Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла, Консультации специалистов: Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; Дыхательные практики; Гороскоп; Правильное питание Эзотерика

Слова благодарности

Я искренне благодарю всех, без кого эта книга не появилась бы на свет. В первую очередь, конечно, мою жену Армин за ее бесконечную поддержку и понимание, а также моего сына Себастьяна, который все это время вдохновлял меня своей любовью к чтению и желанием стать писателем; моего агента Сару Вулдридж из «Ай Эм Джи» (IMG) [1] за ее неустанные поиски достойного издателя и веру в то, что я способен написать интересную и содержательную книгу; Джонатана Тэйлора за то, что он разделял мои взгляды на эту книгу, а также Линден Гросс, моего консультанта, которая все это время находилась рядом со мной и чьи энергия и вера в этот проект помогли мне осуществить его. Отдельное спасибо Стиву Бардетту и Нику Канэму из издательства «Харпер Коллинс» (Harper Collins) за поддержку этого проекта.

Также хочется выразить свою благодарность Наде Команечи [2] , Крису Хою [3] , Ребекке Адлингтон [4] , Усейну Болту [5] , Салли Ганнелл [6] , сэру Стиву Рэдгрейву [7] , Марку Спитцу [8] , лорду Себастьяну Коу [9] , Яну Торпу [10] , Кэти Фримен [11] , баронессе Танни Грей-Томпсон [12] , Джекки Джойнер-Керси [13] и Дейли Томпсону [14] за их увлекательные рассказы о своих спортивных взлетах и падениях, показывающие (и это, возможно, важнее всего) самые слабые и уязвимые стороны спортсмена.

Ну и, конечно, было бы несправедливо не выразить свою благодарность тем людям, которые сыграли важную роль в моей спортивной карьере. Когда я работал над этой книгой, в моей памяти всплывали все те испытания, победы и поражения, которые дали мне очень важные жизненные уроки. Я бесконечно благодарен своему единственному тренеру – Клайду Харту [15] . Мы всегда прекрасно понимали друг друга, и наши точки зрения на тренировочный процесс абсолютно совпадали. Для меня всегда было важно узнать о себе как о спортсмене как можно больше, и Клайд учил меня всему тому, что знал сам. Для меня он не просто тренер – он друг и образец для подражания. Также хочу поблагодарить Брэда Ханта [16] , который на протяжении всей моей спортивной карьеры занимался моими финансовыми делами. Спасибо моим родителям Полу и Руби, моему брату Полу, сестрам Регине, Шерил и Дедре, а также нашему общему другу Бренде Харрис за то, что они всегда поддерживали меня, за то, что они были моим постоянным фан-клубом, который передвигался за мной по всему земному шару и всегда был рядом, и в дни побед, и в дни поражений.

И в заключение хочется сказать слова благодарности всем моим болельщикам, которые поддерживали меня на протяжении всей моей двенадцатилетней спортивной карьеры, а также всем тем, кто сейчас следит за моей работой на телевидении и поддерживает меня в моем стремлении продвигать вперед идеи спорта.

Введение

Именно с того момента, когда во время торжественной церемонии закрытия Олимпийских игр 2008 года в Пекине Великобритания представила презентацию летней Олимпиады 2012 года, стало ясно, что эти Игры станут самым грандиозным спортивным событием, проходившим когда-либо в Великобритании. Лондонская Олимпиада будет в корне отличаться от Игр 2008 года. Ведь даже, несмотря на то грандиозное зрелище, которое китайские организаторы продемонстрировали всему миру во время торжественной церемонии открытия и закрытия Олимпиады, сами Игры испытывали огромный недостаток именно той праздничной, веселой и волнующей атмосферы, которая так присуща Олимпийским играм. На этот раз все будет по-другому – это будет праздник олимпийского духа, и у спортсменов будут все условия и возможности для достижения вершины их спортивной карьеры.

У меня очень много поклонников в Великобритании, поэтому я, конечно, буду поддерживать спортсменов этой страны. Им будет очень нелегко, ведь они будут испытывать на себе чудовищное давление со стороны местных болельщиков, лихорадочно ожидающих от них олимпийских побед.

Смогут ли эти пятьсот с лишним мужчин и женщин, выступающих под флагом Соединенного Королевства, оправдать их надежды? Думаю, в некоторых видах спорта, например в велоспорте, британцы смогут повторить свои успехи и достойно представить свою страну и королеву. Но олимпийское золото может оказаться недостижимым для представителей многих других видов спорта, ведь, к сожалению, британская система подготовки спортсменов, которая когда-то считалась одной из лучших в мире, за последние двадцать лет значительно отстала в своем развитии. И, хотя было приложено немало усилий для того, чтобы вернуть ее в прежнее состояние, некоторые из этих усилий, например в легкой атлетике, скорее всего, были предприняты слишком поздно для того, чтобы рассчитывать на медаль в Лондоне.

С другой стороны, это все-таки Олимпийские игры, где может произойти все, что угодно. Более того, эти игры пройдут в Великобритании. А «домашняя» Олимпиада – это уникальная возможность для любого спортсмена. Здесь может помочь все – даже родная земля. Но особо рассчитывать на это не стоит. Все же Олимпиада – это самое значимое спортивное состязание в мире, где соревнуются лучшие спортсмены со всей планеты. Более того, она проходит только один раз в четыре года. Поэтому стать олимпийским чемпионом означает навсегда вписать свое имя в историю спорта, а это считается самым высоким спортивным достижением. Упустишь такую возможность – и, очень может быть, она тебе больше никогда не представится.

Кто победит, а кто проиграет – не знает никто. Но очевидно одно – это увидят все. И вот что самое главное: глядя на то, как зажигаются новые олимпийские звезды в Лондоне, в свою мечту смогут поверить будущие чемпионы!

Впервые я стал зрителем Олимпиады в 1984 году. Это были летние Олимпийские игры в Лос-Анджелесе. Конечно, я был в восторге. Но тогда я даже не мог себе представить, что уже через четыре года я буду кандидатом в олимпийскую сборную США, через восемь лет приму участие в своей первой Олимпиаде, а через двенадцать лет, на Олимпийских играх в Атланте, войду в историю спорта. За эти двенадцать лет я прошел путь, полный радостей и разочарований. Были и серьезные достижения, и обидные поражения. Все это, безусловно, останется в моей памяти до конца жизни. Но, на самом деле, надо признаться, что именно эти двенадцать лет, в период с 1984 по 1996 год, я и считаю своей настоящей жизнью.

Я не думаю, что эта книга является рассказом только о моем жизненном пути. Скорее, она о пути многих из нас – олимпийских героев прошлого и настоящего. Вы узнаете все эти истории. Истории о том, как мы начинали свой путь в спорте, дойдя в итоге до звания олимпийского чемпиона. Истории о наших взлетах и падениях. Но самое главное – эти истории рассказаны именно нами, в них мы сами пытаемся объяснить, как и почему нам удалось испытать олимпийский триумф.

В книге я пытаюсь объяснить читателю, каким образом можно достичь этого грандиозного успеха, в подробностях описывая процессы подготовки к соревнованиям различных олимпийских чемпионов, особенности каждого из них, а также сходства и различия между ними и между их подготовкой. После того, как я сам прошел путь к олимпийскому успеху, а затем взял множество интервью у олимпийских чемпионов, в которых они поведали мне свои истории, я открыл для себя, что все же сходств оказалось больше, чем различий. После всех этих интервью я еще раз убедился в том, что и сам всегда чувствовал, – большинство болельщиков далеко не полностью осведомлено о многих существенных деталях, касающихся их кумиров. И, как правило, они практически не знают именно того, что делает тех, за кого они так болеют, особенными. У большинства спортивных болельщиков один общий взгляд на своих кумиров, который формируется лишь с высоты трибун, откуда они наблюдают за их выступлениями. В этой книге благодаря историям чемпионов я абсолютно откровенно расскажу вам о том, как на самом деле добиваются олимпийского успеха. Теперь я точно знаю это: ведь олимпийскому чемпиону об этом рассказывали другие олимпийские чемпионы.

До того, как брать интервью у этих спортсменов, я, безусловно, много знал о них. В некоторых же случаях, таких, например, как в случае с Себастьяном Коу и Кэти Фриман, я брал не просто интервью у выдающихся спортсменов – я брал интервью у своих старых друзей. Но, несмотря на то что за годы нашей дружбы мы очень много разговаривали на различные темы, ни разу мы не говорили об олимпийской победе. Поэтому из этих интервью я, безусловно, узнал для себя много нового. В них эти великие чемпионы не просто рассказывали о своем пути к олимпийскому успеху, они пытались объяснить, что вообще требуется любому спортсмену для того, чтобы успешно выйти на олимпийский уровень. Многое из того, в чем я и раньше был уверен, нашло подтверждение в рассказах этих прославленных спортсменов, но также я узнал и о других подходах к подготовке к соревнованиям. И, несмотря на то что эти подходы отличались от моего, в итоге они также оказались успешными.

Я всегда считал, что знаю, как именно можно добиться олимпийского успеха. Но после разговоров со многими олимпийскими чемпионами, которым пришлось преодолеть массу различных препятствий и проблем на своем пути к олимпийскому золоту, ко мне пришло новое понимание всей этой умственной и физической работы, которую необходимо проделать для достижения результата.

Итак, поскольку в ожидании Олимпийских игр 2012 года атмосфера в мире спорта все более и более накаляется, давайте попытаемся разобраться, что же необходимо сделать для того, чтобы стать олимпийским чемпионом.

Глава первая На пути к золоту

Для любого спортсмена Олимпийские игры являются самым главным соревнованием. Безусловно, это вершина и легкоатлетической карьеры. Но это было единственным спортивным достижением, которое мне еще не покорилось. И уж, конечно, я не хотел бы войти в историю спорта как «лучший бегун на дистанции 200 и 400 метров, который так и не смог стать олимпийским чемпионом».

Поэтому я не мог чувствовать себя спокойно до тех пор, пока у меня не будет олимпийского золота. Но сказать-то легко. Сделать – гораздо сложнее. Из собственного опыта я знаю, что можно быть готовым к Олимпиаде на все сто процентов, иметь лучший результат сезона в мире и… проиграть. В тот сезон я прошел путь от рядового спринтера, который не входил даже в десятку лучших бегунов в моем виде соревнований, до «номера один» в обеих спринтерских дистанциях – 200 и 400 метров. На этих дистанциях я выиграл у всех лучших спринтеров мира. Такого результата я еще не добивался никогда. К тому же я был назван лучшим легкоатлетом мира 1990 года. О чем еще можно было мечтать?

Через два года я уже был в олимпийской сборной. До начала Олимпиады 1992 года оставался месяц, и я усиленно готовился к главному старту своей жизни. Я уже знал, с кем именно мне придется сражаться, и вместе со своей командой постоянно отрабатывал тактику ведения забега. Вскоре, как мне казалось, я был готов продемонстрировать свой лучший бег.

То, что я действительно являюсь участником Олимпийских игр, я понял лишь на торжественной церемонии открытия. Глядя на прославленных спортсменов, представляющих свои страны, я еще глубже осознал, что же такое Олимпиада. Это историческое соревнование, в котором высочайшее спортивное мастерство объединяется с простым участием. Поэтому именно на Олимпийских играх можно увидеть выступления, например, команды бобслеистов из какой-нибудь экзотической страны, которая абсолютно не в состоянии конкурировать с ведущими странами в этом виде спорта. Но, несмотря на это, такие страны все равно привозят на Олимпиаду своих спортсменов только лишь для того, чтобы принять участие в Играх и попытаться составить конкуренцию другим.

После прохода по барселонскому стадиону спортивных делегаций всех стран – участниц Олимпийских игр воцарилась полная тишина. Затем на стадионе появился лучник и зажег конец стрелы от Олимпийского факела, который был доставлен на стадион, пройдя через тысячи рук людей, принимавших участие в эстафете передачи Олимпийского огня. Лучник выстрелил, горящая стрела пролетела по дуге, упала в чашу, и огонь, который будет гореть до окончания Олимпийских игр, вспыхнул. Это был один из самых удивительных моментов в моей жизни.

К сожалению, на той Олимпиаде мне больше не довелось принять участие в торжественной церемонии. Я имею в виду церемонию награждения победителей. Для меня как для спортсмена недостаточно просто принять участие в Олимпийских играх. Хочется показать максимально лучший результат, на который ты способен, и добиться успеха. Для одних это означает только олимпийское золото, для других – попадание в финал соревнований, для третьих достаточно лишь показать свой лучший результат на сегодняшний день. Но к тому времени я уже был чемпионом мира. И хотел доказать всему миру, что могу стать и олимпийским чемпионом. И я должен был это сделать.

Я был фаворитом на 200-метровке. На отборочных предолимпийских соревнованиях в Соединенных Штатах я победил в забеге на эту дистанцию, и мне не хватило всего лишь семи сотых секунды для того, чтобы установить новый мировой рекорд. Поэтому я знал, что для того, чтобы одержать победу, мне важно не «провалиться» в забеге (что было маловероятно), применить правильную стратегию (что я всегда с успехом делал), быть в прекрасной форме (а я был готов на все сто процентов) и опередить всех своих конкурентов, которые, к слову сказать, еще ни разу не обыгрывали меня.

В общем, у меня были все шансы выиграть олимпийское золото. Помешать на пути к званию олимпийского чемпиона могла лишь какая-нибудь моя ошибка. Ну, или если случится что-нибудь. Именно это «что-нибудь» и случилось…

Неожиданный удар

Мой последний предолимпийский забег проходил приблизительно за две недели до олимпийского старта в Барселоне. Соревнования проходили там же, в Испании, в городе Саламанка. Накануне забега я и мой агент Брэд Хант решили поужинать в местном ресторанчике вместе с одним испанским журналистом. Он был старым приятелем Брэда, когда-то они вместе учились в одном университете. Этот журналист жил в то время в Мадриде и специально приехал в Саламанку повидаться с Брэдом, а заодно взять у меня интервью. Он посоветовал нам остановиться на небольшом ресторанчике с испанской кухней, который находился в нескольких шагах от центральной площади города. Мы заказали традиционное испанское блюдо паэлья [17] , а на закуску оливки и хамон [18] . Помню, как я сидел тем теплым летним вечером и смотрел, как с висящих свиных ног повар срезал для нас куски вяленого мяса. Ноги висели вдоль стены, от одной двери ресторана до другой. Все двери были открыты настежь. Я еще подумал тогда:

«Не очень-то хорошая у них обстановка в плане санитарии, мясо висит прямо возле открытых дверей, рядом с которыми постоянно проносятся машины, поднимая клубы пыли. У нас в Штатах такое вряд ли было бы возможно».

Но тут же я подумал о том, что у нас в Америке, наверно, чересчур много всяких законов, правил и запретов.

«Здесь все проще, и не стоит волноваться об этом», – решил я.

Если бы я только знал тогда, чем все это закончится… Мы даже снова пришли в этот ресторан следующим вечером, чтобы отпраздновать мою победу на соревнованиях. Мне тогда действительно нужен был хороший финальный забег накануне Олимпиады, и он у меня получился. И, даже несмотря на почти полное отсутствие конкуренции, 200-метровку я пробежал тогда с очень приличным временем – 19,91 секунды.

Но уже вскоре мои опасения насчет антисанитарной обстановки в том ресторане подтвердились. Когда на следующий день мы приехали в аэропорт Мадрида, меня начало сильно тошнить. В самолете на протяжении восьми часов полета мне постоянно приходилось ходить в туалет, поскольку меня постоянно тошнило. Лишь изредка мне удавалось заснуть. Я чувствовал дикую усталость, хотя прекрасно выспался накануне. На протяжении следующих нескольких дней расстройство желудка и тошнота продолжались. В конце концов, спустя пять дней мои мучения закончились, и мне стало легче.

Ошибочные предположения

К счастью, мое физическое состояние не мешало мне тренироваться, поэтому я не придал этому случаю особого значения. Однако в день отлета в Барселону, когда я одевался, я заметил, что брюки, которые всегда прекрасно подходили мне по размеру, были великоваты в талии.

«Очень странно», – подумал я тогда, но не придал этому никакого значения, ведь все было объяснимо – несколько дней я практически ничего не ел и в результате, видимо, похудел. Никаких проблем.

После прилета в Барселону я решил взвеситься в тренажерном зале. Мой боевой вес всегда составлял около 76 килограммов, но весы показывали всего лишь 73. Это определенно начинало беспокоить меня. Но подготовка проходила по плану, и я решил, что лишние разговоры могут только навредить мне. Поэтому о снижении своего веса я не стал говорить никому, даже своему тренеру, Клайду Харту. В тот момент я меньше всего хотел, чтобы люди, находящиеся рядом со мной, начали беспокоиться и нервничать.

Первые раунды предварительных забегов на 200 метров должны были состояться утром, а четвертьфинальные забеги вечером того же дня. Проснувшись утром того дня, я почувствовал некоторое волнение. Хотя ничего удивительного в этом не было – ведь это моя первая Олимпиада, к тому же я был фаворитом. С тех пор, как началась моя профессиональная карьера, за последние два года я лишь дважды проигрывал на 200-метровке. Я победил на отборочных предолимпийских соревнованиях в Соединенных Штатах в забеге, где участвовали шесть лучших бегунов мира на дистанции 200 метров. А поскольку по правилам одна страна может выставлять только трех спортсменов в одном виде соревнований, в Барселону приехали лишь трое из этих шести бегунов. Я просто должен был пробежать так, как я могу, и стать олимпийским чемпионом.

Приехав на олимпийский стадион, я приступил к стандартной подготовке к предварительным забегам. К тому времени я находился в Барселоне уже около недели. Когда я проверял свои стартовые колодки перед забегом, я уже не думал о том, что нахожусь на Олимпиаде, о том, что на трибунах находятся мои родители, мой брат и мои сестры, и о том, что на карту поставлена олимпийская медаль. За последние два года я стал лучшим бегуном в мире на дистанции 200 метров, к тому же на тот момент я был действующим чемпионом мира в этом виде программы. В общем, я был фаворитом. Поэтому было естественно, что я должен выйти в четвертьфинал, преодолев предварительные забеги без каких бы то ни было особых проблем. И тем не менее я был настроен очень серьезно.

Я вообще всегда очень серьезно относился к предварительным забегам. Хотя этого можно было и не делать, ведь, как правило, самых сильных бегунов на предварительной стадии специально распределяют в разные забеги. И это вполне объяснимо – сильнейшие бегуны должны сражаться друг против друга в финале, а не в предварительных забегах. Но именно в этих забегах, когда еще нет такого накала борьбы, как в финале, я мог более тщательно проработать отдельные части дистанции. И, поскольку старт всегда был моим слабым местом, я делал его максимально резким, полностью выкладывался на первых

50-80 метрах, словно я бегу в финале, а оставшуюся часть дистанции добегал уже несколько расслабленно, чтобы сэкономить силы для следующих забегов.

И вот прозвучал стартовый выстрел, и забег начался. Я бежал в самой середине, по четвертой дорожке. За исключением Патрика Стивенса, достаточно неплохого спринтера из Бельгии, я даже не знал ни одного из спортсменов этого забега. И, несмотря на то что каждый из них был лучшим бегуном на этой дистанции в своей стране, это не были спринтеры мирового класса, способные показать высокий результат на соревнованиях такого уровня. Сразу после старта, во время разбега, когда голова еще опущена, я не видел никого из соперников, поэтому мысленно решил для себя, что все идет неплохо.

Приблизительно после первых 20 метров дистанции на выходе из фазы разбега, когда я начал поднимать голову, я понял, что дела мои не так хороши. Обычно в предварительных забегах к тому времени, когда я заканчивал разбег и поднимал голову, я уже нагонял соперника, бегущего по соседней дорожке, или даже обгонял его. Но сейчас я бежал позади всех! Я чувствовал, что темп моего бега не такой быстрый и мощный, как обычно. Поэтому я начал незамедлительно увеличивать его, и хотя это дало определенный результат, к середине забега я все равно не вышел в лидеры. Я смог лишь догнать Стивенса. Моя неспособность обогнать начала пугать и нервировать меня, и я добавил еще. Только на самом финише я все-таки обогнал его и выиграл тот забег.

Несмотря на то, что забег был выигран, я чувствовал себя ужасно. Было ощущение, словно я бежал в чьем-то чужом теле. Обычно я чувствовал свою силу и скорость и всегда мог контролировать забег. Но на этот раз, независимо от моих усилий, я был не в состоянии легко убежать от своих соперников.

Когда я зашел в зону для разминки, чтобы снять свои шиповки и переодеться, на табло как раз демонстрировался повтор этого забега. Я решил посмотреть на себя со стороны, ведь я прекрасно понимал, что что-то не так. Я отчетливо увидел на этом повторе, что весь забег я боролся. В этом забеге я не выглядел быстрым и сильным и уж точно не контролировал его.

Вот теперь я действительно начал беспокоиться. Тут же в моей голове стали всплывать события последних двух недель: снижение веса, брюки не по размеру, тошнота и болезненное состояние по дороге из Саламанки в Мадрид. Но ведь на тренировках все это время я чувствовал себя прекрасно! Все это было очень странно…

Как только я начал задумываться о причине всего этого, я сразу же все понял. В последнюю неделю перед главным соревнованием спортсмен находится в некоем состоянии спада, когда прекращаются тяжелые нагрузки на тренировках, а мышцы тела отдыхают и восстанавливаются. Все это делается для того, чтобы он был максимально готов к предстоящему старту. И основной упор на тренировках в эту неделю делается не на силу и выносливость, а на технику. Я же в последнюю неделю постоянно отрабатывал старт и разбег. Выходит, что за эту неделю я значительно потерял в своей силе и скоростной выносливости.

Сразу после забега ко мне подошел мой тренер Клайд. И, несмотря на то что мы оба понимали, что происходит, он попытался приободрить меня.

– Думаю, – сказал он, – все не так плохо, как кажется. Этот забег помог тебе продышаться и почувствовать ритм. Кроме того, ты не привык стартовать в такой ранний час.

Но, как бы мы ни хотели думать именно так, мы оба уже понимали, что, по всей вероятности, дело совсем в другом.

Неуправляемый процесс

Я вернулся в свой номер в отеле для того, чтобы отдохнуть перед четвертьфинальным забегом, который был назначен на вечер того же дня. Когда я сидел в своем номере и думал о том, что же произошло со мной в предварительном забеге, с одной стороны, я чувствовал, что готов выйти на старт следующего забега и бежать так, как я это делал всегда. Но, с другой стороны, я чувствовал какой-то страх, страх того, что могу пробежать также беспомощно, абсолютно не контролируя свой забег.

Когда мы вечером приехали на олимпийский стадион, я пытался не думать о том, что произошло утром, и мысленно настраивал себя, что все идет хорошо. Но все шло совсем не хорошо, и я это понимал. На старте я делал все так, как умел и как делал это не раз – мощный старт и разбег. Но это был уже четвертьфинал, где выступали тридцать два лучших бегуна мира, и это был совсем другой уровень по сравнению с предварительными забегами. Когда я поднял голову после разбега, я снова увидел, что нахожусь позади всех соперников. Я смог «включиться», но на финише был лишь вторым.

Да, я вышел в полуфинал, но уже отчетливо понимал, что в таком состоянии у меня нет никаких шансов выиграть олимпийское золото. Когда на следующий день я бежал в полуфинале, то понимал, что могу даже не отобраться в финал. Хотя в четвертьфинале, как я полагал, я бежал уже несколько лучше, чем в предварительном забеге.

«Может, в полуфинале и в финале я побегу еще лучше?» – думал я.

Конечно, я сделал все, что мог, но в полуфинале я показал лишь шестой результат. В финал выходят первые четверо бегунов, поэтому я распрощался со своей мечтой об олимпийском золоте.

После полуфинального забега мне пришлось дать пресс-конференцию для того, чтобы объяснить, почему я не смог пробежать на результат, который показывал на протяжении последних двух лет. Ведь я был главным претендентом на победу! Насколько смог, я взял себя в руки и спокойно рассказал все как есть. Но внутри я весь кипел от гнева. Я не мог поверить в то, что произошло со мной. И совсем не представлял, что со мной будет дальше. Последние три года я считался одним из самых влиятельных бегунов мира, имел очень выгодный контракт, получал огромные гонорары и был очень уважаемой персоной в мире спорта. И что будет теперь? Теперь, когда я уже не «номер один»?

Когда после пресс-конференции я вернулся в свой номер в отеле, меня там ждали мой тренер, родители, брат и сестры. Они обняли меня и сказали:

– Мы очень любим тебя.

Помню, я тогда сказал им всем:

– Я очень благодарен вам за то, что вы все здесь. Для меня это очень много значит. Но сейчас я хочу побыть один.

И остался один, на стуки в дверь не отвечал, потому что не хотел никого видеть. Я открыл дверь лишь моему отцу. Наверно, в тот момент я попросил бы кого угодно оставить меня в покое. Но не его. Он всегда был моим героем, и я восхищался им. Мой отец никогда не был слишком эмоциональным человеком, но, несмотря на это, в любых сложных жизненных ситуациях с должным спокойствием он в нужное время говорил мне самые нужные слова. Поэтому в тот тяжелый для меня момент именно с ним я почувствовал себя спокойно.

– Мы все очень гордимся тобой, – сказал он. – Я знаю, тебе сейчас очень нелегко, но ты должен держаться. Все будет хорошо.

Было видно, как он переживает за меня.

– Да, все будет хорошо, – ответил я.

Именно его слова помогли мне пережить тяжелые дни после того полуфинала в Барселоне.

Мой второй олимпийский шанс

И вот спустя четыре года у меня снова был шанс. Шанс не только выиграть олимпийскую медаль, но и войти в историю спорта. Мы вместе с моим агентом и менеджером Бредом смогли убедить Международную ассоциацию легкоатлетических федераций (IAAF) [19] заявить меня на выступление сразу в двух олимпийских дисциплинах – в беге на дистанциях 200 и 400 метров. До этого момента еще ни один бегун в мире не участвовал сразу в этих двух олимпийских видах.

После шести месяцев интенсивных тренировок и соревновательной практики я был готов. Даже более чем готов. Перед Олимпиадой я тренировался в городке Вако, штат Техас, где мой тренер Клайд Харт все еще работал наставником по легкой атлетике в Университете Бейлор [20] . Я тренировался там практически ежедневно. В последнюю неделю до старта вместо силовых тренировок мы сконцентрировались на отработке технической стороны забега. Мы решили дать мышцам моего тела отдохнуть и восстановиться для того, чтобы во время главного олимпийского старта я чувствовал себя свежо, и только лишь за несколько дней до него провести последнюю полноценную тренировку.

В основном всю эту неделю я отрабатывал технику старта, который, как я всегда считал, был моим слабым местом. В тот день, на который была намечена моя последняя основная тренировка перед Олимпиадой, я, как всегда, сначала размялся. Эта разминка была в основном направлена на отработку скоростной выносливости и техники бега. Помню, после разминки ко мне подошел Клайд и спросил, не стоит ли мне попробовать сделать пробные забеги в шиповках, в которых я всегда бегаю 200-метровую дистанцию. Обычно на подобных тренировках я бегал именно в этих легких шиповках, но на этот раз решил не одевать их до самого олимпийского старта, а потренироваться в обычных беговых кроссовках, хотя это было и не очень удобно.

Во время тренировки мы всегда использовали специальное звуковое устройство, которое издавало звук с интервалом в несколько секунд и очень помогало мне поддерживать необходимый темп бега. Подобно метроному, который заставляет музыканта держать нужный ритм, это устройство помогало мне точно чувствовать свою скорость на дистанции. Таким образом, я мог бежать именно в необходимом мне темпе – ни быстрее, ни медленнее. С точки зрения стабильности результата это было очень важно для тренировочного процесса. Посудите сами: благодаря устройству я мог пробежать двухсотметровую дистанцию три раза подряд, за 23 секунды каждый. Это было значительно эффективнее, чем если бы я, допустим, бежал один забег за 21 секунду, второй – за 25 секунд, а третий – за 23 секунды.

В течение пятнадцати лет я слышал звук этого устройства, который раздавался из громкоговорителя на стадионе Университета Бейлор. Я уже настолько привык тренироваться с ним, что изготовил себе свое собственное подобное портативное звуковое устройство, для того чтобы, уезжая из Вако, я мог всегда взять его с собой.

В тот особенный день я отрабатывал 200-метровый забег, настроив звуковое устройство на 23-секундный результат. Стартовал. На 50-метровой отметке дистанции я заметил, что несколько опережаю график бега. Несмотря на это, я продолжал держать заданный темп. Я ожидал, что на следующей отметке дистанции буду иметь приблизительно такой же запас опережения графика бега. Но он стал еще больше! Я немного расслабился и сбросил темп для того, чтобы на финише уложиться в 23 секунды, но на третьей отметке мой временной результат только улучшился! На последнем отрезке дистанции я уже решил не снижать темп своего бега, несмотря на то что делал это обычно.

Я пересек финишную черту, думая, что опередил заданный результат максимум на секунду, не более. Наконец я услышал звук. 21,5 секунды. Не может быть! Я опередил график на целых полторы секунды! Это был просто невероятный результат для тренировки, ведь около месяца назад, на соревнованиях, я пробежал за 19,66 секунды, установив этим результатом новый мировой рекорд! Но ведь здесь был простой тренировочный забег, тем более вторую часть дистанции я бежал, уже несколько расслабившись, для того чтобы попасть в заданные 23 секунды. Просто невероятно! Я явно находился в своей лучшей спортивной форме.

Я посмотрел на своего тренера Клайда, который молча стоял на внутренней дорожке, уставившись на свой секундомер. Обычно после забега он сразу говорил мне, чтобы я возвращался к стартовой линии, но на этот раз он просто молчал. Как ни в чем не бывало, я спокойно отправился к линии старта, как делал это всегда во время интервала между забегами в девяносто секунд.

– Тридцать секунд! – услышал я команду Клайда.

Эта команда означала, что минута отдыха между забегами уже прошла, и через тридцать секунд я уже должен снова быть на линии старта. Девяносто секунд означает, что на отдых есть лишь девяносто секунд. Не сто секунд, не две минуты – именно девяносто секунд. Это не означает то, что через девяносто секунд после забега я иду назад к линии старта. Через девяносто секунд я стартую снова. И ни секундой позже.

Я вернулся к линии старта и приготовился. Прозвучал сигнал, и я побежал. Из собственного опыта я знаю, что на первых пятидесяти метрах дистанции я всегда прикладываю больше усилий, чем на оставшихся. Обычно я делаю максимально мощный старт, вхожу в ритм бега, а затем слегка расслабляюсь и просто поддерживаю этот ритм. На этот раз я решил попробовать начать забег поспокойнее. Но, пробежав первую отметку дистанции, которая находилась на 50 метрах, я услышал сигнал лишь спустя полсекунды. Как и в предыдущем забеге, я вновь опережал график бега.

«Надо бы чуть сбавить», – подумал я.

Однако вносить изменения в темп бега на ходу очень непросто, да и неудобно, поэтому я решил продолжать бежать в своем ритме. Тем более что оставалось еще две трети дистанции. Второй забег я пробежал приблизительно с тем же результатом, что и первый, – где-то на полторы секунды быстрее, чем было нужно.

Я посмотрел на Клайда – он снова молчал. А у меня словно выросли крылья. Я чувствовал, что нахожусь в своей лучшей спортивной форме, и, хотя уже через девяносто секунд мне нужно было бежать последний из трех забегов, я знал, что если захочу, то могу бежать его и через двадцать секунд. Но этого делать нельзя. Так же, как нельзя бежать тренировочный забег на максимуме. Но я был готов к этому.

Поэтому последнюю, третью, 200-метровку я побежал строго после окончания второго интервала на отдых, то есть опять ровно через девяносто секунд. Я снова прекрасно пробежал первый пятидесятиметровый отрезок и, когда вновь понял по сигналу, что опережаю график забега, почувствовал дополнительный прилив сил. На отрезках 100 и 150 метров я еще больше увеличил свое преимущество. На этот раз мой результат на финише был на две с половиной секунды быстрее! Итак, 21,5 секунды – в первом и во втором забегах и 20,5 секунды – в третьем.

Я пошел по дорожке, по направлению к линии старта. Обычно Клайд подходил туда же, я ему рассказывал о своем самочувствии во время забегов, а он сообщал мне их точные результаты. Но на этот раз все было не так, как обычно. Вместо этого он прямиком направился в свой офис, который находился прямо под трибунами. Когда я подошел к офису, он уже выходил из дверей, держа в руке свой тренерский блокнот.

– Спокойно, без паники, – сказал он и протянул мне свой секундомер, на котором были зафиксированы окончательные результаты всех трех забегов: 21,4; 21,2; 20,1.

– И это при том, что ты бежал не в шиповках, а в простых кроссовках, – добавил он.

У нас с Клайдом вообще очень много общего. Мы одинаково мыслим, одинаково прилагаем максимум усилий для достижения результата, и, если наши старания приносят желаемый результат, мы не считаем, что настало время расслабиться и праздновать. Поэтому мы оба знаем, что, если я показал тот результат, на который способен, значит, мы оба все сделали правильно. Сейчас я работаю с одним спортсменом, который все время, когда я спрашиваю его о том, как проходит тренировочный процесс, говорит мне, что и ему, и его тренеру кажется, что они несколько опережают график.

– Значит, ваш график неправильный и его надо срочно менять!

Я думаю только так.

В тот день и я, и мой тренер Клайд поняли одно – через неделю в Атланте я действительно готов стать чемпионом.

– Сено на своем месте – в сарае, – сказал он мне тогда, – теперь мы готовы.

Хотя даже тогда я все равно допускал мысль о том, что могу и не выиграть. Ведь у меня уже был печальный опыт 1992 года, когда я вроде бы тоже делал все правильно и, несмотря на это, не смог даже побороться за медаль.

– А вдруг снова что-нибудь случится в самый последний момент и я вновь потерплю неудачу?

Время пришло

В день финального олимпийского забега на дистанцию 400 метров я проснулся в прекрасном настроении. Я чувствовал, что готов выиграть свою первую золотую олимпийскую медаль. Ведь на пути к финалу я прошел все три стадии предварительных забегов, выиграв каждый из них. Поэтому я являлся несомненным фаворитом. И, несмотря на то что в финале мне предстояло сразиться с очень сильными соперниками, среди которых были мой товарищ по сборной США Олвин Харрисон, два бегуна из Ямайки Роксберт Мартин и Дэвиан Кларк, а также англичанин Роджер Блэк, все ставили на мою победу.

Я давно уже не проигрывал на этой дистанции. Последний раз это было лет шесть тому назад, когда я еще учился в колледже. Однако я никогда не считал себя непобедимым в этом виде. Конечно, я не думал о том, что в финале любой из моих соперников может победить меня, но знал, что произойти может все что угодно. На своем собственном опыте я убедился в том, что можно выигрывать постоянно, но в любой момент одна незначительная ошибка может стоить вам победы. И если что-то опять пойдет не так, смогу ли я снова через четыре года набрать такую форму?

В день финала я заказал себе завтрак в номер, а затем сложил в сумку форму, номер участника соревнований, носки, шиповки, аудиоплеер, наушники и всякую мелочь – в общем, все то, что мне сегодня может понадобиться. Мысленно я прокручивал в своей голове каждый сценарий, который может произойти в сегодняшнем финале, и тут же старался придумать свой план действий относительно каждой возможной ситуации.

Мы приехали на стадион заранее, задолго до начала финального забега на 400 метров. Как правило, я не любил долгих ожиданий и, поскольку был отлично готов, старался приезжать на стадион прямо к забегу. Но на этот раз я решил поехать пораньше. К тому же у меня было какое-то ощущение, что чем раньше я туда приеду, тем быстрее начнется забег.

И вот время подошло. Я закончил разминаться и уже собирался идти в комнату для регистрации участников забега. В эту комнату вызываются все участники, там каждый из них расписывается в стартовом протоколе, а затем они все вместе ожидают вызова на беговую дорожку стадиона к линии старта.

Ко мне подошел мой тренер Клайд и отвел меня в сторонку. Мы помолились. Мы всегда так делали, еще со времен колледжа. Многие так делают. Я слышал, как некоторые спортсмены просят Бога, чтобы он позволил им победить. По-моему, это смешно. Клайд всегда просто просил Бога сохранить мое здоровье и дать мне возможность пробежать мой лучший в жизни забег.

«Бог благословил меня. Его работа сделана. Теперь все зависит только от меня».

Мы с Клайдом никак не могли прийти к решению, как мне поступать, – бежать четырехсотметровый забег по максимуму и даже попытаться установить новый мировой рекорд или все-таки несколько поберечься, поскольку уже через день мне стартовать на 200-метровке. Все же двухсотметровая дистанция была более трудной задачей, и не только потому, что этот забег проходит в более жесткой борьбе, а также потому, что мне придется бежать его после четырех дней изнурительных забегов на 400 метров.

– Как бы то ни было, решение за тобой, – сказал Клайд, перед тем как мы сели в автобус, который повез нас с разминочной площадки на Олимпийский стадион.

Я прокрутил в своей голове оба варианта и решил: буду придерживаться плана. Не стоит думать о мировом рекорде – для этого еще будет время. Главное – это олимпийское золото.

К золотой медали в золотых шиповках

Я уже привык к аплодисментам и многочисленным вспышкам фотокамер. Это происходило каждый раз, когда я появлялся на стадионе. Такое повышенное внимание к моей персоне возникло не только потому, что я стал лицом Олимпийских игр 1996 года, и не потому, что я заявил, что, возможно, сделаю то, чего еще не удавалось сделать никому до меня. Нет. Такое внимание в основном возникло из-за того, что фирма «Найк» (Nike) [21] специально для меня изготовила яркие шиповки золотого цвета. Они абсолютно не были похожи на все остальные беговые шиповки. Над технологией и дизайном этих шиповок специалисты фирмы трудились более двух лет. Они были великолепны. Но в основном среди любителей легкой атлетики, а также в средствах массовой информации обсуждался их цвет – цвет золота. В одном журнале даже была статья, целиком посвященная этим шиповкам, где говорилось, что их можно увидеть с любой, даже самой дальней точки стадиона. Конечно, кто-то считал мое решение выйти на олимпийский стадион в шиповках золотого цвета слишком дерзким и вызывающим, но я-то был уверен в своих способностях завоевать олимпийское золото, соответствуя, таким образом, своей золотой обуви.

Золотой проект спортивной обуви фирмы «Найк» фактически начался именно с этих шиповок для спринтерского бега. В середине девяностых годов фирма значительно отстала от своих конкурентов, например, таких как японская компания «Мидзуно» (Mizuno) [22] в вопросах качества, технологии и разработок новых моделей. Один из самых громких скандалов произошел во время чемпионата мира 1993 года, когда на последних ста метрах 400-метровой дистанции у олимпийского чемпиона Квинси Уоттса [23] порвалась шиповка, и на финише он был лишь четвертым. В своем поражении он обвинил обувь фирмы «Найк», демонстративно показав свою порванную шиповку всему миру во время телевизионного интервью.

На этот раз фирма «Найк» работала над моими шиповками почти три года. В основном эта компания предлагает большой ассортимент профессиональной спортивной обуви на любой вкус. Спортсмен может выбрать для себя любую понравившуюся модель, и производитель специально для него изготовит обувь любого цвета. По желанию на обувь могут нанести его имя, логотип или любую другую графику – в общем, удовлетворить любую прихоть заказчика. При заказе своих шиповок за основу я решил взять модель фирмы «Найк», которую компания выпустила еще в 1984 году к Олимпиаде в Лос-Анджелесе – очень легкие и гибкие шиповки. В то время я еще учился в университете. Однако в 1990 году эта модель была снята с производства, и ее заменила новая, более жесткая и тяжелая модель. Я же всегда предпочитал, чтобы моя нога чувствовала поверхность беговой дорожки.

Несмотря на то, что модель шиповок, которую я выбрал, уже давно не выпускалась, специалисты «Найк» охотно взялись за ее изготовление. На специальные пластины (которые являются нижней частью шиповок и в которые собственно вкручены шипы) они смоделировали точный контур моей стопы для того, чтобы изготовить шиповки специально для меня. Тогда, в начале 1995 года, они вообще выдвинули этот проект на первый план. Помню, на нашей первой встрече они спросили меня, почему я выбрал именно эту модель.

– Какими бы вы хотели видеть эти шиповки, – спросили они меня, – если, допустим, предположить, что нет предела воображению?

После того, как я ответил, они приступили к работе.

В течение двух лет шли разработки и исследования, которые были направлены не просто на создание для меня уникальной обуви, а скорее на создание обуви, которая должна помочь мне показать более высокие результаты. Учитывалось все – и мои пожелания, и мое телосложение, и все особенности и тонкости бега на короткие дистанции. Мы даже провели специальный тестовый забег на 200 метров – была установлена высокоскоростная камера, которая была сфокусирована на моих ногах и снимала весь забег, от старта до финиша. Благодаря съемке со скоростью 1000 кадров в секунду у нас появилась уникальная возможность подробно рассмотреть действия моих ног во время забега. Теперь мы действительно понимали все движения моих ног и то, как точно обувь взаимодействует с моей ногой и с беговой дорожкой. Было точно установлено то, что на изгибе это взаимодействие было совсем не таким, как в прямом положении ноги, что с правой ногой обувь взаимодействовала совсем не так, как с левой, и что в беге на 200 метров это взаимодействие происходит совсем не так, как в беге на 400 метров. Таким образом, благодаря этим исследованиям была получена масса данных, которые помогли спроектировать и изготовить две уникальные пары обуви – одну для дистанции 200 метров и вторую для дистанции 400 метров. И в той, и в другой парах левая шиповка отличалась от правой.

В то время я встречался с командой дизайнеров из «Найк» практически ежемесячно. Ближе к началу сезона 1996 года мы стали работать еще плотнее, поэтому начали встречаться еще чаще. Они приезжали ко мне на стадион с огромными сумками опытных образцов шиповок, в которых использовали различные виды материалов, для того, чтобы я тут же опробовал их все во время тренировки. После проб я делился с ними своими ощущениями, и они вносили изменения.

После того, как мы наконец остановились на материале, осталось только выбрать цвет. Для фирмы «Найк», которая вложила в этот проект так много времени, денег и ресурсов, было крайне важно, чтобы эти единственные в своем роде, революционные спринтерские шиповки, которые весь мир впервые увидит на Олимпийских играх на ногах самого популярного бегуна, выглядели как-то особенно. За многие годы компания прославилась своим маркетинговым мастерством, но теперь и я стал частью процесса принятия решений. Мы рассматривали множество различных вариантов выбора цвета, даже думали о том, чтобы сделать эти шиповки телесного цвета, для того чтобы издалека создавалось впечатление, что я вообще без обуви. Затем возник вариант отражающего зеркального цвета. Выглядело действительно очень здорово, и всем понравилась эта идея.

– Это настолько ярко, что ты будешь выделяться из всех, – сказал мне тогда кто-то из команды. – Тебя будет видно даже людям, находящимся на самых дальних трибунах.

А я почему-то спросил:

– А вам не кажется, парни, что это цвет серебра?

Все замолчали. Затем, немного посовещавшись, мы все единодушно пришли к заключению, что обувь серебристого цвета абсолютно не соответствует нашей конечной цели.

И тут меня осенило:

– Они должны быть золотыми!

И, словно прочитав мои мысли, Тоби Хэтфилд [24] , блестящий дизайнер обуви, который был руководителем этого проекта и который и по сей день остается моим очень хорошим другом, посмотрел на меня и спросил:

– А что ты думаешь по поводу цвета золота?

Вообще я всегда абсолютно спокойно относился к золоту. Никогда не носил на себе много драгоценностей, как это любят делать многие известные спортсмены. У меня была лишь простенькая золотая цепочка на шее, я купил ее в самом начале своей профессиональной карьеры на первые заработанные деньги. Эта цепочка являлась для меня своеобразным талисманом, и после завершения своей спортивной карьеры я ее больше не надеваю. И еще у меня были две серьги. Золотая в виде колечка – в ней я бежал дистанцию 200 метров, и маленький гвоздик с бриллиантом – для 400-метрового забега. Так что вряд ли мою внешность считали яркой, скорее мой внешний вид характеризовали как скучный или серый. Хотя, думаю, что эти оба определения в значительной степени отражают особенности моего характера. Я уверен в себе, но не нахален. Да, я всегда стараюсь добиваться эффективности в своем деле, но это не означает, что я консервативен в своем беге или стиле.

Итак, решено. Приблизительно через месяц мы договорились о новой встрече, на которой команда дизайнеров «Найк» продемонстрирует всем нам уже готовую пару золотых шиповок. Честно говоря, я никогда не думал, что одна пара обуви может привлечь так много внимания и что люди будут вспоминать о ней даже несколько десятилетий спустя. Я никогда не рассматривал это как самоутверждение, но при этом не думал и о том, какие могут быть последствия, если я вдруг потерплю поражение в этих золотых шиповках. Ведь провал попытки сотворить олимпийскую историю в своих «родных стенах» не сможет оправдать ничто. Вопрос в том, кто сможет сотворить эту историю. Золотые шиповки или я сам? Скоро я это узнаю.

Забег

За десять минут до назначенного старта я занимался своими обычными делами: установив стартовые колодки, сделал одну пробную попытку старта. Старт из колодок был очень важен для меня. Но он не имеет такого значения на дистанции 400 метров. Вот на 200-метровке он крайне важен. На 400-метровой дистанции благодаря ее длине у бегуна, помимо старта, есть достаточно времени для того, чтобы принять решение и попытаться изменить ход забега. Сейчас моей главной задачей было избежать любой возможной ошибки. Поэтому после пробного старта я сел на свой персональный куб, на котором был указан мой стартовый номер, и попытался еще раз мысленно прогнать в голове весь предстоящий забег.

Сидя в ожидании вызова на старт я решил воспользоваться возможностью и изучить стадион, чтобы почувствовать его атмосферу. Трибуны были забиты до отказа, и это снова вернуло меня к мысли о том, что через несколько минут я собираюсь выиграть свою первую золотую олимпийскую медаль. Я снова сказал себе:

«Для того чтобы сделать это, ты не должен совершить ни единой малейшей ошибки».

Поэтому я отключился от толпы и снова направил все свои мысли на предстоящий забег, который должен был начаться уже с минуты на минуту.

И вот он – стартовый выстрел. С самого старта я начал следовать своей стратегии – сделать мощный старт и затем взять максимальный темп. Первая фаза забега мне действительно удалась – я не сделал никакой ошибки, и ничего неожиданного, слава богу, не произошло. Чувствуя себя очень комфортно во время разбега, я попытался даже слегка расслабиться. В основном я был сосредоточен на Дэвиане Кларке [25] , который всегда очень мощно стартовал. Я бежал по шестой дорожке, а он через две дорожки от меня. Я заметил, что на старте ему не удалось создать большой задел между ним и бегуном из Катара, Ибрагимом Исмаилом Муфтахом. Это позволило мне понять, что остальные бегуны, включая и Роджера Блэка [26] , стартовали еще хуже их. Естественно, я не мог оглядываться – это сбило бы меня с темпа, поэтому попытался ощутить его присутствие. Да, я чувствовал – он был рядом. Тогда я понял, что бегу не с той скоростью, которая мне нужна, и что необходимо ее увеличивать.

Обычно на первых 200 или 300 метрах я уже полностью выкладывался, но я находился в такой прекрасной форме, что почувствовал, что никакой усталости я пока не ощущаю. Поэтому я стал добавлять и уже приблизительно на 180 метрах дистанции набрал ту скорость, которую обычно набирал лишь после 200-метровой отметки. Я решил не снижать темпа. Начал обгонять Роксберта Мартина из Ямайки, затем его товарища по команде Дэвиана Кларка. На отметке 275 метров я обошел Ибрагима Исмаила Муфтаха, который бежал по седьмой дорожке. Когда мы проходили вираж стадиона, я уже видел лишь англичанина Айвэна Томаса с восьмой дорожки. При выходе с виража на финишную прямую (последние 100 метров дистанции) я уже бежал первым. Тогда я понял, что уже не отдам эту победу никому!

Я продолжал финишировать. Обычно примерно за 75 метров до финиша начинает наваливаться определенная усталость, но тогда я не почувствовал ни капли усталости. Я уже понимал, что я победитель, но теперь в моей голове мелькала другая мысль – мировой рекорд. Действующий рекорд составлял 43,29 секунды. После пересечения финишной черты первым делом я посмотрел на табло стадиона – 43,49. Это было отличное время, мой третий результат за всю спортивную карьеру, но… до мирового рекорда мне не хватило всего две десятых секунды! И я даже знал почему. Во второй фазе забега, между 75 и 150 метрами дистанции, я расслабился слишком сильно. Думаю, там я и потерял эти две десятых…

Размышляя над этим, я забыл о самом главном – ведь я победил! Я – олимпийский чемпион в беге на 400 метров! Меня всегда пугало одно – закончить свою спортивную карьеру в качестве одного из лучших спринтеров мира и так никогда и не выиграть золотую олимпийскую медаль. Я был счастлив! Обернувшись назад, я увидел англичанина Роджера Блэка, к которому я всегда испытывал большое уважение. Судя по счастливому выражению его лица, я понял, что он был вторым. Мы обнялись и поздравили друг друга.

Но теперь мне надо было думать уже о забеге на 200 метров. Хотя в тот момент я не переживал за это.

– Я готов выйти прямо сейчас на старт 200-метровки, – заявил я журналистам сразу после финиша.

Я был очень возбужден. И чувствовал себя действительно прекрасно.

Но в ожидании церемонии награждения, бродя по раздевалке, я все-таки постоянно думал о предстоящем забеге на 200 метров. Дистанция на 400 метров теперь казалась мне некоей формальностью, каким-то промежуточным этапом на пути к победе на 200-метровке, выиграв которую я бы вошел в историю спорта как первый человек, добившийся победы в этих двух олимпийских дисциплинах. В раздевалку зашел очень взволнованный Роджер, и я начал рассказывать ему о своих мыслях по поводу забега на 200 метров.

– Майкл, – сказал он, – не думай сейчас ни о чем. Наслаждайся моментом. Это особенный момент, и ты будешь вспоминать его всю оставшуюся жизнь.

И он оказался прав. Когда я поднимался на подиум, я подумал о своих родителях, о брате и сестрах, которые в этот момент смотрели на меня с трибун стадиона, о том, как много они сделали для меня, о том, как они всегда поддерживали меня. Я вспомнил о том, как в детстве мои три сестры и брат постоянно гоняли и дразнили меня – ведь я был самым младшим. Вот и пришлось мне стать самым быстрым!

Я посмотрел на трибуны и увидел своих родных, которые махали мне руками. Стоя на верхней ступеньке подиума, я снова вспомнил слова Роджера, которые он сказал мне в раздевалке. Я посмотрел на стадион и вспомнил, что нахожусь в Атланте, в своей родной стране, и именно здесь я выиграл свою первую золотую олимпийскую медаль. После торжественной речи мне вручили золотую медаль. Во время исполнения Государственного гимна Соединенных Штатов я снова подумал о своей стране и о том, что я сделал для нее. И, несмотря на то что обычно я всегда сдерживал свои эмоции, на этот раз меня переполняли чувства радости, гордости и удовлетворения. А потом я заплакал. Я понимал, что в этот момент меня видят миллионы людей по всему миру, но мне было все равно…

В тот вечер вместе с моей семьей и друзьями мы решили отпраздновать мою победу в ресторане. Но расслабиться полностью я не смог – ведь я знал, что это еще не финиш. Уже через два дня мне предстоял забег на 200 метров, и я понимал, что в данный момент никто из моих будущих соперников не веселится в ресторане. Поэтому я извинился перед всеми, вернулся в свой гостиничный номер и лег спать.

Попытка войти в историю

На следующий день после дня отдыха я проснулся очень рано, поскольку первый раунд предварительных забегов на дистанцию 200 метров был назначен на утро. Вообще мне нравились утренние старты – не нужно ждать их целый день. На вечер того же дня были назначены четвертьфинальные забеги. Это тоже было по мне – два забега за день. В общем, и предварительный, и четвертьфинальный забеги прошли относительно ровно, и я их выиграл. На них я хорошо отработал старт и первые 60 метров дистанции, которые проходили по виражу дорожки стадиона и на которых я делал отрыв от соперников, бежавших по двум соседним дорожкам.

На следующий день, вечером, после победы в двух забегах накануне, мне предстояло выступать сначала в полуфинале, а затем и в финале. Обычно полуфинальный забег проводился в утреннее время ну или, по крайней мере, в районе полудня, а финальный – вечером. Однако на этот раз оба забега были назначены на вечер. К тому же между ними был перерыв менее двух часов. Как бы то ни было, настал тот день, когда я добьюсь либо огромного успеха, либо огромного провала (что, естественно, не входило в мои планы).

Из-за небольшого перерыва между забегами все участники были вынуждены постоянно разминаться. По пути на площадку для разминки перед полуфиналом Клайд сказал мне:

– Майкл, я подумал и решил, что будет лучше, если после полуфинального забега мы не останемся на олимпийском стадионе, а снова вернемся сюда, на площадку для разминки, ты отдохнешь около получаса, а затем мы проведем разминку с пятидесятипроцентной нагрузкой.

Он понимал, что в этой неудобной и непривычной ситуации с двухчасовым перерывом между забегами нам будет лучше придерживаться нашей стандартной подготовки к забегу. Ведь меньше всего нам хотелось, чтобы в самый ответственный день у нас возникли какие-нибудь непредвиденные обстоятельства. Это было блестящее и мудрое тренерское решение.

Полуфинал прошел очень хорошо. Когда я выбежал из виража и понял, что все соперники уже далеко позади меня, я решил слегка расслабиться, чтобы сохранить больше сил для финала. И даже несмотря на это, за 75 метров до финиша я имел перед всеми остальными такое преимущество, что практически бросил бежать и все равно был первым на финише.

Перед финалом, лежа на массажном столе, я в течение получаса «прогонял» в своей голове предстоящий забег. Клайд ушел на стадион, чтобы узнать, как распределили номера дорожек для участников финала. Когда он вернулся, я попытался определить по его лицу, какой номер дорожки достался мне. Самый идеальный вариант – это четвертая и пятая дорожки. Но на лице Клайда я не увидел никаких эмоций. Думаю, что в тот день, ему действительно было наплевать, по какой дорожке я побегу. Он уже был абсолютно уверен в том, что я могу выиграть независимо от номера дорожки. Но я-то собирался показать сегодня свой лучший результат на этой дистанции! Поэтому был полон решимости использовать для этого любое преимущество.

Поскольку 200-метровая дистанция вдвое короче, я не боялся того, что повторю ту ошибку, которая стоила мне мирового рекорда на 400 метрах. Моей главной задачей было просто бежать настолько быстро, насколько я могу. Пятая дорожка была с более плавным углом поворота, нежели третья или четвертая, и для меня она была бы идеальной. К тому же по соседней шестой дорожке бежал бы соперник, чей результат в полуфинале был одним из самых быстрых. Словно кролик, за которым гонится борзая. Однако по жеребьевке вместо пятой мне досталась третья дорожка. Не идеально, но тоже не самый плохой вариант. Соседние с моей дорожкой достались моему хорошему другу Фрэнки Фредериксу [27] из Намибии, Ато Болдону [28] из Тринидада и кубинцу Ивану Гарсии, обладающему невероятно быстрым стартом. Получалось целых три отличных «кролика».

Я надел свои наушники, которыми всегда пользовался во время разминки. Это помогало мне сконцентрироваться и отвлечься от внешнего мира. Хотя в музыке я люблю различные жанры, от джаза до рэпа, моим самым любимым исполнителем всегда был Тупак [29] . Перед забегом на 400 метров я обычно включал что-нибудь в стиле ритм-н-блюз [30] , в основном предпочитал Д’Анджело [31] . А перед 200-метровым забегом мне всегда хотелось послушать что-то более резкое, агрессивное. На этот раз я решил выбрать песню Тупака «Me Against the World».

– Майкл, пора, – сказал Клайд.

Я и сам знал, что пора, поскольку постоянно смотрел на свои часы в ожидании начала тридцатиминутного отсчета до старта забега. Я встал и начал делать разогревающую разминку. Спустя несколько минут мы сели в автобус, который повез нас обратно на стадион.

Клайд был очень серьезен. Когда я отдыхал в течение получаса, я видел, как он постоянно ходит вокруг тренировочной площадки. Это был явный признак того, что он сильно нервничает. В автобусе, по дороге на олимпийский стадион, ни он, ни я не проронили ни слова. Я снова надел наушники и включил своего любимого Тупака. Снова ту же песню. И хотя темп у нее был немного медленнее, чем я хотел, слова были самые нужные. Мне казалось, что сейчас я буду сражаться против всего мира. Любой из моих соперников мог сразу же прославиться на весь мир, победив меня. И его не за что было бы винить.

– Помни о старте, – сказал мне Клайд, когда мы выходили из автобуса.

Я прекрасно понимал, что он имеет в виду – не срываться со стартовых колодок, как я это часто делал. А потом он добавил:

– Сделай их всех.

На стадионе, в зоне для разминки, где находились все остальные участники забега, я прошел необходимую процедуру регистрации, а затем сел и начал снова и снова мысленно прокручивать предстоящий забег в своей голове. Потом почему-то подумал о вспышках фотокамер, которые сопровождали мой, уже восьмой за эту неделю выход на стадион. Я уже рассказывал о том, что эти вспышки постоянно преследовали меня, как только я появлялся на стадионе.

«А что же будет, если я сейчас выиграю?» – подумал я.

И уже знал, какая будет следующая мысль:

«А что же будет, если я сейчас проиграю?»

Участие в Олимпийских играх возлагает на спортсмена очень большой груз ответственности. И поскольку Олимпиада проходит только раз в четыре года, в основном, за редким исключением, спортсмен может попасть в олимпийскую сборную своей страны максимум два раза за свою карьеру. Поэтому, оказавшись на Олимпиаде, он прекрасно понимает, что это, возможно, первый и последний шанс в его жизни. Ответственность еще больше усиливается, когда спортсмен вспоминает о том, что за него болеет вся его страна. Каждый житель его страны смотрит на него и ждет от него только победы.

Интересно, в какой момент спортсмен начинает все это осознавать? Осознавать, что он находится в особенной ситуации и что он просто не имеет права проигнорировать историческое значение Олимпийских игр. Осознавать, что он просто обязан сделать все возможное, чтобы показать свой лучший результат. А если он уже показывал до этого блестящие результаты и выигрывал крупнейшие спортивные соревнования? Получается, что ему не нужно делать чего-нибудь сверхъестественного, нужно просто сделать все так, как он умеет. Поэтому спортсмен, выступающий на Олимпийских играх, с одной стороны, понимает, что характер этих соревнований особенный и что, возможно, это его первый и последний шанс, но, с другой стороны, знает, что готовиться и соревноваться нужно точно так же, как и на других соревнованиях. Прийти к пониманию этого очень непросто. Это очень «давит» на психику, и спортсмен может запросто поддаться искушению и тренироваться более упорно, чем это необходимо, и таким образом только навредить себе. Также участие в чрезмерном количестве соревнований может пойти совсем не на пользу.

Именно в таком положении я и находился в данный момент. Только что закончились четыре раунда забегов на 400 метров, включая финальный забег, который прошел всего лишь за два дня до начала серии забегов на 200 метров. Таким образом, сегодня мне предстояло бежать уже свой восьмой олимпийский забег. Конечно, начала накапливаться усталость. Да, готовясь к Олимпийским играм, я знал, что мне будет очень тяжело и что я не имею права на ошибку. Но в то же время я прекрасно понимал, на что я иду и как много поставлено на карту. Очень много.

Я понял, что думаю совсем не о том, о чем мне надо думать, и начал снова мысленно прокручивать в своей голове предстоящий забег. Я знал, что, когда мне необходимо сосредоточиться на чем-то очень важном, мне было недостаточно просто не думать о вещах, которые не имели значения в данный момент или которые отвлекали меня от главного. Это не работало. Я должен был немедленно признать, что думаю о чем-то, что отвлекает меня, и затем заменить эту мысль другой, нужной мыслью. И лучше всего это срабатывало, когда передо мной стояла определенная задача. Словно медитация. Я снова шаг за шагом стал визуально представлять в голове весь забег, мысленно доводя его до совершенства.

Прозвучало объявление о том, что до старта финального забега на 200 метров осталось пять минут. Был уже поздний вечер, и температура воздуха была идеальная. Я надел свои шиповки и в ожидании забега стал наблюдать за своими соперниками. Я любил это делать перед стартом. Мне очень хотелось понять, что они чувствуют в этот момент. Уверенность, волнение, а может, страх? Вот взять хотя бы Фрэнки Фредерикса. Он очень открытый человек, и, глядя на него перед стартом, можно было подумать, что он напуган. Но это не так. Я хорошо знал Фрэнки и понимал, что отсутствие в нем предстартовой агрессивности совсем не означало, что он не будет пытаться выиграть забег. А вот Ато Болдон был полной противоположностью. Перед забегом он всегда держался очень уверенно. Но он еще ни разу не выигрывал у меня, поэтому, несмотря на его уверенность, ничто не могло заставить меня думать, что сегодня это сможет произойти.

Наконец по порядку, согласно номерам наших дорожек, мы вышли на олимпийский стадион. Из-за множества фотовспышек я не стал смотреть на трибуны стадиона, но это не помешало мне услышать крики болельщиков:

– Давай, Майкл! Майкл, ты лучший! Подари мне свои шиповки! Мы любим тебя!

Вот это да! Не так-то просто воспринимать такое. Но мне нравилось быть фаворитом.

Я вышел на дорожку, положил сумку на землю и установил стартовые колодки.

«Если я не пробегу этот забег с такой скоростью, с какой я могу, то это может быть только из-за моего старта», – подумал я и начал репетировать пробный старт. Первый получился очень неплохо. Нужно заметить, что мой старт всегда получался по-разному. Иногда хорошо, иногда еще лучше. Очень редко идеально, но слишком плохо – никогда. И я был доволен этим.

Я вернулся к стартовым колодкам и решил попробовать еще раз. Принял стартовое положение, мысленно представил, как выстреливает оружие, и стартовал. Вторая попытка старта мне не понравилась, но я не стал останавливаться, а стал разгоняться дальше, решив отработать свой разбег. Ведь если старт не получается, нельзя бросать забег. Нужно бороться и бежать дальше. Ничего уж тут не поделаешь.

А вот разбег получился отлично. Впрочем, как всегда, – у меня никогда не было проблем с этой фазой забега. Я снова вернулся к стартовой линии, сел и стал ждать, когда прозвучит команда снять тренировочные костюмы. Решил не делать больше пробных попыток старта, несмотря на то что последняя мне совсем не понравилась.

«Все же моя сильная сторона вовсе не старт», – подумал я.

Я снова стал мысленно представлять забег, который мне сейчас предстоит бежать. И опять в моей голове начали всплывать события 1992 года – предыдущей Олимпиады в Барселоне. Каждый раз, когда это происходило, я мысленно пытался заставить себя не думать об этом. Но какая-то часть моего разума все равно продолжала восстанавливать в мыслях то разочарование, которое я испытал в Барселоне. Я попытался управлять своими мыслями.

«Твоих соперников абсолютно не интересует твое поражение четырехлетней давности, – сказал я себе. – Их интересует только одно – победа в сегодняшнем забеге».

Все, я решил, что больше не буду думать о 1992 годе.

«Предстоящий забег я прокрутил в своей голове уже миллион раз, и теперь я готов, – сказал я себе. – Да, я безумно хотел получить ту золотую медаль в Барселоне. Но сегодня мне выпал еще один шанс сделать это. И я не позволю никому и ничему встать на моем пути. Я здоров и готов сделать это».

– Разминка закончена! – прозвучало объявление судьи на стартовой линии.

Я перестал думать о событиях 1992 года, снял свой тренировочный костюм и остался в одних беговых трусах и майке.

«А с другой стороны, хорошо, что я вспомнил о Барселоне, – решил я. – Теперь благодаря этим воспоминаниям я еще больше настроен на победу!»

Перед самым стартом забега я сказал себе:

«Это не просто забег – это шанс, который выпадает один раз в жизни. Я обязан выиграть. И чтобы сделать это, нельзя допустить ни малейшей ошибки».

Я попытался сконцентрироваться на тех отрезках дистанции, где я мог допустить какую-нибудь ошибку, и на том, что мне следует сделать для того, чтобы избежать этого. А я мог допустить ошибку. Я знал, что Фрэнки Фредерикс и Ато Болдон стартуют значительно лучше меня, ведь они были отличными специалистами в беге на 100 метров. Также я прекрасно помнил, как пару недель назад именно из-за своего плохого старта я не смог догнать Фрэнки в течение первых 100 метров дистанции и в результате проиграл ему на финише. А ведь за последнее время он еще более улучшил свой бег. Поэтому, для того чтобы выиграть сегодня, к 100-метровой отметке мое преимущество перед ним должно быть еще больше, чем оно было в те дни, когда я побеждал его.

С одной стороны, было хорошо, что я знал все это. Но, с другой стороны, было ошибочно загадывать наперед. И к тому же не следовало «зацикливаться» только на одном отрезке забега – это неправильно. Если я буду думать только о том, как мне следует пробежать 100-метровый отрезок дистанции, я не смогу полностью сосредоточиться на старте и вовремя среагировать на стартовый выстрел. Поэтому я просто дал себе слово, что не повторю ту ошибку, которая стоила мне победы две недели назад.

После представления каждого из участников финального забега, которые, казалось, будут длиться вечно, судья, наконец, дал нам команду приготовиться. При его крике «На старт!» мне захотелось поскорее принять исходную позицию и стартовать – я уже рвался в бой! Но это было не по правилам. Больше всего я не любил стоять в стартовой позиции и ждать. Это томительное ожидание просто невыносимо! Поэтому я всегда задерживался на несколько секунд и занимал позицию самый последний.

Так было и на этот раз. Пока все участники занимали стартовые позиции, я стоял и ждал. Прозвучала команда «Внимание!». Установив ноги в стартовые колодки, я приготовился и замер в ожидании выстрела. Старт!

Мое самое лучшее время реакции, которое я когда-либо показывал, было 0,161 секунды. Но сейчас я бы не смог его повторить. Моя левая нога упиралась в дальнюю стартовую колодку, а правая (толчковая) – в ближнюю. Оттолкнувшись от колодки правой ногой, я с опущенной головой изо всех сил толкнул правую руку вперед, резко отведя левую за спину. Началось все отлично. Затем все поменялось – левая рука вперед, правая за спину. Опять все как надо.

Обычно эта фаза старта из колодок продолжается, по крайней мере, первые десять шагов. Если стартовые колодки настроены идеально, то на протяжении этих первых десяти шагов ваше тело находится под углом 45 градусов относительно поверхности земли, что позволяет при каждом вашем шаге не отталкиваться от поверхности беговой дорожки, а прижиматься к ней, тем самым продвигая ваше тело вперед с каждым толчком. Для того чтобы преодолеть силу тяжести, спринтер должен использовать силу верхней части тела и колебание рук, тем самым предотвращая потерю равновесия и падение.

Видимо, из-за резкого скачка адреналина в моей крови и моей концентрации именно на старте, я рванул из стартовых колодок так резко, что мое тело наклонилось по отношению к поверхности земли больше, чем на 45 градусов. Поэтому колебания моей руки оказалось недостаточным для того, чтобы удерживать мое тело в равновесии под таким острым углом к поверхности земли. Все это произошло на третьем шаге. Я начал понимать, что верхняя часть моего тела вот-вот упадет. Чтобы избежать этого и затем суметь вывести тело в вертикальное положение, я должен был сократить следующий четвертый шаг правой ноги. То есть успеть поставить ее на землю прежде, чем я упаду.

Я чуть не испортил старт, который мне так удался! Может быть, не самый лучший старт для некоторых спринтеров, но для меня – лучший. Мой лучший старт, с которым я не смог справиться! Под угрозой оказалось все! К счастью, я всегда умел одно – не терять самообладания. Именно это помогало мне не раз справляться с ошибками и двигаться дальше. Ошибки – неотъемлемая часть соревнования. Вы знаете, что они произойдут, и всегда заранее пытаетесь их минимизировать, но, когда они происходят в процессе состязания, вы должны моментально определить их, прямо на ходу, быстро принять решение по их исправлению, а исправив, не позволить этому отрицательно повлиять на оставшуюся часть дистанции.

К счастью, я приучил себя справляться с ошибками, таким образом, несмотря на заминку, я смог продолжить забег. Увидел кубинца, который стартовал очень быстро. Пока свой лучший забег он пробежал в полуфинале, который я выиграл, а он был вторым. Затем сконцентрировал внимание на Фредериксе, который бежал через две дорожки от меня. Он бежал очень хорошо, но не мог оторваться от Болдона.

Перестав думать о них, я сосредоточился на своем беге, который пока проходил великолепно. Примерно на 60-метровой отметке дистанции я обогнал кубинца и начал постепенно нагонять Фредерикса. У меня уже не раз был подобный опыт, когда, даже несмотря на то что Фрэнки был впереди меня, в итоге я выигрывал забег. Ничего удивительного в том, что я бежал позади него, не было – Фрэнки всегда стартовал лучше меня. Мы начали заходить на вираж, который выпадал как раз на середину забега – между 90 и 110 метрами дистанции. Чтобы идеально пройти вираж, заход на него нужно начинать ближе к внутренней стороне дорожки, а выход делать ближе к внешней стороне. Я поступил именно так. В дополнение к этому в конце виража я начал чуть раньше выравнивать тело, которое при прохождении виража всегда наклоняется влево. Это тоже сработало на меня, и при выходе из виража я уже значительно опережал Фредерикса, Болдона и всех остальных своих соперников.

Начиналась финишная прямая. Я уже знал, что теперь не буду видеть никого из соперников и что забег я уже выиграл. Теперь главное – результат. В отличие от концовки 400-метрового забега, где, несмотря на усталость, вы пытаетесь удержать до финиша свой темп, на последних 100 метрах 200-метровки вы должны выдать максимально возможную скорость, на которую способны, не забывая при этом про технику бега. И мне удалось это сделать. В общем, все получилось прекрасно, конечно, за исключением той заминки во время разбега. После пересечения финишной черты, прежде чем остановиться, я пробежал еще метров пять и только затем наклонился для того, чтобы отдышаться.

Внезапно я почувствовал резкую боль в подколенном сухожилии. Произойди это чуть раньше, хотя бы на двадцать метров, – и я не смог бы даже закончить забег. Но сейчас мне было не до сухожилия. Я смотрел на табло в ожидании появления результата забега. 19,32. Увидев эту цифру, не веря своему счастью, я вскинул вверх руки и закричал:

– Да!

Я улучшил свой же мировой рекорд месячной давности. Тогда, на отборочных предолимпийсих соревнованиях в США, я сбросил 6 сотых секунды с мирового достижения в 19,72 секунды, которое продержалось целых 17 лет. И вот теперь я улучшил его же более чем на треть секунды (если быть точным, на 34 сотые). Люди, стоя на трибунах стадиона, продолжали аплодировать. А я продолжал кричать:

– Да! Да!

Когда я шел назад, ко мне подбежал счастливый Фрэнки Фредерикс. Я пожал ему руку, и мы обнялись. Затем подошел улыбающийся Ато Болдон. Я обнял его, и он поздравил меня.

Только тогда я начал осознавать, что же действительно произошло. Я взял обе победы! Облегчение, радость и восторг – вот что я ощущал! Я опять почувствовал резкую боль в подколенном сухожилии. Как во время пересечения финишной черты. И тут же снова забыл о ней. Сейчас мне было не до нее – ведь я дважды выиграл олимпийское золото!

Глава вторая Как «заболевают» олимпийской лихорадкой

Мое детство было не очень-то счастливым. Я был скромным и стеснительным мальчиком. Мне почему-то все время казалось (да и сейчас иногда кажется), что надо мной все смеются, и я никак не мог понять почему.

В нашей семье из всех детей я был самым младшим. Мой брат и мои три сестры были моей полной противоположностью, поэтому они постоянно дразнили меня и подшучивали надо мной, из-за чего я еще больше смущался. А они объясняли мне, как следует себя вести, чтобы не испытывать стеснения. Им казалось, что они жалеют меня. Но мне не нужна была их жалость, я хотел только одного – чтобы меня не унижали.

К сожалению, поскольку я был самый младший, все это продолжалось. Когда мне было семь лет, у меня был друг, которого звали Джеймс. Он был такого же возраста, как и я, и жил по соседству. Мы часто играли с ним во дворе, и, когда у него не получалось сделать то, что получалось у меня, он пытался меня ударить. Каждый раз, когда это происходило, я весь в слезах бежал домой. Приблизительно через год мы переехали в другой дом, где моим соседом и приятелем был мальчик по имени Кейт, точно такой же задира, как и Джеймс. Мы много играли, и его всегда очень сильно раздражало, что я был сильнее его во всем, что касалось спорта. Поэтому, чтобы показать, что он хоть в чем-то превосходит меня, Кейт постоянно лез в драку. Он знал, что я не люблю и не буду драться. Потому и лез. А я, вместо того чтобы дать сдачи, просто убегал домой.

Моему брату и сестрам очень не нравилось все это. Они считали, что своим поведением я позорю нашу семью, поэтому очень хотели научить меня драться. Но я не хотел драться. Все это продолжалось около трех лет. Однажды Кейт взял покататься мой велосипед и никак не хотел отдавать его обратно. Когда же он все-таки остановился и швырнул мой велосипед на землю, я так разозлился, что подбежал и ударил его по лицу. Он попытался дать мне сдачи, но я повалил его на землю, сел сверху и начал его бить.

– Молодец! Давай! Не останавливайся! – услышал я крики моего брата и одной из сестер.

Они случайно оказались на улице в тот момент.

– Вспомни, сколько раз он бил тебя! Ударь его столько же раз!

В конце концов они все-таки оттащили меня от него, и Кейт побежал домой. После этого мы играли с ним во дворе еще на протяжении нескольких лет, но больше ни разу не дрались. В тот день я силой завоевал свое место во дворе. После этого случая я почувствовал себя значительно увереннее и понял, что нельзя жить со страхом и нужно всегда быть способным постоять за себя.

В основном я всегда был сильнее Кейта в спортивных играх, но только в тех, где нет жесткой спортивной борьбы. Хотя все это относительно. Из всех таких спортивных игр, в которые в парке по вечерам и выходным играли дети, меня почему-то сразу позвали в команду по футболу и американскому футболу. Наверно, из-за моей скорости. А вот с баскетболом у меня как-то не получалось. А мне хотелось быть «одним из лучших». Поэтому после того, как я делал домашнее задание, мы с моим дедушкой шли на баскетбольную площадку, где я тренировался забрасывать мяч в корзину. Только так я мог научиться хорошо играть и попасть в баскетбольную команду.

И хотя мне нравились разные виды спорта, больше всего меня тянуло к тем, которые были связаны со скоростью. Я очень любил бегать. И бегать быстро. Я гонял на велосипеде и на скейтборде, и всегда быстро. Я любил забираться на гору, а потом гнать с нее на велосипеде, либо бежать вниз по склону этой горы. Мне почему-то казалось, что с горы я могу бежать быстрее.

С самого раннего детства я бегал очень быстро. Впервые я понял это, когда мне было шесть лет. Как-то мы играли во дворе и решили устроить забег в парке рядом с нашим домом. Нас было примерно десять человек: я, мой приятель Родерик, которому, как и мне, было шесть лет, и еще несколько ребят, которые были старше нас. Одного из них звали Карлос, и он был приблизительно одного возраста с моей сестрой Дедрой. То есть ему было около десяти или одиннадцати лет. Мы выстроились в линию и приготовились стартовать. Пробежать нам нужно было до футбольных ворот, это приблизительно 45–50 метров. Один из мальчишек выступал в роли судьи.

– На старт! Внимание! Марш! – крикнул он.

Каждый хотел победить, поэтому еще до того, как прозвучала команда «Марш», половина ребят уже ринулись в бой. Я замешкался на старте, но, несмотря на это, сумел догнать и обогнать всех, включая старших ребят. К воротам я прибежал первым.

– Я стартовал последний и смог обогнать всех вас, – закричал я.

Мы и до этого много раз играли с этими ребятами в разные спортивные игры, и каждый раз у мяча первым оказывался я. Поэтому в тот день ни для кого не было сюрпризом то, что я обогнал их всех. Кроме меня.

Все же есть значительная разница между тем, когда, например, в борьбе за мяч обгоняешь кого-нибудь на футбольном поле, и тем, когда бежишь с кем-нибудь по прямой наперегонки. Мне больше нравилось второе. Несмотря на то что ни у кого не было абсолютно никаких знаний о технике бега. Только вопрос – кто быстрее? А я очень хотел быть быстрее всех. И практически всегда был.

Я любил выигрывать и очень гордился своими победами. Каждый год в определенный день в нашей школе проводились соревнования среди всех учеников, которые назывались «День атлетики». Победителя выявляли в двух дисциплинах – прыжках в длину и беге на 50 ярдов [32] . Меня интересовал только бег, и я несколько раз становился победителем, который получал в награду голубую ленточку. Помню, как один раз моя мама пришла на эти соревнования посмотреть на меня. Я выиграл забег и очень хотел увидеть реакцию своей мамы. Она хлопала в ладоши и была очень довольна. Помню, в тот день я не мог дождаться, когда закончатся уроки. Мне очень хотелось поскорей оказаться дома, чтобы услышать от мамы, как сильно она гордится мной.

Как только уроки закончились, я побежал домой со своей голубой ленточкой. Мама посмотрела на нее, сказала мне, что я сделал хорошую работу и что мне пора приниматься за домашнее задание и уборку по дому. И все. Вот такие мои родители. Они всегда радовались за мои спортивные успехи, но никогда не сходили от этого с ума.

Помимо школьного «Дня атлетики» я принимал участие в известном спортивном празднике Игры АРКО Джесси Оуэнса [33] . Собирались дети из разных кварталов, их распределяли по возрастным группам, и они соревновались в различных легкоатлетических видах. Я участвовал в забегах на 50 и 100 ярдов [34] . Когда я и моя сестра Дедра в первый раз участвовали в этих соревнованиях, несмотря на то что я был самым быстрым в своей возрастной группе, на финише забега я был где-то в середине. Естественно, меня это очень огорчило. Хотя я даже не знал ребят из других кварталов. Не знал, как они бегают – лучше или хуже меня. Я только знал, что хочу победить, и был уверен в том, что могу это сделать. Сказал себе, что на следующий год буду стараться более усердно. Тогда я абсолютно искренне не понимал, что еще можно сделать, если ты проиграл.

До того момента победы доставались мне как-то легко. Вспоминая сейчас тот день, я понимаю, что тогда я уже настолько привык выигрывать соревнования по бегу во дворе и в школе, что ожидал лишь победы. Мне казалось, что я самый быстрый. Мне нравилось ощущать себя победителем и нравилось то внимание, которое привлекает к себе победитель.

Но, конечно же, я никому не рассказывал об этом.

Знаменитые личности

– Если вы внимательно посмотрите на большинство спортсменов, то поймете, что по типу личности в основном они являются интровертами, – сказал как-то сэр Стивен Рэдгрейв, пятикратный олимпийский чемпион по академической гребле. – Как правило, они обращены в себя, и самое важное в жизни происходит у них внутри.

Это заключение он сделал благодаря своему жизненному опыту. Как и я, в детстве Стив был очень скромным и застенчивым мальчиком.

– Про таких, как я, обычно говорят: он и мухи не обидит! – вспоминает он.

В детстве Стив, у которого было две старших сестры, очень не любил читать, поэтому плохо учился в школе. Выход он нашел в спорте.

– Даже если у меня не получалось что-то, я все равно получал от этого удовольствие, потому что для меня это было неким ощущением свободы.

Он играл, как он сам говорит, «немного» в футбол за очень неплохую команду. Неплохую настолько, что некоторые из ее игроков впоследствии продолжили свою спортивную карьеру, выступая за профессиональные клубы. «Немного» означало то, что Стив был запасным вратарем и большую часть игрового времени в основном проводил, сидя на скамейке запасных. Помимо этого он также играл за команду по регби, которая постоянно нуждалась в добровольцах из футбольных команд, поскольку никак не могла набрать полный состав из пятнадцати игроков, требуемых для матча. К тому же он был самым лучшим спринтером не только в своей школе, но и во всем графстве Бакингемшир [35] , где он проживал в то время.

Его спортивные увлечения еще более расширились, когда глава департамента школ Англии предложил ему заняться греблей.

– В плане спорта наша школа была главным образом ориентирована на футбол. А этот человек очень любил греблю и подыскивал среди подростков тех, кто хотел бы ей заняться. Я ненавидел школу, поэтому предложение проводить тренировку один раз в неделю на реке показалось мне очень заманчивым. Единственной проблемой стало то, что через две или три недели мы начали тренироваться ежедневно после занятий в школе. Всего для тренировок было отобрано двенадцать человек. Но уже через две недели нас осталось только четверо, – рассказывает Стив. – Тогда мне это казалось большой забавой. Я не думал о подготовке к Олимпийским играм или к каким-то другим соревнованиям. Это даже не приходило мне в голову. Я просто занимался тем, что как-то отвлекало меня, зная, что другие дети в моей школе не имели такой возможности.

На первых же соревнованиях из семи заездов Стив выиграл все семь. Теперь он почувствовал себя значительно увереннее.

– Несмотря на победу, в моей голове даже не возникло мысли поскорее побежать в город для того, чтобы рассказать всем об этом.

Совсем другое дело Дейли Томпсон. Полная противоположность Стиву. Всегда уверенный в себе, он впервые заявил о себе в 1980 году на московской Олимпиаде, став олимпийским чемпионом в десятиборье. Это очень сложный вид легкой атлетики, который включает в себя десять различных дисциплин: бег на 100 метров, прыжки в длину, толкание ядра, прыжки в высоту и бег на 400 метров в первый день соревнований и бег на 110 метров с барьерами, метание диска, прыжки с шестом, метание копья и бег на 1500 метров во второй день соревнований. Спустя четыре года он блестяще защитил свое звание чемпиона на Олимпийских играх 1984 года. Те Игры все называли Олимпиадой Карла Льюиса [36] , потому что его признали лучшим легкоатлетом мира со времен Джесси Оуэнса [37] . И на самом деле Карл очень хотел повторить феноменальное историческое достижение Оуэнса, когда на Олимпийских играх 1936 года в Берлине тот выиграл сразу четыре золотые медали: в беге на 100 метров, в беге на 200 метров, в прыжках в длину и в эстафете 4?100 метров. Льюис попытался сделать это на Олимпийских играх в Лос-Анджелесе. Однако Дейли считал себя лучшим легкоатлетом мира и непременно хотел, чтобы и весь мир думал точно так же. Поэтому после того, как он завоевал свое второе олимпийское золото, он появился на пресс-конференции в футболке, на которой было написано: «Is the world’s second-greatest athlete gay?» Дело в том, что слово gay имеет в английском языке два значения: помимо значения «веселый, счастливый, радостный» есть еще и второе значение – «гомосексуалист». Так что эту надпись можно было понять двояко.

Несмотря на то, что позже он неоднократно заявлял о том, что на его футболке это слово означало именно «счастливый» и что эта надпись не имела абсолютно никакого отношения к Карлу Льюису, избежать скандала не удалось. К счастью, спортивная карьера Дейли была настолько блистательной, что подобные негативные моменты быстро уходили на второй план.

Дейли Томпсон был прирожденным легкоатлетом. В детстве, играя в футбол со своими сверстниками, он все время ощущал, что значительно быстрее их. Еще больше он понял это, когда в возрасте 15 лет дважды в неделю начал заниматься в местном легкоатлетическом клубе. Он настолько прогрессировал, что уже на следующий год был приглашен в состав олимпийской сборной Великобритании для участия в Олимпийских играх 1976 года в Монреале.

– Олимпийские соревнования по десятиборью, – рассказывает Томпсон, – выпали прямо на мой день рождения! В первый соревновательный день мне было еще 16 лет, а во второй уже 17! Тогда я, конечно, ничего не выиграл, но в тот год я получил неоценимый олимпийский опыт!

Весь мир знает параолимпийку Танни Грей-Томпсон, которая имеет в своей коллекции 16 олимпийских медалей, 11 из которых – золотые. На своих первых Параолимпийских играх она смогла добыть лишь бронзовую медаль. После этого она была участницей Олимпиад, на которых смогла выиграть такое количество медалей, еще четыре раза.

– Помню, я смотрела по телевизору Олимпиаду 1984 года, – рассказывает Танни. – И мне почему-то безумно захотелось тоже так же соревноваться.

К тому времени у нее уже был опыт участия в соревнованиях на инвалидной коляске. На одном из них она заняла четвертое место.

– В тот момент все остальное для меня отодвинулось на второй план, – вспоминает она. – Меня захватило это. Но мне хотелось не просто участвовать – мне нужна была победа! И тогда я сказала себе: я буду побеждать, меня не устраивает четвертое место!

В течение трех лет она принимала участие в различных соревнованиях среди инвалидов-колясочников, но особых результатов не добивалась.

– Когда в 1984 году я смотрела по телевизору трансляцию с Олимпийских игр, – говорит она, – я поняла, что тоже смогу стать олимпийской чемпионкой. Просто для этого нужно много работать.

– Помню, как я получила письмо с приглашением в параолимпийскую сборную страны для участия в Олимпиаде 1988 года, – вспоминает она. – Я тогда училась в университете и приехала домой на пасхальные каникулы. Как-то субботним утром мама сказала, что мне пришло письмо из Параолимпийской ассоциации. Я распечатала конверт и стала читать. В письме было написано: «Дорогая Танни! Примите наши поздравления!» Я даже вскрикнула от нахлынувшей радости. Конечно, в глубине души я надеялась, что могу попасть в команду, но не ожидала этого. Да, за последние два года я добилась значительных результатов, но попасть в национальную сборную в 19 лет… Это был мой шанс!

Многие спортсмены буквально заражаются олимпийской лихорадкой и тренируются до изнеможения, лишь бы только попасть в команду. Успех пришел к Дейли очень рано, и попадание в национальную сборную страны в таком юном возрасте настолько вдохновило его, что он питался этим вдохновением все последующие годы.

Я спросил его однажды:

– Какое твое первое воспоминание об Олимпиаде?

– В 1972 году я смотрел по телевизору трансляцию Олимпийских игр. Мне очень хорошо запомнилось, как бежал Валерий Борзов [38] . Я был очень впечатлен мощью и техникой его бега. Валерий – очень уважаемый в мире спорта русский бегун на дистанцию 100 метров, всегда считался «большим трудягой».

Будучи двукратным олимпийским чемпионом по десятиборью, Дейли, безусловно, является одним из величайших атлетов своего времени. Однажды я спросил его, как ему удается справляться с моральным давлением, которое так часто испытывают на себе знаменитые люди. На что он ответил мне:

– Поверь, я никогда не испытывал никакого давления.

Если бы я услышал подобный ответ от любого другого спортсмена, я бы не поверил. Но Дейли я поверил. Думаю, он действительно не испытывал никакого давления. Ведь откуда исходит это давление? Оно исходит от боязни не оправдать возложенные на тебя надежды. И в первую очередь ожидания не других людей, а свои собственные ожидания. У него никогда не было этой боязни. Поэтому он всегда говорил:

– Если я проиграю, я просто приду и выиграю в следующий раз.

Известный спринтер Усейн Болт считает точно так же.

– Меня постоянно спрашивают: почему вы такой спокойный? – рассказывал он мне в 2009 году во время нашей встречи на Ямайке. – Но если вы самый быстрый человек на планете, о чем вам беспокоиться? Ведь вы знаете, что можете победить любого. Вам нужно всего лишь сделать это. Конечно, я не говорю, что вы обязаны всегда идеально делать свою работу. Но если вы самый быстрый – не нужно волноваться. Если у вас сегодня выдался плохой день, значит, это просто плохой день. Завтра наступит хороший, и вы победите.

Несмотря на то экстравагантное поведение, которое Усейн демонстрирует каждый раз, когда появляется на стадионе, я не думаю, что по типу личности он является экстравертом. Обычно, вместо того чтобы пойти погулять по городу, он предпочитает оставаться дома или в своем гостиничном номере.

Но все же самым главным интровертом из всех нас, несомненно, является австралийка Кэти Фримен. По словам Кэти, она тихая и сдержанная. Я бы еще добавил – спокойная. И это несмотря на то, что она является двукратной чемпионкой мира, четырехкратной победительницей Игр Содружества и олимпийской чемпионкой.

Первый раз Кэти услышала об Олимпийских играх, когда ей было десять лет. По телевизору показывали фильм про американского бегуна на длинные дистанции Билли Миллса [39] , который происходил от австралийских аборигенов. Он стал чемпионом Олимпийских игр 1964 года в Токио в беге на дистанции 10 000 метров.

– Я была еще очень маленькая, – вспоминает Кэти, – и вдруг увидела по телевизору бегуна, который был одновременно и аборигеном, и американцем. И он был очень похож на людей, которые живут у нас в Австралии. Тогда я решила, что, когда вырасту, тоже стану бегуньей.

Когда на следующий год она смотрела по телевизору трансляции с Олимпиады 1984 года в Лос-Анджелесе, ее желание бегать еще более окрепло. К тому времени благодаря ее приемному отцу на стене ее комнаты уже красовалась надпись: «Я лучший атлет мира».

Итак, планка была установлена.

– В 1990 году я впервые в составе национальной команды Австралии приехала на Игры Содружества, – рассказывает Кэти. – А уже через два года я участвовала в Олимпийских играх в Барселоне. С каждым годом я становилась все мудрее и мудрее. Я начинала понимать, что я должна делать, как мне следует поступать в той или иной ситуации и каким человеком я должна стать в будущем.

Начало олимпийского пути

Многие олимпийские чемпионы абсолютно случайно попали в спорт, но затем вошли в историю мирового спорта. Некоторые решили заняться спортом после просмотров по телевизору трансляций с Олимпийских игр. Обладатель девяти золотых олимпийских медалей, прославленный пловец Марк Спитц начал заниматься плаванием совсем не из-за любви к спорту и не из-за того, что его так впечатлили трансляции с Олимпийских игр. Все произошло абсолютно случайно. Когда Марку было девять лет, его мать, для того чтобы он был хоть чем-то занят, отправила его в летний лагерь. Этот лагерь был организован по программе Христианской ассоциации молодых людей (YMCA) [40] . Но дело в том, что эта программа была направлена на развитие у детей творческих, а не спортивных способностей. Марку и его приятелю, которого родители тоже отправили в этот лагерь, было совсем неинтересно сидеть с девчонками и мастерить всякие безделушки. К счастью, оказалось, что только что в лагере было закончено строительство нового плавательного бассейна, и на следующей неделе он должен был открыться.

– В первый день занятий инструктор выстроил нас в ряд, – вспоминает Марк. – После того как нас пересчитали по порядку, мы прыгнули в воду и выстроились вдоль бортика бассейна. Инструктор сказал: «Я буду по алфавитному порядку называть ваши фамилии. Когда вы услышите свою фамилию, вы должны будете переплыть бассейн в ширину, а я посмотрю, как вы это делаете». В принципе вода в бассейне была относительно теплая. Но, когда ты не двигаешься какое-то время, вода уже не кажется такой теплой, и ты начинаешь мерзнуть. К тому времени, когда инструктор дошел до буквы, на которую начинается моя фамилия, я продрог окончательно. Поэтому мне ничего не оставалось сделать, как переплыть бассейн без остановки. Инструктор явно не ожидал, что кто-нибудь из детей переплывет, не останавливаясь. Ведь он объявил всем нам в самом начале, что того, кто переплывет бассейн без остановки, примут в команду по плаванию. А мой приятель по фамилии Купер, проплыв половину ширины бассейна, остановился, начал махать мне руками и с важным видом кричать: «Ха, ха, ха! Меня вызвали первого!» В команду его, конечно, не приняли. В тот день только четыре мальчика проплыли бассейн без остановки.

– Итак, меня взяли в команду по плаванию, – продолжает свой рассказ Марк. – Честно говоря, я не знаю, какие цели преследовала Ассоциация, организовав эту команду. Наверно, это был своеобразный эксперимент для новичков. В конце той летней программы для нас устроили соревнование в бассейне. Мы плыли на время. Я помню, что после окончания соревнований мама привела меня к бассейну, рядом с которым лежали три круга. На одном была написана цифра 6, на втором – 5, а на третьем – 4. Рядом стояла какая-то необычная лестница, на ступеньках которой тоже были написаны цифры: 3, 2 и 1. Я тогда не понимал, что обозначают эти цифры. Помню, что меня поставили в круг № 5 и вручили ленточку фиолетового цвета. Я посмотрел на лестницу: мальчику, который стоял на нижней ступеньке вручили белую ленточку, тому, который стоял на ступеньку выше, – красную, а тому, который стоял выше всех, – голубую.

Со слезами на глазах я вернулся к маме и протянул ей свою фиолетовую ленточку. Тогда я впервые понял то, что за спортивный результат дают какую-то награду. Я абсолютно не понимал, почему я получил эту награду. Не понимал, что я показал какой-то результат и что этот результат имеет определенное время. Я точно помню одно – мне очень не понравилась та фиолетовая ленточка. Для меня было очевидно то, что на мальчика, который стоял на верхней ступеньке лестницы, все смотрели совсем не так, как на меня. И я очень захотел попасть на ту верхнюю ступеньку. Но как туда можно было попасть, я не знал. Но и по сей день я ненавижу фиолетовый цвет.

Другой известный пловец, Ян Торп, который планирует добавить к своим пяти золотым медалям золото Олимпиады 2012 года, тоже попал в спорт совершенно случайно.

– Моя сестра начала ходить в бассейн, – вспоминает Торп, – только лишь потому, что ей это посоветовал доктор. Она сломала запястье, и для того, чтобы после срастания кости рука хорошо работала, врач посоветовал разрабатывать ее в бассейне. Сестре понравилось, и она продолжила заниматься плаванием. Позже она даже стала членом национальной сборной. Родители постоянно таскали меня с собой на различные спортивные праздники и соревнования для того, чтобы посмотреть на сестру, поэтому вскоре я решил, что тоже займусь плаванием.

В то время ему было восемь лет, он уже умел играть в различные спортивные игры, и, надо признаться, в этих играх он выглядел значительно лучше, чем в плавании.

– Поначалу я плавал плохо, – рассказывает он. – К тому же у меня была обнаружена аллергия на хлор, поэтому каждый раз, плавая в бассейне, я чувствовал себя не очень хорошо. Но мне очень нравилось плавать.

Мама привела меня к врачу, который осмотрел меня и сказал: «У вашего сына аллергия на хлор. Из-за этого у него происходит воспаление аденоидов в носу. Позже, когда он повзрослеет, это никак не будет его беспокоить. Но если вы хотите, чтобы ваш сын стал чемпионом по плаванию, советую вам удалить их».

Моя мама совсем не планировала делать из меня чемпиона по плаванию, поэтому решила ничего мне не удалять. А я так и продолжал ходить в бассейн, время от времени чувствуя себя не очень хорошо. Для того чтобы в нос не попадала вода, я стал плавать со специальным зажимом. Тогда мне казалось, что в нем я выгляжу смешно, поэтому очень стыдился этого. Сейчас-то я понимаю, что просто был глупым.

Мои родители хотели, чтобы я прекратил заниматься плаванием. Они считали, что это может мне навредить. Но когда мне было десять или одиннадцать лет, я начал выигрывать все соревнования в своей возрастной группе. Одно за другим. В возрасте четырнадцати лет я уже попал в национальную команду Австралии и в ее составе поехал на первые серьезные международные соревнования – чемпионат стран Тихоокеанского бассейна, который проходил в Японии. В заплыве на 400 метров я занял второе место. На следующий год, в возрасте пятнадцати лет, я выиграл свой первый чемпионат мира, еще через год за четыре дня соревнований я установил четыре мировых рекорда. А затем была Олимпиада 2000 года в Сиднее, где я стал олимпийским чемпионом.

Когда я был подростком, я мечтал когда-нибудь выступить на Олимпийских играх и выиграть золотую медаль. Я думал, что, возможно, это произойдет в 2004 году на Олимпиаде в Афинах, не раньше. Но моя победа на чемпионате мира в возрасте пятнадцати лет повергла в шок весь мир, и меня самого в том числе. Хотя я особо готовился к тому чемпионату мира и считаю, что моя победа была заслуженной. Однако тогда я еще не понимал, что значит эта победа. Не понимал, что благодаря этой победе я стану фаворитом номер один на Олимпиаде 2000 года. Я даже не понимал, что я член национальной команды страны. Все произошло слишком быстро. А ведь я был так молод.

Как применить свой талант

Может быть, Марк Спитц и Ян Торп и случайно попали в большой спорт, но они по максимуму использовали свой талант. Я абсолютно уверен в том, что любого человека Бог наградил каким-то талантом и способностью реализовать этот талант. Это может быть талант к бегу, как у меня, или к любому другому виду спорта. Талант к математике или к преподаванию. Или к необычным способностям запоминать различные вещи. Главное – правильно применить его в жизни. А еще – любить свое дело. Стив Рэдгрейв сказал однажды:

– Очень хорошо, если вы нашли свое дело в жизни. Но еще лучше, если вы любите его. И чем больше вы будете любить его, тем большего успеха вы в нем добьетесь.

Я считаю, что эта мысль очень точно отражает путь многих олимпийских чемпионов в мире большого спорта. И мой в том числе.

Некоторые люди никогда не обнаруживают свои врожденные способности к чему-нибудь, некоторые делают это слишком поздно, а некоторые рано. Мне повезло – я обнаружил свои способности в раннем возрасте. Я очень рад тому, что в детстве большую часть своего времени проводил во дворе, играя с другими детьми в различные спортивные игры. Именно тогда, во время этих игр, я понял, что могу быстро бегать. Хотя я мог последовать примеру многих моих друзей и увлечься только футболом – он всегда был безумно популярен в Техасе. Но, слава богу, этого не произошло. Тогда я никогда бы не понял, что моя стихия – это бег. Я не узнал бы, как многого я могу добиться и что я, в конце концов, могу стать лучшим в мире.

Поэтому я всегда говорю своему сыну да и всем молодым людям, с которыми мне приходится много общаться, что необходимо пробовать себя в разных направлениях. И это не пустые слова. В наше время простым играм во дворах молодые люди все больше и больше предпочитают игры за команды различных молодежных лиг, и это становится делом их жизни. Как результат большинство детей, которые приходят в мой тренировочный центр «Майкл Джонсон Перформанс» (Michael Johnson Performance), уже в десятилетнем возрасте точно знают, какому виду спорта хотят себя посвятить, и сразу начинают тренироваться с учетом своей специализации. В семидесятых годах, когда я начинал заниматься спортом, все было по-другому. Например, для развития скоростных способностей я бегал спринт, для развития взрывной силы играл в баскетбол, а для развития резкости – в футбол.

Также дети, которые с ранних лет начинают специализироваться на определенном виде спорта, не сталкиваются с тем, что может помешать им в достижении результатов. Я хочу, чтобы мой сын занимался спортом, научился играть на каком-нибудь музыкальном инструменте и попробовал себя в чем-то новом. Хочу, чтобы он сам определил для себя ту сферу деятельности, в которой сможет проявить все свои способности. Конечно, зная, что он мой сын, все уверены в том, что он может очень быстро бегать, и постоянно спрашивают меня о том, как быстро он бегает и планирует ли в будущем стать спринтером. Но ведь совсем не обязательно, что мои скоростные способности должны передаться моему сыну. И уж тем более не обязательно то, что он вообще должен заниматься легкой атлетикой или каким-нибудь другим видом спорта. Я никогда не стану заставлять его заниматься спортом. Это его жизнь, и он сам должен решить для себя, что ему нравится и кем он хочет стать в будущем.

Я одобряю то, что в своем возрасте (а ему сейчас 11 лет) он увлекается спортом. Занятия спортом на любом уровне дают человеку необходимые жизненные уроки. Но я никогда не советовал ему, каким именно видом спорта ему следует заняться. Думаю, что, если он действительно решит посвятить свою жизнь спорту, он обратится ко мне за советом. И совсем не обязательно, что я буду настаивать на каком-нибудь популярном виде спорта.

К сожалению, в наши дни многие родители и тренеры поступают именно так, то есть постоянно твердят детям, что они должны стремиться стать олимпийскими чемпионами либо играть в Национальной баскетбольной ассоциации или Премьер-лиге по футболу. В результате дети начинают думать о профессиональной спортивной карьере и о победе на Олимпийских играх еще до того, как выиграют чемпионат школы.

Всему свое время

Очень многие юные спортсмены торопят события. Они начинают сразу же думать об Олимпийских играх, профессиональной карьере, контрактах и гонорарах. А это очень опасно. Более подробно мы поговорим об этом в четвертой главе этой книги. Вместо того чтобы думать о том, что можно получить, если показать хороший результат, молодому спортсмену следует сосредоточиться на том, как можно улучшить этот результат. Именно это способствует достижению успеха, которого добивается будущий олимпийский чемпион.

Когда мне было 16 лет, я хотел стать самым быстрым бегуном в Далласе. К счастью, я не думал больше ни о чем другом. Тогда я был далек от того, чтобы думать о победе на Олимпиаде. Многим будущим олимпийским чемпионам мысль об участии (не говоря уже о победе) в Олимпийских играх приходила уже в достаточно зрелом возрасте.

– Я должен сказать тебе кое-что, – сказал в один из дождливых вечеров 1970 года Питер Коу [41] своему сыну Себастьяну, когда они вместе возвращались с тренировки.

Известный бегун на средние дистанции приготовился услышать от своего отца и тренера либо замечания по поводу только что закончившегося цикла тренировок, либо установки на предстоящие соревнования. Но вместо этого его отец сказал:

– Мне кажется, что ты хочешь принять участие в Олимпиаде. Я видел, как люди готовятся к Олимпийским играм, но сам пока не имел с этим дело. Наверно, нам стоит подумать об этом.

Себастьян только улыбнулся. Хотя это и кажется невероятным, но после этого разговора Себастьян Коу установил одиннадцать мировых рекордов (три из которых – в закрытом помещении), а также завоевал четыре олимпийские медали, среди которых были две золотые в беге на дистанцию 1500 метров на Олимпийских играх 1980 года в Москве и 1984 года в Лос-Анджелесе.

В детстве я не думал о том, что когда-нибудь стану участником Олимпийских игр, но всегда знал, что достигну в жизни чего-то особенного. И, хотя я рос в небогатой семье, я знал, что буду успешным человеком. При этом я, безусловно, понимал, что смогу добиться успеха, только в том случае, если буду заниматься своим собственным делом. Тогда я еще совсем не думал о том, что могу стать профессиональным спортсменом. А поскольку большую часть своего свободного времени я проводил, играя во дворе, то абсолютно ничего не знал об Олимпийских играх.

Когда я учился в средней школе, к спорту я относился как к забаве. Да, я любил быстро бегать. Но лишь ради развлечения. Я просто выходил на старт соревнований и бежал. В последний год обучения в школе я был самым лучшим в нашей школьной спортивной команде. Именно тогда заговорили о моем потенциале: что я мог бы стать чемпионом города, затем штата, а в дальнейшем, возможно, даже и страны. Для любой средней школы было бы почетно иметь чемпиона страны. Но для того, чтобы только попасть на чемпионат страны, нужно сначала занять первое или второе место на чемпионате города, а затем первое или второе место на чемпионате штата. Я жил в крупном и развитом городе, где было очень много спортсменов, поэтому занять первое или второе место было совсем не просто. Конкуренция была огромная. Я знал, что на чемпионат страны приезжали дети, которые бегали значительно хуже меня. Просто они были из тех городов и штатов, где на отборочных соревнованиях не было практически никакой конкуренции. Таким образом, мне нужно было понять, за счет чего можно обыграть других спортсменов, таких же быстрых и сильных, как и я.

Тогда я впервые задумался об этом. Как можно пробежать быстрее, чем они? Что я должен сделать, если передо мной бежит соперник и я хочу его обогнать? Может быть, мне следует больше тренироваться?

И об этом надо было думать еще до старта. Более того, когда вы знаете своих соперников и то, на что они способны, вы начинаете нервничать. Как справиться со своими нервами и при этом показать хороший результат?

У меня было очень много вопросов. Но ответов на них я пока не знал…

Я узнал их лишь спустя несколько лет. Когда мне было 13 лет, я уже был самым лучшим бегуном в своей школе, но на соревнованиях, где принимали участие спортсмены из других школ города, несколько забегов я выиграл, а несколько проиграл. Конечно, я выиграл большинство из них, но те, что я проиграл, очень сильно расстроили меня. Я был молод и хотел только выигрывать. Чувство поражения просто выводило меня из себя.

Я решил, что есть лишь два пути для того, чтобы избежать поражений, – увеличивать нагрузки, заданные тренером, и прилагать больше усилий во время соревновательных забегов. Оказалось, что это дало какой-то результат, но все же не гарантировало победы на каждом соревновании.

Сейчас, как владелец тренировочного центра для молодых спортсменов в возрасте от 9 до 18 лет, я знаю, что резкий скачок в улучшении спортивных результатов у детей в основном происходит в возрасте 12–15 лет. Но некоторые дети начинают развиваться значительно раньше остальных. Я помню одного мальчика. Я победил его один раз, но после этого, сколько мы ни бегали, он все время выигрывал у меня. Я даже не знал, как его зовут, – все звали его Танк. Подобно своему прозвищу, он был значительно крупнее меня. Еще я помню, что у него были толстые ноги и уже росли усы. Теперь-то я понимаю, что этот Танк просто значительно опережал меня в своем развитии.

В возрасте 14 лет из-за учебы я перестал заниматься спортом. В то время я поступил в престижную школу с художественным уклоном и решил, что стану архитектором. Поэтому полдня я посвящал изучению архитектуры. В итоге я забросил спорт и не занимался им следующие два года.

Когда в возрасте 16 лет я стал бегать снова, все заметили, что я начал очень быстро развиваться. Все это произошло благодаря тому, что за прошедшие два года я значительно окреп физически. Приступив к тренировкам, я снова начал выигрывать на соревнованиях. Но, как и тогда, я проигрывал на некоторых из них, и меня это очень злило. В третий учебный год я выиграл все соревнования, кроме одного, на котором я финишировал лишь третьим. Выпускники школы Рой Мартин и Гари Хенри, которые были старше меня на один год, опередили меня на финише.

Как важен тренер

Чем больше я думал о причинах своего поражения, тем больше я понимал, какую важную роль для любого спортсмена играет его личный тренер. Мне и раньше уже неоднократно об этом говорили. Моего первого тренера звали Джоэл Эзар. Это был прекрасный человек, с которым у нас сложились очень теплые дружеские отношения. Но, к сожалению, он был тренером не по легкой атлетике – Джоэл тренировал футбольную команду, а со спринтерами работал только в перерыве между футбольными сезонами. Таким образом, другие бегуны просто были готовы лучше меня. Вот я и проигрывал им на соревнованиях. К тому же они знали, что такое стратегия, а я нет.

Пока я не знал, как решить проблему с тренером, и просто тренировался сам. Весь последний год учебы в школе я и еще двое моих друзей встречались после уроков и бегали. Мы абсолютно не знали, как должен проходить тренировочный процесс, но мы понимали одно – если мы не будем тренироваться осенью, то не стоит ожидать ничего хорошего весной.

Я все еще не мог побороть свою ненависть к проигрышам. Это была именно ненависть, а не просто недовольство. Поэтому я всячески пытался найти способы, чтобы избежать поражений. На протяжении всей своей спортивной карьеры, по мере того как я развивался, я пытался делать выводы из своих проигрышей и все больше начинал понимать, что именно мне необходимо сделать для того, чтобы мои результаты улучшились. Я всегда знал одно – если я сделаю все, на что я способен, я перестану проигрывать.

Я всегда говорил и говорю молодым спортсменам, что, если вы пробежали свой лучший забег и проиграли его, никогда не расстраивайтесь и не стыдитесь своего поражения. Хотя я не считаю, что какой-нибудь из моих проигранных забегов был хорошим. Когда во время учебы в школе я был прекрасно готов и проигрывал, я понимал, что должен был быть готов еще лучше.

Значит, в моем тренировочном процессе что-то шло не так. Поэтому когда мне нужно было принимать решение, за какой университет я буду выступать в дальнейшем, то первое, что пришло мне в голову, было: а кто будет моим тренером?

Несмотря на то что во время учебы в школе у меня не было настоящего тренера, мне все же удалось выиграть городской и региональный чемпионаты среди школ. На чемпионате страны в беге на 200 метров я занял второе место, уступив на финише лишь Деррику Флоренсу, которому до сих пор принадлежит рекорд соревнований среди школ в беге на 100 метров и которому после этого раза я больше никогда не проигрывал. На этот раз я уже не переживал так сильно из-за своего проигрыша, как раньше.

В Университете Бейлор, за который я выступал, я получал стипендию, которую изначально планировал потратить на свое обучение в колледже. Я хотел поступить в какой-нибудь престижный колледж, а не просто потратить эти деньги на себя. Но в 1986 году, после окончания средней школы, я все-таки начал задумываться о профессиональной спортивной карьере. Тем летом я подрабатывал в офисе и случайно увидел в газете статью об олимпийском фестивале спорта в городе Хьюстон, куда для участия в соревнованиях приехали многие прославленные бегуны, такие как Карл Льюис, Келвин Смит [42] и Флойд Херд [43] . Прочитав статью, я стал представлять, как я сражаюсь на беговой дорожке с лучшими атлетами мира. Я хотел этого, поскольку понимал, что могу добиться действительно больших результатов. Ведь я еще совсем не исчерпал свой потенциал!

В Университете Бейлор я начал действительно серьезно тренироваться. Поначалу было очень тяжело. Я очень не любил силовые тренировки и всячески пытался их избегать. С другой стороны, мне очень нравились беговые тренировки, которые я с нетерпением ждал каждый раз. Для меня это было как соревнование – ведь я чувствовал, что с каждым днем становлюсь все сильнее и сильнее.

Все выше и выше

В тот год я добился значительных результатов. Но, к сожалению, в конце сезона я получил травму и не смог принять участие в университетском чемпионате, который проводится Национальной ассоциацией студенческого спорта (NCCA). Поэтому вся подготовка следующего сезона в основном была направлена именно на этот чемпионат NCAA. Я не думал, что на нем будет серьезная конкуренция, и не видел для себя серьезных соперников. Исключение составлял лишь мой товарищ по команде Реймонд Пьер [44] , который принимал участие в национальном чемпионате и выступил на нем очень неплохо, заняв четвертое место в забеге на 400 метров. Благодаря этому результату он даже попал в национальную сборную команду США, в составе которой должен был выступить на чемпионате мира 1987 года в Риме. Практически все лето Реймонд провел в Европе, где принимал участие в различных международных соревнованиях, а затем на чемпионате мира даже бежал в предварительном раунде в составе сборной США эстафету 4x400 метров. В финале в этом виде наша сборная выиграла золотую медаль.

В тот день, когда он вернулся из Рима, мы находились на тренировке. Помню, как Реймонд пришел на стадион в форме национальной сборной. В то время был только единственный способ достать любую вещь из экипировки сборной США – попасть в нее. А это считалось очень большим достижением. Как-то, еще в первый год выступлений на соревнованиях, я видел нескольких спортсменов, выступающих за другие университеты, которые были в форме сборной страны. Я очень завидовал им тогда. Это выглядело очень круто, и всем сразу было понятно, что спортсмен в такой форме достиг очень многого.

Я очень хорошо знал Реймонда, можно даже сказать, что мы были друзьями. Это был единственный человек, входящий в национальную сборную США, с которым я был знаком лично. После того как закончилась тренировка, он пригласил меня к себе домой. Реймонд только что прилетел из Европы и еще даже не распаковал свои сумки. Недавно он заключил контракт с фирмой «Найк». По условиям этого контракта, пока Реймонд не стал профессиональным спортсменом, он не мог получать какие-либо деньги, зато фирма бесплатно обеспечивала его любой обувью и одеждой. Он распаковал свои сумки, в которых было полно новой одежды фирмы «Найк» и сборной США, а также подарков, которые он получил на различных международных соревнованиях. Среди подарков был даже CD-плеер – новая и очень стильная вещь для 1987 года.

Я вытаращил глаза, словно увидел олимпийские медали. Я не мог поверить в то, что он бесплатно получил всю эту одежду и подарки. И все это благодаря тому, что он попал в сборную страны и в ее составе участвовал в международных соревнованиях. Через неделю Реймонд приехал на тренировку в новой одежде на новеньком, очень стильном красном мотороллере. В то время они были очень популярными и модными в США. Он купил его на деньги, которые заработал во время своих выступлений в Европе. Я, конечно, не завидовал ему, но все это очень интриговало меня. Поэтому через неделю после его возвращения я попросил его рассказать мне в подробностях о его путешествии в Европу и том опыте, который он там получил.

В отличие от меня многие олимпийские чемпионы «заболели» олимпийской лихорадкой достаточно рано.

«Это именно то, чего я хочу добиться в своей жизни», – подумала Салли Ганнелл, когда ей было 14 лет и она смотрела по телевизору трансляцию с Олимпийских игр в Москве. В тот день она была настолько очарована выступлениями Нади Команечи и Ольги Корбут [45] , что тут же решила для себя, что будет заниматься спортом. Вместе со своей подругой они решили записаться в легкоатлетический клуб.

– Тогда я решила, что лучше это сделать вдвоем, чем в одиночку, – вспоминает она.

Так она начала заниматься легкой атлетикой, а на Олимпиаде 1992 года выиграла золотую медаль в беге на 400 метров с барьерами.

Стив Рэдгрейв начал показывать очень высокие результаты в гребле настолько рано, что воспринял свою победу на Олимпийских играх как должное.

– В первый год моих выступлений у меня сразу стало все получаться, – вспоминает он.

На своих первых серьезных соревнованиях его команда, ни на что особо не рассчитывая, вдруг одержала победу. В следующем сезоне команда приняла участие в семи крупных соревнованиях и выиграла все семь.

– В гребле у нас был дар от Бога, – говорит он.

Стиву было всего 15 лет, когда специалисты сказали ему:

– Ты очень хороший гребец. Когда-нибудь ты станешь чемпионом мира.

«Чемпион мира – звучит неплохо, – подумал я тогда, – но почему не олимпийский чемпион? Я хотел стать именно олимпийским чемпионом, ведь был лучшим гребцом в своей стране. А почему бы и нет?»

Но преждевременное чувство своей победы может стать причиной не только успеха, но и поражения. Так произошло и со Стивом.

– Я был уверен, что победа у меня уже в кармане, – вспоминает он. – Все, что мне нужно было сделать, – это следовать указаниям тренера, и я – победитель.

В 1983 году я впервые принял участие в чемпионате мира среди взрослых. И сразу же проиграл. Я даже не попал в первые двенадцать мест. До этого я хорошо выступал на всех соревнованиях в своей стране, начал показывать неплохие результаты на международном уровне, но на чемпионате мира не смог сделать то, чего от меня ожидали. Тогда я понял одну вещь: если ты действительно готов, ты должен по максимуму использовать свою готовность. Тогда всем сразу станет видно, как много ты поработал. Тот чемпионат стал ключевым моментом в моей спортивной карьере.

На самом деле он стал ключевым моментом не только в спортивной карьере Рэдгрейва, но и в его жизни – из скромного и застенчивого мальчика он превратился в пятикратного олимпийского чемпиона.

Путь Джекки

Джекки Джойнер-Керси, которую журнал «Спортс Иллюстрейтед» (Sports Illustrated) [46] назвал величайшей легкоатлеткой XX столетия, никогда не была скромной.

– Я всегда была очень общительной, – рассказывает она, – и раздавала свой номер телефона налево и направо. Мама постоянно говорила мне: «Я устала постоянно отвечать на звонки незнакомых людей! Зачем ты даешь свой номер телефона всем подряд?» – «Потому что хочу быть в курсе всех событий», – отвечала я.

Джекки, трехкратная олимпийская чемпионка, знаменитая легкоатлетка, специализировавшаяся в семиборье и прыжках в длину, поняла, что она может добиться больших успехов в легкой атлетике с того самого момента, когда она вместе со своей сестрой пришла записываться в городской спортивный центр. У нее были очень длинные ноги, и она умела высоко прыгать. Для девятилетней девочки она была сложена очень хорошо.

– В своем первом забеге я финишировала самой последней, – вспоминает она. – Но это только еще больше убедило меня в том, что я должна продолжать бегать. Несколько моих подруг попали в эстафетную команду. Я тоже очень хотела попасть в нее, но постоянно показывала только шестой или седьмой результат. Поэтому для того, чтобы улучшить свой результат, я решила совместить беговые тренировки с прыжковыми. Позже я поняла, что мои старания не прошли даром.

– Я даже не представляла, как выглядит беговая дорожка стадиона, ведь мы бегали только в парке, по дорожке из шлака. Там была только одна дорожка для бега, и она шла вокруг всего парка. Тренер сказал нам, что длина этого круга составляет приблизительно 400 метров, но когда мы стали старше, то узнали, что на самом деле эта длина была в три раза больше. Когда вы молоды, вас так легко провести! До этого я ни разу не пробегала этот круг до конца, поэтому моей целью было полностью пробежать весь круг, ни разу не останавливаясь. Тогда мне было 9 лет. В 1976 году, когда мне было 14 лет, я впервые увидела по телевизору, как женщины пытаются сделать то же самое, что пыталась сделать я пять лет назад в этом парке. Это была трансляция Олимпийских игр. И я тогда почему-то подумала: «Может быть, и я когда-нибудь поеду на Олимпиаду?»

Трансляции Олимпийских игр безумно увлекли меня. Мне казалось, что все вокруг только и говорят об Олимпиаде. И я не могла пропустить ни одной. Я смотрела, как бежала спринт Эвелин Эшфорд [47] , которая выиграла золотую медаль. Я смотрела, как на гимнастическом помосте выступала Надя Команечи, которой в то время было столько же лет, сколько и мне. «А еще я стану гимнасткой!» – подумала я тогда.

Мысль о гимнастике как пришла, так и ушла. Зато выросло увлечение легкой атлетикой. И, хотя Джекки не знала, сможет ли она когда-нибудь принять участие в Олимпийских играх, сама мысль об этом уже вдохновляла ее. К тому же ей очень нравилось не сидеть без дела дома, а ходить на тренировки в спортивный центр. Больше всего ей хотелось узнать, смогут ли эти тренировки дать какой-то эффект.

– Я стала все больше и больше времени уделять тренировкам, и мои результаты начали расти. Сначала я была последней, потом стала уже шестой, но это было не так важно для меня. Важнее было другое – я прогрессировала.

И уже вскоре Джекки начали замечать.

– Люди стали говорить мне, что я талантлива и могу добиться большого успеха. Но тогда я даже не понимала, что это означает. Я была очень легкомысленной – например, я хотела победить одну девочку только лишь потому, что она засматривалась на мальчика, который нравился моей подружке. Как-то после тренировки помощник главного тренера сказал мне: «Джекки, ты знаешь, мы очень рассчитываем на тебя и ждем от тебя больших результатов». Я не забуду эти слова никогда. Ведь в меня поверили!

Это вдохновило Джекки, и она решила уделять тренировкам еще больше времени.

– Когда я училась в средней школе, я как-то рассказала своим подружкам, что планирую когда-нибудь выступить на Олимпиаде. А они сказали мне, что я, должно быть, сошла с ума. Тогда я ответила им: «Я не буду больше с вами встречаться». Ведь, по сути, мы были бандой, и я понимала, что в этом не было ничего хорошего.

К счастью, в тот год была принята 9-я статья [48] , которая сделала обязательным совместное обучение мальчиков и девочек в публичных школах Соединенных Штатов. Таким образом, теперь девочки могли заниматься спортом и посещать спортивные секции в одно время с мальчиками.

– В мой первый год учебы в средней школе мы могли приходить на тренировки только после того, как закончатся тренировки у мальчиков, то есть после 18.30. Моей маме, которая была очень строгой женщиной, это совсем не нравилось. Ведь после учебы мне приходилось ехать домой, а вечером снова возвращаться в школу на тренировку. Поэтому мама настаивала на том, чтобы я вообще прекратила заниматься спортом. Она считала, что я обязана быть дома еще до того, как на улицах зажигаются фонари. Но, слава богу, все изменилось. И теперь благодаря принятой 9-й статье к закону мы могли тренироваться днем. Это было совсем другое дело.

Моя мама абсолютно не понимала, зачем я хожу на эти тренировки и чем я там занимаюсь. Зато понимал папа. И если бы он не убедил маму в том, что я занимаюсь хорошим делом, то мне, скорее всего, пришлось бы бросить спорт. Хотя ее все равно не интересовало мое увлечение спортом. Она даже не знала о моих первых успехах. Моя мама очень много работала и хотела только одного – чтобы я получила образование и нашла себе достойную работу. Она не верила в то, что я смогу добиться чего-то, занимаясь спортом. Помню, как однажды мы с братом сказали ей, что когда-нибудь поедем на Олимпийские игры. Наша мама была очень наивной, поэтому просто ответила нам: «Хорошо, ребята. Тогда я сяду в автобус и приеду посмотреть на вас».

Мы с Джекки рассмеялись, а затем она продолжила свой рассказ:

– Даже когда я установила юниорский рекорд в семиборье и моя фотография промелькнула в журнале «Спортс иллюстрейтед», реакция моей мамы не изменилась. «Что это у нас тут такое?» – спросила она. И все. Никогда не забуду. Мы были с ней в продуктовом магазине, и один из работников этого магазина, увидев меня, вдруг воскликнул: «О, а я вас видел на фотографии в журнале!» Мама спросила меня: «А что делает твоя фотография в журнале?» – словно подумала, что я попала в какую-то неприятность.

Однажды в одном из своих интервью Джекки сказала:

– Триумф в спорте наступает благодаря преданности, решительности и желанию. В легкой атлетике можно добиться успеха и личной славы не только благодаря победам и поражениям, но и благодаря знанию того, как нужно к ним готовиться. А готовиться нужно таким образом, чтобы в конце дня, независимо от того, где вы находитесь – на беговой дорожке или в офисе, – вы знали, что сегодня сделали все возможное для того, чтобы когда-нибудь достигнуть своей конечной цели.

Олимпийская неудача

В 1988 году мне наконец-то удалось осуществить свою мечту – попасть на Олимпийские игры. В то время я учился на втором курсе университета. Показав один из лучших результатов сезона в мире на дистанции 200 метров, я попал в тройку лучших спринтеров страны и в сборную Соединенных Штатов. В том же году я отлично пробежал 200-метровку в квалификационном раунде чемпионата Национальной ассоциации студенческого спорта, и меня стали считать одним из фаворитов олимпийского забега. Однако на одной из тренировок при прохождении виража я вдруг почувствовал резкую боль в нижней части левой ноги. Остановившись, я понял, что не могу ступать на ногу. Оказалось, что у меня усталостный перелом [49] .

До олимпийского старта оставалось еще около шести недель, но, поскольку я не мог ступать на ногу, о полноценных тренировках не могло быть и речи. Пытаясь хоть как-то поддержать свою спортивную форму, я стал ходить в бассейн. В конце концов я начал поправляться и за две недели до старта вернулся на беговую дорожку. Конечно, я понимал, что это рискованно, но все же надеялся на то, что смогу войти в форму и попасть в состав олимпийской команды.

Хотя по квалификационному результату я проходил на обе дистанции – 200 и 400 метров, из-за моей травмированной ноги было решено поставить меня лишь на более длинный 400-метровый забег. К сожалению, тренировки в бассейне не смогли заменить мне работу на беговой дорожке, и я потерял свою былую форму. Я пытался не отчаиваться, но уже прекрасно понимал – я не готов. Я не смог выйти даже во второй раунд предварительных забегов.

Я был просто раздавлен. Ведь в тот год я сделал огромный шаг вперед, показал отличные результаты и впервые в своей жизни почувствовал, что могу в составе олимпийской команды сражаться на самом высшем уровне. И вдруг все мои мечты рухнули.

В аэропорту меня встретила мама. По пути домой в машине я не смог сдержаться и заплакал. В следующий раз я заплачу только в 1996 году в Атланте, когда я буду стоять на верхней ступеньке олимпийского подиума после победы в забеге на 400 метров.

Глава третья Техника и генетика

Любому спортсмену мирового уровня (включая и меня), который занимается динамичным видом спорта, помимо физических способностей необходимо обладать должной подготовкой. И, поскольку в наши дни спорт становится все более популярным, а труд спортсменов становится все более оплачиваемым, очень важную роль играют врожденные способности человека. Лучше всего это объясняет известный олимпийский девиз «Быстрее, выше, сильнее!». Ведь для того чтобы выиграть олимпийскую медаль, вы должны двигаться быстрее, прыгать выше и быть сильнее.

К сожалению, непонимание того, что такое атлетичность и биомеханика, приводит многих спортсменов к мысли о том, что они недостаточно одарены. Существует мнение, что человек, который с рождения физически одарен, может добиться большого успеха в любом виде спорта. Но это, конечно, неправда. Многие физически одаренные люди добиваются успеха в одном виде спорта, но не могут сделать ничего существенного в другом.

Про себя могу сказать, что я не был атлетически одарен с рождения, поскольку, например, в баскетболе у меня не получалось ничего хорошего. Я мог неплохо играть в защите, но когда я бросал мяч в корзину, то чаще мазал, чем попадал. Несмотря на свой рост под метр девяносто и беговые способности, в баскетболе мне нечего было делать.

Также я отвратительно играю в гольф. Я вступил в гольф-клуб 16 лет назад. За эти годы, несмотря на то что я никогда не занимался регулярно и все мои игры носили спонтанный характер, я все же заставлял себя брать уроки игры в гольф. Но это особо не помогало. Инструктор по гольфу и мои друзья советовали мне проводить больше времени на поле для гольфа для того, чтобы улучшить свою игру. Но, несмотря на то что мы с друзьями проводили на поле абсолютно одинаковое количество времени, их игра становилась все лучше и лучше, а моя нет. В конце концов, я просто осознал, что мне не дано играть в гольф, как, например, Тайгеру Вудсу [50] , которому, по всей вероятности, это было дано с самого рождения. В итоге я решил прекратить свои тщетные попытки научиться игре, которая, честно говоря, мне никогда и не нравилась.

Мне вообще почему-то плохо давались все игры, которые были так или иначе связаны с мячом. Помню, как-то я был в гостях у своего лучшего друга Рея Крокетта. Рей был звездой американского футбола и дважды выиграл Суперкубок в составе «Денверских Мустангов» [51] . Его четырехлетний сын, которого звали Дэррил, подошел ко мне и попросил поиграть с ним. Мы стали катать друг другу по полу мяч. Потом он сказал мне: «Дядя Майкл, бросьте мне мячик!» Я попытался бросить мяч Дэррилу, но… я всегда был (и остаюсь) плохим специалистом по бросанию мячей.

Моя очевидная неспособность владеть мячом привела меня к мысли о том, что, возможно, я стал легкоатлетом мирового уровня, самым быстрым человеком в мире и многократным олимпийским чемпионом исключительно благодаря своему труду. Такая история могла бы произвести впечатление на кого угодно, но это было не совсем так.

Просто я имел склонность к одному виду спорта и не имел к другому. Например, я всегда очень хотел бегать на лыжах, хотя знал, что лыжный спорт очень дорогостоящий вид спорта, а мои родители не могут позволить себе такие траты. Поэтому с лыжами мне пришлось подождать. Даже тогда, когда я смог позволить себе это в финансовом плане, я все равно не имел права вставать на лыжи из-за ограничений, прописанных в моем профессиональном контракте. Только после своего ухода из большого спорта у меня наконец-то появился этот шанс. Впервые я встал на лыжи, когда в 2002 году приехал в качестве зрителя на зимние Олимпийские игры в Солт-Лейк-Сити. Я взял обучающий двухчасовой урок, и к полудню того же дня я уже катался на лыжах самостоятельно. Во второй раз я уже начал кататься по склону горы. Через шесть лет, несмотря на то, что я никогда не работал с тренером по лыжам, и на то, что встаю на них лишь несколько раз в год, я с уверенностью могу заявить, что на лыжах я катаюсь очень неплохо.

То же самое я могу сказать и о видах спорта, которые связаны с колесами. Здесь я тоже чувствую себя, как рыба в воде. Когда я был маленьким, я очень любил гонять на скейтборде и велосипеде. Два года назад я купил скейтборд своему сыну на его день рождения. Я перестал увлекаться им еще в детстве, приблизительно в возрасте 13 или 14 лет, но когда мы с сыном вышли на улицу опробовать его подарок, я решил прокатиться. И что вы думаете? Оказалось, что в сорок лет я могу исполнять на скейтборде такие трюки, которые никогда раньше даже и не пробовал сделать.

Дар от рождения

Если попробовать дать краткое определение, то для того, чтобы стать олимпийским чемпионом, необходимо быть одаренным и иметь талант к тому виду спорта, которым вы занимаетесь. Ну и крепкое здоровое тело, конечно. У Яна Торпа нога 50-го размера, а у Майкла Фелпса [52] – 47-го. Вдобавок к этому оба этих спортсмена имеют врожденные природные способности, которые отличаются от способностей обычного среднего человека, поэтому они прекрасно подходят для плавания. В 2008 году на Олимпиаде в Пекине я наблюдал за выступлениями Фелпса, который тогда в общей сложности выиграл 16 олимпийских медалей, 14 из которых были золотые. Со стороны казалось, что он сделал это без особых затруднений. Фелпс, который, вероятно, является самым одаренным пловцом в истории, смог сделать то, что до него в плавании не удалось сделать еще никому.

Другой, безусловно одаренный от природы спортсмен, Дейли Томпсон, который никогда не отличался своей сдержанностью, как-то признался мне в интервью:

– Майкл, за всю свою жизнь я встречал лишь пару спортсменов, которые были талантливее меня и были больше одарены природой, чем я, – сказал он. – За всю свою жизнь я встречал лишь пару спортсменов, которые, вероятно, работали больше, чем я. Но я не встречал ни одного, кто обладал обоими этими качествами.

Отчасти он добился таких успехов благодаря тому, что был идеально сложен физически. Он не слишком высокий и не слишком низкий, не слишком маленький и не слишком большой. Он идеальный. У него просто идеальные пропорции тела. Когда я смотрю на Дейли, мне почему-то сразу представляется скульптура Давида [53] . Он как образец.

Помимо своей комплекции он обладал еще тремя врожденными способностями. В большинстве видов спорта, будь то футбол, баскетбол, бейсбол или семиборье, важнейшую роль играет скорость. Также очень важна сила. Если соединить эти два качества, получится взрывная сила – способность резко и мощно начинать движение. Именно это было у Дейли. Он не был самым быстрым и не был самым сильным, но он обладал, пожалуй, самой мощной взрывной силой из всех спортсменов за всю историю спорта. И эта способность была дана ему с рождения, она просто была заложена в его ДНК. Вот что сделало его таким великим.

Безусловно, он никогда не смог бы полностью реализовать эти способности без огромного труда. Дейли никогда не был стратегом, он был просто высококлассным тружеником. Как ни странно, но я думаю, что он мог бы и сегодня конкурировать с ведущими мировыми спортсменами, несмотря на то что он всегда испытывал недостаток в технике. Дейли говорил:

– Я готов физически, я много работал, я могу прыгнуть выше вас, я могу пробежать быстрее вас, поэтому сейчас я просто выйду и обыграю вас.

Однако, как оказалось, недостаточно иметь врожденные способности и много тренироваться. В наши дни, для того чтобы бороться за медали высшего достоинства, помимо этих двух качеств, необходимо обладать еще одним – техникой. Вы должны идеально понимать то, как правильно следует выполнять вашу работу с технической стороны.

Конечно, перед тем, как выбирать, следует удостовериться, подходит ли ваша комплекция для того вида спорта, который вам нравится. Пятикратный олимпийский чемпион и многократный чемпион мира Крис Хой с раннего детства начал заниматься спортом.

– Я всегда любил спорт, в любом его виде, – говорит Крис, ныне сэр Кристофер, посол Олимпийских игр 2012 года в Лондоне. – До 17 лет я занимался регби, легкой атлетикой и греблей.

У него неплохо получалось во всех видах спорта, которыми он занимался, но лучше всего в гребле, которая ему очень нравилась.

– К сожалению, с греблей у меня так ничего и не получилось, – вспоминает Крис. – Дело в том, что помимо физиологии, в этом виде спорта очень важную роль играет рост. Мой рост был 185 сантиметров. А лучшие гребцы в мире имеют рост около двух метров и выше, это большие парни. Я понимал, что если я хочу заниматься греблей, то мне придется свыкнуться с мыслью, что я буду легковесным гребцом. Но даже для легковесного гребца мой рост был слишком мал. Зато мой рост идеально подходил для велосипедного спорта. До 14 лет я занимался дисциплиной BMX [54] , участвовал во многих международных соревнованиях. Затем переключился сначала на горный велосипед (МТВ) [55] , а потом на шоссе.

В конце концов, приблизительно в возрасте 17 лет я окончательно остановился на велотреке. Когда я впервые проехал на велосипеде по велотреку, я испытал невероятное ощущение. И понял, что это именно то, что мне нужно.

Но не стоит думать, что можно добиться больших успехов в спорте только благодаря тому, что комплекция вашего тела превосходит комплекцию ваших соперников. Многие из физических преимуществ Яна Торпа рассматривались как недостатки. Вместо того чтобы быть высоким и худощавым, как большинство пловцов Олимпийских игр 2000 года в Сиднее, он был высок и массивен.

– Я скорее был похож на футболиста, нежели на пловца, – сказал мне Ян.

И хотя его комплекция в основном принесла ему пользу, в ней были и свои недостатки.

– С одной стороны, моя физическая мощь, безусловно, помогала мне, но, с другой стороны, именно из-за нее мой организм испытывал слишком высокие затраты энергии, – говорит он.

Поэтому он решил полностью сосредоточиться на развитии техники плавания, став таким образом «самым рациональным пловцом».

Modus operandi [56]

В своей подготовке любому спортсмену приходится иметь дело с двумя основными составляющими – физической и технической. Во многих видах спорта, например спринтерском беге или гольфе, использование только одной силовой подготовки фактически может лишь ухудшить результат спортсмена.

Например, в процессе подготовки спортсмена к спринтерскому бегу одной из важнейших целей является развитие силы и мощности. Но эти два качества необходимо развивать определенным способом и с определенной целью: не только для того, чтобы позволить спортсмену развивать большую скорость, но и для того, чтобы помочь ему добиться лучшей техники бега. Например, как специалист в беге на дистанцию 400 метров я всегда знал, что из-за потерь на первых 300 метрах последние 100 метров забега являются самыми тяжелыми. По сути, забег на 400 метров является очень длинным спринтом, таким образом, на заключительных 100 метрах дистанции у спортсмена наступает так называемая фаза усталости. Поэтому в процессе тренировки этой особенно важной фазы забега особое внимание стоит уделять именно технике бега. Конечно, правильная и эффективная техника бега играет очень важную роль во всех фазах забега, но ни в одной другой беговой дисциплине, как в беге на 400 метров, результат спортсмена настолько не зависит от техники бега на последних 100 метрах. Поэтому моей целью было всегда минимизировать разницу между длиной и частотой шага на первых 200 метрах забега и во время фазы усталости.

Лучшим способом поддерживать высокую технику бега во время этой фазы всегда было развитие мощности верхней части тела. Многие люди часто не могут понять, в чем связь между силой рук и спринтерским бегом или силой плеч и частотой шага. На самом деле именно руки играют ведущую роль в движении ног. И если на последних 100 метрах дистанции из-за усталости руки начинают двигаться не в том ритме, который необходим, то ноги, которые и так уже тяжелы, моментально отвечают на это изменение. Чтобы справиться с этой проблемой, мы с моим тренером разработали специальную тренировочную программу, которая была направлена на развитие плечевых и грудных мышц, в частности двуглавой, трехглавой, дельтовидной и трапециевидной мышц. В общем, всех тех мышц, которые связаны с руками, плечами, шеей и верхней областью туловища человека. Некоторые из этих мышц непосредственно отвечают за силу рук и скорость, а некоторые поддерживают эти основные мышцы. После того как, готовясь к сезону 1993 года, я начал тренироваться по этой программе, я улучшил свое личное достижение сразу на две десятых секунды. В тот же год я трижды выбежал из 43 секунд, что удалось мне сделать лишь один раз за предыдущие три года моей профессиональной карьеры.

Все это явилось результатом моей совместной работы с Клайдом и Денни Брэдхэмом, моим тренером по силовой подготовке. Перед этим Клайд сделал видеозаписи многих моих забегов, и подробный анализ показал нам существенное расстройство техники моего бега во время фазы усталости в каждом забеге, где я мощно стартовал. Мы прекрасно понимали, что для того, чтобы мои результаты улучшились, я должен был продолжать так же мощно стартовать, но не позволять себе допускать подобный сбой в технике бега на последних метрах дистанции. Таким образом, работа Денни заключалась в том, чтобы на практике разъяснить, что и как мне необходимо развивать для того, чтобы бороться с усталостью мышц верхней части тела в конце забега, избегая тем самым сбоя в технике бега.

Физическая сила или техника?

Некоторые виды спорта практически полностью основаны на технике, другие – на физической силе. Существуют такие олимпийские виды спорта, в которых настолько много техники и настолько мало физической силы, что встает закономерный вопрос: а спорт ли это вообще? Особенно остро этот вопрос встал в последние несколько лет, когда в целях развития и популяризации новых видов спорта Международный олимпийский комитет (МОК) [57] стал постоянно включать новые виды спорта, такие, например, как прыжки на батуте или боулинг, в программу Олимпийских игр. Так все ли из этих новых видов действительно имеют отношение к спорту?

Я считаю, что да. На мой взгляд, все олимпийские события, в которых люди или целые команды соревнуются друг против друга, безусловно, являются спортивными. Многие люди думают, что в спорте обязательно должны соревноваться физически крепкие люди. Но это не так.

Спорт – это соревнование, в котором могут принимать участие как атлеты, так и нет. Не все спортсмены являются атлетами. И не все олимпийцы. Конечно, это может обидеть многих людей, которые занимаются спортом. Но поверьте, я не хотел никого обидеть. Я просто считаю, что некоторые спортсмены, например лучники или стрелки, не являются атлетами. И что олимпийский девиз «Быстрее, выше, сильнее!» все же относится только к тем спортсменам, которых я считаю атлетами.

Но, несмотря на то что, на мой взгляд, лучник или стрелок не является атлетом, это совсем не означает то, что он или она не является профессионалом своего дела. Или работает меньше того спортсмена, которого я бы назвал атлетом. Конечно, нет. Порой я испытываю чувство безграничного уважения и восхищения к представителям подобных видов спорта за их невероятное мастерство. В моем виде спорта – легкой атлетике, если даже спринтер, победа или поражение которого порой зависит от сотых долей секунды, во время бега поставит ногу немного не в том месте, где следует, это особо не повлияет на результат. Совсем другое дело у лучника или стрелка. Мастерство, мышечная память и последовательность движений, которые так ему необходимы, являются вещами, которыми я очень хотел бы обладать. Любой малейший миллиметр в движении или технике может стоить ему медали. Чтобы оттачивать подобную технику, требуются годы упорных тренировок. Нисколько не меньше, чем потребовалось мне для того, чтобы выиграть свои золотые медали. Поэтому, несмотря на то что они и не атлеты, они блестящие специалисты своего дела.

По определению такие специалисты в основном сосредоточены исключительно на технике. Но как быть спортсмену, который нуждается и в технике, и в физической силе? Главный вопрос заключается в том, что такому спортсмену необходимо знать, на какой стадии тренировочного цикла ему следует уделять больше времени физической подготовке, а на какой – сосредоточиться на технике. В спортивно-тренировочном центре «Майкл Джонсон Перформанс» мы определили, что самая главная стадия физического развития любого начинающего спортсмена происходит в возрасте от 12 до 15 лет. Именно в эти годы происходят основные природные изменения тела спортсмена, и он становится готов к дальнейшему физическому развитию.

Однако многие родители и тренеры считают, что в этот период основное внимание следует уделять развитию у молодого спортсмена мастерства, полагая, что физическое развитие не столь важно. Ведь, как они считают, у любого, даже начинающего атлета уже есть врожденная скорость и сила. Это полное заблуждение. Я бы даже сказал, что это позор, потому что, как правило, спортивные центры, в которых весь упор в подготовке молодого спортсмена ставится только на развитие мастерства и техники в ущерб физическому развитию, лишают будущих спортсменов возможности полностью реализовать свой потенциал.

Сверхвозможности

На примере Криса Хоя и Яна Торпа можно наглядно увидеть те чудеса, которые происходят тогда, когда способности человека, переданные ему «по наследству», соединяются с отточенной до совершенства техникой. Но даже на самом высоком спортивном уровне существуют различные уровни способностей, и эти различия, порой практически незаметные, могут стоить олимпийской медали.

Тайсон Гэй [58] , безусловно, является одним из величайших спринтеров за всю историю. Он – чемпион мира в беге на 100 и 200 метров и обладатель рекорда США в беге на 100 метров. Скорость движения его ног и техника бега настолько уникальны, что он абсолютно не похож ни на одного другого спринтера. Он не отличается самым быстрым стартом, но даже при этом благодаря своей технике движения ног во время бега он обгоняет своих соперников и одерживает победы. Безусловно, Гэй является отличным специалистом 200-метровой дистанции. Я бы даже сказал, одним из лучших за всю историю. Он уже показал результат быстрее 44 секунд на дистанции 400 метров, что говорит о том, что он обладает уникальной для спринтера комбинацией скорости, силы и скоростной выносливости – способности держать максимальную скорость в течение долгого времени.

К сожалению, Тайсону, возможно, никогда больше не удастся выиграть золотую медаль чемпионата мира или Олимпийских игр в беге на 100 и 200 метров. Ведь в 2008 году, через год после того, как он выиграл обе золотые медали в этих дисциплинах на чемпионате мира в Осаке, на сцену вышел, наверно, величайший спринтер современности Усейн Болт, который стал показывать просто невероятные результаты.

В то время я работал в качестве эксперта-аналитика на «Би-би-си» (BBC) [59] . Я очень хорошо запомнил тот день, 16 августа 2008 года, когда весь мир был словно поражен ударом молнии. И, несмотря на то что я сам всегда бегал очень быстро и учил этому других людей, я понял, что появился тот, кто может бежать быстрее любого живущего на Земле человека. Так как же ему удалось отодвинуть границы возможностей человека? Отчасти ответ на этот вопрос кроется в физических способностях Усейна.

Усейн, чей рост составляет 195 сантиметров, является одним из наиболее одаренных спортсменов в истории не только легкой атлетики, но и всего спорта в целом. Для своего роста он обладает уникальной способностью стартовать и бежать спринт. Традиционно считается, что лучше всего спринт бегут атлеты, чей рост не превышает 182 сантиметров, и что спортсмены с таким ростом, как у Болта, неспособны бежать достаточно быстро короткую дистанцию, поскольку за счет своих длинных ног не могут использовать в своих интересах более длинные шаги. Усейну, однако, это блестяще удается – он в полной мере использует свои длинные шаги, которые по всем правилам имеют негативное воздействие на старте забега, когда более низкорослые атлеты обычно имеют преимущество. Так или иначе, он не сталкивается ни с какими проблемами во время старта из колодок.

В истории спорта уже были высокорослые спринтеры, такие, например, как Карл Льюис и Линфорд Кристи [60] . Как правило, практически всегда после старта забега они оказывались последними. Только тогда, когда они проходили фазу разбега (приблизительно первые 30 метров дистанции), они могли включиться в свой длинный шаг и обогнать всех своих соперников. У Усейна все по-другому – ему не нужно ждать этого. У него есть врожденная способность, несмотря на свой рост, стартовать и разгоняться так, как это делает более низкорослый бегун. На старте и на разбеге он практически никогда не проигрывает своим соперникам. Таким образом, после разбега он просто убегает от них, и порой на очень значительное расстояние.

Как это ни странно, но, как и многие олимпийские чемпионы, в детстве Усейн совсем не думал о том, что свяжет свою жизнь с большим спортом и станет известным на весь мир. Он был очень активным, поэтому родители старались загрузить его работой по хозяйству, где он смог бы реализовать свою энергию.

Танни Грей-Томпсон, у которой была врожденная расщелина позвоночника [61] и которая с самого рождения передвигалась только в инвалидной коляске, говорит, что родители отдали ее в спорт именно по этим же причинам.

– У меня было слишком много энергии, и этим я, по-видимому, всех немного раздражала, – говорит она. – Я думаю, они решили, что занятия спортом меня слегка утихомирят.

То же самое можно сказать и о гимнастке Наде Команечи. В ней было настолько много энергии, что она скакала и прыгала постоянно. В конце концов, ее мама решила отдать ее в гимнастику. Каким же правильным оказалось это решение!

Самый быстрый человек на планете Усейн Болт, однако, начал свои занятия спортом вовсе не с бега.

– Всю свою жизнь я очень любил крикет, поэтому всегда думал, что буду заниматься именно им, – говорит он. – И вдруг я стал звездой беговой дорожки.

Усейн решил заняться именно спринтерским бегом, хотя все считали, что он не подходит для этого по своим физическим данным.

– Я был крайне удивлен, – признается отец Усейна Веллесли, который в молодости тоже был очень неплохим бегуном. – В беге на дистанцию 200 метров он еще мог на что-нибудь рассчитывать. Но не на стометровке.

Я всегда говорил ему: «Ты слишком высок для стометровки, на старте все тебя обыграют». А он мне отвечал: «Папа, бежать мне, а не тебе». Так и говорил всегда: «Бежать мне, а не тебе».

Впервые я услышал об Усейне еще в 2000 году. Ямайка всегда славилась своими великими спринтерами, но, когда вы слышите о подростке, который показывает прекрасные результаты и выигрывает чемпионаты среди юниоров, вы его запоминаете. В возрасте 15 лет при росте 189 сантиметров он уже зарекомендовал себя как отличного специалиста в беге на моих «коронных» дистанциях – 200 и 400 метров.

На что способен человек?

В 2008 году, через десять лет после того, как Усейн Болт вышел из ворот школы имени Уильяма Книбба [62] на Ямайке, он появился на пекинском стадионе «Птичье гнездо» [63] , для того чтобы продемонстрировать забег всей своей жизни. В тот момент он думал только об одном – не проиграть и выполнить наставление своей бабушки.

– Приложи все свои усилия и независимо от того, какой результат ты покажешь, будь доволен, – сказала она ему перед отлетом в Китай.

А он взял да и установил новый мировой рекорд, да не один, а сразу два. Его невероятный результат вновь поставил перед всем человечеством извечный вопрос: как быстро может бежать человек? Уже около ста лет именно бег на 100 метров является показателем быстроты человеческого бега, и именно обладатель мирового рекорда на стометровке считается самым быстрым человеком на планете. Первый мировой рекорд в беге на 100 метров был установлен почти за сто лет до исторического забега Усейна и равнялся 10,6 секунды [64] .

На Олимпийских играх в Берлине мой кумир, великий Джесси Оуэнс установил новый рекорд, который равнялся 10,2 секунды и продержался после этого более 20 лет. В 1960 году немец Армин Харри [65] вновь разжег споры о пределах человеческих возможностей, пробежав стометровку ровно за 10 секунд. Тогда всем стало понятно, что человек может пробежать 100 метров быстрее 10 секунд. Но этого момента пришлось ждать целых восемь лет. Благодаря разреженному воздуху высокогорья на Олимпийских играх 1968 года в Мексике Джим Хайнс [66] стал олимпийским чемпионом, пробежав стометровку за 9,95 секунды.

Итак, 10-секундный барьер был преодолен. О достижении Хайнса говорили вплоть до 100-метрового забега Бена Джонсона [67] на Олимпиаде 1988 года в Сеуле, когда он показал невероятный результат – 9,79. К сожалению, как это нередко бывает в спорте, после взятого 24 сентября 1988 года анализа Джонсона на допинг-пробу в его моче были обнаружены следы запрещенного к употреблению анаболического стероида – станозолола [68] .

Те, кто утверждал, что подобный результат находится за гранью человеческих возможностей, торжествовали. И на самом деле, несколько лет никто так и не смог приблизиться к результату Бена Джонсона. Но, как бы там ни было, спустя десять лет результат Джонсона, который равнялся 9,79, смог повторить Морис Грин [69] , став тем самым 14-м мировым рекордсменом на стометровке. Спустя еще шесть лет, в 2005 году, весь мир узнал нового самого быстрого человека на планете с маленького острова в Карибском море – Асафу Пауэлла [70] . Через два года, в 2007 году, этот неразговорчивый бегун с Ямайки еще более улучшил свое же мировое достижение, показав феноменальный результат – 9,74. Возможно, именно достижения своего соотечественника и вдохновили Усейна на принятие решения заняться бегом на 100 метров.

Конечно, с тех времен, когда в 1912 году Дональд Лаппинкотт пробежал 100-метровый забег за 10,6 секунды, практически все изменилось. Стартовые колодки, беговая дорожка, система точного определения результата, обувь для бега, тренировочная подготовка и питание – все стало другим. Только человек остался таким же, как и сто лет назад. В Пекине Усейн Болт практически на секунду опередил результат Лаппинкотта, при этом всем стало ясно, что он может пробежать еще быстрее. Он установил новый мировой рекорд, пробежав 100 метров за 9,69 секунды и улучшив свое же мировое достижение почти на одну десятую секунды.

Я встретился с Усейном в Кингстоне [71] после того, как он гостил в доме своих родителей в городке Трелони. Он находится в трех часах езды от столицы Ямайки, у подножия Голубых гор [72] . Спустя год после того, как он ошеломил весь мир своими двумя олимпийскими победами, первое, о чем он спросил меня при встрече, было: не скучаю ли я по соревнованиям после того, как ушел из большого спорта.

– Когда я уйду, я просто буду расслабляться, – сказал он мне. – И не думаю, что буду скучать по беговой дорожке, потому что это очень тяжелый труд.

В принципе, после того как Усейн уйдет из большого спорта, он имеет право расслабиться. Но я совсем другой – мне никогда не удается полностью расслабиться. В Далласе, где я вырос, я провожу все свободное время в своем тренировочном центре, пытаясь помочь другим спортсменам в достижении их мечты. Многие известные легкоатлеты мира приезжают в мой центр «Майкл Джонсон Перформанс» для того, чтобы улучшить качество своего бега и стать более сильными.

После того как Усейн Болт показал свои невероятные результаты, у нас еще больше прибавилось работы. Он вдохновил людей во всем мире. Спортсмены, которые приезжают ко мне, хотят учиться у лучших учителей. И мои достижения в легкой атлетике, по-видимому, делают меня именно таким учителем. Теперь, когда дни моих побед уже прошли, круги по беговой дорожке заменил мой ноутбук. Но философия, которая сформировала мою собственную спортивную карьеру, осталась точно такой же.

Идеальное исполнение

Теперь я еще больше, чем когда-либо, понимаю, что умение быстро бегать – это не просто талант, данный Богом. Это нечто большее. Это мастерство, отточенное многолетними тренировками в сочетании с идеальной техникой. Эта идея является основой всей работы моего тренировочного центра.

Несмотря на то что Пола Рэдклифф [73] является действующей обладательницей мирового рекорда в женском марафонском беге, она прекрасно понимает, как меняются скорости в современном спорте и что эти изменения будут иметь огромное значение на следующих Олимпийских играх. Именно поэтому она приехала ко мне. То же самое можно сказать и о парнях, которые планируют стать звездами Национальной футбольной лиги [74] , где скорость является одним из самых основных показателей. Они приехали в мой центр, чтобы улучшить свои скоростные способности перед объединением Лиги – событием, которое может изменить всю их жизнь. Своих спортсменов к нам прислал футбольный клуб «Арсенал» [75] . Тренировочные лагери, организованные нашим центром, также регулярно посещает национальная сборная Великобритании по бобслею. Как и Пола, все эти спортсмены – профессионалы, и они давно уже физически готовы к соревнованиям на самом высоком уровне. А приезжают они сюда только за одним – улучшить свою технику.

По сути, наш центр является не только спортивным залом, но и научной лабораторией. Мы – люди – не считаем себя машинами. Но тогда, когда мы двигаемся, мы действуем именно как машины. Биомеханика – это наука, в которой механические принципы применяются по отношению к человеческому телу. Для тренеров, которые работают со спринтерами, эта наука является основным инструментом для совершенствования техники бега. Ведь для того, чтобы быстро бежать, спортсмен должен обладать совершенной техникой. Именно это совершенство и делает его быстрым.

Например, во время моего бега было видно только движение моих рук и не видно движения туловища. Поэтому, когда я начинал бегать, многие из тренеров говорили мне:

– Майкл, тебе придется изменить стиль своего бега.

«Ладно, – думал я, – раз это необходимо для дела, придется изменить. Надо так надо. Нет проблем».

Я всегда обладал необычным стилем: во время бега мое туловище находилось в вертикальном положении и было немного отклонено назад. Многие из моих соперников и друзей считали, что при этом я выгляжу смешно. Но я бежал быстрее, чем они. Поэтому вскоре некоторые из них даже начали пытаться копировать мой стиль, несмотря на то что еще недавно смеялись надо мной.

К счастью, мой основной тренер Клайд Харт никогда не говорил о том, что мне следует поменять свой стиль бега. Вместо этого мы работали над улучшением техники, пытаясь также избавиться от моей привычки закидывать голову немного назад в тот момент, когда я начинал уставать.

К 1990 году обсуждение моего стиля бега со стороны спортивных средств массовой информации и телевизионных комментаторов достигло своего предела. Постоянно говорили о том, как отличается мой вертикальный стиль бега, и о том, что я давно уже мог бы побить мировой рекорд, если бы изменил его. Это стало предметом для обсуждения во всех легкоатлетических кругах. Но вскоре я доказал всему миру, что мой стиль оказался намного более эффективным, чем все остальные.

Думаю, что именно мой необычный вертикальный стиль бега помогал мне во время забега развивать большую мощность, чем у моих конкурентов. Естественно, я был наделен большим количеством мышечных волокон, чем у обычного среднего человека. А это, в свою очередь, позволяло мне развивать максимальную скорость. Кроме того, с физической точки зрения мое тело устроено таким образом, что я регулярно набирал вес, но при этом не становился крупнее. Я мог набрать значительное количество веса и быть при этом на пике своей спортивной формы. И самое главное – никто вокруг никогда даже не замечал, что я набрал дополнительный вес. Это походило на мощность огромного грузовика в кузове небольшого «Феррари». Это было моим преимуществом, поскольку любому спринтеру необходимо набирать вес, но при этом не становиться слишком крупным, иначе это может отрицательно сказаться на его подвижности и технике. И, если бы я не знал, как пользоваться этим своим преимуществом, мое тело из «Феррари» могло бы запросто превратиться в «Фольксваген-жук».

Для любого спринтера чрезвычайно важна техника, и, как я уже говорил ранее, от нее полностью зависит эффективность его бега. Представьте, что вы наблюдаете за бегом спринтера сверху. Если во время бега вы попеременно видите только одну его ногу, которая находится впереди его корпуса, значит, у него правильная техника бега. Если же вы видите обе его ноги справа и слева от его корпуса, значит, он бежит зигзагообразно и соответственно не обладает правильной техникой. Такие на первый взгляд незначительные различия в технике бега будут стоить этому спринтеру нескольких сантиметров с каждым шагом его бега, поскольку его нога, пройдя то же самое расстояние, приземляется не впереди, а сбоку. И в конечном счете это значительно отразится на его результате.

Также для любого спринтера очень важную роль играет верхняя часть его корпуса. Ноги бегуна являются своеобразным двигателем, который заставляет двигаться его тело. Вы же не заводите и не крутите руками двигатель вашей машины – вы жмете на педаль газа. Поэтому руки спринтера являются своеобразной педалью газа, они двигают его ноги, и от них зависит эффективность движения ног.

А теперь, опять же сверху, обратите внимание на движение его рук. Вы заметите, что во время бега каждая рука попеременно приближается к голове бегуна, приблизительно к области его носа. Если одна рука приближается ближе к плечу, то другая будет производить точно такое же движение. То есть во время бега при каждом шаге бегун будет своей правой рукой делать движение к левому плечу, а это неминуемо будет тянуть его тело влево. Затем при следующем шаге все повторится в правую сторону. Таким образом, вы снова увидите сверху, что этот спринтер бежит по зигзагообразной траектории.

Поэтому, для того чтобы ваш бег был эффективным, вы не должны уводить руку дальше средней линии корпуса. Если ваши руки уходят дальше вашего носа в сторону плеча – ваша техника не принесет вам хороших результатов. Теперь вернемся к физическим данным бегуна. Допустим, вы набираете вес и становитесь крупнее. Соответственно ваши руки и плечи тоже становятся крупнее, и вам будет намного труднее во время бега удержать руку и не пересечь среднюю линию корпуса.

Для каждого олимпийского вида спорта разработан специальный ряд тренировочных методов, благодаря которым отрабатываются наиболее эффективные движения. Также существуют специальные методы тренировок для определенных типов телосложения, которые лучше всего работают именно в пределах этих определенных параметров. То же самое касается различных дисциплин в пределах одного вида спорта. Я, например, могу посмотреть на бегуна, делающего общую разминку, и, не зная его медицинских показателей, сразу сказать, для какой дистанции он лучше всего подходит – 100, 200 или 400 метров. Все они спринтеры, но каждая специализация требует разных уровней быстроты, скоростной выносливости (т. е. умения долгое время бежать в быстром темпе) и простой выносливости (т. е. терпения).

И хотя многие считали мой стиль бега очень необычным, он был техничен, и в нем была своя логика. Мои шаги не были так коротки, как считали многие. Фактически так просто казалось со стороны, поскольку очень быстрое движение моих ног создавало иллюзию коротких шагов. А движение моих ног во время бега действительно было очень быстрым. Благодаря этому я мог экономить на движении и скорости, что помогало поддерживать мою скоростную выносливость – самое важное в беге на 200 и 400 метров. А мое вертикальное положение с прямыми плечами и неподвижной головой означало только одно – я бегу так, как надо.

Во время подготовки мы вместе с моим тренером постоянно контактировали с Олимпийским комитетом США (USOC), где имелись видеозаписи всех моих забегов, благодаря которым мы смогли проанализировать движения и технику моего бега. В Олимпийском комитете создали модель идеальной техники спринтерского бега, и, когда ее сравнили с моей техникой бега, оказалось, что я опережал эту модель. То, что показал этот анализ, опровергло все заявления о моей технике бега, которые так часто выдвигались различными специалистами, а также спортивными комментаторами и обозревателями. Первым заявлением было то, что мой шаг слишком короткий, а вторым – то, что при беге я слишком низко поднимаю колено. И то, и другое оказалось неверным.

Когда мы с Клайдом убедились в том, что стиль моего бега приносил мне только пользу, я успокоился. Ведь до этого меня постоянно критиковали. На самом деле, мы и так всегда считали, что мой стиль бега нисколько не влияет на мои результаты, и таким образом не видели никакой причины менять его только лишь потому, что другие спринтеры бегут по-другому. Не раз мы пытались объяснять нашу позицию, но на большинство людей это не производило абсолютно никакого эффекта. Они продолжали твердить о том, что стиль моего бега отличался от стиля всех остальных спринтеров, и соответственно я не прав. Но теперь у нас был обоснованный ответ всем тем критикам, которые утверждали, что, если бы я изменил стиль своего бега, я давно уже мог бы побить мировой рекорд.

Теперь наконец-то все знали о том, что мне не нужно менять стиль своего бега только лишь потому, что остальные бегут по-другому. И нам от этого стало легче. Еще больше нас вдохновило то, что после просмотра анализа моего бега мы убедились в том, что длина моего шага и подъем колена были абсолютно нормальными. Более того, благодаря вертикальному положению моего тела я мог фактически бежать быстрее, поскольку во время бега такое положение корпуса помогало мне с каждым шагом производить большее количество прижимающего усилия опорной ноги на землю. Прижимающее усилие – это мощь, а мощь – это скорость. И чем больше это усилие, тем быстрее вы бежите. Вдобавок к этому более вертикальное положение корпуса во время спринтерского забега помогает ноге совершать более краткий цикл, а соответственно – более быстрый. Чем больше ваш корпус во время бега наклоняется вперед, тем реже ваша нога совершает один цикл. Вы отталкиваетесь опорной ногой от поверхности земли, а затем выносите ее вперед и вверх, в то время как другая нога опускается на поверхность земли.

Но на этом мы не остановились. На протяжении всей моей спортивной карьеры мы постоянно работали над усовершенствованием стиля моего бега.

Однако мой стиль абсолютно не подходил для короткого спринта – бега на 100 метров. Все мое преимущество на более длинных спринтерских дистанциях и моя выносливость не принесли мне никакой пользы на стометровке. Нам очень нравилось обсуждать 100-метровый забег, подробно разбирая каждую его фазу. Резкий старт, а затем фаза разбега. Стартовать, держать голову низко, наращивать скорость, отталкиваться от беговой дорожки кончиками ног, двигать руками, используя верхнюю часть корпуса. Все это о разбеге. В фазе разбега спринтер развивает свою максимальную скорость. Держать голову на линии позвоночника, расслабиться, согнуть локти под углом 90 градусов, делать шаг шире, поднимать колени. На самом финише сделать резкий наклон грудью вперед.

Спринтер, который специализируется в беге на 100 метров, как правило, очень мощного телосложения, но при этом не очень высокий. Чем он ниже, тем он компактнее, соответственно его центр тяжести расположен ниже. Конечно, если он слишком низкого роста, он не сможет увеличить ширину своего шага в конце забега. А это является безусловным преимуществом во время финишного рывка. В целом рост спринтера более 182 сантиметров всегда считался его недостатком на начальной стадии забега. Высокие парни с длинными ногами, такие как Усейн Болт, рост которого составляет 195 сантиметров, как правило, испытывают серьезные проблемы со стартом и разбегом. Все дело в центре тяжести. Именно поэтому отец Усейна был так удивлен, когда узнал, что его сын собрался бегать именно стометровку. Даже его тренеры, несмотря на врожденные скоростные способности Усейна, первоначально полагали, что у него абсолютно нет никаких перспектив в беге на 100-метровую дистанцию. Но Усейн знал, что есть.

Как и я, Усейн еще в детстве понял, что он физически одарен. Как и я, он всегда бегал быстрее всех своих сверстников.

– Я всегда был лучшим, – рассказывает он. – Я только начал заниматься легкой атлетикой и сразу стал показывать очень приличные результаты. Даже в средней школе, когда я еще не тренировался, я обыгрывал всех и ставил рекорды. Наверно, это талант. Бог послал нас на эту землю для того, чтобы каждый из нас сделал что-нибудь. Я должен бегать. Поэтому я просто вношу свой вклад.

Благодаря своей невероятной скорости Усейн показывает результаты, которые просто не поддаются логике. Таким вещам невозможно научить, поэтому для меня не является сюрпризом то, что он показывает какие-то просто невероятные скорости. Если быть честным, то я думаю, что он совсем не полагается на свою отличную физическую подготовку и природные способности. Он по максимуму отрабатывает свой старт и уже после 25 метров бега включает всю свою взрывную мощь на оставшуюся часть дистанции.

– А может ли Болт бежать еще быстрее? – спрашивают все.

Безусловно, может. Изучив его технику бега (вместе со всеми ее недостатками), я смело могу утверждать это. Когда он набирает свою максимальную скорость, его движения выглядят просто ужасно. Во время всего забега его бедро фактически направлено в сторону соседней дорожки, таким образом, сила, которую он прикладывает, направлена не вперед, а под углом. Для того чтобы компенсировать это, ему приходится немного изгибать свой корпус, иначе его будет тянуть на соседнюю дорожку. Также он производит очень много движений своими плечами. Да, во время бега отклонения в стороны неизбежны, но они должны быть как-то стабилизированы. А то, что видим мы, похоже на бег с наклонами в стороны. Конечно, каждый раз, когда его корпус начинает отклоняться в сторону подобным образом, он исправляет ошибку. Но из-за этого он теряет много времени.

Когда я спросил Усейна о том, что он считает своим самым слабым местом, он ответил:

– Я чувствую, что мне постоянно нужно работать над стартом.

Также он считает, что его слабым местом являются последние тридцать метров 200-метровой дистанции.

– Иногда я замечаю, что начинаю финишировать слишком рано, – говорит он.

Даже страшно подумать о том, какие результаты смог бы показать Усейн, если бы он привел в порядок стиль своего бега и добился идеальной техники. Независимо от того, что является более важным: врожденные физические способности или мастерство, я не верю в то, что любой человек, не имеющий определенного таланта в беге, может конкурировать с лучшими спортсменами мира и добиваться олимпийского успеха. Например, спортсмен технического вида спорта может добиться успеха благодаря постоянным отработкам какого-либо движения и ранней климатической адаптации. В беговых видах спорта это невозможно. Мне кажется, что многим бегунам вообще невозможно добиться больших результатов лишь посредством тренировок. Благодаря этому они, конечно, смогут развить определенные способности, но этого будет явно недостаточно для того, чтобы стать лучшими в мире.

Хотя, с другой стороны, многие олимпийские чемпионы по легкой атлетике доказали мою неправоту. Не имея абсолютно никакого врожденного физического таланта, они смогли добиться успеха лишь благодаря совершенствованию своей техники.

Технический успех

– В детстве многие говорили мне, что я никогда не смогу научиться хорошо плавать, – вспоминает двукратная олимпийская чемпионка по плаванию Ребекка Адлингтон. – Затем многие говорили мне, что я никогда не смогу плавать на длинные расстояния.

Ребекка, по словам которой она была «очень большая… но при этом не самая худая из всех девчонок», не просто игнорировала все эти разговоры, а продолжала доказывать всем этим людям, что они были неправы. Даже несмотря на то, что она, со своими плечами, которые не выдерживали и совсем незначительного веса, была, как она сама говорит, «мусором в спортзале».

– Я действительно не могла поднимать тяжести, – говорит она. – Зато я могла плавать в бассейне целый день и не испытывала при этом никаких проблем. Думаю, что с технической стороны работа моих мышц в бассейне сильно отличалась от всего остального.

Таким образом, несмотря на то что врожденные физические данные Ребекки значительно отличались от данных других прославленных пловцов, она смогла добиться огромного успеха благодаря своей технике и силе ума.

Именно поэтому они вместе со своим тренером Биллом Фурниссом в первую очередь решили сосредоточиться на ее положении и движении в воде.

– Я всегда понимала, что без правильной техники я не смогу плыть хорошо. Поэтому я очень счастлива, что с самого раннего возраста работала только с одним тренером, поскольку он всегда знал, что именно мне необходимо делать. На первых 150 метрах дистанции я всегда должна была совершать гребок рукой именно определенной длины. Если я хоть нанемного начну сокращать его, то не смогу войти в нужный ритм и соответственно проиграю заплыв.

Мы вообще всегда уделяли первостепенную роль именно гребку рукой. Моему тренеру сейчас 57 лет, таким образом, он является представителем старой школы тренировки. В современном плавании практикуются различные виды подготовок к соревнованиям, в том числе разнообразные тренировки на технику вне воды. Мой тренер всегда говорил: «Нам это не нужно. Необходимо работать только в бассейне, и это окупится. Только работа в воде имеет значение». Все эти годы он был очень строг со всеми своими учениками, включая и меня, когда речь заходила о технике плавания. «Меня абсолютно не волнует то, как быстро вы можете плыть. Главное – это правильный гребок», – говорил он всегда.

Многие олимпийские чемпионы в своей подготовке отдавали приоритет именно совершенствованию техники. Прославленная гимнастка Надя Команечи начала работать над своей техникой в настолько раннем возрасте, что у нее просто не было никаких шансов на то, чтобы совершить какую-нибудь серьезную ошибку.

– Основа гимнастики – это чистое и технически правильное исполнение, – объясняет она. – Каждое движение должно быть правильно отработано, иначе вы не сможете прогрессировать.

Для нее это не было проблемой, ведь в возрасте 14 лет на соревнованиях за выступление на разновысоких брусьях она получила свою первую высшую оценку – 10 баллов. Надя, которую все считали многообещающей гимнасткой, добавила к своим достижениям еще шесть высших оценок во время выступления на Олимпийских играх 1976 года. В дальнейшем на протяжении всей своей спортивной карьеры во время выступлений Надя демонстрировала исключительно безупречную технику исполнения упражнений.

– Помню, как однажды жена моего тренера Бела Кароли Марта [76] , которая является сейчас тренером сборной США, сказала: «Надя просто не знает, как неправильно выполнять движение в каком-нибудь упражнении. Ведь ее этому не учили».

Когда Марта говорила это, она имела в виду то, что на гимнастическом помосте Надя не могла сделать даже шага, хоть немного согнув при этом ногу, за что сразу бы снизили оценку. Ведь она с самого детства училась делать эти шаги только с прямыми ногами.

Но не все спортсмены, пока они молоды, придают особое значение технике. Пять золотых медалей Нади и самооценка Ребекки, наряду с ее достижениями, показывают всем, что они ошибаются. Однако одних только врожденных физических способностей и безупречной техники может быть недостаточно. Необходимо всей своей душой хотеть попасть в олимпийскую историю. И быть готовым сделать это, независимо от того, сколько сил для этого понадобится и сколько времени это займет.

Глава четвертая Всё ради победы

Итак, мы уже поняли, что без врожденных физических способностей и отточенной техники невозможно добиться успеха на Олимпийских играх. Но это только начало. Следующим этапом на пути к успеху является ежедневная изнурительная работа на тренировках, где бы они ни проходили: на беговой дорожке, теннисном корте, футбольном поле или в плавательном бассейне. В целом все олимпийские атлеты, и особенно те, кто достигает самой вершины, не просто становятся олимпийскими чемпионами и не просто соревнуются на Олимпийских играх. При этом они работают не только ради славы и наград. Такие обязательства были бы слишком легкими. И они не кричат на каждом углу, что будут упорно трудиться и потеть, превозмогая боль и принося себя в жертву. Нет. Они день ото дня и час от часу работают и работают, зная, что это когда-нибудь поможет им и они покажут свой лучший результат.

Желание добиться успеха чрезвычайно важно. С другой стороны, просто захотеть стать лучшим в мире – не сложная задача. Важнее упорство. Не так сложно захотеть стать олимпийским чемпионом, гораздо сложнее заставить себя тренироваться на пятьдесят процентов больше, чем вы это делали год назад, и выполнять поставленную задачу, несмотря ни на что. Именно упорство помогает человеку работать и целенаправленно идти к своей цели.

– Я никогда не чувствовала после соревнований, что я выступила, показав при этом все, на что я способна, – говорит Танни Грей-Томпсон. – Поэтому я всегда стремилась дальше. Для меня никогда не было проблемой заставить себя тренироваться. Поэтому можно пересчитать по пальцам рук количество дней в году, когда я сказала: «Сегодня я не смогу». И то, такое я могла сказать только в дни сильной усталости или при травме.

Поначалу тренировки и участие в соревнованиях потребовали от Танни отказаться от всех остальных радостей жизни. Именно от всех. В 2001 году, когда они с мужем задумались о ребенке, им пришлось буквально сверяться с календарем. Следующие Игры должны были состояться через год, в 2002 году. Они поняли, что Танни может успеть родить ребенка, восстановиться после беременности и набрать свою прежнюю спортивную форму.

– Нам нужно было срочно зачать ребенка! И мы безотлагательно принялись за работу, – с улыбкой вспоминает Танни.

Так или иначе, в дальнейшем участие в соревнованиях особо не мешало обычной жизни Танни.

– Спорт никогда не был для меня чем-то навязчивым. И я всегда хотела только одного – добиться чего-то большего, – говорит она. – Я была счастлива, что мои родители и моя семья поняли и смирились с тем, что меня иногда не было с ними на Рождестве, дне рождении или еще каком-нибудь семейном празднике. Это было здорово. Я определяла дату своей свадьбы, учитывая график своих соревнований. Даже моя сестра назначила день своей свадьбы, предварительно сверившись с моим соревновательным графиком. Я помню, когда она собралась выходить замуж, она подошла ко мне и сказала: «Я выхожу замуж, и ты обязательно должна быть на моей свадьбе. Какой день тебя устраивает?» Мне было очень приятно, что она так относится ко мне. Ведь она не сказала, что решила выйти замуж летом, поскольку знала, что летом я нахожусь в постоянных разъездах. «Мы собрались пожениться в феврале», – сказала она.

Жизнь Танни была полностью связана со спортом, и все близкие не просто понимали ее – они всячески ее поддерживали. Особенно Ян, ее муж, который был также и ее тренером.

– Как-то на мой день рождения Ян подарил мне алюминиевые трубки, которые он купил в России. Из них он планировал сделать мне новую коляску для выступления на соревнованиях. Помню, один из наших друзей сказал мне: «Боже мой! У тебя такой вид, как будто ты на самом деле хотела получить в подарок именно это!» А я ему ответила: «Но я действительно хотела именно это!»

У спортсменов, подобным Танни, есть невероятное упорство и целеустремленность, которые так необходимы тому, кто хочет когда-нибудь стать олимпийским чемпионом. Они так стремятся к этому, что не позволяют никаким препятствиям вставать на их пути. Но это не означает, что они просто говорят себе: «Я не позволю никаким препятствиям встать на моем пути!» Это означает то, что они идут к намеченной цели, обходя все препятствия на своем пути.

Когда я профессионально занимался спортом, я никогда не отлынивал от тренировок и тренировался каждый день. Я тренировался даже тогда, когда в 1994 году целый месяц стояла жара под 40 градусов. Все атлеты мирового уровня тренируются ежедневно. Они прекрасно понимают, что благодаря постоянным тренировкам они становятся ближе к своей цели. Ключевым моментом в жизни многих олимпийских чемпионов становится тот момент, когда желание олимпийской победы встречается с готовностью эту победу одержать.

В 1988 году я учился на третьем курсе колледжа. В том году я не попал в состав сборной команды США для участия в Олимпийских играх, однако начал свой следующий сезон в соревнованиях в закрытом помещении с неплохих результатов. Я выиграл свой первый чемпионат Национальной ассоциации студенческого спорта и установил новый рекорд США в беге на 200 метров. Также я занял второе место на дистанции 400 метров на чемпионате страны среди взрослых. Однако я не так хорошо начал сезон в соревнованиях на открытом воздухе, поскольку в одном из забегов на 100 метров получил травму, потянув четырехглавую мышцу. Восстановление прошло относительно быстро, но я был вынужден пропустить чемпионат Национальной ассоциации на открытом воздухе. Поэтому я был очень удивлен, когда летом 1989 года получил приглашение поехать в Европу для участия в нескольких международных соревнованиях.

Я не показал на этих соревнованиях каких-либо выдающихся результатов, но получил неоценимый опыт, благодаря которому изменилась моя жизнь. В течение месяца пребывания в Европе я принял участие во всех крупных соревнованиях по легкой атлетике. Я увидел, как соревнуются выдающиеся атлеты того времени, такие как Карл Льюис, Джекки Джойнер-Керси и Сергей Бубка [77] . Я наблюдал, как Роджер Кингдом [78] установил новый мировой рекорд в беге на 110 метров с барьерами. Помню, как потом мы с друзьями сидели в отеле, и рядом с нами была компания, в которой находился Кингдом, его агент и его поклонники. Я еще услышал тогда, что за установление мирового рекорда он получил очень большие деньги.

В самолете, во время долгого перелета в Америку, я думал о том, что увидел в Европе, и о том, что впервые в своей жизни смог принять участие в соревнованиях такого уровня. Перед вылетом я позвонил своему тренеру и попросил его встретить меня в аэропорту.

– Я знаю, в этом сезоне я не показал себя, – признался я ему. – Но, по крайней мере, я сделаю все для того, чтобы хорошо его закончить.

Я продолжил свою подготовку, уделяя внимание в равной степени как силовым, так и беговым тренировкам. Чтобы свести риск повторной травмы к минимуму, Клайд решил, что весь оставшийся сезон я буду выступать только в беге на дистанцию 400 метров. И это сработало.

Рискну предположить, что большинство олимпийских чемпионов (если не все) хоть раз в своей жизни испытали ощущение, когда желание стать самым лучшим, уверенность в том, что это произойдет, и готовность сделать это сливаются воедино. Вскоре после того, как Салли Ганнелл сосредоточилась только на подготовке к бегу на дистанцию 400 метров с барьерами, исключив все другие беговые дисциплины, в которых она специализировалась до этого, она твердо решила, что станет первой. Она уже испытала первый успех на Олимпийских играх, заняв пятое место в одном из забегов. И впереди до следующих Игр было целых четыре года.

– Впервые в жизни я осознала, что у меня есть шанс через четыре года стать первой. Что меня заставило это осознать? Любовь к тому, чем я занималась. Во мне словно проснулся голод. Я поняла, что это единственная цель в моей жизни, которой я действительно хочу добиться.

Теперь у нее появилась мотивация, которая была ей так необходима. К тому же она осознала, что к подготовке необходимо относиться более профессионально для того, чтобы избегать всевозможных травм.

Спортивные травмы и процесс восстановления

Карьера любого атлета связана с различными травмами, которые являются, наверное, основными его неприятностями и которые он очень болезненно переживает. Травмы не только лишают его возможности принимать участие в соревнованиях, но и, что самое главное, останавливают его на пути к намеченной цели. Более того, он просто останавливается в своем развитии. Поэтому после любой травмы спортсмену, который привык тренироваться ежедневно, приходится вносить в свой тренировочный план определенные корректировки. Вместо того чтобы снова приступить к регулярным тренировкам, он должен сначала пройти восстановительный процесс. Для спортсмена мирового класса этот процесс заключается в комбинации цикла специальных восстановительных упражнений и отдыха. Обе эти составляющие в корне отличаются от того, что хочет делать спортсмен и чем он привык заниматься до того, как получил травму. Восстановительные упражнения спортсмена можно сравнить, например, с решением простых арифметических задачек квалифицированным физиком. Они утомительны и слишком просты для профессионального спортсмена. В процессе восстановления после травмы важную роль играет отдых. Он должен быть активным, но без излишних нагрузок.

Спортсмен должен понимать, что все это очень важно. Поэтому во время этого сложного периода времени, требуемого для восстановления и отдыха после полученной травмы, он должен прилагать столько же усилий и энергии, сколько он прилагает во время тренировочного процесса. Конечно, профессиональному спортсмену нелегко заставить себя прилагать столько же усилий на выполнение простейших упражнений. Но именно это поможет ему поскорее обрести свою прежнюю спортивную форму и приступить к полноценным тренировкам. Поэтому он должен набраться терпения и ни в коем случае не начинать нагружать свой организм раньше положенного срока.

Именно в период восстановления после травмы спортсмен становится очень уязвимым и может легко сбиться со своего режима. У него становится больше свободного времени, чем обычно, поэтому он может запросто позволить себе развлекаться с друзьями, выпивать или заниматься еще какими-нибудь делами, которые доставляют ему удовольствие. Поэтому очень важно, чтобы он заставлял себя сидеть дома и соблюдать прежний режим, даже если ему это надоедает до смерти.

В редких случаях спортсмен может не только благополучно восстановиться после травмы, но и извлечь из этого выгоду. Примером может послужить Ян Торп. То, как он всего за девять месяцев до Олимпиады 2000 года в Сиднее справился с переломом лодыжки, говорит только о его прагматизме и силе ума. За исключением нескольких первых посттравматических дней, план восстановительных действий Яна может стать наглядным пособием для любого травмированного спортсмена. Вот что рассказал об этом сам Ян, которому было тогда всего 16 лет:

– Я делал пробежку по парку и случайно наступил на какой-то камень треугольной формы. Почувствовав резкую боль, я перешел на шаг. Боль становилась все сильнее и сильнее, поэтому я решил побыстрее возвратиться в бассейн. Оказалось, что у меня была сломана лодыжка, но тогда я еще не знал об этом. К счастью, в тот вечер в бассейне оказался наш лучший физиотерапевт. Я подробно рассказал ему обо всем, что произошло в парке. Он внимательно выслушал меня и после очень беглого осмотра сказал: «Прекрасно!» (Я до сих пор, каждый раз, когда встречаю его, напоминаю ему об этом.) Когда я снял кроссовку, то увидел, что моя нога очень сильно распухла.

Я решил не делать вид, что мне очень плохо и я страдаю от боли. Ничего страшного, что я получил травму, – нужно просто поскорей избавиться от нее! Я решил не прекращать плавать в бассейне и даже пытался работать сломанной ногой. Мне казалось, что таким образом у меня быстрее спадет опухоль. Конечно, в первый день я проплыл совсем немного, но, самое главное, что я тренировался! На следующий день я проплыл в два раза больше. Несмотря на то что мне было больно ходить, я пришел в бассейн и на следующее утро. К тому времени моя нога настолько распухла, что я не мог носить никакую обувь, кроме шлепанцев.

Несмотря на то что я не думал, что у меня очень серьезная травма, я все же решил сделать рентген. Не дождавшись результатов, я уехал в бассейн, так как скоро должна была начаться тренировка. Результаты рентгена прислали моему доктору, и оказалось, что моя лодыжка была практически сломана напополам. Доктор позвонил моей маме, она приехала в бассейн, а тренер стал кричать мне: «А ну-ка быстро из воды!» А я не мог понять, что случилось. Может, я сделал что-то не так во время тренировки?

Я помню взгляд моей мамы. Создавалось такое впечатление, что судьба только что нанесла вам такой удар, что вы не в силах с ним справиться и остается только плакать. А я смотрел на нее и прекрасно понимал, что еще не пришло время проливать слезы и что это не конец моей подготовки к Олимпиаде.

В тот день я решил пойти на риск. На большой риск – продолжать тренироваться. Я полностью отдохнул два, может быть, три дня и снова вернулся в бассейн. Я знал, что мои ноги очень сильные, но теперь во время заплыва мне нужно было больше использовать верхнюю часть тела. Внезапно я понял, что благодаря этому перелому я смогу работать над чем-то новым, не менее важным для меня. Поэтому следующим этапом моей подготовки к Олимпиаде стали силовые тренировки, направленные на развитие верхней части тела. Вскоре моя грудь, мои руки и плечи стали мускулистыми, и фактически именно в тот период в физическом плане я превратился из мальчика в мужчину.

Сломанная лодыжка Яна благополучно срослась, но травмированная нога потеряла значительную часть мышечной массы.

– Даже спустя два года после Олимпиады мои ноги все еще не были одинакового размера, – говорит Ян.

Теперь перед ним стоял другой вопрос: можно ли приступать к полноценным тренировкам?

– Вы вправе делать все, что считаете нужным, – сказали ему врачи. – Но будьте очень осторожны!

– Поначалу ничего особо хорошего у меня не получалось. При этом в голове постоянно возникали мысли: а не будет ли от этого еще хуже? Потом они постепенно ушли. Пришло время двигаться дальше.

Отношение к труду

Некоторые спортсмены, такие как Ребекка Адлингтон и Крис Хой, вдохновляют будущее поколение не только своими выступлениями, но и своим отношением к труду. В 2006 году Ребекка уделяла очень много времени своей сестре, которая лежала в больнице, да и сама часто болела.

– Мне удалось преодолеть все это и продолжить свою подготовку к Олимпиаде, – рассказывает она. – Одна девочка, которая занимается в моем небольшом плавательном клубе, постоянно спрашивает меня: «Сколько времени вам понадобилось для этого?» Мне нравится, что люди задают мне подобные вопросы. За исключением «домашней» Олимпиады, я уже добилась кое-чего в своей карьере. Поэтому с удовольствием поделюсь советом. Я не буду указывать, как нужно поступать. Я просто дам совет, скажу, как поступила бы я в данной ситуации. А поскольку я очень ответственно подхожу к своему делу и каждый раз, когда выполняю свой заплыв, требую от себя стопроцентной отдачи, люди начинают думать: «Если мы тоже будем ответственно подходить к своему делу, может быть, мы тоже добьемся таких же высоких результатов?» Я думаю, что это самое важное.

Еще один спортсмен, достойный подражания, – Крис Хой. Сможет он выиграть в 2012 году олимпийское золото в Лондоне (хоть он уже трехкратный олимпийский чемпион) или нет, он все равно представляет самый высокий олимпийский стандарт. Несмотря на проблему, вызванную острой нехваткой квалифицированных тренеров, действующих чемпионов и финансирования в конце 90-х годов, когда деньги на подготовку выделялись Государственной лотереей Великобритании лишь нескольким спортсменам в стране, Крис смог полностью посвятить себя любимому виду спорта.

– В 1999 году я окончил университет и из студента сразу превратился в спортсмена, – вспоминает он. – Тогда я даже не думал о том, что когда-нибудь смогу стать олимпийским чемпионом. В то непростое время вообще было смешно думать об этом. Это казалось чем-то невероятным. Мне просто было интересно, чего я могу добиться. О каком-то определенном результате я не думал, я просто двигался вперед. Шаг за шагом. Поднявшись на одну вершину, я начинал двигаться к следующей. И всегда искал новые пути.

– Я очень упрямый и решительный человек, – продолжает Крис, – и если поставлю перед собой цель – буду идти к ней до конца. Я принимал участие в различных соревнованиях, где мне приходилось соперничать со многими талантливыми парнями, которые вполне могли дойти до олимпийского уровня. Ведь они показывали блестящие результаты в таком юном возрасте. Различие между ними и мной заключалось в том, что успех пришел к ним слишком рано и слишком легко. В своем юном возрасте они настолько привыкли побеждать, не прилагая для этого особых усилий, что просто не были готовы к ежедневному тяжелому труду. Я же был настроен очень решительно и продолжал работать и работать. Если что-то не получалось, я анализировал это, увеличивал нагрузку на тренировках, работал над своей техникой, в общем, пытался что-то изменить. Передо мной стояла цель, и я не собирался останавливаться на полпути к ней только лишь из-за того, что мне было тяжело.

Благодаря решительности и желанию добиться своей цели Крис не терял самообладания даже в самых сложных жизненных ситуациях.

– Побеждать на простых соревнованиях совсем не сложно, – говорит он. – Вы можете делать это миллион раз и не задумываться о том, что когда-нибудь в вашей карьере настанет момент, когда необходимо будет принимать очень серьезные решения и ваш настрой на предстоящий старт может сыграть решающую роль.

Для меня самым серьезным испытанием оказались Олимпийские игры в Афинах. Я выступал в гите на 1000 метров [79] , в то время я специализировался именно в этом виде соревнований. В нем гонщик соревнуется не с соперниками, а только лишь со временем. На тот момент я являлся действующим чемпионом мира в этом виде, поэтому стартовал самым последним из 24 участников. Получилось так, что все три участника, которые стартовали передо мной, поочередно улучшали мировой рекорд.

До старта мне оставалось около пяти минут. Я услышал, что один из участников побил мировой рекорд. Прошел следующий заезд, и снова рекорд. До моего старта оставались уже считаные секунды, когда я вновь услышал, что установлен уже третий мировой рекорд. Впервые в заезде на 1000 метров был показан результат менее 61 секунды. Но в тот момент я не думал: «О боже! Да я могу вообще не завоевать никакой медали! Четыре года подготовки, и все зря!» Нет, в моей голове не было таких мыслей. «Спокойно, без паники», – сказал я себе перед стартом.

Что бы ни происходило, вы должны сосредоточиться и полностью контролировать свое выступление. Я сто раз «прогонял» в своей голове этот заезд, от старта до финиша. Во время подготовки я проделал огромную работу и был морально готов к тому, что может возникнуть подобная ситуация. И это сработало безупречно. Я знал, что трое участников, которые стартовали передо мной, побили мировой рекорд, но это меня абсолютно не волновало. Я просто сконцентрировался на своем заезде, и он прошел на сто процентов идеально. Как и должен был пройти. Во время заезда я находился словно под гипнозом, а после финиша даже подумал о том, что все прошло как-то совсем уж легко. Я установил новый олимпийский и новый мировой рекорд и выиграл золотую олимпийскую медаль.

С тех пор каждый раз, когда я выхожу на старт очередной гонки, я мысленно говорю себе о том, что никогда не смогу дважды оказаться в одной и той же ситуации. Невозможно быть олимпийским чемпионом и при этом настраивать себя так, словно ты хочешь выиграть свою первую золотую медаль и это твой первый и, возможно, единственный шанс. Нет, на твоих плечах уже есть груз, и ты должен нести его. Я так думаю, и это мне помогает. Я вообще считаю, что чем больше спортсмен думает, тем более лучшего выступления он сможет добиться от себя.

Посвящение

За редким исключением практически все олимпийские чемпионы идут к своей цели, несмотря на все трудности и препятствия, которые могут встретиться на их пути. Ярким примером подобного отношения к своему делу может служить Салли Ганнелл:

– Безусловно, я обладала какими-то врожденными способностями, но в основном я смогла развить их благодаря огромному физическому и умственному труду. В своей жизни я встречала многих людей, которые обладали огромным талантом. Но они либо никак не могли применить его, либо тратили попусту.

Мать Кэти Фримен Сесилия, с которой у нее не сложились отношения, воспитывала свою дочь в таком духе, что девочка воспринимала свои врожденные способности как само собой разумеющееся:

– Все звали меня бегуньей и пророчили мне большое будущее. Когда мне было пять лет, я уже привыкла к тому, что кто-то должен вершить за меня мою судьбу. Этими людьми были моя мать и мой отчим, которые сопровождали меня буквально повсюду. Я вспоминаю один разговор со своей матерью. Как-то я решила пойти погулять со своими друзьями, среди которых в основном были мальчики. Мама сказала мне: «Кэтрин, как жаль, что ты не Анна-Мария», – имея в виду мою умершую сестру. Моя сестра страдала церебральным параличом и умерла в 1990 году. Она не могла ходить и говорить, но при этом не была умственно отсталой. В тот день жестокость моей матери помогла мне полностью переосмыслить свое отношение к жизни.

История моей умершей сестры – это история бесконечной борьбы, невосполнимой потери и невыносимой боли. Моя сестра всегда была и будет ярким светом в моей жизни. Память о ней заставляет меня двигаться дальше. Благодаря ей я поняла, что в жизни нужно проявлять только свои лучшие способности. Все свои достижения я посвящаю своей сестре, именно она всегда вдохновляла меня на новые победы. Она для меня святая. В конце дня я всегда мысленно разговариваю с теми, кто так близок моему сердцу и кого мы уже потеряли, – своей сестрой и своими предками.

У Кэти, по сравнению с другими спортсменами, был какой-то особый стимул для того, чтобы добиться олимпийского успеха. С другой стороны, она не была обычной рядовой спортсменкой. Ею двигала какая-то чистота вдохновения. Мы все привыкли думать, что любой спортсмен стремится к одному – добиться олимпийской славы. Даже при том, что в мир спорта вовлечены огромные деньги, нам хочется верить, что они не являются стимулом для спортсмена. Но это, конечно, неправда.

Изначально любой спортсмен занимался спортом как любитель. В семидесятых-восьмидесятых годах Международный олимпийский комитет наконец-то согласился с тем, что спортсмены могут быть профессионалами, то есть официально получать деньги за свой труд.

– Какой смысл тратить столько сил и здоровья, если этим мы не можем даже заработать себе на жизнь? – говорили многие спортсмены. – Бросить учебу и потратить десять лет своей жизни только для того, чтобы стать олимпийским чемпионом?

И действительно, нет ничего хорошего в том, что в 23–24 года ты сидишь ни с чем и смотришь, как твои друзья и сверстники начинают делать карьеру и поднимаются по служебной лестнице. Таким образом, у спортсменов появилась дополнительная мотивация для того, чтобы показывать хорошие результаты.

Конечно, если спортсмен становится лучшим, помимо денег он получает еще кое-что – он становится знаменитым. А это тоже является очень сильной мотивацией для некоторых спортсменов.

Ну и наконец сам факт достижения победы или просто попадания в олимпийскую сборную своей страны тоже можно назвать хорошим стимулом.

Когда вы реалистично посмотрите на эти три цели – финансовое вознаграждение, слава и раскрытие своего потенциала, вы поймете, что первые две не представляют особой сложности, если у вас есть способности. Они сами придут к вам. Вы привлекаете к себе внимание, затем подписываете различные контракты, вас начинают финансировать, потом появляются спонсоры и так далее. Но в любом случае, для того чтобы полностью раскрыть свой потенциал, вам необходимо много работать.

Вообще, это не простой вопрос, особенно на фоне современного общества, в котором мы живем. Когда человеку все достается легко, он ожидает, что и дальше все будет так же легко – заключить контракт, привлечь к себе внимание и стать знаменитым. Нет, нелегко. Сейчас человек должен показывать свои способности и доказывать своими результатами, что ему не зря платят деньги. А это нелегко. Для многих это может стать проблемой. Уже достигнув признания и финансового благополучия, особо ничего не сделав для этого, очень нелегко заставить себя работать для того, чтобы раскрыть свой потенциал.

Нужно очень этого хотеть

Если бы у меня была возможность изменить что-нибудь в современном спортсмене, я бы попытался привить ему стремление и желание приблизиться к пределу своих возможностей и найти способ улучшить свой результат. Это особенно необходимо тому спортсмену, у которого уже есть заключенный спонсорский контракт и слава.

– Все очень хорошо, – сказал бы я им, – вам платят большие деньги, вы известная личность, но не продавайте себя так дешево. Есть кое-что важнее этого – стать олимпийцем. Неважно что – попасть в олимпийскую сборную страны, выиграть олимпийскую медаль, стать олимпийским чемпионом, войти в историю Олимпиад или стать олимпийским кумиром. Главное стремиться к этому. Жаждать этого.

Жаль, что я не могу сделать этого. Думаю, что у каждого спортсмена когда-нибудь возникали в голове такие мысли. К сожалению, у многих из них эти мысли быстро уходят. Когда им 16 или 17 лет, они не должны много трудиться, потому что им платят стипендию и говорят, что они талантливы. Затем к ним могут прийти контракты и слава. И чем раньше это произойдет, тем труднее им будет осознать, что для того, чтобы добиться олимпийского успеха, необходимо много и упорно трудиться. Чем легче они становятся хорошими спортсменами, тем сложнее им будет стать великими.

Как спортсмен, я рос совсем в другой атмосфере. Когда я учился в колледже, у меня был большой потенциал, но у меня не было никаких контрактов. Я не привлекал к себе никакого внимания. Никто не говорил: «О, да! Майкл Джонсон планирует стать великим». Люди говорили: «У Майкла Джонсона есть потенциал, чтобы стать великим». Но они не предлагали мне заключать с ними контракты или стать моим спонсором только лишь за то, что у меня есть потенциал. Я и сам знал, что он у меня есть, потому что видел это. И доказывал это на деле. Но я знал и другое – то, что я должен был больше работать. Тем более что в конце каждого сезона я постоянно был травмирован. Что я должен был сделать для того, чтобы не упустить очередную возможность? Я должен был перестать постоянно получать травмы. Почему я постоянно получал травмы? Потому что я не делал то, что мне следует делать. Мне не нравились силовые тренировки, но я знал, что это необходимо. Мне не нравилось делать растяжки. Я был не очень гибким, поэтому они мне давались с трудом. Но я знал, что, для того чтобы соревноваться на мировом уровне, я должен постоянно их делать. Поэтому я упорно работал и работал. И вдруг – огромная награда! «Номер один» в мире в беге на 200 и 400 метров. Выходит, я уже достиг многого. Но я быстро понял, что я просто очень сильно этого хотел и много трудился, вот и получил награду за свой труд.

Сегодня все происходит по-другому. Детям говорят об их способностях и даже вручают им награды еще до того, как они заслужили их. Это движение назад, которое не даст ничего хорошего начинающему спортсмену. Вера в то, что он уже заслужил это или имеет право на победу, – чушь собачья. Она ему не поможет. Должна быть вера в то, что он может использовать свой талант и реализовать его только благодаря упорному труду. И эта вера должна быть подкреплена квалифицированным объяснением того, как правильно и эффективно необходимо выполнять эту работу, для того чтобы получить максимальный результат.

Я рос в те времена, когда к тяжелому труду в спорте относились по-разному. На самом высшем уровне все атлеты считались талантливыми, но только те из них, кто трудился больше, добивались огромных успехов. Таким образом, я понял, как мне извлечь максимум из себя. Я оценил все свои достоинства и недостатки и пришел к выводу, что мне следует тренироваться не так, как тренируются все.

Существуют различные уровни тренировочной нагрузки. Некоторым спортсменам кажется, что они усиленно работают на тренировках, хотя при этом они совсем не выполняют необходимый объем работы. Все зависит от врожденных физических способностей спортсмена. Один может легко справиться с определенным объемом работы, а для другого этот объем покажется предельным.

Отношение Марка Спитца к тренировочному процессу в конце шестидесятых годов, после Олимпийских игр 1968 года в Мехико, где он выиграл две золотые медали, фактически привело его к разногласиям со своим тренером, Джорджем Хейнсом.

– У меня был свой взгляд на то, как мне следует тренироваться, – вспоминает Марк. – Я был действующим обладателем мирового рекорда, почему я должен был заниматься всякой ерундой, которой занимаются пловцы на длинные дистанции? Так я считал. Если у меня не было желания приезжать на тренировку, я не приезжал. Мое отношение к тренировкам стало напоминать вложение денег на депозит в банк. Если мне сегодня нечего положить на депозит, зачем я буду зря тратить свое время и нервы? Зачем мне ехать сегодня и класть на депозит десять центов? Лучше я приеду завтра и положу два с половиной доллара.

Иногда я приезжал на тренировки дважды в день, как это положено. Но я начал понимать, что, по сути говоря, я ничего не делал – я просто бездельничал. Это начало меня раздражать. Меня так это взбесило, что в один из дней я, сославшись на болезнь (которой не было), просто не пришел на тренировку.

Марк, вероятно, не согласился бы с моим мнением относительно его отношения к делу. Да, конечно, он сделал свою работу. Но, думаю, он мог бы сделать ее намного лучше, если бы пополнял свой депозит постоянно. Даже в те дни, когда ему казалось, что его нечем пополнить.

Только вперед!

Усейн Болт, чей уровень мастерства, на мой взгляд, превосходит уровень всех его соперников, наверно, мог бы позволить себе готовиться к Олимпиаде вполсилы и все равно стал бы олимпийским чемпионом. Но он редко позволяет себе такое. Да он и сам человек редкий. Глядя на то, как стартует Болт, сложно представить, что этот человек является самым быстрым человеком в мире. Многие болельщики, вероятно, считают, что он просто относится к этому несколько несерьезно. А я больше думаю о другом: насколько быстрее он мог бы бежать, если бы больше жаждал своей победы. Хотя, может быть, это только мое мнение. Наверно, ему виднее – по крайней мере, пока его подход дает результат.

Усейн давно известен своим негативным отношением к тяжелой работе. Однажды я брал у него интервью, в ходе которого задал ему один вопрос. Я поинтересовался, сможет ли он когда-нибудь установить рекорд в беге на 400 метров и, таким образом, стать первым атлетом, обладающим мировыми рекордами на всех трех спринтерских дистанциях. Тогда я понял, что его очень пугает объем той тяжелой работы, которая требуется в процессе подготовки к бегу на 400 метров. Вот что он мне ответил в тот день:

– Все говорят мне: «Усейн, ты должен бежать 400 метров». Возможно, после того, как я защищу свои титулы чемпиона на следующей Олимпиаде, я буду готов к этому. Но не сейчас. Для меня это слишком тяжелая работа, и я не думаю, что я готов тратить все свое время на подготовку к бегу на 400 метров.

Хотя Усейн и не осознает это, он уже является легендой легкой атлетики. Но сможет ли он еще улучшить свои и так невероятные результаты на дистанциях 100 и 200 метров? А может, все-таки замахнется еще и на 400 метров? Тогда бы он стал первым человеком на планете, обладающим всеми тремя рекордами. И, скорее всего, последним. Суперчеловеком. Я думаю, что он может сделать это. И я хочу, чтобы он сделал это, даже несмотря на то, что это в определенном смысле вычеркнет мое имя из истории спорта. Однажды он сказал мне, что никогда не думал, что сможет достичь таких высот. Хотя, я думаю, он даже не осознает до конца, каких высот он уже достиг. Именно за это его так любят. Ведь он бежит ради удовольствия. И ломает все преграды, которые встречаются на его пути.

Спортсмены, которые действительно много работают, стараются использовать все свои физические возможности по максимуму. По крайней мере, я поступал именно так. Как говорил мой отец: «Если взялся за что-то, приложи максимум усилий. Либо вообще не берись». С самого начала своей спортивной карьеры я знал, что каждый новый день – это еще одна возможность стать лучше. Поэтому каждую пропущенную тренировку и каждую тренировку, на которой я не выложился на сто процентов, я расценивал как еще одну упущенную возможность.

Не только в спорте, но и в обычной жизни многие люди думают, что они добились успеха именно благодаря упорной работе. Особенно меня раздражает, когда, находясь на каком-нибудь званом обеде среди богатых людей или успешных бизнесменов, они рассказывают вам о том, что они очень много трудились и добились всего сами. Но при этом они почему-то никогда не говорят о том, что их родители являются владельцами очень крупного бизнеса или что они происходят из семьи, которая обеспечила их не только лучшим образованием и начальным капиталом, но и, что является наиболее важным, страховкой системы социальной защиты на случай банкротства. Нельзя недооценивать значимость системы социальной защиты. Благодаря ей человек чувствует себя более уверенно, и он более свободен в принятии рискованных решений. То же самое можно сказать о спортсменах, которые рассказывают всем о том, как они много трудятся, и о том, что, несмотря на отсутствие врожденных способностей, они смогли добиться успеха лишь благодаря своему труду и упорству. Они могут сколько угодно говорить вам о том, что трудились больше всех своих соперников, но ведь не существует никакого способа измерить объем их работы и объем работы, которую проделали их соперники.

Я никогда не задавался целью узнать, как готовятся мои соперники, ведь это не имело ничего общего с теми задачами, которые стояли передо мной. Великие спортсмены и олимпийские чемпионы, как правило, не интересуются тем, как тренируются другие спортсмены. Они полностью сконцентрированы лишь на своей подготовке, тратя на это все свое время и всю свою энергию. Плохая погода, непредвиденные ситуации – ничто не может стать причиной для отмены тренировки. Если погода не позволяет провести тренировку на улице – тренируйтесь в помещении. Если вы приходите на тренировку на стадион, а там проходят какие-то соревнования – идите на другой стадион. Если другого стадиона нет – тренируйтесь на траве, на беговой дорожке, на улице да хоть в вестибюле здания! Даже если это простая, а не запланированная тренировка – все равно работа должна быть выполнена. Мой тренер всегда говорил, что, даже если что-то произошло и ваш тренер по каким-либо причинам не смог приехать на тренировку, вы обязательно должны провести ее самостоятельно. Даже если вы не знаете, какая тренировочная программа была запланирована на этот день.

Поэтому большинство профессиональных спортсменов относятся к этому очень серьезно. А перспектива попасть когда-нибудь на Олимпийские игры становится для них еще большим стимулом.

Еще в возрасте 11 лет тренеры Нади Команечи сказали ей, что, если она будет серьезно относиться к делу и много работать, она сможет попасть на Олимпийские игры.

– Ну, так все говорят, – сказала она мне, смеясь.

– Но ты-то поверила им? – спросил я.

– Я поверила. Потому что действительно быстро прогрессировала. С каждым соревнованием я выступала все лучше и лучше. Я всегда соперничала сама с собой. Когда мне было пять с половиной лет, я получила свой первый соревновательный опыт. На трехколесном велосипеде. Я очень хотела победить и сделала это. Я всегда хотела быть лучшей, и для меня не имело абсолютно никакого значения, в чем. Я хотела быть лучшей во всем. Если мне хотелось что-нибудь сделать, я прикладывала для этого все свои силы и делала это лучше всех.

Именно так она сделала девять лет спустя. А затем продолжала делать на протяжении всей своей спортивной карьеры.

– Единственное, что я могла делать, – быть самой лучшей, – говорит она, – и брать самое лучшее из того, чему меня учили.

Быть лучшей означало посвящать себя полностью тренировочному процессу. Он включал в себя занятия на тренажере физической подготовки, которые Надя ненавидела так же, как я ненавидел силовые разминки и растяжки. Сейчас, оглядываясь назад, она понимает, как много дали ей эти занятия.

– За всю свою карьеру у меня не было ни одного перелома и растяжения, – вспоминает она. – И все благодаря моей физической подготовке.

Безжалостный тренажер помогал Наде не только уберечься от травм, но и показывать хорошие выступления на гимнастическом помосте.

– Это оказалось чуть ли не самым важным в моей подготовке. Ведь если ты хорошо подготовлен физически, тебе намного легче исполнять гимнастические приемы.

Как и меня, Надю не особенно волновали те, с кем ей придется соревноваться.

– Я практически ничего не знала о своих соперницах. Я знала, что они где-то готовились и, наверно, тоже хотели стать лучшими. Вот и все.

Она была полностью сконцентрирована только на своей подготовке, и ее настрой на успех компенсировал все ее недостатки.

– Многие гимнастки были талантливее меня, – откровенно признается она. – Я была не самая прыгучая и не самая быстрая. У меня были проблемы с гибкостью. Но у меня было огромное желание. Я хотела делать больше, чем от меня требовали. Если тренер просил меня повторить упражнение десять раз, я повторяла его двенадцать или пятнадцать раз. Я всегда так делала. Даже сегодня, когда я встречалась со своим тренером, он сказал мне, что никогда не знал, где находится мой предел, потому что я всегда перевыполняла его задания.

На все сто процентов

Когда Крис Хой начинал свою карьеру велосипедиста, у него даже не было тренера.

– Конечно, Олимпийские игры всегда были мечтой, – рассказывает Крис. – Но я никогда в жизни бы не поверил, что это будет возможно! И для этого было много причин. Прежде всего, туда не было пути. Не существовало абсолютно никакой тренерской инфраструктуры.

То есть не было никого, кто мог бы вас вести по этому пути.

Поэтому Крис начал заполнять эти бреши самостоятельно и получил ученую степень в области спортивной науки.

– Я всегда хотел разбираться в физиологии, знать все о строении тела человека, о том, как его можно тренировать, о том, как можно стать лучшим атлетом. Но, к сожалению, никто не мог мне дать эту информацию.

Все, что он узнавал в первые годы своей спортивной карьеры, он узнавал для себя.

– Я читал много различной литературы. О спринте, о силе мышц, о развитии силы.

И на занятиях в спортивном зале, и во время езды на велосипеде он на своем опыте, путем проб и ошибок, определял, какой тренировочный метод работает лучше.

– В те времена все это проходило как попало. Сделав два шага вперед, я делал один шаг назад. Я тренировался настолько много, что попросту привык к этому. Сейчас я иногда перечитываю свои тренировочные дневники тех лет и смеюсь. Оказывается, в те годы я выполнял на тренировках в три-четыре раза больше объема работы, чем выполняю сейчас.

Получив степень бакалавра и изучив основы построения тренировочного процесса, Крис начал обдумывать стратегию своих гонок.

– В то время в Великобритании велоспорт только начинал становиться популярным, – вспоминает он. – Люди не знали, как правильно тренироваться, они просто садились на велосипед и ехали, надеясь на лучшее.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что благодаря своему подходу вскоре Крис стал одним из лучших велосипедистов в стране. И, хотя он не уделял занятию велоспортом все свое время и не имел абсолютно никакого финансирования, он решил попытаться добиться успеха.

Крис решил сконцентрироваться на подготовке к одному виду – гонке на время на дистанцию 1000 метров. Это один из самых простых видов – побеждает тот, кто показывает лучшее время.

– Нас, гонщиков, выступающих в этой дисциплине, все считали очень ограниченными, – вспоминает он. – Мы были простыми рабочими лошадками. Никакого знания о скорости и тактике. И никакого понимания. Выстрел стартового пистолета, ты срываешься на велосипеде с места и в течение минуты несешься на максимальной для тебя скорости.

Во время тренировочной подготовки Крис всегда полагался на своих товарищей по команде Джейсона Квелли и Крейга Маклина. Они внимательно наблюдали за моими тренировочными заездами на треке, а затем мне все подробно рассказывали: «Вот здесь ты слишком резко рванул, а здесь, наоборот, поздно. В этом месте нужно поработать над техникой». И так далее. Затем мы менялись – они выходили на трек, а я наблюдал за их заездами. По сути говоря, мы сами тренировали друг друга.

Вскоре сплоченная группа добилась первой большой победы. На Олимпийских играх 2000 года в Сиднее Квелли выиграл золотую медаль, а трио взяло «серебро» в командном спринте. Сам Крис станет олимпийским чемпионом четыре года спустя, на афинской Олимпиаде.

– Мы являлись поддержкой и опорой друг другу. По сути, Квелли и Маклин были моими партнерами по тренировке, конкурентами на соревнованиях, товарищами по команде и тренерами в одном лице.

Однако вскоре произошло событие, которое едва не поставило крест на велосипедной карьере Криса. Для того чтобы привлечь внимание молодежной аудитории, Международный олимпийский комитет (МОК) решил включить в программу летних Олимпийских игр 2008 года в Пекине велосипедную дисциплину BMX. Но это означало, что одна из существующих велосипедных дисциплин, входящих в олимпийскую программу, должна была быть исключена из нее.

– Гонка на треке на один километр была именно тем видом, в котором у меня были все шансы на победу. Я и представить себе не мог, что именно этот вид может быть исключен из олимпийской программы, – вспоминает Крис. – Я думаю, что руководители Международной федерации велоспорта просто решили, что, если одна дисциплина должна быть исключена из олимпийской программы, пусть это будет гонка на треке на один километр. А олимпийский комитет ответил: «Если вы так хотите, пусть будет так». Вот и все.

Естественно, все взбунтовались. Посыпались всевозможные ходатайства и протесты. А потом все постепенно затихло.

– Потребовалось немало времени, чтобы пережить это. При этом я все время надеялся на то, что внезапно что-нибудь произойдет и все вернется на свои места. Ведь эта дисциплина была олимпийской с тех пор, как сам велоспорт стал олимпийским видом спорта.

Но Крис напрасно надеялся на чудо. В конечном счете он решил переключиться на командный спринт. Тем более что команда Великобритании была чемпионами мира 2002 и 2005 годов в этом виде программы и соответственно имела все шансы на олимпийские медали. Однако нужно было еще попасть в команду, а это было совсем непросто.

– Мне необходимо было усилить свое положение в команде, поэтому я решил, что буду участвовать сразу в двух индивидуальных спринтерских видах. Таким образом, у меня будет больше шансов отобраться в состав сборной по командному спринту, а также улучшить свои скоростные качества. Поэтому я принялся осваивать эти два новых вида программы, не думая больше ни о чем.

В принципе они не сильно отличались от того, чем Крис занимался до этого. Помимо силы и скорости в спринте очень важную роль играет тактика.

– Можно быть совсем не лучшим гонщиком и выиграть спринтерский заезд лишь благодаря тактике, – объясняет Крис. – В этом виде можно пытаться оторваться от соперника за счет скорости, а можно «отсиживаться» за его спиной. В спринте можно победить только за счет выбранной позиции. Поначалу мне казалось, что я никогда этому не научусь.

К счастью, в то время уже появились квалифицированные тренеры, которые могли помочь своим ученикам разобраться во всех тонкостях этого вида.

– Благодаря им неразрешимая на первый взгляд задача оказалась вполне простой, – говорит он. – Хотя я все равно не верил, что смогу добиться в спринте каких-либо успехов. У меня была другая цель – улучшить свои скоростные качества для того, чтобы попасть в командный спринт. С другой стороны, я был уверен в том, что если я смогу хорошо выступить в спринте, то смогу сделать это и в других видах. А если я буду показывать хорошие результаты в двух видах, у меня будут все шансы отобраться в состав сборной по командному спринту.

Изначально Крис вообще не думал о том, что когда-нибудь он может стать олимпийским чемпионом.

– Это произошло на одном из этапов Кубка мира, – вспоминает он. – В спринтерском заезде, в котором участвовало шесть гонщиков, вместо того чтобы пытаться тактически обхитрить своих соперников, отсиживаясь за ними, я выехал на первую позицию и с виража на большой скорости рванул вперед. Учитывая то, что все мои соперники вели тактическую борьбу, наблюдая друг за другом, они не смогли моментально среагировать на мой рывок. Мне удалось создать небольшой просвет, который я смог сохранить до финиша. Такая манера ведения спринтерских заездов была очень необычной в то время. Но это была моя стратегия, моя техника и моя тактика. После того заезда меня вдруг осенило: «А ведь я могу побеждать», – подумал я.

Крис Хой стал самым титулованным мужчиной-велогонщиком за всю историю. Он стал им благодаря тому, что поставил спорт на первое место в своей жизни. При этом он никогда не считал, что пожертвовал чем-то.

– Когда вы посвящаете себя своему делу на все сто процентов, все остальное в вашей жизни уходит на второй план, – сказал он мне. – С самого раннего детства мои родители привили мне мысль о том, что абсолютно неважно, чем заниматься. Можно быть нейрохирургом, а можно быть дворником. Если это ваша работа, делайте ее как следует и будьте лучшим в ней. Желание и стремление стать лучшим в своей работе – вот что всегда двигало мной.

Результат

Идеальное сочетание – физические данные плюс упорный труд. Спортсмен-олимпиец соревнуется с лучшими в мире атлетами, обладающими такими же способностями, как у него. Но одних способностей может быть недостаточно. Так же, как и одного упорного труда. Для того чтобы добиться успеха, нужна мотивация, которая заставляет вас приносить себя в жертву своему делу.

Когда я спросил Дейли Томпсона, приносит ли он себя в жертву спорту, вот что он ответил мне:

– Я никогда не считал, что жертвую чем-то. Все происходило автоматически. Я хотел тренироваться и работать над тем, чтобы показать свой лучший результат. И никогда не допускал даже мысли о том, что я жертвую чем-то ради тренировок и соревнований.

Как Крис и Дейли, большинство олимпийских чемпионов не считают, что ради своей цели они пошли на какие-то жертвы. Они были настолько нацелены на победу, что ни о чем другом просто не думали. И я был таким же. Но сейчас, когда я уже ушел из большого спорта, сравнивая свою сегодняшнюю жизнь с той, я все больше и больше понимаю, что все-таки кое-чем мне пришлось жертвовать. Мои предпочтения в еде остались такими же, но мне все время приходится жертвовать чем-то ради своего здоровья. Я делаю это уже так долго, что это стало моим образом жизни – есть здоровую и сбалансированную пищу. Я очень люблю торты и печенье, а также жареную и жирную пищу. Конечно, я ел подобную пищу, когда занимался спортом, и ем ее сейчас, но в сочетании со здоровой пищей она уже не доставляет мне такого удовольствия. Мне нравится вино, водка и хороший виски. Сейчас я выпиваю за ужином бокал вина практически ежедневно, но, когда я бегал, я мог позволить себе такое только в день отдыха. Конечно, в то время это совсем не походило на жертву. Для меня не было ничего важнее моей цели. Нарушить режим и выпить алкогольный напиток во время подготовки к соревнованиям было просто недопустимо. То же самое касалось прогулок и встреч с друзьями. Я пропустил свадьбы многих моих друзей, вечеринки по случаю дня рождения и многие другие события, на которых мне, конечно же, очень хотелось присутствовать, но я был вынужден сделать это из-за своего тренировочного и соревновательного графика. Когда вы являетесь олимпийским чемпионом, вы вынуждены отказываться от многих вещей, которые могут хоть как-то помешать достижению вашей цели. И это становится нормой.

Конечно, идеальных людей не существует. И я не идеален. Но я всегда старался, по крайней мере, выглядеть идеальным. Я не могу сказать, что это так уж необходимо любому спортсмену, но это действительно помогает. Желание постоянно прогрессировать является особенностью моего характера. Я хотел стать лучшим везде. И на старте, и на финише.

Мой перфекционизм [80] распространялся везде. Я хотел, чтобы мои тренировки проходили идеально, без малейших ошибок и отвлечений. Я хотел, чтобы атмосфера на тренировке была идеальная и чтобы мой тренер работал идеально. Я хотел, чтобы мои партнеры по тренировке имели идеальную подготовку и чтобы они относились к тренировке со всей серьезностью, которая необходима для того, чтобы она прошла идеально. Я был полностью уверен в том, что идеальная подготовка является основой для идеального выступления. В общем, я был абсолютным перфекционистом.

Себастьян Коу, который стал членом парламента Великобритании от Консервативной партии, а затем председателем Организационного комитета по проведению летних Олимпийских игр 2012 года в Лондоне, чувствовал то же самое.

– Когда и вы, и я выступали, нам обоим очень хотелось услышать критику в свой адрес, – сказал он мне во время интервью. – Потому что всегда хотелось услышать любую новую информацию, которая могла хоть как-то помочь стать быстрее или выше.

Я думаю, что чувством постоянного желания добиваться совершенства, должен обладать любой спортсмен, который собирается достичь больших высот, особенно на олимпийском уровне. Однако я не всегда был таким. Меня изменил мой отец, который сам был перфекционистом и всегда хотел добиться этого от своего сына. Когда я был подростком, я косил лужайки во дворах некоторых соседей, зарабатывая этим деньги на карманные расходы. Как-то я сидел дома и делал свою домашнюю работу. Папа пришел домой и зашел ко мне в комнату.

– Ты выкосил сегодня лужайку у дома миссис Уильямс? – спросил он.

– Да, – ответил я, – я все сделал.

Как обычно, перед тем как заплатить, она похвалила меня.

– По пути домой я проезжал мимо ее дома и обратил внимание на то, что ты очень плохо сделал свою работу, – сказал отец. – После того, как выполнишь домашнее задание, вернись и сделай работу как положено.

Мой отец всегда добивался, чтобы я делал свою работу идеально, и не принимал никаких возражений.

К сожалению, у многих спортсменов это чувство отсутствует.

Я же искал совершенства в каждом своем забеге. Чтобы добиться этого, я требовал от себя идеального исполнения бега на каждой своей тренировке, которые всегда были закрыты от посторонних глаз. Помимо тренера, в этом мне помогало специальное звуковое устройство, которое я начал использовать еще с 1986 года, когда начинал тренироваться в Университете Бейлор, и которое я уже подробно описывал в первой главе этой книги. Во время тренировочных забегов мне все время необходимо было точно следовать звуковому сигналу устройства либо слегка опережать его. Только так я мог быть уверен в том, что в каждом своем 200-метровом забеге я укладываюсь в 26-секундный лимит времени.

Благодаря этому устройству я сделал для себя один вывод: для меня значительно удобнее было отработать по максимуму первую часть забега и, опережая звуковой сигнал, слегка расслабиться и сбавить темп перед финишем. Но это было неправильно. Поэтому я отрабатывал свой забег таким образом, чтобы каждую его часть пробегать точно в соответствии со звуковым сигналом устройства. Ну а когда я все-таки его опережал на какой-нибудь отметке дистанции, я не сбрасывал темпа, а финишировал раньше звукового сигнала.

Важна любая деталь

Я всегда уделял и уделяю большое внимание различным деталям. Любая мелочь в итоге может сыграть огромную роль. Конечно, очень хорошо, когда, в общем, у вас все идет неплохо. Но при этом никогда нельзя забывать о мелочах. Я, например, всегда ответственно относился к началу своей тренировки и не допускал никаких задержек. Перед началом я всегда тщательно проверял настройку своего звукового устройства, чтобы не было никаких сбоев во время забегов. В начале каждой недели я изучал прогноз погоды для того, чтобы знать, какая тренировочная одежда мне может понадобиться в каждый определенный день. Во время тренировки я должен был думать исключительно о ней и не отвлекаться на холод или дождь.

Планировать все до мелочей я начал еще с детства. И к этому меня приучил опять же мой отец. Когда у вас все заранее распланировано, все находится под контролем, и вам не смогут помешать никакие неожиданности. А чем меньше неожиданностей, тем меньше неприятностей. Так поступал мой отец. А я всегда хотел быть похожим на него. Поэтому еще с детства я учился заранее планировать все свои дела, уделяя внимание каждой мелочи.

Я считаю, что многие люди иногда попадают в неприятные ситуации именно из-за своего невнимательного отношения к мелочам.

Борьба с недостатками

Признание своих слабостей, неважно, умственных или физических, и понимание того, как можно побороть их, несомненно, является одной из важных составляющих олимпийского успеха. Возьмите хотя бы Марка Спитца.

– Какие достижения вы считаете самыми главными в своей спортивной карьере? – спросил его один из репортеров на пресс-конференции в Сиднее.

– Очевидно, это семь золотых медалей, – ответил Марк.

– А я думаю по-другому, – сказал репортер, который разбирался в плавании не хуже, чем британский спортивный комментатор разбирается в футболе.

– Вы меня заинтриговали, – сказал Марк. – Ну, расскажите же мне о моих самых главных достижениях. Я вас внимательно слушаю.

– Я очень внимательно изучил вашу спортивную биографию, – сказал репортер. – Не считая предварительных и полуфинальных заплывов, вы семьдесят шесть раз принимали участие в финалах чемпионатов страны, международных соревнований, Панамериканских игр [81] (когда выступал Марк Спитц, чемпионаты мира по плаванию не проводились) и Олимпийских игр, установив при этом тридцать три мировых рекорда. Все эти рекорды вы установили во второй половине своей спортивной карьеры. Но что самое главное – в последних двадцати финалах, где вы принимали участие, вы установили девятнадцать мировых рекордов и выиграли все двадцать этих заплывов! Вот что я считаю вашим главным спортивным достижением!

Вероятно, в один из этих двадцати дней Марк не очень хорошо себя чувствовал. Что не помешало ему выиграть.

– Я полагаю, что одна или две ошибки могут стоить победы, – говорит он. – Многие великие спортсмены знают, что их слабые места именно в этом. Поэтому я всегда старался исправлять их.

Есть видеозапись моего самого последнего выступления в индивидуальном виде программы на Олимпийских играх, – продолжает Марк. – У меня еще был один заплыв на следующий день, в котором я выиграл свою седьмую олимпийскую медаль, но это была командная эстафета. На этой записи видно, как мой тренер, обняв меня, жестикулирует пальцем и дает мне какие-то инструкции. По моим губам можно прочитать, что я говорю ему: «Я прекрасно понимаю, о чем вы говорите». Но даже после этого он продолжает объяснять, какие ошибки я могу совершить в своем последнем заплыве. Потому что работа никогда не заканчивалась.

Спортсмен не только должен постоянно узнавать о себе что-то новое, он должен постоянно совершенствоваться. И как человек, и как спортсмен. Даже несмотря на то, что достигнуть совершенства невозможно в принципе, вы всегда должны стремиться к этому. Только так вы сможете прогрессировать. В последние годы в спортивных кругах не прекращаются дебаты по поводу того, что же все-таки лучше – тренировать свою силу или тренировать свою слабость. Большинство сходятся в одном мнении – и то, и другое. Но если дело доходит до выбора, я думаю, что большинство спортсменов скорее сосредотачиваются на своих недостатках.

Безусловно, некоторые слабости просто невозможно определить. К тому же вам придется смириться со своими врожденными недостатками, которые вы не в состоянии изменить. К счастью, знание своих недостатков оказывает огромную помощь любому спортсмену, поскольку оно позволяет вносить определенную корректировку в тренировочный процесс.

В начале моей спортивной карьеры после стандартной тренировки мы делали еще одну тренировку – силовую. Как правило, в тот момент я уже чувствовал себя очень уставшим, поэтому ни морально, ни физически не был готов к этой тренировке. А поскольку я никогда не пропускал ни одной тренировки, иногда я целенаправленно не выкладывался на основной тренировке на все сто процентов.

Я понимал, что это неправильно и нужно было что-то менять, поэтому решил внести некоторые корректировки в свою тренировочную программу и начал проводить силовые тренировки по утрам. Я просыпался, завтракал и через полтора часа встречался со своим тренером по силовой подготовке. Я был хорошо знаком с этим тренером и знал, что на тренировке он не даст мне никаких послаблений. Для меня было очень важно, чтобы эти силовые тренировки дали мне стопроцентный результат. Также я прекрасно понимал, что у меня не хватило бы силы воли проводить их самостоятельно.

Сейчас, после того, как я ушел из большого спорта, я поступаю точно так же, пытаясь поддерживать свою спортивную форму. Поскольку большую часть своей жизни я занимался спортом, многие люди думают, что, несмотря на то что я уже не выступаю, я фанатично продолжаю тренироваться каждый день просто потому, что мне это нравится. Так и есть, но только отчасти. Честно говоря, сейчас мне очень трудно заставлять себя тренироваться не ради победы, а только ради здоровья. В течение многих лет после своего ухода из спорта я пытался тренироваться в дневное время и каждый раз убеждался в том, что у меня ничего не получается. Поскольку это уже не являлось моей работой, часто я просто решал, что могу потренироваться и вечером. А когда наступал вечер, я думал о том, что уже слишком поздно для занятий спортом. Поэтому я, как и тогда, решил, что лучше это делать по утрам. Конечно, для этого нужно проявлять силу воли, но пока у меня это получается.

Все успешные спортсмены очень хорошо знают себя. В основном для этого нужно просто уметь отступать от своих амбиций и проводить объективный самоанализ. Подобный подход является очень ценным инструментом для того, чтобы определить и исправить свои слабости и недостатки. Ко мне это пришло само собой, но, работая с другими спортсменами, я заметил, что не все из них были способны на это. Некоторые пытались всячески оправдать свои недостатки либо просто игнорировали их. Другие считали, что с этими недостатками можно смириться, потому что добиться успеха им помогут их талант и усердие. Но если вы действительно хотите когда-нибудь стать лучшим, вы должны постоянно искать и исправлять в себе любой недостаток и любую слабость.

Когда Стив Рэдгрейв понял свои слабые стороны, это в значительной степени повлияло на его выступления.

– Я всегда был «взрывным» атлетом, а в гребле больше требуется выносливость, – рассказывает он. – У меня были скорость и сила, и это было очень хорошо. Но мои неудачи на международных соревнованиях по гребле в начале моей спортивной карьеры были связаны с тем, что я мог очень мощно стартовать, выходить в лидеры, а на заключительной стадии заезда все проиграть. Я не мог держать взятый темп весь заезд.

Гребля – это спорт мощных и выносливых людей, поэтому необходимо очень много и упорно тренироваться для того, чтобы стать сильным. Можно не иметь хорошей техники и при этом добиваться отличных результатов. Есть такое высказывание: «Если вы не можете поймать, бросить или пнуть мяч, ваш спорт – гребля». И, несмотря на то что это очень скоординированный вид спорта, среди нас есть множество людей, у которых есть серьезные проблемы с координацией. При этом эти люди, ни много ни мало, стали олимпийскими чемпионами лишь благодаря своей мощи.

Однако Стив решил, что помимо силы и мощи ему необходимо еще что-то. Поэтому он со своим тренером Майком Спрэкленом, отличным техническим специалистом, задумались над тем, какой вид спорта мог бы помочь избавиться от усталостных ограничений Стива. Они решили, что это плавание.

– В бассейне пловцы постоянно плавают, тем самым они все время работают над своей выносливостью, – говорит Стив. – Поэтому я начал заниматься плаванием. У меня были сила и скорость, но я не мог поддерживать их. Я стал плавать, стараясь держать максимальную скорость как можно дольше.

Мой тренер Майк любил говорить: «Можно хорошо провести время в лодке, просто сидя в ней и ничего не делая. Вы сливаетесь с ней в гармонии и очень хорошо в ней смотритесь». В какой-то степени он был прав, но ведь чемпионом так не станешь. Чем больше вы тренируетесь, тем сильнее вы становитесь. При этом улучшается и ваша техника. Ведь во время тренировки вы работаете не только физически, одновременно вы работаете и над техникой.

Уже через год после того, как Стив потерпел неудачу на чемпионате мира, не попав даже в число первых двенадцати мест, он стал одним из лучших гребцов-одиночников в мире. За два месяца до Олимпийских игр 1984 года в Лос-Анджелесе вместе с Мэттью Пинсентом, Тимом Фостером и Джеймсом Крэкнеллом он вошел в состав четверки без рулевого [82] , которая стала фаворитом на предстоящей Олимпиаде. В том же году Стив выиграл большинство соревнований в Великобритании. Он смог открыто признать свои слабые стороны и сделал все для того, чтобы исправить их.

Разумный подход

За последние годы умственный подход к тренировочному процессу у спортсменов-олимпийцев значительно изменился. Интенсивная работа спортсмена во время подготовки совсем не означает то, что он улучшит результат и добьется своей цели. Когда я впервые принял решение участвовать сразу в двух беговых дисциплинах – 200 и 400 метров, мы с тренером поняли, что для этого нам необходима единая тренировочная программа, которая будет эффективна сразу для обоих видов. Мы также понимали, что невозможно проводить две тренировки в день, каждая из которых будет направлена на определенную беговую дисциплину. Это непременно отразилось бы на качестве. Поэтому каждая наша тренировка должна была стать максимально эффективной. А поскольку мы с тренером сами разрабатывали мою тренировочную программу, я был уверен в том, что она должна стать эффективной. Я хотел точно знать, что именно мне следует делать на каждой тренировке для того, чтобы я смог улучшить свои результаты и на 200-метровой, и на 400-метровой дистанции.

После того, как я ушел из большого спорта, я открыл свой тренировочный центр «Майкл Джонсон Перформанс» (Michael Johnson Performance), главной задачей которого стала эффективность наших тренировочных программ. Добиваясь этого, мы разработали концепцию «разумного подхода» к тренировочному процессу. Этот подход в корне отличался от того, который использовался во времена моих выступлений. Мы сравниваем наш подход с винтовкой в противоположность дробовику. Благодаря дробовику у вас есть много маленьких шансов достичь намеченной цели. С винтовкой же вам приходится тратить больше времени на прицеливание, но при этом для достижения намеченной цели у вас имеется более крупная и эффективная пуля. Применяя этот подход при составлении всех наших тренировочных программ и затем обучая наших атлетов по этим программам, мы на практике убедились в том, что они стали прогрессировать значительно быстрее.

Чем больше спортсмен знает о своей тренировочной программе и о том, как она может помочь ему, тем лучше он будет выполнять свою работу на тренировке. Таким образом, тренировочный процесс станет более эффективным и с большей вероятностью даст желаемый результат. В настоящее время спортсмен-олимпиец понимает это, поэтому играет активную роль в развитии своей тренировочной программы. Работа не ограничивается только лишь ежедневными физическими занятиями. Спортсмен также вовлечен в интеллектуальную деятельность, работая в сотрудничестве с тренерами и специалистами над развитием своей тренировочной программы, которая помогает ему развиваться и в физическом, и в умственном плане.

Глава пятая Игры разума

Люди часто спрашивают меня: что больше влияет на успех – физические или умственные способности? Я всегда отвечаю, что это не имеет особого значения. Самое главное – это понять, что умственный компонент является неотъемлемой частью спортивного успеха. И если вы хотите его добиться, вы должны думать. Спортсменов-олимпийцев не интересует, сколько процентов в их виде спорта занимает умственная составляющая – восемьдесят или двадцать. Они стремятся к одному: быть готовым на все сто процентов – и умственно, и физически.

Однако следует быть осторожным с самой идеей позитивного мышления. Позитивное мышление никогда не сможет помочь вам стать успешным человеком и добиться своей цели, если вы не готовы к этому и если вы не знаете, как правильно применить его в своей работе.

Меня иногда пугала одна вещь – если я был недостаточно готов к соревнованиям, я чувствовал себя несколько неуверенно и не мог мыслить позитивно. Подготовка – это все. Я ежедневно ощущал это на себе. Когда я выходил на беговую дорожку, я хотел ощущать, что полностью готов. «Я знаю, что я готов, потому что сделал для этого все, что в моих силах».

Я хотел думать только так. Именно это заставляло меня каждый день выходить на тренировку и «выкладываться» на все сто процентов для того, чтобы перед ответственным стартом, сидя в комнате ожидания с семью другими бегунами, с которыми мне предстояло сразиться, я был полностью уверен в себе. Ведь я знал, что у меня есть талант и что я прекрасно готов. Таким образом, мне оставалось только выходить и бежать. А там – будь что будет.

На своем собственном опыте я убедился в том, что в спорте, как и в любом другом виде деятельности, недостаточно лишь одной подготовки. Подготовка крайне важна, но не менее важным является исполнение. Во время подготовки вы работаете над развитием своих качеств, для того чтобы потом применить их на практике. В те дни, когда тренировочный процесс был уже завершен, а до старта оставалось еще несколько дней, я обычно пытался сосредоточиться на подготовке к своему старту. Я мысленно «прогонял» в своей голове все возможные сценарии предстоящего забега и строил свои планы относительно их. Также я предполагал, что во время забега могут возникнуть различные непредвиденные ситуации, поэтому заранее подробно продумывал то, как мне следует справляться с ними во время забега, для того чтобы полностью контролировать его.

За девять месяцев до открытия Олимпийских игр 2000 года в Сиднее я был приглашен в Австралию. Посещение Сиднея предоставило мне отличную возможность разведать ситуацию. Поэтому я решил подробно изучить расстояние от города до олимпийского стадиона, который фактически находился за его пределами, для того чтобы реально представлять себе картину того места, где мне скоро предстоит какое-то время жить и тренироваться. Я хотел знать, в какой ситуации я буду находиться, чего мне следовало ожидать и к чему нужно быть готовым.

На время олимпийских соревнований уже третий раз за свою спортивную карьеру я решил жить не в олимпийской деревне. Но это означало, что большую часть времени я буду находиться далеко от олимпийского стадиона. В конце концов, после рассмотрения всех возможных решений этой проблемы, включая ежедневную аренду вертолета, наша команда остановилась на одном из них. Оно полностью меня устраивало, и я был очень доволен. Я должен был жить в гостинице, которая находилась в самом центре города, в номере с тремя спальнями. Питаться можно было в ресторанах, которые находились вблизи этой гостиницы, либо заказывать еду прямо в номер. Вторая наша гостиница находилась в 10 минутах езды от олимпийского стадиона, куда нашу команду в любой момент могли отвезти два водителя на микроавтобусах, которые постоянно были в нашем распоряжении. Также в 30 минутах ходьбы от нашей гостиницы находился спортивный тренировочный центр, который арендовала олимпийская сборная Франции и куда был запрещен вход посторонним людям, включая представителей средств массовой информации. Мне удалось договориться о том, что мне будет разрешено посещать этот центр. Таким образом, мой план состоял в следующем: я буду постоянно жить в центре города и ежедневно тренироваться в этом спортивном центре, а за день до моего первого старта перееду в ту гостиницу, которая находится недалеко от олимпийского стадиона. В гостинице в центре города останутся проживать моя жена с сыном, которому в то время было три месяца.

Все было распланировано заранее, и это очень помогло мне в последние дни перед стартом сосредоточиться только на нем и не думать ни о чем другом.

После того как я закончил свою спортивную карьеру, я продолжаю уделять значительное количество времени и энергии подготовке к любому важному или ответственному событию. В настоящее время я являюсь владельцем спортивной компании, которая занимается разработкой различных тренировочных программ, а также ежегодно проводит несколько крупных спортивных мероприятий вместе с такими известными профессиональными командами, как футбольный клуб «Арсенал» и команда «Далласские ковбои» [83] . При этом я постоянно требую от своих сотрудников уделять пристальное внимание каждой потенциальной проблеме. Поэтому для того, чтобы наша компания продолжала развиваться и достигать своих целей, мы должны иметь определенный план действий для решения любой проблемы и устранять любые препятствия еще до того, как они возникают. Сотрудники моего центра пришли к выводу, что это не только минимизирует вероятность возникновения негативных последствий, но и в целом значительно повышает эффективность нашей деятельности. Благодаря подобному планированию наша компания чувствует себя очень уверенно и может полностью сконцентрироваться на своей работе. Мы готовы к этому на все сто процентов, точно так же, как я когда-то был готов к своему забегу.

Как и я, Салли Ганнелл, которая всегда называла себя «уверенным в себе бегуном», выходила на старт, зная, что она сделала и продумала все до мелочей. Хотя у нее было даже больше, чем у меня, различных способов, которые помогали ей убеждаться в этом:

– У нас была традиция – перед соревнованиями мы всегда шли в китайский ресторан, где заказывали себе «печенье Судьбы» [84] . К счастью, мне всегда попадались только хорошие предсказания. Например, накануне барселонской Олимпиады в моем печенье лежала бумажка, на которой было написано: «Вы избранны». А еще мой муж Джон всегда дарил мне маленькие амулеты на счастье. У меня была целая сумочка с этими амулетами, которую я, к сожалению, потеряла приблизительно за полгода до того, как завершила свою спортивную карьеру.

Новый подход

Среди людей, которые очень много работают для того, чтобы достигнуть своей цели, спортсмены, по-видимому, являются самыми суеверными. Надя Команечи как-то призналась мне в том, что она всегда начинала свой выход на гимнастический помост с одной и той же ноги:

– Я всегда начинала свой выход с правой ноги. Если же во время соревнований что-нибудь происходило или у меня что-то не получалось, на следующем выступлении я обязательно меняла ногу и начинала свой выход с левой.

Как бы то ни было, считается, что суеверия являются одним из ключей к олимпийскому успеху и могут помочь спортсмену и в хорошие, и в плохие времена. Они могут зависеть от продолжительности его или ее спортивной карьеры. Для меня ключом к успеху всегда были только мои тренировки, и только они могли привести меня к победам.

Даже несмотря на то, что я стал более уверен в своих силах, когда начал показывать отличные результаты на беговой дорожке, я все еще чувствовал неудовлетворенность. В конце того года я выиграл все трофеи на различных чемпионатах и международных соревнованиях. Сезон был закончен, я убрал все свои кубки и призы с полки, и это напомнило мне о том, что все начинается заново. Теперь мне было необходимо вновь постараться, чтобы заполнить эту полку.

Я понимал, что чувство непобедимости может оказаться опасным. Вы хотите чувствовать это во время выступления, но вы не можете поверить в это. Это всегда являлось очень непростой задачей для любого спортсмена. Многие говорят, что удержаться наверху значительно легче, чем туда попасть. Я думаю, что и то, и другое сделать очень нелегко, но существует предположение, что, если вы однажды уже поднимались на вершину, удержаться на ней вам будет легче. Я не знаю, может быть, это и правда, но в любом случае вы никогда не должны недооценивать то, как сложно держаться на высоком уровне. И, находясь на вершине, всегда помните о том, что падать будет очень больно.

После своей победы в Атланте в 1996 году я оказался именно в такой ситуации. Я не просто доминировал в своем виде бега на протяжении последних шести лет, я стал настоящей спортивной суперзвездой. Но на моем пути к этому успеху не все было так уж хорошо, и я это прекрасно знал. Поэтому идти тем же путем и использовать ту же тактику в надежде одержать победы на всех крупных соревнованиях, включая и следующие Олимпийские игры, было бы ошибкой. Я был уже другим, и воспринимали меня по-другому. То, чего я уже достиг, изменило все.

Таким образом, я должен был вывести для себя формулу успеха, благодаря которой я добился своих результатов, и, применяя ее, использовать новый подход для того, чтобы успешно выступать в течение следующих четырех лет. До этого вся моя подготовка в основном была сконцентрирована на выступлении на соревнованиях. Мне очень нравилось то ощущение, которое испытываешь, когда первым пересекаешь финишную черту. Причем я не просто хотел выигрывать – я хотел выигрывать с явным преимуществом. После каждого забега я внимательно изучал его статистику не столько для того, чтобы понять, как я вел его, сколько для того, чтобы увидеть, каким на финише был промежуток между мной и вторым местом. Благодаря этому я мог точно знать, кто из моих соперников реально мог составить мне конкуренцию в следующих забегах. Моей целью было снова сразиться с ними и вновь доказать им, что я лучший. Чтобы они даже не думали о том, что когда-нибудь смогут победить меня!

При этом я, безусловно, преследовал еще одну цель – стать олимпийским чемпионом. Но я уже добился своей цели, мало того – я вошел в олимпийскую историю. Поэтому я понял, что мне необходима какая-то другая, новая мотивация. Кроме того, я прекрасно понимал, что больший резонанс теперь может вызвать не моя очередная громкая победа, а мое первое же поражение.

Мне потребовалось какое-то время для того, чтобы осознать все это и внести необходимые корректировки, но, в конечном счете, я это сделал. Мне всегда хотелось войти в историю спорта, добившись впервые в мире какого-то результата, поэтому я стал меньше думать только о победах на соревнованиях. Теперь я больше думал о том, какое достижение смогу оставить после себя тогда, когда уйду из большого спорта. Поэтому я поставил перед собой новую цель – мировой рекорд в беге на 400 метров. Именно моя новая цель позволила мне доминировать в течение следующих четырех лет и одержать победу на Олимпиаде в Сиднее в 2000 году.

После завершения спортивной карьеры я применил этот опыт в своей жизни. Теперь я четко понимаю, что со временем мои цели и стремления меняются и поэтому требуют постоянных корректировок. После тщательного анализа мне нужно лишь вовремя вносить их. Они основаны на нахождении правильного баланса между формулой успеха прошлых лет и необходимыми действиями для достижения успеха в будущем. Когда я только открыл свой тренировочный центр, несмотря на то что в нем работали всего четыре человека, мы делали все возможное для того, чтобы утвердиться и завоевать доверие клиентов. За прошедшие четыре года мы значительно выросли и являемся центром, который известен своими качественными тренировочными программами и услугами наряду с инновационными технологиями, благодаря которым профессиональные спортсмены добиваются больших успехов. Помимо этого сейчас мы разрабатываем новые программы, которые будут направлены на защиту спортсменов. Таким образом, мы не стоим на месте.

Не важно, кто вы – спортсмен или владелец крупного бизнеса. Главное – сделать правильный выбор, потому что ошибка может стать фатальной как для вашего бизнеса, так и для вашей олимпийской карьеры. Ваш выбор и ваше решение являются основными компонентами успеха. А благодаря правильному обучению этот успех будет только расти.

Любому атлету легче, когда он выигрывает. Забег – это не такая уж большая борьба. Отчасти причина этого кроется в том, что вы больше контролируете забег тогда, когда бежите первым. Если я не выигрываю забег и кто-то бежит передо мной, получается, что он контролирует забег. Поэтому я реагирую на это – пытаюсь догнать и обогнать его, то есть среагировать на то, что делает он. Когда же я бегу впереди, я являюсь главным в забеге. Это требует меньших усилий, потому что мне не нужно вносить в свой бег никаких изменений. И все проходит значительно легче.

Рабочий инструмент

Но даже наличие врожденного таланта и тренировочной практики не может дать вам стопроцентной гарантии. Я вспоминаю свой разговор с товарищами по команде приблизительно за месяц до событий на Олимпийских играх 1992 года. Мы все готовились к забегу на дистанцию 400 метров, но я решил принять участие еще и в 200-метровом забеге. Когда я завел разговор о своих потенциальных конкурентах на 200-метровке, один из моих товарищей сказал, что нет никакого смысла беспокоиться об этом, ведь я все равно выиграю ее. Это был очень необычный момент в моей жизни. После многих лет тренировок, благодаря которым я наконец-то попал в олимпийскую сборную, я понял, что в любой момент могу покинуть ее расположение, если потерплю серьезное поражение.

Накануне той Олимпиады я был в отличной спортивной форме. Я показал свой лучший результат на 200-метровой дистанции, который равнялся 19,79 секунды и уступал мировому рекорду всего лишь семь сотых. А спустя несколько недель я улучшил свой персональный результат и на дистанции 400 метров, пробежав забег за 43,98 секунды. На тот момент я находился действительно в своей лучшей спортивной форме за всю свою карьеру. Но за две недели до старта я получил пищевое отравление и не добрался даже до финала. Тогда, в Барселоне, я сидел и смотрел на парней, которые до этого никогда не побеждали меня, а теперь завоюют медали, которые должны были быть моими. Это было самым величайшим разочарованием не только в моей спортивной карьере, но и в жизни.

Но на Олимпиаде, как я уже говорил, может произойти все что угодно. И то, как вы справитесь с возникшей проблемой или поражением, может повлиять на всю вашу дальнейшую судьбу в спорте. История Себастьяна Коу наглядно демонстрирует то, как высококлассный спортсмен должен справляться со своими неудачами.

– Ваша победа будет считаться «здоровой», если вы посидели на «диете поражений», – сказал он как-то мне. – Вы обязательно должны столкнуться с этим, для того чтобы понять, как выходить из подобной ситуации и что необходимо сделать.

Именно это произошло с ним во время Олимпийских игр 1980 года в Москве. Несмотря на то что он находился на пике своей спортивной формы, нервозность, отсутствие опыта и холодная погода взяли над ним верх.

– Это действительно был не мой день, – вспоминает он. – Я нарушил пять основных правил в забеге на 800 метров. Одно из них окончательно перечеркнуло все мои шансы на победу, поэтому остальные уже не имели особого значения.

Но если вы так же талантливы, как Себастьян, никакой плохой день не сможет нанести вам окончательного поражения. Да, он не выиграл тот забег, но серебряную медаль все же завоевал. Он был настолько расстроен, что весь следующий день не выходил из своего номера. Известный британский десятиборец Дейли Томпсон решил навестить товарища по команде.

– Я спросил его о какой-то ерунде, по-моему, о том, какая погода на улице, – вспоминает Коу. – А он распахнул шторы и сказал: «Погода похожа на серебро».

Сам Дейли говорит, что было немного не так:

– На самом деле я сказал: «Очень облачно, возможно, польется серебро».

Сейчас Себастьян смеется над уникальной способностью Дейли играть роль психотерапевта, но в тот момент ему действительно было необходимо в срочном порядке сосредотачиваться на своих дальнейших выступлениях.

– Тогда я решил, что мне стоит как-то «очистить» свою голову и сделать часовую пробежку, во время которой я пришел к следующему заключению: во-первых, в своем поражении я был виноват сам. Но это не означало, что я должен и дальше повторять свои ошибки. Во-вторых, я осознал, что для меня было уже не столь важно, победил я либо занял второе, третье, четвертое или пятое место. Важно было другое – я знал, что больше никогда в жизни не выйду на старт, зная, что я плохо готов. Вы не становитесь плохим спортсменом за один день. Нужно проходить через поражения и идти дальше для того, чтобы снова стать первым.

Также Себастьян считает, что очень важно всегда учиться на примере других спортсменов.

– Когда мне было 20 лет, я изучил множество биографий прославленных легкоатлетов. Особенно мне запомнилась история Джима Рюна [85] . На Олимпийских играх 1972 года он неожиданно для всех не смог одержать победу в забеге на дистанцию 1500 метров только из-за того, что всегда специализировался в беге на одну милю [86] . Он смог завоевать серебряную олимпийскую медаль, но в этот же день объявил о завершении своей спортивной карьеры. Все-таки я был счастливым человеком, ведь уже через три дня я снова вернулся на беговую дорожку и взялся за дело.

Сила ума

Для того чтобы добиться успеха на самом высоком уровне, необходимо обладать умственной силой духа. Дейли Томпсон в отличие от дипломатичного Себастьяна Коу был очень своенравным человеком. Он использовал свою силу духа вместе с решимостью добиться больших результатов в спорте. Обучаться он начал еще до того, как серьезно занялся спортом.

– Чем бы я ни занимался, я всегда был студентом. Мне необходимо было знать абсолютно все о том, чем я занимаюсь, поэтому я был готов читать и изучать все, что только было возможно, – вспоминает Дейли. – За пару недель до чемпионата Англии среди школ я пошел в библиотеку и взял там книгу о беге. В ней было сказано, что, для того чтобы улучшить свой бег, необходимо два раза в неделю делать по три 300-метровых забега и по два 500-метровых. Именно так я и поступил.

Позже, когда Дейли уже стал известным десятиборцем, он познакомился с Брюсом Дженнером [87] , и каждый раз, когда они встречались, он расспрашивал того о десятиборье. Он задавал настолько много вопросов, что просто сводил Дженнера с ума. В конце концов он сказал Дейли: «Я больше не хочу с тобой разговаривать. Никогда».

Себастьян и Дейли прекрасно уяснили, что понимание всех тонкостей своего вида спорта дало им такие знания, что поспорить с ними могли лишь специалисты. Оба также прекрасно понимали и то, что сила их ума может сыграть судьбоносную роль в их спортивной карьере.

Поскольку позитивное мышление и вера в свои возможности имеют много общего, успех без них невозможен. Дейли всегда знал, что он может добиться чего-то. Как и многие другие спортсмены-олимпийцы, включая меня и Ребекку Адлингтон, он полностью сосредотачивался на предстоящих соревнованиях, а не на своих соперниках.

– Я чувствовал, что обязательно выиграю, – сказал он мне.

Когда же я спросил, откуда в нем была такая уверенность, он ответил:

– Это все, что я знаю.

Дейли уже в детстве знал, что добьется успеха.

– Когда я был еще ребенком, я уже верил в то, что сделаю что-то особенное в своей жизни, – рассказывает он. – Мои братья и сестры были обычными трудолюбивыми людьми, такой же была и моя мама. А я верил, что когда-нибудь стану великим человеком.

Как и я, в то время он совсем не думал о том, что станет спортсменом, тем более что семья никак не поддерживала его в этом. Однако, в конце концов, его талант к спорту был безоговорочно признан всеми.

– Сначала я думал, что стану лучшим в мире футболистом, – говорит он. – А затем решил, что стану лучшим в мире легкоатлетом.

Его второе решение подтвердилось. Учитывая всю сложность десятиборья, где спортсмен должен великолепно владеть десятью различными видами легкой атлетики, я думаю, что можно смело утверждать то, что в свое время Дейли Томпсон являлся действительно лучшим легкоатлетом мира.

Для того чтобы добиться такого же успеха, какого добился Дейли, необходимы талант, тяжелый труд и, конечно, вера. Вера в то, что у вас есть талант, способность, желание, правильное отношение к труду и все остальное, благодаря чему вы сможете осуществить свою мечту, пройдя через все неудачи и поражения. Я говорю не просто о вере в то, что вы можете достигнуть своей цели. Я говорю о реальной вере, подтвержденной фактами.

Олимпийский чемпион не просто верит в себя, потому что ему так хочется. Он верит в себя, потому что получает то, что ему нужно. То, к чему он стремится. Меня часто спрашивают о том, когда я понял, что могу бежать очень быстро.

– Тогда, когда я очень быстро побежал, – отвечаю я.

Что же касается вопроса о том, когда я понял, что стану олимпийским чемпионом, мой ответ состоит в следующем: я понял, что могу стать олимпийским чемпионом лишь тогда, когда доказал сам себе, что могу бежать так же быстро, как те бегуны, которые выигрывают олимпийские медали.

Усейн Болт всегда верил в себя, потому что он сам себе доказал, насколько он быстр. Во время Олимпийских игр 2004 года, когда спортивные обозреватели всего мира спорили о том, сможет ли Болт когда-нибудь одержать победу и почему он не улучшает свои результаты, если он такой талантливый, он сказал пресс-атташе сборной Ямайки следующее:

– Послушайте, о чем все они говорят. Как вы думаете, о чем они будут говорить через два года?

Он уже тогда знал, что станет великим.

Но это совершенно не означает то, что спортсмены, которые становятся олимпийскими чемпионами, никогда не сомневаются. Сами себе они задают намного больше вопросов, чем это делают другие люди. В них есть большая доля скептицизма, но при этом они понимают, что их сомнения могут и помочь им добиться больших результатов. На самом деле я считаю, что большая доля скептицизма, возможно, помогла мне даже больше, чем все остальное.

Конечно, это может помочь вам лишь тогда, когда вы морально полностью готовы к соревнованию. Мысленная подготовка – это не только умственная выносливость, которая необходима вам для того, чтобы справиться с моральным давлением во время соревнования. Это еще и знание и понимание всех тонкостей своего вида спорта, конкретно вашего вида программы, а также правильной подготовки и исполнения. Прийти к этому очень непросто, тем более что для этого не существует никаких пособий и руководств. На олимпийском уровне, где все спортсмены являются в высшей степени талантливыми, любое незначительное усовершенствование может дать огромный результат. И эти небольшие перемены абсолютно не зависят от вашей физической работы. Формула успеха складывается только благодаря эффективности ваших действий.

Я начал изучать себя как спортсмена и просто человека еще во время учебы в университете. В течение всей своей спортивной карьеры я узнавал все больше и больше о себе, о своем мышлении, о том, как лучше и эффективнее управлять своими мыслями и во время подготовки, и во время соревнований. До самого конца своей карьеры я искал этого понимания, постоянно обрабатывал всю информацию о себе и вносил различные изменения для того, чтобы показать свой лучший результат.

Я начал постоянно просматривать видеозаписи всех своих забегов, когда выступал еще за Университет Бейлор. Отец моего хорошего друга и товарища по команде Тодда Томпсона приезжал на все соревнования, где мы принимали участие, и снимал их на видеокамеру. А потом я тщательно изучал каждый кадр этой записи, вновь и вновь перематывая пленку на начало. Мне было необходимо досконально изучить то, как я управлял своим забегом – от стартового выстрела до финишной черты.

Сегодня видеоанализ является основным инструментом в работе центра «Майкл Джонсон Перформанс». Мы используем компьютерное программное обеспечение, которое позволяет нам разбивать запись движения спортсмена на 1000 кадров в секунду и проводить уникальные исследования. В те годы у меня, конечно, не было таких возможностей, поэтому я стал практически профессиональным видеоинженером, нажимая кнопку «пауза» на видеомагнитофоне в самых нужных моментах забега для того, чтобы понять, как я проводил его. Также я научился накладывать одну видеозапись на другую, таким образом я имел возможность наглядно сравнивать один свой забег с другим и понимать, почему я бегу быстрее или медленнее.

Кроме того, я всегда интересовался тем, как другие спринтеры управляли своими забегами, поэтому всегда старался записывать на видеомагнитофон телевизионные трансляции крупных соревнований, где принимали участие профессиональные бегуны. У меня была видеозапись финального забега на 200 метров на чемпионате мира 1987 года в Риме, который выиграл Келвин Смит. Я неоднократно просматривал ее для того, чтобы найти в ней хоть какие-нибудь подсказки того, как можно быстрее бежать эту дистанцию. На этой же видеокассете у меня была запись забега, в котором мировой рекордсмен в беге на 400 метров Батч Рейнольдс [88] потерпел поражение. Я много раз внимательно просматривал ее, пытаясь понять, почему он проиграл забег, который должен был выиграть по всем правилам. Но на этом мое изучение своего вида спорта не ограничивалось. Я не пропускал ни одной телевизионной трансляции крупных соревнований по легкой атлетике, пытаясь получить любые подсказки того, как можно бежать лучше и избегать при этом различных ошибок.

После того как в 1990 году я окончил Университет Бейлор, получив диплом по специальности в области маркетинга, я начал свою профессиональную спортивную карьеру. Теперь у меня были полностью развязаны руки, ведь мне не нужно было больше ежедневно ходить на учебу. Поначалу я, конечно, думал о том, что мне следует продолжить свое обучение, но потом решил, что это будет занимать слишком много времени. Таким образом, я стал проводить свою первую половину дня перед тренировкой, просматривая видеозаписи своих и чужих забегов и делая все необходимые пометки. Моими партнерами по тренировке тогда были Тони Миллер [89] и Деон Майнор [90] . Мы тренировались вместе около четырех лет. После тренировок мы приезжали ко мне домой и до поздней ночи могли смотреть мои видеозаписи и обсуждать стратегии различных бегунов.

Я всегда был крайне критически настроен по отношению к себе. После каждого своего забега я немедленно пытался оценить то, как я управлял им, и сконцентрироваться на всех допущенных ошибках. Если во время забега я развивал не ту скорость, которую ожидал от себя, я пытался выяснить причину этого. Если мой забег проходил отлично, я пытался понять, благодаря чему это произошло.

Еще в начале своей спортивной карьеры я определил для себя основную стратегию ведения бега на 200 метров и отдельно стратегию ведения бега на 400 метров. На протяжении многих лет я применял эти стратегии, пытаясь постоянно вносить в них свои изменения, для того чтобы улучшить результаты. Иногда эти изменения давали результат, иногда – нет. Конечно, мне следовало быть очень осторожным, ведь в легкой атлетике вы не просто сражаетесь со временем, пытаясь пробежать как можно быстрее. Вы принимаете участие в соревновании с другими атлетами, и вам нужно добраться до финишной черты. И сделать это правильно. Если слишком сильно сосредотачиваться только на своем временном результате и при этом вносить в свою стратегию слишком серьезные изменения, можно потерпеть неудачу. Таким образом, мне, безусловно, следовало с осторожностью подходить к решениям о том, что нужно менять в своей стратегии, и понимать, на какой риск я при этом иду.

В результате оказалось, что улучшение своего персонального результата – достаточно медленный процесс. Например, мой первый серьезный прорыв в беге на дистанцию 200 метров состоялся на чемпионате Соединенных Штатов в 1990 году, когда я пробежал эту дистанцию за 19,90 секунды. После этого, несмотря на то что в течение следующих двух лет я регулярно «выбегал» из 20 секунд, свой результат я смог улучшить лишь на предолимпийских отборочных соревнованиях в 1992 году, пробежав 200 метров за 19,79. Конечно, тогда я был очень близок к тому, чтобы побить мировой рекорд итальянца Пьетро Меннеа [91] в 19,72 секунды, который он установил в 1979 году. Однако сделать это мне удалось лишь спустя четыре года, в 1996 году, когда я пробежал 200-метровую дистанцию за 19,66. Спустя месяц, на Олимпийских играх, я смог улучшить свое же достижение еще на 34 сотых, установив новый мировой рекорд на отметке 19,32 секунды.

Показанный мной результат считается одним из самых феноменальных за всю историю спорта, поскольку прежний рекорд был улучшен почти на треть секунды. Так благодаря чему же мне удалось сделать это? Безусловно, отчасти это произошло потому, что я поменял свою стратегию ведения забега. Но и самое главное благодаря тому, что мы с Клайдом внесли значительные изменения в мою тренировочную программу. Когда мы это делали, мы прекрасно понимали, что отходим от стандартных и общепринятых норм и требований для подготовки к бегу на 200 метров. Для того чтобы я смог добиться своего лучшего бега на этой дистанции, нам пришлось соединить воедино мои атлетические качества с качествами, которые необходимы именно для этой дистанции, а затем постоянно совершенствовать эту новую программу и стратегию ведения забега.

Дистанция 400 метров – это не просто дистанция, которая в два раза длиннее 200-метровой. Процесс совершенствования тренировочной программы и стратегии ведения бега на этой дистанции как минимум в два раза сложнее. А поскольку она в два раза длиннее и в конце этой дистанции вы испытываете усталость, значительно увеличивается вероятность совершения различных ошибок. И на самом деле, несмотря на то что за всю свою одиннадцатилетнюю спортивную карьеру, за исключением двух, я выиграл все свои 400-метровые забеги, каждый раз после финиша я обнаруживал в своем забеге как минимум одну ошибку. А поскольку 400 метров – это длинный спринт, ни один бегун в мире, даже самый быстрый, не может бежать всю эту дистанцию с максимальной для себя скоростью. Именно поэтому она всегда считалась одной из самых сложных беговых дисциплин в легкой атлетике. Таким образом, одной из самых важных стратегических задач на этой дистанции является правильное распределение своей энергии, поскольку вам ее может просто не хватить, если вы, допустим, полностью выложитесь на первой половине.

Свой первый серьезный результат в этом виде я показал в том же 1990 году, когда пробежал 400 метров за 44,29 секунды. Чуть позже я улучшил его до 44,27, а затем до 44,21. Спустя два года, в 1992 году, мне удалось «выбежать» из 44 секунд и показать результат 43,98. За следующие семь лет я ни разу не пробегал 400-метровку хуже 44 секунд и, таким образом, вошел в историю как человек, который пробегал дистанцию 400 метров быстрее 44 секунд самое большое количество раз. В 1995 году я выиграл 400-метровый забег на чемпионате мира с результатом 43,39, который уступал мировому рекорду всего лишь одну десятую секунды. После того, как в следующем году я установил мировой рекорд в беге на 200 метров, я полностью сконцентрировался на мировом рекорде на 400-метровке. Но, даже несмотря на то что вся моя подготовка теперь была направлена исключительно на 400-метровую дистанцию, установить мировой рекорд мне удалось лишь четыре года спустя в Испании. На чемпионате мира в Севилье я победил в финальном забеге с результатом 43,18 секунды.

Каждому своё

Установление мирового рекорда – это очень долгий и сложный процесс обучения и самопознания, который проходит путем проб и ошибок. Начиная с 2004 года я работаю с американским бегуном Джереми Уоринером [92] , который специализируется в беге на 400 метров. В 2004 году Джереми стал следующим после меня олимпийским чемпионом на этой дистанции. В том забеге он показал результат 44 секунды и выиграл золотую олимпийскую медаль. После этого он уже неоднократно «выбегал» из 44 секунд, и его лучший результат уступает моему мировому достижению всего 27 тысячных секунды. На протяжении всей его спортивной карьеры его постоянным тренером является Клайд Харт, который начал с ним работать, после того как я ушел из большого спорта. Я являюсь агентом и вторым тренером Джереми. Мой бывший партнер по тренировкам Деон, который сам был отличным бегуном на 400-метровой дистанции в девяностые годы, работает в моей компании и сопровождает Джереми в его поездках по миру, занимаясь вопросами логистики и проводя с ним тренировки, когда Клайда нет рядом. Помимо Клайда, Деона и меня, Джереми как никто другой в мире разбирается во всех тонкостях тренировочного процесса и имеет превосходные знания ведения забега на 400 метров. Несмотря на это, после семи лет попыток Джереми, который, несомненно, является вторым в мировой истории бегуном на 400 метров, так и не может побить мой мировой рекорд. Это происходит совсем не из-за того, что у него нет таланта. Просто мы не можем ожидать, что он будет тренироваться точно так же, как тренировался я, и покажет после этого точно такие же результаты, которые показал я.

Не бывает одинаковых спортсменов. Да, у меня были способности для того, чтобы установить мировой рекорд на 400 метрах. Думаю, что у Джереми они тоже есть. Просто он сделает это по-другому. Я очень хорошо бежал 400-метровую дистанцию, потому что был мировым рекордсменом на 200-метровке и имел отличную скорость. Джереми не такой быстрый, каким был я. Зато он имеет уникальную скоростную выносливость. Это значит, что в течение длительного периода времени он может бежать на максимальной для себя скорости, не сбавляя темпа. И самое главное – при этом он не устает. Это является огромным преимуществом для бегуна на 400 метров. Вот почему он должен тренироваться и вести свой забег по-другому. Конечно, в наших с ним тренировочных программах и стратегиях ведения забега общих черт больше, чем различий. Но на этом уровне эти различия решают один вопрос: сможет ли Джереми побить мой мировой рекорд или завершит свою спортивную карьеру с мыслью о том, что я все время буду напоминать ему:

– Ты так и не смог побить мой рекорд.

На самом деле, я искренне надеюсь на то, что все же он будет дразнить меня. В 2008 году, когда Усейн Болт в беге на 200 метров побил мой мировой рекорд, все видели, что я нисколько при этом не расстроился. Потому что знали, что я сам помогаю Джереми побить свой же мировой рекорд.

За эти два рекорда я испытываю огромное чувство гордости, но не потому, что сегодня все еще могу сказать, что я обладатель мирового рекорда (ведь рекорд на 400-метровой дистанции до сих пор не побит), а потому, что знаю, каким трудом они заработаны. А еще я испытываю огромное удовольствие, которое получаю от работы с Джереми и Клайдом. Мы вместе пытаемся разработать новую тренировочную программу и стратегию ведения бега, которые помогут Джереми установить новый мировой рекорд. Нам очень хочется увидеть это.

Стратегическое мышление

Настоящее время можно смело назвать эрой спорта. Сегодня в спортивную индустрию вовлечено настолько большое количество денег и спорт является настолько важной частью современного общества, что уже недостаточно быть просто физически одаренным человеком и много трудиться. Олимпийские легенды – атлеты, которые вошли в историю спорта благодаря своим победам на самом значимом мировом спортивном состязании и прошли большой путь физического и умственного самопознания. У всех них есть невероятная способность обладать стратегией, техникой, а также знанием своих соперников и самих себя в самых мельчайших деталях. Они ежедневно тренируются, а также постоянно учатся и совершенствуют свои знания.

Это просто необходимо для них. Как-то Себастьян Коу сказал мне, что за успехом олимпийского чемпиона стоят тысячи часов изнурительного труда. Способность вытерпеть это и выстоять до конца дается непросто. Очень важно понимать это.

– В наше время это является серьезной проблемой, – говорит Себастьян. – Сегодня многие молодые люди живут в мире, который противоречит этой культуре. В каком-нибудь телевизионном шоу героя могут создать буквально за шесть часов. А мы с вами не смогли стать героями даже за шесть лет! Если быть предельно откровенным, мы не стали героями даже за десять лет. Я начал серьезно заниматься спортом приблизительно в возрасте 11–12 лет, а попал на Олимпиаду, когда мне было 23. Я считаю, что это совсем не маленький срок. Именно спорт позволяет вам рассматривать это в перспективе. В спорте вы можете выбирать момент, когда вам нужно стать более расчетливым, не забывая в то же время про стратегию. Этот год является очень важным для вас, но вы должны понимать, что следующий год может стать еще важнее. А потом может настать самый важный год в вашей карьере. Одним словом, понимание этого помогает вам расставлять приоритеты.

Специалист по бегу с барьерами Салли Ганнелл считает, что около семидесяти процентов успеха спортсмена зависит от его ума.

– Необходимо найти совокупность различных инструментов самопознания, – говорит она.

В этом я полностью с ней согласен. Но для этого необходимо очень много работать, и не только на беговой дорожке, в плавательном бассейне, на теннисном корте или на футбольном поле, – также нужно тратить очень много времени, обдумывая и планируя то, как можно добиться успеха.

Кроме того, необходимо учиться управлять своими негативными мыслями, которые неизбежно появляются у любого спортсмена перед стартом. Недостаточно просто сказать себе: выбрось из головы все негативные мысли. Необходимо заменить эти мысли чем-то другим. Я никогда не забуду момент, когда в 1996 году я сидел в комнате ожидания вместе с Фрэнки Фредериксом и вдруг вспомнил все забеги, в которых мы соперничали друг против друга. Во всех них он проиграл мне. Как только я начал об этом думать, я сразу же остановил себя и переключился на мысли о предстоящем забеге.

Это всегда было моим автоматическим ответом по умолчанию на любые негативные мысли. Я просто заменял их мыслями о предстоящем соревновании. Думаю, в этом мне помогали моя скромность и сдержанность. Даже в тех ситуациях, когда моральное давление было очень сильным, я имел преимущество, поскольку всегда мог спокойно вернуться к своим естественным мыслям. Вместо того чтобы отвлекаться на происходящее вокруг меня, я сосредотачивался только на предстоящем соревновании.

Подобные мысли могут приходить в голову спортсмена не только во время соревнований. Многие олимпийские чемпионы, у которых я брал интервью, сказали мне, что, где бы они ни были – на тренировке, на отдыхе, или еще где-нибудь, – в своих мыслях они постоянно планировали и представляли свое лучшее выступление. Проще говоря, они полностью жили, питались и дышали своим спортом. Именно это требуется для того, чтобы стать спортсменом-олимпийцем. В течение все своей спортивной карьеры в любое свободное время я мысленно был на беговой дорожке. По нескольку раз в день я «прогонял» в своей голове различные сценарии своих забегов.

Все это является видом стратегического позитивного мышления, которое действительно работает. Например, спринтерский бег на 200 метров настолько техничен, что стратегия вашего бега на этой дистанции, должна быть разработана задолго до выстрела стартового пистолета. А вот бег на 400 метров требует совсем другого подхода. Все мои изменения в этом виде бега были основаны на том, как его бежали другие спортсмены, а также на том, как я пробегал каждую определенную фазу этой дистанции. Но в любом случае для меня всегда было крайне важно еще до старта продумать любые потенциальные варианты развития событий во время забега.

Салли Ганнелл тоже всегда мысленно прорабатывала все возможные ситуации ее предстоящих забегов. Она настолько часто это делала, что однажды на чемпионате мира 1993 года бежала свой забег практически на автопилоте.

– Я, например, всегда знала, что в беге с барьерами, на первых 200 метрах дистанции американка Сандра Фармер-Патрик [93] будет бежать впереди меня. Также я знала, что после прохождения восьмого барьера в лидеры забега выйду я. Таким образом, я всегда выходила на старт, уже зная все это.

Она настолько часто представляла это в своей голове, что, выигрывая свою очередную золотую медаль, иногда даже не понимала до конца, на самом деле это все произошло, или она себе это лишь представляет.

– Однажды после пересечения финишной черты я подумала: «Это мой сон или это действительно произошло?» Ведь я уже столько раз представляла именно этот забег в своей голове!

Груз ответственности

Однако после громкой победы спортсмен сталкивается с новым испытанием – моральным давлением. Нужно быть готовым к этому, и для того, чтобы быть успешным и дальше, он должен учиться жить с этим. После того, как в 1996 году в Атланте я выиграл олимпийское золото и установил новый мировой рекорд на дистанции 200 метров, Фрэнки Фредерикса, который занял в этом забеге второе место, спросили на пресс-конференции, чувствовал ли он на себе какое-то моральное давление. До этого забега он считался одним из самых главных претендентов на победу, поскольку я принимал участие в двух видах – забегах на 200 и 400 метров. Это означало, что перед финалом 200-метрового забега мне уже пришлось принять участие в четырех забегах на 400 метров и в трех забегах на 200 метров. Фрэнки же участвовал только в забегах на 100 метров. Это, безусловно, давало ему определенные преимущества. Вдобавок 100-метровые забеги проводились в самом начале олимпийской легкоатлетической программы, и, таким образом, между финальным забегом на стометровку и началом предварительных забегов на дистанцию 200 метров у него было целых четыре дня на отдых. У меня же после финала на 400-метровке и первым предварительным забегом на 200 метров на отдых и восстановление был всего лишь один день. Ожидание того, что он должен выиграть «золото», подкреплялись тем фактом, что за месяц до Олимпиады, на международных соревнованиях в Осло, он победил меня на 200-метровке. Но, конечно, олимпийское золото он не выиграл – это сделал я. Так вот, на тот вопрос на пресс-конференции Фрэнки ответил так:

– Я думаю, что у меня было бы значительно больше шансов одержать победу, если бы меня не считали фаворитом.

Честно говоря, меня поразил его ответ. До этого момента я всегда считал, что любой спортсмен хочет, чтобы его называли фаворитом. По крайней мере, я всегда этого хотел.

В отличие от многих других спортсменов, у которых я брал интервью для этой книги, Крис Хой еще не закончил свою спортивную карьеру, поэтому его борьба с моральным давлением продолжается. Мало того, что он хочет одержать победу «в родных стенах» в 2012 году, он планирует сделать это во всех трех видах, в которых он будет принимать участие. К счастью, будучи великим велогонщиком, Крис умеет справляться с подобным бременем ответственности.

– Это очень похоже на какое-то безвыходное положение, – говорит он. – Если я выиграю, люди просто скажут: «Это именно то, что ты должен был сделать». Приходится все время думать об этом, и это очень сильно морально давит на вас. Зато я точно знаю, что ничто не может зачеркнуть мои прошлые спортивные достижения – несколько золотых медалей пекинской Олимпиады, золотую медаль афинской Олимпиады, а также несколько золотых медалей чемпионатов мира. Поэтому я совсем не думаю о результатах. Я думаю только о работе.

Мы с Крисом обсуждали то, какой груз ответственности лежит на спортсмене, который выступает у себя на родине, перед своими болельщиками. Сам я знаю, что это такое – я почувствовал это на Олимпиаде в Атланте. Думаю, то же самое чувствовал Ян Торп во время Олимпийских игр 2000 года в Сиднее. С другой стороны, это может дать и свои невероятные преимущества, ведь помимо ответственности есть еще и огромная поддержка своих болельщиков.

Но как бы там ни было, спортсмену все равно приходится испытывать огромное моральное давление. Заявляя о своем желании повторить свое достижение на пекинской Олимпиаде, где Крис Хой выиграл «золото» в трех видах программы, он может очень сильно ослабить себя. Хотя, я думаю, Крис прекрасно знает, как справиться с этим грузом ответственности, тем более что один из этих видов будет командный, где ответственность лишь частично лежит на нем.

– В конце концов, невозможно заранее предсказать победу, ведь вы не можете точно знать, на что способны ваши соперники. Можно проехать лучшую гонку в своей жизни и стать вторым. А можно проехать неважно, но при этом выиграть. Все зависит от соперничества, – продолжает он. – Все, что я знаю, – это то, что я должен быть готов как никогда в своей карьере. К началу Олимпийских игр в Лондоне я хочу подойти в своей самой лучшей спортивной форме. Это простая цель убирает с моего пути все преграды. Если кто-нибудь победит меня, значит, он это заслужил. И если это произойдет, то уж точно не потому, что я плохо готов или мало работал. А я сделаю все возможное.

У каждого чемпиона есть свой собственный способ того, как необходимо справляться с этой ответственностью перед собой и своими болельщиками. Ребекка Адлингтон никогда не чувствует страха во время своих заплывов, даже тогда, когда она плывет последней. На пекинской Олимпиаде, благодаря не только физической силе, но и силе своего ума, находясь во время заплыва на седьмом месте, она смогла выиграть «золото». Сами соревнования являются для Ребекки значительно меньшей проблемой, чем то давление, которое она начала испытывать на себе после той победы в Пекине.

– Люди не очень хорошо разбираются в плавании. Это не такой уж популярный вид спорта, – говорит она. – Все, что они знают о плавании, – это Фелпс, потому что Фелпс очень часто побеждает. Теперь они думают, что и я такая же, как он. Но Фелпс – неординарный человек, таких, как он, – один на миллионы. Оправдывать подобное ожидание мне будет невероятно трудно. Именно поэтому на чемпионате мира 2009 года, когда все ожидали, что я должна повторить свой пекинский успех, я не смогла справиться с этим давлением.

Еще сложнее ей пришлось справляться с последующей реакцией на ее третье место на чемпионате мира. Ведь все ожидали от нее только победы. Даже несмотря на то, что в этом заплыве она показала свой лучший персональный результат.

– Я никогда не любила привлекать к себе внимание. Поэтому после этого заплыва мне показалось очень странным то, что все смотрели на меня и все говорили об этом. Я не понимала, почему все говорят о том, что я проиграла. Об этом писали все газеты. В тот момент я действительно не могла понять, как мне справиться с этим.

Испытывая это давление, Ребекка стала ощущать, что теперь она должна будет побеждать только из-за того, что от нее этого ожидают. В конце концов, она решила обратиться к спортивному психологу.

– Он очень сильно мне помог, – говорит она. – Я снова поверила в себя и поняла, что вновь смогу добиться большого успеха. Я поняла, что в основном сама усугубляла это давление. Ведь мои друзья и моя семья не отвернулись от меня, потому что я плохо проплыла. Просто я сама расстроилась, и не было никаких других причин. Точно так же отреагировали все мои спонсоры, средства массовой информации и болельщики. Даже когда я неудачно выступила в заплыве на 800 метров на чемпионате Европы, в Твиттере [94] и Фейсбуке [95] появилось очень много теплых сообщений в мой адрес от совершенно незнакомых людей. Тогда я окончательно поняла, что не стоит обращать на это давление абсолютно никакого внимания.

Прошлый 2010 год был очень насыщен событиями, ведь мне пришлось принимать участие сразу в двух крупных соревнованиях – чемпионате Содружества [96] и чемпионате Европы. Для меня это был шанс выступить на соревнованиях, не обращая никакого внимания на это давление. Теперь я знаю, как можно расслабиться и не думать постоянно только о результате. В настоящее время я больше сосредоточена на самом процессе заплыва, а не на результате. Перед каждым заплывом я думаю о том, что я могу сделать это, а не о том, что я должна сделать это. Я вспоминаю свои прошлые победы, а также всю подготовку к соревнованию. Ведь я каждый день прекрасно проплывала эту дистанцию на тренировках, и, если я смогла сделать это тогда, значит, смогу сделать и сейчас.

Возможно, самым важным стало то, что Ребекка перестала постоянно думать о своем выступлении на пекинской Олимпиаде и о том, что она обязательно должна повторить его.

Конечно, Ребекка не единственная, кому пришлось столкнуться с подобной проблемой внезапного успеха.

– Мы не просто так внезапно становимся центром всеобщего внимания, – говорит Себастьян Коу. – За этим стоят тысячи часов напряженной работы.

Но иногда даже без этих тысяч часов люди начинают возлагать на вас олимпийские надежды. И Себастьян, как никто другой, знает это:

– В 1978 году я завоевал бронзовую медаль на чемпионате Европы, установив при этом рекорд Великобритании. В начале следующего сезона в течение 41 дня я установил еще три национальных рекорда – в беге на 800, 1500 метров, а также на одну милю. Тут же все спортивные обозреватели и журналисты заявили в один голос: «Он должен установить новый мировой рекорд и обязательно победить на Олимпийских играх». Один лишь Бог сможет помочь вам, если вы не оправдаете их ожиданий!

Даже те из нас, кому нравится такое моральное давление, все равно должны уметь справляться с ним. И нигде оно не достигает такого напряжения, как на своих «домашних» Олимпийских играх. Сможете справиться с ним и показать свое лучшее выступление – и вы попадете в историю спорта. Олимпийские игры 2000 года в Сиднее стали для Кэти Фримен решающим моментом всей ее жизни, точно так же как для меня стали Игры в Атланте. Я очень хорошо помню ее забег, потому что к нему было приковано все внимание. На забеги, в которых принимал участие я, практически не обращали внимания – было такое ощущение, словно нас вообще там не было.

– Австралия – небольшая страна, – сказала она после того, как я затронул этот вопрос, – и у нас практически нет больших достижений в легкой атлетике.

Кэти, безусловно, была исключением из этого. Она была не просто хорошей – она была великой бегуньей. Все ожидали от нее не просто медали – только золотой. Подобный груз ответственности свалился на плечи женщины, которая до этого даже не предполагала, что когда-нибудь будет находиться в центре внимания.

– Я очень довольна тем, чем я занимаюсь сейчас, – говорит Кэти. – Ведь я отношусь к тем, кто не любит постоянно находиться в окружении других людей.

Так все-таки как же ей удалось справиться с этим?

– Я просто не воспринимала это всерьез, – говорит Кэти. – Иногда следует просто посмеяться над собой. Это действительно помогает справиться с любой ситуацией – неудачей, давлением, драмой или конфликтом. Я всегда жила той жизнью, которой я хотела жить, и при этом всегда была сама собой. Иногда это получалось именно так, как хотелось мне, иногда нет. Когда мне было необходимо что-то изменить в себе, я всегда это чувствовала, поэтому считаю, что у меня очень хорошая интуиция. Я самокритична и полностью доверяю себе. Вот почему я полностью уверена в себе и чувствую себя в полной безопасности, куда и с кем бы я ни шла. Я прекрасно знаю, что мне нужно, и не собираюсь делать что-нибудь только потому, что другие люди этого хотят. В конце концов, очень многие люди приходят к заключению, что единственное давление, которое они испытывают, они придумывают себе сами. Именно то, что произошло со мной – у меня был слишком узкий кругозор. Но теперь все, что я вижу, – это то, что я вижу все.

Перед Олимпиадой в Сиднее Ян Торп был настолько успешным пловцом, что, как он сам говорит, «все были уверены, что я выиграю». Эти Игры проходили в стране, где плавание является таким же популярным видом спорта, как, допустим, футбол в Италии. При этом не стоит забывать о том, что Яну в то время было всего лишь 17 лет, и он восстанавливался после перелома лодыжки. Вместо того, чтобы морально поддержать его, все вокруг твердили о том, что он обязан вернуться в свою прежнюю форму. Ян хотел сохранить это в тайне для того, чтобы его соперники не думали о том, что благодаря его травме у них появилась дополнительная возможность одержать победу.

– Конечно, было глупо думать, что мне удастся сделать это. С другой стороны, я не хотел, чтобы у меня самого были хоть какие-то сомнения. Но дело в том, что все вокруг интересовались переломом моей лодыжки значительно больше, чем я сам. Поэтому я видел во всем этом еще одну преграду на своем пути, через которую мне нужно было перешагнуть.

Ян проявил невероятную выдержку, не позволив себе поддаться этому невероятному давлению. И это работало на него, даже несмотря на то, что его первый олимпийский опыт находился под угрозой срыва.

– Однажды кто-то из спортсменов сказал мне: «Можно сколько угодно говорить о своем опыте, но, пока ты не попал на Олимпийские игры, никакого опыта у тебя нет», говорит Ян. – Вы понимаете, о чем идет речь? С одной стороны, так и есть. Но, с другой стороны, – нет.

Я попытался отделить для себя олимпийские соревнования от всех других. Они действительно сильно отличаются. Я много думал об этом и «подошел» к соревнованиям именно с таким настроем. Но поначалу у меня получались совершенно отвратительные заплывы. В финальный заплыв я квалифицировался далеко не с лучшим результатом, хотя при этом мне пришлось потрудиться намного больше, чем обычно. Поэтому перед самым финалом в моей голове стали возникать различные сомнения. Я не выиграл в предварительном заплыве, а все ожидали, что я, несомненно, буду первым. Люди были абсолютно уверены в этом, совершенно не думая о том, что для этого мне нужно сделать.

– Затем объявили мое имя, – продолжает Ян. – Я уже привык слышать аплодисменты, стоя на стартовой тумбочке перед началом заплыва, но такого рева трибун я никак не ожидал услышать. Мне ничего не оставалось делать, как только улыбаться. Именно в этот момент все негативные мысли ушли из моей головы. Когда объявляли имя следующего участника, я уже был готов и начал постепенно расслабляться. Да, я был готов сражаться и был готов победить.

Несмотря на свой юный возраст, на той Олимпиаде Ян смог оправдать ожидания своих болельщиков, пополнив копилку австралийской олимпийской сборной тремя золотыми и двумя серебряными медалями. Однако многие спортсмены, пытаясь справиться с грузом ответственности, упускают свой шанс. Они пытаются обмануть самих себя, когда убеждают себя в том, что это не так важно и что это просто другое соревнование, отличное от всех остальных. Это никогда не работает, потому что это неправда. К сожалению, потом наступает момент (хуже всего, когда это происходит перед самым стартом), когда к ним возвращается действительность и «бьет их прямо по лицу». И тогда начинается паника.

Другие спортсмены начинают оправдываться еще до того, как начинаются соревнования. Подобное поведение означает только одно – спортсмен больше не верит в себя. Он может все еще надеяться на то, что сможет добиться успеха, но без веры в себя этого сделать практически невозможно. Необходимо выбирать что-то одно. Подобный спортсмен пытается заключить двойное пари для того, чтобы обезопасить себя от поражения в этой игре. Но в играх, где принимаются очень крупные ставки, такая тактика не срабатывает. А Олимпиада – это игра с очень крупными ставками. Либо все, либо ничего. В свое время я установил настолько высокую планку того, чего от меня ожидали мои болельщики, что иногда мне было недостаточно просто одержать победу. Мне нужна была особенная, грандиозная победа. Такая, которая бы запомнилась надолго.

Скоро Усейн Болт столкнется с точно такой же проблемой. Он установил свою планку на такой высоте, побив мировые рекорды на последних двух чемпионатах мира, что его болельщики ждут от него все больше и больше. Я уверен в том, что в своей стране сегодня он является самым популярным человеком. Когда в 2012 году он приедет на Олимпийские игры в Лондон, все жители Ямайки будут наблюдать за каждым его шагом.

Когда во время Олимпийских игр 2008 года в Пекине он устанавливал мировые рекорды и выигрывал олимпийское золото в беге на 100 и 200 метров, а также в эстафете 4х100 метров, на Ямайке останавливалась вся работа. В центре Кингстона были установлены огромные телевизионные мониторы, перед которыми собиралась огромная толпа жителей города. И после каждой его победы весь город веселился. Сегодня Усейн является большим источником гордости для всех ямайцев, не только живущих на острове, но и во всем мире. Большое количество выходцев с Ямайки, которые проживают в Лондоне, будут поддерживать его в 2012 году, надеясь не только на его победы, но и на новые мировые рекорды. Поэтому быть готовым к этому будет намного сложнее морально, чем физически. Все будет зависеть от того, как он сможет справиться с этой ответственностью. А поскольку от него ожидают многого и он это прекрасно знает, в первую очередь ему будет необходимо сконцентрироваться не на этих ожиданиях, а на своих целях. Самое главное – не пытаться игнорировать эти ожидания или притворяться, что их вообще не существует, а признать, что они есть, и сосредоточиться исключительно на своей цели.

Не бойтесь проиграть

Многие спортсмены пытаются убедить себя в том, что сами соревнования, а также победа или поражение на них в принципе особо ничего не значат. Это очень большая ошибка. В свое время я никогда не цеплялся за какую-нибудь одну возможность или перспективу. Вместо этого я полностью пытался сосредоточиться на том, что мне необходимо сделать для того, чтобы одержать свою победу.

Как и любой другой спортсмен мирового уровня, я ненавидел проигрывать. Но я никогда не боялся этого. Мой тренер Клайд всегда говорил мне:

– Не надо бояться проиграть своему сопернику. Надо бояться проиграть своему страху.

Этими словами он всегда хотел напомнить мне перед стартом о том, что мои соперники не были какими-то монстрами. Они были обыкновенными спортсменами – такими же, как и я. И не было абсолютно никакой причины бояться их. Если они победят меня сегодня, значит, я буду должен сделать из этого определенные выводы и в следующий раз выйти на старт и победить их.

Но, с другой стороны, это вовсе не означает то, что вам следует спокойно принимать свои поражения. Вы не должны спокойно относиться к тому, что вы проиграли или выступили ниже своих возможностей. К сожалению, ненависть к поражениям очень часто переходит в боязнь поражений. В результате нападение переходит в защиту, и спортсмен говорит:

– Да, я мог победить, но я так боялся проиграть, что был полностью сосредоточен не на том, как выиграть, а на том, как бы не проиграть.

Иногда спортсмены (особенно те, у которых подписаны огромные контракты) просто мысленно ограждают себя от любого возможного проигрыша.

К сожалению, поскольку в наше время многие страны испытывают острую нехватку олимпийских медалистов, а также многие спортивные клубы и компании по производству спортивной одежды постоянно нуждаются в очередной «звезде», молодые спортсмены слишком рано начинают верить в свою непобедимость. Вместо того чтобы учиться и совершенствоваться, они получают приличные контракты, всеобщее внимание и похвалу еще до того, как добиваются какого-нибудь серьезного результата. В результате того, что им постоянно твердят о том, какие они талантливые и перспективные, молодые спортсмены начинают верить в то, что они обязательно добьются олимпийского успеха.

В последние годы подобная проблема особенно остро встала в Великобритании, где очень часто откровенно бездарных спортсменов пытаются восхвалять за их «потенциал». Я испытал то, как британцы «заботятся» о своих спортсменах, на своем личном опыте. И в качестве спортсмена, и в качестве журналиста. Когда, помимо бега на 200 метров, я начал выступать еще и на 400-метровой дистанции, на одном из международных соревнований, которые проходили в Великобритании, ко мне подошел их организатор Энди Норман и сказал:

– Майкл, мы очень рады, что ты выступишь на наших соревнованиях.

– Отлично, – ответил я. – Я собираюсь бежать еще и 400-метровку.

– Нет, это исключено, – заявил он. – Ты не можешь бежать 400-метровый забег, ведь в нем выступает Роджер Блэк. Ты же не хочешь победить его на родной земле. Я готов заплатить тебе больше, чтобы ты участвовал лишь в забеге на 200 метров.

Вот так. Ну хорошо, допустим, в следующий раз в Лондоне я скажу:

– Нет проблем, я побегу только 200 метров.

А мне ответят:

– Нет, ни в коем случае. Ведь 200 метров у нас бежит Джон Реджис [97] . Ты же не хочешь победить его на родной земле. Давай мы заплатим тебе, чтобы ты бежал только 400-метровый забег.

Конечно, они были великими спортсменами – чемпионами мира и призерами Олимпийских игр. Вероятно, они даже не знали о том, что о них так «заботятся». Думаю, что им это очень бы не понравилось. Так же, как и другие спортсмены, они просто хотели стать лучшими, выступать за честь своей страны и прославлять ее. К сожалению, сегодняшние британские спортсмены иногда с удовольствием пользуются подобной опекой и поэтому очень сильно рискуют во время соревнований, которые проходят в других странах. Как ни странно, но вместо воспитания будущих чемпионов развивается подобная политика, которая отбивает у начинающего спортсмена само желание добиваться больших результатов. В результате они либо имеют небольшой соревновательный опыт, либо не имеют возможности принимать участие в соревнованиях на самом высшем уровне. А когда они проигрывают, вместо того чтобы сосредоточиться на том, как можно добиться победы, как правило, они начинают искать того, кого можно в этом обвинить.

Кэти Фримен считает, что даже спортсмены мирового класса иногда сомневаются в своей готовности. Но только до определенного момента.

– Перед каждым соревнованием в моем подсознании всегда сами собой возникали вопросы. Достаточно ли я поработала? Готова ли я? Все ли я сделала для того, чтобы быть в своей лучшей спортивной форме? Поэтому за две недели, за неделю или за несколько дней до Олимпийских игр или чемпионата мира вы должны полностью избавиться от всех своих сомнений и негативных мыслей и сконцентрироваться только лишь на предстоящем старте.

Отношение

Отношение, как и многое другое, очень четко характеризует успешного спортсмена.

– Во время соревнований я всегда «расцветала», – рассказывает Кэти Фримен. – Я очень любила их и использовала любую возможность для того, чтобы принимать в них участие. Как только я оказывалась на соревнованиях, все мои мысли сосредотачивались только на том, как показать свое лучшее выступление.

Если вы увидите Кэти вне беговой дорожки, вы обязательно обратите внимание, насколько это приземленный и задумчивый человек. Очень трудно представить ее в роли участника соревнований, поскольку обычно он ассоциируется с очень энергичной и порой даже агрессивной личностью. Кэти никогда не считала, что ее главной целью была победа над своими соперниками любой ценой.

– Мы оба прекрасно понимаем, что наш бег был нашим голосом, – говорит она. – Голосом, которой заставлял людей стоять и слушать его. Хотя это было, конечно, не главной целью. А в финале всегда был мой голос.

– Я всегда была очень тихой и скромной, – продолжает Кэти. – Когда мне было 12 лет, люди уже не могли игнорировать тот факт, что у меня есть врожденные способности к бегу. С другой стороны, они не могли внушить мне стремление заниматься бегом, пока я сама это не осознаю. А я всегда хотела стать бегуньей, и бег всегда был моим голосом. Он был выражением того, кем я была, и полностью соответствовал моей личности, потому что по своей натуре я всегда была деятелем, а не болтуном. Мне не нужно было много говорить – обо всем говорил мой бег.

Я могла взять свои чувства, эмоции и энергию и преобразовать их в физическую деятельность. Я очень сильно переживала смерть своего отца и своей сестры, и я всегда поддерживала мой народ в борьбе за его права в Австралии. В шестидесятые и семидесятые годы, для того чтобы лишь провести Рождество со своей семьей, мои родители должны были получить на это официальное разрешение властей. Все, о чем я говорю, – это моя боль, которую я несла с собой. И она всегда находила свое отражение в моем выступлении в спорте. Добавьте к этому ненависть к поражениям и желание постоять за себя – и вы становитесь действительно непобедимым. На самом деле, я даже не могу ясно сформулировать силу всех тех моих эмоций, потому что это невозможно описать словами. У меня просто не хватает слов, чтобы объяснить тебе, Майкл, почему на беговой дорожке я была таким зверем.

Я всегда побуждаю спортсменов, с которыми работаю, относиться к соревнованиям так же, как Кэти Фримен, а не бояться проиграть или выступить не так, как им хочется. В первую очередь у них должно быть не желание не проиграть – у них должно быть желание выиграть. Безусловно, не каждый спортсмен может одержать победу в любом соревновании. Но каждый спортсмен может победить, когда дело доходит до его личной работы. Приведу пример из своего личного опыта. В 1988 году я учился на втором курсе колледжа. Тогда я еще не был даже в сборной США. Однажды на соревнованиях я попал в один забег со специалистом мирового класса в беге на 100 метров Эммитом Кингом [98] , чемпионом мира в беге на 200 метров и бывшим мировым рекордсменом Келвином Смитом и прекрасным специалистом бега на 100 и 200 метров Мелом Латтани [99] . А я тогда был еще никем. Естественно, что проигрыш в том забеге не стал бы моим поражением. Но факт того, что я победил в нем, значил для меня невероятно много. А после того, как я стал чемпионом мира, олимпийским чемпионом и обладателем мирового рекорда, то есть самым лучшим в мире бегуном, любой забег, где я не выигрывал, я уже расценивал как свое поражение.

Во время Олимпийских игр 1996 года фирма «Найк» провела очень спорную рекламную кампанию, в которой, на мой взгляд, она вышла за рамки приличия. По всей Атланте висели рекламные щиты, на которых было написано: «Вы не выигрываете серебро – вы проигрываете золото». Да, это подходило мне, но никак не подходило основной массе спортсменов. Ведь для многих спортсменов само попадание на Олимпиаду – уже победа.

Фрэнки Фредерикс был серебряным медалистом в беге на 100 и 200 метров на Олимпийских играх 1992 года в Барселоне. В 1996 году в Атланте он снова завоевал две серебряные медали. И снова в беге на 100 и 200 метров. У него четыре серебряные олимпийские медали. И ни одной золотой. Так он победитель или нет? Как знать. В 1992 году на стометровке он проиграл Линфорду Кристи. Но Линфорд всегда бежал спринт лучше, чем Фрэнки. В 1996 году в забеге на 100 метров он проиграл Доновану Бейли [100] , который установил тогда новый мировой рекорд. Забег на 200 метров выиграл я, а Фрэнки был вторым. Но в нем я тоже установил новый мировой рекорд. И что, это можно назвать его поражением? Нет, это, безусловно, его успех.

Конечно, для меня такой результат был бы равнозначен поражению. Все ожидали, что я выиграю только «золото». Однако, если бы я готовился к соревнованиям не с целью победить, а с целью не проиграть – скорее всего я закончил бы свою спортивную карьеру с результатами Фредерикса. Поскольку, вместо того чтобы полностью сосредоточиться на своей цели и сделать все для ее выполнения, я думал бы только о том, что могу не оправдать чьи-то надежды.

Поскольку боязнь поражения часто «парализует» спортсмена, многие из них используют ее в качестве дополнительной мотивации. Вот что сказала мне Танни Грей-Томпсон:

– Боязнь поражения заставила меня работать более усердно. Я боялась того, что могу выйти на старт и не показать всего того, на что я была способна. А мне хотелось контролировать все, что можно. Даже больше, чем можно. Ведь я знала, что сделала для своего выступления все, что было в моих силах.

Салли Ганнелл также признается в том, что всегда боялась проиграть:

– Я тренировалась с невероятным усердием. Именно потому, что боялась потерпеть поражение. На тренировках я подвергала себя сумасшедшим нагрузкам.

В 1992 году никто не ожидал, что Салли сможет завоевать медаль.

– Я знала, что я прекрасно готова и могу победить, – вспоминает она.

Но никто, кроме нее, так не думал. Все изменилось, когда в следующем году она приехала на чемпионат мира уже в качестве олимпийской чемпионки. Тогда она впервые ощутила на себе груз ответственности. При этом она все время пыталась убедить себя в том, что невозможно стать плохим спортсменом за один день.

– Вы знаете, что вы готовы побеждать, – продолжает Салли. – Вы находитесь в своей лучшей спортивной форме. Поэтому единственное, что может находиться между вашей победой и вашим поражением, – это неуверенность в себе. И я уж точно не хотела, чтобы именно это считали причиной моей неудачи. Сейчас я знаю, что была готова. Знаю, что могла установить мировой рекорд и победить на том чемпионате мира.

Некоторым же спортсменам груз ответственности только добавляет сил. Возьмите хотя бы Марка Спитца, который перед Олимпийскими играми 1972 года объявил всему миру о том, что собирается выиграть на них шесть золотых медалей. Четырьмя годами ранее он уже делал такое заявление, но смог завоевать тогда только две золотые олимпийские медали, и обе они были в командных эстафетах. Но ведь это была его последняя Олимпиада. Сейчас или никогда!

К счастью, решение о том, что он уже завершает свою спортивную карьеру, помогло ему усиленно готовиться и не обращать абсолютно никакого внимания на тот груз ответственности, который лежал на его плечах перед Олимпийскими играми 1972 года.

– Я очень любил плавание, однако, честно говоря, никогда не любил тренироваться. Но начиная с 4 сентября 1971 года каждый день я выходил на тренировку с таким настроем, словно она была последней. Так я пытался облегчить этот груз, – говорит Марк. – Я говорил себе: «Надо провести специальную тренировку, мне нужен задел, который мне поможет. До этого я все время сдерживал себя, но теперь нет никакого смысла делать это, ведь я снимаю со своих плеч один из грузов ответственности. Черт побери, я должен быть уверен в том, что это будет мой лучший заплыв! Но как я могу быть уверен в этом? Оживи в своей памяти все свои самые удачные заплывы и представь, что ты выступишь точно так же».

Каждый день на тренировке я был абсолютно уверен в себе. Я сказал себе, что сделаю это, потому что хочу это сделать. С каждой секундой мой гребок становился все легче и быстрее, потому что он приближал меня к золотой медали. Все, что мне нужно было сделать, – сосредоточиться на своем заплыве точно так же, как я это делал в свои лучшие годы. Боже мой, да я выиграю эту медаль, ведь я стал лучше и быстрее, и груз ответственности уже так не давит на меня. Вы знаете, что заплывы на 100 и 200 метров проходят абсолютно по-разному. Другие соперники и другая ситуация. Но вы-то остаетесь самим собой.

Вы начинаете это понимать лишь после того, как проходите через каждое событие. Ваш мозг начинает постепенно очищаться, и уже на следующий день ваши мысли становятся намного светлее. Это ощущается даже на пути от предварительных заплывов к полуфиналу. Хотя раньше для меня это не имело никакого значения. Словно очередной рабочий день в офисе. Но теперь я чувствовал, что мне становилось легче и росла уверенность в своих силах. Я даже не думал о том, какое время я показываю, только говорил себе: «Если я поплыву честно – значит, поплыву быстро». Мне было абсолютно наплевать на мой результат, важна была только золотая медаль.

Несмотря на то, какую ответственность брали на себя спортсмены, когда заявляли о том, что они победят, многие из них ясно представляли себе то, как следует с ней справляться. В течение четырех лет Стив Рэдгрейв и его товарищи по команде открыто заявляли о том, что выиграют золотую медаль на Олимпийских играх в Атланте. Во-первых, у них уже было олимпийское золото в этом виде на Играх в Барселоне, а во-вторых, заявление о том, что они собираются победить в Атланте, помогало им готовиться с удвоенной силой.

– Наступает очередная тренировочная неделя, и вы думаете, что это именно та неделя, которая изменит все, – говорит Стив. – Конечно, груз ответственности очень сильно давил… Победить на чемпионате мира – это, несомненно, очень престижно, но это лишь старт на пути к Олимпийским играм. Внезапно вы начинаете испытывать томительное ожидание. Эти ожидания были для меня просто сущим адом, особенно последние два-три часа перед стартом. В голову лезли всякие мысли, и я все время думал: «Зачем я делаю это? Почему я продолжаю возвращаться к этому? Ведь это так ужасно!» Моим товарищем по команде тогда был Мэтт Бенсон, который мог за час до старта спокойно спать. Я не понимал, как он мог спать в это время? Когда вы постоянно думаете об этом, вы становитесь очень возбужденным и можете дойти до такого состояния, что просто не сможете показать свой лучший результат.

В некоторой степени я просто заставлял себя войти в нужное состояние, которое позволит мне выступить так, как надо. Но главное здесь было – не переступить определенную грань. В последний час перед стартом я думал уже только о тактике и о том, что мне нужно просто выходить и мчаться. Ведь для этого за последние четыре года я проделал такую огромную работу. И вся эта работа была направлена только на одно – выйти на старт и показать свой лучший результат. Только на это. Поэтому вы просто выходите и делаете это.

А спустя несколько месяцев во время тренировки в Хэнли [101] вы думаете: «Господи, ведь я же сказал себе, что больше никогда не буду заниматься этим, и вот я снова здесь! Да, Олимпийские игры действительно захватывают!» Хотя тогда это было самым худшим местом во всем мире.

Мы со Стивом очень разные. Например, я очень люблю тот момент, когда тебе нужно выходить на олимпийскую арену и показывать всему миру, что ты лучший. Я испытывал на себе такой груз ответственности и ожидания, который никто даже не может себе представить. Особенно на Олимпийских играх 1996 года. Ведь я был «лицом» тех Игр. Мне пришлось полностью изменить свой тренировочный график для того, чтобы одержать историческую победу на двух дистанциях. Но я сам возложил на себя этот груз ответственности, поэтому не замечал никакого внешнего давления. Это просто не имело для меня абсолютно никакого значения.

Глава шестая Не бывает легких путей

К сожалению, желание достигнуть больших результатов иногда побуждает спортсменов искать легкие пути. Другими словами, обманывать.

Еще в детстве я уяснил, что это неправильно. Когда мне было десять лет, на занятиях по физической культуре в школе мы бегали по пересеченной местности – по полю возле нашей школы или вокруг парка. За одно занятие мы пробегали примерно 800 метров, хотя тогда мне это казалось очень большим расстоянием. Возможно, я думал так потому, что мне никогда не удавалось прибежать первым. Я вырывался на первое место, но двое ребят из нашего класса все время сокращали дистанцию, поворачивая назад раньше положенной отметки. Всем в классе на это было наплевать. Кроме меня – ведь я хотел победить. Я пытался бежать быстрее для того, чтобы догнать их, но преимущество, которое они получили путем обмана, было слишком велико.

Это был мой первый жизненный опыт, когда я столкнулся с человеческим обманом, и мысль о том, что результат соревнования был несправедливым, очень беспокоила меня. Мне бы никогда не пришла в голову мысль повернуть раньше положенного места только для того, чтобы победить, как это сделали они. Мои родители всегда учили меня все делать честно и правильно.

Когда мне исполнилось 14 лет, мои родители еще больше укрепили во мне мысль, что обманывать нехорошо. Они всегда были очень строги, если дело касалось моей учебы, поэтому сильно ругали меня, когда я получал плохие оценки в школе. В принципе я учился неплохо, но отличником никогда не был. Я знал, как правильно сделать свою домашнюю работу, и, конечно, мог это сделать. Проблема была в другом – я не всегда поступал так, как нужно. Однажды, получив плохую оценку в школе, я решил исправить ее в своем дневнике. Моя сестра, которая была старше меня на семь лет, обнаружила это и заставила меня признаться в этом родителям, что я и сделал.

Я был до смерти напуган тем, что сделает со мной мой отец. Ведь я прекрасно знал, как обычно он наказывал моего брата и сестер за плохие поступки – после строгого выговора в ход шел ремень. Мой отец вообще был очень строгим человеком, особенно по отношению ко мне, хотя он редко показывал свой гнев. Фактически я даже не могу припомнить ни одного случая, когда он был в гневе. Для него было главным, чтобы мы извлекли урок. Когда же я признался ему в том, что исправил оценку в своем дневнике, он спокойно сказал мне, что своим поступком я очень сильно разочаровал его. А еще рассказал мне о том, что значит доверие.

Поскольку мой отец очень умный человек, он прекрасно понимал, какой эффект это произведет на меня. После этого случая я больше никогда не пытался обмануть кого-нибудь. К сожалению, за годы своей спортивной карьеры я узнал слишком много спортсменов даже на олимпийском уровне, которые не придерживались подобной этики.

Когда в 1989 году Антонио Петтигрю [102] впервые появился на чемпионате США, он победил в забеге на 400 метров с очень внушительным результатом – 44,27 секунды. В то время он учился в небольшом колледже, который никогда не славился своими бегунами, поэтому его выступление явилось для всех полной неожиданностью. Два года спустя на чемпионате мира в Токио он выиграл золотую медаль на дистанции 400 метров, а я тогда стал чемпионом мира на дистанции 200 метров. В следующие десять лет мы не раз соперничали с ним на беговой дорожке.

В Токио Антонио также принимал участие в составе сборной Соединенных Штатов в эстафете 4?400 метров. Он бежал на последнем, четвертом, этапе и получил эстафетную палочку от своего товарища по команде, когда тот лидировал в забеге. Естественно, все были уверены в том, что чемпиона мира уже никто не сможет догнать. Том Теллез, в то время главный тренер сборной США, решил не включать меня в состав той команды на эстафету 4?400, несмотря на то что в то время я считался «номером один» в мире в беге на 400 метров. Однако Крисс Акабуси [103] из Великобритании сумел обойти Антонио на самом финише. Это был последний раз, когда на чемпионате мира в эстафете 4?400 команда США заняла не первое место.

Антонио очень тяжело перенес это поражение в эстафете. Еще хуже ему стало, когда я победил его, несмотря на то что он был действующим чемпионом мира. Поэтому ему пришлось согласиться на то, что в том году в мировом рейтинге он числился под номером два. После этого, несмотря на все усилия, ему не удавалось попасть в сборную Соединенных Штатов в течение нескольких лет. И все же, несмотря на репутацию относительно слабого бегуна, в 1997 году он постепенно начал набирать былую форму. Вскоре он снова попал в сборную США, в составе которой принимал участие во многих соревнованиях, включая и Олимпийские игры 2000 года в Сиднее, где вместе со мной стал олимпийским чемпионом в эстафете 4?400 метров.

В 2008 году, спустя восемь лет после того, как мы выиграли тот забег, Антонио публично признался в том, что принимал запрещенные препараты. До этого момента я с большим уважением относился к этому человеку и к его серьезному подходу к спорту. Я даже считал его своим другом. И хотя наша дружба не простиралась дальше стадиона, мы очень часто виделись и разговаривали. Мысль о том, что тот, кого ты уважал и с кем ты не раз обсуждал проблему допинга в спорте, сам принимал его, очень сильно разочаровала меня. После этого случая я также понял, что был слишком наивным, когда во время «Скандала Балко» [104] защищал всех спортсменов, заявляя о том, что ситуация в спорте была не столь плоха, как это преподносилось в средствах массовой информации.

Отстаивая свое мнение

Я всегда был против допинговых препаратов. Именно из-за своей категорической позиции я принял немедленное решение отказаться от золотой олимпийской медали, которую я выиграл в той эстафете. После того как в 2001 году я закончил свою спортивную карьеру, я считался пятикратным олимпийским чемпионом. И вдруг, внезапно я стал четырехкратным. С тех пор каждый раз, когда меня где-нибудь представляют, как четырехкратного олимпийского чемпиона, я вспоминаю Антонио, испытывая к нему чувство гнева. Сегодня я испытываю это чувство точно так же, как тогда, когда я видел его в последний раз. Это произошло спустя несколько месяцев после его признания и спустя два дня после того, как я вернул свою медаль. Я уверен, что он полностью понимал мое разочарование по поводу возврата золотой медали, и чувствую, что он хотел мне что-то сказать. Но он так и не сказал ничего. Никогда.

Я очень часто задавался вопросом, что чувствуют спортсмены, которые путем обмана добились огромных результатов, заставив свою семью и своих друзей гордиться ими. Что они чувствуют, когда этот обман раскрывается? Как они живут дальше, после того как причинили столько горя и страданий людям, которые их всегда поддерживали? Я уверен в том, что это очень тяжело пережить. К сожалению, мы никогда не узнаем, что же на самом деле пришлось пережить Антонио Петтигрю – в августе 2010 года он, по всей вероятности, покончил жизнь самоубийством, оставив жену и сына без мужа и отца. Тот факт, что в это время он занимался очень хорошим и полезным делом, работая тренером по легкой атлетике в Университете Северной Каролины, делает этот случай еще более печальным. К большому сожалению, из-за его выбора использовать запрещенные препараты большинство людей будут помнить о нем только в связи с этим.

Я абсолютно не задумывался о существовании допинговых препаратов до тех пор, пока в 1988 году в Сеуле анализ Бена Джонсона на допинг-пробу не дал положительный результат. В то время я еще не был поклонником Карла Льюиса, зато мне очень нравился стиль Бена. В отличие от Карла он был очень спокойным и уверенным в себе. Я внимательно следил за тем, как в том году происходило сражение между этими двумя атлетами, и даже пытался тщательно изучить их мимику и жестикуляцию. Деловая манера поведения Бена всегда говорила о том, что он знал, что победит Карла. И я это видел и понимал.

Как-то мы с моим соседом по комнате в общежитии колледжа заключили пари. Я поставил на Джонсона, и он, конечно же, победил. А через два дня, когда я собирался на учебу, из новостей по телевизору я узнал, что в анализе Бена Джонсона обнаружены следы запрещенного анаболического стероида. Меня это очень поразило и разочаровало.

Как это происходит

За все одиннадцать лет моей профессиональной карьеры, а также за предшествующие ей четыре года учебы в университете ни один из близких мне людей не использовал допинговые препараты. Отчасти благодаря моему тренеру Клайду Харту, которого я считаю одним из самых честных и благородных людей, которых я когда-либо знал.

В основном спортсмены, которые используют запрещенные препараты, могут прийти к этому двумя способами. Либо они сами решают сделать это, либо это решает их тренер. У меня, например, никогда даже не возникало мысли сделать это. Также я абсолютно уверен в том, что, если бы мне предложил это мой тренер, я бы тут же расстался с ним. То, что моим тренером был Клайд, еще больше изолировало меня от употребления стероидов. Он никогда бы не смог предложить это мне, поскольку всегда был ярым противником не только запрещенных препаратов, но и вообще всего того, что хоть как-то противоречит общепринятым правилам. Я был воспитан своими родителями в духе того, что все нужно делать правильно и честно и что успеха можно добиться лишь своим трудом, а затем работал с Клайдом, который исповедовал те же самые ценности.

Меня часто спрашивают о том, откуда я впервые узнал о допинговых препаратах. Об этом спортсмену может рассказать только его тренер. Совершенно посторонний человек не может подойти к вам и сказать:

– Эй ты, знаешь что это такое? Тебе нужно попробовать это – тогда ты сможешь бежать быстрее.

Некоторые спортсмены начинают использовать запрещенные препараты, когда мечтают стать чемпионами или попасть на Олимпийские игры, но, несмотря на старания, у них ничего не выходит. И тогда они начинают задумываться:

– Почему я не могу добиться успеха? А вдруг мне действительно это поможет?

В основном спортсмены, уличенные в применении допинга, пытаются оправдываться, заявляя о том, что все спортсмены делают это и таким образом они лишь пытались выжить в спорте. Мне даже не хотелось слышать об этом, но после «Скандала Балко» выяснилось, что большинство спортсменов, уличенных в применении допинга, снабжались препаратами из одного и того же источника. Вот уж правду говорят: не доверяй тому человеку, который помог тебе обмануть другого!

Допинговый вопрос всегда стоял в спорте, но за последнее десятилетие это стало огромной проблемой во многих видах спорта, и особенно в легкой атлетике – главном виде спорта Олимпийских игр. В результате в наши дни бытует мнение о том, что все виды спорта изобилуют употреблением допинговых препаратов. К сожалению, многие люди не принимают во внимание тот факт, что большинство спортсменов не хотят использовать и не используют стимуляторы. И для этого существует много причин. В первую очередь это боязнь того, что вас смогут поймать. Многие люди не знают этого, но легкоатлеты сдают анализы на допинг-пробу значительно чаще представителей всех других видов спорта.

За время моей учебы в университете и профессиональной карьеры я сдавал этот анализ более 125 раз. Практически на всех чемпионатах легкоатлеты подвергаются принудительной проверке, по крайней мере это делают все участники финальных соревнований. На коммерческих профессиональных соревнованиях, которые проходят по всему миру, проводится случайное тестирование спортсменов, которое означает, что они не знают заранее, будут их проверять или нет. Им сообщают об этом сразу после финиша. Причем количество проверяемых спортсменов может быть различным и зависеть от занятого места на соревновании. Например, на 100-метровой дистанции могут взять анализ у спортсменов, занявших в забеге второе и пятое места, а на дистанции 1500 метров – у занявших первое и седьмое. Кроме того, любой профессиональный спортсмен может подвергнуться допинг-контролю путем случайного отбора. В соответствии с этой программой, которую называют «формой местонахождения», профессиональные спортсмены должны в любой момент быть в состоянии сообщить о своем местонахождении. Таким образом, у них могут взять анализ на допинг-пробу в любое время дня и ночи. Это может произойти где угодно – на тренировке, дома или где-нибудь за границей перед соревнованием в гостинице. В любой момент к вам может подойти специально уполномоченный сотрудник и объявить о том, что вы отобраны для проведения тестирования на наличие запрещенных препаратов. Он уйдет от вас только после того, как вы сдадите ему анализ своей мочи.

Спортсменам, чей анализ дает положительный результат, приходится очень нелегко. С ними может разорвать контракт их спонсор, а также им могут запретить принимать участие в соревнованиях на определенный срок. За несколько последних лет с этим столкнулось очень большое количество высококлассных спортсменов. Взять хотя бы только бег на 100 метров. Олимпийский чемпион Джастин Гэтлин [105] (который так и не признал свою вину), чемпион Европы Дуэйн Чемберс [106] , бывший обладатель мирового рекорда Тим Монтгомери [107] – все они были дисквалифицированы после того, как дали показания, в которых признались в том, что получали препараты от компании «Балко». Практически в то же время после проведенного расследования, связанного со «Скандалом Балко», была дисквалифицирована Мэрион Джонс [108] , вероятно, самая яркая «звезда» легкой атлетики до Усейна Болта. В 2000 году Джонс выиграла золотую олимпийскую медаль, но затем была вынуждена вернуть ее. Однако финишировавшая второй бегунья из Греции Екатерина Тану [109] не получила эту золотую медаль, поскольку сама оказалась вовлечена в допинговый скандал. Ее обвинили в даче ложной информации во время расследования дорожно-транспортного происшествия, когда, как предполагалось, она пыталась избежать сдачи анализа на допинг-пробу. Это произошло в канун старта Олимпийских игр 2004 года в Афинах.

Спортсмены, которые были уличены в применении запрещенных препаратов, служат примером того, что может произойти с вами, если вы решите пойти легким путем. Большинству этих спортсменов пришлось не только пережить общественное порицание и закончить свою спортивную карьеру, но и понести серьезные финансовые потери как со стороны спонсоров, так и по причине того, что им было отказано в участии во многих коммерческих соревнованиях. Эти неприятности, о которых знают все спортсмены, служат огромным сдерживающим средством для многих молодых людей, которые только делают свои первые шаги в спорте.

Поскольку с 2000 по 2008 год такое большое количество «звезд» было вовлечено в допинговый скандал, неудивительно, что общественность считает, что большинство спортсменов принимают запрещенные препараты. Я думаю, что в первую очередь в этом виноваты средства массовой информации. Статьи о спортсмене, который был пойман на применении допинга, появляются на страницах газет под различными непристойными заголовками, а общество всегда интересуется скандальными новостями. К сожалению, средства массовой информации уделяют намного больше внимания спортсменам, которые были уличены в применении допинга или замешаны в каком-нибудь скандале, чем тем, которые честно добились своих побед.

Меня очень волнует, как именно средства массовой информации будут преподносить события, связанные с Беном Джонсоном, самым высококлассным мошенником в истории спорта. Как они будут комментировать его заявления о сегодняшних проблемах допинга в спорте, о некоей теории заговора и о том, что он якобы не применял запрещенные препараты в 1988 году? Я считаю, что этого вообще не должно происходить. У человека, который нанес такой вред легкой атлетике и всему олимпийскому движению в целом, вообще не должно быть никакой возможности продолжать высказывать свое мнение. Особенно когда он говорит о том, что все спортсмены так или иначе используют стимуляторы и что это единственный способ добиться олимпийского успеха. Именно из-за таких заявлений все думают о том, что большинство спортсменов употребляют запрещенные препараты. Но, несмотря на то что каждый человек имеет право на свою точку зрения, поверьте мне – большинство спортсменов добиваются своих успехов честным путем.

Другая проблема – неразбериха и отсутствие последовательности в действиях различных организаций и спортивных федераций, когда дело доходит до регулирования применения запрещенных препаратов. У всех видов спорта в каждой стране есть своя федерация, и легкая атлетика не исключение. В Великобритании это Федерация легкой атлетики Великобритании, в США – Федерация легкой атлетики США и так далее. Также в каждой стране есть свой олимпийский комитет. В Великобритании это Британская олимпийская ассоциация (BOA) [110] , а в США – Олимпийский комитет США (USOC) [111] .

Международная ассоциация легкоатлетических федераций (IAAF) является руководящим легкоатлетическим органом, а Международный олимпийский комитет (IOC) – главным организатором проведения Олимпийских игр. Оказалось, что эти две организации были не в состоянии справиться с проблемой применения допинга, поэтому за последние десять лет к решению этих вопросов были привлечены еще несколько организаций. В первую очередь это организованное в 1999 году Всемирное антидопинговое агентство (WADA) [112] и независимая организация Антидопинговое агентство США (USADA) [113] . Также к решению этой проблемы подключился Спортивный арбитражный суд (CAS) [114] – организация, которая разбирает все случаи применения спортсменами запрещенных медицинских препаратов.

При таком количестве контролирующих организаций можно было бы подумать, что с применением допинга в спорте будет покончено. Но в некоторых случаях, когда спортсмена уличают в применении запрещенных препаратов, участие всех этих организаций вызывает слишком много проблем, которые в основном связаны с несогласованностью принятых правил. Возьмите хотя бы случай британского спринтера Дуэйна Чемберса, который в 2003 году был дисквалифицирован на два года за применение запрещенного препарата тетрогидрогестринона (THG) [115] . Чемберс получил эту двухлетнюю дисквалификацию по решению Британской легкоатлетической дисциплинарной комиссии, которая посчитала, что по своим химическим и фармакологическим свойствам тетрогидрогестринон относился к препаратам, которые входили в список запрещенных к употреблению. В этом деле с самого начала была несогласованность во всех действиях. Несмотря на то что этот препарат не входил в список запрещенных препаратов Международной ассоциации легкоатлетических федераций, Федерация легкой атлетики Великобритании дисквалифицировала Чемберса, и Международная ассоциация согласилась с этим. Британская олимпийская ассоциация вообще дисквалифицировала Чемберса пожизненно, заявив о том, что любому спортсмену, который был уличен в применении запрещенных препаратов, путь в олимпийскую сборную Великобритании закрыт навсегда. Эта дисквалификация означала то, что после того, как пройдет двухлетний срок, Чемберс может свободно выступать в составе сборной Великобритании на всех международных соревнованиях, включая чемпионат мира. Но только не на Олимпийских играх. С другой стороны, американский спринтер, олимпийский чемпион 2004 года в беге на 100 и 200 метров Джастин Гэтлин, который в 2006 году был дисквалифицирован на четыре года за применение допинга (хотя есть подозрение, что у него просто был повышенный уровень тестостерона [116] ), сейчас может принимать участие в любых соревнованиях в составе сборной США. Олимпийский комитет США не стал дисквалифицировать его пожизненно. На самом деле Великобритания считается единственной страной, которая дисквалифицирует спортсменов пожизненно.

Но на этом все не закончилось. Вскоре Международный олимпийский комитет установил новое положение, согласно которому любой спортсмен, который был уличен в применении запрещенных препаратов и дисквалифицирован более чем на шесть месяцев, не имеет права принимать участие в следующих Олимпийских играх. А поскольку они проводятся лишь один раз в четыре года, это означает, что, например, спортсмен, которого федерация дисквалифицировала на два года, в любом случае не примет участие в следующих Олимпийских играх, даже если срок его дисквалификации к тому времени закончится. Многие спортсмены не согласны с этим положением, но до тех пор, пока Спортивный арбитражный суд не разрешит им принимать участие в олимпийских соревнованиях, они будут вынуждены нести это двойное наказание.

Безусловно, на каждого известного спортсмена, который был уличен в применении запрещенных стимуляторов, приходится несколько таких, которые прошли долгий и успешный путь в спорте без допинга и скандалов. Трехкратная чемпионка мира в беге на 200 метров Аллисон Феликс [117] , двукратная олимпийская чемпионка в беге на 200 метров Вероника Кэмпбелл [118] , чемпион мира в беге на 100 и 200 метров Тайсон Гэй и чемпион мира и Олимпийских игр в беге на 400 метров Джереми Уоринер. Это лишь немногие из тех великих легкоатлетов, чьи имена за последние семь лет ни разу не фигурировали в допинговых скандалах. Своими победами они бросили вызов предыдущему поколению представителей легкой атлетики, которые чуть не разрушили саму идею спорта.

Будущее допинга

Несмотря на то, что политика Международного олимпийского комитета и Всемирного антидопингового агентства приносит существенные результаты, проблема применения допинговых препаратов в будущем внушает серьезные опасения. Анаболические стероиды и другие запрещенные препараты использовались спортсменами в течение очень долгого времени. В течение нескольких десятилетий до того, как были основаны такие организации, как Всемирное антидопинговое агентство и Антидопинговое агентство США, проводились разработки этих препаратов, и компании, которые занимались этим, придумали немало способов, как можно обхитрить антидопинговые организации. Самый громкий допинговый скандал, известный всему миру как «Скандал Балко», разразился после того, как один из тренеров прислал в Антидопинговое агентство США шприц с неизвестным препаратом, который, как оказалось, применяли многие известные представители легкой атлетики, бейсбола и американского футбола. Этот новый препарат был создан на основе двух стероидов, которые все называли «the cream» [119] и «the clear» [120] . Он не был включен в список запрещенных и не давал положительный результат на допинг-пробу. И на самом деле двое известных спортсменов Мэрион Джонс и Тим Монтгомери, которые были дисквалифицированы после этого скандала, неоднократно сдавали анализы на допинг-пробу, которые никогда не давали положительного результата. После того, как они оба открыто признались в том, что принимали этот препарат, они были дисквалифицированы.

К сожалению, в будущем возможны различные способы применения подобных препаратов. Они могут быть намеренно разработаны из новейших стероидов для того, чтобы их невозможно было определить в качестве запрещенных, либо выдаваться за медицинские препараты, необходимые спортсмену в связи с состоянием его здоровья. Таким образом, они могут быть использованы еще до того, как антидопинговые агентства внесут их в список запрещенных к использованию препаратов.

Я считаю, что следует серьезно задуматься над тем, кто и зачем изобретает эти анаболические стероиды. Вероятно, большинство людей полагают, что этим занимаются из-за того, что со спортивным успехом неразрывно связаны две вещи – большие деньги и слава. Но ведь спрос на спортивном рынке на подобные препараты небольшой, а стоимость их разработки и производства огромна. Получается какой-то совершенно неестественный сценарий. На самом деле происходит вот что: большинство этих препаратов создано абсолютно не для того, чтобы помогать работе спортсмена. Они разработаны фармацевтическими компаниями для лечения людей от различных болезней – иными словами, для того, чтобы облегчить их состояние.

Разработка и производство подобных препаратов в США стоят миллионы долларов. Перед тем, как поступить на рынок, любой медицинский препарат должен пройти сложный процесс тестирования, а затем на него должна быть получена лицензия в Федеральном управлении по лекарственным средствам США. Безусловно, подобные препараты обычно отпускаются в аптеках лишь по рецепту врача, и их невозможно приобрести просто так. Поэтому я думаю, что скорей всего проблема кроется в недобросовестных ученых, которые напрямую вовлечены в исследования по разработке этих препаратов и имеют непосредственный доступ к ним.

Совсем недавно была обнаружена новая потенциальная проблема – генный допинг. Основной целью генной терапии, или генотерапии [121] , которая появилась в семидесятых годах двадцатого века, является лечение различных заболеваний с помощью изменения генетического аппарата человека. Идея изобретения генного допинга возникла благодаря исследованиям по лечению различных мышечных заболеваний с помощью генотерапии. Целью этих исследований было повторное выращивание и увеличение поврежденной мышечной ткани. Больше всего пугает тот факт, что этот способ можно применять и на абсолютно здоровых спортсменах, увеличивая их мышечную массу. Всемирное антидопинговое агентство уже обратилось за помощью к ученым для того, чтобы совместными усилиями найти способы противодействовать тому, чтобы разработки генной терапии привели к изобретению нового допинга.

Конечно, нереально думать о том, что допинг исчезнет навсегда. Для меня спорт – лишь микромир общества. В нем, как и в обществе, есть и хорошие, и плохие люди. И всегда найдутся такие, которые захотят пойти легким путем. Вот почему в нашей жизни существует обеспечение соблюдения законов. В спорте то же самое. Здесь тоже всегда найдутся люди, которые захотят нарушить существующие правила, поэтому мы всегда будем нуждаться в своей «спортивной полиции» в лице антидопинговых организаций. К сожалению, в результате ее деятельности некоторые спортивные достижения и их авторы попадают под подозрение.

Ни в каком другом спортивном виде, как в спринтерском беге, не требуется столько силы и мощности – качеств, которые могут быть значительно усилены путем применения анаболических стероидов и человеческого гормона роста [122] , которые увеличивают мышечную массу. Именно из-за этого в спорте столько обманов. Слишком часто самый быстрый мужчина или самая быстрая женщина в мире разочаровывают всех нас. Этот обман стал еще более замаскированным благодаря ученым, которые разрабатывают новые препараты, специально предназначенные для того, чтобы улучшать физическую работу человека и при этом оставаться невыявленными. Если бы Бен Джонсон использовал в свое время не лекарство от малокровия, а новый препарат тетрогидрогестринон (THG), его, вероятно, никогда бы не разоблачили.

Сегодня Всемирное антидопинговое агентство пытается идти в ногу с разработками новейших анаболических препаратов. Высокотехнологичное допинг-тестирование спортсменов проводится как по результатам соревнований, так и по случайному выбору. Однако люди, которые не доверяют многим вещам, задают немало вопросов по поводу недавних феноменальных достижений Усейна Болта. То, как прогрессирует Болт, является хорошим знаком. Как и я, он всегда был очень быстр и с годами становился только еще быстрее. Поэтому, естественно, это не мешало людям говорить о том, что я использую анаболики. Ему приходится сталкиваться точно с такими же обвинениями.

– Усейн, что ты отвечаешь людям, которые говорят тебе: «Почему мы должны верить в то, что ты чист, если ты бежишь так быстро?» – спросил я его.

– Я не обращаю на это внимания, ведь я знаю, откуда это все идет, – ответил он. – За последние годы люди так много сделали в спорте, установили столько рекордов. И вдруг оказалось, что они сделали это благодаря допингу. Это позор для спорта. Но что я могу сделать? Я могу лишь продолжать быстро бегать и постоянно проверяться на наличие допинга. Поэтому я буду просто продолжать делать то, что делаю сейчас.

Ян Торп также ненавидит все то, что связано с использованием запрещенных препаратов.

– Когда вы видите выдающееся выступление спортсмена, первое, о чем вы должны подумать, – это то, что это именно выдающееся выступление, – говорит он. – И совсем необязательно, что этот спортсмен использовал для этого какой-то препарат. Самое главное в спорте – это честность. Любая выгода в ближайшей перспективе не значит абсолютно ничего по сравнению с тем, как будут относиться к вам люди, оценивая все ваши достижения. Использование спортсменами запрещенных препаратов на Олимпийских играх больше всего оскорбляет их поклонников.

– Мне нравится то, что спортсмен-олимпиец представляет самый высокий стандарт, – продолжает Ян. – К Олимпийским играм всегда было особое отношение, потому и требования к участникам Игр намного выше, чем ко всем остальным спортсменам. Если мы посмотрим на профессиональный спорт, например в США, мы поймем, что люди приходят на матчи по бейсболу и американскому футболу в основном для того, чтобы развлечься. Я имею в виду то, что они делают это регулярно – каждую неделю, или в какой-то определенный день они развлекаются. Их развлекают не спортивным зрелищем, а выступлением их любимой команды, дав им возможность почувствовать себя ее частью. Они любят свою команду и хотят, чтобы она непременно победила. Они прощают ей любые ошибки и неправильные действия, потому что чувствуют себя частью этой команды. Спортсмен-олимпиец не имеет к подобным вещам никакого отношения. Если вы являетесь участником Олимпийских игр, и уж тем более если вы олимпийский чемпион, ваше выступление должно быть абсолютно чистым. Только тогда люди будут вас ценить. А что же будет, если вы лжете им? Конечно, ни о каком доверии больше не может быть и речи. Вот где мы запятнали свою репутацию.

– Сегодня Олимпийские игры занимают очень высокое положение, – продолжает он. – И не только как торговая марка. Они показывают людям во всем мире, что существуют различные пути. И в первую очередь это моральный путь. Да, все мы не идеальны. Но мы стараемся делать правильные вещи и этим показываем пример всем остальным спортсменам.

Несмотря ни на что, Ян считает, что большинство спортсменов, которые добились огромных успехов, сделали это честным путем. А тем, которые поступают иначе, стоит серьезно задуматься.

Во-первых, используя запрещенные препараты, они идут на огромный риск. Уже доказано, что использование допинговых препаратов приводит к различным проблемам, связанным со здоровьем.

Во-вторых, применение стимуляторов абсолютно не гарантирует им улучшения спортивных результатов. Результаты Мэрион Джонс в беге и прыжках в длину были лучше до того, как она начала применять запрещенные препараты. Почему? Потому что подобные препараты никогда не смогут заставить вас поверить в себя так, как это может сделать ваша подготовка. Я всегда знал, что, если я полностью сделал всю свою подготовительную работу и готов показать свой лучший результат – мой забег пройдет так, как нужно, и я одержу победу. Поэтому я никогда не волновался о предстоящем соревновании.

Глава седьмая Накал борьбы

Тот факт, что я никогда не волновался о предстоящем соревновании, совсем не означает то, что я не любил соревноваться. Совсем наоборот. Я всегда гордился тем, что ожесточенно соревновался, и боялся только одного – что у меня не будет серьезных соперников. Я всегда был готов соревноваться и принять вызов от любого соперника.

Я считаю, что ни один спортсмен не имеет права запугивать или хоть как-то воздействовать на своего соперника. На самом деле, одной из причин, по которой я решил выбрать именно легкую атлетику, является то, что я никогда не хотел находиться под чьим-то воздействием. Я хотел сам полностью контролировать свое выступление. В моем виде спорта вы не можете находиться под чьим-то воздействием. У вашего соперника своя дорожка, у вас – своя. Он бежит свой забег с такой скоростью, на которую он способен, и к вам это не имеет никакого отношения. Так откуда тогда у спортсмена возникает беспокойство, что он не в состоянии контролировать свой забег? Именно поэтому я всегда думал только о своем беге и о том, каким быстрым он будет.

Многие спортсмены слишком много думают о своих соперниках, и это отнимает у них время и концентрацию. Безусловно, вы должны знать их, но вы не должны думать о том, как они будут соперничать с вами, и уж тем более не сравнивать себя с ними. Именно об этом я думал, когда еще учился в колледже. Многие люди, вероятно, сказали бы, что это естественные мысли, но я чувствовал, что постоянные мысли о своих соперниках, об их физическом состоянии и результатах делали меня только слабее.

Я вспоминаю, как на студенческом чемпионате 1988 года проиграл в финальном забеге Джо Делоучу [123] , который в том же году выиграл золотую медаль в беге на 200 метров на Олимпиаде в Сеуле. В те годы мы очень часто соперничали друг с другом, и я многому научился у него. Каждый раз, когда мы встречались с ним перед очередным соревнованием, я начинал думать о нем и о том, как он быстро бегает. Кроме него, в соревнованиях принимали участие и другие достаточно неплохие бегуны, но я почему-то всегда был сосредоточен именно на нем. После того как я проиграл ему в финальном забеге на 200 метров на том чемпионате, я вместе со своими товарищами по команде возвращался на автобусе в наш университетский городок. Именно тогда, в автобусе, мне в голову пришла мысль о том, что я потратил слишком много времени, думая о нем, вместо того чтобы сосредоточиться на своем собственном беге. Я даже подумал о том, что своим уважением к Джо дал ему некоторое преимущество.

Я не говорю о том, что не следует уважать ваших соперников, я как раз всегда это делал, но выбирать лишь кого-то одного из них означает ставить его выше всех остальных. Ведь есть еще семь соперников, а я иногда даже не знал их имена, какой результат они могут показать, да и вообще кто они такие.

Необходимо знать своих соперников

Конечно, это все происходило в процессе. Прежде чем выйти на старт забега, я внимательно изучал своих соперников по забегу. Я должен был знать все о тех, с кем мне придется соперничать, – их сильные и слабые стороны, их стиль и стратегию и даже их мимику и жестикуляцию. И конечно, я должен был знать их результаты. Вместо того чтобы волноваться или ставить одного спортсмена выше других, мне необходимо было обладать этими знаниями, которые помогали мне правильно проводить свои забеги.

Тщательное изучение своих соперников также помогало мне узнавать их слабости, которые я мог использовать в своих интересах. Как это ни странно, но в студенческие годы я ни разу не побеждал Делоуча, хотя всегда чувствовал, что он слабее меня. Джо был тренировочным напарником Карла Льюиса и выступал за Хьюстонский университет [124] . Он был очень талантливым и быстрым бегуном, но при этом, никогда не был жестким конкурентом. А поскольку мы оба были родом из Техаса и я знал его еще со школьных времен, я достаточно неплохо изучил его. Я не раз наблюдал за его реакцией: когда перед стартом наши взгляды встречались, у меня всегда было такое ощущение, что он не верил в то, что может выиграть у меня. Да, в студенческие годы он все время выигрывал у меня, но после забега он всегда смотрел на меня с таким выражением лица, словно ему просто повезло. Я помню, как смотрел по телевизору финальный олимпийский забег на 200 метров из Сеула, где Делоуч победил Карла Льюиса и стал олимпийским чемпионом. Я заметил, что даже после завоевания золотой олимпийской медали – самого высокого достижения любого спортсмена, на его лице было то же самое выражение, какое было во время студенческого чемпионата, когда он выиграл у меня. Словно он считал, что не должен был победить. После этого я уже никогда не проигрывал ему, а он, не выиграв больше ни одного крупного соревнования, через три года после Олимпиады закончил свою спортивную карьеру.

Следующим моим главным соперником стал Лерой Баррелл [125] . Он также, как Джо Делоуч и Карл Льюис, выступал за Хьюстонский университет и тренировался вместе с ними в легкоатлетическом клубе Санта-Моники. Лерой был великим спринтером и за свою карьеру дважды устанавливал мировой рекорд на 100-метровой дистанции. Также он отлично прыгал в длину и бегал 200-метровую дистанцию. Когда я учился на последнем курсе колледжа, мы несколько раз встречались с ним в одном забеге. Первый раз это произошло на студенческом чемпионате, через два года после того, как я проиграл Делоучу. Я показал тогда свой лучший результат в беге на 200 метров – 19,91 секунды, хотя и не выиграл забег. Его выиграл Баррелл с результатом 19,61. Во время забега был очень сильный ветер, и это не позволило ему приблизиться к мировому рекорду. Но, даже несмотря на это, в тот день Лерой показал один из лучших результатов в своей жизни. А я был уверен в том, что выиграю этот забег.

Это был мой первый 200-метровый забег в сезоне, и в нем я совершил свою главную ошибку. Я прекрасно знал, в чем она заключалась. Лерой был высокого роста и всегда весил немного больше нормы для спринтера. Это только помогало ему на 100-метровой дистанции, зато мешало на 200-метровой. На последних 60–70 метрах дистанции он уставал и начинал сбиваться в технике бега. Также, просматривая видеозаписи его забегов на 200 метров, я заметил, что, проходя вираж, он экономил силы, а при выходе из него на финишную прямую делал резкий рывок. Такое резкое ускорение в середине дистанции отнимает всю оставшуюся энергию, и после него оставшихся сил может хватить максимум на 40–50 метров. К сожалению, я пренебрег этим и не использовал свою возможность.

Когда несколько месяцев спустя мы встретились с ним на соревнованиях в Барселоне, я решил, что смогу взять реванш, как это уже происходило с Джо Делоучем. Это была серьезная дуэль, поскольку в 1990 году мы с Лероем считались самыми перспективными молодыми спринтерами. Теперь, когда я знал, как можно победить его, я был взволнован еще больше. Я прекрасно понимал, что, если побегу очень быстро с самого старта, у него будет еще больше проблем во время прохода виража и на последних 100 метрах дистанции. Главным для меня было удержать взятый со старта темп на протяжении всего забега. Конечно же, я выиграл тот забег, впрочем, как и все остальные, в которых мы встречались с ним после этого.

Я встречался с Лероем на соревнованиях еще несколько раз, прежде чем он, как и Делоуч, завершил свою (всего лишь пятилетнюю) спортивную карьеру. Думаю, что он был самым слабым соперником, с которым мне когда-либо приходилось соревноваться. Лерой был очень талантлив, и дважды за свою недолгую карьеру (в 1991 году и в 1994 году) устанавливал новый мировой рекорд в беге на 100 метров, становясь, таким образом, самым быстрым человеком на планете. При этом за всю свою карьеру ему не удалось выиграть ни одной золотой медали в индивидуальном виде. Я не раз наблюдал за его забегами и с трибун стадиона, и по телевизору, и каждый раз, глядя на него перед стартом, создавалось такое впечатление, что у него не было абсолютно никакого желания присутствовать там. Также все время казалось, что ему было совершенно безразлично, победил он или проиграл, и что ему хотелось лишь одного – чтобы все поскорее закончилось. Результаты большинства его забегов полностью подтверждают мои мысли.

Фрэнки Фредерикс всегда был тем соперником, к которому я испытывал очень большое уважение. Он всегда был очень последовательным, и, несмотря на то что в жизни Фрэнки был очень тихим и сдержанным человеком, на беговой дорожке он был очень жестким соперником. Я очень часто говорю о нем в этой книге, поскольку во время соперничества на дистанции 200 метров именно с ним я научился очень многому. Он почему-то заставлял меня показывать свой лучший бег. Я знал, что должен быть готов не допустить ни единой ошибки в борьбе против Фрэнки. Он был немного быстрее меня, и это вселяло в меня дополнительные силы. С точки зрения его стратегии, я всегда знал, что, если я бегу впереди него, после прохождения виража он обязательно будет увеличивать свой темп. Таким образом, встречаясь с ним в одном забеге, я всегда старался использовать это знание.

Также в беге на 400 метров нельзя не отметить еще одного моего соперника – Квинси Уоттса, олимпийского чемпиона 1992 года и очень сильного бегуна на 400 метров. Первое, что я в нем отметил, была его невероятная сила. Он был известен тем, что после каждого своего забега по его виду можно было сказать, что он совершенно не устал. Когда я только начал встречаться с ним на соревнованиях, все сразу стали говорить о том, что я ему не соперник и он без особого труда обыграет меня. Но я принял этот вызов. На чемпионате мира 1993 года Квинси выступал в роли действующего олимпийского чемпиона в беге на 400 метров, который еще ни разу не становился чемпионом мира. К тому времени я уже сумел победить его на чемпионате США. Я выиграл тот забег и стал чемпионом мира, а Квинси не попал даже в число призеров.

После этого финального забега он заявил всем о том, что проиграл мне лишь потому, что в конце забега у него порвалась шиповка, и журналисты, казалось, были согласны с ним, даже несмотря на то, что в этот момент я уже значительно опережал его. Поэтому на пресс-конференции, которая состоялась после этого забега, я решил вызвать его на дуэль.

– Почини свои шиповки, и я готов встретиться с тобой в течение следующих двух недель на соревнованиях в Брюсселе, Берлине и Цюрихе, – сказал я тогда.

На этих соревнованиях он бежал уже в новых шиповках, однако все три раза проиграл мне.

Несмотря на то, что я никогда не проигрывал Квинси, я очень уважал его. Он был очень жестким и уверенным в себе соперником, который, казалось, никого и ничего не боится. Я думаю, что, когда он заявил о том, что проиграл чемпионат мира из-за порванной шиповки, он действительно верил в это. После того, как я победил его на следующих трех соревнованиях, и на протяжении всей своей дальнейшей карьеры он больше никогда не пытался оправдываться. Но, несмотря на это, он никогда не сдавался и продолжал сражаться. Я знал, что, учитывая его силу, мне следует бежать более ровным темпом. Поэтому для того, чтобы успешно соперничать с ним на соревнованиях, мне приходилось вносить в стратегию своего бега некоторые корректировки.

Но, пожалуй, самым моим главным соперником на дистанции 400 метров был Батч Рейнольдс, мировой рекорд которого я смог побить. Он установил его в 1988 году, показав результат 43,29 секунды. Впервые я встретился с ним на беговой дорожке в 1990 году. В тот момент он считался лучшим бегуном в мире на этой дистанции. У нас тогда был общий спортивный агент, поэтому мы вместе ездили на все соревнования. Мы очень много разговаривали с ним о легкой атлетике и были просто хорошими друзьями. Однако Рейнольдс был самым нестабильным бегуном на дистанции 400 метров, которого я когда-либо знал, и все его забеги проходили по-разному. Я очень хотел понять причину этого, поэтому старался изучить его как бегуна и моего соперника, очень внимательно выслушивая его во время наших разговоров. Именно тогда я понял, что он просто не понимал, как можно бежать быстрее. Он не знал, почему ему удалось пробежать так быстро, поскольку он абсолютно не понимал стратегию забега. В течение сезона во время своих забегов он использовал различные стратегии, вот почему они так отличались друг от друга.

Рейнольдс был уличен в применении запрещенных препаратов и дисквалифицирован на два года. Он всегда заявлял (и продолжает это делать), что он ни в чем не виновен, и, не согласившись с этим решением, подал встречный судебный иск. Это был очень громкий судебный процесс, разбирательство которого продолжалось несколько лет. В итоге было обнаружено, что по непонятным причинам все его анализы на наличие стимуляторов были испорчены. Однако, несмотря на это, Международная ассоциация легкоатлетических федераций все равно поддержала дисквалификацию. Честно говоря, я не знаю, применял он допинг или нет. Он никогда больше не смог пробежать так, как во время установления своего мирового рекорда, к тому же его бег всегда был очень нестабилен. Все это очень походило на признаки применения допинга. С другой стороны, бег Рейнольдса всегда был нестабилен. Он всегда словно смущался своих соперников. Каждый раз, когда он участвовал в соревнованиях, он менял стратегию своего бега, пытаясь найти во время забега новое решение, поэтому у него и не было никакой последовательности и стабильности. Он был талантливым и опасным соперником, поэтому я прекрасно понимал, что до тех пор, пока я буду побеждать его, он будет продолжать постоянно экспериментировать и таким образом показывать свои нестабильные результаты.

Да, я действительно очень хорошо знал всех своих соперников. На протяжении всей своей спортивной карьеры я не прекращал изучать их, поскольку мне всегда казалось, что каждый год появляется какой-то новый соперник, который собирается победить меня. Для того чтобы добиться больших результатов в спринтерском беге, одну из самых важных ролей играет стратегия. Но не менее важным является знание своих соперников, и чем больше вы знаете о них, тем лучше для вас.

Знание своих соперников вселяло в меня стопроцентную уверенность в себе во время моих тренировок. С другой стороны, я должен был быть абсолютно уверен в том, что эти знания не нарушат то неустойчивое равновесие, которое было так необходимо для моего бега. Вы хотите знать все о своем виде бега, но при этом вы должны быть сосредоточены лишь на своей собственной стратегии и не позволять того, чтобы ваши знания о соперниках сокращали вашу энергию. Я имею в виду то, что, думая о них, вы не должны вырабатывать в себе никакую отрицательную энергию. Поэтому на стартовой линии мне было уже все равно, кто сегодня является моим соперником – между мной и моей целью просто находились семь человек. И вместо того, чтобы думать о них, я думал только о том, что я должен был сделать.

Высочайшая концентрация

Способность сосредотачиваться была одной из самых главных черт моего характера, которая в значительной степени помогла мне добиться олимпийского успеха. Умению правильно мыслить и сосредотачиваться на конкретной задаче помогал тот факт, что по своей природе я очень организованный человек, которому для максимальной работоспособности необходима чистая и аккуратная рабочая обстановка. Я считаю, что неорганизованные люди, которые могут прекрасно работать в беспорядке, вряд ли могут в нужный момент сконцентрироваться на чем-то крайне важном.

Великие спортсмены, которые испытывают большие физические нагрузки во время тренировок и соревнований, в основном думают только об эффективности своей работы. Они стараются ни на что не отвлекаться, но если это происходит, они моментально реагируют, внося необходимые коррективы.

Если у вас есть физические способности, талант и правильное отношение к труду, вы обязательно встретитесь лицом к лицу с вашим кумиром. Конечно, это может по меньшей мере привести вас в замешательство. Салли Ганнелл вспоминает, как она однажды столкнулась с Ширли Стронг [126] , которая была серебряным призером Олимпийских игр 1984 года:

– В то время она была словно образец для подражания – очень очаровательная женщина, даже несмотря на то что она курила! Это, конечно, было совсем нехорошо, но она действительно была великой барьеристкой. И вдруг мы попали в один забег на Играх Содружества. Я подумала тогда: «О, боже, я следила за выступлениями этой женщины и восхищалась ею на протяжении четырех лет, и вот я рядом с ней! Что я делаю здесь?» Именно тогда я поняла, что сегодня должна показать свой лучший результат.

В моей карьере была подобная ситуация, связанная с Келвином Смитом, которого я всегда считал великим бегуном. Даже несмотря на то, что я специализировался в беге на 200 и 400 метров, а он был обладателем мирового рекорда на стометровке, в начале своей профессиональной карьеры я даже пытался подражать ему. Помню, как я впервые встретился с ним в одном забеге.

«Господи, – подумал я тогда, – какой я счастливый, что могу выйти с ним на старт одного забега!»

В том забеге я выиграл у Смита.

В то время как некоторые спортсмены обладают способностью сконцентрироваться на определенной задаче с самого рождения, другие не могут этого сделать. Таким образом, для того чтобы добиться успеха, они должны тренировать себя в этом. Так или иначе, каждый спортсмен должен стремиться к умению сосредоточиться на своей задаче на сто процентов.

Многие люди вообще не понимают, что означает сосредоточиться. Быть сосредоточенным на чем-то означает, что вы постоянно и ежеминутно думаете только о своей задаче и ни о чем больше. Поэтому все ваши мысли и действия нацелены только на эту задачу, и это дает вам прекрасный шанс добиться успеха и показать свой самый лучший результат.

Я узнал о необходимости умения сосредотачиваться не сразу. В 1996 году неспособность вовремя сконцентрироваться явилась причиной моего проигрыша Фрэнки Фредериксу на предолимпийских соревнованиях. В тот сезон он бежал невероятно быстро и не смог установить новый мировой рекорд на стометровке только из-за того, что еще до пересечения финишной черты вскинул руки вверх. Ему не хватило всего лишь одной сотой секунды. Через три дня после этого забега мы вместе с ним принимали участие в соревнованиях в Осло. Мы встретились в одном забеге на дистанцию 200 метров, где он бежал по соседней дорожке. Мое преимущество перед Фрэнки заключалось в том, что я всегда проходил вираж и выходил на финишную прямую быстрее, чем он. А затем, как специалист по бегу на 400 метров, я использовал свою выносливость для того, чтобы не позволить ему обогнать меня. Я знал, что в тот сезон Фрэнки находится в блестящей спортивной форме, поэтому понимал, что перед выходом из виража на финишную прямую я должен иметь перед ним действительно большое преимущество. В то время, когда раздался выстрел стартового пистолета, я думал именно об этом, поэтому, естественно, среагировал не вовремя. Дело в том, что от правильной реакции на выстрел стартового пистолета может зависеть ваша победа или поражение. К тому времени, когда я рванул из своих стартовых колодок, Фрэнки уже был впереди, поэтому, для того чтобы догнать его, мне пришлось слишком рано «включать» скорость. На вираже я начал обходить его и затем, на финишной прямой, попытался использовать всю свою силу для того, чтобы оторваться от него. Но я слишком много сил отдал в начале забега, поэтому не смог удержать свою скорость. Приблизительно за пять метров до финишной черты Фрэнки начал нагонять меня. Вероятно, я мог бы выиграть, если бы при пересечении финишной черты резко наклонил свой корпус вперед. К сожалению, я настолько привык побеждать своих соперников с явным преимуществом, что даже не подумал об этом, и в результате проиграл этот забег. Но если бы я был сосредоточен на финише, этого никогда бы не произошло.

Бывают случаи, когда даже лучшие из лучших теряют свою концентрацию. Одной из задач Салли Ганнелл на пути к Олимпийским играм в Барселоне была медаль чемпионата мира. И было похоже на то, что она сделает это, когда после восьмого барьера она вырвалась в лидеры забега. Вместо того чтобы оставаться сосредоточенной на забеге, она подумала: «И как мне удалось это сделать?»

А затем она почему-то начала думать о своих соперницах.

– Я искала глазами Сандру Фармер-Патрик, и когда увидела ее, то подумала: «О боже, она совсем близко!» Все это закончилось тем, что я задела девятый барьер, а десятый мы прошли с Сандрой уже одновременно. После этого забега я поняла, какую важную роль играет ваша концентрация.

Как говорит Салли, вся ваша подготовка и все ваши способности ничего не значат, если вы не в состоянии контролировать свой разум тогда, когда это необходимо.

Ребекка Адлингтон всегда сосредоточена на своей технике и стратегии, а не на своих соперниках. Но это, конечно, не означает, что она полностью игнорирует их.

– Я знаю, что они есть. Знаю, какие они показывали результаты, и то, как они выглядят. Знаю ситуацию и стиль их плавания. Я знаю, что, например, сильной стороной этой спортсменки является разворот, а этой – выход из воды. Я все это прекрасно знаю, но самым важным для меня является то, как плыву я. Ведь я не могу управлять другими, так какой смысл думать о них? Я могу управлять только своим заплывом, поэтому самое главное – это то, как проплыву я.

Соревновательная установка

Как вы уже поняли, постоянные мысли о своих соперниках мешают вам полностью сконцентрироваться на своей задаче. К 1992 году я уже два года считался «номером один» в беге на 200 и 400 метров. В канун Олимпийских игр в Барселоне, в самом начале соревновательного сезона, я снова встретился на беговой дорожке с Фрэнки Фредериксом. Это произошло на соревнованиях в Риме. Я чувствовал себя непобедимым, поскольку до этого выиграл у Фрэнки, как и у всех остальных своих соперников, уже несколько раз подряд. Перед стартом, сидя в комнате ожидания, мы с Фрэнки о чем-то разговаривали и смеялись. Когда мы вышли на стадион, то все еще продолжали смеяться. Перед стартом я попытался сосредоточиться, прозвучал стартовый выстрел, и мы побежали. Все прошло как обычно, и я финишировал первым. По крайней мере, я так думал, поскольку сразу после финиша мне, как победителю, вручили цветы. Как обычно это бывает, я пошел по кругу стадиона для того, чтобы поприветствовать зрителей на трибунах. Приблизительно на половине пути моего круга почета ко мне подбежал мой агент Бред Хант и сказал:

– Майкл, ты не победитель.

Я остановился и посмотрел на табло стадиона, где были зафиксированы результаты забега. Я был вторым! Оказалось, что на самом финише Фрэнки выиграл у меня за счет того, что наклонил корпус тела вперед.

Это было мое первое поражение за последние два года. Я был в прекрасной спортивной форме и готов был бежать действительно быстрее всех, но в тот день потерял свою концентрацию из-за этого смеха перед самым стартом. Больше я никогда не допускал подобной ошибки. После этого случая я никогда не позволял себе никаких разговоров, рукопожатий или шуток перед стартом. Никакого общения со своими соперниками. Только сосредоточенность на своей стратегии и отношение к каждому забегу, как к сражению с врагом.

Нет, конечно, я не испытывал чувство ненависти или презрения к своим соперникам. Просто для того, чтобы действительно показать свой лучший результат, я должен был сосредоточиться только на себе. В том, что моя новая философия «зоны опасности» была абсолютно верной, я смог убедиться месяц спустя, во время финального забега на 200 метров на отборочных предолимпийских соревнованиях в Новом Орлеане. Это был мой первый в жизни реальный шанс попасть в олимпийскую сборную США. В том забеге я бежал по восьмой дорожке. У меня были очень грозные соперники – Карл Льюис, один из лучших бегунов в мире на дистанцию 100 метров Лерой Баррелл, а также Майк Марш [127] , который стал в том году олимпийским чемпионом на 200-метровке. А поскольку в олимпийскую сборную отбирали только троих спринтеров, я был очень серьезно настроен на тот забег.

Мой отказ обращать внимание на то, что я соревнуюсь с такими сильными соперниками, в тот день дал свой результат. Многие мои соперники всегда считали, что мое поведение было рассчитано на то, чтобы хоть как-то запугать их перед стартом. Но это было не так. В первую очередь я был сосредоточен только на своей задаче и на предстоящем забеге.

Я мог получить преимущество перед своими соперниками еще до того, как выйти на стартовую линию, просто лишь посмотрев на них. Сидя перед стартом в комнате ожидания, я периодически смотрел на своих соперников, пытаясь встретиться с ними взглядом. И когда это происходило, они всегда отводили свой взгляд. Когда же они снова пытались случайно посмотреть на меня, они натыкались на мой пристальный взгляд. Это пугало их. Все, миссия была выполнена, забег уже практически выигран.

И хотя мне нравились подобные психологические игры, я никогда не хотел, чтобы это было похоже на некое издевательство над своими соперниками, поскольку со многими из них, такими, например, как Фрэнки, у меня были очень теплые и дружеские отношения. Но мне приходилось это делать для того, чтобы сохранять свой настрой на предстоящий забег. Ведь победа была важнее всего.

Как-то в разговоре с Себастьяном Коу мы затронули тему неизбежных осадков, которые остаются на душе, если вы идете к своей победе любой ценой.

– Для того чтобы достигнуть самых высоких результатов в спорте, человек должен обладать определенной долей эгоизма, – сказал он мне. – Иногда ему необходимо даже забыть о том, что существует такое понятие, как дружба. Моя мать говорила мне, что за неделю до ответственного старта я практически не замечал ее присутствия в доме. Все это находится в ваших генах. Вероятно, я был очень эгоистичен, поскольку не мог позволить никому и ничему нарушить то, к чему я шел в течение десяти лет и к чему относился очень серьезно.

Однако у каждого спортсмена свой секрет успеха. Начиная с 2008 года, когда олимпийская сборная Ямайки выиграла практически все медали в спринтерских дисциплинах, многие люди задались вопросом:

– Что же делает спортсменов Ямайки такими быстрыми?

Да, безусловно, они талантливы. Но ямайцы также очень беззаботные и добродушные люди. Они очень спокойно относятся ко многим вещам и испытывают стресс намного меньше, чем представители других культур. Как это ни странно, но именно размеренный темп и беззаботный подход к жизни способствовали их блестящим выступлениям в последние годы во главе с Усейном Болтом.

До Усейна самым быстрым человеком на планете был его соотечественник Асафа Пауэлл. Но так же, как и американец Лерой Баррелл, Пауэлл дважды устанавливал мировой рекорд в беге на 100 метров, при этом никогда не выигрывая чемпионат мира. Интересным является тот факт, что он отличался своей «неямайской» манерой поведения на соревнованиях – давление, которое он испытывал перед каждым своим стартом, было ясно видно и его соперникам по забегу, и зрителям на трибунах.

В отличие от Пауэлла перед стартом Усейн всегда демонстрирует очень расслабленное и даже игривое поведение.

– Да, мне нравится получать удовольствие от себя и весело проводить время. Иногда я веду себя очень непринужденно, – сказал он мне, приехав на тренировку на стадион Университета Вест-Индии [128] с опозданием на два с половиной часа.

Для меня это было дико, поскольку я вообще никогда не опаздывал на тренировку.

– Все мои соперники очень серьезно сосредоточены на том, что они должны сделать, – продолжал Усейн. – Но я-то прекрасно знаю, что мне надо сделать, поэтому я всегда стараюсь быть расслабленным и не думать только о своем предстоящем забеге.

Как-то во время сезона 2010 года перед его стартом я разговаривал с ним в разминочной зоне стадиона. Он постоянно шутил и смеялся, в то время как его соперники уже выходили на беговую дорожку. До старта оставалось менее десяти минут, а он вел себя так, как я мог вести себя только лишь после забега.

– Я стараюсь вообще не думать о предстоящем забеге, – объясняет он. – Я считаю, что, когда вы начинаете думать: «Я должен быть уверен в этом, я должен быть уверен в том», в вашу голову начинают возвращаться всякие мелочи, и, если вы не сможете полностью сосредоточиться – вы проиграете. Именно это происходит со многими бегунами. Они так напрягаются перед стартом, что просто не могут победить.

Конечно, если у вас есть такие же способности, как у Усейна, вы можете абсолютно не волноваться перед стартом, как это делают ваши соперники. Но я так не мог. Для того чтобы показать свой лучший результат, я должен был полностью сконцентрироваться на предстоящем забеге. Таким был мой путь. Многие спринтеры из сборной Ямайки решили последовать примеру Усейна. Вместо того чтобы полностью сосредоточиться на предстоящем забеге, они решили, что смогут выступить лучше, если перед забегом будут находиться в расслабленном и беззаботном состоянии. Для них это кажется столь же естественным, как для меня казалась полная концентрация.

Всеми мыслями я находился в своем забеге – как всегда, я «прокручивал» в своей голове каждый метр моего бега, не думая больше ни о чем. Мое состояние было похоже на то, как будто у меня совсем нет соперников и я соревнуюсь лишь со временем и с самим собой.

К тому времени, когда я входил в комнату ожидания, я уже знал, что сделал всю необходимую работу и могу победить всех. А на самом ли деле могу? Скоро мы это узнаем. Мой коллега по работе на «Би-би-си» Колин Джексон [129] как-то сказал мне, что он ненавидел находиться рядом со своими соперниками перед стартом. А я любил этот предстартовый момент. Это именно то, чего мне сейчас так не хватает.

Подготовка к сражению

Непосредственно перед самым стартом великий спортсмен абсолютно не думает об исходе соревнования, каким бы он ни был – положительным или отрицательным. Для него наступает самый жаркий момент сражения – время, когда он вступает в атмосферу состязания. Оно начнется через считаные минуты, и он знает, что готов к нему, знает, что его выступление состоится. Он не может знать только одного – как именно оно состоится. Отлично, ужасно или как-то посредственно. Также он не может знать того, как выступят его соперники. Возможно, сегодня они покажут свой лучший результат. Возможно, они выступят именно так, как он ожидал, а возможно, потерпят главное поражение в своей жизни. Единственная вещь, в которой уверены все, – соревнование состоится, и будет его результат.

В такой момент великий спортсмен умеет отделить свой разум от всего остального, что происходит вокруг, и думать только лишь о предстоящем соревновании и о вещах, которые могут помочь ему добиться успеха. Я считаю, что я преуспел именно в этой области. Безусловно, я был возбужден и обеспокоен, но всегда по умолчанию старался справиться с этим волнением, поскольку знал, какие могут быть последствия. Я прекрасно понимал, что я очень хочу и могу победить, но произойти может все, что угодно. Именно для этого мы и выходим на старт – чтобы все смогли увидеть, кто сможет сегодня соединить все воедино, взять максимум из своего таланта, работы и подготовки и показать свой лучший результат для того, чтобы подняться на вершину и получить золотую медаль.

Перед стартом я был возбужден и взволнован в основном из-за того, что не мог его дождаться. Мне всегда казалось, что ожидание выстрела стартового пистолета будет вечным. А я хотел поскорее узнать результат забега. Не просто результат, а именно свой. Сделал я это или нет? Я знал, что могу это сделать, но сделал ли? Именно это предстартовое ожидание очень сильно давило на меня и доставляло мне большое неудобство. Но после того, как заканчивался забег, я вновь хотел испытывать его.

Соревнования выигрывают именно те спортсмены, которые могут управлять своими мыслями и своей концентрацией и думать лишь о предстоящем соревновании и о том, что им необходимо сделать. Однако на соревнованиях я встречал спортсменов, которые могли за час до старта куда-нибудь пойти или начать проверять свой мобильный телефон на наличие пропущенных звонков или сообщений. Я всегда принципиально отключал свой телефон в день соревнований для того, чтобы мне никто не звонил. И уж я точно не стал бы доставать его перед стартом, поскольку мне могло прийти какое-нибудь сообщение, которое отвлекло бы меня и заставило думать о чем-нибудь другом.

К сожалению, очень сложно сосредоточиться только на своей задаче и думать лишь о ней, ни на что не отвлекаясь. Я понимал, что в жизни могут произойти вещи, которые даже меня смогут заставить отказаться от участия в соревнованиях. Но ведь, даже если бы произошло что-нибудь действительно серьезное, я все равно ничего бы не смог сделать именно в тот момент. Таким образом, я всегда отключал свой телефон, и в последние часы перед стартом прерывал связь со всеми, кроме членов моей команды. Это позволяло мне сосредоточиться только лишь на моем забеге и не рисковать отвлечься на телефонный звонок или сообщение. Что касается тех отвлечений, которыми я не мог управлять, то я развил в себе способность, по крайней мере, не думать о них перед стартом и во время забега. Для того чтобы добиться этого, мне пришлось очень жестко контролировать себя и не допускать никаких исключений. Это включало в себя и мысли о результате забега, и мысли о том, что может произойти после забега и даже при пересечении финишной черты.

Спортсмены очень часто начинают думать о последствиях победы или поражения еще до того, как выйти на старт. Это и есть самое главное отвлечение.

Они могут также начать думать о своих соперниках, которые находятся в непосредственной близости от них. Сложно не думать о сопернике, который стоит рядом с вами. Но нет никакого смысла думать о том, как вы собираетесь сражаться с ним, ведь вы все равно не сможете контролировать его бег.

В последние минуты перед стартом вы должны думать только лишь о том, что можете контролировать вы. К сожалению, в вашей голове все равно будут «всплывать» различные отвлекающие мысли, поэтому вы должны обладать невероятной самодисциплиной для того, чтобы не позволять вам и вашему разуму останавливаться на них.

Сохраняя перспективу

Безусловно, значимость Олимпийских игр невероятно велика. Главное, чтобы она вас не подавила. К сожалению, именно это произошло с Джекки Джойнер-Керси.

– Для меня Олимпийские игры явились основой того, что заставило меня продолжать заниматься спортом и добиваться успеха, – говорит Джекки. – Впервые попав на них в 1984 году, я осознала все, что я думала о них, и все, о чем мечтала. Но я не знала, каков масштаб олимпийского движения, и действительно не понимала этого, пока не оказалась на торжественной церемонии открытия. Я осознала это именно тогда, когда сидела на трибунах и наблюдала за волнительным ожиданием болельщиков и за их радостью, когда по стадиону проходили спортивные делегации их стран.

– Сидя на трибунах, я начала нервничать. Накануне Олимпиады на предолимпийских соревнованиях я установила новый олимпийский рекорд, и все были уверены в том, что в семиборье [130] я обязательно выиграю золотую медаль. Но у меня было растяжение сухожилия. До этого у меня никогда не было серьезных травм, поэтому поначалу я решила, что это просто растяжение мышцы.

Во время Олимпиады я постоянно думала о своей травмированной ноге, в результате в моей голове сбились все мысли о том, что мне необходимо делать для того, чтобы показать свой лучший результат. Моя нога была туго перевязана, и каждый раз, когда я выходила на старт очередного вида семиборья, я ожидала, что она начнет болеть. Но она не болела, я вообще не чувствовала ничего. После прыжков в высоту, толкания ядра и бега на 200 метров общая сумма моих очков была приблизительно такая же, как на предолимпийских соревнованиях. Когда на следующий день началась программа прыжков в длину, я решила, что уже готова, поскольку это был мой любимый вид семиборья. Но две мои первые попытки не были засчитаны из-за заступа, а на третьей, чтобы не рисковать и не выбыть из соревнований, я оттолкнулась от земли намного раньше, поэтому мой прыжок получился недалеким.

Плохой результат в прыжках в длину «отбросил» Джекки в итоговом протоколе на много мест назад.

– Это очень сильно подействовало на меня, я не могла ничего делать – даже есть. В конце концов, Бобби (тренер Джекки, который впоследствии стал ее мужем) сказал мне, что пора «пополнять запасы топлива». А я сидела и плакала. Тогда он сказал мне очень нужные слова: «Ты забыла, что в семиборье семь видов? У нас есть еще целых два!» После этого я уже не думала о своей травмированной ноге, потому что я действительно хотела победить. После метания копья остался последний вид – бег на 800 метров. Первый круг я пробежала хорошо, но на втором почувствовала, что у меня уже не осталось сил. Когда я пересекала финишную черту, я уже понимала, что золотую медаль выиграла Глинис Нунн [131] из Австралии. После финиша я обняла ее и поздравила с победой. «Нет, выиграла ты», – сказала она мне. «Выиграла ты», – ответила я. Я знала, что я не выиграла.

– Когда я зашла в пресс-центр, журналисты сказали мне: «Да, если бы вы не были травмированы…» А я им ответила: «Дело вовсе не в травме. Дело в моем выступлении». Я поняла это. Знаете, перед отъездом из Лос-Анджелеса я сказала себе, что, если когда-нибудь еще раз попаду на Олимпийские игры, больше всего внимания я буду уделять своим мыслям.

Я спросил у Джекки, думала ли она больше о том, что попала на самое грандиозное представление, вместо того чтобы сконцентрироваться на соревнованиях. Она ответила, что, наверно, именно так и было. Травма лишь усугубила все это.

– Перед началом соревнований наш физиотерапевт сказал мне: «Джекки, ничего страшного нет, ты можешь выступать». А я не верила в это, поскольку не привыкла видеть свою ногу опухшей, – продолжает она. – Не знаю, почему, но я игнорировала все, что говорили люди, которые находились рядом со мной. Я очень сильно сомневалась в том, что я смогу показать хороший результат с такой ногой.

Только после окончания Олимпийских игр Джекки поняла, что лишилась золотой медали только лишь из-за неуверенности в себе.

– Тогда я посмотрела на себя в зеркало и сказала: «Единственной причиной того, что я уезжаю отсюда не олимпийской чемпионкой, является то, что я не очень сильно этого хотела». После Олимпиады на одной из тренировок я поняла, что не позволю этому случаю помешать мне добиться своей мечты. Я решила, что должна думать, как чемпион, и пройти через все сложности и препятствия. Я поняла, что, когда мой физиотерапевт или Бобби говорили мне что-нибудь, я была обязана прислушиваться к ним.

Когда я уезжала из Лос-Анджелеса, я подумала: «Бог дает мне еще один шанс, и теперь никто не сможет мысленно победить меня. Если даже я проиграю, то точно не из-за своих мыслей. Это сможет произойти только в том случае, если я буду слабее физически».

Именно благодаря этому я смогла продолжать заниматься спортом, несмотря на астму, которую у меня обнаружили еще во время учебы в колледже. Хотя я знала о своем заболевании, я не могла даже допустить мысли о том, что это сделает меня хоть как-то слабее. Тогда я стала думать об астме как о своем сопернике. Словно это были немцы и русские, которые хотели победить меня. Так я представляла себе свою болезнь. Иногда я молилась, чтобы у меня не возник приступ во время соревнования. Больше всего я боялась, что это может случиться во время забега на 800 метров. Или во время плохой погоды, когда у меня может начаться аллергическая реакция. Все это очень сильно давило на меня. В основном я могла абсолютно спокойно тренироваться, но иногда случались приступы. Например, в понедельник я могла отлично пробежать на тренировке, а во вторник, если на газоне стадиона была покошена свежая трава, у меня могла возникнуть аллергическая реакция. Именно поэтому я должна была удостовериться, что моя иммунная система не даст сбой в самый ответственный момент. Но я не могла позволить себе заниматься лечением, принимая преднизон [132] , поскольку это неизбежно снизило бы мою мышечную силу и, таким образом, лишило бы меня способности показывать хорошие результаты.

Молитвы Джекки о втором олимпийском шансе, несмотря на астму, были услышаны. В 1988 году она в составе сборной Соединенных Штатов по прыжкам в длину и семиборью приехала на Олимпийские игры в Сеул. На этот раз она опять не была здорова на все сто процентов – у нее был тендинит [133] левой коленной чашечки. Но теперь это уже не имело для нее абсолютно никакого значения.

– После того, что я пережила в 1984 году, я не переставала говорить себе: «Меня это не волнует. Даже если все мои мышцы будут растянуты, я все равно сделаю это. Я должна быть полностью уверена в себе и пройти через это». Помню, как один из спортивных репортеров сказал мне: «На сегодняшний день у вас неважный результат, так вы не установите новый рекорд. Когда же вы собираетесь набирать очки?» А я вообще не думала об очках. Я подошла к тому парню и сказала: «Я найду способ. Бог мне поможет».

Джекки поняла, как необходимо правильно контролировать свое выступление примерно за год до Олимпиады, когда она не смогла установить новый мировой рекорд из-за того, что во время забега ее соперницы объединились против нее, специально взяв медленный темп.

– Тогда я поняла, что не должна больше зависеть ни от кого, поэтому начала работать над своим собственным темпом бега.

Этот урок вместе с опытом, полученным на Олимпиаде 1984 года, явился основой всей ее спортивной карьеры. После этого она стала трехкратной олимпийской чемпионкой, четырехкратной чемпионкой мира и чемпионкой Панамериканских игр. Она всегда была одним из моих кумиров в спорте. Я видел, с каким профессионализмом и уверенностью в себе она не только выступает на соревнованиях, но и готовится к ним.

Малообещающая мотивация

Все великие спортсмены прекрасно разбираются в себе и знают, как можно справиться с напряжением, но это не означает, что они всегда делают это правильно и что им это нравится. Я всегда испытывал напряжение, но никогда не любил это. Это не нравится никому. К счастью, я нашел способ, как справиться с ним и не позволить ему сдерживать меня. Я даже шагнул несколько дальше и превратил свое напряжение в фактор мотивации. И хотя я никогда не любил испытывать напряжение, мне очень нравилось то, как я заставлял его работать на себя.

В результате мне удалось освободиться от напряжения, которое разрушило карьеры многих спортсменов. Оно мешает великому спортсмену не только во время соревнований. Чем больше громких побед на счету у спортсмена, тем чаще он находится в центре внимания не только во время соревнований, но и в своей повседневной жизни. Для меня это стало действительно серьезной проблемой, и я с большим трудом смог справиться с ней.

Глава восьмая В зените славы

Во время моей спортивной карьеры, для того чтобы показать свой лучший результат, мне была необходима стопроцентная концентрация. А для того, чтобы быть уверенным в этом, мне был необходим стопроцентный контроль над всем, что меня окружало. Поэтому вас может удивить то, почему после моего заявления о том, что я собираюсь выиграть две золотые медали на Олимпийских играх 1996 года, я позволил камерам телекомпании «Эн-би-си» (NBC) [134] постоянно следовать за мной. В то время, когда я должен был полностью сосредоточиться только на своей цели, каждый раз, когда я оборачивался, на меня смотрела телевизионная камера.

Почему же я согласился на это?

За несколько месяцев до этого я принял приглашение от журнала «Спортс Иллюстрейтед» (Sports Illustrated) сняться на обложку. У меня уже был подобный опыт: меня снимал журнал «Тайм» (Time) [135] , когда готовился выпуск, посвященный Олимпийским играм. Когда приехал фотограф «Спортс Иллюстрейтед», я находился на тренировке. В то время я самостоятельно тренировался в Далласе, и Клайда не было рядом со мной. К своим тренировкам я всегда относился так же серьезно, как и к соревнованиям, поэтому очень не любил, когда меня кто-то отвлекал. Даже любой разговор во время тренировки я мог счесть за оскорбление. И такого человека мне всегда хотелось спросить:

– Как бы вы отнеслись к тому, если бы я приехал к вам на работу, начал вас фотографировать и просить у вас автограф в тот момент, когда вы занимаетесь очень важными делами, сидя за рабочим столом?

Я был бы полным идиотом, если бы начал хоть как-то оправдываться в подобной ситуации. Но тогда я не знал, в какой именно день должен был приехать фотограф, поэтому никак не ожидал его увидеть. В тот день у меня было не очень хорошее настроение, и все, чего я хотел, – спокойно провести свою тренировку. Но фотограф продолжал навязчиво просить меня сделать еще несколько снимков для того, чтобы потом выбрать самый лучший. В конце концов, я не выдержал.

– Я профессионал и знаю, что мне нужно делать, – закричал я. – Насколько я понимаю, вы тоже профессионал и тоже знаете, что вы должны делать. Поэтому вы должны получить свои проклятые снимки, не отвлекая меня своими просьбами пробегать перед вами в сотый раз!

Все-таки мы провели эту фотосессию, несмотря на то что это меня очень сильно напрягало, а «Спортс Иллюстрейтед» благополучно разместил на обложку того журнала фотографию женской сборной США по баскетболу!

Это был мой шанс отплатить средствам массовой информации. Телекомпания «Эн-би-си» прислала режиссера и съемочную группу для того, чтобы снять несколько сюжетов во время моей тренировки, которые потом будут транслироваться во время Олимпийских игр. Но у меня было правило – никогда не снимать процесс моих тренировок. А поскольку я добивался совершенства на соревнованиях, я добивался его и на своих тренировках. Они всегда были закрыты для посторонних глаз, и я не мог позволить себе нарушать это правило.

В конце концов, мы все-таки нашли компромисс. Съемочная группа могла снимать, но только находясь за забором, который проходил вокруг стадиона, поскольку я абсолютно не хотел, чтобы во время моей работы перед моим лицом мелькала камера. Несмотря на то, что телевизионные камеры имеют огромные линзы и могут существенно приближать снимаемые объекты с очень дальнего расстояния, операторы не любят снимать издалека. Поэтому они всячески пытались нарушить нашу договоренность. В конце концов, мне это надоело. Я практически никогда не позволял себе повышать голос на кого-то, но на этот раз громким и твердым голосом, который сопровождался очень убедительным взглядом, я сказал: «Всё, съемка закончена!»

Через несколько недель мой агент Брэд попытался убедить меня в том, что мне необходимо «закрыть глаза» на некоторые свои принципы и быть более любезным со средствами массовой информации, если я хочу извлечь хоть какую-то выгоду с маркетинговой точки зрения.

Насколько я понял, режиссер съемочной группы пожаловался Брэду на то, что со мной невероятно трудно работать, и поэтому они не могут собрать никакого материала для своего фильма.

– Они решили сделать тебя главным героем этих Олимпийских игр, но для этого им нужен доступ к тебе, – сказал Брэд, добавив, что они хотят снимать меня каждый день.

Я посмотрел на него и понял, что он прав. Наверно, это было разумно, и, в конце концов, я согласился.

Во время торжественной церемонии открытия Олимпийских игр оказалось, что наличие телевизионных камер рядом со мной меня нисколько не стесняло. Я прекрасно провел время с ребятами из съемочной группы – мы много болтали и шутили. Они были очень довольны тем, что отсняли так много материала, и даже не могли поверить в то, что я согласился на это. Но в тот день у меня не было соревнования. Через три дня, когда я выйду на старт одного из самых главных забегов моей жизни, все кардинально изменится. Честно говоря, я немного побаивался и был более сосредоточен, чем когда-либо прежде.

С другой стороны, я знал, что нахожусь в своей лучшей спортивной форме. Перед этой Олимпиадой я провел самую невероятную тренировочную подготовку в своей жизни.

– Смогу ли я вынести присутствие этих камер? – спрашивал я сам себя. И сам себе отвечал: – Я должен. А нужно ли тебе все это?

Конечно, нет. Я хотел сохранить абсолютный контроль, а для этого я должен быть полностью сосредоточен на своей задаче. Поэтому я предложил следующий компромисс: никто из съемочной группы не должен вступать со мной ни в какие разговоры. Со своей стороны, я тоже не буду общаться с ними. Они могут постоянно снимать меня, но лишь с расстояния в несколько метров. Мое предложение их полностью устроило. Несмотря на это, мне все равно пришлось очень нелегко. Мне потребовалось приложить еще больше сил для того, чтобы не замечать все эти камеры и сосредоточиться только на своей задаче.

Сейчас я жалею о том, что недостаточно взаимодействовал со средствами массовой информации. Честно говоря, меня всегда оскорбляло, когда на интервью журналисты специально задавали мне такие вопросы, ответы на которые они знали заранее. Создавалось такое ощущение, что они считали себя умнее меня. Мне это очень не нравилось, поэтому я всегда старался показать им, что я нисколько не глупее их. Это всегда вызывало некоторую напряженность в моих отношениях с прессой, однако это никак не сказывалось на моей работе на беговой дорожке.

Как справиться со славой

Я был далеко не единственным спортсменом, который пытался бороться с вездесущим вниманием средств массовой информации и общественности. Безусловно, спортивная слава приносит определенную финансовую выгоду. Спортсмены, особенно те, которые достигли больших успехов на Олимпийских играх, становятся финансово независимыми, а порой просто богатыми людьми. Но за это им приходится платить определенную цену, и она не так мала, как думают многие люди. Кэти Фримен призналась мне в том, что известность, которую она получила после победы на «домашних» Олимпийских играх, практически явилась причиной завершения ее спортивной карьеры.

– Я очень неловко чувствовала себя тогда и до сих пор время от времени продолжаю чувствовать то же самое, – говорит она. – Мне все еще приходится сталкиваться с ярким светом и вниманием того вечера. Люди до сих пор подходят ко мне и с восхищением рассказывают свои истории, вспоминая тот день. А я хочу освободиться от этого и идти дальше. Ведь для меня это была в своем роде деловая сделка. Я знаю, что вы тоже прошли через это – вы сделали свое дело и ушли. Но сейчас у меня уже просто нет сил выносить это, потому что это очень тяжело. Трудно взять тот груз ответственности в свое будущее, потому что все изменилось. Я никогда не хотела, чтобы это преследовало меня на протяжении всей моей жизни, ведь я была простой девчонкой, которая хотела лишь стать самым лучшим бегуном.

Кэти очень не нравилось все это, поэтому после Олимпиады она решила взять перерыв и не принимать в течение года участия в соревнованиях, а также как можно меньше находиться в Австралии.

– Это было замечательное время, – рассказывает она. – После того как я пересекла финишную черту на Олимпийских играх в Сиднее, я подумала о том, что, по-видимому, моя спортивная карьера закончилась. Было очень непросто сохранять тот уровень самодисциплины и отношения к работе, которые так необходимы для того, чтобы добиться высоких результатов. Поэтому для начала я решила снизить нагрузки своих тренировок. В то время я чувствовала себя какой-то тенью, которая находится между спортсменом и женщиной.

История Кэти показывает нам, как сложно находиться в центре общественного внимания. То же самое произошло с Усейном Болтом, когда он внезапно оказался в эпицентре сумасшедшего внимания со стороны средств массовой информации.

– Это уже чересчур, – говорит он. – Каждый день люди хотят, чтобы я что-нибудь сделал. Для меня это очень тяжело, поскольку я просто хочу быть обычным парнем, которому нравится играть на PlayStation [136] или в футбол, а также развлекаться со своими друзьями.

Усейну было особенно тяжело к этому привыкнуть, поскольку по своей натуре он является домоседом. Когда я сказал о том, как здорово быть легкоатлетом мирового уровня, путешествовать по всему миру, заводить новых друзей в других странах и наблюдать за тем, как живут люди из других культур, он ответил, что, несмотря на то что это ему, безусловно, нравится, он бы предпочел лучше оставаться дома.

– Многие люди любят осматривать различные достопримечательности. А я не такой. Вместо этого я лучше останусь в своем номере, посмотрю телевизор, поиграю в какие-нибудь видеоигры, послушаю свой «айпод» (iPod) [137] или займусь еще чем-нибудь. Вот такой я.

Однако оказалось, что есть места, которые поразили даже его воображение.

– Мне очень понравилось в Монако, – говорит он. – Однажды я спросил у принца Монако [138] , найдется ли у него для меня местечко. А он промолчал. Тогда я сказал ему, что люди, которые там живут, точно такие же, как и я, поэтому я не доставлю им абсолютно никаких хлопот.

Усейн пока еще только привыкает к обрушившимся на его голову славе и богатству наряду с бременем лидерства и постоянными подозрениями в связи с его мировыми рекордами.

Когда вы становитесь знаменитым, люди принимают вас и начинают всячески вам льстить. Однако многим из нас это было абсолютно не нужно. Мы лишь хотели показать в своем виде спорта свой самый лучший результат. И вдруг после того, как вы его показали, вы стали общественной собственностью.

Именно это произошло со мной в 1996 году. Закончился невероятно удачный сезон, и в моей жизни очень многое изменилось. Тот сезон я начал в ранге действующего чемпиона мира в спринтерском беге, а также в качестве одного из лучших легкоатлетов в мире. К тому времени я уже был достаточно известен в своих кругах, финансовые дела тоже шли неплохо, поскольку я подписал рекламные контракты с компаниями «Найк» (Nike) и «Рэй Бэн» (Ray-Ban) [139] . Но я не был знаменит на весь мир. Легкая атлетика – это лишь один небольшой вид в целом мире спорта, который включает в себя множество командных видов спорта, а также такие виды, как теннис и гольф, которые извлекают огромную выгоду. Они привлекают к себе намного больше поклонников, чем легкая атлетика, благодаря спонсорам, рекламе, телевидению и, конечно, зрелищности. Как это ни странно, но в Великобритании и во всей Европе, где я часто принимал участие в соревнованиях, меня знали намного больше, чем в США. Для меня это не было проблемой, наоборот, мне это даже нравилось. Я был счастлив и наслаждался своей жизнью, в которую никто не вмешивался.

В конце 1996 года я был уже двукратным олимпийским чемпионом, обладателем мирового рекорда и несомненным королем легкой атлетики. Среди всех американских легкоатлетов я имел самое большое количество подтвержденных контрактов. Выходила моя книга, фирма «Свотч» (Swatch) [140] производила мои персональные часы, и мне за появление на каком-нибудь мероприятии платили денег больше, чем за выступление на соревнованиях. Я стал действительно богатым человеком. Я встречался с супермоделью Тайрой Бэнкс [141] . Теперь я стал известным не только в Европе, но и в США. В любом месте, где бы я ни появлялся, люди просили у меня автограф либо просто хотели поговорить со мной.

Постепенно я начал привыкать к новой жизни. Но не во всех вопросах. Я не мог привыкнуть к тому, что был не в состоянии контролировать ситуацию. Я не мог привыкнуть к тому, что должен иметь дело с таким количеством поклонников и потраченного времени. И, наконец, я не мог привыкнуть к тому, что в любой момент, что бы я ни делал, меня могли оторвать от моих дел. С другой стороны, я понял, что у моей популярности есть и свои плюсы. Я стал намного больше времени проводить дома. Я стал меньше доверять незнакомым людям. Я стал больше интересоваться тем, что меня окружает. Я и сейчас продолжаю это делать. С того момента, как я добился своей цели на Олимпийских играх 1996 года в Атланте, и до сегодняшнего дня я был абсолютно уверен в том, что до конца своей жизни всегда буду знать, что мне нельзя делать, что мне нужно делать и как мне нужно это делать. А тогда мне пришлось приспосабливаться к жизни знаменитости.

Столкнувшись с этим, вы должны знать, как справляться с жизнью, находясь в центре внимания. В этой жизни стерты все границы, точно так же, когда абсолютно незнакомый человек считает, что он имеет право погладить живот беременной женщины. Для людей абсолютно ничего не имеет никакого значения, к вам могут пристать, например, в то время, когда вы мирно ужинаете в ресторане со своей семьей. Я считаю, что, если вы в такой ситуации не отказываете дать кому-то автограф, вы совершаете ошибку. Однажды я получил по электронной почте письмо от какого-то человека, в котором говорилось, что благодаря ему я стал олимпийским чемпионом, поскольку он внес за это деньги в Олимпийский комитет. А мне (как писал он) после этого хватило наглости отказать ему в автографе в ресторане!

Несмотря на то, что многим спортсменам это нравится, в основном мы хотим просто жить своей жизнью. Но это не всегда получается. Девять из десяти человек, которые подходят ко мне, ожидают, что я начну рассказывать им о своей жизни. Ни мне, ни моей семье это не нравится. Но я стараюсь игнорировать их и просто говорю:

– Вы стали моими поклонниками? Поклонники – прежде всего.

Это именно то, что они привыкли получать. Многие спортсмены поступают точно так же. Они не хотят раздражать своих поклонников, поскольку прекрасно понимают, что слава приходит благодаря им, а они хотят, чтобы она не уходила от них.

Но только не я. Несмотря на то что, начиная с 1996 года, я считаюсь олимпийским чемпионом, который добился исторического достижения на Олимпийских играх в Атланте, я остаюсь таким же человеком, которым был и до этого. Я не считаю, что успех, знаменитость, реализация моей мечты или что-либо другое сделали меня лучше или хуже. Я всегда старался стать лучшим и был полностью уверен в себе на беговой дорожке. Но после 1996 года я впервые в жизни осознал, что у меня началась совсем другая жизнь. Я стал задумываться о том, что пора заводить семью, и мои мысли по поводу того, чем я буду заниматься в будущем, стали меняться. Все чаще и чаще я стал думать о том, когда и как мне следует завершить свою спортивную карьеру.

Моя жизнь действительно сильно изменилась. С самого начала моей профессиональной карьеры в 1990 году и до ее завершения вся моя жизнь была основана на четырехлетнем цикле подготовки к Олимпийским играм. До 1996 года у меня была лишь одна цель – использовать по максимуму весь свой потенциал и добиться самых высоких достижений в спорте. Я хотел только одного – соревноваться. А на следующем этапе, между Олимпиадой в Атланте и Сиднее, я уже стремился к другому – мне хотелось преодолеть предел человека и установить его на новом уровне, не только в качестве спринтера, который показывает беспрецедентные результаты в беге, но и в качестве обыкновенного человека. Я уже вышел за пределы беговой дорожки. Теперь люди знали меня не только как бегуна, но и как знаменитого человека. После Олимпийских игр 2000 года в Сиднее на основе опыта, полученного во время выступлений на трех Олимпиадах (в Барселоне, Атланте и Сиднее), я решил начать свое дело, для того чтобы помочь другим людям добиться спортивного успеха. Другими словами, благодаря своей знаменитости и полученному опыту я решил достичь новых результатов на новом поприще. Но слава никогда не являлась и не является моей целью.

Я никогда не стремился к тому, чтобы слава определяла мою жизнь. Просто я был воспитан по-другому. То же самое можно сказать и о Ребекке Адлингтон.

– Когда я начинала заниматься плаванием, я абсолютно не думала о том, что когда-нибудь меня будут показывать по телевизору и что я стану знаменитой, – сказала она мне, когда я спросил ее о том, что она думает по поводу славы, которая приходит к спортсмену. – До пекинской Олимпиады все шло хорошо, и я жила абсолютно спокойной жизнью. После же Пекина я стала ощущать на себе груз ответственности и все остальное, что сопровождает звание олимпийского чемпиона. Это действительно отличалось от моей прежней жизни, и поначалу я как могла боролась с этим, поскольку это очень сильно мешало мне. Но в своей повседневной жизни я думала лишь об одном – о плавании.

Накануне своего успешного заплыва на какое-то время Ребекка прекратила свои тренировки в бассейне. Когда она внезапно почувствовала, что стала знаменитой, это очень сильно подействовало на нее.

– Я почувствовала такое напряжение, что просто не могла с ним справиться. Я абсолютно не могла расслабиться.

Это действительно очень сильно давило на нее.

– Во время пекинской Олимпиады у меня не было своего спортивного агента. В принципе он и не нужен пловцу. Но когда я вернулась в плавание, внезапно на меня обрушилось все это. Это было настолько тяжело, что мне нужен был агент, который бы занялся всеми этими делами. Мне удалось найти одного замечательного человека, который очень сильно помогает мне. Но мне все равно не нравится это слишком повышенное внимание. Это не для меня. Я знаю, что многим людям очень хочется быть знаменитыми. Но не мне.

Жизнь в центре внимания

Ребекка до сих пор испытывает дискомфорт, связанный с внезапно свалившейся на нее славой. Особенно остро это ощущается в ее родном городе.

– В нашем городке никогда не было известных людей. Получается, что я единственная знаменитость в Мэнсфилде [142] . Ведь это абсолютно маленький, ничем не примечательный городок.

Ребекка чувствует себя очень некомфортно, словно она живет под микроскопом в каком-то совершенно другом мире – как Алиса [143] , которая нашла заячью нору и попала в мир, где она ничего не может понять. В первую очередь ей абсолютно не понятна вся критика, которая обрушилась на нее в прессе, где слишком часто появляются очень неприятные комментарии, связанные с ее внешностью.

Она призналась мне в том, как тяжело выносить то, когда люди тебя постоянно обсуждают.

– Я знаю, что я не красавица. Но это не беспокоит меня, я такая, какая есть. Я не собираюсь становиться моделью, и мои фотографии не размещают в газетах и журналах. Я просто пловец!

Ребекка никогда не была обижена своими физическими данными, потому что она очень любит плавать. Ведь именно это тело заработало ей олимпийское «золото». Тем более, постоянная критика в ее адрес становится еще более непонятной.

– Я абсолютно не понимаю, почему люди должны обсуждать то, как я выгляжу, и почему они вообще выбрали именно меня? Люди могут написать по электронной почте: «Боже, до чего же вы уродливы». Как вообще можно сказать такое кому-то? Я бы никогда в жизни не смогла послать такое сообщение человеку, знаю я его или нет. Что вообще происходит в голове у человека, который может сказать такую вещь? Ведь это очень оскорбительно! К сожалению, им абсолютно наплевать на это.

– Отстаньте от меня! – могла бы написать Ребекка всем своим критикам и на общественных, и на персональных форумах. – Я просто хочу плавать!

Но вместо этого она предпочитает просто игнорировать их.

– Все это привело к тому, что я совсем не читаю газеты, – продолжает она. – Я даже не выхожу в сеть. Всем занимается мой отец – получает оповещения «Гугл» (Google Alerts) [144] и так далее. Я не хочу всем этим заниматься и вообще не хочу, чтобы мое имя было в «Гугл» (Google) [145] , потому что я устала от всей этой критики в мой адрес. Я не хочу жить с этим и чувствовать себя неуверенно в том, чем я занимаюсь. Как может женщина в такой ситуации чувствовать себя уверенно? А я – уверенный в себе пловец и перед заплывом должна чувствовать себя уверенно. Поэтому, когда кто-то оставляет для меня свое сообщение в Твиттере или Фейсбуке, я его не читаю и немедленно удаляю. Даже несмотря на то, что я знаю, что нахожусь в прекрасной спортивной форме, я не хочу видеть различные комментарии о себе, которые могут помешать моей уверенности в себе, которая мне так нужна в бассейне.

Различные шутки и насмешки по поводу ее внешности, наподобие той, которую позволил себе Фрэнки Бойл [146] во время шоу телевизионного канала «Би-би-си» «Шутка недели» (Mock the Week) [147] , оставляют неприятный осадок и очень мешают Ребекке.

Хотя она говорит, что шутки никогда не задевают ее самолюбия.

– Я очень люблю комиков, – говорит она. – И уж поверьте, я первая буду умирать от смеха даже над такими шутками, как эта.

Однако, когда Бойл открыто заявил о том, что после этого случая на него обрушился шквал жалоб и недовольств по поводу его дурного тона, все обвинили в этом Ребекку.

– Все обвинили в этом меня, – вспоминает она. – Они напали на меня, заявляя о том, что я явилась причиной всех его неприятностей и что я либо должна свыкнуться со своей внешностью, либо сделать пластическую операцию. Я просто не могла поверить тому, что говорили эти люди. Ведь я ничего не сделала. Я даже ни разу не упомянула об этом случае ни в одном своем интервью или комментарии.

Очень тяжело оценить уровень той незаслуженной критики, которая обрушилась на Ребекку. Тем более понять. Самым успешным спортсменам, и особенно олимпийским чемпионам, приходится становиться центром общественного внимания и как-то жить с этим. По определенным причинам Надя Команечи стала исключением. Конечно, нельзя сказать, что в 1976 году она не стала любимицей средств массовой информации. В том году она была выбрана «спортивной личностью года» [148] по результатам телевизионных опросов канала «Би-би-си». Также она была названа «лучшей спортсменкой года» агентствами «ЮПИ» (UPI) [149] и «Ассошиэйтед пресс» (Associated Press) [150] . Но в ее родной стране Румынии об этом не знал никто. И даже несмотря на то, что ей было присвоено звание Героя Социалистического Труда [151] , она не стала знаменитой в своей стране, поскольку в то время телевизионные программы в Румынии транслировались лишь с 19 до 23 часов вечера.

– Западным средствам массовой информации запретили въезд в Румынию, – вспоминает Надя. – Поэтому я не имела никакой возможности давать интервью. Все контролировалось правительством, таким образом, я не испытывала никаких проблем с вниманием со стороны средств массовой информации. Единственной вещью, которая меня сильно удивила после моей победы на Олимпийских играх, было то, что на мои выступления приходили огромные толпы народа. «Интересно, почему они это делают?» – думала я тогда.

Недостаток славы оградил Надю от того напряжения, которое обычно испытывают знаменитости. Однако благодаря своим победам она все равно стала известной, и теперь от нее ожидали новых достижений. Надя, которая дважды за свою жизнь (в 1984 и в 2004 годах) получила Олимпийский орден [152] – высшую награду Международного олимпийского комитета, вдруг сама поняла, что должна добиться чего-то большего. Я спросил у нее, стало ли ей после этого труднее выступать на соревнованиях.

– Нет, – ответила она, – я лишь стала немного больше нервничать. Но после того, как начинала звучать музыка и я выходила на гимнастический помост, понемногу я начинала успокаиваться. Я была действительно очень хорошо готова в то время. И я это знала. Но в то же самое время я прекрасно понимала, что могу совершить ошибку, которая решит все. И я совершила ее пару раз.

Для таких спортсменов, как Надя, у Салли Ганнелл был свой ответ. В конце своей спортивной карьеры она ощущала на себе давление со стороны средств массовой информации намного больше, чем в самом ее начале.

– Я прошла такую стадию, когда хотела стать кем-то еще, потому что считала, что так надо, – говорит она. – Но затем я научилась просто быть собой. За все эти годы я смогла побороть в себе чувство неуверенности и пошла дальше. Знаете, что я вам скажу? Вы кому-то не нравитесь? Это их проблемы. Будьте самим собой и живите с этим.

Дейли Томпсону не нужно было извлекать этот урок.

– Как ты думаешь, какая черта твоего характера помогла тебе добиться больших успехов в спорте? – спросил я его.

– А у меня есть выбор? – переспросил он меня.

– Можешь не отвечать, – сказал я. – Это твоя уверенность в себе.

Я считаю, что именно абсолютная уверенность в себе помогла Дейли идти собственным путем, совершенно не обращая внимания на то, что о нем думают и говорят другие люди. Даже теперь, независимо от формальности обстановки, он может прийти на любое мероприятие в шортах, футболке или рубашке поло и в кроссовках – так, как он ходил всегда. Для него всегда самым солидным костюмом являлся костюм, в котором он бегал. Он всегда так одевался и оденется точно так же, даже если все вокруг будут в смокингах.

Дейли всегда был самим собой и без всяких размышлений говорил то, что он думает. Именно поэтому у него так часто возникали конфликты с представителями средств массовой информации.

– Я думаю, что для них это было большей проблемой, чем для меня, – говорит он. – Они вызывают вас в пресс-центр, словно на прием к королеве. А потом начинают вас терзать. Я никогда не нуждался ни во внимании к себе, ни в славе. Я просто хотел быть хорошим спортсменом. Таким образом, у меня никогда не было потребности в средствах массовой информации. Выходит, что у них тоже бывают проблемы – люди, которым они не нужны.

Как надо вести себя с прессой

Мохаммед Али [153] , так же как и Дейли, доминировал над средствами массовой информации, поскольку тоже всегда говорил только то, что считал нужным, и абсолютно не думал о последствиях. У него было свое отношение к окружающему миру, и он не собирался отступать от него. Спустя несколько лет после того, как Али завершил свою спортивную карьеру, он стал настоящим героем для огромного количества людей во всем мире. Хотя Дейли уже давно завершил свою спортивную карьеру, создается впечатление, что общественность не снижает своего интереса к нему. Я думаю, что во время своей карьеры он все же упустил некоторые возможности, поскольку политкорректность всегда считалась необходимым условием для любого спортсмена-олимпийца. С другой стороны, я абсолютно уверен в том, что, даже если бы Дейли знал это тогда, он все равно бы оставался самим собой и не пошел бы ни на какие компромиссы. Даже ради финансовой выгоды.

Я сейчас говорю не о том, как общественность или средства массовой информации реагируют на спортсмена, который добился славы на самом высоком уровне. Я говорю о том, как сам спортсмен справляется с этим.

Внезапно свалившаяся слава может стать очень опасной вещью для любого спортсмена, особенно если эта слава – олимпийская. Я уже говорил о том, что до 1996 года я был более известен в Европе, чем в Соединенных Штатах. В Европе легкая атлетика всегда была очень популярна, а в США на первом месте всегда были командные виды спорта. Но после моего успеха на Олимпийских играх в Атланте от разных компаний ко мне стали поступать предложения стать их представителем и даже инвестором. Меня стали приглашать на телевидение. Я стал желанной персоной на всех мероприятиях и вечеринках, где собирались американские знаменитости. Но мне все это было неинтересно. Я думал лишь об одном: «Скоро начнется новый сезон. Даже если это просто безобидное времяпрепровождение, мне этого не надо. Я должен готовиться к соревнованиям».

Я уверен в том, что упустил много возможностей после того, как в 1996 году стал знаменитым. Тогда я не считал, что иду на какие-то жертвы. Я был сосредоточен только на одном – своей подготовке и поддержании моего лидирующего положения в легкой атлетике. Я рассматривал себя только лишь как легкоатлета, и это было самым главным для меня, даже после того, как я стал знаменитым человеком. Вся моя жизнь строилась только вокруг легкоатлетической карьеры. Это было моей работой, моим хобби и моим времяпрепровождением. Поэтому все остальное меня просто не интересовало.

К сожалению, в наше время многих спортсменов больше волнует слава, чем спортивная карьера. В эру телевидения все хотят попасть на экран. В прежние времена единственной возможностью прославиться для спортсмена были соревнования, во время которых благодаря средствам массовой информации о нем могли узнать. Сейчас успешный спортсмен имеет возможность проявлять намного больше активности для того, чтобы развить свой статус знаменитости. Он может открыть свой персональный веб-сайт, а также завести свои страницы в Фейсбуке (Facebook) и Майспейсе (MySpace) [154] . В прошлом году, когда я комментировал для «Би-би-си» чемпионат Европы, я заметил, как британский бегун Мартин Руни [155] , который специализируется в беге на 400 метров, сразу после четвертьфинального забега стал отправлять сообщение в Твиттер. Тогда я подошел к нему и сказал:

– Мартин, послушай меня: прекрати этим заниматься и сосредоточься только на своем беге.

Для того чтобы быть спортсменом олимпийского уровня, требуется очень большая концентрация. Как только вы выходите на беговую дорожку, вы должны думать только лишь о своем выступлении. Как я это сделал? Как пробежал? Сразу после забега сесть со своим тренером, все обсудить и решить, какие корректировки необходимо внести в свой бег перед полуфинальным забегом. А если вы думаете только о том, чтобы поскорее позвонить кому-нибудь или послать сообщение в Твиттер для того, чтобы сообщить о том, как прошел ваш забег, – вы поступаете неправильно. Это говорит лишь о том, что вы не хотите стать великим спортсменом. Вы хотите стать знаменитым.

В наше время вообще происходит искажение многих ценностей. В мире существует очень много известных людей, которые абсолютно ничего не сделали в этой жизни. По крайней мере, ничего хорошего. Сегодня мы живем в таком обществе, где многие люди хотят делать то, что им нравится, но при этом они не хотят брать на себя ответственность за свои поступки. А все социальные проблемы общества, с которыми мы имеем дело, отражаются и в мире спорта. Поэтому вместо того чтобы сосредоточиться на своем выступлении, молодые спортсмены чаще думают о своем имидже.

Конечно, можно утверждать, что во время своих выступлений я был слишком сосредоточен на своей спортивной карьере и что мне следовало быть более доступным. Да, контакт со средствами массовой информации для меня всегда был проблемой. Даже в самом начале, когда освещения в печати и на телевидении были абсолютно безобидными, я считал, что это только мне мешает. Поэтому факт того, что эти освещения со временем стали приобретать негативную окраску, только ухудшил положение дел.

Цель поставлена

Признание самым быстрым человеком на планете Донована Бэйли за его «победу» в забеге на 150 метров шокировало меня. После Олимпийских игр 1996 года в Атланте, когда я выиграл золотую медаль в забеге на 200 метров с результатом 19,32 секунды, люди стали называть меня самым быстрым человеком в мире. Вообще, традиционно это неофициальное звание всегда присваивали действующему обладателю мирового рекорда, чемпиону мира или олимпийскому чемпиону на дистанции 100 метров. В 1996 году все три из этих титулов принадлежали Доновану Бэйли. На Олимпийских играх в забеге на 100 метров Донован выиграл золотую медаль, установив новый мировой рекорд. Вдобавок к этому он был действующим чемпионом мира 1995 года. А поскольку я пробежал дистанцию 200 метров с самой быстрой средней скоростью за всю историю, многие считали, что самым быстрым человеком на планете был я.

В принципе звание самого быстрого человека для меня никогда не имело абсолютно никакого значения, поскольку оно было неофициальным. Для меня больше всего имело значение то, что я стал олимпийским чемпионом в беге на 200 и 400 метров, добившись того, что еще никому не удавалось. Тем не менее я был горд тем, что благодаря моему быстрому бегу на 200-метровой дистанции многие люди присвоили это неофициальное звание мне. Но не более того.

Однако Доновану очень не понравилось то, что некоторые люди называли меня самым быстрым человеком в мире. И даже, несмотря на то что у нас были прекрасные дружеские отношения, я заметил, что он стал относиться ко мне по-другому. А затем в прессе стала появляться информация о том, что скоро между Донованом и мной состоится забег, который окончательно определит самого быстрого человека на планете.

Я никогда не отказывался принять чей-то вызов, не собирался отказываться и от этого. Тем более что в попытке убедить всех в том, что именно он является самым быстрым человеком на планете, Донован позволил себе не очень лестные высказывания в мой адрес. Стерпеть такое я не мог.

Я обратил внимание, что в целом он провел не очень хороший сезон, несмотря на то что на Олимпиаде он выступал в качестве действующего чемпиона мира. В течение сезона он показывал крайне нестабильные результаты, одержал относительно мало побед на различных европейских соревнованиях и не выглядел внушительно в предварительных забегах в Атланте. Даже в финальном забеге на 100 метров он не лидировал в первой половине, хотя и смог вырвать победу на финише, установив новый мировой рекорд. В своем интервью я заявил о том, что в последнее время он выступал нестабильно, добавив при этом, что я испытывал к нему огромное уважение за то, что в условиях такого сильного напряжения он смог вырвать победу на Олимпийских играх.

– Но на дистанции 150 метров, – сказал я в конце интервью, – у него не будет никаких шансов на победу.

Естественно, журналисты донесли до Донована лишь то, что я сказал о нестабильности его результатов в начале сезона и о том, что ему никогда меня не победить. Это вызвало еще большую шумиху. Организаторы начали вести переговоры с нашими агентами о проведении этого забега на 150 метров. Вокруг этого события велось очень много разговоров, среди которых постоянно возникали разговоры о наших откровенных высказываниях в адрес друг друга. Я считал, что существуют и другие бегуны, которые тоже законно могут претендовать на звание самого быстрого человека планеты и что они тоже должны принять участие в этом забеге. Если бы в нем приняли участие такие великие бегуны, как представитель Великобритании Линфорд Кристи, представитель стран Карибского бассейна Ато Болдон, который в Атланте выиграл бронзовую медаль на дистанциях 100 и 200 метров, представитель Африканского континента Фрэнки Фредерикс, который на этих же дистанциях стал серебряным призером, и Карл Льюис, один из самых перспективных спортсменов того времени, этот забег мог бы стать самым невероятным соревнованием самых быстрых людей планеты. Но Донован был категорически против.

В конце концов, было решено, что забег состоится только между нами. Я дал свое согласие, потому что просто хотел с ним сразиться. Забег был назначен на май 1997 года, местом проведения выбрали Торонто. В течение нескольких месяцев до проведения забега казалось, что Донован был неспособен говорить о своих собственных шансах на победу в нем, поскольку все это время он лишь пытался дискредитировать мои способности. Естественно, средства массовой информации все это «раздували». И хотя я не хотел отвечать на это, предпочитая говорить лишь о своих возможностях, некоторые из его язвительных насмешек я не мог оставить без ответа.

Как бы там ни было, я сосредоточился на своей подготовке и в назначенное время, готовый к бою, прилетел в Торонто. Как только я там появился, меня застали врасплох. А я это просто ненавижу. Без моего ведома всё это афишировалось, как сражение Америки с Канадой, со всеми вытекающими из этого последствиями на родине Донована. Канадцы, у которых всегда было что-то вроде комплекса неполноценности по отношению к своим соседям, наконец-то почувствовали, что у них есть олимпийский чемпион, который может стать лучше американца. Это событие также помогло им забыть тот неприятный инцидент, который произошел восемь лет назад с Беном Джонсоном, когда на Олимпийских играх 1988 года в Сеуле он был уличен в применении запрещенных стероидов.

Забег на 150 метров был спланирован таким образом, что 75 метров его дистанции приходилось на вираж и 75 метров – на прямую. Я знал, что у меня был шанс одержать в нем победу, поскольку у Донована всегда были проблемы с прохождением виража. Факт того, что я был более мощным бегуном, также свидетельствовал в пользу моей победы. После того как на пресс-конференции Донован наговорил про меня всякую ерунду, включая его заявление о том, что я не хочу участвовать в этом забеге, я решил доказать всем, насколько я был уверен в своей победе. Каждый из участников этого забега, независимо от его результата, получал по одному миллиону долларов. В дополнение к этой сумме победитель забега получал еще полтора миллиона долларов. Поэтому я решил бросить вызов Доновану и заявил:

– Я предлагаю каждому из участников отдать свой миллион долларов в общий фонд, таким образом, победитель этого забега получит все деньги.

Конечно же, Донован отклонил это предложение.

Наконец настал день забега. У меня получился очень удачный старт, но через несколько метров дистанции у меня произошло растяжение четырехглавой мышцы ноги. Таким образом, я не смог бежать дальше и остановился. Тут же в своем интервью Донован заявил о том, что я специально симулировал травму, потому что боялся проиграть ему. Естественно, в этом его поддержали все канадские болельщики и средства массовой информации, что очень меня расстроило. Но я был уверен в том, что в моей-то стране меня все поддержат. К сожалению, я был неправ. Критика, которая обрушилась на меня со стороны американских средств массовой информации, расстроила меня еще больше. С другой стороны, не стоит забывать о том, что это Америка. Именно это отличает ее от других государств. Это сильная страна, которая воспитывает сильных спортсменов. Американские средства массовой информации никогда не будут поддерживать спортсмена только лишь потому, что он американец. И будут критиковать его нисколько не меньше других. А поскольку я был большой «звездой», я был их целью.

Доказать самому себе

После того забега и на протяжении всего сезона 1997 года я был решительно настроен доказать всему миру, что я не лентяй и обманщик, а точно такой же спортивный боец, каким я был на Олимпийских играх – самом грандиозном спортивном событии в мире. Поэтому когда врачи, для того чтобы лучше залечить мою травму, настоятельно порекомендовали мне не принимать участия в соревнованиях в том сезоне, я решил, что для меня это неприемлемо. Восстанавливаясь после травмы, я продолжал тренироваться и таким образом перехитрил их.

Я очень сильно хотел вернуться на беговую дорожку и доказать всему миру, что я не сдался. Поэтому я решил полететь на международные соревнования в Париж и принять участие в забеге на 400 метров – единственной дисциплине бега, в которой я не проигрывал на протяжении последних семи лет. Я занял на нем лишь четвертое место, что явно свидетельствовало о том, что я не восстановился после своей травмы. Однако несколько информационных агентств сразу же после этого заявили о том, что это поражение наряду с моим «поражением» Доновану Бэйли показывают всем то, к чему может привести постолимпийское самодовольство.

Мой врач и Клайд снова посоветовали мне прекратить участие в соревнованиях. Несмотря на то, что из-за своей травмы я не принимал участие в чемпионате США и, соответственно, не попадал в национальную сборную, Международная ассоциация легкоатлетических федераций установила новые правила, согласно которым все действующие чемпионы автоматически попадали на чемпионат мира 1997 года в Афинах. Поэтому я продолжал готовиться к забегу на 400 метров, но приехал на чемпионат мира далеко не в лучшей форме. И в предварительных забегах я это сразу же почувствовал. В четвертьфинальном забеге я решил, что мне нужно постараться сэкономить как можно больше сил, поэтому в самом конце забега я не стал оглядываться назад для того, чтобы узнать, какое преимущество я имел перед своими соперниками. Это было моей ошибкой, и в результате двое из них обошли меня на самом финише. Все закончилось тем, что я не выходил автоматически в полуфинал, и мне пришлось ждать результаты всех четвертьфинальных забегов, после которых объявляются имена тех спортсменов, которые попадают в полуфинал по времени своего результата. Это дало повод всем моим недоброжелателям на дополнительные сомнения и критические высказывания в мой адрес. Однако их комментарии не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило внутри меня. Мы вместе с тренером молча сидели и ждали результатов, благодаря которым можно было понять, имел я право участвовать в дальнейшей борьбе за медаль или нет.

После того, как были получены все результаты и оказалось, что я попадаю в следующий раунд соревнований, я не проронил ни единого слова и отказался давать любые интервью. Я не мог дождаться того полуфинала. В том забеге я собрал всю свою силу воли в кулак и показал время, которое было лучше персональных результатов на 400 метров всех участников того чемпионата мира. И все это при том, что я не был полностью здоров. Один из моих товарищей по сборной США Тайри Вашингтон [156] , который в то время считался молодым, подающим большие надежды бегуном, сказал после того полуфинала, что никак не ожидал от меня такого бега, поскольку все уже были уверены в том, что чемпионат мира для меня практически закончен. Когда меня спросили, что я думаю по поводу его слов, я сказал:

– У меня нет слов, чтобы что-то сказать. У меня есть только забег, который нужно бежать. Я очень рад тому, что Тайри тоже попал в финальный забег, поскольку в нем он увидит то, как я его выиграю!

Когда начался финальный забег, я был уверен в том, что смогу одержать победу, хотя прекрасно знал, что борьба будет очень жесткой и что я не полностью здоров и готов к нему. Я попытался быть одновременно и осторожным, и конкурентоспособным. Первые 200 метров я пробежал очень хорошо, но после них начиналось самое сложное. Именно тогда я почувствовал боль в моей травмированной ноге. Но я продолжал бежать. Приблизительно на 270-метровой отметке дистанции я почувствовал резкую боль на внутренней стороне ноги, в районе паха. Как будто я потянул мышцу. Я уже подумал о том, что для меня забег закончен, как вдруг боль ушла. Еще ни разу на соревнованиях в своей борьбе за первое место я не находился так далеко на второй половине дистанции. Примерно за 120 метров до финиша я бежал шестым! Если и было время, когда нужно было увеличивать свой темп, то это было именно оно. Но я даже не думал об этом – у меня просто не было другого выбора. Единственное, о чем я подумал тогда: «Нет никакой травмы. Я могу бежать, поэтому – беги!»

И я побежал. Включившись в работу, я обогнал всех соперников и выиграл золотую медаль.

По сей день я считаю этот забег одним из лучших за всю мою спортивную карьеру, поскольку в тот день я смог доказать всему миру то, что я был таким же борцом за победу, как и все предыдущие шесть лет. Но даже после этого чемпионата мира сомнения по поводу моих способностей не прекратились. Например, в 1998 году, когда на чемпионате Соединенных Штатов из-за травмы я отказался участвовать в забеге на 200 метров, журналисты тут же выдвинули гипотезу о том, что я это сделал намеренно, поскольку боялся соперничества с Морисом Грином – человеком, который ни разу не побеждал меня на этой дистанции! Это было полнейшее безумие!

В то же самое время меня критиковали за то, что я был недостаточно дружелюбен, эксцентричен и подвижен. Вся эта критика начала появляться в то самое время, когда многие легкоатлеты стали называть себя артистами. Еще задолго до того, как Усейн Болт стал дурачиться и изображать из себя клоуна, подобная манера поведения начала распространяться среди спринтеров, особенно тех, которые бежали стометровку. Они называли это «устроить шоу перед стартом». Большинству спринтеров казалось, что подобным способом они смогут стать более знаменитыми. Таким образом, во время представления перед стартом они могли кричать, корчить физиономии или делать еще какие-нибудь глупые вещи для того, чтобы болельщики на трибунах начали смеяться. А поскольку эти глупые действия проделывали бегуны на 100 метров, вскоре этим «заразились» и некоторые участники 200-метровых забегов.

Я никогда не собирался заниматься подобной ерундой. Некоторые бегуны говорили о том, что это помогает им расслабиться перед забегом, но мне не нужно было расслабляться перед ним. В отличие от многих моих соперников, которым, для того чтобы снизить давление соревнования, приходилось притворяться, что это их абсолютно не беспокоит, я хотел ощущать это давление и бежать к своей цели под этим давлением. Кроме того, люди собрались на трибунах для того, чтобы увидеть этот забег и то, как быстро я в нем побегу.

По сравнению с другими спринтерами, имена которых чаще всего упоминались в средствах массовой информации, меня считали слишком серьезным. Но я не хотел быть клоуном на беговой дорожке. Я хотел быть соперником и победителем. Так или иначе, меня критиковали за то, что я был самим собой.

Наверное, большинство людей мало знали обо мне как о человеке, потому что я никого не допускал в свою жизнь. Возможно, это было моей ошибкой. Я всегда был закрытым человеком и никогда не позволял журналистам и репортерам проникать в личную жизнь Майкла Джонсона.

Мой кумир

Благодаря Мохаммеду Али, который всегда был для меня кумиром, я понял, как правильно надо себя вести со средствами массовой информации. В 1995 году, благодаря одному из моих спонсоров, я прослушал учебный курс средств массовой информации, во время которого нам показали запись одной из пресс-конференций Али. Меня поразила его уверенность в себе и умение управлять средствами массовой информации. Тогда я захотел стать похожим на него.

До этого момента я знал Али как одного из самых великих боксеров в истории. Еще в детстве я смотрел по телевизору бои с его участием, и вся моя семья всегда болела за него. Первый раз в жизни, когда я расстроился из-за спортивного соревнования, был тот, когда Али потерпел поражение.

Несмотря на те ощущения, которые я испытал во время просмотра видеозаписи пресс-конференции Али во время моего учебного курса, поначалу я рассматривал его как просто очень хорошего оратора. Затем я понемногу начал понимать то, что он делал. Он не просто умел управлять средствами массовой информации и много говорить – он демонстрировал невероятную способность заставить людей смеяться и задавать ему вопросы именно на ту тему, о которой ему хотелось говорить. Он был очень веселым, находчивым и остроумным. Его выступления были невероятны.

Я знал, что особенности моего характеры были совершенно другие и что я никогда не смогу провести интервью так блестяще, как это делал он. Поэтому я решил самостоятельно развивать свои способности управлять средствами массовой информации, частью чего, по иронии судьбы, я стану позже. Я пытался брать под свой контроль те мероприятия, в которых они принимали участие.

Безусловно, в том, что ты находишься в центре общественного внимания, есть и свои преимущества. Став знаменитым человеком, я получил финансовое благополучие и смог осуществить некоторые свои мечты. Это также позволило мне помогать другим людям. Уже десять лет я оказываю финансовую поддержку одной из школ в Окленде [157] , в которой получают образование дети из неблагополучных семей. Мало того что я, как знаменитый человек, имею возможность разговаривать с этими детьми и влиять на них, каждый год мы проводим аукцион, все вырученные средства с которого тратим на покупку новых учебных принадлежностей, школьного оборудования и оплату учителям этой школы. Я специально устраиваю прием для того человека, который заплатил самую высокую цену на аукционе, куда он может взять с собой двадцать своих друзей или членов семьи. В прошлом году я заработал для этой школы около ста тысяч долларов только благодаря тому, что посещал приемы, на которых люди хотят видеть знаменитого человека.

И вот я увидел человека, благодаря которому я понял, как правильно иметь дело со средствами массовой информации. После того, как я посмотрел видеозапись пресс-конференции Али, я был очарован им, и мне захотелось узнать о нем больше. Я начал читать о нем и понял, что он был не только великим боксером, но и человеком, который всегда боролся за то, во что верил. Он мог выступить против государства, если видел, что оно не право, и даже мог пожертвовать своей спортивной карьерой ради того, во что он верил. Он принял мусульманство, и, хотя многие люди думают, что он отказался от этого, это неправда.

Я наблюдал за тем, как на торжественной церемонии открытия Олимпийских игр в Атланте он зажигал олимпийский огонь в чаше. Вместе со всеми другими зрителями, которые присутствовали на стадионе, мы не знали, кто именно будет зажигать олимпийский огонь. И вдруг появился Али и, несмотря на свою болезнь Паркинсона [158] , зажег огонь в чаше стадиона. Стать живым свидетелем этого было невероятным ощущением.

Позже, во время Игр, я посетил в качестве болельщика баскетбольный матч, где сборная США встречалась с командой другой страны. В перерыве между периодами игры Мохаммеду Али вручили золотую медаль Олимпийских игр 1960 года. Я пришел на эту игру также и по этой причине. Когда я смотрел на лица баскетболистов, которым посчастливилось встретиться с ним лично, я подумал: «Это просто невероятно».

После того как я выиграл олимпийское золото в беге на 200 и 400 метров, мой спортивный агент Брэд Хант сказал мне, что Мохаммед Али хочет встретиться со мной. Честно говоря, я был в шоке и решил, что Брэд меня просто разыгрывает. Встреча была назначена в отеле «Ритц Карлтон» (Ritz Carlton) [159] , где остановился Али. Меня пригласили в его номер, где он встретил меня вместе со своей женой и ее сестрой. После пяти минут нашей беседы он стал шутить.

– Вы очень нравитесь сестре моей жены, – язвительно сказал он.

После этой встречи мы стали поддерживать дружеские отношения, и он не раз появлялся на моих выступлениях. Али написал предисловие к моей книге «Убивая дракона» (Slaying the Dragon) [160] , а также приехал на благотворительный турнир по гольфу, который я организовал для того, чтобы оказать помощь детям с ограниченными возможностями. Он никогда не жалел своего времени для таких дел. У него есть свой Фонд Мохаммеда Али, который финансирует исследования болезни Паркинсона за счет ежегодного мероприятия по сбору пожертвований. Я стараюсь каждый год посещать это мероприятие и всегда рад нашей новой встрече с ним. Несмотря на то, что его болезнь прогрессирует, он сохраняет свое остроумие, которое он всегда демонстрировал, и продолжает вдохновлять меня и сегодня. Я очень счастлив, что благодаря ему это вдохновение пришло в мою жизнь и в мою спортивную карьеру.

Глава девятая Наставники и кумиры

– Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? – спросила меня как-то моя мама, когда мне было 12 лет.

Я ответил ей, что хотел бы стать одним из тех людей, про которых я читал в автомобильных журналах, которые брал в библиотеке. Они проводили тесты новых спортивных автомобилей и писали о них статьи. Судя по ее виду, она явно понимала, что я никогда не стану таким.

– Если ты действительно хочешь стать таким, нет никаких причин, которые смогли бы тебе помешать осуществить свою мечту, – ответила она.

Чувство того, что у меня есть возможность добиться своего, которое внушала мне моя мама, отлично уравновешивала настойчивость моего отца в том, что я всегда должен иметь план действий. Вместо того чтобы говорить мне о том, что я должен делать то, что мне нравится, он всегда спрашивал меня о том, каким образом я собираюсь добиваться поставленной цели. Однажды он так же, как и мама, задал мне вопрос относительно моих планов на будущее. Я подумал и ответил, что хотел бы пойти учиться на архитектора.

– А ты знаешь, что нужно сделать для того, чтобы стать архитектором?

Я решил, что я уже ответил ему на этот вопрос, когда сказал, что хочу пойти учиться. Поэтому я промолчал.

– Не знаешь, – расстроившись, сказал мой отец. – Как же ты хочешь стать успешным, если даже не знаешь того, как добиться своей цели?

Конечно, я знал, что, для того чтобы осуществить свою мечту, необходимо много работать. Однако, будучи еще подростком, я как-то не очень этого хотел.

– Что с тобой происходит? – спросила однажды меня моя мама, когда мы шли на автобусную остановку, с которой я всегда уезжал в школу. Хотя в целом я был хорошим учеником, в то время моя успеваемость в школе снизилась. Она не ругала меня за это, но по ее голосу я понял, что она была сильно расстроена. Весь остаток того дня я думал об этом. Я не хотел, чтобы моя мама расстраивалась, поэтому стал относиться к учебе намного серьезнее.

Я не хотел расстраивать свою маму, но больше всего я боялся гнева моего отца. Его жесткий характер сформировался еще в детстве, когда родители, уйдя в армию, оставили его на воспитание бабушке и тетке. Понимая, что он был единственным ребенком, а также мальчиком, который рос в окружении двух женщин, они не хотели, чтобы он вырос слабым, поэтому воспитывали его в очень жестких условиях. Служба в армии после окончания средней школы еще больше закалила его характер. Он всегда был очень дисциплинированным человеком с высокими моральными устоями, поэтому в своей жизни не сделал никаких серьезных ошибок. Того же самого он ожидал и от своих детей.

Это было проблемой. Когда я возвращался из школы домой, я все время думал, увижу ли я его машину возле нашего дома, когда выйду из-за угла. Я знал, что мама просто скажет мне сделать домашнее задание и убраться по дому, но отец обязательно начнет расспрашивать меня о моих заданиях и о том, хорошо ли я сделал уборку.

Пожалуйста, не поймите меня неправильно. Я очень люблю и уважаю своего отца. Он всегда был и остается для меня образцом для подражания. Я думаю, что для него вообще никогда не существовало ничего невозможного, и я всегда хотел быть похожим на него. Он не был богатым человеком, но всегда понимал и контролировал любую жизненную ситуацию. Сейчас, уже будучи взрослым человеком, я вижу, что во мне есть очень много отцовских черт. И многие из этих черт помогли мне добиться своих успехов.

Родительская поддержка

В успехе многих олимпийских чемпионов главную роль сыграли именно их родители.

– Мой отец, который был фермером, всегда говорил мне, как важен упорный труд, – вспоминает Салли Ганнелл. – Он уходил на работу в пять тридцать утра и возвращался поздно вечером. Сейчас я понимаю, что он посвящал свой труд любимому делу, и это его отношение к труду было заложено в меня с самого детства.

Отец Себастьяна Коу был для него не просто примером. Он был тренером двукратного олимпийского чемпиона и двукратного серебряного призера Олимпийских игр.

– Мои родители никак не повлияли на мое решение заняться легкой атлетикой, – рассказывает Себастьян. – Даже несмотря на то, что мой отец сам профессионально занимался велоспортом, его начальный интерес был просто отеческим. Они с мамой были лишь немного обеспокоены тем, что в возрасте 13 или 14 лет два вечера в неделю, половину субботнего дня и почти все воскресенье, я проводил в легкоатлетическом клубе. Чем я там занимался? Они лишь хотели быть уверены в том, что со мной все хорошо и моя жизнь протекает в правильном русле. Поэтому мой отец решил пойти и посмотреть, чем я занимаюсь.

– Когда он в молодости занимался велоспортом, он хорошо понял природу выносливости и то, как следует ее правильно применять. Приблизительно в течение года он постоянно приходил на мои тренировки, во время которых просто молча сидел и слушал. Постепенно он пришел к выводу, что все, что он видел и слышал, не приносило никакого результата. Даже несмотря на то, что многие говорили о том, что Себастьян бегает быстро, на каждой тренировке ему казалось, что я бегу медленно. Он был хорошим инженером, поэтому начал задавать себе самые основные вопросы, пытаясь найти на них самый правильный ответ. Вскоре он стал полностью одержим этим.

В течение следующих пяти лет мой отец превратился в опытного и зрелого тренера. Он фактически с закрытыми глазами мог тренировать меня.

Он стал очень умным. Как хороший инженер, он понял, что не нужно быть самым великим физиологом в мире для того, чтобы создать хорошую спортивную команду. И что самое главное – он никогда не боялся трудностей. Когда он планировал тренировочный график и я задавал ему различные вопросы, он мне все подробно объяснял.

Начав свою тренерскую карьеру как стратег и закончив ее как победитель, на соревнованиях он всегда, словно на автопилоте, просто сидел и наблюдал за тем, что происходит. Он всегда знал, что благодаря правильному тренировочному процессу спортсмен становится зрелым. Его самой большой гордостью стал один случай, когда мы с ним по каким-то причинам были не в состоянии видеться несколько дней.

«Что ты делал на тренировках в эти дни?» – спросил он меня, когда мы, наконец, созвонились по телефону.

«Это фантастика! – сказал он мне, после того, как я рассказал ему о своих действиях на тренировках. – Ты сделал именно то, что я бы потребовал от тебя, если бы был рядом. Теперь я вижу, что приблизительно восемьдесят процентов моей работы сделано».

«Перед Олимпиадой 1984 года в Лос-Анджелесе я самостоятельно тренировался в Чикаго. Мы не виделись с ним в течение трех или четырех недель, и когда он прилетел туда, то сразу же попросил меня выйти на беговую дорожку. Это было приблизительно за неделю до старта. Я должен был сделать около четырех или пяти забегов по 400 метров с интервалом приблизительно в минуту между ними. Уже после третьего забега он сказал мне: «Достаточно, ты в прекрасной форме. Пойдем съедим по гамбургеру».

Отец Себастьяна понял, что необходимая работа была проделана и больше ничего делать не нужно. Он даже использовал в такой ситуации то же самое выражение, которое всегда использовал мой тренер Клайд.

– Сено на своем месте – в сарае, – любили говорить они оба.

Непобедимые тренеры

Клайд, который стал моим тренером в 1986 году, когда я только окончил среднюю школу, и был им вплоть до конца моей спортивной карьеры в 2000 году, тоже разделял философию отца Себастьяна Коу.

– Как ты думаешь, чем мы будем заниматься сегодня? – спрашивал он меня перед каждой тренировкой.

Это была проверка. Если я отвечал неправильно, Клайд объяснял мне, почему мы не будем заниматься этим, а будем делать именно то, что запланировал он. Это очень помогало мне как спортсмену, поскольку, когда я знал заранее программу тренировки, я намного лучше выполнял свою работу.

Для меня Клайд, которому сейчас уже за семьдесят лет, был не просто тренером – он был моим учителем. Ведь он принимал меня не только с моими способностями, но и с моими проблемами. Иногда я говорил ему:

– Почему мы занимаемся этим? Я думал, что сегодня мы будем делать совсем другое.

Тогда он обязательно спрашивал меня, почему я так решил. Потому что иногда мой ответ действительно был важен для него. В общем, мы были партнерами и всегда прислушивались к мнению друг друга.

Мои отношения с Клайдом очень похожи на отношения Себастьяна Коу с его тренером, который к тому же был его отцом.

– Он создал такую структуру моей подготовки, в которой учитывались любые мелочи, – вспоминает Себастьян. – Оглядываясь назад, я прекрасно понимаю, что за первые пять лет нашей работы я не сделал многих вещей, которые обязательно сделал бы чисто инстинктивно, если бы его не было рядом. А это могло привести меня к сильному перенапряжению.

Надя Команечи считает, что половина всех ее заслуг на гимнастическом помосте принадлежит ее тренеру.

– Я всегда говорила и говорю, что смогла добиться успеха лишь благодаря тому, что мне посчастливилось встретиться с таким прекрасным тренером, как Бела, – говорит она. – Я думаю, что, если бы его не было рядом со мной, у меня ничего бы не получилось. Когда вам семь или восемь лет, вы еще не понимаете, что вам необходимо делать, поэтому нужен человек, который объяснит вам все это. Для меня он всегда был отличной движущей силой. Основной чертой, которая отличала его от других тренеров, было то, что он знал, как добиться того, чтобы в самый важный момент его гимнаст показал свое лучшее выступление. Если на тренировке вы демонстрируете идеальное выступление, а через два месяца на Олимпийских играх не можете его повторить, значит, что-то не так. Вы должны его демонстрировать в нужное время. Рост вашего результата напрямую зависит от вашего мастерства, и тренер должен знать, как этого добиться. Конечно, вы не можете оставаться на одном месте в течение года. Если за сезон вы принимаете участие в двух или трех крупных соревнованиях, вы заметите, что ваши результаты растут и падают, снова растут и снова падают. Это стандартная ситуация. Поэтому ваш тренер должен все рассчитать именно так, чтобы в самый важный момент вашего сезона у вас как раз был рост.

Для того чтобы добиться от Нади идеального выступления, Бела все время настраивал ее на то, что она может сделать лучше.

– Это великолепно, – говорил он ей, – но ты можешь лучше.

Даже когда на соревнованиях за свое выступление Надя получала максимальную оценку 10 баллов, он говорил:

– Блестящее выступление, но ты можешь еще лучше.

Для того чтобы полностью раскрыть ее потенциал, он постоянно требовал от нее лучшего выступления, ставил ей новые задачи и пробовал новые методы подготовки. И она становилась все лучше и лучше.

– Когда вы становитесь самым быстрым на Олимпийских играх, вы что, будете стремиться показать на следующей Олимпиаде точно такой же результат? – спросила меня Надя. – Я думаю, вы захотите, чтобы он стал еще лучше, не так ли?

Отношения между спортсменом и его тренером крайне важны для достижения олимпийского успеха. Я часто шучу, когда говорю, что мы с моим тренером были одной командой: если мы побеждали – это была наша общая победа, но если мы проигрывали – это была его вина. На самом деле, все наоборот: победы в основном приписывают всей команде, а поражения – лишь одному спортсмену.

Многие люди об этом не знают, но существуют специальные навыки, которые необходимо иметь каждому тренеру. В основном люди считают, что главным преимуществом любого тренера является то, что он сам когда-то занимался тем же видом спорта, с которым он работает. Таким образом, многие думают, что сразу по завершении своей спортивной карьеры я принялся тренировать спринтеров. Поэтому люди удивляются, когда я говорю им, что не работаю тренером. Некоторые даже говорят мне, что я не прав, поскольку не делюсь своими знаниями с молодыми спринтерами. Они не понимают того, что, как консультант многих спортивных организаций, я так же, как и многие спортсмены и тренеры не только в легкой атлетике, но и в других видах спорта, постоянно делюсь своим опытом и знаниями. Просто я прекрасно понимаю, что не обладаю теми специальными навыками, которые так необходимы для того, чтобы работать тренером. В основном тренировка является учебным процессом, вот почему многие великие тренеры когда-то преподавали в школе.

Будучи владельцем тренировочного центра «Майкл Джонсон Перформанс», я считаю, что моя цель – помочь спортсменам любого уровня полностью раскрыть свой спортивный потенциал. Для того чтобы добиться этого, мы не только должны прекрасно знать то, как происходит процесс подготовки к соревнованиям, но и то, как эффективно донести свои знания до наших спортсменов. Также мы должны суметь убедить их в том, что наша методика обучения является правильной. Для такой работы нужны люди с определенными чертами характера и опытом. После того, как в мой центр были приняты на работу двадцать различных тренеров, у меня сформировалась идея относительно того, какими чертами характера и навыками должен обладать хороший тренер.

Он должен уметь вдохновлять любых спортсменов, несмотря на то что у них могут быть различные особенности характера, а также на то, что они могут по-разному реагировать на его тренировочные методы. Например, если спортсмен не выполняет полностью свою программу на тренировках или недостаточно сосредоточен на свою работу, тренер должен попытаться понять этого спортсмена как человека и найти способы помочь ему правильно выполнить необходимый объем работы. Некоторые спортсмены нуждаются в серьезном жестком разговоре, таким образом, тренер должен быть готов к тому, чтобы вызвать спортсмена на подобный разговор. Такие действия помогают некоторым спортсменам понять, что установки тренера являются правильными. Если это им не нравится и они считают, что это не лучший подход к подготовке к соревнованиям, в скором времени они с этим свыкнутся. Бывает, что у спортсмена просто плохое самочувствие или неудачный день. Если тренер будет только лишь отчитывать его и снисходительно разговаривать с ним, он не добьется этим ничего хорошего. Хороший тренер всегда знает и понимает своего ученика.

Клайд очень хорошо знал меня. Он знал, как правильно вдохновлять меня на работу, а также то, что я и сам мог это сделать. Я сам понимал, что правильно, а что нет. Хотя это было не всегда. Однажды в 1999 году перед тренировкой, когда мы обычно болтали о разных вещах, которые не касались нашей работы, Клайд обратил внимание на то, что я молчал.

– О чем ты думаешь? – спросил меня он.

Я ничего не ответил.

Первая часть тренировки прошла в нормальном режиме. Прежде чем мы приступили ко второй части, он снова спросил меня о том, что произошло. Я сказал ему, что больше не получаю такого удовольствия от спорта, как прежде, из-за всей негативной критики, которая включала в себя обвинения в мой адрес по поводу того, что я специально отказался участвовать в забеге против Мориса Грина, а также по поводу того, что я давно не выигрывал крупных соревнований. Я думал, что он начнет подбадривать меня, но Клайд всегда знал, что нужно сказать. Пока я выигрывал и был лучшим, я всегда был сконцентрирован только на своей цели, и мне было абсолютно наплевать на то, что говорят и пишут обо мне. Поэтому в первую очередь он напомнил мне о нелепости заявлений о том, что я давно не побеждал. Во-вторых, он напомнил мне о нашей главной цели того года, которая заключалась в установлении нового мирового рекорда в беге на 400 метров и завоевании четвертого титула чемпиона мира на этой дистанции. Также он сказал мне о том, что за последние несколько месяцев мои результаты во время тренировок показали то, что я нахожусь в своей лучшей спортивной форме за последние три года после Олимпиады 1996 года и что впервые за эти годы я абсолютно здоров. Когда он закончил свой монолог, он задал мне риторический вопрос:

– Ну что, мы будем продолжать тренировку? Ты готов?

Конечно, я был готов. Я почувствовал себя немного глупым и слабым, так как позволил какой-то дурацкой критике заставить меня усомниться в своих возможностях и повлиять на мой тренировочный процесс.

Великие тренеры, такие как Бела и Клайд, всегда знают, как правильно добиться от своих учеников максимально лучшего результата независимо от обстоятельств. Также они знают, как необходимо правильно направлять и вдохновлять тех спортсменов, с которыми они работают. Когда мы впервые познакомились с Клайдом, и я, и мои родители сразу поняли, что он абсолютно отличается от всех других тренеров, с которыми предлагали мне работать. В то время, несмотря на то что многие учебные заведения предлагали мне хорошие стипендии, я остановился на Техасском университете [161] . Клайд, который уже 42 года проработал в качестве тренера в Университете Бейлор, приехал к нам домой. Вместо того чтобы сосредоточиться исключительно на легкой атлетике, он стал рассказывать о своем опыте и качестве образования, которое дает Университет Бейлор. Конечно, он говорил и о спорте, о том, как важно быть частью команды, но при этом он говорил не только о моем развитии как спортсмена, но и как молодого человека. Его цель состояла в том, чтобы учить молодых людей, и он понимал, что легкая атлетика помогает извлечь много полезных уроков, которые позже пригодятся и в обычной жизни.

Тогда еще никто из нас не знал о том, что я буду выступать на Олимпийских играх. Я был просто талантливым молодым спортсменом колледжа, не более того. Но моя работа с Клайдом изменила все.

Ответственность спортсмена

Несмотря на то, что я всегда уважал и слушал своего тренера, я продолжал самостоятельно владеть ситуацией. Я рос, как спортсмен, и так же, как и многие, уважаемые мной великие спортсмены, такие, как Джекки Джойнер-Керси, Карл Льюис, Грег Фостер [162] и Сергей Бубка, работал со своим агентом, менеджером и тренером. Но при этом я взял на себя ответственность за все свои решения и действия, которые касались как соревнований, так и контрактов. К сожалению, сегодня многие спортсмены, включая и тех, с которыми я работаю, не показывают такого уровня зрелости. Я не могу относиться к ним, как к взрослым людям, потому что они ведут себя совсем не по-взрослому. Я не знаю почему.

За последние десять лет резко снизился уровень зрелости среднестатистического спортсмена, поскольку молодые спортсмены стараются как можно раньше покинуть студенческие команды и стать профессионалами. Несмотря на то, что многие из них выступают сейчас в ранге профессиональных спортсменов, им все равно не хватает той командной атмосферы, которая была у них в студенческие годы. Также они нуждаются в руководстве и контроле, которые осуществляют над молодыми спортсменами большинство тренеров в колледжах и университетах. На самом деле эти молодые спортсмены абсолютно не готовы нести ту ответственность, которая приходит к ним вместе с деньгами и славой.

Частью этой проблемы, безусловно, являются тренеры. Во время моих выступлений очень немногие спортсмены платили своим тренерам. Большинство из них, даже выступая на профессиональном уровне, до сих пор пользовались услугами тренеров из колледжа. Когда я впервые завел с Клайдом разговор по поводу оплаты его труда, он не захотел обсуждать этот вопрос, сказав мне, что это только усложнит наши с ним отношения. В конце концов, мне все-таки удалось убедить его в том, что благодаря ему мне удалось заработать такое количество денег, и будет несправедливо, если я не выплачу ему компенсацию за его труд и потраченное время. В итоге тренеры стали понимать, какие деньги получают за свои выступления спортсмены мирового уровня, поэтому приличная оплата тренерского труда стало обычным делом. Но, как и предсказывал Клайд, часто это усложняет отношения. Многие тренеры поняли, что они должны оправдывать свои заработки, поэтому они стали брать на себя все больше и больше ответственности за подготовку своего спортсмена.

Несмотря на то, что в первой половине моей карьеры Клайд редко выезжал со мной на соревнования, я все равно добивался больших успехов. Затем он стал ездить со мной все чаще и чаще, но все равно не на все соревнования. А я продолжал побеждать – был со мной рядом Клайд или нет. Но его присутствие всегда давало мне дополнительное преимущество.

В наше время спортсмены почему-то не могут принимать участие в соревнованиях, если рядом с ними нет их личного тренера. В свою очередь, каждый тренер хочет отработать свою зарплату, к тому же он боится, что его подопечного на соревнованиях могут переманить другие специалисты. Поэтому он старается всегда находиться рядом со своим учеником и брать на себя всю ответственность за его выступление.

Несмотря на то, что за последнее время роль тренера в жизни спортсмена значительно возросла, тренерская работа – не такое уж благодарное дело. В то время как отношения между тренером и спортсменом являются партнерскими и тренер, безусловно, частично ответственен за успех своего подопечного, вся слава достается только спортсмену. Когда тренер начинает все больше и больше претендовать на успех своего ученика и искать своей собственной славы, становясь так называемым «знаменитым тренером», беда не за горами. Хороший тренер признает, что он помогает своему спортсмену. Но он прекрасно понимает и то, что, несмотря на свою важную роль, не только он один ответственен за успех своего подопечного.

Я не раз слышал, как тренер говорил о том, что его ученик никуда не ездит без него. Я считаю, что это является обычным делом на некоторых уровнях развития спортсмена, но только не на олимпийском. Олимпийский успех приходит благодаря нескольким вещам. Во-первых, это, безусловно, талант. Далее – упорный труд, ответственность и предельная концентрация. Ну и, конечно, способность справиться с напряжением, которое возникает у любого спортсмена перед ответственными соревнованиями. Ведь его страна, болельщики, родные, друзья, тренер да и он сам ожидают только успешного выступления. Безусловно, тренер играет очень важную роль, но он ограничен в своих возможностях повлиять на умственное и физическое развитие спортсмена, которое должно привести его в состояние добиться своего лучшего результата.

Во время соревнований тренер еще более ограничен в своих возможностях что-либо изменить. Когда наступает момент истины и начинается схватка, спортсмен может рассчитывать только на себя. Тренер просто сидит на трибуне и не может ничем ему помочь. В то время как тренеры должны признать, что существуют пределы их влияния на успех своего подопечного, мы должны признать, что этот недостаток контроля очень сильно воздействует на них. После того, как изо дня в день, в течение многих месяцев и лет, тренеры усиленно работали для того, чтобы попасть на Олимпийские игры, теперь они просто сидят на трибуне, наблюдая за тем, как их ученики сражаются со своими соперниками. Они больше никак не могут повлиять на финальный момент соревнований, который определит, каким будет итог их работы – успешным или провальным.

Очень часто спортсмены, которые потерпели поражение, обвиняют в этом своих тренеров. Как результат многие из них меняют своего тренера в течение спортивной карьеры несколько раз. Конечно, я не хочу сказать, что спортсмен должен оставаться со своим тренером, несмотря на то что он плохой. Но в первую очередь спортсмен должен взять на себя всю ответственность и попытаться взглянуть на свой успех или поражение изнутри. Если он не может добиться успеха, но чувствует, что способен на это, он должен оценить свое выступление до мелочей и затем внести необходимые коррективы. Вместо этого многие спортсмены в первую очередь показывают пальцем на других, обвиняя их в своей неудаче. Я уверен в том, что многие талантливые спортсмены не смогли полностью раскрыть свой потенциал именно из-за такого отношения.

Полной противоположностью им является Крис Хой, который начинал свою спортивную карьеру вообще без тренера. Или Дейли Томпсон, который смог добиться своего, несмотря на полное отсутствие какой-либо поддержки со стороны своих родителей.

– Почему ты этим занимаешься? – спрашивала его мать. – В нашей семье этим не занимаются.

В конце концов, она поставила ему ультиматум:

– Или ты поступаешь в колледж, или съезжаешь из дома, – заявила она.

– Я ушел из дома на следующий же день, – вспоминает Дейли. – Я знал, что добьюсь своего и стану лучшим в мире. Я верил в себя, потому и ушел.

Конечно, он доказал всем, что был прав. Но, даже несмотря на это, его мать лишь один раз пришла посмотреть на выступление к тому времени уже олимпийского кумира, и то это произошло уже в конце его спортивной карьеры.

– Даже после того, как я добился огромного успеха, она все равно считала, что у меня нет настоящей работы, – говорит он.

Командное усилие

Вероятно, то, что Дейли одновременно работал сразу с четырьмя тренерами, каждый из которых был специалистом в своей определенной области, как-то заполнило нехватку родительского внимания.

– Мы всему учились вместе, – вспоминает Дейли, который до сих пор дружит со всеми четырьмя. – Они учились у меня, а я учился у них.

Понятно, что он никак не зависел от них в своем эмоциональном и физическом укреплении. Тренеры помогали ему развивать свои способности, но как уже сформированный спортсмен он не нуждался в них. Подобно Крису Хою, он лишь совершенствовал свое мастерство. И вместе со всем остальным шел к своему успеху, который был уже неизбежен.

Несмотря на то, что я был так же настроен на победу, как и Крис, я всегда полагался на свою команду, которая в дополнение к тренеру включала в себя нескольких тренировочных партнеров. Многие не говорят об этом, но тренировочные партнеры являются важной составляющей спортивного успеха. Путь к олимпийской победе очень сложен, и наличие тренировочных партнеров значительно помогает в этом пути. Когда рядом находятся другие спортсмены, которые ежедневно разделяют с вами всю трудность, боль и муки тренировочного режима, вам становится значительно легче.

В начале моей спортивной карьеры моими тренировочными партнерами были Тони и Деон, оба специалисты бега на 400 метров, которые ежедневно помогали мне на тренировках. Большинство тренировочных дней в легкой атлетике состоит из временных забегов, в которых спортсмен должен уложиться в определенное время. Требуется много энергии для того, чтобы пробежать каждый забег на тренировке за точное время, пытаясь все время поддерживать необходимый темп, таким образом, Тони, Деон и я делали это по очереди. В то время, как один из нас бежал впереди, поддерживая необходимый темп бега, двое других бежали за ним, не задумываясь о том, в каком темпе они бегут.

Наличие тренировочных партнеров также помогает правильно настроиться на тренировку. Всегда бывают дни, когда вы не настроены на работу на тренировке либо чувствуете себя не в форме. В подобной ситуации тренировочный партнер может взять инициативу на себя, что поможет вам провести правильную тренировку и избежать неверных действий.

Даже просто присутствие других людей рядом с вами на тренировке уже помогает вам, поскольку это создает определенную атмосферу и повышает общий энергетический уровень. Именно поэтому молодым спортсменам, которые только начинают свою профессиональную карьеру, очень полезно тренироваться с группой более опытных спортсменов. Они могут служить для них образцом для подражания, а также показывать свой профессионализм и мастерство, которые так необходимы для достижения успеха на олимпийском уровне.

В течение четырех лет тренировок в Университете Бейлор и первые четыре года моей профессиональной спортивной карьеры у меня всегда были тренировочные партнеры. Затем, после того как Тони и Деон завершили свои карьеры, я стал тренироваться один. К тому времени мои тренировки имели настолько специализированный характер и мы с Клайдом работали в таком налаженном режиме, что нам уже не нужен был никто. Компромисс состоял в том, что на тренировке у меня больше не было той окружающей среды, к которой я привык, поэтому я должен был полагаться только на себя. Конечно, было значительно тяжелее, но к тому времени я уже мог рассчитывать на себя и знал, как правильно настроить себя на работу и провести эффективную тренировку.

Все же после окончания сезона 1998 года мы с Клайдом предложили ямайскому бегуну Грегу Хотону [163] , который специализировался в беге на 400 метров, тренироваться вместе с нами. Грег уже давно проживал в Соединенных Штатах – с тех пор, как начал выступать за Университет Джорджа Мейсона [164] . Я был хорошо знаком с Хотоном, поскольку он занял третье место на чемпионате мира 1995 года, где я одержал победу. В тот момент мы с Клайдом оба почувствовали, что наличие партнера поможет мне во время тренировочного процесса. Таким образом, мы пригласили его. Как оказалось, Грег был отличным тренировочным партнером, и из наших совместных тренировок мы извлекли огромную пользу на Олимпийских играх 2000 года в Сиднее, где я выиграл свою вторую золотую олимпийскую медаль в беге на 400 метров, а Грег стал бронзовым призером.

Безусловно, все мои партнеры очень сильно помогли мне во время тренировок. Но так же, как и многие другие олимпийские чемпионы, я считаю, что самую важную роль в моих победах все-таки сыграл мой тренер Клайд. Ребекка Адлингтон знает точно, какая часть ее успеха принадлежит ее тренеру – ровно половина. Да, на финише победного заплыва она была одна, но это была их общая победа.

– Я никогда не спорю по поводу тех установок, которые он мне дает, – говорит она. – Он знает, что я приду на тренировку и сделаю всю необходимую работу. А я, в свою очередь, знаю, что он придет на тренировку, распишет на доске все то, что я должна сделать, и будет находиться рядом со мной. Некоторые тренеры хотят знать, что происходит в личной жизни его ученика. Но Билл не такой. Он хочет, чтобы я была счастлива, и понимает, что, кроме плавания, у меня есть другая жизнь. Но он в нее не лезет. До тех пор, пока это не отражается на моих результатах, он счастлив. Если моя личная жизнь начинает сказываться на моей работе в бассейне, он просто садится рядом со мной и спрашивает: «Что случилось?» В остальном он полностью сосредоточен только на плавании, и все идет прекрасно. Он очень хорошо знает меня и все понимает по выражению моего лица. Мне не нужно говорить ему о том, что я устала, или о том, что у меня что-то не так – он сам все это видит и понимает. Он знает, когда мне необходимо отдохнуть, и знает, как настроить меня на работу. Он никогда не повышает на меня голос, поскольку знает, что я «отключаюсь», когда на меня кричат. Вот почему у нас такие прекрасные отношения – потому что он знает меня! Я даже называю его своим вторым отцом. Самое смешное, что большинство людей думают, что он и есть мой настоящий отец.

Мне очень хорошо знакомо это чувство. Клайд, которому сейчас уже 76 лет, став моим тренером, когда мне исполнилось 18 лет, проработав со мной до самого конца моей спортивной карьеры, тоже всегда был для меня как второй отец. У нас была точно такая же связь – когда я выходил на беговую дорожку, он точно знал, о чем я думал и что чувствовал в тот момент. Как и тренер Ребекки, он знал, как правильно настроить меня на работу, и никогда не повышал на меня голос. На меня это тоже никогда не действовало.

Одной из причин моего успеха было то, что я всегда ожидал от себя большего. Когда я выступал не так, как мне хотелось, в первую очередь я смотрел на себя, пытаясь понять, что я сделал не так, как нужно, и что я должен сделать для того, чтобы бежать быстрее. Этот процесс самопознания всегда позволял мне вносить необходимые коррективы для того, чтобы двигаться дальше.

Я абсолютно уверен в том, что сегодняшним спортсменам необходимо иметь чувство ответственности за талант, который дан им Богом. Никто другой не ответственен за это. Если вы спортсмен, никто, кроме вас, не сможет им воспользоваться. В первую очередь это важно не вашему тренеру и не вашим родителям – это важно вам. Многие спортсмены, с которыми я работаю сейчас, постоянно говорят со мной о своем тренере, и очень часто они считают, что тренер делает недостаточно.

– Дело не в тренере, – говорю я им всегда. – Смотрите, у вас есть маленькое окно, через которое вы можете реализовать свой потенциал. Если вы этого не сделаете, для вас все закончено. А тренер будет и дальше тренировать, у него появятся новые спортсмены. У меня появятся новые спортсмены. А вы останетесь не у дел. Так что не полагайтесь только лишь на вашего тренера, не полагайтесь только лишь на меня. Мы – лишь ваша команда поддержки. Возьмите сами на себя ответственность за свое отношение к делу, за свою работу на тренировках и за свое выступление на соревнованиях. И тогда вы точно сможете полностью реализовать свой потенциал.

Заключение

Так как же можно стать олимпийским чемпионом, когда путь к олимпийскому успеху так труден, и на этом пути находится так много различных препятствий, которые необходимо преодолеть? Как мы уже поняли, для этого требуется прирожденный талант, который, несомненно, необходимо развивать. Для этого спортсмен должен обладать определенными врожденными чертами характера либо развивать их в течение своей спортивной карьеры.

Мой собственный путь к олимпийскому «золоту» научил меня тому, как можно понять себя и добиться большого успеха. Я даже думал, что могу написать для этого руководство. Однако в процессе работы над этой книгой я узнал, что существует много других способов, благодаря которым можно реализовать свой потенциал и достичь своей цели.

Со многими спортсменами, у которых я брал интервью для этой книги, я был очень хорошо знаком. И, конечно, знал их истории. И все же, когда каждый из них рассказывал мне о своем пути к олимпийскому успеху, я узнал много нового.

Особенно меня впечатлил Ян Торп, который всегда продолжал верить в себя и никогда не сдавался – даже тогда, когда у него, казалось бы, не было никаких шансов на победу на Олимпиаде 2000 года. Несмотря на свою травму, он продолжал готовиться к соревнованиям и даже умудрился извлечь из нее определенную выгоду для своей подготовки.

Я знал, что Крис Хой был великим велосипедистом, но понятия не имел, что он самостоятельно начинал свой путь в спорте, не имея даже тренера. Также я впервые узнал от него, что, когда Международный олимпийский комитет исключил из олимпийской программы именно тот вид соревнований, к которому он готовился, ему пришлось в срочном порядке переключаться на другую дисциплину, поскольку он не собирался отказываться от своей олимпийской мечты.

Когда Ребекка Адлингтон рассказывала мне о своем спортивном опыте и вдруг переключилась на больную для нее тему проблемы жизни известного человека, мне стало как-то грустно. Но то, как она справлялась с этим, заставило меня снова улыбаться. Я увидел в ней истинного олимпийского чемпиона в тот самый момент, когда она рассказала мне о том, как сопротивлялась всему этому давлению, гордо выстояв перед несправедливой критикой и оскорблениями в ее адрес. Ребекка – это еще один пример великого спортсмена, который очень хорошо знает себя и то, что нужно делать для достижения успеха. Несмотря на все проблемы, она как ни в чем не бывало просто продолжала поддерживать свою тренировочную атмосферу.

В течение многих лет мы не раз обсуждали с Дейли Томпсоном различные жизненные и спортивные темы. И я был уверен на сто процентов, что уж его-то я точно знаю. После того, как он рассказал мне историю о том, как его мать поставила ему ультиматум и ему пришлось уйти из дома, я решил, что это было естественно. Но после некоторых размышлений я понял, что абсолютно не был уверен в том, хватило бы мне храбрости сделать такой выбор в восемнадцатилетнем возрасте.

Когда на молодежном чемпионате мира 2003 года я впервые увидел Усейна Болта, я был поражен. Тогда он выступал на 200-метровой дистанции. Как и все остальные, я был уверен в том, что в будущем он будет блистать в беге на 200 и 400 метров. Я никогда не мог предположить, что такой высокий спортсмен сможет стать самым быстрым человеком на планете и самым великим бегуном в мире на дистанции 100 метров. Большинство тренеров убедило бы атлета с таким ростом сосредоточиться лишь на дистанциях 200 и 400 метров, да и любой бегун подобной комплекции никогда бы не решился заняться 100-метровым спринтом. Но Усейн всегда верил в себя, и он добился своего – сейчас он самый быстрый человек на планете. Именно такая вера делает чемпионов. Вера не в то, что ты хочешь стать лучшим, а вера в то, что ты можешь и должен им стать.

Большинство великих спортсменов учились и набирались опыта в процессе своей спортивной карьеры. Они становились мудрее и улучшали свое мастерство. Все спортсмены, у которых я брал интервью для этой книги, в течение своей карьеры постоянно прогрессировали, потому что они учились тому, как быть победителем. Все мы поняли, что привычка побеждать основана на правильной подготовке, тренировочном процессе и личных качествах. Также мы поняли то, какие методы по отношению к нам работают, а какие нет.

Существует множество неверных способов в попытках добиться успеха. И мы все знаем это. Однако очень часто мы считаем, что к успеху есть лишь один правильный путь. На самом деле есть много правильных путей, и об этом в книге говорят все мои собеседники. Большинство чемпионов поняли, как необходимо тренироваться и выступать на соревнованиях для того, чтобы показать свой лучший результат.

Как мы убедились на примере Марка Спитца, существуют и очень необычные способы добиться победы. Честно говоря, я не могу согласиться со спортсменом, который говорит, что нет смысла тренироваться, если ты не можешь получить максимального результата от своей тренировки. Я всегда считал, что необходимо тренироваться ежедневно и прикладывать максимум своих усилий на каждой тренировке, даже если от этой тренировки вы не получаете тот результат, который ожидали. И я верю в то (и это доказывают истории великих спортсменов, у которых я брал интервью для этой книги), что каждый день дает вам еще один шанс стать лучше. Даже если за этот день вы совсем чуть-чуть улучшили свой результат – это лучше, чем ничего. Я до сих пор считаю мою каждую пропущенную тренировку как упущенную возможность стать лучше. Однако Марк доказывает, что противоположный подход тоже может привести к успеху.

Наконец, я узнал, что большинство этих спортсменов знали себя намного лучше, чем все окружающие их люди, и именно это помогло им добиться таких больших успехов. Я считаю, что это одна из самых важных составляющих и моего успеха.

Путь к Олимпийским играм занимает огромное количество времени и требует колоссального труда, поэтому его очень трудно описать словами, но еще труднее пройти. Это нельзя купить за деньги. Олимпийскую победу и даже просто участие в Олимпийских играх можно только прочувствовать. Вот что сказала Надя Команечи:

– Вы не можете просто так попасть на Олимпиаду. Даже если у вас невероятно богатые родители, вы не сможете стать членом олимпийской команды. Этого можно добиться, лишь проделав огромный объем работы и заслужив свое место в команде. А заслужить это место можно только своим трудом, и никакие связи или еще что-нибудь вам здесь никогда не помогут.

Возможно, именно это делает победу на Олимпийских играх такой особенной и так отличает ее от победы на любых других соревнованиях. С 1990 по 1996 год я был настолько сосредоточен на своих выступлениях, что хотел только побеждать, причем обязательно с явным преимуществом. Я был настолько одержим этим, что многих моих соперников это сильно смущало. А мне это очень нравилось – быть не просто лучше остальных, а намного лучше. Но это не значит, что я таким был – я сам сделал себя таким. Для этого я проделал огромную работу и понял, как управлять забегом лучше, чем все мои соперники. Безусловно, все они тоже были талантливыми спортсменами, но мой талант превосходил их.

Чувство победы – это невероятное ощущение. Но когда эта победа олимпийская – ваше состояние просто невозможно описать словами. Когда на Олимпийских играх 1996 года я одержал победу на дистанции 400 метров, я знал, что должен выиграть еще и 200-метровую дистанцию, ведь я заявил об этом еще до Олимпиады. Причем я сказал, что не только выиграю обе дистанции, но и установлю новый рекорд. К тому же на мне были шиповки золотого цвета. Таким образом, поражение в олимпийском забеге на 200 метров явилось бы для меня полным провалом. По крайней мере, я думал именно так. Хотя, как оказалось, большинство людей и представителей средств массовой информации считали точно так же.

Мне сложно описать то, что я ощущал, когда пересекал финишную черту того забега. У меня никогда в жизни не было такого состояния, как в тот день. Ни до него, ни после – даже во время моей победы на Олимпийских играх 2000 года.

Наконец-то я был свободен! Все закончилось, и я освободился от этого давления. Я добился своего, несмотря на то что очень многие не верили в это. Кроме того, я пробежал так быстро, что выиграл тот забег с явным преимуществом и смог установить новый мировой рекорд. Я был потрясен! Я всегда знал, что могу бежать очень хорошо, но никогда не думал, что смогу показать такой результат после восьми прошедших забегов на фоне дикой усталости.

Итак, одержав двойную олимпийскую победу, я был безумно счастлив. Я даже не мог отпраздновать победу на дистанции 400 метров – моя реакция на ту золотую медаль была полностью подавлена, поскольку в моей голове «сидел» только лишь предстоящий забег на 200 метров. Но, как только я пересек финишную черту 200-метрового забега и услышал рев стадиона, который я всегда старался игнорировать, наконец-то я почувствовал, что можно праздновать.

У Кэти Фримен был подобный опыт, когда она наряду с радостью почувствовала огромное облегчение, поскольку выиграла «золото» на Олимпиаде в Сиднее, которое она пообещала своей стране. Ее всегда вдохновляли олимпийские чемпионы. Годы тренировок и соревнований укрепили в ней веру в то, что и она может когда-нибудь выиграть олимпийское «золото». И она сделала это.

– Когда я пересекала финишную черту в Сиднее, – вспоминает она, – я подумала: «Вот что значит стать олимпийским чемпионом». Я до сих пор пытаюсь понять, что же произошло потом, потому что я оказалась в каком-то безумном месте. Когда я бегу, я нахожусь в полной тишине, потому что не слышу ничего. Словно я нахожусь не на стадионе, а в каком-то другом месте. Я никого не вижу и не слышу, потому что я сосредоточена только на своем забеге. Но как только я пересекла финишную черту, я попала в реальный мир, на стадион. Я была в шоке. Мало того что спортсмен из Австралии еще ни разу не выигрывал золотую олимпийскую медаль в легкой атлетике, у моей страны вообще никогда не было никаких серьезных достижений в этом виде спорта. Моя победа имела огромное значение для всех австралийцев. Я это чувствовала – в тот вечер это витало в воздухе. Я просто не знала, что мне сделать, и почему-то села и сняла свои шиповки.

Однако Олимпийские игры – это не только победа или поражение.

– Помимо своих детей я горжусь еще одной вещью – участием в Олимпийских играх, – говорит Дейли Томпсон. – История Олимпиад довольно большая. Именно это делает их такими особенными.

Я уверен в том, что, если бы Дейли не выбрал легкую атлетику, он бы стал великим футболистом. Но я знаю, что он нисколько не жалеет о своем выборе. Несмотря на его невероятную любовь к футболу, он бы не смог привести его на олимпийскую арену. А свой олимпийский опыт он не променял бы ни на что.

Я прекрасно понимал, что сделал что-то необычное, когда выиграл две золотые олимпийские медали в 1996 году. Факт того, что я добился чего-то такого, чего до меня не смог сделать ни один человек в мире, выводил меня на совершенно новый уровень. Я стал не просто двукратным олимпийским чемпионом, и не просто вошел в книгу рекордов – я вошел в историю Олимпийских игр. Я установил новую планку в одном из самых старейших видов спорта. Это невероятное достижение, и я очень горжусь этим.

С того момента прошло уже пятнадцать лет, но буквально несколько дней назад во время селекторного совещания по телефону один из моих сотрудников сказал мне, что тот 200-метровый забег он считает самым значительным моментом в истории Олимпиад. Иногда ко мне подходят совершенно незнакомые люди и начинают рассказывать мне про тот забег. А я слушаю их и думаю: «Да, я знаю, я там был».

Важно другое – прошло пятнадцать лет, а люди помнят каждый момент того забега, и это до сих пор волнует их!

Как говорит Себастьян Коу, Олимпийские игры являются самым жестким из всех соревнований.

– Это не чемпионат мира, – говорит он. – Это не Осло и не Цюрих. Это – некое экстраординарное объединение умственной и физической силы. И это требует невероятной силы воли и концентрации. Это вершина всех спортивных состязаний. У нас есть чемпионаты мира, но я думаю, что каждый из нас понимает различие. В нашем виде спорта мы точно знаем, в чем заключается различие между чемпионатом мира и Олимпиадой. Вы сделали самую сложную работу, а теперь идите и, основываясь на своем опыте, учитесь дальше.

– Я видел все это как спортсмен, затем как журналист и австралийский комментатор, – продолжает он. – А теперь вижу как член Совета Международной ассоциации легкоатлетических федераций. Оказалось, что это самая сложная часть моей работы. Вы это знаете, и я это знаю. Раньше я приезжал на Олимпиаду, в олимпийскую деревню. Там была кровать с простыней. Иногда были медали, все зависело от случая. Нас обслуживал какой-то транспорт. Когда мы возвращались после соревнований, нас кормили. Если хотелось сделать массаж… Раньше я никогда не задумывался над тем, что стоит за всем этим.

Я засмеялся, когда он сказал мне все это.

– Это то же самое, что и забег, – сказал я ему. – Прозвучал стартовый выстрел, ты побежал, и первый человек на финише становится победителем. Все просто, не так ли?

Теперь засмеялся он.

– Ну да. Беги быстрее, бери левее, – сказал Себастьян.

Олимпийские игры не похожи ни на одно другое спортивное соревнование, и любой спортсмен, который хоть раз принимал в них участие, прекрасно это понимает. Такая редкая возможность оставляет след на всю его оставшуюся жизнь. Я абсолютно уверен в том, что, независимо от того, какой результат он показал на Олимпийских играх, в него навсегда вселяется олимпийский дух. Олимпийское достижение Джекки Джойнер-Керси до сих пор приносит ей радость.

– Я до сих пор испытываю невероятное ощущение, когда вспоминаю это, – говорит она.

Джекки действительно отдала спорту все, что у нее было, и он изменил всю ее жизнь.

– Вчера я обедала с одной девушкой, которая сказала, что считает меня образцом для подражания, – продолжает она. – Она решила, что это очень удивило меня. На самом деле удивляет то, что со всеми нами делают Олимпийские игры. Они заносят нас в историю. Благодаря им мы становимся частью жизни других людей, знакомых или незнакомых. Но я никогда не принимала Олимпиаду как должное – и я очень это ценю. Знаешь, когда-то я мечтала о ней, а потом это произошло.

Сейчас Джекки использует свой олимпийский опыт для того, чтобы изменить жизнь других людей.

– Я благодарна своей судьбе за то, что у меня есть возможность работать с детьми. Я помогаю им создать прочный фундамент и встать на правильный жизненный путь.

Несмотря на то что дети, с которыми она работает, хотят видеть в ней лишь олимпийского героя, она всегда объясняет им, что в самом начале своей спортивной карьеры она могла только мечтать об этом.

– Когда вы являетесь олимпийским чемпионом, люди видят вас только лишь на вершине вашего успеха. Олимпийский успех делает вас готовым продуктом, особенно в глазах молодых людей. Поэтому для меня крайне важным является то, что я должна рассказать им, как добраться до этого состояния готового продукта. А это – борьба и преданность своей работе. Очень тяжелой работе. И прежде чем попасть на экран телевизора, они должны пройти через все это. Если они действительно хотят посвятить себя спорту, они должны много работать тогда, когда рядом нет никаких камер. Именно трудовые будни, когда их никто не видит, являются крайне важными. Поэтому я всегда говорю им: «Если вы действительно хотите стать олимпийскими чемпионами, когда-нибудь это обязательно произойдет, но работать необходимо уже сейчас».

После того, как по всей территории Великобритании пройдет эстафета несения Олимпийского огня и он будет зажжен в чаше лондонского Олимпийского стадиона – летние Олимпийские игры 2012 года будут считаться открытыми. Приблизительно три с половиной миллиарда зрителей будут наблюдать за тем, как семнадцать тысяч спортсменов из более чем двухсот стран мира будут демонстрировать всему миру свои физические, умственные и эмоциональные способности. И через пятнадцать дней, к тому времени когда Игры закончатся, родится новая плеяда олимпийских чемпионов. Однажды Стив Рэдгрейв сказал:

– Олимпийские игры – это волшебное событие. Они исполняют детские мечты.

Я не могу не согласиться с этими словами. Многие дети, глядя на своих кумиров, мечтают когда-нибудь стать участниками Олимпиады. Но не только они. Поклонники мечтают вживую увидеть олимпийские соревнования, спортсмены мечтают принять участие в Олимпийских играх, а те из них, кто смог попасть на них, мечтают стать олимпийскими чемпионами. Я прошел все эти стадии, но мне все время хотелось идти дальше. Мне повезло: сначала я стал олимпийским чемпионом, а затем смог попасть в олимпийскую историю. А теперь, когда я уже закончил свою спортивную карьеру, я помогаю другим спортсменам осуществить их олимпийскую мечту. Я прекрасно их понимаю, поскольку хочу, чтобы им повезло точно так же, как и мне.

Именно мечта делает Олимпийские игры такими необычными. И я прекрасно знаю, что мой олимпийский опыт помогает мне продолжать мечтать, поддерживает внутри меня олимпийский огонь. Может быть, предстоящие Олимпийские игры смогут зажечь этот огонь и в вашем сердце?

Примечания

1

«Ай Эм Джи» (англ. IMG, International Management Group)  – транснациональная компания. Считается одной из ведущих мировых маркетинговых структур в сфере спорта и шоу-бизнеса.

2

Надя Елена Команечи (род. 1961)  – знаменитая румынская гимнастка, 5-кратная олимпийская чемпионка, 2-кратная чемпионка мира, 9-кратная чемпионка Европы. Самая титулованная спортсменка Румынии в истории Олимпиад. В 1989 году эмигрировала из Румынии в США.

3

СэрКристофер Эндрю Крис Хой (род. 1976) – британский профессиональный трековый велогонщик, 4-кратный олимпийский чемпион, 10-кратный чемпион мира, 2-кратный чемпион Игр Содружества. Член Ордена Британской империи, Рыцарь-Бакалавр. Самый титулованный мужчина-велогонщик в истории Олимпийских игр. Является почетным доктором Эдинбургского университета и университета Сент-Эндрюс.

4

Ребекка Адлингтон (род. 1989)  – британская пловчиха, двукратная олимпийская чемпионка 2008 года (400 и 800 метров), неоднократный победитель и призер чемпионатов мира и Европы. В ноябре 2008 года была названа спортсменкой года в Великобритании. В 2009 году была удостоена звания кавалера Ордена Британской империи.

5

Усейн Сент-Лео Болт (род.1986)  – выдающийся ямайский спринтер, 3-кратный олимпийский чемпион, 5-кратный чемпион мира. Действующий обладатель мировых рекордов в беге на 100 и 200 метров, а также в эстафете 4Ч100 метров в составе сборной Ямайки. Является первым человеком в истории легкой атлетики, установившим мировые рекорды на трех этих дистанциях на одной Олимпиаде, а также первым человеком со времен Карла Льюиса, выигравшим на одной Олимпиаде дистанции 100 и 200 метров. По итогам 2008 и 2009 годов Болт был признан лучшим спортсменом и легкоатлетом мира. Является кавалером ямайского ордена Достоинства. За свои достижения получил прозвище «Молния».

6

Салли Джейн Дженет Ганнелл (род. 1966) – легкоатлетка из Великобритании, олимпийская чемпионка 1992 года (бег на 400 метров с барьерами), чемпионка мира 1993 года (бег на 400 метров с барьерами).

7

Стивен Джеффри Рэдгрейв(род. 1962)  – прославленный британский гребец, 5-кратный олимпийский чемпион, 9-кратный чемпион мира, обладатель наибольшего количества золотых олимпийских медалей среди всех британцев. Командор Ордена Британской империи и Рыцарь-Бакалавр.

8

Марк Эндрю Спитц(род.1950)  – знаменитый американский пловец, один из четырех 9-кратных олимпийских чемпионов в истории спорта, первый человек, завоевавший 7 золотых олимпийских медалей на одних Играх (Мюнхен-1972). Обладатель 33 мировых рекордов, лучший пловец мира 1969, 1971 и 1972 годов.

9

Лорд Себастьян Ньюболд Коу, барон Коу (род. 1956)  – знаменитый английский бегун, 2-кратный олимпийский чемпион в беге на 1500 метров, политический деятель, Рыцарь-Командор Ордена Британской империи. Член английского парламента в 1992–1997 годах, пожизненный пэр с 2000 года, барон Рэнморский (графство Суррей).

10

Ян (Йен) Джеймс Торп(род. 1982)  – знаменитый австралийский пловец, 5-кратный олимпийский чемпион и многократный чемпион мира, экс-рекордсмен мира на дистанциях 200, 400 и 800 метров вольным стилем (рекордом на 400-метровке Торп владел непрерывно 10 лет без одного месяца). В начале февраля 2011 года, спустя почти 5 лет после ухода, Торп объявил о своем возвращении в спорт, с тем чтобы попытаться отобраться на Олимпийские игры 2012 года.

11

Кэти Фримен, полное имя – Кэтрин Астрид Саломея Фримен (род. 1973)  – австралийская легкоатлетка, олимпийская чемпионка 2000 года в беге на 400 метров, 2-кратная чемпионка мира. Происходит из австралийских аборигенов.

12

Танни Грей-Томпсон (род. 1969)  – баронесса, самая титулованная британская параолимпийская спортсменка, выигравшая 11 медалей в гонках на колясках на четырех Играх, член Ордена Британской империи. Уйдя из спорта в 2007 году, она занимает целый ряд постов, связанных со спортивной жизнью Великобритании, а также является телеведущей ВВС.

13

Джекки Джойнер-Керси, при рождении Жаклин Джойнер (род. 1962)  – знаменитая американская легкоатлетка, специализировавшаяся в прыжках в длину, семиборье и спринте, 3-кратная олимпийская чемпионка и 4-кратная чемпионка мира.

14

Дейли Томпсон, наст. имя Френсис Морган Томпсон (род. 1958)  – прославленный десятиборец из Великобритании, 2-кратный олимпийский чемпион, самый титулованный многоборец современности.

15

Клайд Харт (род. 1935)  – тренер по легкой атлетике из Университета Бейлор, бессменный тренер Майкла Джонсона.

16

Брэд Хант – спортивный агент и менеджер Майкла Джонсона.

17

Паэ € лья – национальное испанское (валенсийское) блюдо из риса, подкрашенного шафраном, с добавлением оливкового масла. Кроме этого, в паэлью могут добавляться морепродукты, овощи, курица, колбаса и т. д.

18

Хамон – испанский национальный деликатес, сыровяленый свиной окорок.

19

Международная ассоциация легкоатлетических федераций(англ. International Association of Athletics Federations (IAAF), в русском языке обычно используется сокращениеИААФ) – международная структура, осуществляющая руководство мировой легкой атлетикой. Была основана в 1917 году. В настоящий момент членами ИААФ являются 213 стран.

20

Университет Бейлор – частный баптистский университет, один из старейших университетов США, был основан в 1845 году. Расположен в городе Вако (штат Техас).

21

«Найк» (англ. Nike)  – американская компания, всемирно известный производитель спортивных товаров. Штаб-квартира находится в городе Бивертон, штат Орегон.

22

«Мидзуно» (англ. Mizuno)  – японская компания, специализируется на производстве высокотехнологичных товаров для спорта. В настоящее время компанией выпускаются товары практически для всех видов спорта: гольф, теннис, бейсбол, волейбол, футбол, бег, плавание, регби, лыжи, велоспорт, дзюдо, настольный теннис, легкая атлетика и многие другие.

23

Квинси Уоттс (род. 1970)  – известный американский легкоатлет, 2-кратный олимпийский чемпион 1992 года (400 м, эстафета 4х400 м).

24

Тоби Хэтфилд – ведущий дизайнер и менеджер по инновациям компании «Найк» (Nike).

25

Дэвиан Кларк (род. 1976)  – известный легкоатлет из Ямайки, бронзовый призер Олимпийских игр 1996 года (эстафета 4х400 м).

26

Роджер Блэк (род. 1966)  – известный легкоатлет из Великобритании, 2-кратный серебряный призер Олимпийских игр 1996 года (400 м, эстафета 4?400 м), бронзовый призер Олимпийских игр 1992 года (эстафета 4?400 м).

27

Фрэнки Фредерикс (род. 1967)  – прославленный легкоатлет из Намибии, серебряный призер Олимпийских игр 1992 года в Барселоне и 1996 года в Атланте в беге на 100 и 200 метров. Председатель комиссии спортсменов Международного олимпийского комитета (МОК), вице-президент комиссии спортсменов Международной ассоциации легкоатлетических федераций (IAAF), президент Федерации легкой атлетики Намибии, член Координационной комиссии МОК по проведению летних Олимпийских игр-2012 в Лондоне и Координационной комиссии МОК по проведению первых в истории летних юношеских Олимпийских игр-2010 в Сингапуре.

28

Ато Болдон (род. 1973)  – известный легкоатлет-спринтер из Тринидада-и-Тобаго, чемпион мира 1997 года (200 м), 2-кратный бронзовый призер Олимпийских игр 1996 года (100 м, 200 м), серебряный призер (100 м) и бронзовый призер (200 м) Олимпийских игр 2000 года.

29

Тупак, наст. имя Тупак Амару Шакур, при рождении Лесэйн Пэриш Крукс (англ. 2Pac) (1971–1996)  – американский рэпер, киноактер и общественный деятель, выступавший под псевдонимом 2Pac. Продал более 75 миллионов альбомов по вcему миру (из них 50 – в США), что делает его одним из самых продаваемых исполнителей в мире. Был убит в 1996 году, убийцы так и не были найдены. Первый рэпер, которому поставили памятник.

30

Ритм-н-блюз (англ. Rhythm and Blues, сокращенно R amp;B)  – жанр популярной музыки, первоначально исполняемой негритянскими музыкантами, интегрировавший в себя сочетания блюза, джаза и госпела. Термин был введен в оборот в 1949 году составителями чартов американского журнала «Billboard» вместо выражения «расовая музыка» (race music), распространенного прежде.

31

Д’Анджело, наст. имя Майкл Юджин Арчер (англ. Dangelo) (род. 1974)  – американский певец и композитор в жанре R amp;B и нео-соул, мульти-инструменталист и музыкальный продюсер.

32

1 ярд = 91,44 см (50 ярдов = 45,72 м)

33

Игры АРКО Джесси Оуэнса (англ. ARCO Jesse Owens Games)  – популярный спортивный праздник для детей 8-15 лет, который ежегодно проходил в крупных городах США. Был организован в 1964 году прославленным спортсменом Джесси Оуэнсом и спонсировался корпорацией ARCO (Atlantic Richfield Corporation).

34

45,72 м и 91,44 м.

35

Бакингемшир ( англ. Buckinghamshire) – историческое и церемониальное графство в центре Англии. Входит в состав юго-восточной Англии. Столица и крупнейший город – Эйлсбери. Население 712 000 человек.

36

Карл Льюис, наст. имя Фредерик Карлтон Льюис (род.1961)  – выдающийся американский легкоатлет, 9-кратный олимпийский чемпион в спринтерском беге и прыжках в длину и 8-кратный чемпион мира. Один из немногих спортсменов, сумевших завоевать золото на четырех Олимпиадах подряд в одном и том же виде (1984, 1988, 1992 и 1996 гг. – прыжки в длину). Трижды подряд (1982, 1983 и 1984 г.) признавался лучшим легкоатлетом мира. Семь раз был обладателем лучшего результата сезона в мире в прыжках в длину и трижды – на дистанции 200 метров.

37

Джеймс Кливленд Джесси Оуэнс(1913–1980)  – выдающийся американский легкоатлет (бег, прыжки в длину). 4-кратный олимпийский чемпион. 25 мая 1935 года в течение 45 минут установил 6 мировых рекордов.

38

Валерий Борзов (род. 1949)  – прославленный советский легкоатлет, 2-кратный олимпийский чемпион, 4-кратный чемпион Европы. Ныне президент Федерации легкой атлетики Украины, член МОК, вице-президент и член исполкома НОК Украины.

39

Билли Миллс (род. 1938)  – прославленный американский легкоатлет, олимпийский чемпион 1964 года.

40

Христианская ассоциация молодых людей (англ. Young Men’s Christian Association, сокр. YMCA)  – одна из крупнейших молодежных религиозных организаций в мире. Стала известна благодаря организации детских лагерей. Основана в Лондоне в 1844 году Джорджем Вильямсом, в настоящий момент насчитывает около 45 млн участников в более чем 130 странах мира.

41

Питер Коу – отец и личный тренер прославленного британского легкоатлета Себастьяна Коу.

42

Келвин Смит (род. 1961)  – известный американский легкоатлет, олимпийский чемпион 1984 года (эстафета 4х100 м), 2-кратный чемпион мира 1983 года (200 м, эстафета 4х100 м), чемпион мира 1987 года (200 м).

43

Флойд Херд (род. 1966)  – известный американский легкоатлет, обладатель мирового рекорда в составе сборной США в эстафете 4х200 метров, чемпион Панамериканских игр 1987 года (200 м).

44

Реймонд Пьер – известный американский легкоатлет.

45

Ольга Корбут (род. 1955)  – прославленная советская гимнастка, заслуженный мастер спорта СССР, 4-кратная олимпийская чемпионка 1972 и 1976 годов.

46

«Спортс Иллюстрейтед» (англ. Sports Illustrated)  – американский еженедельный спортивный журнал, издаваемый медиахолдингом Time Warner. Выпускается с августа 1954 года.

47

Эвелин Эшфорд (род. 1957)  – прославленная американская легкоатлетка, 4-кратная олимпийская чемпионка: 1984 года (100 м, эстафета 4х100 м), 1988 года (эстафета 4х100 м) и 1992 года (эстафета 4х100 м).

48

Статья 9-я (англ. Title IX) Поправки к Закону об образовательных услугах (англ. Education Amendments) в США. Принята в 1972 году. Существенно сократила возможности раздельного обучения, основанного на половом признаке, поскольку предполагалось, что «раздельные школы создают климат для половой дискриминации и поддержания негативных стереотипов в отношениях полов».

49

Усталостный перелом – это микротрещины в кости, вызванные субмаксимальной нагрузкой от постоянной физической активности, приводящей к микротравматизации костной ткани. Процессы регенерации не успевают покрывать постоянную травматизацию, и повреждения накапливаются, ослабляя кость. В конечном счете при игнорировании и без должного лечения усталостный перелом может привести к полному перелому кости

50

Элдрик Тонт «Тайгер» Вудс(род. 1975)  – прославленный американский гольфист, 14-кратный победитель турниров «Мэйджор». В общей сложности выиграл за карьеру 71 турнир PGA Тура и занимает по этому показателю третье место в мире за всю историю гольфа, после Сэма Снида и Джека Никлауса.

51

« Денверские мустанги» (англ. Denver Broncos) – команда высшего дивизиона Лиги американского футбола.

52

Майкл Фред Фелпс (род. 1985 )  – выдающийся американский пловец, единственный в истории спорта 14-кратный олимпийский чемпион и 26-кратный чемпион мира в 50-метровом бассейне. На данный момент является обладателем 7 действующих мировых рекордов. Всего за свою карьеру установил 37 мировых рекордов. Спортивное прозвище – «Балтиморская пуля». Наиболее силен в плавании вольным стилем и баттерфляем, несколько слабее выглядит в плавании на спине и брассом. Также успешно выступает в комплексном плавании.

53

Давид – мраморная статуя работы Микеланджело, впервые представшая на обозрение публики 8 сентября 1504 года во Флоренции на площади Синьории. С тех пор 5-метровое изваяние стало восприниматься как символ Флорентийской республики и одна из вершин не только искусства Возрождения, но и человеческого гения в целом. Находится во Флоренции в Академии изящных искусств.

54

BMX (от англ. Bicycle Motocross)  – велосипедный вид спорта. Зародился в Калифорнии в 1970-х, где подростки подражали на велосипедах своим кумирам мотокросса. В программе летних Олимпийских игр с 2008 года. На велосипедах BMX катаются как на грунтовых трассах и треках (дерт), так и на асфальтированных площадках, показывая различные трюки – флэт (или флэтленд), также в рампах верт, трассах для велотриала и просто по улице – на гранях перил, скамеек, парапетов (стрит).

55

Горный велосипед (маунтинбайк) (от англ. Mountain Bike, сокращенно MTB) – велосипед, предназначенный для катания вне дорог (хотя и не исключает обратного) и вследствие этого имеющий особую конструкцию, отличную от шоссейного, городского, трекового и дорожного велосипедов. Также «горный велосипед» – совокупное название спортивных дисциплин, связанных с использованием горного велосипеда.

56

Modus operandi (сокр. M.O.) – латинская фраза, которая обычно переводится как «образ действия». Данная фраза используется в юриспруденции для описания способа совершения преступления. В криминологии Modus operandi служит одним из методов составления психологического профиля преступника. Составление Modus operandi того или иного подозреваемого может способствовать в его идентификации и поимке. Вне юридической терминологии словосочетание может использоваться для описания чьих-либо поведенческих привычек, манеры работы, способа выполнения тех или иных действий.

57

Международный олимпийский комитет(сокр. МОК)  – международная организация, основанная 23 июня 1894 года в Париже бароном Пьером де Кубертеном для возрождения Олимпийских игр и пропагандирования олимпийского движения. Штаб-квартира комитета находится в городе Лозанна, Швейцария.

58

Тайсон Гэй(род. 1982) – американский легкоатлет, спринтер. Благодаря личным рекордам является вторым быстрейшим спринтером планеты в беге на 100 метров и третьим быстрейшим в беге на 200 метров. Обладатель многочисленных медалей на главных международных соревнованиях, в числе которых – золотые медали в беге на 100 и 200 метров и в эстафете 4x100 метров на чемпионате мира в Осаке 2007 года. Тайсон Гэй – второй спринтер в истории после Мориса Грина, одержавший победы в беге на 100, 200 метров и эстафете 4х100 метров на одном чемпионате мира.

59

«Би-би-си»( англ. British Broadcasting Corporation, сокр. BBC)  – британская широковещательная корпорация, комплекс радио-, интернет– и телевещания Великобритании. Основана в 1922 году. Корпорация осуществляет как внутреннее, так и внешнее интернет-, радио– и телевещание, проводимое Всемирной службой «Би-би-си». Корпорация не является государственным СМИ, а представляет собой общественную организацию с контрольным советом, состоящим из 12 попечителей, назначаемых английской королевой.

60

Линфорд Кристи (род. 1960)  – выдающийся британский легкоатлет, спринтер. Олимпийский чемпион 1992 года в беге на дистанцию 100 метров, чемпион мира 1993 года, шестикратный чемпион Европы, трехкратный победитель Игр Содружества.

61

Расщелина позвоночника (lat. Spina bifida)  – является врожденным пороком развития спинного мозга, при котором один или несколько позвонков формируются неправильно. В результате образуется щелевидное отверстие, в которое выходят оболочки, спинномозговая жидкость и нервные волокна.

62

Уильям Книбб (1803–1845) – английский миссионер на Ямайке, известен своей борьбой против рабства.

63

Пекинский национальный стадион, также известный как «Птичье гнездо» – многофункциональный спортивный комплекс, созданный для проведения летних Олимпийских игр 2008 года в Пекине (Китай), находящийся рядом с плавательным комплексом. На этом стадионе, помимо проведения спортивных состязаний, состоялись церемонии открытия и закрытия Олимпийских игр 2008 года.

64

Годом официального первого мирового рекорда в забеге на 100 метров является 1912-й – год создания Международной ассоциации легкоатлетических федераций (International Association of Athletics Federations (IAAF). Первым рекордсменом стал американец Дональд Липпинкотт, пробежавший стометровку за 10,6 с на Олимпиаде в Стокгольме.

65

Армин Харри (род. 1937) — легкоатлет из Германии. В 1960 году стал олимпийским чемпионом в беге на 100 метров, установив при этом новый мировой рекорд, который равнялся ровно 10 секундам и продержался после этого 8 лет.

66

Джим Рэй Хайнс (род. 1946)  – выдающийся американский легкоатлет, 2-кратный чемпион Олимпийских игр 1968 года в Мехико. Первый человек, пробежавший стометровку быстрее 10 секунд.

67

Бенджамин Синклер Бен Джонсон(род.1961)  – канадский легкоатлет. Бронзовый призер Олимпийских игр 1984 года. С 1985 года стал мировым лидером в беге на 100 м, потеснив Карла Льюиса. В 1987 году победил на чемпионате мира с мировым рекордом – 9,83. 24 сентября 1988 года на Олимпийских играх выиграл финальный забег, превысив мировой рекорд – 9,79; через 3 дня был дисквалифицирован за применение анаболического стероида станозолола. В 1989 году во время судебного разбирательства признал, что употреблял допинг с 1981 года; был лишен титула чемпиона мира, а его мировые рекорды (100 м и 60 м в зале) были аннулированы. В 1991 году после дисквалификации вернулся в большой спорт, но в 1993 году был вновь дисквалифицирован – пожизненно.

68

Станозолол – анаболический стероидный препарат, производное андростана (дигидротестостерона). Запрещенный к применению препарат, снят с производства, но эпизодически неофициально используется спортсменами в качестве допинга, а также в бодибилдинге.

69

Морис Грин(род.1974)  – выдающийся американский легкоатлет, спринтер. Специализировался в беге на 100 и 200 метров. Многократный олимпийский чемпион и чемпион мира. Экс-обладатель мирового рекорда на 100 м (9,79 с). Действующий рекордсмен мира в дисциплине бег на 60 метров в помещении. За годы карьеры 53 раза выбегал из 10 секунд на официальных соревнованиях.

70

Асафа Пауэлл (род. 1982)  – знаменитый спринтер из Ямайки, олимпийский чемпион 2008 года и чемпион мира 2009 года (эстафете 4x100 м.). Экс-рекордсмен мира в беге на 100 метров. Личный рекорд – 9,72 с.

71

Кингстон – столица Ямайки.

72

Голубые горы – знаменитая горная область Ямайки, а также самая большая горная цепь в стране. Самая высокая точка острова составляет 2256 м. С этой точки, доступной по пешеходной тропе, можно увидеть северные и южные побережья острова, а также очертания соседнего острова Куба.

73

Пола Джейн Рэдклифф (род. 1973)  – прославленная британская легкоатлетка, специализирующаяся в беге на длинные дистанции на стадионе и шоссе, а также кроссах. Действующая рекордсменка мира в марафоне с 13 октября 2002 года. Лучшая легкоатлетка мира 2002 года (единственная в истории британка, удостоенная этого звания).

74

Национальная футбольная лига (НФЛ) ( англ. National Football League (NFL) ) – профессиональная лига американского футбола в США. В настоящее время в НФЛ играет 32 команды. Лига была создана в 1920 году под названием «Американская профессиональная футбольная ассоциация» и получила свое нынешнее название в 1922 году.

75

Футбольный клуб «Арсенал» – профессиональный английский футбольный клуб из северного Лондона. Основан в 1886 году, выступает в английской Премьер-лиге и провел большую часть своей истории в верхнем дивизионе английского футбола. Один из клубов-основателей английской премьер-лиги в 1992 году. Является одним из самых успешных клубов Англии. «Арсенал» 13 раз становился чемпионом Англии, 10 раз выигрывал Кубок Англии.

76

Бела и Марта Кароли – легендарные американские тренеры румынского происхождения по спортивной гимнастике. Тренеры Нади Команечи.

77

Сергей Бубка(род.1963)  – выдающийся советский и украинский спортсмен-легкоатлет по прыжкам с шестом, первый в мире человек, прыгнувший выше шести метров. Заслуженный мастер спорта СССР. Чемпион Олимпийских игр 1988 года, чемпион мира 1983, 1987, 1991, 1993, 1995, 1997 годов, чемпион Европы 1986 года, чемпион СССР 1984, 1985 годов, победитель Кубков мира и Европы 1985 года.

78

Роджер Нона Кингдом (род. 1962)  – выдающийся американский легкоатлет, двухкратный олимпийский чемпион 1984 и 1988 годов в беге на 110 м с барьерами, чемпион мира 1989 года в помещении в беге на 60 м с барьерами, бронзовый призер чемпионата мира 1995 года.

79

Гит (с места или с ходу) на 1000 метров – индивидуальная дисциплина в велоспорте на треке, не требующая от гонщика применения особых тактик. Задача спортсменов – максимально быстро преодолеть дистанцию длиною 1000 метров (в этом виде результат фиксируется до тысячной доли секунды).

80

Перфекционизм (в психологии)  – убеждение в том, что наилучшего результата можно (и нужно) достичь. В патологической форме – убеждение в том, что несовершенный результат работы неприемлем. Может быть как «нормальной» характеристикой личности, так и невротическим психическим отклонением.

81

Панамериканские игры – крупные международные комплексные соревнования на обоих американских континентах. Проводятся с 1951 года один раз в 4 года по большинству видов спорта, входящих в программу Олимпийских игр.

82

Четверка распашная без рулевого – один из видов академической гребли. Четыре спортсмена находятся в лодке и гребут ногами, спиной и руками, проходя дистанцию спиной вперед в отличие от гребли на байдарках и каноэ.

83

«Далласские ковбои» (англ. Dallas Cowboys)  – профессиональный футбольный клуб из американского города Арлингтон, штат Техас. Команда была основана в 1960 году и сейчас выступает в Национальной футбольной лиге (НФЛ) в Восточном дивизионе Национальной футбольной конференции (НФК). Одна из самых успешных команд в современной истории НФЛ. По оценкам журнала «Форбс», команда занимает 2-е место в рейтинге 50 самых дорогих спортивных клубов мира со стоимостью примерно 1,65 миллиарда долларов, уступая лишь английскому футбольному клубу «Манчестер Юнайтед».

84

Китайское «печенье Судьбы» – традиционное китайское новогоднее печенье с бумажками внутри. На бумажках написаны пожелания, шутливые пророчества или серьезные изречения мудрецов – все зависит от компании, для которой это печенье делается.

85

Джеймс Рюн(род. 1947) – прославленный американский легкоатлет, ныне конгрессмен США, который 4 раза избирался в Палату представителей США. Был первым бегуном-школьником в США, пробежавшим дистанцию в одну милю быстрее чем за четыре минуты. Его рекорд (3:55,3), установленный в 1965 году, не был превзойден в течение 36 лет. Рюн установил мировые рекорды на дистанциях одна миля, 880 ярдов и 1500 метров. В 1966 году получил приз Салливана, присужденный ему Любительским спортивным союзом как выдающемуся спортсмену-любителю. Принимал участие в трех Олимпийских играх (1964, 1968, 1972), завоевав серебряную медаль в беге на 1500 м.

86

1 миля = 1, 609344 километра.

87

Уильям Брюс Дженнер (род. 1949) – известный американский легкоатлет, десятиборец. Также известен, как активный светский лев и телезвезда. Слава пришла к Дженнеру после того, как он выиграл золотую медаль по десятиборью на летних Олимпийских играх 1976 года в Монреале.

88

Харри Ли Батч Рейнольдс (род. 1964) – прославленный американский легкоатлет, трехкратный чемпион мира, олимпийский чемпион 1988 года в эстафете 4х400 метров, серебряный призер Олимпийских игр 1988 года в беге на 400 метров, мировой рекордсмен в беге на 400 метров (1988 год).

89

Тони Миллер – американский легкоатлет, выступавший за Университет Бейлор. Тренировочный партнер Майкла Джонсона.

90

Деон Майнор (род. 1973) – американский легкоатлет, спринтер, двухкратный чемпион мира в закрытых помещениях в эстафете 4?400 метров (1997, 1999). Тренировочный партнер Майкла Джонсона.

91

Пьетро Паоло Меннеа (род. 1952) – известный итальянский легкоатлет, олимпийский чемпион 1980 года, мировой рекордсмен в беге на дистанцию 200 метров (1979).

92

Джереми Мэтью Уоринер (род. 1984)  – знаменитый американский бегун, специализирующийся на дистанции 400 метров, 3-кратный олимпийский чемпион и 5-кратный чемпион мира. В настоящее время тренерами Уоринера являются Клайд Харт (тренер Майкла Джонсона) и сам Майкл Джонсон.

93

Сандра Мария Фармер-Патрик (род. 1962) – известная легкоатлетка, серебряный призер Олимпийских игр 1992 года в Барселоне. Специализировалась в беге на 400 метров с барьерами. Сначала выступала за Ямайку, затем за США.

94

Твиттер (англ. Twitter)  – система, позволяющая пользователям отправлять короткие текстовые заметки (до 140 символов), используя веб-интерфейс, SMS, средства мгновенного обмена сообщениями или сторонние программы-клиенты.

95

Фейсбук (англ. Facebook)  – социальная сеть, основанная в 2004 году Марком Цукербергом и его соседями по комнате во время обучения в Гарвардском университете. Благодаря этому Цукерберг в 23 года стал самым молодым миллиардером на планете. Facebook позволяет создавать профиль с фотографией и информацией о себе, приглашать друзей, обмениваться с ними сообщениями, изменять свой статус, загружать фотографии и видеозаписи и создавать сообщества по интересам.

96

Содружество (англ. Commonwealth), или Содружество наций (англ. Commonwealth of Nations)  – добровольное межгосударственное объединение суверенных государств, в которое входят Великобритания и почти все ее бывшие доминионы, колонии и протектораты.

97

Джон Пол Линдон Реджис (род. 1966) – известный британский легкоатлет, серебряный призер Олимпийских игр 1988 года (этафета 4х400 м), бронзовый призер Олимпийских игр 1992 года (эстафета 4х400 м), чемпион мира 1991 года (эстафета 4х400 м), чемпион Европы 1990 года (200 м, эстафета 4х400 м).

98

Эммит Кинг (род. 1959) – известный американский легкоатлет, спринтер. Чемпион мира 1983 года в эстафете 4х100 метров.

99

Мел Латтани (род. 1959) – известный американский легкоатлет, спринтер. Обладатель Кубка мира 1981 года (200 м), чемпион летней Универсиады 1981 года (100 м).

100

Донован Бейли (род. 1967) – прославленный канадский легкоатлет, спринтер. 2-кратный олимпийский чемпион 1996 года (100 м, эстафета 4х100 м), 3-кратный чемпион мира. Член Канадского зала спортивной славы с 2004 года.

101

Хэнли-на-Темзе – место, где проводится одно из крупнейших соревнований по гребле в Великобритании. В этом месте Темза впадает в пролив на более чем 2 километра, что делает его идеальным для гребли. Соревнования проводятся ежегодно начиная с 1839 года.

102

Антонио Петтигрю (1967–2010)  – американский легкоатлет, чемпион мира 1991 года в Токио (400 м), обладатель золотой олимпийской медали 2000 года (эстафета 4Ч400 м), впоследствии лишенный ее из-за применения допинга. В последние годы тренировал легкоатлетов Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл. 10 августа 2010 года был найден мертвым на заднем сиденье своего автомобиля. В салоне автомобиля полицией был обнаружен неизвестный белый порошок. Полиция не исключает возможность самоубийства.

103

Крисс Акабуси (род. 1959) – британский легкоатлет, специализировался в спринте, а также в беге с барьерами. Чемпион Европы 1990 года (400 м с барьерами), чемпион мира 1991 года (эстафета 4х400 м), серебряный призер Олимпийских игр 1984 года (эстафета 4х400 м), бронзовый призер Олимпийских игр 1992 года (400 м с барьерами, эстафета 4х400 м).

104

«Скандал Балко» – самый громкий допинговый скандал в истории спорта. Разразился в 2003 году, после того как канадская лаборатория «Балко» (англ. Bay Area Laboratory Co-Operative, сокр. BALCO), специализирующаяся в области спортивного питания, была уличена в разработке запрещенных допинговых препаратов. В употреблении этих стимуляторов были уличены многие «звезды» легкой атлетики и бейсбола.

105

Джастин Гэтлин (род. 1982)  – известный американский спринтер, олимпийский чемпион 2004 года (100 м), чемпион мира 2005 года (100 и 200 м). В 2006 году был дисквалифицирован на 4 года за применение допинга. Недавно вернулся в спорт после четырехлетней дисквалификации.

106

Дуэйн Энтони Чемберс (род. 1978)  – известный британский легкоатлет, спринтер. Чемпион Европы. В 2003 году за применение запрещенных допинговых препаратов был дисквалифицирован на 2 года. Позже был дисквалифицирован пожизненно в участии в Олимпийских играх.

107

Тимоти Монтгомери (род. 1975)  – известный американский легкоатлет, спринтер. В 2005 году был уличен в употреблении стероидов, в связи с чем аннулированы показанные им результаты, включая мировой рекорд 2002 года в беге на 100 метров – 9,78 сек. После ухода из большого спорта был осужден за подделку чеков в Нью-Йорке и торговлю героином в Хэмптон-Роудс (штат Вирджиния). В настоящее время отбывает срок в тюрьме г. Монтгомери (штат Алабама), однако продолжает тренироваться и надеетcя принять участие в Олимпиаде 2012 года в Лондоне.

108

Мэрион Джонс (род. 1975)  – известная американская легкоатлетка, специализировалась в спринте и прыжках в длину. На Олимпийских играх 2000 года завоевала три золотые и две бронзовые медали, которых была лишена в 2007 году из-за доказанного намеренного употребления допинга перед соревнованиями. В 2008 году отбывала тюремное заключение за лжесвидетельство в суде по делу о допинговом скандале.

109

Екатерина Тану (род. 1975)  – скандально известная греческая легкоатлетка. В 2000 году на Олимпиаде в Сиднее заняла второе место на дистанции 100 метров, уступив лишь Мэрион Джонс. В 2004 году в канун старта афинской Олимпиады во избежание допинг-контроля имитировала дорожно-транспортное происшествие. Была дисквалифицирована на 2 года. Вернулась в спорт в 2006 году. В 2008 году в составе сборной Греции должна была принять участие в Олимпийских играх в Пекине, однако исполком МОК запретил ей принимать участие в Олимпиаде.

110

Британская олимпийская ассоциация(англ. British Olympic Association, сокр. ВОА)  – организация, представляющая Великобританию в международном олимпийском движении. Основана и зарегистрирована в МОК в 1905 году.Штаб-квартира расположена в Лондоне. Является членом МОК, ЕОК и других международных спортивных организаций. Осуществляет деятельность по развитию спорта в Великобритании.

111

Олимпийский комитет США (англ. United States Olympic Committee, сокр. USOC)  – некоммерческая организация, основанная в 1894 году. Служит одновременно Национальным олимпийским комитетом США (NOC) и Национальным Паралимпийским комитетом США (NPC). Осуществляет деятельность по развитию спорта в США и координирует отношения между Антидопинговым агентством США, Мировым антидопинговым агентством и различными международными спортивными федерациями. Штаб-квартира расположена в Колорадо-Спрингс (штат Колорадо).

112

Всемирное антидопинговое агентство (англ. World Anti-Doping Agency, сокр. WADA)  – независимый орган, созданный в 1999 году, призван обеспечить глобализацию и унификацию антидопингового контроля в спорте на всех уровнях. Деятельность организации на 50 процентов финансируется МОК; вторую половину составляют взносы правительств участвующих стран. Таким же образом распределяются места в высшем органе – совете учредителей. Из 36 его членов 18 представляют олимпийское движение (МОК, континентальные и национальные олимпийские комитеты, международные спортивные федерации). Остальные 18 мест предоставлены представителям правительств стран-участниц.

113

Антидопинговое агентство США (англ. United States Anti-Doping Agency, сокр. USADA)  – независимая антидопинговая организация США, созданная в 2000 году и утвержденная Конгрессом США как «официальное антидопинговое агентство олимпийского и паралимпийского спортивного движения в Соединенных Штатах».

114

Спортивный арбитражный суд( англ. Court of Arbitration for Sport, сокр. CAS) – международный арбитражный орган, разрешающий споры, имеющие отношение к спорту. Штаб-квартира суда находится в Лозанне (Швейцария). В 1996 году были созданы отделения суда в США (г. Денвер, позднее перенесено в г. Нью-Йорк) и Австралии (г. Сидней). На время проведения некоторых регулярных соревнований создаются непостоянные трибуналы.

115

Тетрогидрогестринон (сокр. THG)  – так называемый «модификант», то есть анаболический стероид «нетрадиционной» (модифицированной) структуры. Все «модификанты» создаются специально для того, чтобы обойти запреты Медицинской комиссии Международного олимпийского комитета и Всемирного антидопингового агентства на использование анаболических стероидов в спорте, особенно олимпийском. THG – это модификация тренболона, анаболического стероида, который сильнее нандролона в сотни, а может, и в тысячи раз. Сырье, применяемое для производства THG, пока неизвестно, впрочем, как и то, когда он был точно изобретен и какие побочные эффекты он может вызывать.

116

Тестостерон – основной мужской половой гормон, андроген. Секретируется клетками Лейдига семенников у мужчин, а также в небольших количествах яичниками у женщин и корой надпочечников у обоих полов. Является продуктом периферического метаболизма.

117

Аллисон Феликс (род. 1985)  – прославленная американская легкоатлетка, специализирующаяся в спринте, в основном в беге на 200 метров (также выступает в беге на дистанцию 100 и 400 метров). 3-кратная чемпионка мира 2005, 2007, 2009 годов (200 м), олимпийская чемпионка 2008 года (эстафета 4х400 м).

118

Вероника Кэмпбелл-Браун (род. 1982)  – известная ямайская легкоатлетка, 2-кратная олимпийская чемпионка 2004 года (200 м, эстафета 4х100 м), олимпийская чемпионка 2008 года (200 м), 2-кратная чемпионка мира 2007 года (100 м) и 2011 года (200 м).

119

Cream – в переводе с английского означает «сливки».

120

Clear – в переводе с английского означает «чистый, бесцветный».

121

Генная терапия (генотерапия)  – совокупность генно-инженерных (биотехнологических) и медицинских методов, направленных на внесение изменений в генетический аппарат соматических клеток человека в целях лечения заболеваний. Это новая и бурно развивающаяся область, ориентированная на исправление дефектов, вызванных мутациями (изменениями) в структуре ДНК, или придание клеткам новых функций.

122

Гормон роста (соматотропный гормон, соматотропин)  – один из гормонов передней доли гипофиза. Относится к пептидным гормонам. Вначале препараты гормона роста начали применяться для медицинских целей, в то же время данный гормон получил широкое распространение в спорте. Это было связано с его способностью при активных занятиях способствовать увеличению мышечной массы и снижению жировой. В 1989 году гормон роста был официально запрещен Олимпийским комитетом.

123

Джозеф («Джо») Натаниэль Делоуч (род. 1967) – известный американский легкоатлет, спринтер. Олимпийский чемпион 1988 года в беге на 200 метров.

124

Хьюстонский университет (англ. University of Houston)  – общественный исследовательский университет США, расположенный в городе Хьюстон, штат Техас. Крупнейший и главный университет в Хьюстонской университетской системе (UHS), а также 3-й по величине в штате. Здесь обучаются более 38 500 студентов.

125

Лерой Рассел Баррелл (род. 1967) – известный американский легкоатлет, спринтер. Олимпийский чемпион 1992 года (эстафета 4х100 м), 2-кратный чемпион мира 1991 и 1993 годов (эстафета 4х100 м). Дважды (1991 и 1994) устанавливал мировой рекорд в беге на 100 метров.

126

Ширли Элейн Стронг (род. 1958) – британская легкоатлетка, серебряный призер Олимпийских игр 1984 года (бег на 100 метров с барьерами).

127

Майкл Лоренс Марш (род. 1967) – известный американский легкоатлет, спринтер, 2-кратный олимпийский чемпион 1992 года (200 м, эстафета 4х100 м), серебряный призер Олимпийских игр 1996 года (эстафета 4х100 м).

128

Университет Вест-Индии( англ. University of the West Indies) – высшее учебное заведение, обслуживающее ряд государств и территорий, в которых английский язык является официальным: Антигуа и Барбуда, Багамские острова, Барбадос, Белиз, Бермудские острова, Британские Виргинские острова, Гайана, Гренада, Доминика, Каймановы острова, Монтсеррат, Сент-Винсент и Гренадины, Сент-Китс и Невис, Сент-Люсия, Тринидад и Тобаго, Ямайка, а также Теркс и Кайкос. Был основан в 1948 году в форме колледжа Лондонского университета, в 1962 году стал самостоятельным учебным заведением – университетом. Количество студентов – более 39 000.

129

Колин Рэй Джексон (род. 1967) – выдающийся британский легкоатлет. Серебряный призер Олимпийских игр 1988 года (110 метров с барьерами). Бывший мировой рекордсмен на этой дистанции (12,91 сек), действующий рекордсмен мира (60 м с барьерами – 7,30 сек) и действующий рекордсмен Европы (110 м с барьерами). Серебряный призер чемпионата мира 1993 года (эстафета 4х100 м), 4-кратный чемпион Европы (110 м с барьерами) и 3-кратный чемпион Европы (60 м с барьерами). Один из лучших барьеристов в истории.

130

Семиборье (англ. Heptathlon)  – вид спорта, включающий соревнования в 7 видах легкой атлетики. Соревнования проводятся в 2 дня. Семиборье включает у женщин – 1-й день: бег на 100 м с барьерами, прыжки в высоту, толкание ядра, бег на 200 м. 2-й день: прыжки в длину, метание копья, бег на 800 м; у мужчин – 1-й день: бег на 60 м, прыжки в длину, толкание ядра, прыжки в высоту. 2-й день: бег на 60 м с барьерами, прыжки с шестом, бег на 1000 м. Результат каждого участника определяется комбинацией его результатов в отдельных видах. Имеется своя система начисления очков в каждом виде. Затем эти очки суммируются, чтобы получить окончательный результат.

131

Глинис Нунн (род. 1960) – знаменитая австралийская легкоатлетка, специализировавшаяся в семиборье. Олимпийская чемпионка 1984 года (результат: 6390 очков), чемпионка Игр Содружества 1982 года.

132

Преднизон (Prednisone)  – синтетический глюкокортикостероид, применяется для лечения ревматических заболеваний, сильной аллергии, различных воспалительных состояний и лейкемии.

133

Тендинит – воспаление или покраснение сухожилия, которые представляют собой толстые волокнистые тяжи, соединяющие мышцы и кости. Состояние, которое вызывает боль и слабость вокруг сустава, может возникнуть в любом сухожилии. Возникает чаще всего в плечевом, локтевом, коленном, запястном и пяточном суставах. Коленный тендинит, иначе известный как «колени прыгуна», приводит к повреждению коленного сухожилия.

134

«Эн-би-си» (англ. National Broadcasting Company, сокр. NBC)  – крупнейшая телевизионная сеть США со штаб-квартирой, находящейся в небоскребе GE Building в Рокфеллеровском центре в Нью-Йорке, и с дополнительными основными офисами в Бербанке (штат Калифорния) и Чикаго.

135

«Тайм» (англ. Time)  – американский еженедельный журнал со штаб-квартирой в Нью-Йорке. При тираже около 3,4 миллиона экземпляров является самым популярным журналом в США.

136

PlayStation Portable (официальная аббревиатура PSP)  – портативная игровая консоль производства Sony Computer Entertainment. PlayStation Portable – третий продукт компании Sony в линейке PlayStation. Отличительными возможностями игровой консоли являются: большой широкоэкранный ЖК-дисплей, расширенные мультимедиа-возможности и возможность соединения с PlayStation 3, Интернетом и другой PSP.

137

«Айпод» (англ. iPod)  – торговая марка серии портативных медиапроигрывателей компании Apple, в качестве носителя данных использующих флэш-память или в ряде моделей жесткий диск. Как и большинство современных цифровых аудиоплееров, плееры iPod поддерживают подключение к компьютеру в качестве внешних накопителей по USB-интерфейсу.

138

Принц Монако Альбер II, полное имя Альбер Александр Луи Пьер Гримальди (род. 1958)  – правящий князь Монако и герцог Валентинуа с 2005 года, из дома Гримальди, сын Ренье III и Грейс Келли. Имеет титул Его Светлость (фр. S?r?nit?).

139

«Рэй Бэн» (англ. Ray-Ban)  – американская компания, производитель солнцезащитных очков и оправ для коррегирующей оптики. Первая модель была выпущена в 1937 году. Она называлась Aviator и предназначалась для пилотов Американских военно-воздушных сил. Впоследствии форма оправы этих очков стала культовой. Широкую известность и популярность очки Ray-Ban получили благодаря Голливуду и поп-культуре в 1960-х и 1980-х годов. Изначально бренд Ray-Ban был собственностью компании Bausch amp; Lomb, но в 1999 году торговая марка была продана Luxottica Group за 1,2 миллиарда долларов.

140

« Свотч» (англ. Swatch)  – марка недорогих швейцарских кварцевых часов, входит в холдинг The Swatch Group Ltd., основанный в 1983 году. Штаб-квартира находится в г. Биль (Швейцария). Компания Swatch была официальным хронометристом летних Олимпийских игр 1996, 2000 и 2004 годов.

141

Тайра Линн Бэнкс(род.1973)  – американская супермодель, актриса, певица, продюсер и телеведущая. Получила известность, работая моделью в Париже, Милане, Лондоне, Токио и Нью-Йорке, но ее коммерческим прорывом стало появление на телевидении. Создала и в настоящее время является ведущей реалити-шоу «Топ-модель по-американски» и ток-шоу The Tyra Banks Show, также совместно с Эштоном Катчером является ведущей шоу True Beauty.

142

Мэнсфилд (англ. Mansfield)  – старинный город в графстве Ноттингемшир, Англия. Расположен близ Ноттингема и Шеффилда, на реке Мэн, которая и дала название городу. Население около 70 000 человек.

143

Алиса – героиня книги английского математика, поэта и писателя Льюиса Кэрролла «Приключения Алисы в Стране чудес» (англ. Alice\'s Adventures in Wonderland), написанной в 1864 году. История повествует о том, как маленькая девочка Алиса прыгает в кроличью нору, где обнаруживает сказочный мир, населенный необычными существами.

144

Оповещения «Гугл» (англ. Google Alerts)  – это сообщения, отправляемые на ваш адрес электронной почты при появлении новых результатов поиска, видеороликов, статей или сообщений по интересующим вас темам.

145

« Гугл» (англ. Google)  – крупнейшая поисковая система, принадлежащая корпорации Google Inс. Первая по популярности в мире (79,65 %), обрабатывает 41 миллиард 345 миллионов запросов в месяц (доля рынка 62,4 %), индексирует более 25 миллиардов веб-страниц, может находить информацию на 191 языке.

146

Фрэнки Бойл (род. 1972)  – популярный шотландский стэндап-комик. Его шутки отличаются резкостью, цинизмом, нецензурными выражениями и сугубо шотландским взглядом на вещи. Бойл шутит о политике, о людях, о явлениях и о себе, не оставляя без внимания зрителей, которым он попросту не дает пощады в диалогах, метко и злобно комментируя их внешность, слова и действия.

147

«Шутка недели» (англ. Mock the Week) – популярное британское комедийно-игровое телешоу канала «Би-би-си» (ВВС). В эфире с 2005 года.

148

« Спортивная личность года» – звание, которое спортсмен получает в результате ежегодного телевизионного опроса и голосования на канале «Би-би-си» (ВВС).

149

«Юнайтед пресс интернэшнл», сокр. «ЮПИ» (англ. United Press International, сокр. UPI)  – крупнейшее информационное агентство США, частная международная служба новостей, основанная в 1907 году под названием «Юнайтед Пресс Ассошиэйшн», в 1958 году слилось с агентством «Интернэшнл Ньюс Сервис» и получило современное название. Штаб-квартира расположена в Вашингтоне.

150

«Ассошиэйтед пресс», сокр. «АП» (англ. Associated Press, сокр. AP)  – одно из крупнейших международных информационно-новостных агентств мира и США. Основано в 1846 году в Нью-Йорке.

151

Герой Социалистического Труда – почетное звание в СССР и странах бывшего социалистического лагеря. Высшая степень отличия за труд.

152

Олимпийский орден – орден Международного олимпийского комитета, присуждаемый за особые заслуги перед олимпийским движением. Учрежден в 1974 году.

153

Мохаммед Али, настоящее имя Кассиус Марцеллус Клэй (род. 1942)  – выдающийся американский боксер. Чемпион Олимпийских игр 1960 года в полутяжелом весе. Многократный чемпион мира среди профессионалов (1964–1978) в тяжелом весе. В 1999 году журнал Sports Illustrated и BBC назвали Али спортсменом века.

154

Майспейс (англ. MySpace)  – популярная международная социальная сеть (сайт сетевых сообществ), в которой представлена возможность создания сообществ по интересам, персональных профилей, ведение блогов, размещение фото– и видеоконтента. Штаб-квартира расположена в Беверли-Хиллз (Калифорния, США).

155

Мартин Джозеф Руни (род. 1987) – британский легкоатлет, спринтер. Серебряный призер чемпионата мира 2009 года (эстафета 4х400 м), серебряный призер чемпионата Европы 2010 года (эстафета 4х400 м).

156

Тайри Вашингтон (род. 1976) – известный американский легкоатлет, спринтер. Чемпион мира 2003 года (400 м), бронзовый призер чемпионата мира 1997 года (400 м).

157

Окленд – город в США, в штате Калифорния. Расположен на побережье залива Сан-Франциско, третий по населению город области залива Сан-Франциско после Сан-Хосе и Сан-Франциско. Население около 400 тысяч человек.

158

Болезнь Паркинсона – хроническое заболевание, характерное для лиц старшей возрастной группы. Вызвано прогрессирующим разрушением и гибелью нейронов черного вещества среднего мозга и других отделов центральной нервной системы. Для болезни Паркинсона характерны двигательные нарушения, а также вегетативные и психические расстройства. На данный момент болезнь неизлечима, однако существующие методы консервативного и оперативного лечения позволяют значительно улучшить качество жизни больных.

159

«Ритц Карлтон» (англ. Ritz-Carlton)  – международная сеть отелей класса люкс. Сеть находится в собственности и управляется компанией Ritz-Carlton Hotel Company, дочерней компанией крупнейшего в мире гостиничного холдинга Marriott International. Штаб-квартира расположена в штате Мэриленд (США). Ritz-Carlton управляет 76 отелями в крупнейших городах и на популярных курортах в 25 странах мира. 9 июня 2011 года компания объявила о планах «экспансии» – открытии 36 новых отелей и резиденций по всему миру до 2016 года.

160

«Убивая дракона» (англ. Slaying the Dragon) – книга Майкла Джонсона о спорте. Вышла в свет в декабре 1996 года.

161

Техасский университет (англ. University of Texas)  – государственный исследовательский университет, расположенный в городе Остин (США, штат Техас). Университет был основан в 1883 году, и в 2008 году занимал шестое место в США по количеству обучающихся студентов. Университет Техаса – главный центр научных исследований, с ежегодной суммой финансирования более 400 миллионов долларов. В 2002 году журнал Sports Illustrated назвал его лучшим спортивным вузом США. Нынешние и бывшие студенты университета завоевали 88 олимпийских медалей.

162

Грегори («Грег») Фостер (род. 1958) – известный американский легкоатлет, специализировавшийся в беге с барьерами. 3-кратный чемпион мира в беге на 110 метров с барьерами (1983, 1987, 1991), серебряный призер Олимпийских игр 1984 года в беге на 110 метров с барьерами. Победитель Игр доброй воли 1986 года в беге на 110 метров с барьерами.

163

Грег Хотон (род. 1973) – ямайский легкоатлет, спринтер. Бронзовый призер Олимпийских игр 1996 года (эстафета 4х400 м), 2-кратный бронзовый призер Олимпийских игр 2000 года (400 м, эстафета 4х400 м), неоднократный призер чемпионатов мира.

164

Университет Джорджа Мейсона (англ. George Mason University) – государственный университет, расположен в городе Фэрфакс (штат Вирджиния). Назван в честь одного из американских отцов-основателей Джорджа Мейсона. В университете обучается около 32 тысяч студентов. Основан в 1957 году. Экономическим факультетом университета была дважды получена Нобелевская премия по экономике.

Оглавление

Слова благодарности

Введение

Глава первая На пути к золоту

Неожиданный удар

Ошибочные предположения

Неуправляемый процесс

Мой второй олимпийский шанс

Время пришло

К золотой медали в золотых шиповках

Забег

Попытка войти в историю

Глава вторая Как «заболевают» олимпийской лихорадкой

Знаменитые личности

Начало олимпийского пути

Как применить свой талант

Всему свое время

Как важен тренер

Все выше и выше

Путь Джекки

Олимпийская неудача

Глава третья Техника и генетика

Дар от рождения

Физическая сила или техника?

Сверхвозможности

На что способен человек?

Идеальное исполнение

Технический успех

Глава четвертая Всё ради победы

Спортивные травмы и процесс восстановления

Отношение к труду

Посвящение

Нужно очень этого хотеть

Только вперед!

На все сто процентов

Результат

Важна любая деталь

Борьба с недостатками

Разумный подход

Глава пятая Игры разума

Новый подход

Рабочий инструмент

Сила ума

Каждому своё

Стратегическое мышление

Груз ответственности

Не бойтесь проиграть

Отношение

Глава шестая Не бывает легких путей

Отстаивая свое мнение

Как это происходит

Будущее допинга

Глава седьмая Накал борьбы

Необходимо знать своих соперников

Высочайшая концентрация

Соревновательная установка

Подготовка к сражению

Сохраняя перспективу

Малообещающая мотивация

Глава восьмая В зените славы

Как справиться со славой

Жизнь в центре внимания

Как надо вести себя с прессой

Цель поставлена

Доказать самому себе

Мой кумир

Глава девятая Наставники и кумиры

Родительская поддержка

Непобедимые тренеры

Ответственность спортсмена

Командное усилие

Заключение

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © читать книги бесплатно