно необычным способом и по ту сторону моря…»
Она вернулась с того света
В 1910 году (сообщение об описанном ниже случае было опубликовано в 1912 году) в городе Форбруке (Vorbruck) умерла 95-летняя женщина по фамилии Андрэ, урожденная Валлентин. За два дня до смерти она, как всегда, работала по дому, будучи еще весьма бодрой старушкой. Однако она уже давно прямо-таки с радостью предвкушала смерть. В последние годы она то и дело говорила, как тяготится тем, что ей все еще приходится оставаться здесь. Если ее спрашивали, почему она так настроена, женщина с удовольствием рассказывала о важном событии в ее жизни.
Она была два раза замужем. Когда умер ее первый муж, ей было 28 лет и у нее уже было двое детей. От второго брака на свет появились еще четверо. Все шестеро были еще довольно малы, когда умер и ее второй муж. Чтобы прокормить себя и детей, женщина торговала хлебом и булочками, которые сама же и пекла. На рынке у нее была небольшая палатка, где ее постоянно видели занятой торговлей и между делом вязанием.
Так прошло несколько лет. Однажды осенью, холодным дож-дливым днем, она до костей продрогла в своей палатке. Дома она почувствовала сильный озноб. На следующий день женщина не смогла встать с постели. У нее началось тяжелое воспаление легких. Двоим старшим детям пришлось занять ее место в палатке, а четверо младших, как могли, ухаживали за матерью. Правда, иногда заходили соседки проведать больную, приносили суп или что-нибудь другое поесть. Но сидеть с ней, делать ей компрессы — на это ни у кого не было времени. Соседи были люди бедные, поэтому им приходилось много и тяжело работать.
На третий день женщине стало совсем плохо. Дети побежали за помощью, но когда врач наконец пришел, ему оставалось лишь констатировать смерть.
На следующий день ее осмотрел служитель морга, а затем одна сердобольная женщина обмыла и обрядила умершую. Когда та ушла, четверо младших детей вскарабкались на постель к матери. Громко рыдая и причитая, дети изо всех сил трясли умершую мать, звали ее.
Так прошло минут десять. Вдруг из груди усопшей вырвался тяжелый вздох… За ним еще один, и она с трудом подняла веки! Заметив это, дети тут же бросились к матери, посадили ее на постели, и еще минут через пять она вновь была с ними — живая и в полном сознании!
Прослышав о таком чуде, к дому бедной женщины сбежались чуть ли не все жители городка. Восставшую из мертвых женщину и ее детей просто завалили продуктами и деньгами, и недели через три она уже снова сидела в своей палатке на рынке.
Фрау Андрэ прожила после этого случая 58 лет, причем ни разу не болела. А вот всех ее детей смерть отправила в мир иной, не оставив несчастной женщине ни одного.
Итак, эта женщина более тридцати часов была «мертва». Что же она ощущала в это время? Или просто «выключили свет и звук»? Вот что она сама рассказывает об этом:
«Когда на меня внезапно свалилась эта ужасная болезнь, я почувствовала, что теряю сознание. Затем я ощутила какое-то сильное, покачивающее движение, как будто кровать подо мной поднималась и опускалась. Потом я словно стала падать с высоты все ниже и ниже. Леденящий страх и жуткое оцепенение — вот все, что я чувствовала. Вдруг я будто ощутила почву под ногами. Я стояла на какой-то пустоши. Вокруг была пустынная, похожая на степь местность. Прямо передо мной начиналась неровная, вся истоптанная тропа, ведущая, казалось, в бесконечность. Какие-то странные сумерки делали местность еще более безотрадной. Казалось, над пустошью навис холодный и дождливый осенний день — серый и враждебный. Несколько мгновений я стояла в полной нерешительности, не зная, что делать. Вдруг та часть неба, к которой вела тропинка, прояснилась. Свет становился все ярче, как будто ранним, туманным утром сквозь тучи пробивалось солнце. Теперь я уже не знаю точно, пошла ли я к свету, или он двинулся ко мне. Внезапно сумерки превратились в ясный день, и к своему немалому удивлению я увидела, что окружена толпой знакомых мне людей, радостно приветствующих меня! Это все были мои близкие, раньше меня перешедшие в мир иной — мои родители, братья и сестры, оба моих супруга… Меня охватило чувство бесконечного счастья, неведомого ранее покоя и радости. Встречавшие окружили меня веселой гурьбой, и мы пошли вперед, к невидимой цели.
Но тут меня стали сотрясать какие-то резкие толчки. Я зашаталась, меня кто-то подхватил, и я услышала знакомые голоса, говорившие с сожалением: «Так она сегодня просто зашла к нам в гости? И пока не останется с нами? Когда же она придет к нам навсегда?» Тут я потеряла сознание и вновь ощутила, что меня качает и что я куда-то падаю. Я услышала неясные голоса. Кто-то меня звал. Я с трудом открыла глаза. Я лежала на кровати, а мои дети кричали наперебой: «Она жива! Она ожила!»
Я была рада тому, что смерть вернула меня моим детям. Но, оставаясь одна, я постоянно испытывала тоску по той странной местности — как будто там была моя родина. И я с нетерпением жду того дня, когда мне будет позволено последовать за моими близкими. К сожалению, ждать приходится так долго».
Сон врача
Старший консисториальный[13] советник Фридрих Мозенгейль (Friedrich Mosengeil) из Мейнингена сделал себе имя как писатель. Из-под его пера вышло двенадцать книг. Мозенгейль был знаком с врачом, который поведал ему странную историю, с ним приключившуюся.
В одном из городов Тюрингии жил опытный верующий врач. Он добился широкого признания и высокого дохода, но все это стоило такого тяжелого труда и нервов, что иногда он боялся сломаться. Он относился к больным как родной отец или брат, в минуту опасности находил для них слова утешения, проникавшие в самое сердце пациента. И они видели в этом медике, врачующем их тело, также и духовного пастыря. Когда инфекционные болезни принимали размеры эпидемий, стремительно распространяясь на большие территории, врач работал не покладая рук, подвергая себя смертельной опасности. Поэтому он давно уже составил свое завещание. Очень часто его вызывали среди ночи. Кое-как умывшись, чтобы прогнать сон, он спешил в дождь и снег к больному. Как, собственно, и должен поступать хороший, верный своему долгу врач, чей тяжкий труд зачастую не находит должной оценки.
Однажды, совершенно обессиленный многочисленными визитами, он лег в постель и заснул, будто провалившись в пропасть. И во сне его душе открылась прекрасная картина, будто специально для того, чтобы его тело и дух подкрепились для дальнейших трудов, а также были вознаграждены за прошлые заслуги.
Во сне он увидел сад, великолепие которого превосходило все, что он когда-либо встречал в жизни. В саду были собраны самые красивые растения со всех континентов. Врач, будучи знатоком флоры, был вне себя от восхищения, любуясь огромными цветами и благородными деревьями, которые раньше видел только на картинках и знал по описаниям. Из тенистых кустарников доносился бодрящий аромат, трава походила на огромный ковер, на котором были вытканы яркие цветы чудных расцветок и самых изысканных форм. Тут и там журчали ключи, били кристально-прозрачные фонтаны, ниспадая скорее со звоном, чем с плеском в синие озера. В воздухе парили птицы с оперением, переливающимся всеми цветами радуги…
От переполняющего его восторга врач поначалу не заметил, что он один среди этого великолепия. Однако, походив по саду, где одно чудо природы было прекраснее другого, врач понял, что в саду не было ни души. Его сердце взалкало сопереживания, ему захотелось припасть кому-нибудь к груди со словами: брат мой, как здесь прекрасно, как велик Творец!
Думая об этом, он увидел вдалеке человека, приближающегося к нему. И чем ближе тот подходил, тем радостнее становилось у врача на сердце: он все отчетливее различал походку и черты своего любимого (но уже умершего) отца. С громким радостным криком он хотел обнять отца, но тот сделал отрицательный жест, хотя на его лице играла блаженная, полная любви улыбка. Отец заговорил: «Тебе выпало на долю счастье, которое редко становится уделом смертных. Ты оказался там, куда тебе еще рано идти. Если тебе нужно доказательство, сорви одну из роз, цветущих рядом с тобой».
Сын протянул руку, чтобы сорвать чудный цветок. Но только он коснулся его, как хрупкое создание растаяло как туман. «Посмотри сюда!» — сказал отец, сорвал цветок и прикрепил его себе на грудь. Казалось, что цветок на его груди стал еще ярче. Тогда сын с грустью спросил: «Что я должен сделать, отец, чтобы стать достойным жизни здесь, чтобы цветы этого сада не исчезали от моего прикосновения?»
«Работать и молиться, прощать и молиться — как ты делал это до сих пор», — ответил отец. Сын задал еще много вопросов. На многие он получил ответы, но ответы на многие остались для него тайной. Некоторых вещей он позже не мог вспомнить во всех деталях…
Пока они так разговаривали, по саду пронесся — сначала в большом отдалении, потом все ближе и проникновеннее — какой-то звук, который доктор впоследствии сравнил со звучанием аккорда на большом органе. Звук с силой разливался по саду, брал за сердце, оставаясь при этом нежным, как трепет струн арфы под легким дуновением ветра. «Это знак, — сказал отец, — призывающий обитателей этой местности собраться на поклонение нашему вечному отцу. Поэтому прощай на некоторое время, пока мы не увидимся вновь». «Еще один вопрос, — взмолился сын. — Скажи мне, прежде чем уйдешь, что означает этот невыразимо прекрасный розовый свет, сияющий над горизонтом, будто там вот-вот взойдет солнце? Я никогда не видел днем ничего подобного!» «Дела Всевышнего бесконечны и неисповедимы, — ответил отец. — Никто из нас, живущих здесь, не в состоянии истолковать этот восхитительный свет. Но мы все страстно стремимся попасть туда, так же, как вы на Земле стремитесь на небо. Ведь без стремления не живет ни одна душа — ни на Земле, ни на небе». Затем отец поднял руки, благословляя сына и прощаясь с ним. В это горькое мгновение к ним приблизилась еще одна фигура, и врач узнал в ней любимую сестру, супругу его доброго друга, в чьем доме он провел немало радостных часов.
Отец и дочь заключили друг друга в объятия. Только потом она удивленно посмотрела на брата. «Так вот почему, — воскликнула она, подбегая к нему, — вот почему я так и не дождалась тебя!» Но прежде чем он успел обнять ее, врач почувствовал, что летит вниз сквозь безмерные пространства… Первым звуком, дошедшим до его сознания, была его фамилия, выкрикнутая громким голосом. «Доктор, дорогой доктор! — раздавалось из-за запертой двери. — Проснитесь же наконец и откройте дверь. Речь идет о жизни и смерти!»
Только тогда врачу стало ясно, что до сих пор он спал и видел сон, а теперь действительность вновь предъявляла к нему свои требования. Он торопливо оделся. «Кто там? В чем дело?» — крикнул он через дверь. «Ваша сестра, — раздалось в ответ, — внезапно заболела, а я все никак не могу вас добудиться».
Врач в ужасе спустился по лестнице, пробежал с колотящимся сердцем по улицам до знакомого дома и быстро вошел в квартиру. Здесь муж его сестры, рыдая, обнял его. «Слишком поздно! — выдохнул он, не в силах продолжать. — Она уже у Господа. Внезапный удар оборвал ее жизнь». Доктор молитвенно сложил руки, не в силах ни плакать, ни говорить… Прошло много времени, прежде чем он смог рассказать своему другу о чудесном сновидении…
Расхожему выражению «Сны — что пена морская» можно верить лишь частично, так как сны бывают разные. И вообще, наши сновидения иногда дают нам ключ, которым на время можно открыть врата, ведущие в другие миры. «Обычные сновидения, — заявляет один из потусторонних, — не имеют ничего общего с нашим (потусторонним) миром». Чувство полной отрешенности во сне, пережитое врачом, — это, скорее, исключение. С другой стороны, мало кто ни разу не испытывал на себе подобных сновидений. Исключительный характер таких сновидений человек замечает уже по тому, что надолго остается под впечатлением сна, не забывая его, как это часто случается с обычными снами.
Практически невозможно вразумительно объяснить разницу между сном-видением и обычными «товарами массового потребления» среди снов. Пастор Оберлин, умершая супруга которого почти каждую ночь являлась ему в видениях и снах, очень четко разделял сновидения по категориям — объективной и субъективной. Однако, когда несколько молодых священнослужителей спросили его, в чем различие между обычными и необычными сновидениями, он ответил, что объяснить это различие тому, кто сам ничего подобного не испытал, так же трудно, как объяснить слепому разницу между синим и зеленым цветами. Но ни в коем случае нельзя охватить, объяснить и измерить всю глубину загадочного феномена наших сновидений, нашей жизни во сне материалистическими теориями вроде психоанализа Фрейда, пока душа человека рассматривается всего лишь как свалка подавленных желаний.
Сверхчувственные явления на войне
Войны, революции, катастрофы… В такие времена множество людей умирает при обстоятельствах, зачастую ужасающих. А незадолго до их начала и во время войн, революций и катастроф, само собой, учащаются случаи внечувственного восприятия и иные необычные явления. Как часто слышишь о том, что фотография отца, брата, сына, воюющих на фронте, вдруг падает со стены, хотя крючок, на котором она висела, цел и невредим. А после выясняется, что именно в этот день человек был тяжело ранен или убит. Такие предзнаменования смерти (близких) принимают разные формы — иногда это появление двойников, очень часто в виде вещих снов или снов-предупреждений, иногда слышатся голоса, кто-то зовет тебя и так далее.
Все эти случаи — по способу их восприятия и форме проявления — нетрудно привести в определенную систему однородных проявлений. По некоторым типичным признакам парапсихолог может судить об их истинности. Истинности, прежде всего, в смысле факта. Подобные совершенно неожиданные и спонтанные сверхчувственные происшествия без долгих объяснений способны убедить их свидетеля в существовании «другого мира», в том, что мы продолжаем жить как личности и после того, что мы называем смертью. «В наши дни трудно найти человека, — пишет И. Полтавец, — который так или иначе не соприкоснулся бы с потусторонним миром. Но лишь немногие сделали из этого соответствующие выводы. Большинство просто проходит мимо таких фактов. Но те, у кого есть уши, чтобы слышать, и глаза, чтобы видеть, подтвердят, что за порогом нашей жизни находится другой мир, в котором нет ни сегодня, ни завтра, нет настоящего и будущего, и нет уже более ничего неизвестного и недостижимого». А верующая русская душа говорит устами одного человека: «На самом верху того мира есть одна лишь воля Всемогущего, который никогда не ошибается. И который иногда, в роковые для нас мгновения, дает о себе знать, указывая нам пути, которыми нам нужно идти».
Сверхчувственные явления на войне можно разделить на две группы: те, что пассивно переносятся их жертвами, и те, которые активно вызываются людьми (или с их помощью), обладающими сверхчувственными способностями, чтобы добиться преимуществ в борьбе с противником. Последнее уже относится к области «черной магии», которая практикуется отнюдь не только в африканском буше. Выделим из обеих групп несколько случаев, и я опять предоставлю читателю, опираясь на собственные ощущения и способность к оценке, признать или не признать — по крайней мере, как мыслимую возможность — в каждом конкретном случае воздействие «мира духов» на земную жизнь. Однако наше личное мнение вряд ли сможет что-то изменить в самих фактах…
Из обширного материала, собранного пастором Вильгельмом Хоркелем (Wilhelm Horkel), с которым я лично знаком, расскажу о двух случаях.
В самом начале Второй мировой войны один мюнхенский скульптор переходил через улицу. Его внимание привлек молодой человек необычайно изящного телосложения. Скульптор заговорил с ним и предложил поработать натурщиком в его ателье. Молодой человек согласился. Вскоре они подружились, а изваяния, моделью для которых служил молодой человек, стали самыми лучшими работами художника. Но тут молодого человека призвали в армию. Некоторое время скульптор получал с фронта письма. Потом письма перестали приходить.
Однажды скульптор заметил, что в глине, из которой он лепил голову юноши, образовались странные трещины — на шее и на затылке. Но он не придал этому особого значения. На следующее утро глиняная голова юноши лежала на полу. Она просто отвалилась. Через две недели скульптор получил маленькую бандероль. В ней оказались кое-какие пожитки и дневник юноши-солдата с разными записями и стихами. Из приложенной «похоронки» стало ясно, что молодой друг скульптора погиб как раз в тот день, когда на глине образовались те самые трещины.
А вот что пишет сам пастор Хоркель о следующем случае: «Столь же впечатляет сообщение, опубликованное священником и профессором-исследователем, господином П. Г.». Племянник профессора, ученик столяра, однажды отреставрировал фигуру ангела, после этого вновь занявшую свое место рядом с дарохранительницей на алтаре. В 1939 году племянник ушел на фронт. 6 сентября 1943 года (католический праздник — день Ангела-хранителя) священник во время обедни специально попросил Ангела-хранителя защитить племянника и пять его братьев, которые были на фронте. Днем позже, в понедельник, «церковный служка увидел фигуру отреставрированного племянником ангела лежащей на полу. Кисть левой руки была отбита по запястью, в то время как на правой руке большой и указательный пальцы оставались целыми, но три других пальца были сильно исковерканы. Получалось, что ангел со своего места на алтаре был пронесен какой-то неведомой силой на расстояние примерно четырех метров, причем не пострадали ни цветы, ни свечи, которые он должен был бы задеть». Служитель заметил также, что упала икона Троицы, висевшая на высоте примерно пяти метров на алтаре. Но и на ней не было ни царапины. К тому же и крюк, на котором она висела, и ушко для крюка прочно сидели на своих местах.
Как выяснилось позже, племянник по дороге на фронт — в то самое воскресенье — попал под бомбежку и был тяжело ранен. Той же ночью ему ампутировали кисть левой руки — по самое запястье. На правой руке невредимыми остались лишь большой и указательный пальцы; остальные пальцы оторвало до средних суставов. «Все это мы узнали только через несколько недель. Его раны точно соответствовали повреждениям на фигуре ангела».
Из той же книги хочу процитировать случай, произошедший в России: «Во время отступления наш отряд попал в непроходимое болото. Мы выбрались на какой-то островок, а куда идти дальше — не знали. Тут нас обнаружили русские и начали бомбить с воздуха. Положение было совершенно безнадежное, смерть казалась неминуемой. А надо сказать, что у нас в отряде был один солдат по прозвищу «богомолец». И вот наш командир с усмешкой сказал ему: «Ну, теперь делать нечего, теперь тебе остается только молиться!» Все засмеялись, но «богомольца» это ничуть не смутило. Он отошел на несколько шагов в сторону, встал у какого-то куста на колени и начал читать молитву. Вдруг откуда ни возьмись к нему подошел солдат в серой шинели, которого никто не знал, и сказал: «Я выведу вас отсюда. Я знаю дорогу». «Богомолец» подошел к командиру и сказал ему, что какой-то солдат берется вывести отряд из болота. Тем временем остальные солдаты примолкли и последовали за незнакомым проводником. Он провел нас по узким тропинкам до того места, где мы снова почувствовали твердую почву под ногами. Командир хотел поблагодарить неизвестного, но тот бесследно исчез. Об этом происшествии начальству был подан официальный рапорт. В результате нам было строго-настрого запрещено кому-либо рассказывать об этом происшествии».
Древние германцы считали, что их павшие в бою герои уходят в Валгаллу и оттуда поддерживают своих товарищей, воюющих на Земле. Может быть, в этом есть доля правды?
Друзьям и почитателям Гёте известен случай, происшедший с ним в битве под Иеной. Великий поэт слышал от людей, заслуживающих доверия, что по ночам там видят телегу французского обоза, запряженную четырьмя черными лошадьми. В телеге сидели французские солдаты, у которых вместо лиц были голые черепа. Гёте позвал с собой студента Клемма, который охотно согласился на предложение, желая разоблачить это «волшебство». Ночью, с оружием оба отправились на холм, под которым, как предполагалась, находилась французская братская могила. Там они, правда, не увидели никакой телеги, зато заметили наполеоновского постового, медленно расхаживавшего взад и вперед. Фигура тут же бесследно исчезла, как только Гёте и его спутник подошли к постовому вплотную.
Художник В. Гаш (W. Gasch) получил в мае 1916 года на фронте во Франции задание от принца Иоганна Георга Саксонского (Johann Georg Prinz von Sachsen) сделать зарисовки сцен боя на передовой. Гаш, в то время унтер-офицер саксонского артиллерийского полка, был переведен для этой цели в подразделение артиллерийской звуковой разведки № 44 в Амифонтэн (Amifontaine). По дороге к новому месту службы он в полдень подошел к разбитой артобстрелом усадьбе. Остатки высокой каменной стены так и располагали отдохнуть в ее тени. «Я освободился от своей тяжелой поклажи и, облегченно вздохнув, прилег в траву. Вдруг над самым ухом я услышал крик моей (умершей) матери: «Вальтер, беги отсюда!» Подхватив саблю, каску и ранец, я испуганно вскочил и побежал изо всех сил в тяжелых сапогах в поле. Пробежав метров пятьдесят, я услышал свист тяжелого снаряда, который в ту же секунду с ужасающим грохотом разнес на куски стену, в тени которой я только что лежал. Вслед за первым разрывом вокруг меня засвистели осколки все новых и новых тяжелых снарядов, с глухим воем впиваясь в землю. Сердце колотилось как бешеное, когда я, постепенно замедляя бег, робко оглянулся на развалины разбитой стены, из которой поднимался столб дыма. Я поблагодарил мою ушедшую в вечность маму, — заканчивает свой рассказ художник, — за ее предупреждение из мира духов. Ее руку, охраняющую меня, я ощущал над собой еще не раз в тяжелых битвах на Сомме, в Шампани и под Верденом; а также позже, во время Второй мировой войны, и, пропадая от голода, в американском лагере в Крейцнахе».
Профессор Франц Нойхольд (Franz Neuhold) рассказывает: «Летом 1944 года американцы и англичане начали с авиабаз в Италии бомбить города Южной Европы». Однажды английские бомбардировщики нанесли удар по вокзалу в Клаузенбурге (Klausenburg). «В результате погибли и были ранены тысячи человек». За день до этого Франц Нойхольд и его друзья были предупреждены через медиума, что в полдень следующего дня не следует приближаться к вокзалу. «Предупреждение из мира духов оказалось не напрасным, как подтвердил авианалет». Узнав о предупреждении, гестапо заподозрило в медиуме (это была женщина) шпионку. «Хотя бедная женщина ничего заранее не знала, да и знать не могла, так как говорила о бомбардировке в состоянии глубокого транса, она была арестована тайной полицией и интернирована, потому что гестаповцы не верили в возможность общения с духовными существами и в предупреждения из мира иного».
Строитель колодцев Алоис Ирльмайер (Alois Irlmaier) из Баварии, когда участились бомбардировки, время от времени не советовал использовать определенные бомбоубежища. Он частенько гостил у одной родственницы в Розенхайме (Rosenheim). Однажды он сказал ей, чтобы она не заходила в середину бункера у площади Залиненплац, потому что там он видит множество трупов. А вот у входа в бомбоубежище будет безопасно. «Эта весть быстро распространилась по всему городу, и когда начался очередной авианалет, жители бросились в бомбоубежище, не заходя в середину. Когда уже начали падать бомбы, в бункер зашли солдаты, столпившись, несмотря на предупреждения местных жителей, в середине бомбоубежища — и все погибли от прямого попадания бомбы. Те же, кто остался у входа, остались целы. Десятки таких случаев очень хорошо известны до сей поры», — пишет биограф Ирльмайера д-р Адльмайер (Adlmaier).
Обращение к людям, обладающим сверхчувственными способностями (может быть, называть их для простоты экстрасенсами? — Примечание переводчика), с вопросами о судьбе пропавших без вести — обычное дело во время войны. У Ирльмайера не было отбоя от посетителей. Даже и после войны у его дверей стояла очередь. Ясно, что при таких перегрузках ошибки неизбежны. Невежественные люди тут же навешивают на того, кто хочет помочь, ярлык обманщика. Вспоминаются строки Августа Бебеля:
Тысячекратно в цель ты попадал.Толпа кивала, улыбаясь мило…Но вот ты промахнулся. Маху дал.Толпа гогочет: «Э, да он мазила!»Во время Первой мировой войны во Франции жила ясновидящая, некая мадам В., которая подобно Ирльмайеру видела потусторонних и описывала их. Некий врач по фамилии Z. потерял на войне сына, то есть сын официально считался пропавшим без вести. Родители совершенно ничего не знали о судьбе сына. Но однажды мадам В. описала молодого человека, которого она, по ее утверждению, видела вблизи господина Z. Она назвала его ласковым «домашним» именем и — с его слов — указала точное расположение его могилы. Он сам назвал деревню, описал все тамошние солдатские кладбища, точно указал аллею, где была его могила, и ее номер. Все сведения подтвердились, хотя ранее никому не были известны.
В 1942 году один экстрасенсорный случай, приведший к победе в битве с немцами, наделал шуму в советской прессе: в один прекрасный майский день солдат Коля Званцев заснул где-то в полосе боев под Харьковом. Во сне он увидел вражеские танки, грозившие прорваться на неукрепленном отрезке фронта. На рассвете солдат рассказал командиру о своем сне, и командир тотчас предпринял соответствующие оборонительные действия. В результате сон оказался вещим, и танковый прорыв был отбит.
Большое внимание общественности привлекло к себе официальное сообщение маршала британской авиации лорда Даудинга (Dowding), сделанное им на Международном Спиритуалистическом конгрессе в сентябре 1957 года о практическом применении экстрасенсорных способностей на войне. Бывший командующий силами воздушной обороны Лондона, увенчанный множеством наград, в своем двухчасовом докладе признался, «что не смог бы столь успешно руководить воздушной обороной Лондона с 1940 по 1943 год, если бы мне не удалось войти в контакт с духами сбитых английских пилотов и даже с духами немецких пилотов, погибших при авианалетах». В зале, где сидело более 500 человек, воцарилась мертвая тишина. А то, что маршал сказал далее, заткнуло рты всем тем скептикам, которые уже были готовы броситься в бой: «Они рассказывали мне через медиума, как и почему их сбили. А немцы рассказывали мне, как организовывались их воздушные налеты. Сделав из этого необходимые выводы, я соответствующим образом оснастил наши авиаэскадры, перестроил их тактику. Теперь я знаю, что тем самым спас жизни сотням людей. Однако я должен сознаться, что и до этого у меня уже были спиритические контакты, а именно после смерти моей первой жены, которая уже через несколько дней после ухода в мир иной начала со мной общаться. Позже все, что она хотела мне сказать, она передавала духу некоего китайца по имени Чан, ставшего для меня с тех пор «рупором, вещающим из мира иного». Этот же потусторонний посоветовал лорду Даудингу вступить в контакт со сбитыми пилотами.
Это признание офицера генерального штаба, явно находящегося в здравом уме, а также сообщение в одной французской газете в 1959 году, согласно которому на атомной подводной лодке «Наутилус» Военно-морских сил США проводились телепатические эксперименты, встревожили командование Советской Армии, после чего в Восточном блоке начались целенаправленные исследования в области экстрасенсорики.
В этой тогда еще только зарождавшейся науке чехи раньше всех добились преимущества, значение которого трудно переоценить. В Чехословакии еще до Второй мировой войны проводились интенсивные исследования в области экстрасенсорики. Уже в 1925 году там для военных был издан справочник по практическому использованию ясновидения, гипноза и магнетизма. Полковник В. (на время написания книги он был жив. — Прим. пер.) приводил солдат-медиумов в состояние транса, составлял из них отряды и посылал в разведку. Чешский военный журнал «Перескоп» написал в 1966 году, что в Чехословакии в 1919 году применение экстрасенсорики в боевых действиях приносило удивительные успехи. Тогда во время кратковременной войны с Венгрией в чешской армии имелось одно специальное подразделение. Некоторые солдаты этого отряда в состоянии транса точно указывали позиции венгерских войск, находили пропавших без вести и так далее. Однажды с их помощью была взята в плен целая рота венгров, купавшихся в озере, «вычисленная» шпионами-ясновидцами. Кроме того, для обнаружения засад, складов оружия и питьевой воды использовали людей, владеющих искусством находить клады, воду и тому подобное с помощью так называемых «волшебных жезлов» (на практике между ладоней зажималась согнутая под прямым углом ветка, или металлический прутик, которая, свободно вращаясь, указывала на искомое. Понятно, что в Восточном блоке (социалистическом лагере) экстрасенсорные исследования имели высокую степень приоритета. Когда-нибудь Запад будет потрясен этим фактом.
По всей видимости, в Англии во время Второй мировой войны применялись и другие экстрасенсорные возможности для стратегических целей, а именно — так называемый «маятниковый эффект». Известная в кругах специалистов женщина-парапсихолог доктор Герда Вальтер (Gerda Walther), хотя ее из-за оккультной деятельности на время взяли под стражу, была в 1942 году призвана в одну из служб Верховного командования ВМС Германии, где она прошла проверку на способность к маятниковому эффекту. Там она познакомилась с другими «профессорами пограничных наук» и людьми, обладающими сверхчувственным даром. На совещаниях обсуждались в основном технические проблемы, а именно материал для маятника, длина и материал нити, положение пальцев и так далее. Наконец фрау Вальтер узнала, в чем дело: англичане во множестве топили немецкие подводные лодки. Агентурная разведка немцев донесла, что вблизи Лондона существует институт, где «с помощью маятника устанавливается местоположение немецких военных судов и в особенности подводных лодок». Успехи англичан в этой области поражали немецкое командование и вызывали сильное беспокойство. Поэтому было решено срочно создать некий немецкий противовес этой деятельности. Фрау Вальтер сообщала, что планировались «маятниковые курсы» для матросов с соответствующими способностями. Она, однако, обратила внимание командования на то, что в Англии — в отличие от Германии — парапсихологией серьезно занимаются десятилетиями, что там медиумов всячески поощряют и обучают; и наверстать такой гандикап будет не так-то просто.
Как утверждает фрау Вальтер, парапсихологи, призванные на службу Верховным командованием, воспринимали то, что от них требовалось, как «черную магию» и отвергали ее из моральных соображений. Несколько месяцев спустя эта специальная служба была распущена, потому что результаты ее деятельности не соответствовали ожиданиям немецкого командования. Эти достойные уважения сомнения, по-видимому, были чужды англичанам, и тут мы переходим ко второй категории сверхчувственных (экстрасенсорных) способностей на войне — так называемой «черной магии». Под этим следует понимать использование экстрасенсорных способностей во вред другим. Как всякое техническое изобретение, как любая сила природы, эти способности могут быть полезны в конструктивном плане, быть поставлены на службу жизни и всеобщему благу, но и использоваться для разрушения. Изобретение, явление сами по себе всегда нейтральны; лишь использование их человеком приводит в действие принцип каузальности, причинно-следственные связи. Так, например, обстоит дело с деньгами: самое главное здесь то, как они зарабатываются и на что тратятся. Возьмем любой предмет, например молоток. Я могу с его помощью построить дом, а могу и человека убить. Я уже говорил ранее: действие свободно, последствия — нет. Что делать, а чего не делать — это человек решает сам, и именно поэтому он должен сам нести ответственность за последствия. Каузальная цепочка причины и действия (следствия) — как мы не раз видели на множестве приведенных в этой книге эмпирических сообщений (примеров) — не прерывается с так называемой смертью. Это и объясняет, что многие парапсихологи и обладающие сверхчувственным даром люди имеют иммунитет против искушения обращаться с другими несправедливо и уж тем более причинять им зло. Даже в том случае, если речь идет о «врагах». Парапсихологи знают, что личность переживет смерть. И это придает заповедям о любви к ближнему и к врагу ясный и многим понятный смысл.
Мышление, нацеленное на приобретение политической власти, привело сегодня к тому, что ясновидящих готовят к шпионской деятельности, что, целенаправленно — суггестивно — воздействуя на сознание людей, их провоцируют на действия, которые они не совершили бы в нормальном состоянии. Исследования в области экспериментальной телепатии доказали ужасающую возможность манипулировать людьми на расстоянии как автоматами, на время отключая их память. И это еще не все. Открылись возможности бить, избивать людей на любом расстоянии, когда жертва даже не видит своего противника. В Советском Союзе этот так называемый «нокаут-тест» успешно проводился на тысячах людей: подопытный (в сущности — «кукла») помещался в изолированное помещение и наблюдался через видеосистему. В другом помещении телепат (конечно же, обладающий сильной волей) максимально активировал свою фантазию и мысленно наносил боксерский удар, имея перед собой фотографию подопытного. «В одной из таких серий опытов, — писал советский парапсихолог Эдуард Наумов, — подопытного человека посылали в нокаут восемь — десять раз». Да и деятельность Бреслава Кафки, хотя он и считается первопроходцем парапсихологических исследований в чешской парапсихологии, можно принять лишь с большими моральными оговорками. Ведь это подло годами, а иногда и пожизненно держать людей под гипнозом. Даже если испытуемые сами соглашаются на эксперимент, факт остается фактом, что таким образом создаются психо-зомби (зомби — это «живые мертвые» гаитянского культа вуду). В парапсихологической лаборатории Бреслава Кафки загипнотизированные подопытные «обучались» до тех пор, пока, как казалось экспериментаторам, их экстрасенсорные способности достигали необходимого уровня. Доктор Милан Рицль, хотя и повторявший эксперименты Кафки (правда, не в столь резкой форме), назвал их «жестоким тренингом». Рицль доказал, что под руководством опытного наставника в относительно короткий период времени и без изменения личности с помощью гипноза можно активизировать экстрасенсорные наклонности. Однако он не удержался от замечания, что развитие медийного дара не приносит его носителю или обладателю счастья. Скорее наоборот… Так случилось, например, с Йозефкой, одним из его лучших медиумов.
Переходя от сверхчувственных происшествий и аспектов на войне к политике вообще, очень быстро приходишь к выводу, что и на этом поприще встречаются вещи из области трансцендентального — от астрологии и предсказаний до, очевидно, прямого вмешательства из мира иного. У президентов США есть Джейн Диксон (Jeane Dixon), боннские политики консультируются у мадам Бухелы (Buchela) (читатель должен учитывать время написания книги — здесь и далее. — Прим. пер.). Но в атеистическом Восточном блоке нельзя исключать вмешательства потусторонних сил. На ХХ съезде КПСС Никита Хрущев, как известно, осудил культ Сталина. Во время последующей дискуссии среди других слово взяла пожилая дама Дарья Лазуркина, описавшая свою судьбу при Сталине. Будучи юной идеалисткой, она когда-то давно лично познакомилась с Лениным, став его страстной приверженкой. Во время шумных показательных процессов, связанных с небезызвестными «чистками», ее арестовали и отправили в Сибирь. Слабая здоровьем Лазуркина все же осталась в живых после девятнадцати с половиной лет каторги! По ее утверждению, выжить ей помогло то, что Ленин постоянно жил в ее сердце. «Вчера, — почти выкрикнула она, — я снова советовалась с Лениным. Он пришел и стоял передо мной, как живой. Ленин сказал: «Мне неприятно лежать в гробу рядом со Сталиным. Он наделал много вреда». Как писала потом газета «Известия», речь Лазуркиной «вызвала бурные овации». А западная пресса писала о некоей «странной атмосфере магии и сверхъестественного» в зале во время последних заседаний съезда. Вскоре после этого тело Сталина было вынесено из Мавзолея и захоронено у Кремлевской стены.
Здесь явно просматривается параллель с подобными явлениями в области религиозного фанатизма, отличающегося от своего политического собрата не принципиально, а лишь объектом. Вряд ли удастся ответить на вопрос, был ли «Ленин» Лазуркиной продуктом ее ярко выраженного почитания вождя, что заставляло ее думать, будто он всегда с ней, или это был ее личный Ангел-хранитель (выдававший себя за Ленина, потому что она доверяла ему, как никому другому), или это действительно был дух Ленина? Во всяком случае, удивительно, что мистические переживания коммунистки вызвали аплодисменты высшего партийного органа этой насквозь пропитанной атеизмом страны-лидера мирового коммунистического движения. Ведь из ее утверждений вытекало, что Ленин не умер, а жив (не только как символ в сердцах своих приверженцев, так как символы не могут говорить), жив, только лишен своего земного тела. А почему в этой роли мог выступить только Ленин, почему этого не могло случиться с другими людьми?
Я лично убежден, что именно способная к сильным переживаниям славянская душа принесет нам обновленное, очищенное (от всего наносного), действенное христианство и в научном смысле безукоризненно обоснованное доказательство того, что жизнь после так называемой смерти возможна. Фотографии по методу Кирлиана — начало этого процесса. «Ex oriente Lux» — С востока придет свет… Но не так, как думают многие.
В этой связи представляется интересным одно спиритическое высказывание, согласно которому политики находятся преимущественно под воздействием «привязанных к Земле» потусторонних жителей, то есть покойных, стоящих еще на очень низкой ступени развития. Это не так уж невероятно, если взглянуть на условия нашей мировой политики. Но и здесь есть исключения, например, в отношении президента Индонезии Сухарто. Он с юных лет во всем советовался со своим спиритическим наставником Р. М. Дарджатмо (R. M. Darjatmo), обладавшим даром медиума. После неудавшейся попытки коммунистического переворота в 1965 году Сухарто по совету дукуна (медиума) запретил преследование Сукарно. Так же и по отношению к студентам, выступавшим против его режима, президент проявил снисходительность, потому что так ему посоветовали ОТТУДА. Отказ от какого бы то ни было применения силы свидетельствует о воздействии высокоразвитых потусторонних, чей духовный горизонт значительно расширился вместе со способностью видеть всю каузальную цепочку.
Даже столь здравомыслящий человек, как генерал де Голль, бывший дважды президентом Франции, консультировался во время вынужденного изгнания в Англии с ясновидящей. Эту тайну приоткрыли журналисты французской газеты «Франсэ Диманш» («Franc? Dimanche») в феврале 1971 года. Сообщалось, что де Голль был знаком с лучшим английским медиумом миссис Бертой Хэррис (Bertha Harris), которая в 1941 году на одном официальном приеме поразила его некоторыми сведениями о его дальнейшей судьбе. Миссис Хэррис предсказала ему возвращение во Францию, дальнейший ход войны и два его президентских срока. Однажды де Голль посетил ясновидящую в сопровождении самого Уинстона Черчилля. Миссис Хэррис, которой теперь уже 80 лет (следует учитывать время написания книги. — Прим. пер.), а также президент «Spiritualist National Union» (Национального спиритуалистического союза) мистер Дж. Даффилд (J. Duffield) подтвердили сообщения журналистов. Ясновидящая взяла с де Голля слово никому не рассказывать о контактах с ней.
Сколько «сверхчувственного, мистического и магического» играет и будет играть роль в международной политике, мы не знаем. Но в том, что представители ТОГО мира принимают участие в распрях, бедствиях и заблуждениях человечества, можно не сомневаться.
А если это так, то думающий и следящий за мыслями автора читатель может сделать вывод, что тогда потусторонний мир должен был бы интересоваться и социальными условиями на Земле, стараясь со своей стороны помочь все более запутывающемуся в грехах человечеству в создании справедливых социальных условий во всем мире. Что ж, такое тоже случается, что будет продемонстрировано ниже на примере одного католического священника. Но сначала позвольте встречный вопрос: примерно 2000 лет назад на нашей Земле жил чрезвычайно одаренный сверхчувственными способностями человек, которого мы знаем как Иисуса из Назарета. Он дал человечеству очень простые правила поведения, которые, если их применить на практике, причем неважно, кто этим займется, неизбежно привели бы к возникновению рая земного. Его простое, краткое и выразительное учение в течение столетий приобрело многие миллионы приверженцев. Но известен ли хотя бы один случай, когда какой-либо христианский монарх, какое-то христианское правительство или сама церковь предприняли серьезную попытку осуществить на деле простое учение этого человека? Почему же и по какому праву мы теперь можем ожидать чего-то нового, если мы, христиане, как общность полностью доказали свою несостоятельность? А то, что высшие потусторонние силы все же иногда помогают нам решить социальные проблемы, прекрасно иллюстрирует сообщение, за которое я благодарю гос-подина Германна Ульма (Hermann Ulm) из городка Спэрроубуш (Sparrowbush), США, некогда дружившего с пастором Иоганнесом Гребером (Johannes Greber).
Видения, похожие на явь
Перешедший в мир иной в 1944 году католический священник и бывший депутат рейхстага Иоганнес Гребер, неоднократно упомянутый в этой книге, замечает в начале своего повествования, что видения обычно рассматриваются как самообман или галлюцинации, как проявление истерии или как деятельность подсознания. «Должен, к сожалению, сознаться, — продолжает он, — что и я до того, как меня самого посетили видения, считал их самообманом и игрой расстроенных нервов. Но, как и в других областях знаний, личный опыт — лучший учитель. Личный опыт в области видений имел для меня очень важные и в то же время противоречивые последствия, потому что моя церковь учила, что такие вещи идут от лукавого и что богоугодные видения даются лишь тем, кто прожил жизнь как святой. Но я же прекрасно сознавал, что я никакой не святой, а слабый, несовершенный человек, как все другие; поэтому я даже и думать не мог о видениях. Поэтому, когда меня посетило мое первое видение, меня охватило сильнейшее внутреннее волнение, я подумал, что это дьявол затеял со мной свои игры. Но когда видение повторилось абсолютно в том же виде, как я его уже пережил, я убедился, что вовсе не дьявол показывает мне его и что оно отнюдь не продукт моей собственной фантазии».
Прежде чем начать описывать свое первое большое видение, он, мысленно оглядываясь назад, подчеркнул: «Все видения, которые мне довелось пережить, происходили в моменты, когда я должен был решить какую-то важную задачу на благо моих прихожан, но не имел ни малейшего представления о том, как это сделать». Вот его первое видение, происшедшее 2 мая 1905 года:
«…в этот день мне исполнился 31 год. Я уже год как был пастырем большого прихода в одном из беднейших округов Германии (Хунсрюк/Hunsr?ck). Почти все мои прихожане были бедными крестьянами с земельными наделами в среднем по 10 акров.[14] До ближайшего города было двадцать километров. Железной дороги не было, каких-либо других средств передвижения у нас не было. То есть, чтобы добраться до города и обратно, приходилось пройти пешком сорок километров.
В моем большом приходе, охватывавшем четыре деревни, многие болели туберкулезом. Да и другие болезни — тиф и дифтерия — уносили человеческие жизни. В одной семье за одну ночь умерли сразу трое детей от дифтерии. Врача приходилось вызывать из города, и, посещая больного, он тратил целый день на то, чтобы пройти эти двадцать километров до деревни и обратно. Поэтому гонорары врача были столь высоки, что большинство моих прихожан были не в состоянии их оплатить и больные оставались без медицинской помощи. Во всем округе не было ни одной медицинской сестры. За больным приходилось ухаживать членам семьи, не имевшим понятия о том, как это делать, и зачастую они делали все неправильно и только вредили больному. А если заболевала мать семейства, у которой было много маленьких детей, ухаживать за ней и за детьми было вообще некому. Кроме того, некому было следить за домашним хозяйством, потому что отцу каждый день приходилось заниматься сельскохозяйственными работами. А если заболевал отец семейства, то некому было работать в поле, хлеву и в амбаре. Некому было пахать, сеять, собирать урожай, чистить хлев, следить за зерном в амбаре. Ведь у бедных людей не было денег, чтобы нанять работника. Все это приносило мне невыносимые душевные страдания, но я не знал, как помочь людям. Я обращался к администрации округа, но и там не знали, что делать.
Итак, 2 мая 1905 года я стоял у постели роженицы, у которой после рождения четвертого ребенка началась родовая горячка. Я видел, что она скоро умрет, и уже совершил над ней таинство предсмертного причастия. Ее муж, страдавший туберкулезом, сидел в углу комнаты и плакал. В комнате рядом спали трое детей, старшему было всего семь лет. Новорожденный лежал в комнате с матерью. Сидя рядом с умирающей женщиной, держа ее руку в своей, я вдруг почувствовал сильное беспокойство в ее душе, отразившееся на лице умирающей. Наклонившись к самому ее уху, я спросил: «Анна, если тебя что-то мучает, скажи мне об этом, пожалуйста». Со слезами в угасающих глазах она едва слышно пробормотала: «Мои бедные дети!»
Я снова наклонился к ней и сказал: «Анна, не беспокойся, теперь я буду заботиться о твоих детях, положись на меня». Тут на ее лице заиграла улыбка, она притянула мою руку к губам и поцеловала ее. Через несколько минут ее не стало.
В полночь я возвращался домой от смертного одра. Весело сияли звезды, тихая ночь была светла. Я шел по долине и думал о всем том страдании, обо всей беспомощности этих бедных людей в отдаленных округах моей родины. Как вдруг, будто под влиянием какой-то внутренней силы, я закричал: «О Господи, Ты мудрейший создатель, я очень хочу помочь этим бедным, всеми покинутым людям, но не знаю, как. Укажи мне путь! Я сам готов на любые жертвы!» Это были крик моей измученной души и молитва моего сердца, борющегося с непосильным горем.
Только я выкрикнул последнее слово в тишину ночи, как почувствовал нечто, чего никогда в жизни не испытывал… Казалось, все мое тело пронизал огненный поток, и мне нестерпимо захотелось спать. Я прислонился дрожащим телом к дереву, чтобы не упасть. В то же мгновение все вокруг меня исчезло… Я не видел долины, тропинки, не видел звезд — только картину, как в кино, которая мне внезапно открылась. На картине была девушка из моего прихода в одежде медицинской сестры, и чей-то голос сказал мне: «Добейся того, чтобы эта девушка выучилась на медсестру».
Я знал эту девушку, знал, что она не могла пойти учиться на медсестру, потому что по местным законам ей было чуть больше лет, чем нужно. Тут же мне пришла в голову мысль: теперь ты точно в руках дьявола, который просто дурачит тебя. Но мне не было дано времени поразмышлять о дьяволе. Мне сразу показали вторую картину, произведшую на меня глубокое впечатление: я увидел эту девушку — уже окончившую курсы медсестер — в сопровождении двух других девушек из моего прихода, которые, правда, не были медсестрами. Все трое входили в дом, где в постели лежала больная женщина, мать пятерых детей. Я увидел, что медсестра занялась больной, потом приготовила для нее что-то диетическое и вообще сделала все, что входит в обязанности медсестры. Одна из двух других девушек сделала в доме уборку, помыла детей, причесала и одела их, приготовила еду для них и для их отца. Другая подоила в хлеву коров, задала корм свиньям и принялась за другие сельскохозяйственные работы.
Затем эта картина исчезла, и сразу появилась следующая, так что у меня даже не было времени подумать о двух предыдущих. Теперь я видел медсестру, вместе с врачом обходящую дома, где были больные. Я видел, что у них при себе были все необходимые приборы и инструменты для ухода за больными, которые они умело использовали, все то, что обычно имеется в наших городских больницах. Затем исчезла и эта картина, и появилась другая.
Я увидел группы по десять — двадцать мужчин, которые пахали, сеяли, косили и увозили урожай в амбары, но не на своих полях и не для своих амбаров, а на полях тех семей, где были больные. Я видел покос, где женщины и девушки ворошили сено, скошенное мужчинами, чтобы оно просохло. И тут голос сказал мне громко и отчетливо: «Все эти люди работают на семейства, которые из-за болезни не могут работать сами».
Тогда я мысленно спросил: «Но кто же платит за все это? Кто оплачивает визиты врача, работу медсестер, а также все медицинские приборы и инструменты?» Тут появилась последняя картина, которая дала мне ответы на все эти вопросы. Я увидел, как две школьницы, каждая со списком в руках, ходили от дома к дому, причем не только в моем приходе, но и в соседних приходах. Из этого я заключил, что другие приходы тоже присоединились к организации взаимопомощи. Одна из девочек со списком собирала взносы на оплату врача, и я ясно видел, что люди сдавали по 10 пфеннигов с человека в месяц. Другая девочка собирала с каждой семьи независимо от того, была она маленькая или большая, по 25 пфеннигов в месяц на оплату работы медсестер и аренду приборов и инструментов. Тут голос снова обратился ко мне: «А теперь возблагодари Господа, иди домой и поступай сообразно тому, что тебе было показано!»
Я удивленно огляделся… Все исчезло. Я опять увидел весело сияющие звезды, не представляя себе, что и думать об этих видениях…
Посмотрев на часы, пастор Гребер увидел, что он простоял у дерева всего несколько минут, хотя ему казалось, что времени прошло много. Дома он сразу же принялся за расчеты, чтобы выяснить, а хватит ли таких небольших взносов для финансирования столь большого предприятия. К своему удивлению набралась довольно приличная и вполне достаточная сумма. Теперь его только мучили сомнения, согласятся ли люди выполнять необходимые работы за больных, не получая за это денег.
На следующий день священник отправился к той самой девушке, которую он видел медсестрой. Она сказала, что с удовольствием взялась бы за такую работу, но ведь ей уже слишком много лет, чтобы идти на курсы медсестер. «Я, как мог, ободрил ее, и она согласилась. Я немедленно поехал к профессору, руководившему одной из наших лучших больниц, и рассказал ему о бедственном положении людей в моем округе. Он был глубоко потрясен моим рассказом и обещал сделать все, что в его силах, чтобы помочь мне решить мои проблемы. Первым делом он изъявил готовность принять в обход закона девушку на курсы медсестер, сказав, что будет лично следить за ее обучением и ускорит его настолько, что девушка за полгода выучится всему тому, что обычно проходят за три.
Во время ближайшей воскресной службы я вместо проповеди изложил своим прихожанам во всех деталях мой план. При этом я подчеркнул, что долг христианина любить ближнего своего выражается прежде всего в практической помощи. Я предложил своим прихожанам добровольно вступить в мою организацию с обязательством бесплатно работать за тех, кто по болезни не мог делать этого сам.
Все семьи моего прихода вступили в эту организацию, которую мы назвали Союзом взаимопомощи. Не вступила только одна семья. Она считала себя самой богатой, потому что у них было 40 акров земли. Глава семейства сказал, что он не нуждается ни в чьей помощи и что в случае болезни в состоянии оплатить как врача, так и медсестру.
Через полгода, экстерном пройдя полный курс обучения, наша медсестра вернулась в родную деревню. Все приборы и инструменты были уже закуплены. Был также заключен договор с врачом из города, в котором он принимал на себя следующие обязательства:
1) Каждый понедельник приходить в мой округ и в сопровождении медсестры обходить больных, получая за каждый визит всего одну марку.
2) В экстренных случаях приходить в любое время дня и ночи, получая за такой особый визит шесть марок.
3) В виде твердого оклада получать 300 марок в месяц.
Открытие благотворительной организации состоялось в первое же воскресенье после возвращения нашей медсестры во время торжественного богослужения. Когда люди возвращались из церкви домой, произошло нечто, что всех глубоко потрясло: тот единственный крестьянин, который отказался вступать в наш Союз взаимопомощи, был сбит неизвестно откуда взявшимся в наших краях мотоциклистом и лежал теперь, истекая кровью на дороге. Таким образом, он оказался первым, кому понадобились наша медсестра, наш перевязочный материал, наши носилки, наше кресло-каталка, а также и наш врач. У всех было ощущение, что в этом случае явно вмешалась рука Господа».
Модель Союза взаимопомощи пастора Гребера оправдала себя настолько, что к нему стали присоединяться все новые округа. Скоро медсестер и сиделок было уже семь. Появились сообщения в прессе. Добровольные помощники стекались отовсюду. Даже принцессы приезжали к нам, жили инкогнито в жалких крестьянских лачугах и ухаживали за больными. Эта деятельность давала всем, кто принимал в ней участие, внутреннее ощущение счастья, неизвестное им ранее. Пастор Гребер так заканчивает свое повествование: «Через несколько лет после начала работы нашей организации прибыла правительственная комиссия. Она была весьма удивлена тем, чего мы достигли без какой бы то ни было помощи государства. О нашей организации напечатали листовку, разошедшуюся в количестве 50 тысяч экземпляров по всей Германии. В результате во многих бедных районах и даже городах социальная работа была организована по нашему образцу. На международных конгрессах меня приветствовали как великого организатора, а я был просто инструментом высшей силы, показавшей мне с помощью видений, как осуществить то, что казалось неосуществимым. Так что все похвалы, обрушившиеся на меня, ошиблись адресатом».
Это повествование дает нам представление об ужасающих социальных условиях, царивших в «старое доброе время», но главное в том, что в корне неверно понимать слова Христа «Царство мое не от мира сего» в том смысле, что христианин не обязан активно участвовать в общественной жизни. Я как раз думаю, что христианин обязан более, чем кто-либо другой, вносить вклад в то, чтобы правдивость, справедливость и человеческое достоинство во всем мире и во всех областях жизни стояли во главе угла.
Еще одно видение посетило пастора Гребера в конце его ставшей впоследствии общеизвестной акции по спасению детей от голода во время Первой мировой войны. Только его ближайшие друзья знали, что дало ему возможность решить громадную задачу, казавшуюся неразрешимой. После эмиграции в Соединенные Штаты Америки Гребер публично признался, что и в этом случае он «был лишь инструментом в руках Высшей Силы».
Было 1 августа 1914 года. Пастор Гребер пошел на холм за деревней, где находилось кладбище, и уже собирался отворить ворота, как повсюду зазвонили церковные колокола, возвещая о начале всеобщей мобилизации. «Я окинул взором широко раскинувшиеся поля, покрытые золотистыми колосьями, залитые золотым солнечным светом, и множество людей, работавших на полях. Я видел, как молодые люди, бросив косы и серпы, бежали домой, чтобы собраться для отправки в боевые части. Оставшиеся стояли как громом пораженные… Мое сердце сжалось от боли, на глазах выступили слезы. Я все же решил отворить кладбищенские ворота, как вдруг кладбище исчезло, и вместо него я увидел географическую карту Германии. Все морские границы были окружены военными кораблями. Я невольно подумал о своих первых видениях и остался спокоен. Но я не мог понять, что означали эти военные суда у берегов Германии. Тут я услышал голос, который громко и четко произнес: «Противник попытается уморить Германию голодом. Военные суда должны воспрепятствовать поставкам продовольствия в Германию». Затем карта исчезла, и вместо нее тут же появилась другая картина.
Я увидел улицы большого города, не узнавая его. В городе я увидел толпы исхудавших детей, рывшихся в мусорных баках, добывая оттуда корки хлеба, картофельные очистки и другие отходы, чтобы утолить голод. Тут я услышал тот же голос, обращенный ко мне: «Позаботься об этих детях!» Я не понял, что имелось в виду. Как мог я, простой деревенский пастор, у которого не было никаких связей с большими городами, что-то сделать для этих несчастных, голодных детей? К тому же тогда все думали, что война продлится всего месяц, а запасов продовольствия было вдоволь. Но тут голос обратился ко мне в третий раз: «Война будет долгой, и тебе будет указано, как решить ту задачу, которая выпала на твою долю. Иди домой, садись за письменный стол и запиши все, что тебе будет сказано свыше».
Последовав этому указанию, я сразу пошел домой, сел за письменный стол и стал записывать. Но на этот раз голоса, который я слышал раньше, не было. Меня охватило что-то вроде сильного вдохновения, которое я воспринимал как некий внутренний диктант. Некая сила диктовала мне: «Ты должен в этой войне решить большую задачу. Правда, сначала решение нужно опробовать в малом, чтобы тебе потом не наделать ошибок в большом. Ровно через месяц возьми бедных городских детей в свой приход и размести их бесплатно в крестьянских семьях — в таких, которые готовы принять бедного ребенка на шесть недель. Внимательно следи за всеми ошибками, которые ты совершишь при первом размещении детей, и пусть они будут тебе уроком, когда ты распространишь эту деятельность на более обширную область, чтобы эта деятельность протекала успешно».
Я последовал указанию, переждал ровно месяц, а потом с церковной кафедры объявил, что семьи, готовые принять у себя голодающего ребенка на шесть недель и хорошо с ним обращаться, должны подойти ко мне после службы. Такую готовность тут же изъявили 52 семьи. Так как в моем приходе жили только католики, я решил взять из города только голодающих детей-католиков. Я попросил одного католического священника в Кёльне отобрать 52 нуждающихся ребенка и сам привез их из Кёльна в нашу деревню. Но по дороге, хорошенько рассмотрев их и разговорившись с ними о положении в их семьях, я сразу понял, что совершил большую ошибку, потому что большинство детей были вовсе не из бедных семей и ни в чем не нуждались. При отборе детей главным критерием было то, насколько прилежно они посещали церковь. Но это было не единственное разочарование, постигшее меня при этой оказии. Меня ожидало еще большее.
На третий день пребывания детей в семьях моего прихода я к своему ужасу узнал, что среди 52 детей было несколько четырнадцатилетних девочек, морально совершенно испорченных… Так как все письма, которые детям присылали из города, проходили через мои руки, я заметил, что конверты на трех письмах, присланных в один и тот же день трем разным девочкам, надписаны одной рукой. И опять ко мне обратился голос, который я слышал у кладбища: «Вскрой эти письма и как можно скорее отправь этих троих домой». Я так и сделал, и убедился, что письма были написаны сутенером, сообщавшим девочкам, что в городе их ждут клиенты, на которых можно заработать много денег. Я тут же отправил девочек домой…»
Пастору Греберу стало ясно, что во время длительной войны можно сделать много хорошего, но что эту задачу ему не осилить, исполняя еще и обязанности священника: не хватало ни времени, ни сил. Раздумывая над этим, он опять услышал тот таинственный голос: «Подай прошение об отпуске на семь лет. Что делать дальше, тебе будет сообщено».
В начале 1915 года Гребер оставил службу в приходе и полностью посвятил себя работе по оказанию помощи детям. При этом он постоянно получал указания свыше, передаваемые в виде видений. Теперь отбор детей происходил с обязательным медицинским освидетельствованием. Затем он стал объезжать сельские округа Германии, выступая с докладами о своей акции помощи детям. «В результате мне удалось к июню 1916 года разместить более семи тысяч страдающих от недоедания городских детей в крестьянских семьях. Я ни от кого не получал помощи; напротив, к моей деятельности относились враждебно, предполагая, что городские дети морально испортят сельскую молодежь». Больше всего препон ему чинила церковь, так что пастору Греберу приходилось все делать самому. «У меня не было ни какого-то комитета, ни специального помещения, я вообще не истратил ни пфеннига на управление всем этим проектом. Дети перевозились по железной дороге бесплатно. Сам я не получал никакого жалованья, но всегда находил семьи, предоставлявшие мне стол и ночлег».
Война затягивалась, и крестьянские семьи были уже не в состоянии прокормить голодающих детей из городов. Тогда Гребер решил поехать в одну из нейтральных стран. Он начал с Голландии. Его план наткнулся на сильнейшее сопротивление. «Но при мысли о том, что Высшая сила, доверившая мне эту задачу, все равно мощнее, чем все препятствия, я не сдавался, хотя даже официальные органы Германии считали весь мой план утопией». Ни одно из препятствий, которых опасался пастор Гребер, не помешало его деятельности. В общем и целом ему удалось разместить в семьях за границей 14 175 голодающих детей. Многие прожили там по два года. Из общего числа спасенных пастором детей — 20 тысяч — лишь двое умерли за границей. «Я чувствовал, что на каждом шагу мной руководит и меня ведет Высшая сила. И только этой Высшей силе, руководившей мной, я благодарен за успех моего предприятия. Потому что иногда казалось, что все злые силы восстали против меня, пытаясь уничтожить дело моей жизни. Но всегда в последнее мгновение я получал помощь из рук Бога, и все нападки на мою деятельность обращались в пыль».
Я довольно подробно описал видения, пережитые католическим священником, по двум причинам. Во-первых, потому что они еще ни разу не были опубликованы. Во-вторых, я хочу предложить читателю, опираясь на собственные ощущения, самому судить, являются ли «картины», увиденные Гребером, «архетипами»,[15] описанными Карлом Юнгом, или это подлинные «проекции» из некоего высшего духовного мира, который, по-видимому, населен людьми, полностью осознающими свое «я», только лишенными грубоматериального тела?
2
Весть ОТТУДА — сын пишет матери
В последние недели войны, в 1945 году, писательница Труда Пайер (Trude Payer) из Вены потеряла своего единственного сына. Он был танкистом и погиб в Венгрии. Мать и сын были очень привязаны друг к другу. «С тех пор, как он ушел, я ощущала внутри себя безграничную пустоту. Я начала сомневаться в Боге и в окружающем мире».
«Однажды вечером, — продолжает Труда Пайер, — без особого повода и без каких-либо конкретных мыслей я взяла карандаш и стала что-то писать в блокноте, лежавшем у меня на коленях». Днем раньше ей, чтобы выписать очки с нужными диоптриями, в глаза закапали атропин, так что она не могла ни читать, ни писать. «Вдруг я почувствовала, что некая внешняя сила овладела моей рукой и стала водить карандашом: вверх-вниз, вверх-вниз. Я ничего не понимала, но меня охватило любопытство. Я взяла стопку чистой бумаги, положила ее на стол, но по давней привычке продолжала писать в блокноте на коленях.
Вдруг та же неизвестная сила подняла мой правый локоть, и мою руку с карандашом просто бросило на стол. Не обратив на это внимания, я попыталась снова писать на коленях. Но тут мою правую руку снова бросило на стол. Лишь с третьего раза я поняла, что должна писать на столе.
Теперь у меня уже выходили отдельные буквы, затем целые слова, которые я после атропина различала с трудом. Но самое странное было в том, что, прежде чем мне удалось написать первое полное предложение, появились слова «Помолимся!». И каждая буква в этой фразе была, наверное, раз десять обведена». Но тут сила, водившая рукой матери, стала ослабевать, и на бумаге начали появляться бессмысленные зигзаги. Женщина испугалась. «Уж не одержима ли я каким-то злым духом?» — в ужасе пробормотала она. «Сразу же на бумаге написанный моей рукой появился ответ: «Не беспокойся! Злые духи не смеют приблизиться к тебе. Вальдманн и твой сын не подпустят их!» Вальдманном, по-видимому, звали потустороннего, который начал обучать Труду Пайер автоматическому письму. «Да, но теперь мне сегодня уже никак не успокоиться. Я взволнована до глубины души…» Тут появилось предложение: «Прочти «Отче наш» и ты спокойно заснешь». И правда, судорога в ее руке прошла, она убрала ее со стола; рука полностью расслабилась. «Я сложила руки и начала читать молитву. И хотя я уже почти разучилась молиться, это был самый благоговейный «Отче наш» в моей жизни! После этого я легла в кровать и сразу заснула».
В шесть утра она проснулась свежая и бодрая. Так как к ней вернулось нормальное зрение, она подошла к окну, чтобы прочесть фразы, которые она не смогла разобрать накануне: «Мы счастливы и рады, что у нас снова есть кто-то, через кого мы можем обращаться к бедным, притесняемым людям на Земле. Вальдманн».
С тех пор Труда Пайер стала тем, что принято называть «пишущим медиумом». Записывая послания, она находилась в полном сознании. Но вот ЧТО она должна была написать, этого она никогда не знала заранее. Способность к медиальному письму появилась у Труды Пайер 25 июля 1947 г., за день до того, как прошло ровно два года и четыре месяца после перехода ее сына Рейнхарта в иной мир.
26 июля, как только начало смеркаться, мать снова ощутила готовность вступить в контакт с потусторонним миром. Она почувствовала легкую тянущую боль в правой руке, затем рука слегка задергалась. Сразу после этого кисть руки сильно встряхнуло, будто от судороги. И она стала писать, вернее, записывать. Как и накануне, все началось с движений руки вверх-вниз и с бессмысленных завитушек. На четвертой строке из этих «упражнений» появилось, правда, еще нечетко, предложение: «Теперь ты уже можешь писать!» Однако рука еще выводила некоторое время бессмысленные зигзаги. «В этот момент я подумала, может быть, даже тихо проговорила: Рейнхарт, ты хочешь опять поговорить со мной?» Тут же зигзаги опять превратились в слова, причем почерк был очень похож на почерк Рейнхарта: «Да, мама, еще как хочу…»
Здесь фраза закончилась, и подергивание в руке прекратилось. Кисть правой руки неподвижно лежала на столе. «Что же это было на этот раз?» — подумала она. В следующее мгновение уже знакомый ей силовой поток опять пошел сквозь ее руку, и она начала писать: «Силовой поток был внезапно прерван. Это бывает. Но теперь ты снова можешь писать». Теперь дело пошло без задержек, и женщину попросили по возможности полностью отключить собственную волю, чтобы облегчить процесс письма. «Когда в потоке письма наступал небольшой перерыв, — сообщала Труда Пайер, — мою руку с карандашом несколько раз с силой бросало на бумагу, так что там оставались глубоко вдавленные точки. Поначалу почерк был нечетким, но быстро улучшался. Я уже даже правильно расставляла знаки препинания».
С ужасом в сердце мать спросила о деталях смерти сына. В официальной «похоронке» причиной смерти значилось «пулевое ранение в голову». Чуть помедлив, сын ответил: «Нет, мама, я умер от раны в шею». «Ты получил пулю в шею?» — вне себя вскрикнула мать и, разрыдавшись, закрыла лицо левой рукой. «Я напрочь забыла про письмо. Меня охватила горечь страдания. Ведь наверняка, умирая, Рейнхарт испытывал жуткую боль…» Тут плачущая женщина почувствовала, что карандаш в ее правой руке так и забегал по бумаге. Удивленно подняв голову, она прочитала: «Мама, мама, не плачь! Прошу тебя, не плачь! Разве ты не чувствуешь, что теперь я действительно рядом с тобой, что теперь мы накрепко связаны друг с другом…»
Женщина подумала, что все это ей снится. То есть, пока она рыдала, уронив голову на стол, Рейнхарт написал это моей рукой! На этот раз почерк еще больше походил на почерк ее сына, чем раньше. На просьбу матери подробно описать обстоятельства своей смерти в Венгрии Рейнхарт ответил решительным «нет» — он не в силах был переносить плач матери. Несмотря на то что переписка с сыном была большим утешением, в этот второй вечер она была потрясена до глубины души. «Рейнхарт погиб от пулевого ранения в шею! Он страдал. Это так глубоко взволновало меня, что я плакала еще больше, чем раньше».
На третий вечер мать снова попыталась выступить в роли пишущего медиума. Опять все началось с «упражнений», но всего на полстраницы. Затем пошел текст: «Это — Вальдманн-учитель. Сегодня тебе нужно отдохнуть, Труда! Если ты хочешь о чем-то спросить Рейнхарта, можешь это сделать». Труда Пайер в отчаянии вскрикнула: «Скажи мне, Вальдманн-учитель, раненный в шею, Рейнхарт страдал, или он сразу умер?» «Он страдал, — пришел ответ, — но вскоре был избавлен от всех страданий и вошел в царство вечного блаженства…» И чтобы утешить плачущую женщину: «Только не отчаивайся, милая добрая душа. Ты встретишься с Рейнхартом». «А сколько мне еще придется жить?» «Не спрашивай о таких вещах! Ты должна жить, и у тебя есть в этом мире задача. Оставь тяжелые мысли, поверь, что все у тебя будет хорошо и так, как надо». Тут Труда Пайер спросила о судьбе пропавшего без вести сына ее подруги и получила в ответ, что тот жив. Через несколько недель его мать действительно получила извещение, что ее сын в плену и жив. Ответив еще на несколько вопросов, Вальдманн заявил: «На сегодня — все. Скажи только что-нибудь ласковое сыну. Он очень опечален тем, что ты со вчерашнего дня так мучаешься из-за его смерти. Не мучайся, Труда! Лучше порадуйся за него, ведь теперь он счастлив. Но его счастье может быть полным лишь тогда, когда он убедится в том, что к тебе вернулось душевное равновесие. Так что скажи ему, что ты постараешься снова радоваться жизни. А потом заканчивай писать. На сегодня хватит. Я знаю, первое время очень хочется записать все, что передается из потустороннего мира. А между тем многие из живущих здесь хотят тебе кое-что сообщить, потому что ты исключительно хороший медиум. Однако не задавайся. Это не твоя заслуга, а высокий, высочайший дар! Постоянно помни об этом! А теперь поговори с сыном. Скажи ему, что ты постараешься снова обрести душевный покой. Приветствую и благословляю тебя, милая добрая душа! Избегай тщеславия! На сегодня все! Вальдманн-учитель».
Эти слова несколько утешили мать, тем более что сейчас с ней снова должен был заговорить Рейнхарт. Она уже чувствовала, как меняется почерк, все более становясь похожим на почерк ее сына. «Ты хочешь поговорить со мной?» — прошептала она. «Еще бы!» — написала ее рука. «Я жду не дождусь этого. Мама, дорогая мама, прошу тебя, забудь, что я сказал тебе вчера, что умирал я трудно. Теперь у меня все замечательно! Я так рад, что могу теперь говорить с тобой. И я очень горжусь тобой, моей мамой, потому что ты стала таким замечательным медиумом. Это встречается очень редко, могу тебе точно сказать. Ты столь восприимчива, что я не успеваю додумать мысль до конца, как ты ее уже записываешь! Но, мама, хочу предостеречь тебя: такие способности таят в себе большие опасности. В Средние века тебя бы сожгли как ведьму. Но — слава Богу — вы живете в ХХ веке, теперь о таких вещах думают несколько иначе. Не рассказывай об этом посторонним, мама! Я бы этого не хотел, так как это ослабило бы силу нашей связи с тобой. Сейчас ты для многих из нас антенна, передающая наши послания миру. Пожалуйста, спрашивай каждый раз Вальдманна-учителя, следует ли тебе записывать то, что диктует тот или иной дух. Кроме того, я тоже постоянно с тобой и сразу предостерегу тебя, если какой-то злой дух или просто какой-нибудь неопытный дух, который бы просто мучил тебя своей диктовкой, захотели бы войти к тебе в доверие!»
На следующий день к Труде Пайер пришел некий Эльго, муж ее подруги, а также «знаток» всего чего бы то ни было. Он стал, так сказать, первым зрителем мощных медиальных способностей Труды. В его присутствии она вновь стала переписываться с Рейнхартом, Вальдманном и неким Вотаном, по всей видимости, очень энергичным потусторонним. Эльго задавал вопросы, и ответы приходили, написанные тремя разными почерками. Буквы Вотана были очень большими, так что короткое сообщение занимало целую страницу. Труда спросила сына, как происходит процесс письма, направляет ли он ее мысли. Сын ответил: «Я не направляю твои мысли. Это — мои мысли, которые ты воспринимаешь и записываешь».
Внезапно Эльго, похлопав себя по карманам, заявил, что потерял бумажник с довольно большой суммой денег и паспортом, уверяя при этом, что, пока шел сюда, бумажник был еще при нем. Пока судили да рядили, где он мог оставить бумажник, Вотан написал своими огромными буквами рукою Труды Пайер: «Не беспокойся, Эльго. Твой бумажник лежит у тебя дома на письменном столе». Однако Эльго стоял на своем: по дороге к Труде бумажник был еще при нем. На следующее утро он позвонил ей и сказал, что бумажник действительно лежал у него на письменном столе!
В один из следующих вечеров Труда, мать погибшего сына, не выдержала. Ей очень хотелось попросить сына подробно описать обстоятельства его смерти. Она чувствовала себя достаточно спокойной и собранной, чтобы стойко перенести то, что ей предстояло услышать. Рейнхарт написал:
«Бог мой, мама, в Венгрии было плохо, и с каждым днем становилось все хуже и хуже. Наша жизнь могла оборваться в любое мгновение. Нас обстреливали днем и ночью, и все время посылали на передовую в охрану. И вот, однажды ранним утром 13 марта после ночного дозора меня скоро должны были сменить. Я уже слышал шаги, видел, как тихо подходила смена. Наконец-то! Всей душой ощущая, что вот-вот я вернусь в тыл, в надежные укрытия, я чуть приподнялся из окопа. И тут меня в шею ударила пуля, пробив сонную артерию. Второй дозорный тут же потащил меня в наше расположение. Но по дороге я испустил дух…
Было нелегко, мама. Но вообще-то люди чересчур боятся смерти. Сама по себе она не так уж страшна; вот только переход из жизни в вечность — это страшное мгновение. Но когда просыпаешься ТАМ, тебе так хорошо, так великолепно — этого не описать! Конечно, первое время там трудновато; нужно перестраиваться, приспосабливаться к новым понятиям, состояниям, к существованию без времени, без пространства, без тела. Все видишь, слышишь и чувствуешь духом. ТАМ не ходишь, не бегаешь, не стоишь. ТАМ паришь и летаешь. Первое время молодые (только что перешедшие. — Прим. пер.) души тоскуют по своим близким! Твоя печаль, милая мама, причинила мне такую боль…»
В продолжение беседы Рейнхарт заговорил о разных общих знакомых, которые — после его, Рейнхарта, перехода (в иной мир) — навещали его маму. Среди них был Фридрих К., студент-психолог и закоренелый материалист, считавший разговоры о жизни после смерти чушью и небылицами. По этому поводу Рейнхарт писал: «… когда ты в прошлом году вернулась домой от Т. и через Даг-мар Р. впервые получила известие обо мне, а потом тем же вечером говорила об этом с Фридрихом, мне очень хотелось схватить его за глотку! «Я уважаю твои чувства, но ты не можешь требовать от меня, что я в них поверю», — сказал он. Иными словами: «Если ты идиотка, то мне все равно».
Слово «идиотка» показалось Труде Пайер все же слишком резким. Она напрягла всю свою волю и вычеркнула это слово. Рейнхарт тут же скорректировал: «… если ты глупа». И затем в скобках: («Собственно говоря, я продиктовал «идиотка»!) И ты, бедная, милая мама, была почти потрясена его разглагольствованиями! А еще и книжка «для образованных дилетантов», которую он принес тебе на следующий день! Да там же полно глупостей. Потому что господа ученые хотят все объяснить с научной точки зрения! Но в этом случае это невозможно. Я люблю тебя, мама. Я люблю тебя и всегда с тобой. Твой Рейнхарт».
Интересны также сообщения Рейнхарта о местоположении его могилы. В официальной «похоронке» было написано всего лишь: «Погиб под Шимонторией (Simontorja), похоронен в Силаш-Балхаш (Szilas-Balhas)». Рейнхарт подтвердил это, передал — также через медиума — местоположение и отметил, что его могила — четвертая слева в третьем ряду солдатских могил, находящихся на маленьком кладбище, у самой церкви. Он попросил маму проверить эти сведения через Австрийский Красный Крест. Там ее отослали в венгерскую миссию. В конце концов ей порекомендовали обратиться к некоей венгерской судебной переводчице в Вене. Адрес ей дали. Труда Пайер навестила даму: «Я сидела за большим круглым столом напротив переводчицы-венгерки, говорившей на ломаном немецком языке. Раскрыв толстый географический атлас-справочник, она долго искала местечко Силаш-Балхаш, но так и не нашла. Вблизи Шимонтории, правда, нашлось местечко под наз-ванием Мецё-Силаш (Mez?-Szilas). Дама спросила, не то ли это место, которое я ищу? Но этого я не знала. Мы стали советоваться, а не написать ли переводчице все же в этот Мецё-Силаш?
На столе лежал хозяйский карандаш. И вдруг я ощутила непреодолимое желание взять его. На столе лежал также лист бумаги. И прежде чем я успела что-то подумать, на бумаге появилась фраза, написанная моей рукой, но почерком Рейнхарта: «Да, я знаю, это то самое место. Раньше оно называлось Мецё-Силаш». В это время пришел домой муж переводчицы, отставной полковник старой австро-венгерской армии. Он, в свою очередь, полистал какой-то справочник генерального штаба, заглянув еще и в новейший список городов и сел Венгрии. Вскоре он подтвердил, что городок Мецё-Силаш лишь несколько лет назад был переименован в Силаш-Балхаш. Но тут возникли новые проблемы: куда писать? Направить запрос в администрацию кладбищ или в муниципалитет городка? Рейнхарт ответил и на этот вопрос. Через минуту на листке бумаги появилась фраза: «Пишите бургомистру, потому что администрации кладбищ там нет. Р.» Три недели спустя Труда Пайер получила от главного муниципального врача доктора Эрнё Фесля (Ern? Feszl) письмо из местечка МецёСилаш/СилашБалхаш, где все данные ее сына полностью подтверждались.
Итак: у сенситивной Труды Пайер следует констатировать ярко выраженную способность к так называемому «автоматическому письму». То есть она записывала информацию, которая не могла ей быть известной. А то, что она написала слово «идиотка», явно говорит о том, что написанное ею не имело никакого отношении к ее собственной воле. В этом отношении показательно высказывание ее сына о том, что она «перенимает» его мысли и как медиум записывает.
Предостережение из мира иного о том, что не следует излишне увлекаться медиальным письмом и не кичиться этим даром, тоже можно рассматривать как доказательство независимости сообщений от личности медиума, и тут для опытного исследователя потустороннего мира нет ничего нового. То же касается и замечания, что глубокая скорбь одного или нескольких еще живущих в этом мире близких людей, причиняет перешедшему в мир иной душевную боль. А фраза Рейнхарта, что в ином мире он существует без «времени, пространства и тела» относится, конечно же, только к отсутствию земного тела; ибо и духовное, интеллектуальное имеет форму, а в особенности человеческий дух, продолжающий жить в своем флюидном теле.
Что касается самой способности медиального письма, то критики, в конце концов, всегда попытаются свести все к обману или больной фантазии. Хотя бы ради собственного спокойствия, дабы не делать для себя никаких личных выводов из факта существования жизни после смерти. Однако для человечества было бы, без сомнения, лучше, если бы знания о нашем бессмертии как можно шире распространились среди человечества. Профессор Германн Оберт (Hermann Oberth), «отец немецкого ракетостроения», пишет в своей книжечке «Катехизис Уранидов», вышедшей в 1966 году, о собственном внечувственном переживании (опыте):
«Каждый может благодаря позитивному, человеколюбивому образу жизни развить своего внутреннего человека настолько, что узнает о потустороннем мире больше, чем позволено узнать о нем среднему человеку своего времени». И далее: «Однако это произойдет в такой форме, которая будет до конца убедительной только для него самого». Чтобы пояснить эту мысль, профессор Оберт описывает собственное внечувственное переживание:
«У меня был брат, который погиб в Первую мировую войну. Мы выросли в Трансильвании. В 1929 году в доме одной моей берлинской знакомой я наблюдал пишущую женщину-медиума тоже из Берлина. Эта дама, конечно, никогда не видела ни одного письма моего брата, то есть не могла знать его почерка, да и вообще она не знала, что у меня был брат. Тем не менее она писала его почерком вещи, которые никому кроме него не могли быть известны и которые, как я узнал позже, оказались верны. Для меня лично это — стопроцентное доказательство. Но не для других! Во-первых, они даже не знают, а не обманул ли я их? Зачем? Ну, основания всегда можно придумать. Но даже если они не сомневались бы в правдивости моих сообщений, все равно они недостаточно знакомы с ситуацией, чтобы с уверенностью исключить возможность того, что я стал жертвой самообмана. Со своей стороны они могут только сказать: «Может быть, правда, а может быть, нет!» Но если они приложат усилия к тому, чтобы стать позитивными людьми, принимающими участие в судьбе окружающих их творений Господа, я не сомневаюсь в том, что и они в конце концов больше узнают о Царстве небесном».
На рубеже XIX–XX веков автоматическое письмо называли «психографией». Затем доктор Р. Тишнер (R. Tischner) ввел в оборот термин «автоматизмы» (в своей книге «Достижения оккультных исследований» / («Ergebnisse okkulter Forschung», 1950), разделив их на «моторные» и «сенсорные» (в данном случае сенсорные — касающиеся органов чувств). У парапсихологов-анимистов термин пользуется большой популярностью, потому что там, где отсутствуют понятия, их вовремя заменяют просто словами. Доктор Милан Рицль тоже любит говорить об «автоматизмах». Но это ничего не объясняет, и, так сказать, умнее от этого не становишься. Психографическое письмо существовало всегда. Так, Гёррес (G?rres) в «Христианской мистике», том 1, с. 491 («Christliche Mystik»), пишет о Марии фон Агреда (Maria von Agreda), заявлявшей, что ее книга «Город Бога» («Die Stadt Gottes») возникла по божественному вдохновению, потому что она писала ее с внутренним сопротивлением и так быстро, что мысленно едва поспевала за написанным. Также и известная книга женщины-мистика Де ля Мот Гийон «Спиритуальные потоки» (de la Mothe Guion «Les Torrents spirituels») возникла в результате медиального письма. «Когда я писала, — сообщала она, — я ни о чем не думала, не обращала внимания на то, где остановиться, никогда ничего не перечитывала. Перед началом работы я не знала, что буду писать… По мере того как я писала, мне становилось все легче, и наконец я чувствовала себя значительно лучше…»
То, что необъяснимая, похожая на судорогу боль в правой руке может быть признаком способности к автоматическому письму, часто подтверждается. Так, например, необычайно одаренная как экстрасенс баронесса Адельма фон Вай (Adelma von Vay, 1840–1925) кроме всего прочего владела еще и психографией. Чтобы снять время от времени появляющийся дискомфорт в руке, некий доктор Гардос (Gardos) посоветовал ей попробовать себя в автоматическом письме. Будучи католичкой, она отвергла эту идею. Но вот что она рассказывает в своей книге «Исследования мира духов» («Studien der Geisterwelt»):
«Я уже почти забыла совет доктора Г., когда однажды, страдая от судорог в правой руке, в шутку сказала мужу, что попробую применить магнетическое письмо как терапию. Сказано — сделано. Я взяла карандаш, и тут же словно некие электрические токи стали двигать моей рукой. Ее резко водило из стороны в сторону, и рука сама писала большими буквами: «Я — Томас, твой Ангел-хранитель, — пиши магнетическим способом, это пойдет тебе на пользу, судороги пройдут. Генрих — гроб 1867 год, для вас год скорби; свержение Наполеона — 1870 год». Совершенно обессиленная, я перестала писать и начала вместе с мужем медленно расшифровывать написанное, так как в начале письма не имела даже представления о том, что мне предстоит писать».
Предсказание о Генрихе, брате ее мужа, сбылось (он умер в 1867 году), как и слова о свержении Наполеона III. «Моему мужу и мне, — пишет Адельма фон Вай далее, — стало очень не по себе, так как все это было нечто неизвестное и призрачное. Я твердо решила никогда больше не повторять опытов с магнетическим письмом, как тогда это называли». Далее она сообщает, что до той поры не имела ни малейшего представления о спиритизме, даже о существовании книг по спиритизму. Ни ее муж, ни она сама никогда не занимались мистицизмом или магнетизмом. «Слово «духи» всегда имело для меня жуткий, ужасающий оттенок…»
Как добрая католичка Адельма фон Вай с детства молилась за так называемые «бедные души». Но вскоре она обнаружила (так как все же продолжала занятия медиальным письмом), что через нее к этому миру обращались те «бедные души» или, иначе, страдающие потусторонние, которые просили помочь им молитвой. К этой главе внечувственных феноменов мы еще вернемся. Баронесса принялась за регулярную систематическую учебу под руководством своего Ангела-хранителя Томаса. Когда его знания были исчерпаны, ею стал руководить дух ее отца Эрнё, указавший ей на важнейшие спиритические труды того времени. Наконец у нее появилась способность «видеть в сосуде с водой», что сродни видениям в (магическом) кристалле. Пояснение к картинам, открывавшимся ей в сосуде с водой, она получала посредством автоматического письма. Таким же образом она — под руководством высших сил — ставила многочисленные медицинские диагнозы, давала рекомендации по лечению больных. В таких случаях в дело вступал дух Ханеманна, основателя гомеопатии. Иногда он прописывал гомеопатические средства в дозах, вдвое превышавших принятые тогда нормы. Даже один врач стал, если не был уверен в диагнозе, советоваться с Адельмой фон Вай. Множество больных, некоторые даже из-за океана в письмах просили баронессу о помощи. Однажды такое письмо пришло из России, и она автоматически написала ответ по-русски, хотя не владела русским языком и даже не знала кириллицы.
Главным трудом Адельмы фон Вай — и, без сомнения, задачей всей ее жизни — стало издание некоей истории сотворения мира под названием «Дух, сила, материя» («Geist, Kraft, Stoff»). Здесь мы снова возвращаемся к феномену автоматического письма, так как этот единственный в своем роде труд был создан всего за 36 дней. Глядя на геометрические фигуры и числовые таблицы, «невозможно предположить, что эта великолепная концепция учения о сотворении мира возникла в голове обычной женщины», признался доктор Франц Гоффманн (Franz Hoffmann), некогда профессор философии Университета в Вюрцбурге, друг известного философа Франца Баадера (Franz Baader). «Профессор Гоффманн был не в силах понять, — пишет Адельма в двухтомнике «Из моей жизни» («Aus meinem Leben», с. 297), — как я в столь короткое время сумела написать этот труд без предварительной подготовки, без долгих размышлений и со всеми геометрическими фигурами и цифровыми выкладками. Он подумал, что я — семидесятилетняя женщина, внимательно изучавшая каббалу, работы Платона и Эккартсхаузена (Ekkartshausen). Когда я написала ему, что мне всего 30 лет и что я не прочла ни одного труда по философии, ему было трудно в это поверить».
Говоря о предыстории упомянутой книги, нужно заметить, что Адельме фон Вай и ее мужу их потусторонние духовные руководители предписали строгую вегетарианскую диету на срок в девять месяцев, прежде чем начать «диктовать» ей текст книги. О самой книге ее духовные авторы выразились так: «Цель нашей работы состоит в том, чтобы посредством логики представить вам доказательство высшего интеллекта — Бога».
Другая книга, появившаяся благодаря внечувственным способностям сенситивного человека, называется «Духи-хранители» («Die Schutzgeister»). У нее есть подзаголовок: «И сравнительный обзор явлений жизненного магнетизма, полученный через медиума и изданный доктором Георгом фон Лангсдорффом (Georg von Langsdorff)».
Отец Георга фон Лангсдорффа был российским посланником в Бразильской империи. Он был врачом и известным натуралистом, совершившим кругосветное плавание на парусном судне, что отмечалось во всех школьных учебниках того времени. Сын изучал медицину во Фрейбурге/Брейзгау. Будучи членом фрейбургского гимнастического общества, Георг фон Лангсдорфф играл одну из ведущих ролей в революции 1848 года и был вынужден бежать в Америку. Там он познакомился со спиритуализмом, сначала как врач он хотел все внечувственные феномены списать на истерию, но под влиянием одной ясновидящей, видевшей «духов» и подробно их описывавшей, резко изменил свое мнение.
Доктор Георг фон Лангсдорфф (1822–1921) добился выдающихся успехов в области стоматологии. Один из его потомков любезно переслал мне статью о его знаменитом предке, опубликованную в 1953 году в специальном журнале по стоматологии. Статья называлась «Доктор Георг фон Лангсдорфф — жизнеописание первопроходца немецкого зубоврачевания и радетеля за высокий статус зубного врача». Очевидно, что такого человека нельзя списать со счетов как фантазера.
Близкий родственник Лангсдорффа развил в себе выдающиеся внечувственные способности и «автоматически» написал вышеупомянутую книгу. В предисловии было написано: «Первая и вторая части начаты в 1882 году и записаны по ночам между 2 и 3 часами с баснословной скоростью карандашом абзацами на одну-две страницы». «При этом я подчеркиваю, что то, что мне было открыто духовной силой из «потустороннего мира», было записано рукой человека, а именно рукой молодого человека без так называемого академического образования, не читавшего никаких книг по медицине или философии. Мысли, приходившие свыше, оформлялись медиумом и с молниеносной быстротой во время магнетического сна, в котором пребывал медиум, записывались на бумагу этим прекрасным и логическим языком».
То есть здесь мы имеем дело с медиумом, который вследствие своего похожего на транс сна даже не осознавал, что он вообще что-то пишет. Доктор фон Лангсдорфф пишет далее: «Как иначе можно объяснить то, что медиум совершенно верно приводил цитаты из Библии, из книги «Ясновидящая из Преворста» Юстинуса Кернера (Justinus Kerners «Seherin von Prevorst) и — что совсем удивительно — точно передал 119 цитат из «Архива животного магнетизма» («Archiv fur Magnetismus»), вышедшего в 1818–1824 годах и с тех пор совершенно забытого, а затем с трудом вновь обнаруженного? Очевидно, только тем, что (как утверждал сам медиум) давно умершие авторы «Архива» и «Ясновидящей из Преворста» (дух Фридерики Хауффе) сами приложили к этому руку».
Действительно, эта книга — подлинная сокровищница фактов по изучению сомнамбулизма и его феноменов со множеством ссылок на литературные источники. Но самое интересное еще впереди: на 219-й странице сказано: «…здесь бросается в глаза аналогия возвышенного внешними средствами органически-психического состояния с сомнамбулизмом.
NB. Здесь медиум внезапно прервался, и так как он вот уже в течение 15 лет не продолжал своей деятельности, я позволил себе дописать недостающее, чтобы рукопись, имея законченный вид, могла быть сдана в печать».
Так что же произошло? Медиум, взяв на себя небезопасную политическую миссию, не пожелал после ее окончания продолжать записи. Чтобы книга все же не осталась ненапечатанной, доктор фон Лангсдорфф после пятнадцатилетнего ожидания решился закончить ее по собственному разумению. Книга вышла в 1897 году в одном лейпцигском издательстве.
Недавно в литературных источниках первой половины XIX века я обнаружил ссылки на книгу д-ра Х. Вернера (H. Werner), вышедшую в 1839 году в издательстве «Котта» («Cotta»), почти с таким же названием, что и книга доктора фон Лангсдорффа. Выписав книгу из ближайшей библиотеки, я с немалым удивлением обнаружил практически стопроцентное совпадение текстов обеих книг! Те, кто отрицает паранормальные феномены, конечно, обвинят доктора Лангсдорффа или медиума в обмане. Однако тому, кто хотя бы немного знаком с многочисленными книгами, трудами и статьями доктора Ландсдорффа и имеет представление о его жизни, и в голову не придет заподозрить этого безукоризненного по характеру человека в нечестности или недостатке специальных знаний. К тому же тогда доктору фон Лангсдорффу не было бы нужды дважды ездить в Штутгарт, где он надеялся найти столь часто упоминавшийся «Архив», чтобы проверить многочисленные цитаты, взятые оттуда. Однако ему сообщили, что он, вероятно, найдет то, что искал, у надворного советника доктора Теобальда Кернера (Theobald Kerner), сына д-ра Юстинуса Кернера, в Вайнсберге. Тогда уже 84-летний надворный советник любезно принял его, провел в свою библиотеку и сказал, что то, что он ищет, — это не что иное, как двенадцатитомный «Архив животного магнетизма». Там доктор фон Лангсдорфф впервые увидел этот фундаментальный труд. Созданный усилиями многих естествоиспытателей и «изданный профессором доктором К. А. ф. Эшенмайером (C. A. v. Eschenmeyer), Тюбинген, профессором доктором Д. Г. Кизером (D. G. Kieser), Йена, профессором доктором К. Г. Неесом ван Эзенбеком (C. G. Nees van Esenbeck), Бонн, и профессором докто-ром Эм. Нассе (Em. Nasse), Галле», вероятно, до сих пор пылится в каких-то библиотеках без всякой пользы. Доктор фон Лангсдорфф так описывает поиск цитат: «Я продолжил беседу: «Здесь, например, такая ссылка на цитату: «Архив VIII, 2.p.118» Что означает «2.р.»?» Взяв один из томов, господин надворный советник сказал: «У меня в руках том VIII, часть 2. Каждый том состоит из двух-трех разделов. Какой там номер страницы и что вы хотите найти?» «Там на странице 128 должно быть записанное в сомнамбулическом состоянии стихотворение на итальянском языке, воспевающее магнетизм». Мы открыли нужную страницу: там были стихи!»
Против гипотезы об обмане говорит и то обстоятельство, что доктор фон Лангсдорфф сам закончил манускрипт, который медиум оставил недописанным. Зачем так трудиться, если ему был известен оригинал доктора Вернера, вышедший в 1839 году?
Между тем и в ХХ веке издавались книги, возникшие посредством автоматического письма: в 1953 году в издательстве О. Вальтер, Ольтен и Фрейбург в Брейзгау (O. Walter, Olten und Freiburg i.Br.) — книга «Созвучие миров» («Einklang der Welten»), состоящая во французском оригинале из двух томов и содержащая сообщения сына мадам Марсель де Жувенель (Marcelle de Jouvenel), умершего в 1946 году незадолго до своего 15-летия; в 1970 году — книга «Ты, я и другие» («Du, ich und die Anderen»), переведенная с итальянского Гертрудой Флум (Gertrud Flum), книга содержит послания некоего потустороннего, называвшего себя Алланом Кардеком, которые получил итальянский психиатр доктор Рипи (Ripi), издательство «Райхель Ферлаг» Ремаген, («Reichel-Verlag», Remagen). А также два тома «Медиальные работы, сообщения врача из потустороннего мира» («Mediale Schriften, Mitteilungen eines Arztes aus dem Jenseits») доцента и бывшего директора Венской лечебницы для душевнобольных «Мария-Терезиен-Шлёссель» доктора Карла Новотного, воспринятые Гретой Шрёдер и вышедшие в 1968 и 1979 годах в издательстве Краусс-Ферлаг, Мюнхен (Karl Nowotny, Grete Schr?der, «Krauss-Verlag», Munchen). Доктор Новотный так описывает свой переход (в иной мир):
«Это случилось весенним днем (18 апреля 1965 г.), когда я находился в своем загородном доме. Мы собирались пойти на прогулку, как вдруг я почувствовал, что не могу идти. В следующее мгновение я ощутил себя совершенно здоровым. Что произошло со мной, думал я, почему я хорошо себя чувствую, нет ни усталости, ни одышки? В чем дело? Я стоял и одновременно видел себя лежащим на полу. Я пощупал пульс лежащего — пульса не было. Я умер! Но ведь я жил! Я заговорил с друзьями, но они не видели меня и не отвечали мне! Я пошел к коллегам в университет, но и они не видели меня, не отвечали на мои приветствия. Что мне было делать? Как только до меня дошло, что я покинул земной мир, я увидел мою милую маму. С сияющей улыбкой она подошла ко мне и сказала, что теперь я в потустороннем мире!»
Так что и доктор Новотный убедился в том, что сама по себе смерть не делает человека другим. Человек сохраняет все свои особенности и привычки — как хорошие, так и не очень. Поэтому верны слова: «Что вы разрешите на Земле, то разрешится и на небе», то есть от тех дурных свойств характера или вредных привычек, от которых человек освободился в ЭТОЙ жизни, он будет свободен и в потустороннем мире; он будет свободен. «Не сразу, постепенно я осознавал свои заблуждения, — сообщает доктор Новотный, — которые я все до единого и во всей их остроте принес с собой (в мир иной). Я боролся с ними, дабы то, что я видел, стало для меня истиной… но как у любого человека, у меня был хороший вожатый». И далее: «Когда наконец-то общение с миром духов станет предметом научного исследования, тогда мы, врачи, здесь, в потустороннем мире, тайно помогающие людям, сможем открыто стать помощниками врачей на Земле. Тогда серьезный опрос поможет избежать ошибок в лечении и позволит полностью исключить ошибочные диагнозы». Тут нужно заметить, что такое общение уже имеет место, прежде всего в Англии, где к спиритизму не относятся столь высокомерно, как в Германии. Однако и в Германии я знаю одного врача, который много лет подряд получал через автоматическое (медиальное) письмо диагнозы, почему и прославился, ставя удивительно точные диагнозы в самых сложных случаях.
Дюпрель спрашивает: по каким признакам можно оценить истинность феномена, то есть распознать, что источник вдохновения, приведшего к появлению записи или послания, находится вне медиума? Лучшим доказательством было бы использование медиума, не умеющего писать. Ведь еще Эдуард фон Гартманн (Eduard von Hartmann), «философ неосознанного» и ярый противник спиритологии, говорил: «Только медиум, умеющий писать, сможет непроизвольно или под воздействием на расстоянии создать рукопись». Это утверждение было опровергнуто уже тогда, когда было доказано фактами, добытыми в ходе экспериментов: один из детей миссис Купер писал в возрасте двух месяцев (!), дочь барона Киркупа — в возрасте девяти дней (!), а сыну миссис Йенкен (известной как мисс Кейт Фокс) было всего пять с половиной месяцев от роду, когда он начал писать. Причем он писал и в отсутствие своей сенситивной матери. Германн Дёрринг, фабричный рабочий из Богемии, признался в небольшой книжке, вышедшей в 1905 году, что его свояченица, женщина неграмотная, что тогда не было редкостью, в состоянии транса могла писать по-немецки и по-чешски. То есть неумение писать не играет никакой роли, что было подтверждено и многими другими схожими случаями.
И еще о медиумическом письме и письменности
Инженер Ганс Малик (Hans Malik) считает письмо самым простым и удобным средством для сообщений между этим и тем мирами. Это дар, который легче всего развить с помощью упражнений. Среди множества разновидностей, вернее — ступеней медиумического письма, инспиративное (по вдохновению свыше) встречается чаще всего. Однако при динамическом письме пишущий человек непосредственно ощущает силу, завладевшую его рукой и движущую ею. Опытный исследователь заметит по этому поводу: «Этот вид коммуникации применяется в основном низшими и невежественными духами: они или не знают лучших способов дать о себе знать, или просто неспособны на нечто большее. Но этот вид письма очень опасен, так как может привести к одержимости» (т. е. открыть доступ низкого духа к душе человека. — Прим. пер.).
Кроме того, есть еще полумеханическое или полностью механическое письмо. В этом случае медиум при письме (вообще или частично) не имеет возможности читать написанное или думать о нем, хотя его сознание остается совершенно незамутненным. Эта способность может достигать весьма высокой степени развития, когда медиум во время письма живо разговаривает с присутствующими, нисколько не концентрируя внимания на том, что пишет. Этой высокой степенью обладали баронесса Адельма фон Вай, а также знаменитая мадам д’Эсперанс (d’Esperance), которая могла писать обеими руками — и даже в темноте. С ней работали выдающиеся ученые, такие как немецкий астрофизик профессор доктор Фридрих Цельнер (Ztillner) и его друг доктор Роберт Фризе (Friese). Последний пишет в своей книге «Голоса из царства духов» («Stimmen aus dem Reich der Geister», с. 16), что он «исключительно сам лично задавал вопросы духам». Профессор Т. П. Баркас (T. P. Barkas) из Ньюкасла, проработав уже два года с мадам д’Эсперанс, сообщал, что «получал ответы почти на все самые сложные научные вопросы», причем «на всех возможных языках». Проблемы были самые разные, например, по анатомии, акустике, интерференции света, по музыке и другие. Профессор Т. П. Баркас подчеркивал, что мадам д’Эсперанс писала одновременно двумя руками, и что касается качества ответов, то он бы очень удивился, «если бы ответы некоторых университетских профессоров были хотя бы наполовину столь же хороши». Доктор Фризе пишет далее: «Она писала при свете и в темноте, за несколько минут ловко рисовала портреты являвшихся ей духов в полностью затемненной комнате, а в ярко освещенной комнате видела духов знакомых мне умерших, описывала их и тут же находила их фотографии в альбоме».
Мадам д’Эсперанс, ярая противница спиритизма, еще ребенком проявила дар ясновидения. Ее отец, морской капитан, взял ее однажды на свой корабль в плавание по Средиземному морю. В открытом море она вдруг «почувствовала» другой корабль, идущий прямо на судно отца. Несмотря на ее предупреждающий крик, курс не был изменен. В момент ожидаемого столкновения она от страха закрыла лицо руками. Когда она вновь открыла глаза, чужой корабль исчез. Позже ее обследовал врач, с пониманием относившийся к необычным феноменам, и выявил ее дар ясновидения, от которого она до той поры сильно настрадалась. Ведь ее поднимали на смех всякий раз, когда она видела вещи, невидимые для других. «Нет ничего приятного в том, чтобы быть медиумом», — часто вздыхала она. А доктор Фризе заметил: «Быть объектом низких подозрений, унизительных проверок и подглядываний, чтобы доказать даже людям, которые нам дороги, что ты их не обманываешь; подвергаться грубым нападкам невежд, считающих себя мудрецами, и все это из любви к большой и святой цели — это могло возмутить нежную душу, оказать на нее отупляющее действие».
Невежество, незнание, без сомнения, часто становились причиной жестокого обращения с людьми, владеющими даром внечувственного (экстрасенсорного) восприятия. Так, например, одного молодого крестьянина по фамилии Индридасон в Рейкьявике кололи иголками. В состоянии транса он никак на это не реагировал. Но в нормальном состоянии он скакал от боли по комнате. Я сам видел на Филиппинах, как один врач из Гамбурга, по-видимому, не имевший никакого представления о паранормальных феноменах, пытался отогнуть назад пальцы девочки, лежащей в каталептическом оцепенении.
Мадам д’Эсперанс до самой кончины отказывалась сознавать себя медиумом. Даже в конце своей известной книги «В царстве теней» («Im Reiche der Schatten») она пишет: «Принимая во внимание то, что все манифестации (явления потусторонних. — Прим. пер.) соответствовали характеру занятий, возрасту участников сеансов, я считаю само собой разумеющимся, что они-то и были медиумом, а я — лишь частью его. Если круг участников состоял из детей, феномены были детского характера. Если присутствовали ученые, манифестации были ученого характера. Во всяком случае, я настоятельно отвергаю мысль о том, что я была медиумом, когда кроме меня в помещении присутствовали еще одиннадцать или девятнадцать человек. Можно засчитать мне одну двенадцатую или одну двадцатую (медиумического участия. — Прим. пер.), но никак не больше…»
Конечно, мадам д’Эсперанс права в том, что каждого участника сеанса сопровождает не только некая «свита» потусторонних, оказывающих своим присутствием флюидное воздействие на медиума, но и окружает более или менее интенсивная мыслительная активность. Этот факт давно доказан возможностью мысленного (телепатического) подключения. Но одно обстоятельство мадам д’Эсперанс все же проглядела — то, что без нее никаких «манифестаций» просто не происходило…
Некий мистер Ливермор (Livermoore) получал письменные сообщения от своей покойной жены Эстеллы через известную в свое время женщину-медиума Кейт Фокс на французском языке, неизвестном медиуму, и в зеркальном отражении! Не менее убедительные факты из личного опыта приводит Ганс Малик: «В моем кружке по развитию медиумических способностей медиум Йозеф К. беседовал со мной о «Фаусте» Гёте. Одновременно его правая рука писала статью, причем буквы стояли «вверх ногами», да к тому же рука двигалась не слева направо, а наоборот. В то же время его левая рука писала статью буквами в зеркальном отражении. Содержание обеих статей мы после смогли сравнить лишь с помощью зеркала. Читать написанное во время писания было невозможно. То есть через одного человека одновременно проявлялись три духа. Никаких других объяснений тут быть не может». Таким образом, в этом случае одновременно имели место три разумных проявления сознания одного человека с совершенно разным содержанием. Подобные факты приводит и норвежский поэт Людвиг Даль в своей книге «Мы здесь» (Ludwig Dahl «We are here»):
«19 декабря 1926 года правая и левая руки моей дочери Ингеборг одновременно писали (вернее, записывали) два совершенно разных письма. То, что записывалось левой, было от умершего молодым врача Карстена С. к его отцу, заведовавшему одним важным учреждением в городе на юге Норвегии. Позже отец отметил в письме к нам, что почерк (которого моя дочь никогда не видела) — точная копия почерка его сына. А моя дочь даже и не знала ничего о молодом враче во время его земной жизни. Второе письмо, написанное правой рукой и совершенно другим почерком, было от некоей Евы к ее родителям… В то время как руки Ингеборг водили карандашами по бумаге, она, находясь в состоянии транса, с улыбкой беседовала с двумя своими (умершими) братьями».
Наблюдалось даже автоматическое стенографирование. Очень интересный случай такого рода описывается в материалах, собранных профессором Райном. Четырехлетний мальчик проживал вместе со своей матерью в отеле в Орегоне. Однажды он исписал какими-то, как казалось, каракулями несколько листов бумаги, сложил их и засунул матери в бумажник. Обнаружив листы на следующее утро, она уже хотела их выбросить, но официант, обслуживающий номера, обратил ее внимание на то, что «каракули» выглядят, как стенограмма, и изъявил готовность показать листы знакомому учителю стенографии. «Каракули» оказались стенографическим письмом устаревшей системы — без ошибок или лишних черточек. Текст представлял собой письмо мужа этой женщины, умершего двумя неделями раньше в Нью-Йорке; в письме сообщалось о сейфе, про который женщина ничего не знала. Устаревшую систему стенографии муж выучил задолго до описываемых событий, будучи еще совсем молодым. Известен также случай использования медиумом неизвестной ему азбуки Морзе, зафиксированный в издании «Психологические исследования» («Psychische Studien») 1874 года, с. 209. К сожалению, я сам не сумел достать этот номер.
Два очень редких и потому особенно интересных случая передачи сообщений с помощью медиумического письма описывает доктор Эмиль Маттизен в первом томе своего труда «Жизнь личности после смерти» (Emil Mattiesen «Das pers?nliche ?berleben des Todes»). В первом случае речь идет о передаче личной тайнописи (очень необычным способом), во втором — об использовании азбуки для глухонемых. Первое сообщение исходило от доктора Хинковича или Хинковица (Hinkovic) из Аграма, которое он переслал в то время довольно известному исследователю по имени Шарль де Весм (Charles de Vesme). Доктор Э. Маттизен несколько сократил его описания:
«Некий дух по имени Ватрославо уже неоднократно заявлял о себе через девушку по имени Тоника, пишущего медиума. Через некоторое время после его смерти умерла и одна из его сестер. Она переписывалась со своим женихом тайнописью. После ее смерти мать нашла переписку, но не сумела ее расшифровать. Во время одного сеанса в доме доктора Хинковича Ватрославо выразил намерение написать письмо своей матери, которой на сеансе не было. «Мадемуазель Тоника, — пишет д-р Хинкович, — взяла карандаш, и, пока моя жена — по просьбе Ватрославо — крепко держала ее руку, стол, на котором лежал лист бумаги, приподнявшись над полом, начал слегка двигаться по отношению к острию неподвижного карандаша, так что на бумаге появлялись очень странные угловатые знаки. Так на наших глазах было написано письмо, которое мы должны были переслать матери Ватрославо. Днем позже она пришла ко мне с лицом, сияющим от волнения, и сказала, что сумела прочесть письмо, написанное тайнописью, так как автор приложил ключ для дешифровки! В письме Ватрославо рассказывал матери, что дух его сестры Любицы доверил ему ключ к тайнописи и что теперь с помощью этого ключа их мать сможет расшифровать переписку влюбленных. Мать еще сказала, что никто, кроме жениха и невесты, а уж Ватрославо и подавно, при жизни не знали этой тайнописи».
Второй случай описан профессором доктором К. Шэфером (C. Sch?fer) из Вандсбека. Он наблюдал одну сенситивную даму, которую называл «мадемуазель Г.»
«Однажды объявился дух глухонемой женщины, очень ловко что-то сообщавшей на языке глухонемых, о котором медиум не имел ни малейшего представления. Так как и другие присутствующие не владели этим языком, мы попросили потустороннюю женщину прийти завтра. На следующий сеанс мы пригласили молодую девушку, которая могла истолковать язык глухонемых. Вновь объявилась глухонемая. Медиум так быстро и ловко показывал знаки алфавита, что девушка едва поспевала за ним. Если она неправильно истолковывала какое-то слово, медиум (находившийся в трансе) отрицательно качал головой и повторял знаки до тех пор, пока они не были правильно поняты». Девушка подтвердила, что никогда еще не видела, чтобы кто-то так быстро и ловко управлялся с алфавитом глухонемых. Эта способность не могла таиться в подсознании женщины-медиума, так как до этого ей ни разу не приходилось наблюдать язык глухонемых, а тем более изучать его, подчеркивает профессор доктор Шэфер.
Весьма странным следует считать и происхождение некоторых исторических романов и повестей на позднесредневековом английском языке. Они были получены (из мира иного) некоей миссис Каррен (Curran) в Англии. Потусторонний автор сказал, что является крестьянкой, жившей в XVII веке, что родилась она в Англии, перебралась в Америку и там была убита индейцами. Она называла себя Пэйшнс Уорт и диктовала тексты на древнем языке, который оказался диалектом графства Дорсетшир XVII века. Стихотворное произведение примерно в 70 тысяч слов (записанное за 35 часов) под названием «Тэлка» было признано шедевром, причем никто всерьез не стал приписывать авторство медиуму. Кстати, медиум мог часами говорить на этом диалекте (в состоянии транса).
Анимисты наряду с многострадальным «подсознанием» зачастую утверждают, что автоматические записи возникают вследствие телепатического процесса, «мыслительного подключения» реципиента послания. Однако такое едва ли возможно в следующем случае, описание которого оставил американский психолог Эстебрукс (Estabrooks). В роли медиума выступала миссис Ченовет. Один из друзей Эстебрукса захотел вступить в контакт со своим отцом. Карандаш миссис Ченовет начал писать. «Было сказано, что мой отец здесь. После обмена приветствиями я сказал: «Отец, ты, конечно, знаешь, как трудно нам устанавливать связь между вашим и нашим мирами. Я хотел бы, чтобы ты дал мне какое-нибудь действительное доказательство (такой связи)». Рука медиума написала: «Я попытаюсь тебе помочь». Тогда сын спросил: «Ты помнишь свои дневники?» Ответ: «Да, помню». Сын: «Хочу тебя попросить назвать мне какую-либо дату и сказать, что ты делал в тот день». Ответ через медиума: «Это будет непросто, прошло столько времени. Но я попытаюсь». Три минуты рука медиума не шевелилась, затем написала: «Я хорошо помню 18 июля 1910 года. В тот день я навестил одного человека. Я хотел снять дом для нашей семьи. Но тогда я его не застал и сумел снять квартиру только в сентябре». Сын отыскал дома соответствующий времени дневник и прочел там, что его отец 18 июля 1910 года навещал человека по фамилии Гаррисон. Следующая запись гласила, что этот человек вернулся в Нью-Йорк только в сентябре. «Честное слово, — заверяет сын, получивший послание от отца из мира иного, — я никогда прежде не читал дневники отца, не могу себе представить, каким образом этот факт мог бы выйти из моего подсознания».
Довольно широкую известность приобрело дополнение недописанного тома одного из романов умершим Чарлзом Диккенсом: простой рабочий по фамилии Джеймс в 1872 году случайно обнаружил у себя дар автоматического письма. В октябре того же года его рука написала послание, адресованное ему самому якобы от Чарлза Диккенса, умершего в 1870 году в Англии. Писатель просил рабочего начиная с 15 октября предоставить все свое свободное время в его распоряжение, чтобы с помощью рабочего дописать неоконченный роман «The mystery of Edwin Drood» («Тайна Эдвина Друда»). Таким образом, недостающий том был написан и вышел из печати в Браттельборро в 1873 году. По оценке одной нью-йоркской газеты «нельзя было не узнать перо Диккенса» как в отношении характеров персонажей, стиля и своеобразных речевых оборотов, так и в части орфографии и точного знания географии Лондона. Правда, другие критики якобы нашли стилистические диссонансы. И все же интересно, что Диккенс, как говорят, за два часа до смерти написал последние строки неоконченного романа.
Из этого можно сделать несколько смелый вывод, что дело тут не в покойном, а в сконцентрированном «мыслительном содержании» (т. н. моноидеизме) автора, который с помощью неизвестных нам «моторных автоматизмов» стремился осуществиться на земных просторах и, наконец, нашел годного для этой цели мистера Джеймса. Это было, пожалуй, что-то вроде автосуггестии (самовнушения), ищущей реализации тем же способом, что и постгипнотический приказ, который тоже представляет собой внушение. Поэтому представители анимистической теории не видят в подобных случаях доказательства постодической жизни. Это для них не доказательство. Карл Дюпрель пишет по этому поводу:
«Если самовнушение умирающих продолжает действовать после их смерти, то из этого с уверенностью можно заключить только то, что в каждой мысли заложена сила, стремящаяся к самовыражению. Но из этого никоим образом не следует, что психологическое состояние умерших людей исчерпывается такими моноидеизмами. Только они реализуются будто невзначай, как постгипнотическое внушение. Хотелось бы понять, участвует ли в этом сознание умершего, и участвует ли оно в этом в большей степени, чем сознание лунатика в его действиях».
«Таким образом, психологическое состояние перешедших в мир иной на современном уровне развития наших знаний может быть для нас эмпирическим предметом лишь постольку, поскольку мысли этих людей еще не отделились от земной сферы и то и дело возвращаются туда. Но наряду с этим в душе умершего много места занимают еще и другие, о которых мы не имеем сведений. Так что из явно недостаточного материала наблюдений мы никак не смеем делать общие выводы о судьбе умерших и характере будущей жизни».
Менее известным, чем случай с Чарлзом Диккенсом, стало похожее происшествие, когда дух датского писателя-сказочника Андерсена после смерти через медиума написал еще несколько сказок: с помощью баронессы фон Вай появились два тома сказок — «Сказки, подслушанные у Зефира» и «Повести солнечных лучей», которые даже были переведены на датский язык. Однако дух Андерсена являлся еще и некоей даме в Мельбурне в квартире тогдашнего соиздателя журнала «Harbinger of Light» мистера Джеймса Смита. Во время своей первой манифестации Андерсен сказал: «Детские сказки должны быть еще больше спиритулизированы. Мне хотелось бы, чтобы здесь была еще одна баронесс Вэ (англо-говорящий Смит не сумел правильно передать фамилию баронессы), с помощью которой я мог бы писать. Скоро я снова приду и расскажу маленькому ангелу (внучке мистера Смита) сказку». Это действительно произошло через некоторое время, и мистер Смит послал написанное госпоже ф. К. в Вальби под Копенгагеном. А она опубликовала сказку в журнале «Fra de to Verdener».
На эту публикацию откликнулся один из подписчиков журнала, концертмейстер Гр., обратив внимание госпожи ф. К. на то, что «баронесс Вэ», о которой говорил Андерсен, это не кто иная, как баронесса фон Вай. Ведь однажды она и ему прислала сказку от Андерсена, записанную ею медиумическим путем. Вот типичный случай того, как одна и та же сущность заявляет о себе на разных концах Земли, причем реципиенты (приемники) не имеют ни малейшего представления друг о друге. Доктор Сайриакс описал это интересное событие в своих «Спиритических листках».
А вот происшествие, не лишенное некоторого комизма: Людвиг Бюхнер (Ludwig B?chner, 1824–1899), натурфилософ, писатель и врач, является, как известно, автором книги «Сила и материя» («Kraft und Stoff»), популярнейшего труда тогдашнего магнетизма, до сих пор высоко ценимого в Восточном блоке (читатель должен учитывать время написания книги. — Прим. пер.). Книга, вышедшая в 1855 году, вызвала дискуссии во всем мире.
В 1860 году в немецком Эрлангене вышла книга Хадсона Таттла (Hudson Tuttle) «История и законы процесса творения», переведенная с английского доктором Ашенбреннером. Бюхнер и его коллеги-материалисты встретили книгу с восторгом и часто ее цитировали. Бюхнер даже хотел, когда приехал в Америку, лично воздать почести автору и навестил его в Кливленде. Но Хадсон Таттл скромно отклонил все похвалы. Выяснилось, что он — простой фермер без специального образования, который в 18 лет начал писать научные труды, будучи психографическим медиумом! Таттл так описывает свою беседу с Бюхнером:
«Я спросил его, как же это он цитирует мои книги явно спиритуального происхождения в доказательство теории материализма? Он пояснил, что ничего не знал о таком происхождении книг; он предполагал, что я от нечего делать полностью посвятил себя науке. Я сказал ему, что выдержки, которые он цитировал, стоили мне многих дней тяжелого физического труда и были написаны под влиянием сил, значительно превышающих мои собственные силы. На это он очень вежливо ответил, что я обладаю недюжинным теоретическим образованием и что это научное образование откуда-то да взялось или было почерпнуто из специальной литературы».
Одним из самых знаменитых людей со сверхчувственным даром был бразильский миллионер Карлос Мирабелли (Carlos Mirabelli), погибший в 1951 году в автокатастрофе. Его отец, бывший некогда протестантским священником в Риме, перебрался в Бразилию. Его мать была отпрыском состоятельного итальянского дворянского рода. Сам Карлос был многогранно одаренным, технически грамотным человеком, да к тому же еще и удачливым коммерсантом. Во время почти 400 сеансов ученые всех специальностей, соблюдая все меры строжайшего контроля, имели достаточно возможностей изучить его способности. Скепсис и недоверие наблюдателей — факторы, которые обычно сильно затрудняют медиумическую деятельность или делают ее вообще невозможной, не оказывали на Мирабелли никакого влияния. Его манифестации (проявления) могли состояться в любое время дня и ночи, независимо от количества присутствующих зрителей. Каждый раз перед началом сеанса его тщательно обследовали, включая все отверстия тела, не пренебрегая ни одной возможностью контроля. Наряду с фантомами (материализованными образами), которые зачастую можно было сфотографировать, замечательным явлением стали его медиумические записи. Хотя в обычном состоянии Мирабелли говорил только по-португальски, по-итальянски и немного по-французски, в состоянии медиумического погружения он писал с бешеной скоростью на 28 языках и говорил в трансе на 28 языках, включая семь диалектов. О Мирабелли вышла книга на португальском языке, в которой упомянуты его медиумические записи, представляющие собой выдержки из 41 труда по самым разным темам на 25 языках мира с указанием количества страниц и затраченного на запись времени. Вот только некоторые из них.
Польский:
«Возрожденная Польша», 8 страниц за 15 минут (Макс)
Чешский:
«Независимость Чехословакии», 9 страниц за 20 минут
(Ян Гус)
«Психология славянского характера», 15 страниц за 35 минут (Ян Гус)
Болгарский:
«Майерлинг — Сараево — Версаль», 6 страниц за 20 минут
(Франц Йозеф)
Иврит:
«Злословие», 4 страницы за 12 минут (Моисей)
«Эволюция духа», 4 страницы за 12 минут (Авраам)
Немецкий:
«Великая Германия, ее разрушение и возрождение»,
12 страниц за 20 минут (Августа Виктория)
Голландский:
«Вооруженная сила», 6 страниц за 20 минут (Де Рюйтер)
Персидский:
«Невозможность сохранности великих империй», 25 страниц за 40 минут (Александр Великий)
Английский:
«О вещах небесных и земных», 12 страниц за 25 минут
(Шекспир)
Еще по-английски:
«Химия и феноменология», 35 страниц за 46 минут
(Крукс)
Итальянский:
«О любви к ближнему», 40 страниц за 90 минут (Де Амичис)
«О происхождении человека», 26 страниц за 29 минут (Галилей)
Албанский:
«Балканский вопрос», 3 страницы за 15 минут (Тарко)
Латынь:
«Великие переводы», 4 страницы за 15 минут (Виргилий)
Французский:
«Память об умерших», 35 страниц за 65 минут (Клэрво)
«Человеческая трагедия», 19 страниц за 30 минут (Виктор Гюго)
Японский:
«Русско-японская война», 5 страниц за 12 минут (Мури Ка Кси)
Иероглифы:
Не удалось расшифровать; 3 страницы за 32 минуты
Португальский:
«Cogito, ergo sum», 11 страниц за 26 минут (Декарт)
«Ложные заключения о планетарных системах», 35 страниц за 46 минут (Коперник)
«Так говорил Заратустра», 16 страниц за 30 минут (Ницше)
«Приветствие к авиатикам Сакадура Кабраль и Гаго Коутиньо», 16 страниц за 22 минуты (Леонардо да Винчи) и др.
Ранний итальянский:
«Царство небесное», 22 страницы за 60 минут (Данте) Арабский:
«Апология Корана», 6 страниц за 20 минут (Гарун аль-Рашид)
Русский:
«Новое социальное государство», 14 страниц за 28 минут (Толстой)
Китайский:
«Буддистская апология», 8 страниц за 15 минут (Лао-Цзы)
Сирийский:
«Аллах и его пророки», 15 страниц за 22 минуты (Гарун аль-Рашид)
Греческий:
«Рим и Афины», 12 страниц за 22 минуты (Демосфен) …
К сожалению, мне до сих пор не удалось найти адрес парапсихологического общества в Бразилии, владеющего рукописями Мирабелли. Ведь было бы весьма интересно ознакомиться с текстами в оригинале.
Кроме двух университетских профессоров на сеансах присутствовали 555 свидетелей, из них 105 иностранцев. В профессиональном отношении аудитория состояла, в частности, из 72 медиков, 22 дантистов, 18 аптекарей, 12 инженеров, 5 химиков, 36 юристов, 89 государственных деятелей, 25 офицеров, 9 промышленников и 18 журналистов. Из 63 физических экспериментов 23 были проведены при ярком искусственном освещении и 40 при дневном свете. Опыты предпринимались в различных местах. Мирабелли безропотно соглашался на все условия. Ему сковывали руки и ноги, зашивали в ткань, перевязывали веревками как бандероль. Представительная испытательная комиссия установила, что форма и содержание иноязычных записей и устных сообщений на иностранных языках в состоянии транса «превосходят естественные возможности человеческой памяти, а также не могут быть воспроизведены в результате какого-либо трюка, фокуса». Утверждение Мирабелли, согласно которому его потусторонние руководители и многочисленные иные духи говорят и действуют через него, комиссия, по крайней мере, приняла как рабочую гипотезу, что на фоне всеобщей твердолобости (в сочетании с тотальным невежеством в области внечувственных восприятий) должно быть расценено как плюс. Но все же более отрадной мне кажется мысль известного теолога профессора доктора Карла Гейма (Karl Heim), который написал в своей последней книге «Я вспоминаю прежние времена»: «Феномен универсального медиума Мирабелли — это смертельный удар по материализму; ибо перед явившимися нам здесь фактами терпят фиаско все материалистические и каузально-механистические попытки что-то объяснить…». Согласно Карлу Гейму нам приходится считаться с наличием духовных существ, «которые воздействуют на наш трехмерный мир, и с тем, что оттуда до нас могут дойти вещи и явления, которые нельзя представить себе в нашем пространстве…».
Комиссия, контролировавшая деятельность Мирабелли, приняла существование «духов», по крайней мере, как рабочую гипотезу. Однако в своем официальном заключении заявила, что речь идет о фрагментах раздвоенного, расколотого на части «я» Карлоса Мирабелли, то есть о феномене «раздвоения личности» (в данном случае, может быть, «разделения личности на фрагменты». — Прим. пер.). Иными словами, совсем иные личности, заявлявшие о себе через Мирабелли, были по заключению комиссии всего лишь «продуктом подсознательной душевной деятельности» самого медиума или «отколовшимися частями его души». Комиссия привела пример: актер тоже вживается в разные роли, становясь «иной личностью». Конечно, имеют место психические заболевания, когда такое понятие, как «раздвоение личности», представляется разумным. Например — при полной потере памяти. Но где здесь проходит граница? Тогда логично было бы предположить, что раздвоение личности (ее разделение на отдельные фрагменты) наличествует у всех обитателей сумасшедших домов. Но, как правило, все это случаи одержимости, как, основываясь на многочисленных экспериментах, доказал американский психиатр профессор доктор Викланд (Wickland) в своей книге «Тридцать лет среди мертвых» («Dreissig Jahre unter den Toten»).
Кроме экстрасенсорной способности говорить и писать в состоянии транса Мирабелли был незаурядным физкультурником и спортсменом. Он, например, играл в бильярд, не касаясь кия — кий играл сам по себе. Во время сеанса в Сан-Висенте в присутствии значительных лиц Мирабелли был прикован к креслу. В состоянии транса, наступившем вскоре, Мирабелли вместе с креслом поднялся в воздух и, покачиваясь из стороны в сторону, достиг наконец высоты двух метров над полом! Этот «полет» (левитация) длился целых 120 секунд. Затем кресло медленно пошло вниз и «приземлилось» в 2 метрах и тридцати сантиметрах от начальной точки подъема. Пребывая в трансе, Мирабелли разговаривал с несколькими существами, а очнувшись, не мог вспомнить ровным счетом ничего, что в подобных случаях обычно.
Согласно спиритической теории, в таких сеансах участвуют исключительно низшие, хотя и далеко не всегда злые духи. «Добрые духи, как правило, не соглашаются на такие эксперименты. В виде исключения они участвуют в подобных ситуациях, если преследуется какая-либо богоугодная цель — например, если человеку, пребывающему в поисках Бога, нужно дать доказательство существования потусторонних существ».
Во время одного из заседаний контрольной комиссии в присутствии множества ученых Мирабелли, скованный по рукам и ногам и привязанный к креслу, исчез из помещения, где находилась комиссия, не разорвав своих пут, не нарушив ни одной пломбы на окнах и дверях. Его нашли в одной из соседних комнат лежащим на диване — все еще в трансе. При этом он напевал какую-то религиозную песню. В другой раз Мирабелли находился вместе с другими людьми на вокзале в Сан-Паулу и вдруг исчез. Через четверть часа раздался телефонный звонок из города Сан-Висенти, в 90 км от Сан-Паулу. Выяснилось, что ровно через две минуты после своего исчезновения из Сан-Паулу Мирабелли уже находился в Сан-Висенти! Священник Иоганн Гребер — по-видимому, не без основания — увидел в этом происшествии параллели с некоторыми библейским сюжетами: перенесение пророка Аввакума через огромное пространство в логово льва к Даниилу. Исчезновение апостола Филиппа в одном месте, в то же мгновение очутившегося в далеком городе, а также освобождение Петра из узилища при запертых дверях тюрьмы — все это произошло по тем же законам растворения (дематериализации) и последующего уплотнения (рематериализации), как и в случае с медиумом Мирабелли.
Но что же следует понимать под «растворением» и «последующим уплотнением» материи? Чтобы ответить на этот вопрос, нам придется поговорить о весьма таинственной сфере, именуемой:
Апорты и феномены материализации
Парапсихологи относят апорты к области психо— и телекинеза (дистанционного движения). При так называемом «апортировании» предметов они — зачастую издалека и самым загадочным образом — переносятся к медиуму. Причем ни закрытые помещения, ни стены, ни потолки для них не помеха. Наблюдений подобного рода такое множество, что в истинности феноменов сомневаться уже не приходится. Вот только несколько надежно засвидетельствованных примеров.
Профессор доктор Харальдур Нильссон (Haraldur Nielsson) (переводчик Ветхого Завета на исландский язык) сообщал в докладе о своих внечувственных (экстрасенсорных) ощущениях с Индриди Индридасон (Indridi Indridason):
«Это было вечером, когда сила медиума была столь велика, что контрольные духи (медиума) предложили ему провести опыт, а именно: взять некий предмет из одного из домов города и перенести его сквозь стены и крыши на стол комнаты, в которой собралась комиссия. Когда Индридасон впал в транс, то есть потерял сознание, мы, чтобы исключить возможность того, что он принес предмет с собой, стали выбирать дом, из которого должен быть забран этот предмет. Мы предоставили контрольным духам выбор между домом одного епископа и одного известного врача. Сразу после этого мы услышали странные стучащие звуки. Ничего подобного я не слышал ни до, ни после того. Звуки продолжались какое-то время. Затем наступила пауза, во время которой духи-контролеры сообщили нам, что они достали предмет из-под крыши дома врача. После паузы стуки начались вновь, и довольно быстро к нам на стол приземлилась большая бутыль, в которой было несколько заспиртованных птиц. Мы тут же позвонили врачу, чтобы убедиться в том, что бутыль принадлежит ему. Он ответил отрицательно. Медиум, который тем временем проснулся, снова впал в транс, и один из духов-контролеров сказал со всей определенностью, что бутыль из дома врача. Дух сам взял бутыль с желтого шкафа в одной из комнат в доме врача. Об этом сообщили врачу, и выяснилось, что бутыль действительно принадлежала не ему, а его племяннику, но стояла в комнате его дома на желтом шкафу, откуда и исчезла. Духи-контролеры пронесли ее (твердое тело) сквозь крыши и стены (то есть другие твердые тела) и доставили прямо к нам на стол».
Такие апорты не растворяются в воздухе (не исчезают) через время, если речь идет о земных предметах, взятых из какого-то другого места, там дематериализованных и вновь уплотненных (материализованных). Иначе обстоит дело с материализациями, состоящими из тонкой материи, исходящей от медиума или из мира иного. Эти апорты подвержены более или менее быстрому процессу «испарения». Наблюдениям и сообщениям на эту тему несть числа. Доктор Б. Сайриакс (B. Cyriax), первоначально противник спиритизма, стал с течением времени сильным медиумом. Он стал ясновидящим, и его часто посещали обитатели потустороннего мира, которые полностью материализовались и беседовали с ним. Он сообщает, в частности, следующее:
«Однажды вечером меня посетил дух одной милой итальянки, Марии Глории да Винчи, урожденной Маццарини. Дух поведал мне, что моя жена в Германии (Сайриакс находился в то время в США) очень беспокоится обо мне, так как письмо от меня, которого она ожидала в определенный день, не пришло. Мария Глория велела мне взять ручку и бумагу. Она собиралась продиктовать мне стихотворение. Она действительно продиктовала мне длинное стихотворение к моей жене, причем на венском диалекте, на котором моя жена так любила говорить, потому что многие годы своей (земной) жизни провела в Вене. Она сообщила мне также, что на почту уже пришло письмо от моей жены, которое я получу завтра». Но рано утром пришел почтальон. Письма от жены у него не было. Сайриакс спросил у духа про письмо. Ответом был утвердительный стук: «Да!» В результате письмо оказалось в почтовом ящике Сайриакса только в полдень. Выяснилось, что оно уже утром было на почте. Но поезд из Нью-Йорка, доставлявший европейскую корреспонденцию, пришел с небольшим опозданием, и ее еще не успели рассортировать, когда почтальон выходил утром.
«Мария Глория была очень красива и всегда появлялась в роскошных нарядах с дорогими украшениями. Однажды на ней была просто драгоценная брошь из слоновой кости (как казалось) с искусно вырезанной сценой охоты… Я попросил разрешения ощупать брошь. Но к моему величайшему удивлению мое осязание не ощутило ни твердости слоновой кости, ни одного из углублений или выпуклостей, изображавших деревья, листья, рога оленя, ружье охотника. На ощупь все казалось сглаженным, мягким и податливым. Я попросил ее позволить мне срезать локон ее волос и маленький кусочек кружев с ее вуали. Прядь оказалась шелковистыми темными человеческими волосами. Исследования под микроскопом подтвердили это. Кусочек кружевной вуали, как выяснилось под микроскопом, тоже был из тончайшей, но земной ткани».
Волосы сохранялись, как сообщает Сайриакс, четыре дня в неизменном состоянии. На пятый день они начали скукоживаться, а через 12 дней совсем исчезли. С кусочком кружев Сайриакс обошел несколько текстильных магазинов, спрашивая, где можно достать такой материал. «Эксперты объяснили мне, что столь тонкую ткань недостать во всей Америке, что они вообще ничего подобного не видали». Ткань хорошо продержалась два дня. На третий ткань выглядела уже хуже, да и на ощупь была уже не та. Еще через два дня эта ткань полностью испарилась».
Свинцовый шар, который Сайриакс также получил «оттуда», в течение нескольких недель оставался неизменным (будучи помещенным в закрытый стеклянный сосуд). Знакомый химик исследовал кусочек шара, обнаружив, что это был «металлически чистый» свинец. Спустя некоторое время шар стал уменьшаться в размерах и через семь недель исчез. Химическое исследование стеклянного сосуда не выявило никаких следов свинца. А вот другие предметы — например, маленькая ракушка, маленькая морская галька, кусочки золота, бархата, хлопчатой ткани и др. остались целыми и невредимыми, что дает повод судить об их происхождении…
Вернемся, однако, к феноменам материализации образов людей. Многократно задокументированные свидетельства очевидцев и множество научно безупречных экспериментов не оставляют сомнений в том факте, что в присутствии соответствующим образом одаренных людей могут проявляться (манифестироваться) живые существа из некоего иного измерения. Но точно так же возможно вызывать такие явления концентрацией мысли.[16] Последнее утверждение может показаться представителям спиритической гипотезы несколько странным. Ведь это означало бы, что не всегда появляются сами духи, а лишь «ставшие видимыми мысленные представления» (так называемые «идеопластики»). Случай такого рода описан писательницей Александрой Дэвид-Нил (Alexandra David-Neel), 14 лет проведшей на Тибете, в ее выступлении в Coll?ge de France в Париже. Изложив несколько пережитых ею самой явлений двойников, она рассказала о классическом способе, принятом на Тибете для обучения созданию, скажем так, мысленных схем. Ученик, или «послушник», поселяется отшельником в маленьком, удаленном от всех домике и погружается в медитацию. «Как правило, еду ему просовывают сквозь раздвижное окно, так что он вообще не видит, кто ее приносит. Он думает о своем идоле, представляя его себе таким, каким увидел его в виде статуи или написанного маслом образа». Эта постоянная концентрация мысли прерывается только во время скудной трапезы (обычно раз в день) и очень коротким сном, для которого послушник далеко не всегда ложится: часто он спит сидя. «Так могут пройти месяцы, даже годы, прежде чем возникнут первые короткие явления». Наконец ему удается сделать явления достаточно продолжительными. Дальнейшая концентрация мысли постепенно придает жизни возникшему образу и делает его осязаемым. Таким образом послушник создает нечто вроде «подвластного себе духа». Для знатоков черной магии в сказанном нет, пожалуй, ничего нового. Но да услышит каждый мое настоятельное предупреждение: ни в коем случае не пытайтесь воспроизвести это на практике! А к величайшему сожалению подобные опыты предпринимаются не так редко, как может предположить «просвещенный» человек. Такое же предупреждение высказывает и Александра Дэвид-Нил, исходя из собственного опыта. Потому что она, от природы как будто скорее предрасположенная к скепсису, все же захотела сама провести эксперимент и провела его на самом деле. Она «начала создавать» себе «коротенького, толстого ламу, совершенно безобидного, с игривым нравом. Через несколько месяцев этот замечательный мужчина обрел видимые черты. Постепенно черты зафиксировались, и лама стал моим постоянным сотрапезником. Он уже не ждал, чтобы я начала о нем думать. Иллюзия была в основном оптического характера, но иногда я чувствовала, как меня тихо касался край его одежды, как на мое плечо ложилась его рука. В то время я вела совсем не уединенный образ жизни. Я каждый день ездила верхом, обитала в палатке, наслаждаясь по своему обыкновению отличным здоровьем». Рассказчица продолжает:
«Постепенно с моим ламой произошла перемена. Черты, которые я сама ему придала, модифицировались. Его толстощекое лицо стало худым, приняв слегка насмешливое, зловещее выражение. Он становился неприятным, короче, он ускользал из-под моего влияния. Однажды пастух, приносивший мне масло, увидел фантома, которого посчитал за ламу из плоти и крови. Может быть, мне нужно было позволить фантому жить своей жизнью, но его неприятное присутствие в конце концов начало действовать мне на нервы, стало моим кошмаром. И я решилась «растворить» этот обман чувств, с которым я уже не могла как следует справиться. Мне это удалось — правда, лишь шесть месяцев спустя (!). Лама попался крепкий».
Все изложенное дает нам очень наглядное представление о реальной власти и мощи силы мысли и фантазии. В главе «Телепатия…», где об этом сказано подробнее, заодно подчеркнуто, что основой для понимания паранормальных феноменов является наука о мысли. Согласно Малику, мыслительная схема, созданная Александрой Дэвид-Нил, — это настоящий, бездушный «призрак». Малик пишет на странице 93 своей книги: «Каждая личность, достигнув соответствующей ступени духовного развития, создает себе видимое и невидимое окружение, действующее везде и всегда. Мы живем, так сказать, в море мыслей, влиянию которых мы, осознавая или не осознавая это, подвержены. Волновое пространство вокруг нас заполнено мыслительными волнами, действующими во всех направлениях, которые наряду с бесчисленными другими видами волн пронизывают мозг человека, чтобы проникнуть в сознание во всех тех местах, где покоится или действует похожий, способный к их восприятию центр, очаг, как две капли воды похожий на них. Мы не можем уйти от этих воздействий, но в состоянии их контролировать и управлять ими. Тем самым необычайно важно остерегаться частого или даже назойливо-регулярного повторения одной и той же мысли: постоянно повторяя одну и ту же мысль, мы уплотняем мысленный флюид, в силу чего самой сильной и могучей становится та мысль, которая обладает наибольшей плотностью при одинаковом содержании».
То, что мысли — это реальные силы, давно уже не спекуляция, а доказанный и в любое время доказуемый факт: доктор Николай Козырев из Пулковской обсерватории под Ленинградом усовершенствовал один инструмент, так называемый гироскоп, с помощью которого можно измерить и записать изменения энергетических полей силой мысли.
Что же до феноменов материализации, производимых людьми с соответствующим даром помимо их воли, то барону фон Шренк-Нотцингу (von Schrenck-Notzing), на рубеже XIX и XX веков много сделавшему для исследования этих явлений, сегодня, наверное, жилось бы легче. За это время физика невероятно далеко ушла в изучении материи. Та самая материя, что казалась столь безжизненной, оказалась средоточием атомных, ядерных энергий. В результате «твердой» материи в том виде, как мы воспринимаем ее нашими глазами, в сущности, просто нет. «Материя — это всего лишь видимость», — заявил великий физик профессор доктор Макс Планк (Мах Planck), сделав на основании своих исследований вывод о наличии разумного духовного принципа, который влияет на действующие в материи законы природы и управляет ими.
Во всяком случае, феномены материализации как одну из возможностей мыслительного процесса сегодня уже нельзя отвергать как «совершенно невозможную», потому что «физика стала прямо-таки привратницей метафизики», как точно подметил доктор Герберт Фриче (Herbert Fritsche) в своем комментарии к новому изданию Карла Дюпреля «Загадки человека».
Материализация образа человека или животного является, согласно Дюпрелю, «визуализацией флюидного тела». Факт существования этого тонкого тела неоспоримо доказан фотографиями Кирлиана. Как уже было сказано, еще де Роша и Дюрвиль (de Rochas, H. Durville) начали в экспериментальном порядке исследовать это тело, сумев осуществить его «экстерриторизацию», т. е. его временный вынос за пределы тела материального. Это отделение от материального тела не носит окончательного характера. Иначе смерть последнего была бы неизбежным следствием. Мы ведь помним, что при этом тонкое, или флюидное, тело остается связанным с земным телом «нитью». Случаи материализации происходят и при ясновидении, обращенном в прошлое или будущее. Да и любой хороший гипнотизер в состоянии создать подобные феномены. «Но ведь то, что может сделать гипнотизер, не используя такой атрибут, как телесность, то (по логике вещей) может совершить и бестелесный агент». Иными словами: то, что возможно без использования тела, должно быть возможным и без обладания им». Этому постулату Дюпреля нельзя отказать в императивной (убедительной) логике. Доктор Сайриакс подразделяет феномены материализации на три группы:
1) настоящие материализации, которые видит каждый;
2) духовные явления (явления духов), которые воспринимаются только ясновидящими;
3) галлюцинации или отражения мыслей.
Две первые категории Сайриакс называет «объективными», в то время как галлюцинации (обман чувств) носят «субъективный» характер; последнее более всего касается гипнотического воздействия.
Теперь несколько слов о феномене так называемой трансфигурации. При этом процессе черты лица человека, обладающего соответствующим даром, изменяются так сильно, что можно узнать другого человека, которого присутствующие часто называют умершим. Такие феномены наблюдались даже у грудных младенцев. Здесь речь идет о парциальной, т. е. частичной, материализации. Во всех медиумических и спиритуальных изображениях, образах имеется множество градаций. Так же и здесь. И при недостаточности знаний можно с легкостью принять это за шарлатанство или обвинить медиума в мошенничестве, что не соответствует действительности. Так, например, может случиться, что среди образов, материализованных с помощью соответствующего медиума, вдруг появится образ самого медиума. Дюпрель узнал от одного участника спиритического сеанса с неким Бастианом, широко известным в свое время медиумом, якобы разоблаченным во время сеанса для австрийского кронпринца, что за время сеанса из кабинета несколько раз выходили сразу по два или три схожих образа. То есть действительно происходили случаи материализации, потому что человек не может сам себя изобразить в трех экземплярах. Но одной из этих фигур (образов) был, по словам очевидца, трансформированный Бастиан. Его было так легко узнать, что присутствующие тут же обнаружили «обман».
Ольхафер специально подчеркивает следующее: при трансфигурации, если медиум хочет поберечь силы, он сам может в бессознательном, лунатическом состоянии выйти из кабинета в виде «сомнамбулической вешалки для одежды», увешанной белыми одеждами (эктоплазмой). А вот во время материализации медиум остается в кабинете, а выходит из него самостоятельная фигура (образ). «Но может быть, что одновременно будут видны две или более фигур, одна из которых — всего лишь трансфигурированный медиум».
Если уж на то пошло, то в таких случаях лучше говорить о «неосознанном мошенничестве» со стороны медиума, так как вполне возможно, что наряду с находящимся в трансе медиумом может появиться еще и его флюидное тело, его «двойник», временно отделившийся от тела (могут быть и другие объяснения подобной «неудачи»). Ведь и так называемые явления двойников есть не что иное, как результат постепенной материализации, как нетрудно заключить из главы, посвященной этому феномену.
Во всяком случае, из всего сказанного явствует, как трудно в столь малоисследованной области, как деятельность медиума, прийти к ясному осознанию фактов. Но ведь только на основании ясно осознанных фактов может быть вынесена их верная оценка. Дело в том, что «человек, неизвестное существо» состоит не только из сексуальных проблем, как с давних пор пытается убедить нас манипулированная индустрия общественного мнения. Наше знание о человеке — это, в сущности, знания о физиологических процессах нашего материального, то есть грубоматериального организма (и даже тут мы знаем еще далеко не все). Далее начинаются уже психологические и глубинно-психологические спекуляции, которые на каких-то отрезках пригодны как рабочие гипотезы. Но вот о флюидном человеке до сей поры знали только представители так называемых пограничных наук, если они занимались еще и спиритологией, а также приверженцы различных направлений эзотерики. А теперь их высказывания блестяще подтверждаются исследованиями «внутреннего» человека и его душевных сил, интенсивно проводимыми в Советском Союзе и других странах Восточного блока![17] Восточные исследования в области ПСИ-фактора уже принесли результаты, о которых на Западе не имеют ни малейшего понятия. И есть немало ученых из Восточного блока, которые — по крайней мере, в частной беседе — без каких-либо возражений признают существование потустороннего мира, «мира духов» и полагают, что «его тоже можно исследовать и изучить в деталях». Один английский журналист вообще был немало удивлен тамошней открытостью как со стороны ученых, так и общественности в вопросах парапсихологических исследований, как писала газета «British Sunday Mirror».
Во все времена и у всех народов были люди с необычными способностями, происходили события, которым не было «естественного» объяснения. У нас в Европе в Средние века происходило широкомасштабное и методичное истребление всех людей с внечувственным (экстрасенсорным) даром. Средневековое мышление и сегодня овладевает многими головами, когда речь заходит о «сверхчувственных» феноменах. Попытки объяснить духовные и душевные процессы с односторонней материалистической точки зрения неизбежно приводят к неверным заключениям. Вот и получилось, что в случаях неопровержимой одержимости, глоссолалии (говорения на языках, которых медиум не знает), материализации и т. п. возникала идея о «фрагментарных «я»», о так называемом раздвоении личности. И это вместо того, чтобы согласиться с возможностью наличия духовного мира и продолжения жизни после смерти — по крайней мере принять это как рабочую гипотезу. Но тот, кому не хватает «мужества на гипотезы, тот не найдет ни одной истины», — говорит Дюпрель, а Вольтер замечает: «Твердолобое нежелание изменить собственное мнение есть энергия глупцов».
То, что проделывал Мирабелли, та самая испытательная комиссия отнесла частично на счет «фрагментарных «я»», частично, оценивая его речи и записи на иностранных языках, назвала «вдохновениями». Опытный парапсихолог Г. Малик выразился по этому поводу с нескрываемым возмущением: «Если бы эти господа эксперты рискнули следующие явления, которым я иногда (правда, очень редко, но все же) был свидетелем, тоже назвать «вдохновениями» или «раздвоенными «я»», то они сами себя подняли бы на смех, показали бы, что они не годятся для проверки и не имеют на нее права! Приведу только некоторые из таких случаев:
1) Духи людей, сгоревших при пожаре в венском «Ringtheater» в 1882 году, в 1921 году заявляли о себе, говоря через медиума. После проводилась тщательная проверка приведенных ими адресов и описаний личности, давшая положительный результат. Духи заявляли о себе столь ощутимо, что на лице и теле медиума выступали ожоги всех степеней, которые мне, к счастью, с помощью моего духа-хранителя тут же удавалось нейтрализовать. А все помещение, где происходил сеанс, пропахло горелым мясом!
2) В другом случае на теле медиума (моей супруги) через 14 часов после сеанса появилось пять открытых язв, как при одном тяжелом заболевании, от которого заявивший о себе дух умер, как объяснила мне под присягой его кузина. Кузина страшно испугалась, увидев, что моя супруга заболела. К счастью, на пятый день мне удалось ее под руководством моего духа-хранителя полностью вылечить. Как объяснили наши духи-хранители, этот случай был ими допущен только как наглядный пример и потому так быстро вылечен».
Сказав далее, что примерами пережитого на собственном опыте он мог бы заполнить целые тома, Малик заключает:
«А что было бы, если таким раздвоенным, фрагментарным «я» этих экспертов вздумалось навалиться на них самих, чтобы доказать этим господам всю бессмысленность их объяснений? Пусть все они благодарят Бога за то, что у них таких раздвоенных «я» просто нет…» И в другом месте: «Если бы у человека существовало подсознание как второе сознание, которое, как только выключится дневное сознание, могло поступать, как ему заблагорассудится, то человека было бы нельзя ни за что привлечь к ответственности, а также пришлось отказать ему в каких-либо заслугах личного характера». А Т. Эрисманн (Th. Erismann) говорит:
«Сущность сознания — это не только чередование психических процессов, но и некая инстанция, остающаяся при всей многогранности и последовательности событий одной и той же. Это «я», носитель сознания, является центром, в который стекается все то, что воспринимают органы чувств. Если бы сознание состояло только из отдельных элементов, то есть процессов зрения, слышания, нюхания и т. д., то зрительный акт ничего не знал бы о звуке, слуховой акт ничего о запахе. А так — я вижу, я нюхаю, я ощупываю и так далее, причем я еще и радуюсь всему этому, и я страдаю, и я хочу. Без этого центра носителя сознания отдельные восприятия наших органов чувств не могли бы существовать. И так как я хочу как видеть, так и слышать, в то время как зрение не может слышать, а слух не может видеть, в основе как зрения, так и слуха должно лежать нечто сущее, что может слышать и видеть, но само не является ни слухом, ни зрением».
Призраки, привидения и бедные души
Я не случайно назвал эту главу именно так, потому что строгое разделение этих категорий чрезвычайно затруднительно. К тому же явления привидений, несмотря на то что они совсем не редкость, изучены недостаточно. Парацельс (1493–1541), касаясь в своем труде «De signatura rerum liber IX» теории духов, пишет: «Где духи-грохотуны проносятся военным кличем, там предстоит большое кровопролитие. Несчастные привидения и полтергейсты повторяют как обезьяны на том месте, где они в жизни творили свои безобразия, то же самое и после смерти ночью в виде жалких туманных фигур, ищут в этом смягчения мучительной тяги к бесчинствам. Они жаждут чувственных наслаждений и тоскуют по тому, что составляло смысл их жизни. Они блуждают в местности, где совершили преступление, чтобы искупить его или чтобы замести его следы. Они появляются не всегда одинаково. Они не всегда приходят в телесной форме, иногда невидимо, так что живые слышат лишь какой-то звук, голоса или жуткий шум — стук, смех, шипение, свист, чихание, вой, вздохи, причитания, топот ног… Все это делается для того, чтобы люди обратили на них внимание и задали им вопросы».
Широкую известность приобрело сообщение о «стучащем духе» (полтергейсте) из Диббесдорфа (деревня в земле Брауншвейг. — Прим. пер.), который упоминается, в частности, у Лессинга (Lessing, 1729–1781). Он даже признался, что этот случай просто поставил его в тупик: 2 января 1767 года в доме крестьянина Антона Кеттельхута стал раздаваться странный стук. Сначала подумали, что в доме завелись крысы, и на следующий день во многих местах подняли половицы, пробили отверстия в стенах и потолках, но крыс не обнаружили. Вечером стук повторился, однако позже перешел в дом брата, Людвига Кеттельхута, стоявший в ста шагах от дома Антона. Стук продолжался уже третью неделю, и братьям стало не по себе. По их настоянию местная управа заявила об этом в суд. После некоторого сопротивления судейские все же прибыли 6 января 1768 года в Диббесдорф. Были подняты все полы в доме, со всех стен и потолков снята обшивка, не осталось ни одного уголка, где бы могло спрятаться какое-либо животное, не говоря уже о человеке, чтобы так «проказничать». Все семейство Кеттельхутов торжественно поклялось, что им причина стука неизвестна.
В конце концов один крестьянин додумался спросить «стукача»: «А как меня зовут?» Он назвал несколько неправильных имен. Все было тихо. Но когда он назвал свое настоящее имя, это «нечто» весело забарабанило. Другой крестьянин спросил: «Сколько пуговиц на моей одежде?» ЭТО простучало 36 раз. Посчитали пуговицы — действительно 36. Весть о «стучащем духе» быстро разошлась по всей округе, и вскоре сотни брауншвейгцев вечерами наводняли Диббесдорф. Стали появляться и иностранцы. Пришлось выставить кордоны, чтобы сдержать огромный поток людей. Из официально запротоколированных фактов упомянем лишь некоторые: если кто-то раскрывал сборник религиозных песнопений, закрывал номер песни пальцем и спрашивал, какой это номер, выстукивалась правильная цифра. «Стучавшее нечто точно определяло количество людей в комнате или в сенях, отвечало на вопросы о возрасте, а также цвете волос, роде занятий присутствующих, начиная утвердительно стучать, когда после умышленно неправильных «подсказок» давались верные сведения. Один из любопытствующих, родом из Штеттина (ныне — Щецин, Польша), спросив полтергейста о месте своего рождения, попытался запутать его и назвал более ста городов. Никакой реакции. Но когда хитрец сказал «Штеттин», раздалась настоящая барабанная дробь. У одного из присутствующих был с собой мешочек с кучей мелких монет — пфеннигов. Сам не зная, сколько в мешочке монет, он спросил об этом духа. Тот простучал 681 раз. Пересчитали — оказался ровно 681 пфенниг. Одному пекарю дух выстучал количество сухарей, выпеченных им утром того же дня, купцу точно отстучал сумму денег, полученную им накануне по почте. Каждый раз, когда перед трапезой звучала застольная молитва, при слове «аминь» раздавался стук, что не помешало местному священнику помолиться об изгнании дьявола. Но попытка экзорцизма осталась без результата.
В конце концов герцоги брауншвейгские Карл и Фердинанд собственнолично прибыли в Диббесдорф. На свои вопросы они тоже получили ответы. Тогда их высочества поручили врачу и юристу исследовать явление. Ученые господа пытались объяснить стук действием подземных источников и велели провести бурильные работы, которые действительно выявили наличие воды. Но стук продолжался. Арест батрака, работавшего на братьев, тоже ничего не дал. Но юстиция, издавна стремящаяся быть послушной служанкой власть имущих, сумела с помощью обещаний и угроз уговорить молодую девушку, состоявшую в услужении семье Кеттельхутов, сделать заявление, что ее хозяева сами производили стук. В результате Людвиг Кеттельхут и его жена были «разоблачены» как обманщики и посажены в тюрьму. Девушка, рыдая, созналась соседям, что судейские чиновники принудили ее к оговору. А таинственный стук продолжался и в отсутствие крестьянина и его жены. Тем не менее Кеттельхутам пришлось просидеть в тюрьме три месяца, прежде чем их — безо всякой компенсации — выпустили. А герцогу судебные органы были вынуждены официально объяснить, «что, исчерпав все возможности следствия, не удалось обнаружить ничего, что пролило бы свет на этот случай, раскрытие которого — дело будущего».
Что ж, с тех пор прошло уже более 200 лет «будущего», а ясности в таких явлениях по-прежнему нет. Привидения встречаются и в наши дни. Правда, научные объяснения таких явлений звучат «научно», но не убедительно, так что все кончается лишь очередным жутким сюжетом для падких на сенсации журналистов.
События, получившие широкую известность и очень похожие на случай в Диббесдорфе, разыгрались 80 лет спустя в доме семьи Фоксов в Гайдсвилле, США (Fox, Hydesville). Считается, что именно эти события привели к зарождению современного спиритизма, что неверно, так как подобные явления были всегда. «Эпохальным» было лишь то, что одному умному свидетелю происходящего, еврею-торговцу по имени Исаак Порт, пришла в голову мысль вслух произносить буквы алфавита и при этом попросить невидимое существо отмечать стуком определенные буквы, чтобы они, сливаясь в слова и фразы, дали возможность с ним общаться. Эксперимент удался с первого раза, и контакт с «потусторонним миром» был установлен: «Сразу во всех стенах разразилась настоящая буря стуков, как будто мир духов хотел выразить свое ликование, с которым в том мире была принята эта идея… Тут же с помощью нового вида коммуникации пошли сообщения, причем первое из них гласило: «Мы все — ваши друзья и родственники».
То тут, то там появляющееся утверждение, что полтергейст семьи Фоксов дал понять, что он кем-то убит и что в указанном им месте откопали скелет, похоже, не имеет безупречных доказательств. Однако факт тот, что с тех пор столоверчение стало распространяться по всему цивилизованному миру подобно эпидемии. Впоследствии появились новые, еще более удивительные феномены, так что в конце концов ими заинтересовались даже ученые; но спор «за и против гипотезы о существовании духов» продолжается и по сей день.
О семье Фоксов говорят, что она прямо-таки с религиозным фанатизмом занялась распространением спиритизма. На самом же деле то, что Фоксы вдруг оказались в центре всеобщего внимания, имело для них отнюдь не радостные последствия. Священник местной методистской церкви исключил их из общины, так как их подозревали в «заключении союза с дьяволом». Да и вообще спокойная жизнь для них закончилась. Фоксы стали упорно отказывать потусторонним в их просьбах; те сдались и прекратили «контакты». На две недели стуки прекратились. Но вскоре всем опять захотелось общения с тем миром, «и когда, наконец, по настоятельной просьбе одного из друзей семьи опять раздались до боли знакомые звуки, нам всем показалось, будто мы вновь встретились со старыми друзьями, которых мы раньше не сумели оценить по достоинству». Только тогда начались приватные сеансы в домах знакомых и незнакомых людей, что и положило начало спиритическому движению.
Неоднократно упомянутый в этой книге председатель кассационного суда и парапсихолог Георг Зульцер различал две категории феномена призраков и привидений. Первая — это те, что исходят из навязчивых идей умерших людей без того, чтобы они были «привязаны» к определенным местам этого мира, а также без того, чтобы это во всех случаях существенно затрудняло их жизнь и духовный прогресс в потустороннем мире. Вторая — это те, что тоже исходят от умерших, но «привязаны» к определенному месту («стационарные привидения»). Следует добавить еще и третью категорию — так называемые «персональные» привидения, то есть привязанные к конкретной личности. Однако нас занимает не столько систематика видов явлений, сколько их фактология. А факты, в свою очередь, приводят нас к заключению, что в очень многих случаях вместе с привидениями и потусторонний мир входит в наш мир. Из всего множества надлежащим образом заверенных сообщений я хочу выбрать несколько, а их оценку предоставить самому читателю.
Барон Йозеф фон Эйхендорфф (Josef von Eichendorff, 1788–1857) родился в старом замке Любовиц близ Ратибора в Верхней Силезии, где и прошла его юность. Недалеко от него, тоже в старом замке жил его друг, молодой граф. Зимой они вместе с другими молодыми людьми собирались каждую неделю вечером то в одном замке, то в другом. Однажды речь зашла о привидении в замке графа. Эти разговоры стали повторяться из раза в раз, и молодые люди решили выяснить, что же на самом деле происходит в замке. В один из следующих совместных вечеров молодой граф незадолго до полуночи встал из-за стола, пригласив гостей следовать за ним. Пройдя по гулким коридорам, они оказались перед широкой лестницей, соединявшей все этажи. На нижнем этаже рядом с лестницей была высокая, обитая железом дверь, которую, как говорил граф, вот уже лет сто не открывала рука человека. Но зимними ночами дверь иногда открывалась сама собой, чтобы выпустить стройную женскую фигурку, которая легко взбегала вверх по лестнице и исчезала наверху. Друзья решили подождать. Может быть, как раз сегодня она появится?
Они расположились в ожидании между дверью и лестницей, освещенные подсвечником, который держал молодой слуга, нанятый только в этот день. Разговаривали они мало, стараясь говорить очень тихо о незначительных вещах. Внезапно Эйхендорфф, который стоял, слегка прислонившись к двери, почувствовал, что его спина потеряла опору, потому что дверь открылась внутрь. И тут все увидели стройную фигуру, выходящую из проема. Она была во всем сером, лицо скрывала серая вуаль. Пробежав мимо молодых людей, она быстро пошла вверх по лестнице. Молодой слуга, ничего не знавший о привидении, услужливо обогнал даму, чтобы посветить ей. Там, где лестница расходилась на две стороны, слуга собрался, было, пойти налево, но дама указала рукой направо. Слуга развернулся, продолжая освещать ей дорогу, после чего и он, и она исчезли из поля зрения оставшихся внизу молодых людей. Вдруг наверху раздался душераздирающий крик и свет погас… Молодых людей, стоявших внизу, охватил ужас. Эйхендорфф был первым, кто сумел овладеть собой. Он на ощупь пробрался в зал и принес оттуда другой светильник с горящими свечами. Вместе с графом они побежали вверх по лестнице, где обнаружили молодого слугу. Лежа на полу, он правой рукой еще сжимал погасший светильник. Слуга был мертв, а его лицо было искажено ужасом. От фигуры в сером не осталось и следа. Молодые люди снесли тело слуги вниз. В то самое мгновение, когда они дошли до нижнего этажа, дверь бесшумно затворилась.
Отец надворного советника Линднера (Lindner) из Кёнигсберга был пастором в небольшом местечке в Померании, а затем в Кёнигсберге. В дневнике надворного советника записана следующая история.
Пастор Линднер спал в комнате, из которой сквозь дверной проем ему хорошо был видна конторка его кабинета. В одну из лунных ночей священник проснулся. Дверь в его кабинет была открыта, на конторке лежала большая раскрытая Библия. Ее листал пастор в соответствующем сану облачении, держа на руках ребенка. Еще один ребенок, постарше, стоял рядом. Не веря своим глазам, пастор Линднер сел на постели и протер глаза. Убедившись, что это не сон, что он действительно видит человеческие фигуры в своем кабинете, пастор воскликнул: «Все добрые духи славят Господа!» В ответ на это призрак шагнул к нему и протянул ему руку. Линднер не осмелился пожать ее. Фантом повторил жест, приглашающий к рукопожатию еще три раза, после чего видение исчезло.
Черты лица фантома глубоко врезались Линднеру в память, хотя он с течением времени все реже вспоминал об этом случае. «Но однажды, когда ему предстояло провести службу в церкви, он пришел туда чуть раньше, чем нужно, и, взойдя на хоры, стал рассматривать развешанные там картины. Одна из них, портрет, глубоко поразила его: на холсте был изображен явившийся ему пастор». Он разузнал, что это портрет одного из его предшественников, который лет 40–50 назад проживал в том же доме, что и Линднер. Больше никто ничего не мог сказать об этом священнике, за исключением 80-летнего мужчины, знавшего умершего пастора. Этот пастор, как рассказал старик, был умелым проповедником, но ходила молва, что у его служанки от него родилось несколько внебрачных детей, судьба которых была никому не известна. «Через некоторое время на первом этаже пасторского дома, в комнате, где жил господин Линднер, пришлось сломать печь. Под печью рабочие обнаружили углубление, а в нем — детские скелеты. В ужасе от такой находки, они позвали пастора, который с удивлением увидел молчаливых свидетелей злодеяний своего предшественника и велел убрать кости». С тех пор умерший пастор ему уже никогда не являлся.
В журнале «Ревало-Бунд» («Revalo-Bund») за 1926 год Хинрих Ольхафер (Hinrich Ohlhaver) описал случай с привидением, который удалось разъяснить с помощью «стучащего алфавита»: в имении фермера Х. в Вильгельмсбурге близ Гамбурга стали происходить странные явления — от безобидного стука до бросания предметами обихода. «Полтергейст» назвался умершей женой фермера, чрезвычайно озабоченной благополучием трех ее (уже взрослых) дочерей. Вторая жена фермера Х., заявила его первая супруга, злонамеренно, в своих корыстных целях так долго очерняла троих девушек и клеветала на них, что всем троим пришлось навсегда уйти из родительского дома. Тем временем старшая дочь «оступилась», и у нее родился внебрачный ребенок. Этот ребенок находится в одном городе в земле Шлезвиг-Гольштейн (имелся точный адрес!) у людей, которые с ним очень плохо обращаются. Да и двум другим дочерям грозит опасность (приводились конкретные факты). Она сама, их мать, живущая ныне в потустороннем мире, устроила весь этот кошмар, чтобы обратить внимание на тяжелое положение своих детей. Так как поначалу на стук не обращали внимания, она разозлилась, что и выразилось в таком «злостном хулиганстве», как бросание предметами. Но теперь она облегчила душу и ожидает, что будут приняты меры по улаживанию семейных неурядиц (это ей было обещано). Тогда, закончила она, все кошмарные явления незамедлительно прекратятся. Действительно, с тех пор все стало тихо. Эти новости были для крестьянина как гром среди ясного неба. На следующий же день он поехал в названный ему город и обнаружил по указанному адресу полуголодного ребенка его старшей дочери. Позже во всех деталях подтвердились и сведения о двух других дочерях.
«Чертовщина», которая творилась с июля 1967 года по январь 1968 года в одной адвокатской конторе в Розенхейме, получила широкую огласку. В присутствии молодой сотрудницы электрические лампочки лопались или сами собой выворачивались из патронов; из письменных столов вылетали ящики, шкаф с документами, весом в 150 кг, передвинулся на 28 см, картины кружились на стенах вокруг крюков, на которых висели (это было даже снято на кинопленку), телефоны звонили, неизвестные голоса вели телефонные разговоры и так далее. Лучшие специалисты с самой современной аппаратурой не смогли найти никакого объяснения. Католик и парапсихолог профессор доктор А. Реш (A. Resch) писал в своем заключении об «энергии неизвестной глубинной души, обращенной наружу». Что же такое «глубинная душа»? Этого никто не знал. К обследованиям такого рода следует привлекать парапсихологов, которые признают спиритическую гипотезу и учитывают ее при анализе ситуации. А барственное невежество не продвинет нас в этих вопросах ни на шаг. В конце концов, дело не в том, чтобы объяснить тот или иной случай с привидениями или иными паранормальными явлениями анимистической или спиритической гипотезой, а в том, чтобы эффективно помочь страдающим от этих явлений людям. «Современные исследования в области привидений и полтергейстов доказывают, — пишет американский профессор Ганс Хольцер (Hans Holzer) в конце своей книги «Охотники за привидениями» («Gespensterj?ger», Freiburg, 1963), — что освобождение от негативного воздействия привидений и полтергейстов очень даже возможно, если правильно подойти к ситуации. Нужно постараться сделать так, чтобы все еще привязанные к Земле души (потусторонние) осознали свое положение и с помощью наших поучений и разъяснений сумели совершить переход собственно в потусторонний мир».
Здесь мы вплотную подошли к понятию «бедные души», принятому в католицизме. И, похоже, они действительно есть. Во всяком случае, их «манифестации» (проявления) тысячекратно засвидетельствованы — в том числе и вне католического пространства. Из бесчисленного множества случаев привидений и полтергейстов женщина-ученый Фанни Мозер (Fanny Moser) исследовала некоторые наиболее интересные, опубликовав результаты исследований в двухтомнике «Привидения и полтергейсты» («Spuk»,[18] Цюрих, 1950 г.). В качестве классического примера она приводит случай в доме швейцарца Мельхиора Йоллера, советника по национальным вопросам и адвоката. В 1860 году там стали происходить безобидные явления, на которые поначалу почти не обращали внимания. Но в 1862 году эти явления разрослись до невероятных масштабов. В семье случилось несчастье, и в конце концов она была вынуждена покинуть дом. Некоторые феномены были столь ужасающими, что я не хотел бы их описывать. Только однажды полтергейст (или кто это там был) выразился как разумное существо. Когда в доме опять началась «чертовщина», дети советника убежали сад, в страхе ожидая прихода старшего брата и служанки. Родители должны были прийти еще позже. Старший брат Эдуард и служанка не поверили детям, и все вошли в дом. Все двери и окна были широко распахнуты, а когда их закрывали, они опять открывались, будто невидимая рука дергала их за ручки. Вдруг один из стульев сам по себе выдвинулся на середину комнаты и быстро перевернулся ножками вверх. Все стояли как вкопанные, широко раскрыв глаза. И тут они услышали жалобно вздыхающий голос: «Неужели никто так и не сжалится надо мной!» Однажды ночью сам отец семейства, судя по всему, пережил нечто ужасное: утром он вышел из своей комнаты белый как лунь. На всю семью это произвело жуткое впечатление. Что это было, он никому не сказал, ограничившись фразой: «Теперь я все понимаю». Йоллер решил поехать в Рим, чтобы рассказать обо всем папе римскому. В Риме советник умер, не успев получить аудиенцию у понтифика.
Ганс Гайслер (Hans Geisler) замечает по этому поводу: «В случае с семейством Йоллеров ясно, что кто-то из их детей поставлял «привязанным» к Земле духам одическую энергию, необходимую для осуществления (описанных) явлений. Ведь, как известно, дети в период полового созревания зачастую становятся хорошими физическими медиумами (для сравнения см. феномен в Розенхайме). Если бы советник Йоллер был хоть немного знаком с законами, действовавшими в его случае, он сумел бы не только отпустить на волю духов, но сохранить дом для семьи». Без всякого сомнения, общая молитва всей семьи была бы очень благотворна. Жалобная фраза «Неужели никто так и не сжалится надо мной!» объясняет все. Ясновидящим часто являются «бедные души» (они же потусторонние), буквально умоляющие за них помолиться. Так было с ясновидящей из Превоста, Фридерикой Хауффе, с Марией Михели из Саарской области. То же случилось и со швабской принцессой фон дер Лайен (von der Leyen) в замке «Вааль». С 1921 по 1929 год ей являлись группы умерших людей, умолявших за них помолиться. По всей видимости, сила молитвы благотворно действует на потусторонних, иначе как объяснить бесчисленные просьбы об этом из мира иного? Этим же можно частично объяснить частые явления полтергейстов в домах священников. Но бывает и по-другому. В доме священника в Средней Франконии (историческая область на юге Германии. — Прим. пер.) с 1947 по 1952 год наблюдались типичные «шпуки». Они тут же прекратились, как только в углу земельного участка был найден скелет человеческого эмбриона. Ректор и священник Ирмлер (Маркхайденфельд) пережил явление полтергейста («шпука») на территории теперешней Польши в 1945–1947 годах. По воздуху летали предметы, невидимые люди что-то шептали, бормотали, кричали. Много ночей подряд стоял какой-то жуткий гул. Ирмлер помолился об изгнании беса («экзорцизм») и именем Христа велел духам исчезнуть. «На мгновение наступила тишина. Потом мне под ноги упал раскаленный докрасна велосипедный гаечный ключ и исчез. Затем «шпуки» прекратились навсегда».
В рамках так называемых низших посвящений каждый католический священник до сегодняшнего дня посвящается в экзорцисты, чтобы они были в состоянии повелевать злыми духами и «чертями» (см. 16 Мар. 17 «Именем моим будут изгонять бесов…»). Однако «экзорцизм» зачастую не помогает. В первую очередь следует молиться за потусторонних, «привязанных» к Земле. Как показывает опыт, проклятия, сформулированные в «экзорцизме», иногда еще больше раздражают духов. Неудивительно: кому же хочется, чтобы его называли «дьяволом»?! Одного из моих друзей-австрийцев в 1971 году два капеллана (домовых священника) попросили отправиться с ними в монастырь, где в двух помещениях, где они жили, творилась какая-то «жуть». Их попытки «экзорцизма» ни к чему не привели. Хотя нервы обоих священников были на пределе, другие служители церкви считали, что нельзя согласиться на предложение моего друга по решению проблемы, а именно установление контактов с обитателями потустороннего мира с помощью медиума.
Весьма поучительные явления полтергейстов («шпуков»), воспринимавшиеся пережившими их людьми как «манифестации» «бедных душ», описывает одна протестантка, обращенная в католическую веру, в маленькой книжке «Мертвые зовут нас» («Tote rufen uns»). Название, правда, немного подгуляло, так как, чтобы кого-то звать, нужно — хочешь не хочешь — быть живым. Да и некоторые мировоззренческие выводы автора плохо согласуются с достижениями парапсихологии. Но вот сами описания, типичные в своем роде, заслуживают пристального внимания. После входа советских войск в Силезию (Польша) женщина, автор книги, долгое время жила у семейства по фамилии Бранд. Силовое поле, необходимое для возникновения так называемых феноменов «шпуков» (полтергейстов), исходило от 22-летней Греты Бранд. Это была набожная, невинная девушка. В непосредственной близости от нее раздавался стук, который поначалу привел всех в замешательство. Затем в квартире стали двигаться предметы, хотя никто к ним не прикасался. «Как только Грета вошла в спальню, люстра упала на пол и разбилась. Мы бросились в спальню. Все двери все равно были открыты, так как во время ночных кошмаров нужно было быстро оповещать друг друга. Что мы тогда испытывали, мне теперь уже не передать. Только мы вышли в коридор, как в спальне с грохотом упала еще одна люстра. Теперь по комнате летали шляпы, до того лежавшие в корзине, ботинки, поставленные под кровать, одеяла, подушки, белье, хотя никто из нас даже рукой не пошевелил. На каркасе люстры повис платок, который мерно раскачивался из стороны в сторону. Все с подозрением смотрели на Грету, в полном замешательстве лежавшую в постели. Но Грета явно была ни при чем… и пока она оправдывалась, предметы продолжали летать по комнате». Рассказчица продолжает:
«Вспоминая все это сейчас, я понимаю, что тогда мы не совсем осознавали, что нас окружали духи — так далеки мы были от подобных мыслей. Мы, правда, догадывались, что невидимые существа устраивали нам что-то вроде театрального представления, но так как мы видели не их самих, а только то, что они делали, мы все ощущали себя хозяевами квартиры. Поэтому страх у нас смешивался с гневом. Господин Бранд схватил ботинок, упавший рядом с его кроватью, и бросил его в обратном направлении. Но это не помогло. Чем больше мы швыряли обратно предметы, подлетавшие к нам, тем больше их летело в нашу сторону, то есть именно в того, кто их бросил. Это был знак, что невидимые существа действовали разумно и умышленно…»
На следующий день вызвали католического священника. Это было 27 декабря 1945 года. В этот день «чертовщина» («шпуки») началась уже в пять часов пополудни. К счастью, священник разбирался в таких вещах и сказал, что это «бедные души» хотят заявить о себе. Он окропил квартиру святой водой и дал Грете указания, как ей спрашивать потусторонних о том, чего они хотят. Со временем, когда духи опять начали неистовствовать, Грета, собравшись с духом, спросила: «Дорогие бедные души, чего вы хотите, что мы можем для вас сделать?» К ее немалому удивлению 27 июня 1944 года объявился дух ее брата Пауля, погибшего в России и просившего за него помолиться. Как правило, только Грета могла слышать и видеть образы потусторонних, а это — парапсихологический признак подлинности происходящего. Грета была сильным медиумом, хотя ни она сама, ни ее близкие этого не осознавали. Правда, образы потусторонних — целиком или частично — она видела редко, но иногда фантомы уплотнялись настолько, что их видели даже другие люди. В течение нескольких недель о себе заявляло множество перешедших (в мир иной), в основном убитые и павшие на поле боя, знакомые и незнакомые. Физические явления, сопровождавшие такие «манифестации», усиливались до степени проникновения сквозь материальные предметы: серебряные люстры, сильно помятые швырявшимися ими духами, фрау Бранд заперла в стеклянном шкафчике. «Однако это не помешало бедным душам снова и снова «пользоваться» ими. Они просто брали люстры из запертого стеклянного шкафчика, причем шкафчик оставался запертым, а также целым и невредимым». Когда однажды полька, жившая в том же доме, из любопытства зашла в квартиру Брандов, потому что грохот был слышен на других этажах здания и жильцы много об этом говорили, она недоверчиво и с сомнением на лице огляделась. «Нам показалось, что она смотрела на нас свысока. Но скоро ей стало не до улыбок. Она стояла с фрау Бранд и Гретой в дверях спальни, когда на ее глазах из запертого стеклянного шкафчика вылетела люстра, упав ей прямо под ноги. Она побелела как полотно и, не попрощавшись, выбежала вон». Следующее происшествие не лишено юмора.
Грета поехала к родственникам в Борау (название деревни. — Прим. пер.), чтобы раздобыть продуктов, и собиралась вернуться через три дня. Но вернулась она уже на следующий вечер. Грета рассказала, что все обрадовались, увидев ее живой и здоровой. В самом Борау погибла почти половина жителей. Нетрудно догадаться, что, как только Грета легла спать в доме родственников, появились непрошеные гости. По комнате стали летать предметы. Грета, натянув на себя одеяло до самого носа, молчала как мышка — она боялась, что посреди ночи ей, чего доброго, придется уйти из этого дома. Пришли испуганные, ничего не понимающие хозяева. «Тем временем становилось все хуже и страшнее. По дому летали одеяла, невидимая рука вынимала из кухонного шкафа посуду, швырялась ботинками… Хозяйка, дрожа всем телом, плакала и молилась. Дети проснулись и заревели». В конце концов хозяйка заявила мрачно глядевшему на все это мужу, что это из-за него, потому что он редко ходит в церковь и мало молится. Муж с этим не согласился и резко ответил: «Я ни разу никому не задолжал и никогда никого не обманывал». Но жена продолжала утверждать, что во всем виноват он. Это разозлило его еще больше, и, когда по комнате опять полетела обувь, он, схватив ботинок, с яростью швырнул его назад. Ботинок тут же прилетел обратно, попав прямо в него. «Тут и он принялся молиться, скрывая страх под мрачной миной».
Шум и гром не прекращались. Тогда было решено пойти к отцу мужа. Дом отца стоял на другом конце деревни. «И вот все семейство, кое-как одевшись, зашагало глубокой ночью по спящей деревне — впереди хозяин, за ним хозяйка с двумя детьми. Замыкала шествие Грета». Она все еще ни в чем не признавалась. Они долго стучали в дверь. Наконец послышался голос отца: «Что вам нужно, ведь ночь на дворе?!» Но сын, сгоравший от стыда и потому мрачно настроенный, ответил лапидарно: «Мы не можем там оставаться, нам придется спать здесь». После некоторых колебаний их впустили в дом. Только они расселись на кухне, как и в этом доме началась «чертовщина»». Чья-то невидимая рука открыла кухонный шкаф, стала вынимать оттуда кастрюли, тарелки и чашки. По воздуху полетели полотенца. «У дверей и окон раздавался грохот, то есть все было так, как бывает, когда бедные души заявляют о себе, а на них не обращают внимания, оставляя их без молитвы. Старик-отец ничего не говорил. Сын не чувствовал уже себя в чем-то виноватым, и страх у него почти прошел. В конце концов в доме наступила тишина, но все провели остаток ночи в молитвах. Только дети уснули».
Я не буду больше описывать других подобных явлений, так как это завело бы нас слишком далеко. Я также сознательно опустил описания наиболее ужасающих случаев. Так и хочется сказать: «Человек, никогда не жажди узреть того, что боги милостиво покрыли ночной тьмой и туманом», «Да не испытывает человек богов и да не стремится он увидеть то, что они милостиво скрыли в ночи под покровом страха». Хотя подобное приключение могло бы иметь отрезвляющее воздействие на некоторых материалистов. С другой стороны, можно понять критиков, указывающих на то, что такие манифестации часто принимают нелепые, дурацкие формы. Мы должны признать, что швыряние обувью или картошкой, стук в мебели и стенах и т. д. никоим образом нельзя рассматривать как проявления «высших духов». Но именно по этим нелепостям узнаешь «бедные души». Это лишенные физических тел, «привязанные» к Земле потусторонние, которые в силу низкого уровня развития только в определенных условиях бывают в состоянии обратить на себя наше внимание. «Оба мира, — пишет Дюпрель, — в общем и целом все еще разделены, и этим объясняется то, что в попытках связаться с нами из мира иного столько… несовершенного и неясного», а зачастую и запутанного. «Как бы там ни было, — продолжает Дюпрель, — замечание, что духи ведут себя нелепо, не имеет смысла… Сначала эти господа отрицают существование духов, а потом говорят, какими им надлежит быть, если бы они вообще существовали (то есть они присваивают некие качества тому, чего нет). Чтобы судить о духах, нужно постоянно иметь в виду, что они физически, в силу ограничений, предначертанных законами естества, могут действовать в очень узких рамках. Что же до нелепости, глупости многих интеллектуальных сообщений, то, по крайней мере, я как раз в этом вижу доказательство того, что мы имеем дело с умершими людьми. Потому что ведь и в этом мире превалирует нелепость…»
Явления «шпуков», полтергейстов необязательно исходят от умерших людей. Речь может идти и о «двойниках» обитателей ЭТОГО мира или о мысленных представлениях (моноидеизмах, как, например, мысленных творениях исследовательницы Тибета Александры Дэвид-Ниил (Alexandra David-Neel), которые могут исходить как от людей, так и от потусторонних. То есть в случаях, когда способность к интеллектуальному самовыражению какого-то явления равна нулю или очень ограниченна, лучше говорить — коль скоро речь не идет о двойниках или материализации в духе Мирабелли — о привидениях или схемах. Это нужно учитывать, если, например, хочешь правильно судить о явлениях, которые принято называть «театром духов». Это понятие включает в себя «шпуки», которые производят целостное действие, причем с одинаковыми временными интервалами и всегда на одном и том же месте. На основе таких наблюдений возникла теория, согласно которой эти феномены основаны на мыслительных образах, живущих самостоятельной, независимой от их «авторов» жизнью. «Эта теория, — пишет Георг Зульцер, — легко объясняется: большинство людей отпугивает мысль о том, что привидения (или полтергейсты) умерших людей, от которых они исходят, зачастую проявляются в течение многих столетий, производя свои действия в полном сознании». Зульцер полагает, что это заблуждение. Верно лишь то, что многие явления «шпуков» происходят из навязчивых идей, которые умершие люди унесли с собой в мир иной и никак не могут с ними расстаться. «Поэтому они вынуждены постоянно повторять свои прежние действия, правда, зачастую только в те отрезки времени, когда эти действия были совершены впервые — в один и тот же день года или в определенное время суток, что вновь и вновь пробуждает в них воспоминания об этих действиях. Особых страданий они при этом не испытывают, — пишет Зульцер, — за исключением случаев, когда они повторяют действия, связанные с содеянными ими преступлениями или с самоубийством». Дюпрель дополняет: «Поведение привидений должно склонить нас к мысли, что они действуют в полусонном состоянии, то есть следует рассматривать идентичность фантома и умершего как недостаточную». Дюпрель сравнивает это «полусонное» состояние с явлением двойников и — совершенно справедливо — с сомнамбулизмом.
Доктор Роберт Фризе (Robert Friese) в своей уже неоднократно упомянутой ранее книге приводит точку зрения по обсуждаемым здесь проблемам, пришедшую из мира иного. Один «довольно смышленый дух» сказал следующее: «Злые дела, которые они творили на Земле, не дают таким духам покоя.[19] Они и здесь не в состоянии сделать ничего хорошего и развлекаются тем, что обращают внимание людей на свое присутствие, пугая их. Злоба, боль и отчаяние как следствие их печальной участи заставляют их напрягать всю свою волю, чтобы только вызвать к себе интерес. Поэтому не думайте, что эти духи в отсутствие людей так же беснуются… Отчаяние и полная мобилизация всей своей энергии позволяют им забрать у присутствующего человека силы, необходимые для их шумных безобразий. Вы должны представлять это себе следующим образом: когда человеку грозит смертельная опасность, он ощущает прилив сил, которых вообще-то у него нет; человек, разгневавшись, обладает силами, которых он у себя не предполагал. Так же и эти несчастные духи».
Хотя высказываниям потусторонних — коль скоро нет явных доказательств их высокого развития — не следует придавать значения больше, чем мнению многих обитателей ЭТОГО мира, нужно признать, что относительно своего — бестелесного — состояния они знают все же больше, чем мы. Состояния, особенности которого мы все рано или поздно ощутим на себе. Поэтому я хочу добавить к сказанному еще одно небезынтересное сообщение из мира иного. Речь идет о некоем «пояснительном послании», полученном баронессой Адельмой фон Вай. Она цитирует его во втором томе своей книги «Из моей жизни» на странице 788 («Aus meinem Leben»):
«Хочу поведать тебе еще нечто очень странное; объяснение попробуй найти сама, я могу только рассказать тебе об этом. Мне было неприятно услышать о том, что люди в замке, который на Земле принадлежал мне, утверждают, будто старая графиня, то есть я сама, в виде привидения бродит по замку. Я решила посмотреть, в чем дело. Можешь представить себе мое удивление, когда в коридорах замка я увидела себя! В моей черной кофте, с чепцом на голове я бродила по лестницам и коридорам. От удивления я онемела! Мой духовный руководитель объяснил мне это так: когда бабочка вылетает из куколки, оболочка остается на месте. Нечто похожее происходит и тогда, когда дух покидает тело; на Земле остается оболочка, форма, похожая на земное тело, влачащая жалкое существование до тех пор, пока тело в могиле не обратится в прах. В природе есть элементарные души, которые оживляют, заставляют двигаться эти оболочки или схемы; они облачаются в них как в маскарадный костюм. Так и получаются «призраки», вытворяющие злые шутки. Свободный дух не имеет к этим безобразиям никакого отношения».
По инициативе Американского Общества психологических исследований профессор Ганс Хольцер получил возможность в течение двух лет «проводить добросовестные и самые тщательные исследования явлений полтергейста и привидений в Манхэттене и его окрестностях; при этом я обнаружил более двадцати достоверных явлений духов», — написал он в «Pictoral New York Journal» от 15 мая 1965 года. «И я заверяю вас: духи есть! Они отнюдь не галлюцинации или плод чьего-то воображения, включая самого исследователя… Я убежден в том, что мы все, то есть все земные люди, несем в себе нетелесный, духовный компонент, некое духовное зерно, которое продолжает жить после физической смерти. В этом мире нет ничего сверхъестественного, а есть лишь несколько граней или слоев человеческой личности, которые все еще остаются непонятыми. Я думаю, что «духи-полтергейсты» — это пережившие физическую смерть духи тех людей, которые, как правило, умерли при неприятных обстоятельствах и теперь своими собственными негативными чувственными воспоминаниями удерживаются на том месте, где произошла их личная трагедия». Таким образом, задача исследователя полтергейстов и привидений состоит в том, полагает профессор Холзер, чтобы «обнаружить этих духов, опросить свидетелей, которые могут сообщить о соответствующих явлениях или необычных звуках, а также иных необычных наблюдениях. Исследователь должен проверить достоверность таких свидетелей и, наконец, установить контакт с предполагаемым духом». Жаль, что у нас в немецкоговорящем регионе нет своего Ганса Хольцера.
И, наконец, еще один феномен («шпук»), свидетелем которого стал парапсихолог из Мюнхена доктор медицины Франц Ветцель (Franz Wetzel). Он описал это явление наряду с другими в статье под заглавием «Сумеречные миниатюры» («Zwielichtige Miniaturen») в ноябрьском номере журнала «Neue Wissenschaft» («Новая наука») за 1951 год. Он пишет:
«Во времена моей юности на полпути от моей деревни до соседней деревни находился заброшенный песчаный карьер, который, когда наступал «час духов», все предпочитали обходить стороной. Помню, что мальчиком я делал огромный крюк, если после наступления темноты случайно оказывался неподалеку от карьера. Поговаривали, что ночью около карьера лошади могли понести. Однажды в карьере вновь начались работы, и — что бы вы думали? — там нашли скелет девушки лет двадцати, который пролежал, засыпанный песком, около ста лет. По всей вероятности, девушка стала жертвой преступления и была закопана в карьере. После того как скелет был погребен на местном кладбище, странные явления прекратились. Ну, и как же объяснить этот случай, — заключает доктор Ветцель, — правдиво изложенный мной, с анимистической точки зрения?»
Ангелы-хранители — духи-хранители
Немецкое выражение «Von allen guten Geistern verlassen» значит то же, что по-русски «рехнулся», а в буквальном переводе — «Покинутый всеми добрыми духами». Это весьма популярное у немцев выражение, похоже, стало пустой фразой, хотя трудно не заметить его глубокий смысл. Учение о духах-хранителях признавали все древние народы; оно было органически связано с культом умерших. В христианстве эта вера, пожалуй, наиболее прочно сохранилась в католической церкви (в православной вроде бы тоже. — Прим. пер.). Издавна, год за годом католики отмечают День Ангела-хранителя. Чаще всего про детей говорят, что их сопровождают добрые ангелы, а некоторые чудесные факты спасения из чрезвычайно опасной ситуации как прежде, так и сейчас в сельской местности приписываются помощи Ангела-хранителя.
Древние китайцы считали всю Вселенную одной большой семьей. Земля, небо, мир духов и вся природа были для них лишь частями одного единого царства, управляемого вечным разумом — Шангти. Как на небе правит единый Бог, так — по мнению древних китайцев — и на Земле есть единственный и единый правитель — император. Этому Правителю Земли помогают добрые духи, давая ему полезные советы; они посвящают его в искусство справедливого управления народами, учат его, как правильно организовать общество. Выполняя свою задачу, человек может самосовершенствоваться и, облагороженный добродетелью, подняться в обитель чистых духов, после того как сбросит земную оболочку.[20] Согласно Конфуцию (Первая книга, глава 16), духи в большом количестве витают в воздухе и находятся повсюду, а посему никому не следует говорить: «Ночь темна, и никто не узнает, что я делаю». В соответствии с § 512 «Книги о вознаграждениях и наказаниях» добрые духи приближаются к человеку, как только он возымел какое-либо доброе намерение (даже если он еще его не осуществил), и покидают его сразу, как только он задумал что-то недоброе; тогда на их место приходят духи-искусители, стремящиеся совратить его на злое дело.
Китайцы верили также в духа, охраняющего домашний очаг, который отчитывался на небе обо всех делах и поступках обитателей дома в последний день месяца. Поэтому в этот день и последующие они постились.
У индийцев и персов роль духа-хранителя занимают умершие предки. Персы верили даже в духов-хранительниц. Греки называли своих духов-хранителей «демонами» или «гениями». А Эмпедокл предполагал, что у человека не один, а целых два Ангела-хранителя. Всемирно знаменитым стал демон-хранитель Сократа. Пифагор и его школа создали яркое учение о духах-хранителях, принятое всей Грецией за исключением эпикурейцев. А еще древние греки верили в существование духов, охраняющих целые города, страны и народы. Древние римляне называли богов-хранителей или духов-хранителей «ларами» и «пенатами».
В Библии некоторые псалмы указывают на ангелов, охраняющих верующих, а в главе 1, стихе 14 Письма Апостола Павла к евреям говорится о «служебных духах». Известно также, что Иисус говорил об Ангелах-хранителях детей, которыми не следует пренебрегать.
На спиритических сеансах почти всегда упоминается «контрольный дух», под руководством которого проходит весь сеанс. И, наконец, каждый медиум утверждает, что у него есть личный «духовный руководитель». «Стаффорд» — так звали некогда всемирно известного руководителя женщины-медиума Д’Эсперанс (d’Esperance). О нем она вспоминает в посвящении к своей книге «В царстве теней». Духовный руководитель доктора Сириакса называл себя доктором Шпурцхаймом. У медиума материализации Вилли Шнайдера (Willi Schneider), ставшего всемирно известным благодаря доктору Шренк-Нотцингу (Schrenk-Notzing), был контрольный дух-женщина по имени Мина, которая как личность была полной противоположностью самого медиума. В то время как Вилли Шнайдер отличался капризностью, неустойчивым, импульсивным и беспокойным характером, Мина (согласно Шренк-Нотцингу, «неосознанное «я» Шнайдера) была искренней, скромной, надежной и милой, короче — почти полная противоположность Шнайдера. Мина проявила «необычайную энергию и волю для достижения положительных результатов» в экспериментах, которые Шренк-Нотцинг проводил с Вилли Шнайдером. А также выказала «жесткое самообладание при проведении контроля, который должен был быть организован самым тщательным образом, чтобы полностью исключить хотя бы подозрения в мошеннических манипуляциях… Кроме того, Мина проявила завидное терпение при решении трудных задач, поставленных руководителем экспериментов… Она никогда не отказывалась от новых опытов или усиления контроля» и т. д. и т. п. Это означает, что Мина сама настаивала на самом тщательном контроле над экспериментами, охотно шла на все предложения и меры, которые только приходили на ум главному экспериментатору и другим ученым, участвовавшим в опытах. Но если верить Шренк-Нотцингу, Мина была не «духом», не самостоятельным существом со своим «я», а всего лишь «подсознательным «я» Вилли Шнайдера.
В то время как Шренк-Нотцинг и другие парапсихологи-анимисты в принципе отрицают гипотезу о духах, не признавая никаких духов-хранителей или «контрольных духов», Дюпрель полагает, что лишь иногда собственный «трансцендентальный субъект» (флюидное тело) медиума выходит из него в такой форме, что медиуму удается его увидеть. Действительно, имеются сообщения, согласно которым кто-то увидел самого себя; но нигде ни разу не сообщалось о том, что кто-то беседовал со своим «вторым «я» или слышал от него что-то разумное.
Некоторые из имеющихся эмпирических сообщений показывают, что, судя по всему, власть и сила Ангелов-хранителей (будем придерживаться этого обозначения) небезграничны. Они далеко не всегда полностью владеют ситуацией. Вот что довелось пережить профессору Х. Нильссону: чтобы контролировать медиума, он зажал его ноги между колен и обхватил его плечи руками. «Вдруг кафедра, прибитая гвоздями к стене и полу, была сорвана какой-то силой и брошена на пол. Продолжая удерживать медиума руками и ногами, я был вместе с ним поднят на воздух, после чего мы оба полетели в сторону и на пол». Профессор Нильссон при падении разбил себе руки, а медиум упал так близко от кафедры, что гвоздь глубоко вонзился ему в бедро. Относительно анимистического толкования пережитого Нильссон, в частности, заметил:
«Интеллекты (разумные существа), с которыми мы вошли в контакт… преследовали в течение всех этих пяти лет (пока шли эксперименты Нильссона) одну цель — убедить нас в том, что они были дезинкарнированными, то есть лишившимися плоти духами, которые некогда жили на Земле… Я очень хорошо знаю, что многие готовы объяснить эти феномены телепатией или работой подсознания медиума. Другие будут говорить об излучениях человеческого тела. Когда я слышу такие пояснения или читаю о подобных спекуляциях ученых мужей, которые безвылазно сидят дома, так ни разу не побывав на нашем эксперименте, когда я вижу, как они все пытаются подогнать под свою собственную теорию… я спрашиваю себя: а найдут ли они объяснение для моих распухших рук и гвоздя в бедре медиума?» Профессор Нильссон сомневается в том, что телепатия столь сильна, чтобы сорвать с места накрепко приколоченную кафедру. Хорошо было бы, говорит он, чтобы «некоторые из ученых скептиков» оказались в тот вечер рядом с ним, когда он вместе с медиумом взлетел в воздух, а затем упал на пол. «Такой полет пошел бы им на пользу».
Медиумы вообще, и в особенности же трансмедиумы (как доказывает сообщение Нильссона), а также участники сеанса могут сильно пострадать от низших духов. Рёземюллер (Roesemueller) приводит случай, когда контрольный дух, не в силах больше совладать с ситуацией, попытался прекратить сеанс, сказав: «Я не могу вас больше защищать. Заканчивайте…» Это были его последние слова. Какое-то агрессивное существо завладело медиумом (то есть превратило его в одержимого), после чего он со сверкающими от гнева глазами, с ревом набросился на одного из участников сеанса, господина М. «Наконец-то я нашел тебя, трус! Я был солдатом Королевского флота. Помнишь, что было в Опорто? Там ты меня убил. Но сегодня я отомщу, я задушу тебя!» Медиум схватил участника сеанса за шею, так что тот едва не задохнулся. После жуткой драки его удалось освободить и вывести в другую комнату. В конце концов выяснилось, что господин М. действительно был когда-то офицером, который в Опорто заколол пьяного, скандалящего матроса. Господина М. на шесть месяцев заперли в крепость, после чего ему пришлось оставить службу. С тех пор прошло много лет. Никто из экспериментаторов, включая самого медиума, ничего не знали об этом происшествии. А ведь ни в чем не повинный медиум чуть было не стал убийцей…
Профессор Х. Нильссон пережил еще один случай потустороннего насилия, причем опять пострадал медиум. Самоубийца, о котором духи-контролеры уже неоднократно предупреждали, несколько раз нападал на медиума. Медиум так боялся потустороннего бандита, что по ночам в его доме дежурила охрана. И все же однажды молодого исландца (медиума) какая-то сила вытащила из постели, после чего он, отчаянно сопротивляясь, поплыл по воздуху в сторону окна. Во время борьбы медиум был ранен, и только благодаря невероятным усилиям охранявших его людей (заведующего бюро министерства торговли Исландии Торкассона и известного писателя Кварана) удалось избежать явно задуманной дифенстрации — выброса в окно. Показательно, что профессор теологии Нильссон поступил единственно правильным образом: со временем, проявив недюжинное терпение, ему удалось разъяснить самоубийце его состояние, его ошибочное поведение и последствия его поступков. «Этот беспокойный дух, — писал профессор Нильссон, — позже одумался, и после долгого отсутствия ему было вновь разрешено участвовать в наших сеансах. Вскоре он стал прилежным помощником контрольных духов… Мы называли его Йон и получили хорошие доказательства его идентичности. Когда-то он в приступе отчаяния покончил жизнь самоубийством, прыгнув в море». И далее: «…я пришел к убеждению, что борьба между добром и злом не заканчивается по эту сторону могилы». Профессор Нильссон много лет экспериментировал с десятью медиумами на острове Изанд, а затем познакомился в Англии еще с пятнадцатью. Так что он был достаточно критичен, чтобы не истолковывать все подобные явления в спиритическом плане. «Даже если у медиума наблюдается речь в трансе, это еще не абсолютное доказательство того, что она исходит от дезинкарнированного (лишенного плоти) существа».
Швейцарский юрист и исследователь-парапсихолог Георг Зульцер (Georg Sulzer) много лет экспериментировал с некоей фрау М., получая через нее множество сообщений от «Лаватера» (Lavater) и еще одного потустороннего, называвшего себя «Хильмануэль» (Hilmanuel). Зульцер признает: «Каждый, кто посещает спиритические сеансы, должен понимать, что духи-обманщики попытаются его провести, как бы чисты ни были его намерения». В свое время фрау М. была его первым медиумом, так что Зульцеру еще не хватало опыта. Тем не менее он не был совсем беззащитным: в начале февраля 1920 года он обнаружил у себя на письменном столе записку, которая почерком его сына Георга, скончавшегося в апреле 1912 года в Нью-Йорке, сообщала ему, что в опытах с фрау М. его обманывают демоны. Зульцер, и так уже с недоверием относившийся к «духам» фрау М., тут же порвал с ней отношения. Через два дня после этого он нашел в своем письменном столе, постоянно закрытом на ключ, который был только у него, длинный кусок серой бумаги, исписанный, по-видимому, мелком. Первая часть послания вновь была написана его сыном, вторая, судя по почерку, — его бабушкой, умершей в 1873 году. «Суть посланий состояла в том, что меня вводили в заблуждение, так как духи, с которыми я общался, были демонами и «людьми дьявола». Демоны обладали значительными познаниями в христианстве и даже могли до какой-то степени провидеть будущее.
К доктору Роберту Фризе (Robert Friese) были обращены следующие слова: «Мы помогаем вам в определенных случаях, когда это в нашей власти. Но над нами, в иных зонах всем правит могучая рука, удерживающая нас от некоторых действий, которые мы хотели бы произвести, думая, что это вам во благо. Тогда мы уже не в состоянии оказать вам поддержку, а именно, когда речь идет об основательном вмешательстве в вашу жизнь. Тогда мы бессильны, тогда мы приходим лишь как друзья, чтобы погоревать или порадоваться вместе с вами».
Прекрасный пример деятельности наших незримых помощников приводит доктор Сайриакс (Cyriax). Придя однажды ночью во время бури домой, он в изнеможении упал на постель. Сколько прошло времени, Сайриакс не знал, когда его маленькая собачка, жалобно скуля, стала лизать его в лицо и стаскивать с него одеяло. Сайриакс очнулся: «… я плохо чувствовал себя, будто тяжелая гиря лежала у меня на груди. Мне казалось, что подступает нечто особенное, вредное для меня… однако голова моя была так тяжела, что я не мог подняться и потерял сознание». Вдруг он почувствовал, как два сильных человека подняли его с кровати и потащили вон из комнаты в длинный коридор, где было открыто окно. Его сильно трясли. Наконец его голову сунули под кран с холодной водой. «Я был совершенно безволен, без сопротивления подчинялся всем манипуляциям, хотя и не мог понять, что же все это значило». Затем ему велели пить воду. Как только он попил, у него началась сильная рвота. Только тогда доктор Сайриакс пришел в себя и заметил, что весь дом был полон дыма и что сам он был близок к удушью. «Только тогда я рассмотрел обоих мужчин и к своему огромному удивлению узнал в них своих духов-хранителей, которые, полностью материализовавшись, стояли рядом со мной». От них он узнал, что случилось: буря сломала железную «шляпку» на дымовой трубе, прижав ее к отверстию дымохода, так что дым, не имея выхода, начал скапливаться в комнате. Собака, увидев, что ее хозяин пришел в себя, заскулила и бросилась к нему. «Я взял ее на руки, стал ласкать в благодарность за ее попытку спасти меня. Казалось, собака осознавала всю степень опасности: она скулила, прижималась ко мне, лизала мне лицо и руки… «Теперь скорее иди в комнату, — сказал Ханс Александер, один из двоих спасителей, — открой окно, потуши огонь и вынь из клетки канарейку; сейчас она, оглушенная, лежит на дне клетки, но если ты вынесешь ее на воздух, она придет в себя». Канарейка действительно лежала без движения. Я вынес клетку на воздух, и она быстро очнулась».
Далее доктор Сайриакс рассказал, что его внезапно охватил озноб. Только тогда ему стало ясно, что он в мокрой ночной рубашке стоял на сквозняке в коридоре. Он сказал, что теперь ему грозит тяжелая простуда. Его потусторонние друзья обещали ему задержать развитие болезни в его организме. По их совету он хорошенько растерся махровым полотенцем, надел свежую рубашку и снова лег в постель. Причем, сказал он, «по их указанию я, несмотря на бурю и холод, оставил окна открытыми и после нескольких магнетических пассов заснул». На следующее утро я проснулся весь в поту, но чувствовал себя, если не считать некоторой тяжести в голове, довольно хорошо и впоследствии не заболел. В конце доктор Сайриакс подчеркивает, что все это с ним «на самом деле произошло в январе 1868 года» и что рассказ его лишен каких-либо украшательств. Для него очевидно, что его хранители действительно материализовались, а не были «пластической галлюцинацией, в пользу чего говорил запах дыма, стоявший в доме на следующий день, открытые окна, перевешенная клетка с канарейкой, а также мокрая рубашка и сломанная шляпка на трубе». Если бы все это было психическим отклонением или фантазиями, то его, заявляет Сайриакс, можно было бы сравнить с бароном Мюнхгаузеном, который, попав в болото, сам себя вытащил из него за волосы. «Тогда было бы лучше, если бы моя психика меня, а заодно и себя вывела бы из постели в коридор, пока я еще был в сознании, а не ждать, когда я его потеряю… Иначе могло получиться так, что и она, и я просто задохнулись бы…»
Германн Медингер (Hermann Medinger) сообщает об одной знакомой помещице, владелице лесопильного завода, которой пришлось вести очень сложный процесс о наследстве. Куча завистливых родственников намеревалась отсудить у одинокой женщины ее немалое имущество. Однако дело было очевидным, и пожилая дама выиграла процесс уже в первой инстанции и без особых сложностей. Противная сторона заявила протест, после чего во время слушаний в вышестоящих инстанциях поначалу ясное дело оказалось совершенно запутанным. Знакомая Медингера проиграла все пересмотры дела вплоть до верховного суда. Внутренне совершенно сломленная, полностью разоренная, она жила с ощущением «смертного приговора». Ее адвокат уже ничем не мог ей помочь и утешал женщину лишь тем, что возьмет с нее плату по самому низкому тарифу. По совету Медингера несчастная дама принялась медитировать. День и ночь она сидела в состоянии медитации над сводами законов и комментариями к ним, исполненная уверенности, что должен быть какой-то путь, который приведет ее к восстановлению в правах. Ведь речь шла не о ней одной, а еще и о сохранении рабочих мест, служебных квартир и земельных участков, предоставленных работникам.
Наконец, в ночь с 21 на 22 декабря 1951 года, изучая трудные тексты законов, она задремала. Тяжелый том выскользнул из ее рук и упал на пол… Вдруг ей послышались далекие звуки арфы и голос, шепнувший ей на ухо: «Внимательно прочти страницу, которую я только что открыл!» Сон как рукой сняло. Женщина подняла с пола книгу, и ее взгляд упал на 336-ю страницу. К своему удивлению она прочла: «Закон об обороте земельных участков от 13 декабря 1919 г.» Ей тут же стало ясно, что этот закон означал решение ее проблем.
На следующий день она незамедлительно направилась к своему адвокату, который поначалу даже не хотел ее слушать. Лишь когда она сунула ему под нос текст закона, адвокат смущенно пробормотал, что с этим законом процесс можно будет выиграть. Пожилая дама была восстановлена в правах. Юристы были ошарашены тем, что какой-то покрытый плесенью закон 1919 года помог выиграть процесс, уже проигранный в последней инстанции! Последними словами «адвоката-победителя» были: «Так что же, господа не знали этого закона об обороте земельных участков? Это же классический вопрос для экзамена студентов-юристов». А ведь сам он о законе ничего не знал… Медингер заключает: «Факт тот, что моя знакомая никогда не добилась бы справедливости, если бы не столь удивительная подсказка ее Ангела-хранителя — может быть, своего рода награда за ее нерушимую веру в него».
Мой друг Ганс Требус (Hans Trebus), уже упомянутый в этой книге, занимался медийными исследованиями и йогой. Однажды в 1952 году он пережил следующее: сделав упражнения по расслаблению тела и упражнения по пране, он лежал на спине в своей постели, когда почувствовал, что тонет… Слева в ногах кровати он увидел светящуюся фигуру. Ее лик нельзя было разглядеть из-за яркого свечения. Но отчетливо были слышны слова: «Внимательно отнесись к тому, что я тебе сейчас покажу, тебе это очень пригодится!» Далее мой друг рассказал: «Тут фигура исчезла, и как в мультипликационном фильме я увидел, как становятся видимыми следующие вещи. Сначала дыхание, проявившееся в виде некоего водяного насоса, затем процесс дыхания в пранаяме, а также общий процесс дыхания. Так же мне были показаны мысли в виде резонансных колебаний и силовых полей человека. Все это было в движении — ясно и отчетливо до мелочей». Мой друг, никоим образом не склонный к фантазерству, здравомыслящий, толковый технический специалист и бизнесмен, утверждает, что по сей день его друзья из светлого потустороннего мира, когда-то жившие на Земле и сделавшие при жизни много доброго, поддерживают его. Они помогают ему советами и руководят его действиями при выполнении его жизненных задач.
Австрийский ежемесячный журнал «Alpenland» (журнал по туризму и горнолыжному спорту) поместил в номере 9 за 1962 год подборку странных случаев с горными туристами. Одна из групп услышала при восхождении колокольный звон так близко и ясно, как будто колокол находился прямо перед ними. Они пошли на звук колокола, уходившего все дальше на восток. Они уже, было, решили вернуться, думая, что стали жертвами обмана чувств, как туман над горами рассеялся, и они увидели перед собой нескольких альпинистов в снегу — едва живых от холода! Ни спасители, ни спасенные не могли объяснить этого феномена, пока один из спасенных не вспомнил, что его мама на смертном одре прошептала ему: «Колокол, Ганс, колокол! Он поможет тебе». С этими словами мама скончалась.
Похожая история произошла с четырьмя альпинистами во время ночного похода к приюту Кюрсингер. В ледяном крошеве они вдруг увидели свет, который, оставаясь на месте, как сигнал бедствия то гас, то снова загорался. Уставшие от восхождения, туристы, тем не менее, забрались вверх по крутому склону, взяли страховки и ледовые крюки и отправились на изрезанный разломами глетчер. И что же? Они нашли мужчину, лежавшего в ледяной трещине почти без признаков жизни. Рядом с ним сидела на корточках молодая женщина, замерзшая так сильно, что с трудом смогла произнести: «Мы заблудились… мой брат… оступился». Их доставили в приют. Заблудившийся альпинист отделался легким сотрясением мозга и уже на следующий день чувствовал себя хорошо. Но самое странное было в том, что ни у мужчины, ни у его сестры не было фонаря! Откуда же появился свет? Это не могло быть отражением яркой звезды в куске льда, потому что ночь была темной и беззвездной. Но четыре человека видели свет… Один из них и рассказал эту историю.
Бёррис фон Мюнхгаузен писал о молодом альпинисте, сорвавшемся со скалы в Тирольских горах. Он лежал в тесной расщелине скал, рядом с мертвым инструктором. Помощи ждать было неоткуда, потому что они не собирались возвращаться в деревню, из которой вышли, и их там не ждали. В рюкзаке инструктора юноша нашел молитвенник. На одной из страниц он вкратце написал о своей беде. Прошло несколько дней (!), прежде чем он из последних сил сумел взобраться на выступ скалы, над которым дул резкий, порывистый ветер. Вдруг ветер вырвал у него из рук молитвенник, разметав страницы сильно потрепанной книжечки на все четыре стороны…
Лишившись своего последнего утешения и надежды, юноша спустился в свою каменную могилу — холодный и голодный. Уже чувствуя приближение смерти, он вдруг увидел, что в расщелину спускается страховка с петлей на конце. Спасатели подоспели как раз вовремя! Оказалось, что листок с призывом о помощи улетел далеко в долину и упал в той самой деревне, из которой вышли альпинисты, вблизи церкви. Маленький мальчик нашел его и передал взрослым… Ну, и как это объяснить? Спиритуалист сказал бы: Ангел-хранитель молодого человека или дух погибшего при падении инструктора помогли несчастному. Кто-то скажет: это чистая случайность. Что же, каждому свое.
Я сам неоднократно и почти необъяснимым образом был храним от, казалось, неминуемой смерти или несчастных случаев, хотя и не избежал тяжелых ранений и жутких условий моего долгого плена (в Советском Союзе до 1955 года). Но ведь все могло быть гораздо хуже. А сколько людей испытали еще более тяжкие страдания? Никто не отвратит меня от веры в моего духа-хранителя, и мне просто жалко каждого, кто полагает, что нечего верить в такие «глупости». А это непреложный факт, нашедший свое подтверждение в многочисленных жизненных ситуациях.
Последнее явление такого рода произошло со мной осенью 1970 года, когда я ездил по Германии с серией докладов. Мне предстоял далекий путь. Я ехал по автостраде из Карлсруэ в направлении Фрайбурга. Было уже темно, к тому же туман ограничивал видимость метров на двести — и это при мокрой дороге. Я вел машину, погруженный в свои мысли, под монотонный звук работающего двигателя. Вдруг я услышал слова, произнесенные громко и ясно: «Рудольф, осторожнее!» Испугавшись, я убрал ногу с педали газа и стал напряженно вглядываться в темноту. Тут из тумана показалась целая колонна тяжелых грузовиков. К тому же какой-то легковой автомобиль обгонял их по встречной (на автостраде тогда было только два ряда). Но теперь я уже спокойно затормозил, съехал на обочину и пропустил колонну. Дорога опять была свободна. Излишне говорить, что остаток пути я максимально сосредоточился на вождении. А от кого исходил этот голос, я, наверное, узнаю лишь тогда, когда сам окажусь «по ту сторону».
Разделяя мнение профессора Германа Оберта относительно того, что внечувственные (экстрасенсорные) сообщения можно считать допустимыми, пока они выдерживают критический анализ, я хотел бы в заключение этой главы об Ангелах или духах-хранителях привести некоторые точки зрения и высказывания, возникшие не в силу того, что кто-то в обычной жизни получил от них помощь и поддержку. В «Книге Эмануэля» говорится: «Нет необходимости в том, чтобы дух-хранитель был связан с человеком от его земного рождения до конца его земной жизни. Если человек занят какой-то умственной (духовной) работой, для которой ему необходимо руководство свыше, то оно будет предоставлено ему высокоразвитым духом. Однако это не означает, что дух «привязан» к человеку в том смысле, как вы понимаете это слово. Между духом и человеком существует духовная и флюидная связь, способствующая мгновенной передаче мыслей… пространство и время еще не совсем устранены, но дух-хранитель имеет над ними власть. Кроме того, духи-хранители, руководящие человеком, сменяются со сменой его работы, его духовного роста. Вы, люди, все познаны (нами) на предмет вашей духовной ценности, точно оценены и видны (нам) насквозь. Если человек дурен в намерениях и желаниях, если он последовательно заглушает голос совести, то дух-хранитель уже не в состоянии исполнять свои обязанности и оставляет человека, потому что дальнейшее его сопровождение по жизни теряет смысл».[21]
Похожим образом звучит высказывание на эту тему в так называемых «Протоколах Ландманна» («Landmann’sche Protokolle»), проанализированных и опубликованных исследователем потустороннего мира доктором Рудольфом Шварцем (Rudolf Schwarz).[22] Там говорится: «Дух-хранитель — это назначенная Богом инстанция, которая оказывает человеку поддержку в его земной жизни. Эта инстанция назначается на свою должность у колыбели новорожденного. Жизнь каждого человека имеет столь большое значение, что духовный мир заинтересован в том, чтобы эта жизнь во всех отношениях развивалась согласно Божественному предопределению. Поэтому задача духа-хранителя состоит в том, чтобы воздействовать на совесть своего подопечного. К сожалению, это зачастую нелегко. Если совесть человека затвердевает, дух-хранитель теряет возможность такого воздействия… Тогда духу-хранителю остается только возможность заступничества (перед Богом. — Прим. пер.)».
«Дух-хранитель — это добровольный помощник. Эта должность никому не вменяется в обязанность. Но каждый принимает ее с радостью. Ему самому это дает внутреннее развитие. Дух-хранитель не находится постоянно при своем подопечном… При переходе подопечного в мир иной дух-хранитель, как правило, первым встречает его в свете потусторонней жизни. В опеке каждого человека участвуют и более высокие инстанции. Дух-хранитель постоянно отчитывается им о том, как развивается его подопечный».
Что касается проблемы духов-хранителей, то квинтэссенцией своего сравнительного исследования потустороннего мира доктор Р. Шварц в написанной им книге «Тайный путь к бессмертию» («Der geheime Weg zur Unsterblichkeit») считает следующее: «Приятно вновь и вновь осознавать, что на протяжении всей жизни у тебя есть спутник — дух-хранитель. Это ни сказка, ни слепая вера, но факт. Ни с чем другим, нежели с фактами, мы вообще не имеем дела — это была бы пустая трата времени… Задача духа-хранителя — наставить нас на путь истинный или удержать нас на этом пути. Он (дух-хранитель) может делать это с помощью внушений (инспираций) (то есть добрых мыслей и чувств, которые он в нас «вдыхает». — Прим. перев.), которые мы воспринимаем зачастую как собственные идеи, а также пробуждая в нас голос совести. Ошибочно предполагать, что дух-хранитель сопровождает нас день и ночь, на каждом шагу. Для него это была бы рабская жизнь… Он лишь время от времени присматривает за своим подопечным или приходит ему на помощь, если тот мысленно призывает его. Равнодушные или совсем уже чуждые Богу люди «закрываются» от духовного воздействия их духа-хранителя…»
Доктор Р. Шварц пишет далее, что не стоит думать, будто дух-хранитель издалека может наблюдать за нами. Нет, он должен быть всегда рядом. Далее: дух-хранитель отнюдь не руководит нашей «судьбой». У него нет ни цели, ни возможности способствовать нашим успехам в профессии или бизнесе, завязыванию выгодных связей или, например, выигрышу в лотерее. «Дух-хранитель заинтересован лишь в нашем духовном прогрессе… Дух-хранитель — это ни высоко стоящий Ангел, ни слуга, а бывший земной человек, как мы, который, однако, благодаря работе над собой и длительному опыту проживания в мире ином, является более зрелым и мудрым, чем мы. Зачастую это близкий родственник, ушедший раньше нас в мир иной, но иногда это может быть представитель совершенно иного народа или иного времени». Автор пишет в заключение:
«Каждый должен быть преисполнен величайшей благодарности к своему духу-хранителю. Не говоря уже о том, что обязательство, взятое на себя духом-хранителем, является совершенно добровольным, человек осознает это лишь после перехода в мир иной — как, впрочем, и все, что дух-хранитель для него сделал… Дух-хранитель — это единственный абсолютно бескорыстный друг, который никогда не покидает нас, никогда не выходит из терпения, которому мы никогда не бываем безразличны и который от души радуется вместе с нами, когда мы преодолеваем зло и познаем добро… Тот, кто внутренне убеждается в фактическом существовании духа-хранителя, идет по жизни совсем иначе — намного увереннее, никогда не ощущая себя одиноким, непонятым, никогда не теряя чувства любви. Однако ему приходится чаще и крепче брать себя в руки, даже если он один и никто его не видит, и даже в своих мыслях».
АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ
Вновь и вновь голосв моей груди взывает ко мне:Смотри! Я проторю тебе путь,но идти по нему придется тебе самому.Я буду оберегать тебя,где бы ты ни был на Земле.Но ты должен стремиться ввысь,ибо такова воля Господа.Я принесу тебе истину,но не скажу, как ее познать.Сам завоевывай истину,это твой неизбывный долг.Я поведу тебя к вершинам духа,туда, где мы ощущаем дыхание Бога.Ты пойдешь со мной,но идти тебе придется самому.Граф Ганс Богислав фон ШверинАура, Од и эффект Кирлиана
Посвященным издавна было известно, что человек обладает излучением. Этот лучистый ореол, или, иначе, аура, окружает каждого из нас, как в яйце белок окружает желток. Как в свое время уже доказали советские парапсихологи, аура представляет собой силовое поле различной интенсивности, протяженности, окраски и частоты, причем его наличие можно доказать с помощью физических опытов. Люди, предрасположенные к ясновидению, уже давно утверждали, что видят ауру других людей. При определенных обстоятельствах этот «туманный круг» может так ярко светиться, что увидеть его может каждый. Следствием подобных наблюдений, по-видимому, и стали изображения нимбов над головами святых. Тем самым подтверждается тот факт, что биоэнергетическое излучение сильнее всего проявляется вокруг головы человека. В христианском и буддистском искусстве изображения этого явления встречаются во множестве вариантов.
Еще более ста лет назад проводилось немало технических попыток визуализировать ауру, сделать ее видимой и использовать в медицинской диагностике. Передовые врачи и ученые давно осознали, что аура — как зеркало — во всех подробностях отражает состояние здоровья человека: больные части тела и органы, неспособные полностью выполнять свои функции, проявляют себя как дисгармонией в расположении лучей, так и окрашенным в темные тона излучением. Тем самым ауродиагностика открывает поразительные возможности точного определения заболевания.
Одним из некогда самых известных врачей, добившихся успеха в визуализации ауры для диагностических целей, был британец Уолтер Килнер (Walter Kilner, 1847–1920). Результаты своих исследований, проведенных с помощью стеклянных пластин, обработанных специальным химическим составом, называемых «экранами Килнера», или «спектрауральными экранами», он изложил в книге «Человеческая атмосфера или Аура» («The human atmosphere or the Aura»), написанной им в 1911 году. Килнер совершенно справедливо подметил, что даже с помощью его экранов не каждому дано увидеть ауру. То есть для этого все же необходимы определенный дар и предрасположенность, которыми обладают более 50 % людей.
Подобные эксперименты предпринимались затем австрийскими и немецкими учеными. Однако вскоре эксперименты прекратили, а все из-за того, что в Парижском Институте метапсихологии (Institut m?tapsychique) с помощью «экранов Килнера» ауру обнаружили даже у гипсовых статуй — печальное свидетельство некомпетентности экспериментаторов, ибо и неживая материя также обладает излучением. Подтверждением того служит хотя бы значительно позже сделанная фотография по методу Кирлиана: от монеты, изображенной на снимке, по всей окружности исходило слабое, равномерное сияние («PSI», с. 185).
Промышленник и естествоиспытатель доктор барон Карл фон Райхенбах (Dr. Karl Freiherr von Reichenbach, 1788–1869), проведя за десять лет в совершенно темном помещении более 13 тысяч экспериментов с более чем 150 испытуемыми, доказал, что не только люди, но и животные, растения, камни, кристаллы и магниты излучают «тонкий нежный свет», который при полной темноте виден людям, предрасположенным к ясновидению. Эту биолюминесценцию, одновременно являющуюся энергетическим излучением, он назвал «светом Ода», а энергию «силой Ода», или жизненной силой. К таким же и еще более далеко идущим заключениям позднее пришел директор Парижского политехнического института полковник в отставке, граф де Роша (de Rochas) — с помощью гипноза. Как известно, в состоянии гипноза наши чувства странным образом обостряются. Все испытуемые, с которыми работал де Роша, в состоянии гипноза заявляли, что видят исходящий от людей свет — ярче всего в области головы и ладоней. Причем свет был разного цвета: у здоровых людей — справа голубоватый, слева желто-красноватый. У больных были замечены и описаны нарушения цветовой гармонии ауры в целом, исходящие от больного органа и отличавшиеся одно от другого в зависимости от характера заболевания.
Как обычно, гениальный Райхенбах был осмеян представителями официальной науки. Его фундаментальные исследования, и по сей день в значительной степени оставшиеся неизвестными широкому кругу ученых, одним из них, Дюбуа-Реймоном (Dubois-Reymond), в 1845 году были названы «сплетением самых печальных заблуждений, когда-либо созданным человеческим разумом». Век спустя у нас в Германии с книгами Райхенбаха поступили еще ужаснее: в 1941 году их объявили «оккультной литературой» и уничтожили! Теперь его труды можно найти разве что в каком-нибудь букинистическом магазине, если, конечно, сильно повезет. Лишь его «Одически-магнетические письма» («Odisch-magnetische Briefe») вышли после Второй мировой войны в новом издании. Может быть, если бы Райхенбах писал эротические книжонки, они продавались бы сейчас на каждом углу…
Независимо от Райхенбаха и ничего не зная о его работах, два французских ученых — физик Блонло (Blondlot) совместно с физиологом профессором Шарпентье (Charpentier) в Нанси — вторично открыли од-излучение. Здесь речь шла о «Н-излучении», то есть «лучах из Нанси». Позже Фирхоу доказал, что «Н-излучение» Блон-ло — как и «психофизическая энергия» по Науму Котику — абсолютно идентично «Од-излучению» Райхенбаха.
Поубавить пыл насмешникам в значительной мере помогло и то, что удалось визуализировать (сделать видимым) невидимое излучение и измерить его силу. Еще Райхенбаху удалось в конце концов сфотографировать открытое им излучение. То же удалось де Роша, Дюрвиллю и другим. Следующим важным шагом стали, без сомнения, «экраны Килнера». В 1952 году в журнале «Вельт-бильд» («Weltbild») была опубликована статья доктора Райзмана (Reismann) под названием «Человеческая аура, сфотографированная впервые». Это не соответствует историческим фактам. Зато Райзман утверждает, что он сумел измерить человеческое излучение с помощью изобретенного им прибора, и это оказались ультракороткие волны с диапазоном 150 см. Райзман утверждает, что каждый человек излучает волны только ему свойственной длины. Сообщения о подобных изобретениях все еще появляются время от времени, но — странное дело — они тут же исчезают, и никто о них больше не вспоминает.
Исследования Райхенбаха подтверждаются и работами Рауля Монтандона (Raoul Montandon). В своей книге «Человеческие излучения» («Les radiations humaines»), изданной в 1927 году, он доказывает реальность излучения, исходящего от человека. Вот что он пишет: «Основываясь на наших и иных исследованиях, не будет ни легкомыслием, ни излишним задором заявить, что человек живет внутри вибрирующей лучистой атмосферы; что человек с самого часа своего рождения и до самой смерти распространяет вокруг себя лучи и что эти лучи проявляются при различных «душевных состояниях». (Даже «обездушенные тела», то есть трупы, некоторое время все еще окружены «пульсирующими электронными силовыми полями», что было зарегистрировано русским ученым д-ром Сергеевым с помощью изобретенных им детекторов на расстоянии до четырех метров (от мертвого тела) («PSI», с. 81). «При попытках, — продолжает Монтандон, — сравнить эти лучи с доступными нам физико-механическими процессами и измерить их с некоторой оторопью натыкаешься на неизвестную силу, выражающуюся в виде бесплотного флюида, который нельзя ни взвесить, ни как бы то ни было измерить, ни даже увидеть в микроскоп». А на вопрос о предположительном происхождении этих таинственных лучей французский исследователь отвечает: «Так же, как та силовая волна, являющаяся источником всякой жизни, сконцентрирована в Солнце, прежде чем она достигает Земли, так и эта флюидная волна жизни, прежде чем перейти на отдельного человека и распространиться по его органам, должна быть каким-то образом и где-то сконцентрирована. Где? Так как человеческое тело — это лишь объединение различных органов и групп органов, эта флюидная сила до начала ее излучения должна быть сконцентрирована в душе человека». Тут мы вновь возвращаемся к «тонкому телу», флюидному второму телу нашего «я», которое, в сущности, является первичным, организующим телом, переживающим физическую смерть. Последнее было доказано еще де Роша и Дюрвиллем в ходе их экспериментов по выводу флюидного тела из тела физического: при выходе флюидного тела вместе с ним выходит и аура! То есть аура — порождение флюидного тела, что само по себе логично, ведь подобное может исходить лишь из подобного или производится подобным. Кроме того, в (теперь уже бывшем) Советском Союзе было констатировано, что флюидное тело, называемое там биоэнергетическим или биоплазменным, является носителем телепатических функций, казавшихся до сих пор столь загадочными. А если еще принять во внимание, что с помощью ауры можно диагностировать нарушения в состоянии здоровья (причем нужно постоянно помнить, что аура представляет собой лишь вторичное явление; первичным же является флюидное тело, из которого исходит излучение), что по ауре можно без труда судить о любом проявлении эмоций, о душевном состоянии человека и его мыслях, то становится очевидным, что этот «флюидный человек» и есть подлинный внутренний человек и что этот флюидный организм является истинным носителем всего: наших мыслей, желаний и восприятий, которому наше грубоматериальное физическое тело служит лишь инструментом, позволяющим ему проявиться (манифестироваться) и действовать на материальном уровне существования (то есть на Земле).
Несомненное наличие флюидного тела, способного существовать отдельно от тела материального, не только позволяет поверить в реальность многочисленных видов магии, практикуемых первобытными народами, но и снимает с жутковатого феномена двойников призрачный покров тайны. Но сколько же должно пройти времени, прежде чем многократно доказанное наличие флюидного тела повлечет за собой научные последствия? Макс Планк (Max Planck) полагает, что для преодоления научных заблуждений требуется, как минимум, 50 лет, то есть после смерти не только учителей (авторов этих заблуждений), но и их учеников. А К. Г. Юнг (C. G. Jung) заметил: «Так как вся научность на 90 % состоит из предрассудков, то, как правило, проходит очень много времени, прежде чем (очевидные) факты получат всеобщее признание».
Одическое, или биоплазменное, флюидное тело — или как его еще ни называй — является альфой и омегой загадки по имени человек. В том числе и в отношении так называемой смерти. Дюпрель понимал смерть как «одическую эссентификацию человека». В процессе умирания он видел наряду с известным по экспериментам процессом, при котором тело лишалось души, еще и другой процесс, при котором душа лишалась тела и который в силу его внечувственного характера не может быть установлен опытным путем. Умирание, утверждает Дюпрель — это не полное исчезновение, а «лишь визуальное исчезновение, когда сбрасывается (физическое) тело и происходит одическая экстерриторизация». Рождение и смерть не являются противоположностями: каждое рождение — это в какой-то степени смерть, каждая смерть — это в какой-то степени рождение.
Дюпрель, правда, признает неоспоримой заслугой естественной науки то, что она упразднила понятие «сверхъестественного» при объяснении мировых и жизненных процессов; однако она, продолжает Дюпрель, превысила свои полномочия, желая вычеркнуть из природы еще и понятие «сверхчувственного». Процесс умирания воспринимается нашими органами чувств только в отношении физического тела. Наука, признающая сверх— или внечувственное восприятие (а нашим однобоко-реалистично обученным ученым так или иначе все же придется признать существование внечувственного восприятия), будет, наверное, пророчествовал Дюпрель, в принципе оспаривать факт дальнейшего существования человека в форме духа после физической смерти. «Однако она вполне может в принципе же признать существование духов, обладающих материальном телом». Главное для естественной науки — опыт. Бывают существа, не обладающие степенью уплотнения, достаточной для оптического восприятия (человеческим глазом). И бывают другие существа, которые не воспринимают (не видят) человека, несмотря на его материальность. «Естествоиспытатель будет с полным на то основанием оспаривать утверждение, что человек после смерти становится сверхъестественным существом; однако он вполне может согласиться с тем, что мы становимся сверхчувственными существами. Он будет оспаривать, что смерть дает нам нечто новое — астральное тело;[23] но он сам займется доказательством бессмертия, если, в свою очередь, ему будет доказано, что у нас уже при земной жизни есть астральное тело, которое остается с нами после смерти, выходя из материального тела… Короче, проблема бессмертия уже стала естественнонаучной». И это очень хорошо, замечает Дюпрель, так как ни философия, ни церковь (ее различные конфессии) не сумели уберечь человечество от теоретического и практического материализма. Дюпрель был убежден в том, что феномен экстерриториальности, несомненное наличие у нас флюидного тела вообще ставят исследование проблемы бессмертия на реальную основу и делают его независимым от религии, философии и даже от спиритизма.
Особенно впечатляющих успехов в области измерения био-энергетического излучения добился швейцарский профессор доктор Ойген Маттиас (Eugen Mattias, скончался в 1960 г.) с помощью изобретенного им биоэлектрографа. В своей очень интересной книге «Излучение человека свидетельствует о его сущности» («Die Strahlen des Menschen k?nden sein Wesen») автор вначале указывает на отсутствие безошибочно работающего метода для точного определения сущности человека. Сравнивая различные методы психолого-психиатрического, френологического, графологического и парапсихологического характера, профессор Маттиас приходит к заключению, что графологический тест пока еще самый надежный, «так как в почерке дух человека проявляется в наиболее концентрированной форме». Даже кровь и почерк тесно связаны между собой, как показывают многочисленные биоэлектрограммы. «Мы знаем, — пишет Маттиас, — что все проявления биологической активности в конце концов основаны на процессах, происходящих на атомном, электронном уровне. В этих процессах заложено происхождение исходящих от каждого живого существа лучей, которые в полном соответствии с физическими законами проявляются и как волны, и как корпускулы, то есть как проникающие лучи. Это происходит потому, что каждая частичка атома, будь то электрон (—), позитрон (+) или нейтрон, представляет собой силовой центр». Таким образом, излучение следует рассматривать как превращенную энергию, так как она возникает при столкновении двух частичек атома. Ему удалось, продолжает автор, уловить исходящие от человека лучи, зарегистрировать, измерить их и тем самым доказать, что они являются как электромагнитным, то есть волновым излучением, так и радиоактивным корпускулярным излучением, проникающим сквозь материю. Поэтому каждый человек обладает своим собственным, неповторимым излучением, а также индивидуальной силой (степенью) проникновения сквозь материю.[24]
Профессор Маттиас использовал для своих измерений слегка модифицированный электрический потенциометр, чувствительность которого была повышена за счет определенного электрического напряжения. Вторая часть его аппаратуры состояла в основном из высокочувствительной антенны, установленной на легковращающейся основе… Если антенну направляли на какой-то предмет или на живое тело, она вычерчивала совершенно определенные фигуры в постоянно повторяющемся ритме. Даже каждый орган в отдельности имел свою собственную картину излучения. «Предоставляю физикам решать, — писал ученый, — что приводило антенну в движение — электромагнитные колебания или тончайшее материальное излучение». Я лично думаю, что здесь мы опять имеем дело с райхенбаховскими одическими явлениями.
Итак, по профессору Маттиасу, исходящее от человека излучение имеет двойную природу, то есть это электромагнитное волновое излучение и одновременно радиоактивное, проникающее сквозь материю корпускулярное излучение. Иногда аура человека воздействует на все предметы, с которыми он соприкасается. Этот факт тоже был известен гениальному Райхенбаху.
И, наконец, об эффекте Кирлиана
В 1968 году внимание исследователей во всем мире привлекло к себе заявление известных советских ученых: «Все живые существа — растения, животные и люди — обладают не только физическим телом, состоящим из атомов и молекул, но и подобным ему энергетическим телом». Они называли этого «двойника» биологическим плазменным телом, кратко — биоплазменным телом. (В физике плазма — это четвертое агрегатное состояние материи.) Так в чем же была суть дела?
Супружеской чете ученых — Семену и Валентине Кирлиан — из Краснодара удалось еще в 1939 году визуализировать таинственное многообразие цветных световых пятен и энергетических лучей, исходящих от человеческой кожи. В силу политических и идеологических реалий тогдашнего советского режима ученые лишь 30 лет спустя решились представить свое открытие на суд общественности. И это большая удача, что Запад вообще узнал об этом. Начиная с публикации книги С. Острандера и Л. Шредера «Открытия в области психологии по ту сторону «железного занавеса» («Psychic Discoveries behind the Iron Curtain») в США, с интенсивных исследований ПСИ-фактора (как на Востоке называют парапсихофизические исследования) был снят покров тайны.
Семен Давидович Кирлиан как-то увидел в одном научно-исследовательском институте пациента, проходившего сеанс электротерапии с помощью высокочастотного аппарата. Неожиданно Кирлиан заметил, что между кожей мужчины и электродами вспыхнула крошечная молния. Кирлиан подумал: а нельзя ли это сфотографировать? В этот миг родилась идея фотографии Кирлиана, принесшая ему — хотя и три десятка лет спустя — 14 патентов и признание в научных кругах.
Согласно скудным сведениям, содержащимся в книге «PSI», для получения фотографии высокочастотных электрических полей необходим «прежде всего высокочастотный искровой генератор или осциллятор, производящий от 75 до 200 тысяч электрических колебаний в секунду». Генератор, как можно предположить, соединяется с различными контактами, пластинами, оптическими инструментами, микроскопами и т. д. «Исследуемый предмет вводится вместе с фотобумагой между контактами. При включении генератора между контактами возникает высокочастотное поле, нечто вроде биолюминесцентного излучения, которое мгновенно заставляет объект подать что-то подобное биолюминесценции на фотобумагу». Фотоаппарат для этого не нужен («PSI», с. 183–184).
Через 10 лет супруги Кирлианы настолько усовершенствовали ими сконструированный инструмент, что уже могли показать результаты своих исследований ученым различных областей знаний для оценки.
Каким же образом проявляется «биолюминесценция» в высокочастотном поле Кирлиана? С любезного разрешения издательства цитирую:
«Лист, сорванный с дерева и положенный в поле высокочастотного потока, обозначился мириадами энергетических точек. Вокруг кромок листа были видны бирюзовые и красноватые огненные узоры, выходившие из особых каналов листа. Человеческий палец… отражался (в поле высокочастотного потока) в виде сложной топографической карты с линиями, точками, световыми кратерами и светящимися «маяками». Некоторые части пальца выглядели как тыква, освещенная свечой изнутри. Сначала фотографии передавали только статистические картины. Однако вскоре супруги сконструировали специальный оптический инструмент, с помощью которого им удалось наблюдать этот феномен в движении. Держа ладонь под линзой, Кирлиан включал ток: ладонь выглядела как Млечный Путь на ночном, усыпанном звездами небе. На голубом и золотистом фоне в ладони происходило нечто похожее на фейерверк. Вспыхивали разноцветные факелы, за ними следовали искры, молнии и огни. Некоторые огни светились долгое время как трассирующие пули, другие вспыхивали и тут же гасли; некоторые искрились через определенные интервалы. В некоторых частях ладони появлялись маленькие облака…» Одические облака, как воспринимали их сенситивные последователи Райхенбаха. Сомнамбулы и ясновидящие с незапамятных времен утверждали, что видели такие облака и огни.
Русский биолог Эдуард Наумов считает открытие Кирлиана одним из важнейших событий в советских исследованиях ПСИ-фактора: обнаружение потоков в теле, не являющихся ни потоками крови, ни электричества. Эффект Кирлиана позволяет в настоящее время локализовать приблизительно 700 точек акупунктуры (иглоукалывания)[25] на теле человека с точностью до десятой доли миллиметра. Далее стала возможна ранняя диагностика заболевания совершенно неизвестным ранее способом и со стопроцентной гарантией, так как всякая болезнь проявляется прежде всего на биоплазматическом теле и лишь потом переходит на физическое тело. По Кирлиану, энергетическое тело является также носителем телепатических функций, оно даже реагирует на все происходящее в космосе, на цвета, звуки, музыку, электрические и магнитные поля… Ученым неизвестен орган, реагирующий на магнетизм (магнитное поле. — Прим. пер.). На магнитное поле реагирует фантомное тело. Оно поляризировано и представляет собой некую невидимую организационную схему. У человека, которому ампутировали палец или ногу, высокочастотное поле показывает отсутствующий палец или конечность как существующие. Процесс умирания растения или маленького животного можно считать законченным, лишь когда исчезает их биоплазменное тело. Да что же это за дублер такой? «Нечто вроде элементарного, подобного плазме конгломерата, состоящего из ионизированных, возбужденных электронов, протонов и — возможно — иных частиц». Это не хаотическая неразбериха, а упорядоченный организм «в себе», действующий как самостоятельная единица.
Как мы поддерживаем жизнь в нашем энергетическом теле, как мы его регенерируем? Ведь очевидно, что оно постоянно излучает энергию, тем самым отдавая ее. Ученые из Казахстана установили, что все дело в кислороде, который мы вдыхаем, и «который трансформирует некоторые из его «лишних» электронов и определенное количество энергии в энергетическое тело. В бесшумном заряде высокочастотного поля они действительно видели развитие этого процесса» («PSI», с. 197). Тем самым научно подтверждается принцип различных дыхательных упражнений (методов), применяющихся в системах йоги.
В упомянутой книге написано, в частности, следующее: «Если верить китайцам, то человеческое тело обладает двумя видами энергии — электрической и таинственной «витальной» (жизненной). Витальная энергия не идентична электрической энергии, но действует похожим образом. Как и электричество, она имеет позитивный и негативный полюсы. Нет ли тут связи с двумя основными цветами — голубым и желто-красным (золотистым) — на фотографиях Кирлиана, отображающих живые существа?» Само собой — да! Это те одические излучения, которые были доказаны еще Райхенбахом: у здорового человека весь левый бок одически теплый и светится красно-желтым цветом, а правый бок — холодный и излучает голубой свет. У животных, растений, кристаллов, магнитов и т. д. имеется та же полярность. По этому поводу приведу несколько наблюдений по магнетизму и электричеству Земли из книги «Дух, сила, материя» («Geist, Kraft, Stoff»):
«… все, что вы на Земле называете магнетизмом — это электромагнетизм. Есть два вида электромагнетизма — животный и духовный. Животный электромагнетизм органически содержится в Земле, растении, животном, человеке; духовный — в нервическом духе (флюидном теле) человека. Органически он находится в нервах, в крови людей и животных, в клетках растений и Земли. Он везде двояк — в электрическом отношении дающий, в магнетическом отношении получающий. Магнетизм приятно прохладен, он дает нервам гибкость, крови — ее температуру. Электричество (одически) противно расслаблению, оно делает нервы эластичными, кровь — подвижной. Мы говорили, что электромагнетизм как флюид невидим людям; но он для них не есть одический свет».
Из всего сказанного мы видим, что данные и наблюдения четы Кирлиан еще раз подтверждают результаты исследований, добытые Райхенбахом с помощью сенситивных личностей в его опытах. И следует с уважением признать, что в Америке этот факт получил признание и достоверно зафиксирован.
Блестящее подтверждение получил также приписываемый еще Францу Антону Месмеру (1734–1815, Franz Anton Mesmer) тезис о том, что жизненную и одическую силу можно передавать другим. Здоровый человек в состоянии отдавать (частично) свою жизненную силу слабому или больному человеку. Психофизическая энергия может также непосредственно воздействовать на жизненные процессы в теле. Русские ученые Инюшин, Грищенко и другие констатировали, что существует основанное на искренних, глубоких взаимосвязях взаимоотношение между физическим и энергетическим, или флюидным, телом, «то есть между атомно-молекулярной материей и плазматическим состоянием живых существ». Энергия каждого живого существа состоит: 1) из энергии его физических клеток и 2) из более мобильной энергии биоплазмы.
Используя эту энергию, можно воздействовать на энзимы. С ее помощью можно очищать загрязненную воду, которую нельзя очистить никакими известными способами. С помощью этой — очевидно — универсальной силы в Восточном блоке (социалистическом лагере. — Прим. пер.) растения стимулировались к ускоренному росту; многочисленные результаты подобных опытов можно найти в специальной литературе, изданной 100, 200 и более лет назад. Кроме того, с помощью биоэнергии можно консервировать легкопортящиеся продукты питания. Как известно, эта сила исходит с наибольшей интенсивностью из кончиков пальцев. И когда какой-нибудь хилер (он же магнетопат) начинает концентрироваться, то аппарат Кирлиана показывает, как общее излучение (люминесценция) ладоней собирается в особых каналах и, что сравнимо с лучом лазера, выходит из направленных на пациента кончиков пальцев. В Англии для поддержки обычной врачебной терапии в больницах допущено к работе множество таких хилеров.
Люминесценция и физиологическая активность флюидного, или биоплазматического, тела прямо-таки почти невероятным образом зависят от мыслительной деятельности и от духовного настроя человека. Это наглядно доказывает эффект Кирлиана — так же впечатляюще, как и изобретенный русскими прибор для визуализации ауры: внезапные, сильные выбросы эмоций тотчас вызывают изменения в световом излучении и цветах ауры. Тут мы, в частности, находим подтверждение сообщениям великого американского ясновидящего Эдгара Кейси (Edgar Cayce): он говорил, что постоянно, даже в состоянии очевидной бодрости (то есть не во сне или под влиянием гипноза), видел световые поля вокруг голов людей — ауру, по которой он мог судить о состоянии духа и здоровья человека. Однажды к нему пришла женщина, которая только что поссорилась со своей соседкой. Кейси, как раз читавший Библию, посмотрел на нее и сказал: «Я вижу красную ауру вокруг вас. Приходите на следующей неделе, когда вы будете не столь раздраженной».
В связи с кратко описанными здесь фактами попробуем осветить один из интереснейших аспектов психофизических исследований, а именно тот факт, что каждое движение, которое делает человек, оставляет след в окружающем его эфирном пространстве. В какой-то степени одический след, который при мысленной концентрации или витальных (жизненных) выбросах может вновь и вновь проявлять себя. Более того, он также оседает во всех предметах, к которым человек прикасался. Для доказательства этого не нужны никакие мистические спекуляции. Не говоря уже о (официально упорно игнорируемых) результатах исследований прежних времен, этот факт в особенности и однозначно подтверждают строго сформулированные положения профессора Ойгена Маттиаса (Eugen Matthias). Еще больше впечатляют сконструированные чешским ученым Робертом Павлитой (Robert Pavlita) «психотронные генераторы», доказывающие наличие одических следов. «Каждое движение, — поясняет Павлита, — сделанное человеком, оставляет в окружающем его пространстве свой след. Генератор в состоянии воспринять этот след на большом расстоянии и сквозь несколько помещений. Даже если просто описать рукой круг над столом, оставленный этим движением след уже достаточно силен, чтобы генератор его зафиксировал и идентифицировал» («PSI», с. 333).
«Психотронные генераторы» чешского ученого Павлиты являются, я думаю, не столько генераторами, то есть производителями некоей энергии, а своего рода преобразующими аккумуляторами, потому что они — прикосновением или просто взглядом — заряжаются человеческой энергией. В зависимости от формы и материала, из которого они изготовлены, эти генераторы обладают разными свойствами. Павлита с помощью своих «генераторов», например, в состоянии притягивать немагнитные материалы. То же самое удается некоторым людям, как мы видели это при психокинезе. Нет сомнения в том, что в обоих случаях действует одна и та же сила — одическая сила Райхенбаха. Ибо Од отличается в своем действии от магнетизма лишь тем, что может притягивать немагнитные материалы, как, например, дерево, кристаллы, серебро и т. д., заряжая их магнетизмом. Но вот железо предметы, заряженные одической энергией, притягивать не могут — даже если напилить его тонкой стружкой или пылью. Павлита мог бы и не производить множества из своих опытов, если бы у него была возможность прочесть труды Райхенбаха. Передаваемость, или, если угодно, переносимость Ода на других … это все давным-давно известно, но нам почему-то не предоставляют возможности говорить об этом. В Германии глас вопиющего в пустыне, ничего не значащего в своей стране (а даже и в пустыне. — Прим. пер.), никогда ничего не значил. Только если какая-то идея, изобретение или открытие много позже импортируются как «новейшие достижения» из-за границы, можно надеяться на признание в собственном отечестве (по-моему, это и наша российская ситуация тоже. — Прим. пер.). Дюпрель с горечью замечает в одном из своих последних писем:[26] «Мои успехи столь минимальны, что с каждым днем мне становится яснее, что либо я слишком глуп для немецкой публики, или она для меня… В обоих случаях следует бросить ничтожные занятия писательством (читай — писаниной), что я и собираюсь сделать… Финансовые издержки не удержат меня от этого, потому что доходы мои сейчас так малы, что они тут же увеличились бы вдвое, если бы я стал дорожным полицейским… Это просто несчастье какое-то — родиться среди «народа поэтов и мыслителей», а не среди жителей острова Фиджи (кто читал «Тени в раю» Эриха Марии Ремарка, тот вспомнит, о чем речь. — Прим. пер.).
Дюпрель знал, что из физиологического факта постоянности процесса обновления нашего физического тела следует вывод, что этот закон должен действовать и в отношении флюидного тела. Он знал, что ЭТО уже сейчас подтвердили исследования Кирлиана как «новейшее открытие», а именно — то, что жизнь биоплазматического тела «состоит в постоянном движении, в одическом излучении и в постоянном обновлении… То есть мы везде оставляем наш одический след».
Этот одический след остается не только на предметах, но и врезается в наше атмосферное окружение, в «мировой эфир» (чтобы уж употребить это выражение). Вспомним о древнеиндийских представлениях об Акаше. Вернее, о так называемой хронике об Акаше, в которой все уже прошедшие, а также все события, происходящие в настоящее время, можно представить себе в образном виде, а также все прошедшие и происходящие в настоящее время события можно — опять же в образном виде — увидеть и с помощью ясновидящих пережить «вживую». Согласно Библии — это «Книга жизни», в которой все написано. Люди с необычайными способностями к восприятию в состоянии, например, реконструировать исторические события по векам в местах, где они произошли. Выдающемуся парапсихологу профессору Гансу Хольцеру (Hans Holzer) удалось получить не совсем обычным способом, но весьма интересные результаты экспериментов. Его чрезвычайно интересная книга содержит, кроме всего, достаточно интересные сведения об убийстве президента Линкольна. Там еще написано, как Колумб открыл Америку, и еще есть описания застолий при баснословном дворе короля Артура.
Пастору Иоганнесу Греберу было сказано, что одическое излучение живого существа — совместно с присущим ему одическим запахом — не только остается на грубоматериальной материи, с которым существо может оказаться в прикосновении, «но и на тонко-материальной, как, например, на эфире, через который существо проторило свой путь… Так что все созданное оставляет одический след своего бытия, соединяющее первый день его создания с последним днем его жизни». И далее: «Од — это одно из чудеснейших творений Господа. Нить, лента Ода связывает вас не только со всем, с чем вы соприкоснулись в течение своего бытия. Эта лента еще и отражает все ваше бытие как кинофильм — все, что вы пережили в жизни, все ваши дела, все, что вы говорили и думали. И этот фильм не лжет ни на йоту». Ничего себе перспектива, подумает кое-кто, кому вероятность наличия такого «фильма» вовсе не по душе. А между тем все сказанное до сих пор в этой книге — и все, что еще будет здесь сказано, — грозит обратить его скепсис, его сомнения по отношению ко всему сверхчувственному в прах.
Утверждение, что материя обладает излучением, — это сегодня научный факт. То, что каждое излучение идентично энергии и что каждое движение производит энергию, также уже не подлежит никакому сомнению. Тем непонятнее то обстоятельство, что некоторые научные дисциплины готовы сделать из этого факта лишь ограниченные выводы. Я, в частности, имею в виду нашу классическую медицину — ее отношение к геобиологическим исследованиям. «Излучение Земли? Да быть этого не может! Опять будем искать клады и воду с помощью «волшебной» лозы? Дадим волю этим шарлатанам? Смех — да и только!»
Совершенно очевидно, что есть излучение Земли. Его даже можно доказать физически. Если жилой дом стоит на территории излучения, так называемой геопатологической зоне, у его обитателей со временем непременно начнутся органические заболевания — нарушения сна, ощущение холода в руках и ногах, онемение затылка и так далее, которые могут привести к ревматизму и артриту. В местах впадения одних рек в другие велика опасность раковых заболеваний. В местах геологических сбросов, часто встречающихся в областях распространения пестрого песчаника и известняка, характерных гамма-излучением, опасность заболевания раком тоже весьма велика.
Но не только местоположение, но и метод строительства дома, строительные материалы имеют большое биологическое значение. Так, георитмограммы, проводимые по методике доктора медицины Эрнста Хартманна (Ernst Hartmann), руководителя официально зарегистрированного исследовательского объединения по вопросам биогеологии в Эбербахе-на-Неккаре, однозначно свидетельствуют о вредности для здоровья жилья из бетона. Просто катастрофическая ситуация сложилась с современными спальнями, в которых практически невозможно получить нормальную ритмограмму. Почему же ученые, занимающиеся естественными науками, и прежде всего медики, так противятся результатам геобиологических исследований, указывающим, в каком направлении им следует работать? Доктор Йозеф Кропп (Josef Kropp), известный геолог из Эбикона, так отвечает на этот вопрос: «Причина в том, что многие из них не соответствуют современным исследованиям и, не интересуясь вопросами профилактической медицины, игнорируют соответствующую информацию». Доктор Кропп приводит такой пример: «На одном международном конгрессе по профилактической медицине один весьма известный ученый заявил: «Нам не нужна профилактика. То, что нам нужно — это пациенты», и покинул зал, когда речь зашла о земном излучении».
Пора медицине заняться изучением воздействия электромагнитных полей на человеческий организм, считает доктор Хартманн. Он изложил свой врачебный опыт, связав его с результатами многолетних экспериментов и измерений, проведенных в исследовательском сообществе по геобиологии в книге, которую можно было бы уже сейчас предложить каждому студенту медицины как основополагающий учебник. Ибо незнание биофизических фактов — явление постыдное. Медицине необходимо основательно перестроиться, если она в будущем хочет удовлетворительно выполнять свою задачу как хранительница здоровья человеческого общества. Утонченная современная диагностика, узкая специализация врачей, огромные больницы, профилактические обследования и так далее не смогут остановить нарастающего числа болезней, не в состоянии правильно лечить, не говоря уже о надлежащей профилактике. «Напротив, аппарат все разрастается, работает все быстрее, становится все более дорогим и доходным. Врачи не справляются с наплывом пациентов. Только полное переосмысление происходящего и осознание неразрешимых взаимосвязей игры между биосом и космосом, в более узком смысле процессов, происходящих внутри комплекса «климат/почва/человек/окружающая среда», позволит вызреть методам, с помощью которых можно действительно лечить и проводить профилактику заболеваний…»
Во всех древних культурах был известен «волшебный прут», он же «рудоискательная лоза». Но радиэстезия, как мы называем это сейчас, означает не что иное, как «лучевую чувствительность», то есть восприимчивость к излучениям (разного рода. — Прим. пер.). Один американец метко назвал «волшебный прут» аурометром. И это действительно так, потому что он реагирует — конечно, только в сочетании с энергетическим потенциалом человека — так же, как и многократно высмеянный маятник, на силовые поля. Но теперь эти вспомогательные средства уже излишни, если находится человек, обладающий высокой степенью тонкой чувствительности. Есть люди, которым достаточно раскинуть руки, чтобы зарегистрировать имеющиеся излучения. Одним из прототипов таких людей можно считать индийского капитана корабля Джабара. Когда писалась эта книга, ему было 60 лет. Джабар в поисках источников воды, босой и с раскинутыми руками шагал по высохшим полям. Он падал на землю, будто пораженный электрошоком, когда натыкался на зону излучения подземной водной артерии. «Его лицо дергается как от невыносимой боли, в то время как его ступни словно прилипают к земле. Он задыхается, его пульс учащается до критического. Сопровождающие его люди отводят близкого к обмороку Джабара в сторону, наливают ему чашку чая и охлаждают ему лоб влажной тряпкой». Минут через пятнадцать Джабар приходил в себя. Тогда он говорил рабочим, на какую глубину им нужно копать. И вскоре из того места, где Джабар упал на землю, вырывался фонтан драгоценной влаги.
Совсем недавно мой сосед захотел вырыть у себя на участке колодец. Он пригласил «лозоходца». В том месте и на той глубине, которые указал «специалист», обнаружилась хорошая питьевая вода.
Почему я касаюсь этой проблемы в моей книге, посвященной древнему как мир вопросу жизни после смерти? Ответ прост: потому что в описанных случаях мы также имеем дело с биоплазматическим телом, нашим флюидным телом. Потому что только оно одно способно — в отличие от нашего физического тела — реагировать на тонкие излучения и силовые поля. Наше одическое флюидное тело — это наше первичное тело. Оно является носителем нашего мышления, наших чувств и восприятий, наших — только нам характерных — наклонностей и наших стремлений. Это биоплазматическое, или энергетическое, тело стало — и это весьма логично — главным объектом восточного (коммунистического. — Прим. пер.) исследования ПСИ-фактора. Советские ученые экспериментировали с йогинами, способными выходить из своего физического тела. Ученые Восточного блока не брезговали ходить по полям и лугам с «волшебной лозой» в руках. Они называли «волшебную лозу» «простейшим из всех мыслимых электрофизических приборов». Количество отклонений или поворотов «волшебной лозы» дает информацию о глубине и причине излучения. Русские прикрепляют к лозе автоматический регистрирующий прибор. Контрольные исследования с применением электрокардиографа показали, что каждый человек, независимо от того, восприимчив он к излучениям или нет, реагирует через так называемую «полосу раздражения» физиологическими изменениями… Это представляет собой блестящую легитимацию «волшебной лозы» и подтверждает огромное значение исследований доктора медицины Эрнста Хартманнса (Ernst Hartmanns) и его соратников, которые — в отличие от их русских коллег — даже не могли ожидать со стороны государства ни копейки финансовой поддержки их работ, необычайно ценных для здравоохранения, а тем самым важных и в социологическом аспекте. На Западе «лозоходством» заинтересовалась только ЮНЕСКО, чтобы помочь развивающимся странам, обычно страдающим недостатком водных источников. Насколько мне известно, этим все и закончилось. У нас все остается по-прежнему: исследования, противоречащие определенным сословным и прибыльным интересам, не имеют права на существование. Примерам такого рода из новейшего времени несть числа. Задающий тон во всех значительных организациях цех «хлебных ученых», как назвал его Фридрих Шиллер, то «научное духовенство» (термин Альберта Гирке — Albert Giercke) борется против всего, что не соответствует единственно «верным» масштабам, установленным ими. Гёте метко обрисовал эту ситуацию: «Вопросы науки часто становятся вопросами существования».
А сейчас подумаем вот о чем — и только об этом: если исследования Райхенбаха в области Ода сегодня вдруг воспринялись всерьез и были бы продолжены, то это имело бы разрушительные последствия во многих областях. Взять, к примеру, наше так называемое здравоохранение: значительная часть населения живет в настоящее время — прямо или косвенно — за счет болезней их ближних. Мощная фармацевтическая промышленность год за годом наращивает свои миллиардные прибыли. И если бы вдруг удалось за кратчайший срок снизить общий уровень заболеваемости наполовину, то разразилась бы экономическая катастрофа с соответствующими политическими последствиями. Заинтересованности в эффективной борьбе с заболеваниями, которая могла бы начаться со всеобщей просветительской акции по профилактике болезней, по пропаганде здорового образа жизни — как ни парадоксально это звучит — просто нет. И если кто-то, например, отважится открыто заявить о вредности отбеленной пшеничной муки или сахара, то он рискует получить в свой адрес угрозы возбуждения судебных процессов со стороны соответствующих отраслей промышленности. И если какой-либо врач наберется мужества лечить своих пациентов иначе, чем принято во врачебных кругах, у него наверняка возникнут проблемы с его профсоюзной организацией.
А что произошло бы, если в результате исследований одической силы, флюидного тела и ауры получила бы признание возможность передачи жизненной силы от человека к человеку и давно уже «похороненный» магнетизм вновь ожил? Если бы в результате были достигнуты даже лучшие и более быстрые успехи в лечении больных, нежели с помощью традиционных терапевтических методов и средств? В Англии, например, так называемые «духовные хилеры» — сиречь магнитезеры — официально работают в больницах, поддерживая обычную врачебную терапию. У нас это было бы просто немыслимо. У нас не может быть того, чего быть не должно. Поэтому одические исследования a priori не имеют у нас ни малейшего шанса.
Но тут уже просто необходимо выяснить, с чем же мы, собственно говоря, имеем дело, когда говорим об Оде, этой всепроникающей, беспрерывно текущей, вездесущей и постоянно саму себя обновляющей силе?
Удовлетворительный и исчерпывающий ответ на этот вопрос пока еще дать нельзя. В случае эффекта Кирлиана говорят о телесных токах, «не являющихся ни кровью, ни электричеством» («PSI», с. 133). Райхенбах и его немногочисленные последователи пришли к заключению, что Од не идентичен ни теплу, ни электричеству, ни магнетизму, хотя постоянно связан с последним. Что же это тогда?
Все указывает на то, что Од — это доселе неизвестная широким кругам «великая сила природы», которая однажды у нас на Западе — несмотря на все препоны — будет исследована. Потому что вновь открытая в Восточном блоке «витальная, жизненная энергия», «Прана», как ее называют в восточных культурных кругах, эта жизненная сила, получающая при каждом очередном ее открытии новое название, идентична Оду Райхенбаха.
А что говорит об этом потусторонний мир? «Определить, что есть Од, трудно, так как нам не хватает для этого человеческих слов» — так было продиктовано (свыше) экстрасенсу Адельме фон Вай. «Все, что есть и живет, обладает одическим светом и одической вибрацией. Од, свет и вибрация едины. Од нематериален, как свет. Будучи вновь и вновь открываем, Од будет получать все новые и новые названия» (что уже неоднократно происходило, в силу чего в этом вопросе царит значительная путаница понятий). «Он (Од) состоит из молекул и атомов, проявляет себя в вибрациях и звуковых волнах. Его проявление — свет».
В зависимости от моральной и духовной ступени развития человека его одически-флюидное окружение будет хорошим или плохим. Человек с благородными мыслями и поступками, так сказать, потенцирует доброй волей и чистыми помыслами духовную жизнь вокруг себя. Од, окружающий его (в его ауре), отличается эфирной чистотой, «в то время как злой человек делает черствой духовную жизнь вокруг себя, она (его жизнь) становится нечистой, его одический круг становится тяжелым и нездоровым. Добрые мысли могут исцелять, злые мысли приносят болезнь. Отсюда гармония и симпатия, распространяемые хорошими людьми, отсюда и рознь, антипатия, исходящие от других… Человек сам создает свой одический круг. Ах, если бы человек начинал с духа своего и изучения своего одического круга (ауры), а также его воздействий на него! Тайны этих сил все еще не исследованы, но, тем не менее, это — наука всех наук!»
Телепатия — внушение — гипноз
Очень многие паранормальные феномены можно объяснить передачей мыслей на расстоянии, так называемой телепатией. Сегодня это доказанный факт, так что нет нужды опровергать скептические контраргументы. А ведь много лет приходилось тратить драгоценное время и силы на борьбу за научное признание телепатии. Исходным пунктом и поводом для экспериментальных исследований стали спонтанные факты передачи мыслей на расстоянии, как правило, между людьми, крепко связанными друг с другом. Ярче всего это проявляется в отношениях между матерью и ребенком. Но и чужие друг другу люди могут, не сознавая этого, одновременно думать и делать одно и то же. Известный врач-диетолог доктор Отто Х. Ф. Бухингер (Buchinger) поведал о таком случае из собственной практики, выступая с докладом в Высшей Технической школе в Ганновере:
27 ноября 1962 года после обеда девушка, назовем ее Г. И., купила Библию, о чем никто из ее знакомых не знал. Решение купить Библию было спонтанным. Никогда раньше она не покупала Библию и даже не читала ее. В 22.25 того же дня некий господин Б. О. раскрыл свою Библию того же издания. Он навещал больную жену и для начала прочел ей вслух предисловие переводчика к Книге Иисуса, сына Сирахова. Затем он прочел ей несколько отдельных мест оттуда. Последними были глава 37, стихи 30–34 и глава 38, стихи 1–4.
Тем временем Г. И. пришла домой, поужинала и занялась домашними делами. Затем она взяла только что купленную Библию, по давнишней привычке записав начало чтения новой книги. Одновременно девушка начала составлять список важных выдержек и пометок. Придя на следующий день проведать больную (это была не кто иная, как жена господина Б. О.), она принялась читать ей свои записи (так как несколькими днями раньше у них возникла дискуссия по Библии). И тут выяснилось, что она читала и выписывала те же самые места из Иисуса Сираха, что и господин Б. О. А время начала чтения было — 22.25!
Отнести это совпадение на волю случая было бы, наверное, труднее, чем поверить, что здесь имела место неосознанная передача мыслей на расстоянии. При телепатическом процессе происходит передача мыслей, ощущений, желаний и представлений без использования известных нам органов чувств между участниками процесса и независимо от удаленности «передатчика» от «приемника». Электромагнитные волны, отдаляясь от передатчика, ослабевают. А сила мысли остается неизменной. Кроме того, сила мысли без труда проникает сквозь любой материал, даже сквозь свинец. Вопрос о том, представляет ли мысль сама по себе действенную силу, или для передачи обязательно нужен некий носитель, пока остается открытым. Совершенно очевидно, что все наши помыслы, все устремления, желания и надежды, все наше «мировоззрение» покоятся на нашем мышлении. А наша личность, наши ощущения, особенности нашего характера, наша любовь и ненависть вообще могут быть осознаны и тем самым выражены лишь через наше мышление. Если мы знаем, что сила наших мыслей, нашего воображения и воли — это не абстрактные понятия, а в высшей степени реальные энергетические процессы, присущие каждому человеку, то, стало быть, наш мыслительный процесс имеет решающее значение. Пионером на этом пути познания до сих пор была психосоматическая медицина. Она обратила внимание на взаимосвязь и взаимозависимость между эмоциональной жизнью и жизненными процессами в нашем теле; на взаимосвязь и взаимозависимость, находящие выражение в форме болезни или здоровья. То есть и здесь наблюдается полярность, антагонизм: мысли, проистекающие от приязни, готовности помочь или от веселого нрава, благотворно влияют на общее физическое состояние; а вот мысли, идущие от ненависти, зависти, себялюбия, вызывают судороги, подавляя функции наших внутренних органов. В этой связи очень интересны исследования профессора Элмера Гейтса (Elmer Gates) из Вашингтона. Его опыты привели ученого к открытию того, что в испарениях человеческого тела можно на химическом уровне обнаружить следы душевных аффектов или волнений! Так, например, сконденсированный воздух, выдохнутый гневливым человеком, дает коричневый осадок. У людей печальных и чем-то озабоченных осадок серый и так далее. Но самое удивительное в том, что инъекции таких конденсатов, сделанные морским свинкам, вызывают те же самые состояния — возбуждения или депрессии. Более того: вещество, сконцентрировавшее в себе сильное чувство ненависти, способно за несколько минут убить животных! Профессор Гейтс относит этот «яд ненависти» к группе птомаинов (ptomaini) — трупных ядов — и полагает, что один час «ядовитой ненависти» производит отравляющее вещество, достаточное, чтобы отравить 80 человек. Трудно представить себе, какую адскую кухню носит в себе человек, переполненный ненавистью, не думая о том, что вся эта отрава в первую очередь действует на его собственный организм. С другой стороны, нетрудно представить, сколь полезное и конструктивное действие должно оказывать состояние внутренней уравновешенности и покоя, радости, любви к природе и ближнему — как на «передатчика» таких мыслей, так и на его окружение.
В (бывшем) Советском Союзе ученым удалась телепатическая передача эмоций под четким контролем. Мозговые токи подопытных лиц записывались во время экспериментов. ЭЭГ (электроэнцефалограмма) показала значительные изменения, если телепатический импульс эмоционально заряжен. Передача нескольких негативных эмоций, следующих одна за другой, вызывает «активность уставания» мозга. После этого подопытные лица часами жаловались на головные боли и тошноту. И напротив: ЭЭГ, снятая при телепатической передаче позитивных ощущений (например, покоя и радости), нормализуется в течение одной-трех минут. Неприятные физические ощущения подопытных лиц тоже быстро сходят на нет. Во время телепатических экспериментов выяснилось, что между «передатчиком» и «приемником» устанавливается глубокая гармония на физическом уровне: у них одинаковые кривые мозговых токов, одинаковый, ритмичный пульс и одинаковые изменения частоты и спектральной структуры «кривой тремора» — каждый раз, когда посылаются или принимаются эмоционально заряженные импульсы. Таким образом, немецкое выражение «две души — одна мысль» находит свое подтверждение, так же, как и поэтическое представление о двух любящих сердцах, бьющихся в унисон.
Чешский исследователь, пражанин доктор Стефан Фигар (Stephan Figar) случайно обнаружил, что с помощью плетисмографа, прибора, фиксирующего изменения объема крови, можно, в частности, обнаружить воздействие другой души на человека. Эту возможность использовал американский изобретатель, бывший президент американского парапсихологического общества, профессор Дуглас Дин (Douglas Dean), личность весьма многогранная, для создания системы космической коммуникации. Дело в том, что когда телепат-передатчик концентрируется на имени какого-то человека, с которым он тесно связан в эмоциональном отношении, плетисмограф регистрирует изменение объема крови у приемника![27] В системе космической коммуникации Дина (Dean) такой импульс считается за один пункт. Если не приходит никаких посланий (то есть объем крови не изменяется), это означает одну черточку. Иными словами, «приемнику» даже не нужно обучаться телепатии, прежде чем его подключат к плетисмографу. С другой стороны, этот факт означает, подтверждая давнишнее спиритическое положение, что мы неосознанно, особенно в расслабленном состоянии и во время сна, в той или иной мере способны к восприятию чужих потоков мыслей. Это также объясняет и феномен вещих снов. Ведь всякая сила (энергия) может в любой момент трансформироваться в другую энергию — так, например, мысли и идеи в образы и визуальные ощущения (видения). При этом все равно, исходят ли мысли-инициаторы от людей во плоти или от людей бесплотных. Ясновидящие часто говорят, что им «показывают» образы, картины. Кто показывает? При этом они еще и слышат пояснения. Они слышат «голоса». Чьи голоса? Если люди, обладающие соответствующим даром, в состоянии покидать свое физическое тело, посещать места, удаленные на тысячи километров от их дома, да еще и являться там в своем физическом обличье, то почему же тогда не предположить, что действия, происходящие без использования физического тела, невозможны, если человек его уже лишился? Так ли уж это невозможно? Обитатели потустороннего мира утверждают, что телепатия — это «язык духов», не составляющий для них никаких проблем. С телепатической связью от духа к человеку (вернее, от духа, лишенного плоти, к духу, еще облеченному в плоть) — уже сложнее, так как в «цепь» включается «изолирующий мозг». Передача мыслей от человека к человеку еще сложнее, так как мыслям приходится преодолевать уже две мозговые коробки. В этом смысле — согласно Дюпрелю — нет и не может быть чтения мыслей, может иметь место только их передача на расстоянии. И тот, полагал Дюпрель, кто признает прямую передачу мыслей на расстоянии, тем самым должен признавать и спиритизм.
Весьма интересно высказывание одной сомнамбулы (в данном случае женщины, погруженной с помощью так называемых магнетических прикосновений в сон) о ее наблюдениях мыслительного процесса в мозгу магнетизера.[28] Дюрвилль цитирует эти наблюдения в своей книге «Флюидное тело живого человека» («Der Fluidalk?rper des lebenden Menschen») на с. 75:
«Когда физические органы чувств дремлют, наше флюидное тело, обычно прикованное к грубоматериальному телу, отделяется от него. Флюидное тело, обладающее во всей полноте своими тонкими способностями, обычно скованное оболочкой плоти, получает возможность свободно развиваться. Само флюидное тело не состоит из физического вещества и не воспринимается физическими органами чувств. Материя для него не существует. Как не существует и такого препятствия, как пространство: расстояние от Парижа до Пекина оно преодолевает за тысячную долю секунды.
Душа освобождена и не видит ничего привлекательного в том, чтобы вернуться в физическое тело. Первое, что она обнаруживает рядом с собой — это магнетизер. Но он воспринимается в необычных формах. Я не слышу его голоса, но вижу, как из его мозга вытекают мысли в виде светящихся эманаций.[29] Они исходят из его душевного тела, которое, правда, приковано к физическому. Но мы, две освобожденные души, воспринимаем с необычайной легкостью вибрации, которые мозг посылает в форме светящихся флюидов, и понимаем все движения души в тысячу крат яснее. Потому что реакция раскованной души несравненно тоньше, чем реакция физического интеллекта.
Точно так же осуществляется феномен передачи мыслей на расстоянии, вызывающий столько удивления. Но в нем нет ничего необычного, он происходит постоянно — в совершенном виде у людей, мыслящих ясно и решительно, или нечетко и расплывчато у людей, неспособных к концентрации, полностью зависящих от силы воли магнетизера. Мы можем понимать также и мысли находящихся рядом с нами людей, но с гораздо большим трудом, чем мысли нашего магнетизера».
То, что посланные мысли и чувства в их разнообразии имеют различную частоту — очевидный факт. Доктору Козыреву из Пулковской обсерватории удалось с помощью гироскопа[30] и приборов собственной конструкции записать поток мыслей. Он пишет: «Дух дефинитивно (определенно) воздействует на реакцию. Если я во время опыта сознательно думаю о поэзии или о чем-то эмоциональном, аппаратура регистрирует более сильное изменение, чем когда я занимаюсь математическими расчетами». То есть «богатая фантазия», способность к легкому и живому образному воображению — это ключ к успешной передаче мыслей на расстоянии. Это признали как русские, так и американцы. Только погода и душевное состояние телепата могут затруднить «телепатическую радиосвязь». Чтобы помочь «передатчику» сконцентрироваться на определенных мыслях, образах или числах, было успешно апробировано несколько методов. Например, можно буквально «вдалбливать» «передатчику» визуально или акустически какое-то число, с тем чтобы он без особых личных энергетических затрат достиг достаточной степени концентрации. Чешским ученым уже удалось добиться более чем 90-процентной гарантии при передаче сообщений на расстоянии. В Восточном блоке (бывшем социалистическом лагере. — Прим. пер.) парапсихологов направляют в Азию, чтобы они на практике ознакомились с паранормальными способностями йогов и факиров. Таких людей приглашают в научно-исследовательские институты, чтобы исследовать природу их необычных способностей. С космонавтами проводятся практические занятия по йоге и пытаются развить у них телепатические способности.
Еще Парацельс (Lib.Ic. 4) и его современник, немецкий философ эпохи Ренессанса Агриппа фон Неттесхайм или Неттесгейм (Agrippa von Nettesheim, 1486–1535) упоминали в своих трудах телепатию. Агриппа фон Неттесгейм пишет в своей работе «Оккультная философия» («Okkulte Philosophie»), что люди, «чье воображение и мыслительная сила очень сильны, могут достичь состояния, позволяющего им сообщаться с душами других людей, извещать их о своих мыслях и желаниях — даже на большие расстояния». Он сам часто это практиковал, так же, как и его друг, знаменитый аббат Тритемиус (Trithemius). И, напротив, известный немецкий физик и физиолог фон Гельмгольц (von Helmholtz, 1821–1894) на вопрос, как он относится к признанию существования телепатии английскими учеными, заявил: «Ни свидетельства всех членов Royal Society,[31] ни мой собственный взгляд на вещи не заставят меня поверить в возможность передачи мыслей от одного человека к другому без использования общеизвестных путей восприятия с помощью органов чувств».
Сегодня Гельмгольцу пришлось бы изменить свое мнение. Ведь он увидел бы, что силой мысли и воображения можно воздействовать, например, на энзимы (что доказала доктор Юста Шмит из колледжа «Розмари-Хилл» в Буффало). Он увидел бы, что количество красных кровяных телец у человека может увеличиваться или снижаться в зависимости от того, какие мысли внушают больному телепатическим способом, что продемонстрировали доктор Серов и доктор Троскин в 1956 году в Свердловске. А ведь в настоящее время еще проводятся опыты по психокинетическому, то есть мысленному (телепатическому) воздействию на радиоактивный распад.
Из какой формы энергии состоят эти «мысленные силы», этого мы пока касаться не будем. Во всяком случае, «наука о мыслях» имеет основополагающее значение. Например, суггестия (внушение) и гипноз — отпрыски передачи мыслей на расстоянии. Еще ученикам не раз осмеянного основателя учения об «анималистическом магнетизме»[32] Франца Антона Месмера (Franz Anton Mesmer, 1733–1815), которого доктор Р. Тишнер называл «отцом парапсихологии», было известно, что способность к внушению свойственна не только загипнотизированным людям, но и магнетизированным сомнамбулам. Главным, конечно, остается вопрос, откуда исходит внушение (суггестия) — от людей или … от «флюидных людей», так называемых двойников, которые — как в этой книге неоднократно описано — необязательно должны быть частью организма, все еще живущего земной жизнью. Дюпрель справедливо утверждал, что идентичность причины (в этом случае перенос мыслей на расстоянии) совсем необязательно должна являться идентичностью источника (из которого исходит внушение). Чтобы различать источники внушения, Дюпрель привел пять типов суггестии:
1) Внушение гипнотизера.
2) Внушение присутствующих на сеансе людей.
3) Сознательное и бессознательное самовнушение, идущее из церебральной области (жизнь мозга) испытуемого.
4) Трансцендентальное самовнушение испытуемого (исходящее от его флюидного «двойника»).
5) Спиритическое внушение (то есть идущее от существ, уже лишенных тела).
Во всех этих случаях суггестии (внушения) трансформируются в речь, письмо, органические изменения и действия. Большинство наших современных парапсихологов называют этот процесс «моторным автоматизмом». Однако как этот процесс возникает и протекает, неизвестно. Доктор Эрик Игенбергс (Erik Igenbergs) считает суггестию человеческим излучением в еще не установленном волновом диапазоне. Есть исследователи, утверждающие, что уже определили диапазон волн.
Как бы то ни было, дальнейшее углубление в различные теории и результаты исследований, какими бы интересными они ни были, завело бы нас слишком далеко. В рамках проблемы, затронутой в этой книге, нас прежде всего интересует вопрос, дает ли гипнотическая практика отправные пункты для предположения, что от человеческого тела можно отделить «некую сердцевину», и если да, то сохраняет ли эта сердцевина осознание собственного «я».
В гипнотизме, без сомнения, имеются параллели с медиумистической практикой. Уже сама возможность с помощью дистанционно-гипнотического (телепатически-суггестивного) приказа вывести человека из дома и провести его с закрытыми глазами сквозь небезопасные потоки уличного движения вплоть до пункта назначения — безупречное доказательство того, что испытуемому для этого вовсе не нужны его материальные глаза. Тем самым в очередной раз напрашивается постулат: то, что человек может совершить, не используя телесные органы, то — по логике вещей — можно сделать, не имея их. Такие опыты проводились. И, конечно, тут важна степень применяемого гипноза, причем неважно, закрывает ли гипнотизируемый глаза. Но ведь достаточно поводить испытуемого с закрытыми глазами по комнате или по дому, чтобы убедиться в существовании феномена «зрения без глаз». То же самое имеет место при ясновидении в состоянии гипноза. Когда доктор М. Рицль своему испытуемому, который в состоянии гипнотического сна сидит в кресле, откинув голову на спинку, кладет прямо к уху карточку с символом, давая ему гипнотический приказ увидеть собственное тело сверху и рассмотреть символ на карточке, то вряд ли можно предположить, что глаза испытуемого — невидимо для нас — как у какого-нибудь краба вытянулись из орбит на двух тонких ножках, чтобы рассмотреть собственное тело сверху. Эксперимент удается всегда; а чтобы его описание звучало «научно», этот процесс, объяснить который без флюидного тела, удаленного от физического тела, невозможно, называют «автоскопической галлюцинацией». Говоря проще — это сам себя наблюдающий обман чувств. Но, конечно, это определение так же мало соответствует действительности, как гипноз, применяемый в терапевтических целях. Многие думают, что вызванные гипнозом терапевтические удачи основываются на внушенном обмане чувств. Мне кажется, что подобные толкования возникли лишь потому, что роль флюидного тела как организующего принципа еще не осознана. Фотография по методу Кирлиана непременно вызовет основополагающие перемены и в этой области. О галлюцинации можно говорить лишь в том случае, если испытуемому внушают видимые образы, которых объективно не существует: дают ему «подержать» желтую розу или велят съесть румяное яблоко. Но даже здесь обман чувств существует лишь для гипнотизера, а не для его жертвы, для которой внушенные ей вещи являются реальностью. Мы ведь не знаем, что происходит на уровне бытия гипнотического состояния, мы практически не имеем представления о последствиях (воздействиях) нашей творческой мыслительной жизни. Мы только знаем, что наши мысли как у нас самих, так и у сомнамбул, а также у загипнотизированных людей превращаются в действия и чувства. А то, что каждая мысль стремится к осуществлению, как раз и доказывает суггестология. «Процесс подсознательного воздействия мыслей мы называем суггестией», — пишет профессор доктор Оскар Кун и замечает, что тело все в большей степени признается как орган выражения душевного состояния.
Область гипноза, кажущаяся столь таинственной, имеет широчайший спектр. Поэтому очень важно, для чего используется гипноз? Для развития творческих способностей (композитор Рахманинов посвятил свой «Второй фортепьянный концерт до-минор» своему гипнотизеру доктору Далю /Dahl/), или более успешного и быстрого изучения обучения (по суггестологическому методу доктора Лозанова из Софии иностранные языки можно выучить за несколько недель, а не за несколько лет), или для обмана других людей (тем самым извлекая личную выгоду), или даже в преступных целях. Поэтому очень смешно слышать о том, что «гипнотизеру от природы» Вольфу Мессингу (Wolf Messing) благодаря своим способностям удалось бесплатно проехать по всему Советскому Союзу, по поручению Сталина «на пробу» снять с несуществующего счета в одном из московских банков 100 тысяч рублей и, внушив с помощью гипноза охранникам, что он не Мессинг, а наводящий на всех ужас шеф НКВД Берия, беспрепятственно пройти в Кремль к самому Сталину… Вот только это никому не принесло пользы, и толку от таких фокусов не больше, чем от упражнений Мефистофеля в Ауэрбахском подвале. Другое дело, если гипноз используется для ресоциализации преступников (как это уже делалось в Советском Союзе) или для исцеления алкоголиков и наркоманов. Барон дю Потэ (du Potet), лет сто назад известный во Франции и за ее пределами магнетизер-целитель, уже тогда занимался ресоциализацией. Он писал: «Погрузите девушку дурного поведения в состояние сомнамбулизма, и вы станете свидетелем удивительнейшего превращения. Девушка, потерявшая всякий стыд, становится добродетельной, образ ее мыслей оказывается выше всяких похвал. Она краснеет при одной мысли о своем поведении и твердо решает немедленно вступить на праведный путь. Внезапно прозрев, она видит пропасть, зияющую перед ней, осознает, что ее ждет безвременная смерть в нищете и позоре, и внутренне замирает в испуге. Однако как только ее выводят из состояния гипноза, она ничего не помнит о своих добрых намерениях. Она снова возьмется за старое, по-прежнему оставаясь рабой своих чувств. Ее тело вновь обретет свою власть над ней. Но если вам удастся навсегда запечатлеть в ее памяти ее собственные добрые намерения, придав этой порабощенной душе достаточно силы для того, чтобы она смогла сбросить (телесное) иго; если вы, воздействуя своей душой на ее душу, поможете ей энергией вашей сильной воли, тогда вы вырвете у порока его добычу и вернете грешницу в лоно добродетели».
Наш современник, врач доктор Ординэр (Ordinaire) подтвердил успешность этого метода на собственном опыте. Вот что он пишет: «Возьмите самого порочного, наиболее склонного к злу человека. Если вам удастся погрузить его в состояние сомнамбулизма, вы увидите, что во время кризиса[33] он краснеет, осознавая свою жизнь, и принимает решение исправиться. И если вы добьетесь того, что он после выхода из гипноза вспомнит об этом решении и осуществит его, то вы сделаете из этого падшего существа приличного человека». Таким способом удалось излечить множество алкоголиков, а также людей, угнетаемых иными пагубными страстями. Один врач магнетизировал свою молодую и очень ревнивую жену с твердым намерением устранить ревность. Успех не заставил себя ждать. К графу д’Онэ как-то пришел совершенно расстроенный молодой человек, которого тот пользовал как магнитопат. Граф усадил его в кресло и погрузил в сомнамбулическое состояние. Заснув, молодой человек тут же признался, что собирается совершить самоубийство. Граф внушил пациенту постгипнотический приказ немедленно принести ему пистолет вместе с патронами. Внушение осуществлялось только передачей мыслей на расстоянии без их озвучивания. Когда пациент «проснулся», граф опять же ничего не сказал ему. Молодой человек ушел и вскоре вернулся, чтобы отдать графу пистолет и патроны.
Итак, мы видим, что во всех случаях именно «душа», или флюидное тело, содержащее наше «я», воспринимает внушение и соответственно реагирует. Советские парапсихологи говорили не о флюидном теле, а о «биоплазматическом» теле, что одно и то же, признавая его носителем телепатических функций. С помощью прибора ККПА, сконструированном доктором Виктором Адаменко для определения точек акупунктуры, силу и вибрацию мыслей можно отобразить на диаграммах. К прибору подключаются не телепаты-«отправители», а «приемники» (реципиенты), предварительно погруженные в состояние гипноза.
Сила мысли — это реальный факт. Однако об ее значении для жизни и судьбы отдельно взятого человека и человеческого сообщества известно еще очень мало. Ведь если даже доктор Рицль пришел к убеждению, «что многие события можно изменить, если сконцентрировать на них достаточно много мыслей», то тем самым он, в частности, осознал силу серьезной молитвы и отдельно подчеркнул: можно предотвратить даже грозящую нам всем атомную войну, если миллионы людей регулярно в определенное время сосредоточивались бы на укреплении и сохранении мира!
Сколь сильными может быть сила мысли и воображения, доказывают, в частности, сенсационные опыты с участием Теда Сериоза (Ted Serios) в США. Этот человек мог благодаря акту полной концентрации воли проецировать свои образные представления на пленку «Полароида». Вспомогательным средством ему служит всего лишь картонная трубка: одним концом он приставляет ее к объективу камеры, другим — к собственному лбу. Очевидно, что трубочка лишь уменьшает свободное распространение мысленной энергии по комнате. Аналогом этого являются «подозрительные» кабинеты, в которых происходят феномены спиритической материализации; ведь их цель — это тоже концентрация «биоплазматической энергии».
Собственно говоря, гипноз должен был бы подвигнуть философов к новым мыслям; но «пока гипнотизм считают некоей конечной станцией, а заодно и интеллектуальным тупиком, из этого усеченного представления неизбежно будут вытекать усеченные философские требования», — говорит Дюпрель. И из его дальнейших слов становится очевидным, что некоторые сегодняшние парапсихологи, большинство из которых, к несчастью считаются «ведущими», еще даже не достигли кругозора Дюпреля, не говоря уже о том, чтобы превысить его: «Искусственное сокращение области эксперимента сокращает и теоретическое использование гипнотизма. Некоторые исследователи вовсе не делают из гипнотизма заключений о существовании человеческой души, полагая, что все еще могут оставаться материалистами… Конечно, никто никого не заставляет отойти от материалистического толкования души. Тут, самое большее, можно дойти до тезиса о «двойном-«я», но с обеими его половинками все равно остаешься в глубинах физиологии. Но если использовать гипнотизм как рычаг сомнамбулической активности, или медиумистической пассивности, тогда возникают значительные философские последствия. «Двойное-«я» покоится тогда уже не просто на физиологическом разделении нашего существа, а мы учимся отличать наш транцендентальный субъект[34] от нашего земного проявления. При сомнамбулической активности, то есть при относительной свободе от форм земного познания и ограниченности этого познания, проявляется наше проникновение в мир духов; в то же время при спиритических феноменах, если они происходят при отключении земных источников внушения (суггестии), проявляется проникновение внеземных существ (в наш мир). И если они, подобно гипнотизерам, обладают способностью суггестивного воздействия на нас, то это, во всяком случае, говорит в пользу предположения, что речь идет об умерших людях».
То, что осознание нашего «я» не связано с нашим физическим телом, доказывают факты, часто наблюдаемые в военных госпиталях, когда люди, раненные в голову, с глубокими выпадениями памяти, незадолго до смерти были, тем не менее, в состоянии передавать четко сформулированные послания родственникам, то есть полностью владели своим сознанием. Также и у сумасшедших сознание приходит в полный порядок, как только их погружают в состояние магнетического сомнамбулизма.[35] Если верить «PSI», с. 193–194, доктор В. Пенфилд (W. Penfield) из Университета Мак-Гилл в Монреале провел множество операций по удалению «массивных частей мозга». Тем не менее «дух», по всей видимости, продолжал работать без помех. С другой стороны, ни одному гипнотизеру не удалось с помощью гипнотического внушения излечить стигматы (стигматами в данном случае называют раны Христовы, появляющиеся у людей, предрасположенных к этому). Тем не менее гипнотические действия не вызываются прежде всего и только силой гипнотизера, а суггестивной восприимчивостью и силой воображения испытуемого. Дюпрель говорит по этому поводу: «Гипнотизер владеет… восприятиями пациента, жизнью его рассудка, его органическими функциями, его волей и тем самым его поступками, причем не только на время состояния гипноза, а и после того, как пациент проснется». И тут особенно удивительно, что загипнотизированный, если зароненная в него идея в заранее запрограммированное время из скрытой становится явной, он не воспринимает ее как чужую, а думает, что действует по собственному побуждению. «И этот факт говорит за то, что она не кажется ему чужой, а лишь в пользу того, что загипнотизированный, пассивно восприняв ее, превратил ее в свою собственную».
Какие опасности таит в себе практическое применение гипноза для отдельного человека и даже для целых групп людей и народов, ясно как день. К тому же мы постоянно окружены целым морем чужой мысленной энергии и бессознательно черпаем из того источника, который находится на «одной волне» с нашей духовной установкой. Когда говорят, что нечто «будто витало в воздухе», то имеют в виду то самое «море мыслей», из которого в надлежащее время выходят и воплощаются в действительность определенные идеи, открытия или события.
Но отсюда же возникает и вопрос: неужели мы совершенно беззащитны перед этой подспудной опасностью внушения нам чужих мыслей? Ответ однозначен: нет. Многие люди и так невосприимчивы к непосредственному гипнозу; опаснее косвенное, неосознанное воздействие, потому что наше флюидное тело на него реагирует. «Но человек, — говорит Эмануэль (с. 192), — чье развитие целеустремленно, со всей полнотой силы воли, самоотверженно и с ясным рассудком ведет его по жизни, защищен от какого бы то ни было воздействия гипноза. Он владеет собой, своими духовными и физическими силами, и ни один находящийся вне его дух не в состоянии овладеть им. Такой человек защищен от любого гипноза и внушения, так как его дух прочно отпечатался на одеждах его души (флюидном теле), пронизал его своей сущностью и уже не позволяет чужому духу овладеть этим человеком».
Собственно говоря, со спиритуальной точки зрения всякое использование гипноза следует считать отрицательным. Ведь, в конце концов, он во всех случаях означает выключение воли другого человека и подчинение его своей воле. Эдуард Умбек (Eduard Umbeck), пожалуй, прав, говоря, что выступления гипнотизеров могут быть полезны в учебных целях для студентов, представляя собой в остальном нечто недостойное, гнетущее. Нет ничего хорошего в том, что в таких случаях человек невольно отрекается от собственной личности. Перед всеми нами стоит задача развивать свою собственную волю, чтобы быть в состоянии самостоятельно и в полном сознании распознать свой путь и, не страшась необходимых усилий, вступить на него и пройти его до конца.
Психометрия — ясновидение — прорицательство
Ясновидение,[36] по прошествии более ста лет наконец-то признанное официальной наукой, доказывает, что нет необходимости в чем-то материальном, в данном случае это глаза, чтобы воспринимать образы. Тем более что — в отличие от телепатии — для ясновидения достаточно одного человека, чтобы «сверхчувственным» путем приобретать знания. Сопровождающие обстоятельства при проявлении этого дара могут быть весьма разными — от видений в магическом кристалле до так называемого «шпекенкикерай» (Sp?kenkiekerei[37]) и ясновидения с закрытыми глазами в состоянии гипноза или транса, даже у слепых. Сюда же относится и психометрия — сочетающая в себе телепатию и ясновидение. Способность к ясновидению может быть вызвана также с помощью определенных упражнений йоги и, правда, только на время, постом или наркотиками.
Само ясновидение подразделяется на «пространственное» и «временное». Но не будем углубляться в теорию, а приведем лучше случаи из практики. Некоторые люди, например, с завязанными глазами в состоянии различать цвета. В 1963 году в прессе сообщалось о русской женщине Розе Кулешовой, которая пальцами «видела» или, лучше сказать, чувствовала цвета, так как каждый цвет имеет определенную частоту вибрации и, следовательно, определенное излучение. Этот вид восприятия назвали дермооптикой (то есть «кожной оптикой». — Прим. пер).
Совершенно иная картина наблюдается в психометрии. Человек, владеющий даром внечувственного восприятия, ощупывает предмет, после чего — с большей или меньшей точностью — описывает события или людей, имеющих отношение к предмету. Такое возможно, только если предположить, что обследуемый предмет «заряжен» или «пропитан» эмоциональными импульсами. Сюда же относится и характеристика человека по нескольким написанным его рукой строкам (не путать с графологией) или диагностирование заболевания по срезанной у больного пряди волос. Еще в журнале доктора Юстинуса Кернера «Магикон» (Justinus Kerner, «Magikon», том V, с. 145) сообщалось о парижских сомнамбулах, практиковавших еще в 1840–1850 годах один из видов психометрии: «Больной должен срезать прядь своих волос и послать ее по почте. Волосы передаются в руки одной из сомнамбул, причем ей говорят, что отныне она становится руководителем человека, находящегося вдали от нее». В Старой Ратушной аптеке деревни Винзен-на-Луэ (Winsen an der Luhe) по сей день висит картина, изображающая давно умершего пастуха по фамилии Аст (Ast, 1848–1921), который тоже мог поставить самый точный диагноз по пряди волос или даже по одному-единственному волосу больного. А так как он был еще и замечательным специалистом по целебным травам, то его средства, как записано в городской хронике, всегда помогали. Он всем говорил «ты» и не требовал денег. Абсолютный рекорд посещаемости — 2000 человек! — был установлен 14 января 1895 года. Такой наплыв посетителей приносил всей деревне неплохой доход. Однажды два старшеклассника захотели его разыграть. Они показали ему коровий волос, утверждая, что это волос директора их школы. «Я не смогу ему помочь, — заявил пастух, — ему — хочет он этого или не хочет — скоро придется отелиться».
Поляк Оссовецкий (Ossowiecki) в свое время был широко известным психометристом. В протоколе тогдашнего Варшавского психофизического общества записано: «Оссовецкий так говорил о содержимом переданного ему пакета, завернутого в несколько слоев бумаги, перетянутого шпагатом с сургучной печатью: «Это черная коробка… раньше в ней лежала дюжина фотографических пластин… одна из них была разбита… ее вынула из коробки нежная рука женщины, любящей музыку. Коробка находилась где-то неподалеку от Хмельной улицы в Варшаве, но прибыла она туда из-за границы, из Германии, как мне кажется. На крышке имеется этикетка, стиль которой напоминает египетский. Я вижу фабрику… помещение… много молодых девушек, работающих рядом с коробкой. Вокруг горы таких коробок… Сейчас в «нашей» коробке нет пластин, в ней лежит нечто, что не имеет к ним никакого отношения… серый предмет… из стекла… нет, из глины… я вижу огонь… это не предмет, а какой-то фрагмент, часть. О, это что-то очень древнее! Ему много сотен лет. Это фрагмент доисторической урны… она разбита… я ее вижу; вот ее форма (тут Оссовецкий жестами изображает форму урны). Ее нашли при раскопках в земле… да, я вижу песок, людей, роющих землю. Ах! В коробке есть что-то еще, что-то белое… я не понимаю, какая может быть связь между этим предметом и аптекой… я вижу, где она находится — здесь в Варшаве, на Маршалковской улице… эту вещь купила одна дама». Весь эксперимент — с перерывами и разговорами — длился 50 минут».
Перед тем как пакет открыли, Оссовецкий еще нарисовал контуры находившегося в нем предмета. Затем удалили шпагат и упаковочную бумагу. «Мы увидели черную коробку, в которой я несколько месяцев назад получил диапозитивы от фирмы «Салай» на улице Хмельна в Варшаве, — записывал в протоколе руководитель эксперимента. — Коробка была мне передана служащей фирмы, хрупкой дамой, оказавшейся, как мы позже обнаружили, большой любительницей музыки. Тогда в коробке находилось двенадцать диапозитивных пластин. Нельзя было установить, кто позже взял пластинки и была ли одна из них разбита. Пластины были изготовлены на фабрике Эрнемана в Дрездене. На этикетке была изображена похожая на Изиса женская голова между двумя колоннами в египетском стиле. В коробке мы нашли фрагмент урны, обложенный ватой, и записку: фрагмент доисторической урны, найденный господином Вавженецким в окрестностях Варшавы в 1904 году. (Этому господину руководитель эксперимента загодя послал четыре такие коробки и упаковку ваты с просьбой положить в коробки незнакомые ему предметы и отослать их ему.) Вата, находившаяся в коробке, была куплена моей женой в аптеке на улице Маршалковской в Варшаве».
Одним из великих провидцев, если не самым великим из них, следует признать американца Эдгара Кейси (Edgar Cayce, 1877–1945). Книги о его удивительной деятельности теперь и в немецкоязычном регионе стали бестселлерами. Запротоколированный в стенограммах материал — итог более чем 30 тысяч «ридингов» (по-русски — чтений, толкований) — прямо-таки неисчерпаем. Этот человек, умевший сам себя вводить в транс, в таком состоянии поставил диагнозы бесчисленному количеству людей и помог им поправить здоровье своими весьма неординарными предписаниями. Еще в двенадцать лет сын фермера Эдгар Кейси заинтересовался Библией, стал часто ее читать и молиться. Как-то вечером, уже уснув, мальчик вдруг проснулся и обнаружил, что вся его комната залита светом. Сначала он подумал, что это вошла мама с лампой. Но быстро понял, что это вовсе не мама, а кто-то незнакомый. «Я услышал голос, поведавший мне, что однажды мне будет дарована сила, с помощью которой я смогу помогать людям, если только я буду правильно ее употреблять». Уже на следующий день Кейси получил подтверждение этого: он потерял сознание, а придя в себя, сумел слово в слово передать то, что он только что прочитал или кто-то прочитал ему вслух! Вследствие этого необычайного дара Кейси очень хорошо учился. К сожалению, после седьмого класса ему пришлось бросить школу, чтобы зарабатывать себе на жизнь.
В возрасте 20 лет (по другим свидетельствам — 21) у Кейси началось острое воспаление гортани, из-за которого он лишился голоса. Все усилия врачей были тщетны. Однажды один гипнотизер вызвался вылечить Кейси. При этом выяснилось, что Кейси в состоянии гипноза мог совершенно нормально говорить! Но, выйдя из гипноза, он снова терял голос. Ничего не дали и постгипнотические внушения, так что гипнотизер удалился, признав свое бессилие.
Но на следующий день объявился еще один гипнотизер — любитель. Этому пришла в голову мысль попросить Кейси во время транса описать свое болезненное состояние (ранее этот метод часто применялся на сомнамбулах). Так как ничто другое не помогало, Кейси согласился на эксперимент. Он в очередной раз дал себя загипнотизировать и в этом состоянии был опрошен о причине заболевания гортани. «Да, мы (!) можем видеть тело. В обычном физическом состоянии это тело неспособно говорить, потому что оно страдает частичным параличом нижних мускулов голосовых связок. Если усилить кровообращение в пораженных органах, можно добиться выздоровления — конкретно с помощью внушения в состоянии гипнотического транса».
Гипнотизер последовал данному ему совету и предпринял соответствующее внушение. После этого шея и грудь Кейси сначала порозовели, а потом стали ярко-красными. Через несколько минут Кейси сказал: «Теперь хорошо. Недуг устранен. Сделайте внушение, чтобы кровообращение снова нормализовалось, а затем, чтобы тело проснулось». Впервые за последние годы Кейси, выйдя из гипноза, заговорил! Лейн, гипнотизер, был на седьмом небе от счастья: «Если, — подумал он, — Кейси сумел помочь себе, то, может быть, он поможет и мне». Дело в том, что Лейн страдал нарушением пищеварения. Кейси согласился помочь, и был снова погружен в гипнотический сон, в состоянии которого дал Лейну медицинские рекомендации. Следуя им, тот всего за несколько недель значительно улучшил свое состояние.
Это было началом великой миссии Кейси. Не обладая никакими медицинскими познаниями, он, тем не менее, в гипнотическом состоянии говорил, как врач, используя медицинские термины. Ни разу, очнувшись от гипноза, «спящий пророк» не был в состоянии вспомнить то, что происходило или что говорилось, пока он был в трансе. Со временем даже врачи стали использовать его диагностические способности.
Интересно, что означает «мы» в словах Кейси. Когда позже начали приходить сотни писем от страждущих выздоровления, было решено читать «спящему» Кейси вслух только фамилию и адрес просителя. Тот, в свою очередь, должен был в определенное время находиться в том месте, которое он указал как свой адрес. К этому добавлялось следующее внушение: «Сейчас вы увидите тело N., находящееся в настоящее время в городе таком-то (следовал адрес). Вы внимательно и тщательно обследуете его и скажете, в каком состоянии он, по-вашему, сейчас находится. Вы укажете причину его теперешнего состояния, а затем выскажете предложения по лечению и спасению этого тела. Вы будете незамедлительно, последовательно отвечать на поставленные вопросы».
Как правило, уже спустя несколько минут Кейси начинал говорить: «Да, у нас есть тело» или «существо». Так как письма просителей в основном содержали только просьбы дать конкретные рекомендации и координаты отправителя, факт «обнаружения» больных и постановка диагнозов представляются тем более удивительными. Для спиритуалиста загадка решится просто: он воспримет выражение «мы» как недвусмысленное указание на существование нескольких духов. Кому такая версия покажется невероятной, может предположить наличие «раздвоенных личностей» у самого Кейси. Обращаясь к Бетти (Betty), известной в англоязычных странах как автор книги «Безграничная вселенная» (по-немецки: «Das uneingeschr?nkte Weltall»), невидимые существа заявили: «Нам неважно, назовете ли вы нас чем-то неосознанным под номером 2 или 3, или подумаете, что эти (похожие на явь) ощущения вызваны некоей частью вашей личности, или же вы отнесетесь к ним как к независимой действительности. Важно лишь, чтобы вы были готовы воспринять то, что идет к вам…».
Ставший широко известным эксперимент в Гластонбери (Glastonbury) британского археолога Фредерика Блай-Бонда (Frederic Bligh-Bond), о котором дальше пойдет речь, в соответствующей литературе всегда приводится в рубрике «ясновидение», хотя очевидно, что здесь имеет место не ясновидение, а феномен «автоматического письма».
Гластонбери — так называется старейшая церковь Англии, посещаемая паломниками, некогда возведенная на острове Гластон в полном уединении от внешнего мира. Во время кровавого периода церковной реформации в 1539 году здание вместе с примыкающим к нему аббатством сровняли с землей. Позже каменные развалины были использованы жителями окрестных деревень для мощения улиц и постройки домов. Предполагается, что Гластонбери был первым местом в Англии, а возможно, и во всей Северной Европе, где обосновались христианские монахи. Согласно легенде, Иосиф Ариматейский (Josef von Arimathea) сошел здесь на берег, после чего умер, успев, однако, зарыть две капсулы с потом и кровью Иисуса (Гластонбери находится в центре повествования английского сказания о Святом Граале). Очевидно, что Гластонбери должен быть очень древним. В старых архивах сохранились случайные сообщения об архитектурном великолепии святыни, но какие-либо данные о размерах и конструктивных особенностях церкви полностью отсутствуют. Этот факт следует считать особо важным для нашей истории.
В 1907 году было решено начать раскопки, чтобы получить ясное представление о форме и архитектурных особенностях знаменитой церкви. И, прежде всего, о месте расположения так называемой часовни Эдгара, о которой было известно, что ее возвели незадолго до разрушения всей церкви. Руководителем работ был назначен Ф. Блай-Бонд (F. Bligh-Bond), один из крупнейших архитекторов и исследователей старины Англии. Этот ученый был членом известного британского Общества физических исследований («Society for Psychical Research»).
Хотя Блай-Бонд и занимался паранормальными феноменами, он был ярко выраженным анимистом, приписывая все необычные явления доселе неизвестным аспектам жизни человеческой души, но не разделял анимистического представления о дальнейшей жизни после смерти. Итак, Блай-Бонд втайне пытался с помощью приятеля, одаренного способностью к внечувственным восприятиям, в частности способностью к медийному письму, пролить свет на ожидаемые результаты раскопок; то есть добыть сведения, которые не могли быть известны никому. Чтобы быть уверенным в том, что (ясное, дневное) сознание его приятеля отключится, он во время опытов с медиумическим письмом читал ему вслух всякие занимательные истории, дабы отвлечь внимание медиума. Время от времени он делал паузы, пытаясь расшифровать появившиеся линии и штрихи. Первое сообщение, которое можно было прочесть, гласило: «Все знание вечно и доступно для духовного сопереживания». Это и все более поздние послания шли единым, непрерывным потоком — типичный признак письменно-медиумических сообщений. После этого первого предложения рука друга начала выводить линии. Так постепенно возник чертеж аббатства в горизонтальной проекции. В центре чертежа было написано: «Гильельмус монахус», то есть по-русски: «Вильгельм-монах».
Сравнив этот чертеж с сохранившимися данными, исследователи пришли к единому мнению, что чрезвычайно вытянутая в длину форма строения весьма маловероятна. Однако попытки выяснить истинное положение вещей были продолжены, и наконец появился подробный эскиз узкого, прямоугольного здания. Когда рисунок был закончен, «оно» оставило внизу подпись: «Часовня Св. Эдгара. Аббат Беере построил эту часовню в честь святого Эдгара». Как оказалось позже, археологи ожидали обнаружить часовню где угодно, только не в этом месте.
Дальнейшие медийные сеансы принесли точные сведения о длине и ширине часовни Св. Эдгара, о ее своеобразном архитектурном стиле, необычном для Англии той эпохи, о количестве и расположении ворот и входов, о толщине стен и контрфорсов, количестве окон и сводов, форме алтарей, высоте мраморных ступеней, о конструкции подвальных помещений и крипт (подалтарных склепов), о расцветке витражей и мозаичных панно, об украшениях и так далее.
В 1908 году начались раскопки; прежде всего они выявили вопреки всем ожиданиям на месте, которое указал Блай-Бонд, фундамент стены бесследно исчезнувшей часовни Св. Эдгара. Да и все дальнейшие раскопки шаг за шагом — каменные развалины, осколки витражей и мозаики и другие находки — подтверждали все архитектурные детали, ставшие известными через медиума, но ранее никому не известные!
Однако обнаружением часовни Св. Эдгара инцидент не был исчерпан. В течение примерно 50 сеансов автоматического письма неоднократно всплывали данные по некоей «Часовне Лоретто», которым не поверили, поначалу даже не обратив внимания, так как о существовании такой часовни вообще ничего не было известно. Кроме того, это строение, если медиумические сообщения были бы верны, представляло собой — в Англии и во всей Северной Европе — в ту архитектурную эпоху единственный в своем роде памятник зодчества.
После успешных раскопок на месте упомянутой часовни Эдгара возросло доверие и к сохранившимся данным по неведомой пока часовне Лоретто. Монахи (к тому времени уже покойные) указывали на участок вблизи северного крыла часовни как на местонахождение этого неизвестного храма. Но как раз это место было в техническом отношении самым труднодоступным. Ручей, некогда протекавший там, нанес огромные массы валунов; позже воду отвели, и старое русло ручья наполнили столетними обломками скальной породы. Так в одном месте у бывшей церковной стены возникла мощная запруда из обломков скал и валунов, поросших травой; запруда была на много метров выше первоначальной высоты построек аббатства.
В 1911 году Блай-Бонд велел пробить два пробных отверстия в этой запруде, причем не было найдено ни малейших следов древних стен или фундаментов. Неудача обескуражила ученого. «Оттуда» дошел комментарий: «Неправильно выбраны места для штолен, штольни велись недостаточно глубоко под нынешним уровнем поверхности земли». Начавшаяся вскоре Первая мировая война надолго прервала исследования.
Между тем Блай-Бонд издал книгу, вышедшую несколькими тиражами. В ней автор выражал надежду на то, что однажды найдет и легендарную часовню Лоретто. Смелый эксперимент удался: в августе 1919-го — после пятилетнего перерыва — раскопки были возобновлены. Следуя медийным указаниям, штольня была пробита на большей глубине, после чего через несколько дней исследователи наткнулись на мощную каменную кладку фундамента неизвестной часовни! Сколь точны были «потусторонние» указания, можно судить по следующему примеру.
В автоматическом письменном сообщении, полученном 16 августа 1917 года, было сказано, что западная часть засыпанных породой внешних стен часовни будет найдена в очень хорошем состоянии. Никто не мог объяснить, почему именно эта часть стены должна была сохраниться лучше всего. Однако раскопки прояснили причину: западная часть фундамента часовни была перед заполнением русла ручья покрыта большой кучей навоза, остатки которого обнаружились даже при раскопках. Куски породы и валуны, намытые ручьем, а также позднейшее загромождение русла ручья камнями, конечно же, сильно повредили все прочие, открытые части стены, в то время как только западная часть стены, защищенная слежавшимся навозом, осталась невредимой.
Гластонберийская история рассматривалась в двадцатых и тридцатых годах (ХХ века) как «кардинальное доказательство» факта ясновидения. И сегодня еще зачастую говорят о некоем «внутреннем видении, зафиксированном автоматическим письмом», и тому подобном. Сам Блай-Бонд стал менять свое мнение на этот счет лишь тогда, когда в 1921 году получил рукописи от совершенно незнакомых ему людей, которые ранее также получили данные о приключении в Гластонбери «внечувственным» путем. Постепенно он тоже стал склоняться к мнению, что здесь действовало потустороннее рабочее сообщество, дабы помочь в освещении раннехристианской истории Англии. Потому-то он и назвал свою книгу «Общество Авалона» — с намеком на легенду о короле Артуре и о Священном Граале.
Но вернемся к собственно ясновидению. Баронесса Адельма фон Вай обладала, в частности, даром видеть образы и события в стакане, наполненном водой. По ее мнению, это было очень просто: «Нужно взять гладкий стакан, налить его до краев водой и поставить так, чтобы в него хорошо проникал свет; затем нужно посмотреть в него. Тот, кто имеет дар провидения, вскоре рассмот-рит в воде небольшие картины, подобные фотографиям». То-то и оно: кто имеет дар! Работа с (магическим) кристаллом — это, по-видимому, нечто подобное.
Когда позже оптовик из Гамбурга Хинрих Ольхафер (Hinrich Ohlhaver) попытался разоблачить известного медиума Элизабет Тамбке (Elisabeth Tambke), то первое, с чем он столкнулся воочию, была демонстрация ясновидения. Нужно, конечно, понимать, что Ольхафер и оба его друга, оказавшиеся в том же месте, в тот же час, не представились в ответ на приветствие семейства Тамбке. И когда Ольхафер сказал несколько слов медиуму, тот, закрыв глаза, без промедления ответил: «У вас находится довольно крупный (значительный) дух со слегка поседевшими бакенбардами, но без усов и бороды. Его нос — довольно большой и прямой, глаза серо-голубые, брови кустистые. Лоб высокий, несколько пологий, темно-коричневые, почти черные волосы сильнее охвачены сединой, чем бакенбарды, и наверху уже слегка поредели. Он говорит, что это его отец».
Ольхафер был поражен точным описанием отца. Как это могло быть? Может быть, спиритисты все же были правы, говоря, что, когда умирает тело, душа продолжает жить в виде астрального тела? «Никто из окружающих, в том числе и мои друзья не могли знать моего (умершего до этого. — Прим. пер.) отца». Перенос мыслей на расстоянии? Но Ольхафер не думал о своем отце, когда медиум начал говорить. И тут Ольхафер решился на блеф. Он сказал, что если это, как предполагалось, его отец, то данные по его облику не совсем верны, и попросил еще раз уточнить цвет его усов. В то время как медиум опять закрыл глаза, Ольхафер сконцентрировался, что было сил, стал про себя думать: «… у него темные усы, у него темные усы…» Его вопрос уже был суггестивным (наводящим), так как предполагал, что усы все же были. Но ясный и определенный ответ медиума гласил: «Усов у него вообще нет, и он только что еще раз сказал мне, что он ваш отец». Никакого портрета отца Ольхафера не существовало. Двум друзьям были описаны потусторонние (жители), которых они не знали вообще или не знали так, как они были описаны. Однако проверки, проведенные позже, подтвердили во всех случаях правильность данных, приведенных фройляйн Тамбке.
Элизабет Тамбке пребывала во время сеанса ясновидения в состоянии полного бодрствования и была готова в любое мгновение продемонстрировать свой дар; так что специальный «сеанс» оказался просто не нужен. Она видела фигуры (образы), но видела их не своими физическими глазами. Она каждый раз закрывала глаза, потому что только так она и могла видеть духовные существа. Ольхафер долго колебался, прежде чем признать наличие таких существ, «… но под тяжестью бесчисленных доказательств, которые были мной получены, я был вынужден прийти к осознанию, становившемуся под грузом неоспоримых фактов все более зрелым, что мы окружены духовным миром и духовными существами, и что наши умершие в действительности не умерли, а продолжают жить, являясь жителями того невидимого мира, и часто обитают рядом с нами».
А вот еще один пример: ясновидение в медиальном состоянии транса. Особенно поучительным опять же представляется событие, произошедшее с пастором Иоганнесом Гребером (Johannes Greber). Однажды к нему пришел молодой человек, чей внечувственный (экстрасенсорный) дар был уже известен. Как раз тогда, когда экономка пастора вышла из комнаты, молодой человек впал в транс и «оно» говорило из него: «Твоя экономка только что вышла в сад, чтобы выполоть сорняки. Это время я хочу использовать для беседы с тобой. Пожалуйста, покажи мне твою церковь».
То, что экономка вышла в сад, этого не могли знать ни пастор Гребер, ни юноша, потому что сад располагался за домом пастора, а пастор и юноша сидели в комнате на противоположной стороне дома. Церковь стояла совсем рядом с домом пастора; в нее можно было попасть, даже не переходя улицу.[38] Молодой человек следовал за пастором с закрытыми глазами шаркающей походкой. Войдя в церковь, он сказал: «Но ведь алтарь стоит над скелетом лежащего в земле мертвого человека. Да и под полом нефа (предела) находится некоторое количество скелетов. Здесь раньше было кладбище». Пастор Гребер ничего об этом не знал. Его попросили разузнать обо всем этом у самых старых членов церковного прихода; он это сделал, и позже выяснилось, что все сообщенные сведения были верны.
Тогда юноша обратил свои закрытые глаза к органу со словами: «Ты знаешь, что я обычно не даю советов в чисто материальных вещах. Но сегодня я хочу сделать исключение. Ты приобрел орган. Скажи своему органисту, чтобы каждый раз, закончив играть на органе, он вдавливал все регистры до отказа в орган; в настоящее время три регистра еще наполовину вытянуты. Поэтому пыль и влага оседают на трубах органа, с течением времени все более и более отягощая чистоту звуков…»
Пастор Гребер замечает по этому поводу: «Шпильтиш (кафедра управления) органа была заперта на замок, так что не видно было ни клавиш, ни регистров. А уж тем более их нельзя было рассмотреть со стороны алтаря, где мы находились в тот момент. Оттуда мы бы ничего не увидели, даже будь орган открыт».
Картина одного из боковых алтарей изображала смерть св. Иосифа; Иисус и Мария стояли у его смертного одра. «Это изображение неправильное, — сказал юноша. — Иисус не присутствовал при смерти Иосифа».
Перед изображением распятия Иисуса Гребера спросили: «Как ты думаешь, что при распятии причиняло ему наибольшую боль?» Гребер ответил: «То, когда ему в ладони и в ступни вколачивали гвозди». «Нет, не гвозди, а жажда. Гвозди мощным ударом загнали сквозь ладони и ступни. Поэтому гвозди поначалу не причинили сильной боли, а, скорее, оглушили его. Так же, как ваши раненые на войне в первые мгновения почти не чувствуют самых тяжких ранений. Но жажда вследствие потери крови — это было самое ужасное; так же, как у ваших раненых… Никакая физическая боль не сравнится с мукой медленной гибели от жажды».
Пройдя дальше, они оказались в боковой часовне. Там висела деревянная икона девы Марии, перенесенная из монастыря, руины которого находились поблизости. «Эту картину уже давно ищут два страдающих духа, проклятые находятся там внизу, у руин монастыря». Пастор с удивлением спросил: «А почему эти духи ищут икону Марии? Ее ведь так просто найти здесь. Да к тому же, какая польза страдающим духам от этой иконы?» В ответ пастор услышал: «Ты не понимаешь? Духи, в наказание за их дурные дела привязанные к какому-либо месту, не могут выйти за пределы очерченного им «круга проклятия». Поэтому и эти духи, «сосланные» в долину с монастырскими развалинами, не в состоянии подойти к этой церкви. И поэтому вынуждены искать икону Марии в границах очерченного им круга… Что касается того, какая польза им могла бы быть от изображения Марии, то действительно: сама по себе икона им не поможет. Но нечто другое, связанное с иконой, некогда приносило им облегчение. Еще когда икона стояла в монастыре, туда приходило множество людей помолиться перед ней. Многие творили молитвы за «бедные души», так вы называете страдающих духов. Правда, молитва не может уменьшить их вины и наказания. Но они слышат, воспринимают молитву, и их мысли тоже обращаются к Богу. Тем самым они испытывают облегчение в своем состоянии. С тех пор, когда икону оттуда забрали, никто не приходит туда молиться, и духи лишены благодати, которую некогда давала им молитва…»
Тут они (Гребер и юноша) подошли к лестнице, ведущей к органу, и пастору очень захотелось узнать, как обстояло дело с выдвинутыми наполовину регистрами. Кроме того, он решил спросить потустороннего, умеет ли тот играть на органе (сам юноша играть не умел). Так обладал ли невидимый гость достаточной властью над телом юноши, чтобы заставить его играть на органе? Поколебавшись, Гребер все же задал этот вопрос. «Хорошо, если тебе это доставит удовольствие», — прозвучало в ответ. «Я тут же поспешил в ризницу и взял там ключи. Мы поднялись по лестнице к органу. Я открыл ящик и сразу взглянул на регистры. Точно! Три из них были выдвинуты…»
Гребер продолжает: «Потусторонний (в облике юноши) сел за клавиатуру, вытянул регистры и начал играть. Сначала тихо и нежно, протяжными аккордами. Затем сильнее, громче. Чем дольше он играл, тем все более нарастали звуки. Наконец, игра достигла апогея. Во всех регистрах бушевали волны, кипела пена валов, завывала буря. Это был настоящий ураган, способный с корнями вырывать из земли деревья. Постепенно буря звуков стала стихать, и в конце музыка сошла нежными, спокойными тонами на нет. Без всякого сомнения — за инструментом сидел мастер!»
Когда музыкант встал из-за органа, Гребер запер инструмент на ключ, потусторонний спросил его: «Ты знаешь, что я только что сыграл на органе?… Я сыграл твою жизнь». Пастор удивленно взглянул на говорившего, так как не мог даже подумать, что можно сыграть жизнь человека на музыкальном инструменте. Тогда он услышал: «Жизнь человека подобна картине. Ее можно написать красками, а можно и звуками. Каждый цвет представляет собой звук, а каждый звук — цвет. Есть ясновидящие, воспринимающие все звуки в красках, отделяя гармонию от дисгармонии не на слух, а видя перед собой звуко-краски. Поэтому каждую картину можно сыграть, словно видя перед собой ноты. По крайней мере, это возможно в мире духов».
Они молча сошли вниз по лестнице до самой двери в церковь, через которую вошли. Тут юноша остановился: «Я хочу попрощаться. Я не могу зайти в ваш дом, потому что твоя экономка как раз собирается вернуться из сада в дом, и мне не хотелось бы, чтобы она увидела юношу в состоянии транса. Сейчас прислонюсь к этой стене. Поддержи тело юноши, не дай ему упасть, когда я выйду из него».
Пастор Гребер выполнил все, что ему было сказано, и ему пришлось собраться с силами, чтобы удержать падающее тело юноши в вертикальном положении, когда потусторонний выходил из него. Однако юноша тут же пришел в себя и был весьма удивлен, обнаружив себя и пастора в церкви. Он помнил только, что находился со священником в его доме. Об игре на органе и беседе в церкви он ничего не помнил.
То, что медиум валится с ног при выходе собственного духа и при входе чужого — и, наоборот — в земное тело, является верным признаком «смены личности». Это, по сути, вид одержимости, если воспользоваться этим выражением, обычно используемым только в отрицательном смысле. Однако, если медиум сидит, никто, как правило, ничего не замечает.
При ясновидении в состоянии гипноза — с закрытыми глазами — также нетрудно предположить, что дух гипнотизируемого или, точнее, его флюидное тело, осознающее свое «я», покидает физическое тело, чтобы начать выполнять приказы или производить своего рода «разведку» вне дома или помещения, в котором он находится. Говорить об «автопсихическом видении» можно, вероятно, лишь в случае, когда внечувственно одаренному человеку (экстрасенсу) внушаются, например, отсутствующие или умершие личности, и подобные «видения» действуют и после окончания гипноза. Другое дело, когда загипнотизированные мужчина или женщина «посылаются в путешествие». Доктор Рицль, чтобы назвать конкретный пример, отправил свою Йозефку в воображаемое путешествие в Прагу. В состоянии гипнотического транса она рассказывала то, что видела, по каким улицам шла, мимо каких домов или магазинов проходила. Она зашла в квартиру своих родителей и принялась описывать то, что делала ее мать. Сама Йозефка говорит ясно и недвусмысленно: «Эти видения-переживания кажутся происходящими на самом деле… То есть не возникает ощущения, будто тебе показывают кино. Мне казалось, что я действительно была в нашей квартире, могла прикоснуться к кухонному столу, почувствовать запах еды…» Она подчеркивает: «это не было как в кино». Однако некоторые парапсихологи, считающие себя умнее, утверждают, что она как бы «пробиралась ощупью издалека» (дистанционное осязание). Во всяком случае, сам доктор Рицль впал в задумчивость, в частности, заявив: «Результаты парапсихологических исследований указывают на то, что должна быть высшая реальность, стоящая над нашей материальной жизнью».[39] Это как раз то, что религии проповедуют уже тысячелетиями… Наука вновь готова протянуть религии руку; но церкви еще не «дозрели» до этого.
Имеет ли место подлинное «телевидение» (восприятие изображения через время и пространство), или личное (флюидное) присутствие загипнотизированного человека необходимо или предполагается на месте события — это в случаях, подобных описанному ниже, предоставляется решать самому читателю.
Доктор Рицль захотел узнать, можно ли предотвратить неприятное событие, предсказанное (предвиденное) экстрасенсом? Йозефка, думая об одной из своих подруг, погрузилась в транс. Ее подруга жила в 100 километрах от Праги. Вдруг загипнотизированная хриплым голосом произнесла: «Ей нельзя с ним идти!» — и впала в беспокойство. На вопрос, в чем дело, она ответила, что видит подругу, разговаривающую с неким незнакомым ей мужчиной. «Они сидят в ресторане. Он хочет, чтобы она поехала с ним… на мотоцикле. Ей нельзя с ним ехать!» И тут Йозефка увидела, как ее подруга уезжает с незнакомцем на мотоцикле во тьму ночи. «Они остановились. Они о чем-то спорят… Он разорвал на ней юбку… О, Господи!» Йозефка видела и передавала словами изнасилование. Загипнотизированная переняла происходящее во всей его интенсивности в свое бодрствующее сознание и тихо плакала. Она тут же решила завтра утром позвонить подруге и предупредить ее. «Мне все равно, даже если она сочтет мой звонок глупостью». Йозефка собиралась сказать, будто увидела жуткий сон… Когда она на следующее утро позвонила подруге, ей не пришлось рассказывать свой «жуткий сон» до конца. Все уже случилось. Прошлой ночью. И именно так, как это увидела Йозефка!
Йозефка не заглянула в будущее, но оказалась ясновидящей, вернее, увидела нечто на значительном расстоянии. О том, что для человеческого духа материя не является твердой и, тем самым, непроницаемой, в этой книге сказано уже достаточно. Поэтому вполне объяснимо, что загипнотизированный человек (подопытный) с закрытыми глазами распознает рисунки и надписи, даже если между ними и листами бумаги установить металлический лист.
Больше удачи с опытами по предвидению выпало на долю голландского парапсихолога доктора В. Х. Ц. Тенхеффа (W. H. C. Tenhaeff) из Университета города Утрехта, работавшего с известным ясновидцем Жераром Круазе (Gerard Croiset). Еще французский врач и парапсихолог доктор Ости провел множество удачных опытов с ясновидящим по имени Паскаль Фортюни (Pascal Forthuny). Тот мог за несколько часов до начала театрального спектакля или иного подобного мероприятия (которое, как ожидалось, должно быть хорошо посещаемым) точно указать, кто на каком месте будет сидеть. Подобные эксперименты удавались и с Круазе. Их называют «кресельные опыты». Выбор кресла или вообще сидячего места, которое следует «проскопировать»,[40] предоставляется ясновидцу, разыгрывается с помощью жребия, предлагается сделать не участвующему в опыте постороннему лицу. Оказалось, что результаты были лучше, когда Круазе сам обозначал кресло, предназначенное для опыта. Его предвидение ориентировалось на интенсивность эмоциональных впечатлений, которыми были, так сказать, помечены (будущие) посетители. Тенхефф запротоколировал множество опытов подобного рода. Примером может служить описанный ниже.
В свое время знаменитый русский генерал Алексей Петрович Ермолов провел последние годы жизни в Москве, где и умер в 1861 году. Один из очень близких ему людей поведал редакции русской газеты «Русская старина» о следующем случае: «Года за полтора до кончины Ермолова я приехал в Москву навестить его. И когда мы уже прощались, при мысли о том, что, скорее всего, мне никогда больше не доведется увидеть этого уже дряхлого старца, я не смог сдержать слез. Заметив это, он сказал: «Не плачь, до твоего возвращения сюда я еще не умру, я умру позже». Мое лицо выразило удивление, даже опасение — а не помутился ли разум в обычно столь светлой голове Ермолова? Но и эти движения моей души не ушли от внимания старца. «Я сейчас тебе докажу, что не потерял рассудок и что мои слова — не бред». Говоря это, он повел меня в свой кабинет, отпер один из ящиков стола и вынул из него лист бумаги, исписанный характерным почерком. «Чей это почерк?» — спросил он. Я узнал его руку и сказал ему об этом. «Так читай!»
Это было что-то вроде послужного списка Ермолова. Начиная с чина полковника, там были отмечены годы и даты, все значительные вехи его богатой событиями жизни. Пока я читал, он внимательно наблюдал за мной, и, когда я дошел почти до конца списка, Ермолов закрыл последние строки рукой. «Дальше тебе читать нельзя, — сказал он. — Дальше указаны год, месяц и день моей смерти. Все, что ты здесь прочел, написано до наступления описанных событий, однако исполнилось в малейших деталях. Дело было так: еще в чине подполковника я был послан для проведения расследования в город Т. Расследование было трудным. Я много работал. Моя квартира состояла из двух комнат. Одну — проходную — заняли прикомандированный ко мне писарь и мой денщик, в другой жил я сам. В мою комнату можно было пройти только через первую комнату… Однажды ночью, сидя за письменным столом, я что-то писал. Закончив, я раскурил трубку, откинулся в кресле и углубился в свои мысли. Внезапно подняв глаза, я увидел прямо перед собой отделенного от меня лишь письменным столом незнакомца в одежде русского мещанина. Прежде чем я успел спросить, кто он такой и что ему нужно, незнакомец произнес: «Возьми бумагу, перо и пиши!» Я молча повиновался, находясь во власти непреодолимой силы. Незнакомец продиктовал мне все, что должно было случиться со мной в предстоящей жизни, закончив днем моей смерти. Договорив последнее слово, незнакомец исчез — как и куда? Я не знаю… Прошло несколько минут, прежде чем я пришел в себя. Моей первой мыслью было, что меня разыграли. Я вскочил с кресла и бросился в соседнюю комнату, которой, выходя, незнакомец просто не мог миновать. Там я увидел писаря, что-то пишущего при свете сальной свечи. А мой денщик спал в сенях прямо перед дверью на улицу, запертую на засов. На мой вопрос «Кто только что вышел отсюда?» удивленный писарь ответил, что никого здесь не было… До сегодняшнего дня я ни с кем не говорил о происшедшем, — заключил Ермолов свое повествование, — так как слишком хорошо понимал, что одни сочли бы меня фантазером, а другие безумцем, страдающим галлюцинациями. А между тем для меня все сказанное незнакомцем — неопровержимый факт, ясным и ощутимым доказательством которого является эта бумага. Надеюсь, теперь ты не сомневаешься в том, что мы еще увидимся?»
И действительно, мы вновь увиделись через год, но несколько месяцев спустя я получил известие о кончине Ермолова. Когда позже я в его бумагах обнаружил таинственную рукопись, оказалось, что он покинул сей мир как раз в тот день и даже час, которые были предсказаны ему пятьдесят лет тому назад.
Другой случай, правда, не относящийся к области ясновидения, все же связан с предсказанием даты смерти. Вот он: в конце мая 1820 года директор берлинской гимназии имени Фридриха Вильгельма А. Ф. Бернарди (A. F. Bernhardi), в ту пору абсолютно здоровый пятидесятилетний мужчина, рассказал своему бывшему ученику, впоследствии философу И. Х. Фихте (J. H. Fichte — не путать с Иоганном Готлибом Фихте, умершим в 1814 г. — Прим. пер.), странный сон. Прошлой ночью ему приснилось, что на него стали падать листья, и он успел поймать один из них. На листе были написаны его имя и фамилия, а под ними было начертано: умер 2 июня 1820 года». Ни сам Бернарди, ни Фихте не придали этому сну никакого значения. Но когда Фихте 3 июня того же года собрался навестить своего бывшего учителя, он узнал, что за день до этого Бернарди умер.
Предсказание, основанное на ясновидении, пережил на себе также и доктор Б. Сайриакс (B. Cyriax). В 1853 году, проживая в Балтиморе, он однажды в воскресенье пошел послушать доклад бывшего католического священника о «духах». Священник рассказывал удивленным, с трудом сдерживающим улыбки слушателям, что «духи» выбрали его для того, чтобы реформировать мир, то есть чтобы распространять чистое, первоначальное христианское учение. Водя его рукой, духи якобы написали множество толстых томов и так далее, и тому подобное. «То, что подобные речи не вызывали ничего иного, кроме улыбок, было естественным, — пишет доктор Сайриакс, — раздавались насмешливые выкрики. Но мне было не до шуток. Мне просто стало жаль докладчика, и я громко возразил ему. Я предложил ему в его собственных интересах отказаться от таких безумных идей. Ведь он вызывал насмешки, убежденно пересказывая стародавние истории о призраках и привидениях, в которые сегодня уже никто не верит. Тут этот человек встал, окинул меня жестким взглядом и воскликнул: «Вы еще хуже, чем папа римский! Вы хотите запретить человеку защищать то, что он считает истинным и правым! Вы хотите подавить свободное слово. Вы горько раскаетесь в этом, потому что мои духи как раз сообщают мне, что не пройдет и года, как вы будете стоять здесь, на моем месте, и с этой самой кафедры проповедовать то, о чем сейчас говорю я! Вы станете спиритуалистом, не пройдет и года… и тогда здесь, в этом зале, с вами поступят так же, как вы только что поступили со мной. Вас высмеют и лишат слова». Я, конечно, посмеялся над этим предсказанием, чувствуя себя полностью защищенным от воздействия духов, и сказал об этом апостолу новой веры, когда он в личной беседе повторил все сказанное им ранее».
То, что доктор Сайриакс пережил в течение последующего года, опрокинуло все его материалистическое мировоззрение. Вокруг него и с ним самим случались вещи, редко выпадающие на долю обычного человека. И когда однажды он действительно, прочитав доклад о спиритуализме, будучи уже основателем общества «Конкордия»*, стал спускаться с кафедры, он вспомнил странное пророчество монаха и понял, что с тех пор прошел ровно год. По указанию и пожеланию своих потусторонних руководителей доктор Сайриакс в 1881 году покинул Балтимор, ставший ему второй родиной, и отправился в путешествие с целью распространять идеи спиритуализма в Германии — навстречу неясному будущему. В Германии он стал известным исследователем в этой области и начал издавать журнал.
Теоретически лучшим доказательством того, что можно «видеть», не используя данные нам от природы глаза, могут служить опыты с незрячими людьми. Такой пример долго искать не придется.
Пожалуй, единственной ясновидящей в мире, взятой на государственную службу, являлась Ванга Димитрова из городка Петрич, жившая в свое время в коммунистической Болгарии. А ведь Ванга потеряла зрение, когда ей было одиннадцать лет! Ее достижения в предсказаниях судеб людей — политическими предсказаниями она не занималась — сравнимы только с успехами Эдгара Кейси. Размеры гонораров за ее консультации были установлены государственными органами. Доходы Ванги шли в пользу государства, которое выплачивало ей скромный месячный оклад. Ванга утверждала, что видит картины (образы) и слышит голоса. Ученые, работающие с ней, правда, не считают, что «голоса» исходят от духов (по крайней мере, не заявляют об этом официально). Ученые не считают необходимым делать какие-либо мировоззренческие выводы, каким бы невероятным ни был феномен Ванги Димитровой. Все, говорят они, можно объяснить с материалистической точки зрения. По крайней мере, до сей поры можно было только проверить, сбываются ли предсказания Ванги, или нет, насколько их вообще можно проверить. Доктор Георгий Лозанов, врач и психотерапевт, 25 лет практически занимавшийся йогой, десять лет тайно работал с Вангой, прежде чем решился поведать об этом общественности. Ясновидческие предсказания Ванги в 80 % случаев попадали в точку. Такой результат считается в парапсихологии блестящим достижением. Ванга не только могла рассказать о прошлом и будущем пришедшего к ней человека, но и о судьбах его родных и близких, которые никогда у нее не были.
Пока подобные высказывания касались прошлого, эксперименты доктора Лозанова позволяли предположить, что ясновидящая «подключалась» к подсознательной памяти ее посетителей. Доктор Лозанов, в частности, установил, что в состоянии мысленно блокировать ее, интенсивно представляя себе во время сеанса, что он — это не он, а другой, лично хорошо известный ему человек. Тогда высказывания Ванги относительно самой личности и ее прошлого становились совершенно неверными. Однако она вскоре заметила это и сообщила об этом.
Но как же быть с будущим? Может ли ясновидящий прочесть «в нас» и наше будущее? Получается, что мы, так сказать, носим нашу будущую судьбу с собой и в себе? Для тех, кто отрицает спиритологию (вспомним о «голосах» Ванги) и не знает учение об Оде (одической силе), для того этот вопрос остается открытым.
Ниже приведем случай, проверенный доктором Лозановым: 25 лет назад (случай произошел в 1968 году) у жительницы одной деревни в Македонии пропал сын. Все жители деревни повсюду его искали, но так и смогли найти. В последний раз его видели играющим на берегу реки. «В конце концов мать оставила всякую надежду, — пишет доктор Лозанов. — Это было во время Второй мировой войны. Прошло 22 года. И женщина пришла к Ванге по поводу заболевания, от которого она в это время страдала. «Вы выздоровеете, — заверила ее Ванга. И вдруг добавила: — И ваш сын вернется. Я вижу его с каким-то цыганом. Он уже взрослый. Если завтра утром вы пойдете в деревню N., вы его там найдете». Женщина тут же отправилась в деревню N. И там по описанию, данному ей Вангой, она нашла своего сына. Тот сначала не узнал ее, но когда они поговорили о былых днях, он постепенно все вспомнил. Теперь они вновь живут вместе». Лозанов навестил мать и сына, чтобы запротоколировать их историю.
Вот еще один факт из «коллекции» Лозанова: «Однажды Ванга навестила беременную женщину в деревне П. в Южной Болгарии. Там ей представилось ужасное видение, будто ребенок, которого носила под сердцем эта женщина, должен быть убит в младенческом возрасте. Ребенок действительно был убит, и полиция арестовала убийцу в доме, куда заходила Ванга».
В отличие от Кейси Ванга во время сеансов пребывала в полном сознании, то есть не погружалась в транс. Поэтому она затрачивала гораздо больше энергии. Нетрудно понять, насколько она была измождена после 40–50 сеансов в день; особенно, если учесть, что она «видит» (и слышит) практически ничего кроме человеческих пороков и пагубных страстей, ударов судьбы, разрушенных супружеских отношений и «профуканных» карьер.
Чтобы завершить круг проблем «Психометрия — Ясновидение — Пророчество», изложенных в сжатых фактах и описаниях, затронем еще раз один специальный аспект.
Ясновидящие, обладающие соответствующим даром, подтверждают в один голос (и здесь их данные совпадают с данными умерших), что духовное представляется им реальнее и яснее, чем грубоматериальное тело, кажущееся им «мутной оболочкой». Хорошей иллюстрацией к этому может служить рентгеновский снимок: на нем тоже скелет виден четче, чем все остальное тело, предстающее как некий расплывчатый фон. Так же можно объяснить представление некоторых ясновидящих, согласно которому они видят «душу» исследуемого ими человека, описывая ее как нечто светлое или темное со множеством градаций от сияющего белого до глубокого черного. Наглядным примером тут может послужить провидица фрау Фюрлингер (F?hrlinger) из г. Маттинген в Верхней Австрии. Й. Когельник (J. Kogelnik) сообщает, что она была здравомыслящей, заботливой матерью двоих здоровых детей. В религиозном отношении она сохранила свою детскую веру, однако была совершенно чужда религиозному фанатизму.
Однажды вечером 1923 года в жизни — тогда еще тридцативосьмилетней женщины — произошел настоящий перелом. Все семейство сидело в гостиной. Тут у нее вдруг возникло ощущение, что кроме членов семьи в комнате находятся еще и другие люди. Она на самом деле увидела каких-то людей и испугалась не на шутку, даже подумала сначала, что сошла с ума. Но когда она увидела, как один из таинственных гостей дружелюбно кивнул ей, она взяла себя в руки и крикнула: «О, я вижу духов!» Когельник замечает: «Как на это спонтанное восклицание отреагировал ее супруг, слабо веривший в существование потустороннего мира, этого я не знаю. Я только знаю, что позже он в кругу своих либерально настроенных знакомых постоянно опасался за свою репутацию «просвещенного интеллигента», когда слишком рьяно выступал в защиту своей жены… Во всяком случае, в нем она обрела, скорее, противника, нежели опору. И это было даже хорошо, потому что напоминало ей о том, что нужно быть осторожнее со своими высказываниями, не переходя «общепринятых» рамок».
Вместе с неожиданно явившимся даром восприятия бестелесных существ у фрау Ф. развилась также способность распознавать истинную сущность человека или — как она сама называла это проще — понимать его сущность. Всякий раз, когда она использовала свой дар, ее взгляд становился «стеклянным», как будто ее физические глаза в эти мгновения «отключались». Она сама постоянно подчеркивала, что видит в эти мгновения отнюдь не своими физическими глазами, не глазами, данными ей вместе со всем остальным телом. Часто она была в восторге от того, кто ей встречался, хотя внешне он мог быть отнюдь не привлекательным. «Ах, если бы вы только могли видеть, какая красота скрывается за этой скромной внешней оболочкой», — говорила она в таких случаях, преисполненная восхищением. И, напротив, бывало, что она при встрече с людьми прекрасной наружности с трудом скрывала свое отвращение по отношению к их флюидному телу.
Внезапно открывшийся дар фрау Ф. зачастую становился причиной раздора между супругами. К тому же ее супруг так и не смог примириться с тем, что его жена вдруг стала высказывать собственные взгляды на мир и людей. Весной 1925 года фрау Ф. собралась полечить больной зуб, и ее муж записал ее к зубному врачу П. Когда он сказал ей об этом, она отказалась идти к этому дантисту, потому что не хотела отдавать себя в руки человека, у которого такая «черная душа». Когельник пишет:
«Потеряв дар речи, господин Ф. вступился за профессиональную честь зубного врача П., объявив диагноз его жены о «черной душе» смехотворной, полубезумной идеей». Тогда фрау Ф. вообще отказалась от посещения зубного врача, обосновав это тем, что ей и так осталось недолго жить. «В обоих случаях она оказалась права, так как умерла, не проболев ни дня, 2 января 1926 года, а в октябре того же года зубной врач П. был арестован и осужден за попытку убийства из корыстных побуждений».
У другой дамы (фрау Х.), тоже знакомой Когельника, открылись похожие способности, только в гораздо меньшей степени, чем у фрау Фюрлингер. Но тут Когельнику представилась возможность сравнивать их высказывания. Он пишет о следующем случае: «Однажды я сопровождал трех человек, приехавших из Мюнхена, чтобы познакомиться с фрау Ф. Я сначала отвел их к фрау Х. и попросил ее записать на бумаге впечатления от трех представших перед нею душах людей, ни сказав ни об одном из них ни слова. Исписанный фрау Х. лист бумаги я, не читая, сунул в карман, и мы пошли к фрау Ф. Та поставила свой диагноз. Тут я сравнил ее диагноз с тем, что был ранее написан на листе бумаги. Диагнозы оказались полностью идентичными».
Когельник часто присутствовал при дебатах, которые фрау Фюрлингер просто вынуждена была вести с учеными и теологами, когда ее популярность начала расти. «Я был поражен тем, как эта простая женщина, окончившая всего-навсего начальную школу, на равных обсуждала с учеными мужами сложные философские проблемы. Однажды, заметив мое удивление, она сказала: «Вы что, действительно думаете, что я все это знаю? Как только начинается беседа, интересующая этих людей, мне помогает мой руководитель, и я просто повторяю то, что он мне говорит». Вовсе не одни только простаки резко изменили направление своей жизни под влиянием ясновидящей, — пишет Когельник, добавляя в заключение: — Тех, кто, признавая подлинность, истинность таких феноменов, однако пытается разоблачить их сверхчувственный (экстрасенсорный) характер и потому ищет научное объяснение всему этому, в конце концов ожидает большое разочарование: уж слишком многого они ожидали от своей рассудочной способности к познанию».
Опасности медиумической деятельности
Было бы безответственно говорить о возможности контактов с потусторонним миром, не указав, причем со всей настойчивостью, на связанные с этим опасности. Все исследователи потустороннего мира сходятся во мнении, что подобные опасности могут исходить только от низших существ (сущностей), но, кажется, именно ими и кишит наше ближайшее окружение в этом мире. Ведь мы не забыли, что после так называемой смерти никто вдруг не становится ангелом, а поначалу остается тем, кем был на момент перехода, то есть человеком с недостатками и слабостями, с полезными и не очень полезными знаниями и способностями, с хорошими и дурными наклонностями. В общем и целом в личности ничего не меняется (апостол Павел говорит: как дерево упадет, так и будет оно лежать). Лишь от своего грубоматериального тела да от связанной с ним способности наслаждаться придется волей-неволей отказаться. Спиритический опыт свидетельствует о том (и подтверждает тем самым определенные религиозные взгляды), что каждого умершего согласно закону специфического притяжения (подобное к подобному) притягивает в ту область сфер, которая соответствует его духовному состоянию. И если сказано, что небо и преисподняя, ад и рай — в нас самих, то после освобождения от земной оболочки это означает проецирование состояния души (духа) вовне. Абсолютное большинство людей совершают переход с одного места на другое (именуемое смертью) не только в полном неведении относительно сути этого перехода, но и неподготовленными к нему, причем у них сохраняются их мышление и восприятие, их склонности и желания, нисколько не ослабевшие, так что совершенно ясно, что все те массы людей, что в земной жизни ничего не знали о смерти, будут и после нее цепляться за привычные формы жизни, чувствуя себя комфортно только рядом с людьми (а именно, по возможности, подобными им), не думая и не готовые поверить в то, что может быть некая высшая жизнь. И если в этом мире один человек или группа любопытствующих захотят установить контакт с миром иным, они услышат лишь то, что соответствует их собственному уровню духовно-моральной зрелости; ибо и здесь сохраняется в силе закон — подобное притягивает подобное, производя опять же подобное.
Но даже люди со зрелым характером и моралью никоим образом не застрахованы от некоторых опасностей при общении с потусторонним миром. Опыт показывает, что лишь серьезная воля к позитивному устройству собственной жизни вкупе с доверительной молитвой вызывают появление той духовной защиты, которая в достаточной степени вооружает человека против злонамеренной дезориентации и коварных нападок темных сущностей. Ведь в земном бытии мы тоже уходим от общения с сомнительными личностями; таким образом, у нас есть все основания рассматривать большой печальный опыт, накопленный другими, как предостережение.
Недавно меня навестил некий господин из города М. и рассказал мне о своих потусторонних контактах с помощью так называемого сидерического маятника. Я не стану здесь подробно описывать этот метод, чтобы не спровоцировать легкомысленного повторения; кстати, это вообще-то довольно трудно. Господин из города М., знакомый с (к тому времени уже умершим) парапсихологом из Цюриха «дедушкой» Умбеком (Umbeck), носился с мыслью вступить с ним в контакт. При одном из опытов с маятником объявился «дух», выдававший себя за Умбека. Господин из города М., к сожалению не обладающий достаточными теоретическими познаниями в области медийного общения, с необычайной доверчивостью отнесся к «якобы Умбеку» (то есть в этом случае «Der Wunsch war der Vater des Gedankens», или, по-английски, «the wish was the father to the thought» — «желание было отцом мысли» или «думаю так, потому что хочу так»), узнав от него, что вскоре в городе разразится катастрофа, причиной которой должен стать находящийся неподалеку большой атомный реактор. На вопрос господина из города М., информированы или предупреждены об этом и другие люди, «Умбек» передал несколько адресов, оказавшихся при проверке фальшивками. Вместо того чтобы, наконец, возмутиться, «маятниковед» поддался на уговоры «духа», велевшего ему покинуть город и уехать в Баварский лес. По прибытии туда он получил сообщение от того же «Умбека», что его жена, оставшаяся в городе, внезапно умерла. Мой знакомый поспешил назад и, придя домой, увидел свою супругу живой и здоровой. Когда он позже спросил «якобы Умбека», зачем тот ввел его в заблуждение, «дух» ответил: «Потому что мне хотелось пошутить».
Этот ответ весьма показателен, даже, пожалуй, типичен и является, по сути, единственным правдивым высказыванием того или иного потустороннего. То, что это был один из них, сомнению не подлежит, так как полученные ответы и указания не могли проистекать из собственных мыслей или подсознания спрашивающего, потому что хотя он и беседовал с Умбеком, однако хотел получить от него иные сведения. Из этого эмпирического примера можно сделать два вывода: 1) нас окружают обладающие интеллектом, думающие существа, которых мы не в состоянии увидеть, и 2) они лгут нам и обманывают нас. Однако если кому-то приятнее думать, что в случае с «Умбеком» речь шла о так называемой «частичной личности» или «части личности» маятниковеда, тот пусть так и думает.
Понятие обманывающих или дурачащих духов (Trug— und Foppgeister) часто встречается в спиритуализме; они довольно безобидны, если их вовремя разоблачить. Но если они выступают под громкими именами и предъявляют определенные требования к своим жертвам, то это может быть очень опасно. В главе «Отцовские медиумы» об этом еще будет сказано. Самое ужасное — это случаи одержимости. Но об этом потом.
Достоверность всех сообщений из мира иного, претендующих на то, что они исходят от конкретных умерших, поверяется очень просто, а именно безупречным установлением их идентичности. При спиритических сеансах вопрос идентичности зачастую вообще полностью исключается. Более того, соответствующие вопросы воспринимаются как досадное недоразумение. При этом очевидно, что лишь очень немногие спиритуалисты ясно осознают, сколь трудна такая идентификация, если в сеансе не принимает участия ясновидящий. Известный исследователь парапсихологии доктор Дж. Дж. Роперт (Dr. J. G. Raupert) сам стал непосредственным участником и свидетелем следующей поучительной истории.
«Убедившись после многолетних наблюдений при безупречных условиях в том, что в спиритизме мы имеем дело с духовными существами, я обратил все свое внимание на вопрос идентичности. Я организовал свой собственный кружок в доме моих старых друзей — семьи, два младших члена которой проявили медийные способности. Сеансы проводились в безупречных условиях, причем наблюдались самые невероятные феномены. Так, например, в присутствии десяти человек, при дневном свете по моему желанию чьи-то невидимые руки играли на пианино с закрытой на ключ крышкой, разбили стол и так далее. Однако мне были нужны неопровержимые доказательства идентичности, и мне обещали их предоставить. Однажды вечером объявилось существо, назвавшееся моим недавно умершим другом Т. Он сам и его семья были известны всем присутствующим, мы все много лет прожили в одном из предместий Лондона…
Т. являлся каждый вечер, здоровался с нами, как с добрыми знакомыми, говорил о событиях своей прошедшей жизни, о своей болезни и смерти… И все это в таком тоне и таких выражениях, которые ни у одного из членов кружка не оставляли сомнений в его идентичности. На все поставленные ему вопросы он отвечал быстро, кратко и верно. Дабы максимально исключить функции нашего собственного подсознания, я попросил Т., считая меня Фомой Неверующим, не дожидаясь от меня вопросов, каждый вечер по своему выбору предоставлять мне доказательства своей идентичности.
Много вечеров подряд затея моя удавалась как нельзя лучше, так что присутствующие стали упрашивать меня, прекратить эти опыты. Однако я все еще сомневался и подвергал каждое сообщение строгой критике. В один из вечеров, который мне никогда не забыть, Т. сказал нечто, что не было и не могло соответствовать действительности, так как это не имело никакого отношения к его прошедшей жизни. Я повторил вопрос в иной форме, но получил тот же ответ. Тогда я заявил, что сказанное не может быть правдой. После этих слов последовало глубокое молчание. Я встал и произнес торжественно: «Я спрашиваю тебя именем Господа, ты — действительно умерший Т.?» К безграничному удивлению всех присутствующих пришел лаконичный ответ: «Нет!» Я продолжал: «Тогда я спрашиваю тебя именем Господа: откуда у тебя информация, с помощью которой тебе удался такой грандиозный розыгрыш?» Прозвучал надменный ответ: «Да из ваших глупых голов. Вы тут сидите как дураки, в пассивном состоянии, при котором я могу читать ваши мысли почти так же, как вы страницы вашего Нового Завета!» В другом случае, посетовав на неискренность потусторонних, он получил бесстыдный ответ: «Кто играет с огнем, тот пусть не жалуется, если обожжет себе пальцы».
Потусторонние не только могут «читать» наши самые тайные мысли и чувства: при определенных условиях они даже в состоянии непосредственно влиять (воздействовать) на них. Так, доктору Сайриаксу (Cyriax) однажды было показано, как посредством магнитных потоков можно произвольно воздействовать на деятельность отдельных органов: «Мое тело лежало, будто мертвое и окостенелое на диване. Рядом сидели друзья, а в изголовье сидела моя жена, держа меня за руку. Доктор Шпурцхайм (духовный руководитель рассказчика) демонстрировал мне возникновение мыслей, группы клеток мозга и их расход, движения, происходящие в отдельных частях мозга при мыслительной деятельности; как любой орган, начинающий действовать, сразу же притягивает большое количество крови и расширяется, и, наоборот, лишается притока крови и сжимается, как только начинает работать другой орган. С помощью магнетических пассов, благодаря усилию воли он вывел кровь из органов, отвечавших за твердость (духа) и уверенность в себе у больной, и перевел кровь в орган, отвечающий за опасение или страх. Тут же на чертах лица моей супруги отразился ужас и сомнения относительно того состояния, в котором я находился… И она высказала соответствующие опасения. Вдруг в одного из присутствующих вселился дух противоречия; он начал всем противоречить, всем мешать. Но после магнетического пасса, направленного на радостное настроение, он впал в прямо противоположное состояние, начал смеяться, хотя смешного-то ничего не было…»
При всякой инициации какого-то органа происходило подобное. Так что все описанное можно признать достоверным. Из этого вытекает, с какой легкостью сенситивные (чувствительные) люди становятся жертвами низших сил. А отсюда мы уже поневоле переходим в темную область одержимости.
В принципе следует заметить, что одержимость исходит лишь от низших духов, так как чем выше развит дух (или человек), тем в большей степени он уважает неприкосновенность личной свободы другого. Однако могут иметь место родовые, обусловленные судьбой (кармические) цепочки, как их описывает, пытаясь доказать, католический священник Гребер (Greber):
«На Троицину неделю 1924 года я ехал в Грац. Между Пассау и Веной я оказался один на один в купе с молодым человеком. Сидя напротив, я читал книгу. Вдруг я заметил, что голова молодого человека наклонилась вперед, будто он задремал. Но через мгновение он принял обычную позу и, сидя с закрытыми глазами, вынул из кармана записную книжку и что-то там написал. Затем вырвал исписанный листок и протянул мне его со словами: «Возьми это и сохрани. Однажды тебе будет сказано, что это означает». Пастор Гребер, удивленный обращением на «ты», все же просмотрел записку, исписанную непонятными ему знаками. «Тут молодой человек совершенно пришел в себя. Он ничего не помнил из того, что только что произошло, не помнил, что передал мне записку, и ни словом не обмолвился об этом. Когда я показал ему записку, он не смог прочесть таинственных знаков».
В то время пастор Гребер уже находился в контакте с потусторонним миром, получая через различных медиумов интересные сообщения. По возвращении в Грац он носил записку в бумажнике в течение 14 дней. Однажды субботним вечером он оказался в семье своего «говорящего медиума», молодого человека лет шестнадцати — семнадцати. «Мальчик был один в комнате. Через короткое время он впал в транс и сказал: «Покажи мне записку, которую ты носишь с собой — ту, которую тебе передали по пути в Грац». «Я дал ему листок бумаги. Он прочел его и заговорил: «Завтра после обеда к тебе придет один еврей. Люди думают, что он болен. На самом деле его жестоко мучает злой дух, обладая над несчастным такой властью, что тот не может сказать почти ни слова. Как только еврей придет, позови того молодого человека, через которого я говорю. Все остальное предоставь мне. Ты увидишь нечто великое. Эта записка была написана духом-хранителем еврея рукою молодого медиума в купе поезда. Дух-хранитель еврея — это его покойный дядя из Кёльна. Злой дух, мучающий еврея, был тоже его покойным родственником».
На следующий день около 16 часов у двери дома пастора позвонили. «Я открыл и был ужасно напуган видом человека: все его члены были скрючены, а голова дергалась, будто от нервного тика. Он хотел, было, что-то сказать, но не смог произнести ни слова. Взяв за руку, я провел его в свою комнату. И тут же позвал мальчика. Мальчик пришел, впал в присутствии еврея в транс, встал, протянул руку по направлению к нему, будто заклиная его, и заговорил на языке, которого я не понимал. Еврей несколько раз пошатнулся, будто под воздействием невидимой силы, а затем, явно освободившись от насилия, заплакал от радости и заговорил без запинки. Он рассказал мне, что точно знает, что с ним только что произошло. Будучи ясновидящим, он видел духов, окружавших его — как добрых, так злых. Его добрым духом был его дядя из Кёльна. Злым духом был его родственник, которого при этой жизни он не знал. Злой дух хотел удержать его от прихода ко мне, кричал ему вслед самые грязные ругательства на иврите. Некоторые он мне даже назвал. Теперь он надеялся, что навсегда освободился от своего злого спутника. Он знал также, кто был тот дух, который освободил его сегодня. Вынув из кармана молитвослов, он показал мне древнееврейскую молитву, обращенную к высокому небесному князю. Еврей был прав. Это и был тот самый добрый дух. Пока я продолжал разговаривать с евреем, мальчик снова впал в транс, обратясь ко мне со следующими словами: «То, что я тебе сейчас скажу, этот человек не услышит. Сейчас его органы чувств ничего не воспринимают. То, что ты сегодня пережил, произошло для твоего поучения — и для поучения этого человека. Он будет лишь на краткое время освобожден от злого духа. Тот вскоре вернется и будет мучить его до самой его смерти. В этом нет несправедливости. Он заслужил эту муку. К тебе он уже больше не придет. У него на это просто не хватит сил». Я спросил человека, понял ли он, о чем только что говорил мальчик. Человек ответил, что ничего не слышал… Глубоко потрясенный, я простился с этим несчастным. Он действительно уже никогда не приходил ко мне».
В 1956 году в британском парламенте обсуждалась возможность отмены смертной казни. Члены Палаты лордов были искренне удивлены, когда маршал авиации, Лорд Даудинг (Dowding) поставил вопрос о том, что же происходит с убийцей после экзекуции? Будучи спиритистом, он был убежден, что дух остается жить, и что духи такого рода, лишенные своего земного тела, зачастую оказывают влияние на чувствительных (сенситивных) людей, совращая их из чувства мести за произведенную над ними казнь, к преступным действиям. Лорд Даудинг говорил о людях, предрасположенных к медийной деятельности, легко поддающихся дурному влиянию, которые могут в состоянии «одержимости», в состоянии пониженной дееспособности (или в состоянии алкогольного/наркотического опьянения, а также в припадке гнева) совершить преступление, которое бы они с презрением осудили в нормальном состоянии. Иными словами, смертная казнь за преступление против человеческой жизни не привела бы в результате ни к чему хорошему.
То, что такие состояния одержимости возможны, известно каждому спиритуалисту, да, в сущности, и каждому духовному пастырю, если он считает правдивыми многочисленные притчи об исцелении одержимых. «И вот..: что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий?» — закричали два бесноватых чужими голосами, встретив Его (8 Мат. 18–31). Подобные библейские истории можно было бы приравнять к легендам, если бы с тех пор не было случаев одержимости; и наоборот: значительная часть пациентов наших сумасшедших домов вовсе не «душевнобольные» в медицинском случае, а одержимые. Это, в частности, неопровержимо доказал на сотнях примеров американский невропатолог профессор доктор К. Викланд (C. Wickland) С помощью своей супруги, обладавшей медийными способностями, а также применяя электрошоковую терапию, доктору Викланду удалось многих потусторонних (в основном, без их ведома) отвлечь от их жертв (одержимых) и перевести их в медиума — собственную супругу. Тогда, как правило, удавалось побеседовать с духом-одержителем, получить от него какие-то сведения, разъяснить ему его состояние. Таким образом доктору Викланду в течение трех десятков лет удалось излечить бесчисленное количество «сумасшедших». Он помогал не только страдавшим живым обитателям его клиники, но уже лишенным земной оболочки. Беседы доктора Викланда с этими потусторонними, которые в силу своего невежества не могли оторваться от земной сферы, представляют собой потрясающее свидетельство того, сколь негативно могут воздействовать такие «отщепенцы» на людей, «если ими движет неутоленная страсть присоединиться к ним и превратить их в конце концов в беззащитные инструменты своих низменных устремлений». Если попытаться объяснить все эти факты «подсознанием» миссис Викланд, если квалифицировать все те бесчисленные личности, полностью осознающие свое «я», которые использовали медийные способности и тело миссис Викланд для самовыражения, объявить их «частичными личностями» или «раздвоенными «я» медиума, то в ней — по логике вещей — скрытно должны были существовать более тысячи подобных «мини-миссис Викланд». Вот уж действительно смелая гипотеза! Так что прав немецкий переводчик книги Викланда, доктор медицины Вильгельм Байер (Wilhelm Beyer), спрашивая в своем предисловии наших исследователей психики и психиатров: «Да как же смогла именно миссис Викланд, тихая и терпеливая соратница доктора Викланда в его успешной врачебной практике, хранить и вызывать из своего подсознания столь невероятное количество различных кругов сознания своего собственного «я» в виде самостоятельно действующих личностей? На сегодняшний день это, пожалуй, единственное приемлемое объяснение такого рода явлений, известных каждому психиатру или психологу как диссоциация или раздвоение личности… Не становится ли такое предположение просто абсурдным, если количество «субличностей» достигает сотен и даже тысяч?» Доктор Байер продолжает:
«Почему же тогда психические отклонения в больном исчезают, благодаря тому, что миссис Викланд вызывает в своем «я» личность, обладающую теми же особенностями, которые идентифицируют пациента как психически больного? Такое множество «личностей» в одном медиуме и — в еще большей степени — исцеляющее действие на психически больных лишают принятые сегодня объяснения новейшей психологии всякой достоверности… Нашу новейшую науку о душе обуревает неодолимый ужас перед духами. Может быть, это просто ужас перед насмешками особо умных товарищей, для которых духов не существует и существовать не может, потому что они задушили в себе собственно дух и считают духом идола по имени разум». Однако доктор Байер не утверждает, что постулаты нашей современной науки о душе совершенно неверны и бессмысленны. «Во всем, что она обнаружила, есть, без сомнения, нечто правильное; вот только ее объяснения безнадежно далеки от сути».
Вообще-то следует прочесть книгу доктора Викланда, чтобы составить себе представление об его методе лечения одержимых. В сущности, одержимые сами в большой степени предрасположены к медийной деятельности. Именно поэтому медиумы подвергаются столь большой опасности. Так как медийные способности можно пробудить с помощью гипноза или просто развить, как, например, доказал доктор Милан Рицль, «создатель медиумов», здесь проявляется та же опасность. Но где нас не подстерегают какие-либо опасности? Утверждение, что опасности грозят нам лишь в спиритизме, было бы невежеством. Вследствие любой интенсивной односторонней, то есть действующей в одном направлении мысли может возникнуть «идея фикс», то есть можно, как говорится, стать одержимым какой-то идеей. Даже практические занятия йогой без опытного руководителя могут вызвать тяжкие душевные нарушения. То же относится и к антропософии. Антропософы считаются ярыми противниками спиритизма, предупреждая о его опасностях. Однако известно достаточно случаев тяжелых психических расстройств, вызванных штейнеровскими методами обучения для достижения паранормальных способностей. В свое время много шума наделал случай с художником Эрихом Бамлером (Erich Bamler), у которого после обучения под личным руководством доктора Рудольфа Штейнера (Rudolf Steiner) начался распад клеток крови, что привело к длительному, болезненному и опасному для жизни заболеванию. Так же дело обстоит и в наше время. В. О. Рёзермюллер (Roesermueler) рассказывает: «На глубокие раздумья навел меня господин, пришедший ко мне, который под влиянием потусторонних существ застрелил одного из ведущих представителей антропософической школы. Он рассказал, что штудировал руководство Рудольфа Штейнера по развитию сверхчувственных способностей. Интеллектуальный (или духовный) тренинг, рекомендованный в этой книге, превратил моего посетителя в одержимого. В этом состоянии он безо всякой вины с его стороны совершил свой ужасный поступок». Еще большие опасности таят в себе определенные «школы адептов» и тайные общества. Внешне производя впечатление благородных сообществ, выступающих за высшие человеческие идеалы, раздавая титулы и ученые степени, они на практике используют жесткие уставы для своих членов, пытаясь обрести неограниченную власть над своими легковерными приверженцами. Не в последнюю очередь нужно сказать и о бесчисленных случаях религиозного фанатизма, пьянства, эротомании и подобных случаях, причиной которых зачастую является одержимость. Так что если запрещать опыты и методы для установления контакта с потусторонним миром лишь потому, что они несут в себе опасность нервных расстройств, то нужно запретить и отправление всех религиозных культов. Ведь уже множество людей вследствие слишком рьяных занятий религиозными вопросами и представлениями сошли с ума, стали представлять себя Богом или Иисусом Христом, попадая в конце концов в лечебницы для умалишенных. В русском плену я сам был свидетелем подобных фактов. И если уж быть совсем последовательным, то следует запретить современные средства передвижения, так как только в Германии вследствие их использования гибнут от 15 000 до 20 000 человек в год (сведения наверняка устарели), не говоря уже об огромном числе инвалидов. Если так взглянуть на вещи, то приходится констатировать, что имеется очень мало видов деятельности, так сказать, поприщ, не связанных с теми или иными опасностями. Риск общения с потусторонним миром можно было бы существенно снизить, если бы те, кто занимается этим, знали вообще, что такой риск есть и что он велик. Поэтому подобной практикой следует заниматься лишь тем, кто:
1) обладает сильным характером и моральной зрелостью;
2) в достаточной мере занимался теоретическим изучением вопроса, а стало быть,
3) полностью сознает все опасности, лежащие в природе этих занятий.
Ведь, как известно, осознанная опасность — это уже пол-опасности, потому что против нее можно вооружиться или хотя бы знать, как к ней подойти. Во многих случаях одержимости, исходящей от потусторонних, духи зачастую не сознают тяжких последствий для одержимых. Это, в частности, доказала терапия доктора Викланда, когда некоторые «духи одержимости» не хотели ничего слушать, упорно возвращаясь к своему состоянию (в особенности это касалось тех, кто умер в состоянии опьянения или был при жизни подвержен иным пагубным страстям). Примеры дурного воздействия на слабовольных людей можно наблюдать хоть каждый день. Сознательное или неосознанное внушение — в личной или профессиональной жизни, в области так называемого создания общественного мнения, что на самом деле является манипуляцией общественного мнения, противостоять которому могут лишь личности с сильной волей, сохраняющие способность к независимому мышлению. Еще более наглядны такие примеры при применении гипноза: гипнотизер в состоянии воздействовать лишь на человека, чья воля слабее его собственной. Конечно, в том случае, если испытуемый добровольно не займет пассивную позицию подопытного кролика. Так как мы уже с уверенностью можем признать, что подлинное «я», точнее, флюидный человек, продолжает жить после смерти его земного тела, то нетрудно предположить, что подобные волевые воздействия возможны и из мира иного. Вот тогда-то и имеют место случаи одержимости. Наши невропатологи хотят все объяснить такими понятиями, как шизофрения (болезненное расщепление рассудка), безумными идеями (маниями), истерией и т. д. Они сумели бы добиться гораздо больших успехов в исцелении «больных», если бы ознакомились с деятельностью доктора Викланда и попытались повторить его опыты, как это уже с успехом делают врачи в США, Англии, Франции и Италии. Так, например, доктор Ф. Раканелли (Racanelli) сообщает в своей книге «Le Don de Gu?rison» (Париж, 1951 г.) о своей пациентке, 47-летней вдове, которую звали Амнерис Н., страдавшей различными заболеваниями, не поддававшимися никакому лечению. «Ее случай был крайне интересен, — пишет доктор Раканелли, — потому что во время припадков из ее «я» заявляла о себе некая Филомена из Фросимоны, якобы певица из кофейни. Иногда бывало нелегко понять, кто здесь Амнерис, а кто — Филомена из кофейни. Во всяком случае, за несколько лет «певица» почти полностью овладела Амнерис. Однако благодаря незначительным деталям врачу всегда удавалось различить обеих. Амнерис была из Тосканы, а Филомена — дух или «личность-отщепенец» — говорила на римском диалекте. Кроме того, она всегда сама называла себя. Я говорил, например: «Амнерис!» — «Нет, это я, Филомена». — «Да как же ты можешь быть Филоменой, когда я вижу перед собой Амнерис?» — «Я теперь дезинкарнирована.[41] В виде вибрирующего флюида я захватываю нервные центры Амнерис, душа которой в это время держится в сторонке.[42] Я проявляюсь в других ее органах, вызывая феномены, которые вы называете патологией и которые исчезают, как только я перестаю на них воздействовать». — «А ты уверена, Филомена, что не являешься подсознанием Амнерис, ее неудовлетворенными желаниями, ее надеждами, когда она была еще совсем молоденькой девушкой, ее неисполненными потребностями как женщины и матери? Ведь не исключено, что ее желания или страсти так крепко засели в ее душе, что проявляются сейчас как конкретные явления; то есть как некая отделившаяся часть ее личности, возможно, противоположная ее природе, в какой-то степени — негатив?» — «Нет, нет, это нечто совершенно другое. Я — это я, и у меня есть прошлое, которое не имеет ничего общего с прошлым Амнерис. Я действительно когда-то жила и вела очень бурную жизнь. Сегодня я тебе расскажу о ней, позже я все еще и запишу. Я родилась во Фримоне у бедных родителей. Мой отец замучил мою несчастную мать — физически и морально — до смерти. Десяти лет от роду я пошла в харчевню, где выполняла самую тяжелую и грязную работу, чтобы не умереть с голоду. Когда мне исполнилось двенадцать, меня изнасиловал один дрянной мужик. Я промолчала, чтобы не потерять место. Я очень похорошела, и в пятнадцать лет я уже не захотела оставаться подавальщицей. Я стала метрессой богатого, пожилого господина. Он был не прочь дать мне какое-то образование, но был так ревнив, что постоянно не спускал с меня глаз. В конце концов мне это надоело, и я стала петь в кофейне. Но моя непрекращающаяся погоня за все более острыми удовольствиями бросала меня все ниже и ниже по ступеням человеческой жизни. Я не стеснялась брать деньги с мужчин, посещавших меня; но все усиливавшаяся привычка к роскоши заставляла меня вновь и вновь разбазаривать все, что я наживала. Однажды ночью, будучи в Риме, я в три часа ночи ехала домой. В темноте повозка налетела на дерево, и меня отправили в больницу с переломом черепа, где я умерла, не приходя в сознание». — «То есть ты умерла проклятой!» — «Нет, я не была проклятой, а была очень далека от Бога! Сразу после удара я ненадолго пришла в себя. Я не могла говорить, а только тихо плакала: «Боже, спаси меня!» — «Почему же ты тогда прицепилась к этой бедной женщине?» — «Это было так ужасно… Смерть вырвала меня прямо из моей бурной жизни, не дав хотя бы немного подготовиться к ней. Я не отдавала себе отчета в том, что умерла, что отделилась от своего тела. Я думала, что все еще живу. И вот я начала бродить по Земле, охваченная жаждой земной жизни, которую я непременно хотела удовлетворить. И прежде всего мне страстно хотелось разного рода излишеств. Однажды я услышала зов, идущий с Земли…»[43]
«Как это произошло?» — «Это было колебание, которое совпало с моей неутоленной жаждой жизни и удовольствий и повлекло меня к этой женщине. Постепенно и почти незаметно я внедрилась в ее оболочку, проникла в ее тело и подключилась к ее нервным центрам. Я стала ее живой частью, воздействуя на ее мозг и внутренние органы». — «То есть ты делила с Амнерис супружеские радости, когда она была еще замужем?» — «Амнерис еще в молодости стала терять чувственность, так как мой жизненный флюид абсорбировал всю физическую любовь, которую она воспринимала. Она восхищалась своим мужем и всецело отдавалась ему, но ощущала при этом лишь огромную грусть и отвращение, о чем она никогда не говорила. Она думала, что у нее что-то не в порядке в отношении способности к женским удовольствиям». — «Почему ты не пытаешься оставить эту порочную жизнь и обратиться к Богу, вместо того чтобы причинять другим людям страдания?» — «Бедная Амнерис, страдавшая от этой двойной жизни и иногда одержимая еще и другими существами, заболела. Прописанное ей лечение не помогало. Тогда к ней применили экзорцизм, и в это мгновение я почувствовала, что отделяюсь от нее. Иногда мне даже хотелось отделиться от нее. Но моя натура оказалась сильнее, я осталась здесь и здесь и останусь, пока она жива. Когда она умрет, я не смогу последовать за ней, потому что ее душа уйдет в гораздо более высокие сферы…»
«Ты только что сказала, что другие существа тоже пытались завладеть Амнерис. Как и почему это происходило?» — «Есть слабые натуры, восприимчивые к нашему воздействию, то есть к душевным вибрациям умерших. Амнерис — одна из них, в ней мы чувствуем себя как дома, так сказать, в тихой гавани, потому что она не делает нас своим собственными недостатками еще хуже, чем мы есть». — «Но почему же вы входите в людей верующих, хотя сами живете вдали от Бога?» — «Совершенно верно! Но вы забываете о ненависти, царящей в мире. Представьте себе, что человека, с которым Амнерис была помолвлена, любила женщина, которую он в свое время не любил. Отринутая девушка решила отомстить, разрушив семейное счастье супругов. Она обратила всю свою ненависть на Амнерис». — «А разве достаточно одного желания навредить человеку, чтобы разрушить две жизни?». — «Этого вполне достаточно, если ненависть, как в этом случае, была очень сильной. Она даже сходила к колдунье, которая с помощью различных магических обрядов еще более усилила вредный флюид, который действовал на тела и души несчастных — в особенности на Амнерис. Так как мы, умершие, одержимы желаниями человеческих удовольствий, мы сознательно включаемся в этот флюид. Нас притягивают эти магнетические поля, нами владеют, нас ведут потоки ненависти, направленные против беззащитного человека. Магнетические обряды все это только усиливают. Однако главное — это воля колдуна, который вызывает нас, бедных, жадных до жизни созданий, из тьмы».
«Что мы можем сделать для вас, бедные души, пытающиеся обратиться к свету? И что мы можем сделать для этих бедных, невинных людей?» — «Вы должны противопоставить злым силам волю к добру, любви и свету. Только так вы сможете победить темные, отрицающие жизнь силы». — «Но если такие люди уже больны, разве они не нуждаются в медикаментозном лечении?» — «Ха, ха, ну и мысли же у вас! Эти больные ставят врачей, которые лечат их только медикаментами, в тупик. Но только мы в состоянии изменить какой-то внутренний орган, следовательно, все действия врачей должны быть направлены против нас».
«Филомена, опиши, пожалуйста, свои ощущения, когда я пытаюсь тебя лечить». — «Уже одно твое присутствие раздражает меня.[44] Ты работаешь против меня, вторгаясь своим добрым, но непреклонным духом в наш дезинкарнированный мир. От всего твоего существа, прежде всего от головы, исходят лучи, которые обволакивают тебя будто светящееся облако,[45] опускаясь будто мука на наши дурные мысли. Например, сейчас, когда мы просто разговариваем друг с другом, я чувствую, как благодатный флюид проникает в лучшую часть моей сущности». — «Какие, по-твоему, из терапевтических средств, которые я применяю, наиболее действенные?» — «Наложение рук. Так же сильно я реагирую, когда ты просто дуешь на больные органы. От твоих рук исходят горячие волны…» — «Откуда у меня эта сила?» «Она родилась вместе с тобой и развилась в той мере, в какой ты испытывал страдания, учился владеть собой и отказывать себе во многом. Так (в отличие от нас) ты не действуешь инстинктивно, ты сам гораздо лучше можешь объяснить себе, как и почему ты что-то делаешь. Я, правда, тоже могу распознать специфический флюид мысли, порыва воли и желания; иногда я даже интуитивно улавливаю смысл происходящего, но я никогда не знаю, почему что-то происходит. Только одно я знаю наверняка: есть существа, обладающие определенной властью над миром живых, и они в состоянии обратить свою волю на наше царство умерших».
Доктор Раканелли замечает, что Амнерис ничего не помнила об этих беседах, когда вновь приходила в себя. То же происходит, когда сомнамбула, загипнотизированный человек или спиритический медиум «просыпается». Но подобный процесс совсем не обязательно идентичен с той же самой причиной. В описанном случае предположение доктора Раканелли, что «расщепленная личность», как называла себя Филомена, оказалась духом умершей женщины, полностью оправдалось исцелением больной (Амнерис). Филомена охотно шла на контакт и все больше и больше интересовалась вопросами дальнейшего и возвышающего ее личность развития. В таких случаях врач должен быть одновременно «духовным пастырем», каким был великий врач-священник Парацельс (знавший о «вещах за вещами» больше, чем вся наша вместе взятая школьная наука). Примерно три месяца доктор Раканелли лечил одержимую магнетическими методами и увещевал Филомену. Наконец потусторонняя смогла отделиться от тела своей жертвы. «Она вела себя как человек, готовившийся к смерти. Она истово просила меня молиться за нее, вспоминать ее и сопровождать ее на ее новом пути». Доктор Раканелли подчеркивает: «Я уже очень часто видел, как умирают люди. Выход Филомены протекал как тяжелая, болезненная смерть. Ей все никак не удавалось оторваться от глотки больной. С болью в голосе она прошептала: «Помоги мне, помоги мне, иначе мне не освободиться!» — Затем, с последним взволнованным выдохом: «Спасибо, молись за меня!» Мне показалось, что из приоткрытого рта распростертой на полу больной вылетело облачко пара».
Через четверть часа больная полностью пришла в себя. «Странно, — сказала она, — я чувствую себя совсем иначе. Так же хорошо, как раньше».
В случае с Филоменой доктору Раканелли не удалось идентифицировать ее личность. Однако это удавалось ему в других случаях при удачном исцелении одержимых. «В то же самое время у меня была пациентка по имени Нара, одержимая различными духами или «личностями-отщепенцами». В результате исследований мне удалось с точностью идентифицировать по крайней мере одну (потустороннюю) личность. Это был уродливый хромой сапожник из Компиобби. Он был вдовцом, имел дочь и умер три года тому назад. Все сведения подтвердились».
Профессор доктор Йотопоулос (Yotopoulos) работал сходными методами. Он, например, рассказал о некоей гречанке, из которой говорила итальянская «отщепенка». Приглашенный им для консультации врач диагностировал шизофрению и ничего не хотел слышать о какой-то там «одержимости». Его лечение успеха не принесло. Говорящий по-итальянски дух заявил профессору Йотопоулосу, что его коллега ничего не понимает в состоянии больной. Профессор освободил свою пациентку от ее «духа-мучителя». Вот его заключение: «Многие из тех, кто как душевнобольные попадают в психиатрические лечебницы, — просто одержимые. Направление в лечебницу зачастую вредит им, так как состояние так называемых душевнобольных вследствие контактов с другими одержимыми только ухудшается. А случаи исцеления происходят лишь потом, и злой дух, как правило, через какое-то время теряет способность влиять на одержимого»[46] Доктор Раканелли: «Симптомы и явления, проявляющиеся в этих патологических случаях, столь различны, сложны и могут иметь столь далеко идущие последствия, что каждую ортодоксальную попытку объяснений в области психологии и психиатрии считаю недостаточной. Мы не продвинемся ни на шаг, если останемся в путах негативной предвзятости — как тот приверженец Аристотеля, который отказывался посмотреть в телескоп Галилея, потому что боялся, что тогда ему придется признать теорию Галилея о вращении Земли вокруг Солнца».
«Пока ваша наука отвергает потусторонние миры и их обитателей, бедным одержимым будет очень плохо, — заявил один из потусторонних, добавив, что «молитвой и постом», как некогда учил Спаситель, этому несчастью все же можно помочь». — «Низшие духи радуются разглагольствованиям ваших привязанных к материи ученых, пытающихся все объяснить подсознанием, истерией и т. д. Низший мир духов заинтересован лишь в одном — чтобы его не обнаружили. И гипотезы ваших неверующих ученых мужей служат им шапкой-невидимкой. А самое страшное то, что несчастные люди не видят, не чувствуют черта, который уже давно держит их за воротник».
А вот наложения рук на душевнобольных с подозрением на одержимость следует опасаться, потому что неоднократно подтверждалось, что накладывающий руки сам начинает проявлять симптомы, от которых он только что освободил пациента. Во всяком случае, наша психиатрия только выиграла бы (а заодно можно было бы помочь многим больным), если бы согласилась рассмотреть опыты упомянутых выше врачей. Для этого вовсе не обязательно становиться спиритистом. Ведь в первую очередь речь идет о том, чтобы помочь — неважно, кому и как. Огромная область душевных и психических заболеваний столь запутанна, что врач, который готов признать возможность одержимости личностями, лишенными земного тела, непременно должен проконсультироваться с опытными спиритологами. Ставить диагноз «одержимость» можно и нужно лишь в присутствии компетентного, апробированного ясновидящего. Тогда психиатрия стала бы «заботой о душе», коллективным духовным пастырем в полном смысле этого слова.
Итак, опасности медийной деятельности очень велики. Великолепная книга доктора Курта Э. Коха «Духовное пастырство и оккультизм» (Kurt E. Koch, «Seelsorge und Okkultismus») потрясает своими открытиями.[47] Доктор Кох приводит 120 примеров из практики духовного пастырства (заботы о душе), исследуя отдельные случаи с точки зрения терапии, психиатрии, психологии, глубинной психологии и парапсихологии. Хотя доктор Кох полагает, что случаи одержимости и вообще все «оккультные» явления приходится рассматривать как демонические воздействия сатаны, может быть, что эта книга, написанная с огромным прилежанием, все же станет неоценимым предостережением всем тем, кто хотел бы «пощекотать себе нервы» в этой области.
«Отцовские медиумы» и спиритизм откровений
Откровение — это получение послания или сообщения. Если оно приходит из иного измерения, из так называемого потустороннего мира и состоит из религиозных поучений, то принято говорить о спиритическом откровении. И если уж понятие спиритизма как таковое теперешняя наука объявляет мистической жутью, в которую невозможно верить, то еще хуже дело обстоит со спиритизмом откровений. Кое-кто, правда, склонен верить, что когда-то, очень давно Бог говорил с людьми, но отвергает такую возможность в постапостольские времена.[48]
И все же именно история христианства, Святых отцов церкви и мистиков показывает, что никогда не было недостатка в людях, чувствовавших себя «озаренными Богом» и «ведомыми духом». То и дело миру являлись сильные своей верой личности: реформаторы, совершавшие великие дела, красноречивые проповедники, вызывавшие к жизни мощные прогрессивные движения, или мистики, оказывавшие огромное духовное влияние. Они черпали силы, порою ссылаясь на божественные озарения, на пережитые ими видения (как в свое время апостол Павел), на «внутренний голос», дававшие им приказ выполнить ту или иную миссию и постоянно руководившие ими. Твердо уверенные в том, что находятся под прямой защитой Господа, уверенные в том, что избраны для провозглашения его воли, такие люди зачастую совершали невероятные акты мужества, с радостью шли на риск, готовые пожертвовать жизнью. Нередко уделом их была ужасная смерть. В то же время другим улыбалось счастье, они добивались успеха, привлекая на свою сторону многочисленных сторонников.
К последним следует отнести Эмануэля Сведенборга (Emanuel Swedenborg). Сведенборг (1688–1772) родился в Швеции в семье епископа. Сам он был медиком и естествоиспытателем. Сверхчувственные способности проявились у него довольно поздно: в 1743 году он стал ясновидящим. Известность ему принес сильнейший пожар в Стокгольме, который он подробно описал, находясь в это время в Гетеборге. Великий философ Иммануил Кант (1724–1804) был благодарен ясновидящему Сведенборгу за некоторые из значительных озарений. Сведенборг утверждал, что может видеть духов умерших и говорить с ними. Его высокий авторитет ученого, приобретенный задолго до этого, безупречный характер оградили его от обычных в таких случаях насмешек и хулы язвительных современников. Благодаря трудам Сведенборга, которые и по сей день издаются на многих языках, возникли похожие на церковные сообщества единоверцев. Серьезность, с которой члены таких объединений стараются привести религию в соответствие со светской жизнью, достойна всяческого признания. Я сам знаю, например, маленькую общину изгнанных из Силезии «друзей Лорбера», тяжелым трудом создавших себе новое пристанище и живущих в своего рода христианской коммуне. Двое из них обладают даром «внутреннего голоса», указания которого исполняются как идущие «от Господа».
Подобные общины были и есть, и они довольно многочисленны — так, например, в Швейцарии существует «Центр света Бетания» («Lichtzentrum Bethanien»). Все думают, что ими лично руководит Бог или Иисус Христос. Против этого вряд ли можно что-то возразить, в особенности, если такие группы ведут примерный образ жизни. О таких сообществах мало что или вообще ничего не слышно, потому что по-настоящему доброе и благородное лучше всего произрастает в тишине. И напротив: «отцовские медиумы» и «спиритисты откровения» зачастую вызывают неприязнь своим фанатическим миссионерским задором, направленным на то, чтобы обратить весь мир в «истинную веру». Их послания, как правило, исходят от «Бога-Отца Иисуса» или от «Иисуса-Отца» и состоят из увещеваний, угроз и самовосхвалений. Нередко называются точные даты «великого всемирного суда» и связанных с ним катастроф. А если никакого «суда» не происходит, то это воспринимается с «верой в милостивую отсрочку». Деятельность таких людей или сообществ издавна наносила значительный вред спиритологическим исследованиям.
Швейцарец Георг Зульцер (Georg Sulzer), собравший немалый опыт при работе более чем со ста медиумами, называл «спиритистами откровений» всех, кто безо всякой критики верит медиумическим посланиям мнимых или подлинных обитателей потустороннего мира, а также рассказам лунатиков или ясновидящих и яснослышащих, действующих при полном сознании, то есть не впадающих в транс. Однако, к сожалению, таких «спиритистов откровений» очень много, «и они уже принесли множество несчастий». Зульцер считает «спиритизм откровений», коль скоро он ссылается на послания, якобы исходящие от Бога, Иисуса Христа, одного из архангелов или от авторитетной личности (например, от одного из апостолов), очень опасным, потому что ссылки на таких «отправителей» в принципе ни в коем случае нельзя списать со счетов. Сама Библия — лучший пример для этого. Но и ясновидящий, способный видеть духовные существа, не может, по мнению Зульцера, в каждом случае с абсолютной уверенностью судить о его доброкачественности. «Духи» вполне могут быть плодом мыслительной деятельности или двойниками (еще живущих на Земле людей). «Можно ошибиться и относительно просветленности образа духа, которая вообще-то дает представление о высокой или низкой ступени развития потустороннего обитателя. А так как большинство сообщений, претендующих на то, что они посланы самим Богом, Иисусом или его апостолами, являются фальшивками, то люди, верящие в них лишь в силу их якобы высокого происхождения, становятся жертвами самых ужасных заблуждений».
Большинство экстрасенсорно одаренных людей, получающих сообщения или впечатления в какой-либо форме из потустороннего мира, ошибочно относят их к посланиям из «светлых высот». Они не учитывают того, что в большинстве случаев возможно лишь «подключение» к ближайшим к Земле сферам. Не нужно предаваться иллюзиям: общий уровень развития людей в области нравственности и морали ужасающе низок. Именно в таком недоразвитом состоянии ежедневно умирает бесчисленное множество людей. А смерть, переход в мир иной вовсе не означает автоматического изменения нашего характера или мышления. Так что близкие к Земле регионы потустороннего мира так же кишмя кишат невеждами и глупцами, проходимцами и хвастунами, как наш мир. В народе, как известно, говорят: «Свой своему поневоле брат» или «Два сапога пара». Иными словами, подобное притягивает подобное и может тем самым произвести только подобное. Этот основополагающий закон распространяется не только на нашу земную жизнь среди людей, но простирается и на духовные сферы, действуя там еще сильнее и продолжительнее. Главным во всех отношениях есть и остается мир наших мыслей, наша мыслительная жизнь. Например, религиозные фанатики притягивают соответствующие силы. Так дело может дойти до видений-переживаний, феноменов медиального письма и даже до образования стигматов. Тогда до одержимости остается всего лишь один шаг. В клиниках для нервнобольных постоянно содержатся пациенты, охваченные безумными религиозными представлениями, от которых они, если речь не идет о простой одержимости, не освобождаются даже после своей физической смерти. Доктор Роберт Фризе приводит пример такого рода. Он, правда, прежде подчеркивает, что следует учитывать не только склонность определенных потусторонних наслаждаться и разделять те или иные наслаждения в обществе людей; «еще более жуткая сила просто принуждает их к этому» — симпатия, притягивающая единомышленников.
Однажды к доктору Фризе пришел мужчина лет тридцати пяти, здравомыслящий и спокойный человек. Мужчина жаловался на то, что постоянно слышит голоса, где бы он ни находился, и что это его очень огорчает. «Покайся, — сказал ему один из голосов, — я — Бог». «Брось свою работу, ты должен выполнить более высокую задачу», — сказал другой. «Святые ангелы дали тебе хороший слух, чтобы ты понимал нас», и так далее. Полугодовое лечение в больнице не привело к какому бы то ни было улучшению. Тогда пишущий медиум доктора Фризе отправился на квартиру к этому человеку, чтобы попытаться войти в контакт с потусторонними, которые, без сомнения, вытворяли над ним свои злые шутки. Действительно, объявились трое таких героев и были очень возмущены, когда медиум со всей серьезностью потребовал от них прекратить безобразия. «Почему это ты себе позволяешь выступать таким образом и чего-то от нас требовать?» — написал один. «Мне даже кажется, ты собираешься нам тут приказывать!» — написал второй. Через некоторое время потусторонних удалось успокоить, после чего началась следующая беседа:
— Как вас зовут?
— Меня — Иисус из Назарета, а тот большой в углу — это святой Рафаиль.
— Это не ваши настоящие имена.
— Мы сами дали себе эти имена.
— Сколько вас?
— О, нас очень много. Мы окружаем его целой толпой.
— Почему вы выбрали этого человека?
— Потому что он нас притягивает.
— Каким образом он вас притягивает?
— Весь его мозг подходит для наших занятий. (То есть он склонен к религиозному фанатизму, замечает доктор Фризе.)
— Вы думаете о собственном совершенствовании?
— О да! Мы хотим быть совершенными.
— Почему же тогда вы мучаете этого человека?
— Нам приходится это делать!
— Что принуждает вас к этому?
— Дело в том, что при жизни мы были религиозными ханжами.
— И поэтому вы хотите навредить этому человеку и совратить его с пути истинного?
— Мы вовсе не хотим ему вредить.
— Тогда оставьте его в покое и не приходите больше к нему!
— Мы бы и сами этого хотели, да не можем.
— Этого я не понимаю; почему вы этого не можете?
— Ну, что я тебе буду объяснять! Здесь все совсем не так, как ты думаешь.
— Скажите, почему вы не можете оставить его?
— Мы не можем этого сделать, потому что он нас притягивает.
— Что же ему сделать, чтобы он вас больше не притягивал.
— Пусть прекратит свою восторженную болтовню!
Мужчина обещал выполнить эту просьбу. Медиум обратил внимание невежественных потусторонних на неприятные последствия их деятельности, посоветовал обращаться за советами и поучениями к нему, медиуму. «Я еще ни разу не слышал, чтобы можно было переписываться с человеком», — написал один из них и, отвечая на вопрос, заявил, что в земной жизни окружающие считали его душевнобольным. На вопрос, чувствует ли он себя теперь здоровым, тот ответил, что он и его товарищи очень несчастны и не знают, что им сделать для улучшения своего состояния. Позже полученная информация от одного из сведущих потусторонних обо всем происшедшем сообщала о том, что все эти несчастные вследствие религиозного безумия были помещены в сумасшедшие дома, где и умерли. «И теперь еще они страдают слабоумием, мешающим им ясно думать. Вся их деятельность, все их поступки на Земле, так же как и вся их сущность или природа совпадают теперь с сущностью слабых людей, также склонных к восторженности и фанатизму, и такие люди притягивают их безо всяких волевых усилий с их стороны». Как железные опилки магнитом, такие духи притягиваются и удерживаются подобными им людьми, как только они их обнаружат. «Они не могут покинуть этого человека, потому что так же слабы, как он сам. Как пьяница, который сто раз клянется, что исправится, а сделать этого не может».
В кружке, в свое время образовавшемся вокруг Дюпреля, тоже однажды был задан вопрос о странных явлениях так называемых «отцовских медиумов». Вот каков был ответ.
«В данном случае перед вами не странное явление, а явление, совершенно последовательно и естественно вытекающее из уровня развития большой части человечества и мира духов, с которым оно общается. Подобное притягивает подобное — только опасайтесь ограничить это одинаковое или подобное слишком узкими рамками. Люди, верующие по-детски и никогда не представляющие свою веру на суд пытливого рассудка, притягивают таких же духов. Люди страстно желают общения с Христом: тогда и духи называют себя этим именем. Во-первых, потому что тогда они обеспечивают себе теплый прием, приятный и благотворный для них. Во-вторых, тем самым благодаря авторитету личностей, от имени которых они говорят, они придают определенную силу. Они зачастую поступают из добрых побуждений, эти духи. А потому что не только они, но и медиумы поступают из добрых побуждений. Потому что есть лестница Якова, то есть связь высших сущностей с низшими сущностями вплоть до вас, людей. Так что часто высшие духи передают этим (занимающимся набожным обманом) духам мысли и учения, которые они должны провозгласить людям и из которых эти люди с детским складом ума и характера даже извлекают для себя некоторую пользу. Благорасположенные мелкие духи утверждаются в вере, что они передают слова и поучения Христа, полагая, что обладают полным правом подписываться «Иисус». Читатель, представь себе слово «вечность» и подумай, как велико долготерпение Господа… Оно переживет все волнения, все бури — только и останется, что пыль и пепел. И эти духи, и эти люди обладают свободой воли — правда, ограниченной их несовершенством». Не следует воспринимать явление «отцовских медиумов» столь трагично, сказано далее по тексту; они — лишь одна «нота в мелодии, не успевшая влиться в гармонию».
Доктор А. Динтер (Dinter) ссылался в своей монографии «То, что говорит сам язык» («Zungenreden») на общину г. Вейссенберга (в настоящее время «Церковь Иоанна»). Он тоже пришел к заключению, что «таким образом заявляющие о себе духи стоят на низкой ступени развития». «Поэтому их случайные предсказания, которые они делают, не будучи в состоянии обозревать весь ход вещей, как правило, не сбываются». И если они выдают себя за архангела Гавриила, одного из апостолов, за какую-то личность из Библии или исторического деятеля древности или нового времени, то это соответствует их собственной низкой ступени познания. Они частично сами убеждены в идентичности заявленной ими сущности, а частично творят набожный обман, чтобы придать их увещеваниям к покаянию и к обращению в истинную веру больше авторитета».
Познание — знание никто никому не может дать. Каждый должен добиваться всего сам. Также и в области «отцовских медиумов» каждому вольно самому проверить подлинность фактов. Признаком недостоверности «высоких» посланий являются их длинноты. Всякий чрезмерный выброс слов — от лукавого. «Истина кратка и ясна, ей нет нужды в многословии», — написано в новогоднем манифесте, записанном в конце 1871 года в Будапеште, который по содержанию гораздо выше, чем это обычно бывает в подобных сочинениях.
Георг Зульцер настоятельно предостерегает в своей книге «Свет и тени спиритической практики» («Licht und Schatten der spritistischen Praxis»), основанной на богатом опыте, от легковерия и необдуманности при ПСИ-контактах. Ниже я хочу привести два образцовых примера совращения (по причине принять желаемое за действительное или вследствие потустороннего воздействия — кто знает?): Адольф Дришель и Антон Унтернэрер. В первом случае — медиальное письмо, во втором — видения — переживания (видения наяву).
Дришель, бывший некогда агитатором от социал-демократов, человек энергичный и интеллигентный, в 1903 году обратился к Георгу Зульцеру, послав ему на отзыв записи его жены, полученные медиальным путем. Эти сообщения, писал Зульцер, «в большинстве своем исходили якобы от монаха по фамилии Вез (Voes), который как мученик за протестантскую веру был сожжен на костре. Так как из истории Реформации мне было известно, что такой монах действительно существовал и за свою протестантскую веру вместе со своим другом Эссом действительно принял огненную смерть, я сообщил об этом Дришелю, который этого, по его словам, не знал». Когда Дришель написал, что кроме Веза с ним и его приятелями теперь уже общаются доктор Мартин Лютер, а «в особо важных случаях» сам евангелист Лука, Зульцер захотел убедиться в достоверности этих данных и попросил Дришеля спросить Веза, когда и где тот был сожжен. Пришел ответ: 16 сентября 1526 года в Риме. Но в действительности Вез и Эсс были сожжены в июле 1523 года в Антверпене. В конце концов, Дришель получил «свыше» совсем уж авантюрные предписания, а именно — «отправиться в Швейцарию, а затем и в Египет, чтобы обращать тамошних мусульман в христианскую веру, что было уж совсем глупой идеей. Причем неважно, был ли этот Вез действительно обитателем потустороннего мира или просто подсознательной фантазией медиума».
Несмотря на предупреждение Зульцера, Дришель со своим другом Адамом однажды объявился в Цюрихе. Оба вскоре нашли приверженцев, оказавших им финансовую поддержку. Позже Дришель действительно переселился в Египет, и Зульцер встретил его лишь 1911 году, когда он вернулся в Швейцарию, очевидно, одумавшись.
А вот какая несчастливая судьба постигла некоего Антона Унтернэрера, жившего в XIX веке. Георгу Зульцеру, юристу и криминалисту-психологу, не составило труда получить доступ к старым судебным делам, в результате чего обрисовалась следующая картина.
Антон Унтернэрер родился 15 августа 1759 года в местечке Шюпфхайм в кантоне Люцерн. Так как его посещали видения, он стал основателем секты антонианцев, у которой еще на рубеже ХХ века были приверженцы.[49] От одного из живших в Цюрихе членов секты Зульцер получил написанную еще самим Унтернэрером, напечатанную, правда, лишь в 1898 году книжку «Призвание» («Die Berufung»). Унтернэрер описывает в ней свои видения. Приведем первое видение — остальные весьма схожи с ним.
«В 1792 году, третьего мая после обеда, сидя один в комнате за столом, я услышал рядом с собой голос: «Сын мой, ляг в кровать, мне нужно кое-что сказать тебе». Я огляделся и подумал: что же это такое, я слышу чью-то речь, но здесь никого нет; и я не буду ложиться в кровать, а останусь сидеть. Но тут же я снова услышал слова: «Сын мой, ляг на кровать, мне нужно кое-что сказать тебе». Тогда я все же лег на кровать и сказал: «Господи, да будет воля Твоя». Только я лег на кровать, меня объял свет, намного ярче солнечного было его высокое и ясное сияние. Внутри сияния предо мной стоял человеческий образ, чью красоту и ясность невозможно точно ни выразить, ни описать. Я очень испугался и громко закричал: «О, Иисус, Бог и Отец мой!» Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Тут человек, стоявший предо мной, положил на меня руку и сказал мне: «Сын мой, ты правильно сказал: «О, Иисус, Бог мой и Отец мой!», и показал мне свои раны на ладонях, ступнях и на боку, и сказал мне: «Смотри, я — Иисус Христос, сын Бога Всевышнего, ставший человеком, и мой отец, пославший меня, во мне. Я и мой Отец — одно целое, как об этом довольно сказано в Евангелии. Я вышел из Бога и стал человеком, создал тебя по моему образу и подобию, поэтому ты — сын человеческий. Меня послал Всевышний, Бог и Отец, принести миру мир, и через тебя он будет судить мир, как сказано в Деяниях Апостолов (17,31). Но прежде ты должен много страдать, терпеть пренебрежение, отправиться в тюрьму и ссылку. Безбожный мир отнимет у тебя честь и нажитое добро, все люди будут хулить тебя и клеветать на тебя, жена и дети прогонят тебя…» и так далее, и тому подобное. «И все это они будут делать моим именем, взывая к Евангелию», — говорилось дальше. И в конце: «Но не страшись ничего из предреченных страданий, ибо я — с тобой и спасу тебя ото всех несчастий».
Унтернэрер верил являвшемуся ему духу и «повиновался ему со всем самопожертвованием, с величайшей самоотверженностью, преодолевая все препятствия», как подтвердил наблюдавший его священник Тадеус Мюллер. То, что Унтернэрер был введен в заблуждение, сомнению не подлежит. А было ли это плодом его подсознания, исходило ли от потустороннего, считавшего себя Христом или выдающего себя за него, или оба эти фактора действовали совместно, с уверенностью установить уже вряд ли возможно. Однако нельзя было говорить и о явном душевном заболевании, как подчеркивает Зульцер. Назначенный епископальным комиссаром священник Тадеус Мюллер выписал Антону Унтернэреру, обвиненному в религиозной ереси, аттестат, свидетельствующий в его пользу; в сообщении церковному главе Люцерна от 25 мая 1805 года было сказано: «Поведение Унтернэрера отличается приличием, скромностью, подчинением властям, не имея ничего общего с грубостью и упрямством. В нем не проявляется мрачности, обычно свойственной религиозным фанатикам. Напротив, он характеризуется открытым нравом, радушием и живостью. В его ясных, определенных и стройных речах нет и следа помутнения рассудка. Строгого наказания, как, например, какой-нибудь злодей, он не заслуживает».
И все же судьба Унтернэрера, уготованная ему окружающими его людьми, была самая печальная, и никто его не «спас»: сначала Унтернэрер был отправлен в кантоне Берн в 1799 году за врачебную практику, которой он занимался по настоянию «внутреннего голоса», на десять недель в тюрьму. В 1802 году, опять же в Берне, его вместе с двенадцатью приверженцами арестовали за религиозную ересь, приговорив к двум годам каторжной тюрьмы, причем он полностью отбыл срок. В 1805 году его «навсегда» выслали из бернского кантона. Он отправился в свой родной кантон Люцерн и в том же году был приговорен там за религиозную ересь к пяти годам тюрьмы. Зульцер пишет: «Тюрьма, в которой он отсиживал этот срок, судя по описаниям, была подземным застенком, таким тесным, что он постоянно был вынужден стоять или сидеть на одном месте. Возможно, это преувеличение, но то, что тюремные условия в Люцерне тех времен никоим образом не соответствовали нашим теперешним гуманным представлениям — это официально зафиксированный факт». В 1819 году в Люцерне его снова посадили в тюрьму, где он пробыл до своей смерти 27 июня 1824 года. «Вот так поступил католический Люцерн, а также протестантский Берн с этим несчастным, считавшим, что действует по божественному вдохновению», — замечает Зульцер в конце.
Сегодня таких людей, достойных сожаления, а не наказания, слава Богу, уже не отправляют за решетку.[50] Правда, и направление таких людей в лечебницы для душевнобольных нельзя признать справедливым, если там не практикуется метод доктора медицины К. Викланда. Иными словами: если бы у нас были врачи или психотерапевты, имеющие практический опыт в области медиумизма, то можно было бы помочь многим несчастным людям.
Как становится ясно из этой главы, феномен «отцовских медиумов» заслуживает такого же внимания, как и феномен одержимости. Различие состоит исключительно в религиозном характере первого феномена. Вмешательство трансцендентных элементов в нашу земную, материальную сферу в описанных формах всегда имело место. История и многообразие христианских общин, сект и «пророков», а также весьма запутанная мозаика именующих себя эзотерическими групп представляют собой чрезвычайно богатый и поучительный наглядный материал для тех, кто хочет научиться «различать духов». А как раз эта способность различать духов крайне важна — всегда и везде. Ведь никто не станет утверждать, что драгоценных камней нет, только потому, что они не валяются как булыжники вдоль дороги. Также и внутри христианско-спиритуалистического движения в немецкоговорящем регионе существуют группы весьма высокого уровня, которые — это мое личное мнение — зачастую поносят как «вульгарно-спиритические».[51] Коль скоро такие определения исходят от индустрии СМИ, это понятно, ведь представители СМИ, сами мало разбираясь в таких делах, действуют по принципу: «Чей хлеб я жую, того песенки пою». Но от людей тактичных, и в особенности от христиан, до?лжно, во всяком случае, ожидать столько терпимости, чтобы не отказывать честному желанию и стремлению других, считающих свой путь к Богу правильным, в уважительном признании, которого они достойны.
Но, заканчивая главу, я все же хочу несколько ослабить поневоле негативное впечатление от нее и — справедливости ради — подчеркнуть позитивные моменты. Многие из высказываний потусторонних, процитированные мной, позволяют сделать вывод, что духовно ценные контакты с потусторонним миром очень даже возможны. Нужно только найти правильный номер телефона!
3
Смерть — и что дальше?
Этот страшный вопрос, наверное, задавали себе многие — в тихие часы раздумий, в моменты смертельной опасности или в безутешном горе у смертного одра ребенка, супруга, любимых родителей. И все же у этой боли прощания, у этого безымянного страдания, которое изо дня в день испытывают сотни тысяч людей, можно было бы отнять ее жгучее жало, если бы нашим детям объясняли в школе, что речь идет лишь о временной разлуке, что смерть — не что иное, как смена внешней формы существования. Образ жуткой костлявой смерти, скелета с песочными часами и косой — такая же сказка, как и аист, приносящий детей. Барон Дюпрель был прав, когда писал: «Только наше незнание заставляет нас думать, что смерть страшна». С точки зрения естественных наук всеобщий страх смерти, страх перед умиранием совершенно необоснован, если говорить о самом процессе. Ужасными могут быть лишь сопровождающие этот процесс обстоятельства — вызванные другими людьми или происшедшие по собственной вине — как убийство, тяжелые телесные повреждения или продолжительная, мучительная болезнь.
Если в этой главе мы хотим внимательнее рассмотреть смерть, а также жизнь в потустороннем мире, то было бы неумно не задумываясь отметать свидетельства тех, кто ушел раньше нас, как недостоверные или нереалистичные. Нужно прежде всего оценить важность таких свидетельств, а не ломать голову попусту над вопросом: возможны ли такие свидетельства вообще или нет?
«Живи и радуйся, пока лампадка теплится», — говорится в немецкой народной песне. С лампадкой мы уже знакомы. Это — «аура». И мы знаем, что как наше физическое, так и наше флюидное тело обладают собственным излучением. По нему потусторонние могут определить предполагаемое время приближающейся смерти: «Если конец человека близок, то по свечению его плотского (земного, физического), как и по свечению духовного (флюидного, эфирного, астрального) тела мы видим, когда приблизительно его следует ожидать. Чем слабее свет плотского тела, тем сильнее свет тела духовного. Это соотношение усиливается до тех пор, пока жизнь плоти не окончится и светящееся духовное тело не покинет темную оболочку». Тот же коммуникатор подчеркивает, что сила свечения флюидного тела соответствует внутреннему состоянию его носителя: «У злодеев, принесших много несчастий другим, светится лишь крохотная точка. То есть я хочу сказать, что у таких людей сила свечения тела очень мала».
У стареющих людей также отмечается ослабление излучения физического тела и усиление ауры флюидного тела, что позволяет сделать вывод о близости смерти.
«Когда я закрыла глаза, — вспоминала одна женщина, покинувшая свое земное тело, — я тут же увидела, что жизнь продолжается. Я совершенно ясно видела свое тело, неподвижно лежащее на постели. Я также слышала, как беспомощно плачущий А. (ее муж) говорил стоящим вокруг людям: «Неужели это конец?» Ведь он все время надеялся, что я выздоровею. Я видела комнату со всей обстановкой, отчетливо видела все то, что мне было так знакомо». Подобных описаний довольно много. «Но в следующее мгновение все это исчезло, и я очутилась совсем в другом месте. Меня озарил яркий свет, и я увидела человеческую фигуру в светящихся одеждах, приветливо глядевшую на меня. Это был мой Ангел-хранитель, о существовании которого я, конечно, даже не подозревала, потому что никогда не интересовалась такими вещами. Он сказал мне, что теперь я нахожусь в ином мире, и я это сразу поняла…»
В этом случае умершая перешла в мир иной в полном сознании, хотя почти ничего не знала о жизни после смерти. Люди осведомленные переходят в мир иной, как правило, в полном сознании, за исключением тех случаев, когда вследствие нервного истощения, вызванного невыносимой физической болью, человека охватывает благодатный сон. Во всех остальных случаях наступает, как правило, так называемый адаптирующий сон (термин профессора доктора В. Хинца, Гёттинген — W. Hinz). Тогда переход не кажется умирающему столь резким и непосредственным. Так же и «из гусеницы после ее смерти не сразу получается бабочка. Появлению на свет бабочки предшествует длительный период промежуточного состояния — стадии куколки», — замечает доктор Юстинус Кернер в своей книге «Ясновидящая из Преворста». А в труде Б. Форс-боома «Книга Эмануэля» (B. Forsboom «Das Buch Emanuel») сам Эмануэль поясняет: «Чем выше дух, тем короче время его смертного сна или покоя; ведь уровень развития духа (человека) определяет, в том числе, и его силу». «Каждый человек, — говорит Эмануэль, — входит непосредственно после смерти в это состояние покоя: высокоразвитая личность — лишь на мгновения, чтобы затем стать свободной от всех материальных оков; люди, духовно менее развитые, зачастую просыпаются, выходят из этого состояния, видят собственное погребение, своих близких, хорошо чувствуют себя в данных им пространствах, ведут там жизнь, полную грез и похожую на человеческую, и нередко снова погружаются в сон».
Перешедшие в мир иной постоянно говорят о том, что их мир — не какая-то фантасмагория, что их состояние ни в коем случае нельзя объяснить обманом чувств; то, что их там окружает, воспринимается ими так же реально, как нами наше земное окружение. «Наша жизнь — это реальная, человеческая жизнь, не абстрактное существование в неких магических состояниях, а человеческая жизнь со всеми ее радостями, известными каждому нормальному человеку, без каких бы то ни было тягостных страданий и хлопот, которыми столь обильна земная жизнь».
Слова «со всеми ее радостями, известными каждому нормальному человеку» не следует понимать слишком буквально: далеко не все, что в течение земного бытия воспринимается как радость и удовольствие, продолжается там, в мире ином. Напротив, невозможность получить так называемые чувственные наслаждения тамошние обитатели переживают очень тяжело.
«Теперь у меня уже нет возможности наслаждаться материальными вещами, — жалуется один из них, — и хотя желание это угасло еще не совсем, удовлетворить его уже невозможно… Это — весьма мучительное состояние, весь ужас которого я не могу даже приблизительно описать. То, что я живу сейчас именно так — это не Божья кара, а следствие особенностей моего характера и образа жизни».
Если это так (а множество идентичных сообщений или свидетельств не оставляет в этом никаких сомнений), то, прежде чем подвергать проверке какое бы то ни было сообщение из мира иного, совершенно необходимо поставить вопрос: откуда приходят эти сообщения? Из какой сферы они исходят? Ведь упрощенное разделение потустороннего мира на небо и преисподнюю, к которым католики добавляют еще и чистилище (по-латыни — purgatorium, то есть «место очищения»), представляется тем, кто знаком с достижениями современного исследования потустороннего мира, довольно примитивным.
Итак, первый вопрос следует сформулировать так: где находится потусторонний мир? А второй: как он устроен? «Что касается того, где находится мир иной, — пишет Дюпрель, — то сначала нужно доказать, что со смертью происходит перемещение в пространстве. А до получения доказательства противного следует предположить, что мы (после физической смерти) остаемся в том же самом мире, хотя — за исключением известных исключений — ни он нас, ни мы его чувственно не воспринимаем. Для тех, кто окружал нас при земной жизни, мы визуально исчезаем из этого мира, и наши отношения с ними прерываются. Наивный разум истолковал это как перемещение в пространстве, в то время как это, прежде всего, можно рассматривать как исчезновение из ставшей нам чуждой сферы восприятия, так как доказательство на этом и кончается. Однако нужно признать, что со смертью тела наше отношение к этому миру меняется столь сильно, что это идентично перемещению в совсем иной мир». И далее: «При переходе в потусторонний мир можно, так сказать, «привязаться» лишь к тому состоянию, в котором мы окончили земную жизнь. Это и есть то зерно, из которого вырастает — и вполне законно — представление о некоем промежуточном мире или, вернее, промежуточном состоянии. Точно так же, как мы не можем, умерев, сразу выйти из нашего земного состояния, так же мы и не в силах сразу вжиться в потусторонний мир. Есть люди, которые уже в этом мире устраивают жизнь с оглядкой на мир потусторонний, так, вероятно, есть и потусторонние существа, тоскующие по этому миру, от которого они, умерев, еще не отошли полностью, причем для этого могут быть самые разные мотивы; ведь предположить наличие тоски по земной жизни как таковой можно, пожалуй, лишь у такого существа, которое здесь, в этом мире, жило исключительно чувственной жизнью и никогда не стремилось к идеальным ценностям». Далее Дюпрель высказывает мысль о том, что, хотя для человека, верующего в существование духа (то есть убежденного в личном бессмертии), послания обитателей потустороннего мира будут иметь лишь условное значение, он все же обратит пристальное внимание на их поведение. «В будущей жизни мы сможем ощутить на себе лишь те воздействия, основы восприятия которых мы заложили здесь, на Земле. Сохранение силы касается также нравственного мира». Здесь и следует искать основание для буддистского понятия кармы.
Со вторым вопросом о том, каков он, мир потусторонний, теснейшим образом связан следующий вопрос о том, откуда к нам приходят эти послания? Недостаточная способность к критике как следствие отсутствия знаний в этой области ведет к таким заблуждениям, как вульгарный спиритизм. В большинстве своем, я бы сказал, на 90 %, все сообщения из потустороннего мира явно исходят от ушедших туда людей, которые кроме голого факта своего выхода из телесной оболочки не знают ничего или знают лишь немногим больше, чем они знали до этого. Почерпнуть из таких посланий или явлений мы можем лишь следующее: теперешнее (новое) состояние этих умерших дает нам основания сделать заключение о том, что их поведение в земной жизни было неверным, полным ошибок, которых можно было избежать. То есть такие послания могут служить нам чем-то вроде личного предостережения. А тот факт, что, с другой стороны, лишь небольшая часть информации о потустороннем мире исходит из высших, более светлых сфер, объясняется, конечно же, не слабым интересом к нашему миру ушедших в мир иной до нас, а сильно изменившимися условиями, необходимыми для такого рода общения.
Если мы теперь поставим вопрос о том, каков он, этот потусторонний мир, то нам придется констатировать, что уже упомянутое разделение его на две или даже три части (небо, ад, чистилище) не соответствует фактам. Очевидно, что невидимый для нас мир делится на множество различных «состояний бытия», проявляющихся, в свою очередь, в соответствующих сферах или «мирах». И, по-видимому, высшие сферы остаются невидимыми для обитателей низших сфер.
Доктор Рудольф Шварц (Rudolf Schwarz) убежден в том, что большинство исследованных им посланий из потустороннего мира и описаний таких посланий (преимущественно из английской литературы) приходит из ближайшей к Земле сферы. «Большинство данных, приходящих от духов: потусторонние сферы, имеющие форму шарообразных оболочек, окружают Землю и вращаются вместе с ней». Подобное высказывание мы находим и у Адельмы фон Вай: она говорит о шарообразных слоях, которые, будто цвета радуги перетекая один в другой, окружают наш земной мир.
Как «внешний порядок внутренней жизни», сферы подразделяются на различные области. Чаще всего речь идет о семи сферах, связанных с нашим земным шаром. Седьмую сферу иногда называют «Сферой Христа».
О том, что потусторонний мир состоит из семи сфер, уже знали веды и древние персы. Но по их представлениям эти сферы находились поверх так называемого «нижнего мира», седьмая область которого считалась ступенью человеческого бытия. Седьмеричное разделение мы находим также у розенкрейцеров, теософов, антропософов и в иных направлениях духовных исследований — иногда в несколько измененной форме. Похоже, что мы имеем дело с отблеском некоего очень древнего знания. Над истинностью этого могут смеяться лишь невежды.
Часто говорят о некоем промежуточном мире или летней стране, куда человек, лишенный земного тела, вступает на более или менее продолжительное время, чтобы отдохнуть и приспособиться к новым условиям жизни. Однако тут нет никаких твердых правил. Да и вообще невозможно разработать какую-то единую схему того, что происходит с перешедшим в мир иной, как бы ни велика была наша склонность к жесткой систематизации какой-то области знаний. Где бы нам ни встретились устоявшиеся учения, система метафизического рода, мы можем быть уверены в том, что это — догматические конструкции спекулятивного человеческого мышления (или заблуждения), в основе которых все же может лежать доля истины. Кроме того, можно предположить, что высокоразвитым обитателям мира иного весьма затруднительно изложить в доступной нам форме те вещи и состояния, для которых у нас не хватает понимания или просто отсутствуют соответствующие понятия. К тому же постоянно возникают сложности при «трансформации» посланий из мира иного через медиумов, то есть людей с паранормальными способностями, так как они, естественно, так или иначе воздействуют на эти послания. Вот что пишет по этому поводу Дюпрель:
«Мы еще очень далеки от того, чтобы определить долю субъективного участия медиума (в передаче посланий). С другой стороны, среди духов царит единодушная убежденность в нашем бессмертии. И тот факт, что мы это знаем, вполне достаточен для наших практических целей в этом мире». И далее: «Если мы бессмертны, то условия нашей будущей жизни должны определяться нашим поведением в этом, земном мире. Это вытекает из закона непрерывного развития. То есть нужно оставить всякую надежду на то, что смерть сможет избавить нас от последствий неправильно прожитой жизни…»
Но вернемся к тому, как подразделяются сферы: согласно различным источникам, каждая сфера опять же делится на семь ступеней (как известно, семерка вообще играет значительную роль в процессе творения, что, очевидно, находит документальное подтверждение не только в материи, то есть в этом мире). Самое наглядное и доступное пониманию описание этой седьмеричной структуры я нашел в труде баронессы Адельмы фон Вай, обладавшей способностями медиума: «Сферы между Землей и Солнцем» (Baronin Adelma von Vay, «Sph?ren zwischen Erde und Sonne»). Я не требую от читателя принимать все на веру и не желаю заморочить ему голову какими-то догматическими спекуляциями. Но я просто хочу в качестве примера и ради интереса дать краткий обзор сфер и субсфер бытия, описанных в упомянутой книге.
В предисловии, в частности, говорится, что наша Земля окружена семью атмосферными кольцами или кругами, каждый из которых, в свою очередь, подразделяется на семь сфер. «Многие духи, присылающие свои послания из этих кругов, полагают, что находятся на какой-то звезде, в то время как это лишь сфера, пространство между Землей и Солнцем». «В атмосферных кругах или кольцах и сферах, — пишет Адельма фон Вай, — можно найти все страны и части света, все нации и религии Земли. Поэтому не следует удивляться, — подчеркивает автор, — что обитатели этих сфер описывают окружающие их вещи так, как они их воспринимают».
И далее: «Воздух, эфир, сферы — все пронизано и пропитано живыми атомами… Эти атомы агломерируют, то есть собираются в комки, уплотняются и образуют пространства или сферы различных степеней, подверженные закону гравитации. Эти атомы первоначально проистекают из солнечного света; затем они соединяются с излучением и атмосферой Земли. Благодаря их вращению Земля как бы сбрасывает с себя эти атмосферные кольца, в которых образуются сферы. Однако силой, создающей сферы, являются сами атомы. И заметь, читатель: атмосферные кольца с их сферами подвержены действию закона ротации и гравитации точно так же, как Земля, и вращаются вместе с ней».
Далее в предисловии говорится, что сила или «материал» для физических феноменов, если они производятся лишенными земных тел людьми, берется из первого окружающего Землю атмосферного кольца. «Никогда не ищите таких духов выше; а если однажды высший дух пришлет вам нечто материальное, то возьмет он это все равно из сферы, ближайшей к Земле. Люди всегда ищут далеко, а искомое иногда так близко…» От обитателей мира иного приходят сообщения о рае, как он описан в Коране, о буддистской нирване, о вечных охотничьих угодьях индейцев, о Валгалле, Олимпе… Для католиков там есть и чистилище, и ад, и небо. Те, кто при земной жизни усвоил все эти различные представления о жизни после смерти человека, «не ошибаются, а говорят правду; все эти вещи существуют. Жизнь в первом атмосферном кольце — это чистилище. Из этих сфер духи выходят очищенными, чтобы перейти во второе кольцо. Они лишаются своего духовного тела, получая взамен тело эфирное; это — своего рода смерть, но одновременно и рождение более высокого порядка».
Только что упомянутая «вторая смерть» — это отмирание еще одного вида тела ради того, чтобы восстать в более высоком состоянии бытия — вообще упоминается часто. Это представление, по-видимому, основано на (выдвинутом также различными земными духовными течениями и тайными учениями) тезисе о том, что человек состоит не только из довольно простого «триединства» — тело-душа-дух. То, что я в этой книге ради простоты и лучшего понимания называю флюидным телом, на самом деле, по-видимому, подразделяется и далее на тонкие тела, каждое из которых субтильнее, тоньше предыдущего. В этой связи говорят о семи, порой даже о девяти или более «душах», живущих в человеке, которые, в свою очередь, представляют какое-то конкретное доминирующее качество, «одушевляют» это качество. «Эти девять качеств окружают человека как девять индивидов… он находится под их влиянием. Он, его ЭГО должны ими управлять». Может быть, это поможет лучше понять процесс, часто упоминаемый в посланиях из потустороннего мира и подобный смерти при переходе в более высокую сферу.
Исходя из описания сфер Адельмы фон Вай первые три атмосферных круга с семью ступенями в каждом следует рассматривать как низкие и низшие сферы; лишь с четвертого атмосферного кольца начинается то, что мы привыкли считать «раем». Еще раз хочу настоятельно подчеркнуть, что описания дальнейших сфер Адельмы фон Вай и описанные мной далее в кратком изложении, вследствие невозможности их проверить никоим образом не претендуют на достоверность, так что читатель волен сам судить, возможно ли то, что описано автором, или нет.
В семи областях первого атмосферного кольца якобы находятся жертвы всяческих излишеств и пагубных пристрастий — от необузданной жажды секса до зависимости от алкоголя и наркотиков. «Мы называем эти сферы словом ад… Находящиеся там духи все еще тяготеют к необузданности в своих желаниях, не имея возможности их удовлетворить. Особенно поразил меня вид духа, разрушившего свою жизнь морфием; не легче приходится и пьяницам: они вопят, просят того, чем раньше оглушали свои нервы». Заглянув в лечебницы для алкоголиков или наркоманов, можно наверняка увидеть похожую картину. Жертвы пагубных пристрастий находятся в чрезвычайно мучительном состоянии (ломка, похмелье). Да так оно и есть…
Во второй сфере первого кольца ведут жалкое существование убийцы и насильники самого разного рода, в третьей сфере томятся самоубийцы. Разбой, воровство, ложь, коварство и вероломство наказываются пребыванием в следующей сфере, за ней расположена сфера, населенная анархистами, воинствующими атеистами, нигилистами и другими подобными субъектами, стремившимися осчастливить человечество. Их условия существования, адекватные их образу мыслей, ужасающи. «Эти духи живут в земляных пещерах или расщелинах скал. Если и по прошествии долгого времени они не готовы к покаянию, их силы в конце концов истощаются, то есть их духовное тело стареет, становится больным и немощным… они безнадежно глупеют. Все это время перед их внутренним взором стоит та кровавая резня, которую они некогда устроили». В этой сфере можно встретить Дантона, Робеспьера, Марата и других им подобных.
Эгоизм, скупость и жажда денег — отличительные признаки шестой сферы первого кольца, в то время как в седьмой обитают представители диких, нецивилизованных народов, стоящих на животной ступени развития. «Их духовное тело отличается большой плотностью, я бы сказал, это лишь первая степень развития тела, то есть оно еще несет на себе материю». Их восприятие остается таким же, как при жизни, но они уже не могут убивать. Кто хочет убить, не может лишить противника жизни. «Однако он может ему навредить и причинить боль, так как физическую боль эти духи воспринимают через свои материальные духовные тела».
В первой сфере второго атмосферного кольца, по утверждению Адельмы фон Вай (и всем на удивление), находится царство ортодоксальных католиков и догматиков, во второй помещаются протестантские конфессии всех направлений — однако такие же кондово-ортодоксальные, претендующие на исключительное обладание истинным знанием и проклинающие всех остальных как еретиков. Третья сфера населена, как полагает Адельма фон Вай, израильтянами (иудеями), четвертая — мусульманами и так далее. Автор называет этот атмосферный круг кастовым, или догматическим, кругом, где еще действуют человеческие законы и понятия, обрамленные религиозной или националистической ортодоксией. «Я обнаружила в сферах этого круга все религии Земли с их фанатизмом и догмами. Каждое конфессиональное сообщество — это мир в себе. Все, что обитатели этих сфер думали на Земле и по-человечески воспринимали, здесь воплощается в образе или образах, которые духи создали сами себе своей верой и своими понятиями». (Мы знаем, что, умирая, человек наряду со своими свойствами и знаниями забирает с собой в потусторонний мир еще и все свои представления. В этой связи выражение «да воздастся тебе по вере твоей» приобретает большее значение, нежели мы склонны были предполагать.) Далее Адельма фон Вай пишет:
«… истинной религии Бога, которая есть любовь и вера, я в этом круге не нашла; здесь царят лишь нетерпимость и фанатизм. Каждый из этих миров (или империй) имеет свои знаки отличия, своих духовных властителей, свои границы…» Когда на Земле умирает человек, связанный путами религиозных догм, то в мире ином его тянет к единомышленникам. И он остается под кнутом догматических положений, «пока его дух не разорвет оковы предрассудков, нетерпимости и не устремится в свободном полете в безграничное Царство Божие».
Интересным представляется указание автора на то, что из этих сфер очень часто через медиумов приходят послания от духов, «причем каждый утверждает, так как ничего другого он просто не знает, что именно он-то и изрекает истину. Таким образом, нетрудно понять, почему через медиумов так часто приходят столь слабоумные послания, в которые верят и которые защищают люди, лишенные благодатного руководства высших сил». В этих низших сферах задачей высокоразвитых обитателей потустороннего мира является просвещение невежд и поучение тех, кто способен воспринять это поучение. Причем наиболее восприимчивыми и сообразительными оказываются индейцы.
У доктора Роберта Фризе в его книге «Голоса из царства духов» (Robert Friese, «Stimmen aus dem Reich der Geister») есть высказывание на сей счет: «Те, кто посвятил свою жизнь ортодоксальным идеям — и это касается всех вероисповеданий, — и здесь сначала остаются исключительно «между собой», ревностно оберегая своих людей от каких-либо контактов с «чужаками», так как боятся потерь в собственном окружении. С течением времени все эти предрассудки рассеиваются, уступая место очищенным от них воззрениям; но этот процесс крайне затруднен, если вместе с благоприобретенными заблуждениями в человеке укоренилось убеждение, что он совершил нечто полезное для себя и заслуживающее благодарности в глазах других тем, что своей жизненной задачей сделал распространение подобных лжеучений».
Сферы третьего атмосферного кольца кажутся чуть менее безрадостными, но до привлекательности им еще далеко: непристойность, высокомерие и чванство, клятвопреступление, нарушение супружеской верности, а также философия и естественные науки с материалистической ориентацией нашли там пристанище. «Поля блаженных» начинаются (согласно Адельме фон Вай) лишь с первой сферы четвертого атмосферного кольца. Здесь, пишет она, обитает наука «нетрадиционной медицины» (лечения естественными способами, подсказанными природой). Франц Антон Месмер, Ханеманн, Маттей (Franz Anton Mesmer, Hahnemann, Matthei) и другие, во время своего пребывания на Земле указав на эффективные методы профилактики заболеваний и борьбы с ними, пришли некогда, пишет автор, из этой сферы. На более высоких ступенях того же кольца мы встречаем истинные, связанные с Богом науки, интенсивные исследования многогранных сил природы и флюидов. Франц Баадер, Эдисон, Райхенбах (Franz Baader, Edison, Reichenbach) вышли, по-видимому, некогда из этой зоны (пятая сфера). Шестую сферу следует называть небом, царством покоя и доброты. «Люди, перенесшие на Земле тяжкие страдания, попадают сюда».
Науки доминируют и в пятом атмосферном кольце. Но здесь к ним прибавляются еще и изящные искусства; это сфера таких гигантов, как Бетховен, Бах, Моцарт, Гайдн, Вагнер, и «всех тех, кто создавал чистую, высокую музыку». Кроме того, там находятся духи, жившие и действовавшие на Земле по законам любви к людям и высокой морали.
Как сказочно красивая описывается сфера поэзии и всей литературы. Это «сфера Шекспира, Мильтона, Шиллера и других поэтов, которые следовали чистым, идеальным целям и были не только поэтами, но и благородными людьми». Каждый поэт, да и вообще любой деятель культуры — неосознанный медиум, утверждает Адельма фон Вай. Их произведения — это конгломераты собственных и чужих мыслей и идей, воспринятых благодаря вдохновению. Это люди с так называемой живой фантазией. Все остальные искусства помещаются в шестой сфере того же кольца. В этой сфере «образуются таланты; отсюда на Землю посылаются такие великие мужи, как Фидий, Микеланджело, Канова и подобные им, чтобы с помощью произведений высокого искусства вести людей к Богу, чтобы дать им представление о возвышенном».
В седьмом атмосферном кольце вновь встречаются разделенные в земной жизни дуальные души или духи (т. е. души-половинки, которые не могут жить друг без друга. — Прим. пер.); там же воссоединяются семьи на духовной (не кровной) основе. «Из этой сферы каждому, кто родится на Земле, посылается Ангел-хранитель, которому предстоит руководить человеком и направлять его в земной жизни». И, наконец, шестая сфера описывается как сфера детей, сфера ангелов. «В этот мир, — пишет Адельма фон Вай, — попадают все те, кто умер на Земле, не достигнув семилетнего возраста». Описание сфер заканчивается словами:
«Дорогой читатель! Вот мы и дошли до цели. Теперь ты знаешь, что тебя ожидает. Ты также знаешь, что каждый человек — это падший дух, который должен покаяться и исполнить свою задачу на Земле. Ты знаешь, что никто не проклят; поэтому и ты не проклинай никого. Теперь тебе известны силы, ведущие тебя к злу и к добру. Иди, сын мой, путем Закона, который гласит: «Любить Бога более всего иного, и любить ближнего своего как самого себя!»
Кому-то, наверное, покажется невероятным и вряд ли обрадует тот факт, что исследования внечувственного восприятия, особенно в области науки о потустороннем мире, прямо или окольными путями приводит к вере в Бога — к той вере, которую, как полагает наша наука, она давно уже преодолела. Что ж, придется примириться с тем, что наука и религия вновь сближаются. Ведь многим в свое время не нравилось, что материальный, кажущийся столь непоколебимым мир начал «распадаться» на электроны, протоны, нейтроны и так далее и тем самым будто превратился в «ничто». Чем раньше парапсихологию (или, точнее, науку о сверхчувственных явлениях) наконец-то признают наукой всех наук; чем раньше начнут заниматься ею так же интенсивно, как, например, созданием новых видов оружия массового уничтожения и развитием так называемой космонавтики, тем лучше будет для нас и наших потомков. Тогда они действительно смогут идти навстречу лучшему будущему, потому что тогда оно уж точно будет мирным. И эта надежда кажется мне оправданной, если даже такой парапсихолог-анимист, как доктор Милан Рицль, признает: «Предмет парапсихологии в некотором роде близок религиозной сфере. Различные религии всех времен утверждали: человеческая личность не ограничивается материальным телом человека, и так как «более высокие» конституирующие части человеческой личности продолжают жить после телесной смерти, то во вселенной есть Бог (или Боги), а также высшие существа, способные воздействовать на развитие человечества, и что и в жизни человека есть высшие ценности — этические, эстетические, моральные и так далее. Как правило, они (религии) требовали слепой веры в истинность учений, построенных на этих утверждениях». Одна из причин огромной потери религиозного влияния на дух и сознание людей, особенно в Европе, заключается, по мнению доктора Рицля, в том, что люди с научным образованием больше не желают верить в догмы. Многие предпочитают построить свою веру на собственном опыте и быть в состоянии поверить в основы этой веры благодаря логическому мышлению. «Парапсихология в определенном объеме предлагает научный метод изучения и проверки старых религиозных учений…» А это как раз то, в чем люди так нуждаются во время социальных потрясений и конфликтов. «Вновь обретенное знание о высших сферах, существующих в космосе, в конце концов отразится и на жизни людей. Человек осознает высшие космические принципы и научится жить с ними в гармонии».
В этом свете нам и следует рассматривать только что вкратце изложенные описания сфер. «В доме Отца Моего обителей много…» — говорил Христос (14 Иоан. 2). Почему бы не предположить, что имелись в виду как раз все те сферы, которые так часто описывались обитателями потустороннего мира?..
Воспользовавшись рабочим методом сравнительной науки о потустороннем мире, вкратце обрисуем некоторые данные и описания перешедших в мир иной относительно окружающей их действительности и условий их существования. Что касается сфер, то речь здесь идет о часто упоминаемой летней стране, то есть не о некоей низшей сфере, но о соединении ближайших к Земле высших или светлых сфер. Похоже, что именно здесь — прежде всего потому, что возможно воздействие на флюидную материю посредством силы воли — каждого вновь прибывшего ожидают самые неожиданные сюрпризы. Еще Дюпрель писал: в нашем грубо-материальном земном бытии жизнью духа правит материя; с превращением этого бытия в бытие флюидного тела это соотношение становится прямо противоположным, «дух обретает примат над эластичной, изменяемой одической материей», то есть он приобретает власть над субтильной, тонкой материей, Одом Райхенбаха, биоплазмой Советов.
«Здесь материал подчиняется нашей воле и формируется так, как мы этого хотим… Я не могу этого объяснить. Природа нашей материи совершенно иная, нежели природа земной материи», сказано в протоколах Ф. Ландманна (Ph. Landmann). «У нас есть все, что есть у вас, но это не изготавливается на фабриках и заводах, а возникает по нашей воле, которая создает нам материал по нашему желанию из духовной материи, окружающей нас, и которая по нашему желанию определяет его форму». Другой «коммуникатор» заявляет: «Мы создаем себе образ какого-то предмета, затем дуем на него и формуем его руками. Постепенно он принимает нужную форму, а мысли придают ему цвет». То есть и здесь наши мысли обретают основополагающее значение, причем сила воли зависит от степени способности к концентрации мысли и дополняется в той или иной мере ярко выраженной силой воображения (фантазией). «Набравшись опыта, мы делаем формы сами… мы все — маленькие творцы», — говорится в другом послании. Таким же способом можно, утверждают потусторонние, создавать живые организмы, например цветы. Это косвенно подтверждается сообщением о том, что цветы в потустороннем мире выглядят похожими на известные нам, вот, правда, их яркие светящиеся краски и чудный аромат превосходят все, что есть подобного на Земле. «Ты всегда можешь изменить твои цветы по собственному желанию. Для создания иного вида цветка необходим волевой акт».
В то время как для придания формы земной материи в зависимости от ее плотности необходимы, как правило, те или иные инструменты и вспомогательные средства, «там» это, похоже, не нужно.
Тем самым существование техники в том виде, как мы ее знаем, там просто излишне. Вот что говорится (в одном из сообщений) о технике и изобретениях:
«Все изобретения, сделанные в какие-либо времена, мы прочно храним в нашей памяти. Но это вовсе не значит, что эти изобретения используются в нашем мире. У нас нет, например, никакой земной техники с ее машинами, у нас не используются такие силы, как пар или электричество, ни в какой из известных вам форм. Нет у нас и транспортных средств, похожих на ваши, с электрическими или паровыми двигателями. «Производственная тайна» нашего мира — духовная сила, а не материальная. Поэтому здесь нет сложных машин и механизмов, нет уродующих пейзаж дымовых труб, нет носящихся на бешеной скорости автомобилей, в небе не летают самолеты, оставляя за собой дымный шлейф…» Иными словами, хотя человеческие или земные изобретения хорошо известны обитателям потустороннего мира, они не нужны им в их жизни, так как все материальное там всегда и без проволочек подчиняется духу.
Да и в отношении личной одежды главную роль, похоже, играет возможность воздействовать на флюидную материю волей и всем собственным существом: «Я ношу белую, иногда цветную, светящуюся одежду. Ее можно сравнить с древнегреческой одеждой с ее великолепно уложенными складками — как она вам известна по классическим античным скульптурам. Этой одежде можно по собственному желанию придавать различные, изящные формы. Это почти не требует усилий; одежда изменяется без труда по моей воле. Никаких обмеров и пошива с примерками, как это бывает на Земле, тут нет. Как только к нам прибывает «новенький», он тут же получает одежду, причем ее красота соответствует степени его зрелости». Часто подчеркивается, что потусторонняя одежда выражает внутреннее чувство прекрасного обитателя потустороннего мира. «Однако она всегда соответствует законам внутренней гармонии и вытекающих из них внешних форм художественного выражения… Поэтому наш внешний вид совершенно лишен однообразия, обусловленного модой, как это бывает в земной жизни». В разнообразии одежды проявляется постоянно развивающееся многообразие душевного состояния того, кто ее носит; то есть она изменяется еще и сама по себе. Выходцы из народностей, которые в земной жизни обходились минимумом одежды или не носили вообще никакой, «и не знавшие при жизни, что это такое — ходить одетым, получают здесь такую же одежду, как и все остальные, ведь здесь одежда является внешним выражением внутреннего состояния. Всеохватывающая любовь соединяет их со всеми живущими, как и всех остальных… Здесь нет людей, расхаживающих голышом, так как бескультурье — понятие здесь неизвестное, и ношение одежды имеет здесь совсем иное значение, существенно связанное с внутренним миром человека».
Тот факт, что флюидное тело обладает всеми внутренними органами, как и наше физическое тело, также подтверждается многочисленными посланиями. Однако в более «светлых» областях получают развитие определенные телесные функции и — вследствие этого — соответствующие органы. Кишечник, желудок, печень, легкие и так далее, правда, остаются такими же, как в нашем физическом теле, но приобретают иные функции: «Здесь для жизни нужны только духовные силы, а не материальные, как на Земле. Поэтому все эти органы служат лишь одной цели, а именно — улавливать, воспринимать эти силы и распространять их в виде потоков по всему телу; то есть они в определенной степени представляют собой «приемные станции» этих сил. Силы эти — наше питание, и их не нужно переваривать, как земную пищу». Вследствие этого отсутствуют и известные нам выделения и сопровождающие их неприятные явления. Там нет противных запахов, так как они — следствие разложения. «А разложение — это смерть, умирание, которого здесь уже нет». Имеется, правда, своего рода обмен веществ, но не в виде тленной материи. Поэтому отсутствуют явления старения, как у нас. «Здесь у нас не отцветают цветы, не вянут листья на деревьях и кустарниках, не гниют фрукты, не выпадают волосы или перья у животных и птиц…» Растительность не подвержена тлению, она просто дематериализуется; например, вдруг исчезает цветок, или на его месте внезапно появляется другой. «Тем не менее постоянно происходит обновление. Деревья меняют ветви, цветы — свои лепестки и зеленые листья, люди и животные меняют части тела… Так что и у нас жизнь — это непрекращающийся, изменяющийся, постоянно обновляющийся поток. Но эта жизнь совсем иная, нежели на Земле. У вас старое умирает и заменяется на новое; у нас же старое исчезает незаметно для окружающих… И вот прежнего нет, а его место уже заняло новое».
Наряду с поглощением космической энергии как «питания» часто говорится об изумительных на вкус фруктах, которыми можно наслаждаться в мире ином. Они не перевариваются известным нам способом, а непосредственно придают нам «духовные силы — непосредственно, как они вообще достаются нам». Чувства голода там нет, и фрукты ценятся за то наслаждение, которое они доставляют (их внешний вид, аромат и вкус не сравнимы ни с чем).
Употребление в пищу мяса в светлом потустороннем мире просто немыслимо; в этом сходятся все соответствующие сообщения оттуда. На вопрос, достойно ли в принципе осуждения употребление в пищу мяса, пришло следующее разъяснение:
«То, что мы[52] не едим мяса, тебе, после всего, что ты уже узнал, очевидно.
Нет Божьей воли на смерть животных, чтобы служить кому-то пищей. Поэтому человек в земной жизни находится в противоречии с любовью Господа, охватывающей все живое. Но так как Бог сам повелел человеку властвовать над природой, умерщвление (животных на Земле. — Прим. пер.) не может быть осуждено по здешним критериям. Если бы животные могли неограниченно размножаться, это поставило бы под угрозу жизнь самих людей. То есть в принципе против употребления в пищу мяса возразить нечего. Однако употребление мяса никоим образом не способствует внутренней способности к восприятию духовных импульсов, исходящих из нашего мира… Так что ты спокойно можешь есть мясо, но не делать его главным продуктом питания. Воздержанием в отношении мяса ты благоприятствуешь развитию своей внутренней жизни, так как интенсивное употребление мяса имеет стойкие негативные последствия для духовного мира человека.[53]
Что касается мира животных, то, по-видимому, там отношения между ними и человеком совершенно иные, нежели в этом мире. Обитателю этого мира, задавшему упомянутый выше вопрос, было сказано свыше: «Твоя любовь к животным найдет здесь благодатную почву. Во всяком случае, здесь гораздо больше возможностей для ее проявления, чем на Земле, так как здесь можно без труда наблюдать всех животных. Стоит лишь пожелать, и они приходят к нам с необъяснимой для вас любовью… Здесь царит одна любовь, и поэтому человек и животное доверяют друг другу и рады побыть вместе. Человек и животное обрели здесь правильные отношения между собой; тем самым исполнилась воля Господа на то, чтобы вся природа жила в одной большой гармонии, без каких-либо диссонансов». Иными словами — просто райские условия! Далее в послании сказано: «Всяческое зверье бродит вдали и вблизи. И каждое животное можно подозвать одним усилием воли. Тогда животные некоторое время сопровождают нас, пока — опять же усилием воли — мы не отпустим их от себя». И далее: «Здесь в природе не происходит никакой борьбы, как на Земле. Каждое творение Господа безоблачно радуется своему бытию. В духовном мире отсутствует страх того, что смерть в конце концов обратит все в прах. Смерть осталась позади нас. И это была не смерть, а лишь переход из жизни кажущейся в жизнь подлинную. Я не могу выразить иначе того, что сам понял и узнал». Тамошняя жизнь хотя и похожа на земную жизнь, но регулируется иными законами и имеет иные задачи. Уже не приходится заботиться о пище и одежде, потому что там эти проблемы решены раз и навсегда. «Наше время заполнено решением других задач; они лучше и важнее, чем земные задачи: мы помогаем тем, кто еще не с нами, прийти к нам, если они этого хотят».[54]
Несколько ранее уже шла речь о времени. Как обстоят дела со временем в потустороннем мире? Есть ли оно там в нашем понимании, и происходит ли там смена дня и ночи, как у нас?
Ответы на эти вопросы не всегда совпадают, и доктор Рудольф Шварц считает проблему времени одной из самых сложных в исследовании потустороннего мира. Зачастую утверждается, что там нет ни времени, ни пространства; но так как там события происходят в определенной последовательности, то следует предположить наличие там понятия времени. Однако время воспринимается там, по-видимому, иначе, чем у нас: «Времени в том виде, в котором оно есть у вас, у нас нет. Наше время не вызывает у нас ощущения бренности бытия. В нашем времени есть только понятие настоящего и будущего, есть сущее в его тесном сообществе, то есть мы переживаем настоящее и будущее в существенной, точно определенной связи». Отсюда у бестелесных обитателей потустороннего мира возникает чувство абсолютной уверенности относительно будущего. А вот другое сообщение оттуда: «Времени нет, все — сейчас». Восприятие времени в земном понимании существует лишь до третьей сферы. Так же смена дня и ночи лишь относительно сравнима с земной. Имеется сообщение, в какой-то степени суммирующее многие другие сообщения по этому вопросу: «Наша ночь — это не тьма, в ней просто нет яркого солнца как днем… здесь есть и другие источники света… Восход и заход светил не влекут за собой ощущения времени и бренности бытия». А доктор Фризе цитирует сообщение некого Стаффорда: «Что есть свет! Что есть тьма!.. Не что иное, как наше ощущение, полностью ваше ощущение. Его возбуждает ваш зрительный нерв… Если мы хотим света, он есть. Если мы хотим темноты, она окружает нас. Я не могу высказаться яснее — это слишком трудно для понимания!»
То, что обитателям потустороннего мира трудно объяснить нам их восприятие времени, не должно нас удивлять. Ведь, во-первых, им приходится объясняться с нами, используя наши слова, выражения и понятия, а во-вторых, «время» даже и на нашем земном уровне существования является (в физическом отношении) «жутковатым» фактором вследствие его относительности. Так, например, с помощью так называемого «эффекта Мёссбауэра» (M?ssbauereffekt) можно доказать, что даже внутри многоэтажного здания время на разных уровнях течет с разной скоростью — в подвале оно идет не столь быстро, как на верхних этажах!
Ушедшие раньше нас в мир иной рассказывают также о работе, о занятиях, которые вменены им в обязанность. «Работа и здесь — соль жизни», — говорится в одном из посланий. Правда, там труд не связан с земными тяготами, потому что тратить силы на добывание хлеба насущного и одежды уже не нужно; однако потусторонняя жизнь в ее светлых сферах не исчерпывается пением псалмов и восславлением Господа. «На первом плане стоит забота о более темных сферах… Это — чистое служение ближнему без каких-либо личных выгод, преисполненная любви помощь тем, кто сейчас пожинает плоды бессердечия, зерна которого были посеяны в земной жизни… Помогать другим — дело для нас само собой разумеющееся; только это и дает подлинное удовлетворение и чудесное ощущение счастья. Раньше все мы больше думали о себе, теперь это не так… каждый из нас живет для другого». Еще один обитатель мира иного замечает по этому поводу: «Это содержание нашей жизни — служить ближнему. Поэтому наша жизнь — это жизнь в счастье, которое утвердилось внутри нас и поэтому не может, как это часто случается с земным счастьем, оказаться непостоянным».
Во всем остальном интересы и деятельность обитателей «летней страны» и высших сфер обращены на изучение природы и ее сил, на наставление учащихся и на занятия изящными искусствами. Изящные искусства, как следует из множества свидетельств, процветают там повсюду: «Среди радостей жизни тесного, преисполненного любви сообщества всякого рода искусство играет важную роль, в особенности музыка. Все звуки полны небесной чистоты, не слышно ни одного звука, нарушающего гармонию… У нас есть великолепные музыканты, услаждающие наши сердца своими выступлениями.[55] Но все и всегда соотнесено с Создателем; в жизни здесь нет ничего, что не имело бы связи с Богом».
Тому, что мы на Земле понимаем под «современным искусством», потусторонние с более широким кругозором, чем у нас, дают довольно уничижающую оценку: «Ваше современное искусство уже не выражает ощущений и восприятия человека, связанного с природой, тем более — человека, связанного с Богом; оно (современное искусство) противно природе и далеко от Бога. Искусство — это зеркальное отражение духовной жизни, у нас — это отражение гармоничной красоты…» Другой потусторонний подчеркивает: «Современное искусство не соответствует нашему стилю жизни. Мы, правда, знакомимся с ним в процессе обучения, но здесь такого искусства нет. Наше искусство содержит в себе лишь прекрасное, действительно соответствующее природе, во всех отношениях правдивое, светлое и чистое относительно его предмета. Искажений, свойственных земному современному искусству, здесь нет. И это относится ко всякому виду искусства». Так, например, о поэзии говорится: «Современная поэзия, не знающая связи с Богом, не возобновляется, когда ее авторы попадают в духовный мир. Правда, ее создатели зачастую вообще не попадают в наше общество, а направляются туда, где им следует быть с их внутренним миром…» И далее: «Мы не «современны», а остаемся все время одними и теми же в восприятии божественных сил. Перемены не означают изменения точки зрения, а лишь возведение ее в более высокую степень. Старое не сбрасывается со счетов и не забывается, а остается тем, что каждый воспринимает как нечто непреходящее во все большей степени совершенства… У нас нет, например, музыки, нарушающей божественные заповеди. Под этим я понимаю музыку, стимулировавшую в земной жизни похоть и другие недостойные страсти. Однако это не относится к прекрасным мелодиям Штрауса и подобных ему композиторов». Один умерший абстрактный художник горько жаловался на то, что его пальцы (в мире ином) совершенно окостенели, так что он теперь не может писать картины. Перешедшие в мир иной ранее объяснили художнику, что он слишком глубоко увяз в материалистическом мышлении и потому не сумел распознать своего подлинного призвания. Кроме того, высшие силы сказали ему: «Божественный свет горит всегда, он светил и тебе в твоей земной жизни; но ты не хотел его видеть и добровольно отдался тьме. Ты знаешь, что такое тьма? Она — низшая ступень душевного восприятия… она не давала тебе увидеть свет, который ты мог найти в себе самом, если бы ты выказал хотя бы немного воли и желания».
На основании своих сравнительных исследований потустороннего мира доктор Рудольф Шварц также пришел к заключению, что в высших сферах искусство гармонично и связано с Богом (не будучи непременно «религиозным» в земном смысле слова) и что, в общем и целом, там имеются только две «профессии» — обучающая и художественная; исследовательская деятельность как предпосылка к обучающей деятельности является ее составной, если не выделять исследования в отдельную «профессию». «Все они (потусторонние) работают не для экономики, не за награду, оклад или ради прибыли, не на государство, а исключительно для людей; это и потусторонние в темных сферах, потусторонние на светлых ступенях и, наконец, потусторонние на Земле, которые служат людям Ангелами-хранителями или вдохновителями». Отсюда исследователь делает вывод, что в потустороннем мире большинство земных профессий отсутствует, так как в них нет необходимости. Там нет профессий, связанных с человеческими проступками и преступлениями, то есть там нет полицейских, судей, прокуроров и адвокатов и, уж конечно, там нет тюремщиков. Там также нет необходимых в земной экономике профессий — таких как рабочие, крестьяне, коммерсанты, инженеры, банковские и налоговые чиновники, железнодорожные и почтовые служащие. Вследствие отсутствия государства отпадает необходимость в соответствующих постах и должностях, включая военных. Наряду с полным отсутствием какого бы то ни было стремления к прибыли и выгоде сказанного чуть выше уже достаточно, чтобы предположить райскую жизнь (условия существования) в высших сферах Великого Потустороннего мира, того иного мира, в который многие не в состоянии поверить, но о существовании которого некоторые все же догадываются в глубине сердца… Это мир без оглушающей музыкальной какофонии, без отталкивающих картин и скульптур, без сальных, скабрезных или детективных фильмов, спектаклей и книг! Там нет ни зависти, ни ненависти, злобы, обмана или лжи. Ни у кого нет желания властвовать над другими, нет эксплуатации экономически зависимых, нет вредной для жизни и окружающей среды техники и химии, нет ни болезней, ни физических недостатков, нет тюрем и лагерных зон, потому что там нет преступлений, равно как и партийных или религиозных фанатиков… Честное слово — небо и земля, если сравнить эти условия с нашими!
Да простит мне читатель это эйфористическое отступление, ибо на Земле даже надежда на то, что наконец-то прекратятся все войны, несмотря на два мировых пожара, меньше малого. «Des Lebens ungetr?bte Freude ward keinem Irdischen zuteil» («Безоблачную радость жизни изведать смертным не дано»), — сказал поэт, и те, кто уже покинул Землю, наверное, правы, называя нашу старую добрую матушку Землю планетой покаяния и наказания, суровой, но очень действенной школой нашего дальнейшего развития. Издавна пропагандируемое нашими христианскими церквями «вечное блаженство» есть тем самым не что иное, как продолжение нашей жизни и деятельности в одухотворенных сферах при иных условиях существования. Подавляющее большинство философов прошлого сходились во мнении, что наша земная жизнь имеет смысл лишь в том случае, если рассматривать ее как школу подготовки к высшим ступеням бытия. И совершенно справедливо замечает доктор Рудольф Шварц, что и философы материалистического направления приходили к этому выводу, даже если полагали, что идеал следует искать не в потусторонней жизни, а в идеальных условиях (жизни) здесь на Земле. Однако последнее так и останется утопией до тех пор, пока каждый человек не будет готов к тому, чтобы провести реформы «внутри себя», вместо того чтобы пытаться изменять других, а с ними и данный на сей момент общественный строй самыми жестокими формами насилия. А кроме того, наверное, каждому должно быть ясно, что идеальные условия существования в нашем мире просто невозможны, если учесть все многообразие характеров, склонностей и взглядов, а также мотивов поведения/действия. Теоретически человечество должно быть в состоянии (по крайней мере, его цивилизованная часть) обеспечить на нашей планете прочный мир. Однако для этого необходима высокая степень разума, понимания и сознания ответственности (по крайней мере, цивилизованной части) человечества. Но этот критерий указывает на два аспекта: как сообщество, мы все еще стоим на очень низкой ступени нравственного развития (в сущности, мы только с виду «люди»), и при таких условиях создать идеальные возможности существования невозможно. «На всех не угодишь», — говорится в одной старой пословице… То есть наше земное бытие неизбежно должно быть несовершенным во всех отношениях. Однако оно должно иметь смысл, цель, потому что в природе, похоже, нет ничего бессмысленного или бесцельного. В главе «Цель человечества» Эмануэль говорит замечательные слова: «Цель человечества заключается в том, чтобы быть связующим звеном между Высоким и Низким в мире духов; брать доброе, настоящее от Высокого и передавать это Низкому… Человеческий облик связывает ступени духов, разделенных на их родине». Эмануэль полагает, что спиритическое (духовное) движение (всех тех людей, которые в борьбе за познание прилагают усилия к тому, чтобы из познанного ими сделать соответствующие выводы) имеет огромное значение: «На вашей Земле все лишь в начатках; ее, правда, населяют люди, но почти исключительно такие, которые еще не осознали своей цели и задачи. Слабость познания людей притягивает к ним слабый в познании сонм духов согласно закону, по которому подобное тянется к подобному». Эмануэль заключает: «Ни на мгновение не упускайте из виду целое, великое и не дайте подвигнуть вас к тому, чтобы, познав одно звено большой цепи, придать этому звену больше значения, чем последующим звеньям».
Из потока потусторонних сообщений и посланий прежде всего становится ясным, сколь доминирующее значение там придается морали. Царящие там моральные законы, по-видимому, являются подобием наших физических и химических законов. Доктор Рудольф Шварц видит в этом существенное различие между обоими мирами, которое следует постоянно иметь в виду. В нашем же мире, отвернувшись от какой бы то ни было метафизики, выбросили за борт и мораль, и «живущий в нашей груди нравственный закон». Это логичное следствие современного развития. «При мировоззрении, признающем только чувственное, — пишет Дюпрель, — автоматически отмирает все, что коренится в метафизике как в естественной питательной почве, в том числе… мораль. Смешно, вырвав мораль и другие идеалы из их естественной почвы, пытаться все же их сохранить. Они просто не могут не зачахнуть, причем неотделимым сопровождающим явлением этого будет все усиливающееся одичание масс. Потому-то в наши дни мы видим столь быстрый рост преступности, огрубление нравов в студенческой жизни и в парламентаризме. Особенно же ужасающие преступления вивисекторов показывают, куда может привести одностороннее развитие разума без соответствующего морального прогресса». Дюпрель писал об этом еще 75 лет назад (учитывая время написания книги — приблизительно 100 лет), то есть еще до обеих мировых войн, этих исчадий материалистического безумия. Однако их было, по-видимому, мало, чтобы разум сумел занять подобающее ему место в мировом процессе. Без обоснованной морали чахнет любая культура, погибает любой народ. Однако чтобы обосновать моральные принципы и нормы поведения, необходима вера в личное бессмертие, вера в продолжение собственной жизни после так называемой смерти. Еще более ста лет назад эту веру — точно так же, как в других областях — можно было заменить знанием, если бы только захотеть! Но как раз моральные аспекты науки о потустороннем мире оказываются самым мощным тормозом, мешающим всеобщему признанию спиритологических исследований, ибо люди, как сказал Гёте, «выражают недовольство добрым и прекрасным, которое им зачастую не по плечу» и охотно «насмехаются над тем, чего не понимают».
Если в потустороннем мире морали вообще придается столь большое значение, то как обстоит там дело с брачными узами, как отражаются там земные брачные отношения, находят ли они там свое продолжение? Считаются ли все браки, в том числе и несчастливые, «заключенными на небесах», как учит церковь? Сразу несколько вопросов, на которые вряд ли можно дать исчерпывающие ответы в достаточно краткой форме. С другой стороны, бесчисленные неудавшиеся браки делают рассмотрение этой крайне запутанной проблематики с потусторонне-спиритуальной точки зрения, пожалуй, просто необходимой. Написал же мне недавно один мой друг: «Напиши мне все же при случае, может ли, по твоему мнению, быть воля Господа или судьбы на то, чтобы два человека, работающие, так сказать, на совершенно разных частотах, всю жизнь мучились друг с другом?»
Марк Аврелий говорил: «К вещам, с которыми ты связан судьбой, к тем приспосабливайся. А людей, с которыми свела тебя судьба, тех люби от сердца!» Вот только «любить от сердца», да к тому же долго — не всегда удается; даже если ты сам готов признать собственную несостоятельность и — как следствие этого — свою частичную вину.
Ключ к смыслу всех этих человеческих заблуждений и ошибок нужно, как мне кажется, искать в так называемом кармическом законе (законе кармы), в том законе о причине и следствии, последствия которого, очевидно, не только сказываются «за гробом», но имеют определяющее значение уже в момент нашего земного рождения.
С учением о карме тесно связана теория реинкарнации, известное уже первым христианам учение о многократном воплощении душ. Лишь с помощью обеих этих гипотез можно логически объяснить, почему человеческие судьбы столь различны. В главе о реинкарнации мы еще коснемся этого вопроса.
Рассматривая проблему брака с метафизической точки зрения, примем два закона за аксиомы, чтобы лучше понимать то, что говорят нам ушедшие раньше нас и более развитые друзья из мира иного. Красной нитью сквозь все сообщения такого рода (при этом я полностью исключаю послания из низших сфер, обитатели которых зачастую знают или способны познать гораздо меньше, чем мы) проходит мысль: брак как чисто гражданский договор не имеет в духовном мире обязательной силы, «если души не связаны узами искренней симпатии. Если же эти узы крепки, а чистота моральных взглядов делает их еще крепче, то такой союз там получает то освящение, которое церковь, как она полагает, дает ему на Земле» (Фризе, с. 397).
Согласно этому источнику, в мире ином супруги продолжают жизнь как друзья, если это освящение не было полным и если им нужно еще загладить какую-то вину друг перед другом. Хорошие люди, не нашедшие на Земле партнера, со временем найдут там (согласно посланиям из мира иного), без сомнения, то существо, ту душу, которая соответствует их идеалам — однако лишь в том случае, если они сами находятся в необходимом для этого состоянии. То же самое относится к тем, кто ошибся в выборе земного партнера, но кто, тем не менее, сознавая собственное несовершенство, терпеливо и заботливо относился к партнеру, жил для семьи. Карл Гутцков (Karl Gutzkow), вероятно, осознал это интуитивно, давая следующую формулировку: «Первое место в раю займут те, кто, ошибившись в браке, все же нес его бремя до конца».
В Протоколах Ландманна мы читаем: «Здесь вновь встречаются все, кого связывали искренние, глубокие отношения… Люди, чей союз был лишь внешним, лишенным сердечной привязанности, здесь уже не встретятся; впрочем, это возможно, если они хотят загладить какую-то прошлую вину». Во всех остальных случаях опасаться встречи не приходится. Друзья быстро находят друг друга, враги примиряются. Зачастую супруги только там «в любви высшего порядка начинают нравиться друг другу», образуя брачный союз, действительно достойный этого названия. «То, что соединяло людей на Земле, зачастую оказывалось лишь половым влечением. Здесь этого нет. Только то благородное, что живет в человеке, производит впечатление…»
Да и в отношении совместной жизни семей после физической смерти часто подчеркивается, что в ином мире вместе собираются лишь члены семьи, жившие прежде в гармонии друг с другом. После земного ухода радость свидания с любимыми, перешедшими раньше в мир иной, дается каждому (и это совпадает с соответствующими утверждениями всех времен и народов), но она непродолжительна для тех, кто вследствие большой плотности флюидного тела не может долго оставаться в «полях блаженных». Так, наверное, и следует понимать историю о незваном госте на свадьбе в Евангелии от Матфея (22): ему пришлось покинуть пиршество, так как он не был одет в светящуюся эфирную «брачную одежду» или (иными словами) был еще недостаточно зрелым для этой высокой сферы.
А вот брак, бывший на Земле особенно счастливым, продолжается в вечности. Смерть одного из супругов влечет за собой, как утверждается, хотя и очень болезненную, но временную разлуку; связующая нить лишь ослабляется, но не разрывается. Все свидетельства сходятся в том, что такой союз в Великом Потустороннем Мире празднуется вновь, так как он продолжается на духовном уровне, даже если оставшийся (еще на некоторое время) в живых супруг вторично женился или вышел замуж.
По спиритуалистическим представлениям «заключенный на небесах брак» следует рассматривать с более высокой точки зрения: первоначально все мы были созданы как чистые духи, а именно как дуальные сущности, в которых дающий (мужской) принцип и принимающий (женский) принцип образовывали, полностью сов-падая друг с другом, гармоническое единство и были предназначены для совместного дальнейшего развития. Слова из Евангелия от Марка (10,6): «В начале же создания, Бог мужчину и женщину сотворил их», можно считать соответствующим указанием. В течение многих тысячелетий, сойдя с путей мысли и действия, многие дуальные пары разделились, и теперь им приходится — если иметь в виду нашу Землю — приспосабливаться к грубоматериальным условиям существования, много работать над собой, чтобы снова пробиться наверх. Разделение дуальных душ можно условно сравнить с изгнанием из рая. Как явствует из некоторых потусторонних сообщений, не во всех случаях «падшими» являются оба дуальных партнера. Однако — зачастую неосознанная, выраженная в большей или меньшей степени — тоска по идеальному «второму «я», по счастливому «дополнению» самого себя, гнездящаяся в сердцах многих людей, пожалуй, опровергает это предположение.
На Земле довольно редко бывает так, что две дуальные души находят друг друга и вместе проходят земной «курс обучения». Брак в Кане Галилейской (Иоан. 2) был, таким образом, не обычной свадьбой, а чрезвычайно радостным событием для духовного мира и для Христа, потому что там воссоединились разделенные дуальные души.
Трогательным примером подобного рода представляется брак эльзасского священника Йоханна Фридриха Оберлина (Johann Friedrich Oberlin, 1741–1826). То, что он пережил, стоит краткого описания в этой книге — в том числе и со спиритологической точки зрения как поучительное доказательство возможности воссоединения дуальных партнеров:
Отец Оберлин не был религиозным фанатиком. Ему вообще-то хотелось быть солдатом или капелланом. Наряду с теологией и философией он приобрел практические знания, прежде всего в сельском хозяйстве. И когда в 27 лет он стал священником в совершенно обедневшей деревеньке Штайнталь, эти знания и навыки очень ему пригодились. По его настоянию община занялась мелиорацией, он ввел более рентабельные методы возделывания сельскохозяйственных культур; по его инициативе началось дорожное строительство, а сам он основал воскресную школу и школу для рабочих, занимался образованием взрослых. Когда он принял должность, приблизительно 500 человек влачили жалкое существование в деревне, расположенной в скалистой, сырой долине, питаясь в основном картофелем, дикими яблоками и травяной похлебкой. А когда Оберлин сбросил с себя свою земную оболочку, словно одежду пилигрима, в Штайнтале, ставшем благодаря его усилиям благодатным уголком, проживали в довольстве в десять раз больше людей! Вместо убогих хижин выросли добротные дома, полностью исчезла неграмотность. Из многих стран мира в Штайнталь приезжали люди, чтобы воочию увидеть чудо столь плодотворно измененной ситуации, чтобы перенять соответствующий опыт. Оберлин правильно понимал заботу о душах человеческих: его сильная вера в Бога вкупе с неутомимой деятельностью и практическим складом ума дали пропитание, средства к жизни, достаток и образование пяти тысячам человек! Это же настоящий подвиг!
Так же, как и в этом мире, Оберлин и в мире ином чувствовал себя (в самом лучшем смысле этого слова) «как у себя дома». И если я только что дал столь высокую оценку его образцовой экономической деятельности, то лишь для того, чтобы полностью исключить всякое подозрение о его религиозном фанатизме. Священник из Штайнталя был, без сомнения, глубоко набожным человеком. Но сама по себе набожность без такой составляющей, как «деятельная вера в Христа» («деятельное христианство»), едва ли повлекла бы за собой такое обилие «сверхчувственных» или «оккультных» событий, как это было у Оберлина. Да, он читал в молодые годы работы Сведенборга и Этингера[56] (Swedenborg, Oetinger) и вскоре понял, что этот и тот мир образуют единое целое, подчиняющееся закону развития. Кроме того, его все более развивающийся дар ясновидения позволял ему делать собственные выводы по этому поводу. Однако окончательным и наиболее убедительным доказательством продолжения жизни после смерти ему послужила необычайно тяжелая для него утрата, когда его горячо любимая жена после шестнадцати лет счастливого брака, подарив ему девятерых детей, была призвана в лучший мир (1783 г.). Вечером после похорон усопшая материализовалась в их спальне и долго рыдала на груди у супруга! Девять лет (после физической смерти) она была с ним — в снах, видениях и непосредственных воплощениях. Позже он писал одному дружившему с ним священнику:
«После смерти жены я видел ее девять лет почти каждый день, во сне и наяву, то здесь, у себя, то там, в ее потустороннем месте пребывания, причем от нее я узнавал удивительные вещи, в том числе и о переменах в политике задолго до того, как они происходили. Она являлась не только мне, но и моим соседям по дому, да и многим жителям Штайнталя, часто предупреждая их о грозящей им опасности, предсказывая то, что еще только должно было произойти, рассказывая о жизни по ту сторону могилы. Спустя девять лет (в 1792 году) один крестьянин…, который, как и члены его семьи, часто имел видения, оказался в невидимом (для простых смертных) мире. Мой к тому времени уже умерший старший сын объяснил ему… что его мать поднялась в более высокую обитель и отныне уже не может появляться на Земле. С тех пор я больше не видел своей жены».
Следует подчеркнуть, что Оберлин не мог быть знаком с экспериментальным спиритуализмом, который в его «современной» форме пришел к нам из Америки лишь в 1848 году. Уже поэтому было бы ошибкой считать его просто спиритистом. Однако то, что ощущал и видел священник из Штайнталя, по всем признакам типично для всей спиритологии и науки о потустороннем мире. Так, например, интересно, что спутница жизни Оберлина постоянно являлась ему в определенное время, которое она объявила ему при своем первом появлении. Далее: в течение девяти лет Оберлин наблюдал определенные изменения в одежде своей жены и в цветах ее одежды, из чего он заключал, что она духовно прогрессирует. Она сообщила ему, что с духовным прогрессом в мире ином связано «повторное умирание», пока не освободится собственно духовное тело. 22 апреля 1796 года, то есть через четыре года после того, как она перестала являться священнику из Штайнталя, он получил известие о том, что его жена теперь «облечена в тело блаженных ангелов».[57] Не менее замечательна и интересна «карта потустороннего мира», составленная Оберлином на основании собственного опыта и полученных им поучений. Эта карта разделяется на семь ступеней или сфер, каждая из которых в свою очередь состоит из семи областей.
А что же происходит в потустороннем мире с детьми? Быть может, «слишком рано умершим» там предоставляется завидная возможность дальнейшего, возвышающего их развития без горьких опытов земного существования?
На этот вопрос всегда дается положительный ответ. По мнению Рудольфа Шварца, у умерших детей есть лишь одно отличие от других людей: «они не могут быть искушены злом и не могут отвернуться от Бога… они, правда, сохраняют там свободу воли, но, не соприкасаясь со злом, они никогда не употребляют ее на то, чтобы отвернуться от Бога». После земного ухода души детей попадают (согласно всем сообщениям и описаниям) в прекрасную сферу, где они окружены любовью и получают воспитание, необходимое для их дальнейшего развития. Ни в одной из низших сфер детей нет. Таким образом (как ни ужасно это звучит. — Прим. пер.) их ранний уход явно имеет определенные преимущества; да и в свете учения о реинкарнации якобы преждевременное окончание их земного существования не кажется лишенным всякого смысла.
Дети, особенно самые младшие, привносят в потустороннюю жизнь ни с чем не сравнимое сокровище — свой по-детски чистый нрав, характер, открытый любви и добру. Доктор Фризе пишет: «Любовь к окружающим у них в «крови», а способность их неиспорченных душ к восприятию впечатлений так велика, что они невероятно быстро развиваются». Ведь их головы еще не забиты массой бесполезных взглядов и предрассудков. Дурные черты характера еще не развиты или развиты лишь незначительно. Божий промысел, без сомнения, предполагает, «что человек за свою долгую жизнь путем гармоничного развития своих способностей, путем совершенствования своего духовного тела подготавливается к благополучному продвижению в потусторонней жизни. Бурная раздражительность юности, нерегулируемая энергия мужчины должны найти свой исход в философском спокойствии старости, и осознание важности этого стремления закалить характер… Ребенок лишен этого преимущества; но многие ли из нас осознают и используют его?»
Если мать ребенка тоже находится в том мире, то ей позволяется самой заботиться о нем и воспитывать его, только если она прожила свою земную жизнь достаточно достойно, чтобы подняться в соответствующую сферу. Большинство умерших детей попадают в потусторонний мир практически сиротами и передаются на попечение нежно любящих их существ, прежде всего их собственному Ангелу-хранителю. В том мире дети так же подрастают, как явствует из всех свидетельств по этому поводу, как у нас на Земле. Их обучают и воспитывают. Высокоразвитые потусторонние в один голос жалуются на уродливость воспитания на Земле — как в семье, так и в школе. Возможно, они, привыкшие все рассматривать с их светлой высоты, просто не замечают жестких требований, предъявляемых нашими земными условиями или их вынужденного характера. С другой стороны, мы должны признать, что у нас делается все возможное для пробуждения и формирования всех мыслимых (и немыслимых) страстей и увлечений, но почти ничего не предпринимается для развития чистоты характера и благородной человечности. Тем труднее перестраиваться в потустороннем мире отдельно взятому человеку, когда наряду с усилиями морального характера ему приходится освобождаться от чудовищного клубка бесполезных знаний. Наши знания, говорится в одном из свидетельств, весьма полезны в приложении к нашим земным нуждам — но не для дальнейшего развития в мире бессмертия. Знания можно сравнить с парусами корабля: неправильно поставленные паруса гонят корабль на рифы, обрекая его на гибель; правильно установленные паруса приведут корабль в гавань.
Итак, учеба, учение продолжаются и там. Таким образом, выражение «век живи, век учись» справедливо и за гробом. Для меня это очень отрадно, ведь как скучно было бы долго-долго ничему больше не учиться, не открывать для себя ничего нового!
Человеческий дух никогда не теряет способности учиться. Как и здесь у нас, и там, по-видимому, тоже необходимы определенные предпосылки для успешной учебы. Обитатели низших сфер часто жалуются на то, что учение дается им с громадным трудом, что в земном бытии учиться было гораздо легче. А вот сообщения, приходящие из более светлых сфер, свидетельствуют все как одно об удивительно живом восприятии, очень хорошей памяти и повышенной способности обитателей этих сфер к учебе. Возможности тонкоматериального, флюидного мозга, очевидно, «намного обширнее, чем мозга, живущего в теле из плоти». Это звучит не так уж невероятно, если вспомнить, что 90 % нашего мозга, как утверждают ученые, находятся в полном бездействии. «То, чему мы научились, — говорит один из коммуникаторов, — навсегда остается нашей «собственностью» и тут же вызывается нашей памятью, как только мы начинаем говорить об этом. Ничто важное никогда не забывается, то есть вещи, касающиеся нашего духовного развития, навсегда запечатлеваются в нашей памяти».
По-видимому, в ином мире учение в принципе происходит в комбинации с духовным развитием, когда приобретенные знания (вернее, познания) выражаются в практической деятельности. Одной теории недостаточно; нужно доказать на практике, что наступила внутренняя перемена… «То, что познаем мы, гораздо глубже того, что доступно вам. И от ступени к ступени мы узнаем все больше и больше. Таким образом, наши познания постоянно увеличиваются; в той же мере возрастает и наша любовь. Нет такой степени познания или любви, которую можно было бы назвать конечной…» Тот, кто в земной жизни был бессердечен к окружающим его людям, животным, природе вообще, тому в мире ином приходится тяжело. «Что посеешь, то и пожнешь: кто не знал любви, тому приходится учиться ей здесь. Но здесь это связано с гораздо большими трудностями, чем на Земле. Эти трудности имеются на всех ступенях и зависят от степени бессердечности, проявленной в земной жизни».
На вопрос, кто же выступает в роли учителей, доктор Фризе получил такой ответ: «Каждый, кто имеет к этому способности и кто решается взять слово, может у нас учить». Подтверждение способностей в форме «экзамена на учителя» не требуется: «Каждый проверяет самого себя, и его внутренний голос подсказывает ему, на что он способен». Подбор слушателей также происходит без какого бы то ни было принуждения. Фризе замечает по этому поводу, что такая свобода обучения и учебы может быть выгодной лишь для сообщества, члены которого стоят приблизительно на одной и той же ступени духовного и морального развития. Согласно Ландманну (вернее, сообщениям, полученным им), учителя прибывают из высших сфер: «Эти личности дают нам представление о любви, которое выше нашего, и у них, конечно, значительно более широкий кругозор, чем у нас, в нашей сфере… Они делятся с нами собственным опытом и позволяют нам почувствовать Божественную любовь в большей степени, чем нам это удается в наших упражнениях. Мы получаем более яркое представление о том, как непередаваемо велик Господь и его любовь к нам, как немыслимо велико и его творение, малую толику которого теперь довелось увидеть, ощутить и нам».
Под «упражнениями» потусторонние друзья Ландманна понимают обучение. При этом они различают короткие, характерные лишь для данной сферы упражнения и более длительные упражнения, посредством которых их вводят в контакт с другими сферами. Очевидно, каждый вид занятий весьма популярен и воспринимается с восторгом. Наряду с усвоением нового материала знакомство с новыми друзьями при встречах с целью обучения всегда очень отрадно. С кем там ни познакомишься, возникает чувство, будто ты уже давно с ним дружишь. И вообще, нельзя представить себе более разнообразной жизни, чем в потусторонней Стране Вечного Лета и во всех остальных светлых сферах. «Рядом с тобой постоянно находятся милые люди… которые принимают живое участие во всем, что волнует сердце, тесно связаны с Богом и с которыми ты состоишь в искреннем содружестве».
Учебный материал дополняется и оживляется образными изображениями. Их сравнивают с нашим кино, только они намного пластичнее и реальнее. Сообщения учителей «могут с помощью живых картин превращаться в точно соответствующие действительности переживания, когда вся история человечества проходит, будто в зеркале, перед нашими глазами. Это (хотя, может быть, и не просто для вашего понимания) составная часть преподавания истории, которое ведется по ее отдельным этапам». Очевидно, что и все остальные области знаний преподаются желающим учиться таким же наглядным способом.
Из всего сказанного вытекает вопрос о возможностях взаимопонимания, о языке в потустороннем мире. Сначала всякий только что перешедший туда, продолжает использовать свой родной язык. Но при первой же встрече с представителями других народов и рас (здесь я имею в виду потусторонний мир вообще, так как и в низших сферах невозможно скрывать свои подлинные мысли) приходит осознание того, что все понимают друг друга без слов. Передача мыслей на расстоянии, телепатия (которую наша наука так долго отрицала и осмеивала, но которая сейчас рассматривается как признанный факт) — это «язык духов». Ландманн пишет: «Человеческая речь для одного — откровение мыслей, для другого — набор звуков без всякого содержания, потому что он не понимает соответствующего языка. У нас здесь дело обстоит иначе. Чувство точно подсказывает каждому, что ему хочет сказать кто-то другой. И тогда он слышит это на том языке, который был его родным языком в земной жизни». То есть возможно как акустическое, так и телепатическое общение; если собеседники разных национальностей, то там происходит «автоматический перевод» звучащей речи или (неозвученных) мыслей в мозгу воспринимающего (слушающего). Может быть, нечто подобное происходило при упомянутом в Деяниях Святых Апостолов (гл. 2) «смятении от языков», когда речи апостолов были понятны всем чужестранцам, как будто произносились на их родных языках.
Там, то есть в промежуточном царстве летней страны, очевидно, есть также и книги. Интересно, что рассказывает об этом один из коммуникаторов Ландманна: «Каждый может читать все книги. Попытаюсь объяснить, как это происходит. Духовное осознается на уровне чувств. Поэтому знание языка, на котором она написана, не является предпосылкой для прочтения какой-либо книги; это необходимо только на Земле. Здесь же ты вступаешь в духовный контакт с автором. Вследствие этого ты всегда читаешь его мысли вне зависимости от того, на каком языке они выражены, на своем родном языке… С чтением дело обстоит так же, как и с устной речью». Выходцы из примитивных народов, неграмотные, а также дети, умершие в дошкольном возрасте, проходят надлежащее обучение и в кратчайшее время уже могут читать книги.
На мой взгляд, заслуживают внимания сообщения о том, что там существует лишь литература, обладающая этической ценностью: «Материалистической литературы или книг, противных нравственному чувству, насаждаемому Богом в сердцах людей, здесь, конечно, нет. Здесь встречаются только действительно хорошие произведения человеческого интеллекта». Написанные там книги соответствуют поставленным требованиям относительно нравственного и духовного уровня. Их характерная черта — любовь, независимо от того, содержат ли они какой-либо познавательный материал или служат просто для развлечения. «Земных книг, не соответствующих этим требованиям, здесь не существует. Поэтому отсутствует очень большая часть литературы из земной жизни. Но очень многое из литературы культурных народов, написанное в духе добра, есть и здесь». Что ж, плохие перспективы для бесчисленных (кое-кто из которых даже удостоен Нобелевской премии) производителей грязного чтива, низкопробных фильмов, радиопередач, театральных пьес и так далее, чье разлагающее действие у нас не только терпят, но и всячески защищают и поддерживают. В мире ином они по горло насладятся плодами своих интеллектуальных гадостей.
Из кратко описанных выше сред обитания и условий существования в Большом Потустороннем Мире можно, в частности, заключить, что вместе с основными личностными признаками там сохраняются также особенности национального и расового порядка, так что вполне уместен вопрос, сохраняют ли и нации там свою общность?
До определенной ступени развития потусторонних жителей, по-видимому, да. Однако затем, начиная с определенного уровня, человеческий фактор становится определяющим, а все разделяющее людей исчезает. Вследствие этого там нет национализма или «гордости за свою расу». Правда, и в Стране Вечного Лета нации живут, по-видимому, все еще сохраняя общность, ведь каждому хочется и дальше оставаться среди себе подобных. Но там уже нет «никаких барьеров. Все испытывают одно и то же желание — служить друг другу. Все они любят друг друга, а это включает и взаимное доверие». Каждого, кто отягощен национальными или расовыми предрассудками, они сопровождают до тех пор, пока он не начнет сознавать, что перед Богом не может быть никаких преимуществ, обусловленных расовой или национальной принадлежностью. Ибо иначе отеческий принцип любви и всеобщей справедливости был бы сведен к уродливому отражению земного типа мышления, когда каждый сидит на своей колокольне.
А вот расовые особенности, судя по сообщениям оттуда, в Стране Вечного Лета никоим образом не отменены. Флюидному телу они свойственны так же, как некогда грубоматериальному физическому. Это необходимо хотя бы для того, чтобы люди узнавали друг друга, «так как иначе никто в потустороннем мире не встретился бы с теми, с кем они хотели жить вместе… А это ведь так замечательно, что с теми, кого мы любим, мы можем соединиться навсегда. А для этого они должны являться нам такими, какими мы знали их на Земле». Единственное различие состоит в том, что все обезображивающее человека, все уродливое исчезает. «Там нет членов тела, не соответствующих норме. Нет горбов или иных аномалий, уродующих плотское тело; нет лиц, обезображенных «заячьей губой» или чересчур выступающими зубами. Нет толстых людей, как нет и тощих…» Обитатели этих и высших сфер в возрастном отношении выглядят, как правило, так, что у нас это назвали бы зрелой молодостью. Все потусторонние, как сообщается, могут в любое время изменить свою внешность или же сколь угодно долго выглядеть так, как они сами того хотят. Ergo: там можно зачастую встретить стариков почтенного вида с развевающимися бородами, но, разумеется, невозможно найти ни одной старой женщины. Чтобы быть узнанным близкими или друзьями, можно принимать привычный им вид.
Логично, что время пребывания каждого в тех или иных сферах различно и зависит от размеров «кредита», принесенного с собой из земной жизни, и от самостоятельно выработанного темпа дальнейшего духовного развития. По-видимому, там есть люди, находящиеся сотни земных лет в одной и той же сфере. В низших областях это, как представляется, вообще обычное явление, в то время как в высших сферах в основном только учителя оттягивают свое пространственное возвышение (что не касается их духовного продвижения, связанного с их практической обучающей деятельностью на благо других) и охотно приносят эту жертву. «Тот факт, что они все еще находятся в нашей сфере, — говорится в одном из сообщений, цитируемых Ландманном, — ничуть не роняет их в наших глазах. Им предстоят великие задачи, и они выполняют их, пока на смену им не придут другие. Когда — это определяют вожди из других сфер, в которых царит тот же порядок. И так от сферы к сфере, все выше и выше…»
Иерархический принцип мы обнаруживаем в природе повсюду, и все описания иного мира подтверждают, что там дело обстоит точно так же. Таким образом, всякая уравниловка, к которой стремятся некоторые горячие головы из рядов политапостолов как к мудрости в высшей инстанции, противоестественна и потому обречена на провал. Наши ранее ушедшие друзья учат нас не оказывать сопротивления с применением силы правящим кругам, партиям или общественным системам. Зато у нас есть возможности несилового сопротивления в его многообразных формах. Смысл и цель нашей земной жизни — это возведение нашего духа на все более высокую ступень. Однако без познания никакой прогресс такого рода невозможен. Но и одних знаний недостаточно. Главное — это наши дела, наше поведение, мотивы наших действий. Эмануэль говорит: «Мало, до обидного мало людей достигают в своей земной жизни той ступени, которой они могли бы достигнуть. И только эти немногие свободны от раскаяния, когда смерть помогает им осознать то, чего они достигли и чего они не достигли». Но раскаяние, продолжает Эмануэль, раскаяние о потерянном времени, об оставшихся в мечтах возможностях развития, о добре, которое не успевал творить, — это самая горькая боль, известная развивающемуся духу; это такая же боль, как более жесткая боль низко стоящего духа, осознавшего, что он принес вред близкому ему существу.
Итак: то, как выглядят сферы, особенности их природы и степень интенсивности их животворного света находятся (по нашим сведениям) в прямой связи с духовно-душевным состоянием их обитателей. Доктор Рудольф Шварц очень хорошо формулирует различие между двумя мирами в своей книге «Мертвые живы» («Die Toten leben». С.12):
1. Этот мир подчиняет все телесное совершенно неизменным законам природы, давая всему моральному полную свободу.
2. Потусторонний мир в большой степени подчиняет материю человеческой воле, но полностью формирует окружающую среду в значительной степени по нравственным законам.
Правда, последствия такого положения вещей не каждому придутся по вкусу.
Дальнейшей иллюстрацией условий, царящих в потустороннем мире, в его ближайших к Земле областях, могут служить некоторые из сообщений перешедших в мир иной, в бесчисленном количестве имеющиеся в нашем распоряжении. Прежде всего нужно постоянно иметь в виду, что многие из покинувших земную оболочку поначалу не только не знают, но и не хотят или не могут поверить в то, что они «умерли». Соответственно им известно очень мало или вообще ничего о возможности (по крайней мере) временного контакта с оставшимися на Земле близкими и друзьями. «Вы постоянно удивляетесь тому, — сообщает один из них, — что мы так безгранично несведущи в таких вещах. А что же вы думали? Вспомните весь тот хлам, который вдалбливают нам в юности» (тут он имеет в виду все бесполезные с точки зрения трансцендентальной действительности, зачастую вредные знания, которыми загружают уже детей, делая из них моральных уродов с вытекающим из этого неправильным поведением). Другой сознается, что среди них столько же суеверия и ханжества в вопросах общения духов или спиритуализма, как и у нас на Земле, «что совсем не удивительно, если подумать, со сколь тяжким грузом суеверий они покидают земной мир и как незначительны перемены в их образе жизни и природе, окружающей их здесь. Мир духов так материален для их восприятия, что они даже не признают существования духовного принципа и — еще меньше — то, что они сами «духи» (Фризе, с. 187). Третий подчеркивает, что дети там — это «мудрые люди», потому что им не приходится отделываться от балласта выученных бессмыслиц и дурных привычек. «Они начинают делать успехи в развитии, как только попадают сюда.[58] Но, о небо! Тем ученым, что забили свои головы предрассудками, сначала приходится от них избавляться, а это, скажу я тебе, трудно». Обращаясь к доктору Фризе, потусторонний говорит: «Послушайся моего совета, дорогой доктор, и оставь всю предвзятость в гробу, отправляясь в эту страну… она (предвзятость) суть ужасное мучение». (с. 119)
Мария Михели, ясновидящая из Альтенкесселя, однажды очутилась на мельнице в незнакомой деревне. Войдя в жилую комнату, она за руку поздоровалась с находившейся там молодой женщиной. Тут она увидела в углу рядом с печкой двух стариков в старомодной одежде, сидевших на облезлом сундуке. Она подошла к ним и протянула руку. Женщина спросила: «Что это вы делаете?» Только тогда ясновидящая поняла, что перед ней были двое потусторонних, и мысленно спросила, как их зовут. Затем она спросила хозяйку, известны ли ей эти имена. «Боже, — воскликнула женщина, — это были мой прадед и его брат!» «Да, они сидят здесь на сундуке», — сказала Мария Михели. «В самом деле?» — удивилась хозяйка. «Я помню, когда-то слышала, что эти двое все время сидели на этом сундуке, в котором они хранили деньги». «Они до сих пор сидят на нем, — заметила ясновидящая, — охраняют свои деньги. И они будут так сидеть, — продолжала она, — пока не отвратят свои мысли от материи, с которой они уже никак не связаны, и не обратятся к Божественному». Мария Михели посоветовала женщине молиться за обоих, чтобы они наконец осознали, как глубоки были их заблуждения и невежество.
Гораздо хуже пришлось одному жестокосердному предпринимателю, который, как это было возможно в прежние времена, беззастенчиво эксплуатировал своих рабочих. Мария Михели увидела такую картину. Идет хорошо одетый господин. Его окружают черные птицы. Он бежит, ищет защиты, пытается спастись и, наконец, прячется в пещере в выступе скалы. Громка крича, стая птиц опускается перед пещерой, не давая человеку выйти. Тот пугливо озирается в надежде на помощь. В конце концов, к пещере приближается зверь, похожий на рыбу, но громадных размеров, и широко разевает пасть. Вдруг лицо фабриканта озаряет радостная улыбка: он узнал рабочего, идущего к пещере с явным намерением помочь. Но тут громадный зверь оборачивается и плюет в лицо рабочему. Тот, огорченный, уходит. На вопрос ясновидящей о значении увиденного ее потусторонний руководитель разъясняет, что несчастный в пещере во время своей земной жизни жестоко обращался со множеством подчиненных ему рабочих. Громадная рыба воплощает в себе одного из его руководящих чиновников, настроенного при жизни так же, как его работодатель, и никогда не пускавшего рабочих к фабриканту, какими справедливыми ни были бы их просьбы. Черные птицы символизируют проклятия рабочих; каждое проклятие — это не пустой звук, а «сила и действие», то есть они соответственно и действуют как энергетические заряды. И поскольку проклятия были оправданны, то теперь они превратились в мучителей бессердечного владельца фабрики. «Это — чистилище», — заключила Мария Михели свое сообщение. «Всякое зло подлежит отмщению, справедливому возмездию. Однако «вечного проклятия», вечного уничтожения нет». Она еще раз видела фабриканта. Молитва одного из детей рабочих очень помогла ему, он осознал свои ошибки и встал на путь исправления, который одновременно стал для него процессом очищения.
Другой умерший явился ясновидящей из Альтенкесселя. Он жаловался на волчий голод: «Как мне быть? Я просто пропадаю от голода… Я часто вижу перед собой хлеб, много хлеба. Но как только хочу взять кусок, хлеб превращается в камень». На свой вопрос по этому поводу ясновидящей было сказано, что этот лишившийся земной оболочки человек во время земной жизни требовал от одного пекаря вернуть ему долг в размере 600 золотых марок, который тот не смог заплатить вовремя. Тогда во избежание убытков кредитор велел описать все имущество пекаря, включая запас хлеба и выпечки, имевшийся на день описи на складе. Хлеб он продал торговцу скотом на корм. Пекарь был разорен и уехал из города. Бессердечный кредитор вскоре умер, а весь скот у торговца пал.
Ясновидящей из Преворста Фридерике Хауффе, урожденной Ваннер, «визиты духов» были будничным, зачастую неприятным явлением. Она сильно страдала из-за своего дара, но прикованные к Земле, а стало быть, нуждающиеся в помощи «души» (они же духи) явно считали ее молитвы чудотворными и осаждали ее до тех пор, пока она не соглашалась на совместную с ними молитву. В ночь с 20 на 21 июля 1827 года ей явился потусторонний в старомодной крестьянской одежде и попросил ее пойти с ним в его хлев. Она отказалась.
27 июля после обеда крестьянин — теперь уже в сопровождении молодой крестьянки — вновь стоял перед ясновидящей, настойчиво требуя пойти в хлев. На вопрос, зачем и что ей там делать, дух женщины ответил: «Мы убили ребенка и закопали его в хлеву, после чего я умерла». И указав на своего спутника, добавила: «Во всем виноват он». В один из следующих приходов она пояснила: «Я приняла яд, чтобы убить ребенка, которого носила, и разрешилась от бремени в хлеву. Там он закопал ребенка, а меня нашли мертвой в сарае рядом». Доктор Кернер продолжает:
«В ночь на 12 августа у госпожи Х. (Хауффе) сильно болела голова. Около 12, когда звон колоколов возвещал о пожаре в соседней деревне (можно предположить, что ее мысли были заняты совсем другим), пришел дух крестьянина и с ним его спутница с завернутым в лохмотья ребенком на руках; видна была только его головка.[59] Крестьянин заговорил: «Я, Николаус Пфеффер, — соблазнитель этой (девушки) и убийца ребенка. Стань на колени и молись с нами!» Госпожа Х. ответила: «Я не могу сейчас этого сделать, у меня очень сильно болит голова». На что дух ответил: «Повяжи голову крест-накрест и… перекрести ее трижды»… Она сделала, что ей было велено, и боль прошла, осталось что-то вроде полуобморочного состояния. Духи опустились на колени (женщина с ребенком на руках). Госпожа Х. молилась с ними в течение часа. После она говорила мне, что замечала по выражению их лиц, как во время молитвы им становилось все легче и легче».
На этом описание этого случая, пожалуй, можно и закончить. Осталось лишь добавить, что ночные посещения и совместные молитвы продолжались до октября. За это время фигуры потусторонних постепенно становились чуть светлее (что неоднократно подтверждалось и подтверждается ясновидящими как результат молитвы); так же изменялась и их одежда. В ночь на 24 октября оба духа явились ясновидящей в последний раз, чтобы с ней попрощаться. На вопрос госпожи Хауффе, куда они теперь отправятся, те ответили: «Туда, где нам будет лучше, чем сейчас». Доктор Кернер хотел, было, послать людей откопать останки ребенка, но новые хозяева дома, побоявшись, что их дом может обрести дурную славу, не разрешили сделать этого.
На мой взгляд, сказанное делает очень важным ответ на вопрос: имеет ли молитва за умерших смысл или то значение, которое, например, придает ей католическая (очевидно, и другие тоже. — Прим. пер.) церковь, в которой служатся заупокойные мессы? Действительно, известны случаи, когда «бедные души» успокаивались, переставали являться в виде призраков, если по ним отслуживались заупокойные мессы или если за них просто молились. С другой стороны, часто бывало и так, что все это не давало никакого результата. Почему эта исключительно духовная помощь в одних случаях дает быстрый эффект, а в других нет, может иметь различные причины, и, на мой взгляд, до конца не выяснено. Однако это не может быть основанием для того, чтобы вовсе отказаться от молитвы за ушедших раньше нас. Ведь и многие лекарства в одних случаях очень эффективны, а в других не оказывают никакого действия. Что же, теперь вообще их не применять из-за того, что они не всегда помогают? Что осталось бы от всей практической медицины? То же самое можно сказать про серьезную, искреннюю молитву. Если мысли живущих передаются от одного к другому, что экспериментально давно доказано, а телепатия (наконец-то!) получила научное признание, если пожелания и молитвы одного человека могут принести пользу другому, что подтверждается множеством примеров, почему же тогда наши мысли, пожелания и молитвы не могут дойти до усопшего и не повлиять на него (или его судьбу)? В наши дни с помощью фотографии по методу Кирлиана точно доказано, что не грубоматериальное, а флюидное тело человека — носитель телепатических функций. Каким образом мысли живущих воздействуют на умерших, это мы полностью уясним, лишь когда сами окажемся «по ту сторону». Тогда мы к нашему немалому удивлению ощутим, что после отделения от грубоматериального тела мысли и движения (вибрация) душ оставшихся в живых близких гораздо сильнее воздействуют на нас, чем раньше. Здесь уместно привести принадлежащее Георгиевицу-Вайцеру (Georgievitz-Weitzer) сравнение с оголенным нервом: достаточно колебания воздуха, чтобы вызвать резкую боль. Таким образом, понятия «нервный дух» и «перисприт» для обозначения флюидного тела, употребляемые спиритуалистами уже более ста лет, представляются весьма точными.
То, что молитвы, если их бездумно бубнить, скорее всего, окажут слабое действие или не окажут никакого, представить себе нетрудно; тибетские молельные мельницы воплощают в себе вершину автоматического воспроизведения молитв. Странно, что их изобрели не у нас.
Доктор технических наук Пауль Брандт из Франкенталя в Пфальце[60] описал два характерных состояния духа у потусторонних. Можно было бы предположить, замечает активный исследователь потустороннего мира и христианин доктор Брандт вначале, что убежденный атеист, попав из земной жизни в духовный мир и неожиданно для себя осознав, что продолжает жить как личность, едва ли сможет по-прежнему отрицать Бога. Однако это не так, и не стоит строить иллюзий. Затем он приводит три протокола, составленных с помощью скриптоскопа (его еще называют планшетом).
В первом случае ученому заявил о себе неизвестный ему дух по имени Готтфрид Пистер. С помощью достоверных ответов он доказал, что является тем, кем себя назвал, а именно умершим четыре года назад супругом одной из знакомых госпожи Брандт… Доктор Брандт рассказывает:
«На вопрос, почему он пришел, дух ответил, что хотел проведать мою супругу, свою давнюю знакомую, к которой он обращался по ее девичьей фамилии. На мое: «Благослови тебя Бог!», он возразил: «Бога нет!» Я: «Как ты можешь такое говорить?» «Я говорю, Бога нет!» Тут мы прервали контакт, и моя жена сказала, что этот Готтфрид Пистер был убежденным атеистом. Атеистами были и его родители. Семейство Пистеров состояло в свободной от церкви общине, где их дети прошли гражданскую конфирмацию.[61] Но вообще-то сам Готтфрид был хорошим человеком с честными мыслями и поступками.
Пауль Брандт снова обратился к потустороннему с вопросом: «Каково там, где ты сейчас живешь?»
«Довольно темно и неуютно».
«А ты не хочешь перейти в более светлую и приятную область?»
«Вообще-то нет. Я здесь уже привык, и мне здесь нравится».
«И ты не веришь в то, что Бог есть?»
«Не верю».
«Но, дорогой друг Пистер, это ведь только оттого, что в твоей земной жизни тебя так учили, вдалбливали это в тебя, так что ты теперь не в состоянии отойти от ложной веры. А скажи, пожалуйста, верил ли ты в земной жизни в то, что человек после смерти продолжает жить как личность?»
«Нет».
«Но теперь ты на собственном опыте убедился в том, что твоя вера была ложной; ведь теперь тебе ясно, что ты продолжаешь жить как дух в полном сознании своей личности. Я прав?»
«Да, прав».
«Ну, видишь, точно так же обстоит дело и с ложным представлением о том, что Бога нет».
«Возможно, ты прав, — ответил потусторонний. — Я подумаю над этим. Спасибо тебе за разъяснения».
Во втором случае Брандту заявил о себе некий буйный индивидуум по имени Давид Натан, умерший, как он говорил, в 1829 году в Пфорцхайме. На «Благослови тебя Бог!» он ответил: «ГОБ — нет никакого ГОБА».
«Что это значит?»
«Вы все дураки, сумасшедшие дураки с вашим ГОБОМ».
На вопрос Брандта, а не пытается ли он возвести хулу на Бога тем, что пишет это слово наоборот, тот ответил: «Да, ГОБ, ГОБ, ГОБ».[62]
Тут доктор Брандт прервал разговор, из которого следует важный вывод: почему кто-то, кто в этом мире был убежден в том, что никакого творца всего сущего нет и не может быть, покинув земную оболочку, должен вдруг изменить свое мнение? Слова «Да воздастся тебе по вере твоей», наверное, лишь в ином мире становятся реальностью. Сначала потусторонние знают о Боге и тайнах творения ничуть не больше, чем знали в этом мире. С другой стороны, наиболее развитые обитатели царства духов, если они еще в состоянии вступать с нами в контакт, свидетельствуют, что и для них Бог все еще невидим. Факт его чудесного творения и собственного личного бессмертия, данного только человеческому духу, по логике вещей позволяет сделать заключение о существовании некоей возвышающейся надо всем, недоступной нашему разумению личности и должно служить достаточным доказательством существования Бога. Несмотря на это, в потустороннем мире никому не навязывается вера в Бога; там, как и здесь, справедлив принцип: у тебя есть разум, используй его!
К счастью, третье сообщение доктора Брандта подтверждает, что даже закоренелые атеисты там зачастую полностью «переучиваются».
Жил-был в Германии один удачливый предприниматель, владелец типографии. Его сына-инвалида удерживало от самоубийства лишь знакомство со спиритуальным мировоззрением. В конце концов, этот предприниматель занялся политикой, став депутатом ландтага от социал-демократов. Будучи убежденным атеистом, он также состоял членом правления свободных от религии общин Пфальца[63] и не допускал религиозного воспитания своих детей. Более того, он при каждом удобном случае высмеивал веру в Бога.
Смерть застала его врасплох. Он разглядывал предвыборные плакаты на большом и тяжелом деревянном щите, стоявшем на привокзальной площади в Людвигсхафене, когда мощный порыв ветра внезапно опрокинул щит, похоронив под собой депутата ландтага.
Нельзя было без волнения слушать, замечает доктор Брандт, что и как сообщал этот умерший своему сыну: «Мой дорогой Хайнц, как страшно я заблуждался, говоря, что никакого Бога нет. Теперь я знаю правду: Бог есть! Его величие непостижимо. Я глубоко раскаиваюсь в том, что отрицал Бога и не давал познать его ни вашей матери, ни вам, моим детям. Теперь же любовь Господа — мое утешение и моя надежда. Милый Хайнц, всегда и во всем доверяйся Богу. Он укажет тебе верный путь». И в самом деле, сын Хайнц и его жена, жившие до того в нищете, обретя нерушимую веру в Бога, неоднократно убеждались в том, что молитвы чудесным образом бывают услышаны. В. О. Рёзермюллер писал об этом в своей работе «Помощь из потустороннего мира, или Что может молитва».
Баронесса Адельма фон Вай тоже знала одного закоренелого атеиста. Этот человек по имени Клеопа, страдавший неизлечимой болезнью, начал подумывать о самоубийстве. Баронессе фон Вай удалось его отговорить. Но убедить этого вообще-то очень хорошего человека в том, что есть жизнь после смерти, ей не удалось. Когда он умер, она спросила своих (потусторонних) духовных руководителей, как ему живется. В ответ она услышала, что Клеопу там встретила его перешедшая ранее в мир иной мать, но он пока еще без сознания, и ему необходим продолжительный адаптирующий сон.
Через несколько недель было сказано, что Клеопа хотя и «проснулся», но вследствие своей духовной установки (проще — неверия) не в состоянии увидеть окружающих его и готовых ему помочь друзей. Ему очень не хватало его земной оболочки, хотя в свое время она причиняла ему немалую боль. Спустя год через Адельму фон Вай посредством автоматического письма пришло следующее сообщение: «Дорогой друг! Хочу сказать только одно: я верю во всемилостивого Бога и в бессмертие… Я умер убежденный в том, что жизни после смерти нет. Как же я был удивлен, ощутив, что мое бренное тело погребено, а я продолжаю жить! Я ожидал второй, окончательной смерти и был счастлив, когда ее не последовало. Мои добрые родители открыли мне глаза и занялись моим обучением. Теперь я даже научился молиться…»
Через три года произошла встреча сына Клеопы и Адельмы фон Вай. Сын тоже был твердокаменным атеистом. Все попытки баронессы пробудить в нем понимание того, что всем сущим управляет Создатель, оказались напрасными. Однажды вечером Клеопа вдруг написал: «Дорогая, уважаемая графиня![64] Сегодня, когда к Вам зашел мой сын и Вы с ним дискутировали, я стоял у Вас за спиной. Я ужасно страдаю оттого, что мой сын атеист, потому что это моя вина. Я влил ему в душу этот яд, и теперь я с болью вижу, с каким бессмысленным упорством он отрицает бессмертие. Это ужасно! Осознав, что я продолжаю жить после смерти, я был будто уничтожен раскаянием и болью, потому что я все это отрицал и сам посеял ростки неверия в душе моего сына! Как горько было мне на собственном опыте в одно мгновение осознать, что книги и теории Хэкеля, Бюхнера, Молешотта (H?ckel, B?chner, Moleschott) были фальшью. Ложь, жуткая ложь! Стало быть, моя жизнь была одной большой ошибкой! А теперь и мой ослепленный сын идет тем же путем! Ах, если бы я мог открыть ему глаза, ведь он не сумеет переварить все эти безумия материалистов. Он думает, что они придают ему налет учености. Как я от этого страдаю, не описать. Теперь я знаю, что я есть и живу, и я не могу сообщить об этом моему сыну, потому что он высмеет любую возможность медийной манифестации, как когда-то поступал и я! Простите меня за эти жалобы; я выговорился, и мне стало легче…»
Из таких и подобных примеров мозаичного характера можно постепенно составить приблизительную картину различных состояний, возможных в потустороннем мире. Совпадения отдельных высказываний образуют определенные основные линии, из которых можно сложить нечто вроде солидного фундамента. Еще более углубиться в подробности не позволяет объем данной книги. Можно было бы, например, рассказать о природе в потустороннем мире, о строениях, о технике в низших сферах, где «флюидные люди» (по Малику), они же потусторонние, в убийственной для духа монотонности продолжают заниматься той же деятельностью, что и в земной жизни. Причем иногда проходят столетия, прежде чем они убеждаются в бессмысленности их действий.
Поскольку нас постоянно уверяют в том, что прогресс в мире ином возможен лишь при деятельной связи с Богом, то, подходя к концу этой главы, мы зададимся вопросом: проводятся ли в светлом потустороннем мире богослужения, подобные земным, и как там относятся к нашим церковным учениям?
В принципе утверждается, что в высших сферах духовного мира религия уже не вопрос веры, а дело личного опыта. Этим, собственно, все сказано. И так как все существование ушедших раньше нас и живущих в светлых областях друзей — это исполненное любви служение ближнему, в особенности стоящих на низших ступенях развития, в силу чего все их бытие и деятельность приобретают характер служения Богу, то его церемониальные формы становятся, собственно говоря, излишними. Так оно и есть, как стало известно Ф. Ландманну и доктору Фризе; тем не менее потусторонние с радостью собираются вместе, чтобы славить Господа. Подобные торжества сопровождаются чудесной музыкой и песнопениями, исполненными глубочайшей благодарности. Однако песни, как сообщается, сильно отличаются по содержанию от земных песнопений: «Они не содержат никаких «поучений» о Боге и Божественных началах. Это нам и не нужно, так как мы уже знаем подлинную жизнь и обладаем ею. Поэтому песнопения содержат хвалу, благодарность и поклонение… Ведь здесь нет страданий и печали, и ничто не мешает нам в нашей вере и делах. Мы с радостью и благодарностью воспеваем мир света, делающий нас счастливыми, навсегда утоляя сердечную жажду мира и радости».
Фризе пишет по этому поводу: «Здесь нет богослужений, то есть здесь не проводятся собрания какого-либо рода или согласно какому-то культу прославления творца, культу, соответствующему одной из религий, противостоящих у вас друг другу. В подобных упражнениях здесь нет необходимости, где каждый столько узнал о высшем существе, что знает: владыке мира нельзя послужить тем, что мы сойдемся вместе, чтобы петь псалмы…» А другой подтверждает: «Здесь нет никаких церковных собраний… Здесь нет почвы для сектантства. У нас нет ни молельных домов, ни проповедников, вообще никого, кто бы поучал нас, как следует почитать нашего общего Отца. Каждый любит и восхваляет его по своему разумению, полученному от высшего существа, и никого не передают, как у вас, в лоно какой-то готовой веры, где с ранней юности дух находится в оковах» и так далее. В остальном все высокоразвитые потусторонние подтверждают, что — как было сказано Карлу фон Лестену (Carl von Lehsten) — совершенно неважно, под знаменем какой земной религии человек приобрел нравственное достояние; «ибо если его религия оказалась столь сильна, что смогла пробудить в нем правильное понимание добра и сделать добро главной, дорогой и любимой целью его жизни, то она, очевидно, достигла своей цели и выполнила свою задачу по отношению к нему» (Лестен). Говорящий это потусторонний продолжает в том смысле, что ценность религии следует измерять по тому, насколько она в состоянии сделать понятной своим приверженцам разницу между добром и злом, а также ценность первого по сравнению с ничтожеством последнего; тем самым им предоставляется возможность выбирать добро, избегая зла. А дать что-то существенное сверх импульса к жизни под знаком добра и в сознании вечности никакая религия вообще не может, так как нравственное развитие индивидуума всегда зависит от его внутренней склонности к добру и от общей нравственной позиции живущих в сообществе с ним людей. Однако нет сомнения в том, что именно христианская религия несет в себе наибольшее этическое содержание, давая тем самым наиболее действенный импульс к тому, чтобы выстраивать свою жизнь в свете ее продолжения после физической смерти.
И, наконец, следует упомянуть, что молитвы в мире ином (за исключением низших сфер) очень редко содержат какие-либо просьбы. «Молитва здесь — это торжественный акт. Произнесение готовых фраз, конечно же, не имеет никакой ценности. Молитва лишь тогда становится плодотворной, когда мы сами становимся достойны того, чтобы достичь желаемой цели. Когда в выборе этой цели нами руководит мудрость, ее достижение принесет нам счастье, и поэтому прежде всего следует молиться о познании истинной мудрости. Да и любовь к другим требует, чтобы мы молились и за них, а не только за себя» (Фризе).
Лестен однажды поставил вопрос: можно ли обращать молитвы к умершим людям, так сказать, взывать к ним,[65] не нарушая Божественного принципа?
Потусторонний ответил, что он, как известно вопрошающему, был членом католической общины и при утвердительном ответе легко может быть заподозрен в том, что подвержен религиозным предрассудкам. Но его утвердительный ответ не следует воспринимать так, а смотреть на него как на суждение, основанное на собственном опыте, приобретенном благодаря его духовному развитию в потустороннем мире.
В качестве второго обоснования он добавил, что, пытаясь составить представление об условиях и устройстве потустороннего мира, мы не должны забывать, что они, конечно, иные, нежели земные, но не настолько, чтобы не допускать никаких сравнений с нашей Землей. Напротив, иной мир — это лишь продолжение первого мира; и не только в отношении внутренних, чисто духовных аспектов, но и в отношении тамошних условий и общего устройства. Только они носят гораздо более благородный характер, более соответствующий требованиям морали и красоты, причем в такой степени, что обитатели мира иного многого просто не могут правильно нам объяснить.
Так же обстоит дело и с молитвой. Как на Земле можно обратиться к кому-то за помощью или попросить его замолвить за тебя словечко, так и земной человек может обратиться к своим ушедшим ранее друзьям или близким. И если где-то стесненное страхом человеческое сердце взывает к умершей матери, к отцу, брату, сестре или к какой-то другой душе, уже находящейся в духовном царстве, в которой человек предполагает искреннее участие в своей судьбе, он может быть уверен: тот, к кому обращен его зов, сделает все, что в его силах, чтобы быть ему полезным. Однако, как и на Земле, человек зачастую не в состоянии помочь другому, как бы он этого ни хотел, так и потусторонние иногда не могут исполнить обращенную к ним просьбу; но всякий раз это происходит по воле Бога, противиться которой они не могут и не смеют (Лестен).
Обращение к католическим святым (как, наверное, и к православным. — Прим. пер.) — явление того же порядка: ведь они не что иное, как умершие или, иначе, лишенные земной оболочки люди, и из многократно подтвержденных случаев, когда молитвы были услышаны, можно заключить, что они продолжают жить и действовать в более высоком состоянии бытия и в сознании своего «я». Порою просто бессмысленно квалифицировать подобное общение с «духами» или людьми, находящимися на более высоких ступенях развития сознания, как нечто предосудительное или даже «сверхъестественное». Сверхъестественным вообще не может быть ничто, в крайнем случае — противоестественным. «Вам нужно лишь вывести понятие «природы» за границы грубой материальности», — говорит Эмануэль (с. 206), поясняя: «Еще облаченный в телеса духовный мир все еще находится под влиянием некоторых окончательных законов, из которых бестелесный духовный мир уже вырос. Однако вечные законы, ведущие весь мир духов к совершенству, сильнее; дух, прежде всего, подчиняется им, а телесный дух не нуждается в сбрасывании своего земного тела, чтобы выйти из-под действия определенных конечных законов. Ибо то, что соединяет мир бестелесных с миром телесных духов, равенство бытия, сильнее того, что их разделяет — грубая материальная оболочка.
И, наконец, давайте наряду с вопросами о том, где находится иной мир и каково там, коснемся еще и того, почему к нам приходят послания и сообщения оттуда? Для этого, пожалуй, будет достаточно двух высказываний принципиального характера. Одно из них основано на земном опыте, другое пришло с высот по ту сторону нашего порога восприятия, из сфер, достичь которых — заветная мечта каждого благородного и эрудированного человека.
Президент Цюрихского кассационного суда Георг Зульцер пишет: «Более чем десятилетнее изучение медиальных посланий, я думаю, дает мне право сказать свое слово по этому вопросу. Я познакомился примерно со ста медиумами, передававшими послания из потустороннего мира; из них лишь очень малая часть вступала в контакт с кем-либо, кроме круга своей семьи или ближайших друзей… среди серьезных, ищущих Бога людей эти сообщения (умерших) имели целью либо убедить земных людей в продолжении жизни после смерти, тем самым, а также с помощью высоких истин христианской веры… приблизить к Богу, или разъяснить умершим их состояние, указав на того единственного, кто мог им помочь — на Отца Небесного или Иисуса Христа. Многие из обозначивших себя умерших были сильно связаны идеями этого мира. Поэтому они или думали, будто все еще находятся в земной жизни, или, если знали, что умерли, принимали приближавшихся к ним потусторонних за галлюцинации, а посему легче воспринимали поучения от земных людей, чем от потусторонних». Важнее всего было объяснить им, что они сами виноваты в своем бедственном положении и что молитвой, самопознанием и заглаживанием вины они должны стараться выйти из своего печального состояния духа. Часто они заявляли, что не могут молиться, так что приходилось настаивать на том, чтобы они повторяли произносимые специально для них молитвы. Тогда они, хотя, как правило, очень медленно… начинают вырываться из сумбура своего сознания… из своей земной жизни, испытывая затем чувство глубокой благодарности.[66] А Эмануэль говорит:
«Изложить людям высшую истину, которую они способны воспринять, изложить так, чтобы их охватило непреодолимое желание жить этой истиной, — вот цель манифестаций духов. Пусть как нежные ветры наполнят они провисшие паруса, приближая корабль к гавани. Вы же, капитаны, должны проверять и понимать, откуда дует ветер и где находится ваша цель… Жизнь в истинном значении этого слова, как все творения Господа, ясна, проста, лишена противоречий в своем развитии и совершенствовании. Ясность есть условие величия; понять ее, усвоить ее — это наша цель и задача. Потому отбросьте второстепенное, милые люди, научитесь улавливать главное и усваивать его, что было сил. Тогда ясность вашего познания свяжет вас с более высокоразвитой жизнью… и, ликуя, славя Бога, она поднимется с вами в высшие сферы. В каждое мгновение вашей жизни отдавайте себе отчет в том, что вы — стремящийся ввысь дух и что это знание может дать вам удовлетворение, счастье уже сейчас, в ваших земных одеждах. Мы все — духовные братья; бренное, преходящее не может быть действительным препятствием к достижению вечного».
Парапсихология и религия
К счастью, эта книга писалась не для того, чтобы завербовать кого-то в новую религиозную общину. Зачастую мне даже не приходится никого уверять в том, что одни правы, а другие исповедуют лжеучение. Но так как парапсихология и спиритология, в частности, получают подтверждение от всех главных религий о бессмертии человека, о котором они так долго говорили, и тем самым — уже имевшая место в истории — встреча естественных наук и религии вновь становится осязаемо близкой, было бы непонятно, если бы результаты и перспективы современных исследований о потустороннем мире, их значение и отношение к христианской теологии пугливо замалчивались. Ведь всем нам нужно иметь в виду, что утверждение о жизни после смерти — это альфа и омега всякой религии. Прежде всего, христианская религия во всех ее нюансах получила бы смертельный удар, если бы и в 2000 году (учитывая время написания книги, этого пока не случилось) все еще не имелось четкого научного доказательства того, что за физической смертью жизнь личности продолжается, а Христос, восставший из мертвых, все еще оставался лишь легендой для верующих (как наряду с учеными-материалистами сейчас с серьезным видом утверждают даже некоторые теологи). Между тем уже св. Павел говорил: «А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (15 1 Кор. 14). Что было возможно Иисусу (так как во время своего земного бытия Он был подвержен законам нашей природы), должно быть, возможно и нам.[67] Тем более что Он сказал: «Верующий в Меня (то есть кто обладает верной духовной установкой), дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит» (14 Иоан. 12).
Я как нельзя более далек от того, чтобы пытаться кого-то поучать или поправлять в религиозном отношении; да живет каждый по вере своей, и благо тому, у кого есть вера, из которой он в состоянии черпать силы для преодоления тягот и невзгод этой жизни. Да и сам я слишком хорошо сознаю, что, ссылаясь на то или иное место из Библии, так сказать, ступаю на непрочный лед теологии. Ведь и у Библии была своя собственная судьба, а факт наличия нескольких сотен христианских общин и крупных церквей (причем одна только протестантская распадается на множество группировок), которые все без исключения в своих ученых постулатах, противоречащих друг другу даже в существенных аспектах, ссылаются на Библию, доказывает, что ее содержание может толковаться и толкуется по-разному. И все же я позволю себе ради множества читателей, объединенных в христианских общинах, указать на точки соприкосновения между наукой о сверхчувственном и Библией, в особенности Новым Заветом. По крайней мере, привести лишь малую толику таких случаев, таким образом подтолкнув читателя к собственным размышлениям по этому поводу, так как я вовсе не собираюсь составлять некое теолого-парапсихологическое исследование.
Христианская церковь обычно противопоставляет исследователям потустороннего мира библейское изречение: «Не опрашивай мертвых». Этот аргумент уже потому пользуется большой популярностью, что, выдвинув его, будто бы освобождаешься от всех дальнейших размышлений о происхождении, смысле, цели и характере (особенностях) и без того нагоняющих жуть сверхчувственных явлений. Но изречение непоследовательно, и непоследовательно дважды: во-первых, в самом аргументе заложено противоречие, ведь если кто-то «мертв», то его уже вряд ли можно о чем-то спросить — если, конечно, он не продолжает жить в каком-то нам неизвестном и невидимом состоянии. И, во-вторых, каждому теологу известно, что имеются в виду исключительно духовно мертвые, когда в Библии речь идет о мертвых. То есть о людях, или умерших, «отпавших от Бога», невежественных, или неверующих на момент «перехода», или остающихся таковыми и после. Но от таких субъектов ожидать каких-либо пояснений или помощи не приходится, потому что они — как мы уже неоднократно убеждались — сами безнадежно невежественны и до крайности нуждаются в помощи. Зачастую в своем безумии они полагают, что все еще находятся в земном теле; их сознание — что мутная вода: они не в состоянии осознать собственного положения, акт превращения (то есть процесс смерти) остался скрытым от них.
Да и слова Иисуса «…предоставь мертвым погребать своих мертвецов» (8 Мат. 22) лишились бы всякого смысла, ведь мертвые уж точно не могут погребать друг друга. Во всяком случае, как раз от христиан следовало бы ожидать, что они активно заинтересуются парапсихофизикой вообще и исследованиями потустороннего мира в частности. Доктор Георг фон Лангсдорфф метко подмечает по этому поводу: «…. кто же спрашивает «мертвых»? Мертвые не могут отвечать, а вот живые, существующие во флюидных оболочках, — могут. И когда эти существа обращаются к одаренным личностям, когда они горько сетуют на свои несчастья, когда они сами по себе, без каких бы то ни было вопросов описывая свое состояние, умоляя людей о помощи и молитве, чтобы то, чего они сами уже не могут зажечь в себе, а именно свет и волю к добру, вновь пробудилось в них, — кто посмеет укорить их затасканной цитатой о мертвых, которых не надо спрашивать? Если Бог допускает, что они приближаются к нам, объясняются с нами на понятном нам языке, то, без сомнения, у Него на это имеется некий мудрый замысел, к которому нам следует относиться с уважением!»
Иными словами, парапсихология (практикуемая не односторонне, а в полном объеме) издавна была живым вызовом спекулятивной теологии. Одни теологи не понимают этого вообще, другие, наоборот, слишком хорошо. Отсюда и два типа реакции — борьба на уничтожение и обвинения в ереси с одной стороны, полное игнорирование — с другой. В трогательном союзе со своим смертельным врагом, материалистической наукой, церкви дружно предают анафеме исследования потустороннего мира; и делают это, потому что эти исследования открывают нечто иное о состоянии после смерти, чем то, чему учат нас они и школьная наука, потому что здесь обнаруживаются вещи и аспекты, которые могли бы дать повод скатиться к средневековым суевериям и «повредить прогрессу». Однако о суевериях можно было бы говорить лишь в случае, если давать явлениям, которыми занимается парапсихология, средневековые объяснения. Но религиозная метафизика не может заключить союз с естественной наукой: там — догма, здесь — научное исследование; там — чудо, здесь — каузальность. Все это (по меткому замечанию Дюпреля) — несовместимые противоречия. Вот если метафизика найдет в себе силы отказаться от понятия сверхъестественного, ограничившись сверхчувственным, то есть если она превратится в метафизику, если перестанет бороться с законом причинности, а станет расширять его, тогда ее союз с естественной наукой будет не только возможен, но и взаимовыгоден. Ведь тогда естественной науке пришлось бы делать гораздо больше признаний и уступок, не противоречащих их принципам. А если метафизика преподнесет проблему сверхчувствительного как таковую, то естественная наука предложит четкий метод исследования этой проблемы. И если обе стороны сойдутся во мнении, что ничего сверхъестественного нет, а есть сверхчувственное с неизвестной каузальностью, то обе стороны, столь долго действовавшие порознь, могли бы соединить свои усилия на благо всего человечества и принести ему неоценимый прогресс. Даже собственно философская проблема, проблема морали, могла бы (согласно Дюпрелю) в рамках этого союза обрести свое решение, «ибо самые высокие абстракции, самые всеохватывающие законы, под которые можно подвести все явления, должны быть действительны и в сверхчувственном мире. Таким образом, всеобщий закон сохранения энергии должен быть применим и к нам, и к нашему переходу в мир иной; и от того, как мы распорядились этой жизнью, будет зависеть качество потусторонней жизни».
Современная парапсихофизика в состоянии быть связующим звеном между наукой и религией, так как нет более высокой и более ценной науки, чем та, что может достоверно разъяснить, четко и ясно сказать, откуда мы приходим, почему мы какое-то время проводим здесь и куда мы уходим, когда «умираем». Великий биолог, зоолог и философ профессор доктор Ганс Дриш (Hans Driesch, 1867–1941) видел в науке о сверхъестественном будущую царицу наук, оплодотворяющую все остальные науки, и считал настоящим скандалом, что как раз в (бывшей) стране поэтов и мыслителей (имеется в виду Германия. — Прим. пер.) она полностью игнорировалась университетской наукой. Дриш писал: «Парапсихология способна привести к такому изменению картины мира, которую не с чем сравнить ни в настоящем, ни в прошлом. В этой почве действительно можно найти настоящее сокровище, а не только дождевых червей» (Дриш, «Парапсихология» («Parapsychologie», Цюрих, 1943 г., с. 3). И далее: «Парапсихология — это наша надежда в области биологии, так же, как парафизика — наша надежда в области психологии. А обе вместе они — наша надежда в области глубоко обоснованных метафизики и мировоззрения». То же самое, правда, другими словами, неоднократно и проникновенно утверждал наш патриарх Дюпрель, а до него, в его время и после него еще и другие мужественные исследователи — в том числе и очень именитые.
Однако ни в коем случае не следует опасаться, что с возрождением веры в бессмертие, которая тогда все равно уже не будет просто верой, а станет знанием, ортодоксальная догматика с ее парализующей разум ограниченностью получит новый поступательный импульс. Просто вера в бессмертие обретет новое, научное обоснование, и нам уже не нужно будет путаться во всех тех умственных шаблонах, сопровождавших ее до сих пор. По этому поводу Дюпрель пишет в предисловии к своему основополагающему труду «Загадка человека» («Das R?tsel des Menschen»): науки о таинственном в их современной форме никоим образом не обращают человека в некую веру, а подготавливают новое знание… и уже тем самым не отсылают нас в прошлое, а указывают путь далеко в будущее. Если говорить о решении загадки человека, то (согласно Дюпрелю) парапсихофизика призвана представить важнейшую составную часть мировоззрения будущего, а именно уверенность в личном бессмертии. Окончательно сформировавшись, это мировоззрение станет синтезом религии и науки, метафизики и природоисследования. «Оно (это мировоззрение) будет обращено не только к сердцу человека, как религия, и не только к его разуму, как наука. Оно не будет увязшей в догмах религией слепой веры, но и не уподобится той науке, от которой сейчас на простого человека веет ледяным ветерком». В своей метафизической ипостаси такое мировоззрение, перестав выражаться лишь в понятийных конструкциях, подобно естественным наукам обретет основу, состоящую из добытых опытным путем фактов, которые к тому же можно будет исследовать экспериментально.
Если в рамках проблем, очерченных в этой книге, мы решим поговорить о точках соприкосновения парапсихофизики и исследований потустороннего мира с одной стороны и христианской теологии или же церкви и религии с другой, то нам следует сначала обратить внимание на то, как подразделяется мир иной в христианстве.
В древнегреческом тексте Нового Завета часто встречается слово Hades (Аид, ад) как обозначение переходного состояния усопших, состояния очищения от земных пороков и дурных наклонностей. Древнееврейский текст содержит равное ему по значению слово Scheol, под которым понималось царство теней, место искупления и покаяния. Но Hades и Scheol разделялись, как должно быть известно каждому теологу, на различные ступени, из которых высшая предполагала состояние покоя и умиротворения (рай), а низшая Gёёnna (геенна) обозначала состояние духовной низости и муки. По утверждениям специалистов, греческое слово из библейского текста «gёёnna» произошло от «ge hinnom» = «долина Гинном» = «долина скорби». По сведениям еврейского ученого Кимхи (Kimchi), жившего около 1100 года н. э. в Южной Франции, этим словом обозначалась пропасть (или яма) в скалах вблизи Иерусалима, в которой постоянно поддерживался огонь для сжигания отходов, мусора, трупов животных и т. д. Туда же сбрасывали и преступников. Доктор А. Динтер (A. Dinter) толкует это обстоятельство в пользу того, что и Иисус мог, при случае, использовать это выражение в переносном смысле для символического обозначения того гибельного состояния, в которое мы попадаем, отворачиваясь от Бога.
Ранняя католическая теология превратила Hades в чистилище (кстати, по-немецки — «Fegefeuer», то есть «очистительный или очищающий огонь». — Прим. пер.). Тот факт, что понятие чистилища как догмы веры было оформлено лишь через 600 лет после окончания земной жизни Христа (точнее в 593 году н. э.), сам по себе достаточно красноречив. Так что вряд ли можно отрицать, что в общинах первых христиан и затем еще несколько столетий представления об этих вещах были несколько иными. Сейчас мы, например, точно знаем, что в первых христианских общинах отношение к смерти в корне отличалось от того, что мы сегодня слышим в церковных проповедях. Представления первых христиан о смерти не имели ничего общего ни с иудейскими, ни с языческими идеями. Они полагали, что в действительности «не теряют» усопшего, что общность, связь с ним не прерываются. И будучи убеждены в том, что индивидуальность и сознание перешедшего (в мир иной) остаются неизменными, что любовь и чувство общности лишь усиливаются вследствие временной разлуки, они рассматривали смерть как некое «возвышение», повод для радости и никогда для печали. Именитый теолог и переводчик Библии профессор Харальдур Нильссон, тщательно изучив доступные источники по этой тематике, в том числе и труды Отцов церкви, выяснил, что у ранних христиан существовал обычай праздновать день смерти как день рождения умершего… так как в этот день он переходил к новой, вечной жизни. «В те времена христианские похороны были прямой противоположностью теперешних — никакой печали, никаких мрачных настроений… Провожая покойного в последний путь, первые христиане несли ветви пальм и олив, а вот ветви кипариса были запрещены, так как кипарис был символом траура. У тела покойного — и у него в доме, и по пути к могиле — пели песни, хвалебные гимны, выражая тем самым радость, триумф и ликование (см. Лайман Коулмэн «Христианские древности» — Lyman Coleman «Christian Antiquities»). Первые христиане отказались и от всех иудейских траурных церемоний, как то: надевание на себя мешка, посыпание головы пеплом и разрывание на себе одежд. Резко критикуя принятое у римлян ношение черной одежды на похоронах, сами они облачались в белое. Однако языческий обычай римлян одеваться на похороны в черное прижился позже и у христиан, что значительно повлияло на то, что люди стали относиться к смерти и погребению как к чему-то ужасному. В результате почти каждый современный человек старается отогнать от себя мысль о смерти как можно дальше… Как это неразумно! Ведь никому из нас от нее не уйти. Вернемся, однако, к понятию Hades (оно же — чистилище).
Мартин Лютер, возмущенный тем, как духовенство злоупотребляло учением о чистилище, недолго думая, переводил слова «Hades» и «Scheol» почти всегда как «ад», «преисподняя» (по-немецки — H?lle; для сравнения: английское hell. — Прим. пер.).[68] Неизбежным следствием этого были искажающие смысл толкования соответствующих мест в тексте Библии.
Отсюда видно, каким образом христианская теология потеряла истинный смысл состояния покаяния и очищения, наступающего после земной смерти, как он был первоначально сформулирован в Новом Завете. И это еще не все. Представление о «вечном наказании в аду» возникло также вследствие неправильного перевода греческого слова Aion или, по-немецки, ?on, по-русски — Эон. Дело в том, что Aion ни в коем случае не означает бесконечности. В греческом это слово обозначает всего лишь отрезок времени неопределенной длительности. Римляне считали, что один эон охватывает период времени в 100 лет. Кроме того (и даже наши современные переводчики Библии поступают так же), слово Aion переведено в Библии как «время», а от него образовано прилагательное «временное», «преходящее», так как иначе, если употребить слово «вечное», получилась бы полная бессмыслица. Только там, где речь идет о потустороннем наказании, слово «вечное» считается более правильным.
Во всяком случае «аion» никак нельзя интерпретировать как нечто, длящееся без конца, тем более что в других местах Писания мы читаем «из вечности в вечность». То есть опять же речь не идет о бесконечности. Кроме того, церковь (о чем очень мало кто из верующих знает) выдвинула догму о вечном наказании в преисподней в воспитательных целях. Не кто иной, как Иеронимус (340–420 гг.), один из Отцов церкви и переводчик Библии на латинский язык (вульгата), подтверждает это и открыто заявляет: церковь использует понятие о «вечном наказании» как некое полезное представление, которое следует скрывать от тех, которые, убоясь наказания, не станут грешить.[69] Сказанного, пожалуй, достаточно, чтобы показать, сколь сомнительны представления церкви о потустороннем мире, и одновременно понять, почему различные церкви так сдержанно относятся к современным исследованиям потустороннего мира. С другой стороны, замечает Дюпрель, сегодня излишне опровергать постулат о вечном наказании в аду: являясь неким состоянием (а то, что это так, в этом исследователи потустороннего мира не сомневаются), наказания эти, подчиняясь естественному закону постоянного развития, не могут быть неизменными.
Во всяком случае, все только что сказанное объясняет смысл новозаветной притчи о богатом и бедном (16 Лука 19–31): богатый находился в одном из низших областей ада (геенна). А далеко от него, но все же в аду, однако на его высшей ступени (рай), пребывали в блаженном состоянии Авраам и бедный Лазарь.
Да и уже упомянутые слова Христа, обращенные к разбойнику на кресте, свидетельствуют о том, что сразу после крестных мук никто сразу не попадает на небо — речь идет лишь о рае. Даже сам Иисус после смерти на кресте сначала попал в то «промежуточное царство» лишившихся земного тела людей — царство, с которым нам всем однажды предстоит познакомиться. «…Я еще не вошел к Отцу Моему» (20 Иоан. 17), — сказал Он Марии Магдалине. Во всяком случае, ни из Священного Писания, ни из фактов, установленных современными исследованиями потустороннего мира, не вытекает, что с отделением от грубоматериального тела непосредственно связано полное освобождение от последствий неправильного образа жизни и мыслей и что дух (душа) человека тут же воспаряет в чистый эфир. Конечно, Иисус сумел бы это сделать, но Он пробыл еще некоторое время в материальном теле среди своих друзей, чтобы доказать им самое главное — продолжение жизни личности после смерти!
А теперь внимательно рассмотрим слова Павла «…ревнуйте о дарах духовных…» (1 Кор. 14, 1), да и вообще целиком главы 12 и 14 Первого послания к коринфянам Св. Апостола Павла. Эти главы содержат указания на то, что первым христианским общинам следовало проводить свои богослужения. Здесь часто встречается выражение «дары духовные» (в немецком переводе Библии соответственно «Geistesgaben», то есть дары духа). Но в греческом тексте написано «духи» (по-немецки — Geister), а не «дары духовные». И на многих страницах, где на самом деле было написано «некий дух», в переводе получился «(конкретный) дух». В результате оба письма к коринфянам были искажены до неузнаваемости и для дилетантов стали просто непонятными. Лишь в очень немногих местах оставлено слово «духи», например, в 14 1 Кор. 32: «И духи пророческие послушны пророкам», означающее не что иное, как то, что от самих людей, одаренных сверхчувственным восприятием, и от людей, присутствующих при такого рода демонстрациях, зависит, будут ли вообще, и если да, то как долго несведущие (связанные с Землей) или сознательно безобразничающие потусторонние (так называемые дразнящие духи) заявлять о себе именно в этом качестве. Раньше «пророками» считались те, кого сейчас называют «медиумами». Древние греки называли их «пневматиками»; это были те, кем руководил дух, точнее — люди, находящиеся под влиянием духа (бывшего некогда человеком) или ангела.
Да и в Первом послании к коринфянам (14, 12) в греческом тексте написано не «так и вы, ревнуя о дарах духовных» (согласно профессору Х. Нильссону и другим теологам), а следующее: «Так и вы, ревностно стремясь к духам (то есть к тому, чтобы вступить с духами в контакт), то делайте это к назиданию общины, стараясь обогатиться ими». Как замечает профессор Нильссон, во многих переводах Библии это место доныне переводится неправильно, хотя не подлежит никакому сомнению, что на самом деле означает греческая фраза epei zelotai este pneumaton. А вот в Первом послании Иоанна Богослова мы находим перевод первоначальной редакции: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они» (1 Иоан. 4, 1), потому что есть много «лжепророков», то есть медиумов, которые — как это часто случается в США — используют свой дар в коммерческих целях и в силу своего низкого образа мыслей могут притягивать лишь столь же низко стоящих духов.
Однако «непрошеные гости» могут появиться и там, где медиум и его окружение совершенно безупречны. И судя по всему, это происходило еще у первых христиан, почему Павел счел необходимым сформулировать советы и «руководящие указания» по этому поводу. Ведь по его собственному утверждению он был наделен «милостивыми дарами» (харизмами). Павел явно был тем, кого сейчас называют сильным трансмедиумом. Он был мастером «говорить на чужих языках». Павел часто приходил в «восторг». Из Библии в современный языковый оборот перешло часто употребляемое ныне слово «транс»; в немецких Библиях его не найдешь (в русских — тоже. — Прим. пер.), но в английских переводах Писания оно встречается часто trance. Похоже, знаменитая 13-я глава Первого письма к коринфянам,[70] если, конечно, она не является, как утверждают некоторые теологи, более поздней вставкой (т. н. интерполяцией), написана апостолом Павлом в состоянии восторга или, иначе, транса, так как полностью выпадает из стилистических рамок основного текста.
Следует иметь в виду, что на молитвенных собраниях первых христиан не было профессиональных священников. Богослужения ранних христиан были совсем не похожи на теперешние. У них также не было древнееврейских школ прорицателей, бывших не чем иным, как местами обучения особо одаренных людей — да они им были и не нужны. Ненужными они стали потому, что первохристианские собрания проводились в такой форме, что полностью заменили собой деятельность ранних школ прорицателей. Так, например, «всем взяться за руки»[71] для медийно предрасположенных членов собрания имело огромное одически-физическое значение. Все это было им наилучшим образом известно из «языческих времен». Так что, св. Павлу вовсе не приходилось подробно просвещать их относительно законов, по которым вообще состоялись контакты с потусторонним миром. Ему лишь приходилось указывать на отличия в действиях и формах выражения более раннего периода, которые теперь, когда они стали христианами, нужно было адаптировать к их нынешним устремлениям. Судя по всему, в Коринфе вообще царил некоторый сумбур. Поэтому Павел призвал коринфян соблюдать определенный порядок: так, например, «говорить языками» (т. е. говорить в трансе) должны были не более двух или трех человек — и только по очереди. Так же и пророки (те, что были способны распознать сущность и характер собратьев), и все прочие должны были проверять все услышанное. Если же все станут говорить одновременно, «…все станут говорить незнакомыми языками, и войдут к вам незнающие или неверующие, — то не скажут ли, что вы беснуетесь?» (14 Кор. 23). Проще говоря, не сошли ли вы с ума? Подобные явления сейчас наблюдаются у приверженцев движения Jesus People.
Итак, из указаний Павла четко и ясно следует, что в первохристианских общинах были люди, способные к самым разным внечувственным восприятиям, ставившим их на службу христианского образа жизни и мировоззрения. Среди них были «говорящие и вдохновляющие» медиумы, физические медиумы, «пророчествующие» люди со способностью ясновидения во времени, а также такие, кто мог различать духов (пространственное ясновидение). Наложение рук — как и сейчас — было связано с передачей силы Ода и жизненной силы (магнетизма); целители и целительство играли у ранних христиан большую роль. Не пренебрегайте этими дарами духа, «пророчествами не пренебрегайте», предупреждает апостол в 5 1 Фес. 20. Но в каких христианских общинах найдешь сегодня эти дары? Наши так называемые богослужения проходят, будто запрограммированные, и исполняются — теми, кто вообще их посещает — словно обязательные упражнения. По сей день у нас довольно рискованно открыто признать возможность парапсихологических явлений, а уж среди священнослужителей лишь у очень немногих хватит на это мужества. Хотя им-то — по крайней мере, протестантам — достаточно почитать своего собственного Блумгардта (Blumhardt), чтобы всерьез задуматься над проблемой. Когда несколько лет назад из одной консистории пропали важные документы и начались их розыски во всех подчиненных приходах, один священник написал в консисторию, что следует обратиться к некоей N.N., старой, необразованной женщине, не умеющей ни читать, ни писать, но являвшейся пишущим медиумом. Старушка немедленно выдала нужную информацию, документы нашли, однако священнику, которого и без того подозревали в приверженности к спиритизму, прозрачно намекнули, что пора бы ему на пенсию…
Еще одно значительное недоразумение, возникшее из-за неточного перевода греческих оригиналов Нового Завета, касается понятия «небо». Библия в переводе Лютера местами, правда, еще содержит первоначальный вариант «небеса», указывая тем самым на наличие нескольких, многих небес, но эти места обычно оставляют без внимания или просто не думают об их особом значении. В христианском вероисповедании говорится только об одном небе, что с давних пор подтверждается на уроках Закона Божьего. Но если придерживаться соответствующих греческих текстов, найти в себе смелость вдуматься в них, то очень скоро отходишь от неверной теории одного неба, приходя к спиритуалистическому представлению о многоступенчатых сферах. Уже в «Отче наш» Лютер допускает ошибку в переводе; ибо в греческом оригинале вовсе не написано «сущий на небе» или «Отец наш на небе», а (как правильно перевел Цвингли), «на небесах». (Прим. пер.: и в русском, и в церковнославянском вариантах все именно так.) В Евангелии от Матфея (5, 20) у Лютера (и в русском варианте) читаем: «Ибо говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное». В соответствии с греческим оригиналом Цвингли формулирует: «…вы не войдете в Царство Небес». И далее у Матфея (5, 16), в греческом тексте написано: «Так да светит свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли вашего Отца, сущего на небесах». Лютер же пишет: «…и прославляли вашего Отца на небе».
То же и с переводом Лютера стиха 17, главы 16 Евангелия от Матфея: «…блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небе» (в русском варианте, как известно, — «на небесах». — Прим. пер.). В греческом оригинале иначе: «но Отец Мой, сущий на небесах»…
Подобных примеров множество, но это, скорее, задача для теологов внести в эти вопросы ясность, облегчив понимание многих мест в Библии. В остальном же даже приверженцы Цвингли, несмотря на верный перевод упомянутых мест в тексте Нового Завета, не обрели нового представления о небе, нежели остальное христианство. И нашим детям до сих пор вбивают в головы устаревшее представление о небе и преисподней. К сожалению, молодые люди нашего времени вместе с неверием в подобные теории одновременно отвергают всю веру в Бога, а это чревато для каждого человека тяжкими последствиями. Во-первых, потому, что тем самым он теряет ключ к возможному пониманию загадки бытия. Во-вторых, потому что в трудных ситуациях он не будет знать, из какого источника черпать силы (доверительная молитва, своего рода телефонная связь с высшим бытием); и, в-третьих, потому что его общее материалистическое воспитание и так делает его бессердечным, склонным пренебрегать жизненным правом инакомыслящих. Из всего этого неизбежно возникает в корне неверное видение жизни, происходят поступки, диаметрально противоположные творческому закону природы, предполагающему духовно-индивидуальное и общее возвышающее развитие. А последствия всего этого ужасны. И не только в этом мире, но и — как мы, исследователи потустороннего мира заявляем с полной уверенностью — в гораздо большей степени «там», где каждому будет отмерено мерой, которой он сам мерил. Не следует заблуждаться, подобно Фаусту, в чьи уста Гёте вложил такие слова:
«Потустороннее едва меня печалит —Земля источник радостей моих,Мои несчастья освещает это солнце;А коль придется с ними мне расстаться —Пусть будь, что будет с миром и со мной.Об этом я и знать-то не желаю, ни слышать,Пребудет ли там ненависть, любовь,И будет ли в тех, тех неведомых нам сферахИ верх, и низ, и прочее — как здесь».«И к магии я обратился,Чтоб дух по зову мне явилсяИ тайну бытия открыл.Чтоб я, невежда, без концаНе корчил больше мудреца,А понял бы, уединясь,Вселенной внутреннюю связь,Постиг все сущее в основеИ не вдавался в суесловье».Ему, правдоискателю Фаусту, было ясно сказано:
«Мир духов рядом, дверь не на запоре,Но сам ты слеп, и все в тебе мертво».И Гёте, великий, мудрый Гёте добавляет к этим словам ободряющий призыв:
«Умойся в утренней заре, как в море,Очнись, вот этот мир, войди в него».«… вам дано знать тайны Царствия Небесного…», сказано в Евангелии от Матфея, 13, 11. В греческом оригинале, однако, написано: «вам дано знать тайны Царства небес».[72] Иными словами, как раз христиане, проявив немного доброй воли, вполне могли бы добиться ясности относительно принципов, на основе которых построены вещи вокруг нас, относительно невидимых причин видимого творения, чтобы укрепить свою веру фундаментом знания, придав христианскому вероучению новую, гораздо более созвучную нашему времени убедительность. Ведь первохристианские учения, если их верно толковать, открывают кратчайший путь к ответу на робкий вопрос о том, откуда мы приходим и куда уходим, а тем самым к разрешению загадки человечества вообще… К сожалению, церковь все еще поит нас тем самым «молочком», которым Павел (1 Кор. 3, 2) почти две тысячи лет назад был вынужден «кормить» свои общины, потому что «твердую пищу» они тогда еще не смогли бы ни переварить, ни понять. Может быть, пора выбросить детские ботиночки, в которые человека XX и XXI веков пытаются запихнуть, а он противится? Чтобы наконец и теология — «наука о Боге и Божественном откровении» — получила шанс преодолеть тот гандикап, в котором она оказалась по отношению к другим наукам. Парапсихология, в особенности же сравнительные исследования потустороннего мира, уже давно должна бы стать предметом активного изучения теологии. Теолог Ф. Бланке (F. Blanke) из Швейцарии был, очевидно, прав, сказав: одна из причин, почему священнослужители не хотят заниматься парапсихологическими проблемами, — это закон инерции. «Они спокойно сидят на своих знаниях и не хотят, чтобы их беспокоили». В настоящее время многие сверхчувственные явления стали фактами, и поэтому больно и грустно смотреть на теолога, закосневшего в скептическом неприятии или равнодушии по отношению к подобным фактам и их объяснению.
Различные церкви бьются тупыми мечами с материалистическим атеизмом. В лучшем случае они в состоянии доказать противнику, что и его оружие затупилось и что он тоже, воюя на исконной территории своего мировоззрения, в конце концов отсылает человека к слепой вере в свою истинность. Но не более того. Ко всему прочему церкви еще приходится отбиваться от постоянных попыток «демифологизации Библии», предпринимаемых в ее же рядах. Перед лицом этой идеологической войны на два фронта парапсихофизика приобретает огромнейшее значение, и каждый убежденный христианин должен был бы — по логике вещей — с благодарностью и радостью обратиться к результатам более чем столетних научно подкрепленных исследований потустороннего мира. Практика убедительно показывает, что неисчислимое количество людей вновь нашли бы дорогу к Богу, если бы ознакомились с этими исследованиями. Но, возможно, не зря сказано в Ветхом Завете, что Господь поражает слепотой, если хочет наказать.[73]
В конце этой главы хочу, касаясь затронутых здесь вопросов, привести потустороннее высказывание по этому поводу, об уровне которого я предлагаю судить читателю, дошедшему со мной до этих строк:
«В грубоматериальных мирах, таких, как ваши, реальность конечных законов доминирует и — соответственно вашей ступени развития — скорее признается, чем действие вечных законов, редко открывающихся вам в материи. И даже если они для вас открываются, то вам не хватает соображения понять их; и вы либо отрицаете то, что не разглядели ваши глаза, либо говорите о чудесах, когда речь идет о деяниях Христа, которые нельзя объяснить с помощью известных вам законов. Тем не менее деяния Христа были не чем иным, как проявлением постигнутых Им благодаря совершенству Его сущности вечных законов, которые сделали Его непререкаемым властелином конечных законов».
На один из вопросов Бернхарда Форсбоома Эмануэль далее отвечает: «Ты спрашиваешь, сможет ли наука когда-нибудь изучить силы, лежащие в основе спиритуальных феноменов, полагая, что на этот вопрос нужно ответить отрицательно?[74] Однако то, что вследствие уровня развития некоего мира сегодня не может найти надлежащей связи и дополнения, непременно найдет эту связь в будущих временах — именно вследствие этого поступательного развития. Ибо наука какого-то конкретного мира есть не что иное, как выражение интеллекта, царящего в духовной жизни этого самого мира; и поэтому границы научных исследований очерчиваются (уровнем) развития этого интеллекта».
По теме «Наука и религия» Эмануэль добавляет: «То, что сегодня еще разделяет ваши религии и вашу науку — это недостаточность и несовершенство (знаний), присущие обеим сторонам. Интеллектуальная группа, населяющая ваш мир, обладает взятыми как общая сумма познаниями относительно вечного источника жизни, из которого произошла всякая форма жизни, познала мораль, которая худо-бедно лежит в основе всех понятий. Внешние проявления этих познаний — это религии вашего мира. Внешние проявления разума и мышления этой интеллектуальной группы — это ваша наука. То есть религия и наука не только не диаметрально противоположны друг другу, но и являются проявлением различных качеств… зреющих на разных полях познаний одной и той же интеллектуальной группы».
Учение о реинкарнации
Человек живет один раз? Или, точнее: живет он на этой Земле только однажды? Этот вопрос наверняка столь же стар, как само человечество. Реинкарнация, то есть новое воплощение (состоит из: in + caro = плоть; латынь/греческий). Внимание! Не путать с переселением душ, теорией, согласно которой умершие могут или даже должны вновь воплощаться в животных. Реинкарнация была важной составной частью практически всех основных религий древности. Так, Пифагор «вспоминал», что уже четыре раза был на Земле. Древние мудрецы никогда не отделяли воспоминания о прежних жизнях от бессмертия. Плутарх говорит по этому поводу: «Если отделить от бессмертия самосознание и память о прежних жизнях, то никакой бессмертной жизни больше не будет, а будет просто долгий отрезок времени; ибо счастье вечной жизни состоит прежде всего в том, чтобы черпать из богатой сокровищницы опыта и мыслей». В нескольких древних рукописях речь идет о Пифагоре и его необычайном даре ясновидения. Платон утверждал, что душа (то есть «я») через многократное воплощение и искупление своих недостатков (грехов) в конце концов попадает в небесную обитель вечного покоя. Пиндар говорит, что, согласно учению Пифагора, душа лишь после троекратного земного воплощения может прийти к искуплению грехов (Олимп., од. II). Фило утверждал то же, чему учит современная спиритология: освобожденные от земного тела люди населяют атмосферу Земли. Некоторые из них со временем воплощаются вновь, другие же, чья природа выше и совершеннее, «пренебрегают воплощением» (Фило, quod a Deo mittant somn. 568; edit). Mang. I; 641). Учение о реинкарнации мы находим у индогерманских племен — как и у древних египтян, персов, китайцев и друидов. У иудеев в метемпсихоз (по-гречески — переселение душ) верили прежде всего иудеи. Были даже раввины, учившие, что душа начинает свой жизненный цикл в царстве минералов, продолжает его в мире растений и животных, достигая воплощения в роде человеческом (Иосиф, Antiq). Jud. lib. XVIII, Kap. 2). Учение о реинкарнации имело, по-видимому, столь широкое распространение, что только что упомянутый историограф Иосиф упрекал фарисеев в том, что они признавали реинкарнацию лишь в отношении праведных людей (там же, книга VIII, гл. VII).
Сегодня мы точно знаем, что учение о реинкарнации было неотъ-емлемой составной мировоззрения первых христиан. Некоторые места неоднократно переработанной Библии все еще указывают на это. Так, например, у Матфея (16.13) и Марка (8.27–28) Иисус вопрошает: «За кого люди почитают меня?..» А Ему отвечают, что одни за вновь пришедшего (то есть реинкарнированного) Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию или за одного из пророков. «Воскресение плоти» было бы совсем нетрудно понять, если бы говорили о «воскресении во плоти». Во всяком случае, учение о повторяющихся земных воплощениях первых христиан продержалось до Никейского Вселенского собора, то есть три столетия. Теолог Руффий утверждает в одном из писем к Анастасию, что вера в повторение жизни (на Земле) некогда была общепризнанным фактом среди Отцов церкви и передана ими как старая традиция. Иероним называет ее тайным учением первых христиан, Франциск Ассизский был ее приверженцем, а отец церкви Ориген утверждал мысль о существовании всех людей до рождения. У германцев, принявших христианство, это верование продержалось до VII века. А на последнем Ватиканском соборе введение реинкарнации в сферу духовных понятий было предметом дискуссии. Как же ко всему этому относиться? И что говорят по этому поводу современные исследователи потустороннего мира?
В понятии «возвращение душ» (реинкарнации), которое зачастую неправильно называют «переселением душ», есть своя убедительная логика, если «душу» понимать опять же как «Я сам», то есть как сознающий свое «я» дух. Он, дух, должно быть, существовал до рождения, потому что иначе различия в человеческих судьбах, очень сильно связанные с обстоятельствами и окружением, сопровождавшими момент рождения, нельзя ни объяснить логическим путем, ни привести в соответствие с предполагаемой нами всеохватывающей любовью и справедливостью Бога. Не любовь, а жестокий произвол всесильного существа — вот что означало бы тогда рождение многочисленной части Его творений в нищете и несчастье, если учесть, что все должны достичь одной цели. Чем слепорожденный, чем ребенок с синдромом Дауна заслужили свою горькую участь? Или разве это чья-то личная заслуга — появиться на свет сыном зажиточных родителей в цивилизованной стране? И за что несут наказание те, кто родился после пьяной оргии или изнасилования, кто живет с детства среди воров и бандитов? Вот те проклятые вопросы, от которых можно скорее отмахнуться, чем дать на них ответ, произнеся сакраментальную фразу «пути Господни неисповедимы». Тут теория о карме и новых воплощениях дает, как мне кажется, более ясные и удовлетворительные ответы, хотя тут все остается (и должно оставаться) на уровне теории, так как научные доказательства пока еще скупы и ограниченны.
Уже неоднократно предпринимались попытки с помощью гипноза доказать «возвращение душ» (палингенез) или представить как факт повторяющиеся земные жизни индивидуума. Еще французский ученый де Роша (de Rochas) стал проводить соответствующие эксперименты и написал об этом книгу под названием «Жизни, следующие одна за другой» («Die aufeinander folgenden Leben»). Доктор Бьоркхем экспериментировал примерно в том же направлении и после более чем трех тысяч соответствующих опытов пришел к убеждению, что мнимые воспоминания о прошлых земных жизнях можно объяснить гипотезой об одержимости. Того же мнения придерживался и американский психиатр доктор Викланд (Wickland). И напротив, другие ученые считают реинкарнацию доказанным фактом. То есть — слово против слова. По мнению Дюпреля, нужно признать, что возрождение (повторное рождение) — это еще не доказанная гипотеза и что оно становится необходимым лишь в случае, если потусторонняя жизнь — как продолжение земной жизни — не предоставляет никаких возможностей прогресса (развития). Однако нельзя отрицать, что при однократной земной жизни нельзя даже приблизительно использовать все ее преимущества.
Аргументируя, противники теории реинкарнации ссылаются на отсутствие воспоминаний; а без них, утверждают они, наше очередное существование на Земле бессмысленно и ужасно. Однако отсутствие у нас воспоминаний о прежней жизни ничего, в сущности, не доказывает. Кое-что из происшедшего с нами не запечатлевается в нашем бодрствующем сознании. На это указывают, например, забытые нами сны или то, что мы не в состоянии вспомнить годы самого раннего детства. Показательно и отсутствие каких бы то ни было воспоминаний у людей, подвергавшихся воздействию гипноза, лунатиков (сомнамбул) и медиумов, погружающихся в состояние глубокого транса: никто из них не может вспомнить ничего из того, что происходило или говорилось во время их необычного состояния, даже если они сами что-то говорили. Таким образом, подобные перерывы в нашем потоке воспоминаний совершенно непригодны для опровержения гипотезы о нашем существовании до рождения. Напротив, они скорее ее подтверждают, ибо напрашивается сравнение, что нить наших воспоминаний, оборванная сном, так же связывается при пробуждении с предыдущим отрезком, как после смерти с нашим предыдущим существованием. Если бы у нас сохранялись воспоминания о прежних земных жизнях, утраченные, кстати говоря, далеко не всеми людьми, они, скорее, тяготили бы нас, чем шли на пользу. Например, всю жизнь помнить, что в предыдущей ты был убийцей — разве это не тяжкий крест? К тому же, ведь тогда все остальные тоже помнили бы свою прежнюю жизнь, так что вполне можно было бы встретиться со своей жертвой. Или, наоборот, увидеть своих прежних врагов. Тогда логично было бы предположить, что раздоры и вражда продолжатся в прежнем виде… Получается, что в способности помнить свою предыдущую жизнь нет совершенно ничего заманчивого; вполне достаточно, если мы после смерти осознаем, чего достигли, а чего нет. «Воспоминания о моих предыдущих состояниях лишь затруднили бы мне использование моего теперешнего состояния», — замечает Лессинг (Lessing) в своей книге «Воспитание рода человеческого» («Erziehung des Menschengeschlechts»). Как и все наши великие мыслители, Лессинг разделял теорию реинкарнации. Так же, как и Гёте, что довольно широко известно. Свое сильное влечение к госпоже фон Штейн он пытался объяснить следующими, адресованными Вик-ланду словами: «Я не могу объяснить себе значение, власть, которую имеет надо мной эта женщина не иначе, как переселением душ. Да, когда-то мы были мужем и женой!» То же самое он сказал подруге (1776 г.) в стихах:
Что же нам судьба определила?Чем, скажи, ты связана со мной?Ах, когда-то — как давно то было! —Ты сестрой была мне иль женой…(Перевод Б. Левика)Три года спустя он писал ей: «Если я снова приду на Землю, я хотел бы попросить богов о том, чтобы я любил лишь однажды, и если бы Вам не был столь чужд этот мир, я попросил бы дать мне Вас в возлюбленные». Из Венеции Гёте писал в октябре 1786 года: «Мне и сейчас все еще не кажется, будто я вижу все в первый раз; мне кажется, будто я все вижу вновь». Обращаясь к Буассере (Boisser?e), Гёте в августе 1815 года заявил, что у него такое чувство, будто он уже жил однажды при Адриане (76–138 гг., римский император с 117 г. — Прим. пер.), почему его так и привлекает все римское. Да и он, Буассере, наверняка уже однажды жил, а именно в XV веке.
Подобных цитат можно было бы привести бесконечное множество. Почему же то, что интуитивно ощущали наши титаны духа, в чем они, строго говоря, были уверены, почему это не может быть правдой, соответствовать фактам? Факт нашего существования до рождения сделал бы человеческое рождение естественным и совершенно понятным событием. Теологи сформулировали бы это так (по доктору А. Динтеру — Dr. A. Dinter): «Без предположения о том, что мы, первоначально созданные как чистые духи, уже в нашем существовании до рождения стали грешниками, полная страданий земная жизнь была бы совершенно бессмысленной жестокостью Бога. Лишь осознание того, что страдание — это именно нами спровоцированное последствие греха и что земная жизнь — это лишь преходящее воплощение падшего духа, цель которого дать ему возможность под воздействием страдания, посредством покаяния, преодоления себя и работы над собой вновь обрести путь возвращения к Богу, осознание того, что таким образом страдание является лишь выражением любви Бога, придает полной страданий земной жизни вообще какой-то смысл, который можно связать с Универсальной (Всеохватывающей) Любовью Бога». Таким образом, человек — творец своего счастья или несчастья, собственной судьбы в самом прямом смысле слова. Тем самым был бы по крайней мере получен вразумительный ответ на вопрос о смысле страдания в том, что касается человека. Однако вопрос, почему и бессловесная тварь подвержена страданию и «жаждет избавленья» (Павел), так и остается без ответа.
В рамках проблем, поставленных в этой книге, нас прежде всего должен интересовать уровень, достигнутый современной наукой о потустороннем мире в отношении теории реинкарнации. Но тут создается впечатление, что за последние сто лет мы не достигли в этой сфере никакого прогресса. Высказывания потусторонних весьма противоречивы. Но разве может быть иначе, если даже в этом мире нет согласия в этом вопросе? (Предположение, что после оставления телесной оболочки человек вдруг приобретает огромный объем знаний, вряд ли возможно.) А вообще-то чего же удивляться противоречивости данных по теории реинкарнации? Ведь даже среди земных приверженцев этого учения не существует единого мнения относительно того, лежат ли в основе реинкарнации определенные закономерности или нет. Согласно одному из направлений этой теории, более всего распространенной среди представителей академической науки, душа после смерти в среднем 1500–1800 лет проводит в потустороннем мире в состоянии, подобном сну, прежде чем ей будет снова позволено материальное воплощение, что развитие человека возможно исключительно этим путем и т. д. Некоторые даже утверждают, что человек должен хоть раз испытать все, то есть должен однажды побыть, так сказать, в каждой шкуре, например, в одной жизни — убийцей, в следующей — преступником иного рода, чтобы иметь возможность правильно судить обо всем и тем самым прогрессировать.
Не стоит вдаваться в подобные заблуждения абстрактного мышления. Очевидно одно: в вопросе о реинкарнации все исследователи потустороннего мира давным-давно разделились на два лагеря. Это повелось уже со времен соперничества в этом вопросе: по эту сторону Атлантического океана миллионы приверженцев французского профессора Ипполита Ривейа (Hippolyte Rivail, 1804–1869), называвшего себя впоследствии Алланом Кардеком (Allan Kardec), выступали в поддержку теории реинкарнации, по ту сторону — поклонники учения американского ясновидящего Эндрю Джексона Дэвиса (Andrew Jackson Davis, 1826–1910), которых тоже насчитывалось несколько миллионов, отрицали теорию реинкарнации. В 1884 году Дэвис в сомнамбулическом состоянии отправился в горы и там будто бы беседовал с ранее умершим Сведенборгом (Swedenborg, 1688–1772). Согласно учению Сведенборга, каждый человек является новым творением, ранее никогда не существовавшим. Его представление о том, что кажущиеся воспоминания о некоей прошлой жизни — это всего лишь «результат проекции содержания мыслей некоей невидимой сущности в дух восприимчивой к этому личности», до сих пор охотно используется как важный аргумент. Но уже к началу XX века в Северной Америке наметился поворот в пользу теории реинкарнации, по-видимому, достигшей своего апогея в трижды благословенной деятельности выдающегося ясновидящего Эдгара Кейси (Edgar Cayce). Благодаря феноменам, представленным при его посредничестве, сегодня в США говорят о возможности повторения земных жизней как о чем-то само собой разумеющемся, в то время как у нас все еще нужно чуть ли не извиняться или пускаться в долгие и трудные объяснения, если хочешь завести об этом разговор.
Очевидным плюсом в пользу Кейси является то, что он не может считаться активным поборником учения о реинкарнации. Похоже, он сам ничего об этом не знал. Так что другие через него, скорее случайно, пришли к этому убеждению. Когда стало известно, что Кейси в состоянии ставить диагнозы на больших расстояниях, при этом подробно описывая людей и места их проживания, некоему Артуру Ламмерсу (Arthur Lammers), удачливому владельцу типографии в Дейтоне (штат Огайо), пришла в голову мысль с помощью способности Кейси к ясновидению прояснить вопросы бессмертия личности и жизни после смерти. У Ламмерса было хобби — астрология. И вот однажды он попытался расспросить спящего Кейси о своем гороскопе. Во время этого эксперимента определенные способности и особенности характера Ламмерса были детерминированы отнюдь не расположением звезд, как полагал он сам, а его прежним существованием на Земле, в котором он был монахом! За этим первым опытом последовало еще около двух тысяч пятисот, в ходе которых теория повторения земных жизней обретала все более твердую почву.
Всегда были и есть люди, полагающие, что сохранили воспоминания о какой-то из своих прежних жизней на Земле. В Мюнхене после Второй мировой войны жил всеми уважаемый предводитель гильдии медников по имени Георг Нейдхарт (Georg Neidhart), утверждавший, что однажды уже жил в Германии и был рыцарем-грабителем. В начале двадцатых годов, впав в отчаяние и потеряв смысл жизни после смерти своей горячо любимой жены, он всерьез думал о самоубийстве. Даже католическая вера, в которой он воспитывался с детства, не помогла ему справиться с ситуацией. И тут перед его мысленным взором чередой видений прошли жизни человека из прошлых времен, в котором он узнал самого себя. Одна из этих жизней была в замке рыцаря, враждовавшего с местным архиепископом, причем оба творили по отношению друг к другу ужаснейшие злодеяния. Нравы указывали на XII век. Позже Нейдхарт искал этот замок и утверждал, что нашел его, вернее, «узнал»: это был замок Вайссенштайн в Баварском лесу. И действительно, городской архивариус из Ландсхута подтвердил, что в архиве имелись еще не опубликованные документы, в которых упоминалась распря, затеянная рыцарем Кюнебергом фон Вайссенштайн против архиепископа города Пассау в XII веке. Еще одна жизнь Нейдхарта прошла во Франции незадолго до революции. Удары судьбы, постигавшие его в теперешней жизни, он считал искупительными последствиями его прежних поступков и потому принял идею реинкарнации, которую впоследствии убежденно защищал. Он основал и, в конце концов, стал руководителем «Сообщества за духовное и религиозное обновление», выступал с лекциями, высоко ценимыми слушателями.
Что касается результатов сравнительных исследований потустороннего мира в отношении вопроса реинкарнации, то изучение бесчисленных посланий не дает оснований предполагать, что только в земной жизни можно достичь духовного прогресса и приблизиться к Божественному назначению. Часто дают о себе знать обитатели потустороннего мира, находящиеся там уже несколько столетий, которые, несмотря на то, что при переходе в потустороннюю жизнь стояли на низкой ступени развития, находясь там, постоянно совершенствовались на поприще любви и мудрости. Как, например, известная Кати Кинг (Katie King), утверждавшая, что раньше жила во времена королевы Елизаветы и во искупление ошибок, допущенных в той земной жизни, должна была с помощью медиума Кука (Cook) «устраивать» себе земные материализации. То есть прогресс, развитие там возможны точно так же, как и здесь. Но, судя по всему, люди, умирающие на низкой ступени нравственного развития, подвержены действию реинкарнации как закона природы.
Таким образом, понимаемая как «Вечная Жизнь» христианская свобода, «свобода детей Божьих» есть освобождение от этого закона, принуждающего к возвращению на Землю. «Многие предпочли бы вновь воплотиться в какое-то человеческое тело, вместо того чтобы пройти фазы одухотворения в мире духов», — говорится в одном из сообщений, обращенных к баронессе фон Вай. «Поэтому, — сказано далее, — живут только праведники». Жить означает там: быть духом и им оставаться. И в другом месте: «Некоторые приходят лишь раз на Землю, а многие совершенствуются в мире духов без воплощения в людей. Это совершенно разные вещи; здесь правят свои законы». Пастор Гребер получил следующее послание:
«Не все то судьба, что вы делаете или от чего страдаете в вашей жизни. В основном все это результат самоопределения вашей свободной воли. Предопределен лишь ваш жизненный путь с конкретными вехами судьбы на этом пути. Что вы делаете на этом пути и как ведете себя перед какой-то из них — это решение вашей воли; за это вы несете ответственность. Единственная цель вашей жизни состоит в том, чтобы ваш дух поднялся выше на предначертанном ему пути, приблизился к Богу. Ваш жизненный путь — это путь экзаменов. Для вас предопределены род и длительность этого пути; в этом вы ничего не можете изменить. Вехи судьбы на этом пути — это промежуточные экзамены. Земная смерть — это конец пути. Исполняете ли вы на этом пути свой долг или нет, целиком зависит от вашей свободной воли. Дух того, кто выдерживает экзамен, будет дальше развиваться в потустороннем мире. Кто провалится, должен будет сдавать экзамен до тех пор, пока не выдержит его. Сдать или не сдать экзамен — это не судьба, а собственная заслуга или собственная вина».
Эмануэль говорит, что мы, если хотим понять такое учение как учение о возрождении, должны постоянно стараться составить себе возможно более ясную картину большого целого, всего мира законов, чтобы за нашими размышлениями об одном законе мы не потеряли (из виду) единую картину целого. «Уровень развития духа — это то, что ведет его к материи», — утверждает Эмануэль. Следовательно, только новый уровень его дальнейшего развития может освободить его от материи. «Но как же мало чему научается дух за одну человеческую жизнь! Как слабо его познание подлинной любви и доброты, а кроме того, осознание их действия остается, как правило, в далеком будущем». Но пока дух не осознает и не применит на практике все уроки и относительные истины этого мира, он, говорил Эмануэль, остается прикованным к этому миру. «Таким образом человек проходит все классы этой одной большой школы (ибо для среднего духа вашей сферы такая песчинка, как эта Земля, представляет собой большую школу), и лишь тогда, когда эти уроки уже не могут ничему больше научить, он созревает для высшего, более духовного учения». Отсюда и вытекает закон возрождения.
Противоречия во взглядах по вопросу реинкарнации, как по всем другим важным вопросам, Эмануэль объясняет низким уровнем развития нашего места обитания, Земли. «Представление о том, что каждое земное рождение есть сотворение новой бессмертной души — это самое детское предположение, причина которого мелочное мышление и недостаточное знание, представляющее такую песчинку, как Земля, важнейшим творением, ради которого возникли все прочие творения». Мнение, согласно которому дух переживает определенное число возрождений (приблизительно одна тысяча пятьсот, как утверждают некоторые буддисты), противоречит постулату о свободе духа, «которая, хотя и ограничивается несовершенством, является никогда до конца не уничтожимым признаком духа», — продолжает Эмануэль. Для духа, находящегося на определенной ступени развития, жизнь в материи содержит и определенные испытания, закаляющие его. Однако призрак по имени «Время» не является господином духа, приковывающим его на определенный период к Земле. Благодаря свободе в отношении того, чтобы быть в состоянии всегда и везде усваивать вечное добро и творить его, дух сам определяет продолжительность своей связи с материальными мирами. Повторное воплощение — это лишь вспомогательное средство для духа, которому следует, признав его как таковое, напрягая всю силу воли, стремиться к более высокой ступени развития; ступени, позволяющей ему впредь только на добровольной основе в очередной раз войти в земное тело, «еще раз окунуться в темные потоки материи, чтобы борющихся в них вытащить вместе с собой наверх, на воздух, к свету, чтобы и у них… выросли крылья, что понесли бы их к великой цели, к которой по Божественному закону осознанно или неосознанно стремится вся сотворенная жизнь — к совершенству индивидуальности».
Поскольку здесь часто приводятся высказывания и мнения из потустороннего мира, читателю следует иметь в виду, что привлеченные цитаты вследствие их краткости по определению не могут дать исчерпывающих сведений о том или ином обсуждаемом вопросе, из-за чего возникает опасность неправильного понимания или ложных выводов. Однако из частично цитированных высказываний личностей такого уровня, как Эмануэль, или из сообщений, дошедших до Адельмы фон Вай, явствует, что им присуща значительно более высокая этика и что не следует недооценивать вытекающие из этого перспективы. Высокоразвитым ушедшим раньше нас в мир иной, тем более обитателям сфер, где уже не нужно сохранять человеческое обличье, наверняка не доставляет никакого удовольствия поучать нас, бестолочей и тугодумов, подавать нам духовную помощь; и причина этого вовсе не высокомерное всезнайство, не надменное желание читать морали, а их любовь к нам и их сострадание по отношению к нам, стоящим по развитию гораздо ниже них. Они не грозят нам вечным проклятием, не требуют слепой веры в истинность того, что они — сообразно нашей ступени развития — могут нам сказать. «Знания никто не может дать другому», — подчеркивает Эмануэль, но «материал, который Бог дал всему духовному творению, может сделать видимой любовь брата к брату, положить ему эту любовь на тропу; и честная воля падшего брата будет использовать этот материал в своих целях, пробиваться наверх от ступени к ступени, осваивая один круг познания за другим».
Итак, предположим, что учение о повторяющихся земных жизнях соответствует реальности: как же оно тогда соотносится с христианским фактором милости? Одно исключает другое? Я думаю, нет. Оба явления вполне могут существовать параллельно и сосуществовать, и из высоких потусторонних сфер нам приходят свидетельства того, что мы можем развиваться посредством повторных земных воплощений или минуя их, если, конечно, мы обрели соответствующую свободу решений. А до тех пор, пока эта свобода не достигнута, притягательная сила материальных закономерностей властвует над нами; иными словами, ты пожинаешь то, что посеял, и «не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта» (5 Мат. 26). А на то, что закон и милость ни в коем случае не исключают друг друга, указывает Христос в притче о злом рабе (О прощении 10 000 талантов и 100 динариев, 18 Мат. 34, 35); там милость обещается тому, кто сам способен к прощению… ergo и Христос полагал, что нет спасения без работы над собой и без исправления своих проступков. Милость — это когда нам что-то прощают. Даже в земной жизни можно смилостивиться над кем-то, простить нарушившего закон; почему же это невозможно в мире ином? Однако лучше все же следовать совету одного из ушедших раньше нас: «Постоянно старайтесь устроить вашу жизнь так, чтобы вам здесь ничего не осталось от вашей задачи, что требовало бы возвращения для доработки».
Самоубийство — пустая затея с тяжкими последствиями
Как нам стало ясно из описания сфер, самоубийцы после намеренного лишения себя земного тела оказываются в очень жалком состоянии. Конечно, мотив их поступка играет какую-то роль, и их последующая судьба не будет столь жестокой. Например, когда женщины и девушки — и это бывало часто — из страха и стыда мучительного насилия со стороны солдат-завоевателей предпочитали позору самоубийство. Но вообще-то каждый должен хорошенько подумать, прежде чем совершить столь роковой шаг как самоубийство, потому что это на самом деле просто ошибка с непредсказуемыми последствиями. Самоубийство стало лишь потому будничным явлением, что нас испокон веков держали в неведении о подлинной сущности человека, о сути нашего «я». У мусульман и иудеев самоубийств практически не бывает. А вот на «христианском Западе» самоубийства стали почти привычным делом. Но ведь каждый, кто захочет, может овладеть тайным знанием, пронесенным через столетия — сейчас обрести его можно только в тайных обществах. А всего-то и нужно — немного любознательности и желания познать истину. К сожалению, это желание проявляется лишь у немногих, почему и происходит так много бессмысленного. Вряд ли кто-то покончил бы жизнь самоубийством, если бы имел представление о естественных законах и взаимосвязях нашего бытия.
Как в отношении того, что жизнь после смерти действительно продолжается, исследователи потустороннего мира и в отношении самоубийства пришли к единодушному убеждению, что необходимо неустанно разъяснять всю пагубность и бессмысленность этого поступка. Предположение, будто со смертью «все раз и навсегда кончается» — чистейшей воды заблуждение, суеверие, если хотите. Это суеверие служит основой всего материалистического мировоззрения, кажущегося столь величественным. А сам материализм (как полагает Дюпрель) лишь потому стал столь популярен, что требует от человека наименьших умственных затрат. В нашем мире живется, конечно, удобнее, если тщательно избегать мыслей о том, откуда мы приходим и куда уходим, о смысле и цели нашего бытия, о познании нашей жизненной задачи и о возможных последствиях наших поступков или нашего безделья, полностью игнорируя смерть как неизбежное зло. Мы отодвигаем смерть на далекое «потом» — пусть ее там посидит. В конце концов, у нас есть дела «поважнее», не правда ли?
Благословен тот, кто сумел выбраться из пут таких воззрений, свойственных посредственностям, и смог подняться на соответствующий уровень мировоззрения. Ведь с вершины горы мир выглядит иначе, и, пьянея от радости, видишь всю его прекрасную бесконечную даль…
Прежде чем предложить читателю несколько собственных свидетельств самоубийц, попавших в мир иной, я хотел бы поведать о явлении ясновидения, выпавшем на долю Агаты Напечниг (Agathe Napetschnig). Этот случай был описан в весьма популярной австрийской газете «Neue illustrierte Wochenschau» от 6.02.1949 г. Вот как это выглядит в кратком изложении.
Двадцатидвухлетней девушкой она работала в городе и, получив свой первый отпуск, с радостью отправилась на родину в горную деревушку повидать родителей, сестер и подруг. «Было приблизительно половина восьмого вечера, — рассказывает Агата, — когда я сошла с поезда. До деревни идти было минут тридцать. По дороге мне не встретилось ни души — в это время деревенские жители заняты на кухне или в хлеву. Стоял ясный зимний вечер, и я бодро шагала, предвкушая радость свидания с родными». Но как только она свернула с шоссе на узкую просеку, ее внезапно охватил несказанный ужас, прямо-таки смертный страх. «Ноги будто налились свинцом, тело просто отказывалось двигаться. Разгоряченная от быстрой ходьбы, я, тем не менее, чувствовала исходящий из самого сердца ледяной холод». Все это длилось несколько мгновений. «Невероятным усилием воли я заставила себя идти и тут же метрах в трех перед собой увидела в ярком свете луны двадцатилетнего Карла, сына наших соседей, распростертого прямо на тропе. Рядом лежало ружье, из левого виска сочилась кровь… Не помня себя от страха, я соскочила с тропы в снег, сделала большой крюк вокруг лежавшего мертвеца и помчалась к родительскому дому. Мне и в голову не пришло зайти в дом к соседям, сказать им, что их Карл лежит, истекая кровью, на тропинке. У меня было только одно на уме — скорее домой!»
Уже почти теряя сознание, девушка бросилась в объятия матери и, с трудом придя в себя, рассказала о своей ужасной находке. «Все — родители, братья и сестры, прислуга молча и испуганно смотрели на меня… А когда я закричала, что нужно ведь известить родителей Карла, мать, явно стараясь успокоить меня, сказала: «Девочка моя! Приди в себя! Тебе померещилось. Как ты могла только что видеть мертвого Карла на тропинке, когда он сегодня с самого утра лежит у себя дома в гробу?!»
Тут ей рассказали, что произошло в деревне. Карл любил одну девушку, симпатичную и работящую, но всего-навсего простую крестьянку. А его отец, человек зажиточный, хотел для своего единственного сына и наследника невесту с хорошим приданым и заявил, что если тот женится на простой крестьянской девушке, то он прогонит его из дома. Но Карл слишком любил девушку и, оказавшись в безвыходном положении, застрелился. Его нашли на тропинке уже мертвым, а когда Агата Напечниг проходила мимо места трагического события, Карл уже десять часов как лежал в гробу. «По сей день, двадцать три года спустя, — заключает Агата Напечниг свой рассказ, — меня охватывает смертельный ужас, когда я прохожу мимо того места, и я вижу лежащего на земле Карла, сбоку от него ружье, из левого виска сочится кровь. Загадка, и нет на нее ответа — только вечное молчание».
Однако последнее неверно, и разгадка есть. Вот что думает об этом Г. Малик (H. Malik): «Тяжкий поступок автоматически «приковывает» того, кто его совершил, к месту трагедии. И приковывает тем сильнее, чем крепче совершивший его запутался в паутине собственных представлений о том, что должно было сделать, не будучи в состоянии самостоятельно избавиться от этих представлений». Как правило, самоубийцы — тут Малик говорит в унисон со всеми другими исследователями и знатоками потустороннего мира — остаются в мире своих представлений и в связанном с этим состоянием до тех пор, пока не пробьет час их естественной смерти. А это может продолжаться много лет, особенно, если самоубийца — молодой человек. Агата Напечниг, не зная того сама, время от времени становясь ясновидящей, видела на месте трагедии дух Карла. Если бы она знала, что такое возможно, заключает Малик, она бы поняла, что нет никакого «вечного молчания», а есть знание, с помощью которого можно дать ответы на загадки такого рода.
Люди, ушедшие из жизни вследствие самоубийства, так же нуждаются в наших серьезных молитвах, как и все «бедные души», бесцельно скитающиеся в потустороннем мире в незнании и отчаянии. В мире ином они не в состоянии воспользоваться предлагаемой им помощью и поучениями, так как принимают приближающихся к ним обитателей того мира за плод собственной фантазии или обман воображения. По-настоящему помочь этим несчастным могут только люди, еще живущие на Земле и обладающие соответствующими знаниями. Мы думаем, что изолированы от всего сущего, считая себя высшим достижением и центром мироздания. Это представление весьма относительно и соответствует действительности ровно настолько, насколько мы можем быть связующим звеном между высоким и низким. Я подчеркиваю: можем. Но как далеко человечество еще от осознания этой задачи…
Через медиума Адельму фон Вай (Adelma von Vay) самоубийцы часто передавали в наш мир просьбы о молитвенной помощи. «Да, мы просим тебя молиться за нас и помочь нам, — говорится в одном из таких посланий ОТТУДА, — мы оба лишили себя жизни из-за так называемой несчастной любви. В прежней жизни мы были незнакомы, но сейчас находимся в мире духов в одной и той же сфере. Мы долго не осознавали, что лишились наших земных тел, хотя мы видели, что наши тела мертвы и похоронены, однако мы оставались почти такими же людьми, как раньше — глубоко несчастными… Теперь послушай: мы привязаны к Земле до тех пор, пока Бог не призовет нас к себе в положенный нам час. Я, как мне стало известно, должен был умереть в возрасте 84 лет, а покончил жизнь самоубийством в 28 лет. Поэтому мне еще долго придется оставаться на Земле (связанным с Землей), расплачиваясь за свой грех и оберегая молодых людей, склонных к самоубийству. На днях я выбил пистолет из рук одного молодого человека, который собирался застрелиться из-за ничтожной шансонетки. Таких духов, как мы, — целые толпы, легионы. И эти легионы стараются удержать несчастных страдальцев, а зачастую просто больных людей, от самоубийства. При этом нашим легионам приходится вступать в настоящие битвы с враждебными (нам и людям) духами и демонами, дурно влияющими на людей и доводящих их до самоубийства».
Как явствует из некоторых приведенных в этой книге свидетельств, особо чувствительные или слабовольные люди вполне могут стать жертвой «низких» влияний ОТТУДА. В особенности, если такие люди к тому же предаются унынию, тем самым создавая вокруг себя соответствующее энергетическое и вибрационное поле, которое сами же постоянно подпитывают. Апостол Павел не без основания замечает в Послании к ефесянам (гл. 6, стих 12), что «наша брань» не только «против мироправителей тьмы века сего», но и «против духов злобы поднебесных». Наверное, точнее было бы сказать не «поднебесных», а «потусторонних». Потому что все темное отродье боится света — здесь и там. Нужно неустанно повторять, проникая в самые сердца людей, следующее. Точно так же, как мы нашими поступками, нашим поведением в земной жизни постепенно создаем вокруг себя круг друзей и знакомых, близких нам по духовной сути, так и в мире ином мы нашим образом мыслей притягиваем лишь духовно родственные нам существа, хорошо чувствующие себя в нашем обществе. Логично? Да, логично. По-моему, не может быть ничего более справедливого, чем этот закон природы!
Адельма фон Вай цитирует в своей книге «Исследования мира духов» («Studien ?ber die Geisterwelt») еще одно откровение самоубийцы из потустороннего мира. Как почти во всех подобных случаях, обитатель мира иного подчеркивает, что в земной жизни он был очень несчастным. «Всякого рода разочарования постоянно огорчали меня. Я ни в чем не находил утешения. Я впал в отчаяние и подумал, что смогу убить, уничтожить себя, собственную жизнь, свои мысли, самое свое бытие. И застрелился! Но, о ужас! Жизнь моя продолжалась! Смерть моего тела не была настоящей смертью… Ведь я, я сам, остался жив! Я видел свое мертвое тело, но умерло только оно, моя телесная часть, а во мне самом теплилась прежняя жизнь». И далее:
«Вид этой безжизненной массы, холодной и мертвой, был ужасен. Но еще ужаснее было для меня то, что жизнь моя продолжалась со способностью к восприятию и с осознанием того, что я не смог себя уничтожить». Далее несчастный продолжает корить себя за содеянное. В конце концов самоубийца сообщает, что он «там» не один. «Я был окружен множеством других существ… окружающее меня пространство было наполнено живыми существами, невидимыми для живого человеческого глаза». Больше всего несчастный страдал из-за того, что его оставшегося на Земле сына мучили те же сомнения и неприятности. «Я видел его духовную борьбу, его сомнения и будто сам испытывал их заново, ведь все это было мне до боли знакомо». Он видел «пустыню» в душе своего сына, где не росло ни травиночки веры в Бога, «где все связанное с верой было уничтожено отрицанием. И видя это, я ужасно страдал. И хотя я не скрежетал зубами и не плакал,[75] мои душевные страдания были в тысячу раз ужаснее, чем все пытки железом и огнем, которые обещает нам церковь в преисподней!» Лишь много позже, под впечатлением страданий сына он с болью осознал собственную вину перед ним. С того момента, как ему довелось увидеть жену, ушедшую в мир иной еще до его самоубийства, жизнь самоубийцы в мире ином стала облегчаться. В нем началась внутренняя работа, которая постепенно сделала его кротким и покорным судьбе. В конце концов самоубийца сообщил, что ему радостно говорить все это, «дабы это услышали люди на Земле» и вняли его предупреждению. Но… кто услышит это? И, прежде всего: кто поверит в это?
А вот еще одно свидетельство из мира иного, переданное человеком весьма достойным: «Самоубийцы, насильственно сокращающие свое пребывание на Земле, остаются привязанными к Земле до часа их естественной (то есть определенной судьбой) кончины. Все это время они находятся в некоей промежуточной сфере. Можно называть ее преддверием ада или чистилищем — это все равно. Все они — наполовину люди, наполовину духи. Их астральное тело стареет, становится все более немощным. Они ощущают холод, тепло, голод и жажду». Они учатся добру у добрых людей, ищут у них утешение. Молитвы оказывают на них благотворное действие. Однако многие из них столь упрямы и своенравны, что не воспринимают добрых поучений. «Когда наступает момент их естественной кончины на Земле, они освобождаются от их плотных астральных тел; эта оболочка сбрасывается, и с ними происходит нечто вроде смерти».
Священник Иоганнес Гребер (Johannes Greber) пришел к заключению, что не только умершие преступники переносятся на место преступления, вновь и вновь переживая трагические сцены, но и самоубийцы остаются в путах тех чувств, вспышках отчаяния, в тех событиях, которые предшествовали самоубийству. Иногда такие бывшие обитатели Земли являются живым, дабы служить им устрашающим поучением и предостережением. «Мне никогда не забыть того вечера, — вспоминает И. Гребер, — когда один из известных медиумов по очереди «впускал» в себя духи троих самоубийц. В тот вечер мы, собравшиеся на сеанс, пережили самое страшное, что только может увидеть человек… Ни один актер на свете не сыграл бы свою роль так правдиво, как это удалось медиуму, человеку в подобных вещах совершенно неопытному, неискушенному и безобидному, под воздействием вселявшихся в него духов и повествовавших о самых темных часах их земного бытия!»
Когда из медиума вышел третий самоубийца (в это время, как свидетельствует Гребер, все присутствующие уже дрожали от страха), некто, кто руководил всем происходящим из потустороннего мира, обратился устами медиума к собравшимся с такими словами:
«Есть важная причина, по которой сегодня вечером вам был показан весь этот ужас. Прежде всего вы должны были увидеть, каков он, этот «покой», который уготован некоторым людям после их земной смерти. Вы же привыкли говорить на похоронах — наконец-то он обрел покой! Сегодня вы увидели, каким может быть этот покой. И все равно вы не в состоянии до конца ощутить, какие тяжкие страдания еще предстоят этим несчастным духам, пока они не осознают своего состояния и не обратятся к Богу. Вам не следует поучать этих трех духов, они еще не достойны этого. Прежде всего им необходимо пройти через страдания, чтобы созреть для подобных поучений; сейчас поучать их бесполезно».
Далее Гребер рассказывает: «потусторонний руководитель» дал понять, что состояние несчастных самоубийц в мире ином было показано еще и по другой причине, а именно потому, что кто-то из присутствующих решил покончить жизнь самоубийством и уже начал к нему готовиться. Гребер пишет:
«Тут одна из сидевших в зале дам закричала:
— Это я! Боже, это я!
«Да, это ты, — мягко заметил потусторонний. — Ты надеялась с помощью самоубийства избавиться от тех тягот, которые преследуют тебя вот уже много лет, хотела обрести покой. Но сегодня ты видела, что ожидает тебя. Теперь ты наверняка навсегда излечишься от мысли о самоубийстве. Таким образом, сегодняшний вечер был для тебя большим благодеянием».
Все сказанное здесь заставляет вспомнить слова Фридриха Шиллера:
О, не жажди узреть, человек земной,Что боги укрыли ночью и мглой……как бы хотелось, чтобы эта книга помогла как можно большему количеству людей, борющихся со своими сомнениями и страхами, обрести твердую и надежную опору в череде явлений, во всех бурях и тяготах нашего земного бытия.
Дарована ли домашним животным загробная жизнь?
Читателю, у которого есть домашние животные и который последовал за мной до этой страницы, после всего того, что мы узнали благодаря исследованиям потустороннего мира (хотя это не так уж и много), я должен ответить на его вопрос — ДА. Внечувственные сообщения об умерших животных, правда, встречаются гораздо реже, чем сообщения об умерших людях. Но и имеющегося материала достаточно для того, чтобы с уверенностью сказать: высокоразвитые животные тоже переживают свою земную смерть и зачастую надолго остаются рядом со своими хозяевами и друзьями. Заслуженный исследователь потустороннего мира Георг Зульцер (Georg Sulzer) подтверждает, что высокоразвитые умершие животные, такие как, например, собаки, кошки, лошади и так далее, уже неоднократно ощущались ТАМ людьми с медиумическими способностями. Зульцер сам пережил нечто подобное. Вот его рассказ о кошке, которая 12 лет прожила в одном семействе.
«Эта кошка имела привычку садиться подле стола в гостиной как раз в обеденное время, причем всегда на одно и то же место. Она настоятельно мяукала, будто говоря, что уже пришла и требует своей доли, которую ей незамедлительно выдавали. Наша квартира отапливалась печкой-американкой, стоявшей посередине обширной передней. Когда кошка заболела — это было зимой, — она лежала рядом с теплой печкой в корзинке. Заболев, кошка уже не приходила к обеденному столу. Однако в тот печальный день, когда мы, как обычно, сели за стол, моя сестра, наша прислуга и я вдруг ясно услышали мяуканье, доносившееся с привычного «кошачьего места». За мгновение до этого мы видели, что у кошки, лежавшей в корзинке, началась агония. Поэтому мяуканье поразило нас необычайно. Мы тут же взглянули на кошку в корзинке: она была уже мертва и, стало быть, никак не могла занять свое обычное место у стола. Тем не менее мы все были уверены, что явно слышали знакомое мяуканье с «кошачьего места», хотя вовсе не думали о кошке, так как говорили о совершенно других вещах».
Э. М. Кёрнер перевел из английского журнала «Psychic News» (№ 1582) несколько подтвержденных свидетелями случаев спасения человеческих жизней «духами животных». Речь, конечно, могла идти лишь о флюидных телах, остававшихся носителями сущностных признаков. Так в 1959 году фантом овчарки, принадлежавшей одной женщине по имени Рози Хейуорд, спас ей жизнь. Она и ее муж купили уже довольно старую собаку у одного пастуха и выходили ее. Литтл Нелл, так звали собаку, очень к ним привязалась. Спустя день после смерти собаки Рози ехала на велосипеде домой. Вдруг она увидела рядом с собой Литтл Нелл и позвала ее. В это мгновение собака прыгнула прямо под переднее колесо, так что женщине пришлось резко затормозить. Велосипед дернулся, и тут задний ножной тормоз, явно уже проржавевший, сломался! Только теперь женщина осознала, что собака уже мертва… И тем не менее она вроде бы была жива. Ведь женщина только что видела собаку, которая спасла ей жизнь: именно здесь начинался крутой спуск. Если бы тормоз сломался, женщина переломала бы себе все кости. Похожим образом был спасен матрос торгового судна Уильям Дж. Райт (William J. Wright) во время войны (1943 год). У него была маленькая кошка по кличке Минни. Во время шторма она упала за борт и утонула. Восемь месяцев спустя Райт услышал на палубе мяуканье и увидел свою Минни, сбегающую вниз по трапу. Он поспешил за ней, догнал ее в машинном отделении, где она к его великому изумлению просто растворилась в воздухе. В ту же секунду на палубе разорвалась авиабомба. Кошка, заманившая его в машинное отделение, спасла ему жизнь.
Об одном «призрачном» спасении поведала любительница лошадей Сесилия А. Уидс (Cecely A. Weeds) из Карлиста. У нее был вороной жеребец, на котором она каждый день ездила верхом. К несчастью, из-за сломанной ноги его пришлось пристрелить в возрасте девяти лет. Сесилия очень горевала о нем и ни за что не хотела приобретать другого коня. Через несколько лет вечером на проселочной дороге на нее напал грабитель, вырвал у нее сумочку и был таков. Однако, пробежав метров сто, он резко развернулся и побежал обратно к ней, преследуемый вороным жеребцом, внезапно явившимся из вечерней тьмы. Жулик вопил о помощи и, наконец, упал перед миссис Уидс, закрыв голову руками. «Уберите этого дьявола!» — закричал он. Но тут конь так же внезапно исчез, как и появился. Грабителя с разбитой головой отвели в ближайший полицейский участок. Кроме лопнувшей кожи на голове, врач обнаружил на теле грабителя пять кровоподтеков от ударов конскими копытами. Миссис Уидс клялась, что конь-призрак был ее погибший жеребец, защитивший свою хозяйку.
То, что животных, визуально уже не существующих для нас, можно с помощью биоэнергетического поля соответственно одаренного человека на время сделать видимыми, подтвердили в двадцатых годах (XX века) сеансы материализации польского медиума Франека Клуски (Franek Kluski — псевдоним). Речь шла, конечно, о флюидном теле животных — так же, как у людей, лишенных земного тела. На сеансах часто являлись собаки, кошки и даже белки. Все животные вели себя сообразно их природе: белки прыгали по столу, собаки бегали, виляя хвостами, прыгали иногда на колени одного из участников сеанса и облизывали ему лицо. Однажды во время сеанса явился взрослый лев, который вел себя довольно угрожающе; он хлестал себя хвостом по бокам и опрокидывал мебель. Не в силах справиться с диким зверем, перепуганные участники сеанса тут же прервали его, разбудив Клуски и тем самым, по-видимому, заставив льва исчезнуть. В другой раз по комнате летал ястреб, задевая крыльями за потолок. Когда он наконец сел на плечо Клуски, его удалось сфотографировать с помощью вспышки.
Вообще-то визуализация животных во флюидном состоянии столь же редка, как визуализация умерших людей. Гораздо чаще встречаются описания животных, невидимых для людей, не одаренных внечувственными способностями, но являющихся ясновидящим или людям, находящимся в состоянии глубокого транса. Так парапсихолог Дункан (Duncan) отметил в своих протоколах, где в роли медиумов фигурировали дамы по фамилии Мур (Moore): «30 мая 1930 года голос духовного (потустороннего) лидера Эндрю Уоллеса (Andrew Wallace) сообщил участнице сеанса миссис Стюарт (Stewart), что в помещении находится собака, некогда принадлежавшая ей. Миссис Уоллес описала ее совершенно достоверно как фокстерьера. А кроме того, тут же была «маленькая кошка, которая тоже принадлежала вам… Она долго жила у вас». «Да, — подтвердила дама, — семнадцать лет. И я часто спрашивала себя, а будут ли жить наши собаки и кошки после смерти?» «Конечно, — ответила Уоллес, — они будут жить рядом с вами столь долго, сколь продолжится ваша любовь к ним. А потом они уйдут в свои собственные вечные поля». И тут же, пишет Дункан, все с некоторым испугом услышали призрачный лай собаки и мяуканье кошки, которых медиумы пытались подозвать, называя по имени. «Мы явно ощущали животных, трущихся о наши ноги, а кошка даже пыталась вспрыгнуть миссис Стюарт на колени».
Во втором томе своего основополагающего труда «Жизнь личности после смерти» («Das pers?nliche ?berleben des Todes») доктор Эмиль Маттизен (Emil Mattiesen) в главе «Пережитое лично мною и последняя защита» с явной неохотой описывает случай, лично его коснувшийся. Речь идет о манифестации (проявлении) его супруги после ее смерти, которая после 23 лет необычайно счастливого супружества 15 октября 1933 года перешла в вечность. Перципиенткой («приёмником») всех явлений, весьма подробно, со всеми «за» и «против» описанных в упомянутой главе, была молодая жена господина Ольхафера, сына одного из лучших и успешных исследователей потустороннего мира — Хинриха Ольхафера. Доктор Маттизен впервые познакомился с Ольхаферами в 1925 году — сначала через переписку, затем лично. Маттизен пишет: «Господин Эрвин Ольхафер два раза навещал меня в Ростоке, второй раз весной 1929 года, сопровождаемый своей невестой (впоследствии женой). Юная, прелестная дама, чистая и искренняя по своей природе, сразу завоевала благосклонность моей жены и мою; но в следующие годы мы крайне редко обменивались с нею письмами. Более двух лет писем вообще не было, хотя наши личные отношения никоим образом не изменились к худшему». В июле 1933 года доктор Маттизен написал господину Ольхаферу письмо общего характера, которое, правда, пролежало несколько месяцев, потому что адресат сменил адрес и он не был уверен, куда его отсылать. Более чем через пять недель после смерти жены доктор Маттизен приписал к письму соответствующее сообщение и отнес его, указав прежний адрес, на почту. Ольхаферы написали, что одаренная сверхчувственным даром фрау Анна недели четыре назад — среди ясного дня, занимаясь работой по дому — вдруг стала ясновидящей. «Она сказала что-то о кровотечении и велела мне передать Вам сердечный привет». Похожее происшествие случилось неделей позже. Ольхафер-старший так сказал об этом: «Оба призрака были видны каждый лишь несколько секунд; мы не были склонны, придавать им какое-либо значение, и менее всего мы могли предположить, что Ваша супруга перешла в мир иной. Для нас это были, скорее, образы-воспоминания — тем более, что мы так часто думали о Вас обоих…»
Супруга доктора Маттизена действительно скончалась от кровоизлияния в мозг, после чего слово «кровотечение» обрело свой истинный смысл.
Дальнейшие рассуждения доктора Маттизена, а также его едкие «возможности объяснения» случившегося псевдопсихологического и психоаналитического характера[76] я вследствие их длиннот опущу. Здесь я только упомяну еще явление жены доктора Маттизена с собакой. Это «видение» явилось фрау Анне Ольхафер 4 декабря того же года, и она написала супругу умершей следующее: «Примерно в половине двенадцатого ночи я легла спать. Я была одна в доме. Выключив ночник, я вдруг опять увидела Вашу жену — и она была с собакой. Она явно была необычайно рада, что я вижу ее с собакой. По ее виду мне показалось, что и Вы должны этому радоваться, что для Вас это должен был быть сюрприз. Она будто бы хотела спросить, узнаете ли Вы собаку? Собака, казалось, была очень привязана к Вашей жене. Мне показалось, что Ваша жена сказала собаке: пойдем, обрадуем кое-кого! Она сияла от счастья, предвкушая, что Вы тоже узнаете собаку. Хозяйка и собака пребывали в радостном ожидании, какова будет реакция на этот сюрприз. У меня было странное ощущение, что призрак не обращал на меня особого внимания. Так может ли быть такое? У вас действительно была собака, которая теперь ТАМ нашла свою хозяйку? Можете себе представить, как неловко мне писать Вам о вещах, о которых я даже не знаю, имеют ли они какую-то доказательную силу». Доктор Маттизен заметил на это, что его жена «просто сходила с ума по собакам», что в течение жизни у нее было трое псов. Один из них, черно-коричневый терьер не очень чистых кровей, превосходил всех остальных необычайной одаренностью. И, по-видимому, он-то и появился на несколько секунд вместе с призраком фрау Ольхафер.
Я не стану здесь касаться так называемой ликантропии, в которую трудно поверить и которая означает способность на время «превращаться» в животных (которая, однако, наблюдается отнюдь не только у примитивных народов) — как и некоторых других явлений «ночной стороны природы». Я говорю о «ночной стороне», потому что мы мало что о ней знаем. А вот то, что некоторые животные могут становиться видимыми, следует упомянуть. Когда лошадь еще была главным средством передвижения, любой крестьянин знал, что в определенных местах, где являлись призраки, лошади пугались и никакими побоями их нельзя было заставить ехать дальше. О подобных случаях сообщается и в известных протоколах Британского Общества психологических исследований. Вот что цитирует из них уже знакомый нам Рёзермюллер.
Известный адвокат из Филадельфии разругался и расстался с одним из своих друзей, который позже по состоянию здоровья переселился в Италию. Однажды адвокат во время прогулки верхом остановился отдохнуть в лесу близ Адиронлакса. Снова сев на коня, адвокат заметил, что лошадь чем-то взволнована и наотрез отказывается продолжать путь. Тут адвокат увидел призрак своего друга. У того шла изо рта кровь, но он успел сказать: «Я ничего против тебя не имею!» Некоторое время спустя до адвоката дошла весть, что его друг как раз в тот момент умер от легочного кровотечения.
Аниела Йаффе (Aniela Jaffe) собрала обширный материал на эту тему. Вот какой случай она описывает в своей книге «Явления духов и предзнаменования» («Geistererscheinungen und Vorzeichen»). В одной роте швейцарской армии умер солдат. В день похорон офицер, который, собственно, и поведал об этом, в сопровождении служебной собаки обходил боевые порядки. С наступлением темноты собака начала вести себя очень странно. Она не хотела идти дальше, скулила и, скалясь, заступала дорогу офицеру. «Обычно очень надежный и послушный пес не реагировал ни на уговоры, ни на команды. Сначала я подумал, что собака заболела или даже сошла с ума… Но служба есть служба, и я все же провел обход почти до назначенного часа, как вдруг собака сорвалась с поводка и исчезла в темноте. И только она убежала, справа от меня появилась светлая фигура. Беззвучно приближаясь ко мне, она остановилась на расстоянии примерно двух метров. У меня мороз пошел по коже. Похолодев, я замер как вкопанный. Черты лица призрака были отчетливо видны — это был наш умерший товарищ. Я до самой смерти не забуду его взгляда: печаль и кротость, читавшиеся в них, было невозможно передать словами. Как долго продолжалось это явление, я не знаю, но одно могу сказать точно: ни один духовный пастырь не успел во всех своих проповедях за всю мою жизнь влить в мою душу столько возвышенного, сколько успел этот мертвый солдат». Призрак бесшумно удалился и растворился в темноте. Вскоре офицер нашел свою собаку, радостно приветствующую его у одного из столбов. «Явление это позже несколько раз повторялось, и не только ночью, но и днем. Мы ни разу не обменялись ни словом, на это у меня не хватало духу», — заключил свой рассказ офицер.
Весьма интересным представляется степень ясновидения маленькой собачки доктора Б. Сайриакса (Cyriax), о которой он пишет в своей книге «Как я стал спиритуалистом» на с. 123. Сначала он описывает, каким образом происходили манифестации (проявления) потусторонних, происходившие в его доме почти каждый вечер. Как только он отключал газовый рожок и ложился в кровать, в одном из углов комнаты появлялся светящийся туман, который уплотнялся, образуя ворота, ведущие, казалось, в глубокое пространство. Из этих «туманных» или «облачных» ворот выходили фигуры, подходили к доктору, садились на край кровати или на стул рядом, «короче, вели себя как люди из плоти и крови, беседовали со мной на своем собственном языке, на каком-то диалекте, демонстрируя жестами странные случаи из своих бывших жизней».
Маленькая собачка вскоре настолько освоилась со всем происходящим, что, как только ее хозяин раздевался, вспрыгивала на кровать. Сидя там, она ожидала появления потусторонних. «Если из «ворот» выходила фигура, которую собачка уже видела раньше, она спрыгивала на пол и, виляя хвостом, приветствовала пришельца как обычного знакомого ей человека. Вот только она никак не решалась прикоснуться к их телам. Если какой-либо дух дотрагивался до собачки, гладил ее, она начинала дрожать всем телом, прижимаясь к полу. Как только дух отнимал руку, она два-три раза встряхивалась и садилась на кровать, снова наблюдая за беседой и жестами призраков… Если же являлись фигуры неизвестной ей доселе формы, собачка оставалась сидеть на кровати, не выказывая радости, иногда даже рычала и лаяла, однако при их вторичном появлении приветствовала ночных посетителей с обычной радостью. А если появлялись индейцы, она в страхе залезала под одеяло, и когда я пытался позвать ее, издавала жалобный вой, опять забиралась под одеяло и вся дрожа прижималась ко мне».
Самым странным было то, замечает доктор Сайриакс, что собака видела, как правило, потусторонних мужчин. За исключением индейских женщин и одной изредка появлявшейся пожилой негритянки собака в течение шести месяцев, пока происходили эти материализации, не заметила ни одного духа женского пола. Правда, собака чувствовала, если ее касалась потусторонняя женщина. При этом она дрожала, тряслась и удивленно оглядывалась по сторонам, будто пыталась увидеть, кто же ее касается».
Доктор Сайриакс предпринимал различные опыты, чтобы убедиться в том, что собака — за некоторыми исключениями — действительно не могла видеть флюидных женщин. «Если потусторонний мужчина, щелкая языком или пальцами, подзывал собаку, она, взглянув на призрака, шла к нему. Если то же самое делали флюидные женщины, то она этого не замечала». В этих случаях она реагировала только на прикосновения. Проконсультировавшись, доктор Сайриакс позже узнал, что флюидное тело женщины более тонкое по своей натуре и что, как правило, душевно более высокоразвитые женщины больше удалены от всего земного, чем мужчины. В то же время связь с земным индианок или негритянок относительно ярче выражена, так что их флюидные тела несколько плотнее. Поэтому собака и могла их видеть. Ради эксперимента доктору Сайриаксу являлись высокоразвитые потусторонние обоих полов, чьи тела «были значительно тоньше, «эфирнее», чем материализованные тела не столь высокоразвитых мужских существ». На этом основании доктор Сайриакс впоследствии был в состоянии различать степень развития (низкая — высокая) призраков уже при их появлении.
Животные так же подвержены прогрессивному закону развития, как и мы, люди, как все живое. «Закон развития требует, — говорится в одном из сообщений ОТТУДА, — чтобы животное было тем, чем были мы, и чтобы оно становилось тем, чем становимся мы». А относительно встречи с нашими любимцами сказано, что мы их там обретем вновь. «… ведь более высокоразвитый никогда не теряет связи с тем, кто стоит на низкой ступени развития». И нам следует избегать жестокого обращения с животными. Ни один крик боли живой твари не пропадает бесследно. Особого осуждения заслуживает вивисекция — зачастую совершенно излишние и тем самым бессмысленные хирургические эксперименты над живыми животными без наркоза. Все общественные протесты против этого жестокого и уродливого проявления материалистического мышления остаются безрезультатными. Берлинский врач, доктор медицины Хоган (Hogan), впоследствии руководивший «Союзом против пыток над животными в медицинских целях», описал в свое время в своей «Iris-Korrespondenz» («Корреспонденции Ирис», вышедшей под редакцией доктора медицины фрау М. Мадаус), одно событие, которое должно послужить грозным предупреждением из иного мира всем мучителям животных.
«На одном семейном празднике во Франкфурте-на-Майне речь зашла о гипнотизме и родственных областях, причем один молодой офицер пренебрежительно высказался об этих «глупостях». И вдруг упал, будто мертвый, со стула. Прежде чем подоспел врач, офицер, бывший, казалось, без сознания, заговорил громким, но совершенно изменившимся голосом: «…отец, чтобы у тебя остался знак того, что я был с тобой, что это не обман чувств и плод фантазии — возьми это!» При этих словах под ноги одному пожилому господину, сидевшему за столом, упало что-то блестящее: он поднял блестящий предмет, и все увидели прекрасное старинное кольцо.
Глубоко потрясенный и взволнованный, старик вскрикнул, что это настоящее чудо, потому что это кольцо его старший сын всегда носил на пальце и унес с собой в могилу. Тут кто-то из присутствующих заметил: «Вот бы мне кто-нибудь из моей родни прислал знак из мира иного». Его желание тут же было исполнено. Не приходя в сознание, офицер вновь заговорил низким голосом: «Я твой дядя, советник медицины доктор В., живший и умерший в Гессене. На Земле я не всегда поступал хорошо, особенно в отношении животных. Поэтому мне еще и сейчас приходится нести тяжелое наказание, чтобы очиститься. Никакие молитвы, ни жертвы, ни чтения месс другими людьми не приносят мне пользы, потому что каждый отвечает сам за себя. Прощение приходит лишь, когда раскаяние добровольное. Все страшные и долгие муки, которые я причинил бессловесным тварям, я теперь вновь переживаю в своем духе. Это так ужасно, что я хотел бы, по крайней мере, уберечь своих последних потомков от такой же судьбы. Сказать все это вам мне позволил милосердный Господь, и я прошу каждого из вас мужественно и без страха рассказать другим об этом происшествии, а также постоянно помогать животным, попавшим в беду, энергично выступая против мучений животных любого рода. Сделайте, что возможно, чтобы мои слова дошли до папы римского и всех правителей мира».
Доктор Хоган, повествовавший об этом, признался, что этот «менетекель»[77] ошеломил всех присутствующих, всем стало не по себе. Однако вскоре явились отрадные последствия: два сына одного из присутствующих бросили учебу в биологических вузах, потому что их преподаватели не могли представить себе учебного процесса без опытов над живыми животными, считая рассказанный студентами случай чушью.[78]
В этой связи весьма поучителен случай, произошедший со шведкой Эйрой Хелльберг (Eira Hellberg), описанный ею в книге «Телепатия — оккультные науки»:
«Ребенком я жила с родителями в квартире, салон которой очень беспокоил всех нас вплоть до прислуги. Там были слышны шаги, стоны, вздохи; наши собаки, стоя на пороге салона с вздыбленной шерстью, бешено лаяли. Но особое беспокойство вызывал у нас один угол — как правило, ночью, но и в тихие дневные часы. Нам ни разу не удалось добиться ни от одной из наших собак, чтобы они пересекли определенную черту ближе к углу комнаты. Мы тащили их за ошейник, заманивали лакомствами, просили, приказывали — все напрасно; собаки прижимались всем телом к полу, испуганно скулили, выказывая все признаки протеста. А как только мы отходили от этого жуткого места, они тут же начинали весело скакать вокруг нас. В конце концов мы докопались до причины: много лет назад квартира принадлежала некоему ученому, который как раз в салоне устроил лабораторию. А в этом углу он занимался вивисекцией; там стояли стол и ящики, которые он использовал для своих экспериментов и где держал парализованных (но не наркотизированных) ядом кураре животных».
Многое можно было бы еще сказать, отвечая на вопрос: «Дарована ли домашним животным загробная жизнь?» Так, например, по теории «групповой души», как и вообще по наиболее интересным явлениям душевной коммуникации между животными одного и того же вида. Несмотря на новейшие исследования в этой области (особенно в бывшем социалистическом лагере) и на некоторый свет, пролитый на душевную жизнь высокоразвитых животных, подлинная сущность животных нам все еще малоизвестна, по-прежнему оставаясь самой темной областью и без того скудно освещенной науки о душе.
Чтобы покончить с этой темой и с дальнейшими вопросами, хочу завершить главу сообщением из мира иного, взятого из книги француженки Р. Нёггера (R. Noeggerath) «Дальнейшая жизнь» (немецкий вариант: «Das Fortleben», с. 219). По-моему, это сообщение дает повод для глубоких раздумий.
Рассказчик — молодой человек, возвращавшийся верхом от невесты, попав в грозу, был убит молнией.
«Я скакал по проселку, возвращаясь от невесты. «Не уезжай сегодня ночью, — предупреждала она меня, — посмотри — твой конь фыркает и весь покрыт пеной. Останься здесь, дай бедной лошади отдохнуть. В кормушке полно овса, да и места в конюшне хватит. И потом… скоро начнется гроза». «Нет, — резко ответил я, — ему придется довезти меня домой, а уж бодрости я ему придам». И сел в седло.
Вскоре разразилась страшная гроза. Дождь лил как из ведра. Яркие молнии прорезали тучи, а раскаты грома звучали как ужасное предупреждение. Буря с воем пригибала деревья почти к самой земле. Мой конь, дрожа от страха, отказывался продолжать путь. Сколько раз говорила мне моя мама: «Сын мой, ты так жесток с животными, что я боюсь, как бы это не принесло тебе несчастья». Но сердце мое не испытывало ни малейшего сострадания к брать-ям нашим меньшим.
Вдруг рядом со мной ударила молния, и конь упал наземь. Чтобы поднять его, я стал, все более ожесточаясь, бить животное. Внезапно я потерял сознание. Очнувшись, я увидел — о, ужас! — живых мертвецов! Я увидел мою незадолго до этого скончавшуюся матушку. Мне стало ясно, что удар молнии убил меня. Это было тем более ужасно, что я любил свою невесту.
Моя матушка показала мне на коня, убитого молнией в то же мгновение, что и я. Существо, с которым я обращался так жестоко, показалось мне почти таким же, как и я сам. И стало мне так стыдно из-за моей жестокости, что я готов был разрыдаться…»
Как держимся мы все за старый бред,Хоть многократно он оспорен будь!Ведь заблуждениям преграды нет,А истина с трудом торит свой путь.В.Заключение
«Вопрос о бессмертии личности остается главной проблемой науки, как бы ни старались наши официальные философы и психологи ее обойти, сделать вид, что вообще ее не видят», — справедливо замечает великий философ и психолог профессор Ганс Дриш (Hans Driesch). «Один-единственный, но совершенно явный случай какой бы то ни было деятельности умершего человека имел бы для живущих на Земле людей гораздо большее значение, нежели все, что до той поры значила для них так называемая культура, включая философию… Сознаюсь, что здесь я вижу самый странный феномен всей парапсихологии, феномен, который не позволяет мне полностью и в любой форме отвергнуть спиритическую гипотезу».
Эти слова можно расценить как однозначное заявление мужественного ученого; ведь публично говорить о том, что вероятность жизни после смерти весьма велика, а тем паче рассматривать это как уже доказанный факт — по сей день для ученого шаг рискованный. Но подлинная наука — это формирование знаний. А именно такого знания, которое позволило бы нам осознать то, что мы органично включены в гармонично сплетенную сеть законов природы; знания, из которого можно извлечь убедительные уроки правильного поведения при жизни, и, наконец, знания, позволяющего нам осознать наше значение и место во Вселенной, а также то, что мы неразрывно связаны со всеми импульсами божественно-творческого принципа. Все иное — это не наука, а лишь интеллектуальный ярмарочный товар очередного периода времени, над которым будут смеяться будущие поколения. И если современные ученые ничего не хотят знать об исследованиях проблемы бессмертия, игнорируя или — в лучшем случае — осмеивая все связанное с тем, что уже наработано по решению этой важнейшей проблемы поколениями первооткрывателей и «научными маргиналами», то это свидетельствует лишь об обилии предрассудков в этой области. А предрассудки — это, как говаривал Луи Гийо (Louis Guillox), — раковина улитки, в которую не прочь спрятаться слабые интеллекты. Ведь если попытаться оспорить весь огромный объем материалов, собранных в результате наблюдений, безупречность всех работ и исследований за более чем столетний период, то придется, как писал Артур Кёстлер (Arthur Koestler) в своей книге «Корни случая» («Die Wurzeln des Zufalls»), предположить наличие гигантского заговора тысяч честных ученых и «дилетантов».[79] «Неверие в новые явления — это, как правило, слепая вера в старую систему, в которой нет места ни для чего нового», — говорит Дюпрель, а Карл Людвиг Шлейх поясняет: «Я противник той науки, которая с догматическим честолюбием просто выступает против всего, что находится за пределами огороженного ею методического сада-огорода, где произрастают лишь те овощи и фрукты, что идут на стол приверженца той науки, которая ничего не желает знать о прекрасном и свободном девственном лесе неизведанных возможностей».
К сожалению, сегодня даже среди парапсихологов, официально признанных или терпимых нашим «просвещенным» обществом, не многие найдут в себе мужество утвердительно ответить на вопрос о бессмертии. Причина этого, с одной стороны, пожалуй, кроется в опасениях за свой научный и общественный престиж, а с другой — в повсеместно распространенном страхе перед сверхчувственными явлениями. Но, кажется, истинной причиной все же является подспудный ужас оттого, что «тот свет» действительно есть, а стало быть, и все вытекающие из этого последствия. Этот аспект не стоит недооценивать, так как если считать факт бессмертия человека доказанным, то из этого неизбежно вытекает и ответственность за все его земные дела — этого требует хотя бы закон непрерывного развития. Поэтому и сама мысль о бессмертии многим столь несимпатична, что ее даже не хотят домыслить до логического конца. Вместо этого они по-прежнему мучаются над формулировками витиеватых объяснений тех явлений, которые никак не хотят вписываться в известную нам физическую картину мира. Тут, чтобы привести пример, было бы уместно дать анимистическое толкование случаю, описанному одним учителем гимназии.
Один из его учеников сидел в своей комнате и делал домашние задания. Услышав позади себя шорох, он обернулся и увидел у двери человеческую фигуру, пальцем манившую его к себе. Но так как в следующее мгновение фигура исчезла, ученик счел это обманом зрения и продолжил занятия. Но вскоре шорох повторился, а человеческая фигура манила его к себе все настойчивее. Она будто умоляла его жестами выйти из комнаты и сама начала удаляться от дверного проема. Тогда мальчик и узнал в расплывчатых контурах фигуры свою умершую мать. Гимназист вскочил из-за стола, бросился к двери… В этот самый момент огромный кусок потолка с грохотом обрушился прямо на стол, за которым он только что сидел!
Похожее событие произошло с протестантским священником, глубоко потрясшее его, но одновременно и нерушимо укрепившее его веру в потусторонний мир и в Бога. Имя священника в данном случае роли не играет. Так что я просто вкратце передам то, что он время от времени рассказывал в кругу друзей и знакомых.
Душный летний день близился к закату, предвещая ночную грозу. Была суббота, и пастор (его супруга недавно умерла) работал в своем кабинете над воскресной проповедью. Своих троих маленьких детей он уже уложил спать. Началась гроза, но дождя еще не было. Раскаты грома становились все громче, молнии сверкали все чаще. Пастор подошел к открытому окну полюбоваться жуткой красотой разбушевавшейся природы. Вдруг распахнулась дверь, и в кабинет влетели все его трое ребятишек, наперебой кричавшие: «Папа, мама вернулась, наша милая мама, она стояла у окна, как раз когда блеснула молния! Мы видели ее так ясно и близко, а она смотрела на нас и улыбалась». «Дети, — возразил обеспокоенный пастор, — ложитесь спать. Вас испугала гроза, и вам привиделась мама». Дети, опечаленные тем, что это была не их мама, а лишь видение, поплелись в спальню.
Гроза все усиливалась. Священник уже собрался продолжить подготовку к проповеди, как все трое вновь появились у него в кабинете, испуганно лепеча, что мама опять показалась у окна, когда вспыхнула молния. «Дети, ваша мама не может прийти к вам. Мама сейчас на небе, а оттуда никто не возвращается… А теперь идите спать, я сейчас закончу и приду к вам». Повинуясь воле отца, едва сдерживая слезы оттого, что отец им не верил, дети отправились в спальню.
С трудом заставив себя успокоиться, пастор продолжил работу над проповедью. Гроза приближалась. Почти сразу за разрядом молнии раздавался удар грома. Пастор не обращал на это внимания. Но тут послышался тихий, робкий стук в дверь, и на пороге снова появились все трое несчастных перепуганных детишек. Самая младшая оказалась самой храброй и робко проговорила: «Папа, милый, ты только не сердись, но мы говорим правду. Только что опять блеснула молния, и прямо посередине комнаты мы увидели маму. Она была очень грустной и помахала нам белым платком».[80] Двое других детей подтвердили то, что сказала их младшая сестренка. «Тогда оставайтесь здесь, — сказал отец, — сядьте пока на диван. Я скоро закончу и пойду с вами в спальню». И тут — Боже правый! — в дом ударила молния, сопровождаемая страшным раскатом грома. И пастор, и его задремавшие дети испуганно вскочили. Но — о чудо! — удар молнии пришелся точно в спальню, превратив в пепел детские кроватки. Остальная часть дома не пострадала… С тех пор пастор уже никогда не говорил, что с неба никто никогда не возвращается.
Иначе об этом происшествии стал бы судить некий «ученый специалист». Он рассуждал бы приблизительно так: все это — рекогниция (то есть предвидение), связанное с ясновидением, причем подсознание детей визуально спроецировало образ матери в их высшее сознание. Иными словами, это был чисто эмоциональный процесс, который «легко» объяснить перегруженностью детских душ страхом грозы, приведшим их в состояние аффекта. Неправда ли, это объяснение звучит гораздо «естественнее», чем предположение о возможности явления духов?
В настоящее время в Риме живет австрийская актриса Мариза Мелл (Marisa Mell) (имеется в виду время написания книги. — Прим. пер.). Как сообщалось в одном журнале, актриса убеждена в реальности духовного мира и полагает, что обладает паранормальными способностями. Она утверждает, что у нее есть два Ангела-хранителя, к чьим советам она постоянно прислушивается. «Нет, я не следую слепо тому, что они говорят, — бодро повествует актриса, — однако до сих пор все оканчивалось благополучно, когда я следовала их указаниям». От одного из своих Ангелов-хранителей, маленького шотландца, она получила короткое стихотворение на итальянском языке. Вот его приблизительный перевод: «Шел снег, моя милая девочка, и самую красивую из всех снежинок я выбрал для тебя». А как же это прокомментирует парапсихолог?
Вот мнение некоего профессора N., по специальности преподавателя высшей школы: «Убежденность Маризы Мелл в том, что умершие находятся вокруг нас, невозможно ни опровергнуть, ни доказать. Такие «послания» могут быть неосознанными актами ясновидения самого медиума. Чтобы подтвердить послание, якобы исходящее от умершего, необходимо наличие документа или свидетеля; от него-то медиум, способный к ясновидению, может их воспринимать». Тот коротенький стишок профессор N. считает продуктом подсознания актрисы…
И это профессорская мудрость второй половины ХХ века! То, что имеется значительное количество в лучшем виде задокументированных случаев получения сведений, о которых никто не мог знать, например, в эксперименте Гластонбери, профессору, к сожалению, ничего не известно. Не читал он, как видно, и ничего из той богатейшей и, без сомнения, доступной ему литературы с описаниями соответствующих свидетельств и исследований, изданной ранее. Так что нам, по-видимому, не остается ничего другого, как дожидаться, пока наше собственное подсознание, может быть, когда-нибудь снизойдет до того, чтобы прислать нам стихотворение.
Еще одним странным феноменом, проявляющимся время от времени, являются «загадочные метательные снаряды». По своей сути они «родственны» призракам, которым до сей поры не найдено никакого вразумительного объяснения: просто летят камни, иногда видимые уже со значительного расстояния, будто брошенные невидимой рукой, летят в конкретную цель. Или же они становятся видимыми в закрытых помещениях, «зависая» над самым полом. В Германии такое «камнеметание», наделавшее особенно много шума, произошло в 1890 году на Эльзасской улице в Берлине. Длилось оно шесть недель. Несмотря на активное вмешательство полиции и высокое вознаграждение, объявленное за поимку преступника, дело так и осталось нераскрытым. На Рю де Гре в Париже три недели бомбардировке камнями подвергался дом, стоящий посреди большого сада. Тяжелые камни явно прилетали с такого большого расстояния, на которое их не смог бы добросить ни один человек. С крыш близлежащих домов зеваки наблюдали за невероятным действом. Камни, как снаряды, пролетали высоко над их головами, с удивительной точностью попадая в цель. Полиция была бессильна. Когда были разбиты все окна и двери, их забили досками, причем в одном окне между досок случайно осталась узкая щель. Отныне камни соответствующей формы летели прямиком в эту щель…
Во всех случаях «камнеметание» велось по какой-то определенной цели — камни летели в какую-то точку, определенное место или человека. То есть налицо всегда было явное намерение попасть в кого-то или во что-то. Иными словами, ни о каких слепых силах природы речи быть не могло, потому что они действовали с определенной целью и, стало быть, были разумными силами. Однако их источники не были идентифицированы ни в одном случае.
В ратуше Гербольцгейма можно, наверное, и сейчас еще увидеть камни, которые с октября 1949 года по 30 января 1950 года неведомые силы каждый вечер швыряли в один из домов на Фридрих-штрассе. Несмотря на все усилия уголовной полиции, место, откуда вылетали камни, установлено не было. Подобные случаи происходили и в других населенных пунктах (Тэш, Церматтерталь, 1955 год), и в Вазенальпе (Валлис). Там виновниками объявили юношей в подростковом возрасте. Вот только никто не мог объяснить, как эти камни пролетали сквозь стены или окна, проникая в закрытые помещения, не оставляя никаких разрушений, почему они становились видимыми лишь над самым полом и на ощупь были горячими. Я далек от мысли приписывать все подобные происшествия действиям «духов», ибо то, что здесь могут проявляться неосознанные душевные силы, не подлежит сомнению. Однако когда подобные феномены принимают «разумный», целенаправленный характер, анимистическая гипотеза оказывается несостоятельной. Не говоря уже о том, что все эти пролетающие сквозь стены камни в очередной раз ставят нас перед проблемой вездесущего четвертого измерения пространства,[81] предлагая нам вновь попытаться разгрызть твердый орешек — загадочную проблему де— и рематериализации.
Или возьмем, например, уникальный феномен «принцессы Ноны». В 1928 году у одной молодой учительницы из Блэкпула начал проявляться дар внечувственного восприятия. Под умелым руководством музыковеда доктора Фредерика Х. Вуда (Frederic H. Wood) ее талант развился до автоматического письма и, наконец, до способности говорить (передавать сообщения) в состоянии полутранса. Однажды через нее объявилось существо по имени Нона. Нона сообщила, что была урожденной вавилонской принцессой, ставшей впоследствии одной из жен фараона Аменхотепа III, жившего в 1400-х годах до Рождества Христова. Сначала Нона говорила на английском — родном языке медиума. Но в августе 1931 года учительница, выйдя из длительного транса, проговорила услышанные в трансе слова, звучавшие как «А йит а сула». Доктор Вуд записал их в фонетической транскрипции, но что они означали, не знали ни медиум, ни ученый. Поэтому доктор Вуд обратился за помощью к египтологу Говарду Халму, составителю древнеегипетской грамматики и словаря (иероглифы — это ведь нечто вроде стенографии, и состоят они лишь из согласных; что находится между ними — неизвестно). Через три недели пришло письмо от доктора Халма: «А йит а сула» означает на древнеегипетском — «На этом мы заканчиваем».
Со временем через медиума приходило все больше египетских слов и целых фраз. «Обычно, когда говоришь, — замечала учительница, — то ведь сначала думаешь. Но когда через меня говорит Нона, я не думаю. Мои губы двигаются, произнося слова; но как это получается, я не знаю. Иногда у меня возникает чувство, будто я разговариваю во сне. Сначала слова всегда приходят медленно. Но как только я полностью расслабляюсь, я начинаю слышать целые фразы, быстро следующие одна за другой. Однако ничего из сказанного я никогда не знаю заранее и не могу впоследствии вспомнить».
Нона говорила еще в течение 25 лет (!), невольно давая уроки древнеегипетского языка. С ее помощью до 1961 года были записаны в общей сложности 4912 древнеегипетских слов и выражений из эпохи известной 18-й династии, что позволило реконструировать тот язык, на котором тогда говорили древние египтяне. Следует подчеркнуть, что в данном случае речь идет о давно исчезнувшем языке, сведения о котором не могли быть переданы медиуму его современниками телепатическим путем. Предположим, что в случае «Ноны» речь шла о «раздвоенном «я» или о какой-то части личности медиума. Но такое предположение — по моему глубокому убеждению — означает гораздо более сильную веру в чудеса, чем просто вера в существование «духов», то есть в то, что личность продолжает жить после (земной) смерти, или, иными словами, в существование бестелесных людей. В том, что Нона говорила еще и по-английски, спиритологи могут усмотреть доказательство того, что в потустороннем мире можно, так сказать, продолжать учиться и что из-за этого вовсе необязательно реинкарнироваться. Для возвращения на Землю Нона называла три причины: 1) восстановить утраченный язык древних египтян; 2) наполнить свое мертвое прошлое новой жизнью. И наконец, 3) возвращением одной из «душ», жившей на Земле 3300 лет тому назад, доказать абсолютное (а не только ограниченное во времени) существование личности после физической смерти, поведав о том, чему она научилась в духовном мире.
Нона настаивала на привлечении к сотрудничеству еще и других египтологов. Доктор Вуд отослал несколько экземпляров своих первых публикаций ведущим египтологам тех лет Гардинеру и Ганну (A. H. Gardiner, B. Gunn). Гардинер ответил просто: он не может всерьез относиться ни к чему, что исходит из таких источников. Профессор Ганн реагировал еще резче и даже отказался участвовать в сеансе с Ноной или хотя бы прослушать магнитофонную запись такого сеанса (как те ученые, которые в свое время отказывались взглянуть в телескоп Галилея). Профессор Ганн, правда, написал критический очерк о докладе доктора Вуда, однако отказался публично обосновать свою точку зрения.
Тогда Нона попросила сделать еще одну магнитофонную запись сеанса, что и произошло 14 июля 1938 года в Международном институте психологических исследований (International Institut of Psychic Research). Когда запись была переведена, оказалось, что Нона дала египтологу Ганну ответ, который мог бы дать ему повод подать на нее в суд за оскорбление. Однако в суд он не подал. Ведь тогда ученому пришлось бы признать, что язык Ноны отнюдь не какая-то галиматья. С другой стороны, Нона вступилась за своих противников, сказав как-то доктору Вуду: «Попытайся понять этих людей. Они затратили годы на то, чтобы прочесть и перевести утраченный язык египтян с помощью обычных методов. Неудивительно, если теперь, узнав, что какой-то медиум говорит на этом языке, легко передавая то, что они искали с таким трудом, они столь предвзято относятся к результатам, достигнутым сравнительно легко». Воистину благородные слова!
Постоянно натыкаясь на отрицание уже, казалось бы, достаточно доказанной возможности общения с миром, находящимся по ту сторону наших чувств, поневоле задаешь себе вопрос, да чего же такого еще нужно натворить обитателям этого мира, чтобы убедить нас в своем существовании?! Чтобы для нас, наконец, стало достоверным фактом то, что они не «мертвы», а живы? Что смерть, которой все так боятся, это всего лишь переходная стадия, ведущая к продолжению оконченной на Земле жизни в измененных условиях? Что еще должно грянуть ОТТУДА, чтобы в запудренных материализмом мозгах земного человечества, развязывающего одну войну за другой, наконец «начало светать»?
Может быть, массовая материализация «духов» — сразу, вдруг, да еще и так, чтобы каждый смог увидеть ее, не выходя из дома? Впрочем, очень скоро ученые мужи объяснили бы это «массовой галлюцинацией, обусловленной атмосферными явлениями». Кроме того, для общения с потусторонним миром необходимы определенные физические предпосылки — точно так же, как для некоторых химических реакций нужна определенная температура. А может быть, изобретение «потустороннего телефона» произвело бы переворот в умах?[82] Однако я уверен, что и тут можно ожидать отпора со стороны ученых примерно такого рода: «В данном случае имеет место подключение к накопившимся в мировом эфире мыслям, которые новый прибор преобразует в радиочастоты». А если речь зайдет о диалогах, то, скажут ученые, «это не что иное, как пока еще не исследованные возможности коммуникации с собственным или чужим подсознанием, что наблюдается при медийных феноменах; то есть из этого нельзя сделать вывод, что умершие разговаривают с нами».
Что бы ни произошло, кто бы чего ни делал, все вместе и каждое явление в отдельности можно истолковать и так, и этак. Такова уж природа человека, что необычные явления, противоречащие его знаниям о законах природы, он либо благоговейно считает чудесами, либо отрицает. И то, и другое неверно. Ведь еще Гераклит учил, что как раз в силу сомнительности истину не удается познать, она как бы уходит от познания. Шопенгауэр заметил, что каждая проблема, прежде чем получит всеобщее признание, проходит три стадии (на первой она кажется смешной, на второй с нею начинают бороться, на третьей о ней говорят, как о чем-то само собой разумеющемся). Так не пора ли нашим ученым мужам перестать косо смотреть на парапсихологию и насмехаться над исследованиями потустороннего мира? «Ученый, смеющийся над чем-то, что в принципе возможно, — почти идиот», — сказал как-то с грубоватой прямотой Виктор Гюго. От основной массы наших профессоров и ученых нам не приходится ожидать каких-либо объяснений паранормальных явлений, потому что они об этом совершенно ничего не знают, хотя бывают, конечно, приятные исключения. Да и не хотят, не готовы они этим заниматься. Им мешают малодушие, отсутствие интереса, а зачастую и заурядное тщеславие. Если прав Цёльнер (Z?llner), предполагая, что профессорское тщеславие приводит к деградации функций разума, то дела с наукой о сверхчувственном у нас по-прежнему плохи. Можно ли ожидать от открытого в Западном Берлине Исследовательского института парапсихологии большего, чем уже накоплено в этой области, — это покажет время. Надеяться на государственные дотации вряд ли имеет смысл. А удастся ли с помощью метода символического тестирования (Symboltestverfahren), разработанного Райном, найти достаточное количество сенситивных, то есть способных к восприятию сверхчувственного, тоже весьма сомнительно. Во-первых, потому что этот метод (согласно доктору Рицлю) ставит тяжелейшие требования к людям с еще неразвитым даром внечувственного восприятия и, во-вторых, потому что людям, владеющим сенситивным даром, будет не так-то просто решиться на то, чтобы стать «подопытным кроликом», к тому же постоянно натыкаясь на недоверие, заявленное как «научный скепсис». И все же, исполнимся надежды и пожелаем молодым берлинским ученым подойти к этой столь запущенной области исследований с надлежащим настроем, который позволит им добиться успехов. Однажды, находясь в Вене, Дюпрель получил от некоего молодого человека, находившегося в глубоком трансе и выступавшего в роли медиума, сообщение, написанное зеркальным шрифтом. Вот этот текст (в русском переводе), зафиксированный, кстати, в присутствии одного известного ученого:
Жизнь рождается из смерти,А источник света — прах.Что вы видели, поверьте,Не нуждается в словах.Вне времен, пространств витаемВ вечности, в мирах иных.И дары свои являем,Тем лишь, кто достоин их.Последнюю строчку, право же, стоит прочесть дважды, так как она содержит ключевой вопрос — «А достойны ли мы?» Почему мы думаем, что получили свыше абонемент на некие таланты, на то, чтобы проникать взором в высшие сферы, — способности, которые сумел приобрести кто-то другой? Вправе ли мы на основании нашего поведения, так сказать, претендовать на доступ к знаниям и познаниям, которые другим достались тяжким трудом? И не вправе ли те, кто там, по ту сторону, отказывается метать бисер перед свиньями? Ответы на эти вопросы пусть каждый даст себе сам.
Итак, если — как мы теперь знаем — этот мир, тесно связанный с миром иным, может считаться лишь частью того мира, который уже в силу своей очевидной безграничности превосходит этот мир, является первичным и тем самым первоначальным, то из этого следует, что человек по своей сущности и происхождению укоренен в потустороннем мире. Стало быть, существование человека в грубой материальной оболочке — это лишь преходящее, адаптированное к миру иному явление. Уже тот факт, что мы располагаем только пятью органами чувств, должен бы заставить нас призадуматься. Правда, их хватает для осознания и выполнения наших земных задач, но во всем сущем они открывают нам лишь малую часть, да и ту только внешне. Сколько остается сокрытым от нас, не может с точностью сказать никто. И если мы берем на себя смелость отрицать само по себе весьма возможное наличие потусторонних существ (они же флюидные люди или «духи»), то точно так же слепой от рождения человек может усомниться в наших утверждениях. Например, относительно цветов радуги; ведь цвета нельзя ни пощупать, ни понюхать, ни услышать, ни попробовать на вкус. Он способен воспринимать мир лишь четырьмя органами чувств, и нам пришлось бы отнестись к его сомнениям с пониманием. Нам же белый свет является настолько богаче, прекраснее и огромнее лишь потому, что нам дано на один-единственный орган чувств больше. Потому что мы можем видеть и — слава Богу — не нуждаемся в описаниях поводыря — в силу понятных причин несовершенных и лишь приблизительно соответствующих действительности. А что если бы мы обладали еще одним, шестым чувством? Вряд ли кто-то усомнится в том, что мир явил бы нам свои совершенно новые, доселе неизвестные стороны.
В своей книге «Размышления о каузальном мышлении и каузальности в медицине и генетике человека», Мюнстер, 1956 г. («Betrachtungen ?ber kausales Denken und Kausalit?t in Medizin und Humangenetik») профессор доктор Хайнрих Шаде (Heinrich Schade) также указывает на то, что наше мышление в таких аспектах, как каузальность (причинность), пространство и время, адекватно (то есть сообразно с нашими органами чувств) воспринимает лишь отдельные фрагменты данностей космоса и что кроме этого имеются факты, выходящие за рамки наших мыслительных категорий. Он полагает, что в человеке заложены возможности входить в контакт с областями жизни по ту сторону рационального мышления. Правда, эти возможности сильно запущенны. Иными словами, мы все же можем вновь проторить эти пути, если прекратим пренебрегать возможностями и постараемся вновь полностью развить наши психологические предрасположенности. То есть наряду с уроками физической культуры следует ввести еще и уроки душевной, психологической культуры или психотренинга. Если в органической природе какие-либо органы не тренируются или вовсе не используются, они атрофируются. Но активными упражнениями атрофию можно преодолеть. Это касается как мускулов, так и талантов.
* * *
Как известно, знания, не применяемые на практике, не приносят плодов, лежат мертвым капиталом. Поэтому сейчас мы в концентрированной и запоминающейся форме перечислим самое существенное изо всего того, что нам известно благодаря современным исследованиям потустороннего мира.
1) Человек и мир. — Мы, земные люди, уже сейчас являемся гражданами двух миров, причем ТОТ или ИНОЙ мир — это уже в силу логики нашего языка противоположность (и одновременно подобие) ЭТОГО мира. А стало быть, следует предположить, что он существует.
2) Флюидный человек. — Каждый из нас без исключения обладает наряду с грубоматериальным еще и вторым, тонким флюидным телом. Последнее состоит из способной к перемещениям тонкой материи, и (как подтверждает разработанный в России Кирлиан-метод) его следует считать собственно телом или первичным телом. Оказалось, что именно это тело является носителем памяти, ощущений и осознания собственного «я»; кроме того, оно практически не разрушается.
Странным, но сегодня уже неоспоримо доказанным фактом является возможность человека временно покидать свое физическое тело (сознательно и бессознательно), оставаясь при этом способным к восприятию и действию. Карл Дюпрель по праву делает из этого следующий вывод: то, что можно делать, не используя земное тело, наверняка можно делать, и не обладая им.
3) Смерть. — В процессе умирания происходит окончательное разделение (расставание) двух наших сущностных половинок, причем все признаки личности и характера остаются у флюидного тела.
Смерть тем самым изменяет не нас самих, а только то, как мы воспринимаем окружающее. Всеобщее незнание природы процесса умирания уже обретает характер научного скандала.
4) Жизнь после смерти. — Продолжение жизни личности после смерти можно считать доказанным. Факты остаются фактами, даже если их кто-то не хочет признавать. Наша жизнь после смерти состоит в осознании собственного «я» (АЗ ЕСМЬ) и в способности думать и действовать.
Характер нашей будущей жизни определяется исключительно нашим поведением в земной жизни. Это полностью соответствует закону постоянного (неуклонного) развития, согласно которому природа не делает скачков.
То есть наша жизнь ТАМ может быть лишь логическим продолжением жизни в ЭТОМ мире; так же и земную жизнь следует рассматривать как последствие нашего существования до рождения, потому что иначе никак нельзя логически объяснить кажущуюся несправедливость в распределении столь разных человеческих судеб.
5) Потусторонний мир. — Потусторонний мир начинается уже в ЭТОМ мире; один плавно переходит в другой подобно цветам спектра.
Разделительная черта между ними — это лишь следствие ограниченных возможностей наших органов чувств; Дюпрель называет это «порогом восприятия». У сенситивных личностей этот порог зачастую сильно снижается.
Состояние нашего флюидного тела, которое, в свою очередь, внешне отражает нашу подлинную сущность, обуславливает и характер потусторонней окружающей среды, в которой нам предстоит обитать в будущем. Таким образом, каждый закономерно попадает в сферу, адаптированную к состоянию его существа, в сферу, к существованию и структурированию которой он лично приложил руку.
Сословие, происхождение, земное богатство или раса не играют ТАМ никакой роли; единственное, что там ценится — это способность любить и внутреннее благородство.
6) Самоубийство. — Убийство и самоубийство относятся к опаснейшим человеческим заблуждениям. Наше «я» не поддается никакому уничтожению. Отсюда и невозможность «лишить» себя или другого жизни.
Говоря шире, обширный материал, накопленный до настоящего времени исследователями потустороннего мира, доказывает, что ни одно несправедливое или бессердечное действие не остается без обусловленных законами природы последствий для того, кто его совершил (закон кармы). Пусть к этим словам в особенности прислушаются люди, открывающие дорогу широкомасштабному разрушению нравственных ценностей, безумно надеясь построить на крови и слезах лучший общественный строй. Всякая вина влечет за собой расплату, но это необязательно должно происходить на Земле.
7) Цель земной жизни. — Облагораживание и самосовершенствование являются наряду с продолжением рода и адаптацией третьим основным законом земного творения.
Ничто не дается без труда. И то, что мы упустили в плане нашего развития, нам рано или поздно придется в той или иной форме наверстывать — может быть, даже в тяжелых условиях.
Однако у нас есть все основания взяться за тяжелый труд по совершенствованию собственного характера и по освоению наших земных задач с тем ощущением счастья, которое исходит от уверенности в личном бессмертии и от ожидания более радостного будущего, чем наша земная жизнь.
8) Защита и безопасность. — Каждого человека с самого рождения сопровождают один или несколько помощников. Это, как правило, его близкие, уже перешедшие в мир иной. Если человек отворачивается от добра, то есть сходит с предназначенной законами творения тропы, изменяя тем самым своему предназначению, то Ангел-хранитель начинает быстро терять влияние на «подопечного», поневоле уступая место другим силам. Таким образом, в немецком выражении «быть покинутым всеми добрыми духами» заложена глубокая истина.
Наши Ангелы-хранители — наши лучшие друзья. Они самоотверженно выполняют свои нелегкие обязанности. Хорошо, если бы беседа с ними для каждого мыслящего и посвященного человека вошла в привычку.
9) Наше будущее. — Все послания из мира иного однозначно свидетельствуют о том, что наше потустороннее счастье и несчастье зависят исключительно от наших моральных усилий в этом мире.
Прожить нашу жизнь так, чтобы нам хотелось стремиться к ее продолжению за гробом, чтобы нам уже не нужно было бояться перемены, именуемой смертью, это не что иное, как заповедь человеческого разума и мудрости.
Из девяти приведенных выше тезисов напрашивается четкий, принципиальный вывод, вернее, осознание того, что человек как существо, наделенное разумом, умом и относительной свободой воли, бессмертен и сам отвечает за свои действия. Наше пребывание на Земле — явление преходящее, имеющее определенную цель. Цель нашего индивидуального развития стоит на гораздо более высоком уровне. Самое позднее, в момент смерти мы осознаем, что были чем-то большим, чем думали (Дюпрель). Смерть лишается своего ужасного жала — она помогает нам осознать, чего мы достигли в жизни, а чего нет.
Вообще-то давно уже излишне доказывать мыслящим людям XX (а теперь уже и XXI века. — Прим. пер.) существование некоего огромного (больше, чем наш мир), одухотворенного мира и логичность, закономерность продолжения жизни личности после смерти. Ведь наука сама довела свой официальный базис, материализм, до абсурда, опровергла его; теперь она избегает делать выводы из этого факта. Нет никакой необходимости и в постоянно требуемом доказательстве существования Господа Бога: ведь если мы говорим о законах природы, то косвенно признаем наличие некоего законодателя.[83] Сама природа или материя не могут быть законодателями, так как не обладают разумом. То же касается и всех сил природы, как, например, волн или лучей. Кроме того, они совершенно лишены какой-либо интеллигентности. Так что у нас просто нет иного выбора, как называть таинственного законодателя «Богом» — по крайней мере пока не доказано противоположное… По-моему, это должно быть очевидно каждому, ведь истина, как правило, бывает довольно простой.
Наука о сверхчувственных явлениях, если ее правильно практиковать, без сомнения заслуживает быть королевой всех наук. Она одна в состоянии дать нам достоверные и полезные ответы на то, откуда мы приходим и куда уходим. Как никакая другая наука, она могла бы плодотворно и прогрессивно влиять на все аспекты жизни.
В увлекательной и — тем не менее — поучительной форме эта книга призвана на основе достоверно доказанных эмпирических данных, а также благодаря краткому абрису различных областей парапсихологии еще раз разъяснить и подтвердить старую как мир мысль о бессмертии души. А верить ли написанному в этой книге, или — по крайней мере — счесть написанное возможным, а может быть, даже отвергнуть — это уже зависит от способности к анализу каждого непредвзятого читателя.[84]
Я сознательно избегал сухого и утомительного перечисления имен, дат и фактов. Вряд ли это кому-нибудь пошло бы на пользу. Мне было гораздо важнее вновь раскрыть пласт знания, заваленного вековыми отложениями, знания о бессмертии личности, вновь оживить то, что у многих все еще подспудно тлеет как некая догадка, превратить эту догадку в уверенность.
Поэтому в этой книге не названы некоторые имена, не упомянуты какие-то факты многокрасочного и многомерного мира парапсихологии. Однако если принять во внимание, что — по оценке профессора Оберта — на сегодняшний день вышло из печати 27 тысяч книг соответствующего содержания, то, конечно, трудно отделить зерна от плевел, и что касается зерен, то непросто найти те из них, что дадут ростки — прорастут. За долгие годы научных занятий я прочел и проанализировал сотни таких книг. И зачастую должен был констатировать, что специальная литература, вышедшая уже много лет назад, более содержательна, чем издания последних лет. Именно поэтому в этой книге наряду с новыми и новейшими источниками часто цитируются старые источники.
Ради читателя я отказался от тяжеловесных размышлений, от детального взвешивания всех «за» и «против». Я ведь и не собирался писать ученый труд. Но специалистам, я думаю, пойдет на пользу та или иная литературная ссылка. А подробные ссылки на источники я делал для того, чтобы лишний раз упомянуть тех, кто достоин упоминания. Или, говоря проще, я не хочу приписывать себе чужих заслуг.
Что касается анимистической точки зрения, то я хочу подчерк-нуть, что было бы смехотворно отрицать ее с порога. Но столь же ненаучным подходом было бы полное отрицание спиритической гипотезы. И анимистам, и спиритистам пора наконец признать, что ни один из их методов не может претендовать на абсолютное превосходство; в зависимости от ситуации предпочтение отдается то одному, то другому методу по принципу большей вероятности, а иногда и тому, и другому. Столетняя война анимистов со спиритистами уже утомила всех, и было бы лучше, закончив ее, начать плодотворное сотрудничество. Спиритология, если она хочет, чтобы ее принимали всерьез, не может отказаться от анимизма. Да она и не делает этого. Напротив — как некий «адвокат дьявола» анимизм принуждает спиритологию к тому, чтобы при анализе паранормальных процессов применять жесткие критерии, не пренебрегая лишней проверкой. Подводя итог, можно сказать: расхожее выражение «оттуда еще никто не возвращался» (то есть никто не в состоянии ничего сказать о мире ином, столь часто и бурно оспоренном), может, высказанное глупцами, глупцам и понравится, ибо оно покоится на абсолютном незнании. Непредвзятый человек вряд ли проявит подобное легкомыслие в отношении чего-то, возможного в принципе — даже, если он еще ничего на слышал об исследованиях потустороннего мира.
Причина, по которой я в этой книге довольно часто обращаюсь к трудам Карла Дюпреля, заключается не только в их неизменной актуальности. Я хочу воздать должное памяти этого великого человека и тем самым уберечь его ныне почти забытые работы от грозящего ему забвения. Изучая его труды, приятно поражаешься тому, что свои научные выкладки он сумел изложить ясным, понятным каждому языком, так что они доступны даже человеку без высшего образования.
Подходя к концу, хочу подчеркнуть, что не стоит ожидать от меня каких-либо инструкций по практике проведения спиритических, гипнотических или магических сеансов. Давайте мы все удовольствуемся нашим знанием о личном продолжении жизни после смерти с полным осознанием собственного «я». Мы и так окажемся в большом выигрыше, если приведем наш образ мышления и жизни в соответствие с этим знанием. А тот, кто все же попытается установить связь с потусторонним миром, поставить себе на службу силы, которых он не знает, а потому и ложно оценивает, — что ж, пусть он делает это на свой страх и риск, под собственную ответственность. Мое дело предупредить. И напомнить о том, что «Безумье коротко, да покаянье долго».
Разве не достаточно знать, не верить — знать, что наши близкие, ушедшие в мир иной, отнюдь не «мертвы», а живы? И что однажды мы вновь соединимся с ними? Настоящая любовь — это связующая нить, которую смерть не в силах разорвать. Поэтому хватит печалиться о дорогих нам людях — мы встретимся с ними! Кроме того, техника сейчас так бурно развивается, что скоро все равно можно будет так или иначе общаться с потусторонним миром — об этом уже неоднократно сообщалось ОТТУДА. Тогда парализующее волю незнание ответов на важнейшие вопросы нашей жизни уступит место ЗНАНИЮ, воистину заслуживающему этого названия. И с радостью в сердце мы все сможем сказать: «И к новым берегам зовет нас новый день!» Пока же наша насущная задача состоит в том, чтобы продолжать работу, способствуя всеобщему признанию парапсихофизических исследований. Мы не имеем права допустить, чтобы они были сведены к состоянию, достигнутому еще задолго до начала ХХ века. Карл Дюпрель и другие первопроходцы заложили основание нового взгляда на жизнь, нового мировоззрения, пронизанного светом знания. На этом фундаменте нетрудно представить себе грандиозное здание, и теперь нам предстоит продолжить начатое и довести его до гармонического завершения. В этом здании осуществилась бы мечта об «alma mater» по-настоящему живой науки, которая никому из своих учеников никогда не дала бы камня вместо хлеба.
Многие из нас могли бы внести свою лепту в этот устремленный в будущее проект — тем более что в обществе становится заметен интерес к парапсихологическим вопросам и проблемам. Это внимание заслуживает всяческого поощрения.[85] Наряду со все более многочисленными и добротными публикациями, уже выпускаемыми именитыми издательствами, нужно бы начать издание общедоступного, то есть научно-популярного журнала, охватывающего все области науки о сверхчувственных явлениях, а также ставящего конкретные задачи — основание научно-исследовательских институтов и специальных кафедр. Когда-то начинать нужно. Может быть, эта книга послужит импульсом к такому изданию.
Например, некоторые читатели захотят сообщить о своих собственных сверхчувственных переживаниях, умножая уже имеющийся исследовательский материал. Другим, обнаружившим у себя или знакомых более или менее ярко выраженные способности к сверхчувственному восприятию, могут понадобиться компетентные консультации. Может быть, они даже захотят сотрудничать с учеными и исследователями, заслуживающими доверия.
А вообще-то утомительные дискуссии о том, «кончается ли все» со смертью или что нас ожидает после нее, излишни. По той простой причине, что однажды это каждый узнает сам. Каждый. Без исключения. Тогда мы будем знать больше, чем сейчас, — вы, я, все мы. А до той поры ЭТОТ мир ставит перед нами многообразные требования. Выполнить их — одна из наших обязанностей.
Одно из правил этой жизни гласит: умный человек предусмотрителен. Этому правилу следуют многие. Человек строит дом для своей семьи, создает запасы, заключает договоры страхования жизни и по старости. Вся деятельность, все мысли человека направлены на то, чтобы заранее позаботиться о себе и близких, обезопасить их от непредсказуемого будущего. Может быть, тогда стоит подумать и, так сказать, позаботиться о будущей жизни в мире ином? Во всяком случае, вряд ли кому-нибудь повредила бы предусмотрительность еще и в этом отношении. Ведь «нам не дано предугадать…» К тому же и риск невелик: нужно всего лишь постараться достойно и честно прожить свою жизнь. А это, пожалуй, задача выполнимая. Если, конечно, кто-то непременно хочет быть одним из тех, о ком Иоган Шеффлер (Ангелус Силезиус) сказал:
Для мира бренного на вечность ты плюешь?Гляди — глупей себя едва ль кого найдешь!Ну а если, спросят с легкой иронией циники, несмотря на всю гипотетическую вероятность, иного мира и жизни после смерти нет, что тогда?
Ну, тогда, оглядываясь перед смертью на прожитую жизнь, можно, по крайней мере, утешиться тем, что ты был порядочным человеком. А это, по-моему, тоже чего-то стоит!
Терминология
Для облегчения понимания проблем, затронутых в этой книге, читателю помогут краткие пояснения некоторых терминов, встречающихся в тексте.
E S P — extra sensorial perceptions (внечувственное, экстрасенсорное восприятие).
Автоматизм — термин, часто употребляемый анимистами для обозначения независимых от воли действий, зарождающихся в «водопроводных трубах подсознания». «Качание маятника», автоматическое письмо и столоверчение считаются «моторными» автоматизмами, а видение сквозь магический кристалл, слушание раковин и т. д. — «сенсорными» автоматизмами.
Автоскопия — самоосмотр (собственного тела или собственного организма) в гипнотическом или сомнамбулическом состоянии.
Агент — в парапсихологии или телепатии — «отправитель» «внечувственного, экстрасенсорного» сообщения.
Анимизм — В противоположность спиритизму анимизм пытается объяснить все паранормальные явления неосознанными душевными переживаниями человека. При этом большое внимание уделяется телепатии и ясновидению.
Анимистический — определение попыток свести оккультные феномены к подсознательным переживаниям одного человека или группы людей.
Апорт — предмет, транспортируемый сквозь закрытые помещения. Апорты предполагают реальность дематериализации и рематериализации.
Архетипы — согласно К. Г. Юнгу — первобытные образы, возникающие во сне, в сумеречном состоянии сознания или при «духовном (внутреннем) отсутствии» человека и считаются продуктами «коллективной подсознательной деятельности».
Атавизм — проявление свойств или наклонностей давно исчезнувших поколений, своего рода «обратное развитие».
Аура — человеческое излучение, ранее описываемое только ясновидящими, теперь же визуализированное с помощью эффекта Кирлиана, излучение, исходящее главным образом от флюидного тела.
Биоплазменное тело или биоплазматическое энергетическое тело — так в (бывшем) Восточном блоке называли флюидное тело.
Вербальное внушение — внушение, осуществленное с помощью речи, слов.
Внушение — душевное воздействие на бессознательном уровне.
ВЧВ (сокращение) — Внечувственное Восприятие
Галлюцинация — обман чувств.
Гипнотизм — состояние сна, в котором наступает восприимчивость к внушению.
Де(з)инкарнированные — лишенные тела, плоти (умершие) люди, т. н. «духи».
Иллюзия — в парапсихологии нечто, что неверно истолковано органами чувств, относительное заблуждение.
Инкарнация — становление плотью, «вход в плоть».
Интуиция — знание, основанное на внушении (свыше), на вдохновении; интуитивное знание, ощущение, основанное на чувственном восприятии.
Карма — судьба; закон кармы — закон о причине и следствии (действии), «преступлении и наказании».
Каталепсия — оцепенение членов и мускулов тела.
Контрольный дух — потусторонний, руководящий спиритическими сеансами и следящий за порядком в спиритических кружках.
Левитация — свободное парение в воздухе предмета или человека, происходящее без видимой причины.
Магнетический сон — состояние сна, вызванное «магнетическими пассами».
Материализация — визуализация фигур (образов) и форм у физических медиумов или при явлениях привидений.
Медитация — самонаблюдение при погружении в себя.
Медиум — посредник. Активность медиума (медийность, медиальность) необязательно должна быть связана с ослаблением сознания. Посредничество по отношению к потустороннему миру может (согласно доктору Х. Фрише) принимать разные степени глубины — от так называемого «трансмедиума» до состояния апостола Павла, от йога в состоянии «самадхи» до ясновидящего, находящегося в полном сознании.
Ментальное внушение — воздействие мыслью на сознание (другого человека).
Метафизика — учение о «последних вещах».
Мировая душа — неясное понятие, согласно которому человеческий дух — как утверждают некоторые учения — по достижении совершенства растворяется в «мировом, вселенском эфире». Но ведь всякое расставание с (собственной) индивидуальностью равно уничтожению «я».
Моноидеизмы — навязчивые мысли.
Од — обозначение, введенное бароном Карлом фон Райхенбахом (Karl von Reichenbach), для всепроникающей, вездесущей, постоянно текущей и самообновляющейся тонкой материи, которая, в частности, выступает носительницей жизненной силы и иногда идентифицируется с нею. С каждым новым открытием «од» Райхенбаха получает новое название — N-лучи, хелиода (гелиода), прана, психотронная или витальная (жизненная) энергия и др.
Оккультизм — в XIX веке собирательное понятие для всех сверхчувственных явлений, исследованием которых сегодня занимается парапсихология (оккультный — скрытый, спрятанный).
Отцовские медиумы — медиумы, верящие в то, что принимают послания непосредственно от Бога или Христа.
Парапсихология (раньше: оккультизм) — не совсем точное собирательное понятие для науки о явлениях загадочного происхождения (в Восточном блоке также — «ПСИ-фактор», «Исследования ПСИ-фактора»), которые традиционно не являются предметом исследования психологии. Лучше и точнее представляется термин, введенный в научный оборот Шарлем Рише (Charles Richet, в 1913 году лауреат Нобелевской премии в области медицины):
Парапсихофизика — область необычных феноменов включает в себя, в частности, феномены физической природы (также и обозначение «феноменология» было использовано еще в конце XIX века).
Перекрестные корреспонденции — через разных медиумов (иногда находящихся далеко друг от друга) полученные послания, которые, собранные воедино, дают целостное сообщение.
Перцепция — восприятие.
Перцепиент — в парапсихологии или телепатии — тот, кто воспринимает послание, приходящее внечувственным путем («приемник»).
Подсознание — согласно Зульцеру: «астральное, независимое от мозга сознание». Подсознания как самостоятельного «второго «я» быть не может, так как тогда человека нельзя было бы привлечь к ответственности (ни в каком смысле этого слова) за его поступки.
Прекогниция — ясновидческий «предсмотр», взгляд в будущее.
Преэксистенция — существование до рождения.
ПСИ-фактор — ПСИ (буква греческого алфавита) служит собирательным понятием всех неизвестных факторов в парапсихологии (особенно в Восточном блоке).
Психокинез (раньше: телекинез — дистанционное перемещение), то есть перемещение предметов без прикосновения к ним.
Психометрия — «душевное измерение», то есть способность, видя лишь сам предмет, «прочувствовать» его историю (якобы сочетание телепатии и ясновидения).
Психосоматический — то, что касается телесно-душевных взаимодействий.
Радиэстезия — чувство, восприятие излучения; «лозоходчество» — поиски воды или кладов с помощью лозы, металлического прутика (маятника).
Реинкарнация — возвращение в плоть (неверное толкование: переселение душ).
Реперкуссия — перенос ощущений или травм (болезненных ощущений) флюидного тела на физическое тело.
Серебряная нить — так ясновидящие назвали флюидную нить, связывающую флюидное тело с физическим телом. Эта нить может растягиваться до невероятной длины. При ее разрыве происходит то, что мы называем смертью.
Сновидение — считается «психологическим раздвоением сознания собственного «я»».
Сомнамбулизм — хождение по ночам или во сне; осуществление действий с закрытыми глазами, причем, проснувшись, человек ничего не помнит. Состояние, подобное трансу. Согласно Дюпрелю, в сомнамбулическом состоянии мы проникаем в потусторонний мир, в то время как при спиритических сеансах происходит обратный процесс. Гипноз, транс и сомнамбулизм — это, по-видимому, всего лишь различные уровни глубокого сна. Сомнамбула в состоянии, например, «со спокойной уверенностью лунатика» бродить по коньку крыши — действие, невозможное даже при сильнейшем гипнотическом внушении.
Спиритизм — вера в возможность коммуникации (общения) с потусторонним миром. Под спиритизмом зачастую понимают «цитирование духов» (вульгарный спиритизм). Спиритисты признают продолжение индивидуальной жизни человека после смерти.
Спиритология — наука о духе.
Спиритуализм — как утверждает Йесиану (Jesianu) — «это сумма представленных спиритизмом доказательств и выведенных из этого заключений — учение о происхождении и назначении человека, о закономерностях всех процессов и явлений в природе, а также об ответственности человека за свои действия (поступки). В своих основных постулатах спиритуализм полностью совпадает с христианским учением».
Тайные науки — еще одно обозначение оккультизма или (иначе) парапсихологии. Дюпрель замечает по этому поводу: «Так называемые тайные науки заслуживают этого обозначения еще и в том смысле, что для официальной науки они все еще представляют собой тайны, причем не только не признаются официальной наукой, а даже и не исследуются ею». (Вводная речь к его «Экспериментальной психологии и экспериментальной метафизике» — «Experimentalpsychologie und Experimentalmetaphysik», Лейпциг, 1891 г.).
Телепатия — передача мыслей, представлений, ощущений, желаний и т. п. без использования известных нам пяти чувств.
Трансцендентальный субъект — согласно Дюпрелю: «я», одетое во флюидное тело, продолжающее жить после земной смерти (высшее «я» или «Сверх-Самость» в некоторых направлениях эзотерики).
Фантом — иногда употребляемое выражение для обозначения материализованных явлений.
Флюидный человек — употребляемое в этой книге выражение для обозначения человека, лишенного грубо-физического тела (потустороннего).
Харизма — наличие дара, одаренность («дары духа» в смысле теологии апостола Павла; «медиумические способности» согласно спиритическому взгляду на вещи, внечувственное восприятие в пара-психологии).
Эзотерический — предназначенный лишь для посвященных или только им известный.
Экзорцизм — изгнание (с помощью заклинаний) низших («злых») духов из одержимых или из мест, в которых бесчинствуют привидения.
Экскарнация — лишение тела (также дезинкарнация); экскарнированные — лишенные тела (умершие).
Экстаз — состояние восторга, восхищения; транса.
Экстерриторизация — выход флюидного тела из тела физического, «пребывание вне себя» в буквальном смысле этого слова.
Эктоплазма — плазменная субстанция, исходящая от медиума при материализациях.
Эманация — излучение.
Эфирное тело — тонкоматериальное (тонкое) тело; другие названия: астральное тело, нервный дух, перисприт, биоплазма или энергетическое тело. Для простоты в этой книге в основном используется обозначение «флюидное тело».
Эффект Кирлиана (Кирлианов) — метод визуализации флюидного тела, названный по фамилии русских исследователей, семейной пары Семена и Валентины Кирлиан.
Примечания
1
Карл Дюпрель (1839–1899) — родом из Франции, жил и работал в Германии, исследователь в области пограничных наук (сейчас это называется парапсихологией). На основе выводов из естественных наук и под влиянием таких философов, как Шопенгауэр и др., выдвинул гипотезу о «двойном бытии человека». Суть ее в следующем: в этом мире человек полностью привязан к материи, но в то же время живет в потустороннем мире как «трансцендентальный субъект», носителем которого является наш тонкоматериальный организм, так называемое астральное, или флюидное, тело. Автор множества научных трудов, например: «Смерть, потусторонний мир, жизнь в мире ином», 1901 г.
(обратно)2
Учитывая время написания книги и предисловия, речь здесь и далее в подобных случаях идет, конечно же, о советском правительстве, советских властях и т. д. — Прим. пер.
(обратно)3
Германн Оберт (1894–1989), один из основоположников ракетной техники. Родился в Трансильвании. Работал в Румынии, Австрии, Германии (1940–1945; в частности, в Пенемюнде), Италии, США (участник создания первого американского искусственного спутника Земли и ряда ракет); в 1958 году вернулся в ФРГ. Автор трудов по теории полета ракет, жидкостных реактивных двигателей.
(обратно)4
Плотно прилегающий к телу, схваченный по талии поясом венгерский сюртук (гусарская одежда).
(обратно)5
Имеется в виду столик с буквами алфавита для спиритических сеансов. — Прим. пер.
(обратно)6
Здесь и далее, когда речь заходит о СССР и вообще Восточном блоке, нужно иметь в виду время выхода книги в свет — 1988 год. — Прим. пер.
(обратно)7
Представления о сущности души крайне разнообразны. Карл Дюпрель писал: «Если существует необходимая связь между душой и телом и если тело лишь являет вовне, что представляет собой душа внутри, то сама душа должна быть в определенном смысле оформленным существом, которое следует представлять себе чем-то материальным» (du Prel, «Monist. Seelehre», стр. 132). Астральное тело Дюпрель считал носителем душевных функций, но был против отождествления его с самой душой (du Prel, «Der Tod, das Jenseits…», стр. 55). Эмануэль называет душу «одеждой духа», не признавая, однако, за ней индивидуальности. Пастор Функе в своей работе «Христианство как мировоззрение…», стр. 61, 62 («Christentum als Weltanschauung»), трактует душу как «совокупность» флюидов, наполняющих и окружающих тело». Доктор медицины Дж. Урбан (Joh. Urban) подразделяет дух и душу на высшее и низшее «я» человека («Загадка человека», стр. 3; «Das R?tsel des Menschen»). Над истинным и правильным определением души, видно, придется еще долго работать.
(обратно)8
Дух-хранитель; Ангел-хранитель.
(обратно)9
Хасиды (благочестивые) — приверженцы направления в иудейском вероисповедании, особенно строго соблюдающие его законы.
(обратно)10
Профессор Г. Оберт (H. Obert) заметил по этому поводу: «Мой постулат о «клеточных душах» («Zellseelen», см. «Материя и жизнь», /«Stoff und Leben»/ с. 100–104) с большой вероятностью допускает наличие таких болей. То есть симптомы вовсе не были «обманчивыми».
(обратно)11
Согласно поучению, о котором поведала Адельма фон Вай, у смертного одра человека должны находиться семь потусторонних «акушеров» (ведь наша смерть в мире ином воспринимается как рождение к духовной жизни), причем у каждого есть своя собственная задача.
(обратно)12
1 Кор. 15, 55
(обратно)13
Консистория: в протестантизме церковно-административный орган.
(обратно)14
1 акр = 4840 кв. ярдов = 4046,86 м2
(обратно)15
Архетипы = изначальные образы (мотивы), появляющиеся во сне, в дремотном или подобных состояниях, когда отвлечено «высшее сознательное внимание»; согласно Карлу Юнгу, являются «продуктом коллективного бессознательного».
(обратно)16
Еще Парацельс знал о такой возможности. Он подразлелял «духов» на несколько видов: 1) хорошие и злые демоны (ангелы и черти), 2) «души» умерших людей, 3) духи природы (нимфы, сильфы, гномы и т. д.) и 4) существа, созданные самим человеком силой его воображения. (см. Г. В. Сурия, «Парацельс, увиденный в правильном свете», 2-е издание, изд-во «Лорх», 1938 г., с. 195) (G. W. Surya, «Paracelsus — richtig gesehen», 2. Aufl. Lorch 1938, S. 195).
(обратно)17
Здесь и в подобных случаях следует учитывать время написания книги. — Прим. пер.
(обратно)18
Немецкое слово «Spuk» (шпук) означает как «привидение», так и явления типа «полтергейста» — стук, летающие по воздуху предметы и прочая жуть. — Прим. пер.
(обратно)19
«И дела их следуют за ними…»
(обратно)20
Это воззрение полностью соответствует современной спиритуалистической точке зрения.
(обратно)21
Отсюда и взялось (немецкое) выражение «Быть покинутым всеми добрыми духами».
(обратно)22
П. Х. Ландманн — это псевдоним протестантского священника, который однажды, составляя очередную проповедь, вдруг почувствовал, что его рукой водит Высшая сила, то есть пережил явление «автоматического письма».
(обратно)23
«Астральным телом» Дюпрель называл флюидное тело.
(обратно)24
Подводя итоги своих исследований, профессор Маттиас пишет в заключении к упомянутой книге: «Каждый человек отличается от других свойственными лишь ему, взаимосвязанными атомным полем и излучением, различным по форме и силе».
(обратно)25
Древнекитайский метод акупунктуры (иглоукалывания) учит, что энергетические линии, или линии жизненной силы, проходят сквозь тело и что на них можно воздействовать или корректировать их с помощью тончайших (серебряных) игл. Удивительные факты исцеления с помощью иглоукалывания подтверждают правильность этого метода, основанного на тысячелетних знаниях.
(обратно)26
От 25.02.1898 письмо к профессору доктору Готтфриду Кратту (Gottfried Kratt).
(обратно)27
Прибор присоединяется к пальцу руки.
(обратно)28
Сомнамбулы «подотчетны» своему магнетизеру, то есть видят, как правило, только его и то, что он им показывает, или то, на что он обращает их внимание.
(обратно)29
В этом случае «эманации» означают как раз то, что «вытекает» из мозга магнетизера.
(обратно)30
Прибор для измерения и доказательства вращения Земли вокруг своей оси (трактовка Р. Пассиана. — Прим. пер.).
(обратно)31
«Королевское Общество», основанное ведущими британскими учеными в 1663 году.
(обратно)32
Очевидно, что выражение Месмера «анималистический магнетизм» неправильно переведено как «животный магнетизм». В своих трудах, написанных по-латыни и по-немецки, он наверняка имел в виду латинское «animalis» (= одушевленный, душевный), а не французское «animal» (= животный).
(обратно)33
Под «кризисом» следует понимать определенную степень сомнамбулического (гипнотического) состояния, достигаемую магнетизером.
(обратно)34
Под «трансцендентальным субъектом» Дюпрель понимает лишенное физического тела, сознающее свое «я» флюидное тела.
(обратно)35
Это состояние сна, которое достигается магнетическими движениями.
(обратно)36
В Германии далеко еще не так широко, как хотелось бы, как замечает профессор Оберт (на время выхода книги в свет, 1988 г. — Прим. пер.).
(обратно)37
Так называемое «второе лицо»; ясновидение с открытыми глазами и застывшим взглядом.
(обратно)38
Один мой знакомый тщательно проверил и подтвердил данные Гребера — по крайней мере те, что имели место на немецкой территории. Лет десять назад были еще живы свидетели и участники событий, описанных пастором Гребером.
(обратно)39
С другой стороны, Рицль отрицает гипотезу о духах, оставляя тем самым открытым вопрос о форме и о том, КАК манифестируется эта «высшая реальность».
(обратно)40
Проскопией Тенхефф называет ясновидение, обращенное в будущее (более общие понятия — прекогниция, предпросмотр).
(обратно)41
Антоним к «инкарнации» = воплощение, возвращение в плоть (caro = плоть). Покойная совершенно верно называла себя дезинкарнированной, то есть лишенной (физического) тела.
(обратно)42
Здесь имеется в виду покрытый флюидным телом собственный дух, «я» временно одержимой. Тот же процесс происходит у спиритических медиумов, предоставляющих на время свое тело чужим сущностям.
(обратно)43
Мощная сила мысли притягивает однородные силы той же частоты; сравни главу о силе мысли.
(обратно)44
Сравнительно редко бывает, чтобы «духи» обращающегося к ним земного жителя называли на «ты», а потом снова на «вы».
(обратно)45
Сомнамбулы часто заявляют, что видят вокруг головы магнетизера «светящееся облако». Истории такого рода, возможно, породили понятие «светящегося нимба». См. также описания «ауры».
(обратно)46
Это ни в коем случае нельзя рассматривать как правило, как доказывает сообщение пастора Гребера о случае с израильтянином. Об этом случае одержимости продолжительностью в 35 лет можно прочесть в итальянском журнале «Luce e Ombra», сентябрь 1913 года; и в этом случае окончательное исцеление произошло благодаря спиритологическим методам (см. перевод полковника Петера в «Zentralblatt f?r Okkultismus», 4/1914).
(обратно)47
Пятое издание 1956 г.
(обратно)48
C некоторыми исключениями
(обратно)49
Зульцер предрекал скорое исчезновение секты — «прежде всего потому, что в ней проповедовалось полное половое воздержание, что несколько удивляет, так как ее основатель был женат и имел детей».
(обратно)50
По крайней мере, в Западной Европе, если они не представляют собой общественной опасности или не совершили преступления.
(обратно)51
Это противоречило бы моему стремлению к объективности, если бы я здесь или в другом месте книги стал называть спиритуалистические сообщества, пользующиеся моей симпатией. Большинство моих настоящих друзей и добрых знакомых не являются спиритуалистами, и все же я ни за что не хотел бы лишиться их дружбы. Благородство характера, как известно, не приобретается автоматически вследствие принадлежности к какой-либо определенной группе или институту.
(обратно)52
Доктор Рудольф Шварц (Rudolf Schwarz) пишет по этому поводу: «Тот, к кому обращено это разъяснение (т. е. поставивший соответствующий вопрос), конечно же, имел в виду земное потребление мяса. Тот факт, что (потусторонний) коммуникатор сначала обращает вопрос на себя, является одним из многих доказательств того, что содержание его посланий не может исходить из подсознания вопрошавшего, а стало быть, не может иметь анимистического объяснения».
(обратно)53
Здесь напрашивается пример: баронесса Адельма фон Вай и ее супруг по просьбе их потусторонних руководителей на девять месяцев полностью отказались от употребления мяса, потому что иначе они не смогли бы воспринять передаваемый им из мира иного текст книги «Дух, сила, вещество» — произведение высочайшего уровня.
(обратно)54
Последнюю фразу не следует понимать как призыв к самоубийству; она относится к обитателям низших ступеней. Закон солидарности и всеобщего братства, царящий в потустороннем мире, гласит, что обитатель высшей сферы помогает обитателю низшей.
(обратно)55
Роберт Шуман ясно осознал миссию художника, сформулировав ее следующим образом: «Проливать свет в глубины человеческого сердца есть призвание художника».
(обратно)56
Фридрих Кристоф Этингер (1702–1782) привел интеллектуальное наследие Якоба Бёме и Иоганна Альбрехта Бенгеля в стройную теософскую систему. Сам Этингер был протестантским теологом.
(обратно)57
Под словом «ангел» в некоторых теориях и учениях понимаются сущности, которые никогда не инкарнировались (не воплощались) как люди.
(обратно)58
«… ибо таковых есть Царствие Божие» (18 Лук. 16).
(обратно)59
Ребенок в этом случае был продуктом душевного воображения матери, а не настоящим ребенком; тут поневоле вспомнишь слова: «И наши дела следуют за нами».
(обратно)60
К моменту написания книги д-р Брандт уже перешел в мир иной.
(обратно)61
Свобода вольнодумцев состоит, собственно говоря, в том, чтобы верить в иные догмы.
(обратно)62
В немецком оригинале соответственно TTOG (GOTT). — Прим. пер.
(обратно)63
Округ земли Рейнланд-Пфальц. — Прим. пер.
(обратно)64
Баронесса фон Вай была урожденной графиней Вурмбранд.
(обратно)65
Здесь не имеется в виду вульгарно-спиритическая практика цитирования духов.
(обратно)66
Вследствие духовного сумбура и слабости многих перешедших (в мир иной), пишет Зульцер, представители индийской теософии делают ошибочный вывод о том, что «якобы умершие» — это лишь «астральные трупы, схемы, личинки» и тому подобное, утратившие свои «высшие компоненты души». Однако достаточно посмотреть, какие изменения происходят с ними, когда они достигают самопознания, чтобы тут же понять, сколь неверна эта теория (Зульцер, «Современная индийская теософия и христианство», Лейпциг, 1909 г., с. 90 (Sulzer, «Moderne indische Theosphie und Christentum», Leipzig 1909, S. 90).
(обратно)67
Можно, конечно, объяснить божественность Иисуса тем, что тут вступили в силу высшие законы природы. Но, во-первых, в этом вопросе теологи до сих пор не пришли к единому мнению, а во-вторых, на этот счет имеются факты психологических исследований, предлагающие теологии ценную помощь, проливающие свет на трудные для понимания или кажущиеся совершенно невероятными места из Библии.
(обратно)68
Немецкое слово «H?lle» происходит (согласно профессору доктору Д. Кёберле из Тюбингена) от слова «Hel», первоначально никоим образом не означавшего места вечного проклятия.
(обратно)69
Quae nunc ascondenda sunt ab his, quibus timor utilis est, ut, dum supplicia reformidant, peccare desistant (Hieronymus, Comment. Ad. Is. cap. ult.)
(обратно)70
«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею…».
(обратно)71
Практикуется до сих пор среди спиритистов и франкмасонов.
(обратно)72
Лютер тоже написал «тайны Царствиа Небесного», то есть неправильно перевел и это место, что является общеизвестным теологическим фактом.
(обратно)73
На титульной странице «Аппенцельской Церковной Газеты» (Appenzellisches Kircheblatt) (весна 1972 г.) можно было прочесть следующее: «Церковь находится в ситуации крайней неуверенности и неясности, и потому она, несмотря на всю свою бурную активность, в сущности, пребывает в бездеятельности, в параличе. Внутри церкви не существует единого мнения о смысле и роде собственных задач. Более того: отдельные церковные общины и священнослужители, церковные учреждения и церковные группы все меньше и меньше в состоянии точно и понятно объяснить, чего же они хотят и как этого добиться». Поистине ошеломляющее признание — тем более огорчительное, что на такой почве такое нежное растение, как «вера в Бога», может только прозябать. Вместе с моими многочисленными друзьями, для которых живая религия все еще серьезная душевная потребность, я убежден в том, что только целенаправленное возвращение к источникам, из которых черпали ранние христиане, может дать надежду на то, что христианско-этический принцип «Не поступай с другим так, как ты не хочешь, чтобы поступали с тобой», ныне едва ощутимый, однажды обретет новую жизнь.
(обратно)74
Следует иметь в виду, что эти записи были сделаны в 1890–1897 годах.
(обратно)75
См. Евангелие от Матфея, 8 12; 22 13; 24 13; 24 51; 25 30.
(обратно)76
Маттизен: «Нужно только оставаться на твердой почве подсознания, тогда — даже в худшем случае — ничего ни с кем не случится…»
(обратно)77
«Предупреждающее знамение». См.: Книга пророка Даниила, 5, 25–28.
(обратно)78
Тот одаренный сверхчувственным даром офицер, сам не зная этого, был выдающимся медиумом, способным входить в глубокий транс; он осознал это, лишь придя в себя, и был весьма смущен.
(обратно)79
Слово «дилетантов» намеренно взято в кавычки, так как история наук доказывает, что основополагающие нововведения, идеи и импульсы исходили преимущественно от так называемых дилетантов.
(обратно)80
Типичный признак явлений материализации.
(обратно)81
Первым, кто заявил о наличии четвертого измерения пространства, был Генри Мор, родившийся в 1616 г. в Грантхэме (Henry More, Grantham). Он пришел к убеждению, что четвертое измерение «послано нам как вместилище мира духов». — Г. Мор, «Enchiridion metaphysicum»; Циммерманн, «Генри Мор и четвертое измерение пространства» (Zimmermann, «Henry More und die vierte Dimension des Raumes»).
(обратно)82
Сохранение записей на магнитной пленке и создание инженером из Вены Ф. Зайдлем (F. Seidl) «психофона» можно считать первыми шагами в этой области.
(обратно)83
Профессор Г. Оберт пояснил в своем «Катехизисе уранидов» на с. 134 и следующих, как можно при необходимости привести доказательство существования Бога. Вкратце это выглядит так. Что касается понятия «законы природы», то это, в сущности, не законы, а простые высказывания. В отличие от них юридические законы «содержат некий приказ, который можно и преступить; о такое созвучие этих двух слов споткнулся уже не один философ».
(обратно)84
Парацельс выражался на этот счет несколько грубее: «Кто ничего в этом не понимает, тот пусть молчит; или он чему-то научится, или пусть убирается к черту!»
(обратно)85
… и, конечно же, без того, чтобы лить воду на мельницы многочисленных себялюбивых хвастунов и деляг, копошащихся под флагом обрамленного мистицизмом оккультизма. Говорить о парапсихологических исследованиях, упоминая при этом таких людей, было бы столь же неверно, как ставить знак равенства между знахарством и подлинной медициной. Оккультные лощины не могут помешать нам взойти на гору, с вершины которой открывается вид на прекрасные дали.
(обратно)Оглавление
Введение 1 Есть вещи меж небом и землей… Троица (триединство) — тело, душа, дух «Вот я и умер», — подумал я… Мы называли его «Алекс» «Святой Алмаз» Сокровище старого еврея Процесс умирания в наблюдениях ясновидящих Помощь в безвыходном положении Приключение католического священника во Франции Скрипка Страдивари Случай Гарри Прайса Она вернулась с того света Сон врача Сверхчувственные явления на войне Видения, похожие на явь 2 Весть ОТТУДА — сын пишет матери И еще о медиумическом письме и письменности Апорты и феномены материализации Призраки, привидения и бедные души Ангелы-хранители — духи-хранители АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ Аура, Од и эффект Кирлиана И, наконец, об эффекте Кирлиана Телепатия — внушение — гипноз Психометрия — ясновидение — прорицательство Опасности медиумической деятельности «Отцовские медиумы» и спиритизм откровений 3 Смерть — и что дальше? Парапсихология и религия Учение о реинкарнации Самоубийство — пустая затея с тяжкими последствиями Дарована ли домашним животным загробная жизнь? Заключение Терминология
