Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла, Консультации специалистов: Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; В гостях у астролога; Дыхательные практики; Гороскоп; Цигун и Йога Эзотерика

Техника и вооружение 2008 07

ТЕХНИКА И ВООРУЖЕНИЕ вчера, сегодня, завтра

Научно-популярный журнал

Июль 2008 г.

На 1 стр. обложки: боевая машина ЗРС «Тор-М1». Фото предоставлено службой информации и общественных связей Сухопутных войск.

XVI военно-научная конференция «Проблемы теории и практики развития войсковой ПВО в современных условиях»

Семен Федосеев

Фото Д. Пичугнна

Материал подготовлен совместно со службой информации и общественных связей Сухопутных войск.

22-23 мая 2008 г. в Смоленске на базе Военной Академии войсковой противовоздушной обороны Вооруженных Сил Российской Федерации им. Маршала Советского Союза AM. Василевского прошла XVI военно-научная конференция «Проблемы теории и практики развития войсковой ПВО в современных условиях».

Начальник войсковой ПВО Вооруженных Сил генерал-полковник НА. Фролов так определил задачи конференции: «Во-первых, уточнить направления развития войск войсковой ПВО в части, касающейся поддержания их боевого потенциала на уровне, обеспечивающем выполнение возложенных на нее задач; определение путей решения проблем управления группировками войск войсковой ПВО. Во-вторых, определить пути развития и модернизации вооружения и военной техники войсковой ПВО».

Конференция была призвана рассмотреть предложения по перспективной структуре, боевому составу и численности войск войсковой ПВО в непростых условиях реформирования Вооруженных Сил РФ, выработать рекомендации по совершенствованию форм и способов боевого применения соединений и частей войсковой ПВО по прикрытию группировок войск, по решению проблем управления группировками войск войсковой ПВО, разработать направления совершенствования организации боевой подготовки воинских частей и подразделений войсковой ПВО постоянной готовности, укомплектованных военнослужащими, проходящими службу по контракту, методики учений по управлению группировками авиации и войск ПВО на стратегических направлениях и направления подготовки младших специалистов-призывников в условиях перехода на 1 год военной службы. Рассматривался боевой опыт участников боевых действий на Северном Кавказе.

Особое внимание уделялось итогам развития и модернизации систем вооружения войсковой ПВО, предложениям по улучшению технического состояния и расширению боевых возможностей существующих вооружения и военной техники ПВО, направлениям создания принципиально новых межвидовых систем и комплексов вооружения ПВО, в том числе — с потенциалом противоракетной обороны. Не остались в стороне вопросы развития учебной и материальной базы в части, касающейся тренажерных средств и комплексов. Разбирались возможности укрепления связей войск с научно-исследовательскими учреждениями и вузами Министерства обороны, организациями и предприятиями, разрабатывающими и производящими ВВТ.

Соответственно широкому кругу обсуждавшихся проблем и основательности их постановки был представителен состав участников конференции. В их числе — более 140 представителей научно-исследовательских и производственных предприятий, среди которых ведущие конструкторы комплексов и систем, используемых в войсковой ПВО, специалисты научно-исследовательских институтов Министерства обороны и других министерств и ведомств, высших учебных заведений, представители различных командований.

В этом году на конференцию были приглашены представители телевизионных компаний и печатных изданий, в том числе и корреспонденты журнала «Техника и вооружение». По итогам пленарного заседания в первый день работы состоялась пресс-конференция.

Речь на пресс-конференции шла о состоянии и возможностях войск войсковой ПВО, результатах боевой подготовки, перспективах обновления номенклатуры ВВТ, проблемах модернизации комплексов и систем ПВО, участии в этом процессе различных предприятий, а также Академии войсковой ПВО, о взаимоотношениях заказчиков и разработчиков и т. д.

Некоторые вопросы, поднимавшиеся на пресс-конференции, нашли отражение в интервью генерал-полковника Н.А. Фролова, которое опубликовано в этом номере журнала.

Военная Академия войсковой противовоздушной обороны Вооруженных Сия Российской Федерации им. Маршала Советского Союза А.М. Василевского.

Военная академия войсковой противовоздушной обороны была образована в 1992 г. распоряжением Президента РФ на базе Смоленского высшего инженерного училища радиоэлектроники войск ПВО Сухопутных войск.

Необходимость создания Академии возникла в связи с распадом Советского Союза, в результате чего Военная академия войсковой ПВО им. Маршала Советского Союза А.М. Василевского, базировавшаяся в Киеве, осталась на территории «суверенной» Украины. Правопреемницей Киевской Академии с ее школой, опытом, определенными наработками учебных программ стала Военная академия войсковой ПВО в Смоленске.

В соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 29 августа 1998 г. Военная академия ПВО Сухопутных войск Российской Федерации была преобразована в Военный университет войсковой ПВО ВС РФ с филиалом в г. Оренбурге, который был создан на базе Оренбургского высшего зенитного ракетного командного училища.

В 2004 г. распоряжением Правительства РФ от 9 июля и приказом Министра обороны РФ от 9 августа Военный университет переименован в Военную академию войсковой противовоздушной обороны Вооруженных Сил Российской Федерации (ВА ВПВО ВС РФ), а Оренбургское высшее зенитное ракетное училище (военный институт) получило самостоятельный статус. Распоряжением Правительства РФ от 11 мая 2007 г. Академии возвращено почетное наименование имени Маршала Советского Союза А.М. Василевского.

Организационно Академия включает в себя: управление, 17 кафедр, пять факультетов (командно-инженерный, командный, инженерный, специальный, с 2005 г. — радиотехники и информационных технологий), Научно-исследовательский центр и другие научные подразделения, а также подразделения дополнительного профессионального образования, полк обеспечения учебного процесса, подразделения и службы обеспечения и обслуживания образовательного процесса. Действует система учебных командных пунктов. Академия осуществляет подготовку офицеров как для войсковой ПВО Сухопутных войск, так и для береговых войск ВМФ, ВДВ, соединений (воинских частей) ПВО резерва ВГК, а с 2004 г. ведет подготовку и гражданских специалистов.

ВА ВПВО ВС РФ стала практически первым военным учебным заведением, начавшим одновременную подготовку курсантов и слушателей. Поскольку планируется к концу 2008 г. ликвидировать Оренбургское училище (старейшее военно-учебное заведение ПВО), его курсанты и учебно-материальная база переводятся в Смоленск.

В современных условиях Академия является, по сути, единственным учебным и научно-методическим центром, полностью осуществляющим подготовку специалистов своего рода войск и научно- технических кадров. Академия стала и научным центром, разрешающим проблемы развития войсковой ПВО. Главным направлением научной работы определены исследования в области развития теории боевого применения сил и средств войсковой ПВО, выработка основных тактико-технических требований к перспективным системам войсковой ПВО.

На базе Академии проводятся испытания новых образцов вооружения и техники войсковой ПВО. Кафедры и Научно-исследовательский центр Академии совместно с представителями НИИ, КБ и промышленности участвуют в испытаниях и доводке всех элементов вооружения и военной техники войсковой ПВО, включая различные системы локации, автоматизированные системы управления, головки самонаведения зенитных ракет и т. д.

Также осуществляется показ экспортных вариантов образцов вооружения для иностранных делегаций, что способствует заключению выгодных для России контрактов. А это (вместе с подготовкой на спецфакультете Академии зарубежных специалистов) обеспечивает дальнейшее продвижение российских систем ПВО на внешний рынок.

ПВО Сухопутных войск: проблемы и перспективы

Начальник войсковой противовоздушной обороны ВС РФ генерал-полковник Николай Алексеевич Фролов.

Родился 1 августа 1948 г. в селе Водяное Харьковской области УССР. Окончил Полтавское высшее зенитное артиллерийское училище (1970 г.), Военную академию противовоздушной обороны Сухопутных войск им. Маршала Советского Союза А. М. Василевского (1977 г.), Военную академию Генерального штаба ВС РФ (1992 г.). Кандидат военных наук, профессор, академик Академии военных наук РФ. Проходил службу в должностях командира зенитного взвода, командира зенитной ракетно-артиллерийской батареи, заместителя командира и командира зенитного ракетного полка, начальника окружного учебного центра, начальника штаба — заместителя начальника войск ПВО военного округа, начальника войск ПВО военного округа, начальника кафедры Военной академии ПВО СВ РФ, заместителя начальника Военной академии ПВО СВ РФ, заместителя начальника войсковой ПВО ВС РФ, начальника Военного университета (впоследствии Военной академии) войсковой ПВО ВС РФ. С 2005 г. — начальник войсковой противовоздушной обороны ВС РФ.

На прошедшей в Смоленске XVI военно-научной конференции «Проблемы теории и практики развития войсковой ПВО в современных условиях», как отмечалось выше, рассматривались многие вопросы, касающиеся положения дел в войсковой ПВО РФ в непростых современных условиях. О современном состоянии и перспективах развития ПВО Сухопутных войск любезно согласился рассказать начальник войсковой противовоздушной обороны Вооруженных Сил РФ генерал-полковник Н.А. Фролов.

— Николай Алексеевич, каково в современных условиях место и значение войсковой ПВО в обеспечении безопасности России?

— В настоящее время войска войсковой ПВО во взаимодействии с соединениями и частями Сухопутных войск, объединениями ВВС, частями разведки и РЭБ, силами и средствами ПВО флотов предназначены для выполнения задач по защите от ударов с воздуха группировок Сухопутных войск, соединений и воинских частей Воздушно-десантных войск, береговых войск ВМФ в операциях на стратегических направлениях, а также при выполнении задач в локальных войнах и вооруженных конфликтах.

Базис войсковой ПВО-войска противовоздушной обороны Сухопутных войск, которые решают задачи противовоздушной обороны войск и объектов в мирное время, в угрожаемый период и в военное время. Группировки войск ПВО Сухопутных войск составляют основу систем ПВО военных округов, армий, дивизий.

В составе группировок войск ПВО военных округов имеются соединения, воинские части и подразделения ПВО, вооруженные различными по предназначению и боевым возможностям зенитными ракетными системами и комплексами ПВО. Они объединены разведывательной информационной системой и системой автоматизированного управления. Это позволяет в соответствии со складывающейся обстановкой создавать эффективную многофункциональную систему противовоздушной обороны на стратегическом направлении. Подчеркну, что структура войск войсковой ПВО позволяет в любых условиях боевой обстановки создавать динамичную, всевысотную, глубоко эшелонированную систему противовоздушной обороны войск и объектов.

Противовоздушная оборона войск с начала своего существования должна была эффективно противодействовать наиболее высокотехнологичным средствам нападения-авиационным. Таким образом, и средства войсковой ПВО должны соответствовать по своим возможностям и своему уровню средствам воздушного нападения. Основу системы вооружения войсковой ПВО составляют зенитные ракетные системы и комплексы С-300В, «Бук-M1», «Тор-M1», «Оса-АКМ», зенитный пушечно-ракетный комплекс «Тунгуска-M1», главные разработчики которых такие известные конструкторы, как В.П. Ефремов, В.Н. Епифанов, И.М. Дризе, Е.А. Пигин.

Эти комплексы и системы способны поражать как аэродинамические, так и баллистические цели, крылатые ракеты, средства воздушной разведки и РЭБ, авиационные элементы разведывательно-ударных комплексов, постановщики помех РЭС и обеспечивают надежное прикрытие войск в различных видах боевых действий. Проводимые работы по совершенствованию и развитию вооружения позволили расширить перечень задач, решаемых войсками войсковой ПВО. Благодаря этому они способны эффективно обеспечивать не только противовоздушную, но и частично нестратегическую противоракетную оборону войск (сил) на стратегических направлениях.

В целом же можно сказать, что роль и значение войсковой ПВО в обеспечении военной безопасности России будут непрерывно возрастать. Основная задача в военное время — прикрытие войск и объектов, армейских, дивизионных, бригадных, полковых группировок — была и остается. В мирное время наша цель-поддержание высокой боевой готовности сил и средств, вооружения и техники, выполнение внезапно возникающих задач. Сейчас мы намерены поставить на боевое дежурство дивизионы постоянной готовности в зенитных ракетных бригадах.

Самоходная огневая установка ЗРК «Бук-М 1».

— Поступления каких новых и модернизированных образцов ВВТ в войска войсковой ПВО можно ожидать в ближайшей перспективе? В каком направлении идет модернизация комплексов и систем войсковой ПВО?

— В соответствии с планом строительства Вооруженных Сил РФ идет плановое переоснащение соединений и частей войсковой ПВО и в первую очередь — частей постоянной готовности. Показатели государственного оборонного заказа позволяют нам до 2010 г. иметь в боевом составе несколько частей, оснащенных новым или модернизируемым вооружением.

В ближайшее время (в текущем 2008 г.) в войска поступят следующие образцы вооружения:

— малогабаритная переносная РЛС обнаружения воздушных целей «Гармонь» для подразделений и частей ПВО полкового звена и ВДВ;

— единый комплекс автоматизированного управления тактического звена «Касательная», заменяющий весь существующий парк АСУ управления оружием войсковой ПВО в дивизионном звене. Эта система уже осваивается.

В ближайшей перспективе (2009 г.):

— модернизированная боевая машина ЗРК «Стрела-10», применение которой будет возможно в любое время суток;

— модернизированное средство АСУ-ППРУ 9С80;

— модернизированная боевая машина ЗРК «Оса».

Также запланирована модернизация ЗРС «Тор» до уровня «Тор-М2». По сути дела, это уже новая многоканальная система, способная вести обстрел нескольких воздушных целей одновременно.

Завершена работа над созданием нового переносного зенитного ракетного комплекса.

Модернизация зенитных комплексов проводится по ряду направлений: внедрение новой элементной базы, новых алгоритмов управления и наведения, улучшение характеристик помехозащищенности, замена средств отображения на новые (на основе автоматизированных рабочих мест), придание комплексам характеристик многоканальности, сокращения времени работы локационных станций. При этом сохраняются требования высокой мобильности комплексов (соответствующей мобильности частей Сухопутных войск), их живучести и эксплуатационной надежности.

В августе-ноябре 2008 г. должны пройти госиспытания модернизированного комплекса «Бук М1» («Бук М1-2»), Комплекс усовершенствован в направлении повышения эффективности борьбы с тактическими баллистическими ракетами, в его состав включена зенитная управляемая ракета с активной головкой самонаведения, что, кроме прочих параметров, повышает его живучесть, сокращая время излучения радиолокатора.

Идет модернизация ЗПРК «Тунгуска»: по плану НИОКР в 2009 г. в этом комплексе должны быть изменены системы обнаружения (с использованием пассивных средств обнаружения и сопровождения целей), управления и наведения, усовершенствован ракетный канал.

Все модернизированные и новые образцы отвечают самым современным требованиям и в ближайшей перспективе обеспечат нам возможность успешно парировать угрозы вероятного противника. Боевые характеристики не уступают, а по основным параметрам превосходят характеристики существующих зарубежных аналогов.

Следует признать, что с постановкой ряда новых комплексов на вооружение войсковой ПВО произошла большая задержка. Если лет пять назад просто не было для этого средств, то теперь, когда средства появились, выявился ряд проблем, которые нужно решать и войскам, и промышленности.

Не менее актуальны задачи развития средств разведки и управления войсковой ПВО. В частности, они заключаются в обеспечении обнаружения скоростных относительно малоразмерных воздушных объектов на дальности, значительно превышающей дальность прямой видимости.

Боевые машины ЗРК «Стрела-10».

Боевая машина ЗРК «Оса-АКМ».

Боевая машина ЗРС «Тор-М1».

Боевая машина ЗПРК «Тунгуска-М1».

Рабочее место оператора ППРУ 9С80.

Подвижный пункт разведки и управления ППРУ 9С80

Модернизация устаревших типов РЛС проводится в направлении повышения их помехозащиты, улучшения эксплуатационных характеристик и автоматизации процессов боевой работы. Радиолокационные системы и системы управления должны сопрягаться с комплексами средств управления других родов войск и видов Вооруженных Сил, средствами РЭБ. Основные усилия направлены на создание единой информационной системы войск ПВО, комплексируемой со средствами радиолокационной и радиотехнической разведки других видов Вооруженных Сил и родов войск. Стоит задача замкнуть в единую систему управления все силы и средства действующих группировок — от армейского звена до отдельного стрелка-зенитчика.

В то же время войсковая ПВО отказалась от ряда образцов, выработавших свой ресурс, устаревших морально и по своим возможностям уже не обеспечивающих решение задач ПВО. Это, например, зенитные ракетные комплексы «Стрела-1», «Куб», «Круг», ПЗРК «Стрела-2», системы управления «Поляна Д1», «Поляна Д4», «Краб». Идет отказ от системы управления «Маневр», батарейных и взводных командирских пунктов управления ПУ-12.

— В плане ведения разведки, организации связи и управления сейчас большое внимание уделяют применению беспилотных летательных аппаратов различных типов. Нужны ли такие аппараты войсковой ПВО?

— То, что роль беспилотных летательных аппаратов (БЛА) в военном деле постоянно растет и они имеют большое будущее, не вызывает сомнения. Об этом говорят их растущие возможности, результативность боевого применения в войнах и вооруженных конфликтах различного уровня и темпы оснащения ими Вооруженных Сил иностранных государств.

БЛА сейчас востребованы во всех видах и родах войск Вооруженных Сил. Войска ПВО Сухопутных войск не составляют здесь исключения.

Более того, по ряду решаемых проблем эта востребованность носит характер крайней необходимости. Ведь к решению задач разведки в войсках ПВО СВ предъявляются очень высокие требования, не столь характерные для разведок других родов Сухопутных войск. А возможности уже разработанных и перспективных БЛА потенциально позволяют реализовать ряд наметившихся путей решения проблем разведки воздушных объектов.

Скажем, проблемой является обнаружение таких низколетящих воздушных объектов, как специализированные ударные и разведывательные вертолеты. Из всех средств воздушного нападения они представляют наибольшую угрозу прикрываемым войскам, действующим вблизи переднего края. Практическое отсутствие возможности их своевременного обнаружения (с момента взлета и в ходе выдвижения на огневые рубежи вне зоны прямой видимости) вынуждает вести против них автономные боевые действия расчетами зенитных ракетных (артиллерийских) комплексов. Такие действия характеризуются рядом негативных последствий для решения задач ПВО в целом.

Существуют проблемы устойчивого ведения разведки в условиях мощного радиоэлектронного противодействия противника, а также в распознавании воздушных объектов различного назначения, в том числе и ложных целей.

Применение БЛА в перспективных средствах разведки войск ПВО СВ позволит обеспечить:

— возможность получения информации о взлете вертолетов противника с площадок базирования, сопровождения их огневых групп с выдачей информации в реальном масштабе времени;

— размещение датчиков перспективных систем разведки на территории, занятой противником, в том числе вблизи аэродромов тактической авиации;

— ретрансляцию разведывательных данных от всех удаленных источников;

— проведение технических и тактических мероприятий по активации ряда недоступных в обычных условиях разведывательных признаков действий реальных средств воздушного нападения, что обеспечивает более благоприятные условия для выполнения огневых задач боевыми расчетами ЗРК.

Таким образом, использование БЛА в интересах ПВО СВ может обеспечить решение наиболее острых проблем разведки воздушных объектов, что приведет к повышению эффективности применения современного и перспективного зенитного вооружения.

Опыт войн и вооруженных конфликтов показал, что совмещение в выполнении одними и теми же средствами задач противовоздушной обороны и огневого поражения наземного противника не увенчалось успехом. Это требует либо применения специализированных БЛА в интересах ПВО СВ, либо выделения необходимого ресурса в применении многоцелевых БЛА из состава армейского комплекта. Здесь снова встает вопрос единой автоматизированной системы управления.

— Разведывательные и ударные беспилотные летательные аппараты становятся для средств ПВО важной целью. Какими средствами можно бороться с ними?

— БЛА уверенно занимают свое место в вооруженной борьбе в качестве средств разведки и целеуказания, огневого поражения и связи. К примеру, общий суммарный налет БЛА «Шэдоу-200» (а это наиболее активно используемая в ВС США тактическая беспилотная система) летом 2007 г. превысил 200 тыс. ч. При этом более 88 % этого времени БЛА «Шэдоу-200» налетали в ходе операций по поддержке американских войск и сил союзников в Ираке и Афганистане. Относительно большим количеством БЛА будут располагать также ВС ФРГ, Франции и Великобритании.

Общая доля ударных аппаратов может составить: по беспилотным самолетам — 25 %, по беспилотным вертолетам — 40 %. БЛА успешно прошли испытания в боевых условиях в качестве средств применения высокоточного оружия.

Если, скажем так, «классические» летательные аппараты не являются проблемными целями для всех средств вооруженной борьбы в воздухе (авиации и зенитных комплексов), то бурно развивающиеся в последнее время ультрамалые БЛА представляют опасность. При относительно высокой уязвимости БЛА остаются малозаметными объектами, и это дает им значительные преимущества. Малая радиолокационная и оптическая заметность в сочетании с высокой маневренностью и малошумностью полета, а также минимальные высоты боевого применения делают боевую авиацию и подавляющую массу зенитных комплексов фактически неспособными бороться с этими целями. По сути, по тем же причинам единственным эффективным средством борьбы с БЛА в воздухе являются зенитные комплексы ближнего действия войсковой ПВО. Программы боевой подготовки расчетов, вооруженных этими зенитными комплексами, для успешной борьбы с «мини»- или даже «микро»-БЛА не требуют существенных изменений. Нужно лишь проведение занятий по реализации особенностей в организации разведки и оснащению отдельными приборами постов разведки. Совершенствование разведки воздушной обстановки и управления огнем средствами ПВО ближнего действия способно существенно уменьшить преимущества противника, применяющего БЛА даже в широких масштабах. В ходе плановой боевой подготовки и в процессе обучения специалистов войсковой ПВО это нами учитывается.

Ведь БЛА могут стать и оружием террористических атак. Технологии создания малоразмерных летательных аппаратов уже сейчас позволяют «клепать» их «на коленке», без существенных материальных и интеллектуальных затрат. И при соответствующей подготовке можно запустить массу дистанционно управляемых ультрамалых БЛА и взорвать их в нужном месте и в нужное время. Для противодействия этой угрозе также могут привлекаться зенитные комплексы ближнего действий войсковой ПВО — как последний эшелон, для поражения аппаратов уже в воздухе.

Другая задача, которую эффективно способна решать войсковая ПВО по борьбе терроризмом — это борьба с тактическими ракетами, подобными тем, которые применяются на Ближнем Востоке. В ходе проведения плановых тактических учений с боевой стрельбой нами отрабатываются огневые задачи по их поражению. Причем созданный типаж вооружения войсковой ПВО позволяет поражать эти ракеты с максимально высоким значением показателя «эффективность-стоимость».

ПЗРК «Игла».

Загрузка зенитных ракет на боевую машину ЗРС «Тор-М1» с транспортно-заряжающей машины.

Вообще, все, что связано с войной в воздухе, нами тщательно отслеживается, изучается и анализируется. Так, по итогам боевых действий в Югославии мы провели учение, целью которого было моделирование боевых действий применительно к нашим войскам и анализ полученных результатов. Был вскрыт ряд проблем, требующих немедленного решения как в области совершенствования вооружения, так и в области подготовки войск.

Проведенные исследования показали, что для эффективного противоборства с воздушным противником в современной войне ПВО должна обладать двумя определяющими факторами — скрытностью применения и мобильностью. Кроме того, лишний раз подтверждена необходимость комплексной (общевойсковой) борьбы с воздушным противником. В связи с этим переработаны уставные документы, регламентирующие боевую деятельность огневых расчетов, проведены большие мероприятия по изменению методики проведения тактических учений с боевой стрельбой. В частности, анализ характера противовоздушных боев показал, что для эффективного противоборства средствам воздушного нападения необходимо комплексирование в высокомобильных огневых группах разнотипных зенитных комплексов, использующих различные методы наведения и принципы обнаружения.

Поэтому учения с боевой стрельбой в войсках войсковой ПВО в последнее время проводятся только под руководством общевойсковых командиров (командующих), в составе группировок различного уровня.

— Как в связи с этим меняются технические средства, используемые для подготовки и обучения в войсках войсковой ПВО?

— Для более наглядного обучения и придания учениям общевойсковой направленности происходит оборудование полигонов тактико-огневыми полосами. Тактико-огневая полоса — это материально-техническое обеспечение тактических учений с боевой стрельбой, позволяющее реализовать принцип «огонь-маневр» в условиях современного общевойскового боя. В ходе выполнения традиционных задач по решению задач боя, связанных с совершением марша, преодолением различных препятствий, действиями в условиях применения оружия массового поражения войска впервые находятся постоянно в готовности к ведению огня боевыми ракетами (снарядами). Так как обучаемые не знают, откуда полетят мишени, в каком составе и на каких высотах будет действовать противник.

Раньше этап боевой стрельбы проводился отдельными огневыми единицами, в лучшем случае — подразделениями, с излишней перестраховкой по соблюдению требований безопасности. Тщательные исследования позволили максимально приблизить учебный бой к реальному. При этом условия проведения учений, организация контроля за действиями обучаемых таковы, что после преодоления ТОП можно однозначно сказать, способно ли обучаемое подразделение или воинская часть действовать в современных условиях войны и можно ли посылать их в бой.

Опыт обучения войск действиям в современных условиях показывает, что необходимо дальнейшее совершенствование мишенного парка войсковой ПВО. До настоящего времени на снабжение войсковой ПВО нами принимались те мишени, которые производились промышленностью.

Рабочее место пункта управления АСУ средств ЗРС (ЗРК) соединений и частей войсковой ПВО 9С52 «Поляна Д4М1».

В основном это, как правило, зенитные ракеты или ракеты Сухопутных войск, снятые с вооружения. Не отрицая рациональности данного подхода, вместе с тем хотелось бы отметить, что некоторые из них уже не способны обеспечить современные требования, и, кроме того, наблюдается дублирование имитируемых СВН. В настоящее время нами проводится работа по разработке и оснащению наших полигонов новыми комплектами мишенных комплексов. По нашему убеждению, просматриваются три комплекта мишенных комплексов.

Первый комплект — для оборудования центрального полигона. Этот мишенный комплект должен включать в себя весь спектр мишеней-аналогов СВН, с которыми способна бороться войсковая ПВО.

Второй комплект-для оснащения войсковых полигонов, где боевые стрельбы проводят подразделения войсковой ПВО полкового звена. В этом комплекте должны быть лишь мишени-аналоги средств воздушного нападения, с которыми способны бороться подразделения, вооруженные зенитными комплексами, предназначенными для прикрытия мотострелкового (танкового) полка. Войска в целом уже научились поражать цели типа крылатых ракет, других средств высокоточного оружия. Теперь стоит задача усложнить воздушную обстановку и условия применения вооружения, учить войска действовать в условиях использования противником современных средств РЭБ, при широком применении помех.

Третий комплект предназначен для решения задач по внезапной проверке войск как с выполнением зачетных учебных стрельб, так и боевых. Он должен быть высокомобильным, включать в себя не только мишени- аналоги основных средств воздушного нападения и средства их управления, но и обеспечивать постановку всего спектра помех и контроль за действиями проверяемых (обучаемых). При необходимости эти комплекты должны комплексироваться в любую конфигурацию с сохранением возможности единого управления.

— Как проходит боевая учеба в войсках в 2008 г.? На каких вопросах сосредоточено особое внимание?

— В связи с концепцией комплектования частей постоянной готовности военнослужащими по контракту, а так же с переходом на срок службы 12 месяцев основной целью боевой подготовки соединений, воинских частей и подразделений ПВО в 2008 г. является повышение их боевой готовности в мирное время. Основные усилия боевой подготовки сосредоточены на совершенствовании полевой выучки органов управления, соединений, воинских частей и подразделений ПВО постоянной готовности с целью обеспечения выполнения ими боевых задач по предназначению в штатах мирного времени.

Для решения данных задач в войсках ПВО учебный процесс в 2008 г. проходит по вновь разработанным программам боевой подготовки. Особе внимание в них уделено повышению качества учебного процесса, сокращению расходов на одиночную подготовку военнослужащих, слаживание расчетов, взводов, батарей за счет рационального применения учебно-тренировочных средств, комплексов, пунктов и ресурсосберегающих методик обучения. Также в основу программ легло практическое обучение расчетов умению уверенно определять ракетоопасные направления, уничтожать крылатые, баллистические оперативно-тактические и тактические ракеты, распознавать начало применения авиацией противника бортового оружия (ПРР, КР, УАБ) и вести борьбу с ней, осуществлять поиск и уничтожение БЛА, радиомаяков, готовить вооружение и вести боевую работу (стрельбу) в условиях информационной войны, воздействия помех средней и большой интенсивности, огневого и радиоэлектронного противодействия.

Загрузка зенитных ракет на пусковую установку ЗРС С-300В.

Пуск зенитной ракеты ЗРС С-300В.

Особое внимание уделено системе подготовки младших специалистов для Вооруженных Сил, которая предусматривает подготовку младших командиров и солдат-специалистов в условиях сокращения сроков военной службы военнослужащими по призыву. Основной задачей подготовки младших специалистов является выпуск подготовленного курсанта из школы. Для этого в программах подготовки особое внимание уделяется занятиям по технической, специальной тактической подготовкам, а также вождению. Это достигается привлечением преподавателей учебных циклов, имеющих опыт практической работы в войсках, и высококвалифицированных гражданских специалистов.

В 2008 г. уже было проведено крупное учение под руководством командующего Приволжско-Уральским военным округом с силами и средствами ПВО округа, которое было высоко оценено руководством Министерства обороны.

Между тем, года четыре назад при проведении учений с группировками войск ПВО результаты у нас были очень низкие — редко какая часть получала оценку «удовлетворительно». Причиной тому был большой перерыв в проведении тактических учений, учения в основном проводились в форме командно-штабных на картах. Три года подряд мы проводим учения с группировками, и результат налицо. Конечно, нельзя говорить, что все проблемы у нас решены. В частности, остаются проблемы управления группировками.

Важным направлением совершенствования боевой выучки и улучшения взаимодействия войсковой ПВО с другими родами войск и видами Вооруженных Сил стало проведения совместных учений. Об этом свидетельствуют хотя бы учения подразделений и частей войсковой ПВО, проведенные в этом году на полигонах Ашулук (совместно с танковым полком в наступлении) и Капустин Яр (с мотострелковым полком в обороне).

В плане на 2008 г. учения с силами и средствами ПВО Московского военного округа, учения в Ейске с зенитными дивизионами частей постоянной готовности.

Материал подготовлен совместно со службой информации и общественных связей Сухопутных войск.

Использованы фото Д. Пичугина, а также предоставленные службой информации и общественных связей Сухопутных войск.

Боевая машина ЗРС «Тор-М1» на огневой позиции.

Боевые машины ЗРС С-300В.

Фото предоставлены службой информации и общественных связей Сухопутных войск.

Боевая машина ЗРК «Бук-М1-2».

Станция обнаружения и целеуказания ЗРК «Бук-М1».

Боевая машина ЗРС «Тор-М1».

Боевая машина ЗРС «Тор-М1» на огневой позиции.

Загрузка ракет с ТМЗ зенитной ракетной системы «Тор-М1».

Заправка топливом боевой машины ЗРС «Тор-М1».

ТЗМ и боевая машина ЗРК «Оса-АКМ».

Боевая машина ЗПРК «Тунгуска».

Фото предоставлены службой информации и общественных связей Сухопутных войск.

Ответ оппонентам (Отклики на выступления и публикации в СМИ сторонников газотурбинного танка Т-80)

Э. Вавилонский, О. Куракса, В. Неволин (ОАО «УКБТМ»)

Продолжение.

Начало см. в «ТиВ» № 2–6/2008 г.

Глава 22. Проблемы дизельной силовой установки основного боевого танка России

«Никакой ветер не будет попутным кораблю, который не знает куда плывет»

(древняя мудрость)

 Советский Союз в 1970-х гг. находился на передовых позициях танкового дизелестроения в мире.

Танк Т-72 по массогабаритным показателям моторно-трансмиссионного отделения и танка в целом, запасу хода, надежности и эффективности работы систем МТО, наличию у дизеля высокоуровневых специальных характеристик («холодный пуск», «многотопливность» и др.), низкой стоимости (танка и его составных частей), существенно превосходил лучшие образцы стран НАТО: М60А1 (США), «Леопард-1А1» (Германия), «Чифтен Мк3» (Великобритания), АМХ-30 (Франция).

Объемы МТО Т-72 были меньше, чем у зарубежных танков (без учета топлива в МТО), в 1,39-1,87 раза, а высота МТО — в 1,33-1,5 раза ниже.

При равной мощности дизельный двигатель танка Т-72 был легче зарубежных аналогов в 1,54-2,2 раза, а при одинаковом объеме отечественный двигатель превосходил их в мощности в 1,18-3,64 раза. Дизели В-46 (В-84), оснащенные приводным центробежным нагнетателем, обладали хорошей приемистостью. Удельная теплоотдача дизеля В-46 (танка Т-72) была меньше, чем на зарубежных дизелях — от 5 % (танк «Леопард-1») до 43 % (дизель воздушного охлаждения танка М60А1).

Затраты мощности на привод вентилятора системы охлаждения у нашего танка были меньше, чем у танков НАТО, в 1,15-1,54 раза. При этом система охлаждения Т-72, в отличие от зарубежных танков, не ограничивала движение машины по тепловому режиму в любых регионах мира. Например, система охлаждения танка «Леопард- 1» была спроектирована таким образом, что при повышении температуры окружающего воздуха выше 23 °C мощность двигателя автоматически снижалась.

К тому же «Леопард-1» уступал Т-72 по запасу хода в 1,4 раза. Поэтому, имея преимущество в удельной мощности на 11 %, немецкий танк вчистую проигрывал уральскому Т-72 по комплексному показателю «подвижность».

Эффективность системы воздухоочистки танка Т-72, отработанная при научном руководстве специалистов ВНИИТМ, по всем показателям была недосягаема для зарубежных танков и остается таковой в настоящее время.

По запасу хода Т-72 превосходили все танки мира [1,2].

Утвердившаяся в СССР система подконтрольной эксплуатации бронетанковой техники в войсковых частях и регулярно проводившиеся пробеговые испытания танков в различных дорожно-климатических условиях на территории огромной страны позволяли создавать технику с высокой степенью боеготовности и подтверждать качество серийного производства.

Еще раз хотим особо обратить внимание ряда ученых НИНД и ВНИИТМ, исповедующих необходимость увеличения удельной мощности «объектов БТТ до уровня 18–22 кВт/т (в перспективе до 26–30 кВт/т)» [3] ради достижения фетиш-скоростей, что выигрыша в средней скорости на марше можно и не получить, если у двигателя не ограничивать рост теплоотдачи, если не исключить простои танка на марше из-за недостаточного запаса хода, если не учитывать весь комплекс параметров, влияющих на подвижность танка (конструкцию ходовой части, надежность, совершенство приборных комплексов, человеческий фактор и пр.).

 Особенностью конструирования танков, созданных в КБ Нижнего Тагила, всегда было неуклонное соблюдение ряда основных принципов:

1. Независимость принимаемых технических решений от модных веяний в танкостроении и директивных указаний «сверху» в вопросах компоновки танка, выборе долгосрочных направлений в развитии основных составных частей танка, его систем и комплексов.

Мы устояли перед навязываемыми нам институтами и руководством Министерства оборонной промышленности конструкциями двухтактного дизеля и газотурбинного двигателя, изолированной системой воздухопитания с бескассетным (необслуживаемым) воздухоочистителем, эжекционной системой охлаждения с замкнутым воздушным трактом с организацией выпускного тракта двигателя в кормовой лист танка.

В предыдущих главах подробно рассматривались недостатки этих отвергнутых нами направлений в развитии танковых силовых установок;

2. Преемственность, простота и надежность конструкции.

Отметим, что эти качества относятся к числу обязательных требований, стоящих перед всеми конструкторами и производственниками при создании изделий в любой отрасли машиностроения. Отступление от этого правила в отечественном танкостроении были сделаны только при создании танков Т-64 и Т-80, что отразилось негативно на развитии отечественного танкостроения.

Достаточно вспомнить, к каким экзотическим конструктивным ухищрениям пришлось прибегнуть создателям танка Т-80 и газотурбинного двигателя, применив в силовой установке бескассетный ВО;

3. Глубокие и всесторонние исследования совместной работы двигателя и присоединенных к нему танковых систем в лабораторно-стендовых условиях и натурных ходовых испытаниях танков.

Высокий научно-технический уровень выполненных работ подтверждается тем, что только по результатам таких исследований на комплексном стенде МТО танка Т-72, созданном в СКБ «Турбина» (г. Челябинск) с помощью нашего предприятия, было получено более 20 авторских свидетельств на технические решения по силовой установке, признанных изобретениями. За период существования комплексного стенда на нем было выполнено около 100 глубоких исследований по заключенным с нашим предприятием и ЧТЗ договорам;

4. Постоянное изучение условий войсковой эксплуатации танков, находящихся в различных регионах мира, с оперативной проработкой выявленных замечаний и поступающих предложений, реализацией разработанных мероприятий в серийном производстве и доработкой танков, находящихся в эксплуатации. Сбор такой информации, учет и контроль реализации принятых руководством предприятия решений по замечаниям осуществляет специально сформированный отдел эксплуатации.

Главный конструктор, все его заместители, начальники основных отделов, ведущие конструкторы были обязательными участниками конструкторско-доводочных, полигонных и войсковых испытаний опытных танков, длившихся по нескольку месяцев.

5. Чрезвычайно плотная компоновка танка, при которой достигаются минимальные внутренние забронированные объемы танка при условии выполнения одинаковых требований, предъявляемых к обшей компоновке сравниваемых вариантов.

Минимизации внутренних объемов танка Т-72 и его модификаций способствовали:

— автоматизация процесса заряжания пушки, позволившая исключить из состава экипажа заряжающего и сократить высоту боевого отделения;

— размещение двигателя поперек продольной оси танка, что оказало решающее значение на сокращение объема МТО. Зарубежное танкостроение пришло к этому решению только в конце 1990-х гг., применив поперечную установку двигателя Euro Power Pack в танке;

— применение высокотемпературных систем охлаждения, инициируемых ВНИИТМ. Допустимые температуры воды и масла в системе охлаждения дизеля В-46 (В-84) танка Т-72 (Т-72Б) составляли, соответственно, 115(120)-125 °C (на иностранных танках допустимые температуры воды составляли 105–110 °C, масла — 140–150 °C.

Охлаждение масла осуществлялось в водомасляных теплообменниках [1]).

Это предопределило наряду с низкой теплоотдачей двигателей типа В-46 и В-84 создание компактных систем охлаждения и малогабаритных моторно-трансмиссионных отделений, а также малые затраты мощности на привод вентилятора системы охлаждения.

Тактико-технические характеристики современных танков Т-9 °C (Россия), М1А2 SEP (США) и «Леопард-2А6» ЕХ (Германия) примерно равны, а внутренние объемы указанных танков разительно отличаются при внушительном преимуществе российского танка.

Показателем совершенства компоновки танка принято считать отношение массы танка к его внутреннему объему. По этому показателю преимущество российского танка составляет:

— по отношению к М1А2 SEP — в 1,25 раза;

— по отношению к танку «Леопард- 2А6» — в 1,36 раза.

Показателем совершенства силовой установки может служить коэффициент качества СУ, равный отношению мощности силовой установки (двигателя) к объему, занимаемому силовой установкой. При этом необходимо приводить объем топливной системы сравниваемых танков к одинаковому запасу хода (в нашем случае — к запасу хода танка Т-9 °C).

А по этому показателю Т-9 °C превосходит М1А2 SEP и «Леопард- 2А6» в 1,29 раза. Это означает, что с одного кубического метра объема силовой установки танка Т-9 °C «снимается» мощности на 30 % больше, чем у современных зарубежных танков [2].

6. Применение V-образного, четырехтактного дизеля производства Челябинского тракторного завода большого литража с относительно невысокими значениями литровой мощности, обеспечившие ему хорошие пусковые свойства, отличную приемистость, приемлемые топливную экономичность и теплоотдачу, высокую надежность и возможность дальнейшего форсирования на многие годы вперед.

У сегодняшнего двигателя В-92С2 танка Т-9 °C такая же размерность S/D (180/150), как и у двигателя В-2 легендарного танка Т-34. Следует низко поклониться создателям уникального по своим характеристикам танкового двигателя В-2 К.Ф. Челпану, Я.Е. Вихману, которые при технической помощи Центрального (научно- исследовательского) института авиационного моторостроения (ЦИАМ, г. Москва) заложили в нем оптимальную размерность S/D= 180/150 (заимствованную у авиационного бензинового двигателя М-100 главного конструктора В.Я. Климова), количество цилиндров 12, тактность (к 4-тактному дизелестроению в наше время пришли практически все страны мира, производящие танки), тип системы охлаждения (жидкостная).

Не стоит забывать, что двигатель В-2 по существу открыл дорогу для мировой дизелизации в танкостроении. Головное предприятие по разработке и производству этого типа двигателей «Трансдизель» в составе тракторостроительного гиганта — Челябинского тракторного завода (ЧТЗ), долгое время возглавлявшееся дважды Героем Социалистического Труда И.Я. Трашутиным и его учеником Героем Социалистического Труда В.И. Бутовым, продолжает жизнь этого двигателя.

Турбопоршневой дизель В-92С2 мощностью 1000 л.с.

Двигатели типа В-2 нашли применение более чем в 70 типах машин Советской Армии. В настоящее время моторный завод ООО «ЧТЗ-Уралтрак» принимает заказы на изготовление более 30 марок дизелей семейства В-2 различной комплектации и уровня форсирования, включая 1000-сильный двигатель В-92С2 [4, стр.8, 87 и 126]. Это благоприятно сказывается на сохранении высокого уровня унификации элементов конструкции, основных деталей, совершенствовании технологии их изготовления, повышении качества изготовления, организации ремонта и обеспечении армии запчастями.

По результатам напряженной работы коллективов УКБТМ и дизельного КБ Челябинского тракторного завода (ГСКБД ЧТЗ «Трансдизель») при содействии сотрудничавших с нами многих предприятий и, отметим особо, СКБ «Турбина», научно- исследовательского и испытательного института бронетанковой техники — 38НИИИ МО РФ, с 1970-1980-х гг. был создан достаточный научно-технический задел по силовой установке. рассчитанный на длительную модернизацию танков Т-72 и Т-90 при сохранении паритета показателей подвижности с лучшими отечественными и зарубежными танками и даже превосходящими их в экстремальных условиях эксплуатации.

Силовая установка танка Т-90 оснащена системами с высокими показателями, с единицы объема МТО система охлаждения рассеивает на 20 % больше тепла, чем у немецкого «Леопарда-2». Танк Т-90 отличает «…огромный запас хода, высочайшая надежность и нетребовательность к воздухоочистке дизеляВ-84», — отмечал Ромасев [5].

На базе МТО танка Т-9 °C с двигателем В-92С2 создано унифицированное моторно-трансмиссионное отделение, ставшее обязательной принадлежностью целого ряда инженерных и специальных машин. Оно также имплантировано во все модернизируемые модификации танков Т-72. Тем самым обеспечивается однородность броневых машин, создаваемых на базе танковых шасси, по многим агрегатам, узлам, деталям, запасным частям, горюче-смазочным материалам, достигаются одинаковые характеристики подвижности машин, устанавливаются единые нормативы на все виды технического обслуживания и т. п.

10-цилиндровый турбопоршневой дизель 10V892HPD мощностью 1100 л.с.

Все эти качества наряду с высокими боевыми характеристиками, запасу по тепловому режиму двигателя в экстремальных условиях эксплуатации и традиционно умеренной ценой уральских танков на ближайшее десятилетие ставят их в число самых востребованных в мире.

Головные отраслевые институты ВНИИТМ и НИИД, затратившие в течение нескольких десятилетий все имеющиеся ресурсы на обоснование приоритетного развития в СССР и доводку танков семейства Т-64 с двухтактным оппозитным двигателем и танков семейства Т-80 с газотурбинным двигателем, были вынуждены в 2006 г. признать: «… в России и за рубежом предпочтение (на обозримую перспективу) в рассматриваемой области техники отдается ТПД (турбопоршневым двигателям. — Прим. авт.).

… Применение сложных компоновочных схем дизелей (Н-образных, W-образных и др.), разработка которых была связана, в основном, со стремлением увеличить габаритную мощность дизеля за счет увеличения плотности его компоновки, не выдержало проверки временем. Предпочтение должно быть отдано классической V-образной схеме» [6].

При всей длительности доводки дизелей и систем силовой установки танков Т-64, Т-64А не удалось достичь приемлемых характеристик надежности, равных характеристикам танков Т-72 с четырехтактным дизелем семейства В-2. И в одном из интервью в марте 2006 г. [7] первый заместитель руководителя Федеральной службы по оборонному заказу («Рособоронзаказ») С.А. Маев (ныне директор «Рособоронзаказа») сообщил, что из-за низкой эксплуатационной надежности танков Т-64 дальнейшая их модернизация в России осуществляться не будет.

 Возникает законный вопрос, а способны ли наши профильные институты правильно (или объективно) определять направление развития бронетанковой техники, если только через 50 лет к ним приходит прозрение о допущенных стратегических ошибках в выборе приоритетного развития танковых силовых установок в России.

Сегодня можно только с грустью говорить о значительном ущербе, нанесенном отечественному танкостроению из-за потери ориентации высшего руководства Министерства обороны и Министерства оборонной промышленности в вопросах создания бронетанковой техники на этом длительном отрезке времени. Это привело к разработке и началу производства в СССР сразу трех ОБТ: танка Т-64 с двухтактным дизелем сложной схемы, Т-80 с газотурбинным двигателем и Т-72 с четырехтактным дизелем В-46.

Реализация основного боевого танка «в трех ипостасях» [8] не была обеспечена в равной мере государственным финансированием и научным сопровождением. Приоритетом пользовались работы, проводимые в интересах создания танков Т-64 и Т-80.

Только до начала межведомственных испытаний ГТД-1000Т было изготовлено и испытано 96 двигателей [9], что по стоимости было эквивалентно примерно 1000 дизельных двигателей В-46, изготавливаемых Челябинским тракторным заводом для танка Т-72!

До принятия танка Т-80 на вооружение (1976 г.) танковые ГТД отработали суммарно более 600000 ч, а танки с ГТД прошли более 1,2 млн. км [10]. В решении сложнейших проблем по созданию и доводке силовой установки танка Т-80 приняли участие более 60 ведущих предприятий, организаций, НИИ и учебных ВУЗов СССР [11].

Вторым по объему выделяемого финансирования являлся украинский танк Т-64. Большая часть средств была вложена в создание и доводку двухтактного дизеля с оппозитным расположением цилиндров. Разработчиков танка Т-64 и дизеля 5ТД не испугали неудачи по созданию двухтактного дизеля для авиации, проблемы с освоением в производстве двухтактных дизелей ЮМО-4 в Англии и Японии, закупивших лицензию на этот двигатель в Германии (схема дизеля ЮМО-4 была использована при создании двигателя 5ТД и его последующих модификаций: 5ТДФ, 6ТД. — Прим. авт.).

Из-за возникших новых проблем доводка двигателя и силовой установки заняла несколько десятилетий. К работам также было привлечено множество предприятий и организаций. До 80 % личного состава научно-исследовательского института двигателей (НИИД) были подключены к работам по харьковскому двигателю [12]. Был построен новейший моторный завод, который по техническому оснащению дизельного производства превосходил показатели аналогичных предприятий отрасли. Созданный комплекс танковых испытательных стендов при харьковском танковом КБ до настоящего времени также является лучшим на всем постсоветском пространстве. Даже прогрессивное для того времени моторное масло М-16ИХП-3 было специально разработано для двухтактного дизеля 5ТДФ и применялось для четырехтактных дизелей по остаточному принципу, не будучи для них оптимальным.

Известно высказывание главного конструктора КБ «Трансдизель» Челябинского тракторного завода И.Я. Трашутина, что если бы ему дали одну десятую часть тех средств, которые были затрачены на создание, отработку и организацию производства двухтактного дизеля 5ТДФ или ГТД, то 1000-сильный танковый дизель давно бы стоял на серийных танках всех танковых заводов СССР [13].

В течение полувека развитие дизелестроения на ЧТЗ для самых массовых танков нашей страны, изготавливаемых на УВЗ, не интересовало высшее руководство отрасли и научно- исследовательские институты.

Высокие боевые характеристики танка Т-90 по подвижности (оптимальные скоростные показатели и хороший запас хода, удовлетворительный температурный режим двигателя, защита двигателя от пылевого износа, высокая надежность сборочных единиц шасси, небольшие потери мощности двигателя на обслуживание танковых систем СУ) обеспечиваются за счет созданного технического задела и тщательной отработки танковой силовой установки, по существу, без оказания помощи головных институтов отрасли, о чем упоминалось выше.

Технические запасы «прочности» по отечественным танковым дизельным силовым установкам, созданные с 1970-х гг. по настоящее время, еще не исчерпаны, но они не восполняются! И это грозит нам утратой боевой эффективности дизельных танков и их позиций на мировом рынке вооружений.

Но танк Т-9 °C продолжает развиваться. Совершенствуется комплекс вооружения, внедряются новые устройства защиты. Это требует дальнейшего наращивания массы танка. Ходовая часть Т-9 °C допускает увеличение массы, но для сохранения показателей подвижности танка необходимо увеличение мощности силовой установки при сохранении теплоотдачи двигателя на существующем уровне.

В настоящее время достигнутые характеристики отечественного дизеля В-92С2 находятся на уровне двигателей, освоенных в серийном производстве передовыми западными государствами в 1980–2000 гг. (UDV8X-1500T9 — Франция; МВ-873Ка501 — Германия; «Кондор» V12-1200A, Великобритания), однако превосходя их по габаритной мощности, удельной массе, удельному расходу топлива и располагая большим запасом по среднему эффективному давлению, определяющему высокую надежность двигателя.

Тем не менее достигнутые сегодня уровни параметров современных танковых дизелей (XAV-28 — США; МВ-883Ка501 — Германия и, особенно, малогабаритного дизеля HPD ряда «890» фирмы MTU, Германия) свидетельствует о нашем отставании в области дизелестроения в некоторых его аспектах. Особенно велико отставание отечественного дизеля от HPD в совершенствовании топливной аппаратуры и улучшении топливной экономичности.

Гидромеханическая трансмиссия HSWL 256 с гидрообъемным механизмом поворота (ГОП МП).

Поэтому нельзя считать серьезно обдуманным утверждение наших НИИ, будто «при существующих реалиях… есть основания полагать, что уровень параметров ББМ, их двигателей и СУ, который должен быть достигнут в России к 2025 г., косвенно (с достаточной степенью точности) определяется зарубежными разработками…»

Очень туманная фраза для концепции развития отечественного двигателестроения. Но главное заключается в конце этой фразы: «Требуется превзойти этот уровень (?!) или достигнуть его» [14]. Это уже лозунг.

Для достижения параметров HPD в отрасли нет ни технических заделов, ни финансовых средств, ни времени, ни даже целеустремленности. Напротив, работы за рубежом по созданию двигателей малой размерности и компактных танковых систем, стыкуемых с двигателем, проходили интенсивно, целенаправленно и с высоким темпом. Об этом свидетельствуют проводимые немецкой фирмой MTU с 2001 г. мероприятия по двигателю HPD и успешные работы по адиабатным двигателям («дизель без системы охлаждения»), которые осуществляются с конца 1960-х гг. в США и других западных странах при широком обмене техническими достижениями между ними.

В Японии, например, конструкционной керамикой занималось в конце 1980-х гг. около 200 фирм [2]. По имеющимся данным [15], работы по адиабатным двигателям в США и Японии приведут к уменьшению габаритных размеров двигателя и системы охлаждения в 1,5–2 раза по сравнению с серийными дизельными установками одинаковой мощности. На опытных машинах с адиабатными двигателями были достигнуты путевые расходы топлива на 28 % ниже, чем у серийных дизелей [2].

Объем выполняемых работ по созданию адиабатного двигателя велик, и мы ограничимся только кратким, укрупненным перечислением основных направлений исследований:

— улучшение топливной экономичности двигателя;

— теплоизоляция деталей, обращенных к камере сгорания: поверхности поршня, клапанов, головки и гильзы цилиндра;

— резкое увеличение расхода воздуха через цилиндры при существенном усовершенствовании и повышении эффективности агрегатов и систем наддува;

— уменьшение механических потерь на трение и др.

Снижение теплоотдачи двигателя оказывает решающее значение на уменьшение габаритов системы охлаждения и снижение мощности потребляемой вентилятором.

Сегодня объем системы охлаждения по своей величине близок к объему тысячесильного двигателя В-92С2 танка Т-9 °C. С ростом мощности двигателя потребные объемы системы охлаждения начнут стремительно опережать объемы двигателя, если не будут приняты специальные меры по снижению теплоотдачи двигателя. Для модернизируемых и перспективных танков объемы системы охлаждения являются доминирующей величиной, определяющей объемы МТО.

Негативное влияние оказывает рост теплоотдачи на мощность, потребляемую вентилятором системы охлаждения, которая на некоторых танках (например, «Леопард-2») составляла до 16,5 % от мощности двигателей.

Как показывают теоретические исследования специалистов УКБТМ и ученых ВНИИТМ [2], мощность N, потребляемая вентилятором, зависит от теплоотдачи двигателя в степени 3,75; от площади фронта радиаторов — в степени минус 2. Влияние других параметров (КПД вентилятора, глубины радиатора, качества сердцевины радиатора и пр.) сказывается на Nb существенно меньше.

Компактная силовая установка с дизелем 10V892HPD фирмы MTU и трансмиссией HSWL256 фирмы RENK.

Берем на себя смелость поправить Н.И. Троицкого, который в одном из своих выступлений 27 апреля 2007 г. на совещании специалистов по проблемам развития перспективных силовых установок БТВТ, говоря о необходимости форсирования серийных дизельных двигателей, делал акцент на решении технических вопросов, прежде всего, по танковым системам охлаждения [2].

Между тем, все основные усилия отечественной отраслевой науки должны быть направлены на снижение теплоотдач двигателей. В качестве первого шага на этом пути должно стать улучшение топливной экономичности двигателя В-92С2.

 Перед отечественным танкостроением поставлена задача в короткие сроки достичь в количественном и качественном отношениях (при отставании в 7,5 раз!) паритета со странами НАТО в оснащении танкового парка современными танками в условиях финансовых ограничений на закупку новых образцов [16].

Развитие силовой установки танка Т-9 °C может осуществляться в двух направлениях.

Первое из них — создание принципиально нового современного дизельного двигателя с параметрами, не уступающими лучшим зарубежным образцам. В этом направлении проводятся работы в КБ «Барнаултрамаша» по разработке семейства компактных двигателей с высокой литровой мощностью (аналог двигателя HPD). Новый двигатель высокой мощности в составе силовой установки создается под существующие габариты МТО танка Т-9 °C. Однако диалектика техники такова, что при резком повышении компактности двигателей придется решать ряд новых труднейших вопросов и проблем в конструкции как двигателей, так и систем силовой установки. На это требуется немалое время. При попытках заменить серийные двигатели на малолитражные с высокой литровой мощностью неизбежно потребуется:

— создание новых трансмиссий и систем силовой установки с решением ряда серьезных проблем (вопросы пуска, приемистости, воздухоочистки, высокотемпературного охлаждения и др.);

— разработка и освоение производства новых современных высококачественных ГСМ (топлив и масел), необходимых для нормального функционирования топливной аппаратуры с электронным регулированием и высоконагруженных деталей двигателя;

— организация производства современных датчиков, электронных блоков, фильтров, арматуры, высокотемпературных резинотехнических изделий, освоение сверхновых технологий в металлургическом производстве и т. п.

В силу огромного спектра стоящих задач создание силовой установки с таким двигателем не может быть близкой перспективой.

Тем не менее этот вариант выгодно отличается от зарубежных разработок, предусматривающих при модернизации танка Т-72 увеличение объема МТО для размещения силовых установок повышенной мощности: с двигателем «Вяртсиля» (Финляндия), израильской фирмы с английским двигателем, польского и сербского вариантов двигателей В-46 с турбонаддувом и др. [2, 17]. Общими недостатками всех перечисленных иностранных разработок являются рост массы машины, полная разунификация деталей и сборочных единиц с базовым шасси Т-72 и другие недостатки проектов (утрата кругового вращения башни, частичное размещение на надгусеничных полках внешних систем двигателя и пр.). Подчеркнем, что ни один из разработанных и опытных образцов модернизированного танка Т-72 за рубежом до настоящего времени не производится серийно.

Второе направление предусматривает дальнейшее совершенствование двигателя В-92С2 основного боевого танка Т-9 °C.

В соответствии с опубликованными планами основных танкопроизводящих стран [18], существующие ОБТ останутся на вооружении, как минимум, до 2025 г., а в Великобритании — до 2035 г., причем радикальных изменений конструкций серийных двигателей и силовых установок, влияющих на компоновку сборочных единиц, на них не планируется.

Аналогичный подход с модернизацией существующих образцов БТТ должен осуществляться и в России с одновременным принятием мер по ликвидации наметившегося отставания в танковом дизелестроении. При этом следует понимать, что именно серийные двигатели определят на ближайшие полтора-два десятилетия облик отечественного ОБТ.

Эта первоочередная неотложная задача, относящаяся к вопросам обеспечения национальной безопасности страны, требует незамедлительного рассмотрения и решения на самом высоком государственном уровне. Поэтому в ближайшее время нам нужны для основного боевого танка не малоразмерные двигатели HPD, а научно-технические достижения, подобные используемым фирмой MTU для получения высоких параметров этих двигателей, и новые технологии для реализации в двигателе В-92С2.

 Силовая установка (СУ) является одной из главных составных частей (СЧ) танка, и ее развитие возможно только при четком представлении развития отечественных ОБТ на ближнюю и долгосрочную перспективу. Эти вопросы относятся к разрабатываемым концепциям танка и двигателя, которые определяют стратегические ориентиры для отраслевых предприятий, занятых модернизацией и созданием перспективных образцов российских танков.

Концепции указывают направления финансовых потоков на улучшение военно-технической эффективности танка, силовой установки и ее составных частей на длительный период времени с учетом тенденций развития БТТ за рубежом и финансовых возможностей нашего государства. Тем опаснее ошибки в определении целей, стоящих перед отечественным танкостроением, и финансовых возможностей России в состязании с основными странами НАТО в перевооружении бронетанковых сил.

К сожалению, создается впечатление полной растерянности среди высших военных и промышленных кругов страны, отраслевых НИИ в решении этих вопросов.

 Проанализируем основные составляющие концепции развития отечественных танковых двигателей в России:

Тип двигателя

Четкого и ясного выбора типа танкового двигателя сегодня нет.

— ВНИИТМ и НИИД, признавая то, что основным типом двигателя для отечественных БТТ на ближайшие 20–30 лет являются турбопоршневые двигатели, одновременно считают, что «основными типами двигателей для объектов БТТ продолжают оставаться турбопоршневые двигатели (ТПД) и газотурбинные двигатели (ГТД)»[6, 14]. Разве возможно понять позицию институтов о выборе единого типа двигателя перспективного танка?

— ВНИИТМ обосновывает целесообразность модернизации танков Т- 80Б и Т-80У, что дезавуирует заявление о переходе к единому танковому двигателю — ТПД и единому ОБТ;

— Генеральный заказчик финансирует НИОКР двух КБ («Спецмаш» в г. Санкт-Петербурге и КБТМ в г. Омске), увлеченно занимающихся вопросами модернизации газотурбинных танков типа Т-80, разработкой перспективного танка XXI века и созданием семейства БТ на его базе [19];

— В 2005 г. приняты на вооружение три новых модификации танка Т-80 [20];

— В решении конференции «Броня- 2002», участие в которой принимал Генеральный заказчик, перед разработчиками Т-80 и танкового газотурбинного двигателя поставлена задача создания принципиально новой силовой установки, оснащенной газотурбинным двигателем с теплообменником (как на американском танке Ml). Это требует обязательной установки воздушных фильтров высокой очистки и резкого наращивания объемов МТО. Такое копирование автоматически перенесет на отечественный перспективный танк все известные недостатки «Абрамса» и потребует беспрецедентного по объему выделения средств, рассчитанного на десятки лет.

К сожалению, приходится констатировать, что грамотной и четкой стратегии развития отечественного двигателя в танкостроении нет. Создается убеждение, что провозглашенный начальником ГАБТУ А.А. Галкиным в 1990-х гг. лозунг о переходе сухопутных вооруженных сил на единый танк Т-90, подтвержденный всеми последующими высшими военными руководителями страны и Главного автобронетанкового управления, останется записанным только на бумаге.

Поневоле в нашей памяти возникает странное и тяжелое ощущение «дежа вю» — повторение описанных нами трагических событий в отечественном танкостроении в 1930-х — начале 1940-х гг. (см. главу 1, «ТиВ» № 2/2008 г.);

Компоновочная схема танкового дизеля. Размерность двигателя

Как было сказано выше, для перспективного танка предпочтение отдано 4-тактномутурбопоршневому двигателю. Ранее рекламируемое НИИД для нового проектирования применение компоновочных схем дизелей типов веерных, оппозитных и др., «разработка которых была связана, в основном, со стремлением увеличить габаритную мощность дизеля за счет увеличения плотности его компоновки, не выдержало проверки временем. Предпочтение должно быть отдано классической V-образной схеме» [14]. (Еще одна ошибка институтов в прогнозировании!).

Где же выход из создавшегося положения?

«Там, где ничего не происходит, скоро произойдет крах».

(Марк Тулий Цицерон — римский государственный деятель, оратор)

Итак, отраслевая наука покаялась, дизель семейства V-образной схемы, финансирование которого в последние несколько десятилетий было ничтожно мало по сравнению с ГТД и «двухтактниками», должен вновь занять подобающее ему место в отечественной БТТ на качественно новом уровне. Это весьма непросто выполнить в создавшихся условиях.

Сколь же велик потенциал «четырехтактника», ставшего главным мировым направлением развития двигателей для ОБТ, если даже созданный полуинициативно, относительно поздно, в значительной степени за счет собственных средств предприятий, четырехтактный дизель В-92С2 стал важной вехой в отечественном танкостроении, обеспечив недостижимый для конкурентов уровень по критерию «эффективность-стоимость»! Но этот прорыв не поддержан руководством Министерства обороны, и будущее развитие Челябинского танкового дизеля плохо просматривается.

Если на Западе технические и научные поиски в совершенствовании танковых двигателей побуждались законодательно и привели к созданию принципиально новых направлений в дизелестроении, то вышеописанное распыление средств в родном Отечестве на три направления, ошибочный выбор приоритетов в танкостроении и последовавший длительный застой во всех аспектах дизелестроения в СССР, а затем в России неизбежно, контрастно и негативно проявится уже в ближайшее десятилетие. Если не будут приняты экстренные меры на правительственном уровне.

Наиболее глубокое отставание в отечественном дизелестроении для военных и гражданских машин имеет место в области создания современной топливной аппаратуры и внедрения комплекса мероприятий по достижению высокой топливной экономичности дизелей, положительно влияющей на запас хода танка, улучшение теплового режима двигателя и повышение его надежности, увеличение мощности на ведущих колесах и возрастание средней скорости танка, снижение потребного количества топливозаправщиков при движении танковых колонн на марше.

В США топливная экономичность транспортных средств отнесена к категории проблем государственной значимости и контролируется стандартом, утвержденным Конгрессом. Подобная практика введена с 1975 г. (после нефтяного кризиса 1973 г.). В 2002 г. подготовлена очередная редакция стандарта, посвященная данной проблеме.

В работе над стандартом принимали участие Национальная Академия наук и Академия инженерных разработок (в лице Национального совета по научным исследованиям), Управление исследований проблем транспорта, Управление энергетики и охраны окружающей среды, ведущие автомобильные и двигателестроительные фирмы США и др. стран, участвующих в работах по международным проблемам [21].

Отсутствие в отечественных дизелях (как в народнохозяйственных, так и в военных) современных топливных систем ежечасно, ежедневно и ежегодно приносит России огромные убытки и становится вопросом национальной безопасности страны.

Это ведет к неоправданно большим расходам топлива в условиях мирового энергетического кризиса, пониженному ресурсу двигателей, значительному превышению норм содержания токсичных газов в выхлопе, снижению ТТХ образцов БТВТ и др.

Применительно к автопрому основными способами лечения уже стали интеграция в мировой технический прогресс и сотрудничество с фирмами — мировыми лидерами в двигателестроении.

«…В качестве основных направлений своего развития «Группа ГАЗ» определила производство легких коммерческих автомобилей и двигательных систем…, главная задача заключается в создании полной линейки конкурентоспособных силовых агрегатов, соответствующих требованиям как национального, так и мирового рынков. В настоящее время компания достигла соглашения с Renault Trucks, в рамках которого на ярославском заводе «Автодизель» начнут производить тяжелый дизельный двигатель DCi II. Кроме того, запущен первый прототип нового рядного среднего дизельного двигателя ЯМЭ-536 — первого в России двигателя экологического стандарта Еиго-4. ЯМЭ-536 был создан конструкторами «Группы ГАЗ» и австрийской компании AVI GmBH. В первую очередь отказались от сборки чужой продукции, поставив своей целью развитие самостоятельного производства. В настоящее время «Группа ГАЗ» приобретает и зарубежные предприятия, и технологии, чтобы преодолеть технологический разрыв между российским автопромом и международными концернами» [22].

Налаживается плодотворное сотрудничество КамАЗа и фирмы Cummins (США).

Подобный путь необходимо пройти отраслям специального двигателестроения. Но в отличие от ситуации с автопромом, где основным движителем стали конкуренция и недопустимое снижение востребованных потребительских свойств продукции (в значительной степени регулируемых зарождающимся в России рынком), ситуация в отраслях специального двигателестроения требует пристального внимания государственных органов и целевого финансирования.

Сегодня в России, в условиях крайне отсталых законодательных требований к составу выхлопных газов двигателей, потребитель однозначно выбирает более дешевый вариант двигателя, обладающий низкими экологическими характеристиками и существенно отстающий от мировых показателей в двигателестроении. Поэтому надежды на «лечение рынком» дизелей ОБТ, создание «двигателей двойного назначения» (ДДН) призрачны и бесперспективны — рынок не сложился.

Едва ли не единственным выходом из создавшегося положения может стать реализация на государственном уровне межотраслевой программы развития двигателей, включающей в качестве обязательной составляющей переход на топливные системы нового поколения и адресные работы по дизелям, определяющим облик стоящих на вооружении и перспективных ОБТ.

Соответствующие предложения ОАО НИИД по военным дизелям приведены в статье [23]. Дело за консолидацией с гражданскими отраслевыми институтами и подготовкой совместного, всесторонне обоснованного представления вопроса в правительство. В отличие от ГТД, плохо ассимилируемого в народное хозяйство, в данном случае интересы военных и гражданских дизелей смыкаются. Внедрение современных топливных систем и достижений мирового дизелестроения принесет огромный народнохозяйственный, экономический и оборонный эффект.

Применительно к военным дизелям ОБТ первым и обязательным шагом должно стать оснащение имеющихся V-образных и опытных образцов дизелей топливными системами нового поколения.

Вспомним, что в небольших количествах для первых образцов отечественного танкового дизеля БД-2 («быстроходный дизель» — предшественник двигателя В-2) топливная аппаратура закупалась в Германии у фирмы Bosch. Одновременно проводилась работа над созданием отечественных насосов и форсунок [4, стр. 88 и 131]. Этой дорогой придется пройти еще раз.

Несомненно, потребуется конструктивная доработка двигателей и увеличение финансовых затрат.

Последующие необходимые шаги и направления развития дизельных двигателей ОБТ и силовых установок с ними составляют тему отдельного разговора и представлены в статьях специалистов НИИД [14, 23]. Но все они обретут смысл только после решения задач первого шага, обозначенного выше.

Подытожим сказанное:

 Отечественный серийный танковый дизель В-92С2 находится на уровне зарубежных аналогов своих поколений, а по ряду параметров (габаритной мощности, удельной массе, удельному расходу топлива, запасу по среднему эффективному давлению) превосходит их;

 На сегодняшний день и на ближайшую перспективу в отечественном двигателестроении не существует реальных альтернатив этому двигателю как по уровню достигнутых параметров, так и по наличию производственных мощностей для их изготовления или их готовности к серийному производству;

 Дизели производства ЧТЗ имеют реальные резервы форсирования для обеспечения необходимой подвижности бронетанковой техники при ее модернизации;

 На ближайшую перспективу интересы обороноспособности страны требуют всемерной, в том числе финансовой, поддержки дизелестроительного комплекса Челябинского тракторного завода для модернизации двигателя В-92С2;

 Одной из важнейших задач отечественного двигателестроения на современном этапе является создание специализированных предприятий, способных разрабатывать и изготовлять топливные системы, агрегаты воздухоснабжения, детали цилиндропоршневой группы на уровне лучших зарубежных аналогов. Приоритетным направлением на первом этапе является использование опыта создания топливной аппаратуры германской фирмы Bosch;

На текущий момент, как нам известно, продолжается финансирование газотурбинной тематики, реальные шаги по развитию дизелей отсутствуют и, по нашей информации, не планируются.

Литература и источники

1. Вавилонский Э.Б. Как это было… Ч. 2. История создания танка Т-72. Силовая установка. — Н. Тагил: «Медиа-Принт», 2004.

2. Архивы ФГУП «УКБТМ».

3. Троицкий Н.И., Смирнова Т.Н., Подгаецкий В.М., Степанов В.В. Необходимость применения двойных технологий при создании современных отечественных двигателей бронетанковой техники // Актуальные проблемы защиты и безопасности: Труды девятой Всероссийской научно-практической конференции.

4. Путин В.А., Бондарь В.Н., Рождественский Ю.В., Шароглазов Б.А. Конструктор танковых дизелей И.Я. Трашутин. — Челябинск: Южно-Уральское книжное издательство, 2006.

5. Ромасев К. О сравнительном совершенстве современных основных боевых танков// Техника и вооружение. — 2002, № 8.

6. Троицкий Н.И., Смирнова Т.Н., Подгаецкий В.М., Степанов В.В. Современное состояние и концепция дальнейшего развития силовых установок боевых бронированных машин // Актуальные проблемы защиты и безопасности: Труды девятой Всероссийской научно-практической конференции. — 2006, 3–6 апреля.

7. Сафонов И. В армии танки будут всегда: Интервью с С. Маевым // Коммерсантъ. — 2006, № 45.

8. Кириченко П., Пастернак Г. Парадоксы отечественного танкостроения. — М.: РОО «Техинформ», 2005.

9. Зубов Е.А. Двигатели танков. — М.: НТЦ «Информтехника», 1995.

10. Попов Н., Саркисов А., Лейковский Ю. Газотурбинная силовая установка танка Т-80У // Военный Парад. — 2000, май-июнь.

11. АшикМ.В., Ефремов А.С., Попов Н.С. Танк, бросивший вызов времени. — СПб., 2001.

12. Научно-исследовательский институт двигателей — 50лет в двигателестроении. — М., 2002.

13. Костенко Ю.П. Танки (воспоминания и размышления). Ч. III. -М., 1999.

14. Подгаецкий В., Смирнова Т., Троицкий Н. Актуальные проблемы совершенствования дизельных двигателей специального назначения. К концепции дальнейшего развития отечественных танковых двигателей //Актуальные проблемы теории и практики современного двигателестроения. Труды международной научно-технической конференции. 26–28 апреля. — Челябинск: ЮУрГУ, 2006.

15. Аганов А. Танковые двигатели зарубежных стран // Зарубежное военное обозрение. — 2000, № 4.

16. Степанов В.В. Технико-экономические аспекты оценки повышения основных боевых свойств отечественных танков за счет модернизации при капитальном ремонте // Труды девятой Всероссийской научно-технической конференции. Бронетанковая техника и вооружение. Т.З. — СПб.: ВНИИТМ.

17. Рекламные материалы иностранных фирм.

18. Филиппов П. Леопарду служить еще долго // ВПК. — 2006, 8-12 сентября.

19. Выступление главного конструктора ОАО «Спецмаш» А. Уманского// Телепередача «Смотр» от января 2007 г. на канале «НТВ».

20. Козишкурт В.И. Наш курс должен остаться прежним. В сб. «85 лет отечественному танкостроению» (7–8 сентября). -Н. Тагил, 2005.

21. Перспективные направления улучшения топливной экономичности транспортных двигателей за рубежом. Аннотация обзора ФГУП НИИД. — 2004.

22. Беликов Д. ГАЗ раскручивает итальянские двигатели // Коммерсант. — 2006, № 132.

23. Троицкий Н.И. Танковые двигатели и силовые установки — состояние и задачи развития. В сб. «85 лет отечественному танкостроению», (7–8 сентября). -Н. Тагил, 2005.

Использованы фотографии из фонда ФГУП «ПО «Уралвагонзавод» (ведущий художник-фотограф О.В. Пермякова, ведущий специалист В.И. Пономарев), из коллекций Н.А. Молоднякова и И.А. Демченко (ФГУП «УКБТМ»), И.А. Скороходова (ФГУП «ПО «УВЗ»), а также из сети Internet.

Окончание следует

«Основная задача… — выбивать у противника танки»

Олег Растренин

Продолжение. Начало см. в «ТиВ» № 5/2008 iv

«Возможности авиации… переоцениваются»

К началу 1941 г. военные специалисты практически всех стран мира пришли к выводу, что основной ударной силой в будущей войне должны стать мощные танковые соединения, вводимые в сражение на узких участках фронта. «Бронированный таран» при активной поддержке авиации и пехоты должен пробить брешь в обороне противника и широким охватом тылов окружить, а затем и уничтожить его войска.

Именно такие условия создал осенью 1940 г. первый заместитель начальника Генерального штаба Красной Армии генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин, руководивший оперативно-стратегической игрой на местности в Западном военном округе.

Согласно вводной Ватутина, в тыл 13-й армии на глубину до 80 км прорвался танковый корпус условного противника. Оказалось, что у командующего армией сил в тылу недостаточно, чтобы парализовать действия этих танков. Подсчеты, что может дать в этом случае авиация, показали: «2 истребительных полка с PC, 2 пушечных полка, 2 пикирующих полка» (около 360–370 самолетов), брошенных на 500–600 танков, могли, по самым оптимистичным подсчетам, вывести из строя не более 110 танков.

Заместитель генерал-инспектора ВВС КА генерал-майор Т.Т. Хрюкин на совещании высшего руководящего состава Красной Армии в декабре 1940 г. указывал, что такой плохой результат получается «потому, что мы имеем на вооружении пушку 20 мм, она имеет очень маленький калибр и мало пробивает, если считать калибр снаряда на толщину брони. Поэтому самым эффективным средством для борьбы с танками противника, прорвавшимися в наш тыл, будут пушечные штурмовики и истребители, вооруженные пушкой в 37 мм. Унас есть такие летчики, которые могут одну пулю зарядить в пулемет и эту пулю положат, куда им скажут. Поэтому каждый снаряд сможет вывести танк из строя. Самым действенным противотанковым вооружением будет пушка на самолете».

Действительно, как показали более поздние полигонные испытания, танковая броня толщиной 30 мм пробивалась бронебойно-зажигательным снарядом калибра 37 мм с дистанций до 500 м при углах встречи в пределах 45°. При этом снаряд выдавливал броню по своему калибру и делал глубокую вмятину на противоположной внутренней стенке корпуса танка. Выдавленная броня и оставшиеся части снаряда производили сильные разрушения внутри танка. Броня толщиной 50 мм пробивалась с дистанций не более 200 м при углах встречи, не превышающих 5°. Попадания 37-мм снарядов в элементы ходовой части производили существенные разрушения, выводящие танк из строя.

То есть, 37-мм пушка являлась весьма эффективным оружием против легких и средних танков. Однако самолетов с такими пушками на вооружении ВВС КА в то время не было.

Собственно говоря, такой результат вполне закономерен, так как в предвоенный период советская военная стратегия вопросам оборонительных действий войск в будущей войне должного внимания не уделяла. «Мы не имеем современной, обоснованной теории обороны, которую мы могли бы противопоставить современной теории и практике глубокой наступательной операции», — так характеризовал сложившуюся ситуацию генерал армии И.В. Тюленев в своем выступлении на том же декабрьском совещании.

Положение усугублялось еще и низким уровнем оперативной подготовки командиров авиационных соединений и их штабов, а также руководящего состава ВВС. «В отношении использования ВВС в операциях мы имеем большой накопленный опыт, но …этот опыт до сих пор не обобщен и не изучен. Больше того, а это может быть особенно чревато тяжелыми последствиями, у нашего руководящего состава ВВС нет единства взглядов на такие вопросы, как построение и планирование операций, оценка противника, методика ведения воздушной войны и навязывание противнику своей воли, выбор целей и т. д.», — констатировал в своем докладе нарком обороны маршал С.К. Тимошенко.

Соответственно, задача борьбы с наступающими бронетанковыми силами противника в качестве основной для самолета-штурмовика, как, впрочем, и для авиации в целом, общевойсковыми и авиационными командирами не ставилась. Поиском оптимальной тактики боевого применения авиации применительно к решаемым армейскими группировками боевым задачам специалисты ВВС в это время совершенно не занимались. Вследствие этого не получили развития и работы по определению оптимального облика перспективного самолета поля боя (конструктивная схема машины, число и тип моторов, состав экипажа, состав вооружения и схема его размещения на самолете, минимально необходимый размер боекомплекта и т. д.), способного эффективно решать боевые задачи непосредственной авиационной поддержки войск.

Во многом по этим причинам перед войной не уделялось должного внимания со стороны военных и правительства созданию противотанковых самолетов и эффективных авиационных средств поражения бронетанковой техники.

Воздушный истребитель танков конструкции Н.Н. Поликарпова ВИТ-1 2М-103, имеющий мощное наступательное вооружение — две фюзеляжно-крыльевые пушки Б.Г. Шпитального ШФК-37 калибра 37 мм и 600 кг бомб (в перегрузку 1000 кг), как противотанковый самолет не доводился и на вооружение принят не был.

Не был доведен и двухмоторный «истребитель самолетов и танков» Та-3 2М-89 конструкции ОКБ В.К. Таирова, который с противотанковым вариантом вооружения (например, одна ШФК-37, две ШВАК или две ВЯ-23, плюс 6–8 PC) был бы весьма эффективен против легких и средних танков вермахта, не говоря уже о небронированных целях.

Не получил развития и такой интересный самолет, как ОПБ М-89 (М-90, AM-37) С.А. Кочеригина. ОПБ имел все шансы стать оптимальным самолетом поля боя, сочетающим в себе качества пикирующего бомбардировщика и штурмовика — точность бомбовых ударов и способность «утюжить» позиции противника под ураганным огнем средств ПВО.

Воздушный истребитель танков ВИТ-1 2М-103 с двумя пушками калибра 37 мм конструкции Б.Г. Шпитального.

«Воздушный истребитель самолетов и танков» Та-3 2М-89 В.К. Таирова.

Пушечная батарея Та-3 (вид спереди).

Схема пикирующего бомбардировщика ОПБ АМ-37 С.А. Кочеригина.

Пытаясь исправить положение, Комитет обороны при СНК СССР постановлением от 1 марта 1941 г. поручил М.И. Гудкову и С.В. Ильюшину создать противотанковые варианты истребителя ЛаГГ-3 и штурмовика Ил-2, вооружив их 37-мм авиационными пушками. На «ЛаГГах» требовалось отработать установку мотор-пушек БМА-37 ОКБ-16 и Ш-37 (или МПШ-37) ОКБ-15, а на самолете Ил-2- двух пушек ШФК-37.

К сожалению, время было упущено. Оба самолета к началу войны на вооружение ВВС КА не поступили.

По поводу эффективности ВВС КА при отражении ударов танковых «клиньев» германского вермахта в директиве Ставки Верховного Командования от 11 июля 1941 г. отмечалось: «В истекшие 20 дней войны наша авиация действовала главным образом по механизированным и танковым войскам немцев. В бой с танками вступали сотни самолетов, но должного эффекта достигнуто не было…»

Основной ударной силой против танков и мотомеханизированных колонн вермахта оказались бронированные штурмовики Ил-2. Однако их вооружение (две пушки ШВАК или ВЯ-23, два пулемета LLIKAC, 8 PC и 400 кг бомб) не отвечало требованиям надежного поражения бронетанковой техники.

Ил-2, вооруженный пушками ВЯ-23 калибра 23 мм, мог наносить устойчивое поражение только легким танкам и бронемашинам, а с 20-мм пушками ШВАК — оказался совершенно неэффективным против бронетанковой техники.

Что же касается применения ракетных снарядов против танков, то среди летного и командного состава ВВС КА существовали прямо противоположные точки зрения. Одни считали, что ракетные снаряды всех типов неэффективны в бою вследствие их большого рассеивания. Другие, немало постреляв ими на фронте, наоборот, полагали, что ракетные снаряды весьма эффективны, и в этой связи настаивали на увеличении числа ракетных орудий РО-132 или РО-82 до 10–12 на каждом самолете: «…Нерациональнохорошую, дорогую машину посылать на штурмовку с малым числом PC».

Авиационная пушка ШВАК калибра 20 мм.

Ил-2 АМ-38 с пушками ШВАК.

Область возможных атак при стрельбе по танкам из пушек ШВАК снарядами БЗ-20 в воздухе с самолета Ил-2

Область возможных атак при стрельбе в воздухе по танкам из пушек ВЯ-23 снарядами БЗ-23 с самолета Ил-2

Dmax и Dmin — соответственно, максимальная дальность стрельбы и дальность прекращения стрельбы по условиям пилотирования.

Авиационная пушка ВЯ-23 калибра 23 мм.

Ил-2 АМ-38 с пушками ВЯ-23.

Пределы сквозного пробития немецкой танковой брони при обстреле штатными авиационными пушками Красной Армии.

(по материалам полигонных испытаний в НИП АВ ВВС КА, предел сквозного пробития определяет максимальный угол для фиксированной дальности, при котором броня пробивается)

Отрицательное мнение об эффективности PC объясняется повышенными дальностями пуска (600–700 м) и не использованием всего комплекта снарядов в одном залпе. При грамотном применении PC, т. е. залпом с предельно допустимых по условиям безопасности дистанций (300–400 м), результаты стрельб оказались бы на порядок лучше.

Поражение танков ракетными снарядами с боевой частью осколочного типа (РС-82 и PC-132) было возможно лишь при прямом попадании. Ракетные снаряды с бронебойной и осколочно-фугасной боевой частью РБС-82, РБС-132 и РОФС-132 имели существенно лучшие показатели рассеивания при стрельбе и значительно превосходили РСы по бронепробиваемости. Например, при прямом попадании РОФС-132 в борт StuG IV 30-мм броня пробивалась, а орудие, оборудование и экипаж внутри самоходки выводились из строя. Фактически попадание в танк РОФС-132 приводило к его потере. Бронепробиваемость РБС-82 достигала 50 мм, а РБС-132 — 75 мм. Поэтому при прямом попадании в любой танк вермахта обеспечивалось его поражение.

Вполне успешным было применение экипажами Ил-2 ампул АЖ-2 с самовоспламеняющейся жидкостью КС. Для поражения танка было достаточно одного попадания ампулы. При попадании на танк ампула разрушалась, жидкость КС прилипала к броне, залепляла смотровые щели и приборы наблюдения и вызывала пожар такой силы, что потушить его было невозможно — все, что находилось внутри танка, выжигалось. При этом, как следует из материалов полигонных испытаний и боевого опыта, любой «горевший танк является безвозвратной потерей». В этом состояло весьма важное преимущество АЖ-2 перед другими средствами поражения танков. В случае массового сброса АЖ-2 (в кассеты мелких бомб Ил-2 вмещалось 216 ампул) получалась вполне приемлемая вероятность поражения целей. Однако действие АЖ-2 находилось в сильной зависимости от погодных условий и наличия легковоспламеняющихся материалов в районе целей.

Основным же средством поражения бронетанковой техники в первом периоде войны оставались авиабомбы.

Лучшие результаты при действии по танкам в то время показывали фугасные 100-кг бомбы, осколки которых пробивали броню толщиной до 30 мм при подрыве на расстоянии 1-5мот танка. Кромеэтого, от взрывной волны разрушались заклепочные и сварные швы танков.

Фугасные авиабомбы калибра 50 кг и осколочные калибра 25 кг обеспечивали поражение осколками танковой брони толщиной 15–20 мм лишь при разрыве в непосредственной близости (0,5–1 м) или же при прямом попадании.

Однако вероятность попадания авиабомбы в танк даже с небольшой высоты была невысокой, особенно в реальных условиях боя, когда цели рассредоточивались на значительной площади и, как правило, хорошо маскировались, вследствие чего трудно обнаруживались с воздуха.

На основе боевого опыта первого периода войны Оперативное Управление штаба ВВС КА в ориентировочных расчетах боевых возможностей самолета Ил-2 указывало, что для выведения из строя на поле боя одного легкого танка необходимо выделять наряд в 4–5 Ил-2, а одного среднего танка — 12–15 Ил-2. Очевидно, что такой результат нельзя признать высоким и отвечающим требованиям войны.

Ар-2 на испытаниях в НИИ ВВС. (ошибка редакции — Пе-2)

На держателях под цетропланом (а вот здесь Ар-2) подвешены бомбы ФАБ-250.

(Тоже Пе-2)

Самолет Су-2 с мотором М-82.

Установка десяти РО-132 на самолете Су-2.

Истребитель И-153 с ракетными снарядами.

Истребитель И-16 с пушечным вооружением.

Эффективность действия по танкам фронтовых бомбардировщиков (СБ, Ар-2, Пе-2 и Су-2) была еще ниже из-за больших высот бомбометания. Применение же истребителей, вооруженных 6–8 РС-82, для борьбы с танками оправдало себя лишь отчасти. Хорошие результаты отмечались только у истребителей старого типа — И-16, И-15бис и И-153, которые, помимо высокой маневренности на низких высотах, имели еще и моторы воздушного охлаждения. «Яки», «АаГГи» и «МиГи» несли большие потери от огня малокалиберной зенитной артиллерии, так как на них использовались моторы жидкостного охлаждения, обладавшие низкой боевой живучестью.

Несмотря на отдельные высокие результаты бомбоштурмовых ударов, авиация оказалась все же наименее эффективным из всех существующих средств борьбы с танками. Как отмечалось в одном из докладов штаба ВВС КА, «…возможности авиации, как средства борьбы непосредственно с танками, в значительной мере переоцениваются. Фактически достигаемые результаты, как правило, не оправдывают затраченных сил и средств. Это в равной мере относится как к нашей авиации, так и к авиации противника». В качестве основных причин этого указывались, прежде всего, небольшие размеры танков, их значительная прочность и живучесть: «особенно живучи танки среднего и тяжелого типа, поражения которых можно достигнуть лишь прямыми попаданиями бомб и снарядов крупных калибров».

В сентябре 1941 г. в полосе Калининского фронта появились первые предсерийные бронированные двухмоторные штурмовики люфтваффе Hs129B-0. Шесть таких самолетов поступили в II(Shc)/LG2 для проведения войсковых испытаний.

Этот самолет был разработан в конце 1930-х гг. на основе боевого опыта применения авиации на поле боя в Испании. Однако в связи с успехами пикировщика Ju87 в польской и французской компаниях руководство люфтваффе потеряло интерес к программе создания бронированных штурмовиков. Все работы по Hs129 практически остановились. Вскоре после начала войны против Советского Союза руководству люфтваффе стало ясно, что танков в Красной Армии много и с ними нужно как-то бороться. Дело в том, что использование для этих целей на поле боя истребителей-бомбардировщиков Bf109E-4/B и пикировщиков Hs123A себя не оправдало.

Бомбовая нагрузка Bf109E-4/B составляла 250 кг, но реально не превышала 100 кг. Hs123 обычно нес на четырех подкрыльевых узлах или 4 бомбы SC50, или два контейнера либо с осколочными бомбами (каждый по 92 бомбы калибра 2 кг типа SD2), либо с двумя 20-мм авиапушками MG FF. Под фюзеляжем на качающейся раме могла подвешиваться 250-кг авиабомба SC250. Ракетного вооружения ни у «хеншеля», ни у «мессера» не было.

Бронирование самолетов для действий на поле боя было откровенно слабым: на большей части Hs123 бронировались борта кабины пилота и устанавливался бронезаголовник, а на Bf 109Е-4/В помимо бронезаголовника имелись 8-мм бронеплиты, которые защищали пилота снизу и сзади.

В то же время скоростной «мессершмитт» мог выполнять атаки на высокой скорости под большими углами пикирования, что обеспечивало высокие угловые скорости перемещения в вертикальной плоскости и в совокупности с небольшими размерами самолета резко снижало точность стрельбы расчетов как малокалиберной, так и среднекалиберной зенитной артиллерии. Кроме того, «мессер» находился в зоне действия зенитных средств непродолжительное время за счет высокой скорости атаки. После сброса бомб Bf 109Е-4/В превращался в чистый истребитель и вполне мог постоять за себя в бою с советскими истребителями, а при случае атаковать бомбардировщики.

Однако именно за счет своей скоротечности и практической невозможности точного прицеливания при бомбометании и стрельбе из пулеметнопушечного вооружения, особенно на малых высотах, скоростные атаки далеко не всегда были эффективными.

Нескоростной Hs123, в отличие от «мессершмитта», имел прекрасную маневренность у земли и мог выполнять весьма интенсивные маневры в вертикальной и горизонтальной плоскостях, что, помимо снижения точности огня зенитный расчетов, обеспечивало и лучшие условия для прицеливания и стрельбы из стрелково-пушечного вооружения. Кроме того, «хеншель» оснащался мотором воздушного охлаждения и имел очень прочную конструкцию — мог пикировать до 60° и выдерживал даже прямые попадания зенитных снарядов.

Наилучшие результаты «хеншели» и «мессершмитты» показывали при атаках с пикирования в отсутствии сильного истребительного и огневого зенитного прикрытия боевых порядков войск противника. При этом наиболее впечатляющим у «хеншелей» оказалось не столько вооружение, сколько психологический эффект от рева мотора и звуков, издаваемых при пикировании.

Основными типовыми целями на поле боя для Hs123 и Bf109E-4/B являлись танки, бронемашины и автотранспорт, артиллерия и минометы в непрочных полевых укреплениях и на открытых позициях, огневые точки (пулеметные и зенитные), а также неукрытая живая сила.

Истребители ЛаГГ-3 (слева) и МиГ-3 с РС-82.

Пушка MG FF.

В полете бронированный штурмовик Hs129В-0.

Штурмовики Hs123 на полевом аэродроме.

Самолеты Bf 109 в варианте истребителя-бомбардировщика также активно задействовались в борьбе с бронетанковой техникой.

Оказалось, что пушка MG FF совершенно неэффективна при действии по советским танкам всех типов (даже БТ-7, БТ-7М), а бомбовое вооружение не обеспечивает требуемые вероятности поражения малоразмерных сильно защищенных наземных целей, таких как долговременные огневые точки и танки. Хороший результат был лишь по автомашинам, повозкам, артиллерии на позиции, зенитным орудиям и т. д., а также по пехоте и беженцам на дорогах.

Вооружение Hs129B-0 состояло из двух 20-мм пушек MG 151 /20, двух пулеметов нормального калибра MG 17 и максимальной (в перегрузку) бомбовой нагрузки до 350 кг (четыре бомбы SD50 под фюзеляжем, 2 SD50 под консолями крыла и 25 штук 2-кг осколочных бомб SD2 в фюзеляжном бомбовом отсеке). Вместо двух 50-кг бомб под консолями крыла имелась возможность подвески двух контейнеров АВ24 на 24 бомбы SD2 каждый.

По докладам немецких пилотов, штурмовики Hs129B-0 проявили себя как эффективное авиационное средство поражения бронетанковой техники и других наземных целей. Так, в один из дней шестерка «хеншелей» атаковала восточнее Вязьмы прорвавшиеся через немецкие позиции советские танки. По словам участников вылета, им удалось в нескольких заходах с высоты 60 м уничтожить 15 советских танков. Стрельба велась по моторному отсеку танков. Командир эскадрильи майор Вейсс только за десять октябрьских дней уничтожил в районе Калинина 18 советских танков.

Достоверность докладов немецких пилотов вызывает очень большие сомнения. Дело в том, что бронебойный снаряд к MG 151 /20 в типовых условиях боев не обеспечивал пробитие брони как средних и тяжелых советских танков — Т-34-76 и КВ-1, так и легких — типа Т-60 и Т-70 при атаках с любого направления и под любым углом пикирования…

Надмоторная броня и броня крыши советских танков всех типов поражалась бронебойным снарядом к пушке MG151/20 лишь при углах пикирования не менее 50°. При меньших углах пикирования при любых дистанциях стрельбы горизонтальная броня не поражалась.

В то же время угол пикирования «хеншеля» ограничивался 30°. Дело в том, что летные характеристики штурмовика были откровенно плохими, а управление Hs129B настолько тяжелым, что делало очень сложным прицеливание и удерживание линии визирования на цели во время стрельбы на пикировании. По воспоминаниям немецких летчиков, ввести поправки в прицеливание удавалось далеко не всегда. Короткая ручка управления совершенно не учитывала анатомическое строение человека, и вывод машины даже из пологого пикирования был затруднительным. Более того, если угол пикирования превышал 30°, то усилия на ручке управления становились настолько большими, что летчикам просто не хватало сил для вывода штурмовика в горизонтальный полет.

Вероятность поражения танков с использованием бомбового вооружения Hs129B-0 (6 SC50) как с горизонтального полета, так и на выходе из пикирования под углами 25–30° была все же небольшой. Более или менее эффективными могли быть атаки «хеншелей» только по советским бронеавтомобилям всех типов, толщина бортовой брони которых не превышала 10 мм, по автомашинам и другим небронированным целям.

Очевидно, что состав и огневая мощь вооружения Hs 129В-0, а также пилотажные свойства самолета не позволяли эффективно бороться с бронетанковой техникой Красной Армии.

Тем не менее после победных реляций с Восточного фронта германским командованием было принято решение о срочном запуске Hs129B в серию. Первый серийный экземпляр Hs129B-1 покинул сборочный цех 21 декабря, а с 3 января 1942 г. началась их регулярная приемка люфтваффе.

Здесь следует сказать несколько слов о тактике применения ударной авиации люфтваффе при прорыве советской обороны. В этот период времени она принципиально отличалась от тактики штурмовой авиации ВВС Красной Армии. Если советское командование сделало ставку на эшелонированные действия небольших групп (не более 3–6 самолетов) Ил-2, то командование люфтваффе первоочередное внимание уделяло массированным действиям.

Централизация управления авиацией и высокая мобильность авиачастей позволяли командованию люфтваффе оперативно маневрировать силами и средствами между операционными направлениями, создавая численное превосходство над авиацией Красной Армии, и добиваться успеха, В то же время низкие оперативные плотности построения советских войск совершенно не обеспечивали устойчивость обороны в условиях массированного применения авиации и бронетанковых сил на узких участках фронта.

Как правило, обеспечивая атаку своих наземных войск, немецкие экипажи действовали группами по 25–30 самолетов и более. Пилоты люфтваффе «работали» главным образом по вызову, выполняя в день до 5–6 боевых вылетов.

Основной ударной силой при обеспечении непосредственной поддержки войск являлись пикирующие бомбардировщики Ju87B. Атаки «юнкерсы» выполняли с высоты 2000–3000 м с пикирования под углом 60–80°, сбрасывая бомбы с высоты 700-1000 м по пулеметным точкам, артиллерии на позициях, окопам, зенитным огневым точкам и т. д. на расстоянии 200–300 м впереди своих танков.

Удары Ju87B дополняли истребители-бомбардировщики Bf109E-4/B и штурмовики Hs123A, которые атаковали позиции красноармейцев, пикируя с высоты 800–900 м и с бреющего полета пулеметно-пушечным огнем и противопехотными бомбами.

Целеуказание немецким пилотам давали офицеры наведения, находящиеся на передовых танках, оборудованных средствами радиосвязи.

Надо сказать, немцы к началу войны с СССР имели прекрасно отлаженную в боях систему управления авиацией над полем боя и взаимодействия с наземными войсками. Штабы работали как часы, практически не давая никаких сбоев. Летный состав в совершенстве владел навыками использования радио в воздухе для целей управления и наведения на поле боя. Авианаводчики, тесно взаимодействуя с наземными командирами, имели опыт организации управления авиацией над полем боя и наведения на наземные цели. Авиагруппы люфтваффе обладали немалым опытом боевых действий в составе больших групп самолетов и организации массированных ударов.

Учитывая, что в первый период войны оперативные плотности войск Красной Армии в обороне в среднем были крайне низкими (на 1 км фронта приходилось до 0,6 стрелкового батальона, 5–8 орудий и минометов, 2–5 орудий ПТО, 0,2–0,7 танков), оборона красноармейцев легко «протыкалась» немецкими танковыми «клиньями» и массированными действиями авиации.

На направлениях главных ударов немцы создавали такие мощные ударные «кулаки», что сдержать их части Красной Армии были просто не в состоянии.

Например, в октябре 1941 г. в стык 30-й и 19-й армий Западного фронта, оборонявшийся 45-й кавалерийской дивизией генерал-майора Дреера, немцы бросили 12 (!) полноценных дивизий и почти всю авиацию. Это обеспечило немцам подавляющее превосходство в живой силе и боевой технике на участке прорыва: на каждые 4 км фронта прорыва в среднем приходилось две полевые дивизии, до 50–60 танков и 25–30 самолетов. Генерал Дреер мог «выставить» на те же 4 км лишь два стрелковых батальонов, шесть танков, шесть противотанковых и 18 76-мм орудий.

Пикирующие бомбардировщики Ju87B-2.

Момент сброса бомбы с пикирующего бомбардировщика Ju87.

Горит советский танк Т-34-76, пораженный авиабомбой.

Оценки показывают, что в первом периоде войны пилоты люфтваффе могли уничтожить и вывести из строя до 12–14 % общего количества целей на поле боя, приходящихся на один километр фронта.

Совершенно очевидно, что при авиационной поддержке войск такая результативность немецких самолетов была более чем достаточной для успешных действий наземных войск по прорыву тактической зоны обороны советских войск. Именно в ее пределах и в ближайшей оперативной глубине обычно и решался исход операции. Как правило, после прорыва тактической зоны обороны сопротивление войск противника резко снижалось…

После прорыва немецкими ударными группами тактической зоны обороны войск Красной Армии и выхода на оперативный простор начинал действовать закон «положительной обратной связи», который проявлялся в следующем: чем стремительнее продвигались немецкие войска вглубь советской территории, тем труднее оказывалась организация эффективного противодействия, а потери обороняющихся росли значительно быстрее, чем наступающей стороны. При этом с каждым днем ситуация становилась все более благоприятной для немцев.

«..Для нас оказалась неожиданной ударная мощь немецкой армии. Неожиданностью было 6-8-кратное превосходство в силах на решающих направлениях. Это и есть то главное, что предопределило наши потери первого периода войны», — так высказался об этих тяжелых днях выдающийся полководец нашей современности маршал Г.К. Жуков.

Продолжение следует

Такнки Т-80У из состава 4-й гвардейской Кантемировской ордена Ленина Краснознаменной имени Ю.В.Андропова танковой дивизии

Редакция выражает глубокую признательность командиру гвардейской Кантемировской танковой дивизии генерал-майору Кураленко Сергею Васильевичу за помощь в организации фотосъемки и подготовке этого репортажа.

Материал подготовлен совместно со службой информации и общественных связей Московского военного округа.

Фоторепортаж Д. Пичугина.

Броня «крылатой пехоты»

Продолжение.

Начало см. в «ТиВ» № 7–9,11/2006 г., № 1,2,4,5,7,8,10–12/2007 г., № 1,2,6/2008 г.

Фото и схемы из архива авторов

М.В. Павлов, кандидат технических наук, старший научный сотрудник

И.В. Павлов, ведущий конструктор

История создания боевой машины десанта*

* Окончание.

Начало см. в «ТиВ» № 6/2008 г.

В 1964 г. в конструкторском бюро ВгТЗ под руководством И.В. Гавалова на базе БМД «Объект 915» (вариант 1) разработали проект унифицированного шасси, предназначавшегося для создания целого семейства боевых и обеспечивающих машин для ВДВ, имевших десантируемую массу 6–7 т. В основу создания унифицированного шасси для этого семейства заложили кормовое расположение МТО с сохранением водометных движителей. Это семейство машин было способно заменить почти все многообразие техники, применявшейся в ВДВ и других родах войск Советской Армии. На базе этого шасси были эскизно проработаны проекты: легкого танка, командно-штабной машины, самоходно-зенитной установки СЭУ-23, инженерно-ремонтной машины и топливозаправщика.

Легкий танк предназначался для артиллерийской поддержки подразделений и частей ВДВ стрельбой с закрытых огневых позиций и прямой наводкой. Предполагалось, что танк заменит авиадесантную самоходную артиллерийскую установку СУ-85. Согласно проекту, танк был вооружен 100-мм гладкоствольной пушкой типа «Гром» с активно-реактивным выстрелом, кумулятивный снаряд которого на дистанции 1500–1600 м мог пробить броню толщиной 175 мм, располагавшуюся под углом 60° от вертикали. Помимо выстрела с кумулятивным снарядом в боекомплект входили выстрелы с осколочно-фугасной гранатой. Заряжание пушки — автоматическое, конструкция механизма заряжания была аналогична конструкции механизма заряжания, используемого в боевой машине десанта «Объект 915». В состав экипажа машины входили два человека — командир машины и механик-водитель, которые располагались во вращающейся башне.

Броневой корпус изготавливался из алюминиевого сплава, а башня — из стальных броневых листов. Лоб корпуса и башни был защищен от 14,5-мм бронебойных пуль с любой дистанции, борт корпуса — от 7,62-мм пуль с дистанции 400 м.

Разработанный легкий танк для ВДВ, оснащенный 100-мм орудием, являлся прототипом легкого танка «Объект911Б» суменыпением длины, толщины брони и боевой массы машины. Масса танка при десантировании парашютным способом составляла 6 т.

Легкий плавающий авиадесантируемый танк «Объект 911Б» был создан весной 1963 г. КБ Волгоградского тракторного завода под руководством И.В. Гавалова на базе опытной гусенично-колесной боевой машины пехоты «Объект 911», но без колесного движителя и с использованием опыта разработки легкого танка «Объект 906Б» с управляемым ракетным вооружением. Главной целью при создании этого танка являлось повышение защищенности экипажа за счет размещения его в башне в специальной бронированной капсуле с противорадиационной защитой и уменьшения силуэта машины. Был изготовлен опытный образец машины, который в 1963 г. прошел заводские испытания.

Семейство боевых и обеспечивающих машин ВДВ, разрабатываемых ВгТЗ в 1964 г.

Командно-штабная машина управления «Объект 915К» представляла собой передвижной командный пункт, который предназначался для обеспечения управления соединением ВДВ и других войск. Она имела три отделения: управления, штабное и моторно-трансмиссионное. Отделение управления и штабное отделение были оборудованы специальной аппаратурой, приспособленной для работы командира части (соединения) и офицеров штаба. Штабное отделение было выполнено в виде неповоротной башни (рубки). Вместо пушки устанавливалась телескопическая мачта для подъема антенны радиостанций. В состав экипажа машины входили: два стрелка-радиста, механик-водитель и четыре офицера-оператора. Размещение офицеров в высокой части корпуса обеспечивало им круговой обзор. Все рабочие места офицеров были оборудованы столиками для работы с картой. Столики офицеров, сидящих в заднем ряду, могли объединяться в один общий стол. За этим же столом мог работать офицер, сидящий справа от механика-водителя.

В носовой части корпуса имелись две стационарные пулеметные установки (7,62-мм пулеметы ПКТ) с прицельными устройствами. Броневая защита была выполнена на уровне базового образца. Посадка и выход экипажа машины осуществлялись через два люка в крыше рубки, два передних люка для стрелков-радистов, а из штабного отделения — через кормовую дверь. На крыше рубки устанавливалась вращающаяся командирская башенка и имелся световой иллюминатор, закрывавшийся броневой крышкой. Потолок и стенки отделения управления и штабного отделения были оклеены слоем термозвукоизоляции (поропласт и повинол). Для стрельбы из личного оружия в бортах и кормовом листе рубки были предусмотрены специальные лючки.

Для управления частью (соединением) ВДВ в машине предполагалось разместить следующую аппаратуру: коротковолновую радиостанцию «Выстрел-М» (максимальная дальность связи до 200 км); две ультракоротковолновые радиостанции «Бином-М» (максимальная дальность связи 50–60 км); танковое переговорное устройство типа Р-124, аппаратуру ЗАС «Яхта», позволявшую вести закрытую телефонную связь по любой радиостанции; ультракоротковолновую переносную радиостанцию Р-114, навигационную аппаратуру ТНА-2 «Сетка», автоматически вырабатывавшую текущие координаты местоположения машины (это позволяло двигаться по местности с затрудненным ориентированием как одиночной машине, так и в составе соединения), и специальную коммутационную аппаратуру.

Все радиостанции работали на одну штыревую антенну, располагавшуюся слева на крыше штабного отделения. Для увеличения дальности действия радиостанций выдвигалась телескопическая мачта высотой 10 м, на которую устанавливались различные типы антенн.

Самоходная зенитная счетверенная установка СЭУ-23 предназначалась для артиллерийской наземно-зенитной поддержки ВДВ стрельбой с хода по низколетящим самолетам, вертолетам и прямой наводкой. СЗУ предполагалось вооружить счетверенной установкой пушек калибра 23 мм, на вращающейся платформе с погоном. В состав экипажа машины входили три человека — механик-водитель и два стрелка-радиста.

Инженерно-ремонтную машину предполагалось использовать в качестве средства технического обеспечения подразделений ВДВ, строительства или восстановления взлетно-посадочных полос в районе десантирования. Для этой цели машина оборудовалась: скреперным устройством в кормовой части машины; краном грузоподъемностью 1,5 тс, лебедкой, станками и универсальными приспособлениями, оборудованием для дезактивации боевой техники, а также ЗИП боевых машин.

Инженерно-ремонтная машина имела броневую защиту на уровне базовой машины и была вооружена тремя пулеметами ПКТ, устанавливавшимися в носовой части корпуса. В бортах корпуса имелись лючки для стрельбы из личного оружия экипажа.

Опытная гусенично-колесная БМП «Объект 911».

Компоновка опытного легкого танка «Объект 906Б» с управляемым ракетным оружием.

Компоновка командно-штабной машины управления «Объект 915К». Вид в плане, проект 1964 г.

Топливозаправщик предназначался для транспортировки горюче-смазочных материалов (ГСМ), заправки в колонне боевых машин с целью увеличения радиуса действия и автономности ВДВ. Машина имела броневую защиту и вооружение (два пулемета ПКТ в носовой части корпуса и лючки для стрельбы из личного оружия). Емкость цистерны составляла 3000 л. Кроме того, на машине имелась заправочная станция на несколько точек с дистанционным управлением и емкости для масла.

После рассмотрения выполненных технических проектов в сентябре 1964 г. разработка БМД была поручена конструкторскому бюро ВгТЗ.

При дальнейшей работе над представленными вариантами компоновок БМД «Объект 915» в конструкторском бюро ВгТЗ в начале 1965 г. было выявлено, что, несмотря на преимущества первого варианта, его реализация в металле влекла за собой увеличение массы машины на 200–300 кг. Кроме того, установка башни (боевого отделения) иной конструкции нарушала унификацию с проходившей в это время испытания и планируемой к принятию на вооружение опытной БМП «Объект 765». Поэтому предпочтение отдали второму варианту компоновки с использованием унифицированного боевого отделения БМП «Объект 765» и размещением механика-водителя в корпусе машины.

Продольный разрез.

Вид в плане.

Компоновка БМД «Объект 915» (второй вариант) — основной вариант. 1965 г.

Компоновка БМД «Объект 915» (первый вариант). Продольный разрез, проект 1965 г.

Полноразмерный макет БМД «Объект 915» (второй вариант). 1965 г.

Новые развернутые ТТТ на боевую машину десанта были выданы ВгТЗ Министерством обороны СССР в апреле 1965 г. Но, несмотря на это, работа в конструкторском бюро ВгТЗ по первому варианту БМД продолжилась в направлении совершенствования отдельных узлов и агрегатов машины. Отрабатывалась установка в кормовой нише башни механизма заряжания, унифицированного с механизмом заряжания опытной БМП «Объект 914Б», в котором размещались 17 выстрелов к 73-мм орудию. Остальные 18 выстрелов располагались в укладке, находившейся на вращающемся полу.

Летом 1965 г. изготовили макет БМД «Объект 915» (вариант 2) в натуральную величину. Это была плавающая парашютируемая БМД с кормовым расположением МТО и активным размещением десанта. Башня с вооружением была полностью заимствована у опытной БМП «Объект 765».

В носовой части корпуса в центре отделения управления было оборудовано рабочее место механика-водителя, слева от него размещался командир десанта, справа — десантник, который, как и командир, мог вести прицельную стрельбу из курсового пулемета. Горизонтальный сектор обстрела из каждого курсового пулемета составлял 20°. В одноместной вращающейся башне располагался второй член экипажа — наводчик-оператор, на бортах корпуса и в крышке кормового люка имелись амбразуры с шаровыми установками для ведения огня из личного оружия остальными тремя десантниками, которые размещались между МТО и боевым отделением.

Спешивание десанта производилось через кормовой люк, закрывавшийся броневой крышкой-дверью, и продольный проем над крышей МТО. Кормовой проход использовался также для укладки парашютов перед погрузкой в самолет Ан-12. Десантники, располагавшиеся в передней части корпуса, проходили к заднему люку вдоль бортов. Кроме того, для посадки и выхода экипажа и десанта имелось три люка на крыше корпуса и один люк на крыше башни.

БМД имела на вооружении 73-мм гладкоствольное орудие ТКБ-04 (в серии — 2А28), пусковую установку для управляемых ракет ПТРК «Малютка», один спаренный и два курсовых 7,62-мм пулемета ПКТ. Внутри машины были оборудованы укладки для пяти автоматов АКМС, ручного пулемета РПКС и ручного гранатомета РПГ-1Д. Для стрельбы из спаренной установки оружия использовался комбинированный, бесподсветочный (дневной и ночной) прицел ПКБ-62 (ТПН-22 «Щит»). Механизм заряжания и прицельный комплекс БМД «Объект 915» и БМП «Объект 765» были унифицированы.

Боекомплект машины состоял из 35 активно-реактивных выстрелов к орудию, трех управляемых ракет 9М14 ПТРК «Малютка» и 3000 патронов для пулеметов ПКТ. Кроме того, в машине укладывались 10 ручных гранат Ф-1 и сигнальный пистолет с 10 сигнальными патронами. Емкость механизма заряжания составляла 40 выстрелов (впоследствии на серийной машине в боекомплект к орудию входили 40 активно-реактивных выстрелов).

Корпус машины был изготовлен из алюминиевого сплава АБТ-101, который не требовал термообработки после аргонодуговой сварки, что облегчало ремонт в полевых условиях. Кроме того, этот сплав имел высокую антикоррозионную стойкость. Верхний лобовой лист был выполнен двухскатным. Башня изготавливалась из броневой стали высокой твердости. Лоб корпуса и башни обеспечивали защиту экипажа, десанта и внутреннего оборудования от 14,5-мм бронебойных пуль, борт — от 7,62-мм пуль.

Полноразмерный макет БМД «Объект 915» (второй вариант). Размещение экипажа и десанта в носовой части корпуса, 1965 г.

Полноразмерный макет БМД «Объект 915» (второй вариант). Расположение десанта в кормовой части корпуса у перегородки МТО, 1965 г.

Полноразмерный макет БМД «Объект 915» (второй вариант). Отработка посадки десанта в машину, 1965 г.

Схема обстрела из БМД «Объект 915» (второй вариант), 1965 г.

На машине устанавливался шестицилиндровый V-образный четырехтактный дизель 5Д-20 мощностью 176 кВт (240 л.с.) с эжекционной системой охлаждения, который представлял собой модификацию двигателя УТД-20. Двигатель 5Д-20 обеспечивал машине высокую удельную мощность — 35,7 л.с./т, какую не имела ни одна из имеющихся на вооружении на тот момент времени боевых машин. Выпуск отработавших газов двигателя производился вниз в сторону кормы. Такое расположение эжекторов и направление выпуска отработавших газов обеспечивали хорошее шумоглушение и тепловую маскировку. Емкость топливных баков составляла 295 л, запас хода по шоссе достигал 500 км.

Двигатель, коробка передач и бортовые фрикционы были объединены в единый силовой блок. В состав трансмиссии входили однодисковый главный фрикцион сухого трения, четырехступенчатая простая коробка передач, два бортовых фрикциона и два соосных бортовых редуктора. Приводы управления были механическими непосредственного действия.

Ходовая часть состояла из пневматической подвески и гусеничного движителя с электрогидравлическими механизмами натяжения гусениц и кормовым расположение ведущих колес. Пневматическая подвеска выполняла несколько функций: упругого элемента для смягчения толчков и ударов, гидроамортизатора для гашения колебаний при движении машины, исполнительного силового цилиндра для изменения клиренса от 100 до 450 мм, регулировки натяжения гусениц и механизма подъема и удержания опорных катков при подготовке машины к десантированию парашютным способом и при движении на плаву. Гусеничный движитель имел 8 одинарных поддерживающих катков, расположенных в шахматном порядке, 10 двускатных опорных катков с наружной амортизацией и гусеницы с ОМШ. На макете (в отличие от проекта) устанавливались односкатные опорные катки.

Механизм заряжания БМД «Объект 915» (первый вариант), 1965 г.

Дизель 5Д-20.

Механизм натяжения гусеницы с направляющим колесом БМД «Объект 915» (второй вариант), 1965 г.

Компоновка моторно-трансмиссионного отделения БМД «Объект 915»(второй вариант) при установке карбюраторного двигателя ГАЗ-41. Проект, 1965 г.

Движение на плаву осуществлялось двумя водометами с реверсивным приводом. Водометы находились в МТО между двигателем и бортами машины.

Электрооборудование машины было выполнено по однопроводной схеме. Напряжение бортовой сети составляло 26 В. В качестве источников электроэнергии использовались две аккумуляторные батареи 12СТ-70 общей емкостью 140 А-ч и генератор ВГ-7500 мощностью 9 кВт. Для внешней радиосвязи устанавливалась радиостанция Р-123, для внутренней — танковое переговорное устройство ТПУР-124.

Боевая масса машины составляла 6,72 т, масса машины при десантировании — 5,95 т.

Имевшийся запас мощности двигателя 5Д-20 открывал возможность по созданию варианта боевой машины ВДВ с корпусом из броневой стали 2П с доведением уровня ее броневой защиты до требований, предъявляемым к БМП. Боевая масса такой машины должна была составлять 8,5 т, а масса десантируемой машины — 7,2 т.

Одновременно с работой по БМД «Объект 915» (вариант 2) была проработана возможность установки в том же объеме МТО машины карбюраторного двигателя ГАЗ-41 с коробкой передач, заимствованных у БРДМ-2. Проработка показала возможность применения двигателя в блоке с коробкой передач при условии незначительной переделки коробки передач, некоторого изменения комплектации двигателя, а также небольших переделок корпуса в районе МТО.

Двигатель в блоке с коробкой передач располагался поперек корпуса машины, отбор мощности осутцествлялся через входной редуктор, соединенный с бортовыми фрикционами карданными валами. Бортовые фрикционы были выполнены в одном блоке с бортовыми редукторами.

В системе охлаждения двигателя, выполненной по схеме системы охлаждения двигателя БРДМ-2, использовался вентилятор с одним водяным радиатором. Забор воздуха для обдува радиатора и обеспечения работы двигателя производится через жалюзи, устанавливавшиеся на крыше корпуса у правого борта. При движении на плаву жалюзи закрывались. Забор воздуха для обеспечения работы двигателя в этом случае осуществлялся из боевого отделения, а радиатор охлаждался забортной водой.

Отвод отработавших газов двигателя производился через систему выхлопа, выведенную через крышу МТО у левого борта. При установке карбюраторного двигателя ГАЗ-41 в машину с него снимались компрессор с приводом и воздухоочиститель (он устанавливался рядом с двигателем).

Привод на водометы осуществлялся от раздаточной коробки с помощью карданных валов.

Этот вариант БМД «Объект 915» рассматривался как временный, до постановки на серийное производство дизеля 5Д-20, и уступал основному варианту в маневренности (вследствие меньшей удельной мощности), пожароопасности, скорости движения на плаву и по некоторым другим параметрам, но превосходил его по массовой характеристике. Расчетная боевая масса машины составляла 6,33 т, масса десантируемой машины — 5,63 вместо 6,0 т.

Дальнейшая работа по БМД «Объект 915» привела к созданию в 1967 г. опытных образцов боевой машины десанта, принятой на вооружение Советской Армии в 1969 г. под маркой БМД-1.

В связи с выбором новой компоновочной схемы базовой машины семейство машин для ВДВ в конструкторском бюро ВгТЗ было пересмотрено в сторону изменения его состава. На базе БМД «Объект 915» в 1965 г. были проработаны проекты следующих машин: бронетранспортера, командно-штабной машины и зенитносамоходной установки «Стрела-1».

Все проекты машин были выполнены на едином унифицированном шасси с кормовым расположением МТО и передним расположением десантно-боевого отделения.

Сравнение высот танка ПТ-76 и полноразмерного макета БМД «Объект 915» (второй вариант) в положении при минимальном клиренсе, 1965 г.

Компоновка бронетранспортера «Объект 915БТР». Проект, 1965 г.

Бронетранспортер «Объект 915БТР» предназначался для транспортировки десанта и различных грузов на поле боя. В качестве основного оружия в носовой части корпуса по оси машины устанавливался 7,62-мм пулемет ПКТ. В состав экипажа машины входил один человек — механик- водитель, который размещался в отделении управления у правого борта корпуса. Такое расположение механика-водителя позволяло рационально использовать площадь днища корпуса при создании других модификаций машины. В состав перевозимого десанта входили командир, стрелок-пулеметчик (они размещались слева от механика-водителя) и 12 стрелков, которые располагались в три ряда вдоль бортов: один ряд-около правого борта и два — у левого. Около двух задних мест десантников в правом и левом бортах имелись шаровые установки для стрельбы из личного оружия. Все сиденья десантников были выполнены складывающимися — для обеспечения быстрой высадки десанта и подготовки машины для перевозки грузов. Посадка и выход экипажа и десанта из машины осуществлялись через два люка на крыше корпуса (механика-водителя и командира десанта) и кормовой люк, как на базовом «Объекте 915», но с увеличенной шириной. По сравнению с базовой машиной бронетранспортер имел удлиненный на 400 мм и увеличенный по высоте на 150 мм броневой корпус, выполненный из алюминиевого броневого сплава АБТ-101. Поэтому в ходовой части использовалось 12 опорных катков вместо 10, установленных на БМД «Объект 915». Боевая масса бронетранспортера составляла 7 т, десантируемая масса — 5,5 т. Максимальная скорость по шоссе составляла 60,7 км/ч, на плаву — 7 км/ч, запас хода по шоссе достигал 500 км.

Командно-штабная машина управления представляла собой подвижный командный пункт и предназначалась для обеспечения управления соединениями ВДВ. Машина имела броневую защиту и вооружение — пулемет ПКТ с прицельным устройством, которые устанавливались в передней части корпуса у левого борта. В состав экипажа машины входили механик-водитель, радист-пулеметчик и шесть работников штаба: командир соединения, три штабных офицера и два радиста. Командир соединения размещался в носовой части корпуса, по оси машины. На крыше корпуса над его рабочим местом устанавливалась командирская башенка с тремя смотровыми приборами и входным люком, закрывавшимся броневой крышкой. Справа от командира располагался механик-водитель, слева — радист-пулеметчик. У радиста-пулеметчика устанавливался специальный перископический смотровой прибор с вмонтированным в него прицелом для стрельбы из пулемета.

В центре среднего отделения оборудовался стол для работы с картой, а в крыше над столом — световой люк с броневой крышкой. Справа, слева и сзади стола имелись места для офицеров штаба. На крыше корпуса, над рабочим местом офицера, располагавшегося сзади стола, устанавливалась вращающаяся башенка с отсчетным устройством для начального ориентирования навигационной аппаратуры. За офицерами по бортам размещались рабочие места для двух радистов. Командир соединения мог разворачиваться на своем сиденье для работы с офицерами.

В машине находилась следующая аппаратура: ультракоротковолновая радиостанция Р-123, две ультракоротковолновых радиостанции «бином-М», коротковолновая радиостанция «Выстрел-М», аппаратура ЗАС «Яхта», шифровальная машина М-125М, антенно-фидерные устройства, навигационная аппаратура ТНА-2 «Сетка» и блок электропитания.

Зенитно-ракетная установка «Стрела-1» («Объект 9153У») предназначалась для борьбы с низколетящими воздушными целями. Расчет машины состоял из двух человек — оператора и механика-водителя. В зенитный комплекс входили: пусковая установка с четырьмя направляющими, аппаратура целеуказания, прицельное устройство, аппаратура пуска ракет, механизм блокировок. Боекомплект установки состоял из восьми ракет, из которых четыре ракеты размещались на направляющих и четыре — в контейнерах внутри машины. Масса одной ракеты с контейнером составляла 40 кг.

Пусковая установка размещалась в средней части корпуса на шариковой опоре. На вращающейся части погона шариковой опоры устанавливался броневой колпак оператора.

Многие идеи, заложенные при разработке этого семейства машин для ВДВ, были воплощены в металле во втором послевоенном периоде развития отечественного танкостроения.

Вид на правый борт.

Вид на левый борт.

Вид в плане.

Компоновка командно-штабной машины на базе БМД «Объект 915» (второй вариант).

Проект, 1965 г.

Вверху: танки МС-1 сгружаются с платформы. 1932 г.

МС-1

Михаил Свирин

Фото предоставил М. Коломпец

Внутриутробный период

После окончания Гражданской войны и сокращения Управления Бронесил Красной Армии все имеющиеся танки были подчинены Главному Артиллерийскому Управлению, а вопросами, связанными с созданием танковой и прочей броневой техники, начало ведать только что образованное Главное управление военной промышленности (ГУВП) СССР.

На одном из первых заседаний ГУВП была принята такая программа работ:

«1. Осознать и систематизировать опыт, который имеется у нас сегодня.

2. Отработать имеющиеся материалы и готовить кадры танкистов.

3. Изучить танкостроение…

4. Начать разработку новой экспериментальной модели танка…»

Но какие же боевые машины нужны Красной Армии? На вооружении состояли преимущественно устаревшие трофейные танки и бронеавтомобили, оставшиеся еще со времен Гражданской войны, которые стремительно ветшали и требовали большого ремонта, а запчасти к ним отсутствовали. Требовалась срочная модернизация имеющейся материальной части, а также разработка новых недорогих боевых машин и их вооружения.

В сентябре 1924 г. при ГУВП создали специальную комиссию по танкостроительству, которая подготовила доклад ВСНХ СССР «Об организации работ в области танкостроения», заслушанный 8 октября 1924 г. на совместном заседании руководства ГУВП и представителей ВСНХ (копия доклада была направлена Л. Троцкому).

В Московском танковом бюро ГУВП, образованном в 1923 г. под руководством С. Шукалова, с осени 1924 г. в течение двух лет шло внимательное изучение трофейных танков, оставшихся после Гражданской войны, с целью выбора лучшего для возможного выпуска в СССР. Изучению подверглись три танка «Рено», имевшие некоторые различия в конструкции (литая и клепаная башня, вооружение из пушки или пулемета), и один «Тейлор» (средний Мк А «Уипетт»).

В 1925 г. в распоряжение бюро был доставлен некомплектный танк «Фиат» («Фиат-3000»), купленный в Италии 1*, который произвел на всех благоприятное впечатление, так как имел более удачные, чем у «Рено», двигатель, КПП и ходовую часть. Этот танк по подвижности был подобен английскому танку «Тейлор» (Мк. А) и при этом легче и дешевле последнего.

В этот же период началась разработка проекта штатов танковых частей РККА.

1* В прежние годы автор считал этот танк трофеем Гражданской войны, но найденные в последнее время документы подтверждают факт его покупки, средства на которую были собраны польскими коммунистами. Это танк явился первым из приобретенных Советской республикой за рубежом.

Легкий танк «Рено русский».

Поскольку танки относились к ведению Артуправления, их организация также виделась подобной артиллерии. И один из первых штатов, предложенных для танковых войск в 1926 г., предусматривал их деление на «полковые» танки поддержки пехоты, «дивизионные» танки развития успеха и «корпусные» танки большой мощности, применение которых виделось при прорыве особо укрепленных полос обороны противника. В начале 1926 г. к ним в усиление предлагалось разработать легкие «батальонные» танки, но поскольку их цену не удавалось значительно снизить (целесообразность создания таких машин оправдывалась только в случае, если их цена не превышала бы трети цены «полкового» танка), с их судьбой еще не все было ясно.

Изучив наследие Гражданской войны, комиссия по танкостроительству сделала вывод, что ориентация на выпуск трех типов танков — типа «Б» («большой», или «корпусной»), «С» («средний», или «дивизионный») и «М» («малый», или «полковой») вполне оправданна, так как их организация и применение в составе артиллерийских частей Красной армии были очевидны. Но поскольку в рассматриваемый период страна должна была соблюдать жесткую экономию средств, комиссия приняла решение о создании в ближайшие годы лишь двух типов танков — «малого» для поддержки пехотных полков в наступлении и «среднего» («маневренного»), способного оказать содействие стрелковой дивизии в прорыве полевых оборонительных полос «маневренного типа» (т. е. построенных в течение непродолжительного времени).

В 1925 г. «танковое бюро» начало проектирование малого танка «1–3» массой 3–4 т. Ограничение массы диктовалось необходимостью уложиться в жесткие финансовые рамки. Проект выполнялся по требованиям комиссии по танкостроительству, выдвинутым в конце 1924 г. Танк должен был иметь броневую защиту толщиной 15–16 мм, вооружение из 37-мм пушки или пулемета (из переписки по Артуправлению видно, что пулеметное либо пушечное вооружение также являлось данью режима экономии), двигатель мощностью 30 л.с. и способность развивать скорость на дороге с твердым покрытием не менее 12 км/ч. Однако анализ эскизного проекта показал, что при всем желании нельзя выполнить все требования ГАУ и ГУВП и при этом уложиться в массу 3–4 т.

Поэтому в конце года заказчик согласился с увеличением массы танка до 5 т. и с увеличением радиуса действия до 80 км. Выполненный проект танка «1–5» был очень похож на итальянский «Фиат-3000», но сначала его отклонили по причине высокой цены (по расчетам — около 20000 руб.)

Трехлетняя программа танкостроения

Сложившаяся в 1926 г. международная обстановка характеризовалась, по мнению большинства членов Совета обороны СССР, резким усилением угрозы войны с враждебным окружением. По оценкам разведывательного управления Красной Армии, развязывание боевых действий с Польшей при поддержке последней со стороны Англии и Франции можно было ожидать в течение ближайших 2–3 лет.

Поэтому 2 июня 1926 г. командованием РККА и руководством ГУВП ВСНХ принимается трехлетняя программа танкостроения.

В основу соображений о количестве и качестве боевых машин, которые требовалось создать, были положены расчеты затрат, необходимых для прорыва укрепленной обороны противника на участке в 10 км силами двух дивизий с возможностью развития успеха на глубину до 30 км и выхода на оперативный простор.

План-минимум программы предусматривал оснащение одной пехотной дивизии батальоном танков сопровождения, которые предполагалось поротно придать в пехотные полки. Вторую дивизию по причине жесткой экономии не представлялось возможным оснастить танками, и потому для нее ожидали создание батальона «пулеметок (пулеметов) сопровождения», которые позднее будут названы «танкетками». При этом количество танков в батальоне принималось из расчета трехротного состава по 16 танков в роте (3 взвода по 5 танков плюс машина командира роты), что с учетом «запасных» танков, ротного и батальонного резерва, а также флагманской машины командира батальона составляло 69 шт. Спрогнозировав по опыту Первой мировой и Гражданской войн возможные потери танков в течение года боевых действий, а также предусмотрев создание учебной танковой роты, разработчики программы увеличили заказ до 112 танков.

При утвержденной сметной стоимости одного танка без вооружения на уровне 18 тыс. руб., а танкетки — 6 тыс. руб. вся программа-минимум с учетом ее выполнения в течение трех лет (до декабря 1930 г.) «тянула» почти на 5 млн. руб. ГУВП санкционировал указанные траты, и впервые в истории советского танкостроения разработка танков началась по четким требованиям и при открытом финансировании.

Требования к создаваемым танкам родились не на пустом месте. В сентябре 1926 г. состоялось совещание командования РККА, руководства ГУВП и Орудийно-арсенального треста (ОАТ), известное как «танковое», ибо было посвящено вопросам оснащения Красной армии новыми боевыми машинами. И главным образом, выработке требований к новым танкам для РККА.

Основное внимание на совещании уделялось танку сопровождения легкого типа, названному также «полковым», так как предполагалось отдавать эти танки поротно в пехотные полки. Этот танк должен был стать основой бронесил РККА, и потому требовалось, чтобы он обладал следующими особенностями:

1. Из-за ограниченности ресурса гусеничного движителя полагалось предусмотреть возможность переброски танка в кузове грузового автомобиля, что ограничивало его вес величиной в 5000 кг.

2. Запас хода на внутренних баках должен был обеспечить подход танков к линии боевого соприкосновения (до 25–30 км), действие танка в бою в течение 3 ч (до 40–45 км) и возвращение на исходные позиции или в расположение своих войск (20–25 км). Итого — не менее 100 км.

3. Вооружение танка предназначалось для борьбы с укрепленными пулеметными огневыми точками и с живой силой, что могло быть обеспечено только комбинированным пушечно-пулеметным вооружением.

4. Экипаж танка — 2–3 человека.

5. Боезапас должен был обеспечить поражение 12–14 огневых точек из орудия (из расчета затрат на каждую до пяти выстрелов) или рассеять до роты пехоты в случае столкновения с неукрытой живой силой.

6. Вертикальная броня должна была гарантировать защиту от винтовочной пули на всех дистанциях или от бронебойной пули на дальности от 150 шагов.

На совещании и сразу по его окончании рассматривались различные образцы зарубежных боевых машин с целью выбора наилучшего прототипа для массового выпуска. С одной стороны, задачам сопровождения более или менее отвечал французский танк «Рено» (благо опыт его производства в СССР уже был), но он, по мнению большинства присутствовавших на обсуждении, обладал рядом серьезных недостатков, не позволявших использовать его в системе вооружения РККА.

Во-первых, он имел излишне большой вес (свыше 6,5 т), не позволявший осуществлять его переброску в кузове имевшихся и перспективных грузовиков.

Во-вторых, малая скорость движения и недостаточный запас хода не позволяли использовать танк далее 2-й линии вражеских окопов, что было недостаточно.

В-третьих, плохое вооружение (стоявшая на танке 37-мм пушка Гочкиса или Пюто со штатным прицелом не могла вести прицельный огонь на дистанции далее 400 м) и малый возимый боезапас не давали танку возможность действовать на поле боя свыше 1 ч.

И, наконец, штатное бронирование танка «Рено» не защищало от бронебойной пули на расстоянии даже 200 м, а при стрельбе в упор броня могла быть пробита и тяжелой пулеметной пулей, с чем военные согласиться, конечно, не могли.

Что касается танков «Рено русский», выпущенных на Сормовском заводе, то они были «…весьма неудовлетворительны по качеству изготовления, неудобны по владению оружием, а частично и совершенно не вооружены», к тому же оказались еще и ужасно дорогими (расчетная стоимость изготовления танка в ценах 1926 г. составляла около 36 тыс. руб.)

Казалось, что в качестве прототипа по всем параметрам подходит итальянский танк «Фиат-3000», обладавший меньшим весом и большей скоростью, чем его французский собрат. Танк был интересен еще и тем, что эскизный проект машины «1–5» во многом заимствовал удачные решения «Фиата». Однако и с ним не все было так хорошо, как хотелось бы. Главным образом, не устраивали толщина вертикального бронирования (имевшийся в СССР образец танка был защищен броней толщиной 8-10 мм) и запас хода (на испытаниях в СССР он составлял 3–4 ч по топливу).

Поэтому проект танка ТС («танк сопровождения»), как он именовался в переписке КБ ОАТ с заводом «Большевик», было решено делать на базе имеющегося проекта «1–5» с увеличением толщины вертикального бронирования до 15–16 мм, оснащением танка обязательно комбинированным (пушечно-пулеметным) вооружением и поднятием запаса топлива на 20–25 %. Указанные коррективы должны были поднять массу танка до 5,6–5,8 т, что потребовало увеличить мощность двигателя по крайней мере до 35 л.с.

Для изготовления «опытовой» машины и освоения ее серийного выпуска выделялся завод «Большевик», имевший в то время лучшие производственные мощности. Интересно, что этот «улучшенный» проект «полкового танка» уже получил индекс Т-16, который в письме С. Шукалова директору завода «Большевик» Королеву называется также Т-1 -6. Если же вспомнить, что средний танк Т-12, по заданию начала 1927 г., именовался Т- 1-12 и должен был иметь массу 12 т, то можно сделать предположение, что индекс первого отечественного легкого танка Т-16 сложился из двух цифр, из которых вторая означала массу танка в тоннах (для сравнения: проект «1–3» — трехтонный танк, «1–5» — пятитонный танк). Но уже в 1928 г. такой подход, по-видимому, был сменен сквозной нумерацией.

Опытный легкий танк Т-16 во дворе завода «Большевик». 1927 г.

Первый блин

Итак, проект танка Т-16, именовавшегося на заводе «Большевик» танком ТС, был в целом одобрен, и в конце 1926 г. началось изготовление двух опытных образцов.

Разработкой моторного агрегата нового танка занимался моторостроитель А. Микулин. По заданию требовался компактный моторно-силовой агрегат, и моторостроитель решил выполнить его с воздушным охлаждением и в одном картере с коробкой перемены передач. Задача была не простой, но интересной. Против ожиданий, двигатель был изготовлен даже раньше установленного срока, причем работал надежно, но запланированной мощности (40 л.с.) достичь не удалось. Изюминка мотора — двойной комплект свечей зажигания полностью себя оправдала. Мотор легко заводился даже при сильном морозе (-25 °C) и работал в том числе и на низкосортном бензине.

Расчеты КПП и подвески были выполнены с непосредственным участием профессора Заславского, а один из вариантов трансмиссии разрабатывался «группой профессора Жуковского» (родственника А. Микулина), видимо, той самой, что стояла у истоков ЦАГИ.

Как это ни покажется странным сегодня, но наибольшие проблемы вызвало серийное изготовление бронекорпуса, ведь он собирался из уже закаленных броневых листов, которые сначала сверлились и подгонялись по месту (необходимых лекал еще не было). А для этого требовалась большая номенклатура измерительного и режущего инструмента. Проблемы вызывал и крепеж корпусных деталей. Так, например, еще перед сборкой особо оговаривался типоразмер пулестойких заклепок, но по какой-то причине завод получил их от смежников совершенно не того типа, и потому два первых танка были собраны не на пулестойких, а на «конструкционных» заклепках из мягкой стали.

Но в целом срок постройки танков был выдержан, и в марте 1927 г. (по плану — февраль) машина покинула опытный цех «Большевика» и отправилась на заводские испытания. За ходом испытаний внимательно следил К.Е. Ворошилов, который 5 марта отправил директору Королеву телеграмму следующего содержания: «Прошу ежедневно сообщать о ходе испытаний полкового танка и найденных при том недостатках…» А недостатков хватало.

Танк оказался довольно быстрым. На гравийной укатанной дороге была зафиксирована скорость движения по прямой в 14,5 км/ч, и на ряде участков танк без труда обгонял конника. Но при движении со скоростью свыше 10 км/ч наблюдался перегрев масла, на больших оборотах двигатель работал с перебоями, выскакивала вторая передача.

При трогании с места и торможении танк «приседал» или «клевал носом». Во время движения по бездорожью водителю было трудно держать курс. Танк «рыскал» при наезде даже на небольшие препятствия. По мнению испытателей, несмотря на то что вооружение на танк установлено не было, ведение огня из башенного пулемета и пушки в движении практически исключалось: продольные колебания корпуса были чрезмерны. Недостаточным оказался и запас хода по проселочной дороге — не более 70 км.

Все это делало построенный танк неперспективным, и потому он был возвращен на завод «Большевик».

Легкий танк МС-1 (Т-18) на параде в Москве 7 ноября 1929 г.

Второй улучшенный

Итак, недостатков у новорожденного «полкового танка» оказалось гораздо больше, чем ожидалось, и потому уже весной 1927 г. очень остро встал вопрос о судьбе построенной машины.

КБ ОАТ во главе с С. Шукаловым стояло за устранение недостатков Т-16, тогда как недавно образованная конструкторская группа Оружобъединения настойчиво предлагала изготовить для танка новое шасси с более эффективной подвеской. Их доводы были здравыми:

«Полковой танк сопровождения, изготовленный в наст, году на заводе «Большевик», уже сейчас показывает, что конструкция его ходовой части несовершенна. Примененная в танке пружинно-балансирная подвеска может быть оправдана только для значительно увеличенной длины опорной поверхности и не может быть эффективной при движении на скорости свыше 10–12 клм/час. Расчеты, проведенные тов. Зигелем, показывают, что улучшить работу упругих элементов подвески можно только при значительном понижении точки центра масс танка, что трудно реализовать на танке указанных габаритов при массе машины 5–6 т…

Просим вас разрешить изготовление опытного образца танка сопровождения с усовершенствованной ходовой частью и увеличенным до 6,5–7 т весом снаряженной машины с остальными утвержденными прежде характеристиками… Заславский, Рожков, Зигель, Гинзбург».

Но новая работа по исследованию подвесок могла значительно затянуть сроки создания боевых машин, и потому ГУВП согласилось с соображениями КБ ОАТ по спешной модернизации уже изготовленной машины с целью усовершенствования ее эксплуатационных характеристик.

Для экономии времени все изменения вносились на второй, почти готовый, образец Т-16, который стоял в достройке. Так, для уменьшения продольных колебаний корпуса танка его ходовая часть была удлинена на один опорный каток, что привело к необходимости добавления в носовой части корпуса удлинителя (на эталонном образце удлинитель был приклепан в виде двух кронштейнов, но на серийных машинах он устанавливался уже в виде литой детали весом 150 кг). Изменениям подверглись и некоторые узлы двигательной установки, трансмиссии…

Во время доработки на завод прибыл А. Микулин — разработчик двигателя танка. Причиной командировки была неудовлетворительная работа энергетической установки Т-16, что совершенно не вязалось с ожиданиями моторостроителей.

Конструктор добросовестно изучил весь цикл производства моторов на «Большевике» и страшно удивился, что завод может делать такие сложные агрегаты, не имея даже элементарных измерительных приборов (результатом посещения завода А. Микулиным стало то, что завод наконец-то получил аэротермометры и гигрометр, которые ему не поставляли более двух лет).

Но вот второй образец «полкового танка» был построен и после пробега в пригородах Ленинграда отправился в Москву на полевые сдаточные испытания, которые должны были состояться в районе ст. Немчиновка. Согласно переписке по ГУВП, индекс Т-16 первоначально было решено сохранить, и именно с этим «собственным именем» танк отбыл в Москву. При перевозке танка из Ленинграда в Москву он транспортировался всеми возможными способами: ж.д. вагон, ж.д. платформа, кузов 6-тонного грузовика, автоприцеп и движение своим ходом. Майским вечером (предположительно — 20–25 мая) новый танк в кузове 6-тонного грузовика под парусиновым тентом проследовал на склад № 37 (в районе Красной Пресни). Именно здесь танк догнало распоряжение об именовании его «Малым танком сопровождения обр. 1927 г. МС-1».

Поскольку пушка для МС-1 так не была подана, в танк установили ее действующий макет с болванкой ствола, выполненной в токарных мастерских. Здесь же танк должны были покрасить, для чего резервировалась краска, но вдруг из ОАТ последовало категорическое распоряжение — «в целях экономии красить танк только после принятия на вооружение…» Поэтому на испытания Т-18 отправился в окраске из светлого красно-коричневого грунта («сурика»).

Для испытаний танка была образована специальная комиссия, куда вошли представители Мобуправления ВСНХ, ОАТ, завода «Большевик», Артуправления, Штаба РККА, Испытания проводились 11–17 июня 1927 г. в районе дер. Ромашково — ст. Немчиновка пробегом своим ходом по пересеченной местности на расстояние до 100 км.

Всего за неделю танк прошел более 40 км по дорогам различного состояния, до 25 км — без дорог и преодолел 12 мерных подъемов и спусков различной крутизны, форсировал вброд речку с топкими берегами, прошел заболоченный участок, непроходимый для конницы, затем участок песчаной почвы, показав очень хорошие результаты. Так, даже на заболоченном участке танк развил скорость движения более 8 км/ч, тогда как двигавшиеся рядом испытатели и члены комиссии не смогли быстро пройти указанный участок и отстали. Конечно, были и недостатки, но они скрадывались на фоне показанных рекордных результатов. Как бы то и было, но танк был рекомендован для принятия на вооружение, а завод «Большевик» начал подготовку к тому, чтобы вскоре стать колыбелью первых советских серийных танков. Для этого два цеха завода были выделены под танковое производство, начало которого планировалось уже с 1 января 1928 г. Но этот срок оказался слишком оптимистичным.

Лишь 1 февраля 1928 г. последовал заказ на изготовление в течение 1928–1929 гг. для РККА 108 танков сопровождения типа Т-18 (30 шт. до осени 1928 г. и 78 шт. в течение 1928–1929 гг.). Первые 30 танков были построены на средства Осоавиахима и поступили для освоения в Московский военный округ, где использовались для обучения танкистов и пехоты. Именно эти танки приняли участие в параде 7 ноября 1929 г. в Москве в составе колонны под лозунгом «Наш ответ Чемберлену».

Легкий танк МС-1 (Т-18) обр. 1927 г.

Выпуск и модификации МС-1 (Т-18)

Первоначально серийным производством танка занимался только завод «Большевик», но с апреля 1929 г. к выпуску МС-1 (Т-18) был подключен также Мотовилихинский машиностроительный завод (бывший Пермский артиллерийский), и общий план постройки танков был увеличен. Однако в тот год массовое производство Т-18 развернуть в Перми не удалось (тем более, что двигатели поступали с «Большевика»), и всего за 1929 г. из заказанных 133 танков с трудом сдали 96. Но освоение Т-18 на Мотовилихинском заводе не останавливалось, и в 1929–1930 гг. общий план выпуска Т-18 был увеличен до 300 единиц. А пока армия ждала новые боевые машины, испытания первых образцов танка сопровождения продолжались.

Первый образец Т-16 был передан в распоряжение Ленинградского военного округа (командующий — М.Н. Тухачевский), где в течение 30 августа — 6 октября 1928 г. на Семеновском ипподроме, Поклонной горе и на площадке курсов мехтяги танк участвовал в испытаниях новых типов противотанковых препятствий (М.Н. Тухачевский лично присутствовал на испытаниях). Для сравнения: вместе с Т-16 в этих испытаниях принимали участие также «Рено», «Ренорусский» и «Рикардо» (MkV).

Испытания показали, что серьезными препятствиями для МС-1 могут быть «… окоп полного профили, трапецеидальный ров, аркан и якорь на тросе…», которые не являлись таковыми для танков других типов (только «Рено русский» дал почти столь же плохие результаты). Но Т-18 был длиннее и нес более мощный двигатель, что позволяло надеяться на более удачный для него исход подобных испытаний.

В подобном тестировании Т-18 принял участие только осенью 1929 г. (17 октября — 19 ноября). Он действительно показал чуть лучшие результаты. Но трапецеидальный ров шириной более 2 м и глубиной более 1,2 м стал для него непреодолимым, причем из рва танк никак не мог выбраться самостоятельно (даже назад). Для улучшения проходимости рвов по предложению изобретателя М.А. Василькова и по распоряжению начальника бронесил Ленинградского округа С. Коханского в мастерских курсов мехтяги танк оборудовали вторым «хвостом» в передней части (снятым с другого танка), и он тут же получил прозвище «носорог», или «тяни-толкай». Его проходимость действительно улучшилась, но обзор с места механика-водителя стал никуда не годным. В письме Коханского руководству РККА отмечается «.желательность предусмотрения для танков МС-1 возможности крепления направляющей стрелы с колесами для… подмятия проволочных заграждений и улучшения проходимости рвов». Проект такого «носового колесного удлинителя» для Т-18 сделал М.А. Васильков, но неизвестно, был ли он воплощен «в металле».

В течение 1927–1932 гг. было изготовлено 959 танков МС-1 (Т-18), из которых четыре передали в распоряжение ОГПУ, два — Четвертому управлению и один — Военно-Химуправлению РККА. Оставшиеся танки поступали в создаваемые танковые батальоны и полки общевойсковых соединений, а также в образуемые с 1929 г. механизированные соединения (полки и бригады).

Танки сопровождения активно использовались для боевой подготовки войск (103 машины были сразу по изготовлении переданы в распоряжение Осоавиахима и других военно-технических учебных заведений). Благодаря им начинающие танкисты РККА познавали особенности взаимодействия с пехотой, а артиллеристы и пехотинцы осваивали новую для себя специальность — противотанковую оборону.

Первым серьезным испытанием для них стали Большие Бобруйские маневры 1929 г., на которых за поведением танков наблюдали несколько комиссий (от КБ завода «Большевик» комиссией руководил инженер Л. Троянов, впоследствии известный конструктор танков). В ходе маневров танки вели себя неплохо. Несмотря на крайне тяжелые и изнурительные условия эксплуатации, Т-18 почти в полном составе прошли все испытания, но обнаружили множественные мелкие поломки материальной части (полный список неисправностей и путей их возможного устранения содержал более 50 пунктов). Этот перечень послужил дополнительным стимулом для модернизации танка, проведенной в 1929–1930 гг.

Система танко-тракторно- автоброневооружения РККА 1929 г.

Таким образом, к началу 1929 г. первые серийные танки сопровождения поступили в войска и даже прошли Большие Бобруйские маневры, в которых сумели себя положительно проявить. Но, по оценкам отечественных разведчиков и военных теоретиков, изложенным в книге «Будущая война», получалось, что для противодействия враждебному миру даже полная реализация трехлетней программы танкостроения была уже недостаточной, и не только в количественном отношении.

В том же 1929 г. произошло событие, в значительной степени изменившее взгляды командования Красной Армии на танки и их место в вооружении сухопутных войск. Если прежде главным назначением танков являлось сопровождение пехоты, то с широким распространением в конце 1920-х гг. идей Триандафилова и Калиновского был сделан крен к созданию механизированной армии, для вооружения которой бывшие «полковые» танки уже не годились ни по средней скорости передвижения, ни по запасу хода. 3 ноября 1929 г. на заседании Реввоенсовета было принято решение о создании Управления по механизации и моторизации (УММ) РККА. Приказом Реввоенсовета СССР от 22 ноября 1929 г. введено в действие положение об этом управлении, созданном на базе отдела механической тяги и секции механизации НТК ГАУ, автомобильного отдела и автотракторной секции НТК ГНУ и инспекции бронетанковых частей РККА. Танки получили статус нового рода войск.

Начавшееся сотрудничество с рейхсвером (договор о совместных работах в области танков подписан в 1926 г.) позволило в 1929 г. познакомиться с шестью образцами новых немецких «больших тракторов», которые выгодно отличались от находящихся в разработке в СССР танков Т-12. Ознакомительная поездка начальника УММ РККА И. Халепского по странам Европы и Америке в 1928–1929 гг. также показала отставание уровня наших танков от предлагаемых образцов передовых капиталистических государств. К лету-осени 1929 г. стало ясно, что качество наших боевых машин следует подвергнуть определенной ревизии. Срочно требовались корректировки и в объеме выпуска танков, и в их конструкции.

17-18 июля 1929 г. состоялось заседание РВС СССР, на котором была утверждена «система танко-тракторно-автоброневооружения РККА», структурно состоящая из следующих типов танков:

а) Танкетка колесно-гусеничная. Назначение — разведка, внезапное нападение. Вес не более 3,3 тн. Скорость не менее 60 км/ч на колесном ходу и 40 км/ч на гусеничном. Броня должна защищать от обстрела бронебойными пулями с дистанции 300 мтр. Вооружение 1 пулемет с обстрелом 360 гр или два неодновременно действующих пулемета с общим обстрелом 360 гр. Боекомплект не менее 2500 патрон. Команда — 2 человека. Радиус действия — 300 клм на гусеничном и 450клм на колесном ходу. Переход от колесного на гусеничный ход не более 0,5 мин не выходя из танкетки. Высота танкетки не более 1,5мтр…

б) Малый танк. Назначение — ударное средство механизированных частей, осуществляющих прорыв в условиях маневренного боя. Весне более 7–7,5 т, скорость 25–30 км/час Толщина брони должна гарантировать от пробития 37мм снарядом при нач. скорости 700 м/с с диет. 1000 м. Вооружение — одна 37-мм пушка и 2 пулемета, из них один неодновременно с пушкой действующий. Боекомплект — не менее 75 снарядов и 3500 патрон. Команда — 3 человека. Радиус действия — 200 км/желательна плавучесть/…

ПРИМЕЧАНИЕ: Вплоть до сконструирования нового малого танка допустить на вооружение частей РККА малый танк МС-1. АУ УС РККА принять все меры к увеличению скорости его хода до 24–25 км/час.

в) Средний (маневренный) танк. Назначение — прорыв укрепленной полосы в условиях как маневренных, так и позиционных. Вес — не более 15–16 т, скорость — 25–30 км/ч. Толщина брони должна гарантировать от пробивания 37-мм снарядом при нач. скорости 700 м/с на дистанции 750 мтр. Вооружение — одна 45-мм пушка и три одновременно действующих пулемета. Боекомплект не менее 100 снарядов и 5000 патрон. Число команды — 4–5 человек. Радиус действия — 200 км…

г) По отношению к большому танку ограничиться пока теоретической проработкой вопроса, предложив МПУ ВСНХ к 1.Х.30 г. представить эскизный проект, после чего решить вопрос о включении его в систему вооружения…»

Окончание следует

Вверху: подготовка к запуску ракеты «Фау-2» 10 мая 1946 г., полигон Уайт Сендз.

"Фау-2" на американском континенте

Станислав Воскресенский

Подробно о «Фау-2» см, в «ТиВ» N34,7,10/2007 г., № 4/2008 г.

Первым пристанищем «Команды фон Брауна» в Америке стал основанный еще весной 1945 г. полигон в штате Нью-Мексико, расположенный на высоте 1200 м над уровнем моря в пустынной местности с говорящим за себя названием Уайт Сендз (Белые пески). Расположенные поблизости горные хребты возвышались еще на 2000 м, что позволяло размесить на них пункты радиолокационного слежения и визуального наблюдения с использованием кинотеодолитов. Несмотря на почти всегда безоблачное небо, в колодцах, вырытых при строительстве полигона, нашлась вода. Вообще, в отличие от некоторых других стран, в первую очередь были построены казармы, мастерские, сборочные ангары и лишь после этого — бетонированная стартовая площадка и защитный бункер для стартового расчета и соответствующей аппаратуры — солидное сооружение с пирамидальной крышей толщиной до 8,2 м и стенами трехметровой толщины. Ближайшим более или менее крупным городом был расположенный в 60 км к югу техасский Эль Пасо.

Вопреки распространенному мнению, американцам так и не удалось захватить ни одной полностью собранной ракеты. Т олько две А-4 находились в высокой степени готовности и были быстро укомплектованы. Остальное имущество, вывезенное в пресловутых 300 вагонах, представляло собой наборы отдельных деталей, узлов и агрегатов. По большинству наиболее важных элементов обеспечивалась возможность комплектации более чем сотни ракет, но гироприборов, в частности, не хватало. Американцы организовали их выпуск на своих предприятиях, заодно освоив производство этих наиболее ответственных (в части технологии) комплектующих для ракет. Нужно отметить, что американцы не спешили собрать все ракеты. Немцы чистосердечно признались в низкой надежности своего «чудо-оружия», способного выйти из строя всего за несколько дней вполне спокойного лежания на складе. Исходя из боевого опыта, ракеты отправляли в полет не позднее 72 ч после завершения сборки.

Подготовка к первому пуску ракеты «Фау-2» в США. 16 апреля 1946 г.

Сборка ракет «Фау-2» на полигоне Уайт Сендз.

Подготовка к пуску 52-й «Фау-2» 28 июня 1951 г.

Взрыв ракеты «Фау-2» на стартовой позиции 14 июля 1951 г.

Первый пуск немецкой ракеты на американской земле состоялся 16 апреля 1946 г. Казалось, надежность ракеты подтверждалась ее огневыми стендовыми испытаниями, проведенными на месяц раньше. Тогда двигатель и прочие системы вполне успешно функционировали в течение минуты. Но будучи отпущенной в свободной полет ракета, не пролетев нормально и 20 с, резко развернулась и вместо северного направления устремилась на восток. Авария произошла из-за разрушения газового руля. К единственному достижению в том пуске можно отнести подтверждение работоспособности внедренной американцами системы отсечки двигателя по радиокоманде с земли. Но уже второй пуск в Уайт Сендз, проведенный при большом скоплении журналистов и других приглашенных лиц, прошел успешно — ракета поднялась на высоту 112 км.

В отличие от советских коллег, начавших испытания как немецких А-4, так и изготовленных под Москвой их аналогов — Р-1, американцы проводили пуски ракет не по траекториям максимальной дальности, а по более навесным, рассчитанным на достижение наибольшей высоты. Выбор таких программ определялся несколькими факторами.

Во-первых, в США не планировали организации воспроизводства А-4 на предприятиях и ее принятие на вооружение. Достигнув господства в воздухе в годы Второй мировой войны, американцы возлагали основные надежды на авиацию. Баллистические ракеты рассматривались как средство доставки атомного оружия только в дальней перспективе. Тем не менее уже в 1946 г. начались первые проектные работы по будущей МБР «Атлас». Немецкая А-4 была бесконечно далека от требуемых характеристик и все работы с ней сулили военным не более чем накопление некоторого опыта работы с подобным оружием. В связи с этим вообще не ставились задачи накопления статистики, например, подтверждения заявленной точности стрельбы, необходимого для принятия на вооружение боевой ракеты.

Во-вторых, американцы постарались воспользоваться, по сути, экспериментальными пусками А-4 для того, чтобы получить максимум информации о ранее недоступных для исследования верхних слоях атмосферы, в которых предстояло летать перспективным ракетам. Поэтому стартовавшие в Америке А-4 оснащались насыщенными метеорологическими приборами и аппаратурой передачи телеметрической информации головными частями, которые устанавливались вместо штатных немецких боевых частей, оказавшихся к тому же некомплектными.

В-третьих, размеры полигона были невелики и составляли всего 260 км в направлении с юга на север. С учетом расположения стартовой позиции и необходимых запасов на безопасность пусков, немецкие ракеты можно было испытывать только на дальность вдвое меньшую, чем максимальная. При реальных пусках ракеты падали на удалении примерно 60 км от стартовой позиции. Простой вертикальный пуск признали недопустимым по соображениям безопасности, а потери по максимальной высоте были мизерными. Но ограничения по размерам полигона не были непреодолимыми: испытания можно было перенести в другой район, что и произошло в дальнейшем.

Ракеты «Фау-2» в ходе подготовки к проведению «операции Сэнди».

Экспериментальный пуск ракеты «Фау-2» с палубы авианосца «Мидуэй» 6 сентября 1947 г.

Всего американцами с 16 апреля 1946 г. по 28 июня 1951 г. было испытано 66 ракет А-4. Кроме того, еще дюжина ракет была признана неисправной в ходе предстартовой подготовки. Аварийными оказались два десятка пусков. В 12 случаях подвела двигательная установка, в остальных — аппаратура системы управления. Максимальная высота плановых пусков составила 186 км (по другим данным — 177 км). Кроме того, еще одна ракета, запущенная сверх программы в режиме работы до полного выгорания топлива, поднялась на 202 км. При проведении подобных экспериментов немцы в 1944 г. достигли высоты 188 км.

Телеметрия давала немало информации, но желательно было спасти хотя бы часть приборов, в том числе фотоаппараты с отснятой пленкой. Начиная с 1946 г. американцы стали комплектовать ракеты устройством для отстрела головной части, задействуемым на нисходящей части траектории. При этом не ставилась очевидная задача спуска этой головной части на парашюте: он оказался бы слишком громоздким. Но оставшаяся часть ракеты теряла устойчивость, падала неспешно, беспорядочно кувыркаясь и ударялась о грунт со скоростью всего 25 м/с, а не превышающей звуковую. В результате были получены и опубликованы первые виды Земли «из космоса», во всяком случае, — с высоты на порядок большей, чем достигнутая на самолетах и стратостатах.

Абсолютное большинство стартов провели на полигоне Уайт Сендз. Первым исключением стала «операция Сэнди» — экспериментальный пуск А-4, проведенный 6 сентября 1947 г. с палубы крупнейшего в те годы американского авианосца «Мидуэй». Впервые старт управляемой баллистической ракеты осуществлялся с движущегося объекта. Вначале все шло хорошо, но вскоре после старта ракета потеряла управление, лихо описала мертвую петлю и рухнула в море на удалении около 10 км от авианосца. Желающие могу отнести такой исход испытаний за счет места их проведения: было бы разумней держаться подальше от Бермудов. Тем не менее, американцы остались довольными результатами испытания. Как-никак, впервые ракета стартовала с палубы корабля. У адмиралов появился вполне наглядный и веский аргумент в пользу реализуемости перспективных планов морского ракетостроения, впоследствии воплотившихся в программах «Юпитер» и «Поларис».

В упомянутые 66 пусков А-4 включены восемь испытаний двухступенчатой ракеты по проекту «Бампер», где «Фау-2» использовалась в качестве первой ступени. Второй ступенью стала весящая чуть больше 300 кг американская метеорологическая ракета «ВАК-Корпорал», разработанная в 1936–1945 гг. для проведения исследований атмосферы до высоты 30 км. Двигатель с вытеснительной подачей работал на азотной кислоте в сочетании со смесью анилина и фурфуролового спирта. Применение такой самовоспламеняющейся пары топливных компонентов упрощало включение двигателя и повышало надежность, что оказалось очень важно для второй ступени, запуск которой производился непосредственно после окончания работы двигателя А-4 на высоте 36 км. Длина «ВАК-Корпорал» составляла 4,85 м при диаметре 0,3 м. Конечно, эта ракета была на порядок меньше теоретически оптимальной второй ступени. Но это был первый практический шаг в создании предложенных еще Циолковским многоступенчатых ракет, и шаг успешный.

Правда, из выполненных с 13 мая 1948 г. по 29 июля 1951 г. восьми пусков по программе «Бампер» полностью успешно прошли только три. Наивысшим достижением стал подъем «ВАК-Корпорала» на 402 км 24 февраля 1949 г.

Программа «Бампер» проложила дорогу не только на высоты, на которых в наши дни месяцами находятся космонавты, но и на болотистые берега Флориды, в то место, из которого спустя два десятилетия человек впервые отправился в куда более длинный путь — на поверхность Луны. Полигон Уайт Сендз оказался слишком тесным даже для А-4 и ее двухступенчатой модификации, не говоря уже о перспективных ракетах. В конце июля 1950 г. два не слишком успешных пуска двухступенчатых ракет ознаменовали собой начало функционирования полигона на мысе Канаверал. Испытательная трасса простиралась в юго-восточном направлении на многие тысячи километров, до берегов Африки.

Завершив работы с А-4, команда немецких инженеров во главе с фон Брауном составила костяк конструкторского коллектива, приступившего к разработке первой американской боевой баллистической ракеты с атомным зарядом — «Редстоун». Позже его усилиями была создана ракета средней дальности «Юпитер», а в 1960-е гг. уже неотличимые от средних американцев бывшие подчиненные Дорнбергера переключились на ракеты-носители и космические корабли, на которых человеку удалось, наконец-то, добраться до иного, чем Земля, космического тела.

Пуск ракеты по программе «Бампер».

Президент США Джон Кеннеди и Вернер фон Браун.

Отечественные бронированные машины 1945–1965 гг

М. В. Павлов, кандидат технических наук, старший научный сотрудник И.В. Павлов, ведущий конструктор.

Продолжение.

Начало см. в «ТиВ» № 5,6/2008 г.

Классическая схема общей компоновки танка Т-55.

Компоновка

После Великой Отечественной войны в нашей стране и за рубежом схемы общей компоновки танка стали классифицировать не только по расположению трансмиссии в корпусе, как это было раньше, но и по размещению членов экипажа и основного оружия. Все отечественные танки, принятые на вооружение в первом послевоенном периоде, имели классическую схему общей компоновки, которая оправдала себя в годы войны. Эта схема предусматривала расположение членов экипажа в корпусе и башне, размещение основного оружия во вращающейся башне и моторно-трансмиссионного отделения в кормовой части корпуса.

Компоновочные схемы танков с передним расположением трансмиссии, учитывая опыт войны, в качестве перспективных уже не рассматривались отечественными конструкторами. Вместе с тем, вопросам нетрадиционных схем компоновки танка уделялось особое внимание при проведении НИОКР. Это было связано с тем, что при реализации ТТТ к разрабатываемому танку анализ компоновки позволял оценить возможный максимальный уровень огневой мощи, защищенности и подвижности танка, а также условия обитаемости членов экипажа в машине.

Основное внимание было уделено разработке схем компоновки с различными вариантами размещения членов экипажа в танке. Кроме классической схемы компоновки с разобщенным расположением экипажа (механик-водитель — в носовой части корпуса, остальные члены экипажа — в боевом отделении, занимавшем башню и среднюю часть корпуса), были исследованы компоновочные схемы с экипажем, находившимся в корпусе (схема «все в корпусе»), и с экипажем, рабочие места которого были оборудованы во вращающейся башне танка (схема «все в башне»).

Наиболее распространенная классическая схема общей компоновки танка обеспечивала рациональное размещение членов экипажа в корпусе и башне в соответствии с выполняемыми ими функциональными обязанностями. Однако в этом случае высота и масса танка из-за больших размеров башни были наибольшими, чем у танков, имевших схемы компоновки «все в корпусе» и «все в башне». Например, в среднем танке Т-55, имевшем классическую схему компоновки, высота по крыше башни составляла 2350 мм. Для обеспечения необходимых условий работы заряжающего в соответствии с эргономическими требованиями высота в боевом отделении от вращающегося полика до крыши башни должна составлять не менее 1800 мм. Если прибавить величину клиренса танка (425 мм), толщину брони днища корпуса и крыши башни, высоту вращающегося полика, то было невозможно получить общую высоту этой машины менее 2350 мм (при сохранении заданных параметров проходимости и защищенности) из-за неприемлемого ухудшения условий работы заряжающего в боевом отделении танка.

В технических проектах танков с классической схемой компоновки делались попытки осуществить компромиссные компоновочные решения для уменьшения высоты танка. Известный танковый конструктор Л.С. Троянов предложил сдвинуть башню так, чтобы смотровой прибор механика-водителя размещался в щели между башней и крышей корпуса. В этом случае можно было уменьшить высоту корпуса машины, но в то же время исключалась возможность перемещения сиденья механика-водителя в положение по-походному при вождении танка, и затруднялся выход механика-водителя из машины в связи с расположением орудия над его головой.

В другом техническом проекте танка для уменьшения высоты корпуса предлагалось поместить рабочее место механика-водители на днище корпуса танка таким образом, чтобы башня вращалась вокруг вертикальной оси кабины механика-водителя. Однако такое расположение механика-водителя исключало установку орудия вдоль продольной оси башни, а смещение пушки к левому или правому борту башни снижало меткость стрельбы из-за возникавшего при выстреле момента вращения башни. Эти технические проекты не были реализованы в металле.

Уменьшение высоты танка при классической схеме компоновки было достигнуто за счет применения механизма заряжания и исключения заряжающего из состава экипажа. Такая схема компоновки обеспечивала возможность дальнейшего сокращения размеров и внутреннего объема танка, что наряду с применением новых более совершенных материалов (легких сплавов и пластмасс), а также дальнейшего повышения конструктивной отработки узлов и деталей, могло дать резервы по массе порядка 4 т. Этот резерв массы при сохранении неизменной боевой массы танка позволял провести мероприятия по дальнейшему усилению всех его основных свойств: огневой мощи, броневой защиты и подвижности. Такое техническое решение было впервые реализовано в опытном танке «Объект 432», а затем в техническом проекте танка «Объект 167М».

Схема общей компоновки танка «Объект 432».

Схема общей компоновки танка «Объект 287» с управляемым ракетным оружием.

Танк Т-54, оборудованный для вождения при расположении механика-водителя в отделении управления полулежа.

Расположение механика-водителя в полулежащем положении.

Сиденье механика-водителя для вождения танка полулежа.

Установка системы зеркал для вождения танка в полулежащем положении.

Значительный выигрыш в уменьшении высоты танка давали схемы компоновки с размещением всех членов экипажа или в корпусе, или в башне. Опытный средний танк с управляемым ракетным оружием «Объект 287» с экипажем из двух человек, расположенным в корпусе, имел общую высоту машины 1665 мм. Компоновочная схема «все в корпусе», помимо получения небольшой высоты машины, обеспечивала экономию 7-10 т боевой массы из-за отсутствия массивной башни противоснарядного бронирования и, тем самым, давала возможность усилить броневую защиту корпуса от обычных средств поражения и ОМП. Опытный средний танк «Объект 775» с ракетным управляемым оружием и экипажем из двух человек, размещенным во вращающейся башне, также имел небольшую общую высоту (1600 мм при рабочем клиренсе).

В октябре-ноябре 1962 г. на испытательной базе ВНИИ-100 на танке Т-54 проводились испытания с целью исследования возможности вождения танка при расположении механика-водителя полулежа и выявления особенностей по сравнению с обычным размещением механика-водителя. Для этого отделение управления танка было переоборудовано, и при расположении механика-водителя полулежа вождение танка осуществлялось с помощью двух зеркал, закрепленных на кромке люка и используемых в качестве смотрового прибора. Спинка сиденья механика-водителя была откинута назад, оборудована регулируемым подголовником и подрессорена. В отделении управления дополнительно установили два рычага управления поворотом, соединенные со штатными с помощью тяг.

Испытания показали возможность вождения с одинаковыми скоростями движения танка с переоборудованным отделением управления и с обычным расположением механика-водителя, использовавшего штатные смотровые приборы. Расположение механика-водителя полулежа, хотя и позволяло сэкономить примерно до 800 кг боевой массы танка, не получило дальнейшего распространения на отечественных танках, так как такое компоновочное решение считалось в нашей стране эргономически необоснованным.

Вариант размещения механика-водителя в полулежащем положении был проработан и для легкого плавающего танка ПТ-76Б.

В августе 1964 г. в Ленинградском военном округе в ходе разработки танка с ракетным оружием были проведены сравнительные испытания двух опытных танков Т-55 в целях определения оптимального числа членов экипажа, расположенных в башне, а также целесообразности размещения механика-водителя полулежа в боевом положении. К этому времени уже имелась информация о подобном размещении механика-водителя в британском танке «Чифтен». В одном танке Т-55 экипаж состоял из трех человек (заряжающий условно был заменен механизмом заряжания). Другой танк Т-55 с экипажем из двух человек представлял собой ходовой макет перспективного для того времени танка с управляемым ракетным оружием. Командир танка (он же оператор) располагался на штатном месте наводчика в башне, а механик-водитель в положении «по-боевому» размещался в корпусе, полулежа. Ходовой макет, разработанный во ВНИИ-100 в Ленинграде, был оборудован подвижной колонкой управления с рулевым колесом, автоматом курса, поддерживавшим прямолинейное движение танка, и системой гидросервоуправления. Уменьшение состава членов экипажа танка до двух человек обосновывалось возможностью сократить число военнослужащих, непосредственно участвовавших в бою, и увеличить танковый парк без изменения численности личного состава подразделений.

Результаты проведенных испытаний показали, что оба танка были практически равноценны при выполнении упражнений по огневой подготовке, однако для экипажа из двух человек выявилось недостаточно активное наблюдение за местностью командиром танка при подготовке и производстве выстрела, потеря командиром управления танком (подразделением) на время ведения стрельбы. Кроме того, в отчете по испытаниям указывалось, что в период между боями танк необходимо будет заправлять ГСМ, пополнять боекомплект, обслуживать и восстанавливать ходовую часть, обслуживать агрегаты силовой установки и трансмиссии и чистить оружие. Экипаж из двух человек часть некоторых работ выполнить физически не сможет, а другая часть работ потребует значительного увеличения времени на их проведение.

Схема расположения механика-водителя и системы зеркал для вождения опытного танка Т-54 в полулежащем положении.

Расположение механика-водителя полулежа в опытном танке ПТ-76Б.

Схема компоновки танка «Чифтен» (Великобритания).

Совмещение функций командира — наводчика-радиста дополнительно накладывало на командира обязанности по уходу за радиостанцией и устранению ее неисправностей, а на наводчика — дополнительно обязанности по управлению и техническому обслуживанию механизма заряжания. В целом сокращение численности экипажа без повышения уровня автоматизации операций управления и применения специальных технических средств снижало боевую эффективность танка. Поэтому для разрабатываемого в то время перспективного танка был рекомендован экипаж в составе трех человек (командир, механик-водитель, наводчик).

Схема компоновки «все в корпусе», в которой предусматривалась неподвижная установка пушки в горизонтальной плоскости, была исследована в Советском Союзе задолго до появления шведского безбашенного танка Strv-103, известного как танк «S». В 1955 г. во ВНИИ-100 исследовали целесообразность применения горизонтальной наводки пушки на цель поворотом корпуса танка. Работа проводилась с использованием базы и вооружения тяжелого танка Т-10. Поворот машины производился с помощью вспомогательного электродвигателя 4МИ-22С, для чего между электродвигателем и планетарной трансмиссией устанавливался специальный редуктор. В неподвижной броневой рубке размещалась качающаяся часть 122-мм нарезной пушки М-62Т2. В кормовой части рубки один за другим размещались два транспортера механизма заряжания соответственно для гильз и снарядов.

Проведенные испытания показали высокую точность наводки орудия. Было выявлено, что при таком способе наводки легче механизировать процесс заряжания пушки. Кроме того, появлялась возможность уменьшить массу машины на 500–700 кг. Однако, наряду с положительными качествами, усложнялась конструкция механизма поворота танка, появлялась необходимость в дополнительном вспомогательном двигателе, а самое главное — маневр огнем зависел от маневренности машины. Применение такого способа наводки основного оружия танка было признано нецелесообразным, и дальнейшие работы в этом направлении прекратили. Существенным недостатком такого танка в условиях современного маневренного боя была невозможность ведения прицельного огня с ходу. Кроме того, при ведении огня с места танку приходилось разворачиваться в сторону цели, подставляя противнику борт машины. Шведский танк Strv-103 так и остался единственным в мире серийным безбашенным танком, созданным после Второй мировой войны и фактически являвшимся удачной конструкцией САУ, игравшей роль истребителя танков.

Компоновка танка Strv-103 (Швеция).

Схема компоновки опытного танка «Объект 906Б» с управляемым ракетным оружием (продольный разрез).

Схема компоновки танка с размещением экипажа в корпусе.

В начале 1960-х гг. среди компоновочных схем с размещением всех трех членов экипажа в корпусе танка рассматривалась в качестве перспективной схема, разработанная ВНИИ-100 для среднего танка массой 36 т с полностью автоматизированным боевым отделением и дистанционным управлением комплексом вооружения. Отделение управления имело мощную стальную броневую защиту (толщина лобовой брони в горизонтальном сечении — 350 мм) и защиту от проникающей радиации за счет применения подбоя. Броневая защита башни и остальной части броневого корпуса рассчитывалась на обеспечение защиты от воздействия только артиллерийских снарядов. На танке предполагалось установить 115-мм гладкоствольную пушку с боекомплектом 40 выстрелов, из которых 20 выстрелов находилось в автомате заряжания. В кормовой части корпуса устанавливался дизель мощностью 515 кВт (700 л.с.), при этом максимальная скорость танка должна была достигать 65–70 км/ч.

В связи с расположением всех членов экипажа в корпусе такая компоновочная схема давала возможность значительного усиления его защиты от оружия массового поражения. Кроме того, за счет резкого дифференцирования броневой защиты появлялись возможности создания резервов по массе машины. Компоновочная схема не была реализована в металле, однако ее не отнесли в разряд неперспективных схем. По мере усовершенствования танковых управляемых ракет, механизмов их заряжания и систем наведения в цель танки с расположением членов экипажа в корпусе стали разрабатываться как истребители танков с управляемым ракетным оружием.

Большой объем НИОКР был выполнен конструкторскими бюро по исследованию компоновочной схемы «все в башне» на опытных танках: легких «Объект 906Б» с управляемым ракетным оружием и «Объект 911 Б» (Волгоград), и среднем танке с управляемым ракетным оружием «Объект 775» (Челябинск). Перенос рабочего места механика-водителя из носовой части корпуса во вращающуюся башню позволял не только значительно уменьшить высоту танка, ной коренным образом улучшить условия работы механика-водителя. Вместо узкого сектора наблюдения у него появлялась возможность кругового обзора. При обнаружении цели, находясь в башне, он мог самостоятельно, не ожидая указаний командира, управлять танком так, чтобы подставлять противнику лобовую часть танка, защищенную лучше остальных сторон.

Расположение смотровых приборов в высшей точке машины позволяло механику-водителю самостоятельно, без помощи командира, ориентироваться на местности, а на плавающих танках — и при движении на плаву. Размещением механика-водителя рядом с командиром танка ликвидировалось то положение, когда движением танка фактически управляли два человека, не всегда понимавшие друг друга в экстремальной обстановке. Перенос рабочего места механика-водителя из носовой части танка в центральную часть корпуса значительно уменьшал вероятность поражения механика-водителя при взрыве противотанковой мины. Кроме того, обеспечивался свободный выход механика-водителя через персональный люк в башне, что было особенно важно при движении легкого танка на плаву, и существенно уменьшались ускорения вертикальных колебаний на его рабочем месте при движении по неровностям пути.

В бою при классической схеме компоновки ствол орудия чаще всего перемещался по горизонтали над крышкой люка механика-водителя, препятствуя свободному выходу механика-водителя из машины в случае необходимости. Кроме того, при попадании снаряда в лобовую часть башни механик-водитель оказывался в легко уязвимом месте, так как снаряд действовал по броне фактически над его головой. Размещение механика-водителя в башне не имело указанных недостатков.

При концентрированном расположении экипажа в одном небольшом объеме появилась возможность создать внутри танка специальную броневую капсулу. Так как капсула была по размерам мала в сравнении с корпусом, то ценой относительно небольшого увеличения массы стало возможным резко улучшить защиту экипажа как от обычных средств поражения (ОСП), так и от оружия массового поражения (ОМП).

Впервые это техническое решение было реализовано конструкторским бюро ВгТЗ в опытном легком танке «Объект 911 Б». Бронирование капсулы повышало защиту экипажа как от ОСП, так и от ОМП. Лобовой лист корпуса стал защитным экраном, отнесенным на расстояние, гарантировавшее защиту капсулы от поражения кумулятивными боеприпасами. При пожаре в танке благодаря герметичности капсулы стало возможным применение более эффективных пожаротушащих составов неограниченной концентрации и токсичности, что было исключено при отсутствии изоляции экипажа. Обеспечивался независимый от работы двигателя воздушный тракт боевого отделения, что гарантировало защиту экипажа от химического и бактериологического оружия не только при движении по суше, но и на плаву.

В конструкторском бюро ММЗ под руководством Н.А. Астрова был создан макет рабочего места механика-водителя, расположенного на подвесном полике башни, но без его перемещения относительно башни. У механика-водителя устанавливался специальный смотровой прибор, поворачивавший поле зрения вокруг вертикальной оси при вращении башни. Испытания показали, что вращение башни дезориентировало механика-водителя при управлении движущимся танком. Находясь боком или спиной к направлению движения танка, механик-водитель не мог не замечать своего положения. В то же время если лицо механика-водителя оставалось обращенным в направлении движения танка при поворотах башни, то вращение башни не мешало работе механика-водителя.

Легкие танки «Объект 911 Б» и ПТ-76Б.

Расположение механика-водителя в башне легкого опытного танка «Объект 911 Б».

Шестеренчатая передача для обеспечения управления движением танка из вращающейся башни.

Технически проблема управления движением танка из вращающейся башни была успешно решена в опытном легком танке «Объект 911 Б» путем создания специальной шестеренчатой передачи с передаточным отношением, равным единице. Принцип ее работы был основан на свойстве планетарной передачи: передача движения от одной крайней шестерни к другой происходила независимо оттого, вращалось водило или нет. Шестеренчатая передача исключала влияние вращения башни на работу приводов управления и на создание при передаче усилий реактивных моментов, стремившихся повернуть башню. В последнем случае было бы затруднено осуществление стабилизации орудия. Испытания на удобство вождения из вращающейся башни на этом танке проводились при движении машины на расстояние 50 км с непрерывным вращением башни со скоростью 30 град/с. Механик-водитель свободно выдержал этот режим в отличие от испытателя, который находился на рабочем месте наводчика.

В то же время опыт Великой Отечественной войны показал, что в бою башня обычно поворачивалась на небольшие углы. Статистика снарядных попаданий свидетельствовала о том, что плотность попаданий в кормовую часть башни была на порядок меньше, чем в лобовую. Вследствие постоянной обращенности лобовой части башни (и оружия) к противнику появилась возможность дополнительного усиления ее лобовой броневой защиты за счет некоторого уменьшения толщины бортовой и кормовой брони.

Размещение механика-водителя в башне позволяло осуществлять управление танком при движении задним ходом с такими же скоростями, как при движении вперед. Появилась возможность переходить от наступления к отходу и обратно без разворотов машины с неизбежной при этом постановкой под огонь противника бортов и кормы. Расположение механика-водителя в башне позволяло значительно проще вывести танк из тупика или завала, а также с минного поля в том случае, когда появлялась необходимость вернуться строго по своему следу.

Компоновочная схема «все в башне», примененная в опытном легком танке «Объект 911 Б», показала возможность получения меньшей общей высоты машины в сравнении с классической схемой компоновки серийного легкого танка ПТ-76Б. Она обеспечивала механику-водителю не только удобство управления танком при движении задним ходом, но и облегчала создание защиты экипажа от ОМП, но в то же время усложняла вождение танка при поворотах башни. Система управления движением имела сложную конструкцию, а башня — значительно увеличенные размеры при линейном размещении трех членов экипажа, как это было выполнено, например, в техническом проекте опытного среднего ракетного танка «Объект 780», разработанном в 1970-е гг. конструкторским бюро Челябинского тракторного завода.

Главной причиной того, что схемы компоновок с размещением механика-водителя в башне, несмотря на их заманчивость, не были реализованы в серийном производстве ни у нас, низа рубежом, являлась трудность осуществления управления из башни движением танка, так как у механика-водителя терялось «чувство машины». В итоге усложнялась подготовка механика-водителя, привыкшего к тому, что его сиденье закреплено неподвижно в корпусе танка. Несмотря на то, что одно время компоновочная схема «все в башне» рассматривалась как перспективная, уже к концу 1960-х гг. после анализа результатов проведенных ОКР она перестала быть таковой и дальнейшего развития не получила. Заметим, что компоновка с размещением всего экипажа в башне была реализована в металле в СССР на много лет раньше, чем в опытном американском танке МВТ-70.

В серийных отечественных танках, имевших классическую схему общей компоновки, часть экипажа, расположенного в боевом отделении, имела традиционное размещение наводчика и командира машины (или только командира в плавающих танках) слева от орудия, а заряжающего — справа от него. В иностранных танках, принятых на вооружение в армиях США, Великобритании и ФРГ в начале 1960-х гг., заряжающий, наоборот, находился слева от орудия, досылая снаряд в канал ствола правой рукой, а наводчик и командир танка — справа.

Легкие танки «Объект 911 Б» и ПТ-76Б (вид спереди).

Эскизный проект среднего танка «Объект 780».

Механик-водитель на серийных отечественных легких и тяжелых танках располагался в носовой части корпуса вдоль продольной оси машины. На средних танках его рабочее место было смещено к левому борту, что усложняло вождение танка в ограниченных проходах (в минном поле, при движении по колейному мосту и т. д.). Однако, начиная с опытного среднего танка «Объект 430», сиденье механика-водителя также стало располагаться в носовой части корпуса вдоль его продольной оси. В опытных танках «Объект 775» и «Объект 911 Б», имевших схему общей компоновки «все в башне», механик-водитель находился справа от орудия.

У всех серийных отечественных танков основное оружие устанавливалось во вращающейся башне, а трансмиссия находилась в кормовой части корпуса. Переднее расположение трансмиссии применялось только на опытном плавающем танке К-90.

В начале 1960-х гг., когда еще не была создана боевая машина пехоты для взаимодействия станками на поле боя, возникла необходимость размещения в танке нескольких десантников. В ноябре 1961 г. во ВНИИ-100 разработали несколько проектов специальных машин на базе танков «Объект 167» и «Объект 432», в компоновочных схемах которых, кроме экипажа, предусматривалось дополнительное размещение трех или четырех десантников.

На базе танка «Объект 167»была создана специальная машина с пассивным размещением трех десантников. По сравнению с танком масса специальной машины увеличилась на 1,4 т и достигла 38 т, а длина корпуса машины возросла на 345 мм и составила 6710 мм. Кроме того, был уменьшен боекомплект 115-мм пушки с 40 до 28 выстрелов и изменен клиренс машины с 482 до 420 мм. Остальные характеристики машины остались такими же, как у танка «Объект 167».

При установке ПТРК «Рубин» в качестве дополнительного оружия, танк вооружался 115-мм пушкой пониженной баллистики. Боекомплект танка составлял 14 управляемых ракет ПТРК «Рубин» и 26 осколочно-фугасных и кумулятивных артвыстрелов. Начальная скорость снарядов составляла 700 м/с. Экипаж состоял из двух человек, вместе с тем было предусмотрено размещение четырех десантников. Масса машины была уменьшена до 35 т, а высота по крыше башни составляла всего 1950 мм.

Для размещения в танке «Объект 432» трех десантников пришлось увеличить длину корпуса на 600 мм. При установке в танк «Объект 432» ПТРК «Рубин» и 115-мм пушки пониженной баллистики боекомплект составлял 23 артвыстрела и 9 управляемых ракет. Экипаж машины в этом случае состоял из двух человек, кроме того, предусматривалось размещение четырех десантников. Масса машины уменьшилась с 34 до 33,2 т, а высота машины по крыше башни с 2160 до 1930 мм. Остальные характеристики по сравнению с базовой машиной остались без изменений.

Средний танк «Объект 167» с пассивным размещением десанта.

Средний танк «Объект 167» с ПТРК «Рубин» и пассивным размещением десанта.

Средний танк «Объект 432» с пассивным размещением десанта.

Таблица 8
Распределение забронированного объема танков
Марка танка	Тип танка	Год*	Боевая масса, т	Забронированный объем, (%)
				танка	корпуса	башни	МТО
Т-10	Тяжелый	1953	50	12,72 (100 %)	10,28 (80,8 %)	2,44 (19,2 %)	4.5
«Объект 770»	Тяжелый	1959	55	12,71 (100 %)	9,33 (73,4 %)	3,38 (26,6 %)	4,08
«Объект 279»	Тяжелый	1959	60	11,47(100 %)	9,15 (79,8 %)	2,32 (20,2 %)	3,87
Т-54	Средний	1946	35,8	10,52(100 %)	8,64 (82,1 %)	1,88 (17,9 %)	3,38
Т-55	Средний	1958	36	11,1 (100 %)	8,6 (77,5 %)	2,5 (22,5 %)	2,95
Т-62	Средний	1961	37	11,95(100 %)	9,75 (81,6 %)	2,2 (18,4 %)	3,1
«Объект 430»	Средний	1957	35,5	9,71 (100 %)	7,84 (80,7 %)	1,87(19,3 %)	1,74
* Для серийных танков указан год принятия на вооружение, для опытных — год начала разработки.

Для получения высоких боевых и эксплуатационных показателей при малых размерах, массе и стоимости основным компоновочным решением в послевоенном периоде считалось уменьшение внутреннего забронированного объема танка за счет повышения плотности компоновки его узлов и агрегатов. Величина этого объема являлась основным показателем совершенства компоновки.

Для сравнения — забронированный объем германского танка «Леопард-1» массой 40 т был в 1,5 раза больше, чем у танка Т-62, и составлял 18,2 м^3. Забронированный объем британского танка «Чифтен» массой 54 т и американского танка М60А1 массой 48 т составлял соответственно 17,1 и 18 м^3. Эти величины объема соответственно в 1,3–1,4 раза были больше, чем у советского тяжелого танка Т-10 (12,72 м^3).

Уменьшение забронированного объема сокращало площадь броневой защиты, и получавшийся резерв массы чаще всего использовался для усиления защищенности или повышения огневой мощи танка. Вместе с тем, при уменьшении объема обитаемых отделений танка сверх допустимых по условиям эргономики, ухудшались и условия работы экипажа. Забронированный объем МТО в отечественных танках был значительно меньше, чем у однотипных иностранных танков, у которых весь запас топлива размещался в броневом корпусе, а двигатель устанавливался вдоль продольной оси машины. У средних и тяжелых отечественных танков, выпущенных в конце 1950-х гг., значительная часть топлива (280 л, предназначавшаяся для совершения маршей) находилась в наружных незабронированных топливных баках, расположенных на надгусеничных полках. Уменьшению забронированного объема МТО средних танков Т-54, Т-55 и Т-62 способствовало поперечное расположение двигателя в корпусе машины.

Наиболее характерной особенностью компоновки плавающих танков являлся большой забронированный объем, необходимый для обеспечения запаса плавучести, при относительно малой боевой массе. Небольшая масса машины исключала возможность применения противоснарядного бронирования и ограничивала установку на танк мощной артиллерийской системы высокой баллистики с большой силой сопротивления откату. Численность экипажа, как правило, составляла три человека. Гусеничный движитель в качестве водоходного движителя на отечественных танках не использовался, хотя мог применяться при любой схеме общей компоновки. Водометы устанавливались на легких плавающих танках с кормовым расположением трансмиссии.

Одним из интересных вариантов компоновки перспективного танка была компоновка, выполненная в виде сочлененной машины. Появление такой компоновки боевой машины в первые послевоенные годы было связано со стремлением повысить защищенность экипажа и основного оружия с боекомплектом за счет их размещения в отдельном броневом корпусе с мощной броневой защитой, а его моторно-трансмиссионной установки — в менее защищенном корпусе, расположив его за основным корпусом. Первый проект такого сочлененного танка был разработан в конце 1940-х — начале 1950-х гг. в Военной академии бронетанковых и механизированных войск под руководством Н.И. Груздева, однако до практической реализации он доведен не был.

В середине 1960-х гг. на основе выполненных НИОКР для создания танков второго послевоенного поколения было рекомендовано сохранить классическую схему общей компоновки машины с сокращением численности экипажа до трех человек. Были разработаны и обоснованы требования к общей и частным компоновкам танка и намечены пути их выполнения. Несмотря на то, что предпочтение было отдано классической схеме общей компоновки танка, результаты выполненных исследований позволили оценить нетрадиционные схемы компоновки, некоторые из которых и сегодня не потеряли своей актуальности.

Проект сочлененного (сдвоенного танка)  проф. Н.И. Груздева.

Таблица 9
Распределение массы составных частей танка, обеспечивавших его основные боевые свойства
Марка танка	Тип танка	Общая масса, кг	Масса составных частей танка, обеспечивавших
			огневую мощь		защищенность		подвижность
			кг	%	кг	%	кг	%
Т-10	Тяжелый	49650	6300	12,7	25550	51,5	17200	34,7
«Объект 770»		54600	9040	16,6	28770	52,7	16470	30,2
«Объект 279»		59250	9660	16,3	31620	53,4	18510	31,2
Т-54	Средний	35820	5179	14,4	18080	50,5	12100	33,8
Т-55		35930	4740	13,2	18265	50,8	11804	32,9
Т-62		36620	4710	12,9	18700	51,1	12608	34,4
«Объект 430»		35340	6230	17,6	17940	50,8	10670	30,2
ПТ-76	Легкий	14286	1763	12,3	5687	39,8	6223	43,6
«Объект 906»		15267	3387	22,2	4713	30,9	6437	42,2
Масса брони корпуса и башни средних и тяжелых танков составляла 50–55 % от массы танка. Для плавающих танков этот показатель находился в пределах 30–40 %.

Таблица 10
Масса основных составных частей отечественных танков
Марка танка	Масса основных составных частей танка, кг
	броневой корпус	башня	вооружение	силовая установка	трансмиссия	ходовая часть
Т-10М	18091(35,5 %)	7977(15,6 %)	3914(7,67 %)	2153(4,22 %)	3811(7,55 %)	10116(19,8 %)
Т-55	12650(35,2 %)	5300(14,75 %)	2325(6,47 %)	1823(5,07 %)	2095(5,9 %)	7225(20,1 %)
Т-62	12756(34,8 %)	5455(14,9 %)	2578(7,03 %)	1815(4,95 %)	2121(5,86 %)	7398(20,2 %)
«Объект 167»	11691(31,6 %)	8670(23,4 %)	2982(8,06 %)	1875(5,07 %)	2357(5,9 %)	7690(20,8 %)
«Объект 432»	11525(32,5 %)	6506(18,3 %)	3090(8,7 %)	1767(4,97 %)	1501(4,28 %)	5128(14,4 %)
ПТ-76	4942(34,6 %)	751(5,26 %)	1111(7,78 %)	1307(9,15 %)	1518(10,8 %)	2548(17,8 %)
«Объект 906»	3074(20,1 %)	1115(7,3 %)	2435(15,9 %)	1205(7,89 %)	1095(7,34 %)	3053(20 %)
Примечание: В скобках указано процентное отношение массы составных частей к общей массе танка.

Продолжение следует

Уважаемые читатели! В «ТиВ» № 6/2008 г. в статье «Отечественные бронированные машины 1945–1965 гг.» была допущена опечатка в таблице 4. Выпуск танков Т-54А в 1957 г. составил 1007 машин; соответственно, общее число выпущенных танков — 4652.

Оглавление

XVI военно-научная конференция «Проблемы теории и практики развития войсковой ПВО в современных условиях»

ПВО Сухопутных войск: проблемы и перспективы

Ответ оппонентам (Отклики на выступления и публикации в СМИ сторонников газотурбинного танка Т-80)

  Глава 22. Проблемы дизельной силовой установки основного боевого танка России

«Основная задача… — выбивать у противника танки»

Такнки Т-80У из состава 4-й гвардейской Кантемировской ордена Ленина Краснознаменной имени Ю.В.Андропова танковой дивизии

Броня «крылатой пехоты»

МС-1

"Фау-2" на американском континенте

Отечественные бронированные машины 1945–1965 гг

  Компоновка

• Реклама на сайте

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - читать книги бесплатно