Электронная библиотека
Форум - Здоровый образ жизни
Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла,
Консультации специалистов:
Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; Дыхательные практики; Гороскоп; Правильное питание Эзотерика


От автора

Предложение издательства написать книгу о судействе в футболе застало меня врасплох. Казалось бы, что тут удивительного? Сегодня арбитры на поле подчас являются едва ли не главными фигурами в каждом матче. По окончании игры все их действия и решения обсуждаются не меньше, если не больше, чем забитые мячи или красивые комбинации. Журналисты даже придумали им емкое и в чем-то зловещее определение – «люди в черном», считая, что своими решениями на поле они не только влияют на результаты игр, но и подчас делают его. Так что внимание к арбитражу вполне понятно и легко объяснимо. Озадачило же меня другое – как рассказать о нашей профессии так, чтобы это было одновременно интересно, познавательно и в то же время лишено субъективности и пристрастности, одним словом, честно и достоверно, ничего не утаивая и не приукрашивая. Задача, надо сказать, не из легких. Это как провести матч лидеров, где на кону стоят не только три очка, но и судьба медалей, чемпионского звания, Кубка.

Таких встреч в моей судейской практике было немало, а потому решил рискнуть. Мысленно надеть судейскую форму, взять в руки свисток и шаг за шагом, эпизод за эпизодом, матч за матчем заново провести самые памятные из них. И не только из своей карьеры, а и других арбитров, как в чемпионатах СССР/России, так и на международной арене – в еврокубках, чемпионатах мира и Европы. Вспомнить и разобрать различные спорные моменты, показать, почему в той или иной ситуации, арбитр принял именно такое решение, и, приводя правила игры, постараться объяснить, было ли оно правильным или ошибочным, и если ошибочным, то как нужно было поступить.

В своей книге я старался быть предельно честным и ничего не скрывать, в том числе и того, как люди на поле и за его пределами пытались влиять на результат матча, предлагая (такие случаи были лично со мной) деньги за обеспечение нужного им результата.

Читатель найдет здесь и трагические, и смешные, и просто любопытные случаи из судейской практики как моей, так и других арбитров, отечественных и зарубежных, с кем свела меня судьба, сможет побывать за дверями судейских комнат, заглянуть в них и увидеть, что там происходит до матча и после окончания встречи, какие высокопоставленные люди туда наведываются, какие разборки происходят, какие ситуации возникают, и убедиться, что от великого до смешного всего шаг.

Вместо предисловия

Но прежде чем выйти на поле, надо, видимо, вернуться на несколько десятилетий назад и рассказать, а как люди приходят в судейство, кто и почему становится футбольным арбитром? Рассказать на своем личном примере и своих коллег. С одними из них судьба сводила меня, с другими разъединяла, с третьими разводила по разным углам ринга. Это жизнь, а значит, в ней всегда есть место и верной дружбе, и подлому предательству. Но обо всем по порядку.

Когда я окунулся в судейскую практику с головой, как в омут, сразу понял, насколько это тяжелая сфера деятельности, сопряженная с риском, с различного рода стрессовыми ситуациями, повышающими уровень адреналина в крови. В Писании ведь сказано: «Не судите, да не судимы будете», а мы подчас в жизни только и занимаемся тем, что судим и осуждаем всех и вся вокруг. Но что делать, в миру живем, а значит, и по мирским законам. Так вот, для футбольного человека, который по каким-то причинам не состоялся как игрок, но хочет продолжить свою жизнь в футболе, есть несколько путей. Можно играть за ветеранов, за различные клубные команды, стать тренером команды мастеров или детским, а можно поменять немножко направление или, как модно ныне говорить, вектор деятельности, и взять в руки свисток. В этом случае вы становитесь полноправным участником футбольного спектакля высокого уровня, но в несколько ином амплуа. И тут обнаруживается одна очень интересная вещь. Да, можно быть высококвалифицированным футболистом, владеть техникой игры, знать специфику всех единоборств на поле, анатомию столкновений, перемещений мяча после различных по исполнению ударов, уметь отличить траекторию его полета после касания ноги или руки, когда футболист подыгрывает себе именно этой частью тела, и так далее. Но этого мало, это все, как говорится, цветочки, а ягодки заключаются в следующем. Судейство, оказывается, в значительно большей степени влияет на индивидуальность человека, его личность и подвергается беспрерывным атакам как на поле (претензии к судье высказывают и футболисты, и тренеры, и зрители с трибуны, причем в достаточно нелицеприятной форме), так и за его пределами. Посмотрите, какая жесточайшая, беспощадная критика, порой несправедливая, обрушивается на арбитра со страниц газет и каналов телевидения. Особенно это касается местных СМИ, которые выражают интересы только одной стороны – своей родной команды. А сколько приходится терпеть арбитрам от так называемых авторитетных игроков, иначе звезд футбола, которые считают себя неприкасаемыми и, как минимум, на особом положении. Впрочем, это в большей степени относится к мнимым звездам, которые считают таковыми сами себя, а по-настоящему большие футболисты редко позволяют себе нечто подобное. Это-то давление – тренеров, игроков, зрителей, специалистов – и вызывает повышенные требования к личности арбитра: к чертам его характера, воли, умению противостоять всему этому. И действительно, нужно обладать недюжинным характером, чтобы не сломаться под таким прессом, чтобы не изменить себе под напором авторитетов в футбольном мире, мнимых и настоящих. Значимость арбитража возрастает пропорционально рангу турнира. Мне посчастливилось судить чемпионат СССР в его расцвете, когда наши клубы – киевское и тбилисское «Динамо» завоевывали Кубок кубков и Суперкубок. Когда наша сборная регулярно попадала на чемпионаты мира и Европы, становилась второй командой в Старом свете, олимпийским чемпионом в Сеуле. Да и уровень самого чемпионата был высочайший. Каждый клуб располагал целой плеядой хороших, а то и просто классных футболистов, ими руководили, как правило, высококвалифицированные тренеры.

Нужно обладать недюжинным характером, чтобы не сломаться под таким прессом, чтобы не изменить себе под напором авторитетов в футбольном мире, мнимых и настоящих.

В этой игре все взаимосвязано – не может быть хорошего футбола без хорошего судейства, и наоборот. Никита Павлович Симонян как-то спросил меня: «Почему у нас нет такого судейства, как во вчерашнем матче в исполнении итальянца Колины в финале Лиги чемпионов?» Я ответил: «Никита Павлович, а почему у нас нет футболистов уровня «Манчестер Юнайтед» и «Бавария», участников этого финала?» Может, поэтому и в чемпионате Союза судейство было на порядок выше, чем ныне, что там и уровень футбола был несравним с сегодняшним?

Последнее время я часто задумываюсь над тем, а почему, собственно, выбрал эту профессию? Как так получилось, что остановился именно на ней, а не на какой-то другой и отдал бы ей снова предпочтение, будь такая возможность? Могу честно ответить: не знаю. Но, похоже, в этой жизни мы сами редко что-то выбираем, по крайней мере, ту дорогу, которую нам предстоит осилить, в том числе и профессию. Скорее она выбирает нас, чем мы ее. Часто решающим становится какой-то случай, даже ненароком оброненное слово. Вот и футбольными арбитрами люди становятся по-разному и различными путями приходят к этому. Чего, кажется, проще: закончил играть в футбол и иди суди. Правила знаешь, игру понимаешь: свисти в свое удовольствие. Но не все так просто, как кажется. И если у читателя хватит терпения дойти до конца этой книги, он поймет почему.

Глава 1
Родом из детства

Родился и вырос я на Таганке. Детство моего поколения послевоенного было небогато на какие-то события. Из развлечений нам был доступен только футбол летом и хоккей зимой. Жил я напротив Ждановского парка. Там каждую зиму заливали каток. Вот на нем-то и пропадали мы, мальчишки, все свое свободное время. Мастерили клюшки, точили видавшие виды допотопные коньки – и вперед. Летом же во дворе гоняли мяч, пока сумерки не скрывали его от нашего взора. Конечно, при первой возможности ездили всей гурьбой на стадион посмотреть настоящий футбол. Помню один матч. В Лужниках играли сборные СССР и Швеции. В воротах – Лев Яшин в своей знаменитой серой кепке с большим козырьком, а у шведов мяч забил, кажется, Хамрин. В то время фамилии этих футболистов мы произносили с придыханием. Это современные звезды не сходят с газетных полос и телеэкранов, а тогда достоверной информации было мало. Зато ходило много легенд, разных историй и случаев, былей и небылиц. А нам больше ничего и не нужно было, мы верили во все и жили этим. Каждый из нас сам рисовал в своем воображении своего кумира и защищал его везде и всегда.

Отца я видел редко. Чтобы прокормить семью, ему приходилось много работать, поэтому, когда он уходил, мы еще спали, а когда приходил, мы уже спали. Но вот однажды он пришел днем и говорит: «Давай-ка, сынок, собирайся, тут «Спартак» объявляет набор в секцию футбола, поедем записываться». Представляете, каково это было услышать мальчишке в десять лет?! Пока ехали, я уже видел себя знаменитым футболистом, игроком сборной страны, забивающим решающий мяч в главной игре. Но реальность оказалась иной. Меня не приняли, сказали рано еще, посоветовали прийти осенью, мол, тогда будет набор мальчиков моего возраста. Вот так все мои мечты разом и оборвались на самом интересном месте. Почему, спросите, поехали именно в «Спартак»? В то время за эту команду играл наш однофамилец Галимзян Хусаинов, кумир многих ребят моего поколения. Это было в мае. Ждать до осени не хотелось, а потому через несколько дней мы – я и несколько ребят из школы – поехали в динамовскую школу. А там приняли безоговорочно, сразу приглянулся им чем-то. Может, ростом? Я ведь тогда выше всех своих сверстников был. Только спросили: «Какого года? 1954-й? Давай, давай заходи, хотя на тот момент в «Динамо» отбирали мальчишек 1953 года рождения». Начались занятия, но вскоре, как это обычно бывает в детском возрасте, я заболел, пропустил несколько тренировок, и на этом моя учеба в этой школе закончилась, собственно, не успев еще толком начаться.

Зимой играем мы как-то в хоккей и вдруг приходит один пацан с соседнего двора в таких классных хоккейных коньках «сапожком», ну прямо как у настоящих хоккеистов. А я-то знаю, что он тоже из небогатой семьи и потому спрашиваю: «Неужто тебе их купили?» – «Да нет, – отвечает он. – Стадион «Торпедо» знаешь? Мы там занимаемся в секции. Хочешь, приходи и тебе такие же выдадут». Едва дождавшись следующего дня, я поехал на «Торпедо». В секцию хоккея меня, кстати, записывал известный в будущем арбитр международной категории по хоккею Валентин Петрович Никульцев. Ну а летом мы переключались на футбол. В школьные каникулы нас вывозили в летний оздоровительный лагерь в Мячково. Там рядом аэродром и тренировочная база команды мастеров «Торпедо». Прибавляли мы там прилично. Сборы были очень насыщенные и давали нам, мальчишкам, много. Между прочим, старшим тренером школы тогда был Владимир Иванович Горохов, долгое время работавший вторым тренером в команде мастеров. Он-то и водил нас частенько на базу посмотреть, как тренируются настоящие мастера.

И вот однажды, буквально на следующий день после моего 16-летия, приходит к нам начальник команды «Торпедо» Юрий Васильевич Золотов и говорит Горохову: «Владимир Иванович, выручай, дай пару ребят. Завтра наш дубль со «Спартаком» в Тарасовке играет, а у нас недокомплект – кто-то травмирован, кто-то приболел». Горохов показал ему на меня и еще одного парня, тоже, кстати, Серегой звали. Вот так в 16 лет мы с ним (Сергеем Симонцевым) и дебютировали в торпедовском дубле, да еще против такого соперника, как «Спартак». Хорошо помню, вышли мы во втором тайме при счете 0:2, и Серега мяч забил. В воротах у спартаковцев тогда стоял знаменитый Ионас Баужа, и весь стадион стал смеяться и подтрунивать над ним: «Эй, кепочник, тебе уже пацаны голы забивают!» Я играл в центре полузащиты против Вячеслава Амбарцумяна. Проиграли мы тот матч 2:5, но нас заметили и сразу пошли вызовы в сборную команду Москвы. Тогда неофициальное первенство Союза среди юниоров проводилось под эгидой ЦК комсомола. Было два таких турнира – Кубок юности для 16-летних и Кубок дружбы для 18-летних. Участвовали сборные команды всех союзных республик, а также Москвы и Ленинграда. Так мы с Сережкой и еще один парень – Александр Кривенко – оказались в сборной Москвы, которая, между прочим, формировалась на базе школ московских клубов и ФШМ, поэтому попасть в нее было насколько почетно, настолько и трудно. Выбор был велик. Тем не менее мы, можно сказать из клубной системы, сразу шагнули в сборную Москвы. Финал проходил в городе Шахты Ростовской области. Помню, пришел Василий Алексеев, наш замечательный штангист, чемпион и рекордсмен мира. Однако финальный матч мы проиграли сборной Грузии 0:1. А руководителем грузинской делегации был известный арбитр Карло Варламович Круашвили. Почему я делаю на этом акцент? Потому что именно тогда мы в первый раз столкнулись с прямым влиянием судейства на ход встречи. Когда играли у себя в чемпионате Москвы, так даже и не обращали на это внимания – судит себе человек и судит, все нормально. Мы играли в футбол и даже не предполагали, что могут быть какие-то судейские предвзятости, могут приниматься решения, способные повлиять на итоговый результат. Тот матч грузинам мы проиграли именно из-за этого. Арбитр встречи явно благоволил нашим соперникам и, как принято говорить, свистел в одну сторону. Ну да ладно, об этом и многом другом я еще скажу в дальнейшем.

Вот так потихоньку начало вырисовываться мое футбольное будущее. Помимо этого я ведь зимой еще и в шайбу играл за «Торпедо» и где-то, кажется, зимой 1970 года меня пригласил хоккейный «Спартак». Перешел, начал выступать за спартаковскую школу, в которой хоккей был, конечно, лучше развит, чем в «Торпедо». Но и футбол не бросал. В 1970 году, в декабре, нас, торпедовцев, вдруг неожиданно отправили на сбор в Адлер. Организован он был по инициативе Виктора Александровича Маслова. Практиковал он такие вещи и раньше, еще в первый свой приход в «Торпедо». Идея была проста – собрать талантливых молодых ребят со всей Москвы и отобрать наиболее одаренных. Кстати, привез нас на этот сбор Алексей Алексеевич Анисимов, опытнейший тренер по подготовке и доводке талантов. В первый же вечер он собрал нас на знаменитой базе профсоюзов, в Адлере, рассказал о задачах этого селекционного сбора и поведал нам, что здесь же, в Адлере, был открыт талант 16-летнего Эдуарда Стрельцова. И что он прямо со сборов был отправлен в расположение команды мастеров, готовившейся к чемпионату страны. Впервые же Стрельцова я увидел еще мальчишкой. Поехали мы как-то с отцом на стадион «Торпедо». 1964 год. Первенство Москвы среди мужских команд. Встречались «Торпедо» и «Спартак». За спартаковцев, помню, играли Маслаченко, Старшинов, братья Майоровы. И вдруг отец шепчет мне, показывая на плотного лысого мужика: «Смотри сынок, это великий футболист Эдуард Стрельцов. Смотри и запоминай, думаю, ты еще очень не скоро сможешь увидеть игрока, равного ему». А мне и невдомек, помню, подумал тогда, а как же этот «биток» будет по полю передвигаться. Однако во все продолжение игры я видел на поле только его одного. И был поражен – вот ведь, оказывается, каким может быть футбол! После того сбора я стал привлекаться в дубль «Торпедо», но по-прежнему играл в хоккей за «Спартак», даже готовился к финалу юношеского чемпионата Союза, который должен был состояться в славном городе Саратове в период мартовских школьных каникул. Но на одной из последних тренировок в Сокольниках, как сейчас помню – 8 марта 1971 года – я получил травму во время единоборства у борта – перелом руки, и финал прошел без меня.

А в августе, когда хоккейные команды начинали готовиться к новому сезону, мне неожиданно приходит приглашение от «Спартака» на первые сборы. Спрашиваю у Горохова, как мне поступить, а он отвечает: «Понимаешь, для «Спартака» ты, в общем-то, чужой человек. А здесь, у нас, свой. Так что оставайся, работай, тренируйся».

И я остался, выбрал футбол, а вместе с ним, как оказалось, и свою судьбу, свою дорогу в жизни. Отдай я тогда предпочтение хоккею и, возможно, все у меня сложилось бы по-иному. Лучше или хуже, не могу сказать, но иначе, это точно.

В 1972 году, когда мне исполнилось 18 лет, пришло время служить в армии. Клуб, правда, попытался меня как-то отмазать, предложил устроить в институт, во ВТУЗ, но я отказался, сославшись на то, что это не мое. Поступить на тренерское отделение инфизкульта с наскока было сложно. Уладить дело с армией взялся главный тренер мужских клубных команд «Торпедо» Василий Севостьянович Проворнов, устроив меня на работу в закрытое предприятие. Был у нас такой п/я, «Комета» назывался. И я, уверенный в полной своей безопасности, согласился. Выхожу первый день на работу, мне выделяют стол, объясняют, что делать, и тут подходит начальник цеха и говорит: «Слушай, сынок, съездил бы ты в военкомат. Отвез бы им документы, что ты теперь у нас работаешь. Ну так, для порядка». Я и поехал. Военком повертел мои бумаги в руках, а потом и говорит: «Знаешь, как это называется? Уклонение от армии. Два года лишения свободы. Так что давай завтра приходи с вещичками, а об этом мы никому ничего не скажем».

И попал я в Калининград, бывший Кенигсберг, принадлежащий до войны Восточной Пруссии. Помню, в то время, когда я призывался, всерьез обсуждался вопрос о передаче этой территории бывшей тогда ГДР. Я застал еще развалины Королевского замка, могилу Иммануила Канта, разветвленную сеть фортификационных сооружений. Все это, конечно, производило впечатление. Не случайно так много наших солдат погибло при штурме Кенигсберга. Гитлер вообще считал этот город-крепость неприступным, а наша армия взяла его за несколько дней. Но какой ценой – счет шел даже не на десятки, а сотни тысяч жизней.

Естественно, там находилось много наших воинских частей и в каждой, что примечательно, было прекрасное футбольное поле с великолепным травяным газоном. Там же, при Московско-Минской, орденов Суворова и Кутузова Гвардейской мотострелковой дивизии, была очень интересная спортивная рота, а при ней – футбольная команда, выступавшая на первенство Калининградской области и, конечно, защищавшей честь Прибалтийского военного округа на Всесоюзной «вооруженке». По существу это была сборная по футболу Прибалтийского военного округа. Начальником же футбольной команды и одновременно главным тренером являлся большой любитель футбола, начальник физподготовки дивизии – полковник Шапоренко Борис Кириллович. Вот за нее-то я и стал играть. Кстати, вместе, с Леней Ткаченко, который до сих пор работает тренером, и Янисом Межецкисом, нынешним генеральным секретарем Федерации футбола Латвии. В качестве представителя УЕФА он постоянно приезжает на Кубок Содружества и другие турниры. Такая вот была у нас спортивная рота.

После возвращения из армии вновь вернулся в «Торпедо», играл на первенство Москвы и одновременно работал на заводе. У нас было только два выходных – вторник и четверг. ЗИЛ ведь в то время был как бы государством в государстве. Не поверите, но входишь в проходную, а потом на автобусе еще полчаса добираешься до своего цеха. Там даже было свое отделение ГАИ, светофоры, «зебры» и прочее. Так я и играл, пока не поступило предложение из махачкалинского «Динамо». Хорошая была командочка, да и зона второй лиги очень интересная – ростовский СКА, грозненский «Терек». Это был 1975 год. По существовавшей тогда системе розыгрыша победители всех зон собирались в Сочи на финальную пульку и только три лучшие команды получали право играть в первой лиге. Старшим тренером команды тогда был Владимир Иванович Шувалов. Отличный специалист. Он в свое время «Динамо» (Кировабад) в высшую лигу вывел, а когда работал с «Кузбассом», у него братья Раздаевы играли. Помощником у него работал Гаджи Муслимович Гаджиев, в будущем один из тренеров олимпийской сборной СССР, завоевавшей золото в Сеуле. Он уже тогда отличался своеобразным подходом к тренировкам, все время что-то экспериментировал, выдумывал, анализировал, ввел систему круговой тренировки. Состав же в Махачкале был приличный: Вячеслав Легкий, известный по выступлениям за бакинский «Нефтчи», да и в сборную страны одно время призывался; Саша Маркаров в московском «Динамо» пробовался; Саша Решетняк, который запомнился тем, что мячи из аута метров на пятьдесят бросал. Так что команда была сильной и опытной. Мне, молодому, место не всегда находилось, а потому после первого круга я собрался и уехал.

Уехал с мыслью, что надо что-то решать, что-то делать. В то время в нашем футболе было немало отличных футболистов, один из которых, Олег Блохин, просто блистал. Тогда-то ко мне и пришло понимание, что я вряд ли смогу когда-нибудь выйти на более-менее приличный уровень, не говоря уже о Блохине. Сейчас я сужу об этом объективно и понимаю, что в моем становлении как футболиста были допущены определенные ошибки. Дело в том, что на каждом этапе подготовки игрока, начиная с детских лет, есть свои законы – в каком возрасте какие качества надо развивать. Допустим, в раннем возрасте надо упор делать на скоростную выносливость, то есть скоростенку развивать, а потом уже – физические данные. У меня же все это оказалось нарушенным, а детский тренер вовремя не подсказал, не проконтролировал. В результате я получился физически сильным, рослым, но не скоростным. Осознав окончательно, что выйти на высокий уровень уже не смогу, я и принял решение завершить игровую карьеру и поступить в институт физкультуры.

В инфизкульте жизнь была интересная. Поскольку поступал я после службы в СА, на льготных условиях, то наш куратор группы по специализации Валерий Александрович Выжгин назначил меня старостой группы. Надо сказать, состав нашей группы был очень и очень приличным. Судите сами: Валерий Петраков, Алексей Ильин и Сергей Игумин в 1977 году стали чемпионами мира в составе сборной команды СССР на первом чемпионате мира для юниоров до 20 лет – «ФИФА – Кока-Кола Кап»; на первой полосе единственной всесоюзной спортивной газеты «Советский спорт» того времени огромная фотография – капитан команды молодежной сборной СССР – Александр Зуев (наш сокурсник) обменивается памятными вымпелами на стадионе «Парк де Пренс» с капитаном команды сборной Франции Мишелем Платини. Начинали с нами свою студенческую жизнь и два «железнодорожника» – прекрасный вратарь Валерий Новиков и очень надежный защитник Николай Калайчев. Проводился у нас и свой чемпионат. А тут вскоре согласно специальному Постановлению ЦК партии была организована Высшая школа тренеров. В первом наборе оказались известные всем футболисты Эдуард Малафеев, Павел Садырин, Виталий Хмельницкий, Геннадий Логофет, Кахи Асатиани, то есть те люди, которых мы еще вчера видели на футбольном поле. Возглавил школу Вячеслав Васильевич Варюшин, замечательный специалист и педагог, которому хочется сказать просто огромное спасибо за его труд. Так я стал студентом кафедры футбола ГЦОЛИФКа, а среди преподавателей кафедры были и два арбитра ФИФА Иван Иванович Лукьянов и Павел Николаевич Казаков. Вот так я учился и играл на первенство вузов. Тогда оно было очень сильным. За первую команду, например, одно время выступали два Николая – Толстых и Колесов. Они учились на третьем курсе, я – на первом, но играли мы тем не менее вместе, так как меня, студента 1-го курса, что случалось крайне редко в истории кафедры футбола, перевели в старшую команду.

И вот как-то подходит ко мне Павел Николаевич Казаков и предлагает: «Слушай, может, попробуешь посвистеть?» Я отвечаю: «Да нет, Павел Николаевич, с чего вдруг?» – «Ну почему вдруг, ты же футбол знаешь, а нам в судейском корпусе нужны ребята, которые хорошо разбираются в игре». И я, во многом неожиданно для самого себя, сказал: «А что, давайте попробуем». Записался в московскую коллегию судей, а поскольку тогда Москва была разделена на бригады по территориальному признаку, я, как бывший торпедовец, попал в бригаду № 8, зиловскую. Называлась же она так потому, что в ней было много выходцев с завода Лихачева. Возглавляли ее Николай Сергеевич Жихарев и Юра Савченко, который тогда уже судил матчи, причем весьма прилично. С этого, наверное, и можно вести отсчет моей карьеры арбитра. Начинал, понятно, с первенства Москвы среди студентов. Параллельно продолжал играть за свою команду. Вот тут-то и произошел однажды эпизод, который, думаю, очень серьезно повлиял на мое отношение к арбитражу вообще. Не в смысле стиля, манеры судейства, нет, а в нравственном плане. Случился он в матче «Торпедо» – «Буревестник». Я играл против торпедовцев на знаменитой «горюхе». За «Торпедо» выступали Алексей Еськов, Владимир Сахаров, Александр Салыга, Николай Кузьмин, Леонид Пахомов. Серьезная такая была игра. И вот в одном из эпизодов мы, «студенты», а я действовал на позиции центрального защитника, делаем искусственное положение «вне игры», но судья якобы не видит его и не фиксирует. Мы проигрываем 0:1. Идем после матча в раздевалку, и я этому арбитру говорю: «Как же вам не стыдно! Почему вы закрыли глаза на явное нарушение правил? Ведь офсайд же был метровый!» Он не обращает на меня никакого внимания, не отвечает, будто не слышит и продолжает идти. Я так осторожненько беру его за плечо и, желая развернуть к себе лицом, удерживаю его и повторяю: «Я же к вам обращаюсь, послушайте». Он, попытавшись вырваться, дернулся и порвал рукав своей судейской футболки, видимо, не один десяток раз стираной-перестираной. «Ах, так, – закричал он, чуть ли не на весь стадион, – ты мне еще рубашку рвать будешь. А ну, пойдем в судейскую, сейчас разберемся с тобой». На мое счастье рядом оказался наш тренер. Он нашел какие-то слова и уладил начавший было разгораться конфликт. «Вот, – несколько успокоившись, сказал судья, – скажи спасибо своему тренеру, а иначе несдобровать бы тебе». – «Ну ведь я же не нарочно. Я просто пытался остановить вас и задать вопрос», – объяснял я.

И вдруг он, то ли защищаясь, то ли вновь нападая на меня, бросает такую фразу: «Если ты такой умник, иди и суди сам».

А я в ответ и говорю: «Знаете, если я и буду когда-нибудь судить, то уж, по крайней мере, получше вас». Тогда, по горячим следам, я не придал своим словам особого значения, но впоследствии понял, что именно после того эпизода, той конфликтной ситуации, во мне что-то изменилось, произошел какой-то перелом. Я совершенно по-иному взглянул на судейство, стал более серьезно к нему относиться. Собственно, то, что случилось тогда на стадионе «Торпедо», заставило меня задуматься именно о нравственной ответственности арбитра за решения, принимаемые им на поле. С этой мыслью я и продолжил судить, решив всерьез посвятить себя новой профессии. С этого момента, наверное, и можно вести отсчет моей судейской карьеры…

Правило 1
Поле для игры

Размеры

Поле для игры имеет форму прямоугольника. Боковая линия должна быть длиннее линии ворот.


Длина: минимум 90 м (100 ярдов), максимум 120 м (130 ярдов)

Ширина: минимум 45 м (50 ярдов), максимум 90 м (100 ярдов)


Из точек на расстоянии 5,5 м (6 ярдов) от внутренней стороны каждой стойки ворот, под прямым углом к линии ворот, вглубь поля проводятся две линии. На расстоянии 5,5 м (6 ярдов) эти линии соединяются другой линией, параллельной линии ворот. Зона, ограничиваемая этими линиями и линией ворот, называется площадью ворот.


Международные матчи

Длина: минимум 100 м (110 ярдов), максимум 110 м (120 ярдов)

Ширина: минимум 64 м (70 ярдов), максимум 75 м (80 ярдов)


Разметка

Разметка поля для игры производится с помощью линий. Эти линии входят в площадь, которую они ограничивают. Две длинные линии, ограничивающие поле для игры, называются боковыми, две короткие – линиями ворот. Ширина любой из линий не превышает 12 см (5 дюймов). Поле для игры делится на две половины с помощью средней линии. Посередине средней линии делается отметка центра поля. Вокруг нее проводится окружность радиусом 9,15 м (110 ярдов).


Штрафная площадь

Штрафная площадь обозначается в конце каждой из половин поля следующим образом.

Из точек на расстоянии 16,5 м (18 ярдов) от внутренней стороны каждой стойки ворот, под прямым углом к линии ворот, вглубь поля проводятся две линии. На расстоянии 16,5 м (18 ярдов) эти линии соединяются другой линией, параллельной линии ворот. Зона, ограничиваемая этими линиями и линией ворот, называется штрафной площадью. Внутри каждой штрафной площади делается 11-метровая отметка на расстоянии 11 м (12 ярдов) от точки, находящейся между стойками ворот и на равном расстоянии от них. За пределами штрафной площади проводится дуга окружности радиусом 9,15 м (10 ярдов), центром которой служит 11-метровая отметка.


Площадь ворот

Площадь ворот обозначается в конце каждой из половин поля.


Флаги

В каждом углу поля устанавливаются флаги, которые крепятся на флагштоках, не имеющих заостренного верхнего наконечника, высотой не менее 1,5 м (5 футов). Флагштоки могут устанавливаться и по обоим концам средней линии, на расстоянии не менее 1 м (1 ярда) за пределами боковой линии.


Угловой сектор

От каждого углового флага внутрь игрового поля проводится четверть окружности радиусом 1 м (1 ярд).


Ворота

Ворота должны размещаться по центру каждой из линий ворот. Они состоят из двух вертикальных стоек, находящихся на равном расстоянии от угловых флагов и соединенных вверху горизонтальной перекладиной.

Расстояние между стойками 7,32 м (8 ярдов), а расстояние от нижнего контура перекладины до поверхности земли 2,44 м (8 футов). Ширина и высота сечения обеих стоек и перекладины одинаковы и не превышают 12 см (5 дюймов). Ширина линии ворот равна ширине стоек и перекладины. К воротам и грунту за воротами могут прикрепляться сетки, которые должны быть надежно закреплены и расположены так, чтобы не мешать вратарю. Стойки и перекладины ворот должны быть белого цвета.


Безопасность

Ворота должны быть надежно закреплены на земле. Использование переносных ворот допустимо лишь в случае их соответствия данному требованию.

Решения Международного совета

Решение 1

Если перекладина деформируется или сломается, игра останавливается до тех пор, пока перекладина не будет починена или заменена. Если починить ее невозможно, матч прекращается. Использование веревки вместо перекладины не допускается. Если перекладину можно починить, то матч возобновляется «спорным мячом» в том месте, где находился мяч в момент остановки игры.


Решение 2

Перекладины и стойки изготавливаются из дерева, металла или иного разрешенного (соответствующим стандартом) материала. Их поперечное сечение может иметь форму квадрата, прямоугольника, круга или эллипса; они не должны представлять опасности для игроков.


Решение 3

На поле для игры и его оборудовании (включая сетки ворот и ограничиваемое ими пространство) не допускается никакой коммерческой рекламы – реальной или виртуальной – с момента выхода команд на поле и до их ухода на перерыв, а также с момента их возвращения на поле после перерыва и до окончания матча. В частности, рекламный материал любого рода недопустим на воротах, сетках, флагштоках или их флагах. К этим предметам не может прикрепляться никакое постороннее оборудование (камеры, микрофоны и пр.)


Решение 4

В течение игрового времени, согласно положениям Решения 3, на поле для игры и его оборудовании (включая сетки ворот и ограничиваемое ими пространство) запрещается воспроизведение (реальное или виртуальное) предметно-изобразительных логотипов или эмблем ФИФА, конфедераций, национальных федераций, лиг, клубов или иных органов.


Решение 5

За пределами поля для игры, на расстоянии 9,15 м (10 ярдов) от угловой дуги, под прямым углом к линиям ворот может быть сделана отметка, обеспечивающая соблюдение этого расстояния при выполнении углового удара.

Комментарии

На первый взгляд, здесь вроде бы нечего комментировать. Все регламентировано, все ясно, выходи и играй. Но не тут-то было. У многих, наверное, остался в памяти матч 1/32 финала Кубка УЕФА сезона 1997/98 года между московским «Спартаком» и швейцарским «Сьоном». Именно там произошел редчайший в мировой практике случай. Напомню его. В день игры в десять часов утра в соответствии с регламентом все заинтересованные лица провели совещание, на котором вроде бы никаких замечаний к организации матча высказано не было. Ситуация повторилась и по прибытии команд на стадион. Однако за несколько минут до того как арбитр встречи должен был дать свисток к началу матча, представитель швейцарской делегации предложил ему проверить размеры ворот. По правилам судья должен был отвергнуть это предложение, однако согласился. После того как инспектор матча Паоло Казарин, главный арбитр Клод Коломбо из Франции и капитаны команд Сергей Горлукович и Иван Кентен измерили ворота, оказалось, что их высота действительно не соответствует нормам. Начало матча было задержано на 28 минут. За это время Коломбо связался с УЕФА и получил указание проводить матч. После игры, завершившейся вничью 2:2 (в первой победили москвичи 1:0), швейцарский клуб подал протест, который был рассмотрен дисциплинарным комитетом УЕФА. РФС, в свою очередь, составил письмо, в котором выразил возмущение происшедшим. В итоге было принято соломоново решение – результат аннулировать, матч переиграть. Встреча была переиграна через две недели в Москве на том же стадионе «Локомотив», и «Спартак» разгромил швейцарцев 5:1. Виновной была признана принимающая сторона, то есть клуб «Спартак», хотя по большому счету спартаковцы были здесь вовсе не при чем. Матч они проводили на тогда еще стареньком стадионе «Локомотив», попросту арендовав его. Естественно они не могли отвечать за размеры ворот и прочую разметку поля. Ну кому придет в голову проверить высоту штанги или длину перекладины? В данной ситуации вину на себя должны были бы взять две стороны – работники стадиона и… главный арбитр матча, который потом, когда его попросили провести замер ворот, убедился, что они не соответствуют стандартам и написал гневный рапорт в УЕФА. В чем вина работников стадиона? В том, что они, видимо, очень давно не делали эти замеры. А надо было бы. Штанги ворот со временем, даже если допустить, что сами ворота были поставлены сравнительно недавно, вполне могли на сантиметр-другой уйти в землю. Но в большей степени виноват сам главный арбитр. Согласно рекомендациям ФИФА и УЕФА он обязан был, по крайней мере в день матча, а по правилам – и за полтора часа до начала игры, лично все проверить, то есть попросить работников стадиона в своем присутствии сделать необходимые замеры. Он проигнорировал это, а потом всю ответственность возложил на нашу команду.

Очень важна ширина разметки линии – 12 см. Почему? Потому что линии входят в размер площадей, которые они ограничивают. Иногда комментаторы вводят в заблуждение болельщиков, говоря, что нарушение произошло прямо на линии штрафной, и судья назначает очень опасный штрафной удар, надо ставить «стенку». Но подождите, если нарушение произошло на линии штрафной, значит, в пределах штрафной, а это уже пенальти.

Далее. Может такое случиться, что перед игрой пройдет сильный дождь или даже ливень, и поле к началу матча вроде бы готово, дренаж хороший, вода уходит в почву, все вроде бы нормально, но линии смыло. Возникает резонный вопрос, какие линии важны, без которых нельзя проводить встречу? Первое. Линии, ограничивающие поле, без них неясно будет, вышел мяч за пределы поля или нет. Второе. Средняя линия, потому что это влияет на определение положения «вне игры» во время матча. Можно обойтись без радиусов. Чтобы начать игру, достаточно определиться визуально. Третье. Обязательно нужны линии штрафной площади, чтобы знать и ориентироваться, где именно произошло нарушение. А вот радиус штрафной площади, так же как и в центральном круге, не столь важен. Еще раз повторю, главное – иметь линии, ограничивающие поле (боковые и лицевые), штрафной площади и средней линии. В этой связи мне запомнился мой дебютный матч, тогда еще в союзной лиге «Таврия» – «Ротор». С утра в день матча была прекрасная погода, и вдруг после обеда на город обрушился прямо-таки тропический ливень, сплошной стеной, точно перед потопом. Стадион «Локомотив» в Симферополе замечательный, газон изумительный, «потоп» он выдержал, но всю разметку смыло, как будто ее никогда и не было – просто ровный прямоугольник поля – зеленый и блестящий от росы. Проведение игры оказалось под угрозой срыва. И тогда наша судейская бригада в полном составе вместе с работниками стадиона, вооружившись кистью и ведром с побелкой, принялась в спешном порядке наносить разметку. Когда команды вышли на разминку, поле было готово к игре.

Еще один случай произошел с участием нашей сборной в отборочном матче к чемпионату мира 1986 года с Норвегией в Лужниках. Стоял ноябрь. Погода – хуже не бывает: снег, переходящий в дождь или, наоборот, дождь, переходящий в снег, сразу и не поймешь. И все это как назло в день игры. Помню, как солдаты большими листами фанеры вычищали какую-то хлюпающую грязь, естественно вместе с дерном. Увидев это, мы пришли в ужас. Стало понятно, что сделать обычную меловую разметку на таком газоне, вернее то, что от него осталось, невозможно. Но мы нашли выход – добавили синьку такого ядовитого цвета, чтобы хоть контуры были видны. Но как только началась игра, линии штрафной площади у обоих ворот смешались с грязью, и нам пришлось в перерыве матча вновь их восстанавливать.

Можно вспомнить и отмененный матч минувшего чемпионата России в Самаре между «Крыльями Советов» и ЦСКА, когда поле на стадионе «Металлург» превратилось в настоящее болото. По логике на таких газонах нельзя проводить игры не только потому, что разметки нет, а просто состояние поля (более двух третей его) не соответствует даже минимальным условиям для нормального проведения матча. Вспоминается мне и 2002 год. Стадион «Торпедо» имени Эдуарда Стрельцова. Встречаются «Спартак» и ЦСКА. Матч был очень важный, по существу чемпионский. Поле на торпедовском стадионе с подогревом, но система старая, дренаж тоже неважный, поэтому когда в день игры пошел обильный снегопад, оно не выдержало. В результате поле чистили снегоуборочными машинами, после чего проводить игру на нем, по большому счету, было нельзя. Но поскольку армейцам через три-четыре дня предстояла очередная встреча в еврокубках, матч решили не переносить, и он состоялся в ужасных, надо сказать, условиях.

По существующим рекомендациям ФИФА, если поле не соответствует требованиям, то есть на нем невозможно играть, матч нужно переносить на следующий день, как минимум, а если и тогда невозможно будет его провести, то решение о том, когда он состоится, принимает национальная федерация. Да, различные природные явления надо смиренно принимать как данность, и лучше перенести матч и провести его в более хороших погодных условиях, чтобы комфортно было прежде всего болельщикам для которых, собственно, футболисты и играют, а не ради галочки, что матч проведен в назначенный день и час. Такова нынешняя позиция Международной федерации футбола.

А вот какой случай произошел совсем недавно – 18 октября прошлого года в матче первого круга Бундеслиги между командами «Хоффенхайм» – «Байер» (Леверкузен). Рефери: Брих Феликс.

На 70-й минуте мяч после удара головой Кисслинга пролетел в сантиметрах от штанги и оказался в воротах через дырку в сетке. Самое удивительное, что гол засчитали – 0:2. Таких судейских ошибок давно не приходилось видеть!

Вскоре показали повтор эпизода, когда один из судей в перерыве проверил сетку ворот «Хоффенхайма»; и все-таки мяч залетел в ворота через дырку в сетке.

Увы, тут, как говорится – «no comments» – без комментариев. Мои учителя-наставники учили нас проверять крепление сеток трижды: на предыгровой разминке; перед начальным ударом, после жеребьевки ворот и перед началом второго тайма.

Эта же история закончилась протестом «Хоффенхайма», однако немецкий футбольный союз отклонил апелляцию пострадавшего клуба и оставил результат матча (2:1) в силе. Вот к чему может привести обыкновенная дырка в сетке ворот, вовремя не замеченная арбитрами.

Глава 2
Наставник. Сергей Алимов

Из воспоминаний

…Я стал судить чаще и впитывать, впитывать в себя науку арбитража. Естественно поначалу на вузовском уровне, обслуживая матчи чемпионата студенческих команд. На одном из таких среди специалистов и слушателей ВШТ произошел следующий случай. Игрок делает подкат сзади, я тут же свистнул и остановил игру. Проштрафившийся начал возмущаться, мол, ничего не было, а Сергей Ольшанский, повидавший в футболе немало, причем на самом высоком уровне, подбегает ко мне и говорит: «Сережа, ты все правильно сделал, когда подкат идет сзади, игрок ведь не видит этого, а значит, и не готов к столкновению. Поэтому в этом случае даже попытку подката сзади лучше сразу пресекать». Было это в 1983 году, а перед стартом ЧМ-94 в США, тогда еще генсек ФИФАЙ. Блатер, обращаясь к арбитрам финальной части на инструктивном совещании, рекомендовал моим коллегам стать на защиту атакующего футбола и незамедлительно удалять с поля «…даже за попытку применить ПОДКАТ СЗАДИ…» Вот такие практические замечания и помогали мне более четко прояснить для себя не только правила, то есть букву закона, но и, главное, дух игры. Мало ведь просто знать правила, быть хорошо подготовленным физически, выдерживать все девяносто минут темп матча, делать рывки, ускорения, грамотно перемещаться, разбираться в тактике, особенностях игры той или иной команды, знать повадки, стиль и манеру игры отдельных футболистов. Все это, безусловно, важно и нужно, но в то же время необходимо учитывать именно дух игры. Иногда ведь нарушения совершаются умышленно, в целях сорвать атаку, и, если ты будешь руководствоваться только правилами игры, буквой закона, то просто засушишь игру. Да, нарушение произошло, но когда ситуация на поле развивается в пользу атаки, важнее сохранить ее развитие, темп, а не свистеть лишний раз. Постараться, прежде чем принимать решение, проанализировать ситуацию. Вот эти замечания более опытных футболистов, таких как Сергей Ольшанский, Геннадий Логофет, Михаил Фоменко, Виктор Прокопенко, Алексей Еськов, Иван Варламов, Виктор Шустиков, Эдуард Стрельцов, Анатолий Банишевский, Владимир Онищенко, проходивших в тот период подготовку в системе ВШТа, и помогли мне глубже вникнуть как в суть игры, так и в футбольные правила.

Однажды на матче в нашем кафедральном спортзале, на турнире среди четырех курсов специализации кафедры футбола и двух групп ВШТа на приз студенческой газеты «На старт», произошел следующий случай. Было очевидное нарушение, но атака продолжилась, я свисток не даю, игру не останавливаю и вдруг… раздается свисток со стороны Ивана Ивановича Лукьянова, одного из кураторов турнира, известного и уважаемого нашего арбитра. Это ведь еще и учеба – все происходит наглядно, на конкретных примерах. Игроки остановились и стали выслушивать замечания принципиального Ивана Ивановича с разбором моих действий. Ну понятно, что меня, в общем-то, публично выпороли. Все это происходило еще и в присутствии преподавателей кафедры, в том числе и Павла Николаевича Казакова. Заканчивается первый тайм, мы уходим в раздевалку. Я весь такой покрасневший, как нашкодивший мальчишка, и дядя Ваня, как мы между собой звали Лукьянова, вновь начинает мне втыкать: «Сергей, там был явный фол, надо было свистнуть». Не извини, что, мол, я вмешиваюсь, а ультимативно – «надо было свистнуть и все». Я стою, низко опустив голову, и пытаюсь подобрать слова, чтобы объяснить ему, почему принял другое решение. Не оправдаться, а именно объяснить. И какова же была реакция Павла Николаевича, который на чемпионате мира 1974 года достойно представлял судейский корпус Советского Союза и даже котировался на финальный матч, но, поскольку в финал вышла сборная ФРГ, его кандидатура не прошла. Дело в том, что у немцев еще свежи были в памяти события чемпионата мира в Англии 1966 года, когда также в финальном матче с подачи нашего арбитра Тофика Бахрамова засчитали тот знаменитый спорный мяч в их ворота после отскока от перекладины. Тофик, конечно, ошибся, он просто физически не мог разглядеть отскок мяча. Любопытно, что когда королева Великобритании после матча вручала всем арбитрам золотые свистки, Бахрамов спросил у Н.Г. Латышева – патриарха Судейского корпуса СССР и на тот момент члена Судейского комитета ФИФА: «Николай Гаврилович, я правильно поступил?» – «Ты поступил в пользу Королевы», – ответил Латышев. Поэтому немцы, естественно, сделали все, чтобы отвести кандидатуру Казакова, как советского арбитра. Так вот Павел Николаевич вышел на середину комнаты и сказал: «Ваня, ты что делаешь? Ты просил его, чтобы он судил этот матч? Он сам взялся и пусть сам, понимаешь, сам, через свои ошибки выходит из ситуации и признает их. Ты чего вмешиваешься? Вот сейчас в раздевалке выскажи свое видение эпизода, предложи вариант решения, а на поле не смей этого делать». Затем, обращаясь уже ко мне, какие-то решения поддержал, с какими-то из них не согласился, но все это сделал настолько педагогически правильно, настолько профессиональным оказался тот его короткий разбор первого тайма, что запомнил я его на всю жизнь.

А сама моя жизнь так и потекла – я продолжал играть за мужскую команду «Буревестника» и одновременно судить первенство Москвы по юношам. И вот однажды, было это, если мне не изменяет память, в 1983 году, меня неожиданно вызывают на Всесоюзный сбор судей. Всего Всесоюзных учебно-тренировочных сборов судей по футболу по стране было семь: пять из них проходили в Сочи и по одному – в Ташкенте и Закарпатье. Но смотровыми, главными в определении перспективы арбитра считались сочинские. Там собирались команды всех лиг – высшей, первой и второй. Все шло поэтапно, и ближе к началу чемпионата туда съезжались клубы высшей лиги. Те же сборы, на которые вызвали меня, были организованы специально для молодых арбитров. Именно здесь произошло одно событие, точнее, встреча с человеком, который сыграл в моей судьбе, и не только как арбитра, огромную роль. Не знаю, как бы все у меня сложилось дальше, если бы не он.

Так в жизни иногда бывает, на каком-то ее этапе вам посылается наставник что ли, другого слова не подберу, который нужен вам именно здесь и сейчас, в данную минуту, и он идет рядом с вами, поддерживая, укрепляя, направляя.

Мне в этом смысле очень повезло. А дело было так. Перед сбором я поехал за командировкой в Управление футбола СССР. Захожу к Павлу Николаевичу Казакову. Он к тому времени уже ушел с кафедры и по приглашению Вячеслава Ивановича Колоскова перешел работать туда. В комнате помимо него был еще Александр Васильевич Табаков. Оформляю командировку, и в это время входит Сергей Андреевич Алимов, старейший наш арбитр, старший преподаватель этого учебно-тренировочного сбора в Сочи. И Табаков вдруг неожиданно говорит ему: «Кстати, Сергей Андреевич, познакомьтесь, это вот Хусаинов. Обратите на него внимание: очень прилично играет и очень прилично разбирается в футболе». Однажды Анатолий Васильевич судил игру нашего «Буревестника» на первенство Москвы и, видимо, я так проявил себя на поле, что он счел нужным отметить меня. А надо сказать, что из его уст это дорогого стоило, он был принципиальнейшим человеком.

Сбор с методической точки зрения был очень интересным. Пожалуй, только там впервые я начал понимать, что такое на самом деле судейство – столько было новой информации, новых подходов в подготовке, разборе матчей и так далее. Кстати, на тех сборах были Андрей Бутенко, Виктор Филиппов. Помню, преподаватель кафедры футбола инфизкульта Александр Александрович Кириллов уже тогда, в 1983 году, привлекавшийся к судейству матчей высшей лиги чемпионата СССР в качестве главного арбитра, сказал мне перед отъездом: «Запомни, Сергей, у тебя может быть только одна игра, поэтому ты должен продемонстрировать все, что умеешь, у тебя нет права на ошибку. Понял?» Чего тут не понять, все ясно – будет один шанс и его надо использовать, показаться, чтобы тебя приметили и запомнили.

Жизнь на сборах была интересная. Утром мы судили матчи, днем занимались физической подготовкой: бегали кроссы, сдавали различные нормативы. Вечером – разбор полетов: занятия по теории правил игры и их трактовки в различных игровых ситуациях. Ведь самое главное в судействе – это добиться того, чтобы арбитры, хотя бы с минимальными отклонениями, одинаково применяли на практике положения правил. Почему с минимальными? Да потому что требовать от всех единой трактовки, наверное, невозможно, ведь каждый из них – это индивидуальность, личность, у каждого свое восприятие тех или иных событий, разное эмоционально-психологическое состояние, я уж не говорю о жизненных принципах. А еще надо учитывать такой фактор, как степень сложности матча и, самое главное, твое функциональное состояние в день игры, даже на ее начало.

Но я чуть забежал вперед. Прилетели мы в Сочи, разместились в знаменитой гостинице «Кавказ». Ну, думаем, сейчас отдохнем, осмотримся. Но не тут-то было. Едва успели распаковать вещи, как заходит начальник сборов Анатолий Иванович Иванов, прилетевший накануне. Он, между прочим, представлял наш судейский корпус еще на чемпионате мира в Аргентине в 1978 году, и, показывая бумаги с распределением по матчам, говорит: «Ребята, на сегодня две игры в 13 и 15 часов». А время было где-то без двадцати двенадцать. Сергей Андреевич Алимов, который встречал нас в холле гостиницы, командует: «Давайте назначайте». – «Так, – говорит Анатолий Иванович, – Хусаинов в 13 часов, Филиппов – в 15». А я-то помню напутствие Кириллова «одна игра и всё». Ну и начал быстро собираться. Пришли на стадион «Центральный», на знаменитое гаревое поле, хотя, учитывая затраты на его аренду, оно уже давно должно было бы быть как минимум мраморным. Пошел дождь, весенний, щедрый, бр-р-р. И вот начался матч, играл дубль «Ротора», а с кем – память не сохранила. Краем глаза вижу Сергея Андреевича Алимова у кромки поля, он тоже пришел игру просматривать. Он минут пятнадцать наблюдал, а потом ушел. Ну, думаю, наверное, как любил говаривать Сергей Михайлович Мосягин, Царство ему небесное, «наш кондитер об…ся – подгорели пироги». Видать, не приглянулся я ему. Игра закончилась. Настал вечер – время разбора игр. Делал его сам С.А. Алимов. Никаких серьезных замечаний, никакого «криминала», вроде все нормально. Сбор пошел дальше, и где-то дня за три-четыре до его окончания заезжают команды высшей лиги. Им, правда, опять-таки не всем (это тоже было большой честью для клуба) предоставляют уже не гаревое поле, а центральное, с натуральным газоном, с расклеенными по всему городу афишами на тумбах. И тут объявляют, что завтра на этом поле состоится матч основных составов «Арарат» – «Металлист». Наступил следующий день. Утром, как обычно, встали, готовимся к зарядке. Ее, как правило, проводил я, поскольку еще перед сбором на кафедре футбола мне поручили отвечать за физподготовку. Неожиданно появляется Сергей Андреевич, просит минуточку внимания и начинает инструктаж – кто, где и какие игры судит. Тогда ведь контрольные матчи проходили не только в Сочи. Мы ездили и в Леселидзе, и Веселое, и Кудепсту, и Хосту. С.А. Алимов объявляет, кто куда направляется и в заключение говорит: «А центральную игру «Металлист» – «Арарат» будет судить… Хусаинов. Так, ребята, все на зарядку, а ты, Хусаинов, со мной». Выходим мы из гостиницы, и Сергей Андреевич предлагает: «Пойдем прогуляемся по берегу моря, не возражаешь?» Вышли мы к морю, под ногами галька стучит, ленивая волна одна за другой набегает, первые отдыхающие уже распластались на лежаках, боясь упустить первые, еще не обжигающие лучи солнца, и он начинает раскрывать мне величайшие секреты судейского таинства, рассказывает, напутствует, как тренер-наставник. Я слушаю его, изредка бросаю взгляд на него и вдруг понимаю, что он подставляется, ставит на кон свою репутацию, что он поручился за меня, и я не могу, не имею права его подвести. Я должен отсудить этот матч так, чтобы ни у кого не было даже малейшего повода в чем-то упрекнуть, нет, не меня, а Сергея Андреевича. Конечно, вслух тогда я этого не высказал. Все было у меня внутри. Могу только честно признаться, что слезы душили меня, а в горле комок застрял, который никак не удавалось проглотить. Я только смотрел на С.А. Алимова, кивал и часто моргал, чтобы скрыть слезы. Я вдруг увидел всю красоту этого скромного, удивительно мягкого, обаятельного, интеллигентного человека, почувствовал его большую душу, которую он готов был положить, в принципе, за совершенно незнакомого ему молодого человека, только-только вступающего на путь судейства. Сам-то он давно его прошел, знает все ухабы, ямы и хочет предупредить, оберечь другого. Та наша прогулка по берегу моря навсегда осталась в моем сердце.

Между тем днем в Сочи стали съезжаться арбитры уже следующего судейского сбора, а это, я вам скажу, уже высшая лига. Приехали Ромуальдас Юшка, Юрий Игнатов, Гурам Габескирия и многие другие. Естественно, все они пришли вечером на игру.

Если вы меня спросите, как я судил, о моих ощущениях, я не отвечу. Все было так, словно происходило не со мной, точно это не я дал свисток к началу игры, принимал решения на поле, фиксировал нарушения, назначал штрафные, угловые, выносил предупреждения и, наконец, дал финальный свисток. Игра поглотила меня, я слился с ней, стал ее частью, единым целым. «Очнулся» я только, когда по пути в раздевалку ко мне подбежал мой старый армейский товарищ Леня Ткаченко, уже к тому времени заканчивающий свою игровую карьеру в «Металлисте» и, запыхавшись, выпалил: «Серега, ты молодец, все было отлично, удачи тебе!» Помню, в раздевалку зашли Юшка с Габескерия и Гурам сказал: «Сэрго, ты будешь ба-а-льшим арбитром». Я смущенно отвечал: «Ребята, спасибо, спасибо, но ведь я только учусь». – «Нет, нет, ты молодец». Тут зашли и другие их коллеги, тоже стали поздравлять. Я всех благодарил и только спрашивал, будет ли сегодня разбор игры. «Нет, – отвечали они, – сегодня не будет. Все будет завтра, но ты не волнуйся, все нормально. У нас даже замечаний никаких нет». Я в ответ: «Ребята, да какую бы оценку вы мне ни поставили, я, честно говоря, так счастлив. Счастлив, что попробовал высшую лигу. Это фантастика, это нечто. У меня таких ощущений еще никогда не было». Можно сколько угодно говорить – халва, халва, но от этого слаще во рту не будет, а вот, когда попробуешь, поймешь. И мое состояние понять несложно. Я ведь и хочу обратить на это особое внимание: не был до этого еще ни на одном сборе по второй лиге (а они также проводились), не судил ни одного матча команд второй и первой лиг. Получилось так, что из первенства Москвы среди коллективов физкультуры я сразу шагнул в высшую лигу. Но как бы то ни было, по итогам того сбора меня рекомендовали арбитром на матчи первой лиги причем в качестве главного судьи. Категория арбитра первой лиги автоматически давала возможность обслуживать и матчи второй лиги, также в качестве главного арбитра, а в высшей лиге помогать главному на линии. Согласно действующему тогда положению, за каждое судейство матча в первой лиге в качестве арбитра в поле зачислялся балл, а за высшую лигу – три балла. Если ты в итоге набирал тридцать баллов, то получал звание арбитра всесоюзной категории, а значит, и «Красный значок» – предел судейской служебной карьеры внутри страны. Следующим шагом была уже международная категория. Чтобы получить ее, нужно было попасть в список семи арбитров от страны, рекомендованных для обслуживания международных матчей…

Правило 2
Мяч. Качество и параметры

Мяч имеет сферическую форму, изготовлен из кожи или другого пригодного для этих целей материала.

Имеет длину окружности не более 70 см (28 дюймов) и не менее 68 см (27 дюйма). На момент начала матча весит не более 450 г (16 унций) и не менее 410 г (14 унций).

Имеет давление, равное 0,6–1,1 атмосферы (600–1100 г/кв. см) на уровне моря (от 8,5 фунтов/кв. дюйм до 15,6 фунта/кв. дюйм).


Замена поврежденного мяча

Если мяч во время игры лопнул или получил повреждение, то игра останавливается и возобновляется запасным мячом с розыгрыша «спорного мяча» в том месте, где мяч пришел в негодное состояние. Если мяч лопается или получает повреждение в момент, когда он не был в игре, – при начальном ударе, ударе от ворот, угловом, штрафном, свободном ударе, ударе с 11-метровой отметки или вбрасывании из-за боковой линии, игра возобновляется соответствующим образом. Мяч может быть заменен во время игры только по указанию судьи.

Решения Международного совета

Решение 1

На официальных соревнованиях к использованию допускаются только такие футбольные мячи, которые отвечают минимальным техническим требованиям, изложенным в Правиле 2. На матчах соревнований ФИФА и соревнований, организуемых под эгидой конфедераций, разрешается пользоваться только теми мячами, которые имеют одну из трех следующих маркировок:


официальный логотип «FIFA APPOROVED» («Одобрен ФИФА»)

официальный логотип «FIFA INSPECTED» («Инспектирован ФИФА»)

слова «INTERNATIONAL MATCHBALL STANDARD» («Мяч соответствует международному стандарту»).


Такая маркировка мяча указывает, что он прошел официальную проверку и по ее результатам соответствует особым техническим требованиям, которые имеют различия по каждой из категорий и которые дополняют минимальные технические требования, приведенные в Правиле 2. Перечень дополнительных требований по каждой из соответствующих категорий должен утверждаться Международным советом. ФИФА утверждает соответствующие организации, производящие проверку мячей. Национальные федерации имеют право потребовать, чтобы во время их соревнований использовались мячи с любой из данных трех маркировок. Во всех остальных матчах мяч должен соответствовать требованиям Правила 2.


Решение 2

В матчах соревнований ФИФА и в матчах соревнований, организуемых под эгидой конфедераций и национальных федераций, не допускается никакой коммерческой рекламы на мячах, за исключением эмблемы соревнований, организатора соревнований и утвержденной торговой марки изготовителя. Размер и число таких штампов могут ограничиваться регламентом соревнования.

Комментарии

Как мы видим, в правилах четко оговорены стандарты и параметры мяча, которые могут быть использованы в матче, а также их замены, в случае порчи. Но при современной технологии и качестве новейших материалов, из которых изготавливаются мячи, они практически не теряют свою форму, даже если игра проводится при сильном дожде или снеге, в жару или холод. Однако возможны разные варианты, поэтому на каждый матч выделяется не менее трех мячей – это обязательный минимум. Максимум двенадцать – такова рекомендация ФИФА. Откуда берется такое количество? Принимающая сторона выставляет группу мальчиков, подающих мячи во время игры, чтобы сократить потери игрового времени, когда он выходит за пределы поля, а значит, и дополнительные мячи. С учетом того, что три мяча выносит на поле судейская бригада, четвертый мяч передается резервному арбитру, он его держит у себя, остальные восемь находятся у мальчишек, располагающихся за воротами и боковыми линиями. Считается, что уж этого-то количества вполне достаточно для проведения встречи на высшем уровне. Все эти мячи проверяются арбитром до начала игры на официальном совещании, которое проводится в день матча, определяются годные и до начала встречи хранятся в судейской комнате.

Как я уже говорил, сегодня качество мячей настолько высокое, что с ними вряд ли что может случиться. Но могут быть всякие форс-мажорные обстоятельства, поэтому, если мяч находился в игре и кто-то из футболистов обратил внимание, что мяч потерял форму, он должен сказать об этом арбитру. Что может быть? Случайно порвали или порезали какую-то часть мяча шипами, что, правда, практически невозможно, поскольку шипы сегодня на бутсах не металлические, а пластиковые или каучуковые, снизилось давление в мяче и тому подобное. В этом случае судья должен немедленно остановить матч, заменить пришедший в негодность мяч и возобновить встречу спорным с того места, где он находился до этого. Любой новый мяч может быть допущен арбитром к игре только после обязательного визуального осмотра.

Глава 3
Вы больше никогда не будете судить

Из воспоминаний

…Тот первый мой сезон в качестве, можно так сказать, профессионального арбитра поначалу складывался очень непросто. Первую лигу, и не только мне, но и всем молодым, начинающим судить, практически не давали. Выбор был лишь между второй лигой и помощником по высшей. И вот однажды звонит мне Валерий Павлович Бутенко и говорит: «Слушай, Серега. Тут есть игра такая, «Торпедо» – «Динамо» на стадионе «Торпедо», поможешь?» «Валерий Павлович, о чем вы говорите, за честь почту». – «Значит, договорились? Давай готовься». Помню, выходим мы из туннеля, выстраиваемся на беговой дорожке вместе с командами для приветствия зрителей. Нас окружают фотокорреспонденты. И тут я узнаю одного из них, с фотоаппаратом «Смена» на шее, с желтой повязкой фотокора на рукаве. Он так подозрительно щурится на меня, а потом подходит и говорит: «Слушай, а ты в футбол играл когда-нибудь?» Я отвечаю: «Нет, нет, никогда в жизни». – «Да? – подозрительно переспрашивает он. – А то я одного Хусаинова помню, за «Буревестник» он играл. Я тогда судил матч здесь же, на «Торпедо», только на «горюхе», и у нас с ним конфликт вышел, он мне еще рукав рубашки порвал». – «Нет, что вы, – отнекиваюсь я, – это видимо кто-то другой, я в футбол вообще никогда не играл». Вот так неожиданно судьба свела меня опять с тем арбитром, который когда-то засудил нашу команду и на мои вопросы, зачем он это сделал, ответил: «Если ты такой умный, иди и сам суди». На что я в сердцах бросил ему: «Если я когда-нибудь и буду судить, то уж, по крайней мере, лучше вас». Потом бежим мы к центру поля, и я говорю Бутенко: «Валерий Павлович, а ведь это я был тем самым Хусаиновым, этот чудак не обознался». А он мне в ответ, улыбнувшись: «А я так и понял. Ну и правильно сделал, не переживай».

Вот таким выдался мой дебют в высшей лиге, и это было большой удачей, потому что провести матч в Москве, да еще таких команд, как «Торпедо» и «Динамо», это, знаете ли, дорого стоит. Ну а потом понеслось-поехало. Очень хорошо запомнил дебютный матч в первой лиге. В Симферополе встречались местная «Таврия» и волгоградский «Ротор». За «Таврию» тогда еще играл вратарь Юрковский, а у волгоградцев в средней линии выделялся Суровикин. Прекрасный стадион «Локомотив», помогают мне московские ребята, опытные, высшую лигу уже судят. А инспектирует встречу… Карло Варламович Круашвили. Перед матчем прошел сильнейший ливень. Понятно волнение – стартовый матч, дебют и все такое прочее. Но ничего, игра началась, все идет нормально, никто никому не мешает, мы судим, футболисты играют. В общем, веселенькая такая игра получается. Естественно, идет давление со стороны хозяев, я имею в виду болельщиков, и вдруг редчайший по красоте мяч метров с сорока забивает Суровикин, в дальнюю девятку, ну никак не вытащишь. Первый матч, как и все первое, всегда отчетливо запоминается, хотя Штирлиц в известном фильме и учил, что запоминается последняя фраза, но мне запомнилось именно первое. До сих пор перед глазами эта картина стоит, как будто только вчера было. 1:0, «Ротор» ведет, а до конца матча не так много уже оставалось. И тут начался навал, бесконечные падения в штрафной площади, выпрашивание пенальти и все такое прочее. В одном из эпизодов хозяева, наконец, забивают ответный мяч. Я уже готов его засчитать, но тут замечаю отмашку своего помощника арбитра из Москвы Анатолия Моисеевича Хорлина – «вне игры». Я взятие ворот не засчитываю, и матч заканчивается. Но самые интересные события произошли после игры в судейской раздевалке. Прежде чем рассказать о них, вновь обращусь к светлой памяти Сергея Андреевича Алимова. Хорошо запомнил одно из многих его напутствий. На одном из сборов он сказал нам: «Запомните, вы приходите в сферу судейства.

Футбол – это огромнейшее явление, миллионы людей, да что там, с учетом телевидения, миллиарды смотрят эту игру, переживают, сопереживают.

Это, если хотите, политический вид спорта. На уровне ЦК партии обсуждаются кандидатуры тренеров, футболистов… арбитров. Да-да, не удивляйтесь, и арбитров. К вам в судейскую могут и будут приходить чуть ли не секретари ЦК, недовольные какими-то вашими действиями. Вы не пугайтесь, найдите в себе мужество не поддаваться напору. Я, например, в таких ситуациях поступал следующим образом. Спрашивал такого визитера: «Вы кто такой? Из просмотровой комиссии? Проходите. А если высокопоставленное лицо, то у вас, наверное, помимо футбола, есть другие более важные государственные дела. Вот идите и занимайтесь претворением в жизнь решений нашей партии и правительства». Понятно, что в те времена ведомственные интересы влияли на многие вопросы, связанные с футболом. Поэтому такие вот точечные советы опытнейшего нашего арбитра были, конечно, бесценны для нас, молодых, находящихся только в начале своего пути.

Возвращаюсь к матчу. Заходят члены просмотровой комиссии, рассаживаются, и вдруг дверь распахивается, точно от удара ногой. Понятно, что так может входить только хозяин. На пороге появляется человек и с ходу начинает: «Да как вам не стыдно, что вы себе позволяете! Если вы такие пенальти не назначаете, то какие же тогда надо назначать? Не засчитываете чистый гол». После этого первая фраза в мой адрес: «Вы больше никогда не будете судить футбол. Я вам это гарантирую». Потом обращается к Хорлину: «А вы об отдыхе в Крыму со своей семьей вообще забудьте». Позже я узнал, что Анатолий Моисеевич хлопотал насчет путевочки для себя и своей семьи. В общем, разбушевался хозяин, все притихли, ждут, что будет дальше. А мне что, я молодой, все, как говорится, пофигу, пришел со стороны, можно сказать, с улицы, никто меня не протежировал, я никому ничем не обязан, и прямо так в лоб его спрашиваю: «Извините, а вы, собственно, кто будете?» – «Я, – чеканя каждый слог, отвечал он, – Леонид Иванович Грач, первый секретарь Крымского обкома партии». Я продолжаю: «Очень приятно, Леонид Иванович, но у вас помимо футбола есть, наверное, более важные государственные дела. Так идите и займитесь претворением в жизнь решений грандиозных планов нашей партии и правительства по улучшению жизни советских людей». Все это, напомню, было сказано при свидетелях, то есть членах местной просмотровой комиссии. И что бы вы думали? Он так опешил, что, кажется, едва не сказал: «Слушаюсь», развернулся и ушел, тихонько прикрыв за собой дверь. Местная просмотровая комиссия, по-моему, Жора Ильяков ее возглавлял, говорит: «Серега, все отлично, но ты ведь понимаешь, мы местные, а потому больше тройки поставить тебе не можем». Я отвечаю: «Да, ладно, ребята, все нормально, нет вопросов, ставьте, что считаете нужным».

Вечером после матча сидим ужинаем. А я, если помните, рассказывал уже о том, как мы, тогдашние мальчишки, впервые ощутили на себе влияние судейства на ход игры. Это произошло в финальном матче между сборными Грузии и Москвы. Руководителем грузинской делегации был тогда Карло Варламович Круашвили, арбитр международной категории. На тот момент, о котором я сейчас рассказываю, он уже закончил судить и занимался инспектированием. И на матче «Таврия» – «Ротор» был как раз инспектором. Так вот сидим ужинаем, и он мне говорит: «Серега, ну один пенальти можно же было дать?» – «Карло Варламович, – отвечаю, – так не было же там ничего». – «Ну и что. Назначил бы, а то видишь, как получилось, и хозяева недовольны, и ребятам теперь здесь не отдохнуть». То есть, чувствую, пошла уже какая-то околофутбольная кухня, азы которой пришлось постигать с первых моих судейских шагов. Мы тогда с ним так ни до чего и не договорились, и он мне тоже поставил тройку. Это не двойка, это тройка. Но тройка подразумевает составление своего рода рапорта, апелляции Всесоюзной коллегии судей. Там ведь тоже было свое КДК, которое принимало решение о дисквалификации арбитра, отстранении его от судейства на какой-то период и тому подобное. А возглавлял эту комиссию Сергей Андреевич Алимов. Со временем, когда я и сам перешел туда работать, довелось воочию увидеть многие документы этих заседаний, в том числе и касающихся того матча. Так вот, приглашают меня на КДК, начинается разбор, слово берет Алимов и говорит: «Ну что ж, товарищи, я ознакомился с рапортом инспектора матча. Составлен он очень грамотно, четко обозначены расположения игроков, обрисованы все ситуации. И так по всем игровым эпизодам. Но я вам хочу сказать, что на этой игре были и другие наблюдатели». А «Ротор» ведь был российским клубом, представлявшим российский спорткомитет, российскую федерацию футбола. «Таврия» же – это Украина. То есть волгоградская команда была базовой для Федерации футбола России, представители которой также выезжали на этот матч как кураторы и, естественно, доложили свое видение ситуации и того, что там было на самом деле. В результате вердикт оказался для меня очень позитивным. Подытоживая, Сергей Андреевич сказал: «Вы знаете, мы все с уважением относимся к Карло Варламовичу, но оставляем все его выводы на его совести. Арбитр матча был прав, и мы его наказывать не будем. Не за что». После этого я отсудил еще несколько игр в первой лиге в качестве главного арбитра и помогал в высшей лиге на линии. Вот так потихонечку и вживался в свою новую профессию, какие-то вещи открывая заново, каким-то находя подтверждение…

Правило 3
Число игроков

Игроки

Матч проводится с участием двух команд, с числом игроков в каждой – не более одиннадцати, включая вратаря. Матч не может начинаться, если в состав любой из команд входит менее семи игроков.


Официальные соревнования

В любом матче официального соревнования, организуемого под эгидой ФИФА, конфедераций или национальных федераций, разрешается замена не более трех игроков. В регламенте соревнований должно быть оговорено количество заявляемых запасных – от трех до семи, но не более.


Другие матчи

В других матчах может производиться до пяти замен при условии, что соответствующие команды достигнут договоренности о максимальном их числе; судья будет поставлен в известность об этом до начала матча.

Если судья не будет проинформирован об этом или если договоренность до начала матча не будет достигнута, допускается не более трех замен.


Все матчи

До начала любого матча судье представляются фамилии запасных. Не заявленные таким образом запасные не смогут принять участие в матче.


Порядок замены

Для замены игрока основного состава запасным необходимо выполнение следующих условий: о любой предполагаемой замене необходимо поставить в известность судью; запасной игрок выходит на поле для игры только после того, как его покинет игрок, которого заменяют, и после получения сигнала от судьи; запасной игрок выходит на поле для игры только у средней линии и во время остановки игры; замена завершается после выхода запасного игрока на поле, с этого момента запасной игрок становится игроком основного состава, а замененный игрок перестает быть им; замененный игрок не принимает дальнейшего участия в матче; все запасные игроки подчиняются полномочиям и юрисдикции судьи независимо от того, принимают они участие в игре или нет.


Замена вратаря

Любые другие игроки могут поменяться с вратарем местами при условии, что судья поставлен об этом в известность до замены; замена производится в момент остановки матча.


Нарушения и наказания

Если запасной игрок выходит на поле без разрешения судьи игра останавливается, а запасной игрок получает предупреждение с показом желтой карточки и ему предлагается покинуть поле; игра возобновляется розыгрышем «спорного мяча» в том месте, где мяч находился в момент остановки игры.

Если игрок меняется местами с вратарем без предварительного разрешения судьи, игра продолжается, но когда мяч в следующий раз выйдет из игры, соответствующие игроки получают предупреждение с показом желтой карточки.

За любое другое нарушение данного правила соответствующие игроки получают предупреждение с показом желтой карточки.


Возобновление игры

Если игра останавливается судьей для вынесения предупреждения, игра возобновляется свободным ударом, выполняемым игроком противоположной команды с того места, где мяч находился в момент остановки игры.


Удаленные игроки основного состава и запасные

Игрок, удаленный с поля до начального удара, может быть заменен только одним из заявленных запасных.

Замена в протоколе матча заявленного запасного, удаленного до начального удара или после начала игры, не допускается.

Решения Международного совета

Решение 1

При условии соблюдения имеющих преимущество условий Правила З национальные федерации вправе по своему усмотрению определять минимальное число игроков команды. Тем не менее Совет считает, что матч не может продолжаться, если в составе любой из команд имеется менее семи игроков.


Решение 2

В ходе матча тренер имеет право давать игрокам тактические инструкции. Он и остальные официальные лица обязаны находиться в пределах технической зоны, где таковая имеется; они должны вести себя корректно и с должной ответственностью.

Комментарии

Согласно правилам игры, каждая команда выставляет на матч в стартовом составе 11 футболистов, включая вратаря. Понятно, что в официальных матчах такого быть не может априори. Но правила едины для всех, в том числе и для любителей, а на любительском уровне бывает всякое: кто-то опаздывает, кто-то вообще не смог приехать и так далее. Как быть? Матч может быть начат, если в составе команды на поле находится не менее семи футболистов, включая вратаря. В том случае когда кто-то из игроков команды, выступающей в неполном составе, получает травму или удаляется с поля, встреча сразу останавливается и выводы по ней делает проводящая данные соревнования организация. Недавний пример из чемпионата России 2011/12 года. Матч «Динамо» – «Анжи». В перерыве тренер москвичей Сергей Силкин решил сделать замену, но Кевин Кураньи по каким-то причинам не оказался готов сразу выйти на поле, ему потребовалось некоторое время, чтобы переодеться, и второй тайм динамовцы начали в меньшинстве. Судья совершенно справедливо не стал дожидаться, пока игрок приведет себя в порядок, и дал свисток к началу второго тайма, поскольку в составе москвичей было десять футболистов, более чем достаточно. Но если бы их к тому моменту было шесть, он обязан был дождаться выхода Кураньи на поле.

А вот без вратаря продолжать игру ни при каких обстоятельствах нельзя. Обязательное условие – у команды должен быть голкипер. Поэтому когда получает травму полевой игрок, он может выйти за пределы поля, где ему окажут помощь, а игра в это время продолжится. Если же травмируется вратарь, матч останавливается и не возобновляется до тех пор, пока голкипер не будет полностью готов продолжить игру. Какого-то строгого лимита времени, которое отводится на оказание помощи вратарю не существует, но, как показывает практика, на принятие решения, сможет ли голкипер продолжить игру или потребуется замена, уходит не так много времени. Если вратарь сможет продолжить встречу, значит, помощь ему оказывается прямо на поле, если нет, то готовится замена. В качестве примера можно привести случай, произошедший в матче 24-го тура чемпионата России 2011/12 года «Рубин» – «Зенит». Второй мяч казанцев в этой встрече был забит как раз вопреки этим правилам. Голкипер питерцев Вячеслав Малафеев после столкновения не смог сразу подняться, и арбитр Сергей Карасев обязан был незамедлительно остановить игру. Допускаю, что главный арбитр занимал неудачную позицию и не сразу разобрался в эпизоде, но в таких случаях нужно принимать решения интуитивно. Ведь до того как игрок «Рубина» Сергей Кисляк ударил по воротам и мяч оказался в сетке, прошло достаточно времени, чтобы арбитр смог оценить состояние Малафеева и понять, что тот не может продолжать игру и остановить матч. В результате Малафеев получил травму, казанцы забили несправедливый гол, а Карасев допустил грубую ошибку.

Что касается Решения 2 этого пункта Правил, регламентирующего линию поведения тренера и возможность давать тактические советы своим футболистам, но, не выходя за пределы технической зоны, ФИФА советует арбитрам строго следить за этим, чтобы не нагнетать ненужные страсти и не позволять тренерам вмешиваться в ход арбитража. В моей практике был знаменитый случай, ставший в какой-то степени легендой. Это произошло во Владикавказе во время матча «Алания» – «Ротор». При счете 3:2 защитник владикавказцев Джиоев нарушил правила в центре поля. Произошло это рядом со скамейкой запасных «Алании». И вдруг до меня доносится эмоциональный, я бы даже сказал экспрессивный, возглас Валерия Газзаева: «Ну чего ты все свистишь, дай ребятам поиграть-то!» В этот момент мне вспомнился давний эпизод из матча киевского «Динамо» с московским «Спартаком» еще в чемпионате СССР. Тогда в одном из эпизодов Владимир Веремеев, помощник Валерия Лобановского, выскочил к бровке и стал кричать на главного арбитра встречи Ивана Тимошенко. Иван Иванович не растерялся и недолго думая подбежал к Веремееву, снял с себя судейскую рубашку и протянул ее ему со словами: «Володя, если ты такой умный, иди сам и суди. Или не мешай это делать мне». И вот, вспомнив тот давний случай, я подхожу к Газзаеву, а у меня с ним всегда были хорошие отношения, протягиваю свисток, как бы предлагая выйти на поле в качестве арбитра, и говорю: «Георгич, ну чего ты кипятишься? Матч заканчивается, время идет. Пока они штрафной пробьют, пока разбегутся». – «Все нормально, Сергей, извини», – дал отступного Газзаев. Мы улыбнулись друг другу, и инцидент был исчерпан. Потом, правда, на коллегии судей устроили разбирательство этого случая. Некоторые возмущались: «А если бы Газзаев взял твой свисток, представляешь, что было бы? Как бы ты поступил в этом случае?» Вот поэтому, попытался я объяснить им, и надо было сделать так, чтобы он успокоился, и у него не было повода взять свисток.

Если же тренеры систематически нарушают правила поведения, покидают техническую зону, у арбитров есть строгое предписание – удалять их со скамейки запасных. Сошлюсь опять на свою практику. Судил я в Кубке УЕФА матч австрийского клуба «Казино» с немецким «Айнтрахтом». Австрийцев тренировал известный в прошлом игрок Отто Барич, а за немцев тогда выступал Кахабер Цхададзе. И вот возле боковой линии, прямо под скамейкой запасных «Казино» он выполняет чистый подкат, но австрийский футболист падает. К нему тут же кинулись врачи. Естественно, я на них отвлекся и не увидел, как Барич, человек уже, между прочим, в возрасте, лихо перемахнул через рекламный щит и, подбежав к Цхададзе, плюнул ему в лицо. Каха подбегает ко мне и возмущенно говорит: «Григорич, смотри, он плюется!» Я без раздумий удаляю Барича. В перерыве австрийский судья-ветеран, сопровождавший нашу бригаду, подошел ко мне и с улыбкой на лице сказал: «Спасибо, что хоть вы поставили его на место, а то в нашем чемпионате Барич ведет себя иногда просто по-хамски. Никто не может найти на него управу, совершенно распоясался».

Вообще взаимоотношения тренеров и арбитров заслуживает особого разговора. Судьи ведь никогда не критикуют футболистов за брак в передачах, за неточные удары по воротам, за то, что они не могут толком остановить мяч, а тренеров – за то, что те неправильно выбрали тактику на игру или сделали несвоевременные замены. Так почему же действия судейской бригады обсуждаются ими на все лады? Сколько было уже случаев, когда, скажем, тренер «Зенита» Лучано Спаллетти выскакивал на поле и выговаривал арбитрам, а то и просто указывал как, по его мнению, им надо судить. Так произошло, например, в матче 12-го тура сезона 2011/12 года с московским «Динамо», когда итальянец был недоволен тем, сколько арбитр добавил компенсированных минут к основному времени. Уверен, что в Италии он себе такого не позволил бы, а здесь ему все сходит с рук, как сошла и эта выходка. Между тем в Англии тренеров наказывают даже за не совсем корректные высказывания в прессе в адрес судей. К чему приводит такая вседозволенность? А к тому, что в игре того же тура «Томь» – «Спартак» на арбитра этой встречи Игоря Егорова «наехал» наставник красно-белых Валерий Карпин. Самое удручающее во всех этих ситуациях то, что тренеров никто не дисквалифицирует, а их поведение даже не становится предметом обсуждения на заседаниях в РФПЛ.

Глава 4
«Надо ждать»

Из воспоминаний

…Еще одно точечное воспоминание. В 1983 году был организован спецсбор молодых талантливых и перспективных арбитров СССР. Проходил он в Москве, а под практику были взяты матчи дублеров высшей лиги и мужских команд, выступающих на первенство города. Надо сказать, что московский футбол был тогда очень приличным, там играли ребята лишь недавно завершившие свою профессиональную карьеру, такие как Владимир Сахаров, Алексей Еськов, Владимир Козлов и многие другие. Жили мы в гостинице при стадионе «Локомотив». Руководил сбором Эдуард Исаакович Шкловский, а судейскую коллегию тогда возглавлял уже Владимир Иванович Зуев. На том сборе были такие, ставшие потом известными арбитры, как Рафик Кулиев, Валера Лысенко, Петр Кобычек, москвичи Виктор Филиппов, Андрей Бутенко, Александр Лунин и многие другие. Непосредственным же тренером был Александр Мушковец. На тот момент он еще судил матчи высшей лиги и одновременно являлся сотрудником Управления футбола Спорткомитета СССР. Великолепный судья, настоящий человек, мужик, если хотите. Он весь день был с нами: в гостинице ли, на зарядке, на занятиях по физподготовке, распределял на матчи. А курировал этот сбор Николай Гаврилович Латышев, который прочитал нам несколько лекций, провел мастер-класс рефери. Кто такой Латышев, думаю, объяснять не надо. Это Патриарх. В самом прямом смысле этого слова. Можно по-разному его воспринимать, но то, что он сотворил в судейском корпусе Советского Союза, вряд ли кому другому оказалось бы под силу. Низкий ему за это поклон. Интеллигентнейший человек, преподаватель технического вуза. Для нас он был человеком-легендой, судившим финальную игру чемпионата мира 1962 года.

И вот мне выпадает судить матч дублеров «Динамо» и «Спартака», а инспектором у меня работает Николай Гаврилович. Проходит игра, идем в раздевалку, где должен состояться ее разбор. Для меня, конечно, было очень интересно и поучительно услышать оценку именно Латышева. Честно скажу, с большим внутренним волнением ожидал, что же он скажет, не какую поставит оценку по пятибалльной системе, а именно как расценит мои действия и решения на поле. Наконец, Николай Гаврилович заходит к нам и после минутной паузы, завладев нашим вниманием, говорит, обращаясь ко мне: «Сережа, а вот там, на 4-й минуте защитник «Спартака» сыграл рукой…» Я сразу вспомнил эпизод. Самое начало игры, динамовцы атакуют, идет диагональ справа налево за спину защитника и тот, видя, что левый нападающий «Динамо» набрал скорость и готов принять эту передачу, а он уже никак не может ее прервать, играет рукой. «Почему, – продолжает Латышев, – не было желтой карточки?» – «Николай Гаврилович, – начинаю я, чувствуя уже, что дал маху, но надеясь как-то оправдать или объяснить оплошность, – ну, ведь только начало встречи, вся игра еще впереди, стоило ли ее ломать, да и не хотелось, чтобы кто-то из футболистов уже в дебюте «висел» на карточке».

А откуда это все шло? На сборах ли, на установках перед матчами старшие товарищи практически всегда советовали, мол, не торопись выносить предупреждение. Вот и думаешь, вроде начало игры или конец тайма, счет 0:0, нарушение есть, надо бы дать карточку, но счет пока ничейный, игра складывается нормально, а вынесешь предупреждение, и она может разладиться, футболисты занервничают, нет, лучше не давать. «Вот поэтому, Сережа, – выносит свой вердикт Латышев, – четыре. Не имеет значения, на какой минуте или даже секунде это произошло. Нарушение было откровенным, умышленным, не футбольным, наконец, значит, надо было показывать желтую карточку. Согласен?» – «Да, – отвечаю я, – согласен. Спасибо большое за науку, Николай Гаврилович».

Вот так шло мое, можно сказать, учебно-практическое становление как арбитра. Очень любил я, кстати, когда меня брали помощником на матчи высшей лиги Валерий Павлович Бутенко, Кирилл Алексеевич Доронин. Потому что рядом с ними ты быстрее растешь как профессионал и участие в игре, конечно, не могло заменить и не заменяло взгляд со стороны. Наблюдая за их судейством с трибуны, ты лишался главного – той энергетики, той психологии, того ритма и нерва матча, который можно ощутить, только находясь там, на поле. Потому что только там, ты всем своим существом можешь почувствовать, предугадать те решения и действия, которые сейчас должны последовать и проверяешь свое видение и понимание ситуации. Я уж не говорю о таких, казалось бы, прозаических вещах, но очень важных для любого арбитра, как подготовка к матчу, разминка, настрой и прочие детали, набрать которые в теории невозможно.

При В. И. Зуеве судейская коллегия, кстати, стала потихонечку меняться, причем не в лучшую сторону. Расскажу один случай. На следующий после описываемых событий год проходит всесоюзный сбор арбитров, которые уже стучатся в высшую лигу, можно сказать, одной ногой там. Руководителем его был известный наш арбитр Микелис Рубенис. Помогал ему Юрий Сергеевич Звягинцев, а В.И.Зуев подъехал на экзамены и просмотр. Мне выпало судить матч основных составов «Торпедо» (Кутаиси) – «Шахтер» (Донецк) в Леселидзе. Провел игру, отсудил, вроде, все нормально, вечером разбор. А на следующий день – экзамены, на которые, как правило, приезжали руководители судейского корпуса, принимали в них участие, а также в просмотрах, давали какие-то рекомендации. По их итогам меня опять распределяют на первую лигу. И здесь у меня происходит очень любопытная приватная беседа с В.И. Зуевым. Он мне говорит: «Сережа, ну куда ты рвешься, ты еще молодой, рано тебе в высшую лигу, да и зачем?» Я отвечаю: «Владимир Иванович, а какие проблемы-то, я что не соответствую, что ли?» – «Да нет, но подожди, там вон этот еще судит, тот, куда тебе-то еще?» Я не унимаюсь: «Понимаете, это же спортивная деятельность и, если я сейчас в состоянии судить и усилить судейский корпус, то, наверное, и должен выходить на поле». А тогда в ходу была такая постановка вопроса, мол, молодой еще, подождет. Складывалось такое впечатление, что мы все стоим в очереди на получение жилплощади. Вот такое было отношение судейской коллегии Москвы, да и по стране тоже. То есть спортивного принципа не было никакого, он просто не соблюдался. Я опять говорю: «Подождите, Леха Спирин уже судит высшую лигу, а почему я не могу? Вадик Жук из Минска тоже уже судит, а я-то что же?» – «Ну, рано, рано еще», – закончил разговор Зуев.

Ну, рано, так рано. Сезон 84-го провел в первой лиге, правда, назначения на матчи пошли постоянные, нагрузка возросла, и к концу года я выполнил норматив арбитра всесоюзной категории, набрал тридцать баллов. И ребята-москвичи спрашивают меня: «Ну, присвоили тебе звание?» Я развожу руками: «Нет». – «А знаешь, почему?» – «Почему?» – «Надо ж дать» Я говорю: «А сколько же можно ждать-то?» – «Да нет, ты неправильно осмысливаешь фразу. Ты понимаешь ее, как «надо ждать», то есть читаешь, как слышишь, а надо читать раздельно – «надо ж дать». Вот такая была философия в то время. Я не поверил: «Да, ладно, вы что, серьезно?» – «Конечно», – отвечают они. И тут наконец, до меня дошло, что если хочешь чего-нибудь добиться или что-то получить, надо просто элементарно дать в лапу. Каких-то подробностей и тонкостей я не знаю, но факт остается фактом – так было, и отрицать это бессмысленно. Впоследствии я мог не раз убедиться в этом, поскольку с подобными предложениями уже приходили ко мне, когда я стал руководителем судейской коллегии…

Правило 4
Экипировка игроков

Безопасность

Игрок не должен использовать такую экипировку или надевать на себя то, что представляет опасность для него самого или для другого игрока (включая любого рода ювелирные изделия).


Экипировка

Обязательными элементами экипировки игрока являются: рубашка или футболка, трусы. Если используются подтрусники, то они должны быть того же основного цвета, что и трусы, гетры, щитки, обувь. Щитки полностью закрываются гетрами, изготовлены из подходящего материала (резина, пластик или аналогичный материал) и обеспечивают достаточную степень защиты.


Вратари

Цвет одежды каждого вратаря должен отличать его от остальных игроков, судьи и помощников судьи.


Нарушения и наказания

При любом нарушении данного правила останавливать игру нет необходимости. Судья предлагает соответствующему игроку покинуть поле для приведения своей экипировки в порядок. Игрок покидает поле, когда мяч в очередной раз выйдет из игры, если к этому моменту он еще не привел свою экипировку в порядок.

Любой игрок, покинувший поле по требованию судьи для приведения своей экипировки в порядок, не может вновь появиться на поле без разрешения судьи. Прежде чем разрешить игроку вновь выйти на поле, судья проверяет экипировку игрока, и тот может вновь выйти на поле только тогда, когда мяч вышел из игры.

Игрок, которому было предложено покинуть поле из-за нарушения данного правила и который выходит (или вновь возвращается) на поле без разрешения судьи, получает предупреждение с показом желтой карточки.


Возобновление игры

Если судья останавливает игру для вынесения предупреждения, игра возобновляется свободным ударом, выполняемым игроком противоположной команды с того места, где мяч находился в момент остановки матча судьей.

Комментарии

Вместе с футболом, естественно, развивается и спортивная индустрия, а потому ужесточаются требования к экипировке футболистов, в том числе и цветовой гамме. Возьмем такой элемент экипировки, как панталоны, или велотрусы, подтрусники – все называют их по-разному. Как правило, они надеваются в прохладную погоду, чтобы большие мышцы бедер находились постоянно в разогретом состоянии и не могли травмироваться по ходу матча. Игра ведь изобилует частыми остановками, и работа мышц в таком режиме нуждается в дополнительном разогреве. Так вот эти подтрусники, согласно нынешним правилам ФИФА, должны быть точно такого же цвета, как и трусы. Это одно из обязательных условий. Раньше такого жесткого требования не было, и футболисты выходили на матч расцвеченные всеми цветами радуги. Теперь, когда есть возможность подобрать цветовую гамму, будьте добры сделать это. Обязательным условием ввиду опасности разного рода инфекционных заболеваний, которые могут нарушить здоровье футболистов из-за травмы, через кровоточащие раны, является ношение щитков. Опять-таки в прежние годы игроки шли на различные хитрости, и вместо щитков, которые мешали им, стесняли движение, подсовывали под гетры картоночки, а то и просто газету, сложенную в несколько слоев. Сегодня, когда щитки стали очень легкими, гибкими, прочными в плане держания ударов и практически не ощутимыми на ноге, наличие их тоже обязательно. В противном случае судья имеет право не допустить футболиста до игры. Ну и самое главное обувь – бутсы и шипы.

Первая проверка обуви футболистов на предмет соответствия высоты и остроты шипов бутс должна проводиться за 45 минут до начала встречи. Да, по современной технологии практически все шипы ныне пластиковые, но лучше все-таки не полениться и проверить, а вдруг кто-то слишком заострил их на своих бутсах. Есть такие игроки, которые выходят на поле решать какие-то свои локальные задачи – не переиграть соперника в честной борьбе, а устрашить его, вывести из игры любыми способами. Непосредственно перед появлением на поле, когда команды уже готовы выйти на приветствие, необходимо еще раз проверить бутсы, особенно если кто-то из футболистов имел замечание. Но даже если таковых не было, все равно надо еще раз проверить. Приведу пример из своего личного опыта, в эпоху, когда шипы еще были металлические. Конечно, в сравнении с пластиковыми или каучуковыми шипами у них лучше сцепление на естественных газонах, что дает возможность сильнее отталкиваться при беге и прыжках, но и более травмоопасны. Вот какой случай произошел на турнире, посвященном 40-летию Победы в Великой Отечественной войне. В Харькове проходил матч Литва – Украина. Я, как главный арбитр встречи, не проверил состояние бутс, хотя и должен был, несмотря на то, что правило обязательной проверки появилось несколько позже. Но не сделал. Где-то в первой трети первого тайма футболист украинской сборной выполняет подкат, а игрок литовской команды тоже в подкате стремится сыграть в мяч и натыкается прямо на шипы бутс украинца. Это произошло прямо у меня на глазах – вся передняя поверхность бедра литовца в крови, картина просто ужасная. Но самое страшное в том, что я понимаю: виноват во всем случившемся арбитр, то есть я. Да, футболист сыграл с нарушением правил, но не грубо, то есть умысла в его действиях не было. После этого случая я даже на соревнованиях первенства Москвы среди спортивных школ самым тщательным образом проверял именно бутсы игроков. Второй эпизод. Тогда уже эти жесткие требования действовали, и мне предстояло судить отборочный матч чемпионата мира между сборными Турции и Норвегии. Проверить бутсы должен был резервный арбитр нашей бригады. И вот где-то на 15–17-й минуте встречи в игровом единоборстве игрок турецкой команды, выполняя подкат, пропахал норвежцу шипами опять все ту же переднюю поверхность бедра – как лезвием бритвы разрезал кожный покров. Появилась кровь, на поле вышли врачи и на носилках вынесли футболиста за пределы поля. Я этого резервного помощника спрашиваю: «Как же так получилось?» Он мне в ответ: «А этого игрока перед выходом на поле вообще не было». Оказалось, что, когда команды появились уже в подтрибунном помещении и готовы были выйти на поле, этого футболиста спрятали за ширмой, поэтому наш помощник и не смог проверить у него бутсы. Иногда и на такие хитрости идут футболисты, и к ним надо быть готовым.

Расскажу еще один случай, связанный с нашей сборной. Дело, как говорится, прошлое, можно уже не скрывать. Я тогда занимался встречей и приемом официальных лиц на матчах сборной СССР. И вот на одном из них в Лужниках, уж сейчас и не вспомню каком именно, мы также спрятали одного нашего игрока, шипы бутс которого превышали допустимые нормы. Произошло же вот что. При выходе из тоннеля, как обычно, надо было пройти контрольный досмотр. А в Лужниках, если стать лицом к полю, с левой стороны, есть одна незаметная дверца, ведущая в небольшую каморку-склад, где хранилась какая-то часть запасной экипировки всех сборных. Тут-то мы этого игрока и спрятали, поскольку диаметр нижней части шипов его бутс был поострее. Так что подобные нюансы, подвохи могут встречаться, и арбитрам надо быть очень внимательными и готовыми к любым неожиданностям. Правилами ведь всего не предусмотришь, но это надо услышать самому, в среде самих арбитров должно быть какое-то корпоративное взаимопонимание.

Ведь главная задача судей – провести матч на максимально спортивном уровне, в духе честной борьбы, дабы избежать серьезных травм футболистов.

Ведь главная задача судей – провести матч на максимально спортивном уровне, в духе честной борьбы, дабы избежать серьезных травм футболистов. По крайней мере, постараться сделать все, чтобы предотвратить их.

Именно поэтому ФИФА и рекомендует еще раз проводить проверку обуви перед самым выходом на поле, а если надо, то и власть употребить. Мелочей в современном футболе нет и быть не может.

Глава 5
Арбитр высшей лиги

Из воспоминаний

…И вот наступает 1985 год. Меня допускают наконец к судейству высшей лиги. Начинаю работать, и в этот же год проводятся Всесоюзные юношеские игры, посвященные сорокалетию Победы в Великой Отечественной войне. Футбольный турнир состоялся в четырех городах: в Ялте, Симферополе, Севастополе, и Новороссийске. Участвуют сборные всех союзных республик, Москвы и Ленинграда. Я попадаю в группу арбитров, которые работают в Симферополе и там же должен проводиться финал, куда в итоге вышли четыре сборные: Грузии, Украины, Молдавии и Узбекистана. Главный судья всего турнира Сергей Андреевич Алимов. Симферопольскую группу обслуживают Иван Иванович Тимошенко, Царство ему Небесное, Сан Саныч Кириллов, Натан Бартфельд из Молдавии, Слава Чекас с Украины, из Львова и я с ними. Иван Иванович Лукьянов – главный наш куратор. Жили мы в гостинице «Москва». Одновременно с арбитражом матчей проходила и учеба. Потом уже, много лет спустя, я осознал, насколько же высока была организация футбольных соревнований в Советском Союзе.

А запомнилось мне из того турнира вот что. На финал вдруг приезжает Виктор Григорьевич Царев, в прошлом знаменитый защитник московского «Динамо», а в то время директор динамовской футбольной школы. И приезжает в нашу симферопольскую подгруппу. Почему именно сюда? Потому что там играла сборная Молдавии. А знаком я с ним был еще по московским соревнованиям, дубль динамовский несколько раз судил и у нас с ним сложились очень доброжелательные отношения. За глаза мы его уважительно называли «Царь». И я ему говорю: «Виктор Григорьевич, а знаете, где я вас в первый раз увидел?» – «Где?» – «В Мячкове. Вы тренировали сборную СССР вместе с Михаилом Иосифовичем Якушиным». – «Серенький, – так меня многие называли, – а ты откуда знаешь?» – «Я же в торпедовской школе занимался, и в тот момент мы были в летнем спортлагере, жили в палатках. Когда в Мячково приехала наша сборная, всем спортлагерем бегали смотреть, как вы тренируетесь. Мы стояли за ограждением и вслух называли имена наших кумиров: Воронин, Хурцилава, Сабо, Стрельцов, Банишевский…». – «Да, правильно, мы тогда готовились к отборочному матчу чемпионата Европы 1968 года». – «Виктор Григорьевич, а какими судьбами вас занесло нынче в Симферополь?» – «Да надо, понимаешь, тут одного футболиста посмотреть. Добровольский его фамилия, он за сборную Молдавии играет». Так я впервые услышал об Игоре Добровольском, а вскоре и увидел его в деле. Теперь, думаю, понятно, как он оказался в московском «Динамо». К слову, на том турнире играло немало ребят, которые в 1984 году под руководством Геннадия Ивановича Костылева стали чемпионами Европы, и Добровольский в том числе. Три человека из той плеяды выступали и за сборную Грузии. И вот первая стартовая игра финала. У нас проходит предматчевое совещание судейского корпуса в комнате Ивана Ивановича Лукьянова. Он обращается к своему ученику Ивану Тимошенко и говорит: «Ты судишь первую игру. Я тебя очень прошу, задай тон, требования у нас будут высокие. Да, этих ребят еще нельзя назвать в полной мере профессионалами, но играют многие из них уже прилично, а значит, и арбитраж должен быть на уровне». А я упоминал о молдавском рефери Натане Бартфельде. Он подходит к Тимошенко и говорит: «Иван Иванович, я вас очень прошу, не надо никаких пенальти там придумывать на ровном месте. Будет нарушение около штрафной площади, вы их просто фиксируйте и все. Добровольский эти штрафные как пенальти исполняет. Вы уж мне поверьте на слово». В конце заседания Лукьянов говорит: «Я думаю, фаворитом из этой четверки является сборная Грузии, все-таки три чемпиона Европы в ее составе». От себя замечу, что возглавлял грузинскую делегацию Карло Варламович Круашвили. Однако сборная Украины тоже была неплохой. Ее возглавлял Олег Петрович Базилевич, а негласное курирование (в смысле финансового обеспечения) было возложено на Геннадия Афанасьевича Жиздика, тоже во многом легендарного человека, сумевшего из обычного, ничем не примечательного «Днепра» сделать суперклуб. Жили они на базе симферопольской «Таврии». «Итак, – вновь повторил Лукьянов, – думаю, Грузия будет первой, а там – как получится. Ну у меня все. – И обращается к Алимову: – Сергей Андреевич, а вы хотите что-нибудь сказать?» – «Я?» – переспрашивает Алимов. А он, замечу, как главный судья всего турнира побывал практически во всех городах, где проводился турнир и, естественно, посмотрел в деле большинство сборных. И продолжил: «Вань, ты знаешь, я видел почти все сборные и могу сказать, что Молдавия – очень интересная команда. И Украина тоже очень интересная команда. Поэтому я бы не спешил сразу ставить Грузию на первое место», – давая тем самым понять всем и, в частности, нам, молодым арбитрам, что наше дело – выходить и честно судить, что мы не вправе тут что-то определять, все должно решаться только на футбольном поле.

Потрясающая получилась стартовая игра финального турнира Грузия – Молдавия. За несколько часов до начала матча в Симферополе пошел дождь, что, в общем-то, для меня было уже привычным и знакомым. И что же вытворял в этой встрече Добровольский! Он уходил от защитников грузинской сборной, как от стоячих манекенов, просто обыгрывал и убегал. Молдавия в итоге победила 5:1, и три мяча забил Игорь Добровольский.

А до этого финала у меня была календарная игра чемпионата Союза в Харькове, где местный «Металлист» принимал кутаисское «Торпедо». Я работал помощником на линии, причем первым, со стороны скамейки запасных хозяев. Там сидел Евгений Филиппович Лемешко, главный тренер харьковчан, его помощник Леонид Ткаченко и так далее. В одном из моментов хозяева забивают мяч, а я фиксирую «вне игры». В итоге «Металлист» проиграл 0:1, а инспектором матча был председатель Всесоюзной коллегии судей Владимир Иванович Зуев. Перескакиваем назад, в 84-й, сборы «тебе еще рано, ты еще молодой, куда ты рвешься, тебе еще рано давать рекомендацию», и все такое прочее. А тут как раз инспектор, и он выставляет мне по этому игровому эпизоду итоговую оценку – тройку. Это, как я уже упоминал не двойка, но пограничная, скажем так, оценка. Все зависит от того, как посмотрит КДК. Решения могут быть разными, вплоть до отстранения от судейства. И вот на финале этого турнира мы встречаемся с Сергеем Андреевичем Алимовым, и он меня спрашивает: «Сергей, что произошло в Харькове, рассказывай». Я говорю, словно оправдываясь: «Сергей Андреевич, мол, так и так», – в общем, пытаюсь как-то объяснить тот эпизод, но, по всей видимости, не очень убедительно. Он прерывает меня и говорит: «Ну, чего ты мямлишь, почему так не уверен в себе? Мы же пленку уже просмотрели. И ты знаешь, мы его на месяц отстранили». – «Кого, Зуева?», – не веря своим ушам, переспрашиваю я. «Да, его, – подтверждает Алимов. – А чего ты удивляешься? Он хоть и председатель коллегии, но на этом матче был простым инспектором. А я-то знаю, как некоторые инспекторы смотрят матч: сидят в ложе VIP, слева – секретарь обкома, справа – секретарь горкома. Так что у него будет месяц, чтобы подумать, с кем в следующий раз сесть рядом». То есть понимаете, насколько велик, огромен даже был жизненный опыт этого человека, а Сергей Андреевич, между прочим, прошел всю Великую Отечественную войну в звании капитана, так что он все видел, все понимал и чувствовал. Он мог не только оценить любую ситуацию, но и дать ей единственно правильную оценку. И сколько же раз в жизни я благодарил судьбу за то, что он был моим наставником, выводящим тренером. Не поверите, но я до сих пор помню все его жизненные и профессиональные уроки мастерства. Он не столько преподавал, сколько щедро делился ими, своим опытом. А ведь на такое способны только по-настоящему одаренные люди. Их дар настолько широк, что они не могут не делиться им и не могут не радоваться успехам и талантам других.

На том турнире мы, кстати, жили с ним по соседству. Он просыпался всегда первым, стучал мне в дверь и говорил: «Григорич, вставай, на зарядку пора». Я тут же вскакивал, и мы вместе выходили из гостиницы и шли на спортплощадку. И вот однажды утром он не постучал, как обычно, а вошел в мой номер и тихонько потряс за плечо: «Сережа, просыпайся». Я смотрю на часы и говорю: «Сергей Андреевич, чего так рано, еще семи нет?» – «Вставай, Мушковец умер». Так, будучи в Симферополе, мы узнали, что Александр Мушковец вышел утром на зарядку у себя в Крылатском, как обычно, побежал кросс, и не выдержало сердце. В прошлом хороший футболист, после завершения игровой карьеры стал прекрасным арбитром. Мы, молодые судьи, во многом брали с него пример. Вообще для судейского корпуса потеря любого сложившегося арбитра, это всегда невосполнимая утрата, тем более когда она касается бывших футболистов, которые как никто другой знают и понимают футбол изнутри. Для них нет в этой игре никаких секретов и тайн, и они часто судят даже по интуиции, что редко встретишь у арбитров, пришедших в судейство «со стороны». Возьмите тех же Юру Савченко или Рому Юшка. Оба на высоком уровне играли в футбол и впоследствии стали отличными арбитрами. Это ведь какую надо иметь сильную личностную психологию, чтобы одинаково преуспеть в двух таких непростых профессиях!

По итогам 1985 года я провел десять матчей и по действующему тогда положению мог котироваться в десятку лучших арбитров страны, определявшуюся в конце каждого сезона. Однако изначально условия для всех были неравными. По системе, существовавшей при Владимире Ивановиче Зуеве, арбитры международной категории имели ощутимые льготы, а значит, и солидную фору в этом своего рода социалистическом соревновании, поскольку не могут же все сразу быть арбитрами международной категории. По положению ФИФА и УЕФА от страны таких судей могло быть семь. В результате еще до начала сезона они имели определенное количество баллов за счет международных матчей. Помню, как Константин Сергеевич Есенин, главный на тот момент статистик нашего футбола, встретив меня на стадионе, поздравил с десяткой проведенных матчей и с первым попаданием в десятку лучших арбитров страны. Но поздравление оказалось преждевременным, меня в списках не было. После этого позвонил Юра Ландер из Харькова, выпускавший одно время очень приличные справочники по каждому сезону, и спросил: «Сергей, а чего ты не в десятке? У тебя же стопроцентный результат, ни у одного арбитра такого нет». Что я мог ответить? Такова была система при В.И. Зуеве. Ну да ладно, не будем больше о нем. Давайте продолжим говорить о судействе…

Правило 5
Судья

Полномочия судьи

Каждый матч контролируется судьей, имеющим все полномочия по обеспечению соблюдения Правил игры в том матче, на который он назначен.


Права и обязанности

Судья обеспечивает соблюдение Правил игры; контролирует ход матча во взаимодействии с помощниками судьи и, там где это имеет место, с резервным судьей. Обеспечивает соответствие любых используемых мячей требованиям Правила 2 и соответствие экипировки игроков требованиям Правила 4. Ведет хронометраж игры и запись матча. По своему усмотрению останавливает, временно прерывает или вовсе прекращает матч при любом нарушении Правил. Останавливает, временно прерывает или вовсе прекращает матч при любом постороннем вмешательстве. Останавливает матч, если, по его мнению, игрок получил серьезную травму, и обеспечивает его уход (вынос) за пределы поля. Если же игрок, по его мнению, получил лишь незначительную травму, позволяет продолжать игру до выхода мяча из игры. Обеспечивает, чтобы игрок покинул поле в случае кровотечения из раны. Игрок может вернуться на поле только по сигналу судьи, убедившегося в том, что кровотечение остановлено. Позволяет продолжить игру, когда команда, против которой было совершено нарушение, получает выгоду от такого преимущества и наказывает первоначальное нарушение, если предполагавшимся преимуществом в тот момент не воспользовались. Когда игрок одновременно совершает более одного нарушения, его наказывают за более серьезное нарушение. Принимает меры дисциплинарного воздействия по отношению к игрокам, виновным в нарушениях, караемых предупреждением или удалением. Он не обязан предпринять такие меры незамедлительно, но должен сделать это, как только мяч выйдет из игры. Принимает меры в отношении официальных лиц команд, ведущих себя некорректно, и может по своему усмотрению удалить их с поля и прилегающих к полю зон. Действует на основании рекомендации помощников судьи в отношении инцидентов, которые он сам не видел. Обеспечивает, чтобы посторонние лица не появлялись на поле, возобновляет матч после его остановки. Представляет соответствующим органам рапорт о матче, включающий информацию по всем принятым дисциплинарным мерам в отношении игроков и (или) официальных лиц команд, а также по всем прочим инцидентам, происшедшим до матча, во время или после него.


Решения судьи

Решения судьи по фактам, связанным с игрой, являются окончательными. Судья может изменить решение только в случае, если он поймет его ошибочность или (на его усмотрение) по рекомендации помощника судьи, но при условии, что он еще не возобновил игру.

Решения Международного совета

Решение 1

Судья (или, в зависимости от обстоятельств, помощник судьи, или резервный судья) не может привлекаться к гражданской ответственности за: любую травму, полученную игроком, официальным лицом или зрителем; любой ущерб, нанесенный имуществу любого рода; любой иной ущерб, нанесенный любому лицу, клубу, компании, ассоциации или иной организации, который возник или мог возникнуть вследствие любого решения, принятого им в соответствии с требованиями Правил игры или в отношении обычных процедур, необходимых для организации матча, проведения и управления им.

Сюда могут входить: решение о том, допустимо ли проведение матча из-за состояния поля или прилежащих зон или из-за погодных условий; решение о прекращении матча по какой-либо причине; решение о состоянии оборудования или инвентаря, используемого во время матча, включая стойки ворот, перекладину, угловые флаги и мяч; решение останавливать или не останавливать матч из-за вмешательства зрителей или любой иной проблемы, возникшей в зоне, отведенной для зрителей; решение останавливать или не останавливать игру, чтобы позволить травмированному игроку покинуть поле для оказания ему помощи; решение просить или требовать, чтобы травмированный игрок покинул пределы поля для оказания ему помощи; решение позволить или не позволить игроку носить некоторые предметы одежды или экипировки; решение (в пределах того, что может входить в его обязанности) позволить или не позволить любым лицам (включая официальных лиц команды или стадиона, представителей службы безопасности, фотографов или других представителей средств информации) находиться в непосредственной близости к полю, а также любое другое решение, которое он может принять в соответствии с правилами игры или в силу его обязанностей по условиям правил или регламентов ФИФА, конфедерации, национальной федерации или лиги, по которым проводится данный матч.


Решение 2

В тех турнирах или соревнованиях, где назначается резервный судья, его роль и обязанности должны соответствовать инструкциям, утвержденным Международным советом.


Решение 3

Под фактами, связанными с игрой, подразумевается засчитанный или не засчитанный гол, а также результат игры.

Комментарии

Арбитр – именно так правильно называть человека, обслуживающего матч, а не судья, как это звучит в русском переводе, получив лицензию, должен для себя четко уяснить, что он становится участником этого большого действа, будь то чемпионат города, области, республики, страны, Европы или мира. И хотя нет такой профессии «футбольный арбитр», он все равно считается профессионалом, так как получает за свою работу определенное вознаграждение, а потому выполнять свои обязанности должен в соответствии с существующими правилами, уставом и положениями. Выходя на поле, он становится главным ответственным за все то, что будет на нем происходить. Его решения должны быть четкими, понятными и логичными для всех, дабы они не переросли в какие-то беспорядки, как на поле, так и на трибунах. Раз уж взялся судить людей, то твоя главная задача – помочь футболистам играть по правилам и демонстрировать свое мастерство. Не мешать ходу матча, изначально принимая чью-то сторону с намерением помочь одному из соперников в достижении нужного результата.

Получив назначение на матч, бригада арбитров, согласно регламенту, должна прибыть на место накануне игры. Раньше такого жесткого требования не было. Допускалось прибытие в город проведения матча в тот же день, но теперь есть единый европейский стандарт – за сутки до начала встречи судьи обязаны приехать и поселиться в гостинице. Тот, кто решился стать арбитром, должен быть готовым, что игры будут проходить в выходные и праздничные дни. Но он не вправе отказываться от их проведения по каким-то своим личным причинам, за исключением внезапной болезни или семейных обстоятельств, которые понятны и извинительны чисто по-человечески. Отговорки же типа – у меня праздник, мне с семьей побыть надо, уже не принимаются. Так же, как не являются уважительными причины неявки на матч из-за задержки рейса самолета или опоздания поезда. Как хочешь, так и добирайся, главное – прибыть точно в срок.

Были такие эпизоды и в моей практике. Мне предстояло обслуживать матч «Локомотив» (Чита) – «Динамо» (Ставрополь). Еду в аэропорт. Машина служебная, сам за рулем. Опаздываю, жму на газ, и где-то в районе метро Коломенское меня останавливает ГАИ. Ну, поскольку я человек публичный, постоянно мелькаю на экране телевизора, гаишник меня узнает, но, тем не менее, интересуется: «Куда торопимся?» – «Да вот, в аэропорт, на самолет опаздываю». Начинается профилактическая беседа: «Надо быть аккуратнее, выезжать из дома заблаговременно, тогда не потребуется и скорость превышать, вон на спидометре у вас свыше ста километров. Непорядок». Начинаю извиняться, вновь объясняю, что опаздываю, обещаю больше так не делать. Словом, эта задержка минут на двадцать стоила мне опоздания. Когда я приехал в аэропорт и выбежал на взлетную полосу, самолет уже выходил на рулежку. И я был справедливо наказан Советом Лиги за неявку на эту игру.

А вот еще один форс-мажорный случай. Я судил встречу «Динамо» (Ставрополь) – «Зенит», а на следующий день в Москве должен был состояться матч «Спартак» – «Локомотив». После завершения игры в Ставрополе, когда я с моими помощниками вернулся в гостиницу с одной мыслью отдохнуть и расслабиться, вдруг раздается звонок из Москвы из комиссии по назначению арбитров на матчи. Начали издалека, как, мол, дела, как здоровье? «Да все нормально, – отвечаю, – а что случилось?» Выясняется, что по личным причинам, которые, кстати, не входят в круг уважительных, один из московских арбитров отказался судить матч «Спартака» с «Локомотивом». Оказалось, что инспектором на эту встречу был назначен человек, с которым у него не сложились личные отношения, даже возникла личная неприязнь, и он наотрез отказался выходить на поле, причем сообщил об этом буквально в последний момент. И меня просят заменить его. Представляете, ситуация?! Сегодня вечером я получаю информацию, а завтра игра. Спрашивают: «Когда ближайший самолет на Москву?» – «Где-то в районе 12 часов по московскому». – «Отлично, а игра в 17 часов, успеешь. Ты ведь во Внуково прилетаешь? Там тебя уже будет ждать машина. Желаем удачи». Вот так, с борта самолета я и вышел на матч «Спартак» – «Локомотив» в качестве главного арбитра. Вечером ребята из бригады, помогавшей мне в Ставрополе (а у них на следующий день был выходной), звонят мне и говорят: «Мы тут в бане сидим, отдыхаем, футбол из Москвы смотрим и вдруг видим тебя на поле. Чего ж ты нам ничего не сказал?» А что говорить, когда для меня самого это было полной неожиданностью. Так что ситуации могут быть разные, и к ним надо быть всегда готовым. В связи с этим вспоминается еще один случай, произошедший с немецкой бригадой арбитров, назначенных на матч сборных СССР и Турции, проходивший осенью в Симферополе. Немцы по непонятным причинам вместо прямого рейса выбрали маршрут полета через Киев: Франкфурт – Киев – Симферополь. Остается день до начала игры, а их нет. Я начинаю выяснять, где бригада, что случилось. Оказалось, что произошла задержка рейса в Киеве. Как они добирались – одному богу известно, как сказали бы раньше – на перекладных. В итоге объявились они в Симферополе в 10 часов утра в день игры. Вообще это считается грубым нарушением регламента, но шума никто не поднимал, да и матч они провели весьма достойно.

Идем дальше. В день игры проводится утреннее предыгровое совещание. На нем присутствуют представители обоих клубов, бригада арбитров, делегат или инспектор матча, комиссар матча и представитель администрации стадиона. Кроме того, как правило, участвует служба полиции и безопасности, в том числе и по чрезвычайным ситуациям, работники медицины. Для чего это делается? Во-первых, узнать, прибыли ли команды. Во-вторых, определиться с цветом формы. Она не должна совпадать, в том числе и с боевой формой арбитров, цветовая гамма которой в итоге выбирается с учетом не только полевых игроков, но и вратарей. В-третьих, определяется, где будет сектор для болельщиков команды гостей и насколько он будет недоступен для местных фанатов. Чтобы не было никаких эксцессов, надо предусмотреть все непредвиденные ситуации, которые могут возникнуть. В связи с этим вспоминается матч Лиги чемпионов между греческим «Панатинаикосом» и польской «Легией». Комиссар матча по ходу совещания спросил у представителя стадиона: «Скажите, пожалуйста, а если во время матча на стадионе погаснет свет, есть ли какие-то запасные варианты?» На это представитель стадиона, затянувшись длинной такой папироской, которую он небрежно держал между пальцами, произнес: «Если свет погаснет на стадионе, то это будет означать, что свет погас во всей Греции», – и выпустил несколько замысловатых колец ароматного дыма. Почему он так сказал, я узнал чуть позже. Оказалось, что владельцем клуба была фирма, контролирующая почти всю энергосистему страны.

А вот еще один случай, произошедший совсем недавно в матче 19-го тура чемпионата России 2011/12 года между «Тереком» и «Спартаком». Во время игры неожиданно погас свет. Арбитр встречи Владислав Безбородов совершенно справедливо остановил игру. И несмотря на то, что по регламенту вынужденные паузы не должны затягиваться более чем на тридцать минут, всеми участниками матча, и прежде всего судьями и тренерами обеих команд, было принято абсолютно верное решение подождать еще с тем, чтобы не пришлось назначать переигровку на следующий день. Это всегда непросто и для футболистов, и для организаторов встречи.

После утреннего совещания бригада арбитров разъезжается и начинает подготовку непосредственно к игре. Она включает в себя как индивидуальную работу каждого из них, так и командную, ибо главная задача любой судейской бригады – провести матч с минимальным количеством ошибок. Причем ошибки эти могут быть исключительно технического плана, но никак не предвзятыми, преднамеренными. Когда арбитр намеренно помогает какой-то одной команде, это, выражаясь юридическим языком, является не чем иным, как злоупотреблением своим служебным положением. Командная подготовка включает в себя согласованность действий и манеру арбитража каждого из судей, договоренности о взаимопомощи друг другу, подсказках и, главное, единой трактовки различных игровых эпизодов. Все это еще раз проговаривается, обсуждается и приводится к единому знаменателю.

После легкого обеда судейская бригада расходится по номерам и начинает уже индивидуально готовиться к матчу, с таким расчетом, чтобы прибыть на стадион за полтора часа до начала игры. Именно таково жесткое требование регламента. А вот комиссар должен быть на стадионе за час до начала встречи. В чем заключается индивидуальная подготовка? Самое важное здесь – это концентрация внимания, психологический настрой. Арбитр уже примерно знает, кто выйдет на поле, какие именно футболисты, их сильные и слабые стороны, манеру их игры и поведения, на кого обратить особое внимание. К чему все это? Дело в том, что в идеале любое нарушение нужно постараться предупредить. В этом, собственно, и залог качественного арбитража. Предупредить и предотвратить грубую игру и ненужные перепалки, стычки, нагнетание страстей. Возможно ли это сделать в современных условиях? Да, вполне. По регламенту, где-то минут за сорок пять до начала встречи, когда протоколы уже заполнены, арбитр не только имеет право, но и должен зайти в раздевалки команд перед выходом футболистов на предыгровую разминку и провести короткую беседу. Представиться, поздороваться, посмотреть, как говорится, друг другу в глаза, естественно, пожелать удачи на футбольном поле и пообещать, что со своей стороны постарается провести матч предельно объективно, с наименьшим количеством ошибок. После этого судья может обратиться к отдельным футболистам. Зная их манеру игры и поведения на поле, он вправе сказать: «Вот вас, молодой человек, я хотел бы предупредить: пожалуйста, выходим на поле, и вы играете, я сужу. Прошу вас не комментировать за спиной мои решения, не провоцировать меня на какие-то ответные реплики, будем заниматься каждый своим делом. Договорились? Ну и хорошо. А вот вас, – говорит судья, обращаясь уже к другому футболисту, – я предупреждаю, в отборе будьте аккуратны. Любой подкат сзади, даже случайно чисто выполненный (хотя это невозможно сделать. – С. Х.), считается грубым нарушением правил и наказывается, как минимум, предупреждением. Старайтесь играть аккуратно. Помните, я вас предупредил, дабы потом не было никаких вопросов». Вот такие профилактические меры можно и нужно использовать, тем более что к этому призывает и ФИФА.

Затем судейской бригаде рекомендуется выйти на футбольное поле и еще раз проверить сетки ворот, чтобы не было каких-то дырочек. Если были сомнения по высоте или длине ворот, еще раз проверить и эти параметры. Когда все это сделано, нужно провести собственную разминку, чтобы подготовить себя уже функционально и физически к полноценной работе продолжительностью девяносто с лишним минут. Провести хорошую, интенсивную разминку. Конечно, все это сугубо индивидуально, но, основываясь на собственном опыте, могу порекомендовать включать в нее те движения, которые чаще всего встречаются на поле как по темпу, так и по количеству. С тем расчетом, чтобы к игре ты уже успел размяться и был готов, во-первых, физически не отстать от игровых моментов с первых секунд матча и, во-вторых, психологически принять любое решение, даже очень суровое, назначить пенальти, например.

Еще один немаловажный момент – четкое и внимательное заполнение протокола по окончании игры. Кажется, мелочь, но вот какой случай произошел совсем недавно в матче чемпионата Испании, сезона 2011/12 года «Вильярреал» – «Реал» (Мадрид). В той встрече, напомню, был удален со скамейки запасных тренер мадрицев Жозе Моуриньо и наказаны еще несколько футболистов «Реала», в том числе красной карточкой Серхио Рамос. Однако в следующем матче он вышел на поле. Как, почему – задавались вопросом болельщики. Оказалось, что наказание Рамосу отменил судейский комитет. Основанием послужил тот факт, что арбитр встречи неверно внес запись в протокол. Что это значит, спросите вы? То, что формулировка наказания не соответствовала совершенному Серхио нарушению. Грубо говоря, судья выдал желаемое за действительное. И такие вот казусы бывают в судейской практике, причем на высшем уровне.

Глава 6
Профессия – арбитр

Из воспоминаний

…После чемпионата мира в Мексике в 1986 году у нас прошел очень хороший сбор-семинар, посвященный итогам первенства. Я и до этого слышал рассказы Ромы Юшка, который обслуживал матчи чемпионата мира до 20 лет и Валерия Павловича Бутенко, судившего игры взрослого чемпионата мира. Было очень интересно узнать, какие требования предъявлялись к арбитрам, каков вообще уровень арбитража. И тут этот сбор-семинар. Проходил он как всегда в Сочи, весной 1987 года. Были приглашены два члена судейского комитета ФИФА – шотландец мистер Вортон и Фарук Боуза из Сирии, представлявший Азиатскую федерацию футбола. Кстати, он очень хорошо говорил по-русски. Учился долгое время у нас во Фрунзе, окончил там летную академию, а потом был военным летчиком. Так получилось, что я встречал в Москве мистера Вортона, и перед вылетом в Сочи мы – я, В.И. Зуев он тогда еще возглавлял нашу судейскую коллегию), Павел Николаевич Казаков и он вместе ужинали в ресторане. Познакомились ближе, разговорились, и он рассказал нам такую судейскую историю: «Вы знаете, я трижды судил мадридский «Реал». И в первый раз, когда меня назначили арбитром на матч с их участием, представители команды подарили мне золотые часы перед игрой в знак того, как они объяснили, что вы судите мадридский «Реал». А надо сказать, что тогда только-только вышел специальный циркуляр ФИФА, категорически запрещавший клубам в качестве сувениров дарить арбитрам вымпелы, футболки, игровые мячи. Естественно, и судьям было запрещено принимать такие сувениры от команд. «И вот, – продолжает свой рассказ шотландец, – они дарят мне эти часы и говорят при этом, что если мы сегодня выиграем, то подарим такие же для вашей супруги, только, естественно, женские. И что вы думаете? Я трижды судил «Реал», и у меня ни разу не было женских часов». Вот таким судейским опытом поделился с нами мистер Вортон.

Прилетаем мы в Сочи, и Боуза, надо отдать ему должное, в отличие от грузного Вортона, проявил неподдельный интерес и стал разъезжать чуть ли не по всем играм. То на одну заскочит, посмотрит, то на другую, что-то в блокнотик свой запишет. А в конце дня приезжал и делал очень интересные разборы. Так, запомнилось одно его замечание Ивану Тимошенко: «Ваня, а что это ты после того как свистнешь, подбегаешь к футболисту и пальчиком так вот ему грозишь, мол, это не делай, так не поступай, словно он ребенок какой-то? Зачем? Они же вышли играть в футбол, они профессионалы и знают, что делают. Если это желтая карточка, надо ее показывать. Если это не желтая, то незачем затягивать время всякими ненужными объяснениями, из-за этого темп игры падает. Не надо такими своими действиями замедлять, тормозить ход игры». Затем, обращаясь к Бутенко, который обслуживал матчи чемпионата мира в Мексике в 1986 году, говорит: «Валера, я же тебе еще в прошлом году говорил в Мексике, ты – арбитр и абсолютно ни к чему демонстрировать всем, что ты еще и в футбол здорово умеешь играть. Я же тебя предупреждал: не надо публично брать мяч, жонглировать им и прочее. Не надо. Ты – арбитр, и твое дело только судить». Понимаете, у нас в стране таким вот авторитетам никто ничего не мог сказать и тем более указать на какие-то их ошибки. А человек из судейского комитета ФИФА приехал и свободно обо всем говорил, невзирая на звания и заслуги, независимо от того, опытный перед ним арбитр или начинающий. Для него все одинаковы, потому что главным он считает качество судейства и саму игру под названием футбол. И указывает, что

нет, оказывается, предела совершенству, и, чтобы быть по-настоящему арбитром высокой квалификации, надо постоянно расти, двигаться вперед, а не стоять на месте, удовлетворившись своим званием судьи международной или национальной категории.

Вот так проходило мое становление как арбитра, собственно, и моих коллег – тех, кто готов был учиться, по крупицам впитывать в себя эти знания. Конечно, я следил за тем, как судят уже сложившиеся арбитры, перенимал их опыт, обращал внимание на их манеру судейства – она ведь у всех разная, запоминал приемы и приемчики, которые могли бы пригодиться мне в будущем. Одни из них отбрасывал, понимая, что никогда не смогу, да и не захочу ими воспользоваться, другие принимал, включая в свой арсенал. Словом, творчески подходил к этому. И сейчас, оглядываясь назад, могу сказать, что благодарен не только судьбе и людям, в чьи хорошие руки я тогда попал, но, может быть, и времени. Несмотря ни на что, ни на какие его изломы, у нас, молодых, была тогда возможность учиться, не на словах, а на деле существовала преемственность поколений, наставничество и, что самое важное, было кому что передавать и кому все это воспринимать.

К сожалению, на каком-то этапе в судейском корпусе страны возникла коррупционная система или схема, называйте как хотите. Она заключалась в том, что ты можешь быть хоть семи пядей во лбу как арбитр, хорошо разбираться в футболе, но если ты не приближен к органам, влияющим на твою квалификацию, назначение – путь в эту профессию будет для тебя очень долгим, а подчас и безысходным. И наоборот, если ты там чей-то родственничек или у тебя с кем-то наверху приятельские отношения и все такое прочее, то давай выходи, мы тебе поможем, подвинем, продвинем, и так далее и тому подобное. Я ведь серьезно занимался всеми этими вопросами и даже работал над диссертацией «Критерии отбора профессиональных судей». Она так и осталась незавершенной, хотя дело было за малым – сесть и изложить свое видение проблемы. Кстати, она до сих пор не потеряла своей актуальности. Те наработки, которые мне удалось в свое время сделать, позволяют и сегодня не только давать определенные рекомендации, но и внедрять их.

Сейчас очень модно рассуждать о нанотехнологиях и всем таком прочем. А еще много лет назад, когда судейским корпусом уже при Российском футбольном союзе руководил Виктор Владимирович Лушин, мне удалось сагитировать всех и провести научно-методическое обследование действующих на тот момент арбитров Профессиональной футбольной лиги. Было это в 1997 году, а проходило обследование в Институте авиационно-космической медицины, в том самом, где обследовались первые наши космонавты, в том числе и подопытные собачки «Белки» и «Стрелки». Так вот прихожу я к руководителям этого закрытого учреждения и начинаю излагать свою проблему: «Не могли бы вы нам помочь? Наша профессия общественно значимая, можно даже сказать, политическая, но она не состоит в реестре подобных профессий, хотя на самом деле влияет на благосостояние футбольных клубов, а значит, люди этой профессии должны обладать какими-то неординарными, личностными качествами, помимо, конечно, состояния здоровья, зрения и всего такого прочего. Нужно еще что-то такое, потому что им приходится в игре принимать решения за сотые доли секунды, причем исключительно правильные и без права на ошибку». И они мне вдруг говорят: «А вы знаете, давайте попробуем. Это будет даже очень интересно. Приводите своих людей, мы проведем обследование». И оно состоялось. Длилось три дня. Проверяли все: биохимический анализ крови натощак, зрение, слух. Барокамера была и даже центрифуга, представляете! В общем, нас провели по методике отбора кадров в Военно-воздушную академию летчиков-перехватчиков. Их жизненный ресурс – до тридцати пяти лет, потом пенсия. Эти люди управляют огромной дорогостоящей техникой с мощнейшим вооружением. Пилот такой машины может поражать тридцать целей одновременно (тридцать!) и в то же время сам является мишенью для поражения. Я, помнится, тогда сказал им: «У нас примерно то же самое, во всяком случае, в чем-то схожие ситуации. Есть взлетно-посадочная полоса, «двадцать два бугая», как говорил великий наш философ (я его считаю в первую очередь все-таки философом, а не сатириком) Аркадий Исаакович Райкин; та же разметка на зоны – вот тут просто нарушение, а если оно произошло там, то карается пенальти. И вот человек в черной судейской форме, который должен в доли секунды принять единственное правильное решение». Словом, прошли мы обследование по этой методике. Никаких имен, все были под номерами. И получилась великолепная психо-физиологическая характеристика арбитра по футболу. И если ее сейчас внедрить, то уже на начальной стадии будут отсеиваться те, кто просто в силу своих физических и психологических данных не смогут на качественном уровне исполнять свои профессиональные обязанности АРБИТРА. Не надо никого обманывать, ребята. Да, вы любите футбол, хорошо, давайте, играйте себе на здоровье, это ваше, но судейство не для вас, так не теряйте зря времени, не надо. А вот у вас и у вас тоже все получится, дерзайте, мы вам поможем. И это касается не только судейства, но и, к сожалению, всего спорта высших достижений. Ну скажите мне на милость, будет ли или, точнее, сможет ли, детский тренер, зарплата которого зависит в основном от количества ребят, занимающихся футболом, ставить перед собой задачу воспитать квалифицированного футболиста? Конечно нет, и не надо никого обманывать – ни себя, ни детей, пришедших в футбольную школу, ни их родителей, ни общество.

А давайте попробуем взглянуть на эту проблему шире. Приходит такой мальчишка в футбольную школу, учится, не понимая того, что ему не дано получить высшее футбольное образование, стать высококлассным игроком, а время-то потеряно. Он и в футболе не вырос, и в интеллектуальном образовании недополучил – ни в школе, ни в институте. В итоге мы на выходе получаем полудурка, как в народе говорят: «У мамы было три сына – двое умных, а третий футболист, дурачок». Выходит, в футболе недодали, потому что не могли, и здесь в общеобразовательном плане тоже недобор. А что дальше? Куда? А дальше армия, но он и к армии не готов, надо прятаться, увиливать как-то. Куда? В институт физкультуры, на тренерскую. И что же мы получаем в итоге? Молодой человек, который, извините, еще и женщину в руках не держал, а ему уже ведут детишек на воспитание в надежде, что он сможет из них вырастить чемпионов. Но он не сможет никого из них воспитать, он сам еще не созрел. В свои двадцать два года он сам-то еще не сформировался как личность. В результате у нас происходит падение качества подготовки кадров и, естественно, падение результатов и побед в спорте высших достижений. Отсюда отсутствие преемственности, наставничества, выводящих тренеров и так далее, и тому подобное…

Правило 6
Помощники судьи

Обязанности

Назначаются два помощника судьи, в чьи обязанности (в зависимости от решения судьи) входит сигнализировать:

• когда мяч полностью вышел за пределы поля;

• какая из команд имеет право на угловой удар, удар от ворот или сбрасывание; когда игрок может быть наказан за нахождение в положении «вне игры»; когда поступает просьба о замене игрока о случаях недисциплинированного поведения или любых иных инцидентах, происходящих вне поля зрения главного арбитра.


Помощь

Помощники судьи также помогают ему проводить матч в соответствии с правилами игры. В случае необоснованного вмешательства или некорректного поведения главный арбитр освобождает помощника от его обязанностей и подает рапорт в соответствующий орган.

Комментарии

Выражаясь международным судейским языком, более правильно говорить не «помощник» или «судья на линии», а «ассистент». Основная их функция – помогать главным арбитрам. Не вмешиваться, а именно помогать в принятии решения на футбольном поле. Особый упор делается на предматчевую установку. Как у команд есть тренерская установка – играем так-то, по такой тактической схеме, с лидерами соперника действуем следующим образом и так далее, так и у судей тоже существует своя установка. Это ведь такая же команда, третья, которая выходит на поле и играет. Поэтому-то один из моих любимых тостов на ужине накануне игры, когда я работал в сборной СССР по приему и размещению судейской бригады, был следующий: «Я хочу поднять бокал за вас, мои коллеги, за нашу самую нейтральную команду в футбольном сообществе, за команду арбитров, чтобы мы всегда уходили с поля после игры с высоко и гордо поднятой головой, так как мы не помешали никому из соперников провести матч на высоком спортивном уровне».

При подборе помощников, по моему глубокому убеждению, нужно отталкиваться от личностных взаимоотношений: арбитр – ассистент. Люди ведь все разные, со своими, как говорится, тараканами в голове. Но вот на эти три дня после назначения – поездка на игру, сам матч и возвращение – это единая команда, и от того, как она будет взаимодействовать, зависит в конечном итоге, насколько профессионально и качественно ей удастся провести встречу. А чтобы какие-то неожиданные ситуации, которые, понятно, возникают в каждой игре, не застали врасплох, арбитры должны все это между собой проговорить. Конечно, одними проговорами, комментариями и рассказами проблему не решить, поэтому качество взаимодействия судейской бригады, повышение их профессионализма должно идти через количество проведенных матчей. В моей практике был такой случай. На одном из семинаров арбитров топ-класса УЕФА (известный шотландский рефери Воллентайн, кстати, очень классный судья, он тогда уже заканчивал свою карьеру, а я только начинал) рассказал нам, что когда он был включен в состав арбитров в качестве главного на чемпионат Европы, то, чтобы притереться друг к другу, предварительно провел со своей бригадой ассистентов семь (!) матчей. Представляете, семь игр ради того, чтобы провести, возможно, только одну встречу на чемпионате Европы. На тот момент ведь уже произошло разделение судей по категориям – на главных и помощников. Если раньше они собирались и решали, кто будет судить в поле, а кто на линии, то теперь появилось строгое разделение на специализации. Тогда же УЕФА приняла и еще одну поправку к регламенту финального турнира чемпионата Европы для судей. В прежние времена арбитры, обслуживавшие матчи этого турнира, весь чемпионат находились в той стране, где он проводился, независимо от того, сколько игр они судили. Теперь же, получив назначение на конкретную встречу, рефери обязан за два дня прибыть на место, где она состоится, провести ее и вечером улететь обратно к себе на родину. Если понадобишься, то тебя еще раз вызовут. Так вот Воллентайн нам и рассказал, что прежде чем выйти на эту одну игру, он со своими помощниками провел семь матчей, чтобы добиться максимально возможной сыгранности и сплоченности.

После возвращения с этого семинара в Союз я выступил на ближайшем судейском совещании, рассказал об этом и спросил всех присутствующих: «Ребята, а чем наш чемпионат (тогда еще Советского Союза) хуже чемпионата Европы? Да ничем. Поэтому и нам желательно комплектовать судейские бригады так, чтобы у главного арбитра были постоянные помощники». Но наша жизнь такова, что в ней всегда есть место каким-то корыстным мыслям, мы во всем видим разного рода подвохи и подводные течения. Вот и тут сразу нашлись противники, утверждавшие, что это будет способствовать некой коррупционной схеме, мол, они тогда будут сговариваться между собой, и с командами. В общем, тогда это мое предложение не поддержали и очень долгое время еще судейские бригады формировались по решениям комиссии по назначению – сегодня один помощник, завтра другой. Но время доказало, что для качественного проведения матча, конечно же, необходимо иметь постоянных ассистентов.

Но вернемся к началу матча. Желательно обговорить как можно больше нюансов. К примеру, идет быстрая атака одной из команд. Понятно, что главный арбитр просто физически не успеет переместиться, мяч ведь все равно летит быстрее, чем бежит человек. Происходит нарушение правил. Судья в поле не в силах определить, где оно произошло – до штрафной площади или в ее пределах. Вот здесь и нужно предупредить своего помощника: «Будь внимательнее и действуй так-то». Ассистент ведь не имеет права определять нарушение правил, это прерогатива только главного арбитра, но помочь зафиксировать его он может. Я всегда со своими помощниками договаривался следующим образом: «Если нарушение произошло до штрафной и я свистнул, что да, был фол, но не видел, где именно было нарушение, помоги мне. Как? Если это случилось до штрафной, стой на продолжении длинной линии штрафной площади, и я пойму, что фол был до штрафной. Если же нарушение произошло в пределах штрафной, то ты тихонечко так, семенящими шажками, перемещайся в сторону углового флага. Тогда мне будет ясно, что это пенальти». Следующий момент. Бывает, что игрок наносит прицельный удар по воротам, и мяч по идее должен влететь в сетку, но вдруг идет, скажем, выше. Опять-таки мне сложно сразу понять, почему так произошло, а помощнику сбоку было хорошо видно, что один из защитников чуть-чуть подставил руку под мяч и он полетел выше ворот. Вот здесь тоже нужна помощь ассистента, тем более сейчас это достаточно просто сделать по переговорному устройству, которым снабжена вся судейская бригада. Бывает такое, что футболист, не согласившись с каким-то решением ассистента, в грубой форме выказал ему свое недовольство. Ассистент обязан немедленно дать отмашку главному арбитру, привлечь его внимание пока игра не возобновилась. Обычно я предупреждал своих помощников, чтобы они не говорили, мол, вот этот футболист оскорбил меня, вспомнил про мою мать и так далее. Не надо лишних слов, принимайте решение сами, вы ведь такой же арбитр, как и я, только ассистент. Дали отмашку, привлекли мое внимание и говорите: «Седьмого номера с поля». И все. Я вам доверяю, мы же одна команда. А уж объяснять, что он сказал и в какой форме, это потом, в протокольной части.

Разные, конечно, бывают ситуации в матче. Вот случай из практики. 1993 год. Полуфинал Кубка России: «Динамо» – «Спартак». Константин Иванович Бесков – тренер динамовцев, Олег Иванович Романцев – спартаковцев. Матч принципиальнейший. Три дня лил дождь. Поле на «Динамо» не просто тяжелое, а очень тяжелое. Идет игра, счет 0:0. Быстрая атака динамовцев, длинный перевод на другой фланг на Игоря Симутенкова. Он врывается в штрафную площадь и после «встречи» с защитником «Спартака» падает. Естественно, к месту событий я никак не успевал и определить где именно было нарушение – до штрафной или в штрафной – не мог. Я даю свисток и смотрю на помощника. Он стоит на продолжении линии штрафной площади, значит, по нашей условной договоренности, пенальти не было. Но нарушение-то было умышленное, и – когда я устанавливал стенку для пробития штрафного удара, ко мне подходит Игорь Добровольский и говорит: «Григорьич, ведь был пенальти». Я стою на своем и спокойно отвечаю: «Нет, Игорь, твоего тезку сбили до штрафной площади». Добровольский не унимался: «Хорошо, но удалить-то игрока надо, это ж фол последней надежды». Внутренне я соглашаюсь с ним, но понимаете, когда возникает вот такая быстротечная ситуация, ты в первую очередь концентрируешься на том, где произошло нарушение, а не на том, кто его совершил. Особенно трудно бывает это определить, когда в борьбе за мяч участвуют несколько футболистов, что и произошло в том моменте. Я смотрел, где был фол, назначать пенальти или нет, а кто именно это сделал, упустил из виду. Красная карточка нужна обязательно, но кому ее давать? И ассистент тут не большой помощник, так как его внимание тоже было сконцентрировано на том, где произошло нарушение. Что делать? Беру паузу и говорю Добровольскому: «Конечно, Игорек, сейчас удалим». И как бы между прочим спрашиваю: «Кстати, кто это был?» – «Как кто – Мамедов, конечно, он последним атаковал Симутенкова». У меня от сердца отлегло, и я показываю Рамизу Мамедову красную карточку.

А разрешить эту ситуацию мне помог совет нашего прославленного в прошлом рефери Валентина Липатова, который учил нас: «В любой спорной ситуации, если не знаете, какое принять решение, лучше сделайте паузу. Не исключено, что жизнь через несколько секунд сама подскажет, как быть». Золотые слова. Почему я так подробно остановился на этом эпизоде? Да потому, что это бесценный опыт, который обязательно нужно пересказывать молодым арбитрам, дабы повысить качество их судейства. А без обмена опытом это сложно сделать. Пока сам до всего дойдешь, не одну шишку набьешь.

Кстати, так получилось, что за три дня до этого мы с этим же помощником судили матч в Тюмени, где с местными динамовцами тогда работал Эдуард Васильевич Малафеев. Ситуация была в чем-то схожая. В конце первого тайма вратарь и защитник хозяев сыграли несогласованно, и последний был вынужден сфолить на нападающем гостей. Поле же было не травяное и даже не гаревое, а какое-то песчаное, поэтому разметка просматривалась очень плохо. Я свистнул, нарушение зафиксировал и сразу посмотрел на своего ассистента. Он засеменил к угловому флажку. Пенальти! Я назначаю одиннадцатиметровый и удаляю с поля защитника, поскольку кто нарушил правила, я как раз видел четко.

А вот обратный пример из нашумевшего матча чемпионата России 2011–2012, его заключительной части, весной 2012-го «Локомотив» – «Зенит». Нападающий «железнодорожников» Кайседо уже готов был нанести удар по воротам питерцев в пределах штрафной площади, как вдруг неожиданно из-за его спины «божья рука» защитника «Зенита» Губочана снимает мяч с головы Кайседо, отбрасывает его в сторону, и партнеры Томаша выносят его из штрафной. Игра продолжается. Главный арбитр встречи Эдуард Малый и его ассистент Антон Аверьянов приняли половинчатое решение. Психологически Аверьянову, конечно, было сложно определить, кто именно из питерцев сыграл рукой в своей штрафной площади, потому что было большое скопление игроков. Но сам-то Эдуард Малый занимал хорошую позицию, практически идеальную. Он и футболиста видел, и номер его мог разглядеть, потому что тот стоял к нему спиной. Ну не мог он не видеть, что Томаш Губочан откровенно рукой снял мяч с головы соперника, когда тот уже готов был послать мяч в ворота. И когда им принималось решение, естественно, по отмашке Аверьянова, он мог подойти к Антону, проконсультироваться, но не сделал этого. Но и Аверьянов не до конца выполнил свои функции. Он должен был обратить внимание главного арбитра на то, что игрок «Зенита» умышленно сыграл рукой. То есть Эдуарду элементарно не хватило судейского опыта, отсюда и возникло такое неординарное решение – пенальти назначить, а красную карточку Губочану не показывать. Это очень грубая ошибка, возможно, повлиявшая и на итог матча. Правда, ошибкой ее можно назвать в том случае, если такое решение главного арбитра не было продиктовано иными, не футбольными, причинами. Можно, наверное, перекладывать ответственность друг на друга, но убежден, руководителям нынешнего судейского корпуса России надо всерьез задуматься над такими фактами, если они хотят поднять качество арбитража. В конце концов, организация, проводящая чемпионат, имеет право, согласно регламенту и на основании видеозаписи матча вынести дополнительное решение и наказать вдогонку футболиста по факту нарушения, пропущенного арбитром. Но и этого в случае с Т. Губочаном сделано не было. Может, потому, что он игрок питерского «Зенита»?

Кстати, буквально в следующем матче, на сей раз в кубковой игре «Рубин» – «Ростов», когда Боккетти подыграл себе рукой и забил первый мяч, со стороны Аверьянова не последовало никакой помощи главному арбитру встречи Алексею Николаеву, хотя игровая ситуация была еще более прозрачной, чем в случае с Губочаном. У Николаева позиция тоже была хорошая, и он мог сам принять верное решение. Но в том-то и заключаются обязанности ассистента – помогать арбитру в поле, привлекать его внимание. В этом проявляется сыгранность всей судейской бригады.

Ну и коль скоро мы говорим о помощниках главного арбитра, надо обязательно упомянуть и о резервном судье. Он тоже должен быть в полной боевой готовности во время проведения матча. Когда только ввели в 1985 году институт резервных арбитров, а на это было специальное решение ФИФА, у нас в стране проходил финальный турнир чемпионата мира до 20 лет. Это второе по значимости соревнование, проводимое под эгидой международной федерации футбола для национальных сборных. Игры проходили в Москве, Ленинграде, Минске и Ереване. И вот тогда мне впервые довелось увидеть в деле южноамериканских судей. Один из них работал резервным арбитром на очередном матче в Лужниках. Надо сказать, это было потрясающее зрелище. Он не сидел, развалившись, в кресле и мирно созерцая все то, что происходило на поле. Любой игровой эпизод, любая остановка игры не оставалась без его участия. И первое, что он делал, подбегал к скамейке запасных и разъяснял сидевшим там, что нужно делать. Если требовался врач травмированному игроку, он просил его поторопиться, если кто-то из помощников тренера выскакивал к бровке, он очень строго просил его вернуться на место и не вмешиваться в ход игры, ну и так далее. Вот это была РАБОТА резервного арбитра!!!

Еще случай из моей практики. Я был резервным арбитром на матче Евро-96 – Дания – Турция. Вся судейская бригада была из России, во главе с Николаем Левниковым. Я, как резервный, сидел вместе с делегатом матча. В одном из эпизодов Левников показал желтую карточку, но сделал это так, что никак нельзя было понять, кому именно. Поверьте, все эти нюансы имеют значение. Не случайно же есть конкретные рекомендации ФИФА как показать карточку, в какой ситуации. И это все нужно четко себе представлять. Ни в коем случае нельзя предъявлять карточку агрессивно. Но она должна быть весомой, показательной и понятной не только провинившемуся футболисту, но и зрителям на трибунах. Мы переглянулись с делегатом матча, но самостоятельно вычислить игрока не смогли. Тогда я выхожу ближе к бровке и кричу ассистенту: «Кому дали карточку?» Он отвечает: «Не знаю». А тут как раз происходит еще один игровой эпизод, но уже ближе к средней линии поля, почти напротив наших мест, и я, воспользовавшись этим, выбегаю чуть ли не на поле и кричу Левникову: «Коля, кому дал желтую? Номер, номер назови!» Он мне тут же ответил и мы, успокоившись, занесли эти данные в компьютер, откуда информация сразу пошла на экраны мониторов. Вот такие бывают внештатные ситуации и к ним тоже надо быть готовым.

И последнее, о чем хотелось бы сказать в этом пункте правил, – о введении на матчах Лиги чемпионов еще по два арбитра за воротами. Считаются они уже, правда, не ассистентами, а помощниками судьи в поле за линией ворот. Это была личная инициатива президента УЕФА Мишеля Платини. Принял он такое решение после двух скандалов в матчах на уровне сборных: Ирландия – Франция (когда Тьерри Анри подыграл себе рукой и французы забили победный мяч) и не засчитанный гол англичан в игре с немцами на последнем чемпионате мира в ЮАР в 2010 году, когда мяч опустился в метре за линией ворот, но и арбитр в поле, и его ассистент умудрились этого не заметить. Так вот в начале эксперимента они располагались на стороне диагонали главного арбитра, а теперь, как показала практика, они работают в тесном контакте со своими ассистентами. Это нововведение выглядит абсолютно правильным и своевременным и, безусловно, поможет снять немало спорных моментов в штрафной площади со стороны диагонали противоположной диагонали главного судьи, то есть там, куда он редко забирается, где все отдано на откуп ассистенту. Опять-таки вся эта команда должна быть сыгранной. И мне кажется, нам стоит перенять этот опыт и использовать его в матчах чемпионата России. Тем более что это никак не влияет на сами правила, не нарушает их, не идет с ними вразрез, а скорее наоборот, положительно скажется на спортивном духе ведения игры. Вот свежие примеры из матчей чемпионата России 2011/12 года. 38-й тур – ЦСКА – «Анжи» и 43-й тур «Динамо» – «Локомотив». Пересек ли мяч линию ворот в воздухе или нет, когда игрок махачкалинцев выбил его, никто точно определить не смог. Или когда футболист «Локомотива» головой пробил под перекладину, побывал мяч за линией ворот или нет? А вот если бы за воротами находился судья, он, наверное, смог бы помочь в этих эпизодах. Кстати, в роли таких арбитров за воротами можно использовать судей, завершивших по возрасту свою карьеру. Молодые начинающие арбитры могут с этим не справиться, так как они подчас боятся брать на себя ответственность в принятии таких решений, как определение взятия ворот. В отличие от тех, у кого за плечами полтора десятка футбольных сезонов и их опыт как раз позволит им правильно оценить любую неординарную ситуацию.

Глава 7
Последние из могикан

Из воспоминаний

…В 1998 году Николаю Гавриловичу Латышеву исполнялось 85 лет. И родилась идея по окончании сезона организовать турнир по мини-футболу «Золотой свисток» в память о том, что наш советский арбитр судил финальный матч чемпионата мира 1962 года в Чили. В первый и единственный раз. Арендовали манеж «Спартака». Участников, а приехали команды из большинства бывших союзных республик, я разместил в пансионате «Союз» МИДа РФ. Сам тоже играл за команду «Арбитры ФИФА». Турнир прошел на ура, после его окончания, как полагается, банкет. Николай Гаврилович тогда уже немного прихрамывал. На лацкане его пиджака красовался орден ФИФА. Мы ввели его в манеж, усадили в кресло, играющие команды остановились, а по громкой связи прозвучало поздравление юбиляру. Дед аж прослезился. А я в этот момент вспомнил первую его фразу, обращенную ко мне в далеком уже 1983 году в Химках на матче дублеров «Динамо» и «Спартака»: «Сереженька, а вот там на четвертой минуте желтую карточку почему не дал?» И все не надо больше ничего, никаких тирад, объяснений. Одно, короткое, по делу замечание, а все остальное, значит, правильно. Когда турнир закончился, мы сели в автобусы и поехали на банкет. Пришли почти все ветераны нашего судейского цеха: Павел Казаков, Валентин Липатов, Сергей Беляев, Юрий Савченко, Валерий Бутенко, Микелис Рубенис, Анатолий Иванов, Владимир Зуев, Виктор Лушин, Юрий Звягинцев и другие. И начались воспоминания. К слову, мне в этом плане повезло больше других, так как посчастливилось общаться с великими, не побоюсь этого слова, людьми, которые делились своими мыслями, наблюдениями. И сколько же из них безвозвратно сегодня потеряно! Ведь до сих пор так и не появилось учебника Павла Николаевича Казакова, а он мог много чего рассказать, многим поделиться. То же касается и Ивана Ивановича Лукьянова, Царство ему Небесное. Ну хорошо, Николай Гаврилович Латышев успел издать «Практику футбольного арбитра», но мемуаров не оставил. А они, уверен, были бы так же интересны, как, скажем, мемуары Андрея Петровича Старостина. Но мне в этом плане, повторюсь, повезло. Помню, как Павел Николаевич Казаков, когда только-только назначили Вячеслава Ивановича Колоскова, с горечью говорил мне (мы сидели с ним вечером одни на кафедре футбола): «Да, Вальку съели. Представляешь, Сережа, когда за рубежом, на каком-нибудь конгрессе объявляли: «Вице-президент ФИФА Валентин Гранаткин», весь зал вставал и аплодировал. Ты не поверишь, такая гордость была за нашу страну, слезы на глаза наворачивались. Он ведь и в футбол играл на высоком уровне. А сейчас?! Хоть Колосков и закончил кафедру футбола, кандидат наук и прочее, но это все, понимаешь, не то…» – и он махнул рукой, не закончив фразы. Вот и на том чествовании Латышева мы сидели, слушали их воспоминания, как вдруг Николай Гаврилович подзывает меня и говорит шепотом на ушко: «Сереженька, я тебе так благодарен. У меня никогда не было такого Дня рождения». Я говорю: «Николай Гаврилович, да это вам за все спасибо, за доброту вашу, за внимание, за ваши советы бесценные». И это не было дежурной фразой. Если вдуматься, он представлял нашу страну в очень непростое время, в тяжелые послевоенные годы – годы изоляции Советского государства. И как представлял! Впоследствии, когда я сам стал судить матчи за рубежом, тоже пришлось столкнуться, если и с не изоляцией, то, по крайней мере, с негативным отношением к России, которую считали и, наверное, до сих пор некоторые считают страной-поработительницей. Особенно это ощущалось в матчах с участием восточно-европейских стран: венгров, чехов, поляков, югославов. Они ведь практически все знали русский язык, и я не раз слышал отборные ругательства в свой адрес, естественно, за спиной. В такие моменты хотелось сказать им: «Ребята, а мы-то здесь при чем? Это было в другой жизни, в другой уже истории. Мы-то сейчас совсем другие люди, мы открыты для общения, так давайте строить их на совершенно других основах».

В связи с этим вспоминается мой международный дебют на уровне сборных в 1989 году. Квалификация к чемпионату мира 1990 года. Встречаются Румыния и Болгария. Мне помогают Мирослав Ступар и Иван Тимошенко. Бухарест, режим Чуашеску, полный стадион, в девять вечера гасят свет. Прием на уровне бухарестского «Динамо», читай МВД, КГБ. День игры, шикарная по нашим меркам цековская гостиница «Бухарест». Мы сидим втроем в холле, разговариваем и ждем представителя федерации, чтобы поехать вместе с ним на завод за… автопокрышками. Да, не удивляйтесь, такова была тогда жизнь, сплошной дефицит. Но дело прошлое, расскажу. Тимошенко был заядлым автолюбителем. Как только мы прилетели, он говорит мне: «Серега, у них тут под Бухарестом есть завод, на котором они делают покрышки для немцев из высококачественной резины. Давай попросим нам по комплекту». Я в свою очередь спрашиваю: «Вань, а как мы все это повезем?» – «Да, ничего, – отвечает он, – как-нибудь довезем. Я следующую игру сужу в Москве «Торпедо – «Днепр», значит, на самолет – и порядок». «А я, – говорит Мирослав, – поеду на поезде, мне тут до Ивано-Франковска рукой подать, доберусь». В общем, договорились мы с представителем федерации съездить туда. Расположились в холле, ждем его и разговариваем. А недалеко от нас сидит какой-то мужчина уже в возрасте и, видно, внешне это всегда заметно, прислушивается к нашему разговору, скорее даже внимательно слушает, так как понимает русскую речь. На нем блестящий костюм и вообще одет очень хорошо. И вдруг он обращается к нам на нашем родном языке: «Ребята, вы из Союза?» – «Да» – отвечаем мы. Он подсаживается к нам и рассказывает свою историю. Сам он тоже из Союза, сейчас живет в Израиле. Тогда у нас еще не было прямых отношений с этой страной, только-только пытались их установить на уровне консульств. По национальности он еврей, прошел всю войну, брал Берлин, а когда война закончилась, бежал в США. Сейчас живет в Тель-Авиве, держит мясную лавку. Говорит, что там вообще много русских проживает. А потом спрашивает нас: «А как у вас живут ветераны войны? У меня, знаете ли, есть мечта (сам-то из Нижнего Новгорода) вернуться в Россию, купить домик и доживать последние дни на родине. А вот жена консула, она еврейка, не советует мне возвращаться. Почему она так сказала, не знаете?» Мы, естественно, поддержали разговор, поведали ему, что наши ветераны войны получают праздничные пайки, куда входит то-то и то-то. «А какая у них пенсия?» – снова спрашивает он. Сколько выработали, такая и пенсия, в среднем столько-то. «Да, – задумчиво произнес он. – А вот я, как участник войны, получаю 600 долларов. Кроме того, имею право без очереди взять машину, но только для себя, перепродать ее кому-то я не могу. У меня двухэтажный дом общей площадью 380 квадратных метров. На перовом этаже – мясная лавка, на втором – мы всей семьей живем». Далее он рассказал, что на войне был капитаном и, когда стало известно, что всех евреев после войны, прежде чем дадут возможность вернуться домой, еще через наши лагеря пропустят, решил бежать на Запад, в зону, контролируемую американцами. Вот такая была история и встреча с нашим соотечественником.

Но вернемся к игре. Хозяева выигрывали 1:0 и, естественно, тянули время. Где-то минут за семь до конца, после свистка, когда было зафиксировано положение «вне игры», румынский нападающий Лэкетуш демонстративно выбивает мяч куда подальше. Я подбегаю к нему и готовлюсь предъявить желтую карточку. Лезу в карман, а он стоит передо мной и совершенно спокойно, можно сказать внаглую, ухмыляется и сквозь зубы говорит мне на ломаном английском: «I’m Lacatush», – намекая на то, что он такой известный футболист, звезда мирового футбола, царь и бог, а значит, неприкосновенная личность на поле, тем более у себя на родине. А стадион, полная чаша, ревет, улюлюкает. Я достаю наконец карточку и говорю ему по-русски: «Очень приятно, а я Хусаинов, вот вам желтая карточка за откидку мяча после остановки игры». Румыны тот матч довели до победного конца и завоевали путевку на ЧМ-90. После игры заходит в раздевалку куратор из местного КГБ: «Ребята, спасибо, у нас всех такая радость, у болельщиков праздник, мы в финале чемпионата мира, это для нас большой успех. Спасибо за четкое и объективное судейство». Я в ответ благодарю его и бросаю халат на спинку стула, собираясь одеваться, а Тимошенко спрашивает меня: «Серег, а чего ты так халат-то небрежно бросил?» – «Как чего, это их все, и халат, и полотенце». Раньше-то мы полотенце из гостиницы брали и нас всякий раз предупреждали, чтобы не забыли их в раздевалках и обязательно привезли обратно в гостиницу. Теперь уровень обеспечения международных матчей вырос, все нужное выдается прямо здесь, на стадионе. А представитель Румынской федерации футбола Василис услышал наш разговор и говорит: «Нет-нет, это все вам, это подарки, сувениры, вы можете все брать». – «Как брать?» – спрашиваю я. И Ваня Тимошенко тоже переспрашивает: «Это можно все брать?» – «Да-да, можно, все берите, это подарки, сувениры вам на память об этом матче». Вот такие иногда бывают забавные, анекдотичные ситуации.

Днем до обеда в день матча мы все-таки съездили на завод, пообщались с его директором. Он окончил химический факультет нашего родного МГУ и, когда мы объяснили ему, зачем приехали, тут же сказал: «Ребята, конечно все вам сделаем», – и выносит четыре комплекта, в каждом из них по четыре резины. – Это вам в подарок от нас». Вот так мы получили еще один презент.

В связи с этим сделаю маленькое отступление и расскажу одну из баек Ивана Ивановича Лукьянова на эту же тему. Он судил в Ереване матч «Арарата». Разместили их как обычно в номере «Люкс» – две полновесные кровати и третий ассистент, который, как правило, судил матч дублирующих составов, на диванчике. Получалось все равно экономно, поскольку платила принимающая сторона. А помощником у него был Евграфов, и они решили вместе с Лукьяновым подшутить над третьим ассистентом из Москвы. После обеда он приходит в номер и так, как бы невзначай, говорит, обращаясь к Лукьянову: «Иван Иванович, а чего же мы с этим-то будем делать?» Иван Иванович ему подыгрывает: «Я даже не знаю». А третий, которого разыгрывают, вдруг забеспокоился и спрашивает: «А что такое, в чем дело?» – «Да вот, – говорит Евграфов, – армяне сказали, можете все вплоть до мебели забирать, это, мол, все ваше, подарок». – «Как забирать? – вконец разнервничался ассистент. – А как же мы это все повезем?» – «Ну не знаю, – вновь говорит Евграфов, – они сказали это ваше, хотите, загрузим в контейнер и отправим, куда скажете». – «Да вы что! – не унимался ассистент. – Но как же мы довезем? Это же надо по железной дороге везти, нет, это не реально». Пришлось успокоить разволновавшегося ассистента и признаться, что пошутили. Вот такие бывали шуточки. Но, если говорить серьезно, то отношения футбол – команда – республика и судья были именно такими, это была жизнь. То есть судья исподволь загодя возводился в ранг такого человека, который действительно мог повлиять и влиял на результат игры. Одно неосторожное, неверное решение могло стоить тренеру его места, а футболистам премиальных. В масштабе же республики это могло отразиться и на дотациях, что влекло за собой куда большие последствия, чем разовое неполучение денежных призов и премий.

Однако вернемся в Бухарест. На следующий день утром сидим завтракаем. Вместе с нами за столом был второй тренер сборной Италии, специально приехавший в Румынию посмотреть в деле возможных соперников по финальному турниру чемпионата мира. Итальянцы, как хозяева, были освобождены от отборочных игр, а потому их представители разъезжали по всему миру, просматривая все сборные. А также Василис и инспектор матча, делегат ФИФА доктор Вацлав Ира из Праги. И вот этот итальянец берет руками марципан, разламывает его, обмакивает кусочек в чашку с кофе и отправляет в рот, смачно при этом чмокнув. Тимошенко тихонько толкает меня локтем в бок и говорит: «Ты видел, а, видел? Капиталисты – вилка, ножик?! Куда там, руками, как босяк. Ну и что они нас все учат, как жить, как вести себя за столом». Иван Иванович Тимошенко, казачок такой, я его звал русским патриотам, не преминул воспользоваться случаем, чтобы лишний раз не постоять, как он думал, за честь русского человека. Закончили мы кушать и тут доктор Вацлав, а он по-русски очень хорошо говорил, шепчет мне на ухо: «Сергей, пойдем отойдем в сторонку». Мы уселись за один из соседних столиков. Была такая обязательная процедура, обмен мнениями. Он, как делегат ФИФА, должен был побеседовать с главным арбитром по игре, обсудить какие-то отдельные моменты, дать общую визуальную оценку судейства. И он спрашивает меня: «Это какая у тебя игра по счету?» – «Первая», – отвечаю я. «Да ты что, правда? Молодец, поздравляю. – А потом продолжил: – Ты такого Латышева Николая знаешь?» – «Николая Гавриловича? Конечно, это наш Патриарх» – «Что он, как, чем занимается?» – «Да он на пенсии, но продолжает работать в президиуме всесоюзной коллегии судей». – «А ты знаешь, кто я?» – «Да, вы доктор Вацлав, делегат ФИФА». – «Хм-м», – усмехнулся он и рассказал мне следующую историю.

– В 1962 году я был главным тренером сборной Чехословакии, которая в финале чемпионата мира в Чили играла против сборной Бразилии. А судил тот матч Николай Латышев, заметь, мой хороший друг. Бразилия была великолепная команда, но этого мало. В футболе, тем более на высшем уровне, каким является чемпионат мира, надо быть сильнее и лучше своего соперника в день проведения матча и именно в то время, когда проводится игра. Все остальное не в счет. У меня тоже была очень хорошая команда, и мы вели 1:0. В одном из эпизодов в штрафной площади бразильцев был пенальти. Но Латышев его не назначил, и мы проиграли 1:2. Но это была великая команда, даже без травмированного Пеле. У меня остались хорошие воспоминания. Увидишь Николая Латышева, передавай привет.

Я, естественно, пообещал обязательно передать привет, но так получилось, что никак не мог с ним встретиться и только на банкете в честь его дня рождения рассказал ему об этой встрече. Вот ведь как бывает, велика наша планета, столько в ней разных мест и стран, а встретились мы с доктором Вацлавом именно в Бухаресте с тем, чтобы он вспомнил эту давнюю историю и передал привет своему другу Николаю Латышеву. И я благодарен футбольному богу, что он предоставил мне возможность познакомиться с этим человеком, узнать его и пообщаться…

Правило 7
Продолжительность игры

Игровое время

Продолжительность игры – два равных тайма по 45 минут (если судья и две команды – участницы матча не согласовали иного варианта). Любая договоренность об изменении продолжительности игрового времени (к примеру, о сокращении каждого тайма до 40 минут из-за недостаточности освещения) должна быть достигнута до начала игры и должна отвечать правилам соревнований.


Перерыв между таймами

Игроки имеют право на перерыв между двумя таймами.

Перерыв между таймами не должен превышать 15 минут.

В регламенте соревнования должна указываться продолжительность перерыва между таймами. Продолжительность перерыва между таймами может изменяться только с согласия судьи.


Добавленное время

К продолжительности любого из обоих таймов добавляется все время, ушедшее на:

• замену (замены);

• оценку серьезности травм игроков; транспортировку травмированных игроков с поля для оказания помощи;

• умышленное затягивание времени игры; любые иные причины.

Продолжительность добавленного времени определяет только судья.


11-метровый удар

Для выполнения 11-метрового удара, назначенного в конце любого из таймов основного или добавочного времени, выделяется дополнительное время.


Добавочное время

В регламентах соревнований может содержаться положение о двух дополнительных таймах равной продолжительности. В этих случаях следует руководствоваться требованиями Правила 8.


Недоигранный матч

Недоигранный матч переигрывается, если в правилах соревнования не содержится иного положения.

Комментарии

Еще одно добавление к правилам, принятое не так давно, – это компенсированное время. Его количество определяет только главный арбитр. Все, из чего складываются эти минуты, перечислено выше, повторяться нет необходимости. Но нюансы, конечно, существуют. Так, например, на каждую замену необходимо добавить тридцать секунд, но по факту на нее уходит гораздо больше времени, иногда до минуты и более. Футболист, как правило, покидает поле медленно, пешком, по пути всем жмет руки, всех благодарит и так далее. Поэтому арбитр должен своими действиями побудить игрока как можно быстрее уйти с поля. Если он не прислушивается, то судья вправе сказать ему: «Сколько будете уходить, ровно столько я и прибавлю времени». Но делать это нужно обоснованно, желательно заранее, можно до начала матча предупредить игроков, что вы будете поступать именно таким образом. Нелишним будет и продемонстрировать футболистам секундомер: «Вот видите, он шел две минуты, ровно столько я и добавлю на эту замену, а не полагающиеся тридцать секунд». По методическим рекомендациям ФИФА арбитр должен активно, с минимальными игровыми затратами времени производить все действия на поле. Связано это с тем, что зрители приходят смотреть футбол, и судья должен способствовать тому, чтобы игра протекала в высоком темпе, с как можно меньшим количеством остановок, а они в матчах случаются сплошь и рядом. Например, установка стенки – мы как-то на сборах специально проводили хронометраж – отнимает иногда до трех минут игрового времени. Конечно, обидно получать гол в свои ворота в компенсированное время, но что делать: игра есть игра. У меня, кстати, был интересный случай, точнее, конфликтная ситуация, связанная с этим. Судил я матч «Зенит» – «Балтика». А надо сказать, что все дополнения к правилам, нововведения вступают в силу с 1 июля текущего года. Но поскольку в это время наш чемпионат был в самом разгаре, никто не обратил на эту поправку внимания. Николай Толстых, а тогда у нас была еще ПФЛ, сказал, что нужно придерживаться сроков, установленных Международным советом по правилам, и вводить их с 1 июля. И вот в матче «Зенита» с «Балтикой» происходит такой эпизод. Питерцы забивают мяч. Я его отменяю из-за очевидного положения «вне игры». Зрители недовольные моим решением, стали бросать в сторону скамейки запасных гостей банки из-под пива, «Кока-Колы» и прочее. Длилось это безобразие семь с половиной минут. Я просто остановил игру, благо секундомер позволяет это сделать, а когда матч возобновился, вновь его запустил. Причем подозвал капитанов команд и показал им, что время было остановлено. Естественно, эти минуты перешли в компенсированное время, в которое питерцы пропустили мяч, и встреча завершилась вничью. Тут-то все и началось. Президентом «Зенита» тогда был Виталий Мутко. До игры, кстати, он возил меня по городу, посвящал в разные частные подробности – вот это, мол, мой ресторан, это Собчак продал тем-то, и так далее, и тому подобное. Короче, недвусмысленно давая понять, что он очень сильно старается для «Зенита» и неплохо было бы и сегодня в игре арбитрам матча отдать «симпатии» хозяевам. Но все изменилось после окончания матча. Инспектор ставит мне 7,5. Это считается положительной оценкой, не отличной, но нормальной. Я вообще никогда, в отличие от некоторых моих коллег, не выпрашивал себе высоких оценок, не просил повысить их. Однажды такая моя щепетильность помешала мне установить своеобразный рекорд. Коротко расскажу об этом. Был период, когда у меня подряд шли матчи с оценкой в 9 баллов. Предстояла игра в Камышине. Инспектировал встречу Николай Сергеевич Жихарев, ветеран «Торпедо», работавший одно время помощником генерального директора ЗИЛа, председателем спортивного клуба, известный в прошлом судья. Он мне поставил 8,5. В спорткомитете же тогда работал начальником ВУСа торпедовский болельщик Эрнест Дмитриевич Николаев и, когда я на следующий день пришел в офис на Лужнецкую, он чуть ли не с порога мне говорит: «Серенький, а чего тебе Жихарев 8,5 поставил?» Я отвечаю: «Ну и что, поставил и поставил, хорошая оценка». – «Чудак, – всплеснул он руками, – да если бы ты получил 9,0, она была бы у тебя десятой, это же абсолютный рекорд! Почему ты не попросил Жихарева?» – «Да я и не знал об этом, а потом вы же в курсе – я никогда ни одного инспектора не просил повысить мне оценку. Что заслужил, то и ставьте». Но Эрнест Дмитриевич на этом не успокоился, он, видимо, переговорил с Николаем Сергеевичем, и тот, встретив меня через несколько дней, с участием спросил: «Сергей, а чего же ты мне не сказал, что идешь на рекорд, я бы поставил 9,0, тем более что отсудил ты на своем обычном высоком уровне?» Оказалось, что на тот момент инспекторам дали установку – поменьше ставить девяток. Вот так я и не смог стать рекордсменом. Но вернемся к матчу «Зенит» – «Балтика». После матча Виталий Мутко накатал на меня телегу, в которой утверждал, что Хусаинову предлагали деньги за обеспечение нужного результата. А аргумент был один – необоснованно много добавлено времени, мол, играли до гола, судья дожидался, когда гости сравняют счет. Нормально? На основании этого меня отстранили от судейства. Я подал апелляцию. Кречетов Виталий Павлович, тогдашний генеральный директор ПФЛ, помню, спросил меня: «А чего ты, 7,5 хорошая оценка» «Нет, – ответил я, – на мой взгляд, она занижена». В общем, заплатил я деньги за подачу иска. Потом мне их вернули, поскольку апелляцию я в итоге выиграл. Было установлено, что никаких действий, которые были описаны в рапорте, я не совершал и все мои решения на поле признаны правильными. Единственный вопрос ко мне был: «Почему так много времени переиграли?» – «А потому, – объяснил я, – что согласно международным правилам, с 1 июля текущего года вводится так называемое компенсированное время, затраченное на замены, остановки игры и прочее». К сожалению, наши судьи редко добавляют много, как правило, стандартные три минуты. А вот в Европе арбитры не скупятся и компенсируют столько минут, сколько было потрачено впустую. Поэтому не редкость, когда к основному времени матча приплюсовывается по пять, семь и более минут. Например, в игре сезона 2010/11 года английской премьер-лиги в матче «Ньюкасл» – «Арсенал» было добавлено в общей сложности двенадцать минут: к восьми добавленным изначально судья прибавил еще четыре, поскольку и в компенсированное время были остановки. Да, тренер «канониров» Арсен Венгер очень возмущался этим, поскольку «сороки» именно в эти добавленные четыре минуты забили мяч и сравняли счет, но что делать, правила есть правила и можно только восхищаться таким принципиальным арбитражем. Вот бы и нам научиться этому, а не добавлять автоматически стандартные три минуты.

Глава 8
Великие современники

Из воспоминаний

…А в 1990 году я поехал на чемпионат мира в Италию, правда, не в качестве арбитра, а в составе делегации сборной СССР как технический администратор команды. Это было волевое, можно даже сказать политическое, решение тренерского штаба сборной – Никиты Павловича Симоняна и Вячеслава Ивановича Колоскова. Я был действующий арбитр, судья международной категории, уже обслуживал квалификацию чемпионата мира, но в то же время было понятно, что на финальный турнир я не попаду ни под каким видом, так как у меня не было достаточного количества игр, чтобы квалифицироваться от Европы. Кстати, здесь же в двух словах расскажу, как у нас решались вопросы, кто от страны поедет на чемпионат мира. В конце 80-х годов Юрий Савченко был сильнейшим арбитром в стране. Обслуживал матчи чемпионата мира до 20 лет Кубок Кока-Колы – второго по рейтингу турнира для национальных сборных, проводимых под эгидой ФИФА. Это была последняя отборочная стадия футбольных арбитров на чемпионат мира среди национальных сборных в Италии. И Юрка был первым номером безоговорочно. Он судил все центральные матчи в чемпионате союза, причем на отлично. Обслуживал такие сложные, можно даже сказать взрывоопасные игры, как «Динамо» (Киев) – «Динамо» (Тбилиси), причем и на Украине, и в Грузии. Судил, несмотря на то что грузины просили хохлов на эти матчи не назначать, а бригада арбитров приезжала в составе Савченко, Бутенко, Хоменко. И ничего, справлялся, никто и никогда не предъявлял ему претензий, не обвинял в какой-либо необъективности. Но у нас, повторюсь, все время какие-то подковерные дела происходят. Неожиданно всплывает кандидатура Алексея Спирина. Понимаю, что беру большой грех на душу, но уверен, спортивного принципа в этом решении не было никакого. И вот почему. После чемпионата мира 1986 года, вместо Николая Гавриловича Латышева в судейский комитет ФИФА от СССР входит председатель всесоюзной коллегии судей Владимир Иванович Зуев, доцент, профессор МИФИ, коллега Алексея Спирина по преподавательской работе в МИФИ. Вот так тихо-тихо был «задвинут» бывший футболист и замечательный арбитр Юрий Савченко. С приходом же в ВКС СССР В.И. Зуева в судейском хозяйстве Федерации футбола страны появились нововведения, не имеющие никакого отношения к спортивному принципу отбора, подготовки и развития футбольных арбитров. И эта порочная философия, к моему великому сожалению, до сих пор живет и процветает в нашем судейском корпусе.

Возвращаюсь в 90-й год. Я еду на чемпионат мира в составе нашей делегации, хотя мог бы поехать и как судья. У меня даже состоялся по этому поводу разговор с Колосковым, но на мою готовность поехать в качестве арбитра Вячеслав Иванович ответил: «Ты это еще успеешь, а сейчас надо сборной помочь». Помочь я действительно мог, поскольку с 85 года неофициально участвовал во всех мероприятиях по приему судей, обслуживавших матчи сборных команд. Накопил опыт, завел знакомства и, главное, знал всю механику этого дела, что, безусловно, было важным, особенно на таких крупных международных турнирах, как первенство мира.

И я благодарен судьбе за это. Ибо, будучи на протяжении многих лет сотрудником Управления футбола Госкомспорта СССР, а после образования Российского государства и РФС, мне посчастливилось не только познакомиться, но и подружиться с целой плеядой замечательных людей, многие из которых были и остаются гордостью отечественного футбола, яркими, неординарными личностями. Например, Геннадий Олегович Логофет, потрясающий во всех отношениях человек и не только как известный в прошлом футболист. После окончания игровой карьеры он поступил в ВШТ, оказался в первом наборе слушателей школы. В совершенстве владел двумя иностранными языками (английским и итальянским) и долгие годы работал в международном отделе Российского футбольного союза. А разве можно забыть встречи и общение с таким выдающимся нашим тренером, как Валерий Васильевич Лобановский и его, можно сказать, соратниками, ближайшими помощниками на протяжении долгих лет Юрием Андреевичем Морозовым, Сергеем Михайловичем Мосягиным, Никитой Павловичем Симоняном. Причем приходилось с ними сталкиваться не только как арбитру, на поле, но и более тесно, как члену тренерской команды, когда я работал техническим администратором сборной Советского Союза. Это было очень удачное сочетание – мне удалось заглянуть как бы за кулисы главной сцены отечественного футбола, увидеть, познакомиться с работой этих специалистов изнутри и многое, очень многое понять и переосмыслить. Да, я знаю, что в кулуарах и за моей спиной говорили, что Хусаинов якобы потому так часто судит, что он работает в главной команде страны и у него там все схвачено. Но это, знаете, все от лукавого.

На самом деле судить матчи, зная о том, что на следующий день, придя на работу, ты должен будешь посмотреть тем людям прямо в глаза, и если сделал что-то не так, объяснить свою ошибку, гораздо сложнее и ответственнее, чем просто отсудить игру и уехать восвояси.

Это оказывалось тем более трудно, что большинство тех людей были воспитаны в духе преданности своему любимому делу, честности и высокой порядочности. Не случайно именно в том поколении рождались легенды, подобные той, когда Игорь Нетто, капитан сборной СССР поправил судью, засчитавшего мяч в ворота наших соперников, сказав, что мяч залетел в ворота через дырку в сетке, а значит, гола не было. Тогда еще не существовало понятия «Фэйер-плэй», но игрокам того поколения оно и не нужно было. Они не могли играть по-иному – если побеждать, то честно, если проигрывать, то достойно. И они не только следовали этим законам на поле, но и жили по ним. Не случаен поэтому девиз Николая Петровича Старостина, который он передавал из поколения в поколение всем спартаковцам: «…потеряно, может быть все, кроме чести…». Именно этим я руководствовался, когда выходил на поле. Старался всегда помнить, что те люди, которые в свое время рекомендовали меня в арбитры, а это Сергей Андреевич Алимов, Иван Иванович Лукьянов, Павел Николаевич Казаков, в общем-то ручались за меня, рисковали своим честным именем, своей многолетней безупречной репутацией. А посему я не мог пойти на сделку со своей совестью и где-то по каким-то причинам сфальсифицировать результат матча или сделать преднамеренную ошибку в пользу одной из команд.

Общение с такими яркими футбольными личностями пригодились мне потом и в практике работы техническим администратором сборной команды. Я уже упоминал о моем дебютном матче на уровне сборных и встрече с доктором Вацлавом Ирой. Встретились мы с ним потом и в нашей стране. Его назначили комиссаром ответного матча нашей молодежки с югославами в Симферополе в 1991 году, последней, кстати, молодежной команды советского периода. За нее тогда выступали Андрей Канчельскис, Игорь Колыванов, Игорь Шалимов, Александр Мостовой, одним словом, отличная была сборная. По итогам двух матчей она победила сверстников из Югославии. И вот он приехал на ответную игру, мы встретились, вспомнили 89-й год, Бухарест, поговорили по-доброму, по-хорошему, как старые знакомые. И это тем более ценно, что в то время, повторюсь, отношение к нашей стране большинства стран Восточной Европы было крайне негативное.

А как забыть встречи и общение с Валентином Борисовичем Бубукиным! Помню, в Сочи на какой-то игре «Жемчужины» он был инспектором. Провели мы в день матча совещание, после чего пошли прогуляться по берегу моря, и я прошу его: «Валентин Борисович, вы ведь Анатолия Владимировича Тарасова хорошо знали, расскажите о нем». Сам я только один раз был на его лекциях. Он тогда уже завершил свою тренерскую деятельность и преподавал в ВШТа. Помню, совместную лекцию, точнее, даже разбор игры сборной СССР по футболу против поляков в отборочном матче к чемпионату Европы 1984 года во Франции. В аудитории большая группа слушателей ВШТ, известных футболистов, хоккеистов: Володя Петров, Виктор Папаев, Генка Костылев, Боря Михайлов, да всех не перечислишь. Зал битком, и Тарасов ведет лекцию. Уникальный, конечно, педагог, тренер, наставник молодежи. Много тогда интересного рассказал мне Бубукин. Особенно запомнилось одна мысль, которую высказал ему как-то Тарасов: «Валя, ищи тех людей, которые могут тебе что-то рассказать, а не тех, кто будет только слушать тебя». Нечто подобное произошло и на той лекции. Спустя много лет я напомнил о ней Папаеву: «Евгеньич, не забыл, как мы с тобой были на такой-то лекции Анатолия Владимировича?» – «Нет, не забыл, а что?» А на том разборе Тарасов давал каждому желающему возможность высказаться. Дошла очередь до Папаева. Он стал говорить и, как обычно бывает, по залу пошел шепоток такой, междусобойчик, слушатели ВШТ начали переговариваться между собой, что-то обсуждать, и вдруг Анатолий Владимирович останавливает Папаева. «Достаточно, молодой человек, – говорит Тарасов, – должен заметить, вы высказываете очень интересные мысли, а интересные мысли – редкость. Это ваши секреты и не надо делиться ими со всеми». Тут вся аудитория сразу притихла: «А что он сказал, что?» То есть насколько он умел владеть аудиторией, вовремя меняя темы обсуждения, эмоциональной окраской высказываний, голосом, наконец, то повышая его, то переходя чуть ли не на шепот, заставляя тем самым слушателей переключить внимание на самые важные аспекты того, что обсуждается. Впрочем, рассказывать об этом можно бесконечно. Все равно до конца всего не перескажешь, да, наверное, и не нужно. В любом повествовании должно остаться место для какой-то недоговоренности, какой-то недосказанности…

Правило 8
Начало и возобновление игры

Предварительные условия

Перед началом матча проводится жеребьевка, и одна из команд получает право выбрать ворота, которые она будет атаковать в первом тайме матча.

Противоположная команда выполняет начальный удар в матче.

Команда, выбравшая по жребию ворота, выполняет начальный удар во втором тайме матча.

Во втором тайме матча команды меняются воротами.


Начальный удар

Начальный удар – это способ начала или возобновления игры: в начале матча; после забитого гола; в начале второго тайма; в начале каждого тайма добавочного времени, если таковое назначается.

Мяч, забитый непосредственно с начального удара, засчитывается.


Процедура

Все игроки находятся на своих половинах поля.

Игроки команды, не получившей права начального удара, находятся на расстоянии не менее 9,15 м (10 ярдов) от мяча до тех пор, пока мяч не будет введен в игру.

Мяч находится в неподвижном состоянии в центре поля, судья дает сигнал.

Мяч находится в игре, когда по нему нанесен удар, и он движется вперед. Выполнивший начальный удар игрок не имеет права вторично касаться мяча до тех пор, пока он (мяч) не коснется другого игрока.

После забитого одной из команд гола начальный удар выполняется игроком другой команды.


Нарушения/наказания

Если выполнивший начальный удар игрок вторично коснется мяча прежде чем мяч коснется другого игрока, то назначается свободный удар, который выполняется игроком противоположной команды с места, где произошло нарушение.

За любое другое нарушение порядка выполнения начального удара начальный удар повторяется.


Спорный мяч

«Спорный мяч» – это способ возобновления игры после временной остановки, в которой возникла необходимость в то время, пока мяч находился в игре, по любой причине, не предусмотренной правилами игры.


Процедура

Судья вбрасывает мяч в том месте, где он находился в момент остановки игры.

Игра возобновляется в момент соприкосновения мяча с землей.


Нарушения/наказания

Повтор розыгрыша «спорного мяча» производится: если игрок коснется мяча до того, как мяч коснется земли; если мяч выйдет за пределы поля после касания земли, но ни один игрок его не коснется.


Особые обстоятельства

Штрафной, или свободный, удар, который назначается в пользу обороняющейся команды в пределах площади ее ворот, выполняется с любой точки площади ворот.

Свободный удар, назначаемый в пользу атакующей команды в пределах площади ворот противоположной команды, выполняется с линии площади ворот, параллельной линии ворот, в точке, ближайшей к месту совершения нарушения.

«Спорный мяч» для возобновления игры после временной остановки внутри площади ворот разыгрывается на линии площади ворот, параллельной линии ворот, в точке, ближайшей к месту нахождения мяча в момент остановки игры.

Комментарии

Когда команды вышли на поле и поприветствовали зрителей, судья проводит жеребьевку. Согласно правилам игры угадавший жребий получает право выбрать сторону, то есть ту половину поля, на которой его команда начнет матч. Иной раз это бывает очень важным моментом, поскольку можно играть по ветру, либо по солнцу и тогда вратарю соперника свет будет слепить глаза. Иногда команда выбирает ту или иную сторону, следуя каким-то клубным приметам, что в футболе тоже отбрасывать нельзя. Мяч считается введенным в игру, когда он проходит расстояние, равное длине своей окружности – это 68–71 сантиметр. Бывает так, что при начальном ударе игрок наступает на мяч, вроде есть касание, но мяч не шелохнулся, а его партнер подхватывает мяч и начинает какие-то действия. Это нарушение, мяч еще не вошел в игру. Нужно дать переиграть, причем при таких нарушениях удар повторяется той же самой командой. Согласно правилам футболист, выполняющий начальный удар, не может касаться мяча до тех пор, пока не сыграет кто-то из его партнеров. Все эти моменты нужно знать и быть к ним готовым.

Глава 9
Три заповеди

Из воспоминаний

…Испытание арбитра начинается сразу после назначения его на игру. Принимается оно в штаб-квартире Национальной федерации футбола. Там существуют специальные структуры, отвечающие за проведение чемпионата и судейский комитет. Естественно, до старта турнира проводятся сборы, на которые приглашаются арбитры, способные, по их мнению, провести чемпионат с наименьшими ошибками. Потому что без ошибок, как известно, может судить только Господь Бог, а мы, все остальные, лишь приближаться к идеалу.

В советское время, когда ты получал назначение, первое, с чем приходилось всем сталкиваться, это как добраться до места. Никаких специальных касс, как правило, не существовало, а если где-то и были, то билеты поступали туда в последний момент, после снятия брони других ведомств, имевших на это право. Поэтому приходилось самим изыскивать разные возможности, завязывать знакомства с кассиршами, в общем, искать блат. Особенно тяжелыми были такие направления, как Тбилиси – Кутаиси и Ереван – Баку. Продажа билетов на самолеты этих линий начиналась за пятнадцать дней до вылета, а назначения приходили обычно чуть позже. Но даже в том случае, если ты заранее узнавал о назначении, обращение в кассу все равно оказывалось бесполезным – билетов не было. То есть они вроде бы как есть, но их в то же время уже нет, все на брони ЦК, обкомов, горкомов и так далее. Помню, добирались мы в Среднюю Азию. Вылетали из Ташкента и вдруг старший мой коллега, арбитр из Москвы Эдик Дидур говорит: «Серёнь, пошли», – и тащит меня прямо на взлетное поле к нашему самолету. Я упираюсь: «Ты чего, у нас же билеты на руках есть, дождемся посадки и пойдем, как все нормальные люди». – «Да нет, ты не понимаешь, тут иногда и с билетом можно остаться за бортом, пойдем, не упрямься». Так же и в Батуми, Тбилиси, даже если есть билет на руках, это еще не гарантия того, что ты сядешь в самолет. Вот такие были времена.

Хорошо, если всеми правдами и неправдами ты добрался до места. Принимающая сторона размещает тебя в гостинице, потчует завтраком, обедом, ужином. По правилам полагалось, конечно, питаться на суточные, но размер их был таков, что позволял только хорошо позавтракать, и не каждый день, а раз в течение трехдневной командировки. Зная это, хозяева, как правило, оказывали гостеприимство. Но не безвозмездно. Вечером ужин обычно дополнялся вполне конкретным усилением в виде всевозможных спиртных напитков и тостов: «За уважение», «За его величество футбол», «Мы очень рады, что судить нас приехали именно вы. Завтра увидите, будет полный стадион, у нас очень любят футбол, и мы будем очень рады, если еще и результат будет положительный», и так далее, и тому подобное. Вот так, непреднамеренно, полутонами, полунамеками, вам давали понять, что надо как-то с симпатией отнестись к их команде. Естественно, вернее это, конечно, неестественно, но так было, поступали и конкретные предложения с тем, чтобы склонить благосклонность судей, повлиять на их решения в ходе матча в пользу хозяев. Когда я только пришел в судейство, меня старшие товарищи сразу просветили в этом отношении. Трактовка данной ситуации была разной, но в основном все сводилось к одному – надо соглашаться. Во-первых, потому что это общепринятая практика, и, во-вторых, отказываться нельзя, так как сразу подумают, что гостевая команда тебя раньше где-то перехватила и предложила больше. Дело иногда доходило до абсурда. Когда я начал судить первую лигу, были матчи, после которых мои помощники, люди опытные, не один год проработавшие на линии в высшей лиге, говорили мне: «Сереж, ну вот видишь, все остались недовольны». – «Ну что делать, – отвечал я, – такова судьба». – «Ну надо быть немножко похитрее, понимаешь, – настаивали они, – более лояльным что ли. А так получается, мы едем домой пустыми». Вот эта фраза – «едем домой пустыми» – для меня, воспитанного на идеалах чистоты спорта, чистоты футбола, каких-то искренних отношений была абсолютно не приемлема. А для чего тогда судейство? Зачем люди приходят сюда, чтобы, извините за сленг, «капусту» рубить?

На этот счет, кстати, существовали, а может быть, до сих пор существуют, три заповеди. Познакомил меня с ними один мой старший коллега. Он долгие годы обслуживал матчи высшей лиги и, как говорится, собаку на этом съел. Дело было так. Летели мы в Днепропетровск на игру «Колос» (Никополь) – СКА (Ростов-на-Дону). Хозяева представляли колхоз Днепропетровской области, а ростовчане, помимо статуса армейской команды, были еще и одним из флагманов Российской федерации футбола, посему с ними практически всегда на гостевые матчи ездил куратор. Мы долго сидели во Внукове, пережидали грозовой фронт, а когда наконец сели в самолет и взлетели, он подсел ко мне и говорит: «Слушай, Серега, ты только начинаешь свою карьеру, а потому многого не знаешь и не понимаешь. Так вот, есть три заповеди, запомни их на всю оставшуюся судейскую жизнь: прежде чем брать, научись отдавать; не меняй друзей на «лебедей», мягко говоря, и, самое главное, сколько веревочке не виться, а конец будет. Правоту его слов подтвердили события того матча, вернее то, что произошло после его окончания. Встреча завершилась вничью, но был в ней один эпизод, вызвавший потом много споров и прямое давление со стороны руководства никопольского клуба, в частности его главного тренера Евгения Мефодьевича Кучеревского. Впоследствии этот, бесспорно, талантливый человек возглавил «Днепр» и стал с ним чемпионом страны и обладателем Кубка СССР. В первом тайме хозяева забили мяч. Я судил на линии и определил положение «вне игры». Гол не засчитали. На следующий день мы должны были рано утром улетать домой в Москву, а поскольку аэропорта в Никополе не было, нужно было на машине добираться до Запорожья или Днепропетровска. За нами приехал водитель на микроавтобусе ФК «Колос». Приезжаем в аэропорт и так по-дружески благодарим его: «Спасибо вам за гостеприимство, за прием, до новых встреч». И водитель – представляете себе, уровень уж не знаю чего, коррупции или взаимоотношений – клуб – федерация – если водитель, извините за выражение, «кобылы», лениво пожимая нам руки, говорит: «Да, нет, ребята. Мы с вами больше ни дома, ни на выезде не встретимся». И больше никопольский «Колос» я ни дома, ни на выезде не судил. Хорош сюжетец?!

А вот еще пример. Матч «Нефтчи» – «Днепр». Хозяев откровенно засуживают, скандал на уровне Политбюро. Проходит время, и квартиру главного арбитра того матча обворовывают. Никого, естественно, не находят. Приезжаю я потом в Баку и пытаюсь выяснить, не отсюда ли ноги растут. На что мне прямо отвечают: «А что же вы хотели? Не можешь, не бери. Взял – делай. Не сделал – верни деньги. А все эти разговоры, мол, я вам еще пригожусь, в пользу бедных». Тот арбитр, как выяснилось, взял деньги сразу от двух команд. Некоторые судьи думают, что никто ничего не узнает. Ерунда! Обязательно кто-нибудь из команды, администратор ли, массажист проболтается. А вот еще аналогичный случай. Получаю назначение на матч «Арарат» – «Динамо» (Тбилиси). Инспектор встречи из Днепропетровска «напутствует» меня: «Сергей, ты должен отсудить так, чтобы у хозяев перед следующим туром было хорошее настроение». А в следующем матче «Арарат» принимал главного конкурента днепропетровцев – московский «Спартак». Понятна схема?

Кстати, так думали далеко не все, и далеко не каждого бывшего игрока можно было соблазнить судейством. Я сам многих уговаривал, но неизменно слышал в ответ: «Да нет, не буду, отстаньте». В связи с этим вспоминается случай, произошедший с известным нашим футболистом Ревазом Дзодзуашвили. Он закончил играть и пришел в судейство, но очень быстро порвал с этим. И вот почему. Тогда молодые арбитры начинали судить со второй лиги. Была в то время такая профсоюзная девятая зона, состоявшая из клубов Кавказа и Средней Азии. И вот в одном из матчей кто-то из футболистов стал, извините за выражение, ему, заслуженному мастеру спорта, игроку сборной страны, чемпиону СССР, пихать, то есть в довольно грубой, даже оскорбительной, форме выражать недовольство одним из его решений. Реваз не остался в долгу и тоже весьма эмоционально отреагировал на это высказывание. Дело у них дошло до мордобоя. Как оказалось, Дзодзуашвили раньше занимался боксом, ну и задвинул тому футболисту. Потом бросил свисток и со словами: «Да пошло оно, ваше судейство к такой-то матери», ушел с поля, закончив на этом свою едва начавшуюся судейскую карьеру. О чем говорит эта история? О том, что

для футболистов обеих команд не имеет ровно никакого значения, кем ты был до того, как надел судейскую рубашку. Ты сейчас, сегодня должен доказывать, что арбитр квалифицированный и справедливый.

Самое главное – справедливый. Друг не друг, а на поле должна быть прежде всего справедливость. Вот это нужно доказывать всякий раз и в каждой игре. Потому что, будучи футболистом, ты, совершив ошибку, мог ее исправить. У арбитра такой возможности нет. Априори он не имеет права допущенную ошибку исправлять, совершая еще одну. Ошибся – ну все, не вернешь. Главное, чтобы она не была предвзятой. Поэтому далеко не каждый, даже очень сильный футболист может стать хорошим арбитром, поскольку эта профессия предъявляет больше требований в психологическом плане, в стрессоустойчивости, способности выдерживать напряжение, а то и неприкрытое давление со стороны участников матча, специалистов, прессы.

Еще один немаловажный момент. Приезжает ведь судить бригада, а это еще не есть команда. Будучи руководителем судейского корпуса, я с самыми добрыми намерениями хотел создать своего рода национальную сборную страны по судейству. Туда должны были войти лучшие, прежде всего в нравственном плане, чистоплотные, искренне переживающие за футбол – арбитры, у которых на первом плане – участие в игре, а потом уже разные материальные блага. Однако вскоре я убедился, что это идея-фикс. Всякий человек индивидуален, у каждого своя биография или, как модно сегодня, в новых рыночных условиях, говорить, своя кредитная история. Какие-то особые взаимоотношения с клубами, руководителями команд. Поэтому никаких гарантий, что вы вместе не натворите кучу нелепостей на футбольном поле, никто дать не может. Ведь гонцы заходят и к главному арбитру, и к одному помощнику, и к другому, глядишь, кто-нибудь и согласится, вернее соблазнится. Мне, и могу сказать это с чистой совестью, в процессе всей судейской карьеры удалось выдержать эту линию, устоять от всякого рода предложений, посулов и прочего – за обеспечение нужного кому-то результата или хотя бы проявления благосклонности к какой-либо команде…

Правило 9
Мяч в игре и не в игре

Мяч не в игре

Мяч считается вышедшим из игры, если он полностью пересек линию ворот или боковую линию (по земле или по воздуху) или игра была остановлена судьей.


Мяч в игре

В течение всего остального времени мяч находится в игре, включая случаи, когда он отскакивает от стойки ворот, перекладины или углового флага и остается в поле; он отскакивает от судьи или от помощника судьи, находящихся в пределах поля.

Глава 10
О взятках и не только

Из воспоминаний

Комиссия назначения – это тоже очень, скажем так, влиятельный орган в вопросах судейства. Настолько влиятельный, что порой и сам не знаешь, почему ты приехал именно на эту игру. Оказывается, по просьбе одного из клубов, который хотел, чтобы этот матч обслуживал именно ты. Опять-таки я говорю здесь о нечистоплотности. Есть и другая сторона медали – сувениры, подарки. Они могут быть преподнесены в разной форме и существовать в различных проявлениях. Но все должно быть в разумных пределах. Если, допустим, команда считает нужным отблагодарить арбитра за хорошую работу, ради бога, пожалуйста, но только после игры. И, самое главное, это не должно быть никоим образом связано с теми действиями, которые ты совершил на футбольном поле. Взяв до игры пусть даже «копеечные» сувениры, ты волей-неволей вынужден ломать свою идеологию, подстраиваться под все эти посулы и предложения. Если же провел матч в чисто спортивном духе, никоим образом не повлияв ни на результат, ни на течение игры, а команда, тем не менее, решила тебя отблагодарить, это ее право. Но опять же все должно быть в разумных пределах.

В чемпионате Союза, который мне посчастливилось застать, бывали случаи, когда еще за неделю до какого-то сложного матча в Москве появлялся человек от одной из команд и привозил деньги с конкретным предложением помочь им добиться нужного результата. Такие предложения делались и мне. Помню, за неделю до встречи «Арарат» – «Динамо» (Тбилиси) сижу дома, вдруг звонок. Снимаю трубку: «Сергей? Спуститесь, пожалуйста, я вас жду у подъезда». – «А кто это?» – спрашиваю. «Тенгиз». – «Какой Тенгиз?» – «Администратор тбилисского «Динамо». Хорошо, спускаюсь. Стоит грузин и протягивает мне конверт. Интересуюсь: «Что там?» – «Возьмите, это вам». – «Нет, – говорю, – не надо, заберите обратно». – «Не могу, – настаивает Тенгиз, – меня специально к вам в Москву послали, как же я назад вернусь ни с чем?» – «А вот так и вернетесь, это уже не мои, а ваши проблемы». На все подобные предложения я неизменно отвечал: «Спасибо большое, конечно, но давайте мы все оставим на потом, когда завершится игра». При этом в моих действиях никакого криминала не было. Случалось – шапку подарят хорошую меховую либо коньячка подвезут, но это все нормальные отношения, принятые в нашей стране. Кстати, в этом плане мне было значительно проще, чем моим коллегам. Большинство из них вынуждены было еще где-то работать, чаще всего инструкторами по спорту. Судья – это ведь не профессия, а скорее хобби, только оплачиваемое, но не так хорошо, по крайней мере в то время, чтобы могло полностью обеспечить твою семью. Устроиться же в какую-то более солидную контору было непросто. Для работодателей человек, который постоянно срывается в командировки, минимум на три дня и не всегда на выходные, как потенциальный работник не интересен. Он ненадежен, на него нельзя положиться, если вдруг возникнет аврал.

Я же работал в Федерации футбола техническим администратором сборной страны, с неплохой по тем временам зарплатой, значительно превышающей мой судейский гонорар. Эта должность, кстати, позволила мне отлично изучить всю изнанку дела. Постепенно пришел опыт общения с такими людьми. Я знал, как с кем и о чем можно говорить, как показать Москву, оградить их от каких-то негативных моментов с теми же менялами-валютчиками в гостиницах, в том числе и от контактов с прессой. То есть продемонстрировать наше русское гостеприимство с наилучшей стороны, ничего не навязывая им, тем более предлагая какие-то взятки или дорогие сувениры. Да у нас в Федерации и не было таких возможностей. Подарки, естественно, делали, но в разумных пределах. Что касается судейских гонораров, то они часто были неадекватны и не согласовывались со степенью важности матча. На память приходит финал Кубка СССР между динамовскими командами Минска и Киева. Главный арбитр этой встречи Валерий Павлович Бутенко пригласил меня помочь ему на линии. Матч прошел по полной программе: основное время, добавочное, пенальти. И было приятно, что на следующий день нам позвонил руководитель ЦК Компартии Белоруссии и, поблагодарив за судейство, сказал, что мы провели матч на высоком спортивном уровне. Но это я так, к слову. Получили же мы за эту встречу по 17 рублей 50 копеек, то есть столько же, сколько платили за рядовой матч чемпионата страны.

Плохо было и с судейской формой. Вспоминается еще один финал Кубка СССР между столичным «Торпедо» и харьковским «Металлистом» на стадионе «Динамо». Перед этой встречей Федерация футбола СССР и Всесоюзная коллегия судей по футболу решили провести эксперимент – определить, кто из трех арбитров будет судить в поле не накануне, а непосредственно в день игры. Жребий тянули Александр Хохряков, Иван Тимошенко и Вадим Жук. После матча я спросил у них: «Ну как вам эксперимент?» Они в один голос ответили: «Очень плохо, лучше заранее знать, кто и где судит». После матча, пока в номере динамовской гостиницы, в административном корпусе при стадионе, Иван Иванович Лукьянов, как инспектор финального матча, делал «разбор полетов», я бегал по коридорам и подписывал у начальников бумаги, чтобы ребятам, кроме гонорара за матч, выдали еще и комплект судейской формы фирмы «Адидас». Тогда это было большой проблемой. Одно время мы даже заклеивали этот адидасовский трилистник обычным медицинским пластырем (скотча тогда еще не придумали), а двадцать пять комплектов формы, получаемой перед началом сезона, распределялись так: рубашечки – сразу арбитрам высшей лиги; шортики – кандидатам в высшую лигу; гетры – судьям первой лиги и так далее по судейской иерархии.

Поэтому, еще раз повторюсь, когда приезжали вот такие гонцы и привозили мешок денег, мне, в общем-то, легко удавалось этому противостоять. Другим же ребятам, знаю, было очень тяжело уйти от соблазна. Сейчас, оглядываясь назад, иногда спрашиваю себя, а может в этих действиях и была толика правды? И всякий раз прихожу к выводу: нет, все-таки.

На футбольном поле нужно быть предельно чистоплотным. Только тогда твой авторитет, твое реноме никто не сможет испачкать грязью, вымазать дегтем.

Мне, например, всегда было приятно слышать, когда кто-то говорил: «Серега, ты нам нужен только на выезде, дома мы и без тебя обойдемся». Понятно, что дома играть проще, а на выезде они знали, что никакого подвоха от меня не будет. Потому так и говорили.

В связи с этим вспоминается такой случай. Не помню точно, в каком году, но в советский период расследовалось так называемое Череповецкое дело. В команде из города Череповца, выступавшей во второй, союзной, лиге были обнаружены большие материально-финансовые хищения. Суть была в том, что руководство клуба представило в бухгалтерию липовые ведомости по премиальным за победы в товарищеских матчах на сборах, где они, оказывается, обыгрывали всех подряд. Во времена Советского Союза платили и за такие игры. Причем, что интересно, привезли даже «подтверждающие» документы, но на самом деле этих матчей не было. Делом занялась прокуратура, началось расследование, стали допрашивать судей, кто в это время находился там – на сборах в Сочи и чьи фамилии значились в протоколах этих липовых матчей. Естественно, мои коллеги и знать ничего не знали, а их имена просто вписывались в бланки. Раскрылось же все благодаря случаю. Уже по ходу чемпионата администратор команды был пойман с поличным при попытке дать взятку судьям. Вызвали и меня на свидетельский допрос. Когда наша беседа со следователем подходила уже к концу, он неожиданно спросил меня: «Ну а если честно, дают вам взятки?» Я честно ему и ответил: «Дают». – «Ну а почему бы вам сразу не заявить об этом в наше ведомство, мы разберемся. Или вы сомневаетесь в нас?» – «Нет, я в вас не сомневаюсь, но, понимаете, дают-то по-разному – кто-то до игры, кто-то после, а кто-то может отказаться. И потом, как правило, дает человек не из структуры клуба. Меценат какой-нибудь, болельщик этой команды». – «И как же вам тогда быть?» – не унимался следователь. – «Я лично рассуждаю так, если скажу «да», значит, подписываюсь, что вступаю в сговор с предлагающими взятку, поступаюсь своей совестью. Поэтому я всегда отвечал на это так: «Хорошо, но после игры». Выхожу на поле и делаю свою работу». – «Ну что ж, – закончил следователь, – дело хозяйское, но если вдруг передумаете, телефончик у вас есть, мы всегда к вашим услугам». Телефончиком этим я так ни разу и не воспользовался.

Была еще одна интересная ситуация на эту же примерно тему. Судил я как-то матч «Арарат» – «Металлист». Прошло после этого пара-троечка лет и вдруг, в нашем офисе – на Лужнецкой набережной, 8, раздается звонок. Снимаю трубку: «Такой-то, такой-то?» – «Да», – отвечаю. «А это с Петровки, 38. Вы не могли бы к нам приехать?» – «А что случилось?» – «Ну нам надо с вами переговорить, у нас тут есть один материал. Наверное, будет лучше, чтобы вы к нам приехали, а не мы к вам». Я говорю: «В принципе пожалуйста, но только, знаете, у нас сборная играет, и я не могу именно сейчас все бросить и приехать». – «Хорошо, когда?» – «Ну, давайте, завтра». – «Договорились». – «Во сколько?» – «Ну давайте вечерком подъезжайте». Я приезжаю, иду в бюро пропусков. Выходит молодой человек и ведет меня к себе в кабинет, а по дороге (коридоры там длинные) спрашивает: «Как вы добрались?» – «Да, ничего, – говорю, – спасибо, нормально». – «А вы на «девятке» приехали?» Я переспрашиваю: «На какой «девятке»?» – «На белой «девятке», машина такая, знаете?» Я говорю: «Да нет, у меня вообще-то «семерка-классика», машина нашей федерации». – «Да? Ну пойдемте», – и мы поднимаемся к нему в кабинет. Выясняется, что заведено уголовное дело по факту хищения крупных денежных сумм харьковским Спорткомитетом, и в связи с этим пришел запрос с требованием допросить главного арбитра матча «Металлист» (Харьков) – «Арарат» (Ереван) Сергея Хусаинова, который, по их данным, купил по доверенности в таком-то магазине машину – белую «девятку». Я говорю: «Вы знаете, я действительно несколько лет назад судил игру этих команд, но не в Харькове, а в Ереване». – «Ну, да, тут так и написано, два-три года назад». – «Да, – опять уточняю я, – но не в Харькове, а в Ереване и никаких «девяток» я не покупал». – «Точно?» – «Конечно, можете проверить». Тех арбитров, а бригада была из Ленинграда, отстранили от судейства. Но, согласитесь, остается ряд вопросов: взятки дают и взятки получают. Кто же в этом случае виноват? Те, кто берут или те, кто дают? Я имею в виду – Преступление против Его Величества Футбола. Кто первые правонарушители, кого надо наказывать? Вот на какие вопросы и размышления натолкнули меня две эти истории. Возвращаясь же к харьковскому делу, я чуть позже понял, откуда ноги растут. После игры в Ереване я дал интервью журналисту по фамилии Алексей Матвеев. Не помню, какая была газета, общеполитическая или спортивная, но это и не столь важно. Я рассказал, что в день игры болельщики, представлявшие команду хозяев, повезли меня пообедать. Рядом был комиссионный магазин, и когда мы вышли после обеда, они мне сказали: «Сергей, если мы сегодня побеждаем, вон та белая «шестерка» стоит, видишь, она будет твоя». Матч, кажется, завершился вничью, или даже выиграл «Металлист». В общем, я эту историю рассказал, а кто-то сделал вывод, будто я получил взятку машиной. Вскоре после этого, кстати, я приехал судить в Харьков. И Леня Ткаченко, мой старый знакомый и друг, он в то время там работал, рассказал мне, что их председателя спорткомитета взяли за жабры за растрату командных денег, которые выделялись из бюджета спорткомитета на нужды клуба, а он, значит, решил их умыкнуть, потратив на себя. И такие были примеры нечистоплотных взаимоотношений…

Правило 10
Определение взятия ворот

Гол

Мяч считается забитым в ворота, если он полностью пересек линию ворот между стойками и под перекладиной, при условии, что перед этим забившая гол команда не нарушила правила игры.


Команда-победитель

Команда, забившая в течение матча большее количество голов, считается победителем. Если обеими командами забито равное количество голов или не было забито ни одного гола, то матч заканчивается с ничейным результатом.


Регламент соревнований

Регламентом соревнований могут предусматриваться положения по назначению добавочного времени на случай, если матчи заканчиваются вничью, или иной порядок, утверждаемый Международным советом, для определения победителя матча.

Комментарии

В последние несколько лет постоянно ведутся разговоры о применении в футболе видеоповторов по примеру других видов спорта, где они уже внедрены. Я лично против этого, по крайней мере, не приветствую. Почему? Потому что это нарушит динамику игры. Я уже упоминал о том, что такое простое действие, как установка «стенки» на положенное расстояние, отнимает до трех минут игрового времени. А сколько будет занимать повтор спорного эпизода и представить себе трудно. Казалось бы, что тут особенного, спросит иной болельщик, ну и остановят матч на пару-тройку минут, зато справедливость восторжествует. Во-первых, восторжествует ли? Сколько раз сегодня телевидение показывает повтор одного и того же спорного эпизода с разных точек, с разного ракурса, а единства в его оценке все равно нет, каждый остается при своем мнении. Почему? Потому что просматривать спорные моменты, за исключением положения «вне игры», надо не в замедленном повторе, а в динамике. Большинство этого не знают, а потому трактуют эпизоды по-разному, так как в замедленном повторе изображение искажается. Во-вторых, любая, даже самая маленькая остановка игры, отрицательно сказывается на ее ритме, зрелищности и даже может повлиять на итоговый результат. Вот два примера. Давний из 1972 года, когда в финале Кубка кубков играли московское «Динамо» и шотландский «Глазго Рейнджерс». Хороший был матч, динамовцы проигрывали 0:3, но ближе к концу встречи забили два мяча, и оставалось еще время, чтобы попробовать дожать соперника, но вдруг на поле выбежали болельщики шотландцев, и встреча была приостановлена на несколько минут. По существу фанаты дали возможность своей команде отдохнуть, прийти в себя, и этого оказалось достаточно, чтобы одни футболисты перевели дух, а другие потеряли темп и настрой. Другой пример, совсем свежий. Вспомните матч группового этапа Лиги чемпионов сезона 2011/12 «Зенит» – АПОЭЛ. В одном из моментов питерские болельщики зажгли дымовые шашки, поле заволокло дымом, и арбитр встречи совершенно справедливо остановил игру. Гости опять-таки перевели дух и выстояли, хотя до этого «Зенит» был близок к тому, чтобы забить победный мяч. Поэтому все эти повторы могут привести к тому же самому. Игра будет разбиваться на паузы и самим зрителям будет неинтересно. А вот идею привлечь дополнительную бригаду арбитров за воротами поддерживаю двумя руками. Такое решение будет правильным и своевременным шагом. Футбол стал очень мобильным и динамичным, а потому судьи подчас просто не успевают за событиями, тем более при диагональной системе арбитража, принятой Международным советом по правилам. Согласно ее методике вход в штрафную площадь находится на дальней от главного судьи диагонали, отчего рассмотреть нарушение и правильно его классифицировать бывает непросто. Да и требовать такую «суперзоркость» от арбитров невозможно. Эти обязанности как раз могли бы на себя взять судьи за линией ворот. Они помогли бы снять то напряжение, которое возникает у игроков при каком-либо спорном решении арбитра, касающегося назначения или неназначения пенальти, пересек мяч линию ворот или нет и так далее. Причем привлекать к этому можно арбитров, которые уже закончили судить по возрасту, но находятся еще в хорошем физическом и игровом тонусе. С их опытом, знанием футбола они ох как пригодились бы!

В моей практике был такой случай. 1992 год. Лужники. Финал Кубка России – «Спартак» – ЦСКА. Андрей Бутенко судит в поле, я помогаю ему. Молодой Володя Бесчастных, тогда только начинал играть в «Спартаке», в воротах ЦСКА – Дима Харин. Я располагался на дальней точке поля, которое по весне было еще рыжеватое. В одном из эпизодов Бесчастных наносит сильный удар, мяч попадает под перекладину ворот и выскакивает в поле. Опять-таки старшие товарищи, когда я только начинал свою карьеру, учили, что ассистент на линии должен при всех возможных случаях просматривать пространство не только в плане «вне игры», но и дальних ударов. Поэтому, когда игрок собирается наносить удар, это для ассистента сигнал к старту. Он должен бежать к воротам, чтобы быть максимально ближе всех к возможному отскоку мяча, подстраховать главного арбитра, который в таких ситуациях практически никогда не успеет к месту событий. И вот в том моменте я увидел, благо разметка четко прослеживалась, что мяч побывал в воротах. Андрей Бутенко не мог этого видеть, поскольку удар был нанесен метров с тридцати. Согласно нашей договоренности я побежал к центру поля, и Бутенко гол засчитал.

Здесь же вновь можно вспомнить матч последнего чемпионата мира в ЮАР между сборными Германии и Англии, когда англичане забили чистый мяч. После дальнего удара мяч от перекладины опустился далеко за линию ворот, но, ни арбитр в поле, ни его ассистент не увидели этого или не рискнули засчитать гол. В результате игра у сборной Англии разладилась, и они крупно проиграли. Вот какова бывает иногда цена одной ошибки арбитров. Однако справедливости ради стоит сказать, что принять подобное решение не так просто, особенно в матчах чемпионата мира или Европы.

Глава 11
Дело арбитра Ньето

Из воспоминаний

…Вспоминается еще один случай, связанный с расследованием подкупа арбитров. Болельщики со стажем, наверное, помнят, а молодым будет полезно узнать. Я имею в виду дело с норковыми шубами в киевском «Динамо». Киевлянам предстоял очередной матч в еврокубках. Судила игру испанская бригада арбитров во главе с Лопесом Ньето. Во время прогулки по городу накануне матча он заходил в магазины в поисках подарка для своей супруги. И вот в одном из них он увидел норковую шубу. Она ему очень понравилась, и после обеда в день игры гостеприимные хозяева привезли ее прямо к нему в номер гостиницы и повесили в гардероб. А он решил все это быстренько «простучать» в УЕФА, и киевское «Динамо» дисквалифицировали. Поначалу срок дисквалификации был три года, но потом братья Сурскисы сумели, естественно с привлечением президента Украины, скостить этот срок до минимума. Вспомнил же я об этом вот почему. Вскоре после этого проходил семинар УЕФА для топ-арбитров ФИФА Европы в Испании. В Севилье собрали арбитров топ-класса со всей Европы. Хозяева были представлены всеми международными арбитрами, а от остальных стран по одному-два человека. Программа этого четырехдневного семинара была построена следующим образом: общая лекция; кофе-пауза; разбор лекции по языковым группам; опять кофе-пауза и, наконец, совместное обсуждение лекции, где мы уже высказывали свое мнение по теме, которую обсуждали. И вот во время одного семинарского занятия после лекции в английской группе, куда я ходил, встает один из испанских арбитров, Диас Вега, классный, кстати, судья, мы с ним познакомились и подружились еще на финале чемпионата Европы до 16 лет, проходившем в Швейцарии в 1991 году, и говорит: «Господа, у нас еще есть время до перерыва, и я хотел бы узнать ваше мнение по одной проблеме. Вот сидит арбитр Ньето. Все, наверное, слышали прошлогоднюю историю с норковой шубой, подаренной ему руководством киевского «Динамо». Как, на ваш взгляд, надо решать такого рода проблемы?»

Помню, встал швейцарец Мументайлер, завершавший свою международную карьеру, и сказал: «А какая проблема? Или вы думаете, что нам ничего не предлагают? Нам тоже предлагают, но это не проблема наша или Ньето, это проблема клубов. Мы не должны загонять себя в эту ситуацию. Мы выходим на поле и делаем свое дело и не звоним в УЕФА, что, мол, какая-то команда предложила нам то-то и то-то. Это их проблемы, и пусть они за это отвечают. Нам не надо в это вмешиваться. Нам нужно вмешиваться только в то, что происходит на футбольном поле, то есть судить грамотно, честно и объективно».

Когда я услышал это, сразу подумал, а ведь подобной позиции я давно уже придерживаюсь в своей судейской практике. В 1999 году, когда меня избрали президентом коллегии футбольных арбитров России, я наконец понял, в чем одна из главных проблем таких предложений. В большинстве наших клубов собраны футболисты достаточно среднего уровня. Кто-то чуть повыносливее, кто-то чуть порезче, но в целом уровень футбольного образования, будем так говорить, никого не обижая, средний. А при игре усредненных команд большое значение приобретает фактор судейства. Одна, пусть даже незначительная, ошибка при определении нарушения правил, было оно или не было, я уже не говорю в штрафной площади, может привести к взятию ворот. И вот, страхуясь, руководители прежде всего тех клубов, которые получают деньги из местных бюджетов, а значит, вынужденные за них отчитываться, делают все возможное и невозможное, чтобы дома добиться победы. Любыми путями, поскольку на футбольном поле, в честной игре, им рассчитывать особо не на что. И они это прекрасно понимают. Тут-то и начинается эта околофутбольная возня с конкретными предложениями помочь ее добиться. Причем они знают, что с точностью до наоборот ситуация повторится в гостевом матче. Там, но уже против них, хозяевами будет предпринята попытка подкупа. И это все ходит в нашей футбольной действительности не один десяток лет. Передается из поколения в поколение. Более того, передается, будем так говорить, и информация о том, сколько и какому арбитру дали или, скажем так, надо дать, у кого какая такса.

Я уже отмечал, что судейская бригада, обслуживающая матч, – это не единая команда. Но в идеале надо стремиться к тому, чтобы хоть на поле она была таковой, по крайней мере, в интерпретации правил игры. По жизни, понятно, этого не добиться, так как все люди разные и с разными экономическими составляющими – заработок на основной работе, общий семейный бюджет и так далее, и тому подобное. Поэтому и команды-то пошли по пути предложения не всей бригаде, а индивидуально. Зная это, я всегда предупреждал своих помощников: «Ребята, имею право, если не дай бог, что-то такое замечу, тут же без разговоров меняю на резервного арбитра. Давайте без всех этих составляющих, – «судим по Латышеву». Но я не в плане того, что, мол, я такой весь белый и пушистый, а все остальные черные. Нет. Как я уже говорил, предлагали и мне, важно было не поддаться соблазнам, устоять. Помните Н.П. Старостина – «…потеряно может быть ВСЕ, кроме ЧЕСТИ…»

Правило 11
Положение «вне игры»

Положение игрока «вне игры» не является само по себе нарушением правил.

Игрок находится в положении «вне игры», если он ближе к линии ворот соперника, чем мяч и предпоследний игрок соперника.

Игрок не находится в положении «вне игры», если:

• он на своей половине поля; на одной линии с соперником, находящимся в предпоследней позиции;

• на одной линии с двумя последними игроками противоположной команды.


Нарушения

Игрок, находящийся в положении «вне игры», наказывается за это только в том случае, если в момент касания мяча или удара по мячу кем-либо из его партнеров по команде он, по мнению судьи, активно участвует в игровых действиях, а именно: вмешивается в игру; мешает играть сопернику; получает преимущество благодаря своей позиции.


Отсутствие нарушения

Нарушения с точки зрения положения «вне игры» нет, если игрок получает мяч непосредственно после: удара от ворот; вбрасывания из-за боковой линии; углового удара.


Нарушения/наказания

За любое нарушение, связанное с положением «вне игры», судья назначает свободный удар, выполняемый игроком противоположной команды с места, где произошло нарушение.

Комментарии

За два минувших десятилетия произошла трансформация трактовки правила положения «вне игры» в пользу атаки. И это неудивительно, так как все последние изменения в правилах игры по решению Международного совета по правилам были направлены исключительно на то, чтобы поднять зрелищность матчей, повысить результативность игр. Зрители, в конце концов, приходят на стадион не только ради красивой игры, но и в надежде увидеть как можно больше забитых мячей. Да и кто будет спорить с тем, что гол – украшение любой встречи. Но трактовка этого правила, на мой взгляд, встречает если и не противостояние, то по крайней мере молчаливое саботирование со стороны арбитров. Почему молчаливое и почему саботирование? Я поясню свою мысль. Казалось бы, все предельно ясно – трактовать правило «вне игры» в пользу атаки, причем одинаково для обеих команд. Но вот на практике этот главный фактор постоянно нарушается. Посмотрите внимательно, как оно применяется для команды хозяев и гостей, и вы все поймете. Для домашней команды – да, пожалуйста, во всех спорных моментах предпочтение отдается атаке. Но когда точно такой же эпизод происходит уже у ворот хозяев, то здесь судьи начинают почему-то нервничать, мудрить и фиксировать «вне игры» там, где его и в помине не было, не говоря уже о трактовке ситуации в пользу атакующей стороны.

Кстати, последняя версия этого правила очень сложна для определения человеческому глазу, поскольку фиксируется не только по корпусу, но и по другим частям тела (ноге, руке, голове), которые в момент паса были ближе к воротам, чем у соперника. Поэтому применение этого правила, на мой взгляд, полностью находится в психологической плоскости работы арбитров. Только в психологии. А проявляется она в том, о чем я только что сказал, – в разной степени симпатии к хозяевам и гостям.

На одном из судейских семинаров УЕФА при обмене мнениями на эту тему мне понравилось одно сравнение, высказанное, кажется, представителями Дании. Говоря о том, как правильно, без ошибок определить, находился ли игрок в положении «вне игры», они предлагали: «Представьте себе, что у вас в руках пистолет, вы нажимаете курок и если одним выстрелом поражаете обе мишени, то есть двух конкретных игроков защитника и нападающего, задействованных в этом игровом эпизоде, то «вне игры» не было. Если только одного, значит, есть просвет и надо фиксировать «вне игры». Теперь представляете, насколько сложно все это определить в динамике эпизода, причем в доли секунды. Ассистент должен обладать прекрасной двигательной активностью, вниманием и готовностью в любой момент, при любом касании мяча передвигаться вслед за ним. И, конечно, глубоким пониманием игровой ситуации. Раньше ведь все определялось по удару: футболист считался в положении «вне игры», если в момент удара находился впереди защитника, независимо от того, участвовал он в том игровом эпизоде или нет. Теперь требования усложнились. Их суть можно выразить так – «стой и смотри». То есть даже если мяч летит в направлении игрока, находящегося «вне игры», оно не фиксируется. Если игрок всем своим видом, всей своей позицией показывает, что он не вмешивается в ход эпизода и никакого участия в нем не принимает, а у него из-за спины из правильного положения выходит на мяч его партнер, игра продолжается. То же самое касается добивания мяча. Когда футболист стоит «вне игры», а вратарь его не видит и отбивает мяч на него, тот уже не будет считаться «вне игры», потому что «вернула» его в игру команда соперника. Это тоже надо учитывать. Поэтому еще раз повторюсь, что сегодня при определении офсайда на первый план выходит психологическая и стрессовая устойчивость арбитра. Самое главное не спешить со свистком – любой эпизод всегда можно успеть вернуть назад, дайте доиграть его до конца.

Вот два примера из прошлого и настоящего. Чемпионат СССР. Сорок тысяч армянских болельщиков на стадионе «Раздан» дружно скандируют о возможной принадлежности главного арбитра встречи «Арарат» – «Динамо» (Киев), то есть меня, к сексуальным меньшинствам, к людям с сексуальной нетрадиционной ориентацией. А причиной тому послужило вот что. Киевляне владели мячом, счет был 0:0. Леша Михайличенко на своей половине поля, правее от средней линии, но на своей половине, неожиданно разворачивается и так «черпачком – парашютиком» бросает мяч через игрока хозяев, как бы своему партнеру, который находился в метре за средней линией поля, то есть в положении «вне игры». Мой помощник немедленно поднимает флажок, армянские футболисты вскидывают руки и останавливаются. Офсайд?! Но я-то вижу, что мяч полетел на свободное место над головами соперников, а Михайличенко, как только выполнил удар, сам же и рванулся к этому мячу, подхватил его, продвинулся к воротам и пробил. Гол! И я его засчитал, поскольку пас был самому себе, а партнер Михайличенко не проявлял никакой активности. После матча инспектор встречи подходит к моему ассистенту и говорит: «Саша, ну какое же это «вне игры», он же сам себе пробросил мяч?» А тот был старой школы, конфузясь, отвечал: «А нас так учили, фиксировать офсайд по удару, вот я и поднял флажок».

А вот свежие примеры. Ответный матч 1/8 финала Лиги чемпионов 2011/12 года «Реал» (Мадрид) – ЦСКА (Москва). Первый гол в ворота армейцев. Испанцы атакуют, следует передача на левый фланг, а там в штрафной стоят двое мадридцев – Криштиану Рональдо и кто-то еще. Армейцы останавливаются, поднимают руки вверх, сигнализируя о положении «вне игры». Но свисток арбитра молчит… и правильно. Криштиану Рональдо и его партнер всем своим видом показывают, что они не принимают участия в эпизоде. А в это время из глубины поля, находясь в правильном положении, выскакивает еще один испанский игрок, подхватывает мяч, обыгрывает «стоячего» армейца и простреливает вдоль ворот. Рональдо, который, естественно, после этого находился уже в правильном положении, вновь включается в игру и посылает мяч в ворота.

Чемпионат России 2011/12 года. Восьмой тур. «Амкар» – «Спартак». Болельщики столичного клуба утверждали, что победный мяч пермяки забили из «пятиметрового» офсайда. Но откуда там могло быть «вне игры», если пас Никита Бурмистров получил от вратаря после ввода им мяча от своих ворот?! Читайте правила: положение «вне игры» не фиксируется при ударе от ворот, при угловых ударах и при вводе мяча из-за боковой линии.

Спор о действительном или мнимом пассивном офсайде возникает часто. Приведу один хрестоматийный пример, связанный с Андреем Шевченко. Он тогда доигрывал последний сезон за киевское «Динамо» перед тем, как перейти в «Милан». Это был матч Лиги чемпионов. Киевляне в тот сезон играли мощно, «вынося» одного соперника за другим. И вот в одном из них произошел такой эпизод. Андрей стоял «вне игры» по центру ворот, а удар шел из-за пределов штрафной площади. На семинаре судей, а обслуживали ту встречу то ли немцы, то ли датчане, сейчас и не вспомню, этот эпизод разобрали со всех сторон и указали арбитрам на их ошибку. Они гол засчитали, посчитав, что Шевченко был в пассивном «вне игры». На самом деле это не так. Мало того, что Андрей находился в прямом направлении удара, закрывая обзор вратарю, так еще непосредственно перед летящим мячом присел, и тем самым дезориентировал голкипера, помешав ему среагировать на этот удар. Похожую ошибку допустил наш арбитр Владислав Безбородов в матче 28-го тура чемпионата России 2011/12 «Локомотив» – «Спартак-Нальчик». «Железнодорожник» Денис Глушаков нанес дальний удар, и мяч влетел в ворота. Безбородов гол засчитал, однако этого нельзя было делать, так как в этот момент перед голкипером нальчан – Отто Фредриксоном находился нападающий москвичей Фелиппе Кайседу, который был в офсайде и закрывал видимость финскому вратарю. Кроме того, ошибся и ассистент. Он рано вышел из зоны атаки и не сумел помочь главному арбитру.

Еще раз повторю, главная рекомендация ассистентам – «стой и смотри». Увидели, что игрок находится в положении «вне игры», не спешите сигнализировать, разберитесь, действительно ли он нарушает правила. И если он демонстративно показывает, что никак не влияет на развитие событий, не наклоняется или приседает, пропуская мяч мимо себя, не подпрыгивает, не расставляет ноги, фиксировать офсайд не нужно. Но вообще, конечно, это правило очень сложное для определения и, на мой взгляд, его надо как-то упростить. Это снимет много конфликтных ситуаций и уменьшит количество спорных эпизодов в матчах.

Глава 12
«Логофет, его мама, виноват»

Из воспоминаний

…Расскажу еще один замечательный случай. Заключительный отборочный матч сборной СССР перед чемпионатом мира-86 в Мексике. Осень 1985 года, главный тренер Эдуард Васильевич Малафеев. Играем в Лужниках с Норвегией. Я в административном штабе команды. В мои обязанности входит прием и размещение судей. Матч решающий, сборные примерно равны по силам, а потому судейский свисток может многое решить, а значит, надо как-то расположить арбитров, вызвать у них какие-то симпатии к нашей команде. Но как этого добиться в рамках правил приличия? Геннадий Логофет – переводчик, судят шотландцы. Матч, повторюсь, решающий, нам нужна только победа, иначе мы не попадаем в финальный турнир. Ноябрь, мокрый снег с дождем. Солдаты шестимиллиметровыми фанерными листами по четыре человека в ряд очищают поле, естественно, вместе со снегом сгребают и траву. Холодно, порывистый ветер, снег с дождем продолжает идти. Началась игра. Мы сидим вместе с Логофетом смотрим, и вот в первом тайме происходит такой эпизод. Норвежцы атакуют, а командочка у них тогда была очень хорошая, Гоцманов догоняет левого нападающего гостей в штрафной площади, делает подкат и сбивает игрока. Явное нарушение. «Логофетик», а именно так называли Геннадия Олеговича Логофета в нашей футбольной конторе, поворачивается ко мне: «Серёня». Я в ответ: «Олегыч». Он: «Точка?» Я: «Пятьсот процентов». Мы замерли. Арбитр находился не так далеко и все видел. Но он подбежал и рукой показал, мол, давайте, играем, играем. Вячеслав Колосков, кстати, весь матч простоял за воротами, там, где выход из тоннеля. Потом мы забили мяч, причем очень спорный, из положения «вне игры», но судья гол засчитал, и мы вышли в финал чемпионата мира. После матча приходим в судейскую.

А надо упомянуть, что накануне у нас с шотландцами в Зимнем саду, в ресторане «Арбат», был такой дружеский ужин, мы хорошо провели время, поговорили и поехали на Красную площадь, которую очень хотел посмотреть главный арбитр, причем, вы не поверите, проехали по ней на машине. Нет, все-таки футбол – это великая вещь. А дело было так. За ужином шотландцы попросили, а нельзя ли увидеть мавзолей Ленина и посмотреть Кремль? Мы говорим, давайте завтра. Они: нет-нет, завтра не получится, подготовка к игре и все такое прочее. Хорошо, садимся в микроавтобус и едем на Красную площадь. Подъезжаем, и шотландцы вдруг просят, а нельзя ли проехать по ней. Геннадий Олегович, умеющий «взвинтить ситуацию», обстановку, говорит: «Серёнь, а можешь договориться, чтобы мы по Красной площади, как на танке в день парада, проехали?» Я отвечаю: «Олегыч, да ты чего, ее же охраняют». – «А ты попробуй». Я выхожу из машины, подхожу к турникетам, а там два милиционера стоят. Обращаюсь к ним: «Здравствуйте, добрый вечер, – а времени было где-то в районе одиннадцати вечера. – Я из Управления футбола СССР, вот мои документы. Завтра вечером у нашей сборной очень важная игра, и судьи мечтают попасть на Красную площадь, посмотреть Кремль, мавзолей. Можно мы туда к Васильевскому спуску проедем?» Сказал это, а про себя подумал, ну сейчас «чумовозку» вызовут и меня в «психушку» определят. И вдруг один из них спрашивает: «А машина-то где?» Я с выдохом отвечаю: «А вон микроавтобус стоит». – «Ну давай, только быстро», – и отодвинул турникет. Вот так мы и проехали по Красной площади.

Но возвращаюсь в судейскую после матча. Отворяется дверь и на пороге появляется посол Норвегии в Советском Союзе. Мы с Логофетом стоим в углу и наблюдаем такую картину. Делегат матча от ФИФА стоит и шушукается о чем-то с главным арбитром, а тот уже успел налить в стакан виски и нам предложить, мол, ребята, давайте выпьем, а то очень холодно, я замерз. Мы отвечали, что нет-нет, мы сейчас все оденемся и поедем поужинаем в ресторане. Размещали тогда судей в гостинице «Спорт» на Ленинском проспекте. И вот в этот момент входит посол. Представьте себе картину: посередине судейской комнаты стоит с обнаженным торсом шотландец, поскольку он уже успел снять судейскую форму, весь такой рыжий, красный, а на столе стоит стакан виски. Посол не обращая внимания ни на что, говорит: «Я такой-то, посол Норвегии в СССР, спасибо вам за судейство. Но у меня, если позволите, только один вопрос – а вот там, в первом тайме, в штрафной сборной СССР (и вспоминает эпизод с Гоцмановым), что там было? По-моему, там был пенальти». Главный судья, не моргнув глазом, отвечает: «А там-то? Да нет, что вы, он просто поскользнулся. Дождь, снег, газон, знаете ли, мокрый – любой контакт с противником, а футбол – это контактный вид спорта, в такую погоду чреват падениями. Ничего страшного там не было, уверяю вас, я находился рядом и все прекрасно видел, обычный игровой момент, силовая борьба, ничего больше». Посол говорит: «А, ну хорошо, все о’кей», – и, подарив нам всем по галстуку с символикой Норвежской федерации футбола, благополучно удалился.

Приезжаем мы в гостиницу «Спорт». Об игре, естественно, не говорим и даже не собираемся обсуждать эту тему, если, конечно, они сами не заведут речь об этом. Но они молчат. Сидим ужинаем, беседуем на посторонние темы и в конце договариваемся, в какое время им надо быть завтра готовыми, чтобы отвезти их в Шереметьево и отправить домой. На этом мы распрощались. А в холле гостиницы встречаем, кого бы вы думали? Давида Кипиани. Дато. Он в то время был уже тренером тбилисского «Динамо» и тоже приехал на эту игру. Мы выходим, он увидел нас и кричит через весь холл: «О, Сэрго, слушай, ты-то мне и нужен. Пойдем ко мне в номер, я тебе привез подарок – ящик коньяка». Я говорю: «Да ты чего, Дато, спасибо, конечно, но не надо, зачем?» – «Нет-нет, пойдем. Во-первых, наша сборная выиграла, а, во-вторых, ты ведь нас в следующем туре с «Зенитом» судишь?» И действительно, через три-четыре дня я должен был судить этот матч. Я опять говорю: «Дато, не обижайся, но не надо». Ну, мы были в хорошем расположении духа, особенно после ужина, и Олегович говорит: «Серёнь, так давай я возьму, не пропадать же добру». Я отвечаю: «Да ради бога». Поднимаемся в люксовский номер, в котором жил Кипиани, и продолжаем «разбор полетов» нашей сборной. Коснулись, естественно, и эпизода в нашей штрафной в первом тайме. Логофетик и спрашивает: «Дато, ты в первом тайме видел такой-то эпизод?» – «Да», – отвечает Кипиани. – «А как, по-твоему, пенальти был?» – «Конечно». – «Вот и мы с Серегой так же считаем. Но видишь как, пенальти-то не назначили». То есть мы акцентировали его внимание на уровне нашей работы по приему судей. «Это было их решение, – объясняли мы, – мы их к этому не побуждали, не призывали, не делали никаких посулов и прочее». – «Да, да, конечно», – отвечал Кипиани.

И вот, представьте себе, прилетаю я на матч в Тбилиси. Володя Гуцаев, он тогда был начальником команды, приходит ко мне в гостиницу в день игры. Я все понимаю, великий футболист, классный игрок, только-только назначенный на эту должность, но как все сразу меняется в человеке. Заходит и говорит: «Серега, вот меня только назначили и сразу такая игра. Вот у нас тут есть немного. Понимаешь, ситуация в республике сейчас тяжелая». Я отвечаю: «Володя, ну ты чего? Мы же с тобой нормальные люди. Идите, и все будет на футбольном поле». – «Ну, ты не думай, за нами не станет». – «Володя, идите и играйте. Клянусь, я вам мешать не буду». И вот идет игра, в целом равная. До конца остается минуты три, все идет к нулевой ничьей. И вдруг нападающий ленинградцев Серега Дмитриев, «Слон» в футбольном простонародье, в центре поля отбирает мяч и убегает к воротам. За ним кинулся Гела Кеташвили, будущий олимпийский чемпион Сеула, догоняет его, вбегает вместе с ним в штрафную и не находит ничего лучшего, как сделать подкат, как будто его нельзя было применить раньше. К сожалению для тбилисцев, подкат был выполнен с явным нарушением правил. Дмитриев падает, и я назначаю пенальти. «Зенит» выигрывает 1:0. После матча в судейскую заходит Дато Кипиани, весь такой взволнованный, красный, всех благодарит за игру, подходит ко мне и говорит: «Сэрго, и тебе спасибо. – Потом, чуть помолчав, добавляет: – Сэрго, ты ни в чем не виноват. Знаешь, кто виноват?» Я спрашиваю: «Кто?» – «А-а-а, Логофет, его мама виноват». Оказалось, что Логофет, по его мнению, виноват не потому, что он вместо меня взял коньяк, а потому, что, спросив мнение Кипиани о пенальти в наши ворота в игре с норвежцами, как бы спровоцировал Дато, и тот сказал, что да, пенальти был. Поэтому в этом матче он не мог не признать, что Кеташвили нарушил правила, и одиннадцатиметровый надо было назначать…

Правило 12
Нарушения правил и недисциплинированное поведение игроков

Нарушения правил, выразившиеся в применении запрещенных приемов и недисциплинированном поведении, наказываются следующим образом:


Штрафной удар

Право выполнения штрафного удара предоставляется противоположной команде в случае совершения игроком любого из следующих шести нарушений, в которых судья расценил его действия как небрежные, безрассудные или чрезмерно физически агрессивные: удар или попытка ударить соперника ногой; подножка или попытка сделать сопернику подножку; прыжок на соперника; атака соперника; удар или попытка ударить соперника рукой; толчок соперника.

Право выполнения штрафного удара также дается противоположной команде, если игрок совершит любые из следующих четырех нарушений:

• при отборе мяча у соперника соприкоснется с ним до того, как дотронуться до мяча; задержит соперника; плюнет в соперника;

• умышленно сыграет мяч рукой (кроме вратаря в своей штрафной площади).

Штрафной удар выполняется с места, где произошло нарушение.


11-метровый удар

11-метровый удар назначается при любом из вышеприведенных десяти нарушений, если оно совершено игроком в пределах штрафной площади своих ворот независимо от места нахождения мяча, но при условии, что мяч находится в игре.


Свободный удар

Право пробить свободный удар предоставляется противоположной команде, если вратарь, находясь в пределах своей штрафной площади, совершит любое из следующих пяти нарушений:

• сделает более четырех шагов, контролируя мяч руками, прежде чем выпустить его из рук; снова коснется мяча руками после того как выпустит его, но мяч не коснется любого другого игрока;

• коснется мяча руками после того, как партнер по команде преднамеренно отдаст ему пас; коснется мяча руками при получении его непосредственно после вбрасывания, выполненного его партнером по команде;

• умышленно затягивает время.

Свободный удар назначается и в том случае, если игрок, по мнению судьи: сыграет опасно; блокирует продвижение соперника; помешает вратарю выпустить мяч из рук; совершит любое иное нарушение, не упомянутое выше в Правиле 12, за которое игра останавливается для вынесения игроку предупреждения или удаления его с поля.

Свободный удар выполняется с места, где произошло нарушение.


Нарушения, наказуемые предупреждением

Игрок получает предупреждение с показом желтой карточки в случае совершения любого из следующих семи нарушений: неспортивное поведение; демонстрация несогласия (словом или жестом) с решением судьи; систематическое нарушение правил игры; затягивание возобновления игры; несоблюдение требуемого расстояния при возобновлении игры угловым, штрафным или свободным ударами; выход или возвращение на поле без разрешения судьи; самовольный уход с поля без разрешения судьи.


Нарушения, наказуемые удалением

Игрок удаляется с поля с показом красной карточки, если он совершает любое из следующих семи нарушений: серьезное нарушение правил игры; агрессивное поведение; плевок в соперника или любое другое лицо; умышленная игра рукой, помешавшая сопернику забить гол или лишившая его явной возможности забить гол (это не относится к вратарю в пределах его штрафной площади); лишение соперника, продвигающегося к воротам, явной возможности забить гол с помощью нарушения, наказуемого свободным, штрафным или 11-метровым ударом; оскорбительные, обидные или нецензурные выражения; второе предупреждение в течение одного и того же матча.

Решения Международного совета

Решение 1

11-метровый удар назначается в случае, если вратарь, когда мяч находится в игре, в пределах своей штрафной площади ударит или попытается ударить соперника, бросив в него мяч.


Решение 2

Игрок, который совершит нарушение, наказуемое предупреждением или удалением, на игровом поле или за его пределами, по отношению к сопернику, партнеру по команде, судье, помощнику судьи или любому другому лицу, наказывается в соответствии с характером допущенного нарушения.


Решение 3

Считается, что вратарь контролирует мяч, если он касается его любой частью своей руки. Понятие «владение мячом» предусматривает случай, когда вратарь намеренно отбивает мяч, но в это понятие не входят обстоятельства, когда мяч, по мнению судьи, случайно отскакивает от вратаря, например после того, как он парировал удар. Считается, что вратарь виновен в затягивании времени, если он держит мяч в руках более 5–6 секунд.


Решение 4

С учетом положений Правила 12 игрок может отдать мяч своему вратарю головой, грудью или коленом и так далее. Однако если, по мнению судьи, игрок использовал умышленный трюк в то время, когда мяч находился в игре, для того, чтобы обойти Правило, то такой игрок виновен в неспортивном поведении. Он получает предупреждение с показом желтой карточки, а противоположная команда получает право на свободный удар с места, где произошло нарушение.

Игрок, использующий умышленный трюк для того, чтобы обойти Правило при выполнении свободного или штрафного удара, получает предупреждение за неспортивное поведение, и ему показывается желтая карточка. Удар повторяется. При подобных обстоятельствах не имеет значения, коснется потом вратарь мяча руками или нет. Совершаемое игроком нарушение состоит в попытке обойти как букву, так и дух Правила 12.


Решение 5

Отбор мяча сзади, угрожающий безопасности соперника, должен наказываться как серьезное нарушение правил игры.


Решение 6

Симуляция любого вида в любом месте поля, предпринятая для того, чтобы обмануть судью, наказывается как проявление неспортивного поведения.

Комментарии

Самым важным из всех семнадцати Правил футбола является именно это – Правило 12. Все, что касается разметки поля, диаметра и веса мяча, экипировки игроков и тому подобное, – техническая сторона вопроса. Она легко проверяется, главное вовремя проконтролировать. Трактовка же нарушений правил, а весь матч как раз и состоит из микроединоборств, приобретает первостепенное значение. Собственно, нарушения возникают, за редким исключением, только потому, что кто-то оказался чуточку быстрее своего соперника. Вспоминаются слова нашего великого тренера Валерия Васильевича Лобановского, сказанные им после чемпионата мира 1998 года. Подводя итоги турнира, тогдашний гендиректор мадридского «Реала» – Хорхе Вальдано, а на тот момент чемпион мира в составе аргентинской сборной, откровенно признался, что не заметил ничего нового в тенденциях развития мирового футбола. На что Лобановский тут же отпарировал: «А вот я заметил. Если раньше счет шел на десятые доли секунды, то теперь уже на сотые. Именно такой временной промежуток отводится футболисту на решение игровых задач и единоборств со своим соперником». Вот, оказывается, в чем разница. Не только в тактических построениях, но и в мобильности, если хотите, в скорострельности принятия решений, обработки, как говорят специалисты, мяча и дальнейших технико-тактических действий. Кто быстрее на эти самые сотые доли секунды успевает раньше, тот и получает преимущество. Отсюда возникают и многочисленные нарушения правил игры. Большинство из них не являются умышленными, но все равно они фиксируются арбитром и наказываются. Поэтому судья обязан назубок знать все пункты Правила 12 для того, чтобы уметь отличить правильно выполненный прием от неправильного.

Наиболее частым нарушением является толчок соперника. Толкаться можно только плечом в плечо или в разрешенную часть тела и только, когда мяч находится на игровом расстоянии, то есть не более двух метров. Руки при этом должны быть прижаты, никаких разгонов со стороны одного из футболистов, в противном случае получается сильный толчок, а это уже нарушение правил. Толкаться в разрешенную часть спины, в районе левой или правой лопатки, можно только в одном случае, если соперник уже практически владеет мячом на игровом расстоянии и блокирует доступ своему оппоненту к мячу. Опять-таки плечом и не разгоняясь. Эти действия должны быть без злого умысла и совершаться только с одной целью – овладеть мячом. Все остальное, когда игрок пытается овладеть мячом за счет каких-то задержек, толчков (кстати, в воздухе толкаться нельзя), подножек, это все считается умышленным нарушением правил, и наказывается штрафным ударом. Их в матче большинство.

Пример из чемпионата России 2011/12. 7-й тур, играют «Анжи» и «Ростов», судья Станислав Сухи?на. В двух моментах – нарушения в штрафной площади и удаления защитника ростовчан, Сухина допускал системную ошибку, то есть трактовал оба спорных эпизода одинаково, как это делает практически при всех видах единоборств. Но и в том, и в другом эпизоде нарушения правил не было. В обоих случаях нападающий догонял защитника, и в момент опережения его происходил контакт, от которого форвард «Анжи», спровоцировавший, кстати, это столкновение, падал. Пострадали ростовчане и в матче 9-м тура того же чемпионата, на сей раз от арбитра Михаила Вилкова. Первый гол ЦСКА в той встрече был забит с явным нарушением правил. Алексей Березуцкий на глазах судьи откровенно толкнул Максима Григорьева, но игра продолжилась, и армейцы открыли счет. Гол засчитывать было нельзя, так как со стороны Березуцкого был толчок, а не игра плечом в плечо. Напомню, что толкаться плечом в плечо можно только тогда, когда мяч находится на расстоянии двух метров от футболистов, и за него идет борьба. В данном же случае один игрок владел мячом, другой нарушал против него правила. В таких случаях мой учитель Сергей Андреевич Алимов всегда говорил: «Есть арбитры высшей лиги, а есть арбитры, которые судят высшую лигу». Улавливаете разницу?

«Есть арбитры высшей лиги, а есть арбитры, которые судят высшую лигу». Улавливаете разницу?

Можно привести пример и с удалением Пепе в первом полуфинальном матче Лиги чемпионов сезона 2010/11 между командами «Реал» – «Барселона». При замедленном повторе было понятно, что Пепе даже не коснулся Алвеша, и немецкий арбитр ошибся. Бразилец пытался показать, что против него была совершена не опасная игра, а опасное нападение, которое действительно наказывается красной карточкой, за попытку умышленно нанести травму сопернику. Но здесь со стороны Пепе была лишь опасная игра, максимум тянувшая на желтую карточку. Природа этой ошибки немецкого рефери понятна – в момент эпизода он находился за спиной Пепе, а значит, мог видеть только ответную реакцию. Если бы арбитр занимал более выгодную позицию, решение, наверное, было бы другим.

Еще пример. 1/8 финала Лиги Чемпионов 2012–2013. 05/03/2013. «Манчестер Юнайтед» – «Реал». Рефери – Кюнейт Чакыр (Турция).

Нанни («МЮ»), в прыжке, прямой ногой – «открытой подошвой» въехал в грудь Арбелоа («Реал»). Да, столкновение произошло в середине поля и могло создаться впечатление, что Нанни не видел соперника, вступая в борьбу за мяч. Однако, если очень внимательно смотреть на этот игровой эпизод (чем и отличается уровень концентрации внимания арбитра матча от внимания болельщиков, игроков, телекомментаторов), нельзя не увидеть умысел в действиях Нанни. Он не только опасно вынес свою ногу «открытой подошвой» в сторону Арбелоа, но и еще сделал активное движение этой ногой в сторону соперника. А это уже трактуется как опасное нападение на соперника с целью нанесения травмы, а это уже штрафной удар (а не свободный) и прямая красная карточка (а не желтая).

Бывают ситуации, когда игрок блокирует противника вроде бы по правилам, на двухметровом расстоянии до мяча, но блокирует с таким расчетом, чтобы создать помеху сопернику, а своему партнеру преимущество, в результате чего тот и забирает мяч. То есть получается как бы фол в пользу партнера, в то время как принцип всех единоборств один – двое борются за мяч, третий – в стороне. Как в уличных драках: двое дерутся, третий не вмешивайся. Так же и в футболе. Поэтому такая блокировка расценивается как умышленная задержка соперника и наказывается штрафным ударом. Вот в этом существенное отличие в трактовке правил игры и принципиальная разница в принятии решения.

Наиболее ярким примером этого может служить эпизод, произошедший в ответном матче 1/4 финала Лиги чемпионов 2011/12 между «Барселоной» и «Миланом». Он, между прочим, наделал немало шума в футбольном мире. Я имею в виду второй пенальти в ворота итальянцев. Арбитр назначил его за задержку руками защитником «Милана» игрока «Барсы». Судья моментально среагировал на падение нападающего и посчитал, что во всем виноват игрок обороны. Но так ли это? При внимательном рассмотрении выясняется, что арбитр грубо ошибся, и эта ошибка, можно сказать, повлияла на результат матча. Так что же там произошло? Попробуем разобраться. В том эпизоде самое активное участие принял защитник хозяев – Пуйоль. Представим себе такую ситуацию. Два игрока пытаются овладеть мячом, все их движения, взгляды направлены на мяч. Если же в единоборство вмешивается третий игрок, блокируя доступ к мячу сопернику, подставляя свое тело или задерживая соперника туловищем или руками, и тем самым он создает дополнительное преимущество своему партнеру, то это уже нарушение. Такие фолы мы в своей судейской среде называем «фол на третьего», то есть попыткой воздействовать на игровой эпизод с целью создания преимущества своему партнеру. Как правило, это достигается с помощью неправильной блокировки. Но блокировка – тоже очень тонкий момент. Что такое, по сути, блокировка? Это когда ты, не вступая в более тесный контакт с соперником, не даешь ему подступиться к мячу, преграждая путь туловищем. Если же ты вступаешь в контакт с соперником и одновременно пытаешься заблокировать его продвижение вперед, то это уже считается задержкой. Разница между двумя такими нарушениями в наказании: в первом случае назначается свободный удар, во втором – штрафной. Так вот, в том игровом эпизоде, которому предшествовала подача углового, Пуйоль стоял спиной к угловому флажку и не видел мяча. Все его внимание было сосредоточено на защитнике «Милана», вступившем в единоборство с его партнером с целью овладеть мячом. Поэтому Пуйоль не нашел ничего лучше как блокировать итальянца, подставился под него и, по существу, сделал задержку. Дальше произошло то, что обычно и бывает в таких случаях. Итальянец не удержался на ногах и, падая, схватил нападающего «Барсы» руками за футболку. Во многом это был непроизвольный жест, как бы последняя попытка не дать испанцу выйти на ударную позицию и не упасть самому. В итоге арбитр посчитал, что нарушение было со стороны защитника «Милана», хотя первым нарушал правила именно Пуйоль. Поэтому совершенно справедливо было возмущение итальянцев этим решением арбитра, да и большинства специалистов, видевших матч. Судья должен был назначить штрафной в сторону ворот «Барселоны» и показать Пуйолю желтую карточку. Еще раз скажу, такое действие называется «задержка туловищем соперника и предоставление преимущества своему партнеру».

Почему я так акцентирую на этом внимание? Да потому что по правилам игры мяч, забитый непосредственно со свободного удара, не засчитывается, если он, конечно, никого не коснулся в момент пересечения линии ворот, и назначается удар от ворот. А вот штрафной удар – это уже потенциально гол. Как видим, разница здесь не только в названии ударов (свободный или штрафной), но и в их технической составляющей, приводящей к разному результату. Отсюда понятна вечная проблема судейского комитета любой национальной ассоциации, как добиться единства в трактовке арбитрами единоборств в одних и тех же игровых ситуациях. И решить ее непросто, поскольку каждый судья – это личность, у каждого свой индивидуальный стиль арбитража, своя эмоционально-психологическая и функциональная подготовка, свой характер, наконец. Как часто мы видим сегодня такую картинку: футболист выполнил подкат и, услышав свисток арбитра, показывает руками, что, мол, он сыграл в мяч. Да, одно дело, когда он сыграл чисто, но в большинстве случаев бывает наоборот – он пытается сыграть в мяч, но делает это через ногу соперника и, естественно, бьет его по ноге, а уже в продолжении идет удар по мячу. Вот это все надо очень четко разграничивать и трактовать единообразно.

Еще один момент. Все помнят, какой большой резонанс получил игровой эпизод в матче «Динамо» – «Спартак», в концовке первого этапа чемпионата России в 2011 году, между динамовцем Кураньи и спартаковцем Паршивлюком, когда нападающий, по мнению многих, едва не «снял скальп» защитнику, сыграв высоко поднятой ногой. Давайте разберемся, так ли это. Все знают, что футбол, – это игра в мяч ногами. Так вот, ни в правилах игры, ни в комментариях к ним нигде не указано, на какой высоте футболист имеет право вступать в контакт с мячом ногой. Нет этого ограничения, и если футболист обладает такой гибкостью, пластичностью, что может ногой контролировать мяч, находящийся выше головы, поймать его и ударить – пожалуйста. Но это буква закона, а ведь есть еще дух игры, согласно которому выполнение каких-то технических приемов футболистами не должны представлять опасность для соперника. Поэтому когда нападающий выполняет удар через себя ножницами в пределах непосредственной близости от защитника, он создает для него опасность. Нужно останавливать игру и назначать свободный удар. Но если вокруг никого нет, то ради бога, пусть играет, что и продемонстрировал тот же Кураньи в матче предпоследнего тура с «Локомотивом», забив красивейший мяч через себя в стиле Руни. Причем это касается не только атакующей команды, нападающих, но и обороняющейся, то есть защитников. Они нередко действуют мужественно, но, пытаясь сыграть в мяч ниже уровня своей головы, сами себе создают опасность. Поэтому в том эпизоде, несмотря на то, что появилась кровь, виноват-то по большому счету сам Паршивлюк, который действовал опасно по отношению к самому себе. Кураньи играл в футбол, но тут вдруг из-за спины выскакивает мужественный Паршивлюк, пытается перехватить мяч и, естественно, попадает под удар. Несчастный случай, но, увы, футбол – такая игра, одна из самых травмоопасных в мире спорта. В связи с этим вспоминается установка члена Судейского комитета ФИФА с 1986 по 1990 год мистера Вортена (Шотландия) на одном из семинаров. Он разбирал эпизод, при котором два футболиста борются за мяч вверху, выпрыгивают, пытаясь сыграть головой, промахиваются и ударяются лбами или затылком. Таких моментов сегодня в матчах хоть отбавляй. «Кто виноват и было ли какое-то нарушение?», – задавался вопросом мистер Вортен. Никто не виноват и никакого нарушения не было. Да, оба игрока промахнулись и это проза жизни. Не было нарушения и со стороны Кураньи в нашей ситуации.

Созвучно с этим – «опасно по отношению к самому себе» – следует трактовать те ситуации, когда футболист оказывается на газоне, а мяч находится у него в ногах или между ног. То есть в той зоне, где соперник при попытке отобрать мяч может нанести лежащему игроку болезненную травму. Лежа играть нельзя. В таких случаях рекомендуется немедленно останавливать матч и наказывать свободным ударом того, кто находился в лежачем положении, поскольку изначально он играл опасно по отношению к самому себе.

Мы часто говорим «английский футбол, английская манера судейства». Что мы под этим подразумеваем? Прежде всего уровень допуска, который каждый арбитр устанавливает для играющих команд. Да, правила – это основа, но существует еще такое понятие, как «по мнению арбитра». Оно, кстати, оговаривается и в правилах, поскольку у каждого судьи свой стиль арбитража. Но, тем не менее, все должны стремиться к тому, чтобы предельно одинаково трактовать единоборства.

В связи с этим вспоминается интересный случай. В 1991 году был сыгран знаменательный товарищеский матч между сборными Англии и Германии, посвященный 25-летию победы англичан на чемпионате мира 1966 года. В знак благодарности нашему арбитру Тофику Бахрамову, который входил в состав судейской бригады того финального матча (был ассистентом главного арбитра на 1-й линии), АФА пригласила судей из СССР – Алексея Спирина, Вадима Жука и вашего покорного слугу. Нашим переводчиком, что интересно, был Джордж Сканлан, тот самый, который работал на том чемпионате мира 1966 года со сборной СССР. В самолете, на рейсе Москва – Лондон, мы встретились с нашими великими актерами Евгением Александровичем Евстигнеевым и Сан Санычем Калягиным, спешившими в Лондон на съемки какого-то фильма. Лету на «Ил-86» было три с половиной часа. Естественно, разговорились. Они расспрашивали нас о футболе, мы их – о кино и театре. Зная, что они оба заядлые спартаковские болельщики, предложили им: «А вы на игру Англия – Германия хотите пойти?» – «Конечно, – отвечают они, – но как туда попасть, все билеты, наверное, уже давно распроданы». Мы пообещали взять все на себя и решить эту проблему. В аэропорту нас встречал представитель Английской федерации футбола, и мы обратились к нему с просьбой, нельзя ли двум большим артистам нашей страны, страстным поклонникам этой игры, как-нибудь попасть на такой исторический матч. Тот сказал, что постарается сделать все возможное, и уже вечером два билета были доставлены им прямо в номер гостиницы. Радости не было предела, но вдруг они спрашивают нас: «Слушайте, а как же мы доберемся, как найдем нужный нам сектор и места?» «Не беспокойтесь, это же не простые билеты, а VIP-овские. Вы можете приехать на стадион хоть за два-три часа до игры. Там в подтрибунном помещении знаменитого стадиона «Уэмбли» – есть ресторан – все бесплатно и включено в ваши билеты. Можете даже во время игры находиться там и смотреть футбол по большому монитору. И после матча остаться, это ваше право. Вы только скажите, в котором часу за вами заехать. Приедет машина и отвезет вас, а когда все закончится, привезет обратно». Они были, конечно, в восторге. И когда мы сами приехали на стадион, там же, в подтрибунном помещении столкнулись с ними. Оба были уже немножко навеселе, с шарфами Английской федерации футбола на шее. «Ребята, – наперебой заговорили они, – пошли, по рюмочке пропустим». – «Да нет, что вы, – отшутились мы, – у нас сейчас игра». – «Ну, хорошо, тогда после матча встретимся, мы вас здесь ждать будем». В этот момент через переводчика к нам обращается менеджер «Тоттенхэма». Джордж переводит. Оказывается, он интересуется, нет ли в Советском Союзе хорошего центрального защитника. Я, поскольку тогда уже работал со сборными командами, хоть это и не афишировалось, владел информацией и говорю: «Да, есть такой защитник. Ахрик Цвейба, техничный, тактически грамотный, игрок сборной СССР». Джордж переводит ему, и я, немного владея английским, начинаю понимать, что на мое предложение по кандидатуре Ахрика Цвейбы у этого менеджера возникает какой-то встречный, но несколько необычный вопрос. Наконец Джордж спрашивает меня: «Сергей, а у него нос сломан?» Я отвечаю: «Этого я сказать не могу, просто не знаю, а что?» – «Понимаешь, – продолжил Джордж, – у нас в Англии свои критерии отбора центральных защитников, одним из которых является сломанный нос. Если у него нос цел, то это уже не защитник, по крайней мере, не центральный». Представляете?! Если ты выступаешь на позиции центрального защитника, то мало уметь играть на высоком уровне, так еще и нос у тебя должен быть сломан. О чем это говорит? Не только о стиле игры английских клубов, но и манере судейства британских арбитров, позволяющих футболистам вести силовую борьбу на предельно жестком уровне. Кстати, переход так и не состоялся и не по вине носа Ахрика. Просто у него обнаружились проблемы со спиной, и он сначала уехал играть в Японию, а потом вернулся к нам, уже в российский чемпионат.

Еще в практике судейского арбитража существует такое понятие, как принцип преимущества. Да, нарушение со стороны футболиста одной из команд совершено, но прежде чем фиксировать его и останавливать матч, надо посмотреть на перспективу продолжения игры. Часто нарушения, в том числе и технические, совершаются из тактических соображений, дабы на корню пресечь, как обычно говорят, контратаку, хотя по теории методики футбола, правильнее сказать, ответную атаку соперника. Это, как правило, легкое нарушение, но оно все равно требует остановки игры. Однако квалификация арбитра как раз и состоит в том, чтобы после таких нарушений не спешить со свистком, а сделать паузу до совершения следующего какого-нибудь действия, посмотреть, как будут развиваться события дальше. В любом случае вернуть эпизод назад он всегда успеет. Может быть, не надо останавливать игру, поскольку ворота близко и может получиться голевая атака. Но применять его надо очень аккуратно, поскольку принцип преимущества – это не правило, а значит, и руководствоваться им нужно только исключительно в пользу атакующих действий. Если, скажем, нарушение произошло на своей половине поля или в центре, но с мячом осталась команда, против игрока которой были нарушены правила, арбитр должен дать свисток, потому что хоть мяч и остался у них, проку в этом нет. Мало того, что футболист находится далеко от ворот противника, так еще и развернут лицом к своим воротам. В результате он вынужден тормозить, разворачиваться, искать партнера, ухолить от прессинга соперника и так далее. В этом случае, наверное, более перспективно остановить игру и назначить штрафной удар, что позволит значительно сократить путь к воротам соперника и углубить атаку. Понимание, или, лучше сказать, распознавание таких эпизодов приходит к судьям со временем. Можно сказать, что принцип преимущества – это не что иное, как опыт, хорошее знание духа самой игры, если хотите физики и анатомии, умения просчитать, куда летит мяч после удара, подката, так как иногда только по траектории его полета можно определить, кто из футболистов коснулся его последним. И это становится особенно важным, поскольку в игре равных по силам команд, любое нарушение правил таит в себе опасность и угрозу воротам, а посему возрастает значимость ошибки арбитра при определении наказания.

К чемпионату мира 1994 года в США был выпущен специальный циркуляр (а надо сказать, что подобные циркуляры, связанные с правилами игры и их трактовкой, никогда потом не отменяются и должны выполняться всеми национальными федерациями) с целью защиты нападающих и игроков группы атаки. Согласно этому документу за любой подкат сзади футболист моментально должен наказываться красной карточкой, то есть удалением с поля. Попал, не попал – неважно, так записано в правилах. Даже за попытку грубой игры, а подкат считается одним из тех приемов, который представляет угрозу здоровью соперника, надо предъявлять красную карточку. Подкат считается выполненным правильно, если соблюдены три обязательных условия. Игрок должен касаться поля тремя частями тела: одной рукой, пятой точкой и той ногой, которой выполняется выбивание мяча. Причем располагаться она должна строго параллельно газону и ни в коем случае не идти сверху вниз в мяч. Это трактуется как опасное нападение. Если подкат выполняется с выдвижением ноги в область колена противника, своего рода устрашающий, пусть даже он в итоге и не коснулся его, тот успел уйти от столкновения и таким образом избежать возможной травмы, все равно это считается нарушением правил со всеми вытекающими отсюда последствиями. Иногда футболист, пытающийся выполнить подкат, подкатывается к сопернику за несколько метров до него, как бы стелется по траве. Этого тоже делать нельзя. Такой подкат квалифицируется как умышленная попытка запугать соперника с возможным нанесением ему травмы. Многие футболисты, кстати, об этом не знают и спорят с арбитром, мол, я же его не коснулся, не задел, не сыграл в ногу. Или, если выполняют подкат нечисто, говорят, что сыграли якобы в мяч. Вот по этому поводу как раз и нужно до начала матча представителям судейского корпуса пообщаться с тренерами и игроками, чтобы сблизить позиции в понимании тех требований, которые существуют и будут предъявляться к игрокам на футбольном поле.

Но самое интересное, что потом об этом циркуляре ФИФА все вроде бы как забыли. И напрасно, ибо подкат сзади чисто выполнить нельзя. Не верите? Тогда проведите эксперимент. Поставьте стул, перед ним положите мяч, а сзади, со стороны спинки, попробуйте выбить мяч, но так, чтобы не задеть ножки стула. Уверен, у вас ничего не получится, поскольку это просто невозможно. Вот это и есть схематично представленный подкат сзади. Можно попытаться сделать его, уйдя влево или вправо, но тогда это будет уже подкат сбоку, что правилами разрешено, если опять-таки он выполнен чисто. К сожалению, эта забывчивость не способствует повышению качества арбитража и стоит футболистам серьезных травм. А чтобы этого не было, нужно проводить семинары, показывать, рассказывать и так далее. Надежда же на то, что судья сам все выучит, в теории, обойдясь без практики, может так и остаться надеждой. Это, знаете ли, все равно что учить летать на тренажерах и ни разу при этом не сесть за штурвал настоящего самолета.

Еще один важный аспект арбитража – это так называемые судейские голы. Но не те, которые забиваются после ошибок арбитров, когда рефери принимает неверное решение, назначает несуществующий пенальти, что приводит к взятию ворот, отчего страдают команда, тренер, болельщики. Нет, я имею в виду те ситуации, когда нарушение правил было, но ты сохраняешь тот самый принцип преимущества, игру не останавливаешь, и это приводит к взятию ворот. Их не бывает много. У меня было два таких ярких случая. Один из них особенно памятен, поскольку произошел в моем дебютном матче в Москве. Сложилась неординарная ситуация – на отличный матч «Торпедо» – «Спартак» – не могли найти арбитра. Уж не вспомню, по каким причинам, лгать не буду, но они могли быть разные. Игры столичных команд в то время, как правило, обслуживали московские судьи, возможно, все были заняты, не знаю. Но как бы то ни было, где-то за неделю до встречи представитель комиссии назначения всесоюзной коллегии судей (была такая общественная организация. Люди, работавшие там, зарплату не получали, но выполняли довольно большой объем работы) предложил мне: «Слушай, есть такая игра, а судить некому, ты как, возьмешься?» Я говорю: «Постараюсь оправдать ваше высокое доверие!» А матч-то из разряда, как модно сейчас говорить на футбольном сленге, «классико». Первый раз в Москве, на стадионе «Торпедо», такие великие клубы, такие известные футболисты, игроки сборной страны, такие известные тренеры – Константин Иванович Бесков и Валентин Козьмич Иванов, Царствие им Небесное обоим. Можно понять мое психологическое состояние на тот момент. Помню, накануне матча долго не мог заснуть. Ворочался с боку на бок, пытался спрогнозировать возможные ситуации и как мне надо будет поступить, какое решение принять. Игра была днем, и я приехал на стадион не за полтора часа, как положено, а за два с половиной. На московские матчи, как правило, машины никакой не полагалось, судьи сами добирались до места, своим ходом. Вся бригада в полном составе собиралась лишь на стадионе, каждый ехал из своего дома самостоятельно.

Так вот, в этой игре произошел очень интересный эпизод. Понятно, что футбольный бог в той ситуации оказался на моей стороне и вот почему. Анатолий Петрович Кадетов, а именно он был инспектором матча после игры, первое, что сказал мне, зайдя в судейскую комнату: «Ну ты везунчик. Беги быстрей к Петракову (а Валерка забил мяч в том игровом эпизоде в ворота «Спартака». – С.Х.) и ставь ему бутылку шампанского. Если бы он не забил, все, был бы грандиозный скандал». Я спрашиваю: «А почему скандал-то?» «Ну как же, там же был чистый пенальти». Я стою на своем: «Да не было пенальти. В первом случае против Леонида Буряка («Торпедо»), да, нарушение было, но до штрафной площади, а во втором все было чисто». Мне потом рассказали, как Евгений Александрович Майоров, комментировавший матч по Центральному телевидению, отметил: «Вот молодой начинающий арбитр, а какую игровую паузу выдержал». Это в актерской среде существует такое понятие: «чем выше мастерство артиста, тем дольше он может держать паузу». Тот игровой эпизод до сих пор стоит у меня перед глазами. Во-первых, такое редко случается, а, во-вторых, все так удачно, по-игроцки, получилось. Произошло же вот что. Матч начался, и сразу стало ясно, никто никому уступать ни в чем не собирается. Сошлись два характера, две философии игры, каждая из которых стремится доказать свою правоту и силу. Валентин Иванов, как всегда в обычной своей манере, подбегает к бровке и кричит мне: «Ну ты чего там, боишься их, что ли, свисток проглотил? Суди без оглядки на авторитеты». Он-то меня еще по дублю торпедовскому помнил и, наверное, считал своим воспитанником. И вот складывается такая ситуация. «Торпедо» пошло в очередную атаку. Мяч попадает к Леониду Буряку, недавно только перешедшему в эту команду, и он с места полусреднего уже при входе в штрафную площадь делает такое вроде бы акцентированное движение, показывая все своим видом, что будет продолжать движение дальше, на левый фланг. В этот момент его атакует Александр Бубнов и Буряк так элегантно, обманным движением правой внешней части стопы прокатывает мяч между ног Бубнова, но с такой силой, что получается передача в центр штрафной. Бубнов, естественно сносит Буряка, буквально в сантиметрах от линии штрафной. Нарушение правил очевидное. Мяч идет в штрафную площадь, я уже подношу свисток ко рту, как вдруг замечаю, что на этот мяч набегает Юрий Савичев. Мяч где-то в районе одиннадцатиметровой отметки, вот-вот должен состояться удар по воротам. Я принимаю решение дать доиграть эпизод до конца, потому что вижу: ситуация-то голевая. Но удар не состоялся. Защитник спартаковцев Геннадий Морозов вынырнул откуда-то со стороны и чисто, в подкате, выбивает мяч. Савичев падает, но нарушения нет, я это четко вижу. Опять беру секундную паузу: зрители шумят, кто-то кричит «пенальти», и в это время мяч приходит к Валерке Петракову, который стоит прямо на углу площади ворот на правом фланге. Ринат Дасаев – в воротах и все, кто находился в штрафной площади, остановились, ожидая свистка, потому что визуально было полное ощущение нарушения правил, но его не было. Я свисток не даю, и Петраков бьет практически в пустые ворота – гол. Я показываю на центр поля.

После игры пришел Валентин Козьмич, поблагодарил за игру, торпедовцы, если не ошибаюсь, забили потом еще один мяч и выиграли 2:0, и говорит мне: «А пенальти ты чего не дал, ведь снесли Юрку?» – «Нет, – отвечаю я, – не было там ничего, Валентин Козьмич, Морозов сыграл чисто». На том и расстались, как мне показалось, каждый при своем. А через три дня торпедовцы играли на Кубок, кажется, с кемеровским «Кузбассом», и я приехал на стадион просто так, посмотреть футбол. И перед матчем сталкиваюсь в подтрибунном помещении с В.К. Ивановым. Он мне и говорит: «Слушай, ну ты, оказывается, профессор. «В каком смысле?» – переспрашиваю я. – «Мы просмотрели пленку того матча. Нарушение было только против Буряка, а Савичева никто не сбивал, там все было чисто, пенальти действительно не было. Паузу ты гроссмейстерскую выдержал, молодец, потому и профессор». Я поблагодарил Валентина Козьмича. Не скрою, было очень приятно это слышать, тем более от такого легендарного футболиста, как В.К. Иванов.

Второй эпизод тоже стоит особняком. Встречались «Торпедо» (Кутаиси) – «Шахтер» (Донецк). У горняков – Владимир Пьяных в защите играл, Михаил Соколовский – капитанствовал. Игра выдалась тяжелая, много борьбы, единоборств. Судить было непросто, да и вообще в южных городах тяжеловато приходилось: мощная поддержка своих болельщиков, требующих едва ли не в каждом игровом эпизоде принятия решений в пользу своей команды, неприкрытое давление на арбитров и так далее. Вот и в том матче, в перерыве после первого тайма, заходит к нам в судейскую представитель команды хозяев, берет стул и об стол как треснет им! После чего на повышенных тонах стал выговаривать одному из моих помощников, мол, зачем он поднял флажок, фиксируя положение «вне игры», тем самым лишив их команду якобы заслуженного гола. Впоследствии я понял причины такого поведения. Беда всех этих южных команд была в том, что, играя во второй лиге или чемпионате своих республик, футболисты привыкали, не скажу, к предвзятому судейству, а скорее боязливому, потому что судили там как бы свои и своих. Поэтому, например, нападающие были приучены к тому, что в домашних играх офсайда для них просто не существовало. И это ощущение полной безнаказанности автоматически переносилось на соревнования более высокого ранга – чемпионат СССР. А там уже другая категория арбитров и другой уровень судейства, предельно нейтральный, объективный, что, естественно, не нравилось представителям и руководителям этих клубов.

Может, этот визит в нашу судейскую того человека как-то подействовал, может, что-то еще, но, выходим мы на второй тайм, и в самом его начале происходит следующий эпизод. Володя Пьяных перехватывает мяч, выходит из своей штрафной площади, продвигается вперед, пытаясь начать атаку. И тут идет такой жесткий, жесточайший даже не подкат (подкатом его трудно было назвать), а прыжок двумя ногами вперед кого-то из кутаисцев. Но что делает Пьяных, видя это: он все-таки не убирает свои ноги, а успевает сделать нацеленную передачу вперед на ход своему партнеру, одному из нападающих. Сам тут же получает по ногам, раздается вопль, крик, а я смотрю, нападающий-то «Шахтера» один, рядом вообще никого нет и перед ним пустое пространство, путь к воротам открыт. И я привожу в действие принцип преимущества. Несмотря на то что нарушение было очевидным, сохраняю атаку, даю возможность логически ее завершить во благо духа игры, потому что самое величайшее наказание в футболе за грязную игру – это забитый мяч, и голосом подаю команду: «Играем, играем!» Нападающий горняков продолжает атаку и забивает мяч. Я показываю на центр поля и бегу к месту, где, корчась от боли, лежит Володя Пьяных.

Здесь надо сделать небольшую ремарку. Дело в том, что наказания бывают командные и индивидуальные. К первым относятся нарушения, совершенные кем-либо из футболистов, из-за которых страдает вся команда. Это штрафные и свободные удары, пенальти. Ко вторым – дисциплинарные санкции в виде предупреждений и удалений, когда игрок за допущенное им нарушение может понести наказание вплоть до удаления с поля, тем самым тоже поставив свою команду в трудную ситуацию, но прежде всего это индивидуальное наказание. Футболист в первую очередь сам расплачивается за грубый прием, в том числе последующей дисквалификацией и штрафами. После того как эпизод завершается, независимо от того, был забит мяч или нет, нужно обязательно наказать виновного. Если нарушение было не грубым, то желательно дождаться какой-то паузы в игре, но если как в случае с Пьяных нарушение было преднамеренным, и футболист лежит на поле, останавливать матч надо немедленно после завершения момента. И только если оно было очень страшным и жестоким, и футболист лежит на поле без сознания, соблюдать принцип преимущества не стоит, надо тут же останавливать игру, показывать футболисту красную карточку, а пострадавшему оказать помощь.

Очень часто футболисты предъявляют претензии к судьям: «Ну как же, реф, не было никакого нарушения, я сыграл чисто». Самая главная причина этих несогласий заключается в том, что арбитр находился в тот момент далеко от места событий. По методике же, он должен располагаться не далее десяти-пятнадцати метров. А при единоборствах, происходящих на линии штрафной, там, где карательность наказаний резко возрастает, то есть это может быть не только штрафной, но уже пенальти, судья должен быть предельно рядом, если хотите, на расстоянии вытянутой руки, чтобы весь эпизод был у него как на ладони. Потому что никто кроме главного арбитра не вправе принять решение – было нарушение в штрафной площади или за ее пределами, за исключением тех моментов, когда происходит быстрый перевод мяча с одного фланга на другой, и он просто физически не успевает переместиться туда. Вот здесь ему на помощь приходит помощник на линии. Когда же судья рядом, когда он голосом предупреждает всех: «Аккуратно в отборе. Я здесь, я рядом, я все вижу», поверьте, и футболисты ведут себя по-иному – их это дисциплинирует, появляется совершенно другая концентрация внимания, и методы разрешения того или иного эпизода.

Итак, правильная трактовка толчков и блокировок априори является критерием работы арбитра на матче. Причем одни и те же нарушения должны трактоваться одинаково, без всяких психологических или околофутбольных подтекстов, мол, это игрок местной команды, а тот гостевой. Такого в принципе быть не должно. Но, к сожалению, в практике случается так, что одни и те же нарушения трактуются по-разному, с симпатией к тем или иным командам, футболистам.

Вот какой случай, например, произошел в матче 26-го тура чемпионата России 2011/12 года между командами «Спартак» и «Зенит». Арбитр встречи Владимир Казьменко абсолютно не разобрался в ситуации. В центре поля произошло столкновение между защитником москвичей Парехой и нападающим питерцев Кержаковым. Судья занял неверную позицию и во время этого инцидента находился к нему спиной, потому судить о том, кто прав, а кто виноват, ему пришлось лишь по лицам футболистов. Наиболее страдальческим оно оказалось у форварда «Зенита», который всем своим видом показывал, как ему больно, и пытался выдавить хоть каплю крови, правда, безуспешно. Опасно в этом эпизоде действовали оба игрока. Однако, вынося решение, В. Казьменко почему-то без колебаний показал прямую красную карточку только Парехе. Спрашивается, почему ему одному? Ведь Кержаков тоже нанес удар защитнику «Спартака», но получил за это лишь желтую карточку. Что, Пареха сильнее ударил, что ли? Или больнее? Словом, неоднозначное и нелогичное решение, по большому счету сломавшее игру. Надо было либо выгонять с поля обоих, либо показать тому и другому по желтой карточке. Это было бы правильно методически, то есть по букве закона, и справедливо, по духу игры.

Вообще, степень наказания футболистов зависит от характера нарушения. Если это было чисто игровое нарушение, повлекшее за собой опасную игру против соперника, то тогда только желтая карточка. Если намеренное, злостное, с одним желанием нанести противнику травму, то, красная. В то же время по ходу встречи игрок может получить вторую желтую карточку, которая автоматически превращается в красную. Поэтому арбитру желательно с первых минут матча определиться с неким уровнем жесткости в трактовке правил игры. Футболисты должны понимать, какие нарушения будут пресекаться в соответствии с духом и правилами игры, а какие не только тут же пресекаться, но и безжалостно караться с применением дисциплинарных методов. В только что упоминавшемся матча «Спартак» – «Зенит» арбитр встречи В. Казьменко допустил подобную методическую ошибку. В самом начале матча он показал тому же Парехе вовсе не обязательную карточку, вполне можно было ограничиться назначением штрафного удара. Тем самым В. Казьменко задал низкую планку уровня допуска нарушений. Хорошо, это его право, но после этого произошел ряд схожих моментов, в оценке которых арбитр действовал непоследовательно. Тем самым то поднимал планку, то опускал ее.

Из последних нашумевших нарушений такого рода в нашем чемпионате, можно назвать три столкновения нападающих с вратарями: Владимира Габулова («Динамо») с Веллитоном («Спартак»); Игоря Акинфеева (ЦСКА) с тем же Веллитоном и Андрея Диканя («Спартак») с Александром Кержаковым («Зенит»). С точки зрения футбола все эти нарушения трактуются как неумышленные игровые столкновения, повлекшие за собой определенные травмы. В случае Габулов – Веллитон бразилец правила не нарушал. Это было травмоопасное столкновение, которое привело к черепно-мозговой травме Габулова и длительному отлучению его от футбола. Но по характеру игрового эпизода, повторюсь, стремления нанести травму сопернику у Веллитона не было. Поэтому арбитр в том матче никаких санкций к спартаковцу не применил и поступил совершенно справедливо. Столкновение – это неотъемлемая часть футбола. Разница лишь в том, что оно произошло в штрафной площади. Акинфеев – Веллитон – этот эпизод случился за пределами штрафной. Согласно правилам, вратарь имеет преимущество в различных единоборствах, только играя в пределах площади ворот или, как комментаторы любят говорить, вратарской площади. А в остальном он такой же полевой игрок, как и все остальные, за исключением того, что имеет право ловить мяч руками в пределах штрафной площади. И это игровое столкновение Акинфеева с Веллитоном не носило грубого характера, то есть ни со стороны спартаковца, ни со стороны армейца не было стремления нанести травму сопернику. Было единоборство за мяч, которое закончилось травмой Акинфеева вследствие его неудачного приземления на газон. Но по характеру столкновения, на мой взгляд, умысла не было, скорее неизбежность, поскольку оба футболиста на большой скорости стремились к мячу, пытались первыми овладеть им, может быть, даже не видели друг друга, переключив все свое внимание на мяч. Возможно, тут сыграл свою роль и другой фактор. Не исключаю того, что Игорь Акинфеев впервые в своей карьере вступил в единоборство, находясь так далеко за пределами штрафной и как полевой игрок, не имея при этом права играть руками, оказался не готов к такому повороту событий. После борьбы в воздухе он не сумел как следует сгруппироваться. Мне даже показалось, что армеец потерял ориентацию, оттого и приземление выдалось таким тяжелым. Кроме того, у меня сложилось ощущение, что Игорь, выходя на эту встречу, был не совсем здоров. Обычно клубы умалчивают об этом, а подчас и скрывают подобную информацию, так как отдельные футболисты, даже выходящие на поле с травмой, в игровом плане выглядят лучше своих полностью здоровых коллег. Достаточно лишь сделать несколько укольчиков, чтобы боль не беспокоила во время матча. Допускаю, что нечто подобное произошло и с Акинфеевым. Случай Дикань – Кержаков очень похож на столкновение Веллитона с Габуловым. Опять черепно-мозговая травма вратаря и длительное отлучение от футбола. Но и здесь умысла в действиях Кержакова не было. Голкипер и нападающий стремились первыми овладеть мячом, и одно неосторожное движение Александра привело к травме. Можно ли было Кержакову как-то избежать столкновения, по крайней мере, попытаться? Трудно сказать. Единственное, что должно быть в психологии, если хотите, в воспитании футболистов-профессионалов, так это более щадящее, хотя бы в пределах штрафной площади, отношение к вратарям. В каких-то моментах нападающий должен уступить вратарю. Все-таки главная задача любого футболиста на поле – не нанести сопернику тяжелую травму и дать возможность всем своим коллегам продолжать играть. Поверьте, ни один забитый мяч не стоит такой травмы. Отсюда и главная заповедь 12-го Правила – помочь футболистам совершать какие-то действия, технические приемы в пределах правил игры, не выходя из рамок достойного спортивного поведения, не позволять эмоциям взять верх над разумом.

Что еще может быть в игре? Допустим, команда владеет мячом, а один из ее игроков нарушает правила, скажем, позволяет себе нецензурную брань в сторону партнера или соперника. В этом случае арбитр может остановить игру только после того, как мяч выйдет из игры или завершится эпизод, и применить дисциплинарные санкции к тому футболисту, который вел себя неспортивно, вплоть до удаления с поля. Но отнять мяч по ходу атаки, сорвать ее он не имеет права. Эти ситуации бывают крайне редко, но все равно к ним надо быть готовым.

И последнее. Не могу не коснуться инцидента, произошедшего в матче 43-го тура чемпионата России 2011/12 года – «Зенит» – «Спартак» 6 мая 2012 года на «Петровском». Согласно Правилу 12 футболист удаляется с поля с показом прямой красной карточки, если он (игрок) совершит любое из следующих семи нарушений… в том числе… оскорбительные, обидные или нецензурные выражения. Так вот в том матче произошло следующее. Нападающий спартаковцев Эменике забивает мяч в ворота «Зенита» и на радостях бежит к сектору трибуны стадиона «Петровский», где расположились болельщики москвичей, и по ходу совершает похлопывание кистью правой руки по предплечью левой руки. В этот момент к нему устремляется главный арбитр встречи В. Казьменко и с нескрываемым удовольствием предъявляет Эменике прямую красную карточку. Это потом уже после матча любители футбола и журналисты вспомнили о том, что точно такой же жест, похлопывание, продемонстрировал в одной из игр Лиги чемпионов Это’О, выступавший тогда за «Барселону». Конечно, В. Казьменко не мог и не обязан знать историю футбола, но, согласитесь, для того, чтобы разглядеть (!) в действиях Эменике «состав преступления» – грубейшее нарушение Правила 12 с показом прямой красной карточки – надо было не только очень сильно захотеть, но и очень сильно постараться. По существу, выражаясь юридическим языком, человеку вынесли смертный приговор по надуманным признакам преступления.

Не мое, наверное, дело, здесь и сейчас проводить некое расследование по этому инциденту – для этого в структуре РФС существует масса департаментов и комитетов, но мое личное мнение, основанное на опыте моих старших коллег и истории отечественного футбола, а также на собственном практическом опыте, позволяет сделать следующий вывод. Когда-то Николай Петрович Старостин сказал: «Потеряно может быть все, кроме чести». Так вот, мое мнение будет суровым, ибо Честь – это очень высокая нравственная категория. Поэтому В. Казьменко надо было без объяснения причин и обстоятельств отстранить от судейства футбольных матчей, проводимых под эгидой РФС (премьер-лиги, ФНЛ, второй дивизион) с несколько, может быть, обтекаемой, но зато емкой формулировкой – «по недоверию».

Глава 13
С рюкзачком за плечами

Из воспоминаний

…А потом наступила эпоха становления российского футбола, его новейшая история, или, как модно стало впоследствии говорить, «лихие девяностые». В футбол пришли, интеллигентно выражаясь, авторитеты, которые, по существу, содержали команды. Футбол стал, конечно, с криминальным душком, но, без них, возможно, все рухнуло бы, так как удержаться на одном бюджете было нереально.

Вначале 90-х я столкнулся с еще одной необычной ситуацией. Приезжаю в Раменское судить матч «Сатурн» – «Кубань». Хозяев тогда тренировал Владимир Шевчук, а помогали ему Владимир Муханов и Марк Исаевич Тунис. Игра закончилась, раменчане выиграли. Я со своей бригадой ухожу в павильончик, домик там такой под судейскую был отведен, переодеваюсь, и вдруг заходит, кажется, администратор клуба и так издалека начинает: «Спасибо ребята, все было замечательно, мы одержали важную победу», – и так ненароком как бы передает по конвертику моим помощникам, инспектору и мне. Я говорю: «Да нет, это вам спасибо за теплый прием, а вот этого не надо». – «Как, – удивляется он, – все же берут?» – «Ну все, это все, а я к ним не отношусь. Вот если будет тяжело, приду, попрошу. Поможете – скажу спасибо, откажете – в обиде не буду». И он несколько сконфуженный уходит. Через некоторое время, когда все уже вышли, и я остался один заполнять протокол, входит очень авторитетный человек, подчеркиваю, очень авторитетный и так по-дружески говорит мне: «Сергей, ты ставишь нас в какое-то неловкое положение. Вся система же на этом стоит». – «Да, – отвечаю, – знаю, но я человек не системный. Поэтому вы, ради бога, не обижайтесь. Это все останется между нами, я никому и ничего не скажу. Это ваше внутреннее дело. Если будет сложно, я, с вашего позволения, обращусь». На этом мы расстались. На следующий день раздается звонок. Звонит Марк Исаевич Тунис, у меня с ним сложились хорошие отношения еще со времен «Памира», и буквально кричит в трубку: «Серенький, ты что же натворил? Ты представить себе не можешь, как ты поднялся в глазах авторитетных людей, они все у меня допытывались, откуда, мол, этот чудак взялся?» Я говорю: «Марк Исаевич, а это плохо или как?» – «Нет, Серёнь, ты что, я рад, я тебе говорю, ты молодец. Серега, я всегда был в тебе уверен, я знал, что ты там это все». – «Ну, спасибо, тебе, спасибо». И вот прошло еще какое-то время. «Сатурн» уже вышел в высшую лигу, и я приехал в Раменское на игру как руководитель судейского корпуса, просто посмотреть матч и вновь встречаю этого авторитетного человека. Мы поздоровались. Он уже никакого отношения к команде не имел и спрашивает меня: «Как дела?» Я отвечаю: «Спасибо, нормально». Тогда он говорит: «Сереж, поверь мне, ничего ты не сделаешь… – И высказывает такую хорошую, я бы сказал, даже где-то философскую мысль: – Понимаешь, они, твои коллеги, все выходят на поле с такими рюкзачками за плечами. В этих рюкзачках у них долги, долговые расписки и тому подобное, понимаешь. И это переходит из сезона в сезон – там им должны, тут они задолжали, тому обязаны, этому тоже. И вот они с этими мешками выходят на поле судить. Но у них не футбол на первом плане, а решение проблемы, как долг погасить или как получить премию». Это невероятно, но он высказал самую суть нашей судейской действительности.

Вспомнил же я об этом, когда, будучи уже руководителем судейского корпуса, предложил уйти от комиссии назначения. Ликвидировать ее как класс, как учил великий Ленин, и воспользоваться преимуществами – нанотехнологий. То есть ввести компьютерное назначение, когда в базе данных будет только календарь и список арбитров, рекомендованных и утвержденных для обслуживания матчей чемпионата страны. И что же вы думаете? Ко мне стали приезжать ходоки из разных клубов – был даже один главный тренер, великий, по нашим меркам, конечно, работал с национальной сборной, а на тот момент руководил клубом первого дивизиона. И он-то в приватной беседе раскрыл мне всю суть происходящего. Сначала попросил помочь, мол, наша команда решает такие большие задачи, надо пособить. Я отвечаю: «Ну, допустим, я вам помогу. Завтра еще кто-нибудь придет и тоже попросит, а у меня с ним такие же хорошие отношения как с вами, что делать?»

А надо сказать, что у меня действительно были хорошие отношения практически со всем тренерским корпусом, поскольку до своего назначения на этот пост я по просьбе Вячеслава Ивановича Колоскова организовал лицензирование тренеров-профессионалов по программе УЕФА. Лицензирование проходило на базе Академии инфизкульта, что на Сиреневом бульваре. За короткий срок, с 1996 по 1998 год, мы успели пролицензировать тренеров всех лиг – от высшей до второй по категориям «А», «В» и «С». «Pro» тогда еще не было. И благодаря этому получили возможность вступить в тренерскую хартию ведущих футбольных держав о взаимном признании профессиональных лицензий, полученных в том числе и в нашей стране.

И вот я спрашиваю у того тренера, как быть, если после него ко мне придет какой-то другой специалист с таким же предложением. И он мне отвечает: «А так, как было в комиссии назначения при ПФЛ». Я спрашиваю: «А как было?» Он, абсолютно не смутившись, объясняет: «Мы ежемесячно платили где-то по три тысячи долларов. И давали список – этого арбитра – на ту игру, этого – на эту». Я, признаюсь, не очень силен в математике, но так на секундочку представил себе, как говорил наш великий философ-сатирик Аркадий Райкин: «Это же сумасшедшие деньги». Разговор этот был до начала чемпионата, поэтому я сказал этому тренеру: «Хорошо, я вас понял, спасибо за информацию, но мы будем работать по компьютерному назначению».

Я ввел такое назначение и сразу понял, что совершил, не скажу ошибку, а скорее вызвал огонь на себя. Образовался большой разрыв между желаемым и действительным. Понимаете, если в матче разрыв между линиями приводит к игровым последствиям, можно не успеть вернуться в оборону и пропустить мяч, то здесь произошел разрыв между возможностями технологий и паутиной сложившихся в постсоветское время взаимоотношений в российском футболе, в частности, в ПФЛ. Началось никем не афишируемое противоборство, усиленное тем, что ПФЛ провело анкетирование среди клубов по этому вопросу. Влияние на судейский корпус было настолько велико, что тут уже ни одна белая мышь не проскочит. Понятно, что сиюминутно сделать такой серьезный скачок в судействе сложно, если вообще возможно. По-хорошему, надо было сначала людей подготовить, подвести базу под это, а потом уже выдавать продукт. Но в том-то и беда, что не было у нас этого времени в запасе, нужно было сразу, с колес менять ситуацию. Мы, скажем так, имели товар в лице тех же людей, которые годами судили матчи, и предложили им круто изменить свои взгляды на судейство в футболе, на философию, тесно связанную с экономическими составляющими. А там, как говорится, сколько ни поднимай гонорар, предложения клубов будут значительно выше…

Правило 13
Штрафной и свободный

Виды ударов

Удары могут быть штрафными или свободными.

Как при штрафном, так и при свободном ударе мяч в момент выполнения удара должен лежать неподвижно, а выполняющий удар игрок не имеет права вторично коснуться мяча, прежде чем мяч не коснется другого игрока.


Штрафной удар

Если мяч со штрафного удара попадает непосредственно в ворота противоположной команды, гол засчитывается;

если со штрафного удара мяч попадает непосредственно в собственные ворота, противоположная команда получает право на угловой удар.


Свободный удар

Сигнал

Судья сигнализирует о свободном ударе поднятием руки вверх над головой. Он держит руку в этом положении до тех пор, пока удар не будет выполнен, и мяч не коснется другого игрока или не выйдет из игры.


Попадание мяча в ворота

Мяч может быть засчитан лишь в том случае, если после удара и перед попаданием в ворота мяч коснется другого игрока.

Если мяч со свободного удара попадает прямо в ворота противоположной команды, назначается удар от ворот;

если со свободного удара мяч попадает непосредственно в собственные ворота, противоположная команда получает право на угловой удар.


Место выполнения штрафного и свободного ударов


Штрафной или свободный удар в пределах штрафной площади

Штрафной или свободный удар, выполняемый обороняющейся командой:

все игроки команды соперника располагаются на расстоянии не менее 9,15 м (10 ярдов) от мяча; все игроки команды соперника располагаются за пределами штрафной площади до тех пор, пока мяч не войдет в игру; мяч считается в игре, когда он покинет пределы штрафной площади; штрафной или свободный удар, который должен быть произведен в площади ворот, выполняется из любой ее точки.

Свободный удар, выполняемый атакующей командой:

все игроки команды соперника располагаются на расстоянии не менее 9,15 м (10 ярдов) от мяча, пока он не войдет в игру, кроме случая, когда игроки находятся на линии между стойками своих ворот.

Мяч считается в игре, когда по нему нанесен удар, и он находится в движении. Назначенный для выполнения в площади ворот свободный удар, производится с той части линии площади ворот, которая параллельна линии ворот, в ближайшей к месту нарушения точке.


Штрафной или свободный удар за пределами штрафной площади

Все игроки команды соперника располагаются на расстоянии не менее 9,15 м (10 ярдов) от мяча до тех пор, пока он не войдет в игру.

Мяч находится в игре, когда по нему нанесен удар и он находится в движении.

Штрафной или свободный удар выполняется с места, где произошло нарушение.


Нарушения/наказания

Если при выполнении штрафного или свободного удара один из соперников находится к мячу ближе допустимого расстояния, удар повторяется.

Если при выполнении штрафного или свободного удара обороняющейся командой из своей штрафной площади мяч не вводится непосредственно в игру, удар повторяется.


Штрафной и свободный удар, выполняемый полевым игроком, а не вратарем

Если после того, как мяч вошел в игру, выполнивший удар игрок вторично коснется его (не руками), прежде чем мяч коснется другого игрока, противоположная команда получает право на свободный удар, выполняемый с места, где произошло нарушение.

Если после того, как мяч вошел в игру, выполнивший удар игрок умышленно сыграет мяч рукой, прежде чем мяч коснется другого игрока, противоположная команда получает право на штрафной удар, выполняемый с места, где произошло нарушение.

Если нарушение произошло в пределах штрафной площади команды выполнявшего удар игрока, назначается 11-метровый удар.


Штрафной или свободный удар, выполняемый вратарем

Если после того, как мяч вошел в игру, вратарь повторно коснется мяча (не руками), прежде чем мяч коснется другого игрока, противоположная команда получает право на свободный удар, выполняемый с места, где произошло нарушение.

Если после того как мяч вошел в игру, вратарь умышленно сыграет мяч рукой, прежде чем мяч коснется другого игрока: противоположная команда получает право на штрафной удар, если нарушение произошло за пределами штрафной площади этого вратаря; удар выполняется с места, где произошло нарушение;

противоположная команда получает право на свободный удар, если нарушение произошло внутри штрафной площади этого вратаря, удар выполняется с места, где произошло нарушение.

Комментарии

Свободных ударов бывает в игре гораздо меньше, и часто это происходит оттого, что арбитры неправильно трактуют так называемую блокировку. Есть блокировка обычная, будем так говорить, правильная с точки зрения выполнения, но неправильная по сути игры, когда футболист блокирует своего соперника на неигровом расстоянии от мяча, а это более двух метров. Такая блокировка считается нарушением и наказывается свободным ударом. При свободном ударе судья обязательно должен поднять руку вверх и держать ее до тех пор, пока удар не будет произведен. Свободный удар может быть назначен и в пределах штрафной площади, при этом игроки обороняющейся команды все равно должны располагаться от мяча не ближе девяти метров. В случаях, когда это правило невозможно соблюсти, допустим, нарушение произошло ближе девяти метров от ворот, стенка должна располагаться на максимально возможном расстоянии, но не далее линии ворот.

При розыгрыше свободного удара судья обязательно должен следить за тем, чтобы мяч вошел в игру, то есть прошел расстояние, равное длине своей окружности – 68–71 сантиметр. Раньше бывало, футболисты шли на такие хитрости. Один из игроков подходил к мячу и двумя ногами подбрасывал его в воздух, а партнер наносил удар уже по летящему мячу, что помогало преодолеть стенку. Однако здесь происходит нарушение правил, потому что, выполняющий удар не имеет права коснуться мяча прежде чем его коснется кто-то из его партнеров или соперник. Это нарушение квалифицируется как второе касание и назначается свободный удар уже в пользу противоположной команды.

Очень часто встречаются и такие игровые ситуации. При пробитии штрафных и свободных ударов игроки обороняющейся команды должны располагаться не ближе девяти метров. Но это требование не всегда выполняется или, скажем так, неохотно выполняется. Влиять на такой игровой эпизод арбитр, в общем-то, обязан, но тоже соответственно духу игры. Вовсе не обязательно при каждом назначении таких ударов говорить футболистам, чтобы они били по свистку, ждали, пока будет отодвинута стенка. Иногда игровая ситуация складывается так, что пробивающей стороне выгоднее быстро разыграть этот удар. Так было в матче чемпионата России – 2011/12 – «Динамо» – «Зенит», когда Зырянов с Кержаковым быстренько ввели мяч в игру, после чего и был забит один из голов. Нечто похожее произошло и в игре 21-го тура «Анжи» – «Динамо». Арбитр встречи Владислав Безбородов ошибочно зафиксировал офсайд у динамовца Кураньи и, пока москвичи спорили с ним, махачкалинцы быстренько разыграли мяч и забили гол. Обидно? Да, но это уже проблемы футболистов «Динамо». Рефери дал свисток, игра продолжилась, и бело-голубым надо было не апеллировать к судье, а попытаться остановить атаку соперника и не дать ему забить мяч. Футболисты вправе быстро разыграть мяч и не надо им в этом мешать. Другое дело, когда команда, получившая право на штрафной, специально просит арбитра отодвинуть стенку на положенное расстояние. Помню, как шутил по этому поводу защитник «Торпедо» Григорий Янец. Однажды Анзор Кавазашвили в одном из матчей, когда был назначен штрафной, крикнул ему: «Гриша, ставь стенку!» На что Янец тут же пробурчал: «Шо, я тебе каменщик, что ли?» Вот такие были раньше шутники на футбольном поле. Они не только хорошо играли, но и умели поддержать отличное настроение. Так вот в этом случае арбитр должен поднять свисток вверх, показав всем, что удар будет произведен только по его свистку, и выстроить стенку на расстоянии девяти метров. При этом, конечно, нужно пресекать любое жульничество, смотреть краем глаза, чтобы бьющая сторона не подвигала мяч ближе к воротам, а игроки, стоящие в стенке, не подвигались ближе девяти метров. Бывает такое, что во время отодвигания стенки кто-то из игроков ударит по воротам, и мяч влетит в сетку. Гол? Нет, поскольку были нарушены прежние договоренности, без свистка не бить. Судья должен попросить перебить, а футболисту, нанесшему удар, предъявить желтую карточку, поскольку такое нарушение квалифицируется как неспортивное поведение. Если же мяч не попал в ворота, то эпизод считается заигранным и никакие претензии игрока, мол, я же ударил без свистка, дайте перебить, не принимаются, иначе команда получает еще одно преимущество, в то время как вторично наказывать за одно и то же нарушение нельзя. А вот если все условия соблюдены, но стенка до удара выдвинулась вперед, сократив таким образом расстояние до мяча, и удар получился скомканным, его надо повторить, а игрока, наиболее активно нарушавшего это правило, наградить желтой карточкой.

Глава 14
50 тысяч долларов за победу

Из воспоминаний

…Первую проверку я прошел при попытке изменить систему взаимодействия клуб – арбитр, тренер – арбитр и футболист – арбитр. На совещании ПФЛ, проходившем в сталинской ложе стадиона «Динамо», я прямо и открыто сказал: «Я не первый день в судействе, сам встречаю арбитров на международные матчи сборной страны, а потому знаю все тонкости и владею ситуацией. Вы ведь стремитесь подкупить судью с целью получить сиюминутную выгоду, положительный результат и, зная наперед, что такие же действия будут применяться и по отношению к вашей команде на выезде. Я вам предлагаю сделать по-другому. Из всех тех средств, что вы считаете возможным пускать на подкуп судей, создадим премиальную шкалу. Положим их на расчетный счет судейской коллегии (к тому времени она уже была самостоятельной юридической организацией) и это будет своего рода фиксированной заработной платой арбитра. Он в этом случае будет экономически заинтересован в качественном судействе. Расчет простой:

чем больше ты судишь, тем больше получаешь. Если же ты судишь некачественно, то и количество игр у тебя будет меньше, а значит, и экономически начинаешь проигрывать.

Более того, если кто-то провел, условно говоря, десять матчей на хорошем спортивном уровне, без каких-либо существенных нареканий, то ему за каждую игру еще и премию дадим по итогам сезона. То есть если в советское время за попадание в десятку сильнейших арбитров страны давали вымпелы и ничего более, то здесь мы еще экономически заинтересовываем судью. Давайте введем такую систему». Но, увы, понимания не нашел. Более того, вскоре после этого совещания, я, несмотря даже на то, что являлся руководителем судейского корпуса и внедренной уже компьютерной системы назначения судей, получил от представителя ЦСКА конкретное и материальное предложение повлиять своими решениями на итоговый результат матча их клуба со «Спартаком».

9 мая 1999 года, стадион «Локомотив». Кто был тогда главным человеком у армейцев, надеюсь, все помнят. И пошла неприкрытая атака с предложением: просим, мол, встретиться. Я поехал, но только потому, что понимал: легче согласиться, чем отказаться. Встречаемся, и следует конкретное предложение – за победу в этом матче 50 тысяч долларов. Мы готовы их вам вручить прямо сейчас. Для определенной категории людей сказать всю правду – как выдохнуть, но с людьми подобного сорта говорить о морали бесполезно. Почему, скажу чуть позже. И я начинаю аргументированно, как мне кажется, объяснять: «Вы понимаете, о чем вы просите? Я – руководитель судейского корпуса. Игра состоится 9 Мая, в День Победы. Центральный матч тура. Играют лидеры. В Москве на стадионе «Локомотив». Этот стадион – самый любимый для специалистов футбола. Там гораздо удобнее и интереснее смотреть игру, чем в «Лужниках». Как вы себе все это представляете?» В ответ я слышу: «Да ладно тебе, ну чего ты? Вот 50 тысяч, за деньги, не бесплатно же». Я опять говорю: «Да, хорошие деньги. Но если уж вы так хотите, – и я, зная примерно как можно отбиться от таких предложений, применяю домашнюю заготовку: – Что ж, можно подумать, но только за другую сумму». – «Сколько?» – не моргнув глазом, как Собакевич в гоголевских «Мертвых душах», спрашивает мой собеседник. Я говорю: «Давайте начнем наше обсуждение с 200 тысяч долларов» «О нет, мы такими деньгами не располагаем», – а я, в общем-то, это и хотел услышать, чтобы отвязаться от этого типа.

«Ну а раз нет, значит, и разговора не получится», – сказал я и пошел прочь. Имея практику и опыт общения с подобными авторитетными людьми, я понимал, что с ними по-иному нельзя, они другого языка не понимают. Прошла игра. ЦСКА проиграл 0:1. На следующий день руководители армейского клуба написали «телегу» в ПФЛ с приложением видео, где насчитали семь (!) эпизодов по не назначению одиннадцатиметровых ударов в пользу, естественно, их команды. Разбирается ПФЛ, а не судейская коллегия, и признает, что да, в одном эпизоде можно было назначить пенальти. Но я-то знал, какие там работают «ответственные» люди. Комиссии по назначению я их лишил, но все остальное они еще вправе были решать. Знал я и что представляла собой просмотровая комиссия, какие люди там сидели. Во-первых, они официально получали деньги из кассы за то, что приходили и просматривали видеозаписи по спорным моментам. Я тогда еще не был руководителем коллегии, когда один мой знакомый просветил меня на этот счет. «Все дело в том, – объяснил он мне, – как они смотрят». – «А чего там особенного, взял и посмотрел», – отвечаю я ему. – «Э нет, ты что, – усмехнулся он, – там теперь такие зеленые очки выдают». – «Что за зеленые очки?» – не понял я. То есть пока меня это не коснулось, я и не знал об этом, даже не подозревал. – «По сотке долларов на глаза наклеиваешь и смотришь. Это-то и называется «зеленые очки», – понял теперь?» Я спрашиваю: «Как это, откуда?» – «Ну команда, которая подает протест, она же заинтересована, чтобы как-то оправдаться перед своими высшими руководителями, хозяевами, болельщиками». – «О-о-о, – говорю я, – вот это сюжет». Короче, в результате всех этих действий меня отстраняют от судейства. А я, напомню, руководитель судейского корпуса и следующая игра у меня должна была быть «Динамо» – ЦСКА на стадионе «Динамо». Кроме того, через два дня мне предстояло провести семинар судей высшей и первой лиг…

Правило 14
11-метровый удар

11-метровый удар назначается в ворота команды, игроки которой совершили одно из десяти нарушений, наказуемых штрафным ударом, в пределах своей штрафной площади в то время, когда мяч находился в игре. Гол, забитый с 11-метрового удара, засчитывается. По окончании каждого из таймов основного или добавочного времени добавляется время, необходимое для выполнения 11-метрового удара.


Местонахождение мяча и игроков

Мяч устанавливается на 11-метровую отметку.

Выполняющий удар игрок должным образом идентифицирован.

Вратарь защищающейся команды остается на линии своих ворот, лицом к выполняющему удар игроку, между стойками ворот, до тех пор, пока по мячу не будет произведен удар.

Игроки, кроме выполняющего удар, находятся: в пределах поля; за пределами штрафной площади; позади 11-метровой отметки; на расстоянии не менее 9,15 м (10 ярдов) от 11-метровой отметки.


Судья

Не дает сигнала для выполнения 11-метрового удара, пока игроки не займут позиции в соответствии с данным Правилом.

Принимает решение о том, что 11-метровый удар выполнен.


Порядок выполнения удара

Выполняющий 11-метровый удар игрок направляет мяч ударом вперед, не касается мяча повторно, пока мяч не коснется другого игрока. Мяч находится в игре, когда по нему нанесен удар, и он находится в движении вперед.

Когда 11-метровый удар выполняется в ходе основного времени игры или когда по окончании первого тайма или основного времени добавляется время для производства или повтора 11-метрового удара. Гол засчитывается, если, прежде чем попасть между стойками ворот и под перекладиной, мяч коснется одной или обеих стоек и/или перекладины и/или вратаря.


Нарушения/наказания

Если судья дает сигнал к выполнению 11-метрового удара, и до того, как мяч войдет в игру, возникнет одна из следующих ситуаций:

Выполняющий удар игрок нарушает правила игры: судья дает возможность выполнить удар; если мяч попадает в ворота, удар повторяется; если мяч не попадает в ворота, удар не повторяется.

Вратарь нарушает правила игры, судья дает возможность выполнить удар. Если мяч попадает в ворота, гол засчитывается, если мяч не попадает в ворота, удар повторяется.

Партнер игрока, выполняющего удар, входит в штрафную площадь или движется перед 11-метровой отметкой или в пределах 9,15 м (10 ярдов) от нее судья дает возможность выполнить удар. Если мяч попадает в ворота, удар повторяется, если мяч не попадает в ворота, удар не повторяется, если мяч отскакивает от вратаря, перекладины или стойки ворот и его коснется этот игрок, то судья останавливает игру и возобновляет ее свободным ударом, выполняемым противоположной командой.

Партнер вратаря входит в штрафную площадь или движется перед 11-метровой отметкой или в пределах 9,15 м (10 ярдов) от нее судья дает возможность выполнить удар. Если мяч попадает в ворота, гол засчитывается, если мяч не попадает в ворота, удар повторяется.

Игроки обороняющейся и атакующей команды нарушают правила игры: удар повторяется.

Если после выполнения 11-метрового удара:

Выполнявший удар игрок вторично коснется (не руками) мяча, прежде чем мяч коснется другого игрока:

противоположная команда получает право на свободный удар, выполняемый с места, где произошло нарушение.

Выполняющий удар игрок умышленно сыграет мяч рукой, прежде чем мяч коснется другого игрока:

противоположная команда получает право на штрафной удар, выполняемый с места, где произошло нарушение.

В мяч попадает посторонний предмет в момент его движения вперед, удар повторяется.

Мяч отскакивает в поле от вратаря, стойки или перекладины ворот, а затем касается постороннего предмета или лица, судья останавливает игру. Игра возобновляется «спорным мячом» в месте касания постороннего предмета или лица.

Комментарии

Процедура выполнения 11-метрового удара проста. Игроки обеих команд, кроме бьющего, должны располагаться не ближе девяти метров от мяча, то есть от точки пенальти, за радиусом штрафной площади. Это расстояние считается обязательным. Если игровое время истекло, неважно первого тайма или всего матча, а одиннадцатиметровый был назначен до этого, то он все равно пробивается. Но тут есть нюансы. Если пенальти выполняется во время матча, то в случае попадания мяча в стойку или перекладину, добивать мяч бьющий игрок не имеет право, если же мяч отбивает вратарь, то бьющий футболист может добивать мяч в ворота. Когда же одиннадцатиметровый пробивается по истечении основного времени, то добивать мяч ни при каких условиях нельзя, поскольку время было прибавлено конкретно на один удар с точки. Как только он будет нанесен, пенальти считается выполненным. Поэтому в матче 1/4 финала розыгрыша Кубка России 2011/12 г. – «Волга» – «Терек» арбитр встречи Тимур Арсланбеков допустил грубую ошибку. Дело было так. Судья добавил к первому тайму четыре минуты, по истечении которых и был назначен пенальти в ворота нижегородцев. Грознынец Асильдаров не смог с первого удара забить. Вратарь отбил мяч, и Асильдаров повторным ударом послал мяч в сетку. Гол нельзя было засчитывать, так как 11-метровый был произведен после окончания игрового времени первого тайма и добивать мяч нельзя было.

При выполнении 11-метрового концентрация внимания должна быть повышенной у всей судейской бригады. Определенные функции, например, несет тот из ассистентов, на половине поля которого пробивается пенальти. Он помогает главному арбитру контролировать, пересек ли мяч линию ворот или нет, вбежал ли кто-то из футболистов до удара в штрафную площадь. Если в штрафную раньше вбежал игрок бьющей команды и был гол, надо повторить удар. Если мяч не был забит, то повторять удар не надо. В том случае, когда нарушает правило футболист обороняющейся команды и мяч забит, повторять удар не надо, если не забит, нужно перебить. Если правила нарушил вратарь (до удара вышел из ворот), то опять-таки надо ждать: мяч забит, значит, гол, не забит – перебить.

Можно ли разыграть 11-метровый? Да, но сделать это непросто, необходимо соблюсти ряд непременных условий. Игрок, непосредственно выполняющий пенальти, обязан послать мяч в сторону ворот, по прямой ли, по диагонали, неважно, главное в направлении ворот. В это время его партнер, находящийся за пределами штрафной площади, должен неожиданно выскочить и успеть добить мяч в сетку. Получается как бы с передачи. Но чтобы все это прошло гладко, надо иметь в соперниках, как мы говорим, глухонемую команду, футболисты которой абсолютно не разбираются в правилах. Поэтому встретить такое можно лишь на любительском уровне. В моей практике такого случая не было, а вот один мой коллега однажды столкнулся с этим редким явлением. Было это в 1999 году, я тогда руководил судейским корпусом и один из арбитров премьер-лиги (!) получил назначение на принципиальнейший матч женских команд нашей женской футбольной ассоциации. Спустя какое-то время нам привезли кассету этой игры и подали жалобу на судейство, конкретно на эпизод с розыгрышем пенальти. Девчонкам, видимо, сложно было с прямого удара пробить вратаря, и они решили 11-метровый разыграть. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что арбитр ошибся, не заметив, как партнерша бьющей футболистки, еще до паса вбежала метра на два в пределы штрафной площади.

Все, наверное, знают, за какие фолы назначается одиннадцатиметровый, но есть еще так называемые профессиональные фолы. Распознать их не так-то просто, поскольку делают их люди, неплохо разбирающие в этом. Я говорю о так называемой подножке перед игроком. Нарушение это весьма опасно, можно нанести футболисту серьезную травму. Выглядит это так. Игрок всем своим видом показывает, что он вступает в единоборство за мяч, пытаясь опередить соперника, но на самом деле он стремится овладеть не мячом, а пространством перед мячом и создает помеху, выставляя свою ногу. В результате противник натыкается на его ногу, оба падают, но нарушавший правило разводит руками и показывает арбитру, мол, видите, вот моя нога, я был ближе к мячу. Это уловка, потому что он играл не в мяч, а в игрока. Аналогичный случай произошел в матче 22-го тура чемпионата России – 2011/12 года «Кубань» – «Локомотив». В атаке были хозяева, и футболист гостей в своей штрафной площади выставил ногу перед игроком краснодарцев, в результате чего тот получил травму. Это было явное нарушение правил, но у арбитра встречи Станислава Сухи?ны, видимо, свой взгляд на единоборства и он не назначил очевидный пенальти, что вызвало бурную и, надо признать, справедливую реакцию тренера «Кубани» Дана Петреску, который этот эпизод прекрасно видел и как бывший футболист разглядел нарушение. В отличие от Курбана Бердыева, который в игре 1/2  финала Кубка России того же сезона – «Ростов» – «Рубин», не обратил внимание на эпизод, когда защитник казанцев Боккетти остановил мяч рукой, подработал его себе на ход и забил гол. Все свое внимание в это время, когда «Рубин» атаковал, Курбан Бекиевич якобы сосредоточил на игроке оборонительной линии, поскольку там, на его взгляд, ситуация была поважнее. Ну будем считать это маленькой восточной хитростью или лукавством, кому как больше нравится.

Нечто похожее произошло и в игре 41-го тура чемпионата России – 2011/12 года – ЦСКА – «Спартак», когда спартаковец Пареха упал в штрафной площади, а поднимаясь, не дал добраться до мяча армейцу Думбия, преградив тому доступ туловищем. Это квалифицируется как умышленная задержка, и судья обязан был назначить пенальти. Пареха неправильно вступил в единоборство, он боролся не за мяч, а за пространство, то есть мешал сопернику добраться до мяча. Толкаться, напомню, можно только плечом в плечо, все остальные приемы – поймать противника на бедро, оттеснить корпусом, недопустимы. Футболисты обычно говорят, мол, мы же боролись за мяч, но забывают о том, что борьбы в футболе нет, а есть только единоборства за мяч. Поэтому когда ты стремишься не овладеть мячом, а лишь помешать сопернику, первым добраться до него, то это умышленное нарушение правил. Помните наш замечательный фильм «Вратарь»? А эпизод, когда Карасик вышел на замену и, получив в одном из эпизодов мяч, стал, извините за выражение, попой расталкивать всех соперников, благо габариты этой самой попы позволяли ему это делать. Вспомнили? Так вот, с комедийной точки зрения этот момент хорош, но с позиции правил игры не выдерживает абсолютно никакой критики. Арбитр должен был остановить матч и назначить штрафной или свободный, поскольку единоборства за мяч, как такового, не было. Карасик нарушал правила. Еще раз, игрок, владеющий мячом, может только блокировать, а все остальное – толкать, выставлять локти и прочее, не имеет права, это фол.

Не так давно появилась рекомендация ФИФА, касающаяся нарушений правил вратарем в своей штрафной площади, когда голкипер сбивает соперника. Если раньше за такой проступок назначался только одиннадцатиметровый удар, то теперь стражи ворот наказываются красной карточкой, в редких случаях желтой. Эта рекомендация довольно жесткая, поэтому арбитру, на мой взгляд, к каждому такому нарушению надо подходить очень осторожно, рассматривая его по-футбольному грамотно. Если это было сделано в стремлении овладеть мячом, то есть вратарь шел на соперника с одной целью – выбить мяч, руками ли, в подкате, но опоздал и свалил его с ног, то это один характер нарушения. Оно было лишено умысла, то есть имело чисто игровой характер. Другое дело, когда вратарь оказывается уже за спиной соперника, тот успевает пробросить мяч, и голкипер как бы вдогонку, опять же ногами или руками сзади пытается овладеть этим мячом и сбивает противника. Это нарушение, согласитесь, носит совершенно другой характер. Здесь уже явно просматривается умысел, и надо давать красную карточку, потому что это была та самая помеха, которая повлияла на действия игрока в атаке. В первом же случае, убежден, вратаря можно понять и показать только желтую карточку. Вот два небольших примера из чемпионата России 2011/12 года. 32-й тур. Матч «Анжи» – ЦСКА. Станислав Сухи?на вынес, на мой взгляд, слишком суровое наказание вратарю москвичей – Сергею Чепчугову, который, и это было четко видно, пытался сыграть в мяч, поэтому нужно было ограничиться лишь пенальти. В случае если бы Юрий Жирков смог убежать, а Чепчугов догнал бы его и атаковал сзади, тогда без вопросов – красная карточка. А вот в игре того же тура – «Зенит» – «Локомотив» арбитр Михаил Вилков, назначив пенальти, совершенно правильно не показал киперу «железнодорожников» – Гилерме красную карточку, поскольку тот играл в мяч и просто совершил техническую ошибку.

И здесь мне хотелось бы сделать одно замечание. В футболе, особенно современном, сверхдинамичном, нередко возникают такие игровые ситуации, когда футболист просто не успевает и действует неаккуратно. Он, безусловно, виноват, но не настолько, чтобы за это расплачивалась вся команда.

Перед Новым годом, кстати, в одном английском футбольном издании появилась любопытная аналитика. Я ознакомился с ней. Ее авторы предлагают ввести временные удаления за такие неумышленные фолы. То есть футболист удаляется с поля и больше в этом матче участия не принимает, но через какое-то время его может заменить кто-то из запасных игроков команды. Это, на взгляд авторов статьи, и я с ними полностью согласен, поможет снять психологический груз с арбитра, которому непросто бывает принять решение об удалении игрока за вторую желтую карточку, скажем, в середине первого тайма. Причем причины этого могут быть разные, в том числе и по «вине» самого рефери, задавшего слишком низкий уровень допустимой силовой борьбы. Что греха таить, толчки, захваты присутствуют в каждом матче, но не каждый решится, особенно при угловых ударах в пределах штрафной площади, назначить пенальти за такое сиюминутное нарушение, как прихват руками соперника. Почему? Потому что все борются за лучшую позицию и, как правило, нужно брать только последний момент, того, кто непосредственно в этом эпизоде был ближе к мячу. Вот эти единоборства футболистов и надо рассматривать, а не те, что были на дальних подступах. Бывают и другие ситуации. Вот, например, что произошло в 1993 году в ответном матче столичного «Спартака» против бельгийского «Антверпена» в Лиге чемпионов. Дома москвичи, хоть и имели большое преимущество, выиграли скромно со счетом 1:0. Поначалу игра в Антверпене складывалась спокойно, даже, можно сказать, в пользу спартаковцев. Они даже первыми открыли счет, как вдруг все поменялось из-за провокационных действий одного из футболистов хозяев. Именно провокационных, другого слова и не подберу. А случилось вот что. Нападающий хозяев Чернятински, если память мне не изменяет, спровоцировал нашего защитника – Андрея Иванова, Царствие ему Небесное, на ответные действия. Мяч в это время находился совершенно в другой точке поля, но был в игре, а столкновение Иванова и Чернятински произошло в штрафной площади. Андрей не сдержался и отмахнулся от бельгийца. Чернятински тут же упал, акцентировав на этом внимание ассистента, который находился невдалеке, а тот в свою очередь – главного арбитра. А куда деваться – мяч в игре, нарушение произошло в штрафной площади и, согласно букве закона, надо назначать пенальти. Таковы правила – любое нарушение в штрафной карается одиннадцатиметровым, независимо от того, где в этот момент находился мяч, главное, чтобы он был в игре. Если бы мяч был за пределами поля, то это просто предупреждение или удаление, в зависимости от характера нарушения, степени его грубости. То есть только индивидуальное наказание, а так была наказана вся команда. Отчего это происходит? От плохого знания игроками правил, в частности, трактовок отдельных их положений, комментариев. А жаль, потому что хорошо знающий правила футболист может более целенаправленно использовать их в игре, с пользой для дела, получать преимущество перед соперником. Например, как правильно поставить корпус с тем расчетом, чтобы лишить своего противника возможности сыграть плечом в плечо, а значить, вынудить его пойти на нарушение.

Глава 15
Степашин остался доволен

Из воспоминаний

…Впервые мы решили организовать его за пределами Москвы, в Пушкине, пригороде Санкт-Петербурга. В то время Виталий Мутко уже был президентом «Зенита», но денег у федерации не оказалось, и тогда я с помощью своих друзей провел его на Кипре, за что, между прочим, РФС до сих пор со мной не рассчитался. Но суть не в этом. И вот наступает время матча. Накануне меня вызывает высшее футбольное начальство. Могу заверить, что никогда такого не было – ни в советские времена, ни в новейшие российские, чтобы главный футболист страны вызывал к себе и делал какие-то пространные намеки. А тут Колосков приглашает меня на аудиенцию: «Зайди». Я захожу. – «Как дела?» – «Да, нормально, спасибо». – «Ты «Динамо» судишь?» – «Да». – «Заболел». – «Хорошо, – отвечаю я, – заболел». Не успел я вернуться в свой кабинет, как раздается звонок. Снимаю трубку, звонит помощник президента ПФЛ Н.А. Толстых – Валерий Иванович Билибин. К слову, он прекрасно владеет французским языком и, когда к нам приезжал президент ФИФА Жоао Авеланж, он был официальным переводчиком. Мне тогда даже удалось организовать встречу с ним всех наших арбитров международной категории. Мы очень хорошо и интересно с ним пообщались, чем был не очень доволен Вячеслав Колосков, как-то ревностно к этому отнесшийся. Но оно было и понятно, потому что на тот момент вышел специальный циркуляр ФИФА, согласно которому никто – ни национальные федерации, ни профессиональные футбольные лиги ни под каким соусом не имели права вмешиваться, а тем более как-то влиять на деятельность судейских ассоциаций, что у нас, при действующем тогда вице-президенте ФИФА В.И. Колоскове нарушалось сплошь и рядом, да и сейчас продолжает нарушаться. Так вот, звонит Билибин и передает трубку Толстых. «Серег, как дела?» – спрашивает Николай Александрович. «Да, ничего, все нормально», – отвечаю. «Ты нас завтра судишь?» Я говорю: «Нет». А надо сказать, что сколько я ни судил динамовцев, Толстых никогда никаких претензий мне не предъявлял, никогда не звонил и никаких просьб перед игрой не высказывал. То есть мне удавалось, даже работая в футбольных структурах, выдерживать такую линию поведения, при которой я был одинаково нейтрален ко всем тренерам, в том числе и к тем, кто в разное время возглавлял национальную сборную – Валерию Лобановскому, Анатолию Бышовцу и Олегу Романцеву. «Как нет, – продолжил Толстых, – ты же говоришь все нормально?» – «Да нет, я заболел». – «Чего?» – «Заболел, поэтому судить не буду». – «Как не будешь? Ты же в порядке». – «Да, в порядке, но я заболел и эту игру судить не буду». – «Это кто сказал?» – «Ну ты же знаешь, кто может так сказать». – «Понял. Я сейчас разберусь». Минут через пятнадцать В.И. Колосков опять приглашает меня в кабинет и по громкой связи происходит вот такой приватный разговор с представителем ЦСКА: «Что же ты делаешь? – говорит Колосков. – Я уже обо всем договорился с Сергеем Григорьевичем, а тут звонит Толстых, ты чего вообще?» С того конца провода: «Да, все договорились, мы всё уладили, всё «хоккей». На этом разговор заканчивается, ухожу, а вдогонку слышу: «Значит так, готовься к матчу».

Прошла игра, если не ошибаюсь, сыграли вничью. На следующий день прихожу на работу, встречаюсь с А.В. Тукмановым, и он мне говорит: «Молодец, Серега, поздравляю. Степашин был на стадионе и похвалил тебя». Я: «Спасибо, Александр Вячеславович. Вам было приятно?» – «Да». – «Ну, и отлично все». И это несмотря на те трения, которые были у нас с ним в наших профессиональных отношениях по работе. Но мне бы хотелось акцентировать внимание на категории некоторых людей, руководивших тогда нашим футболом и клубами в частности. Представьте себе, в день игры в пресс-центре стадиона «Динамо» проходит традиционное совещание судейской бригады, инспектора матча и представителей команд – Толстых с одной стороны, руководитель армейского клуба с другой. Совещание закончилось, все уходят и вдруг руководитель ЦСКА говорит: «Хотите в гостинице «Советская» пообедать, отдохнуть?» А «Динамо», напомню, хозяин поля. Мы (судейская бригада) отвечаем: «Нет, спасибо, мы все москвичи, поедем домой, к игре приедем». И все на этом прощаемся, выходим, и тут Толстых говорит: «Сереж, останься на секундочку». Я остаюсь. Нас в комнате трое – руководители команд и я, главный арбитр этого матча. И человек, который пару недель назад предлагал мне 50 тысяч долларов, чтобы остановить «Спартак» в День Победы, говорит, обращаясь ко мне: «Сергей, то, что было со «Спартаком», ты, пожалуйста, забудь. И то, что мы апеллировали по семи эпизодам того матча, тоже». Ну и все в таком духе, какие-то невразумительные и путаные объяснения. А я-то про себя вспоминаю, что просмотровая комиссия вынесла решение только по одному эпизоду, да и то, взглянув на это через «зеленые» очки стодолларовых купюр. А он продолжает высказываться в том же духе, мол, финансовая ситуация сейчас непростая, деньги очень тяжело достаются и нам, и Н.А. Толстых, и мы тебя просим, чтобы все на футбольном поле было ровно. Я отвечаю: «Спасибо, конечно, но зачем об этом говорить, вы же знаете мои принципы – все решать на футбольном поле. Мне остается только пожелать вам удачи. Единственное, предупредите футболистов, чтобы они лишний раз не апеллировали к нам, арбитрам, и не вмешивались в игру. Они играют, я сужу. Когда они ошибаются, я же не останавливаю игру и не говорю им: «Ты, куда дал пас, кому?» Вот и их попрошу не делать этого в отношении меня». Закончилось все тем, что мы выходим из пресс-центра, Толстых прощается и уходит к себе под трибуны, я направляюсь к метро, а представитель ЦСКА догоняет меня и говорит: «Сергей, те 50 тысяч, они отложены» Вы представляете?! Вот истинная цена их нравственности, чистоты их отношений к людям и между людьми. То есть после всего, что было пять минут назад сказано, призывов играть честно и чисто, мне опять стали предлагать те самые 50 тысяч, мол, они отложены и ждут меня…

Правило 15
Вбрасывание мяча

Вбрасывание мяча является способом возобновления игры. Гол, забитый непосредственно после вбрасывания, не засчитывается. Вбрасывание назначается:

• когда мяч полностью пересекает боковую линию по земле или по воздуху;

• с места, где мяч пересек боковую линию;

• в пользу команды-соперницы игрока, последним коснувшегося мяча.


Процедура вбрасывания мяча

В момент вбрасывания мяча игрок: находится лицом к полю; часть его ступней находится либо на боковой линии, либо на земле за пределами боковой линии; производит вбрасывание обеими руками; вбрасывает мяч движением из-за головы.

Выполняющий вбрасывание игрок не может вновь коснуться мяча, прежде чем мяч коснется другого игрока. Мяч находится в игре сразу же после его попадания в пределы поля.


Нарушения/санкции

Вбрасывание, производимое полевым игроком, но не вратарем.

Если после того, как мяч вошел в игру, игрок, производивший вбрасывание, вновь коснется мяча (не руками) прежде, чем мяч коснется другого игрока, противоположной команде дается право на свободный удар с места, где произошло нарушение.

Если после того, как мяч вошел в игру, производивший вбрасывание игрок умышленно сыграет мяч рукой, прежде чем мяч коснется другого игрока, противоположной команде дается право на штрафной удар с места, где произошло нарушение.

11-метровый удар назначается в случае, если нарушение произошло в пределах штрафной площади игрока, выполнявшего вбрасывание.


Вбрасывание, производимое вратарем

Если после того, как мяч вошел в игру, вратарь повторно коснется мяча (не руками), прежде чем мяч коснется другого игрока, противоположной команде дается право на свободный удар с места, где произошло нарушение.

Если после того, как мяч вошел в игру, вратарь умышленно сыграет мяч рукой, прежде чем мяч коснется другого игрока: противоположной команде дается право на штрафной удар; если нарушение произошло за пределами штрафной площади вратаря, причем удар производится с места, где произошло нарушение, противоположной команде дается право на свободный удар; если нарушение произошло в пределах штрафной площади вратаря, причем удар производится с места, где произошло нарушение.

Если соперник нечестным приемом отвлекает внимание игрока, производящего вбрасывание, или мешает ему, он получает предупреждение за неспортивное поведение и ему показывается желтая карточка.

За любое другое нарушение данного Правила вбрасывание производит игрок противоположной команды.

Комментарии

Вбрасывание мяча из аута – чисто технический элемент. Поэтому особо комментировать здесь нечего. Существуют некоторые нюансы, на них и остановлюсь. При вбрасывании мяча атакующей командой положение «вне игры» не действует. При вбрасывании мяча игроком защищающейся команды, если он бросает мяч вратарю, тот не имеет право брать мяч руками, иначе это будет расценено как затяжка времени. Если защитник выбрасывает мяч из аута и он, по какому-то невероятному стечению обстоятельств, попадает в ворота, то гол, естественно, не засчитывается и назначается угловой удар. В правилах такие казусы оговариваются, хотя на практике, конечно, это вряд ли может случиться, по крайней мере, на профессиональном уровне. Как правильно вбросить мяч? Первое обязательное условие – двумя руками и следить за этим надо внимательно. Игроки частенько идут на такую хитрость: держат мяч двумя руками, а в последний момент бросают одной рукой. Это нарушение. Второе условие – мяч должен покинуть руки футболиста, выполняющего вбрасывание, за головой, то есть выпустить мяч он обязан из-за головы. Эта ошибка часто встречается, особенно на юношеском уровне, когда партнер находится на близком расстоянии. Замах вроде бы правильный, из-за головы, но выпускает мяч игрок от головы, от лобной части. Это тоже нарушение и перебрасывает уже соперник. Нарушением также считаются те случаи, когда игрок заступил на поле или оторвал от газона одну из ног. Причем пятки можно отрывать, а вот полностью ступни ног ни в коем случае. Когда происходят такие технические нарушения, а мяч тем не менее введен в поле, вбрасывание из-за боковой линии повторяет соперник. Если футболист сделал все правильно, но мяч не вошел в поле, то есть полетел вдоль боковой линии, вбрасывание мяча повторяется этой же командой. Нельзя вбрасывать мяч, находясь более чем в двух метрах от боковой линии. Можно разгоняться сколько угодно, но вбрасывать мяч надо не из-под трибун, а на расстоянии не более двух метров. Мешать вбрасывать можно, но по правилам. Игрок имеет право блокировать футболиста вбрасывающего мяч, стоять перед ним на расстоянии двух метров, чтобы не дать ему возможность вбросить мяч активно, всем туловищем. Но как только соперник начинает поднимать руки, размахивать ими или прыгать перед игроком, выполняющим вбрасывание, это считается нарушением правил. Однако поскольку мяч еще не вошел в игру, то к нарушителю могут быть применены лишь дисциплинарные санкции, предупреждение за неспортивное поведение.

Глава 16
И пошли доносы

Из воспоминаний

…Понятно, что сразу, сиюминутно сломать это было тяжело, если вообще возможно. Я понимал, что компьютерные назначения лишили клубы возможности влиять на назначения угодных им арбитров. Более того, стали приходить судьи и просить: «Сереж, назначь меня туда-то и туда-то». Я говорю: «Как я могу это сделать, если назначает компьютер?» – «Ну назначь, они мне должны». Приезжаю как-то на «Торпедо». Сашка Ирхин только пришел в Элисту и после игры встречаемся. Он просит: «Сереж, помоги». Я спрашиваю: «Саша, чем я могу тебе помочь?» А мы пересекались с ним, когда он еще учился в аспирантуре на кафедре футбола, а я преподавал там. И он рассказывает мне: «Понимаешь, мне дали войско, которое до меня набирали, готовили, воспитывали, со своими тараканами в голове. Не прошло еще и трех месяцев, как чемпионат идет, а приезжают твои судьи и говорят: «Вот вы нам должны за тот сезон». А я ведь тогда еще не работал» Я отвечаю: «Саша, не забывай, я ведь тогда тоже не работал. Это вопрос к вашим руководителям, к их взаимоотношениям с арбитрами». Вот какие моменты стали всплывать. Потом стало проявляться недовольство действующими арбитрами и недовольство самих судей, что мало назначений. Я им пытался объяснить, что это все временно, должно пройти какое-то время, и все стабилизируется. Поймите, пытался я до них достучаться, ведь нам какое наследство тяжелое досталось, потом первый круг разительно отличается от второго, который намного взрывоопасней для судейства. Но все было напрасно. Внутри моей корпорации, моей сборной команды по судейству, как я ее именовал, представлял себе и, наверное, идеализировал, начались волнения. Пошли письма. Первые из них в основном касались политики назначения. В.И. Колосков вызывал меня и говорил: «На, читай». Я спрашивал его: «И что мне делать?» Он говорил: «Продолжай работать, это тебе как информация к размышлению». Но вскоре пошли обычные доносы на Юрия Савченко, на Олега Хоменко, тех, уже закончивших судить арбитров, которых я привлекал к работе в качестве руководителей различных департаментов судейского корпуса – учебно-тренировочной, методической, аналитической, подготовительной структур и так далее. В своих доносах, причем в основном анонимных, не брезговали ничем, даже бытовыми вопросами. И что обиднее всего, среди этих писем попадались опусы тех ребят, которым я исподволь, когда они только начинали свой путь, помогал входить в судейский корпус на учебно-тренировочных сборах, селекции, отборах – это Валя Иванов, Андрюша Бутенко и Юра Баскаков. Я уж не говорю про Колю Левникова из Питера. Дело дошло до того, что Валерий Георгиевич Баскаков после того же матча ЦСКА – «Спартак», когда армейцы подали апелляцию, пришел в судейскую и говорит: «Серёнь, молодец, поздравляю, все хорошо». И в раздевалке, пока переодевались, предлагает: «День Победы все-таки, давай отметим». Я, имея в виду письма, спрашиваю: «Валерий Георгиевич, ну чего же твой сынок-то творит?» Он, даже не спросив, что случилось, говорит: «Да, прости, да, дурак, я ему сказал, зачем вы это делаете? Хочешь, я на колени перед тобой встану?» – «Валерий Георгиевич, да ты чего, окстись».

Были и такие вот моменты. Приезжают региональные руководители судейских ассоциаций на совещание, которое я организовал. Рассказываю им подробно тактику и стратегию развития нашей корпорации, мол, будем создавать школы, академии, перевернем инспекторский корпус. Пусть лига как назначала инспекторов, так и продолжает назначать. А мы будем направлять на эти матчи своих делегатов из бывших судей, которым полностью доверяем, которые знают дело, и они будут отслеживать, просматривать и не один раз, с тем, чтобы дать развернутую и объективную оценку работы каждого арбитра. Поднимается один, ныне уже покойный, представитель из Волгодонска и говорит: «Серёнь, давай вот этого бывшего футболиста, Ключникова Юру и Тюмина в высшую лигу». Я спрашиваю: «Подожди, а они чего судили-то?» – «Но он же бывший футболист». – «Ну и что, что бывший футболист, он ведь ничего еще практически не судил, опыта ни на грамм». – «Нет, ну как же, три матча в первой лиге». – «Хорошо, – говорю, – давай на перспективу, нет вопросов, но не сейчас же». – «Нет, давай в высшую лигу». Я категорически: «Нет, так нельзя». И тогда этот представитель предлагает мне деньги за то, чтобы я включил Ключникова в список судей высшей лиги, который на следующий день должен был утверждаться на исполкоме РФС, причем задолго до начала чемпионата. Я опять говорю: «Нет, подождите, нельзя же так. Мало того, что дело провалит, так вы его еще подставите, дальнейшую карьеру погубите».

И что вы думаете, идет исполком, дело доходит до утверждения списка арбитров на предстоящий сезон. Я зачитываю мнение нашей коллегии. Вопрос от президента РФС: «А что разве у нас больше нет судей, кроме этих?» Я отвечаю: «Есть, конечно, но они все на перспективу». – «А что по этому поводу думают регионы?» А надо сказать, что многие руководители региональных судейских ассоциаций были одновременно и президентами местных федераций, то есть членами исполкома. Встает товарищ, представляющий Юг, тот самый из Волгодонска: «Ну вот, я уже говорил, что есть Ключников с Тюминым, бывшие футболисты, почему бы их не включить?» Я парирую: «Вы знаете, да, бывшие футболисты это очень хорошо, но, к сожалению, весь их опыт судейства составляет только три игры в первой лиге. Этого абсолютно недостаточно, чтобы стать полноправным членом команды-судей по высшей лиге. Давайте мы понаблюдаем за ними. Дадим в первом круге одну-две игры и посмотрим, как они себя проявят. На перспективу, да, они у нас в кандидатах есть, но торопиться с немедленным включением их, я думаю, не стоит». Слово берет генеральный директор «Лужников» Владимир Алешин: «Сергей Григорьевич, мне кажется, надо поддержать регионы». Для меня это не было неожиданным, я уже все понял. Отказавшись от взятки сам, как руководитель судейского корпуса и из добрых побуждений, я прекрасно понимал, что Исполком – вышестоящая организация, и именно она утверждает список судей. Если она решила кого-то ввести, то так тому и быть. На мой призыв: «Хорошо, раз вы так хотите, то давайте поступим следующим образом: проголосуем за каждого кандидата отдельно с указанием фамилии тех, кто за него голосовал», – последовал вопрос, – а зачем это?» – «А чтобы в конце сезона спросить с каждого, кто голосовал за конкретного человека. Вы же отвергаете мнение судейской ассоциации, навязываете нам свое решение, а ответственность за него, насколько я понимаю, будем нести мы?» – «Да, вы». – «Так вот, я не перекладываю ответственность на другого, но, думаю, будет справедливо, если вместе с нами ее персонально разделит и тот, кто голосовал за того или иного судью»…

Правило 16
Удар от ворот

Удар от ворот является способом возобновления игры. Гол, забитый непосредственно с удара от ворот, засчитывается, но только в случае, если он забит команде-сопернице. Удар от ворот назначается, когда мяч полностью пересек линию ворот по земле или по воздуху, последним коснувшись игрока атакующей команды, но если при этом, в соответствии с Правилом 10, не забивается гол.


Порядок выполнения удара от ворот

Удар производится игроком обороняющейся команды с любой точки в пределах площади ворот. Соперники остаются за пределами штрафной площади до тех пор, пока мяч не войдет в игру. Выполнивший удар игрок не может повторно сыграть мячом, прежде чем мяч коснется другого игрока. Мяч находится в игре, когда он выбивается непосредственно за пределы штрафной площади.


Нарушения/наказания

Если мяч после удара от ворот не покинул пределы штрафной площади, удар повторяется.


Удар от ворот, выполняемый полевым игроком, но не вратарем

Если после того, как мяч вошел в игру, выполнивший удар игрок повторно коснется мяча (не руками), прежде чем мяч коснется другого игрока, противоположная команда получает право на свободный удар, выполняемый с места, где произошло нарушение.

Если после того, как мяч вошел в игру, выполнивший удар игрок умышленно сыграет мяч рукой, прежде чем он коснется другого игрока, противоположная команда получает право на штрафной удар, выполняемый с места, где произошло нарушение.

Если нарушение произошло в пределах штрафной площади выполнявшего удар игрока, назначается 11-метровый удар.


Удар от ворот, выполняемый вратарем

Если после того, как мяч вошел в игру, вратарь вторично коснется мяча (не руками), прежде чем мяч коснется другого игрока, противоположная команда получает право на свободный удар, выполняемый с места, где произошло нарушение.

Если после того, как мяч вошел в игру, вратарь умышленно сыграет мяч рукой, прежде чем мяч коснется другого игрока, а нарушение произошло за пределами штрафной площади вратаря, противоположная команда получает право на штрафной удар, выполняемый с места, где произошло нарушение.

Если нарушение произошло в пределах штрафной площади вратаря, противоположная команда получает право на свободный удар, выполняемый с места, где произошло нарушение.

За любое другое нарушение данного Правила удар повторяется.

Комментарии

При ударе от ворот мяч будет считаться в игре, когда он выйдет за пределы штрафной площади. Если игрок команды, выполняющей удар от ворот, вошел в штрафную раньше и взял мяч там, то это нарушение, и нужно повторить удар. Но это уже считается умышленным нарушением, например, с целью затянуть время, поэтому судья в этом случае вправе предъявить футболисту желтую карточку. Для того чтобы сократить время на остановки, с конца 80-х – начала 90-х годов, вратарям разрешили вводить мяч с кратчайшей точки вратарской площадки. Скажем, если мяч ушел за ворота от левой штанги, то его надо было вводить строго слева. Сейчас вратарь вправе ввести мяч с любой ближайшей точки, чтобы максимально минимизировать потери игрового времени. Надо только следить, чтобы удар не был нанесен по катящемуся мячу. Вот, например, какой удивительный случай произошел в моей практике.

Было это на стадионе «Динамо». Играли ЦСКА и «Торпедо». У армейцев тогда подобралась хорошая, молодая команда. Тренировал ее Юрий Андреевич Морозов, а в воротах вновь Дима Харин. Ситуация сложилась очень необычная. Завершилась атака торпедовцев. Я назначаю удар от ворот и потихоньку выхожу из пределов штрафной площади, а помощник мой еще раньше убежал к центральному кругу. Выхожу, а сам на автомате наблюдаю, правильно ли устанавливается мяч, не будет ли наноситься удар по катящемуся мячу. И вдруг Харин, выбивая мяч, попадает им в своего игрока, который стоит за линией штрафной площади (значит, мяч вошел в игру) и от его головы летит в ворота, попадает в перекладину и падает вниз. На дворе была уже осень, травка еще зеленая, густая, разметка хорошо видна. Я в своей позиции оказался самым ближним и видел, как Димка Харин, стоя спиной к полю, боковым движением руки, как заправский волейболист, выбивает мяч из ворот. Я гол засчитал, поскольку с моей позиции, а я находился в штрафной площади, ну, где-то метрах в 13–14 от линии ворот, видел, как мяч, ударившись о перекладину, опустился за линию ворот.

Глава 17
Прошу об одном – не сдавайте

Из воспоминаний

…Вот так постепенно я дошел в своей судейской карьере до самого низа – узнал, откуда ноги растут, откуда появляются удобные судьи и прочее, и прочее. В итоге же все закончилось до банальности прозаически и до сих пор эта червоточинка у меня в душе и сердце. Моему сыну уже пять лет. Он начинает интересоваться футболом, расспрашивает меня, в том числе и про судей. Смотрит телевизионную картинку и показывает – вот судья. Говорит мне: «Пап, а я тоже буду судьей». Я ему тогда отвечаю: «Посмотрим, Димка, посмотрим». А про себя думаю, может это и не нужно, и Господь отведет. Нелегкое это дело – выдерживать такой сильный психологический груз, пресс буквально со всех сторон. После первого круга того чемпионата клубы обратились с просьбой отвести меня от руководства судейским корпусом в связи с некачественным судейством. В чем именно состояла эта «некачественность» – тоже понятно. Я нарушил очень четко отработанный механизм взаимодействия, различных хитросплетений в этой своеобразной паутине нашего отечественного футбола. Недовольны были малым назначением, недовольны назначением не туда, куда надо и так далее, и тому подобное. Что нужно сделать для того, чтобы исправить ситуацию, то есть вернуть все на круги своя? Правильно – убрать человека. Так, в сентябре 1999 года в израильской газете «Идиот охронот» появляется очень интересная статья. Я полетел туда на матч Кубка Интертото, и в день игры вышла заметка, на иврите, что бригада судей из четырех человек во главе с главным арбитром Сергеем Хусаиновым после прилета кутила в ресторане, куражилась, приставала к официанткам с непристойными предложениями. Затем эти люди вышли на улицу, стали регулировать движение, ну и все такое прочее. После совещания, которое мы провели перед игрой, последовал звонок из УЕФА: «Сергей, что случилось?» – Я отвечаю: «Ничего не случилось, все нормально». – «А вы читали, что написано в одной из местных газет?» – «Да нет еще, – говорю, – англоязычных газет в гостинице нет, а на иврите мы не понимаем. А что произошло-то?» И нам рассказывают, что про нас написала эта газета. Последствия были очень интересные: от игры нас отвели, срочно прилетела резервная бригада из Румынии. По возвращении в Москву я только на основании этой заметки был отстранен от руководства судейским корпусом. То есть первая атака отвести меня от руководства, предпринятая клубами на Исполкоме не прошла, а вот после этого сообщения в газете, неизвестно кем написанного, меня снимают с работы. Конечно, это была чистой воды подстава, кем-то из своих. Такие попытки делались и раньше.

Перед этой поездкой я судил матч «Черноморец» – «Ротор». Со мной в Новороссийск летел авторитет, вор в законе. В самолете он хотел передать мне деньги, мол, велели, «Черноморец» должен выиграть. Я, как всегда, ответил, что денег не беру. Сыграли они вничью и после игры – ужин в ресторане. Кто-то из местных спрашивает меня: «Какая твоя любимая песня?» – «Миллион алых роз». Тогда на сцене объявляют: «Для нашего уважаемого гостя из Москвы, арбитра Сергея Хусаинова, прозвучит песня Аллы Пугачевой». Прозвучала и вдруг неожиданно, вслед за этим: «И эта песня тоже для нашего гостя», – и включают «Убили негра». До конца ужина ее раз пятнадцать прокрутили. Когда возвращался в Москву, этот же авторитет вновь меня «провожал» и снова пытался всучить деньги. Бог уберег меня, не соблазнился. Я так думаю, те купюры были меченые. Но что характерно, буквально тут же приходит приглашение из УЕФА на первый в истории семинар руководителей национальных судейских ассоциаций. Я захожу к В.И. Колоскову, показываю ему факс и спрашиваю, как быть. «Как быть, – отвечает Вячеслав Иванович, – летишь». – «Но ведь я же вроде как отстраненный?» – «Нет, нет, ты лети, как раз повстречаешься там с уефовцами, выяснишь все». Я говорю: «Хорошо, полечу». Вот такой короткий диалог произошел между нами. Он тем более был несколько странен, что сразу после возвращения из Израиля, как только мы приземлились в Шереметьеве, я сразу же позвонил В.И. Колоскову и сказал: «Вячеслав Иванович, это подстава полнейшая. Уверяю вас, ничего не было. Кристально чисты и прошу вас только об одном – не сдавайте». Почему я попросил В.И. Колоскова именно об этом? Потому что прекрасно знал его манеру руководить футбольной жизнью нашей страны в советское и постсоветское время, неоднократно был свидетелем этого. Он всегда занимал одну и ту же позицию – быть над схваткой, ни в коем случае не вмешиваться ни в какие разборки. Так было, например, при назначении главных тренеров сборных СССР и России. И с моей стороны, когда я ему позвонил, это был крик души, но все оказалось напрасным – все это прошло мимо ушей, мимо души, мимо сердца.

Почему так произошло, почему Колосков не услышал меня? Корни такого отношения надо искать в знаменитом конфликте, разгоревшемся в сборной России осенью 1993 года. Вячеслав Иванович, считал, что я, как администратор сборной, участвовал в создании «письма четырнадцати». Я ему тогда же говорил, что он ошибается, так как подковерными делами никогда не занимался, хотя не скрывал, всегда был на стороне футболистов. На мой взгляд, они совершенно справедливо требовали вознаграждение за свой труд. Президент же РФС только кормил их бесконечными обещаниями.

Впервые же конфликт игроков сборной с руководством вспыхнул на чемпионате мира 1990 года в Италии. Но и там ребят можно было понять. Сидим мы в холле гостиницы – Дасаев, Демьяненко, Бессонов, Хидиятуллин и я, накануне последнего матча в группе (со сборной Камеруна). Вдруг подходит к нам представитель фирмы, выпускающей компьютеры, а у сборной с ней был спонсорский контракт, и спрашивает: «Почему вы так плохо играете, мы же вам такие большие деньги за выход из группы обещали, по сто тысяч каждому?» – «Какие сто тысяч, – удивился Дасаев, – впервые об этом слышим». То есть наша федерация даже не сочла нужным поставить футболистов в известность. А почему? Не потому ли, чтобы самим, «по-честному», потом поделить. Вот футболисты и взорвались, отказавшись уезжать из Чокко, пока им не заплатят. Валерий Лобановский занял сторону команды, предложил найти деньги на Украине с тем, чтобы федерация потом вернула их. Но Хидиятуллин возразил: «При чем здесь Киев, пусть федерация платит. Никита Павлович Симонян, как руководитель нашей делегации, звонил в спорткомитет, спрашивал, что делать? Когда выяснилось, что простой самолета обойдется дороже, только тогда наконец рассчитались с футболистами.

Что касается «письма четырнадцати», то автором его был приятель Шалимова, один из помощников Тарпищева. Когда в афинской раздевалке после поражения от Греции Шалимов спросил Колоскова, откуда взялся «Reebok», тот ответил: «Это наш технический спонсор. Соглашение с ним подписал я, а от лица команды Садырин». Павел Федорович, к сожалению, в тот момент промолчал, а в гостинце после ужина признался Шалимову: «Игорь, клянусь, я ничего не подписывал». На это Шалимов ответил: «Павел Федорович, это надо было тогда в раздевалке сказать, в присутствии всех, а не сейчас, мне одному».

Неугоден я был и тому же Толстых, когда восстал против «беспредела», который Николай Александрович учинил с Юрой Чеботаревым. Его тогда избили в динамовской раздевалке. Бил врач Багдасарян. Обижен на меня был и Эдуард Шкловский, возглавлявший ранее Ассоциацию футбольных арбитров. В.И. Колосков не любил его и просил не подпускать его к работе. Эдуард Исаакович же пытался всеми правдами и неправдами подобраться к судейству. Мог ли он иметь отношение к израильской истории? Теоретически – да, тем более что там у него масса знакомых. Вот так я был отстранен от работы (к слову, только я один, мои помощники Мартынов, Гинзбург и Эрзиманов продолжали судить как ни в чем не бывало), а вскоре по возрасту завершилась и моя судейская карьера.

Собственно, с этим закончилась моя активная жизнь, связанная с футболом, с игрой ставшей моей судьбой, моей второй жизнью, без которой я не мыслил себя ранее, не мыслю и теперь. Тем, как я ее прожил, мне стыдиться нечего. Наверное, случались и ошибки, куда же без них, не было только одного – бесчестных поступков, сделок с совестью, подлости и предательства, как людей, так и самой игры.

Моя совесть чиста, и это может быть главным моим достижением в игре под названием футбол.

Правило 17
Угловой удар

Угловой удар является способом возобновления игры. Гол, забитый непосредственного с углового удара, засчитывается, но только в случае, если он забит в ворота противоположной команды. Угловой удар назначается, когда мяч полностью пересек линию ворот по земле или по воздуху, последним коснувшись игрока обороняющейся команды, но если при этом, в соответствии с Правилом 10, не забивается гол.

Порядок выполнения углового удара: мяч устанавливается внутри сектора у ближайшего углового флага; угловой флаг остается неподвижным; соперники располагаются на расстоянии не менее 9,15 м (10 ярдов) от мяча, пока он не войдет в игру; удар по мячу производит игрок атакующей команды; мяч считается в игре, когда по нему нанесен удар, и он находится в движении; выполнивший удар игрок не может повторно сыграть в мяч, прежде чем мяч коснется другого игрока.


Нарушения/наказания

Угловой удар, выполняемый полевым игроком, но не вратарем

Если после ввода мяча в игру выполнивший удар игрок повторно коснется мяча (не руками), прежде чем мяч коснется другого игрока, противоположная команда получает право на свободный удар, выполняемый с места, где произошло нарушение.

Если после ввода мяча в игру выполнивший удар игрок умышленно сыграет мяч рукой, прежде чем мяч коснется другого игрока: противоположная команда получает право на штрафной удар, выполняемый с места, где произошло нарушение; если нарушение произошло в пределах штрафной площади выполнявшего удар игрока, назначается 11-метровый удар.

Угловой удар, выполняемый вратарем

Если после введения мяча в игру вратарь вторично коснется мяча (не руками), прежде чем мяч коснется другого игрока, противоположная команда получает право на свободный удар, выполняемый с места, где произошло нарушение.

Если после введения мяча в игру вратарь умышленно сыграет мяч рукой, прежде чем мяч коснется другого игрока: если нарушение произошло за пределами штрафной площади вратаря, противоположная команда получает право на штрафной удар, выполняемый с места, где произошло нарушение; если нарушение произошло в пределах собственной штрафной площади вратаря, противоположная команда получает право на свободный удар, выполняемый с места, где произошло нарушение.

За любое другое нарушение данного правила удар повторяется.

Комментарии

В советское время была одна такая байка. Когда образовалась команда «Гурия» из Ланчхути, туда пришел работать главным тренером Михаил Иванович Фоменко, чемпион СССР, обладатель Кубка СССР, Кубка кубков, Суперкубка Европы в составе киевского «Динамо». И, естественно, стал внедрять в игру, в характер южной, техничной команды, нацеленной, прежде всего, на зрелищность, жесткие требования при единоборствах: так называемый киевский подкат, групповой отбор мяча и тому подобное. Ну а южные футболисты, они же приучены к тому, что любое падение в штрафной площади – это пенальти. И вот в одной из двусторонних игр футболист атакующей команды падает в штрафной и тут же обращается к Фоменко: «Пенальти». А Михаил Иванович ему отвечает: «Вставай, вставай, игра же идет. Все чисто». Тогда тот нападающий умоляюще: «Ну, хоть угловой дайте».

Угловой удар – это один из способов возобновления игры. У углового флага есть сектор, радиус его окружности равен одному метру. Этот сектор предназначен для того, чтобы футболист, выполняющий удар, мог поставить мяч в пределах этого сектора, то есть на линии ворот, на боковой линии или непосредственно на сам радиус. Игрок, или игроки обороняющейся команды должны располагаться не ближе девяти метров от выполняющего угловой удар. Но поскольку радиус сектора один метр, то фактически от угла поля получается десять метров. Для визуальной помощи арбитрам, в свое время была сделана разметка, мы называли ее усиками. Чертились они за пределами лицевой линии на расстоянии как раз десяти метров от угла поля, но не касались линии ворот, перпендикулярно ей, что помогало судьям определиться на положенное ли расстояние отошли игроки обороняющейся команды. Важно помнить, что при угловом, футболист, непосредственно пробивающий удар, не может находиться в положении «вне игры», то есть при угловом ударе «вне игры» нет.

Кажется, ничего особенного придумать при получении права на угловой удар нельзя. Однако это не так. Вот, например, на какую хитрость шли игроки «Зенита» в 1984-ом, чемпионском для команды году. Что они делали? Футболист «Зенита» шел подавать угловой, обороняющаяся команда ставила «стенку» из одного-двух футболистов. И тут вдруг партнер выполняющего удар направляется к нему и кричит: «Подожди, дай лучше я подам!» В этот момент, подающий игрок, тихонечко выкатывает мяч из углового сектора и говорит: «На!», а сам устремляется в штрафную площадь. Он же не может снова взять мяч пока кто-то другой его не коснется. В это время партнер, который изъявил желание сам подать, спокойно идет к мячу, с намерением выполнить удар с угловой отметки, но вдруг резко подбирает мяч ногами, разворачивается и на глазах изумленных защитников, уже успевших расслабиться, а потому не среагировавших на этот рывок, устремляется в штрафную. Такие действия, естественно, создавали дополнительную опасность для ворот противника. В некоторых матчах «Зенита» эта их домашняя заготовка срабатывала, но вскоре ее раскусили, и ленинградцы от нее отказались. Самое интересное, что никакого нарушения правил при этом не было. Игрок, подававший угловой, по сути, выполнил его, мяч считался введенным в игру, так как прошел расстояние равное длине своей окружности, а то, что при этом они с партнером перекинулись парой фраз, правилами не возбраняется.

В современном футболе при стандартах, особенно это заметно при угловых ударах, идет борьба за позицию, но при этом игроки применяют различные захваты руками, прихватывают соперника за футболку и так далее. В принципе за любое такое действие можно наказывать, ибо в футбол играют ногами. Но очень редко кто из судей решается на это. На вскидку вспоминается лишь итальянец П.-Л. Коллина, поставивший в матче сборных на чемпионате мира пенальти в ворота команды, футболист которой откровенно держал своего соперника и завалил его. Да матч 1/2 финала Лиги чемпионов 2011/12 года «Реал» – «Бавария», когда защитник немцев сфолил на Криштиану Роналдо. Но, повторюсь, делают это все. Поэтому нужны предупредительные меры со стороны арбитра. Зная психологию игроков, их поведенческое настроение, судья при выполнении стандартов обязан голосом подать сигнал. Например, при подаче углового надо резко и отрывисто сказать: «Внимание всех! Всех касается, абсолютно всех! Еще раз повторяю, всех касается, без рук, не толкаться, не захватывать друг друга». И здесь нужно быть предельно четким и внимательным.

В связи с этим вспоминается чемпионат СССР и финт Газзаева, как мы, судьи, его называли. Что делал Валерий Георгиевич? Находясь в штрафной площади и ожидая передачи, он прихватывал руками за талию защитника, находившегося позади него, за его спиной, и не отпускал. То есть изначально нарушал правила. Идет подача. Он вроде как пытается принять мяч и руками блокирует защитника, придерживает его и не дает добраться до мяча. Мы, зная уже этот «маневр» Газзаева, давали свисток и в ответ неизменно слышали его недоуменное: «А чего я-то, это он меня сзади толкал». Вот такой чисто технический момент. Еще один пример с тем же Валерием Георгиевичем, но уже в бытность его тренером. Когда Газзаев возглавил ЦСКА, он очень успешно применял тактику так называемого мелкого фола. На примере игры армейцев тех лет можно создать для судей учебное пособие, что это за тактика и как с ней надо бороться. Своеобразное аналитическое задание для молодых арбитров. Что они делали. Если атака ЦСКА срывалась, на чужой половине поля, чтобы не допустить быстрого ответа соперника и не провалиться, игроки обороны Шемберас, Игнашевич и другие фолили, такое легкое, казалось бы, ничего не значащее нарушение, в виде захвата, а сами быстренько отходили на исходные позиции, перекрывая все подступы к своим воротам. Но, стоп, это же тактический, а значит умышленный фол, который должен караться как минимум желтой карточкой. Почему? Потому что это все против футбола, причем нарушения совершаются, подчеркиваю, умышленно. И принимая решение о наказании, судья тем самым подчеркивает не только свое присутствие на поле, но и свое понимание игры, что гораздо важнее. И когда футболисты команды выражают недовольство, надо не стесняться ставить их на место. Они могут у себя «дома на кухне» объяснять, будто все это произошло случайно – случайно ударил, случайно подножку сделал, случайно за футболку руками схватил. Ничего случайного нет на футбольном поле, вы сделали это умышленно, чтобы затормозить атаку соперника и успеть выстроить свою оборону.

Что касается назначения или неназначения пенальти за захваты руками в штрафной площади, то здесь вопрос лежит в области чистой психологии – никто не хочет быть белой вороной и брать на себя ответственность за принятие такого решения. И всех возможных последствий, которые оно может вызвать. Арбитраж вообще заключен исключительно в области психологии. Готов ты к проведению матча, независим, умеешь устоять против соблазнов и посулов, значит, способен отсудить на должном уровне. Если же этого нет, лучше не выходить на поле.

Нечто подобное можно было наблюдать в матче 19-го тура чемпионата России сезона 2011/12 года между командами ЦСКА – «Зенит». Обслуживал этот центральный матч Алексей Николаев, и было видно, что его тактическая подготовка явно хромает. Мало ведь знать правила, надо еще чувствовать и дух игры. В первом тайме футболисты «Зенита» часто нарушали правила, так как были уверены, что за это они будут наказаны, максимум, – штрафным ударом. То есть применяли мелкие тактические фолы, не думая о последствиях. Арбитр должен был прочувствовать это и пресечь на корню такой метод борьбы питерцев против контратак соперника, поскольку, как я уже говорил, тактические фолы, это один из элементов противоборства команды с целью подавления атакующих действий противника. На первый раз можно было ограничиться устным внушением, а затем и власть употребить. Но, ни того, ни другого арбитр встречи не сделал. В результате несколько перспективных атак армейцев были сорваны. И никто не понес за это никакого наказания. И виноват во всем только судья.

Дополнения к правилам
Удары с 11-метровой отметки

Выполнение ударов с 11-метровой отметки – это способ определения команды-победительницы в случаях, когда по регламенту соревнования требуется выявить команду-победительницу после окончания матча с ничейным результатом.


Порядок выполнения удара

Судья выбирает ворота, в которые будут пробиваться удары, проводит жеребьевку, в ходе которой определяется команда, выполняющая удар первой, регистрирует производимые удары.

При условии соблюдения оговариваемых ниже условий обе команды выполняют по пять ударов. Удары выполняются командами поочередно.

Если до выполнения обеими командами по пять ударов одна из них забьет больше голов, чем могла бы забить другая даже после завершения пяти ударов, выполнение ударов прекращается.

Если после выполнения командами по пять ударов обе забили одинаковое количество голов или не забили ни одного, выполнение ударов продолжается в том же порядке, пока одна из команд не забьет на один гол больше, чем другая, при одинаковом количестве выполненных ударов.

Вратарь, получивший травму при ударах с 11-метровой отметки и неспособный далее выполнять свои функции, может быть заменен внесенным в протокол запасным игроком, при условии, что его команда не использовала максимального количества замен, допускаемых правилами соревнований.

За исключением вышеприведенного случая, удары с 11-метровой отметки могут выполнять только те игроки, которые находились на поле в конце матча, включая возможное добавочное время.

Все удары выполняются разными игроками, и право на повторный удар игрок может получить только после того, как все имеющие на это право игроки произвели свой удар.

Имеющий право на удар игрок может в любой момент выполнения ударов с 11-метровой отметки поменяться местами с вратарем.

Во время выполнения ударов с 11-метровой отметки на поле могут находиться только имеющие право на удар игроки и судьи матча.

Все игроки, за исключением выполняющего удар игрока и двух вратарей, должны оставаться внутри центрального круга.

Вратарь команды, игрок которой выполняет удар, должен оставаться на поле, за пределами штрафной площади, в которой проводятся удары, на месте пересечения линии ворот с линией, ограничивающей штрафную площадь.

При выполнении ударов с 11-метровой отметки применяются соответствующие правила игры и решения Международного совета, если не дается иных указаний.

Техническая зона

Техническая зона, описанная в Правиле 3 (Решение 2) Международного совета, обозначается, в частности, при проведении матчей на стадионах, где имеются специально отведенные места для размещения технического персонала и запасных.

Технические зоны на различных стадионах могут отличаться, к примеру, по размеру или месту расположения; нижеследующие замечания приводятся для общего руководства:

Техническая зона выступает на 1 м(1 ярд) по обе стороны площади, отведенной для скамейки запасных, и вперед до расстояния в 1 м(1 ярд) от боковой линии.

Для обозначения границ этой зоны рекомендуется использовать маркировку.

Число лиц, которым разрешается занимать места в технической зоне, определяется регламентом соревнования.

Лица, которым разрешено находиться в технической зоне, определяются до начала матча в соответствии с правилами соревнования.

Тактические указания игрокам разрешается единовременно передавать только одному человеку, который сразу после этого должен вернуться на свое место.

Тренер и другие официальные лица команды должны оставаться в пределах технической зоны, за исключением особых обстоятельств – к примеру, когда тренер-массажист или тренер-врач с разрешения судьи выходят на игровое поле для оценки состояния травмированного игрока. Тренер и другие лица, находящиеся в технической зоне, должны вести себя корректно и с должной ответственностью.

Резервный судья

Резервный судья может назначаться по правилам соревнований для выполнения обязанностей судьи в случае, если один из трех судей матча окажется не в состоянии продолжать выполнение своих обязанностей.

Перед началом матча орган, отвечающий за его организацию, четко объявляет порядок действий, если судья окажется не в состоянии продолжать выполнение своих обязанностей: примет ли эти обязанности на себя резервный судья или первый помощник судьи, а резервный судья станет помощником судьи.

Резервный судья помогает в выполнении любых административных обязанностей до, во время и после матча, как того потребует судья.

Он отвечает за помощь в процедуре замены игроков во время матча. По мере необходимости проверяет мячи, которыми заменяются вышедшие из строя. Если используемый в матче мяч должен быть заменен в ходе игры, он обеспечивает наличие другого мяча – по указанию судьи, сводя тем самым задержку в игре до минимума. Он вправе проверить экипировку запасных до их выхода на игровое поле. Если их экипировка не соответствует Правилам игры, он ставит об этом в известность судью. Резервный судья постоянно помогает судье.

После матча резервный судья должен представить соответствующим органам рапорт по факту любого проступка или иного инцидента, произошедшего вне поля зрения судьи и помощников судьи. Резервный судья обязан поставить судью и его помощников в известность о любом составляемом рапорте. Он вправе информировать судью о некорректном поведении любого из лиц, находящихся в технической зоне.

Примечание к правилам игры
Модификации

При условии согласия соответствующих национальных федераций (НФ) и соблюдения принципов данных Правил, допускаются модификации в применении Правил на матчах среди футболистов в возрасте до 16 лет, а также женских команд и команд ветеранов (старше 35 лет). Допускаются любые из следующих модификаций или все из них: размер поля для игры; размер, вес и материал, из которого изготовлен мяч; расстояние между стойками ворот и их высота от поверхности земли до перекладины; продолжительность таймов; замены.

Другие модификации допускаются лишь с согласия Международного совета (ИФАБ).

Подводя черту

И в заключение разговора о правилах мне бы хотелось сказать вот что. Очень важно, чтобы арбитры стремились предельно минимизировать трактовку правил по тем или иным игровым нарушениям, чтобы она не была такой разнополярной, как нередко случается даже на высшем уровне. А достигается это все потом и кровью на практике. Да, нет необходимости каждодневно заниматься арбитражем, как это делают футболисты, отрабатывая на тренировках удары по воротам, передачи, остановку мяча и тому подобное, но что-то надо себе, хотя бы виртуально, представлять, моделировать те или иные игровые ситуации на поле и принимать решения, учиться их принимать. Теоретически, повторюсь, все достигаемо, но… Ведь

уровень судьи виден только на практике, оценить качество его арбитража, можно посмотрев встречу с его участием.

И самое главное, по негласному закону любого рефери, каждый следующий матч – это новое испытание, новый вызов самому себе, своей квалификации. Почивать на лаврах здесь некогда, ибо каждая игра – это новая история, новая психология, новая эмоциональная вспышка, новое даже функциональное состояние. Нужно быть хорошим и успешным здесь и сейчас, а прошедшее – оно уже все в прошлой жизни, в судействе нельзя жить какими-то фрагментами, пусть и удачными, технико-тактическими действиями, совершенными тобой в предыдущих матчах. К каждой игре надо подходить с таким подтекстом, что она как последняя и ты должен провести ее безупречно, максимально минимизировав ошибки. Да, они неизбежны и нет человека, который не ошибался бы, но своими действиями ты должен способствовать проведению матча в истинно спортивном духе. И только тогда ты сможешь честно сказать себе и другим, что сделал все от тебя зависящее, чтобы победителя в этой встрече определила Игра. Невзирая на друзей, товарищей и знакомых. Все они до и после поля, а на нем мы все вместе творим большое чудо под названием Футбол.

Вместо послесловия

Каждый раз перед своим матчем, четырежды: на поле, во время разминки; в судейской, перед выходом на поле; перед начальными ударами (1-й и 2-й тайм) – я совершал свой, обязательный молитвенный ритуал. В своих молитвах, я благодарил Господа за поддержку моего духа и просил быть со мной в сложных игровых ситуациях.

С Божьей помощью мне удалось устоять перед многими соблазнами в судейской карьере.

Не скрою, мне было приятно предложение известного издательства «Эксмо» написать книгу «Правила игры в футбол и комментарии к ним». Вместе с тем это предложение было для меня и неожиданным.

Шел 2011 год. С момента окончания активного судейства (1999) прошло уже более 10 лет, а мне, несмотря, на солидный опыт работы в Госкомспорте СССР, в Российском футбольном союзе, на очень большой практический опыт работы футбольным арбитром на самом высоком уровне (арбитр ФИФА с 1987 по 1999 г.) – не только не нашлось места для передачи этого опыта, знаний и навыков в различных Департаментах и Комиссиях РФС, но и был объявлен негласный запрет, да-да, запрет представителям СМИ, освещающим футбольные события, на любые контакты со мной как с экспертом по вопросам судейства в футболе…

Было очень тяжело. Обиды не было, ибо это большой грех на кого-то обижаться. Вера в Бога и вера в простую человеческую справедливость давала духовную силу для смирения и терпения в сложившейся жизненной ситуации. Отчетливо сознавал и чувствовал, что на все воля Божья, а значит, мне суждено пройти и через это.

Сейчас, по прошествии многих лет изоляции, понимаю, что Господь отвел меня от греха… Особенно остро это воспринимается на фоне тех решений и действий, которые произошли в российском футболе за этот период.

Народная мудрость гласит: «…жизнь прожить – не поле перейти…». В 2006 году Господь послал мне женщину – прекрасную Людмилу, и она родила мне сына Дмитрия. Это был знак Божий, ведь не зря в народе говорят: «…Бог дал ребенка – даст и на ребенка…» Моя жизнь приобрела новый смысл и тут вдруг такое предложение от издательства «Эксмо».

Книга была написана, но потом что-то сорвалось в самом издательстве. И только благодаря новому менеджеру проекта Оксане Усольцевой наш совместный труд дошел-таки до «финального свистка».

Низкий поклон и искренняя благодарность журналисту Ивану Тимошкину и Оксане Усольцевой за доверие, огромную поддержку, помощь и содействие в написании и издании этой книги.

Благодарю!!!

Надеюсь и верю, мои комментарии помогут не только молодым начинающим футбольным арбитрам, но и тем, кто уже имеет опыт футбольного судейства. Ведь это проза жизни – «…нет предела совершенству…».

Ну а если вдруг такое случится, и эту книгу прочтут болельщики футбола, то я надеюсь и верю, они станут более терпимы и снисходительны, а самое главное – доброжелательны к моим коллегам – «людям в черном».

Ведь в конечном счете все мы – футболисты, тренеры, арбитры, журналисты и болельщики – «одной крови», одна футбольная семья! Одна КОМАНДА!!!

Футбол нас радует и огорчает, вдохновляет на великие дела и «приземляет», когда мы начинаем «витать в облаках»…

Футбол – это больше, чем ИГРА!

Благодарю всех за уважение к Его Величеству Футболу и искренне желаю всего самого доброго!

С наилучшими пожеланиями, Сергей Хусаинов,
FIFA REFEREE.

Фото

Спортивный праздник на стадионе «Торпедо». Капитан «Торпедо» В. Шустиков с Кубком СССР, 1969 г.



«Как молоды мы были, как искренне любили, как верили в себя…»



Летом – футбол, зимой – хоккей


Сборная Москвы. Кубок ЦК ВЛКСМ «Юность» в г. Шахты (Ростовская область), 1970 г.


Студент ГЦОЛИФ


Рядовой СА


«Торпедо» – «Спартак» – матч «рождения» арбитра ФИФА С. Хусаинова


Н. Латыш, «Торпедо» – «Спартак»


«Торпедо» – «Спартак»


В. Шавейко, «Торпедо» – «Спартак»


В. Кобзев, «Торпедо» – «Спартак»


На арену выходят «футбольные гладиаторы»


С. Хусаинов, А. Бутенко, В. Филиппов, финал Кубка СССР «Спартак» – ЦСКА


Финал Кубка СССР «Спартак» – ЦСКА


Угловой подает В. Онопко


Начало 90-х… Вот-вот «придут» компы и мобилы… А пока – СПАСИБО ТЕЛЕФОНУ!!!


«Спартак» – ЦСКА. Е. Титов «разгоняет» атаку «спартачей»


С. Горлукович


Матч открытия Чемпионата СССР. Равнение на флаг


«Что матч грядущий нам готовит…»


Жеребьевка


«Зенит» – «Динамо» (Киев). Капитаны команд М. Бирюков («Зенит») и О. Кузнецов («Динамо»)


Сейчас достанем монетку…


С. Овчинников


Ю. Хлопотнов, С. Хусаинов, Ю. Савченко


Финал Кубка СССР. «Динамо» (Киев) – «Динамо» (Минск). Небольшая пауза перед дополнительным временем. С. Хусаинов, В. Маслаченко, В. Бутенко


Матч состоится в любую погоду… С. Хусаинов, Ю. Савченко, А. Кириллов


Финал Кубка России «Торпедо» – ЦСКА. Памятные дипломы от президента РФС В. Колоскова. С. Хусаинов, В. Быковский, В. Филиппов


Рекомендация ФИФА: Теперь на всех матчах будет использоваться 3 мяча (раньше был только 1)


Сборная арбитров СССР


Товарищеский матч в СК «Олимпийский». Сборная ветеранов СССР – сборная арбитров СССР «Как молоды мы были»


Судья идет в атаку


Судьи тоже умеют играть в футбол. И даже побеждать…


Валерий Лобановский – «Папа»


Технический директор-администратор национальных сборных команд СССР (гл. тренер – В. Лобановский), СНГ (гл. тренер – А. Бышовец), России (гл. тренер – П. Садырин в 1992–1994 гг. и О. Романцев в 1994–1996 гг.)


«Батяня» Сергей Мосягин


Геннадий Логофет «Логофетик» – легенда футбола СССР


С Анатолием Бышовецем


С Олегом Романцевым


Единоборство с Павлом Садыриным


С Олегом Романцевым


С Олегом Романцевым и Михаилом Гершковичем


Будапешт. Играем с венграми. Выходим на разминку



Перед тренировкой сборной


Последняя национальная сборная СССР (гл. тренер – А. Бышовец), выступившая на Евро-92 под символикой СНГ


С Игорем Шалимовым и Сергеем Юраном


Контрольный матч сборной России перед отъездом на ЧМ-2002


С Валерием Карпиным


В. Бобык, А. Тихонов, Л. Антонов, С. Хусаинов


В. Бобык, В. Карпин, Л. Антонов, В. Бесчастных и С. Хусаинов


В. Бобык, А. Мостовой, Л. Антонов и С. Хусаинов


ЧМ-93, Австралия «Coca-cola cup» для 20-летних юниоров


Киев. Прощальный матч О. Блохина, «Сборная мира» – «Динамо» (Киев)



Англия, стадион «Уэмбли». Матч, посвященный 25-летию победы сборной Англии на ЧМ-66. С. Хусаинов, А. Спирин, В. Жук и капитаны команд Г. Линекер (Англия) и Л. Маттеус (ФРГ), 1991 г.


Федор Черенков на своем прощальном матче


Традиционный турнир памяти первого вице-президента ФИФА В. Гранаткина в г. Ленинграде



Прощальный матч Рината Дасаева. С. Хусаинов, С. Мартынов, Р. Дасаев, В. Хидиятуллин и В. Чанов



Матч ветеранов «Спартак» – «Динамо» (Киев). В. Жук, Ю. Дупанов, С. Хусаинов и Р. Дасаев


Предолимпийский турнир в Южной Корее. Через 2 месяца олимпийская сборная СССР по футболу (гл. тренер – А. Бышовец) станет чемпионом Олимпийских игр в Сеуле



Матч, посвященный образованию Государства Российского. Правительство России – правительство Москвы. Первый удар Юрия Никулина


«Футболист № 1 Пал Палыч Бородин»


С Павлом Бородиным



С Владимиром Перетуриным и Шамилем Тарпищевым


Благотворительный матч в СК «Олимпийский» «Поможем сердцу ребенка». С. Французов, И. Цымбаларь, С. Мартынов, С. Юран, С. Хусаинов, И. Шалимов, В. Бобык


С Адамасом Голодцом и Валерием Лобановский


С Вячеславом Тихоновым


С Валентином Ивановым


С Никитой Симоняном и Владимиром Радионовым


С Валерием Газзаевым


Цюрих, штаб-квартира ФИФА. Ген. сек. ФИФА Й. Блаттер «загадывает желание» в окружении четырех Сергеев – С. Гусева, С. Французова, С. Хусаинова и С. Мартынова… и через год он становится президентом ФИФА


С В. Лушиным и Н. Латышевым


Премия «Стрелец» лучшему арбитру России (1996, 1997, 1998 гг.)


С сыном Дмитрием во время прогулки-общения


«Ну вот, сынок, начался и твой, тернистый путь к знаниям…»


Оглавление

  • От автора
  • Вместо предисловия
  • Глава 1 Родом из детства
  •   Правило 1 Поле для игры
  •   Решения Международного совета
  • Глава 2 Наставник. Сергей Алимов
  •   Из воспоминаний
  •   Правило 2 Мяч. Качество и параметры
  •   Решения Международного совета
  • Глава 3 Вы больше никогда не будете судить
  •   Из воспоминаний
  •   Правило 3 Число игроков
  •   Решения Международного совета
  • Глава 4 «Надо ждать»
  •   Из воспоминаний
  •   Правило 4 Экипировка игроков
  • Глава 5 Арбитр высшей лиги
  •   Из воспоминаний
  •   Правило 5 Судья
  •   Решения Международного совета
  • Глава 6 Профессия – арбитр
  •   Из воспоминаний
  •   Правило 6 Помощники судьи
  • Глава 7 Последние из могикан
  •   Из воспоминаний
  •   Правило 7 Продолжительность игры
  • Глава 8 Великие современники
  •   Из воспоминаний
  •   Правило 8 Начало и возобновление игры
  • Глава 9 Три заповеди
  •   Из воспоминаний
  •   Правило 9 Мяч в игре и не в игре
  • Глава 10 О взятках и не только
  •   Из воспоминаний
  •   Правило 10 Определение взятия ворот
  • Глава 11 Дело арбитра Ньето
  •   Из воспоминаний
  •   Правило 11 Положение «вне игры»
  • Глава 12 «Логофет, его мама, виноват»
  •   Из воспоминаний
  •   Правило 12 Нарушения правил и недисциплинированное поведение игроков
  •   Решения Международного совета
  • Глава 13 С рюкзачком за плечами
  •   Из воспоминаний
  •   Правило 13 Штрафной и свободный
  • Глава 14 50 тысяч долларов за победу
  •   Из воспоминаний
  •   Правило 14 11-метровый удар
  • Глава 15 Степашин остался доволен
  •   Из воспоминаний
  •   Правило 15 Вбрасывание мяча
  • Глава 16 И пошли доносы
  •   Из воспоминаний
  •   Правило 16 Удар от ворот
  • Глава 17 Прошу об одном – не сдавайте
  •   Из воспоминаний
  •   Правило 17 Угловой удар
  •   Дополнения к правилам Удары с 11-метровой отметки
  •   Техническая зона
  •   Резервный судья
  •   Примечание к правилам игры Модификации
  • Подводя черту
  • Вместо послесловия
  • Фото

  • Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

    Copyright © читать книги бесплатно