Маршал Берия. Штрихи к биографии

А. Ю. Гусаров
Маршал Берия. Штрихи к биографии

* * *

Посвящается моему деду А. М. Круглову

Я поместил тебя на горе святой Божьей, там был ты, средь камней огненных расхаживал. Ты совершенен был на путях своих со дня сотворения твоего до тех пор, как обнаружилось беззаконие твое. При обширной торговле твоей наполнилось нутро твое злодейством, и согрешил ты; и Я низверг тебя с горы Божьей и погубил тебя, херувим осеняющий, из среды камней огненных. Возгордилось сердце твое от красоты твоей; великолепием твоим погубил ты мудрость твою (по тщеславию) – Я на землю поверг тебя, пред царями предал тебя позору.

Книга пророка Иезешиля

Тогда Петр приступил к Иисусу и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз.

Евангелие от Матфея, 18:21 – 22

Пролог

Впервые фамилию «Берия» я услышал в начале 1980-х годов в школе, когда обсуждал со своей учительницей истории Татьяной Анатольевной Колосовой политические репрессии 1930-х годов, накрывшие нашу страну, как цунами. Тема эта при позднем Брежневе открыто не обсуждалась, а образ Сталина в массовом сознании закрепляли военные фильмы, где вождь представлялся мудрым стратегом в окружении боевых генералов.

В нашей семье была богатая библиотека, где время от времени я находил небольшие книжки в мягких обложках с биографиями советских военачальников и партийных руководителей, изданные в конце 1950-х годов. Из этих книг я узнал о судьбе Тухачевского, Якира, Уборевича и многих других репрессированных командиров Советской армии, прочитал о Ленинградском деле и врачах-убийцах. Культ личности Сталина, XX съезд КПСС и многое другое, связанное с трагическим прошлым нашей страны, все сильнее интересовало меня. Вдруг я обнаружил, что окружавшие меня взрослые редко могли внятно ответить на те или иные вопросы этой сложной темы. Из бесед со своей учительницей истории, из разговоров с отцом выяснилось, что главным виновником и культа личности, и политических репрессий, да и вообще всех бед, обрушившихся на СССР, являлся некий Лаврентий Павлович Берия, английский шпион и любитель сладкой жизни. Фигура Сталина при этом как-то сама собой ушла в тень, а зловещий Берия вышел в истории на первый план, полностью заслонив самого вождя.

Мой интерес и к Сталину и событиям тех лет постоянно рос, и судьба Лаврентия Павловича все больше и больше захватывала меня. Стоит отметить, что информации о самом Берии найти тогда удалось немного – книг о нем не писали, в исторических работах не упоминали, в библиотеках сведения не хранили.

Пришедшие на смену тихому брежневскому застою бурная перестройка и гласность мало что изменили в отношении к Л. П. Берии и истории его жизни. И хотя Сталина назвали главным организатором и вдохновителем массовых репрессий, Берия оставался при нем первым кровожадным палачом.

Все это произошло неспроста, и за всем этим четко прослеживалась чья-то планомерная и последовательная работа.

После осуждения и расстрела Л. П. Берии Хрущев и его окружение озаботились уничтожением памяти об этом человеке. Целенаправленная работа шла в нескольких направлениях, но главное, на чем тогда сконцентрировалось внимание, – создание образа главного организатора репрессий, распущенного и алчного человека.

Начали с официальных документов. Само уголовное дело протии Берии построили на обвинениях в двух «смертных» для советского человека грехах – шпионаже и продажности иностранным разведкам, а также в сексуальной распущенности – изнасилованиях женщин разного возраста, в том числе и несовершеннолетних.

Звание главного организатора и исполнителя политических репрессий в СССР Л. П. Берия получил довольно быстро – советская историография альтернативных вариантов просто не предполагала. Особенно этот процесс усилился во второй половине 1980-х годов. У некоторых авторов исследований или воспоминаний Берия даже затмевал фигуру Сталина, да так, что складывалось впечатление, будто и установление культа личности Иосифа Виссарионовича, и устранение не угодных ему групп людей Лаврентий Павлович совершал для собственного удовольствия. Тема Берии-садиста прочно сосуществовала с темой Сталина – организатора нашей победы в Великой Отечественной войне.

Причем смещение временных рамок мало кого смущало – Берия стал виноват и в коллективизации, и в процессах 1930-х годов, и в 1937 годе, и в Ленинградском деле, и в Деле врачей. Почему – не объяснялось никак. Виноват – и все!

Сразу после расстрела Л. П. Берии все топонимы, связанные с его именем, были изменены, как улицы в Харькове, Озерске (Челябинск-40), Хабаровске, Сарове (Арзамас-75), Северске (Почтовый) и Уфе. Поменяли названия и площади, получившие имя Берии в Тбилиси и Владикавказе. Утратил свое историческое название тбилисский стадион имени товарища Берии. Как в Древнем Египте, где информацию, а с ней и память о предыдущем правителе сбивали с камней, так и в СССР провинившихся вождей было строго приказано забыть. Потренировавшись на Берии, Хрущев то же самое проделал и со Сталиным, избавившись от многочисленных памятников тирану, названий улиц и площадей.

В конце июля 1953 года областные МВД получили разъяснение Главного Управления МВД СССР следующего содержания: «В связи с запросами с мест сообщается, что указание о повсеместном изъятии портретов Берия распространяется как на индивидуальные портреты, так и на групповые портреты, картины, репродукции, диапозитивы, диафильмы, на которых имеется изображение Берия. Картины на холсте, исполненные маслом, а также диафильмы запрещается демонстрировать до их исправления».

Одна из односельчан Л. П. Берии, жительница его родного села Мерхеули, рассказывала, что после осуждения маршала ученики школы две недели зачеркивали черной тушью фамилию «Берия» в школьных учебниках и вырывали листы из книг с его фотографиями. И так вся необъятная страна зачеркивала и вырывала, вырывала и зачеркивала. На групповых портретах, если невозможно было удалить, изображение Берии тщательно заштриховывали.

Издательство «Большой советской энциклопедии» обратилось к подписчиками с таким необычным указанием: «Государственное научное издательство „Большая Советская Энциклопедия“ рекомендует изъять из 5 тома БСЭ (вышел в 1952 г. – А. Г.) 21, 22, 23 и 24 страницы, а также портрет, вклеенный между 21 и 23 страницами, взамен которых Вам высылаются страницы с новым текстом. Ножницами или бритвенным лезвием следует отрезать указанные страницы, сохранив близ корешка поля, к которым приклеить новые страницы». Как известно, на указанных к изъятию страницах книги находилась большая статья о маршале Берии.

По всей стране из библиотек изымается литература даже с мимолетным упоминанием о Берии или о ком-то из осужденных вместе с ним. Для этих людей, а некоторые из них имели весьма косвенное отношение к Лаврентию Павловичу, придумали название: «банда Берии». Любая информация о членах «банды» объявляется вне закона. То же самое происходит и с немногими кинофильмами, где один из героев – Берия. Например, кинокартина «Огни Баку», вышедшая на экраны в СССР в 1950 году, дважды подвергалась тщательной цензуре. В 1954 году из фильма вырезали упоминания о Берии – разговор с ним по телефону руководителя республики и его приезд в Баку со Сталиным (сцена на вокзале). А после XX съезда КПСС из «Огней Баку» убрали все сцены со Сталиным (которого играл актер Михаил Геловани).

Та же участь постигла картины «Сталинградская битва», «Падение Берлина» и «Донецкие шахтеры». Пересмотрели репертуар театров.

Вытравливание имени маршала происходило с патологической навязчивостью. Министерство государственной безопасности, плоть от плоти которого был Лаврентий Павлович, вбросило в общество частушки против опального маршала. «Берия, Берия, потерял доверие, а пришел Маленков, надавал ему пинков». Эта частушка благополучно дожила до нашего времени. Не знаю, как молодежь, но люди старшего поколения ее помнят хорошо. Со временем частушки видоизменялись, а их текст дополнялся новыми определениями маршала, в том числе и нецензурными. Как показали исследования, подобные стихотворные формы были распространены в основном в городах – в местах быстрого распространения вербальной информации. К народному творчеству относились и анекдоты про Берию, в которых он выступал подлецом и тираном в самых обыденных ситуациях. К городскому фольклору относятся «страшные» рассказы о подвале дома, где жила семья маршала. Там Берия обесчестил не одну сотню женщин и, как всякий маньяк, убивал их там же и то ли закапывал, то ли перемалывал в большой мясорубке еще свеженькие женские тела. Подобные городские легенды кочевали из города в город и довольно долго жили в советском обществе, выполняя важнейшую функцию – полную дискредитацию Лаврентия Павловича.

Значительную роль в создании негативного образа Берии сыграли авторы многочисленных мемуаров, в большом количестве издававшихся в СССР. Те же Н. С. Хрущев или С. И. Аллилуева пишут о Берии с патологической ненавистью. Так, Хрущев описывает никогда не происходивший эпизод: «Как только Сталин свалился, Берия в открытую стал пылать злобой против него. И ругал его, и издевался над ним. Просто невозможно было его слушать! Интересно, впрочем, что как только Сталин пришел в чувство и дал понять, что может выздороветь, Берия бросился к нему, встал на колени, схватил его руку и начал ее целовать. Когда же Сталин опять потерял сознание и закрыл глаза, Берия поднялся на ноги и плюнул на пол. Вот истинный Берия!». Зачем Никита Сергеевич придумал все это? Чтобы лишний раз оговорить своего бывшего соратника и тем самым отвести от себя ненужные вопросы. Врал спустя много лет для того только, чтобы потешить собственное самолюбие, показать миру: «Посмотрите, какое чудовище я устранил».

А вот воспоминания Аллилуевой, причем слова ее идеально подходят и к самому Сталину: «Только один человек вел себя почти неприлично – это был Берия. Он был возбужден до крайности, лицо его, и без того отвратительное, то и дело искажалось от распиравших его страстей. А страсти его – честолюбие, жестокость, хитрость, власть, власть… <…> Это был великолепный современный тип лукавого царедворца, воплощение восточного коварства, лести, лицемерия, опутавшего даже отца – которого вообще-то трудно было обмануть. <…> Сейчас все его гадкое нутро перло из него наружу…». Чем же так опутал Сталина один из его царедворцев? Аллилуева в своих воспоминаниях нам не сообщает, но легко расклеивает ярлыки, особенно на тех, кто не мог ей ответить.

Очередной современник представляет Лаврентия Павловича в следующем виде: «Глядя на Берию, я задавался мыслью, как может быть хорошим человек с такой наружностью? Он без всяких границ растолстел, при среднем росте, судя по фигуре, весил явно за сто килограммов. Отекшая физиономия, шея многочисленными бесформенными складками вываливалась из-под воротника рубахи, всегда мокрые жирные губы. И глаза – зеленые, навыкате, рачьи глаза, которые сверлили вас через толстые стекла пенсне. При всем желании в его больших зрачках невозможно было уловить что-либо человеческое». Эта характеристика взята из воспоминаний Николая Петровича Старостина, знаменитого футболиста и хоккеиста, особо отметившего Берию в числе главных своих врагов. А о врагах хорошо и правдиво не пишут, даже прославленные спортсмены.

Особенно непримиримым в отношении Л. П. Берии остался сын репрессированного при Ежове большевика В. А. Антонова-Овсеенко. Пытаясь создать объективную биографию маршала, Антон Владимирович так и не расстался с общеизвестными мифами о нем, написав обличительную и местами несправедливую для Берии книгу. Попутно напомним читателям, что папа Антонова-Овсеенко стал палачом несчастных тамбовских крестьян и на пару с Тухачевским убивал их боевыми отравляющими веществами (хлор Е56), крестьянские семьи с грудными детьми и стариками брались регулярной Красной армией в заложники. Общее число репрессированных крестьян Тамбовщины достигало 50 тысяч. Так что, прежде чем писать о кровожадном Берии, стоило бы написать о папе, лично участвовавшем в истреблении цвета крестьянства в Тамбовской губернии.

Тем не менее приведенные примеры из воспоминаний о Берии рисуют нам монстра, вурдалака, нечто, даже на физическом уровне лишенное человеческих черт.

Но навязчивое выпячивание кровожадности Лаврентия Павловича настораживает – уж слишком он плохой на фоне всех остальных соучастников властной системы, выстроенной товарищем Сталиным. И почему-то судят за грехи сталинского тоталитарного государства одного Берию. И кто судит? Дочь Сталина, считавшая папу не таким уж и плохим человеком бездарный мечтатель Хрущев, утопивший в крови репрессий Украину…

В последнее время в России вышло в печати некоторое количество книг, в коих жизнь и деятельность Лаврентия Павловича Берии рассматриваются более или менее объективно и взвешенно. Занимаясь прошлым, нужно помнить, что задача любого исторического исследования состоит в том, чтобы постараться дать наиболее объективное, а следовательно, лишенное эмоций представление о том или ином событии или человеке. Но это еще не все. Оценку прошлому должно дать прежде всего само общество. Задача же литераторов и ученых состоит в том, чтобы подвигнуть общество к осмыслению своего прошлого, привести его к моральной и этической оценке прошедших событий ушедшей эпохи.

Данная книга является скромной попыткой дополнить важными, на взгляд автора, деталями в общем-то известную биографию маршала Л. П. Берии, использовав существующие публикации, огромное число которых появилось в нашей стране за последние тридцать лет. Конечно, многое до сих пор скрыто от нас в глубине российских архивов, а что-то и навсегда потерялось за время бурной истории России. Но и того, что есть, вполне достаточно для непредвзятого анализа жизни одной из самых заметных фигур сталинского СССР.

Некоторые предположения, высказанные как в чужих публикациях, так и на страницах этой книги, пока не нашли документального подтверждения и являются результатом логических рассуждений. Будем надеяться, что историки будущего подтвердят догадки, высказанные современными исследователями, помогут найти правду там, где, казалось, ее уже невозможно обнаружить.

В наши дни трудно писать биографии бывших советских вождей – слишком мало времени прошло для непредвзятого научного взгляда на их деятельность, слишком много мифов и выдумок витает вокруг их имен. Безумно трудно без каких-либо эмоций давать оценку тем или иным поступкам этих людей, еще труднее быть объективным, четко понимая, что за безжалостными цифрами статистики политических репрессий стоят сотни тысяч человеческих трагедий.

Глава 1. Детство и юность. 1899–1918 годы

В биографии большинства известных людей юношеские, а тем более детские годы рассматриваются вскользь: коротко и скупо. Родился, учился – на этом история и заканчивается. Даже сами люди, составляя автобиографию, школьных лет касаются мало, полагая, что это не главное – не в них, далеких и похожих друг на друга годах, можно указать на успехи и победы, отметить свои достижения. А между тем, в детстве формируется наш характер; окружающий мир, воздействуя на нас своим тяжким бременем, заставляет принимать собственные решения, говорить правду или лгать, защищать обиженных, самому быть угнетаемой стороной, а может быть, и обидчиком слабых – дети, как и взрослые, не идеальны. В процессе взросления ребенок делает выбор: быть как все или чем-то отличаться от своего окружения. Возникает не только желание познать себя и мир, но и стремление к превосходству в самом широком смысле слова. Молодому человеку приходится покорять себя, общество и природу. «С насмешливой злобой смотрим на то, что называется „идеалами“; мы презираем себя лишь за то, что не всегда можем подавить в себе то нелегкое движение чувств, которое называется идеализмом», – писал в XIX веке философ Фридрих Ницше.

Под Сухуми. Фото начала ХХ в.

Жизнь нашего героя началась 17 марта 1899 года в селе Мерхеули, что раскинулось по берегам реки Мачара, на въезде в Кодорское ущелье, в 15 верстах от Сухуми. В этот день в крестьянской семье Павла и Марты Берия родился сын, которого родители назвали Лаврентий.

Год рождения будущего маршала Советского Союза запомнился современникам несколькими событиями разной степени значимости. В столице Российской империи в феврале и марте прошли протестные выступления студентов университета, которые поддержали учащиеся всех высших учебных заведений Санкт-Петербурга – в студенческой стачке участвовала даже Духовная академия. Столицу поддержало и московское студенчество. Власти ответили молодым вольнодумцам репрессиями – многих попросту отчислили и выслали в провинцию.

Среди положительных событий того года отметим 100-летие со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина, которое отмечала вся Российская империя. В декабре вышел первый номер знаменитого журнала «Огонек».

В мире в 1899 году случилось несколько важных событий. В начале года на карте мира появляется независимая Филиппинская республика, и вскоре разгорается филиппино-американская война. Осенью в Африке начинается англо-бурский вооруженный конфликт. В этот год Феликс Хофман открыл аспирин – главное лекарство XX столетия, а Юхан Волер придумал символ канцелярской работы – скрепку.

В 1899 году на свет появились Владимир Набоков, Альфред Хичкок и Вольф Мессинг. Еще никто не знает, что первый станет известным писателем, второй – знаменитым кинорежиссером, королем ужасов, а третий – артистом, виртуозным мистификатором, якобы угадывающим мысли на расстоянии. Автор книги о Мессинге рассказал, что артист встречался и с И. В. Сталиным, и с Л. П. Берией, которые боялись его, что, конечно же, неправда – вождь и его верный соратник, скорее всего, даже не знали о существовании медиума. В 1899 году родился Альфонсо Габриель Капоне, запомнившийся современникам не только именем Аль Капоне, но и кровавыми преступлениями, и отмыванием криминальных доходов через сеть прачечных. Среди знаменитых писателей, чей год рождения совпадает с годом Лаврентия Берии, отметим лауреата Нобелевской премии американца Эрнеста Хемингуэя, нашего Андрея Платонова и аргентинца Хорхе Борхеса. Да, 1899 год был богат появлением на свет одаренных детей.

В те годы село Мерхеули относилось к Сухумскому округу Кутаисской губернии и, разрастаясь, со временем включило в себя три поселка: Черниговское (Вашловани), Мачару и Гурзули. Места эти обжиты человеком давно – через село проходила так называемая Турецкая тропа, караванный маршрут от побережья Черного моря через Главный Кавказский хребет в Аланию и Хазарию. До XIX столетия путь через горы был трудным – по дороге с трудом могли проехать лошади. Поэтому в 1850-х годах началось обсуждение планов по строительству шоссейного пути от города Сухуми до станицы Баталпашинской (ныне – город Черкесск) длиной более 300 километров. Реальные работы начались только к концу столетия – в 1894 году. Новую дорогу, получившую название Военно-Сухумской, закончили в 1903 году, так что маленький Лаврентий Берия, или, как его звали односельчане, Лао, стал свидетелем этого исторического события. Новая трасса позволяла начать развитие большого региона, отгороженного от моря высокими горами.

Мерхеули – большой населенный пункт с числом жителей более 500 человек, среди которых были даже свои дворяне и князья. Но основными жителями здесь оставались крестьянские семьи, такие, как у отца нашего героя – Павле Хухаевича Берии. По происхождению он был мегрелом (иначе – мингрелом) и появился на свет в 1872 году в Западной Грузии, а в Мерхеули перебрался будучи взрослым. Историческая область Мингрелия, или по-грузински Самегрело, так же как и село Мерхеули, входило в состав Кутаисской губернии.

Давным-давно эта территория являлась частью Колхидского, а позднее Эгрисского царств, существовавших во времена Древней Греции и Рима. Эгриси со столицей в Археополисе (ныне – Нокалакеви) греки называли Лазика. По одной из версий, здесь располагался легендарный город Айа – конечный пункт экспедиции аргонавтов за Золотым руном. Дальнейшая история Самегрело связана и с Византией, и с Персией – Кавказ был ареной столкновения цивилизаций.

Знаменитый итальянский путешественник и миссионер Арканджело Ламберти, живший в Мингрелии в 1635–1653 годах, так описывал эту землю: «Страна, которая древними (писателями. – Примеч. пер.) называлась Колхидой, слывет у туземцев под названием Одиши, иные называют ее Мингрелией. С востока граничит она царством Имеретией, иначе называемым Башачук, а с севера – с Абхазией. Река Фазис (Phase), которую туземцы называют Рионом, отделяет Мингрелию от Имеретии и Гурии (Guriel), а река Кодор (Coddors), известная древним, как мне кажется, под именем Коракса, отделяет эту страну от Абхазии; с запада граничит она с Понтом Эвксинским, а с северо-востока – с Кавказскими горами.

Аммиан Марцеллин полагает, что Мингрельцы ведут свое происхождение от Египтян, основываясь на сказании Диодора Сицилийского, который пишет, что царь Сезострис, подчинив Скифию, устроил египетскую колонию на берегах Меотийского озера. Эти колонисты соблюдали еще в его время обряд обрезания и сеяли, подобно Египтянам, много льна. Что касается меня, я прибавлю к этому следующую черту сходства: подобно Египтянам, они любят толковать сны; все утро проходит в передаче того, что им приснилось ночью».

Мингрел. С рисунка XIX в.

Некоторое время местная княжеская династия Дадиани управляла независимым государством, а в 1803 году ее представители присягнули на верность Российской империи, конечно, с признанием всех местных титулов. Окончательно княжество упразднили в 1867 году, а князья Дадиани стали именоваться светлейшими князьями Мингрельскими. В современной Грузии мингрельские земли входят в состав мхаре (края) Самегрело-Земо-Сванети с административным центром в городе Зугдиди.

Дворец Дадиани в Зундиди. Современное фото

В прошлом (до 1920-х гг.) мингрелы (или маргальепи) рассматривались этнографами как отдельная народность со своим языком и жизненным укладом. Традиционной одеждой мужчин здесь служила длинная черкеска – чоха. На голове носили конусообразный головной убор с длинными концами из тонкой шерсти – кабалахи. Обязательным атрибутом мингрела был, конечно, кинжал за широким поясом. Кроме оружия, там могли находиться «нож, точило, ремень шириною в три пальца и длиною в пол-локтя, огниво для высекания огня, два маленьких мешочка, один с солью, другой с перцем и прочими пряностями, шило, нитки, игла и даже восковая свечка». Ноги защищали мягкие кожаные сапоги. Женщины носили длинное платье с глубоким вырезом на груди, который закрывал вышитый нагрудник. Длинные рукава платья имели разрезы для рук и свободно свисали вдоль тела. В качестве пояса использовали широкую ткань достаточной длины. Под платье надевали тонкую рубаху с узкими рукавами. Женская косынка у мингрелов называлась тавсапари.

Мингрелы с малых лет приучали детей к верховой езде, и большинство из них становились искусными наездниками, поэтому издавна в армии представителями этой народности комплектовали кавалерию. А. Ламберти писал: «Мингрельцы подразделяются на бояр, дворян, саккуров, или богатых лиц, и простой народ, который они именуют мойнали. Дворяне титулованные называются жиноскуа (Ginosca), прочие – жинанди (Ginandi). Только жиноскуа могут иметь у себя в услужении дворян. Дворяне обыкновенные употребляют в службу саккуров и мойнале. Первые (жиноскуа) стоят выше всех и пользуются высшим почетом; даже сам князь роднится с ними, женясь на их дочерях. Никто не может превзойти жинасков положением (s’avancer au de la du rang), которое достается им по праву рождения. Тот, кто родится в низшем сословии, не выходит из него, хотя бы он был самым богатым человеком в области. Жиноскуа, или господа, содержат таких же чиновников, как и царь, но не в таком числе. Саккуры служат дворянам, составляют их двор, сопровождают их верхом в путешествии и на войне и вообще тогда, когда необходимо. Наконец, низшее сословие носит им дрова, сопровождает их пешком и во время пути носит их пожитки на своих плечах. Кроме этих повинностей они (сакуры. – А. Г.) обязаны еще одаривать их, кто два, кто три раза в год, сообразно количеству земли, которую они от него (жиноскуа. – А. Г.) получают. Богачи обязаны из признательности подарить одну корову, воз, нагруженный медом, хлебом, вином и живностью. Кроме того, они (низшие сословия. – А. Г.) обязаны поместить всех иностранцев, которых дворяне им пошлют, и принимать их самих всякий раз, когда они пожелают быть у них. Они (здесь и далее – жиноскуа. – А. Г.) верховные судьи над жизнью и смертью своих подданных. Когда род кого-либо из низшего сословия прекращается, то господа наследуют его имущество, и часто, когда этот род состоит из одного только лица, они продают последнего турку, чтобы воспользоваться на его счет. Таким образом, их богатство зависит от того, у кого больше крестьян. По числу последних судят об их силе, а богатейшими слывут имеющие столько вассалов, которые бы им доставляли каждый день все, что необходимо на содержание их дома».

Мингрельская княгиня Чкония. Фото 1878 г.

Переезд из Мингрелии в Сухумский округ для молодого Павле не стал особо обременительным – что на старом, что на новом месте он оставался бедняком, как и его отец – Хухай Берия. Кроме Павле, родившегося в 1872 году, у Хухая имелся еще один сын – Дмитрий. Красавец Павле женился довольно поздно – после 25 лет, и его жена Марта была старше то ли на два, то ли на четыре года.

Коренная жительница Мерхеули, она рано овдовела, оставшись одна воспитывать троих детей: Капитона, Елену и Агафью. Без мужчины жить в горах трудно, и, когда вдове-мегрелке подвернулся приехавший на новое место энергичный и привлекательный Павле Берия, она сумела женить молодого человека на себе. По слухам, на старом месте жительства во время крестьянских волнений Павле убил государственного служащего и находился в розыске, так что село в Сухумском округе оказалось подходящим местом, где преступнику можно было спокойно отсидеться. На следствии, проведенном в Мингрелии, местные крестьяне показали, что Павле Берия ушел в горы, где, возможно, погиб, поэтому вскоре полиция перестала его искать. Но между собой об этом говорили много.

В Мерхеули судачили также, что к моменту свадьбы Марта уже носила под сердцем ребенка, причем отцовство большинство приписывало местному князю Лакарбе, у которого женщина служила домработницей. И если эти легенды правдивы, то отцом Лаврентия был совершенно другой человек. Если, конечно, правдивы… В этом случае будущий маршал Советского Союза происходил из знатного княжеского рода.

Детей Марты от первого брака забрала к себе ее сестра Тамара – новая семья с трудом сводила концы с концами, и прокормить всех становилось все сложней и сложней. К тому же вскоре семейство пополнилось ребенком – сыном Лаврентием, первенцем и, конечно, не последним. Через несколько лет у Лаврентия появились брат и сестра, судьба которых трагична – они заболели оспой, и мальчик умер в возрасте двух лет, девочка Аннета выжила, но осталась на всю жизнь инвалидом, потеряв от осложнения речь и слух. Аннета, или, попросту, Анна, выйдет замуж за железнодорожного инженера Левана Исмалиловича Лоладзе и проживет в Грузии очень долгую жизнь.

Для понимания ситуации с оспой и другими болезнями, которая сложилась в начале XX столетия, вспомним, что в Российской империи детская смертность была самой высокой в мире среди развитых стран, а средняя продолжительность жизни для мужчин составляла 31,3 года, для женщин чуть больше – 33,4 года. По данным статистики, смертность детей просто ужасала. В некоторых губерниях из 100 младенцев умирали 80. Причиной тому были эпидемии, вызванные низким уровнем жизни и отсутствием мало-мальски благоприятных санитарных условий. Основной причиной гибели детей в возрастной группе от 2 до 10 лет оставались острозаразные болезни: оспа, скарлатина, дифтерия, корь, коклюш и тиф. А причины все те же: антисанитария, отсутствие врачей и противоэпидемических мероприятий общегосударственного масштаба. От указанных выше болезней в России в 1901–1913 годах умирало в среднем до полумиллиона человек разного возраста. В отчетах тех лет врачи отмечали: «…такие болезни, как сыпной и возвратный тифы и цинга, принадлежащие в Западной Европе в настоящее время к явлениям исключительным, наблюдались в России в количестве десятков тысяч случаев, встречались повсеместно и нередко принимали форму эпидемий».

Ранние смерти от инфекций и других болезней не обошли стороной ни одну семью в Российской империи, и Берии не стали в этом общем мартирологе исключением.

Единственному оставшемуся у нее сыну Марта посвятит все свои силы, будет много работать, чтобы дать Лаврентию образование и увезти его прочь из этого забытого Богом края. Мать будущего маршала превосходно шила и, как швея, пользовалась успехом у односельчан.

Марта Виссарионовна Джакели происходила из древнего княжеского рода, родственного мингрельским князьям Дадиани. Эти княжеские династии пересеклись друг с другом примерно в XVI веке, да и то вскользь – к XIX столетию Дадиани остались мингрельской знатью, а Джакели – простыми людьми. Так или иначе, но единственным богатством Виссариона Джакели был дворянский титул, который он и передал двум своим дочерям – старшей Тамаре и младшей Марте.

Стоит, однако, вспомнить историю мтаваров Дадиани (мтавари – знатный дворянин, титул феодала в Грузии), оставивших заметный след в прошлом Самергело. За время правления Мегрельским княжеством существовало две княжеские династии – первая и вторая. Первые Дадиани вели свою родословную с Вардана I, владевшего Мингрелией в XII веке и происходившего из древнего рода Варданидзе, правителей Сванетии и Гурии. Сходство имени и фамилии Вардана Дадиани-Варданидзе, очевидно, здесь не случайно.

Первым из князей Мингрелии, вошедших в историю Грузии, стал Цотнэ Дадиани, причисленный Грузинской православной церковью в 1999 году к лику святых. Князь участвовал в борьбе против монгольских завоевателей и на этом поприще стяжал себе вечную славу. Для грузин он – как святой благоверный князь Александр Невский для русских – особо почитаем и уважаем. Последним князем первой династии Дадиани был Леван IV, чье правление закончилось в 1691 году. Княжеской усыпальницей этой династии стал собор Христа Спасителя в Цаленджихе, сохранившийся до нашего времени. Храм построили в XII–XIV столетиях, а часть его использовалась в качестве княжеской семейной часовни. Рядом с собором можно видеть и руины дворца Дадиани. Интересно, что в России живут потомки первой ветви Дадиани, а первым из них был Георгий (Егор) Леванович, чья фамилия в русской варианте звучала как Дадианов. Под Москвой они владели имением Боблово, сооруженным на высоком холме у реки Лутосня.

Святой Цотнэ Дадиани

К слову сказать, отношения внутри княжеского клана были сложными. То вторая жена уговорит князя умертвить детей от первого брака, то очередной претендент на престол лишит зрения родственника-соперника. Князья Дадиани с легкостью женились и разводились по три-четыре раза, но соперничество в любовных треугольниках обычно заканчивалось большим кровопусканием – проигравшего умертвляли, разрубали на части, заряжали в пушку и выстреливали в сторону гор. Так же решались в средневековой Грузии и политические дела. Жизнь в княжеских дворцах кипела.

Дворец Дадиани в Гордии. С картины конца XIX в.

Встречались среди правителей Мингрелии весьма талантливые и искусные политики. Один из князей Дадиани, не желавший платить дань Византии, приказывал везти посланника из Константинополя по самым плохим дорогам княжества, а на ночлег останавливаться в полуразрушенных хижинах. На ужин византийскому чиновнику подавали кусочек брынзы. Принимал князь высокого гостя под большим деревом, одетый в лохмотья, в окружении своих придворных еще более жалкого вида. Весь этот маскарад продолжался до тех пор, пока проверяющий чиновник не возвращался обратно в метрополию. Отчет проверяющего говорил о крайней бедности и запущенности мингрельских сел, что приводило к снижению их налогообложения Константинополем. По крайней мере подати не повышались.

Вторая династия Дадиани связана с дворянским родом Чиковани – Кация Чиковани сверг Левана IV и стал правителем Мингрелии, взяв фамилию своего предшественника. По историческим источникам, Кация был небогатым дворянином из села Горди, как, например, и члены семьи Джакели. Ему, возможно, захотелось славы и богатства, и они достались Кации после захвата княжеского трона. Сын Кация I, Георгий, получил власть уже из рук отца и стал в 1691 (или в 1700) году владетельным князем Мингрелии Георгием IV, князем Салипартиано, причем счет годам правления семья Чиковани продолжила от династии Дадиани – Георгий III Дадиани правил в 1546–1578 годах.

Король Соломон II

В общем ключе сближения Грузии с Российской империей прошла и политика мингрельских князей – в 1803 году мтавари Григол I присягнул на верность России и получил от императора Александра I чин генерал-майора и орден Святого Александра Невского. Все это происходило на фоне обострения отношений с правителем Имеретии Соломоном II, угрожавшим Григолу войной. В сентябре 1804 года в Мингрелию вошла русская армия, вставшая на защиту рубежей княжества. Так заботы об обороне и внешней политики отошли к России, а внутреннее управление делами пока осталось за Дадиани. Только в 1866 году Мегрельское княжество русские власти вместе с местной знатью полностью упразднили, и случилось это в правление Нико I Дадиани, ставшего светлейшим князем Мингрельским Николаем Давидовичем. Он сохранил свою собственность на территории Мингрелии, дворцы в Зугдиди и Горди, плюс к этому русская казна выплатила ему компенсацию в один миллион рублей. Похоронен последний мингрельский князь (умер в 1903 г.) в городе Мартвили в семейной усыпальнице. Княжеский род Дадиани-Чиковани дал стране множество замечательных людей науки, культуры и военного дела. Такое вот «историческое наследство» досталось Лаврентию Берии со стороны матери.

Княжеский герб князей Мингрельских

Нико Дадиани. С портрета XIX в.

Дом Павле и Марты располагался в низине, за большим оврагом, – сверху к нему вела деревянная лестница. Стены мегрельских домов делали из дерева, крышу – из соломы. Постройку не делили на комнаты – одно большое помещение занимала вся семья. Количество детей в грузинских семьях было разным, но у Берии, как мы помним, из трех детей остались двое.

Как и все дети в селе, Лао все летнее время проводил на улице, а когда немного подрос, то завел себе друзей в соседнем немецком поселении Линдау. Местные жители, как и вся Грузия, называли немцев – лемса.

Немцы в Российской империи. 1910 г.

Немецкие поселения начали появляться в Грузии в начале XIX столетия, и к середине этого века их можно было встретить и в Сухумском округе, и в других абхазских землях. Около Сухуми к 1879 году переселенцы из Германии основали три поселка: Гнаденберг, Найдорф и Линдау. Два первых располагались ближе к Сухуми, третий – недалеко от Мерхеули. После Великой Отечественной войны немецкие названия падут в борьбе со всем иностранным: Гнаденберг назовут Дзигутой, Найдорф станет Ахал Сопели, а Линдау, на грузинский манер, превратится в Линдаву.

Общение с немецкими ребятишками привело к тому, что Лаврентий к пяти годам хорошо говорил по-немецки и совсем не говорил по-русски, что могло помешать ему в дальнейшем при получении образования. Довольно часто мальчик уходил с отцом в горы, на пастбища, и помогал ему.

Писатель и журналист Н. А. Зенькович отмечал: «Я побывал в селе под Сухуми, где он родился. Там еще недавно жили старики, которые помнят его подростком. В рассказах земляков он представал способным, умным от природы пареньком». О дарованиях отца пишет Серго Берия: «Мечтал об архитектуре и сам был хорошим художником. <…> Человеком он был разносторонне одаренным. Рисовал карандашом, акварелью, маслом. Очень любил и понимал музыку». Очевидные таланты и наклонности мальчика определили выбор родителями Лао учебного заведения.

Сухуми. Фото начала ХХ в.

Как обычно бывает, детство закончилось очень быстро – наступил 1906 год, время идти Лаврентию в школу. Родители твердо решили, что их сын должен получить хорошее образование, и для его обучения выбрали Сухумское высшее начальное училище. Семья переезжает в Сухуми и снимает в городе комнату на улице Леселидзе (ныне – Абазинская), в доме № 100, принадлежавшем известному промышленнику и торговцу табаком В. И. Асмолову. Дом был относительно новый – предприниматель построил его в 1901 году. На той же улице, рядом с ними, в доме № 102 размещалась асмоловская табачная фабрика, сооруженная в 1900 году архитектором В. И. Ивановским. Район этот только застраивался, и, очевидно, стоимость жилья здесь была невысокой, что и определило выбор квартиры.

Жизнь на новом месте потекла своим чередом – учеба сына, бытовые заботы отца и матери, денежные проблемы. По воскресеньям и праздникам Марта вместе с Лао посещали церковь. В 1909 году недалеко от их дома греческая община города начала строительство большого собора, освященного в 1915 году в честь святителя Николая Чудотворца. Сухумцы прозвали эту величественную, в византийском стиле церковь «греческим Никольским храмом». Но Сухуми был городом многих религий – поблизости от греческого храма, все на той же улице Леселидзе, стояли католическая и евангелическо-лютеранская церкви. Первая принадлежала приходу Святого апостола Симона Кананита, вторая носила название кирхи Святого Иоанна. Совместные походы в храм не остались для Лаврентия без последствий. Серго Берия вспоминает такой случай: «Тогда, мальчишкой, я был воинствующим безбожником и однажды разбил икону. Смешно, разумеется, говорить о каких-то убеждениях, скорее всего, это стало результатом воспитания, полученного в школе. Словом, бабушка Марта была очень огорчена. Она была верующая и до конца жизни помогала и церкви, и прихожанам. Возвратившись с работы, отец остудил мой атеистический пыл и… нарисовал новую икону. Тот разговор я запомнил надолго: „К чужим убеждениям надо относиться с уважением“». Обратите внимание, о своем безбожии Серго говорит применительно к школе, значит, в семье атеизм не практиковался.

Современный литературовед и историк, занимающийся советским периодом истории России, Борис Вадимович Соколов в своей книге о Берии отмечает: «…эпизод с иконой, если он не придуман (а придумать его трудно), однозначно доказывает, что Лаврентий Павлович был верующим… он сохранил веру в Бога, и мать это знала. Другое дело, что, занимая высокие партийные и чекистские посты, Лаврентий Павлович вряд ли когда-нибудь ходил в церковь, а когда переехал в Москву, оставив мать в Тбилиси, вряд ли рисковал держать дома иконы. В тбилисской же квартире, где иконы на стенах оправдывались присутствием старухи-матери, Лаврентий Павлович, быть может, украдкой и молился. Только вот как вера в Бога сочеталась у него с тем, что он отправил на смерть десятки тысяч ни в чем не повинных людей? Кто знает, может быть, Берия, губя людей ради карьеры, утешал себя тем, что когда-нибудь дойдет до высшей власти в государстве и тогда уж сможет облагодетельствовать всех, искупить прежние грехи». О сильной религиозности матери Берии вспоминал его личный шофер Николай Меликишвили: «…госпожа Марта была глубоко верующей женщиной. Почти ежедневно она посещала православную церковь и молилась за благополучие сына».

Деньги на образование, комнату и жизнь в Сухуми выручили от продажи половины дома в Мерхеули. Городское училище находилось недалеко от места, где жили Берии – на нынешней улице Героев 4 Марта, дом № 60, и являлось лучшим учебным заведением тогдашнего Сухуми. В 1900 году архитектор И. Н. Бегич специально для училища построил новое красивое здание с колоннами по фасаду. По его небольшой лестнице каждый учебный день маленький Лаврентий вбегал внутрь, а в опустевших ныне классах звучали его ответы на вопросы учителей. Последнее время (во второй половине XX в.) здание занимала школа № 3 имени Ю. Н. Воронова, но война начала 1990-х годов превратила бывшее Высшее начальное училище в руины. В архивных документах сохранились фамилии учителей Лаврентия Берии: И. Ясько, А. Фролова, А. Санадзе, А. Чочуа, В. Соловьев и Д. Ксенофонтов.

В училище Лаврентий получает новую кличку и из малыша Лао превращается в Головастика – большая голова мальчика сильно выделялась на худеньком теле, что тут же подметили одноклассники. Учеба дается ему хорошо, и Лаврентий получает в основном высокие оценки, а в старших классах даже подрабатывает репетиторством с младшими учениками, понимая, насколько тяжело его родителям оплачивать учебу и содержание.

Училище давало разностороннее профессиональное образование – закончив его в 1915 году, Берия становится обладателем диплома строителя-архитектора и может работать как проектировщиком, так и управляющим (прорабом) на том или ином строительстве. Учебное заведение он кончил с отличием.

В сухумском училище Берия получил еще одно прозвище – Сыщик. Много читая про известных детективов, Лаврентий с удовольствием «расследовал» случаи пропажи тех или иных вещей у учеников и учителей и, говорят, находил пропавшее. Правда это или нет, но до односельчан такие слухи доходили. Впрочем, интерес к деталям у Лао был с детства, а гибкий ум и усидчивость позволяли ему и хорошо учиться, и быть «частным детективом». А тут еще учитель истории предрек Лаврентию Берии великое будущее – «как у Фуше или Зелимхана!». И в этом случае точно не известно, что сказал преподаватель мальчику, но «великое будущее» французского политического деятеля Жозефа Фуше закончилось изгнанием в Австрию, хотя и с 14 миллионами франков личного капитала. Вспомнил ли слова учителя маршал Советского Союза Лаврентий Павлович Берия под дулом пистолета своих политических противников? И, возможно, мелькнула в его голове мысль: «Жаль, мы не Франция». Сравнение с Зелимханом также оказалось не лучшим – этот талантливый чеченский абрек погиб в 30 лет, сражаясь с русской армией на Северном Кавказе. Но сказанные учителем истории слова оказались пророческими: Берия достиг власти, как француз Фуше, и был убит в расцвете лет, как чеченец Зелимхан – две столь разные судьбы причудливо сплелись в конце жизни нашего героя.

История высших начальных училищ началась еще в начале XIX столетия: в 1803 году по указу императора начали открывать уездные училища, готовившие учеников к учебе в гимназиях. Полный курс здесь состоял из трех лет, и дети получали знания по Закону Божьему, истории церкви, русскому языку, чистописанию, отечественной истории, геометрии и арифметике, черчению, рисованию и географии. В курсе истории изучали и всеобщую историю, а геометрия рассматривалась в упрощенном варианте. С 1828 года к этим предметам могли добавляться и специальные – училище давало ребенку профессию, наиболее востребованную в данной местности.

В городской гимназии

В начале 1870-х годов по инициативе министра просвещения графа Дмитрия Андреевича Толстого была проведена реформа системы образования, и уездные училища преобразовали в городские с изменением в них сроков обучения. Вместо обязательных трехлетних училищ в России появились одноклассные, двухклассные и трехклассные. Последним типом становилось четырехклассное городское училище. В особых случаях город мог открывать учебные заведения в пять и шесть классов. Единственным в стране восьмиклассным учебным заведением было городское училище в Коканде. Во всех учебных заведениях срок обучения был одинаковым – шесть лет. Разница между заведениями состояла в количестве учителей, стоимости обучения и – в меньшей степени – в объеме преподаваемых предметов. Проект преобразования подготовил Н. Х. Вессель, который взял за основу прусскую систему начального образования. В одноклассных училищах время обучения делилось на три курса по два года. В двухклассных первый курс продолжался четыре года, второй – два года. В трехклассных каждый курс продолжался два года, и так далее.

Реформа Толстого шла долго и трудно по причине нехватки учителей для новых учебных заведений. Что касается предметов, преподавание которых шло в городских училищах, то к уже перечисленным ранее стали добавлять церковнославянский язык, физику и историю науки, пение и гимнастику. За обучение родители ребенка платили ежегодный взнос в размере от 8 до 18 рублей. К началу XX столетия выяснилось, что наиболее оптимальным стало четырехклассное училище.

В 1912 году городские училища переименовали в высшие начальные училища, определив для них четырехгодичный цикл обучения. Поступить в такое училище ребенок мог, отучившись в начальной школе, поэтому средний возраст поступающих составлял здесь 10–12 лет. Соответствующий указ государь Николай II подписал 25 июня, находясь на борту императорской яхты «Штандарт».

Первая часть указа содержала сведения об организации работы учителей высших начальных училищ и мало что меняла в этой сфере. Новым был пункт 14: «Дети учащих в высших начальных училищах, а также учивших в них не менее десяти лет, освобождаются от платы за учение в правительственных мужских и женских средних учебных заведениях, содержимых на средства казны». В Положении о высших начальных училищах отмечалось, что они создаются с целью дать учащимся законченное начальное образование, а правом их учреждения обладают русское правительство, земские, городские и другие учреждения общественного управления. Кроме них, училища могли иметь общества, торгово-промышленные товарищества, различные заведения и частные лица. Высшие начальные училища могли быть мужскими, женскими и смешанными, с четырьмя классами по году обучения в каждом. Обучение в училищах велось только на русском языке.

Перечень предметов, изучавшихся учениками, устанавливал пункт 8 главы II Положения: «В Высших начальных училищах преподаются: 1) Закон Божий, 2) русский язык и русская словесность, 3) арифметика и начало алгебры, 4) геометрия, 5) география, 6) история России с необходимыми сведениями из всеобщей истории, 7) естествоведение и физика, 8) рисование и черчение, 9) пение и 10) физические упражнения. Для учениц, сверх сего, преподается рукоделие». Вопрос о дополнительном образовании решался так: «Сверх предметов, поименованных в статье 8, в курс высших начальных училищ, с согласия попечителя учебного округа, могут быть вводимы, в качестве необязательных предметов, иностранные и местные (природные для учащихся) языки и другие дополнительные предметы, а равно занятия по ручному труду, ремеслам и различным отраслям сельского хозяйства. <…> При высших начальных училищах могут быть открываемы дополнительные классы или курсы (педагогические, почтово-телеграфные, бухгалтерские, строительные, электротехнические, сельскохозяйственные, ремесленные и проч.) в том же порядке, какой установлен для открытия училищ, причем по вопросам об открытии сельскохозяйственных классов или курсов учебное начальство входит в сношение с ведомством землеустройства и земледелия».

Так Лаврентий Берия стал архитектором, но со средне-специальным образованием – ныне это уровень техникума. Для получения высшего образования Лаврентию нужно было перебираться в город покрупнее, например в Баку – тогдашний центр русской нефтедобычи и культурную столицу региона. Конечно, Лаврентий выбрал Баку – перспективное для карьеры инженера место. Серго Берия вспоминал, что деньги на образование его отца семья выручила, продав оставшуюся вторую половину дома и переехав в «хибару из дранки» на окраину села. «Не став архитектором, как мечтал, отец увлекся нефтеразведкой. Его даже собирались отправить на учебу в Бельгию, о чем он не раз впоследствии вспоминал», – пишет Серго.

Катариненфельд в начале ХХ в.

Еще во время учебы в Сухуми Лаврентий, свободно изъяснявшийся на немецком языке, несколько раз посещал город Катариненфельд, населенный немцами из Швабии. Этот город расположен довольно далеко от Сухуми и с 1944 года носит название Болниси. Сейчас здесь живут в основном азербайджанцы, и город мало чем напоминает большую немецкую колонию. Говорят, что в Катариненфельде Лаврентий Берия познакомился с Эллой Эммануиловной Аллмендингер – молодой человек жил у нее во время посещения восточной Грузии. Эти встречи не проходили впустую: высокообразованная немка рассказывала Лаврентию о литературе, истории и мировой культуре. Она также, давала уроки персидского и турецкого языков, помогала освоить немецкую грамматику. Позднее, проживая в Москве, Берия пригласил Эллу Эммануиловну к себе в качестве домашней учительницы для сына.

Новый, 1915 год внес перемены в жизнь шестнадцатилетнего Лаврентия – он переехал в Баку для продолжения образования. Лао вырос и уже обеспечивал деньгами мать, сестру-инвалида и пятилетнюю племянницу, подрабатывая репетиторством и службой почтальоном. В том же году юноша поступил в Среднее механико-строительное техническое училище, которое закончил в 1919 году после четырех лет обучения. На следующий год училище преобразовывают в Политехнический институт, куда Берия и поступает вновь. Его учеба продолжается до 1922 года, но с перебоями на нелегальную революционную деятельность. В 1922 году Лаврентий Берия заканчивает 3-й и последний для него курс.

Л. Берия (в центре) в училище

Нетрудно подсчитать, сколько в общей сложности лет учился Лаврентий Берия: восемь лет в Сухумском высшем начальном училище (включая дополнительные классы по строительству и архитектуре), четыре года в Бакинском среднем механико-строительном техническом училище и три года в Политехническом институте. Итого – пятнадцать лет! Это столько же, сколько в наши дни учится большинство молодых людей в нашей стране, при том что качество современного образования, особенно в гуманитарной области, оставляет желать лучшего. Берия говорил на нескольких языках, хорошо разбирался в истории и литературе, отлично усвоил точные науки.

Сравним, для примера, уровень образования других высших должностных лиц Советского Союза. Кто же управлял огромной державой в начале 1950-х годов? Правил страной вождь и учитель товарищ Сталин, имевший за плечами Горийское православное духовное училище и Тифлисскую духовную семинарию. После окончания последнего учебного заведения Иосиф Виссарионович мог работать учителем начальных классов. Но, волею обстоятельств, у него получилось взять от жизни больше – начальными классами стала вся Россия. Можно сказать иначе: средний культурный уровень вождя заметно выделялся на фоне низкого культурного уровня населения. Как бы то ни было, Председатель Совета Министров СССР И. В. Сталин имел образование, хотя и своеобразное.

Его заместитель Н. А. Булганин окончил лишь реальное училище. Лучше дела обстояли у другого заместителя Председателя Совета Министров, Г. М. Маленкова. Он окончил классическую гимназию и три курса МВТУ. Сын Маленкова утверждал позднее, что отец полностью окончил институт, но точных данных об этом нет.

Знаменитый член Политбюро ЦК КПСС и руководитель сноса храма Христа Спасителя Л. М. Каганович вовсе не имел образования. Вот и 1-й секретарь Московского обкома КПСС и будущий правитель СССР Н. С. Хрущев с трудом одолел рабочий факультет техникума. Потом, правда, уже будучи партийным вождем, Никита Сергеевич учился во Всесоюзной промышленной академии имени И. В. Сталина, но это не очень серьезно – учебное заведение готовило инженерные и управленческие кадры среднего уровня.

Всесоюзный «староста» Михаил Иванович Калинин (умер 3 июня 1946 г.) научился читать и писать в начальном земском училище, другого образования не имел, хотя хорошо смотрелся в должности Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Еще один заместитель Сталина в правительстве, Климент Ефремович Ворошилов, образования не имел вовсе – с трудом отучился два года в школе, но врагов видел насквозь. Его личная подпись стоит на 18 тысячах приговоров к высшей мере наказания.

Лучше обстояли дела с образованием у Молотова и Микояна. Бывший министр иностранных дел и 1-й заместитель Председателя Совета Министров СССР окончил Казанское первое реальное училище и четыре курса Петербургского политехнического института. Здесь Вячеслав Михайлович учился (и почти закончил) на престижном экономическом факультете.

Первый заместитель Председателя Совета Министров в 1955–1964 годах А. И. Микоян, как и вождь всех народов, получил духовное образование – окончил духовную семинарию в Тифлисе и один год отучился в духовной академии. Председатель Президиума Верховного Совета СССР в 1946–1953 годах Н. М. Шверник, кроме церковно-приходской школы, учился в ремесленном училище.

Вот таким правительством управлялась великая страна, где только Г. М. Маленков, В. М. Молотов и Л. П. Берия имели более или менее разностороннее образование.

А что же армия? Здесь та же история. Из узкого круга приближенных к Сталину известных военачальников классическое военное образование было только у маршала Б. М. Шапошникова, он – выпускник Алексеевского военного училища и Николаевской военной академии в Санкт-Петербурге.

Руководство спецслужб отличалось от всех остальных в лучшую сторону. Конечно, у двух известных персонажей из 1930-х годов образованность весьма условная: у генерального комиссара госбезопасности Николая Ивановича Ежова – три класса начальной школы, а образование Генриха Григорьевича Ягоды окутано тайной – оно просто отсутствовало. Последующие руководители НКВД и МГБ получили пусть неоконченное, но хорошее образование. Министр государственной безопасности Всеволод Николаевич Меркулов окончил Тифлисскую гимназию с золотой медалью и поступил в Санкт-Петербургский университет на физико-математический факультет, окончив три полных курса. Министр МГБ СССР в 1951–1953 годах Семен Денисович Игнатьев имел диплом инженера-технолога самолетостроения. Как видно, не так плохо обстояли здесь дела, хотя и в спецслужбах хватало малограмотных, но преданных Сталину деятелей.

Газета «Франкфуртер Цайтунг» за 1934 г.

В феврале 1939 года в немецкой газете «Франкфуртер Цайтунг» вышла статья Г. Перцгена, и в ней автор, в частности, подмечал: «Как образованный человек, а он – типичный интеллигент, – Берия, по-видимому, хочет придать ГПУ более гражданскую окраску». Это, так сказать, взгляд со стороны.

Пока мы лишь засвидетельствовали простой факт: Лаврентий Павлович, в отличие от многих руководителей Страны Советов, слыл человеком образованным, знал несколько языков и, как покажет будущее, оказался прирожденным организатором и первоклассным управленцем.

Но вернемся обратно в Баку, в 1915 год. Среднее механико-строительное техническое училище занимало двухэтажный особняк на пересечении улиц Сураханской и Станиславской (ныне – проспект Азадлыг). В те годы это было самое известное и популярное учебное заведение Баку, основанное Гаджи Тагиевым.

В кабинете у Г. Тагиева. Фото начала XX в.

История этого учебного заведения такова. В тогдашнем Азербайджане активно осваивались нефтяные запасы Каспия, и недостаток в квалифицированных строителях и инженерах ощущался с каждым годом все острее. Привлечение специалистов из других регионов и стран не решало эту проблему. Новое училище должно было готовить кадры для нефтяной отрасли на месте, с учетом особенностей Азербайджана. Поэтому в 1888 году в городе открывается Городское ремесленное училище.

Гаджи Зейналабдин Тагиев в наши дни считается одним из самых великих меценатов Азербайджана. Выходец из бедной семьи сапожника, он в 15 лет выучился на каменщика и стал строителем-подрядчиком, построившим в Баку не одно здание. Но богатство Тагиеву принесли не строительные подряды, а нефть – участок, который он купил с компаньонами, оказался богатым на нее. Неоценим вклад мецената в культуру и образование Азербайджана. С именем Тагиева связано множество важных для Азербайджана проектов. Это и строительство первого светского учебного заведения для девочек-мусульманок, и прокладка водопровода в Баку, и организация текстильной промышленности, и строительство театра. Кстати, Тагиев пожертвовал 1000 рублей на сооружение в Санкт-Петербурге мечети. Прожил Гаджи Тагиев более ста лет и скончался в 1924 году, лишенный всей своей собственности.

На улицах Баку. Фото начала ХХ в.

К началу XX столетия училище меняет свое название на «Низшее механико-строительное техническое училище», количество студентов растет, и учебному заведению становится тесно в небольшом старом здании. В 1898 году городская дума выделяет учебному заведению земельный участок на Станиславской улице, на котором известный бакинский архитектор Иосиф Викентьевич Гославский строит новое двухэтажное учебное здание. Подрядчиком у зодчего выступает солидное строительное акционерное общество «Братья Касумовы и компания». Стараниями Г. Тагиева училище оборудуют самым современным учебным оборудованием.

Бакинское Алексеевское среднее техническое училище. Фото начала ХХ в.

Когда Лаврентий Берия поступал сюда учиться, училище носило длинное официальное название: Бакинское Алексеевское среднее механико-строительное техническое училище с ремесленной и скульптурно-камнетесной при нем школами и курсами практикантов. Училище принимало студентов на два отделения: механическое и строительное. Прежде чем перейти к основному, четырехгодичному курсу обучения, учащиеся два года получали образование в подготовительных классах. Кроме общеобразовательных предметов, изучались тригонометрия, физика, термодинамика, химия.

Далее в основном курсе начиналась подготовка студентов по специальностям: изучались сопротивление материалов, электромеханика, строительное искусство, производство строительных работ, геология в двух разделах (историческая и физическая), геодезия, паровые машины, общее машиностроение, графическая статистика и палеонтология. Отдельно будущие инженеры-строители изучали и осваивали на практике буровое дело и технологию добычи нефти.

Большую часть времени занимали у Берии предметы, относящиеся к архитектуре: история архитектуры, архитектурные формы, архитектурное проектирование, несколько видов черчения, акварельное рисование, каллиграфия, композиция и изобразительное искусство. Отдельно Лаврентий постигал конструирование зданий с их системами вентиляции и отопления, изучал технологию сооружения дорог, мостов, водопроводов и гидротехнических систем.

Вы можете сами видеть, какой объем знаний давался студентам училища, ведь недаром выпускники получали специальность, равную архитектору, окончившему Академию художеств, или гражданскому инженеру, отучившемуся в Институте гражданских инженеров. Заметим, что и здесь Берия учился на «отлично».

В училище работали известные далеко за пределами Азербайджана преподаватели: архитектор Е. Я. Скибинский, инженер-технолог Д. В. Брянов, инженер М. И. Михайлевский, скульптор Я. И. Кейлихис и некоторые другие.

Я. И. Кейлихис. Фото 1949 г.

Забегая по времени немного вперед, скажем, что в 1920 году декретом Народного комиссариата просвещения Азербайджанской ССР училище, как и другие дореволюционные учебные заведения, было ликвидировано. Но уже в ноябре власти издали декрет «Об учреждении политехнического института в г. Баку» на основе нескольких факультетов старого и популярного учебного заведения. Так как выпускники и учащиеся училища получали льготы при поступлении в Политехнический институт, Лаврентий Берия воспользовался этим и стал студентом первого курса. Полноценно и спокойно получать образование и со временем окончить институт возможности не было – Берия с головой ушел в партийную работу в Грузии. Несмотря на это, он сумел сдать экзамены за второй и третий курсы, завершив, таким образом, свое образование в 1922 году.

Баку. Фото начала ХХ в.

Но вернемся вновь в 1915 год. Хорошая успеваемость, дисциплинированность и лидерские качества помогли Лаврентию Берии стать в октябре старостой класса, правда, должность была нелегальной, так как в то время в системе русского образования любая форма самоорганизации учащихся запрещалась. К этому времени он становится участником тайного марксистского кружка, подробный разговор о котором нас ждет во второй главе. Время в империи неспокойное, идет Первая мировая война, национальные окраины бурлят, и молодежь, что естественно, принимает самое активное участие в политической жизни. И в этих делах Лаврентий Берия – в числе первых.

Главная контора Нобелей. Фото начала ХХ в.

Староста класса решал те же вопросы, что решает он же в наше время в университетах и институтах. Кроме вопросов, относящихся к учебе, в круг его обязанностей относились финансовые, организационные и бытовые проблемы учащихся, решение которых брал на себя сам класс или учебная группа.

Уже упоминалось, что для продолжения обучения сына в Баку родители Берии продали вторую половину дома, и иной недвижимости или ценного имущества у них больше не было. Семье приходилось нелегко, и Лаврентий, понимая это, с наступлением летних каникул 1916 года устроился практикантом в главную контору Нобелей в Балаханах. «Нужно самому зарабатывать деньги», – решил молодой человек.

Поселок Балаханы разместился на Апшеронском полуострове, в десяти километрах от Баку. Первый нефтяной колодец в этих местах выкопал ибн Мухаммед Нур-оглы в 1594 году, и в последующие столетия количество нефтедобычи здесь постоянно росло. Первую промышленную нефть здесь получили лишь в 1847 году – это время рождения русской и азербайджанской нефтяной промышленности. Знаменитый русский нефтяник В. И. Рагозин, автор книги «Нефть и нефтяная промышленность», писал о прошлом бакинской нефтедобычи: «Нефть вычерпывается из колодцев кожаными мешками – бурдюками – с помощью веревок, перекинутых через блок и привязанных к лошади. Перевозится она в кожаных же мешках на двухколесных арбах туземной конструкции, с высокими трехаршинными колесами, приспособленными к езде по песчаной местности. Только на окраине местности, как бы случайно попавшие не на свое место, одиноко торчат две высокие буровые вышки, да и на тех, словно для полной гармонии с окружающею тишиною и монотонностью, приостановлены все работы. Что же касается до самих нефтяных колодцев, то они находятся на этой площади в том же виде, как завещали их потомству персидские владыки и Бакинские ханы».

Нефтедобыча в Баку. Фото начала ХХ в.

Но начало промышленной эксплуатации нефтяных месторождений не было столь безоблачным, как это могло показаться с первого взгляда. Некоторое время добыча и переработка нефти сдерживались системой откупов и монопольно принадлежали вначале Василию Александровичу Кокореву (умер в 1889 г.), затем – Ованесу Минасовичу Мерзоеву. Свободная продажа земли с нефтью, как это было, например, в США, в Азербайджане запрещалась. Лишь с отменой этого запрета и продажи через торги нефтеносных участков добыча и сопутствующие отрасли народного хозяйства начали интенсивно развиваться. Любопытно, что район Балахан – самый богатый на нефть – купили как раз Кокорев с Мерзоевым.

Балханы. Добыча нефти. С открытки начала ХХ в.

В. А. Кокорев

Первый из Нобелей, Эммануил, появился в России в 1837 году: шведский изобретатель и предприниматель скрывался в Санкт-Петербурге от кредиторов. На новой родине он не мог оставаться без дела и организовал в столице империи производство боеприпасов для нужд русской армии. Началась Крымская военная кампания, для армии закупались боеприпасы и оружие, и дела шведа пошли в гору. Но хорошая жизнь продолжалась недолго – с окончанием войны предприятие Нобеля обанкротилось, и Эммануил вернулся в Стокгольм. Дебют в России оказался неудачным. За годы жизни в Петербурге у Нобелей выросло три сына: Роберт, Альфред и Людвиг. И если Альфред известен всем как учредитель Нобелевской премии, то два других брата – Роберт и Людвиг – тем, что основали русскую нефтяную промышленность с центром в городе Баку.

Э. Нобель. Художник В. Серов. 1909 г.

Р. Нобель

В Баку Роберт Нобель появляется в 1875 году, находит нефть в районе острова Челекен и организует здесь ее добычу и переработку. В Российской империи, как и в Соединенных Штатах, начинается нефтяная лихорадка – в черное золото вкладывается все больше и больше золота настоящего. В 1876 году братья Нобели основали в Азербайджане керосиновый завод, вложив в его постройку 450 тысяч рублей. Он выпускал самую чистую и качественную продукцию, в сравнении с керосином остальных российских производителей. Но еще 2 000 000 рублей требовались предпринимателям для создания системы транспортировки готовой продукции – нефтепроводов.

Нефтеперегонный завод Нобелей

В. И. Рагозин вспоминал: «Братья Нобель предложили заводчикам сообща устроить нефтепровод. Но заводчики к мысли братьев Нобель отнеслись с полным недоверием и даже смеялись над ними. Нобель начал в 1877 году строить нефтепровод за свой счет. В Балаханах рядом с группой нефтяных источников построена главная нефтепроводная станция с железным резервуаром, вмещающим 108 000 пудов сырой нефти. С этой станции насос, приводимый в действие 37-сильной паровой машиной, проталкивает нефть по трубам, связывающим станцию с заводом Нобеля в Черном городе, на 9,5 версты. Для питания главного резервуара в Балаханах на промыслах, откуда собирается нефть, поставлены небольшие насосы, которые гонят нефть от промыслов к главной станции. Затем на приемной станции нефть поступает в большие железные резервуары, и уже из них она распределяется на все нужды».

Л. Нобель

Со временем Нобели создали на Каспии целый промышленный город с жилым пригородом – зеленым микрорайоном «Вилла Петролеа», специально сооруженным для служащих их акционерного общества. Строительство поселка велось в 1882–1883 годах на границе Черного и Белого городков в восьми километрах от Баку в живописной предгорной долине, спускающейся к морю. Нобели называли «Виллу Петролеа» «райским уголком в Баку». Проектированием и строительством поселка занимался итальянский архитектор Бора. Действительно, жить здесь было одно удовольствие. Дома в византийском стиле для ста служащих нефтепромысла строились на склоне горы так, чтобы из окон всегда можно было увидеть море. Высота построек из белого песчаника была разной: некоторые работники получали дома одно этажные, другие жили в квартирах, расположенных в двух этажных домах. Обязательным для всех домов являлись просторные веранды. Кроме квартир, в каждом доме архитекторы предусмотрели большой общий хозяйственный блок с ваннами, прачечной и гладильней.

Водоснабжение в поселке устроили Нобели централизованное: пресная вода поступала в огромный резервуар, откуда по трубам под естественным давлением доставлялась до ванн и кухонь. Для приготовления еды и отопления в домах поселка Нобелей использовали газ – его подвели по трубам от нефтяного месторождения. Освещение, естественно, было электрическим.

«Вилла Петролеа». Фото начала ХХ в.

Все дома «Виллы Петролеа» располагали уникальным оборудованием – системой кондиционирования, при которой в самый жаркий летний день температура внутри дома не превышала 15–20 градусов по Цельсию, причем владелец мог регулировать ее самостоятельно.

Из общественных построек отметим большое хозяйство, снабжавшее жителей мясом и молоком. Там построили коровник, свинарник, птичий двор с прудами для уток и оранжерею. Для общего пользования соорудили конюшню и ангар для экипажей. Большой погребледник позволял хранить большие запасы продовольствия. Сюда доставляли даже 800 тонн льда, их хватало на весь летний период.

Местом отдыха жителей поселка был клуб с большим рестораном, бильярдной, библиотекой с читальным залом. Кроме этого в клубе устроили большой бальный зал и музыкальный салон. В отдельном здании располагались кегельбан с пивной и небольшим буфетом, их посещали в основном шведы, работающие на нефтедобыче.

«Вилла Петролеа». Веранда клуба

Территорию поселка Нобелей огородили и тщательно охраняли сорок военных, хорошо вооруженных. Специально для них выстроили благоустроенную казарму и конюшни. Посторонних сюда не пускали.

Интересно, что рядом с поселком, но за стенами его высокой ограды, Нобели построили небольшую деревню с домами для садовников, сторожей и кучеров. В отличие от жителей «Виллы Петролеа», воду они пили опресненную.

Берия поступил на службу в товарищество Нобелей в то время, когда оно только оправилось от разрушений. Забастовки 1903–1907 годов практически уничтожили нефтяную промышленность России. К 1915 году Нобели, да и другие нефтяные магнаты, с трудом достигли уровня добычи 1904 года. В начале XX столетия только товарищество братьев Нобелей давало 10 % мировой добычи, Баку сверкал огнями шикарных гостиниц и увеселительных заведений, а русские нефтепромышленники входили в международные картели и объединения, добывая половину (!) мирового производства нефти.

Балханы. Вокзал. С открытки начала ХХ в.

Но теперь все катастрофически изменилось. Уровень добычи нефти в России снизился к 1913 году до 9 % от общемирового. С началом Первой мировой войны резко упал экспорт, хотя при этом вырос спрос на внутреннем рынке – заводы работают на полную мощность, чтобы обеспечить нужды фронта. Служащим поднимают зарплату, и для молодого Лаврентия Берии это немаловажный факт – он решает трудиться до начала учебы, то есть до осени.

Возможно, Берия планировал вернуться из Баку на работу в Балаханы весной 1917 года, но судьба распорядилась иначе… В феврале 1917 года пала монархия – в стране у власти Временное правительство. При этом идет активная пропаганда Советов, организованных эсерами всех видов и большевиками. Для 17-летнего Лаврентия выбор политических предпочтений оставался небольшим – он примыкает к РСДРП и даже участвует в создании партийной ячейки на промыслах.

Трудно определить в деталях, что делал Берия в то сумбурное время, но версия о работе у Нобелей и одновременного участия в политике весьма правдоподобна.

В июне 1917 года Лаврентия Берию (ему исполнилось 18 лет) призывают в армию и направляют техником-практикантом гидротехнического отряда на румынский фронт. Маршрут новобранца пролегает через Одессу в окрестности румынского села Негуляшты. Позднее в своей автобиографии Берия упомянул, что на фронте он активно занимался большевистской пропагандой и получал опыт советской работы: «…одновременно являюсь выборным от рабочих и солдат председателем отрядного комитета и делегатом от отряда, часто бываю на районных съездах представителей районов в Пашкани (Румыния). На этой работе я остаюсь до конца 1917 года…».

Агитационный плакат «Москва – Румынии». 1916 г.

Восточный фронт Первой мировой войны протянулся по территории западных областей Российской империи, от Балтийского моря до границы с Румынией, выступавшей в союзе с нашей страной. Противниками России на этом участке выступали Германская империя, Болгария, Турция и Австро-Венгрия. Основным событием 1917 года здесь стало июньское наступление в районе Львова и Калуш, продолжавшееся пять дней. Военные действия сменились в русской армии митингами и собраниями солдат. В июле – августе бои проходили на разных участках Восточного фронта, но особого успеха ни одна из противоборствующих сторон не достигла.

В армии у Лаврентия Берии вовсю проявился талант организатора – солдаты выдвигали молодого и образованного техника своим представителем в появившихся после Февральской революции солдатских советах. На передовую Берия не попал – его часть выполняла вспомогательные инженерные функции, поэтому времени на революционную деятельность оставалось предостаточно. Гидротехнический отряд, где служил Берия, размещался в румынском селе Негуляшты, но по общественным делам он частенько ездит в городок Пашкани (Пашкань), важный железнодорожный узел, расположенный в 75 километрах от города Яссы. В то время в Яссах находилось правительство Румынии, покинувшее Бухарест перед приходом туда австрийцев.

В конце октября 1917 года на фронт пришло известие о взятии власти в Петрограде большевиками и о выходе России из войны (Декрет о мире). Для Лаврентия пришло время возвращаться в Азербайджан, и в конце года он вновь приступает к занятиям в техническом училище. Но этого мало для человека, почувствовавшего вкус общественной и политической работы. Лаврентий идет в Бакинский совет рабочих, солдатских и матросских депутатов и, учитывая его опыт работы в армии, получает место в секретариате. В этой должности Берия становится свидетелем трагических событий следующего года.

1918 год остался в истории Баку и всего Азербайджана как год кровавых межнациональных столкновений. В марте части Бакинского совета и отряды армянской партии «Дашнакцутюн» преследуют мусульманское население, а 31 июля власть в городе берет Центрокаспий – комитет Каспийской военной флотилии, поддержку которому оказывают части английской армии. Штаб британского генерала В. М. Томсона находится на Садовой улице, дом № 9. Поддержка английских войск укрепила оборону Баку перед лицом наступающей Кавказской исламской армии, поддерживаемой и вооружаемой Турцией. Но 15 сентября в результате сильных уличных боев турки все же берут город, убивая в отместку за мартовские погромы армянское население Баку. Более подробный разговор об этих событиях у нас еще впереди.

Русская армия в 1916 г.

Революционный митинг. Фото начала ХХ в.

Особняк де Бура в Баку. Фото 1930 г.

С приходом турок большевики уходят в подполье, а Лаврентий быстро находит себе работу по специальности – протекция Нобелей позволяет ему занять должность конторщика в нефтепромышленном и торговом акционерном обществе «Каспийское товарищество».

На Садовой улице у товарищества был построен собственный особняк (дом № 11), где работало правление, председателем которого выступал известный русский промышленник Павел Осипович Гукасов. В городе дом «Каспийского товарищества» называли «Особняком де Бура» – первого управляющего делами этой компании. Лев Мартынович де Бур в 1887 году покупает участок земли у Губернаторского сада на Садовой улице, где строит шикарный особняк, возведенный по проекту инженера фон дер Нонне. Но через два года де Бур умирает, а недостроенное здание у наследников выкупает само акционерное общество. Кроме конторы, в доме размещается и частная квартира П. О. Гукасова. Но это в прошлом.

В 1918 году работу товарищества, как и всей нефтяной отрасли, лихорадит, а военные действия отрицательно сказываются на добыче и переработке нефти.

Важно отметить следующий факт в биографии Лаврентия Берии: 1918 год стал последним в его жизни, не связанным с партийной и государственной службой. Его деятельность в советах в 1917–1918 годах носила эпизодический характер. Новая жизнь все больше и больше захватывала молодого и энергичного потомка грузинских князей, сама судьба благоволила его начинаниям. В 1918 году Берия начинает строить карьеру государственного служащего: того самого дела, в котором он достигнет всех возможных высот. Можно сказать, что стремление к успешной карьере станет смыслом жизни этого человека, и оно позволит раскрыться всем управленческим талантам Лаврентия Берии.

Глава 2. Марксист. Бакинский совет. 1915–1920 годы

Мы уже знаем, что в 1915 году наш герой поступил в Бакинское среднее механико-строительное техническое училище. Там Лаврентий Берия принял участие в организации нелегального марксистского кружка из числа учащихся как технического училища, так и других учебных заведений Баку. В октябре молодые социалисты собираются на квартире одного из членов кружка и решают организационные вопросы. Лаврентию в итоге достается должность казначея.

Те годы характеризуют два события: Первая мировая война и революция. В русском обществе спадает эйфория первого военного 1914 года, власть еще крепка, но едва различимые черты будущих катастрофических проблем уже видны проницательным гражданам. До русской революции еще пара лет. Всего два года жизни осталось у великой Российской империи.

Первые нелегальные организации возникли в России еще в 1870-х годах, и к началу XX века практически на всей территории страны существовали подпольные кружки разной социалистической и коммунистической (марксистской) направленности. Участниками подобных организаций становились студенты – самые активные в общественно-политическом смысле слои общества, учителя и преподаватели, особенно в провинции, инженерно-техническая и творческая интеллигенция. Далее идеи распространялись среди рабочих и в армии. С началом Первой мировой войны появление социалистических групп многократно усилилось, особенно в войсках и национальных окраинах, где наряду с марксизмом они продвигали и национально-освободительные идеи.

Участники марксистского кружка, членом которого был Лаврентий, ставили перед собой менее грандиозные задачи. В нелегкой студенческой жизни военного времени студенческий кружок объединял единомышленников для решения простых задач – поддержки товарищей, в том числе и материальной, обсуждения философских вопросов, самообразования и чтения книг, многие из которых печатались нелегально и запрещались царским правительством. Участники кружка писали рефераты на те или иные темы теории социализма, рабочего движения или политической борьбы за свои права. Невесть что значимое в условиях всеобщего политического подъема, охватившего империю. Многие из молодых людей того времени состояли в подпольных организациях. Участие в нелегальных заседаниях было не просто повальным увлечением, а стало некой обязанностью передового студента или ученицы женских курсов. Здесь марксизм, молодежь (студенчество) и феминизм шли рука об руку.

Должность казначея, да и вообще участие в нелегальном кружке позволили Лаврентию стать лидером среди своей студенческой группы, где его избрали старостой. Об этом Л. П. Берия пишет в своей автобиографии. Марксистский кружок просуществовал до февраля 1917 года – пришло время выходить на более высокий политический уровень. В марте Лаврентий участвует в создании бакинской ячейки РСДРП вместе с Пуховичем, Аванесовым, Егоровым и еще одним марксистом, имя которого сам Берия позабыл. С этого момента у нашего героя начинается весьма интересная и беспокойная жизнь.

А. В. Антонов-Овсеенко в книге о Берии сообщает, что Лаврентий вступил в партию большевиков не в 1917, а в 1919 году и приводит свою версию тех событий: «Секрета рем Кавказского бюро РКП(б) в Баку был старый подпольщик Виктор Нанейшвили, опытный конспиратор. Кавбюро охватывало все Закавказье, а также Чечено-Ингушетию, Дагестан и Северный Кавказ. Подпольное бюро находилось в захваченном мусаватистами Баку, на Телефон ной улице около немецкой церкви – кирхи. Помещение сняли на имя Мирзы Давуда Гусейнова, преданного партии товарища. Нанейшвили появлялся там редко, он жил на окраине, за Черногородским мостом, квартировал в семье знакомого рабочего. Адрес знали немногие. Дежурили на Телефонной улице по очереди, необходимую информацию передавали Нанейшвили поздно вечером, после дежурства.

В. И. Нанейшвили

Однажды в бюро пришли молодые члены партийной ячейки Технического училища Вася Егоров и Гриша Канер. Они привели с собой еще одного студента – невзрачного такого, прыщавого. Неизвестный назвался Лаврентием Берия и сказал, что ему нужно увидеться с товарищем Нанейшвили. В тот день дежурил Олег Саркисов. Он ответил, что секретарь бюро здесь не бывает.

– Что ему передать?

– Ничего. Я должен переговорить с ним только лично…

Вечером дежурный сообщил Нанейшвили о визите трех студентов и о просьбе Берия.

Прошло несколько дней, Саркисов спросил Нанейшвили:

– Зачем приходил тот человек?

– Он работает в мусаватистской охранке и просит принять его в нашу партию. Обещает давать ценную информацию».

Этот диалог мог состояться только осенью или зимой 1919 года. В словах Антонова-Овсеенко есть еще одна неувязка. Политическая деятельность Берии в армии, работа в Бакинском совете и последующая деятельность так или иначе говорят о его связи с большевиками, причем относящейся к 1917–1918 годам. Стало быть, информация о вступлении в 1917 году в РСДРП(б) более правдоподобна, а автор книги о Берии вольно или невольно манипулирует датами в ущерб правде. К тому же документального подтверждения этой встречи нет.

Напомню, что ко времени вступления Лаврентия в партию большевиков (весна 1917 г.) царское правительство пало и у власти находилось Временное правительство России, решившее продолжить участие в войне. Даже в условиях революционной неразберихи на местах продолжают работать призывные комиссии, набирающие пополнение для отправки на передовую. Лаврентия Берию призывают летом 1917 года, но попадает он во вспомогательные войска – пригодилось его архитектурно-строительное образование. Молодой человек уже вкусил прелести общественно-политической деятельности – марксистский кружок и ячейка социал-демократической партии сделали свое дело. В армию, бродившую революцией, как тесто в квашне, пришел готовый агитатор и, что особенно важно, организатор. И, конечно, Лаврентия Берию выбирают председателем отрядного комитета. В румынском городке Пашкань проходят съезды солдатских комитетов, куда с удовольствием ездит Берия из расположения своей части.

Чтобы понимать, что происходило тогда в русской армии, вернемся к событиям Февральской революции. В борьбе со старым режимом новая власть занимается демократизацией разных сторон жизни русского общества. Реформа действующей армии стала одной из главных за недолгий период власти Временного правительства и оказалась для нее катастрофой. В связи с этим прежде всего вспомним пресловутый Приказ № 1, выпущенный 1 марта 1917 года Петроградским советом рабочих и крестьянских депутатов. Этот документ предписывал создание в воинских частях комитетов, причем исключительно из нижних чинов, и передачу им от офицеров всей власти в воинских частях. Развал русской армии стал неизбежен, а с созданием солдатских комитетов боеспособность частей резко понизилась. Генерал А. И. Деникин вспоминал: «Нарушение дисциплины и неуважительное отношение к начальству усилилось. В частях, и особенно в тыловых, начала сильно развиваться карточная игра с дурными последствиями для солдат, имевших на руках казенные деньги или причастных к хозяйству».

В Русской армии. 1917 г.

Текст приказа вышел в количестве 9 миллионов экземпляров.

«Приказ № 1.

1 марта 1917 г.

По гарнизону Петроградского округа всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для немедленного и точного исполнения, а рабочим Петрограда для сведения.

Совет рабочих и солдатских депутатов постановил:

1) Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах и отдельных службах разного рода военных управлений и на судах военного флота немедленно выбрать комитеты из выборных представителей от нижних чинов вышеуказанных воинских частей.

2) Во всех воинских частях, которые еще не выбрали своих представителей в Совет рабочих депутатов, избрать по одному представителю от рот, которым и явиться с письменными удостоверениями в здание Государственной думы к 10 часам утра 2 марта.

3) Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам.

4) Приказы военной комиссии Государственной думы следует исполнять, за исключением тех случаев, когда они противоречат приказам и постановлениям Совета рабочих и солдатских депутатов.

5) Всякого рода оружие, как то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее должны находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам даже по их требованиям.

6) В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя в своей политической, общегражданской и частной жизни солдаты ни в чем не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане. В частности, вставание во фронт и обязательное отдание чести вне службы отменяется.

7) Равным образом отменяется титулование офицеров: ваше превосходительство, благородие и т. п., и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т. д.

Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов и, в частности, обращение к ним на „ты“ воспрещается, и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить до сведения ротных комитетов.

Настоящий приказ прочесть во всех ротах, батальонах, полках, экипажах, батареях и прочих строевых и нестроевых командах.

Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов».

Приказ № 1

Прочитав этот текст, можно легко представить, что началось в армии, причем воюющей в кровавой мировой войне. В несколько раз выросло дезертирство – уставшие воевать солдаты уходили домой сотнями. К ноябрю 1917 года число дезертиров достигло 1 миллиона 900 тысяч человек. Наиболее губительным для армии оказалось формирование солдатских комитетов, а с их созданием – разрушение единоначалия. Из армии изгонялись офицеры. Только весной 1917 года на Западном фронте солдатские комитеты добились смещения со своих постов 150 генералов.

Приказ № 1 Петросовета вышел без согласования с Временным правительством, и первое время оно бурно протестовало против этого документа. Но уже весной правительство России подключилось к увольнению высшего генералитета и поддержке солдатских комитетов.

Весной отменяется обязательность исполнения приказов, а 9 мая за подписью военного и морского министра А. Керенского выходит «Декларация прав солдата», окончательно добившая всякий армейский порядок.

А. Ф. Керенский

Ко всей этой правовой вакханалии добавилось и усиление в армии влияния большевиков, достигшее к октябрю 40 % в общем по армии. На Северном и Западном фронтах их поддержка среди солдатских комитетов достигала 65 %. Целенаправленная работа большевиков по разложению русской армии дала превосходные результаты.

Лаврентий Берия попал в войска тогда, когда работа солдатских комитетов уже шла в полную силу, и юный, но опытный организатор Берия мгновенно выдвигается в первые ряды активистов. Воевать было уже некогда, да и не хотелось – постоянные заседания, собрания и митинги стали обычным делом в действующей армии.

Солдатские комитеты создавались на постоянной основе на уровне роты, полка, дивизии (этот уровень быстро убрали) и армии. Вышестоящим уровнем власти являлся съезд, собираемый по инициативе комитетов. Понятно, что съезды занимались глобальными вопросами, причем политической направленности – положение рабочих, проблемы земли в новой России, о социализме и республике, созыв Учредительного собрания и так далее. Но чем занимались солдатские комитеты на местах? Вопрос сложный и требует большого разговора. Но мы попробуем кратко чертить круг вопросов, с которым столкнулся Берия во время своей недолгой военной службы.

Безусловно, первое, чем занялись комитеты на местах, – борьба за власть против офицеров. В этом вопросе медленно и верно шла передача управления на уровне роты или полка от командира и командования к выборному солдатскому комитету. А раз он брал на себя все функции управления, то, соответственно, вопросы управления частью и организация быта солдат переходили от офицеров, которых совет еще и всячески притеснял, обвиняя в предательстве интересов солдат. Начальников и командиров просто смещали, выражая им свое недоверие, а командование переходило к лояльному комитету офицеров, иногда малоопытному и необстрелянному. Например, с апреля по июнь только на Западном фронте сменилось до 60 полевых командиров и командиров корпусов. Как вы понимаете, воевать в таких условиях становилось просто невозможно, да и некому. Очень точно и образно написал об этой проблеме А. И. Деникин: «…не могу спорить с людьми, думающими, что можно возвести здание – один день ставя сруб, а на другой – растаскивая бревна».

В основной своей массе малообразованная солдатская среда выдвигала в комитеты тех, кто красиво и «правильно» говорил и мог отстаивать их интересы и в общей системе комитетов, и в частных вопросах организации жизни отдельной роты. Поэтому основными членами комитетов становились инженеры, врачи и вольноопределяющиеся, призванные на войну представители образованных групп населения, куда, как мы помним, входил и наш герой.

Не нужно думать, что в солдатском комитете Берия был единственным из большевиков – это не так. И здесь существовала острая фракционная борьба между большевиками, эсерами и меньшевиками. Кроме того, большое число комитетчиков не имели никакой партийной принадлежности и выступали от имени солдат, пусть и с социалистических, но, в то же время, независимых позиций. Партийные фракции собирались отдельно и выносили свое отношение по тому или иному вопросу, поставленному перед комитетом. Затем решение принимал весь комитет, исходя из предложений входящих в него фракций. Проще всего было там, где часть крупных фракций объединялась в блок, доминирующий над комитетом. А ведь на уровне армии число членов комитета могло достигать 100–150 человек.

Лаврентий Берия не успел подняться так высоко и защищал права солдат на низшем уровне, что, однако, не мешало ему участвовать и в полковых съездах в качестве представителя своего комитета.

Солдатские комитеты создавали постоянные комиссии для решения тех или иных вопросов жизни коллектива. Хозяйственная комиссия решала бытовые вопросы, а конфликтно-юридическая занималась урегулированием разногласий между солдатами или офицерами. Деятельность культурно-просветительной комиссии понятна из названия – она планировала работу лекторов и занималась другими вопросами культурного досуга и пропаганды, в основном социалистической.

В таких условиях погибала русская армия в 1917 году, а Лаврентий Берия стал одним из участников этих печальных событий. Однако опыт работы в солдатских комитетах не прошел даром, особенно в деле военного строительства, но уже в Советской России. Когда Сталин или тот же Берия занимались созданием Красной (Советской) армии, опыт политической работы в царских войсках им пригодился – присутствовало четкое понимание, какой армия не должна быть ни при каких обстоятельствах. Весь период существования Советского Союза его армия находилась под постоянным контролем партийных органов и КГБ, а идеологическое промывание мозгов рядовым и офицерам принимало самые изощренные формы, особенно в 1930-е годы. В условиях тоталитарного советского государства никакая армия не могла выступить против существующей власти – бунт оставался уделом одиночек.

С захватом власти большевиками Лаврентию Берии в армии стало нечего делать – бурная политическая жизнь кипела в самой России, любой мог позволить строить себе в новой стране партийную или государственную карьеру. Его возвращение в Баку стал делом времени.

В конце декабря 1917 года Лаврентий вновь увидел родные улицы и площади столицы Азербайджана, где, как мы помним, его ждала работа в секретариате Бакинского совета. Познакомимся и мы с этим выборным органом власти.

Выборы в Бакинский совет прошли в середине декабря 1917 года, и состоял он из 190 депутатов. Места распределились следующим образом: большевики получили 51 место, меньшевики – 11, левым эсерам достались 28 мест, а их собратьям правым эсерам – 21 место. Кроме этого, в Совете заседали 42 дашнака (армяне) и 21 мусаватист (азербайджанцы). Председателем Исполкома депутаты избрали профессионального революционера и большевика Прокофия Апрасионовича Джапаридзе (партийная кличка Алеша), сына кутаисского помещика. Когда к Баку подойдет азербайджанская армия, Алеша сбежит из города, но будет пойман рабочим комитетом и расстрелян в числе таких же, как он, бакинских комиссаров.

П. А. Джапаридзе

Можно предположить, что эсеры в коалиции с национальными партиями составляли в Бакинском совете большинство. Но в итоге расклад сил оказался следующим: левые эсеры блокировались с большевиками, которых частенько поддерживали националисты. Например, большевикам удалось сместить руководство комиссариата труда, состоявшее из эсеров, и включить туда своих депутатов. Контроль за этим комиссариатом был весьма важен с точки зрения влияния на рабочих нефтедобывающей отрасли. После национализации банков в России то же проделал и Бакинский совет, захватив крупнейший в регионе филиал Волжско-Камского торгового банка. Исполнительный Продовольственный комитет при Совете занимался решением проблем с продовольствием, которого в городе катастрофически не хватало. Бакинский совет постепенно оттеснил городскую думу от участия в управлении городом. Не нужно забывать и то, что при Совете существовали вооруженные отряды – хоть и небольшая, но армия, и она делала этот орган власти значительным в глазах местного населения.

Красная армия в 1920 г.

Высокий процент большевиков и дашнаков в Совете связан с тем, что русские и армяне в те годы составляли большинство населения Баку. Но мусульманская демократическая партия «Мусават» («Равенство») прочно держала первое место в сельской местности и провинциальных городах. И это вполне закономерно, так как мусульманская партия выступала на понятных для малограмотной крестьянской среды религиозных позициях. Партия «Мусават» появилась в 1911 году, и ее целью являлось строительство «Большой Турции», включавшей в себя, соответственно, и Азербайджан. Руководство партии принадлежало к высшим слоям азербайджанского общества, и помимо представителей предпринимателей и землевладельцев там присутствовали и местная интеллигенция, и активные селяне – выдвиженцы из крестьянской среды. Поначалу мусаватисты вполне хорошо уживались и с большевиками, и с эсерами, и даже с армянами-дашнаками – работа Бакинского Совета тому подтверждение. Но чем дальше, тем больше появлялось разногласий, причем с разными группами и по разным вопросам. Так, засилья армян в столице Азербайджана мусаватисты долго терпеть не могли – события, о которых пойдет речь далее, стали тому подтверждением. С большевиками усиливались разногласия, в частности о будущей государственности Азербайджана. Все это должно было взорвать ситуацию… и она взорвалась.

Именно здесь, в Совете, Лаврентий Берия нашел применение своим организационным талантам. В Секретариате сосредоточилось все управление делами города.

В апреле 1920 года Лаврентия назначили уполномоченным от регистрационного отдела при Революционном военном совете (РВС) 11-й армии. Революционные военные советы появились в Красной армии в сентябре 1918 года и являлись высшими органами управления военными подразделениями, проводящими политику ВКП(б) через центральный, находящийся в Москве Революционный Военный Совет Республики (РВСР) и далее через Реввоенсоветы в штабах, армиях и фронтах. Поименный состав Реввоенсовета Республики утверждал Совнарком, и первым председателем РВСР назначили пламенного революционера Льва Давидовича Троцкого, занимавшего этот пост до января 1925 года. РВСы на местах руководили управлением соединений, в их подчинении находились революционные военные трибуналы, политотделы, тыловые службы, контрразведка, медико-санитарные части, и частично на них возлагалось управление территориями, примыкавшими к местам боевых столкновений с противником – функционально этим занимались Ревкомы. Систему и структуры РВС власти окончательно упразднили в 1934 году как дублирующие существовавшие воинские институты.

Л. Д. Троцкий

Регистрационный отдел, или, как его называл сам Берия, занимался военной разведкой, и для морегистротдлодого Лаврентия это стало вторым опытом службы на шпионском поприще. Годом ранее он несколько месяцев находился в качестве московского резидента в мусавистской контрразведке, и об этом мы поговорим отдельно.

На новой службе Лаврентий подчинялся командиру 11-й армии и решал вопросы, более связанные с военными проблемами и противодействием шпионажу противника. Работу Берии в отделе подтверждает и резидент Кавказского фронта Нечаев, давая показания на следствии (протокол допроса Л. П. Берия № 9 от 16 июля 1953 г.): «Хочу еще сказать, что в то время органы разведупра не рекомендовали своим работникам связываться с подпольными партийными организациями, и уж во всяком случае подобная связь не могла быть поручена такому второстепенному разведработнику, каким был сотрудник регистротда XI армии Л. П. Берия». Здесь Нечаев намеренно старается принизить должность Берии, хотя в этом нет особенного смысла – тот был не «второстепенным», а начинающим контрразведчиком.

По словам Берии (см. его автобиографию – приложение № 3), его направляют на нелегальную работу в Грузию, где он встречается с Амаяком Макаровичем Назаретяном, занимавшим пост секретаря Кавказского бюро ЦК РКП(б). Кавбюро являлось официальным представителем ЦК в Кавказском регионе и начало работу здесь с апреля 1920 года. Председателем бюро назначили Г. К. Орджоникидзе, его заместителем стал С. М. Киров. Встречался Берия с Назаретяном или нет, независимых доказательств этому не существует, как и непонятно, что он конкретно делал по приезде в Грузию. В Тифлисе (ныне – Тбилиси) Лаврентия Павловича арестовывают, но затем выпускают с условием покинуть территорию республики в течение трех дней. По словам Берии, он получил свободу «согласно переговорам Г. Стуруа с Ноем Жордания». Последний занимал в это время пост председателя Правительства Грузинской Демократической Республики. К слову сказать, Нино Гегечкори, племянница Н. Жордании, вскоре вышла замуж за Л. П. Берию. Первый арест косвенно подтверждает и двоюродный брат нашего героя Герасим Берия. Это он приехал в тифлисскую тюрьму вызволять Лаврентия, сидевшего под своей настоящей фамилией, после чего с обыском пришли и к самому Герасиму.

Н. Джордания

С. М. Киров и С. Орджоникидзе. Фото 1920-х гг.

Наш герой и не помышляет уезжать из Грузии – возможно, центр поручает ему остаться, пристраивая его в официальное Представительство РСФСР в Тифлисе. Не сам же Берия состряпал документы на новое имя – очевидно, получил из Центра. Так или иначе, второй раз его, уже как Лакербая, арестовывают в мае 1920 года.

Задерживал молодого сотрудника регистротда 11-й армии начальник особого отряда Министерства внутренних дел Грузии Меки Кедия, позже рассказавший, что Берия всех выдал, плакал и просил о пощаде. Слова Кедия могут быть правдой, а могут и вымыслом. Например, для того, чтобы дискредитировать шпиона (Берию) в глазах начальства и сослуживцев. «С какой целью?» – спросите вы. Для устранения самого шпиона. Да и рассказывал Кедия свои истории уже в эмиграции, когда Берия взошел на вершину власти, причем продолжения этому не последовало, что косвенно свидетельствует о надуманности истории с предательством.

А. М. Назаретян

Время нахождения Лаврентия Берии в Грузии в качестве секретного агента окутано тайной, что понятно и естественно. Но многие историки пытаются уличить Берию во лжи относительно этого периода. Дескать, не мог Берия встречаться с Назаретяном, неправильно написал в автобиографии его должность и так далее. Как-то мелко и неубедительно. В качестве доказательств приводят слова все того же Нечаева, в искренности которых мы уже могли усомниться: «Связь с Закавказским краевым комитетом была, насколько мне известно, поручена только мне как резиденту (окружному) регистротда Кав. фронта. При моих встречах тогда с И. Цхакая, Назаретяном, Туманяном я не слышал от них, чтобы кто-либо из других разведработников был с ними связан, хотя они знали, что я – представитель фронта». Но эта цитата лишь подтверждает, что указанные деятели хорошо делали свою работу и не болтали лишнего. Да и зачем разведчикам рассказывать в тесном кругу «друзей» о всех резидентах и шпионах? Это уже, извините, не разведка, а базар. Понятно, что Нечаев выставляет себя центральной фигурой шпионской сети РВС, но всякому видно, что одним этим товарищем дело не ограничивалось. Нужно помнить при этом, что свой регистротд имелся при 11-й армии и свой – при Кавказском фронте, а их работа явно переплеталась в условиях управленческой чехарды Гражданской войны.

А. М. Назаретян в автобиографии Берии назван представителем «краевого комитета», что действительно неверно относительно занимаемой им должности в этот момент, но верно по смыслу его работы. Здесь мне придется повториться: Кавказское бюро ЦК РКП(б), где Назаретян служил секретарем, являлось официальным представителем ЦК в Кавказском регионе, то есть в крае. Следовательно, круг вопросов, входящих в компетенцию Назаретяна, касался всего Кавказа. К тому же сравнительно недавно он являлся членом Кавказского краевого комитета и, возможно, им оставался еще некоторое время уже на новой должности.

Относительно нахождения Лаврентия Берии в тюрьме сохранилась характеристика комиссии ЦК КП Грузии, касавшаяся его поведения: он отказался тогда голодать вместе с остальными коммунистами. Следовательно, в заключении он был и сидел в кутаисской тюрьме вместе с группой грузинских товарищей, которых он называет не совсем корректно: «Центральным Комитетом Грузии». При первом аресте Берия не скрывал своей настоящей фамилии, но во второй раз он назвался, как мы помним, Лакербаем.

Пока Лаврентий Берия занимался шпионажем, вокруг самой Грузинской Демократической республикой сгущались тучи – советизация путем военного вторжения Красной армии становились делом времени. Собственно вся агентурная сеть, участником которой выступал и Лаврентий Берия, занималась одним – готовила маленькую войну.

В мае 1920 года в Москве представитель Грузии член Учредительного собрания Григорий Илларионович Уратадзе и представитель РСФСР заместитель наркома по иностранным делам Лев Михайлович Карахан подписали договор о признании независимости этой кавказской республики.

«Статья I

Исходя из провозглашенного Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой права всех народов на самоопределение вплоть до полного отделения от государства, в состав которого они входят, Россия безоговорочно признает независимость и самостоятельность Грузинского Государства и отказывается добровольно от всяких суверенных прав, кои принадлежали России в отношении к грузинскому народу и земле.

Статья II

Исходя из провозглашенных в предшествующей статье I настоящего договора принципов, Россия обязуется отказаться от всякого рода вмешательства во внутренние дела Грузии».

Впрочем, для советских вождей этот договор, как и многие другие подобные соглашения, ничего не значили. Но у советских агентов появлялась возможность начать здесь легальную работу. В Тифлисе в конце мая открылось Советское постпредство, руководителем которого назначили Кирова, ярого сторонника советизации Грузии. Сергей Миронович приступил к своим обязанностям в начале июня. Тут Берия и пригодился, оказавшись, как мы уже знаем, в Представительстве под именем Лакербая. Напомню, что в мае Берию арестовывают второй раз, когда он курсирует с документами и донесениями между Тифлисом и Баку. Возможно, Министерство внутренних дел Грузинской республики получило донесение о нем, и это дало возможность задержать работника Постпредства, обвинив его в шпионской деятельности. Не забудем, что события апреля – июля 1920 года мы воспроизводим, ссылаясь на автобиографию Лаврентия Павловича, поэтому многие детали его приключений в Грузии невозможно подтвердить или опровергнуть документально.

Сидя в кутаисской тюрьме, Берия не участвовал в коллективной голодовке, возможно, имея на то указания своего непосредственного начальства, и после четырех с половиной дней его с другими заключенными выслали в Азербайджан. На этом работа в Грузии пока закончилась.

Кутаисская тюрьма

Берия вновь в Баку и в очередной раз возвращается к партийной работе – его назначают управляющим делами ЦК Азербайджанской Коммунистической партии. Эта секретарская по сути работа оказалась для Берии весьма кстати, так как давала возможность контролировать все, что происходило в АКП(б). И собирать ценную информацию о тех или иных партийных функционерах. С другой стороны, организаторские способности Лаврентия Павловича пришлись весьма вовремя, так как многое в республике приходилось создавать с нуля. Заметьте, вряд ли рядового агента спецслужбы по возвращении домой назначили бы на столь высокий пост. Можно предположить, что в Москве высоко оценили работу Лаврентия в разведке и контрразведке, назначив его управлять и надзирать за ЦК Компартии Азербайджана. Я думаю, к этому времени относится и первый интерес центра к самому Берии, к его способностям и возможностям. В качестве дополнительной партийной нагрузки он работает секретарем Комиссии по экспроприации буржуазии и улучшению быта рабочих, через которую проходят не столько материальные ценности, сколько социальные блага, более дефицитные в условиях того времени. А это делает Берию важным сановником в зарождающейся советской системе распределения благ среди партийного и государственного аппарата.

Возвращаясь ко времени грузинских приключений Лакербая, целесообразно, по моему мнению, подробнее остановиться на важном аспекте личной жизни нашего героя. Соседом Лаврентия по камере в Кутаиси называют некого Алексея Александровича Гегечкори по кличке Саша. Все в Грузии знали его как фанатичного революционера, большевика и террориста. Встреча в тюрьме Лакербая и Саши произошла по воле случая, но имела она для Берии неожиданные последствия. В один из дней совсем юная девушка принесла Саше передачу. Из разговора выяснилось, что это Сашина племянница, дочь старшего брата Теймураза Александровича. Разница в возрасте между братьями составляла тридцать три года, а Теймураза уже два года как не было в живых. Его дочери, которую звали Нино, к тому времени исполнилось пятнадцать лет, и жила она с мамой – Дарьей (Дарико) Виссарионовной Гегечкори (в девичестве – Чиковани) на квартире младшего брата Алексея.

А. А. Гегечкори

Серго Берия пишет в своих мемуарах: «Мама моя, Нина Теймуразовна, моложе отца на шесть лет – она родилась в 1905 году. Отец ее – Теймураз Гегечкори, выходец из дворянского рода. Мать, моя бабушка Дарико Чиковани, Дарья, княжеского происхождения. И у нее, и у деда это был второй брак. У Теймураза Гегечкори в один день скончались от тифа жена и два сына, у бабушки Дарико после гибели первого мужа остались трое детей. Дед долго не женился после смерти первой жены, с Дарико у него был единственный ребенок – моя мать».

Н. Берия

Нино окончила гимназию и была девушкой не только образованной, но и живо интересующейся политикой. После гибели отца в 1918 году она переехала на жительство в дом своего дяди. Второй раз Лаврентий и Нино встретились на квартире Гегечкори в 1921 году, и Берия стал часто бывать здесь, они разговаривали, спорили… После некоторого перерыва молодые люди случайно, а может быть, и нет, встретились на улице: Нино шла в гимназию, ее догнал Лаврентий. «Нам обязательно нужно поговорить», – сказал Берия, и они договорились встретиться позднее в городском парке Недзаладеви. И они встретились. Сели на скамейку. Лаврентий был в черном пальто и студенческой фуражке. Говорить начал он, и Нино услышала о том, что она давно нравится молодому человеку, он ее любит и просит выйти за него замуж. Недолго думая, Нино согласилась, хотя в то время особых чувств к своему жениху она не испытывала – просто решила, что в своей семье жить лучше, чем у родственников. Невесте еще не исполнилось и семнадцати лет, жениху тогда было двадцать два года. Энергичная девушка, оставив записку матери, сбежала с молодым большевиком. Так Нино Гегечкори стала Ниной Берия.

Впоследствии Нина Теймуразовна продолжила образование, окончила сельскохозяйственный институт, затем – аспирантуру, успешно защитила кандидатскую диссертацию и занялась наукой. В Москве она работала в Сельскохозяйственной академии имени К. А. Тимирязева.

Глава 3. Сотрудник контрразведки. 1918–1919 годы

После Февральской революции и большевистского переворота политическая ситуация в Азербайджане менялась очень быстро. В Баку уже работал Совет, в деятельности которого активное участие принял молодой демобилизовавшийся солдат Лаврентий Берия, получивший ценный опыт революционной работы в частях действующей армии.

В результате падения старого режима власть в Баку, как и в Петрограде, разделилась. С весны 1917 года в столице Азербайджана заседал Исполнительный комитет общественных организаций, представлявший здесь Временное правительство России, тогда же права на власть заявил и местный Совет.

Для управления Закавказьем (в целом) в условиях подготовки к Учредительному собранию в Тифлисе сформировали Особый Закавказский комитет (ОЗАКОМ), начавший свою работу 9 марта 1917 года. Его председателем выбрали депутата Государственной думы, кадета Василия Акимовича Харламова. От партии «Мусават» в ОЗАКОМ вошел М. Ю. Джафаров, от меньшевиков – А. И. Чхеидзе. Дашнаков представлял М. И. Пападжанов, а социал-федералистов – К. Г. Абашидзе. Комиссаром Особого Закавказского комитета (военная должность) Временное правительство назначило Али бек Гаруна бек оглы Зизикского. На него возложили решение военных и связанных с ними вопросов. Али бек Гарун имел в Азербайджане непререкаемый авторитет и после назначения комиссаром начал вести непримиримую борьбу с большевиками в Советах. В частности, Совет рабочих, крестьянских и матросских депутатов Кубинского уезда возглавил его протеже Мусабеков. После захвата власти большевиками в Петрограде Али бек Гарун приступил к формированию отрядов самообороны и позднее не раз одерживал победы в боестолкновениях с отрядами большевиков и дашнаков. Так, в апреле 1918 года он выбил неприятеля из города Куба.

Азербайджанские политики того времени прошли хорошую школу парламентаризма в баталиях I и II Государственных дум. Первыми думцами народ избрал двух юристов: Алимардана бек Топчибашева и Исмаил хана Зиядханова. Кроме этих двоих ярких представителей азербайджанской интеллигенции, в первый парламент России попали Абдурагим бек Хаквердиев, Мамед Таги Алиев и Асадулла бек Мурадханов. После ужесточения избирательных законов пробиться выходцам с национальных окраин стало неимоверно трудно, и в III Думе Азербайджан представлял всего один депутат – Халил бек Хасмамедов, а в IV Думе его сменил Мамед Юсиф Джафаров. Все эти люди (а многих я не стал упоминать), получив хорошую практику строительства парламентской демократии, принесли на свою родину ее принципы, заложили идеи национального государства, в основе политической системы которого лежит парламентская республика.

М. Ю. Джафаров

Организовать какую-либо внятную работу на местах Временное правительство не смогло – не хватило ни времени, ни воли. В Баку же, как и на других национальных окраинах бывшей империи, к политической борьбе примешивалась национально-освободительная. А противоположная Исполнительному комитету общественных организаций сторона вовсю использовала национальные проблемы в своих интересах. На другом полюсе борьбы располагались Советы.

В марте 1917 года местные левые организовали Совет рабочих депутатов, председателем которого избрали энергичного Степана Георгиевича Шаумяна. Довольно быстро в состав этого Совета вошел Совет офицерских и солдатских депутатов, что, конечно, усилило новый властный орган. Все было готово для захвата Советом власти в Азербайджане, и, получив из Петрограда известия о штурме Зимнего дворец и аресте министров Временного правительства, Бакинский совет 31 октября объявил в городе советскую власть. В условиях революционного хаоса и отсутствия реальной альтернативы в городе установилось рабоче-крестьянское правление, ориентированное на Советскую Россию.

С. Г. Шаумян

Большевик Шаумян выделялся ярким и острым умом. Революционной работой он занялся еще во время учебы в Рижском политехническом институте (исключен). В 1902 году принял участие в создании Союза армянских социал-демократов. После разгрома бакинской коммуны бежал, но был пойман рабочим отрядом и в возрасте 39 лет казнен в составе 26 комиссаров. Таковы «пунктирные» сведения из биографии одного из кавказских пассионариев начала XX столетия.

Лаврентий Берия вернулся домой в разгар деятельности новой власти и с большим удовольствием окунулся в работу – обретенный опыт уже позволял ему занимать любую административную должность. Напомню, что советская власть ограничивалась лишь территорией города Баку и небольшим участком побережья Каспийско го моря, тогда как на остальной части Азербайджана, в Грузии и Армении власть перешла от ОЗАКОМа к Закавказскому комиссариату – коалиционному правительству, созданному в Тифлисе 15 ноября 1917 года. Комиссариат ориентировался на национальную независимость и государственный суверенитет Закавказья. Председателем Закавказского комиссариата стал меньшевик Е. П. Гегечкори, а из известных нам деятелей ОЗАКОМа в состав нового коалиционного правительства вошел только М. Ю. Джафаров, заняв пост комиссара торговли и промышленности.

Е. П. Гегечкори

Представительным и законодательным органом комиссариата стал Закавказский сейм, начавший свою работу 10 февраля 1918 года. Со стороны Азербайджана в работе сейма принимали участие представители партий «Мусават» («Равенство»), «Гуммет», «Иттихад» (о них – чуть ниже) и других организаций. Также в состав Сейма входили социал-демократы (меньшевики), депутаты-армяне и некоторые другие. Главным вопросом Сейма с первого дня работы стала проблема государственного суверенитета Закавказья. Многими депутатами предлагалась форма конфедерации Азербайджана, Армении и Грузии. Ной Жордания заявил на одном из заседаний: «Такое перемирие, которое заключили большевики, мы не подпишем. Лучше с честью умереть в окопах, чем опозориться и стать достойными проклятий грядущих поколений». Речь шла, конечно, о перемирии, заключенном с Германией в декабре 1917 года.

По итогам работы Сейма депутаты приняли резолюцию, состоявшую из следующих пунктов:

«1. В создавшихся условиях Сейм считает себя полномочным заключить договор с Турцией.

2. Начиная переговоры с Турцией, Сейм преследует цель заключить окончательное перемирие.

3. Договор о мире должен быть основан на принципе восстановления русско-турецких границ 1914 года, к моменту начала войны.

4. Делегация должна попытаться приобрести для народов Восточной Анатолии права на самоопределение, в частности – автономию для армян в составе Турции».

Напомню, Турция – Османская империя выступала на стороне Германии и была противницей России в Первой мировой войне, а пока шла работа Сейма, турецкая армия заняла Западную Армению, нацелившись на Батуми и часть Грузии.

Именно Сейм 9 апреля 1918 года провозгласил независимость Закавказской федерации, а Закавказский Комиссариат, как уже ненужный исполнительный орган, распустил, отправив в отставку Е. П. Гегечкори. Правительство новой демократической федерации возглавил А. И. Чхенкели.

А. И. Чхенкели

Все это государственное строительство в столь пестром регионе с самого начала имело мало шансов на успех. Армяне-дашнаки в большинстве своем выступали против независимости, постоянно напоминая об опасности для федерации со стороны Турции. Местные русские социал-демократы радели за тесный союз с Россией, часть азербайджанских партий и политических групп проводили более независимую национальную политику, ориентированную на Турцию. Из упомянутых уже политических объединений этого направления придерживалась партия «Мусават». С другой стороны азербайджанского политического пространства находились пророссийские организации. Например, партия «Иттихад» («Единение») стояла на панисламистских позициях, но в составе России, отвергая любую оглядку на Турцию. Мусульманская социал-демократическая партия «Гуммет» (точнее произносить – «Хюммат», переводится как «Энергия») имела тесные контакты с русскими социал-демократами, и в частности с большевиками. Эта партия более всех других принимала политику Москвы, а после падения Бакинской коммуны перешла на подпольное положение. Позже многие члены партии «Гуммет» составили основу коммунистической партии Азербайджана, всячески содействуя советизации республики.

Пока в Баку работал Совет рабочих депутатов, в Закавказье Комиссариат (до своего роспуска 9 апреля 1918 г.) строил независимое государство – Закавказскую Демократическую республику. Правда, она не просуществовала и одного месяца. В итоговом заявлении Сейма от 13 мая депутаты с грустью констатировали: «Ввиду того что по вопросу о войне и мире обнаружились коренные расхождения между народами, создавшими Закавказскую независимую Республику, и потому стало невозможно выступление одной авторитетной власти, говорящей от имени Закавказья, Сейм констатирует факт распадения Закавказья и слагает свои полномочия». Но политическая ситуация меняется не только здесь.

Как же на этом фоне развивались события в Азербайджане? В Баку 25 апреля 1918 года власть переходит к Бакинской коммуне, исполнительным органом которой, Совнаркомом (по примеру Москвы), руководит все тот же неутомимый С. Шаумян. Как и Бакинский совет, коммуна и Совнарком состояли из разношерстной компании левых партий. Большинство везде принадлежало эсерам – левым и правым. Кроме них, в советское бакинское правительство входили меньшевики, большевики и Армянская революционная федерация «Дашнакцутюн» (дашнаки). Последние, оставаясь социалистами, исповедовали националистическую идеологию, остальные оставались приверженцами рабочего интернационала.

50 рублей. Бакинского городского хозяйства. 1918 г.

Бакинская коммуна выступала как исполнительный орган власти в форме диктатуры пролетариата. Собственно, и название взято из истории Франции – товарища Шаумяна с соратниками вдохновлял пример Парижской коммуны. Возникновению коммуны непосредственно предшествовали кровавые столкновения армян и азербайджанцев, оставшиеся в истории как Мартовские события. Как же развивалась эта трагедия? Начнем с того, что в мусульманском Баку, вернее, в Бакинском совете, представителей самих мусульман, а значит, абсолютного большинства азербайджанцев, не было, так как, по мнению эсеров, поддержанных остальными социалистами, мусульмане еще не доросли до социалистической революции. Активное участие армян-христиан в политической жизни Баку и наличие у них вооруженных частей не могло не вызвать возмущения этнических азербайджанцев-мусульман, поэтому военное столкновение между ними становились лишь делом времени – сухой хворост большого костра был готов, осталось зажечь лишь спичку. Нужно отметить, что многие эсеры, большевики и меньшевики старались не допустить ни антимусульманских выступлений дашнаков, ни погромов местных армян и сгладить конфликты между общинами, возникавшие по самому мелкому поводу.

Боевой отряд «Дашнакцутюна». Фото 1918 г.

Ситуация обострилась в марте 1918 года, когда Бакинский совет приказал солдатам и офицерам небольшого военного отряда Бакинского мусульманского национального комитета сдать оружие. По одним сведениям, мусульмане согласились, но восстало население, опасавшееся провокаций со стороны дашнаков. По другим данным, отряд ответил отказом и даже обстрелял представителей Совета. Так или иначе, в городе началось военное противостояние, и Бакинский совет отдал своим воинским формированиям приказ наступать на мусульманские кварталы. Красную армию и вооруженных дашнаков поддерживала авиация, что вызвало множество жертв среди мирного населения. Ко всему прочему, со стороны дашнаков началось повальное мародерство и грабежи бакинцев. Лидеры мусульман, и в частности движение «Мусават», запросило мира – на домах даже вывесили белые флаги, чтобы наглядно продемонстрировать желание прекратить кровопролитие. Но остановить армянские отряды было уже невозможно – они вынудили мусульман покинуть Баку, а число убитых жителей, среди которых были дети, старики и женщины, по разным оценкам составляло от 3 до 12 тысяч. Как я уже сказал, в историю Азербайджана кровавая резня в Баку вошла под названием Мартовские события. Печально то, что большевики и их соратники не смогли остановить дашнаков или организовать защиту мирного мусульманского населения. Но, может быть, и не хотели: дашнаки ведь союзники, мусульмане – нет.

О. Нури-Паша (справа) с адьютантом. Баку. 1918 г.

С этого момента месть армянам становится делом чести бакинских мусульман, а случай им представится уже скоро.

На подходе к Баку находилась весьма боеспособная Кавказская исламская армия, или, как называли ее сами участники, Армия Ислама, – военное формирование численностью более 20 тысяч человек. Большинство солдат в ней составляли азербайджанцы – почти 14 тысяч. Кроме них в армию входил турецкий корпус генерала Нури-паши численностью 4 тысячи человек и кавказские (дагестанские) военизированные отряды общей численностью до 4 тысяч бойцов. Часть солдат принадлежала к партизанам, образуя так называемые «дикие дивизии», состоявшие из бойцов разных племен и национальностей. Позднее эти «дикие дивизии» особенно прославились убийствами армян.

Турецкая артиллерия обстреливает Баку

Разбив наголову на своем пути части 1-го Кавказского корпуса Красной армии, Кавказская исламская армия быстро продвигалась по направлению к Баку и к сентябрю 1918 года подошла к городу.

Здесь необходимо небольшое пояснение. После распада в мае Закавказской Демократической Федеративной республики Национальный совет Азербайджана объявил 28 мая в Тифлисе о создании Азербайджанской Демократической республики (АДР) со столицей в городе Гянджа, которому недавно вернули это историческое название. В Декларации независимости говорилось следующее:

«1. Отныне народы Азербайджана являются носителями суверенных прав, и Азербайджан, состоящий из Восточного и Южного Закавказья, полноправным независимым государством.

2. Формой политического устройства независимого Азербайджана устанавливается Демократическая Республика.

3. Азербайджанская Демократическая Республика стремится установить добрососедские отношения со всеми членами международного общения, а в особенности с сопредельными народами и государствами.

4. Азербайджанская Демократическая Республика гарантирует в своих пределах гражданские и политические права всем гражданам, без различия национальности, вероисповедания, социального положения и пола.

5. Азербайджанская Демократическая Республика всем народностям, населяющим ее территорию, предоставит широкий простор для свободного развития.

6. До созыва Учредительного собрания во главе управления всем Азербайджаном стоит Национальный Совет, избранный народным голосованием, и Временное правительство, ответственное перед Национальным собранием».

Военный отряд Бакинского совета

Бакинский Совет во главе с Шаумяном не мог стерпеть существования вражеского государства и отправил к Гяндже свои вооруженные отряды. Ожидаемо, что на защиту АДР тут же встала Турция – давний противник Российской империи и союзница Германии. Бакинский совет, как и коммуна, у турок всегда ассоциировался с властью русских, то есть христиан – врагов ислама. И не ответить Константинополь не мог. Так появилось сборное исламское войско, где самой боеспособной частью были, конечно, турки. Азербайджанцы жаждали мести за убитых в Баку соплеменников. После серии неудач Кавказская исламская армия все же разбила войска Бакинской коммуны (только Красная гвардия насчитывала 18 тысяч штыков) и стремительно направилась к Баку. Азербайджано-турецкие войска осадили город, власть в котором еще в июле 1918 года перешла к диктатуре Центрокаспия – правительства Центрального комитета Каспийской военной флотилии. Собственно, это был тот же Совет с большевиками, эсерами и меньшевиками, но с примкнувшими сочувствующими беспартийными матросами. А с новым названием и жизнь становилась новой, даже если фактически ничего не меняется. Завидев на горизонте приближающуюся Армию ислама, неустрашимый Центрокаспий обратился за помощью к британской армии, и в середине августа экспедиционный корпус англичан под командованием генерал-майора Лионеля Денстервиля прибыл из иранского порта Энзели и занял порт города Баку. Англичан, как и всю Антанту, интересовала нефть и ее бесперебойные поставки, а не матросы с дашнаками. Битва за Баку проходила в сентябре 1918 года, и подробно останавливаться на ней мы не будем. Свой военный корпус британцы быстро эвакуировали, решив, что нефть никуда не денется, а рисковать жизнями британцев за малопонятный Центрокаспий смысла особого не имело.

Генерал-майор Л. Денстервиль

Англичане в Баку в 1918 г.

Офицеры армии АДР

Итак, на подступах к Баку стоят азербайджано-турецкие войска, но город защищать некому – за него даже не пришлось особо воевать. И здесь случилось то, что должно было произойти. Вошедшие в город части Кавказской исламской армии, а точнее, азербайджанские и дагестанские части, устроили страшную резню армянского населения, отомстив за мартовские погромы. Считается, что в те дни погибли до 35 тысяч мирных бакинцев-армян. Пока убийства и грабежи не закончились, турецкие части стояли перед входом в город и терпеливо ждали окончания геноцида.

Турецкая армия в Баку

Вскоре Баку провозгласили столицей Азербайджанской Демократической республики, а осенью Кавказскую исламскую армию официально распустили – Турция вышла из Первой мировой войны, капитулировав перед Антантой. Это позволило частям армии Великобритании под командованием генерала В. М. Томпсона занять столицу АДР. И хотя английского военачальника, обещавшего защиту от внешних врагов, назначили генерал-губернатором Баку, азербайджанское правительство озаботилось созданием собственных вооруженных сил, полиции и спецслужб. В январе 1919 года здесь появился Главный штаб армии и началось ее формирование. Вскоре Азербайджанская Демократическая республика имела все атрибуты государственной власти, а «защищающая» ее британская армии больше занималась охраной нефтеносных районов.

С укреплением национальной власти в Азербайджане (страну кое-как признали в январе 1920 года) британская армия генерала В. М. Томпсона начала покидать пределы города Баку, оставив его на попечение национальных вооруженных сил. Скажем прямо – оставили без защиты, ведь азербайджанской армии как таковой не было, так, несколько воинских подразделений. Первые британские солдаты ушли уже осенью 1919 года. А к концу апреля 1920 года Азербайджан пал под натиском Красной армии – в Баку вошли части 11-й армии, разгромившие вооруженные силы молодой республики, словно их и не было на пути большевиков. В Азербайджан пришла новая власть, надолго, и она уже была советской.

Познакомившись с краткой историей Демократического Азербайджана и недлинной, но кровопролитной войной вокруг него, вернемся к Лаврентию Берии, все это время находившемуся в Баку. Пока существовал Совет, Берия работал в его секретариате – благо дел было много, проблем в большом городе накопилось предостаточно. Во время диктатуры Центрокаспия Берия принимал участие и в его работе, одновременно занимаясь ликвидацией Бакинского совета. С приходом азербайджано-турецкой армии наш герой остался в Баку – появляется возможность продолжить учебу в институте, одновременно работая в товариществе Нобелей. С этой стороной деятельности Лаврентия Берии мы уже познакомились ранее.

В марте 1919 года при Главном штабе Военного министерства Азербайджана открыли два новых отдела: разведки и контрразведки. Эти подразделения занимались аспектами безопасности только в армии, не охватывая всей совокупности государственных институтов молодой республики. В апреле 1919 года генерал Самед бек Мехмандаров писал в одном из писем: «Основной обязанностью военной контрразведки является внутригосударственная борьба против военных казусов. В связи с тем, что борьба с большевизмом является глобальной проблемой, одно военное управление не в силах справиться с ней». В июле 1919 года Комитет государственной обороны Азербайджа на объявил в республике чрезвычайное положение, а для успешной борьбы с внутренними врагами создал новую спецслужбу – Организацию по борьбе с контрреволюцией. Первым ее руководителем назначили Мамедбагира Салех оглы Шейхзаманлы, совмещавшего службу в контрразведке и работу во фракции партии «Мусават» в парламенте республики (отсюда и второе название – мусаватистская контрразведка). В августе месяце Шейхзаманлы попросился в отставку с должности руководителя Организации, и его заменил на этом посту Наги Салех оглы Шейхзаманлы. Его заместителем являлся М. Муссеви, а сотрудником – Лаврентий Берия.

По-разному сложилась судьба руководителей азербайджанской контрразведки. Мамедбагира арестовали большевики после занятия Баку частями Красной армии и в мае 1920 года расстреляли. Второй руководитель, Наги, эмигрировал в Турцию, где жил, публикуя мемуары и книги по истории Азербайджана. Он умер в США в 1967 году.

Важные перемены в жизни молодого человека происходят осенью 1919 года. С этого момента начинается его карьера разведчика – Лаврентий Павлович поступает на службу в Организацию по борьбе с контрреволюцией. Причем идет туда от партии «Хюммат», уже знакомой нам по Закавказской Демократической республике. Часть членов этой партии поддержала Азербайджанскую республику и даже выдвинула своих представителей в действующее правительство. Министр земледелия и труда Акпер Ага Шейх-уль-Исламов как раз и представлял «Хюммат» в Совете Министров ДРА. Но, как мы помним, «Хюммат», всегда симпатизировала большевикам, и с падением независимого Азербайджана она слилась с бакинской ячейкой РКП(б), образовав Азербайджанскую коммунистическую партию. Да и ранее, во время Первой русской революции, «Хюммат» регулярно пополнялась из рядов Российской социал-демократической рабочей партии, так что связи с большевиками (и меньшевиками) здесь всегда были крепкие. Но вернемся к новой работе Л. Берии.

Организация по борьбе с контрреволюцией выполняла функции контрразведки, а Берию, скорее всего, привел сюда заместитель председателя Организации М. Муссеви, активный член партии «Хюммат» и сотрудник этой спецслужбы. Косвенно это подтверждает тот факт, что после убийства Муссеви и ликвидации самой Организации Лаврентий Павлович переходит на службу в таможню.

Кроме центрального аппарата, на территории Баку работали семь районных отделений Организации. Основная задачей ее сотрудников – борьба с диверсиями и саботажем, а врагов у молодой демократической республики хватало с избытком. Первым серьезным противником Азербайджана выступила армия генерала А. И. Деникина, затем Организации пришлось иметь дело с внутренней подрывной деятельностью армян-дашнаков и социалистов. После роспуска Организации в марте 1920 года Л. П. Берия считает свою миссию выполненной и переходит, как я уже писал, на работу в более спокойное место – Бакинскую таможню. Вопрос «почему?» напрашивается сам собой – Берия ведь мог вернуться, например, в нефтяную отрасль. Предположим, что таможня стала новым заданием разведчика. В этой государственной структуре он спокойно мог заниматься нелегальной деятельностью. А что можно сделать, работая на таможне? Переправлять оружие подпольным группам РКП(б), ввозить подрывную литературу, прокламации и так далее. Так что новая служба Берии являлась, по сути, продолжением его старой миссии, включавший, помимо дезорганизации работы государственных органов, либо подготовку большевистского восстания в Баку, либо создание условий для прихода Красной армии и свержения законного правительства. Кроме самого Лаврентия Павловича, той же работой занимался в Организации Муссеви, убитый в марте 1920 года.

Формально Организация призвана была бороться с коммунистическим движением, но участие членов социал-демократической партии «Хюммат», таких как М. Муссеви или его протеже большевик Берия, сводили на нет борьбу с Советами. Сам Л. П. Берия писал в автобиографии, что переход на работу в контрразведку санкционировали старшие товарищи из Бакинского совета. Учитывая, что проработал он в Организации три месяца и ушел сразу после гибели своего патрона, прикрывавшего Берию со стороны партии «Хюммат», можно сделать вывод о правдивости его слов. Да и миссия Берии была выполнена – правительство Азербайджанской республики распустило контрразведку. Фактов, дискредитирующих Берию в качестве сотрудника азербайджанской контрразведки, не смогли найти даже в 1953 году, хотя усилий к тому приложили тогда немало. Более того, сам Лаврентий Павлович ставил себе в заслугу работу во вражеском тылу, причем успешную, раз его не раскрыли, а работу Организации при его участии дезорганизовали.

В истории работы Лаврентия Павловича в Организации много неясного – документов, прямо относящихся к делу, катастрофически мало, и только один – автобиография будущего маршала – сообщает нам скупые подробности. Все остальное – рассказы разных, зачастую заинтересованных в искажении фактов лиц.

В своих воспоминаниях сын Берии Серго пишет: «А ведь то, что отец по заданию партии большевиков работал в контрразведке в Баку, никогда не скрывалось. Именно там начинал он свой путь в разведке. Лучше других знал об этом Анастас Микоян, работавший там же по тому же заданию». Но когда Л. П. Берию обвиняли в работе на мусаватистскую разведку, Микоян молчал.

Интересные, но не подтвержденные сведения сообщает в своей книге о Берии историк и общественный деятель А. В. Антонов-Овсеенко: «В мусаватистскую разведку Берия взяли по рекомендации его однокашника Мирзы Балы. Он же познакомил его с Мир Джафаром Багировым, связанным с бакинской полицией. Мирза Бала станет вскоре одним из руководителей Азербайджанской буржуазной республики, а Багирову суждено занять пост первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана. Что же касается службы в разведке, то кто возьмется установить, на каких хозяев работал Берия. Известно, что мусаватистская разведка находилась под контролем английской Интеллидженс сервис, а ее тесная связь с турецкой обусловила контакт с немецкой. Но ведь Берия работал также и на советскую разведку, добытые им данные Багиров пересылал в Астрахань, в штаб XI армии. ЦК партии представлял в Баку тогда, в девятнадцатом, Анастас Микоян, а Берия был его помощником по делам иностранных разведок».

Работая в контрразведке АДР, Лаврентий Берия составил план организации сети советских шпионов в Баку, сообщает далее автор. Много в этих рассуждениях Антонова-Овсеенко противоречивого. С одной стороны, он пишет: «…кто возьмется установить, на каких хозяев работал Берия». С другой стороны, уверенно называет и английскую, и германскую, и турецкие разведки, словно все три являлись работодателями Берии. И как же рядом мирно уживались заклятые враги Первой мировой войны англичане и немцы?

Удобно получается: вроде бы Берия работает на советскую разведку (об этом Антонов-Овсеенко пишет уверенно и подробно), а вроде бы он – английский шпион, и говорится это походя, между делом, подбрасывая в читательское сознание неподтвержденную информацию. Берия проработал в Организации три месяца и покинул ее после роспуска – развал контрразведки, возможно, и был заданием Берии. Да и чем ценным мог поделиться он с англичанами? Рассказать, как участвовал в ликвидации азербайджанской спецслужбы? Приведенная цитата из книги, как и само произведение А. В. Антонова-Овсеенко, изобилует как фактами, так и вымыслом, и различить их весьма трудно – мало подтвержденной даже свидетелями информации.

Работа разведчика – это, как правило, деятельность индивидуальная. Искать ответы на вопросы центра шпиону приходится самому, соответственно, и предоставлен разведчик сам себе. Что он там делал в конкретную минуту, мало кому известно, да и не нужно – главное итог этой деятельности, а не детали. Дневников разведчик не ведет и свою деятельность ежедневно не фиксирует на радость историкам и, конечно, контрразведке. Поэтому и трудно исследователям разобраться в хитросплетениях мирового шпионажа столетней давности. В подобной ситуации любого разведчика можно обвинять в связях с разведками других стран – кто же опровергнет это?

В истории с Лаврентием Берией косвенные факты опровергают его причастность к иностранным спецслужбам и подтверждают его работу на Советскую Россию, причем работу успешную. В современной российской прессе появлялись сообщения о том, что информация об агентуре расформированной Организации по борьбе с контрреволюцией была передана в Москву, предположительно через Микояна и штаб 11-й армии Кавказского фронта. А если так, то о миссии Берии в мусаватистской Организации, кроме Микояна, знали Киров, Куйбышев, Орджоникидзе и, конечно, Дзержинский.

Одиннадцатая армия РККА сформирована в октябре 1918 года приказом Реввоенсовета Южного фронта. Она вела борьбу с Добровольческой армией на Северном Кавказе, под Царицыно, Ставрополем и Армавиром. Кроме этого, ее бойцы воевали в районе Моздока – Грозного – Кизляра. В разное время командующими этого воинского формирования были В. В. Куйбышев, С. М. Киров. Во время Бакинской операции 1920 года армией командовал М. К. Левандовский, житель Грозного, хорошо знавший Кавказ. Этот Левандовский – весьма примечательная фигура. Профессиональный военный, участник Первой мировой войны в звании штабс-капитана, соратник Г. К. Орджоникидзе. После окончания Гражданской войны боролся с басмачами, командовал войсками Кавказской Краснознаменной армии (в 1925 г.), войсками Сибирского военного округа (в 1929 г.). В 1932–1933 годах проходил стажировку в Германии, а после возвращения в СССР занимался формированием Закавказского военного округа. В 1938 году командарма 2-го ранга М. К. Левандовского расстреляли как видного троцкиста и фашиста – припомнили его стажировку у немцев.

Вопрос о работе Лаврентия Павловича в азербайджанской контрразведке поднимался несколько раз. В письме самого Берии на имя Орджоникидзе от 2 марта 1933 года говорится: «Вам хорошо известно, что в мусаватистскую разведку я был послан партией и что вопрос этот разбирался в ЦК АКП(б) в 1920 году в присутствии Вас, т. Стасовой, Каминского, Мирза Давуд Гусейнова, Нариманова, Саркиса, Рухулла Ахундова, Буниатадзе и друг. (В 1925 г. я передал Вам официальную выписку о решении ЦК АКП(б) по этому вопросу, которым я был совершенно реабилитирован, т. к. факт моей работы в контрразведке с ведома партии был подтвержден заявлениями тт. Мирза Давуд Гусейнова, Касум Измайлова и др.) Тов. Датико, который передаст Вам это письмо, расскажет подробности. Ваш Лаврентий Берия».

В объяснительной записке старого чекиста Ивана Петровича Павлуновского, составленной для Сталина 25 июня 1937 года, сообщалось: «Т. Дзержинский сообщил мне, что один из моих помощников по Закавказью т. Берия при мусаватистах работал в мусаватистской контрразведке. Пусть это обстоятельство меня ни в какой мере не смущает и не настораживает против т. Берия, так как т. Берия работал в контрразведке с ведома ответственных т.т. закавказцев и что об этом знает он, Дзержинский и т. Серго Орджоникидзе. <…> В течение двух лет работы в Закавказье т. Орджоникидзе несколько раз говорил мне, что он очень высоко ценит т. Берия как растущего работника, что из т. Берия выработается крупный работник и что такую характеристику т. Берия он, Серго, сообщил т. Сталину. <…> Года два тому назад т. Серго как-то в разговоре сказал мне: а знаешь, что правые уклонисты и прочая шушера пытаются использовать в борьбе с т. Берия тот факт, что он работал в мусаватистской контрразведке, но из этого у них ничего не выйдет. Я спросил у Серго, а известно ли об этом т. Сталину. Т. Серго Орджоникидзе ответил, что об этом т. Сталину известно и что об этом он т. Сталину говорил».

Нет причин не верить этой объяснительной записке Павлуновского. «…Сталин не сочтет Берию скомпрометированным. Через два месяца после записки Павлуновского Лаврентий Павлович был вызван в Москву и назначен заместителем Ежова», – пишет историк Б. Соколов.

В 1953 году мусаватистская контрразведка вновь вылезла в обвинительных документах следствия против Берии, причем оказалось, что шпионил он в угоду вовсе не Азербайджанской республики, а Великобритании. Тут нужно понимать тонкость вопроса и при чем здесь британская разведка. Шла холодная война, и миролюбивый СССР как мог отбивался от агрессивных империалистов и колониалистов, олицетворением которых выступали США, Англия, Израиль и их сателлиты. Существовала бы в те годы американская разведка, то Берия в Баку шпионил бы в ее пользу, а так пришлось присовокупить МИ-5 в качестве работодателя Лаврентия Павловича. Эту явную ложь подследственный Берия пытался хоть как-то оспорить, направив в начале сентября 1953 года в адрес следствия следующее ходатайство:

«1. Прошу приобщить к делу постановление ЦК Компартии Азербайджана, состоявшееся в 1920 году, по вопросу о моей службе в мусаватистской контрразведке;

2. Приобщить к делу письмо Серго Орджоникидзе на имя Дзержинского, направленное в конце 1925 или начале 1926 года, с приложением к нему выписки из постановления ЦК Азербайджана по вопросу службы в мусаватистской контрразведке. Это письмо, мне кажется, хранится в моем архиве;

3. Прошу также приобщить к делу мое объяснение на имя И. В. Сталина по поводу службы в мусаватистской контрразведке, поданное мною в 1938 году;

4. Стенограмму выступлений на пленуме ЦК ВКП(б) в 1937 году по вопросу моей службы в мусаватистской контр разведке в связи с заявлением Г. Каминского на меня;

5. Переписку за период пребывания на Закавказском фронте со Ставкой Верховного главнокомандующего;

6. По некоторым вопросам прошу меня дополнительно допросить».

Но Генеральный прокурор СССР Р. Руденко, стряпавший дело против Берии, отказал последнему во всех его просьбах. Организаторы «дела Берии» уже назначили маршала Советского Союза британским шпионом. Но бред этот стойко овладел их умами. И вот уже группа товарищей – Маленков, Молотов, Хрущев и Круглов – совещаются 12 августа 1953 года и поручают МВД провести расследование связи Берии с Черчиллем (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 466. Л. 106).

Начальник кафедры Высшей военной академии имени Ворошилова некто А. Субботин вдруг вспомнил, что в 1942 году для Берии готовили в Тбилиси комнату, «необходимую ему якобы для приема и переговоров с английским военным представителем». В этот момент, кстати, Британия вместе с нами сражалась с фашистской Германией. Была ли встреча, Субботин не знает и даже не слышал ничего по этому поводу. Но раз комнату готовили, то этого вполне достаточно для обвинения Л. П. Берии: «…я, со своей стороны, считаю, что этот факт приема англичанина в условиях сложной военной обстановки говорит о преступной связи Берия и Штеменко (представитель фронта в Генштабе. – А.Г.) с англичанами, направленной против интересов нашей Родины», – пишет в завершении своего доноса бдительный начальник кафедры (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 481. Л. 129–130).

В условиях полной неразберихи и череды войн, сотрясавших Кавказ, работа разведок, а их тут находилось немало, часто переплеталась самым неимоверным способом. Оставшаяся здесь агентура Генерального штаба царской армии после 1917 года частью работала на Деникина и Добровольческую армию, а частью – на Турцию: в ее составе было много этнических азербайджанцев. ВЧК строила здесь собственную сеть, и используя старые кадры, и засылая или вербуя новых агентов. Отдельной разведывательной деятельностью занимались военные: та же 11-я армия, воевавшая на Кавказе.

О работе разведок у нынешних поколений сформировался определенный стереотип, связанный с событиями Второй мировой войны и послевоенного противостояния Соединенных Штатов Америки и СССР. Конечно, многие принципы шпионажа не меняются столетиями, но прогресс вносит изменения и в деятельность разведчиков. И если рассматривать 1920-е годы на Кавказе, то нужно помнить, что тогда для многих понятие родины стало в одночасье весьма расплывчатым. Где родина для русского офицера, выпускника Николаевской академии? Уточним вопрос: для белого офицера, воюющего под началом генерал-лейтенанта А. И. Деникина? А для азербайджанского генерала?

А ведь для Лаврентия Берии все было ясно – его биография говорит об этом. И работа в Организации оставалась лишь работой, тем заданием, что молодой человек получил от Бакинского совета, то есть от большевиков, и которое с честью выполнил.

Глава 4. Чекист. Начало карьеры. 1921–1930 годы

В своей автобиографии Л. П. Берия отмечает: «Согласно моим просьбам ЦК меня посылает в институт, дав стипендию через Бакинский Совет. Однако не проходит и двух недель, как ЦК посылает требование в Кавказское бюро откомандировать меня на работу в Тифлис. В результате ЦК меня снимает с института, но вместо того, чтобы послать в Тифлис, своим постановлением назначает меня в Азербайджанскую чека заместителем начальника секретно-оперативного отдела (апрель 1921 г.) и вскоре уже – начальником секретно-оперативного отдела, заместителем председателя Азербайджанской чека».

В апреле 1921 года Берия переходит на работу в ЧК, и с этого момента начинается его карьера в самой могущественной тайной полиции мира, сотрудники которой будут не только беречь покой вождей Советского Союза, но и опутают шпионской сетью весь земной шар.

Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем, более известная как ВЧК, создавалась при Совете Народных Комиссаров РСФСР как временное учреждение. ВЧК, или, как говорили, ЧК, начала работу 7 декабря 1917 года и первое время занимала здание на Гороховой улице, 2, в Петрограде, в доме санкт-петербургского градоначальства, где долгое время находилось Отделение по охране общественной безопасности и спокойствия – знаменитая «Охранка». Так советская «охранка» продолжила лучшие традиции царского охранного отделения. Довольно быстро сформировался аппарат большевистской секретной службы, в том числе иностранный отдел, контрреволюционный отдел, секретный, по борьбе с церковью и другие подразделения. В Красной армии с конца 1918 года работали особые отделы по борьбе со шпионажем и контрреволюцией (название – после 21 февраля 1919 г.).

ВЧК, ул. Гороховая, 2

После переезда Советского правительства в Москву ВЧК поселилась в доме страховой компании «Якорь» на улице Большая Лубянка, 11, а спустя некоторое время сменила адрес, заняв на той же улице дом № 2, принадлежавший ранее знаменитому страховому обществу «Россия».

Параллельно скитаниям центрального аппарата ВЧК шло формирование территориальных подразделений, основой для которого стало решение Всероссийской конференции ЧК.

Коллегия ВЧК в 1919 г.

«ПОЛОЖЕНИЕ О ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ КОМИССИЯХ, ПРИНЯТОЕ НА ВСЕРОССИЙСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ КОМИССИИ

10.06.1918

Совершенно секретно

1) При каждом областном, губернском, уездном пограничном и т. п. Совдепе Исполнительный Комитет или Совет выделяет группу лиц, преданных делу революции и Советской власти, товарищей, которые составляют Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией.

ПРИМЕЧАНИЕ 1. Председатель из числа этих членов назначается Совдепами, а число членов определяется местными условиями.

ПРИМЕЧАНИЕ 2. Там, где имеется областной и губернский Совдеп или где имеются отдельные рабочие и крестьянские Совдепы, там должна быть образована одна Комиссия. В первом случае: Комиссия должна быть при областном Совдепе, которая обслуживает ту губернию и город, в каком областной Совдеп находится. Во втором случае Чр. Комиссия должна быть организована при Совете Рабочих, Красноармейских и Крестьянских депутатов.

2) Губернские Комиссии есть органы административной власти, берущие на себя задачу борьбы с контрреволюцией и спекуляцией, а также стоящие на страже советского по рядка и спокойствия в своей губернии, а также на страже неуклонного проведения в жизнь всех распоряжений Советской власти.

3) Губернские и Областные Комиссии подчинены Всероссийской Чрезвычайной Комиссии и дают отчет местному Совдепу или Исполнительному Комитету, комиссары дают отчет губернским и областным ЧК и своим исполкомам. Общее руководство и направление работ Комиссии принадлежат Всероссийской Чрезвычайной Комиссии.

ПРИМЕЧАНИЕ: Все циркуляры, приказы и указания, поступающие от ВЧК, исполняются и не могут быть отменяемы нижними инстанциями.

4) В задачи Комиссий входит следующее:

а) беспощадная борьба с контрреволюцией и спекуляцией наличными силами, которые имеются в распоряжении Комиссии;

б) наблюдение за местной буржуазией и за направлением в ее среде контрреволюционной работы;

в) доведение до сведения местной и центральной власти о совершающихся беспорядках и злоупотреблениях и пре сечении их;

г) производство дознаний по государственным преступлениям;

д) производство исследований в порядке чрезвычайно го положения;

е) наблюдение за лицами, проезжающими через границу;

ж) наблюдение за иностранными разведчиками;

з) розыск и наблюдение за лицами, укрывающимися от властей;

и) участие в сохранении общественного спокойствия, при отсутствии чинов милиции и содействие последней в восстановлении нарушенного революционного порядка;

к) выполнение поручений в высших губернских советских органах по производству дознаний о преступлениях, когда будет признано необходимым;

л) участие в некоторых нужных для борьбы совещаниях;

м) наблюдение и регистрация всех приезжающих через границу и тщательная проверка документов на право въезда и выезда и т. п.;

н) строжайшее наблюдение за проведением в жизнь декретов и распоряжений Советской власти.

5) Комиссия, наблюдая и выполняя вышеуказанные ее обязанности и строго следя за нормальным революционным порядком в губернии, принимая для этого меры пре сечения и предупреждения в случае всякого рода контрреволюционных выступлений, погромов и черносотенных беспорядков, имеет право делать следующее:

а) предлагать Совдепу вводить во всей губернии чрезвычайное или военное положение;

6) издавать обязательные постановления, касающиеся внешнего революционного порядка в губернии;

в) подвергать преступных лиц административному аресту и налагать штрафы в общем порядке;

г) имеет право производить обыски, аресты лиц, заподозренных в контрреволюции и вообще направленной против Советской власти деятельности.

6) Комиссия работает в тесном контакте со всеми губернскими советскими учреждениями и оказывает им всяческое содействие.

7) Если где в советских органах замечено будет злоупотребление и упущение, то Комиссия немедленно принимает соответствующие меры.

8) Если будут обнаружены злоупотребления и непорядки в самой Комиссии, то губернский Совет или Исполнительный Комитет принимает меры против этого, вплоть до ареста и предания суду членов Комиссии.

9) ВЧК руководит работами всех губернских комиссий и дает им направление и помогает их успешной работе.

10) За бездействие Комиссия несет ответственность как перед местной, так и высшей властью, так и перед ВЧК.

11) Губернские комиссии имеют право руководить и указывать на недостатки наружной милиции и контролировать ее работу.

12) Если в губернии есть крупные центры, где существуют Чрезвычайные Комиссии, то таковые подчиняются губернской Комиссии, если на то не поступает особого указания из центра.

13) Из среды испытанных и надежных товарищей уездные Исполнительные Комитеты назначают комиссаров для этой же цели в каждом малом городе, которые дают отчет уездному Совдепу и в действиях своих подчинены губернской Комиссии. Волостные Советы, в свою очередь, выделяют таких же комиссаров, которые подчинены уездной комиссии или комиссару, отчет дают волостному совету.

14) На обязанности уездных и волостных комиссаров лежит наблюдение за революционным порядком в своем районе, следить за тем, чтобы не было контрреволюционной погромной агитации, бдительно следить за местной буржуазией, производить дознания, осуществлять надзор за ненадежными контрреволюционными элементами, кулаками, спекулянтами и прочими врагами Советской власти, принять меры пресечения и предупреждения против таковых.

15) Желательно было бы, чтобы в волостных районах в интересах экономии сил и средств должность комиссаров Чрезвычайной Комиссии соединялась с должностью комиссаров милиции.

16) Волостной комиссар обязан каждую неделю составлять полный отчет о всем том, что у него случилось и какие происшествия имели место. Такой отчет в виде донесения представляется уездной комиссии или комиссару.

17) Уездные комиссары или Комиссии через каждые две недели обязаны представлять полный доклад в губернскую Комиссию с полным изложением всего происходящего в данном уезде.

18) Губернские Комиссии дают соответствующее распоряжение для принятия тех или иных мер уездным, волостным комиссарам и Комиссиям.

19) Волостной и уездный Советы, выбрав комиссаров, доводят до сведения губернской Комиссии.

20) Губернская Комиссия имеет право отстранять уездных, железнодорожных и волостных комиссаров за бездеятельность, а в случае злоупотребления властью с их стороны, подвергает аресту и предает суду.

21) На крупных железнодорожных пунктах образуются районные, участковые Чрезвычайные Комиссии, которые подчинены губернским Комиссиям.

22) На более мелких жел. дор. пунктах губернская Комиссия назначает комиссаров, которые подчинены ей.

23) Губернские Комиссии разделяются на следующие отделы: а) отдел борьбы с контрреволюцией; б) отдел борьбы со спекуляцией; в) отдел борьбы с преступлениями по должности; г) отдел иногородний; д) отдел железнодорожный.

24) Отделы борьбы с контрреволюцией выполняют большую государственную работу: они призваны повсеместно беспощадно бороться со всеми контрреволюционными выступлениями, заговорщическими организация ми и погромами черносотенных организаций. Эти отделы должны всюду быть бдительными стражами советского революционного порядка и спокойствия, выполняя эту работу самоотверженно и честно.

25) Отдел по борьбе со спекуляцией ведет беспощадную борьбу со спекуляцией и мародерством во всех их проявлениях, ведет надзор за всеми грузовыми отправками и прибытиями как внутри республики, так и на границе. Ведет надзор за буржуазными агентами, пробравшимися во вся кого рода продовольственные, распределительные и прочие экономические организации.

26) Отделы по борьбе с преступлениями по должности играют видную роль в работах Комиссии, так как на их обязанности лежит борьба со злоупотреблениями лиц, служащих у Советской власти. Отделы ведут борьбу со всеми проходимцами, сумевшими пробраться в ряды Советской власти и компрометирующими ее, а также наблюдение и контролирование уголовной милиции и борьбу с преступностью вообще.

27) Иногородний отдел в комиссии должен играть колоссальную роль. На его обязанности лежит тесно связаться со всеми комиссиями, ему подчиненными, и с ВЧК. На иногороднем отделе лежит все управление ЧК, борьба на ж.-д. и пограничных пунктах, широкая информация, инспекция и т. п.

28) Отделы подчиняются Комиссии и выполняют все ее постановления.

29) При каждой губернской Комиссии образуется канцелярия соответственно размеру ее работ.

30) Сметы расходов производятся обычным порядком, как и ВЧК.

31) Для контроля действий губернских Комиссий и ее агентов Чрезвычайные Комиссии создают контрольные коллегии из одного члена Комиссии и двух членов партии, конструкция, права и обязанности которых определяются особым положением.

32) ВЧК имеет право производить чрезвычайную ревизию той или иной губернской Комиссии и принимать соответствующие меры пресечения против злоупотреблений и упущений. Губернские, в свою очередь, имеют право производить ревизии подчиненных им Комиссий и комиссаров.

33) Для проверки работ Чрезвычайных Комиссий и чрезвычайных комиссаров при ВЧК образуются контрольная коллегия и инспекторская часть, которые производят поверку их деятельности; при губернских – организуется то же самое.

34) Все инструкции, распоряжения, приказы и циркуляры, исходящие от Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, губернские Комиссии и комиссары исполняют немедленно и хранят их как руководящий материал.

35) Если нужно принять какие-нибудь меры, которые выходят из общих рамок губернских Комиссий, то таковые немедленно запрашивают ВЧК путем телеграфных сношений, испрашивая указаний и инструкций.

36) Для секретных сношений губернских Комиссий, чрезвычайных комиссаров с ВЧК вырабатывается определенный шифр, путем которого происходят секретные сношения.

37) Губернские Комиссии ежемесячно должны присылать полный отчет о своей деятельности в ВЧК, последняя, в свою очередь, посылает свои отчеты по местам.

38) Для уездных, волостных, жел. дор. комиссаров вырабатываются особые инструкции, в которых определяются их права и обязанности.

39) Все Комиссии носят однородные названия: Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией при таком-то Совете“.

40) Каждая Комиссия имеет свою гербовую печать согласно постановлению 5-го Всероссийского Съезда Советов.

41) Положение действует впредь до отмены».

Данный документ наглядно демонстрирует круг деятельности ВЧК как в столице, так и на местах, поэтому я и привел его полностью. Очевидно, и в Азербайджанской «Чрезвычайке» руководствовались данным Положением, как и последующими документами ВЧК.

Формирование советских органов госбезопасности в Закавказье и на Северном Кавказе началось в марте 1918 года. Успех создания местных отделений ВЧК напрямую был связан с военными победами Красной армии в борьбе с отрядами местных национальных движений и Добровольческой армией. Непосредственно в Баку ЧК появилась в июне 1918 года, и возглавил ее Саак Мирзоевич Тер-Габрелян, совмещавший борьбу с «контрой» и руководство нефтяной промышленностью. С появлением у границ города мусульманской армии большую часть сотрудников Бакинского ЧК эвакуировали в Астрахань, и в дальнейшем развитие сети отделений ВЧК строилось по мере занятия Красной армией тех или иных территорий. Азербайджанская ССР провозглашена в апреле 1920 года – сразу же решением Азербайджанского Ревкома формируется и местная ЧК. Затем следует создание Чрезвычайных комиссий в Армении (декабрь 1920 г.) и Грузии (февраль – март 1921 г.).

С. М. Тер-Габриелян (слева)

Общую координацию Закавказских ЧК вел из Ростова-на-Дону известный чекист Семен Семенович Лобов, а затем, с апреля 1920 года, – начальник Особого отдела Кавказского фронта Карл Иванович Ландер, прославившийся жестоким террором в отношении казаков Северного Кавказа. Для проведения репрессий Ландер организовал военные трибуналы, так называемые «тройки», выносившие смертные казни направо и налево. Только за октябрь 1920 года по решению этих «троек» расстреляно более 6 тысяч мирных граждан. Сменил Ландера, должность которого в документах того времени значилась, как «полпред ВЧК на Кавказе», Иван Петрович Бакаев, бывший председатель Петроградской ГубЧК. Позднее всем им припомнят их революционные заслуги – во время «Большого террора» 1936–1937 годов Тер-Габреляна, Лобова, Ландера и Бакаева расстреляют как «врагов народа» и «шпионов мирового капитала».

С. С. Лобов

И. П. Бакаев

В апреле 1921 года, то есть тогда, когда Берия пришел на работу в Азербайджанскую ЧК, ею руководил Мир Джафар Аббасович Багиров. Биография этого человека довольна темная. Историк А. В. Антонов-Овсеенко и вовсе считает, что под именем Мир Джафара выступал его родной брат, убивший настоящего Мир Джафара и живший по его документам. В годы террора имя Багирова в Азербайджане было равносильно имени Ежова. Собственно, за репрессии и близость к Берии он и поплатился жизнью – показательный судебный процесс, состоявшийся в Баку в апреле 1956 года, приговорил его к высшей мере наказания. Кровавого Мир Джафара расстреляли.

Багирова назначили председателем ЧК 10 февраля 1921 года, а в апреле Берия попадает к нему в подчиненные, и довольно быстро между ними завязываются дружеские отношения, хотя работали вместе они недолго – в ноябре 1922 года Лаврентия отозвали из Баку и направили в Грузию. За те полтора года, что Берия служил в Азербайджанской ЧК, он смог не только поучаствовать в ряде операций, но и продвинуться по служебной лестнице.

Взяли Берию в секретно-оперативный отдел заместителем начальника. Основная задача этого подразделения – борьба с контрреволюцией, то есть с внутренними врагами режима. В НКВД этим занимался 4-й отдел, затем – 3-е управление, а в КГБ идеологическими диверсиями ведало 5-е управление. В чем же состояла работа Лаврентия Павловича? От агентов и сексотов в отдел поступала оперативная информация, относящаяся к его ведению. Отдел разбирал поступившие сведения, и начальник, а в каких-то случаях и его заместитель, то есть Берия, принимали то или иное решение. Возможно, речь могла идти о проведении спецоперации, проверках донесений и так далее. На Берию руководство возложило работу с агентурой, а также координацию секретных мероприятий с другими отделами и государственными структурами. Ко времени прихода Берии временная комиссия по борьбе с контрреволюцией (так первоначально задумывалась цель создания ВЧК) начинает перерастать в постоянно действующую государственную структуру, а в ее работу активно внедряются методы царской охранки: наличие осведомителей, негласный надзор и проведение провокаций. Более того, руководство ВЧК требует от своих территориальных подразделений усиления осведомительской деятельности, особенно в сельской местности, мало охваченной контролем органов.

М. Д. Багиров

Что же интересовало чекистов в первую очередь? Настроения в различных политических течениях и общественных организациях, отношение населения к внутренней ситуации в стране и конкретно на Кавказе. Отношение людей к правительству и к отдельным руководителям и вождям. Причины недовольства населения по тем или иным вопросам. Над этим и работал секретно-оперативный отдел. В армии, на железной дороге и на границе чекистов интересовали похожие вопросы, но более узкие, связанные с тематикой работы организации или учреждения.

Л. П. Берия и М. Д. Багиров

Сведения поступали в ЧК разными путями. Кроме прямых сообщений агентов, документы или информация могли быть выкуплены или украдены у лиц, владевших ими. Сотрудники вели непосредственное наблюдение и составляли отчеты о своей работе, при личных контактах тщательно фиксировались все разговоры, в том числе и подслушанные. Сотрудники отдела тщательно изучали газеты и журналы, знакомились со статистическими данными. Определенные выводы могли составляться на основе косвенных признаков. Помогали чекистам и добровольные помощники – «борцы за идею», а таких хватало во все времена.

И веет флаг краснее Красной Крови,

Багровый штык и твердая рука.

И вышел из подполья, сурово хмурит брови

Судья народный – грозное В.У.Ч.К.

И будет день, Звездой благословенный,

Когда единый в Мире будет только Красный Свет,

И чрез Совдепы и Наркомвоены

В.У.Ч.К. – даст Миру свой ответ.

И. Безродный

Очень быстро Лаврентия Павловича повысили в должности, назначив начальником секретно-оперативной части и заместителем председателя ЧК. Теперь уже он определял направления работы контрразведки, на этом посту проявились организационные способности молодого контрразведчика.

В начале 1922 года произошла реорганизация карательных органов молодой советской республики. ВЧК упразднили, а взамен постановлением ВЦИК от 6 февраля учредили политическую полицию – Государственное политическое управление при НКВД РСФСР. Через полтора года ГПУ преобразовали в ОГПУ – Объединенное политическое управление при СНК СССР. Госбезопасность выделили из состава НКВД, оставив за ней борьбу с политическими противниками режима, шпионажем и другими государственными преступлениями. В состав Народного комиссариата внутренних дел ОГПУ вернется в 1934 году в виде Главного управления государственной безопасности.

За работу на посту начальника секретно-оперативной части и заместителя председателя ЧК Азербайджана Л. П. Берия получил множество наград. В феврале 1923 года он стал обладателем именного оружия и благодарности ГПУ за работу с правыми эсерами, несколько благодарностей имелось у него от Совнаркома республики, и об успехах Берии писали местные газеты. В истории работы нашего героя в Азербайджанской ЧК особенно выделялись две тайные операции – уничтожение партии «Иттихад» и борьба с правыми эсерами.

Прежде чем исследовать историю борьбы с эсерами и панисламистской партией, познакомимся с одним важным документом – секретной инструкцией для работников ЧК.

Л. П. Берия и А. Г. Ханджанян. 1935 г.

«Главная задача следственной коллегии – быстрое зафиксирование раскрытых преступлений в форме дознания, до установления факта виновности, на основании которого можно было бы вынести тот или другой приговор или заключение о передаче в одну из судебных инстанций. В задачи комиссии не входит судить раскрытых преступников – это дело суда, наша задача морально воздействовать и тем самым предотвратить повторение уже совершенных преступлений. Нам не нужно улик виновности против эксплуататора чужого труда или контрреволюционера, а достаточно выяснить его социальное обеспечение или политическую физиономию, чтобы применить к нему административные меры как к классовому врагу пролетариата и коммунизма. По существу дела подразделяются на три категории: а) дело с раскрытыми преступлениями, б) дело с подозрениями в преступлении, в) дело секретного следствия.

Параграф а). Дело с раскрытыми преступлениями ведется в форме дознания путем запротоколирования показаний обвиняемого и свидетелей, на основании обнаруженных вещественных доказательств или совершенных деяний. Следствие должно быть краткое и ясное, т. е. до установления факта улик виновности и условий, в силу которых совершено преступление, твердо помня, что для пользы дела важно не только представление дела в самом беспристрастном виде, но и более – необходимо выяснить причастность других лиц, еще не раскрытых комиссией преступников, в связи с имеющимся в производстве следствия делом. Никогда нельзя допрашивать обвиняемого и предъявлять ему вещественные доказательства, уличающие его в виновности в начале допроса. Необходимо сначала выяснить участников дела и возможность нераскрытых преступлений и после этого уже предъявлять обвинение, основанное на вещественных доказательствах. После окончательного опроса обвиняемого следователь должен сделать заключительное мнение или обвинительный акт и прочитать его обвиняемому, удостоверив означенное его подписью. Заключение под стражу без предъявления обвинения – недопустимо. Исключение допустимо по особому на то распоряжению Зав. Секретн. Частью, когда заключение под стражу вызвано необходимостью изоляции данного лица для успешного хода секретного следствия. Если по существу дела видно, что необходимо выяснить степень виновности причастных к делу лиц, то на особой выметке (форма № 1 прилагается) сообщается в секретный отдел для оперативных действий, оставив копию таковой при деле. Меры пресечения к обвиняемым, скрытые от суда с раскрытыми преступлениями, – тюрьма.

Параграф в). Дело с подозрением в преступлении ведется крайне осторожно, стараясь избегнуть официального следствия и принятия репрессивных мер к подозреваемому, напротив, надо дать понять обвиняемому, что за ним никакой вины не числится, а стараться путем опроса свидетелей и собиранием доказательств преступных его действий сгруппировать весь обвинительный материал, тогда только, предварительно узнав его сообщников, предъявить ему обвинение после личного опроса, исчерпав от него все неясности сути дела. Ведение дел в подозрении вести в тесном контакте с секретным отделом: что нельзя добиться официальным путем – удается секретным. Мера пресечения к обвиняемому в подозрении: тюрьма, поручательство, личная подписка, залог, смотря по преступлению.

Дело секретного следствия ведется непосредственно секретной частью. Следственная коллегия вправе требовать от секретной части результата разведки в письменной форме по делу, находящемуся в производстве. Секретная часть, в свою очередь, не должна держать дел уже с обнаруженными преступлениями, а немедленно передавать таковые со всеми имеющимися материалами в следственную коллегию, оставляя необходимые копии или выписки для дальнейших работ».

Как можно видеть, к работе Лаврентия Павловича больше относилась последняя часть инструкции.

Исламская партия «Иттихад» («Единение») оформилась в сентябре 1917 года, после объединения двух общественно-политических организаций – «Мусульманство в России» и «Иттихад ислам». Целями нового политического объединения стали две вещи: шариат как основа политического устройства общества и панисламизм. При этом партия поддерживала идею национальных республик в составе России и не участвовала в создании независимого Азербайджана. Более того, «Иттихад» послала своих делегатов на Всероссийское учредительное собрание, получив в Азербайджане 8 % голосов, в основном крестьянства. Руководителем партии избрали известного в Азербайджане политика, врача по профессии Кара бек Карабекова, большого почитателя панисламизма. В момент избрания на высокий партийный пост Карабекову было уже сорок три года. К 1920 году политическая ориентация «Иттихад» немного изменилась – партийное руководство решило координировать свою деятельность с большевиками, предупредив их, что единственное, от чего не откажется партия, – ислам.

За недолгое время существования Азербайджанской Демократической республики партия «Иттихад» активно участвовала в политической жизни, имела в парламенте небольшую фракцию и даже делегировали своих членов в правительство. С приходом Красной армии некоторая часть членов покинула партию, часть вступила в РКП(б), но некоторое количество решило бороться с большевиками. Члены партии участвовали в восстании 1920 года. Речь идет о событиях 25–26 мая в Гяндже – вооруженном выступлении местного населения против террора, развязанного большевиками с приходом их в Азербайджан. Общее руководство восставшими осуществлял профессиональный военный, полковник Джахангир бек Казымбейли. Подробно останавливаться на событиях этого выступления нам смысла не имеет – это отдельный разговор. Отметим только, что со стороны восставших почти 12 тысяч человек пали жертвой боев, а еще 8 тысяч были репрессированы по итогам расследования, проведенного местным ЧК. При этом преследованиям подверглись не только прямые участники, но и (по мнению чекистов) «сочувствующие» – в основном местная интеллигенция и азербайджанские военные. Полковник Казымбейли спасся и смог выехать за границу. Он жил в Турции, где издал воспоминания, посвященные, в частности, и восстанию в Гяндже.

Джахангир бек Казымбейли

В Турции с конца XIX столетия существовала прогрессивная партия младотурок «Иттихад ве таракки» (иттихадисты), участвовавшая в событиях 1908–1909 годов (турецкая революция) и в государственном перевороте 1912 года. В России партия активно участвовала в политической (и военной) жизни Дагестана и Азербайджана, причем большевики использовали ее и революционный комитет «Караул», принадлежавший Турецкой национальной партии, для борьбы с Англией. Через «Караул» планировалось вести революционную борьбу в Персии: к самой Турции отношение Москвы было благожелательным, ее рассматривали как пример страны, освобождающейся от «оков мирового капитала». Поначалу все шло хорошо, но в марте 1920 года турки арестовали группу большевиков и расстреляли их, судив по законам шариата. Конфликты с турецкими частями вспыхивали в разных частях Азербайджана, Дагестана и Грузии. После установления власти большевиков в регионе турки перестали играть заметную роль – абсолютное их большинство покинуло ставший уже советским Кавказ.

Нужно помнить, что Кавказский регион в 1917–1920-х годах был местом не только рождения национальных образований, мусульманских движений социалистического толка, но и территорией соперничества России, Англии, Германии, других стран и возрождающейся, уже в виде республики, Турции. Причем влияние Стамбула здесь было колоссальным. Поэтому руководство Советской России длительное время заигрывало как с самой республикой, так и с офицерами турецких войск, находящихся в Закавказье и Средней Азии. Причем многие из них имели личные политические планы на будущее и региона, и самой Турции.

Итак, в Азербайджане действовали две организации «Иттихад» – турецкая и местная, азербайджанская. К 1921 году обе партии прекратили свое официальное существование на территории Азербайджана, но часть бывших членов этих организаций могла продолжить борьбу с режимом. Это возможно. То, что ЧК разгромила несколько тысяч иттихадистов, неудивительно – противников у власти большевиков всегда хватало. А кто были эти люди – история хранит молчание. В связи с этим интересна следующая деталь: руководством отмечена работа Берии не в отношении бывших членов мусульманской партии, а в деле разгрома организации эсеров.

Партия социалистов-революционеров, сокращенно ПСР, а в народе – партия эсеров, ведет свое начало с 1904 года – тогда был опубликован проект партийной программы, автором которого выступил Виктор Михайлович Чернов. Предшественником партии был кружок в городе Саратове, примыкавший в 1894 году к группе народовольцев «Летучий листок». В дальнейшем в разных губерниях появляются группы социалистов-революционеров, а в апреле 1902 года возникает и террористическое отделение партии – Боевая организация (БО): ее участником в 1903–1908 годах был провокатор охранки Азеф. Партия бойкотировала выборы в Государственную думу, хотя ее члены и стали депутатами. В годы Первой русской революции оформилось два крыла партии: левое (союз социалистов-революционеров-максималистов) и правое (партия народных социалистов).

В. М. Чернов

В послереволюционной России эсеры являлись самой массовой политической партией (более 1 миллиона членов), предлагавшей мирный переход к социализму. Эсеры участвовали во Временном правительстве, в частности премьер-министр А. Ф. Керенский, министр земледелия В. М. Чернов и министр внутренних дел Н. Д. Авксентьев являлись представителями этой политической организации. Партию, не сумевшую удержать власть, после Октября 1917 года большевики постепенно вытеснили из политической жизни России, присвоив себе ряд эсеровских лозунгов. Окончательное уничтожение партии социалистов-революционеров завершили к 1925 году карательные органы молодой Советской республики. Одного из последних руководителей партии – Марию Александровну Спиридонову – чекисты расстреляли в 1941 году, в Медведевском лесу на окраине города Орла, вместе со 196 другими политическими заключенными. Берия в это время возглавлял НКВД.

М. А. Спиридонова

Трагедии предшествовала докладная записка, направленная 6 сентября 1941 года на имя вождя: «ГКО. Товарищу Сталину. В связи с военными действиями между СССР и Германией, некоторая – наиболее озлобленная часть, содержащаяся в местах заключения НКВД государственных преступников, ведет среди заключенных пораженческую агитацию и пытается подготовить побеги для возобновления подрывной работы. Представляя при этом список на 170 заключенных, разновременно осужденных за террористическую, шпионско-диверсионную и иную контрреволюционную работу, НКВД СССР считает необходимым применить к ним высшую меру наказания – расстрел. Рассмотрение материалов поручить Военной Коллегии Верховного Суда СССР. Прошу Ваших указаний. Народный комиссар внутренних дел Л. Берия».

В тот же день Государственный Комитет Обороны издал секретное постановление № ГКО-634сс, в котором говорилось: «Применить высшую меру наказания – расстрел к 170 заключенным, разновременно осужденным за террористическую, шпионско-диверсионную и иную контрреволюционную работу. Рассмотрение материалов поручить Военной Коллегии Верховного Суда СССР. Председатель ГКО И. Сталин».

В этой бюрократической переписке четко прослеживается механизм принятия решений в тогдашнем СССР. Подчиненный спрашивает «вождя»: «Что делать?» – и получает готовое к исполнению решение Иосифа Виссарионовича.

«Шпионке» М. А. Спиридоновой через месяц исполнилось бы 57 лет. При Романовых ее осудили на бессрочную каторгу, в Советской России ей присудили восемь лет тюрьмы, добавив к ним двенадцать лет ссылок.

В 1925 году начинающий поэт Борис Пастернак приступил к созданию поэмы «Девятьсот пятый год», и одним из персонажей этого произведения стала М. А. Спиридонова:

Жанна д’Арк из сибирских колодниц,

Каторжанка в вождях, ты из тех,

Что бросалась в житейский колодец,

Не успев соразмерить разбег.

Ты из сумерек, социалистка,

Секла свет, как из груды огнив.

Ты рыдала, лицом василиска

Озарив нас и оледенив.

Мария Александровна пережила «кровавый» царский режим и не смогла этого сделать, столкнувшись со сталинским.

Из ежемесячного секретного обзора Информационного отдела ОГПУ: «Деятельность правых эсеров в течение февраля (1922 г. – А. Г.) сосредоточивается по преимуществу в южных и юго-восточных районах Республики. На Юге наибольшую деятельность развивает бакинская организация ПСР, ведущая работу по созданию коллективов на фабриках и заводах, что им местами удалось уже проделать. <…> Деятельность ЦБ правых эсеров в марте выразилась в распространении циркулярного письма, выпущенного в конце января, призывающего членов правых эсеров к усилению организационной деятельности и привлечению в партию новых сил из молодежи путем создания на местах партийных кружков и ячеек. Кроме того, ЦБ обратилось к местным организациям с просьбой присылать материалы для партийной печати. Предложено местным организациям создать кадр инструкторов. <…> Правые эсеры являются единственной из антисоветских партий, которая проявляет активность как в деле налаживания своего аппарата, так и в деле непосредственной борьбы с Советской властью. Она является единственной партией, сумевший пройти через годы революций своею боеспособностью хотя бы в минимальных размерах. <…> Провинциальные организации партии ПСР в огромном количестве случаев не отстают от московской, а по степени постановки чисто боевого дела во многом даже превосходят ее. <…> Общее настроение правоэсеровской массы озлобленное. Имеются сведения о том, что некоторые местные организации постановили – в случае вынесения смертного приговора членам ПСР, находящимся ныне под судом, начать проведение террора по отношению к советским партийным работникам. В то же время в очень многих организациях в связи с энергичной деятельностью, проводимой местными ГПУ, царит некоторая растерянность».

Предвыборный плакат партии эсеров

После проведения против эсеров спецопераций ГПУ по всей стране последовал разгром этой партии. Сотрудники Информационного отдела констатируют развал партии и полную дезорганизацию ее работы, особенно на местах. Стараниями Берии в Азербайджане многие вышли из партии социалистов-революционеров и подали заявлении на вступление в Компартию (КПА(б)). Все руководство партии эсеров на Кавказе арестовано, активная деятельность прекращена.

Работу Лаврентия Павловича руководство оценило по достоинству. Председатель Совета Народных Комиссаров АзССР Г. Мусабегов подписал приказ:

«Азербайджанский Совет Народных Комиссаров в ознаменование исполнения начальником секретно-оперативного отделения Азербайджанской Чрезвычайной комиссии тов. Берией Лаврентием Павловичем своего долга перед пролетарской революцией, выразившегося в умелом руководстве блестяще выполненного в государственном масштабе дела по ликвидации Закавказской организации п. с.-р., награждает его золотыми часами с монограммой».

ПРОТОКОЛ № 2 Специального заседания коллегии АЗЧЕКА под председательством тов. Багирова, состоявшегося 26 июня 1922 года

Слушали:

Докладную записку заместителя пред. Аз. чека тов. Берия с ходатайством о награждении за выполненную работу по ликвидации Закавказской организации ПСР: н-ка секретного отделения, уполномоченного по левым партиям того же отделения и пом. того же отделения.

Постановили:

Принимая во внимание, что секретным отделением Аз. чека во главе и под руководством н-ка секретно-оперативного отдела тов. Берия Лаврентия Павловича выполнена колоссальная работа по ликвидации Закавказской организации ПСР, начатая 10 месяцев тому назад, отмеченная товарищами Менжинским и Русановым, выразившаяся в следующем:

1) Установлена организация партией эсеров поджогов нефтяных промыслов.

2) Установлена связь ПСР с офицерами – представителями врангелевцев, работавших на промыслах с целью организации вооруженного восстания.

3) Установлены сбор и скупка оружия для боевой дружины ПСР.

4) Установлены ряд уголовных преступлений, совершенных для целей ПСР.

5) Установлено вхождение эсеров в Церковный совет и другие места.

Коллегия Аз. чека постановила:

Ходатайствовать перед Азербайджанским Центральным исполнительным комитетом о вознаграждении первых трех:

1) начальника секретно-оперативного отдела тов. Берия Лаврентия за умелое руководство блестяще выполненного в государственном масштабе дела по ликвидации Закавказской организации ПСР, положившего все свои силы, энергию и ум на выполнение столь серьезной задачи на внутреннем фронте;

2) начальника секретного отделения;

3) уполномоченного того же отделения

Золотыми часами с монограммой и денежной премией в сумме по пятьсот миллионов рублей каждому и

4) помощника уполномоченного того же отделения наградить от имени Коллегии костюмом, ботинками и денежной премией в сумме 75 000 0000 рублей. Председатель – Багиров».

За то же дело – разгром эсеров – приказом ГПУ от 1923 года Берия награжден именным оружием: «За энергичное и умелое проведение ликвидации Закавказской организации п.с.-р. нач. с.о.ч. Бакинского губотдела тов. Берия и нач. секретного отделения тов. Иоссем награждаются оружием – револьвером системы „Браунинг“ с надписями, о чем занести в их послужные списки…».

Об успехах Берии говорит и другой факт. Секретарь ЦК Азербайджанской компартии выдал молодому чекисту необычное удостоверение: «Удостоверение. Дано сие ответственному партийному работнику тов. Берия Л. П., в том, что он обладает выдающимися способностями, проявленными в разных аппаратах государственного механизма… Работая Управделами ЦК Аз. компартии, чрезвычайным уполномоченным регистротда Кавфронта при реввоенсовете 11-й армии и ответственным секретарем Чрезвычайной комиссии по экспроприации буржуазии и улучшению быта рабочих, он с присущей ему энергией, настойчивостью выполнял все задания, возложенные партией, дав блестящие результаты своей разносторонней работой, что следует отметить как лучшего, ценного, неутомимого работника, столь необходимого сегодня в советском строительстве… Секретарь ЦК АКП Ахундов».

Кроме борьбы с врагами советской власти, Лаврентий Павлович успевал заниматься партийными и общественными делами.

Берия состоял председателем Азербайджанской междуведомственной комиссии, созданной по примеру московской комиссии, объединявшей партийные органы ВКП(б), чекистов и Ревтрибунал. Полномочия комиссии дали самые широкие в отношении как членов партии, так и чекистов. Руководил комиссией Лаврентий Павлович до ноября 1922 года. Кроме того, от Компартии Берию прикрепили к рабочим ячейкам. В органах Лаврентий Павлович состоял даже членом бюро партийной ячейки. В автобиографии Берия упоминает свое участие в комиссии по обследованию Революционного трибунала.

К. Н. Абхази

В конце 1922 года Л. П. Берию направляют на работу в Грузию, в Тифлис, на должность начальника Секретно-оперативной части и заместителя председателя грузинской ЧК, вскоре переименованной в ГПУ – Государственное политическое управление. Функции и задачи Берии на новом месте мало отличались от того, что он делал последнее время в Азербайджане, – и структура та же, и должность одинаковая. Очевидно, ЧК в Грузинской ССР не хватало инициативных и деятельных сотрудников – на следующий год за успехи борьбы с «контрой» Берия получает республиканский орден Красного Знамени – награду высокую и почетную. В этот период чекисты арестовали 60 меньшевиков из Комитета независимости Грузии (КНГ), которых решено было выслать в Германию – одна из немногих гуманных акций советского периода. Затем, в начале 1923 года, агенты Берии выследили и арестовали 15 членов Военного центра КНГ, задержав и руководителя Константина (Котэ) Николаевича Абхази, генерал-майора императорской армии и бывшего предводителя дворянства Тифлисской губернии. В 1921 году он стал главой Центрального комитета Национально-демократической партии Грузии и активно боролся за независимую демократическую Грузию. Здесь-то гуманность большевиков закончилась. Для решения участи Котэ Абхази и других участников центра 19 мая 1923 года собрали Коллегию Закавказской и Грузинской ЧК. В решении Коллегии значилось:

«Председательствовал – руководитель закавказской ЧК товарищ Могилевский.

На коллегии присутствовали товарищи Панкратов, Зонов, Махновский, Николаев, Кванталиани, Берия, Микеладзе, Элиава, Орахелашвили и Ломинадзе.

Заслушали (Докладчик товарищ Ашукин).

1. Дело об военной организации Антисоветских партий, согласно которому Константин Николаевич Абхази, 55 лет, высшее образование, бывший дворянин, бывший генерал, бывший глава дворянства, глава центрального комитета грузинской национально-демократической партии, обвиняется в заговоре против советской власти, в создании в Грузии бандформирований и участии в них, в шпионаже в пользу Антанты, в измене рабоче-крестьянскому государству и в предательстве.

Постановили:

2. Константина Николаевича Абхази, 55 лет, высшее образование, бывший дворянин, бывший генерал, бывший глава дворянства, глава центрального комитета грузинской национально-демократической партии, который вошел в военный центр и который участвовал в руководстве подготовки восстания против советской власти, в рассмотрении в национально-демократической партии вопроса о восстании, и, как он сам в этом признался, про голосовавшем за немедленное вооруженное восстание – расстрелять.

Приговор привести в исполнение в течение 24 часов.

Глава регистрационного отдела закавказской чрезвычайной комиссии Маисов».

На следующий день в Тбилиси всех обвиняемых расстреляли.

Отличился Лаврентий Павлович и в 1924 году участием в подавлении вооруженного восстания против власти большевиков. Несмотря на потерю К. Н. Абхази и других активных участников национально-освободительного движения, Комитет независимости Грузии принял решение о подготовке вооруженного восстания, назначенного в итоге на 29 августа 1924 года. Еще до начала вооруженного выступления чекисты Берии арестовали видного социал-демократа Валико Джукели, Бани Чикашвили и бывшего министра сельского хозяйства Ноя Хомерики. Все они входили в число организаторов восстания. Их спешно расстреляли, дабы не мешали в будущем. Задержание В. Джукели про изошло случайно – его опознал на улице старый знакомый. Показав в тюрьме Джукели все материалы о подготовке восстания, имеющиеся у ГПУ, Берия предложил отменить выступление, однако эта миротворческая миссия провалилась – никто не верил чекистам, да и не хотел иметь с ними никакого дела.

Преследование грузинских социал-демократов происходило в июле – августе, а в сентябре, как все знают, начинался новый учебный год и в школах, и в институтах. Для Берии наступил удобный случай вернуться в Азербайджан, чтобы завершить образование, и Лаврентий Павлович подает прошение отпустить его на учебу в Бакинский технический университет. ЦК отказывает ему. На основе имеющейся информации историк Б. Соколов делает вывод, что таким образом Берия пытался избежать роли «палача Грузии».

«Берии, – пишет историк, – не хотелось участвовать в бессмысленном уничтожении соотечественников-грузин. Поэтому и пытался предотвратить выступление, хотя и понимал, что шансов мало: не было у меньшевиков доверия к чекистам. А заодно пробовал вернуться в Баку, в институт, чтобы не участвовать в будущей расправе над повстанцами. Не получилось. <…> Рискну высказать и совсем крамольную мысль. Лаврентий Павлович понимал, что чекистская работа – дело грязное, и у молодого студента в ту пору не очень лежала к ней душа (потом – втянулся). Вот и попытался в последний раз соскочить с чекистского поезда, перейти на работу более чистую, к которой имел склонность еще до революции. Но стать инженером-нефтяником не удалось. Потом власть развратила Берию, да и выйти из системы он уже не мог. А когда попытался в 53-м эту систему реформировать, оказалось, что плата за выход – жизнь».

Ход столкновения вооруженных отрядов мятежников с регулярными частями Красной армии и ГПУ мы рассматривать не будем. Констатируем лишь то, что к 5 сентября большевики полностью подавили выступление Комитета независимости Грузии (КНГ). Еще 31 августа 1924 года чекисты расстреляли 44 наиболее активных участников, а через четыре дня в Мцхете подчиненные Берии арестовали все руководство КНГ: К. Андроникашвили, М. Ишхнели, Я. Джавахишвили, М. Бочоришвили и Ж. Джинорию.

Сколько было репрессировано после подавления восстания социал-демократов, до сих пор остается неизвестным – никто не счел нужным сосчитать. Общее число прямых потерь среди повстанцев во время боевых действия историки оценивают в цифру немногим более 3 тысяч. До 10 тысяч (!) человек большевики расстреляли в ходе расследования и около 20 тысяч осудили во внесудебном порядке на ссылку за пределы республики. Общее число пострадавших превысило 30 тысяч человек!

Власти сделали соответствующий вывод из выступления Комитета независимости Грузии. По республике прокатились волна преследований всех, кто не разделял официальную идеологию. Чекисты под руководством Лаврентия Павловича хорошо «почистили» многие государственные учреждения, включая и собственное ведомство. Специальная комиссия под началом Г. К. Орджоникидзе руководила проверкой ЧК, возложив в итоге именно на органы госбезопасности ответственность за мятеж. Сам Лаврентий Павлович, конечно, не пострадал, наоборот, как мы помним, получил высокий орден за свою работу.

Личная жизнь постепенно становится более спокойной. После того как семья Берии поселилась в Тбилиси, к ним на зиму стала приезжать мать – Марта. Любящий сын постоянно приглашал к себе в гости и отца, но тот отказывался ехать в город. В Мерхеули говорили, что отец также переживал, что не привозят к нему внука Серго.

Весной 1923 года Берия познакомился с В. Н. Меркуловым – они станут близкими друзьями на тридцать лет. Однако в нужное время Меркулов предаст своего друга, отказавшись от него в публичном письме. Ну а пока майские праздники, в управлении Грузинского ГПУ суетятся рядовые работники – готовят к печати сборник «Чекисты – первому мая». Всеволод Меркулов подготовил небольшой фельетон «Я и МЫ», который понравился начальнику секретно-оперативной части. В 1953 году Меркулов объяснит это тем, что Берия был неграмотен. Старый друг оказался мелок, ведь знал, что «малограмотный» Берия с отличием окончил училище и отучился три курса в институте. Увидев в Меркулове хорошего работника и подружившись с ним – оба были молоды, Берия назначил его начальником Экономического отдела ЧК. Позднее, когда на должность начальника этого отдела вышестоящие инстанции рекомендовали Берии назначить старого опытного чекиста И. Ф. Станского, Лаврентий вызвал Меркулова и спросил его мнение – не против ли он, Меркулов, побыть некоторое время заместителем в своем отделе. Отказать руководству Берия не мог, но и бросать друга, каким тогда являлся Меркулов, Берия не стал. Станский недолго пробыл на беспокойной должности и вскоре «ушел» начальником Хозяйственного управления, – Меркулов вновь вернулся на место руководителя отдела.

Л. П. Берия и В. Н. Меркулов в 1934 г.

Со слов Меркулова, во время работы в Грузии Берия сосредоточил свою деятельность на двух отделах – Секретном (СО), занимавшемся борьбой с антисоветской деятельностью отдельных лиц, партий и групп, и Контрразведывательном (КРО), созданном для борьбы со шпионажем и бандитизмом. Остальными делами заведовали его заместители и начальники других отделов, доклады которых Лаврентий Павлович регулярно выслушивал. Для лучшего понимания ситуации он вызывал на совещания и рядовых сотрудников ГПУ, выслушивал их мнение и впечатления по делу и только тогда принимал решение. С одной стороны, может показаться, что это делалось им для того, чтобы избежать ошибки – и это правильно. Но с другой стороны, Берия, получая информацию из разных источников, делал выводы более объективные и полные. В условиях работы в контрразведке это чрезвычайно важно.

Любил Лаврентий Павлович пострелять в тире. «Давай отложим твои дела, – говорил он В. Н. Меркулову, – а сейчас поедем постреляем». Тут же Берия вызывал коменданта, приказав ему принести патроны, и они с Меркуловым шли в тир, прихватив по дороге пару человек для компании.

Г. К. Орджоникидзе в начале карьеры

Знакомство с Григорием Константиновичем Орджоникидзе, известным грузинским революционером и соратником Иосифа Виссарионовича, состоялось в начале 1920-х годов. Сам Орджоникидзе, партийная кличкой которого Серго, с февраля 1922 года занимал должность 1-го секретаря Закавказского крайкома РКП(б). С 1926 года его должность немного изменилась – 1-й секретарь Северо-Кавказского крайкома РКП(б). Перемена касалась лишь названия – функции остались те же. Учитывая, что Серго в годы Гражданской войны воевал в Закавказье, участвовал в установлении здесь советской власти, его имя давно было известно Лаврентию. Так или иначе, когда 24 ноября 1924 года в семье Берии родился сын, то его назвали Серго – в честь Г. К. Орджоникидзе.

К Орджоникидзе обращается Берия (в служебной записке), узнав от Багирова о слухах, распространяемых против него. Как оказалось, слухи исходили от Н. А. Лакобы, передавшего его приватные разговоры с Берией, в которых Лаврентий Павлович всячески принижал С. Орджоникидзе и якобы говорил следующее: «Серго в 24 году в Грузии перестрелял бы всех грузин, если бы не я (Берия. – А. Г.)»; «о присоединении Барчалинского района не то к Грузии, не то к Армении» и так далее. Лакоба рассказал Орджоникидзе, что Берия жаловался на постоянное вмешательство в его работу в Грузии.

Н. А. Лакоба с супругой

Эта служебная записка составлена Л. П. Берией 18 декабря 1932 года в Сухуми, и в ней автор просит Орджоникидзе не доверять чужим словам о нем: «Заверяю Вас, что у меня никогда не было времени и охоты на пустые разговоры, тем более подобные приведенным выше. Я слишком глубоко уважаю Вас и ценю Ваше ко мне отношение. Я прошу только одного – не верить никому. Не верьте и мне без проверки того, что я говорю и делаю. Проверьте, и Вы сами убедитесь, насколько лживы и гнусны те инсинуации, которыми меня пытаются очернить в Ваших глазах».

Очевидно, мы имеем дело с одним из первых столкновений Берии с Лакобой, вражда которых перерастет в полноценную войну за власть над Абхазией.

Знакомство Берии и Лакобы произошло давно – одна из сводных сестер нашего героя Тамара Кварацхелия жила рядом с Нестором Аполлоновичем в Сухуми. И поначалу их отношения развивались вполне дружественно, пока Берия не стал, как руководитель Грузии, командовать в ее составной частью – Абхазией. С этого момента друзья-знакомые превратились в смертельных врагов. В самой Абхазии общественное мнение всецело находилось на стороне Н. А. Лакобы, ведь даже его неожиданную смерть здесь тут же припишут исключительно одному Берии. Но это дело будущего, а пока между двумя руководителями происходят мелкие стычки, причем каждый старается привлечь на свою сторону московских арбитров.

В апреле 1927 года к имеющимся должностям в ОГПУ Лаврентий Павлович добавил еще одну – Народный комиссар внутренних дел Грузинской ССР. В этой должности он пробыл более трех лет.

В начале 1920-х годов состоялась первая встреча Берии со Сталиным. Точная дата не отражена в их биографиях, но по косвенным признакам можно судить, что знакомство произошло в 1924 году. Историк Б. Соколов считает, что в январе 1924 года Берия докладывал Сталину о состоянии Троцкого в день смерти Ленина.

Л. Д. Троцкий

Действительно, в архиве (ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 2. Д. 9. Л. 247) сохранилась секретная телеграмма заместителя председателя Грузинской ЧК Берии, направленная 23 января 1924 года второму заместителю председателя ОГПУ Г. Г. Ягоде «О посещении Троцкого в связи с кончиной Ленина». Телеграмма имела важное уведомление: «для срочной передачи товарищам Сталину или Орджоникидзе». В сообщении Лаврентий Павлович докладывал подробности разговора с Л. Д. Троцким и о его реакции на смерть Ленина. К сожалению, эта телеграмма не доказывает приезд самого Берии в Москву, что, однако, могло иметь место. Но телеграмма эта весьма показательна. Троцкий для Сталина всегда был «головной болью» – перешагнуть через авторитет и заслуги Льва Давыдовича тогда он не мог. Но подконтрольные ему чекисты (через партию) уже собирали компромат на будущего уклониста. Даже если Берия и не докладывал лично Сталину в те трагические для большевиков дни, его фамилию вождь точно взял себе на заметку.

Знаковыми для Лаврентия Павловича явились события в Аджарии в 1929 году, связанные с борьбой с местными религиозными обычаями. Борьба с религией на Кавказе, и в частности в Аджарии, сводилась к закрытию медресе. Кроме того, большевики добивались уничтожения всех религиозных символов, главным из которых у мусульман была чадра. Сам Берия выступал против столь радикальных мер, но местное руководство решило иначе. Лаврентий Павлович понимал, что расхлебывать все придется ему как руководителю грузинского Наркомата внутренних дел. Так и случилось. Большим подспорьем в подавлении выступлении аджарских мусульман стало то, что Турция заняла нейтралитет. Восстание началось стихийно, с требований разрешить ношение чадры, прекратить преследование духовенства, дать наделы крестьянам и сменить местное начальство. Восставшие захватили в заложники главу правительства Аджарии Мамеда Гогоберидзе. Берия срочно выехал в Батум, где утром 9 марта провел совещание с заместителем председателя Аджарского ГПУ Меркуловым, заведующим отделом агитации и пропаганды обкома Асатиани и Пануховым, замещавшим секретаря обкома. Обсудив ситуацию, Берия с указанными товарищами выехали на территорию Хулинского уезда – центра крестьянских выступлений.

С. Ф. Реденс

В письме к руководителю За кавказского ГПУ С. Ф. Реденсу нарком внутренних дел Грузинской ССР отмечал: «Во время нашего пребывания в пораженных районах мы постоянно вели разъяснительную кампанию, стремясь избежать ненужного кровопролития, стараясь успокоить население, вернуть бежавших в горы и леса крестьян об ратно в села и выяснить путем допросов захваченных в плен повстанцев и бесед как с их „делегациями“, так и другими товарищами подоплеку всего происшедшего, выяснить, какие причины заставили крестьян взяться за оружие. Нами установлено с ясностью, не допускающей возражений, что причины „Хулинского инцидента“ в ряде мероприятий партийных и советских органов Аджаристана, которые оказались оторванными от крестьянской массы и не сумели достаточно верно оценить как настроения отдельных прослоек, так и ряд объективных условий быта и жизни аджарского крестьянина.

В ряду этих причин основная заключается в нажиме, под которым проводилась кампания по снятию чадры. Выяснено, что в ряде случаев вместо создания благоприятной обстановки для добровольного снятия чадры уездные органы власти применяли метод угроз, арестов и насилий. С кампанией по снятию чадры совпали по времени: закрытие медресе и мектебе, перевыборы Советов и „активизация“ женщин в связи с приближением дня 8 марта».

Продолжая тему о чадре, Берия писал: «В результате в январе месяце мы имели в том же Хулинском уезде выступление женщин, которые в числе до 200 человек избили учителя. Репрессии, проведенные после этого случая, заставили крестьянство смириться и „добровольно“ снимать чадру. Всеаджарский съезд женщин аджарок, постановивший снять чадру, внешне прошел блестяще. Однако в период пребывания женщин на съезде в Батуми был допущен ряд бестактностей. Делегаток водили на оперетту и в балет. Зрелище обнаженных по ходу оперетты женщин на сцене в глазах мужей аджарцев превращалось в символ разврата, который царит в Батуми и от которого аджарскую женщину спасет чадра – честь. Снять чадру значит обесчестить женщину. Некоторые аджарцы уводили своих жен из театра во время действия». Последнее стоит отнести к курьезам, хотя кто знает…

Событиями в Аджарии тут же воспользовался Сталин в своей речи о правом уклоне на пленуме ЦК и ЦК ВКП(б). Вождь тогда сказал: «Это видно хотя бы из того, как она пытается теперь использовать в своих фракционных целях такую ничтожную мелочь, как волнения в Аджарии. В самом деле, что представляет собой это так называемое „восстание“ в Аджарии в сравнении с такими восстаниями, как кронштадтское восстание? Я думаю, что в сравнении с этим восстанием так называемое „восстание“ в Аджарии не представляет даже капли в море. Бывали ли такие случаи, чтобы троцкисты или зиновьевцы пытались использовать это серьезное восстание в Кронштадте против ЦК, против партии? Надо признать, товарищи, что таких случаев не бывало. Наоборот, оппозиционные группы, имевшиеся у нас в партии в период этого серьезного восстания, помогали партии подавлять его, не решаясь использовать его против партии.

А как поступает теперь группа Бухарина? Вы имели уже случай убедиться, что она пытается использовать против партии это микроскопическое „восстание“ в Аджарии самым мелочным, самым неприличным образом. Что же это такое, как не крайняя степень фракционного ослепления и фракционного измельчания?

От нас требуют, видимо, чтобы у нас не было случаев волнений на окраинах, граничащих с капиталистическими государствами. От нас требуют, очевидно, такой политики, которая бы удовлетворяла все классы вашего общества, и богатых и бедных, и рабочих и капиталистов. От нас требуют, очевидно, чтобы у нас не было недовольных элементов. Не с ума ли они сошли, эти товарищи из группы Бухарина?».

В апреле 1929 года Л. П. Берия составил полный доклад о событиях в Аджарии, направленный С. Ф. Реденсу, который в своей резолюции полностью согласился с выводами грузинского наркома. За время работы с Реденсом у Берии сложились с ним хорошие рабочие отношения, но ирония судьбы состояла в том, что через девять лет Лаврентий Павлович подпишет ордер на арест Станислава Францевича, исполняя приказ хозяина. Кроме обвинений в шпионаже в пользу польской разведки, Реденсу вменят и массовые необоснованные аресты советских граждан в 1933–1938 годах. Реденс возглавлял Московскую областную «тройку» НКВД, пославшую на смерть тысячи невиновных, так что его расстрел в 1940 году стал наказанием за реальные преступления. Тем не менее этого палача Хрущев умудрился реабилитировать в 1961 году. Но что взять с Никиты Сергеевича, который лично «выкосил» тысячи троцкистов и шпионов на Украине и в Москве.

За время работы в органах ЧК и Наркомате внутренних дел Лаврентий Павлович Берия получил знания и умения не только в оперативной, но и в управленческой работе, причем в столь специфических государственных структурах. Это все пригодится Берии позднее, когда его призовут в столицу Союза ССР. А пока его ждет партийная работа – еще один бесценный жизненный и профессиональный опыт.

Глава 5. На партийной работе. 1930–1938 годы

Заметные успехи Берии на постах в ВЧК и ГПУ, работа народным комиссаром внутренних дел Грузинской ССР сделали его фигуру заметной в республике и привлекли внимание Сталина и центрального партийного аппарата в Москве. Началось его постепенное продвижение по партийной линии. Для начала 6 июня 1930 года Пленум ЦК Компартии Грузии ввел Лаврентия Павловича в свой Президиум.

Наступили 1930-е годы – время укрепления власти Сталина, время бесконечных кадровых чисток, смены сотрудников партийного и военного (включая и спецслужбы) аппарата, когда молниеносный взлет наверх заканчивался столь же быстрым падением в бездну. Приближалось время Большого террора, эпоха, в которой наш герой будет не просто жить и работать, а станет неотъемлемой ее частью, одним из мифологических и зловещих символов.

Тут нужно напомнить, что в это время существовала Закавказская Социалистическая Федеративная Советская республика (ЗСФСР), объединявшая Азербайджан, Грузию и Армению. Собственно ЗСФСР и подписала союзный договор с Россией, Украиной и Белоруссией об образовании СССР в декабре 1922 года. То есть на территории Советского Союза существовали две федеративные республики – РСФСР и ЗСФСР.

Все республики, входившие в состав Закавказской федерации, сохраняли свою самостоятельность, хотя при этом работали и отдельные органы власти самой федерации. В частности – ОГПУ. Поэтому и здесь Лаврентий Берия продвигался по служебной лестнице. 17 апреля 1931 года Москва назначает его председателем ГПУ при Совнаркоме ЗСФСР, в результате чего Лаврентий Павлович получает расширенные полномочия. Дополнительно он – полномочный представитель ОГПУ в Закавказье, то есть прямой проводник решений Москвы, да еще и начальник Особого отдела ОГПУ Кавказской Краснознаменной армии. С 18 августа 1931 года Берия входит в число Коллегии ОГПУ СССР, правда, недолго – до 3 декабря.

Так, ко всему прочему, Лаврентий Павлович получил контроль за территориальной группировкой Красной армии – Кавказской, преобразованной в 1935 году в Закавказский военный округ. Закавказская федерация прекратила свое существование в 1937 году, но Лаврентий Павлович успел побыть в должности руководителя крайкома.

Для начала в последний день октября 1931 года Москва рекомендовала его на пост второго секретаря Закавказского крайкома. Руководителем партии здесь тогда был Лаврентий Иосифович Картвелишвили, которого через десять дней сменил Иван Дмитриевич Орахелашвили. Оба эти партийных функционера сгинули в годы Большого террора, причем смертью Картвелишвили в 1953 году воспользовался Хрущев, обвинив Берию в гибели этого коммуниста. Никаких доказательств этого нет, лишь косвенные, основанные на слухах сведения. Дело, как всегда, проще: в 1937 году Сталин проводил чистку партийных рядов от Владивостока до Ленинграда, и грузинские партийные бонзы в общем строю пошли на эшафот.

И. Д. Орахелашвили

В середине ноября 1931 года Берию избирают первым секретарем Центрального комитета Грузинской Коммунистической партии большевиков, а через год он занимает и пост Первого секретаря Закавказского Крайкома. Дополнительно Берию избирают в ЦК компартий Армении и Азербайджана. Лаврентий Павлович получил все мыслимые партийные посты в республике, став здесь полновластным хозяином. Но должность первого секретаря подразумевает, кроме партийной и политической работы, занятие экономикой и социальной сферой.

За годы работы Берии в Грузии построили множество больших объектов: стадион «Динамо», музей Комсомола, республиканскую больницу, и это не считая строительства жилья. В 1934 году в Тбилиси начали полную реконструкцию проспекта Руставели – центральной магистрали города. Берия лично следил за работой. Центром города сделали площадь Закфедерации (ныне – площадь Свободы), в 1940 году она получила новое название и стала площадью Берии. После низвержения Лаврентия Павловича площадь быстренько переименовали в площадь Ленина, куда и воткнули позднее памятник вождю мирового пролетариата.

Тбилисский стадион «Динамо»

В 1936 году на горе Мтацминда открыли Парк культуры и отдыха имени Сталина. Центром политической жизни республики в это время станет новый Дом Правительства. На этом победном марше к светлому будущему не обошлось и без потерь. В 1930 году грузинские власти снесли собор Александра Невского на проспекте Руставели – на его месте позднее построили Дом Правительства. Во многих источниках пишут, что Берия является виновником сноса церковного здания. Это выдумка, так как в 1930 году он еще оставался народным комиссаром внутренних дел республики и не мог принимать политического решения о сносе храма. Это сделало тогдашнее партийное руководство, и скорее всего, городское. Конечно, НКВД мог участвовать в сносе или разборке храма, но и эту работу карательное ведомство делало не всегда. Решение об уничтожении памятника архитектуры мог принять либо тогдашний первый секретарь ЦК Грузинской компартии М. И. Кахиани, либо его преемник на этом посту С. А. Мамулия, либо кто-то в руководстве города. В 1939 году в Тбилиси снесли большой армянский храм – Ванкский собор. И вновь к Берии это не имеет никакого отношения – он уже уехал из республики в Москву. Верных ленинцев – Кахиани и Мамулию – расстреляют в 1937 году как «врагов народа».

Парк культуры и отдыха имени Сталина. Здание фуникулера

Собор Александра Невского в Тбилиси

Ванкский собор

Упомянутый стадион «Динамо» вместимостью 35 тысяч зрителей сооружен в 1936 году по проекту грузинского архитектора Гия Курдиани и до 1953 года носил имя Лаврентия Берии, что фактически правильно – первый секретарь приложил немало усилий в истории его строительства. В 1930-е годы на стадионе блистал Борис Пайчадзе, кстати, выдвиженец Берии, тот направил способного футболиста в тбилисское «Динамо». Позднее именно Пайчадзе назовут в Грузии лучшим футболистом столетия.

Б. С. Пайчадзе

Пока Борис играл в футбол, НКВД арестовал его отца, причем неизвестно, знал ли об этом Берия или пропустил в общем списке тысяч арестованных. Сам футболист рассказывал позднее, что первый раз при встрече с Берией в 1936 году он не стал спрашивать об отце, но в 1942 году спросить решился. Был он тогда в Москве и позвонил по телефону в приемную наркома внутренних дел – его соединили, и Пайчадзе попросил принять его. Берия согласился. При встрече Борис сказал Лаврентию Павловичу об аресте отца и попросил узнать, что с ним. «Сейчас узнаю», – ответил Берия и вышел из кабинета. Вернувшись, он сказал: «Мне жаль, но отец твой умер в заключении. Где же ты был раньше, Борис, почему не сообщил?».

Интересная история произошла и с Митрофаном Варламовичем Лагидзе, создателем шипучих безалкогольных напитков. В разгар Большого террора кто-то направил на него анонимку, обвинив в изготовлении лимонада по тайной технологии. Берия вызвал Лагидзе к себе в ЦК, на улицу Дзержинского, 8. Поздоровавшись, показал автору сиропов письмо: «Вот, пишут, что у вас там сплошные тайны». Прочитав анонимку, Лагидзе начал рассказывать состав и порядок изготовления сиропов для своих лимонадов. «Да, теперь все ясно, – сказал на прощание Берия, – житья нет от этих анонимщиков».

М. В. Лагидзе

До революции Лагидзе принадлежал завод, сгоревший в 1921 году. Уже при советской власти на месте разрушенного предприятия в 1927 году выстроили новое, а М. В. Лагидзе назначили его директором. Специальный цех завода разливал напитки исключительно для руководства СССР – каждый понедельник с Москву уходила новая партия лимонадов.

Вкусы у партийной элиты были разными: Сталин любил напиток с лимоном, собственно сам лимонад, Микоян тоже предпочитал лимонный, но заказывал и грушевый, Калинин пил апельсиновый напиток.

И лимонад не терпит равнодушья.

Как прыгали, пьянящие слегка,

Лимонов бывших крошечные души,

Смеясь внутри любого пузырька.

Е. Евтушенко

Поездки первого секретаря Л. П. Берии обслуживал небольшой автопарк из трех легковых машин: «Мерседеса», «Линкольна» и «Паккарда». Как вспоминал личный шофер Берии Николай Меликишвили: «Нас, шоферов, было трое. Водоплясов водил „Мерседес“, Браговский – „Линкольн“, а ваш покорный слуга – „Паккард“».

Руководитель партии

Распорядок рабочего дня Лаврентия Павловича, со слов его шофера, был следующим. В 9 часов утра в резиденцию первого секретаря привозили личного парикмахера. Дом главы республики, так называемая Крцанисская правительственная дача, располагался в пригороде. Тбилиси. К 10 часам утра Берия уже заходил в свой рабочий кабинет. Обычно Берия работал до 5 часов вечера, и водитель отвозил его домой. Меликалишвили вспоминал: «Перед обедом Берия собирал охранников, дворников, садовников – словом, всех, кто служил в Крцаниси, – и 30–40 ми нут с азартом играл с ними в волейбол. После обеда часок отдыхал – и опять на работу».

Каждый день (!) в 9 часов вечера Лаврентий Павлович отчитывался перед Сталиным по специальной телефонной линии, сообщал, как обстоят дела в республике, что сделано, есть ли проблемы. Очевидно, в тот же час по телефону Берия получал от вождя устные указания и распоряжения.

Со Сталиным на отдыхе в 1939 г.

В 1930-е годы активно развивалась промышленность республики. К 1935 году в Грузии давали электричество две электростанции: Земо-Авчальская и Рионская ГЭС. Вовсю работал Зестафонский завод ферросплавов, открыли и начали разработку месторождений марганца и каменного угля.

Как глава республики Лаврентий Павлович приложил руку и к чайной отрасли, особым развитием которой здесь занялись в конце 1920-х годов. В 1930 году в поселке Анасеули власти организовали научно-исследовательский институт чая и субтропических культур. Для этого института разведчики в мае 1934 года выкрали на Цейлоне саженцы элитных сортов чая, вывоз которых с острова карался смертной казнью. За годы работы Берии первым секретарем грузинской компартии в республике построено 35 чайных фабрик. И объединение крестьян в колхозы в Грузии при нем происходило совершенно не так, как в России, Беларуси или на Украине. Крестьянам оставили их земельные наделы – они и так были небольшими в условиях горной местности, а на пустующих территориях власти организовали производство новых видов продукции: табака, мандаринов и винограда редких сортов. Крестьяне стали массово вступать в такие колхозы, и к 1938 году более 80 % сельского населения работало в коллективных хозяйствах. К этому времени Грузия превратилась в известный советский курорт – партийная номенклатура во главе с вождем любила отдыхать в многочисленных спецпансионатах и закрытых домах отдыха.

Реклама грузинского чая

Берия проводил весьма взвешенную политику по отношению к сельскохозяйственной отрасли республики, чем даже вызвал неудовольствие Сталина. Москва, выжимавшая все соки из русской деревни, не могла стерпеть снижения заготовок табака, хлопка и хлеба в Закавказье. Из столицы СССР в Тбилиси летели шифрограммы, в которых вождь грозил репрессиями руководству Закавказской Федерации. Особенно возмущало Сталина снижение поставок табака из Абхазии.

Президиум XVII съезда ВКП(б)

Более активен стал Лаврентий Павлович и во всесоюзных делах. На XVII съезде ВКП(б), проходившем с 26 января по 10 февраля 1934 года в Москве, он выступил с большой речью. На этом же съезде его избрали членом ЦК ВКП(б). Еще в марте 1933 года Берию включили в число получателей обязательной рассылки материалов, предназначенных только членам ЦК, так что его избрание стало лишь техническим делом. Съезд этот вошел в историю нашей страны как «съезд победителей», на нем с большим отчетным докладом выступал И. В. Сталин. Делегаты радостно голосовали, выбирали – все были на подъеме. Но пройдет немного времени, и более половины делегатов XVII съезда сгинут в кровавом водовороте Большого террора. Из 139 кандидатов в члены ЦК по приказу Сталину расстреляют 97 человек.

«Стенографический отчет XVII съезда ВКП(б).

Заседание пятое (28 января 1934 г., вечернее)

Продолжение прений по Отчетному докладу товарища Сталина о работе ЦК ВКП(б):

Речь товарища Берия

Берия. Товарищи, в своем докладе товарищ Сталин подвел итоги гигантского роста страны Советов и с гениальнейшей ясностью определил пути нашего движения вперед к бесклассовому обществу. Рост страны Советов достигнут в результате правильного, неуклонного проведения ленинской линии нашим Центральным комитетом во главе с товарищем Сталиным.

Партия разгромила оппортунистов всех мастей и как никогда сплочена воедино вокруг своего ленинского ЦК и любимого вождя – товарища Сталина.

Большевики Закавказья вместе со всей партией пришли к XVII съезду с крупнейшими достижениями. Закавказская федерация, федерация трех республик – Армении, Азербайджана и Грузии – окрепла хозяйственно и политически. Закавказье идет быстрыми темпами по пути индустриализации. Гигантски выросла нефтяная промышленность, марганцевая. Созданы новые отрасли промышленности – химическая, текстильная, пищевая. Широко развертывается горнорудная промышленность – медь, уголь, барит, марганец. Создана мощная энергетическая база, построены и уже освоены крупные гидростанции: РИОНГЭС, ДЗОРАГЭС и др.

Укрепилось хозяйственно-политическое положение деревни. В 1930–1931 гг. еще было такое положение, когда в деревне Закавказья многие колхозы разваливались. Кулаки и остатки разгромленных антисоветских партий – дашнаков, муссаватистов, грузинских меньшевиков – пытались использовать для оживления своей контрреволюционной работы грубые политические ошибки в крестьянском вопросе, допущенные закавказскими партийными организациями. Только после вмешательства вождя партии товарища Сталина и решения ЦК ВКП(б) от 31 декабря 1931 г. закавказские большевики решительно взялись за выправление этих грубейших политических ошибок.

Сейчас, товарищи, положение в закавказской деревне коренным образом изменилось. Проделана огромная работа в области социалистической реконструкции сельского хозяйства, выросла механическая база сельского хозяйства края. Нанесен решительный удар кулацким и антисоветским элементам. Широко развиваются и внедряются специальные и технические культуры: хлопок, чай, виноград, табак, цитрус и др. Растут и крепнут организационно-хозяйственно и политически колхозы. Сотни колхозов стали большевистскими, тысячи и десятки тысяч колхозников – зажиточными. Колхозники и трудящиеся-единоличники стали лучше работать. Укрепилась трудовая дисциплина в колхозах. <…>

Всех этих успехов закавказская организация достигла в результате повседневного руководства Центрального комитета нашей партии, в результате личных указаний и помощи вождя нашей партии товарища Сталина. (Аплодисменты.) <…>

В области сельского хозяйства важнейшим участком нашей работы является борьба за хлопок. Центральный комитет партии в 1933 г. поставил перед нами задачу превратить Закавказье во вторую хлопковую базу Советского Союза. Задачу эту мы успешно разрешаем. В 1933 г. под хлопок было занято 235 тыс. га, собрано 148 тыс. т хлопка, в том числе 14 200 т египетского хлопка. План по египетскому хлопку мы выполнили на 105 %. Весь план хлопка выполнен на 100,3 %. Урожайность хлопка повысилась с 3,7 ц с гектара в 1930 г. до 6,7 ц. По сравнению с 1930 г. урожайность мы примерно удвоили. Сейчас, товарищи, мы боремся за то, чтобы урожайность нашего хлопка была гораздо выше и качество было улучшено. Мы добиваемся, чтобы в деле урожайности сравняться со Средней Азией. Особое внимание мы уделяем внедрению и развитию египетского хлопка. Если мы в 1930 г. имели всего-навсего 40 га египетского хлопка, то в 1933 г. у нас уже было свыше 25 тыс. га, а в 1934 г. утвержден план в 40 тыс. га, а урожайность по египетскому хлопку определена в 6,5 ц с гектара. Закавказье должно стать не только второй базой вообще хлопка, но и важнейшей базой египетского хлопка. В отношении египетского хлопка, товарищ Бауман, мы еще поспорим с вами. Тут, товарищи, нельзя не отметить некоторую недостаточность внимания со стороны нашего Союзного Наркомзема в деле борьбы Закавказья за хлопок. <…>

Здесь, товарищи, надо отметить, что Наркомзем и также организованный при Наркомземе Комитет субтропиков спорят между собой, кто должен больше заниматься районами субтропиков. Пока что практической работы ни от Наркомзема в достаточной мере, ни от Комитета субтропиков мы не чувствуем. Не чувствуем также, товарищи, другого. ЦК ВКП(б) постановил на все сто процентов удовлетворить чайные районы удобрениями уже в 1934 г., лучше организовать совхозное строительство и наметил ряд других крупных мероприятий, которые обеспечивают возможность дальнейшего расширения площади и улучшения качества работы и урожайности. Эти решения, товарищи, пока что не реализованы ввиду ненормальных взаимоотношений между Комитетом субтропиков и Союзным Наркомземом. Районы влажных субтропиков в Грузии (Аджаристан, Гурия, Абхазия, Мингрелия) после окончания развернутых сейчас работ по осушению Колхидской низменности – а эта низменность не маленькая, примерно 214 тыс. га – превратятся в огромный сплошной массив, где будут развиваться субтропические сады. Товарищ Сталин указал нам на необходимость всемерного развития в Закавказье субтропических культур. Мы уже, товарищи, имеем около полутора миллионов субтропических деревьев – мандарины, лимоны и апельсины. (Аплодисменты.) Только за два года, за 1932 и 1933, мы посадили около 400 тыс. деревьев в совхозах и на колхозных полях. Цитрусовые культуры разводятся сейчас на побережье Черного моря в Закавказье. Но есть районы, в которых не хуже будут прививаться эти цитрусовые культуры. Это район Каспийского побережья, в районе Ленкорани и Астара, на границе с Персией. На это также указано товарищем Сталиным. Так же как и чай, цитрусовые культуры становятся мощным источником в деле поднятия благосостояния колхозных масс. Уже в истекшем году с 200–300 деревьев колхозники, сдавая свою продукцию государству, получали 20–30 и больше тысяч рублей. Есть такие колхозы, которые после сдачи продукции государству получили дохода по 400–500 тыс. руб.

Бауман. На хозяйство?

Берия. На колхоз, а не на хозяйство. В 1933 г. общий урожай мандаринов в Грузии достиг рекордной цифры, примерно 100 млн штук. Товарищ Сталин поставил перед нами задачу – в 1937 г. дать не менее полумиллиарда штук цитрусовых плодов стране Советов. Мандарины, лимоны, апельсины, бывшие в прошлом предметом роскоши, доступным буржуазии, теперь должны стать предметом широкого потребления трудящихся Советского Союза. Перед нами стоит почетная задача подать цитрусовые плоды на стол рабочих Советской страны. У нас есть, товарищи, все условия для того, чтобы выполнить задание товарища Сталина, и мы заявляем, что полмиллиарда штук цитрусовых плодов дадим в 1937 г. (Аплодисменты. Голоса: «Вот это правильно!»)

Наряду с этими успехами, у нас есть много недочетов, недостатков, и очень больших. Указания, сделанные в докладе товарища Сталина о недостатках нашей работы, целиком относятся и к Закавказью. Доклад товарища Сталина является для нас боевой программой работы. С исключительной ясностью и простотой, с гениальной прозорливостью товарищ Сталин наметил дальнейший путь нашего движения вперед. Доклад товарища Сталина воодушевляет партию, рабочих и колхозников на борьбу за дальнейшие победы социалистического строительства. Закавказская партийная организация, партийные кадры Закавказья сложились и выросли под непосредственным руководством товарища Сталина. Вся история революционного движения Закавказья, все успехи и победы закавказской партийной организации в деле социалистического строительства неразрывно связаны с именем товарища Сталина. (Продолжительные аплодисменты.)

Большевики Закавказья будут драться за то, чтобы превратить Закавказскую федерацию в передовую республику страны Советов.

Да здравствует ленинский штаб нашей партии – ЦК ВКП(б)!

Да здравствует великий Сталин! (Аплодисменты)».

Рядом с любимым вождем

Со Светланой Аллилуевой в начале 1930-х гг.

Я уже писал, что точное время знакомства Берии со Сталиным неизвестно – предположительно 1924 год. По другой версии, случилось это до назначения его первым секретарем ЦК КП(б) Грузии, то есть в 1928–1929 годах. Со слов В. Н. Меркулова, это произошло в Боржоми или Кисловодске на отдыхе, и представил вождю перспективного чекиста Серго Орджоникидзе. В 1953 году Меркулов писал о Берии: «Став секретарем Заккрайкома и ЦК КП(б) Грузии, Берия часто ездил в Москву и, как правило, брал с собой меня, а также тех, то был ему нужен по делам, по которым он приезжал в Москву. Берия любил пошуметь в веселой компании, послушать анекдоты, выпить и т. д. <…> Меня он брал в Москву, как я понимал, на тот случай, если вдруг понадобится что-нибудь написать. А писать почти всегда что-нибудь приходилось. Например, в Москве я готовил для Берии статью в годовщину смерти С. М. Кирова для газеты „Правда“, речь на похоронах Серго Орджоникидзе… <…> В Москве почти каждый вечер Берия вызывался к товарищу Сталину. Останавливался Берия сперва в гостинице „Селект“, позже в подготовленной для него квартире в районе Самотечной площади». Из письма Меркулова видно, что с 1931 года контакты Лаврентия Павловича с Иосифом Виссарионовичем становятся более частыми, хозяин изучает Берию, присматривается, думает о будущем…

Секретарь ЦК Грузинской КП(б)

Так или иначе, но к 1932 году у И. В. Сталина сформировалось определенное и, что важно, положительное мнение о Берии. Например, в письме к Кагановичу от 12 августа 1932 года (РГАСПИ. Ф. 81. Oп. 3. Д. 99. Л. 153–155) вождь так отзывается о первом секретаре из Грузии: «Берия производит хорошее впечатление. Хороший организатор, деловой, способный работник. Присматриваясь к закавказским делам, все больше убеждаюсь, что в деле подбора людей Серго – неисправимый головотяп. Серго отстаивал кандидатуру Мамулия на посту секретаря ЦК Грузии, но теперь очевидно (даже для слепых), что Мамулия не стоит левой ноги Берия. Я думаю, что Орахелашвили придется освободить (он настойчиво просит об этом). Хотя Берия не член (и даже не кандидат) ЦК, придется все же его выдвинуть на пост первого секретаря Заккрайкома».

В июле 1932 года Л. П. Берия был на приеме у Сталина два раза, причем подолгу, подробно информируя вождя о делах в Грузии и в целом на Кавказе. Еще в июне Сталин разбирался с конфликтом между упомянутым выше И. Д. Орахелашвили и Л. П. Берией. Уже тогда Сталин сделал ставку на Лаврентия Павловича и в споре поддержал его, а не Ивана Дмитриевича, занимавшего в тот момент пост первого секретаря Заккрайкома ВКП(б).

Стычки между Берией и Орахелашвили происходили и ранее, но в этот раз они дошли до самого верха – Орджоникидзе и Сталина.

Ивана Дмитриевича Орахелашвили сняли с должности первого секретаря и перевели в Москву, в Институт марксизма-ленинизма, на должность заместителя директора. В 1937 году его арестовали, провели скорое расследование, присудили высшую меру наказания и расстреляли. На следствии Орахелашвили показал, что входил в контрреволюционную группу, покровителем которой был Серго Орджоникидзе. Это Берии припомнили в 1953 году, обвинив в сборе компромата на давно умершего Орджоникидзе. По мнению следствия в лице генерального прокурора СССР действительного государственного советника юстиции Руденко, Берия намеревался «в своих авантюристических преступных целях… осквернить память Серго Орджоникидзе и фальсифицированными, клеветническими материалами сделать его врагом Советского государства».

В конце декабря 1934 года Л. П. Берия отправляется в Москву на празднование 55-летия товарища Сталина. Сам вождь в беседе с писателем Леоном Фейхвангером, правда, отмахнулся от этого праздника, заявив: «Хотели по поводу моего 55-летия поднять празднование. Я провел через ЦК ВКП(б) запрещение этого. Стали поступать жалобы, что я мешаю им праздновать, выразить свои чувства, что дело не во мне. Другие говорили, что я ломаюсь. Как воспретить эти проявления восторгов? Силой нельзя. Есть свобода выражения мнений. Можно просить по-дружески». Тут любимый массами Иосиф Виссарионович лукавит – расстрелял бы парочку-другую, остальные перестали бы просить организовать им в масштабах страны гулянку. Так нет: «Свобода выражения мнений». Берия сразу сообразил и поехал в Москву на праздник. В Кремле накрыли большой стол, а продолжилось мероприятие на даче в Кунцеве, там, где позднее вождь, брошенный верными ленинцами, будет несколько дней умирать. Лучшим подарком вождю в 1934 году стал арест Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева, давних его соратников по партии.

И. Сталин. Вождь и учитель

Вождь и учитель И. Сталин с писателем Л. Фейхтвангером

В 1935 году ко всем имевшимся у Берии должностям добавилось и руководство Тбилисским горкомом. 1935 год стал вообще памятным – Лаврентия Павловича избрали членом ЦИК СССР и наградили первым орденом Ленина.

Большое выступление Лаврентия Павловича состоялось 21 июля 1935 года на собрании актива тбилисской партийной организации с докладом «Об истории большевистских организаций в Закавказье».

«Товарищи!

Изучение и понимание истории нашей партии является важнейшим средством марксистско-ленинского воспитания членов партии и комсомола.

В 1931 г. товарищ Сталин в своей исторической статье „О некоторых вопросах истории большевизма“ поставил в центре внимания партийных организаций задачу большевистского изучения истории нашей партии.

Вот что писал тогда товарищ Сталин об этой задаче: „…Поднять вопросы истории большевизма на должную высоту, поставить дело изучения истории нашей партии на научные, большевистские рельсы и заострить внимание против троцкистских и всяких иных фальсификаторов истории нашей партии, систематически срывая с них маски“.

Эта задача требует, чтобы преподавание истории партии, изучение антипартийных группировок в истории нашей партии, их приемов борьбы с линией партии было поставлено на должную высоту.

Эта задача требует, чтобы члены партии были знакомы не только с тем, как партия боролась и преодолевала кадетов, эсэров, меньшевиков, анархистов, но и с тем, как партия боролась и преодолевала троцкистов, „демократических централистов“, „рабочую оппозицию“, зиновьевцев, правых, право-„левацких“ уродов и т. п.

Для подъема большевистской бдительности на должную высоту и вооружения коммунистов против всех врагов нашей партии нужно, чтобы член партии знал героический опыт строительства и борьбы ленинско-сталинской партии; нужно, чтобы он знал и осознал не только успехи и победы партии, но и то, как они были одержаны партией в борьбе со всеми врагами ленинизма.

В условиях победы социализма, огромного культурно-политического роста широких трудящихся масс и обострения сопротивления остатков разгромленного классового врага необходимо всемерно поднять уровень марксистско-ленинского образования и, в первую голову, уровень знания большевистской истории нашей партии. Надо так поставить изучение истории партии, чтобы, не ограничиваясь простым описанием событий и фактов героической истории большевизма, дать знание экономического и политического положения страны, полную картину сложной и многообразной борьбы всех классов дореволюционной России и национально-освободительной борьбы угнетенных народов под руководством рабочего класса и его большевистской партии.

Нужно так излагать историю партии, чтобы дать марксистское объяснение истории борьбы нашей партии с антибольшевистскими течениями и фракциями в партии и рабочем классе, показав величайшее принципиальное значение этой борьбы за ленинизм.

Нам нужно сейчас более серьезное и глубокое изучение членами партии и комсомола истории большевизма, истории борьбы партии со всякими антиленинскими уклонами и течениями, изучение всей конкретной обстановки, в которой протекала работа ленинско-сталинской партии.

Нам нужно такое изучение истории нашей партии, которое обеспечит усвоение героического опыта борьбы большевиков против многочисленных врагов ленинизма и вооружит членов партии и комсомола на борьбу с врагами партии, на борьбу с пережитками идей и взглядов всех разгромленных контрреволюционных, антипартийных групп.

За последние годы партийные организации Закавказья проделали немалую работу в области пропаганды и изучения истории партии. Однако наши достижения на этом участке явно недостаточны. Особенно мы отстали в деле большевистской разработки и изучения истории большевистских организаций Закавказья и Грузии, в деле изучения борьбы закавказских большевиков за дело Ленина – Сталина. Большевики Закавказья имеют огромный исторический опыт борьбы по строительству ленинской партии, которая десятки лет проходила под непосредственным руководством вождя нашей партии товарища Сталина.

Вся история закавказских большевистских организаций, все революционное движение Закавказья и Грузии с первых дней его зарождения неразрывно связаны с работой и именем товарища Сталина. (Бурные аплодисменты.)

Вопросам разработки и изучения истории коммунистических организаций Закавказья и Грузии уделили особое внимание еще IX съезд КП(б) Грузии и VII съезд коммунистических организаций Закавказья. На съездах подверглись резкой критике ошибки и извращения, допущенные в работах отдельных историков-коммунистов.

IX съезд компартии большевиков Грузии в своих решениях дал директиву: „Отмечая факты извращения истории партии революционного движения в Грузии и Закавказье в работах ряда историков-коммунистов, съезд считает необходимым еще больше заострить внимание всех партийных организаций Грузии против попыток фальсификации истории большевизма“. После съезда наши организации лучше взялись за собирание и разработку материалов из истории большевистских организаций и революционного движения Закавказья. Однако проделано еще очень мало, все еще не собрано многое из материалов и документов.

Тбилисский филиал Института Маркса – Энгельса – Ленина при ЦК ВКП(б) до сих пор не сумел выпустить сборник документов и материалов по истории партийных организаций и революционного движения в Закавказье, а также не издал ни одной оригинальной работы. Нужно признать, что история партийных организаций Закавказья и Грузии далеко еще не изучена и не разработана. Что же касается освещения борьбы закавказских большевиков в работах Ф. Махарадзе («История рабочего движения в Грузии», «О 1905 годе в Закавказье», «К 30-летию существования тифлисской организации», «Очерки революционного движения в Закавказье» и др.), то они содержат в себе ряд ошибок принципиального и исторического характера, извращают исторические факты и события и недобросовестно передают отдельные моменты из истории партии.

Тов. Махарадзе до сих пор не позаботился переработать свои труды и исправить допущенные ошибки и извращения. Сознательное извращение, фальсификацию истории Закавказской организации протаскивали в своих книгах разоблаченные ныне враги народа А. Енукидзе и М. Орахелашвили.

Члены партии и члены комсомола, беспартийные рабочие и колхозники проявляют огромный интерес к изучению истории большевистских организаций и революционного движения Закавказья. Партийные организации настоятельно требуют от нас исторической литературы, правильно освещающей историю наших партийных организаций.

После VII съезда коммунистических организаций Закавказья и IX съезда компартии большевиков Грузии мы уже собрали ряд материалов и документов из истории наших партийных организаций. Заккрайком ВКП(б) и ЦК КП(б) Грузии поручили мне, на основе этих материалов и документов, дать освещение некоторых вопросов (фактов и событий) из истории большевистских организаций Закавказья и Грузии».

Довольно быстро в сентябре в республике вышла и книга Л. П. Берии «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье». В основе книги лежало его выступление перед активом. Историк А. Антонов-Овсеенко считает, что авторами этой книги выступали другие люди, хотя документального свидетельства этого нет.

Обложка сочинения Л. П. Берии

Отдельной темой этого периода проходит история смерти Нестора Аполлоновича Лакобы, по причине глухоты прозванного Адагуа, что значит «Глухой». С этим партийным деятелем мы с вами уже познакомились в общих чертах. При Берии он руководил Абхазией, входившей в состав Грузинской ССР на правах республики, и являлся одним из самых известных и уважаемых коммунистов Закавказья. Лакоба знал хорошо Ленина, Сталина и Орджоникидзе, много раз встречался с руководителем Турции Кемалем Ататюрком. Нестор Аполлонович имел прекрасные отношения со Сталиным. Говорят, что однажды Иосиф Виссарионович, приобняв Нестора, шутливо и громко произнес: «Я – Коба, ты – Лакоба», и оба вождя рассмеялись. Впрочем, хорошие отношения у вождя были со многими товарищами по партии, например с Орджоникидзе, Кировым или Мехлисом.

Лакоба и Берия со Сталиным на отдыхе

Авторитет Нестора Аполлоновича в Абхазии был непререкаем. Так, Г. Е. Зиновьев, посетив Абхазию, пошутил, что республику следовало бы переименовать в Лакобистан. Абхазский историк С. З. Лакоба, родственник Нестора, считает, что именно Лакоба выдвинул Берию на партийную работу. Мнение спорное, учитывая способы назначения руководителей товарищем Сталиным. Вождь сам решал, кто и где ему нужен, и вряд ли Лакоба влиял на Хозяина. К тому же, как мы уже убедились ранее, Москва долго присматривалась к Берии, постепенно выдвигая его на высокие посты.

Записка от Л. П. Берии

После работы на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов в конце 1936 года Н. А. Лакоба вернулся в Абхазию, но его вызвали в Тбилиси на заседание партийного актива. Вечером 26 декабря он приезжает в Тбилиси и останавливается на ночлег в гостинице «Ориент». Утром следующего дня у Лакобы состоялся сложной разговор с Берией – говорят, что они поругались. Руководитель Абхазии возвратился в гостиницу, когда ему позвонила мать Берии и пригласила на ужин. Лакоба принимает приглашение, едет на ужин, после которого идет с Лаврентием и Нино в театр. В конце первого акта ему становится плохо, и Лакоба возвращается в гостиницу, где неожиданно умирает. По свидетельству охранника Н. А. Лакобы Давлета Кандалия, перед смертью Лакоба прошептал: «Это Берия. Убей его». Официальная версия гласила, что смерть наступила в результате сердечного приступа, неофициальная, высказанная родственниками, – отравление ядом в доме у Берии. Говорили, что личный врач Лакобы установил и яд – цианид.

Н. А. Лакоба

Д. Кандалия

Тело Лакобы в Сухуми привезли 1 января 1937 года и после бальзамирования торжественно похоронили в городском Ботаническом саду. Телеграммы с соболезнованием от товарища Сталина не было, он планировал другое: довольно скоро в печати началась кампания против Н. А. Лакобы, которого объявили троцкистом и врагом народа. Тело быстренько перезахоронили на городское кладбище, откуда его тайно выкопала жена и увезла в село Лыхны – место, где он родился.

Вскоре НКВД принялось за родственников Нестора: арестовали младшего брата Михаила, жену Сарию и сына Рауфа, которому исполнилось четырнадцать лет. Михаила расстреляли, Сарию замучили пытками – у нее отказали легкие, а Рауфа по достижении совершеннолетия расстреляли в Бутырской тюрьме в 1941 году. Арестовали также большинство близких родственников как со стороны Нестора, так и со стороны Сарии. Семью Лакобы не просто разгромили, а вырезали практически всю. В НКВД официально завели два уголовных дела, связанные с Н. А. Лакобой: «О контрреволюционной, диверсионно-вредительской террористическо-повстанческой шпионской организации в Абхазии» и «Об антисоветской националистической организации в Абхазии». По этим делам чекисты арестовали 1186 человек, из которых 794 приговорили к высшей мере наказания, остальных отправили в лагеря.

Жена и сын Н. А. Лакобы

Так трагически закончилось дело абхазского вождя, и Л. П. Берия, безусловно, приложил к этому руку как руководитель республики и глава НКВД. Но в большинстве работ по этой теме наш герой назван не только исполнителем преступления, но и заказчиком и организатором – так, дескать, мешал Берии этот Лакоба, что Лаврентий устроил ему и его семье настоящую вендетту. Впервые эту идею в общероссийском масштабе начал продвигать Хрущев – мастер написания выдуманных мемуаров. Смешение правды и вымысла у Никиты Сергеевича происходит виртуозно. Вот он сообщает, что Лакоба был близок к Сталину – сущая правда. Далее рассказывает несведущему читателю, как коварный Берия откопал труп Лакобы и приказал сжечь его. Для чего? У Хрущева готов ответ: «Он прятал концы в воду, видимо, опасаясь, что у Сталина может возникнуть идея приказать выкопать труп и сделать анализ, чтобы узнать, отчего же все-таки умер Лакоба? Может быть, он отравлен?». Дальше – больше. Некоторые авторы сообщают бредовую версию о том, что в отравлении Лакобы участвовали жена Берии и его мать – кто-то из этой троицы добавил в рыбу яд. Впору семье Берии изменить фамилию на Борджия. Документов или свидетельств очевидцев этим рассказам у Хрущева нет. Для уличения автора мемуаров во лжи стоит задать один-единственный вопрос: «Кто в СССР в 1930-е годы самостоятельно, без указания Сталина решится проводить широкомасштабные аресты, вести следствие и расстреливать сотнями партийных работников?». Ответ очевиден: «Никто». А хрущевские обвинения против Берии удачно встраиваются в систему, при которой вся ответственность за репрессии перекладывается на головы исполнителей. При этом настоящие организаторы и вдохновители массовых убийств остаются ни при чем.

В вагоне Московского метро

Конечно, Берия не просто руководил репрессиями в Грузии и сводил счеты со своими обидчиками. Наш герой проявлял нужное Москве рвение в этом вопросе. Забегая вперед, отмечу, что до 31 августа 1938 года Лаврентий Павлович занимал должность первого секретаря КЦ КП(б) Грузинской ССР, а с 22 августа того же года его назначили первым заместителем наркома внутренних дел Н. И. Ежова, и в этой должности он пробыл до 25 ноября 1938 года. За это время в Грузии число репрессированных по первой категории (расстрел) составило 3486 человек, а кульминация количества сфабрикованных политических дел пришлась на ноябрь 1937 года.

Одной из первых репетицией и первой стадией Большого террора стала генеральная чистка ВКП(б) 1934–1938 годов. Началось все с проверки партийных билетов по всей стране, в результате которой из партии исключили большое число коммунистов. Только в 1934 году партийных билетов лишились более 18 % членов ВПК(б). В сентябре 1937 года чистка партийных рядов стартовала в Армении – ее проводили приехавшие из Москвы Маленков и Микоян. Вскоре пришел черед и грузинских коммунистов. Большой террор захватил всю страну, словно торнадо, ломая жизни.

Шифровка Сталину

В Грузии чекисты быстро раскрыли дело группы высокопоставленных работников Компартии, планировавших отделение Закавказья от СССР и получавших крупные суммы денег от Великобритании за шпионаж. Большинство, как водится, расстреляли. С 15 по 21 мая в Тбилиси прошел X съезд КП(б) Грузинской ССР, на котором Берия выступил с большим докладом. В частности, он сказал следующее: «Пусть знают враги, что всякий, кто попытается поднять руку против воли нашего народа, против воли партии Ленина – Сталина, будет беспощадно смят и уничтожен».

Делегация командиров Красной армии на территории Грузинской ССР. 22 марта 1936 г.

В Москве один за другим идут судебные процессы над врагами народа, бывшие соратники Сталина признаются в страшных преступлениях, командармы и герои Гражданской войны оказываются английскими и немецкими шпионами, подмешивающими стекло в сливочное масло. В журнале «Огонек» № 7 за 1938 год публикуется знаменитое стихотворение Николая Панова:

Штыки охраны – мы в Октябрьском зале.

Судейский стол, сталь прокурорских фраз:

– Так, значит, сколько вы у немцев взяли,

Чтоб Родину продать – в который раз?

И злость в глазах блеснула и погасла, и подсудимые не смотрят в зал:

– Да, мы стекло подмешивали в масло…

– Да, Горького убить я приказал…

– Я деньги брал за шпионаж в Рейсвере…

Террор, вредительство, измена, яд —

они сидят, как пойманные звери, они по очереди говорят.

Московский процесс. Приговор

Нахамкис, Розенфельд, Бухарин и Ягода,

и вот уж тают лиц людских черты…

Чудовищные, дьявольские хари

перед собой невольно видишь ты.

Кроме грузинской партийно-хозяйственной элиты, в годы Большого террора пострадали известные деятели культуры и науки. В 1937 году расстреляны грузинский поэт Тициан Табидзе, театральный режиссер Сандро Ахметели (арестован в Москве), филолог Григол Церетели. Основателя грузинской классической филологии Г. Церетели арестовали в 1937 году, и точная дата его гибели до сих пор неизвестна. В том же году расстреляли известного в Грузии художника Дмитрия Шеварднадзе, дальний родственник которого Э. А. Шеварднадзе станет министром иностранных дел СССР и президентом независимой Грузии. Примеры можно продолжать долго. По разным оценкам, в этот период в республике расстреляли от 30 до 35 тысяч человек.

С вождем на отдыхе

В борьбе с местными троцкистами и предателями дела революции Берия всегда советовался с вождем – естественно, окончательные указания давал Сталин, а Лаврентий Павлович не утруждал себя обязанностью принимать самостоятельные решения в этом щекотливом деле. Как проходила чистка в Грузии, видно из записки Л. П. Берии, адресованной И. В. Сталину в Москву (отправлена 20 июня 1937 г.).

«Дорогой Коба!

Следствие по делам контрреволюционеров Грузии разворачивается дальше, вскрывая новых участников гнуснейших преступлений против партии и советской власти. Арест Г. Мгалоблишвили, Л. Лаврентьева (Картвелишвили), Ш. Элиава, М. Орахелашвили, Лукашина и других и данные ими на следствии показания проливают яркий свет на предательскую диверсионно-вредительскую шпионскую и террористическую работу, которую вели они, состоя в к. р. (контрреволюционной. – А. Г.) организации правых. Из их показаний устанавливается, что к. р. организация правых была создана в Грузии в 1928 году, с одной стороны, по директиве Рыкова, привезенной из Москвы Г. Куруловым, а с другой стороны, по указанию Буарина, лично им переданному Орахелашвили во время приезда Бухарина в Тбилиси летом 1928 года. В организацию тогда вошли бывший пред. ЗакСНК М. Орахелашвили, бывш. пред. СНК Грузии Ш. Элиава, Г. Мгалоблишвили, Г. Курулов, Н. Лакоба, С. Джугели и Т. Жгенти. В 1930 году в организацию вошел Л. Лаврентьев (Картвелишвили), приехавший в Тбилиси с Украины для работы секретарем ЗКК ВКП(б). Лаврентьев фактически возглавил работу правых в Грузии и Закавказье.

Организация вела работу по сколачиванию к. р. кадров для вредительства, шпионажа, диверсий и поддерживала связь с Бухариным, Рыковым и украинским центром правых, с которым было договорено об одновременном вооруженном восстании на Украине и в республиках Закавказья в момент начала войны. <…>

В Закавказский к. р. центр правых вошли: от Грузии: Элиава Ш., Орахелашвили М., Лаврентьев Л. и Енукидзе А.; от Армении: Тер-Габриелян Саак, Лукашин Сергей; от Азербайджана: Гусейнов Мирза-Давуд и Караев. <…>

В 1935 году по директиве Рыкова, переданной через Элиава, республиканские центры установили контакты для совместной борьбы с партией и советской властью со всеми контрреволюционными группировками и организациями в Закавказье – троцкистами, меньшевиками в Грузии, дашнаками в Армении и муссаватистами в Азербайджане.

Рыковым было также дано задание перейти к острым формам и методам борьбы, в частности к террору против руководства ВКП(б) и правительства как в центре, так и на местах. В конце 1935 года Рыков дал новое задание – установить связи с правительственными кругами капиталистических держав, в частности фашистской Германии, Англии, Франции. <…>

По заданию к. р. троцкиста Б. Мдивани и с ведома и согласия грузинского центра правых шпион и предатель Карп Модебадзе в 1935 году при поездке за границу связался с гестапо, правительственными кругами Германии в лице Розенберга, Геринга и Гесса, договариваясь о взаимной поддержке в борьбе против советской власти. <…>

Вся эта сволочь представляла из себя чудовищное сплетение шпионов, предателей, вредителей, диверсантов, лиц с самыми разнообразными контрреволюционными взглядами и убеждениями, но объединенных звериной ненавистью к руководству ВКП(б) и гнусным желанием свергнуть Советскую власть. Характерны показания Марии Орахелашвили и Лукашина о том, что Серго Орджоникидзе вольно или невольно оказывал большую моральную и материальную поддержку бывш. грузинским и закавказским работникам, выдворенным из Грузии и Закавказья, и тем самым фактически помогал им в их контрреволюционной работе против партии. <…> Как я уже Вам сообщал, Герман Мгалоблишвили оказался английским шпионом… По шпионской работе Мгалоблишвили помимо других лиц был связан с Тухачевским, которого он лично в 1937 году информировал о состоянии контрреволюционной работы в грузинских частях Красной Армии. <…> В Москве он поддерживал связь с Бухариным, который дал ему директиву по организации террористических актов против товарища Сталина, Молотова, Ворошилова, Кагановича. <…> По предложению Тухачевского Ш. Элиава согласился передавать германскому генеральному штабу все интересующие его сведения шпионского характера о состоянии грузинских частей Красной Армии, о положении в Грузии и другие материалы, полученные им для этой цели от Г. Мгалоблишвили и Ш. Матикашвили. <…>

Таким образом, события, имевшие место в Грузии в 1931 г., являются результатом не ошибок тогдашнего руководства, а результатом преступной к. р. деятельности. <…> Пока еще молчит этот мерзавец и предатель Орахелашвили Мамия. Боимся крепко брать его в работу, т. к. каждый раз при допросе он падает в обморок, и приходится впрыскивать ему камфору. Нет сомнения, что скоро заговорит и он… <…> Обширные показания о шпионской работе Давида Канделаки дали Г. Мгалоблишвили и Ш. Элиава. Этими показаниями устанавливается, что Д. Канделаки по заданию всесоюзного центра к. р. организации правых связался с представителями фашистской Германии – Шахтом, Герингом и Геббельсом. По показаниям Г. Мгалоблишвили, Д. Канделаки лично ему признался, что ему удалось заключить от имени правых соглашение с правительством фашистской Германии об оказании взаимной поддержки в момент начала военных действий между Германией и СССР. Д. Канделаки был связан также с германской и английской разведками. <…> Из показаний Мгалоблишвили Г., Чалмаза М. и других устанавливается, что к. р. работа центра правых была широко развернута в Абхазии под непосредственным руководством Н. Лакобы. Н. Лакоба рассказывал Г. Мгалоблишвили о том, что им ведется активная подрывная диверсионно-вредительская работа в сельском хозяйстве Абхазии в целях свержения советской власти и создания „самостоятельной“ Абхазии под протекторатом Англии или Турции. Лакоба рассчитывал, что в случае провала организации он уйдет в Турцию, где у него приготовлено убежище среди проживающих там лазов и абхазцев…. <…>

В связи с изложенным ЦК КП(б) Грузии принял ряд мероприятий:

а) проводится чистка НКВД, в которой изъята группа работников, завербованных в свое время ныне арестованным б. предЗакГПУ Лордкипанидзе Т.;

б) изъят ряд лиц как по гор. Тбилиси, так и в районах, в отношении коих определенно установлено их участие в к. р. работе;

в) в отношении других лиц, проходящих по материалам следствия, нами проводится проверка, в зависимости от результатов которой будут приняты соответствующие меры.

Антисоветские и к. р. элементы по Грузии будут основательно изъяты. Уже расстреляно около 200 человек. Недавно через НКВД Грузии тов. Ежову на санкцию направлены материалы еще на 350 человек, подлежащих расстрелу. Считаю, что придется расстрелять не менее 1000 человек, из числа к. р. правых, троцкистов, шпионов, диверсантов, вредителей и проч. В это число не входят бывшие кулаки и уголовники, вернувшиеся из ссылки и подлежащие расстрелу в административном порядке через тройку, созданную при НКВД Грузии в согласии с решением ЦК ВКП(б). Для дальнейшего разворота следствия считаю необходимым арест Кахиани Михаила, Асрибекова Ерванда, Гайоза Дендариани, Ломидзе Луки, Канделаки Давида и Старка. Считаю необходимым также арестовать и после следствия выслать за пределы Закавказья жену и мать Н. Лакобы, которые тесно были связаны с группой ныне арестованных членов к. р. группы Н. Лакобы и ведут себя очень подозрительно.

Прошу Ваших указаний.

Секретарь ЦК КП(б) Грузии Л. БЕРИЯ».

Какие-либо комментарии здесь излишни. Письмо лишний раз подтверждает, кто руководил кровавой вакханалией политических репрессий.

С. Ахметели

Г. Церетели

В разгар террора в жизни Берии происходит любопытное событие – покушение террористов. Споры о том, было оно настоящим или его инсценировал сам Лаврентий Павлович, ведутся давно, и занимать в этом вопросе определенную позицию трудно – мало достоверной информации. События разворачивались в районе Сухуми. Во время небольшой остановки, когда Берия вышел из машины отдохнуть от долгой поездки, из ближайшего леса выбежали трое неизвестных и открыли стрельбу из пистолетов по секретарю ЦК, которого успел прикрыть личный телохранитель Б. М. Соколов. В перестрелку с бандитами, кроме Соколова, вступили сопровождавший Берию секретарь Абхазской партийной организации и водитель. Нападавшие ретировались, а Берия со спутниками срочно поехали в больницу – его телохранителя ранило четырьмя пулями в правую руку. В результате нападения он лишился руки, что говорит в пользу подлинного нападения – пули были настоящие и запросто могли попасть в нужную цель.

На охоте

На черном море

Это покушение напоминает другую историю – обстрел с берега катера со Сталиным летом 1935 года в районе Гагр, причем Серго Берия называет другую дату – сентябрь 1933 года. Это покушение на вождя в 1953 году пытались использовать против Лаврентия Павловича, обвиняя его в подготовке и проведении акции для усиления своих позиций в Москве и лично перед Иосифом Виссарионовичем. Сын Берии объясняет эти выстрелы случайностью – гуляли на берегу большие начальники, выпили, и решил один из них, начальник ГПУ Абхазии Александр Нестерович Микеладзе, пострелять в воздух. Берия поначалу замял этот инцидент, но в 1937 году Микеладзе все же расстреляли.

Начальник охраны Сталина генерал-лейтенант Н. С. Власик, указывавший дату 1935 год, совершенно иначе описывал события в море. Вождь с охраной на катере прогуливался вблизи берега, когда со стороны мыса Пицунда с пограничного поста в сторону катера раздались выстрелы. Сталина усадили на дно лодки, и его окружили телохранители, Власик приказал идти в открытое море, а в сторону берега начали стрелять из пулемета, размещенного на катере.

После выяснения оказалось, что не была подана предварительная заявка на прохождение в особо охраняемой зоне, и командир пограничников Лавров, действуя по инструкции, вначале приказал сигналами убедить катер пристать к берегу, а увидев отказ – катер продолжал плыть своим курсом – отдал приказ выстрелить в воздух.

Собственно, эти события в их обоих известных вариантах мало походят на инсценировки и особых дивидендов Лаврентию Павловичу тогда не принесли. Командира пограничников Лаврова в 1937 году расстреляли – статью он подготовил себе сам.

На похоронах матери Сталина

Москва. Среди делегатов из Грузии. 1936 г.

На даче с И. Сталиным и С. Аллилуевой. Фото 1936 г.

В январе 1938 года Берия едет в Москву на 1-ю сессию Верховного Совета СССР 1-го созыва, где его избирают в Президиум. Все идет к переезду на новое место работы – в столицу Союза ССР. Но Лаврентий Павлович пока не знает, что предложит ему Сталин. А вождь уже выбрал новую должность молодому выдвиженцу – Наркомат внутренних дел СССР.

С семьей первого секретаря жила и его глухонемая сестра Аннета. Жена Берии Нино Гегечкори училась в сельскохозяйственном институте, в город ездила на учебу в автомобиле с мужем, а обратно частенько добиралась на трамвае – не хотела лишний раз занимать служебную машину. Их единственный сын Серго (родился в 1924 г.) учился в немецкой школе, куда его в сопровождении охранника Коли отвозили на машине отца. Серго учился на «отлично», а дома к тому же с ним занималась старая знакомая Лаврентия Павловича Э. Э. Аллмендингер. Был у Берии личный повар – Александр Арсеньевич Ртвеладзе, тогда молодой человек, выпускник Высшей кулинарной школы в Ленинграде. Особенно хороши были у него мингрельские купаты и сациви из индейки. Когда Л. П. Берия переедет в Москву, то Ртвеладзе поедет вместе с ним, как и Аллмендингер.

С сыном Серго. Середина 1930-х гг.

Нино

Так как все были заняты, домашними делами семьи занималась Аннета. В середине 1930-х годов к ней стал свататься железнодорожный инженер Леван Исмаилович Лоладзе. Берия на правах старшего брата как-то спросил у жениха: «Интересно, кого ты хочешь в жены, мою сестру или меня? Что тебе понравилось в Нато? Слух, речь или внешность?». В конце разговора Лаврентий Павлович сказал: «Запомни – от меня ничего не жди». Но Лоладзе женился на сестре первого секретаря, позднее у них родился ребенок, жили они на зарплату мужа.

Историк Н. Зенькович писал: «…исключительно доброжелательное отношение сохранилось у бывших его соседей по большому тбилисскому дому, где Берия жил до переезда в Москву, занимая крупные посты в Грузии. С трудом верится, но ведь это факт: будучи Первым секретарем ЦК компартии Грузии, он в свободное время самолично установил во дворе дома турник, кольца, другие спортивные снаряды… Этому еще можно не удивляться – каких иногда чудачеств не отмачивают знаменитости! Но чтобы каждое утро делать в построенном своими руками спортгородке зарядку с соседскими ребятишками – согласитесь, на такое способен далеко не каждый нынешний представитель власти…».

По многочисленным воспоминаниям, по воскресеньям в доме Берии собирались друзья, играли в волейбол, долго сидели за чаем и разговаривали. Кроме того, Лаврентий Павлович увлекался фотографией – дома всегда была хорошая фотолаборатория. Нами Микоян вспоминала: «Я, пяти-шестилетняя девочка, восхищалась его смелостью, когда он заплывал далеко-далеко в бушующее море и когда в самые сильные волны садился в байдарку и брал с собой меня, несмотря на мольбы женщин. Что-что, а настаивать на своем он умел. И мы уходили вдаль, взлетая на волнах. Я не испытывала в детстве страха, особенно рядом с ним».

После перевода Л. П. Берии в Москву его место в руководстве ЦК займет Кандид Несторович Чарквиани, выпускник Тифлисского инженерного института, первый секретарь Союза писателей Грузинской ССР. Во главе республики К. Н. Чарквиани пробудет долго – его снимут только в 1952 году и присовокупят к «мингрельскому делу» как ставленника Берии. Но расстрелять не успеют, и бывший первый секретарь ЦК КП(б) Грузии благополучно доживет до 1994 года.

Глава 6. Москва. НКВД. 1938–1945 годы

В Москву Берия перебрался в конце лета 1938 года – 22 августа его назначили первым заместителем народного комиссара внутренних дел СССР Николая Ивановича Ежова, чьи дни на этом посту были к тому времени сочтены. Сталину понадобилось отыграть немного назад в деле массовых репрессий, достигших в иных местах чудовищных размеров, а виновный в возбуждении «необоснованных уголовных дел» вождем уже был назначен. У Ежова с 1937 года имелся первый заместитель – Михаил Петрович Фриновский, но его Сталин в сентябре 1938 года отправил руководить Военно-морским флотом.

Нарком ВМФ М. П. Фриновский

В сентябре Берия стал руководителем восстановленного в структуре НКВД Главного управления государственной безопасности, а через пару дней к должности подоспеет и новое звание – комиссар государственной безопасности 1-го ранга. На обоих рукавах мундира Лаврентия Павловича «горели» четыре шитые золотом звезды (одна наверху), на левом рукаве дополнительно красовался золотой жгут. Вскоре знаки отличия поменяли, и, по новым правилам, комиссар госбезопасности 1-го ранга носил малую золотую звезду и четыре ромба. Звание Лаврентия Павловича примерно соответствовало званию генерала армии.

На высоком посту

Лаврентий Павлович не хотел работать в НКВД и надеялся на должность в партийном аппарате или правительстве. Об этом свидетельствует В. Н. Меркулов: «Берия, вероятно, был недоволен своим назначением в конце августа 1938 г. к Ежову заместителем Наркома внутренних дел СССР. Берия рассчитывал на перевод в Москву на работу, но, видимо, не думал, что ему придется работать в НКВД, да еще заместителем Ежова. Прямо он об этом не говорил, но это чувствовалось из его отдельных замечаний».

Это управление впервые появилось в июле 1934 года, и занималось оно, как понятно из названия, государственными преступлениями: шпионажем, контрреволюцией, изменой Родине, терроризмом и так далее. Сотрудники ГУГБ обеспечивали государственную безопасность и охрану гостайны. На деле управление стало передовым отрядом в политических репрессиях.

В стране шли репрессии – следователи НКВД трудились круглосуточно, причем в сатанинскую сталинскую мясорубку попали все: от сотрудников НКВД и партийного аппарата до совершенно случайных людей, на которых написали анонимный донос. Но настало время и для высокопоставленных чекистов. Из двенадцати высших чинов НКВД, проводивших террор, расстреляно было одиннадцать. По официальным данным, за 1937 и 1938 годы арестовано 1 372 392 человека, из них расстреляно по решениям «троек» – 631 692. За аналогичный период времени 1939 и 1940 годов, уже под руководством Л. П. Берии, арестовано 121 033 гражданина СССР, из них к расстрелу приговорили 4464 человека. Но это мы немного забежали вперед.

В годы террора

Стрелять больше. Подпись Сталина на шифровке

Больше репрессий!

В новой должности Лаврентий Павлович освоился очень быстро. Он уже получал от Сталина специальные задания. Вождь, например, поручил Берии поиск бывшего наркома внутренних дел Украины Александра Ивановича Успенского, разыгравшего самоубийство. Успенский, ко всему прочему, слыл выдвиженцем Ежова, и его исчезновение стало первым звоночком скорого падения «железного наркома». Второй его протеже, Михаил Иосифович Литвин, успел застрелиться в Ленинграде уже после звонка от Берии с приказом выехать в Москву. Успенского в апреле 1939 года задержали на станции Миасс и этапировали в зловещую Сухановскую тюрьму, в камеру по соседству с патроном – Н. И. Ежовым.

Руководитель разведки

Тут еще, как специально, бежал один из самых верных резидентов НКВД на Западе Александр Орлов. Он исчез с женой, дочерью и 60 тысячами долларов США. Проблема заключалась в том, что Орлов располагал сведениями о советской агентурной сети в Европе, а для Сталина ее потеря стала бы сильным ударом – вождь активно готовился воевать с империалистами. Ликвидацию Орлова вождь поручил Берии – руководство разведкой и контрразведкой входили в круг его служебных обязанностей. Для Лаврентия Павловича это был хороший знак, что нельзя сказать о его непосредственном руководителе. Сталин четко дал понять, что Ежов уже лишь формально руководит Комиссариатом внутренних дел.

В один из тех знаменательных для Берии дней, ровно в одиннадцать часов утра, в кабинет Ежова с красной коленкоровой папкой в руках вошел Лаврентий Павлович и, поздоровавшись, небрежно плюхнулся в кресло. Между руководителем и подчиненным далее произошел любопытный разговор:

– Хорошо он с нами обошелся, провел как мальчишек, – начал Берия и сделал паузу. – Но ему помогли, – быстро продолжил он.

– О ком речь? – глядя прямо на своего заместителя, спросил Ежов.

– Я в ЧК уже не первый год и раскрыл множество разных дел. Я знаю и хорошо чувствую руку предателя, – пропустив мимо ушей вопрос, продолжал Лаврентий Павлович.

– Ты считаешь, что у Орлова есть сообщники? – поспешил спросить нарком.

– Конечно. Удивительно, что ты пошел у него на поводу… – улыбнувшись, ответил Берия.

Разговор продолжался еще некоторое время, и закончил его Лаврентий Павлович.

– Срывается наша операция по Троцкому, – быстро бросил он. – Агентура для нее известна Орлову, и ее нельзя использовать против врага. Дело нужно отложить, но кому– то придется за это серьезно ответить.

Берия встал, бросил взгляд на стол Ежова, где стоял наполовину пустой графин с водкой, и добавил:

– Ты уже принял с утра? Нехорошо это, Николай, о здоровье подумай, да и перед людьми стыдно… – Берия сделал паузу и, растягивая слова, сказал: – Ты ведь нарком НКВД. Ну, прощай, мне пора.

Отношение Берии к Ежову характеризует история с испанским золотом, принятым на хранение Гохраном. Речь идет о части золотого запаса Испанской республики в слитках и драгоценных камнях, переправленного агентами НКВД в Москву. Берия поручил Судоплатову проверить, все ли из переданного испанцами доставлено в Москву: по данным одного из агентов, часть драгоценностей осела в карманах руководства испанской резидентуры. Для доступа в Гохран подписи заместителя наркома Л. П. Берии оказалось недостаточно и требовалась подпись Ежова и Молотова, причем нарком внутренних дел должен был поставить резолюцию первым. Судоплатов пожаловался, что не может найти Ежова, на что Берия раздраженно ответил:

– Это не личное дело, а срочное государственное. По шлите к Ежову курьера, он на даче.

Так мог говорить только тот, кто чувствовал себя хозяином положения.

Сталиным для низвержения наркома уже все было подготовлено. Быстро нашелся доносчик – начальник Управления НКВД по Ивановской области майор В. П. Журавлев, сообщивший в Политбюро об игнорировании Ежовым преступных действий кандидата в члены Политбюро П. П. Постышева, сотрудника НКВД М. И. Литвина и сотрудника НКВД А. П. Радзивиловского. Заведенное уголовное дело на новых «врагов народа» раскручивалось все быстрее.

П. П. Постышев

Реабилитированный ныне Постышев прославился активным участием в поисках и яростным искоренением «врагов народов», причем в самых неожиданных местах. На спичечных этикетках он находил профиль Троцкого – в результате в нескольких городах Поволжья люди сидели без спичек, которые изъяли из продажи и уничтожили. Тех, кто сделал «вражеские» спички, осудили по всей строгости советских законов.

Но Постышев не унимался. Обстоятельно изучив обложку школьной тетради, он вновь нашел ненавистный профиль – по его приказу тетради изъяли из продажи, а работников типографии, оказавшихся, ко всему прочему, японскими шпионами, арестовали и судили. Кушал однажды колбаску неизвестный герой страны – простой партийный работник, и почудились ему контуры свастики на розовом упругом разрезе. Бдительный товарищ тут же сообщил Постышеву, и разгневанный борец с врагами приказал изъять колбасу из продажи. Угадайте, что сделали с работниками колбасного завода? Правильно, кого расстреляли, кого отправили на Колыму.

Н. И. Ежов со Сталиным, Молотовым и Ворошиловым

В одном из своих многочисленных доносов в НКВД П. П. Постышев писал: «На фотографии тов. Буденного, помещенной на первой полосе газеты „Волжская коммуна“ от 20 сентября 1937 года, на его рукаве пятиконечная звезда имеет явно выраженную форму фашистской свастики». Фотографа редакции Шелудякова и травильщика цинкографии Сергиевского арестовали за контрреволюционную деятельность и расстреляли.

Но борец с врагами Постышев не только писал в НКВД, он продолжал борьбу и в публичных выступлениях, предлагая, например, «прокуратуре и НКВД посадить человек 200 торговых работников, судить их показательным судом и человек 20 расстрелять». «Человечным человеком» слыл Павел Петрович, не более 10 % от списочного состава «врагов» призывал отправлять на убой.

Итогом активной деятельности товарища Постышева стало следующее: в феврале 1939 года его приговорили к смертной казни, конечно, как «врага народа» и расстреляли. Та же участь постигла и Радзивиловского. Майора Журавлева, приближенного вначале к верхам НКВД, вскоре отправили в Караганду начальником исправительно-трудового лагеря. В 1946 году он неожиданно умер во время обеда в вагоне-ресторане в возрасте сорока четырех лет, причем тот, с кем он выпивал, коллега по работе в НКВД, бесследно исчез. Но самым главным итогом операции стал добровольный уход Н. И. Ежова со своего поста.

В архиве сохранилось его заявление, переданное им Сталину.

«В Политбюро ЦК ВКП(б)

23 ноября 1938 года

Тов. Сталину

Совершенно секретно

Прошу ЦК ВКП(б) освободить меня от работы по следующим мотивам:

1. При обсуждении на Политбюро 19 ноября 1938 года заявления начальника УНКВД Ивановской области т. Журавлева целиком подтвердились изложенные в нем факты. Главное, за что я несу ответственность, это то, что т. Журавлев, как это видно из заявления, сигнализировал мне о подозрительном поведении Литвина, Радзивиловского и других ответственных работников НКВД, которые пытались замять дела некоторых врагов народа, будучи сами связаны с ними по заговорщицкой антисоветской деятельности. В частности, особо серьезной была записка т. Журавлева о подозрительном поведении Литвина, всячески тормозившего разоблачение Постышева, с которым он сам был связан по заговорщицкой работе. Ясно, что, если бы я проявил должное большевистское внимание и остроту к сигналам т. Журавлева, враг народа Литвин и другие мерзавцы были бы разоблачены давным-давно и не занимали бы ответственных постов в НКВД.

2. В связи с обсуждением записки т. Журавлева на заседании Политбюро были вскрыты и другие, совершенно нетерпимые недостатки в оперативной работе органов НКВД. Главный рычаг разведки – агентурно-осведомительная работа оказалась поставленной из ряда вон плохо. Иностранную разведку, по существу, придется создавать заново, так как ИНО был засорен шпионами, многие из которых были резидентами за границей и работали с подставленной иностранными резидентами агентурой. Следственная часть также страдает рядом существенных недостатков. Главное же здесь в том, что следствие с наиболее важными арестованными во многих случаях вели не разоблаченные еще заговорщики из НКВД, которым удавалось, таким образом, не давать разворота делу вообще, тушить его в самом начале и, что важнее всего, скрывать своих соучастников по заговору из работников ЧК. Наиболее запущенным участком в НКВД оказались кадры. Вместо того чтобы учитывать, что заговорщикам из НКВД и связанным с ними иностранным разведкам за десяток лет минимум удалось завербовать не только верхушку ЧК, но и среднее звено, а часто и низовых работников, я успокоился на том, что разгромил верхушку и часть наиболее скомпрометированных работников среднего звена. Многие из вновь выдвинутых, как теперь выясняется, также являются шпионами и заговорщиками. Ясно, что за все это я должен нести ответственность.

3. Наиболее серьезным упущением с моей стороны является выяснившаяся обстановка в отделе охраны членов ЦК и Политбюро. Во-первых, там оказалось значительное количество неразоблаченных заговорщиков и просто грязных людей от Паукера. Во-вторых, заменивший Паукера, застрелившийся впоследствии Курский, сейчас арестованный Дагин также оказались заговорщиками и насадили в охранку немало своих людей. Последним двум начальникам охраны я верил как честным людям. Ошибся и за это должен нести ответственность. Не касаясь ряда объективных фактов, которые в лучшем случае могут кое-чем объяснить плохую работу, я хочу остановиться только на моей персональной вине как руководителя Наркомата.

Во-первых, совершенно очевидно, что я не справился с работой такого ответственного Наркомата, не охватил всей суммы сложнейшей разведывательной работы. Вина моя в том, что я вовремя не поставил этот вопрос со всей остротой, по-большевистски, перед ЦК ВКП(б).

Во-вторых, вина моя в том, что, видя ряд крупнейших недостатков в работе, больше того, даже критикуя эти недостатки у себя в Наркомате, я одновременно не ставил этих вопросов перед ЦК ВКП(б). Довольствуясь отдельными успехами, замазывая недостатки, барахтаясь один, пытался выправить дело. Выправлялось туго – тогда нервничал.

В-третьих, вина моя в том, что я чисто делячески подходил к расстановке кадров. Во многих случаях, политически не доверяя работнику, затягивал вопрос с его арестом, выжидал, пока подберут другого. По этим же деляческим мотивам во многих работниках ошибся, рекомендовал на ответственные посты, и они разоблачены сейчас как шпионы.

В-четвертых, вина моя в том, что я проявил совершенно недопустимую для чекиста беспечность в деле решительной очистки отдела охраны членов ЦК и Политбюро. В особенности эта беспечность непростительна в деле затяжки ареста заговорщиков по Кремлю (Брюханова и др.).

В-пятых, вина моя в том, что, сомневаясь в политической честности таких людей, как бывший начальник УНКВД ДВК предатель Люшков и в последнее время Наркомвнудел Украинской ССР (председатель Успенский), не принял достаточных мер чекистской предупредительности и тем самым дал возможность Люшкову скрыться в Японии и Успенскому пока неизвестно куда, розыски которого продолжаются. Все это вместе взятое делает совершенно невозможным мою дальнейшую работу в НКВД. Еще раз прошу освободить меня от работы в Наркомате внутренних дел СССР. Несмотря на все эти большие недостатки и промахи в моей работе, должен сказать, что при повседневном руководстве ЦК НКВД погромил врагов здорово. Даю большевистское слово и обязательство перед ЦК ВКП(б) и перед тов. Сталиным учесть все эти уроки в своей дальнейшей работе, учесть свои ошибки, исправиться и на любом участке, где ЦК считает необходимым меня использовать, оправдать доверие ЦК.

Ежов.

Прошу Вас отдать распоряжение не трогать моей старухи-матери. Ей 70 лет. Она ни в чем не повинна. Я последний из четырех детей, которых она потеряла. Это больное, несчастное существо».

На следующий день последовало решение хозяина, оформленное официальным документом Политбюро ЦК ВКП(б), Протокол № 65а:

«Рассмотрев заявление тов. Ежова с просьбой об освобождении его от обязанностей наркома внутренних дел СССР и принимая во внимание как мотивы, изложенные в этом заявлении, так и его болезненное состояние, не дающее ему возможности руководить одновременно двумя большими наркоматами, – ЦК ВКП(б) постановляет:

1. Удовлетворить просьбу тов. Ежова об освобождении его от обязанностей народного комиссара внутренних дел СССР.

2. Сохранить за тов. Ежовым должности секретаря ЦК ВКП(б), председателя комиссии партийного контроля и наркома водного транспорта.

Секретарь ЦК И. Сталин».

Арест уже бывшего наркома НКВД стал лишь делом времени.

Наркомом внутренних дел СССР Л. П. Берию назначили 25 ноября 1938 года, и одной из задач, поставленных ему Сталиным, стала минимизация ущерба, нанесенного стране Большим террором. Глупо верить, что вождь решил прекратить репрессии: напугать страну для него было мало – страх должен был преследовать общество всегда. До сих пор нет точных статистических данных о числе осужденных и расстрелянных в 1939–1941 годах, не считая военного времени. В этот период было выпущено 150–200 тысяч осужденных по статьям о государственных преступлениях, но за этот же период было осуждено около 200 тысяч. Действительно, резко сократилось количество смертных приговоров – официальная статистика приводит цифры 4200 человек за два года работы Берии на посту наркома. Не будем забывать о репрессиях против части населения присоединенных территорий Прибалтики и Западной Украины и, конечно, расстрел польских офицеров и интеллигенции в Катынском лесу в 1940 году.

С К. Е. Ворошиловым и Дж. Багировым

На перестановки в карательном ведомстве откликнулись некоторые западные средства массовой информации. Немецкая газета «Франкфуртер Цайтунг» 9 февраля 1939 года вышла со статьей Германа Перцгена «Новое ГПУ». Корреспондент и по совместительству шпион писал: «Несколько месяцев тому назад, без особого шума, в зеленом здании на Лубянской площади появился новый начальник ГПУ, Берия. Без шума сменил он старых сотрудников своего предшественника, Ежова, собственными доверенными людьми». Перцген далее сообщал читателям о том, как дипломатично и тонко проводит Берия новую политику смягчения репрессий, оставаясь в то же время верным исполнителем воли Советского государства. После Второй мировой войны Германа Перцгена осудят на десять лет за шпионаж против СССР. Весь срок он проведет во Владимирской тюрьме, а выйдя на свободу, станет, как ни странно, лучшим другом Советской России.

С новым руководством НКВД начался отход от массовых внесудебных политических преследований, когда приговоры выносились «тройками». В ноябре 1938 года вышло постановление Совета Народных Комиссаров СССР и Центрального Комитета ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», подготовленное Берией и Маленковым при не очень активном участии генерального прокурора Вышинского и наркома юстиции Рычкова.

«СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ВКП(б)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 17 ноября 1938 года № 81

ОБ АРЕСТАХ, ПРОКУРОРСКОМ НАДЗОРЕ И ВЕДЕНИИ СЛЕДСТВИЯ № П 4387

СНК СССР и ЦК ВКП(б) отмечают, что за 1937–1938 годы под руководством партии органы НКВД проделали большую работу по разгрому врагов народа и очистили СССР от многочисленных шпионских, террористических, диверсионных и вредительских кадров из троцкистов, бухаринцев, эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов, белогвардейцев, беглых кулаков и уголовников, представлявших из себя серьезную опору иностранных разведок в СССР и в особенности разведок Японии, Германии, Польши, Англии и Франции.

Одновременно органами НКВД проделана большая работа также и по разгрому шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок, пробравшихся в СССР в большом количестве из-за кордона под видом так называемых политэмигрантов и перебежчиков из поляков, румын, финнов, немцев, латышей, эстонцев, харбинцев и проч.

Очистка страны от диверсионных повстанческих и шпионских кадров сыграла свою положительную роль в деле обеспечения дальнейших успехов социалистического строительства.

Однако не следует думать, что на этом дело очистки СССР от шпионов, вредителей, террористов и диверсантов окончено.

Задача теперь заключается в том, чтобы, продолжая и впредь беспощадную борьбу со всеми врагами СССР, организовать эту борьбу при помощи более совершенных и надежных методов.

Это тем более необходимо, что массовые операции по разгрому и выкорчевыванию враждебных элементов, проведенные органами НКВД в 1937–1938 годах при упрощенном ведении следствия и суда, не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и Прокуратуры. Больше того, враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД как в центре, так и на местах, продолжая вести свою подрывную работу, старались всячески запутать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, производили массовые и необоснованные аресты, в то же время спасая от разгрома своих сообщников, в особенности засевших в органах НКВД.

Главнейшими недостатками, выявленными за последнее время в работе органов НКВД и Прокуратуры, являются следующие:

Во-первых, работники НКВД совершенно забросили агентурно-осведомительную работу, предпочитая действовать более упрощенным способом, путем практики массовых арестов, не заботясь при этом о полноте и высоком качестве расследования.

Работники НКВД настолько отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительной работы и так вошли во вкус упрощенного порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждают вопросы о предоставлении им так называемых «лимитов» для проведения массовых арестов.

Это привело к тому, что и без того слабая агентурная работа еще более отстала и, что хуже всего, многие наркомвнудельцы потеряли вкус к агентурным мероприятиям, играющим в чекистской работе исключительно важную роль.

Это, наконец, привело к тому, что при отсутствии надлежаще поставленной агентурной работы следствию, как правило, не удавалось полностью разоблачить арестованных шпионов и диверсантов иностранных разведок и полностью вскрыть все их преступные связи.

Такая недооценка значения агентурной работы и недопустимо легкомысленное отношение к арестам тем более нетерпимы, что Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) в своих постановлениях от 8 мая 1933 года, 17 июня 1935 года и, наконец, 3 марта 1937 года давали категорические указания о необходимости правильно организовать агентурную работу, ограничить аресты и улучшить следствие.

Во-вторых, крупнейшим недостатком работы органов НКВД является глубоко укоренившийся упрощенный порядок расследования, при котором, как правило, следователь ограничивается получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботится о подкреплении этого признания необходимыми документальными данными (показания свидетелей, акты экспертизы, вещественные доказательства и пр.).

Часто арестованный не допрашивается в течение месяца после ареста, иногда и больше. При допросах арестованных протоколы допроса не всегда ведутся. Нередко имеют место случаи, когда показания арестованного записываются следователем в виде заметок, а затем, спустя продолжительное время (декада, месяц, даже больше), составляется общий протокол, причем совершенно не выполняется требование статьи 138 УПК о дословной, по возможности, фиксации показаний арестованного. Очень часто протокол допроса не составляется до тех пор, пока арестованный не признается в совершенных им преступлениях. Нередки случаи, когда в протокол допроса вовсе не записываются показания обвиняемого, опровергающие те или другие данные обвинения.

Следственные дела оформляются неряшливо, в дело помещаются черновые, неизвестно кем исправленные и перечеркнутые карандашные записи показаний, помещаются не подписанные допрошенным и не заверенные следователем протоколы показаний, включаются неподписанные и неутвержденные обвинительные заключения и т. п.

Органы Прокуратуры со своей стороны не принимают необходимых мер к устранению этих недостатков, сводя, как правило, свое участие в расследовании к простой регистрации и штампованию следственных материалов. Органы Прокуратуры не только не устраняют нарушений революционной законности, но фактически узаконивают эти нарушения.

Такого рода безответственным отношением к следственному производству и грубым нарушением установленных законом процессуальных правил нередко умело пользовались пробравшиеся в органы НКВД и Прокуратуры – как в центре, так и на местах – враги народа. Они сознательно извращали советские законы, совершали подлоги, фальсифицировали следственные документы, привлекая к уголовной ответственности и подвергая аресту по пустяковым основаниям и даже вовсе без всяких оснований создавали с провокационной целью „дела“ против невинных людей, а в то же время принимали все меры к тому, чтобы укрыть и спасти от разгрома своих соучастников по преступной антисоветской деятельности. Такого рода факты имели место как в центральном аппарате НКВД, так и на местах.

Все эти отмеченные в работе органов НКВД и Прокуратуры совершенно нетерпимые недостатки были возможны только потому, что пробравшиеся в органы НКВД и Прокуратуры враги народа всячески пытались оторвать работу органов НКВД и Прокуратуры от партийных органов, уйти от партийного контроля и руководства и тем самым облегчить себе и своим сообщникам возможность продолжения своей антисоветской, подрывной деятельности.

В целях решительного устранения изложенных недостатков и надлежащей организации следственной работы органов НКВД и Прокуратуры – СНК СССР и ЦК ВКП(б) постановляют:

1. Запретить органам НКВД и Прокуратуры производство каких-либо массовых операций по арестам и выселению.

В соответствии со статьей 127 Конституции СССР аресты производить только по постановлению суда или с санкции прокурора.

Выселение из погранполосы допускается с разрешения СНК СССР и ЦК ВКП(б) по специальному представлению соответствующего обкома, крайкома или ЦК нацкомпартий, согласованному с НКВД СССР.

2. Ликвидировать судебные тройки, созданные в порядке особых приказов НКВД СССР, а также тройки при областных, краевых и республиканских управлениях РК милиции.

Впредь все дела в точном соответствии с действующими законами о подсудности передавать на рассмотрение судов или Особого Совещания при НКВД СССР.

3. При арестах органам НКВД и Прокуратуры руководствоваться следующим:

а) согласование на аресты производить в строгом соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 июня 1935 года;

б) при истребовании от прокуроров санкций на арест органы НКВД обязаны представлять мотивированное постановление и все обосновывающие необходимость ареста материалы;

в) органы Прокуратуры обязаны тщательно и по существу проверить обоснованность постановлений органов НКВД об арестах, требуя в случае необходимости производства дополнительных следственных действий или представления дополнительных следственных материалов;

г) органы Прокуратуры обязаны не допускать производства арестов без достаточных оснований.

Установить, что за каждый неправильный арест наряду с работниками НКВД несет ответственность и давший санкцию на арест прокурор.

4. Обязать органы НКВД при производстве следствия в точности соблюдать все требования уголовно-процессуальных кодексов.

В частности: а) заканчивать расследование в сроки, установленные законом;

б) производить допросы арестованных не позже 24 часов после их ареста; после каждого допроса составлять немедленно протокол в соответствии с требованием статьи 138 УПК с точным указанием времени начала и окончания допроса.

Прокурор при ознакомлении с протоколом допроса обязан на протоколе сделать надпись об ознакомлении с обозначением часа, дня, месяца и года;

в) документы, переписку и другие предметы, отбираемые при обыске, опечатывать немедленно на месте обыска, согласно статье 184 УПК, составляя подробную опись всего опечатанного.

5. Обязать органы Прокуратуры в точности соблюдать требования уголовно-процессуальных кодексов по осуществлению прокурорского надзора за следствием, производимым органами НКВД.

В соответствии с этим обязать прокуроров систематически проверять выполнение следственными органами всех установленных законом правил ведения следствия и немедленно устранять нарушения этих правил; принимать меры к обеспечению за обвиняемым предоставленных ему по закону процессуальных прав и т. п.

6. В связи с возрастающей ролью прокурорского надзора и возложенной на органы Прокуратуры ответственностью за аресты и проводимое органами НКВД следствие признать необходимым:

а) установить, что все прокуроры, осуществляющие надзор за следствием, производимым органами НКВД, утверждаются ЦК ВКП(б) по представлению соответствующих обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий и Прокурора Союза ССР;

б) обязать обкомы, крайкомы и ЦК нацкомпартий в месячный срок проверить и представить на утверждение в ЦК ВКП(б) кандидатуры всех прокуроров, осуществляющих надзор за следствием в органах НКВД;

в) обязать Прокурора Союза ССР тов. Вышинского выделить из состава работников центрального аппарата политически проверенных квалифицированных прокуроров для осуществления надзора за следствием, производимым центральным аппаратом НКВД СССР, и в двухмесячный срок представить их на утверждение ЦК ВКП(б).

7. Утвердить мероприятия НКВД СССР по упорядочению следственного производства в органах НКВД, изложенные в приказе от 23 октября 1938 года. В частности, одобрить решение НКВД об организации в оперативных отделах специальных следственных частей.

Придавая особое значение правильной организации следственной работы органов НКВД, обязать НКВД СССР обеспечить назначение следователями в центре и на местах лучших, наиболее проверенных политически и зарекомендовавших себя на работе квалифицированных членов партии.

Установить, что все следователи органов НКВД в центре и на местах назначаются только по приказу народного комиссара внутренних дел СССР.

8. Обязать НКВД СССР и Прокурора Союза СССР дать своим местным органам указания по точному исполнению настоящего постановления.

СНК СССР и ЦК ВКП(б) обращают внимание всех работников НКВД и Прокуратуры на необходимость решительного устранения отмеченных выше недостатков в работе органов НКВД и Прокуратуры и на исключительное значение организации всей следственной и прокурорской работы по-новому.

СНК СССР и ЦК ВКП(б) предупреждают всех работников НКВД и Прокуратуры, что за малейшее нарушение советских законов и директив партии и правительства каждый работник НКВД и Прокуратуры невзирая на лица будет привлекаться к суровой судебной ответственности.

Председатель Совета

Народных Комиссаров СССР

В. МОЛОТОВ

Секретарь Центрального

Комитета ВКП(б)

И. СТАЛИН».

В этом любопытном документе власти признают, что не всегда действовали законными методами. Постановление отменяло все внесудебные органы, запрещало упрощенный вариант ведения следствия, усиливало роль Прокуратуры в надзоре за следственными органами. Сталин рассчитал все правильно: в глазах народа виноваты обычно исполнители, а не те, кто отдает преступные приказы. То, что Иосиф Виссарионович лично подписывал смертные приговоры и письменно требовал: «Больше бейте, всех расстрелять», – никто не узнает, а дела чекистов, от районного следователя до наркома Ежова, лежат на поверхности. Поэтому и нужно все свалить на опального, но пока живого «железного наркома» и его подчиненных, многие из которых пойдут вскоре на эшафот. Жутко видеть общий список офицеров госбезопасности высших рангов – у всех стоят близкие даты смерти: или 1938, или 1939 годы, иногда 1940-й.

После принятии Постановления, разосланного всем инстанциям, осуждения и расстрелы в течение двух недель резко пошли на спад. В декабре начали освобождать тех, кого арестовали, но следствие завершить не успели. Данные о числе освобожденных разнятся, но называются цифры от 100 до 200 тысяч человек. Тогда же, а не во второй половине 1950-х годов появились первые реабилитированные. Но это являлось лишь первой частью спектакля, задуманного и поставленного Иосифом Виссарионовичем. Второй акт требовал виновника несправедливостей, злостного нарушителя социалистической законности – врага народа. Кто-то должен был ответить перед партией и народом за беззакония двух предыдущих лет. Вождь выдал Берии карт-бланш в этом деле, и Лаврентий Павлович разработал план тайной операции. Под видом совещания из провинции приглашали группы руководителей региональных управлений НКВД, и в кабинете Лаврентия Павловича их арестовывали. Таким образом, к началу Великой Отечественной войны большинство проводников Большого террора на местах успешно расстреляли, благо они быстро сознавались в своем вредительстве.

Н. И. Ежов

Настало время и для Николая Ивановича Ежова. По рассказам сына Г. М. Маленкова, история ареста выглядела следующим образом. На приеме у Сталина в январе 1939 года кроме вождя и Ежова присутствовал и Г. М. Маленков, отвечавший, как мы помним, за партийные кадры. Стоит помнить, что должность эта ключевая в общей структуре ВКП(б). В какой-то момент диалога Ежов и Маленков стали сыпать взаимными обвинениями, и Сталин, прервав перепалку, отправил обоих в кабинет Маленкова. «Поговорите там, а я передам свое решение», – сказал вождь. В кабинет к Маленкову пришел и Берия, уже отдавший распоряжение арестовать Ежова. Что и было сделано, когда бывший нарком выходил в приемную. Когда в кабинете Ежова вскрыли его личный сейф, там обнаружили интереснейшие документы. Г. М. Маленков рассказал, что глава НКВД собирал компромат на членов ЦК и самого Сталина (скорее всего, это является выдумкой автора воспоминаний). Косвенно первую часть рассказа подтверждает и П. А. Судоплатов, получивший сведения об аресте Ежова от участника событий Б. Кобулова. Кстати, по личному распоряжению Сталина делом Ежова занимался сам Л. П. Берия, а помогал ему в этом Кобулов. Ордер на арест за № 2950 Берия подписал 10 апреля 1939 года, и опального наркома быстренько отправили в Сухановскую тюрьму – пыточный центр НКВД.

По другой версии, Ежова арестовали во время совещания в Наркомате водного транспорта, который он возглавлял.

Пока Ежов бодро признавался следователю во всем, что только можно, включая интимную связь с работником Наркомвода, Сталин решил привлечь к этому делу, через жену Ежова, советскую интеллигенцию – любимую часть общества для битья. Поразительно, но все без исключения диктатуры, существовавшие в XX столетии, основным объектом репрессий объявляли именно образованную часть общества, ее интеллектуалов, интеллигенцию. Так было в фашистской Германии, в Советском Союзе во все время его существования, в Китае при Мао, в Италии при Муссолини. Наилучших результатов борьбы с культурой и образованностью достиг, пожалуй, только Пол Пот (Салот Сар), недоучившийся студент Парижского университета. И Россия в революциях, войнах и репрессиях прошлого столетия лишилась лучших представителей своего народа, тонкого культурного слоя. В этом нужно искать корни нынешнего низкого культурного уровня русского общества, его быстрой интеллектуальной деградации. Но мы немного отвлеклись.

Е. С. Ежова

Вторая супруга Николая Ивановича Ежова, Евгения Соломоновна, покончила жизнь самоубийством. И это было кстати. Сталин решил использовать ее знакомство с писателями И. Бабелем, М. Шолоховым, журналистом М. Кольцовым, режиссером С. Эйзенштейном и многими другими. Говорили, что еще ранее вождь настоятельно предлагал Ежову развестись с Евгенией Соломоновной, но у наркома как-то не доходили руки. (Вот Вячеслав Михайлович Молотов в 1949 г. быстро понял, что слова товарища Сталина нужно воспринимать серьезно и после разговора с вождем быстренько оформил развод с любимой супругой Полиной Семеновной Жемчужиной.)

В. М. Молотов с семьей

Итак, вождь поручил Лаврентию Павловичу присмотреться к связям семьи Ежовых с советской интеллигенцией.

Любопытно, что обвинение в нетрадиционной сексуальной ориентации имело целью не просто унизить подследственного Ежова, но и представить его в глазах общественности как полностью разложившуюся личность, нечто грязное и отвратительное. Забегая вперед, скажем, что и в деле против Л. П. Берии в 1953 году присутствует обвинение в сексуальных преступлениях. Очевидно, это особенность советской правоохранительной системы – враг и шпион в ее глазах обязательно должен страдать сексуальными расстройствами, к которым господствующая мораль относила все, что можно, из интимной сферы. Доказательств того, что Берия спал с мужчинами, так называемое следствие, очевидно, не нашло, да это и было бы уже перебором – второй гомосексуалист руководил внутренними делами Советского государства.

С Берией придумали историю про массовые изнасилования советских гражданок разного возраста и социального положения. Даже нашли потерпевшую, ублажавшую ненасытный бериевский темперамент. Позже возникли еще свидетели, авторы воспоминаний, знакомые знакомых, с кем Лаврентий Павлович имел внебрачную связь. Обычных любовниц быстро переоформили в жертвы изнасилований, и пошли истории про маньяка-маршала гулять по необъятной стране.

Как и в случае с Ежовым, в следствии против Берии надуманные обвинения в сексуальных преступлениях имели одну лишь цель – опорочить человека в глазах общества. Обыватель забудет большую часть обвинений, но навсегда запомнит изнасилованных женщин и мужчин.

Николая Ивановича Ежова расстреляли 4 февраля 1940 года. Следом за ним репрессиям подверглись родственники. Приемную дочь Наталью отправили в детский дом, родного брата, Ивана Ивановича Ежова, тоже расстреляли в том же году. В спецсообщении на имя Сталина от 30 января 1939 года Л. П. Берия сообщал о проведении расследования в отношении И. И. Ежова. Донос, как положено, написал один из сотрудников НКВД (Шабулин), узнавший о намерении брата бывшего наркома «совершить убийство тов. Сталина». Но обвинения в терроризме следствию было недостаточно, и органы НКВД, сообщал далее Берия, установили массу преступлений, совершенных Иваном Ежовым. В их число входили следующие пороки: озлобленность против партии, пьянство, разврат, избиение милиционера, сожительство с многочисленными женщинами, связь с польской разведкой, обеды в ресторанах с иностранцами, продажа бесплатных путевок на юг и некоторые другие. Настоящий «враг народа». В завершении сообщения Берия спрашивает у Сталина: «Прошу Ваших указаний». Указания последовали незамедлительно.

За дядю пострадали и племянники – сыновья сестры Евдокии Ивановны Бабулиной: Сергея осудили на восемь лет лагерей, Анатолия и Виктора расстреляли в 1940 году. «Больное несчастное существо», мать наркома Анну Антоновну, выселили из городской квартиры и отправили подальше от Москвы умирать в забвении и одиночестве.

Ордер на арест писателя И. Э. Бабеля

Не забыли в НКВД про указание товарища Сталина получше присмотреться к интеллигенции, связанной с изменником Ежовым и его женой. В мае 1939 года арестовали писателя И. Э. Бабеля, признавшегося на следствии, что он троцкист и французский шпион. Расстрел Бабелю утвердил лично Сталин, и 27 января 1940 года замечательного писателя не стало. Еще одним шпионом оказался знаменитый журналист М. Е. Кольцов, арестованный в декабре 1938 года. Главный редактор газеты «Правда» часто встречался с Е. С. Ежовой, бывал на их даче. Донос на Кольцова написал генеральный секретарь интербригад в Испании французский коммунист Андре Марти, и Сталин воспользовался этим, убрав важного свидетеля активного участия СССР в Гражданской войне в Испании.

Журналист М. Е. Кольцов

Предыстория этого дела такова. В конце сентября 1938 года на стол Сталина легло совершенно секретное спецсообщение, подготовленное начальником 4-го отдела 1-го управления НКВД старшим майором государственной безопасности Кобуловым. Это была справка на журналиста, члена ВКП(б) и депутата Верховного Совета РСФСР Михаила Ефимовича Кольцова (Фридлянда). Как и хотел вождь, в предлагаемой справке с самого начала содержалась информация, порочащая Кольцова. Оказалось, что главный редактор газеты «Правда» еще в 1917 году печатал в Петрограде статьи с нападками на Ленина и большевиков. В следующие два года враждебная деятельность журналиста продолжилась в Киеве – там он «смаковал „жестокости“ большевиков» и занимался «пасквилянтством». От истории Кобулов переходит к делам сегодняшним. В вину Кольцову он ставит «смятение и растерянность» в связи с арестами «врагов народа». У журналиста угнетенный вид – арестовывают и расстреливают его друзей. Своим унылым внешним видом Кольцов, по мнению Кобулова, намеренно неблагоприятно воздействовал на иностранных писателей, и они от этого осуждали репрессии. Далее в сообщении приводились имена многих известных деятелей культуры, так или иначе связанных с Кольцовым, организовавшим «законспирированную троцкистскую группу литераторов».

Прочитав эту ахинею, мудрый вождь наложил резолюцию: «Кольцова вызвать», – и подписался: «Ст.». Так началось дело, завершившееся для журналиста приговором и забвением. Даже дата расстрела Михаила Ефимовича точно нам не известна: то ли 1940, то ли 1942 год.

А. Марти

Кстати, этого французского коммуниста Андре Марти испанцы запомнили под характерным прозвищем – Мясник Альбасете. Во время Гражданской войны в Испании он прославился массовыми убийствами всех подряд. Его боялись даже члены интербригад – мог запросто застрелить любого из своих сослуживцев.

С приходом Берии к руководству НКВД осенью 1938 года перемены были недолгими. Уже 10 января 1939 года Сталин шифротелеграммой разрешает применение к подследственным методов физического воздействия. Только что вышло постановление, осуждающее незаконное ведение следствия, а тут новое указание – бейте и пытайте, как били и пытали. Значит, вождь не собирался отступать от своих планов: все должны бояться, а чекисты и подавно – их только что хорошо «почистили». В продолжение этого весной 1940 года появился приказ Л. П. Берии о том, что без согласия НКВД оправдательный приговор суда или постановление прокурора о прекращении уголовного преследования не могли вступить в силу. Приказ этот шел, конечно, с самого верха, но под ним стоит подпись Лаврентия Павловича.

Подпись Л. П. Берии

Продолжались и репрессии в провинции, но в меньших масштабах. На запрос секретаря Кировского обкома об увеличении лимитов в 1940 году по «первой категории» (расстрел.) на 300 человек, по «второй категории» – на 1000 человек, товарищ Сталин красным карандашом выводит: «Увеличить по первой категории не на 300, а на 500 человек, а по второй категории – на 800 человек». «Больше, больше надо расстреливать, меньше сажать», – подразумевает вождь.

Поэт М. Э. Мандельштам в тюрьме

В 1940 году Л. П. Берия занимался тремя массовыми депортациями поляков. В феврале 1940 года на север СССР органы госбезопасности интернировали около 30 тысяч польских граждан с территории Западной Украины и Белоруссии. В основном это были семьи польских офицеров, вышедших на пенсию, – осадников, и работников лесной охраны Польской республики. Важно отметить то, что, по польским данным, осадников на этих землях проживало максимум 8 тысяч, так что остальных до нужного числа добрали из простых крестьян.

В «столыпинском вагоне»

В декабре 1939 года вышло Постановление СНК и Политбюро ВКП(б) № 2010-558 о выселении осадников. Сразу же Берия подписал секретную Инструкцию Наркомата внутренних дел о порядке переселения польских осадников из западных областей УССР и БССР. В ней предписывалось:

«1. Выселение осадников из западных областей УССР и БССР проводится одновременно по УССР и БССР в день, назначенный НКВД СССР.

2. При выселении осадников все недвижимое имущество, сельскохозяйственный инвентарь, домашний скот остаются на месте и принимаются по акту местными управлениями.

3. Осадникам разрешается брать с собой следующее имущество и мелкий хозяйственный инвентарь:

1) Одежда.

2) Белье.

3) Обувь.

4) Постельные принадлежности.

5) Посуда столовая (ложки, ножи, вилки), чайная и кухонная, ведра.

6) Продовольствие из расчета месячного запаса на семью.

7) Мелкий хозяйственный и бытовой инструмент (топор, пила, лопата, мотыга, коса, грабли, вилы, молоток, клещи, зубило и т. п.).

8) Деньги (сумма не ограничивается) и бытовые ценности (кольца, часы, серьги, браслеты, портсигары и т. п.).

9) Сундук или ящик для упаковки вещей.

4. Общий вес указанных вещей не должен превышать 500 кг на семью.

Примечание: Громоздкие вещи, в том числе хозяйственный инвентарь, перевозятся в специально выделенных вагонах.

5. Отправка осадников к месту поселения производится эшелонами в составе 55 вагонов, оборудованных по-зимнему для людских перевозок (в том числе один классный вагон для охраны и один оборудованный санизолятор).

В каждый вагон помещается 25 чел. взрослых и детей с их вещами.

Для громоздких вещей на каждый эшелон выделяется по 4 товарных вагона.

6. На каждый эшелон НКВД СССР назначает Начальника эшелона и соответствующую охрану.

Наркомздрав СССР обеспечивает эшелоны медицинским персоналом в составе одного медфельдшера и двух медсестер на каждый эшелон и соответствующими медикаментами.

За 10 дней до подачи вагонов НКВД СССР представляет НКПС заявку на эшелоны с точным указанием дня подачи эшелонов, станции погрузки и станции назначения. Подача эшелонов обеспечивается НКПС не позднее 3 дней с момента поступления заявки НКВД СССР.

7. В пути следования по железной дороге спецпереселенцы-осадники получают бесплатно один раз в сутки горячую пищу и 800 грамм хлеба на человека.

Изготовление и выдача пищи в пути следования производится по заявкам Начальников эшелонов НКВД трестами железнодорожных ресторанов и буфетов Наркомторга СССР.

Оплата расходов на питание спецпереселенцев-осадников в пути следования производится НКВД СССР.

8. Спецпереселенцы-осадники направляются на лесоразработки Наркомлеса в Кировскую, Пермскую, Вологодскую, Архангельскую, Ивановскую, Ярославскую, Новосибирскую, Свердловскую и Омскую области, Красноярский и Алтайский края и Коми АССР и размещаются на месте работ в отдельных поселках от 100 до 500 семей в каждом.

Подготовка к приему спецпереселенцев-осадников, предоставление им помещений и трудовое устройство их возлагается на Наркомлес СССР.

9. Перевозка спецпереселенцев-осадников от станции прибытия до места поселения организуется НКВД СССР. Наркомлес СССР выделяет в распоряжение НКВД СССР необходимый автогужтранспорт и продовольствие в количествах, обеспечивающих одновременно переброску прибывающих спецпереселенцев-осадников.

В случае необходимости краевые и областные комитеты обязаны представить в распоряжение НКВД СССР дополнительный автогужтранспорт путем привлечения местных организаций и колхозов.

Народный Комиссар Внутренних Дел СССР Л. Берия.

Верно:

Начальник отдела трудовых поселений ГУЛАГ НКВД – ст. лейтенант Госбезопасности (КОНДРАТОВ)».

(ДА РФ. Ф. 9479. Оп. 1. Спр. 52. Арк. 8–10.)

После переселения Берия попросил Сталина (письмо от 10 января 1940 г.) о передаче части спецпоселенцев-осадников Наркомцвету СССР на работы по добыче меди и золота. Расселили поляков в изолированный поселках НКВД в тринадцати областях СССР.

Депортация

Но на этом работа Сталина и госбезопасности с поляками в СССР не закончилась. Уже в апреле 1940 года в Казахстан на поселение отправили 27 тысяч бывших польских граждан, большая часть которых относилась к семьям офицеров, интеллигенции и служащих, расстрелянных под Катынью. В июне НКВД вновь высылает еще почти 23 тысячи поляков. Наконец, в июле того же года специальные части НКВД отправили в Красноярский край и Казахстан более 22 тысяч польских граждан, многие из которых постоянно жили в западных районах Польской республики, но бежали от наступавших немецких войск и временно проживали на отошедших к СССР территориях.

Решение Политбюро о польских военнопленных

Большую операцию по выявлению «шпионов и контрреволюционеров» НКВД под руководством Берии провело буквально перед войной в 1941 году. В Прибалтике, в западных землях Белоруссии и Украины и Молдавии чекисты собрали порядка 19 тысяч человек для отправки в ГУЛАГ, а 87 тысяч – на спецпоселение. Тем, кого осудили Особым совещанием при НКВД СССР, давали по 5–8 лет лагерей с последующей ссылкой в отдаленные местности на 20 лет. Остальных отправляли на 20 лет в основном в Казахстан, Коми и Красноярский край. Всего в 1939–1941 годах в западных районах СССР репрессиям подверглось более 400 тысяч мирных граждан, что составляет около 3 % от общего числа местных жителей.

Тяжелым преступлением режима явился массовый расстрел пленных офицеров польской армии в Катынском лесу в Смоленской области, проведенный сотрудниками НКВД в апреле – мае 1940 года. Общее число расстрелянных здесь польских граждан – 4421 человек. Но нужно помнить, что в то же время расстрелы польских офицеров, представителей интеллигенции и государственных служащих происходили в разных тюрьмах СССР, и общее число убитых – 21 857 человек. Общее число пленных поляков составляло цифру 41 700.

Решение об уничтожении польских военнопленных Сталин принял зимой 1940 года, поручив провести это масштабное дело Л. П. Берии. Где-то в начале марта Берия составляет докладную секретную записку № 794/Б на имя Сталина:

«В лагерях для военнопленных НКВД СССР и в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в настоящее время содержится большое количество бывших офицеров польской армии, бывших работников польской полиции и разведывательных органов, членов польских националистических к. р. (контрреволюционных. – А. Г.) партий, участников вскрытых к. р. повстанческих организаций, перебежчиков и др. Все они являются заклятыми врагами советской власти, преисполненными ненависти к советскому строю.

Военнопленные офицеры и полицейские, находясь в лагерях, пытаются продолжать к. р. работу, ведут антисоветскую агитацию. Каждый из них только и ждет освобождения, чтобы иметь возможность активно включиться в борьбу против советской власти.

Органами НКВД в западных областях Украины и Белоруссии вскрыт ряд к. р. повстанческих организаций. Во всех этих к. р организациях активную руководящую роль играли бывшие офицеры бывшей польской армии, бывшие полицейские и жандармы.

Среди задержанных перебежчиков и нарушителей госграницы также выявлено значительное количество лиц, которые являются участниками к. р. шпионских и повстанческих организаций.

В лагерях для военнопленных содержится всего (не считая солдат и унтер-офицерского состава) 14 736 бывших офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, жандармов, тюремщиков, осадников и разведчиков, по национальности свыше 97 % – поляки.

Из них:

Генералов, полковников и подполковников – 295.

Майоров и капитанов – 2080.

Поручиков, подпоручиков и хорунжих – 6049.

Офицеров и младших командиров полиции, пограничной охраны и жандармерии – 1030.

Рядовых полицейских, жандармов, тюремщиков и разведчиков – 5138.

Чиновников, помещиков, ксендзов и осадников – 144.

В тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии всего содержится 18 632 арестованных (из них 10 685 – поляки), в том числе:

Бывших офицеров – 1207.

Бывших полицейских, разведчиков и жандармов – 5141.

Шпионов и диверсантов – 347.

Бывших помещиков, фабрикантов и чиновников – 465.

Членов различных к. р. и повстанческих организаций и разного к. р. элемента – 5345.

Перебежчиков – 6127.

Исходя из того, что все они являются закоренелыми, неисправимыми врагами советской власти, НКВД СССР считает необходимым:

I. Предложить НКВД СССР:

1) дела о находящихся в лагерях для военнопленных 14 700 человек бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов, осадников и тюремщиков;

2) а также дела об арестованных и находящихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в количестве 11 000 человек членов различных к. р шпионских и диверсионных организаций, бывших помещиков, фабрикантов, бывших польских офицеров, чиновников и перебежчиков – рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания – расстрела.

II. Рассмотрение дел провести без вызова арестованных и без предъявления обвинения, постановления об окончании следствия и обвинительного заключения в следующем порядке:

а) на лиц, находящихся в лагерях военнопленных, – по справкам, представляемым Управлением по делам военно пленных НКВД СССР,

б) на лиц, арестованных – по справкам из дел, представляемым НКВД УССР и НКВД БССР.

III. Рассмотрение дел и вынесение решения возложить на тройку, в составе т. т. Берия, Меркулова и Баштакова (начальник 1-го спецотдела НКВД СССР).

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР

Л. БЕРИЯ».

Аппарат Берии под готовил эту секретную за писку, и документ лег на стол Сталину, а для его обсуждения вождь собрал ближайшее на тот момент окружение: Ворошилова, Микояна и Молотова. Воз можно, присутствовал и Берия. Обсуждать особо было нечего – решение вождь уже принял, но подпись поставить нужно. И ему, и его соратникам. Сталин взял синий карандаш, в левой части документа размашисто написал резолюцию «За» и расписался, подчеркнув свою подпись. Следом тем же карандашом расписался Ворошилов, за ним своим простым карандашом – Молотов, и последним, вновь синим, – Микоян. Немного подумав, Сталин вычеркнул фамилию Берии из пункта III и вписал туда Кобулова. Позднее секретарь Сталина на полях дописал: «Т. Калинин – за, Каганович – за». Этих двоих вождь даже не позвал.

В Москве

Кроме Катыни, расстрелы производились в Старобельском лагере в Луганской области (убито 3820 человек), в Осташковском лагере в Калининской (ныне – Тверской) области (убито 6311 человек) и в остальных тюрьмах и лагерях (убито 7305 человек).

Вскоре лояльные СССР поляки, особенно в начале Великой Отечественной войны, стали задавать вопросы о судьбе своих военных, на что, например, Л. П. Берия ответил: «Мы совершили огромную ошибку и передали большую их часть немцам». Иосиф Виссарионович оказался большим шутником и на вопрос польского посла «Где польские офицеры?» ответил: «Они скрылись в Маньчжурии». Как, оказывается, все просто – теперь ведь за судьбу поляков отвечает Китай.

В это время происходит ряд изменений в личной жизни Лаврентия Павловича. В конце марта 1939 года он становится кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б). Повысили его и в звании – это произошло 30 января 1941 года. Берия стал генеральным комиссаром государственной безопасности. Вождь оценил талантливого организатора, присвоив ему это высокое маршальское звание. Тут же, в феврале, Л. П. Берию назначили заместителем председателя Совета Народных Комиссаров СССР.

Не забыл Лаврентий Павлович родное село Мерхеули. Стараниями Берии здесь построили каменную школу, получившую, как водится, имя Лаврентия Павловича, и большой памятник поставили тут же – во дворе учебного заведения. Старый деревянный мост через речку разобрали и выстроили новый металлический, получивший в народе название бериевского. Это неофициальное название моста дожило до наших дней.

Режим работы нового наркома сформировался еще в Грузии. Просыпался Берия около шести часов утра, вставал, делал зарядку, завтракал и уезжал на работу. Вернувшись вечером домой, ужинал и уходил в кабинет, где еще два-три часа работал с документами. Довольно часто заседания в Кремле или Наркомате затягивались, и тогда Лаврентий Павлович приезжал домой поздно. Никаких бытовых неудобств ни сам Берия, ни его семья не испытывали. Система снабжения продуктами высших чиновников СССР, в том числе и семьи Л. П. Берии, существовала следующая. Комендант дома получал заказ на те или иные продукты и товары, брал деньги и покупал все в специальных закрытых для простых граждан магазинах. Конечно, ходить за покупками самим женам вождей не возбранялось, но делали они это в основном в выходные, не утруждая себя данной частью домашней работы.

Нино Гегечкори

Серго Берия вспоминает такой случай: «Когда мы переехали из Тбилиси в Москву, отец получил квартиру в правительственном доме, его называли Домом политкаторжан. Жили там наркомы, крупные военные, некоторые члены ЦК. Как-то в нашу квартиру заглянул Сталин: „Нечего в муравейнике жить, переезжайте в Кремль!“ Мама не захотела. „Ладно, – сказал Сталин, – как хотите. Тогда распоряжусь, пусть какой-то особняк подберут“».

Л. П. Берия в кругу семьи

Дом политкаторжан в Москве

Дачу вождь также заставил поменять. Семья Берии занимала небольшой дом с тремя комнатами в Ильинском, но вождь переселил их в особняк побольше.

Глава 7. Разведка. Убийство Троцкого. 1939–1941 годы

В молодости Лаврентий Павлович Берия начинал разведчиком, и к сорока годам ему пришлось вернуться к шпионской работе, на этот раз не рядовым сотрудником, а руководителем всей разведки страны.

Внешняя разведка досталась ему как руководителю НКВД – в то время она входила в состав Наркомата внутренних дел на правах управления. Это продолжалось до 3 февраля 1941 года. После очередной реорганизации, а их было довольно много, шпионские функции передали Народному комиссариату государственной безопасности (руководитель – В. Н. Меркулов), хотя номинально новая структура осталась в подчинении у Лаврентия Павловича. Решение о выделении НКГБ приняло ЦК ВКП(б), что формально является нарушением – решение должно исходить от Президиума Верховного Совета СССР или Правительства. В июле 1941 года НКГБ вновь влили в НКВД, но в апреле 1943 года опять выделили в отдельный наркомат. При такой чехарде разведку спасло то, что все время реформ руководство ею замыкалось на одном Берии, сумевшем удержать этот тайный корабль на плаву. Для начала коротко вспомним прошлое советского шпионского ведомства.

Ф. Э. Дзержинский

История внешней разведки началась в 1920 году с организации Иностранного отдела ВЧК. Приказ № 169 за подписью Ф. Э. Дзержинского от 20 ноября послужил формальной основой для начала работы нового отдела. Через два года, в связи с реорганизацией ВЧК и преобразования ее в ГПУ (затем – ОГПУ), Иностранный отдел получил новое наименование: Иностранный Отдел Секретно-оперативного управления Объединенного государственного политического управления (ИНО СОУ ОГПУ). Руководителем разведки назначили партийца со стажем Я. Х. Давтяна под конспиративной фамилией – Давыдов. Он прослужил недолго, и в январе 1921 года начальником утвердили Р. П. Катаняна, а в апреле Давтян-Давыдов вновь вернулся руководителем в ИНО. С августа того же года разведкой поставили заведовать Соломона Григорьевича Могилевского.

Я. Х. Давтян

М. А. Трилиссер

Основным департаментом управления являлась Закордонная часть ИНО, во главе которой стоял Меер Абрамович Трилиссер. С именем этого человека связано, по сути, рождение советской внешней разведки, ее формирование и первые громкие успехи. В марте 1922 года он возглавил ИНО вместо Могилевского и оставался бессменным его руководителем до 1930 года. Как и многих из «старой гвардии», в 1938 году М. А. Трилиссера арестовали и отправили в Сухановскую тюрьму. Талантливого организатора-разведчика расстреляли как шпиона и контрреволюционера в феврале 1940 года на полигоне «Коммунарка» в Московской области.

Работу разведчиков регламентировало «Положение о закордонной части ИНО СОУ ГПУ». «Закордонная часть ИНО ГПУ является организационным центром, сосредотачивающим все руководство и управлением зарубежной работой разведывательного характера, проводимой ГПУ», – говорилось в документе. К основным задачам сотрудников Трилиссера относились следующие: выявление на территории иностранных государств контрреволюционных организаций и борьба с ними, получение сведений о политике, экономике и военной мощи различных стран. В своей работе советские разведчики проводили как обычные разведывательные мероприятия, так и занимались откровенным бандитизмом – убивали не угодных режиму людей по всему миру. Но об этом мы подробно поговорим в связи с делом Л. Д. Троцкого.

Первыми советскими разведчиками, работавшими, кстати, безвозмездно, стали бывшие военные императорской армии, в том числе и сотрудники старой разведки.

Иностранным агентом большевиков в числе первых выступил издатель «Ревельских известий» Алексей Фролович Филиппов, передававший Дзержинскому информацию из Финляндии. Но этот разведчик выступал скорее любителем, чем профессионалом.

Совершенного иного рода был штабс-капитан царской армии Алексей Николаевич Луцкой, одним из первых перешедший на сторону новой власти. Основную часть времени он провел на Дальнем Востоке, где занимался организацией разведывательных мероприятий на территории Китая и Японии. По романтической советской легенде, Луцкого вместе с С. Г. Лазо и В. М. Сибирцевым (арестованных японцами) казаки сожгли в топке паровоза, чего на самом деле не было – размер топки 64x45 сантиметров. Но кого это смущало? В 1970-х годах даже открыли памятник – паровоз, в котором сожгли лидеров большевиков. На постаменте гордо стоит локомотив 1940-х годов выпуска производства США, поставленный в СССР во время Второй мировой войны по ленд-лизу. Так что история вымышленная, на самом деле этих троих руководителей большевиков тогда просто расстреляли.

Прапорщик П. В. Макаров (второй, за генералом В. З. Май-Мевским)

Еще одним профессиональным военным пополнились в годы Гражданской войны ряды Иностранного отдела ВЧК. Прапорщик П. В. Макаров, ставший адъютантом руководителя Добровольческой армии генерала В. З. Май-Маевского, проводил подрывную работу в штабе и передавал в Москву секретные документы белых. Образ Макарова воплощен в известном кинофильме «Адъютант его превосходительства».

С Луцкого, Макарова и Филиппова начиналась советская внешняя разведка.

А. Н. Луцкой (Луцкий)

Другое дело – руководители советских шпионов. После М. А. Трилиссреа ИНО возглавляли С. А. Мессинг, А. Х. Артузов, А. А. Слуцкий, С. М. Шпигельглас, З. И. Пассов и, наконец, П. А. Судоплатов. Последнего назначили исполняющим обязанности начальника 2 ноября 1938 года, и через месяц Берия заменил его В. Г. Деканозовым.

П. А. Судоплатов

Новой структуре Сталин определил круг задач: разведка за рубежом, подготовка агентов влияния, борьба со шпионами внутри страны, оперативная разработка и ликвидация антисоветских и контрреволюционных элементов (т. е. тех, кого пожелает вождь) и охрана руководителей партии и правительства.

И. В. Сталин

На одной из встреч вождя с Берией в сентябре 1938 года присутствовал Павел Судоплатов. Обсуждалась как раз организация работы Иностранного отдела в новых условиях надвигавшейся войны в Европе. То, что война приближалась, Сталин знал хорошо – он ее и готовил, поэтому на разведку (и контрразведку) ложилась особая миссия по дезинформации противника, контролю его действий и, по возможности, противодействию изнутри.

Во главе советской разведки

Берия хорошо контролировал НКГБ через многих своих назначенцев в этой структуре, где, кроме Меркулова, служили известные уже Деканозов, Судоплатов, а также Гоглидзе, Цанава, Блинов и другие.

В своих мемуарах Судоплатов вспоминал, как Л. П. Берия, назначенный замом Ежова, знакомился с работой разведывательного управления. На встрече, продолжавшейся около четырех часов, присутствовал начальник ИНО З. И. Пассов. Судоплатов отмечает высокую профессиональную подготовку Берии как разведчика и подпольщика. Но Лаврентий Павлович расспрашивал и о жизни в Западной Европе, вникая во всякие мелочи, такие как, например, покупка международных железнодорожных билетов в Бельгии, Франции и Нидерландах.

Наблюдательный разведчик, Судоплатов точно уловил шпионские способности и умения Берии. Он, одеваясь в обычный скромный костюм и с пенсне на носу, больше походил на бухгалтера. Со столь ординарной внешностью руководителя НКВД мало узнавали при посещении явочных квартир в Москве, располагавшихся в основном в коммуналках. Это являлось жизненно необходимым для Лаврентия Павловича, замкнувшего в новой должности наркома основную московскую и региональную агентуру по Москве лично на себя. Это усиление контроля, скорее всего, инициировал Сталин, выстраивавший более понятную и простую для управления цепь: секретный агент – Берия – Сталин. Из цепи, как лишнее звено, выпали заместители руководителя НКВД и начальники отделов, абсолютное большинство которых в 1937–1940 годах сгинуло в родных застенках.

Приход Берии к управлению внешней разведкой во многом стабилизировал ее работу – репрессии затронули и наших резидентов за границей, в результате некоторые из них скрылись, например, резидент в Испании Александр Михайлович Орлов (настоящее имя – Лев Лазаревич Фельдбин), бежавший от Сталина на Запад. Орлов-Фельдбин четко и однозначно предупредил Москву, что при его ликвидации будут опубликованы все данные об агентах НКВД в мире. Берия, вернее Сталин, поверили этому и вообще отказался от преследования беглеца – большая редкость в советских секретных службах. В материалах оперативной переписки Орлов значился под псевдонимами Швед и Лева, и отличился этот агент в области промышленного шпионажа против Германии и Швеции. Начинал Орлов с разоблачения богатых нэпманов в 1920-е годы, работал в Лондоне, Стокгольме и Берлине. В 1936 году занимался доставкой испанского золотого запаса в Москву, попутно расправляясь с местными троцкистами. Он лично участвовал в убийстве (операция «Николай») под Барселоной каталонского коммуниста, руководителя испанских троцкистов Андреаса Нина.

А. М. Орлов

Беглец Орлов напомнит о себе уже после смерти Берии и Сталина – в 1956 году он опубликует в американском журнале «Лайф» статью «Сенсационная тайна проклятия Сталина». В ней автор, ссылаясь на некого сотрудника НКВД Штейна, утверждал, что Сталин являлся платным осведомителем царской охранки и выдавал ей своих соратников по РСДРП. Документальных доказательств А. Орлов не приводил. В США он проживал под именем Игоря Константиновича Берга.

Побег Орлова напрямую сказался на судьбе одного из организаторов агентурной сети в Европе, разведчике Якове Исааковиче Серебрянском. Послужной список этого человека впечатляет – тайные операции по всему миру от Персии, Палестины, Китая и Японии до Европы и США. Особенно основательно Серебрянский закрепился во Франции, которую Сталин просто наводнил своими шпионами. Дошло до того, что агент Гарри, под псевдонимом которого скрывался британец Морриссон, доставил в Москву настоящие печати и штампы, а также бланки французских паспортов, что позволило изготавливать подлинные французские документы для наших агентов. Гарри щедро оплачивал предателей в полицейском управлении 7-го округа Парижа. К большим успехам Якова Исааковича историки обычно относят похищение в Париже председателя Русского общевоинского союза генерала А. П. Кутепова, нелегальную доставку двенадцати военных самолетов в Испанию в 1936 году и подготовку операции по ликвидации сына Троцкого – Л. Л. Седова. За Кутепова советское правительство наградило Серебрянского орденом Красного Знамени, а самолеты для Гражданской войны в Испании принесли резиденту и вовсе орден Ленина – более высокую и почетную награду.

Генерал А. П. Кутепов

Во время подготовки устранения сына Троцкого Серебрянский находился во Франции, откуда Центр и отозвал его на родину. В Москву он вернулся с женой в начале ноября 1938 года. По прибытии прямо у трапа самолета Серебрянских окружили сотрудники НКВД и предъявили ордер на арест за подписью Л. П. Берии. Но не нужно никаких инсинуаций по этому поводу – Берия тогда занимал пост заместителя комиссара внутренних дел, и приказ об аресте отдал, конечно, его патрон Ежов, получивший на то указание свыше. Санкцию на арест четы Серебрянских прокуратура выдала в феврале 1939 года. На документах допроса от 13 ноября 1938 года стоит резолюция Л. П. Берии (он еще заместитель): «Тов. Абакумову! Крепко допросить!». Многие считают эти слова призывом к применению к подследственному пыток, что вряд ли соответствует действительности – проще сказать об этом словами. То, что Серебрянского избивали во время следствия, известно – чистка продолжалась, и наркомом все еще числился товарищ Ежов. Но причастность к этому Берии слишком уж натянута – он присутствовал на допросе Серебрянского всего один раз. В 1939 и в 1940 годах Серебрянский продолжает сидеть в тюрьме, дожидаясь суда. При этом он отказывается от признательных показаний, данных 16 ноября 1938 года. Осуждают его в июле 1941 года, но не расстреливают, а отставляют в живых как ценного разведчика. Вытаскивает его из тюрьмы все тот же Берия по настоятельной просьбе Судоплатова, причем Серебрянского амнистируют и восстанавливают во всех званиях. Стоит отметить, что приостановка уголовного дела Серебрянского подписана еще 3 августа 1939 года – уже тогда Сталин и Берия решают вновь вернуть к оперативной работе этого разведчика.

Л. Д. Троцкий во главе Красной Армии

Смешно и грустно в судьбе Якова Исааковича то, что в 1953 году его арестовывают вновь как участника «банды Берии», при этом первую судимость разведчика признают правильной. Напомню, осудили Серебрянского в 1941 году за шпионаж в пользу Великобритании и Франции и подготовку терактов против руководителей СССР. Зачем понадобилось Хрущеву и всей кремлевской камарилье вытаскивать старый приговор, непонятно, но разведчик Серебрянский так и умер в Бутырской тюрьме в 1956 году в возрасте шестидесяти четырех лет, что примечательно, во время допроса. Скорее всего, старый чекист знал правду о заслугах Берии в разведке и, в частности, в атомном проекте, и это Хрущев с Маленковым старательно пытались скрыть.

Показательна судьба мастера «литерных операций» майора государственной безопасности Сергея Михайловича Шпигельгласа, известного под оперативным псевдонимом Дуглас. Этот несостоявшийся юрист (доучился до 3-го курса юридического факультета МГУ) сделал своим занятием тайные похищения и убийства людей – он готовил операции и руководил ликвидацией неугодных Сталину людей, в том числе и бывших агентов ИНО НКВД. Дугласа арестовали и судили на смерть как изменника Родине и шпиона в ноябре 1938 года, но не расстреляли. То ли Сталин решил подержать про запас талантливого убийцу, то ли Берия просил вождя не торопиться с приведением приговора в исполнение, по причине ли ценности кадра для разведки, сказать невозможно. Расстреляли Шпигельгласа только в конце января 1940 года, а в 1956 году этого наемного убийцу реабилитировали.

Разведку лихорадило, и Берия смог довольно быстро привести ее в рабочее состояние, хотя чистка здесь продолжалась до самой войны. Многие историки отмечают в связи с этим, что за годы пребывания Лаврентия Павловича во главе шпионского ведомства серьезных провалов в работе данного ведомства не случилось, как не было ни одного перебежчика или предателя. Более того, разведка в военные годы могла бы похвастаться многими блестящими операциями, не говоря уже о постижении секретов американской атомной программы.

Л. П. Берия голосует

В связи с этим странно читать на официальном сайте Службы внешней разведки России далекие от правды слова о том, что деятельность Л. П. Берии нанесла разведывательному сообществу СССР «огромный ущерб». Недоверие и подозрительность Сталина нанесли невосполнимый ущерб разведке – это да, но при чем здесь Берия, профессиональный разведчик, боровшийся за честь своего ведомства в силу своих возможностей? Под руководством Лаврентия Павловича в предвоенный период в результате принятия экстренных мер по укреплению внешней разведки удалось создать достаточно мощный и надежный разведаппарат.

Но об одной секретной операции, проведенной под руководством Берии, следует рассказать обстоятельно. Речь пойдет о физическом устранении Льва Давидовича Троцкого, соратника Ленина и соавтора Октябрьского переворота в Петрограде.

Враг народа Троцкий с Лениным и Каменевым

Борьбу с Троцким Сталин начал еще до смерти Ильича. Троцкий всегда слыл (после 1918 г.) вторым человеком в партии и в революции, естественным наследником Ульянова-Ленина. Сталин довольно быстро это понял и, пользуясь поддержкой Зиновьева и Каменева, начал весьма успешную борьбу с Львом Давидовичем. Одним словом, верная тройка товарищей по борьбе за дело пролетариата сумела к 1927 году исключить другого верного борца из Компартии: к этому времени Троцкий лишился всех постов в Красной армии и ВКП(б). Декабрьский XV съезд утвердил «черную метку» одному из авторов русской социалистической революции. Заодно Сталин выгнал из партии и своих помощников по борьбе с Троцким – Зиновьева и Каменева, причем с формулировкой «ярых троцкистов». Самого Льва Давидовича тотчас выселили из кремлевской квартиры, а в январе 1928 года выслали в Казахстан, в Алма-Ату. До Ярославского вокзала верного ленинца чекисты несли на руках – он отказался идти. Рядом шел его старший сын Лев и громко кричал: «Товарищи рабочие, смотрите, как несут товарища Троцкого!» – а чекисты молча несли тощего вождя…

Не будем останавливаться на истории жизни Троцкого в советской ссылке – она продолжалась недолго. В январе 1929 года Особое совещание при коллегии ОГПУ постановило выслать его за пределы Советского Союза. Позднее Сталин сокрушался, что отпустил своего врага: как красиво он смотрелся бы на суде в Москве – наиглавнейший троцкист, шпион и диверсант. А так пришлось приказать чекистам ликвидировать Льва Давидовича.

Но приказ поступил, и машина НКВД закрутилась в полную силу. Кроме самого Троцкого, целями сталинских шпионов значились его сын – Лев Седов и Рудольф Клемент – секретарь Четвертого Интернационала.

Дело Троцкого получено новым наркомом, и Берия думает о его исполнении – хозяин требует решительных действий. В это время Лев Давидович постоянно живет в Мексике, в Койоакане. Летом 1938 года некий разведчик сообщил Троцкому о разработке НКВД спецоперации по его устранению.

Л. Д. Троцкий в Мексике. На пикнике

В Мексике все приходилось начинать сначала, хотя «разработка» Троцкого велась здесь с первого дня его приезда. Успехи у чекистов, правда, были, но в другой части мира. При невыясненных обстоятельствах 16 февраля 1938 года в частной клинике во Франции умер выздоравливавший было Лев Седов. А в июле в Сене французские полицейские выловили обезглавленный труп, как оказалось, Рудольфа Клемента.

Бюллетень оппозиции. Некролог Л. Седова

В марте 1938 года Берия вызывает Судоплатова и поручает ему важное задание, санкционированное Сталиным, – ликвидацию Троцкого. Некоторые детали предстоящей операции обсуждаются во время поездки Берии и Судоплатова в Кремль, к Сталину. Вождь встретил их, выйдя из-за своего письменного стола. Они сели за большой рабочий стол, обитый зеленым сукном, и разговор пошел о работе внешней разведки. В качестве заместителя начальника разведки НКВД Лаврентий Павлович предложил вождю назначить товарища Судоплатова, но Сталин ничего не ответил, «нахмурился», отмечает сам Судоплатов в своих воспоминаниях. Далее Берия доложил об основных направлениях работы разведки – подготовка резидентуры к войне, причем и в Европе, и в Азии. Далее зашла речь о Троцком и его влиянии на мировое рабочее движение, и Сталин на это заметил: «В троцкистском движении нет важных политических фигур, кроме самого Троцкого. Если с Троцким будет покончено, угроза Коминтерну будет устранена». И далее вождь совершенно четко и ясно заявил присутствующим: «Троцкий должен быть устранен в течение года, прежде чем разразится неминуемая война. Без устранения Троцкого, как показывает испанский опыт, мы не можем быть уверены, в случае нападения империалистов на Советский Союз, в поддержке наших союзников по международному коммунистическому движению». В этой речи, пересказанной Судоплатовым, нужно отметить слова: «в течение года» и «неминуемая война». Очевидно, Сталин уже принял некие решения, относящиеся к 1940 году. Как мы помним, в этом году произошли раздел Польши и присоединение Прибалтики. Действительно, с Троцким пора было кончать.

Л. Д. Троцкий

На упомянутом выше приеме Сталин назначил Судоплатова ответственным за операцию по устранению Л. Д. Троцкого, указав, что докладывать следует лично Л. П. Берии, и никому более! Цепочка: исполнитель – организатор – Берия – Сталин здесь прослеживается четко. Но отчеты о проделанной работе Сталин приказал предоставлять в письменном виде. Приказ о назначении Судоплатова заместителем начальника разведки подписан Берией в тот же день.

Берия предложил Судоплатову поручить организацию операции талантливому убийце Науму (Леониду) Александровичу Эйтингону, удачно убравшему в 1929 году советского разведчика и, по совместительству, террориста Якова Григорьевича Блюмкина. Кстати, этого молодого героя невидимого фронта как раз и обвинили в связях с Троцким, за что и расстреляли. Эйтингон, имевший множество прозвищ: Леонов, Наумов, Павбо, Грозовский, и, самую любимую – генерал Котов, – участвовал во Франции в похищении генералов А. П. Кутепова и Е. К. Миллера, которых в Москве, конечно, тоже расстреляли.

П. А. Судоплатов

Н. А. Эйтингон

План по убийству Троцкого подготовил Н. А. Эйтингон (при участии П. А. Судоплатова) и назвал его «Утка». Предполагалось создать две независимые группы террористов – «Мать», под руководством Сикейроса, и «Конь», под началом Меркадера. Еще в Барселоне Наум Александрович завербовал в качестве агентов НКВД («про запас») испанца Рамона Меркадера и его маму Каридад. И Меркадер довольно быстро пригодился. Мексиканский коммунист и художник Давид Альфаро Сикейрос тоже участвовал в войне в Испании и там стал добровольным агентом НКВД, а, как мы знаем, нет ничего лучше идейных шпионов.

К. Меркадер

Художник Д. Сикейрос

Операция началась проплаченной из Москвы первомайской демонстрацией мексиканских коммунистов под лозунгом «Троцкий – вон!». Первым на штурм виллы Троцкого, превращенной в неприступную крепость, с решетками под электричеством, пулеметами и круглосуточной вооруженной охраной из полицейских и добровольцев, пошел Сикейрос. Его группа из двадцати человек, переодетая в полицейских и военных, ворвавшись на виллу и дойдя до спальни, более десяти минут расстреливала ее из автоматов и пулеметов. Троцкий остался жив, быстро спрятавшись за кровать. Группу арестовали, и на суде Сикейрос заявил, что таким образом он протестовал (!) против присутствия Троцкого в Мексике. О провале первой группы террористов Сталин и Берия узнали не от своей агентуры, а из сообщения ТАСС из Мексики. Отчет, посланный резидентом, шел по длинной цепочке и не успел вовремя попасть в Кремль.

Л. Д. Троцкий с женой незадолго до покушения

Узнав о провале, Сталин приказал задействовать вторую террористическую группу – в дело вступил Меркадер. Эйтингону направили шифрограмму, заканчивавшуюся словами: «Павел шлет наилучшие пожелания». Под кодовым именем «Павел» скрывался Л. П. Берия.

На виллу к Троцкому убийца прибыл через пять дней после первого покушения. До этого с Троцким он встречался всего пару раз, хотя совершил десять визитов. В подкладке плаща Меркадер зашил кинжал, у него были пистолет и ледоруб – что использовать, он решит по обстоятельствам. В борьбе с главным троцкистом пригодился ледоруб.

Троцкий сидел за письменным столом в кабинете и читал статью. Меркадер тихо подошел, вынул ледоруб из кармана и с силой ударил Троцкого по голове широким концом. Несчастный Лев Давидович издал пронзительный крик, повернулся, вцепился зубами в руку террориста и схватился руками за ледоруб. У Меркадера оставался в запасе еще удар ножом, и он мог добить свою жертву еще на вилле, но крик Троцкого просто парализовал убийцу. Вбежавшие охранники сбили террориста с ног, полностью обезоружив его. Умер Л. Д. Троцкий в больнице на следующий день, 21 августа 1940 года, в 7.25 утра.

Л. Д. Троцкий в больнице

На следующий день газета «Правда» поместила заметку «Покушение на Троцкого» с таким текстом: «По сообщению американских газет, 20 августа было совершено покушение на Троцкого, проживающего в Мексике. Покушавшийся назвал себя Жак Мортан Вандендрайш и принадлежит к числу последователей и ближайших людей Троцкого». Через два дня «Правда» продолжила информировать советскую общественность о событиях в Мексике: «Лондонское радио сегодня сообщило. В Мексике в больнице умер Троцкий от пролома черепа, полученного во время покушения на него одним из лиц его ближайшего окружения». Интересно, указанные сообщения писал Судоплатов или сам Лаврентий Павлович? А может быть, Хозяин? Ведь известно, что шифровка (отчет) от Эйтингона пришел в Москву только через неделю.

Убица Л. Д. Троцкого

Бюллетень оппозиции. Некролог Л. Д. Троцкого

Мать убийцы, как и Н. А. Эйтингон, бежали в СССР, где Каридад по приезде принял Л. П. Берия. Ее представили Сталину и даже наградили орденом Ленина. Меркадер получил двадцать лет тюрьмы, а после отсидки последние годы жизни провел на Кубе в окружении милых сердцу коммунистов. Убийца так и не признался, что действовал по приказу из Москвы. После смерти тело Меркадера перевезли в СССР и похоронили на Кунцевском кладбище под именем Рамона Ивановича Лопеса.

Меркадер в полицейском участке

После приезда Эйтингона и синьоры Меркадер в СССР Берия направил Сталину письмо следующего содержания:

«Сов. секретно. 6 июня 1941 г. – № 1894/б. ЦК ВКП(б). СНК СССР. Товарищу Сталину И. В.

Группой работников НКВД в 1940 году было успешно выполнено специальное задание. НКВД СССР просит наградить орденами Союза ССР шесть товарищей, участвовавших в выполнении этого задания. Прошу Вашего разрешения.

Народный комиссар внутренних дел Л. Берия».

К письму прилагался проект постановления:

«Проект

Не подлежит опубликованию

УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СОЮЗА ССР

О НАГРАЖДЕНИИ Т. Т. МЕРКАДЕР К.Р., ЭЙТИНГОНА Н.И., ВАСИЛЕВСКОГО Л.П. И ДР.

За успешное выполнение специального задания наградить:

Орденом ЛЕНИНА

1. Меркадер Каридад Рамоновну

2. Эйтингона Наума Исааковича

Орденом КРАСНОГО ЗНАМЕНИ

1. Василевского Льва Петровича

2. Судоплатова Павла Анатольевича

Орденом КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ

1. Григулевича Иосифа Ромуальдовича

2. Пастельняка Павла Пантелеймоновича».

(РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1316. Л. 45.)

На записке Берии вождь поставил резолюцию: «За (без публикации). И. Ст.». Далее расписались все остальные: В. Молотов, М. Калинин, К. Ворошилов. Ниже рукой секретаря приписка: «т. Каганович – за, т. Микоян – за».

Но и это не было последним ударом по ненавистному Троцкому. На стол Иосифа Виссарионовича легла будущая передовица газеты «Правда», и он собственноручно редактирует статью.

Статья называлась «БЕССЛАВНАЯ СМЕРТЬ ТРОЦКОГО». «Нет, – решил Сталин, – слишком просто». Новое название будет таким: «Смерть международного шпиона». Точно и поучительно для оставшихся недобитых троцкистов.

Далее шел текст статьи:

«Телеграф принес известие о смерти Троцкого. По сообщению американских газет, на Троцкого, проживавшего последние годы в Мексике, было совершено покушение. Покушавшийся – Жак Мортан Вандендрайш – один из ближайших людей и последователей Троцкого.

В могилу сошел человек, чье имя с презрением и проклятием произносят трудящиеся во всем мире, человек, который на протяжении многих лет боролся против дела рабочего класса и его авангарда – большевистской партии…».

В этом месте Сталин зачеркнул слова: «…против Ленина и Сталина».

«Господствующие классы капиталистических стран потеряли верного своего слугу. Иностранные разведки лишились долголетнего, матерого агента, не брезгавшего никакими средствами для достижения своих контрреволюционных целей.

Троцкий прошел длинный путь предательства и измены, политического двурушничества и лицемерия. Недаром Ленин еще в 1911 году окрестил Троцкого кличкой „Иудушка“. И эта заслуженная кличка навсегда осталась за ним…».

Вождь аккуратно зачеркнул слово «за ним» и вывел: «… за Троцким».

«Троцкий начал свою политическую деятельность как меньшевик…».

Сталин дописал: «и антиреволюционер».

«Уже в 1903 году, на втором съезде РСДРП он яростно выступает против Ленина, отстаивая и поддерживая взгляды Мартова и других…

(тут вождь вставил в предложение «…антиреволюционных». – А.Г.)

…меньшевистских лидеров. Вскоре, к началу русско-японской войны, Троцкий еще откровеннее показывает свое лицо оппортуниста…»

Сталин зачеркивает слово «оппортуниста» и пишет: «…отступника и антиреволюционера».

«Он скатывается на позиции махрового оборончества, то есть защиты „отечества“ царя, помещика и капиталистов.

Не веря в силы пролетариата…».

Сталин решительно вычеркивает слова: «Не веря в силы пролетариата».

«Троцкий встретил революцию 1905 года пресловутой теорией „перманентной“ революции. Это была теория разоружения пролетариата, демобилизации его сил и энергии…»

И вновь вождь убирает неправильное слово: «и энергии».

«После поражения революции 1905 года Троцкий поддерживает меньшевиков-ликвидаторов. Владимир Ильич Ленин так писал тогда о Троцком: „Троцкий повел себя, как подлейший карьерист и фракционер… Болтает о партии, а ведет себя хуже всех прочих фракционеров“.

Троцкий явился, как известно, организатором августовского антиреволюционного блока всех антибольшевистских групп и течений, выступавших против Ленина…».

В этом месте Сталин дописал «антиреволюционного» и зачеркнул «антибольшевистских».

«Начавшуюся в августе 1914 года империалистическую войну Троцкий встретил, как и следовало ожидать, на той стороне баррикад – в стане апологетов и защитников империалистической бойни. Он прикрывал свою измену пролетариату „левыми“ фразами о борьбе с войной, фразами, рассчитанными на обман рабочего класса. По всем важнейшим вопросам войны и социализма Троцкий выступал против Ленина, против большевистской партии».

Сталин убрал: «апологетов и». Это показалось вождю лишним.

«Всевозрастающую силу влияния большевиков на рабочий класс, на солдатские массы после февральской буржуазно-демократической революции, огромную популярность лозунгов Ленина и Сталина в народных массах меньшевик Троцкий расценил по-своему. Он вошел в июле 1917 года вместе с группой своих единомышленников…»

Этот абзац Сталин основательно переработал. Он зачеркнул «и Сталина», убрал «вошел», а вместо него вписал: «вступил в нашу партию». В конце статьи вождь дописал: «…заявив, что он „разоружился“ до конца», убрав вторую половину предложения: «в партию большевиков с целью взорвать нашу партию изнутри».

«Последующие события со всей очевидностью показали, однако, что меньшевик Троцкий ни на минуту не прекратил борьбы против Ленина…»

Сталин добавил: «не разоружился», и закончил предложение словами: «и вошел в нашу партию для того, чтобы взорвать ее изнутри».

«Уже через несколько месяцев после Великой октябрьской социалистической революции, весной 1918 года Троцкий вместе с группой так называемых „левых“ коммунистов и левых эсеров организует злодейский заговор против Ленина, стремясь арестовать и физически уничтожить вождей пролетариата Ленина, Сталина и Свердлова».

Здесь вождю не понравилось слово «социалистической» – зачеркнул его.

«Как и всегда, сам Троцкий – провокатор, организатор убийц, интриган и авантюрист – остается в тени. Его руководящая роль в подготовке этого злодеяния, к счастью, неудавшегося, полностью вскрывается лишь через два десятилетия на процессе антисоветского право-троцкистского блока в марте 1938 года. Только через двадцать лет грязный клубок преступлений Троцкого и его приспешников был окончательно распутан.

В годы Гражданской войны, когда страна Советов отражала натиск многочисленных полчищ белогвардейцев и интервентов, Троцкий своими предательскими действиями и вредительскими приказами всячески ослаблял силу сопротивления Красной Армии, ввиду чего ему было воспрещено Лениным посещать Восточный и Южный фронты. Общеизвестен факт, когда Троцкий, в силу своего враждебного отношения к старым большевистским кадрам, пытался расстрелять целый ряд неугодных ему ответственных коммунистов-фронтовиков, действуя этим на руку врагу.

На том же процессе антисоветского „право-троцкистского блока“ был перед всем миром вскрыт весь предательский, изменнический путь Троцкого: подсудимые на этом процессе, ближайшие сподвижники Троцкого, признались, что и они, и вместе с ними их шеф Троцкий уже с 1921 года были агентами иностранных разведок, были международными шпионами. Они во главе с Троцким ревностно служили разведкам и генеральным штабам Англии, Франции, Германии, Японии.

Когда в 1929 году советское правительство выслало за пределы нашей родины контрреволюционера, изменника Троцкого, капиталистические круги Европы и Америки приняли его в свои объятья. Это было не случайно. Это было закономерно. Ибо Троцкий уже давным-давно перешел на службу в лагерь угнетателей и эксплуататоров…».

Сталин зачеркнул последние слова и написал: «эксплуататорам рабочего класса».

«Троцкий запутался в своих собственных сетях, дойдя до предела человеческого падения. Его убили его же сторонники. С ним покончили те, которых он учил предательству и злодеяниям против рабочего класса, против страны Советов. Троцкий, организовавший злодейское убийство Кирова, Куйбышева, М. Горького, стал жертвой своих же собственных интриг, предательств, измен, злодеяний.

Со смертью Троцкого с политической арены кап. мира сошла еще одна фигура матерого шпиона и агента, заклятого врага трудящихся».

Последнее предложение совершенно не понравилось Иосифу Виссарионовичу, и он его зачеркнул. Подумав, вождь начертал финал статьи: «Троцкий стал жертвой своих же собственных интриг, предательств, измен. Так бесславно кончил свою жизнь этот презренный человек, сойдя в могилу с печатью международного шпиона и убийцы на челе».

24 августа 1940 года статья без подписи опубликована в «Правде».

Удачно выполненная акция с Троцким благотворно повлияла на положение Берии в разведке. Кроме этого, хорошо работали резиденты в Великобритании – там действовала «великолепная пятерка», завербованная в 1930-е годы. В нее входили Филби, Берджесс, Блант, Маклин и Уэрнкросс. Берии они достались «по наследству», и, как оказалось в дальнейшем, стали самыми лучшими агентами за всю историю советской разведки. Стараниями пятерки на Лубянку поступали самые секретные сведения из МИ-6 (Секретной службы Великобритании), казначейства, Министерства иностранных дел, школы шифровальщиков правительственной связи королевства и других важнейших учреждений Соединенного королевства.

С подписанием пакта Молотова – Риббентропа ведомство Берии переключилось на работу в Прибалтике и Польше. На одном из совещаний Берия заявил (по пересказу Судоплатова), что новые задачи разведки должны быть направлены на свержение нынешних марионеточных правительств прибалтийских государств, созданных в 1918 году Германией. Широкая сеть резидентов начала свою работу в Латвии, Литве и Эстонии. Через них, например, финансировалось забастовочное движение, усугублявшее экономические проблемы этих стран. Общее руководство тайных операций в Латвии в июне 1940 года осуществлял В. Н. Меркулов – преемник Берии на посту начальника Главного управления государственной безопасности НКВД СССР. Это было естественно в связи с увеличением объема работы НКВД в предвоенные годы. Интересно, что решение о присоединении трех прибалтийских государств к СССР в Москве принял Сталин не сразу – первоначально предполагалось задействовать некое подобие финского варианта и просто поставить во главе этих стран марионеточные режимы. Впрочем, того уже требовало и советско-германское соглашение о разделе сфер влияния.

В. Н. Меркулов

Похожие события происходили и на территории Западной Украины, в частности во Львове. Сюда, вернее, в Черновцы, направили группу разведчиков во главе с капитаном Адамовичем, и основной их задачей стало создание агентурной сети на данной территории. Во время проведения этой операции произошел крупный конфликт между Берией и Хрущевым, тогдашним хозяином Украины. «Этот ваш Адамович – негодяй», – кричал Хрущев в трубку телефона, обвиняя Берию в том, что он поручает работу некомпетентным людям (Адамовичу). Лаврентий Павлович не стал отвечать в той же манере, сказав лишь следующее: «Никита Сергеевич, тут у меня майор Судоплатов, отвечающий за операцию Адамовича. Он ответит на любые ваши вопросы». Хрущев не стал разговаривать с Судоплатовым.

Н. С. Хрущев

Большую работу вели разведчики и в Германии. Так, план «Барбаросса» оказался у Берии довольно быстро и сразу лег на стол Сталину. В этом случае, правда, хорошо работала разведка ГРУ Генштаба, которой Сталин и поручил основную деятельность в годы Великой Отечественной войны. Но с 1940 года и ГРУ, и НКВД обменивались оперативными данными, да и вообще сотрудничали.

Например, для работы в Германии НКВД завербовало князя Януша Францишека Радзивилла, арестованного с сыном после захвата фашистами Польши в 1939 году. Известный польский аристократ сидел на Лубянке, и Берия лично убеждал его сотрудничать с советской разведкой. Радзивилл согласился, а при прощании Лаврентий Павлович сказал ему: «Такие люди, как вы, князь, всегда будут нам нужны». Из Берлина агенты сообщали, что Радзивилл вращается в высших кругах Германии, дружит с Герингом, но ценной информацией не располагает. Ко всему прочему, Москва не слишком доверяла польскому князю, хотя определенные планы по его использованию все же строились. Одно время (в 1942 г.) планировали совершить покушении на Гитлера, а Радзивилл и хорошо знакомая ему русская актриса Ольга Чехова должны были через Геринга обеспечить доступ к фюреру. Но Сталин отказался от этого плана, опасаясь прихода в Германии к власти умеренных нацистов, способных заключить с Западом перемирие.

Я. Ф. Раздзивилл

Актриса О. Чехова

Большой удачей разведки под началом Берии стало формирование разведывательной сети в Западной Европе, известной по названию, данному немцами, – «Красная капелла». Практической деятельностью в Европе занимался наш резидент в Бельгии Леопольд Треппер (Лев Захарович Трепер). Разговоры о новой сети велись еще в 1936 году, но реализация плана началась в декабре 1938 года. Берия отдал приказ о начале операции, и Меркулов тотчас пригласил Л. Треппера (оперативный псевдоним – Отто) в свой кабинет, где выдал ему канадский паспорт на имя Адама Миклера и шифры. Первые аресты резидентуры «Красной капеллы» начались в декабре 1941 года – Германия уже напала на СССР. Бельгию, являвшуюся центром сети, немцы оккупировали еще в мае 1940 года. Руководителя «Красной капеллы» Треппера арестовали 24 ноября 1942 года, но через год ему удалось бежать и примкнуть к участникам Сопротивления – французским партизанам. Дальнейшая судьба этого незаурядного разведчика была не менее бурной. В начале 1945 года Треппер вернулся в Москву, где его… арестовали и в 1947 году осудили как изменника родины. Из тюрьмы разведчика выпустили в 1954 году, а через три года он переехал в Польшу, где и жил до отъезда в Израиль (через Лондон) в 1973 году. Умер Леопольд Треппер на исторической родине через девять лет.

С началом военных действий против нашей страны работа разведки в германском направлении претерпела ряд важных изменений, продиктованных положением дел на фронтах сражений.

Г. И. Бокий

Совершенным особняком выступал 9-й отдел ГУГБ НКВД СССР с его тайной лабораторией по разработке ядов, созданной комиссаром госбезопасности 3-го ранга Глебом Ивановичем Бокием, персоной загадочной и примечательной. Начинал свою чекистскую деятельность этот сын украинского народа еще с Урицким, уничтожая в Петрограде в 1918–1919 годах разную «контру». До революции он не покидал тюремных камер, сидя по уголовным статьям, в том числе и за убийство, так что при советской власти пришелся как нельзя кстати. Но были у Бокия и заслуги иного плана. Так, он фактически с нуля создал для ЧК-ГПУ шифровальный отдел – первую в нашей стране специальную криптоа-налитическую службу. Бокий возглавил шифровальщиков в 1921 году, получив неограниченные возможности по полному их контролю. Нужно понимать всю важность этого подразделения, ведь вся переписка ВКП(б), правительства и советских органов, не говоря уже об армии и НКВД, имеющая гриф «Секретно» той или иной степени, шла через шифровальный отдел. Там все было просто: Бокий контролировал все секреты страны Советов, а Бокия контролировал Сталин, который и контролировал все секреты страны Советов. Побочным занятием Бокия стала знаменитая лаборатория с ядами – там разрабатывались смертельные составы для врагов революции, а также ставились эксперименты по влиянию на сознание: впрыснул троцкисту кубик нужного состава, и он тотчас сознался в шпионаже в пользу Ботсваны или Новой Зеландии. Любил Бокий и всякие тайны – ясновидение, телепатию, власть над миром и так далее. Все это безумие не спасло верного сталинца от расстрела в 1937 году по обвинению в шпионаже в пользу мирового капитала. Поговаривали, правда, что расстреляли Бокия за слова «Меня не Сталин – Ленин назначил на должность», но это полная ерунда. Вся жизнь Бокия прошла под пристальным взглядом нежных сталинских глаз, и этот чекист выполнял приказы Иосифа Виссарионовича, а не Владимира Ильича. Бокий слишком много знал и, по мнению вождя, к 1937 году выполнил свою миссию на земле.

Во главе Иностранного отдела (внешняя разведка) Л. П. Берия ставит своего соратника по грузинской работе Владимира Георгиевича Деканозова, которого в Закавказье прозвали «Бакинский вешатель» – любил он истреблять врагов народа. Разведывательного опыта у него не было, и его деятельность на шпионском поприще была просто смешна, вернее, ее не было вовсе. Возможно, Берия ошибся с этим назначением, но Сталину Деканозов понравился, и вождь милостиво поставил его на трибуну мавзолея 1 мая 1941 года. Ограниченность Деканозова отмечает и Судоплатов, работавший с ним. Но это назначение хорошо вписывается в новую политику Сталина (и Берии) в отношении Иностранного отдела – вычищенные репрессиями ряды пополнялись за счет партийных выдвиженцев. Оставшихся ветеранов шпионажа назначали на второстепенные должности. Здесь повторялась история НКВД, основательно прореженного Ежовым для Сталина. Вот почему назначение бестолкового Деканозова естественно и логично – хороший исполнитель, не имеющий собственного мнения, верный проводник идей руководства, он всегда будет «на крючке» – некомпетентного сотрудника легко можно поймать на ошибках.

В последних числах января 1941 года Лаврентию Павловичу Берии присвоили новое звание – генеральный комиссар государственной безопасности, а через несколько дней он стал заместителем председателя Совнаркома. Сталин поручил ему курировать нефтяную, лесную и добывающую (цветные металлы) промышленность, а также речной флот.

До начала Великой Отечественной войны оставалось меньше полугода.

Глава 8. Военное время. 1941–1945 годы

Ночью 22 июня 1941 года Лаврентий Павлович Берия находился в Кремле и при первой возможности позвонил по телефону жене: «Начинается… Слушайте радио!». На стол Сталину уже ложились сообщения о нападении германских войск, и в его кабинете собралось руководство страны и армии. С этого момента в государстве кардинально менялась жизнь – война диктовала свои условия и методы управления страной.

Правительство СССР, а позднее и Государственный Комитет Обороны находились на территории Кремля, в корпусе № 1. Кабинет Сталина размещался на втором этаже, в особом секторе ЦК ВКП(б). Там же был кабинет Берии и других руководителей военного времени.

В первые дни после нападения Германии Сталин работает в Кремле, Берия – в своем Наркомате. Вечером 28 июня вождя посещают Берия и Микоян, которые покидают его кабинет после полуночи. Сталин уезжает на Ближнюю дачу и возвращается в Кремль 1 июля, приняв у себя целую делегацию: Маленкова, Молотова, Берию, Микояна, Тимошенко и Жукова.

В Кремле

Удар Гитлера стал для Сталина неожиданностью – диктаторы поделили сферы влияния, и, очевидно, Иосиф Виссарионович, сам готовивший войну с Германией, не ждал столь быстрого предательства коллеги, понимая, что Гитлер не сможет воевать на два фронта. Напомню, что к моменту нападения на СССР в Европе (и Африке) война уже шла полным ходом. Но фюрер немецкого народа решил иначе. О некоторой растерянности Сталина в первые дни войны говорит такой немаловажный факт.

В один из дней 25–27 июня 1941 года Л. П. Берия вызвал в свой кабинет Судоплатова и сообщил ему о решении правительства, то есть Сталина, провести неофициальные консультации в Германии через наших резидентов на предмет приостановки военных действий. Берия открыл записную книжку и продиктовал Судоплатову вопросы, поставленные Сталиным:

«1. Почему Германия, нарушив пакт о ненападении, начала войну против СССР?

2. Что Германию устроило бы, на каких условиях Германия согласна прекратить войну, что нужно для прекращения войны?

3. Устроит ли немцев передача Германии таких советских земель, как Прибалтика, Украина, Бессарабия, Буковина, Карельский перешеек?

4. Если нет, то на какие территории Германия дополнительно претендует?».

Провести консультации Берия поручил через болгарского посла в СССР Ивана Стаменова, что Судоплатов и сделал, пригласив дипломата в ресторан «Арагви». Но военные действия продолжались, а идея сепаратного мира отпала сама собой.

Л. П. Берия с В. М. Молотовым и М. И. Калининым

Постановлением Президиума Верховного Совета СССР, Совета Народных Комиссаров СССР и Центрального Комитета ВКП(б) от 30 июня учредили чрезвычайный орган управления страной в условиях военного времени – Государственный Комитет Обороны (ГКО). Появлению этого важного документа предшествовал ряд событий. Первоначально идея о создании ГКО обсуждалась на утреннем совещании у Молотова, где присутствовали Берия, Маленков, Вознесенский, Ворошилов и Микоян. Идею сочли интересной, и присутствующие направились к вождю, сидевшему в это время на Ближней даче в Кунцево. Берия вспоминал, что Сталин был сильно подавлен в те дни, а когда к нему приехали он и участники заседания у Молотова, то в испуге даже отступил от них, решив, что его хотят арестовать. Но вождем был он, они же, винтики созданной им государственной машины, приехали лишь уговаривать и убеждать Хозяина возглавить сопротивление врагу. Косвенно это подтверждал впоследствии В. М. Молотов. Испуг Сталина здесь показателен и правдоподобен – тиран никому не доверял и подозревал ближайших соратников.

Г. М. Маленков

Заседание провели в Малой столовой, причем текст постановления писал красным карандашом Г. М. Маленков. После ряда уточнений и поправок все утвердили документ, опубликованный вечером.

«О СОЗДАНИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ

Ввиду создавшегося чрезвычайного положения и в целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР для проведения отпора врагу, вероломно напавшего на нашу Родину, Президиум Верховного Совета СССР, Центральный Комитет ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров СССР признали необходимым:

1. Создать Государственный Комитет Обороны в составе:

т. Сталин И. В. (председатель)

т. Молотов В. М. (заместитель председателя)

т. Ворошилов К. Е.

т. Маленков Г. М.

т. Берия Л. П.

2. Сосредоточить всю полноту власти в государстве в руках Государственного Комитета Обороны.

3. Обязать всех граждан и все партийные, советские, комсомольские и военные органы беспрекословно выполнять решения и распоряжения Государственного Комитета Обороны».

(ЦАМО. Ф. 16А. Оп. 3336. Д. 21. Л. 26–27.)

У этой версии возникновения ГКО существует и альтернативная: историк Р. А. Медведев считает, что идея ГКО придумана самим Сталиным в Кунцеве, несмотря на то что вождь находился там в глубокой депрессии (ее, возможно, и не было, мог ведь вождь подумать в одиночестве, пока вожди помельче находятся в растерянности). Но решение принято, и Государственный Комитет Обороны начал свою работу.

Дальнейшая деятельность Лаврентия Павловича, как и других членов правительства, подчинялась законам военного времени и тем обязанностям, которые распределил сам Сталин. Постановления ГКО обычно готовились в соответствующих теме наркоматах, подписывались в основном Сталиным, но иногда и Молотовым, Берией или Микояном. Первое время четкого распределения обязанностей еще не было, как не было и четкого понимания ситуации: одно дело – планировать войну и совершенно другое – воевать.

В Наркомате внутренних дел у Берии идет формирование воинских подразделений НКВД – фронту нужны бойцы. На основании его приказа № 00837 от 29 июня 1941 года формируются пятнадцать дивизий: 243-я стрелковая, 244-я стрелковая, 246-я стрелковая, 247-я стрелковая, 249-я стрелковая, 250-я стрелковая, 251-я стрелковая, 252-я стрелковая, 254-я стрелковая, 256-я стрелковая, 15-я горнострелковая, 16-я горнострелковая, 17-я горнострелковая, 26-я горнострелковая, 12-я горнострелковая. Непосредственной организацией подразделений в те дни занимался генерал-лейтенант И. И. Масленников. Для их комплектации выделялось по 1000 рядовых и сержантов и 500 человек командно-начальствующего состава на каждую дивизию, в основном из пограничных и внутренних войск как более или менее боеспособных. Воинские соединения НКВД сражались на многих фронтах: в обороне Москвы, в частности, участвовали восемь дивизий наркомата. В то же время огромное число людей оставалось занятыми на охране лагерей, строек и тюрем, хотя говорить об их способности успешно воевать вряд ли приходится.

И. И. Масленников

В условиях военного времени и действий вражеских разведчиков и диверсантов НКГБ СССР, возглавляемый тогда В. Н. Меркуловым, издает директиву № 168 «О задачах органов госбезопасности в условиях военного времени». Негласный штатный аппарат мобилизуется для нелегальной работы в условиях оккупации. Основной задачей контрразведчикам ставится организация совместно с органами НКВД партизанских отрядов и боевых групп подпольщиков. В случае отхода армии работникам НКГБ приказано оставаться на своих постах и бороться с врагом «всеми возможными способами до последней капли крови». НКВД, в свою очередь, издает инструкцию для Северо-Западного фронта о борьбе с дезертирами, трусами и паникерами.

В документе, в частности, предписывалось: «Особые отделы дивизии, корпуса, армии в борьбе с дезертирами, трусами и паникерами осуществляют следующие мероприятия: а) организуют службу заграждения путем выставления за сад, постов и дозоров на войсковых дорогах, дорогах движения беженцев и других путях движения, с тем чтобы исключить возможность какого бы то ни было просачивания военнослужащих, самовольно оставивших боевые позиции; б) тщательно проверяют каждого задержанного командира и красноармейца с целью выявления дезертиров, трусов и паникеров, бежавших с поля боя; в) всех установленных дезертиров немедленно арестовывают и ведут следствие для предания их суду военного трибунала. Следствие заканчивать в течение 12-часового срока; г) всех отставших от части военнослужащих организовывают по-взводно (по-ротно) и под командой проверенных командиров в сопровождении представителя особого отдела направляют в штаб соответствующей дивизии; д) в особо исключительных случаях, когда обстановка требует принятия решительных мер для немедленного восстановления порядка на фронте, начальнику особого отдела представляется право расстрела дезертиров на месте. О каждом таком случае начальник особого отдела доносит в особый отдел армии и фронта; е) приводят в исполнение приговор военного трибунала на месте, а в необходимых случаях перед строем; ж) ведут количественный учет всех задержанных и направленных в части и персональный учет всех арестованных и осужденных; з) ежедневно доносят в особый отдел армии и особый отдел фронта о количестве задержанных, арестованных, осужденных, а также о количестве переданных в части командиров, красноармейцев и материальной части».

Западную часть Москвы с лета 1941 года охраняли части НКВД, здесь же стояли солдаты Московского военного гарнизона и инженерные части. Основной задачей постов являлось выявление дезертиров и паникеров, причем караульные получили приказ расстреливать без суда и следствия. По воспоминанию одного из участников, в октябре 1941 года к столице стали подходить отступающие группы солдат и офицеров Красной армии. На посту в двадцати километрах от Москвы их останавливали и арестовывали. У кого не было документов, отправляли для установления личности, тех, кто их имел, – в формируемую воинскую часть в Завидово.

В один из дней появилась ориентировка на полковника Красной армии, представляющегося офицером штаба Московского округа и отдающего ложные приказы. Предписывалось арестовать или застрелить его. А вечером произошло интересное событие.

Со стороны фронта к посту подъехали две черные легковые машины; солдат, стоявший на дежурстве, поднимает автомат и приказывает выйти всем из машин. В этот момент дверь автомобиля распахивается, выскакивает майор НКВД и кричит: «Ты что, не видишь, кого останавливаешь?». Открывается дверь второй машины, и оттуда слышится: «Отставить!». Выходит офицер в черном кожаном длинном пальто, под которым форма без знаков различия. «Я – генеральный комиссар наркомата внутренних дел Лаврентий Павлович Берия», – сказал вышедший офицер и полез во внутренний карман за удостоверением. В этот момент к бдительному солдату подскочил командир поста и выбил оружие у часового, которого скрутили подбежавшие сослуживцы. «Верните оружие часовому, – приказал Берия и продолжил: – Сейчас нам дорог каждый боец. Доложите обстановку!» После рапорта Лаврентий Павлович быстро сел в машину и уехал. Один из сопровождавших его офицеров перед отъездом спросил фамилию солдата, и на следующее утро отличившемуся бойцу от имени наркома вручили грамоту и личную благодарность.

Кроме того, в прифронтовой зоне НКВД проводили мероприятия по выселению социально опасных и неблагонадежных лиц, причем те выселялись семьями в полном составе. В числе таких лиц значились кулаки, осужденные за контрреволюционные преступления, имеющие родственников в Германии и Финляндии, враждебно настроенные против Советской власти и уголовные преступники.

Более конкретные задачи перед Л. П. Берией ГКО поставил в феврале 1942 года.

«ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ № ГКО-1241С от 4 февраля 1942 г. Москва, Кремль

1) Распределение обязанностей между членами Государственного Комитета Обороны:

т. МОЛОТОВ В. М. Контроль за выполнением решений ГОКО по производству танков и подготовка соответствующих вопросов.

тт. МАЛЕНКОВ Г. М. и БЕРИЯ Л. П. а) Контроль за выполнением решений ГОКО по производству самолетов и моторов и подготовка соответствующих вопросов;

б) Контроль за выполнением решений ГОКО по работе ВВС КА (формирование авиаполков, своевременная их переброска на фронт, оргвопросы и вопросы зарплаты) и подготовка соответствующих вопросов.

т. МАЛЕНКОВ Г. М. Контроль за выполнением решений ГОКО по Штабу минометных частей Ставки Верховного Главнокомандования и подготовка соответствующих вопросов.

т. БЕРИЯ Л. П. Контроль за выполнением решений ГОКО по производству вооружения и минометов и подготовка соответствующих вопросов.

т. ВОЗНЕСЕНСКИЙ Н. А. а) Контроль за выполнением решений ГОКО по производству боеприпасов и подготовка соответствующих вопросов;

б) Контроль за выполнением решений ГОКО по черной металлургии и подготовка соответствующих вопросов.

т. МИКОЯН А. И. Контроль за делом снабжения Красной Армии (вещевое, продовольственное, горючее, денежное и артиллерийское) и подготовка соответствующих вопросов.

Подчинить контролю члена ГОКО т. Микояна все органы снабжения НКО по всем видам снабжения и транспортировки.

Утвердить заместителем члена ГОКО т. Микояна по артиллерийскому снабжению т. Яковлева.

2. Каждый член ГОКО должен иметь заместителя по контролю выполнения наркоматами решений ГОКО по порученной ему отрасли работы.

Председатель Государственного Комитета Обороны

И. СТАЛИН».

Этим постановлением Лаврентию Павловичу предписывался контроль за производством самолетов, моторов, вооружений, минометов, а в нагрузку – выполнение решений ГКО по работе ВВС, а именно: формирование авиаполков и переброска их на фронт. Ответственность по части задач Берия делил с Маленковым, но работы предстояло колоссальное количество.

Враг наступал. Многое из оборудования и материалов удалось вывезти в глубь страны, а то, что не успели, постарались уничтожить, причем это касалось не только зданий и сооружений, таких как, например, Днепрогэс, но и оборудования, инструментов и документации. В первые месяцы войны промышленное производство составило половину от того, что было год назад. Учитывая это, а также то, что за Уралом приходилось заново отстраивать целые отрасли народного хозяйства, члены ГКО и получили персональные задания.

Вопросами производства самолетов в СССР ведал Наркомат авиационной промышленности. С первых месяцев войны началась разработка программы по переводу производства самолетов на восток страны, путем организации филиалов уже существующих производств и переводом заводов подальше от линии фронта. Только из Москвы эвакуировали 38 428 рабочих и служащих авиационных заводов, а для перевозки промышленного оборудования понадобился 10 791 железнодорожный вагон. Всего власти сумели эвакуировать 85 % авиационных заводов с европейской территории СССР.

От конструкторов и ученых, многие из которых в то или иное время находились в заключении в «шарашках» НКВД, власти требовали не новых исследований и моделей будущего, а доведения до совершенства и постановки на конвейер имеющихся разработок. Крупнейшим в СССР авиационным конструкторским бюро было ЦКБ-29, названное позднее «Туполевской шарагой», где, кроме самого А. Н. Туполева, работали знаменитые авиационные конструкторы В. М. Петляков, В. М. Мясищев и Д. Л. Томашевич. Авиаконструктора Туполева осудили на 15 лет лагерей в мае 1940 года, но уже летом его амнистировали. Так же власти поступили и с Петляковым, попавшим под амнистию в конце июля. В январе 1941 года В. М. Петлякова удостоили Сталинской премии. К началу войны с Германией с большей части военных конструкторов и изобретателей власти судимости сняли.

ЦКБ-29. г. Москва

В. М. Петляков

В. М. Мясищев

Впервые вопрос о закрытых полутюремных учреждениях для ученых поставил Лаврентий Павлович в секретном сообщении Сталину № 2561/Б от 4 июля 1939 года. Берия сообщал Хозяину о том, что в составе НКВД создано Особое техническое бюро из семи производственных групп: самолетостроение, авиадизелестроение, судостроение, артиллерия, порох, отравляющие вещества и броня. Берия писал, что по указанным направлениям работают 316 специалистов (ученых, конструкторов и изобретателей), арестованных в 1937–1938 годах в качестве шпионов, диверсантов и вредителей. Но следствие по указанным лицам приостановлено в 1938 году, после прихода в НКВД Берии. В секретном сообщении Берия пишет о том, что нецелесообразно возобновлять следствие и передавать дело в суд, так как это «отвлечет арестованных специалистов на длительное время от работ по проектированию важнейших объектов и фактически сорвет работу Особого технического бюро…». Лаврентий Павлович спрашивает у Сталина согласия на следующее: осудить всех специалистов на сроки до 10, 15 и 20 лет и дать возможность НКВД «входить с ходатайством в Президиум Верховного Совета Союза ССР о применении к осужденным специалистам, проявившим себя на работе в Особом техническом бюро, как полного условно-досрочного освобождения, так и снижения сроков отбывания наказания». На документе Сталин начертал: «Согласен. И. Сталин». Вот так возникла знаменитая система «шарашек».

А история этого специального подразделения НКВД началась еще в 1936 году в подмосковном поселке Болшево, где пребывало большинство арестованных НКВД конструкторов и изобретателей авиационной техники. В связи с усложнением работ и необходимостью постоянного использования станочного оборудования в 1939 году КБ Туполева перевели в Москву, где гениальный конструктор и его товарищи встретили начало войны.

Трудовой лагерь в Болшево

Условия жизни и работы в Москве были гораздо лучше. Питание привозили из ресторана, каждый день приносили свежую прессу, можно было заказывать книги из библиотек. Семьи ученых продолжали жить в своих квартирах, а жены даже получали зарплату мужа, сидевшего в заключении. Серьезной проблемой для успешной работы являлось то, что руководили «шарашками» на местах малообразованные, а зачастую и просто тупые сотрудники НКВД.

Из «Туполевской шараги» вышли такие ученые, как С. П. Королев, А. И. Некрасов, Б. С. Стечкин и многие другие. В ЦКБ-29 созданы самолеты Пе-2 и Ту-2.

С. П. Королев в 1934 г.

Пикирующий бомбардировщик Пе-2 стал самым массовым советским самолетом Второй мировой войны. Его разработка началась в середине 1938 года, а в конце 1940 года он уже выпускался серийно. Основным местом производства Пе-2 во время войны оставался авиационный завод № 22 в Казани. Некоторое количество машин в 1941 году выпустили иркутский завод № 125 и казанский завод № 124. Московский завод № 39, переведенный в Иркутск, выпускал Пе-2 до 1943 года. Фюзеляж и оперение для машины выпускал Улан-Удэнский авиационный завод, на котором с 1943 года наладили выпуск истребителей Ла-5.

Самолет Пе-2

Самолет Ту-2

Двухмоторный дневной пикирующий бомбардировщик Туполева пошел в серийное производство уже в сентябре 1941 года на авиационном заводе № 166 в Омске. Это предприятие эвакуировали из Воронежа (завод № 18) и Тушине (завод № 81). Все это время машина дорабатывалась конструкторами и в окончательной версии, уже как Ту-2, начала выпускаться в конце 1943 года. За этот самолет А. Н. Туполев получи воинское звание генерал-майора.

Программа производства самолетов включала в себя, кроме Пе-2 и Ту-2, такие машины, как МиГ-3, ЛаГГ-3, Як-1 и Ил-2. Кроме этого, важно было наладить выпуск двигателей для авиации, утвердить поставку горючего и запасных частей, обеспечить ремонтную базу для большого числа техники. Можно представить объем работ, возложенный на Берию Постановлением ГКО. А кроме авиации он занимался вооружениями и контролем формирования новых соединений ВВС. Работа требовала от Лаврентия Павловича не только заседаний в Москве, но и постоянных поездок по стране, знакомств с делами на предприятиях и в воинских частях.

Заместитель наркома вооружений В. Н. Новиков

О том, как работал Л. П. Берия, вспоминал тогдашний заместитель наркома вооружений В. Н. Новиков. Однажды в конце июля 1941 года Новиков в паре с Д. Ф. Устиновым присутствовали на очередном совещании у Берии и должны были докладывать о производстве винтовок – требовалось резко увеличить их выпуск. Когда подошло время разговора о винтовках, Берия обратился к Устинову: «Товарищ Устинов, в какой срок вы выйдете на выпуск пяти тысяч винтовок в сутки?» Устинов попросил ответить Новикова, который заявил, что для достижения нужного объема производства понадобится семь-восемь месяцев. Берия резко заметил: «Вы, товарищ Новиков, разве не знаете, что на фронте одних солдат убивают или ранят, а другие ждут освободившиеся винтовки. Какие семь месяцев? Нужно уложиться в три». Новиков ответил, что это невозможно. «Хорошо, – сказал Берия, – создавайте комиссию и решайте, как выйти на выпуск пяти тысяч винтовок в сутки. Срок даю два дня».

Д. Ф. Устинов

В. В. Кузнецов

П. И. Кирпичников

Комиссия в составе заместителя председателя Госплана В. В. Кузнецова, заместителя уполномоченного ГКО по вопросам вооружения П. И. Кирпичникова, а также В. Н. Новиков просидели двое суток, но ничего не придумали, хотя и подписали бумагу с согласием на три месяца. Новиков отказался ставить подпись.

На ближайшем заседании у Берии возникает вопрос – почему нет подписи Новикова, и Кузнецов отвечает Берии:

– Новиков считает срок в три месяца нереальным.

Лаврентий Павлович поворачивается в сторону Новикова и спрашивает:

– Товарищ Новиков, какой срок будем ставить?

– Семь месяцев.

Берия выругался и громко объявил:

– Принять предложение Новикова.

Похожая история произошла и в Наркомате танкостроения – его руководитель В. А. Малышев не смог увеличить производство танков, согласно поручению ГКО. А Малышева курировал В. М. Молотов. На вопрос Сталина о стиле руководства Вячеслава Михайловича этой отраслью Берия ответил так: «Он не имеет связи с заводами, оперативно не руководит, не вникает в дела производства, а когда вопросы ставят Малышев или другие, Молотов созывает большое совещание, часами обсуждают вопрос и формируют какое-либо решение. В этих решениях мало пользы, а на деле он отнимает время у тех, кто непосредственно должен заниматься оперативными вопросами, так что вместо пользы получается вред». Кураторство над производством танков получает в итоге Берия.

В. А. Малышев

Новиков отмечал, что с переходом общего руководства Берии над соответствующими наркоматами там резко уменьшается число арестов сотрудников. Берия всегда защищал своих подчиненных перед Комиссией партийного контроля и другими партийными органами.

Производство танков во время войны

Кроме заботы о промышленности в течение 1942–1943 годов Берия следит за формированием воинских соединений из бойцов НКВД для отправки на фронт. По этому поводу, в частности, в октябре 1942 года вышло специальное Постановление ГКО.

«Совершенно секретно

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ № ГОКО-2411СС от 14 октября 1942 г. Москва Кремль.

О СФОРМИРОВАНИИ АРМИИ ВОЙСК НКВД

1. Принять предложение НКВД СССР о сформировании армии войск НКВД в составе шести стрелковых дивизий общей численностью 70 тыс. человек.

2. На укомплектование армии обратить 55 тыс. человек за счет численности войск НКВД (в том числе: 29 750 – из погранвойск, 16 750 – из внутренних войск и 8500 – из войск по охране ж. д.).

Обязать НКО т.т. Щаденко и Румянцева выделить для укомплектования специальных частей армии 15 000 человек рядового и начальствующего состава артиллерии, связи, инженерных войск и др. по заявке НКВД СССР.

3. Обязать НКО т. Щаденко призвать и направить к 15 ноября 1942 года в войска НКВД 50 000 человек из граждан 1925 года рождения для восполнения личного состава, обращаемого на формирование армии.

4. Обязать НКО т.т. Щаденко, Хрулева, Яковлева, Федоренко, Аборенкова, Воробьева и Пересыпкина обеспечить формируемую армию вооружением, боеприпасами, средствами связи, инженерным и химическим имуществом, автотранспортом и горюче-смазочными материалами, а также недостающим обмундированием, снаряжением и другим имуществом, и конским составом по заявкам НКВД СССР.

5. Управление армии сформировать и дислоцировать в гор. Свердловске.

Формирование дивизий произвести в Хабаровске, Чите, Новосибирске, Свердловске, Челябинске и Ташкенте.

Формирование армии и сосредоточение дивизий в районе Свердловска закончить к 15 января 1943 года.

6. Поручить НКВД СССР тов. Берия и НКО – тов. Жукову представить на утверждение Главного Командования кандидатуры Командующего, члена Военного Совета, начальника Штаба армии и командиров дивизий.

7. Армию зачислить в резерв Главного Командования и приравнять во всех отношениях к гвардейским частям.

Председатель Госувдарственного Комитета Обороны

И. СТАЛИН

Выписки посланы: т.т. Берия, Жукову, Щаденко – все. Румянцеву – 2; Хрулеву, Яковлеву (ГАУ), Федоренко, Аборенкову, Воробьеву, Пересыпкину – 1, 4».

(Основание: РГАСПИ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 64. Л. 34.)

Постановлением ГКО Лаврентия Павловича назначают членом Оперативного бюро ГКО с возложением на него новых обязанностей по угольной промышленности и железным дорогам СССР.

Осмотр трофеев. Л. П. Берия в центре

«ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ от 8 декабря 1942 года № ГКО-2615с

ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ОПЕРАТИВНОГО БЮРО ГКО Москва, Кремль

Государственный Комитет Обороны ПОСТАНОВЛЯЕТ:

1. Утвердить Оперативное бюро ГОКО в следующем составе: Молотов В. М., Берия Л. П., Маленков Г. М., Микоян А. И. Отнести к ведению Оперативного бюро ГОКО контроль и наблюдение за текущей работой всех Наркоматов оборонной промышленности, Наркомата путей сообщения, Наркомата черной металлургии, Наркомата цветной металлургии, Наркомата электростанций, Наркомата угольной промышленности, Наркомата нефтяной промышленности, Наркомата химической промышленности, а также за делом составления и исполнения планов производства и снабжения указанных отраслей промышленности и транспорта всем необходимым.

2. Ввиду напряженного положения с углем, металлом и перевозками на железных дорогах, поручить:

а) члену ГОКО т. Берия, дополнительно к возложенным на него обязанностям, – контроль и наблюдение за работой Наркомата угольной промышленности и Наркомата путей сообщения;

б) члену ГОКО т. Маленкову, дополнительно к возложенным на него обязанностям, – контроль и наблюдение за работой Наркомата черной металлургии;

в) члену ГОКО т. Микояну, дополнительно к возложенным на него обязанностям, – контроль и наблюдение за работой Наркомата цветной металлургии, а также контроль и наблюдение за распределением топлива, металла и электроэнергии.

3. Освободить т. Вознесенского от обязанностей по контролю и наблюдению за Наркоматом угольной промышленности, Наркоматом черной металлургии и Наркоматом цветной металлургии.

Председатель Государственного Комитета Обороны

И. СТАЛИН».

(РЦХИДНИ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 72. Л. 165–166.)

Для чего создавалось Оперативное бюро при ГКО, понятно из текста Постановления – дополнительный контроль за текущей работой основных наркоматов, причем Берии достались близкие и хорошо знакомые ведомства: Наркоматы угольной промышленности и путей сообщения.

Один из городков «Воркутлага»

Лаврентий Павлович успел хорошо познакомиться с работой угольной промышленности СССР – НКВД являлось главным поставщиком рабочей силы и инженеров для разведки и добычи угля. Например, угольная отрасль Воркуты практически вся создана руками заключенных Воркутинского лагеря, работавших здесь с 1938 года. Первая штольня заложена в этой местности в 1931 году, а к 1943 году на месте разрозненных горняцких поселков появился город Воркута. К 1944 году «Воркутлаг» давал стране 2 миллиона тонн черного золота. Население Воркуты к этому времени составило 40 тысяч человек, из них вольными людьми числилась только половина, то есть 20 тысяч. В дополнение к воркутинским заключенным еще 60 тысяч человек непосредственно добывали уголь, сидя за колючей проволокой по многочисленным баракам, раскиданным вокруг города.

Открытые и разработанные в предвоенное время угольные разрезы в Челябинской области, на Северном Урале и Восточной Сибири стали хорошим подспорьем в 1941 и 1942 годах, когда враг занял Украину и часть России. Кузнецкий угольный бассейн стал вторым Донбассом, туда в 1942 году эвакуировали шахтеров. Еще одним крупным угольным районом страны являлся Карагандинский бассейн, где ежегодная добыча угля в 1940 году превышала 6 миллионов тонн.

Статистика констатирует, что в 1941–1942 годах добыча угля на Кузбассе выросла на 18 %, в Караганде – на 14 %, а на Урале рост составил почти 12 %. За этот же период угольная промышленность московского региона уничтожена немецкими захватчиками на 80 %, промышленная инфраструктура Донбасса – на 85–90 %.

Железная дорога в годы войны

С железнодорожным хозяйством у руководства страны проблем было еще больше. Основным транспортом, занятым в эвакуации населения и перевозке машин и оборудования на восток страны, оставалась железная дорога. Более 18 миллионов человек перевезено железнодорожниками за первый год войны, более 2,5 тысячи заводов и фабрик переместили работники МПС. Обратно, на фронт, шли техника и пополнение, а это десятки, сотни тысяч вагонов. Кроме фронта, вагоны требовались и для подвозки полезных ископаемых, леса, топлива. Большой проблемой, которую решали власти, стала нехватка квалифицированных кадров. Как показала история, Л. П. Берия хорошо справлялся в годы войны с организацией производства в авиации, выпуска оружия и добычи угля.

Видя это, Сталин в мае 1944 года поручает ему новое дело. При ГКО формируется Оперативное бюро, и Лаврентия Павловича назначают его председателем. В сферу деятельности бюро входит контроль за Наркоматами оборонной промышленности, железнодорожного и водного транспорта, черной и цветной металлургии, угольной, нефтяной, химической, резиновой, целлюлозно-бумажной и электротехнической промышленности, а также за всеми электростанциями. Кроме того, Берия становится постоянным советником Ставки Главного командования Вооруженных сил СССР – он курирует разработку и производство самолетов и ракет.

Но мы с вами немного забежали вперед, не упомянув о нескольких важных событиях, непосредственное участие в которых принял Л. П. Берия. Речь идет о тегеранской конференции 1943 года и о депортации народов СССР – немцев, карачаевцев, калмыков, чеченцев и других.

Соблюдем хронологический порядок. С началом Великой Отечественной войны ликвидировалась Автономная республика немцев Поволжья. Основанием для этого послужил Указ Президиума Верховного Совета СССР.

«УКАЗ от 28 августа 1941 года

О ПЕРЕСЕЛЕНИИ НЕМЦЕВ, ПРОЖИВАЮЩИХ В РАЙОНАХ ПОВОЛЖЬЯ

По достоверным данным, полученным военными властями, среди немецкого населения, проживающего в районах Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, данному из Германии, должны произвести взрывы в районах, населенных немцами Поволжья.

О наличии такого большого количества диверсантов и шпионов среди немцев Поволжья никто из немцев, проживающих в районах Поволжья, советским властям не сообщал, – следовательно, немецкое население районов Поволжья скрывает в своей среде врагов советского народа и Советской власти.

В случае, если произойдут диверсионные акты, затеянные по указке из Германии немецкими диверсантами и шпионами, в Республике немцев Поволжья или прилегающих районах и случится кровопролитие, Советское правительство по законам военного времени будет вынуждено принять карательные меры против всего немецкого населения Поволжья.

Во избежание таких нежелательных явлений и для предупреждения серьезных кровопролитий Президиум Верховного Совета СССР признал необходимым переселить все немецкое население, проживающее в районах Поволжья, в другие районы с тем, чтобы переселяемые были наделены землей и чтобы им была оказана государственная помощь по устройству в новых районах.

Для расселения выделены изобилующие пахотной землей районы Новосибирской и Омской областей, Алтайского края, Казахстана и другие соседние местности.

В связи с этим Государственному Комитету Обороны предписано срочно произвести переселение всех немцев Поволжья и наделить переселяемых немцев Поволжья землей и угодьями в новых районах.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР

М. КАЛИНИН

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР

А. ГОРКИН

Москва, Кремль 28 августа 1941 г.».

Опыт, обретенный НКВД ранее в Прибалтике и на Западной Украине, весьма пригодился при депортации советских немцев. Войска НКВД заняли автономную республику за несколько дней до опубликования Указа. На сборы выселенным гражданам дали сутки, затем началось переселение. За два месяца в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию чекисты вывезли 438 280 или 446 480 человек. Но это было только начало. Немцев отлавливали по всей стране, и к маю 1942 года их переселение завершилось. Почти 950 000 человек депортировали власти в мало приспособленные для жизни территории, заниматься сельским хозяйством там было практически невозможно. Но Сталин и ГКО решили за немцев, где и чем им заниматься. В январе 1942 года вышло Постановление ГКО о мобилизации немцев мужского пола на лесозаготовки и строительство. Из советских граждан создавалась трудовая армия без каких-либо прав, просуществовавшая до 1947 года. Вернуться из нее немцам позволили только туда, куда их выселили в 1941 году.

«ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ № ГКО-1123СС от 10 января 1942 г. Москва Кремль.

О ПОРЯДКЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ НЕМЦЕВ-ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ ПРИЗЫВНОГО ВОЗРАСТА ОТ 17 ДО 50 ЛЕТ

В целях рационального использования немцев-переселенцев мужчин в возрасте от 17 до 50 лет Государственный Комитет Обороны постановляет:

1. Всех немцев мужчин в возрасте от 17 до 50 лет, годных к физическому труду, выселенных в Новосибирскую и Омскую области, Красноярский и Алтайский края и Казахскую ССР, мобилизовать в количестве до 120 тысяч в рабочие колонны на все время войны, передав из этого числа:

а) НКВД СССР – на лесозаготовки 45 000 чел.

– на строительство Байкальского и Богословского заводов – 35 000 чел.

б) НКПС СССР – на строительство железных дорог Сталинск – Абакан, Сталинск – Барнаул, Акмолинск – Карталы, Акмолинск – Павлодар, Сосьва – Алапаевск, Орск– Кандагач, Магандагорск – Сара – 40 000 чел.

Проведение мобилизации возложить на НКО (т. Щаденко) совместно с НКВД и НКПС.

К мобилизации приступить немедленно и закончить 30 января 1942 года.

2. Обязать всех мобилизованных немцев явиться на сборные пункты Наркомата Обороны в исправной зимней одежде с запасом белья, постельными принадлежностями, кружкой, ложкой и десятидневным запасом продовольствия.

3. Обязать НКПС и Управление Военных Сообщений НКО обеспечить перевозку мобилизованных немцев в течение января месяца с доставкой к месту работы не позже 10 февраля.

4. Обязать НКВД СССР и НКПС СССР установить в рабочих колоннах и отрядах из мобилизованных немцев четкий распорядок и дисциплину, обеспечив высокую производительность труда и выполнение производственных норм.

5. Поручить НКВД СССР дела в отношении не явившихся по мобилизации немцев на призывные пункты или на сборные пункты для отправки, а также в отношении находящихся в рабочих колоннах, за нарушения дисциплины и отказ от работы, за неявку по мобилизации, за дезертирство из рабочих колонн, рассматривать на Особом Совещании НКВД СССР с применением по отношению к наиболее злостным высшей меры наказания.

6. Установить нормы продовольственного и промтоварного снабжения для мобилизованных немцев по нормам, установленным ГУЛАГу НКВД СССР.

Обязать Наркомторг СССР выделять НКВД СССР и НКПС СССР на всю численность мобилизованных немцев продовольственные и промтоварные фонды по этим нормам полностью.

7. Наркомзему СССР выделить в течение января – февраля месяца для НКВД СССР на лесоразработки 3500 лошадей.

Наркомзагу СССР выделить на 3500 лошадей дополнительные фонды фуража.

8. Наркомфину СССР совместно с НКВД СССР преду смотреть в финплане НКВД СССР необходимые средства на оплату перевозки немцев и другие расходы по их хозяйственному обзаведению.

Председатель Государственного Комитета Обороны

И. СТАЛИН».

Через месяц вышло новое постановление, касающееся переселенцев – советских граждан немецкого происхождения.

«Совершенно секретно

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ № ГКО-1281СС от 14 февраля 1942 г. Москва, Кремль

О МОБИЛИЗАЦИИ НЕМЦЕВ МУЖЧИН ПРИЗЫВНОГО ВОЗРАСТА ОТ 17 ДО 50 ЛЕТ, ПОСТОЯННО ПРОЖИВАЮЩИХ В ОБЛАСТЯХ, КРАЯХ, АВТОНОМНЫХ И СОЮЗНЫХ РЕСПУБЛИКАХ

Государственный Комитет Обороны постановляет:

1. Всех немцев мужчин призывного возраста от 17 до 50 лет, годных к физическому труду, постоянно проживающих в Архангельской, Вологодской, Ивановской, Молотовской, Пензенской, Рязанской, Свердловской, Тамбовской, Читинской, Челябинской, Чкаловской, Ярославской, Кировской, Новосибирской, Омской, Куйбышевской и Иркутской областях, Приморском, Хабаровском, Алтайском и Красноярском краях, Башкирской, Мордовской, Марийской, Татарской, Удмуртской, Чувашской, Бурят-Монгольской и Коми АССР, Казахской, Туркменской, Таджикской, Киргизской и Узбекской ССР – мобилизовать в рабочие колонны на все время войны, передав НКВД СССР для использования на строительстве железных дорог.

Проведение мобилизации возложить на НКО (т. Щаденко) совместно с НКВД СССР. Мобилизацию закончить к 25 марта 1942 г.

2. Обязать НКПС и Управление военных сообщений НКО обеспечить перевозку мобилизованных немцев с расчетов доставки их к месту работ по заявке НКВД СССР не позже 30 марта.

3. Распространить порядок мобилизации и содержание мобилизованных немцев, установленный постановлением ГКО от 10 января 1942 г. за № 1123сс пункты 2, 3, 4 на всех вновь мобилизуемых.

4. Обязать НКПищепром, НКМясомолпром, Наркомзаг, Наркомрыбпром выделить на март месяц и II квартал ГУЛАГ’у НКВД СССР за счет переходящих остатков промышленности продовольственные товары, согласно приложению. Впредь Наркомторгу СССР обеспечивать продовольственным и промтоварным снабжением мобилизованных на основании пункта 6 постановления ГКО № 1123сс от 10.1.42 г.

5. Наркомфину СССР, совместно с НКВД СССР предусмотреть в финплане НКВД СССР необходимые средства на оплату перевозки немцев и другие расходы по их хозяйственному обзаведению.

Председатель Государственного Комитета Обороны

И. СТАЛИН».

При переселениях власти объявили советским немцам, что после окончания войны они смогут вернуться обратно. Но в 1946 году всех немцев приговорили к высылке навечно, а при оставлении назначенного властями места жительства полагалось наказание – 20 лет каторги. Каждый месяц (!) поселенцы обязаны были посещать комендатуру и отмечаться там в документах. Это безумие отменили только в 1956 году.

Карточка переселенца

Автономная республика немцев Поволжья. Фрагмент карты

Как проходило переселение, можно судить по воспоминаниям очевидцев:

«В тот же день в селе появились военные. Они ходили по домам, сверяли списки. Отъезд назначили на 3 сентября. Сказали о том, сколько чего можно взять с собой: одно одеяло и две подушки на троих, одежду, посуду, 1–2 пуда муки и другой еды на месяц. Словом, столько, чтобы две семьи могли разместить свои вещи на одной подводе. <…>

3 сентября половину нашего села большим обозом под надзором вооруженных людей переправили к железной дороге. Оставалось все: дома, мебель, сады, полные созревших яблок и груш, засаженные огороды, зерно, которое совсем недавно выдали за выработанные в колхозе трудодни. Всю живность, за исключением той, что забили в дальнюю дорогу, сдали под расписку на колхозную ферму. Но и колхозных коров некому стало доить. Вместе с домашними приходили они к людям с раздувшимся выменем, и те выдаивали их прямо на землю. <…>

На станции Медведица, куда привезли нашу, вторую половину села, уже находилось множество немцев. Через 3 дня подали большой состав из „телячьих“ вагонов. Кроме кучек соломы в них ничего не было. Тем не менее в каждый затолкали не менее 40 человек – даже сидеть не хватало места. Но деваться некуда – с гвалтом и препирательствами кое-как разместились. Путники были из разных сел. Ясно, что это сделали умышленно, чтобы разорвать связи между людьми. Перед отправлением военные закрыли вагоны на засовы, и мы поехали со страхом и горем в душе».

А вот что вспоминает участник событий Степан Баст, призванный в ту самую трудовую армию:

«Вы, конечно, видели кинофильмы, в которых показывают, как в фашистском концлагере работают советские военнопленные? Так вот, схожая картина наблюдалась и у нас. Только карьер был уральский, и наверху, над обрывистыми склонами цепью стояли не немецкие, а советские конвоиры с автоматами и винтовками. В остальном – все так же. Такие же измученные, исхудалые или опухшие лица людей. В нашем случае – немцев (советских граждан по рождению. – А. Г.). Представьте себе – весь карьер, как огромный муравейник. Не менее двух тысяч человек копошатся в глубокой его чаше. Абсолютно никакой техники! Кирки, молотки, кувалды, ломы – орудия для обессиленных рук неимоверно тяжелые. Ими приходилось после взрыва разбивать глыбы известняка в щебенку и гравий, которые десятками тысяч тонн требовались на стройке для бетонных работ.

Готовый гравий надо было носилками по довольно крутым мосткам с поворотами выносить наверх, прямо на железнодорожные платформы. Только тогда твоему звену ставилась палочка за сделанную работу. Палочек требовалось получить не меньше десяти на каждого. Лишь в этом случае можно было рассчитывать на третий котел.

И здесь царило вездесущее слово „Давай!“. Состав за составом гравий увозили на стройплощадку мотовозы. Шли бетонные работы, и завод с каждым днем поглощал все больше гравия и щебня. Люди работали на износ. Сменялись они в карьере не только через каждые 12 часов, но и по-списочно. Больше двух недель никто не выдерживал. Со смены обычно возвращались, поддерживая друг друга: мало кто самостоятельно держался на ногах. Это было фантастическое зрелище, напоминавшее школьную картинку из истории Древнего Востока: тысячи невольников за отупляющей работой в каменоломнях.

Того, кто, окончательно обессилев, опускался на камень, чтобы не упасть, поднимали окриком, нередко пинком сапога или тычком приклада. Сидеть во время работы строго запрещалось:

– Вставай, чего расселся, лодырь несчастный! Давай, работай!».

Архипелаг Гулаг

Осенью 1942 года власти занялись другими народами СССР. Подписанное Сталиным Постановление пришло на исполнение к Берии. НКВД вновь занялось работой в разгар Великой Отечественной войны.

«Совершенно секретно

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ № ГОКО-2409СС от 14 октября 1942 г. Москва Кремль.

О РАСПРОСТРАНЕНИИ ПОСТАНОВЛЕНИЙ ГОКО № 1123СС И № 1281СС НА ГРАЖДАН ДРУГИХ НАЦИОНАЛЬНОСТЕЙ ВОЮЮЩИХ С СССР СТРАН

Распространить действие постановлений ГОКО № 1123сс от 10 января 1942 года и № 1281сс от 14 февраля 1942 года о мобилизации в рабочие колонны НКВД немцев-мужчин, годных к труду, в возрасте от 17 до 50 лет – на граждан других национальностей воюющих с СССР стран – румын, венгров, итальянцев, финнов.

НКО и НКВД СССР провести мобилизацию в соответствии с настоящим постановлением и направить мобилизованных в рабочие колонны НКВД.

Председатель Государственного Комитета Обороны

И. СТАЛИН».

Руководство всеми операциями по переселению ложилось на ведомство Лаврентия Павловича, но в организации и проведении акции принимали участие и другие государственные структуры: Переселенческое управление при Совете Народных Комиссаров СССР, сотрудники милиции, солдаты и офицеры Красной армии, финансовое управление, Народный комиссариат земледелия СССР и иногда Народный комиссариат совхозов.

Непосредственно на местах основную работу осуществляли оперативные группы работников НКВД и местной милиции. Заблаговременно ставились милицейские кордоны, останавливающие и возвращающие беглецов. Уполномоченный Наркомзема принимал по акту все имущество депортируемых.

Автономная республика немцев Поволжья. Фото 1930-х гг.

По закону, в новом месте поселения государство обязывалось возместить утраченное в полном объеме, что, конечно, не соблюдалось. Не соблюдалась и обязанность кормить переселенцев в дороге и оказывать им медицинскую помощь. В условиях военного времени на восток страны одновременно шли сотни тысяч вагонов с грузами и людьми, и организовать слаженную работу было проблематично. На новом месте немцев и переселенцев других национальностей принимали также сотрудники НКВД. Для этого из председателя райисполкома, начальника районного отдела НКВД и секретаря райкома создавались оперативные «тройки», на которые Москва (Берия) и возлагала всю ответственность за прием спецпереселенцев. Если свободных домов для расселения не хватало, немецкие семьи поселяли в бараках и землянках, а иногда и подселяли в дома местных крестьян. Интересно, что в Новосибирской области, уже получившей своих переселенцев, оставались свободные сельскохозяйственные земли. Тогда областное руководство обратилось к Берии с просьбой увеличить число переселенцев и направить их дополнительно. Лаврентий Павлович удовлетворил запрос – немцев из Воронежской области в количестве 5125 человек отправили в Новосибирскую. Всего в 1941 году сюда прибыло 124 712 советских немцев, причем из них 45 % составляли дети, 22 % – мужчины и 27 % женщины. После выхода Постановления о создании трудовых армий из Новосибирской области мобилизовали более 6 тысяч мужчин и 11 тысяч женщин. Оставшиеся немцы направлялись на промышленные объекты самой области.

«Совершенно секретно

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ № ГОКО-2383СС от 7 октября 1942 г. Москва Кремль.

О ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ МОБИЛИЗАЦИИ НЕМЦЕВ ДЛЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА СССР

В дополнение к постановлениям ГОКО № 1123сс от 10 января 1942 года и № 1281сс от 14 февраля 1942 года Государственный Комитет Обороны ПОСТАНОВЛЯЕТ:

1. Дополнительно мобилизовать в рабочие колонны на все время войны всех немцев мужчин в возрасте 15–16 лет и 51–55 лет включительно, годных к физическому труду, как переселенцев из центральных областей СССР и республики Немцев Поволжья в пределы Казахской ССР и восточных областей РСФСР, так и проживающих в других областях, краях и республиках Советского Союза.

2. Одновременно провести мобилизацию в рабочие колонны на все время войны также женщин-немок в возрасте от 16 до 45 лет включительно.

Освободить от мобилизации женщин-немок беременных и имеющих детей в возрасте до 3-х лет.

3. Имеющиеся дети старше 3-летнего возраста передаются на воспитание остальным членам данной семьи. При отсутствии других членов семьи, кроме мобилизуемых, дети передаются на воспитание ближайшим родственникам или немецким колхозам.

Обязать местные Советы депутатов трудящихся принять меры к устройству остающихся без родителей детей мобилизуемых немцев.

4. Проведение мобилизации немцев возложить на НКО и НКВД с привлечением местных органов Советской власти.

К мобилизации немцев приступить немедленно и закончить в месячный срок.

5. Обязать всех мобилизованных немцев явиться на сборные пункты в исправной зимней одежде, с запасом белья, постельными принадлежностями, кружкой, ложкой и 10-дневным запасом продовольствия.

6. Установить уголовную ответственность немцев как за неявку по мобилизации на призывные или сборные пункты, так и за самовольное оставление работы или дезертирство из рабочих колонн – по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26.XII-1941 года „Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий“.

7. Мобилизованных в порядке настоящего постановления немцев мужчин направить для работы на предприятия трестов „Челябуголь“ и „Карагандауголь“ Наркомугля.

Мобилизованных женщин-немок направить на предприятия Наркомнефти по разверстке Наркомата.

8. Обязать НКПС (тов. Хрулева) и Управление военных сообщений НКО (тов. Ковалева) обеспечить перевозки мобилизованных немцев по заявкам НКО и НКВД.

9. Обязать Наркомнефть СССР и Наркомуголь СССР обеспечить прием, размещение и рациональное использование направляемой рабочей силы из мобилизованных немцев.

Расходы, связанные с мобилизацией и перевозкой мобилизованных к месту назначения, отнести за счет смет Наркомугля и Наркомнефти.

10. Обязать Наркомторг СССР (тов. Любимова) обеспечить продовольственное снабжение мобилизованных в пути.

11. НКВД СССР и НКО доложить Государственному Комитету Обороны об итогах мобилизации немцев и о количестве направленных немцев по предприятиям Наркомугля и Наркомнефти.

Председатель Государственного Комитета Обороны

И. СТАЛИН».

Кроме забот по депортации и «трудоустройству» советских немцев, Лаврентий Павлович успевал заниматься и обороной Кавказа, и разведкой. Подробней остановимся на руководстве Лаврентием Павловичем обороной Кавказа, ставшей одним из ярких событий в истории страны и биографии нашего героя.

Долгое время в отечественной историографии вопрос непосредственного участия Л. П. Берии в войне опускался. Даже в многочисленных воспоминаниях фамилию Берии стыдливо скрывали за словом «и другие», шла ли речь о составе ГКО или о составе руководства Закавказского фронта.

Битва за Кавказ. Сентябрь 1942 г. Немецкая фотохроника

Угроза захвата Кавказа немецкой армией возникла после провала весеннего наступления Красной армии на Харьков в 1942 году. Фронт здесь прорвала 4-я танковая армия вермахта, направившаяся к Дону. После череды столкновений и сильных боев 23 июля наши войска оставили Ростов-на-Дону, и на Сталинградском направлении сложилась сложная для нас ситуация. Немецкое командование разработало план военной операции «Блау» по захвату Кавказа и главное – нефтяных районов Баку. На совещании в Полтаве 1 июня А. Гитлер заявил: «Если мы не захватим Майкоп и Грозный, мне придется прекратить войну». С началом боев фашисты продвинулись на восток вдоль Кавказского хребта в сторону Моздока, Владикавказа (тогда – Орджоникидзе) и Грозного, ориентируясь на свою основную цель – Баку. Части генерал-фельдмаршала Э. фон Клейста подошли к Глухорскому, Мамисонскому и Санчарскому перевалам. До грузинской Гудауты им оставалось 20 километров. В пропагандистских целях альпинисты 1-й немецкой горнострелковой дивизии водрузили на Эльбрусе флаг со свастикой. Казалось, ничто не остановит надвигавшуюся «коричневую чуму». Все осложнялось наличием у южной границы огромной армии Турецкой республики – союзницы Германии.

Встреча Сталина с Берией прошла в Кремле 18 августа – на ней вождь дал указание обеспечить оборону Кавказа любыми средствами. Официально Лаврентия Павловича назначили новым руководителем 23 августа 1943 года. До Тбилиси самолет с Берией и его сотрудниками добирался через Красноводск и прибыл к полуночи по местному времени. В аэропорту делегацию из Москвы встречали руководители Грузии, Армении и Азербайджана: К. Н. Чарквиани, Г. А. Арутюнов и М. Д. Багиров, а также командующий закавказским фронтом генерал И. В. Тюленев.

Генерал К. В. Тюленев

Нужно заметить, что генерал Тюленев, назначенный командующим в феврале 1942 года, сразу приступил к подготовке обороны региона. Талантливый военачальник выделил основные проблемные участки – реку Сулак и район Грозного – и настоял на создании там рубежей обороны. На строительство оборонительных сооружений ежедневно выходило до 90 тысяч человек. Усилили также части, оборонявшие Кавказский хребет. Последующие события показали правильность всех решений Тюленева. Но ошибкой, и это признает сам Тюленев, стала концентрация оборонительных усилий на черноморском побережье, и только вмешательство Берии помогло исправить этот просчет, который мог стоить потерей всего Кавказа.

Оборона Кавказа. Позиция бойцов Красной армии

Оборона Кавказа. 1942 г.

В аэропорту Берия высказал недовольство встречающим его: «Почему находитесь в паническом настроении? Почему не пресекаете слухов, что в городе нет воды, и почему у вас трамваи не ходят? Трамваи тоже ушли на фронт?». Далее все расселись по машинам и тотчас направилась в штаб, находившийся на Дворцовой улице (ныне – часть проспекта Руставели).

В результате заседания командование приняло решения, сыгравшие важную роль в обороне Кавказа. Прежде всего, решили активнее использовать в горной местности истребительные отряды, состоявшие из снайперов. Решение о создании в составе пограничных войск специальных снайперских групп Л. П. Берия принял, находясь в Москве, еще в 1938 году. Берия убедил Сталина в необходимости подобных подразделений, особенно в военное время. Мы знаем, как небольшие снайперские отряды эффективно обороняли большие горные и предгорные участки территории.

Генерал-полковник К. Н. Леселидзе

Командующим 46-й армией назначили К. Н. Леселидзе. Генерал Масленников командовал Северной группой войск Закавказского фронта. В январе 1943 года он назначается на должность командующего Северокавказским фронтом. Полковника И. И. Пияшева во главе группы войск (25-й погранполк, сводный полк НКВД, 307-й стрелковый полк и рота 1-го батальона 808-го полка) Берия направляет на Санчарский перевал в район Сухуми, где эта группа сразу вступает в бой с передовыми частями немецкой армии. Один из участников обороны вспоминал: «Полковник Пияшев был человеком невысокого роста, коренастый, широкоплечий брюнет, родом откуда-то с Кубани. У него были жесткие черты лица, что отвечало складу его характера». Пияшева вскоре назначили заместителем командующего 46-й армии, начальником штаба здесь был генерал М. Г. Микеладзе. В то же время части под командованием генерала И. И. Масленникова стояли на бакинском направлении и прикрывали Военно-Грузинскую дорогу – основной проход на Кавказе.

Полковник И. И. Пияшев

Не вдаваясь подробно в ход военных действий, нужно констатировать, что все оборонительные мероприятия, проводившиеся под руководством Л. П. Берии, сыграли положительную роль – враг был остановлен на Северном Кавказе и затем отброшен. Это вынудило немецкие части, занявшие перевалы, отойти, чтобы не попасть в окружение.

После завершения второго этапа сражения полностью освобождены Калмыкия, Чечено-Ингушская АССР, Северная Осетия, Черкесская область, Адыгейская область, Ростовская и другие территории.

После смерти Сталина, когда маршал Берия возглавит МВД СССР, И. И. Масленников станет у него заместителем. С первых дней ареста маршала от Масленникова буду требовать компрометирующих Берию показаний, но генерал откажется предавать своего бывшего руководителя. Верный и, подчеркнем, честный генерал Масленников застрелится в апреле 1954 года.

В 1943 году Л. П. Берии пришло время вновь проявить себя в сложном деле международного шпионажа. На 28 ноября три страны антигитлеровской коалиции запланировали провести первую встречу на высшем уровне. Местом этого исторического события выбрали Тегеран в Персии, а подготовку мероприятия со стороны СССР взяли на себя НКВД и лично Лаврентий Павлович. Нашу делегацию в Тегеране возглавил председатель Совета Народных Комиссаров Иосиф Виссарионович Сталин, США представлял президент Франклин Рузвельт, а Великобританию – премьер-министр Уинстон Черчилль.

Участники Тегеранской конференции 1943 г.

Иран не случайно выбрали местом проведения исторической встречи. Красная армия начала здесь военные действия 25 августа 1941 года – части ЗакВО заняли большую часть территории, свергнув шахский режим, поддерживавший Германию. Военную операцию «Согласие» СССР разработал совместно с Великобританией: с началом войны она стала нашей союзницей. В июле 1941 года издана Директива НКВД СССР и НКГБ СССР № 250/14190 «О мероприятиях по предотвращению переброски с территории Ирана агентуры германской разведки» за подписями Берии и Меркулова. С нашей стороны операцию планировал начальник штаба Закавказского военного округа Ф. И. Толбухин. Дальнейшие события развивались следующим образом. 16 августа СССР потребовал от Персии высылки всех подданных Третьего рейха. Тегеран ответил отказом. 25 августа Красная армия перешла границу и вторглась на территорию Персии. Одновременно со стороны Ирака двигались английские войска. Довольно быстро Тегеран капитулировал.

Ф. И. Толбухин. Фото 1944 г.

С работой в Тегеране связано имя Серго Берии – сына наркома. Летом 1941 года его в составе группы направили с прослушивающей аппаратурой в Тегеран с заданием по расшифровке записей. Приехали на место. Вдруг сына наркома вызывает какой-то офицер, и, пройдя несколько комнат, Серго встречается с отцом, который прибыл в Тегеран ранее.

– Видишь, где встретились… Тегеран. Тебя уже предупредили, чем будешь заниматься? Иосиф Виссарионович лично потребовал, чтобы тебя и еще кое-кого подключили по его указанию к этой работе. Кстати, как у тебя с английским? Язык не забыл? Нет? Это хорошо.

Секретную информацию Берия-младший передавал в Тбилиси, далее она уходила в Москву.

В Персии действовали многие агенты НКВД из числа армян, которым не составляло проблем затеряться среди десятков тысяч своих соплеменников, живших здесь веками. Стараниями сотрудников контрразведки в Персии ликвидировано большое число немецких агентов, сорваны планы покушения на Черчилля, Сталина и Рузвельта.

Сталин и сопровождавшие его Молотов, Ворошилов и Берия прибыли в Тегеран самолетом из Баку. Летели они на машине, обслуживающей Берию, а по прилете сели в легковые автомобили, и первой в город ушла машина с указанной четверкой.

В те дни разведчики следили не только за германскими шпионами, но и за двумя остальными делегациями. С Рузвельтом все было просто – его убедили поселиться в советском посольстве, нашпигованном прослушивающей аппаратурой. Американцы испугались возможных диверсий со стороны Германии и согласились. Сложнее было с Черчиллем – он жил в своем диппредставительстве, но и это в итоге не стало препятствием для слежки.

Тегеранская конференция

Аналогичным образом работали наши разведчики и на Ялтинской конференции, да и на других международных саммитах.

Во время войны советская разведка провела множество блестящих операций, а имена многих разведчиков стали легендами. Например, вспоминается знаменитый разведчик Н. И. Кузнецов (оперативный псевдоним Пух) или командир партизан полковник Д. Н. Медведев.

Нужно помнить, что с началом военных действий существенно изменилась структура советской разведки, и, в частности, большую роль стало играть Главное разведывательное управление (ГРУ) Генерального штаба Красной армии. В октябре 1942 года Сталин переподчинил ГРУ (приказ № 00222) напрямую народному комиссару обороны, т. е. себе. Одновременно самостоятельность получала войсковая разведка, отныне подчинявшаяся напрямую начальнику Генерального штаба Василевскому. Дешифровальная служба перешла в ведение Лаврентия Павловича, то есть НКВД, а военная цензура стала самостоятельным органом в составе Наркомата обороны.

Ф. Ф. Кузнецов

Войсковую разведку вождь ре формировал еще раз в апреле 1943 года (приказ № 0071), назначив начальником генерал-лейтенанта Федора Федоровича Кузнецова.

Одновременно с ГРУ, войсковой разведкой, спецслужбой ВМФ и ИНО НКВД начало работать Главное управление «Смерш», созданное на базе Управления особых отделов (УОО) НКВД 19 апреля 1943 года. Кстати, УОО начало свою деятельность в середине июля 1941 года и выполняло все это время функции контрразведки.

Начальником «Смерша» Сталин утвердил далекого от Берии В. С. Абакумова, любившего избивать подследственных в своем кабинете, причем подчинил его напрямую себе. Абакумов лично докладывал Сталину о событиях на фронте и получал от него приказы. Так, с апреля по декабрь 1943 года он посещал Хозяина восемь раз.

Руководитель «Смерша» В. С. Абакумов

Кроме Главного управления, существовали две независимые от него структуры: управление «Смерш» на Военно-морском флоте, подотчетное наркому флота Н. Г. Кузнецову, и отдел «Смерш» в НКВД, подчинявшийся Л. П. Берии. Главное управление «Смерш» сконцентрировалось на нескольких направлениях разведывательной и контрразведывательной работы. Расшифровка аббревиатуры «Смерш» – «Смерть шпионам» – говорит сама за себя. Главными задачами являлись борьба со шпионами и диверсантами в частях Красной армии в военный период, недопущение перехода через линию фронта иностранных (германских) разведчиков, выявление предателей, изменников и дезертиров. Отдельно сотрудникам «Смерша» поручалась проверка всех военнослужащих, побывавших в плену или в окружении.

Всего за годы войны через систему «Смерш» прошли несколько миллионов человек, из них арестованы около 700 тысяч, расстреляны порядка 100 тысяч.

Один из участников Великой Отечественной войны, военный летчик вспоминал: «В 1944 году у нас в полку был „особист“ (так называли сотрудников «Смерша». – А. Г.) капитан Корнеев. Я как-то сказал ему: „Что ты детям после войны расскажешь, что на фронте делал?“. „Особистов“ никто не уважал. Боялись почти все, но за людей их, бездельников, не держали».

Можно отметить, что большую часть разведывательной работы с Берии во время войны сняли, причем руководство разведкой Сталин замкнул на себе.

В Великой Отечественной войне наступил решающий перелом. Наши войска наступают, освобождая город за городом. У НКВД при этом работы только прибавляется.

Вождь вновь решил заняться некоторыми народами. В начале 1943 года наши войска освободили большую часть Калмыкии, на территории которой немцы создали из местных жителей несколько военизированных отрядов. В них прошли службу от 7 до 9 тысяч калмыков. В конце декабря 1943 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о ликвидации Калмыцкой АССР, и одновременно СНК издал постановление о выселении и депортации всех калмыков. В НКВД разработали план операции под кодовым названием «Улусы», в реализации которой участвовали почти 3 тысячи офицеров. Всего на север депортировали 97–98 тысяч человек, из них умерли (с 1943 по 1959 г.) более 40 тысяч.

Но если репрессии против калмыцкого народа проводились руками местных руководителей НКВД, то операция «Чечевица», в ходе которой вывезли чеченцев и ингушей, проходила при непосредственном участии Л. П. Берии.

В конце января 1944 года Берия подписывает важный документ – «Инструкцию о порядке проведения выселения чеченцев и ингушей», а 31 января выходит и постановление о депортации этих народов в Казахстан и Киргизию. Руководители карательных органов лично прибыли в Грозный для проведения операции «Чечевица». Кроме Берии, там присутствовали Кобулов, Мамулов и Серов. Подготовка операции шла в строжайшей тайне еще с осени 1943 года. Первоначально конечным пунктом назначения для переселенцев значились Новосибирская, Омская области и Красноярский край, затем решили вывозить в Среднюю Азию.

М. И. Калинин награждает Л. П. Берию

В 2 часа ночи 23 февраля 1944 года по радио передали кодовый сигнал «Пантера», после чего 19 тысяч работников НКВД, НКГБ, «Смерша» и 100 тысяч солдат срочной службы Красной армии приступили к выселению вайнахов. Одновременно по всей территории проживания чеченцев и ингушей объявили о начале переселения, дав на сборы два (!) часа. На грузовиках семьи довозили до ближайшей железнодорожной станции, где уже стояли приготовленные заранее теплушки. В 11 часов Берия отослал в Москву шифрограмму: «Выселение проходит нормально. Заслуживающих внимание происшествий нет». За сутки НКВД вывезло почти 334 тысячи мужчин, женщин, стариков и детей. Всего выселили 493 269 человек, в дороге умерло 1272 вайнаха, родилось – 56. Руководители республики и духовенство ехали в последних поездах, в нормальных спальных вагонах. Чечено-ингушскую автономную республику Москва упразднила.

По схожим схемам проходили депортации балкарцев (выселено 37 103 человека), крымских татар (выселено 228 543 человека) и турок-месхитинцев (выселено 45 516 человек).

Но не все прошло гладко. Есть свидетельства, правда, до конца не подтвержденные документально, что в марте 1944 года Л. П. Берия получил шифровку от комиссара государственной безопасности 3-го ранга Михаила Максимовича Гвишиани о том, что ему пришлось ликвидировать 700 жителей местечка Хайбах «ввиду невозможности вывоза за пределы республики». Но за нейтральным словом «ликвидировать» скрывалось чудовищное преступление. Трагические события произошли 27 февраля 1944 года. Высокогорное селение Хайбах Галанчжойского района с утра окружили части НКВД. Мужчин здесь осталось крайне мало – только больные, а также женщины, дети и старики, не способные передвигаться самостоятельно. Долго не думая, Гвишиани приказал согнать всех селян – им объявили, что это место ожидания транспорта, и порядка 700 человек собрались в большой конюшне местного колхоза имени Берии. Далее от Гвишиани поступил приказ закрыть ворота, а здание поджечь. Два офицера, Мальсагов и Громов, пытались протестовать против этой бесчеловечной акции, но были арестованы.

Соратники

По мнению большинства историков, основная ответственность по депортациям 1939–1944 годов лежит на Берии; некоторые считают, что кроме этого он выступал инициатором всех данных мероприятий. Трудно в это поверить. То, что Берия являлся автором докладных Сталину, еще ничего не значит. Учитывая иерархию принятия решений в сталинском СССР, вероятно, что вождь давал Берии указания по подготовке того или иного мероприятия, и началом этого становилась докладная с рекомендациями. Так что обвинять министра внутренних дел в инициировании всех этих преступлений не совсем правильно. Но как исполнитель и организатор Лаврентий Павлович несет полную вину за эти беззакония, за выполнение заведомо преступных приказов.

С другой стороны, логика жизни Советского государства, основанного Лениным и Троцким на насилии, не ведала таких понятий, как гуманность и общечеловеческие ценности. Гуманным объявлялось то, что полностью соответствовало борьбе за советскую власть.

Глава 9. Атомный проект. 1941–1953 годы

Руководство народным хозяйством, вернее, его частью, выпавшее на долю Берии в военное время, показало его как великолепного управленца в кризисной ситуации. Это был тот опыт, цену которому сложно измерить мерками мирного, а тем более нашего времени.

Конечно, успехи Лаврентия Павловича не прошли мимо Сталина, и, когда встал вопрос об атомной бомбе, решение о главе этого проекта стало очевидным.

На Красной площади в 1947 г.

Началом официальной работы по созданию в нашей стране ядерного оружия можно считать распоряжение Государственного Комитета Обороны № 2352сс от 28 сентября 1942 года «Об организации работ по урану». В тексте этого документа говорилось:

«Москва, Кремль

Обязать Академию наук СССР (акад. Иоффе) возобновить работы по исследованию осуществимости использования атомной энергии путем расщепления ядра урана и представить Государственному Комитету Обороны к 1 апреля 1943 года доклад о возможности создания урановой бомбы или уранового топлива.

Для этой цели:

1. Президиуму Академии наук СССР:

а) организовать при Академии наук специальную лабораторию атомного ядра;

б) к 1 января 1943 года в Институте радиологии разработать и изготовить установку для термодиффузионного выделения урана-235;

в) к 1 марта 1943 года в Институте радиологии и Физико-техническом институте изготовить методами цен трифугирования и термодиффузии уран-235 в количестве, необходимом для физических исследований, и к 1 апреля 1943 года произвести в лаборатории атомного ядра исследования осуществимости расщепления ядер урана-235.

2. Академии наук УССР (акад. Богомолец) организовать под руководством проф. Ланге разработку проекта лабораторной установки для выделения урана-235 методом цен трифугирования и к 20 октября 1942 года сдать технический проект казанскому заводу „Серп и молот“ Наркомата тяжелого машиностроения.

3. Народному комиссариату тяжелого машиностроения (т. Казаков) изготовить на казанском заводе подъемно-транспортного машиностроения „Серп и молот“ для Академии наук СССР к 1 января 1943 года лабораторную установку центрифуги по проекту проф. Ланге, разрабатываемому в Академии наук УССР.

4. Народному комиссариату финансов СССР (т. Зверев) передать к 1 ноября 1942 года Академии наук СССР один грамм радия для приготовления постоянного источника нейтронов и 30 граммов платины для изготовления лабораторной установки центрифуги.

5. Обязать Народный комиссариат черной металлургии (т. Тевосяна), Народный комиссариат цветной металлургии (т. Ломако) выделить и отгрузить к 1 ноября 1942 года Академии наук СССР следующие материалы по спецификации Академии наук:

а) Наркомчермет – сталей разных марок 6 тонн,

б) Наркомцветмет – цветных металлов 0,5 тонны, а также обязать НКстанкопром выделить два токарных стан ка за счет производства.

6. Народному комиссариату внешней торговли (т. Микоян) закупить за границей по заявкам Академии наук СССР для лаборатории атомного ядра аппаратуры и химикатов на 30 тысяч рублей.

7. Главному управлению гражданского воздушного флота (т. Астахов) обеспечить к 5 октября 1942 года доставку самолетом в г. Казань из г. Ленинграда принадлежащих Физико-техническому институту АН СССР 20 кг урана и 200 кг аппаратуры для физических исследований.

8. Совнаркому Татарской АССР (т. Гафиатуллин) предоставить с 15 октября 1942 года Академии наук СССР в г. Казани помещение площадью 500 кв. м для размещения лаборатории атомного ядра и жилую площадь для 10 научных сотрудников.

Председатель Государственного Комитета Обороны

И. СТАЛИН».

У этого документа была небольшая предыстория. В сентябре 1941 года в Москве получают шифровки из Лондона о работе английских ученых над урановой бомбой и о начале строительства в Англии предприятия по ее изготовлению. Вскоре на стол Лаврентия Павловича поступает докладная записка, в которой, в частности, нарком прочел следующее: «…в Англии уделяется большое внимание проблеме использования атомной энергии урана для военных целей. В частности, из материалов видно, что английским ученым на основе расчетов выбран оптимальный вес урановой бомбы, равный 10 килограммам». Берия сообщил об этом Сталину, но в условиях начала войны с Германией этот вопрос отложили до будущих времен – полного понимания ценности ядерного оружия у руководства СССР пока не было. Однако интерес к ядерной тематике у И. В. Сталина сохранился, и Центр просит резидентуру в Великобритании (и других странах континента) собирать всю информацию о новых видах оружия, в том числе и об атомном (уран-235).

Через два месяца Берия вызвал к себе И. В. Курчатова и передал ему все, что прислали к этому времени разведчики по ядерной проблеме. Напомним, что в СССР эту тему начали разрабатывать в конце 1930-х годов.

И. В. Курчатов

Все последующие месяцы в Правительстве СССР, и в частности в НКВД у Берии, копились материалы по исследованиям в физике атомного ядра. Тогда же с письмом к Сталину обращается летчик-фронтовик замечательный физик-ядерщик Георгий Николаевич Флеров, занимавшийся изучением деления ядра урана с 1938 года. Позднее он войдет в число участников создания первой советской атомной бомбы РСД-1. На примере судьбы этого ученого можно видеть, как Сталин и его окружение относились к науке – талантливый физик находился в действующей армии с начала войны и до 1943 года.

Физик Г. Н. Флёров. 1940 г.

Справка советской разведки по атомной тематике

С другой стороны отметим, что тяжелая ситуация на фронтах в 1941–1942 годах требовала усилий государства по быстрому созданию и производству обычных видов вооружений: танков, самолетов, САУ, ракетных установок («Катюш») и многого другого. Конечно, Верховное командование, и Сталин в частности, этому уделяли основное время, как и Берия, занимавшийся разведкой и контрразведкой. Но наступивший в войне перелом (в частности, провал немецкого наступления на Москву) позволил вернуться к проблеме атомной бомбы, созданием которой активно занимались в Германии, – Лаврентий Павлович постоянно получал доклады разведчиков об этом.

Для реализации распоряжения ГКО под присмотром Берии начинается строительство нового научного центра, получившего официальное название «Лаборатория № 2» и известного сегодня как Курчатовский центр. Еще раз напомним, что основной задачей Правительства СССР в это время было производство обычных вооружений, а работы с ураном отодвигались на второй план. Тем не менее строительство Лаборатории шло полным ходом. Землю площадью 120 гектар для научного центра власти Москвы выделили на западной окраине столицы в районе села Всехсвятского и станции железной дороги «Серебряный Бор». В постановлении СНК СССР говорилось: «а) отвести в сентябре 1945 г. в быв. поселке ВИЭМ (Серебряный Бор) земельный участок под постройку 5 брусчатых деревянных домов, в том числе для 4 домов ГУАС НКВД СССР (Главное управление аэродромного строительства НКВД СССР. – А. Г.) и 1 дома Лаборатории № 2 Академии наук СССР; б) не препятствовать Лаборатории № 2 Академии наук СССР в постройке 20 финских деревянных домов на территории, прилегающих к газовому заводу быв. ВИЭМ». Для нужд Лаборатории выделялось импортное оборудование, техника, грузовые и легковые автомашины, а бензин – в неограниченном количестве!

Лаврентий Павлович находился в двояком положении. С одной стороны, он, как глава разведки, постоянно получал донесения о прогрессе западных ученых в создании ядерного оружия, с другой стороны, как контролер советской ядерной программы, он должен был активизировать работу в СССР. После войны система управления строительством ядерного комплекса СССР, создание атомной бомбы и ее производства приняла более стройный, законченный вид. В 1950-х годах многие ученые отмечали удивительную слаженность разных ступеней управленческой цепи, ее способность решать сложные задачи быстро и эффективно. На одних только чертежах, украденных в США, бомбу не построишь, не говоря уже о целой отрасли народного хозяйства.

Для понимания этой системы, особенно ее функционирования на начальном этапе, необходимо добавить следующее. Первым непосредственным руководителем создания атомной бомбы в 1943 году Сталин назначил наркома химической промышленности М. Г. Первухина, уже занимавшегося производством химического оружия и отравляющих веществ – после Берии все донесения разведки поступали к нему как исполнителю. В ведение Первухина отошли и Лаборатория № 2, и другие, даже смежные научные организации и учреждения. Формирование ядерного комплекса только начиналось.

М. Г. Первухин, И. В. Курчатов и Ю. Б. Харитон в 1949 г.

С другой стороны, работа разведки в Соединенных Штатах началась уже в 1941 году, когда наш резидент в Сан-Франциско Григорий Маркович Хейфиц познакомился с американским физиком Робертом Оппенгеймером. Уже на следующий год этот ученый возглавит секретный проект создания атомного оружия «Манхеттен», и знакомство Хейфица оказалось весьма кстати. Оппенгеймер симпатизировал левым, социалистам и слыл известным пацифистом. Как известно, американцы потратили на создание атомной бомбы три года, и все это время в Москву шли доклады агентов.

Американский физик Р. Оппенгеймер

Наиболее существенную роль в получении секретных сведений сыграл британский ученый, завербованный НКВД, Клаус Фукс, немец по происхождению, живший в Великобритании. В 1943 году Фукса направили на работу в США, подключив к атомному проекту. От Фукса сведения в Москву шли постоянно, причем это касалось и теоретических исследований, и инженерных решений. Чертеж первой атомной бомбы К. Фукс передал американскому химику Гарри Голду, другому нашему агенту в центре исследований в городе Лос-Аламос. От Голда полный чертеж бомбы лег на стол Лаврентия Павловича, и с ним смог ознакомиться Курчатов, активно изучавший всю поступающую от разведчиков информацию. Организацией похищения секретных сведений занимался заместитель начальника отдела «С» Н. И. Эйтингон (с 1945 г.), знакомый нам по делу Троцкого. В деле похищения секретов ядерного оружия таланты Эйтингона пришлись как нельзя кстати.

Английский физик К. Фукс

Но и американская контрразведка не сидела сложа руки. Служба перехвата и радиоразведки войск связи США стала регулярно получать советские шифровки, расшифровывая их. Так им удалось получить имена агентов: Фукса, Голда, Грингласса и супругов Розенберг, хотя большинство ученых, передававших секреты Москве, так и остались неузнанными. Наиболее известна история американских коммунистов Юлиуса (кодовое имя – Либерал) и Этель Розенберг, работавших на советскую разведку с начала 1940-х годов (Судоплатов пишет о 1930-х гг.). Именно Розенберги получили рабочие чертежи бомбы, сброшенной на Нагасаки, от Голда и передали их советскому резиденту. Но это было скорее исключением – в основном супруги занимались сбором информации в области военной авиации и электроники. После ареста они отрицали причастность к советским спецслужбам и свою вину так и не признали. Судебный процесс, проходивший в Нью-Йорке с 6 марта по 5 апреля 1951 года, завершился вынесением смертного приговора, приведенного в исполнение летом 1953 года.

Арест Г. Голда

Юлиус и Этель Розенберг

Работа советских ученых кардинально изменилась после ядерного удара США по японским городам Хиросима и Нагасаки в начале августа 1945 года. Распоряжением Государственного Комитета Обороны № 9887сс/оп от 20 августа 1945 года срочно создается Специальный комитет при КГО СССР, переименованный в сентябре в Специальный комитет при Совете Министров СССР. Руководителем ведомства, в котором концентрируется вся работа по атомному оружию, вождь назначил Лаврентия Павловича Берию. Хозяин знал: только Берия сможет организовать создание атомной бомбы в нужный Сталину срок.

Американская атомная бомба «Толстяк»

Общее руководство и стратегическое планирование Иосиф Виссарионович оставил за собой, распределив в Комитете обязанности следующим образом. Председатель Лаврентий Павлович Берия, кроме общего, но уже непосредственного руководства созданием ядерного оружия и отрасли в целом, курировал вопросы разведки и контрразведки, что естественно, учитывая его должность народного комиссара внутренних дел. Заместитель председателя Борис Львович Ванников, народный комиссар боеприпасов, руководил инженерной составляющей проекта, как и второй заместитель – Михаил Георгиевич Первухин. Секретарь ЦК КПСС Георгий Максимилианович Маленков занимался кадрами, как и на своей основной работе. Участие его в проекте весьма любопытно: может быть, на ночных заседаниях по созданию атомной бомбы и возник будущий тандем Берия – Маленков? Научным руководителем, как все знают, поставили начальника Лаборатории № 2 АН СССР академика Игоря Васильевича Курчатова. Остальные руководители проекта выполняли технические роли. Среди ученых, непосредственно занятых в работе Специального комитета, можно назвать следующие имена: академики А. И. Алиханов, А. Ф. Иоффе, П. Л. Капица (вышел из проекта в 1945 г.) и В. Г. Хлопин, член-корреспондент И. К. Кикоин, профессор Ю. Б. Харитон. Это только звезды первой величины! А сколько выдающихся ученых они вырастили за годы работы в отрасли.

Физик-ядерщик Ю. Б. Харитон

Б. А. Махнеев

При распределении обязанностей произошла интересная история. Первое время большинство хозяйственных вопросов Лаборатории решал сам Курчатов, и на имя Берии в связи с этим поступила докладная записка от генерала В. А. Махнеева, контролировавшего исполнение служебных обязанностей, в которой, в частности, говорилось: «За месяц работы над вопросами, связанными с Лабораторией № 2, я убедился, что академик Курчатов более 50 % своего времени тратит на разрешение всяких хозяйственных, в том числе мелких вопросов, и мало занимается научной работой». Сразу после получения докладной Берия вызвал полковника НКВД П. В. Худякова и назначил его заместителем Курчатова по хозяйственной части. Говорили, что ученому оперативность и способ решения проблемы понравились.

«ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ

РАСПОРЯЖЕНИЕ от 20 августа 1945 года № ГКО-9887сс/ов

О СПЕЦИАЛЬНОМ КОМИТЕТЕ (ПО ИСПОЛЬЗОВАНИЮ АТОМНОЙ ЭНЕРГИИ) ПРИ ГКО

Москва, Кремль

Государственный Комитет Обороны постановляет:

1. Образовать при ГОКО Специальный комитет в составе:

1. БЕРИЯ Л. П. (председатель)

2. МАЛЕНКОВ Г. М.

3. ВОЗНЕСЕНСКИЙ Н. А.

4. ВАННИКОВ Б. Л.

5. ЗАВЕНЯГИН А. П.

6. КУРЧАТОВ И. В.

7. КАПИЦА П. Л.

8. МАХНЕЕВ В. А.

9. ПЕРВУХИН М. Г.

2. Возложить на Специальный комитет при ГОКО руководство всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана:

развитие научно-исследовательских работ в этой области;

широкое развертывание геологических разведок и создание сырьевой базы СССР по добыче урана, а также использование урановых месторождений за пределами СССР (в Болгарии, Чехословакии и др. странах);

организацию промышленности по переработке урана, производству специального оборудования и материалов, связанных с использованием внутриатомной энергии;

а также строительство атомно-энергетических установок и разработку и производство атомной бомбы.

3. Для предварительного рассмотрения научных и технических вопросов, вносимых на обсуждение Специального комитета при ГОКО, рассмотрения планов научно-исследовательских работ и отчетов по ним, а также технических проектов сооружений, конструкций и установок по использованию внутриатомной энергии урана создать при комитете Технический совет в следующем составе:

1. ВАННИКОВ Б. Л. (председатель)

2. АЛИХАНОВ А. И. – академик (ученый секретарь)

3. ВОЗНЕСЕНСКИЙ И. Н. – член-корреспондент Академии наук СССР

4. ЗАВЕНЯГИН А. П.

5. ИОФФЕ А. Ф. – академик

6. КАПИЦА П. Л. – академик

7. КИКОИН И. К. – член-корреспондент Академии наук СССР

8. КУРЧАТОВ И. В. – академик

9. МАХНЕЕВ В. А.

10. ХАРИТОН Ю. Б. – профессор

11. ХЛОПИН В. Г. – академик.

4. Для непосредственного руководства научно-исследовательскими, проектными, конструкторскими организациями и промышленными предприятиями по использованию внутриатомной энергии урана и производству атомных бомб организовать при СНК СССР Главное управление – „Первое главное управление при СНК СССР“, подчинив его Специальному комитету при ГОКО.

5. Обязать Специальный комитет при ГОКО разработать и представить на утверждение Председателя ГОКО план работ комитета и Первого главного управления при СНК СССР и мероприятия по их осуществлению.

6. Специальный комитет при ГОКО принимает оперативные меры по обеспечению выполнения заданий, возложенных на него настоящим Постановлением; издает распоряжения, обязательные к выполнению для наркоматов и ведомств, а в случаях, требующих решения Правительства, вносит свои предложения непосредственно на утверждение Председателя ГОКО.

Специальный комитет при ГОКО имеет свой аппарат, смету расходов и текущий счет в Госбанке СССР.

7. Специальный комитет при ГОКО определяет и утверждает для Первого главного управления при СНК СССР размер потребных ему денежных ассигнований, рабочей силы и материально-технических ресурсов с тем, что Госпланом СССР эти ресурсы включаются в балансы распределения как „Специальные расходы ГОКО“.

8. Председателю Госплана СССР т. Вознесенскому Н. А. организовать в Госплане СССР управление по обеспечению заданий Специального комитета при ГОКО.

Назначить начальником указанного управления зам. председателя Госплана СССР т. Борисова Н. А., освободив его от другой работы по Госплану и ГОКО.

9. Установить, что финансирование расходов и содержания Специального комитета при ГОКО, Первого главно го управления при СНК СССР, научно-исследовательских, конструкторских, проектных организаций и промышленных предприятий последнего, а также работ, выполняемых другими наркоматами и ведомствами по заказам управления, относятся на союзный бюджет по статье „Специальные расходы ГОКО“.

Финансирование капитального строительства для Первого главного управления проводить через Госбанк.

Освободить Первое главное управление и подведомственные ему учреждения и предприятия от регистрации штатов в финансовых органах.

10. Утвердить начальником Первого главного управления при СНК СССР и заместителем председателя Специального комитета при ГОКО т. Ванникова Б. Л. с освобождением его от обязанностей народного комиссара боеприпасов.

Заместителями начальника Главка:

ЗАВЕНЯГИНА А. П. – первый заместитель

БОРИСОВА Н. А. – заместитель

МЕШИКА П. Я. – заместитель

АНТРОПОВА П. Я. – заместитель

КАСАТКИНА А. Г. – заместитель.

11. Установить, что Первое главное управление при СНК СССР, его предприятия и учреждения, а также работы, выполняемые другими наркоматами и ведомствами для него, контролируются Специальным комитетом при ГОКО.

Никакие организации, учреждения и лица без особого разрешения ГОКО не имеют права вмешиваться в административно-хозяйственную и оперативную деятельность Первого главного управления, его предприятий и учреждений или требовать справок о его работе или работах, выполняемых по заказам Первого главного управления. Вся отчетность по указанным работам направляется только Специальному комитету при ГОКО.

12. Поручить Специальному комитету в 10-дневный срок внести на утверждение Председателю ГОКО предложения о передаче Первому главному управлению при СНК СССР необходимых для его работы научных, конструкторских, проектных, строительных организаций и промышленных предприятий, а также утвердить структуру, штаты и оклады работников аппарата комитета и Первого главного управления при СНК СССР.

13. Поручить т. Берия принять меры к организации за кордонной разведывательной работы по получению более полной технической и экономической информации об ура новой промышленности и атомных бомбах, возложив на него руководство всей разведывательной работой в этой области, проводимой органами разведки (НКГБ, РУКА и др.).

Председатель Государственного

Комитета Обороны

И. СТАЛИН».

Таким образом, Специальный комитет становился координирующим и руководящим центром атомного проекта, а структурой, занимающейся исполнением всей программы, власти определили Первое главное управление при ГКО. Научной частью заведовала Лаборатория № 2. Берия утвердил штаты и структуру нового исполнительного органа, возглавил который нарком боеприпасов Б. Л. Ванников. Так как планировалось привлечение большого числа рабочей силы из числа заключенных ГУЛАГа, то в состав Первого главного управления входил и заместитель наркома внутренних дел А. П. Завенягин и заместитель начальника «Смерша» П. Я. Мешик, отвечавший за организацию режима секретности. Павел Яковлевич был креатурой министра государственной безопасности В. С. Абакумова, но и его в 1953 году присовокупили к «банде Берии» и расстреляли на основании каких-то мелких кляуз.

П. Я. Мещик

Академик Курчатов со своей Лабораторией № 2 существовал параллельно Первому главному управлению – руководство атомным проектом Ванников и Курчатов осуществляли вместе. Первый заместитель И. В. Курчатова, ученый-физик Игорь Николаевич Головин, вспоминал: «Б. Л. Ванников и И. В. Курчатов как нельзя лучше дополняли друг друга. Курчатов отвечал за решение научных задач и правильную ориентацию инженеров и работников смежных областей науки, Ванников – за срочное исполнение заказов промышленностью и координацию работ. С них прежде всего спрашивали Партия и Правительство за выполнение атомной программы».

Б. Л. Ванников (слева) с И. В. Курчатовым

С окончанием Второй мировой войны стало возможным перепрофилировать многие производства вооружений и включить их в цикл создания и производства атомной бомбы. Этот вопрос участники проекта решили на своем первом заседании, прошедшем в Кремле 24 августа 1945 года.

«ПРОТОКОЛ ЗАСЕДАНИЯ СПЕЦИАЛЬНОГО КОМИТЕТА ПРИ ГОКО СССР

Москва, Кремль

Сов. секретно (Особая папка).

Члены Специального комитета при ГОКО: тт. Берия Л. П., Маленков Г. М., Вознесенский Н. А., Ванников Б. Л., Завенягин А. П., Курчатов И. В., Капица П. Л., Махнеев В. А., Первухин М. Г.

Присутствовали (при рассмотрении 1 и 2 вопросов): члены Технического совета при Специальном комитете тт. Алиханов А. И., Вознесенский И. Н., Иоффе А. Ф., Кикоин И. К., Харитон Ю. Б.

I. Информация академика Курчатова И. В.

Поручить Техническому совету рассмотреть детально состояние работ, проводимых Лабораторией № 2, и свои предложения о плане дальнейших научно-исследовательских и практических работ, а также о привлечении к участию в этих работах других научных учреждений и отдельных ученых, конструкторов и иных ценных специалистов внести на рассмотрение Специального комитета.

II. О штате и порядке работы Технического совета при Специальном комитете

Поручить Техническому совету рассмотреть вопрос о штате и порядке работы Технического совета предварительно на своем заседании.

III. О структуре и штатах Первого главного управления при Совнаркоме СССР

Утвердить представленные т. Ванниковым Б. Л. структуру и штаты Первого главного управления при Совнаркоме СССР.

I V. О составе коллегии Первого главного управления при Совнаркоме СССР.

Принять внесенный т. Ванниковым Б. Л. проект Постановления СНК СССР о составе коллегии Первого главного управления и внести его на утверждение Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР товарища Сталина И. В.

V. О предоставлении Первому главному управлению при Совнаркоме СССР помещений, выделении оборудования, автотранспорта, фондов продовольственного снабжения и т. д.

1. Принять внесенный тт. Ванниковым Б. Л., Завенягиным А. П. и Махнеевым В. А. проект Постановления ГОКО «О предоставлении Первому главному управлению при Совнаркоме СССР помещений, выделении оборудования, автотранспорта, фондов продовольственного снабжения и т. д.» и внести его на утверждение Председателя Государственного Комитета Обороны товарища Сталина И. В.

2. Реализацию указанного Постановления возложить на тт. Ванникова Б. Л., Чадаева Я. Е. и Попова Г. М.

3. Дополнить проект Постановления пунктом о предоставлении помещения для организуемого в Госплане СССР управления за счет переселения из Дома Совнаркома аппарата Комитета по учету и распределению рабочей силы при СНК СССР в другое помещение.

VI. О передаче Первому главному управлению при Сов наркоме СССР завода № 12 Наркомбоеприпасов.

Принять предложение тт. Ванникова Б. Л., Хруничева М. В. и Завенягина А. П. о передаче завода № 12 Первому главному управлению при Совнаркоме СССР для организации на базе этого завода производства металлического урана.

Настоящее решение внести на утверждение Председателя Государственного Комитета Обороны товарища Сталина И. В.

VII. Об обеспечении строительства объектов „А“ и „Г“

1. Принять в основном внесенный Госпланом проект Постановления ГОКО «Об обеспечении строительства объектов «А» и «Г»», поручив тт. Вознесенскому Н. А., Ванникову Б. Л. и Завенягину А. П. в суточный срок уточнить указанный проект в части размеров выделения материалов и источников их покрытия, после чего настоящий проект внести на утверждение Председателя Государственного Комитета Обороны товарища Сталина И. В.

2. Предусмотреть в проекте выделение Наркомстрою 300 рабочих для производства монтажных работ на объектах „А“ и „Г“.

VIII. О материально-техническом обеспечении строительства НИИ-9 и завода № 5

Принять в основном внесенный НКВД СССР (т. Завенягиным А. П.) проект Постановления ГОКО „О материально-техническом обеспечении строительства НИИ-9 и завода № 5“, поручив тт. Вознесенскому Н. А. и Завенягину А. П. в суточный срок просмотреть этот проект, после чего внести его на утверждение Председателя Государственного Комитета Обороны товарища Сталина И. В.

IX. О порядке работы Специального комитета при ГОКО

Установить следующий порядок работы Специального комитета:

1. Заседания комитета созываются по пятницам в 9 часов вечера.

2. Повестка дня заседаний не рассылается. Извещение членов комитета о вопросах, рассматриваемых на заседании, производится за 2 дня до заседания по телефону секретарем комитета.

3. Материалы (записки, проекты предложений и т. д.) не рассылаются. Члены комитета в необходимых случаях могут лично знакомиться с материалами у секретаря комитета.

4. Список приглашаемых на заседание комитета лиц утверждается в каждом отдельном случае председателем комитета.

Члены Технического совета, работники Первого главного управления и аппарата комитета принимают участие в заседаниях комитета по тем вопросам, в разработке которых они участвуют.

Руководители наркоматов и ведомств принимают участие в обсуждении только того конкретного вопроса, который касается данного наркомата или ведомства (а не всего вопроса повестки дня).

X. О секретаре Специального комитета при ГОКО Утвердить секретарем Специального комитета при ГОКО т. Махнеева В. А.

Председатель Специального комитета при ГОКО

Л. БЕРИЯ».

(АПРФ. Ф. 93. Д. 1/45. Л. 3–6.)

Работа идет бешеными темпами – в осуществлении создания бомбы Сталин торопит и контролирует каждый шаг Берии и остальных руководителей. Отметим, что сам Лаврентий Павлович активно изучает материалы физиков и инженеров, постоянно объезжает многочисленные, разбросанные по стране объекты, строящиеся в рамках ядерного проекта, участвует в пуске оборудования, не забывая своевременно получить санкцию Хозяина на это.

О том, как эта тема стала важна для Сталина, говорит небольшой факт. Физики Кикоин и Вознесенский спроектировали специальные машины по разделению изотопов урана-235 и урана-238 диффузионным методом. Речь шла о производстве опытных образцов – рядовое рабочее дело, но нет, Берия пишет Сталину совершенно секретное письмо, в котором просит решения вождя по вопросу этого производства на Кировском и имени Сталина заводах.

Сразу же после первого заседания Специального комитета при ГКО Лаврентий Павлович направляется на прием к вождю с перечнем вопросов, решенных комитетом и требующих утверждения вождя. Иосиф Виссарионович лично решает даже такие «мелкие» вопросы: передача для нужд комитета завода № 12, предоставление ученым помещений, выделение оборудования, автотранспорта и фондов продовольственного снабжения для рабочих. Вождь утверждает материально-техническое обеспечение строительства НИИ-9 и завода № 5. Все это говорит об одном: в сталинском СССР только один человек принимал решения и утверждал их – сам Сталин. Несмотря на то что после 1945 года вторым человеком в стране стал Лаврентий Павлович, но и он остался всего лишь винтиком в грандиозной и чудовищной государственной машине – собственности Иосифа Виссарионовича. Многие свидетели отмечают, что Берия даже не входил, а вбегал на полусогнутых ногах к Хозяину, во всем с ним соглашался, постоянно улыбаясь и поддакивая. Впрочем, к Сталину «вбегали» все, и все улыбались и поддакивали…

Благодарственное письмо вождю от ученых

На первом этапе организации производства бомбы Л. П. Берия занимается всем кругом вопросов. Нужно вывезти из Германии необходимое оборудование и материалы, Берия издает приказ, обязательный для всех наркоматов. Понадобились материалы – тут же поступает его распоряжение. Многое решает и сам Сталин, утверждая подготовленные предложения, такие как организация производства графитовых электродов или добыча урана в Чехословакии. Каждую неделю Берия ходит к Сталину с большим докладом по ядерной тематике, и это не считая сообщений, записок и просьб, которые ежедневно направляются Хозяину от руководителя Специального комитета.

Саров в 1945 г.

Необычайную активность в создании ядерного комплекса проявляет и НКВД, подведомственный Берии (до 29 декабря 1945 г.). Например, для выработки извести на Подольском известковом заводе в Московской области направляется 40 чернорабочих из числа заключенных, и так по всей стране. Не забудем, что в разных уголках СССР работают «шарашки» – специальные тюрьмы для советских ученых и инженеров, закрытые НИИ и КБ. О них я уже упоминал ранее, но повторюсь. В таких «шарашках», официально именуемых ОТБ (ОКБ) – Особыми техническими бюро (Особыми конструкторскими бюро), созданных еще в начале 1930-х годов, трудились многие известные конструкторы оружия и техники, ученые-химики, физики и микробиологи. В «шарашки» умудрялись засунуть даже архитекторов и художников. Например, художник Николай Евгеньевич Лансере, по версии чекистов – французский шпион, сидя в тюрьме, разрабатывал дизайн для парохода «Севастополь», принадлежавшего НКВД, рисовал варианты отделки кабинета наркома внутренних дел и дома отдыха ГПУ в Хосте. Талантливый живописец так и умер в саратовской тюрьме, в заключении.

Основной заботой Берии оставались крупные промышленные объекты и закрытые поселки, сооружаемые для размещения персонала тех или иных объектов ядерной отрасли. В Нижнегородской (в те времена – Горьковской) области власти образуют закрытый поселок «База № 112», именуемый в последующем в официальных документах «Горький-130», «Кремлев», «Арзамас». Сегодня этот населенный пункт известен всей стране и носит название Саров. Основой для него послужила территория Свято-Успенской Саровской пустыни, знаменитая в России местным святым – Серафимом Саровским. Монастырь разграбили еще во время Гражданской войны, а официально закрыли в 1927 году, разместив в его стенах детскую трудовую коммуну, а позднее – тюрьму. Подыскивая место для создания научного центра, Берия остановился на Саровской пустыни – месте удобном, отдаленном, обжитом. В начале 1947 года созданное здесь КБ-11 обнесли колючей проволокой, установили КПП и превратили в полностью закрытую территорию, подчинявшуюся непосредственно Москве. Довольно быстро территорию пустыни застроили, приспособив ряд старых построек и возведя новые здания. В 1949 году в старой церкви Святого Серафима Саровского премьерой спектакля по пьесе К. Гольдони «Трактирщица» начал работу местный драматический театр. К 1953 году его труппа насчитывала уже 26 артистов. В 1952 году для подготовки научных кадров в городе открыли филиал Московского инженерно-физического института, а преподавали в нем знаменитые физики Я. Б. Зельдович, И. Е. Тамм, Ю. Б. Харитон и другие.

Но если Саров строился как научный центр, то, например, Красноярск-26 (переименованный в 1990-х гг. в город Железногорск) заключенные ГУЛАГа строили для обслуживания комбината № 815, производящего оружейный плутоний. После утверждения Берией проекта в мае 1950 года в предгорьях Атаманского хребта появляются первые заключенные нового исправительно-трудового лагеря «Гранитный» и строят бараки и другие здания за колючей проволокой. Одновременно начинается укладка шпал и рельсов небольшой железнодорожной ветки от станции Базиха. В это время в близлежащих скалах геологи и проходчики готовятся к работам по устройству внутри скальных пород, на глубине 300 метров, самого предприятия. Конечно, работу здесь вело МВД, но контролировал весь процесс лично Лаврентий Павлович.

Красноярск-26. Комбинат внутри гор

Та же история была и с городом Свердловск-45 (ныне – Лесной), расположенным в двух километрах от железнодорожной станции «Нижняя Тура». Здесь в условиях строжайшей секретности в 1947 году заключенные исправительно-трудового лагеря строили завод по электромагнитному разделению изотопов (завод № 814, или База № 9). Работа шла ударными темпами, и осенью 1950 года предприятие начало выпуск изотопов. Кстати, завод (комбинат) № 813 начали возводить раньше, в 1946 году, в районе поселка Верх-Нейвинск, в верховьях реки Нейва. Этот закрытый город, именовавшийся Свердловск-44, производил высокообогащенный уран. Здесь в 1949 году произвели материалы для первой атомной бомбы, делали их здесь и в дальнейшем.

Красноярск-26.

Занимался Лаврентий Павлович и рядом предприятий в Томской области. Он участвует в строительстве Сибирской АЭС и Сибирского химического комбината – предприятия, производившего высокообогащенный уран-235 и плутоний-239. Комбинат и город при нем, получивший название Почтовый (Березки, Томск-7), строили более 20 тысяч заключенных ГУЛАГа, работая день и ночь. Сам Берия неоднократно бывал на стройплощадке, торопя местное начальство. Что касается атомной станции, то во время руководства отраслью Лаврентием Павловичем станция существовала как Реакторный завод и являлась подразделением химического комбината, вырабатывая для него оружейный плутоний, а заодно и электроэнергию. Собственно в АЭС ее превратили уже в 1960-е годы. Ныне Почтовый носит название Северск, но до сих пор обнесен колючей проволокой и охраняется армией.

Закрытый город Томск-7

Самым известным и старым объектом новой ядерной отрасли нашей страны остается Госхимзавод имени Менделеева, известный в мире как Производственное объединение «Маяк». Город вокруг него поначалу назывался просто – База № 10, затем его переименовали в Челябинск-40, а в 1994 году – в Озерск. Место для производства урана комиссия во главе с Берией выбирала в середине 1945 года. На месте поисковыми работами занимались в летнее время, и Москве предложили территорию у озера Иртяш, на старой Демидовской дороге – обилие воды было необходимо для производства смертоносного сырья. Осенью Челябметаллургстрой приступил к первым работам на месте будущего комбината. Сталин утвердил план строительства, названный «Программа № 1», и возведение огромного предприятия для производства оружейного плутония и жилого поселка на 5 тысяч жителей началось ударными темпами. Причем Берия постоянно подгонял строителей, как и самого Берию тормошил Хозяин, задавая простой вопрос: «Когда?».

Огромное количество людей работало на этой стройке. Историки называют цифру в 50 тысяч человек. Проблем было множество: продовольствие, жилье, – но Лаврентия Павловича они не интересовали. «Возведите завод, дайте уран, потом будете строить жилые дома и проспекты», – говорил он руководителям стройки. Тем временем рабочие ходили за хлебом и другими продуктами за 10 километров.

Для выполнения сроков возведения предприятия, поставленных Л. П. Берией, руководители строительства отменили выходные, увеличили нормы выработки и продолжительность рабочего дня. Итоговая глубина котлована комбината составила 54 метра, причем первые 10 метров землекопы выкопали вручную, как и последние, самые тяжелые и опасные. В 1948 году комбинат (реактор А-1) дал первую продукцию, и можно было начать обустраивать город. Главную магистраль поселка – проспект Берии застроили домами относительно быстро, а вскоре в Озерске появились школа, магазин, клуб. Генеральный план города утвердили в 1949 году, к 1950 году строители закончили устройство парка культуры и отдыха, через два года первых пациентов принял больничный комплекс.

Евгений Ильич Микерин, работавший начальником смены на строительстве, вспоминал, как осенью 1952 года комбинат посетила делегация во главе с Л. П. Берией. Руководство направило Микерина в качестве эксперта, способного ответить на вопросы гостей из Москвы. Берия шел по цеху с директором предприятия, который что-то рассказывал. Два охранника шли перед ними, два других находились позади. Берия с директором подошли к Микерину, вытянувшемуся как на параде и отчитавшемуся: «Начальник смены Микерин. Цех работает в установленном режиме. Происшествий, аварий, нарушений нет». – «Подожди-ка, подожди-ка, – остановил начальника смены Берия. – Вот тут мне все рассказывают про какой-то „тяжелый сплав“, „легкий сплав“. Я ничего не понимаю. Ты можешь мне объяснить?» Микерин подробно объяснил. «Ну вот, мне все стало понятно, а то какой-то „тяжелый сплав“, „легкий сплав“. Спасибо тебе», – улыбаясь, произнес Лаврентий Павлович и пожал руку Микерину.

В отношении руководителей атомного проекта Лаврентий Павлович проявлял не просто заботу, а старательно оберегал их от малейших инцидентов. Как-то академик Курчатов, находясь где-то в провинции, решил научиться кататься на лошади, но минут через двадцать к ученому подбежал охранник и передал приказ Лаврентия Павловича, переданный по телефону: «Слезть с лошади немедленно». Всем сотрудникам Берия категорически запретил ходить на охоту – опасался, что ученые подстрелят друг друга.

Служебная записка Берии от Курчатова

Стараниями Берии группу основных ученых-ядерщиков прикрепили на медицинское обслуживание к кремлевской поликлинике, причем, когда в 1947 году управление делами ЦК решило перевести физиков обратно в больницу Академии наук, он добился отмены этого решения.

З. В. Ершова

В декабре 1944 года в Государственном институте редких металлов впервые получили слиток металлического урана. Ученый-радиохимик Зинаида Васильевна Ершова, участница плавки, вспоминала встречу в Кремле: «…еду в Кремль. Оказывается, там и Курчатов, и Ванников, Александров, Кикоин – все, кто был в урановой комиссии.

Заседание Совета Министров вел Берия. Лаврентий Павлович спрашивает меня:

– Сколько нужно времени?

– Минут 10–15.

– Хорошо. Но сначала расскажите о себе. Вы профессор?

– Нет. Я стажировалась в лаборатории Марии Кюри, меня представили к защите диссертации, но я уехала – окончился срок пребывания.

– Это неважно. Ученую степень вы все-таки имеете?

– Успела защититься. Буквально на днях.

Пока докладывала, Берия все время улыбался и приговаривал: „Хорошо, хорошо, прекрасно!“. Когда я закончила, спросил:

– По режиму, который вы отработали, можно заказывать укрупненный цех?

– Конечно! – самоуверенно выпалила я. – Только нужны опытные проектировщики, иначе могут быть всякие неожиданности.

– Все ясно. Значит, принимаем решение. Металлический уран получен, впервые в мире, и можно приступать к опытному производству. На заводе № 12. Там когда-то начальником был Ванников. Если нужно будет, – обратился ко мне Берия, – пригласим вас.

И пообещал: „Мы вас не забудем, мы вас будем награждать“. И прислал несколько тысяч рублей премиальных».

Для производства алюминиевых урановых блоков на заседании Спецкомитета 24 августа 1945 года решили передать ученым завод № 12 Наркомбоеприпасов, расположенный в Ногинске. В срочном порядке там началась реконструкция, даже не стали дожидаться рабочих чертежей – строили по эскизам архитекторов. Оборудование использовали трофейное – с немецкого завода в Биттерфельде. Первые урановые изделия изготовили из «чернового урана», вывезенного в 1945 году из Германии и Чехословакии.

В специальном докладе для Сталина сообщалось: «Т. Берия направил в Германию специальную группу работников Лаборатории № 2 и НКВД во главе с тт. Завенягиным, Махнеевым и Кикориным для розыска урана и его соединений, что серьезно изменило положение не только с уран-графитовым котлом, но и со всеми другими урановыми сооружениями».

Проблема с ураном остро стояла перед советскими учеными. Курчатову требовались 50–100 тонн, а имелись в 1943 году у ученого максимум две тонны. Экспедиция в Среднюю Азию выявила запасы руды, но извлекать можно было максимум 10 тонн урана в год. Были небольшие месторождения в Эстонии, Ферганской долине, Таджикистане и Казахстане. Так как на НКВД возложили задачу по разведке урановых месторождений, то Берия на одном из совещаний сказал: «Делайте что хотите, но 100 тонн обеспечьте как можно скорее». В конце 1944 года Академия наук сообщила о залежах урана в Киргизии. Но полномасштабная разведка началась только в сентябре 1945 года. Понятно, американцы взорвали две атомные бомбы, и Сталин озаботился урановой проблемой. При наркомате создается 9-е Управление во главе с А. П. Завенягиным, занимающееся исключительно месторождениями урана. В поисках руды геологи и чекисты колесили по всей стране, искали даже в Ленинградской области и, кстати, нашли. Только в 1953 году геологи открыли по-настоящему крупное урановое месторождение Учкудук в Бухарской области Узбекистана.

А. П. Завенягин

Первые 137 килограммов металлического урана завод № 12 дал зимой 1945 года, нужные 100 тонн планировалось получить к 1947 году. Ждать было уже нельзя.

Но факт остается фактом – уран для первого советского атомного реактора привезли из поверженной Германии, причем стараниями Лаврентия Павловича.

Послевоенная Германия во многом помогла в решении насущных проблем проектирования и производства атомного оружия. В августе 1945 года И. В. Курчатов и И. К. Кикоин писали в справке для Берии: «В июле с. г. нами вывезено из Германии оборудование, архивы, техническая документация и библиотеки четырех физических институтов и одного химико-металлургического института, занимавшихся проблемой урана. В СССР приехали, изъявив желание у нас работать, ряд крупных научных работников: физик-изобретатель профессор Арденне с группой своих работников; известный немецкий физик, лауреат Нобелевской премии, профессор Герц с группой сотрудников, среди которых крупнейший физикохимик профессор Фольмер; профессор Риль – физик, крупный специалист по переработке урана (к важнейшим его достижениям относится разработка совместно с концерном Дегусса технологии производства металлического урана для ядерных реакторов; он руководил запуском сначала небольшой промышленной установки, а затем обогатительной фабрики, где получали высокочистую окись урана.), с группой инженеров-химиков; профессор Доппель – близкий сотрудник проф. Гейзенберга, одного из основных руководителей работ по котлу с тяжелой водой. Все эти специалисты будут использованы для работ по проблеме урана». И это только начало.

Немецкий физик М. Фольмер

Немецкий физик М. Арденне

Немецкий физик Н. Риль. Фото 1949 г.

Профессор Герц

К 1946 году в СССР находилось 70 немцев, связанных с ядерной тематикой. Кроме этого, для нужд Лаборатории № 2 из Германии вывезли частный научно-исследовательский институт Арденне и физическую лабораторию компании «Сименс», химические лаборатории концернов «Филипс», «И. Г. Фарбениндустри» и других предприятий. Стоит отметить, что лаборатории и НИИ вывозились полностью, со всем оборудованием, материалами и библиотеками – забирали даже мебель.

Первый отечественный ядерный реактор заработал не в Озерске, а в Москве. Он назывался Ф-1, и пустил его Курчатов на территории самой Лаборатории № 2. Реактор, который в те годы называли просто атомным котлом, находился на глубине семи метров под зданием, специально спроектированном для Лаборатории архитектором А. В. Щусевым. Строительство объекта вел, как водится, НКВД – отчеты строителей ежедневно ложились на стол Берии, докладывавшему обо всем Сталину. По завершении постройку с подземным входом назвали просто – монтажные мастерские. Секретность была строжайшей. Даже в шифровках котел называли электролизером, а уран – кремнием. Сотрудникам предписывалось лишний раз даже не обсуждать строительство.

Сборку самого реактора начали в ноябре 1946 года, и 25 декабря И. В. Курчатов пустил котел, дав ему поработать около четырех часов. Вечером, сразу после окончания эксперимента, ученый позвонил Лаврентию Павловичу и сообщил об успешном пуске и работе первого в СССР атомного реактора. Берия ответил, что завтра утром приедет в Лабораторию.

В начале девятого утра машина зам. председателя Совета Министров СССР въехала на территорию научного центра. Берия с Курчатовым и несколькими учеными во шли в зал, где стоял котел, и Берия сказал своему спутнику: «Повторите эксперимент для меня». Вновь ученый запустил реактор, и Берия увидел, как начали расти показатели счетчика радиации. Реактор заглушили, и довольный Лаврентий Павлович отправился в Кремль докладывать вождю о первом значимом успехе в ядерной проблеме.

Чертеж здания для размещения первого ядерного реактора Ф-1

Запуск «Ф-1» на «Маяке» стал вторым этапом выполнения ядерной программы СССР, а строительство заводов, комбинатов, электростанций и т. д., то, с чем мы уже познакомились, – вошло в третий период.

Советский ядерный реактор Ф-1

Получив оружейный плутоний в нужном количестве, ученые и инженера приступили к следующей части программы – сборке атомной бомбы.

Ее назвали РДС-1. В документах она проходила как «изделие 501», но все знали ее как РДС-1. Расшифровывалось это довольно просто – Реактивный Двигатель Специальный Первый. Это уже потом в народе аббревиатуру расшифровывали и «Россия делает сама», и «Россия для Сталина!», и «Реактивный двигатель Сталина». История с названием была следующей. Уже после испытания Берия, помня донесения из Америки, спросил у Курчатова: «А бомбу как-то назвали? Нужно дать ей имя». Академик ответил, что имя уже дал К. И. Щелкин: «Россия делает сама». Лаврентий Павлович поддержал такое название. А начальник канцелярии Берии и секретарь Специального комитета Василий Алексеевич Махнеев придумал другой вариант названия бомбы: «Реактивный Двигатель Сталина», но маршал остановился на первоначальном. После того как бомба была готова, стали готовиться к ее испытанию – последнему этапу программы создания ядерного оружия. После успеха на полигоне можно было идти дальше – строить бомбы и совершенствовать их разрушительную мощь. Ну и для мирного атома применение тоже имелось.

Первая советская атомная бомба

Наземный взрыв нового смертельного оружия решили провести в Казахстане в 170 километрах от Семипалатинска. На Учебном полигоне № 2 Министерства обороны СССР довольно быстро построили необходимые для этого сооружения – испытательную башню высотой 37,5 метра, а на необходимом расстоянии – блиндажи-лаборатории за земляными валами. Доставкой РДС-1 на полигон руководил А. П. Завенягин, лично сопровождавший «груз № 1» на протяжении всего маршрута. Доктор технических наук А. А. Бриш рассказывал: «Медленно ехали мы по узкоколейке – мы ведь везли заряд. С нами был плутониевый заряд, поэтому мы были так осторожны. Ехали Харитон, Завенягин, кстати, ехали ночью. За несколько километров до „точки“ (полигона. – А. Г.) появился заместитель Берии, он присоединился к нам 21 августа. А. П. Завенягин, И. В. Курчатов и Ю. Б. Харитон были уже на месте. 22 августа 1949 года на полигоне провели генеральную репетицию взрыва».

Участник испытания В. И. Алферов вспоминал: «Вблизи стальной башни соорудили спецздание, в котором собиралась бомба, его назвали ДАФ – по первым буквам фамилий Духова, Алферова, Флерова. Сборка была разбита на три этапа: I этап – сердцевина бомбы, этим занимался Духов, потом II этап – подключение автоматики и III этап – устройство инициирования. Происходила сборка так: Духов и два исполнителя все делали своими руками – ради секретности больше никого не подпускали. При этом велся особый журнал, Харитон тщательно читал инструкцию, исполнитель делал все буквально в соответствии с инструкцией, Харитон подходил посмотреть – так ли все? – и снова читал инструкцию. Потом Харитон докладывал Курчатову, тот при ходил и расписывался в том журнале, и все продолжалось.

Такую процедуру придумал сам Курчатов: несмотря на всю его демократичность, он любил, чтобы ответственные моменты фиксировались в писаных документах – „писдокументах“, как называл их он сам и его окружение. При сборке двух полусфер были сделаны замеры штангенциркулем и сличение с чертежом. Тут вдруг обнаружилась та самая фаска, которую забыли внести в чертеж, сработало коварство „писдокумента“, Харитон побелел, однако Духов не растерялся и говорит: „Смотрите, в чертеже написано: острые края кромки притупить“. Но тут возник Завенягин: „Затупить, мол, это не фаску сделать, фаска – это когда 0,2 мм и больше“. Позвали Курчатова, тот не без юмора говорит Зельдовичу: „Яша, рассчитай – будет прорыв волны из-за фаски?“. Зельдович все понял и пошел „рассчитывать“. Через несколько минут приносит и показывает Курчатову совершенно чистый лист. Тот взглянул и дает команду – продолжать сборку!».

Уже ночью, с 26-го на 27-е число, на стол руководства легли акты о готовности всех узлов бомбы, Курчатов и Завенягин утверждают время проведения испытания – 8 часов утра, 29 августа 1949 года.

К. И. Щелкин

В три часа ночи в центр бомбы поместили поршень нейтронного инициатора, и через час «Изделие 501» медленно подняли на высоту 30 метров. Берия, Курчатов, остальные ученые, инженеры, охрана покинули помещение, а последним, вышедший из башни К. И. Щелкин, опломбировал вход внутрь нее. С поля эвакуировали весь личный состав, охранявший территорию, последними, уже после 6 часов, место покинули офицеры МГБ.

На командном пункте собрались военные, правительство и ученые. Курчатов находится перед пультом, рядом с ним – Берия. Тишина, все ждут решающего мгновения. Вдруг раздается голос Берии: «А ничего у вас, Игорь Васильевич, не получится!». Курчатов, не поворачивая головы в сторону заместителя председателя Совета Министров, отвечает: «Что вы, Лаврентий Павлович! Обязательно получится». Начался отсчет времени… пуск! Вспышка на горизонте, и Курчатов выбегает из укрытия на земляной вал и кричит, широко расставив руки: «Она! Она! Она!». Приближается ударная волна, Флеров, схватив руководителя проекта за руку, насильно уводит его в укрытие и закрывает дверь. Берия подошел к Курчатову и, крепко обняв его, многозначительно вымолвил: «Было бы большое несчастье, если бы не вышло».

Мощность взрыва составила 18 килотонн, немногим больше, чем у американского аналога.

Руководители СССР в Кремле

Дождавшись официального отчета об испытании, составленного и подписанного К. И. Щелкиным, Берия отправился на аэродром и улетел докладывать Сталину об успехе.

Награды посыпались на участников проекта неимоверные. Берии 29 октября 1949 года вождь присудил Сталинскую премию I степени с формулировкой: «За организацию дела производства атомной энергии и успешное завершение испытания атомного оружия». Курчатов и Берия стали единственными в стране обладателями звания «Почетного гражданина СССР», им даже вручили «Грамоту почетного гражданина Советского Союза». Деньгами Лаврентий Павлович получил 150 тысяч рублей.

П. Н. Куксенко

Работа Специального комитета при Совете Министров СССР не ограничивалась вопросами ядерного оружия. Кроме создания атомной бомбы, подведомственные комитету научные и производственные организации занимались ракетной техникой, электроникой и сопутствующими им направлениям. Об эффективности Спецкомитета говорит тот факт, что в короткий срок в стране появились не только атомное и термоядерное оружие, но и, например, система С-25 «Беркут» – оборонительный зенитно-ракетный комплекс, развернутый вокруг Москвы.

Зенитно-ракетный комплекс С-25

Работа над системой «Беркут» началась с анализа и изучения немецких разработок ракет, способных сбивать самолеты, и радиолокационных технологий. НИИ-88 стало основным учреждением, проводившим работу с ракетами, кроме того, к исследованиям привлекли и самих немецких ученых и конструкторов, вывезенных из Германии после 1945 года. В основе первых советских ракет Р-101 и Р-105 лежали немецкие разработки «Schmetterling» и «Wasserfall». В 1950 году все работы по созданию ракетно-зенитного комплекса вокруг Москвы передали в специальное бюро, а главными конструкторами в нем власти назначили С. Л. Берию, сына маршала, и П. Н. Куксенко. Кстати, название системы «Беркут» происходит от начальных букв фамилий ее авторов. После многочисленных испытаний систему С-25 «Беркут», способную сбивать бомбардировщики на высоте 7 километров, приняли на вооружение. Сооружение кольца ПВО вокруг Москвы началось летом 1953 года и завершилось спустя пять лет. Два кольца обороны состояли из 56 полков. Хрущев назвал их «московским частоколом».

Оборудование лаборатории профессора Арденне. 1937 г.

После ареста Л. П. Берии его сына отстранят от работы над ракетным оружием, и долгое время лавры создателей первой советской зенитно-ракетной системы ПВО будут принадлежать совсем другим людям.

Глава 10. Маршал. В Совете министров. 1945–1953 годы

В послевоенные годы большую часть времени Лаврентий Павлович занимается ядерной программой страны, хотя успевает решать и другие политические и экономические вопросы жизни большого государства. В это время основной необходимостью стало не столько переустройство всей жизни на мирный лад, сколько восстановление разрушенного народного хозяйства, возвращение его к спокойной жизни. Потери, как мы помним, для многих отраслей советской экономики были просто катастрофическими.

В июле 1945 года Берии присвоено очередное воинское звание – маршал Советского Союза, а осенью к его обязанностям Сталин добавляет руководство промышленностью и железнодорожным транспортом через Оперативное бюро при Совете Народных Комиссаров СССР. Страна возрождала разрушенные промышленность и сельское хозяйство, а это, в свою очередь, требовало ответственной работы чиновников, особенно союзного ранга. Сталин, поставив новые задачи, пытается нащупать новые формы устройства центрального государственного аппарата, хотя идея Оперативного бюро пришла к нему, конечно, из военного времени. Впереди предстояло быстро и качественно восстановить полностью разрушенное хозяйство европейской части страны, и вождь, очевидно, полагал, что Л. П. Берия справится с этим лучше всех, о чем свидетельствует тот факт, что 29 декабря 1945 года Лаврентия Павловича освободили от поста наркома внутренних дел.

Хозяин

Иосиф Виссарионович, как опытный шахматист, уверенно переставляет фигуры, многое меняя в государственном управлении. Весной 1946 года Берия допущен в ближайшее окружение вождя – шесть человек, на которых замыкались все вопросы жизни Советского Союза. Соответственно, 18 марта Хозяин вводит Берию в Политбюро, а 19 марта назначает заместителем председателя Совета Министров СССР, то есть своей правой рукой. Сталин четко определяет перед ним круг обязанностей и полномочий: надзор за работой Министерства внутренних дел, Министерства государственной безопасности и Министерства государственного контроля. Выше Берии только он – Хозяин. После реорганизации правительства Совет Народных Комиссаров в одночасье превратился в Совет Министров (решение V сессии ВС СССР). Поменялся и его кадровый состав.

Что же достается Лаврентию Павловичу в новых условиях?

Министром внутренних дел Сталин назначил Сергея Никифоровича Круглова, вернее, это произошло еще в декабре 1945 года, до реформы, но и после мартовских пертурбаций 1946 года он сохранил этот пост. Трудовой путь нового министра весьма примечателен: заведующий избой-читальней, слесарь совхоза, председатель правления Потребкооперации, инструктор-механик, организатор Отдела ЦК ВКП(б), зам. наркома по кадрам, член Военного совета и, наконец, нарком внутренних дел. Что же бросается в глаза в этой биографии бюрократа? Ответ прост: Круглов являлся типичным партийным функционером, мало знающим и не понимающим работу и специфику советских спецслужб. Человеку со стороны может показаться, что это назначение – большая ошибка. Но не стоит торопиться с выводами. Иосифу Виссарионовичу нужен молчаливый исполнитель, винтик, работающий четко, по инструкции, делающий все, что потребуется от него. Поэтому ключевые назначения того времени будут нелогичны, но весьма целесообразны. Этот «винтик» еще себя покажет летом 1953 года.

Важно еще и то, что Круглов мало связан с Берией, хотя иногда его и именовали соратником Лаврентия Павловича, что, конечно, не имело под собой никаких оснований. Новый министр внутренних дел всегда остался человеком Сталина.

Министром государственной безопасности СССР, а должность эта была тогда новой, вождь назначил Виктора Семеновича Абакумова, выходца из СМЕРШа, человека преданного и подконтрольного Сталину и тоже не связанного по службе с Л. П. Берией. Запомним это. Далее в книге мы еще коснемся имени Абакумова, а пока продолжим разговор о новых назначениях в советском правительстве 1946 года.

Министерство государственного контроля выросло из Комиссии советского контроля при СНК СССР. Основной задачей Министерства являлась проверка расходования денежных средств и материальных ценностей исполнительной властью разного уровня. Для Сталина наличие Министерства госконтроля позволяло держать на крючке всю систему исполнительной власти в СССР вплоть до районных комитетов – на каждого работники Министерства могли, в случае чего, накопать «хозяйственный» компромат. А в те годы хозяйственные нарушения (зачастую вызванные естественными факторами) легко интерпретировались как политические преступления: не завез в магазины лук – политическое дело: плохо кормишь трудящихся, подрываешь политику партии. А это уже уголовная статья со сроком минимум в 10 лет. Возглавил Министерство, уже во второй раз, генерал-полковник Лев Захарович Мехлис, политработник из Красной армии, работавший со Сталиным еще в бюро секретариата ЦК и по-собачьи преданный исключительно Иосифу Виссарионовичу.

Л. З. Мехлис

Из всего этого следует интересная расстановка сил, сложившаяся весной 1946 года. Берия контролирует работу трех ведомств: МВД, МГБ и Госконтроль, но их руководители починяются исключительно Сталину. Получается двойной контроль: министры контролируют свои департаменты, Берия контролирует министров, и все они – Берию. Круглов, Мехлис и Абакумов отчитываются (по отдельности!) перед хозяином, умело, с выдумкой подобравшего все эти кадры. Колесики весело закрутились.

Правда, осенью 1950 года у Мехлиса случился инсульт, и министром стал В. Н. Меркулов – тут Берия подсуетился и подсунул своего старого друга, к тому же позиции Лаврентия Павловича рядом с хозяином в это время укрепились. В этом Лаврентию Павловичу помогали следующие факторы: удачное испытание атомной бомбы, да и вообще быстрое развитие атомной отрасли, хорошие успехи в промышленном строительстве, быстрое восстановление многих предприятий.

Не забывал он и еще об одном важном деле – правительственных дачах и летнем отдыхе вождя. Министр внутренних дел регулярно докладывал Берии о строительстве объектов, которые курировало МВД.

Похороны М. И. Калинина. 1946 г.

Докладная записка министра внутренних дел СССР Сергея Круглова.

«9 июня 1948 г.

Министерство внутренних дел СССР докладывает о работах по строительству объектов в районе озера Рица, производимых в 1948 году. На государственной даче № 11, расположенной в долине реки Лашепсе, выполняются следующие работы:

Заканчивается строительство нового главного дома № 2 объемом 15 тыс. кубических метров, с центральным отоплением, горячим и холодным водоснабжением. В данное время ведутся отделочные работы и устанавливается санитарная техника. Все работы по дому будут закончены к 25 июня с. г.

Заканчиваются работы по постройке плавучей веранды на озере Рица площадью 230 квадратных метров, с переходным мостиком к главному дому. Ведутся отделочные работы. <…>

Закончены строительные работы по трехкамерному холодильнику с установкой 2-х аммиачных компрессоров, холодопроизводительностью 10 000 калорий в час каждый. <…>

Ведущиеся строительные и монтажные работы по теплофикационному тоннелю между главным домом № 2 и бойлерной будут закончены к 20 июня с. г.

Ведутся парковые работы на площади 8,5 гектара: закончена корчевка пней, производятся планировочные работы, подсыпка черноземом и ведутся работы по устройству парковых дорожек. Высажено 70 % деревьев и производится посадка кустарников. <…>

На государственной даче № 5, расположенной в долине реки Ацетука, производятся работы по послеосадочному ремонту главного дома, служебного дома и других зданий. <…>

В здании гостиницы „Рица“ производятся работы по послеосадочному ремонту, а также отделочные работы по залу ресторана. <…>

На дороге вокруг озера Рица заканчиваются первоочередные укрепительные работы по обеспечению безопасности движения. Все работы, включая отделочные, будут закончены к 25 июня с. г., и дорога к этому сроку будет сдана в эксплуатацию. <…>

На строительстве дороги Рица – источник Авадхара к 1 августа с. г. будут закончены работы на первых пяти километрах и будет обеспечен проезд до источника по основанию дороги и временным мостам… В дальнейшем потребуется проведение дополнительных работ по мере выявления на дороге недостаточно устойчивых участков.

Выполнение строительных работ по объектам в районе озера Рица в 1948 году как по дорогам, так и по гражданским сооружениям и особенно по парковым работам и дороге Рица – источник Авадхара осложнилось суровым характером горной зимы 1947–1948 г.: снеговой покров достигал толщины более 2 метров, имели место частые снежные обвалы больших объемов, снеготаяние затянулось.

Рабочей силой, техникой и материалами работы по дорогам и гражданским сооружениям были полностью обеспечены своевременно».

Несостоявшийся архитектор, Лаврентий Павлович явно тяготеет к строительству. Его интересуют детали, он требует отчетов, посещает объекты. Говорят, что в Москве есть два жилых дома, спроектированных Берией. Это два однотипных здания на площади Гагарина, но правда ли, что их автор Лаврентий Павлович, сказать сложно.

Вслед за вождем

После 1945 года Сталин мало ездит по СССР – в основном вождь отдыхает на подмосковных правительственных дачах. Причин тут множество, и главная – возраст. Да и некому оставить государство на попечение – подозрительность и недоверие вождя к своему окружению растут с каждым годом.

Ближний круг

XIX съезд КПСС

Большим событием в жизни Берии стал XIX съезд КПСС – Лаврентия Павловича включили в Президиум ЦК КПСС, и он вошел в руководящую пятерку: Сталин, Берия, Маленков, Булганин и Хрущев. Конечно, в этом месте правильнее сказать: вошел в исполняющую четверку новых приближенных руководителя, но не будем придираться к словам. Тут важно другое.

Партийные съезды не собирались тринадцать лет, и никто особо не вспоминал о нарушении Устава партии. Но вдруг Сталин решил, что пора проводить нужные ему изменения ВКП(б) и ее структур. Открытие XIX съезда прошло 5 октября, и продолжались заседания лучших коммунистов страны до 14-го числа. На съезде Иосиф Виссарионович выступил с большим докладом «Экономические проблемы социализма». В общем тексте политэкономических рассуждений вождя выделяется любопытная часть о неизбежности войны между капиталистическими странами. Казалось бы, при чем здесь экономические проблемы социализма? Но тезис Сталина прост: «Чтобы уничтожить неизбежность войн, нужно уничтожить империализм». Многие исследователи отмечают важность этого съезда и последующего за ним Пленума в новых видах Сталина на будущее не только СССР, но и остального мира.

Заместитель председателя Совета Министров СССР Л. П. Берия произнес на съезде самую продолжительную речь, где много рассказывал об акулах капитализма, американских агрессорах, об успехах советских республик и расцвете национальных культур.

«В условиях советского строя, – сказал Берия, – все народы нашей страны обрели и развили свою государственность. Национальные окраины царской России при Советской власти превратились из колоний и полуколоний в действительно самостоятельные государства – советские республики, имеющие свою территорию, национальную автономию, свою конституцию, свое законодательство. В органах власти, в органах хозяйственного и административного управления, в судебных органах союзных и автономных республик, национальных областей, округов, районов и сел люди, избранные народом, знающие быт, обычаи и психологию местного населения, вершат государственные дела на родном, понятном всему населению языке. Такого подлинного равноправия наций нет ни в одном буржуазном государстве. Да оно и понятно, ибо ликвидация национального гнета невозможна в рамках капиталистического строя. Как известно, вся система государственного управления в буржуазных странах построена на неравенстве рас и наций, на расовой дискриминации, на использовании националистических предрассудков для разжигания межнациональной розни и вражды. В наше время особенно большим разгулом расовой и национальной дискриминации отличаются два государства – Соединенные Штаты Америки и Южно-Африканский Союз».

Успехи республик преподносились в сравнении с европейскими странами. Делегаты съезда узнали от товарища Берии, что Украина выплавляет чугуна больше, чем Франция и Италия вместе взятые. Угля УССР дает в полтора раза больше, чем Франция и Италия. В сравнении с этими двумя хилыми капиталистическими экономиками могучая Украина производит больше тракторов, проката, картофеля, сахарной свеклы, зерна и сахара. Украинский народ живет зажиточно и пользуется всеми благами культуры, а народы Франции и Италии лишены этого.

Сталин и Молотов

А. И. Микоян

На съезде Сталин выглядел уставшим и одиноким. Казалось, что силы диктатора на исходе, это подметили и сподвижники, в частности Хрущев. Но после съезда следует Пленум ЦК (16 октября 1952 г.), и перед публикой предстает совершенно иной Сталин. В своем выступлении первое, что сказал вождь важного, так это унизил своих ближайших соратников – Молотова и Микояна. Сталин изрек о них следующее: «Молотов – преданный нашему делу человек. Позови, и, не сомневаюсь, он, не колеблясь, отдаст жизнь за партию. Но нельзя пройти мимо его недостойных поступков. Товарищ Молотов, наш министр иностранных дел, находясь под „шартрезом“ на дипломатическом приеме, дал согласие английскому послу издавать в нашей стране буржуазные газеты и журналы. Почему? На каком основании потребовалось давать такое согласие? Разве не ясно, что буржуазия – наш классовый враг, и распространять буржуазную печать среди советских людей – это, кроме вреда, ничего не принесет. <…> Это первая политическая ошибка товарища Молотова. <…> А чего стоит предложение товарища Молотова передать Крым евреям? Это – грубая ошибка товарища Молотова. Для чего это ему потребовалось? Как это можно допустить? На каком основании товарищ Молотов высказал такое предложение? У нас есть Еврейская автономия. Разве этого недостаточно? Пусть развивается эта республика. А товарищу Молотову не следует быть адвокатом незаконных еврейских претензий на наш Советский Крым. Это – вторая политическая ошибка товарища Молотова. <…> Теперь о товарище Микояне. Он, видите ли, возражает против повышения сельхозналога на крестьян. Кто он, наш Анастас Микоян? Что ему тут не ясно? Мужик – наш должник. С крестьянами у нас крепкий союз. Мы закрепили за колхозами навечно землю. Они должны отдавать положенный долг государству. Поэтому нельзя согласиться с позицией товарища Микояна».

И. В. Сталин на XIX съезде. 1952 г.

На трибуне стадиона «Динамо». 1945 г.

Далее вождь разыграл настоящую комедию, просился на покой, говорил, что стар, что ему тяжело… Сидящие в зале от этих слов Сталина ополоумели. Маленков, Тимошенко, а затем и Берия кричали в сторону Хозяина: «Нет, мы должны просить нашего вождя и учителя остаться…». Зал в один голос завыл: «Мы все, как один, избираем Вас своим руководителем – Генеральным секретарем ЦК КПСС», а вождь долго стоял на трибуне и смотрел в зал («Боятся холопы», – возможно, думал он.), затем махнул рукой и сел на свое место. Сталин прекрасно понял, что может делать с этой челядью все, что захочет. Но последующее события говорят о том, что и Берия с Маленковым многое осознали в те исторические минуты.

В начале 1950-х годов Берия находился на пике своей карьеры – он шел вперед. Семья проживала в удобной городской усадьбе на улице Качалова – бывшем особняке А. И. Бакакина. Дом этот был построен в 1884 году для городского головы Степана Тарасова и никакой роскошью не отличался – обычный особняк. В 1910-х годах архитектор А. Эриксон расширил его и перестроил для Александра Ивановича Бакакина.

В личной жизни у маршала произошли неоднозначные изменения. Да, Лаврентий Павлович влюбился – его избраннице Валентине (Ляле) Дроздовой было семнадцать лет. Первый раз он ее увидел 6 мая 1949 года, а в 1950 году она забеременела. Ее мама Александра Ивановна даже приходила к дому Берии и громко скандалила, кричала, что пойдет выше и будет жаловаться. Женщину пригласили в дом, и после разговора с Берией она ушла. Никаких жалоб не было.

Нино Теймуразовна и Серго знали о Валентине – последние два года Лаврентий Павлович ее и новорожденную девочку постоянно опекал. Одно время Нино даже копила деньги – собралась бросить мужа и уехать в Грузию. Не успела. Имя девочке дали в честь матери Лаврентия Павловича – Марты, а жила Ляля Дроздова с маленькой Мартой на улице Горького, дом № 41. (Как-то так получилось, но вокруг Ляли витала смерть, и смерть эта приходила за ее мужчинами. Первым застрелился отец, сотрудник НКВД. Затем убили Л. П. Берию – ее гражданского мужа и отца ее первой дочери. Расстреляли заодно и второго ее мужа.)

Как-то незаметно, за работой и заботами о двух семьях, подошел 1953 год, как оказалось – решающий в жизни Сталина, всей страны и самого Лаврентия Павловича Берии.

Глава 11. Смерть вождя. 1953 год

Наступил 1953 год – переломный в жизни Лаврентия Павловича. Но и для Сталина этот год являлся во многом определяющим – вождь уже принял решение шантажировать западный мир атомным оружием. После 1945 года он торопил ученых, бросил на организацию создания смертоносного оружия Берию, предоставив ему всю полноту власти и неограниченные ресурсы. Работал один принцип – что нужно, то берите, но дело завершите как можно скорее. Но тогда речь шла о науке, изобретении, создании бомбы, организации ее производства – по сути, создании целой отрасли тяжелой промышленности, до того времени не существовавшей. Теперь же Сталин думал о другом – о применении этого оружия, как ни чудовищно это звучит.

О последнем годе жизни Сталина написано множество книг самого разного уровня достоверности: от исторических монографий до фантастических романов.

Председатель Совмина и его заместитель

Итак, подготовка к новой войне началась сразу после окончания Второй мировой – Берия создает ядерный меч, а над атомной бомбой трудятся не только ученые, но и разведчики, завербованные и сочувствующие иностранцы – в основном англичане (У. Фукс) и американцы (Розенберги). Подробно историю создания ядерного оружия мы уже рассмотрели, но общие контуры проблемы стоит напомнить вновь, уже в связи со смертью вождя, связанной, на наш взгляд, и с ядерным оружием, и с политической ситуацией в СССР и мире.

Первое испытание советской атомной бомбы, созданной с использованием украденных в США чертежей, прошло 29 августа 1949 года. Но уже в 1951 году ученые-ядерщики разработали оригинальную отечественную конструкцию атомного оружия – СССР стал полноценной ядерной державой. И Сталин начал готовиться к новой войне.

Подготовкой ко Второй мировой войне стал террор 1937 года – это отмечают многие историки и писатели. Первым этапом подготовки к новой войне стал послевоенный террор. Разгром командования Военно-воздушных сил в 1946 году, преследование интеллигенции (А. А. Ахматова, М. М. Зощенко, Д. Д. Шостакович), «ленинградское дело», «дело врачей», просто аресты руководителей разного уровня, включая сотрудников спецслужб и армии, другие преступления были фрагментами новой кровавой перетряски страны. Кроме того, внешнеполитическая активность СССР, создание «Социалистического лагеря» и всемерная поддержка Мао в Китае, завоевавшего власть в 1949 году, участие в войне в Корее привели к острому противостоянию с западными державами – бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции. Масла в огонь подливало и тотальное преследование евреев, причем не только в СССР, но и в Польше и Чехословакии (дело Гомулки и Сланского). Уже казалось, что мир возвращается к временам Хрустальной ночи.

Массовые репрессии против государственного аппарата начались с «ленинградского дела». Сталин удачно стравил Л. П. Берию с молодым выдвиженцем секретарем ЦК КПСС А. А. Кузнецовым, в 1945–1946 годах состоявшим в должности первого секретаря Ленинградского обкома и горкома. После создания в 1946 году министерств и раз деления НКВД на Министерство государственной без опасности и Министерство внутренних дел курировать обе силовые структуры вождь поручил Лаврентию Павловичу, занимавшему в то время пост заместителя председателя Совета Министров СССР, то есть Берия являлся заместителем Сталина. Но у вождя, задумавшего новую перетряску аппарата, на «старую гвардию», куда входил и Берия, были свои виды. Приблизив Кузнецова, который перебирается в Москву и становится секретарем ЦК, вождь поручает ему курирование МГБ и МВД, оставив те же функции и у Берии. Складывается парадоксальная ситуация: два человека контролируют одно и то же. Лукавство хозяина видно – Сталин словно играет и хочет посмотреть, кто выйдет победителем, ведь схватки двум функционерам не миновать. Уже в 1948 году ближнему окружению Сталина, а это Берия, Маленков, Молотов, Микоян, Ворошилов, становится понятно: молодые ленинградские выдвиженцы падут первыми жертвами новой чистки партии, хотя и Берия, и Маленков, и Молотов уже понимают: следующая очередь – их.

А. А. Кузнецов

Кузнецова арестовали в кабинете Г. М. Маленкова 13 августа 1949 года, а дело вело Министерство государственной безопасности, где руководителем был тогда Абакумов. Этот бывший начальник «СМЕРШа», как я уже не раз подчеркивал, не был человеком Л. П. Берии – вождь заблаговременно удалил Всеволода Николаевича Меркулова, друга и соратника Лаврентия Павловича еще с 1920-х годов. Меркулов считал, что интриги против него плел и сам Абакумов, воспользовавшийся своим успехом в разгроме Наркомата авиационной промышленности и командования ВВС. Сталину понравился стиль работы смершевца, при помощи пыток и издевательств завершившего за месяц сфабрикованное дело авиаторов. Именно такой министр госбезопасности потребовался вождю для нового террора – потомок дворян Меркулов мало подходил на роль второго Ежова. Это подтверждал и сын В. Н. Меркулова: «По словам отца, его уволили с должности министра из-за мягкости. После войны, когда началась новая волна репрессий, Сталину на этой должности нужен был жесткий и прямолинейный человек. Поэтому после отца МГБ возглавил Абакумов».

Интересно, что свою чекистскую деятельность Абакумов начинал в Московской области, а с приходом в Наркомат внутренних дел Берии его перевели исполняющим обязанности начальника управления НКВД в Ростовскую область. Даже такая высокая должность, но в провинции, выглядела понижением. Конечно, Лаврентий Павлович отправил Абакумова подальше от Москвы, получив согласие Хозяина, который, в свою очередь, поставил себе фамилию Абакумов на заметку.

После разделения в феврале 1941 года НКВД на два направления, внутренние дела и госбезопасность, Сталин вспомнил о Меркулове, назначив его заместителем народного комиссара внутренних дел Союза ССР, то есть Л. П. Берии. Ко всему прочему, в 1943 году Сталин отдал Абакумову Управление Особых отделов, преобразованное в Главное Управление «СМЕРШ», занимавшееся контрразведкой и слежкой за военными в самом широком смысле этого слова, а руководителем НКГБ назначили В. Н. Меркулова.

Так Сталин уравновесил карательные органы: группе Берия – Меркулов, контролирующей внутреннюю безопасность, противостоял Абакумов, занимавшийся контрразведкой и, возможно, «присматривавший» за Лаврентием Павловичем. После войны вождь и вовсе убрал Л. П. Берию от непосредственного управления НКВД (позднее – МГБ), оставив за ним общий контроль над карательными органами.

Вернемся вновь к Кузнецову. «Ленинградское дело» на месте раскручивал под чутким руководством из Москвы Г. М. Маленков, и в конце сентября 1950 года в Северной столице прошел показательный судебный процесс. Министр госбезопасности В. С. Абакумов в секретной записке просит Сталина разрешить приговорить девятнадцать человек к расстрелу, двенадцать человек – к 25 годам тюрьмы, а еще пятерых – к 15 годам особых лагерей. Такое вот сталинское судопроизводство – вождь не только устанавливал списки своих жертв, но и утверждал будущие судебные решения.

Местом спектакля, походившего чем-то на постановку фильма Эйзеншейна об Иване Грозном, решили сделать Дом офицеров на Литейном проспекте – маленький зал, обвинители на высокой сцене, тусклое освещение, изможденные обвиняемые, признающие все самые нелепые обвинения. На телефоне в Москве – Сталин, следящий за важным для его плана процессом. В 0 часов 59 минут 1 октября 1950 года судья генерал-майор юстиции И. О. Матулевич закончил чтение приговора, и в этот момент произошло невиданное доселе зрелище – на осужденных набросили белые саваны, и охранники, ловко перекинув исхудавших в застенках людей через плечо, понесли их к выходу под испуганными взглядами присутствующих. Их тоже надо было напугать. К 2 часам ночи дело завершили – несчастных быстро расстреляли. И «будущее партии» – Кузнецова, а с ним и второго «любимца вождя» из числа новых кадров – председателя Госплана СССР Вознесенского Хозяин отправил к остальным своим политическими противникам. Всего репрессиям в Ленинграде подверглось 212 человек из числа руководства местной партийной организации. Ради этого разгрома Сталин даже вернул в Уголовный кодекс смертную казнь, отмененную им же в 1947 году.

Иосиф Виссарионович лично руководит репрессиями против ленинградцев, где Маленков с Абакумовым ударно проводят расследование. Сталин выносит приговор, который суд лишь озвучивает, а виноват во всем этом почему-то Л. П. Берия. Много позже в беседе с Чуевым Молотов произносит откровенную ложь: «Надо иметь в виду, что Берия боялся Вознесенского и очень был против него». Это просто смешно. Один – заместитель председателя Совета Министров, второй – председатель Госплана. И чего ж так боится человек, курирующий спецслужбы страны? Власти у Вознесенского ноль, да и боялись тогда в СССР только одного человека – Сталина. Это-то Молотов должен был помнить.

Так складывается интересная закономерность. Для проведения в 1930-х годах террора, массовых расстрелов и незаконных судебных преследований вождь зовет Ягоду и Ежова, Берии же достается работа по прекращению всего этого кошмара и приданию мало-мальской законности работе НКВД. Безусловно, в 1938 году не было и речи о полном свертывании репрессий – они продолжились и при Берии, и Лаврентий Павлович выполнял все приказы Хозяина.

В послевоенное время происходит аналогичная история – Берия и его люди оттесняются на вторые роли, а новый террор Сталин поручает Виктору Семеновичу Абакумову, выдвигавшему на руководящие посты своих смершевцев, например, небезызвестного М. Д. Рюмина, прозванного «кровавым карликом». Но век «нового Ежова» оказался вновь недолгим – уже летом 1951 года В. С. Абакумова арестовали, причем донос на него написал Рюмин. Как было принято в сталинском СССР, министра госбезопасности обвинили в сионистском заговоре и объявили изменником родины – слишком медленно раскручивал он «дело врачей» и «Союза борьбы за дело революции». При этом последнее дело быстро переквалифицировали в дело еврейских националистов, удачно подходившее под запланированное вождем «решение еврейского вопроса».

Вместе с Абакумовым арестовали его жену Антонину Николаевну Смирнову – в камере Сретенской тюрьмы она сидела с двухмесячным сыном. У несчастной от волнения даже перестало вырабатываться молоко, и кормить новорожденного стало нечем – следователи ходили на рынок за молоком.

Еще в 1947 году В. С. Абакумов в докладе И. В. Сталину писал:

«При допросе арестованного следователь стремится добиться получения от него правдивых и откровенных показаний, имея в виду не только установление вины самого арестованного, но и разоблачение всех его преступных связей, а также лиц, направлявших его преступную деятельность… <…> Когда арестованный не дает откровенных показаний и увертывается от прямых и правдивых ответов на поставленные вопросы, следователь, в целях нажима на арестованного, использует имеющиеся в распоряжении органов МГБ компрометирующие данные из прошлой жизни и деятельности арестованного, которые последний скрывает. Иногда, для того чтобы перехитрить арестованного и создать у него впечатление, что органам МГБ все известно о нем, следователь напоминает арестованному отдельные интимные подробности из его личной жизни, пороки, которые он скрывает от окружающих. <…> В отношении арестованных, которые упорно сопротивляются требованиям следствия, ведут себя провокационно и всякими способами стараются затянуть следствие либо сбить его с правильного пути, применяются строгие меры режима содержания под стражей.

К этим мерам относятся:

а) перевод в тюрьму с более жестким режимом, где сокращены часы сна и ухудшено содержание арестованного в смысле питания и других бытовых нужд;

б) помещение в одиночную камеру;

в) лишение прогулок, продуктовых передач и права чтения книг;

г) водворение в карцер сроком до 20 суток.

Примечание: в карцере, кроме привинченного к полу табурета и койки без постельных принадлежностей, другого оборудования не имеется; койка для сна предоставляется на 6 часов в сутки; заключенным, содержащимся в карцере, выдается на сутки только 300 гр. хлеба и кипяток и один раз в 3 дня горячая пища; курение в карцере запрещено. <…> В отношении изобличенных следствием шпионов, диверсантов, террористов и других активных врагов советского народа, которые нагло отказываются выдать своих сообщников и не дают показаний о своей преступной деятельности, органы МГБ, в соответствии с указанием ЦК ВКП(б) от 10 января 1939 года, применяют меры физического воздействия…».

Все это по полной программе испытал на себе и сам Абакумов. По словам журналиста и историка Леонида Михайловича Млечина, «Абакумова пытали, держали на морозе и, в конце концов, превратили в инвалида». Заслуженный чекист и член «банды Берии» П. А. Судоплатов вспоминал об Абакумове: «Ему пришлось вынести невероятные страдания (он просидел три месяца в холодильнике в кандалах), но он нашел в себе силы не покориться палачам». Ирония судьбы: палач не покорился своим палачам.

Из справки начальника санчасти Лефортовской тюрьмы МГБ СССР: «Заключенный № 15 (Абакумов. – А. Г.) еле стоит на ногах, передвигается с посторонней помощью, жалуется на боли в сердце, слабость, головокружение… Бледен, губы и слизистые с цианотичным оттенком. При пальпации спины болезненность мышц в области межреберных промежутков… По состоянию здоровья нуждается в переводе из карцера в камеру».

И о чем он думал, сидя в «холодильнике», который сам в письме к Берии и Маленкову называет «страшилищем». Вспоминал, как приказывал пытать своих подследственных? Сам Абакумов утверждал, что даже не знал о многих пыточных приспособлениях, например таких, как камера с искусственным холодом, испробованная на несчастном экс-министре.

А может быть, Абакумов вспоминал, как приказал своему любимому следователю-садисту Комарову избивать известного специалиста по торпедам адмирала Леонида Георгиевича Гончарова, старого заслуженного человека?

Из протокола допроса Комарова в июне 1953 года.

«Вопрос: Комаров, вы вели следствие по делу вице-адмирала Гончарова, профессора, начальника кафедры Высшей военно-морской академии в Ленинграде? В чем он обвинялся?

Ответ: Гончаров был арестован по подозрения в том, что с 1917 года (!) до последнего времени являлся шпионом…

Вопрос: Гончаров дал признательные показания?

Ответ: Сперва он не признался. А когда Абакумов разрешил применить к нему физические меры воздействия – дал показания о вражеской работе против СССР и связи с английской разведкой. А затем почему-то отказался от прежних показаний, и тогда мы…

Вопрос: И вы продолжили истязать 63-летнего больного старика? <…> Чем вы избивали Гончарова?

Ответ: Резиновой палкой по мягким местам.

Вопрос: Вы показали, что к Гончарову применялись физические меры воздействия по распоряжению Абакумова. Уточните, когда Абакумов отдал такое распоряжение?

Ответ: Еще до ареста Абакумов сказал мне, что Гончарова нужно быстро „размотать“, им очень интересуются наверху».

Сфабрикованное уголовное дело против Абакумова шло трудно, а тут еще Хозяин по телефону угрожает заместителю министра госбезопасности Гоглидзе и требует: «Бить, бить, бить смертным боем…». Из тюрьмы Абакумов пишет Сталину письмо, которое вождь бережно укладывает в ящик своего письменного стола. Через три недели Иосиф Виссарионович требует протоколы допросов Абакумова. Копии, таков был порядок, отправили Маленкову и Берии. Бывшего министра все истязают, а он, как назло, не дает нужных показаний, например, на того же Берию или Жукова. Но Абакумов и не мог дать никаких показаний на Лаврентия Павловича – слишком далеки они были друг от друга. Да и с маршалом Жуковым уже было все известно, и нового ничего не намечалось.

Ко всему прочему, Сталин создал комиссию для проверки работы Министерства государственной безопасности – донос Рюмина на Абакумова касался работы МГБ. Состав комиссии традиционный – Берия, Маленков, Шкирятов и Игнатьев. С товарищем М. Ф. Шкирятовым мы до сего момента не встречались – он занимал посты в Комитете партийного контроля и активно боролся с «врагами народа» со стороны партии.

Ирония судьбы состоит в том, что расстреляли кровавого министра 19 декабря 1954 года как участника «банды Берия». Виновным Абакумов себя так и не признал, но ведь он и не был ни в чем виноват. Разве что в исполнении преступных приказов, исходивших от вождя всего прогрессивного человечества. Но вот что удивительно: кровавого палача Абакумова частично реабилитировали в 2000 году, а того же Меркулова, повинного в гораздо меньшем количестве смертей, – нет. Странная, конечно, предпочтительность.

Сталин воспользовался арестом Абакумова для начала кампании против Л. П. Берии. Следователь В. Н. Зайчиков в письме Хрущеву пересказывает слова Сталина, произнесенные в феврале 1953 года на заседании по делу Абакумова: «У нас кандидатура Абакумова не вызывала доверия. Назначили мы его по настоянию Берии. Вскоре после назначения членам Политбюро стало ясно, что Абакумов – не на месте. Вот из-за такого отношения к подбору кадров я недолюбливаю Берию и не доверяю ему». Причем эти слова в письме указаны как точная цитата от первоисточника. Письмо следователя отправлено адресату 16 июля 1953 года и связано больше с уголовным делом против Лаврентия Павловича, поэтому его ценность невелика – Хрущеву с заговорщиками нужно было опорочить Берию любым способом и обвинить во всем, что только можно. Но если признать, что Сталин действительно так высказался об Абакумове, то обратим внимание на явное несоответствие между реальным положением вещей и словами вождя.

Смешно утверждать, что министра госбезопасности назначал кто-то, кроме самого И. В. Сталина, – это делал только Хозяин, и никто кроме него. Это подтверждает тот же Меркулов: «В 1943 году товарищ Сталин дал указание вновь выделить НКГБ из НКВД и назначил меня Наркомом Госбезопасности СССР». Ключевые слова здесь: «дал указание» и «назначил», и относятся они исключительно к вождю всех народов. В. Н. Меркулов подтверждает и выделение Сталиным в отдельное управление «СМЕРШа» и назначение туда Абакумова, который, как мы помним, часто, а в некоторые месяцы и каждодневно лично докладывал хозяину сводки о поведении и высказываниях командующих армиями и высших военачальников. Стало быть, слова «У нас кандидатура Абакумова не вызывала доверия…» – ложь, причем откровенная. Всем известно, что тот, кто не вызывал больше доверия Хозяина, мирно покоился в безымянной общей могиле под стенами Донского монастыря.

Менять верного Меркулова на чужака Абакумова для Л. П. Берии вообще не имело никакого смысла, если не сказать больше – было опасно, ведь Лаврентий Павлович не мог контролировать человека Сталина. В своих покаянных письмах 1953 года В. Н. Меркулов упоминает о страхе Берии перед Абакумовым: «Берия, насколько я заметил, стал бояться Абакумова как огня». Не часто ли после ареста Берии все начали писать о том, что Лаврентий Павлович постоянно кого-то боялся: Вознесенского, Абакумова и т. д.? И можно ли тогда верить всем этим письмам? Ведь проблемы в СССР решались просто: написал нечто хорошее или нейтральное о Берии – и ты уже член «банды Берии».

Но вернемся к цитируемой реплике вождя, который говорит: «…членам Политбюро стало ясно, что Абакумов не на месте…». Но если Политбюро стало ясно, что Абакумов не тот человек, почему его сразу не заменили, а дали возможность раскрутить маховик послевоенных политических репрессий? Оставили в должности поработать, и ведь потрудился-то он на славу – сколько расстреляно в послевоенные годы! Одно Мингрельское дело чего стоит (о нем будет упомянуто далее).

Но в умах некоторых историков и журналистов засели две взаимоисключающие вещи. С одной стороны, утверждается, что Абакумов – человек Берии. С другой стороны, говорят о вражде Берии с Абакумовым – один пытался подсидеть второго. Но раз у Лаврентия Павловича должность выше, то подсиживал Виктор Семенович. Что-то очень долго он пытался сместить Берию – целых пять лет. Но так и не подсидел, не сместил. На это можно радостно воскликнуть: «Так Берия нанес по своему недругу сокрушительный удар!». Да, удар был столь сокрушительным, что Сталин вместо Абакумова поставил Игнатьева, человека, менее всего связанного с Л. П. Берией. От одного имени «Сталин» новый министр госбезопасности дрожал как осиновый лист и выполнял исключительно распоряжения вождя, и более никого!

Сам Абакумов на вопрос генерального прокурора СССР Р. А. Руденко относительно его связи с Берией ответил: «На квартире и на даче у Берии я никогда не бывал. Отношения у нас были чисто служебные, официальные, и ничего другого». Сказанное было правдой – наивный служака, верящий в вождя, Виктор Семенович на все вопросы жуткого следствия отвечал правдиво. И только на суде понял – Хозяин его предал, разменял ни за грош. А в кулуарах тем временем шептались, как Маленков хвастался своим друзьям: «Это я избавил вас от Абакумова».

На XX съезде КПСС, на закрытом заседании, Никита Сергеевич Хрущев говорил о планах уже умершего вождя: «Сталин, очевидно, намеревался покончить со всеми старыми членами Политбюро. Он часто говорил, что члены Политбюро должны быть заменены новыми людьми». И этот лжец и фальсификатор иногда бывал честен.

П. С. Жемчужина

Из числа старых соратников на роль первой жертвы Сталин выбрал Вячеслава Михайловича Молотова, занимавшего до 1949 года пост министра иностранных дел. В общей антиеврейской кампании пригодилось и то, что супругой Молотова была еврейка Полина Семеновна Жемчужина (развелись в конце 1948 г.), арестованная в 1949 году за связи с сионистскими организациями и лично с Голдой Меир, послом Израиля в СССР. Арестовали по приказу Сталина также родственников Жемчужиной – брата, сестру и племянника. Полину Семеновну не расстреляли, только сослали на пять лет в Кустанайскую область Казахстана. Писатель Э. С. Радзинский отмечает в связи с этим: «Хозяин ограничился ее высылкой. В его шахматной партии Полине еще предстояло вступить в игру – в скором будущем».

О том, что Сталин решил почистить свое окружение, говорит множество фактов. Все послевоенные годы постоянно прослушивались квартиры (не говоря уж о телефонах) Маленкова, Берии, Хрущева, Ворошилова, Тимошенко, Жукова и других военачальников, высших партийных и государственных деятелей. Непрерывно идут закрытые процессы против военных, готовится уголовное дело на маршала Жукова. В 1950 году расстреляны врачи медицинской части завода имени Сталина, все с еврейскими фамилиями. Хозяин прикидывает, как лучше начать большое «дело врачей», и пока только тренируется. На последнем сталинском съезде партии в октябре 1952 года вождь отклоняет кандидатуры Молотова, Ворошилова, Кагановича, Андреева, Микояна и Косыгина в новый состав Президиума ЦК – нового, но расширенного Политбюро.

Сталин и Берия

Все готово у Сталина для новой мировой войны. Террор вернул страх не только подвластному населению, но и, что самое главное, в ряды партийных и карательных органов. Дело шло к большому процессу и ликвидации «старой сталинской гвардии» по тем же лекалам, по которым он уничтожил «ленинскую гвардию» в 1937 году. Новая партийная тюрьма на улице Матросская тишина, дом № 18, рассчитанная всего на 50 человек, появилась здесь в 1949 году, а первым комендантом этого специального пенитенциарного заведения вождь на значил секретаря ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкова. Представьте, в тюрьме, рассчитанной на 40–50 заключенных, специальная вооруженная охрана состояла из 130 человек. Кроме нее, в штате тюрьмы было более 100 человек спецперсонала, а сама тюрьма не входила в состав большой «Матросской тишины».

Опробовали новое заведение на Кузнецове и Вознесенском – протоколы их допросов с ответами, написанные еще до их ареста (!), позднее нашли в личном сейфе Маленкова. Опыт проведения следственных дел, особенно с заранее известным результатом и приговором, у Георгия Максимилиановича уже имелся – в 1937 году он успешно искал вредителей в Белоруссии, а после войны подследственных возили к Маленкову даже в здание ЦК ВКП(б), где на пятом этаже, рядом с залом заседания Оргбюро, он их и допрашивал. Маленкова Сталин сразу предупредил о том, что спецтюрьма не подконтрольна Берии, что весьма показательно. Формально ею ведал Комитет партийного контроля при ЦК ВКП(б), но подчинялась она исключительно Иосифу Виссарионовичу. Так к большим тюрьмам, бескрайнему ГУЛАГу вождь и учитель народов присовокупил маленькую личную темницу для особо приближенных соратников. Берия, конечно, знал о существовании этого заведения, но тем хуже это было для Берии.

На октябрьском Пленуме ЦК КПСС Сталин называет имена врагов в открытую – Молотов и Микоян. Остальные сподвижники подсознательно чувствуют, хотя точно не знают, приближающийся конец, и только один Берия располагал реальной информацией о том, что происходит на Ближней даче Хозяина. Разведчик с тридцатилетним стажем кое-чему научился, точно уловив изменение отношения к ним со стороны хозяина. Автор книги «Загадки смерти Сталина», вышедшей в 1976 году, А. Г. Авторханов удачно подметил: «…в перечислении рангового места членов Политбюро Берия, который до „мингрельского дела“ твердо занимал третье место, после Молотова и Маленкова, очутился теперь (к осени 1952 года. – А. Г.) на пятом месте (даже после Булганина)».

Хорошо запомнил Лаврентий Павлович и упомянутое «мингрельское дело», начатое в ноябре 1951 года. Следствие вело Управление госбезопасности Грузии под личным руководством Абакумова. Говорили, что Сталин намекнул министру: «Ищите большого мингрела», и это, безусловно, стало известно Берии, который и был тем самым «большим мингрелом». Тогда арестовали всех выдвиженцев Лаврентия Павловича в самой республике, взяли министра госбезопасности Белоруссии Л. Ф. Цанаву (Джанджаву), близкого друга Берии. Заодно вождь избавился от большинства кадров, пришедших в НКВД и МГБ при Берии – часть из них убрал Абакумов, часть вымели Постановлением ЦК КПСС от 1952 года. Как мы помним, в 1951 году министром МГБ Сталин назначил Семена Денисовича Игнатьева, карьерного партийного работника, не связанного с Л. П. Берией. Генерал-полковник В. И. Алидин позднее так характеризовал нового министра: «…мягкий, полностью подчинялся требованиям вышестоящего руководства, особенно робел перед Сталиным и беспрекословно выполнял любое указание. Этим и был опасен». Опасен прежде всего для Берии.

Л. Ф. Цанава

Во внешней политике все было также хорошо подготовлено: репрессии против еврейского населения СССР, агрессивное насаждение коммунистических режимов в Европе и Азии окончательно превратили союзников в борьбе с фашизмом в заклятых врагов. Но именно это и нужно было вождю.

А. Г. Авторханов отмечает: «…Он (Сталин. – А. Г.) искусственно, порою вызывающе, провоцировал крупные международные кризисы один за другим: форсированная большевизация восточноевропейских государств, нарушение всех союзнических договоров, попытка аннексии иранского Азербайджана, предъявление Турции требования о военных базах в районе проливов, организация движения советских армян и грузин за возвращение Турцией армянских и грузинских земель, организация гражданской войны в Греции, требование о передаче Италией Ливии Советскому Союзу, берлинская блокада, корейская война – все это Сталин делал, когда у него еще не было серийного производства атомных бомб». И далее Авторханов делает естественный вывод: «Можно себе представить, на каком языке Сталин собирался разговаривать с миром после того, как это производство у него появилось бы».

Начавшиеся в Советском Союзе в начале 1953 года преследования евреев вызывают протесты многих стран мира, но более всего Израиля, Англии и Соединенных Штатов, что на руку вождю «мира социализма». Уже в декабре 1952 го да, предваряя гонения на евреев, Сталин говорил: «Любой еврей-националист – это агент американской разведки. Евреи-националисты считают, что их нацию спасли США». Впервые в истории СССР антисемитизм раскручивается в обществе при помощи государственной машины пропаганды. Радио, газеты, журналы каждый день сообщают о новых фактах террора со стороны врачей и их родственников, подробно приводя в статьях удивительные еврейские имена.

Началась кампания традиционно, и русский человек для запала нашелся – верный член партии Лидия Тимашук. На первой странице газеты «Правда» 13 января 1953 года граждане большой страны прочитали сообщение, написанное в стилистике московского средневекового царства: «Следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно, злодейски подрывали их здоровье, ставили им неправильные диагнозы, а затем губили больных неправильным лечением. <…> Жертвами этой банды человекообразных зверей пали товарищи А. А. Жданов и А. С. Щербаков. <…> Кому же служили эти изверги? Кто направлял преступную террористическую и вредительскую деятельность этих подлых изменников Родины? Какой цели хотели они добиться в результате убийства активных деятелей Советского государства? Установлено, что все участники террористической группы врачей состояли на службе у иностранных разведок, продали душу и тело, являлись их наемными платными агентами».

Секретный доклад Хозяину

После выхода статьи полным ходом пошли аресты врачей, а следом стали забирать всех, кто носил нерусскую (еврейскую) фамилию. Средства массовой информации печатали откровенно антисемитские и оскорбительные для евреев материалы, например фельетоны «Простаки и проходимцы» (газета «Правда» от 8 февраля 1953 г.) или «Пиня из Жмеринки» (журнал «Крокодил» от 20 марта 1953 г.). Только кончина вождя остановила это всеобщее помешательство, хотя маховик продолжал крутиться и после его смерти – обратите внимание на дату публикации в журнале «Крокодил».

Антисемитская статья в журнале «Крокодил»

В 1970 году профессор истории Яков Яковлевич Этингер, сын одного из «главных врачей-убийц», встретился с Н. А. Булганиным, и они разговорились о событиях 1953 года. Профессор так рассказывал о своей беседе с бывшим членом Политбюро: «Булганин считал, что главными организаторами „дела врачей“ и намечаемых антиеврейских акций были Сталин, Маленков и Суслов, которым, как он выразился, „помогала“ группа других ответственных партийно-государственных деятелей того времени. Я спросил, кто конкретно. Он усмехнулся и ответил: “Вы хотите, чтобы я назвал ряд нынешних руководителей страны? Многие из людей 1953 года и сейчас играют ключевую роль. Я хочу спокойно умереть”».

Н. А. Булганин с К. Г. Жуковым и Н. С. Хрущевым

Что тут можно добавить? Очевидно, что исполнителями воли вождя были не только следователи МГБ, но и партийные функционеры разного уровня. Вполне естественно, что многие из них пережили не только Сталина, но и Хрущева. Слова Булганина хорошо подтверждают идею о том, что вся эта кампания по борьбе с «английским шпионом» Берией, «бандой Берии» и культом личности Сталина призвана была обелить многих государственных преступников, отвести от них народный гнев, изменить историческую память и переписать прошлое. А фамилии Маленкова, Хрущева, Кагановича, Ворошилова и даже Суслова в связи с этим совсем не случайны.

Но в 1953 году сам Булганин не был таким принципиальным, с легкостью врал с трибуны на июльском Пленуме ЦК КПСС и, как мог, принижал роль Берии в прекращении «дела врачей»: «Товарищи, приходилось слышать о якобы положительной роли Берия в его делах по освобождению врачей, по ликвидации грузинского дела, по ликвидации дела Шахурина и Новикова, дела маршала Яковлева. Надо развенчать его и здесь. Никакой положительной роли в этих делах у него нет. Наоборот, все это делалось для того, чтобы создать себе видимую популярность». Вначале выступавший говорит, что Берия не прекращал незаконные уголовные дела, а в конце выступления утверждает что, конечно, прекратил, но для саморекламы.

В этом вся суть советской номенклатуры, взращенной селекционером Сталиным, – лживой, продажной и бесчестной. Именно Л. П. Берия в докладной записке от 17 апреля 1953 года предложил освободить маршала артиллерии Н. Д. Яковлева. Он же, как министр внутренних дел СССР (после смерти Сталина), прекратил уголовное преследование А. И. Шахурина, командующего ВВС А. А. Новикова, арестованных в Грузии по «мингрельскому делу», и кремлевских медиков. Знал ли об этом Булганин? Безусловно, знал.

Маршал Н. Д. Яковлев

Завершая эту тему, приведу один разговор, связанный и с Лидией Тимашук, и с Виктором Семеновичем Абакумовым.

В марте 1953 года заместитель начальника Следственной части МГБ СССР полковник Коняхин находился на докладе у министра внутренних дел СССР Л. П. Берии, и между ними состоялся следующий диалог: «Ну, что еще нашли у Абакумова, кроме его квартиры и барахольства?» – спросил Берия. «Подтвердились факты обмана руководства партии, – ответил Коняхин и добавил: – А кроме того, Абакумов ничего не сделал по заявлению врача Тимашук о смерти товарища Жданова». – «Как Абакумов ничего не сделал по заявлению Тимашук? – удивился Берия. – А вы знаете, что Абакумов передал это заявление Сталину? Почему вы меня обманываете? Неужели вас учили в ЦК обманывать руководство?»

Награждение бдительной Л. Тимашук

Все у вождя идет хорошо! Ускоренными темпами производятся ядерные бомбы, уже испытана самая мощная в мире атомная бомба, скоро появится водородная бомба (испытана 12 августа 1953 г.), вокруг Москвы сооружается система ракетной обороны, способная уничтожить все летательные аппараты на подступах к столице. Лично Л. П. Берия следит за ходом работ по созданию оборонительного щита, регулярно докладывая наверх о ситуации. В неприступной столице хозяин будет следить за ядерным покорением мира. Тот, кто планирует первым начать ядерную войну, с особым рвением защищает командный центр, в отличие от того, кто планирует обороняться и защищает средства доставки ядерного оружия для нанесения ответного удара.

Советская пропаганда

По поводу ракетного кольца вокруг Москвы вспоминается анекдотичная история разногласий конструкторов, отказавшихся визировать график работ. Ученые не могли договориться о распределении ответственности в столь важном деле. Узнав об этом, Берия сказал своему помощнику: «Передайте, что если два коммуниста не могут договориться друг с другом, то один из них – враг. У меня нет времени разбираться, кто этот враг, так что пусть они решат этот вопрос сами. Дайте им сутки на согласование». Говорят, что график ученые завизировали через пять минут.

К марту 1953 года антисемитская истерия достигает своего апогея, и Сталин, прямо угрожая министру госбезопасности Игнатьеву (тот, бедный, даже говорить не мог некоторое время), требует разоблачать среди медиков террористов и шпионов, а не только врачей-вредителей. Хозяину нужен всемирный заговор против страны Советов, такой заговор, на который он мог ответить только сокрушительным ядерным ударом. «Мы вас разгоним, как баранов, – тихо, но уверенно говорил вождь своему министру: – Или подавайте изменников и террористов, или держитесь». Планы относительно советских евреев у Иосифа Виссарионовича были грандиозными, но сейчас о них приходится только гадать. По стране ползли слухи, что публичная казнь сознавшихся во всем врачей назначена на середину марта, причем повесят врачей-террористов на Красной площади. Позднее, в частных беседах, это подтверждал Н. А. Булганин.

В Россию возвращалось дикое средневековье. Планы массовой депортации евреев в Сибирь документально пока не подтверждены, но, учитывая любовь Сталина к переселениям народов, он вполне мог задумать и это. Да и слухи подтверждают такое намерение, а они в России – как документ с печатью и подписью. Чекисты хорошо натренировались переселять сотни тысяч людей за короткий период времени.

Что же должны были думать в Европе и Америке, когда в Советской России евреев начнут в мирное время вешать на площадях, а семьи их погонят, как гнали в лагеря в фашистской Германии?

Конечно, прямых доказательств планирования Сталиным третьей мировой войны нет, или они хорошо спрятаны. Но писатель Э. С. Радзинский приводит рассказ А. Борщаговского, пересказавшего сообщение генерал-полковника Д. Драгунского, и слова Сталина: «Мы никого не боимся, а если господам империалистам угодно воевать, то нет для нас более подходящего момента, чем этот». Сказано это было в феврале 1953 года. Далее приводится длинная цитата из книги чешского историка Карела Каплана, смысл которой в том, что уже в 1951 году И. В. Сталин точно знал – война с Европой и Америкой уже скоро. А тут и атомная бомба подоспела.

Все это время с января 1953 года Сталин уединенно живет на Ближней даче. Рядом только охрана и горничная Валя Истомина. В большом зале висят портреты членов Политбюро, и Хозяин заботливо рассаживает каждого под свой портрет. Портреты членов Политбюро, оказавшихся террористами и шпионами, быстро снимают и уничтожают. Застолья на даче продолжаются до глубокой ночи, но расходиться никто не может, пока Сталин не даст на это разрешение. Сам он занимает в огромном здании одну комнату, где стоит большой стол, заваленный бумагами, – здесь же вождь обедает. Рядом с бумагами – электроплитка, на которой он иногда сам себе готовит на скорую руку пищу: яичницу, картошечку – все простенькое.

Вождь смертельно боится быть отравленным. Сталин как-то спросил у своего личного врача Мирона Григорьевича Шнейдеровича: «Доктор, скажите мне правду: у вас появляется желание меня отравить?». Терапевта парализовало от страха, и он потерял дар речи – не смог произнести ни звука. Сталина это развеселило. «Я знаю, доктор, вы человек робкий, слабый, и не сделаете этого…» – успокоил врача вождь. Дело было в 1934 году, но и спустя почти двадцать лет хозяин думал о своей безопасности. Впрочем, специальные люди пробуют всю еду на даче, а по результатам дегустации составляется акт об отсутствии в пище отравляющих веществ.

Для Молотова, Микояна, Кагановича и Ворошилова вход на дачу уже закрыт. Из старой свиты к нему приезжают только Берия и Маленков, из новичков – Булганин и Хрущев. Для новых приближенных у Сталина особая роль – начать уничтожение «старой гвардии». Берия с Маленковым это отлично понимают: слишком прямолинейно стал действовать вождь, повторяя после войны подготовку и проведение террора 1937 года даже в мелочах.

Но события зимы 1952/53 года развиваются совсем не так, как запланировал Иосиф Виссарионович.

На торжественном заседании. Л. П. Берия во втором ряду

Последний раз вождь работал в Кремле 17 сентября 1952 года, во второй половине дня он выехал на Ближнюю дачу и уже никогда не возвращался в свой рабочий кабинет в Кремле.

История смерти вождя и учителя всех народов до настоящего времени полностью и достоверно не написана. По официальной версии, Сталин умер на боевом посту – в Кремле, с думой о народе. В первые годы правления Хрущева по стране ходила легенда: вождя и учителя всех народов задушил подушкой лично Никита Сергеевич, а помогали ему в этом Маленков и Берия – держали старика за ноги и руки. Что-то в этой версии от сказок и былин: Хрущев, словно легендарный Илья Муромец, побеждает Змея Горыныча. С другой стороны, народ, по своей простоте, причислил к убийцам Сталина заклятых врагов – Хрущева, Берию и Маленкова. История смерти Сталина для нас – лишь декорация к истории Лаврентия Павловича Берии в его участии в устранении тирана.

Хронология событий, произошедших на Ближней даче в Кунцеве, выглядит следующим образом. В ночь на 1 марта 1953 года Л. П. Берия, Н. С. Хрущев, Н. А. Булганин и Г. М. Маленков прибыли на дачу к И. В. Сталину и находились с ним до 4 часов утра: пили виноградное вино «Маджари», закусывали, беседовали, смеялись… На даче дежурили сотрудники для поручений (охранники, прикрепленные) И. В. Хрусталев, В. Туков, помощник коменданта дачи П. Лозгачев, работала кастелянша М. Бутусова. После ухода гостей – машины им подали в начале пятого утра – вождь лег спать, но перед этим сказал охране, чтобы и они шли спать (со слов Тукова). В 10 часов утра 1 марта Хрусталева сменил Старостин, а ближе к вечеру охрана вождя всполошилась – целый день в комнате Сталина было необычайно тихо. После 19.00 Старостин (он – главный) отправляет Лозгачева посмотреть, что с вождем, и тот находит Хозяина лежащим на полу рядом с письменным столом. Прикрепленные (охрана) реконструируют события и решают, что Иосиф Виссарионович встал утром, часов в семь, пошел к столу за боржоми, и в этот момент с ним случился удар. Тут же Лозгачев подтверждает слова Тукова о том, что ночью хозяин велел всем идти спать. Писатель Э. С. Радзинский выяснил удивительные детали. Оказывается, именно Хрусталев, закрывавший последним дверь комнаты Сталина, передал слова вождя остальным прикрепленным, и они, в нарушение всех правил охраны главы государства, спокойно отправились спать. Никто, кроме Хрусталева, не слышит последнее распоряжение Сталина, а утром он уезжает домой, – Хрусталева сменяет старший сотрудник для поручений М. Г. Старостин. Об этом вспоминают позже – поначалу, в общей неразберихе и при агонии вождя, этот важный момент упускается.

После обнаружения упавшего вождя прикрепленные поднимают Сталина с пола и укладывают на диван, расположенный рядом, но затем переносят в другое помещение, на диван в столовую – там, они считают, больше воздуха. Вождь жив, но то ли парализован, то ли находится в коме. Старостин звонит министру госбезопасности Игнатьеву, но тот испуганным голосом отвечает: «Звоните Берии и Маленкову». Старостин дозванивается до Маленкова, а примерно через час раздается телефонный звонок Л. П. Берии, который приказывает никому не сообщать о случившемся. Заметьте важную деталь: никто даже не пытается вызвать врача – естественное и единственно верное действие в данной ситуации.

Берия и Маленков появляются на Ближней даче только 2 марта в 3 часа ночи и, посмотрев на спящего Сталина, уезжают. Перед уходом Берия приказывает Лозгачеву: «Хозяин спит, не трогай его, и нас не беспокой, нечего паниковать». Охранники все равно нервничают, опасаясь быть крайними, и они вновь звонят Маленкову. В 8 часов утра 2 марта появляется Хрущев, а около 9 часов приезжают врачи. Интересный факт: тринадцать часов Сталин лежит без помощи! Тринадцать часов Берия и Маленков ждут!

В этот же день, 2 марта, привозят детей: сына Василия, пьяного и кричащего, что отца убили, и дочь Светлану. До 5 марта длилась агония тирана, и никто не пришел на помощь. Прав был Лозгачев: «…поднял руку – просил о помощи… Но кто ему поможет!..». Нужно было быть врагом себе, чтобы помочь умирающему диктатору?

Дочь вождя позднее вспоминала: «В большом зале, где лежал отец, толпилась масса народу. Незнакомые врачи, впервые увидевшие больного (академик В. Н. Виноградов, много лет наблюдавший отца, сидел в тюрьме), ужасно суетились вокруг. Ставили пиявки на затылок и шею, снимали кардиограммы, делали рентген легких, медсестра беспрестанно делала какие-то уколы, один из врачей беспрерывно записывал в журнал ход болезни. Все делалось как надо. Все суетились, спасая жизнь, которую нельзя было уже спасти».

5 марта 1953 года в 21.50 врачи констатировали смерть, тотчас Л. П. Берия быстро вышел из зала и громко приказал: «Хрусталев, машину!..». Из многих присутствующих охранников разного ранга Берия отдает приказание именно прикрепленному Хрусталеву. Спустя несколько дней в частном разговоре с Молотовым Берия скажет: «Я его убрал». Хвастовство это или правда?

В момент констатации смерти глаза Сталина оставались открытыми, и Светлана попросила одну из врачей, хирурга Второй Градской больницы Галину Дмитриевну Чеснокову, прикрыть веки. В одном из интервью в 1998 году Чеснокова рассказала, что тогда не смогла закрыть глаза Сталина, и ей пришлось долго держать веки руками, пока мышцы, держащие веко, не ослабли.

Вернемся назад на двенадцать месяцев. После ареста в марте 1952 года начальника сталинской охраны Н. С. Власика Лаврентий Павлович решает завербовать ближайшую охрану вождя – в стране вовсю идут новый террор и подготовка к очередной мировой войне. Очевидно, Берия чувствует, что и его час «Х» неумолимо приближается, а потому начинает действовать. Лаврентий Павлович был один из немногих, кто посвятил разведке большую часть своей жизни. При его участии строилась и работала не только система карательных органов внутри страны, но и шпионская сеть по всему миру. Тайными операциями Берия тоже занимался и хорошо знал их специфику. Лаврентий Павлович курировал секретную токсикологическую лабораторию НКВД – МГБ, занимавшуюся разработкой токсических веществ и ядов.

Судя по всему, в заговоре по устранению Хозяина участвовали два-три преданных человека. Иван Васильевич Хрусталев обеспечил отсутствие охраны – они все пошли спать, вместо того чтобы следить друг за другом и за комнатой вождя. Яд из этого научно-исследовательского центра мог взять только сам Лаврентий Павлович, и, возможно, укол Сталину сделал он, уходя в пятом часу из кабинета.

Точно не установлено, в каком порядке вышли из комнаты Маленков, Хрущев, Булганин и Берия, а укол мог быть сделан и позже – время не имеет значения. Ночью было предостаточно времени для смертельной инъекции состава скрытого действия, которую мог произвести и Хрусталев, и кто-то другой. В конце концов, яд можно было подлить и во время их ночного застолья – кто заметит. В подобной операции круг участников чрезвычайно узок, и, кроме Берии, в устранении вождя участвовало максимум два человека. Примечательно, что Хрусталев вскоре заболел и умер.

Вопрос о том, кто, возможно, еще входил в группу по устранению Сталина, остается пока открытым. Из ближайшего окружения им мог быть Маленков, однако каких-либо подтверждений этому нет. Но первыми к умирающему Сталину ночью приехали именно Маленков с Берией и, увидев, что вождь спит, немного похрапывая, удалились, причем только Берия проявлял инициативу и отчитывал охрану за ложный вызов. Маленков стоял рядом и молчал, вероятно, он либо знал, либо догадывался о покушении. Этот визит очень важен в понимании происходившего, ведь Берия, выждав несколько часов и запретив сообщать о болезни Сталина, наверное, приехал оценить действие яда. Врачей же они не вызвали даже для того, чтобы лишний раз померить давление и температуру любимого вождя.

Учитывая, что Хрущев, как сказочник, многое напридумывал в воспоминаниях относительно своего участия в событиях на Ближней даче, его можно исключить из числа посвященных. Его не было с Берией и Маленковым в первый их приезд, и это – главное.

Все последующие события лишь подтверждают версию об убийстве Сталина при помощи яда. О том, как яд действует, Берия, очевидно, знал, поэтому и тянул время, необходимое для полного растворения яда в организме, и, глядя на суету врачей вокруг вождя, понимал, что все кончено. А после похорон Сталина даже рассмеялся, вымолвив: «Корифеи науки!».

История болезни Сталина и результаты посмертного исследования мало проливают света на причину смерти. Консилиум врачей, собравшийся 2 марта, вынес решение о болезни вождя: гипертоническая болезнь, общий атеросклероз с преимущественным поражением сосудов головного мозга. В истории болезни записано: ««С первого дня болезни повысилась температура, и стал отмечаться высокий лейкоцитоз, что могло указывать на развитие воспалительных очагов в легких». Но при вскрытии никакого воспаления в легких врачи не обнаружили. При обследовании желудка обнаружились множественные мелкие черно-красные точки, на слизистой оболочке верхнего отдела тощей кишки выявлены мелкоточечные кровоизлияния, а то и другое – характерные признаки отравления. Все это скрупулезно фиксируется в «Акте патолого-анатомического исследования», но изменения внутренних органов мало подтверждают официальную причину смерти.

Итак, тирана убрал Берия – этот вывод кажется очевидным. Но многие историки и писатели, согласные с ним, почему-то не идут дальше, а останавливаются на том, что «убили трусливо, как жили», тайно избавились, прячась и дрожа, и далее в том же стиле. А ведь напрашивается совершенно другой вывод из всей этой истории.

Сталин затеял новый террор, и он шел по стране с нарастающей силой. Если Берия убил Сталина, то тем самым спас сотни, тысячи, а может быть, и миллионы жизней граждан нашей страны. Именно Л. П. Берия тут же, после кончины вождя, прекратил «дело врачей» и спас невинных людей от неминуемой гибели. Сталин планировал ядерную войну. А что такое новая мировая война? Да, вокруг Москвы сооружался неприступный ракетный щит, и товарищ Сталин, сидя в бункере глубоко под землей, не пострадал бы. А вся остальная страна? Что было бы с ней?

В 1950 году Соединенные Штаты располагали 320 атомными бомбами и по плану «Троян» нанесли бы удар по 120 городам на территории СССР. Прикинем. В это число входят все столицы союзных республик, крупные промышленные центры. В СССР населенных пунктов со статусом «город» было немногим более одной тысячи, и абсолютное большинство из них (более 800) – это малые, с населением до 50 тысяч. Так что ответный удар Запада приняли бы на себя основные промышленные центры. Катастрофическими разрушениями и миллионными жертвами заплатила бы наша страна за авантюру сошедшего с ума тирана. Больше не было бы Ленинграда, Киева, Одессы, Крыма, Екатеринбурга, Казани, Новосибирска, Владивостока – список можно продолжать долго. В 1949 году США располагали 840 стратегическими бомбардировщиками, в то время как СССР в 1954 году построил 70 современных дальних бомбардировщиков Ту-16, а создание бомбы для массового самолета Ил-28 в начале 1950-х годов еще только велось. Поэтому наш ядерный удар пришелся бы по территории Европы, и один только Бог знает, что бы тогда потерял мир. Если Берия организовал убийство Сталина, то он тем самым спас от тотального разрушения и нашу страну, и весь мир. Да, Берии, участнику массовых репрессий, организатору переселения народов, нужно поставить памятник за спасение человечества, как ни парадоксально это звучит.

Многие историки отвергают версию об отравлении, говоря о том, что внезапная кончина в 73 года довольно естественна. Например, профессор Борис Семенович Елизаров отмечает в своей книге «Тайная жизнь Сталина»: «Вскрытие, которое провели на следующий день, подтвердило, что у Сталина был обширный инсульт головного мозга, а кровавая рвота (случилась утром 5 марта. – А. Г.) была результатом кровоизлияния в желудке. <…> Как известно, труп Сталина набальзамировали. Условия бальзамирования требовали, чтобы не разрушались многие органы кровеносной системы. Поэтому вскрытие было проведено не полностью. <…> Никаких признаков „тайны“ в смерти Сталина не прослеживается. Для того чтобы окончательно снять этот вопрос, достаточно будет провести эксгумацию останков вождя». Историк прав, эксгумация могла бы дать ответы на многие вопросы, но… могла бы и не дать. Специалисты из Варсонофьевского переулка, дом № 11, постарались бы, чтобы их продукция не оставила следов.

В причинах смерти вождя есть много неясного. Инсульт вполне мог быть результатом действия яда, как и кровоизлияние в желудке. За здоровьем вождя следила сама Академия медицинских наук, и, по официальным данным, ничто не предвещало такой скорой кончины. В воспоминаниях многие пишут о периодах, когда Сталин выглядел особенно плохо. Но это больше относится к концу 1940-х годов. В середине октября 1945 года у Сталина случился микроинсульт, в октябре 1949 года – инсульт. Последнее время вождь страдал от повышенного давления, у него болели ноги, временами он чувствовал себя неважно, но это все укладывалось в общую картину ощущений 70-летнего человека, ничего экстраординарного. Ко всему прочему, работать вождь стал гораздо меньше обычного, много времени проводя в лесу на даче.

Любого исследователя должно настораживать слово «внезапно», но даже если и принять вариант о естественной и неожиданной кончине Иосифа Виссарионовича, то и в этом случае роль Берии в устранении Хозяина является бесспорной. Напомню, что стараниями Лаврентия Павловича появление врачей на Ближней даче произошло лишь спустя тринадцать часов после обнаружения вождя, причем лежавшего на полу уже как минимум семь-восемь часов. Есть здесь, правда, одна неувязка. Вряд ли такой опытный разведчик, функционер высшего уровня, прекрасно знавший и Сталина, и ситуацию вокруг него, просто так тянул бы время, понимая, что Сталин может и выздороветь – смерть от инсульта не гарантирована на сто процентов. После выздоровления Хозяин задаст определенные вопросы и услышит от охраны соответствующие ответы. Сталину могло стать лучше, и заговорить вождь мог в любой момент. Сложные вопросы, и нет на них ответов. Но если Берия знал, что Сталин не выживет, то мы вновь возвращаемся к убийству, совершить которое можно было лишь одним способом – отравлением ядом.

В Кремль на имя Л. П. Берии и Г. М. Маленкова шли шифровки региональных отделов Третьего главного управления МГБ СССР о настроениях в обществе. За 5 марта их накопилось довольно много, приведем лишь несколько характерных выдержек из донесений.

Вольнонаемная работница военной базы Московского военного округа: «Как жаль, что он так тяжело заболел! Не приложили ли руку к его здоровью евреи?».

Офицер штаба Московского военного округа, майор: «Нужно сейчас смотреть, так как враги могут поднять голову».

Офицер соединения ПВО, майор: «Заболевание т. Сталина – большой удар для нашей партии. Больше нет такого человека, как т. Сталин, чтобы смог его заменить. Он очень много работал, и это сказалось на его здоровье».

Солдат отдельного КПП Главного управления пограничных войск МГБ СССР «Москва-Аэропорт»: «Не может быть, чтобы это обошлось без подлых рук врачей-убийц».

Солдат бронетанкового склада: «Сталин долго не протянет, да это даже лучше. Посмотрите, как все сразу изменится». (Проводится оперативное расследование.)

Начальник отдела в ВВС Московского военного округа, старший лейтенант: «Если умрет, то Россию растащат на куски».

Начальник клуба артиллерийской базы: «Туда и дорога». (Дано указание документировать и арестовать.)

Смерть тирана стала переломной в истории нашего общества, и заслуга в этом в том числе и Л. П. Берии. Обвинять его в том, что «убили трусливо», по меньшей мере странно. А как можно еще убить тирана? Неужели Берия должен был подойти к Сталину на заседании ЦК, патетически взмахнуть рукой, ослепить зал блеснувшим кинжалом и вонзить лезвие в сердце вождя? Зная, как Сталина охраняют, Лаврентий Павлович нашел идеальный способ его устранения. Было ли это трусостью? Нет, это было смелостью в условиях тотального контроля за обществом и тем более слежки за государственным аппаратом со стороны Иосифа Виссарионовича. Боролся ли Берия за свою жизнь? Да, но попутно спасая миллионы других жизней. Берия рисковал всем в случае провала операции и, как любой человек, боялся этого. Почему же Берия ждал и не пускал никого к умирающему Сталину, объясняется довольно просто. Понимая механизм действия отравляющего вещества, Лаврентий Павлович затягивал приезд врачей – остатки яда растворились или вышли из организма (помните, кто-то сказал, что Сталин обмочился?); а его действие стало необратимым – тиран, в итоге, умер, несмотря на все заседания Академии медицинских наук.

…И вот лежит на пышном пьедестале

Меж красных звезд, в сияющем гробу,

«Великий из великих» – Оська Сталин,

Всех цезарей превозойдя судьбу.

И перед ним в почетном карауле

Стоят народа меньшие «отцы»,

Те, что страну в бараний рог согнули, —

Еще вожди, но тоже мертвецы.

Какие отвратительные рожи,

Кривые рты, нескладные тела:

Вот Молотов. Вот Берия, похожий

На вурдалака, ждущего кола…

В безмолвии у Сталинского праха

Они дрожат. Они дрожат от страха,

Угрюмо морща некрещеный лоб, —

И перед ними высится, как плаха,

Проклятого «вождя» проклятый гроб.

Георгий Иванов. «Стансы»

Василий Сталин вспоминал о случае, произошедшем в колонном зале Дома Советов во время прощания с отцом. В почетном карауле стояли тогда Маленков, Берия, Молотов и Булганин. Вдруг к гробу подошла старуха с клюкой и закричала: «Убили, сволочи, радуйтесь!». Значит, слухи уже пошли по великой стране.

У гроба вождя

Похороны И. В. Сталина. Похороны И. В. Сталина.

В последний путь Траурный митинг

Но смерть Сталина не стала последней. За собой он забрал и Л. П. Берию, отомстив за свою долгую и мучительную смерть на диване в столовой. Но не просто забрал своего верного соратника Иосиф Виссарионович: все в биографии Лаврентия Павловича повернулось так, что во всех смертных грехах потомки обвинили именно его, с удовольствием приписали ему кровь невинных людей, которую реками пускал как сам Отец народов, так и его верные соратники – Ежов, Абакумов, Хрущев, Каганович, Ворошилов и другие «народа меньшие отцы».

Глава 12. Арест и гибель. 1953 год

В своих мемуарах Никита Сергеевич Хрущев писал: «Я с Булганиным тогда был больше откровенен, чем с другими, доверял ему самые сокровенные мысли и сказал: „Николай Александрович, видимо, сейчас мы находимся в таком положении, что Сталин вскоре умрет. Он явно не выживет. Да и врачи говорят, что не выживет. Ты знаешь, какой пост наметил себе Берия?“ – „Какой?“ – „Он возьмет пост министра госбезопасности (в ту пору Министерства государственной безопасности и внутренних дел были разделены). Нам никак нельзя допустить это. Если Берия получит госбезопасность, это будет начало нашего конца. Он возьмет этот пост для того, чтобы уничтожить всех нас. И он это сделает!“ Булганин сказал, что согласен со мной. И мы стали обсуждать, как будем действовать. Я ему: „Поговорю с Маленковым. Думаю, что Маленков такого же мнения“…».

Как мы уже говорили, ценность воспоминаний Никиты Сергеевича не особо высока – слишком много в них неправды, особенно «литературно» вспоминает Хрущев смерть вождя, что не имеет к реальности никакого отношения. Но подобный разговор с Булганиным, состоявшийся в начале марта 1953 года (Сталин еще жив), скорее всего, имел место. Из слов Хрущева видно, что и ликвидацию Берии – причем только его одного! – он и группа его сторонников начали планировать еще до кончины вождя. И последующие события это только подтверждают. Но обо всем по порядку.

Делить портфели в постсталинском советском правительстве Берия с сотоварищами начали еще при жизни Иосифа Виссарионовича. Берия, естественно, претендовал на роль министра внутренних дел, Маленков и Хрущев (каждый из них) надеялись занять кресло премьер-министра страны, старые соратники Сталина, такие как Молотов, Ворошилов, Каганович, пока оставались на вторых ролях – молодые львы первыми бросились в драку.

Многие историки отмечают, что после смерти Сталина власть приняла форму коллективного руководства. Основу этого руководства составляли члены Президиума Верховного Совета СССР и ЦК КПСС.

Маршал Советского Союза

Н. С. Хрущев

В день смерти вождя прошло Совместное заседание всех ветвей власти – Совета Министров, Президиума Верховного Совета и ЦК, – на нем распределили властные полномочия и, что самое главное, ключевые государственные должности.

«ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Совместного заседания Пленума Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, Совета Министров Союза ССР, Президиума Верховного Совета СССР

Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза, Совет Министров Союза ССР, Президиум Верховного Совета СССР в это трудное для нашей партии и страны время считают важнейшей задачей партии и правительства – обеспечение бесперебойного и правильного руководства всей жизнью страны, что в свою очередь требует величайшей сплоченности руководства, недопущения какого-либо разброда и паники, с тем, чтобы таким образом безусловно обеспечить успешное проведение в жизнь выработанной нашей партией и правительством политики, как во внутренних делах нашей страны, так и в международных делах.

Исходя из этого и в целях недопущения каких-либо перебоев по руководству деятельностью государственных и партийных органов, Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза, Совет Министров Союза ССР и Президиум Верховного Совета СССР признают необходимым осуществить ряд мероприятий по организации партийного и государственного руководства.

I. О ПРЕДСЕДАТЕЛЕ И ПЕРВЫХ ЗАМЕСТИТЕЛЯХ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА МИНИСТРОВ СССР.

1. Назначить Председателем Совета Министров СССР тов. Маленкова Георгия Максимилиановича.

2. Назначить первыми заместителями Председателя Совета Министров СССР т.т. Берия Лаврентия Павловича, Молотова Вячеслава Михайловича, Булганина Николая Александровича, Кагановича Лазаря Моисеевича.

<…>

III. О ПРЕДСЕДАТЕЛЕ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР.

Рекомендовать Председателем Президиума Верховного Совета СССР тов. Ворошилова Климента Ефремовича, освободив от этих обязанностей тов. Шверника Николая Михайловича.

<…>

IV. О МИНИСТЕРСТВЕ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР.

Объединить Министерство государственной безопасности СССР и Министерство внутренних дел СССР в одно Министерство – Министерство внутренних дел СССР.

О МИНИСТРЕ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР.

Назначить Министром внутренних дел СССР тов. Берия Лаврентия Павловича.

V. О МИНИСТРЕ И ЗАМЕСТИТЕЛЯХ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР.

1. Назначить тов. Молотова Вячеслава Михайловича Министром иностранных дел СССР.

2. Назначить первыми заместителями Министра иностранных дел СССР т.т. Вышинского Андрея Януарьевича и Малика Якова Александровича.

3. Назначить тов. Кузнецова Василия Васильевича заместителем Министра иностранных дел СССР.

4. Назначить тов. Вышинского Андрея Януарьевича постоянным представителем СССР в ООН.

VI. О ВОЕННЫХ МИНИСТРАХ СССР И ПЕРВЫХ ЗАМЕСТИТЕЛЯХ ВОЕННОГО МИНИСТРА.

1. Назначить маршала Советского Союза тов. Булганина Николая Александровича Военным Министром СССР.

2. Назначить первыми заместителями Военного Министра СССР маршала Советского Союза тов. Василевского Александра Михайловича и маршала Советского Союза тов. Жукова Георгия Константиновича.

<…>

XI. О ПРЕЗИДИУМЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА КПСС И СЕКРЕТАРЯХ ЦК КПСС

1. Признать необходимым иметь в Центральном Комитете КПСС вместо двух органов ЦК – Президиум и Бюро Президиума, один орган – Президиум Центрального Комитета КПСС, как это определено Уставом партии.

2. В целях большей оперативности в руководстве, определить состав Президиума в количестве 10 членов и 4 кандидатов.

3. Утвердить следующий состав Президиума Центрального Комитета КПСС:

Члены Президиума ЦК – т.т. Маленков Г. М., Берия Л. П., Молотов В. М., Ворошилов К. Е., Хрущев Н. С., Булганин Н. А., Каганович Л. М., Микоян А. И., Сабуров М. З., Первухин М. Г.

Кандидаты в члены Президиума ЦК КПСС – т.т. Шверник Н. М., Пономаренко П. К., Мельников Л. Г., Багиров М. Д.

4. Избрать секретарями ЦК КПСС т.т. Игнатьева С. Д., Поспелова П. Н., Шаталина Н. Н.

5. Признать необходимым, чтобы тов. Хрущев Н. С. сосредоточился на работе в Центральном Комитете КПСС, и в связи с этим освободить его от обязанностей первого секретаря Московского Комитета КПСС.

6. Утвердить секретаря ЦК КПСС тов. Михайлова Н. А. первым секретарем Московского Комитета КПСС.

7. Освободить от обязанностей секретарей ЦК КПСС т.т. Пономаренко П. К. и Игнатова И. Г. в связи с переходом их на руководящую работу в Совете Министров СССР и т. Брежнева Л. И. – в связи с переходом его на работу начальником Политуправления Военно-Морского министерства. <…>»

Как видно из постановления, Лаврентий Павлович получил объединенное Министерство внутренних дел и должность первого заместителя председателя Совета Министров СССР. Он де-факто стал первым лицом в государстве. Георгию Максимилиановичу досталась главная должность страны де-юре. За Никитой Сергеевичем остался Центральный Комитет – его даже освободили от работы в Московском горкоме. Заодно ЦК пополнилось новыми людьми. Нейтральный и безобидный Николай Александрович получил под свое крыло Министерство обороны, но к нему приставили двух военных маршалов – Василевского и Жукова.

Старая сталинская гвардия тоже пригодилась. Вячеслав Михайлович вновь возглавил Министерство иностранных дел, а Климент Ефремович стал председателем Президиума Верховного Совета СССР. Анализируя расклад сил, можно сделать вывод, что соблюдены и личные интересы, и создана устойчивая управленческая конструкция. Никто не получил явных преимуществ.

Забегая немного вперед, зададим простой вопрос: чем же был вызван заговор Хрущева и примкнувших к нему лиц против Берии? Судя по раскладу сил, никакой опасности Лаврентий Павлович для них не представлял. А как покажет будущее, переворотов не готовил и подлости от своих соратников не ждал.

Мы помним, что разговоры об устранении Берии Хрущев и К^о вели еще до смерти Сталина, поэтому основными мотивами этой группы лиц являются две банальные вещи: месть и борьба за личную власть. Есть здесь еще одна небольшая деталь – свалив вину за преступления режима на одного Берию, и Маленков, и Хрущев, и Каганович, да и остальные «винтики» сталинского властного механизма, постарались обелить себя перед историей. Они задумали это с самого начала властной пересменки или воспользовались последствиями ареста и убийства Берии? Для ответа требуются время и научные изыскания.

Вернемся в март 1953 года. В Министерстве внутренних дел СССР Лаврентий Павлович проводит ряд мероприятий, которые многие историки относят к началу политический оттепели. Уже 13 марта Берия подписал приказание № 1 «О создании следственных групп по пересмотру следственных дел». Приказ предписывал в двухнедельный срок разобраться со следующим: по делу арестованных врачей, по делу арестованных бывших сотрудников МГБ СССР, по делу арестованных бывших работников Главного артиллерийского управления Военного министерства СССР и по делу арестованных в Грузии местных работников.

Обложка американского журнала «Time» за 1953 г.

Второе приказание (№ 2) касалось дела о незаконном выселении в 1951 году граждан Грузинской ССР. Приказание № 3, подписанное Лаврентием Павловичем Берией 18 марта, предписывало Следственной части по особо важным делам МВД СССР заняться уголовным делом бывших работников ВВС Советской армии и Министерства авиационной промышленности. В Приказании напоминалось, что следствие «было проведено Главным управлением контрразведки „СМЕРШ“ Министерства обороны СССР необъективно и поверхностно». Берия давал две недели на изучение этого дела.

Много говорилось о так называемой бериевской амнистии, в результате которой Лаврентий Павлович выпустил на свободу «уголовников» якобы для запугивания населения. Эту чушь распространяли спецслужбы уже после смерти Берии, чтобы лишний раз опорочить его в глазах сограждан.

«Приказание № 4

ЗАПИСКА Л. П. БЕРИИ В ПРЕЗИДИУМ ЦК КПСС О ПРОВЕДЕНИИ АМНИСТИИ

№ ЛБ-25

26 марта 1953 г. Совершенно секретно т. МАЛЕНКОВУ Г.М.

В настоящее время в исправительно-трудовых лагерях, тюрьмах и колониях содержится 2 526 402 человека заключенных, из них: осужденных на срок до 5 лет – 590 000, от 5 до 10 лет – 1 216 000, от 10 до 20 лет – 573 000 и свыше 20 лет – 188 000 человек. Из общего числа заключенных количество особо опасных государственных преступников (шпионы, диверсанты, террористы, троцкисты, эсеры, националисты и др.), содержащихся в особых лагерях МВД СССР, составляет всего 221 435 человек.

Содержание большого количества заключенных в лагерях, тюрьмах и колониях, среди которых имеется значительная часть осужденных за преступления, не представляющие серьезной опасности для общества, в том числе женщин, подростков, престарелых и больных людей, не вызывается государственной необходимостью.

Увеличение за последние годы общего числа заключенных объясняется в первую очередь тем, что принятые в 1947 году указы об усилении уголовной ответственности за хищения государственного и общественного имущества и за кражи личной собственности граждан преду сматривают исключительно длительные сроки заключения. На 1 января 1953 г. из общего количества заключенных за указанные преступления в лагерях содержалось 1 241 919 человек.

Известное значение имело так же то обстоятельство, что указом от 15 июня 1939 г. было запрещено применявшееся до этого досрочное освобождение заключенных и зачет рабочих дней за хорошее отношение к труду.

В числе заключенных на срок до 5 лет имеется значительное количество осужденных за преступления, в большинстве своем совершенные впервые и не повлекшие за собой тяжких последствий (самовольный уход с работы, должностные и хозяйственные преступления, мелкие кражи, хулиганство, мелкая спекуляция и др.).

В лагерях имеется 30 000 человек, осужденных на срок от 5 до 10 лет за должностные, хозяйственные и воинские преступления, в числе которых – председатели и бригадиры колхозов, инженеры, руководители предприятий и др.

Среди заключенных отбывают наказание 438 788 женщин, из них 6286 беременных и 35 505 женщин, имеющих при себе детей в возрасте до 2 лет. Многие женщины имеют детей в возрасте до 10 лет, оставшихся на воспитании у родственников или в детских домах.

В местах заключения содержится 238 000 пожилых людей – мужчин и женщин старше 50 лет, а также 31 181 несовершеннолетний, в возрасте до 18 лет, подавляющее большинство которых отбывает наказание за мелкие кражи и хулиганство.

Около 198 000 заключенных, находящихся в лагерях, страдают тяжелым неизлечимым недугом и являются совершенно нетрудоспособными.

Известно, что заключение в лагерь, связанное с отрывом на продолжительное время от семьи, от привычных бытовых условий и занятий, ставит осужденных, их родственников и близких людей в очень тяжелое положение, часто разрушает семью, крайне отрицательно сказывается на всей их последующей жизни.

Большинство из этих заключенных хорошо ведет себя в лагерях, добросовестно относится к труду и может вернуться к честной трудовой жизни. Учитывая изложенное, предлагается принять указ Президиума Верховного Совета СССР об амнистии.

Проектом указа предусматривается освободить из мест заключения около 1 000 000 человек, осужденных на срок до 5 лет, осужденных независимо от срока наказания, за должностные, хозяйственные, некоторые воинские преступления, а также женщин, имеющих детей до 10 лет и беременных женщин, несовершеннолетних в возрасте до 18 лет, пожилых мужчин и женщин и больных, страдающих тяжелым неизлечимым недугом.

Предлагается также сократить наполовину наказание осужденным к лишению свободы на срок свыше 5 лет.

Проект указа предусматривает снятие судимости и поражения в избирательных правах со всех граждан, ранее судимых и освобождаемых в силу настоящего акта амнистии.

Предлагается не распространять амнистию на осужденных на срок свыше 5 лет и привлеченных к ответственности за контрреволюционные преступления, бандитизм, крупные хищения социалистической собственности и умышленное убийство.

Одновременно с этим проектом указа признается необходимым пересмотреть уголовное законодательство, имея в виду заменить уголовную ответственность за некоторые хозяйственные, должностные, бытовые и другие менее опасные преступления мерами административного и дисциплинарного порядка, а также смягчить уголовную ответственность за отдельные преступления. Министерству юстиции СССР поручается в месячный срок разработать и внести необходимые предложения.

Пересмотр уголовного законодательства необходим потому, что ежегодно осуждается свыше 1,5 млн человек, в том числе до 650 тыс. на различные сроки лишения свободы, из которых большая часть осуждается за преступления, не представляющие особой опасности для государства. Если этого не сделать, через 1–2 года общее количество заключенных опять достигнет 2,53 млн человек.

Проект указа подготовлен Министерством внутренних дел СССР совместно с Министерством юстиции СССР и генеральным прокурором СССР.

Л. Берия».

Как видно из текста, Берия предлагал выпустить не уголовников, осужденных за убийства и бандитизм, а тех, кто совершил незначительные преступления. Так что все обвинения в том, что лето 1953 года было «холодным», нельзя относить к деятельности министра внутренних дел, а всплеск преступности имел, очевидно, иные корни. Стоит добавить, что инициатива амнистии исходила от Берии, но ее утверждение – дело ЦК и всего правительства.

Чрез две недели на стол Берии легли выводы следственной группы об истории появления «дела врачей». Лаврентий Павлович составил докладную записку Маленкову с изложением сути дела и выводов следствия. Министр внутренних дел подтвердил, что дело врачей полностью надумано и сфальсифицировано бывшим заместителем министра госбезопасности Рюминым, использовавшим письмо Л. Тимашук и вымышленные показания умершего профессора Этингера.

Берия пишет: «Руководство МГБ ввело в практику следственной работы различные способы пытки, жестокие избиения, применение наручников, вызывающих мучительные боли, и длительное лишение сна арестованных. Не брезгуя никакими средствами, грубо попирая советские законы и элементарные права советских граждан, руководство МГБ стремилось во что бы то ни стало представить шпионами и убийцами ни в чем не повинных людей – крупнейших деятелей советской медицины».

Ранее мы уже кратко познакомились с «делом врачей» и историей его появления. В конце документа Лаврентий Павлович предлагает всех арестованных по этому делу освободить и реабилитировать, а следователей, участвовавших в фабрикации дела, привлечь к уголовной ответственности. Президиум ЦК КПСС в составе Берии, Ворошилова, Булганина, Первухина, Кагановича, Сабурова, Микояна, Хрущева, Молотова и Маленкова поддержал предложение Берии – арестованным врачам и членам их семей возвратили свободу и добрые имена. У Л. Ф. Тимашук отобрали орден Ленина, а С. Д. Игнатьева изгнали из ЦК.

В начале апреля Лаврентий Павлович продолжил бурную деятельность. На имя Маленкова он отправляет очередную записку об обстоятельствах убийства С. М. Михоэлса и И. В. Голубова.

Председателя еврейского антифашистского комитета Соломона Михайловича Михоэлса убили по приказу Сталина 12 января 1948 года. Подготовку и проведение операции, замаскированной под случайную гибель в автокатастрофе, вождь поручил Абакумову на встрече 27 декабря 1947 года. На ней присутствовал и заместитель Абакумова генерал-лейтенант Сергей Иванович Огольцов, ставший в итоге руководителем операции. Убийство произошло вечером 12 января 1948 года в Минске. После обнаружения тел и проведения расследования власти сообщили, что Михоэлс и сопровождавшие его театровед и агент МГБ Голубов погибли под колесами грузовика.

Дело раскрылось совершенно случайно. Один из участников этого преступления, полковник Шубняков, написал на имя Берии рапорт об убийстве Михоэлса с изложением фактов, и Берия приказал провести расследование. Но участники убийства не понесли никакого наказания – Хрущев и Маленков не дали хода этому делу, того же Огольцова Берия арестовал, но после ареста самого Лаврентия Павловича организатора преступления выпустили на свободу, и он спокойно дожил до 1976 года. А убийство С. М. Михоэлса приписали… Берии. В 1963 году в газете «Советская Литва» появилась статья Л. Е. Лурье «Выдающийся художник-реалист. Памяти С. М. Михоэлса», где и проводилась эта ложная линия – убит «подлой кликой Берия».

Устранение Михоэлса необходимо было Сталину по нескольким причинам. В планировавшийся антисемитской кампании фигура столь известного в мире общественного деятеля сильно мешала, к тому же Соломон Михайлович пользовался большим авторитетом и в СССР, и в еврейском мире, среди интеллигенции. И прав замечательный русский историк Геннадий Васильевич Костырченко относительно мотивов убийства Михоэлса Сталиным: «Тайная расправа над неугодными всегда милее сердцу диктатора. Зачем рисковать, просчитывать реакцию внутри страны и за рубежом, на заведомо скандальную акцию, связанную с использованием фальшивых доказательств? Куда проще и надежней объявить поверженного тайного противника случайной жертвой несчастного случая, чем иметь дело с заведомым мучеником, пострадавшим за свой народ».

С. М. Михоэлс

Продолжая десталинизацию карательных органов, с 4 апреля 1953 года Л. П. Берия вводит запрет на применение к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия. Через несколько дней он подписывает записку о неправильном ведении так называемого «мингрельского дела», информирует руководство СССР о фальсификации доказательств, о принуждениях к даче ложных показаний и применении насилия к подследственным. Берия предлагает дело закрыть, а всех его фигурантов реабилитировать. Президиум ЦК КПСС выносит соответствующее постановление. Ко всему прочему, 10 апреля выходит специальное Постановление ЦК КПСС в поддержку работы, проводимой Берией.

«Строго секретно

О МЕРОПРИЯТИЯХ, ПРОВОДИМЫХ МИНИСТЕРСТВОМ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР (тт. Маленков, Молотов, Ворошилов, Хрущев, Каганович, Булганин, Микоян)

Одобрить проводимые тов. Берия Л. П. меры по вскрытию преступных действий, совершенных на протяжении ряда лет в бывшем Министерстве госбезопасности СССР, выражавшихся в фабриковании фальсифицированных дел на честных людей, а также мероприятия по исправлению последствий нарушений советских законов, имея в виду, что эти меры направлены на укрепление Советского государства и социалистической законности.

ПРЕЗИДИУМ ЦК КПСС».

В мае Берия направил Маленкову записку об упразднении паспортных ограничений и режимных местностей. В записке, актуальной даже в наши дни, есть удивительные для того времени слова. Берия пишет: «Следует отметить, что такой практики паспортных ограничений не существует ни в одной стране. Во многих капиталистических странах – в США, Англии, Канаде, Финляндии и Швеции – у населения паспортов вообще не имеется, о судимости никаких отметок в личных документах не делается». Интересно, что Берию интересуют не только вопросы правопорядка и восстановления социалистической законности. В конце мая 1953 года он инициирует рассмотрение и приятие Президиумом ЦК КПСС постановлений о политическом и хозяйственном состоянии западных областей Украины, Литвы.

Берия считает ненормальным назначение местными руководителями представителей других регионов страны, игнорирующих местные особенности и традиции. Он пишет о том, что неправильно во Львове, населенном уроженцами Западной Украины, вести в институтах преподавание только на русском языке, не являющемся родным для местного населения.

Одновременно Берия занимается и персональными делами по реабилитации, в частности – делом бывшего наркома авиационной промышленности А. И. Шахурина и бывшего командующего ВВС Советской армии А. А. Новикова. Снимаются обвинения с Михаила Моисеевича Кагановича, старшего брата Л. М. Кагановича, застрелившегося в 1941 году. Своей запиской в ЦК Берия предложил ограничить права Особого совещания при МВД СССР – внесудебного нелегитимного репрессивного органа.

Обложка американского журнала «Time»

При осложнении политической ситуации в ГДР Л. П. Берия пытался убедить ЦК в поспешности многих решений местных коммунистов, в форсировании строительства социализма в этой части Германии. В ходе обсуждения, проходившего на заседаниях Президиума Центрального Комитета КПСС, Лаврентий Павлович говорил о том, что не стоит ускоренными темпами создавать в Германии на селе кооперативы по примеру советских колхозов. Он предлагал лишь создание товариществ по обработке земли, да и то на добровольной основе. Ведь Берия только что вернулся из Германии, где неделю лично разрешал проблемы тамошних коммунистов.

Вспоминая короткую, но такую эффективную работу Л. П. Берии на посту министра внутренних дел СССР, академик Андрей Дмитриевич Сахаров приводит в своих мемуарах фразу, вскользь брошенную другим ученым-физиком академиком Я. Б. Зельдовичем: «А ведь это наш Лаврентий Павлович разобрался!». Эти слова стали лучшей оценкой деятельности Лаврентия Павловича и в МВД, и в атомной отрасли.

Возможно, еще что-то планировал совершить наш герой, но и для него наступил час «Х».

В соответствии с официальной версией, Берию арестовали на заседании правительства. Хрущев и Маленков подготовились хорошо: большинство членов ЦК – в курсе, военные обещали полную поддержку. На специально созванном 26 июня 1953 года заседании Совета Министров СССР Хрущев вдруг выступил с резкой критикой действий Берии и предложил снять его со всех постов. Одним из главных обвинений стали как раз способы решения проблем в ГДР. Берия возразил, что его назначил Пленум ЦК, и снять может только он. В этот момент в помещение вошли военные, ведомые маршалом Жуковым, и арестовали будущего английского шпиона. Как оказалось, шпионил Берия исключительно ради наживы – денег у него не нашли, но корысть, тем не менее, следователи доказали. Дождавшись темноты, военные вывезли узника в штаб ПВО Московского военного округа. Позднее маршал Москаленко утверждал, что это он руководил арестом всесильного министра внутренних дел, а не Жуков. Очевидно, два военачальника не договорились заранее, кто будет главным в столь приятном деле. Санкцию на арест Л. П. Берии выдали лишь 3 июля 1953 года – а он уже неделю сидит в тюрьме! Но такие процессуальные мелочи мало интересовали так называемое следствие.

Началась обработка общественного мнения. В газете «Правда» 10 июля 1953 года вышла большая статья «Несокрушимое единение партии, правительства, советского народа», в которой сообщалось о Пленуме Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза. Это сообщение касалось «…преступных антипартийных и антигосударственных действиях Л. П. Берия, направленных на подрыв Советского государства в интересах иностранного капитала и выразившихся в вероломных попытках поставить Министерство внутренних дел СССР над правительством и Коммунистической партией Советского Союза». До сведения граждан доводились и решения ЦК. Первое – это снять Берию со всех государственных постов, а его дело передать Верховному Суду СССР. Далее в тексте сообщения говорилось: «…в последнее время, обнаглев и распоясавшись, Берия стал раскрывать свое подлинное лицо – лицо злобного врага партии и советского народа. <…> Свои подлые махинации, направленные к захвату власти, Берия начал с того, что пытался поставить Министерство внутренних дел над партией и правительством. <…> Берия под разными вымышленными предлогами всячески тормозил решение важнейших неотложных вопросов в области сельского хозяйства. <…> Различными коварными приемами Берия стремился подорвать дружбу народов СССР. <…> Берия потерял облик коммуниста, превратился в буржуазного перерожденца, стал на деле агентом международного империализма. Этот авантюрист и наймит зарубежных империалистических сил вынашивал планы захвата руководства партией и страной». Так народ узнал, что маршал Советского Союза разваливал колхозы и совхозы (поэтому и возникали проблемы с продуктами), захватывал власть, окончательно подорвал дружбу народов и в результате потерял облик коммуниста и стал наймитом. Следствие, между тем, еще и не началось.

Арест маршала Берии вызвал разные слухи в стране. Из сообщения районных комитетов КПСС и информации МВД СССР:

«На Паневежском сахарном заводе рабочий-электрик Пашкевичюс сказал: “Чтобы тов. Маленкову свободнее было царствовать, то он убрал Берия из ЦК КПСС”».

Рабочий-шофер автобазы Министерства по строительству т. Данильченко заявил в конторе прораба при разговоре с рабочими, что «я три дня тому назад слушал передачу “Голос Америки”, где сообщают о соболезновании по поводу неудачи Берия, о том, что его так быстро разоблачили».

Отдельные трудящиеся выражают сомнение в правильности обвинения Берия. Спрашивают: «Не получится ли как с врачами?» – и задают вопрос: «Кому же сейчас верить?». Работница Харьковского тракторного завода Болотина Анна Еремеевна, беспартийная, сказала: «Я до крайности возмущена. Не могу себе представить, чтобы такие люди, как Берия, могли находиться в составе нашего Правительства. Вероятно, очень трудно нашему дорогому товарищу Маленкову бороться с такими врагами, как Берия».

Бригадир Станиславского деревообделочного комбината М. Т. Михайлов заявил: «Если такой человек, как Берия, продает свой народ, это значит, что или он носит ненависть к рабочему классу в своей крови, или жаден на деньги и продался капиталистам».

Звеньевая огородной бригады колхоза имени Буденного Харьковской области Мария Гавриловна Цема сказала: «Хорошо, что своевременно разоблачили Берия как врага народа, а то он мог бы все наше правительство уничтожить, и тогда бы к нам пришли американцы».

Главный бухгалтер Киевского дома моделей А. Гершенгорн в беседе с работниками этого же дома заявил: «Никакой Берия не враг. Это была борьба за власть».

А. А. Акимов, слесарь автобусного цеха автозавода имени Сталина, член КПСС: «Я в партии состою около трех десятков лет. За это время всякой сволочи было уничтожено немало. Однако, видимо, уроки для себя извлекли не все. Вот все говорят, что Берия – сволочь, гадина. Эти названия, конечно, для него слишком мягки. Для него может быть только одно название – ничтожество. И это ничтожество вздумало стать „вождем“ над народом».

Лебедев, шофер 1-й ситценабивной фабрики: «Берия следует немедленно судить, применив к нему самую высшую кару».

С. И. Костерин, ученый секретарь Президиума Академии наук СССР, доктор технических наук: «Берия большой враг. Хорошо, что хоть сейчас его разоблачили. Берия предавал всю нашу оборонную промышленность, все он знал, всеми секретами обороны он ведал, о всей секретной технике ему докладывали. Берия очень засорил научные кадры Академии наук, поддерживал всех подозрительных и не внушающих доверия евреев».

И. Д. Папанин, начальник отдела морских экспедиционных работ Президиума Академии наук СССР: «Мерзавца, негодяя Берия надо было раньше разоблачить. Берия не давал нам хорошо работать по освоению Северного морского пути. Берия карьерист и бабник. Очень хорошо, что такого подлого, хитрого и большого врага народа разоблачили. Сколько стоит все его предательство советскому народу. Ведь он ведал обороной страны, знал все секреты».

И. Набатов, артист эстрады, лауреат Сталинской премии, заслуженный артист УССР: «Для нас совершенно безразлично, кто будет держать палку. От смены руководства режим у нас не меняется. Он был и есть, по существу, полицейский. Я не верю ни в какие идейные мотивы в поступках не только Берия, но и других. Это откровенная борьба за власть».

Следствие, между прочим, шло довольно долго, хотя допрашивали Берию в общей сложности один месяц. Только 23 декабря 1953 года закрытое Специальное судебное присутствие Верховного Суда СССР (абсолютно незаконный орган) под председательством маршала И. С. Конева признало маршала Л. П. Берию виновным и приговорило к расстрелу с конфискацией имущества, с лишением воинских званий и наград. Из восьми судей только двое являлись профессиональными юристами: Е. Л. Зейдин и Л. А. Громов, остальные пятеро никакого отношения к судопроизводству не имели. Маршалы И. С. Конев и К. С. Москаленко всю жизнь прослужили в армии. Верный сталинец Н. М. Шверник в то время возглавлял советские профсоюзы. Еще один идейный сталинист-комсомолец Н. А. Михайлов руководил в момент суда над Берией Московским обкомом КПСС. От МВД на суде присутствовал К. Ф. Лунев. Последним из судей значился будущий министр иностранных дел Грузии (получил должность от Хрущева) М. И. Кучава. Такая вот разношерстная компания второстепенных чиновников среднего уровня вершила правосудие по законам 1934 года, не допускающим участия прокурора, адвоката, кассации и других норм, прописанных в законодательстве тех лет. Суд в таком составе явился откровенной ширмой – смертный приговор Берии подписали в Кремле.

Маршал И. С. Конев

К. С. Москаленко

Обвинение строилось на нормах 58-й статьи УК РСФСР в редакции 1926 года – измена родине. Доказательств не приводилось, но суд установил за подсудимым шпионаж в пользу Великобритании и Югославии, попытку реставрации капитализма, попытку расчленения территории Советского государства. Кроме этого, в вину Берии ставились следующие эпизоды: служба в мусаватистской контрразведке в Азербайджане в 1919 году, связь с охранкой меньшевистского грузинского правительства, попытка связи с Гитлером и попытка открыть фашистам перевалы через Главный Кавказский хребет. Можно видеть, что Берию обвинили в прямо противоположном тому, что сделал он на самом деле.

В официальных документах решение Специального судебного присутствия Верховного суда СССР сформулировали следующим образом: «Судом установлено, что, изменив Родине и действуя в интересах иностранного капитала, подсудимый Берия сколотил враждебную Советскому государству изменническую группу заговорщиков, в которую вошли связанные с Берия в течение многих лет совместной преступной деятельностью подсудимые Меркулов В. H., Деканозов В. Г., Кобулов Б. З., Гоглидзе С. А., Мешик П. Я. и Влодзимирский Л. Е. <…> Суд установил, что начало преступной изменнической деятельности Берия Л. П. и установление им тайных связей с иностранными разведками относится еще ко времени гражданской войны. <…> В последующие годы, вплоть до своего ареста, Берия Л. П. поддерживал и расширял тайные связи с иностранными разведками. <…> Судом также установлены преступления Берия Л. П., свидетельствующие о его глубоком моральном разложении, и факты совершенных Берия преступных корыстных действий и злоупотреблений властью. <…> Специальное Судебное Присутствие Верховного Суда СССР постановило: приговорить Берия Л. П., Меркулова В. Н., Деканозова В. Г., Кобулова Б. З., Гоглидзе С. А., Мешика П. Я., Влодзимирского Л. Е. к высшей мере уголовного наказания – расстрелу, с конфискацией лично им принадлежащего имущества, с лишением воинских званий и наград.

Приговор является окончательным и обжалованию не подлежит».

Генеральный прокурор СССР Р. А. Руденко

П. Ф. Батицкий

В бункере штаба Московского военного округа, где-то на лестнице, в присутствии генерального прокурора СССР Р. А. Руденко, мощный генерал-майор П. Ф. Батицкий выстрелил Берии в лоб из личного оружия. Затем участники убийства завернули тело маршала в одеяло и отвезли в крематорий Донского монастыря, где и сожгли в печи, захоронив прах на Новом Донском кладбище. Говорили, однако, что прах Берии развеяли над Москвой-рекой, но подтвердить это или опровергнуть невозможно.

Даже в официальной версии наблюдается масса странностей. Часть имеющихся протоколов допроса Берии написаны генеральным прокурором Руденко, проводившим их. Такого, конечно, не могло быть, – со следователями работали стенографисты. Но что это тогда означает? Генпрокурор сочинил протоколы? Нет никаких сведений о заседании Совета Министров, на котором Л. П. Берию арестовал Жуков. Такого заседания просто не было. Но если заседания не было, то что тогда это была за встреча, на которой присутствовал Берия? Акта кремации нет, как нет и свидетелей этого. На всех других участников «банды Берии» документы в уголовном деле имеются, а на самого Лаврентия Павловича – нет. Позднее участники суда Шверник и Михайлов в частных разговорах сообщали, что во время заседания самого Берию не видели – его не было в зале.

Вокруг ареста и расстрела Лаврентия Павловича столько секретности, что существует и альтернативная версия гибели маршала Берии. Впервые ее публично озвучил сын Лаврентия Павловича – Серго.

В своих воспоминаниях он пишет: «Заседание в Кремле почему-то отложили, и отец уехал домой. Обычно он обедал дома. Примерно в полдень в кабинете Бориса Львовича Ванникова, генерал-полковника, впоследствии трижды Героя Социалистического Труда, а тогда ближайшего помощника моего отца по атомным делам, раздался звонок. Я находился в кабинете Бориса Львовича – мы готовили доклад правительству о готовности к испытаниям. Звонил летчик-испытатель Амет-Хан Султан, дважды Герой Советского Союза. С ним и с Сергеем Анохиным, тоже Героем Советского Союза, замечательным летчиком-испытателем, мы в те годы вместе работали и сошлись близко.

– Серго, – кричит, – у вас дома была перестрелка. Ты все понял? Тебе надо бежать, Серго! Мы поможем…

У нас действительно была эскадрилья, и особого труда скрыться, скажем, в Финляндии или Швеции не составляло. И впоследствии я не раз убеждался, что эти летчики – настоящие друзья. Что налицо заговор против отца, я понял сразу, что еще могла означать перестрелка в нашем доме? Об остальном можно было только догадываться. Но что значит бежать в такой ситуации? Если отец арестован, побег – лишнее доказательство его вины. И почему и от кого я должен бежать, не зная ни за собой, ни за отцом какой-либо вины? Словом, я ответил отказом и тут же рассказал обо всем Ванникову.

Из Кремля вместе с ним поехали к нам домой, на Малоникитскую. Это неподалеку от площади Восстания. Жили мы в одноэтажном особняке (ныне – ул. Малая Никитская, 28/1) еще дореволюционной постройки. Три комнаты занимал отец с матерью, две – я со своей семьей. Когда мы подъехали, со стороны улицы ничего необычного не заметили, а вот во внутреннем дворе находились два бронетранспортера. Позднее мне приходилось слышать и о танках, стоявших якобы возле нашего дома, но сам я видел только два бронетранспортера и солдат. Сразу же бросились в глаза разбитые стекла в окнах отцовского кабинета. Значит, действительно стреляли… Охрана личная у отца была – по пальцам пересчитать. Не было, разумеется, и настоящего боя. Все произошло, насколько понимаю, неожиданно и мгновенно. С отцом и я, и Ванников должны были встретиться в четыре часа. Не встретились… Внутренняя охрана нас не пропустила. Ванников потребовал объяснений, пытался проверить документы у военных, но я уже понял все. Отца дома не было. Арестован? Убит? Когда возвращался к машине, услышал от одного из охранников: „Серго, я видел, как на носилках вынесли кого-то, накрытого брезентом…“.

В Кремль возвращались молча. Я думал о том, что только что услышал. Кто лежал на носилках, накрытых брезентом? Спешили вынести рядового охранника? Сомнительно. Со временем я разыскал и других свидетелей, подтвердивших, что видели те носилки…».

По версии Серго Лаврентьевича Берии, отца убили в его кабинете, а следствие и суд – обычная инсценировка. Все следственные мероприятия проводили на территории штаба ПВО, суд сделали закрытым, поэтому никто не видел маршала Берию после событий в доме на Малой Никитской. Родственникам не показали ни одного письма из написанных Берией Маленкову, Хрущеву и в ЦК. Странно еще и то, что, помня о родной партии, Берия не написал своим близким даже маленькой записочки. Косвенно это может свидетельствовать о том, что Лаврентия Павловича уже не было в живых, и писать родным, знавшим его почерк, было некому.

Среди организаторов убийства Берии в своем доме (операция «Особняк») некоторые исследователи называют министра внутренних дел СССР Сергея Никифоровича Круглова. Это возможно, и даже тот факт, что довольно быстро Круглова отправили подальше от спецслужб, говорит в пользу этой теории. В январе 1956 года Круглова удалили из МВД, а летом 1958 года в возрасте пятидесяти одного года отправили на пенсию. Погиб бывший министр внутренних дел в июле 1977 года при загадочных обстоятельствах.

К загадкам и странностям ареста и расстрела Лаврентия Павловича относятся еще несколько деталей. Современные графологи, проводившие недавно экспертизу писем Л. П. Берии в ЦК, подтвердили, что письма Берии из тюрьмы – подделка. Даже фотография в уголовном деле нестандартная, взятая из семейного альбома. Нет никаких фото или киноматериалов заседания суда, что вновь говорит не в пользу официальной версии.

В настоящее время нет возможности полностью опровергнуть официальную версию ареста и расстрела Л. П. Берии, хотя многое указывает на то, что маршала просто убили (как это делают террористы) по приказу Хрущева или Маленкова, мечтавших о лаврах Иосифа Виссарионовича Сталина. Организаторы уголовного дела Берии не удосужились придать ему черты хоть какой-то легитимности. Обвинения, в лучших традициях НКВД, строились на измышлениях и откровенном вранье. Первой линией, по которой следствие строило обвинительное заключение, стала история с работой Лаврентия Павловича в мусаватистской разведке. История этой деятельности Берии нам уже знакома, и добавить к этому нечего. И в 1953 году у так называемого следствия не было никаких свидетельств, кроме слухов и косвенных показаний заинтересованных лиц. Так что это направление использовали, конечно, но судить тут Берию было не за что. Понимая это, Хрущев и К^о выдвинули вторую линию обвинений – иностранный шпионаж. Зная, что Берия не является шпионом, начали обработку общественного мнения центрального аппарата ЦК – организовали выступления на июньском пленуме. Но и здесь случился очередной казус – признавали, что доказательств против Берии нет (например, выступление Микояна), но одновременно говорили, что он «…выполнял указания капиталистических государств и их агентов». Позднее Молотов и Каганович в частных беседах в два голоса подтверждали, что никаких доказательств причастности Берии к иностранным разведкам представлено не было.

Понимая абсурдность обвинения в шпионаже, авторы всего этого цирка решили примешать к вымыслу реальные факты из недавнего прошлого – события в Германии. Берию обвинили в потворстве германскому реваншизму и предательстве социалистической Германии. И это за то, что Берия всего лишь предлагал не торопиться с ускоренной советизацией ГДР. Последним рубежом следствия, как всегда, стали сексуальные преступления подследственного. В этой области постарались на славу, превращая любовниц в жертв изнасилования. Быстро нашлись и нужные свидетели, которые не только слышали, но и видели «бериевские оргии». Обычно статьи по преступлениям на сексуальной почве дополняли более тяжелые обвинения и полагались как бы в нагрузку. Подследственного нужно было еще и опорочить в глазах общественности, показать всю его гнусность и коварство, всю глубину падения. В случае с Л. П. Берией эта часть обвинения использована в максимально возможной форме – количество сексуальных жертв маршала Советского Союза идет на сотни. И только Антонов-Овсеенко, автор книги о Берии, пошел дальше, обвинив Берию еще и в утилизации изнасилованных и затем убитых им же женщин при помощи камнедробильной машины. Откуда такие фантазии?

Т. К. Окуневская

В истории взаимоотношений женщин и Лаврентия Павловича неким особняком стоит артистка Татьяна Кирилловна Окуневская, оставившая мемуары с подробностями приставания к ней Берии, совместного с ним ужина, изнасилования, требования новых встреч и так далее – события происходили после войны. Вторая их встреча, на которой Берия говорит своей жертве: «Что вам надо?! Я второй раз с вами, и это честь для вас, я за ваш поцелуй многое для вас могу сделать!» – стала последней. В ноябре 1948 года Окуневскую арестовали – Сталин припомнил ей дружбу с югославским диктатором Броз Тито. При Абакумове актрису осудили на 10 лет лагерей – ее отправили в Степлаг на строительство обогатительной фабрики, и на свободу она вернулась только в 1954 году.

В истории с Окуневской не все так просто. Ее дочь опровергает информацию о том, что Л. П. Берия был ее ухажером. Инга Дмитриевна Суходрев (дочь актрисы) в одном из интервью так ответила на вопрос корреспондента: «Мне кажется, историю с изнасилованием в особняке Лаврентия Павловича мама позаимствовала. Я ей однажды рассказала о своей подружке, которую Саркисов, начальник охраны Лаврентия Павловича, привез к нему в дом, когда она еще училась в девятом классе». Можно ли верить дочери? Очевидно, да. А подружка, о которой говорит Суходрев, – это Ляля Дроздова, о судьбе которой мы уже говорили.

Несостоявшийся реформатор

Организаторы устранения Берии постарались скрыть следы своего злодеяния таким образом, что даже известные официальные документы не дают возможность достоверно и окончательно установить ни дату гибели Лаврентия Павловича, ни обстоятельства, предшествовавшие этому. Основной своей задачей Хрущев и остальные участники этого дворцового переворота видели очернение имени Берии, и можно с уверенностью констатировать, что отрицательный миф, созданный ими, многократно перевесил юридические неувязки так называемого следствия и последовавшего за ним суда.

Эпилог

После гибели Лаврентия Павловича его родственники по полной программе ощутили на себе прелести нового режима. Верные ученики вождя, монументально лежавшего в мавзолее рядом со своим учителем, постарались отыграться на близких Берии. Это потом верный сталинец Никита Сергеевич Хрущев на XX съезде будет рассказывать о чужих преступлениях в надежде, что потомки забудут его собственные. Это спустя некоторое время еще один верный сталинец, Георгий Максимилианович Маленков, «и примкнувший к ним Шепилов», познают горечь унижения. Слава Богу, что добрый Хрущев не расстрелял своего соучастника по заговору против Берии – лишь сослал директором электростанции в Усть-Каменогорск, подальше от столицы. В какой-то степени казахская ссылка стала для Маленкова расплатой за предательство Берии.

Репрессии обрушились на семью опального министра внутренних дел СССР. Жена маршала и сын с семьей после ареста (или убийства Берии) встретились на даче, уже окруженной бронетранспортерами и солдатами. Сына маршала Серго Лаврентьевича и его семью (беременную жену и двоих детей) власти приказали вывезти на одну из государственных дач в Подмосковье. Едва успел Серго приехать к матери, как его с женой и детьми посадили в машины и повезли в неизвестном направлении. Вывозили их на двух машинах, дочерей отдельно от родителей. Жена Лаврентия Павловича пока осталась на их даче. На прощание она сказала сыну: «Ты только не бойся ничего, человек умирает один раз, и, что бы ни случилось, надо встретить это достойно. Не будем гадать, что произошло. Ничего не поделаешь, если судьба так распорядилась. Но знай одно: ни твоих детей, ни твою жену никто не посмеет тронуть. Русская интеллигенция им этого не позволит…».

Новое место жительства Серго и его жены Марфы кругло суточно охраняли военные с автоматами, во дворе стояли бронетранспортеры. Телефоны заранее отключили, газеты передавать запретили. Начальник охраны сообщил Серго, что его временно задержали, хотя кормили, как и раньше, гулять по территории дачи узникам не запрещалось. Но это было только начало. Далее Серго Лаврентьевича ждало Лефортово. По телефону Хрущев рассказывал сказки академику Курчатову о том, что Серго Берии нечего бояться, что пусть живет, как жил, что все будет хорошо. Но реальная жизнь оказалась куда трагичнее. О своем пребывании в тюрьме Серго вспоминал: «Не успел я переступить порог тюрьмы, как меня попытались обыскать. Но тут я уже не выдержал и проявил свой характер в полной мере. Связали, надели наручники. Попытались переодеть в тюремную одежду – не подошел размер. Таким было начало. <…> Сколько же судеб изломано в твоих стенах, Лефортово?.. В первой моей тюремной камере ждала неожиданность: двое охранников. Это что-то новое, решил я. В рассказах друзей и знакомых такого не было. У двери тоже был выставлен пост. Камера представляла собой клетушку шесть шагов в длину и метра два в ширину. Зарешеченное окно было довольно высоко, и увидеть, что происходит за ним, невозможно. Привинченная кровать, умывальник и, так сказать, санузел. Обычное „жилище“ заключенного. „Соседи“ мои примостились на табуретках рядышком. Оба были в штатском и менялись через каждые четыре часа. Мне до сих пор непонятно, зачем все это было нужно: двойной пост в камере, двойной – у двери… Ордер на арест мне так и не предъявили. На допросы тоже не вызывали. Несколько раз пытался заговорить с охранниками. Безрезультатно. Лишь однажды один из них не выдержал:

– Ну что ты к нам пристаешь? Мы – охрана. Сказали нам сидеть тут, мы и сидим. Мы же тебя не беспокоим? <…>

Спустя некоторое время дверь открылась, и в камеру вошел капитан:

– Чего вы добиваетесь?

– Если мне не будет предъявлен ордер на арест, я начну вести себя не так, как вел до сих пор, – отвечаю.

– Попробуйте… – прошипел он угрожающе.

И я не выдержал. Сказалось, наверное, нервное напряжение последних месяцев. Я ударил, а он не успел отшатнуться. Меня тут же избили и связали. Через час пришли люди в белых халатах и развязали меня, предупредив, что посадят в карцер. <…> Часы у меня отобрали раньше, и я даже не знаю, когда меня повели на первый допрос. Четверо охранников шли рядом. Мы прошли какими-то коридорами, и я понял, что попали в другое здание. Впереди шел человек с флажками и периодически подавал какие-то сигналы, надо полагать, чтобы никто нам не встретился. Это тоже, я знал, обычная тюремная практика.

Пройдя мимо многих дверей, попали в большой кабинет. Письменный стол, кресло, рядом – маленький столик. В стороне сидели несколько человек – генералы и люди в штатском. Предложили сесть. Я промолчал.

– Вы привлекаетесь по делу контрреволюционного заговора, направленного на свержение советского строя и восстановление капитализма…

Весь смысл случившегося лишь начинал в полной мере доходить до меня. „Террористическая организация“, „шпионаж в пользу английской разведки“, „аппаратура связи нами изъята“, „нелегальные связи“, „вы изобличены“…»

Власти решили идти по накатанному сценарию: если папа – шпион, то и сын, непременно, вырастет шпионом. Ничего оригинального. На допросах Серго следователи так и говорили: «Организатор – ваш отец. Он уже дал соответствующие показания. Ваша мать тоже созналась во всем». Семейный подряд какой-то! Уговаривать дать показания против отца в тюрьму приехал Маленков. «Как член партии, – вещал он Серго, – ты обязан дать нужные следствию показания». Еще они искали досье на высших партийных руководителей, которые Берия якобы собирал. В тюрьме Маленков несколько раз спрашивал у Серго об этих бумагах, да так и не поверил, что сын не знает об их существовании.

Одновременно на воле шло уничтожение репутации сына Берии. В коллективе, где Серго работал главным конструктором, представитель ЦК проводил бесконечные собрания коммунистов с осуждением антигосударственной деятельности С. Л. Берии. Три дня пытались уговорить коммунистов исключить Серго из партийной организации – собрание отказалось. Из партии сына Берии выгнали решением ЦК – тут Хрущеву и Маленкову препятствий не было.

Спустя некоторое время Серго перевели в Бутырку, где уже находилась в заключении мать, Нино Теймуразовна Берия. Режим вроде стал полегче, но для сына и матери следователи приготовили большой сюрприз. Как у нас, однако, силен народ на выдумку!

Однажды утром Серго вывели под конвоем во двор, где его уже поджидали семь автоматчиков и офицер – расстрельная команда. Поставили Берию-младшего к стенке, раздался приказ… В это время у окна стояла мать Серго, а рядом с ней – следователь с листком бумаги, уже оформленным, с признанием и компрометирующими сведениями против мужа. «Судьба вашего сына у вас в руках, подпишите», – ласково говорил добрый чекист. Она оттолкнула протянутую к ней бумагу и упала без чувств. Расстрел не состоялся – это была имитация. А Серго напишет в воспоминаниях: «…Я тогда поседел».

От Нино Теймуразовны следователи требовали то же, что и от ее сына, – показаний против Лаврентия Павловича.

Полтора года продолжалось заключение сына и матери, и в одно прекрасное утро, как принято в таких случаях написать, их освободили. Серго привезли на Лубянку к председателю КГБ Серову и генеральному прокурору Руденко, где он и узнал, что его освобождают, предложив на выбор город для продолжения работы по военно-ракетной тематике. Серго выбрал Свердловск (ныне – Екатеринбург). Следом в здание КГБ привезли и Нино Теймуразовну, которой рекомендовали уехать вместе с сыном на Урал.

Постановлением Президиума ЦК КПСС от 17 ноября 1954 года Серго Лаврентьевича лишили степени доктора физико-математических наук и воинского звания инженер-полковника. Через десять дней вышло еще одно постановление Президиума ЦК КПСС, в котором С. Л. Берии и его жене назначалась административная высылка в Свердловск с возможностью работы по специальности. И вновь верные сталинские последователи проявили себя во всей красе – Президиум присвоил себе судебные функции. Серго выдали новые документы, где он значился под девичий фамилией матери – Гегечкори, хотя он этого не просил, а вскоре семья под охраной двинулась в столыпинском вагоне на новое место жительства. Работал Серго старшим инженером в военном НИИ (ныне – НПО «Автоматика»). Тем временем в официальных документах записали: «Жена и сын Берии просили выдать им паспорта на фамилию Гегечкори (девичья фамилия жены Берия), мотивируя тем, что „с фамилией Берия нас население растерзает“».

Из-за ухудшившегося здоровья Нино Темуразовны Серго начал хлопотать о переводе в другой институт, на юг. Выбрали Украину и с помощью друзей добились переезда в Киев, но сама Нино поселилась в Днепропетровске, где и прожила остаток жизни. Она хотела жить в Грузии и сначала даже туда уехала, но вскоре к ней пришли два вежливых чекиста и мягко, но настоятельно рекомендовали в течение суток покинуть территорию республики. Так она и жила на Украине с мыслями о родине. Незадолго до своей кончины она написала маленькое письмо подруге в Грузию.

«Дорогая Тамара! Я еще жива. Но что это за жизнь, когда на девятом десятке лежу в постели в своей комнате и без помощи не могу ходить. Знаю, что на свете многое изменилось. НЕ ИЗМЕНИЛАСЬ только моя любовь к родной Грузии и ко всем вам. Будьте всегда здоровы и счастливы. Нино Гегечкори. 9 июля 1990 года».

Не оставили в покое и грузинских родственников Лаврентия Павловича. После осуждения Берии на имя Хрущева пришла шифровка из Грузии: «Товарищу Хрущеву Н. С. После разоблачения преступных антипартийных и антигосударственных действий Берии проживающие в Тбилиси и других городах и районах Грузии его близкие родственники занимаются невыдержанными, злостного характера разговорами, являются источниками распространения разных провокационных слухов. Мать Берия – Берия Марта, глубоко верующая женщина, посещает церкви и молится за своего сына – врага народа. После разоблачения Берия участились подозрительные встречи родственников на ее квартире. Считая нецелесообразным дальнейшее пребывание в Грузии близких родственников врага народа Берия, ЦK КП Грузии просит дать указание Министерству внутренних дел Союза ССР об их выселении с территории Грузинской ССР.

Секретарь ЦК КП Грузии А. Мирцхулава».

Хрущев и Маленков благословили это беззаконие.

Хорошо, что отец Л. П. Берии умер до всех этих событий – на руках у невестки Нино. Но отыгрались на матери. Марте Джакели в 1953 году было уже восемьдесят пять лет, она ослепла и жила вместе с дочерью-инвалидом и восьмилетней внучкой. Для начала двух женщин и девочку вышвырнули из квартиры на улицу – они переехали в небольшую комнатушку. Но и этого показалось мало – несчастную старушку отправили в дом престарелых в заброшенную деревню в Абхазии, не разрешив другим родственникам взять ее к себе. Сестру Берии Аннету Павловну с семьей выслали в Абакан.

Так же поступили и с тещей маршала, Дарико Гегечкори, которой тоже было больше восьмидесяти лет, – старую женщину отправили умирать в дом престарелых далеко от Тбилиси.

Еще с десяток родственников выселили из Грузии в Красноярский край и Казахстан, запретив селиться в столицах и крупных городах Союза ССР.

Любой исторический период характеризуется многими составляющими как положительного (если давать личную оценку), так и отрицательного порядка, причем смешение разных событий иногда принимает удивительно причудливые формы. История не может быть хорошей или плохой, положительной или отрицательной – она такая, какая есть, нравится это кому-либо или нет. Невозможно пытаться видеть только хорошее или преподносить только отрицательное – все должно присутствовать в работе, претендующей на историческую достоверность.

Тенденцией последних лет стало не просто упрощение сложной, местами противоречивой русской истории, а ее вульгаризация и примитивизация. Сказки и мифы выдаются за научные факты, а откровенная пропаганда заменяет собой научную дискуссию. Все это в яркой степени отразилось на истории жизни и деятельности Л. П. Берии.

Опуская моральные оценки деятельности такого исторического персонажа, как Лаврентий Павлович Берия, важно отметить несколько существенных деталей, характеризующих его.

Вопрос о Берии как о человеке, решившем сделать основной задачей своей жизни государственную карьеру, до сих пор открыт для обсуждения. Его деятельность в этой области не может быть плохой или хорошей, как не может делиться сталинская эпоха только на черное и белое.

О Берии остались свидетельства тех, кто встречался с ним в те годы. В конце 1920-х годов с ним познакомилась Анна Михайловна Ларина (жена Н. И. Бухарина), и она так характеризует нового знакомого: «человек неглупый и деловой… безыдейный карьерист…». Карьеристом Берию называют и его соратники – Кобулов, Деканозов, Цанава, правда, цена их откровений – копейка, но все же. Интересно и важно замечание Лариной об отсутствии идейности (а речь идет о партийной коммунистической идейности) у Лаврентия Павловича, что вполне возможно – Берия делал карьеру государственного деятеля в самом высоком смысле этого слова. И в этом амплуа он прекрасно понимал ненужность партийного аппарата, его вредное, разрушительное воздействие на страну. Вспомните, что в 1953 году Л. П. Берия предлагал отделить компартию от управления, оставив ей только пропаганду. История работы в Совете Министров в войну и послевоенное время показала его с наилучшей стороны и как организатора, и как управленца высочайшего уровня.

В то же время никто не должен забывать активное участие Берии в сталинских чистках и репрессиях, расстреле польских офицеров, депортации народов и других преступлениях режима, составной частью которого всегда выступал Лаврентий Павлович.

Философ Теодор Адорно в 1963 году в одной из лекций как-то заметил: «Для современной ситуации в любом случае является решающим, что ни один человек не в силах избежать момента заигрывания с внешней реальностью, – если, конечно, он не святой».

В истории сталинской диктатуры сложилась парадоксальная картина – добро и зло поменялись местами. Вождь и учитель, организатор всей репрессивной вакханалии никак не осужден, напротив, любим некоторой частью общества, не желающей помнить черные дни русской истории. Верные соратники в исполнении сталинских злодеяний – Молотов, Каганович, Ворошилов, Буденный и другие, личными подписями утвердившие тысячи смертных приговоров, – остались уважаемыми государственными деятелями, их именами названы улицы и площади. И даже Хрущев, в бытность работы на Украине получавший удовольствие от посещения допросов, где пытали подследственных, в русской истории остался разве что волюнтаристом, клоуном и почитателем кукурузы. Многие исполнители репрессий, пытавшие и убивавшие советских граждан, реабилитированы, некоторые дожили до повышенной пенсии.

Один Берия так и пребывает в роли кровавого палача, мусаватистского и английского шпиона, дробившего трупы женщин в подвале собственного особняка.

Приложения

Приложение № 1

Хронология жизни Л. П. Берии и важных исторических событий в России и в мире

Приложение № 2

Должности, занимаемые Л. П. Берией с 1915 по 1953 год

Приложение № 3

Автобиография Л. П. Берии

«1923 г. 22/Х.

Автобиография. Родился я 17 марта 1899 г. в селе Мерхеули (в 15 верстах от города Сухума) в бедной крестьянской семье. Ввиду того что мое обучение было в тягость родителям, будучи еще учеником Сухумского городского училища, я готовил учеников младших классов, помогая таким образом семье, и это продолжалось с перерывами до 1915 г. В 1915 г. я переехал в Баку; с этого момента и начинается моя самостоятельная жизнь. Уже с этих пор, учась в техническом училище, я имею на своем обеспечении старуху мать, глухонемую сестру и племянницу 5 лет.

Учение мое, начатое в 1907 г. в городе Сухуме, по окончании курса высшего начального училища с переездом моим в Баку продолжалось здесь и протекало следующим образом: приехав в Баку, я поступаю здесь в среднее механико-строительное техническое училище, где обучаюсь 4 года. В 1919 г. я окончил курс в училище, а в 1920 г. с преобразованием технического училища в политехнический институт поступаю в последний. С этого момента регулярное обучение прекращается, и занятия мои в институте продолжаются с перебоями до 1922 г. Однако за все это время связи с институтом не теряю, и только в 1922 г. в связи с переводом меня Заккрайкомом РКП из Баку в Тифлис я прекращаю учение, числясь к этому времени студентом 3-го курса.

Так прерывается учение мое в Баку, начатое здесь в 1915 г. и с перерывами продолжавшееся до 1922 г.

В том же 1915 г. начинается впервые и мое участие в партийной жизни, тогда еще в зачаточной форме. В октябре этого года нами – группой учащихся Бакинского технического училища – был организован нелегальный марксистский кружок, куда вошли учащиеся из других учебных заведений. Кружок просуществовал до февраля 1917 г. В этом кружке я состоял казначеем. Мотивами создания кружка были: организация учащихся, взаимно материальная поддержка и самообразование в марксистском духе (чтение рефератов), разбор книг, получаемых от рабочих организаций, и прочее. Одновременно был избран старостой своего класса (нелегально). В марте 1917 г. я совместно с тов. В. Егоровым, Пуховичем, Аванесовым и еще одним товарищем (фамилию не помню) организовываем ячейку РСДРП (большевиков), где я состою членом бюро.

В 1916 г. (летние каникулы) я служил в качестве практиканта в главной конторе Нобель в Балаханах, зарабатывая на пропитание семье и себе.

В ходе дальнейших событий, начиная с 1917 г., в Закавказье я вовлекаюсь в общее русло партийно-советской работы, которая перебрасывает меня с места на место, из условий легального существования партии (в 1918 г. в городе Баку) в нелегальное (1919 и 1920 гг.) и прерывается выездом моим в Грузию. В июне 1917 г. я в качестве техника-практиканта поступил в гидротехническую организацию армии румынского фронта и выезжаю с последней в Одессу, оттуда в Румынию, где работаю в лесном отряде села Негуляшты. Одновременно являюсь выборным от рабочих и солдат председателем отрядного комитета и делегатом от отряда, часто бываю на районных съездах представителей районов в Пашкани (Румыния). На этой работе я остаюсь до конца 1917 г. и в начале 1918 г., по приезде в Баку, продолжаю усиленным темпом работу в техническом училище, быстро наверстывая пропущенное. В январе 1918 г. поступил в Бакинской Совет рабочих, солдатских и матросских депутатов, работая здесь в секретариате Совета сотрудником, выполняя всю текущую работу, и этой работе отдаю немало энергии и сил. Здесь я остаюсь до сентября 1918 г., октябрь же этого года застает меня в ликвидации комиссии советслужащих, где я остаюсь до занятия города Баку турками.

В первое время турецкой оккупации я работал в Белом городе на заводе „Каспийское товарищество“ в качестве конторщика. В связи с началом усиленных занятий в техническом училище и необходимостью сдать некоторые переходные экзамены я принужден был бросить службу. С февраля 1919 г. по апрель 1920 г., будучи председателем коммунистической ячейки техников, под руководством старших товарищей выполнял отдельные поручения райкома, сам занимаясь с другими ячейками в качестве инструктора. Осенью того же 1919 г. от партии Гуммет поступаю на службу в контрразведку, где работаю вместе с товарищем Муссеви. Приблизительно в марте 1920 г., после убийства товарища Муссеви, я оставляю работу в контрразведке и непродолжительное время работаю в Бакинской таможне.

С первых же дней после Апрельского переворота в Азербайджане краевым комитетом компартии (большевиков) от регистрода 11-го Кавказского фронта при РВС 11-й армии командируюсь в Грузию для подпольной зарубежной работы в качестве уполномоченного. В Тифлисе связываюсь с краевым комитетом в лице тов. Амаяка Назаретяна, раскидываю сеть резидентов в Грузии и Армении, устанавливаю связь со штабами грузинской армии и гвардии, регулярно посылаю курьеров в регистротд города Баку. В Тифлисе меня арестовывают вместе с Центральным Комитетом Грузии, но, согласно переговорам Г. Стуруа с Ноем Жордания, освобождают всех с предложением в трехдневный срок покинуть Грузию. Однако мне удается остаться, поступив под псевдонимом Лакербая на службу в представительство РСФСР к товарищу Кирову, к тому времени приехавшему в город Тифлис. В мае 1920 г. я выезжаю в Баку в регистротд за получением директив в связи с заключением мирного договора с Грузией, но на обратном пути в Тифлис меня арестовывают по телеграмме Ноя Рамишвили и доставляют в Тифлис, откуда, несмотря на хлопоты товарища Кирова, направляют в Кутаисскую тюрьму. Июнь и июль месяцы 1920 г. я нахожусь в заключении, только после четырех с половиной дней голодовки, объявленной политзаключенными, меня этапным порядком высылают в Азербайджан. По прибытии меня ЦК РКП затребовал из армии и назначил управляющим делами ЦК Азербайджана. На этой должности я остаюсь до октября 1920 г., после чего Центральным Комитетом назначен был ответственным секретарем Чрезвычайной Комиссии по экспроприации буржуазии и улучшению быта рабочих. Эту работу я и товарищ Саркис (председатель комиссии) проводили в ударном порядке вплоть до ликвидации Комиссии. С окончанием работы в Комиссии мне удается упросить Центральный Комитет дать возможность продолжать образование в институте, где к тому времени я числился студентом (со дня его открытия в 1920 г.). Согласно моим просьбам, ЦК меня посылает в институт, дав стипендию через Бакинский Совет. Однако не проходит и двух недель, как ЦК посылает требование в Кавказское бюро откомандировать меня на работу в Тифлис. В результате ЦК меня снимает с института, но вместо того чтобы послать в Тифлис, своим постановлением назначает меня в Азербайджанскую чека заместителем начальника секретно-оперативного отдела (апрель 1921 г.) и вскоре уже – начальником секретно-оперативного отдела, заместителем председателя Азербайджанской чека.

Не буду останавливаться на напряженном и нервном характере работы в Азербайджанской чека. В результате такой работы вскоре сказались положительные результаты. Останавливаюсь здесь на разгроме мусульманской организации „Иттихат“, которая насчитывала десятки тысяч членов. Далее – разгром Закавказской организации правых эсеров, за что ГПУ (ВЧК) своим приказом от 6 февраля 1923 г. за № 45 объявляет мне благодарность с награждением оружием. Итоги той же работы отмечены Совнаркомом АССР в своем похвальном листе от 12 сентября 1922 г. и в местной прессе. Работая в Азербайджанской чека, одновременно состою председателем Азмежкома с VII – 1921 г. по XI – 1922 г. Затем в комиссии ВЭС и в комиссии по обследованию ревтрибунала. По партийной линии состою прикрепленным от БК АКП к рабочим ячейкам, а позже для удобства – к ячейке ЧК, где состою членом бюро, бывал избираем почти на все съезды и конференции АКП, состоял также членом Бакинского Совета. В ноябре 1922 г. Закавказским крайкомом отзываюсь из Азербайджанской чека в распоряжение ЦК КПГ, который назначил меня начальником секретно-оперативной части и заместителем председателя ЧК Грузии. Здесь, принимая во внимание всю серьезность работы и большой объект, отдаю таковой все свои знания и время, в результате в сравнительно короткий срок удается достигнуть серьезных результатов, которые сказываются во всех отраслях работы: такова ликвидация бандитизма, принявшего было грандиозные размеры в Грузии, и разгром меньшевистской организации и вообще антисоветской партии, несмотря на чрезвычайную законспирированность. Результаты достигнутой работы отмечены Центральным Комитетом и ЦИКом Грузии в виде награждения меня орденом Красного Знамени. В Грузии, работая в ЧК, также состою членом бюро коммунистической ячейки и членом Тифлисского Совета рабочих и солдатских депутатов…

За время своей партийной и советской работы, особенно в органах ЧК, я сильно отстал как в смысле общего развития, так равно не закончив свое специальное образование. Имея к этой области знаний призвание, потратив много времени и сил, просил бы ЦК предоставить мне возможность продолжения этого образования для быстрейшего его завершения. Законченное специальное образование даст мне возможность отдать свой опыт и знания в этой области советскому строительству, а партии – использовать меня так, как она этой найдет нужным.

1923 г. 22/Х (подпись)».

Библиография

Автономию немцев Поволжья ликвидировать… / Сост. Н. Ф. Бугай // История СССР. 1991. № 1.

Авторханов А. Загадка смерти Сталина. Заговор Берия. М., 1992.

Аллилуева С. Двадцать писем к другу. М., 1990.

Андрюшин И. А. Укрощение ядра: страницы истории ядерного оружия и ядерной инфраструктуры СССР. Саров, Саранск, 2003.

Антонов-Овсеенко А. Берия. М., 1999.

Армяне, греки и другие. Репрессированные народы // Шпион. Вып. 4. М., 1994.

Атомный проект СССР. Документы и материалы / Под общ. ред. Л. Д. Рябева, отв. сост. Гончаров А. М.: Физматлит; Саров: РФЯЦ – ВНИИЭФ, 2007.

Бобренев В. А., Рязанцев В. Б. Палачи и жертвы. М., 1993.

Белковец Л. С. Спецпоселение немцев в Западной Сибири (1941–1955) гг.) // Репрессии против российских немцев. Наказанный народ: Материалы конф. «Репрессии против российских немцев в Советском Союзе в контексте советской национальной политики», 18–20 ноября 1998 г. М., 1999. С. 158–180.

Бережков В. М. Как я стал переводчиком Сталина. М., 1993.

Бериевщина // Военно-исторический журнал. 1990. № 1.

Берия С. Мой отец – Лаврентий Берия. М., 1994.

Берия: конец карьеры. М., 1991.

Благовещенский Ф. В гостях у П. А. Шарии // Минувшее. Вып. 7. М.: Феникс, 1992.

Брюханов Б., Шошков Е. Оправданию не подлежит. Ежов и ежовщина. 1936–1938. СПб., 1998.

Бугай Н. Ф. Иосиф Сталин – Лаврентию Берии: «Их надо депортировать…»: Документы, факты, коммент. Вступ. ст., сост., послесл. Н. Ф. Бугай. М., 1 992 288 с.

Бугай Н. Ф. Л. Берия – И. Сталину: «Согласно Вашему указанию…». М., 1995.

Бугай Н. Ф. 40–50 годы: последствия депортации народов (Свидетельствуют архивы НКВД – МВД СССР) / Сост. Н. Ф. Бугай // Там же. 1992. № 1.

Бугай Н. Ф. За что переселяли народы? // Агитатор. 1989. № 11.

Бургарт Л. А. Депортация немцев в Восточно-Казахстанскую область и жизнь на спецпоселении (1941–1956 гг.): Источники и состояние проблемы // Российские немцы: Проблемы истории, языка и соврем. положения: Материалы Междунар. науч. конф., Анапа, 20–25 сент. 1995 г. М., 1996.

Быстрова И. В. Военно-промышленный комплекс СССР в годы «холодной войны». М., 2000.

Быстров С. Задание особого свойства // Красная звезда. 1988. 18 марта.

Вачнадзе М., Гурули В., Бахтадзе М. История Грузии. Тбилиси.

Волин О. (Пименов Р. И.). С бериевцами во Владимирской тюрьме // Минувшее. Вып. 7. М., 1992.

Волкогонов Д. А. Семь вождей: в 2-х кн. М., 1995.

Воронов Н. Н. На службе военной. М., 1963.

ВЧК-ГПУ. Документы и материалы. М., 1994.

Газарян С. О Берии и суде над бериевцами в Грузии // СССР: внутренние противоречия / Под ред. В. Чалидзе. Вып. 6. N. Y.: Chalidze Publications, 1982 г.

Герои и антигерои Отечества. М, 1992.

Гоголь В. А. Бомба для Сталина. М., 1993.

Головин И. Н. Игорь Васильевич Курчатов. М., 1978.

Горобец Б. С. Круг Ландау. СПб., 2006.

Дайнес В. О., Чеботарева В. Г. Иосиф Сталин – Лаврентию Берии… // Отеч. история. 1993. № 6.

Дамаскин И. А. Сталин и разведка. М., 2004.

Деникин А. И. Очерки русской смуты. М., 1991.

Деникин А. И. Путь русского офицера. М., 1991.

Дьяков Ю. Л., Бушуева Т. С. Фашистский меч ковался в СССР: Красная Армия и рейхсвер. Тайное сотрудничество 1922–1933. М., 1992.

Жестокая правда о депортации народов // Шпион. 1993. № 2. С. 73–77.

Жусенин Н. Берия // Неделя. 1988. № 8. 22–28 февраля.

Земсков В. Н. ГУЛАГ (Историко-социологический аспект) // Социологические исследования. М. 1991. № 6–7.

Зенькович Н. Тайны ушедшего века-3. М., 2000.

Ивашутин П. Докладывала точно // ГРУ: Дела и люди. СПб., 2002.

Из личного архива // Источник. 1993. № 1.

Илизаров Б. С. Тайная жизнь Сталина. По материалам его библиотеки и архива. М., 2003.

История Азербайджана: в 3 т. Баку, 1963.

История советского атомного проекта: документы, воспоминания, исследования. М., 1998.

Каганович Л. М. Памятные записки. М., 1996.

Как убивали Сталина // КП. 2007. 18–19 дек.

Капица, Тамм, Семенов: в очерках и письмах. М., 1998.

Карпов В. В. Маршал Жуков. Опала. М., 1994.

Карпов В. В. Расстрелянные маршалы. М., 1999.

Колпакиди А., Прудникова Е. Двойной заговор. М., 1999.

Коридзе Т. «Я никогда не вмешивалась в дела Лаврентия!» Интервью с Н. Т. Берия // 7 дгэ. 1990. 28 июля. № 1–2 (на грузинском языке).

Костырченко Г. В. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. М., 2001.

Кохран Т. Создание русской бомбы. М., 1995.

Кузнецов И. Н. Засекреченные трагедии советской истории. Ростов н/Д, 2007.

Лаврентий Берия, 1953: Стенограмма июльского пленума ЦК КПСС и другие документы. М., 1999.

Ленинградское дело. Л., 1990.

Лота В. ГРУ и атомная бомба. М., 2002.

Лясс Ф. Последний политический процесс Сталина, или Несостоявшийся юдоцид. М., Иерусалим, 2007.

Маламуд Г. Я. Заключенные, трудмобилизованные НКВД и спецпоселенцы на Урале в 1940-х – начале 50-х гг.: дис. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. Екатеринбург, 1998.

Марничев В. На небе не найдешь следа // Нева. 1989. № 6.

Медведев Ж. Сталин и атомная бомба // Неизвестный Сталин. М., 2002.

Мерецков К. А. На службе народу. М., 1971.

Микоян А. И. Так было. М., 1999.

Муранов А. И., Звягинцев В. Е. Досье на маршала. М., 1996.

Мухин Ю. Убийство Сталина и Берия. М., 2002.

Нерсесов Ю. Верный Лаврентий // Новый Петербургь. 2001. 9 авг.

Наука и общество: история советского атомного проекта: Труды междунар. симпозиума ИСАП-96. М., 1997.

Наумов В. П. Был ли заговор Берии? Новые документы о событиях 1953 г. // Новая и новейшая история. 1998. № 5.

Неизвестная Россия. XX век. Кн.2. М., 1992.

Неизвестная Россия. XX век. Кн. 3. М., 1993.

Некрасов В. Ф. Тринадцать «железных» наркомов. История НКВД – МВД от А. И. Рыкова до Н. А. Щелокова. 1917–1982. М., 1995.

Немецкие населенные пункты в СССР до 1941 г. М., 2002.

Ницше Ф. Воля к власти. М., 1994.

Новый курс Л. П. Берии. 1953 г. / Публ. А. И. Кокурина, А. И. Пожарова // Исторический архив. 1996. № 4.

Новый энциклопедический словарь. СПб.: Изд-во Ф. А. Брокгауз и И. А. Ефрон, 1913.

Огородников П. На пути в Персию и прикаспийские провинции ее. СПб., 1878.

Описание Колхиды или Мингрелии, о. Ламберти, миссионера Конгрегации для распространения христианской веры // Записки Одесского общества истории и древностей. Т. X. 1877.

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. М., 2000.

Осбринк Б. Империя Нобелей. М., 2003.

«Очень высоко ценит т. Берия». Записка И. П. Павлуновского И. В. Сталин. «О т. Берия» // Источник. 1996. № 3.

Павлова Т. Ф. Документы ЦГАОР репрессированных народов Российской Федерации, 1990–1992 годы: Документы и материалы. М., 1993.

Пестов С. В. Бомба: Тайны и страсти атомной преисподней. СПб., 1995.

Петров Н. В. Кто руководил НКВД, 1934–1941: Справочник. М., 1999.

Погружены в эшелоны и отправлены к местам поселений… Л. Берия – И. Сталину / Сост. и примеч. Н. Ф. Бугай // История СССР. 1991. № 1.

Поликанов С. М. Разрыв. Записки атомного физика. Франкфурт-на-Майне, 1983.

Политбюро и дело Берии / Сост. О. Б. Мозохин. 2012.

Полянский А. И. Ежов. История «железного» наркома. М., 2003.

Приказы и директивы наркома ВМФ в годы Великой Отечественной войны // Военно-исторический архив. Вып. 1. М., 1997.

Радзинский Э. Три смерти. М., 2007.

«Разговор окончился угрозой Сталина…» (10 неизвестных бесед с Г. К. Жуковым в мае – июне 1965 г.) // Военно-исторический журнал. 1995. № 3.

Реабилитация: Как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Март 1953 – февраль 1956. М., 2000.

Рубин Н. Лаврентий Берия: миф и реальность. Смоленск, 1998.

Сахаров А. Д. Воспоминания. Т. 1–2. М., 1996.

Свет и тени «великого десятилетия»: Н. С. Хрущев и его время. Л., 1989.

Свод законов Российской империи. СПб., 1912.

Святек Р. Катынский лес // Военно-исторический журнал. 1991. № 7.

Семиряга М. И. Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М., 2000.

Слово товарищу Сталину / Сост. Р. Косолапов. М., 2002.

Смирнов Ю. Сталин и атомная бомба // Сталин. М., 1997.

Советское общество: будни «холодной войны». М., 2000.

Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал: в 2 т. М., 1997.

Соколов Б. В. Наркомы страха. Ягода. Ежов. Берия. Абакумов. М., 2001.

Соколов Б. В. Тайны Второй мировой. М., 2000.

Соколов Б. В. Берия. Судьба всесильного наркома.

Старков Б. Сто дней лубянского маршала // Источник. 1993. № 4.

Старостин Н. Футбол сквозь годы. М., 1989.

Столяров К.А. Голгофа. М., 1991.

Столяров К. Палачи и жертвы. М., 1997.

Суворов В. Очищение. М., 1998.

Суворов В. Беру свои слова обратно. Донецк, 2005.

Суворов В. Святое дело. М., 2008.

Судариков А. М. Советское государственное руководство и ученые оборонно-промышленного комплекса в 1945–1955 гг. СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2010.

Судоплатов П. А. Разведка и Кремль (Записки нежелательного свидетеля). М.: ТОО «Гея», 1996.

Судоплатов П. А. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930–1950 годы. М., 1998.

Суханов Д. Н. Безыменский Л. «Сталин пошевелил пальцами…» // Новое время. 1991. № 48.

Сухомлинов А. В. Кто вы, Лаврентий Берия? Неизвестные страницы уголовного дела. М., 2004.

Так это было: Национальные репрессии в СССР, 1919–1952 гг.: Документы, воспоминания. Фольклор. Публицистика. Проза. Поэзия. Драматургия: в 3 т. М., 1993.

Хлевнюк О. В. Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы. М., 1996.

Хлевнюк О. В. Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР, 1945–1953. М, 2002.

Хмельницкий Д. Ледокол из «Аквариума». М., 2006.

Холловэй Д. Сталин и бомба: Советский Союз и атомная энергия. Новосибирск, 1997.

Хрущев Н. С. Время. Люди. Власть. (Воспоминания): в 4 кн. М., 1999.

Чиков В., Керн Г. Охота за атомной бомбой. Досье КГБ № 13 676. М., 2001.

Чилачава Р. Сын Берия рассказывает. Киев, 1992.

Чуев Ф. Сто сорок бесед с В. М. Молотовым: Из дневника Ф. Чуева. М., 1991.

Широнин В. КГБ – ЦРУ. М., 1997.

Шрейдер М. НКВД изнутри. М., 1995.

Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны. М., 1968.

Эвакуация заключенных из тюрем НКВД СССР в 1941–1942 годах / Публикация А. И. Кокурина // Военно-исторический архив. Вып. 2. М., 1997.

Эндрю К., Гордиевский О. КГБ: история внешнеполитических операций. М., 1992.

Яцков А. А. У истоков советского атомного проекта: роль разведки // Вопросы истории естествознания и техники. 1992. № 3.

Knight, Amy. Beria: Stalin’s First Lieutenant. Princeton University Press, 1993.

А. Ю. Гусаров Маршал Берия. Штрихи к биографии

* * *

Пролог

Глава 1. Детство и юность. 1899–1918 годы

Глава 2. Марксист. Бакинский совет. 1915–1920 годы

Глава 3. Сотрудник контрразведки. 1918–1919 годы

Глава 4. Чекист. Начало карьеры. 1921–1930 годы

Глава 5. На партийной работе. 1930–1938 годы

Глава 6. Москва. НКВД. 1938–1945 годы

Глава 7. Разведка. Убийство Троцкого. 1939–1941 годы

Глава 8. Военное время. 1941–1945 годы

Глава 9. Атомный проект. 1941–1953 годы

Глава 10. Маршал. В Совете министров. 1945–1953 годы

Глава 11. Смерть вождя. 1953 год

Глава 12. Арест и гибель. 1953 год

Эпилог

Приложения

Приложение № 1

Приложение № 2

Приложение № 3

Библиография

Оглавление

А. Ю. Гусаров
Маршал Берия. Штрихи к биографии