Джозеф Телушкин
Еврейский мир

Предисловие

В наши дни, когда евреи в США процветают, процветает и еврейское невежество. Самые основные положения иудаизма, самые важные события еврейской истории и современности либо смутно знакомы, либо неизвестны самым современным евреям. Они скорее могут рассказать вам о трех ипостасях христианской троицы, чем объяснить свое понимание еврейских мицвот. Они знают, что Колумб открыл Америку в 1492 году, но не помнят, какое событие потрясло весь еврейский мир в тот же год. За последние пятнадцать лет я читал лекции в более чем 300 еврейских общинах в десятках штатов и видел, что многие евреи испытывают нехватку информации об основных положениях иудаизма.

Мои слушатели представляли все многообразие еврейской жизни в США: реформистские, консервативные и ортодоксальные синагоги, общинные центры. Несмотря на различие этих течений иудаизма, по крайней мере в одном их потребности и желания совпадают: получить доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев. Именно этому я и посвятил последние два с половиной года, пока писал свою книгу. Хотя она претендует на энциклопедичность по охвату материала, ее можно читать подряд, как повествование, а не справочник. Поэтому главы расположены не в алфавитном порядке, а в исторической последовательности. Надеюсь, что, прочитав ту или иную главу, вы не только поймете историческое или ритуальное значение соответствующего термина, но у вас появится и желание применить этот термин к своей повседневной жизни.

«Еврейский мир» может быть использован и как учебник, который читают раздел за разделом, чтобы заново взглянуть на иудаизм и еврейскую историю, как справочник, к которому обращаются в поисках определенного термина. Я надеюсь, что книга поможет и тем, кто никогда не получал систематического еврейского образования и часто стесняется обнаружить свое незнание вопросом о смысле того или иного термина или выражения. В Талмуде говорится, что слова, которые идут из сердца, в сердце и попадают.

Если хотя бы некоторые слова из этой книги затронут ваше сердце и заинтересуют в дальнейшем познании иудаизма, я буду ощущать себя безмерно счастливым.

Йосеф Телушкин.

^{Нью-Йорк}

Часть первая: Библейская история

Глава 1. Танах: Тора, Невиим, Ктувим

Танах — сокращение, обозначающее все три группы книг, составляющих еврейскую Библию: Тора, Невиим (Пророки) и Ктувим (Писания). Правоверный еврей не называет Библию «Ветхим Заветом», — это чисто христианское наименование. Первые пять книг Библии составляют Тору, центральный документ иудаизма. Наряду с историей праотцов, Моше и исхода из Египта они содержат 613 заповедей, основу всего позднейшего еврейского права. На иврите эти пять книг также называются Хумаш (от ивритского слова «хамеш» — «пять»). Традиция гласит, что эти книги продиктованы Моше Б-гом примерно в 1220 г. до н. э., вскоре после исхода из Египта. На иврите каждая книга Торы названа по своему первому или второму слову, тогда как в европейских языках название книг Библии обобщают их содержание.

Так, первая книга Торы называется у христиан Бытие, потому что ее первая глава повествует о создании мира. Это единственный случай, когда ивритское название близко к европейскому, поскольку начальное слово Торы — Брейшит означает «в начале».

Вторая книга на иврите Торы именуется Шмот (Имена), потому что начальная строка читается Веэле шмот бней исраэль — «И вот имена сынов Израиля». В Европе эта книга озаглавлена «Исход», так как рассказывает об освобождении еврейских рабов из Египта.

Третья книга Торы — Ваикра (Левит) содержит правила жертвоприношений животных и других храмовых ритуалов, которые соблюдало израильское племя — колено левитов. Четвертая книга, Бемидбар (Числа), названа так потому, что в ее начале подсчитывается численность израильтян. Здесь также рассказывается о восстании Кораха против Моше. Последняя книга Торы — Дварим (Второзаконие). Практически вся она состоит из прощального обращения Моше к израильтянам, готовым отправиться в землю обетованную; он знает, что ему не дано вступить в нее, но перед смертью делится своими последними мыслями с народом, основателем которого стал. Вторая группа библейских книг — Невиим, девять книг, прослеживающих историю евреев и монотеизма с момента смерти Моше и вступления евреев в Ханаан (около 1200 г. до н. э.) до разрушения вавилонянами Первого Храма и последующего изгнания евреев из Иерусалима в Вавилон (586 г. до н. э.). Начальные книги Невиим (Иегошуа, Шофтим, Шмуэль, Млахим) представляют собой хроникальные повествования и до сих пор принадлежат к числу самых драматичных и живых историй, какие только создало человечество.

Эти книги иногда называют «Ранние пророки». Обычно, говоря о книгах библейских пророков, евреи имеют в виду более поздние книги, написанные в поэтической форме. Они преимущественно бичуют отступления израильтян от идеалов монотеизма и нравственных заветов. Постоянная тема этих книг — размышления о зле, страдании и грехе. В русском языке главное значение понятия «пророк» подразумевает предвидение будущего; однако соответствующее слово на иврите (нави) означает «тот, кто говорит от имени Б-га». Заключительные книги Танаха именуются Ктувим. Некоторые носят исторический характер: Книги Езры и Нехемии, например, рассказывают о возвращении евреев в Израиль после вавилонского пленения, а I и II книги Хроник дают обзор истории евреев.

Ктувим также включает Тегилим (Псалмы) — 150 поэм, многие из которых непревзойденны по той красоте, с какой описываются здесь отношения человека и Б-га. Книга Иова затрагивает наиболее фундаментальные проблемы религии: почему Б-г, добрый и благой по сути, допускает существование в мире такого большого количества зла (см. «Испытания Иова» и «Теодицея»)? В Ктувим входят еще и Пять Свитков (Мегилот), включающие Песнь Песней, книги Рут, Эйха (Кинот), Когелет и Эстер. Последняя из них — наверное, самая известная библейская книга, не считая Торы. Еврейская Библия стала самой влиятельной книгой в истории человечества: и иудаизм и христианство причисляют ее к своим важнейшим религиозным текстам. Некоторые ее центральные идеи — о существовании Единого Б-га над всем человечеством, единого универсального морального кодекса, о том, что люди обязаны заботиться о бедных, вдовах, сиротах и путниках, должны отдыхать от работы один день в неделю и посвящать этот день Б-гу, что евреи — народ, избранный Б-гом, чтобы нести Его послание в мир, — изменили образ жизни человечества и его понимание смысла своего существования.

Даже последняя из этих идей (избранность евреев Б-гом) сильно повлияла и на неевреев. Она оказалась настолько сильна, что ее позаимствовало и христианство, утверждающее, что особый завет между Б-гом и Его народом перешел от евреев («Старый Израиль») к церкви («Новый Израиль»). Ислам также полагает, что Мухаммад и его последователи стали новыми посланцами Б-га (см. «Избранный народ»). Библия влияет на образ мысли неверующих и верующих. Идея взаимной ответственности людей друг за друга, воплощенная в печально известном вопросе Каина: «Разве сторож я брату моему?» (Брейшит, 4:9), легла в основу всей западной цивилизации. Наши ценности во всех сферах жизни отражают библейские концепции и образы, даже если мы ни разу не были ни в синагоге, ни в церкви.

Мы высмеиваем рьяных материалистов за «поклонение золотому тельцу» (Шмот, 32:4) и забываем, что «не хлебом единым жив человек» (Дварим, 8:3). Обращение к совести человека может оказаться «гласом вопиющего в пустыне» (Йешаягу, 40:3). «Погибели предшествует гордость», — предупреждают нас Притчи Шломо (16:18), а мудрый, просвещенный Когелет учит: «Нет ничего нового под солнцем» (1:9). Когда мы говорим об эпидемиях, мы обычно вспоминаем о «десяти казнях египетских». Библия настолько важна для всей европейской жизни, что когда я составил список важнейших терминов иудаизма, то оказалось, что почти пятая их часть восходит к Библии. Хотя Библия очень важна и в наши дни, мало кто сегодня читает ее. Даже многие правоверные иудеи обычно ограничиваются при чтении Танаха лишь Торой, Псалмами и Пятью Свитками. Но едва ли без знания всех основных текстов иудаизма можно считаться образованным евреем.

Глава 2
Адам и Хава. Сад Эдена

Первая глава Торы описывает сотворение мира Б-гом. Цель книги Брейшит — не научное изложение истории мира, но утверждение мысли о том, что природа, которую в древности обожествляли и ей поклонялись, создана Б-гом. В целом библейский взгляд на творение оптимистичен. Тора постоянно повторяет, рассказывая о сотворении Б-гом мира: «И увидел Б-г, что (это) хорошо» (1:10, 12, 18, 21, 31). На шестой день творения Б-г создал первого человека, Адама, чье имя стало на иврите обозначением человека вообще. Еще Джон Мильтон заметил, что самое первое слово Б-га «нехорошо» относилось к одиночеству Адама. «Нехорошо быть человеку одному», — сказал Он, — сделаю ему подмогу, соответственную ему» (2:18). Б-г погрузил Адама в глубокий сон, взял у него «одно из ребер его» (из самого иврите кого текста неясно, что именно это было, — вполне вероятно, что «ребро» тут означает «грань», «сторону», «часть сущности») и сотворил из него первую женщину, Хаву. Самая первая из 613 заповедей Торы адресована этой пape: «Плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю и овладейте ею» (1:28).

Адам и Хава обитали в раю, в месте, известном как Эденский сад. Б-г заботится обо всех их потребностях, запрещая только одно: они не должны есть плоды с древа познания добра и зла. Хитрый и до странности болтливый змий говорит Хаве, что если она попробует плод с древа познания, то станет столь же всезнающей, как и сам Б-г: «Но знает Б-г, что в день, в который поедите от него, откроются глаза ваши и вы будете как великие, знающие добро и зло» (Брейшит, 3:5). После небольшого колебания Хава ест плод с этого дерева (кстати, нет причин предполагать, что это было именно яблоко) — и затем уговаривает Адама также отведать его. Б-г недоволен. Он попросил эту пару выполнить лишь одну заповедь, лишил их только одной вещи во всей Вселенной, но они не послушались.

Его наказание стало суровым: Адам и Хава были изгнаны из рая, они стали смертными. Адам теперь был должен в поте лица работать, чтобы обеспечить свою жизнь, а Хава — подчиняться мужу и в муках рожать детей. В христианской теологии вся эта история с неповиновением была объявлена первородным грехом, которым отмечено с рождения все человечество. Но евреи никогда не трактовали ее подобным образом. Это, безусловно, был вызов, и, поскольку люди нарушили Б-жью заповедь, это был грех.

Но мысль о том, что каждый ребенок рождается уже запятнанным этим грехом, чужда иудаизму. Несмотря на строгое наказание, Адам прожил более девятисот лет, и потомки его и Хавы постепенно заселили всю землю. Еврейская традиция подчеркивает, что все люди происходят от этой пары, это — основа убежденности Библии в том, что все люди, независимо от расы и религии, — братья и сестры.

Глава 3
Каин и Гевель. (Брейшит, 4:1–16) «Разве сторож я брату моему?»

Пожалуй, ничто лучше не выражает трезвый взгляд на природу человека, чем этот рассказ о первых в истории братьях, один из которых убивает другого.

Мотивом убийства служит зависть. И Каин и Гевель приносили свои жертвы Б-гу, но Б-г был больше доволен жертвой Гевеля, потому что тот выбрал для нее самых лучших овец своего стада, а Каин (по-видимому) хотел ограничиться менее ценной жертвой. Вместо того чтобы выразить Б-гу свой протест против того, что он не принимал его жертву, Каин напал в поле на Гевеля и убил его. Потом, когда Б-г спросил: «Где Гевель, брат твой?», он нагло ответил: «Разве сторож я брату моему?» По сути, вся Библия представляет собой утвердительный ответ на этот вопрос. «Что ты сделал? — стал бранить Каина Б-г. — Голос крови брата твоего вопиет ко Мне из земли». Используемое в оригинале ивритское слово дмей — форма множественного числа от слова «кровь» («крови брата твоего вопиют»), что трактуется как «его кровь и кровь его не рожденных потомков» (Мишна, Сангедрин, 4:5).

С этой точки зрения практически каждый убийца — это убийца множества людей, ибо он несет ответственность не только за свою жертву, но и за ее не рожденных потомков, жизни которых он также уничтожил. Тора неоднократно подчеркивает строгость наказания за умышленное убийство. Тогда почему Каин был осужден только на вечное изгнание — «изгнанником и скитальцем будешь ты на земле»?

Скорее всего, из-за уникального смягчающего обстоятельства — ведь Каин никогда еще не видел смерти (единственными людьми помимо него были в то время лишь Адам, Хава и Гевель), поэтому и не отдавал себе отчета в том, что его агрессивные действия могут привести к смерти его брата. Мать Каина Хава вскоре зачала еще раз и родила Шета, этим освободив человечество от сознания, что абсолютно все люди произошли от убийцы Каина. Глубинный смысл истории о Каине и Гевеле — в том, что любое убийство, по сути, является братоубийством.

Глава 4
Ковчег Ноаха. (Брейшит, 6–8)

Как показано в предыдущей главе, взгляд Торы на природу человека довольно пессимистичен. «Помысел сердца человека зол от юности его», — говорит Б-г (8:21, та же мысль содержится в 6:5). Эти древнейшие представления о человеческой природе не имеют ничего общего с христианской концепцией первородного греха (см. «Адам и Хава»).

Скорее Тора предполагает, что зло и эгоизм более естественны для человека, чем добро и альтруизм. Дети рождаются эгоистами, и любовь к ближним им следует прививать. Во времена Ноаха (спустя десять поколений после Адама и Хавы) человечество уже было охвачено могильным разложением. Библия говорит, что Б-г так скорбел о поведении Своих созданий, что пожалел о сотворении человека. Он решил уничтожить всех людей, за исключением семьи Ноаха. Как объясняется в Торе, «Hoax был человек праведный, непорочный в поколениях своих» (6:9). Б-г сообщает Ноаху, что пошлет большой потоп, который уничтожит всех живущих в миру существ. Но при этом очевидно, что Создатель отнюдь не желает гибели абсолютно всех. Он велел Ноаху построить огромный ковчег и погрузить на него всю семью и по паре (а в некоторых случаях и по семь) всех существующих животных. Размеры ковчега, описываемого в книге Брейшит (6:15), позволяют предположить, что он был около 170 метров длиной, 25 метров шириной и 20 метров высотой.

Наступивший потоп оказался разрушительным. В течение сорока дней и ночей не прекращался дождь, уровень воды поднялся выше самых высоких гор. Наконец дождь прекратился, вода начинает спадать. Hoax и его семья выходят из ковчега. Возрождение мира теперь начинается именно от них. Б-г обещает больше никогда не уничтожать всю землю с помощью потопа. В знак Своего обещания Он станет посылать после дождя радугу как напоминание о том, что мир не будет уничтожен. Древний мир знал немало историй о разрушительном потопе, некогда уничтожившем жизнь на большей части земли.

Это подтверждает наличие реальной подоплеки этого библейского рассказа. В самом знаменитом ближневосточном свидетельстве такого рода — вавилонском эпосе о Гильгамеше, боги также разрушают мир посредством потопа, но не по соображениям морали, а скорее из-за шума, поднимаемого человечеством и мешающего сну богов. Только один человек, Утнапиштим, спасается благодаря богу Еа. Утнапиштим оказался его любимцем довольно случайно, а вовсе не благодаря своим моральным достоинствам. В Торе, напротив, Hoax становится любимцем Б-га именно из-за его праведности.

Однако традиционный еврейский взгляд на Ноаха тем не менее довольно суров. Ноаха часто — и не в его пользу — сравнивают с Авраамом (см. гл.5). Когда Б-г сообщает Аврааму о намерении разрушить растленные города Сдом и Амору, этот патриарх вовлекает Всевышнего в знаменитый спор, пытаясь убедить Его отказаться от Своего приговора. Когда же Б-г поведал Ноаху о Своем намерении затопить землю, Hoax не возражал. Он строит свой ковчег, зная, что мир вскоре будет разрушен, и явно не стремится ходатайствовать за людей.

Высокая репутация Ноаха подвергается сомнению и в другом библейском рассказе, повествующем о первой в истории пьянке. Выйдя из ковчега, Hoax разводит виноградник и вскоре после этого напивается до бесчувствия (9:20–27).

Глава 5
Патриархи: Авраам, Ицхак и Яаков

Три основоположника иудаизма — это Авраам, его сын Ицхак и сын Ицхака Яаков. Б-г является Аврааму и приказывает: «Уйди из страны твоей, от родни твоей и от родного дома отца твоего в страну, которую Я укажу тебе. И Я сделаю тебя народом великим…» (12:1–2). Тора нигде не объясняет, почему Б-г избрал для этой миссии Авраама. Но еврейская традиция объясняет это тем, что он был первым монотеистом со времен Ноаха. Еврейская легенда учит, что отец Авраама Терах содержал лавку по продаже идолов. Однажды, когда отец уехал и Авраама оставили в лавке, он молотом разбил всех истуканов, кроме самого большого, а затем вложил молот в руку уцелевшего идола.

На вопрос рассерженного отца Авраам ответил, что большой идол рассердился на других идолов и разбил их. «Ты же знаешь, что эти идолы не могут двигаться», — закричал отец. «Если они не могут защитить сами себя, — ответил Авраам, — значит, мы выше их. Почему мы тогда должны им поклоняться?» Б-г ясно дал понять, что ожидает от Авраама и его потомков великих дел: «Авраам ведь должен стать народом великим и могучим, и им благословятся все народы земли. Ибо Я избрал его, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя соблюдать путь Г-сподень, творя добро и правосудие» (18:18–19). Наследием Авраама и стал этический монотеизм — вера в то, что для человечества существует единый Б-г и что Его главная забота — чтобы люди вели себя нравственно. В одном известном случае, когда Б-г, казалось бы, поступает не вполне справедливо, Авраам упрекает Его: «Неужели Судья всей земли не учинит правосудия?» (18:25; см. «Сдом и Амора»).

Трагедия всей жизни Авраама состояла в бесплодии его жены Сары. В конце концов он взял в наложницы ее прислужницу Гагар, и у них рождается сын Ишмаэль. Только через 13 лет Сара родила Ицхака. Характер Авраама в Библии очерчен ясно, зато Ицхак выглядит весьма пассивной фигурой. Возможно, его «заторможенность» — результат психологической реакции на почти состоявшееся приношение его в жертву на горе Мория собственным отцом (см. «Жертвоприношение Ицхака»). Он, очевидно, не склонен к самостоятельным решениям. Жену Ривку ему находит и приводит к нему отцовский слуга Элиэзер. Именно Ривка, а не сам Ицхак приходит затем к выводу, что продолжить религиозную миссию их рода способен младший сын Яаков, а не первенец Эсав. Ривка настаивает на своем, и Яаков становится вождем следующего поколения. Жизнь Яакова во многом трагична. Его хочет убить брат Эсав (см. «Руки, руки Эсава»), и Яаков бежит к своему дяде Лавану, влюбляется в младшую дочь Лавана Рахель, но Лаван заставляет Яакова сначала взять в жены ее старшую сестру Лею. Позже Рахель, которую Яаков горячо любит, умрет при родах их второго сына.

Еще несколько лет спустя другие сыновья Яакова продают первенца Рахели Йосефа в рабство (см. «Иосеф и его братья») и сообщают отцу, что его любимца растерзали дикие звери. Жалость к самим себе — отнюдь не характерная черта библейских героев. Но когда фараон спрашивает Яакова, сколько ему лет и Яаков сетует: «Немноги и злополучны были дни жизни моей» (Брейшит, 47:9) — это психологически достоверно. Яаков производит на свет 12 сыновей (от которых происходят все евреи), а также дочь.

Позднее, уже после покорения Кнаана, земля Израиля делится между 12 коленами — племенами, родоначальниками которых стали сыновья Яакова. В глазах евреев патриархи — не отдаленные и смутные исторические фигуры, но часть их повседневной религиозной жизни. Молитва «Амида», которая произносится трижды в день, начинается так: «Благословен Ты, Г-сподь, Б-г наш и Б-г отцов наших, Б-г Авраама, Б-г Ицхака и Б-г Яакова».

Патриархи дожили до глубокой старости — Авраам до 175 лет, Ицхак до 180, Яаков до 147.

Глава 6
Праматери: Сара, Ривка, Рахель и Лея

Многим Библия неоправданно кажется книгой, ставящей женщин в неравноправное положение.

Но четыре праматери иудаизма — Сара (жена Авраама), Ривка (жена Ицхака), Рахель и Лея (жены Яакова) действуют ничуть не менее активно, чем их мужья. Например, Сара хотела прогнать из своего дома служанку Гагар и ее сына Ишмаэля. Авраам был очень опечален и отказывался дать свое согласие. Но тут вмешался Б-г: «Все, что скажет тебе Сара, слушайся голоса ее» (Брейшит, 21:12). Ниже Тора поясняет, что Ривка глубже прозревает характер и судьбу своих сыновей Эсава и Яакова, чем ее муж Ицхак (Брейшит, 27). Великая трагедия первой праматери Сары — ее бесплодие. Когда ангелы сообщают 99-летнему Аврааму, что его 90-летняя жена скоро родит ребенка, Сара слышит это и смеется, говоря себе: «После того, как я состарилась, будет у меня молодость? Да и господин мой стар» (18:12). Ниже Б-г говорит Аврааму: «Отчего это смеялась Сара, сказав: «Неужели я действительно рожу, ведь я состарилась?»» Характерно, что Б-г передает лишь часть слов Сары, опустив замечание о том, что Авраам также слишком стар, чтобы иметь детей.

Талмуд делает из этого многозначительного умолчания Б-га вывод — ради сохранения мира между людьми иногда допустимо говорить только часть правды (Йева-мот, 656). В память о смехе Сары ее сын и получает имя Ицхак (Ицхак — «будет смеяться»). Вторая праматерь, жена Ицхака Ривка, славится своей чрезвычайной добротой. Когда слуга Авраама Элиэзер отправляется на поиски жены для Ицхака, он просит Б-га о знамении: «Я стою у источника воды и дочери жителей города выходят черпать воду. Пусть же девица, которой я скажу: «Наклони кувшин твой, и я напьюсь», и она скажет: «Пей, я и верблюдов твоих напою», — ее определил Ты рабу Твоему Ицхаку» (Брейшит, 24:14). Четырьмя стихами ниже, к великой радости Элиэзера, именно такой ответ и даст Ривка. Благословение, которым проводила семья Ривку, когда она отправилась с Элиэзером к Ицхаку, — «Сестра наша! Да станешь ты (через своих потомков) тысячами десятков тысяч» — по сей день произносится раввинами на еврейских свадьбах. Сын Ицхака и Ривки Яаков становится третьим патриархом, а его первые две жены Лея и Рахель — третьей и четвертой праматерями.

Хотя Рахель много лет страдала бесплодием и умерла при родах своего второго сына Биньямина, все-таки менее счастливой кажется жизнь Леи. Библия отмечает, что Рахель «красива станом и красива видом», сообщая в то же время о «слабых глазах» ее сестры (Брейшит, 29:17). Хотя не вполне ясно, что означает последнее, мы знаем, что Яаков не имел желания жениться на Лее. Рахель была единственной женщиной, которую он любил. Однако во время свадебной церемонии отец Леи Лаван закрыл ее лицо густой вуалью, и к тому моменту, как Яаков понял, что перед ним другая сестра, он был уже женат. Неделей позже Яаков берет Рахель в качестве второй жены. Тора всеми средствами подчеркивает, как сильно страдала Лея, сознавая себя нелюбимой женой. Каждый раз, рожая ребенка, она надеялась, что отношение Яакова к ней изменится. Когда появился старший сын Реувен, она заявила: «Теперь будет любить меня мой муж» (Брейшит, 29:32). Но эта надежда, очевидно, не сбылась, потому что после рождения следующего сына она сказала: «Г-сподь услышал, что я нелюбима, и дал мне и этого». При рождении третьего она все еще надеется: «Теперь-то муж мой прильнет ко мне, ибо я родила ему трех сынов», когда родился четвертый сын, она или уже почувствовала себя любимой, или полностью отчаялась, потому что сказала лишь: «Сей раз я восхвалю Г-спода».

Неудивительно, что сыновья Леи невзлюбили первенца Рахели, Йосефа. Рахель умирает при рождении Биньямина, по дороге в Бейт-Лехем, неподалеку от Рамы. В еврейской традиции она стала воплощением материнской любви. Когда в 586 году до н. э. был разрушен вавилонянами Храм и изгнанные евреи проходили мимо ее могилы, пророк Ирмеягу произнес: «Слышится голос в Раме, вопль (и) горькое рыдание: Рахель оплакивает сыновей своих; не хочет она утешиться о детях своих, ибо не стало их» (Ирмеягу, 31:15).

Свидетельством непреходящего значения патриархов и праматерей служит тот факт, что их имена — Авраам, Ицхак, Яаков, Сара, Ривка, Рахель и Лея — остаются самыми употребительными именами, которые дают еврейским детям.

Глава 7
Сдом и Амора. (Брейшит, 18:16–19:38)

Названия городов-близнецов Сдома и Аморы сегодня ассоциируются прежде всего с человеческим пороком во всех его проявлениях.

Однако при чтении Библии оказывается, что в тексте отмечены всего два греха их жителей: крайнее негостеприимство и гомосексуальное насилие (отсюда и современное значение слова «содомия»). Когда к племяннику Авраама, Лоту, пришли путники, чтобы провести там ночь, сдомиты окружили его дом и стали требовать, чтобы Лот выдал путников, «и мы познаем их». На языке Библии слово «познать» означало и «вступить в сексуальные отношения». Для нас отвратительно, что Лот, единственный более или менее приличный человек в городе, пытается откупиться от сдомитов, предлагая им на поругание собственных невинных дочерей. Путники, которыми были Б-жьи ангелы, на время ослепляют сдомитов. История Сдома не раз упоминается в Библии. Некоторые пророки называют и другие грехи сдомитов, о которых не говорится в книге Брейшит. Например, Иехескель поясняет, что «беззаконие» Сдома — в «гордости, пресыщении хлебом, праздности», нежелании поддержать «руки бедного и нищего» (16:49–50).

В Талмуде Сдом также стал синонимом эгоизма и жестокости: по преданию, в Сдоме и близлежащих городах действовал запрет давать пищу странникам. Когда мягкосердечная девушка пожалела голодного путника и дала ему хлеба и воды, возмущенные жители ее связали, обмазали нагое тело медом с головы до пят и выставили возле улья, чтобы пчелы зажал или ее до смерти. Другая легенда повествует, что сдомиты «щедро» одарили путников золотом с вытесненными на слитках собственными именами, но затем отказались что-либо продавать на них. Когда несчастный путник умирал от голода, жители собирались возле трупа, забирали свои слитки золота и делили между собой одежду странника.

Хотя Сдом и Амора были печально знамениты своей жестокостью, Авраам стремится переубедить Б-га, когда он делится с ним Своим намерением разрушить эти города. Авраам спрашивает: «Может быть, есть пятьдесят праведников в этом городе?.. Неблагопристойно Тебе делать подобное, чтобы погубить праведного (вместе) с нечестивым… Неужели Судья всей земли не учинит правосудия?» (Брейшит, 18:25). Похоже, Авраам защищал и нечестивых: иначе бы он попросил пощадить только праведных. Но Авраам просит Б-га пощадить всех обитателей этих городов потому, что там может оказаться и несколько праведников. Это первый случай спора человека с Б-гом, открывающий длинную череду подобных споров, характерных для Библии и иудаизма в целом.

Сотни лет после Авраама псалмопевец с гневом и болью взывает к Б-гу: «Пробудись, почему спишь Ты, о Г-споди?.. Почему скрываешь Ты лицо Свое, забываешь бедность нашу и угнетенность нашу?» (Тегилим, 44:24–25; Хавакук, 1:2 и книга Иова, где пророки и праведники вопрошают Г-спода о путях Его). Стремление противостоять Всемогущему исходит из веры в то, что Б-г, как и люди, несет на Себе личную ответственность и заслуживает критики, когда не выполняет Своих обязательств. Авраам убеждает Б-га спасти Сдом и Амору, если в них найдется хотя бы 50 праведников. Б-г соглашается, после чего Авраам начинает «торговаться» с Ним, прося пощадить город, если там будет 45, 40, 30, 20 и, наконец, только 10 праведников. Б-г каждый раз соглашается на каждое предложение Авраама.

Только когда становится ясно, что, помимо семьи Лота, все население городов порочно, Б-г решается на их уничтожение. Несколько лет назад некоторые израильские предприниматели в сфере туризма предложили превратить современный город Сдом в туристическую «мекку», устроив тут казино, ночные клубы и даже стриптиз. Главный раввинат Израиля резко выступил против, предупредив, что ничто не помешает Б-гу разрушить город во второй раз. От плана пришлось отказаться.

Глава 8
Жертвоприношение Ицхака / Акедат Ицхак

Средоточие христианства — готовность Б-га во имя спасения человечества принести в жертву человека, который, по вере христиан, был Его сыном; ключевое событие для иудаизма — готовность Авраама во имя Б-га принести в жертву родного сына. Лишь в последний момент Б-г останавливает Авраама. Об этом часто забывают, потому что Акедат Ицхак обычно переводится как «жертвоприношение Ицхака», а не дословно, как «связывание Ицхака».

Между тем смысл всей этой истории в том, что человеческого жертвоприношения Б-г не хочет. Ицхак родился, когда Аврааму исполнялось сто лет, а Саре было девяносто. Б-г уверяет Авраама, что в Ицхаке «наречется род тебе» через его потомков; но вдруг без всяких объяснений велит Аврааму привести Ицхака на гору Мория и принести его в жертву. Авраам спорил с Б-гом, когда Он сообщил о Своих намерениях уничтожить Сдом и Амору (см. гл. 7), здесь он покорно принимает повеление Б-га. На утро следующего дня Авраам отправляется в трехдневный путь. На горе он строит жертвенник, привязывает к нему Ицхака и поднимает нож, чтобы убить сына. Но вдруг ангел Г-спода обращается к нему: «Авраам! Авраам!.. Не заноси руки твоей на отрока и не делай ему ничего». Лаконичный библейский рассказ оставляет читателя с трудной дилеммой. Иудаизм рассматривает Авраама как самого первого еврея и идеал праведника. Однако если любой современный еврей услышит об отце, который собирается принести своего сына в жертву Б-гу по Его просьбе, то позаботится, чтобы такой человек был отправлен в сумасшедший дом. Как же в таком случае относиться к Аврааму, чьи действия выглядят для нас аморальными и безумными? Эта проблема, конечно, скорее надуманная, чем реальная.

Если сегодня мы считаем жертвоприношение ребенка, мягко говоря, аморальным, то именно потому, что это запрещено Библией, а не потому, что это самоочевидно.

Тысячелетиями в самых разных обществах по всему миру практиковались человеческие жертвоприношения (обычно чтобы завоевать расположение богов и гарантировать обильный урожай). Столетия после Авраама царь Моава, придя в отчаяние от невозможности предотвратить победу израильтян, взял «сына своего первенца, который должен был стать царем после него, и принес его во всесожжение» (Млахим II, 3:27). И когда Б-г потребовал принести в жертву Ицхака, Авраам был, вероятно, больше удручен, чем удивлен — ведь ему неоткуда было в то время узнать, что людям не следует приносить в жертву своих детей; и конечно, он слышал, что его соседи так делают. Новым в этой истории поэтому было не то, о чем Б-г попросил вначале, а то, что Он заявил в конце о своем нежелании человеческих жертв. Таким образом, Авраам достоин хвалы за то, что не отказался принести Б-гу в жертву самое для себя ценное; однако, как совершенно очевидно из текста, не нужно буквально следовать ему. Эта история проникла в западное сознание под неточным названием «жертвоприношение Ицхака».

Самой знаменитой работой из написанных на эту тему стал «Страх и трепет» протестантского теолога XIX в. Серена Кьеркегора. Кьеркегор любил молодую женщину по имени Регина Олсен, но опасался, что их брак будет отвлекать его от служения Б-гу, и разорвал помолвку. Почти сразу после этого Кьеркегор и написал свою работу.

Не нужно особой прозорливости, чтобы увидеть, что Кьеркегор принес свою собственную жертву в виде Регины, подражая жертвоприношению Авраама. Но сколь бы блестящим ни было в описании Кьеркегором душевных мук Авраама за время трехдневного — показавшегося бесконечным — путешествия к горе Мория, «Страх и трепет» почти игнорирует кульминацию этой истории. Мартин Бубер верно заметил, что Кьеркегор «возвышенно, но неправильно понимает Б-га… Б-г хочет, чтобы мы пришли к Нему с помощью Регины, которую он создал, а не посредством отказа от нее».

Отказ Б-га от жертвы Ицхака — по сути, первое известное в истории осуждение человеческих жертвоприношений. В этой истории бросается в глаза и отсутствие матери Ицхака, Сары. Что чувствовала она, когда Авраам повел их сына на жертву? Знала ли она об этом? А может, Авраам ушел из дома, не сказав, куда идет? Какой была реакция Сары, когда муж и сын вернулись и Авраам рассказал, что произошло? В Библии есть только слабый намек на то, что Сара была вне себя. Когда Авраам спустился с горы вместе с Ицхаком (можно догадываться о состоянии его рассудка в этот момент), они отправились в Беер-Шеву, «и жил Авраам в Беер-Шеве» (Брейшит, 22:19), а семью стихами ниже читаем, что «Сара умерла в Кирьят-Арбе» и пришел Авраам (по-видимому, из Беер-Шевы) «скорбеть по Саре и оплакивать ее» (23:2). Возможно, когда Сара узнала, что именно сделал ее муж, она решила жить отдельно от него?

Понятие акеда стало в еврейской жизни очень важным: оно символизирует готовность евреев, если необходимо во имя Б-га, приносить в жертву свою семью и собственную жизнь. Средневековые евреи иногда убивали детей, жен и самих себя, чтобы избежать крещения (см. «Крестоносцы»), и считали себя поступающими по примеру Авраама. В отличие от него они, к сожалению, были вынуждены идти на жертвоприношение до конца.

Глава 9
«Голос — голос Яакова, а руки — руки Эсава…». (Брейшит, 27:22)

Один из самых проблематичных с моральной стороны эпизодов Торы — обман Яаковом своего слепого отца Ицхака. Ицхак больше любил старшего, Эсава, первым из двух близнецов-братьев вышедшего из чрева матери. Жена Ицхака, Ривка, больше любила младшего, Яакова. Однажды она услышала, как Ицхак велел Эсаву пойти на охоту и приготовить ему мясо, а он за это даст сыну особое благословение: считалось, что сын, первым получивший благословение отца, станет его преемником. Как только Эсав ушел из дома, Ривка зарезала и приготовила козленка, послав Яакова с этим кушаньем в комнату отца. Чтобы руки Яакова напоминали волосатые руки его брата, мать надела на них шкуру козленка. Ицхак был удивлен быстротой возвращения сына с охоты и спросил, неужели действительно перед ним Эсав. Яаков ответил утвердительно. Все еще не веря, Ицхак просит сына подойти и ощупал его кожу, сказав: «Голос — голос Яакова, а руки — это руки Эсава». Утвердившись наконец, что перед ним Эсав, Ицхак дает Яакову благословение, предназначавшееся его брату Эсаву.

Чуть позже возвращается Эсав, неся отцу вкусную еду. Но на долю Эсава теперь осталось куда менее важное благословение. Он приходит в ярость и замышляет убить Яакова. Ривка немедленно отсылает любимого сына в дом своего брата Лавана. Наиболее головоломный аспект данной истории — уверенность Ицхака в своем бессилии отнять благословение у Яакова и вернуть его Эсаву. В Торе не объясняется, почему благословение, полученное обманным путем, не может быть возвращено «законному владельцу».

А если бы благословение заполучил кто-нибудь из слуг Ицхака, а не Яаков? Отказ Ицхака отобрать благословение вместе с добрыми пожеланиями, которые он высказал Яакову перед его отъездом, оставляет впечатление, что он каким-то образом все же признавал превосходство Яакова и его большую пригодность для продолжения родовой веры и традиций. Следует отметить, что Яаков имел все основания притязать на благословение.

За несколько лет до этого Эсав продал ему свое право первородства, принадлежавшее Эсаву от рождения (25:29–34). Однако Тора все же колеблется во мнении относительно обмана Яаковом своего отца. Когда Яаков влюбляется в свою кузину Рахель и собирается на ней жениться, его дядя Лаван обманывает его самого, подставляя племяннику свою старшую дочь Лею, скрытую густой вуалью (29:20–26; см. «Праматери»). Многие комментарии отмечают, что как Яаков обманул отца, так и его самого обманули. Еще позже Яакова обманут его десять сыновей, которые убедят его, что одиннадцатый сын, Йосеф, убит дикими зверями (37:31–35).

Глава 10
Яаков / Исраэль. (Брейшит, 32:28–29)

Для Библии и вообще для еврейской жизни нет ничего необычного в том, что людям через некоторое время даются новые имена. Хотя почти всю жизнь Авраама звали Авраам, потом его имя было изменено в знак того, что «Я сделаю тебя отцом множества народов» (Брейшит, 17:5). Даже сегодня, когда человек серьезно заболевает, его ивритское имя иногда меняют, чтобы ангелу смерти было труднее найти свою жертву.

Иногда к имени больного добавляется еще имя Хаим, на иврите означающее «жизнь». Однако никакое изменение имени не было столь значительным и необычным, как в случае Яакова. Когда он возвращался от своего дяди Лавана, брат Эсав направился ему навстречу в сопровождении четырехсот человек. Патриарх очень испугался; он не мог забыть, что, когда они в последний раз встречались с братом, Эсав замышлял убить его в отместку за обман при получении благословения (см. гл. 9). Когда Яаков заснул, на него набросился ангел в образе человека. Яаков боролся с ангелом, и, хотя это духовное существо повредило ему бедро, Яакову удалось схватить ангела и не выпускать до тех пор, пока тот не дал ему благословения. Ангел наградил Яакова дополнительным именем Исраэль, — «Ты боролся с Б-гом и с людьми и победил» (32:29).

С этого момента патриарх попеременно именуется и Яаков, и Исраэль, а всех евреев, происходящих от двенадцати сыновей Яакова, в конце концов стали называть Бней Исраэль, сыны Израиля.

Глава 11
Йосеф и его братья. (Брейшит, 37:39–50)

Библейское описание юности Йосефа не претендует на введение к биографии героя. Йозеф — попросту избалованный ребенок, постоянно использующий преимущества любимца родителей. Когда десять его старших братьев работают, он разгуливает в роскошном многоцветном одеянии, а пообщавшись с братьями, «ябедничает» их отцу Яакову об их разнообразных проделках. Йосеф еще и фантазер.

В своем самом знаменитом сне он видит, как солнце, луна и одиннадцать звезд склоняются перед ним, — не слишком тактичный намек на положение, которое он займет когда-нибудь в своей семье. Неудивительно, что братья, наслушавшись таких фантазий, ненавидели и презирали его. Некоторые детали этой истории вызывают недоумение — особенно поведение Яакова, который столь открыто выделял Йосефа, возмутив его братьев. Что двигало Яаковом? Йосеф был старшим сыном Рахели, самой любимой из четырех жен Яакова. Ее смерть при рождении младшего брата Йосефа, Биньямина, возможно, и послужила причиной неприязни Яакова к этому малышу и тем самым сделала Йосефа единственным объектом отцовской любви. Знаменитые (или, точнее, пресловутые) «разноцветные одежды», подаренные отцом Йосефу, явно ассоциируются с одеждой молодой женщины.

Возможно, Яаков стремился воссоздать этим образ Рахели. Мидраш говорит и о том, что Йосеф завивал свои волосы и красил брови (Брейшит раба, 84:7). Возможно, Йосеф в конце концов возненавидел то, как Яаков его воспитывал, иначе трудно объяснить его поведение в Египте. За 22 года своего пребывания там, будучи близок к фараону, он и не пытается связаться с отцом и сообщить Яакову, что он жив. Возможно, этот «любимчик» имел свои претензии к отцу, который любил сына глубоко, хотя и не мудро (см. также Шабат, 106). Самое ужасное в истории об Йосефе — месть, которую обрушили на него братья. Они продали Йосефа в египетское рабство, сказав отцу, что Йосефа растерзали дикие звери, и затем продолжали жить без особых проблем, хотя отец пребывал в постоянной скорби.

В отрыве от семьи, среди иноверцев Йосеф в конце концов добивается высокого положения, а избалованный ребенок становится в высшей степени порядочным и нравственным человеком. Жена его хозяина Потифара хочет переспать с ним, но Йосеф отказался. «Отказался» на иврите вайемаен: когда эта часть Торы поется в синагоге, здесь берут редкую музыкальную ноту (шалыиелет), которая длится секунд пять, и фраза «Но он (Йосеф) отказа-а-а-а-лся» поется так долго, чтобы показать — отказ был процессом длительной борьбы. Оскорбленная пренебрежением, жена Потифара жестоко мстит Йосефу. Она рассказывает мужу, будто Йосеф Хотел овладеть ею, и Потифар бросает его в тюрьму. Есть основания подозревать, что Потифар понимал, что его жена лжет, хотя в Библии об этом ничего не говорится. Можно ли вообразить, чтобы раб на американском Юге, обвиненный в попытке изнасиловать свою госпожу, был наказан только тюремным заключением? Потифар, скорее всего, усомнился в правдивости жены, но рассудил, что его честь сильно пострадает, если об этом узнают. В тюрьме Йосеф успешно толкует сны — сначала своих товарищей по тюрьме, затем — самого фараона (см. гл. 12). В итоге этот дар делает Йосефа вторым лицом в государстве. Страшный голод в Кнаане вынуждает братьев Йосефа идти за пропитанием в Египет.

Они приходят в царские закрома, там Йосеф узнает их, но братья его не признали — что неудивительно: Йосефу было 17 лет, когда его продали в рабство, теперь же ему 39 и он говорит с ними по-египетски через переводчика. Он проверяет, раскаялись ли братья в причиненном ему зле. Классический «тест на раскаяние» — посмотреть, как человек будет себя вести, попав в такую же ситуацию в которой он раньше совершил проступок (см. «Раскаяние / Тшува»). Иосеф прячет свой серебряный кубок среди вещей Биньямина, велит арестовать всех одиннадцать братьев, а затем говорит им, что они могут вернуться в Страну Израиля свободными и нагруженными продовольствием — но при условии, что «вор» Биньямин останется в Египте как раб. Братья отказываются бросить Биньямина, и Йегуда просит, чтобы в рабство вместо младшего брата взяли его самого. Тут Йосеф не выдерживает, уединяется со своими братьями и с плачем говорит: «Я Йосеф, брат ваш» (45:4).

В Библии конфликтуют между собой четыре группы братьев — Каин и Гевель, Ицхак и Ишмаэль, Яаков и Эсав, Йосеф и его братья, но только в последнем случае достигается полное и искреннее примирение, своего рода нравственный апофеоз. Ведь Каин убивает Гевеля; Авраам изгоняет Ишмаэля, чтобы он не оказывал дурного влияния на своего младшего брата Ицхака (после чего братья лишь однажды видятся на похоронах отца); Эсав хочет убить Яакова, и когда братья встречаются 20 лет спустя, то хотя они и мирятся, но больше никогда не видятся друг с другом; наконец, Йосеф и его братья: «Я Йосеф», — открывается им он, и вскоре они переезжают из Кнаана в Египет, чтобы жить вместе с ним. Спустя 4000 лет появился своеобразный постскриптум к этой истории: ни одного папы римского так не любила еврейская община, как Иоанна XXIII. (Его мирское имя — Иосиф Ронкалли.)

В октябре 1960 г., уже проведя на папском престоле около двух лет, он попросил о встрече с верующими еврейскими лидерами. Когда они вошли в комнату, первыми словами Иоанна XXIII были: «Я Йосеф, брат ваш». Однажды ночью фараон увидел тревожный сон — «он стоит у реки… из реки выходят семь коров, хороших видом и тучных плотью, и паслись в тростнике. (Но)… семь других коров… худых видом и тощих плотью… стали подле тех (первых)… и съели… семь коров хороших видом и тучных» (Брейшит, 41:1–4). Фараон пробудился и снова заснул, и увидел, как семь здоровых колосьев пшеницы были поглощены семью же тощими и опаленными ветром колосьями. Наутро фараон, очень взволнованный, рассказал свои сны гадателям и мудрецам, но никто не сумел растолковать их. Ему сообщили о талантливом толкователе снов, молодом еврейском рабе, сидящем в тюрьме. Йосефа позвали, и он объяснил: «Сон фараона один: что Б-г делает, то Он возвестил… Семь коров хороших — это семь лет, и семь колосьев хороших — это тоже семь лет: это один сон. И семь коров тощих и худых, вышедших за ними, это семь лет, и семь колосьев пустых… это будут семь лет голода… наступают семь лет большого урожая по всей земле Египетской. И настанут после них семь лет голода; и… истощит голод страну… А что повторился сон фараону дважды, это потому, что верно это дело от Б-га, и что Б-г вскоре исполнит сие» (41:25–32).

Йосеф посоветовал фараону накопить за семь урожайных лет зерна и убрать его в хранилища, подготовясь заранее к голодным годам. Фараон высоко оценил как толкование сна, так и мудрые советы Йосефа и назначил его руководителем всех мероприятий по спасению Египта во время голодных лет. «Только престолом (своим) я буду больше тебя», — обещал он Йосефу (41:40). Выражение «семь тучных лет и семь тощих лет» вошло в число еврейских идиом, обозначая благополучие, за которым следуют несчастья, или богатство, которое сменяется бедностью. В недавние времена «семью тучными годами» часто считали 1967–1973 гг. — время успешного развития Израиля после его победы в Шестидневной войне, а период после 1973 г., начиная с Войны Судного дня — «тощими годами».

Глава 12
Семь тучных лет, семь тощих лет. (Брейшит, 41)

Возвышение Йосефа в Египте произошло благодаря его исключительному дару толкования снов. По иронии судьбы именно его детские сны и грезы и навлекли на Йосефа ненависть братьев и все последующие злоключения — особенно те два сна, из которых он заключил, что когда-нибудь братья склонятся перед ним и станут почитать его (37:5–11).

В Египте Йосеф продолжает толковать сны — но уже других людей, — и его предсказания удивительным образом сбываются.

Глава 13
Двенадцать колен

Как все человечество произошло от Адама и Хавы, так и все евреи (кроме новообращенных в иудаизм) произошли от патриархов.

Авраам и Сара имели одного сына, Ицхака, который, в свою очередь, передал традиции монотеизма одному из своих детей — Яакову. Яаков имел 12 сыновей от четырех жен, и потомки каждого из них образовали отдельные племена — «колена». Это шестеро сыновей от его первой жены Леи (Реувен, Шимон, Леви, Йегуда, Исахар и Звулун); двое от Рахели (Йосеф и Биньямин), двое от Зилпы: Гад и Ашер, и двое от Били: Дан и Нафтали (Брейшит, 35:23–26). За столетия египетского плена (см. гл. 14) евреи сохраняли свое племенное деление. Йегошуа (Иисус Навин) делит землю Кнаана на отдельные участки для каждого племени. Потомки Йосефа получают вдвое больше земли, а два этих племени получают названия по именам двух его сыновей — Эфраима и Менаше.

Одно колено — левиты — совсем не получило земли для проживания, хотя левитам было отведено несколько городов. Им отводилась роль духовных учителей для прочих колен, каждое из которых облагалось налогом на содержание левитов. После смерти царя Шломо еврейское государство распадается надвое: десять коленобразуют Израильское царство, а оставшееся (не считая левитов) колено Йегуды — Иудейское царство. В 722 г. до н. э. ассирийцы покоряют Израиль, угнав и рассеяв его население.

Дальнейшая судьба десяти колен неизвестна. Поэтому все современные евреи произошли либо от левитов (или от рода внутри этого колена — священников коганим), либо от колена Йегуды (см. «Десять потерянных колен», «Отделение северных колен», «Священник, левит, израильтянин»).

Глава 14
Моисей / Моше

Моше — одна из ключевых фигур Торы.

Действуя от имени Б-гa, он выводит евреев из рабства, насылает на Египет десять казней, возглавляет в течение сорока лет скитающихся по пустыне евреев, приносит им закон с горы Синай и готовит их к вступлению в Страну Кнаан. Собственно, в четырех последних книгах Торы, кроме Моше, больше ни о чем не говорится (не считая самих законов). Моше родился в период пребывания евреев в египетском плену, в тот страшный момент, когда фараон приказал утопить всех еврейских младенцев мужского пола. Его мать Иохевед, желая сохранить сыну жизнь, пускает его в корзине по Нилу. Плач ребенка слышит дочь фараона, жалеет его и усыновляет (Шмот, 2:1–10).

Конечно, будущий освободитель евреев не случайно воспитывается как египетский царевич. Если бы Моше рос в рабстве вместе со своими соплеменниками, у него никогда бы не развились гордость, мудрость и смелость, необходимые, чтобы возглавить восстание. Тора сообщает лишь о трех событиях жизни Моше до того, как Б-г избирает его пророком. Юноша Моше возмущается, увидев, как египетский надсмотрщик бьет еврейского раба, и убивает надсмотрщика. На следующий день он хочет примирить двух дерущихся евреев, но «неправый» из них обижается и говорит: «Кто поставил тебя начальником и судьей над нами? Не думаешь ли убить меня, как убил египтянина?» Моше тотчас же понимает, что он в опасности; ведь хотя высокий статус и защищает его от наказания за убийство простого надсмотрщика, но убийство человека, исполнявшего свои обязанности перед фараоном, может быть истолковано как мятеж против царя.

Действительно, фараон приказывает убить Моше, и он бежит в Страну Мидьян. Моше явно желал тихо отсидеться, но тут же оказался втянутым в другой конфликт. Семеро дочерей мидьянского жреца Реуэля (которого называли еще и Итро) оскорблены пастухами, и Моше встал на их защиту (Шмот, 2:11–22). Все три случая, конечно, взаимосвязаны — везде Моше обнаруживает глубокое, почти навязчивое стремление встать на сторону справедливости. Более того, он защищает не только своих. Он вмешивается и когда нееврей угнетает еврея, и когда дерутся два еврея, и когда неевреи угнетают других неевреев.

Моше женится на Ципоре, одной из дочерей мидьянского жреца, и становится пастухом стада своего тестя. Однажды, когда он со стадом удалился в пустыню, ему явился ангел Г-спода в виде горящего, но не сгорающего куста. Символика этого чуда очень показательна: в мире, где обожествлялась природа, Б-г показал, что Он сильнее ее. Однажды Б-г приказывает Моше — как тот этому ни противился — отправиться в Египет, и вместе со своим братом Аароном он предъявляет фараону простое, но перевернувшее весь мир требование: «Отпусти народ мой». Фараон отказывает просьбе Моше, пока Б-г не насылает на Египет десять казней и сыны Израиля не уходят оттуда. Несколькими месяцами позже, в Синайской пустыне, Моше взбирается на гору Синай и спускается с нее с Десятью заповедями.

Но за время его отсутствия израильтяне предались оргиям и поклонению Золотому тельцу. Этот эпизод очень показателен: евреи сохраняют верность Б-гу или Моше, лишь когда Б-г или Моше предпринимают для этого специальные усилия. Иначе сыны Израиля возвращаются в аморальное, до-моральное состояние, иногда занимаясь и идолопоклонством. Словно настоящий отец, Моше сердится на евреев, когда они грешат, но никогда не отказывается от них — даже когда это делает Б-г.

На гневное обещание Б-га в один из таких случаев уничтожить всех евреев и произвести от Моше другой народ, он отвечает: «(Тогда) сотри и меня из книги Твоей» (Шмот, 32:32). Закон, который Моше принес евреям, намного шире Десяти заповедей. Помимо многих ритуальных правил, евреям предписывается любить Б-га, равно как и трепетать перед Ним, любить ближних, как самих себя, и любить чужеземцев (т. е. живущих среди них неевреев) — тоже как самих себя. Вероятно, самое грустное событие в жизни Моше — то, что Всевышний запретил ему вступить в Страну Израиля. Причина запрета отчетливо связывается с эпизодом в книге Бемидбар, когда евреи гневно требуют от Моше обеспечить их водой. Б-г велит Моше собрать всех и сказать «скале пред глазами их, чтоб дала она из себя воду».

Раздраженный постоянными жалобами и плачем евреев, Моше говорит им: «Слушайте же, непокорные, из скалы ли этой нам извлечь для вас воду?» Затем он дважды ударяет по скале своим посохом, и вода вырывается наружу (Бемидбар, 20:2–13). Именно этот эпизод неповиновения самого Моше — удары по скале вместо слов (как повелевал Б-г) — обычно приводится для объяснения того, почему Б-г наказал Моше и запретил ему вступать на землю Израиля. Однако это наказание столь несоразмерно проступку, что настоящая причина Б-жьего запрета явно лежит глубже. Скорее всего, как считает профессор Университета в Беркли Якоб Милгром (развивая идеи раби Хананьэля и Нахманида), что проступок Моше состоит во фразе «из скалы ли этой нам извлечь для вас воду?», точнее — в слове «нам», подразумевающем, что именно Моше и его брат Аарон, а не Б-г сотворят чудо. В книге Бемидбар сказано, что, когда десять из двенадцати соглядатаев (см. гл. 27) возвратились из Кнаана и мрачно предсказали, что евреи никогда не смогут завладеть этой землей, израильтяне стали бранить Моше. И он, видимо, «сорвался»: «И пали Моше и Аарон на лица свои пред всем собранием общины сынов Израилевых» (Бемидбар, 14:5).

Два соглядатая, Иегошуа (Иисус Навин) и Калев, отвергли выводы большинства, «разорвали одежды свои» и стали увещевать евреев, что «земля эта очень, очень хороша» (Бемидбар, 14:7). Позже, когда Моше произносит свои последние наставления израильтянам, он вспоминает об этом случае: «И услышал Г-сподь голос речей ваших, и разгневался, и поклялся, сказав: «Никто из людей этих, из этого злого рода, не увидит доброй земли, которую Я поклялся отдать отцам вашим…» и на меня прогневался Г-сподь за вас, говоря: «И ты не войдешь туда. Йегошуа бин Нун, стоящий перед тобою, он войдет» (Дварим, 1:34–38).

Несмотря на два этих печальных случая, Моше произвел своим монотеизмом такое сильное впечатление, что в последующие 3000 лет евреи никогда не путали посланника с автором этого послания. Философ Вальтер Кауфман заметил: «В Греции герои прошлого считались отпрысками богов и детьми богинь… в Египте фараон считался божественным»; но несмотря на все почитание евреями Моше — «и не было более пророка в Израиле, как Моше» (Дварим, 34:10) — ни один из еврейских мыслителей никогда не считал Моше кем-то большим, неужели человек.

Глава 15
Несгораемый куст. (Шмот, 3:2–3). «Я Сущий, который пребудет / Эгье ашер эгье» (Шмот, 3:14)

Еще во время своего пребывания в Мидьяне Моше зарабатывал на жизнь, став пастухом своего тестя. Однажды из огня, охватившего купину — куст терновника, перед ним предстает ангел Г-сподень. Моше с испугом смотрит на куст, который горит, но не сгорает от пламени. Когда он подошел поближе, чтобы рассмотреть чудесное зрелище, Б-г «воззвал к нему» из купины: «Моше! Моше!», на что он отвечает: «Вот я». Это была первая встреча Моше с Б-гом.

Через тысячу с лишним лет спустя язычник спросил у еврейского мудреца: «Почему Б-г выбрал для своего появления куст?» Мудрец ответил: «Если бы Он выбрал рожковое дерево или сикамору, ты бы задал тот же вопрос. Однако было бы неправильно отпустить тебя без ответа, поэтому я скажу тебе, почему это был куст: чтобы показать тебе, что нет такого места, где бы ни присутствовал Б-г, пусть даже это будет убогий куст» (Шмот раба, 2:5). Горящий, но не сгорающий куст напоминает прежде всего о начальных главах Брейшит, где Б-жественность Г-спода проявляется через Его уникальную способность творить природу и управлять ею. Сам куст стал популярным символом выживания евреев — народа, который буквально сжигался своими врагами, но продолжал жить.

Завладев столь ярким образом вниманием Моше, Б-г сообщает ему, что хочет, чтобы Моше отправился в Египет, выступил против фараона и вывел оттуда еврейских рабов. Моше неоднократно возражает: «Кто я, чтобы мне идти к фараону и чтобы я вывел сынов Израиля из Египта?» (Шмот, 3:11). Но чем дольше Моше отказывается, тем сильнее Б-г настаивает. Один раз Моше сказал Б-гу: «Вот приду я к сынам Израиля и скажу им: «Б-г отцов ваших послал меня к вам». А скажут мне они: «Как Ему имя?» Что сказать мне им? И сказал Б-г Моше: «Эгье ашер Эгье…» так скажи сынам Израиля, Эгье послал меня к вам». Имя из трех слов, которым назвал себя Б-г, нелегко перевести. Наиболее точный перевод будет: «Я буду, кем Я буду», хотя иногда переводят и: «Я есть, кто Я есть».

В английском переводе Торы, изданном в 1962 году, эти слова вообще оставлены в ивритском оригинале. В славянской Библии они переведены «Аз есмь Сый» — «Я есть сущий». Хотя многие поколения исследователей Библии пытались расшифровать точное значение этого имени, такая задача явно не слишком занимала Моше. Раби Гюнтер Плаут указывал, что, хотя Б-г назвал Моше Свое новое имя, чтобы сообщить его израильтянам, Моше никогда больше его не упоминает. Плаут делает отсюда вывод, что это «откровение вовсе никогда и не предназначалось для людей, и сам Моше спрашивал о нем не для того, чтобы сообщить его народу. Моше спросил только для себя, и полученный им ответ также предназначался только ему». Так или иначе, ответ удовлетворил Моше (хотя и неясен для нас).

Возможно, это значит, что если человек действительно познает Б-гa, то это его сугубо интимное дело. Иными словами, Б-г будет тем, кем Он предстал именно вам. Он не может быть описан адекватно для других людей.

Глава 16
«Отпусти народ мой / Шалах эт ами». (Шмот, 7:16)

Возможно, самый знаменитый политический лозунг в истории — это обращенное к фараону требование Моше: «Отпусти народ мой!» С тех пор в течение трех тысячелетий оно неоднократно использовалось угнетенными группами. Оно было излюбленным у черных рабов американского Юга. В их самой известной песне поется: «Сойди, Моше, пойди в Египет и скажи старому фараону, чтобы он отпустил народ твой!» С 1960-х гг. слова Моше служили лозунгом международного движения в защиту советских евреев.

На политических митингах эти слова Моше редактируются: обычно опускается вторая половина его требования: «чтобы послужил Мне в пустыне». С точки зрения Библии свобода — сама по себе не ценность; она становится таковой, если используется для почитания Б-га. Еврейский философ Аврагам Йегошуа Гешель недаром сетовал на распространенную манеру нарушать целостность библейских стихов и цитировать их по частям. Первые, еще досионистские поселенцы на земле Израиля, например, называли себя БИЛУ, аббревиатурой из первых букв стиха Йешаягу (2:5): Бейт Яаков леху венельха — «дом Яакова, давайте пойдем», — однако при этом опуская значительные слова пророка «пойдем во свете Г-споднем».

Точно так же целью исхода еврейских рабов было не только их освобождение от владычества фараона, но и предоставление им возможности служить Б-гу. (См. «Люби ближнего своего как самого себя», «Я Г-сподь ваш» и «Отпусти народ мой / Ам Исраэль Хай» в разделе «Советские евреи»).

Глава 17
Десять казней. «Отягченное сердце» Фараона. (Шмот, 7–12)

Действительная цель десяти казней египетских — не принуждение фараона освободить евреев, для чего хватило бы и последней десятой казни; их смысл состоит в демонстрации превосходства Б-га на египетскими божествами и наказании египтян за те нечеловеческие условия, в которых они содержали еврейских рабов. Не один год все новорожденные еврейские младенцы мужского пола топились в водах Нила.

Хотя большинство египтян лично не участвовали в этом уничтожении, самая первая казнь, когда Нил покраснел от крови, ясно показывает, что на всех египтянах лежала вина за то, что делали их соотечественники. Египтяне больше не могли отрицать вину всей своей страны: сама река наглядно свидетельствовала об утопленных младенцах. Некоторые из первых казней причиняли скорее неприятности, чем страдания (например, нашествие лягушек). Следующие казни причиняли вред экономике: тучи саранчи пожрали урожай, в полях бродили дикие звери. Десятая казнь стала последней местью за убийство еврейских младенцев: в одну ночь погибли все египетские новорожденные первенцы. После этого фараон приказал немедленно освободить израильских рабов. В книге Шмот подразумевается, что посредством казней Б-г «отягчал» сердце фараона, и тот все не отпускал евреев.

Это выглядит странным с моральной точки зрения: сперва Б-г лишает фараона свободы воли, ожесточая его сердце, а затем наказывает за это жестокосердечие. Но если бы Б-г не «отягчал» сердце фараона, это лишило бы египетского монарха свободы воли, и тогда он разрешил бы еврейским рабам уйти — но не по своему свободному выбору, а из страха. С отягченным сердцем фараон больше не испытывал физического страха, который заставил бы обыкновенного человека немедленно подчиниться Б-жьей воле. А теперь ничто не отвлекало фараона от осмысления всех несправедливостей, которые он обрушил на еврейских рабов.

Но не чувство моральной ответственности повлияло на решение отпустить евреев. Только когда начали умирать первенцы, фараон убедился, что перед ним сила неизмеримо большая, чем его собственная. Возможно, он отпустил евреев, чтобы спасти собственную жизнь, поскольку сам был первенцем. Хотя десять казней должны были радовать многострадальных рабов, еврейская традиция чувствует некоторую неловкость от разрушений, которые они причинили Египту. Когда во время пасхального «седера» перечисляются эти казни, то при упоминании каждой из них проливается капля вина — символическое обозначение умаления радости при мысли о страданиях египтян. Вот Десять казней:

1. Воды Нила превратились в кровь (7:14–25);

2. Повсюду, даже в спальни и кухни, заползали лягушки (7:26–8:11);

3. Вши (8:12–15);

4. Дикие звери (8:16–28);

5. Болезни скота (9:1–7);

6. Нарывы на коже у людей и у скота (9:8–12);

7. Град (9:22–35);

8. Саранча (10:1–20);

9. Три дня «тьмы египетской» (10:21–23);

10. Смерть первенцев (1:29–36).

Глава 18
Переход через Красное море. (Шмот, 14)

Казалось бы, одной десятой казни — смерти первенцев — достаточно, чтобы фараон был рад избавиться от еврейских рабов.

Но уже спустя несколько часов после их освобождения он передумал и послал войска с приказом вернуть их. Характерно, что солдаты, словно японские камикадзе, с готовностью отправлялись выполнять этот приказ. Египтяне преследовали бегущих израильтян до Ям Сум (Красное море). Израильтяне были в панике. Позади были войска с колесницами, впереди — морские воды. Но десять казней не истощили чудес Г-спода. Б-г посылает сильный восточный ветер, который раздвинул морские воды и открыл посреди них сухой проход. Евреи воспользовались им, а на следующих по пятам египтян обрушиваются водяные стены. По преданию, когда ангелы на небесах начали петь хвалу Г-споду за спасение евреев, Он в гневе повернулся к ним: «Мои создания тонут, а вы поете песни!»

Этот широко известный мидраш, возможно, лег в основу еврейской традиции не слишком радоваться поражению и страданиям врага (см. также Мишлей, 24:17).

Один из самых удивительных среди 613 законов Торы гласит: «Не гнушайся египтянином, ибо пришельцем был ты в стране его» (Дварим, 23:8). Несколько лет назад мне попалась одна статья, где разбирался этот завет «не гнушайся египтянином»; автор посвятил ее памяти своего сына, который был убит египетскими солдатами в войне Йом-Кипур в 1973 г.

Глава 19
Амалекетяне

Для евреев амалекетяне — своего рода нацисты древности: злобные и беспощадные враги евреев.

Библия описывает их нападение на израильтян, еще скитавшихся по пустыне. Вместо того чтобы выступить против евреев открыто, амалекетяне нападали на их арьергард, где находились дети и старики (Дварим, 25:18). Трусость амалекетян и их жестокость к самым беззащитным израильтянам вызвали против них безграничный гнев Б-га. Он повелел евреям уничтожить амалекетян, как только представится случай. Спустя сотни лет такой же приказ передает царю Шаулю пророк Шмуэль. Шауль побеждает амалекетян в битве, но не казнит их царя Агага. Именно за этот акт неповиновения Б-г отбирает царство у Шауля и отдает его Давиду. Тем не менее очевидно, что евреи не всегда преследовали амалекетян, мы даже встречаем амалекетян, которые служат в израильском войске (Шмуэль II, 1:1–13).

Вера в неизменную ненависть амалекетян к евреям возникнет через несколько сот лет, когда Гаман, потомок царя Агага, задумает разом уничтожить всех евреев (см. «Эстер»). Вечная война, которую Тора объявляет амалекетянам, — вещь необычная и даже необъяснимая. Египтяне причинили евреям куда больше страданий (сотни лет порабощая их, топя их младенцев). Тем не менее Тора не велит «гнушаться египтянином» (Дварим, 23:8).

Амалекетяне же считаются хуже египтян и изображаются отъявленными негодяями и трусливыми солдатами, нападающими только на самых слабых.

Глава 20
Гора Синай и дарование Торы

Хотя в Десяти казнях и рассечении вод Красного моря часто видят основные события Шмот, на самом деле это лишь преддверие более высоких целей.

Еврейские рабы получили свободу не ради нее самой, а для служения Б-гу. Вот почему Моше передал фараону: «Отпусти народ Мой, чтобы послужили они Мне» (Шмот, 7:26). И именно поэтому в еврейской традиции кульминация исхода — это дарование Торы, событие, которое принято называть откровением на Синае. Спустя семь недель после исхода из Египта израильтяне достигли горы Синай. Здесь Б-г — в первый и единственный раз! — обратился ко всему народу и возвестил ему Десять заповедей. Люди были испуганы грозным явлением Б-га среди грома и пламени. Они стали просить Моше: «Говори ты с нами, и мы будем слушать, и пусть не говорит с нами Б-г, а то умрем». Моше успокаивает их, объясняя, что Б-г не для того вывел евреев из Египта, чтобы убить их: «Не бойтесь, ибо для того, чтобы испытать вас, пришел Б-г, и чтобы страх Его был перед лицом вашим, дабы вы не грешили» (Шмот, 20:18–20).

Тем не менее он соглашается в дальнейшем передавать евреям Б-жьи послания. Вскоре после этого Моше поднимается на гору Синай, где проводит сорок дней и ночей. Многие евреи считают, что на Синае Б-г дал Моше сразу всю Тору. По мнению Талмуда, Тора давалась Моше Б-гом постепенно, свиток за свитком, во время скитания евреев в пустыне. Еврейская традиция считает, что на горе Синай Моше дана суть Торы (ее законы), а мудрецы Талмуда иногда подчеркивают древность и авторитетность тех или иных уложений еврейского права тем, что это «закон, данный Моше на Синае — галаха лемоше мисинай».

Поскольку событиям на Синае посвящена значительная часть Торы (по сути, от Шмот, 19 до Дварим, 10:10), то кажется странным, что единственная сообщаемая об этой горе подробность — то, что она расположена на Синайском полуострове. Таким образом, нельзя точно идеинтифицировать местоположение горы Синай. Раби Гюнтер Плаут предполагает, что это сделано специально: «Если бы местонахождение святой горы стало затем доподлинно известным, то Иерусалим и его Храм никогда бы не стали центром еврейской жизни, так как их значение показалось бы ничтожным по сравнению с этой священной горой».

Глава 21
Завет / Брит. «Все сделаем и будем слушать…» (Шмот, 24:7)

В дни, предшествовавшие дарованию Десяти заповедей (см. гл. 22), Б-г велел Моше подготовить израильтян к церемонии, которая закрепит их взаимоотношения с Ним. Б-г также дал понять, что эти отношения будут основаны на определенном условии: «если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет со Мной, то будете Моим дражайшим уделом из всех народов… вы будете у Меня царством священников и народом святым» (Шмот, 19:5–6).

Моше передал послание Б-га израильским старейшинам, и весь народ как один ответил: «Все, что говорил Г-сподь, исполним» (19:8). Затем Моше ведет израильтян к подножию Синая, где Б-г возвещает им Десять заповедей. Читая первую заповедь: «Я Г-сподь, Б-г твой, который вывел тебя из страны Египетской, из дома рабства» (Шмот, 20:2), мы редко думаем о ней как о первой статье договора. Но это именно преамбула того договора между Б-гом и евреями, который получил название синайского Завета. Как раз поэтому первая заповедь лишена формы приказа (см. следующую главу), просто подтверждая то, что Б-г сделал для израильтян. Его деяния ради их блага дают Ему и право предъявлять к ним Свои требования. Основополагающий свод этих требований содержится в книге Шмот (20–23).

Скажем только, что эти главы содержат предписания против идолопоклонства, убийства, воровства и плохого обращения с чужестранцами, вдовами, сиротами и бедными. Дополнительные законы предписывают соблюдение субботы, субботнего года (в течение которого земля должна лежать под паром) и праздников Песах, Шавуот и Сукот.

Исследователь Библии Иеремия Унтерман заметил, что поскольку Б-жьи заповеди охватывают как ритуальную, так и этическую сферы, то «любое преступление рассматривается как преступление против Б-га, каким бы оно ни было — ритуальным или гражданским». Израильтян предупреждают, чтобы они не вступали ни в какие соглашения с обитателями Кнаана или их богами. За это Завет гарантирует израильтянам владение страной Кнаан, и что более замечательно, их избавление от болезней, засухи, бесплодия и выкидышей (Шмот, 23:25–26). Моше передает повеления Б-га всему народу, и он единогласно заявляет: «Все, что говорил Г-сподь, сделаем и будем слушать» (Шмот, 24:7).

Не вполне ясные слова их ответа толкуются мудрецами как обязательство повиноваться не только тем законам, которые они уже услышали, но также любым Б-годанным или разработанным мудрецами законам, которые они еще услышат. Евреи взяли на себя обязательство выполнять заповеди, даже еще не расслышав их — т. е. еще не успев глубоко осознать их смысл. Еврейское слово для завета — договора — брит. Библия описывает два других особенно значимых договора: один гарантирует обязательства Б-га перед Авраамом и его потомством (Брейшит, 15), другой сообщает, что царский титул не уйдет из Дома Давида (Шмуэль II, 7).

Кроме того, церемония обрезания называется на иврите брит мила (договор об обрезании) в соответствии с заповедью Б-га Аврааму: «Ты же соблюди завет Мой, и ты, и потомство твое после тебя в роды их. Вот завет Мой, который все должны соблюдать… обрезан да будет у вас всякий мужчина… сие будет знаком союза между Мною и вами» (Брейшит, 17:9–11). Завет понимается как двустороннее соглашение: евреи должны соблюдать законы Б-га, а Он должен оберегать их. Известный мидраш сообщает, что, когда Израиль приготовился принять Тору на Синае, Б-г сказал евреям: «Я даю вам Мою Тору. Назовите Мне тех, кто поручится, что вы будете ее соблюдать, и Я дам ее вам». Израильтяне предложили Б-гу принять в качестве поручителей своих патриархов. Но Б-г отказался. Тогда они предложили пророков. И снова Он отказался. Наконец евреи сказали: «Прими наших детей как поручителей за нас». И Б-г ответил: «Они, безусловно, надежные поручители. Ради них Я даю вам Тору» (Шир гаширим раба, 1:24).

Глава 22
Десять Заповедей / Асерет Гадиброт

Попробуйте назвать все десять. Если не вспомните всех, не отчаивайтесь. Хотя Десять заповедей — основной документ еврейской (и всей западной) морали, большинство людей не могут перечислить их по памяти. Почти все сразу же вспоминают запрет убийства и воровства или предписание чтить отца и мать. Потом, может быть, вспомнят и запрет прелюбодеяния. Я обнаружил, что хуже всего помнят девятую заповедь, запрещающую лжесвидетельство. Сначала перечислим исходные Десять заповедей в том порядке, как они зафиксированы в книге Шмот (20:2–14); несколько иная версия содержится в книге Дварим (5:6–18).

Я Г-сподь, Б-г твой, который вывел тебя из страны Египетской, из дома рабства.

Да не будет у тебя других Б-гов сверх Меня.

Не произноси имени Г-спода, Б-га твоего, попусту.

Помни день субботний, чтобы святить его.

Чтите отца своего и мать свою.

Не убивай.

Не прелюбодействуй.

Не кради.

Не отзывайся о ближнем твоем свидетельством ложным.

Не домогайся дома ближнего твоего; не домогайся жены ближнего твоего, ни… ничего, что у ближнего твоего.

Интересно, что первая заповедь — на деле заявление, а не предписание. Наверное, поэтому на иврите эти изречения называются буквально (Асерет гадиброт) Десять заявлений, а не Асерет гамицвот (Десять заповедей). Разница между понятиями «заповедь» и «заявление» не просто семантическая; она ведет к значительным противоречиям между еврейскими мудрецами. Маймонид, величайший еврейский философ, утверждает, что первое заявление, по сути, представляет собой требование верить в Б-га. Более поздние еврейские мыслители, особенно Крескас и Абарбанель, возражают Маймониду по эмпирическим и логическим мотивам. Во-первых, в этом стихе ничего не сказано о вере. Во-вторых (и это более важно), как можно предписывать верить? Если вы верите в Б-га, то потому, что находите эту доктрину истинной, а не потому, что вам это предписано. А если не верите, то кто может вас заставить поверить? Несмотря на железную логику Крескаса и Абарбанеля, большинство еврейских авторитетов согласны с Маймонидом и настаивают, что вера в Б-га не только желательна, но и предписана. Тем не менее в иудаизме главный акцент неизменно делался на соблюдении заповедей — в отличие от христианства, где гораздо большее значение придается вере.

В старой шутке прощаются друг с другом лютеранский священник и его приятель раввин; священник говорит: «Соблюдай веру», на что раввин отвечает: «Соблюдай заповеди». Две из Десяти заповедей обычно неточно переводятся с иврита, в результате Библии приписываются взгляды, чуждые ей. Особенно это касается шестой заповеди, которая на иврите состоит всего из двух слов: ло тирцах. Большинство переводов дает значение: «Не убий». Пацифисты и противники высшей меры наказания обычно приводят этот стих в поддержку своих позиций.

Но проблема в том, что Библия отвергает пацифизм и допускает смертную казнь, особенно за убийство. Правильным переводом ло тирцах будет что-то вроде: «Не совершай преступления убийства». Хотя Библия осуждает ненужное кровопролитие, она, как и любое общество до нее и после нее, различает убийство преднамеренное и непреднамеренное, запрещая первое. И в отличие от Махатмы Ганди или секты «Свидетелей Иеговы» Тора всячески поддерживает, например, активную самооборону. Талмуд позднее предписал: «Если кто-нибудь пришел убить тебя, убей его первого (Сангедрин, 72а).

Перевод третьей заповеди тоже не совсем точен. Ло тиса эт шем гашем элокеха лашав обычно переводится как: «Не поминай имени Г-спода, Б-га твоего, всуе». Многие думают, что это значит лишь писать «Бог» как Б-г или богохульствовать, произнося ругательства с использованием слова «бог». Даже если такое понимание заповеди правильно, то все же трудно понять, что же делает подобные действия столь же предосудительными, как и убийство, воровство, идолопоклонство и прелюбодеяние.

Однако на иврите ло тиса буквально значит: «Не используй (имя Б-жье всуе)», иначе говоря, не ссылайся на Б-га для оправдания своих собственных интересов. Третья заповедь — единственная, в отношении которой Б-г предупредил: «Не пощадит Г-сподь того, кто произносит имя Его попусту» (Шмот, 20:6–7). Так что если человек совершает дурной поступок, он дискредитирует себя, но, когда то же самое делает верующий, прикрываясь именем Б-га, он тем самым дискредитирует и Его самого. И поскольку Б-г опирается в распространении знаний о Нем по миру на верующих, Он и провозглашает этот грех непростительным. Четвертая заповедь — «Помни день субботний, чтобы святить его» также требует пояснений.

Единственное предписание о субботе, изложенное в Десяти заповедях, — это «святить» день субботний и не делать в этот день «никакого дела». Тем не менее почти каждый скажет вам: главная цель субботы — отдых. Десять заповедей, по сути, подразделяются на две части: первые четыре регулируют отношения людей к Б-гу, последние шесть — отношения между людьми (см. также «Этический монотеизм», «Идолопоклонство» и «Суббота», а для дальнейшего анализа Десяти заповедей, их запретов и требований — «Давид и Батшева» и «Ахав и Изевель»).

Глава 23
Золотой телец. (Шмот, 32)

Когда мне говорят, что было бы легче поверить в Б-га, если увидеть чудо собственными глазами, я отсылаю к 32-й главе Шмот. Ни одно поколение в истории не имело более благоприятной возможности поверить в Б-га, чем израильтяне в пустыне. Недавно освобожденные рабы только что были свидетелями Десяти казней, спаслись благодаря чудесному рассечению вод Красного моря и воочию видели Б-жью славу на горе Синай. Тем не менее, пока Моше сорок дней находился на Синае, они успели удариться в массовую панику.

Евреи окружили брата Моше Аарона (см. гл. 24) и стали требовать, чтобы он «сделал им бога». Аарон попросил их отдать ему все свои сокровища (возможно, надеясь, что это заставит их одуматься, — впрочем, тщетно). Вскоре набралось столько драгоценного металла, что Аарон смог сделать из него «тельца литого» — золотого тельца. Евреи окружили идола, заявляя: «Вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из страны Египетской!» (Шмот, 32:4). Это исповедание веры («вот бог твой, Израиль») довольно странно. Ясно, что израильтяне не могли считать тельца активно действующим божеством. Не мог же идол, которого они только что смастерили, вывести их из Египта? Скорее всего, они хотели немедленно получить материального посланника Б-га взамен отсутствовавшего Моше и именно эту роль отвели тельцу. Подозреваю, впрочем, что дело тут не в одной панике из-за исчезновения Моше.

Религиозные предписания, наложенные на евреев после исхода, могли многим показаться слишком суровыми, слишком многое запрещающими. Смысл стиха «и поднялись веселиться» (Шмот, 32:6) в том, что народ устроил оргию. Б-г пришел в ярость. Он упрекал Моше: «Развратился народ твой, который ты вывел из страны Египетской» (ШмоТ, 32:7). Он хочет уничтожить Израиль и произвести от Моше для водительства другой, лучший народ. Моше напоминает Б-гу, что Он обещал патриархам отдать Кнаан именно их потомкам. Б-г смягчается, и Моше сходит с горы, неся скрижали с Десятью заповедями (см. гл. 22). При виде неистового разгула в лагере израильтян он приходит в ярость. Моше бросает и разбивает скрижали, перекаливает в огне золотого тельца и заставляет израильтян выпить получившийся прах с водой. Левиты (единственное племя, которое не осквернило себя поклонением золотому тельцу) обнажают свои мечи и убивают три тысячи грешников. Когда Моше гневно требует от брата объяснить его роль в изготовлении тельца, Аарон снимает с себя ответственность, заявляя, что просто бросил золото в огонь «и вышел телец этот» (Шмот, 32:24), — защита не очень убедительная.

В конце этой истории Моше снова беседует с Б-гом и просит у Него прощения за грехи израильтян; «если же нет (прощения), то сотри и меня из книги Твоей, которую Ты писал» (Шмот, 32:32). Б-г успокаивает Моше, обещая-наказать лишь тех, кто действительно согрешил. Инцидент с золотым тельцом показывает, что вера израильтян в период их сорокалетнего пребывания в пустыне еще не была прочной; ее можно охарактеризовать как проявление синдрома «А что ты мне хорошего сделал?».

По малейшему поводу евреи отворачиваются от Моше и от Б-га, и Б-г наконец заключает, что народ, выросший в рабстве, не годится для страны свободных людей. Легче было вывести людей из Египта, чем вытравить Египет из людей. Б-г заявляет Моше, что все поколение освобожденных рабов должно умереть, прежде чем их потомки смогут войти в Кнаан (см. «Двенадцать соглядатаев»). Лично меня история с золотым тельцом убеждает, что у большинства людей вера существует вне зависимости от того, что для них совершает Б-г.

Хотя каждое обещание Моше, данное им от имени Б-га, выполнялось, этого не хватило, чтобы те евреи остались верны Б-ry больше сорока дней, да и мы явно не слишком отличаемся от них.

Глава 24
Аарон и Мирьям

Большинство сегодняшних евреев с фамилиями Коган или Кац и все прочие, кто считает себя потомками коганим (священников) (см. гл. 22), возводят свои корни к первому еврейскому первосвященнику Аарону.

Священнические функции, которые описывает Тора, возможно, были его главной обязанностью. Однако Аарон выступал также и как полномочный представитель своего брата Моше, который страдал дефектом речи. По-видимому, евреи в пустыне очень любили Аарона: Тора намекает, что по его смерти скорбели сильнее, чем по смерти Моше (Бемидбар, 20:29, Дварим, 34:8). Видимо, Аарон имел более обходительные манеры, чем его брат. Когда евреи грешили, Моше гневался. Аарон вел себя иначе. Когда ему сказали, что хотят получить для поклонения золотого тельца, Аарон помог изготовить идола — хотя потом и отрицал свою личную ответственность за это перед возмущенным братом. Молчаливое согласие Аарона выглядит столь странным, что кажется, словно Тора скорее скрывает его подлинный образ, чем повествует о нем: некоторые из важнейших событий жизни Аарона остаются неясными. Два его старших сына, например, были наказаны Б-гом за предложение ими Б-гу «огня чуждого, какого Он не велел» (Ваикра, 10:1).

В еврейской традиции Аарон — пример миролюбивого человека. Самая известная из легенд о нем гласит, что когда Аарон узнавал, что двое поссорились, то обычно подходил к одному из них и говорил: «Тот так любит тебя и так печалится, что ты сердишься на него, но он боится подойти к тебе», затем отыскивал второго и говорил ему то же самое; при встрече эти люди бросались друг другу на шею и обнимались. В других историях Аарон становится другом дурных людей с тем, чтобы превратить их в хороших.

Сам титул, которым еврейская традиция наделила Аарона — огев шалом («миролюбец»), — знак глубокого уважения евреев к нему, и ради воцарения мира между людьми мудрецы оправдывают ту невинную ложь, которая приписывается Аарону в подобных легендах. Мирьям вошла в историю прежде всего благодаря заботе о своем брате Моше, пущенном матерью в корзинке по течению Нила. Это она видит, как дочь фараона находит младенца, и, хотя ей было тогда только девять лет, уговаривает царевну пригласить нянчить Моше его собственную мать. Когда Б-г рассекает воды Красного моря и спасает евреев от преследования, именно Мирьям увлекает женщин Израиля в бурный танец радости. А когда на Мирьям нападает проказа в наказание за то, что осудила женитьбу Моше на нееврейке, Моше произносит короткую молитву из пяти слов: Эль на рефа на ла («о Б-же, пусть она выздоровеет») — и Мирьям сразу выздоравливает.

Еврейская традиция усматривает в ее болезни наказание, которое Б-г посылает тем, кто злится на других или распространяет о них дурные слухи (см. «Лашон тара / Злословие»). Хотя Аарон и Мирьям не пережили своего брата, они умерли в глубокой старости. Аарон умер в 123 года, а Мирьям — в еще более преклонном возрасте. Их имена — одни из самых популярных среди дающихся еврейским детям.

Глава 25
Жертвоприношения. Священники и Левиты / Коганим и Левиим

Жертвоприношения животных играли для древних евреев ту же роль, какую выполняют молитвенные службы для их современных потомков: они являлись самой распространенной формой поклонения Б-жеству. Около 150 из 613 законов Торы посвящены жертвоприношениям.

Величайший средневековый еврейский философ Маймонид считал, что жертвоприношения животных введены для того, чтобы отучить людей от жуткого древнего обычая приносить человеческие жертвы. Когда Б-г останавливает Авраама от принесения в жертву Ицхака (Брейшит, 22:11–13), патриарх сразу же приносит в жертву барана (см. «Жертвоприношение Ицхака'»).

Самое известное жертвоприношение делалось на Песах и известно как пасхальный агнец. Оно знаменовало собой освобождение евреев от египетского рабства. Евреи приносили ягненка в Иерусалимский Храм (Бейт гамикдаш) и отдавали его священнику, который и убивал животное, брызгая его кровью на алтарь и сжигая внутренности и жир. Остатки возвращались тому, кто пожертвовал ягненка, их приносили назад в его дом, и семья съедала барашка с мацой, горькими травами и другими блюдами. Праздничная трапеза перемежалась беседами на тему исхода из Египта. Жареная нога, которую евреи до сих пор кладут на тарелку во время пасхального седера, и символизирует этого пасхального ягненка.

С тех пор как царь Шломо построил Первый Храм в Иерусалиме (примерно 950 г. до н. э.), еврейский закон предусматривал, что жертвоприношения должны совершаться только тут. За жертвоприношения отвечала одна из групп колена левитов, известная как коганим (священники). Племя Леви было единственным, не получившим своей земли когда евреи вошли в Кнаан. Левитам были отведены 48 городов в Стране Израиля (Бемидбар, 35:1–8), и на их содержание предназначался ежегодный налог, взимавшийся с других колен. Именно из племени Леви выходили духовные лидеры и учителя. Левиты также помогали коганим в Храмовых службах.

Жертвы приносились несколько раз: каждое утро и после полудня. До сих пор утренняя и послеполуденная молитвы («Шахарит», «Минха») символизируют эти ежедневные приношения в Храме. Поскольку послеполуденная жертва приносилась примерно с 12.30, закон запрещает проводить молитву «Минха» раньше этого времени. Другие жертвы приносились для замаливания невольных нарушений Торы, третьи служили дарами Б-гу.

Некоторые части туш жертвенных животных оставлялись для пропитания священников, другие отдавались в пищу жертвователю.

Для жертвы могли использоваться лишь кашерные домашние животные (коровы, овцы, козы и птица). Мудрецы объясняют это так: «Бык убегает от льва, овца от волка, козел от тигра. Сказал Святой Единственный, благословен будь Он: «Не приносите мне тех, кто преследует, но тех, кого преследуют» (Ваикра раба, 27). Жертвенные животные не должны были иметь никаких изъянов (Ваикра, 3:6; 22:17–25).

Кроме животных, евреи приносили в храмовую жертву часть первого урожая плодов, пшеницу и овес.

Когда в 70 г. был разрушен Второй Храм, многие евреи отчаялись когда-либо получить прощение за свои грехи: не осталось места, где они могли бы принести соответствующие жертвы. Великий мудрец первого века раби Иоханан бен Закай переориентировал все еврейское мышление, провозгласив, что жертвоприношения животных должны заменить акты любви — доброты, — лучший путь получения прощения от Б-га. В дополнение к делам любви — доброты Талмуд пояснил, что «изучение Торы — более великое дело, чем ежедневное жертвоприношение» (Мегила, 36). Кстати, с еврейской точки зрения христианская доктрина искупителей жертвы кровью Йешу (Иисуса) — своего рода реакционная реабилитация человеческих жертвоприношений.

Реформистский иудаизм вообще отказался от соответствующих упоминаний о храмовых жертвах в своих молитвенниках, рассматривая жертвоприношения как примитивную стадию еврейского религиозного развития, которой нет основания гордиться. В молитвенниках ортодоксов, напротив, постоянно выражается надежда на восстановление Храма и возобновление жертвоприношений. Консервативный молитвенник перенес все упоминания о жертвах с будущего времени на прошедшее: в нем с гордостью говорится о жертвах, прежде приносившихся в Храме, но не выражается никакого желания вновь восстановить их.

Сегодня религиозным евреям негде приносить жертвы, поскольку в Иерусалиме нет Храма. Но после Шестидневной войны другая группа религиозных евреев основала в Старом городе Иерусалима йешиву «Атерет коганим». Один из ведущих предметов этой школы — законы о жертвоприношениях, а ее ученики — коганим надеются вернуться к своим обязанностям в восстановленном Иерусалимском Храме.

Глава 26.
«Люби ближнего своего, как самого себя; я — Г-сподь…». (Ваикра, 19:18)

Большинство христиан, да и многие евреи, убеждены, что это «золотое правило» впервые сформулировано Иешу. Но основатель христианства, проповедуя принцип «Люби ближнего своего», просто цитировал Библию. Спустя тысячу с лишним лет после дарования Торы, в I в. до н. э. Гилеля, величайшего мудреца своего времени, попросили кратко выразить суть иудаизма (буквально — «стоя на одной ноге»). Гилель ответил негативным и, пожалуй, более прагматичным определением Библии: «Что неприятно тебе, не делай своему ближнему. Все прочее — комментарий (к этому) — теперь иди и изучай» (Шабат, 31а).

Заповедь «Люби ближнего своего как самого себя» подразумевает и то, чтобы мы любили себя. Психологи знают, что тем, кто сам себе не нравится, обычно и труднее проявлять любовь и доброту по отношению к другим. Грубый отец, например, редко хорошо думает о себе. Что касается умения любить себя, то Баал-Шем-Тов, основатель хасидизма (XVIII в.), предложил способ выполнения заповеди «как самого себя»: «Как мы любим себя, несмотря на собственные недостатки, о которых мы знаем, так мы должны и любить своих ближних, несмотря на недостатки, которые мы в них видим».

Обычно считается, что окончание стиха («Я — Г-сподь») не имеет отношения к заповеди. Однако для еврейской традиции смысл любви к ближнему как раз и состоит в том, что требует этого Б-г, сотворивший всех нас по Своему образу. Ведь вся этика в конечном счете исходит из источника, находящегося превыше всех людей, — от Б-га; и без Б-га мораль сводится к субъективным точкам зрения.

Еврейская традиция ставит стих «Люби ближнего своего» выше остальных заповедей. Раби Акива учил: «Люби ближнего своего как самого себя» — вот главный принцип Торы» (Иерусалимский Талмуд, Недарим, 9:4).

Глава 27.
Двенадцать соглядатаев. «Земля, текущая молоком и медом.» (Шмот, 3:17, 13:5; Бемидбар, 13:27)

Почему израильтяне странствовали по пустыне в течение сорока лет вместо того, чтобы сразу идти из Египта в Кнаан? Ведь первоначально Б-г действительно намеревался привести их в Кнаан за несколько месяцев. Моше специально послал туда 12 израильтян, уважаемых членов каждого из двенадцати колен, чтобы разведать, какова эта земля. Десять соглядатаев вернулись испуганными: годы египетского рабства разрушили их уверенность в себе. Они рассказали своим соплеменникам, что обитатели Кнаана так сильны и высоки, что евреи кажутся «саранчой» в сравнении с ними. Кнаан — действительно богатая и обильная земля; выросшую на ней виноградную гроздь пришлось нести на шесте сразу двоим евреям. «В ней подлинно течет молоко и мед». Но евреям нечего и пытаться покорить эту землю: «не можем мы пойти на народ тот, ибо он сильнее нас».

Но двое разведчиков, Йегошуа бин Нун и Калев, думали иначе. Они уверяли евреев, что не стоит бояться «народа земли той». Б-г на стороне евреев, и они должны немедленно покорить эту землю.

Но Йегошуа бин Нун и Калев не убедили даже и членов своих собственных племен. Поверив большинству соглядатаев, евреи гневно набросились на Моше: «Не лучше ли нам возвратиться в Египет?»

Но и гнев Б-жий, обрушившийся на эту трусливую толпу, был не слабее гнева евреев. Б-г решил, что израильтяне будут бродить по пустыне до тех пор, пока не умрет все поколение, вышедшее из Египта. Он хотел, чтобы Кнаан заселили новые люди, рожденные на свободе и свободные от рабского сознания. Лишь двоим из тех, кто вместе с Моше вышел из Египта, было разрешено войти в Кнаан: Йегошуа бин Нуну, который станет преемником Моше, и Калеву.

Хотя еврейская традиция испытывает мало симпатии к десяти струсившим соглядатаям, слова, которыми они описали Кнаан (используемые Б-гом в Шмот, 3:17 и Моше в Шмот, 13:5) — «страна, текущая молоком и медом» — стали излюбленным определением Страны Израиля. По сей день евреи поют за субботним столом песню из четырех слов: Эрец зават хапав удваш — «Земля, текущая молоком и медом». Мед, кстати, — единственный продукт, который производит некашерное существо (пчела), но который тем не менее кашерен.

Глава 28
Мятеж Кораха. (Бемидбар, 16)

Этот недолгий мятеж был самым серьезным из известных нам выступлений против руководства Моше. Корей / Корах собрал недовольных израильтян как из своего племени левитов (к нему принадлежал и Моше), так и из племени Реувена. Особенно опасным этот мятеж сделало участие знатных людей. Сам Корах происходил из столь почтенной семьи, что его рождение специально зафиксировано в Торе (Шмот, 6:21).

Мы ничего не знаем о предшествующих мятежу отношениях Кораха и Моше. Для мятежа был избран демагогический и популистский повод. «Полно вам! — укорял Корах Моше и Аарона перед «людьми именитыми». — Ведь все святы, и среди них Г-сподь! Отчего же возноситесь вы над собранием Г-сподним?» (Бемидбар, 16:3).

Моше был потрясен и обвинением себя в узурпации власти, и тем, что к Кораху примкнуло 250 «начальников общины». Он молча пал ниц в молитве, а когда поднялся, то попросил Кораха и его сторонников прийти на другое утро. Тогда Б-г покажет, кого Он хочет видеть вождем Израиля.

На следующий день Корах вместе со своими союзниками из колена Реувена — Датаном и Авирамом — встали у Шатра откровения. Моше, теперь полный уверенности, сообщил собравшейся толпе: «Если смертью всякого человека умрут они… то это не Г-сподь послал меня». Моше едва кончил говорить, как «расступилась земля под ними. И раскрыла земля уста свои, и поглотила их и домочадцев их, и всех людей Кораха, и все имущество. И сошли они… живыми в преисподнюю, и покрыла их земля, и исчезли они из среды общества» (Бемидбар, 16:29, 32–33).

Выражение «все люди Кораха» явно относится к его сообщникам, а не родным: сыновья Кораха не присоединились к мятежу и потому не были наказаны. Мало кто отдает себе отчет в том, что один из величайших еврейских вождей и пророков Шмуэль — прямой потомок Кораха (I Хроник, 6:18–28). Представьте, как если бы американцы однажды избрали прямого потомка убийцы Авраама Линкольна своим очередным президентом.

В еврейской традиции Корах стал символом непримиримого оппортунизма. Он — выходец из именитой семьи и не видит причин, почему руководить Израилем должны именно Моще и Аарон, а не он. Именно такое недовольство и безграничная зависть, видимо, и подняли его на мятеж.

Глава 29
Валаамова ослица. (Бемидбар, 22)

«Народ, который живет отдельно» (Бемидбар, 23:9)

Самое знаменитое животное в Библии, не считая змея, соблазнившего Хаву, — это говорящая ослица пророка Бильама, которая яснее увидела ангела Г-сподня, чем сам пророк.

Нееврей Бильам (Валаам) мог стать одним из величайших Б-жьих пророков. Но вместо того, чтобы поставить свой дар Ему на службу, Бильам продал его тем, кто больше заплатит.

Царь моавитян Балак испугался идущих через пустыню израильтян и послал Бильаму щедрые дары, чтобы тот проклял израильтян. Пророк выехал на следующее же утро. По дороге его ослица увидела «ангела Г-сподня, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке», и прижалась к ограде. Рассерженный Бильам стал бить ее. Когда ослица попыталась продолжить свой путь, ангел вновь встал перед ней, пока наконец животное не легло на землю. Бильам снова бьет ослицу.

Тут и последовал самый, если вдуматься, жуткий диалог в Библии: «Отверз Г-сподь уста ослицы, и сказала она Бильаму: «Что сделала я тебе, что ты бил меня уже три раза?» Бильам, не очень удивленный словесным протестом ослицы, отвечает: «За то, что ты издевалась надо мною; если бы у меня в руке был меч, то я теперь же убил бы тебя».

«И сказала ослица Бильаму: не я ли твоя ослица, на которой ты ездил издавна и до сего дня. Имела ли я обыкновение так поступать с тобой? И сказал он: нет».

Тогда Б-г открыл глаза Бильаму, и он увидел ангела, стоявшего перед ним с обнаженным мечом. Ангел упрекнул Бильама за то, что тот бил свою ослицу, и пророк — понимая, как сильно Б-г противится его намерению проклясть израильтян, — пытается успокоить его: «Если это не угодно в глазах твоих, то я возвращусь». Ангел разрешает ему продолжить путь, но с условием: «Лишь то, что я говорить буду тебе, ты говори».

К концу дня царь моавитян по праву чувствовал себя обманутым. Вместо проклятий израильтянам Бильам произносил им одно благословение за другим. «Проклясть врагов моих взял я тебя, — набросился царь на Бильама, — а ты вот (вместо этого) благословляешь (их)». Но все напрасно: «Не видел я нечестия в Яакове, — пояснил пророк, — и не усмотрел зла в Израиле».

Одно из Бильамовых видений израильского стана было так прекрасно, что стало постоянной частью еврейского Б-гослужения: Ма тову огалеха, Яаков\ — «Как прекрасны шатры твои, Яаков!»

Другое его описание евреев: «Вот народ отдельно живет и между народами не числится», — точно отразило ту парадоксальную роль, которую евреи сыграли в истории: активные участники в делах мира сего, они одновременно и исполнители совсем иного замысла, посланцы Всевышнего.

Несмотря на все красноречие Бильама, самый замечательный участник этой истории — его говорящая ослица. Еврейская традиция гласит, что она умерла тотчас после этого, чтобы люди не говорили: «Вот животное, которое говорило» и не сделали ее объектом своего поклонения.

Глава 30
«И никто не знает погребения его до сего дня…». (Дварим, 34:6)

Последние двенадцать стихов Торы описывают смерть Моше (Дварим, 34). Он восходит на гору Фасги / Писга, возвышающуюся над Израилем. «Вот страна, — говорит Б-г, — о которой я клялся Аврааму, Ицхаку и Яакову, сказав: «Потомству твоему дам ее». Я дал тебе увидеть ее глазами твоими, но туда не перейдешь» (см. «Моше»).

Следующие стихи описывают смерть Моше и его похороны в стране Моав, где «никто не знает (места) погребения его до сего дня». Лучшее объяснение того, почему скрыта могила величайшего из когда-либо живших евреев, принадлежит философу Вальтеру Кауфману (считавшему себя еретиком): «(Моше) ушел, чтобы умереть в одиночестве, чтобы никто не знал его могилы и не поклонялся ей или не придавал значения его бренному телу. Живя в Египте, он знал… как склонны люди к подобным предрассудкам. Уходя умирать в одиночестве, он мог бы оставить свой народ с мистической тайной… с мыслью, что он не умер, но поднялся на небо — с сознанием, что он бессмертен и божественен… Вместо этого он создал прочный человеческий образ, он оставил свой народ с мыслью о том, что, будучи несовершенным человеком, он не получил разрешения вступить в землю обетованную, но поднялся на гору, чтобы увидеть ее перед смертью. Евреи оказались столь верны его духу, что… никогда не поклонялись ему… Что евреи подарили миру, так это не Моше или какую-либо другую личность, а идею о Б-ге и человеке… Сердце Моше разбилось бы, если бы он подумал, что его потомки будут строить в его честь храмы, делать из него икону или возносить на небеса. То, что он не был обожествлен (как Йешу, Будда, Конфуций или фараоны), — одно из значительных проявлений идеи о Б-ге и человеке в Библии».

Даже смертью своей Моше, «слуга Г-спода» и евреев, продолжает служить Б-гу и еврейскому народу.

Глава 31
Йегошуа и Иерихонские стены. (Йегошуа, 6)

Взятие крепости Иерихон — первая и самая знаменитая победа израильтян в Кнаане. По приказу Б-га, переданному Йегошуа, израильские войска начали осаду Иерихона «психической атакой» окруженного стенами города. Шесть дней подряд они обходили вокруг города раз в день; на седьмой евреи обошли город семь раз, ведомые священником, который трубил в бараний рог (см. «Шофар»), после чего «вскричал народ (Израиля), и затрубили в рога… и распалась стена на месте своем, и вступил народ в город… и захватили город» (Йегошуа, 6:20).

Чудо падения стен Иерихона совершено Б-гом не для того, чтобы поразить воображение будущих поколений. Без этого чуда израильтяне не сумели бы взять город, ведь у них не было ни осадных крючьев, ни штурмовых лестниц.

После покорения Иерихона евреи снесли этот город, и Йегошуа проклял всех, кто попытается его отстроить: «На первенце своем обоснует он его и на младшем (сыне) своем поставит врата его» (6:26). Это мрачное проклятие — одно из тех немногих, которые сбылись буквально. Иерихон оставался пустынным четыре века, но израильтянин IX в. до н. э. по имени Хиэль не внял пророчеству Йегошуа и отстроил Иерихон: «Авирамом, первенцем своим, он заложил основание его, и Сгувом, младшим сыном своим, поставил он ворота его, по слову Г-спода, которое он изрек через Йегошуа» (Млахим I, 16:34). Погибли ли оба сына Хиэля во время строительных работ, мы не знаем, но после того, как сбылось проклятие Йегошуа, Иерихон снова стал пригодным для обитания; здесь даже бывали пророк Элиягу с Элишей (Млахим II, 2:4, 18–22).

Книга Йегошуа полна описаний кровавых безжалостных битв с обитателями Кнаана за эту землю. Однако знаменательно, что проблемы, стоявшие перед ними, стоят перед Израилем и еврейским народом и сегодня: как получить и защитить свою родину перед лицом жестоких и враждебных соседей.

Глава 32
Земля Кнаана. Семь народов Кнаана

Библия описывает ранних евреев весьма нелестно. Их самый заметный порок — постоянные рецидивы идолопоклонства, в значительной мере под влиянием кнаанских народов, среди которых они поселились. Таков исторический фон самой проблематичной с моральной стороны заповеди Торы — истребить кнаанские народы, отказывавшиеся покинуть Израиль: «совершенно истреби их… как повелел тебе Г-сподь, Б-г твой. Дабы они не научили вас делать подобное всем мерзостям их, какие они делали для божеств своих, не грешили бы перед Г-сподом Б-гом вашим» (Дварим, 20:17–18). Тора прямо предостерегает евреев от подражания сексуальным извращениям обитателей Кнаана и их обрядам жертвоприношений детей, угрожая, что в противном случае «земля извергнет» израильтян.

Преемник Моше, Йегошуа (см. гл. 31), стремится подчинить и уничтожить окружающие евреев народы.

Тон Библии при описании этих войн имеет соответствующий контекст: следует помнить, что 3000 лет назад именно так и велись все войны. Историки древней Месопотамии и Египта отмечают «множество радостных описаний уничтожения соседей» — часто тех самых народов, которых упоминает Библия. Например, эмореи упоминаются как беспокойные враги династии египетского фараона, достойные уничтожения… Чиновники, писавшие эти письма (фараону), обещали сковать всех эмореев «бронзовой цепью, особо тяжелыми оковами сковать их ноги… не оставлять в живых ни одного из них».

Важно также, что подобные приказы возмущают нас именно потому, что сама же Библия научила нас с величайшим уважением относиться к человеческой жизни. Философ Вальтер Кауфман писал, что здесь едва ли уместны «упреки в жестокости и низкой общественной морали», так как «наша общественная мораль и происходит главным образом от религии Моше». По его мнению, искать дух «религии Ветхого Завета в книге Йегошуа бин Нуна — все равно что искать подлинный гений Америки в тех людях, которые истребляли индейцев».

Тревожащая нашу совесть библейская этика войны исторически объясняется борьбой монотеизма за свое выживание. Монотеизм начался как движение меньшинства, придерживающегося отличной от всего мира теологии и этической системы. Он смог развиваться и распространиться только потому, что существовал крохотный уголок мира, где монотеизму ничто не угрожало. Если бы евреи продолжали жить в окружении язычников, не брезгующих жертвоприношением детей, то монотеизм, скорее всего, был бы обречен на гибель. Это следует помнить, когда нас возмущает этика войны, излагаемая Библией.

В середине Второй мировой войны (в 1942 г.) в Палестине возникла антирелигиозная группа, именующая себя «кнаанеями». Ее основали евреи, требовавшие от своих собратьев сменить свое самоназвание «евреи» на «иври-кнаани». За свою недолгую историю эта группа успела оказать заметное воздействие на ивритскую литературу и искусство (куда меньше повлияв на политику). Особенно они стремились отказаться от ивритской лексики, возникшей уже в диаспоре, и вводили в современный иврит архаические термины, восходящие к библейским временам. Назвать кого-нибудь «хананеем» в сегодняшнем Израиле — значит определить его как сторонника радикальной ассимиляции, ненавидящего себя еврея (см.).

Глава 33
Пророчица Двора. (Шофтим, 4:5)

Большинство великих женщин Библии — жены или родственницы великих мужей. Сара известна главным образом как жена Авраама, а Мирьям — как сестра Моше. Даже Эстер, спасающая еврейский народ от геноцида со стороны Гамана, действует по указаниям своего наставника и кузена Мордехая. Редкое исключение и, пожалуй, самая знаменитая женщина Библии — это пророчица и судья Двора / Дебора.

Двора обязана своей известностью исключительно собственным достоинствам. Единственное, что мы знаем о ее личной жизни, — это имя ее мужа (Лапидот). «Она судила Израиль в то время, — сообщает Библия _ Она обычно сидела под пальмою… и поднимались к ней на суд сыны Израиля» (Шофтим, 4:4).

Она жила спустя примерно столетие после вступления евреев в Кна-ан. Долиной, где поселилось ее племя, правил в те годы кнаанский царь Явин. Двора призвала еврейского воина Барака и от имени Б-га повелела взять десять тысяч воинов, собрать их на горе Тавор и выступить против царского военачальника Сисры и его девятисот железных колесниц.

Ответ Барака Дворе свидетельствует о глубоком уважении, с которым относились к этой пророчице: «Если ты пойдешь со мною, то я пойду, а если не пойдешь со мною, я не пойду». — «Готова я пойти с тобою», — согласилась Двора, но не удержалась, чтобы не уязвить Барака напоминанием о пренебрежительном отношении их современников к женщинам: «Только ведь не твоей будет слава на этом пути… ибо в руки женщины предаст Г-сподь Сисру» (4:8–9).

Решающая битва пришлась на сезон дождей, и колесницы Сисры тотчас завязли в грязи. Сисра же «пеший убежал» к кочевникам-кенея-нам, где Яэль, жена их вождя, приглашает его остаться. Он засыпает в ее шатре, а Яэль молотом забивает ему в голову кол от шатра.

Знаменитая «Песнь Дворы» (Шофтим, 5) воспевает крушение власти кнанеев по всей стране. «Так да погибнут все враги Твои, Г-споди!» — восклицает в конце Двора.

Но подлинная победа евреев была не над Сисрой и его колесницами. Согласно Талмуду, раби Акива (одна из ключевых фигур в еврейской истории) был прямым потомком Сисры. И то, что потомок злостного врага евреев стал их величайшим вождем, свидетельствует о бесповоротной победе евреев над их древними соперниками.

Глава 34
Шимшон и Длила. (Шофтим, 13:16)

Имя Шимшона / Самсона стало синонимом невероятной силы, а имя Длилы/Далилы, которую он любил, — синонимом предательства. Родители Шимшона долго не имели детей, но однажды ангел Г-спода сообщил его матери, что у нее родится сын, и велел ему исполнять обеты назорейства, особой формы служения Б-гу: мальчик никогда не должен был пробовать спиртное и стричь свои волосы. «И он начнет спасение Израиля от руки филистимлян», — предсказал ангел; филистимляне тогда уже без малого сорок лет правили израильтянами.

Хотя еврейская традиция причисляла Шимона и к судьям, и к пророкам, он очень отличался от тех и от других. Судьи стояли во главе целых еврейских общин — Шимшон всегда действовал в одиночку; пророки сообщали Б-жьи указания — Шимшон не оставил после себя никаких пророчеств. Но у него было одно уникальное качество, ниспос-1анное Б-гом: «физическая сила, настолько превосходившая обычную, что это безусловно свидетельствовало об ее Б-жественном происхождении», — отмечает Адин Штайнзальц. Однажды Шимшон голыми руками убивает льва, в другой раз сокрушает ослиной челюстью тысячу преследующих его филистимлянских воинов.

Еврейского Геркулеса погубила не превосходящая сила филистимлян, а его страстное влечение к нееврейским женщинам. Его первой женой была филистимлянка — Библия считает, что на это была воля Б-га (Шофтим, 14:1), после ее смерти он спит с филистимлянскими блудницами и, наконец, влюбляется в Длилу.

Вожди филистимлян подкупают Длилу: «Уговори его и выведай, чем велика сила его и чем нам одолеть его; и мы свяжем его, чтобы мучить его; а тебе дадим каждый тысячу сто серебряных (шекелей)» (16:5).

Длила соглашается и немедленно начинает донимать Шимшона, чтобы он открыл тайну своей силы. Ее слова звучат очень современно: «Как же говоришь ты: «Люблю тебя», а сердце твое не со мною (т. е. ты мне не доверяешь)?» (16:15). Шимшон долго отмалчивается, но наконец «стало это душе его смертельно несносным, и рассказал он ей все: «Бритва не касалась головы моей, ибо я назир Б-жий от чрева матери моей. Если бы я был обрит, то покинула бы меня сила моя, и я бы обессилел и стал бы, как все люди» (16:16–17).

Длила немедленно сообщает это вождям филистимлян. Получив серебро, она убаюкивает Шимшона, тот засыпает у нее на коленях, она зовет воина обрезать его волосы, а затем с садизмом будит Шимшона: «Филистимляне (напали) на тебя!» Шимшон вскакивает, готовый дать им отпор, но обнаруживает, что силы его иссякли. Филистимляне выкалывают ему глаза и отправляют работать на тюремной мельнице.

Спустя несколько недель они решают торжественно отметить пленение и унижение своего величайшего врага, однако не придали значения тому, что волосы Шимшона снова отросли. Три тысячи мужчин и женщин собираются в пиршественном зале, Шимшона приводят из тюрьмы и велят плясать перед гостями. Закончив танец, он останавливается между столбами, на которых покоился дом. Шимшон молится: «Г-спо-ди Б-же, прошу, вспомни меня и укрепи меня, прошу только на этот раз, о Б-же, и я отомщу филистимлянам местью (хотя бы) за один из двух моих глаз!» С криком «Да умру я с филистимлянами!» Шимшон обрушивает оба столба: в своей смерти он сразу убил больше людей, чем за всю свою жизнь.

Была ли среди них Длила, радовалась ли она унижению того, кто ее любил? — Библия об этом умалчивает: предав Шимшона, Длила исчезает из истории.

В последние годы в Израиле употребляется выражение «комплекс Шимшона», подразумевающее, что если Израиль будет терпеть поражение в войне, то прибегнет к ядерному оружию, следуя последнему возгласу Шимшона: «Да умру я (вместе) с филистимлянами!»

Глава 35
Шмуэль. (Шмуэль I, 1–16, 28:3–19)

«Царь будет над нами, тогда будем и мы как все народы».

(Шмуэль I, 8:19–20)

Подобно многим другим великим людям Библии, Шмуэль / Самуил ¦— сын женщины, до того бездетной. Его мать Хана страстно мечтала родить ребенка и ходила молиться в храм Г-сподень в городе Шило. «Если Ты… дашь рабе Твоей дитя мужского пола, — молча молилась Хана, — то я отдам его Г-споду на все дни жизни его» (1:11). Первосвященник Эли заметил, как губы женщины двигались, но так как не слышал ее слов, то решил, что она пьяна, и грубо прогнал ее. Когда же Эли наконец понял всю глубину страданий Ханы, он благословил ее, сам попросив Г-спода исполнить ее просьбу.

В соответствии с обетом матери детство Шмуэля прошло под руководством Эли, готовившего мальчика к служению Б-гу.

Затем Шмуэль возглавил израильтян в качестве пророка и судьи в особенно несчастливый для них период. Все 12 колен израильских находились под оккупацией филистимлян, а в их духовной жизни распространились идолопоклонство и язычество. В период пребывания на посту судьи Шмуэль возвращает евреев к Б-гу и содействует по меньшей мере одной крупной победе над филистимлянами.

К сожалению, сыновья Шмуэля, наследовавшие было его пост судьи, «не ходили… по его пути, а склонились к корысти и брали взятки и кривили судом». Когда Шмуэль состарился, представители колен Израиля приходят к нему с просьбой, которая терзает его сердце: «Поставь над нами теперь царя, чтобы он судил нас, как (это) у всех народов» (8:5). Мотивы, по каким евреи хотят иметь монарха — чтобы ими управляли, как и любым другим народом, — показывают Шмуэлю, сколь поверхностно их возвращение к Б-гу.

Шмуэль пророчествует израильтянам, как они будут страдать под правлением царя: «сыновей ваших возьмет он и приставит их к колесницам своим… а (другие) будут пахать пашни его и жать жатву его… А дочерей ваших возьмет в составительницы (благовоний), в стряпухи и булочницы. А лучшие поля ваши и виноградники возьмет он… и сами вы будете ему рабами. И возопиете вы в тот день из-за царя вашего, которого вы избрали себе, но не ответит вам Г-сподь в тот день» (8:10–18).

Но евреи настаивают на своем: «Нет, только царь пусть будет над нами, тогда будем и мы как все народы; и будет судить нас царь наш… и вести войны наши» (8:19–20). По повелению Б-га Шмуэль назначает бросание жребия, в результате чего царем становится Шауль из колена Беньямина. Шмуэль представляет этого юношу народу, и евреи кричат: Ихи гамелех — «Да здравствует царь!» (10:24).

Однако позже Шауль не повинуется прямому повелению Б-га (см. гл. 36), и Б-г велит Шмуэлю передать ему, что так как «ты отверг слово Г-спода, и Г-сподь отверг тебя, чтобы не быть тебе царем над Израилем» (15:26). Затем Б-г велит Шмуэлю разыскать Давида и провозгласить его новым царем. Пророк боится, как бы Шауль не узнал об этом и не убил его, Б-г советует Шмуэлю сказать, что пророк уходит для принесения жертвы. Это может показаться двусмысленным и исходящим от Б-га повелением солгать или, по меньшей мере, не сказать всей правды: ведь Шмуэль действительно приносит жертву, хотя цель его путешествия не в этом. Но перед Шмуэлем стоит вопрос его собственной жизни или смерти.

Шмуэль провозглашает царем Давида. Но проходит много лет, прежде чем он действительно начинает править как царь. А Шмуэль больше не появляется в Библии, если не считать одного странного случая.

Спустя много лет еще царствующий Шауль подвергается нападению огромного войска филистимлян. Он находит волшебницу, которая умеет вызывать мертвых, и требует от нее призвать тень умершего Шмуэля, чтобы посоветоваться с пророком. Пророк действительно «поднимается из земли», но не приносит утешения испуганному царю. «Зачем ты потревожил меня?.. Завтра же ты и сыновья твои (будете) со мною у стен Израильских. Г-сподь предаст (вас) в руки филистимлян» (28:15–19). Беспрецедентное в Библии явление умершего Шмуэля — явное свидетельство веры в загробную жизнь.

Глава 36
Шауль. (Шмуэль I, 9–13)

На наших глазах Шауль становится из скромного и приятного молодого человека сперва храбрым воином и царем, а затем жалким и мстительным.

Шауль был первым царем Израиля: повинуйся он слову Б-га, царство, по-видимому, оставалось бы в руках его потомков, а не было бы передано Давиду и его наследникам. Но у Шауля был роковой длч лидера недостаток — страстное желание всем нравиться. Пророк Шмуэль советовал ему начать тотальную войну против исконных врагов Израиля __ амалекетян, уничтожить всю их собственность и стереть их с лица земли. Вместо этого, когда битва кончилась, Шауль наградил награбленной добычей своих воинов: «согрешил я, что преступил повеление Г-спода… так как боялся я народа (собственного войска) и послушался голоса его» (15:24), — оправдывается Шауль. Он пощадил и жестокого царя амалекетян Агага, скорее всего из уважения к собрату-монарху.

Шмуэль, возмущенный нарушением повелений Б-га, сообщает Шаулю от Его имени, что царство у него отбирается; затем пророк вызывает Агага и говорит ему: «как меч твой женщин лишал детей, так мать твоя среди жен лишится сына», и собственноручно убивает Агага (15:33).

С этого момента Шауль, слишком «мягкосердечный», чтобы убить Агага, становится безжалостным. Боясь, что его престол перейдет к Давиду, он убивает восемьдесят пять жителей города Нов, разрешивших Давиду переночевать в своем городе и даже не подозревавших о неприязни Шауля к Давиду. Еврейская традиция сопоставляет отношение Шауля к убийствам Агага и невинных жителей Нова таким образом: «тот, который милостив, когда должен быть жесток, в конце концов становится жестоким, когда должен быть милостив» (Когелетраба, 7:16).

В сравнении с последними днями Шауля жизнь шекспировского короля Лира кажется сплошным празднеством. Одержимый страхом перед Давидом, Шауль метает копье в своего сына Йонатана за его дружбу с Давидом (см. Давид и Йонатан) и обвиняет своего ближайшего советника в заговоре (22:8).

На последнюю битву с филистимлянами Шауль выходит, лишенный всякой надежды победить. Но Шауль не бежит с поля битвы. По-видимому, он предпочитает смерть жизни. Раненый Шауль боится, что филистимляне захватят его в плен и будут унижать, и бросается грудью на меч, став до этого свидетелем гибели троих сыновей.

Глава 37
Давид и Голиаф / Гольят. (Шмуэль I, 17)

Среди 42 царей и цариц, правивших Иудеей и Израилем, Давид — самая важная фигура. По сей день, спустя 3000 лет со дней Давида, евреи поют на иврите о «Давиде, царе Израиля, который жил и процветал». Именно он сделал Иерусалим столицей, религиозным центром евреев. Еврейская традиция гласит, что Машиах будет прямым потомком Давида.

Поскольку Библия рассказывает о Давиде подробнее, чем о ком-либо другом, остановимся только на пяти самых известных событиях его жизни.

Годы юности Давида пришлись на период унизительного для евреев владычества филистимлян. Когда евреи и филистимляне сошлись у узкой долины, ни одна сторона не хотела нападать первой, поскольку ее воины стали бы хорошей мишенью для стрелков на противоположном склоне долины.

Предводитель филистимлян предложил решить спор поединком двух самых лучших воинов каждой из сторон. Он выслал Гольята — великана ростом в три с лишним метра (по меньшей мере таким он показался израильтянам), вооруженного дротиком, мечом и луком. «Выберите у себя человека, и пусть он сойдет ко мне, — крикнул Гольят. — Если он сможет со мной сразиться и убьет меня, то мы будем вам рабами; если же я одолею его и убью его, то будете вы нам рабами и будете служить нам». Но никто из евреев не решился стать «камикадзе» и сразиться с Гольятом.

В то время Давид, младший из своих восьми братьев, служил пастухом. Он был слишком юным, чтобы идти на войну, но, когда отец послал его в израильский лагерь отнести еды троим старшим братьям, юноша устыдился за евреев, испуганных видом Гольята. Давид пытался вдохновить воинов. Царь Шауль услышал об этом и позвал его к себе; Давид сказал царю, что сам примет вызов великана-филистимлянина.

Шауль предложил ему свой щит и меч, но они оказались слишком тяжелы для юноши. Давид вышел на бой с Гольятом, оснащенный лишь палкой, пращей и пятью гладкими камнями. «Разве я собака, что ты идешь на меня с палкой?» — возмутился Гольят. В ответ Давид поднял пращу и метнул камень, поразив Гольята в лоб. Видя, что их самый сильный воин пал от руки юноши, филистимляне в панике бежали. Давид отсек голову гиганта и поднес ее царю.

Благодарность Шауля не была долгой. Когда царь услышал, как израильские женщины поют: «Поразил Шауль тысячи свои, а Давид — десятки тысяч», он стал видеть в Давиде потенциального соперника.

Глава 38
Давид и Йонатан. (Шмуэль I, 18 — Шмуэль II, 1)

Библия содержит два образца подлинной дружбы: дружбы женской (Рут и Наоми) и мужской (Давид и Йонатан).

Дружба Давида и Йонатана даже более примечательна, потому что, в отличие от Рут и Наоми, друзьям было за что соперничать. Йонатан — старший сын царя Шауля и наследник престола; Давид — лучший воин Шауля, общепризнанный народом претендент на царство.

Потенциальное соперничество не вредит их дружбе. Когда Йонатан убеждается, что Давид станет лучшим царем, чем он сам, это лишь подогревает его желание быть в будущем главным помощником своему другу: «Ты будешь царствовать над Израилем, а я буду вторым после тебя» (Шмуэль I, 23:17).

Йонатан дорого платит за эту дружбу: она отдаляет его от отца, Шауля, который видит в Давиде угрозу для своего трона. Шауль делает все, чтобы убить Давида, но ему постоянно мешает Йонатан, предупреждающий друга о планах отца. Шауль осуждает сына: «Разве не знаю я, что ты предпочел (Давида)… на позор себе и на позор наготы матери своей» (Шмуэль I, 20:30)^ Однажды он даже метнул в сына копьем.

Тем не менее Йонатан по-прежнему чтит своего отца и даже сопровождает его в последнем самоубийственном походе против превосходящих сил филистимлян. Возможно, Йонатан опасался, несмотря на дружбу с Давидом, лишиться места у престола Давида; наследнику не просто стать даже важнейшим из сановников. Все это, конечно, лишь предположения: мы не знаем, о чем думал Йонатан во время своей последней битвы, в которой он и погибает вместе с отцом и двумя младшими братьями.

Посланец, который спешит к Давиду с вестью о гибели царской семьи и хвастается, что лично помог Шаулю уйти из жизни, явно ожидал щедрой награды. Вместо этого разгневанный Давид убивает его, вскричав: «Как не побоялся ты поднять руку свою, чтобы погубить помазанника Г-спода?» (Шмуэль II, 1:14). Затем оннежно прощается с дорогим другом: «Больно мне за тебя, брат мой Йонатан, очень ты был мне дорог; любовь твоя ко мне была сильнее женской любви» (Шмуэль И, 1:26).

Этот пассаж вместе с некоторыми другими описаниями отношений Давида и Йонатана часто вызывает клеветнические домыслы об их любовной связи. Фредерик Бюхнер заметил: как «грустно, мягко говоря, жить в эпоху, когда почти повсеместно двое мужчин не могут обняться, или поплакать вместе, или признаться в любви друг другу без того, чтобы не вызвать подозрение в плотской связи».

Глава 39
Давид и Вирсавия / Батшева. (Шмуэль II, 11)

В тот миг, когда Давид увидел с крыши своего дворца прекрасную купающуюся женщину, началась самая некрасивая история в его жизни. Дворец царя был самым высоким зданием в Иерусалиме, но женщина не думала, что кто-то может увидеть ее оттуда. Батшева была женой одного из начальников царского войска. Давид приглашает ее к себе и «лежал с нею». Тем самым царь сразу нарушает две из Десяти заповедей — запрет «домогаться жены ближнего своего» и запрет прелюбодеяния — и готовит почву для нарушения еще более серьезной заповеди «не убивай». Ведь очень скоро Батшева сообщит царю, что она беременна. Давид мгновенно понимает, в сколь ужасное положение он попал. Возможно, царь опасался, что стоит его воинам узнать, как он обходится с их женами, пока идет война, — и они поднимут мятеж.

Догадливый царь немедленно вызывает мужа Батшевы Урию с поля битвы, задает ему несколько незначительных вопросов и посылает домой отдохнуть. Давид явно рассчитывал, что после проведенной с женой ночи Урию не удивит, если через несколько месяцев Батшева родит. Но Урия был слишком благороден, чтобы наслаждаться с супругой в то время, когда его товарищи сражаются. На следующий день Давид узнает, что Урия провел ночь «у ворот царского дома».

Так нарушение, казалось бы, незначительного запрета не домогаться чужого поставило Давида в безвыходное положение, толкая его на всё большие грехи. Он отсылает Урию назад с секретным письмом к своему главному военачальнику Йоаву: «Поставьте Урию туда, где самое жестокое сражение, и отступите от него, чтобы он был поражен и умер». Едва ли можно представить себе чувства Йоавы, когда он прочел письмо царя, а Урия, наверное, стоял перед ним.

Йоав тотчас отправил Урию туда, где его ждала верная гибель, и вскоре сообщает царю «счастливую новость». Совесть Давида была столь затуманена желанием во что бы то ни стало избавиться от Урии, что царь не думал и о других солдатах, тоже погибших в этой бессмысленной схватке. Он наконец почувствовал себя в безопасности.

Когда минуло положенное «время скорби» Батшевы по мужу, Давид берет ее в жены. Но этим история не кончилась: «Дело, которое сделал Давид, злым было в очах Г-спода. И послал Г-сподь к Давиду (пророка) Натана» (см. гл. 40).

Несмотря на трагическое начало их связи, Батшева потом станет матерью самого знаменитого сына Давида, его будущего преемника — Шломо.

Глава 40
Давид и Натан

«Ты — тот человек!.. / Ата гаиш!..».

(Шмуэль II, 12)

Предлог, под которым пророк Натан добился аудиенции у царя, был незначительным — посоветоваться по поводу такого происшествия. В одном городе были два человека: один богатый, а другой бедный. У богатого было очень много мелкого и крупного скота. А у бедного… ничего, кроме одной маленькой овечки, которую он купил и выкормил; и она выросла… вместе с его детьми; один кусок хлеба она с ним ела, и из чаши его пила, и на груди его спала… «И пришел гость к тому богатому человеку, и тот пожалел взять что-либо из своего… скота, чтобы приготовить для гостя… и взял овечку того бедного человека, и приготовил ее для человека, который пришел к нему».

Давид разгневался: «Человек, сделавший это, достоин смерти!». «Ата гаиш, — ответил Натан. — Ты — тот человек!» — и перечислил все, что Б-г сделал для Давида, который ответил на Его доброту тем, что убил Урию и отнял у него жену.

До этой встречи Давид, несомненно, нашел бы не один способ оправдать свое поведение в истории с Батшевой. Фрейд недаром заметил: «Когда дело доходит до самооправдания, тут все мы гении». Но перед лицом обличившего его Натана Давид тотчас раскаялся: «Согрешил я перед Г-сподом».

Важнее всего в этой истории не поведение Давида: оно не редкость для монархов как древних, так и недавних. Уникально другое: библейские пророки могли осуждать царей именем высшего закона, не рискуя своей жизнью, а цари — признавать свои грехи и раскаиваться. Более того, именно пророки, а не цари оставили нам свои свидетельства, где цари предстают такими, какими были в действительности, не исключая самых постыдных страниц их жизни.

Глава 41
Давид и Авшалом. (Шмуэль II, 13–19)

«Сын мой, сын мой Авшалом!»

(Шмуэль II, 19:1)

Насколько удачливым монархом был Давид, настолько и несчастливым отцом. Его старший сын Амнон обесчестил собственную сестру. Третий сын, Авшалом, был очень красивым — и избалованным — ребенком. Библия почти не уделяет внимания мужской красоте, но для Авшалома сделано исключение: «Во всем Израиле не было мужчины столь славного красотою… от стопы его до темени не было в нем изъяна» (14:25).

Но у Авшалома был душевный изъян: он вырос властолюбивым лицемером. Когда евреи просили Давида рассудить их споры, Авшалом каждому намекал, что, будь он царем, он бы вынес решение непременно в его пользу. Неудивительно, что Авшалом быстро смог «вкрасться» в сердца всех израильтян (15:6).

Авшалом сумел даже склонить на «сильный заговор» отцовского советника Ахитофеля, после чего провозгласил себя царем в городе Хевроне, откуда направился в Иерусалим с большим войском. Застигнутый врасплох, Давид был вынужден бежать.

Ахитофель дает Авшалому наилучший в его положении совет — немедленно схватить Давида, пока тот не успел собрать свои силы. Но другой советник, Хушай, тайно остававшийся на службе у Давида, убеждает Авшалома подождать до тех пор, пока он лично не сможет повести против Давида огромное войско. Совет Хушая льстит самолюбию Авшалома, и Давид выигрывает время.

Собрав силы, Давид отдает приказ перед заключительной битвой: взять Авшалома живым. Но когда Авшалом бежал с поля сражения, его длинные волосы запутались в ветвях дерева. Царский военачальник Йоав находит его и, разгневанный изменой, убивает юношу.

Давиду эта победа принесла больше горя, чем радости. Он рыдал и содрогался: «Сын мой Авшалом! Сын мой, сын мой Авшалом! О, если б я умер вместо тебя, Авшалом, сын мой! Сын мой!» (19:1).

Ведь, подобно многим отцам до него и после него, Давид любил не разумом, но сердцем.

Глава 42
Шломо

Еврейская традиция считает Шломо / Соломона, сына царя Давида, мудрейшим из людей. Наслышанная о его блестящем уме, из Эфиопии в Страну Израиля приезжает царица Шва, чтобы проверить это труднейшими вопросами; Шломо с блеском отвечает на все из них. «Не было ничего незнакомого царю, чтобы он не изъяснил ей», — резюмирует Библия эту встречу (10:3). В другом месте Библия сообщает, что Шломо сочинил три тысячи притч и свыше тысячи песен, а цари со всего света направляли к нему гонцов, чтобы узнать его мудрые речи (5:12, 14). Традиция приписывает Шломо авторство трех библейских книг: Песни песней (Шир гаширим), Притчей (Мишлей), Екклесиаста (Когелет).

Репутацию Шломо-мудреца больше всего укрепил такой случай. Пришли к царю две блудницы и попросили рассудить их. Одна рассказала, что несколько дней назад обе они родили сыновей. Но прошлой ночью ребенок другой женщины умер, и та подменила своего умершего ребенка на ее живого. Встав утром покормить младенца, она тотчас поняла — мертвый ребенок у нее на руках — не ее сын. Другая женщина настаивала, что живой ребенок — ее, а первая блудница лжет.

Шломо приказал принести меч и повелел: «Рассеките живого младенца надвое и отдайте половину одной из женщин и половину другой». — «Прошу, господин мой, — в ужасе закричала одна из жен-шин, — отдайте ей этого живого ребенка и не умерщвляйте его». Другая же оставалась непреклонной: «Пусть же ни мне, ни тебе не будет — рубите!» — «Отдайте первой живое дитя… она — мать его», — приказал Шломо.

«И услышал весь Израиль о суде… и стали бояться царя, ибо видели, что мудрость Б-жия в нем, чтобы вершить суд» (3:16–28).

Завоевания отца принесли Шломо самое большое и прочное за всю еврейскую историю царство. Поэтому у него хватало и времени для отвлеченных размышлений, и средств для грандиозного строительства. Именно Шломо построил Первый Храм (см. гл. 43), который простоял до 586 г. до н. э.

Впрочем, мудрейший из мудрейших в одном, Шломо не был достаточно разумен в другом. Чтобы соорудить Храм, он ввел непомерно высокие налоги и ежемесячно отправлял по десять тысяч израильтян на принудительные работы в Ливане, чтобы расплатиться за купленные там строительные материалы. Сочетание высоких налогов с принудительным трудом вызвало возмущение у народа, помнящего о горьком египетском рабстве. Ропот усилился, когда оказалось, что «чрезвычайные налоги» продолжают взимать и после завершения строительства Храма.

Ни один еврей никогда не имел так много жен, как Шломо. Библия сообщает, что у него было семьсот жен и триста наложниц. Многие, если не большинство из них, были знатными чужеземками, посредством которых царь поддерживал добрые отношения с их странами. К несчастью, не столько Шломо влиял на религиозные убеждения своих нееврейских жен, сколько они совращали мужа в свою веру. Библия так говорит о царе, соорудившем великолепный Храм: «Не было сердце его полностью (предано) Г-споду, Б-гу своему, как сердце Давида, отца его; он строил и святилища для идолов, чтобы его нееврейским женам было где молиться» (11:3–10).

В гневе Б-г заявил Шломо, что отнимет у его потомков царство, оставив под его правлением только одно колено Йегуды — и то лишь ради «раба Моего» Давида и «ради Иерусалима, который Я избрал» (см. «Отделение десяти северных колен»).

Несмотря на столь строгое осуждение царя в тексте Библии, в еврейской традиции преобладает образ молодого мудреца Шломо. Имя Шломо остается популярным у евреев. В нем выражается надежда родителей на то, что их сын будет так же мудр, как и его древний тезка.

Глава 43
Храм / Бейт Гамикдаш

Главным достижением царя Шломо стало возведение в Иерусалиме великолепного Храма (Бейт гамикдаш). Его отец, царь Давид, еще раньше хотел соорудить Б-гу большой храм — место постоянного хранения Ковчега завета со скрижалями Десяти заповедей. Однако Б-г воспротивился этому. «Не строй дома для имени Моего, ибо человек воинственный ты, и кровь проливал ты», — сказал Б-г Давиду (Млахим I, 28:3).

Согласно описанию Библии, Храм Шломо имел примерно 60 метров в длину, 30 метров в ширину и 20 метров в высоту. Царь не жалел денег на сооружение Храма, заказав у Хирама, царя Тира, драгоценный кедр, и велел выложить фундамент Храма из огромных блоков обтесанного камня. Все подданные Шломо были обязаны отработать на этом строительстве, за которым надзирало около 3300 чиновников. Шломо вошел в столь тяжелые долги, что расплачиваться с Хирамом ему пришлось двадцатью галилейскими городами.

Когда Храм был наконец завершен, Шломо открыл его молитвой и жертвоприношением и даже призвал войти туда и помолиться неевреев, прося Б-га принять их молитвы: «Дабы знали все народы земли имя Твое, дабы боялись Тебя, как народ Твой, Израиль, и дабы знали, что именем Твоим называется дом этот, который я построил» (Млахим I, 8:43).

До того как Храм был разрушен вавилонянами спустя примерно четыреста лет (в 586 г. до н. э.), основной формой Б-гослужения здесь были жертвоприношения. Через семьдесят лет на том же месте был отстроен Второй Храм, и жертвоприношения возобновились. В I в. до н. э. царь Гордус (Ирод) значительно расширил этот Храм. Второй Храм был разрушен римлянами в 70 г. н. э., после подавления ими Великого восстания.

Хотя величественный Храм Шломо был богато украшен, самое важное его помещение было почти пустым. Известное как Святая святых (Кодеш кодашим), оно хранило две скрижали Десяти заповедей. К сожалению, скрижали бесследно исчезли, когда вавилоняне разрушили Храм, и в период Второго Храма Святая святых пустовала. Только раз в году, на Иом-Кипур, сюда входил первосвященник и молился Б-гу от имени всего Израиля. Монолог хасидского раби из пьесы «Диббук» передает смысл того, о чем евреи некогда молились в Храме и что чувствовали во время этой молитвы:

«Б-жий мир велик и свят. Самая святая страна в мире — страна Израиля. В стране Израиля самый святой город — Иерусалим. Самым священным местом в Иерусалиме был Храм, а наисвятейшим местом в Храме — Святая святых…

Семьдесят народов есть в мире. Самый святой народ — народ Израиля. Самое святое из колен Израиля — левиты. Среди левитов самые святые — коганим. Среди священников самый святой — первосвященник…

В году 354 дня (лунный год). Из них самые святые — праздники. Выше них — святость субботы. Среди суббот самая святая — День искупления, Суббота суббот…

В мире семьдесят языков. Самый священный — еврейский. Святее прочего на этом языке — святая Тора, а в Торе самое святое — Десять заповедей. В Десяти заповедях святейшие слова — это имя Б-га…

И раз в год, в определенный час, эти четыре высшие ценности мира соединяются друг с другом. Это Иом-Кипур, когда первосвященник входит в Святая святых и там произносит имя Б-га. И поскольку час этот безмерно свят и почитаем, это и час наибольшей опасности не только для первосвященника, но и для всего Израиля. Потому что если в этот час, избави Б-г, в голове у первосвященника возникнет ложная или грешная мысль, весь мир будет разрушен…»

До сих пор ортодоксальные евреи трижды в день молятся о восстановлении Храма. В то время, когда Страной Израиля правили мусульмане, на месте еврейского Храма были построены две мечети. Сооружать мечети на святых местах других религий — давняя практика мусульман. А поскольку любая попытка разрушить эти мечети вызовет исламскую войну (джихад) против Израиля, Храм может быть восстановлен лишь с приходом Машиаха.

Глава 44
Отделение десяти северных племен, около 930 г. до н. э. (Млахим I, 12)

Сын и наследник царя Шломо, Рехавам, имел три дурных качества: он был жаден, нахален и глуп. Это убийственное сочетание привело к расколу еврейского царства на две части.

Когда умер царь Шломо, евреи попросила Рехавама убавить тяжелые налоги и отменить повинность принудительного труда, введенные его отцом. Рехавам решает подумать в течение трех дней и узнать мнение своих советников. Старейший советник советует проявить терпимость и доброжелательность, и тогда евреи навсегда останутся верными подданными Рехавама. Но молодые советники по своим качествам были вполне под стать своему молодому царю. Они советуют ему безжалостно отвергнуть все просьбы подданных.

Когда через три дня евреи пришли за ответом, царь заявил им: «Отец мой возложил на вас тяжкое иго, а я ныне еще тяжче сделаю иго ваше; отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас тернием» (12:14).

Но подданные Рехавама не испугались. «Какая нам часть (в доме) Давида?» — заявили они, а возвратившись домой, тут же избирают своим царем Йоровама. Лишь колено Йегуды и соседнее малочисленное колено Биньямина остались верными дому Давида.

Первой мыслью Рехавама было силой заставить десять отколовшихся племен вернуться в свое царство. Но, убедившись, что обстоятельства против него, он не решился на вооруженный конфликт. С этого времени страна делится на две части: Иудею и Израиль (или Десять колен). Каждым государством управляет своя династия — свой царский дом. Государство десяти израильских племен просуществовало до 722 г. до н. э., когда было разбито и уничтожено Ассирией; крошечное государство Иудея продержалось до вавилонского вторжения в 586 г. до н. э.

Этой трагедии могло бы и не быть, передай мудрый царь Шломо хотя бы малую часть своего ума своему патологически немудрому сыну (см. «Невухаднецар», «Вавилонское пленение» и гл. 45).

Глава 45
Ахав и Изевель. (Млахим I, 16:29–22:40)

«Ты убил, а еще и наследуешь!»

(Млахим I, 21:19)

История царя Ахава и его нееврейской супруги Изевели учит нас тому же, что и история Давида и Батшевы: как нарушение заповеди «не домогаться чужого» может привести к куда более серьезным грехам.

Ахаву, царю десяти северных племен, понравился виноградник, примыкавший к его землям. Его владелец по имени Навот отказался продать этот участок, его род владел им со времени прихода евреев в Страну Израиля, и Навот не горел желанием расстаться с подобной семейной реликвией.

Ахав совсем было расстроился, когда Изевель, дочь финикийского царя, абсолютно чуждая библейской морали, обнадежила мужа: «Да будет весело сердце твое: я дам тебе виноградник Навота…» Она находит двух подлецов, которые лжесвидетельствуют о том, что Навот публично поносил Б-га и царя. Это не только каралось смертной казнью, но и вело к конфискации всего имущества осужденного в пользу царя.

Так глаз, брошенный на чужое добро, привел к нарушению запрета лжесвидетельства, кражи и убийства. Через несколько дней Навота казнили, и Ахав наконец возрадовался: виноградник принадлежал ему. Но Б-г знает о злодеяниях царской четы и говорит пророку Элиягу: «Встань, сойди навстречу Ахаву… в винограднике Навота… и скажешь: «Так сказал Г-сподь: ты убил, а еще и наследуешь?»

Элиягу поджидает Ахава и сообщает ему слова Б-га, предрекая скорое падение Ахава и его семьи, а в довершение всего предрекает, что псы пожрут тело Изевели в украденном ими у Навота винограднике.

Хотя царствование Ахава было успешным как в экономическом, так и в военном отношениях, для Библии всего важнее, что «делал Ахав… злое в очах Г-спода (более) всех, кто был до него по наущению своей жены, Изевели. Эта чета стала воплощением преступных царя и царицы.

Помимо подстрекательства к убийству Навота, Изевель согрешила тем, что мешала поклоняться Б-гу и привезла в Страну Израиля сотни жрецов идолопоклонства (см. гл. 46). Ее влияние на еврейскую историю было заметным: два ее сына — Ахазья и Йорам стали царями Израиля, а дочь Аталья — царицей Иудеи (Млахим II. 8:18).

Вместе с остальными членами своей семьи Изевель гибнет во время восстания религиозного реформатора Йегу. Поняв, что Йегу победил, Изевель встречает смерть с характерным для нее бесстрашием. Запершись в доме, выстроенном в винограднике Навота, она красит глаза, укладывает волосы, затем зовет из окна своих убийц. Они входят и выбрасывают Изевель из окна: «И брызнула кровь ее на стену и на коней, и растоптали ее». Когда через несколько часов ее решают похоронить как царскую дочь, то находят лишь череп, ноги и кисти рук. «Таково было слово Г-спода, которое изрек Он через раба Своего Элишу…» — замечает Йегу, — «псы съедят тело Изевели» (Млахим II, 9:36).

Глава 46
Пророк Илия / Элиягу Ганави. (Млахим I, 17–19, 21; Млахим II, 4)

Библейский пророк Элиягу имеет мало общего с Элиягу еврейского фольклора. «Фольклорный» Элиягу — это тот, кто незримо посещает каждый пасхальный «седер» в миг, когда дети замечают, что убавилось вино в чаше Элиягу (кос Элиягу), которая ставится на стол специально для него. Он присутствует на каждом обрезании, где для него приготовлен особый стул (кисэ Элиягу).

В фольклоре Талмуда и еврейского средневековья Элиягу посещает на земле святых, ученых и просто попавших в беду евреев. Один из самых поздних библейских пророков, Малахи, обещает, что именно Элиягу совершит последнее чудо перед приходом Машиаха: «И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их» (Малахи, 4:6), разрешив все споры евреев по религиозным вопросам; когда спустя столетия мудрецы Талмуда не могли найти согласия по тем или иным проблемам, они откладывали споры «до прихода и разрешения их Элиягу».

Из самых разных, но неизменно добрых ролей, которые отводит ему фольклор, казалось бы, следует, что исторический Элиягу — пророк, который появляется в книгах Млахим, — был добрым, приятным и обходительным человеком. Но это вовсе не так! В Библии нет пророка более неистового, нетерпимого и бескомпромиссного. Бродя по холмам Израиля в набедренной повязке и с посохом в руке, Элиягу объявил настоящую войну идолопоклонству и царице Изевели (финикиянке — жене царя Ахава, см. гл. 45) за то, что она насаждала в Израиле культ Баала. Во время продолжительной засухи он бросил вызов сразу 450 жрецам Баала, привезенным Йоавом: каждая сторона должна была зарезать быка, возложить его на жертвенник и воззвать к своему богу. Пусть израильтяне сами увидят, чей бог ниспошлет огонь, чтобы принять жертву. Жрецы Баала читали свои молитвы, бросались в исступленные танцы и, отчаявшись, начали вонзать в свои тела ножи, так что кровь текла по ним. Но ничего ровным счетом не происходило.

И тогда Элиягу молит Б-га показать свое могущество. «И ниспал огонь Г-сподень». Толпа израильтян, наблюдавшая эти состязания, застыла в почтении и непроизвольно повторяла: Гашем гу гаэлоким, «Г-сподь — он (один) Б-г» (Млахим I, 18:39). До сих пор, спустя 3000 лет, эти слова звучат в конце службы Йом-Кипура. Затем толпа под предводительством Элиягу убивает всех 450 жрецов Баала.

В другой раз, когда царица Изевель губит Навота, чтобы его виноградник достался царю Ахаву (см. гл. 45), Элиягу ждет, пока царь не становится соучастником ее заговора, и затем проклинает Ахава: «Ты убил, а еще и наследуешь?» (Млахим I, 21:19).

Почему же именно этот неистовый пророк стал добрым дедушкой — волшебником еврейских легенд? Есть по крайней мере три причины: две из них основаны на тексте Библии. Во-первых, Библия предполагает, что Элиягу не умер; на глазах своего ученика Элиши он внезапно вознесся на небо в огненной колеснице (Млахим II, 2:11); за исключением Эноха (Брейшит, 5:22–24), это единственный библейский персонаж, которого миновала смерть. Бессмертие само по себе уже дает достаточно оснований считать возможным возвращение Элиягу на землю.

Во-вторых, нет и более подходящего для совершения чудес пророка. Два удивительных деяния Элиягу — умножение пищи и воскрешение мертвых, по-видимому, стали прообразом тех чудес, которые были приписаны Йешу спустя восемьсот лет.

Но третье — и самое подходящее — объяснение я слышал от своего отца. Присутствие Элиягу на «седере» и обрезании связано именно с его гневом. Сразу же после победы над жрецами Баала Элиягу бежит от взбешенной Изевели в пустыню, где сорок дней проводит в одиночестве. В течение этого времени Элиягу гневно взывает к Б-гу: «Оставили завет Твой сыны Израиля… и остался я один» (Млахим I, 19:14); вероятно, это значит, что он — единственный еврей и единственный монотеист, который остался на земле. Но Б-г не позволяет Элиягу замкнуться в собственной праведности. Он дает пророку новые поручения и отправляет его обратно к людям. И вот именно в этой преувеличенности обвинений Элиягу в адрес всех евреев и лежит объяснение его многочисленных явлений. Тот, кто счел себя последним евреем, был осужден стать постоянным свидетелем вечности Израиля, присутствовать при заключении каждым еврейским мальчиком завета с Б-гом, и на каждом праздновании «седера» (до наших дней обрезание и «седер» — наиболее исправно соблюдаемые еврейские ритуалы) Элиягу стоит в длинной череде тех отчаявшихся евреев, кто ошибочно предсказывали конец еврейского народа (см. «Исчезающий американский еврей»).

Глава 47
Десять пропавших колен, 722 г. до н. э

Не раз пытались уничтожить еврейский народ. Благодарение Б-гу, все эти попытки провалились. Одна из них произошла в 722 г. до н. э., когда Ассирия нанесла поражение Израильскому царству и решила разрушить это государство раз и навсегда. Ассирийцы выслали оттуда всех жителей — многие бежали в соседнее еврейское государство Иудею — и привели из Вавилона и Ассирии новых поселенцев, назвав образованную на месте Израильского царства новую провинцию Самарией. С тех пор на свете остались лишь потомки колен Иуды и Леви (см. «Священник, левит, израильтянин»).

Так как нет никакой информации о судьбе десяти колен — II книга Млахим (17:6) сообщает лишь о местах их первоначальной высылки, — то на этой почве возникло огромное количество легенд. Стоило какому-либо народу выразить симпатию к евреям (например, Англия после провозглашения Декларации Бальфура) или практиковать обряды, в чем-то схожие с ритуалами Торы (некоторые индейские племена Америки), как их происхождение начинали возводить к десяти потерянным коленам. И сегодня есть люди, которые считают, что евреи Эфиопии происходят от колена Дана.

В средние века, когда почти все евреи страдали от гнета христиан или мусульман, распространились слухи о могучем государстве на мифической реке Самбатион, населенном десятью коленами, которые когда-нибудь придут и спасут своих братьев.

На деле большинство потомков десяти колен были, очевидно, ассимилированы народами, среди которых они были поселены. В отличие от потомков марранов (см.), многие из которых сохраняют традиции

Глава 48
Невухаднецар, царь Вавилона (604–562 гг. до н. э.)

В нееврейском мире Невухаднецар известен благодаря «висячим садам Вавилона» на крыше его дворца, которые древние греки отнесли к семи чудесам света. В еврейском мире его репутация куда хуже: он — библейское воплощение садизма. После подавления восстания евреев в 586 г. до н. э. Невухаднецар ослепил царя Цидкиягу, предварительно убив у него на глазах двух его сыновей, чтобы эта жуткая картина преследовала царя до самой смерти (Млахим II, 25:7).

Позднее Невухаднецар, разгневанный вторым еврейским восстанием против него, длившимся 12 лет, приказал разрушить Бейт гамикдаш. Великий Храм в Иерусалиме.

Пророк Даниэль сообщает, что Невухаднецар затем пережил некое подобие раскаяния — впрочем, мало впечатляющее. Царь воздвиг огромного золотого идола и приказал всем своим чиновникам поклоняться ему. Три чиновника-еврея — Шадрах, Мейшах и Аведнего отказались, хотя Невухаднецар и грозил им суровыми карами. И тогда Невухаднецар велел разжечь печь всемеро сильнее, чем обычно, и приказал воинам связать трех строптивцев и бросить их в огонь. Когда их заталкивали в печь, вырвавшийся оттуда язык пламени поразил самих воинов. Это не остановило Невухаднецара. Единственное, что произвело на него впечатление, — то, что в печи оказалось не три, а четыре человека, «свободно расхаживающих в пламени… четвертый похож по виду на ангела Б-жьего». Царь немедленно выпустил из печи троих евреев, повысил их по службе и повелел, что любой, кто оскорбит Б-га Шадра-ха, Мейшаха и Аведнего, «будет изрублен на куски… ибо нет другого Б-га, который мог бы совершить такое спасение» (Даниэль, 3:25, 29).

Глава 49
Вавилонское пленение, 586 г. до н. э

Вавилонское пленение — это второе изгнание с родной земли (см. гл. 47) тех людей, которые за всю свою историю куда больше жили в изгнании, чем на родине.

Когда Невухаднецар (см. гл. 46) разрушил в 586 г. до н. э. Храм и покончил с Иудеей, он решил окончательно ликвидировать беспокойное еврейское царство, забрав его наиболее выдающихся жителей в свою столицу и оставив на родине лишь самых бедных евреев. В Вавилоне евреи остро почувствовали боль изгнания. Наверное, самые грустные из псалмов созданы именно в эти годы пленения.

«У рек вавилонских сидели мы и плакали, вспоминая Цион… Пленившие нас требовали от нас песнопений и насмехающиеся над нами — веселья: «Пойте нам песни Циона». Как петь песнь Г-споду на земле чужой? Если я забуду тебя, Иерусалим, — забудь меня десница моя… (т. е. пусть отсохнет моя правая рука)» (Тегилим, 137:1–5).

Каждый год Девятого ава евреи постятся и читают свиток Эйха (Плач Иеремии), отмечая память разрушения Иудеи и Первого Храма.

В своем письме евреям Вавилона пророк Ирмеягу от имени Б-га призывает их: «Просите мира (для) того города, в который Я (Б-г) изгнал вас, и молитесь за него Г-споду, ибо при его благополучии и вы будете благополучны» (Ирмеягу, 29–7). Этот совет Ирмеягу осторожен — пророк явно боялся, что евреи поднимут в Вавилоне мятеж, как это случилось в Иерусалиме (см. «Иеремия / Ирмеягу»). Совет, похоже, был услышан. Древние хроники свидетельствуют, что евреи занимались ремеслами, работали строителями на сооружении дворцовых зданий Вавилона, а правители предоставили им полную возможность отправлять свой культ. Менее чем через 70 лет персидский царь Кир покорил Вавилон и призвал евреев вернуться домой — большая часть из них отказалась. Подобно их нынешним потомкам, живущим в рассеянии по всему миру, они предпочитали оказывать помощь евреям Страны Израиля, вместо того чтобы самим переехать туда на постоянное жительство.

Глава 50
Исайя / Йешаягу

«Не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться убивать…». «Свет для народов…»

Надпись на стене у здания ООН в Нью-Йорке взята из книги пророка Йешаягу: «Не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (2:4). Эта надпись не сопровождалась ссылкой на источник (по-видимому, из опасений возбудить недовольство коммунистических и мусульманских членов ООН).

Древний призыв Йешаягу к миру во всем мире основывается на его вере, что все народы в конечном счете примут монотеизм и Тору, отказавшись от многобожия и войн: Ки мицион теце тора — «Ибо из Сиона выйдет Тора и из Иерусалима — слово Г-спода», — заявил пророк (2:3). Йешаягу строил большие планы не только для одного еврейского мира; он призвал евреев сыграть активную роль в мировой истории и стать ор лагоим («светом для народов»). Эти слова, подразумевающие миссию евреев в мире, и по сей день актуальны для всех евреев, которые верят, что их народ избран для того, чтобы сделать Б-га и Его этические ценности известными всему миру (см. «Избранный народ»).

В первой главе своей книги пророк настаивает, что справедливость — высшее требование Б-га. Он высмеивает религиозное лицемерие тех, кто пунктуально выполняет ритуалы иудаизма, но игнорирует его этику. «К чему Мне множество жертв ваших? — говорит Г-сподь, — пресыщен Я всесожжениями овнов и туком откормленного скота» (Йешаягу, 1:11). Вместо этого лучше «перестаньте творить зло. Учитесь творить добро, требуйте справедливого суда; поддержите угнетенного, (верно) судите сироту; вступайтесь за вдов» (1:16–17).

В одиннадцатой главе Йешаягу предсказывает будущий мессианский век, когда «волк будет жить (рядом) с агнцем и леопард будет лежать с козленком» (11:6).

Глава 51
Иеремия / Ирмеягу

Если не брать Иова, то пророк Ирмеягу — самый несчастный персонаж Библии. Слово «иеремиада», образованное от его имени, вошло во многие языки как обозначение горестных жалоб и сетований.

Ирмеягу жил около 600 г. до н. э., в последние дни существования Первого Храма. Как пророк он неоднократно предостерегал царя Цид-киагу и его подданных от восстания против Вавилона: положение евреев может улучшиться лишь после их полного отказа от зла и идолопоклонства.

Царь и народ проигнорировали увещевания пророка. Они считали, поскольку в Иерусалиме находится Храм, то сам Б-г гарантирует этому городу безопасность. Несколько лет спустя, когда Храм и вся Иудея были разрушены (см. «Невухаднецар» и «Вавилонское пленение»), Ирмеягу мог хотя бы претендовать на удовлетворение — «Ведь я же вам говорил!». Но он был охвачен горем. Библейский пророк — не бесчувственный оратор, безразличный к судьбам людей, которым он пророчествует. Напротив, он чувствует дополнительную меру своей ответственности и вины за то, что не смог преподнести свое пророчество так, чтобы оно убедило людей и заставило их послушаться его.

Корни горя Ирмеягу лежат еще глубже. Он — единственный персонаж Библии, лишенный семейных радостей. Б-г не велел ему жениться и иметь детей из-за ожидавшей их ужасной судьбы: «Ибо так сказал Г-сподь о сыновьях и дочерях… Умрут они от болезней, и не будут ни оплаканы, ни погребены… от меча и голода погибнут они, и трупы их будут пищею птицам небесным и зверям земным… ибо отнял Я у этого народа, — сказал Г-сподь, — мир Мой, благосклонность и милосердие» (Ирмеягу, 16:3–5).

Судьба каждого настоящего пророка — бороться со своим временем. Когда евреи жили в достатке, но без духовной опоры, Ирмеягу осуждал их. Когда они решили присоединиться к восстанию против превосходящего их войска, Ирмеягу высмеял их. Но когда евреи потеряли все и погрузились в отчаяние, обычно мрачный Ирмеягу вселил в их сердца надежду. Евреи приготовились отправиться в изгнание и больше не рассчитывали увидеть родную землю. Ирмеягу в это время тратит последние средства на покупку земли в Стране Израиля, чтобы показать отправляемым в изгнание — еще придет время вернуться в Страну Израиль, хотя ни один другой народ после изгнания еще не возвращался обратно на свою родину. В своем «сионистском» пророчестве, которое до сих пор, спустя 2600 лет, поется на каждой еврейской свадьбе, он заявляет: од йишама — «на этом месте… в (покинутых) городах Иудеи и на опустевших улицах Иерусалима… еще слышен будет голос радости и голос веселья: ликование жениха и ликование невесты» (33:10–11).

Во время восстания против Невухаднецара Ирмеягу предсказывает, что вавилоняне одержат верх над евреями не только благодаря военному превосходству, но и потому, что Б-г послал их, чтобы наказать Иудею. Евреям его времени (как и многим нынешним) утверждение Ирмеягу о том, что страдания народа — это наказание за его ошибки, казалось оскорбительным. Действительно, у кого хватит смелости, чтобы сказать подобное о Катастрофе? И тем не менее эта весьма спорная идея сохранила евреев.

В древнем мире считалось, что боги победителя сильнее богов побежденного. Вот почему жители страны, потерпевшей поражение, нередко обращались в веру победителей. Но именно потому, что евреи верили, что Б-г — а не Невухаднецар — привел их к поражению, они не соблазнились вавилонскими идолами. Они смогли остаться евреями и в Вавилоне, потому что верили: тот же Б-г, Который изгнал их, вернет их в Израиль, если они возродят свою мораль.

Хотя идеи Ирмеягу в ретроспективе кажутся очень ясными, он заплатил несоразмерно тяжелую цену за свою оппозицию восстанию соотечественников-евреев. Многие из них (если не большинство) считали пророка предателем. Его избивали в Храме (20:1–2), оставляли умирать в грязной яме (38:6), ему пришлось бежать от священников и лжепророков, пытавшихся его убить (26:8–11). Ни у одного из других пророков мы не встречаем столь глубокой боли и отчаяния:

«(Будь) проклят тот день, когда я родился… (Будь) проклят тот человек, что известил отца моего, сказав: «Родилось у тебя дитя мужского пола!»… Зачем вышел я из утробы? чтобы видеть муку и скорбь, и чтобы закончились дни мои в поругании?» (20:14–15, 18).

Но после смерти Ирмеягу евреи стали считать его героем. Они берегли его письма, в том числе и обличающие их поведение. Они согласились с ним, что присутствие Б-га повсеместно и Ему можно поклоняться и в изгнании. Даже в самые мрачные дни вавилонского пленения их дух держался благодаря внушенной пророком уверенности, что когда-нибудь они вернутся в Израиль. Еще важнее то, что евреи узнали от него об этике.

«Так сказал Г-сподь: да не хвалится мудрый мудростью своею, и да не хвалится сильной силою своею, да не хвалится богатый богатством своим. Но хвалящийся пусть похвалится лишь тем, что он разумеет и знает Меня, что Я — Г-сподь, творящий милосердие, правосудие и справедливость на земле, ибо лишь это желанно Мне, — сказал Г-сподь» (9:22–23).

А вот пять изречений, которые так или иначе касаются Ирмеягу:

«Некоторые люди рождаются посмертно»

(Ницше).

Когда Ирмеягу умирал, он явно считал, что прожил жизнь неудачником. Однако спустя более чем 2500 лет он оказывает заметное влияние на жизнь евреев.

«Умирает тиран, и власть его кончается; умирает мученик, и власть его начинается»

(Кьеркегор).

«Десять говорящих людей могут произвести больше шуму, чем десять тысяч молчавших»

(Наполеон).

«В ваши обязанности не входит завершить работу (по совершенствованию мира), но вы не вправе и отказываться от нее»

(раби Тарфон).

«Правда не знает смерти, но и жизнь ее несчастлива»

(еврейская пословица).

Глава 52
Иезекииль / Иехезкель
Долина, полная костей (37:1–14)

Столь же безоглядный пессимист, как и его современник Ирмеягу (см. гл. 51), пророк Йехезкель оставил Израилю один из самых устойчивых образов надежды.

В молодости Йехезкель был священником Храма в 598 г. до н. э.; когда вавилоняне заняли Иерусалим, его высылают в Вавилон вместе с несколькими тысячами видных евреев. Так он стал первым пророком, живущим за пределами своей земли. Из своей ссылки Йехезкель предсказывает разрушение Иерусалима — так и случилось в 586 г. до н. э. После разрушения пророк предсказывает, что евреи вернутся на свою родину. Ему было дано немало фантастических видений о будущей судьбе Израиля. Однажды небесный зодчий даже показал ему новый Храм, который будет построен на месте разрушенного.

Самое известное видение пророка — это символ возрождения, казалось бы, уже «мертвого» еврейского народа. Б-г показал Йехезкелю долину, полную мертвых костей — они так долго пролежали на палящем солнце, что плоть отстала от них, — и спросил: «Сын человеческий! Оживут ли кости эти?»

«Г-сподь Б-г, Ты знаешь, — отвечает Йехезкель, что Б-г велит ему произнести пророчество: «Кости иссохшие, слушайте слово Г-сподне!.. введу в вас дыхание (жизни), и оживете».

Только пророк произнес слова Г-сподни, как кости пришли в движение и начали соединяться в скелеты, плоть нарастала на них, но тела оставались бездыханными. Тогда сказал Б-г: «От четырех ветров приди, дыхание (жизни), и вдохни на убитых этих, и оживут они».

И дыхание вошло в великое множество тел, и все они встали на ноги. И сказал Б-г Йехезкелю: «Сын человеческий! Кости эти — весь Дом Израиля. Вот, говорят (они): «Иссохли кости наши, и исчезла надежда наша, покончено с нами». И Б-г повелел пророчествовать Дому Израиля: «Так сказал Г-сподь Б-г: вот Я открываю погребения ваши, и подниму Я вас из погребений ваших, народ Мой, и приведу вас в землю Израиля… И вложу дух Мой в вас — и оживете. И дам вам покой на земле вашей».

Многие увидели в создании государства Израиль всего через три года после Катастрофы явственное осуществление пророчества Иехезкеля, казавшегося странным 2600 лет назад. На протяжении всей еврейской истории оно свидетельствовало о том, что Б-г воскресит умерших.

Как бы то ни было, пророчество Иехезкеля об изгнанных и обреченных евреях, возвращающихся к жизни на своей родине, делает его пророком не только VI в. до н. э., но и нашего столетия.

Глава 53
Амос

«Пусть правосудие хлынет, как вода, и правда — как неиссякающий поток» (5:24).

О жизни и предсказаниях ранних пророков (таких, как Натан и Элиягу) мы узнаем из книг Шофтим, Шмуэль и Млахим, повествующих прежде всего об истории древних израильтян. Нет особых книг, названных именами Натана и Элиягу. Две библейские книги в оригинале носят имя Шмуэля (первая и вторая книги Царств в русских переводах), но этот пророк уже умер к началу второй книги и вовсе не является основным персонажем первой.

Книга пророка Амоса знаменует новый этап в религиозном развитии евреев. Амос открывает ряд поздних, или «книжных», пророков, потому что их пророчества записаны в книгах, носящих их имена. (Йешаягу, Ирмеягу и Йехезкель, о которых мы уже рассказывали, также пророки «книжные».)

Книга Амоса состоит из пророчеств, обращенных им к евреям Израиля между 775 и 750 гг. до н. э. Амос родом из Текоа, городка примерно в двадцати километрах от Иерусалима. Он жил в период, благоприятный и безопасный для царств Иудеи и Израиля. Сирия была разбита в войне, а ее победителями-ассирийцами правили монархи, которым было не до средиземноморского региона. Израильское царство при этой политике почти полного невмешательства в его дела процветало. Развивается торговля, возникает новый зажиточный класс, мы узнаем о евреях, владеющих и зимними и летними домами, спящих в прекрасных кроватях из резной слоновой кости и умащающих себя отборными маслами (3:15, 6:4–6). Однако беднейшие классы остаются в стороне от этого распределения богатств и, напротив, погружаются во все более глубокую нищету.

Это было бы достаточно печально, даже если бы зажиточные израильтяне исполняли заповедь Торы о помощи бедным. Но они не делали и этого. Хотя в книге Дварим (15:7–8) сказано, что евреи должны давать своим обедневшим собратьям «по мере нужды» их, Амос свидетельствует, что несостоятельные должники продавались в рабство, даже если их долг равнялся стоимости пары обуви (2:6). Пусть Шмот (22: 25–26) предписывает кредитору, забирающему в залог рубашку должника, давать ее ему каждый вечер (на практике это столь сложно, что такое предписание явно имело целью вообще не поощрять взятие залога для бедных) — Амос описывает зажиточных евреев, которые сидят в Храме на «одеждах, взятых в залог» (2:8). Пророка особенно терзает, что такие угнетатели весьма скрупулезно соблюдают ритуалы в Храме. Он сообщает о множестве жертв, приносимых богатыми (десятина, благодарственные и добровольные приношения), тешащими себя иллюзиями, будто тем самым выполняются первейшие обязанности, возложенные на богатых Б-гом.

Амос направлял свой гнев на священников Храма, которые уверяли своих богат ых жертвователей, что, пока те приносят жертвы (что обогащало и священников), благоволение Б-га не оставит их.

Смелость Амоса не уступала силе его гнева. Пророк появился в один из праздничных дней в главном Храме Израильского царства в городе Бейт-Эль и в присутствии богатых жертвователей и священников провозгласил от имени Б-га:

«Ненавижу Я, презираю праздники ваши, и не стану принимать (жертвоприношений) ваших торжественных собраний. Ибо если (и) вознесете Мне всесожжение и хлебные приношения, (то) не будут они желанны Мне, и не взгляну Я на благодарственную жертву (из) откормленного скота вашего» (5:21–22).

Амос подчеркнул, что лишь одно может умилостивить и порадовать Б-га: «Пусть правосудие хлынет, как вода, и правда — как неиссякающий поток» (5:24). И если этого нет, Б-г обрушит все кары на Израильское царство (7:9).

Амос предупреждает: евреям нечего рассчитывать на благосклонность Б-га только потому, что они — избранный народ. Сам факт избранности лишь накладывает на них дополнительные обязанности, но не права: «Только вас признал Я из всех семейств земли, поэтому (и) взыщу Я с вас за все грехи ваши» (3:2).

Приверженность справедливости — главный мотив пророка. Но с точки зрения истории иудаизма самый важный вклад Амоса — это запись пророчеств, их письменная фиксация. Вероятно, пророк хотел иметь гарантии, что его послание не умрет с ним. В этом он преуспел. Мы не знаем, насколько повлияли слова Амоса на его современников. Но евреи продолжают читать его, испытывая влияние его слов вот уже около 2800 лет после смерти Амоса.

Важен и другой вопрос. Были ли древние евреи столь отвратительным народом, каким кажутся из писаний Амоса и других пророков? Исраэль Зангвиль однажды лишь отчасти в шутку заметил, что пророки были одними из первых в мире антисемитов. Действительно, средневековые христианские теологи часто цитируют пророков для доказательства изначально греховного характера евреев.

Но думать так наивно: это все равно, как если бы ученый будущего писал историю 1960-х гг., основываясь исключительно на панегириках «Правды» в адрес коммунизма и разоблачениях коррупции в США на страницах «Нью-Йорк таймс», и пришел бы к выводу, что СССР был куда более благополучной страной, чем Америка.

Мы немало знаем и о соседях евреев. Хотя они не оставили образцов моральной самокритики, сопоставляемых с посланиями пророков, известно, что их грехи — включая массовые убийства, угон в плен других народов, вспарывание животов беременным женщинам (см. Амос.1–2), были куда серьезнее, чем то, что Амос писал о евреях. Израиль в конечном счете бичевался пророками не потому, что был хуже, но потому, что от него ждали действий на основе более высоких моральных норм (3:2).

Грехи древних израильтян были серьезными. Но одно можно сказать в их пользу: израильтяне канонизировали своих критиков, собрали их писания (которые другие народы сожгли бы) и превратили в священные книги, подлежащие изучению будущих поколений.

Этого не сделал ни один другой народ, ни одна религия. Новый Завет и Коран не содержат пространных обличений дурного поведения первых христиан или мусульман. Напрашивается вывод, что или первые христиане и мусульмане были слишком праведными, или у них просто не было традиции самокритики.

Глава 54
Иона и кит

О пророке Ионе всем известно лишь одно — он был проглочен китом. Но и это неправда. Единственная подробность, сообщенная Библией о существе, проглотившем Иону, — то, что это была «большая рыба».

Сомнительная честь провести три дня в брюхе рыбы — это одна из двух необычных деталей рассказа об Ионе. Он вдобавок единственный пророк, отвергший веление Б-га. Правда, Моше и Ирмеягу упрашивали Б-га освободить их от пророческой миссии, но Иона пошел дальше. Когда Б-г посылает его в нееврейский город Нинвэ (столицу Ассирии), чтобы предупредить жителей о грозящем городу разрушении, Иона немедленно садится на корабль и направляется в противоположную сторону.

Почему он так поступил, мы узнаем лишь из последней главы. Иона ненавидит Нинвэ, ведь Ассирия — это страна, которая уничтожила десять колен Израильских в 722 г. до н. э. Он хочет, чтобы город был наказан, хотя Б-г и предоставил Нинвэ возможность раскаяться.

Однако бежать от Б-га невозможно. Б-г насылает внезапный сильный шторм, столь неожиданный, что матросы-язычники на судне с Йоной решают, что один из их богов послал шторм в качестве наказания. Пока матросы молят их о спасении, Иона спускается в трюм корабля и крепко засыпает — отстранившись от Б-га, Иона словно бы совсем отошел от жизни. Тем временем матросы бросают жребий, чтобы узнать, кто послужил причиной бури. Жребий многократно показывает Иону, матросы требуют от него объяснений. «Еврей я», — отвечает он и признается, что это Б-г вызвал шторм, а их единственная надежда на спасение — бросить его за борт. Матросы так и делают (хотя и неохотно), и море тотчас успокаивается.

Затем Иону проглатывает «большая рыба» и через три дня выплевывает его невредимым назад на сушу. Пророк направляется в Нинвэ и провозглашает: «Еще сорок дней — и Нинвэ опрокинется!» Тут происходит чудо, мало уступающее предыдущему: к словам Ионы прислушиваются. Сам царь «встал с престола своего, и снял с себя облачение свое, и покрылся вретишем, и сел на пепел», повелев, чтобы «отвратился каждый от злого пути и от насилия рук своих» (3:6–8). Происходит подлинное преображение народа, и когда «Б-г увидел дела их, что они отвратились от злого пути своего, и пожалел Б-г о бедствии, о котором сказал, что наведет на них, и не навел» (3:10).

Сила раскаяния Нинвэ так впечатлила еврейских мудрецов, что они выбрали эту короткую книгу для чтения в синагоге в день Йом-Кипур, день раскаяния. Особенно здесь впечатляет тот факт, что единственный критерий для подлинного раскаяния — это критерий моральный. Мишна подчеркивает, что в книге Ионы «не говорится, что Б-г увидел, как они надели вретиша и постились (и поэтому им простил). Нет, Б-г увидел, что они сделали, как они отвращались от злых путей» (Мишна, трактат Таанит, 2:1). Если бы книга Ионы была частью Нового Завета или Корана, несомненным доказательством раскаяния было бы обращение ее жителей соответственно в христианство или ислам. Библия предъявляет к нееврейскому миру куда более скромные требования: чтобы люди всего лишь воздерживались от дурного поведения и делали добро.

Так что вовсе не история с рыбой — самое замечательное, что следует помнить об Ионе.

Глава 55
Михей / Миха

«Сказано тебе, человек, что добро и что Г-сподь требует от тебя: только вершить правосудие, и любить милосердие, и скромно ходить пред Б-гом твоим» (6:8)

Пророк Миха / Михей стоит у истока необычной для своего времени и знаменательной традиции еврейской жизни: стремления «упростить» иудаизм до его этической сущности. Миха прямо определяет черту, не преступая которой человек остается евреем: «Вершить правосудие и любить милосердие, и скромно ходить пред Б-гом твоим» (6:8).

Мысль Михи столь просто изложена, что иногда ее считают банальностью: «Ну и что тут такого?» Однажды кто-то сказал по этому поводу: «Разве не все согласны, что первейшее требование Б-га к человеку — это поступать нравственно?» Увы, это не так. Мало кто из еврейских, христианских, мусульманских религиозных деятелей сегодня цитирует слова Михи, чтобы объяснить сущность покорности человека Б-гу. Спросите любого еврея (не важно, верующего или атеиста): как определить, религиозен ли другой еврей? Вам наверняка ответят, что религиозный еврей — это тот, кто соблюдает еврейские ритуалы. О соблюдении еврейской этики вспоминают в этом случае куда как реже, словно Б-г считает это соблюдение чем-то необязательным и дополнительным (см. «Раби Исраэль Салантер»).

Хотя Миха первым из великих учителей сделал главный упор на этику, два величайших мудреца Талмуда повторили его мысль спустя сотни лет. Когда новообращаемый попросил Гилеля дать краткое определение сущности иудаизма, тот ответил: «Что неприятно тебе, не делай своему ближнему. Все остальное комментарий (к этому) — теперь иди и изучай». Спустя еще сто лет раби Акива учил: «Люби ближнего своего как самого себя, вот главный принцип Торы».

Миха, один из «книжных» пророков (тех, кто записал свои послания в книге), жил в Иудее во второй половине VIII в. до н. э. Он первым из пророков предсказал, что Иудея будет разрушена из-за греховного поведения ее политических и религиозных лидеров: «Поэтому из-за вас (как) поле вспахан будет Цион, и Иерусалим руинами станет, и гора Дома (Г-спода) — высотами лесистыми» (3:12).

Неудивительно, что это мрачное предчувствие будущего евреев порой делает тон его книги отчаянным. Миха убеждает людей изменяться как можно быстрее, ведь время уходит. Последняя часть его книги содержит и пророчество надежды, подобное самому известному пророчеству Йешаягу: «Не поднимет народ на народ меч» (4:3). Неизвестно, кто сказал эти слова первым, хотя большинство специалистов по Библии отдают приоритет Йешаягу.

Как бы то ни было, значение Михи для современной еврейской жизни прежде всего в его убедительном и страстном определении всего, что Г-сподь ожидает от человека.

Глава 56
Псалмы / Тегилим

«Г-сподь — пастырь мой. Не будет у меня нужды».

(Тегилим, 23:1)

150 псалмов — самые знаменитые из когда-либо написанных религиозных поэм. Они настолько вошли в мировую культуру, что многие евреи даже не знают, что псалмы — это часть Библии. Один мой знакомый взял сына на похороны друга-протестанта, и по дороге домой мальчик с сожалением сказ&т: «Жаль, что у нас, евреев, нет таких прекрасных молитв, как эта — «Г-сподь — пастырь мой, не будет у меня нужды (ни в чем)». Между тем это начальная строка самого известного из псалмов.

Хотя еврейская традиция приписывает авторство книги Тегилим царю Давиду (X в. до н. э.), некоторые из псалмов явно возникли позже. Например, псалом 137-й — это жалобная песня евреев, изгнанных из Израиля в Вавилон (в 586 г. до н. э.): «При реках вавилонских — там сидели мы и плакали, когда мы вспоминали Цион» (137:1). Пятый стих этого псалма позднее стал символом еврейского национализма, напоминающим всем евреям об их вечной связи со Страной Израиля: «Если я забуду тебя, Иерусалим, пусть отсохнет моя правая рука и язык мой прилипнет к нёбу моему».

Псалмы очень сильно различаются по величине. Псалом 117-й содержит только два стиха, а в псалме 119-м каждая из последовательно взятых двадцати двух букв еврейского алфавита начинает каждые очередные восемь стихов (так что всего здесь 176 стихов).

Книга Тегилим — основа еврейского молитвенника. Например, псалом 145-й содержит почти всю молитву «Ашрей», так хорошо знакомую верующим евреям, что они могут произнести весь псалом наизусть. Впрочем, знакомство часто ведет и к незнанию. Профессор Реувен Кимельман рассказывал, что не раз просил своих верующих друзей кратко изложить содержание «Ашрей» и мало кто мог это сделать. Евреи так привыкли повторять слова этого псалма, что редко вдумываются в две главные темы: счастье тех, кто верит в Б-га и славит Его, и открытость Б-га всем нуждающимся в Его помощи.

Верующие евреи считают чтение псалмов одним из наиболее верных путей снискания Б-жьей милости и поэтому читают их от имени больных и вообще в ситуациях, когда еврейская община в трудном положении. У Западной стены («Стены Плача») в Иерусалиме вам всегда предложат две книги — молитвенник и Тегилим.

Глава 57
Испытания Иова

Хотя Иов был глубоко верующим и святым человеком, я не знаю случаев, чтобы его именем назвали хоть одного еврейского ребенка. Потому что среди всех персонажей Библии его жизнь — самая тяжелая.

В библейской книге, которая носит его имя, немало странного. Только здесь из всей Библии появляется ангел Сатан, а Б-г предстает в сомнительной роли, насылая на Иова несчастья лишь для того, чтобы показать Себя перед Сатаном.

На небесах начинается спор об Иове, необычайно праведном и Б-гобоязненном человеке. Сатан высмеивает веру Иова, заявляя, что в ней нет ничего особенного, ибо сам Б-г всячески его благословляет. «Но простри руку Твою и коснись всего, что (есть) у него… (и он) пред лицом Твоим Тебя хулить станет» (1:11), — предлагает Сатан.

Б-г принимает этот вызов, позволяя Сатану всячески глумиться над Иовом и его семьей, — в уверенности, что Иов останется преданным Ему. Сатан тут же уничтожает все богатство Иова, убивает десять его сыновей и дочерей и насылает на него невыносимо болезненную сыпь. Жена Иова советует мужу проклясть Б-га, возможно, для того, чтобы Б-г убил его и тем самым прекратил его страдания. Но Иов отказывается: «Неужели доброе примем мы от Б-га, а злое не примем?» (2:10). В другой раз он говорит еще: «Г-сподь дал и Г-сподь взял. Да будет имя Г-спода благословенно!» (1:21).

Трое друзей Иова узнают об этих страданиях и приходят утешить его. Они остаются с ним семь дней (основа для еврейской практики сидения «Шивы» — семидневного траура по ближайшим родственникам), уговаривая Иова раскаяться в грехах, за которые Б-г наказывает. Но Иов настаивает, что не совершил грехов, достойных столь тяжкой кары. Друзей возмущает подобное упорство. «Кто тот невинный, что погиб, и где справедливые уничтожены были?» — спрашивают они (4:7). Но Иов не хочет ложно обвинять себя. Б-г наслал на него эти страдания, согласен Иов, но не в наказание за его грехи.

Иов неустанно просит, чтобы Б-г объяснил ему, за что обрушились на него все несчастья. И наконец Б-г говорит:

«Я буду спрашивать тебя, а ты поведай Мне:

Где был ты, когда Я основал землю?

Скажи, если обладаешь разумом…

Повелевал ли ты в жизни своей рассвету, указывал (ли) место ее заре?..

Открывались ли для тебя врата смерти?..

Обозрел ли ты (всю) земную ширь?

Скажи, известно ли тебе все это?

Твоею ли мудростью парит ястреб?..

По твоему ли слову взлетает орел и вьет высоко гнездо свое?..

Будет ли спорить со всемогущим укоряющий (Его)?

Обличающий Б-га пусть ответит на это».

И отвечал Иов Г-споду, и сказал:

«Вот, я ничтожен: что отвечу Тебе?

Руку мою кладу на уста мои.

Однажды говорил я, — не буду более…

Я говорил (о том), чего не понимал,

О чудесах (непостижимых) для меня, о которых я не ведал»

(38:4, 12, 17–18; 39:26–27; 40:1–5; 42:3).

Мне уже приходилось писать, что «Б-г есть Б-г, и кто такие мы, чтобы считать, будто можем понять все происходящее в этом мире? Кто создал мир, мы или Б-г? Возможно, это не тот ответ, которого мы ждали, но какого еще ответа можно было ждать? Если Б-г — это Б-г, а человек — человек, то возможен ли еще какой-либо ответ, чем тот, который был дан Иову?».

Книга Иова повествует о единственном в своем роде вызове вере — в ней сам Б-г допускает существование в мире зла. Почему? — этот вопрос занимал всех религиозных мыслителей. Евреи, пережившие Катастрофу, часто обращаются к этой книге за утешением. Однако можно ли сравнить ситуацию после Катастрофы с судьбой Иова? Б-г так и не ответил Иову, за что тот страдает; но одно то, что Иов услышал голос Б-га, доказывает ему, что Б-г существует, а значит, существует и смысл во всем, что с ним случилось. Откровения Б-га миру после Катастрофы не были столь же явственными, так что многие люди остались не только с вопросом Иова («За что?»), но и с еще более мучительным сомнением в самом существовании Б-га.

Возможно, из-за «невыгодного положения», в котором Б-г предстал в книге Иова, многие мудрецы Талмуда заявляли, что Иова никогда не существовало, а вся книга — это аллегорическое толкование проблемы теодицеи (см.).

Глава 58
Рут и Наоми

«Твой народ — мой народ и твой Б-г — мой Б-г»

(Рут, 1:16)

Рут / Руфь — моавитянка, желающая принять иудаизм, — описывает сущность своего желания всего в четырех словах: Амех ами, веэло-кайих элокай — «твой народ да будет моим народом, и твой Б-г — моим Б-гом». Сегодня, 3000 лет спустя, это неразделимое слияние национальности и религии продолжает отличать иудаизм от иных конфессий.

Рут — моавитянка, а моавитяне были давними врагами Израиля. Она вышла замуж за еврея, но не приняла веры мужа при его жизни.

Когда умирает муж Рут, живший в Моаве, ее свекровь Наоми решает вернуться на свою родину в Страну Израиль. Рут сопровождает ее, неоднократно отвергая советы свекрови Наоми остаться в Моаве, вместе с родными богами, и снова выйти замуж: «Куда ты пойдешь, пойду и я, — говорит она свекрови, — где ты жить будешь — там и я… Где ты умрешь, там и я умру» (1:16–17). Дружба этих двух женщин — такой же библейский эталон дружбы, как и дружба Давида с Йонатаном.

Когда женщины прибывают в Страну Израиля, Наоми помогает Рут выйти замуж за своего двоюродного брата Боаза. Потомком в третьем поколении от этого брака станет Давид (4:17), будущий царь Израиля и предок Машиаха.

Книга Рут отрезвляла тех, кто преувеличивал националистический аспект иудаизма. Едва ли шовинист согласится исповедовать религию, которая возводит генеалогические корни своего Машиаха к женщине-иноверке, довольно поздно принявшей иудаизм.

Глава 59
Екклесиаст / Когелет

«Суета сует, все суета»

(Когелет, 1:2)

Каждый год на Сукот, когда в синагоге читается книга Екклесиаста (Когелет), мой глубоко верующий отец сетовал на ее включение в службу: «Это очень нееврейская книга!» «Странная жалоба, — думал я, — как можно говорить такое о библейской книге». Со временем, однако, я стал все больше понимать своего отца. Когелет столь безгранично пессимистичен, что многие мудрецы действительно выступали против включения этой книги в Библию. Включили ее по двум причинам: из-за убежденности, что автор — царь Шломо, и из-за заключительных стихов, которые идут в противоречие с риторикой остальной книги: «Послушаем всему заключение: Б-га бойся и соблюдай Его заветы, потому что в этом — вся (суть) человека» (12:13).

Когелет — одна из трех книг, которые еврейская традиция приписывает жившему в X в. до н. э. царю Шломо. Считают, что полную романтической чувственности Песнь песней он написал еще молодым человеком, мудрые и рассудительные Притчи (Мишлей) — в среднем возрасте, а мрачный Когелет — в старости.

Главная идея Когелет заключена во втором стихе книги: «Гевел гавалим… гакол гавел» — «Суета сует… все суета» (1:2). Новый английский перевод передает смысл этого стиха более точно, хотя и менее изящно — как «Полная тщетность!.. Все тщетно!». Автор книги, именующий себя Когелет, пишет, что он был царем Израиля и сыном царя Давида (отсюда и приписывание авторства Шломо), он набрался большой мудрости, но увидел, что жизнь его по-прежнему столь же бессмысленна, как если бы он ничему и не учился. Когелет заключает: «Нет лучшего блага для человека, чем есть и пить, чтобы было ему хорошо на душе от труда его» (2:24). Писатель Леонард Вулф как-то выразил очень похожее чувство: «Оглядываясь назад в возрасте 88 лет, я ясно вижу, что практически ничего не достиг. Сегодняшний мир и история человеческого муравейника за последние пятьдесят семь лет была бы точно такой же, если бы я играл в пинг-понг, а не сидел в комитетах и писал книги и мемуары».

Эмоциональное истощение Когелета похоже на то, что периодически испытываем и мы, — чувство бессмысленности и нашей жизни, и всех наших усилий, ничего не изменяющих в реальном мире. Пусть пессимизм Когелета не типичен для Библии, но он тем не менее требует объяснений. Как правило, традиция иудаизма, признавая, что человек может достичь лишь ограниченных целей, настаивала, чтобы он стремился достигать хотя бы такие цели. Мудрец второго века раби Тарфон пояснил, что «завершать работу (по совершенствованию мира) не входит в ваши обязанности, но вы и не вправе уклоняться от этого» (Авот, 2:16). Писатель Альбер Камю выразил то же самое на конкретном примере (восходящем к образу «замученного ребенка» в «Братьях Карамазовых»): «Вероятно, мы не можем сделать так, чтобы в этом мире не мучили детей, но мы можем уменьшить число замученных детей».

Один из самых популярных текстов Когелета — третья глава:

«Всему свое время

И свой срок всякой вещи под небесами:

Время рождаться и время умирать;

Время насаждать и время вырывать посаженное;

Время убивать и время исцелять;

Время разрушать и время строить;

Время плакать и время смеяться…

Время молчать и время говорить;

Время любить и время ненавидеть;

Время войне и время миру» (3:1–8).

Когелет особенно презирает тех, кто посвящает жизнь накоплению денег. «Кто любит деньги, тот не насытится деньгами» (5:9), — говорит он в одном месте и в другом замечает: «Как вышел нагим из утробы матери, так и уйдет таким, каким пришел; и за труд свой ничего не унесет в руке своей… и что пользы ему, что трудился на ветер?» (5:14–15).

Одна из наиболее смущающих черт книги — ее полное отрицание потусторонней жизни и веры в воздаяние и наказание. Когелет настаивает, что Б-г относится к хорошим людям точно так же, как и к плохим: «Участь одна праведнику и нечестивцу, доброму и чистому и оскверненному; приносящему жертву и тому, кто жертвы не приносит… Это и худо во всем том, что делается под солнцем, что одна участь всему» (9:2–3). Чтобы усилить свою мысль, Когелет подчеркивает, что после смерти «нет ни дела, ни замысла, ни знания» (9:10).

Глава 60
Эстер. Мордехай

«Есть один народ… и законы у него иные… царю не стоит оставлять их…»

(Эстер, 3:8)

Эстер / Эсфирь — наверное, самая странная героиня Библии: еврейская девочка, которая побеждает на своего рода конкурсе красоты, выходит замуж за доброго персидского царя, а в конце концов использует свое положение для спасения евреев от продуманной программы их уничтожения.

Наряду с Торой книга Эстер — одна из самых известных сегодня книг Библии. Ее читают в синагоге на праздник Пурим. Эстер, которую избрал себе в жены царь Ахашверош, скрыла по рекомендации своего кузена Мордехая свою религиозную принадлежность. Мордехай выводит из себя самого влиятельного советника царя, Гамана, отказываясь прислуживать ему. f аман считает ниже собственного достоинства мстить одному Мордехаю — он готовит планы уничтожения сразу всех евреев. Приводя аргументы, которые с тех пор неизменно входят, в арсенал любых антисемитов, он говорит Ахашверошу: «Во всех областях царства твоего есть один народ, рассеянный среди (других) народов и обособленный (от них); и законы у него иные, чем у всех народов, а законов царя они не выполняют, и царю не стоит оставлять их (в стране)» (3:8). Царь соглашается с планами Гамана, при этом оба не знают, что любимая жена царя — еврейка.

Когда заговор Гамана обнаруживается, Мордехай просит Эстер поговорить с царем. Сперва она отказывается — идти к царю без приглашения, говорит она кузену, — тяжкое преступление. Мордехай настаивает: «Не полагай в душе своей, что спасешься в доме царском (одна) из всех евреев… кто знает, не для такой ли поры и достигла ты (достоинства) царского» (4:13–14).

Эстер идет к Ахашверошу, и ей удается переубедить царя. Гамана вешают, все евреи спасены, а Эстер, вероятно, спокойно провела остаток жизни. Однако самый важный, хотя и редко поминаемый урок этой книги в том, что еврейская община должна вести себя очень тактично по отношению к любому своему члену. Начать с того, что само имя Эстер подозрительно напоминает о вавилонской богине Иштар (как если бы сегодня еврейка получила имя Кристина, буквально «Христианка») и явно свидетельствует о масштабах ассимиляции евреев среди иноверного окружения.

Вполне можно было ожидать, что вступившая в смешанный брак «королева красоты», скрывающая свою религиозную принадлежность, вряд ли будет рисковать жизнью ради народа своих отцов. Но Эстер идет на риск, став одной из самых известных героинь еврейской истории (что отразилось и на популярности ее имени у еврейских женщин).

Гаман же стал символом евреененавистника, оставив позади фараона, правившего в Египте, когда произошел исход, и предвосхитив Гитлера. И наказан он был по принципу «око за око». Его вешают на столбе, приготовленном им для Мордехая, а тот получает должность, прежде занимавшуюся Гаманом.

Хотя книга Эстер кончается счастливо, еврейская пословица недаром гласит: «Как много Гаманов — и всего один Пурим».

Глава 61
Даниэль во рву львином. Надпись на стене

Книга Даниэля повествует о молодом еврее, который в годы вавилонского пленения (после 586 г. до н. э.) достиг большого поста при дворе персидского царя Дария.

Даниэль стал одним из трех высших сановников царя. Двое других завидовали власти, которой Дарий облек Даниэля, и затеяли против него заговор. Они просят царя запретить всем «просить о чем-либо Б-га или человека в течение тридцати дней, минуя тебя, царь».

Когда указ вступает в силу, Даниэль игнорирует его и ежедневно молится в своем доме утром и вечером. Его враги врываются, хватают его в момент молитвы и приводят к царю. Дарий любит Даниэля и не хочет его смерти. Но руки Дария связаны: персидское право запрещает Царю отменять указы, даже если он издал их сам.

В тот же вечер Даниэля бросают в «ров львиный» и закрывают выход камнем, чтобы он не выбрался оттуда. Царь так расстроен, что не может спать, и рано утром пошел ко рву и крикнул «печальным голосом: «Даниэль, раб Б-га живого! Б-г твой, которому ты всегда служил, смог ли Он спасти тебя от львов?» Тогда сказал Даниэль царю: «…Б-г мой послал ангела Своего, и он закрыл пасть львам, и не причинили они мне вреда» (6:19–23). Дарий с облегчением вздохнул и издал указ, чтобы все его подданные «трепетали и благоговели перед Б-гом Даниэля».

Талмуд не без юмора рассказывает об аналогичном случае с раби Танхумом. Когда львы оставили его живым и невредимым, некто «неверующий заметил: «Причина, по которой львы его не съели, в том, что львы не голодны». После чего бросили неверующего львам, и они его съели» (Сангедрин, 39а).

Другой известный эпизод книги Даниэля — более ранний — повествует о празднике во дворце вавилонского царя Бельщацара, сына Невухаднецара, разрушившего Первый Храм. Царь достал священные золотые и серебряные сосуды, взятые его отцом из Иерусалимского Храма, и угощает из них вином своих сановников, жен и наложниц. Пир внезапно прерывают гигантские «пальцы руки человеческой», которые пишут на стене буквы неизвестного алфавита. Остолбеневший Бельшацар зовет своих знахарей и чародеев, чтобы они объяснили таинственную надпись, но они не могут ее понять. Царица предлагает позвать Даниэля, имевшего репутацию мудреца (что напоминает Иосефа в истории о семи тучных и семи тощих коровах). Даниэль расшифровывает странную надпись Мней ткель уфарсин следующим образом: Мней — «Отсчитал Г-сподь (дни) царства твоего и завершил его»; ткель — «взвешен ты был на весах и оказался обличенным»; уфарсин — «рассечено царство твое и отдано мидийцам и персам». В эту же ночь Бельшацар был убит (гл. 5).

Глава 62
Кир Великий, Царь Персии

Помимо Ноаха, важнейший «положительный герой» Библии из числа неевреев — персидский царь.

Помимо Ноаха, важнейший «положительный герой» Библии из числа неевреев — персидский царь Кир. Пророк Ишаягу в порыве восторга к этому монарху называет Кира «помазанником» и «пастырем» Б-жьим (Ишаягу, 45:1; 44:28). В отличие от вавилонян, которые угоняли покоренные ими народы, Кир поощрял всех своих подданных оставаться на своей земле и развивать свою культуру. Покорив в 539 г. до н. э. Вавилон, он предложил живущим там евреям вернуться на родину и восстановить Храм. Хотя многие предпочли остаться в Вавилоне (см. «Вавилонское пленение»), примерно сорок тысяч человек приняли его предложение и восстановили в Иудее еврейское царство под персидским протекторатом.

В Библии Кир рисуется не столько как всемогущий персидский царь, сколько как орудие Б-га Израилева. Его эдикт, разрешивший евреям вернуться в Палестину, начинается: «Г-сподь Б-г… повелел… мне построить Ему дом в Иерусалиме, что в Иудее…» (Эзра, 1:2).

Неудивительно, что Кир остается для евреев символом высоконравственного и благосклонного к ним лидера, в 1917 г., когда лорд Артур Бальфур издал «Декларацию Бальфура», провозгласившую поддержку Англией создания еврейского государства в Палестине, в нем увидели современного Кира.

Глава 63
Эзра и Нехемья. Восстановление еврейской общины в Израиле, V в. до н. э

Хотя имена Эзры и Нехемьи всегда употребляются вместе, неясно, встречались ли вообще друг с другом две эти фигуры во времена возвращения евреев на родину после вавилонского пленения.

В еврейской традиции Эзра считается более важным. Книга, носящая имя Эзры, начинается еще до его рождения, эдиктом царя Кира (см. гл. 62), разрешающего евреям вернуться в Страну Израиля и восстановить Храм. Примерно век спустя персидский царь поручает Эзре возглавить евреев в Иудее, наделив его чрезвычайными полномочиями «проверить в Иудее и Иерусалиме (соблюдение) закона Б-га твоего» (Эзра, 7:14). Эзра даже может карать нарушителей закона Торы (7:26).

По прибытии в Иерусалим (вероятно, в 458 или 428 г. до н. э.) Эзра сталкивается с тем, что нам кажется чисто современной проблемой, — со смешанными браками. Немало евреев, особенно из высших классов, обзавелись нееврейскими женами (9:2).

Эзра реагирует резко и недвусмысленно: заручившись согласием местных еврейских лидеров, он немедленно расторгает все смешанные браки и высылает нееврейских жен и детей.

Затем он созывает небывалое собрание в Иерусалиме, куда прибывают мужчины и женщины со всей страны. Эзра читает им свитки Торы с рассвета и до полудня в течение нескольких дней, после чего все присутствующие евреи клянутся не вступать в смешанные браки, не заниматься делами в субботу и давать средства на содержание Храма в Иерусалиме (Нехемья, 10:31 и далее).

Еврейская традиция считает, что Эзра спас еврейский народ от гибели. Талмуд заявляет: «Эзра был бы достоин получить Тору для Израиля, если бы его не опередил Моше» (Сангедрин, 216). Публичное чтение Торы, начатое Эзрой, демократизировало священный документ, сделав его доступным не только священникам, но и простым еврейским труженикам. Хотя меры Эзры против смешанных браков были очень суровыми, но если бы не они — сегодня, возможно, не осталось бы ни одного еврея, все ассимилировались бы в религиозном и бытовом плане со своими соседями.

В отличие от Эзры Нехемья был скорее политическим, чем религиозным лидером. Живя в Персии спустя несколько десятилетий после возвращения евреев в Страну Израиля, он тем не менее считает себя так тесно связанным с еврейской общиной, что когда услышал об ее упадке, то «сел и заплакал, и пребывал в трауре несколько дней; и постился и молился… перед Б-гом небесным» (Нехемья, 1:4).

Нехемья был личным виночерпием царя Ахашвероша. Эта почетная, но потенциально опасная должность включала дегустацию всех напитков, чтобы проверить, нет ли там яда. Некоторое время спустя после получения тревожной вести из Иерусалима Нехемья, как обычно, подавал царю вино. Неожиданно Ахашверош спросил: «Почему ты выглядишь печальным, ведь ты не болен…» Собрав всю свою смелость, Нехемья ответил: «Как же мне не выглядеть печальным, если город, где могилы моих предков, разрушен, а ворота его сожжены огнем?» (Нехемья, 2:2–3). Ахашверош был растроган скорбью Нехемьи и посылает его с официальной миссией укрепить стены Иерусалима. Несмотря на злобное сопротивление внешних нееврейских врагов, он строит стену вокруг города, которая надежно защищает его еврейскую общину. Подобно Эзре, он также яростно выступал против смешанных браков.

Часть вторая: Второй Храм

Глава 64. Царь Сирии Антиох Епифан и империя Селевкидов (175–163 гг. до н. э.)

Сирийский царь Антиох был жесток и агрессивен, что обычно для тиранов. Титул, которым он себя наградил, — Епифан (по-гречески — «воплощение бога») — достаточное свидетельство его высокого самомнения. Под его управлением находилась и Иудея. Антиох уверился (возможно, по наущению эллинизированных евреев), что иудаизм — главная причина широкой оппозиции его политике эллинизации евреев, и поэтому прибегал к систематическим мерам по искоренению иудаизма (первая, но далеко не последняя попытка такого рода в истории евреев).

Сирийский монарх прежде всего нанес удар по главным европейским законам и традициям. Под страхом смерти он запретил обрезание, соблюдение субботы и даже хранение Библии. Однажды он арестовал двух матерей, которые тайно совершили обрезание своих сыновей, и провел их по улицам Иерусалима с младенцами на руках, а затем все четверо были сброшены с городских стен. В другой раз Антиох приказал солдатам принести в жертву в Храме свиней и заставлял евреев сделать то же самое. В Святая святых Храма была внесена статуя греческого бога Зевса. Удивительно не то, что правоверные иудеи в конце концов восстали против этой политики, а то, что вместе с ними поначалу пошли и многие ассимилировавшиеся в эллинистическом мире евреи.

Если бы эта попытка искоренить иудаизм удалась, она изменила бы не только еврейскую, но и мировую историю. Евреи II в. до н. э. были единственными монотеистами в мире, и, если бы был уничтожен иудаизм, вполне вероятно, что не возникли бы ни христианство, ни ислам.

Но фанатичные преследования иудаизма Антиохом вызвали увенчавшееся успехом восстание во главе с Матитьягу из священнического рода Хашмонай и его сыновьями — Маккавеями. После этого Антиох Епифан исчез из еврейской истории. Он умер четыре года спустя, по-видимому, от венерической болезни (в 163 г. до н. э.). Антиох, несомненно, был бы поражен, узнав, что единственный народ, который еше помнит его имя, — это потомки тех религиозных евреев, которых он угнетал. Каждую Хануку они поминают восстание своих предков против его попыток искоренить иудаизм

Глава 65
Маккавеи, Хашмонаим, Маатитьягу, Йегуда Маккавей

Печальная ирония истории в том, что Маккавеи возглавили успешное восстание против царя Антиоха только для того, чтобы самим впоследствии обрушиться против массы еврейского народа.

Восстание против Антиоха началось в 167 г. до н. э. в городе Модиин (в 17 км к северо-западу от Иерусалима). Антиох, осквернив Иерусалимский Храм, послал своих солдат по всем городам Иудеи с приказом всем местным евреям приносить в жертву свиней. В Модиине от престарелого священника Матитьягу тоже потребовали совершить жертвоприношение, но он отказался. Выполнить царский приказ вызвался другой еврей. Матитьягу убил и того человека, и царского гонца, разрушил жертвенник и крикнул толпе: «Всякий, кто ревнует закон и состоит в завете, да идет вслед за мною!» (Первая книга Маккавеев, 2:27). Его призыв был услышан, и так началось восстание Маккавеев.

С помощью своих пяти сыновей Матитьягу развернул партизанскую войну против сирийских войск. В своей собственной общине ему пришлось столкнуться с проблемой. На раннем этапе восстания немало ревностных евреев-воинов отказались сражаться в субботу: они сочли, что любая борьба, даже самооборона, нарушит святость этого дня. Их быстро уничтожали войска Антиоха. Матитьягу отверг доводы этих мучеников и подал пример замечательного здравого смысла: «Если все мы будем поступать так, как поступали эти братья наши, то (сирийцы) скоро истребят нас с земли» (I Маккавеев, 2:40–41). В тот день еврейские мудрецы решили: «Кто бы ни пошел против нас в день субботний, будем сражаться против него, дабы нам не умереть всем, как умерли братья наши…» (см. «Вопрос жизни и смерти» / «Пикуах Нефеш»). Хотя в решении Матитьягу часто видят прецедент, позволяющий израильским солдатам сражаться в субботу, я не мог понять причин пассивности еврейских мучеников. Мой отец заметил: «Более восьмисот лет тому назад царь Давид вел много войн. Если бы его противники знали, что войска Давида не будут сражаться в субботу, то разве не атаковали бы они именно в этот день?»

Не прошло и года после начала восстания, как Матитьягу умер, оставив военное командование своему третьему сыну Йегуде. Воинский дух Иегуды был столь силен, что его прозвали Маккавей («молот»). Он и вправду «молотил» сирийские отряды с такой силой, что спустя два года сирийцы запросили мира. Евреи получили контроль над Иерусалимом, но сирийцы оставили свой гарнизон в крепости Акра в Иерусалиме.

Войдя в Иерусалим, Йегуда и его войска нашли Храм разрушенным. Они разодрали одежды и после нескольких дней траура начали восстанавливать и ремонтировать здание. Ровно через три года после того дня, когда сирийцы начали приносить здесь в жертву свиней, в декабре 164 г. до н. э. (25 кислева по еврейскому календарю), еврейские повстанцы вновь освятили Храм. Все следующие восемь дней толпы евреев наполняли Храм, чтобы принести жертву во славу Б-га и возместить пропущенный ими в том году праздник Сукот, отметить который им не дали. Праздник Ханука и отмечает память тех восьми дней, в течение которых Храм был снова освящен чудесным образом.

Увы, история на этом не остановилась. Недовольные победой Маккавеев, местные эллинизированные евреи объединились с сирийскими войсками. В 160 г. до н. э. сирийцы вернулись с новыми силами, убили Йегуду и разгромили войско евреев. Спустя два года из укрытия в пустыне вышел брат Йегуды Йонатан и начал новое восстание. Ему удалось отстоять часть еврейской автономии, но через несколько лет сирийцы вновь вернулись и убили и его. Тогда взял на себя руководство битвой их брат Шимон. В 142 г. до н. э. Маккавеи наконец достигли убедительной победы: «И народ израильский в переписке и договорах начал писать «первого года при Шимоне, великом первосвященнике, вожде и правителе евреев» (Первая книга Маккавеев, 13:42).

К несчастью, Маккавеи у власти оказались менее благородными, чем Маккавеи в оппозиции. Они привыкли бороться и, похоже, были не способны сотрудничать с любым, кто хоть в чем-то не был согласен с ними. Внук Шимона, царь Александр-Янай, казнил восемьсот своих оппонентов-фарисеев, заставив их сначала стать свидетелями уничтожения их жен и детей. Пока шла эта бойня, Янай пировал на греческий манер. (Для евреев этот эпизод трагичен вдвойне: представьте, что если бы потомки маранов (см.) возглавили затем испанскую инквизицию.)

Моральная и религиозная деградация Маккавеев сказалась и в том, что о них почти не упоминается в Талмуде, и сегодня, размышляя о чуде Хануки, евреи больше думают не столько о восстании Маккавеев, сколько о маленьком масляном светильнике, который горел целых восемь дней.

В 63 г. до н. э. между сторонниками двух братьев из рода Хашмонай разразилась гражданская война. Рассудить их пришли римляне, кончилось все оккупацией Иерусалима. Первые Маккавеи освободили евреев от иностранного гнета; теперь их потомки вернули евреев под иностранное и языческое господство. Сами Маккавеи стали евреями вроде тех, кого их прапрадед Матитьягу когда-то убивал как предателей. Их судьба заставляет перефразировать жалобу Давида на Шауля и Йоната-на: «Как пали герои в битве!» (Шмуэль II, 1:25).

Глава 66
Хана и её семеро сыновей

Самая печальная из всех еврейских историй — наверное, история о Хане и ее семерых сыновьях, отдавших свои жизни, но не поклонившихся идолу. Вся эта семья была схвачена солдатами Антиоха и приведена к сирийскому тирану. Он приказал самому старшему мальчику поклониться идолу. Мальчик отказался, сказав библейский стих: «Я Г-сподь, Б-г твой» (Шмот, 20:2), и царь тут же велел его казнить.

Второй сын последовал примеру брата, его отказ поклониться идолу был поддержан следующим стихом Писания: «Да не будет у тебя других богов кроме Меня» (Шмот, 20:3). Третий, четвертый, пятый и шестой сыновья поступили так же, и все они были убиты.

Наконец Антиох дошел до седьмого, самого младшего сына. «Поклонись идолу!» — приказал царь. Мальчик отказался. Из жалости к его юности, или, скорее, чтобы продемонстрировать подданным свое умение добиться послушания, царь шепотом предложил мальчику: «Антиох уронит на пол свое кольцо, а мальчику, чтобы остаться в живых, только и нужно, что поднять его и отдать царю. Все присутствующие решат, что мальчик склонился перед изваянием, но на самом деле это не будет актом идолопоклонства».

Мальчик отказался. «Горе тебе, — сказал он Антиоху, — если ты так беспокоишься о своей чести, то как же я должен беспокоиться о чести Б-га!» Антиох приказал убить и его.

Когда ребенка уводили, мать попросила разрешения подойти к сыну, «чтобы поцеловать его». Она наклонилась и прошептала: «Сын мой, иди и скажи Аврааму, отцу своему: «Ты воздвиг один алтарь (на котором готовился принести в жертву Ицхака), я воздвигла семь алтарей». Затем мать бросилась вниз с крыши и разбилась насмерть.

В еврейской традиции Хана и ее семь сыновей — пример людей, которые погибли аль кидуш гашем — «освящая имя Б-га».

Глава 67
Римляне захватывают Иерусалим, 63 г. до н. э

Это один из самых постыдных фактов еврейской истории. Ведь Рим оккупировал Иерусалим в 63 г. до н. э. не в результате вторжения, а по приглашению самих евреев.

Царица Саломея-Александра умерла в 67 г. до н. э., и престол должен был перейти к ее старшему сыну Гиркану II. Младший брат его Аристо-бул, однако, заручился поддержкой войска и сверг Гиркана. Сторонники обоих братьев быстро развернули настоящую гражданскую войну. Во время этого конфликта Рим присоединял к своим владениям соседнюю Сирию. Оба брата решили передать свой спор на суд римского военачальника Помпея, который предпочел Гиркана, по-видимому посчитав его более покладистым. Аристобул был вынужден подчиниться Помпею. Но теперь Гиркан полностью зависел от римской поддержки, так как сам пригласил римскую армию войти в Иерусалим.

Помпей встретил сопротивление только на Храмовой горе. После трехмесячной осады римлянам удалось войти в Храм, убив несколько тысяч его защитников и священников. Помпей ужаснул евреев тем, что вошел прямо в Святая святых Храма (куда, по еврейским законам, мог входить только первосвященник и только раз в год, в Йом-Кипур).

Эта оккупация знаменовала собой конец еврейского государства и его независимости. Помпей быстро превращал еврейское царство в римскую провинцию, главной обязанностью Гиркана стал сбор налогов для римских хозяев.

Евреев I в. до н. э., должно быть, больше всего мучило, что все это произошло из-за евреев, которые пригласили римлян разрешить свой еврейский спор. Впрочем, историк Менахем Штерн отмечает: «Поскольку Рим решил аннексировать Сирию, его интервенция в Иудею была неизбежной. Братоубийственная война… только ускорила интервенцию».

Глава 68
Гилель. Золотое правило: «Не делай ближнему своему того, что ненавистно тебе». «Просбуль»

Гилель для евреев — своего рода эталон человека. Рассказывают о его любви к людям и к знанию, о проведенной в страшной бедности молодости. Вот что рассказывается о Гилеле: «Каждый день Гилель обычно работал и получал одну монету, половину которой отдавал привратнику в доме учения, другую тратил на пропитание для себя и своей семьи. Однажды он ничего не смог заработать, и страж дома учения не хотел его пускать. Он взобрался на крышу здания и подошел к слуховому окну, чтобы слышать слова Б-га живого из уст [великих ученых] Шмаи и Автальона. Был вечер пятницы, зима, и снег падал на него с небес. Когда занялась заря, Шмая сказал Автальону: «Брат Автальон, обычно этот дом был светел, а сейчас он темен, наверное, этот день облачный?» Они посмотрели вверх и увидели в окне человеческую фигуру. Они поднялись наверх и увидели, что человек покрыт снегом. Они принесли его в дом, сделали горячую ванну, умастили (чего обычно не положено делать в субботу), усадили около огня и сказали: «Этот человек заслуживает, чтобы ради него была нарушена суббота» (Йома, 356). Спустя несколько лет Гилель стал преемником Шмаи и Автальона и был признан величайшим ученым своего поколения.

Однако самым важным в наследии Гилеля стала не его твердая преданность учению, не его доброта и обаятельность, а могучий интеллект, который направил иудаизм по пути тикун олам, «совершенствованию мира». Вот характерная история о Гилеле: некий нееврей попросил его коротко определить сущность иудаизма. «Что неприятно тебе, не делай и ближнему своему, — ответил Гилель, — а остальное — комментарий (к этому) — Теперь иди и изучай все остальное» (Шабат, 31а).

Наиболее важна для развития права работа Гилеля о займах и долгах. Тора постановила, чтобы личные долги прощались через каждые семь лет (Дварим, 15:1–2) — по-видимому, для предотвращения появления безнадежных должников. На практике это законоположение нанесло ущерб как раз тому, кого стремилась защитить: люди не хотели давать взаймы бедным, особенно в конце очередного семилетнего цикла.

Озабоченный тем, что один закон Торы разрушал всю этику Торы, предписывающую помогать бедным, Гилель нашел способ решить проблему. Предписывалось аннулировать через семь лет именно личные долги, а не долги, подлежащие взысканию через суд. Даже до Гилеля евреи передавали такие личные долги в ведение судов, которые становились их агентами. Например, если А брал заем у Б, считалось, что А должен суду, который взимал этот долг и платил Б. Так как перевод долга на суд был очень сложным делом, Гилель ввел процедуру, названную «просбуль». С ее помощью заимодавец должен был лишь уведомить суд, что хочет потребовать погашение долга, и посредством такой обязательной декларации долг автоматически переводился с должника на суд.

Тем самым «просбуль» поддерживал этику Торы и обеспечивал помощь бедным. Можно спорить, было ли необходимо обходить постановление Торы, не стоило ли попробовать настоять на том, чтобы люди делали займы бедным вне зависимости от того, смогут ли те вернуть долг… Но Гилель хотел помочь бедным, а не проповедовать неэффективные действия. Позднее Талмуд объяснил, что Гилель предложил свой способ мипней тикун олам («ради совершенствования мира»), ибо увидел, почему люди воздерживаются от предоставления займов друг другу.

Стремление Гилеля направить еврейские законы на тикун олам, а не просто на соблюдение традиции создало прецедент, позднее позволивший мудрецам решать многие этические проблемы. Например, основной правовой принцип иудаизма — это адом муад леолам («человек всегда должен отвечать за причиненный им ущерб»). Рамбам, знаменитый кодификатор еврейского права (XII в.), говорит: «Если кто-либо гонится за преследователем, чтобы спасти преследуемого, и при этом портит нечто, принадлежащее… кому-либо третьему, он освобождается от ответственности. Это правило не следует из строго библейского закона, но это указание, введенное, чтобы не препятствовать преследованию другого или быть слишком осторожным при погоне за преследователем». Сам Талмуд признает, что в соответствии со строгой справедливостью человек должен отвечать за ущерб, «но если вы этого не учтете, никто не будет спасать своего ближнего от преследователя» (Сангедрин, 74а).

Гилелю приписывают множество мудрых пословиц, многие из которых вошли в трактат Авот («Поучения отцов»). «Застенчивый не выучится» (2:5) — здесь он имел в виду, что тот, кто стесняется задавать вопросы, никогда не достигнет необходимого понимания. «Невежда не может быть святым» (2:5), потому что праведность требует делать правильные веши, а не только иметь добрые намерения, и тем самым учения и знаний. Самое знаменитое изречение — «Если я не за себя, то кто будет за меня, а если я только за себя, то кто я? Если не сейчас, то когда9» (1:14).

Гилель воспринимается и как неизменный оппонент Шамая: Талмуд описывает бесчисленные споры между ними, а позже и между их учениками. Хотя каждая из этих школ имела своих последователей, еврейское право почти всегда решает в соответствии с мнением Гилеля. Одна из самых необычных историй Талмуда объясняет, почему так случилось: «Б-жественный голос возвестил: «Слова обеих школ [Гилеля и Шамая] — слова Б-га живого, но закон соответствует мнению школы Гилеля, ибо его последователи мягки и скромны, высказывали не только свои мнения, но и мнения других школ, и смиренно приводя слова других школ прежде своих» (Эрувин, 136). Если учесть, что большинство разногласий между Гилелем и Шамаем возникало по проблемам ритуала, то замечательно, что решение в пользу школы Гилеля сделано на основе морали, — потому что они «мягки и скромны… и смиренно приводят слова других школ прежде своих». Такой неизменный акцент на этическом начале, даже если речь идет о ритуале, — видимо, самая прочная часть наследия Гилеля, которому насчитывается две тысячи лет.

Глава 69
Сангедрин

Сангедрин (еврейский суд в Древней Иудее) — имелся в каждом городе. Великий Сангедрин состоял из 71 члена и заседал в Иерусалимском Храме. Нечетное число членов гарантировало, что равного разделения голосов не будет. Сангедрин был высшим юридическим и религиозным авторитетом для евреев. Его важнейшей задачей была интерпретация библейских текстов. Однако он мог и вводить новые законы в случае необходимости. Судьи заседали ежедневно с утра до полудня.

Местные суды, или малые Сангедрины, состояли из 23 судей каждый. Они находились по всей Иудее и разбирали гражданские и уголовные дела.

При особо важных преступлениях глава Сангедрина назначал различных судей (одних для расследования свидетельств против обвиняемого, других для сбора доказательств его невиновности). Эти судьи затем сообщали результаты своих расследований коллегам. В отличие от современных прокуроров (или адвокатов), судьи Сангедрина не были заинтересованы в вынесении как можно большего числа обвинительных (или оправдательных) решений. Особое правило постановляло, что если члены Сангедрина единогласно признали человека виновным в преступлении, караемом смертной казнью, — его не казнили, — само единогласие означало, что никто из судей не искал как следует опровергающих обвинение свидетельств. В других случаях для поддержания обвинения было достаточно 37 или более голосов. В дни, когда судьи рассматривали преступления, караемые смертью, им запрещалось есть и употреблять спиртное. При открытом голосовании самые молодые, недавно назначенные судьи высказывались первыми, чтобы не подпасть под влияние мнений более опытных коллег.

Два талмудических текста (Сангедрин, 17а и 366) перечисляют качества, необходимые для назначения судьи в Сангедрин: он должен хорошо разбираться в Торе и общих науках, включая математику и медицину. Хотя еврейское право осуждает колдовство, судьи Сангедрина были знакомы с его практикой, чтобы быть в состоянии судить колдунов. Требовалось знание многих языков, чтобы не полагаться на переводчиков. Старики и скопцы не назначались в суд, потому что считалось, что им не будет хватать мягкости. То же касалось бездетных: мудрецы считали, что опыт отцовства делает человека более чувствительным и терпимым. Позже Рамбам так кодифицировал семь дополнительных требований к судьям Сангедрина: «Мудрость, смирение, богобоязненность, ненависть к неправедно полученной прибыли, любовь к правде, любовь к людям и добрая репутация».

После разрушения Второго Храма в 70 г. Сангедрин был собран в Явнэ, а после поражения восстания Бар-Кохбы — в различных галилейских городах. Сангедрин распушен, видимо, по римскому указу около 425 г.

С созданием в 1948 г. государства Израиль первый министр религий раби Иегуда-Лейб Маймон настаивал на воссоздании Сангедрина для решения новых проблем еврейской жизни. Большинство религиозных деятелей страны отвергло это предложение, считая, что для современных евреев будет неуместным принять на себя статус великих мудрецов Талмуда. Неверующий премьер Израиля Давид Бен-Гурион саркастически спросил Маймона, где он собирается найти 71 судью, отвечающих требованию Торы «ненавидеть корысть» (Шмот, 18:21). Острый на язык Маймон ответил: «Дайте мне достаточно денег, и я вам найду 71 судью, которые ненавидят корысть» (см. «Сангедрин Наполеона»).

Глава 70
Гордус / Ирод (37–4 гг. до н. э.)

Иногда мне кажется, что Гордус послан Б-гом — в наказание евреям за их отступление от основного принципа нашей веры — никогда не обращать в иудаизм принудительно. Именно так поступил царь Йоханан Гиркан в 125 г. до н. э. после покорения Идумеи, небольшого государства к югу от Иерусалима. Он заставил побежденных идумеев принять иудаизм (единственный известный пример в еврейской истории, когда неевреи принудительно обращались в иудаизм). Среди тех, кого этот царь обратил в иудаизм, были дед и бабка Гордуса.

С помощью обильной клеветы, интриг и жестокости Гордусу удалось склонить Римский сенат назначить его царем Иудеи. Самый низкий человек, который когда-либо был царем евреев, Гордус отметил начало своего правления убийством 45 членов Сангедрина (см. гл. 69). Однако Гордус не относился к людям, которые жестоки только к чужим и добры к своим. Он убил и свою первую жену, Мирьям, и двух сыновей от нее. Позже он казнил Антипатра, своего сына от другого брака, что заставило римского императора Августа заметить: «Лучше быть свиньей Гордусом, чем его сыном». В довершение всего Гордус убил свою тещу, деверя и первосвященника. Неудивительно, что, когда однажды распространился неверный, но «добрый» слух о его смерти, началось народное восстание против режима Гордуса. С присущей ему жестокостью Гордус повелел заживо сжечь 42 вождей этого восстания.

Впрочем, когда Гордус не убивал людей, он был уникально продуктивным царем. Он украсил и расширил Второй Храм, что потребовало девятилетнего труда десяти тысяч рабочих и тысячи священников. Только Царский портик (в южной части Храмовой горы) имел 162 колонны высотой до 30 метров. С учетом явной индифферентности Гордуса к иудаизму, надо думать, что он рассчитывал завоевать таким образом симпатии подданных.

Гордус также восстановил стены Иерусалима, создал новый город-порт Кесарию (который при римлянах стал главным городом Страны Израиля) и построил крепости, театры, стадионы и гавани по всей стране. По иронии судьбы именно он построил и Масаду, которая веком позже стала последним оплотом еврейского восстания против Рима (см. «Великое восстание»).

Когда в 4 г. до н. э. Гордус умер, император Август разделил царство среди трех его уцелевших сыновей. Архелай, которому была отдана Иудея, не справился с управлением, и Август был вскоре вынужден отстранить его. С этого момента Рим управлял Иудеей непосредственно через прокураторов. Другой сын, Гордус-Антипа, правивший в Галилее, наследовал характер своего отца.

Глава 71
Йешу. Распятие. Понтий Пилат. Новый Завет

Новый Завет свидетельствует, что Йешу был соблюдающим закон евреем с сильным этическим началом и национальными чувствами. Йешу считал любовь к ближнему центральным религиозным требованием. Хотя многие христиане считают, что акцент иудаизма на закон был отвергнут, на деле Йешу критиковал любого, кто выступал за его несоблюдение. «Не думайте, что я пришел нарушить Закон (Тору) или пророков», — говорит Йешу первым ученикам. «…Истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из Закона, пока не исполнится все». Цель же Закона — в повсеместном признании Б-га. Эту цель __ни христианство, ни иудаизм не считают достигнутой ни во времена Йешу, ни сегодня. Йешу заключил свое обращение несколькими предупреждениями: «Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном» (Матфей, 5:17–19).

По крайней мере, по поводу одного специального вопроса Йешу придерживался даже более строгих позиций, чем относительно мягкие мудрецы. Господствующая школа Гилеля учила, что развод разрешен по любому поводу, а школа Шамая разрешала развод только в случае супружеской измены (Мишна, трактат Гитин, 9:10), как и Йешу в Новом Завете (Матфей, 5:32). Позднейший запрет католической церкви на любые разводы устанавливает еще более жесткую юридическую норму, чем изложенная Йешу.

Извечный, хотя и остающийся без ответа вопрос: кем Йешу видел себя, считал ли себя мессией? Возможно, хотя следует помнить, что в первые века нашей эры слово «мессия» имело другое значение, чем сегодня. Современные верующие обычно думают о мессии как о чисто духовной фигуре. Но тогда это означало и военного вождя, который освободит евреев от иноземного (т. е. римского) владычества, вернет их со всех четырех сторон света и положит начало эре всеобщего мира. Спустя век после Йешу многие евреи принимали военачальника Бар-Кохбу за мессию, хотя его самый большой сторонник, раби Акива, никогда не говорил о его духовном величии. Именно «военная» ассоциация понятия «мессия» заставила оккупационные римские власти признать Йешу опасным и распять. Римляне повесили над телом Йешу табличку, говорящую о сути его преступления — «царь иудейский», — что опять-таки обнаруживает военную и политическую подоплеку его деятельности.

Национализм Йешу проиллюстрирован Матфеем: «Йешу удалился в страны Тирские и Сидонские. И вот, женщина хананеянка, вышедши из тех мест, кричала: «Дочь моя жестоко беснуется». Но Йешу не ответил ей ни слова, апостолы подошли и стали просить Йешу помочь ей. Он ответил: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева». Но женщина подошла и стала на колени: «Помоги мне». Он ответил: «Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам». Она возразила: «…но и псы едят крохи… со стола господ их». Тогда Йешу ответил ей: «О, женщина, велика вера твоя; и будет тебе по желанию твоему» (Матфей, 15:21–28).

Что касается Понтия Пилата, то немало данных опровергают довольно симпатичный образ, данный Новым Заветом. Даже на фоне жестоких прокураторов, которые правили в Иудее, Пилат отличается особой злобностью. Его в конце концов отправили в отставку после убийства им группы самаритян: римляне поняли, что, сохраняя его у власти, они будут провоцировать постоянные мятежи. Мягкий, добросердечный Пилат Нового Завета, который в глубине своего сердца не хотел причинять вред Йешу, — сознательный вымысел. Когда писался Новый Завет, христианство было запрещено римским законодательством. Римляне осознавали, что казнили основателя христианства (упоминание о распятии Йешу у Тацита — одно из самых ранних свидетельств об этом за пределами Нового Завета), и не видели никаких причин для изменения своей антихристианской позиции. Единственной надеждой христиан добиться признания было «доказать» Риму, что распятие Йешу было трагической ошибкой, вызванной лишь тем, что Пилата вынудили на это евреи. Поэтому Новый Завет говорит, что Пилат хотел спасти Йешу от казни, но поддался на крики огромной еврейской толпы, кричавшей: «Распни его!» Но власть Пилата над Иудеей была абсолютной. Если бы он хотел освободить Йешу, то так бы и сделал, не позволив презираемой им еврейской толпе вынудить себя отдать на смерть человека, которым он восхищался.

Само распятие — римская форма казни — было запрещено еврейским законом, потому что было мучительным. За время римского владычества распято от 50 до 100 тысяч евреев. Какая же горькая ирония в том, что евреев веками упрекают в том, что они содействовали распятию Йешу (см. «Христоубийцы»).

Существует ли у евреев единая точка зрения на Йешу? Вероятно, нет, но в последние десятилетия многие еврейские ученые склоняются к тому, чтобы считать Йешу одним из нескольких евреев I–II вв., претендовавших на звание Машиаха, пытавшегося избавить Иудею от римского владычества. Но почти никто из еврейских ученых не верит, что Йешу хотел положить начало новой религии. Если бы Йешу вернулся сегодня, считает большинство евреев, то гораздо бы лучше чувствовал себя в синагоге, чем в церкви. Все больше еврейских ученых считает, что христианство на деле было основано другим евреем I в. — Павлом (см. следующую главу).

Большинство высказываний Йешу в Новом Завете соответствует учению иудаизма. Это неудивительно, поскольку Йешу в целом придерживался фарисейского (раввинистического) иудаизма. Но по меньшей мере три новых установления, сделанных Йешу, диаметрально противоположны еврейскому учению.

1. Йешу прощает все грехи: «Сын человеческий имеет власть на земле прощать грехи» (Матфей, 9:6). Иудаизм считает, что только сам Б-г прощает грехи, совершенные против Него. Мишна учит: «Йом-Кипур (День искупления) искупает грехи против Б-ra, но не против людей, кроме тех случаев, когда обиженная сторона уже простила» (Йома, 8:9). Вера, что Иешу может прощать все грехи, чревата моральными коллизиями: спустя почти 1500 лет после смерти Йешу протестантский реформатор Мартин Лютер учил: «Будь грешником и греши сильно, но еще сильнее верь и восхищайся Христом, победителем греха, смерти и мира… Достаточно, если мы будем признавать через богатство славы Б-жьей Агнца, который принимает на себя все грехи мира; поэтому грех не угрожает нам, даже если тысячи, тысячи раз в день мы будем прелюбодействовать и убивать» (письмо Филиппу Меланхтону, 1 августа 1521 г.). Юморист Жюль Файфер представил эту позицию Лютера в сатирической форме: «Христос умер за наши грехи. Можем ли мы сделать это мученичество бессмысленным, не совершая их?»

2. Отношение Йешу к дурным людям: «Не противься злому. Но ктоударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Матфей,5;38–39) и «Любите врагов ваших… и молитесь за обижающих вас игонящих вас» (Матфей, 5:44). Тора же велит оказывать сопротивлениезлым людям: «Искорени зло из среды твоей» (Дварим, 17:7). В другомместе Тора одобряет убийство Моше жестокого египетского надсмотрщика, который избивал раба-еврея. Победа во Второй мировой войнепроизошла потому, что почти все американские христиане отверглипризыв Йешу «не противиться злу». Одна из немногих религиозныхгрупп, включивших этот принцип в свою повседневную жизнь («Свидетели Иеговы»), использовалась в нацистских концлагерях как парикмахеры для лагерной охраны. Эсэсовцы были уверены, что иеговист непричинит вреда нацистским убийцам. Иудаизм не требует любить своих врагов, например нацистов.

3. Новый Завет гласит, что люди могут прийти к Б-гу только черезЙешу: «Отца не знает никто, кроме сына, и кому сын хочет открытьотца». Тем самым подразумевается, и многие фундаменталисты-протестанты продолжают в это верить, что только верующий в Йешу можетприблизиться к Б-гу. Иудаизм считает, что к Б-гу может приблизитьсякаждый, как учит Псалмопевец: «Близок Г-сподь ко всем призывающим Его» (Тегилим, 145:18).

Глава 72
Павел

В юности будущий апостол Павел был религиозным евреем и носил имя Шауль. Уроженец города Таре, убежденный фарисей (см. следующую главу) и последователь раби Гамлиэля, он, по собственному признанию, преследовал приверженцев Йешу за их ложные верования.

По пути в Дамаск Павел увидел Йешу в образе Б-га. Это видение изменило не только его собственную жизнь, но и всю последующую историю мира. До видения Павла приверженцы учения Йешу считали себя евреями и соблюдали Тору. От других евреев их отделяла лишь вера, что Йешу — мессия и однажды вернется, чтобы спасти еврейский народ.

Павел радикально трансформировал эту небольшую еврейскую секту в новую религию, которая резко порвала с иудаизмом. По его словам, для Б-га важнее не соблюдение Торы, а вера в Йешу. Те христиане, которые лично знали Йешу при жизни (Павел его не знал), отвергали эту позицию. Новый Завет отмечает, что Петр, которого католическая церковь считает первым Папой Римским, скрупулезно соблюдал кашрут. Деяния подтверждают, что ученики Йешу регулярно молились в Храме. Брат Йешу Яаков предписывал, чтобы все рожденные евреями подвергались обрезанию, и велел Павлу соблюдать еврейские законы. Павел не согласился с этим: «Ибо мы признаем, что человек оправдывается (только) верою, независимо отдел Закона».

В христианстве возобладала позиция Павла, а не Яакова. В соответствии с ним католики стали связывать праведность человека в глазах Б-га главным образом с верой в Йешу и с совершением таинств. Основатель протестантизма Лютер разошелся с католической церковью лишь в том, что достаточно одной веры. В своей книге «О христианской свободе» (1520) Лютер писал: «Прежде всего помните, что я сказал: одна лишь вера, без поступков, оправдывает, освобождает и спасает».

Павел энергично оспаривал убежденность иудаизма в том, что соблюдение ритуалов и моральных заповедей Торы делает человека праведным в глазах Б-га. Если это правда, рассуждал он, люди могли бы достичь праведности своими собственными усилиями: это означало бы, что в распятии не было смысла и «Христос напрасно умер».

Павел, как и евреи, верил, что Б-г послал человечеству Тору. Однако в отличие от них он считал, что люди могут спастись, только если будут досконально выполнять все предписания Торы. Поскольку это невозможно, Б-г наказывает людей за любое нарушение, то многочисленные законы Торы следует рассматривать как проклятие, а не благодать. Для своего спасения человечество должно освободиться от Закона, а это освобождение возможно лишь через веру в Йешу (см. Галатам, 3:10, 21–22; Римлянам, 3:28).

Иудаизм отвергает всю логику рассуждений Павла. Настаивая на полном соблюдении заповедей Торы, он тоже признает, что люди неизбежно будут грешить (Когелет, 7:20), и задолго до Йешу и Павла выработал свою концепцию покаяния (тшува). К несчастью, заявление Павла о том, что Б-г проклинает людей за малейшее нарушение законов Торы, заставило многих людей Запада представить себе Б-га еврейской Библии жестоким и мстительным.

Пока различие небольшой секты христиан от их братьев-иудеев касалось только некоторых представлений об Йешу, они оставались частью еврейской общины. Но как только Павел отказался от Торы и отверг необходимость для иноплеменников обращаться в иудаизм, христианство перестало быть еврейской сектой и стало самостоятельной религией. В глазах христиан это превратило Шауля в великого героя, святого апостола Павла. Но большинство евреев не могут относиться к нему с подобным же восторгом.

Глава 73
Фарисеи. Саддукеи. Ессеи. Секта Мертвого моря

Многие евреи убеждены, что нынешний раскол иудаизма на различные течения — недавнее явление, что до нового времени все евреи думали и действовали одинаково. На самом деле еврейские общественно-религиозные группы, которые существовали в период Второго Храма, различались друг от друга.

Фарисеи. Самое важное, что они — духовные предки всех современных евреев. Другие секты, существовавшие одновременно с ними, исчезли вскоре после разрушения Второго Храма. После этого фарисеи перестали называться именно так, их религиозная практика стала общееврейской нормой. Но в тот момент, когда все евреи идентифицировались с фарисеями, это слово стало приобретать новое уничижительное содержание. Новый Завет неизменно описывает фарисеев как узколобых религиозных лицемеров. В итоге слово «фарисей» стало в большинстве языков синонимом «лицемера». В действительности же величайшие учителя талмудического иудаизма — такие, как Гилель, раби Йоха-нан бен Закай и раби Акива, — были фарисеями.

Взгляды фарисеев на иудаизм определялись их верой в Устный Закон. Они были убеждены, что, когда Б-г дал Моше Тору, Он также сообщил ему устную традицию, точно разъясняющую, как следует выполнять законы. Например, хотя Тора требует брать «око за око», фарисеи считали, что Б-г никогда не мог требовать физического возмездия. Скорее, человек, ослепивший другого, должен был заплатить жертве цену потерянного глаза (см. гл. «Око за око»). Фарисеи полагали, что Устный Закон позволяет вносить необходимые толкования в еврейское право и трактовать его в непредвиденных обстоятельствах.

Знаменитая легенда Талмуда повествует о том, как Мошс через тринадцать веков после его смерти призвали явиться на урок раби Акивы. Моше не понял ничего из рассуждений Акивы. Когда Акива сформулировал особое правило и ученики спросили его: «Откуда ты это знаешь?», он ответил: «Это предписание дано Моше на Синае!» В этот миг, говорится в Талмуде, Моше почувствовал себя удовлетворенным (Мна-хот, 296). Раби Акива, конечно, не лгал, когда говорил: «Это предписание дано Моше на Синае»; он считал, что лишь формулирует правило, основанное на принципах, установленных самим Моше.

В отличие от своих оппонентов саддукеев, фарисеи верили в загробную жизнь, в которой Б-г вознаграждает праведных и наказывает дурных. Они верили и в пришествие Машиаха, который принесет век всеобщего мира и вернет еврейский народ с четырех концов света в Страну Израиль. Наконец, они признавали на первый взгляд парадоксальную идею о том, что человек полностью свободен в своем моральном выборе, хотя Б-г и знает каждую деталь будущего.

Саддукеи. Саддукеи принадлежали к зажиточным слоям: многие из них были священниками Храма. Хотя саддукеи также имели несколько устных традиций исполнения законов Торы, они отвергали Устный Закон фарисеев и близко подходили к библейскому фундаментализму. Например, они буквально интерпретировали принцип «око за око» и отвергали веру в загробную жизнь, поскольку о ней в Торе не сказано.

Их религиозным средоточием был, по-видимому, храмовый ритуал и жертвоприношения. Фарисеи жаловались, что саддукеи одержимы этими вопросами: «(Ритуальная) нечистота ножа (используемого для жертвоприношений в Храме) была для них хуже, чем само убийство» (Тосефта, Йома, 1:10). К несчастью, не сохранилось никаких текстов саддукеев, поэтому все, что мы о них знаем, исходит от их оппонентов-фарисеев.

Саддукеи исчезли после разрушения Храма в 70 г. Их религиозная жизнь была, видимо, настолько сосредоточена вокруг Храма, что его разрушение лишило их существование смысла. Некоторые ученые полагают, что религиозная практика средневековых караимов (секта, также отрицающая Устный Закон) частично базировалась на учении саддукеев.

Ессеи. Исторические параллели — дело рискованное. Тем не менее секту ессеев уместнее всего охарактеризовать как аскетическую и дисциплинированную группировку древних «хиппи». Считая городскую жизнь растлевающей, они удалились в безлюдные части Страны Израиль, в частности в пустыню около Мертвого моря. Большинство обшин ессеев состояло из холостяков, поэтому само их существование прямо зависело от постоянного притока новообращенных.

В отличие от саддукеев, ессеи не хотели иметь ничего общего с Храмом и, похоже, считали, что он осквернен саддукейскими священниками. Ессейские общины очень строго соблюдали законы чистоты и нечистоты: ритуальное омовение было для них едва ли не самой главной церемонией.

Ессеи не терпели инакомыслия и изгоняли из своей среды нарушителей правил общины. По всеобщему мнению, это наказание было равносильно смертному приговору для тех, кто продолжал верить, что единственной ритуально чистой пищей может быть лишь приготовленная в их общине. Как только этот источник пищи перекрывался, изгнанники умирали голодной смертью.

Правила ессеев были похожи на монашеские. Члены общины вкушали еду совместно и в полном молчании (за исключением молитвы в начале и конце трапезы). У них не было своих личных помещений, они отдавали общине все свои доходы.

Секта Мертвого моря. Среди сект, живших в пустыне, была еще одна, которую именуют сектой Мертвого моря. О ее существовании стало известно лишь в 1947 г., когда пастух-бедуин обнаружил их свитки в Кумранской пещере. Свитки дают основание предполагать, что это было радикальное ответвление ессеев.

Глава 74
Великое восстание (66–70 гг. н. э.) Зелоты

Великое еврейское восстание против римлян, начавшееся в 66 г. н. э., привело к величайшей катастрофе в еврейской истории.

Никто не может осудить желание евреев сбросить римское иго. С первой оккупации римлянами Страны Израиля в 63 г. до н. э. их владычество становилось все более тягостным. Практически с начала новой эры Иудея управлялась римскими прокураторами, чьей главной задачей был сбор и отправление в метрополию ежегодной дани. То, что прокураторы собирали сверх установленной суммы, они могли оставлять себе. Неудивительно, что часто взимались поистине грабитель-ские налоги. Не менее возмутительным для Иудеи было узурпированное римлянами право назначать первосвященника. В результате первосвященники, которые представляли евреев в их взаимоотношениях с Б-гом во время храмовой службы, стали назначаться из числа евреев-коллаборационистов.

В начале новой эры среди евреев возникла новая группа: зелоты (на иврите канаим). Они активно боролись с Римом более шестидесяти лет, а потом начали Великое восстание. Зелоты считали, что для достижения политической и религиозной независимости хороши любые средства.

Антиримские настроения евреев были подогреты в правление полубезумного императора Калигулы, который в 39 г. объявил себя божеством и приказал воздвигнуть свои статуи во всех храмах на территории Римской империи. Евреи, единственные в империи, не подчинились этому приказу: они не желали осквернять Храм Б-га статуей новоявленного языческого идола.

Калигула угрожал разрушить Храм, и к нему отправилась делегация евреев. Но напрасно — Калигула проревел: «Так, значит, вы. враги богов, единственный народ, не признающий моей божественности?!» Только внезапная гибель императора от рук заговорщиков спасла евреев от массовой резни.

Действия Калигулы радикализировали самых умеренных евреев. Какие могли быть гарантии, что новый римский правитель не осквернит Храм и не разрушит Иерусалим? Вдобавок внезапная гибель Калигулы могла интерпретироваться зелотами как знак того, что Б-г на их стороне, — стоит только набраться смелость восстать против Рима.

И после Калигулы евреи видели, как их религия периодически подвергается грубым оскорблениям: римские солдаты в Храме устраивали оргии, сжигали свитки Торы.

В конце концов сочетание налогового гнета, демонстративного презрения римлян к иудаизму и грубости римской аристократии, поселившейся в Стране Израиля, привело к восстанию.

В 66 г. последний римский прокуратор похитил из Храма большое количество серебра. Возмущенные еврейские массы поднялись и смели малочисленный римский гарнизон Иерусалима. Цестий Галл, римский правитель соседней Сирии, прислал на помощь большой отряд солдат; еврейские воины разбили и его.

Это была обнадеживающая победа. Но она имела ужасные последствия: многие евреи убедились, что могут одержать победу над римлянами, и ряды зелотов стали быстро расти. Но больше им не удавалось одерживать столь же решительные победы.

Римляне вернулись с 60 тысячами тяжело вооруженных профессиональных солдат. Первая атака пришлась на самый активный в восстании район — Галилею. Около 100 тысяч евреев Галилеи были убиты или проданы в рабство.

Во время восстановления римского господства над этой территорией еврейские авторитеты в Иерусалиме не сделали почти ничего, чтобы помочь своим терпящим бедствие братьям. Они, видимо, поняли — к несчастью, слишком поздно, — что восстание уже не может победить, и хотели максимально уменьшить количество жертв.

Глубоко разочарованные галилейские беженцы, спасшиеся от массовых репрессий, стекались в последнюю и главную крепость евреев — Иерусалим. Там они уничтожили всех еврейских лидеров, которые придерживались менее радикальных позиций. Все умеренные руководители евреев, которые возглавляли еврейские власти в 66 г., были мертвы уже в 68 г., и ни один не погиб от рук римлян. Их ликвидировали свои же соплеменники-евреи.

Тем самым уже была подготовлена сцена для последнего акта трагедии. Римские войска готовились к осаде города, внутри которого разгоралась самоубийственная гражданская война. Позднее мудрецы будут преувеличивать, объясняя поражение восстания и разрушение Храма не превосходящими силами римлян, но беспричинной ненавистью (синат хинам) среди евреев (Йома, 96). Хотя римляне победили бы в любом случае, гражданская война среди евреев ускорила их победу и невероятно увеличила количество жертв. Вот жуткий пример: в ожидании осады евреи заготовили большое количество сухой провизии, которой хватило бы на много лет. Но одна из воинственных группировок зелЬтов сожгла весь этот запас, рассчитывая, что уничтожение такой «подстраховки» заставит всех принять участие в восстании. В итоге начавшийся голод унес не меньше жизней, чем римляне.

Известно, что некоторые авторитетные лица выступали против восстания, особенно раби Иоханан бен Закай (см. гл. 75). Так как лидеры зелотов расправлялись со всеми, кто призывал к покорности Риму, ученики раби Йоханана вынесли его из Иерусалима под видом покойника. Будучи в безопасности, он лично сдался военачальнику Веспасиану, и тот пошел на уступки, позволившие еврейской общине продолжать свое существование.

Летом 70 г. римляне прорвали стены Иерусалима. Началась разнузданная оргия разрушения. Вскоре после этого был разрушен и Второй Храм.

Считается, что в ходе Великого восстания погибло около миллиона евреев. Нынешний почти двухтысячелетии и период еврейского рассеяния отсчитывают от поражения Великого восстания и разрушения Второго Храма. Великое восстание 66–73 гг. и последовавшее через 60 лет восстание Бар-Кохбы были самыми большими потрясениями в еврейской истории вплоть до Катастрофы XX в. Помимо гибели более чем миллиона евреев эти неудачные восстания привели к полной потере еврейской государственности в Стране Израиля вплоть до 1948 г. Это увеличило и масштабы более поздних еврейских катастроф, была утрачена возможность использовать Страну Израиля как убежище для спасающихся от преследований еврейских беженцев.

Глава 75
Раби Йоханан Бен Закай

«Дай мне Явнэ и его ученых»

Почти все современные евреи считают раби Йоханана бен Закая героем, но многие его современники видели в нем предателя, а те, кто боролся в Масаде (см.), с радостью расправились бы с ним.

Во время осады Иерусалима в 70 г., чтобы не допустить сдачи его жителей римлянам, предводители еврейского восстания запретили под страхом смерти покидать Иерусалим. Раби Йоханан решил оставить осажденный город: он понял, что Рим скоро победит восставших и разрушит Иерусалим и даже Храм, тем самым поставив под угрозу само существование иудаизма. Он послал за своим племянником Абой Сикрой, одним из руководителей восстания, и сказал: «Найди для меня способ покинуть город. Может быть, мне удастся спасти хоть что-нибудь».

Аба Сикра ответил: «Притворись больным, пусть тебя навестят и увидят. Возьми что-нибудь с дурным запахом, пусть этот запах хорошенько распространится, и тогда люди подтвердят, что ты умер. Затем пусть (два) твоих ученика вынесут тебя, но больше никто».

Он провел всю эту операцию. Раби Элиэзер и раби Йегошуа несли носилки, Аба Сикра шел впереди. Когда они подошли к городским воротам, стража спросила: «Что это?» Они ответили: «Мертвец. Вы знаете, что покойника нельзя оставлять в Иерусалиме». (Стража) хотела проткнуть его, чтобы убедиться, что это труп. Аба Сикра сказал им: «Римляне (услышат об этом и) скажут: «Они проткнули собственного учителя…» (Стража) открыла ворота, и группа вышла. Раби Йоханана принесли на кладбище за стенами города, оставили там и вернулись. Он пошел в лагерь (римского военачальника) Веспасиана.

Обрадовавшись сдаче столь влиятельного еврейского лидера — который к тому же предсказал ему, что он станет цезарем, — Веспасиан сказал Йоханану: «Ты можешь выдвинуть одну просьбу, и я ее выполню».

«Дай мне Явнэ и его ученых», — сказал он Веспасиану: другими словами, попросил разрешить ему основать йешиву в городке Явнэ. Веспасиан согласился.

Эта история — одна из нескольких, подтверждающих сильные сомнения раби Йоханана в целесообразности восстаний против Рима. Он обладал здравым смыслом и с самого начала мятежей понял, что они обречены. Это должно было огорчать его, особенно при виде массы евреев, увлеченных мессианской лихорадкой и наивно веривших, что Б-г вмешается, чтобы свести на нет военное превосходство римлян. Раби Йоханан не позволял такому мистическому воззрению влиять на решения, касавшиеся жизни и смерти. Он однажды дал совет: «Если ты держишь саженец в руках, а тебе вдруг говорят, что явился Машиах, сначала посади саженец, а затем только иди и встречай Машиаха».

Когда сокрушительное поражение стало явью, Иерусалим и Храм были разрушены, многие евреи впали в глубочайшую депрессию, уверенные, что Б-г покинул их (см. «Ирмеягу»), но не раби Йоханан: он был слишком занят устройством нового центра еврейской жизни в Явнэ. Когда ученик выразил отчаяние по поводу разрушения Храма, ведь теперь стало невозможным приносить жертвы и искупать грехи, раби Йоханан успокоил его: «Сын мой, не печалься. Мы совершим другое покаяние, не менее сильное… дела любви-добра3 как говорит Б-г: «Ибо благочестия хочу Я, а не жертвоприношений» (Гошеа, 6:6).

Йешива в Явнэ вскоре стала достойной преемницей иерусалимского Сангедрина. Ее важнейшая заслуга — создание модели такого иудаизма, который мог продолжать существование без Храма, без жертвоприношений и без государства.

Глава 76
Разрушение Второго Храма (70 г. н. э.)

С точки зрения чисто физического страдания насилия и казни периода разрушения Второго Храма вряд ли были наихудшим злом, обрушившимся на евреев во время Великого восстания. Однако для еврейского духа это было именно так. До сего дня, когда евреи говорят о трагедии неудачного восстания против Рима, они обычно вспоминают грехи всего исторического периода до разрушения Второго Храма.

Разрушение Храма произошло очень быстро. Девятого ава (день, в который до сих пор соблюдается пост), летом 70 г. римские солдаты подожгли факелами Храм, начался страшный пожар. К тому времени, когда его погасили, все, что осталось от самой важной святыни иудаизма, — это внешняя стена западной стороны Храмовой горы. Ее остатки с тех пор зовутся Западной стеной (Гакотель гамаарави); по сей день это священное для евреев место.

Падение Храма более, чем любая другая потеря, явилось свидетельством окончательного поражения восстания. Талмуд говорит о евреях, которые погрузились в отчаяние, стали аскетами, отказались от мяса и вина. Раби Иегошуа разговорился с ними и сказал им: «Дети мои, почему вы не едите мяса и не пьете вина?» Они ответили: «Есть ли нам мясо, которое раньше приносилось в жертву на алтарь, теперь, когда алтаря больше нет? Пить ли нам вино, которое употреблялось для возлияний на алтарь, а теперь нет?» Он сказал им: «Если это так, то мы не должны есть и хлеб, ибо хлебные приношения тоже прекратились». Они сказали: «(Это правильно и) мы обойдемся плодами». — «Мы не должны есть и плоды, — сказал он, — ибо уже больше нет приношений первых плодов урожая». Аскеты ответили, что они обойдутся другими плодами. Раби Иегошуа сказал: «Но нам не следует пить и воду, ибо уже больше нет ритуала возлияния воды». На это у них не было ответа, после чего прагматичный раби Иегошуа посоветовал им: «Дети мои, слушайте меня. Просто не скорбеть невозможно, потому что удар обрушился. Скорбеть слишком много тоже невозможно, ибо мы не можем возлагать на общину тяготы, которых не все смогут выдержать». Поэтому он предложил евреям три способа скорбеть по поводу разрушения Храма: «Человек может оштукатурить дом, но он должен оставить части и неоштукатуренные… Человек может приготовить роскошный обед, но может не подать одно или два блюда… Женщина может надеть все свои украшения, кроме одного-двух…» (Бава батра, 606).

Ортодоксальные евреи до сих пор молятся трижды в день за восстановление Храма и обряда жертвоприношений.

Глава 77
Иосиф Флавий (37–100 гг. н. э.)

Хотя Иосиф Флавий жил две тысячи лет назад, евреи по сей день горячо спорят, был ли он добрым евреем или же предателем. Однако даже его недруги признают, что труды Иосифа — важнейший источник по истории Великого восстания против Рима.

Еще в молодости Иосиф посетил Рим и был потрясен его военной мощью. Поэтому странно, что, когда в 66 г. началось восстание против Рима, евреи его назначили военачальником Галилеи. Иосиф потом признавался, что всегда считал восстание безнадежным.

Римляне быстро усмирили Галилею, причем ее еврейские защитники понесли огромные жертвы. Когда пал город Йодфат, Иосиф с еще сорока повстанцами бежал в пещеры. Оказавшись в окружении римских отрядов и не желая сдаваться, они решили убить друг друга. Иосиф потом признался, что так подстроил жеребьевку, чтобы оказаться в числе тех, кому надлежало умереть в последнюю очередь. Затем он убедил оставшихся в живых товарищей пойти с ним и сдаться.

Иосиф понравился римскому военачальнику Веспасиану, который назначил его историографом этой войны. Явная симпатия Веспасиана, по-видимому, результат предсказания Иосифа о том, что Веспасиан станет следующим римским императором. Позднее, когда евреи в стенах осажденного Иерусалима отказывались сдаться, Иосиф вышел к стенам города и громко убеждал его жителей прекратить борьбу, даже цитируя при этом слова пророка Ирмеягу, который шестьсот лет назад призвал евреев прекратить безнадежное восстание против Вавилона. Призыв Иосифа не возымел действия. Еврейский историк XIX в. Генрих Грей задался вопросом: если и Ирмеягу и Иосиф призывали к сдаче, то почему последующие поколения евреев считают Ирмеягу героем, а Иосифа предателем? Разница, по его мнению, в том, что Ирмеягу призывал сдаться, находясь внутри стен Иерусалима, а Иосиф делал то же из лагеря римлян. Версия Греца изящна, но несколько надуманна — ведь если бы Иосиф призывал сдаться, будучи в Иерусалиме, он неминуемо был бы убит на месте.

После разгрома восстания Иосиф поехал в Рим, где написал свою историю восстания — «Иудейская война». Это единственное подробное описание восстания, сделанное его современником. Поскольку Иосиф жил под римской защитой, он значительно приукрасил описание их поведения во время войны. Для смягчения гнева римлян на всех евреев Иосиф обвинил зелотов в организации восстания, доказывая, что эта группка еврейских революционеров «втянула» все еврейское население в мятеж. Иосиф определяет себя как фарисея и пишет о фарисеях с большой симпатией.

Позднее он написал обширную работу по еврейской истории «Иудейские древности», а также острый полемический ответ на произведение египетского антисемита «Против Апиона».

Авторитет Иосифа в христианском мире связан с тем, что в его произведении об Иешу сказано: «И вот появился человек, если его вообще можно назвать человеком». Если эта фраза действительно написана Иосифом, она наряду с Новым Заветом — единственное относительно современное описываемым событиям свидетельство об Йешу (за исключением рассказа Тацита о распятии). Но многие сегодняшние ученые считают этот параграф об Иешу позднейшей христианской вставкой.

Глава 78
Масада

Масада — по сей день один из самых значительных еврейских символов. Там принимают присягу израильские солдаты: «Масада не падет вновь!» После Иерусалима это одно из самых посещаемых еврейскими туристами мест Израиля. Странно, что причина такой известности лишь в том, что 960 евреев совершили здесь коллективное самоубийство в I в. н. э., ставшее сегодня символом выживания евреев, несмотря ни на что. Еще страннее, что эпизод с Масадой не упоминается в Талмуде. Почему мудрецы решили игнорировать храбрость и трагическую судьбу последних борцов восстания против Рима?

С разрушением в 70 г. Иерусалима и Второго Храма Великое восстание окончилось для всех — кроме уцелевших зелотов, которые бежали из Иерусалима в крепость Масада недалеко от Мертвого моря. Здесь они продержались еще три года. Те, кто взбирался по «змеиной тропе» в Масаду, может понять, почему римские войска ограничились осадой. Масада стоит на вершине огромной скалы: все, кто предпринимают атаки на крепость, становятся удобной мишенью. Но евреи, занявшие крепость, не могли чувствовать себя в безопасности: каждое утро, просыпаясь, они видели Десятый легион римлян, занятый сооружением осадных орудий. Если 960 защитников крепости Масада надеялись, что римляне рано или поздно посчитают этот последний еврейский оплот незначительным и не стоящим штурма, то они жестоко ошибались. Римляне хорошо понимали, что зелоты Масады — это инициаторы восстания. Зелоты находились в состоянии войны с Римом начиная с 66 г. Продолжительность и активность их борьбы, видимо, и объясняют решимость Рима уничтожить Масаду и горстку воинственных евреев.

Когда стало ясно, что осадные орудия Десятого легиона быстро пробьют стены Масады, лидер зелотов Эльазар бен Яир решил, что все защитники крепости должны покончить с собой. Так как еврейский закон строго запрещает самоубийство, нам это решение может показаться сегодня более страшным, чем представлялось самим зелотам. Ведь у них не было лучшей альтернативы. Если бы римляне схватили их, то мужчин продали бы в рабство, женщин превратили бы в рабынь и наложниц.

По иронии судьбы вся скудная информация о последних часах Масады исходит от человека, которого те евреи считали предателем: Иосифа Флавия (см. гл. 77). В свою историю восстания против Рима он включил обширный и в основном благожелательный текст о падении Масады. Согласно Иосифу, двум женщинам и пятерым детям удалось скрыться во время массового самоубийства, и именно от одной из них он услышал о последних словах Эльазара бен Яира. Иосиф, возможно, добавил сюда несколько собственных риторических украшений, но речь Эльазара, несомненно, и сама была образцом ораторского искусства. «Поскольку мы уже давно решили, — начал Эльазар, — никогда не быть слугами римлян и никого иного, кроме Б-га Самого, кто единственно справедлив, Г-спода рода человеческого, то настало время, обязывающее нас исполнить это решение… Мы первыми восстали [против римлян] и последними закончим войну с ними, и я не могу оценить иначе, чем милость, которую оказывает нам Б-г, что мы еще можем умереть храбро и свободными». Даже в последний момент Эльазар не мог смириться с мыслью, что провал восстания — результат огромного численного превосходства римской армии. Вместо этого он доказывает, что, вероятно, Б-г отвернулся от еврейского народа. Наконец, неизбежное заключение: «Пусть наши жены умрут прежде, чем подвергнутся насилию, и наши дети прежде, чем испытают рабство, и после того, как мы их убьем, давайте совершим эту славную милость в отношении друг друга». Эльазар велел, чтобы было уничтожено все, кроме пищи, «так как пиша будет доказательством того, что мы умерли не от лишений, а по своему, добровольному решению, предпочли смерть рабству». После этой речи мужчины убили своих жен и детей, а затем и друг друга.

Я подозреваю, что Талмуд опустил историю Масады по двум причинам. Во-первых, мудрецы все еще сохранили сильную неприязнь к зелотам-экстремистам, погибшим в Масаде. Мы знаем, что раби Йоханан бен Закай был вынужден тайно бежать из Иерусалима, чтобы его не убили те же люди, что погибли здесь. Далее, в тот момент, когда мудрецы страстно стремились приспособить иудаизм к существованию без Храма и без государства, они вряд ли были заинтересованы воспевать массовое самоубийство тех евреев, которые ни во что не ставили жизнь без суверенитета.

История Масады известна по произведениям Иосифа. Но немногие евреи читали Иосифа, и более пятнадцати веков она оставалась забытым эпизодом их истории. Лишь в 1920-х гг. ивритский писатель Ицхак Ламдан написал «Масаду», поэтическую историю страстной борьбы евреев против полного врагами мира. По словам профессора Давида Роскиза, эта книга «более любого другого текста вдохновила затем восстание Варшавского гетто». Масада стала широко известна благодаря раскопкам покойного израильского археолога Игаля Ядина. Наряду с находкой двух ритуальных купален-микваот (см. «Миквэ») и синагоги, где молились защитники Масады, он обнаружил двадцать пять скелетов мужчин, женщин и детей. В 1969 г. их с воинскими почестями захоронили в Масаде.

Глава 79
Раби Акива. (? - 135 г. н. э.)

Образ раби Акивы давно превзошел по масштабу его историческую фигуру. Возможно, это величайший ученый Талмуда и безусловно — самый большой мученик из его персонажей.

В отличие от многих ведущих учителей иудаизма, он происходил не из видной семьи мудрецов, а был сыном и внуком обращенного в иудаизм иноверца. В молодости он был пастухом и не получил никакого образования. Тем не менее Рахель, дочь его богатого хозяина Кальба Цавуа, почувствовала в его душе нечто особенное и согласилась выйти за него замуж при условии, что тот начнет изучать Тору. Эта перспектива была не очень приятной для сорокалетнего Акивы, пока однажды он не нашел камень, который источили капли воды. Он рассудил: «Если мягкая вода смогла источить твердый камень, как же сильно твердые слова Торы могут запечатлеться в моем мягком сердце!»

Они поженились против воли Кальба Цавуа, который тут же лишил свою дочь наследства. Но, несмотря на нищету, в которую попала семья, жена продолжала поощрять занятия раби Акивы. Через несколько лет уже не одна Рахель видела выдающиеся свойства ума раби Акивы. Прежний неграмотный пастух стал выдвигаться на все более высокие позиции среди законоучителей, пока не стал считаться ведущим ученым своего времени.

Раби Акива был не только мудрецом, но и смелым человеком. Когда римские власти объявили изучение Торы серьезным преступлением, он продолжал учить. Его друг Папос бен Иегуда был потрясен такой почти безрассудной смелостью. «Акива, — говорил он, — ты не боишься злобы властей?» Раби Акива отвечал притчей: «На что это похоже? На лисицу, пробирающуюся по берегу ручья и видящую рыб, собравшихся вместе, чтобы переплыть в другое место. Она говорит им: «От кого вы бежите?» Они отвечают: «От сетей, которые люди расставили нам». Она сказала: «Выходите насушу, будем жить с вами вместе, как делали наши отцы». Они ответили: «Ты животное, которое считается мудрейшим из животных? Ты не умная, а глупая. Потому что если мы боимся воды — нашего естественного местопребывания, то как же мы должны бояться земли, где нас ждет смерть?» Так и с нами: если мы сейчас видим и изучаем Тору, в которой написано: «Ибо в этом жизнь твоя и долгота дней твоих» (Дварим, 30:20), и находимся в таком затруднении, то что с нами будет, если мы не станем ее изучать?» (Брахот, 616).

Антиримская направленность раби Акивы, впрочем, выходила далеко за рамки изучения Торы. Когда Шимон Бар-Кохба (см. гл. 80) поднял в 132 г. н. э. восстание против Рима, раби Акива стал одним из его наиболее горячих последователей. Он считал Бар-Кохбу Машиахом и звал тысячи своих учеников следовать за ним в его оказавшемся неудачном восстании. Один из современников раби Акивы, раби Йоханан бен Торта, смеялся над его утверждением мессианского титула за Бар-Кох-бой. «Акива, — говорил он, — трава вырастет у тебя на щеках, а Маши-ах еще не придет».

Когда римляне подавили восстание, они приговорили раби Акиву к смерти. Его вели на казнь рано утром, в тот час, когда произносится молитва «Шма Исраэль» — «Слушай, Израиль, Г-сподь наш Б-г, Г-сподь Един». Даже на костре раби Акива продолжал шептать слова «Шма» с улыбкой на устах. Римский военачальник был потрясен этой нечувствительностью к огню и спросил раби Акиву, не колдун ли он. «Нет, — ответил раби Акива, — но всю свою жизнь, когда я произношу слова «Любите Г-спода вашего Б-га всем сердцем и всеми силами», мне становилось грустно, ибо я думал, когда же смогу исполнить этот завет? Я любил Б-га всем сердцем и всеми силами (что значит — всеми доступными средствами), но не знал, смогу ли я любить Его всей душой (т. е. собственной жизнью). Теперь, когда я расстаюсь с жизнью и пришел час произнести молитву «Шма», мое обещание подтверждается, и как же мне не улыбаться?» Пока он говорил, его душа отлетела» (Брахот, 616)

Глава 80
Восстание Бар-Кохбы (132–135 гг. н. э.)

Обычно смелые действия, которыми люди восхищаются, называют отважными, а те, которые они не одобряют, — безрассудными. В 1980 г. израильский генерал Йегошафат Гаркави потряс всех своим утверждением, что один из великих еврейских героев Шимон Бар-Кохба, предводитель восстания против Рима, относится к категории безрассудных, а не отважных. Гаркави в прошлом глава израильской военной разведки, утверждал, что Бар-Кохба поднял восстание, которое было бессмысленно и, более того, — обречено на провал.

Причины восстания Бар-Кохбы неясны. Некоторые тексты Талмуда гласят, что римляне начали кампанию по искоренению иудаизма: они объявили обрезание и изучение Торы тяжким преступлением. Согласно тем же источникам, великий духовный авторитет того времени раби Акива присоединился к Бар-Кохбе и сделал для восстания очень много, заявив, что Бар-Кохба — это Машиах. Однако другие тексты Талмуда выражают скептицизм относительно Бар-Кохбы и его мессианства.

Если римляне действительно пытались искоренить иудаизм, евреи восстали бы вне зависимости от перспектив успеха восстания. Но Гаркави обратил внимание на редко упоминаемую деталь, которая свидетельствует, что римляне не усиливали борьбы против иудаизма, — Галилея не приняла участие в восстании Бар-Кохбы, и после его подавления евреям Галилеи по-прежнему разрешалось исповедовать свою религию. После разгрома римлянами Иудеи, где произошло восстание, Галилея стала новым центром еврейской жизни. Менее чем век спустя там была создана Мишна. Таким образом, существованию иудаизма, похоже, во времена Бар-Кохбы ничего не угрожало. Восстание, скорее, было вызвано желанием евреев избавиться от римского владычества.

Сам Бар-Кохба был, вероятно, харизматическим лидером: десятки тысяч евреев собрались под его знамена. На ранних стадиях восстания его войска причиняли римлянам большие потери и даже установили контроль над Иерусалимом. Это была особо важная победа, потому что римский император Адриан пытался превратить Иерусалим в языческий римский город.

Но освобождение Иерусалима, к несчастью, оказалось недолговечным. Как отмечает Гаркави, «в войне главное — победить в последнем сражении, а не в первом». А этого евреи достичь не смогли. Римляне направили сюда огромную армию под командованием Юлия Севера, римский историк Дион Кассий дал детальное описание его стратегии: «Он не хотел сражаться лицом к лицу, видя их возмущение и многочисленность. Вместо этого он использовал своих многочисленных солдат и офицеров, чтобы захватывать их по одному или запирать и осаждать в крепостях, лишая подвоза продуктов. Таким образом он мог постепенно и с минимальным риском довести их до отчаяния, рассредоточить и уничтожить. Только немногие спаслись. Пятьдесят самых сильных еврейских крепостей разрушены римлянами и девятьсот восемьдесят пять самых важных поселений разорены. Пятьсот восемьдесят тысяч евреев перебито в битвах и стычках и бесчисленное множество умерло от голода, огня и меча. Почти вся земля Иудеи лежала опустошенной».

Еврейские повстанцы наносили римлянам такие тяжелые потери, что, когда римский император Адриан послал сообщение о своей победе в Сенат, он воздержался от традиционных слов: <Я и мои войска в благополучии». Тем не менее евреи терпели поражение за поражением, пока их не оттеснили к их последней крепости Бейтар к юго-западу от Иерусалима. Случилось это 9 ава, в годовщину разрушения обоих Храмов.

К тому времени, как римляне закончили подавление восстания, половина населения Иудеи была убита. После поражения восстания Бар-Кохбы в 135 г. число неевреев в стране превышало количество евреев. Пережившие войну евреи находились в плачевном состоянии: десятки тысяч мужчин и женщин были проданы в рабство, евреям было запрещено посещать Иерусалим.

По мнению многих еврейских историков, провалы восстания Бар-Кохбы и Великого восстания — величайшие катастрофы, которые обрушились на еврейский народ вплоть до Катастрофы XX в.

Глава 81
Брурия

В Талмуде упомянуто более двух тысяч мудрецов и всего одна женщина, обладавшая не меньшими знаниями. Это Брурия, жена раби Меира, жившего во II в. В последние годы она стала героиней для религиозных еврейских феминисток, это находит отражение в увеличении числа названных в ее честь еврейских школ (включая знаменитую женскую Йешиву в Иерусалиме) и нареченных ее именем детей.

Талмуд подчеркивает не только острый ум Брурии, но и дает более сложные характеристики ее личности. В одних историях она мила, в других сердита, в некоторых трагична. Одна из них содержится в трактате Брахот (10а). Когда бандиты напали на ее мужа Меира, он помолился Б-гу, чтобы Он послал им смерть. Брурия упрекает его за резкие слова: «Ты оправдываешь себя просьбой Псалмопевца «Пусть грехи исчезнут с земли»? Но грешникам не нужно умирать, чтобы исчезли грехи, достаточно будет, если они перестанут грешить». После чего раби Меир стал молиться о том, чтобы бандиты раскаялись в своем дурном поведении. Так и случилось.

В другом эпизоде сердится Брурия, а не Меир. Похоже, что ее обидела излюбленная мужем присказка: «Не говори много женщине». Когда раби Йоси Галилеянин спросил ее: «Какой дорогой нужно идти в Лод?», она высмеяла его: «Глупый ты галилеянин! Разве мудрецы не учат «не говорить много женщине»? Ты должен был спросить: «В Лод как?» (Эрувин, 536).

Самая известная история о Брурии повествует о ее великом горе. В один субботний вечер погибли два ее сына — убиты ли они или стали жертвой несчастного случая, Талмуд не говорит. Когда раби Меир вернулся домой из синагоги, он спросил о сыновьях, но Брурия оборвала его, и он произнес «Гавдалу» — молитву, завершающую субботу. Тогда она задала вопрос ему: «Некоторое время назад мне было отдано на хранение сокровище, а теперь хозяин требует его назад. Должна я вернуть?» — «Конечно», — сказал ничего не подозревающий Меир, и Брурия повела его в спальню, показав два мертвых тела. «Вот сокровища, и Б-г взял их обратно».

Глава 82
Устный закон / Тора Шебеальпэ. Письменный закон / Тора Шебихтав

Письменный Закон — другое название Торы. Устный Закон — юридический комментарий к Торе, объясняющий, как именно выполнять ее предписания. Здравый смысл подсказывает, что в том или ином виде устная традиция всегда необходима при письменном праве, потому что одной Торы, даже с ее 613 заповедями, недостаточно для регулирования всей еврейской жизни. Например, четвертая из Десяти заповедей предписывает: «Помни день субботний, чтобы святить его» (Шмот, 20:8), включение субботы в Десять заповедей ясно свидетельствует, что Тора рассматривает ее как важный праздник. Но когда ищут специальные библейские правила, которые бы указывали, как проводить этот день, то находят в Торе только запрещение разжигать огонь, срубать дерево, пахать и собирать урожай. Будет ли воздержание от этих действий достаточным для соблюдения заповеди освящать субботу? Действительно, субботние ритуалы, которые обычно ассоциируются со святостью, — возжигание светильников, совершение «Кидуша», изучение еженедельного раздела Торы, основано не на Торе, а на устной традиции.

Тора молчит и по поводу многих важных проблем. Мы считаем естественным, когда подавляющее большинство пар хотят, чтобы их брачная церемония была религиозной, но в самой Торе ничего не говорится о брачной церемонии. Тора предусматривает, что люди вступают в брак — «Поэтому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей: и станут они одной плотью» (Брейшит, 2:24), — но в Торе нигде не описана свадебная церемония. Только в устной традиции находим детали того, как должна проходить еврейская свадьба.

Без устной традиции некоторые установления Торы были бы непонятны. В первой части «Шма» предписано: «И будут слова эти, которые Я заповедовал тебе сегодня, в сердце твоем. И повторяй их детям своим, и произноси их, сидя в доме твоем, находясь в дороге, ложась и вставая. И повяжи их как знак на руку свою, и будут они знаками над глазами твоими» (Дварим, 6:4–8).

«Повяжи их в знак на руку твою» — велит последний стих. Повязать что? Тора не говорит. «И да будут начертанием между глазами твоими». Что должно быть начертанием? Еврейское слово «начертание» — тотафот трижды встречается в Торе, и всегда в этом контексте (Шмот, 13:16; Дварим, 6:8; 11:18). Только из Устного Закона мы узнаем, что еврей должен привязывать себе на руку и на голову «тфилин» (филактерии).

Наконец, Устный Закон позволил смягчить некоторые категорические установления Торы, которые создали бы большие трудности, если выполнять их буквально. Например, принцип «око за око» (Шмот, 21:24). Следует ли из него, что, если кто-то нечаянно ослепит другого, его самого следует лишить глаза? Но Устный Закон объясняет, что это следует трактовать как требование денежной компенсации: цена глаза должна быть оплачена.

По этим трем причинам — частым отсутствием в Торе деталей предписаний, неясностью некоторых терминов Торы и отказом от буквального применения законов Торы — Устный Закон всегда необходим.

Вопреки названию, сегодня Устный Закон записан — кодифицирован в Мишне и Талмуде (см. гл. 83). Иудаизм считает, что большая часть устной традиции, зафиксированной в этих книгах, восходит ко временам Б-жьего откровения Моше на горе Синай. Когда Б-г давал Моше Тору, Он одновременно сообщил ему все детали Устного Закона. Мы верим, что Моше впоследствии передал устное право своему преемнику Иегошуа бин Нуну, тот — своему преемнику, и так линия продолжалась (Авот, 1:1).

Но если эта линия так авторитетна, то откуда бесчисленные споры между мудрецами, отраженные в Талмуде и Мишне? Разве не должны были все законоучители получить одно и то же однозначное толкование традиции? Ортодоксы отвечают, что споры возникли потому, что ученики забыли некоторые детали, переданные учителями, или потому, что в Устном Законе отсутствуют проблемы, по которым ведутся эти споры.

Консерваторы и реформисты тоже считают Устный Закон так или иначе необходимым для понимания и применения Торы, но отвергают мнение, что большая часть Талмуда восходит ко времени Моше. Они скорее склонны считать Устный Закон и Талмуд развивающейся системой, в которой поколения мудрецов рассуждают и спорят о том, как соединить Тору с жизнью.

Различие во взглядах ортодоксального и консервативного иудаизма на древность и обязательный характер Устного Закона — главный (возможно, главнейший) водораздел между ними.

Глава 83
Вавилонский Талмуд, Иерусалимский Талмуд, Мишна. Раби Йегуда Ганаси, Танаим, Амораим

Евреи Страны Израиля понесли страшные потери во время Великого восстания и восстания Бар-Кохбы. Более миллиона евреев погибло в двух неудачных восстаниях, ведущие йешивы вместе со своими учеными и учениками были уничтожены. Резкое сокращение числа знающих евреев и послужило, видимо, причиной решения раби Йегуды Ганаси (около 200 г.) записать Устный Закон (см. гл. 82). В течение веков ведущие законоучители противились фиксации устного права, понимая, что его устная передача заставляет учеников сохранять тесную связь с учителем: они считали учителей, а не книги самыми лучшими носителями еврейской традиции. Но гибель большого числа наставников в разгромленных восстаниях вызвала опасения, что устная традиция окажется забытой, если не будет записана.

В Мишне, как названа книга из 63 трактатов, где раби Йегуда зафиксировал Устный Закон, еврейское право кодифицировано систематически, в отличие от Торы. Например, если нужно было найти все установления насчет субботы, приходилось искать все разбросанные в книгах Шмот, Ваикра и Бемидбар упоминания. По сути, для выяснения всего, что написано в Торе по тому или иному вопросу, требовалось читать все подряд или знать все наизусть. Раби Иегуда построил структуру Мишны по темам. Все установления о субботе собраны в один трактат, названный Шабат («суббота»). Предписания, содержащиеся в 24 главах трактата Шабат, гораздо более подробны, чем в Торе, так как Мишна суммировала обширное устное право, касающееся субботы. Трактат Шабат — часть более крупного отдела, именуемого Моэд («праздник») — одного из шести отделов, составляющих Мишну. Некоторые другие трактаты в составе Моэд посвящены Песаху (Псахим). Пуриму (Мегила), Рош-Гашана и Йом-Кипуру (Йома).

Первый из шести отделов называется Зраим («семена») и посвящен сельскохозяйственным правилам древней Страны Израиля, особо останавливаясь на продуктах, которые приносили в Иерусалимский Храм. Однако самый известный трактат раздела Зраим — Брахот («благословения») не имеет отношения к сельскому хозяйству; здесь сведены законы о разных благословениях и времени их произнесения.

Раздел Незикин («ущербы») содержит десять трактатов, суммирующих еврейское гражданское и уголовное право.

Раздел Нашим («женщины») посвящен установлениям о браке (Кидушин) и разводе (Гитин).

Пятый раздел, Кодашим, содержит правила жертвоприношений и ритуального заклания животных.

Шестой раздел, Тагарот, посвящен установлениям о ритуальной чистоте и нечистоте.

Хотя все части Мишны — юридические кодексы, раби Иегуда часто оживляет текст мнениями меньшинства, которые также считал полезными для ученых последующих поколений (Мишна, Эйдуйот, 1:6). В знаменитом примере юридический закон превращается почти в поэму — когда раби Иегуда цитирует длинное предупреждение свидетелям тяжкого преступления:

«Как свидетели напутствуются и предупреждаются при (рассмотрении) тяжких преступлений? Их приводят и предупреждают в следующем: если вы хотите произнести в качестве свидетельства только ваше предположение, или слухи, или вторичное свидетельство, полученное от лица, которому вы доверяете, или если вы не знаете, что мы устроим вам перекрестный допрос, то знайте, что уголовное преступление — это не денежные дела. В денежных делах человек может возместить ущерб и быть прощенным, но в уголовном деле кровь убитого и кровь его (потенциальных) потомков падет на свидетеля и останется на нем до скончания времен. Ибо мы находим это в случае с Каином, который убил своего брата Гевеля, о ком написано: «Голос крови брата твоего вопиет ко Мне из земли» (Брейшит, 4:10) — то есть его кровь и кровь его будущих потомков… Потому первый человек Адам был создан один, чтобы показать нам, что кто отнимает одну жизнь, того Библия считает убийцей всего человечества. Далее, только один человек, Адам, был создан ради мира среди людей, чтобы никто не мог сказать своему ближнему: «Мой отец более велик, чем твой…» Итак, человек (был создан один), чтобы показать величие Всевышнего, ибо если человек отчеканит много монет из одного металла, то все они будут одинаковы, но Царь царей, Всевышний, создал каждого человека по образу Адама, но никто не похож на другого. Поэтому каждый должен сказать: «Мир создан для меня» (Мишна, Сангедрин, 4:5). Один комментарий к этому тексту гласит: «Как велика поэтому ответственность за подкуп и лжесвидетельство, и тем самым за принятие (на себя) моральной вины за (убийство) всего мира».

Один из 63 трактатов Мишны не содержит никаких законов. Он называется Авот («Поучения Отцов»). Здесь зафиксированы наиболее известные изречения и высказывания мудрецов.

В течение веков после составления Мишны ее тщательно изучали многие поколения евреев. В конце концов мудрецы записали свои споры и комментарии к законам Мишны в своде книг, известном как Талмуд. Мудрецы Страны Израиля составили свои дискуссии о Мишне около 400 г. Их работа стала называться Талмуд Йврушалми, буквально «Иерусалимский Талмуд».

Более века спустя ведущие вавилонские законоучители составили другой свод дискуссий о Мишне (к тому времени эти обсуждения шли уже около трехсот лет). Вавилонский кодекс более обширен, чем Иерусалимский, поэтому Вавилонский Талмуд (Талмуд Бавли) стал самым авторитетным сборником Устного Закона. Когда говорят об изучении Талмуда, то почти всегда имеют в виду Бавли, а не Иерушалми.

Все споры оформлены одинаково. Сначала цитируется закон Мишны, за ним следует дискуссия законоучителя о его содержании. Мишна и дискуссии мудрецов — Гемара — составляют Талмуд, хотя в жизни слова Гемара и Талмуд обычно используются как синонимы.

Мудрецы, чьи мнения записаны в Мишне, известны как танаим (арам, «учителя»), а мудрецы, цитируемые в Гемаре, — как амораим («толкователи», «интерпретаторы»). Так как танаим жили ранее амораим и таким образом стоят ближе к Моше и откровению на Синае, их учение считается более авторитетным, чем мнение амораим. По той же причине еврейская традиция обычно считает мнения амораим более авторитетными, чем современных раввинов.

В дополнение к всевозможным юридическим дискуссиям (по-еврейски — Галаха, см. гл. 84) мудрецы включили в Талмуд руководства по этическим вопросам, медицинские советы, историческую информацию и фольклор. Все это вместе называется Агада (см. гл. 84).

Как правило, текст Гемары начинается точной цитатой из Мишны. Например, в трактате Мишны Бава мециа (7:1) сказано: «Если человек нанимает работников и велит им работать рано утром и поздно вечером, он не может принудить их работать рано и поздно, если это не обычай данного места». На этом Гемара (Бава мециа, 83а) говорит: «Разве не ясно (что наниматель не может требовать того, что не является местным обычаем)? Вопрос в том, даст ли наниматель за это более высокую оплату. В этом случае можно утверждать, что он мог сказать им: «Причина, по которой я даю вам более высокую плату, в том, что вы работаете рано утром и поздно вечером». Закон говорит нам, что работники могут ответить: «Ты платишь нам больше за лучшую работу (а не за большую продолжительность работы)».

Среди религиозных евреев учителя Талмуда пользуются таким же уважением и почетом, как в светском обществе — Нобелевские лауреаты. Однако в еврейской истории круг изучающих Мишну и Талмуд не ограничивался интеллектуальной элитой. На старой книге, спасенной от нацистов и теперь находящейся в Библиотеке Нью-Йорка, стоит штамп «Общество дровосеков для изучения Мишны в Бердичеве». Люди, занятые в Бердичеве рубкой дров, грубой работой, регулярно собирались, чтобы изучать еврейское право. Это еще одно свидетельство о сохраняющемся в еврейском обществе стремлении знать Устный Закон и жить в соответствии с ним.

Глава 84
Галаха, Агада, Мидраш

Талмуд — самая всеобъемлющая компиляция устного права. В его многочисленных томах законоучители заняты двумя типами дискуссий: Галахой (чисто юридические нормы) и агадой (этические рассуждения и фольклор). Вот классическая галахическая дискуссия, открывающая Мишну (трактат Бава мециа).

«Два человека держат плащ (и предстают перед судьей). Один говорит: «Я его нашел», и другой говорит: «Я его нашел». Если первый скажет: «Он весь мой», и другой скажет: «Он весь мой», то первый должен поклясться, что ему принадлежит не меньше половины, и другой должен поклясться, что ему тоже принадлежит не меньше половины, и они его разделят» (это означает, что каждый получит половину стоимости плаща).

«Если первый скажет: «Он весь мой», а другой скажет: «Он наполовину мой» (потому что считает, что они нашли его одновременно), то первый должен поклясться, что ему принадлежит не менее трех четвертей, а тот, кто говорит, что он «наполовину мой», должен поклясться, что ему принадлежит не менее четверти, и первый получает три четверти, а второй — одну четверть».

Рассуждения Гмары по поводу этого положения Мишны очень пространны и прямо или косвенно касаются многих правовых нюансов.

Во-первых, поскольку каждая сторона заявляет, что она нашла плащ, а не купила его, то как быть с человеком, которому он действительно принадлежит, — не возвратить ли плащ ему? Поэтому мы должны признать, что плащ либо потерян, либо усилия найти его владельца оказались тщетными. В Талмуде имеется обширный трактат, касающийся возвращения потерянных предметов их владельцам, основанный на библейском законе (Дварим, 22:1–3).

Во-вторых, Мишна не случайно изображает обе стороны, пришедшие в суд, именно держащими плащ. Как правило, еврейское право стоит на принципе, что «владение — девять десятых закона». Тем, что обе стороны держат вещь, подчеркивается, что каждый имеет на нее ощутимое право. Если бы держала плащ только одна сторона, из этого следовало бы, что плащ принадлежит ей до тех пор, пока другая сторона не докажет, что первая сторона взяла его у нее.

В-третьих, каков смысл клятвы? Почему бы просто не разделить плащ? Цель клятвы — навести страх на лжеца, отвратить его от насилия над своей совестью. Без клятвы человек более склонен лгать, считая, что вреда от этого не будет, поскольку он не лишил действительного собственника того, что стоило ему денег, но только нашел плащ. В еврейском праве лжесвидетельство — особо серьезный грех, запрещенный девятой из Десяти заповедей.

В-четвертых, почему мудрецы требуют такую страшную клятву? Если каждый из спорщиков клянется «это все мое», то почему они не говорят именно о плаще? Какой смысл в словах «клянусь, что мне принадлежит не менее половины»? Здесь есть моральная подоплека. Если бы каждый поклялся, что принадлежит ему весь плащ, то это была бы ложная клятва, навязанная судом. Каждый клялся бы в том, что плащ принадлежит именно ему. Когда каждая сторона дает клятву в том, что владеет только половиной плаща, это дискредитировало бы предыдущее заявление о том, что принадлежит ей весь плащ. Вот почему каждая сторона говорит: «Я владею не менее чем половиной». Это единственно возможный вариант правдивой клятвы, так как вероятно, что они нашли плащ одновременно.

Что касается ситуации, когда одна сторона клянется во владении целой вещью, а другая — только половиной, то почему одному дается три четверти стоимости одежды, а другому — одна четверть? Талмуд считает: тот, кто претендует только на половину, признает, что вторая половина принадлежит другой стороне, поэтому суд решает судьбу только оставшейся половины. Эта половина делится судом на две части, поэтому одна сторона получает три четверти, а другая — одну четверть.

Агада — обозначение всех неюридических рассуждений Талмуда, включающих такие разные предметы, как медицинские советы, исторические сведения, моральные поучения и предания. Знаменитый фрагмент Агады находится в трактате Бава мециа, 596. Агада следует за галахической дискуссией, в которой мудрецы спорят, может ли быть очищена печь, оскверненная нечистотой. Почти все учителя считают, что не может. Один раби Элиэзер, великий ученый, не соглашается: «В тот день раби Элиэзер высказал все аргументы, (возможные) в мире, но ученые их не приняли. Наконец, он сказал им: «Если Галаха на моей стороне, то пусть рожковое дерево это докажет». Он указал на росшее рядом рожковое дерево, которое сдвинулось со своего места на сто локтей, а некоторые говорят, на четыреста локтей. Они сказали ему: «Движение рожкового дерева — это еще не доказательство». Сказал раби Элиэзер: «Если Галаха на моей стороне, водный поток докажет это». Водный поток повернулся и потек в противоположную сторону. Они сказали ему: «Поведение водного потока — не доказательство». Сказал раби Элиэзер: «Если Галаха на моей стороне, стены Дома Учения докажут это». Стены Дома Учения стали наклоняться внутрь. Раби Йегошуа тогда поднялся и стал ругать стены дома. «Когда ученики мудрости спорят между собой, какое право вы имеете вмешиваться?» Из уважения к раби Йегошуа стены перестали наклоняться, но из уважения к раби Элиэзеру не выпрямились и остаются наклоненными по сей день. Тогда раби Элиэзер сказал ученым: «Если Галаха на моей стороне, пусть снизойдет с небес». Тогда раздался небесный голос и сказал: «Что вы делаете с раби Элиэзером? Галаха соответствует его словам везде». Тогда раби Йегошуа встал и сказал: «Не на небе!» (Дварим, 30:12). «Что он имел в виду, говоря это? — сказал раби Ирмеягу. — Он имел в виду, что со времени дарования Торы на горе Синай мы не обращали внимания на небесный голос, хотя Ты записал в Своей Торе: «Не отзывайся в тяжбе, кривя судом, (лишь бы) клониться к большинству» (Шмот, 23:2).

Раби Натан встретил пророка Элиягу. Он спросил его: «Что Всевышний Святой делает в этот час?»

Сказал Элиягу: «Он смеялся и говорил: «Мои дети победили Меня, мои лети победили Меня».

Третья группа в литературном наследии мудрецов — Мидраш, разделяется на два типа. Мидраш Агада включает нравственные установления библейского текста, Мидраш Галаха — правовые. Когда говорится «мидраш», обычно имеется в виду ритуал. Так как раввины считали, что каждое слово Торы — от Б-га, ни одно слово не считалось напрасным. Когда они находили слово или выражение, казавшееся не столь важным, они стремились выяснить, какую новую идею или нюанс стремится передать с их помощью Библия. Характерна дискуссия о фразе из книги Брейшит, касающейся Ноаха.

«Вот житие Ноаха. Hoax был человек праведный, непорочный в своем поколении» (Брейшит, 6:9).

Какие слова кажутся существенными? «В своем поколении». Почему же, спрашивают мудрецы, Тора включает их?

Характерно, что высказывается не одно мнение. Раби Йоханан говорит: «В своем (особенно порочном) поколении (Hoax был праведным и безупречным человеком), но не в других поколениях». Рейш Лакиш утверждает: «(Даже если) в своем поколении — то тем более в других поколениях» (Сангедрин, 108а).

Наряду с подобными рассуждениями этот мидраш также демонстрирует, что каждый читатель понимает текст в свете своего собственного опыта. Возьмите точку зрения Рейш Лакиша: «Если даже в своем поколении Hoax был праведным, что же говорить, если бы он жил в другом обществе?» Талмуд сообщает нам, что Рейш Лакиш стал религиозным только во взрослом возрасте, а до этого был вором, гладиатором и цирковым служителем. Рейш Лакиш хорошо знал, как трудно быть хорошим, если происходишь из бедной и аморальной среды. В его глазах Hoax, происходивший из такой аморальной среды, но ставший праведником, был куда более велик, чем если бы вырос среди праведников.

Наконец, в современной еврейской жизни слово Галаха означает любую правовую проблему. Если вы хотите знать еврейский закон по какому-нибудь вопросу, спросите раввина: «Что говорит по этому поводу Галаха?» Это слово также употребляется для обозначения юридической части Талмуда, кодекса еврейского права (например, Шулхан аруха) или любого другого правового текста (например, «Ответов»).

Агада, как уже говорилось, — название негалахических частей Талмуда, и слово Агада в современном иврите относится к любому фольклорному произведению.

Название мидраш обычно применяется к известному сборнику Мидраш раба, комментариев на каждые из пяти книг Торы.

Часть третья: Средние века

Глава 85.
Мухаммад (571–632)

В юности Мухаммад был искренне предрасположен к евреям и иудаизму: он охотно соглашался, что его знание о Б-ге идет от них. Позднее, в Коране, он упоминает имя Моше более ста раз и заявляет, что арабы произошли от патриарха Авраама через его сына Ишмаэля. В период становления новой религии Мухаммад даже молился в сторону Иерусалима и соблюдал пост в Йом-Кипур.

К сожалению, это доброе отношение превратилось в неистовый гнев, стоило евреям не ответить Мухаммаду взаимностью и не признать его посланником Б-га. Как и христиане, евреи сочли, что все верное в учении Мухаммада не ново, а все новое — не верно. Мухаммад не очень хорошо знал Библию. В суре (главе Корана) 28:38 фараон (из книги Шмот) просит Гамана (из книги Эстер) построить Вавилонскую башню (начало книги Брейшит). Вдобавок евреям (как и христианам) явно не импонировали советы Мухаммада бить непослушных жен (4:38).

К несчастью для евреев, гнев отверженного ими сказался в Коране, священной книге ислама. Мухаммад здесь разными способами порочит евреев и иудаизм, например делает Авраама мусульманином, а не евреем: «Авраам не был ни иудеем, ни христианином, а был он… предавшимся (Аллаху) и не был из многобожников. Самые близкие к Аврааму люди, конечно, те, которые за ним последовали, и этот пророк и те, которые уверовали. А Аллах — друг верующих» (3:60–61), — то упрекает евреев в том, что они нарочно исключили из своей Библии все пророчества о нем (9:32). Мухаммад даже обвинил евреев в том, что они не настоящие монотеисты, ибо они якобы поклоняются пророку Эзре как «сыну Аллаха» (9:30). Это особенно шокирует современных евреев, ведь большинство из них даже не знают толком, кем был Эзра (см.).

Эти обвинения Мухаммада в адрес евреев многие мусульмане считают исходящими от Аллаха и относят ко всем евреям на все времена. Например, в суре 2:58 Мухаммад говорит: «И воздвигнуто было над ними унижение и бедность. И оказались они под гневом Аллаха». В годы, предшествовавшие заключению мирного договора с Израилем, египетский президент Анвар Садат любил цитировать эти слова для описания отношения мусульман к евреям.

Хотя гнев Мухаммада вызывали сами евреи, по сути, его аргументы были направлены именно против иудаизма. Как правило, обращенные в ислам евреи легко ассимилировались мусульманским обществом.

Глава 86.
Пакт Омара. Зимми

Многие неверно полагают, что евреи в исламском мире были равноправными гражданами до тех пор, пока сионизм не спровоцировал среди арабов антисемитские настроения. Но фактически в течение своего более чем тысячелетнего пребывания в сфере ислама евреи (и христиане тоже) жили здесь на положении граждан второго сорта.

Конечно, их общественный статус был выше статуса язычников. На территориях, завоеванных мусульманами, язычникам предоставлялся выбор — принять ислам или умереть. Евреи и христиане (зимми, как их называет ислам) могли исповедовать свою веру. Их жизнь регулировалась Пактом Омара (около 720 г.). Согласно ему, евреи и христиане были обязаны «вставать с места, когда (мусульмане) хотят сесть». Евреям и христианам запрещалось обращать кого бы то ни было в свою религию и препятствовать своим приверженцам принимать ислам. Им нельзя было повышать голос даже во время похорон, запрещалось ездить на лошадях и мулах (это считалось несовместимым с их низким статусом). Можно было пользоваться ослами, но только без седла.

Пакт Омара лишь положил начало дискриминационному законодательству. В последующие века в различных мусульманских государствах и евреи, и христиане периодически подвергались различным унижениям. Например, им предписывалось носить нелепую одежду, позволяющую сразу отличить их и придающую им глупый вид. В 807 г. халиф Гарун аль-Рашид обязал евреев носить высокий конический колпак и жёлтый пояс (едва ли не первый прообраз желтого знака, навешивавшегося на евреев в средневековой Европе). В Багдаде XI в. еврейские женщины должны были носить разноцветные башмаки (один черный, один красный) и медную цепочку на шее или на обуви.

К счастью, бывали и лучшие времена, когда подобные законы не действовали, а евреи могли достигать высокого положения (см. «Золотой век испанских евреев»). В средние века жизнь евреев арабского мира была безопасней, чем у евреев Европы. Тем не менее в Египте халиф Хаким (XI в.) приказал христианам носить на шее полуметровый крест, а евреям — шары весом около 3 кг в «память» о том, что их предки некогда поклонялись голове тельца (см. «Золотой телец»). Евреи Йемена (мужчины и женщины) до того, как покинуть эту страну в 1948 г., должны были одеваться как нищие в знак своего низкого статуса. Задолго до арабо-еврейского конфликта нашей эпохи, в Стране Израиля XIX в., евреи могли ходить только слева от мусульман, потому что ислам идентифицирует левую сторону с сатаной. Встретив мусульманина на узком тротуаре, еврей должен был выйти на проезжую часть и пропустить мусульманина. Предписывалось размещать синагоги в удаленных и скрытых местах; молиться евреи могли только негромко. Джеймс Финн, британский консул в Палестине в 1850 г., описывает, как арабские купцы раздавали нераспроданные товары своим еврейским соседям и выставляли им счета, зная, что евреи не осмелятся вернуть товар и отказаться от уплаты.

Альбер Мемми, известный еврейско-французский романист, выросший в Северной Африке уже в XX в., так определил взаимоотношения евреев и мусульман: «В лучшем случае еврея защищали как собаку, являющуюся частью собственности своего хозяина. Но если он поднимал голову и чувствовал себя человеком, его полагалось бить, чтобы он не забывал, кто он есть». В июне 1941 г. более шестисот иракских евреев было убито в ходе страшного погрома.

Все это объясняет, почему многие евреи арабского мира поддержали идею еврейского государства столь же энергично, как и их европейские собратья. Благодаря своему горькому историческому опыту выходцы из арабского мира в Израиле составляют большую часть тех, кто не доверяет арабам и не хочет идти с ними на компромисс.

.

Глава 87
Саадья Гаон (882–942). Геоним

В века, последовавшие за Великим восстанием (см.) и восстанием Бар-Кохбы, главный центр еврейского религиозного творчества переместился из Страны Израиля в Вавилонию (современный Ирак). Именно в крупных вавилонских йешивах в городах Сура, Негардеа и Пумбедита появился канонический текст Талмуда (известный сегодня как Вавилонский Талмуд). С III в. лидеры вавилонских йешив именовались геоним (в ед. числе — гаон, слово, в современном иврите означающее «гений»). Геоним, духовные вожди вавилонского еврейства, отвечали на религиозные вопросы, ставившиеся всем еврейским миром, и контролировали назначение рейш-галута, политического лидера вавилонского еврейства.

За все пять веков существования института геоним лишь один из них не был родом из Вавилона: это египетский еврей Саадья бен Иосеф. В назначении выходца из Египта на пост главы йешивы в Суре отразился беспрецедентный авторитет, которым он пользовался. Саадья был не только самым знаменитым ученым своего времени, но и пламенным лидером, не отступавшим перед натиском противников. Саадья отказался поддержать правовые и финансовые распоряжения, которые сделал рейш-галута Давид бен Закай. Тот продолжал давить на Саадью, и в конце концов в еврейской общине возник серьезный раскол. Саадья назначил другого рейш-галута, а Давид бен Закай — другого гаона. Постепенно взаимные обвинения становились все более резкими и нелепыми. Например, противник Саадьи обвинил его в подкупе государственных чиновников в субботу (абсурдное обвинение). Только много лет спустя богатейший еврей Багдада банкир Бишр бен Аарон наконец сумел примирить их.

Но Саадья вошел в историю своими трудами, а не политическими битвами. Прославила его «Книга веры и мнений» — первым систематизированным философским объяснением иудаизма. То, что эта книга, созданная в X в., продолжает издаваться (английское издание вышло в Йельском университете) спустя десять веков после ее написания, свидетельствует о ее значении. Саадья также перевел Библию на арабский язык и составил молитвенник для евреев, говоривших по-арабски.

Известен Саадья и критикой караимов (см.), еврейской секты, проповедовавшей библейский фундаментализм и притягивавшей к себе многих ортодоксальных евреев. Саадья попытался показать, что слишком буквальное понимание Торы делает ее установления зачастую бессмысленными. О масштабах последующей полемики можно судить по опубликованному в XIX в. сборнику «Караимские литературные оппоненты гаона Саадья», куда вошло 49 полемических трудов, направленных против того, в ком караимы видели своего главного оппонента среди евреев.

Заслуги Саадьи спустя два века после его смерти по достоинству оценил Рамбам. В своем «Йеменском послании» великий еврейский мыслитель писал: «Если бы не Саадья, Тора могла бы исчезнуть из среды евреев».

Глава 88
Рейш-Галута / Экзиларх

Рейш-галута буквально означает «глава изгнанных» (диаспоры). Это официальный титул светских лидеров вавилонской еврейской общины. В европейских языках он именуется «экзилархом», «главой изгнания». Многие евреи удивляются, узнав, что такой пост просуществовал до XII в. По традиции человек, занимавший его, должен был быть прямым потомком царя Давида. Главной задачей экзиларха было представлять еврейскую общину перед властями.

Как правило, экзилархи действовали в тесном сотрудничестве с двумя ведущими раввинами Вавилона, возглавлявшими йешивы в Суре и Пумбедите. Религиозные лидеры и Рош Галут были взаимозависимы: экзиларх назначал руководителей йешив, а они в свою очередь одобряли назначение очередного рейш-галута. Это не было пустой формальностью. Хотя должность экзиларха была наследственной, она не передавалась автоматически старшему сыну: мудрецы и вожди общин имели право выбирать того из сыновей, кого считали самым подходящим. Однажды в VIII в. старший претендент по имени Анан был забаллотирован, поскольку раввины посчитали его еретиком. Разгневанный, тот порвал с еврейской общиной и основал секту караимов.

Еврейский путешественник Биньямин из Туделы посетил в 1168 г. Багдад и был глубоко поражен уважением, которым пользовался экзиларх Давид бен Хисдай. Биньямин сообщает, что на еженедельную встречу с халифом экипаж экзиларха сопровождали всадники, кричавшие: «Дорогу сыну Давида!» Евреи и даже мусульмане в присутствии экзиларха вставали. Порой экзилархи обладали очень широкими полномочиями, включая право взимать налоги с еврейской общины, накладывать штрафы и приговаривать к тюремному заключению. Раввин XII в. Птахья из Регенсбурга писал об экзилархе, у которого была своя тюрьма.

Со временем многие функции экзиларха перешли к мудрецам, в результате в средние века роль экзиларха сошла на нет.

Сегодня о евреях, претендующих на руководящую роль в еврейской общине США, говорят: они хотят стать новыми рейш-галута.

Глава 89
Караимы

Караимы откололись от еврейской общины Багдада в VIII в., образовав отдельную секту. Их движение отвергало Устный Закон (см.) и настаивало на буквальном понимании Торы. В результате караимы быстро начали придерживаться ритуала, разительно отличающегося от ритуала остальных евреев. Например, они понимали стих книги Шмот (35:3) как запрет на использование в субботу любого огня и таким образом проводили весь день в темноте. Возникающее мрачное настроение еще более усиливалось запретом выходить из дома в субботу куда-либо, помимо синагоги.

Из-за споров о значении стиха (Ваикра, 23:15–16) караимы соблюдают праздник Шавуот (в память дарования Торы) в другой день, чем это делают остальные евреи, и не отмечают Хануку, поскольку в Библии этот праздник не упомянут.

Широко практикуемые еврейские обычаи (такие, как возложение «тфилин» или запрет одновременного употребления мяса и молока) отвергаются, поскольку в Торе о них специально не сказано, а Устный Закон — не аргумент для караимов. Даже когда взгляды евреев и караимов совпадают — как, например, на право несчастливой семейной пары на развод, — возникают проблемы. Слова и формулировки караимских декретов о разводе отличаются от тех, которые приняты у всех евреев, поэтому мудрецы постановили считать все караимские разводы недействительными.

По преданию, секта караимов возникла в результате политической борьбы внутри багдадской еврейской общины. Еврейский экзиларх (см. гл. 88) был бездетным, но имел двух племянников — Анана и Хананью. Когда экзиларх умер, Анан, как старший по возрасту, должен был наследовать ему. Но лидеры еврейской общины сомневались в его личных и религиозных качествах и отдали пост экзиларха Хананье. Возмущенный Анан перешел к нелегальной борьбе, вскоре был брошен в тюрьму и осужден на смерть. Друг подсказал ему, что единственный способ спастись — это убедить халифа, что он является не противником иудаизма (тогда евреи имели бы право просить о его казни), а лидером совсем иной религии. Анан последовал совету, так возникла секта караимов.

Неизвестно, насколько правдива эта история. Караимы считают ее клеветой и претендуют на то, что придерживаются истинной религии Библии: Талмуд и Устное Предание лишь извратили иудаизм.

И действительно, не исключено, что караимы возникли из остатков ранних еврейских сект (таких, как саддукеи), со времен Второго Храма подвергавших сомнению Устную Тору.

В первые века своего существования караимы успешно привлекали сторонников. В X в. Саадьягаон отдал немало сил борьбе с их интерпретациями Торы и еврейского права. Если он и не преуспел в деле убеждения самих караимов, то, во всяком случае, остановил своими трудами волну перехода евреев в караимское движение. Со времен Саадьи численность общины караимов никогда не увеличивалась, но и не исчезла до сих пор — немало для секты, которой уже двенадцать веков.

В разное время центр движения караимов помещался в Стране Израиля, Испании, Византии, Египте. В позднем средневековье крупные караимские общины возникли в Литве и Крыму. В России XIX в. караимы были официально признаны особой конфессией, на них не распространялось дискриминационное антисемитское законодательство. Это буквально спасло тысячи караимов веком спустя, когда Германия вторглась в Советский Союз. Один из самых странных эпизодов Катастрофы — обращение нацистов к трем еврейским ученым (Зелигу Калмановичу, Меиру Балабану и Ицхаку Шипперу) с вопросом, считаются ли караимы этническими евреями. Чтобы спасти жизнь караимов, все трое ученых солгали, заявив о нееврейском происхождении караимов.

Недавно еврейский ученый Даниэль Ласкер выдвинул смелую гипотезу. Почему караимы так и не стали массовым течением? Ведь и христианство, и реформистский иудаизм тоже отвергают устную традицию, но обрели куда больше сторонников, чем караимы. «Очевидная причина привлекательности (христианства и реформистского иудаизма), — полагает Ласкер, — в их отказе от еврейского закона как средства спасения. Если бы Анан также поощрял освобождение от талмудического права, не заменяя его своим собственным, еще более строгим кодексом, он мог бы привлечь к себе гораздо больше сторонников». Позже сами караимские учителя пошли на изменение некоторых, наиболее строгих предписаний, но к тому времени, заключает Ласкер, «судьба соревнования была уже решена».

Сегодня насчитывается около десяти тысяч караимов, большинство из них живет в Израиле. Руководят ими их собственные раввины (см. «Фарисеи и саддукеи» и «Устный Закон»).

Глава 90
Каирская Гениза

В еврейской традиции священные книги (свитки Торы, молитвенники, Талмуд) чтутся столь высоко, что их нельзя выбрасывать. Когда ими уже нельзя пользоваться по ветхости, эти книги хоронят в земле. Так, в 1988 г. несколько свитков Торы, которые пострадали от хулиганов, были публично преданы земле на еврейском кладбище Нью-Йорка. С такими книгами можно поступать и иначе — как было сделано в средневековой синагоге «Эзра» в Каире. Для хранения священных книг и текстов были устроены большие антресоли, названные гениза («хранилище»). Со временем египетские евреи, зная, что содержимое хранилища останется неприкосновенным, стали складывать туда и другие важные документы. Каирская гениза постепенно наполнилась личными письмами, деловой корреспонденцией, документами и разнообразными религиозными текстами. В течение веков ничья рука к ним не прикасалась. У каирских евреев было поверье, что того, кто тронет священные бумаги, постигнет беда. Но не только это препятствовало изучению содержимого генизы. Ее помещение было практически недосягаемым, не имело окон и дверей. Попасть туда можно было только по приставной лестнице через отверстие у карниза синагоги.

Гениза была раскрыта лишь в 1896 г. Вскоре ее сокровища смотрел крупный еврейский ученый Шломо Шехтер, под его руководством более ста тысяч листов документов были перевезены в Кембриджский университет, где Шехтер много лет преподавал. До сих пор в этом фонде еще делаются новые открытия.

250 тысяч документов генизы признаны одним из величайших сокровищ иудаики. Самой знаменитой находкой стал ивритский оригинал апокрифической «Книги Проповедника», известной ранее лишь в греческом переводе. Но не менее важны многочисленные документы о жизни евреев в Египте и Стране Израиля со времен Мухаммада и до Первого крестового похода (почти ничего об этом периоде раньше известно не было), множество материалов по истории караимов. Видный Ученый Шломо-Дов Гойтейн провел за изучением документов генизы Целых полвека, опубликовав пятитомное исследование «Средиземноморское общество», где в мельчайших деталях показана повседневная религиозная, интеллектуальная и социальная жизнь средневековых евреев арабского Египта.

Глава 91
Золотой век испанского еврейства

X–XII века известны как Золотой век испанского еврейства. В тот период многие евреи занимали высокие правительственные посты, еврейская религиозная и культурная жизнь процветала.

На протяжении Золотого века большую часть Испании контролировали беспрецедентно терпимые к иудаизму испанские правители (вплоть до того, как Испания была вновь отвоевана христианами, мусульмане пришли сюда в 711 г. и продержались в некоторых районах Испании до 1492 г.).

Хасдай ибн Шапрут, выдающийся еврейский деятель X в., как бы олицетворял собой успехи, достигнутые евреями в то время. Он был личным врачом и дипломатическим советником двух халифов, представлял их правительство во многих дипломатических миссиях и был одним из самых влиятельных лиц Испании. Глубоко верующий еврей, Хасдай использовал свою власть и влияние для поддержки еврейских ученых и еврейских школ. Он вошел в историю и благодаря своей переписке с Йосефом, одним из последних еврейских правителей Хазарии (см. гл. 92). Обращаясь к единственному еврейскому монарху в мире, Хасдай пишет о страстном стремлении своих соотечественников-евреев обрести еще и политическую независимость. Йосеф был поражен его красноречием и интеллектом и пригласил Хасдая к себе на службу. Согласился ли тот — не ясно: через несколько лет Русь покорила Хазарию и еврейское царство на Волге погибло.

Самым знаменитым из еврейских поэтов и философов Золотого века был Йегуда Галеви (см. гл. 92). За полвека до Галеви жил поэт и философ Шломо ибн Гвироль, чьи труды повлияли и на еврейский, и на средневековый христианский мир. Ибн Гвироль обладал острым психологическим чутьем. «Хотите знать, кто ваш друг и кто ваш враг? — спрашивал он в своих «Жемчужинах Мудрости». — Тогда посмотрите в глубь вашего собственного сердца». В этой же книге он писал: «Мой друг тот, кто скажет мне о моих недостатках наедине». Еще один мыслитель Золотого века — Бахья ибн Пакуда, чье систематическое изложение еврейской моральной теологии — «Обязанности сердца» до сих пор изучается в йешивах по всему миру. Отражая необычно добрые отношения, воцарившиеся тогда между евреями и их соседями, Бахья особо выделяет мусульманских суфиев, которых характеризует как хасидизм («ревнители», «праведники»). В средневековой еврейской литературе трудно найти столь же теплые выражения о нееврейских духовных авторитетах. Выдающейся фигурой заката Золотого века стал Авраам ибн Эзра: его комментарии к Торе и сегодня изучают религиозные евреи.

Но и Золотой век имел свои пятна. В 1066 г. волна антисемитизма поднялась вокруг Йосефа ибн Нагделы, весьма заносчивого визиря — правителя Гренады. Враги Йосефа распространили слухи, будто он замышляет предать государство неприятелю и захватить трон. Дворец, где жил визирь, был разгромлен, Иосеф спрятался в угольном подвале и попытался покрыть себя пылью до неузнаваемости. Но тщетно — его терзали и распяли на кресте. Всего в ходе этого погрома погибло около четырех тысяч евреев. Однако в остальной Испании евреи благополучно прожили еще почти целый век.

Золотой век испанского еврейства окончился, когда в XII в. к власти в Северной Африке пришло мусульманское движение Альмохадов. Еврейской общине Испании был предложен выбор, в любом случае неприемлемый для нее: обращение в ислам, выселение или смерть. Впрочем, затем положение испанских евреев несколько улучшилось. Но процесс, завершением которого стало изгнание испанских евреев в 1492 г., уже был необратим.

Глава 92
Йегуда Галеви (1080–1142). Хазары

Хазария располагалась к юго-востоку от Руси в нижнем течении Волги и была населена народом тюркского происхождения. Хазарское предание гласило, что около 740 г. местный властитель Булан пригласил евреев, христиан и мусульман и попросил каждого из них указать достоинства своей религии. В итоге Булан выбрал иудаизм. Он не настаивал, чтобы подданные последовали его примеру, но многие из них это сделали. Правдиво ли предание, уже никогда не узнать. Известно, однако, что Хазария просуществовала как независимое иудейское государство в течение более чем двух веков. Информация в средневековом мире распространялась очень медленно, и к тому времени, как мировое еврейство узнало о Хазарии, это государство доживало последние дни своей независимости. В 969 г. Хазарское государство было уничтожено русскими.

Примерно спустя 150 лет Йегуда Галеви, крупнейший еврейский поэт средневековья, создал свой философский шедевр: «Кузари: книга доказательств в защиту презираемой религии». В этом философском труде он реконструирует аргументы, которые представители разных религий могли представить Булану. И христиане и мусульмане признают иудаизм наиболее верной религией, не считая своих собственных. Ведь и христианство и ислам признают откровение Б-га Моше и, следовательно, считают, что Тора — истина, пусть и превзойденная последующими откровениями. Но ни одна из этих двух религий не считает истиной откровения друг друга.

На Булана позитивные отзывы об иудаизме производят столь благоприятное впечатление, что он призывает к себе раввина. Остальная часть книги «Кузари» состоит из диалога Булана с раввином. Гость доказывает, что истинность иудаизма — исторический факт: иудаизм начался Б-жественным откровением перед сотнями тысяч людей. Если бы евреи в пустыне не слышали глас Б-жий на Синае, они бы никогда не приняли Торы. Таким образом, религиозные корни евреев восходят к людям, которые лично пережили присутствие Б-га на Синае.

Характерная черта раввина в книге «Кузари» — убежденность его в духовном превосходстве евреев, изначально им присущем. Он считает, что только евреи могут быть пророками. Но хотя убеждения раби Галеви имеют отчетливую национальную окраску, было бы несправедливым сводить их к расизму. Ведь весь пафос аргументов «Кузари» направлен на то, чтобы убедить нееврейского властителя принять иудаизм. Когда Булан укоряет своего еврейского собеседника за шовинизм — «Твои слова стали так убоги, хотя только что были столь приятны» — и указывает ему на униженное положение и великие страдания евреев по всему миру, раввин отвечает, что страдания евреев добровольны и поэтому не позорны. Стоит евреям только согласиться перейти в христианство или ислам, и их немедленно освободят от всяких преследований. Но ведь очень немногие так поступают.

Книга «Кузари» страстно защищает и желание евреев возвратиться на свою историческую родину. Как народ Израиля раби Галеви считает особо духовным, так и землю Израиля — особо одухотворенной. Он верит, что евреи могут достичь вершины своей религиозной активности в Святой Стране (почему раби Галеви и остается самым популярным среди религиозных евреев философом). В конце книги раввин сообщает Булану, что немедленно выезжает в Эрец-Исраэль.

В жизни раби Йегуды Галеви реальные поступки всегда следовали за его вымыслом. На закате жизни он покинул Испанию и предпринял трудное путешествие в Страну Израиля. Он всю жизнь готовился к этой поездке — разными способами. «Мое сердце на Востоке, — пишет он в своей самой знаменитой поэме, — но сам я на крайнем Западе». К несчастью, стоило Галеви прибыть в Иерусалим, как он был убит арабским всадником

Глава 93
Альмохады

Альмохады — фанатичное и могущественное мусульманское движение, которое предложило и евреям и христианам выбор: обращение в ислам или смерть, хотя иногда допускали и «гуманный» третий путь — изгнание. Их внезапное появление в Марокко и Испании в XII в. ознаменовало катастрофический упадок всей жизни евреев исламского мира.

До появления альмохадов все мусульмане рассматривали евреев и христиан как «людей Писания» (т. е. Библии). Отношение к обеим этим религиям было терпимым, потому что они были монотеистическими, как и сам ислам. Пока «люди Писания» добровольно соглашались на гражданскую дискриминацию, им было обеспечено право на жизнь.

Альмохады, однако, отвергли такую терпимость. Их лидеры заявили, что обнаружили своего рода «завещание» Мухаммада, согласно которому терпимости мусульман к евреям должен прийти конец спустя пятьсот лет после возникновения ислама. Если за это время не появится еврейский Машиах, евреи должны отказаться от своей религии и стать мусульманами.

В 1146 г. Абд эль-Мумин, создатель империи альмохадов в Северной Африке и в Испании, предложил евреям Феса (столица Марокко) выбор: ислам или меч. Вскоре после этого почти все евреи Феса были убиты. Те несколько евреев, которые приняли ислам, находились под неустанным наблюдением. Стоило заметить, что они совершают еврейские ритуалы, и их казнили.

В ответ на эти угрозы десятки тысяч евреев в поисках более терпимого окружения бежали из Испании и Марокко. Самой знаменитой жертвой гонений альмохадов стал Рамбам, который вместе с семьей скрылся из Испании в Египет. Шломо-Дов Гойтейн, известный специалист по еврейской жизни в исламском мире, определил режим альмохадов одной фразой: «Все ужасы испанской инквизиции были предвосхищены уже при альмохадах».

Глава 94. Маймонид / Рамбам (1135–1204)

Авраам Йегошуа Гешель заметил: если бы мы не знали, что Рамбам — имя человека, можно было бы принять это слово за название целого университета. Труды и достижения этого еврейского мыслителя XII в. охватывают невероятное множество проблем. Рамбам первым составил полный систематизированный кодекс еврейского права («Мишнэ Тора»), ему принадлежит замечательный философский манифест иудаизма «Морэ невухим» («Наставник заблудших»), им опубликован комментарий ко всей Мишне. Врач египетского султана, он написал многочисленные книги по медицине, а в «свободное время» руководил еврейской общиной Каира. Поэтому неудивительно, что, когда Шмуэль ибн Тибон (переводивший на иврит написанный по-арабски «Наставник заблудших») попросил у Рамбама разрешения посетить его Для обсуждения некоторых трудных для перевода мест, Рамбам был вынужден отказать: «Я живу в Фостате, а султан в Каире (около полутора километров)… Мои обязанности при дворе султана очень обременительны. Я должен посещать ежедневно его рано утром, а когда он, или его дети, или обитатели гарема заболевают, я не осмеливаюсь покидать Каир, но должен большую часть дня проводить во дворце. Часто случается, что заболевают султанские офицеры, и я также должен их лечить. Поэтому я, как правило, езжу в Каир в начале дня, и, даже если ничего особенного не случается, я не возвращаюсь в Фостат раньше полудня… Моя приемная всегда полна — как евреями, так и неевреями, знатью и простолюдинами, судьями и чиновниками, врагами и друзьями — пестрая толпа, которая ждет моего возвращения. Я схожу с коня, мою руки, иду к своим пациентам и прошу у них извинения, чтобы хоть немного отдохнуть и поесть, это моя единственная трапеза в течение суток. Затем я иду принимать пациентов, выписываю рецепты… Пациенты приходят и уходят до самого вечера, а иногда, я клянусь тебе, и до двух часов ночи и более. Я беседую с ними и выписываю рецепты лежа, умирая от усталости. И когда наступает ночь, я так выдыхаюсь, что едва могу говорить. В результате ни один еврей не имеет возможности поговорить со мной наедине, за исключением субботы. В этот день вся община, по меньшей мере большинство ее членов, посещает меня после утренней службы, и я даю им указания на целую неделю. Мы немного занимаемся до полудня, когда они уходят. Некоторые возвращаются и читают со мной после полуденной службы до вечерней молитвы. Так я провожу этот день».

Полное имя Рамбама — Моше бен Маймон. На иврите его называют сокращенно — Рамбам (Раби Моше бен Маймон). Он родился в Испании незадолго до прихода к власти фанатиков-мусульман альмохадов (см.). Чтобы избежать преследований со стороны этой мусульманской секты (которая предоставляла христианам и евреям только один выбор — принять ислам или погибнуть), Рамбам бежал с семьей в Марокко, затем в Страну Израиля, наконец, в Египет. По-видимому, он надеялся продолжить свои ученые занятия еще несколько лет, но, когда его брат Давид, торговец-ювелир, погиб в Индийском океане с большей частью имущества семьи, он был вынужден зарабатывать себе на жизнь. Возможно, именно тогда Рамбам начал заниматься медициной.

Главным вкладом Рамбама в еврейскую жизнь остается «Мишнэ Тора», кодекс еврейского права. Он хотел составить книгу, которая служила бы для евреев руководством по поведению в любых ситуациях. Этот кодекс избавлял от необходимости тратить массу времени на поиски нужного места в Талмуде и позволял обходиться его пособием. Неудивительно, что это дерзновенное предприятие не расположило к Рамбаму многих традиционных евреев, поскольку они боялись, что люди будут целиком полагаться на его кодекс и не станут изучать Талмуд. Несмотря на подобную, временами сильную, оппозицию, кодекс «Мишнэ Тора» стал базовым руководством по еврейской практике. Позже он послужил моделью для «Шулхан арух», кодекса XVI в., до сих пор авторитетного среди ортодоксальных евреев.

С философской точки зрения Рамбам был религиозным рационалистом. Его яростные нападки на евреев, придерживавшихся примитивных, на его взгляд, воззрений — на тех, например, кто буквально понимал такие библейские выражения, как «перст Б-жий», — столь выводили из себя оппонентов Рамбама, что они запрещали части его кодекса и весь «Наставник заблудших». Другие, более либеральные, ограничивались запретом на изучение «Наставника» несовершеннолетним. Согласно старой шутке, эти раби боялись, что евреи начнут читать части «Наставника», где Рамбам излагает принципы рационального отношения к религии, и заснут еще до того, как дойдут до места, где он критикует это рациональное отношение, — и таким образом проведут ночь как еретики.

Но оппоненты реагировали на труды Рамбама нешуточным образом. Три ведущих раввина Франции сообщили о своем осуждении книг Рамбама католическим монахам-доминиканцам, которые возглавляли французскую инквизицию. Инквизиторы были только рады предать эти книги огню. Восемь лет спустя, когда доминиканцы начали жечь и Талмуд, р. Иона Геронди, один из этих раввинов, решил, что так Б-г наказывает его и всех французских евреев за их несправедливое осуждение Рамбама. Он решил поехать на могилу Рамбама в г. Тверию, что в Стране Израиля, чтобы выпросить прощения.

Для большей части еврейского мира Рамбам оставался несомненным героем. Когда он умер, египетские евреи соблюли три полных дня траура и отнесли к его смерти библейские слова: «И ковчег Б-жий был взят» (Шмуэль I, 4:1).

И по сей день Рамбам вместе с еврейским мудрецом из Франции Раши — наиболее широко изучаемые еврейские ученые. Ученики нынешних йешив обычно концентрируются на «Мишнэ Тора» и другом труде Рамбама «Книге Заповедей», где собрано 613 предписаний Торы. Рамбам также сформулировал символ веры иудаизма, выраженный в тринадцати пунктах, его адаптированный текст помещается во многих еврейских молитвенниках. Среди прочего, здесь подтверждаются единственность Б-га, Б-жественное происхождение Торы и загробная жизнь. Двенадцатый пункт этого символа веры: «Я всем сердцем верую в приход Машиаха, и даже если он задерживается, я все равно буду ждать его», — нередко был последними словами евреев, которых гнали в газовые камеры.

Рамбам — один из немногих еврейских мыслителей, чье учение повлияло и на нееврейский мир: многие из философских концепций «Наставника», посвященные Б-гу и другим теологическим проблемам, имели значение не только для евреев. Фома Аквинский в своих трудах ссылается на «раби Моисея», обнаруживая свое глубокое знакомство с «Наставником». В 1985 г., в 850-ю годовщину рождения Рамбама, среди спонсоров юбилейной конференции ЮНЕСКО в Париже были не признававшие Израиль Куба и Пакистан. Виталий Наумкин, советский ученый, заметил по этому поводу: «Рамбам, вероятно, единственный философ средних веков, а может быть, и нашего времени, который символизирует единение четырех культур: греко-романской, арабской, еврейской и западной». Более того, Абдурахман Бадави, мусульманский профессор Кувейтского университета, заявил: «Я считаю его прежде всего арабским мыслителем». То же повторил и саудовский профессор Хусейн Атай: «Если не знать, что он был евреем, его легко принять за мусульманского автора». Но это если не читать еврейских сочинений Рамбама: среди участников этой конференции наиболее точное определение дал, видимо, Шломо Пинес: «Рамбам — самый влиятельный еврейский мыслитель средневековья и, вполне возможно, всех времен». Известное еврейское выражение гласит: «От Моше (Торы) и до Моше (Рамбама) не было подобного Моше».

Глава 95
Запрет многоженства. Декреты Раби Гершома

Раби Гершому, жившему в Германии в X в., приписывают ряд декретов, которые резко повысили статус женщины в еврейском праве и подняли еврейскую мораль в других вопросах. Три самых знаменитых закона, приписываемых ему, — это запреты на полигамию, на развод против воли женщины и на чтение чужих писем.

Наиболее известен запрет многоженства, хотя полигамия к тому времени уже не практиковалась широко среди евреев (по крайней мере, в последнее тысячелетие). Из примерно двух тысяч мудрецов, упомянутых в Талмуде, нет никого, кто имел бы более одной жены. Тем не менее многоженство официально не было запрещено и иногда практиковалось.

Раби Гершом рассматривал полигамию как хилуль гашем (профанацию Б-жьего имени), поскольку евреи выглядели менее нравственными, чем их моногамные соседи-христиане. Раби Гершом, возможно, исходил из того характерного факта, что, хотя установления Торы разрешали полигамию, само содержание Торы ей противилось. Практически каждый случай полигамии, описанный в Библии, связан с несчастьем. Например, хотя Сара сама поощряла Авраама взять в наложницы Гагар, кончилось все тем, что обе женщины возненавидели друг друга. Два поколения спустя Яаков женился на сестрах Лее и Рахели: результатом этого полигамного брака было горе, омрачившее и следующее поколение, сын Леи возненавидел первенца Рахели Йосефа. Библия с неодобрением описывает и многочисленных жен, которых много позже брал себе царь Шломо, потому что они приносили в Израиль идолопоклонство. Словом, хотя Библия разрешала полигамию, она явно предпочитала принцип «один муж — одна жена». «Потому, — учит Тора, — (да) оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей, и станут они одной плотью» (Брейшит, 2:24). Наконец, самое явное свидетельство предпочтения Торой моногамии — в том, что первыми людьми Б-г сделал одного Адама и одну Хаву.

В отличие от своих европейских единоверцев, евреи, жившие в сфере ислама (где большое число жен — показатель высокого социального статуса), на считали полигамию зазорной и не приняли запрещения раби Гершома. В 1948 г., когда было создано государство Израиль, некоторые евреи, репатриировавшиеся туда из арабского мира (особенно из Йемена), прибыли с несколькими женами. Правительство сохранило в силе заключенные супружеские союзы такого рода, но запретило новые полигамные браки. Так что сегодня полигамия запрещена повсеместно — ив еврейском государстве, и за его пределами.

Декрет раби Гершома, запрещающий разводиться с женщиной против ее воли, исправил давнюю несправедливость в еврейском правовом кодексе. По законам Торы и Талмуда муж может развестись с женой против ее желания, используя практически любой повод. Мудрецы пытались удержать мужчин от этого, требуя уплаты больших алиментов (см. «Клуба» и «Гет»), но и алименты не всегда были достаточным препятствием. Со времен же раби Гершома принятие решения о разводе значительно усложнилось.

Запрет на чтение чужих писем был особенно важен во время, когда письма посылали не через безличную почтовую контору, а вручали их гонцам. Хотя это кажется самоочевидным, но раби Гершом имел все основания считать свой декрет необходимым. Даже сегодня многие не считают корреспонденцию чьей-то частной собственностью. Нередко люди без больших колебаний читают чужую корреспонденцию, не испрашивая разрешения — в отличие, скажем, от взятия без спросу чужой машины. С точки зрения еврейского права оба эти акта равно запрещены на одном и том же основании. В Израиле я встречал на конвертах наклейку «Таканат рабейну Гершом» («Декрет раби Гершома») — напоминание излишне любопытствующим об этом запрете на чтение чужих писем, принятом еще в X в.

Особо деликатен четвертый декрет раби Гершома, запрещающий напоминать отступникам от иудаизма, возвратившимся в еврейскую общину, об их грехе. Собственного сына раби Гершома насильно обратили в христианство, и он умер, не вернувшись к родительской вере, тем не менее раби Гершом оплакивал сына так, как положено по еврейским законам.

Гуманистическая направленность декретов раби Гершома принесла ему титул, который практически неизменно сопровождает его имя: рабейну Гершом меор гагола («раби Гершом, светоч изгнания»).

Глава 96
Раши (1040–1105). Рабейну Там (1100–1171). Ришоним

Рамбам считается величайшим еврейским философом и интеллектуалом средних веков. Раши же — величайший учитель этого времени. После его смерти прошло около девятисот лет, но евреи, изучающие Тору и Талмуд (две самые важные книги иудаизма), неизменно пользуются его комментариями. Из сотен переизданий Талмуда начиная с XVI в., практически ни одно не обходилось без комментария, сделанного этим французским евреем. И если бы Раши не написал свой комментарий, объясняющий трудные арамейские слова и ведущий читателя по прихотливым и иногда запутанным логическим путям, Талмуд мог бы оказаться давно забытым.

Величайший еврейский учитель родился в Труа (Франция) в 1040 г. Его полное имя — раби Шломо бен Ицхак, сокращенно Раши. В то время в Труа проживало не более сотни евреев. Кажется необычным, что такой крупный ученый вышел из столь маленькой общины, ведь современные евреи, живущие в небольших общинах, обычно жалуются на невозможность дать своим детям нормальное еврейское образование в таких условиях.

В молодости Раши провел несколько лет в йешиве в Майнце, созданной раби Гершомом (см. гл. 95). Когда ему было около 25 лет, вернулся в Труа и открыл свою собственную еврейскую школу. Раши не брал платы за обучение, получая доход от нескольких принадлежавших ему виноградников. Его профессиональный труд отнимал много времени, и в одном из своих писем он просит прощения за краткость ответа, объясняя, что вместе с семьей был занят сбором винограда. Но виноградники оставляли, по-видимому, достаточно времени для работы над комментариями. Последние годы жизни Раши были омрачены волной антисемитизма, прокатившейся по Франции и Германии вместе с крестоносцами. Хотя через Труа крестоносцы не проходили, тысячи евреев в других местах Европы были убиты, еще тысячи изувечены, и еще тысячи ограблены. Многие ради сохранения своей жизни приняли христианство, чтобы потом вновь вернуться в иудаизм. Раши выступал за терпимое отношение к таким людям: «Будьте осторожны, чтобы не оттолкнуть тех, кто хочет к нам вернуться… Они стали христианами только под страхом смерти, и, как только угроза исчезла, они спешат вернуться в свою веру».

Самая характерная черта комментариев Раши — это, пожалуй, их краткость и ясность. Он неоднократно перерабатывал их текст, пытаясь сделать его более точным и лаконичным. Он как-то упрекнул своего внука раби Шмуэля за то, что тот дает слишком пространный комментарий к одному из положений Талмуда: «Если ты станешь таким образом комментировать весь Талмуд, комментарий будет тяжелым, как колесница».

До сих пор литературный стиль Раши оказывает заметное влияние на ивритоязычную литературу. Великий еврейский поэт Хаим-Нахман Бялик считал Раши своим вдохновителем, то же отмечал и Шмуэль Иосеф Агнон в своей Нобелевской речи (1966).

В своих комментариях к Торе Раши объясняет термины на основе как их буквального («пшат»), так и проповеднического или ритуального («драш») значений (см. «Мидраш»). Часто оба толкования совмещены в одном комментарии. Например, в книге Брейшит (25:21) читаем: «И молился Ицхак Г-споду о жене своей, потому что она была бездетна; и Г-сподь выполнил просьбу его, и зачала Ривка, жена его». Раши сначала поясняет, что слово вайетар («молился») подразумевает «молился много и серьезно»; многие библейские цитаты подтверждают это значение слова. Затем он берет необычное выражение еврейского текста Ле-нохах ишто, отмечая, что хотя обычно оно переводится как «(молился) о жене своей», но буквально значит «напротив своей жены», почему Талмуд и предполагает, что Ицхак молился в одном углу, а Ривка — в другом. Раши не только объяснил читателю буквальное значение слов Торы, но и дал представление о помещении, в котором молились Ицхак и'Ривка. Понятно, что с тех пор многие бездетные еврейские пары молились в разных углах комнаты, следуя объяснению Раши.

Склонность Раши ссылаться на легенды из Талмуда и мидрашей в его комментариях к Торе заставила позднейшего библейского комментатора, Авраама ибн Эзру, яростно нападать на него: «В трудах (Раши) из тысячи объяснений нет ни одного рационального». Конечно, это большое преувеличение, хотя на склоне лет Раши и признавался своему внуку раби Шмуэлю, что, если бы у него было больше времени, он бы переписал свой комментарий, чтобы приблизить его к буквальным значениям текста.

Первый же комментарий Раши к Торе «В начале сотворил Б-г небо и землю» (Брейшит, 1:1) звучит так, словно имеется в виду современный арабо-израильский конфликт. «Строго говоря, — пишет Раши, — Тора должна была бы начинаться стихом: «Месяц сей для вас начало месяцев» (Шмот, 12:2), что составляет первое предписание, данное (евреям). Почему же Тора начинается с описания творения? Чтобы показать, что Б-г Творец владеет всем миром. Поэтому, если все народы мира скажут Израилю: «Вы разбойники, завоевавшие землю семи племен кнаанских», Израиль может им ответить: «Вся земля принадлежит Б-гу — Он создал ее, поэтому Он может давать ее тем, кому Он пожелает».

Комментарий к книге Брейшит (6:9) — «Hoax был человек праведный, непорочный в роде своем» — касается позиций обеих сторон в известном споре мудрецов относительно характера Ноаха: «Некоторые мудрецы толкуют этот стих в пользу Ноаха, замечая, что, если ему удалось быть праведным в такой дурной среде, каким бы праведным он был, если бы жил во времена праведных людей! Но другие тем не менее толкуют эту фразу против Ноаха, указывая, что она подразумевает, что Hoax был праведным только по меркам своего века, но, если бы он жил во времена Авраама, его бы просто не заметили».

Комментарий Раши к Торе получил столь широкое распространение, что для евреев стало обязательным читать еженедельный раздел Торы вместе с его комментарием. Он стал первой книгой, напечатанной на еврейском языке в 1475 г. — даже раньше самой Торы. Знание Торы с комментариями Раши было повсеместной нормой еврейской образованности на протяжении многих поколений. За девять веков к самим комментариям Раши написана еще добрая сотня других комментариев.

Комментарий Раши к Талмуду удовлетворил гораздо большую потребность, чем комментарий к Торе. Язык Торы очень прост. Талмуд с его сочетанием арамейских, еврейских и иногда греческих терминов понимать куда сложнее. По сей день изучающим Талмуд советуют прочесть его с комментариями Раши и потом только предлагать свои собственные толкования.

В каждом печатном издании Талмуда наряду с комментарием Раши дается и другой комментарий, именуемый Тосафот. Это плод двухвекового труда, в котором главное участие приняли пятеро потомков Раши — два зятя и три внука. Один из внуков, раби Яаков Там (известный как Рабейну Там), возглавил еврейскую общину Франции спустя несколько десятилетий после смерти Раши. Он был не только первоклассным специалистом, но и уверенным и решительным руководителем. Рабейну Там настоял на отлучении любого еврея, который поставил под сомнение действительность еврейского «гета» (декрета о разводе), т. к. опасался, что если еврейка может после развода выйти замуж, а затем окажется, что развод недействителен, то ее могут обвинить в прелюбодеянии.

Он спорил и с собственным уважаемым дедом Раши по поводу порядка, в котором текст Торы вкладывается в «тфилин» (филактерии). Хотя еврейская община последовала указаниям Раши, уважение к Рабейну Таму побудило некоторых религиозных евреев возлагать каждое утро две пары «тфилин» — одну согласно Раши, другую — следуя Рабейну Таму (вторая пара «тфилин» и называется «Рабейну Там»).

Термин ришоним («первые») относится ко всем еврейским ученым, жившим до раби Йосефа Каро, автора «Шулхан аруха», кодекса еврейского права XVI в. Труды ришоним обычно считаются более авторитетными, чем ученых периода после «Шулхан арух», известных как ахроним («позднейшие»). Среди наиболее выдающихся ришоним Раши, Рабейну Там, авторы Тосафот, Рамбам, Рамбан и Ибн Эзра.

Глава 97
Крестоносцы

Когда мне было восемь лет и мы поехали на несколько дней в гости к дедушке, я взял с собой однотомник всемирной истории для детей. Прочитав раздел о средневековье, я посреди праздничной трапезы ляпнул: «Какие прекрасные люди эти крестоносцы! Они рисковали своей жизнью ради Б-га!» За столом воцарилось напряженное молчание, словно я предложил заменить бабушкину фаршированную рыбу свиными отбивными. Только потом я понял, что слово «крестоносцы» по-разному звучит для христианина и для еврея. Для многих западных христиан (возможно, для большинства) крестоносцы — пример высокого религиозного идеализма. Крестоносцами восхищаются за то, что те пожертвовали личными и семейными интересами и рисковали жизнью во имя освобождения Иерусалима от мусульманского владычества. Для большинства евреев со словом «крестоносцы» связаны две совершенно иных ассоциации: убийства и принудительное крещение.

В 1095 г. папа Урбан II призвал к крестовому походу для освобождения Палестины от «неверных». Десятки тысяч христиан отправились в Святую землю. Несчастные евреи, жившие в городах, через которые проходили крестоносцы, обычно оказывались перед выбором: крещение или смерть. Только немногим удачливым общинам разрешали уплатить немалую сумму за то, чтобы их оставили в покое. В мае 1096 г. крестоносцы осадили еврейский квартал в Вормсе (Германия). Местный епископ предложил спасти евреев, если они обратятся в христианство. Почти все отказались. Восемьсот евреев погибло.

Примерно 12 тысяч евреев были убиты в первые месяцы Первого крестового похода. Следует отметить, что местные епископы нередко противились этому, но тщетно. Иудаизм считает этих евреев пострадавшими аль кидуш гашем («во славу Б-жьего имени»). Еженедельная субботняя утренняя служба содержит просьбу к ав гарахамим («отцу милосердному») помнить о них и отомстить за их кровь. Молитва «Ав гарахамим» появилась, видимо, в период крестового похода 1096 г. В ней говорится о «святых общинах, отдавших жизни свои ради прославления Б-жьего имени. Они знали любовь и радость в жизни и не отпали (от иудаизма) в своей смерти».

В 1099 г. крестоносцы, захватив Иерусалим, собрали всех евреев города в синагоге и заживо сожгли их там. Затем они запретили всем нехристианам проживание в Иерусалиме.

Некоторые евреи спаслись, перейдя в христианство; после ухода крестоносцев многие из них пытались вернуться в иудаизм. В тех городах, где власть принадлежала светским правителям, это было возможно; там, где у власти стояла церковь, таких евреев вынуждали оставаться христианами. Более века спустя, в сентябре 1201 г., папа Иннокентий III сформулировал этот запрет в своей булле: «…кто обращен в христианство насильно, страхом и пытками и над кем под страхом смерти совершено таинство крещения, тот действительно стал христианином… (и) должен быть надлежащим образом принужден придерживаться веры, которую (он принял) принудительно».

Для евреев крестовые походы ознаменовали начало резкого ухудшения их положения в Европе. В течение веков после этого они подвергались жестоким нападкам, клеветническим обвинениям и массовым высылкам. (См. «Кидуш гашем», «Кровавый навет» и следующие пять глав).

Глава 98. Четвертый Латеранский Собор. Желтый Знак

Йешу был евреем, апостолы были евреями. Они обращались к евреям. И евреи, единственный народ, который знал Йешу, отвергли призывы христианства. Неудивительно, что само присутствие евреев среди христиан стало серьезно раздражать некоторых из них, особенно глубоко антисемитски настроенного папу Иннокентия III.

На Четвертом Латеранском соборе, созванном Иннокентием в 1215 г., католическая церковь постановила, что евреи, живущие в христианских землях, должны постоянно носить на своей одежде отличительный знак. Такой знак обычно имел вид большого желтого круга, пришитого на верхнюю одежду. Его ношение периодически предписывалось европейским евреям на протяжении веков. Он стал прообразом Желтой звезды, которую нацисты заставляли носить во время Второй мировой войны. Историки Макс Вурмбранд и Сесил Рот отмечают, что «результатом введения этого знака было отделение евреев от других людей в качестве особой и низшей расы, которую можно в любое время оскорблять и обижать».

Другим решением Четвертого Латеранского собора стало принятие доктрины «преосуществления» в качестве официального церковного догмата. Внешне это не имело отношения к евреям. Догмат провозглашал лишь то, что вино и хлеб в ходе католической мессы таинственным образом превращаются в настоящую кровь и плоть Йешу. Но не прошло и тридцати лет, как этот догмат привел к уничтожению всей еврейской общины Берлина. Евреев обвинили в похищении священных для христиан хлебных облаток и глумлении над ними. Убийство евреев в Берлине, к несчастью, было лишь началом. В 1389 г. вся еврейская община Праги была обвинена в нападении на монаха, несшего облатки. Толпы христиан окружили еврейский квартал и предложили его жителям выбор: крещение или смерть. Отказавшиеся от крещения три тысячи евреев были убиты. В Берлине в 1510 г. двадцать шесть евреев погибли на костре, а двоим отрубили головы за то, что они якобы осквернили облатки.

Решения Четвертого Латеранского собора помогли папе реализовать свои планы относительно евреев, о которых Иннокентий III еще раньше писал графу Неверсу: «Евреи, подобно братоубийце Каину, обречены бродить по земле как беженцы и бродяги, и лица их должны быть покрыты стыдом»

Глава 99. Сожжение Талмуда

Две основы иудаизма — это Библия и Талмуд. Если Библия стала также основным текстом христианства, Талмуд представляет интерес лишь для одних евреев. В средние века некоторые христианские авторитеты сделали из этого вывод, что, если уничтожить Талмуд и оставить евреям только Библию, они станут охотнее обращаться в христианство. Пятнадцать раз католические идеологи (иногда сами папы) объявляли Талмуд запрещенной книгой, подлежащей сожжению. Самая знаменитая из таких акций состоялась в 1240 г. после суда в Париже, признав Талмуд «богохульным».

По иронии судьбы этот факт был спровоцирован чрезмерно ревностными евреями. Три французских раввина, посчитав труд Рамбама «Наставник заблудших» ересью, обратились к возглавлявшим французскую инквизицию доминиканцам и попросили сжечь эту книгу. Доминиканцы согласились, а неожиданная просьба побудила их заглянуть в другие еврейские тексты.

Несколько лет спустя выкрест из евреев Никола Донини представил папе Григорию IX меморандум, содержащий тридцать пять обвинений против Талмуда, в том числе^в разжигании ненависти к христианам и кощунстве по отношению к Йешу и Марии. Французский король Людовик IX приказал доставить Талмуд на суд. Во время суда раби Иехи-эль из Парижа, возглавивший защитников Талмуда, обратился к королеве Бланш: «Мы готовы умереть за Талмуд… Наши тела в вашей власти, но не души». Но дело было предрешено. Талмуд осужден. Два года спустя, 17 июня 1242 г., по приказу инквизиции было сожжено 24 телеги с рукописными томами Талмуда.

Несмотря на еще 14 позднейших случаев сожжения Талмуда, заставить евреев забыть эту книгу не удалось. Талмуд и сегодня остается основой традиционного еврейского образования.

Глава 100. Еврейско-Христианские споры. Рамбан (Раби Моше Бен Нахман) и Дебаты в Барселоне (Испания, 1263)

Евреи издавна обладают репутацией говорливых и любящих поспорить людей. Крупный идишский писатель Ицхак-Лейбуш Перец характеризовал их как «народ, который не может спать и не дает спать другим». Но наименее приятными спорами, в которые приходилось вступать евреям, стали споры с их христианскими оппонентами в средневековой Западной Европе.

Такие дебаты обычно назначались по приказу монархов, действовавших по наущению католических священников. Цель церкви очевидна: если патеры одержат верх над представителями иудаизма, массы евреев признают истинность христианства и перейдут в него. Чтобы затруднить позиции представителей евреев, церковная иерархия накладывала жесткие ограничения на их аргументацию. Запрещалось, например, произносить все, что могло быть истолковано как оскорбление христианства, а судить об этом могли только священники. Неудивительно, что евреи рассматривали такие дебаты как заведомо проигрышные: если их переспорят, то вынудят принять христианство; если они победят, то не исключено, что и они, и их единоверцы подвергнутся физическому насилию.

Самым известным спором между евреями и христианами стал спор между выкрестом из евреев Пабло Христиани и Рамбаном, одним из величайших еврейских ученых средневековья. На всем протяжении дебатов несколько патеров помогали Пабло Христиани своими советами. Дебаты проходили в присутствии испанского короля Якова Арагонского. Рамбан получил от монарха редкое разрешение: говорить все, не опасаясь цензуры и наказания. Король задал три вопроса:

1. Приходил ли уже Мессия, как говорят христиане, или он еще придет, как говорят евреи?

2. Б-жественен ли Мессия, как говорят христиане, или это человек, как говорят евреи?

3. Кто соблюдает истинный закон — евреи или христиане?

На первый вопрос Рамбан ответил, что евреи не считают Йешу Машиахом, потому что не выполнено пророчество еврейской Библии. Он, прежде всего, не положил начало веку всеобщего мира, как предсказал Йшаягу: «Не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (2:4). Слова Йшаягу не только не осуществились, сказал Рамбан, более того, последователи Йешу часто и сами проливали много чужой крови.

Рамбан подчеркнул, что главное различие христианства и иудаизма — не в проблеме мессианства Йешу, но в признании сущности Йешу человеческой или Б-жественной. В иудаизме, отметил Рамбан, не существует веры в Б-жественность Машиаха или любого другого человека. Рамбану казалось очень странным, чтобы Творец неба и земли снизошел в чрево простой еврейки, и рос там девять месяцев, и был рожден младенцем, и потом вырос и был предан в руки врагов, приговоривших его к смерти и казнивших его, и потом… ожил и вернулся на свое изначальное место. Разум еврея, да и любого человека, не может принять этого. Рамбан сказал испанскому монарху: «Вы всю жизнь слушали священников, которые наполнили вашу голову и мозг костей ваших этой доктриной, и вы держитесь ее потому, что она привычна для вас». Если бы король Яков впервые услышал все это уже взрослым человеком, подчеркивал Рамбан, он бы никогда этого не принял.

Оппоненты Рамбана старались остановить его «кощунство», но ученый не сдавался. Он вовлечен в нешуточный спор, настаивал Рамбан, а его оппоненты-священники едва ли могут быть беспристрастными судьями, чтобы решать, какие аргументы ему могут быть позволены, а какие нет.

На третий вопрос — обязательно ли сейчас соблюдение еврейского закона — Рамбан ответил, что ничто не изменилось в характере мира и человечества до такой степени, чтобы законы Торы потеряли свое значение.

Несмотря на все добрые намерения короля, по окончании дебатов Рамбан предпочел покинуть Испанию и уехать в Эрец-Исраэль.

Два других известных еврейско-христианских спора имели куда более плачевные последствия. Первый имел место в Париже в 1240 г. и кончился сожжением Талмуда (см. гл. 99). Более длительные дебаты в Тортосе (Испания, 1413–1414 гг.) проходили в неравных условиях. К тому времени права евреев в Испании оказались под угрозой, и раввину участники спора, который длился 21 месяц, — опасались за свою жизнь и боялись вызвать своими аргументами гнев христианских оппонентов. К концу дебатов в Испании были изданы указы, низводившие евреев до статуса париев.

Глава 101
Изгнание из Англии (1290)

Почти всем памятно изгнание евреев из Испании в 1492 г.; мало кто знает, что евреев в разное время изгоняли практически из всех европейских государств, в которых они жили (из Франции в 1306 и 1394 гг., из Венгрии — в 1349–1360 гг., из Австрии — в 1421 г., из многих княжеств Германии в XIV–XVI вв., из Литвы в 1445 и 1495 гг., из Испании в 1492 г., из Португалии в 1497 г., из Богемии и Моравии в 1744–1745 гг.). С XV в. и до 1771 г. евреям не разрешалось жить в России: когда же они были туда допущены, места их проживания оставались ограничены «чертой оседлости». Между 1948 и 1967 гг. почти все евреи Адена, Алжира, Египта, Ирака, Сирии и Йемена покинули эти страны, опасаясь за свою жизнь, хотя официально их высылка не декларировалась.

Однако первое изгнание в масштабах страны произошло в Англии в 1290 г. Мотивом послужило, вероятно, сочетание экономической напряженности и религиозной ненависти. Многие дворяне, сильно задолжав еврейским ростовщикам, хотели освободиться от своих кредиторов. Король Эдуард I поддержал идею изгнания: он тоже положил глаз на еврейскую собственность и после изгнания конфисковал ее в пользу королевской семьи.

Население поддерживало высылку по религиозным мотивам. Людей веками приучали ненавидеть евреев. Впервые обвинение евреев в ритуальных убийствах прозвучало именно в Англии. Всего за 35 лет до изгнания 19 евреев города Линкольн были повешены без суда по ложному обвинению в распятии мальчика по имени Хью.

Приказ об изгнании был издан 18 июля 1290 г., по еврейскому календарю — 9 ава (см. «Девятое ава»), в самый печальный день года, день поста в память разрушения обоих Храмов.

Евреям не разрешалось возвращаться в Англию на протяжении почти четырех веков — до 1650 г., времени Оливера Кромвеля. Даже за период отсутствия евреев антисемитизм не улегся. В «Кентерберийских рассказах» Чосера, написанных спустя век после изгнания, автор обвинял еврея в ритуальном убийстве, а еще два века спустя Шекспир изобразил еврея-ростовщика, собирающего долги человеческой плотью (см. «Шейлок»).

Хотя средневековая Англия была охвачена глубоким антисемитизмом, в ней странным образом существовало небольшое, но сильное течение филосемитизма. В XIX в., когда среди евреев распространялся сионизм, в Англии возникло христианское сионистское движение, сказавшееся позднее в Декларации Бальфура в 1917 г.

Глава 102
Испанская Инквизиция (1481–1808). Мараны

Испанская инквизиция была порождена извращенным стремлением спасти души людей, подвергая мучениям их тела. Поскольку только искренние христиане могут попасть на небо, рассуждали инквизиторы, и все другие будут осуждены на вечные муки в аду, то есть смысл подвергнуть людей с недостаточной верой мукам временным — до тех пор, пока они не примут Йешу, — еще на земле и тем спасут свои души от вечных мук на том свете.

Вопреки бытующему заблуждению, инквизиция боролась не против евреев, а против всех заподозренных в ереси и лишь в том числе — против обращенных в христианство евреев. Поскольку они обращались в христианство, как правило, под давлением, ради спасения своей жизни и имущества, у церкви было достаточно оснований сомневаться в их искренности. Инквизиторы через сеть осведомителей постоянно и тщательно следили за этими «новыми христианами». Если какие-либо их действия наводили на мысль о тайном исповедании иудаизма, например воздержание от свинины или приготовления пищи в субботу, то «новых христиан» вызывали на допрос инквизиции. Инквизиторы (все они были священниками) спрашивали у заподозренных, не являются ли они тайными приверженцами иудаизма. Если евреи сразу признавались и сообщали инквизиции имена других тайных иудеев, наказание было легким: проводилась религиозная церемония публичного покаяния, сопровождавшаяся различными унижениями. Если таких евреев изобличали в тайном соблюдении заповедей иудаизма и они раскаивались лишь после этого, их ждала легкая смерть: осужденного душили, прежде чем сжечь у столба.

Те же, кто отказывался покаяться даже после изобличения или имел мужество признать, что никогда не переставал считать себя иудеем, подвергались неоднократным пыткам с целью заставить осознать истинность христианства. За период, пока инквизиция обладала властью, тысячи тайных иудеев были вздернуты на дыбу, в горло им заливалась вода и т. п. Все это совершалось священниками, которые заявили, что ими движет исключительно любовь к людям, которых они истязают.

Тех евреев, которых инквизиторы не могли насильно вернуть в христианство, сжигали на публичной церемонии, известной как аутодафе (акт веры). Еврей по имени Балтазар Лопес выделяется среди тысяч жертв инквизиции своим чувством юмора, которое он сохранял до последних минут жизни. В июне 1654 г. Лопеса вместе с девятью другими тайными иудеями приговорили к смерти на костре. Священник уговаривал его хотя бы в последний миг жизни признать истинность христианства, чтобы избежать самых страшных мучений. Лопес так и сделал, после чего другой инквизитор посоветовал ему возрадоваться, ибо его признание означает, что теперь Лопес попадет в рай. Когда палач приготовился задушить его, священник спросил Лопеса, искренне ли тот раскаялся. «Отец, — ответил Лопес, — неужели вы считаете, что в такой момент можно шутить?»

Инквизиция преследовала и мертвых еретиков. Однажды в конце 1480-х гг. кости ста мертвецов, которые при жизни были тайными иудеями, были вырыты и публично сожжены.

Испанские евреи, внешне принявшие христианство, но тайно оставшиеся иудеями, получили прозвище маранов (презрительная кличка, означающая «свиньи»). Мараны держали свое иудейство в тайне, о нем было известно только ближайшим родственникам и другим маранам. Обычно они исполняли еврейские ритуалы в подземельях. Там обычно проводился пасхальный «седер». Мараны никогда не говорили своим маленьким детям о том, что они евреи, сообщая им это лишь в том возрасте, когда они уже могли хранить эту тайну.

Многие мараны позже бежали из Испании в более терпимые европейские государства, главным образом в Голландию.

С течением времени практически все мараны, которые не покинули страну и не были схвачены инквизицией, растворились в испанском обществе. Историки давно заметили странную аномалию: среди наиболее ревностньгх испанских католиков немало обладателей фамилий вроде «Левин». Веками семьи маранов (особенно в Португалии, где инквизиция появилась позже, чем в Испании) сохраняли тайные традиции, напоминающие об их еврейском происхождении. Уже в XX в. в Португалии была обнаружена группа людей, которые не ели свинины по субботам, хотя не помнили об истоках этого обычая уже ничего.

Глава 103
Дон Ицхак Абрабанель (1437–1508)

Дон Ицхак Абрабанель был, вероятно, самым высокопоставленным деятелем в нееврейском государстве со времен Йосефа и Древнего ьгипта. Он занимал пост министра финансов испанского короля Фердинанда и королевы Изабеллы. Если Йосеф был рабом в Египте и лишь потом достиг положения, дающего почет и власть, то Абрабанель сперва испытал славу и власть, а затем, когда евреев изгнали из Испании (см. гл. 104), разделил их судьбу. Фердинанд и Изабелла были огорчены его решением: они уговаривали своего министра принять христианство и тем самым обойти их указ об изгнании всех евреев. Но Абрабанель был более верен Б-ry Израиля, чем испанским монархам, и отказался.

Не менее значительными стали и научные достижения Абрабанеля. Его комментарии к Библии, написанные, когда он занимал высокий пост, цо сих пор изучаются евреями. Эти комментарии были теснее связаны с проблемами современными, чем то, что писалось одновременно с ними. Рассматривая библейский институт монархии (Шмуэль I, 8), Абрабанель отмечает его сходство и различие с теми социальными структурами, которые тогда существовали в Европе. Нередко полемизируя с христологическимм интерпретациями стихов Библии, Абрабанель иногда охотно принимает и интерпретации христианских толкователей. «Действительно, — пишет он в комментарии к 8-й главе книги Шмуэля I, — я считаю их мнение по этому вопросу более приемлемым, чем точку зрения раввинов, о которых я говорил». Комментарии содержат и обстоятельные введения к книгам пророков, в которых Абрабанель сравнивает стиль и метод различных пророков.

Малодостоверная легенда гласит, что, когда Фердинанд и Изабелла издали указ о высылке евреев из Испании, Абрабанель предложил огромную сумму денег, чтобы они отменили его. В то время, как король еще не определился до конца, Фома Торквемада, глава испанской инквизиции, вошел к нему, бросил свой крест на пол и закричал на Фердинанда: «Неужели ты продашь Г-спода нашего Иисуса за тридцать тысяч динаров, как Иуда продал за тридцать сребреников?»

Убедившись в своем бессилии, Абрабанель бежал в Италию, где продолжал писать комментарии к Библии и философские труды, которыми пытался успокоить деморализованных изгнанием евреев.

Глава 104
Изгнание из Испании (1492)

«В том же месяце, когда их величества (Фердинанд и Изабелла)» — издали указ, по которому все евреи должны были быть высланы из королевства и его владений, в том же месяце они отдали мне приказ предпринять с достаточным количеством людей экспедицию для открытия пути в Индию». Так начинает свой дневник Христофор Колумб. Изгнание, о котором он упоминает, было таким катаклизмом, что с этого времени 1492 г. стал почти таким же важным в еврейской истории, как и в истории американской. 30 июля этого года вся еврейская община (около двухсот тысяч человек) была изгнана из Испании.

Десятки тысяч беженцев погибли в пути. Иногда испанские капитаны взимали с еврейских пассажиров колоссальные суммы, а затем выбрасывали беглецов за борт посреди моря. В последние дни перед изгнанием по всей Испании распространился слух, что беженцы заглатывают свое золото и бриллианты, и многие евреи погибли от ножей разбойников, надеявшихся найти сокровища в их желудках.

Изгнать евреев было давней мечтой испанской инквизиции, возглавляемой Фомой Торквемадой. Он верил, что, пока евреи остаются в Испании, они будут влиять на десятки тысяч обращенных в христианство соплеменников, побуждая тех честно исповедовать иудаизм. Фердинанд и Изабелла отвергали требование Торквемады об изгнании евреев вплоть до января 1492 г., когда испанская армия разбила мусульманские войска в Гранаде, вернув тем самым под власть христиан всю Испанию.

Закончив свою главную задачу — объединение страны, — король и королева решили, что теперь можно и изгнать евреев. 30 марта они издали указ, вступавший в силу через четыре месяца. Этот короткий срок был очень выгоден всем испанцам, так как евреи были вынуждены продавать свое имущество по фантастически низким ценам. На протяжении этих лихорадочных месяцев доминиканские патеры активно уговаривали евреев перейти в христианство и таким образом получить спасение как в этом мире, так и в ином.

Самыми удачливыми из изгоняемых евреев оказались те, кто бежал в Турцию. Султан Баязет принял их тепло. «Как вы можете называть мудрым королем Фердинанда Арагонского, — спрашивал он, — того самого Фердинанда, который сделал бедной свою страну и обогатил нашу?» Самыми несчастными беженцами были скрывшиеся в соседнюю Португалию. В 1496 г. португальский король Мануэль заключил брачное соглашение с Изабеллой, дочерью испанского короля. В качестве условия этого брака испанские монархи настаивали на изгнании евреев и из Португалии. Король Мануэль согласился, хотя ему не хотелось терять свою богатую и преуспевающую еврейскую общину. В итоге только восемь португальских евреев были, по сути, изгнаны: десятки тысяч других принудительно обращены в христианство под страхом смерти. Среди тех, кто отказался, был главный раввин Шимон Меами. Его закопали по шею в землю и продержали так неделю, пока он не умер. И все это произошло благодаря жестокости одного человека — Фомы де Торквемады.

Испанские евреи, осевшие в Турции, Северной Африке, Италии и в других местах Европы и арабского мира, получили наименование сефарды — (Сфарад — еврейское название Испании). После своего изгнания сефарды приняли негласное решение никогда больше не возвращаться в Испанию. Именно потому, что их пребывание там было столь счастливым, евреи расценили изгнание как страшное предательство и с особой горечью вспоминали о нем. В 1930 г. еврейский ученый Авраам-Иегошуа Гешель выделил одно положительное следствие этих ужасных событий: «Евреи (Испании)… занимали видные посты (до изгнания). Завоевание Нового Света произошло без их участия. Если бы они остались на Иберийском полуострове, то, скорее всего, приняли бы участие в предприятиях конкистадоров. Когда последние прибыли в Гаити, там был миллион жителей; спустя 20 лет осталась всего одна тысяча. Несчастные евреи 1492 г. не знали, как им повезло».

Часть четвертая: Новая история

Глава 105
Гетто

Гетто — перенаселенный городской квартал, в границах которого евреев вынуждали селиться в средние века. Само слово, очевидно, происходит от итальянского «гетто» — пушечный завод. Самое первое гетто в Венеции было расположено возле такого завода, и его название закрепилось за соседним еврейским кварталом.

В Италии, где возникли гетто, они находились под управлением римских пап. Ярый антисемит папа Павел IV установил такой порядок своей буллой «Кум нимис абсурдум» (1555), где утверждалось, что для христиан было бы абсурдно хорошо относиться к народу, проклятому самим Б-гом за их грехи; поэтому евреи, находящиеся во владениях папы, должны поселяться отдельно от христиан, в гетто. Днем евреям разрешалось покидать гетто, чтобы идти на работу, но ночью они не могли оставаться вне его пределов. Ворота гетто должны были закрываться по вечерам, а также в дни христианских праздников. В каждом гетто разрешалось иметь только одну синагогу. За пределами гетто евреи должны были носить особые желтые шляпы, чтобы христиане могли сразу же их отличить. После буллы Павла IV гетто стали быстро возникать по всей Италии, а затем и в других странах Европы. В некоторых городах внутри гетто или рядом с ними специально устраивались публичные дома.

Ватикан имел почти абсолютную власть над итальянскими гетто. Печально известен случай, когда в 1858 г. итальянская служанка призналась священнику, что за шесть лет до этого тайно крестила смертельно больного еврейского младенца, за которым ухаживала, и мальчик после этого выздоровел. Священник сообщил об этом высшим католическим иерархам, и спустя несколько дней папская полиция вошла в гетто Болоньи, насильно отняла ребенка у родителей. Несмотря на их просьбы и протесты международной общественности (в том числе и нееврейской), шестилетнего Эдгардо Мортарутак и не вернули родителям; став взрослым, он принял сан католического священника.

Когда в 1870 г. со светской властью папы в Италии было покончено, настал конец и гетто. Но нацисты возродили гетто спустя семьдесят лет, чтобы унизить евреев, оказавшихся под их властью. Самым известным стало Варшавское гетто, в котором одновременно находилось около 500 000 евреев.

Сегодня понятие «гетто» обычно обозначает квартал с преобладающим еврейским населением, по своей воле избравшим это место. Например, Боропарк в Бруклине (где живет ортодоксальная еврейская община) часто называют «еврейским гетто», и в подобном словоупотреблении уже нет ничего оскорбительного. Впрочем, негативные ассоциации слова «гетто» сохраняются, когда речь идет вообще о кварталах городской бедноты, — таких, как «черное гетто Гарлема».

Глава 106
Кабала

Кабала — термин, применяемый к целому ряду разновидностей еврейского мистицизма. Если кодекс еврейского права концентрируется на том, чего Б-г хочет от человека, то Кабала стремится проникнуть в самые глубины Б-жественной сущности.

Элементы Кабалы содержатся в Библии, например в первой главе Иехезкель, где пророк описывает свое переживание: «…открылись небеса, и я увидел видения Б-жии… И увидел я: вот бурный ветер пришел с севера, облако огромное и огонь пылающий, и сияние вокруг него (облака), и как бы сверкание — изнутри огня» (1:1,4). Далее пророк описывает колесницу и престол Б-га.

Составители Талмуда считали подобное мистическое постижение важным, но менее опасным путем к Б-гу. Знаменитая история из Талмуда повествует о четырех мудрецах (Бен Азай, Бен Зома, Элиша бен Авуя и раби Акива), которые собрались и вместе занялись мистическими упражнениями. Бен Азай, отмечает Талмуд, «посмотрел и сошел с ума (и) Бен Зома умер». Элиша бен Авуя стал еретиком и изменил иудаизму. Один раби Акива «вошел с миром и ушел с миром» (Тосефта Хагига, гл. 2). Именно этот случай наряду с более поздними фактами утраты рассудка в результате мистических занятий и катастрофой лжемессии Шабтая Цви вынудили мудрецов вынести в XVII в. решение, по которому Кабалу разрешалось изучать только женатым мужчинам старше сорока лет, хорошо знакомым с Торой и Талмудом. Средневековые раввины также стремились допускать до изучения Кабалы людей, зрелых духовно и физически.

Самая известная кабалистическая книга — «Зогар», обнародованная в XIII в. Моше де Леоном, который утверждал, что ее авторство принадлежит мудрецу II в. Шимону бар Иохаю. Хотя некоторые современные ученые считают, что де Леон сам был автором «Зогара», ортодоксальные кабалисты по-прежнему уверены в авторстве Шимона бар Йохая — для них он не только автор текста «Зогара», но и человек, зафиксировавший мистическую традицию, уходящую ко временам Моше. Однажды мне пришлось обсуждать проблемы еврейского права с пожилым ортодоксальным кабалистом, сославшимся на Тору. В ответ на мою просьбу назвать точную страницу он сказал: «Это написано в «Зогаре» и, значит, равносильно положениям Торы».

Книга «Зогар» написана на арамейском языке (как и Талмуд) в виде комментариев к пяти книгам Торы. Если большинство комментариев интерпретируют Тору как повествовательный и правовой текст, то мистики склонны рассматривать ее «как систему символов», которые открывают тайные установления космоса и даже секреты Б-га. Например, в книге Ваикра (26) говорится о «кнуте и прянике», которые Б-г предлагает еврейскому народу. Если они будут следовать Его законам, Он наградит их, а если нарушат — Б-г «обратит лицо Свое» против них: «Я… накажу вас всемерно против грехов ваших…» и «…рассею вас между народами» (26:28, 33). В заключение главы Б-г говорит: «Но и при всем этом, когда они будут в земле врагов своих, не презрю Я и не возгнушаюсь ими до того, чтобы истребить их, чтобы нарушить завет Мой с ними, ибо Я Г-сподь Б-г их» (26:44). В «Зогаре» все это комментируется так: «Иди и увидишь чистую любовь Всевышнего к Израилю». Притча: был царь, и у него единственный сын, который не слушался отца. Однажды он обидел царя. Царь сказал: «Я наказывал тебя так много раз, и ты не (изменился). Теперь посуди, что я могу с тобой сделать? Если я прогоню тебя с этой земли и вышлю тебя вон из моего царства, то дикие звери, или волки, или разбойники могут напасть на тебя, и тебя не станет. Что мне делать? Единственный выход — уйти отсюда нам обоим. Так и… Всевышний сказал следующее: «Израиль, что мне с тобой делать? Я тебя наказывал, и ты мне не подчинился. Я приводил страшных воинов, и пламя обрушивалось на тебя, и ты не послушался. Если Я изгоню тебя с этой земли одного, Я боюсь, что волки и медведи нападут на тебя и тебя больше не станет. Но что же Мне делать с тобой? Единственный выход в том, чтобы и ты и Я покинули эту землю и отправились в изгнание». Ибо написано: «Я накажу тебя, вынудив тебя уйти, но если ты думаешь, что Я покину тебя, то Я Сам (пойду вместе) с тобой».

Существует несколько направлений в толковании Кабалы. Например, средневековые кабалисты говорили о Б-ге как об Эйн соф («Тот, Кто вне всяких границ»). Эйн соф непостижим и недоступен для человека. Но Б-г открывает себя миру через десять эманации, сфирот, — конфигураций сил, исходящих от Эйн соф. Главной из сфирот является «кетер» («корона»), она выражает волю Б-га к творению. Другая сфира — «бина» («понимание») представляет собой развертывание в Б-ге деталей творения, а «хесед» («любовь», «доброта») относится к спонтанному истечению Б-жественной доброты. Большинство сфирот считается дозволенными предметами для человеческого размышления, представляя собой своего рода пути, на которых человек может войти в контакт с Б-гом. Через подобные размышления и добрые дела человек и сам способствует нисхождению Б-жьей благодати в этот мир.

Крупнейшим историком и знатоком Кабалы был профессор Еврейского университета в Иерусалиме Гершом Шолем. Неверующий еврей, он объяснял свое увлечение этой эзотерической дисциплиной так: «Я решил заняться еврейским мистицизмом в тот день, когда я посетил Дом знаменитого немецкого раввина, известного своими познаниями в Кабале… Заметив на книжных полках переплеты с интригующими мистическими названиями, я спросил о них. «Так, ерунда, — засмеялся раввин. — Стоит ли тратить время на эти глупости?» Именно тогда я решил, что нашел поприще, где можно проявить себя. Если этот человек стал авторитетом, не читая текстов, то кем стану я, когда их прочту?»

Как правило, кабалисты скептически относятся к исследователям типа Шолема, изучающим Кабалу как сугубо академическую дисциплину, а не из глубоко личного убеждения в ее истинности. Кабалист раби Авраам Хен однажды заявил студентам Шолема: «Исследователь мистики похож на бухгалтера: он может знать, где лежит богатство, но не может им воспользоваться». Противоположное мнение о ценности Кабалы высказано профессором Еврейской теологической семинарии Шаулом Либерманом, прекрасным знатоком Талмуда. Предваряя лекцию, которую читал Шолем, Либерман рассказал, что студенты попросили ввести курс, в рамках которого можно было бы изучать кабалистические тексты. «Это невозможно, — ответил Либерман, — но если вы хотите, можно прочитать курс истории Кабалы. Ведь в университете не принято посвящать курсы заблуждениям. Но история заблуждений — это уже наука». Отбросив ядовитое замечание Либермана, нужно признать, что Кабала издавна была одной из ведущих сфер еврейской мысли. В Кабале встречаются идеи, которые многим кажутся нееврейскими, например вера в переселение душ. Между 1500 и 1800 гг., отмечает Шолем, «Кабала широко считалась подлинной европейской теологией», и почти никто не воспринимал ее критически. Однако с вхождением евреев в современный мир, в котором рациональное знание ценится выше, чем мистическое, о Кабале стали забывать. В последние годы заметен рост интереса к Кабале, сегодня она изучается евреями-хасидами и многими неверующими евреями, воспринимающими ее как часть альтернативной контркультуры.

Глава 107
Кодекс Еврейского Права — «Шулхан Арух». Йосеф Каро (1486–1575)., Моше Исерлес / Рама (Около 1525–1572)

Правовой кодекс, известный как «Шулхан арух» («Накрытый стол»), составлен известным сефардским раввином Йосефом Каро в середине XVI в. и до сих пор считается эталонным кодексом норм иудаизма. Когда раввины должны принять решение по проблеме еврейского права, первой книгой, которую они возьмут, будет «Шулхан арух». Причина такого всеобщего признания в том, что здесь содержатся обычаи и установления как сефардов, так и ашкеназов (тогда как более ранняя книга Рамбама «Мишнэ Тора» содержит правовые нормы только сефардов, во многом отличные от практики европейских евреев). Это следствие счастливой случайности: когда р. Й. Каро составлял свой кодекс, такой же труд планировал польский раввин раби Моше Исерлес. Р. М. Исерлес (известный как Рама) поначалу огорчился, узнав о работе р. Й. Каро, т. к. знал, что р. Й. Каро более крупный знаток права, но скоро понял, что ни р. Й. Каро, ни он по отдельности не сумеют удовлетворить потребности всей еврейской общины. И «Шулхан арух» был выпущен как сборник, где сперва идут установления р. Й. Каро, а затем, курсивом, — дополнения и разъяснения р. М. Исерлеса. «Шулхан арух» состоит из четырех томов:

1. «Орах хаим» — законы молитвы и праздников.

2. «Йорэ деа» — различные нормы, включая касающиеся благотворительности (цдака), изучения Торы (см. «Талмуд и Тора») и кулинарии(см. «Кашер»).

3. «Эвен гаэзер» — законы брака и развода.

4. «Хошен мишпат» — еврейское гражданское право.

По сей день достойными звания раввина считаются лишь те, кто сдал экзамены по «Шулхан аруху» (в особенности по разделам, которые относятся к кашруту, законам о пище). Впрочем, здесь требуется нечто большее, чем просто знание установлений «Шулхан аруха». В известной притче студенту, который пришел на экзамен к известному раввину, было сразу же предложено назвать «пять томов «Шулхан аруха». Студент решил, что учитель оговорился, и назвал четыре тома, но тот вновь попросил назвать пятый. «Но ведь пятого тома нет?» — удивился студент. «Нет, есть! — ответил раввин. — Здравый смысл — вот пятый том, и, если у тебя его нет, все установления не будут иметь значения, даже если ты выучишь все четыре тома наизусть».

Исчерпывающее описание тонкостей еврейского права в «Шулхан арухе» р. Й. Каро сопровождает указанием учителям и ученикам: «Учитель не должен сердиться на учеников, если они не понимают. Он должен вновь и вновь повторять материал, пока они не проникнут в его суть. Ученик не должен говорить, что понял, если он не понял, он должен спрашивать вновь и вновь. А если учитель сердится на него, то ученик должен сказать: «Раби, это Тора, и я хочу ее узнать, но моего ума недостает для этого» (Йорэ деа, 246:10).

Глава 108
Мартин Лютер и протестантская реформация

Мартин Лютер (1483–1546) — ярчайший пример человека, который любил евреев, но возненавидел их после того, как они отказались принять его идеологию (см. также «Мухаммад»).

В начале своего пути католический монах, восставший против Ватикана и основавший собственную конфессию, был уверен, что добьется того, чего не смогла достичь католическая церковь: обратить в христианство основную массу евреев. В 1523 г. он написал памфлет «Этот Иисус Христос был рожден евреем», где объявил кровавый навет клеветой и осудил церковь за неприятие евреев. «И если бы я был евреем, а такие твердолобые идиоты проповедовали христианство, я скорее бы стал свиньей, чем христианином». Лютер страстно ратовал за отмену антииудейского законодательства и за разрешение евреям на справедливой основе конкурировать на рынке.

Но менее чем двадцать лет спустя этот же человек напишет самые ярые антисемитские труды в догитлеровской Германии. Оскорбленный тем, что евреи не приняли его учения, Лютер сформулировал восемь требований против евреев:

Сжечь все синагоги.

Разрушить все еврейские дома.

Конфисковать все еврейские священные книги.

Под страхом смерти запретить раввинам обучение.

Запретить евреям путешествовать.

Конфисковать еврейскую собственность.

Заставить евреев заниматься физическим трудом.

(И если все это не даст эффекта) Изгнать всех евреев.

Однажды этот проповедник христианской любви сказал: «Я бы стал угрожать вырвать им языки, если они не признают, что Б-г троичен, а не только единичен».

К несчастью, подобные антисемитские бредни не были в учении Лютера чем-то второстепенным: они распространились по всей Германии. Четыреста лет спустя Гитлер с гордостью назвал Лютера своим союзником: «Он видел евреев такими, какими мы только начинаем их видеть сегодня». Когда нацисты устроили знаменитый погром — «Хрустальную ночь» 9–10 ноября 1938 г., они заявили, что так отмечали день рождения Лютера (10 ноября). На Нюрнбергском процессе нацистский пропагандист Юлиус Штрейхер оправдывался тем, что не говорил о евреях ничего хуже того, что давно сказано Лютером.

Несмотря на антисемитские выпады Лютера, начатая им Реформация имела для евреев позитивное значение. До этого все европейцы были объединены одной церковью, а евреи были единственной большой группой вне ее пределов. С Реформацией в Европе возникло множество различных религиозных групп, что способствовало росту терпимости. Ведь наличие множества конфессиональных групп в итоге привело к осознанию необходимости плюрализма. Известно, что возникновение протестантизма создало благоприятную обстановку для появления демократических идей. Ирония истории в том, что процесс, начатый ярым антисемитом, оказался благоприятным для евреев.

Глава 109
Ашкеназы и Сефарды. Идиш и Ладино

Еврейское общество делится на ашкеназов и сефардов. Такое деление может показаться странным, потому что Ашкеназ — еврейское наименование Германии, а Сфарад — Испании. Однако на практике большинство евреев, происходящих из европейских семей, считаются ашкеназами, а из семей, связанных с Испанией или арабскими странами, — сефардами. Зато если вы встретите еврея по фамилии Ашкенази, то он почти наверняка сефард. Много поколений назад его европейский предок поселился среди сефардов, которые и прозвали его Ашкенази; фамильное прозвище сохранилось, даже когда его потомки давно уже превратились в сефардов.

В средние века сефарды Испании считали себя еврейской элитой. В отличие от своих собратьев в других частях Европы испанские евреи часто имели хорошее светское образование и были зажиточными людьми. Даже после своего изгнания из Испании в 1492 г. эти евреи сохранили сильное чувство групповой гордости. Сефарды, оставившие Испанию и обосновавшиеся в других местах Европы, подвергали других евреев дискриминации. В сефардских синагогах Амстердама и Лондона XVIII в. ашкеназы не могли сидеть вместе с остальными членами общины, им полагалось стоять за деревянной перегородкой. В 1776 г. в Лондоне община сефардов постановила, что если сефард вступает в брак с дочерью ашкеназов и умирает, то благотворительные фонды сефардской общины нельзя использовать для помощи вдове. С течением времени эти жестокие правила смягчались.

Евреев, живших в арабском мире, также называли сефардами — скорее всего, потому, что их обрядовая практика следовала обычаю сефардов, а не ашкеназов. Когда сегодня говорят об израильских сефардах, имеются в виду евреи — выходцы из Марокко, Ирака, Йемена и т. д. В США евреи из арабского мира часто добиваются больших финансовых успехов. Самая известная община сефардов в районе Нью-Йорка (более 25 тысяч сирийских евреев) обитает в Бруклине и Нью-Джерси, большинство их предков прибыли сюда из Халеба в начале века.

В среде ашкеназов также существует тенденция к самовыделению. Германские евреи часто считают себя «интеллектуальнее» своих восточноевропейских собратьев. Те из них, кто перебрался в США, внесли большой вклад в обустройство польских и русских евреев, прибывших сюда позже, и смотрят на них свысока. Когда германские евреи в 1843 г. создали организацию «Бней Брит», они сперва не разрешали евреям из Восточной Европы вступать в нее.

Восточноевропейские евреи имеют свои предрассудки в отношении собратьев из Германии. На одном из первых сионистских конгрессов русский еврей Хаим Вейцман, повздорив с делегатами из Германии, заявил: «Вы знаете, в чем проблема немецких евреев? У них чисто немецкий шарм и чисто еврейская скромность». Германских евреев прозвали тки. Это слово неясного происхождения до сих пор используется для обозначения германского еврея, хотя часто применяется и к тем, кто имеет характерные для стереотипа йеки черты: точность, быстроту и некоторую холодность.

Когда евреи жили в Испании, они говорили по-испански, хотя и с сильным еврейским влиянием. После своего изгнания они продолжали говорить на иудео-испанском наречии, получившем название ладино. Сегодня на ладино говорит довольно мало людей. За последние годы многие классические литературные труды на этом языке переведены на иврит и английский.

В Европе многие евреи говорили на идише, еврейском языке, основанном преимущественно на немецком и иврите.

Как правило, евреи использовали идиш там, где они не обладали равными правами. Евреи Польши и России, например, говорили на идише, в то время как подавляющее большинство евреев Франции и Германии пользовались французским и немецким. Когда евреи мигрировали в страны, где они имели равные права, идиш обычно использовался лишь первым поколением. В 1920-е годы в Нью-Йорке ежедневно продавалось по 200 000 экземпляров газет на идише.

Идиш — необычно колоритный язык, и в США многие из его наиболее ярких слов вошли в лексикон неевреев. Кибуц — слово на идише, так же как и два обозначения неудачника: шлемиль и шлемазл. В еврейском фольклоре говорится, что шлемазл — это тот, кто обязательно проливает чай из стакана, а шлемилъ — кто всегда падает. Другие еврейские слова, часто употребляемые американцами, — менч («хороший человек»), мешуга («псих»), и йена («болтун»).

Идиш еще используется в хасидских общинах. Однако было бы преждевременным предсказывать умирание этого языка. Нобелевский лауреат 1978 г. Ицхак Башевис-Зингер, пишущий на идише, отметил, что упадок языка идиша предсказывали уже в момент его приезда в США в 1935 г., тем не менее этот язык до сих пор живет — в блаженном неведении, что его считают мертвым.

Глава 110
Богдан Хмельницкий И Массовые Убийства (1648–1649)

Мало кому известно, что за три века до Катастрофы уже были убийства евреев, подобные нацистским.

Резня 1648–1649 гг. была устроена Богданом Хмельницким, украинским гетманом, возглавившим восстание против польского владычества. Так как многие евреи служили у польских дворян, владевших землей на Украине, гнев Хмельницкого обратился и против евреев. Как и Гитлер, Хмельницкий ненавидел всех евреев без разбора. Считается, что его казацкие отряды убили более ста тысяч евреев (в то время, когда мировое еврейство насчитывало всего не более полутора миллионов человек).

Нижеследующее описание современника перечисляет зверства, которые учиняли казаки Хмельницкого. Если у вас слабые нервы, не читайте. У меня были большие сомнения, приводить ли подобный текст, но я опасаюсь, что этот эпизод еврейской истории будет совсем забыт.

«С некоторых евреев сдирали кожу, а их тела скармливали собакам. У других отрубали руки и ноги и бросали на дорогу, где они попадали под колеса телег и копыта лошадей. Многих заживо погребали. Одних детей убивали на груди матерей, а других разрывали, как рыбу. Вспарывали животы беременных женщин, вытаскивали неродившихся детей и бросали им в лицо. Некоторым разрезали животы и сажали туда живых кошек, отрубая жертвам при этом руки, чтобы они не могли их вытащить… и не было такой смерти, на которую бы ни обрекали их».

Трудно поверить, чтобы люди, созданные по образу Б-га, были способны на такой садизм. Трудно и поверить, что Богдан Хмельницкий до сих пор считается на Украине великим национальным героем. Когда я в 1973 г. посетил Советский Союз, мой интуристовский гид объяснила, что одна из центральных улиц Москвы (кстати, в двух шагах от хоральной синагоги) названа именем Хмельницкого, потому что «он был великий воин и герой». Она очень удивилась тому, что я рассказал о Хмельницком.

Многие евреи, которые не были уничтожены в той резне, были проданы в рабство (в основном на Константинопольском рынке рабов). Много лет подряд еврейские общины Европы собирали деньги для выкупа и освобождения этих рабов (см. «Выкуп пленных / Пидьон швуй-им»).

Похоже, что ужас и скорбь, посеянные резней Хмельницкого, повлияли на то, что евреи, спустя менее чем 20 лет, последовали за лжемессией Шабтаем Цви.

Глава 111
Шабтай Цви (1626–1676)

Возможно, что в 1665 г. больше половины всех евреев мира поверило, что турецкий еврей Шабтай Цви — Машиах, который скоро освободит Страну Израиля от султанского ига и восстановит независимое еврейское государство. Есть свидетельства, что английские евреи держали пари, что эра Машиаха последует уже через два года. В Германии евреи высшего круга уже готовили продовольствие и одежду для возвращения в Страну Израиля.

Но вместо возвращения к Сиону произошла катастрофа. Султан потребовал от Шабтая Цви выбрать: или он обращается в ислам, или его замучают до смерти. Вскоре после этого Шабтай Цви пришел в султанский дворец, надел тюрбан и получил турецкое имя Мехмет Эффенди.

Это был потрясающий шок для еврейской общины. Снова евреи потерпели с «Машиахом» полный провал. Йешу стал основателем христианства, Бар-Кохба вовлек их в неудачный мятеж, а теперь Шабтай Цви принял ислам.

Массовая поддержка, которую получил Шабтай Цви, вызывает удивление, потому что он уже давно вел себя странно. Однажды он совершил символическую брачную церемонию между собой и свитками Торы, в другой раз — произнес тайное имя Б-га, что еврейская традиция разрешала только первосвященнику, только в Иом~Кипур и только в Иерусалимском Храме. Вдобавок Шабтай Цви дважды женился, но оба брака окончились разводом.

Тем не менее масса евреев вместе со значительным числом раввинов и ученых оказались вовлеченными в мессианскую лихорадку. Частью это можно объяснить блестящей публицистикой Натана из Газы. Натан писал убедительно составленные воззвания и направлял их во все концы еврейского мира, предсказывая грядущее возвращение десяти потерянных колен израилевых, свержение турецкого султана и триумфальное царствование Шабтая Цви как Машиаха. Широко расходившиеся, часто наивные, но полные религиозной страсти, эти послания оказывали сильное влияние на большое число евреев. Особенно приветствовались послания Натана в Европе, поскольку последовали непосредственно за погромами Хмельницкого, в которых было убито более ста тысяч евреев. Фактически именно ужас погромов и убеждал многих евреев в том, что приход Машиаха близок.

Даже после перехода Шабтая Цви в ислам Натан продолжал настаивать, что тот подлинный Машиах, просто его миссия потребовала «опуститься» в более «низкий» мир ислама, чтобы искупить его. Тысячи евреев, которые связали свою судьбу с «мессианским искупителем», принимали на веру сумбурные объяснения Натана.

В Турции группа евреев, получившая название «дёнме», обратилась в ислам, продолжая верить, что Шабтай Цви — Машиах, и сохранялась в качестве отдельной секты ислама вплоть до Первой мировой войны.

В Восточной Европе десятилетия спустя после смерти Шабтая Цви авантюрист Яаков Франк объявил себя его преемником и организовал движение, которое утверждало, что еврейские законы в новую мессианскую эру потеряли силу. Франк устраивал оргии, похищая чужих жен, и был вскоре изгнан из еврейской общины. В 1759 г. основная масса его сторонников приняла католицизм, после чего стала обвинять своих прежних братьев по вере в том, что они убивают христиан и пьют их кровь.

Конечно, основная часть евреев перестала считать Шабтая Цви Машиахом после его перехода в ислам. Духовное похмелье, сменившее прежнее экстатическое ожидание, было, наверное, особенно болезненным: прошло так мало времени после погромов Хмельницкого.

Была ли хоть какая-нибудь польза от этой печальной истории? Гершом Шолем, знаток Кабалы и автор тысячестраничной биографии Шабтая Цви, утверждает, что в течение нескольких месяцев 1665–1666 гг. еврейская община была необычайно сплочена верой в близкое освобождение и возвращение в Эрец-Исраэль. Кратковременность этой надежды, вероятно, сделала невозможным для многих евреев (даже после того, как Шабтай Цви оказался лжемессией) по-прежнему пассивно принимать свое бесправие. Шолем считает, что сионизм и борьба евреев за свое равноправие в какой-то мере вызваны к жизни социальными и религиозными потрясениями, которые вызвала деятельность Шабтая Цви.

Кем был сам «Машиах» — злобным негодяем или безумцем? Сегодня некоторые психоаналитики считают, что Шабтай Цви страдал жестокой маниакальной депрессией. Через три века после его смерти поставить точный диагноз невозможно — но, похоже, он подтверждается сведениями о жизни Шабтая Цви, в которой периоды экзальтации чередовались с уходом в себя и глубокой депрессией. Возможно, Шабтай Цви ждал встречи с султаном именно в состоянии экзальтации, ожидая, что получит Страну Израиля по первому требованию. Но угроза султана быстро спустила его с маниакальной высоты в бездну страха и депрессии. Он прожил после обращения в ислам только десять лет и умер в ссылке в Черногории.

Глава 112
Отлучение Спинозы, 1656. Херем

Историк Артур Герцберг в свое время назвал Баруха (Бенедикта) Спинозу (1634–1677) первым современным евреем, потому что Спиноза первым вышел из еврейской общины не для того, чтобы перейти в христианство.

Спиноза был пантеистом и верил, что Б-г — внутри природы, что Он — не автономное бытие, со свободной волей. «В системе Спинозы, — писал еврейский философ Луис Якобе, — Б-г и природа рассматриваются как разные названия одного и того же. Б-г не существует за пределами или отдельно от природы. Он не создал природу, но Сам есть природа». Эта доктрина столкнула Спинозу как с иудаизмом, так и с христианством. С его точки зрения, абсурдно приписывать Б-гу такие атрибуты, как воля и разум, — это все равно, что требовать от Сириуса, чтобы он лаял только потому, что люди назвали его Собачьей звездой. Спиноза стремился создать этическую систему, основанную на разуме, а не на сверхъестественном откровении.

Отлучение 23-летнего Спинозы раввинами Амстердама было следствием отрицания им ангелов, бессмертия души и Б-жественного происхождения Торы. Руководители общины предупредили Спинозу, чтобы он отказался от своей ереси, но, когда он не подчинился, издали запрещение: «Будь он проклят, когда он выходит, и проклят, когда входит. Пусть Б-г не прощает его грехов. Пусть Б-г гневается и сердится на этого человека и обрушит на него все проклятия, которые записаны в Торе. Пусть Б-г вычеркнет его имя под небесами и пусть Б-г уничтожит его и выбросит из колен израильских…» Отлучение (на иврите — херем) Спинозы было абсолютным. Ни один еврей не должен был иметь с ним дела, говорить с ним или стоять ближе четырех шагов от него. После херема, по-видимому, Спиноза больше уже никогда не разговаривал ни с одним евреем.

В своих поздних работах Спиноза был предтечей библейского критицизма. В анонимно опубликованном «Теолого-политическом трактате» он доказывает, что Тора не могла быть написана одним лицом и не вся она может датироваться временами Моше. Он утверждал, что Тора написана Эзрой восемь веков спустя после Моше. Он обращался с Торой не как с Б-жественным откровением, а как с человеческим документом. В соответствии со своей философией Спиноза считал, что описанные в Библии чудеса невероятны, поскольку противоречат законам природы.

Либеральные евреи уже давно выступают против отлучения Спинозы как проявления религиозной нетерпимости. В 1950-е гг. израильский премьер Бен-Гурион настаивал на ретроспективной отмене херема. Но раввины Амстердама не откликнулись на его предложение.

За несколько лет до Спинозы другой голландский еврей, Уриэль да Коста (1585–1640), также выступил против амстердамской религиозной общины и был отлучен. Но в отличие от Спинозы да Коста был сильно травмирован херемом и раскаялся в своих заблуждениях. Унизительные наказания, которые ему пришлось претерпеть, прежде чем он вновь был принят в общину, включали публичную порку в присутствии мужчин и женщин. Почти сразу же после этого он покончил жизнь самоубийством. Учитывая подобные последствия херема, можно считать большим счастьем, что в прошлом подобные меры практиковались крайне редко.

Отлучение почти не применяется и сегодня, кроме тех редких случаев, когда мужчины отказываются дать своим женам развод по нормам еврейского права (см. «Гет»).

Глава 113
Придворные евреи. Штадланим

Свой ограниченные права евреи в средневековой Европе могли получать благодаря не законам, а воле тех или иных личностей. На пример, если феодал приглашал евреев поселиться в своих селениях. Поэтому евреи обычно испытывали тревогу, когда подобное расположенное к ним лицо умирало: вполне могло оказаться так, что его преемник изгонит их, конфискует их собственность или наложит на них куда более тяжелые налоги.

Евреи, представлявшие своих соплеменников перед внешними властями, назывались на иврите штадланим (термин восходит к II в.). Штадланшл часто выступали в качестве «придворных евреев» (звание, присваивавшееся евреям, служившим местным правителям). Особенно много придворных евреев было в Германии, разделенной на многочисленные княжества.

Главной задачей придворных евреев было предоставлять займы, вести соответствующие переговоры и заниматься снабжением войск. В благоприятные периоды придворные евреи (которые обычно были самыми зажиточными членами еврейской общины) имели определенную власть и влияние. Однако они же обычно становились первыми жертвами антисемитски настроенных правителей. Самым знаменитым придворным евреем XVIII в. был Йосеф Зюсс Оппенгеймер (1698–1738), министр финансов герцога Вюртембергского. Он приобрел такое сильное влияние, что стал, по сути, обладать самостоятельной властью. Однако, когда герцог неожиданно умер, враги Оппенгеймера тут же схватили его и приговорили к смерти. Тогда пастор Ригер пообещал, что он может спасти свою жизнь, если обратится в христианство. Хотя Оппенгеймер не был набожным иудеем, он отказался: «Я еврей и евреем останусь. Я не стану христианином, даже если меня сделают императором. Перемена веры — дело личной совести свободного человека, но преступление для узника». Он умер со словами молитвы «Шма» на устах.

Так как придворные евреи и штадланим защищали своих собратьев посредством личных связей и взяток, а не на основе апелляций к праву, слово «штадлан» постепенно приобрело негативный, даже несколько эмоциональный, оттенок. Например, когда одни евреи выступают за публичную демонстрацию, чтобы достичь своих целей, а другие — за конфиденциальные переговоры, то первые могут назвать вторых штадланим (своего рода еврейский эквивалент «дяди Тома» — соглашателя).

Глава 114. Хасидим и Митнагдим. Исраэль Баал-Шем-Тов (1700–1760)

Хотя современные евреи часто употребляют слово «хасид» как обозначение крайнего ортодокса, хасидизм как религиозное течение, возникшее в XVIII в. в Восточной Европе, первоначально воспринималось как революционное и либерально-религиозное. Его противники, известные как митнагдим, сами были ортодоксальными евреями.

Митнагдим гордились тем, что их лидер Виленский гаон произнес глубокую тираду о Талмуде уже в возрасте семи лет и изучал священные тексты по 18 часов вдень. Основатель хасидизма р. Исраэль Баал-Шем-Тов герой совсем иных историй. В молодости он исполнял довольно низкую должность помощника в еврейской начальной школе — хедере, собирая учеников по их домам, и вел в школу с пением песен. Позже, когда он женился, то поселился вместе с женой в далекой горной карпатской деревушке, копал там глину и известь, которые жена продавала в городе; позже они завели гостиницу.

В эти годы Баал-Шем-Тов проводил много времени в лесу в уединенных размышлениях. Его последователи потом сравнивали это время уединения и размышления с тем периодом, который Моше провел в Мидьяне, когда он пас стада своего тестя.

Примерно к 1736 г. Баал-Шем-Тов стал известен как целитель и духовный вождь. Его фамилия, которая буквально значила «обладатель доброго имени», часто применялась в еврейской традиции к знахарям и кудесникам. В 1740 г. он переехал в Меджибож — городок на Украине, в Подолии. К нему стали приходить ученики из соседних областей, но его уроки резко отличались от тех, которые давались в йешивах: личным контактам человека с Б-гом и своими ближними уделялось гораздо больше внимания, чем тонкостям еврейского права. Истории, которые хасиды рассказывали о Баал-Шем-Тове (обычно сокращенно называемом Бешт), неизменно изображают его с трубкой в руке, рассказывающим внешне вполне светские истории с глубоким духовным подтекстом. Он умер в 1760 г., оставив своим преемником Дова-Бера из Межерича. Незадолго до смерти Бешт сказал стоявшим у его кровати людям: «Я не печалюсь о своей смерти, ибо вижу всего лишь дверь, которая открывается, в то время как другая закрывается».

Многие идеи Бешта стали центральными пунктами хасидского движения, начатого его последователями. Некоторые из утверждений Бешта, не будучи чем-то совершенно новым, делают упор на те аспекты иудаизма, которые обычно игнорировались митнагдим: например, образ сердца. Бешт особенно любил утверждение Талмуда: «Б-г вожделеет сердца» (Сангедрин, 1066), которое он толковал в том смысле, что для Б-га чистый религиозный дух важнее знания Талмуда. О Беште рассказывают, что однажды в Йом-Кипур в синагогу, где он молился, вошел бедный еврейский мальчик — неграмотный пастух. Мальчик был глубоко растроган службой, но не мог сам прочесть текст молитвы. И тогда начал делать то, в чем он был мастер, — свистеть: он хотел сделать свой свист приношением Б-гу. Молящиеся пришли в ужас от такого нарушения службы. Некоторые кричали на пастушка, другие хотели вышвырнуть его вон. Бешт тут же остановил их. «До сегодняшнего дня, — сказал он, — я чувствовал, что наши молитвы не доходят до небес. Но свист этого юного пастуха был так чист, что он донес наши молитвы сквозь все преграды прямо к Б-гу».

Другая древняя доктрина, которой Бешт придавал особое значение, основывалась на стихе Йшаягу: «Вся земля полна славы Его!» (6:4). Если весь мир полон Б-жьей славой, рассуждал Бешт, то митнагдим и аскеты ошибаются, думая, что нужно отворачиваться от радостей мира. «Не отвергай красоту девушки, — учил Бешт. — Но стремись, чтобы признание красоты возвращало тебя к ее источнику — Б-гу. Если человек овладеет этой мудростью, то его физическое наслаждение будет влечь за собой и духовный рост».

Так как мир полон Б-гом, Бешт считал, что нужно быть неизменно радостным, ведь величайшие акты творения совершаются в радости. «Ни один ребенок не появляется на свет без удовольствия и радости, — учил Бешт, — так и с молитвами: если вы хотите, чтобы они были услышаны, возносите их с радостью и весельем». Это учение было серьезным вызовом многим идеям, царившим в те времена среди евреев. Многие религиозные евреи, особенно среди кабалистов, проповедовали аскетизм и требовали поста каждую пятницу и понедельник. Бешт осуждал подобную практику, считая, что она ведет к меланхолии, а не к радости.

Постороннему наблюдателю, незнакомому с учением Бешта, хасидские молитвы и службы могут показаться сумбурными и неблагообразными. Следуя экстатическому заявлению царя Давида: «Все кости мои скажут: Г-споди, кто подобен Тебе?» (Тегилим, 35:10), молящиеся иногда даже становились вверх ногами. Характерно, что Бешт защищал эту практику в хасидских службах, рассказывая такую притчу: глухой шел мимо зала, где праздновали свадьбу. Когда он заглянул в окно, то увидел людей, радостно и увлеченно танцующих. Но поскольку не слышал музыки, то принял их за сумасшедших.

Бешт учил, что цадик (духовный лидер хасидов) должен служить примером религиозной жизни. Однако учение о цадике было развито уже его последователями, особенно Довом-Бером из Межерича, который сделал его центральной частью хасидизма. Он учил, что Б-г проявляет себя в самых незначительных поступках цадика. Один из учеников Дова-Бера говорил: «Я хожу к нему не для того, чтобы изучать Тору, а для того, чтобы смотреть, как он расстегивает свои ботинки». Дов-Бер учил, что идеальный цадик имеет более тесные отношения с Б-гом, чем обычный еврей, и может благословлять людей.

Вера во власть и величие цадика стала одной из самых сильных — и самых спорных — идей хасидизма. Противники обвиняли цадиков в том, что они обогащаются за счет своих последователей. После Дова-Бера возникли многочисленные хасидские группы, каждая со своим цадиком, которых называли «ребе». Ребе стали чем-то вроде еврейской аристократии. Когда ребе умирал, ему наследовал сын или зять. Те хасидские группы, где возникли авторитетные семейные династии, процветали. Но многие приходили и в упадок после смерти своего цадика при его менее одаренном преемнике.

Наиболее известная группа хасидов в США — Любавичская с руководством в Бруклине. Их нынешний ребе — Менахем-Мендл Шнеерсон, седьмой лидер со времени возникновения общины в конце XVIII в. Но, хотя Любавичская группа — наиболее авторитетна среди неверующих евреев (благодаря своей широкой общественной активности), в США действуют и десятки других хасидских династий (многие из них также сосредоточены в Бруклине), такие же группы существуют и в Израиле.

На раннем этапе хасидизм активно преследовался митнагдим, которые опасались превращения их в новую еретическую секту типа последователей Шабтая Цви. Но при своем возникновении хасидизм предусмотрительно сделал упор на личном религиозном совершенствовании, а не национальном спасении, не придавая чрезмерного значения мессианскому элементу. Впрочем, этого было недостаточно для митнагдим. Другие черты хасидов — например, свободное отношение к времени совершения молитв — также вызывали резкие отповеди оппонентов. Хасиды отвечали, что не могут предписывать точное время для произнесения трех ежедневных молитв: так велика их кавана, так горячо они молятся, что не будешь при этом смотреть на часы.

Израильский историк Яаков Кац рассмотрел, как обрядовая практика постепенно отделила хасидов от других евреев. Например, хасиды выступают за использование при резке животных более острого ножа, чем применяют митнагдим. Такая строгость привела к тому, что хасиды больше не могли есть в домах митнагдим. Хасидизм принял другой тип молитвенника, поэтому их молитвы в синагогах стали отличаться от общепринятых и совершаться отдельно. Наконец, само объявление себя хасидами (что на иврите означает «ревностные», «святые»), а своих оппонентов митнагдим (что значит «противники») означало, что хасиды считают себя самой «правильной» группой.

С течением времени и хасиды и митнагдим стали признавать, что различия между ними не столь существенны, — особенно после того, как обе группы в XIX в. оказались перед лицом общего врага: Гаскалы (еврейского просветительства). Еврейские родители, хасиды или митнагдим, которые прежде опасались, что их ребенок перейдет в противоположный лагерь, теперь стали больше бояться, как бы он вообще не утратил веры.

Дополнительным фактором ослабления раскола стал интерес хасидов XIX–XX вв. к изучению Талмуда. С расширением движения оно все меньше внимания уделяло медитации и единению с Б-гом и больше — традиционной еврейской учебе. В результате сегодня хасидизм уже не считается мятежным течением: фактически он превратился в оплот ортодоксального иудаизма, чьих сторонников легко узнать по черным пальто и старомодным шляпам, которые носят хасиды.

Тем не менее их подход к иудаизму все еще существенно отличается от подхода митнагдим. Хасиды уделяют заметно больше внимания радости в исполнении заповедей

Глава 115
Виленский Гаон (1720–1797)

Его настоящее имя — раби Элиягу из Вильно. Термин гаон (означающий «гений») — титул, данный уже в раннем возрасте. Собственно, он и значит Гений из Вильно (Вильнюса).

Виленский гаон для религиозного еврея — это все равно что Альберт Эйнштейн для других евреев: образец гения. Как говорят о не очень смышленом ребенке «это вам не Эйнштейн», так и религиозный еврей скажет: «Это не Виленский гаон». Хотя сам Эйнштейн в детстве был как раз «не Эйнштейн», ум гаона проявился в невероятно юном возрасте. В шесть лет он самостоятельно изучал Библию и Талмуд, учителя не поспевали за ним. Годом позже он произнес речь о Талмуде в главной синагоге Вильно, после чего главный раввин города беседовал с ним, подозревая, что кто-то дал выучить ему готовый текст, — однако оказалось, что мальчик понимает все тонкости того, о чем говорил.

Несмотря на то что гаон к десяти годам изучил всю еврейскую религиозную литературу, он продолжал заниматься по 18 часов в сутки до самой своей смерти в возрасте 77 лет. Популярная еврейская легенда гласит, что один из его учеников спросил, зачем учитель так настойчиво занимается, если уже выучил все еврейские тексты наизусть. Ответом было: «Если Виленский гаон изучает Тору по 18 часов в день, то раввины Польши будут изучать ее по 10 часов. Если раввины Польши будут работать по 10 часов в день, то в более просвещенной Германии раввины будут заниматься по 6 часов, а в Англии — по 2 часа, и тогда евреи Англии будут хотя бы соблюдать субботу. Но если Виленский гаон будет работать только 10 часов в сутки, то раввины Польши — 6, а Германии — только два, а Англии — полчаса. А если раввины Англии станут изучать Тору только полчаса в день, так что же тогда будет с соблюдением субботы английскими евреями?!»

Труды гаона не публиковались при его жизни, но этот суровый ортодоксальный ученый предвосхитил в них многие современные методы анализа текста. Он не боялся объявлять ошибочными даже высказывания Талмуда, если они противоречили другим его частям, — а его энциклопедическая память позволяла обнаружить немало таких мест. Гаон любил говорить: «Не может быть личных взглядов, если дело идет об истине».

Аскет по натуре, гаон не занимал никакой должности в еврейской общине, предпочитая работать самостоятельно и не зависеть от бремени официальных функций. Тем не менее он считался бесспорным духовным лидером литовского и русского еврейства.

В поздние годы его жизни, когда гаон вдруг вступил на общественную арену, результаты были катастрофичными. Гаон был убежден, что новое хасидское движение, начатое в середине XVIII в. Бештом, несет угрозу иудаизму. Он узнавал об экстатических молениях хасидов, часто проводившихся в неурочные часы. Гаон был огорчен и уважением, которое хасиды оказывали своим лидерам, которых гаон считал невеждами. Более того, он считал, что убеждение хасидов, что Б-г присутствует повсюду и во всем, — это одна из форм пантеизма (см. «Спиноза»), Гаон полагал, что все это новое лжемессианство.

В 1781 г. и еще раз в 1796 г. он издал хервм (отлучение) на хасидов, запрещая верным евреям вступать с ними в деловые отношения или в брак. «Если бы я мог, — заявил он, — я бы выступил против них как пророк Элиягу против жрецов Баала». С тех пор как Элиягу подвигнул евреев на убийство 450 жрецов идола Баала (Млахим I, 18:40), это было самое зловещее публичное заявление крупного еврейского лидера: на его фоне давний конфликт между ортодоксами и реформаторами (см. «Религиозные конфликты») выглядел почти сердечным согласием.

В 1797 г., когда гаон умер, в Вильно распространились ложные слухи, что местные хасиды танцевали от радости. Последователи гаона решили отомстить. Они сообщили русским властям, что основоположник любавичского хасидизма Шнеур-Залман из Ляд сотрудничал с турецким правительством. Это явно абсурдное обвинение выглядело правдоподобно, так как ребе посылал деньги своим сторонникам в Эрец-Исраэль, находившуюся под турецким владычеством. Закованный в кандалы, ребе был приговорен к смерти, но его выпустили, продержав в тюрьме 53 дня. Годовщина его освобождения 19 кислева (день обычно выпадает на декабрь) остается по сей день главным праздником любавичских хасидов.

Но ум гаона был столь выдающимся, что хасиды уважают его, несмотря на его враждебность к хасидизму.

Еврейская пословица гласит: «Чего не может достичь ум, сделает время». Религиозные евреи сегодня считают и основателя хасидизма Бешта и гаона великими людьми, хотя в свое время гаон и видел в Беште смертельного врага Б-га и иудаизма.

Вот пример поучений гаона относительно непорядочно ведущего себя верующего еврея: «Тора для души человека — как дождь для земли: дождь заставляет расти помещенное в почву семя, производя как полезные, так и ядовитые растения. Так же и Тора помогает тем, кто стремится к самосовершенствованию, но увеличивает несовершенство тех, кто остается вдиком состоянии» (Комментарий к Мишлей, 24:31 и 25:4).

Глава 116
Моисей Мендельсон (1729–1786). Просвещение / Гаскала

Хотя самый известный немецкий еврей XVIII в. — Моисей Мендельсон — был верующим иудеем, четверо из его шести детей перешли в христианство: один из них, Авраам, даже заявил, что покойный отец не осудил бы этого. Ученые до сих пор спорят, является ли неспособность этого еврейского философа закрепить верность иудаизму в своей собственной семье следствием ошибочности его философии — или же политического давления и секулярного духа, которые воздействовали на немецких евреев в конце XVIII в.

Мендельсон воспитывался в той Германии, где царил ярый антисемитизм. Когда он посетил свой родной город Дессау, его заставили платить налог с головы, налагавшийся на всех евреев, а также на ввозимый в город крупный рогатый скот. Мендельсон провел большую часть жизни в Берлине, но должен был долго ждать, прежде чем его включили в категорию «привилегированных евреев», тех, кому разрешено постоянное проживание там. Даже они могли передать этот статус лишь своим старшим сыновьям. Евреи не могли даже вступать в брак, не получив правительственного разрешения. Оно давалось неохотно, поскольку правительство не желало роста еврейского населения.

Впрочем, не все было так плохо. Во времена Мендельсона — и в значительной степени благодаря его эрудиции, обаянию и уму — появилась группа немцев, выступавшая за лучшее отношение к евреям. Во главе ее стоял известный немецкий писатель Готхольд Лессинг, который подружился с Мендельсоном на почве шахмат. В одной из знаменитых пьес Лессинга («Натан Мудрый») главный герой «списан» с Мендельсона; другая, более ранняя, пьеса «Евреи» также содержит героические еврейские характеры.

Германские антисемиты возмущались благожелательным изображением евреев у Лессинга — примерно так же, как белый американец XIX в. реагировал бы на пьесу, показывавшую негра — ученого или святого. Михаэлис, видный германский теолог, заявил, что пьеса «Евреи» трогательна, но таких евреев, как изображенные в ней, не существует. Мендельсон ответил: «Разве мало того, что мы должны страдать от бесчисленных проявлений ненависти христианского мира? Неужели нужно добавить еще и оскорбления и клевету, чтобы изобразить еврейский характер так, что все наговоры против нас покажутся справедливыми?»

Большинство трудов Мендельсона касаются общефилософских, а не специально еврейских проблем. В 1767 г. он написал эссе (получившее премию Прусской академии) о том, что метафизические вопросы решаются так же просто, как и естественно-научные. Более важно, что в этом конкурсе он победил другого философа — Иммануила Канта.

Мендельсон превратился в еврея, которого полюбили немцы, на кого они указывали и говорили: «Вот если бы все евреи были такими!» Ему даже были готовы простить его скрупулезное следование еврейским законам, поскольку он казался таким «немецким». Мендельсон страдал от поддержанного правительством антисемитизма, но в это же время критиковал короля Фридриха за то, что тот пишет свои стихи по-французски, а не по-немецки.

Мендельсон неизменно оставался гордым евреем и хотел разделить со всеми сородичами образование и привилегии, которых достиг сам. По сути, он стремился переделать как еврейский, так и германский мир, чтобы евреи получали светское образование (большинство еврейских современников Мендельсона говорили на идише и ломаном немецком), а немецкие христиане видели бы в евреях равноправных соотечественников.

Его перевод Библии на немецкий, который Мендельсон опубликовал с комментариями на иврите, был его главным вкладом в повышение образованности евреев. Главной целью Мендельсона было заставить всех германских евреев выучиться бегло читать и писать по-немецки. Это удалось: десятки тысяч евреев учили немецкий по переводу Мендельсона. Хотя некоторые еврейские религиозные лидеры поначалу с энтузиазмом приветствовали этот перевод, многие раввины осудили его. Они понимали, что он направлен не столько на распространение знаний о Библии, сколько немецкого языка, а через него и немецкой культуры в еврейской массе. С этого времени ортодоксальные круги начали относиться к Мендельсону с подозрением.

«Германизируя» евреев, Мендельсон одновременно старался убедить немецких христиан открыть возможности для интеграции евреев в экономическую и культурную жизнь. «Они связали нам руки, — протестовал он, — а потом обвиняют, что мы ими не пользуемся».

К несчастью, в своих попытках сделать иудаизм более привлекательным для немцев и получивших светское образование евреев Мендельсон разработал такую философию иудаизма, которая подрывала верность ему. Он считал, что вовсе не обязательно быть евреем, чтобы принять самые важные истины иудаизма: единственность Б-га, Б-же-ственное провидение и бессмертие души. Мендельсон считал эти идеи общечеловеческими ценностями.

С другой стороны, он считал, что огромный корпус еврейского права должны исполнять исключительно сами евреи. Хотя эти законы связывают еврейский народ в единое целое, Мендельсон считал, что они не содержат универсальных истин и уроков. «Парадокс, — пишет Альфред Иоспе, — в том, что он, рационалист и человек Просвещения, мыслитель, для которого не существовало никакой веры, противоречащей разуму, заявлял, что все рациональные концепции и идеи — это не иудаизм, что иудаизм состоит только из иррациональных элементов, которые ум не может ни доказать, ни понять, которые следует принимать на веру и которые Б-г поэтому должен был открыть евреям в таинственном и иррациональном акте откровения». Этот философский изъян мышления Мендельсона, возможно, позволит понять, почему его последователи впоследствии отошли от иудаизма.

Движение, начатое учениками Мендельсона, стало известно как Таскала («просветительство»). Маскилим («просвещенные») призывали евреев отказаться от средневекового мышления и войти в современный мир. Они использовали иврит чаще, чем идиш, который они считали «жаргоном». Маскилим стремились к еврейскому культурному ренессансу, извлечению всего самого лучшего как из иудаизма, так и из остального светского мира. Но в итоге они начали судить об иудаизме по светским стандартам и часто находили его провинциальным; юридические споры в Талмуде (составлявшие основное содержание обучения в обычных йешивах), касающиеся таких проблем, как бодающиеся быки и т. п., они считали ничтожными и не имеющими отношения к современной жизни евреев.

Десятилетия спустя из Западной Европы Гаскала распространилась на евреев России и Польши. Ортодоксальный иудаизм выступал против просветительства, рассматривая его как первый шаг на пути ассимиляции. Они указывали на обращение в христианство детей Мендельсона как на доказательство того, что смешение еврейского и светского ведет к упадку иудаизма.

Ортодоксальные лидеры ошибались в своем безусловном отвержении Мендельсона и просветительства. Но философские и культурные решения, предлагавшиеся Мендельсоном и Гаскалой, не привели к успешному синтезу еврейского и светского начал. Ни мыслители просветительства, ни их оппоненты не нашли ответа на вопрос, занимавший евреев со времени их внедрения в западный мир: могут ли модернизация и еврейская традиция полностью совместиться?

Часть пятая
Современный период. Западная и Восточная Европа

Глава 117
Эмансипация. «Для евреев как личностей — все права, для евреев как народа — никаких прав»

Попросите евреев назвать единственную страну, в которой они пользовались равными правами в 1780-е гг., и вы редко получите правильный ответ. Обычно наугад называют Францию, Германию, Голландию или Англию. Правильный ответ — США, но, поскольку там во время Революции проживало менее 2000 евреев, их эмансипация не имела большого значения для еврейства вплоть до XIX в.

Первой европейской страной, предоставившей евреям равные права, была Франция: это произошло в 1791 г., после Французской революции. Во время дебатов в Национальной ассамблее по вопросу эмансипации даже ее сторонники настаивали на особых условиях такого предоставления прав. Один из делегатов, Клермон-Тоннер, пояснял: «Для евреев как личностей — все права, для евреев как нации — никаких прав». Считалось, что после эмансипации евреи Франции должны порвать связи с евреями остального мира.

Новое, реформаторское движение в иудаизме ответило на вызов Клермон-Тоннера тем, что отказалось от понятия «народности» как компонента иудаизма. Спустя век американские реформаторы вернули ему интегрирующее значение в еврейской жизни. Сегодня, спустя два века после призыва Клермон-Тоннера к эмансипированным евреям отказаться от всех аспектов еврейства, кроме чисто религиозных, принадлежность к своему народу остается главным элементом национального самосознания большинства евреев.

Глава 118
Сангедрин Наполеона

Сангедрин — название еврейского верховного суда в древнем Израиле, высшего авторитета как в религиозной, так и в политической сфере и потому главного символа еврейского духовного суверенитета.

В 1806 г. французский император Наполеон Бонапарт решил возродить этот древний институт. Его намерение едва ли было направлено на восстановление еврейской автономии, напротив, целью Наполеона было способствовать укреплению исключительной лояльности евреев к Франции. Но возродить название «Сангедрин» было блестящим тактическим ходом. Он давал евреям Франции и многих других государств Европы почувствовать, что восстанавливает хотя бы часть их прежней славы.

Сангедрин, состоявший из 71 делегата, был созван в Париже в феврале 1807 г. Наполеон поставил перед ним ряд вопросов, надеясь, что в качестве ответов еврейский закон постановит, что все обязательства евреев не будут идти вразрез с их лояльностью ко Франции. Первый вопрос был: можно ли еврею иметь больше одной жены? В соответствии с постановлением раби Гершома (X в.) ответ был ясным: нет. Несколько других вопросов касались отношения иудаизма к неевреям (например, считают ли евреи французов братьями или чужаками) и к французскому правительству (считают ли Францию своей страной рожденные здесь и будут ли защищать ее, как велит закон). Сангедрин вновь без труда дал Наполеону желаемый ответ. Французские евреи прежде всего французы, ответили они, а иудаизм — исключительно религиозная идентификация. Французские евреи любят своих французских собратьев и будут с радостью сражаться за Францию. В ответ на другие вопросы Сангедрин отметил, что еврейский закон категорически запрещает обманывать деловых партнеров — неевреев и взимать с них проценты.

Единственный вопрос, на который Сангедрин не смог ответить так, как желал бы Наполеон, был: могут ли евреи вступать в брак с христианами? Делегаты ответили, что, если секулярное право разрешает смешанные браки, еврейское право не может их санкционировать.

Во многих отношениях последний ответ был пророческим. Сегодня, почти двести лет спустя, многие правоверные евреи, живущие в демократическом обществе, следуют практически всем нормам гражданской жизни, однако противятся смешанным бракам.

Сангедрин Наполеона больше не собирался и тем самым не сыграл особо важной роли в еврейской жизни. Сегодня его помнят в основном как курьез из еврейской истории XIX в.

Глава 119
Крещение и отступничество

Еврейская притча рассказывает о человеке, который захотел вступить в клуб, но не был принят из-за того, что был евреем. Тогда он принял христианство и вновь подал в клуб заявление.

«Как ваше имя?» — спросила приемная комиссия. Он ответил что-то вроде: «Хатчесон Ривер Парквей». «А ваша профессия?» — «У меня место на Нью-Йоркской фондовой бирже, еще у меня есть имение, где я развожу лошадей». Он выглядел как джентльмен, вполне достойный приема в клуб.

— Последний вопрос, сэр. Ваша религия?

— Моя религия? Ох, да я ведь гоп («иноверец»)!

Исторически сложилось так, что большинство принявших христианство евреев сделали это не потому, что считали его более истинной религией, чем иудаизм. В средние века евреи обращались в христианство по принуждению, когда под вопросом стояла сама их жизнь (см. «Крестоносцы»). В последние два века большинство евреев-отступников становились не христианами, а гоим, неевреями, — частью большинства. Иначе говоря, они стремились прежде всего избежать социальных и профессиональных барьеров, стоявших перед евреями. Например, в XIX в. в Германии некто Генрих Маркс обратился в христианство, чтобы заниматься юриспруденцией: в 1824 г. он крестил своих детей, включая сына Мордехая, чтобы те не стали жертвами антисемитизма. Почти в то же самое время Ицхак Дизраэли перешел в англиканскую церковь, что позволило его сыну Бенджамену стать премьер-министром Англии. Знаменитый выкрест Генрих Гейне выразился так: «Для еврея крещение — это входной билет еврея в европейскую культуру».

В Европе XIX в. выкресты по-разному относились к своим былым братьям по вере. Люди типа Гейне и Дизраэли продолжали симпатизировать евреям: последний даже был активно вовлечен в борьбу английских евреев за равноправие. Но Карл Маркс, внук ортодоксального раввина, превратился в ярого ненавистника евреев (см. также «Лев Троцкий»).

В первой половине XIX в. в Западной Европе перешли в христианство многие тысячи евреев. Этот переход был главным образом следствием триумфа идей просветительства, повлиявших на многих евреев, сделав их менее религиозными: для многих «просвещенных» оставалось все меньше смысла страдать за религию, в истинность которой они перестали верить. Один из ведущих учеников Моисея Мендельсона Давид Фридлендер, глубоко проникнутый идеями просветительства, попросил у берлинского пастора Вильгельма Теллера разрешения креститься вместе с другими видными евреями при условии, что их не будут принуждать признавать божественную сущность Йешу и другие христианские догматы. Им было отказано. Век спустя Теодор Герцль (в свой досионистский период) подумывал о массовом переходе видных евреев в католицизм, чтобы положить конец антисемитизму. Здесь крещение также не имело ничего общего с верой в христианское учение.

Одна из отличительных черт еврейской жизни в Америке в том, что обращение в христианство нетипично и вызывается скорее религиозными, чем социальными соображениями. В Америке, в отличие от Европы, иудаизм престижен, и США стали первой страной, где число неевреев, принявших иудаизм, превысило число евреев, принимающих христианство.

Глава 120
Реформистский иудаизм

Реформистский иудаизм возник в Германии в начале 1800-х гг. и как реакция на жестокость ортодоксии, так и в ответ на новый, более либеральный, политический климат, открытый для евреев, которые хотели бы отойти от традиций, отделявших их от немецких соседей. Из трех устоев иудаизма — Б-г, Тора и единство народа — реформисты радикально изменили последние два.

Важнее всего, что реформисты отказались от представлений, что евреи — это народ. Для мыслителя этого течения иудаизм — только религия, а у евреев не может быть особого чувства родства с другими евреями, особенно с теми, кто живет в других странах. В 1840 г. Авраам Гейгер, который вскоре стал ведущим наставником немецкого реформированного иудаизма, противился попыткам помочь евреям Дамаска, ложно обвиненным в ритуальном убийстве (см. «Дамасский кровавый навет»), на том основании, что «для меня важнее, чтобы евреи могли работать на благо Пруссии как фармацевты и адвокаты, чем спасение всех евреев Азии и Африки, хотя по-человечески я им сочувствую». Впрочем, позднее Гейгер выражал беспокойство по поводу антисемитских нападок на румынских евреев.

Что касается законов Торы, то реформисты начали с изменений в синагогальной службе. Из-за неприятия идей единства народа и еврейского национализма молитвы о возвращении в Эрец-Исраэль были опущены. Вдобавок некоторые молитвы произносились по-немецки, раввин вел службу тоже на этом языке. Именно такая служба больше всего раздражала ортодоксальных раввинов: некоторые из них даже пытались воздействовать на правительство, с тем чтобы оно запретило такие службы, поскольку они представляют собой запрещенные религиозные новшества. Ортодоксы проиграли эту битву, многие из их собственных раввинов тоже стали проповедовать на немецком языке.

Для усиления эстетического переживания молитвы реформистские службы часто сопровождались игрой на органе. Так как еврейское право запрещает игру на музыкальных инструментах в субботу, это подражание христианской церковной службе особенно возмущало традиционалистов.

С развитием реформистского иудаизма религиозное право все больше полностью отбрасывалось, а вовсе не реформировалось. Спустя несколько десятилетий с начала движения только немногие реформисты соблюдали принцип кашерности пищи. Некоторые из наиболее радикальных реформистских деятелей даже выступали за отказ от обрезания. Публично не касавшийся этой темы, Гейгер отзывался о нем в частном письме как о «варварском кровавом ритуале». Реформистская конгрегация Берлина перенесла субботнюю службу на воскресенье, чтобы дать евреям возможность отдыхать вместе со своими христианскими соседями. Хотя самые радикальные элементы никогда не доминировали в реформистском движении Европы, но оказали глубокое влияние на реформистский иудаизм XIX в. в США (см. «Питсбургская платформа, 1885»).

Молитвенная служба была сильно сокращена, а то, что осталось, теперь читалось по-немецки. Во введении к новому реформистскому молитвеннику, изданному в Берлине, содержалось следующее объяснение: «Священен язык, на котором Б-гдал Закон отцам нашим (само по себе вполне традиционное замечание)… но в семь раз священней для нас язык, на котором наш человеколюбивый и справедливый король… даровал свое право нам».

Действительная причина использования немецкого языка в том, что все меньше и меньше евреев понимало иврит. Но признание реформистами этого печального факта лишь вызывало гнев ортодоксов. Как писал раби Эгер: «Это распространенное невежество… подразумевает презрение к нашему священному языку, а также и то, что (реформисты) не учат ему детей. Они обучают их французскому, латыни и другим языкам, но не этому священному языку. В таком случае мы хуже других народов, поскольку каждый из них культивирует свой язык, а мы пренебрегаем им». Конечно, одна из причин безразличия реформистов к ивриту в том, что их лидеры не считали необходимым сохранять язык, способный объединять евреев всего мира.

Что касается веры в Б-га, реформисты сохраняли традиционный еврейский монотеизм: они создали термин «этический монотеизм», означающий то, что миром правит один Б-г, чьим первым требованием к людям является этическое поведение. Эта доктрина остается одной из идей реформаторского иудаизма, полностью совпадающих с золотым правилом Торы (см. «Люби ближнего своего, как самого себя, Я Г-сподь») и учением пророка Михи и Гилеля. Упор на этическую доктрину иудаизма, однако, вытекает из подспудного (а иногда и явного) отрицания реформистами Талмуда (который делает сильный упор на ритуальную сторону) в пользу библейских пророков, сосредоточивавшихся преимущественно на проблемах этики и монотеизма. Как заявлял реформист-радикал Шмуэль Голдхейм: «Талмуд выражает идеологию своего времени, и для того времени он был прав; я же говорю с позиций более высокой идеологии моего времени, и для этого века прав я».

Современный реформистский теолог Якоб Петушовский сравнивает реформистский иудаизм XIX в. со станцией, откуда одни из евреев отправились назад, в родное лоно, а другие избрали путь от иудаизма к христианству. В XX в. реформистское движение вновь приняло некоторые стороны иудаизма, отвергнутые их предшественниками, в особенности идею народа и большое число религиозных ритуалов (см. «Реформистский иудаизм» в разделе об американо-еврейской жизни).

В то время как многие признали, что иудаизм XIX в. действительно нуждался в некоторых реформах, особенно тех, которые поставили этику выше ритуала (см. «Мусар»), иные из первых лидеров-реформистов так много отбросили из иудаизма, словно бы хотели создать новую религию, а не вернуть ему изначальный вид.

Глава 121
Шимшон-Рефаэль Гирш (1808–1888). Неоортодоксия

Неоортодоксальное движение, связанное с германским раввином Шимшоном-Рефаэлем Гиршем, преимущественно было ответом на нововведения реформистского иудаизма. С одной стороны, Гирш был непреклонен в своих ортодоксальных взглядах на еврейское право, считая, что требуют изменений сами евреи, а не иудаизм. С другой стороны, он хотел порвать со своими восточноевропейскими коллегами-раввинами по тем проблемам, которые считал несущественными. Например, Гирш защищал евреев, учившихся в университетах (он и сам год преподавал в Боннском университете), хотя почти все ортодоксальные раввины России и Польши запрещали светское образование, считая его первым шагом к отходу от веры. Гирш также вел службы по-немецки, хотя для его коллег в Восточной Европе было немыслимым выступать с публичными проповедями на польском или русском языке.

В своих философских трудах Гирш выдвигал идеи, сходные с идеями реформистов. Он учил, что «миссия Израиля» заключается в распространении среди всех народов «чистого гуманизма», что мало отличалось от доктрины реформистов об «этическом монотеизме». Как и они, Гирш видел позитивную функцию пребывания евреев в изгнании — распространять знание о Б-ге среди их соседей. Частично вследствие этого Гирш не видел особого смысла в возвращении евреев в Страну Израиля для восстановления своей исторической родины. После смерти Гирша его последователи в целом выступали против сионистского движения.

Но, несмотря на все разговоры о «чистом гуманизме» и еврейской миссии, Гирш не был религиозным либералом. Он горячо противился сотрудничеству и контактам между представителями реформизма и ортодоксии.

Гирш слыл среди ортодоксов новым типом раввина, в особенности потому, что мог представить самые древние законоположения иудаизма в современной форме. Никто из других ортодоксальных раввинов его времени не писал по-немецки. Уже его первая книга, «Девятнадцать писем Бен-Узиэля», написанная в возрасте 28 лет, дала пример неапологетично-ортодоксального образа жизни; всю жизнь он оставался вдохновенным (хотя и весьма многословным) писателем.

Тысячи последователей Гирша в США перевели его объемистые труды (включая шесть томов комментариев к Торе и двухтомный «Хорев» — толкование 613 законов Торы) на английский. Гирш называл свой подход к иудаизму Тора им дерех эрец («Тора в новой культуре»). Его ортодоксальные сторонники в Германии в отличие от коллег в Восточной Европе обычно практиковали секулярные профессии, придерживаясь при этом норм еврейского права. Для Гирша идеальный еврей — это просвещенный еврей, соблюдающий предписания.

У Гирша были последователи по всей Германии, но самые горячие его сторонники жили во Франкфурте, где он в течение 37 лет был раввином. Его синагога действовала по заветам Гирша и после его смерти в 1888 г., пока полвека спустя нацисты не уничтожили эту общину.

Когда в середине 1930-х гг. тысячи немецких евреев бежали в США, многие последователи Гирша обосновались в Манхэттене. И сегодня, спустя более века после смерти Гирша, этот район все еще остается центром его учения.

Глава 122
Дамасский кровавый навет (1840)

Дамасский кровавый навет был поворотным пунктом в еврейской истории. Впервые в борьбе с антисемитизмом объединились евреи всего мира.

Эта история проста и трагична. После исчезновения в Дамаске монаха-капуцина брата Фомы (1840 г.) местный французский консул Ратти-Ментон сообщил полиции, что его, вероятно, убили евреи в ходе своего религиозного ритуала (см. «Кровавый навет»). Было арестовано несколько евреев, один под пытками признался. Местные власти также схватили более шестидесяти еврейских детей, чтобы вынудить их родителей признаться, где спрятана кровь брата Фомы. Подстрекаемый французскими чиновниками, сирийский правитель Мухаммад Али был го-тов предать арестованных суду, когда еврейские лидеры всего мира начали действовать. Самым известным среди них был сэр Мозес Монте-фиоре, англо-еврейский филантроп, который лично приехал в ставку Али в Египте, чтобы выразить возмущение еврейской общественности и британского правительства. К Монтефиоре присоединился лидер евреев Франции Адольф Кремье, который смело выступил против собственного правительства, поддержавшего навет. Евреи США просили своего президента Мартина ван Бурена выступить с заявлением протеста. Но оказывать это давление не было необходимости: президент по собственной инициативе послал письмо еще до обращения еврейской общины.

Международное давление вынудило Францию, основных сторонников Мухаммада Али и самого Мухаммада Али отказаться от клеветнических обвинений. Спустя несколько месяцев оставшиеся в живых евреи — семеро из них после перенесенных пыток остались на всю жизнь инвалидами, а двое умерли — были освобождены.

К сожалению, кровавый навет не был забыт в арабском мире. Еше недавно, в 1970-х гг., саудовский король Фейсал не раз уверял прессу и лидеров других стран в том, что иудаизм требует от своих приверженцев убивать неевреев и пить их кровь.

Убийца монаха так и не был найден. Кто знает, не был ли убийцей сам французский консул Ратти-Ментон, пытавшийся пустить следствие по ложному следу, настроив власти против евреев.

Глава 123
Раби Исраэль Салантер (1810–1883). Движение «Мусар»

Не надо быть ангелом, — заметил однажды Альберт Швейцер, — чтобы стать святым». Раби Исраэль Салантер приблизился и к тому, и к другому. Главным предметом его поиска в жизни и в теории была этика. Две из тех историй, которые о нем рассказывают, свидетельствуют о его этической скрупулезности в том, что касается ритуалов праздника Йом-Кипур.

Однажды накануне Йом-Кипура раби Исраэль Салантер не пришел в синагогу. Община встревожилась, не заболел ли внезапно раввин, не случилось ли несчастье. Молитву без него не начинали.

Пока евреи ждали, одна молодая женщина из общины стала волноваться: она оставила грудного ребенка спящим в колыбели, так как думала, что будет отсутствовать недолго, а теперь побежала посмотреть, все ли с ним в порядке. Когда она вошла в дом, то увидела, что ребенка баюкает раби Исраэль Салантер. По дороге в синагогу он услышал плач ребенка и, раз мать, очевидно, ушла на службу, вошел в дом, чтобы успокоить малыша. Чтобы оценить этот поступок Салантера, следует помнить, что молитва накануне Дня искупления значила для человека, подобного ему, если он обычно оставлял суету мира за сорок дней перед Йом-Кипуром и проводил время в молитве и поклонении Б-гу.

На другой Йом-Кипур раби Исраэль Салантер вступил в спор с другими раввинами. В 1848 г. в Вильно была эпидемия холеры. Несколько врачей предупредили раби Исраэля Салантера, что если евреи будут поститься в Йом-Кипур, то ослабнут и станут менее защищенными от смертельной болезни. За день до праздника раби Исраэль Салантер расклеил по Вильно объявления, где разрешал евреям есть в день поста в этот год и поменьше молиться, чтобы было больше времени и сил помогать больным. На следующее утро он узнал, что воспользовались его разрешением очень немногие. Даже угроза жизни не заставила их есть в этот самый торжественный из праздников. Ближе к полудню раби Исраэль Салантер поднялся на помост главной синагоги Вильно, прочитал благословение над вином и яствами и начал при всех пить и есть. Когда евреи увидели, что их святой учитель ест, они последовали его примеру. Хотя некоторые раввины позже критиковали его за нарушение святости праздника, раби Исраэль Салантер всегда гордился тем, что Б-г предоставил ему эту возможность спасти многие жизни (см. «Угроза для жизни / Пикуах Нефеш»).

Святость раби Исраэля Салантера выражалась не только в «мягких» поступках: когда требовалось, он бывал и суровым. Один из самых известных случаев произошел в царствование Николая I, когда еврейская обшина должна была поставлять в русскую армию еврейских юношей на 25-летнюю военную службу. Местные общинные советы приняли постановление, что, пока из всех семей не будет призвано в армию по одному сыну, нельзя брать второго. Однажды, идя по городу, раби Исраэль Салантер встретил бедную вдову, которая горько плакала, узнав, что забирают ее второго сына, так как богатый член общины подкупил чиновников, чтобы не взялч его детей. Руководство общины согласилось с этим богачом и решило отдать вместо его отпрыска второго сына вдовы.

В тот день раби Исраэль Салантер пошел в местную синагогу и, когда один человек поднялся, чтобы начать службу, воскликнул: «Нельзя начинать службу вам, потому что вы еретик, вы не верите в Тору и в Б-га». Другой человек встал, но раби Исраэль Салантер прокричал то же и ему, и третьему. Наконец, молящиеся попросили его объяснить, в чем дело. «То, что вы молитесь, не доказывает, что вы верующие. Вы молитесь только потому, что молились ваши отцы. Если вы действительно верите, что Тора — это голос Б-га, то как вы можете нарушать ее заветы,' ведь она запрещает вам обижать вдов и идти на уступки богатым и знатным. Раз вы так поступаете, значит, вы не верите в Б-га и его Тору».

Раби Исраэль Салантер неизменно стремился верить этике в иудаизме (см. «Миха» и «Гилель»). Для этого он создал движение «Мусар» («мораль»), которое подчеркивало важность изучения этических кодексов иудаизма. Самой популярной книгой среди членов движения была «Месилат йешарим» («Дорога праведных»), написанная в XVIII в. р. Моше-Хаимом Луццатто. Когда кто-то пожаловался раби Исраэлю Салантеру, что у него есть только полчаса в день для занятий, и захотел узнать, посвящать ли эти полчаса изучению Торы или «Мусара», раби Исраэль Салантер посоветовал изучать «Мусар», но добавил: «Первое, что ты поймешь, так это необходимость распределять свое время так, чтобы на учебу оставалось больше получаса в день».

Со времени основания движения «Мусар» оставалось малой, но влиятельной силой в ортодоксальном еврейском мире, влияя на учебную программу почти всех крупных йешив. Самым известным и радикальным течением была Наварадокская школа «Мусар», основанная раби Йосефом Горовцом из Новогрудка, учеником раби Исраэля Салантера. Он считал, что, раз его ученики собираются пропагандировать свое собственное видение иудаизма, они должны сначала научиться спокойно относиться к тому, как люди будут реагировать на это. Чтобы приучить своих учеников к насмешкам, он подвергал их разным испытаниям, например предлагал попросить яиц в скобяной лавке, чтобы продавцы над ними смеялись. Таким образом, он считал, что они научатся сносить насмешки и приобретут навыки для защиты своего понимания иудаизма в часто враждебном окружении.

Вот характерные поучения движения «Мусар».

«Обычно мы беспокоимся о своем материальном благополучии и о душе наших соседей; так давайте беспокоиться о соседском материальном благополучии и о своей душе» (раби Исраэль Салантер).

«Раввин, которого не хотят прогнать из города, — это не раввин; а раввин, который позволяет себя прогнать, — не мужчина» (раби Исраэль Салантер).

«Рассказывают, что однажды царь дал своим слугам ведра и велел набрать воды из колодца. Когда они пошли, то заметили, что в ведрах много дыр и вода вытечет раньше, чем ведро поднимут из колодца. Они остановились. Когда царь позже спросил их, исполнили ли они приказ, они ответили, что нет, потому что в ведрах дыры. «Вам следовало продолжать, — сказал царь. — Я не просил вас принести воды, потому что она мне нужна. Я хотел, чтобы вы вымыли ведра». Так же и с Торой — текст того, что изучается, забывается, но процесс учебы очищает сам по себе» (раби Нетанэль Бушвик).

Глава 124
Ротшильды

Ротшильды для евреев — то же, что Рокфеллеры для американцев: символ благосостояния. Хотя и Ротшильды и Рокфеллеры давно уже не самые богатые семьи в мире, их имена символизируют богатство и власть.

Родоначальник семьи Меир-Аншель Ротшильд (родился в 1743 г.) управлял банкирской фирмой во Франкфурте. Своих четырех сыновей Натана, Джеймса, Соломона и Карла он послал основать банки в четырех ведущих городах Европы: Лондоне, Париже, Вене и Неаполе. Пятый сын, Аншель, остался с отцом во Франкфурте.

Даже когда выросли их собственные банковские империи, братья остались очень близки друг к другу. Их взаимная кооперация превратила их в величайшую банковскую силу Европы. Главы правительств обычно обращались к Ротшильдам за финансовой помощью, а те нередко использовали их власть для создания лучших условий для евреев. На Венском конгрессе 1814–1815 гг. Ротшильды вели активную закулисную деятельность в пользу эмансипации евреев.

В начале своего пути Ротшильды были ортодоксальными евреями. Со временем религиозность семьи пришла в упадок, хотя их многие ветви сохраняли глубокую преданность еврейскому народу. В конце XIX в. барон Эдмон де Ротшильд из Парижа лично поддерживал многие еврейские поселения в Эрец-Исраэль. Он делал это анонимно, однако секрет был известен всем. Спустя несколько десятилетий в Англии, когда многие евреи из высших слоев выступали против сионизма, другой Ротшильд возглавил Сионистскую Федерацию. Именно этому «лорду Ротшильду» адресовано самое важное письмо в европейской истории евреев XX в. — «Декларация Бальфура» (2 ноября 1917 г.).

За несколько десятилетий до этого Лайонел Ротшильд, внук Меира-Аншеля из Франкфурта, сыграл ведущую роль в борьбе британских евреев за равные права. В 1847 г. он стал первым евреем, избранным в палату общин. Но Лайонелу Ротшильду не разрешили занять свое место, потому что он отказался присягать «как добрый христианин». Одни выборы за другими его вновь избирали в парламент, и каждый раз ему запрещалось занять место. Наконец в 1858 г., после продолжительной и острой полемики, закон был изменен, и Ротшильду разрешили присягать на еврейской Библии и не как христианину. Курьезно, что, как только Лайонел Ротшильд занял место в палате общин, он ни разу не выступил там ни по одному вопросу.

Уже в XIX в. Ротшильды часто упоминаются в еврейском фольклоре. Например, если главы еврейских благотворительных организаций в Англии говорят: «Г-сподь поможет», то имеют в виду лорда Ротшильда (по-английски «лорд» означает и «Г-сподь»). В другой истории рассказывается, что Ротшильд однажды остановился в гостинице в небольшом украинском местечке, где на завтрак подали два яйца, а потом подали счет на 24 рубля (огромную сумму по тем временам).

«Да вы с ума сошли! — разгневался Ротшильд. — Неужели яйца здесь такая редкость?!»

«Нет, — ответил хозяин, — яйца у нас не редкость. У нас редкость Ротшильды».

Европейские евреи гордились Ротшильдами. Во времена, когда евреи еще не были эмансипированы, эта семья была на равных с королями и главами государств. Хотя многие нувориши из евреев перешли в христианство, ни один Ротшильд не сделал этого. До сего дня Ротшильды остаются аристократами еврейской жизни.

Глава 125
Мартин Бубер (1878–1965). Я и ты

Поскольку рассказывание всяких притч было для Бубера главным методом обучения своей «философии жизни», уместно начать эту главу со случая, происшедшего с самим Бубером, — случая, который, по его словам, определил всю его жизнь. Молодой Бубер сидел дома, готовя школьное сочинение, когда в дверь позвонили. Посетитель выглядел расстроенным и явно хотел поговорить, но, поскольку Буберу не терпелось вернуться к своей работе, он принял гостя вежливо, но, по собственному признанию, так и «не ответил на те вопросы, которые остались незаданными». А через несколько дней узнал, что тот гость совершил самоубийство. И тогда Бубер решил, что встречи с людьми важнее, чем учеба и мистическое созерцание.

Страстный интерес Бубера к разнообразным формам человеческого общения лег в основу его самой известной работы, «Я и Ты», где он различает два типа отношений людей друг с другом и с миром: «Я — Ты» и «Я — Это».

«Я — Ты» — это отношение, на которое человек реагирует всем своим существом. Например, при изучении Библии такой подход открывает читателю очень глубокие и личностные значения текста. Так, после грехопадения Адаму и Хаве стало стыдно, и они попытались спрятаться от Б-га. Б-г позвал Адама «Айека — где ты?» (Брейшит, 3:9). На чисто рациональном уровне вопрос Б-га бессмыслен, ведь, будучи Б-гом, Он заранее знает, где именно Адам. Но Бубер разрешает эту загадку, цитируя раби Шнеура-Залмана из Ляд, основателя Любавичского движения: «Айека — где ты? — учил Шнеур-Залман, — это вопрос, который Б-г адресует любому человеку во всех поколениях, который пытается спрятаться от Него. Где ты?»

С точки зрения Бубера, отношения «Я — Ты» всегда применимы к отношениям человека и Б-га и всегда потенциально возможны при диалоге с другим человеком.

Распространено ошибочное мнение, будто Бубер вкладывает негативный смысл в отношения «Я — Это», явно вызванное «низкими» оттенками значения слова «это». На самом деле Бубер считает отношения «Я — Это» очень важными. Термин же попросту описывает отношения, которые не имеют сильного эмоционального наполнения. Когда человек садится в такси, он хочет, чтобы шофер доставил его до места, и не ожидает от того глубокой эмоциональной вовлеченности. А при хирургической операции, например, хирург и пациент не должны вступать в отношения «Я — Ты», это нежелательно и даже опасно.

Тем не менее отношения «Я — Ты» для Бубера — вершина человеческого существования. Многие его труды посвящены выявлению роли отношений «Я — Ты» в становлении хасидизма. Особенно ему нравятся хасидские народные истории, которые, как он считал, могут осветить человеческое существование точнее любой философской системы. Например, можно долго рассуждать о том, должны ли люди искать смысл и вдохновение для своей жизни или же полагаться в этом вбпросе на ребе или учителя. Бубер передает свое понимание этой проблемы через историю о раби Ицхаке, сыне Юкеля из Кракова, которую часто рассказывал раби Буним: после долгих лет нищеты, не подорвавших его веру в Б-га, раби Ицхаку приснилось, что кто-то надоумил его искать клад, спрятанный в Праге под мостом, ведущим ко дворцу короля. Когда сон приснился в третий раз, раби Ицхак поехал в Прагу- Мост охранялся день и ночь, и он не осмеливался там копать. Но он приходил к мосту каждый день и ждал с утра до вечера. Наконец начальник стражи, следивший за ним, вежливо поинтересовался, чего он ищет или ждет: раби Ицхак рассказал про сон, приведший его сюда из дальних краев. Начальник засмеялся: «И только из-за сна ты, бедняга, стоптал свои башмаки, чтобы добраться сюда! Если бы я верил своим снам, я пошел бы как мне снилось, в Краков, и стал бы искать клад в комнате еврея — Ицхака, сына Юкеля, так его зовут! Так-то Ицхак, сын Юкеля… Могу себе представить, как бы я искал его дом там, где половина мужчин-евреев — Ицхаки, а другая — Йокели!» И снова засмеялся. Раби Ицхак поклонился, вернулся домой и достал сокровище из-под пола собственного дома.

Упование Бубера на спонтанную реакцию человеческой души на различные жизненные ситуации столкнуло его с еврейскими ортодоксами. Ортодоксия основывается на правовой системе Галахи, которая предписывает точные модели поведения практически для каждой ситуации, в которой может оказаться человек. Бубер находил в жизни и философии мало места для ответов, которые не были бы спонтанными или сугубо персональными. Существует много путей восхваления Б-га, считал он. Некоторые делают это посредством еды, а другие посредством поста; одни изучением Торы, а другие молитвой. Ортодоксы, конечно, скажут, что нужно идти по всем четырем путям: сытно питаясь и произнося благословения в субботу, постясь в Йом-Кипур и в другие дни поста, изучая Тору и молясь трижды в день.

Бубер, однако, считал, что система Галахи подавляет спонтанность и заставляет своих адептов попросту имитировать действия других святых людей. Он любил притчу про хасидского сына, которого ругали за то, что он не подражает в своих поступках отцу. Сын отвечал так: «Я делаю то же, что делал мой отец. Он подчинялся Б-гу своим образом, а я своим». Поскольку каждый может найти свой собственный путь к Б-гу, то незачем, утверждал Бубер, копировать поведение другого человека. Как говорил раби Зуся: «Когда я умру и предстану перед Б-жественным судом, вдруг меня спросят: «Зуся, а почему ты не Авраам?» И я скажу, что у меня нет умственных способностей Авраама. А если спросят: «Почему ты не Моше?», скажу, что у меня нет таланта вождя. И на каждый такой вопрос у меня будет ответ. Но если спросят: «Зуся, почему ты не был Зусей?», на это у меня ответа не будет».

Труд Бубера «Я и Ты» и его двухтомные «Хасидские истории» оказали глубокое влияние на многих христианских и еврейских мыслителей. Некоторые даже считают, что Бубер больше повлиял на христианскую мысль, чем на иудейскую. Универсальное влияние его «философии жизни» нашло выражение в том, что Герман Гессе выдвинул Бубера на Нобелевскую премию по литературе за его труды по хасидизму.

Бубер был также активным сионистом. В 1938 г. он эмигрировал из нацистской Германии в Палестину и преподавал в Еврейском университете в Иерусалиме. По политическим взглядам он примыкал к израильским левым и многие годы защищал двунациональный принцип еврейско-арабского государства.

Ирония судьбы в том, что не соблюдающий еврейских обычаев Бубер познакомил западного читателя, и в частности многих евреев, со строго следующими этим ритуалам хасидами.

Глава 126
Франц Розенцвайг (1886–1929)

Воздействие Франца Розенцвайга на еврейский мир — следствие его драматической жизни и философских трудов.

Розенцвайг вырос в ассимилировавшейся в Германии еврейской семье. Хотя он и был предрасположен к религии, но поверхностные знания иудаизма и несоблюдение ритуалов в его семье заставили его думать, что в иудаизме искать нечего. Ответ на свои духовные запросы он видел в христианстве, но чувство гордости и верности праотцам привели его к мысли обратиться в стиле первых христиан — побыв сначала хоть немного евреем. В Йом-Кипур, перед намеченным крещением, он зашел в маленькую ортодоксальную синагогу в Берлине. Розенцвайг никогда не доверял бумаге того, что именно произошло в тот день, но, когда праздник кончился, он отбросил все мысли о принятии христианства. Вместо этого он провел оставшуюся жизнь, изучая и обучая иудаизму.

Во время Первой мировой войны Розенцвайг был призван в германскую армию и с ней попал в Польшу. Евреи Варшавы и поразили его своей ревностью и крепостью их традиционной общины. На протяжении войны он посылал домой письма и открытки с набросками на религиозные темы: позднее они стали основой его самой известной книги «Звезда Искупления».

Через несколько лет после возвращения в Германию Розенцвайг основал Франкфуртское училище — новаторский Еврейский Свободный университет, где студенты и взрослые вольнослушатели могли записаться на курсы иудаизма, еврейской истории и иврита. Атмосфера в училище была менее формальной и эмоционально насыщеннее, чем в университетах, не было претензий на чисто академическую объективность. Целью было распространение еврейской духовности среди евреев. Но училище не было проводником какого-либо направления или философии иудаизма. В США программа Розенцвайга послужила моделью для многих еврейских школ для взрослых. Розенцвайг привлек к преподаванию многих видных немецких евреев, в том числе Мартина Бубера, Гершома Шолема и Эриха Фромма.

Позже Розенцвайг и Бубер активно работали над новым немецким переводом Библии. В существующих не было недостатка, но ни один не передавал ритма еврейского оригинала. Чаще всего существовавшие переводы были написаны на сухом, помпезном немецком и не передавали непосредственности еврейского текста, предназначенного для чтения вслух. Бубер не сразу убедил Розенцвайга в необходимости нового, динамичного перевода.

Примером эпохального для библеистики перевода Бубера — Розенцвайга может служить их версия текста Брейшит (2:4–8): «В день, когда Он, Б-г, сделал землю и небо, каждый полевой куст еще не был на земле, каждое дерево еще не проросло, потому что Он, Б-г, еще не давал дождю пролиться над землей и не было человека, Адама, чтобы обрабатывать землю: из земли поднимался пар и увлажнял поверхность земли, и Он, Б-г, создал человека, прах из земли, и вдул в его ноздри дыхание жизни, и человек стал живым».

Розенцвайг оказал влияние как на реформистов, так и на консерваторов. Причина этого в его открытости всем еврейским традициям, которой он достиг через отказ от идентификации себя с каким-либо узким направлением или подходом. Когда однажды Розенцвайга спросили, возлагает ли он «тфилин» (филактерии), он ответил: «Еще нет». Хотя он еще не чувствовал себя готовым следовать в своей жизни этой мицве, он не сказал, что его неготовность будет вечной; он предполагал, что наступит день, когда «тфилин» станут естественным выражением его религиозности. «Еще нет» Розенцвайга способно объединить всех евреев, без различия течений, так как все евреи должны ответить «еще нет», если их спросят: «Вы полностью выполняете весь ритуал и этические предписания иудаизма?»

Розенцвайг умер в возрасте 42 лет после тяжелой продолжительной болезни. Прогрессирующий паралич распространялся с его конечностей по всему телу, включая голосовые связки. За короткое время он перестал говорить и писать. Но дух его оставался сильным. Своей безжизненной рукой он показывал жене буквы специальной пишущей машинки. Во время болезни он продолжал творческую работу, а сотрудничество с Бубером в переводе Библии началось уже после того, как Розенцвайга поразил недуг.

В первые годы болезни Розенцвайг сохранял хорошее настроение. Своей матери он писал: «Слова «боль» и «страдание», которыми ты пользуешься, звучат для меня странно. К состоянию, в которое погружаешься постепенно, привыкаешь, и оно уже не страдание, а просто состояние… оставляющее место для радости и страдания, как и всякое другое… Что внешне выглядит как страдание, для меня только сумма трудностей, которые нужно преодолеть». Тон письма замечательно уравновешен, если вспомнить, в каком положении оно писалось.

Тонкий интеллект Розенцвайга оставался ясен, хотя его тело разрушалось. За несколько месяцев до смерти он писал: «Я могу сказать вслед за Гамлетом: «Я радость потерял недавно…», «Я только теперь достиг момента, когда приветствую конец. Конечно, и это не совсем верно, как и все обобщения самоанализа. Я еще способен наслаждаться вещами, но моя способность страдать увеличивается скорее, чем способность наслаждаться».

Последние слова Розенцвайга были странно неопределенными. Используя свою машинку, он передал жене: «И теперь он приходит, момент всех моментов, который Г-сподь действительно открыл мне во сне, момент всех моментов, за которым там…», — и он умер, не закончив предложения. Кьеркегор сказал: «Тиран умирает, и его власть кончается; мученик умирает, и его власть начинается». Это полностью относится и к мученику ужасной болезни, каким был Франц Розенцвайг.

Глава 127
Штетл. Хедер

Хотя евреи обычно считаются городским народом, многие американские евреи — выходцы из мелких городов и деревень Восточной Европы, известных на идише как штетлах (ед. ч. штетл — «местечко»).

Хотя для евреев привычно говорить о жизни в штетле с ностальгией, в реальности многие обитатели штетлов жили очень бедно и миллионами бежали в Америку в конце XIX — начале XX вв.

Хотя жизнь в штетлах проходила в бедности, местные общины характеризовало чувство высокой ответственности друг за друга. Мой дед Ниссен Телушкин — раввин в небольшом российском местечке Дуко-ры — рассказывал, как каждый год перед Песахом заходил в каждый дом в деревне, собирая милостыню для бедных (см. «Маот Хитим»). Кто-то оказывал милосердие, кто-то его получал. Но никто не оставался в стороне.

Гораздо менее приятной чертой еврейской жизни как в штетлах, так и в больших городах были такие заведения, как хедер (еврейская начальная школа). На иврите хедер означает «комната» — подходящее название, так как школы обычно и состояли из одной комнаты, часто в доме учителя. Обучение проходило таким образом: ученики читали стих на иврите из Торы и тут же повторяли его перевод на идише.

Обучение маленьких детей не давало им ни социального статуса, ни денег, а учителя не отличались профессионализмом, зато славились жесткой дисциплиной. В автобиографической книге крупного иврит-ского поэта XX в. Хаима Нахмана-Бялика содержится сугубо негативное описание хедера: учителя «умели только бить, каждый по-своему. Ребе обычно бил плеткой, кулаком, локтем, шпилькой жены, всем, что могло причинить боль. Его помощник, если я неправильно отвечал на его вопрос, обычно приближался ко мне с растопыренными пальцами, наклонялся ко мне и хватал за горло. Он смотрел на меня, как леопард, тигр или другой подобный зверь, и я замирал от страха. Я боялся, что он выколет мне глаза своими грязными ногтями, страх парализовал мой ум, так что я забывал все, что выучил накануне». Хотя такое описание слишком мрачно, приходилось слышать и немногим менее печальные рассказы пожилых евреев, посещавших хедер в детстве. Были, конечно, и прекрасные учителя — сам Бялик учился у такого несколько лет спустя, — но это было делом счастливого случая. В своей массе учителя были скверные. Низкое качество еврейского образования в хедере было одним из факторов, заставивших евреев отойти от традиционных обычаев после переезда в Америку.

Сегодня в некоторых ультраортодоксальных кругах можно часто слышать, как родители говорят о посещении их детьми хедера. Но это уже не более чем синоним начальной школы

Глава 128
Погром

«Погром» — одно из четырех слов, внесенных антисемитами в современный словарь (другие — «геноцид», попытка уничтожить весь народ; «Катастрофа» — убийство нацистами миллионов евреев между 1939–1945 гг., «гетто» — название изолированных кварталов европейских городов, где евреев принуждали жить вплоть до XX в. и в период Катастрофы).

Хотя слово «погром» формально относится к трем волнам гонений на евреев в России (в 1881–1884, 1903–1906, 1918–1920 гг.), сегодня это слово применяется к любым антисемитским выступлениям.

Русские погромы глубоко повлияли на жизнь евреев. Американские евреи, родители многих из которых — выходцы из России, скорее всего, обязаны своей судьбой погромам. В 1881 г., когда начались погромы, более половины евреев всего мира жили в Российской империи. Но неистовые гонения быстро заставили массу евреев покидать страну, многие поехали в США. Двадцать лет спустя, во вторую волну погромов, число еврейских эмигрантов достигло 200 тысяч лишь за 1905–1906 гг.

Погромы вызвали также рост популярности сионизма среди евреев. Первая алия (волна репатриации в Страну Израиля) была ответом на русский погром 1881 г., а вторая — реакция на погромы 1903 г. В 1989–1990 гг. слухи о предстоящих погромах немедленно вызвали огромный подъем эмиграции советских евреев в Израиль.

Помимо убийств и грабежей самой ужасной чертой погромов было то, что они получали поддержку русского правительства. После шестисот погромов, произошедших между 1903 и 1906 гг., было обнаружено, что призывавшие к нападениям листовки отпечатаны в типографии царской тайной полиции. Мой дед говорил, что русские евреи всегда мечтали о начальнике полиции, которого можно подкупить, чтобы не допустить погрома. Идеальный начальник полиции был страшен для евреев тем, что его нельзя было подкупить, когда издавалось распоряжение о погромах.

На что похож погром? Жуткие свидетельства очевидцев собраны Шаломом Шварцбардом. Шварцбард сам пережил погром 1918–1920 гг., который произошел за короткий промежуток независимости Украины под властью Симона Петлюры. Когда красные разгромили войска украинцев, Петлюра бежал в Париж, где Шварцбард и убил его в 1926 г. После трехнедельного суда, где Шварцбард давал показания о том, как войска Петлюры и массы украинцев обходились с евреями, французский суд оправдал его. Вот этот отрывок:

«В конце августа (1919 г.), когда я был в Киеве, вошли первые отряды гвардии Петлюры. Они убивали всех евреев, которых встречали на пути. Посреди Большой Васильковской улицы я увидел труп молодого мужчины на мостовой и женщину, оплакивавшую своего единственного убитого сына, положив голову ему на грудь. Хулиганы выкрикивали оскорбления, издеваясь над ее отчаянием. Один поучал: «Это хорошо. Мы покажем вам, проклятым евреям, мы всех вас убьем».

(В другом месте) они заставляли несчастных есть собственные экскременты. Они засыпали людей землей и хоронили заживо. Они не щадили мертвых… В Триполье на Днепре, где родился сам Петлюра, после пятого погрома 47 трупов старых, больных и детей были брошены на улицах, у них не осталось ни души из родных и близких. Собаки начали пожирать их тела, свиньи в них копались. Наконец один нееврей, который работал с евреями, из жалости вырыл могилу и похоронил их. Гайдамаки (украинские солдаты) узнали об этом и убили его…» Все это произошло уже в XX в

Глава 129
Кишиневский погром

Кишиневский погром произошел на Пасху, 6–7 апреля 1903 г., и ужаснул не только весь еврейский мир, но и многих цивилизованных неевреев. Жестокость этого нападения ускорила создание Американского еврейского комитета для борьбы с антисемитизмом. Погром заставил Хаима-Нахмана Бялика — крупнейшего ивритского поэта XX в., написать свои два самых сильных произведения («Город смерти» и «Сказание о погроме»), где он резко негодует на жестокость толпы. На деревьях, на камнях, на заборах, на стенах домов Брызги крови и высохшие мозги мертвецов. Бялик упрекает и Б-га за безразличие к страданиям евреев: «И если есть справедливость, пусть она проявится немедленно…» Но сильнее всего он осуждает самих евреев, которые не сопротивляются насилию. Былые «Сыны Маккавеев», русские евреи низведены, по словам Бялика, до уровня ниже человеческого:

Они бежали как мыши,

Как тараканы,

Они умирали как собаки и были мертвы.

Ужас и возмущение евреев, усиленные широко распространившимися стихами Бялика, привели к созданию отрядов самообороны по всей России и еще большей поддержке евреями движения сионизма. Именно кишиневский погром привлек русско-еврейского поэта Владимира (Зеева) Жаботинского к сионизму и вызвал новую волну репатриации в Эрец-Исраэль — Вторую алию. Кишиневский и сотни других погромов по всей России вынудили сотни тысяч русских евреев к эмиграции в США. Одна деталь кишиневского погрома: общее число убитых евреев составило 49 человек. Мир все-таки изменился с того времени, потому что 49 жертв вызвали гораздо большую тревогу и гнев, чем ежедневное убийство тысяч евреев нацистами во время Катастрофы.

Глава 130
Шолом-Алейхем (1859–1916).^[1]

Шолом-Алейхем — еврейский Марк Твен. Параллели между этими писателями-современниками отмечались уже в их время. Говорят, что, когда оба встретились, Шолом-Алейхем сказал: «Меня называют еврейский Марк Твен». На что Твен ответил: «А меня — американским Шолом-Алейхемом».

Самый популярный образ Шолом-Алейхема — Тевье-молочник, герой цикла коротких рассказов, чья жизнь стала хорошо известна среди говорящих на идише евреев. Тевье полюбился в равной степени евреям и неевреям после спектакля (а позже и фильма) «Скрипач на крыше». Живописующий Россию рубежа XIX–XX вв., мюзикл стал самой успешной постановкой в истории Бродвея.

У Тевье было семеро дочерей, и большую часть жизни он посвятил планам их «выгодного» замужества. Но все напрасно. У дочерей независимые характеры. Как и у отца, у них сильная воля, и они хотят сами устроить свою личную жизнь. Старшая выбирает очень приятного, но бедного портного. Вторая влюбляется в еврейского революционера и сопровождает его в ссылку. Третья переходит в христианство, чтобы выйти замуж за нееврея; расстроенный Тевье хочет лишить ее наследства за измену вере своего народа. Четвертая влюбляется в сына богатой вдовы, которая не хочет, чтобы ее сын женился на девушке из простой семьи; вдова их разлучает. В самой острой и печальной сцене, которую когда-либо написал Шолом-Алейхем, он изображает, как Тевье находит труп дочери, утопившейся в реке.

Все вместе эти истории кажутся очень печальными. Но дух Тевье настолько радостен, что он смеется, когда на глазах у него наворачиваются слезы. Литературный критик Шмуэль Нигер писал, что, хотя Тевье «переживает одно несчастье за другим, мы не оскорбляем его собственным мелким чувством жалости, потому что видим, что печали не угнетают и не разочаровывают его, но только увеличивают его доброту».

Большую часть историй Тевье составляют монологи героя, обращенные к Б-гу. Глубоко религиозный человек, Тевье постоянно напоминает библейские стихи самому Создателю, сопровождая их собственным комментарием: «Да будут благословенны живущие в Твоем доме» — Хорошо, я принимаю, что Твой, Г-споди, дом больше моего». Или: «Г-сподь добр ко всем» — а вдруг он кого-нибудь забудет, ведь — о, Г-споди, неужели у тебя мало забот?»

Шолом-Алейхем описывает прежде всего человеческие слабости, но не критикует их. Обратите внимание, например, на блестящий совет одного из его героев: как избежать зависти со стороны соседей? «Человек должен всегда думать о чувствах своих соседей… Так, если я, например, еду на ярмарку… и там преуспеваю, все продаю за хорошую цену и возвращаюсь с полными денег карманами и радостным сердцем, я никогда не забываю сказать своим соседям, что я все потерял до копейки и разорен. Тогда и я счастлив, и соседи счастливы. Но если наоборот, я действительно полностью разорился на ярмарке и вернулся домой с печалью в сердце, на душе кошки скребут, то я говорю соседям, что с того времени, как Б-г сотворил ярмарку, не было более удачной. Понимаете меня? Так и я огорчен, и соседи огорчены вместе со мной».

У Шолом-Алейхема часто стирается граница между пафосом и юмором. В коротком рассказе «Жалость к живущим* он пишет о маленьком мальчике, которого мать попросила очистить несколько луковиц. Перед тем как выйти из комнаты, она предупреждает его, чтобы он держал глаза закрытыми, а то потекут слезы. «А если я увижу слезы, я побью тебя».

Мальчик сидит и думает о словах матери с растущим возмущением: «Несправедливо так поступать со мной». Потом он начинает думать о других несправедливостях, например, когда служанка ударила ногой кошку, которая якобы съела мясо, которое та готовила. Потом служанка нашла «съеденное». Когда мальчик попросил, чтобы она извинилась перед кошкой, она накричала на него. Или он вспомнит субботу, когда, одетый в лучшие брюки, он увидел, как два мальчишки швыряют камни в птичье гнездо. Когда он подошел и сказал, чтобы они прекратили, его избили и порвали брюки. А дома, прежде чем он успел объяснить, что случилось, отец ударил его за драку в субботу и испорченные брюки. Потом он стал думать о гораздо больших несправедливостях. Жила У них во дворе калека-девочка, которую он часто носил по улице на спине, смеялся и играл с ней. Но однажды погромщик выбросил девочку из окна. Когда он вспомнил девочку, лежащую мертвой на улице, мальчик заплакал… и в этот момент мать зашла в комнату, увидела слезы и ударила его: «Я велела тебе не открывать глаза, когда ты чистишь лук!»

Душа Шолом-Алейхема оказалась такой же тонкой, как и души созданных им героев; он оставил в завещании просьбу, чтобы на его «йор-цайт» (годовщину смерти) его семья собиралась вместе и читала несколько его самых веселых и смешных историй.

Глава 131
Зигмунд Фрейд (1856–1939)

В Карле Марксе, Альберте Эйнштейне и Зигмунде Фрейде часто видят трех евреев, оказавших самое глубокое влияние на западный мир в XIX–XX вв. Но все же Маркса с натяжкой можно считать евреем. Отец крестил его в возрасте 6 лет, и он всю жизнь оставался ярым антисемитом. Напротив, еврейство Эйнштейна было столь глубоко, что, когда умер первый президент Израиля Хаим Вейцман, Эйнштейну предложили стать президентом. Он отказался, но ответил любезным письмом, весьма растроганный таким предложением.

Еврейство Зигмунда Фрейда более очевидно в сравнении с Марксом и более сложно по сравнению с Эйнштейном. Фрейд был признанным атеистом и не находил ничего привлекательного в иудейских ритуалах. Но хотя он отвергал сущность иудаизма, он гордился принадлежностью к народу, сохранившему свои убеждения перед лицом постоянных преследований и враждебности. Фрейд считал, что эти еврейские стойкость и сила и дали ему твердость, в которой он нуждался для защиты своих теорий перед лицом почти единодушной враждебности медицинских авторитетов. «Поскольку я еврей, — заявил Фрейд венской ложе организации «Бней-Брит», членом которой состоял, — я считаю себя свободным от многих предрассудков, которые ограничивают других в использовании своего интеллекта, и как еврей я готов присоединиться к оппозиции и обходиться без согласия окружающего большинства».

Фрейд часто касался проблем, представляющих особый интерес для евреев. Его работа о юморе («Остроумие и его отношение к бессознательному») содержит больше материалов из еврейского юмора, чем из любого другого. Фрейда особенно впечатляла та степень остроумия, с которой евреи готовы шутить по поводу своих недостатков. «Я не знаю, — писал он, — много ли есть примеров других народов, которые так высмеивают свой собственный характер». Он особенно наслаждался здоровым эгоизмом, проявляющимся в еврейской хуцпе. Одной из его любимых шуток был рассказ о бедном еврее, который подошел к богатому барону с просьбой помочь ему в путешествии на курорт Остенде: «Врачи рекомендовали мне купаться, чтобы поправить здоровье». — «Очень хорошо, — сказал богач. — Я дам тебе кое-каких денег. Но почему тебе нужно в Остенде, самый дорогой курорт?» — «Господин барон, — ответил тот с укоризной, — я не считаюсь с затратами, когда речь идет о здоровье!»

Предметом последней книги Фрейда «Моисей и монотеизм» стала почти исключительно еврейская тема, хотя книга не дала ему много друзей в еврейской общине. С ощутимым перевесом в сторону теории, а не фактов Фрейд постулировал, что Моше был не евреем, а египтянином, возглавившим восстание евреев против фараона, и позже его убили те самые евреи, которым он помог. Фрейд рассуждал, что убийцы потом переживали такое чувство вины и угрызений совести по поводу своего преступления, что стали, по словам Эрнеста ван де Хаага, «ревностными и покорными сыновьями своего отца, которого они убили». Из всей книги чувствуется, что Фрейд считал и себя кем-то вроде Моше, открывающего «Тору» психоанализа часто враждебному к ней миру.

Но в «Моисее и монотеизме» Фрейд предложил одно любопытное объяснение антисемитизма, предположив, что евреев ненавидят не как убийц Мессии, а как народ, давший Мессию. Он считал, что христианский мир всегда возмущался слишком большими моральными требованиями, которые предъявил Йешу. Христиане вымещали свое возмущение и отчаяние на евреях, которые, предъявив миру эти требования — как через свою религию, так и через Йещу, — стали «больной совестью» всего западного мира.

Всю жизнь Фрейд был если не захвачен, то очень заинтересован понять суть евреененавистничества. «Относительно антисемитизма, — писал он, — я в общем не очень ищу объяснений; я склонен к тому, чтобы поддаться в этом вопросе своим страстям и согласиться со своей ненаучной верой в то, что человечество в общем и целом — мерзкое множество». В одном из самых трогательных пассажей своего «Толкования сновидений» Фрейд рассказывает, что его отец говорил об антисемитизме в Вене: «Мне, наверное, было десять или двенадцать лет, когда мой отец начал брать меня на прогулки и рассуждать о разных вещах нашего мира. И в одну из таких прогулок он рассказал мне одну историю, чтобы показать, насколько сейчас лучше, чем было в его время. «Когда я был молод, — сказал он, — я пошел гулять в воскресенье по улице… Я был хорошо одет, на мне была новая меховая шапка. Ко мне подошел христианин и одним ударом сбил мою шапку в грязь с криком «Жид! Убирайся с тротуара!». — «И что ты сделал?» — спросил я. «Я нагнулся и поднял шапку», — ответил отец спокойно. Узнав, что с отцом случилась такая неприятная история, я пережил подлинную травму».

Фрейд провел всю жизнь в Вене. За год до его смерти нацисты оккупировали Австрию. Гестапо трижды обыскивало его дом и вызывало его дочь Анну на допросы. Австрийские евреи жили в таком страхе, что Анна брала с собой сильное снотворное, чтобы в случае угрозы пыток покончить с собой. С помощью видных неевреев всего мира Фрейд получил разрешение на выезд в Англию для себя и дочери. Прежде чем дать его, гестапо потребовало, чтобы Фрейд подписал заявление, что с ним хорошо обходились. С типичным для него убийственным сарказмом Фрейд написал: «Я счастлив дать гестапо свои наилучшие рекомендации».

Но ирония, видимо, не дошла до гестапо, Фрейда выпустили. Во время Второй мировой войны были убиты нацистами четыре старшие сестры Фрейда, оставшиеся в Австрии.

Евреи были самыми страстными пропагандистами психоаналитических теорий Фрейда. В первые годы становления психоанализа Фрейд особенно ценил К.Г. Юнга, единственного нееврея в своем близком окружении. «Только благодаря его появлению на сцене, — отмечал Фрейд в своем письме, — психоанализ избежал опасности превратиться в национальное еврейское дело». Действительно, Фрейд опасался, что антисемиты отбросят психоанализ как «еврейскую науку» (что позже и сделали нацисты). До сего дня сфера психиатрии продолжает особенно привлекать евреев, и нет, вероятно, другой отрасли медицины, где евреев было бы больше, чем здесь.

Вот характерное высказывание Фрейда:

«Еврейские круги Вены и Иерусалимский университет (в коем я член правления) — короче, все евреи вместе — чествуют меня как национального героя, хотя мои заслуги перед еврейским делом ограничиваются одним-единственным пунктом — я никогда не отрицал своего еврейства».

Глава 132
Лев Троцкий (1879–1940)

Лев Троцкий — один из главных вождей коммунистической революции 1917-г., а затем командующий Красной Армией. Его настоящее имя — Лев Бронштейн, он еврей.

Во время гражданской войны, которая последовала за революцией 1917 г., антикоммунистические украинские войска уничтожили 50 тысяч украинских евреев. Антисемитские настроения солдат подогревались их руководителем Симоном Петлюрой (см. «Погром»), который постоянно напоминал, что большевистскими армиями руководит «еврей Троцкий». Но когда главный московский раввин Мазэ обратился к нему как к еврею с просьбой использовать Красную Армию для прекращения погромов, Троцкий отказал ему в этом. «Вы ошибаетесь, — был типичный ответ Троцкого, когда упоминалось его еврейское происхождение, — я социал-демократ. Это все». В конце своей встречи с Троцким раввин Мазэ сказал: «Троцкие сделали революцию, а Бронштейны расплачиваются». Историк Поль Джонсон отметил, что Троцкий больше других ответствен за отождествление коммунистической революции с евреями.

Евреи, конечно, дорого заплатили за то, что их народ в массовом сознании связывался с коммунизмом. Хотя антисемиты вполне могут доказать наличие большого процента евреев в коммунистическом движении, но они не сумеют опровергнуть тот факт, что еврейский коммунизм столь же враждебен евреям и их интересам, как и антисемитизм. Карл Маркс, основатель теории коммунизма, родился в еврейской семье в 1818 г. Его первая важная работа «К еврейскому вопросу» полна прямо-таки нацистской ненависти к евреям и иудаизму: «Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги. Но в таком случае эмансипация от торгашества и денег — следовательно, от практического, реального еврейства — была бы самоэмансипацией нашего времени… Деньги — это ревнивый бог Израиля, перед лицом которого не должно быть никакого другого бога». Гитлер позже признавал, что многие его антисемитские идеи выработались под влиянием знакомства с этим трудом.

Маркс задал тон для многих позднейших еврейских коммунистов своей враждебностью к верующим евреям и иудаизму. Хотя антиеврейство Троцкого никогда не достигало уровня антисемитизма Маркса, Троцкий активно противостоял еврейским интересам. В годы его власти в России подавляющее большинство синагог было закрыто (русская церковь также подвергалась гонениям), изучение иврита запрещено, русское сионистское движение, насчитывавшее 300 тысяч членов, разогнано, его лидеры сосланы в лагеря, из которых немногие вернулись живыми.

Учитывая выдающуюся роль Троцкого в разрушении еврейской жизни в России, ему должно было быть особенно досадно, что именно его еврейское происхождение послужило главной причиной того, чтобы Сталин, а не он стал преемником Ленина. Уинстон Черчилль ярко описывает чувства, которые мог испытывать Троцкий: «Он оставался евреем. Ничто не могло это изменить. Большое несчастье, когда покидаешь семью, отказываешься от национальности, плюешь на религию отцов… — платишь такую высокую цену, чтобы потерпеть поражение по столь мелкой причине». Годы спустя, когда его выслали из России, в Мексике, Троцкий осудил антисемитизм Сталина. Еврейско-американ-ские коммунисты тем не менее обвинили его в нападках на советское общество, в котором, как они «знали», не может быть ненависти к евреям.

До сего дня Троцкого считают крупнейшим интеллектуалом среди большевистских лидеров. Однако в его трудах по еврейскому вопросу не встретишь умных мыслей. Вот два примера. В 1904 г. Троцкий высмеивает сионизм, предсказывая ему скорое исчезновение. В июле 1940 г., спустя почти год после начала Второй мировой войны, он все еще нападает на сионизм, говоря, что сионисты не в состоянии помочь евреям, и заявляет: «Никогда не было так ясно, как сейчас, что спасение еврейского народа неразрывно связано с ликвидацией капиталистической системы». Но даже самые пристрастные евреи осознают, что нигде не встречали так мало антисемитизма и так много терпимости, как в капиталистическом обществе. Троцкий был слишком догматичным коммунистом, чтобы признать факты, противоречащие его теории.

Через месяц после этого пророчества Троцкий был убит в своем мексиканском пристанище убийцей, подосланным Сталиным.

Часть шестая: Сионизм

Глава 133
«Если я забуду тебя, Иерусалим…» (Тегилим, 137:5)

Прошло почти две тысячи лет с тех пор, как еврейский народ был изгнан из Эрец-Исраэль — страны, которая всегда оставалась в центре всех еврейских чувств и помыслов. До сих пор евреи по всему миру читают свою ежегодную молитву с просьбой о дожде в праздник Шмини-Ацерет, т. е. в сезон, когда дождь особенно нужен в Израиле, а вовсе не нужен стране их проживания.

Британский премьер-министр в XIX в. Бенджамен Дизраэли был так поражен необычайной верностью евреев Святой Земле, что рискнул сказать слова, ставшие пророческими: «Народ, который празднует урожай вина даже тогда, когда он уже больше не снимает виноград, вновь обретет свои виноградники».

Три раза в день верующие евреи молят Б-га — и продолжают делать это, — чтобы Он вернул еврейский народ на родную землю. Наиболее почитаемый из всех еврейских ритуалов, пасхальный «седер», заканчивается призывом «На следующий год — в Иерусалиме». Часто повторяемый 137-й псалом, составленный во время первого еврейского пленения в Вавилоне (VI в. до н. э.), содержит всем хорошо известную клятву:

Если я забуду тебя, о Иерусалим,

Пусть отсохнет моя правая рука,

Пусть язык мой прилипнет к нёбу моему…

На протяжении веков даже при самых невыносимых обстоятельствах хотя бы небольшое число евреев оставалось жить в Эрец-Исраэль. Во втором веке римляне запрещали евреям даже вступить ногой на землю Иерусалима, пытаясь превратить еврейский святой город в языческое капище, которое назвали Элиа Капитолина (образовано из сочетания имени правящего императора Элия Адриана с римским богом Юпитером Капитолийским). В течение долгих веков мусульманского господства над Страной Израиля исламские лидеры по-разному обращались с евреями: иногда действовали как самые жестокие угнетатели, а порой как «мягкие» хозяева. Когда крестоносцы захватили Иерусалим, они убили всех живших там евреев.

И тем не менее евреи никогда не прекращали возвращаться в Эрец-Исраэль, чтобы жить — или умереть — именно здесь. В средние века и позже еврейские общины всего мира всячески содействовали поселению евреев на Святой Земле, для чего делали щедрые взносы (позже ставшие известными как «халука»), в том числе и для своих единоверцев в Палестине. До некоторой степени «халука» стала предшественницей Объединенного Еврейского Призыва. Евреи Эрец-Исраэль очень нуждались в этом милосердии, потому что их земля была столь бедна, что лишь немногие жители могли прокормить себя.

Даже в течение тех веков, когда евреи представляли собой незначительное меньшинство среди всего населения Эрец-Исраэль, никакой другой народ не претендовал на то, чтобы называть эту землю своей страной. В арабском мире Эрец-Исраэль рассматривалась просто как южная часть Сирии, а арабы, живущие там, считались сирийцами.

Подъем сионизма в конце XIX в. был новым политическим фактором еврейской жизни; свое внимание к Эрец-Исраэль, как родине всех евреев, сионизм основывал на идее столь же древней, как и сам иудаизм. Еврейская история началась с Б-жественных откровений Аврааму. Первое, что Б-г сказал Аврааму, были слова о стране Израиля: «Иди… в страну, которую Я укажу тебе» (Брейшит, 12:1).

С этого момента у евреев возникла особая привязанность к Эрец-Исраэль. Во время страшного голода, когда Яаков был вынужден поселиться в Египте со своими сыновьями, он потребовал от Иосефа обещания, что его тело после смерти будет обязательно погребено в Эрец-Исраэль.

Сотни лет спустя, когда вавилоняне изгнали евреев с их родной земли (см. «Вавилонское пленение»), пророк Ирмеягу на последние оставшиеся у него деньги купил участок израильской земли. Этим он хотел показать, что, даже отправляясь на вечное изгнание, он верит в будущее евреев и хочет показать им, что у них есть своя земля в Эрец-Исраэль.

Чувство жизни в изгнании объединяло евреев всего мира. Поэтому и сионизм, поначалу малочисленное политическое течение, смог за полвека вырасти в огромное и наиболее сплоченное движение в еврейском мире. Опросы, проводившиеся в США, неизменно показывали, что более 80 % американских евреев будут считать разрушение Израиля одной из величайших трагедий, которые когда-либо могут случиться. Евреи, выступающие против существования Израиля, рассматриваются остальными как враги или люди, не достойные внимания еврея (см. «Нетурей карта» и «Ненавидящие себя евреи»).

Когда в 1948 г. было провозглашено государство Израиль, евреи стали первым народом в истории, который вернул себе родину после своего изгнания оттуда.

Глава 134
«Билу»

С началом погромов в России в 1881 г. русские евреи начали массовую эмиграцию в Соединенные Штаты. Небольшая их часть обратила свой взгляд на Сион; в 1882 г. несколько тысяч русских евреев приехали в Эрец-Исраэль. Раньше большинство евреев приезжало сюда по религиозным причинам; считалось достойным похвалы, например, умереть на Святой Земле. Проживание в Эрец-Исраэль тем не менее считалось более почетным поступком, потому что это была нищая земля и многие (если не большинство) еврейские поселенцы зависели от благотворительности евреев всего мира. В 1882 г. была основана новая еврейская организация, которая иначе смотрела на перспективы устройства евреев в Эрец-Исраэль. Группу назвали «Билу» — название образовано из начальных букв четверостишия пророка Йшаягу (2:5): Бейт Яаков леху венельха (Дом Яакова, отправляйся в путь!). Основатели «Билу» верили, что для евреев пришло время не только поселиться в Стране Израиля, но и как следует обустроиться там. Сторонники «Билу» находились под влиянием еврейских идей коллективизма и Библии и надеялись создать в Эрец-Исраэль сельскохозяйственные кооперативы. Для четырнадцати бывших студентов, которые составили первую группу «Билу», занятия сельским хозяйством означали полное изменение всего образа жизни (владение землей было запрещено евреям России, там практически не было евреев-земледельцев).

Прибыв в Эрец-Исраэль в основном с запасом добрых пожеланий и молодой энергии и очень скромными деньгами и опытом, «билуйцы» попали в очень тяжелое положение. Два палестинских еврея, которые уже имели деньги на покупку земли, дали группе клочок земли для устройства фермы в поселении Ришон-Лецион. Однако в течение нескольких месяцев они голодали, многие вынуждены были уехать. Несколько лет спустя восемь членов группы, оставшихся в Эрец-Исраэль, получили землю в Хадере. Здесь они столкнулись с еще большими трудностями — рацион обычно состоял из редиски и картофеля, докучали и арабские кочевники. «Они нарушали наши границы, — писал в дневнике один из «билуйцев», — и лишали нас последних клочков нашей земли — и мы были беспомощными».

По иронии судьбы поселение Хадера сохранялось лишь благодаря филантропическим усилиям одного из самых одиозных в глазах социалистов еврейских банкиров, французского барона Эдмунда де Ротшильда. Удрученные и деморализованные, «билуйцы» вскоре покинули поселение; одни отправились на новые места Эрец-Исраэль, другие вернулись в Европу. Хотя движение потерпело полный крах, идея еврейских сельскохозяйственных кооперативов несколькими десятилетиями спустя успешно воплотилась в жизнь движением кибуцев и мошавов. А мечта «Билу» О том, чтобы евреи жили на родной земле и поддерживали себя сами, стала одной из ключевых задач международного сионистского движения, которое через пятнадцать лет организовал Теодор Герцль.

Глава 135
Дело Дрейфуса

В 1894 г. капитан французской армии еврей Альфред Дрейфус был обвинен в шпионаже в пользу Германии. Пока двенадцать лет спустя дело Дрейфуса было наконец пересмотрено, пало французское правительство, сильный антисемитизм католической церкви во Франции был обуздан, французская армия испытала глубокие потрясения. Но прежде чем все это произошло, евреям, как обычно, пришлось немало претерпеть.

Беспристрастные исследователи быстро обнаружили, что выдвинутые против Дрейфуса обвинения были сфабрикованными. Высокопоставленный шпион, работавший на немцев, действительно существовал, и все улики сошлись на майоре Эстергази. Тем не менее французская военщина при содействии лидеров правого крыла в правительстве тайно ликвидировала все доказательства невиновности Дрейфуса. К несчастью, хотя Франция была первой европейской страной, предоставившей евреям равные права, там оставались и давние традиции ненависти к евреям, подпитываемые и правыми и левыми. Французские дипломаты правой ориентации способствовали распространению кровавого навета в Дамаске в 1840 г., в то время как левые социалисты настаивали на тесном сродстве евреев всех общественных классов с баснословными богачами Ротшильдами. В период дела Дрейфуса (во Франции оно известно просто как «ла аффейр», «дело») левые, хотя и выступали против правительства, военных и церкви, все же отказались встать на сторону несчастного капитана. Их лидеры настояли, чтобы социалисты не участвовали в защите Дрейфуса, чтобы не дать «еврейским капиталистам» шанс «использовать реабилитацию одного еврея и смыть тем самым все грехи Израиля». Лишь годы спустя некоторые французские социалисты признали правоту защитников Дрейфуса.

Хотя злодеями в деле Дрейфуса были неевреи, среди них нашлись и герои. Величайший среди них — романист Эмиль Золя, который шокировал Францию ошеломляющей газетной статьей под заголовком «Я обвиняю». «Пусть погибнут все мои книги, — писал Золя, — если Дрейфус не является невиновным… Я не хочу, чтобы моя страна осталась во лжи и несправедливости. Когда-нибудь Франция поблагодарит меня за помощь в сохранении ее чести». Это страстное заявление Золя настолько потрясло общественное мнение, что правительству не оставалось ничего, кроме как или освободить Дрейфуса, или арестовать Золя. К несчастью, оно выбрало второе. Золя был обвинен в клевете и был вынужден уехать в Англию, чтобы избежать тюрьмы.

Поскольку нарушения в судебном деле Дрейфуса становились все очевиднее, правительству пришлось начать новый судебный процесс: вновь делалось все, чтобы признать Дрейфуса виновным. И все же в итоге он был оправдан и выпущен из тюрьмы, восстановлен в армии и оставался во Франции до своей смерти в 1935 г.

По иронии судьбы сам Дрейфус отнюдь не был правоверным евреем. Один из его сторонников заметил, что, будь жертвой другой еврей, сам Дрейфус едва ли заинтересовался бы этим делом.

Важнейшее последствие дела Дрейфуса для еврейской истории в том, что именно оно подтолкнуло Теодора Герцля к тому, чтобы стать сионистом.

Глава 136
Теодор Герцль (1860–1904). Еврейское государство

Человеческая история дала достаточное подтверждение способности людей делать зло. Короткая жизнь Теодора Герцля (сорок четыре года) дала неопровержимое доказательство способности человека успеть сделать много добра. В течение второй половины XIX в. еврейский народ, возвращаясь в Палестину, обретает силу, Герцль превращает сионизм в международное движение. Он возбудил еврейский мир своим не раз повторяемым лозунгом «Им тирцу, эйн зо агада» — «Если вы хотите этого, то это уже не легенда». Массы восточноевропейских евреев, ставшие самыми горячими сторонниками Герцля, часто сравнивают его с Моше. И вправду, есть общее между двумя этими людьми. Оба заявили о себе в окружении, весьма далеком от тех, кого они захотели спасти. Моше возвысился при дворе фараона, Герцль на Западе, в далекой от гетто атмосфере Будапешта и Вены.

Вопреки популярному мифу Герцль вырос не в полностью ассимилированной еврейской семье. Он довольно часто вместе с родителями посещал синагогу в Будапеште и в течение всей жизни придерживался традиционной практики просить благословения родителей, прежде чем начать какое-либо важное дело. Тем не менее для молодого Герцля иудаизм и еврейский народ находились на периферии жизни. Но в начале 1890-х гг., когда ему было немногим за тридцать, Герцль добился в Европе репутации блестящего журналиста. Его сильной стороной были фельетоны, короткие остро-Умные эссе, которые захватывали своей тональностью и динамизмом. В тот период единственной еврейской темой, которой он касался, был антисемитизм. Впрочем, он защищал тех известных в Европе евреев, кто публично принимал католичество, надеясь, что это подтолкнет к кассовому обращению остальных евреев. Такой конец еврейского народа, рассуждал Герцль, будет и концом антисемитизма.

Однако вскоре пришел к выводу, что такая «эвтаназия», безболезненное умерщвление иудаизма, не имеет ни практического, ни морального смысла. Дело Дрейфуса повернуло Герцля лицом к сионизму. До своего заключения Альфред Дрейфус был публично подвергнут обряду «гражданской казни»: его шпагу сломали, а военные ордена сорвали с его мундира. Особенно поразили Герцля, присутствовавшего на церемонии, крики взбешенной французской толпы. Наряду с призывом убить Дрейфуса толпа методично выкрикивала: «Смерть евреям!» Герцль пришел к выводу, что до тех пор, пока евреи живут в нееврейских обществах, их всех будут осуждать и ненавидеть за ошибочные действия хотя бы одного из них. Если в либеральной Франции, первой европейской стране, которая предоставила евреям равные права, звучит «Смерть евреям!», это значит, что они не будут в безопасности где-либо, кроме их собственной земли. Так Герцлем полностью овладела идея воссоздания еврейского государства.

Первым, инстинктивным, шагом было стремление просить поддержки этой идеи у богатейших евреев мира — Ротшильдов и французского барона де Гирша. Но это оказалось бесполезным. В творческом порыве он написал 63-страничный памфлет «Дер Юденштадт» («Еврейское государство»), где обрисовал программу создания еврейского государства и объяснил, почему это необходимо и возможно. «Разрешите мне еще раз повторить, — писал он в конце, — те евреи, которые хотят иметь свое государство, будут его иметь». Между унижением Дрейфуса и смертью Герцля пролетело десять лет. Тем не менее за этот срок Герцль успел положить основание всех главных структур сионистского движения. В 1897 г. он провел Первый Сионистский конгресс в Базеле (Швейцария). С каждым годом сообщество увеличивалось; все больше и больше евреев видели в сионизме не фантазию, а политическое движение, которое способно решить еврейский вопрос. В течение первого года деятельности Герцля на ниве сионизма он тратил основную энергию на получение поддержки со стороны турецкого султана (в то время Эрец-Исраэль находился под господством Османской империи), а главным сторонником султана в Европе был германский кайзер. После нескольких лет растущих надежд и бесплодных переговоров его усилия сместились в сторону Англии, которая показала себя более дальновидной. В 1917 г., спустя 13 лет после смерти Герцля, Англия буквально вырвала из рук Турции контроль над Эрец-Исраэль и издала Декларацию Бальфура, объявлявшую британскую поддержку идее воссоздания еврейской страны в Эрец-Исраэль. Герцль и его семья дорого заплатили за свое увлечение сионизмом.

Его жена Юлия вышла в 1889 г. замуж за одержимого человека, который больше времени уделял своей идее, чем семье. В роду у Юлии были психически больные люди, и судьба детей Герцля была трагической. Его старшая дочь Паулина умерла из-за пристрастия к наркотикам, а сын Ганс покончил с собой в день ее похорон. Младшая дочь ТруДа провела большую часть жизни в больницах и закончила ее в нацистском концлагере Терезиенштадт. Единственный внук Герцля (ребенок Труды) покончил с собой в 1946 г., и у Герцля не осталось никаких наследников. Его наследством стало движение, переросшее в государство. Перед смертью Герцль выразил желание быть похороненным рядом с отцом в Вене, где его останки должны находиться до тех пор, пока еврейский народ не перенесет их в Эрец-Исраэль для перезахоронения. В 1949 г. это желание было исполнено: сегодня его могила на Горе Герцля в Иерусалиме привлекает тысячи людей. Десятилетие чрезвычайной активности Герцля делает его одной из самых выдающихся еврейских личностей последних двух веков.

Глава 137
Первый Сионистский конгресс (1897)

В городе Базель (Швейцария) никогда не было больше тысячи жителей-евреев. Однако Первый Сионистский конгресс, проведенный здесь в 1897 г., сделал этот город одним из самых известных в современной еврейской истории. Организуя конгресс, Теодор Герцль надеялся заявить миру о растущей активности сионистского движения. Первоначально он предполагал провести конгресс в Германии, главном средоточии еврейской жизни Западной Европы. Ведущие фигуры германского еврейства, однако, не желали знать ни Герцля, ни его движения. Они боялись, что сионизм с его демонстративным пониманием евреев всего мира как единого народа обострит проблему лояльности немецких евреев к Германии. Они приложили все усилия, чтобы Герцль не смог на приемлемых условиях арендовать помещение для конгресса. В швейцарском Базеле близ германской границы он нашел дружеский прием. В первом конгрессе участвовали 204 делегата из 19 стран. То, что было эфемерным движением с непрочными корнями, слилось в единую, пусть пока небольшую, политическую силу.

Герцль позже заявит, что именно в Базеле он создал еврейское государство. «Если бы я сказал это сегодня, — писал он в своем личном дневнике, — меня бы осмеяли, возможно, через пять лет, и безусловно через пятьдесят, каждый увидит это сам».

И точно через 50 лет, в 1947 г., ООН проголосовала за Раздел Палестины на арабское и еврейское государства (см. «ООН голосует за раздел»). Герцль открыл конгресс в парадном костюме и цилиндре. Эта дань церемониям была преднамеренной, подчеркивая, что Герцль возглавляет динамичное и мощное движение мировой значимости. «Мы собрались здесь, чтобы заложить сегодня камень в основание здания, которое защитит еврейскую нацию», — так он публично определил цель конгресса. Все это повлияло на делегатов и весь еврейский мир. Второй Сионистский конгресс прошел через год, присутствовало 394 делегата.

Среди них был химик Хаим Вейцман, уроженец России, который стоял ближе других к Герцлю и унаследовал его пост после смерти в 1904 г. Главная борьба разгорелась на Шестом конгрессе, где Герцль попросил делегатов рассмотреть британское предложение об Уганде как временной альтернативе Эрец-Исраэль. Поначалу сионистские конгрессы проводились ежегодно; после Пятого конгресса — реже. Последний из конгрессов вне Израиля прошел в Базеле в 1946 г. С момента создания Израиля в 1948 г. конгрессы вновь стали проводиться регулярно.

Между тем многие евреи боялись, как бы временное пристанище не тало бы постоянным. К несчастью, дискуссии по поводу Уганды подорвали силы больного Герцля: менее чем через год он скончался от болезни сердца. Задним числом видишь, что обе стороны в споре об Уганде проявили поразительный идеализм. Сионисты Западной Европы, большин-лтВ0 из которых поддержали предложение, не были заинтересованы в отказе от мечты о Эрец-Исраэль; они рассматривали вариант Уганды единственно из-за ужасного положения русских евреев. Но восточноевропейские делегаты, отчаявшиеся в надежде обрести свою родину, отказались от компромисса. Среди тех, кто голосовал против варианта Уганды, были делегаты и из Кишинева.

Глава 138
Уганда

Если бы Теодор Герцль настоял на своем пути, еврейской страной могла бы стать сегодня Уганда, а не Израиль. В 1903 г., шесть лет спустя после Первого Сионистского конгресса, Герцль был в отчаянии от невозможности достичь в ближайшем будущем еврейского контроля над Эрец-Исраэль. В то же время рост погромов в России, особенно дикая расправа над евреями в Кишиневе (см. «Кишиневский погром»), вынудил ускорить поиски еврейского рая на земле. Так на сцене появилась Британия, предложившая Герцлю землю в неразвитом районе своей колонии Уганда (сегодня этот район находится в Кении).

Герцль едва ли видел в Уганде идеальное решение проблемы государства евреев, но его сострадание к жертвам погромов заставило принять этот вариант как временный. Уганда, надеялся он, будет промежуточной станцией на пути к Эрец-Исраэль. Герцль поднял вопрос о британском предложении на Сионистском конгрессе 1903 г. Но к его огорчению, многие делегаты, особенно представители преследуемых русских евреев, не приняли это предложение.

Герцль был шокирован настойчивостью оппозиции и поражен выпадами лично против него. Молодой восточноевропейский еврей, оскорбленный «предательством Герцля», стрелял в Макса Нордау, ближайшего помощника Герцля. К счастью, Нордау не был убит. Несмотря на оппозицию, после многих часов бурных дебатов большинство делегатов проголосовали за то, чтобы отправить экспедицию? Уганду для изучения ее условий.

В заключительной речи Герцль подчеркнул, что Уганда будет лишь временным пристанищем. Подняв правую руку, Герцль закончил свое выступление на иврите, словами (Тегилим, 137): «Если я забуду тебя, о Иерусалим, пусть отсохнет правая рука».

Глава 139
Рав Кук (1865–1935)

В новейшей еврейской истории мало кто из ортодоксальных раввинов пользуется такой любовью евреев-неортодоксов, как раби Аврам-Ицхак Кук, выдающийся герой религиозного сионизма. Рав Кук, как его чаще называют, стал горячим сторонником сионизма с самого начала движения, еще когда большинство ортодоксальных авторитетов осуждали сионизм как очередную ересь. По их мнению, еврейское государство должно быть восстановлено Б-гом, а не людьми. Рав Кук настаивал, что евреям запрещено сидеть сложа руки и уповать лишь на одного Б-га, Который предопределит их судьбу, они сами должны делать все, что в их силах. Рав Кук репатриировался из России в Эрец-Исраэль в 1909 г. и стал главным раввином Яффы, а в 1921 г. — верховным раввином всей Эрец-Исраэль.

В противоположность большинству ортодоксов Эрец-Исраэль начала XX в., живших словно на острове, рав Кук ощущал свое родство со всеми евреями, вовлеченными в строительство и формирование еврейского государства, хотя большинство первых сионистов не были людьми религиозными. Некоторые ортодоксальные евреи нападали на рава Кука из-за добрых отношений, которые он поддерживал с неверующими евреями, но он не боялся такой критики.

Пока в Иерусалиме строился Великий Храм, напоминал рав Кук, рабочие-строители не раз входили и выходили из Святая святых. Только лишь когда Храм был построен, входить в Святая святых мог один первосвященник. Аналогичная ситуация складывается, когда все евреи строят новое еврейское государство. А тем временем рав Кук много сделал, чтобы убедить в основном нерелигиозных жителей кибуцев соблюдать кашер и другие еврейские традиции.

В противоположность многим своим коллегам, ортодоксальным раввинам, рав Кук ценил светское образование. Он понимал, что исключительно религиозная подготовка в йешивах явно недостаточна для создания еврейской общины, способной управлять собственным суверенным государством. Он создал и свою йешиву, чтобы пропагандировать свое религиозно-национальное просионистское понимание иудаизма.

Сегодня, спустя больше чем полвека после смерти рава Кука, израильские евреи борются за его наследство. Мистическая вера рава Кука в святость Страны Израиля, считают они, означает, что он выступал бы против отдачи арабам Иудеи и Самарии даже ценой мира с ними. Главная организация израильских «ястребов», Гуш Эмуним, возглавляется людьми, которые считают себя последователями рава Кука. Однако другие религиозные сионисты считают более важными его призывы к терпимости между верующими и неверующими евреями, его не раз повторявшиеся слова о любви ко всему человечеству.

«Согласно Талмуду, — любил он повторять, — Второй Храм был разрушен из-за беспричинной вражды. Вероятно, он будет восстановлен благодаря искренней и беспричинной же любви». К несчастью, когда видишь бурные дискуссии и споры, характерные для политической и религиозной жизни после образования государства Израиль, то понимаешь: призывы рава Кука к состраданию и терпимости пока еще слабо повлияли на политическую и религиозную культуру страны.

Глава 140
Элиэзер Бен-Йегуда (1858–1922). Возрождение иврита

Элиэзер Бен-Йегуда — главная фигура в одном из малоизвестных чудес двадцатого века — возрождении иврита в качестве живого языка.

Сегодня как бы само собой разумеется, что иврит — официальный язык Израиля. Однако немногим более сотни лет назад никто не пользовался ивритом в повседневном быту. Восточноевропейские евреи обычно говорят на идише, некоторые евреи-сефарды — на ладино, а большинство евреев — на языке страны своего проживания. Конечно, еврейские молитвы звучат на иврите, но никто не разговаривал на иврите. Бывало, что грамотный еврей, посетив далекую страну и не зная языка местных евреев, мог кое-как объясниться на иврите. Вот и все. Иврит был чем-то вроде латыни и многих других языков: некогда широко распространенный, как разговорный он явно умер. Еще не было случая, чтобы «мертвый язык» воскрес.

Элиэзер Бен-Йегуда был «помешан» на возрождении иврита. Когда он и его жена прибыли в Эрец-Исраэль, они приняли обет: говорить в семье только на иврите. Это было не так уж просто в те времена, когда в иврите не было слов для выражения самых элементарных вещей. Словарь иврита богат словами, относящимися к философии и обрядам, некогда совершавшимся в Храме. Но что касается таких понятий, как «солдат», «газета», «зубная паста», «огнетушитель»… Но Бен-Йегуда уже в 1880 г. настаивал — «чтобы иметь свою собственную землю и политическую жизнь… мы должны иметь язык иврит, на котором мы сможем говорить обо всех сферах жизни».

Главным делом его жизни стало издание современного словаря иврита. Составляя его, он образовал сотни новых слов. Бен-Йегуда был вполне подготовлен для этого; он не был религиозным, но за его спиной была йешива, и в детстве он потратил не один год на изучение текстов на иврите. Самоучка, он оказался весьма талантливым лингвистом. Задача, которую он выполнил, обескуражила бы кого угодно (и вряд ли была кому-либо еще по плечу). Когда он приступал к осуществлению своего замысла, в иврите даже не было слова «словарь»; обычно говорилось сефер милим, буквально означающее «книга слов». Бен-Йегуда пошел иным путем: взял за основу слово мила («слово») и образовал от него — милон («словарь»), один из его первых вкладов в современный иврит. На иврите не было соответствующего обозначения и для солдата, лишь архаическое выражение иш-цава («человек из войска»).

Бен-Йегуда образовал слово хаяль и даже снабдил его женским родом (хаелет), что стало популярным термином полвека спустя, когда в израильскую армию стали призывать женщин. Не было и слова для обозначения газеты; Бен-Йегуда взял слово, означающее «время», — эт и образовал новое — итон. Если вы хотите, чтобы вас помнили, говорит пословица, сделайте превосходно хоть одну вещь. Элиэзер Бен-Йегуда знал в своей жизни и иные увлечения — он был одним из первых сторонников сионизма, — но среди правоверных евреев сегодня он известен всего из-за одной вещи — возрождения языка иврит

Глава 141
Халуц, халуцим

В отличие от английского «иммигрант» — алия (слово, означающее «поехать жить в Израиль») не нейтрально. Алия буквально означает «подниматься», «восходить»; подразумевается, стало быть, моральное и Духовное превосходство проживания в Израиле перед любой иной страной.

Согласно древнему закону, если состоящие в браке мужчина или женщина хотят совершить алию, а другой супруг возражает, то желающий выехать в Эрец-Исраэль может требовать развода (Мишна, трактат Ктубот, 13:11). Покидающий Израиль соответственно удостаивается более резкого, чем «эмигрант», термина: йоред, что значит «спускающийся вниз», «идущий под гору». Основы еврейского государства заложены в основном очень маленькой группой добровольцев — восточноевропейскими евреями, прибывшими в Эрец-Исраэль в первой четверти XX в. В то время им тоже угрожал антисемитизм.

Их алия была добровольной, так как они имели возможность эмигрировать куда-либо еще; ведь подавляющее большинство их собратьев покидало Восточную Европу ради Соединенных Штатов или Западной Европы. Еврейских поселенцев, которые мигрировали в сельские районы Палестины, называли халуцим (ед. ч. — халуц), что означает «пионеры».

Халуцим имели со своими сородичами из гетто больших американских городов меньше общего, чем с ковбоями, колонизовавшими американский Дикий Запад. Халуцим создавали кибуцы и мошавы в мало населенных евреями местах Эрец-Исраэль. Их тяжелейшим трудом созданы фермы в районах былых малярийных болот; причем поселенцы постоянно подвергались и нападениям арабов. Сегодня в Израиле слово «халуц» звучит как большой комплимент.

Глава 142
Кибуц. Мошав

Кибуцы (коллективные сельскохозяйственные поселения) — пожалуй, самая известная особенность израильской жизни. Всего три процента израильтян живет в кибуцах, однако их значение для Израиля непропорционально высоко в сравнении с долей их населения.

Первый кибуц, Дегания, основан еврейскими поселенцами в 1910 г., за 3S лет до того, как на свет появилось государство Израиль. Кстати, первый ребенок, родившийся в Дегании, — это будущий военный герой Моше Даян. Еврейские иммигранты в лучшем случае имели слабое представление о сельском хозяйстве: ведь в России, откуда происходят первые сионисты-поселенцы, евреям вообще не разрешалось владение землей. Твердый принцип сионистской идеологии состоял в том, что евреи не достигнут суверенитета до тех пор, пока не научатся работать на земле. Так как среди вновь прибывающих поселенцев было немало социалистов, они выступали против частного фермерства в пользу совместных владений землей, ее обработки и вообще жизни в коммуне.

Каждый из более чем трехсот кибуцев, созданных после Дегании, строился на той же экономической модели. Земля, сельскохозяйственные орудия и дома — все принадлежало кибуцам. Словом, кибуцы — это коммунистическое общество, и, думается мне, единственное коммунистическое общество, в действительности руководствующееся принципом «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Кибуцы вместе с тем отличает от прочих коммун то, что все их члены объединились на добровольной основе. Члены кибуца, кибуцники, пожелавшие уехать, получают свою долю за все годы их труда, что позволяет при желании устроиться на новом месте и начать новую жизнь.

С годами кибуцы испытывают определенные социальные трансформации. В первые десятилетия дети кибуцников воспитывались в коммунальных домах — своего рода круглогодичных лагерях. Они по нескольку часов гостили в родительском доме, а затем вновь возвращались на свои койки. Позднее члены большинства кибуцев проголосовали за то, чтобы дети ночевали с родителями в своих коттеджах.

Питаются кибуцники в больших общественных столовых, хотя при желании можно есть и дома. Они по очереди готовят на всех и обслуживают себя; на этой работе можно находиться несколько месяцев или даже лет, а потом вас направляют на сельскохозяйственные или иные работы.

В последние годы в кибуцах в дополнение к сельскому хозяйству стали развиваться и промышленные секторы. По всему Израилю, например, открыты магазины, где можно купить мебель, собранную в кибуцах. Участилась и практика найма сезонников «со стороны» для работы на полях и фабриках, что на практике означает возврат к капиталистическому пути, который ранее отрицала идеология кибуцников.

Социалисты-сионисты, которые основали кибуцы, были в основном нерелигиозными, а часто и атеистами. Верующие евреи начали строить свои собственные кибуцы примерно через 20 лет после создания Дегании. Сегодня в Израиле существует три федерации кибуцев:

«Гакибуц гаарци» — самая светская федерация, объединяющая 85 кибуцев. Основана левым крылом движения «Гашомер Гашаир». В этих кибуцах дети все еще живут отдельно от родителей. Движение принципиально выступает против создания кибуцев в Иудее и Самарии.

«Гакибуц гадати» — религиозное движение, куда входит 16 кибуцев. Объединяет в основном религиозное либеральное крыло израильских ортодоксов; здесь положительно относятся к светскому образованию и сотрудничают с нерелигиозными кибуцами.

«Такам» — крупнейшая федерация, куда входит 165 кибуцев. Примыкает к израильской Партии труда; сюда входят и несколько кибуцев, созданных реформистским и консервативным движениями.

Из кибуцев вышло очень много видных израильских руководителей, в том числе два самых известных израильских премьера Давид Бен-Гурион и Голда Меир. Среди фракции Партии труда в Кнесете (парламенте) также много кибуцников. В первые десятилетия существования Израиля кибуцы дали около 25 процентов всех армейских офицеров.

С годами многие кибуцники (и все их дети и внуки) стали покидать свои поселения. Общинная обстановка, по их словам, может заметно ограничивать деятельность личности. Например, выборные комитеты определяют, какую именно работу будет выполнять каждый кибуцник. Я знал человека, который работал редактором газеты за пределами кибуца, а свою зарплату сдавал в кассу коллектива; это была единственная работа, которая ему нравилась. Однако через несколько лет комитет определил его на работу обратно в кибуц. Эта перспектива вынудила его уехать.

Юные члены, которые хотят учиться в университете, должны убедить остальных кибуцников в том, что годы и курс обучения пойдут на пользу кибуцу. И пока большинством голосов им не разрешат учиться в университете, выделив соответствующие суммы, они не смогут реализовать своего желания без формального выхода из кибуца.

Пожалуй, неудивительно, что лишь очень немногие из сотен тысяч советских евреев, репатриировавшихся в Израиль с 70-х годов, предпочли жить в кибуцах. Пусть кибуцы вполне демократичны, но их экономическая структура слишком напоминает то общество, из которого эти люди только что бежали.

Мошавы — это тоже сельскохозяйственные поселения, похожие на кибуцы: оборудованием здесь владеют совместно, в некоторых мошавах совместно обрабатывают и землю, поровну деля расходы и доходы. Но сферой производства общинные принципы и ограничиваются; люди здесь владеют домами, проводят время со своими семьями и распоряжаются доходами по своему усмотрению.

Глава 143
Декларация Бальфура (2 Ноября 1917). Британский мандат

Обнародование Декларации Бальфура 1917 г. можно назвать счастливейшим моментом еврейской истории с начала нашей эры. Этим документом Англия под угрозой захвата Палестины у Турции обязалась поддерживать идею создания еврейского национального государства в Палестине. Основным мотивом такой поддержки было заручиться симпатией мирового еврейства на исходе Первой мировой войны (особенно это касалось американских евреев), однако свою роль сыграли и давние просионистские настроения среди британских неевреев, наиболее влиятельным из которых был министр иностранных дел лорд Артур Бальфур.

Декларация Бальфура сначала была одобрена британским кабинетом, а затем в виде письма направлена лорду Ротшильду, президенту Британской Сионистской федерации. «Правительство Его Величества, — заявлялось в письме, — благосклонно относится к созданию в Палестине отечества для еврейского народа и использует все свои возможности, чтобы ускорить достижение этой цели…»

Несомненно, что многие из английского политического руководства впоследствии сожалели о недвусмысленной поддержке сионизма, нашедшей отражение в декларации, и отчаянно пытались отменить ее. Позднее, в 1939 г., им удалось выпустить «Белую книгу», объявившую, что «правительство Ее Величества недвусмысленно заявляет, что поддержка создания еврейского государства в Палестине не является частью его внешней политики».

Тем не менее переписывать историю было уже поздно, Декларация Бальфура была уже принята в 1922 г. Лигой Наций в качестве основы британского мандата на Палестину. Этот мандат действовал до момента ухода Англии из Эрец-Исраэль в 1948 г. (см. «Голосование ООН за раздел»).

Лорд Артур Бальфур до сих пор остается героем евреев. Немало еврейских детей получило имя «Бальфур», а во всех главных городах Израиля есть улицы, названные в его честь.

Мотивы лорда Бальфура скорее определялись идеализмом, чем интересами реальной политики. «Обращение с (еврейским) народом — позор для всего христианства», — однажды заявил он. Леди Дагдэса, племянница Бальфура, свидетельствует, что на склоне своих дней дядя признался ей, что считает сделанное им для евреев самым достойным поступком своей жизни. Это немало для человека, который был премьер-министром Англии, равно как и министром иностранных дел. В 1939 г. его племянник Роберт Артур Литтон, третий граф Бальфур, предложил свое фамильное поместье школе для детей еврейских беженцев из Германии.

Глава 144
Хаим Вейцман (1874–1952)

Популярная еврейская легенда гласит, что Хаим Вейцман во время Первой мировой войны разработал для британской армии тротиловую взрывчатку, а благодарные британцы вознаградили его за это захватом Палестины у Турции и принятием Декларации Бальфура (см. гл. 143). Подобно другим легендам, и эта содержит зерно правды — но именно зерно и не более.

Вейцман — русский еврей, попавший в молодости под влияние идей Герцля. Он не стал профессиональным политиком-сионистом, избрав себе карьеру химика. В возрасте 30 лет он становится преподавателем Манчестерского университета. Еще раньше, в 1906 г., Вейцман встретил будущего премьер-министра Артура Бальфура и от имени сионистских кругов обещал ему политическую поддержку. Впрочем, Бальфур не мог тогда предложить Вейцману ничего взамен.

Десять лет спустя, во время Первой мировой войны, Вейцман по просьбе Британского адмиралтейства разработал жидкий легковоспламеняющийся ацетон (важный ингредиент бездымного пороха), чем немало способствовал британским военным успехам. К тому времени Бальфур, бывший премьер-министр, занимал пост министра иностранных дел и твердо верил в идею расселения евреев в Палестине. Вейцман был наиболее видным еврейским участником переговоров, которые привели к изданию Декларации Бальфура. С тех пор Вейцман неизменно оставался одной из ведущих фигур сионистского движения, а иногда и единственным его лидером. Неудивительно, что он питал глубокие симпатии к Англии. Даже когда позднее Англия отошла от своих просионистских обязательств, Вейпман поддерживал по отношению к ней политику терпимости. Давид Бен-Гурион и многие сионисты критиковали Вейцмана за его англофильские настроения. В 1944 г., когда подпольная группа Лехи совершила покушение на высокопоставленного английского деятеля лорда Мойна, Вейцман сказал, что эта смерть опечалила его так же, как и смерть его собственного сына — летчика британских ВВС.

В предшествующие провозглашению израильской государственности месяцы Вейцман посетил Вашингтон и встретился с президентом Гарри Трумэном, чье отношение к сионизму было неопределенным. «Старый доктор», как Трумэн несколько высокопарно называл Вейцмана, произвел глубокое впечатление на американского президента и обеспечил его поддержку просионистским силам. США стали первой страной, признавшей Израиль. «Теперь старый доктор поверит мне», — сказал Трумэн своим сотрудникам.

После создания государства Израиль первым его премьер-министром стал Бен-Гурион, а Вейцману был предложен пост президента. Вейцман принял его, не сознавая, что Бен-Гурион сделал институт президентства формальным, не предполагающим реальной власти и имеющим практически лишь церемониальные функции. Вейцман, быстро обнаруживший ограниченность сферы своей компетенции, был недоволен. «Мой носовой платок, — жаловался он другу, — сейчас единственная вещь, куда я могу сунуть свой нос». Вейцман сосредоточился на создании Института Вейцмана, ведущего научного центра Израиля.

Когда Вейцман в 1952 г. умер, его оплакивали как величайшего лидера сионизма после Герцля.

Глава 145
Хагана. Эцель — Взрыв отеля «Кинг Дэвид». Лехи. Пальмах

В 1930-х гг. британское правительство, по сути, дезавуировало свои обязанности по Декларации Бальфура, а в 1939 г. даже стало возражать против расселения в Эрец-Исраэль еврейских беженцев, спасающихся от нацистов (см. «Британская «Белая книга»). Хотя у евреев осталось чувство обиды на Великобританию, с началом Второй мировой войны почти все они стали на сторону Великобритании, борющейся против нацизма. Ведущий лидер еврейской общины Эрец-Исраэль Бен-Гурион заявил тогда: «(Мы будем) воевать против Гитлера, словно не существует «Белой книги»; и мы будем бороться против «Белой книги» так, словно нет Гитлера». Военная группа Эцель, первоначально основанная последователями Зеева Жаботинского для возмездия арабским террористам, а позже боровшаяся за освобождение Эрец-Исраэль от английского господства, свернула свою антибританскую активность. Ее командир Давид Разиэль был убит в Ираке в 1941 г. во время проведения специальной акции по заданию англичан.

Но другая еврейская группа, Лехи («Борцы за свободу Израиля»), основанная поэтом Авраамом Штерном, выступила против свертывания борьбы с Англией. Штерн считал, что война с нацистами ослабила силы Британии на Ближнем Востоке и дала надежду заставить ее уйти из Эрец-Исраэль, таким образом открыв страну для спасающихся от Гитлера евреев. Лехи в течение всей войны проводила террористические акции против британцев. Самой заметной акцией стало покушение на высокопоставленного британского чиновника лорда Мойна в Каире в 1944 г. Мойн был приговорен к смерти в основном из-за своего высокого положения в правительстве. Двое покушавшихся были вскоре казнены по приговору суда.

Акции Лехи не миновали и евреев. Когда в 1942 г. эта организация ощутила острый недостаток в средствах, ее члены ограбили еврейский банк в Тель-Авиве и убили двух еврейских служащих, которые не хотели выдать деньги. Авраам Штерн (известный и под именем Яир) явно был одержим навязчивым стремлением к насилию. «Подобно раввину, — писал он в одной из своих поэм, — который несет свой молитвенник в вельветовой сумке в синагогу, несу я свое священное ружье в храм…» Одним из трех руководителей Лехи, сменивших убитого англичанами Штерна, стал Ицхак Шамир, позднее израильский премьер-министр.

В январе 1944 г., когда победа союзников над нацистами стала очевидной, организация Эцель, руководимая Менахемом Бегином, возобновила борьбу за изгнание англичан из Эрец-Исраэль. Эцель не практиковал террор против гражданских лиц и ограничивался нападением на британских офицеров.

Бегин особенно болезненно воспринимал безразличие англичан к судьбе евреев. Когда англичане ввели публичную порку схваченных членов Эцеля, Бегин отдал распоряжение похищать британских солдат и также подвергать их порке, что быстро прекратило подобные акции британцев. Однако англичане иногда казнили захваченных членов Эцеля, даже если им не предъявлялось обвинение в убийстве. В 1947 г. — последнем году британского господства в Эрец-Исраэль — было повешено семь евреев. Однажды, когда англичане собирались казнить трех активистов Эцеля, члены этой организации взяли заложниками двух английских сержантов и объявили, что и они будут повешены в отместку. Однако британское правительство не отказалось от приведения приговора в исполнение — и заложники, взятые Эцелем, также были повещены. По иронии судьбы мать одного из казненных английских военнослужащих оказалась еврейкой. Казнь двух сержантов не только вызвала в Британии бурю негодования (английский еврей рассказал мне, что в день казни сержантов его избили в школе, а в провоцировании драки директор обвинил его самого), но и деморализовала ее, сыграв существенную роль в решении Британии отказаться от своего мандата.

Самый известный террористический акт Эцеля — взрыв в 1946 г. в иерусалимском отеле «Кинг Дэвид» («Царь Давид»), в одном из крыльев которого помещалась штаб-квартира британской администрации в Эрец-Исраэль. Члены Эцеля поместили взрывчатку в большой молочный бидон и оставили его в отеле, затем позвонили туда и предложили эвакуировать из здания людей. Британские официальные лица сочли звонок розыгрышем и не придали ему значения. Через несколько минут бомба взорвалась — было разрушено все крыло отеля, погибло свыше 90 человек.

Организация Хагана была создана в 1920 г. для защиты жизни и имущества евреев от нападений арабов. В противоположность Эцелю эта организация терпимее относилась к англичанам и выступала против террора. Главной задачей своей деятельности Хагана считала создание еврейской армии. В 1930-х гг. члены Хаганы (среди них был и Моше Даян) получили с помощью английского офицера Ч.О. Уингейта хорошую профессиональную подготовку. Британцы были столь встревожены проеврейской позицией Уингейта, что отозвали его из Эрец-Исраэль.

В период Второй мировой войны подготовленные англичанами члены Хаганы сбрасывались на парашютах в оккупированную нацистами Европу с целью освобождения заключенных и организации еврейского сопротивления. Самым известным из этих десантников стала Хана Сенеш, одна из семи парашютистов Хаганы, казненных нацистами. Тысячи членов Хаганы вступили в британскую армию, а позже служили в Палестинской еврейской бригаде. После войны Хагана сосредоточилась на создании еврейской армии и на «нелегальном» ввозе еврейских репатриантов в Эрец-Исраэль (см. «Британская «Белая книга» и «Лагеря перемещенных лиц»). Известно, что к концу 1947 г. Хагана ввезла сюда 90 тысяч таких «нелегалов». Внутри Хаганы существовала элитная боевая группа, называвшаяся Пальмах. Она объединяла наиболее радикальные элементы левого крыла израильского рабочего движения, а также самых лучших солдат.

Иногда Хагана сотрудничала с Эцелем и Лехи в антианглийских акциях, а в иных случаях резко отделяла себя от них, считая террор (даже направленный исключительно против британских солдат, а не гражданских лиц) противоречащим идеалам сионизма. В ночь с 31 октября на 1 ноября 1945 г. совместные действия Хаганы, Эцеля и Лехи позволили взорвать железнодорожные линии и мосты сразу в 153 местах. С провозглашением в 1948 г. государства Израиль Хагана прекратила существование, став основой Армии обороны Израиля.

Глава 146
Давид Бен-Гурион (1886–1973)

Давид Бен-Гурион для Израиля — то же, что Джордж Вашингтон для США: отец-основатель государства и его первый премьер-министр, занимавший свой пост в течение почти пятнадцати лет.

Бен-Гурион был человеком непоколебимых убеждений и чрезвычайного упорства, последнее составляло его величайшую силу и вместе с тем слабость. В первые месяцы 1948 г. многие из ближайших советников Бен-Гуриона убеждали его отложить провозглашение государственности; они боялись, что новое государство не выживет в условиях постоянной конфронтации с арабами. Бен-Гурион, стремясь как можно скорее возродить Израиль, провозгласил рождение этого государства 14 мая (5 ияра по еврейскому календарю) 1948 г. Он был убежден, что вновь создаваемая израильская армия сможет противостоять арабам, и оказался прав. В Войне за независимость была заплачена тяжелая цена — погиб один процент населения Израиля, — но Бен-Гурион считал ее приемлемой, и мало кто из евреев сегодня не согласится с ним.

Отношения Бен-Гуриона с подпольным движением Эцель (см. гл. 145) и его лидером Менахемом Бегином были в равной степени напряженными и честными. Он выступал против политического терроризма Эцеля и видел в этой организации фашистские тенденции. При случае он даже советовал евреям выдавать членов Эцеля английским властям. Уже после образования государства он получил информацию о том, что Бегин готовит против него военный переворот, и приказал израильской армии обстрелять корабль «Альталена», принадлежащий Эцелю и доставляющий израильской армии оружие и добровольцев.

Бен-Гурион был способен на жестокость как к друзьям, так и к врагам. В последние годы жизни он был в ссоре и даже не разговаривал с премьер-министрами Израиля Леви Эшколем и Голдой Меир, которые раньше были его ближайшими сподвижниками.

Бен-Гурион родился в Польше, где носил имя Давид Грин, репатриировался в Эрец-Исраэль в 1906 г., когда она находилась под турецким контролем. Бен-Гурион направился в Стамбул, где изучал право. Во время Первой мировой войны турки выслали его из Эрец-Исраэль вместе со многими европейскими уроженцами, и он направился в США, где встретил свою будущую жену Полю, они вместе вернулись в Эрец-Исраэль после того, как Британия установила над ней свой контроль (см. «Декларация Бальфура»).

Вскоре Бен-Гурион стал лидером социалистической Рабочей партии, которая доминировала на политической арене Израиля с момента провозглашения государственности и вплоть до победы на выборах 1977 г. Менахема Бегина.

Хотя Бен-Гурион не был верующим человеком, он находился под глубоким влиянием Библии, в частности предсказаний пророков. За годы, пока он был премьер-министром, он не раз участвовал в занятиях по изучению Библии, проходивших у него в доме. Однажды Бен-Гурион вызвал правительственный кризис, публично подвергнув сомнению сообщение книги Брейшит о том, что Египет вместе с Моше покинуло 600 000 взрослых еврейских мужчин: Бен-Гурион настаивал, что число евреев, шедших через пустыню, было значительно меньшим. Члены религиозной партии Мизрахи, которая входила в состав правящей коалиции, угрожали выйти из правительства, если премьер не прекратит свои нападки на Библию.

Бен-Гурион был чрезвычайно широким человеком. В молодости он так хорошо изучил древнегреческий язык, что мог читать Платона и Аристотеля в оригинале. Задолго до того, как йога стала модной в западном мире, Бен-Гурион уже занимался ею, и по страницам прессы ходили фотографии стоящего на голове премьера.

В период Войны за независимость он совмещал посты премьер-министра и министра обороны. Он преобразовал Армию обороны Израиля в единую боевую силу, расформировав существовавшие вооруженные группировки, которые стремились сохранить свою самостоятельность (см. «Альталена»). За время его пребывания на своем посту еврейское население Израиля утроилось (с более 600 тысяч до почти 2 млн. человек) благодаря широкой программе репатриации, которую возглавил Бен-Гурион. Он настойчиво и успешно осуществлял программу развития района пустыни Негев.

Бен-Гурион стал символом Израиля для остального мира. Он, казалось, представляет собой новый тип еврея, по-еврейски страстного, но не ортодоксального и желающего всерьез бороться со своими врагами.

«Не важно, что говорят неевреи, — любил повторять Бен-Гурион, — важно, что евреи делают». Он оставался активным до конца своих дней. Оставив пост премьер-министра, он отправился жить в кибуц в пустыне Негев. Авторитет Бен-Гуриона был так велик, что в течение кризисных недель накануне Шестидневной войны 1967 г. многие израильтяне (включая Менахема Бегина) настаивали, чтобы он снова занял пост премьер-министра. Бен-Гурион тогда был уставшим восьмидесятилетним человеком. Он отказался.

После победы в Шестидневной войне Бен-Гурион ликовал, но вместе с тем советовал израильским руководителям не аннексировать занятые территории, понимая, что аннексия сделает мир с арабами неустойчивым (хотя в молодости Бен-Гурион и мечтал о расширении границ). Член Кнесета Михаэль Бар-Зогар рассказывал, что вскоре после Шестидневной войны Бен-Гурион сказал: «Ради сохранения мира мы должны оставить все оккупированные земли, кроме Иерусалима и Голанс-ких высот». Он тихо умер в своем кибуце 1 декабря 1973 г., вскоре после Войны Судного дня.

Глава 147
Владимир Жаботинский (1880–1940). Ревизионисты

После Герцля наиболее видным харизматическим лидером сионизма был Владимир Жаботинский. По сей день его фигура остается и самой противоречивой: ни один сионистский лидер не имел таких любящих сторонников и так же сильно ненавидящих его врагов. Для сторонников Жаботинский был единственным лидером, обладавшим кругозором и дипломатическими способностями и способным победить в борьбе за создание еврейского государства. Недоброжелатели видели в нем главу «фашистского» крыла сионистского движения. При случае Бен-Гурион (см. гл. 146) опускался до того, что называл его «Владимир Гитлер».

Ранний Жаботинский принадлежит русской культуре в не меньшей степени, чем еврейской. Еще в молодости он писал столь талантливые стихи, что Максим Горький предсказывал ему большое будущее русского поэта. Однако погромы 1903 г. убедили Жаботинского в том, что помощь своему народу и его спасение важнее, чем прекрасные стихи. Он помог организовать кампанию против еврейских погромов, а большую часть своей жизни отдал попыткам создания еврейского государства.

Жаботинский принадлежал к «ревизионистскому» крылу сионистского движения. Он хотел, чтобы Великобритания немедленно осуществила свое первоначальное обещание создать еврейское государство на всей территории Эрец-Исраэль. Когда в 1937 г. Жаботинский давал показания назначенной англичанами комиссии Пиля, изучавшей возможность раздела Эрец-Исраэль на два отдельных государства — арабское и еврейское, — он так объяснил невозможность компромисса по этому вопросу: «Когда я слышу, что сионистов… обвиняют в том, что (они) просят слишком многого… я действительно не могу понять этого… Я мог бы понять, если бы ответ был: «Это невозможно», но когда ответ звучит: «Это слишком много», — мне это непонятно. Я напомню вам о смятении, которое произошло… когда Оливер Твист пришел и попросил «больше». Он сказал «больше» потому, что не знал, как выразить это; в действительности Оливер Твист имел в виду: «Дадите ли вы мне нормальную порцию, которая необходима для мальчика моего возраста, чтобы выжить?» Я уверяю вас, что вы столкнетесь сегодня с таким же требованием еврейского народа, с каким выступил Оливер Твист. К сожалению, уступок не будет. Какие могут быть уступки? Мы должны спасти миллионы, многие миллионы…»

По словам Жаботинского, комиссия Пиля «должна была сделать выбор между удовлетворением аппетита и предотвращением голодной смерти». У арабов есть много государств, где они могут расселиться; евреи имеют всего одно.

Хотя англичане числили Жаботинского и его приверженцев своими неумолимыми оппонентами, сам он долгое время считал себя страстным англофилом. Когда разразилась Первая мировая война, большинство сионистских лидеров выступали за нейтралитет, опасаясь вступления в войну одного из противников Англии — Турции, сохранявшей контроль над Эрец-Исраэль. Жаботинский предвидел верно — как бы ни закончилась война, Оттоманская империя распадется. Поэтому он призывал к поддержке Англии и организовал Еврейский легион, чтобы сражаться на стороне Великобритании.

После войны, в 1920 г., он возглавил оборону против арабских атак на Иерусалим. Британцы «наградили» Жаботинского за эту поддержку, арестовав его за нелегальный ввоз оружия и приговорив к 15 годам тюрьмы. Возмущение общественности было столь сильным, что через год Жаботинского выпустили на свободу.

В 1930-х гг. Жаботинский порвал с ведущими сионистскими лидерами, которые, по его мнению, ставили перед англичанами слишком умеренные требования. Жаботинский находил это нежелательным еще и потому, что условия жизни евреев Европы быстро ухудшались. Хотя он не мог предвидеть геноцид против евреев, но считал ситуацию в Европе отчаянной и выступал за немедленную репатриацию в Эрец-Исраэль как минимум 150 тысяч евреев в год. Сторонники Жаботинского стали известны как «ревизионисты». Сам он называл свою порвавшую с лидерами сионизма группу Новая сионистская организация. Вскоре она уже насчитывала столько сторонников (особенно среди евреев Европы), сколько имели все прочие сионистские организации, вместе взятые.

Начало Второй мировой войны Жаботинский очень тяжело переживал. Предчувствия угрозы европейскому еврейству не обманули его — и даже в большей степени, чем он мог себе вообразить. Вновь, как и двадцать пять лет назад, Жаботинский начал агитировать за создание еврейской армии. С этой целью он приехал в Соединенные Штаты, где и умер (в Нью-Йорке летом 1940 г.). После создания Израиля сторонники Жаботинского под руководством Менахема Бегина объединились в партию Херут (ныне — основа блока Ликуд). В 1977 г. Бегин был избран премьер-министром Израиля.

В своем завещании Жаботинский просил похоронить его в той стране, где он умрет, и оставить его прах там до тех пор, пока глава независимого еврейского государства не вынесет постановления перенести его в Страну Израиля. В течение первых пятнадцати лет после образования государства премьер-министр Давид Бен-Гурион упорно отказывал последователям Жаботинского в перезахоронении его останков в Израиле. Когда премьер-министром в 1963 г. стал Леви Эшколь, он принял соответствующее решение, и останки Жаботинского были перевезены в Израиль.

Ненависть Бен-Гуриона к Жаботинскому была очень глубокой, в ее основе лежала неприязнь Жаботинского к социалистическим доктринам, столь близким Бен-Гуриону. Жаботинский считал скорейшее создание еврейской государственности настолько важным, что выступал против забастовок рабочих (предлагая вместо них совместный арбитраж) до тех пор, пока еврейская экономика Эрец-Исраэль не встанет на крепкие «собственные ноги».

Бен-Гурион не принимал и стремления Жаботинского вести переговоры с кем угодно, лишь бы они могли помочь сионистскому делу, — включая фашистских лидеров вроде Муссолини. В результате этих политических разногласий Бен-Гурион считал фашистом самого Жаботинского, что, конечно, не соответствовало действительности. Примыкая к правым в политике и будучи прагматиком, Жаботинский вместе с тем оставался пылким приверженцем демократии.

Жаботинский был превосходным оратором и стилистом. Он бегло говорил на дюжине языков, написал первую книгу для изучающих иврит (ставшую очень популярным пособием). Кстати, мироощущению Жаботинского как нельзя лучше подходил ивритский термин адар — «чувство собственного достоинства», «гордость». Жаботинский был уверен, что евреи должны обладать этим чувством, если когда-либо хотят добиться уважения к себе и к своему общему делу. В автобиографическом эссе «Мемуары моей пишущей машинки» он раскрывает секрет своего упорства и обаяния: «Однажды мой одесский ровесник о чем-то сказал: «Это случилось как раз в тот год, когда тебя исключили из гимназии…» Меня очень рассмешило существование этого мифа… печатное слово, каждый это знает, должно быть правдой, только правдой и ничем иным, кроме правды. Миф для меня незаслуженная честь. Для моего исключения из гимназии вовсе не было никаких причин. Я не принимал участия ни в каких революциях. Мой либерализм простирался не далее того, что я забывал постричься. Хотя я ненавидел школу, словно яд, меня не исключали оттуда. Все было куда хуже. Я сам покинул ее — за два месяца до окончания семилетнего курса, следующим был выпускной класс. Убегать из русской гимназии, куда было так трудно (для еврея) поступить, было большой глупостью, особенно за год и два месяца до ее окончания. Но до сегодняшнего дня я благодарю Г-спода за то, что я сделал это, не послушав советов друзей, дядюшек и тетушек. Потому что я верил в логичность жизни. Если кто-то кончает, как и принято, русскую гимназию, он должен идти в русский университет; потом он становится адвокатом. Затем, когда начинается война, этот человек уже имеет доходную практику и не может уехать в Англию и стать солдатом. Таким образом, этот человек остается в России до тех пор, пока большевики не устраивают здесь свой взрыв, а затем, принимая во внимание реакционные взгляды этого человека, дают ему два квадратных метра подземного жилья, даже без надгробной плиты. Я продолжаю делать другую карьеру, которая началась с глупости. Я подумываю написать ученый трактат о том, как важно не бояться совершить глупость. Это один из самых успешных способов жить как подобает человеку».

Глава 148
Йосеф Трумпельдор (1880–1920)

Иосеф Трумпельдор — это человек, обязанный славой прежде всего своим последним героическим словам.

Жизненный путь Трумпельдора нетипичен для героя-сиониста. Офицер глубоко антисемитской царской армии, награжденный орденами за подвиги во время русско-японской войны (1904), он потерял в бою левую руку. В 1912 г. Трумпельдор прибыл в Эрец-Исраэль. Во время Первой мировой войны ему удалось совместно с Жаботинским создать Еврейский легион, который сражался против Турции на стороне Англии, а после войны — организовать отряды самообороны евреев от нападений арабов. 1 марта 1920 г. во время атаки арабов на поселение Тель-Хай на севере Эрец-Исраэль Трумпельдор был ранен в живот и быстро понял, что рана смертельна. Тов ламут беад арцейну — «как славно — умереть за нашу страну», — стало его последними словами, обращенными к соотечественникам. Эта фраза вскоре стала девизом сионистов-поселенцев и евреев во всем мире.

Глава 149
Резня в Хевроне (1929)

Город Хеврон в Иудее — один из старейших в мире городов, известных с незапамятных времен. В Торе рассказывается, как более чем за пятнадцать веков до нашей эры Авраам приобрел в Хевроне участок земли для погребения жены своей Сары (Брейшит, 23:3–20). Впоследствии там был похоронен и сам Авраам, а также Ицхак, Яаков, Ривка и Лея. Пещера, в которой, как полагают, погребены эти Патриархи и Праматери, называется на иврите Меарат гамахпела и с давних пор служит одним из священнейших для евреев мест. Наряду с Иерусалимом, Цфатом и Тверией Хеврон принадлежит к четырем священным городам Эрец-Исраэль.

В 1929 г. во время антиеврейских выступлений, организованных муфтием (религиозным главой мусульман Эрец-Исраэль), особой жестокостью отличился еврейский погром в Хевроне. Нападению подверглись населенный евреями городской квартал и йешива. Из семисот евреев, живших в то время в Хевроне, было убито шестьдесят семь, а шестьдесят ранены. Следует отметить, что многие евреи были спасены соседями-арабами, которые укрыли их. Тем не менее после этой резни все евреи покинули Хеврон.

Хотя арабские религиозные и политические лидеры того времени постоянно заявляли, что ненавидят именно сионистов, а не евреев, большинство погибших в Хевроне были ультраортодоксальными евреями и не питали к сионизму никаких пристрастий, а некоторые из них были даже антисионистами.

Спустя два года после погрома тридцать пять семей вернулись в город; еще через пять лет они были эвакуированы англичанами из-за постоянных нападений арабов.

В 1948 г., во время Войны за независимость, Хеврон был захвачен Трансиорданией. Спустя 19 лет, во время Шестидневной войны 1967 г., Израиль вновь овладел Иудеей и Самарией. Чтобы посетить могилы Патриархов, туда прибыло большое число евреев, однако в течение почти целого года никто из евреев не поселился в этом городе вновь. Правительство не поощряло расселение евреев в заселенных арабами Иудее и Самарии, и немногие хотели стать единственными евреями в арабском городе. В 1968 г. израильский раввин Моше Левингер под видом швейцарского туриста заказал для себя и девяти других семей места в арабской гостинице на время еврейского праздника Песах. Еще до окончания праздника эта группа забаррикадировалась в гостинице и заявила, что не покинет ее до тех пор, пока не получит от израильского правительства разрешение поселиться в Хевроне. Правительство удовлетворило их требование, и с тех пор еврейская община Хеврона превратилась в один из крупнейших еврейских центров Иудеи и Самарии.

Для евреев резня в Хевроне по-прежнему остается символом арабской оппозиции не только сионизму, но и самому присутствию евреев в Эрец-Исраэль.

За пределами еврейского мира хевронский погром явно не вызвал волны сострадания. В Англии известная левая активистка Беатриса Вебб, чей муж служил в колониальном ведомстве и занимался Палестиной, сказала Хаиму Вейцману: «Я не могу понять, почему евреи поднимают такой шум из-за нескольких десятков своих соплеменников, убитых в Палестине. Ведь в Лондоне каждую неделю погибают в дорожных происшествиях множество людей, и никто не обращает на это никакого внимания».

Глава 150
Английская «Белая книга» (17 Мая 1939)

Для евреев «Белая книга» означала две вещи: предательский отказ Англии от взятых ею на себя обязательств (см. «Декларация Баль-Фура») и адресованное Гитлеру извещение о том, что Англии безразлично, как он поступит с евреями.

«Белая книга» ограничивала общее число евреев-и мм и грантов в Палестину 75 тысячами человек в течение 5 ближайших лет. После этого срока дальнейшее поселение евреев в Палестине могло быть разрешено «лишь в случае, если арабы будут готовы согласиться с этим». В документе говорилось и о том, что «правительство Ее Величества ныне недвусмысленно заявляет, что образование на территории Палестины еврейского государства не является составной частью его политики».

Во время Второй мировой войны — несмотря на все ужасы лагерей смерти — английское правительство отказывалось пересмотреть эту политику. Именно жестокость «Белой книги» в сочетании с еще большей жестокостью Гитлера стала главным фактором обращения почти всех сознающих свою национальную принадлежность евреев к идеям сионизма. Сионистский лидер Хаим Вейцман заметил, что «в мире есть два типа стран: те, которые хотят изгнать евреев, и те, которые не желают принять их».

Англичане стремились во что бы то ни стало претворить в жизнь положения «Белой книги». Можно привести жуткий пример: невдалеке от Стамбула потерпело крушение судно «Струма», на борту которого находилось 769 евреев, бежавших из Румынии». Турецкое правительство отказалось разрешить им высадиться на берег, и еврейские лидеры буквально умоляли англичан разрешить беженцам отправиться в Палестину. Англичане отказались. В конце концов спустя два месяца турецкое правительство распорядилось отбуксировать непригодное к дальнейшему плаванию судно из гавани. Корабль почти сразу пошел ко дну, и евреи, которым удалось спастись от Гитлера (428 мужчин, 269 женщин и 70 детей), утонули, уцелело лишь двое из них.

В самом начале войны, в 1939 г., Давид Бен-Гурион, выражая мнение большинства евреев, заявил: «(Мы будем) сражаться с Гитлером, как будто нет «Белой книги», и (мы будем) бороться против «Белой книги», словно нет Гитлера». Отчаявшееся еврейское сообщество пыталось помочь «нелегальным» репатриантам проникнуть на территорию Эрец-Исраэль. Одна из боевых групп евреев — Лехи («Борцы за свободу Израиля») доказывала, что нацисты и англичане стоят друг друга: нацисты убивают евреев, а англичане не дают им спастись. Лехи призывала воспользоваться тем, что Англия занята военными действиями в Европе, чтобы изгнать англичан из Эрец-Исраэль и открыть въезд в страну. Если бы даже это и удалось, неясно, каков был бы результат, поскольку изгнание англичан из Эрец-Исраэль могло привести к ее захвату нацистами.

Мартин Гилберт, официальный биограф Уинстона Черчилля, рассказал мне, что, когда Черчилль стал премьер-министром Англии, он намеревался аннулировать «Белую книгу», но в своем расширенном в годы Второй мировой войны кабинете (насчитывавшем свыше сорока членов) нашел лишь одного сторонника этой акции.

Ограничения «Белой книги» на въезд евреев в Эрец-Исраэль вызывали столь негативное отношение евреев, что первым же актом израильского Кнесета стал Закон о возвращении, который предоставил каждому еврею из любого уголка мира право репатриироваться в Израиль и получить немедленно гражданство.

Недавно обнаруженные документы свидетельствуют, что судно было подбито советской подводной лодкой, капитан которой принял «Струму» за немецкий корабль.

Глава 151
Лагеря для перемещенных лиц. Корабль «Эксодус»

По окончании Второй мировой войны подавляющее большинство нацистских солдат вернулись в свои дома. Однако те евреи, кого нацисты не успели убить, не имели даже домов, куда могли бы вернуться. Как правило, они попадали в специальные лагеря для перемещенных лиц.

Почти все евреи, находившиеся в этих лагерях, хотели одного — покинуть Европу. Бытовала даже горькая шутка о еврее, получившем визу на въезд в Австралию. Он наконец покинул расположенный в Германии лагерь для перемещенных лиц и добрался до аэропорта.

— Куда вы отправляетесь? — спросил его чиновник.

— В Австралию.

— Но это же так далеко!

— Откуда далеко?…

Хотя многие чудом уцелевшие евреи эмигрировали в Австралию, США, Канаду и другие страны, Эрец-Исраэль все же была тем местом, куда хотели отправиться большинство евреев, — единственным местом на земле, которое они могли теперь считать своим домом. К несчастью, англичане сохраняли строгие ограничения еврейской иммиграции в Палестину (гл. 150), заявив, что ежегодно туда будет впускаться лишь по нескольку тысяч оставшихся в живых узников концлагерей. Еврейским подпольным организациям удалось помочь тысячам бездомных евреев нелегально проникнуть на территорию Эрец-Исраэль. Однако тех, кого задерживали британские власти, отправляли в новый лагерь для перемещенных лиц на находившемся под контролем англичан острове Кипр, лежащем в мучительной близости от Эрец-Исраэль. Вскоре в невероятно переполненном лагере на Кипре оказалось свыше 26 тысяч чудом уцелевших после Катастрофы евреев.

В начале 1947 г. сионистские организации купили американское судно «Чезэпик Бэй», разместили на нем 4500 перемещенных лиц. Евреи переименовали корабль в «Эксодус — 1947» («Исход — 1947»), и он вышел из французского порта в Эрец-Исраэль. Вскоре обнаружилось, что его конвоируют шесть английских эсминцев. Можно было подумать, что английской разведке вдруг удалось обнаружить судно, на котором бежали Гитлер и остальные руководители Третьего рейха! В двенадцати километрах от берегов Эрец-Исраэль матросы эсминцев пошли на абордаж, но евреи отбились от них. Тогда англичане отвели свои корабли и открыли огонь. Трое евреев погибли, около ста были ранены. Пока шел бой, экипаж «Эксодуса» сообщил о нем по рации в Тель-Авив, а оттуда радио Хаганы распространило это известие по всему миру. Лишь после того, как англичане пригрозили потопить «Эксодус» с 4500 пассажирами, экипаж сдал судно.

Английский министр иностранных дел Эрнест Бевин решил преподать урок пассажирам судна. Они не должны были попасть ни в Эрец-Исраэль, ни даже в лагеря для интернированных на Кипре. 4500 бывших узников нацизма заставили вернуться в Европу.

Их разместили на английских транспортных судах, приспособленных под плавучие тюрьмы. Когда суда прибыли во Францию, евреи отказались сойти на берег. Журналист Руб Грубер так описал жуткую сцену во французском порту: «Между зеленой стеной туалета и какими-то стальными щитами были втиснуты сотни полуголых людей, у которых был такой вид, словно их затолкали в загон для собак… Обездоленные и потерянные, они, перебивая друг друга, кричали нам на всех языках… Старые женщины и мужчины сидели и плакали, не стыдясь своих слез, в страхе перед тем, что ожидало их впереди».

В конце концов Франция распорядилась, чтобы они покинули порт, и Бевин, прозванный евреями Берген-Бевином (в напоминание о нацистском лагере Берген-Бельзен), отправил их обратно в Германию, где вооруженные дубинками английские солдаты насильно высадили евреев на берег.

Расправа англичан над «Эксодусом» и его пассажирами была для них пирровой победой. Подробные сообщения о трагическом плавании судна, ежедневно и во всех деталях передаваемые по радио, вызвали во всем мире мощную волну сострадания и обеспечили международную поддержку сионизма. В Европе находились 250 тысяч евреев-беженцев, которые не хотели уезжать никуда, кроме Эрец-Исраэль, но пока мандат находился у Англии, они не могли на это рассчитывать.

Спустя год после инцидента с «Эксодусом» возникло государство Израиль. А еще через одиннадцать лет Леон Урис опубликовал свой роман «Эксодус» — повествование о судьбе этого судна и об образовании Израиля. В какой бы форме ни излагалась история «Эксодуса» — беллетризованной или какой-либо еще, — она по-прежнему обладала огромной силой воздействия. Книга получила большой спрос, на ее основе был снят игровой фильм. Я однажды брал интервью у бывшего министра иностранных дел Израиля Абы Эвена. Он сказал тогда, что за все время его пребывания в США в качестве посла Израиля ничто так не содействовало там росту произраильских настроений, как книга «Эксодус» Леона Уриса.

Глава 152
Голосование в Организации Объединенных Наций по вопросу О разделе Палестины (29 ноября 1947)

В 70-е гг. было трудно себе представить, что когда-то Организация Объединенных Наций придерживалась просионистской позиции.

И все же именно ООН в ноябре 1947 г. проголосовала за образование Израиля. В то время этот международный орган насчитывал всего 56 членов. Хотя арабские страны единодушно выступили против раздела Палестины на еврейское и арабское государства, значительное большинство членов ООН поддержало эту идею.

Президент США Гарри Трумэн преодолел негативное отношение Государственного департамента к образованию еврейского государства и обеспечил поддержку резолюции американской делегацией. Хотя СССР был давним противником сионизма, Сталина привлекла возможность вытеснения Англии с Ближнего Востока. Некоторые из самых просионистских выступлений за всю историю ООН принадлежали тогдашнему заместителю министра иностранных дел СССР Андрею Громыко.

Великобритания воздержалась при голосовании по вопросу о разделе Палестины, хотя все остальные члены Британского Содружества Наций (за исключением Индии) поддерживали это предложение.

Для принятия резолюции о разделе Палестины требовалось большинство в две трети голосов. Даже накануне голосования казалось, что резолюция его не получит. На заседании в среду 27 ноября просионистским силам удалось отложить обсуждение этого вопроса. На следующий день по случаю американского праздника Благодарения заседания не было, и таким образом было выиграно несколько драгоценных часов для воздействия на представителей тех стран, которые еще не определили своей позиции. Когда же в пятницу голосование состоялось, резолюция была принята 33 голосами (при 13 против и 10 воздержавшихся). Кроме Кубы и Греции, все страны, проголосовавшие против раздела Палестины, были или мусульманскими, или азиатскими. Позиция Греции была обусловлена опасениями за судьбу свыше 100 тысяч греков, проживавших в Египте.

Ирония судьбы в том, что, если бы арабские страны согласились с разделом, еврейское государство едва ли стало бы жизнеспособным. Все, что ООН предложила евреям, — это крошечная территория в 5500 квадратных километров, где 538 тысяч евреев жили бы бок о бок с 397 тысячами арабов (арабо-палестинское государство должно было иметь площадь в 4500 квадратных километров, на которой проживали бы 804 тысячи арабов и лишь 10 тысяч евреев). В ходе Войны за независимость, которая началась 14 мая 1948 г. (вдень образования государства Израиль), когда шесть арабских армий вторглись на территорию этой страны, Израиль значительно расширил свои границы.

Несмотря на незначительные размеры вновь образуемого государства, евреи радостно приветствовали результаты голосования. В Эрец-Исраэль они танцевали на улицах всю ночь. Главный раввин Ицхак Герцог заявил: «После двухтысячелетие го мрака занялась заря свободы». В память об этом голосовании в ООН одна из главных улиц Иерусалима носит название — улица 29 ноября.

П. Джонсон пишет в своей книге «История евреев»: «Это было исключительно критическое для рождения и сохранения Израиля время. В январе 1948 г. по распоряжению Сталина был убит русско-еврейский актер Соломон Михоэлс, и это, казалось, предвещало начало резко антисемитского по своему характеру периода в его политике. Развертывание широкой антисионистской кампании было еще впереди, но ее вполне определенные признаки появились уже осенью 1948 г. Однако к тому времени образование Израиля было уже свершившимся фактом. Американская политика также претерпевала изменения, так как дальнейшее обострение «холодной войны»… заставило Трумэна более внимательно прислушиваться к советам Пентагона и Государственного департамента. Если бы эвакуация англичан была отложена на следующий год, то Соединенные Штаты были бы значительно менее заинтересованы в образовании Израиля, а Россия почти наверняка была бы против этого… Израиль возник, проскользнув в это окно в истории, которое в течение нескольких месяцев 1947–1948 гг. случайно оказалось слегка приоткрытым. Это было счастливым случаем — или самим Провидением».

Глава 153
Декларация о провозглашении независимости Израиля 14 Мая 1948 (5 Ияра). Государство Израиль / Мединат Исраэль

4 мая 1948 г. английскому господству в Эрец-Исраэль пришел конец. В 8.00 утра в Иерусалиме был спущен «Юнион Джек» — государственный флаг Соединенного Королевства. Уже спустя несколько часов на территорию еврейского государства вторглись войска шести арабских стран. В 16.00 дня Давид Бен-Гурион зачитал по радио Декларацию о независимости нового государства. В Иерусалиме многие граждане нового государства не смогли услышать этой передачи: их осажденный город оказался без электричества.

Декларация открыто заявила о правах еврейского сообщества в молодом государстве. «Страна Израиля была родиной еврейского народа… — заявлялось в самом ее начале. — Здесь они записали и подарили миру Библию». В Декларации говорилось о горячей любви евреев к Стране Израиля на протяжении всех 2000 лет изгнания и о неимоверном упорстве, проявленном еврейскими поселенцами в XIX столетии: «Они сделали блага прогресса достоянием всех жителей страны».

Еще один мотив образования Израиля — предоставить свою родину всем евреям — был подчеркнут в следующем параграфе: «Государство Израиль будет открыто для репатриации евреев из всех стран их рассеяния».

В другом разделе Декларации, который редко цитируется, провозглашалось, что новое государство «будет придерживаться возвещенных еврейскими пророками заповедей свободы, справедливости и мира». Гражданам-неевреям была обещана полная свобода совести и гарантировались почтительное отношение к святым местам иных религий и их неприкосновенность.

Б-г не упомянут в Декларации, что поразило многих, поскольку главным вкладом евреев в сокровищницу человечества была именно идея единственности Б-га. Некоторые неверующие израильские лидеры заявили Бен-Гуриону, что не подпишут документ, содержащий упоминание о Б-ге, тогда как религиозные деятели отказывались подписать документ, не упоминающий Его. Компромисс был достигнут в результате включения в документ следующей фразы — в последнем параграфе говорилось о «вере в Опору Израиля», что одними воспринималось как упоминание о Б-ге, а другие могли толковать это как угодно.

В Декларации новая страна получила официальное наименование — Мединат Исраэль («Государство Израиль»). До обнародования Декларации некоторые предлагали назвать его «Иудеей» — так еврейское государство именовалось при правителях из рода Давидова, тогда как библейское государство Израиль было страной, пришедшей в упадок, раздробленной и уничтоженной в 722 г. до н. э. И все же в силу того, что словами Эрец-Исраэль («Страна Израиля») евреи веками называли страну, которую остальной мир именовал «Палестиной», выбор был сделан в пользу названия «Израиль».

Глава 154
«Гатиква»

Нафтали-Герц Имбер — ивритский поэт, который умер в 1909 г., известен сейчас лишь благодаря одному из своих стихотворений — «Гатиква» («Надежда»). В Эрец-Исраэль в начале 1880-х гг. оно было переложено на музыку, исполнялось как песня на сионистских конгрессах и затем стало национальным гимном Израиля. Его повторяющаяся строфа выражает неугасимое желание еврейского народа вернуться к Сиону:

Еще не потеряна наша надежда —

Надежда в две тысячи лет —

Быть свободным народом на нашей собственной земле,

На земле Сиона и Иерусалима.

Глава 155
Гарри Трумэн (президент Сша В 1945–1953 Гг.)

Когда 12 апреля 1945 г. умер президент Ф.Д. Рузвельт, большинство американских евреев не знали, будет ли его преемник Гарри Трумэн «добр к евреям» или нет. Они даже не подозревали, что уже вскоре Трумэн будет считаться самым лучшим другом из тех, кого имели когда-либо в Белом доме евреи.

Популярность Гарри Трумэна среди американских евреев обусловлена его решающей ролью в содействии образованию Израиля. В 1947 г. во время дебатов в ООН о разделе Палестины он энергично выступал за создание еврейского государства. Когда 14 мая 1948 г. была провозглашена независимость Израиля, Трумэн добился немедленного дипломатического признания нового государства.

В наши дни критики политики Трумэна утверждают, что его просионистские действия обусловливались не столько возвышенными мотивами, сколько стремлением заполучить голоса евреев во время весьма напряженных президентских выборов 1948 г. Впрочем, независимо от соображений, которыми руководствовался президент (хотя есть весьма веские доказательства решительной солидарности Трумэна с еврейским движением), он сломил упорное сопротивление антисионистских кругов в Пентагоне и Госдепартаменте. В обоих этих учреждениях опасались враждебной реакции арабов на про израильскую политику Америки.

В месяцы, предшествовавшие созданию Израиля, Трумэн подвергся столь энергичному нажиму сионистов, что даже решил больше не встречаться с их представителями. Когда Хаим Вейцман (будущий президент Израиля) прибыл в США, то обнаружил, что это решение американского президента распространяется и на него. Тогда сионистские лидеры связались с Эдди Джейкобсом (еврейским предпринимателем и одним из ближайших друзей Трумэна) и попросили его встретиться с президентом.

В своем интервью, данном много лет спустя Мерле Миллер, Трумэн поделился воспоминаниями об этой не совсем обычной встрече. После того как Джейкобе сообщил по телефону Трумэну, что он находится в Вашингтоне, президент сказал ему: «Эдди, я всегда рад видеть старых друзей, но ты все же должен обещать мне одну вещь. Я не хочу слышать от тебя ни единого слова о том, что происходит там, на Ближнем Востоке. Обещаешь?» И он обещал. Тем не менее, когда Джейкобе пришел в его кабинет, «по его щекам обильно струились слезы, и я, взглянув на него, сказал: «Эдди, негодник, ты же обещал мне, что ни слова не скажешь о том, что творится там». А тот ответил: «Мистер президент, я не сказал ни слова, но всякий раз, когда я думаю о бездомных евреях, бездомных в течение тысячелетий, и вспоминаю о докторе Вейцмане, я начинаю плакать. Я ничего не могу поделать с собой. Он старый человек, и он всю свою жизнь трудился ради того, чтобы евреи смогли обрести родину, а сейчас он страдает, и он находится в Нью-Йорке и хочет увидеть тебя. И каждый раз, когда я думаю об этом, я не могу удержать слез».

Я сказал: «Эдди, хватит. Это мое последнее слово».

И мы стали разговаривать о том о сем, но по его щеке то и дело стекала крупная слеза… Я сказал: «Эдди, негодник, мне следовало бы вышвырнуть тебя отсюда вон за то, что ты нарушил свое обещание; ты отлично знал, что я не смогу спокойно видеть, как ты плачешь».

Трумэн расстался с Джейкобсом и сразу же назначил встречу Вейцману, заверив его в своей поддержке создания Израиля и установления его контроля над пустыней Негев.

После провозглашения независимости Израиля Трумэн заявил, что США должны первыми из всех стран признать новое государство. На следующий год Главный раввин Израиля встретился с президентом и сказал ему: «Б-г вложил вас во чрево вашей матери, чтобы вы смогли стать орудием возрождения Израиля спустя две тысячи лет». Когда через одиннадцать лет Трумэн рассказал эту историю Мерле Миллер, по его щекам текли слезы.

Впрочем, позиция Трумэна не всегда была безупречной. Несмотря на дипломатическое признание, которого он добился для Израиля, Трумэн ввел эмбарго на поставки оружия из США обеим воюющим сторонам, что и имело куда больше негативных последствий для слабо оснащенного оружием Израиля, чем для отлично вооруженных арабов. Как ни странно, не кто иной, как Советский Союз с ярым антисемитом Сталиным во главе, разрешил Израилю закупать оружие через Чехословакию (тогда советского сателлита).

И все же следует признать, что своим возникновением Израиль в значительной мере обязан Трумэну, тогда как Рузвельт, который был в глазах большинства американских евреев героической личностью, проявлял определенное безразличие к массовому убийству евреев нацистами и не питал симпатий к сионизму. Советник Рузвельта Дэвид Ниле говорил: «У меня серьезные сомнения в том, смог ли бы возникнуть Израиль, будь Рузвельт жив».

Глава 156
Дир-Ясин

Начиная с 9 апреля 1948 г. весь арабский мир утверждает, будто еврейские солдаты вырезали мужчин, женщин и детей, живших в арабской деревне Дир-Ясин неподалеку от Иерусалима. Все стороны признают, что еврейскими солдатами там убито от 116 до 250 арабских солдат и гражданских лиц, но среди евреев идут бесконечные споры о том, что же в действительности произошло в Дир-Ясине.

Менахем Бегин, глава организации Эцель, чьи формирования совместно с группой Лехи провели акцию против деревни, неоднократно заявлял, что Дир-Ясин активно используется арабскими войсками как база для нападений на евреев; это и стало причиной военных действий. Когда 9 апреля еврейские солдаты окружили селение, арабские жители были предупреждены через громкоговорители о готовящейся атаке, им было предложено покинуть его. «Давая такое гуманное предупреждение — писал Бегин, — наши бойцы лишали себя возможности воспользоваться фактором полнейшей внезапности и тем самым повышали степень риска для самих себя в предстоящем бою». Свыше двухсот жителей Дир-Ясина вняли предостережению и свободно покинули деревню. Только после этого отряды Эцель и Лехи начали хорошо подготовленную атаку. Бегин неизменно утверждал, что все арабы, убитые в Дир-Ясине, погибли именно во время этой атаки.

Его оппоненты (в первую очередь Бен-Гурион и Рабочая партия) заявляли, что многие арабы, в том числе женщины и дети, были убиты уже после капитуляции арабов. Бегин упорно называл это клеветой.

Нападение на Дир-Ясин, несомненно, ускорило массовый уход арабов из еврейских районов Эрец-Исраэль. После 9 апреля 1948 г. сотни тысяч арабов сочли, что их жизнь будет в опасности, если они останутся в еврейских областях страны. Историк Говард Сашар (который считает, что Эцель устроил в Дир-Ясине резню) отмечает, что известие о событиях в Дир-Ясине со сверхъестественной быстротой распространилось среди арабов, потому что они «хорошо знали, как их собственные партизаны обирали и калечили еврейских граждан; фотографии, запечатлевшие кровавые деяния, открыто продавались уличными торговцами-арабами».

С тех пор события в Дир-Ясине активно используются арабами в антиизраильской пропаганде. Если даже считать правдой их наихудшую версию, то резня не страшнее той участи, которая была уготована евреям лидерами арабов. Их угроза «утопить всех палестинских евреев в Средиземном море» — документально подтвержденный факт.

В одной из недавних публикаций отмечалось, что арабские пропагандисты столь часто обращаются к Дир-Ясину потому, что «они мало о чем еще могут сказать. В то же время налицо практически бесконечный ряд преднамеренно осуществлявшихся арабами взрывов и нападений (бандитов и террористов) на туристов, прохожих, школьников и других граждан».

Глава 157
Война за независимость (1948–1949)

14 мая 1948 г., в тот же день, когда было провозглашено образова-X i ние государства Израиль, на его территорию вторглись армии шести арабских стран: Египта, Сирии, Трансиордании, Ливана, Ирака и Саудовской Аравии. Азам Паша, генеральный секретарь Арабской лиги, был настолько уверен в том, что арабы уничтожат новую страну, что н-е счел нужным смягчить свою фразеологию дипломатическими увертками. «Это будет война на истребление», — обещал он ровно через три года после Катастрофы. Духовный вождь мусульман Палестины Хадж Амин аль-Хусейни обратился к своим последователям с аналогичным наставлением: «Я объявляю священную войну, мои братья-мусульмане! Убивайте евреев! Убивайте их всех!»

У евреев были веские основания опасаться, что арабы смогут осуществить свою цель. Всего лишь за несколько дней государственный секретарь США генерал Джордж Маршалл, человек с богатым военным опытом, попросил Моше Чертока (Шарета) предупредить Бен-Гурио-на, что опасно провозглашать независимость Израиля: слишком велика вероятность того, что арабы сокрушат евреев.

Бен-Гурион проигнорировал это предостережение. В первые же дни после вторжения стало ясно, что численное превосходство и более совершенное вооружение арабов еще не означают их быстрой победы. В сражениях — даже когда арабы имели значительные преимущества — израильтяне стойко противостояли им и чаще всего одерживали верх. Эйн брера — «(у нас) нет выбора», — так объясняли израильтяне свою готовность сражаться даже в самых неблагоприятных обстоятельствах. И в самом деле, выбора у евреев не было: арабы желали не уступок с их стороны, они хотели истребить их.

Главной трудностью, с которой столкнулся Израиль, был практически всемирный бойкот на продажу ему оружия. Но на одном из зигзагов истории советский диктатор Сталин позволил Израилю приобретать оружие через своего сателлита Чехословакию. Многие евреи США организовывали нелегальные поставки оружия в Израиль. В огромные контейнеры, предназначенные для овощей и мебели, плотно укладывались винтовки. Хэнк Гринспан, газетный издатель из Лас-Вегаса, попал в число тех американских евреев, которые были приговорены к тюремному заключению за нарушение бойкота со стороны США. В начале 60-х гг. президент США Джон Кеннеди помиловал Гринспана, восстановив его во всех гражданских правах, что дало тому возможность выставить свою кандидатуру на выборах губернатора Невады. Один мой знакомый взял в аренду шахту в районе Денвера. Он не собирался эксплуатировать ее, ему нужны были лишь законные основания для приобретения взрывчатки, которая тотчас отправлялась в Израиль.

С самого начала военных действий Израиль обращался к арабским государствам с предложениями о прекращении огня. Но арабы приняли их лишь после того, как убедились, что их не ждет военная удача, а Израиль начинает освобождать от них новые территории.

Военные действия велись в три этапа, перемежаемые временными прекращениями огня благодаря содействию ООН. Когда в январе 1949 г. было заявлено об окончательном прекращении огня, Иерусалим был разделен на два сектора. Более новые районы города контролировались евреями, но Старый город, включая Западную стену — святое место иудаизма, — попал под управление Трансиордании. В соответствии с соглашением о прекращении военных действий трансиорданцы согласились разрешить евреям посещать святые для них места. Однако это соглашение никогда не соблюдалось, и евреи вновь получили доступ к своим святыням только после того, как Израиль занял Старый город во время Шестидневной войны 1967 г.

С окончанием Войны за независимость под контроль Израиля попала также южная область страны (Негев) и северная область (Галилея). Израиль обладал теперь несколько большей территорией, чем было предусмотрено соглашением ООН о разделе Палестины. Кстати, во всех шести войнах, которые Израиль вел со своими соседями-арабами, его границы никогда не сужались.

Однако человеческие жертвы, которые понесла страна, были огромны. Война за независимость унесла жизни шести тысяч израильтян (почти один процент населения страны).

Глава 158
«Альталена»

В 1948 г. было обстреляно и затонуло принадлежавшее евреям судно со столь необходимым Израилю оружием и добровольцами, желавшими принять участие в Войне за независимость (см. гл. 157). Двенадцать человек погибли. Но самым потрясающим было то, что это нападение было совершено не одной из окружающих Израиль арабских стран, а вооруженными силами самого Израиля.

Потопление «Альталены» остается одним из самых сомнительных эпизодов сионистской истории; его моральный аспект до сих пор вызывает в Израиле споры. Почему же премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион распорядился потопить судно, заявив затем: «Будь благословенно то орудие, которое подожгло судно»?

Бен-Гурион утверждал, что организация Эцель, чьи сторонники во всем мире собрали погруженное на судно оружие, намеревалась использовать его, чтобы совершить государственный переворот и свергнуть правительство Израиля.

Глава Эцеля Менахем Бегин (впоследствии тоже премьер-министр) находился на судне в тот момент, когда израильские войска открыли по нему огонь. Как только судно начало тонуть, сподвижники усадили его в спасательную шлюпку. Той же ночью, невзирая на угрозу ареста по распоряжению Бен-Гуриона, Бегин пробрался на подпольную радиостанцию Эцеля и обратился к своим последователям с призывом не отвечать насилием на акцию Бен-Гуриона. Бегин сознавал, что гражданская война, которая могла бы последовать за этим, была чревата для Израиля гибелью. Он отрицал (и тогда и позднее) наличие намерения совершить государственный переворот, неизменно утверждая, что все, чего он хотел, — это получить 20 процентов оружия, чтобы передать его отрядам Эцеля, сражавшимся в районе Иерусалима.

Нападение на «Альталену» следует рассматривать в контексте усилий Бен-Гуриона, направленных на создание для молодого еврейского государства единой и сплоченной армии. После инцидента с «Альтале-ной» самостоятельные батальоны, состоявшие из членов Эцеля, придерживавшихся правых взглядов, были расформированы и подчинены общевойсковой дисциплине. Почти одновременно Бен-Гурион предъявил аналогичные требования и левой организации Пальмах. Любопытно, что точно так же, как Эцель обвинил Бен-Гуриона в убийстве еврейских добровольцев на «Альталене», сам Бен-Гурион обвинял Пальмах в убийстве американского полковника Мики Маркуса — своего советника по управлению израильской армией.

Об уверенности Бен-Гуриона в том, что Мики Маркуса — величайшего в истории Израиля американо-еврейского героя — убили члены Пальмаха, сообщается в его биографии, написанной Дэном Курума-ном. После убийства Маркуса было заявлено, что он случайно застрелен часовым. Но после изучения всех обстоятельств Бен-Гурион пришел к выводу, что «это не могло быть несчастным случаем. Это нелогично. Это был Пальмах». Руководство организации пришло в ярость как раз несколькими днями ранее, когда Бен-Гурион назначил Маркуса командующим Иерусалимским фронтом; ее члены не желали, чтобы «человек со стороны» учил их воевать.

Инцидент с «Альталеной» остается столь спорным, что в «Энциклопедии Юдаика» — одном из самых значительных трудов современной еврейской науки — нет соответствующей статьи, и даже слово «Альта-лена» не встречается в необычайно подробном указателе этой энциклопедии.

Глава 159
Собирание изгнанников / Кибуц Галуйот. Операция «Волшебный ковер»

В 1948 г., когда был образован Израиль, его еврейское население насчитывало немногим более 600 тысяч человек. В течение трех лет оно почти удвоилось (что, вероятно, было самым бурным демографическим приростом, известным в истории). Этот взрыв численности был вызван двумя мощными миграционными потоками — один из оставшихся в живых бывших узников лагерей смерти, другой — из евреев арабского мира.

Когда окончилась Вторая мировая война, многие евреи, которых не успел уничтожить Гитлер, были переведены из концлагерей в лагеря для перемещенных лиц. Те, кто хотел отправиться в Эрец-Исраэль, быстро узнали, что англичане позволяют это лишь немногим. Евреев, пытавшихся пробраться в Эрец-Исраэль, отправляли назад в Европу или в английский лагерь для перемещенных лиц на близлежащем острове Кипр. Вскоре после образования государства Израиль было закрыто 52 лагеря для беженцев в Европе, а также лагерь на Кипре. В течение нескольких лет в Израиль было доставлено свыше 200 тысяч уцелевших узников лагерей смерти.

В то же время образование Израиля вызвало ухудшение условий жизни евреев в арабском мире. Арабские евреи, опасаясь за свою жизнь, в массовом порядке бежали из Египта, Ирака, Сирии и Йемена. Почти всякий раз арабские правители конфисковывали имущество бежавших евреев, многие из которых были людьми состоятельными. В результате большинство прибывало в Израиль без гроша в кармане. Израиль был в 1948 г. очень бедной страной, и на обустройство новых репатриантов оставались лишь незначительные денежные средства. Многие (не все) арабские евреи размещались в наскоро сооруженных маабарот (транзитных лагерях). До сих пор воспоминание об убогих маабарот вызывает у евреев-сефардов из арабского мира печальные мысли.

Одной из наиболее удачно обустроившихся в Израиле арабо-еврей-ских общин стала йеменская. Йеменские евреи в течение столетий жили в одной из беднейших стран арабского мира. Кроме того, в соответствии с фундаменталистскими исламскими учениями на них были наложены строгие антисемитские ограничения. Евреям запрещалось ходить в ярких одеждах, иметь при себе оружие и использовать седла. Их заставляли чистить канализационные трубы в Сане, столице Йемена. Арабские школьники регулярно бросали в евреев камнями, а когда лидеры еврейской общины попытались найти защиту от таких действий, мусульманские религиозные лидеры решительно заявили, что это — санкционированный религией обычай, который никак не может быть запрещен. Йемен был столь отсталой страной, что лишь немногие из его жителей-арабов когда-либо видели электрические приборы или станки. Когда в Йемен стали прибывать самолеты, чтобы переправить евреев в Израиль, им вспомнились слова Торы: «Вас же Я носил на орлиных крыльях и принес вас к Себе» (Шмот, 19:4). Это спасение йеменской общины выглядело столь чудесным, что получило название операции «Волшебный ковер».

И сегодня, когда обсуждается положение палестинских беженцев, никто не вспоминает о куда более многочисленной группе беженцев еврейских, вынужденных покинуть арабские страны. Мало того, лишь немногие считают их беженцами, потому что, в отличие от арабского мира, Израиль предпринял если и не всегда успешные, то, во всяком случае, огромные усилия, чтобы покончить с их статусом беженцев и сделать этих евреев полноправными гражданами страны.

Возвращение евреев в Израиль из всех стран их рассеяния на иврите называется кибуц галуйот — «собирание изгнанников».

Глава 160
Кнесет. Партия труда, Ликуд, религиозные партии

Кнесет (израильский парламент) насчитывает 120 членов. Это орган, в котором представлены как глава государства, так и члены кабинета министров. Ни один из членов израильского парламента не избирается путем всеобщего голосования от какого-либо территориального округа. Во время выборов в Израиле избиратели голосуют за партии. Если партия получает 20 процентов голосов избирателей, она располагает и одной пятой мест в Кнесете. Партия, а не избиратели, и определяет, кто именно будет представлять ее в Кнесете. Подобная система приводит к тому, что члены Кнесета почти никогда не голосуют вопреки инструкциям, полученным от своих партий.

Израильская избирательная система содействует образованию в этой стране значительно большего числа партий по сравнению с США, поскольку для того, чтобы получить место в Кнесете, достаточно завоевать всего полтора процента голосов избирателей во время всеобщих выборов.

В Кнесете временами было представлено до двадцати партий. В течение первых 29 лет существования Израиля наиболее значительной партией была Партия труда. Но даже в свою наилучшую пору Партии труда ни разу не удавалось образовать парламентское большинство (для чего требовалось получить в Кнесете 61 место); она всегда правила в составе коалиционных правительств. Лидеры, которые в первые годы существования Израиля символизировали эту страну в глазах внешнего мира, — премьер-министр Давид Бен-Гурион, премьер-министр Голда Меир, генерал Моше Даян и министр иностранных дел Абба Эвен, — принадлежали к Партии труда.

В вопросах экономики Партия труда придерживалась социалистической ориентации, однако всегда допускала существование частной собственности в сфере предпринимательства. Внешняя политика этой партии была неизменно нацелена на укрепление связей Израиля с Западом, а не с коммунистическим блоком.

Атеистическая по своим идейным основам, Партия труда тем не менее всегда стремилась привлечь к сотрудничеству с собой в составе коалиционных правительств религиозные партии. Что касается самого важного вопроса современной политической жизни Израиля — будущего Иудеи и Самарии, сектора Газа, — то большинство членов Партии труда отстаивают принцип «территории в обмен на мир», под которым подразумевают возвращение значительной части занятых в 1967 г. земель арабам в рамках плана мирного урегулирования спорных вопросов и сохранение за Израилем лишь Иерусалима и тех районов, которые, по их мнению, необходимы для обеспечения безопасности страны.

Господство Партии труда в политической жизни Израиля закончилось в 1977 г., когда к власти пришли Менахем Бегин и возглавляемый им блок Ликуд. Хотя номинально Ликуд считалась прокапиталистической партией, ее экономическая политика мало чем отличалась от политики Партии труда. Долгое время Ликуд отстаивает сохранение в составе Израиля Иудеи и Самарии; таким образом, во внешней политике эта партия придерживается более правых по сравнению с Партией труда позиций.

Приход Ликуда к власти в 1977 г., однако, лишь частично обусловлен его отношением к проблеме Иудеи и Самарии. Победой на выборах партия обязана прежде всего тому, что сумела привлечь на свою сторону многих избирателей-сефардов (евреев из арабского мира), которые составляют больше половины израильского электората. Сефарды давно и не без оснований считали Партию труда партией ашкеназов (европейских евреев), где сефардов едва ли допустят к руководящим постам. Многие сефарды убеждены и в том, что израильтяне, поддерживающие Партию труда, как раз те самые люди, которые смотрят на них свысока, как на низший класс или «отсталую» группу, и вообще не проявляют особого уважения к их традиционной еврейской ценностной ориентации.

Бегин, сентиментально настроенный еврей восточноевропейского происхождения, импонировал сефардам своим пониманием всех евреев как единой еврейской общины, где и сефарды и ашкеназы представляют собой две равные ветви одной семьи. Бегин также подчеркивал, что он, как и сефарды, отстранен от власти, находящейся в руках Партии труда. Со временем Бегин стал для многих сефардов героической фигурой. Я помню, как я ехал в такси по Иерусалиму мимо резиденции премьер-министра. «Видишь это здание? — спросил водитель сына, который сидел на заднем сиденье у нас за спиной. — Там живет царь! Царь Израиля».

Приход Бегина к власти в 1977 г. был также связан с Войной Судного дня, после окончания которой не прошло и четырех лет. Хотя Израиль сумел оправиться после внезапной и поначалу успешной для арабов атаки со стороны Египта и Сирии и в итоге выиграть войну, лидерам Партии труда так и не удалось вернуть свой авторитет, подорванный широко распространившимся мнением о том, что их попросту застигли врасплох. После этой войны многим израильтянам впервые пришла мысль о том, что страной может управлять не только Партия труда.

Кроме того, многих верующих избирателей привлекала правая ориентация Ликуда, более близкая их собственному традиционному мировоззрению. Благодаря этому Бегин без особого труда сумел привлечь в создаваемую им коалицию религиозные партии, хотя Ликуд пришел к власти, завоевав всего сорок три места, немногим более трети всех мест в Кнесете. Бегин даже предложил место в правительстве ультраортодоксальной несионистской партии Агудат-Исраэль.

С 1977 г. Ликуд не терял власти, хотя в течение нескольких лет делил ее с Рабочей партией, образуя вместе с ней «правительство национального единства», возглавлявшееся лидерами обеих партий поочередно — то Ицхаком Шамиром от Ликуда, то Шимоном Пересом от Партии труда, занимавшими пост премьер-министра каждый по два года.

Хотя во время выборов в Кнесет религиозные партии завоевывали, как правило, всего лишь от двенадцати до восемнадцати мест, тем не менее это давало им огромную власть; для формирования правительства, в котором было бы представлено большинство членов парламента, и Ликуд и Партия труда нуждались в их поддержке. На протяжении почти всей истории Израиля крупнейшей религиозной партией остается сионистская партия Мафдаль. Участие Мафдаля в любом коалиционном правительстве гарантирует, что израильские религиозные школы получат достаточно средств, а решение вопросов, связанных с заключением браков и разводами, останется в руках раввинов.

До выборов 1984 г. другой ведущей религиозной партией была Агудат-Исраэль, считающаяся партией ультраортодоксальных евреев. Ее позиция по проблемам сионизма довольно неопределенна. Хотя ее представители в Кнесете имелись всегда, им было неизменно трудно находить общий язык с еврейским государством, управляемым неверующими евреями и неподвластным еврейскому религиозному праву. В конце 1960-х гг. Агудат-Исраэль, например, выступила против кандидатуры Голды Меир на пост премьер-министра, поскольку еврейская традиция считает недопустимым, чтобы женщина управляла мужчинами.

С 1984 г. влияние Агудат-Исраэль упало в результате образования сефардской ультраортодоксальной партии Шас. Подобно тому, как сефарды нередко обвиняли Партию труда в том, что она относится к ним свысока, ультраортодоксальные сефарды выразили аналогичное недовольство позицией Агудат-Исраэль. Все ведущие деятели Агудат-Исраэль — раввины, обсуждающие свои дела на идише, которого большинство сефардов не понимает. Партия Шас быстро стала для сефардов эффективным средством выражения их религиозного и этнического самосознания, получив целых шесть мест в Кнесете. В отличие от Агудат-Исраэль ей удалось и привлечь на свою сторону часть неверующих избирателей-сефардов, которые хотели голосовать за «сефардскую партию».

В целом Шас относится к сионизму более терпимо, чем Агудат-Исраэль, хотя ее представители в Кнесете время от времени выражают такие убеждения, что евреи-нефундаменталисты приходят в ужас. Когда во время страшной автобусной катастрофы погибло двадцать три израильских школьника из Петах-Тиквы, лидер фракции Шас в кнессете заявил, что эта катастрофа может быть и Б-жьей карой в ответ на требование атеистов не закрывать по субботам городские кинотеатры. Другой представитель Шаса в Кнесете высказал предположение, что гибель множества израильских солдат во время Ливанской войны (1982) — это возмездие Б-жье за недостаточно целомудренное поведение израильских женщин-военнослужащих.

На протяжении всей истории Израиля в Кнесете были представлены и коммунисты. Поддерживаемые в основном арабскими избирателями, они заседали в Кнесете и в те времена, когда почти во всем арабском мире коммунистические партии были запрещены.

Из-за наличия большого числа партий, которые пытаются включить в повестку дня самые разнообразные вопросы, дебаты в Кнесете обычно носят более острый характер, чем в западных парламентах. Например, 7 января 1952 г. премьер-министр Бен-Гурион настаивал на принятии Израилем репараций от Германии для жертв Катастрофы (см. «Германские репарации»), Менахем Бегин выступил с плохо скрытой угрозой применения насилия к любому депутату Кнесета, кто посмеет проголосовать за принятие этих «кровавых денег», в результате чего был лишен депутатского мандата на пятнадцать месяцев.

Кнесет избирается на четырехлетний срок, но может объявить о самороспуске в случае вынесения вотума недоверия правительству, что влечет за собой досрочные выборы. Из двенадцати избирательных кампаний, проведенных в Израиле за первые сорок лет его существования, семь прошли в установленное время, четыре — досрочно; выборы 1973 г. были отложены на несколько месяцев из-за Войны Судного дня.

Глава 161
Армия обороны Израиля / Цагаль военные сборы / Милуим

Израильские вооруженные силы считаются одной из лучших армий мира. В самом Израиле ее обычно именуют сокращением Цагаль — Цва гагана леисраэль (Армия обороны Израиля). В этом названии точно отражена суть армии, предназначенной лишь для военных действий по защите еврейского государства и еврейского народа.

Цагаль появился вслед за образованием Израиля в 1948 г. До создания государства на его территории действовали четыре самостоятельные вооруженные группировки: Кагана, Пальмах, Эцель и Лехи, которые зачастую не согласовывали между собой боевые операции. Вскоре после образования государства Израиль его премьер-министр Бен-Гурион распустил самостоятельные формирования, влив их личный состав в единую армию. Хотя сам Бен-Гурион не соблюдал религиозных предписаний, он дал согласие на соблюдение кашрута во всех подразделениях, чтобы избежать возникновения конфликтов на религиозной почве. До сих пор в израильских армейских столовых висят надписи: «Соблюдай кашрут — это приказ».

Боевую славу Цагаль обрел уже во время Войны за независимость (1948). Тогда на территорию Израиля одновременно вторглись армии шести арабских стран. Несмотря на меньшую численность своих войск и значительное отставание в боевом снаряжении, израильтяне сумели одержать верх над противником и вынудить арабов пойти на прекращение огня. К сожалению, соглашения о перемирии, под которыми стояли подписи обеих сторон, приводили лишь к временному прекращению военных действий. В течение первых сорока лет существования Израиля Цагаль еще пять раз вступал в схватку с арабами: во время Синайской кампании (1956), Шестидневной войны (1967), Войны на истощение с Египтом (1968–1970), Войны Судного дня (1973) и Ливанской войны (1982). Последний вооруженный конфликт был самым спорным в израильской истории: многие евреи считали, что он носит не столько оборонительный, сколько агрессивный характер.

Цагаль взял на себя и ответственность за защиту населения от арабских террористов. Элитное подразделение Цагаля осуществило координацию действий по спасению свыше ста евреев-заложников, захваченных палестинскими и немецкими террористами в Энтеббе (Уганда) в 1976 г.

Наиболее часто обсуждаемая особенность Цагаля — широкое привлечение женщин в качестве солдат. Хотя во время Войны за независимость отдельные женщины принимали участие в военных операциях, с 1949 г. им запрещено входить в состав действующих подразделений (в значительной мере из-за страха за их судьбу в случае, если женщины окажутся в плену). Израильские женщины призываются на двухгодичную службу в Цагаль с 18 лет. Исключения делаются для замужних и тех, кто просит освобождения от воинской повинности по религиозным соображениям (с подобной просьбой обращается около трети женщин призывного возраста). Освобождение от военной службы по религиозным мотивам предоставляется не потому, что евреи выступают против войны вообще; иудаизму не свойственна пацифистская традиция. Чаще всего причина в ином: многие верующие родители опасаются, что их дочь, переселившись из родного дома в казармы, вскоре начнет придерживаться более свободной морали.

Мужчины в Израиле призываются на трехлетний срок с 18 лет. Освобождаются от нее лица со слабым здоровьем и учащиеся йешив.

В отличие от армий соседних с Израилем арабских стран, Цагаль в значительной мере опирается на свои резервные силы. В каждый момент общее число мужчин и женщин, находящихся на действительной военной службе, составляет лишь около 140 тысяч человек (в 1990 г. Ирак имел постоянную армию в один миллион человек, Сирия — более чем в 600 тысяч человек). Однако по тревоге Цагаль способен в течение двух суток мобилизовать всех резервистов и увеличить свои ряды до 600 тысяч человек. Вследствие зависимости армии от ее резервных войск служба в Цагале возобновляется ежегодно в течение примерно 30 лет (не считая первого трехлетнего срока). Мужчины-израильтяне до 55 лет ежегодно призываются на милуим («военные сборы»), которые длятся один-два месяца. Постоянная подготовка и переподготовка резервной армии и принесла Израилю его ошеломляющие военные достижения. Однако военные сборы оказывают негативное воздействие на экономику страны. На каждый момент в армии находится свыше пяти процентов всей рабочей силы Израиля. Кроме того, приходится расплачиваться и моральными трудностями: в Израиле издаются специальные книги, которые должны помочь детям справиться с горем и душевными травмами от ежегодных исчезновений отцов на один-два месяца.

Немало моих израильских друзей говорили мне, что военные сборы иногда оказывают благотворное влияние на супружескую жизнь — в той мере, в какой предполагают узаконенную и кратковременную ежегодную разлуку. Впрочем, когда я поделился этой мыслью с другим израильским приятелем, отцом троих маленьких детей, тот возмутился: «А их жен вы спросили?» Никто не отрицает, что одним из величайших благ, которые мог бы принести подлинный мир между Израилем и его соседями, стала бы отмена военных сборов. Кстати, после начала арабских беспорядков в 1987 г. срок военных сборов для многих мужчин-израильтян был заметно удлинен.

Цагаль — столь важный для Израиля институт, что его высшие офицеры пользуются в израильском обществе широкой известностью. В то время как большинство американцев едва ли назовет вам командующих ВМФ, ВВС или морской пехоты США, большинство израильтян знают места и должности своих военачальников

Глава 162
Моше Даян (1915–1981)

В популярной шутке 60-х гг. президент Ричард Никсон предлагает премьер-министру Израиля Голде Меир трех любых американских генералов в обмен на израильского генерала Моше Даяна. «О'кей, — согласилась Голда. — Дайте мне «Дженерал моторз», «Дженерал электрик» и «Дженерал дайнамик».

Если Армия обороны Израиля и в самом деле считалась в 1960–70-х гг. одной из лучших армий в мире, то ее ярчайшим украшением, безусловно, был Моше Даян. Хотя он никогда не возглавлял израильского правительства, Даян со своей черной повязкой на левом глазу был для всего мира символом своей страны. Немногие, однако, знали, что он лишился глаза, сражаясь в составе английских войск против вишистских союзников Гитлера в Сирии еще в годы Второй мировой войны.

Во время Войны за независимость (1948) Даян возглавил оборону Иорданской долины, а затем Иерусалима. Он командовал израильской армией во время Синайской кампании в 1956 г. В мае 1967 г., когда Даян ушел в отставку, а премьер-министр Израиля Леви Эшколь занимал еще и пост министра обороны, Египет и Сирия заключили военный союз, заявив о своем намерении «сбросить евреев в море». Поскольку угроза со стороны арабов усиливалась, израильская общественность потребовала, чтобы Эшколь расстался с портфелем министра обороны и назначил на этот пост Даяна — человека, которому израильтяне были более всего склонны доверять командование их армией. В считанные дни после назначения Даяна главнокомандующим Израиль нанес упреждающий удар по противнику и за один день уничтожил воздушные силы Египта, Сирии и Иордании. Хотя план внезапного нападения был разработан еще до того, как Даян занял пост министра обороны, ему досталась значительная часть славы за столь блестящую победу Израиля и на родине и за рубежом. После окончания военных действий Даян заявил, что Иерусалим лишь ждет телефонного звонка от арабских лидеров, чтобы начать мирные переговоры.

К сожалению, шестью годами позже, во время Войны Судного дня, репутации Даяна был нанесен тяжелый удар. Все еще занимавший пост министра обороны, Даян не верил, что египетская армия способна предпринять серьезное наступление на Израиль. Хотя его суждения по военным вопросам почти всегда отличались большой глубиной, на этот раз он совершил грубый просчет. В конечном счете Израиль выиграл войну, но потерял при этом 2700 солдат — большинство из них в первые дни боевых действий, — и значительная часть тех, кто некогда ратовал за него, теперь осудила генерала.

После того, как в 1977 г. на пост премьер-министра был избран Менахем Бегин, судьба Даяна повернулась к лучшему. Хотя Даян был давно связан с Партией труда, Бегин назначил его министром иностранных дел, и наряду с Бегином он сыграл ведущую роль в Кэмп-Дэвид-ских соглашениях. Генри Киссинджер писал: «Война была профессией Даяна, мир — его стремлением… История увековечит его как главного творца мирного договора с Египтом».

Многие годы Даян воспринимался миром как собирательный образ израильтянина. Он и в самом деле был первым ребенком, рожденным в самом первом израильском кибуце Дегания. Он был и страстным энтузиастом такого израильского национального хобби, как археология, раскопав множество предметов, относящихся ко временам Первого и Второго Храмов. В последующие годы Даян описал некоторые из гончарных изделий, которые нашел в раскопках, и с выгодой продал их. Даян был известен также как поклонник прекрасного пола, что отметила его дочь Яэль Даян в своих и грустных, и нежных воспоминаниях «Мой отец — его дочь».

Несмотря на некоторые личные неудачи, Даян символизировал для всего мира новый тип еврея, формирующийся в Израиле, — твердого, сдерживающего эмоции и совершенно самостоятельного

Глава 163
Шестидневная война (1967). «Зеленая линия»

Май 1967 г. — последний месяц перед Шестидневной войной — был одним из самых тревожных месяцев еврейской истории. Июнь 1967-го стал одним из самых счастливых. Шестидневная война 5–10 июня была конфликтом, которого Израиль всячески стремился избежать. Но к тому времени, когда она окончилась, Израиль занимал почти вчетверо большую территорию, чем до ее начала, и на его территории наконец оказались святые места иудаизма.

Израиль нанес первый удар 5 июня 1967 г., но драма была подготовлена еще ранее президентом Египта Гамалем Абделем Насером. В мае он, по-видимому, решил, что арабские государства наконец достигли военного превосходства, развернул пропагандистскую кампанию против Израиля, заявляя о своем намерении покончить с «сионистским фактором». 22 мая он в нарушение международных соглашений объявил о закрытии морских путей для всех израильских судов и для любых иностранных судов, поставляющих еврейскому государству стратегические материалы. В соответствии с международным правом подобная попытка экономического удушения уже дает законное основание для объявления войны; но Израиль не пошел на это. К сожалению, такая сдержанность явно укрепила веру Насера в то, что Израиль считает себя слабее арабов.

В конце мая израильский министр иностранных дел Абба Эвен отправился в Европу и США, чтобы заручиться международной поддержкой. Говорят, президент Франции Шарль де Голль похвалил Эвена за превосходное владение французским языком, но ограничился советом: «Не надо воевать! Во всяком случае, не открывайте огонь первыми».

Между тем арабский мир выступал со все более и более оголтелыми заявлениями. 27 мая Насер заметил: «Нашей основной целью станет уничтожение Израиля». Четырьмя днями позже президент Ирака Аб-дель Рахман Ареф заявил: «Наша задача ясна — стереть Израиль с карты мира».

Еще раньше Египет и Сирия заключили соглашение, предусматривавшее объединение их армий в предстоящей войне против Израиля. Вслед за этим Насер прилетел в Иорданию и подписал соглашение с королем Хусейном об участии Иордании в военных действиях.

Никогда еще мировая еврейская общественность не была столь встревожена. Три крупнейшие страны, граничащие с Израилем, объединились в военный союз с целью его уничтожения, в то время как правительства остальных арабских стран в открытую заявили по радио о готовности применить и свои войска в случае начала военных действий. Иракская армия уже вела подготовку к переброске своих подразделений на территорию Иордании. Создавалось впечатление, что замышляется новая Катастрофа.

Настроения были мрачными и в самом Израиле. Над безопасностью страны нависла серьезная угроза, а призыв на военную службу почти всех мужчин от 18 до 55 лет отрицательно сказывался на экономике. Моральная атмосфера не стала лучше после того, как престарелый премьер-министр Израиля Леви Эшколь, запинаясь, прочитал свое обращение к нации. Многие израильтяне стали ратовать за то, чтобы на пост министра обороны был назначен боевой герой Моше Даян. Эшколь, занимавший и этот пост, был вынужден освободить его для Даяна (см. гл. 162).

Спустя два дня Израиль предпринял неожиданное для всех упреждающее наступление. За один день израильские ВВС полностью уничтожили боевую авиацию Египта и вывели из строя большинство сирийских самолетов. Израиль обратился с просьбой к ООН убедить короля Иордании Хусейна не вступать в войну. Но Хусейн твердо верил в победу арабов и не желал лишаться военной добычи. С позиций на контролируемых Иорданией Иудее и Самарии иорданская артиллерия начала обстрел Иерусалима, Тель-Авива и нескольких израильских аэродромов. Хусейн открыто призвал по радио Аммана всеми подручными средствами «убивать евреев», где бы они ни были обнаружены.

Неожиданная потеря египетских военно-воздушных сил нанесла удар по самолюбию Насера. Спустя короткое время он позвонил королю Хусейну, не подозревая, что их разговор прослушивается разведывательной службой Израиля. «Скажем ли мы, что на стороне Израиля сражались только Соединенные Штаты, — спросил он Хусейна, — или Соединенные Штаты вместе с Англией?»

«Соединенные Штаты и Англия», — ответил Хусейн. Спустя три часа каирское радио заявило, что своим успехом Израиль обязан военной поддержке американцев и англичан. Вскоре почти весь арабский мир порвал дипломатические отношения с Америкой. Хусейн воздержался, а через неделю принес извинения за ложь, в создании которой участвовал. Неизвестно, поступил бы он так, если бы Израиль не предал гласности содержание его разговора с Насером.

Война была успешной для Израиля на всех трех фронтах. Израильские войска быстро овладели всем Синайским полуостровом. В итоге двухдневной кровавой схватки 6–7 июня Израиль взял под свой контроль Иудею и Самарию, которые были аннексированы Иорданией в 1948 г. Для евреев эта победа стала военным достижением огромного морального значения; она означала, что Старый город Иерусалима и Западная стена (см. гл. 164) снова оказались в руках евреев. Правда, в сражении за Иерусалим Израиль понес тяжелые потери, потому что не использовал в Старом городе артиллерию, стремясь сохранить святые места всех конфессий, расположенные там.

Самым тяжелым для Израиля оказалось сражение за Голанские высоты, занятые Сирией. Это была настоящая война в горах. В течение девятнадцати лет сирийцы обстреливали отсюда израильские кибуцы и поселения. К 10 июня Израиль овладел высотами.

Война длилась всего шесть дней, но унесла жизни 679 израильтян, что было очень высокой ценой для такой небольшой страны. Несмотря на тяжелые потери, Израиль и весь еврейский мир 10 июня были охвачены эйфорией. Еще две недели назад Израилю грозило уничтожение. Теперь он был признан всеми как величайшая военная сила на Ближнем Востоке.

Границы, существовавшие до 1967 г., назывались «Зеленой чертой», потому что на картах, составленных по соглашению о прекращении огня после Войны за независимость, этим цветом были обозначены границы Израиля.

Новые границы увеличили долю арабов в общей численности населения Израиля с 15 до 40 процентов. В то время большинство израильтян не беспокоилось этим колоссальным демографическим сдвигом, полагая, что арабы расстались со своей навязчивой идеей уничтожить Израиль и стремятся к миру в обмен на возврат потерянных земель. Сразу же по окончании войны израильское правительство намеревалось пойти на значительные территориальные уступки в обмен на мир. Но победа Израиля лишь усилила ненависть арабов к еврейскому государству. Спустя два месяца после войны все руководство арабского мира встретилось в Хартуме (Судан) и провозгласило «три нет»: «Нет — миру с Израилем, нет — переговорам с Израилем, нет — признанию Израиля». Так вместо того, чтобы приблизить мир, внушительная победа Израиля обострила израильско-арабский конфликт.

Шестидневная война оказала заметное влияние на жизнь американских и советских евреев. Великая отвага, проявленная израильской армией, и одержанная ею героическая победа преисполнили сердца евреев чувством гордости. За несколько недель до начала военных действий, во время войны и после ее окончания американские евреи передали Израилю огромные суммы; итоги проведенной в 1967 г. организацией «Объединенный еврейский призыв» («Юнайтед джуиш эппил») кампании по сбору средств втрое превысили результаты 1966 г. После войны резко возросло число посещающих Израиль американских евреев.

Новое поколение американских евреев, многие представители которого росли вне влияния еврейской общины, включилось в деятельность «Объединенного еврейского призыва» и стало проявлять больший интерес к еврейской религии.

Еще большее влияние эта война оказала на советских евреев. Сионизм уже давно был разгромлен коммунистическим режимом. До Шестидневной войны молодые советские евреи имели смутное представление о существовании еврейского государства. Но хотя СССР и был признанным врагом Израиля и главным поставщиком снаряжения для его противников, советские средства массовой информации не смогли скрыть масштабов израильской победы.

После Шестидневной войны роман Леона Уриса «Эксодус», повествующий о создании государства Израиль, стал своего рода настольной книгой еврейского населения СССР. Поскольку хранение этой книги считалось уголовным преступлением, советские евреи тайно распространяли переводы романа, перепечатанные на пишущей машинке. Мой Друг раввин Леонид Фельдман рассказывал, как однажды вечером в парке ему дали эту книгу и попросили через двенадцать часов принести ее на то же место, независимо от того, успеет ли он прочесть ее. Он просидел над книгой всю ночь и почти сразу же понял, что хочет жить в еврейском государстве. Небольшие группы евреев по всему СССР стали изучать иврит, и к 1969 году советские евреи начали добиваться разрешений на выезд в Израиль.

Глава 164
Западная стена / Гакотель Гамаарави

Когда в 70 г. н. э. римляне разрушили Второй Храм, от окружавшей Храмовую гору ограды осталась лишь наружная стена. Возможно, снесли бы и ее, но она явно не воспринималась ими как нечто значительное. Ведь это была даже не часть самого Храма, а всего лишь внешняя ограда, окружавшая Храмовую гору. Однако для евреев и такой остаток самого священного в еврейском мире здания был святейшим местом. На протяжении столетий евреи всего света совершали нелегкое паломничество в Эрец-Исраэль и, прибыв туда, первым делом направлялись к Западной стене (Гакотель Гамаарави), чтобы поблагодарить Б-га. Молитвы, произносившиеся у акотеля, были столь трогательными, что неевреи стали называть ее «Стеной плача». Но это расхожее наименование никогда не было принято у традиционных евреев и не применяется в иврите.

Западная стена подвергалась и значительно худшим, чем словесные, глумлениям. Свыше тысячи лет Иерусалим находился под мусульманским правлением, и арабы порой устраивали у стены мусорные свалки, чтобы унизить евреев, которые посещали ее.

В течение девятнадцати лет (с 1948 по 1967 гг.) Гакотель находился под контролем иорданцев. Хотя они подписали в 1949 г. соглашение, гарантировавшее евреям право посещать стену, ни одному израильскому еврею это не разрешалось. Во время Шестидневной войны одним из первых добрался до Гакотеля израильский министр обороны Моше Даян, который поместил в ее трещину записку с молитвой, возродив этот древний еврейский обычай. Позднее стало известно, что в молитве Даяна содержалась просьба, чтобы «на Дом Израилев снизошел прочный мир».

Сегодня этот обычай так широко распространен, что американо-еврейские газеты помещают рекламы фирм, которые вкладывают такие молитвы в трещины стены от имени больных евреев.

Приписываемые Гакотелю свойства отражены в популярной израильской песне, припев которой звучит так: «Есть люди с сердцами из камня, есть камни с сердцами людей». Один иерусалимский раввин сказал мне однажды, что ивритская поговорка «Стены имеют уши» первоначально относилась к Западной стене.

В пятницу вечером и в праздники у Гакотеля собираются большие группы людей, которые приходят сюда помолиться. Кроме того, площадь перед стеной — это место массовых гуляний и встреч во все еврейские праздничные дни. Особенно много людей собираются для молитвы у стены во время поста Девятого ава, который посвящен памяти о разрушении обоих Храмов. Стена — национальный символ Израиля, здесь проводятся церемонии многих еврейских мероприятий, в том числе и нерелигиозных.

Глава 165
ООП — Организация Освобождения Палестины. Резня В Мюнхене (1972)

Большинство с удивлением узнают о том, что Ясир Арафат не был основателем Организации освобождения Палестины. Это сделал Ахмад Шукейри, председатель-учредитель ООП. Когда его однажды спросили, что бы было с евреями, если бы вторгшимся в Израиль арабам удалось одержать победу, Шукейри ответил: «Те (израильтяне), кто остался бы в живых, продолжали бы жить в Палестине. Но полагаю, что ни один из них не остался бы в живых». Многие и считают, что ООП создана после Шестидневной войны в целях возвращения территорий, завоеванных Израилем. В действительности эта организация возникла в январе 1964 г., еще до того, как Израиль занял Иудею и Самарию, целью ее стало уничтожение еврейского государства и создание на его территории арабского государства Палестина.

Арафат возглавил ООП после Шестидневной войны. Он учил своих сторонников, что все израильтяне и все евреи — враги и в борьбе против них дозволены любые средства. На протяжении многих лет отряды ООП нападали на израильские начальные школы и расстреливали учеников, а однажды члены этой организации столкнули парализованного американского еврея вместе с его инвалидной коляской с борта судна, и тот утонул. В 1973 г. Арафат лично приказал убить американского посла в Судане, которого похитили его сторонники. ООП считает своими врагами и американцев, потому что правительство США поддержало право Израиля на существование и оказывало ему помощь. Массовый угон самолетов, организованный арабскими террористами в конце 60-х гг., заставил принять меры предосторожности, соблюдаемые ныне во всех аэропортах мира.

Самым постыдным актом, совершенным по указанию Арафата, стало похищение и убийство одиннадцати израильских спортсменов во время Мюнхенской олимпиады 1972 г. Глава оргкомитета Олимпиады Эвери Брундейдж подтвердил свою репутацию антисемита, отказавшись перенести или приостановить Олимпийские игры на время, пока еврейские спортсмены находятся в руках похитителей. В качестве ответной меры Израиль направил в Европу оперативную группу, которая в итоге уничтожила почти всех террористов, принимавших участие в планировании и совершении мюнхенской резни.

Но если почти для всех евреев ООП — смертельный враг Израиля и евреев вообще, то растущее число арабских государств, стран «третьего мира» и коммунистических режимов выступали за международное дипломатическое признание ООП. Когда пост генерального секретаря ООН занимал бывший нацистский офицер Курт Вальдхайм, Ясира Арафата пригласили выступить перед Генеральной Ассамблеей ООН.

Помимо Израиля, дольше всего и наиболее упорно возражали против дипломатического признания ООП Соединенные Штаты. В 1975 г. государственный секретарь Генри Киссинджер заявил, что Америка вступит в переговоры с ООП, если та выполнит следующие условия: признает право Израиля на существование и одобрит резолюции ООН № 242 и 338 (см. гл. 166). Позже Конгресс США поставил условием признания еще и прекращение терроризма. Через несколько лет представитель США в ООН Эндрю Янг лично встретился с представителем ООП в ООН (вопреки официальной американской политике), после чего был вынужден подать в отставку.

Осенью 1988 г. Арафат выступил с двусмысленным заявлением, как будто соглашаясь с американскими требованиями, и государственный секретарь Джордж Шульц заявил, что США ведут подготовку к переговорам с ООП. Однако Арафат до сих пор так и не созвал Палестинский национальный совет — орган, определяющий политику ООП, — полномочный отменить «Позицию ООП против Израиля», где содержится призыв к уничтожению Израиля. В июне 1990 г. стало очевидно, что организации, входящие в состав ООП, продолжают планировать широкомасштабные террористические акты против граждан Израиля, и президент Буш прервал переговоры (возможно, на время).

Среди арабов, проживающих в Иудее, Самарии и в секторе Газа, ООП считается наиболее влиятельной организацией. Это во многом объясняется организованными ООП убийствами тех арабских лидеров, которые выступали за мирные способы решения проблем арабо-израильских отношений. Даже после того, как Арафат согласился с требованием прекратить акты террора, он оправдывал убийства «предателей» — сторонников более сдержанной политики по отношению к Израилю.

В последние годы стало очевидно, что ООП выступает от имени значительного большинства палестинских арабов, и все больше израильских и американских евреев выступают за то, чтобы Израиль начал переговоры с этой организацией. Сторонники такой позиции полагают, что если значительное большинство палестинцев считает ООП своим законным представителем, то и мирное разрешение арабо-израильского конфликта должно предполагать переговоры с ООП. Но большинство евреев активно протестуют против подобного шага. Ясно одно — целесообразность для Израиля вести переговоры с ООП принадлежит к числу вопросов, вызывающих наибольшие споры среди еврейского общества.

Глава 166
Резолюции Организации Объединенных Наций № 242 и 338

Резолюция Совета Безопасности № 242, принятая 22 ноября 1967 г., рассматривается мировым дипломатическим сообществом как основа для прочного мира между Израилем и его соседями. В Израиле к ней относятся не столь однозначно — в частности, из-за содержащегося там требования «вывода израильских вооруженных сил с территорий, оккупированных во время недавнего конфликта (Шестидневной войны)». В момент принятия этой резолюции представителем США в ООН был Артур Гольдберг, глубоко сочувствовавший Израилю еврей. Впоследствии он настаивал, что резолюция никогда не подразумевала полного вывода израильских войск со всех территорий, оккупированных в 1967 г. Гольдберг отмечал, что в резолюции говорится о выводе израильских войск «с территорий», но не со «всех территорий». Лорд Карадон, бывший представитель Англии в ООН, менее дружелюбно настроенный по отношению к Израилю, подтвердил мнение американского представителя. «Было бы ошибкой, — заявил Карадон корреспонденту бейрутской газеты «Дэйли стар» 12 июня 1974 г., — требовать, чтобы Израиль отошел на свои позиции, которые занимал до 4 июня 1967 г., потому что эти позиции были неприемлемыми и искусственно определенными. В конце концов, они были всего лишь тем местом, где солдаты обеих сторон оказались в тот день, когда в 1948 г. были прекращены военные действия. Они представляли собой всего-навсего линию прекращения огня. В этом причина того, что мы не потребовали от Израиля отойти на эти позиции, и я полагаю, что мы были правы…»

Тем не менее резолюция № 242 ясно призывает к выводу израильских войск со значительной территории, захваченной в 1967 г. И когда Менахем Бегин подписывал мирный договор с Египтом в 1978 г., он согласился вывести войска из всех районов, отвоеванных у Египта, без дальнейших территориальных изменений (см. «Кэмп-Дэвид»).

Другая статья этой резолюции отстаивает право каждого государства региона «мирно жить в надежных и признанных границах, не опасаясь угроз или актов насилия». К сожалению, эта статья долгое время отвергалась почти всеми арабскими государствами, хотя в 1988 г. Ясир Арафат заявил о ее признании со стороны ООП.

Резолюция № 242 отмечала и необходимость «справедливого решения проблемы беженцев». Нейтральное слово «беженцы» вместо «палестинские беженцы» использовано, чтобы подчеркнуть наличие двух проблем беженцев в связи с арабо-израильским конфликтом: проблемы арабских беженцев и проблемы еврейских беженцев. После образования Израиля в 1948 г. из арабского мира бежало свыше 700 тысяч евреев, тогда как территории, которые стали израильскими, покинуло 550 тысяч арабов. Ни еврейские, ни арабские беженцы никогда не получали финансовой компенсации за свою конфискованную собственность.

Резолюция № 338, принятая в последние дни Войны Судного дня (22 октября 1973 г.), призывает к прекращению огня, соблюдению требований резолюции № 242 и «справедливому и прочному миру на Ближнем Востоке».

Хотя резолюция № 338 значительно уступает по своему содержанию резолюции № 242, в международных документах обе резолюции всегда упоминаются вместе.

Глава 167
Голда Меир (1898–1978)

Фамилия Голды Меир, первой за последние две тысячи лет женщины, возглавившей еврейское правительство, почти никогда не упоминалась. Во всем еврейском мире каждый знал ее просто как Голду.

Женщина с необычайно здравым смыслом, она обладала удивительной способностью выявлять слабые места в аргументации своего оппонента. Например, вскоре после образования государства в Израиле произошло несколько случаев изнасилования, и во время заседания кабинета министров один из членов его предложил запретить женщинам находиться одним на улице по ночам — до тех пор, пока насильники не будут схвачены. «Я что-то вас не понимаю, — возразила Голда. — Мужчины совершают насилие. Мужчинам и не следует разрешать находиться на улице по ночам».

Жизнь Голды прошла в трех главных для XX в. центрах обитания евреев. Родившись в России, она достигла совершеннолетия в Соединенных Штатах и провела большую часть своей жизни в Израиле. Первое воспоминание ее детства — как отец забивает досками входную дверь, чтобы защитить свою семью от погрома. Спустя семьдесят лет, когда Папа Римский Павел VI во время личной аудиенции покритиковал Израиль за «свирепость», она сказала: «Ваше святейшество, знаете ли вы, что стало моим самым ранним воспоминанием? Погром в Киеве. Когда мы были добры, и когда мы не имели родины, и когда мы были слабы — нас вели в газовые камеры».

Еще маленькой девочкой ее увезли из России в Милуоки (штат Висконсин). Голда стала школьной учительницей — и активной сторонницей сионизма. Когда ей было немногим более двадцати лет, она вышла замуж, репатриировалась в Эрец-Исраэль и вступила в кибуц. Вскоре Голда стала одним из лидеров Партии труда и близким соратником Бен-Гуриона, который как-то заметил: «Голда — единственный мужчина в моем кабинете». В 1948 г., накануне образования Израиля, Бен-Гурион послал ее на тайную и опасную встречу с королем Иордании Абдаллой, чтобы попытаться убедить монарха не участвовать в войне арабов против еврейского государства, которое должно быть провозглашено. Впрочем, попытка оказалась тщетной.

После образования Израиля Голда стала его первым послом в СССР. Ее появление во время Рош-Гашана в главной синагоге Москвы было восторженно встречено десятками тысяч советских евреев, организовавших мощную демонстрацию, чтобы приветствовать ее». Среди них были и агенты госбезопасности, вооруженные фотоаппаратами: немало тех, кто пришел приветствовать Голду, получили большие сроки заключения в советских лагерях.

Позже Голда заняла пост министра иностранных дел Израиля и стала инициатором политики активной помощи молодым государствам Африки и сотрудничества с ними. После кончины Леви Эшколя она стала премьер-министром (1969). Хотя многие из левых считали, что она проводит жестокую политику (Голда упорно выступала против создания в Эрец-Исраэль еще одного «палестинского» арабского государства и отрицала само существование «палестинского» народа), премьер-министр страстно надеялась на мирное разрешение арабо-израильского конфликта. В конце 60-х гг., когда Израиль вел с Египтом вялую и весьма дорогостоящую войну на истощение, ее спросили, когда будет заключен с Египтом мир. «Я распорядилась, — ответили она, — чтобы мне всегда, даже глубокой ночью, сообщали о каждом из наших убитых солдат. Когда и президент Насер отдаст распоряжение, чтобы его будили глубокой ночью, если погибнет любой египетский солдат, тогда и наступит мир».

Последние годы ее жизни были омрачены чувством вины за то, что она не мобилизовала израильскую резервную армию за те дни, которые оставались до начала Войны Судного дня. Хотя сама Голда чувствовала приближение войны, она тем не менее положилась на твердые заверения своих военных советников об отсутствии оснований для беспокойства. Когда объединенные войска Египта и Сирии неожиданно перешли в наступление, погибли сотни застигнутых врасплох израильских солдат; свыше 2700 солдат погибли и в последующие недели. «Я проживу с этими ужасными мыслями всю свою оставшуюся жизнь», — писала Голда в своей автобиографии.

Пожалуй, ярче всего характеризует душу Годды ее хорошо известное высказывание: «Единственное, чего я не могу простить арабам, — того, что они заставили наших сыновей убивать их сыновей».

Глава 168
Война Судного дня (1973)

Хотя Израиль вышел из этой войны победителем, она остается одной из величайших трагедий в истории страны. Война началась 6 октября 1973 г. в Йом-Кипур, самый святой день еврейского календаря. Египет и Сирия одновременно вторглись на территории, занятые Израилем в ходе Шестидневной войны (1967); Египет напал на Синай, а Сирия — на Голанские высоты. По своим размерам наступавшие армии были равны объединенным силам НАТО в Европе.

По случаю религиозного праздника многие израильские солдаты получили разрешение побывать дома. Семьдесят тысяч египетских солдат, переправившихся через Суэцкий канал, встретили сопротивление лишь немногим более пятисот израильских солдат. Египтяне прорвали линии обороны. Сирийцы в районе Голана также продвигались вперед.

Со стратегической точки зрения нападение на еврейское государство в его самый священный день было просчетом. В Йом-Кипур очень многие евреи были или в синагоге, или дома, поэтому командованию было сравнительно легко связаться со всеми солдатами, находившимися на действительной службе и военных сборах, и привести их в состояние боевой готовности.

В течение недели Израиль отбросил египетские и сирийские войска туда, где они находились до начала войны. Но цена победы была ужасающей. К окончанию боевых действий погибло 2700 израильских солдат (вчетверо больше, чем в Шестидневной войне).

Война Судного дня изменила взгляды некоторых израильтян на то, какой линии придерживаться в отношении соседей-арабов. После окончания войны «голуби» утверждали, что ее можно было избежать, прояви Израиль больше желания пойти на компромисс в вопросе о территориях, занятых во время Шестидневной войны. «Ястребы» настаивали, что война продемонстрировала необходимость сохранения этих территорий за Израилем: не будь буфера, которым они стали, арабские агрессоры смогли бы быстро проникнуть во внутренние районы Израиля и уничтожить тысячи мирных граждан.

Премьер-министр Голда Меир, министр обороны Моше Даян и израильское командование после окончания войны подверглись резким нападкам за то, что не предвидели вторжения. Некоторые основания для таких критических суждений имелись. Даян, как и все руководство армии, не смог предугадать военных намерений Египта. Даян считал, что Египет не будет нападать до тех пор, пока не достигнет преимущества в авиации, а Сирия не начнет войны без Египта. Хотя второе предположение было верным, первое оказалось ошибочным.

Кроме того, возможность Израиля предпринять ответные действия ограничивали факторы дипломатического порядка. За несколько часов до начала войны израильской разведке стало ясно, что вторжение неминуемо, и начальник генерального штаба Давид Эльазар попросил санкции на упреждающее нападение на Сирию и Египет. Зная, что эта просьба обоснована с военной стороны, Голда Меир все же отвергла ее, понимая, что США решительно выступят против любого упреждающего удара со стороны Израиля. А Израиль слишком зависел от американской поддержки, чтобы идти на риск конфронтации с США.

Спустя месяц после окончания войны для оценки действий правительства и армии была создана правительственная комиссия во главе с членом Верховного суда доктором Шимоном Агранатом. Комиссия оправдала Голду Меир и Даяна, но выдвинула тяжкие обвинения против нескольких высших генералов. Вскоре после публикации доклада комиссии Голда Меир оставила пост премьер-министра.

Несмотря на огромные человеческие жертвы, эта война имела одно благотворное последствие: она убедила президента Египта Анвара Садата в том, что арабам не победить Израиль военным путем. Египет и Сирия начали эту войну с огромным преимуществом — и все же оказались не в силах противостоять контрнаступлению Израиля. Парадоксально, но война сделала отношение Садата к мирным переговорам более благосклонным, потому что тяжелые потери, понесенные израильской армией, компенсировали в глазах арабов их унижение от потерь 1967 г. (см. «Шестидневная война»). Через четыре года после войны Йом-Ки-пура Садат совершил свой знаменитый визит в Иерусалим, а затем заключил в Кэмп-Дэвиде мирный договор с Израилем.

Война, похоже, стала важным фактором отхода израильских избирателей от Партии труда в 1977 г. Партия труда правила Израилем со времени его основания. После Войны Судного дня и выводов комиссии Аграната многие израильтяне впервые после образования государства смогли представить себе Израиль, управляемый и какой-либо другой партией. Менее чем через четыре года к власти пришел блок Ликуд.

В первые дни войны Израиль понес тяжелые потери в боевой технике. Единственной страной, способной поставить ему новое вооружение, были Соединенные Штаты. В автобиографии Голда Меир писала, что, хотя ее либерально настроенные друзья-евреи в США приходят в бешенство, когда она говорит им об этом, тем не менее своей победой Израиль в значительной мере обязан президенту Ричарду Никсону, который санкционировал широкомасштабные поставки оружия в Израиль.

Несмотря на американскую помощь, война нанесла серьезный ущерб израильской экономике. Боевые действия в течение трех недель обошлись Израилю в сумму, равную годовому валовому национальному продукту. После этой войны стала усиливаться зависимость Израиля от американской финансовой помощи.

Война привела и к большей изоляции Израиля на международной арене. Большинство африканских государств под давлением со стороны арабов порвали с Израилем дипломатические отношения. Лишь спустя два года после войны арабы при активном пособничестве СССР и его сателлитов сумели провести через ООН резолюцию, осуждающую «сионизм как форму расизма»». Арабский мир начал также использовать свою нефть в качестве «козырной карты», способной повернуть западный мир против Израиля.

Но самое важное то, что Война Судного дня подорвала — и, вероятно, надолго — уверенность израильского общества в своих силах.

Глава 169
Западный берег против Иудеи и Самарии. Гуш-Эмуним

Самый большой плацдарм занятый Израилем в ходе Шестидневной войны, — пустыня Синай, втрое превосходящая площадь Израиля.

Но даже если бы захваченный район был еще больше, для евреев он все равно бы значил куда меньше, чем Иудея и Самария, отвоеванные у Иордании. С библейских времен и до 1948 г. Иудея и Самария, которые включают Старый город Иерусалима (вместе с Западной стеной) и Хев-. рон (где похоронены библейские праотцы и праматери), всегда были частью Эрец-Исраэль. Если средства массовой информации именуют этот район «Западным берегом», то многие израильтяне, особенно правых взглядов, называют эти территории библейскими именами Иудея и Самария.

Израильтянин, говорящий «Западный берег», обычно подразумевает, что принимает возможность его возвращения арабам в рамках мирного договора. Израильтянин, называющий эти земли «Иудеей и Самарией», стоит на противоположной точке зрения, рассматривая их как неотъемлемую часть Израиля.

Статус Иудеи и Самарии вызывает в памяти старую шутку о бриллианте Плотника. Очень красивая молодая невеста сидит за свадебным столом рядом с женихом преклонных лет. Сидящая рядом женщина не может отвести глаз от сверкающего кольца с бриллиантом на руке невесты.

«О, это самый красивый бриллиант, который я когда-нибудь видела», — сказала она. «Да, это известный бриллиант, — вздохнула невеста. — Он известен под именем «бриллиант Плотника». С ним даже связывают проклятие». — «Как романтично! — восклицает женщина. — И что это за проклятие?» — «Сам господин Плотник!»

Иудея и Самария — подлинные драгоценности. Но они населены почти миллионом арабов, которые не хотят жить под правлением евреев. Что делать с Иудеей и Самарией? Это самая сложная проблема Израиля. Если Израиль аннексирует Иудею и Самарию, его население сразу же станет на сорок процентов арабским. Так как рождаемость у арабов выше, чем у евреев, то в течение последующих пятидесяти лет арабы составят большинство населения и Израиль перестанет быть еврейским государством. Избежать этого можно, если аннексировать Иудею и Самарию, но не дать арабскому населению гражданских прав. В этом случае еврейское государство выживет, но не будет демократической страной. Иначе говоря, аннексируя Иудею и Самарию, Израиль либо останется еврейским государством, но не будет демократическим, либо станет демократическим государством, но не будет еврейским.

С этим анализом абсолютно не согласен Гуш-Эмуним («Союз верующих»), основанный в феврале 1974 г., в атмосфере глубокой деморализации после Войны Судного дня. Эта религиозная организация считает своим священным долгом перед Израилем включить Иудею и Самарию в границы Израиля. Многие члены Гуш-Эмуним поселились в новых еврейских населенных пунктах в Иудее и Самарии. Они считают массовое еврейское заселение этой территории наиболее эффективной гарантией против отдачи этих земель арабам.

Именно из рядов Гуш-Эмуним возникло в начале 1980-х гг. еврейское подполье, намеренное мстить арабам за их нападения на евреев. К несчастью, деятельность подпольщиков не ограничивалась местью тем арабам, кто действительно замешан в нападениях. Вот пример: террористов успели остановить в самую последнюю минуту перед тем, как они пытались заложить взрывчатку в автобусы, курсирующие в арабских предместьях. Когда члены подпольной организации были арестованы, лидеры Гуш-Эмуним осудили их террористические акты, но впоследствии начали кампанию за освобождение осужденных из тюрьмы.

Духовным отцом Гуш-Эмуним был покойный раввин Цви-Йегуда Кук, сын главного раввина Авраама-Ицхака Кука (см.). Цви-Йегуда Кук рассматривал обеспечение безопасности Израиля в качестве главной заповеди для нынешнего поколения израильтян и поэтому считал израильскую армию и ее вооружение «святыми». Для него сама земля Израиля была столь священной, что ни одной ее частицы нельзя когда-либо отдавать под управление неевреев. «Я скажу вам искренне, — писал он об Иудее и Самарии, — что Тора запрещает нам уступать даже один сантиметр нашей освобожденной земли». Его ученик раввин Шломо Авинер так расширил заповедь Кука: «Позвольте мне предложить аналогию. Все это похоже на то, как если бы человек поселился в доме соседа без разрешения и прожил там много лет. Когда собственный хозяин возвращается, захватчик предъявляет претензии: «Это мой дом, я здесь живу многие годы!» Но все эти годы он был не кем иным, как вором. Теперь он должен удалиться или платить арендную плату. Некоторые скажут, что есть различие между живущим в таком месте в течение тридцати лет и в течение двух тысяч лет. Но давайте спросим их: есть ли какой-либо определенный срок, который дает вору право на украденное?»

Многие, если не большинство, члены Гуш-Эмуним вовсе не обеспокоены перспективой распространения израильского суверенитета на территории Иудеи и Самарии без предоставления их арабским обитателям полных гражданских прав, аргументируя это тем, что Израиль не обязан предоставлять политические права народу, открыто провозгласившему свою оппозицию самому существованию этого государства (а это действительно точка зрения большинства арабов, живущих в Иудее и Самарии). Другие члены Гуш-Эмуним выступают за расширение демократических прав всех жителей Иудеи и Самарии, надеясь, что репатриация в Израиль евреев даст гарантию сохранения еврейского государства.

Глава 170
Резолюция ООН о сионизме (1975)

Основанная в 1945 г. Организация Объединенных Наций сыграла главную роль в создании Израиля (см. «ООН голосует за раздел»).

Но в 1970-х гг. ООН стала центром антиизраильской кампании. Результаты голосования обычно предопределялись двадцатью арабскими государствами, СССР с советским блоком и диктаторскими режимами «третьего мира». Согласованная позиция этих трех сил, в сущности, решала судьбы любой резолюции, предложенной одной из них.

Арабский и коммунистический блоки объединяла ненависть к Израилю и сионизму, осуществившему на практике идею еврейской государственности. С самого начала 1970-х гг. арабские делегации регулярно пытались осудить сионизм в официальных резолюциях всех международных конференций как «расистскую идеологию». Результаты чаще всего были курьезными. Так, на ежегодной Международной женской конференции в Мехико (июнь 1975) итоговая резолюция осудила сионизм (а вовсе не неравенство полов) в качестве врага всех женщин, как выпад против арабо-мусульманского мира, где права женщины сильно урезаны.

10 ноября 1975 г. Генеральной Ассамблеей ООН была принята резолюция 3379, осуждающая сионизм как форму расизма, 72 голосами (против 35, 32 воздержались). Хотя резолюция и не имела практического значения (резолюции Генеральной Ассамблеи рекомендательные и не носят обязывающего характера), но евреям, по сути, было заявлено, что хотя они и могут считать себя народом, но не имеют права на свою родную землю. В тот же день, когда была принята резолюция, американский представитель в ООН Даниэль Патрик Мойнихен осудил ее как «недостойный акт». Представитель Израиля Хаим Герцог разорвал резолюцию, заявив: «Гитлер почувствовал бы себя как дома… присутствуя на этом заседании».

Резолюция обеспечивала поддержку тем антисемитам, кто смог теперь скрывать свою ненависть к евреям под маской «антисионизма». В Англии антисемитские университетские группы пытались выдворить еврейских студентов из университетских городков под тем предлогом, что раз они просионистские, то, значит, и расистские.

Немногие из противников Израиля когда-либо пытались объяснить, каким образом это государство может быть расистским, если в нем живут и пользуются равными правами представители разных рас. В то время как Западу стало известно о том, что в арабском мире чернокожих используют в качестве рабов, Израиль эвакуировал и поселил у себя многострадальных черных евреев Эфиопии (см. «Евреи Эфиопии»).

Злобные выпады в адрес Израиля, раздававшиеся в стенах ООН, существенно ослабили некогда мощную еврейскую поддержку этой международной организации. В своей книге «Евреи и американская политика» Стефан Айзеке пишет о кампании по сбору средств для президентской кампании сенатора Джорджа Макговерна. Была организована встреча сенатора с некоторыми из самых богатых евреев США. Когда сенатора спросили о его позиции относительно ситуации на Ближнем Востоке, Макговерн выступил с идеей, что соответствующие решения должны вырабатываться через структуру ООН. Магнат бизнеса Мешулам Риклис выразил мнение всех присутствующих: «Разрешите мне спросить у вас, сенатор, каких же еще вопросов вы от нас ожидаете?» С начала 1970-х гг. евреи поняли, что упование на ООН обычно означает индифферентность или даже враждебность говорящего к еврейским интересам.

Глава 171
Энтеббе (4 июля 1976)

События в Энтеббе (Уганда, 4 июля 1976 г.) стали счастливейшим моментом современной еврейской истории: группа евреев, обреченных на смерть, была спасена 27 июня. Террористы Народного фронта освобождения Палестины угнали в Уганду самолет компании «Эр Франс». Выбор страны не был случайным. Диктатор Уганды Иди Амин был одним из немногих глав государств, не скрывавших своих симпатий к Гитлеру за его обращение с евреями. Угонщики как будто специально позаботились об аналогии с германскими нацистами: захват самолета был осуществлен совместными силами арабских и немецких террористов. Всех еврейских пассажиров, включая израильтян, быстро отделили от неевреев точно таким же образом, как это делали нацисты. Террористы объявили, что казнят всех евреев, если Израиль и другие страны не освободят 53 палестинских «борцов за свободу».

Израиль начал переговоры с ООП, а израильские антитеррористические подразделения изучали всевозможные способы освобождения заложников. К счастью, Израиль располагал подробными фотографиями аэропорта Энтеббе, полученными несколько лет назад, когда Израиль помогал Уганде в подготовке военных летчиков. Израильские агенты опросили освобожденных пассажиров-неевреев и узнали у них детали операции террористов, самым важным из которых было точное местонахождение заложников и их охраны. Министр обороны Шимон Перес назначил проведение операции по освобождению заложников на вторую половину дня 3 июля (меньше чем за сутки до того, как заложники должны быть казнены).

Израильский самолет летел на сравнительно низкой высоте, чтобы миновать радары Уганды, и приземлился в отдаленной части аэропорта. Затем сели еще три самолета. Из первого самолета выкатился «мерседес» с плотным израильским солдатом внутри, фигурой напоминающим Амина. Эта имитация обычного приезда Амина и его охраны на несколько секунд обманула солдат Уганды и террористов. Воспользовавшись этим, израильтяне ворвались в помещение, где помещались заложники, и в течение пятнадцати секунд перестреляли охраняющих их террористов. Меньше чем через час после приземления первого израильского самолета заложники уже летели домой. К несчастью, одна пожилая еврейка по имени Дора Блох находилась в момент операции в местном госпитале. После того как израильтяне покинули Уганду, Амин приказал ее казнить. Трое других заложников погибли в ходе операции. Единственным погибшим из израильтян был капитан Йонатан Нетаньягу, командовавший всем экспедиционным подразделением. Он стал одним из современных еврейских героев, посмертно издана большая подборка его писем.

4 июля 1946 г. (за 30 лет до Энтеббе) сорок два еврея, переживших Катастрофу и вернувшихся в свой родной городок Кельцы (Польша), были убиты соседями во время погрома. 4 июля 1976 г. около сотни евреев, которых тоже должны были с минуты на минуту убить, были спасены израильскими солдатами. Поэтому Энтеббе символизирует для евреев всю значимость существования еврейского государства. Когда его не было, любой еврей мог быть безнаказанно убит. С возникновением еврейского государства — впервые за две тысячи лет — евреи, жившие под постоянной угрозой, получили возможность постоять за себя.

Глава 172
Менахем Бегин — премьер-министр (1977)

Хотя Израиль с момента своего создания в 1948 г. был демократическим государством, в течение первых 29 лет его существования израильское правительство не менялось: правящая Партия труда неизменно делила власть с более мелкими, всегда исключались из правительственной коалиции коммунисты и почти всегда — правая партия Херут.

В 1977 г. Партия труда впервые потеряла контроль над Кнесетом — израильским парламентом. На выборах победил Ликуд — блок правого толка (возникший после объединения Херута и Либеральной партии) во главе с Менахемом Бегином. Победа Ликуда означала изменение израильской политической жизни на всех ее уровнях. Большую долю поддержки Бегин получил от сефардов (евреев из арабского мира), которые полагали, что их интересы игнорировались руководством Партии труда. В своем большинстве религиозные евреи тоже получили удовлетворение от победы Бегина, поскольку это был первый умеренно религиозный еврей, ставший главой государства Израиль. Другие израильтяне перестали поддерживать Партию труда после тяжелых потерь в Войне Судного дня.

Еще важнее, что победа Бегина сигнализировала о сдвиге израильских избирателей вправо. В противоположность США, где различие правых и левых обычно связано с разной социально-экономической политикой и разным подходом к коммунизму, лево-правый раскол в Израиле порожден главным образом лишь одним — спором о территориях, занятых во время Шестидневной войны. С точки зрения Бегина, отвоеванная у Иордании земля была не Западным берегом, а Иудеей и Самарией — частями древнего Израиля, которые ни одно израильское правительство не вправе отдавать назад. Израильские левые долгое время поддерживали идею обмена этих территорий на мир с арабами.

Главной претензией к репутации Менахема Бегина было его руководство Эиелем — подпольной организацией, которая с оружием в руках боролась против британской оккупации Эрец-Исраэля в 1940-х гг.

После достижения независимости в 1948 г. Бегин долгое время был депутатом Кнесета. Хотя большинство аналитиков считало, что он никогда не придет к власти, сам Бегин не терял надежды, продолжая вести свою партию от выборов к выборам.

Израильский журналист Зеэв Шиф писал, что Бегин «прожил всю жизнь, веря в целый набор неправдоподобных идей — и (видел, как) они осуществляются одна за другой». Когда Бегин стал сионистом в 1930-х гг., почти никто не верил, что у евреев через несколько десятилетий будет свое государство. Бегин не сомневался. Вместе с тем он верил в пророчество своего учителя Владимира Жаботинского, который предсказывал, что европейское еврейство идет навстречу беспрецедентному несчастью. Это предсказание оправдалось в период Катастрофы. Когда Бегин прибыл в Эрец-Исраэль в начале 1940-х гг., большинство сионистов верило, что насилие против англичан непродуктивно и только дипломатическим путем можно добиться окончания британской оккупации Эрец-Исраэля. Бегин настаивал, что лишь вооруженная борьба против англичан (а не дипломатия) ускорит их уход из Эрец-Исраэля. В течение первых 19 лет существования государства Бегин был одержим эксцентрической идеей, заключавшейся в том, что придет день, когда Старый город Иерусалима и вся Иудея и Самария будут возвращены под еврейское правление. Конечно, все так и произошло в результате Шестидневной войны. И, несмотря на восемь неудачных предвыборных кампаний, Бегин верил, что однажды станет премьер-министром Израиля.

Многие либеральные евреи считали победу Ликуда на выборах своеобразным недоразумением, полагая, что Партия труда на очередных выборах вернется к власти. Однако события после победы Ликуда в 1977 г. показали, что и Ликуд и Партия труда имеют приблизительно равный политический вес. Обычно обе партии вместе образовывали «национальное коалиционное правительство», демонстрируя поистине шахматные способности к маневрам: в стране достаточно израильтян правых убеждений, чтобы блокировать значительные территориальные уступки в Иудее и Самарии, но есть и немало левых, готовых предотвратить присоединение этого региона.

В первые годы Израиля у премьер-министра Бен-Гуриона был столь высокий авторитет, что он мог проводить любой политический курс по своему усмотрению. С момента прихода Ликуда к власти стало ясно: ни одна израильская партия и ни один политический деятель больше не имеют такой власти — и не похоже, чтобы такой лидер появился в обозримом будущем.

Глава 173
Визит Анвара Садата в Иерусалим. Кэмп-Дэвид (1978)

Если бы кто-нибудь предсказал в 1975 г., что спустя два года египетский президент Анвар Садат прилетит в Израиль и подтвердит перед Кнесетом право Израиля на существование, такого человека сочли бы сумасшедшим. Египет был злейшим врагом евреев буквально с первого же дня образования израильского государства (см. «Война за независимость»). Менее чем за тридцать лет Египет четырежды воевал с Израилем — в 1948, 1956, 1967 и 1973 гг., не считая необъявленной, но очень тяжелой Войны на истощение в 1968–1970 гг.

В биографии Садата ничто не свидетельствовало об его терпимости. Молодым человеком он был пронацистски настроен, в период Второй мировой войны работал на Германию, а его публичные выступления в 1970-х гг. характеризовали его как ярого антисемита. В известной речи перед египетскими офицерами 25 апреля 1972 г. Садат провозгласил: «Самое замечательное, что наш пророк Мухаммад сделал, да пошлет ему Аллах мир и благословение, так это выселил (евреев) со всего Аравийского полуострова… Я обещаю вам, что с помощью Аллаха мы отпразднуем через год на этом же месте не только освобождение нашей земли, но и поражение Израиля, его тщеславия и самонадеянности, чтобы мы смогли вернуться к условиям, предписанным (для евреев) в нашей священной книге: «Унижение и несчастье…» Мы не отрекаемся от этого (учения)».

Но Садат все-таки отрекся от антисемитского учения Мухаммада. Почему? Похоже, потому, что он почувствовал, что тяжелые потери Израиля в Войне Судного дня успокоили арабов, униженных поражением в Шестидневной войне (1967). «Мы восстановили нашу гордость и чувство самоуважения лишь после битвы в октябре 1973 г.», — заметил Садат в своей автобиографии «В поисках идентичности».

У Садата хватило реализма признать израильскую военную мощь столь существенной, что единственная надежда на возвращение египетских территорий — мирные переговоры. Странно, что Садат не выступил с мирной инициативой в течение тех многих лет, пока у власти находилась более приемлемая для него Партия труда. Он дождался, пока править стали «ястребы» — Ликуд. Вероятно, Садат решил, что только израильские правые смогут убедить Кнесет дать согласие на территориальные уступки в обмен на заключение мирного договора. Если бы Партия труда и попыталась заключить такой договор, тот же Бегин мог легко саботировать его принятие.

Редко упоминается, что на решение Садата поехать в Иерусалим повлиял один важный факт: в июне 1977 г. израильское правительство буквально спасло жизнь Садату. Израильский генерал Ицхак Хофи, директор Мосадда (внешняя разведка Израиля), обнаружил доказательства существования плана убийства Садата, координируемого ливийским диктатором Муаммаром Каддафи. Хофи передал эту информацию Бегину, который через посредство марокканского короля Хасана организовал встречу Хофи с генерал-лейтенантом Камалем Хасаном Али, начальником египетской военной разведки. Хофи снабдил Али детальной информацией об именах заговорщиков и их конспиративных квартирах в Каире. Египетские власти немедленно арестовали заговорщиков и нашли массу уличающих их документов. Нет сомнений, писал историк Говард Сахар, что Садат был «искренне благодарен».

Несколькими месяцами позже Садат объявил о своем намерении посетить Израиль и заявить о мире и необходимости возврата оккупированных территорий в стенах Кнесета. Многие посчитали это заявление блефом, но, когда премьер-министр Бегин прислал официальное приглашение, Садат немедленно его принял.

Израильские войска в полной боевой готовности стояи в аэропорту Бен-Гурион, словно не доверяя искренности намерений Садата, а в дверях самолета были видны египетские солдаты, готовые стрелять по израильскому руководству. Среди израильских лидеров, прибывших приветствовать Садата в аэропорту, была и бывшая премьер-министр Израиля Голда Меир. Она задала египетскому президенту только один вопрос: «Что вас так долго задерживало?»

В своей речи в Кнесете Садат, по существу, предложил мир в обмен на землю. Но Садат хотел получить обратно не только египетские территории, потерянные в Шестидневной войне. По его словам, чтобы воцарился действительный мир, Израиль должен вернуться к границам до 1967 г. и гарантировать палестинцам создание их государства.

В сентябре 1978 г. президент США Джимми Картер принял Бегина и Садата в Кэмп-Дэвиде в окрестностях Вашингтона. В течение 13 дней сложных переговоров Бегин согласился вернуть египетские земли, занятые Израилем в 1967 г. Многолетняя и острая проблема Старого города Иерусалима была отодвинута в сторону, а Бегин согласился продолжить переговоры по вопросу палестинской автономии в Иудее и Самарии. Взамен Садат заявил о полном признании Израиля, включая обмен послами и установление культурных и торговых отношений.

Последствием садатовской мирной инициативы стал фактический разрыв дипломатических отношений всего арабского мира с Египтом. Взбешенный Каддафи возобновил призывы к убийству Садата. Четыре года спустя, 6 октября 1981 г., во время парада по случаю годовщины Войны Судного дня Садат был убит мусульманскими экстремистами фундаменталистского толка, которые не приняли признания Садатом Израиля.

После смерти Садата, в период президентства Хосни Мубарака, израильско-египетский мир стал прочнее — хотя это был, бесспорно, «холодный мир». Торговые связи между двумя странами еще слабы, ограничен обмен дипломатами. Тем не менее мир устоял даже в период войны в Ливане (1982). Очевидно, «холодный мир» лучше «горячей войны» и для египетских лидеров.

Глава 174
Мир сейчас / Шалом-Ахшав

Шалом-Ахшав — для израильских левых то же, что Гущ-Эмуним — для правых. Это постоянно оказывающая давление на политиков группа, не связанная ни с одной политической партией. Организация основана в 1978 г. 350 армейскими офицерами запаса. Опасаясь провала переговоров премьер-министра Бегина с египетским президентом Анваром Садатом из-за отказа Бегина пойти на территориальные уступки, они написали ему открытое письмо: «Правительство… которое ставит Страну Израиля выше мира, может доставить серьезные испытания нашей совести… Правительство, которое ищет путь к окончанию исторического конфликта через Зеленую черту (т. е. Иудею и Самарию)… еще раз заставит нас усомниться в справедливости нашего дела». Подписи под письмом с именами и воинскими званиями офицеров предвосхищали возможную критику и обвинения в левом пацифизме. Организация, созданная ими, получила название «Мир сейчас» (Шалом-Ахшав на иврите).

В тот сентябрь, когда Бегин готовился к переговорам в Кэмп-Дэвиде с Садатом и американским президентом Картером, 100 000 израильтян собрались в Тель-Авиве на организованную движением Шалом-Ахшав демонстрацию, чтобы подтолкнуть Бегина к заключению соглашения с Египтом.

С момента подписания египетско-израильского мирного договора Шалом-Ахшав сосредоточил свое внимание на Иудее и Самарии. Организация выступает против строительства еврейских поселений на этих территориях и убеждает Израиль признать право «палестинцев» на национальное существование.

Шалом-Ахшав был центром оппозиции Ливанской войне (см. гл. 175). 25 сентября 1982 г. она организовала крупнейшую в истории Израиля демонстрацию. Приблизительно 400 тысяч израильтян (более десяти процентов еврейского населения страны) собрались в Тель-Авиве с требованием провести официальное правительственное расследование массовой резни, учиненной ливанскими христианами несколько дней назад в палестинских лагерях Сабра и Шатила близ Бейрута (см. гл. 175). Спустя несколько месяцев, в феврале 1983 г., активист Шалом-Ахшав Эмиль Гринцвайг был убит осколком гранаты, брошенной в толпу демонстрантов. Хотя убийство было делом рук террориста-одиночки, оно буквально потрясло израильские политические круги и привлекло внимание общества к росту жестокости и насилия в политической жизни страны.

Глава 175
Ливанская воина

«Все войны, — заметил американский историк Артур Шлезингер-младший, — популярны в демократическом обществе только в первые тридцать дней». Так обстояло дело и с войной Израиля в Ливане, самой длительной в израильской истории. В ее начале цель военных действий — покончить с террористами ООП, базирующимися в Южном Ливане, — была поддержана почти всеми израильтянами. Южный Ливан граничите израильской Галилеей — областью, часто подвергавшейся артиллерийскому обстрелу и налетам террористов ООП. Официально эта война и именовалась в Израиле операцией «Мир Галилее». Однако чаще ее называли войной Арика — по имени израильского министра обороны Ариэля (Арика) Шарона, который надеялся, что временная оккупация Ливана Израилем, сопровождаемая ликвидацией засевших там сил ООП, сделает возможным заключение мирного договора между Израилем и Ливаном.

Но Израиль быстро понял, что Ливан — страна, исключительно не подходящая для того, чтобы навязывать свою волю. Ливан был разодран на части враждующими между собой религиозными и этническими группами: христианами-маронитами, мусульманами-суннитами, мусульманами-шиитами, друзами и «палестинцами». «Они ненавидят друг друга сильнее, чем любят своих собственных детей», — так один высокопоставленный ливанец объяснил причину непрекращающейся вооруженной борьбы, которую уже давно ведут друг с другом эти группировки.

В конце 1970-х гг. Израиль заключил неформальный союз с христианами-маронитами, которые небезосновательно сетовали на свое постепенное отстранение от власти мусульманскими и палестинскими группировками. К тому же Сирия только что направила в Ливан свои войска, и марониты опасались, что сирийцы захватят всю страну. И эти опасения не были лишены оснований, поскольку Сирия всегда считала Ливан частью своей территории. Еще предшественник Бегина на посту премьер-министра Ицхак Рабин отправил оружие ливанским фалангистам (одна из маронитских вооруженных групп) и поручил израильскому командованию обеспечить их военной консультативной помощью.

В то же самое время разместившиеся в южном Ливане базы ООП периодически обстреливали из артиллерийских орудий поселения Северного Израиля. 3 июня 1982 г. в Лондоне террористами был серьезно ранен посол Израиля в Лондоне Шломо Аргов. Убийцы были посланы Абу Нидалем, одним из лидеров арабских террористов, который сам находился в состоянии войны с Ясиром Арафатом и ООП. Тем не менее Израиль ответил на это бомбардировкой расположенных на территории Ливана баз ООП. ООП в свою очередь подвергла артиллерийскому обстрелу поселения на севере Израиля, а Израиль в качестве ответного шага вторгся в Ливан.

В самом начале военных действий израильский кабинет министров предполагал нанести быстрый и ограниченный по своим задачам удар. Израильская армия должна была пройти в глубь Ливана всего лишь на 25 километров и в течение нескольких дней уничтожить расположенные там базы ООП. Но Израиль вдруг обнаружил, что войти в Ливан куда легче, чем выйти оттуда, так что война под руководством Шарона приняла затяжной характер. Через несколько недель после ее начала Израиль занял Бейрут — единственный случай, когда израильская армия оккупировала арабскую столицу. Но пребывание там было не слишком приятным. Тысячи находившихся в городе боевиков ООП растворились среди десятков тысяч «палестинцев», проживавших в окрестных лагерях для беженцев. Таким образом, любая попытка Израиля обрушить бомбовые удары на ООП означала бы неминуемую гибель и «мирных палестинцев». В течение нескольких дней Израиль подвергал бомбардировке опорные пункты ООП и столкнулся с резким осуждением всего мира. Все это время руководитель ООП Ясир Арафат провел в бункере в самом Бейруте. Премьер-министру Израиля Бегину бункер Арафата напоминал тот бункер, куда скрылся в последние месяцы Второй мировой войны Гитлер, Бегин желал видеть Арафата и его формирования уничтоженными навсегда.

Вскоре после захвата Бейрута ООП обратилась к дипломатам разных стран с просьбой обеспечить эвакуацию ее членов из Ливана. Израиль разрешил членам ООП покинуть эту страну. Во время эвакуации был момент, когда один из израильских солдат взял Арафата на мушку. Тем не менее он не пристрелил его, Израиль был бы сурово осужден мировой общественностью, если бы кто-то из его солдат убил лидера ООП.

Уход ООП из Ливана был серьезной победой Израиля. Вскоре за этим последовало другое благоприятное для него событие — избрание Башира Жмайеля, христианина-маронита, на пост президента Ливана. Жмайель обещал подписать мирный договор с Израилем, как только приступит к своим обязанностям. Однако за несколько дней до вступления в должность он был убит просирийскими террористами. Потеря своего лидера привела в ярость бойцов фалангистских формирований, которые возглавлялись Жмайелем. На следующий день израильское командование в Западном Бейруте разрешило фалангистским солдатам войти на территорию лагерей палестинских беженцев Сабра и Шатила, чтобы разоружить оставшихся в лагерях террористов ООП. Но вместо того фалангисты учинили резню, убив около тысячи человек, из них лишь очень немногие были боевиками ООП. В глазах всего мира ответственность за эту бойню понес Израиль: до сих пор большинство арабов уверены, что резню устроили не фалангисты, а израильская армия. Выйдя из себя, премьер-министр Бегин заявил: «Неевреи убивают неевреев, а виноваты евреи».

В самом Израиле весть о содеянном в Сабре и Шатиле вызвала ужас. На Бегина оказывалось давление, чтобы заставить его назначить специальную комиссию для изучения вопроса о моральной ответственности тех, кто разрешил фалангистам войти в лагеря и оставался пассивным даже после того, как стало известно о погроме. Бегин энергично выступал против создания комиссии.

Субботней ночью 25 сентября 1982 г. 400 тысяч израильтян вышли на крупнейшую в истории страны политическую демонстрацию с требованием назначить комиссию для расследования событий в Сабре и Шатиле. В итоге Бегин был вынужден заявить о создании комиссии во главе с судьей Верховного суда Ицхаком Каганом. Комиссия сделала вывод, что «еврейская общественность всегда придерживалась той точки зрения, что ответственность за подобные дела ложится не только на тех, кто чинит бесчинства и творит зверства, но также и на тех, кто обязан отвечать за безопасность и общественный порядок». Несколько высших военных чинов были вынуждены подать в отставку, а Ариэль Шарон — оставить пост министра обороны.

В Ливане погибло свыше шестисот израильских солдат — почти столько же, сколько во время Шестидневной войны. Однако в случае с Ливаном Израилю было мало чем похвастать, когда война окончилась. Учитывая цель, которую ставил Израиль, начиная войну, наиболее важным стало то, что ООП не была разгромлена. До сих пор Ливанская война остается самым спорным в истории Израиля конфликтом.

Глава 176
Закон о возвращении. «Кто является евреем»

Первым законом, принятым Кнесетом после образования Израиля, стал Закон о возвращении, который гарантировал всем евреям право эмигрировать в Израиль и требовать немедленного предоставления им гражданства этой страны. Закон о возвращении, вероятно, является наиболее популярным из всех актов, когда-либо принятых кнессетом: он до сих пор остается источником привычного психологического комфорта для евреев во всем мире — даже для тех, кто не намерен репатриироваться в Израиль.

Израиль возник спустя всего лишь несколько лет после того, как во время Катастрофы было убито шесть миллионов евреев, и все евреи сознают, что, если бы в 1939 г. действовал Закон о возвращении, эти люди остались бы в живых. Даже сегодня большинство евреев рассматривает Израиль как свое последнее прибежище на случай, если в принявших их странах вдруг восторжествует антисемитизм.

Как ни странно, Закон о возвращении вызвал внутри еврейской общины необычайно острую борьбу. Закон недвусмысленно приветствует каждого еврея, кто приезжает в Израиль на постоянное жительство. Однако здесь нет ответа на другой существенный вопрос: «Кто является евреем?»

В 1960-х гг. некто Даниэль Руфайзен прибыл на постоянное жительство в Израиль и обратился с просьбой немедленно предоставить ему гражданство этой страны в соответствии с Законом о возвращении. Хотя никто не ставил под сомнение тот факт, что он родился евреем, его обращение вызвало ряд вопросов, поскольку Руфайзен был католическим монахом. Руфайзен ньргн76астаивал, что хотя он и христианин по религии, но всегда считал себя евреем. В конце концов дело было передано на рассмотрение Верховного суда Израиля, который постановил, что, согласно Закону о возвращении, Руфайзен не может считаться евреем. По мнению суда, закон принят с целью дать родину тем, кто не нарушил свою связь с потомками колен Израиля, обращение Руфайзена в другую веру поставило его вне данной категории. И в ответ на просьбу Руфайзену было предложено остаться в Израиле и обратиться за гражданством в соответствии с обычными правилами — после трехлетнего проживания.

Для большинства евреев решение по делу Руфайзена не представляло проблемы. Споры по вопросу о том, «кто является евреем», вспыхнули через несколько лет, причем как в Израиле, так и в США. На протяжении всей истории Израиля ортодоксальные раввины, под чьим контролем находятся все религиозные дела в Израиле, неоднократно постановляли, что лица, обращенные в иудаизм реформистами и консерваторами, евреями не считаются. В 1970–1980-х гг. ортодоксальные политические партии пытались официально включить это положение в израильское законодательство; евреем считается тот, кто либо родился от еврейки, либо обращен в иудаизм «согласно Галахе (еврейскому закону)». Поскольку в Израиле вопрос о том, проведен ли обряд посвящения в иудаизм согласно Галахе, решается исключительно ортодоксальными раввинами, подобное положение закона привело бы к тому, что лица, обращенные в иудаизм неортодоксальными раввинами, рассматривались бы в Израиле как неевреи.

В действительности продолжающиеся споры по этому вопросу имеют скорее эмоциональное, чем практическое значение: очень немногие обращенные в иудаизм реформистами или консерваторами лица совершают алию в Израиль (их общее число едва ли превышает десять человек в год). Однако эмоциональный резонанс этой проблемы велик: в настоящее время от 30 до 40 процентов американских евреев заключают смешанные браки. Большинство родителей надеются, что их зять или невестка примут иудаизм. Когда происходит обращение в иудаизм (в США это делают от пяти до десяти тысяч человек в год), оно. в подавляющем большинстве случаев осуществляется реформистами или консерваторами. Поэтому десятки тысяч американских евреев сочли рассмотрение Кнесетом законопроекта о том, «кто является евреем», формальным отрицанием права их внуков считаться евреями даже в том случае, если мать ребенка обращена в иудаизм реформистом или консерватором. Сотни тысяч реформистов и консерваторов пришли в негодование, когда узнали, что Кнесет, состоящий в немалой степени из неверующих евреев и неевреев (равно как и из ортодоксальных евреев), рассматривает законопроект, провозглашающий неортодоксальные обращения в иудаизм не имеющими законной силы.

Иногда претенденты на пост премьер-министра Израиля в надежде привлечь в создаваемые ими коалиции религиозные партии, обещали принять закон о том, «кто является евреем», с включенной в него формулировкой «согласно Галахе». Однако до сих пор закон не принят. Правительственные чиновники прекрасно понимают, что принятие такого законодательства привело бы к весьма серьезным осложнениям (если не полному разрыву) отношений со значительным числом американских евреев. Сколько иронии в том, что Закон о возвращении, который символизирует в глазах всех евреев связь их собственной судьбы с существованием Израиля, привел к ожесточенной борьбе внутри еврейской общины.

Глава 177
Нетуреи-Карта

Когда в 1890-х гг. Теодор Герцль основал сионистское движение, большинство других еврейских организаций выступило против. Евреи-реформисты опасались, как бы настойчивое утверждение сионизма — «евреи должны жить в Эрец-Исраэль» не поставило под вопрос лояльность евреев по отношению к их родным странам. Большинство левых евреев — социалистов и членов Бунда (еврейской социалистической партии, учредительный съезд которой состоялся в том же 1897 г., что и Первый Сионистский конгресс) — считали сионизм узкошовинистическим движением. Ортодоксальные лидеры были склонны отрицать сионизм как секуляристское движение, утверждая, что Б-г, когда придет время, Сам вернет евреев в Эрец-Исраэль, любая деятельность, направленная на то, чтобы ускорить их возвращение, означает пренебрежение волей Б-жьей.

Однако с приходом к власти нацистов почти все сознающие себя евреями стали сионистами: плата за то, что у евреев нет своей родины, была непомерно велика. Тем не менее одна из групп верующих евреев, именующая себя Нетурей-Карта («Стражами города»), продолжала выступать против сионизма. Нетурей-Карта считала Бен-Гуриона и сионистских лидеров еретиками, в моральном отношении ничем не отличающимися от проклятых Торой древних идолопоклонников. В годы, предшествовавшие провозглашению израильской государственности, они неоднократно утверждали, что лучше быть под властью англичан или арабов, но не оказаться под управлением евреев, не столь религиозных, как они сами.

Сегодня насчитывается несколько сот семей Нетурей-Карта, живущих в основном в районе Иерусалима Меа-Шеарим. Ту часть города, которую населяют они вместе с другими ультраортодоксальными евреями, туристы, как правило, вспоминают благодаря очаровательным и скромно одетым девицам. На стенах Меа-Шеарима всегда можно видеть неизменные обращения и послания, осуждающие правительство, приравнивающие сионизм к нацизму и проклинающие местных жителей за совершаемые грехи — такие, например, как установка телевизоров в домах.

Члены Нетурей-Карта считают себя единственными евреями, которые не подкуплены сионистами. Они с величайшим презрением относятся к ультраортодоксальной партии Агудат-Исраэль, которая заседает в израильском Кнесете и вымаливает у правительства средства для своих школ. В отличие от них Нетурей-Карта не принимает никаких денег от израильского правительства и не участвует в выборах. Представители их движения встречались с Ясиром Арафатом, главой ООП, и публично заявили, что предпочли бы Израилю Палестинское государство.

Сторонники этого движения считали своим духовным лидером раввина Йоаля Тайтельбаума, ребе Сатмарских хасидов, жившего до своей кончины в середине 70-х гг. в Вильямсбурге (Бруклин). Ребе придерживался тех же взглядов, что и Нетурей-Карта. Например, когда зашла речь о невероятной победе Израиля в Шестидневной войне, р. Й. Тай-тельбаум признал, что чудеса имели место, но совершил их, по его мнению, Сатана, а не Б-г.

В течение многих лет главой иерусалимской Нетурей-Карта был некто Амрам Блой, но многие из его бывших последователей стали сторониться его после того, как он женился на обращенной в иудаизм француженке.

Антисионисты часто ссылаются на Нетурей-Карта как доказательство того, что можно отрицать право Израиля на существование, не будучи антисемитом. Однако указывать на Нетурей-Карта для доказательства чего бы то ни было — дело бессмысленное. Эта малочисленная группа так же не может представлять евреев, как секта заклинателей змей из Западной Вирджинии, чьи члены во время службы кружат вокруг ядовитых змей, — христианство. Сами члены группы Нетурей-Карта, конечно, не согласны с утверждением антисионистов о том, что евреи — всего лишь религиозная община, а не народ. Мало того, они убеждены, что евреи имеют право на обладание Эрец-Исраэля, и верят, что в один прекрасный день Б-г пошлет Машиаха — облаченного, несомненно, в характерные одежды Нетурей-Карта, — чтобы вернуть туда всех евреев.

Глава 178
Ашкеназы и Сефарды

За всю историю Израиля его основной внешней проблемой был отказ арабских соседей признать его существование (см. «Кэмп-Дэвид»).

Основная внутренняя проблема — взаимоотношения между ашкеназа-ми и сефардами. Хотя Ашкеназ на иврите означает «Германия», понятие «ашкеназы» относится ко всем евреям — выходцам из Европы. Хотя Сфарад означает на иврите «Испания», понятие «сефарды» относится к евреям — выходцам из арабского мира. Поскольку религиозные традиции у этих двух общин несколько разнятся, в Израиле есть два Главных раввина, один из которых — сефард, а другой — ашкеназ.

Около 80 процентов всех евреев мира — ашкеназы и лишь 20 процентов — сефарды, в США процент ашкеназов еще больше превышает численность сефардов. Однако в Израиле более половины еврейского населения составляют сефарды. Но подобное положение сложилось сравнительно недавно. Когда в 1948 г. был основан Израиль, его население в основном состояло из ашкеназов. В первые же годы существования Израиля единственными евреями, которые переезжали сюда в массовом порядке, были (если не считать оставшихся в живых жертв Катастрофы) выходцы из арабских стран. В то время многие израильтяне сетовали, что их общество «наводняется примитивными элементами». В этой связи израильские газеты 1950-х гг. сравнивали вновь прибывающих сефардов — особенно сефардов из Марокко — с арабами, причем не в пользу первых.

Многие из прибывших в Израиль сефардов имели лишь начальное образование и зарабатывали на жизнь физическим трудом. Их жизнь еще более осложнялась тем, что Израиль был в то время бедной страной и мало что мог сделать для поднятия их жизненного уровня. Десятки тысяч сефардов бьши направлены в маабарот (наскоро созданные временные лагеря). Марокканский еврей Давид Леви, ставший впоследствии израильским министром иностранных дел, вспоминает, как его отец, который был в Марокко плотником, по дороге в Израиль потерял свои инструменты и не имел денег, чтобы купить новые. Для семьи это был страшный удар. «Я был свидетелем ужасной трагедии отца… — рассказывал Леви репортеру, — я видел, как за несколько недель он превратился из солидного отца семейства, уважаемого домочадцами и общиной, в человека, о котором заботятся другие и который зависит от благотворительности…»

В то время как отношения между верующими и неверующими израильтянами и между израильскими и арабскими гражданами Израиля обострялись, пропасть между ашкеназами и сефардами медленно, но верно уменьшалась. Примерно треть всех браков Израиля сегодня заключаются между ашкеназами и сефардами. Хотя в университетах до сих пор преобладают ашкеназы, этот разрыв также постепенно сокращается. В результате выборов 1978 г. Ицхак Навон стал первым президентом-сефардом Израиля, а в 1983 г. первым сефардом — начальником Генерального штаба стал Моше Леви.

Однако сохраняется и сильное подспудное недовольство многих сефардов, которое поддерживается, главным образом, горькими воспоминаниями о пережитом в 1950-х гг. Они помнят, как их родителей по прибытии в Израиль опрыскивали дезинфицирующими средствами, чтобы те не занесли заразы; так, сефардские семейные ценности пренебрежительно назывались «примитивными» многочисленными нерелигиозными лидерами-ашкеназами.

В 1981 г. член Кнесета Раанан Хаим (родом из Ливии) приобрел популярность заявлением, что больше не может молчать, словно жареная рыба. С другой стороны, время от времени слышатся жалобы ашкеназов на то, что сефарды разрушили Израиль. Израильский журналист Зеэв Шиф писал, что, когда он закончил свое выступление в Нью-Йорке, присутствовавшая в зале израильская корреспондентка сказала: «Мои дедушка с бабушкой прибыли в Эрец-Исраэль как пионеры, чтобы сделать жизнь в этом месте справедливой и красивой. Моя семья сражалась за страну, принесла во имя нее жертвы. А теперь (сефарды)… тот тип людей, которые обожают (премьер-министра Менахема) Бегина, разрушили мою страну. Это жестокие, грубые люди, люди, которые распространили насилие и нетерпимость. Я ненавижу их ценности… Они украли у меня мою родину. Я чувствую себя иностранкой в своей собственной стране».

Несмотря на подобную резкую и печальную риторику, надо отметить, что каждое следующее поколение все в большей степени осознает себя скорее израильтянами, чем ашкеназами или сефардами. Однако ашкеназы остаются в среднем более состоятельными и образованными людьми, чем сефарды.

Сефарды обычно склонны подходить к арабо-израильским отношениям с позиции «ястребов» — возможно, из-за той жестокой дискриминации, которой они подвергались под арабским господством. Поэтому сефарды могут считаться надежной опорой Ликуда.

Глава 179. Эфиопские евреи

Чернокожие евреи Эфиопии на протяжении столетий известны как «фалаши» («пришельцы», «те, что вторглись» в переводе с амхарского), но еврейская община считает это слово унизительным. Сами эфиопские евреи называют себя Бета Исраэль («Дом Израиля»).

По преданию, эфиопские евреи ведут начало от израильского колена Дан. Каким бы ни было их далекое прошлое, они явно отделились от еврейского народа очень давно, так как хотя эфиопские евреи хорошо знают Библию, но не имели ни малейшего представления о Талмуде, а обряды, которым они следовали, существенно отличались от тех, которых придерживаются остальные евреи. Они особенно строго соблюдали предписания Торы о разделении супружеских пар во время женского менструального периода и ставили свои деревни в Эфиопии вблизи небольших речушек, чтобы легче было совершать ритуальные омовения (см. «Миквэ»).

Незнание Талмуда эфиопскими евреями побудило многих ортодоксальных раввинов усомниться в их принадлежности к еврейскому народу. Если они могут считаться древними евреями, то это бросает вызов основному догмату ортодоксов — датировке Устного Закона временем Моше, а ведь Тору они знают хорошо. Несмотря на все это, в 1973 г. сефардский (см. гл. 178) Главный раввин Израиля Овадия Йосеф постановил, что фалаши должны рассматриваться как евреи. Многие раввины, в первую очередь ашкеназы, выступили против его решения.

Весьма вероятно, что фалаши всегда были евреями, поскольку на протяжении всей своей истории их община сохраняла семь слов из языка иврит, в том числе слово гой. То, что в глухих эфиопских деревнях эти люди делили мир на две группы — на себя и на гоим («другие народы»), служит убедительным доказательством того, что они евреи.

Неопределенность их религиозного статуса в сочетании с мягким обращением с ними во времена правления императора Эфиопии Хайле Селассие привела к тому, что в 50–60-х гг. правительство Израиля и евреи всего мира уделяли эфиопским евреям мало внимания. После свержения императора в 70-х гг. Эфиопия стала марксистской страной, и положение евреев быстро ухудшилось. Новое руководство страны стояло на твердых антиизраильских позициях. Кроме того, Эфиопию терзали тяжелые неурожаи, и соседи евреев все больше обвиняли их в собственных экономических проблемах.

Израиль без лишнего шума начал вывозить оттуда столько евреев, сколько было в его силах. Эфиопское правительство официально не разрешало этого исхода — Эфиопия слишком солидаризировалась с арабскими странами, чтобы открыто разрешить своим еврейским жителям эмигрировать в Израиль, — но относилось к нему терпимо. К сожалению, когда журналисты стали сообщать о прибытии в Израиль тысяч черных эмигрантов (программа их вывоза в Израиль именовалась «Операция Моше»), эфиопское правительство тотчас запретило эмиграцию. Возникла ужасная ситуация, которая напомнила Катастрофу, — тысячи эфиопских евреев Израиля оказались полностью отрезанными от своих родственников в Эфиопии, они знали одно — положение в Эфиопии чрезвычайно тяжелое. Многие из тех, кому удалось добраться до Израиля, голодные и изможденные, выглядели так, словно пережили Катастрофу.

Постепенно все больше израильских раввинов признавало фалашей евреями. Но, чтобы предотвратить возможные сомнения в их статусе, фалашей поощряли пройти формальные ритуалы обращения в иудаизм. Поскольку мужчинам сделали обрезание при рождении, требовалось только, чтобы из мужского члена была взята символическая капля крови и чтобы и мужчины и женщины окунулись в миквэ.

Фалаши, которые прибыли первыми, как правило, следовали этим процедурам безропотно. Израильский журналист Зеэв Шиф поведал историю, рассказанную ему одним из видных израильских политических деятелей: в городе, куда мигрировало много эфиопских евреев, раввины-ашкеназы и раввины-сефарды начали соперничать между собой за право обратить их в иудаизм.

В последние годы все больше эфиопских евреев отказывается обращаться в иудаизм, считая, что делать так — значит признать, что они раньше не были евреями: это запятнало бы память об их почивших предках.

Глава 180
Йоред. Йерида

ЙОРЕД (в переводе с иврита «тот, кто эмигрирует из Страны Израиля) — в высшей степени обидное слово. Буквально оно значит «тот, кто опускается». Это понятие точно передает глубокое презрение израильского общества по отношению к еврею, который покидает Эрец-Исраэль, чтобы поселиться где-то еще.

Несмотря на суровое осуждение самих эмигрантов, за первые 40 лет существования Израиля его покинуло около 10 процентов израильского населения (такой процент для США означал бы примерно двадцать пять миллионов эмигрантов). Большинство израильтян, покидающих свою страну, стремится прежде всего в США. Только в районе Нью-Йорка проживает 200 тысяч бывших израильтян, еще 80 тысяч — в Лос-Анджелесе. Значительное число бывших израильтян живет в Южной Африке, Австралии, Великобритании, Западной Германии и других местах Западной Европы.

Американские евреи часто испытывают противоположные чувства по отношению к йордим. С одной стороны, в нихвидят братьев-евреев, с другой — «дезертиров», бежавших с родины. Йордим, как правило, атеисты, сторонящиеся жизни еврейской общины и поддерживающие контакты лишь друг с другом. Главная причина широкомасштабной эмиграции израильтян в США — то, что это страна необыкновенных экономических возможностей, в то время как экономика Израиля более бюрократизирована и в известной мере социалистическая. Нередко израильские таксисты приезжают в Штаты и становятся таксистами же. Но они зарабатывают больше, водя такси в Нью-Йорке, чем в Тель-Авиве. Премьер-министр Израиля Голда Меир рассказывала, как однажды завтракала в Нью-Йорке, когда к ней подошел официант и прошептал на иврите, что в поданном ей блюде содержится свинина. Когда она спросила, откуда он знает иврит, тот ответил, что он израильтянин. И чем же он занимался в Израиле? Он ответил, что был там официантом.

Однако не все йордим — выходцы из низших слоев израильского общества. Все больше ученых и других специалистов убеждаются в невозможности найти работу по своей профессии в такой маленькой стране, как Израиль.

Другой фактор эмиграции из Израиля — йериды — это непрекращающийся израильско-арабский конфликт. Все израильтяне-мужчины от 18 до 21 года обязаны отслужить в армии. И даже после демобилизации они должны ежегодно, пока им не исполнится 55 лет, проводить на военных сборах резервистов от одного до двух месяцев. Хотя йордим редко упоминают эту причину отъезда — возможно, стесняясь признаться, тем не менее она играет существенную роль в йериде.

В периоды экономического спада очереди израильтян, стоящих за визами в американское посольство в Тель-Авиве, вырастают до неимоверных размеров. В 60-х гг. один израильский карикатурист сделал очень едкий шарж зала ожидания в аэропорту Лод: «Когда последний израильтянин покинет страну, не забудьте, пожалуйста, выключить свет».

Странная, но типичная черта йордим — их нежелание признаться, что они покинули Израиль навсегда. Сами воспитанные так, чтобы считать йордим дезертирами, израильские эмигранты часто настаивают, что они непременно вернутся в Израиль через несколько лет, после того как заработают достаточно денег. Ни один из них, однако, до сих пор не подсчитал, какая именно сумма денег будет достаточной, и в итоге большинство йордим остаются в тех странах, куда выехали.

Часть седьмая: Катастрофа

Глава 181
Адольф Гитлер (1889–1945) и нацизм. «Майн кампф». Арийская раса. Нюрнбергские законы

Гитлер был антисемитом даже в большей степени, чем расистом. Хотя японцы и немцы явно не принадлежали к одной расе, его не мучила совесть после создания с ними военного союза и провозглашения желтолицых обитателей Японии «почетными арийцами». Между тем Гитлер никогда бы не объявил «почетными арийцами» евреев, даже если бы это было в интересах Германии. Задолго до того, как начать убийства евреев, он подверг ряд крупнейших немецких ученых жестокой травле лишь за то, что те были евреями. Они были вынуждены эмигрировать; ирония судьбы в том, что один из них, Альберт Эйнштейн, прибыв в Соединенные Штаты, сыграл там видную роль в создании атомной бомбы.

Что лежало в основе бешеной ненависти Гитлера к евреям? Ни одна из объемистых биографий Гитлера не отвечает с уверенностью на этот вопрос. Нет ни одного свидетельства того, что Гитлер когда-либо претерпел что-либо дурное от евреев; кстати, именно врач-еврей героически боролся за то, чтобы сохранить жизнь его матери. Однако очевидно, что иудаизм и его представления о Б-ге вызывали у Гитлера ту же лютую ненависть, что и сами евреи. Именно евреи, говорил он Герману Раушнингу, принесли в мир своего «тиранического Б-га» и Его «отрицающие жизнь Десять заповедей»; именно этим Десяти заповедям с их бесчисленными запретами Гитлер объявил войну. Только уничтожив всех до единого евреев, можно надеяться на полное искоренение еврейской идеи единого Б-га и единой морали, считал Гитлер.

По мнению Гитлера, евреи продолжают придерживаться своих «еврейских идей» даже в тех случаях, когда принимают христианство или отказываются от иудаизма в пользу коммунизма. В этом Гитлер отличался почти от всех прежних антисемитов; он рассматривал христианство и марксизм как очевидную диверсию еврейства против арийских ценностей.

Но что представляли собой сами «арийские ценности»? Немногими из них, что удается четко сформулировать, являются опять же ненависть к евреям и иудаизму; важная роль здоровых белокурых людей; необходимость совершенствования граждан, которые должны беспрекословно подчиняться своему верховному вождю-фюреру, и идеология, возвеличивающая доисторического человека в его связи с почвой и культурой. Идеология Гитлера была не столько продуманной философской системой, сколько эмоциональной реакцией на тот мир, в котором Германии пришлось плохо.

Германия, несомненно, несла главную ответственность за развязывание Первой мировой войны. И когда война кончилась, победители наказали ее тем, что заставили выплачивать крупные репарации. Союзники резко ограничили и размеры германской армии. Эти договоренности, достигнутые в Версале, Гитлер неизменно называл унизительными для Германии.

Первоначально в нацистской партии состояло лишь несколько десятков человек, но численность ее членов быстро росла, что объясняется как созданным в массовом сознании образом Гитлера, так и его способностью нажить политический капитал на экономическом хаосе и стагнации, которые охватили Германию 1920-х гг. Экономический кризис был общемировым, но в Германии он имел особенно разрушительные последствия, так как потеряли работу миллионы людей. Кроме того, еще несколькими годами раньше (к 1923 г.) инфляция, достигшая астрономического уровня, обесценила личные сбережения немцев. Известный пример: человеку, в течение двадцати лет вносившему платежи в пенсионный фонд, была выплачена вся причитавшаяся ему сумма — и на полученные деньги он смог купить лишь две булки. В столь драматической экономической обстановке призывы Гитлера — «я дам вам работу» и «это евреи всадили нож в спину Германии» — нашли своих внимательных слушателей. В 1923 г. несколько сот немцев поддержали поднятый Гитлером в Мюнхене мятеж против правительства Баварии. Он начался в огромном пивном зале и поэтому стал известен как «Пивной путч». Выступление Гитлера было быстро подавлено, но, к несчастью, германское правительство обладало значительно более мягким характером, чем он сам. Гитлера приговорили к пятилетнему тюремному заключению, но по истечении всего девяти месяцев он был освобожден под обязательство не предпринимать более подобных действий. В тюрьме он написал книгу «Майн кампф» («Моя борьба»), где изложил свой политический символ веры. В последующие годы, особенно после прихода Гитлера к власти, эта книга постоянно тиражировалась (к 1939 г. было издано 5,2 миллиона экземпляров). Например, полагалось, чтобы каждая немецкая пара, сочетающаяся узами брака, приобретала эту книгу.

Широко распространенный миф объясняет приход Гитлера к власти тем, что он обвинил евреев во всех бедствиях, обрушившихся на Германию. Однако уже вскоре после Второй мировой войны политолог Ева Гайхман на основании документов показала, что Гитлер завоевал власть в основном в результате экономических трудностей страны. Кстати, во время предвыборных кампаний он несколько ослаблял акцент на своем антисемитизме (немцы и так знали, что он ненавидит евреев), поскольку опасался, что яростный характер его ненависти к евреям заставит избирателей среднего класса отвергнуть его как политического маньяка. Гитлер никогда не получал абсолютного большинства голосов на демократических выборах, но в июле 1932 г. нацисты завоевали больше голосов, чем любая другая партия Германии. В январе 1933 г. президент Германии Гинденбург назначил Гитлера на пост канцлера.

В течение полугода после этого с демократией в Германии было покончено. Придя к власти, Гитлер почти тотчас начал гонения на евреев. Он закрыл для них такие профессии, как юриспруденция, где широко были представлены евреи, он объявил о поддержанном правительством бойкоте принадлежащих евреям магазинов и выставил там вооруженных боевиков, чтобы испугать потенциальных покупателей. Задним числом можно сказать, что многим немецким евреям, которые пострадали от первых антисемитских акций нацистов, попросту повезло, потому что санкционированная сверху дискриминация вынудила их покинуть Германию, когда это было еще возможно. Живший в Бруклине по соседству с нами пожилой еврей рассказывал, что в 1934 г. он был жестоко избит в автобусе мужчиной в нацистской униформе, но ни один из пассажиров уже не вступился за него. И через несколько дней он покинул страну. Однако примерно половина евреев осталась в Германии, надеясь, что все изменится к лучшему. Позднее в горькой еврейской шутке была дана такая оценка: «Пессимисты отправились в изгнание, а оптимисты — в газовые камеры».

В 1935 г., через два года после прихода к власти, Гитлер расширил антиеврейскую политику. Нюрнбергские законы лишили германского гражданства всех проживавших на территории Германии евреев и объявили незаконными браки и сексуальные контакты между евреями и немцами. Последующее законодательство запретило неевреям работать на евреев, а евреям — учиться вместе с неевреями.

Виднейший немецкий философ XX в. Мартин Хайдеггер поддержал такую политику и был назначен ректором Фрайбургского университета. Хайдеггер, похоже, относился к той категории антисемитов, которые могут сказать о себе: «Некоторые из моих самых близких друзей — евреи», — поскольку единственной женщиной, которую он когда-либо любил, была еврейка, политолог Хана Арендт (см. «Процесс над Эйхманом»).

В 1941–1945 гг. уничтожение евреев оставалось для Гитлера столь же (если не более) неотложной задачей, как и победа в войне. Когда в 1944 г. нацисты были вынуждены оставить Грецию, для эвакуации их войск были отправлены почти все вагоны Германии, но, однако, даже в такой ситуации не был тронут ни один из составов, занятых доставкой евреев в лагеря смерти. Когда нацисты запретили все гражданские железнодорожные перевозки, чтобы обеспечить подвижным составом летнее наступление на юге России, то запрет не коснулся лишь поездов в лагеря смерти. Политика ликвидации евреев в действительности отрицательно сказывалась на военной экономике нацистов, так как более практичным было бы использовать рабский труд евреев. (Хотя и с теми, кого использовали как рабов, обращались столь жестоко, что большинство умирали в первые же месяцы.) Когда в сентябре 1942 г. нацистский генерал барон Курт фон Гриенанф предложил придерживаться «принципа уничтожения евреев в наикратчайшие сроки, но без ущерба для осуществления важных военных работ», то он был понижен в должности шефом СС Гиммлером, который увидел в этом предложении скрытую попытку помочь евреям.

По-видимому, антисемитизм был самой сильной страстью в жизни Гитлера. В своем последнем обращении к немецкому народу, сделанном за день до самоубийства, он призвал по-прежнему оказывать «жестокое сопротивление мировому отравителю всех народов, международному еврейству».

Глава 182
Желтая звезда

1 апреля 1933 года, когда нацисты объявили общенациональный бойкот принадлежавших евреям магазинов, слово «годе» («еврей» по-немецки) внутри больших желтых звезд Давида появилось в окнах всех еврейских магазинов. Нацисты сделали эти рисунки, чтобы предупредить потенциальных покупателей-арийцев о том, что магазин, в который они собираются войти, принадлежит еврею. Злосчастная желтая звезда, которую евреи впоследствии были обязаны нашивать на наиболее заметные места своей одежды, стала самым зримым символом нацистского антисемитизма.

Мало кто помнит, что особые желтые отличительные знаки для евреев придуманы не нацистами: впервые их ввел правивший в IX веке халиф из династии Аббасидов Гарун аль-Рашид, который распорядился, чтобы евреи всегда носили желтый пояс. Примерно через четыреста лет на четвертом Латеранском соборе (в 1215 г.) католическая церковь предписала, чтобы евреи, живущие в католических государствах, также носили отличительные одежды. Впрочем, светские власти приостановили реализацию этого предписания.

Нацисты вводили желтый отличительный знак с каким-то упоением: к 1941 г. все евреи, достигшие шести лет, в любое время суток должны были носить на груди желтую шестиконечную звезду со словом «юде». В Польше нацисты предупреждали, что евреев (включая вы крестов-христиан), у которых не будет желтого отличительного знака на обеих сторонах одежды (спереди и сзади), ждет смертная казнь.

В апреле 1933 г. в ответ на нацистский бойкот еврейских магазинов Роберт Вельш, немецкий сионистский лидер, воспользовался еще сохранявшейся в Германии ограниченной свободой печати, чтобы опубликовать редакционную статью «Носите желтый знак с гордостью». Вельш убеждал своих собратьев не терять чувства собственного достоинства под воздействием нацистской пропаганды. Для Велыиа единственным проступком евреев было то, что они оказались не в состоянии воспринять идеи Теодора Герцля: «Это неправда, будто евреи предали Германию. Если они и предали что-либо, так это самих себя и иудаизм». Как бы то ни было, призыв Вельша к самоутверждению евреев значительно укрепил их моральный дух.

Однако после войны Вельш признался друзьям, что жалеет о написанной когда-то статье. Вместо того чтобы призывать евреев не терять чувства гордости, следовало бы убедить их бежать из Германии и тем спасти свои жизни. Конечно, в 1933 г., когда Вельш писал свою статью, еще никто не мог предположить, что нацисты вынашивают кровавый план «окончательного решения еврейского вопроса».

Во всех европейских странах, завоеванных нацистами, принималось законодательство, обязывавшее евреев носить на одежде звезду. В Польше, например, где антисемитизм был широко распространен, подобный отличительный знак позволял полякам сразу же распознавать евреев и выталкивать их из длинных очередей за хлебом.

Глава 183
Мюнхен, 1938. Умиротворение

Самое благожелательное, что можно сказать о британском премьер-министре Невилле Чемберлене, — так это то, что он безумно вожделел мира и не отличался особой мудростью.

В 1938 г. Гитлер заявил о своем намерении аннексировать Судетский край — часть Чехословакии, где проживало около трех миллионов немцев. Заявление Гитлера встретило мощный протест среди чехов — и не только их. Чемберлен, однако, не видел оснований для паники. 27 сентября 1938 г., перед тем как отправиться в Мюнхен на переговоры с Гитлером, он заявил по британскому радио: «Сколь ужасной, фантастичной и неправдоподобной представляется сама мысль о том, что мы должны здесь, у себя, рыть траншеи и примерять противогазы лишь потому, что в одной далекой стране поссорились между собой люди, о которых нам ничего не известно». В свете этой речи Чемберлена никто не был удивлен, когда два дня спустя он согласился с претензиями Гитлера на Судеты.

Потеря этой стратегически важной территории подорвала обороноспособность Чехословакии: пятью месяцами позже Германия оккупировала всю эту страну. В злой шутке того времени рассказывалось о том, что после того, как Чемберлен согласился с требованиями Гитлера, фюрер попросил у него зонтик, который тот всегда носил с собой.

— А вот этого я вам дать не могу, — сказал Чемберлен.

— Ну почему?

— Видите ли, герр Гитлер, ведь это мой собственный зонтик.

Чемберлен заявил Гитлеру, что дальнейших территориальных притязаний немцев западный мир не потерпит. Вернувшись в Англию, он заявил, что «вновь вернул мир в наше время».

По крайней мере одно видное лицо в Англии не поддалось на заверения Чемберлена. Уинстон Черчилль, человек, который потом сменил Чемберлена на посту премьера, назвал его наивным миротворцем, который поверил, будто ему удалось снискать благорасположение Гитлера, уступив его безнравственным требованиям. «Вы были поставлены перед выбором между войной и позором, — заявил Черчилль. — Вы выбрали позор, но вас ждет и война». В пацифистской по тем временам Англии красноречие Черчилля убедило людей лишь в том, что Черчилль маниакально ненавидит Гитлера и что можно совершенно спокойно отнестись к его предостережениям.

Не прошло и года, как Гитлер предъявил Чемберлену новое требование: теперь он возжелал получить Польшу. В августе 1939 г. он заключил с Советским Союзом секретное соглашение о разделе Польши между Германией и СССР. Когда 1 сентября 1939 г. нацисты походным маршем вторглись в Польшу, Чемберлен, осознав наконец, что аппетиты Гитлера не ограничатся в целом Европой, объявил Германии войну. Спустя восемь месяцев Чемберлен подал в отставку, новым премьер-министром стал Черчилль.

Желание Чемберлена умиротворить Гитлера, очевидно, объяснялось его неимоверным страхом перед военной мощью Германии, — страхом, который могли значительно усилить посол Соединенных Штатов в Англии Джозеф Кеннеди (отец президента Джона Кеннеди) и американский летчик-герой Чарльз Линдберг. Кеннеди и Линдберг были убеждены в том, что Германия значительно сильнее Англии и что противостояние Гитлеру приведет к катастрофическим результатам. По-видимому, их опасения стали известны Чемберлену до его поездки в Мюнхен.

Если бы Чемберлен не пошел в Мюнхене на уступки, то результаты были, очевидно, менее катастрофичными, чем последующая гибель пятидесяти пяти миллионов человек во Второй мировой войне. Не исключено, что Гитлер мог бы пойти на попятную и ограничить свои кровавые деяния собственной страной.

Со времени Второй мировой войны понятие «миротворец» применяется к политикам, которые выступают не столько за противостояние злу, сколько в поддержку политики умиротворения, а слово «Мюнхен» стало символизировать уступку злу.

Глава 184
«Хрустальная ночь»(9- 10 ноября 1938)

За первые пять лет пребывания Гитлера у власти нацисты сделали весьма многое, чтобы превратить жизнь евреев в сущий ад. Они лишили их гражданства, изгнали учеников-евреев из немецких школ, бойкотировали еврейские магазины, запретили евреям заниматься многими профессиями. При случае отдельных евреев отправляли в концентрационные лагеря, однако лагерей смерти нацисты еще не создали. Характерно, что узников концентрационных лагерей иногда освобождали; оттуда еще возвращались домой…

В ночь с 9 на 10 ноября 1938 г. нацисты устроили самый крупный в мировой истории погром. Официальным основанием для него было убийство в Париже одного из низших нацистских дипломатов, совершенное семнадцатилетним евреем Гершелем Гринтпаном. Уроженцы Польши, его родители за несколько недель до этого были депортированы из Германии обратно в Польшу. Поляки, однако, отказались принять все 17 тысяч родившихся в Польше евреев, депортированных нацистами из Германии. Эти несчастные еврейские беженцы, не имевшие ни гроша в кармане, скопились на нейтральной полосе, отделявшей Германию от Польши. В знак протеста Гринтпан и застрелил нацистского дипломата. И нацисты решили наказать за поступок Гринтпана всех евреев Германии.

Последовавший погром стал известен как «Кристаллнахт» — «Хрустальная ночь», или «Ночь разбитого стекла». В ту ночь были выбиты стекла почти всех синагог Германии и в большинстве принадлежавших евреям магазинов. Впрочем, были разбиты не только стекла, но и жизнь почти всех немецких евреев. В «Хрустальную ночь» был убит 91 еврей; 30 тысяч евреев были схвачены и отправлены в концентрационные лагеря, где многие из них позднее погибли.

Правительства многих стран осудили учиненный погром, а американские евреи ответили на него созданием «Объединенного еврейского призыва», быстро ставшего крупнейшей в еврейской истории организацией по сбору денежных средств. Нацисты смеялись над протестами. Они заявили, что акция проведена в честь дня рождения Мартина Лютера, религиозного реформатора XVI в. и антисемита, которым Гитлер безумно восхищался. Нацисты также объявили о наложении на евреев штрафа в размере одного миллиарда марок; по сути, их заставили расплачиваться за ущерб, который нанесли их синагогам и имуществу погромщики.

Теперь немецкие евреи поняли, что их положение безнадежно. Значительное число их покинуло Германию в первые пять лет нацистского правления, но половина еврейской общины (600 тысяч человек) осталась, надеясь на смягчение антисемитизма. После «Хрустальной ночи» и они осознали, что предавались иллюзиям; в период между этими погромами и началом Второй мировой войны, которая вспыхнула менее чем через десять месяцев, практически каждый оставшийся в Германии еврей пытался эмигрировать. Однако немногие страны изъявляли желание принять их. Англичане выпустили «Белую книгу» (см.) по Палестине, показав, что эта страна не будет местом для евреев, спасшихся от Гитлера. Лишь немногим из евреев, пытавшимся эмигрировать в Соединенные Штаты, повезло; большинство не приняли. В Канаде одного высокопоставленного правительственного чиновника спросили, сколько евреев сможет принять его страна. «Ни одного, даже и это было бы слишком много», — ответил тот.

Не случайно, что за «Хрустальной ночью» последовало создание «Объединенного еврейского призыва» — впоследствии главной финансовой опоры Израиля. «Хрустальная ночь» сильнее любого другого события того времени содействовала обращению значительного числа евреев к сионизму; они поняли, что цена, которую приходится платить за то, что у них нет своего государства, стала слишком высокой.

Глава 185
В то время, как гибли шесть миллионов. Пароход «Сент-Луис»

Гитлер полагал, что союзники не бомбят ни Освенцим, ни железнодорожные пути, ведущие к этому лагерю смерти, потому, что в глубине души они не стремились предотвратить убийство евреев. К сожалению, убеждение Гитлера не было абсолютно беспочвенным. Мы знаем, что летом 1944 г. союзники дважды сбрасывали на Освенцим бомбы. К этому времени у них уже имелись настолько точные карты лагеря, что они выбрали мишенью исключительно Буну — завод синтетической нефти, где трудились лагерные узники. Самолеты союзников не подвергли бомбардировке ни крематорий, где сжигали трупы, ни газовые камеры, где нацисты убивали евреев, хотя они расположены менее чем в пяти километрах от Буны. Еврейка, которая находилась в Освенциме, рассказала мне, что в то время, как над ним проносились самолеты союзников, она и другие заключенные-евреи молили Б-га, чтобы бомбы упали на газовые камеры, «даже если бы мы могли при этом погибнуть».

Словом, нельзя отрицать того, что союзническое руководство фактически безразлично относилось к судьбе евреев в гитлеровской Европе. Англия ответила на гитлеровскую антисемитскую кампанию тем, что выпустила «Белую книгу» о Палестине, которая жестоко ограничивала эмиграцию туда спасшихся евреев. Опросы общественного мнения свидетельствовали, что большинство американцев были против доступа в страну значительного числа еврейских беженцев.

Ничто так ярко не характеризует отношение Америки и президента Рузвельта к положению евреев, как судьба парохода «Сент-Луис», чье казавшееся бесконечным плавание от берегов Германии до Северной Америки и обратно получило известность как «проклятый рейс».

«Сент-Луис» покинул Германию в мае 1939 г., спустя почти полгода после «хрустальной ночи». На борту было 937 евреев, у большинства из них имелась виза на въезд на Кубу. Пока корабль плыл, в Гаване сменилось правительство, и новая власть отказалась признать эти визы. В течение многих дней стоял «Сент-Луис» на рейде Гаваны, пока представители международных еврейских организаций увещеваниями и даже взятками пытались убедить кубинское руководство принять судно, — но тщетно.

Американские евреи также пытались воздействовать на свое правительство, чтобы оно приняло беженцев, и тоже не достигли успеха; Соединенные Штаты не приняли никого из евреев, находившихся на судне. В 1989 г. я разговаривал с одной из оставшихся в живых пассажирок «Сент-Луиса», и она рассказала, что, когда их судно приблизилось к территориальным водам Флориды, береговая охрана произвела в их направлении предупредительный выстрел.

Гитлер был вне себя от радости. Несмотря на публичные осуждения нацистского антисемитизма, в действительности другие страны явно не желали помочь евреям.

В конце концов «Сент-Луис отправился в свое трагическое плавание — назад к берегам Германии. Тем временем несколько европейских стран (Англия, Голландия и Франция) согласились принять пассажиров. Те, кому повезло быть принятым Англией, пережили войну; остальные — те, кто получил визы Бельгии, Голландии и Франции, находились в безопасности лишь короткое время. К 1940 г. нацисты оккупировали все эти три страны; весьма вероятно, что большинство участников «проклятого рейса» погибли в нацистских лагерях.

Упомянутая выше пассажирка этого судна вспоминала: «Мы были так близко от Гаваны, что могли ясно видеть город». Подобные мучительные воспоминания, несомненно, сопровождали многих из бывших пассажиров «Сент-Луиса» в их пути в лагеря смерти.

Один из немногих героев во всей этой истории — немецкий капитан судна Густав Шредер, который, насколько это было возможно, долго не соглашался покидать кубинские и американские территориальные воды. На обратном пути в Европу он собирался в том случае, если виз не будет, пробить борт судна у берегов Англии в надежде, что пассажиров спасут как жертв кораблекрушения.

В 1967 г. Артур Морзе опубликовал книгу «В то время как погибли шесть миллионов» — первое аналитическое подтверждение глубокого безразличия Рузвельта и других лидеров союзников к судьбе евреев. С тех пор выводы Морзе подтверждены и другими исследованиями. До публикации этой книги Рузвельта считали большим другом евреев и героем. Однажды в начале 1970-х гг. меня спросили, как я отношусь к поведению Рузвельта во время войны. «Это напоминает мне, — ответил я, — историю про одного маленького мальчика, которому отец велел прыгнуть вниз с невысокой крыши. «Я поймаю тебя», — обещал отец. Но мальчик все же боялся. «Не волнуйся. Возьми и спрыгни, — сказал отец. — Я поймаю тебя». Мальчик спрыгнул, а отец не стал его ловить. Малыш ушибся и горько заплакал. «Это научит тебя, — сказал отец, — никогда и никому не доверять».

Американские и английские евреи пытались потребовать от своих правительств бомбардировки Освенцима. В Англии Министерство военно-воздушных сил и Министерство иностранных дел выступили против подобной операции, ибо ввиду «технических трудностей» она представляется опасной и неосуществимой. Историк Давид Вайман доказал на основании документов, что на самом деле к весне 1944 г. союзники контролировали небо над всей Европой. В Соединенных Штатах военный департамент занял ту же позицию, ссылаясь на то, что бомбардировка лишит войска, осуществляющие решающие операции, «настоятельно необходимого» для них воздушного прикрытия. Вайман документально доказал, что и это ложь. Поскольку завод синтетической нефти находился в Освенциме, лагерь сам был мишенью для бомб. В 1944 г. союзники не раз бомбили семь других заводов синтетической нефти, расположенные не далее сорока пяти километров от Освенцима. Их самолеты, выполнявшие это задание, не раз пролетали над железнодорожными путями, которые вели к лагерю смерти. По никогда не объясненным причинам, но которые свидетельствуют о безразличном отношении к гитлеровскому «окончательному решению еврейского вопроса», и английские и американские стратеги отказывались бомбардировать лагерь, хотя и обладали техническими возможностями для этой операции и знали, что в лагере ежедневно убивают тысячи евреев.

Что касается судьбы «Сент-Луиса», историк Артур Герцберг пишет: «В свое время не заметили того, что плавание «Сент-Луиса» было трагическим воспроизведением первого появления в Америке судна с евреями на борту. В 1654 г. «Святая Катерина» с двадцатью тремя беженцами из Ресифе (Бразилия) остановилась у берегов Кубы, но затем была вынуждена уйти назад, как и «Сент-Луис» почти тремя столетиями позже. Но когда «Святая Катерина» прибыла в Нью-Йорк, губернатор Питер Стайвесант не высылал навстречу береговую охрану, чтобы заставить судно уйти прочь. Кончилось все тем, что он, получив от евреев из Амстердама заверение, что они сами будут содержать беженцев, разрешил им остаться. В 1939 г. более «просвещенное» правительство в Америке оказалось значительно менее достойным».

Глава 186
Эйнзацгруппы. Бабий Яр, 1941

Массовое убийство евреев нацистами началось не с лагерей и газовых камер. Уже в ходе нацистского вторжения в Россию в июне 1941 г. немецкие войска имели особые армейские подразделения, известные как эйнзацгруппы. На них возлагалась единственная задача — убить каждого еврея, которого они встретят на своем пути.

К несчастью, евреи СССР были особенно беззащитны перед нацистами. В отличие от остальной части мирового еврейского сообщества они не знали, сколь глубока ненависть нацистов. В 1939–1941 гг., когда действовал мирный пакт между Сталиным и Гитлером, советский диктатор подвергал цензуре все сообщения о нацистском антисемитизме. В результате, когда эйнзацгруппы приходили в советские города и издавали указы об обязательной явке евреев, большинство из них подчинялось, не подозревая об опасности. Только на назначенном месте сбора они начинали понимать, что немцы намерены убить их. Но было уже слишком поздно — вооруженные солдаты заставляли евреев рыть глубокие рвы, на краю которых их расстреливали; тела падали на тела по мере того, как убивали ряд за рядом. Очень немногие евреи вышли живыми из этой бойни, — как правило, те, кто был ранен и кого сочли уже убитыми.

Впоследствии была обнаружена непропорционально высокая доля людей с высшим образованием в руководстве эйнзацгрупп. Из 24 руководителей, которых после окончания войны судили как военных преступников, большая половина имела ученые степени (девять юристов, остальные — представители других профессий: от архитектора, экономиста, банкира до дантиста и священника).

Нацистские войска обычно получали помощь от местного населения, особенно на Украине. Украинский антисемитизм имел долгую и кровавую историю, уходящую корнями к погромам Хмельницкого (1648). Однажды, когда мэра Нью-Йорка Эда Коха, еврея по национальности, пригласили возглавить празднование Дня Украины в Нью-Йорке, то он шутливо заметил, обращаясь к украинцу-организатору: «Прекрасно жить в Нью-Йорке, где я могу идти во главе праздничной колонны. В нашей же старой стране я бы бежал вдоль улицы, а вы бы гнались за мной с ножом в руке».

Самая жуткая резня была устроена в киевском пригороде Бабий Яр во время Рош-Гашана (еврейский Новый год) 1941 г. Свыше 33 тысяч евреев согнали в одно место и убили в течение двух дней. А их тела закопали в огромных ямах.

После Второй мировой войны Бабий Яр стал символом советской, мало чем уступающей нацистской и украинской, неприязни к евреям. Коммунистические лидеры запрещали евреям соорудить памятник жертвам Бабьего Яра. Ежегодно в очередную годовщину массового убийства сюда приходили группы евреев и совершали молитвенную службу в память о мучениках. В лучшем случае коммунистические власти лишь разгоняли молящихся, в менее счастливые времена бывали и аресты.

В 1961 г. русский поэт Евгений Евтушенко написал волнующую поэму о жертвах Бабьего Яра. Она начинается так:

Над Бабьим Яром памятников нет,

Крутой обрыв, как грубое надгробье…

Спустя год Дмитрий Шостакович положил эту поэму на музыку. В 1974 г. памятник жертвам Бабьего Яра был наконец возведен, но надпись на нем не упоминает, что погибли в этом ужасном месте евреи.

Подсчитано, что из шести миллионов евреев, убитых немцами, от одного до полутора миллионов уничтожено эйнзацгруппами.

Вот описание совершенного ими убийства в украинском городе Дуб-но, сделанное очевидцем, немецким инженером Германом Гребе: «Эти люди разделись без крика и плача, встали семейными группами, поцеловали друг друга, сказали прощальные слова и стали ждать, когда эсэсовец, который стоял у ямы с кнутом в руке, подаст сигнал. Я обратил внимание на семью примерно из восьми человек, в которой были мужчина и женщина — оба в возрасте около пятидесяти лет, их сыновья в возрасте примерно от двадцати до двадцати четырех лет и две взрослые дочери примерно двадцати восьми или двадцати девяти лет. Пожилая женщина с белоснежными волосами держала на руках годовалого ребенка и пела ему, щекоча его при этом. Малыш верещал от удовольствия. Супружеская пара смотрела на него со слезами на глазах. Отец держал за руку мальчика лет десяти и говорил ему что-то ласково; мальчик старался сдержать слезы. Отец указал на небо, погладил его по голове и, казалось, стал ему что-то объяснять.

В этот момент эсэсовец, стоявший у ямы, стал что-то кричать своему товарищу. Тот отсчитал человек двадцать и приказал им пройти за земляной вал. Среди них была и та семья, о которой я только что упомянул. Я хорошо помню девушку, стройную, с черными волосами, которая, проходя мимо меня, указала на себя и сказала: «Двадцать три». Я обогнул вал и встал напротив огромной могилы. Люди были уложены плотно один подле другого и лежали друг на друге так, что видны были только их головы. Почти у всех из головы на плечи текла кровь. Некоторые из расстрелянных еще шевелились. Некоторые приподнимали руки и поворачивали голову, чтобы показать, что они живы. Могила почти на две трети была полна. Я подсчитал, что в ней лежит около тысячи человек. Я посмотрел на человека, который занимался расстрелом. Он был эсэсовцем, который сидел на узкой полоске земли между ямой и валом, покачивая свесившимися в могилу ногами. Он держал на коленях автомат и курил сигарету. Люди, совершенно голые, спустились вниз по нескольким ступеням, сделанным в глиняной стене ямы, и пробрались по головам лежавших там людей к месту, куда направил их эсэсовец; некоторые ласково гладили тех, кто еще был жив, и шепотом обращались к ним».

Глава 187
Окончательное решение. Геноцид. Холокост / Катастрофа

Злые люди редко видят собственное зло. Убийца Авраама Линкольна Джон Уилкес Бут — человек, который, несомненно, оказал самое отрицательное воздействие на историю Америки изо всех отдельно взятых личностей, — искренне считал себя святым. «Я в отчаянии, — писал он через несколько дней после убийства Линкольна, когда был вынужден скрываться. — И почему? Из-за того, что совершил поступок, за который Брут был возвеличен, который сделал Вильгельма Телля героем. А мой поступок еще более чист, чем их… Я обладаю слишком великой душой, чтобы умирать как преступник».

Гитлер также считал себя великим благодетелем человечества. Это, несомненно, повлияло на выбор столь «идеалистического» названия для его программы уничтожения всех евреев: «Окончательное решение еврейского вопроса». Гитлер знал, что предыдущие поколения предлагали иные «решения». Христиане, например, долгое время надеялись обратить всех евреев в свою веру. В средние века широко практиковалось изгнание евреев (наиболее известный пример — изгнание из Испании, 1492). В XIX в. один из главных идеологов царского правительства Константин Победоносцев провозгласил тройственный подход к евреям; одна треть, считал он, должна принять христианство, одна треть должна умереть и одна треть — эмигрировать.

Гитлер считал подобные попытки решить судьбу евреев неэффективными. Несмотря на то что на протяжении пятнадцати столетий их обращали в христианство, большинство евреев так и не стали последователями этой религии. Более того, само христианство Гитлер считал «зараженным» еврейскими идеями, а два основоположника этого учения, Иисус и апостол Павел, были евреями. По мнению Гитлера, евреи — воплощение зла, и мало изгнать их, — до тех пор, пока они существуют, они будут создавать проблемы для неевреев. Кроме того, всегда остается риск, что они однажды вернутся туда, откуда их изгнали.

Поэтому единственным эффективным решением «еврейского вопроса» было уничтожение всех до единого еврея во всем мире. До сегодняшнего дня не найдено ни одного письменного документа, где бы Гитлер непосредственно отдавал распоряжение убивать евреев. Судя по всему, решение просто доводилось до сведения его главных помощников, которые, в свою очередь, передавали его своим подчиненным. Несмотря на атмосферу секретности, нацисты считали убийство евреев деянием исторической значимости. 4 октября 1943 г., во время секретного совещания, Гиммлер заявил офицерам СС: «Я со всей откровенностью буду говорить здесь с вами об очень серьезном деле. Среди нас об этом можно говорить вполне откровенно, но мы никогда не скажем об этом открыто. Я имею в виду эвакуацию евреев, уничтожение еврейского народа… Большинство из вас знает, каково видеть сотню трупов, лежащих бок о бок, или пять сотен, или тысячу. Выдержать это и, за исключением случаев человеческой слабости, сохранить наше братство, вот что нас заботит. В нашей истории это будет неписаной — и никогда не написанной — славной страницей».

Усилия Гитлера по стиранию с лица земли целого народа беспрецедентны. Во время Первой мировой войны турки устроили кровавую резню в Армении; но армян, проживавших в столице Оттоманской империи, они убивать не собирались. Для нацистов смертельным врагом немецкого народа был любой еврей. Немецкие солдаты не испытывали угрызений совести, когда вырывали еврейских младенцев из рук их родителей, швыряли на проволоку под напряжением или подбрасывали в воздух и затем ловили на штыки. Все без исключения евреи рассматривались нацистами как объект убийства. Для характеристики преступного стремления уничтожить целый народ польский еврей Рафаэль Лем-кин, специалист по международному праву, предложил новое слово: «геноцид».

Слово «холокост» во время войны не использовалось. К концу 1950-х оно уже стало общепринятым в английском языке понятием, означающим уничтожение евреев нацистами. Само по себе это греческое слово имеет религиозное происхождение и обозначает буквально «всесожжение», один из видов жертвоприношения животных, совершавшихся в Храме. В большинстве случаев часть такого животного предназначалась Б-гу, в то время как другая шла в пищу жрецам. «Холокост», однако, сжигался полностью, и, таким образом, жертвенное животное целиком подносилось Б-гу. Большинство из шести миллионов евреев, ставших жертвами Гитлера, несомненно, сгорели в нацистских печах. А то, что их гибель названа словом «холокост», подразумевает, что их смерть следует рассматривать как жертвоприношение Б-гу (см. «Кидуш гашем»).

В русскоязычных израильских книгах «Холокост» обычно передают как «катастрофа»; в советской печати со второй половины 1980-х гг. все чаще пишется просто «Холокост».

Глава 188
Концентрационные лагеря. Освенцим, Треблинка, Терезиенштадт

Уничтожение евреев было «окончательной», но не единственной целью Гитлера в его войне против них; прежде чем убить свои жертвы, он жаждал подвергнуть их пыткам и глумлениям. Вот сделанное бывшим узником концлагеря Довом Фрайбургом описание типичного лагерного дня; оно в той же мере, что и любой документ, позволяет глубже заглянуть в душу Гитлера и многих немцев, которые поддержали его:

«Я расскажу лишь об одном дне, самом обычном, во многом таком же, как любой другой. В тот день я занимался уборкой сарая… На потолочную балку был подвешен зонт, и эсэсовец Пауль Гроу приказал мальчику снять его. Мальчик полез наверх, но, добравшись до потолка, сорвался и расшибся при падении. Гроу наказал его двадцатью пятью ударами ремня. Он был доволен тем, что случилось, подозвал другого немца и сказал ему, что обнаружил среди евреев «парашютистов». Нам было приказано лезть к потолку одному за другим… Большинству это не удалось; они падали, ломали ноги, (немец) Барри хлестал их ремнем, избивал и пристреливал.

Этой забавы для Гроу оказалось недостаточно. Вокруг было много мышей, и каждому из нас было приказано отловить по две мыши. Он отобрал пять заключенных, велел им спустить штаны, и мы набросали в них мышей. Всем приказали стоять по стойке «смирно», но те не сумели замереть, не шевелясь. Их исхлестали ремнями. Но этого было мало Гроу. Он подозвал еврея, заставил его пить спирт, пока тот не свалился замертво… Нам приказали уложить его на доску, поднять его и медленно идти, распевая похоронную песню.

Это — описание одного обычного дня. А многие из других дней даже бывали хуже».

Самый крупный из концентрационных лагерей, куда направлялись евреи, находился неподалеку от польского города Освенцим (по-немецки — Аушвиц). Подсчитано, что в этом лагере отравлено газом около 1,5 миллиона евреев. Как только заключенные вступали в этот ад, то первым, что бросалось в глаза, был гигантский лозунг: «Арбайт махт фрай» («работа делает свободным»). Это была циничная попытка убедить прибывающих заключенных, что нацисты не питают никаких злых намерений по отношению к ним.

В действительности подавляющее большинство евреев, которые читали эту надпись, оказывались убиты в первые же двадцать четыре часа. Почти сразу же после прибытия нацисты выстраивали их в ряд напротив врачей, которые быстро отправляли каждого направо или налево (самым гнусным из этих врачей-убийц был Иозеф Менгеле). Налево шли старики, дети и все, кто выглядел больным или ослабшим. В последующие часы их закрывали в гигантских комнатах без окон (известных как газовые камеры) и пускали туда ядовитый газ «Циклон Б». В течение нескольких минут все люди в комнате погибали от удушья, хотя предсмертная агония затягивалась из-за того, что нацисты из экономии использовали минимальное количество газа, способное убить. Подсчитано, что нацистам газ обходился примерно в 2/3 пенни на каждого убитого еврея. Как заметил раввин Ирвин Гринберг, «в находившейся под властью нацистов Европе жизнь еврея стоила меньше одного пенни».

Тех евреев, которым «посчастливилось» попасть направо, немцы направляли на работу. Условия их содержания были невыносимыми. Большинство выматывал непосильный труд, и ослабевших немедленно отправляли в газовые камеры.

Те узники концлагерей, кому удалось выжить, как правило, попали туда на заключительных этапах войны. Не все концентрационные лагеря были лагерями смерти, подобными Аушвицу и Треблинке. Некоторые из них были лагерями трудовыми, хотя обращение с заключенными и условия работы и там были ужасными. Направление заключенного в трудовой лагерь было часто равнозначно смертельному приговору.

Евреев, которые умирали в нацистских лагерях, не хоронили; вместо этого их тела ежедневно тысячами сжигали в гигантских крематориях. Надо сказать, что устойчивая ассоциация между кремацией и лагерями смерти — одна из причин, в силу которых многие евреи до сих пор с отвращением воспринимают кремацию покойников (не говоря о том, что она запрещена еврейским законом). Еврейских рабочих, которых заставляли бросать трупы в печи крематория, затем очищать печи от пепла, самих убивали через несколько недель или месяцев этой отвратительной работы. Нацисты не желали иметь живых свидетелей своих преступлений.

В некоторых лагерях узники уничтожались почти в полном составе. Подсчитано, что в Треблинке убито примерно 870 тысяч евреев и лишь около 70 осталось в живых — менее одного человека на каждые двенадцать тысяч убитых.

Один из концентрационных лагерей, Терезиенштадт, занимает особое место. Он был относительно «пригодным для жизни» лагерем, потому что нацисты сделали его показательным. Однажды, 23 июля 1943 г., они даже разрешили представителям Международного Красного Креста осмотреть лагерь, с тем чтобы убедить их, что с евреями здесь вовсе не обращаются дурно. Готовясь к этому визиту, нацисты отправили многих заключенных в Освенцим, чтобы лагерь не выглядел переполненным. Кроме того, они соорудили показные магазины, кафе, отделения банка, школу, разбили цветники. Разумеется, что во время визита заключенные получали значительно лучшее питание, чем обычно. Узники, естественно, не имели возможности поговорить с представителями Красного Креста с глазу на глаз и поведать им о подлинном характере обращения с ними.

Зато нацисты, как правило, давали узникам концлагеря приличную пищу в дни постов Йом-Кипур и Девятого ава. Для них было психологически важно заставить евреев нарушить свои самые сокровенные традиции. Хотя еврейский закон в такой ситуации разрешал заключенным есть, поскольку соблюдением поста они рисковали своей жизнью (см. «Пикуах Нефеш»), неожиданно большое число узников отвергало угощение нацистов.

Когда союзники освобождали лагеря, они пришли в ужас при виде изголодавшихся, ставших живыми скелетами узников. Охваченные жалостью, солдаты часто давали заключенным помногу пищи. Это было трагической ошибкой: многие умиравшие от голода с жадностью бросались на настоящую пищу (которую видели впервые за много лет), и их желудки не выдерживали. Так умерло несколько тысяч человек.

Верховный главнокомандующий армией союзников Дуайт Эйзенхауэр заставил немецких мирных граждан, живших неподалеку от лагерей, раскапывать могилы, в которых обычно лежали тела тысяч евреев. Горожане неизменно заявляли, что они не имели ни малейшего представления о том, что творилось в лагерях, — однако уже давно доказано, что это была ложь.

Евреи не были единственным народом, который нацисты отправляли в концлагеря. Там убито и множество цыган. Однако отношение нацистов к цыганам было менее последовательным; некоторые цыгане даже служили в немецкой армии.

В концлагеря попадало много гомосексуалистов, а из числа политических оппонентов нацистов — христиане и коммунисты. Многие из них также убиты нацистами. Я не использую здесь обычное выражение «уничтожены», которое употребляется, когда речь заходит об убийстве заключенных нацистами. Немцы выбрали это слово, чтобы показать, что перед ними не человеческие существа, а крысы, которых не убивают, а уничтожают.

Хотя евреи испытывают обиду на Ватикан за то, что он почти не протестовал против бесчеловечного обращения нацистов с евреями, следует отметить, что столь же мало Ватикан сделал и для того, чтобы помочь собственным католическим священникам, попавшим под власть нацистов.

В 1988 г. группа католических монахинь-кармелиток основала монастырь в Освенциме, чтобы молиться за души убитых здесь. Одной из них была католическая монахиня Эдит Штайн, еврейка, которая приняла католицизм и вступила в орден кармелиток. Штайн была убита не за то, что была католичкой и монахиней, а потому что в жилах ее текла еврейская кровь.

Сегодня невозможно точно подсчитать, сколько евреев убито в концентрационных лагерях. Число их тоже велико, хотя мы знаем, что общая цифра в пять миллионов, впервые предложенная знаменитым охотником за нацистскими преступниками Шимоном Визенталем, преувеличена. Визенталь позднее признавался, что, стремясь привлечь интерес неевреев к Катастрофе, он сделал особый акцент на ставших ее жертвами неевреях. Число сознательно убитых нацистами неевреев намного меньше пяти миллионов.

Концентрационные лагеря остаются впечатляющими символами бесчеловечности, которую люди способны проявлять по отношению к своим собратьям — таким же человеческим существам.

Глава 189
Доктор Иозеф Менгеле (1891–1978)

Следующий после Гитлера и Эйхмана (см. «Суд над Эйхманом») немец, чье имя теснее всего связано с Катастрофой, — доктор Иозеф Менгеле. Главный врач Освенцима, Менгеле был одним из тех нацистских врачей, которые встречали поезда, ежедневно доставлявшие в лагерь еврейских заключенных. Он быстро осматривал каждую новую партию, пока она шла шеренгой мимо него. Те, кого он считал физически пригодными, отправлялись направо — на работу в качестве рабов концлагеря. Тех же, кого он отсылал налево, убивали через несколько часов в газовых камерах. Но и те заключенные, которые оставались в живых после первого подобного отбора, оставались во власти Менгеле.

Когда он узнал, что в одном из лагерных блоков появились вши, то «решил проблему», отравив газом всех размещенных там 750 женщин.

Менгеле проводил также так называемые медицинские эксперименты. Его мучила совесть, когда он подвергал пыткам заключенных — евреев и неевреев. Для такого садиста с научными интересами лагерь был местом, о котором можно было только мечтать. Был возможен любой, даже самый жестокий эксперимент, который пожелал бы провести Менгеле. Известен случай, когда он сшил вместе двух цыганских детей, чтобы создать «сиамских близнецов». Этот «ангел смерти» — так прозвали его заключенные — был особенно неравнодушен к близнецам и проводил над ними варварские опыты. Он был и инициатором эксперимента по выведению расы белокурых, голубоглазых гигантов-арийцев (естественно, за пределами лагеря). Менгеле вводил в вены и сердца заключенных вредные препараты, чтобы определить степень страдания, которой возможно достичь, и проверить, насколько быстро они приводят к смерти.

Хотя нацистское руководство не испытывало нехватки в садистах, Менгеле вызывал особую неприязнь евреев и всей мировой общественности именно потому, что был врачом и человеком не просто образованным, но и давшим клятву Гиппократа. Поэтому, когда доподлинно стало известно, что Менгеле утонул в Бразилии в конце 70-х гг., евреи всего мира восприняли эту весть с досадой. То, что «монстру Аушвица» (еще одно прозвище, данное ему заключенными) удалось избежать суда и наказания, — еще одна жестокая несправедливость Катастрофы.

Глава 190
Юденрат. Капо

По всей Европе в завоеванных нацистами странах специально отобранные еврейские лидеры должны были служить посредниками между нацистами и местными еврейскими общинами. Эти объединения известны как «юденраты» («еврейские советы»). К сожалению, вместо того, чтобы помогать евреям, они часто становились пособниками нацистов. Когда нацисты, например, решали вывезти евреев, то часто приказывали местному юденрату привести на следующее утро определенное число евреев на железнодорожную станцию. Большинство юден-ратов выполняло подобные распоряжения и даже посылало «полицию», чтобы насильно привести тех, кто не пожелал явиться по повестке. Большинство лидеров юденратов оправдывало такое сотрудничество тем, что оно позволяло спасти жизнь отдельным евреям.

Возможно, наиболее известным из таких лидеров был Рудольф Кастнер, который представлял венгерскую еврейскую общину. Кастнер имел дело непосредственно с Адольфом Эйхманом, создателем программы «Окончательного решения». Хотя Кастнер знал, что из Венгрии евреев вывозят в лагеря смерти, он не убеждал их бежать. В ответ на его молчание нацисты позволили Кастнеру сохранить собственную семью и спасти около 1600 других венгерских евреев, в основном из высших слоев общества.

В начале 1950-х гг. венгерский еврей, живший в Израиле, обвинил Кастнера в сотрудничестве с нацистами. Кастнер, в то время занимавший ответственный пост в правительственном аппарате Бен-Гуриона. подал в суд на клевету. Кастнер проиграл дело и вскоре был убит на одной из улиц Тель-Авива разъяренной толпой уцелевших жертв Катастрофы.

Яаков Гене, глава еврейской полиции в Вильнюсском гетто, неизменно оправдывал свою политику отправки на верную гибель хронически больных и старых евреев вместо женщин и детей тем, что последние представляли собой будущее еврейского народа. В ответ на обвинения в том, что он помогает убивать евреев, Гене уверенно заявлял. что желал бы после окончания войны предстать перед еврейским судом. Но такой суд так и не состоялся: в сентябре 1943 г. Гене сам был казнен нацистами в гетто Вильнюса.

Глава Варшавского юденрата Адам Черняков сотрудничал с нацистами в управлении Варшавским гетто. Когда ему стало ясно, что евреев вывозят вовсе не в трудовые лагеря, а на верную смерть, он прекратил сотрудничество с немцами и покончил с собой. Вывоз евреев продолжался, как правило, силами еврейской полиции. Каждый полицейский был обязан ежедневно привести по крайней мере пять евреев; если эта ¦«квота» не выполнялась, вместо недостающих отправлялись жена, дети и родители полицейского.

Известно, что, когда нацисты приказали одному из руководителей юденратов приготовить список из ста евреев для отправки в лагеря, он вручил им лист бумаги, на котором сто раз повторялось его собственное имя.

Бесспорно, большинство руководителей юденратов не были прирожденными негодяями; это люди, поставленные в трагические, безвыходные ситуации. И все же лучше бы никто из евреев не сотрудничал с нацистами. Это по меньшей мере замедлило бы темпы массового убийства евреев.

Заключенные, помогавшие наводить дисциплину среди таких же лагерных узников, как и они сами, известны как «капо». Большинство капо были неевреями, но встречались среди них и евреи, конечно презираемые своими товарищами по заключению. Судя по многочисленным свидетельствам, эти капо также занимались избиением других евреев. До сих пор «капо», наверное, самое бранное слово, которым один еврей может обидеть другого. Благодаря своему сотрудничеству с нацистами больший (в сравнении с другими заключенными) процент капо пережил войну.

Бывали случаи, когда капо совершали героические поступки. В «Хасидских рассказах о Катастрофе» Яфа Элия повествует о судьбе еврея по фамилии Шнеевайс. Несмотря на свою репутацию безбожника, и к тому же жестокого по отношению к людям, которые работали под его началом, в Йом-Кипур он решил помочь своим собратьям — в день строгого поста дал им по возможности самую легкую работу. Когда примерно в полдень заявились нацисты и предложили всем белый хлеб, дымящийся горячий суп из овощей и солидные порции мяса (еду, которой нацисты потчевали евреев только в дни еврейского поста), Шнеевайс сказал нацистским офицерам: «Мы, евреи, не едим сегодня. Сегодня — Йом-Кипур — самый святой для нас день».

«Ты не понял, еврейская собака, — сказал ему нацистский офицер — я приказываю тебе именем фюрера и Третьего рейха: фресс (жри)!»

Шнеевайс снова отказался, и нацистский офицер убил его выстрелом в упор. Верующие евреи, ставшие свидетелями этой сцены, были потрясены: Шнеевайс, который раньше с демонстративным пренебрежением нарушал еврейскую традицию, принял мученическую смерть (см. «Кидуш гашем»). Раввин Исраэль Спира, хасидский ребе, который был свидетелем убийства, сказал: «Только тогда, в тот Йом-Кипур в Яновском, понял я смысл изречения Талмуда: «Даже преступающие закон евреи в земле Израиля столь же преисполнены добрыми деяниями, как и плод фаната полон семенами» (Эрувин, 19а)».

Эли Визель отмечает, что в лагерях были капо «родом из Германии, Венгрии, Чехии, Словакии, Грузии, Украины, Франции и Литвы. Среди них были христиане, евреи и атеисты. Бывшие профессора, промышленники, художники, торговцы, рабочие, политики и правые, и левые, философы и исследователи человеческих душ, марксисты и последователи гуманистов. И конечно, попадались и просто уголовники. Но ни один капо не был прежде раввином».

Выше дан весьма неприглядный портрет Рудольфа Кастнера, надо заметить, что Йегуда Бауэр, один из ведущих специалистов по истории Катастрофы, считает, что Кастнер был осужден несправедливо и что он поступил столь разумно, сколь было возможно в чрезвычайной обстановке. Зная, как вели себя евреи в других общинах, Бауэр убежден, что, даже если бы Кастнер предупреждал евреев о нацистских планах, его предупреждения все равно остались бы без внимания.

Глава 191
Анна Франк (1929–1945)

Из шести миллионов евреев — жертв Катастрофы — наибольшей известностью пользуется Анна Франк, молодая девушка из Амстердама. В июле 1942 г., как только нацисты оккупировали Голландию и начали вывозить евреев, она с родителями и сестрой укрылась в пристройке из нескольких темных комнат на фабрике, принадлежавшей ее отцу. Свыше двух лет Франки, жили здесь вместе с четырьмя другими евреями; продовольствие и другие необходимые вещи им приносили их отважные друзья-неевреи. Восемь заключенных пристройки в течение двух лет ни разу не выходили наружу, пока неизвестный доносчик не выдал их убежища. 4 августа 1944 г. в помещение ворвались нацисты и всех его обитателей отправили в концлагеря. Анна умерла в Берген-Бельзене в марте 1945 г.

После того как их схватили, друзья семьи Франк (неевреи) обнаружили дневник Анны. Впоследствии они передали его ее отцу Отто Франку, единственному оставшемуся в живых члену этой семьи. Дневник был опубликован в Европе в 1947 г. Но лишь после того, как английский перевод был издан в Соединенных Штатах, эта книга стала международным бестселлером (переведена на тридцать два языка). Для многих — особенно неевреев — дневник открыл Катастрофу: не было больше сомнений относительно того, что случилось с шестью миллионами безыменных и обезличенных людей.

Дневник свидетельствует, что Анна была необыкновенно чуткой и одаренной девушкой. Впрочем, та строка в дневнике, благодаря которой он больше всего и известен, довольно банальна: «Несмотря ни на что, я все еще верю, что на самом деле все люди в глубине души добры». Конечно, сейчас уже не узнать, сохранила ли Анна эту веру после того, как ее отправили в берген-бельзенский концентрационный лагерь. Значительно глубже другое ее наблюдение: «Как чудесно, что никому не надо дожидаться особого момента, чтобы начать улучшать мир».

«Человек оценивается не по его богатству или власти, — запишет она, — а по его характеру и доброте… Если бы только люди начали развивать свою доброту».

Хотя Анна Франк родилась в ассимилированной семье, за те годы, что она провела в укрытии, у девушки возросло чувство гордости за еврейскую кровь в своих жилах. Она сделала ряд проницательных высказываний о нацистском антисемитизме: «Кто обрушил на нас это? — спрашивает она в дневнике 11 апреля 1944 г. — Кто отделил нас, евреев, от всех остальных людей? Кто допустил, чтобы мы до сих пор так страдали? Это Б-г создал нас такими, какие мы есть, и Он же, Б-г, поднимет нас снова. Если мы выдержим все страдания и если останутся еще евреи, когда все это кончится, то евреи из всеми проклятого народа станут образцом для подражания. Кто знает, может быть, как раз наша религия поможет миру и всем народам учиться добру, и из-за этого — и только ради этого — мы страдаем сейчас. Именно поэтому мы никогда не сможем стать просто голландцами, или просто англичанами, или представителями любой другой страны. Мы навсегда останемся евреями, и мы сами хотим быть ими».

Одним из первых американцев, оценивших дневник Анны Франк, был писатель Меир Левин, который помог организовать его издание на английском языке. Левин получил от Отто Франка разрешение написать на основе дневника пьесу. Хотя она точно передавала дух оригинальных дневниковых записей Анны, Лилиан Хелман, одна из ведущих драматургов того времени, сказала Отто Франку, что пьеса Левина непригодна для постановки на сцене. Убежденная сталинистка, Хелман использовала все свое влияние, чтобы инсценировка «Дневника Анны Франк» была перепоручена ее друзьям, вместе с которыми она и приступила к этой работе. Именно эта пьеса (а не то, что написал Левин) увидела впоследствии свет. Из окончательного варианта пьесы исключены слова Анны о том, что глубинной причиной нацистского антисемитизма был иудаизм и его идеалы. Мало того, в уста героини вложены слова, которых Анна никогда не писала, зато отражающие мировоззрение авторов инсценировки: «Мы — не единственный народ, которому довелось страдать… Страдать приходилось то одной расе, то другой».

В настоящее время помещение в Амстердаме, где укрывались евреи, известно как дом Анны Франк. Ежегодно он привлекает сотни тысяч экскурсантов.

Для читателей дневника Анна навсегда осталась 15–16-летней девушкой. Если бы не Катастрофа, ей шел бы сейчас седьмой десяток.

Отто Франк так описал сцену, разыгравшуюся в тот момент, когда нацисты ворвались в пристройку: «Эсэсовец схватил портфель и спросил меня, нет ли в нем драгоценностей. Я ответил, что там одни бумаги. Он швырнул их — и дневник Анны в том числе — на пол. Он взял себе нашу серебряную посуду и ханукальный светильник. Если бы он забрал с собой дневник, никто никогда не узнал бы о моей дочери».

Глава 192
Восстание в Варшавском гетто

Восстание в Варшавском гетто было крупнейшим еврейским выступлением против нацистов в годы Второй мировой войны. Его подавление потребовало от нацистских войск больше времени, чем завоевание всей Польши.

До своего разрушения это гетто было самым крупным из всех, в которых нацисты держали евреев. Когда население гетто достигло максимальной отметки, здесь находилось около 500 тысяч человек (30 процентов всего населения Варшавы), теснившихся на 2,4 процента территории города. Однако нацисты очень быстро сократили численность гетто. За первые полтора года его существования здесь умерли от голода 15–20 процентов его обитателей. Ежедневная норма питания в нацистских гетто составляла в среднем 184 калории, или одну четырнадцатую нормальных потребностей взрослого человека в продуктах питания. К зиме 1943 г. в гетто остались лишь 60 тысяч человек. Остальные (свыше 400 тысяч) или погибли, или были отправлены в концлагеря, где подавляющее большинство было убито в первые же дни.

Пожалуй, самыми известными обитателями Варшавского гетто, вывезенными оттуда, были двести детей из дома для сирот, который возглавлял всемирно известный педагог Януш Корчак. Корчак, будучи уже в преклонном возрасте, отклонил предложения сохранить ему жизнь и настоял, чтобы ему разрешили сопровождать детей в лагерь. Еврей из Варшавского гетто Имануэль Рингельблюм так описал это в дневнике: «Корчак подал пример: все воспитатели сиротского дома должны отправиться в концентрационные лагеря. Преподаватели школы-интерната знали, что их ждет, но чувствовали, что не смогут оставить детей в этот черный час и должны сопровождать их до самой смерти». Корчак и дети отправились на железнодорожную станцию колонной по четыре человека в ряд, он шел впереди, держа за руки детей, которые шли по обе стороны от него.

Только после того, как население гетто было сокращено до 60 тысяч человек, оставшиеся в живых решили вступить с нацистами в смертный бой. Восстание в Варшавском гетто было поднято без всякой надежды на победу и со слабой надеждой остаться в живых. Евреям почти нечем было сражаться с вооруженными до зубов немецкими солдатами, а польское подполье — само полное антисемитов — практически не оказало никакой помощи своим соотечественникам-евреям. Группам евреев удалось в процессе подготовки к восстанию соорудить подземные бункера.

Нацисты наметили последнюю отправку обитателей гетто на 19 апреля 1943 г., в первую ночь Песаха (обращать радостные еврейские праздники в дни траура было традиционным приемом нацистов). Нацистские войска под командованием генерала Юргена Штрупа вошли на территорию гетто ровно в три часа ночи. Но тут они столкнулись с вооруженным сопротивлением и отступили.

В течение нескольких последующих дней нацисты начали поджигать гетто, здание за зданием. Евреи по-прежнему укрывались в бункерах, которые вскоре превратились в ад из-за бушевавшего наверху огня. Немецкие солдаты швыряли в бункера ручные гранаты и использовали слезоточивый газ, так что в конце концов почти все евреи были вынуждены покинуть их. Весьма примечательно, что многим, выскочив наружу, еще удавалось хотя бы раз выстрелить по первому увиденному ими солдату, хотя евреи были ослаблены и часто находились на грани обморока.

16 мая, через 27 дней после начала восстания, Штруп заявил, что полностью ликвидировал Варшавское гетто.

Героическое восстание потерпело поражение. Оно, несомненно, было заранее обречено: несколько сот пистолетов, винтовок и «коктейли Молотова» (бутылки с зажигательной смесью) не могли остановить регулярные войска, в распоряжении которых имелись танки и станковые пулеметы. О восстании, однако, быстро узнали во всей Европе и в целом мире, и с тех пор оно служит источником вдохновения для всех евреев. В своем письме, тайно переправленном из гетто на четвертый день восстания, руководитель восстания Мордехай Анилевич писал: «Главное — осуществилась мечта моей жизни: я дожил до того дня, когда евреи в гетто встали на свою защиту и повели борьбу во всем ее величии и славе».

«Восстание в Варшавском гетто, — отмечает историк Исраэль Гутман, — явилось первым в оккупированной Европе выступлением городского населения (против нацистов)».

Дней за десять до отправки детей Корчак записал в дневнике: «Сегодня… тот самый день, когда я взвешиваю детей перед завтраком. Сейчас, я думаю, впервые я не хочу узнать, сколько они весили на прошлой неделе».

Антисемитизм антинацистского польского подполья не поддается описанию. Историк Йегуда Бауэр отмечает: «Генерал Бур-Коморовский, командующий (польской) подпольной Армией Крайовой… 15 сентября 1943 года издал приказ, прямо предписывающий уничтожение еврейских партизанских групп, сражавшихся в польских лесах, обвинив их в бандитизме». Когда евреи Варшавского гетто обратились к Армии Крайовой за оружием, чтобы сразиться с нацистами, то получили в общей сложности 70 пистолетов, 1 ручной пулемет и 1 автомат, и это от армии, которая заявляла в 1941 г., что располагает 566 станковыми пулеметами, 1097 ручными пулеметами, 31 391 винтовкой и 5 миллионами единиц боеприпасов.

Глава 193
Нюрнбергский процесс (1946)

Нюрнберге перед судом за преступления, совершенные Германией во время Второй мировой войны, предстал двадцать один нацистский руководитель. Международный трибунал включал судей из Соединенных Штатов, Англии, Франции и Советского Союза. Самый главный из всех нацистов, Адольф Гитлер, оказался вне юрисдикции этого суда: 30 апреля 1945 г., за неделю до капитуляции Германии, он покончил с собой.

В Нюрнберге заслушано значительное число свидетельских показаний о концлагерях и систематическом убийстве евреев и других заключенных. Большинство некогда самодовольных нацистских лидеров защищали себя ссылками на то, что они якобы ничего не знали о Катастрофе или что они лишь выполняли приказы. Только один из подсудимых, печально знаменитый Ганс Франк, нацистский генерал-губернатор Польши, выразил полное раскаяние по поводу того, что содеяла Германия. «Пройдут тысячелетия, — заявил Франк, — а вина Германии не будет забыта». Конечно, это было мнение Франка уже «после падения». Когда он был в зените своего могущества, то надзирал за отправкой почти всех из 3,5 миллиона польских евреев в лагеря. В своем выступлении 16 декабря 1941 г. Франк заявил: «Я ни о чем не прошу евреев, за исключением того, что они должны исчезнуть… Мы должны уничтожать евреев везде, где только мы встретим их, и всегда, как только представится такая возможность».

Юлиус Штрайхер, газетный издатель, который в своем антисемитизме мог соперничать с Гитлером, прибег к новому методу защиты, утверждая, что он не говорил о евреях ничего хуже того, что уже было сказано четыреста лет назад Мартином Лютером. Это было абсурдным преувеличением, хотя оно и напомнило о безграничной ненависти Лютера к евреям. Позже, направляясь к виселице, Штрайхер выкрикнул: «Пуримфест!» («праздник Пурим»!), имея в виду веселый еврейский праздник Пурим, когда вспоминается и то, как десять антисемитов, сыновей Гамана (который, как и Гитлер, мечтал убить всех евреев), были повешены в один день (Эстер, 9:7–10).

В конце процесса одиннадцать нацистов были приговорены к смертной казни через повешение. Герман Геринг избежал казни, раздавив зубами ампулу с цианистым калием. Остальные десять были преданы смерти 16 октября 1946 г.

Во всем мире хватало критиков Нюрнбергского процесса. В Соединенных Штатах самым крупным его оппонентом был сенатор Роберт Тафт из Огайо. Он выступил против судебного процесса над нацистскими лидерами на том основании, что их судили ex post facto (после факта) за действия, которые в нацистской Германии преступлением не считались. Надуманный характер аргументов Тафта ясен: преступления, в совершении которых обвинялось большинство нацистских руководителей, — а именно массовые организованные убийства невинных людей, признаны во всем мире преступлениями и ничем иным (несмотря на мнение нацистов, что убивать евреев — похвальное дело).

Выступление сенатора Тафта вызвало яростный гнев. Сенатор Аль-бен Баркли из Кентукки, будущий вице-президент, заявил, что неистовый консерватор Тафт «никогда не испытывал учащенного биения сердца при виде бесплатных столовых в 1932 году, однако его сердце испытывает страшные муки при мысли о нюрнбергских преступлениях».

Довольно странно, что президент Джон Кеннеди оценил позицию Тафта как акт политического мужества и причислил его к восьми самым мужественным политическим выступлениям американских сенаторов.

Глава 194
Германские репарации

Нацисты не только убили шесть миллионов евреев во время войны, но и разворовали имущество, принадлежавшее их жертвам. Еще до окончания войны многие евреи во всем мире требовали обязать Германию выплатить денежную компенсацию тем евреям, которым удастся пережить нацистский разгул. В одних случаях платежи могли бы возмещать стоимость похищенного имущества, в других — трудовые затраты узников нацистских лагерей. Никто и никогда, конечно же, не думал, что репарации могут компенсировать утрату человеческих жизней, тем более что еврейский закон провозглашает человеческую жизнь безгранично высокой ценностью («если кто-то спасает одну-единственную жизнь, то это столь же важно, как если бы он спас целый мир»).

После войны малочисленная, но шумная группа евреев выступила против получения денег от Германии. Я знаю одного из них. Нацисты уничтожили всю его семью, а он лично принимал участие в восстании в Варшавском гетто. «Это верно, — считает он, — что немцы перед тем, как убить их, разграбили все имущество нашей семьи. Но я в любом случае не желаю денег от народа, который убил моих родителей».

В 1952 г., когда появилась возможность осуществления Германией официальных репарационных платежей в пользу молодого государства Израиль, в еврейской общине вспыхнула ожесточенная и неистовая борьба. Израилю было всего четыре года, страна еще находилась в очень трудном финансовом положении. Со времени образования Израиля его население увеличилось вдвое, значительное число иммигрантов, составляли бывшие узники концлагерей. Премьер-министр Давид Бен-Гурион лихорадочно изыскивал источники дохода, и его не оставляла мысль о том, что Германия не только уничтожила шесть миллионов евреев, но и присвоила их собственность.

Конрад Аденауэр, канцлер Германии, также желал как-то возместить ущерб, причиненный еврейскому народу. Аденауэр сильнее, чем большинство его соотечественников, осознавал чудовищный характер нацистских преступлений против евреев и был убежден, что Германия должна выразить готовность выплачивать репарации, если стремится к тому, чтобы ее вновь признали цивилизованным государством. В 1951 г. он после переговоров с Израилем и представителями еврейской диаспоры заявил о готовности Западной Германии производить платежи в пользу Израиля.

Таковы были предпосылки встречи Аденауэра с сионистским лидером Нахумом Гольдманом (1952). Гольдман подробно изложил Аденауэру свою точку зрения, подчеркнув, что Израиль ожидает от Германии по крайней мере один миллиард долларов — сумму, которая составляет лишь часть расходов по обустройству в Израиле сотен тысяч уцелевших жертв Катастрофы. Он предупредил Аденауэра, что если Германия намерена торговаться по поводу этой суммы, то лучше бы не затевать переговоров, так как споры по этому вопросу только усилят и без того острое чувство неприязни евреев к Германии. Аденауэр сразу же ответил, что признает требования Гольдмана справедливыми и твердо намерен выплатить эти деньги.

После встречи Гольдмана и Аденауэра Бен-Гурион обратился к израильскому Кнесету с просьбой в принципе одобрить переговоры с Германией. Некоторые из членов Партии труда (партии Бен-Гуриона) отнюдь не жаждали принять то, что считали «кровавыми деньгами»: каждый понимал, что принятие Израилем репараций поможет Германии получить одобрение в глазах всего мира. Наиболее ожесточенное сопротивление оказал давний противник Бен-Гуриона, глава правой партии Херут Менахем Бегин. По мнению Бегина, принятие денег от Германии равнозначно «распродаже» погибших евреев. Бегин вышел на улицу и начал поднимать народ на восстание против правительства. Когда полиция применила для разгона демонстрантов слезоточивый газ, Бегин ошибочно заявил, что газ изготовлен в Германии. Нападки Бегина на Бен-Гуриона носили столь резкий характер, что Кнесет временно лишил его депутатского мандата. В конце концов, с небольшим разрывом в голосах (61 «за», 50 «против»), Кнесет высказался за заключение соглашения о репарациях.

Крупная помощь, предоставленная Германией Израилю, привела к аномальной ситуации. Многие оставшиеся в живых жертвы Катастрофы, проживавшие в Америке, не могли позволить себе купить «фольксваген». В Израиле же, однако, «фольксваген» стал самым популярным автомобилем, поскольку значительная часть репараций поступала в эту страну в виде не денег, а товаров.

В 1950–60-е гг. среди американских, европейских и многих израильских евреев шли бурные споры о том, допустимо ли еврею покупать «фольксваген» или любой другой изготовленный в Германии товар. По существу, бойкот немецких товаров, на котором настаивала часть еврейской общины, был бы наихудшей формой возмездия Германии. Следует заметить, что, хотя евреи и известны своей долгой памятью, они ни в коей мере не являются мстительным народом.

Глава 195
Суд над Эйхманом

В качестве подсудимого на самом крупном в истории Израиля судебном процессе предстал человек, который не был евреем и гражданином этой страны и совершил свои преступления еще до того, как возникло государство Израиль. Нашлись люди (и не только антисемиты), которые оспаривали право Израиля судить Адольфа Эйхмана, главного руководителя нацистской программы «Окончательного решения». Незадолго до окончания Второй мировой войны, когда стало ясно, что нацисты проиграли, Эйхман, как рассказывают, похвалялся перед своими сообщниками: «Я сойду в могилу с радостным сознанием того, что я убил шесть миллионов евреев».

В конце войны Эйхман бежал в Аргентину — рай для многих скрывшихся нацистов. В течение пятнадцати лет он скромно проживал в Буэнос-Айресе. В это время Шимон Визенталь, житель Вены, прославившийся как «охотник за нацистами», упорно собирал сведения о возможном местопребывании Эйхмана: он и Иозеф Менгеле (наиболее известный из нацистских врачей Освенцима) были двумя самыми одиозными военными преступниками, которые все еще оставались на свободе (см. «Нюрнбергский процесс»). Израиль также волновала эта проблема, в частности и потому, что со времени Катастрофы прошло уже 15 лет и память о зверствах той поры начала ослабевать.

Когда руководству разведывательной службы стало известно, что Эйхман находится в Буэнос-Айресе, израильское правительство оказалось в затруднительном положении. Оно знало, что на согласие Аргентины выдать Эйхмана рассчитывать не приходится. В мае 1960 г. была организована поездка члена израильского кабинета министров Абы Эвена в Аргентину. Туда он должен был лететь на самолете израильской авиакомпании «Эль-Аль», а возвращаться из Аргентины — обычным коммерческим авиарейсом. Во время визита Эвена израильские агенты схватили Эйхмана на одной из улиц Буэнос-Айреса, ввели ему одурманивающие препараты и провезли в инвалидной коляске через аргентинскую таможню, заявив, что это — богатый инвалид, который пожелал умереть в Земле Обетованной. Через несколько часов руководитель израильской разведки Исер Гарьэль сообщил премьер-министру Давиду Бен-Гуриону потрясающую весть: «Эйхман в Израиле».

Затяжной судебный процесс над Эйхманом ознакомил весь мир с наиболее подробными сведениями о Катастрофе. Ежедневно на протяжении всего процесса по нью-йоркскому телевидению в течение получаса сообщалось о наиболее значительных эпизодах во время судебного разбирательства. В Израиле процесс глубоко волновал все население. Перед мысленным взором многих из более чем 200 тысяч бывших узников лагерей, проживавших в Израиле, вновь оживали ужасные кошмары.

Молодые израильтяне испытывали более сложные чувства. Многим было стыдно, когда они узнавали, что большинство евреев не боролись с нацистами, и резко противопоставляли их поведение действиям израильской армии. Выражение «Они шли, как овцы на бойню» (восходящее к Тегилим, 44: 23) как бы распространялось на все шесть миллионов. Многие критики забывали, что государство Израиль смогло сохраниться потому, что его армия была заблаговременно обучена и вооружена. У евреев, схваченных нацистами, не было армии, фактически и оружия. Когда вспыхнуло восстание в Варшавском гетто, на сорок евреев часто приходилась лишь одна винтовка. Евреев, которые могли бы совершить побег из концлагерей и таким образом избежать смерти, часто сдерживала мысль о том, насколько такой поступок оправдан с моральной точки зрения: они знали, что если даже побег удастся, то в отместку будут замучены насмерть десять (или сто) других узников. Они не могли и рассчитывать на поддержку местного населения в окрестностях лагерей смерти. Польские крестьяне, которые увидели бы беглых евреев, едва ли оказали бы им помощь и, скорее всего, сообщили бы об этом нацистам.

Знаменитый политолог Хана Арендт присутствовала на многих судебных заседаниях в качестве корреспондента журнала «Нью-Йоркер», впоследствии рассказав о своих впечатлениях в книге «Эйхман в Иерусалиме: о банальности зла». В течение всего процесса Арендт поражали трудно вообразимая заурядность и «банальность» Эйхмана. Ничто в его внешности или поведении не говорило о том, что это злодей из злодеев, который по числу совершенных убийств не знает себе равных в истории; Эйхман выглядел, скорее всего, как клерк со склада.

Арендт также обвиняла местные юденраты в том, что они молча выполняли самые ужасные требования нацистов. Когда нацисты приказывали юденратам собрать евреев для отправки в концлагеря, они подчинялись, опасаясь, что иначе нацисты убьют еще большее число евреев. Хотя упреки со стороны Арендт в какой-то мере справедливы, тем не менее чрезмерно большая ответственность за «Окончательное решение», возложенная ею на юденраты, привела к тому, что из всех еврейских книг, изданных в то десятилетие, «Эйхман в Иерусалиме» вызвала наибольшие споры. Гершом Шолем, известный исследователь мистицизма, обвинил Арендт в том, что ей не свойственна такая важная черта еврейского ученого, как любовь к еврейскому народу — агават Исраэль.

Во время судебного процесса мировая еврейская общественность в целом была едина во мнении, что Эйхман должен быть казнен. Обычно в государстве Израиль смертная казнь не применяется, но за несколько лет до этого процесса исключение было сделано для нацистских военных преступников. Тем не менее философ Мартин Бубер выступил против, заявив, что казнь недопустима при любых обстоятельствах. Несмотря на ссылки адвоката Эйхмана на то, что смерть шести миллионов должна рассматриваться как «воля Б-жья», суд, как и следовало ожидать, признал Эйхмана виновным и приговорил его к смерти. После того как президент Израиля Ицхак Бен-Цви отклонил прошение о помиловании, Эйхман был повешен 31 мая 1962 г. Перед казнью он в числе прочего заявил: «Я — идеалист». Его тело было кремировано, а пепел рассыпан над Средиземным морем: Израиль не желал, чтобы могила Эйхмана стала местом паломничества нацистов и прочих антисемитов.

Во время процесса в поддержку Эйхмана выступили многие арабские газеты. Одна из ливанских ежедневных газет, «Аль-Анбар», опубликовала карикатуру, на которой был изображен Бен-Гурион, разговаривающий с Эйхманом. Бен-Гурион говорил: «Вы заслуживаете смертной казни за то, что убили шесть миллионов евреев». Эйхман отвечает на это: «Немало людей считает, что я заслуживаю казни потому, что мне не удалось убить остальных». 24 апреля 1961 г. иорданская ежедневная газета «Джерузалем таймс», издающаяся на английском языке, опубликовала «Открытое письмо Эйхману», которое завершалось следующими словами: «Но будь мужественным, Эйхман, найди утешение в том, что этот суд будет однажды иметь своим следствием уничтожение остающихся шести миллионов ради отмщения за твою кровь».

Глава 196
«Яд вашем»

Сейчас только в Соединенных Штатах насчитывается примерно 150 музеев, посвященных жертвам Катастрофы, — цифра весьма примечательная, если учесть, что в 50-е гг. опасение, что Катастрофа может быть забыта, казалось вполне реальным. Как раз в то время молодое государство Израиль создало то, что стало самым значительным мировым центром памяти жертв Катастрофы, — комплекс «Яд вашем» в Иерусалиме. «Яд вашем» сооружен рядом с Горой Герцля, где похоронен основатель сионизма Теодор Герцль. Это «престижное» местоположение свидетельствует о значении, которое придает ему Израиль.

Название «Яд вашем» (в переводе с иврита — «рука (или памятник) и имя») взято из книги Йешаягу (56: 5), где пророк заверяет бездетных евреев, что они не будут забыты в будущих поколениях. «И дам Я им, — говорит пророк от имени Б-га, — в доме Моем и в стенах Моих память и имя (которое) лучше сыновей и дочерей, имя вечное дам им, которое не истребится».

Для туристов-евреев, посещающих Израиль, «Яд вашем» — такое же важное место, как и Стена плача. В музее выставлено множество экспонатов, рассказывающих о Катастрофе. Из них наибольшей известностью пользуется выложенная на полу большая карта, показывающая расположение нацистских лагерей. На стенах — фотодокументы, свидетельствующие о том, что принесли нацисты евреям. Здесь размещены также обширная библиотека и исследовательский центр — наиболее авторитетный у историков и исследователей Катастрофы. Рядом с музеем — особая роща, известная как Аллея праведных, посадить дерево в которой приглашаются те неевреи (или их родственники), кто во время Второй мировой войны рисковал своей жизнью ради спасения евреев. Многие имена подобных героев-неевреев еще неизвестны. Но роща разрастается, напоминая евреям о том, что не все европейцы участвовали в уничтожении евреев, поддерживали его или оставались пассивными во время Катастрофы.

Цель «Зала имен» в «Яд вашем» — возможно более полная регистрация шести миллионов жертв (на 1990 г. установлено 2,5–3 млн. имен). «Яд вашем» опубликовал ряд книг и исследований, посвященных Катастрофе. Действует постоянная выставка, рассказывающая о судьбах более миллиона еврейских детей, убитых нацистами.

Посещение «Яд вашема» входит составной частью во все официальные программы визитов в Израиль руководителей иностранных государств. Правительство хочет, чтобы эти государственные деятели четко представили себе, какая судьба ожидала евреев, когда у них не было своего государства. Однако когда несколько лет тому назад в Израиль съехались на встречу оставшиеся в живых жертвы Катастрофы, они провели свою главную церемонию у Стены плача, а не в «Яд вашеме». По-видимому, Стена в большей степени отвечала их стремлению найти место, которое символизировало бы возрождение евреев.

«Яд вашем» остается важнейшим центром израильской и — шире — еврейской культуры, потому что, по словам основателя хасидизма Исраэля Баал-Шем-Това (это изречение помещено на одной из стен «Яд вашема»), «в памяти — тайна избавления».

Глава 197
Праведные Неевреи. Рауль Валленберг

Почему люди становились антисемитами и нацистами? После Катастрофы в поисках ответа проведено огромное количество исследований. Американский еврейский комитет субсидировал наиболее серьезное из них, результаты которого изложены в специальной монографии. Во всех подобных исследованиях, как правило, повторяется одно характерное положение: человеческие существа добры от рождения, и любое отклонение от доброты должно рассматриваться как аномалия. Одним из наиболее важных объектов изучения исследователей Катастрофы являются не нацисты, а люди, которые, рискуя собственной жизнью, спасали евреев и прочих жертв нацизма. Такие люди встречались значительно реже, чем нацисты и их приспешники, и человечество выиграло бы, если бы смогло узнать, каким образом появляются подобные моральные гении. Первые исследования выявили, что они, похоже, чаще всего происходили из религиозных (хотя и не фанатичных) семей, любили приключения и были склонны к риску. Подобные отважные люди принадлежали к самым разным классам общества и часто не имели в прошлом никакого позитивного опыта общения с евреями.

Одним из наиболее драматических примеров того, как ради спасения евреев рисковали своей жизнью неевреи (см. также следующую главу, где описан аналогичный случай), служат события в небольшом, населенном преимущественно протестантами французском городке Ле-Шамбон, чью общину возглавлял пользовавшийся огромным авторитетом пастор Андре Трокме. С 1941 по 1944 г. в Ле-Шамбоне и в окрестных деревнях и на фермах прятали от трех до пяти тысяч евреев. Кузен пастора Даниэль Трокме был схвачен нацистами и убит в Бухенвальде.

Используемое в иврите понятие для обозначения людей, которые, рискуя жизнью, спасали евреев от нацистов, взято из встречающегося в Талмуде выражения хасидей умот гаолам — «праведники народов мира». Центр «Яд вашем» собирает сведения о таких людях и обычно приглашает их посетить Иерусалим, чтобы посадить дерево в особой роще, именуемой Аллеей праведных. В последние годы за оказание финансовой помощи престарелым и необеспеченным праведным неевреям взялись несколько еврейских организаций и правительство Израиля.

Самой известной личностью, помогавшей евреям во время Катастрофы, был Рауль Валленберг. Ему принадлежит заслуга спасения жизней от двадцати до ста тысяч евреев.

Валленберги — одна из богатейших семей в Швеции, «Рокфеллеры Швеции». В июле 1944 г. Валленберг был отправлен в Венгрию в качестве дипломата; на него была возложена миссия помощи 200 тысячам евреев, оставшимся в Будапеште; 437 тысяч евреев к тому времени уже были вывезены в Освенцим. Поскольку Швеция была нейтральным государством, Валленбергу разрешили поездки почти по всей стране. Хотя венгерские евреи, укрывавшиеся в посольстве Швеции в Будапеште, могли рассчитывать на их убежище, там могло поместиться лишь незначительное число людей. Поэтому Валленберг начал приобретать дома в Будапеште, которые затем объявлял неприкосновенной шведской собственностью, защищаемой международным правом. В короткое время он создал тридцать одно «убежище», предоставляя шведское гражданство тысячам евреев.

Нацисты и их венгерские приспешники не знали, как быть: они не хотели портить отношения с Швецией и на первых порах не мешали Валленбергу. Тот действовал бесстрашно, останавливая поезда, следовавшие в концентрационные лагеря, снимал оттуда евреев, объявляя их шведскими подданными, находящимися под его дипломатической защитой.

«Перегруженный сверх меры, — писал биограф Валленберга Джон Бирман, — и заботясь о судьбах тысяч людей, Валленберг в то же время находил время и для конкретных проявлений доброты. Для евреев были закрыты все больницы… Когда Валленберг услышал, что жена Тибора Вандора, молодого еврея, который работал… в дипломатической миссии на улице Тигрис, вот-вот должна родить, он спешно разыскал врача и привез его с молодой супружеской парой на свою квартиру на улице Остром. Там он отдал свою кровать Агнес, будущей матери, а сам устроился спать в коридоре».

Угроза жизни Валленберга со стороны разъяренных нацистов постоянно росла. Но в конечном итоге погиб он от рук коммунистов. Когда контроль над Будапештом перешел в руки советских властей, коммунистические лидеры решили, что Валленберг был американским шпионом (он действительно получил некоторую сумму на свои дела от Управления США по вопросам военных беженцев; это была наиболее крупная акция содействия спасению евреев от нацистов, предпринятая Америкой в конце войны). Марксистское мировоззрение советского руководства не позволяло представить, что член одной из богатейших шведских семей может рисковать своей жизнью ради спасения евреев. Едва ли за всю историю человечества кому-либо приходилось испытать по отношению к себе большую несправедливость за проявленный им героизм, чем Валленбергу. Он был арестован и отправлен в советскую тюрьму. До сих пор судьба его неизвестна. Шведское правительство испытывало робость перед советским правительством и не пошло на активное обсуждение судьбы Валленберга, чтобы не испортить отношения со своим советским соседом.

Поначалу предполагалось, что Валленберг был убит спустя несколько лет после ареста в одном из сталинских лагерей. Однако позднее, уже в 1960–1970-е гг., от освобожденных советских политических заключенных стали поступать сообщения об арестанте, который уверял, что он бывший шведский дипломат Валленберг, занимавшийся спасением евреев в Венгрии. Вероятность того, что Валленберг промучился в сибирском лагере свыше 30 лет, еще более ужасна, чем мысль о том, что вскоре после ареста он был расстрелян бериевскими палачами.

Самые благодарные приверженцы Валленберга — евреи, которых он спас, — после окончания войны оказались разбросанными по всему свету, не обладали тогда ни средствами, ни политическим влиянием, чтобы использовать их в его интересах. С течением времени все больше и больше евреев занимали видное общественное положение и начали активно требовать внесения ясности в судьбу Валленберга. Когда в палату представителей США от одного из калифорнийских округов был избран Том Лантош, один из спасенных Валленбергом людей, он добился принятия билля, которым Раулю Валленбергу — единственному после Уинстона Черчилля человеку — было предоставлено почетное гражданство США. Лантош надеялся, что этот билль даст правительству США больше оснований для активного выяснения судьбы Валленберга. К сожалению, достоверных данных по этому вопросу до сих пор прискорбно мало. Если и в самом деле Валленберг был жив еще в 1970-х гг., советское правительство, вероятно, все равно не выпустило бы его на свободу. Ведь тогда бы пришлось признать, что в течение более 30 лет СССР терзал одного из величайших героев века. В последние годы Михаил Горбачев признал чудовищную несправедливость, совершенную по отношению к Валленбергу, и заявил, что тот погиб в лагере в конце 40-х гг.

Валленберг — один из величайших героев еврейской истории, его жизнь служит убедительным напоминанием о том, что, несмотря на долгую историю антисемитизма, у евреев были необыкновенные друзья в нееврейском мире.

Историк Лени Яхиль описывает малоизвестный эпизод, случившийся непосредственно перед бегством нацистов из Венгрии: «В последние дни, предшествовавшие освобождению Будапешта, Валленберг с помощью венгров и… еврейского совета сумел сорвать совместный план СС и венгерской организации «Скрещенные стрелы», предусматривавший взрыв гетто перед предстоящей сдачей Будапешта. В результате этого акта — единственного в своем роде в истории Катастрофы — спасено примерно сто тысяч евреев, находившихся в двух гетто».

Глава 198
Дания

Одним из немногих лучей света в темной ночи Катастрофы было поведение жителей Дании. Дания была оккупирована нацистами 9 апреля 1940 г. В первые годы оккупации членам небольшой общины из восьми тысяч человек разрешалось по-прежнему жить в своих домах. Однако в 1942 г. Германия решила включить Данию в свой состав, а в 1943 г. нацисты решили приступить к вывозу датских евреев в лагеря смерти. Весть об этом дошла до участников датского движения сопротивления, которые решили вместе со всей страной спасти своих соотечественников-евреев.

Отношение датчан к евреям резко отличалось почти от всей остальной Европы, население которой или помогало отлавливать евреев, или оставалось безучастным к их судьбе. В Дании полиция отказалась участвовать в облавах на евреев. Король Христиан X заявил, что все граждане Дании одинаковы и ни у кого нет права относиться к датским евреям иначе, чем к любым другим гражданам. Легенда (хотя и не соответствовавшая действительности) гласила, будто король сам надел на себя желтый отличительный знак, который предписывалось носить евреям, и обратился ко всем датчанам с призывом последовать его примеру.

Что действительно удалось сделать стране — и это не миф, — так это переправить морским путем в Швецию по существу всю еврейскую общину. Во время Второй мировой войны Швеция была нейтральным государством и заявила о своей готовности принять всех датских евреев. Операция по их спасению продолжалась три недели, и когда 1–2 октября 1943 г. нацисты приступили к вывозу евреев, то обнаружили лишь около четырехсот человек, которые не успели бежать.

Эти четыреста евреев были отправлены в Терезиенштадтский концлагерь, но датчане продолжали предпринимать усилия, чтобы оказать им помощь. Правительство неоднократно требовало разрешения на инспекцию лагеря, и в конце концов датскому Красному Кресту было разрешено посетить Терезиенштадт. Благодаря заступничеству своего правительства датские евреи не были переправлены из Терезиенштадта дальше, в Освенцим. Пятьдесят один человек из них умер в лагере по «естественным причинам» (ясно, что жуткие условия ускорили их кончину). Таким образом, во время Катастрофы погибло лишь два процента датских евреев — менее одной сороковой общего процентного показателя доли евреев, убитых на всей европейской территории. Когда по окончании войны датские евреи вернулись из Швеции, большинство нашли свое имущество нетронутым.

После войны Дания стала для евреев символом надежды и любви, страной «праведных неевреев». Когда мне исполнилось двадцать лет, я отправился в Европу, и первой страной, которую посетил, была Дания. Она была единственной в Европе страной, к которой я, уже подростком много прочитавший о Катастрофе, питал безграничную любовь. Многие другие евреи, которых я знаю, высказывали такое же чувство.

Глава 199
Ревизионисты Катастрофы

Катастрофа дискредитировала антисемитизм в большей степени, чем любое другое явление в истории человечества. До 1945 г. лишь немногие антисемиты испытывали подобие угрызений совести, открыто заявляя о своей ненависти к евреям. Газовые камеры, однако, вызвали такое отвращение к антисемитизму, что те, кто ненавидели евреев, должны были выбирать одно из двух: или называть себя отныне не антисемитами, а антисионистами (тактика, широко применявшаяся в мусульманском и коммунистическом мирах), или же попросту отрицать сам факт Катастрофы.

Поразительно, что, несмотря на обилие свидетельских показаний десятков тысяч оставшихся в живых людей, очевидцев и признаний тысяч преступников, растет число книг, брошюр и статей, доказывающих, будто Катастрофы никогда и не было. Чтобы придать своим публикациям научную видимость, авторы этих работ именуют себя «ревизионистами Катастрофы».

Многие из них действительно принадлежат к научным кругам. Артур Бутц, профессор электротехники в Северо-Западном университете (расположенном близ Чикаго), написал «Мистификацию двадцатого века» — книгу, где приводятся «доказательства» того, что концлагеря были чисто трудовыми лагерями, что евреев там не убивали. Касаясь бесспорного резкого уменьшения числа евреев в Европе после 1945 г., Бутц заявляет, будто миллионы евреев были тайно приняты Америкой или СССР. Рассуждения Бутца, конечно же, столь же абсурдны, как заявления о том, будто негры в Америке никогда не были рабами, а эмигрировали туда добровольно, чтобы стать наемными слугами и работниками на фермах.

Вскоре после выхода в свет книги Бутца в Калифорнии был основан Институт исторических исследований, который стал выпускать журнал, ставший органом «ревизионистов». В 1980 и 1981 гг. институт предложил «премию» в размере 50 тысяч долларов тому, кто сумеет доказать, что нацистские лагеря смерти действительно существовали и что в них убивали евреев. Житель Лос-Анджелеса, переживший ужасы Катастрофы, потребовал деньги. Когда журнал отказался выплатить их, он подал в суд и выиграл.

В начале 80-х гг. французский профессор неонацист Роберт Фауриссон опубликовал книгу, где утверждалось, что Катастрофа — вымысел сионистов. Хотя в Освенциме было отравлено газом около полутора миллионов евреев, Фауриссон заявлял, что в этом лагере не было газовых камер. Его коллеги сочли эту книгу достаточным основанием, чтобы сместить его с занимаемого им в университете поста. Международная группа антисемитов выразила протест под тем предлогом, будто Фауриссон лишен академических свобод. На этом дело не кончилось. Американский университет опять-таки выставил бы вон любого профессора, который утверждал бы, будто негры в Соединенных Штатах никогда не были рабами. Среди лиц, выступивших в защиту Фауриссона, находился и американский еврей, известный лингвист профессор Ноам Хомский. Хотя многим выступление Хомского в поддержку неонацистов представлялось довольно странным, еврейских активистов это не особенно удивило. Хомский давно известен как антисионист и «самоненавидящий еврей» (см.). Поскольку Хомский настаивал, что его интересует лишь защита академических свобод французского профессора, то репортер газеты «Нью-Йорк таймс» Герберт Митган попросил его поподробнее прокомментировать точку зрения французского профессора. Хомский ответил, что не имеет ни малейшего представления обо всем, что связано с Катастрофой. Редактор «Нью рипаблик» Мартин Перец отметил, что «в вопросе о том, были ли убиты шесть миллионов евреев или нет, Хомский явно предстает агностиком».

В общей массе «ревизионисты» являются неонацистами. Они сознают, что массовое неприятие нацизма в значительной степени вызвано преступлениями нацистов против евреев и что «опровержение» самого существования Катастрофы может поэтому существенно ослабить антинацистские настроения. Но хотя «ревизионисты» заявляют, что Катастрофы никогда не было, их писания оставляют в душе каждого читателя четкое ощущение того, что авторы убеждены — евреи ее заслужили.

Некоторые арабские лидеры солидаризируются с «ревизионистами» в том, что сионисты придумали Катастрофу, чтобы обеспечить всемирную поддержку созданию еврейского государства.

В своем стремлении неонацисты руководствуются известным тезисом Гитлера: «Огромные массы людей легче верят большой лжи, чем малой». К сожалению, в настоящее время есть основания опасаться, что в ближайшие десятилетия у «ревизионистского» движения найдутся сторонники. С каждым годом все меньше жертв Катастрофы остается в живых, а к 2025 г. не останется практически никого. Поэтому еврейская община считает крайне необходимым уже сейчас зафиксировать воспоминания оставшихся в живых, чтобы в распоряжении будущих поколений была полная документация, связанная с величайшим в мировой истории преступлением.

Глава 200
«Никогда больше»

Когда евреи говорят: «Никогда больше», — то подразумевают, что они никогда больше не допустят повторения Катастрофы. Никогда больше — Освенцим, никогда больше — газовые камеры, никогда больше — убийство шести миллионов евреев.

К сожалению, нет гарантий, что это окажется под силу евреям, если к власти придет новый Гитлер. И все же лозунг «Никогда больше» в целом объясняет политическое поведение евреев после Второй мировой войны.

Ясно, например, почему так много евреев стали поддерживать сионизм после прихода к власти нацистов и особенно после Второй мировой войны. Они осознали, что государство, в котором всех гонимых евреев ждет радушная встреча, сделает возможность повторения Катастрофы маловероятной.

Принцип «никогда больше» объясняет и массовое движение в защиту советских евреев, развернувшееся в США в 1960-х гг. Американские евреи давно уже ощущали чувство вины за свою относительную пассивность во время Катастрофы. Теперь же они решительно настроились на то, чтобы евреи в свободном мире «никогда больше» не позволили себе сидеть спокойно, когда где-то евреев подвергают преследованиям (см. «Движение советских евреев»).

Мысль, выраженная в словах «никогда больше», помогает также понять, почему премьер-министр Израиля Менахем Бегин подверг в 1981 г. бомбардировке реактор в Ираке, предназначавшийся для производства ядерного оружия. Свой поступок Бегин объяснил тем, что видел — до тех пор, пока существует реактор, над населением Израиля будет висеть угроза, подобная той, которая исходила от Гитлера. И хотя значительная часть мира осудила действия Израиля, практически никто из евреев: помня о Катастрофе, они не могли «никогда больше» позволить врагам, которые заявляют о своем намерении убить их, завладеть оружием массового уничтожения.

«Никогда больше» лучше любой другой фразы объясняет то, что евреи всего мира решительно выступают за сохранение военной мощи Израиля. Как выразился раввин Ирвинг Гринберг, евреи «никогда больше» не должны быть столь бессильными, чтобы их враги испытали искушение уничтожить их.

Когда впервые стало употребляться выражение «никогда больше» — неясно, хотя в начале 70-х гг. оно стало ассоциироваться с раввином Меиром Кахане из Лиги защиты евреев, члены которой во время демонстраций выкрикивали такие лозунги. Но в последние годы эта короткая, емкая фраза используется евреями значительно более умеренных политических ориентации.

Подобно слову «катастрофа» выражение «никогда больше» — одно из тех, которые знают и многие неевреи. Когда в 1989 г. в Нью-Йорке группой белых подростков был убит молодой негр, то священник Льюис Фарракхан (см. «Негры и евреи») — кстати, сам антисемит — заявил, что черные должны извлечь урок из еврейского выражения «никогда больше» и никогда больше не допускать, чтобы подобное могло случиться и впредь.

Глава 201
Эли Визель (род. в 1928)

Своим знанием о Катастрофе мир больше, чем кому-либо еще, обязан Эли Визелю. Его воспоминания «Ночь» — первое из прочитанных многими людьми описание лагерей смерти. В шестнадцатилетнем возрасте Визель вместе со своей семьей был отправлен из родной Венгрии в Освенцим, там стал свидетелем смерти своего отца, но самому ему удалось дожить до освобождения лагеря союзниками. Визель озаглавил свою книгу «Ночь», чтобы подчеркнуть, сколь беспросветно темным было все, что связано с Катастрофой.

Венгерская еврейская община, к которой принадлежал Визель, была последней из подлежавших отправке в лагеря. Только в 1944 г. венгерское правительство поддалось давлению нацистов, которые смогли приступить к уничтожению около 800 тысяч венгерских евреев. Хотя нацисты беспрерывно убивали евреев с 1941 г., венгерские евреи оставались в неведении относительно своей участи. Визель рассказывает, что помнит Песах 1943 г. — то есть за год до того, как нацисты оккупировали Венгрию. Евреи в его родном городке Сигете услышали сообщение о восстании евреев в Варшавском гетто. Визель вспоминает, как его мать сокрушалась по этому поводу. По ее мнению, евреи в Варшаве явно делали глупость. «Почему бы им просто не подождать? — сказала она. — Война скоро закончится, и они смогли бы остаться в живых».

Один из ранних очерков Визеля «В защиту мертвого» — это яркая отповедь тем, кто критиковал жертв Катастрофы за то, что они не оказали немцам должного сопротивления (см. «Суд над Эйхманом»). У евреев, как отмечает Визель, не было оружия. С чем могли они выступить против немецких пулеметов и танков? С кулаками? Или же им следовало бежать в сельские районы Польши, густо заселенные крестьянами, которые, скорее всего, не укрыли бы их, а сдали нацистам? «Талмуд учит человека, — заключает Визель, — никогда не судить своего друга, пока он не побывает на его месте. Но для всего мира евреи — не друзья. И никогда не были ими. Они не имели друзей, потому они и мертвы. Так что тем, кто делает подобные упреки, лучше бы молчать».

Помимо того, что Визель сделал сведения о Катастрофе достоянием широких масс, в 1960-х гг. он сыграл важную роль в обнародовании данных об угнетенном положении советских евреев. Его «Евреи молчания» остаются одной из наиболее волнующих книг, когда-либо написанных о жизни советских евреев. Визель сознательно дал своей книге многозначное название: хотя вначале читатель думает, что заглавие относится лишь к вынужденным молчать евреям СССР, к концу книги становится ясно, что Визель осуждает проживающих в свободном мире «евреев молчания» за их пассивность перед лицом чужих страданий.

В 1986 г. Визель получил Нобелевскую премию, и, хотя он известен в первую очередь как писатель, награжден он не за вклад в развитие литературы, а как борец за мир. По-видимому, Комитет по Нобелевским премиям счел, что его произведения и деятельность служат значительному ослаблению угрозы новой Катастрофы любого народа или социальной группы.

В 1985 г. Визель обнаружил свое имя на первых полосах едва ли не всех американских газет. Президент Рейган принял приглашение посетить с официальным визитом Западную Германию, во время которого должен был побывать на военном кладбище в Битбурге, где похоронены и сорок семь офицеров СС, причастных к Катастрофе. Американские евреи были глубоко встревожены этим обстоятельством (так же как и американские ветераны войны, что осталось мало кому известным). Когда президент Рейган во время церемонии в Белом доме вручал Визелю Золотую медаль конгресса, тот твердо, хотя и почтительно стал убеждать президента отменить свой визит в Битбург. «То место, — сказал он президенту, — не для вас. Ваше место рядом с жертвами СС». Было заметно, что замечание Визеля не оставило президента равнодушным, хотя от посещения кладбища он не отказался.

С 70-х гг. Визель стал самым популярным лектором среди евреев США. В последние годы он все реже говорит о Катастрофе; его лекции чаще теперь посвящаются Библии, Талмуду, миру хасидизма.

Глава 202
614-я заповедь: «Не даровать Гитлеру посмертных побед»

Ни одно событие за две тысячи лет еврейской истории не смогло поколебать веры столь большого числа евреев, как Катастрофа. Многие, отнюдь не единицы пришли к выводу, что цена, которую евреям пришлось заплатить за то, что они евреи (а именно — газовые камеры), слишком высока. Я знаю оставшихся в живых жертв нацистов, которые крестили своих детей в церкви и старались скрыть от них их еврейское происхождение. Другие евреи пришли к заключению, что раз Б-г допустил Катастрофу, то Он или не существует, или не заслуживает повиновения.

Подобные взгляды приводят к парадоксальным последствиям, отмечает еврейский философ Эмиль Факенхайм, евреи, которые перестают быть евреями из-за этого, попросту содействуют осуществлению миссии Гитлера. Нацисты мечтали предать забвению слова «еврей» и «иудаизм». Поэтому, если евреи предпочитают ассимилироваться, они тем самым способствуют посмертному исполнению мечты Гитлера. Помня о Катастрофе, Факенхайм сформулировал то, что он назвал 614-й заповедью — в дополнение 613 заповедям Торы — не даровать Гитлеру посмертных побед.

Если исходить из чисто логических оснований, то заповедь Факенхайма содержит мало смысла. Исповедуют ли те или иные евреи иудаизм или нет, должно зависеть от их отношения к иудаизму, а не от того, как реагировал на иудаизм Гитлер. Другой еврейский философ, Михаэль Вишоград, полемизирует с Факенхаймом: если бы Гитлер убивал коллекционеров почтовых марок, то мы все, выходит, были бы обязаны заняться филателией?

Впрочем, в эмоциональном плане 614-я заповедь превосходно отразила настроение значительного числа современных евреев. Гитлер хотел уничтожить евреев, считают они, и поэтому даже если кто-то сомневается в иудаизме, или гневается на Б-га, или боится, что антисемитизм может вновь восторжествовать, — он все равно должен жить как еврей. Поступать иначе — значит позволить антисемитам одержать верх. Иными словами, исполнить дело Гитлера.

Часть восьмая
Жизнь американских евреев

«Жизнь американских евреев», глава 8 из книги «Еврейский мир: Важнейшие знания о еврейском народе, его истории и религии».

Мы полагали и полагаем, что автор имеет право донести свой мессидж до благодарного или возмущенного читателя в неискаженном и полном виде. Поэтому мы выкладываем эту главу, обычно опускаемую при выкладывании этой книги в Интернете. Известная проблема с фрикативным «г» решена нами так — h. Опции Word-а позволят Вам легко… В конце текста приведена наша статья, дающая представление о современном состоянии вопроса (была опубликована в журнале «Диаспора» и др.), рекомендуем также более специальную статью «Численная мультистатусная демографическая модель диаспоры», имеющуюся в Интернете.

Ашкинази Леонид Александрович

http://fan.lib.ru/a/ashkinazi_l_a/text_5040.shtml

Глава 203
Письмо Джорджа Вашингтона евреям Ньюпорта, остров Род-Айленд, 1790

Соединенные Штаты были первой страной, где евреи получили равные с другими гражданами права. В отличие от Европы евреям Америки не пришлось бороться за политическую и гражданскую эмансипацию — она была предложена им самой политической системой страны. Неудивительно, что 2000 евреев, живших в Соединенных Штатах во время Американской революции (большинство их составляли потомки евреев, изгнанных из Испании в 1492 г.) (см. гл. «Изгнание из Испании, 1492»), испытывали чувство глубокой благодарности к отцам-основателям этого государства. Когда в августе 1790 г. только что избранный на пост президента Джордж Вашингтон посетил Ньюпорт на острове Род-Айленд, ему было вручено теплое письмо местной еврейской общины: «Лишенные ранее личных прав свободных граждан, — писали евреи президенту, — мы обрели теперь правительство, избранное его величеством народом… которое опирается на человеколюбие, взаимное доверие и общественный порядок».

Вашингтона, по всей видимости, глубоко растрогало это письмо. Он написал длинный ответ, где от всего сердца заверил еврейскую общину в том, что Америка всегда будет открыта для них: «Пусть же дети рода Авраамова, поселившиеся на этой земле, и впредь заслуженно пользуются добрым к ним отношением со стороны других жителей, когда каждый сможет сидеть безопасно под собственной виноградной лозой и смоковницей, и ничто не будет угрожать ему». Далее Вашингтон описывал тот тип общества, который, надеется он, будет создан в Соединенных Штатах: «…правительство… которое неодобрительно относится к фанатизму… не оказывает поддержки гонениям, (и) требует лишь, чтобы те, кто живет под его защитой, вели себя как добрые граждане».

Отношение Америки к евреям было беспрецедентно терпимым. Даже во Франции, где евреи были эмансипированы годом позже, ни один из руководителей государства не выразил теплых чувств по отношению к «детям рода Авраамова» (см. «Эмансипация»). Только в Америке равноправие евреев считалось само собой разумеющимся, и евреи могли чувствовать себя чем-то большим, чем иностранцы, даже и пользующиеся добрым отношением к себе. Письмо президента стало рассматриваться американскими евреями как своего рода Великая хартия вольностей.

Глава 204
Реформистский иудаизм. Ицхак-Майер Вайз. Колледж Еврейского союза

В русскоязычном издании здесь имеется примечание от редакции: «Редакция русскоязычного издания не разделяет т. н. «объективный» взгляд автора на течения «консервативного и реформистского иудаизма», хотя читателю полезно познакомиться со сведениями о существующих попытках «обновления» еврейской религии, и мы посчитали необходимым сохранить авторский текст в его полноте, однако еще раз заявляем наше мнение о существовании иудаизма в его единственной «ортодоксальной» форме.»

В лучшую свою пору, в конце XIX столетия, реформистский иудаизм доминировал в религиозной жизни американских евреев. В 1881 г. из примерно двухсот главных общин Соединенных Штатов только около 12 оставались ортодоксальными, а почти все остальные были реформистскими (консервативное течение тогда еще не возникло). Если бы не миллионы евреев, которые прибыли в Соединенные Штаты в период с 1881 по 1924 гг., реформистский иудаизм явно стал бы единственным местным еврейским религиозным течением. Ицхак-Майер Вайз, ведущий деятель реформистского иудаизма XIX в., был уверен, что так и будет, издав молитвенник «Минhаг Америка» («Религиозные обычаи Америки»), предназначавшийся им для всех американских евреев.

Хотя реформистский иудаизм в Европе нашел своих приверженцев как среди тех, кто выступал за незначительные обрядовые нововведения, так и среди тех, кто ставил целью более существенные изменения, но в Америке XIX в. возобладало радикальное направление реформистского иудаизма. Как правило, предполагалось, что во время реформистской службы присутствующие должны снимать любые головные уборы (см. «Кипа»), объявлялось, что соблюдение многих ритуальных законов, включая те, которые касались питания, более не обязательно (см. «Кашер»), а некоторые синагоги даже перенесли основные недельные службы с субботы на воскресенье. В большинстве реформистских синагог служба велась преимущественно на английском, а не на иврите.

Главным требованием, предъявляемым реформистским иудаизмом к своим последователям, стало не соблюдение ритуалов, а общественная активность. Согласно Питтсбургской платформе (см. гл. 205) — документу 1885 г., заложившему основные постулаты реформистского движения, миссия иудаизма состоит в «решении на основе справедливости и законности проблем, порождаемых… современной организацией общества».

В 1875 г. Ицхак-Майер Вайз основал в Цинциннати (штат Огайо) первую в Америке раввинскую семинарию — Колледж Еврейского союза. До учреждения этого колледжа все раввины США прибыли сюда из Европы, где реформистское движение возникло еще в начале века (см. «Реформистский иудаизм» в разделе «Новейшая история евреев»). Однако Вайз понял, что для развития американо-еврейской общины требуются свои раввины, выросшие в местных условиях и говорящие по-английски, лично знакомые с образом жизни общин, которыми должны были руководить.

В настоящее время Колледж Еврейского союза — крупнейшая в мире раввинская школа, включающая четыре отдельных студенческих городка. Администрация колледжа до сих пор находится в Цинциннати, где Вайз открыл это учебное заведение, а его отделения расположены в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Иерусалиме. В настоящее время все реформистские студенты должны провести первый год обучения в Израиле. В результате среди реформистских раввинов повысились уровень знания иврита, привязанность к Израилю и сопричастность к его проблемам. В первые годы противники реформистов часто обвиняли их в том, что раввины-реформисты лучше знакомы с критикой Библии, чем с самой Библией, и испытывают трудности, изучая еврейские источники в оригинале. Один профессор Колледжа Еврейского союза пустил в 1930-х гг. язвительную остроту: «Есть два типа реформистских раввинов: те, кто полагает, будто иудаизм — социальная справедливость, и те, кто умеет читать на иврите».

Замечание, надо сказать, обоюдоострое. Слишком часто еврейские ученые превращали науку в ее противоположность, игнорируя тот факт, что великие персонажи Библии и Талмуда, чью жизнь они изучали, считали этику центральным требованием иудаизма. В самом деле, сила реформистов в том, что очень многие евреи стали служить делу социальной справедливости. Когда в конце 70-х я жил в Лос-Анджелесе, то был потрясен широчайшим участием реформистских общин в обустройстве вьетнамских и камбоджийских беженцев. Одним из ответственных координаторов помощи беженцам была лютеранка, на которую активность реформистской общины произвела столь сильное впечатление, что она приняла иудаизм. Хотя наиболее традиционалистские критики реформистов иногда обвиняют это движение в том, что оно придерживается скорее светских ценностей, нежели религиозных, нет сомнения, что на помощь беженцам этих евреев вдохновляла этика библейских пророков и убежденность в том, что евреи не должны отворачиваться от других людей, как отвернулись они от евреев во время Катастрофы.

Одна из причин, в силу которых реформистские раввины обособлены как от консервативных, так и от ортодоксальных, — это отказ реформизма навязывать своим раввинам какие-либо регламентации. Во многом это следствие исторически присущей реформизму приверженности к свободному мышлению. Сегодня нет ни одного обряда, за неточное совершение которого реформистский раввин может быть изгнан из Центральной конфедерации американских раввинов (официальной организации реформистских раввинов). И хотя реформистский раввинат решительно осудил тех, кто совершает свадебные обряды при смешанных браках, около 50 процентов реформистских раввинов не отказываются участвовать в них. Некоторые раввины при заключении смешанных браков даже совершают обряд совместно с христианскими священниками.

Реформизм принес много изменений в жизнь евреев, став первым течением иудаизма, допустив появление женщин-раввинов (см. «Женщины-раввины»), более века назад признав необязательным религиозный развод (см. «Гет»), еврейский закон считает, что женщина, которая вступает в новый брак без такого развода, нарушает библейскую заповедь о супружеской верности. В 1983 г. реформисты пересмотрели традиционное определение еврея (как ребенка матери-еврейки), включив в эту категорию и любого ребенка отца-еврея и матери-нееврейки, при условии, что он воспитан как еврей (см. «Патрилинейная система родства»). Это решение вызвало особенно много споров, потому что с его принятием реформисты стали считать евреями тех, кого консервативные и ортодоксальные евреи таковыми не признают. Что касается обращения в иудаизм, то реформисты перестали считать обязательными для этого обрезание мужчин и погружение в воды миквэ новообращенных женщин и мужчин (см. «Конфликты между течениями»). Кроме того, реформистские раввины терпимо относятся к несоблюдению ритуалов и еврейских законов, которых должны придерживаться новообращенные после принятия иудаизма. В значительной мере благодаря этим «либеральным» установкам реформистов большинство обращений в иудаизм в США проводится реформистскими раввинами. Обычно новообращенные — это неевреи, намеревающиеся жениться или выйти замуж за еврея (большинство новообращенных составляют женщины).

В последние годы в реформистском движении наблюдается массовая тяга к усилению элементов ритуальности. Значительное число реформистских раввинов с 1970 г. решило соблюдать законы кашрута, по крайней мере у себя дома. Профессор Майкл Мейер, ведущий историк реформистского иудаизма, отмечает, что в настоящее время число реформистов, которые возжигают свечи накануне по субботам и в дни Хануки и устраивают пасхальный «седер» увеличилось по сравнению с предыдущим поколением вдвое. Самый последний молитвенник этого движения, «Врата молитвы», воспроизводит многие молитвы, изъятые из предыдущих молитвенников реформистов. «Новый молитвенник, — констатирует Мейер, — содержит все классические темы, за исключением мессианской надежды на возрождение древних жертвоприношений» (см. «Жертвоприношение»). В молитвеннике не забыты и представители левого крыла реформистского движения: в него включены альтернативные службы, в основном на английском, при этом многие традиционные молитвы не приведены вовсе или же переработаны.

Несмотря на движение в сторону большего традиционализма, для многих из этих евреев понятие «реформизм» ассоциируется с отрицательным отношением к обрядности. Если кто-то спросит, соблюдают ли они тот самый ритуал, то, скорее всего, услышит в ответ: «Я не должен делать этого. Я — реформист». Когда я был заведующим учебной части в Институте Брандеса-Бардина в Южной Калифорнии, мы получали сотни заявлений от учащихся колледжей, желавших участвовать в институтской летней программе лагеря Института Брандеса. Мы быстро поняли, что если студент пишет о себе, что воспитан в «исключительно реформистской» обстановке, то этим смягчается констатация того факта, что его семья в действительности не имела ничего общего с еврейской культурой. Леонард Файн удачно назвал одно из своих исследований реформистского иудаизма «Реформировать — это глагол»; заголовок подчеркивает тот факт, что это движение необходимо определить через то, что оно сделало, а не через то, от чего оно отказалось. В настоящее время реформистское движение охватывает в США около миллиона человек, посещающих свыше 800 синагог.

Глава 205
Питтсбургская платформа (1885). Колумбусская платформа (1937)

В 1885 г. группа реформистских раввинов собралась в Питтсбурге и пересмотрела само понятие иудаизма. Отныне, постановили они, обязательным должно быть соблюдение этики Торы, а не ее ритуалов: по-прежнему остается в силе заповедь «люби ближнего своего», но не кашрут или субботние ограничения. Составители документа, известного как Питтсбургская платформа, считали, что ритуалы препятствуют осуществлению «миссии Израиля», заключающейся в утверждении универсальных норм морали. Ритуалы же, подобные кашрут, с их точки зрения, изолировали еврейскую общину от ее соседей, делая почти невозможным прием пищи в домах неевреев.

Стремясь свести до минимума барьеры, отделяющие евреев от неевреев, эти раввины постановили, что евреи уже не народ, а лишь религиозная община. Это способствовало тому, что в течение десятилетий большинство реформистских лидеров выступало против сионизма. В 1907 г. трое преподавателей Колледжа Еврейского союза были вынуждены подать в отставку, так как поддерживали идею создания еврейского национального государства. Впоследствии, однако, ведущие позиции в американском сионизме заняли реформистские раввины Аба-hилель Сильвер и Стефен Вайз.

Спустя полвека после принятия Питтсбургской платформы, на съезде раввинов (1937, Колумбус, штат Огайо), реформистское движение признало, что евреи — это народ и многие реформисты-евреи с симпатией относятся к усилиям сионистов по воссозданию еврейского государства в Эрец-Исраэль. Пересмотр этих позиций был отчасти реакцией на растущую угрозу со стороны Гитлера. Когда большинство европейских евреев оказались в отчаянном положении, реформисты отнеслись к своим братьям-евреям как к членам одной огромной семьи, осознав ложность утверждения о том, будто ее не связывают воедино никакие узы, обусловленные общностью еврейского народа.

Незначительное, но влиятельное меньшинство реформистских раввинов было возмущено новой Колумбусской платформой, считая ее изменой принципам Питтсбургской платформы. Они решили создать Американский совет иудаизма (в настоящее время мало кому известный, хотя в 1940-х гг. он оказывал заметное влияние на жизнь евреев). Лидеры этой организации давали в комитетах конгресса США показания против сионизма, а в 1943 г. крупнейшая реформистская община (Хьюстон, штат Техас), солидарная с Американским советом иудаизма, решила лишить права голоса любого своего члена, который окажется просионистом или считает евреев единым народом. По мнению совета, иудаизм — универсальная этическая система, где ритуалы играют незначительную роль, а сионизм — и вовсе никакой. Элмер Бергер, долгое время занимавший пост директора этого совета, стал, вероятно, самым ненавистным для своих собратьев евреем за всю историю США.

Уместно заметить, что сегодня в национальном самосознании большинства реформистов понятие единого еврейского народа играет более важную роль, чем религиозность.

Глава 206
Консервативный иудаизм. Еврейская теологическая семинария. Шломо Шехтер (1850–1915)

Еврейская теологическая семинария — школа раввинов консервативного иудаизма — создана в Нью-Йорке в 1887 г. Ее основатели стремились не столько к созданию нового течения иудаизма, сколько к выработке пусть и модернизированной, но все же традиционной в своих основах альтернативы реформистскому иудаизму. В те годы реформистский иудаизм решительно порвал с традиционным еврейским вероучением и обрядовой практикой. В 1885 г. ведущие реформистские раввины признали необязательным соблюдение ритуальных законов Торы (см. гл. 205). Двумя годами раньше подобное отрицание еврейского закона получило самое зримое выражение во время торжеств по случаю первого выпуска слушателей Колледжа Еврейского союза, тогда единственной в Соединенных Штатах раввинской школы: на роскошном званом обеде присутствовало немало традиционных евреев, но первым же поданным блюдом стали креветки — пищевой продукт, который представляет собой столь же типичный пример некашерной еды, как и свинина. Многие из гостей немедленно покинули обед. Руководители Колледжа Еврейского союза объяснили, что некашерная еда подана случайно, однако характерно, что устроители обеда не имели никакого представления о типе продуктов, которые они получат от поставщика; хватило бы и того, что они не позаботились проверить блюда, подаваемые на стол.

Основатели Еврейской теологической семинарии были намерены придерживаться более традиционного подхода к иудаизму. В первые годы семинария влачила жалкое существование, оказавшись один раз даже на грани закрытия. В 1902 г. возглавить ее был приглашен раввин доктор Шломо Шехтер, работавший до этого в Кембриджском университете в Англии; с тех пор консервативный иудаизм остается одной из ведущих сил американо-еврейской жизни.

Шехтер прибыл в Нью-Йорк всемирно признанным ученым. Именно он сделал достоянием ученого мира Каирскую генизу (см,) — необычайный архив религиозных и исторических документов евреев средневекового Египта. Шехтер был глубоко верующим евреем, не принадлежавшим, однако, к какому-либо из существовавших тогда течений иудаизма. Он был традиционалистом, хотя и не признавал всех взглядов ортодоксии. Шехтер пропагандировал собственную концепцию «Вселенского Израиля», полагая, что традиции и обряды евреев важны и священны не только потому, что это законы, но и в силу того, что большинство евреев всего мира придерживались их на протяжении столетий.

Консервативный иудаизм до сих пор занимает промежуточную позицию между реформистским и ортодоксальным иудаизмом. В отличие от реформизма он считает обязательным следование почти всем ритуалам Торы и ее этике; в отличие от ортодоксии признает возможность привнесения нововведений в еврейский закон, особенно в законы Талмуда. Например, ортодоксы считают, что полная молитвенная служба может быть проведена лишь в присутствии десяти взрослых мужчин (в «миньяне»), тогда как реформисты отрицают необходимость «миньяна». Консервативный иудаизм подтвердил обязательность «миньяна», но разрешил включать в его состав не только мужчин, но и женщин. В первые десятилетия своего существования консервативный иудаизм почти не внес изменений в систему религиозных законов. С 1950 г., однако, движение стало более энергично проводить в жизнь ритуальные нововведения. Наиболее примечательными стали разрешения пользоваться транспортом для посещения синагоги по субботам, приглашение женщин к чтению Торы (см. «Алия») и принятые позднее решения о возможности назначения женщин хазанами и даже раввинами (см. «Женщины-раввины»).

Еврейская теологическая семинария в Нью-Йорке остается центром консервативного движения. Ее преподавателями были несколько видных фигур американского еврейства, особенно известны раввин Мордехай Каплан и раввин Авраам-Йеhошуа Hешель; проработавшие в семинарии долгие годы покойные профессора Льюис Гинзберг и Шауль Либерман и профессор Дэвид Вайс-Аливни (преподающий сейчас в Колумбийском университете) известны как выдающиеся ученые-талмудисты XX в.

В семинарии собрана одна из лучших в мире еврейских библиотек. Она служит штаб-квартирой Раввинской ассамблеи — организации консервативных раввинов, которая более 35 лет возглавлялась покойным раввином Вольфом Кельманом, одним из авторитетнейших ученых американо-еврейской общины. Свои не столь крупные учебные центры консервативное движение имеет еще в Лос-Анджелесе (Университет иудаизма) и в Израиле, где учащиеся всех раввинских учебных заведений должны проводить не менее года.

Консервативное движение содействовало и созданию «Школ Шломо Шехтера» — крупнейшей в США федерации неортодоксальных средних школ. Кроме того, движение организует «Программу Рама» — летние детские лагеря на всей территории США. Многие из сегодняшних руководителей консервативного движения обязаны значительной частью своего еврейского образования двухмесячным летним сессиям, проходящим в этих лагерях.

После принятия в середине 80-х гг. решения, позволяющего женщинам становиться раввинами, небольшая группа из правого крыла консервативного иудаизма создала свою фракцию, известную как Союз традиционного консервативного иудаизма. Эта группа думает об открытии собственной раввинской школы. Не исключено (хотя и не столь вероятно), что консервативный иудаизм распадется со временем на caмостоятельные традиционные и либеральные течения.

К консервативному течению принадлежит наибольшее число евреев США — свыше одного миллиона человек посещают там консервативные синагоги.

Глава 207
Йешива-университет

В момент создания Йешива-Университета — знаменитого центра подготовки ортодоксальных раввинов — само его название звучало противоречиво: слово «йешива» издавна применяется для обозначения духовного училища, где изучались чисто еврейские предметы — в традиционных йешивах Европы светские науки не преподавались вовсе.

Однако в Америке ортодоксальный иудаизм развивался в более либеральном направлении, чем в Восточной Европе. Йешива-Университет ведет свое происхождение от еврейской начальной школы, основанной в 1886 г. Коренной сдвиг в его истории произошел в 1928 г., когда на базе школы был учрежден Йешива-Колледж. Впервые в истории евреев его студентам была предоставлена возможность получить, например, светскую ученую степень бакалавра искусств, одновременно занимаясь в этом же учебном заведении изучением иудаизма.

В первые десятилетия своего существования Йешива-Университет пригласил преподавать в своей Теологической семинарии раввина Ицхака-Эльханана — одного из ведущих раввинских ученых Европы. Самый известный из них — вероятно, раби Моше Соловейчик, принадлежавший к одной из образованнейших династий ортодоксальных раввинов. После его кончины в 1941 г. его сын раби Йосеф Бер Соловейчик (в 30-е гг. получивший в Берлине ученую степень доктора философии) открыл здесь высшие курсы по изучению Талмуда и продолжал вести их до начала 1980-х гг. За годы работы р. Йосеф Соловейчик подготовил свыше тысячи раввинов, снискав себе славу ведущего представителя современной ортодоксии.

Президентом — учредителем Йешива-Колледжа был д-р Бернард Ревел (чьи достижения в сфере просвещения отмечены уже в 80-х выпуском американской почтовой марки — скорее всего, единственной марки, выпущенной за пределами Израиля, которая изображает еврея в ермолке). После смерти Ревела в 1940 г. во главе колледжа встал д-р Шмуэль Белкин. Именно он преобразовал колледж в Йешива-Университет. В начале 50-х гг. Белкин организовал Медицинский колледж имени Альберта Эйнштейна. В то время многие медицинские учебные заведения имели строгие квоты, ограничивавшие прием студентов-евреев. Медицинский колледж им. Эйнштейна избавил своих слушателей из числа ортодоксальных евреев от конфликтов на религиозной почве (по таким поводам, как работа в субботу или в дни еврейских праздников) во время прохождения курса, быстро завоевав репутацию одного из ведущих медицинских учебных заведений США. Белкин основал еще и женский Колледж Штерна, аналогичный Йешива-Колледжу по своим программам, что стало революционным шагом: это был первый колледж, где еврейки смогли изучать одновременно религиозные и светские предметы во вполне академической обстановке. Еще при Белкине в Йешива-Колледже под руководством р. Морриса Бесдина начала осуществляться специальная программа еврейского образования. Ее целью было дать студентам колледжа (которые в лучшем случае имели весьма поверхностное еврейское образование) возможность существенного углубления своих позиций в иудаизме. Программа получила огромный успех и стала одним из предвестников движения баалей тшува — за возвращение евреев к ортодоксии, принявшего широкий размах в 70 -80-х гг. Подход Бесдина носил новаторский характер: до этого работа со взрослыми евреями, не имевшими понятия об иудаизме, обычно сводилась к мало что дающим нравоучительным беседам и к организации примитивных учебных классов. Сильная сторона программы Бесдина состояла в неукоснительном следовании основополагающему принципу обучения евреев самостоятельному анализу еврейских текстов. «Многие любят обучать чему угодно, лишь бы это имело хоть косвенное отношение к иудаизму, — часто повторял Бесдин. — Я же хочу обучать самому иудаизму».

Сам я поступил в Йешива-Университет в 1966 г. и стал раввином в ее теологической семинарии в 1973 г. Учеба была очень напряженной: помимо всех предметов, которые преподаются в любых колледжах, четыре или пять дней в неделю отводилось изучению Талмуда (с 9.00 утра до 14.45). И все же эти годы относятся к самым счастливым периодам моей жизни. Особенность окружающей атмосфере придавало и то, что многие студенты и преподаватели состава пытались достичь в своей жизни духовного совершенства. Когда обсуждалась этическая сторона войны во Вьетнаме (основная тема споров в американских студенческих городках в конце 60-х), то раввины принимали участие в этих дискуссиях наряду с политологами и освещали проблему с позиций еврейского закона, философии и морали.

Закономерно, что Иешива-Университет стал также источником пополнения рядов активистов, отстаивающих права евреев всего мира. Во время моей учебы это был один из центров движения в защиту советских евреев.

Отношения внутри профессорско-преподавательского состава не были ровными. Когда один из профессоров еврейской истории, сам ортодоксальный еврей, поставил под сомнение историчность чуда Хануки (когда масло в небольшом глиняном кувшине горело в течение целых восьми дней), то несколько раввинов заявили своим студентам, что, пока профессор не откажется от своих еретических взглядов, посещать его занятия запрещается. И профессор был вынужден смягчить свои высказывания.

После кончины д-ра Белкина в 1976 г. Иешива-Университет возглавил д-р Норман Ламм, выпускник Йешива-Колледжа, давно уже признанный одним из самых красноречивых пропагандистов ортодоксии в США. При нем было основано юридическое училище, получившее имя Бенджамина Кардозо, второго из избранных в Верховный суд Соединенных Штатов еврея.

Иешива-Университет, неизменно стремящийся рассматривать Тору и светские дисциплины в их единстве и взаимосвязи, до сих пор отличается этим от всех прочих йешив, оставаясь в этом плане столь же революционным, каким был в момент основания в 1928 г.

Глава 208
Эллис-айленд. Лоуер Ист-Сайд

С 1881 по 1924 гг. в Соединенные Штаты из Восточной Европы прибыло примерно два с половиной миллиона евреев. Для большинства из тех, кто приехал в Америку после 1892 г., первой остановкой после долгого пути был Эллис-Айленд, крошечный островок между Манхэттеном и Стейтен-Айленд. Хотя по логике вещей Эллис-Айленд должен был бы вспоминаться с теплыми чувствами, на деле он стал сценой, на которой разыгралось немало трагедий. Здесь проверялось состояние здоровья эмигрантов, и тех, у кого обнаруживали некоторые глазные болезни или инфекции, отправляли обратно в Европу. Если кого-то объявляли больным, члены его семьи должны были сделать мучительный выбор: всем вместе вернуться в Европу или отправить туда одного больного. Иногда эмигрантов отказывались принять и по другим причинам; известен случай, когда чиновники Эллис-Айленда отправили назад русского еврея на том основании, что он — убийца; в действительности он мстил тому, кто во время погрома убил членов его семьи. Это разъяснение не произвело впечатления на чиновников Эллис-Айленда, и его отправили назад, отдав тем самым в руки царских судей. В известном стихотворении на идише запечатлена оценка, данная этим обреченным на муки человеком американской юстиции. «У них есть статуя свободы, но это люди с каменными сердцами».

Однако подавляющее большинство евреев (и других иммигрантов) благополучно прошли испытания Эллис-Айленда и были допущены в Соединенные Штаты. Первым местом их поселения стал Лоуер Ист-Сайд на острове Манхэттен; одно время этот район был самым густонаселенным во всей стране. Квартиры были маленькими, а семьи большими; никого не удивляло, когда семь-восемь человек селились в трехкомнатной квартире. Помимо этого до создания профсоюзов люди часто выполняли «штучную работу» на дому, как правило, по заказам компании готового платья.

Ист-Сайд был центром еврейской культурной и религиозной жизни, с небольшим театром, где разыгрывались спектакли на идише, и сотнями крошечных синагог — штиблах (в единственном числе — штибл), это название восходит к небольшим местечкам России и Польши, откуда прибыло большинство евреев. Возникли сотни ландсманшафтен — землячеств, объединявших выходцев из того или иного города Европы.

Прошло более полувека с тех пор, как евреи в массовом порядке начали покидать Лоуер Ист-Сайд; но этот район остается центром кашерных ресторанов и магазинов, торгующих еврейскими книгами, продуктами питания и ритуальными принадлежностями. До сих пор на Лоуер Ист-Сайд можно купить пикули, которые продаются прямо из огромных бочек. В воскресный день накануне осеннего праздника Сукот тысячи евреев устремляются сюда со всего Нью-Йорка, чтобы купить на уличных базарах лулавы и этроги (см.).

Глава 209
Галвестонская программа

Почти все еврейские иммигранты, волна которых хлынула в Америку из Восточной Европы, избрали в 1880-х гг. местом своего жительства крупные города на Восточном побережье. Наибольшей концентрацией еврейских иммигрантов отличался Нью-Йорк. Так как численность эмигрантов резко возросла в начале 1890-х гг., многие лидеры живших в Америке евреев германского происхождения вместе с некоторыми евреями из Восточной Европы решили поощрять вновь прибывающих перебираться в менее заселенные области страны. Нью-йоркский рынок труда был переполнен, и «местные» евреи опасались, что новые иммигранты либо станут безработными, либо начнут работать за более низкую плату и обрекут на безработицу других. Последнее соображение породило и страх, как бы новая волна еврейской иммиграции не породила антисемитизма.

В 1907 г. Яаков Шифф, известный еврейский филантроп тех лет, разработал план отправки «новых» евреев в портовый город Галвестон в штат Техас, оттуда те могли бы перебраться на американский Средний Запад и Запад. Шифф подсчитал, что отправка в Галвестон 20–25 тысяч евреев обойдется в 500 тысяч долларов (сумма по тем временам немалая). Он принял в расчет все относящиеся к делу факторы, кроме одного: очень немногие российские евреи изъявляли желание поселиться в Галвестоне или его окрестностях. Для них переезд в Америку означал жительство в Нью-Йорке или других крупных городах Восточного побережья; только там могли они найти многочисленное и близкое по духу еврейское окружение. Однако Шифф надеялся убедить этих евреев, что вдали от Восточного побережья они обретут больше возможностей для преуспевания и больше шансов американизироваться. За восемь лет, в течение которые он осуществлял свой план, в Галвестон отправились примерно десять тысяч евреев. Сегодня рассуждения Шиффа нужно признать в значительной мере резонными: многие из евреев быстро усвоили местную культуру и обеспечили себе благосостояние. Евреи, которые выбрали Галвестон, переехав оттуда в такие города, как Пайн-Блафф (штат Арканзас), американизировались (а иногда и ассимилировались) значительно быстрее, чем их собратья на Эстер-стрит или других улицах нью-йоркского Лоуер Ист-Сайда.

Глава 210
Потогонная система

Сегодня американские евреи — самая состоятельная этническая группа США — их доходы превышают средний общенациональный уровень на 72 процента. Но лишь немногие евреи приехали в Америку богатыми людьми. Конечно, в Восточной Европе тоже были весьма состоятельные евреи, но именно в силу своего богатства они редко эмигрировали. Два с половиной миллиона евреев, которых приняла Америка в 1881–1924 гг., как правило, прибывали сюда практически без средств к существованию и без достаточного образования, в результате большинство из них становились рабочими низкой квалификации.

Самой популярной сферой их занятости стало портняжное дело. Производство готового платья стало в той же степени ассоциироваться с евреями, как парикмахерские — с итальянцами, а прачечные — с китайцами. Даже теперь евреи часто вспоминают дедушек и бабушек, которые работали в шмате (в переводе с идиша — «ветоши»): под этим идиоматическим оборотом евреи подразумевали все, что имеет отношение к изготовлению готового платья. Один из лучших романов из жизни американских евреев — «Карьера Давида Левинского» Авраама Кагана — рассказывает об иммигранте, который начал как простой портной, а кончил жизнь одним из крупнейших в Америке предпринимателей в сфере легкой промышленности.

Большинство евреев, конечно, не знали подобных успехов. Десятки тысяч еврейских бедняков выполняли «штучную работу», а значит, не имели гарантированной недельной и часовой заработной платы, им платили в зависимости от количества изготовленных ими изделий. В сырых, до отказа набитых людьми помещениях фабрик, известных как предприятия с «потогонной системой», работали главным образом женщины, условия труда были здесь крайне тяжелыми, с типичной шестидневной рабочей неделей и протяженностью рабочего дня в девять с половиной часов — и все это в среднем около 15 долларов 40 центов в неделю (данные на 1910 г.).

О жутких условиях труда на предприятиях с потогонной системой стало известно в 1911 г., когда в многоэтажном здании «Триангл шортвэйст фэктори» в Манхэттене вспыхнул пожар. Сто Сорок шесть работниц (в основном евреек) погибли главным образом из-за того, что запасный выход был закрыт. Это было обычной практикой компаний, которые позволяли своим рабочим выходить из здания только через главную проходную, где было легче предотвратить хищение продукции.

Однако пожар вспыхнул как раз в передней части фабрики, и, поскольку задний выход был наглухо закрыт, испуганным рабочим было некуда бежать. Позже у закрытого заднего выхода, сквозь который пытались пробиться люди, было найдено 34 трупа. Тела еще 19 работниц были обнаружены на крыше грузового лифта: они пытались спуститься по его тросам. Несколько женщин спрыгнули с верхних этажей, прорвав простыни, которые натянули внизу пожарные.

Репортер описал ужасную сцену, которую можно было наблюдать с улицы: «Молодой человек помог девушке выбраться на подоконник девятого этажа. Затем он приподнял ее над улицей и бросил вниз. Точно так же он поступил с другой девушкой… Все они были так послушны, словно он помогал им сесть в трамвай, а не отправлял в небытие. Он понимал, какая мучительная смерть ждет их в пламени, и то, что он делал, было лишь проявлением рыцарства в безвыходной ситуации. Он подвел к окну еще одну девушку. Я видел, как она обняла его обеими руками и поцеловала. Потом он приподнял и ее над пропастью — и бросил. Со скоростью молнии он сам вскочил на подоконник. Борта пальто взметнулись вверх — воздух раздувал штанины его брюк, пока он летел вниз. Я смог разглядеть, что на нем были рыжевато-коричневые ботинки».

И владельцы фабрики и большинство их жертв были евреями — равно как и адвокаты, которые вели защиту. Обычно в роли эксплуататоров рабочих на предприятиях с потогонной системой были их же собратья-евреи. Хотя фабрикантов оправдали, трагический пожар на «Триангл шортвэйст фэктори» содействовал принятию более строгих правил противопожарной безопасности, введению компенсационных выплат рабочим и разработке правил строительства фабричных зданий.

В значительной степени именно евреи, занятые в сфере производства готового платья, оставили заметный след в истории американского рабочего движения. В первые годы своего существования Международный союз работниц швейной промышленности состоял в основном из евреев. Однако евреи, работавшие на предприятиях с потогонной системой, не желали, чтобы там же работали и их дети.

Обычным для еврейских рабочих было нанимать детей, читавших им вслух. На выставках, посвященных жизни евреев в Лоуер Ист-Сайд, часто экспонируется снимок группы евреев — мужчин и женщин, работников швейной фабрики, которые слушают мальчика, читающего им газету на идише.

Гарри Голден, бытописатель американских евреев, проработал несколько лет в компании по изготовлению головных уборов. Мужчина, стоявший рядом, занимался тем, что на несколько секунд погружал шляпу в чан с раствором, придающим ей жесткость. Эта операция требовала ровно столько времени, сколько он затрачивал на исполнение одной строки из песни на идише: «Настанет час, когда нечего будет есть». Голден вспоминает, что прослушивал эту саркастическую строку сотни раз в день.

Однако и Голден и большинство родившихся уже в Америке евреев сумели вырваться из потогонной системы еще при жизни поколения.

Глава 211
Дело Лео Франка

Лео Франк, обвиненный в 1913 г. в убийстве Мэри Фаган, тринадцатилетней девочки, работавшей на его карандашной фабрике в Атланте, был признан виновным и приговорен к смертной казни через повешение. Когда два года спустя губернатор Джорджии Джон Слэйтон усомнился в виновности Франка и отменил смертный приговор, толпа похитила Франка из тюрьмы и линчевала его. Открытка со снимком тела Франка, раскачивающегося на дереве, десятилетиями продавалась по всему Югу.

Антисемитизм в Атланте начала XX в. был настолько силен, что сделал возможным вынести смертный приговор Франку на основании свидетельских показаний негра — случай для расистского Юга уникальный. Более того, чернокожий свидетель Джим Конли и был настоящим убийцей, в чем сразу признался своему адвокату, который скрыл это из-за конфиденциального характера отношений между любым адвокатом и его клиентом. Лишь в 1982 г., спустя 69 лет после судебного процесса, восьмидесятитрехлетний белый по имени Алонзо Манн признался, что видел, как в день убийства Конли волочил тело девочки в фабричный подвал, однако мать запретила белому юноше встревать в это дело. В 1986 г. после тщательного рассмотрения его показаний, Франк посмертно был реабилитирован судом штата Джорджия.

Дело Франка стало одним из трех главных антисемитских процессов рубежа XIX–XX вв. Первые два состоялись в Европе: дело Альфреда Дрейфуса — во Франции и Менделя Бейлиса — в России. Хотя в Соединенных Штатах антисемитизм был не столь силен, как в Европе, из трех этих дел лишь дело Франка завершилось смертью обвиняемого. После нескольких лет тюрьмы и публичного глумления на основании лживого обвинения в измене Дрейфус дождался пересмотра своего дела, помилования, а затем и окончательной реабилитации. Бейлис, последняя из знаменитых жертв кровавого навета (см.) был обвинен в 1911 г. в ритуальном убийстве христианского мальчика. Хотя за обвинением стояла вся мощь царского правительства, но присяжные, простые русские крестьяне, признали Бейлиса невиновным. Странно, но только в Соединенных Штатах пренебрегли справедливостью и сотворили произвол. Осуждение невиновного человека было первой несправедливостью; отказ Верховного суда принять его апелляцию (несмотря на очевидные процессуальные нарушения при рассмотрении его дела) стало второй несправедливостью; убийство несчастного Франка — третьей.

Дело Франка непосредственно связано с двумя диаметрально противоположными по своим целям организациями: Антидиффамационной лигой Бней Брит и Ку-Клукс-Кланом, активизировав деятельность обоих.

Глава 212
Еврейские организации

Объединенный еврейский призыв, Совет еврейских федераций, Антидиффамационная лига, Американо-израильский комитет по общественным делам, Конференция президентов ведущих еврейских организаций, Национальный еврейский центр исследований и руководства, Центр Шимона Визенталя, Бней Брит, Американский еврейский комитет.

Религия в целом скорее разобщает, чем объединяет американских евреев. Например, ортодоксальные и неортодоксальные евреи не могут молиться вместе. Если в службе принимают участие женщины, то ортодоксальные евреи на ней не присутствуют, если же женщин не допускают к участию в общественных молитвах, то возражают евреи неортодоксальные. Вдобавок ортодоксальные и неортодоксальные евреи пользуются разными молитвенниками. Объединяет же американских евреев прежде всего общая для еврейского народа деятельность: прежде всего поддержка Израиля и борьба с антисемитизмом.

Крупнейшая из еврейских благотворительных организаций — Объединенный еврейский призыв («Юнайтед Джуиш Эппил»), обычно именуемая сокращенно — «Ю-Джи-Эй». Эта организация основана в 1938 г. в ответ на погром «Хрустальной ночи» в нацистской Германии и для оказания помощи евреям, подвергающимся гонениям. После Второй мировой войны ее ряды значительно выросли. Средства, собранные Ю-Джи-Эй, были использованы для обустройства уцелевших узников гитлеровских концлагерей.

После 1948 г. Ю-Джи-Эй стала главной организацией, осуществляющей сбор средств для Израиля. В последние годы она проводит свои ежегодные кампании совместно с Федерацией американских филантропических организаций, которая и прежде направляла на нужды американских евреев большую часть своих фондов. Сегодня в ежегодных совместных кампаниях Ю-Джи-Эй и Федерации принимают участие практически все еврейские общины США.

Ю-Джи-Эй также субсидирует деятельность в области образования, связанную с религиозной, исторической и современной проблематикой, а также стремится расширить уровень знаний будущих лидеров еврейских общин. В последние десятилетия такие группы «молодого руководства» — одна из важнейших сфер деятельности Ю-Джи-Эй. Осуществляемые здесь программы, как правило, сочетают еврейское образование и обучение перспективным специальностям.

Почти каждый американский город, где живет более тысячи евреев, проводит свою собственную благотворительную кампанию Ю-Джи-Эй и Федерации. Большинство городов выделяет Израилю около 50 процентов собранных средств; остальное идет на финансирование местных и международных еврейских программ. Субсидии, например, выдаются еврейским школам и службам помощи семье, а также для поддержки прибывающим еврейским иммигрантам (в последние годы главным образом из СССР) и для покрытия расходов самой Федерации. Ежегодная кампания обычно приносит в масштабах страны около 700 миллионов долларов, что делает союз Ю-Джи-Эй и Федерации (по существу, обращающихся за пожертвованиями лишь к двум с небольшим процентам американского населения) одним из крупнейших благотворительных учреждений США.

Эй-Ай-Пи-Эй-Си (Американо-израильский комитет по общественным делам) — одна из немногих еврейских организаций, не освобожденная от налогов, поскольку она зарегистрирована именно как произраильское лобби. Возникший в конце 1940-х гг. Комитет правления в Вашингтоне стал с 1970-х гг. одной из наиболее влиятельных еврейских организаций США. В его задачу входит защита израильских интересов во всех вопросах, которые рассматриваются в американском конгрессе и в Белом доме.

В 1981 г. сам президент Рональд Рейган вступил в конфронтацию с комитетом, настаивая, чтобы Сенат одобрил продажу Саудовской Аравии самолета военной разведки системы «Авакс». Поскольку Саудовская Аравия открыто заявляла о своей поддержке идеи уничтожения Израиля, комитет активно выступил против сделки, попытавшись при этом оказать давление на сенаторов. После ожесточенной борьбы Рейган добился своего — но, несмотря на свою огромную популярность президента, с крайне небольшим перевесом голосов (52 «за», 48 «против»).

Сильное влияние комитета на конгресс в значительной степени связано с тем, что евреи — один из крупнейших спонсоров избирательных кампаний США. Сенаторы и конгрессмены, которые поддерживают израильские и еврейские интересы, получают щедрую помощь от отдельных евреев и комитетов политического действия. Те же законодатели, которые оказывали поддержку ООП (несмотря на совершенное по распоряжению ООП убийство американского посла в Судане), быстро убедились, что в этом случае пожертвования уходят к их политическим оппонентам. Влиятельность комитета стала легендарной. Это, с одной стороны, порадовало евреев, а с другой —. заставило их волноваться: порадовало потому, что евреи уже политически не бессильны, как это было во время Второй мировой войны (см. «В то время, как погибли шесть миллионов»), а встревожились потому что приписываемая «еврейскому лобби» влиятельность могла быть использована для разжигания антисемитизма.

Несколько организаций посвятили себя борьбе с антисемитизмом. Американо-еврейский комитет учрежден в 1906 г. после шестисот с лишним погромов, поддержанных царским правительством. Эта организация по-прежнему борется с антисемитизмом и, кроме того, уделяет внимание общим для евреев проблемам и отношениям между христианами и евреями. Этот комитет издает «Комментари» — один из ведущих политологических журналов США.

Антидиффамационная лига, больше известная как «Эй-Ди-Эл» (АДЛ), занята главным образом борьбой с антисемитизмом. АДЛ основана организацией Бней Брит. Осуждение и последующее линчевание Лео Франка, еврея из Джорджии (см. гл. 211), содействовало как возрождению Ку-Клукс-Клана, так и созданию АДЛ, достигшей, к счастью, куда больших успехов. Сегодня это ведущая сила, занятая борьбой с антисемитизмом. АДЛ играет существенную роль в разоблачении расистских и антисемитских групп на всей территории США.

Организация Бней Брит («Сыны Завета») основана в 1843 г. германскими евреями, эмигрировавшими в Соединенные Штаты. Основатели видели ее цель в создании «лиги братьев», которая оказывала бы поддержку своим членам и их семьям в случае их болезни или смерти, а также поощряла как еврейское, так и общее образование. В настоящее время Бней Брит — крупнейшее еврейское братство с отделениями по всем США и в 42 других странах. Поскольку все больше евреев США интегрировались в американское общество, численность Бней Брит несколько сократилась, а средний возраст его членов возрос. Однако созданные Бней Бритом другие группы оказывают значительное влияние на жизнь евреев. Помимо Антидиффамационной лиги, Бней Брит основал и до сих пор финансирует колели, которые занимаются помощью евреям-студентам. Большинство колелей действует в университетах с большой численностью евреев и, в частности, содержит раввинов, которые заботятся об удовлетворении религиозных нужд еврейских студентов в учебных городках. В ведении Бней Брит находится также Лекционное бюро Бней Брита — крупнейшее учреждение, обеспечивающее лекторами еврейские организации и синагоги.

Сравнительно недавно создан Центр Шимона Визенталя в Лос-Анджелесе, основанный здесь администрацией Йешива-Университета в 1977 г. Однако у центра нет теологических функций. Носящая имя знаменитого Шимона Визенталя, эта организация за первое десятилетие существования обрела свыше 250 тысяч сторонников. Центр Визенталя, продолжая его дело, уделяет много сил розыску скрывшихся нацистских убийц, до сих пор живущих на Западе, и разоблачению антисемитских групп в западном и мусульманском мирах.

У американских евреев нет такого лидера, который мог бы выступать от имени еврейской общины США подобно тому, как выступает от имени американского народа президент США. В наибольшей степени еврейскую общину США в целом представляет Конференция президентов ведущих еврейских организаций (Си-Пи-Эм-Джи-Оу). Членами Конференции являются президенты более чем сорока различных еврейских групп, ее председателем становятся поочередно главы крупнейших еврейских религиозных и иных организаций. Тому, кто занимает председательское кресло, обычно адресуются послания, с которыми обращаются к американо-еврейской общине президент США и политическое руководство страны.

Национальный еврейский центр исследований и руководства Си-Эл-Эй-Эл имеет две программы: для раввинов и для остальных евреев, координируя на территории всей страны курсы экстенсивного обучения взрослых и религиозно-исторические семинары, организуемые для лидеров еврейских общин. Его курсы действуют сегодня в пятидесяти с лишним городах Америки под покровительством местных еврейских организаций. Предмет особой заботы основателя и президента центра — раввина Ирвина Гринберга — создание такого форума, где раввины различных течений смогли бы вести диалог и искать решение проблем, разъединяющих американских евреев. В первые годы существования Центра (в 70-х и начале 80-х гг.) отчаянные предупреждения Гринберга о серьезной угрозе, которую несет рост еврейской разобщенности, были гласом вопиющего в пустыне. Его очерк «Сохранится ли единый еврейский народ к 2000 г.?» был отвергнут многими как «паникерство» (см. гл. «Исчезающий американский еврей»). Но в последние годы с усилением дискуссий о том, «кто является евреем», все больше американских евреев убеждаются в том, что их сохранению как единой группы угрожает не столько антисемитизм, сколько внутренние раздоры.

Несметное число религиозных организаций представляет интересы различных течений иудаизма. Если бы в этой главе были описаны все еврейские организации США, она бы увеличилась до огромной книги. Желающих больше узнать о различных еврейских группах США я могу отослать к «Американо-еврейскому ежегоднику» (издающемуся каждый год).

Число членов мужских сионистских организаций резко сократилось после образования в 1948 г. Израиля, поскольку их цель была достигнута. Напротив, женские сионистские группы после создания Израиля стали расти еще быстрее — возможно, потому, что уделяли основное внимание не столько идеологическим вопросам, сколько поддержке осуществлявшихся в Израиле мероприятий в области здравоохранения и образования. Крупнейшие из ортодоксальных женских групп — это Женщины Амит и Женщины Эмуна. К ведущим женским организациям относятся и Американский ОРТ и Национальный совет еврейских женщин.

Однако самой крупной еврейской женской организацией США остается «hадаса», насчитывающая в своих рядах около 350 тысяч членов. Деятельность основательницы «hадасы» Генриетты Сольд настолько повлияла на жизнь американских евреев, что eй специально посвящена следующая глава.

Глава 213
Генриетта Сольд (1860–1945). Hадаса

Если бы Генриетта Сольд родилась не в 1860-м, а веком позже — она, вероятно, стала бы раввином. Одна из восьми дочерей балтиморского раввина, она страстно и самозабвенно изучала иудаизм, добившись даже разрешения изучать еврейские тексты в Еврейской теологической семинарии (в то время исключительно мужской), — при условии, что никогда не станет требовать сделать ее раввином. Впоследствии Сольд перевела с немецкого на английский монументальную многотомную «Историю евреев» Генриха Греца.

Сольд в чем-то предвосхитила эмансипацию еврейских женщин. Когда в 1916 г. умерла ее мать, один из друзей Генриетты, Хаим Перец, вызвался прочитать кадиш над телом покойной. Сольд мягко отвергла его предложение: «Я полагаю, что отстранение женщин от исполнения подобных обязанностей никогда не предполагалось нашим законом и обычаем — женщины освобождались от выполнения определенных обязанностей лишь тогда, когда не могли сделать этого (из-за семейных дел), а не тогда, когда могли исполнить их. Никогда не предполагалось, что если они могут исполнить их, то исполнение ими подобных обязанностей не будет считаться столь же ценным и действенным, как и исполнение представителем мужского пола».

Выдающимся вкладом Сольд в еврейскую жизнь стало создание крупнейшей в американской истории женской еврейской организации hадаса. Хотя hадаса была сионистской организацией, главным в ее деятельности была забота о здоровье жителей Эрец-Исраэль — как евреев, так и арабов. Лучшей больницей Израиля и всего Ближнего Востока остается больница «hадаса» в Иерусалиме. Сольд настаивала, чтобы арабы обеспечивались самым современным медицинским обслуживанием наравне с евреями. Hадаса сыграла главную роль в снижении детской смертности среди арабского населения. Однако дух hадасы — дух добровольного вспомоществования и отказа о дискриминации — был отвергнут арабским руководством, которое, должно быть, опасалось, что это может ослабить ненависть арабов к евреям. В начале 1948 г., незадолго до провозглашения Государства Израиль, арабские солдаты внезапно напали на 77 еврейских врачей и сестер из больницы «hадаса» и убили их.

В тридцатые годы Сольд привлекла hадасу к участию в спасении еврейской молодежи из Германии, а позже — и всей Европы. Осуществленная ею программа «Алия молодежи» спасла от гитлеровских концлагерей примерно 22 тысячи еврейских детей.

Личная трагедия жизни Сольд — в том, что она никогда не была замужем; женщина, чья жизнь была посвящена спасению детей, сама никогда не имела детей. Когда ей было за сорок, она страстно полюбила ученого-талмудиста Льюиса Гинзберга. Он был на пятнадцать лет моложе ее и отвечал на ее чувства исключительно платонически. Вскоре после того, как их отношения прервались, она писала: «Сегодня минуло четыре недели с того дня, когда мое единственное подлинное счастье было убито». Спустя много лет она призналась одному из своих друзей: «Я бы все отдала, лишь бы иметь своего собственного ребенка».

До сих пор Генриетта Сольд считается подлинной героиней американо-еврейской истории, ученейшей женщиной, еврейкой с сильно развитым национальным самосознанием и человеком, спасшим многие тысячи жизней.

Основанная ею hадаса в 1990 г. насчитывала около 350 тысяч членов, являясь крупнейшей еврейской организацией США.

Глава 214
Луис Брандес (1856–1941)

Когда покойный Главный раввин Эрец-Исраэль Авраам-Ицхак Кук лежал на смертном одре, он спросил своего знаменитого, но неверующего врача-еврея: «Наступит ли день, когда евреи, которых считают великими людьми, станут еще и великими евреями?»

Луис Брандес, первый еврей, назначенный членом Верховного суда США, был великим человеком с великим еврейским сердцем. В 1917 г., когда он был уже преуспевающим юристом, специализировавшимся на трудовом законодательстве, президент Вудро Вильсон выдвинул его кандидатуру на освободившееся в Верховном суде место. Она вызвала значительное сопротивление в конгрессе как из-за либеральных политических убеждений Брандеса, так и из-за его религиозной принадлежности. После ожесточенной борьбы кандидатура, однако, была утверждена. В последующие годы американский президент Ф. Д. Рузвельт считал Брандеса образцом высочайшей морали.

В Верховном суде Брандес стойко защищал либеральные ценности. Бросив вызов крайне консервативному суду, который имел обыкновение отвергать новые социальные законопроекты, Брандес доказывал, что американская Конституция не воплощает в себе одного определенного социального или экономического подхода. Резко отличались от мнения его коллег и те заключения Брандеса, где он поддерживал законы о минимальной заработной плате и в защиту прав трудовых союзов. Когда он уходил в отставку в 1939 г., Верховный суд уже склонялся к принятию тех взглядов, в отношении которых Брандес долго был одинок.

Незадолго до своего назначения в Верховный суд Брандес увлекся сионизмом, став его страстным и активным приверженцем. На посту президента Американской сионистской федерации он руководил сбором средств для новых еврейских поселений и на развитие культурной жизни в Эрец-Исраэль. После назначения в Верховный суд Брандес отказался от всех не имеющих прямого отношения к его новым обязанностям дел за исключением сионизма. В 1920 г. он даже подумывал выйти из состава Верховного суда, чтобы возглавить Всемирную сионистскую организацию.

Брандес резко критиковал тех евреев, которые боялись, как бы поддержка ими сионизма не поставила под вопрос их лояльность к Америке. Из «множественности лояльностей», разъяснял Брандес, вовсе не следует, что они исключают друг друга: «Человек может быть лояльным по отношению к своей семье, своему городу, своему штату и своей стране и не должен опасаться, что эти лояльности вступят друг с другом в конфликт». И сегодня, спустя три четверти века, евреи ссылаются на эту мысль Брандеса, опровергая обвинения тех, кто действует в интересах Израиля, в «двойной лояльности».

В начале 1920-х гг. Брандес разошелся во взглядах с Хаимом Вейцманом (ведущим деятелем сионизма, а впоследствии первым президентом Израиля), вследствие чего отказался от видных постов в сионистском движении. Однако Брандес остался пылким сторонником сионизма, и после его смерти самая большая часть его наследства отошла по завещанию сионистскому движению.

До самой своей кончины Брандес горячо выступал за сохранение американского еврейства, убеждая евреев США поддерживать свое национальное самосознание и свою причастность к еврейским делам. «Чтобы быть хорошим американцем, — любил он повторять, — мы должны становиться лучше как евреи». Для Брандеса это заявление не было риторическим. Когда в 30-х гг. из Эрец-Исраэль в США прибыл сионистский педагог Шломо Бардин, он посетовал Брандесу на то, что значительное число евреев-студентов равнодушны к своей вере. Когда евреи безразличны и равнодушны к своей вере, считал Брандес, это плохо как для евреев, так и для Америки. Особенно тревожил его интерес многих верующих евреев 30-х гг. к коммунизму и Сталину. Брандес уговорил Бардина не торопиться с возвращением в Эрец-Исраэль и позаниматься со своими молодыми коллегами. В результате частых бесед у Бардина и Брандеса возникла идея создания того, что впоследствии получило название Института Брандеса — первой организации, которой вдова Брандеса разрешила взять имя ее супруга после его кончины в 1941 г.

В настоящее время Институт Брандеса-Бардина — одна из многих еврейских организаций, носящих имя судьи Луиса Брандеса. Самая известная из них — Университет Брандеса (Волтхэм, штат Массачусетс), не связанный ни с одним конкретным течением иудаизма.

Профессор юриспруденции Р. Барт приводит возражения руководителей Американской ассоциации адвокатов против назначения Брандеса в Верховный суд. Их представитель заявил Сенату: «Мистер Брандес не действует согласно канонам адвокатуры…(он) всегда выступает перед своими клиентами в роли судьи вместо того, чтобы быть адвокатом своего клиента, и это противоречит практике адвокатуры». Профессор Барт так комментирует это заявление: «Это может показаться более чем достаточным основанием для признания человека непригодным к работе в судебном учреждении. Однако глубокий смысл этого обвинения в том, что Брандес нарушил профессиональные нормы, поскольку прилагал свои собственные представления о правильном поведении к своим клиентам и в силу этого был готов осудить их еще до того, как приступит к их защите». В этом отношении Брандес сознательно или бессознательно придерживался еврейской судебной традиции (см. «Санhедрин»).

Глава 215
Альберт Эйнштейн (1879–1955)

Альберт Эйнштейн вполне может считаться самым известным евреем XX в. Вероятно, никто больше в истории человечества не пользовался такой известностью именно в качестве гения. Эйнштейн знаменит в первую очередь благодаря своей теории относительности. Его значение для американской истории в значительной мере стало следствием письма, которое Эйнштейн в 1939 г. написал президенту Ф. Д. Рузвельту, обратив его внимание на важность экспериментов по расщеплении атомного ядра: «Некоторые из последних исследований, осуществленных Э. Ферми и Л. Сцилардом, позволяют мне ожидать, что в ближайшем будущем элемент уран может быть обращен в новый и важный источник энергии… Этот новый феномен мог бы также привести к созданию бомб, и представляется вполне вероятным — хотя далеко не столь несомненным, — что это позволит создать обладающие неимоверной мощью бомбы нового типа».

Письмо Эйнштейна и его международная репутация были главными факторами, побудившими Рузвельта принять вскоре Манхэттенский проект, в результате которого через пять лет появилась атомная бомба, обеспечивавшая победу Америки над Японией и окончание Второй мировой войны. Реакция Эйнштейна, когда он услышал, что на Хиросиму сброшена атомная бомба, была весьма простой: «Ой вей!»

В отличие от большинства евреев XX в., которые заняли выдающееся положение в науке и искусстве, Эйнштейн остался глубоко верным своему народу. Даже когда он стал пользоваться широкой славой, то по-прежнему с болью думал о страданиях евреев. Когда журналист спросил Эйнштейна о международной реакции на его открытия, родившийся в Германии физик ответил: «Если моя теория относительности окажется правильной, то Германия назовет меня немцем, а Франция — гражданином мира. Если она окажется несостоятельной, те Франция назовет меня немцем, а Германия — евреем». Хотя Эйнштейн не был верующим в общепринятом понимании, он глубоко верил в Высшее Существо. «Б-г не играет с Вселенной в кости», — выразил он свою убежденность в том, что в космосе царит закон, а не анархия.

Биография Эйнштейна давно уже служит утешением родителям нерадивых учеников. Он считался посредственным школьником, предпочитая заниматься тем, что было ему интересно (впрочем, недавно обнаружилось, что степень его нерадивости сильно преувеличена). В зрелом возрасте Эйнштейн стал полностью соответствовать расхожему образу рассеянного профессора, способного явиться на свадьбу друзей в своей обычной рыбацкой шапке, плохо сидящих брюках и сандалиях.

Хотя его имя связано в массовом сознании с созданием атомной бомбы, Эйнштейн на протяжении большей части жизни был пацифистом. Приход к власти нацизма, однако, заставил его пересмотреть абсолютно негативное отношение к войне: противопоставить нацизму пацифизм, считал он, значит обеспечить первому победу.

Вскоре после прихода нацистов к власти они ясно выразили свою ненависть к Эйнштейну. Пока он в 1933 г. читал лекции в США, нацисты произвели в его доме обыск. И он никогда больше не вернулся в Германию, став профессором Принстонского университета, где проработал до самой смерти в 1955 г. Уже в Принстоне Эйнштейн получил тревожное сообщение от Лиз Майтнер — еврейки, которая работала у немецкого ученого Отто Гана в берлинском Институте кайзера Вильгельма. Она писала, что Ган возглавил группу немецких ученых, занятых созданием бомб беспримерной разрушительной способности, основанной на расщеплении атомного ядра. Эйнштейн сразу понял сущность работы Гана и настоятельную необходимость для США обратить особое внимание на эту область научных исследований. Так и появилось письмо Рузвельту. Есть ирония судьбы в том, что нацистский антисемитизм, ответственный за изгнание из Германии и Эйнштейна, и Майтнер, и сотен тысяч других евреев, тем самым предопределил и поражение Германии в войне. Если бы не антисемитизм нацистов, Германия, скорее всего, стала бы первым государством, создавшим атомную бомбу, и мировая история пошла бы совсем иначе.

Всю жизнь Эйнштейн был солидарен с сионизмом, он одним из первых поддержал идею создания Еврейского университета в Иерусалиме. Хотя он никогда не был в Эрец-Исраэль, но, когда в 1952 г. умер первый президент Израиля Хаим Вейцман, премьер-министр Давид Бен-Гурион предложил Эйнштейну стать его вторым президентом. Хотя этот пост был скорее символическим и не предполагал реальной власти, Эйнштейн отдал должное оказанной ему чести, сообщив: «Я глубоко тронут предложением, но не гожусь для этого поста». Даже в последние годы жизни он явно предпочитал работать как ученый, а не дипломат. Однако в тех случаях, когда одного его имени было достаточно, чтобы помочь кому-то, он всегда охотно разрешал использовать его. Так, он позволил Йешива-Университету назвать свой Медицинский колледж именем Альберта Эйнштейна. Эйнштейн проявлял великодушие и по отношению к менее известным институтам. В 30-х гг. к моей покойной тетке Нунье Бялик как-то пришли руководители небольшой еврейской больницы в Нью-Йорке и попросили ее написать Эйнштейну, чтобы получить его любезное согласие войти в состав дирекции больницы. Тетка составила письмо и отправила его. Эйнштейн ответил довольно быстро: он сочтет за честь войти в состав правления больницы, писал он, однако надеется, что они не обидятся, что график его работы не позволит ему присутствовать на заседаниях правления. Руководство больницы пришло в восторг от того, что отныне список их правления будет украшен именем знаменитейшего ученого, и с радостью приняло его вполне резонное условие.

До сих пор Эйнштейн остается — как для евреев, так и для многих неевреев — образцом интеллектуального и морального гения.

Глава 216
Раби Йосеф-Дов Соловейчик (род. в 1903)

Раби Йосеф Соловейчик — выдающийся представитель современного ортодоксального иудаизма. За три с лишним десятилетия, пока он преподавал Талмуд в Йешива-Университете, р. И.-Д. Соловейчик сделал раввинами свыше тысячи человек (больше, видимо, за последние века не сделал никто), многие из которых заняли ведущие кафедры ортодоксального иудаизма в США.

Часто спрашивают, что позволяет называть р. Й.-Д. Соловейчика именно современным ортодоксом и главным оппонентом раби Моше Файнштейна, считавшегося до своей смерти в 1986 т. лидером правого крыла ортодоксии? Соловейчик получил в Берлинском университете ученую степень доктора философии. Высокий уровень полученного им светского образования быстро выделил его из среды восточноевропейской ортодоксии, где университетское образование уже само по себе считалось доказательством нерелигиозности такого человека.

Позднее высшее светское образование р. Й.-Д. Соловейчика привело его на пост главы йешивы в Йешива-Университете. В отличие от почти всех высших йешив во всем мире Йешива-Университет стремится к слиянию светского и религиозного образования.

От более правых лидеров р. Й.-Д. Соловейчика отличает и его преданность сионизму. Большинство раввинов, связанных с йешивами, солидаризируются с Агудат Исраэль — несионистской израильской партией, которая хотя и сотрудничает с израильским правительством, но отказывается признавать религиозную ценность неортодоксального еврейского государства. Р. Й.-Д. Соловейчик долгое время активно поддерживал Мизрахи, религиозную просионистскую партию. В критические месяцы накануне образования государства Израиль он заявил, что лучше жить в еврейском государстве, управляемом атеистическими еврейскими партиями, чем в религиозном еврейском районе Бруклина.

Раби Й.-Д. Соловейчик опубликовал очень мало своих работ — в соответствии с давней семейной традицией, не рекомендующей выпускать в свет труды при жизни их автора. Его главный, монографического плана очерк «Иш hалаха» изображает идеального еврея и раввина, чей образ резко отличается от представлений первых ортодоксальных кругов. На вопрос: «Что составляет первейшую обязанность раввина?» р. Й.-Д. Соловейчик отвечает словами своего деда, р. Хаима Брискера, цитируя их с чувством глубокого одобрения: «Смягчать обиды тех, кто покинут и одинок, защищать достоинство бедняка и спасать угнетаемого от рук угнетателя». Как заключает р. Й.-Д. Соловейчик, «главная задача человека hалахи не определяется ни ритуальными решениями, ни политическим руководством».

В мире йешив дед р. Й.-Д. Соловейчика р. Хаим известен благодаря своему исключительно тонкому анализу Талмуда. Поскольку р. Хаим жил в городе Брест (на идише Бриск), его метод изучения Талмуда получил название брискерского. Для р. Й.-Д. Соловейчика изучение Торы тоже стало предметом особой страсти. Из пяти с лишним десятилетий, проведенных им в США, он больше всего прожил в Бостоне, откуда еженедельно приезжал в Нью-Йорк, чтобы вести свои занятия по Талмуду в Йешива-Университете. Еженедельно он читал здесь три лекции, каждая из которых длилась от двух до четырех часов. Один вечер в неделю он посвящал публичной лекции о Талмуде в Нью-Йорке, кроме того, еженедельно читал еще несколько лекций в Бостоне, иногда в общей сложности выступая более двадцати часов в неделю.

И в Нью-Йорке, и в Бостоне ему часто приходилось сталкиваться с трудными вопросами относительно еврейского закона. Хотя он издавна славился либерализмом своих ответов на частные вопросы, он редко разрешал публиковать их. Все свои публичные заявления он лично просматривал перед тем, как отправить их в печать, и обычно они носили такой характер, что могли быть приняты в большинстве ортодоксальных кругов. Например, один из его бывших студентов, живший вблизи консервативной синагоги, спросил, можно ли присутствовать там на службе Рош-hашана, чтобы услышать звук шофара (ритуального рога). Р. Й.-Д. Соловейчик ответил, что лучше остаться дома и не слышать шофара, чем слушать его в консервативной синагоге. Судя по всему, Й.-Д. Соловейчик проявлял особую нетерпимость к консервативному движению из-за того, что оно ликвидировало мехицу (перегородку в синагоге, отделявшую присутствовавших на службе мужчин от женщин). Когда ему говорили, что меняющееся время требует и изменений в еврейских традициях (таких, как мехица), раввин Соловейчик отвечал с несвойственной ему несдержанностью: «Трансцендентный догмат исключительно обязателен, даже если он непопулярен среди масс; разве была объявлена утратившей силу заповедь, запрещающая убийство, когда нацистские орды осуществляли геноцид?»

Как бы то ни было, р. Й.-Д. Соловейчик стал главным символом ортодоксального иудаизма, которому доступны высочайшие уровни постижения как еврейских, так и светских знаний.

Глава 217
Авраам-Йеhошуа Hешель (1907–1972)

О Аврааме-Йеhошуа hешеле часто думают как о еврейском варианте Мартина Лютера Кинга, поскольку он был прирожденным еврейским лидером и религиозным активистом. Одна из самых известных фотографий hешеля запечатлела его в тот момент, когда он шел рука об руку рядом с Кингом во время марша в защиту гражданских прав в штате Алабама (1965).

На самом деле участие в политике занимало в жизни hешеля незначительное место. Его постоянной заботой было высвобождение еврейской религиозной школы из-под влияния тех, кто выступал то с эзотерическими, лишь им самим понятными, то с мракобесными идеями. Например, в изучении Библии hешеля глубоко удручал чисто филологический уклон (например, сравнение угаритского и древнееврейского языков) и преимущественный интерес к археологии и сравнительной юриспруденции, тогда как сила Библии, на его взгляд, в том, что она обращена к каждому человеческому существу каждого нового поколения. Подход hешеля выражен в написанной им биографии мятежного хасидского ребе Менахема-Мендла из Коцка: «Жених, стоя под свадебным пологом, — учил раби Менахем-Мендл, — может сотни раз повторять, обращаясь к невесте: «Ты обручена». Но если он не добавит при этом ли — «(ты обручена) мне», то это все равно, как если бы он не сказал ничего. Вся свадебная церемония со всеми приготовлениям к ней теряет смысл. Решающее значение имеет ли — «мне». Вся наука… ничего не стоит и все молитвы бесполезны, если они не проникают до самой глубины души. Существенно именно ли».

В своем анализе еврейского закона Hешель был в первую очередь озабочен его воздействием на современных евреев. «Есть евреи, — отмечал он, — которых заботит кровяное пятно на яйце (что делает его некашерным), чем кровавое пятно на долларовой банкноте». При случае Hешель с горечью говорил о евреях, уделявших большее внимание ритуальным законам в ущерб этическим. «Еврейский народ, — повторял он, — это посланец, который забыл свое послание».

Hешель вырос в Польше и получил светское образование в Берлинском университете. Покинуть Германию перед самым началом Второй мировой войны ему помог Колледж Еврейского союза — реформистская раввинская семинария, где он стал преподавать, поселившись в Цинциннати. Hешель скрупулезно соблюдал еврейские ритуалы, хотя в реформистской семинарии был принят куда более мягкий подход к обрядовой практике. Реформистские раввины, которые в начале 40-х г-г. были студентами Колледжа Еврейского союза, рассказывали, что Hешель часто подвергался насмешкам за свое благочестие. Большинство студентов редко встречали евреев, возглавивших «тфилин» и соблюдавших кашрут (кафетерий колледжа не был кашерным), и были склонны считать соблюдение подобных предписаний старомодным и бессмысленным.

Однако Hешель всегда испытывал чувство благодарности к реформистской семинарии за то, что она пригласила его в Америку. Впрочем, в 1945 г. он принял приглашение преподавать в Еврейской теологической семинарии консервативного течения. Здесь он вновь столкнулся с сильной оппозицией, особенно со стороны двух преподавателей — Мордехая Каплана (см. гл. 218) и Шауля Либермана. Каплан, основатель реконструктивистского движения, гордился исключительно рационалистическими позициями в подходе к религии. Назвать студента мистиком значило для Каплана обрушить на него самую резкую критику, какая только возможна. hешеля же очень влекла вся еврейская духовность и, в частности, мистицизм. Таким образом, нападки Каплана на мистицизм многими воспринимались как нападки на самого hешеля.

Либерман, в то время ведущий исследователь Талмуда в своей семинарии, был одним из величайших мыслителей-талмудистов XX в. и вполне ортодоксальным евреем во всем, что не касалось специфики консервативного течения, к которому он принадлежал. Он имел мало общего с Мордехаем Капланом в своих взглядах на еврейскую духовность, однако основным предметом его исследований был Талмуд, а увлеченность hешеля духовной проблематикой казалась ему не слишком ценным для еврейского ученого качеством.

В это же время работы hешеля привлекли на его сторону многих людей как в еврейской общине, так и среди христианских теологов. Издававшиеся им одна за другой книги написаны выразительным, поэтическим языком, что было выдающимся успехом для человека, который начал изучать английский, лишь когда ему перевалило за тридцать. К его наиболее известным книгам относятся «Человек в поисках Б-га», «Б-г в поисках человека», «Шабат» и «Земля Г-сподня».

В последние годы жизни hешеля пригласили читать курс иудаизма в христианской Объединенной теологической семинарии — одной из крупнейших протестантских семинарий США, расположенной через улицу от Еврейской теологической семинарии. Вскоре он получил известность и как «пророк» американских евреев — образ, который как нельзя лучше соответствовал его облику. hешеля с его длинной белой бородой и пронизывающим взглядом. Он прекрасно представлял американских евреев в своей новой роли, участвуя в движении в защиту гражданских прав и выступив еще раньше в поддержку советских евреев.

Hешель остается, вероятно, самой крупной фигурой консервативного течения в США, его имя носят сейчас многие консервативные школы и другие учебные заведения.

Характерные цитаты из произведений Гешеля

«Б-г,

Душа

и Миг.

И все эти три вещи всегда с нами

(«Свобода в опасности»).

«В библейские времена пророки бодрствовали в то время, как мир спал; сегодня бодрствует мир, тогда как церковь и синагога погрязли в тривиальности»

(«Свобода в опасности»).

«Б-г не имеет значения, пока Он не приобретет наивысшее значение»

(«Человек в поисках Б-га»).

«Для Альбера Камю «существует только одна действительно серьезная философская проблема, и эта проблема — самоубийство».

«Могу ли я не согласиться и предположить, что существует только одна действительно серьезная философская проблема, и эта проблема — мученичество. Есть ли что-нибудь такое, ради чего стоило бы умереть?»

(«Кто является человеком?»).

Глава 218
Мордехай Каплан (1881–1983). Реконструктивизм. Иудаизм как цивилизация

Мордехай Каплан воспитывался как ортодоксальный еврей, прожил большую часть жизни как еврей консервативный и был основателем того, что теперь стало четвертым течением иудаизма — реконструктивизмом. Разрыв Каплана с его ортодоксальным воспитанием был решительным. Уже в зрелые годы он обнаружил, что отрицает два основополагающих и традиционных догмата веры: трансцендентного личностного Б-ra и избранности еврейского народа.

По мнению Каплана, современная наука доказала несостоятельность представлений о личностном Б-ге, Который вмешивается в ход истории и знает мысли каждого человека. Он скорее верил в благочестие, которое живет в каждой человеческой душе, являясь источником всех моральных ценностей данной личности. Хотя подобное учение логически вело Каплана к отказу от соблюдения еврейских ритуалов — ведь в конце концов для него не стало Б-га, повелевшего соблюдать их, — он остался евреем, придерживающимся ритуальной практики. Каплан воспринимал ритуалы не как Б-жественные заповеди, а как «обычаи» еврейского народа.

На своих ортодоксальных современников Каплан не оказал никакого влияния. Когда в 1945 г. он издал новый молитвенник, его критики шутили, молитвы книги обращены не к Б-гу, а «к тому, к кому они могут иметь отношение».

В русскоязычном издании здесь имеется примечание от редакции: «Традиционное начало англоязычного делового письма-обращения.»

Возмущенные изменениями, которые Каплан внес в это издание, группа ортодоксальных раввинов отлучила его и публично сожгла его молитвенник.

Отрицание Капланом бытия личностного Б-га заставило его отрицать и учение об избранном народе: без личностного Б-га евреи явно не могли быть избраны. Каплан считал также самонадеянным веру евреев в то, что Б-г выделил их из всех остальных народов, возложив на них особую миссию. Отказ от идеи избранности, считал Каплан, подтвердит, что евреи не ставят себя в расовом отношении выше своего окружения. Одним из изменений, внесенных им в свой молитвенник и вызвавших споры, стала переработка молитвы, читаемой евреями, которых вызывают к Торе. В традиционном тексте молитвы евреи благодарят Б-га, «Который избрал нас из всех народов», в молитвеннике же Каплана вместо этого сказано: «Кто возвел нас к служению Тебе».

Несмотря на то что Каплан отказался от веры в Б-га в том смысле этого понятия, которого три тысячи лет придерживались евреи, он никогда не думал отказываться от своей привязанности к еврейским ценностям. Основополагающей для созданной им реконструктивистской идеологии стала убежденность в том, что иудаизм — это «эволюционирующая религиозная цивилизация», в которой свою роль играют и религиозные учения, и соблюдение ритуалов, и народность, и культура. Каплан озаглавил свою первую и самую важную книгу «Иудаизм как цивилизация». Она вышла в свет, когда ему было 53 года, но он прожил после этого еще 48 лет — достаточно долго, чтобы увидеть, как его произведение стало основой нового течения в иудаизме.

В течение десятилетий после того, как он начал создавать и распространять философию реконструктивизма, Каплан не мог порвать с консервативным течением: ведь он преподавал его в Еврейской теологической семинарии более полувека (с 1909-го по 1963-й). Его рационалистическое отрицание традиционного еврейского понимания Б-га сильно повлияло на многих, кто стал консервативными раввинами в 20–50-х гг., побудив некоторых из них отказаться от веры в личностного Б-га. Вероятно, неслучайно после ухода Каплана самым популярным профессором семинарии стал Hешель (см. гл. 217), во многих отношениях теологический противник Каплана. В своих работах и в своей жизни Hешель искал пути, которые позволили бы его народу поддерживать связь с Б-гом.

Каплан заметно изменил еврейскую жизнь всюду, где не были влиятельны ортодоксы. Именно ему принадлежит идея создания еврейских общинных центров (см.) как основных мест встреч евреев по иным, нежели чтение молитв, поводам. В 1922 г. Каплан отметил «бат-мицва» своей дочери Джудит, ставшее первым подобным празднованием совершеннолетия еврейской девушки в Соединенных Штатах. С тех пор церемонии «бат-мицвы» в честь женщин стали обыденным явлением. Каплан выдвинул и идею создания хеврот — небольших еврейских групп, объединяющих людей для совместной учебы, выполнения еврейских ритуалов и для взаимопомощи. Впоследствии эта идея Каплана вылилась в движение хеврот, эти группы охватывают сегодня тысячи евреев.

После ухода Каплана из Еврейской теологической семинарии его последователи ощутили себя свободными в действиях; реконструктивизм стал самостоятельным течением с собственными синагогами и ассоциациями раввинов. В 1968 г. в Филадельфии открыт Реконструктивистский раввинский колледж. Хотя реконструктивизм, по сути, основан на работах и учении одного человека, колледж в своем развитии весьма далеко отошел от рационалистического подхода Каплана. Некоторые из основополагающих постулатов учения Каплана отвергнуты самими реконструктивистами. Сегодня большинство студентов этого колледжа признают идею личностного Б-га и читают молитвы, упоминающие об избранности евреев. Однако в отличие от консервативной Еврейской теологической семинарии этот колледж предоставляет своим студентам значительную свободу в исполнении ритуалов и накладывает ничтожно мало ограничений на толкование ими иудаизма.

По данным на 1988 г. на территории США насчитывалось 62 реконструктивистские синагоги. Ведущая в реконструктивистском течении и основанная самим Капланом синагога известна как Общество распространения иудаизма, расположена она в нью-йоркском районе Аппер Вест-Сайд.

Глава 219
Раби Моше Файнштейн/Реб Моше (1895–1986)

Раби Моше Файнштейна называли «раби Файнштейном» только те из евреев, кто не знал или не ценил его. Среди ортодоксов он был известен как реб Моше. Он считался выдающимся современным специалистом по еврейскому праву. Ходила даже шутка, что, когда студенты йешив становились раввинами, на их документах писали телефон реб Моше, чтобы можно было сразу связаться с ним, как только возникнет сложный вопрос в области еврейского права или ритуалов. Его так любили, что, когда в 1986 г. реб Моше умер, около 60 тысяч евреев шли за его гробом в Нью-Йорке. Гроб с телом был доставлен в Израиль, где в похоронах участвовали 160 тысяч израильтян — исключительная дань человеку, который никогда не жил в Израиле.

Популярность реб Моше была вызвана его постоянной готовностью ответить — письменно или по телефону — на любой заданный ему вопрос. Он был известен и стремлением поставить всю свою мягкость и сердечность на службу тем, кто оказался в трудной ситуации. Один ортодоксальный раввин рассказал мне о случае, когда неверующий молодой человек стал убежденным ортодоксом, а вскоре влюбился в молодую женщину, находящуюся в разводе. По происхождению он был коhеном, потомком храмовых первосвященников. Но Тора запрещает коhену жениться на тех, кто уже был замужем (Ваикра, 21: 7). Молодой человек обратился к своему раввину, но тот заявил несчастному, что сделать ничего нельзя. Два месяца спустя этот раввин получил приглашение на свадебную церемонию той самой пары. Он позвонил молодому человеку и услышал в ответ, что тот получил разрешение на брак с этой девушкой от реб Моше. Раби М. Файнштейн рассудил, что если молодой человек вырос нерелигиозным евреем и несколько поколений его семьи были нерелигиозными, то не стоит полагаться на утверждение его неверующего отца об их коhенском происхождении. Несколько поколений неверующих в роду лишили отца права свидетельствовать по религиозным вопросам, поэтому сын мог не полагаться на слова отца и не считать себя коhеном. С одной стороны, это решение явно поставило под сомнение дееспособность нерелигиозного еврея. С другой стороны, смысл решения состоял в том, чтобы разрешить этой любящей паре заключить брак. Немногие ортодоксальные раввины набрались бы смелости вынести столь далеко идущее решение.

Известный своим либерализмом, когда речь шла о личных проблемах, реб Моше был куда строже во многих своих публичных решениях. Например, он рассматривал реформизм и консерватизм как ереси и вообще не считал их религией. Но резкость этой позиции преследовала добрые цели. Более века назад реформисты отказались от обязательного получения разведенной женщиной религиозного развода (см. «Гет»). Свидетельство о гражданском разводе считалось здесь достаточным. Ортодоксы выступили против: ведь брак, заключенный по религиозным канонам, может быть и расторгнут лишь религиозным путем. Согласно с еврейскими законами, женщина, которая вновь выходит замуж, не оформив религиозного развода, повинна в прелюбодеянии, и все ее дети от второго брака считаются незаконнорожденными, им нельзя жениться или выходить замуж за евреев, а заключать брак можно лишь с им подобными. Для современной еврейской общины, где многие разводы совершаются без получения «гета», такие запреты ведут к трагедиям (см. «Исчезающий американский еврей»). Реб Моше полагал, что браки, заключенные реформистами, не имеют законной силы, потому что ни сами раввины, ни свидетели на свадебной церемонии не соблюдают еврейский закон во всей строгости; поэтому пары, вступающие в брак при содействии реформистского раввина (и, как считал реб Моше, почти всех консервативных), не считаются мужем и женой, так что расторжение их брака не требует еврейского развода. Авторитет реб Моше был столь велик, что это радикальное решение было принято многими ортодоксальными раввинами. Таким же образом он в большинстве случаев находил выход из спорных вопросов, которые иначе были бы неразрешимы для ортодоксальных евреев.

Но это было жесткое решение, если вдуматься, как третировал им реб Моше неортодоксальных раввинов. Многие другие ортодоксальные раввины не согласились с позицией реб Моше. Но практический результат его решения был благотворным для десятков тысяч евреев, которые оказались бы иначе под угрозой оказаться в положении незаконнорожденных.

Можно ли видеть в реб Моше консерватора или либерала в вопросах еврейского права? Вдруг ортодоксальный раввин следующего поколения вновь признает законными браки, заключенные реформистами? Ведь это может привести к резкому росту числа евреев, которых будут считать прелюбодеями, а их детей — незаконнорожденными.

Тысячи вопросов, задававшихся реб Моше, касались всех аспектов современной жизни. Одни спрашивали, можно ли евреям быть пайщиками в компаниях, которые занимаются бизнесом по субботам или еврейским праздникам? Ведь пайщики рассматриваются как члены компании, поэтому евреям кажется неуместным получать прибыль от действий, оскверняющих субботу. Но и запрещение евреям владеть акциями вытолкнет их общины из ведущих секторов капиталистической экономики. После изучения проблемы акционерной собственности реб Моше решил, что хотя теоретически владельцы акций частично являются и владельцами компании, но на практике их участие в делах компании настолько минимально (кроме тех случаев, когда они владеют значительным числом акций), что это не отражается на экономической политике компании, а стало быть, пайщики не могут разделять ответственность за ее дела. Поэтому лучше считать владельцев акций не партнерами или совладельцами компании, а всего лишь потенциальными претендентами на долю в ее доходе. Таким образом, для евреев вполне допустимо иметь акции этих компаний.

Реб Моше был высоко чтим всем ортодоксальным миром — не только за познания в Талмуде и еврейском праве, но и за свою скромность и дружелюбие. Общепризнанно, что после его смерти в ортодоксальном мире нет столь же любимого и авторитетного лидера.

Глава 220
Воскресные школы. Ивритские школы
Талмуд-Тора. Дневные школы. Йешива

«То было лучшее из всех времен, то было наихудшее время» — эти часто цитируемые слова Диккенса о Европе XVIII в. можно легко применить к нашим дням, если иметь в виду состояние еврейской образованности в США. Никогда еще так много молодых людей еврейской национальности не оставались вообще без еврейского образования и никогда еще так много молодых евреев не получали столь строгого еврейского воспитания. Школы, где еврейских детей учат их религии, языку и истории, делятся на несколько категорий.

Самые поверхностные знания дают воскресные школы. Они обычно действуют при синагогах утром по воскресным дням, ученики проводят здесь 1–3 часа в неделю. Воскресные школы страдают от извечной проблемы — обилия предметов, которые нужно усвоить, чтобы получить еврейское образование (Библия, Талмуд, иврит, еврейское право, философия и история). В итоге выпускники большинства воскресных школ получают лишь поверхностное представление о библейской истории, немногих ритуалах и молитвах и способны с трудом, запинаясь, читать на иврите, обычно не понимая смысла текста.

Школы, известные как Талмуд-Тора, отличает от воскресных школ прежде всего большее число учебных часов. Они также действуют при синагогах, ученики учатся здесь два или три раза в неделю, занимаясь по шесть часов в день. Талмуд-Торы обычно открываются после обеда или рано вечером, после того как заканчиваются занятия в светских школах. Именно это породило серьезные проблемы: многие ученики приходят в Талмуд-Тору уже уставшими после полного дня занятий в обычной школе и не горя желанием посвятить учебе еще несколько часов. Вдобавок родители считают занятия в Талмуд-Торе менее важными, чем в светской школе. Это не остается тайной и для детей, посещающих Талмуд-Тору в основном для подготовки к своей «бар-мицве» и «бат-мицве», — ведь большинство синагог не разрешают тем, кто не посещал Талмуд-Тору, праздновать совершеннолетие в еврейской общине. В итоге посещаемость почти во всех школах этого типа резко падает после того, как ребенок отпраздновал свое совершеннолетие.

Тем не менее именно в Талмуд-Торе получили религиозное образование большинство евреев США.

В последние годы несостоятельность воскресных школ и школ Талмуд-Тора широко признали и те родители, кто хочет дать детям более глубокое знание иудаизма. Они стараются послать своих детей в дневные школы — начальные и средние школы обычного типа, с полной учебной нагрузкой, где ученики приблизительно половину времени изучают еврейские предметы, а другую половину уделяют общеобразовательным дисциплинам. В последние годы стал заметен рост таких школ; свыше 93 процентов еврейских дневных школ в США открыты после 1940 г.

Если до недавнего времени дневные школы ассоциировались исключительно с ортодоксальным иудаизмом, то сейчас возникли десятки консервативных дневных школ, известных как «Шломо Шехтер скулз» (Шехтер был основателем консервативного иудаизма в США). Совсем недавно изменили свое отношение к дневным школам и реформисты (раньше они опасались, что дневные школы отделяют американских евреев от их нееврейских соседей и помешают их интеграции в американское общество). Сейчас реформистские дневные школы действуют во многих крупных городах США: в Лос-Анджелесе в школе «Стефен С. Вайз синагог» занимается более 600 учеников.

Однако большинство евреев предпочитают посылать детей в ортодоксальные дневные школы. Увеличение числа дневных школ в США в основном происходит усилиями ортодоксальных родителей и педагогов. Сегодня фактически каждый город США с еврейским населением свыше пяти тысяч человек имеет по меньшей мере одну дневную школу.

Хотя многие дневные школы именуются «йешивами» (например, крупнейшая в США дневная школа Йешива Флэтбуш в Бруклине, Нью-Йорк), само это слово прежде относилось лишь к тем еврейским школам, где специально изучался Талмуд. Все йешивы прежде были ортодоксальными заведениями с учащимися мужского пола не моложе возраста «бар-мицвы». Самая либеральная из йешив США — это Йешива-Университет, чьи студенты сочетают изучение светских предметов с традиционным еврейским образованием. Во многих более традиционных ортодоксальных учебных заведениях косо смотрят на изучение общеобразовательных предметов, если вообще не запрещают их. Самая известная йешива правого направления — это Лейквуд Йешива, расположенная в Лейквуде, штат Нью-Джерси, где свыше 800 мужчин от 13 лет до зрелого возраста ежедневно изучают Талмуд.

Некоторые студенты занимаются в йешиве несколько лет, а затем покидают ее, чтобы начать светскую карьеру. Другие «застревают» в йешивах на 10–15 лет. Режим традиционных йешив довольно строг: считается, что их студенты должны заниматься по десять и более часов в день. Основной предмет, изучаемый в большинстве йешив, — Талмуд и комментарии к нему.

Сегодня в США и в Израиле действуют йешивы с «повышенным» курсом обучения. Количество учеников, занимающихся по их программе, намного превосходит йешивы Восточной Европы XIX — начала XX в.

Глава 221
Женщины-раввины

С точки зрения еврейского права решения консервативного иудаизма о зачислении женщин в «миньян» / кворум в десять евреев, необходимый для проведения общественной молитвы, или допустимости приезда на автомобиле в синагогу по субботам, куда более радикальные новации, чем разрешение женщинам становиться раввинами. Однако решение Еврейской теологической семинарии, принятое в 1983 г. и допустившее женщин до назначения в раввины, вызвало неистовые атаки не только со стороны ортодоксов, но и со стороны многих традиционалистов в самом консервативном течении, в частности среди преподавателей Талмуда в самой семинарии.

Но фактически это решение было неизбежным, поскольку реформисты начали назначать женщин раввинами уже в начале 1970-х гг. В течение десятилетия после назначения раввином Салли Присанд, произведенного Колледжем Еврейского союза (1972), женщины составляли более трети учащихся этой школы реформистских раввинов. Аналогичным образом поступил и реконструктивистский Раввинский колледж в Филадельфии, тоже опередивший консерваторов своим решением.

Желая избежать раскола, глава Еврейской теологической семинарии доктор Гершон Коhен откладывал свое решение по этому, вопросу в течение нескольких лет, пока в его поддержку не объединилось сильное большинство. Когда же решение о назначении женщин раввинами было наконец принято, оно стимулировало возникновение в консервативном течении новой группы — Союза за традиционный консервативный иудаизм, который еще может отколоться от консерваторов, положив начало новому течению иудаизма. В 1990 г. несколько членов союза объявили о создании новой семинарии для подготовки раввинов.

За последние 20 лет, как только женщины начали становиться раввинами, увеличилась и возможность того, что неортодоксальное раввинство все больше становится женской профессией; ведь почти одновременное решение о допуске женщин в канторские школы реформистов уже привело к тому, что женщины преобладают среди их студентов. Но школы раввинов тем не менее по-прежнему привлекают молодых мужчин. Женщины-раввины пока еще не назначаются главами больших общин, хотя их приглашали служить там в качестве помощников раввинов. Характерно, что многие женщины-раввины, особенно в консервативном течении, жалуются, что им часто говорят: «Вы слишком привлекательны, чтобы быть раввином», или называют их ребецин (слово на идише, означающее «жена раввина»). Все работающие женщины сталкиваются с проблемами исполнения своих материнских обязанностей; еще острее эта проблема стоит для раввинов, рабочий день которых не ограничен и может затягиваться до бесконечности. Несколько женщин-раввинов оставили службу в синагоге после того, как стали матерями, или перешли на чисто административную работу.

Известная и эрудированная ортодоксальная феминистка Блю Гринберг считает, что ортодоксы неизбежно придут к тому, чтобы допускать женщин до поста раввина. Тем не менее немногие ортодоксы разделяют ее мнение.

Глава 222
Еврейство по мужской линии

Согласно еврейскому праву, евреем считается тот, кто родился от матери-еврейки или принял иудаизм в соответствии с hалахой. Поэтому ребенок отца-еврея и матери-нееврейки не будет евреем, даже если имеет еврейскую внешность. Вплоть до 1960-х гг. межнациональные браки были в США редким явлением, и этот закон не имел большого практического значения. Однако сегодня почти треть евреев заключает смешанные браки, чаще всего именно еврейский мужчина выбирает себе в жены нееврейку. Около 220 000 американских детей рождены от нееврейских женщин, которые вышли замуж за евреев. В 1983 г. реформисты порвали с ортодоксами и консерваторами, равно как с еврейским правом, объявив детей от смешанных браков евреями, коль скоро кто-то из их родителей еврей.

Решение реформистов считать ребенка евреем не только по матери, но и по отцу вызвало жестокие споры. Ведь теперь традиционным евреям, вступающим в брак с реформистами, придется заранее знакомиться с происхождением потенциального супруга, чтобы убедиться, что он и она действительно евреи согласно еврейскому праву. Но, строго говоря, изменения, внесенные реформистами, не столь значительны, как кажется на первый взгляд. Даже если раввины-реформисты будут придерживаться канонического определения еврейской национальности — и, значит, настаивать на обращении в иудаизм детей неевреек, выходящих замуж за евреев, ортодоксы в любом случае не признают такое обращение, поскольку в принципе отвергают законность обращений, совершенных реформистскими раввинами (см. гл. 225). Конечно, на практике в случае рождения ребенка от отца-еврея и матери-нееврейки большинство ортодоксальных раввинов несколько смягчают строжайшие требования к тем, кто желает принять иудаизм.

Среди самих реформистов против такого новшества выступало значительное число раввинов, но лишь немногие борются за его отмену. Это может произойти, только если ортодоксальный раввинат согласится признать законность обращений, совершаемых реформистами. Поскольку этого не предвидится, нововведение реформистов, очевидно принятое в интересах тех десятков тысяч «смешанных» семей, которые посещают реформистские синагоги, несомненно, останется в силе.

В консервативном течении попытка определить признаки еврейства и по отцовской линии, предпринятая меньшинством, потерпела громкое поражение.

Глава 223
Любавичское движение

Любавичское движение — хасидское движение, основанное в России в конце XVIII в. Сегодня его штаб-квартира находится в районе Кронхайтс (Бруклин, город Нью-Йорк). С 1950 г. его вождь — р. Менахем-Мендл Шнеерсон, седьмой лидер с момента его возникновения. В то время как большинство других хасидских групп сегодня довольно замкнуты, деятельность любавичского ребе обращена главным образом вовне: в частности, он употребляет все свое влияние, чтобы добиться соблюдения традиционных ритуалов всеми евреями. Наступательная тактика последователей любавичского ребе отличает их от прочих религиозных евреев. Движение часто посылает автофургоны («мицвамобили») в еврейские кварталы. Его представители останавливают на улицах прохожих, спрашивая: «Вы еврей?» Если человек отвечает утвердительно, у него интересуются: «А вы сегодня возлагали «тфилин»?» И если следует отрицательный ответ, прохожего приглашают в фургон, где другой хасид повязывает на его голову и руки «тфилин» и учит его соответствующим благословениям. Останавливают и женщин, спрашивая, зажигают ли они субботние огни в пятницу вечером. Если нет, им предлагают пару подсвечников, рекомендуя никогда не забывать зажигать огни субботы. Последователи любавичского ребе каждую пятницу печатают объявление на первой полосе «Нью-Йорк таймс»: «Еврейские женщины и девушки, не забудьте зажечь субботние огни за восемнадцать минут до захода солнца…» Объявление указывает и точное время, в которое должны быть в этот вечер зажжены огни, и напоминает номер телефона, по которому можно получить более подробную информацию.

Иногда кажется, что любавичский ребе командует самой большой еврейской армией за пределами Израиля. Его последователи считают его своим главнокомандующим, а его распоряжения — неукоснительными приказами. По давней хасидской традиции они оставляют свой дом, чтобы отправиться в те города, которые указал ребе, создавая или укрепляя там форпосты Любавичского движения. Представители Любавичского движения действуют не в одной сотне городов США и во всем мире. Уверяют, что один из выдающихся израильских ортодоксов раби Йосеф Каhанеман признался: «Я встречал две неизменные вещи в каждом городе, где когда-либо побывал: кока-колу и любавичских хасидов».

Прибыв в новый город, любавичские хасиды сразу же начинают собирать средства на создание Бейт Хабад — Дома Хабада (Хабад — другое название Любавичских хасидов),

В русскоязычном издании здесь имеется примечание от редакции: «Аббревиатура слов: хохма — «мудрость», бина — «понимание», даат — «разум».

который служит и синагогой и центром деятельности движения. Собрать средства не так просто. В Лос-Анджелесе любавичские хасиды ежегодно проводят многочасовой телевизионный марафон в поддержку кампании по сбору средств, приносящий по нескольку миллионов долларов. В этом любавичских хасидов отличает умение привлекать самых необычных помощников — например, популярных актеров.

Молитвы в «Домах Хабада» и синагогах Хабада отличаются от других ортодоксальных синагог особым пристрастием к пению и радостным молитвенным славословием.

Особое внимание любавичские хасиды уделяют и кашруту (см. «Кашер»). Они постоянно помогают людям готовить кашерную еду, включая починку кухонных плит и возмещение расходов на покупку набора кашерной посуды евреям всех общин.

Интересы любавичских хасидов не ограничены только соблюдением ритуалов. Многие «Дома Хабада» организуют оздоровительные реабилитационные программы для наркоманов; немало богатых спонсоров движения — те нерелигиозные евреи, чьи дети избавились от наркотических привычек благодаря любавичским хасидам. В этих наркологических центрах лечатся и неевреи. Они же организовали недавно лечение нескольких групп детей из Чернобыля. Благодаря этой деятельности (даже среди ассимилировавшихся евреев) любавичские хасиды стали единственной ортодоксальной группой, которая вызывает большие симпатии со стороны всех евреев США, — большинство средств, собираемых этим движением, жертвуются неортодоксальными течениями. Один нерелигиозный еврей как-то сказал мне: «Их преданность своему делу, активность и сердечность заставляют меня думать, что это единственная из еврейских организаций, которая наверняка будет действовать и в XXI веке».

Тем не менее в последние годы это движение вызывает значительные упреки со стороны других еврейских групп. Реформистский раввин Артур Леливелд обвинил любавичских хасидов в создании культа, который отрывает детей от родителей. Большинство неортодоксальных евреев отвергли выпады Леливелда как экстремистские и несправедливые. Зато любавичские хасиды попали под огонь критики в конце 1980-х из-за попыток своего ребе добиться изменения израильского закона «кто является евреем». Любавичские раввины хотели, чтобы Израиль считал евреями только тех, кто рожден от матери-еврейки или обращен в иудаизм ортодоксальным раввином. Непризнание любавичскими хасидами обращений, совершенных реформистами и консерваторами, возмутило не только их раввинов, но и всех представителей этих течений иудаизма.

Удивительней то, что любавичские хасиды сталкиваются с оппозицией и внутри ортодоксии, обвиняющей их в том, что они считают своего нынешнего ребе Машиахом. Это обвинение легло в основу фанатичной ненависти к любавичским хасидам со стороны Элиэзера Шаха, одного из видных израильских ультраортодоксальных раввинов. Любавичские хасиды сталкиваются и с ожесточенной критикой со стороны другой хасидской группы — сатмарских хасидов, вызванной, в числе прочего, и отношением к Израилю. Сатмарские хасиды уже долгое время выступают с резко антисионистских позиций, тогда как любавичские хасиды позитивно относятся к еврейскому государству.

Однако, несмотря на оппозицию, любавичские хасиды продолжают сохранять активные позиции в еврейских общинах США, Израиля и всего мира.

Глава 224
Движение Баалей-Тшува

Согласно знаменитому изречению Талмуда, Б-г ценит не соблюдающего традиции еврея, который стал верующим, больше тех, кто верует всю свою жизнь. В Талмуде говорится, что «там, где стоит кающийся еврей — бааль-тшува — праведный человек стоять не может» (Брахот, 346).

Очевидно, мудрецы отвели бааль-тшува такой высокий уровень потому, что понимали: неверующему труднее изменить свои убеждения и уверовать, чем верующему — оставаться верующим. Большинство баалей-тшува (мн. ч. от бааль-тшува) сетовали мне на то, как им трудно теперь обходиться без омаров и креветок. А меня, выросшего в кашерном доме, эта пища никогда не привлекала и не искушала.

В течение нескольких последних десятилетий десятки тысяч евреев по всему миру стали баалей-тшува, приняв ортодоксальный иудаизм. Этот феномен поразил еврейских ученых, большинство из которых предполагало, что в США у ортодоксии нет будущего. Хотя значительная часть восточноевропейских евреев, которая эмигрировала в Соединенные Штаты на рубеже XIX–XX вв., происходила из ортодоксальных семей, но в большинстве своем отошла от ортодоксии. Первым ритуальным обычаем, от соблюдения которого они отказывались, обычно была суббота. В то время в Америке действовала шестидневная рабочая неделя, и, если человек отказывался работать в субботу, его увольняли уже в понедельник. Невозможность для большинства евреев соблюдать субботу была основной причиной возражений видных раввинов Европы против эмиграции евреев в Америку. Хотя европейские евреи любили говорить об Америке как о голдене медина («золотая страна», где улицы вымощены золотом), раввины предпочитали называть ее трейфе медина («некашерной страной»). Они боялись — и не без причины, — что в Америке евреи быстро ассимилируются.

Нерелигиозность американских евреев усиливалась и низким уровнем еврейского образования, долгое время типичным для Соединенных Штатов. Скудное знание основ иудаизма сочеталось у детей иммигрантов с высоким уровнем светского образования, которого достигло второе поколение евреев США. В совокупности все это, казалось бы, не оставляло перспектив для иудаизма. За всю историю еврейского народа отступничество от религиозных ритуалов никогда не принимало таких масштабов, как в первые десятилетия с момента массовой эмиграции евреев в Америку.

Движение баалей-тшува началось после Второй мировой войны, было порождено несколькими факторами. Самым важным из них, вероятно, был принцип, выдвинутый историком Маркусом Хансеном и известный как закон Хансена: «Что сын хочет забыть, то внук пожелает вспомнить». Третье поколение американских евреев почувствовало себя американцами в большей мере, чем их родители, и поэтому уже не знало боязни быть и чувствовать себя отличными от других.

Свой вклад в движение баалей-тшува внесла и Катастрофа. Но главное — это разочарование многих евреев в идеологии секуляризма. Десятилетиями большинство евреев отождествляло религиозность с духовной ограниченностью, а светскую культуру — с глубиной и прогрессивностью. Но после Второй мировой войны стало очевидно, что величайшие германские университеты не учили ничему, что могло бы сдержать немецких интеллектуалов от поддержки массового уничтожения евреев.

Вдобавок на рубеже 1940–1950-х гг. в Америку переехало немало переживших Катастрофу евреев, в том числе и ортодоксов. Вследствие этого ряды ортодоксального течения резко выросли по сравнению со скромными довоенными масштабами. Ортодокс перестал быть редким и вызывающим удивление исключением в общей массе евреев.

Образование Израиля в 1948 г. вызвало подъем еврейской национальной гордости, которая нашла выражение и в усилении религиозных традиций.

Наконец, эволюция американской «контркультуры» в течение 1960-х гг. также содействовала возвращению многих евреев к своим корням. «Контркультура» благоприятствовала большей открытости многих молодых людей (включая евреев) ко всем идеологиям, которые ими прежде отвергались напрочь. В результате увеличила число своих последователей и ортодоксия.

Одной из первых программ, призванных удовлетворить потребности вновь становившихся религиозными евреев, стала программа изучения еврейской проблематики в Йешива-Университете. Студентам предлагался четырехлетний курс еврейских предметов в сочетании с возможностью получить степень бакалавра искусств. Большинству новых студентов пришлось начинать со знакомства с еврейской азбукой.

Тысячи евреев собирали выступления раби Шломо Рискина в его синагоге на площади Линкольна в Манхэттене. Немалая доля его успеха была вызвана тем, что сам Рискин был бааль-тшува. Выросший в совершенно нерелигиозной среде, Рискин сумел проникнуться чаяниями тех, кого влекла к себе ортодоксия. Большая заслуга в успехах Рискина принадлежит и одаренному энергичному раввину Эфраиму Бухвальду, который, отвечая за просветительскую деятельность этой синагоги, ввел по субботам специальные утренние молитвы для евреев, еще мало знакомых с ритуалом и неспособных участвовать в нормальной ортодоксальной службе. Цель Бухвальда состояла в том, чтобы постепенно научить людей всей ортодоксальной службе. Его «миньян для начинающих» использовался во многих общинах всей страны.

Многих баалей-тшува привлекла еще более строгая ортодоксия, чем то, что предлагали им Йешива-Университет или раби Рискин. Для них был создан новый тип йешивы, который стал известен в ортодоксальных кругах как баалей-тшува. В таких учебных заведениях для студентов-мужчин им полагалось носить черные сюртуки и шляпы, придерживаясь стиля традиционных ортодоксов, и уделять все свое внимание изучению иудаизма. Были созданы и женские семинарии, где преподавалось большинство еврейских дисциплин за исключением Талмуда и литературы. После Шестидневной войны 1967 г. начался взрывной рост таких институтов и в Израиле, главным образом в Иерусалиме. Большинство студентов прибыли сюда из США. Среди этих учебных центров наиболее известны Эш hатора («Огонь Торы»), который сегодня имеет отделения по всей Северной Америке, и Ор самеах («Свет Радости»). Кроме того, распространению ортодоксального иудаизма по всему послевоенному миру содействовало движение Любавичей (см. гл. 223).

Глава 224
Эмигранты в Америке. Конец 19 века

Теоретически бааль-тшува может стать консервативным или реформистским евреем, но на практике понятие бааль-тшува связывается именно с ортодоксией. А если, например, нерелигиозный еврей выбирает консервативный иудаизм, его будут называть «консервативным бааль-тшува». Последний феномен также начал получать распространение в 1984 г. «Эсквайр мэгэзин» публиковал подробную историю Германа Голлаба, бывшего главного редактора журнала «Даблдэй», который уже в зрелые годы изучил иврит и отпраздновал свою «бар-мицву» в пятидесятилетнем возрасте. Самый известный из консервативных баалей-тшува — Поль Ковэн, штатный обозреватель журнала «Вилидж Войс» и политический активист, описавший свое возвращение к иудаизму в автобиографической книге «Сирота в истории».

Общая для всех ортодоксальных баалей-тшува проблема — это недостаток поддержки со стороны остальной ортодоксальной общины. Ортодоксия придает очень важное значение семейному происхождению, особенно в выборе супругов. Значительное число ортодоксальных родителей выступает против своих детей, сочетающихся браком с баалей-тшува. Считается — хотя и не всегда выражается открыто, — что мужчине бааль-тшува лучше жениться на девушке бааль-тшува.

Талмуд запрещает напоминать бааль-тшува о его прежнем безверии. Но этот закон часто игнорируется. Большинство ортодоксальных евреев с искренней радостью узнают от другого еврея, что тот стал религиозно настроенным, чувствуя удовлетворение от того, что и другие приходят к истине, которую они исповедовали всю жизнь. Они нередко просят баалей-тшува рассказать историю того, как они пришли к вере.

В любом случае нужно признать подъем движения баалей-тшува самым примечательным событием послевоенной истории ортодоксального иудаизма.

Глава 225
Споры между течениями

Однажды я сопредседательствовал на симпозиуме, в котором участвовали три видных раввина: один — ортодокс, другой — консерватор, а третий — реформист. Каждого из них спросили, чем он считает свое течение: выражением единственно верного иудаизма или же одной из нескольких равно законных его моделей? Ортодокс ответил, что лишь в ортодоксии он видит единственное течение подлинного иудаизма, тогда как реформисты и консерваторы ввели в иудаизм антиканонические изменения, пусть и с добрыми намерениями. Консервативный раввин сказал, что консервативный иудаизм ближе всего к той религии, которую Б-г открыл Моше, а два других течения дальше от нее, хотя и имеют право на существование. Представитель реформистов заявил, что равное право на существование имеет любое чистосердечное выражение иудаизма, и именно поэтому он возмущен претензией ортодоксии на единственно верное толкование и понимание иудаизма.

Эти три ответа четко выявили позиции, на которых стоят три главных течения иудаизма и с которых они оценивают друг друга. Слово «ортодокс», например, и буквально означает «правильное» веропонимание — и, как правило, ортодоксальные раввины считают представления об иудаизме всех других течений ошибочными. Так, в 1956 г. одиннадцать ведущих ортодоксальных раввинов США опубликовали решения, запрещающие всем ортодоксальным раввинам входить в такие организации, как Нью-Йоркский совет раввинов или Синагогальный совет Америки, где состоят неортодоксальные раввины. Участие в этих организациях приравнивается к признанию полномочий реформистских и консервативных раввинов. В глазах ортодоксальных раввинов правого толка раввины-реформаторы и консерваторы и воспринимаются не как раввины, а как реформистские и консервативные «служители культа». В одном из своих решений покойный раби Моше Файнштейн (выдающийся ученый-правовед правого крыла ортодоксии) обосновал недопустимость ответа амен на благословение, произнесенное неортодоксальным раввином, ибо тот, считал раби Файнштейн, — еретик, чье благословение следует проигнорировать.

Характерно, что лидер современной ортодоксии раби Йосеф-Дов Соловейчик не подписал этот запрет 1956 г. Поэтому большинство ортодоксальных раввинов, получивших назначение от Соловейчика, не чувствуют себя обязанными покинуть местные советы раввинов. С другой стороны, р. Й.-Д. Соловейчик не раз заявлял о недееспособности всех неортодоксальных течений с точки зрения еврейских традиций. Однажды р. Й.-Д. Соловейчик сказал своему бывшему студенту, что лучше одному молиться дома на Рошhашана, чем слушать шофар в соседней консервативной синагоге. Но р. Й.-Д. Соловейчик явно не имел в виду того, что реформистским и консервативным евреям тоже лучше не ходить в свои синагоги. Однако до сих пор некоторые правые ортодоксальные раввины накануне еврейских новогодних праздников публикуют в газетах объявления, предостерегающие евреев от посещения неортодоксальных молитв.

В последние годы самый серьезный раскол вызвала проблема «кто является евреем». Подавляющее большинство ортодоксальных раввинов не считает евреями тех, кто обращен в иудаизм неортодоксальными раввинами. Еврейские законы требуют, чтобы все принимающие иудаизм, погружались в воды миквэ, а мужчинам кроме этого должно делаться обрезание; наконец, требуется еще и обязательство соблюдать все законы иудаизма.

Реформисты давно отказались от требования обрезания и погружения в воды миквэ, поэтому совершенные ими обращения в иудаизм не признаются ортодоксами действительными. Консервативный обряд обращения включает в себя обрезание и миквэ, но в силу различий в соблюдении ритуалов ортодоксы не признают и его.

Несколько лет назад раввины различных течений собрались в Денвере (штат Колорадо), чтобы образовать совместную группу по совершению обращений. В этом случае переход в иудаизм признавался бы всеми течениями. Однако их усилия не увенчались успехом, так как реформисты заявили о признании еврейства по отцовской линии (см. гл. 222). Вследствие неуспеха денверского эксперимента многие ортодоксы осудили традиционных раввинов, участвовавших в нем.

Несколько ортодоксальных политических партий Израиля долгое время добиваются признания евреями лишь тех, кто рожден от еврейки или родителей, обращенных в иудаизм ортодоксальными раввинами. Последнее условие связывает руки как неортодоксальным раввинам, так и гражданским властям. В 1988 г. израильский Кнесет собирался принять ортодоксальную точку зрения на то, «кто является евреем». Но еврейские федерации нескольких городов США пригрозили в ответ прекратить сбор средств по линии «Объединенного еврейского призыва» (Ю-Джи-Эй). Впервые в истории Израиля заметная часть американского еврейства вступила в конфронтацию с израильским правительством, и предполагавшийся законопроект был снят из повестки дня кнессета.

Перспективы более тесного взаимодействия между различными течениями иудаизма мало обнадеживают. Помимо проблемы «кто является евреем» между ортодоксами и неоортодоксами существуют серьезные разногласия по проблемам развода (см. «Гет») и передачи еврейства по линии отца.

В США существует организация, которая стремится смягчить такие разногласия. Это — КЛАЛ (Национальный еврейский центр обучения и руководства). Его основатель, ортодоксальный раввин Ирвин Гринберг, уверен, что если американские евреи не найдут компромиссное решение между различными течениями иудаизма, то прекратят свое существование как единый народ вскоре после 2000 г. (см. гл. 227). Ортодоксальные евреи, замечает Гринберг, уже начнут контролировать свои генеалогические древа и вступать в браки лишь с представителями тех семей, чьи еврейские корни можно проследить в течение нескольких поколений.

В более чем десяти городах КЛАЛ создал группы «Хевра» (товарищество), в рамках которых встречаются ортодоксальные, консервативные, реформистские реконструктивистские раввины для регулярного совместного изучения Торы и поиска приемлемых решений по разделяющим их проблемам. КЛАЛ — одна из немногих религиозных еврейских организаций, не связанных с конкретными течениями иудаизма.

Глава 226
Негры Америки и евреи

Примерно до 1965 г. евреев США обычно считали «белыми, наиболее симпатизирующими черным». Еще в 1960-х гг. евреи играли ведущую роль в создании Национальной ассоциации за прогресс цветного населения, а два брата-еврея (Джоэль-Элиас и Артур Спингерн) в разное время были президентами этой организации. Когда в 1950 -1960-х гг. движение за права человека расширяло свою деятельность, евреи вложили в него как минимум половину всех собранных на эти цели средств.

Евреи были и постоянными участниками этого движения. Когда летом 1964 г. куклуксклановцы убили в Миссисипи трех его активистов, обе их белых жертвы были евреями — Эндрю Гудман и Майкл Швернер. Священник Мартин Лютер Кинг неоднократно выражал свою признательность еврейской общине за ее необычайно активное содействие.

Тем не менее Кинг был лишь одним из многих лидеров негритянской общины США. Другой ее выдающийся лидер, чернокожий мусульманин Малькольм-Х, питал к евреям значительно меньше симпатий и считал вовлечение евреев в движение за гражданские права неуместным. Он вообще не видел смысла в интеграции белых и черных американцев, а кроме этого осуждал приобретение евреями магазинов и жилых домов в негритянских кварталах, стыдил евреев — владельцев магазинов и земельных участков за высокие для жителей гетто цены, определив евреев как эксплуататоров черных. Враждебность Малькольма-Х к евреям была усилена его переходом в ислам. Большинство мусульманского мира солидаризируется с ненавистью арабских стран к Израилю, что склонило к антиизраильской позиции и Малькольма-Х. «Мы все готовы глаза выколоть из-за горстки евреев, которые сами во всем этом виноваты» — так он отозвался о гибели шести миллионов евреев, погибших в газовых камерах и сожженных нацистами.

Уже с середины 1960-х гг. негритяно-еврейские отношения заметно ухудшаются. Возможно, этот процесс был неизбежным: принятие в 1964 г. конгрессом исторического Акта о гражданских правах впервые гарантировало американским черным равные права. Примерно в это же время развернулось движение «Черная сила», чьим основным требованием были расовая гордость и получение льгот, а не равных прав. Лидеры движения добивались, чтобы организации, защищающие черных, черными же и возглавлялись. Белых, которые долгое время были активистами в движении за гражданские права (а среди них особенно много было евреев), вынудили оставить руководящие позиции в большинстве организаций, борющихся за гражданские права.

Негритяно-еврейские отношения вновь обострились в 1968 г., во время забастовки школьных учителей Нью-Йорка. Черные активисты требовали, чтобы местным советам города было дано право самим управлять общественными школами, включая право найма и увольнения учителей. Союз учителей по понятным причинам выступил против этого требования. Поскольку около двух третей учителей Нью-Йорка были евреями, спор быстро перерос в конфронтацию негров и евреев.

Все 1970-е гг. негритянско-еврейские трения провоцировались и другими факторами. Даже и после принятия Акта о гражданских правах черные были по-прежнему слабо представлены в университетах и в ряде специальностей. В результате негритянские организации за гражданские права сменили свои лозунги и вместо равенства стали требовать «положительной дискриминации», выступая за процентные квоты, дающие им преимущество при поступлении на учебу и на работу с учетом их пропорциональной доли в составе населения. Мало что могло столь встревожить американских евреев, как это, — ни одна национальная группа так не пострадала бы больше евреев, стоило привести структуру их занятости в соответствие с их процентным составом населения США: евреи составляют немногим более двух процентов от его общего числа, и при этом четверть всех студентов ведущих американских университетов численно преобладают в таких сферах занятости, как юриспруденция, медицина и т. д.

Пока целью движения за гражданские права стало желание покончить с предрассудками, негры и евреи легко находили общий язык. Но когда дело подошло к квотам, это развело две общины: и черные и евреи почувствовали, что их интересы далеко не совпадают. Многие черные лидеры решили, что все, кто выступает против системы квот, — это расисты.

Появление на президентских выборах 1984 г. Джесси Джексона — первого негра — вновь усилило напряжение в негритяно-еврейских отношениях. Он принадлежал к крайнему левому флангу демократической партии; Джексон был публичным поклонником кубинского коммунистического диктатора Кастро и публично обнимал лидера ООП Ясира Арафата (который лично приказал убить американского посла в Судане и призывал к физическому уничтожению Израиля). Сам Джексон также выражал мало симпатий к Израилю и относился к сионизму — национально-освободительному движению еврейского народа — как к «ядовитому сорняку». Однажды он заявил, что все его критики-журналисты — «сплошь евреи», что было и провокацией и ложью. Джексон заключил союз с лидером «Черных мусульман» Луисом Фарраханом, ярым антисемитом. Фаррахан, следуя давней традиции, публично обвинял евреев в «убийстве Христа», иудаизм характеризовал как «религию обжор», превозносил Гитлера, называя его великим человеком, а также сказал, что Израиль и его сторонники «состоят в преступном сговоре». Евреи из числа активистов демократической партии обратились к Джексону с просьбой порвать свои отношения с Фарраханом. Джексон отмежевался от антисемитских заявлений «черного мусульманина», однако отказался осудить его лично. До сих пор не ясно, вызвано ли последнее искренней симпатией к Фаррахану или же страхом.

В 1988 г. на первичных выборах в Нью-Йорке его губернатор, еврей Эд Кох заявил, что любой еврей, который проголосует за Джексона, может считаться «сумасшедшим». Хотя многие евреи в душе были с этим согласны, резкое заявление Коха усложнило негритяно-еврейские отношения.

Стало очевидно, что Джексон или антисемит, или по меньшей мере состоит в дружбе с антисемитами. Поэтому евреи были склонны объяснять внушительную поддержку его кандидатуры растущим среди черной Америки антисемитизмом. Однако едва ли это так, важнее другое — Джексон стал символом преуспевающего черного, первого негра, который может добиваться поста общенационального лидера. По той же самой логике негры склонны считать любые атаки против Джексона проявлением расизма.

Хотя будущее отношений евреев и черных Америки кажется туманным, глубина их напряженности часто преувеличивается. Подавляющее большинство черных конгрессменов, например, активно поддерживает широкомасштабную американскую помощь Израилю. Несколько лет назад я был приглашен на ленч с видным негритянским конгрессменом Мики Леландом, где присутствовал и будущий премьер-министр Израиля Шимон Перес. Леланд выразил очень теплые чувства по отношению к Израилю. В то время он каждое лето посылал черных юношей из своего избирательного округа в израильские кибуцы. Он выразил и свою озабоченность судьбой черных евреев Эфиопии, как, впрочем, высказался и за то, чтобы Израиль прекратил продажу оружия в Южную Африку.

Леланд погиб в 1989 г. в авиакатастрофе в Эфиопии, вместе с ним погиб и И. Тиллем, ортодоксальный еврей, который был его единомышленником и другом. Эти два человека погибли в ходе миссии помощи голодающей черной Эфиопии. Замечательно, если бы улучшению негритяно-еврейских отношений равно содействовали обе стороны. Боюсь, однако, что в обозримом будущем большинство как негров, так и евреев будет по-прежнему разделено различием своих интересов.

Глава 227
Исчезающий американский еврей. Низкая рождаемость, Ассимиляция, Межнациональные браки

Еще в 1964 г. журнал «Лук» опубликовал нашумевший материал под заголовком «Исчезающий американский еврей», где предсказывал, что из-за низкой рождаемости и усиления ассимиляции к 2000 году ожидается резкое снижение доли евреев в населении США. Но мой друг Майкл Медведь недавно заметил: «Прошло больше двадцати пяти лет. Еврейский народ на месте, а журнал «Лук» давно исчез».

Но не только «Лук», а и многие вполне авторитетные евреи тоже не раз предсказывали конец еврейской нации в США. Шимон Равидович, еврейский философ в Университете Брандеса, отразил подобные пессимистические настроения в своем эссе, озаглавленном «Израиль: вечно умирающий народ». Он отметил, что страх перед исчезновением еврейского народа столь же стар, как и еврейская история. Первый еврей Авраам боялся, что будет последним; ему 99 лет, его жене Саре — 90, а у них все еще нет потомства.

В последние два столетия подобный страх охватил всю еврейскую диаспору. Со времени эмансипации французских евреев (1791) росло количество смешанных браков и обращений в христианство повсюду, где евреям обеспечивались равные с другими гражданами права. В XIX в. в Германии полагали, что в течение одного или двух поколений евреев почти не останется. Совсем недавно (в 1967 г., накануне Шестидневной войны) во Франции была опубликована книга «Конец еврейского народа?»; считалось общепризнанным, что в течение следующих двадцати пяти лет почти все советские евреи будут потеряны для еврейского народа. Однако именно после Шестидневной войны в СССР началось чрезвычайное оживление всей еврейской жизни.

По последним сведениям в США живет от пяти с половиной до шести миллионов евреев, это самая большая община евреев в мире. Однако американское еврейское население совсем не росло за последние десятилетия. Считается, что этому содействовали три фактора.

Во-первых (и это самое важное), евреи США наиболее охотно придерживаются принципов контроля над рождаемостью. В среднем американо-еврейская семья имеет 1,9 ребенка (что ниже необходимого для воспроизводства уровня). Небольшие семьи — новая тенденция в еврейской жизни. Между 1800 и 1900 гг. еврейское население Европы выросло с 2 до 10 миллионов. Евреи — по крайней мере, в Восточной Европе — были самой быстро растущей национальной группой. Их американские потомки, которые обычно куда богаче, имеют так мало детей, что становится предметом насмешек. Однако ортодоксальные евреи часто имеют четырех и более детей, и увеличивается их число настолько быстро, что они могут изменить общий процент еврейского населения. Примечательно, что многие верующие, но неортодоксальные евреи также стали чаще иметь большие семьи.

Во-вторых, смешанные браки. До начала 1960-х гг. менее пяти процентов американских евреев женились на нееврейках. Однако чем больше еврейских студентов уходило из-под родительского крова и селилось в университетских общежитиях и чем больше евреев выезжало из «еврейских гетто» в обычные городские районы, тем быстрее росло и число смешанных браков (сегодня от 30 до 40 процентов американских евреев женятся на нееврейках). Этот процесс вовсе не уникален: столетие назад он имел место среди французских и германских евреев. Однако в условиях тех обществ смешанные браки были гибельными для еврейской общины; еврей женился на христианке или принимал христианство сам, или, наконец, соглашался на обращение детей в христианство. Однако в США очень немногие евреи меняют свою религию даже при смешанных браках, предоставляя детям самим делать выбор между иудаизмом и христианством. Немало детей от таких браков неизбежно предпочитают христианство как религию большинства населения США. Однако в противоположность Европе здесь наблюдается сравнительно высокий процент неевреев, которые, вступив в брак с евреем, принимают иудаизм. Всего ежегодно обращается в иудаизм от пяти до десяти тысяч неевреев, причем движущим мотивом в большинстве случаев был брак. Правда, иногда переход в иудаизм мотивирован лишь желанием умиротворить родственников супруга-еврея и практически не способствует продолжению традиций иудаизма во вновь образованной семье.

В-третьих, на динамику еврейского населения влияет ассимиляция. Ассимиляция евреев необязательно вызвана антипатией к иудаизму; достаточно индифферентности к сохранению еврейской общины и ее религии. Моя знакомая, которая заинтересовалась еврейскими проблемами на исходе третьего десятилетия своей жизни, была настолько ассимилирована, что, когда в 1967 г. (Шестидневная война) само существование Израиля оказалось под угрозой, ей были полностью безразличны судьбы этой страны. Ассимилированные евреи обычно покидают традиционные центры еврейского поселения, часто изменяют еврейское звучание своих имен и фамилий и часто теряют даже внешнее сходство с евреями. Впрочем, для советских евреев характерен и обратный процесс возврата ранее ассимилированных евреев в еврейскую общину (особенно после Шестидневной войны).

Нужно добавить (хотя говорить об этом не принято), что угрозу выживанию еврейской общины США несет и возможный раскол между ортодоксами и неортодоксами. В своей статье «Сохранится ли единый еврейский народ в 2000 году?» раввин Ирвин Гринберг предсказал, что к концу века принадлежность к еврейству 600–750 тысяч евреев (из 6 миллионов евреев США) будет оспорена ортодоксами. Подавляющее большинство американских «евреев по выбору» обращено в иудаизм реформистами и консерваторами, а ортодоксы этих обращений не признают. К 2000 г. численность этих «евреев по выбору» достигнет 250–350 тысяч человек. После признания передачи еврейства по отцовской линии (см. гл. 222) появится еще более 220 тысяч тех, кто будет считать себя евреями, но не получит признания в этом качестве со стороны ортодоксов и многих консерваторов. Наконец, реформисты настаивают на достаточности гражданского развода (см. «Гет»), и тогда дети тех реформистов, которые развелись и вновь вступили в брак, по строгим еврейским законам будут считаться незаконнорожденными, для них будет разрешен брак только с им же подобными незаконнорожденными. Так как число разводов и повторных браков в США растет, вполне возможно, что к 2000 г. число незаконнорожденных вырастет от 160 до 200 тысяч.

Но, как мы уже убедились, ни одна из подобных проблем не составляет непреодолимой угрозы выживанию еврейской общины.^[2]

Часть девятая: Советские евреи

Глава 228
Биробиджан

В 1920-е гг. Сталин, встревоженный привлекательностью сионизма для многих евреев страны, провозгласил создание «еврейской родины» на восточных окраинах Советского Союза в районе Биробиджана.

Этот район расположен в малопригодной для обитания области вблизи китайской границы. Однако советская пресса, захлебываясь от восторга, всячески превозносила товарища Сталина за то, что он пожаловал русским евреям «автономную область», которая теперь будет их собственным краем, где идиш станет официальным языком, а евреи смогут заняться крестьянским трудом. Тысячи советских евреев переселились в Биробиджан. Более удивительно, что также поступили и около 1400 еврейских коммунистов из Соединенных Штатов и других западных стран.

В Биробиджане никогда не появилось значительной еврейской общины. Район слишком беден и изолирован от остального мира и в силу этого не мог привлечь значительное число переселенцев или удержать большинство тех, кто уже приехал сюда. Первым поселенцам приходилось строить для себя дома из того, что они находили в окрестных лесах. Вдобавок Биробиджан кишел насекомыми-паразитами, страдал от беспрерывных дождей, а эпиозотия уничтожила значительную часть поголовья лошадей. В первый же год после прибытия сюда (в 1928 г.) переселенцев свыше 60 процентов их вернулись обратно. Хотя советским правительством планировалось довести к 1933 г. еврейское население области до 50 тысяч человек, его численность достигла к этому времени лишь 8200 человек.

Однако на протяжении десятилетий советская власть поддерживала иллюзию того, что Биробиджан — альтернативная родина евреев. В городских школах продолжалось преподавание идиша. Когда в 1973 г. я посетил Хабаровск, расположенный менее чем в 200 км от Биробиджана, то в зале ожидания в аэропорту увидел газету на идише «Дер Биро-биджанер штерн» («Звезда Биробиджана»). Хотя мои познания в идише слабы, я быстро понял, что эта газета фактически воспроизводит на идише «Правду» или «Известия», подобно тому как сам Биробиджан никогда не был не чем иным, как «идишязычной» частью Советского Союза. Неудивительно, что лишь немногие евреи, испытывавшие влечение к сионизму, были отвлечены от своих грез о Стране Израиля предложенной им «еврейской автономной областью» Биробиджана.

Глава 229
Дело врачей (1953)

Незадолго до своей смерти 5 марта 1953 г. Сталин обвинил девять врачей (из них шестеро были евреями) в заговоре с целью отравить и убить советское руководство. Невиновные люди были арестованы и по личному указанию Сталина подвергнуты пыткам, чтобы добиться от них признания. «Бейте, бейте и снова бейте», — приказывал Сталин следователям.

Несчастным врачам повезло лишь в сравнении с остальными миллионами сталинских жертв. Диктатор умер за несколько дней до того, как должен был начаться судебный процесс над ними. Спустя месяц «Правда» сообщила, что врачи невиновны и выпущены из тюрьмы. Впоследствии стало известно, что после формального судебного процесса и осуждения обвиняемых Сталин намеревался организовать по всей стране погромы, за которыми должно было последовать публичное обращение к нему видных представителей советской еврейской общины с просьбой защитить евреев, отправив их всех на жительство в Сибирь. Кстати, к моменту смерти Сталина это якобы добровольное обращение уже было написано и подписано теми, кого вынудили сделать это.

Обвиняя еврейских врачей в том, что они — отравители, Сталин лишь возродил ту клевету, к которой широко прибегали средневековые антисемиты. Наиболее известный случай распространения клеветы о «евреях-отравителях» произошел в XIV в., когда их обвиняли в том, что они, отравив колодцы в Европе, вызвали губительное шествие черной чумы. Помимо евреев, погибших от чумы, еще тысячи были убиты во время погромов, спровоцированных этими обвинениями. В 1610 г. медицинский факультет Венского университета официально заявил, что еврейский закон предписывает врачам убивать одного из десяти их христианских пациентов. Можно лишь полюбопытствовать, что еще входило, по мнению венских медиков, в обязанности врача-еврея по отношению к остальным девяти пациентам!

Хотя можно было предположить, что все евреи после смерти Сталина вздохнут с чувством огромного облегчения, в действительности нашлось немало советских евреев, которые испытывали глубокое горе вместе со всей страной. Еще более странным было то, что Ирвин Стоун, известный в США левый писатель-еврей, обрушился на президента Эйзенхауэра за то, что его послание с выражением соболезнования по поводу кончины этого убийцы было слишком сдержанным.

Глава 230
Празднование советскими евреями Симхат-Тора

Если спросить евреев, какой еврейский праздник самый важный, то в ответ услышишь: Песах или Йом-Кипур. Однако в 60–70-е гг. советский еврей мог бы назвать «Симхат-Тора» — праздник, который приходится на конец Сукот и отмечает завершение годового цикла чтения Торы. В соответствии с общепринятой шкалой еврейских религиозных приоритетов Симхат-Тора едва ли относится к наиважнейшим еврейским праздникам: он даже не упоминается в Библии. И все же в течение многих лет в ночь на Симхат-Тора евреи собирались у советских синагог, часами танцевали и пели ивритские и русско-еврейские песни. Лишь в этот день (по причинам, которые до сих пор неизвестны) советские власти разрешали евреям собираться на московской улице Архипова, у Большой синагоги. Здесь собиралось около 30 тысяч евреев, а то и больше. И это в то время, когда нередко каралось любое публичное выражение еврейского самосознания.

Моим самым ярким впечатлением от встречи с советскими евреями в 1973 г. было празднование Симхат-Тора в Москве. Оно длилось уже несколько часов, как вдруг власти решили прервать праздничные танцы, и присутствовавшим через рупоры было приказано разойтись по домам. Евреи, окружавшие меня, не намеревались уходить и продолжали танцевать и петь. Кончилось тем, что молодые люди угрожающего вида, руководимые милицией, взялись за руки, образовали цепь во всю ширину улицы, перегородив ее, и решительно двинулись вперед, сбивая с ног каждого, кто оказывался на их пути. Я был отброшен к ограде, а стоявшего рядом со мной Дмитрия Рамма эти шагавшие боевым порядком молодчики ударили так, что сломали ему ногу.

Однако год за годом советские евреи вновь и вновь приходили сюда, чтобы отметить этот праздник. Многие с иронией отмечали, что не сведущие в еврейских вопросах евреи сделали для себя особо праздничным днем чествование чтения Торы. Видимо, уже то, что Симхат-Тора — исключительно веселый праздник, придавало ему в их глазах особую привлекательность. Вероятно, для народа, который вынес столь великие страдания из-за утверждения своего еврейского самосознания, эта безудержно радостная форма выражения причастности к иудаизму имела большее значение, чем такие строгие праздники, как, например, Йом-Кипур.

По мере того как распространялись вести о праздновании советскими евреями Симхат-Тора, все большее число американских и европейских евреев выходило в этот день на улицы своих городов, чтобы тоже петь и танцевать. Через несколько лет празднование Симхат-Тора не искушенными в еврейских традициях евреями СССР привело к тому, что этот день стал шире отмечаться и евреями всего мира.

Возможно, наиболее яркое описание подъема советско-еврейского самосознания в 60-х гг. содержится в книге Эли Визеля «Евреи молчания». В пятой главе рассказывается о праздновании в Москве Симхат-Тора, на котором присутствовал и Визель. «Тот, кто не видел своими глазами, как отмечается Симхат-Тора в Москве, — делится Визель своими воспоминаниями, — тот никогда в жизни своей не наблюдал подлинной радости. Было бы вполне достаточно побывать в России только ради этого».

Глава 231. Отказники

Первыми евреями, с которыми я встретился по приезде в Москву в 1973 г., были Владимир и Маша Слепак, которые за три года до этого подали прошение с просьбой разрешить перебраться в Израиль. В то время трехлетнее ожидание ими разрешения казалось невыносимым. Я вернулся в США, но поддерживал с ними отношения и продолжал следить за их судьбой по сообщениям газет. В конце концов, в 1987 г. (через 14 лет после нашей встречи и через 17 лет после того, как они впервые обратились за разрешением на выезд), Слепакам было позволено уехать в Израиль.

Ведущий еврейский активист Владимир Слепак стал самым известным из отказников-евреев, которым СССР отказывал в выдаче разрешений на выезд из страны. Советские власти часто не давали никаких разъяснений по поводу отказа в выдаче выездных виз, хотя нередко мотивировали это соображениями государственной безопасности. Слепаку было заявлено, что раз он когда-то работал инженером, то есть опасность, что он выдаст Западу государственные секреты СССР. Подобное объяснение звучало абсурдно, так как Запад давно уже обладал более передовыми техническими знаниями, чем те, которыми владели Слепак и несколько тысяч других отказников. Один из них, Вениамин Богомольный, даже вошел в «Книгу мировых рекордов Гиннеса» как «самый терпеливый»: он ждал разрешения на выезд в течение двадцати с половиной лет (с 1966 по 1986 гг. — с того времени, когда ему было двадцать лет, до тех пор, когда ему исполнилось сорок).

Положение отказников было ужасным. Как только они обращались за разрешением на выезд, их тут же вышвыривали с работы; поскольку в коммунистических обществах правительство было единственным работодателем, для них становилось невозможным найти другую работу. Многие евреи со всего мира посылали отказникам деньги, значительная часть которых конфисковывалась правительством. Хотя многие отказники были высокообразованными людьми, им часто приходилось соглашаться на любую предложенную работу (например, убирать по ночам улицы), чтобы не быть арестованными как «тунеядцы» (советское определение для любого физически здорового человека, который не работает больше двух месяцев). Йосеф Бегун, еврей-математик, который подпольно руководил изучением иврита, был выгнан с работы, когда обратился за разрешением на выезд, затем обвинен в тунеядстве и сослан.

Семье Полтинниковых из Новосибирска — Исааку, Ирме и их дочери Виктории (все трое были врачами) отказывали в разрешении на выезд в Израиль в течение девяти лет. В этот период им не давали работать по специальности и постоянно измывались над ними. Агенты КГБ время от времени арестовывали их, подвергали длительным допросам, однажды убили их собаку. Когда наконец в 1979 г. этой семье было разрешено эмигрировать, Ирма и Виктория решили, что это — очередной трюк КГБ и все они будут арестованы в аэропорту. Исаак Полтинников все-таки покинул страну и уехал в Израиль. Он тотчас выслал приглашение своей жене и дочери. Но власти отказались разрешить им выехать. Ирма вскоре после этого умерла от недоедания (она боялась покидать свою квартиру), а затем покончила с собой Виктория.

На протяжении 70–80-х гг. организации в поддержку советских евреев предпринимали неимоверные усилия, чтобы добиться репатриации отказников. Широкое распространение в еврейских общинах и еврейских школах по всем Соединенным Штатам и Европе получило «усыновление» семей отказников, с которыми регулярно велись переписка и телефонные разговоры. Во время празднеств по случаю «бар-мицвы» и «бат-мицвы» юные американские евреи часто «породнялись» со своими сверстниками — мальчиками и девочками, тоже достигшими совершеннолетия, возраста «бар-мицвы» или «бат-мицвы».

Отказники сыграли ведущую роль в возрождении советского еврейства, которое началось после Шестидневной войны 1967 г. Когда мой друг Деннис Прагер посетил СССР в 1969 г., одна из отказников (Тина Бродецкая) попросила его вывезти документ, разоблачающий советский антисемитизм. Когда он спросил, не боится ли она попасть за это в тюрьму, Бродецкая ответила: «А где я, по-вашему, нахожусь сейчас?» Впоследствии Бродецкой было разрешено выехать в Израиль.

С началом горбачевской политики гласности большинство отказников, особенно долго ожидавших разрешения на выезд, наконец получили его. Они пробыли безработными в течение многих лет, которые могли бы стать самыми продуктивными годами их жизни, все время опасаясь ареста и вынося упреки своих близких и соседей. Однако уже в июне 1990 г. историк Мартин Гилберт сообщал на страницах «Джеруза-лем пост» о судьбе 150 отказников, которым произвольно, без всяких на то оснований, отказывают в выдаче разрешений на выезд.

Глава 232
Узники совести. Анатолий (Натан) Щаранский

С конца 1960-х и до конца 1980-х гг. сотни советских евреев находились в СССР в заключении по обвинению в самых различных преступлениях, тогда как единственным действительным «преступлением» было желание жить в Израиле. Хотя советские власти признавали право евреев на воссоединение с проживающими в Израиле членами их семей, они страстно стремились замедлить процесс исхода евреев, обратившихся за разрешением на выезд. Организовывались «показательные процессы», где еврейским активистам предъявлялось обвинение в антисоветской пропаганде или, как в наиболее известном деле Анатолия (Натана) Щаранского, в государственной измене СССР.

Хотя эти процессы напугали многих советских евреев, они не смогли приостановить дальнейшего расширения активности евреев внутри страны и содействовали подъему международного движения в поддержку советских евреев. На первом крупном показательном процессе в 1970 г. рассматривалось дело группы ленинградских евреев, которые задумали захватить самолет и покинуть на нем страну. Это решение было продиктовано отчаянием, а попытка захватить самолет предпринята только после того, как члены этой группы потратили годы на безуспешное стремление покинуть СССР законным путем. Двое руководителей этой группы были приговорены к смерти, остальные — к длительным срокам заключения. После протеста со стороны мировой общественности смертные приговоры были отменены.

Из ленинградских узников совести наиболее известен Йосеф Менделевич, который даже в невообразимо трудных условиях тюремного заключения, длившегося свыше десяти лет, продолжал оставаться евреем, соблюдающим религиозные предписания.

Щаранский был арестован в 1977 г. Поскольку он был обвинен в государственной измене и приговорен к смертной казни, его дело вызвало беспрецедентную международную реакцию. «Таймc» и «Ньюсуик» на самых видных местах публиковали материалы о московском диссиденте, а президент Джимми Картер публично опроверг выдвинутое советской властью обвинение Щаранского в сотрудничестве с ЦРУ. На протяжении полутора лет между его арестом и судебным процессом Щаранский отказывался подчиниться требованиям коммунистических следователей признать себя виновным и стал символом еврейского героизма. Его последнее слово, произнесенное в советском суде, который приговорил его к тринадцати годам заключения, стало широко известно во всем еврейском мире. Многие зачитывали его вслух во время пасхального «седера»:

«Пять лет тому назад я подал заявление о выдаче мне разрешения на выезд в Израиль. Сейчас еще дальше я от своей мечты, чем был когда-либо. Казалось бы, это должно явиться поводом к сожалению. Но дело обстоит совершенно иначе. Я счастлив. Я счастлив оттого, что жил честно, в мире со своей совестью. Я никогда не изменял своей душе, даже под страхом смерти… Свыше двух тысяч лет еврейский народ, мой народ, был рассеян по белу свету. Но где бы ни были евреи, где бы ни находились они, каждый год они повторяли: «В будущем году — в Иерусалиме». Сейчас, когда я дальше, чем когда-либо прежде, от своего народа, от Авиталь (его жены), и меня ожидают долгие тяжкие годы тюремного заключения, я говорю, обращаясь к своему народу, к моей Авиталь: «В будущем году — в Иерусалиме!» Что касается суда, от которого требовалось вынести предрешенный приговор, то суду я не скажу ничего».

Находясь в тюрьме, Щаранский не раз объявлял голодовку и отказывался сотрудничать со своими тюремщиками в любой форме. Его жена Авиталь, которая была выпущена из страны в 1974 г., прилагала постоянные усилия, чтобы добиться освобождения мужа, и затратила девять лет на поездки по всему миру, повсюду убеждая политических деятелей и евреев не ослаблять давления на советские власти и заставить их выпустить ее мужа. Под воздействием международного давления советские власти выразили готовность освободить Щаранского при условии, что сам он лично попросит сделать это из гуманных соображений. Он отказался. В феврале 1986 г. Щаранский был наконец освобожден. Советским властям явно надоело оказываемое на них давление, и они надеялись, что освобождение этого наиболее известного политического заключенного отвлечет внимание от остальных, которые все еще лишены свободы. Выйдя из заключения, Щаранский опубликовал замечательные мемуары «Не убоюсь зла», где рассказал о своем судебном процессе и пребывании в заключении, став одной из выдающихся личностей среди проживающих в Израиле бывших советских евреев.

В 1988 г. политика Михаила Горбачева привела к освобождению большинства евреев — узников совести.

Глава 233
Поправка Джексона — Вэника. Ослабление напряженности

В 70-е гг. одним из немногих истинных лидеров американских евреев был сенатор-нееврей из штата Вашингтон Генри Джексон. Подлинный либерал и последовательный антикоммунист, Джексон воспринимал судьбу советских евреев как свою собственную. Вместе с конгрессменом Чарльзом Вэником из штата Огайо он внес поправку Джексона — Вэника, которая лишала СССР статуса наибольшего благоприятствования в торговле — до тех пор, пока СССР не разрешит беспрепятственный выезд своих евреев. Свидетельством согласия Советского Союза с этой поправкой должна была стать эмиграция не менее 60 тысяч евреев в год. Есть своего рода ирония в том, что еврей — государственный секретарь Генри Киссинджер — наиболее резко выступал против этой поправки, убежденный, что она столь же вредна для Америки, как и для советских евреев. Киссинджер считал, что, поскольку СССР не допустит, чтобы его внутренняя политика определялась американским конгрессом, поправка, скорее всего, приведет к обратным результатам и сокращению еврейской эмиграции.

Поправку поддержали все организации бывших советских евреев в США и все отказники в самом СССР. В 1973 г. поправка Джексона — Вэника была принята, неоднозначно сказавшись на динамике еврейской эмиграции из Советского Союза.

До самой своей кончины в 1983 г. Генри Джексон оставался героем американских евреев, многие из которых активно поддержали несколько его безуспешных попыток обеспечить демократический порядок выдвижения кандидатур на пост президента.

Глава 234
Движение советских евреев. Борьба студентов в поддержку советских евреев

Движение в поддержку советских евреев охватило в 1960–1970-х гг. все Соединенные Штаты и еврейские общины в других странах.;зто в значительной степени было реакцией на Катастрофу. Информация о том, что сделали нацисты с евреями, о пассивности и безразличии многих руководителей западных стран к их судьбе вызвали у евреев всего мира глубокое чувство гнева и вины (особенно у американских, ввиду их собственной относительной пассивности в годы Катастрофы). И когда стало известно о попытках СССР разрушить свою еврейскую общину, американские евреи были возмущены и решили, что пора действовать.

Конечно, советское правительство не стремилось к физическому уничтожению еврейской общины (хотя в начале 60-х гг. свыше ста евреев были преданы смертной казни по сфабрикованным обвинениям в «экономических преступлениях»). Однако правительство систематически закрывало синагоги и издавало множество антисемитских книг, некоторые из которых обвиняли иудаизм в том, что он представляет собой нечто подобное нацизму. Карикатуры на израильского генерала Моше Даяна в нарукавной повязке с нацистской свастикой то и дело появлялись на страницах советских газет.

В 1964 г. в Нью-Йорке была создана организация «Борьба студентов в поддержку советских евреев» (БСПСЕ), основатель которой Джейкоб Бирнбаум бессменно возглавляет ее вместе с Тленном Рихтером. С самого ее возникновения БСПСЕ настойчиво требовала представления евреям права жить как евреи в самом СССР и покидать эту страну, если они того желают. Вскоре по всей Америке были созданы другие группы поддержки советских евреев. Многие из них со временем объединились в Союз советов в поддержку советских евреев. В 1971 г. ведущие еврейские организации США учредили Национальную конференцию по делам советских евреев. А Лига защиты евреев, возглавлявшаяся р. Меиром Кахане, в первые годы своего существования преследовала советских дипломатов, работавших в США.

Сфера совместных действий подобных организаций была обширной. Например, когда советские исполнители (будь то струнный квартет или всемирно известная труппа Большого театра) совершали гастроли по США, везде их встречали еврейские пикеты, требующие предоставления прав советским евреям.

Вначале результаты были незначительны. Советское руководство не шло на уступки, по-видимому надеясь, что со временем еврейская община будет разочарована неэффективностью своей деятельности и прекратит ее. Однако после Шестидневной войны настрой советских евреев претерпел кардинальные изменения. Тысячи, а затем десятки тысяч евреев СССР приступили к изучению еврейской истории и еврейских традиций, стали посещать празднования Симхат-Тора и требовать виз в Израиль. К началу 70-х гг. разрешение на выезд получили многие.

Советское правительство, желая воспрепятствовать массовой эмиграции евреев, нередко сажало в тюрьмы лидеров еврейского движения. Эти узники совести стали для международного движения в защиту советских евреев новым объектом их деятельности.

Одновременно с публичными протестами и маршами группы в поддержку советских евреев занимались активно лоббистской деятельностью в Вашингтоне. Наиболее выдающейся их победой в области законодательства стала поддержанная конгрессом поправка Джексона — Вэника, которая поставила торговлю с Россией в прямую зависимость от предоставления советским евреям права на свободный выезд. Различные организации в поддержку советских евреев поощряли также туристические поездки десятков тысяч евреев Америки и других стран Запада в СССР и их контакты с еврейскими диссидентами.

К концу 80-х гг. движение в поддержку советских евреев достигло куда больших результатов, чем рассчитывали его основатели. Подавляющее большинство советских евреев, желавших выехать из страны, получили разрешение на выезд, а в самом СССР впервые после коммунистической революции 1917 г. была официально открыта ортодоксальная йешива. Между тем движение демократизации, инициатором которого выступил президент Михаил Горбачев, развязало руки и антисемитским группам. Когда группы наподобие крайне правой ультранационалистической организации «Память» начали открыто пропагандировать антисемитизм (примерно с 1988 г.), сотни тысяч евреев в тревоге заговорили о выезде из страны. В начале 1990 г. СССР покидало ежемесячно свыше десяти тысяч человек.

Глава 235
«Отпусти народ мой!» и «Aм Исраэль Хай! / Народ Израиля жив!»

«Отпусти народ мой!» и «Ам Исраэль хай!» — это, соответственно, 'девиз и гимн движения в поддержку советских евреев. Первая фраза воспроизводит обращенное к фараону требование Моше (Шмот, 7:16) и часто встречается на плакатах во время собраний советских евреев. Образ СССР как Египта, а его руководителей как фараона также часто использовался советскими евреями. В одной из ранних русско-еврейских песен протеста, попавшей на Запад в 1969 г., говорилось:

Фараону, фараону говорю:

Отпусти народ мой!

Отпусти народ еврейский на родину его…

В 60-е гг. в Нью-Йорке на одной из первых демонстраций в защиту советских евреев еврейский бард раввин Шломо Карлебах исполнил волнующую песню, которая называлась «Ам Исраэль хай!». Хотя слов в песне немного — Од авинухай, ам Исраэль хай — «Еще отец наш (Яаков) жив, и народ Израиля жив!», — их во всевозрастающем темпе пели снова и снова, утверждая и в песне и в танце извечность еврейского народа (см. «Отпусти народ мой!» в разделе, посвященном Библии).

Глава 236
Свернувшие с пути: Нешира

В 1930-е гг., когда усилился нацистский антисемитизм, ни одна страна не жаждала принять евреев из Германии. Как отметил с чувством горечи сионистский лидер Хаим Вейцман, «имелись два типа стран: те, которые хотели бы изгнать евреев, и те, которые не хотят принять их». Палестина, конечно, еще не была еврейским государством, и английская «Белая книга» жестко ограничивала число евреев, которые могли эмигрировать туда (см. «Английская «Белая книга»).

Для частичного искупления относительного безразличия Америки к судьбе евреев во время Катастрофы в 70-х гг. США начали выдавать значительному числу советских евреев (намного большему, чем предусматривалось обычной квотой) разрешения на въезд в Америку. Подобная политика вызвала подспудные, но острые разногласия в еврейской общине. В ранний период движения советских евреев (с конца 60-х до середины 70-х гг.) почти все еврейские эмигранты направлялись в Израиль. Их адаптация к условиям жизни в Израиле проходила более или менее успешно. Однако после того как открыла свои двери Америка, подавляющее большинство евреев, покидавших СССР, предпочитали США.

Американские еврейские группы вспомоществования организовали значительную финансовую поддержку этих новых эмигрантов, возмутив тем самым как израильских, так и многих американских сионистов, которые считали, что подобная политика затрудняет привлечение советских евреев в Израиль. Однако число предпочитающих Израиль сократилось в значительной мере потому, что если первые иммигранты отличались наиболее высоким уровнем еврейского самосознания и были ярыми сионистами, то к середине 70-х гг. большинство евреев, покидавших СССР, исходили не столько из своей принадлежности к еврейскому народу, сколько из понятного стремления жить в более богатом и демократическом обществе. И хотя Израиль и США представляют собой в равной степени демократические страны, советские евреи прекрасно понимали, что США куда богаче Израиля. Тем не менее, поскольку официальным советским основанием выдачи разрешения на эмиграцию было предоставление евреям возможности воссоединиться со своими семьями в Израиле, то на выездных документах еврейских эмигрантов (включая тех, кто намеревался отправиться в США) почти всегда стоял штамп с отметкой «Израиль». Только после того, как эти евреи покидали СССР, они «сворачивали с пути» (на иврите — нешира) и вместо Израиля устремлялись в США. Американское правительство принимало этих евреев сверх обычных квот на том основании, что они — не имеющие родины беженцы. Высокопоставленные официальные лица в Израиле возмущались тем, что советские евреи рассматриваются как беженцы, хотя у них была родина, и многие американские евреи, разделявшие эти чувства израильтян, выступали за максимальную финансовую поддержку Израиля, чтобы сделать его как можно более привлекательным для русских евреев. Автор одного из типичных писем, опубликованного в нью-йоркском «Джуишуик» (5 мая 1989 г.), заявил: «Советским евреям следует четко сказать, что они могут ехать куда хотят, но еврейская община будет оказывать поддержку только тем евреям, которые направляются в государство Израиль…»

Нет нужды говорить о том, что большинство советских евреев были возмущены подобными аргументами. Их американские собратья, отмечали они, чувствуют себя превосходно, оставаясь в Соединенных Штатах. Так почему же евреев СССР следует принуждать именно к алие (т. е. ехать в Израиль)?

Эта проблема в значительной степени зависит от обстоятельств, а не от тех или иных аргументов. Поскольку советские евреи продолжали предпочитать Израилю Соединенные Штаты, американские евреи осознали, что если не заняться активно обустройством новых эмигрантов, то подавляющее большинство может быстро ассимилироваться американским образом жизни и лишиться последних проявлений еврейского самосознания. Но и несмотря на эту активность американских евреев, оказалось, что многие советские евреи ассимилируются, чего можно было избежать, если бы они отправились в Израиль.

В 1989 г. США ограничили число советских евреев, которых они могут принять. Примерно в то же время в СССР значительно усилились антисемитские настроения, и советские евреи вновь начали отправляться главным образом в Израиль.

Часть десятая: Антисемиты

Глава 237
«Христоубийцы»

Я долго и напряженно думал, включать ли это понятие в свою книгу, пока не решил, что убирать слово «христоубийца» из книги о евреях столь же бессмысленно, как и слово «ниггер» («черномазый») из книги о неграх США. Конечно, мир был бы куда лучше, если бы можно было обойтись без подобных слов, и в мессианскую эпоху (см. «Машиах»), которая настанет в будущем, такие слова, я уверен, будут навсегда забыты. Но поскольку эта эпоха еще не наступила, мы представим здесь несколько здравых суждений относительно этого древнего и кровавого эпитета.

«Христоубийца» — одно из последних слов, которые слышали десятки тысяч евреев перед тем, как быть убитыми. Что было — то было, но почему же оно слышится до сих пор? Можно ли представить себе нашего современника, который, попав в Грецию, стал бы вдруг вопить, что живущие в Афинах люди — это все сплошь «сократоубийцы»? Или даже если несколько евреев и впрямь содействовали казни Йешу римлянами в I в., то ведь самое худшее, что можно было бы сказать о евреях в последующие девятнадцать столетий, так это то, что они — «потомки христоубийц». Однако такое выражение никогда не употреблялось. Несомненно, понятие «христоубийца» подразумевает, что, продолжая отрицать за Йешу право называться сыном Б-га и машиахом, евреи в каждом поколении убивают его вновь и вновь. Ведь евреи, обращенные в христианство, или итальянцы (потомки римских палачей, казнивших Йешу) никогда не относили этого эпитета к себе!

Величайшая нелепость этого определения в том, что убили Йешу римляне, а не евреи. Помимо Нового Завета, одно из самых ранних упоминаний о Йешу встречается в работах римского историка Тацита, который приводит имя Иешу и факт его распятия на кресте римскими властями. За какого рода преступления распинал Рим своих узников? Мы знаем, что эта казнь применялась в отношении двух категорий лиц: восставших рабов и тех, кто совершил особо тяжкие преступления (к каковым в первую очередь относились политические смутьяны). Йешу подпадал под вторую категорию — факт, засвидетельствованный надписью над его головой во время распятия: «Царь иудейский». Вероятно, Йешу был одним из многих политических мятежников-еврее в, выступавших в I в. против римских завоевателей. За время римского господства в Иудее было распято от 50 до 100 тысяч активных борцов против римского владычества. Историк Хаим Маккоби пишет: «Крест точно так же стал символом римского гнета, как в наши дни символом германо-нацистского гнета является газовая камера… Возлагать вину на крест не столько на римлян, сколько на евреев, — это то же самое, что обвинять погибших евреев… в использовании газовых камер, на деле принесших им страшные страдания».

В 1962 г. во время Второго Ватиканского собора католическая церковь официально сняла обвинение в «деициде» (убийстве Б-га) с большинства евреев — современников Йешу и со всех последующих поколений евреев. Католический писатель Эдвард Китинг заметил тогда, что вместо этой резолюции «им следовало бы открыто выступить с весьма простым заявлением: «На протяжении двух тысяч лет мы были повинны в антисемитизме. Простите нас». Надо сказать, что Папа Иоанн XXIII, которому обязана своим появлением данная резолюция, именно это и имел в виду. Незадолго до своей кончины Папа составил молитву, обращенную к Иешу, в которой говорится, что христианский антисемитизм представляет собой второе распятие Йешу (см. «Папа Иоанн XXIII»).

Если евреи убили Йешу, то они не только отвратительны, но и ужасны. Ведь только люди, наделенные сверхчеловеческими силами, в состоянии «убить» Б-га. Можно лишь радоваться, что это понятие употребляетсявсе реже и реже, как это, несомненно, произошло после Катастрофы (см. также «Крестоносцы», «Кровавый навет» и «Черная чума»).

Глава 238
Иуда Искариот

Хотя Йешу и все его апостолы были евреями, большинство евреев и христиан считают их именно христианами. Такие имена, как Андрей и Петр, давно принятые у христиан, до недавнего времени редко встречались у евреев.

Единственный апостол, который воспринимается людьми как еврей, — Иуда, само имя которого ассоциируется с понятиями «иудей» и «иудаизм». Новозаветный образ Иуды, предавшего Йешу за тридцать серебряных монет, содействовал значительному усилению чувства неприязни христиан к евреям, поскольку не просто предает Йешу, но делает это исключительно омерзительным образом. Он говорит еврейским первосвященникам, которые хотели арестовать Йешу, чтобы они следовали за ним, и что тот, кого он поцелует, и будет Йешу. Иуда предает Йешу именно этим поцелуем. Как отмечает теолог Ричард Рубенштейн, из этого извлекается такой урок: независимо от того, насколько вы близко тому или иному еврею, он, целуя вас, возможно, тем временем предает вас.

Все это было бы действительно ужасным, будь это правдой. Но, как показано в статьях «Христоубийцы», «Йешу», мало оснований полагать, будто евреи несут ответственность за распятие Йешу, зато немало оснований считать, что они неповинны в этом. Не исключено, что эпизод с предательским поцелуем вставлен специально, чтобы придать Иуде и его соучастникам-евреям еще более ненавистный облик. Разве не было бы достаточно для Иуды просто сообщить первосвященнику, где скрывается Йешу? Зачем было целовать его? Согласно заявлению Иешу, люди, которые арестовали его, знали, кто он, как он выглядит, и потому не было необходимости в том, чтобы Иуда выдал его своим поцелуем. «Каждый день бывал я с вами в храме, — напоминает Йешу тем, кто пришел арестовать его, — и вы не поднимали на меня рук».

Предание (отвергаемое некоторыми авторами как легенда) гласит, что история с Иудой обернулась в 1492 г. самыми страшными последствиями для 300 тысяч испанских евреев.

Глава 239
«Кровавый навет», или обвинение в ритуальных убийствах

Поскольку христианский мир верит, что Йешу — это Б-г и что убили его евреи, не было такого преступления по отношению к ним, которое могло показаться слишком диким или ужасным. Кровавый навет, или обвинение евреев в том, что они при отправлении своих ритуалов убивают неевреев и пьют их кровь, зародился в XII в. в Англии. В последующие семь столетий это унесло жизни десятков тысяч евреев.

Ирония судьбы в том, что навет направлен против народа, который первым в истории поставил человеческие жертвоприношения вне закона (Брейшит, 22 и Дварим, 18:10) и был единственным народом древнего Ближнего Востока, который запретил употребление какой бы то ни было крови (Ваикра, 3:17, 7:26, 17:10–14; Дварим, 12:16, 12:23–25).

Первое дело по подобному обвинению рассматривалось в 1144 г. в Норидже (Англия), но, поскольку никакая жертва не была обнаружена, оно было прекращено. Евреям, приехавшим в 1255 г. в Линкольн, чтобы присутствовать на свадьбе, не столь повезло. На следующий день после свадьбы тело пропавшего три недели назад христианского мальчика по имени Хью было обнаружено в выгребной яме (куда он, видимо, случайно свалился). Но горожане-христиане рассудили иначе. Их современник Мэтью Пэрис записал: «В течение десяти дней этого ребенка откармливали белым хлебом и молоком, а затем… почти все евреи Англии были приглашены присутствовать при его распятии». Впоследствии один из евреев по имени Копии признался под пыткой, «что евреи распяли мальчика таким же образом, как в свое время евреи распяли Иисуса». Девятнадцать евреев были повешены без суда.

После этого обвинение в ритуальном убийстве стало обычным делом. Спустя столетие в «Рассказе настоятельницы» (включенном в его «Кентерберийские рассказы») Джефри Чосер писал об убийстве Хью, которое, как он считал, совершили евреи. Через шестьсот лет после этого сфабрикованного дела английский эссеист Чарльз Лэм заметил: «Признаюсь, у меня не хватает нервов, чтобы войти в их синагоги. Старые предрассудки крепко держат меня в своей власти. Я не могу избавиться от истории Хью из Линкольна». Смерть Хью стала также темой десятков баллад. Однажды, проезжая по Озаркским горам в Арканзасе, я купил сборник местных народных песен, изданный в 1973 г., где содержалась и баллада, посвященная «убийству Хью». Здесь рассказывается, как еврейка приглашает маленького христианского мальчика к себе в дом, а затем:

Она закрыла салфеткой его лицо

И скрепила ее золотой булавкой,

Потом попросила блюдо для крови,

Чтобы собрать туда кровь из его сердца.

К XIV в. обвинение в ритуальном убийстве стало привязываться к празднику Песах: евреев стали обвинять в том, что они подмешивают христианскую кровь в мацу и вино. Радостный праздник становился для евреев ужасным временем, они боялись, как бы антисемиты, чтобы выдвинуть против них ложное обвинение, не убили бы христианского ребенка, затем подбросив его в какой-нибудь еврейский дом.

В 1840 г. антисемиты-христиане внедрили кровавый навет в мусульманский мир, и злосчастные евреи Дамаска были обвинены в убийстве капуцина (см. «Кровавый навет в Дамаске»). «Дамасское дело» стало поворотным пунктом в еврейской истории, потому что впервые евреи разных стран, включая лидеров общин Англии, Франции, Австрии, Германии и США, объединились, чтобы выразить протест против антисемитизма. Возглавляемые сэром Мозесом Монтефиоре, они преуспели в своих усилиях: в течение нескольких месяцев жертвы были освобождены, за исключением двух человек, которые умерли, не выдержав пыток.

Последний крупный судебный процесс по делу о ритуальном убийстве, инспирированный царским правительством, состоялся в Киеве в 1913 г. Весьма примечательно, что крестьяне-присяжные сняли обвинение с подсудимого Менделя Бейлиса.

В 1930-х гг. нацистская газета «Дер штюрмер» регулярно публиковала на своих страницах изображения раввинов, сосущих кровь из детей. Хотя, к счастью, кровавый навет используется ныне все реже и реже, но еще сравнительно недавно, в 70-х гг., король Саудовской Аравии Фейсал неоднократно заявлял в своих интервью, будто евреи во время ежегодного празднования Песаха убивают неевреев и пьют их кровь.

Оценивая тот факт, что очень многие христиане верили в кровавый навет и распространяли его в течение столетий, Ахад Гаам, один из первых сионистских мыслителей, сумел найти здесь следующее «утешение»: это побудило евреев не допускать развития в себе черт, свойственных тому отрицательному образу, которым наделял их мир. «Каждый еврей, кто был воспитан среди евреев, знает как непреложный факт, что среди этого народа, куда бы вы ни посмотрели, не найдется ни одного еврея, который пил бы из религиозных соображений человеческую кровь… «Но, — спросите вы, — разве может быть такое, чтобы все ошибались, а евреи были правы?» Да, это возможно: об этом свидетельствует кровавый навет».

Глава 240
Шейлок

Одним из самых омерзительных персонажей, созданных Шекспиром (1564–1616), стал Шейлок, еврей-ростовщик, который требует, чтобы нееврей Антонио в счет погашения просроченных платежей отдал ему фунт собственной плоти, вырезанной из его тела у самого сердца. Намерения садиста Шейлока в конечном итоге было сорвано в результате юридической уловки, однако вред, нанесенный евреям пьесой «Венецианский купец», не шел ни в какое сравнение со злосчастным «фунтом плоти». Образ евреев — народа Шейлоков — упорно сохранялся на протяжении веков и продолжает бытовать и в современном мире. До сих пор нелегальное кредитование под высокий процент известно под названием «шейлокство».

Примечательно, что гнусный Шейлок — исключительно плод воображения. Шекспир за всю свою жизнь никогда не встречался ни с одним евреем и даже не видел их, поскольку евреев изгнали из Англии в 1290 г. (см. «Изгнание евреев из Англии, 1290»), еще за 350 с лишним лет до его рождения, и им не разрешалось появляться здесь до 1656 г. (Шекспир умер за сорок лет до этого). Эта пьеса, конечно, не единственный пример того, как евреев продолжали поносить в обществе, в котором они давно уже не жили. Спустя столетие после их изгнания Чосер в «Кентерберийских рассказах» изобразил евреев как ритуальных убийц христианских детей. Когда евреям вновь было разрешено селиться в Англии, их образ не претерпевал особых изменений. Чарльз Диккенс создал еще один стереотип: Фейгин — негодяй-еврей, живущий за счет обучения мальчишек ремеслу карманного вора.

Как приличествует великому драматургу, Шекспир предоставил Шейлоку возможность оправдаться. Обрушиваясь на тех, кто отказывает евреям в человеколюбии, Шейлок восклицает: «Я еврей. Разве у еврея нет глаз? Разве у еврея нет рук, голоса, воображения, чувств, влечений, страстей?.. Разве мы не истекаем кровью, когда вы наносите нам уколы?» К сожалению, цель всей этой яркой риторики — подвести основание под требование Шейлока отдать ему причитающийся кусок мяса. «И коль уж вы черните нас, мы что ж, не будем мстить за это?»

Многие евреи, да и неевреи, ошибочно полагают, что именно занятие средневековых евреев ростовщичеством стало причиной антисемитизма. Но нет никаких свидетельств того, чтобы хоть один из ростовщиков-евреев потребовал в погашение долга кусок человеческого мяса. Так что Шекспиру самому пришлось сделать это ошеломляющее литературное изобретение, чтобы явить его миру.

Глава 241
Антисемитизм. Тезис о козле отпущения

Немногие знают, что слово «антисемитизм» создано антисемитом Вильгельмом Марром. Марр был намерен заменить немецкое «юден-хасс» («ненависть к евреям») на понятие, которое звучало бы не столь грубо и даже имело бы некий научный оттенок.

К сожалению, введенное Марром понятие не совсем точно, поскольку создает впечатление, будто антисемиты выступают против семитов. Это привело к тому, что евреененавистники в арабском мире отрицают свою принадлежность к антисемитам исключительно на том основании, что сами являются семитами. Но для Марра и всех последующих противников евреев антисемитизм всегда был словом, направленным только против евреев. Величайший из всех антисемитов, Гитлер, не испытывал никакого смятения, когда во время Второй мировой войны радушно встречал в Берлине арабских (то есть семитских) лидеров, включая мусульманского муфтия Иерусалима. Исходя из этих соображений, многие англоязычные авторы следуют сегодня практике, введенной несколькими еврейскими и христианскими учеными, и пишут «антисемит» как единое слитное слово; общепринятая некогда форма «анти-семит» лишь усиливает ложное впечатление, будто существует более широкая этническая общность, против которой «анти-семитизм» направлен.

Как доказала история, антисемитизм нацелен исключительно против иудаизма и его ценностей. На этом основании евреи давно уже говорят о тех, кто был убит антисемитами, что они погибли «ал-кидуш Гашем, — дабы святить имя Б-жье». Примерно до 1800 г. страны, в которых проживали евреи, состояли в основном из благочестивых христиан или мусульман, и таким образом в центре внимания антисемитизма были еврейские концепции Б-га и Его закона. В последние два столетия национализм стал главной ценностью в западном и арабском мирах, и антисемитизм во всевозрастающей степени касался проблем, связанных с определением евреев как народа и как нации. Сегодня многие евреененавистники даже отрицают свой антисемитизм, заявляя, что они всего лишь антисионисты.

Поскольку антисемитизм традиционно направлялся против иудаизма и его ценностей, евреи, готовые отказаться от них и принять религию, которую исповедовало большинство населения, как правило, могли избежать гонений со стороны антисемитов. Конечно, при нацизме было иначе, поскольку Гитлер считал, что даже те евреи, которые отвергли иудаизм, остаются носителями еврейских идей.

В XIX в. по мере того как все большее число евреев становились неверующими, многим уже не казалось, что антисемитизм имеет какое-то отношение к иудаизму и его ценностям. Более того, заявлялось, что причина антисемитизма лежит в социально-экономических и культурных факторах. Например, согласно одной теории, евреев ненавидели в средневековый период потому, что они занимались ростовщичеством. Хотя в средние века среди ростовщиков было значительное число евреев, очевидно, что еще до того, как стать ростовщиками, эти евреи должны были бы стать активными равноправными членами христианского общества. И только в тот знаменательный день, когда они стали ростовщиками, возник антисемитизм. Но на самом деле евреев ненавидели задолго до этого. И именно поскольку их ненавидели, им и было запрещено заниматься многими ремеслами, некоторые евреи были вынуждены становиться ростовщиками. Последнее, конечно, усилило уже существовавший антисемитизм, но никак не было его первопричиной.

Что касается экономических объяснений современного антисемитизма, называющих причиной ненависти к евреям их богатство, то заметим: евреи никогда не были столь состоятельными, как в современных США, — но никогда прежде антисемитизм не был так слаб, как в Америке наших дней. Предки почти всех американских евреев прибыли из Восточной Европы, были людьми исключительно бедными и куда сильнее страдали от антисемитизма.

Другое распространенное объяснение антисемитизма выдвигает «тезис о козле отпущения», согласно которому ответственность за разнообразные социальные недуги возлагается на евреев теми, кто желал бы мобилизовать массы, объединив их общей ненавистью. Многие полагают, например, что Гитлер чернил евреев, чтобы одержать победу на выборах. На самом деле это не так: Гитлер не чернил евреев ради прихода к'власти; наоборот, он пришел к власти в значительной мере ради того, чтобы обрушиться на евреев. Гитлер был достаточно хитер, чтобы не дать широкого выхода своим антисемитским страстям во время избирательной кампании, к тому же его антисемитизм был известен всем. Гитлер прекрасно понимал, что слишком ярым антисемитизмом он оттолкнет от себя респектабельных избирателей из среднего класса.

Тезис о козле отпущения в любом случае не объясняет, почему евреев ненавидят. Что в этой относительно небольшой группе людей может объединять против них крайне левых и крайне правых, богатых и бедных, верующих и неверующих? Лет пятьдесят тому назад еврейский писатель Морис Сэмюель в своей книге «Великая ненависть» весьма метко заметил по поводу ошибочности этого тезиса: «Если мы скажем, что человек испытывает галлюцинации, когда голоден, в этом будет смысл; если же мы скажем, что голодный человек испытывает галлюцинации, связанные только с евреями, то в этом никакого смысла не будет».

Одна из любопытнейших причин истории в том, что когда в 1879 г. Вильгельм Марр создал понятие «антисемитизм», то твердо рассчитывал получить известность среди всех будущих антисемитов как лидер мощного движения евреененавистников. Сегодня же, однако, его имя известно лишь еврейским ученым.

Глава 242
«Протоколы сионских мудрецов»

Самый известный в истории антисемитский документ — «Протоколы сионских мудрецов» — это подделка. В конце XIX в. его начала распространять русская секретная полиция с целью довести до сведения читающих содержание протоколов тайной встречи еврейских лидеров, вступивших в сговор для захвата всего мира.

Первые распространители «Протоколов» утверждали, что этот документ свидетельствует, что главы многих государств подчинены тремстам еврейским лидерам, которые несут ответственность за главные проблемы Европы.

Тысячи, если не десятки тысяч евреев погибли из-за этой позорной фальшивки. В самой России «Протоколами» воспользовались, чтобы спровоцировать сотни погромов во время Гражданской войны 1918–1920 гг., когда евреев обвиняли в привнесении коммунизма в Россию.

К несчастью, «Протоколы» распространились далеко за пределы России. В США этому содействовал сам Генри Форд, один из тех людей, кем более всего восхищались в этой стране. Помимо автомобильной компании Форд владел также еженедельной газетой «Диарборн индепендент» (Мичиган), которую распространял через торговую сеть фирмы «Форд». С начала 20-х гг. на протяжении более полутора лет в каждом выпуске этой газеты публиковались под общим заголовком «Международный еврей» сообщения о всемирном еврейском заговоре. В Германии эти статьи переводились по распоряжению Гитлера и широко распространялись. В течение нескольких лет американские евреи находились в растерянности, не зная, как реагировать на клеветнические измышления Форда. Законодательного механизма, с помощью которого можно было прекратить эту клеветническую кампанию, не существовало, поскольку под клеветой понимались измышления в адрес отдельных граждан, но не групп. Например, если некто обвинит евреев в том, что они убивают неевреев и пьют их кровь (см. «Кровавый навет»), то еврейская община не сможет подать в суд на распространителя этой клеветы. Лишь в случае, если клеветник обвинит в этом конкретных евреев, те смогут обратиться в суд. И когда «Диарборн индепендент» начала обвинять отдельных еврейских бизнесменов в экономических заговорах и мошенничестве, некоторые из них вступили в бой. Их интересы представлял в суде выдающийся еврейский адвокат Луис Маршалл, занимавший в 20-х гг. столь заметное место в жизни американских евреев, что об американских евреях говорили, что они живут по «Закону Маршалла». Форд и его газета были признаны виновными в распространении клеветы, и автомобильный магнат выступил с заявлением, где признал несостоятельность материалов рубрики «Международный еврей» и обязался изъять из обращения все экземпляры этих материалов, что позволило приостановить распространение «Протоколов» в Соединенных Штатах. Однако книга Форда «Международный еврей», созданная на основе газетных статей, продолжала гулять по свету.

Гитлер распространял ее в Германии, явно рассматривая Форда как своего союзника. «Чикаго трибюн» сообщила, что «Гитлер в течение многих лет держал фотографию Форда у себя на письменном столе. Когда он услышал (в 1923 г.), что Форд может выставить свою кандидатуру на пост президента, он сказал: «Мне хотелось бы, чтобы я мог послать некоторые из моих ударных войск в Чикаго и другие крупные города Америки, чтобы помочь на выборах… Мы смотрим на Генриха Форда как на лидера растущего фашистского движения в Америке… Только что у нас были переведены и опубликованы его антиеврейские статьи. Эта книга распространяется в миллионах экземпляров по всей Германии».

Казалось бы, Катастрофа должна была убедить антисемитов, что евреи всего мира обладают крайне ограниченными возможностями: ведь, в конце концов, они не смогли предотвратить убийство одной трети своего народа. После Второй мировой войны, однако, виднейшие лидеры арабского мира стали новыми распространителями «Протоколов». В интервью, данном в октябре 1958 г. индийской газете «Блиц», президент Египта Гамаль Абдель Насер рекомендовал «Протоколы» его редактору: «Вы не читали книги под названием «Протоколы сионских мудрецов»? Я дам вам английский экземпляр. В ней ясно доказывается, что, говоря словами «Протоколов», «триста сионистов, каждый из которых знает всех остальных, определяют судьбу всех континентов и выбирают своих преемников из своей среды». Высшие чины Саудовской Аравии сообщили группе журналистов, сопровождавших министра иностранных дел Франции Мишеля Жубера в ходе его визита в эту страну (январь 1974 г.), что «Протоколы» — «это любимейшие книги короля».

Норман Кон удачно назвал свою обстоятельную книгу о «Протоколах» «Благословение на геноцид». В глазах нацистов и их союзников «Протоколы» служили убедительным доказательством того, сколь смертельно опасны евреи и почему все они должны быть убиты.

В XX в. в «Протоколы», являющиеся точно такой же клеветой, как и средневековый «Кровавый навет» или обвинение евреев в отравлении всех колодцев в Европе во время черной чумы, верят, вероятно, сотни миллионов людей.

Глава 243
Б-гоубийство. Папа Римский Иоанн XXIII (1958–1963). Второй Ватиканский Собор

Если бы объявить конкурс на самого популярного среди евреев Римского Папу, им, несомненно, стал бы Иоанн XXIII. Во время своего недолгого пребывания на посту Папы он созвал Второй Ватиканский собор, где при его содействии была принята резолюция, снимавшая с большинства евреев — современников Йешу — и со всех последующих поколений евреев обвинение в «деициде» — убийстве Б-га (см. «Христоубийцы»). Вскоре после того, как он стал Папой, в 1959 г. Иоанн XXIII убрал из молитвы Великой Страстной пятницы упоминание о «коварных евреях». На следующий год он встретился со 130 евреями — представителями «Объединенного еврейского призыва» и приветствовал их библейской строкой: «Я — Йосеф, брат ваш» (Брейшит, 45:4) (Папа при рождении получил имя Иосефа Ронкалли). Незадолго до своей кончины он в искупление многовекового католического антисемитизма написал следующую молитву: «Мы осознаем теперь, что много-много веков слепоты поразили наши очи, так что мы не созерцали более красоты Тобою избранного народа и не узнавали более в лицах их черт нашего брата-первенца. Мы осознаем, что чело наше заклеймено Каиновой печатью. Столетия пролежал Авель в крови и слезах, ибо забыли мы про любовь к Тебе. Прости нас за то, что своим прегрешением мы во второй раз распяли Тебя».

Глава 244
Ненавидящие себя евреи

Под антисемитом обычно понимается тот, кто считает, что евреи хуже остальных людей, и стремится причинить им зло. Это определение, как ни странно, относится и к некоторым евреям, которые известны в еврейской общине как «ненавидящие себя евреи». Вероятно, самый известный из них — Карл Маркс, основатель научного коммунизма. Внук двух ортодоксальных раввинов, Маркс был обращен в христианство в возрасте шести лет. Еврей может принять христианство или ассимилироваться, но не стать при этом ненавидящим себя евреем; он просто может не находить себе никакой духовной или социальной опоры в следовании еврейским заветам. В то же время ненавидящий себя еврей — это тот, кто восстает против еврейской общины. Хотя Маркс отлично знал, что и он и его родители родились евреями, в его работах столько ненависти по отношению к евреям и брани в их адрес, что Гитлер утверждал, что многое из своих «проницательных взглядов» на сущность евреев он почерпнул из произведений Маркса (пример антисемитских работ Маркса см. в главе «Лев Троцкий»).

Хотя Маркс часто выражал протест в защиту угнетенных, он не написал ни слова о преследованиях евреев в России. Одним из его наиболее выдающихся оппонентов б