Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла, Консультации специалистов: Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; В гостях у астролога; Дыхательные практики; Гороскоп; Цигун и Йога Эзотерика

Сергей Олегович Буранок
Война на Тихом океане и общество США 1941—1945

Рецензенты:

д-р ист. наук, д-р юрид. наук, проф., действительный государственный советник Российской Федерации 1 класса В.А. Золотарев;

д-р ист. наук, проф., заведующий кафедрой государственного и муниципального управления Самарского государственного университета С.А. Мартышкин

Введение

События Второй мировой войны на Тихом океане традиционно приковывают внимание исследователей. Научный интерес к истории происхождения войны, военному планированию сторон, ходу и характеру операций не ослабевает, и сегодня продолжаются ожесточённые дискуссии, основы которых заложены ещё в 1941–1945 гг.

На современном этапе развития историографии Тихоокеанской войны постановка новых проблем исследования поможет подробнее осветить события военных лет, выявить влияние, которое они оказали на общий ход боевых действий, социально-экономическую и политическую обстановку в США, определить специфику формирования военно-политическим руководством и СМИ образов войны. Тема исследования обращена к проблеме информационной составляющей американского общества времён Второй мировой войны. Важны не только сами события, но и то, как они подавались, перерабатывались и усваивались различными социальными группами (например, профессиональными военными и военно-политическим руководством США).

Таким образом, анализ оценок, сделанных военно-политическими и общественными деятелями США, не только позволит раскрыть особенности представлений о событиях Тихоокеанской войны, но и даст возможность проследить воздействие данных представлений и образов, сформировавшихся в 1941–1945 гг., на последующую историографию.

Изучаемая тема актуальна в практическом отношении – для анализа современных информационных процессов в американском обществе. Многие возникшие во время Второй мировой войны стереотипы восприятия и информационные традиции продолжают функционировать на рубеже XX–XXI вв. и в настоящее время, оставаясь важной частью американского общественного сознания. Следовательно, требуется всестороннее изучение информационного обеспечения Тихоокеанской войны, изучение развития представлений о событиях.

Исходя из изложенных обстоятельств, актуальность и научная значимость темы исследования обусловлена следующими причинами. Во-первых, недостаточной изученностью оценок событий войны современниками, их взглядов на ключевые моменты тихоокеанского противостояния. Во-вторых, необходимостью изучения методов, приёмов и способов информационного воздействия на американское общество военных лет через СМИ. В-третьих, для понимания специфики развития общественно-политических процессов и явлений в США в годы войны важно изучить особенности формирования различных образов войны у военных, политиков и общественности и определить специфику взаимодействия и взаимовлияния их друг на друга. В-четвёртых, важностью изучения опыта использования создаваемых прессой, политиками и военными США образов войны как средств манипуляции общественным мнением.

Историография такой многогранной темы, как Тихоокеанская война, разделяется на несколько направлений и научных школ: 1) историография причин и начала Второй мировой войны на Тихом океане; 2) историография «поворотного момента войны» – сражения за Мидуэй; 3) историография заключительного этапа и победы над Японией.

Научное изучение истории Тихоокеанской войны в американской историографии стало возможным после победы над Японией. Два важнейших фактора способствовали углублению изучения противостояния 1941–1945 гг.: 1) публикация большого количества как американских, так и японских документов в 1945–1947 гг.; 2) издание важнейших мемуаров участников войны в первой половине 1950-х годов. Это существенно расширило источниковую базу для будущих исследований и на новый уровень вывело историографию войны.

В США практически одновременно после победы в войне начинается формирование двух главных научных школ: официальной и «ревизионистской». Историки, сторонники официальной школы, следуя за выступлениями Рузвельта, считали, что только Япония несёт ответственность за начало Тихоокеанской войны. «Ревизионисты» доказывали, что основную ответственность несут президент и госдепартамент, чья политика по экономическому давлению на Японию фактически привела к войне. Поэтому историография причин и начала Второй мировой войны на Тихом океане имеет наиболее обширную и противоречивую историографию.

Восприятие причин и начала войны современниками рассматривалось историками официального направления в рамках истории международных отношений, военной и политической истории США. С. Морисон, У. Лорд, А. Баркер, Р. Волштепер, Дж. Стефан, С. Бэдсэй изучали главным образом возникновение конфликта, нападение на Пёрл-Харбор и японские операции первого этапа в контексте Второй мировой войны^[1]. Указанные авторы, опираясь на официальные документы, считают, что США в предвоенные годы проводили в целом противоречивую внешнюю политику, но не стремились спровоцировать японское нападение. Поэтому событие 7 декабря 1941 г. явилось полной неожиданностью как для военных, так и для руководства страны, что и обусловило реакцию.

Большинство исследователей официальной школы описывают лишь общие моменты японского нападения и сделанные высшим военно-политическим руководством США оценки сражения. Так, С. Морисон изучил некоторые суждения американских военных о предвоенной ситуации на Тихом океане, об ответственности за поражение и о потерях. После публикаций С. Морисона в США начинается более глубокое изучение оценок Тихоокеанской войны.

В конце 1980-х – начале 1990-х годов в американской историографии появилось несколько важных трудов, поддерживающих официальное суждение о нападении на Пёрл-Харбор. Так, в труде Дж. Стефана, посвящённом роли Гавайев в войне на Тихом океане, показана реакция высшего руководства США и командования вооружёнными силами на атаку, в плане укрепления обороноспособности Гавайских островов. Такой подход получил развитие в исследовании Стива Горна^[2], который описывает не только общие представления американцев о нападении, но и изменения настроений общества после атаки.

В исследовании М. Слэкмана «Цель – Пёрл-Харбор»^[3] проанализировано много оценок военнослужащих о ходе и последствии нападения, до этого не введённых в научный оборот. На материале воспоминаний и свидетельств очевидцев автор очень подробно и тщательно описал налёт на Пёрл-Харбор.

Вопрос об атаке Пёрл-Харбора неизбежно затрагивают в своих работах историки, изучающие военно-морские силы США: Д. Брайн, Н. Полмар, П. Браун, Дж. Линдли, П. Сильверстоун^[4]. В своих публикациях указанные авторы показывают, какую роль сыграла атака Гавайев в Тихоокеанской войне, как повлияла на характер современной морской войны.

В обобщающих работах, как правило, рассматриваются причины атаки, основные этапы нападения, итоги, представления Рузвельта и высших чинов армии и флота о нападении, а также первая реакция граждан на сообщения о налёте^[5].

Вопрос об оценке военных потерь в Пёрл-Харборе разбирался американскими историками не так подробно. С. Морисон, Д. Костело, Н. Полмар, Г. Уоллин изучили главным образом мнения высших офицеров флота о потерях, умолчав, что политики использовали эту информацию для манипуляций общественным сознанием^[6]. С. Бэдсэй частично показал особенности восприятия современниками потерь в Пёрл-Харборе, которые не оценивали их как катастрофические^[7]. При этом в указанных работах оценки военных не сопоставлялись, механизм влияния представлений друг на друга и на политическое руководство США не был выявлен.

Группа историков (Р. Даллек, Г. Фис, У. Кол, У. Лангер и С. Гилсон)^[8]изучала причины и начало войны на Тихом океане в контексте международных отношений, исходя из официальной интерпретации событий. В их работах доказывается, что Пёрл-Харбор рассматривался американскими лидерами и общественностью как поворотный пункт во внешнеполитической доктрине государства, что позволило США приобрести новый международный статус.

Исследователи изоляционизма М. Джонэс, У. Лангер и С. Гилсон отводят Пёрл-Харбору особую роль: поражение способствовало снижению сопротивления изоляционистов, изменило их представления о роли США в международных отношениях.

Различные проблемы истории причин и начала Тихоокеанской войны затрагивались историками, которые изучали общественно-политическую ситуацию в США в предвоенные и военные годы.

Особое внимание в трудах историков официального направления уделено оценке Пёрл-Харбора Ф. Рузвельтом. Дж. Бернс обращает внимание на важность мнения президента, которое сформировало «образ атаки» в восприятии американского общества^[9].

Ключевым событием в историографии Пёрл-Харбора явился выход в свет работы Гордона Пранджа, противника «ревизионистской» концепции^[10]. В исследовании рассмотрены многие важнейшие оценки хода и характера атаки 7 декабря, сделанные политиками и военными в 1941–1945 гг. Однако механизм их создания и взаимодействия друг с другом и с общественностью остался вне поля зрения историка.

Научное оформление концепция «ревизионистов» впервые получила в трудах Ч. Бирда^[11].

Главной проблемой, разрабатываемой школой, является предвоенная внешняя политика США^[12]. Вопросы, связанные с нападением на Пёрл-Харбор, здесь играют особо важную роль. «Ревизионисты» доказывали: предвоенная внешняя политика США всецело направлена на провоцирование военного конфликта с Японией, поэтому высшее руководство страны (в первую очередь Ф.Д. Рузвельт), зная о готовящемся нападении, не предпринимало превентивных или укрепляющих обороноспособность страны мер.

В итоге в самом начале научного изучения проблемы (1950– 1960-е гг.) наметилась основная линия противостояния – сторонники официальной версии и «ревизионисты».

Проблема оценки атаки военно-политическими кругами США играла в трудах «ревизионистов» существенную роль. В книгах Д. Толанда и Ч. Бирда доказывается, что администрация Рузвельта после Пёрл-Харбора стремилась скрыть свои «преступления», направив общественное недовольство на военных. Следы этой борьбы историки находят не только в выступлениях президента, но и в деятельности следственных комиссий, т. е. все оценки атаки, по их мнению, определены данным противостоянием. Новое развитие постулаты «ревизионизма» получили в работе Р. Стиннетта, где доказывается не только целенаправленная политика президента по вовлечению США в войну, но и сокрытие от общественности информации о нападении, предвзятость деятелей, ведущих расследования^[13].

В последние годы тема восприятия Пёрл-Харбора американским обществом получила новое развитие: популярными стали работы о специфике восприятия в конце XX – начале XXI в. событий 7 декабря. Яркий пример подобного исследования – книга Эмили Розенберг^[14], а также работа Кента Ричардсона^[15]. В последней книге такая тема лишь обозначена, основное содержание работы занимают записи свидетельств очевидцев 7 декабря 1941 г.

Можно заключить, что в американской историографии накоплен значительный материал по истории причин войны, нападения на Пёрл-Харбор, последующих операций 1941 г. Сформировались общие представления о причинах атаки, её ходе, характере, итогах. Однако остаются неисследованными многие другие важные вопросы: оценка американскими военными причин японского нападения, проблема восприятия общественностью и СМИ предвоенной ситуации на Тихом океане, формирование и эволюция образа японского нападения у военных и общественно-политических деятелей США. Эти проблемы либо только обозначены в историографии, либо описаны в самых общих чертах. Нет детального анализа оценок причин войны и первых «образов 7 декабря» в американском обществе.

Похожая ситуация в американской историографии наблюдается и в отношении «поворотного момента Тихоокеанской войны»: специальных исследований, посвящённых общественной реакции на победу, освещению Мидуэя в прессе, анализу формирования и эволюции оценок военных пока не создано. Однако по различным другим темам и аспектам сражения 4–6 июня существует весьма солидная историографическая база, которую целесообразно разделить по следующим направлениям.

Битве за атолл посвящено большое количество отдельных книг, брошюр и статей. Среди них выделяются публикации С.Э. Морисона^[16]. Его труд «Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942» смело можно назвать классической работой о переломном или, как принято писать в американской историографии, поворотном моменте войны. В отличие от многих других исследователей, Морисон, правда, только в общих чертах описывает освещение битвы в прессе. Автор отмечает: публикации «New York Times» периода 9—13 июня создавали в обществе неверное впечатление, что сражение было выиграно «летающими крепостями» и другими самолётами берегового базирования^[17].

В трудах А. Баркера^[18], М. Хили^[19], У. Лорда^[20], Дж. Пэршэла и А. Тулли^[21], посвящённых Мидуэю, основное внимание сконцентрировано на анализе причин сражения, боевых действий, военных последствий битвы. Информационное обеспечение сражения в американском обществе, его ход и специфика остаются неисследованными. Такая же ситуация наблюдается в общих работах американских авторов по истории Второй мировой войны^[22]. Процесс «производства» информации о сражении военными и восприятие её общественностью через СМИ в силу тематики данных трудов не показан.

В биографических работах, посвящённых выдающимся участникам сражения, раскрываются некоторые детали формирования оценок битвы 4–6 июня. Так, в книге Э. Поттера об адмирале Ч. Нимице весьма подробно рассмотрены условия формирования первых оценок главнокомандующего, указаны источники, с помощью которых он писал первые коммюнике о сражении, а также частично показана роль прессы в создании образа армейской, а не флотской победы при Мидуэе^[23]. Однако всё это подаётся Поттером не как анализ образа Мидуэя, а лишь в качестве любопытных фактов, оживляющих биографию адмирала. И самое главное – исследователь не проанализировал отчёты Нимица о сражении, не выявил их особенности, источники и концепцию.

В целом, несмотря на значительное количество новых работ, посвящённых Мидуэю^[24], большинство аспектов и проблем, связанных с восприятием сражения, формированием оценок, эволюцией образа битвы в американском обществе, остаются неисследованными.

В американской историографии завершающего этапа войны на Тихом океане основное внимание исследователей сосредоточено на изучении событий августа 1945 г. и их роли в истории Второй мировой войны, а восприятие данных событий обществом США остаётся в тени.

Яркий пример этому – проведённый анализ диссертационных исследований.

В различных работах на соискание степени PhD^[25] изучались политические причины и последствия применения атомных бомб, влияние на войну и геополитику, но создание образа победы в Тихоокеанской войне и его эволюция остались за сферой интересов американских учёных.

В исследованиях, посвящённых истории атомного оружия и поражению Японской империи, как правило, больше внимания уделяется реакции общественности на Хиросиму, Нагасаки, капитуляцию^[26]. Однако в работах Д. Дельгадо и Р. Маринер представлен не анализ развития представлений американского общества об атомной бомбе, а лишь набор цитат из прессы и их характеристика, причём используемый круг периодических изданий очень узок^[27].

В итоге, несмотря на значительное количество работ, посвящённых событиям августа 1945 г., большинство аспектов и проблем, связанных с восприятием победы на Тихом океане, формированием оценок, эволюцией её образа в американском обществе, остаются неисследованными.

Из анализа историографии следует, что проблема изучения оценок, образов и восприятия событий в американской историографии рассматривается фрагментарно, без привлечения широкого круга источников и выявления причин формирования оценок ключевых событий Тихоокеанской войны, их эволюции и влияния на общество.

В отечественной историографии вопроса в монографии определены два этапа: советский и современный (или постсоветский).

Историография восприятия современниками причин и начала Второй мировой войны на Тихом океане в отечественной исторической науке рассматривалась по нескольким направлениям.

Оценки причин японского нападения в рамках истории Второй мировой войны изучали В.Я. Аварии, В.И. Андреев, З.М. Солонцов, Н.Н. Яковлев^[28]. Названные авторы частично показали реакцию американских военных и общественно-политических деятелей на атаку Гавайев. Так, З.М. Солонцов проанализировал некоторые оценки американских военных и политиков, разделив их на три группы по особенностям восприятия нападения.

Н.Н. Яковлев рассмотрел образ атаки Пёрл-Харбора, сформированный в процессе 9 специальных расследований, а также изучил мнения ряда военно-морских офицеров и государственных деятелей. Историк считает, что с самого начала войны Пёрл-Харбор стал орудием межпартийной борьбы, и это напрямую отразилось на специфике представлений о нападении. Но системное изложение особенностей данных оценок не входило в его задачи.

Другая группа советских историков, занимавшаяся изучением международных отношений накануне и во время Второй мировой войны, рассматривала Пёрл-Харбор как итог развития японо-американских противоречий на Дальнем Востоке и Тихом океане.

В работах Г.Н. Севостьянова, Д.Г. Наджафова, В.С. Коваля, Ю.А. Кузнеца затрагиваются общие моменты восприятия атаки 7 декабря лидерами и обществом США, проявившиеся непосредственно после нападения^[29]. Прямо или косвенно они касались оценок Пёрл-Харбора политиками и общественностью; суждений следственных комиссий об атаке; роли прессы в создании образа нападения. Но специального исследования проблемы они не содержали.

Очевидной заслугой советской историографии является обоснование тесной связи предвоенных суждений лидеров США о внешнеполитическом курсе страны с оценками нападения на Пёрл-Харбор. Аспекты, связанные с восприятием и осмыслением атаки 7 декабря, затрагивались в работах советских исследователей о внутриполитической ситуации в США в период 1941–1945 гг. Так, проблемы реакции прессы США на нападение, на изменение положения рабочих и рост классовой борьбы ставились в работах В.И. Лана, Э.А. Иваняна, А.С. Маныкина^[30]. Историки сосредоточили внимание не на процессе формирования образа Пёрл-Харбора, а отметили роль прессы и заявлений государственных лидеров в единении американского общества, причём только в период декабря 1941 г. Общие вопросы восприятия американскими лидерами атаки Гавайев кратко рассматривались в ряде обобщающих трудов^[31]. Оценки нападения Рузвельтом и членами его администрации описаны в книгах В.Л. Малькова и Н.Н. Яковлева^[32].

Итак, в советской исторической науке изучались некоторые, безусловно, важные аспекты темы, а именно: суждение Рузвельта о нападении; влияние атаки 7 декабря на изменение положения рабочего класса; влияние нападения на межпартийную борьбу и средства массовой информации; консолидация американского общества после атаки Гавайев. Постановка данных проблем – важное достижение советской историографии.

На втором, постсоветском, этапе проблема причин Тихоокеанской войны и Пёрл-Харбора рассматривалась главным образом в научно-популярных изданиях^[33]. Данные работы характеризуются настойчивым поиском сенсаций; пренебрежительным отношением к источникам и заслугам советской историографии; ярким, эмоциональным стилем. Научные труды, освещающие различные аспекты предыстории Второй мировой войны, представлены работами А.О. Чубарьяна, Н.И. Егоровой, В.О. Печатнова, В.П. Сафронова^[34].

Тема восприятия и осмысления Пёрл-Харбора американскими общественно-политическими силами затрагивалась в ряде обобщающих трудов по Второй мировой войне в целом и на Тихом океане в частности^[35]. В труде «Мировые войны XX века» описана общая реакция в США на Пёрл-Харбор: шок населения и руководства, единение нации и подъём патриотизма. Отношение американской общественности к важнейшим событиям Второй мировой войны (в том числе к Гавайской операции) показано в книгах А.И. Уткина, В.Л. Малькова, Р.Ф. Иванова и Н.К. Петровой^[36].

В монографии Р.Ф. Иванова и И.К. Петровой на материалах прессы описана первая реакция американского общества на атаку, отмечены консолидация всех сил в борьбе с врагом, преодоление антивоенных настроений, солидарность изоляционистов с президентом.

Работа М.С. Маслова и С.Л. Зубкова «Пёрл-Харбор. Ошибка или провокация?» (М., 2006) – первое в постсоветской историографии исследование, посвящённое атаке 7 декабря. В нём рассматриваются в основном политические причины нападения. Авторы приводят текст речи Рузвельта 8 декабря и характеризуют реакцию высшего руководства США на нападение в характерных для отечественной историографии формулировках.

Кроме нашего^[37], до сих пор нет диссертационных исследований, рассматривающих представления и оценки американцев о Пёрл-Харборе. В ряде других работ изучены многие смежные аспекты данной темы; в основном это диссертации по общим вопросам японо-американских отношений, по проблемам внешней политики ведущих держав на Тихом океане и нюансам внутриполитической ситуации в США в 1930—1940-е гг.^[38]

Таким образом, исследуемая нами тема в отечественной историографии рассматривалась фрагментарно, имеющиеся данные не систематизированы. При этом весьма обстоятельно изучены смежные проблемы, а именно: дипломатическая предыстория Пёрл-Харбора; история планирования операции японским командованием; особенности военных планов сторон; материально-техническое состояние флотов противников перед войной; последствия нападения для социально-экономической жизни США. При рассмотрении проблемы восприятия нападения на Пёрл-Харбор военно-политическими кругами США как советские, так и современные историки используют лишь общие формулировки.

В отечественной историографии сражение 4–6 июня 1942 г. большой популярностью у исследователей не пользовалось – до сих пор нет монографий, посвящённых Мидуэю^[39]. Однако данной битве большое внимание уделялось в общих работах по истории Второй мировой войны, а также Тихоокеанской войны. В трудах В.Я. Аварина, В.Б. Воронцова, Е.М. Жукова, А.С. Савина, А.М. Самсонова, З.М. Солонцова^[40]и в ряде коллективных исследований^[41] описывается лишь ход сражения за Мидуэй, иногда весьма кратко. А оценки сражения военными, политиками, общественностью, информационная борьба за героизацию битвы, влияние победы на общественные настроения – всё это оставалось за границами сферы интересов большинства советских историков.

В современной отечественной историографии данная тенденция сохраняется, хотя с середины 1980-х годов исследователи чаще обращаются к теме Мидуэя. Выходят книги А.Г. Больных, И. Л. Бунича, С.Б. Переслегина^[42]. Это научно-популярные работы нового типа, в которых предпринята попытка нового прочтения и трактовки сражения, но проблема восприятия сражения (особенно общественностью США) в них не затрагивается.

На современном историографическом этапе появляются работы, рассматривающие военно-технические аспекты сражения за Мидуэй.

Это труды Ю.В. Апалькова, С.В. Сулиги, С.В. Патянина, А.В. Дашьяна, С.В. Иванова^[43], в которых сражение за Мидуэй анализируется через призму действий конкретных кораблей.

Особое место в данном направлении занимает труд В.В. Сидоренко и Е.Р. Пинака^[44]. Книга «Японские авианосцы Второй мировой: "Драконы” Пёрл-Харбора и Мидуэя» является первым серьёзным исследованием, затрагивающим тему Мидуэя и основанным на широком круге японских документов. Авторы детально рассмотрели участие авианосцев «Сорю» и «Хирю» в сражении, сравнивая и анализируя американские и японские источники. Это редкое и чрезвычайно положительное явление для современной отечественной историографии Мидуэя.

В обобщающих работах конца 1980-х – начала 2000-х годов по истории Второй мировой войны (труды В.Н. Вартанова, В.Д. Доценко, В.В. Клавинга, З.М. Солонцова, В.П. Сафронова, А.И. Уткина^[45]), а также по истории Соединённых Штатов Америки^[46] и Японии^[47] Мидуэй по-прежнему рассматривался кратко и описательно.

В работах, посвящённых деятельности американских политиков и развитию общественных сил в годы войны, образ Мидуэя никак не характеризуется, его эволюция и воздействие на общественность не освещаются, характерные черты оценок первой крупной американской победы не обозначаются^[48]. Поэтому остаётся неясным, как пресса США подавала информацию о победе, как изменялись оценки Мидуэя СМИ на протяжении военных лет, какое воздействие они оказывали на общественность.

Исходя из подобной историографической ситуации, следует признать, что анализ основных вопросов восприятия и оценки сражения 4–6 июня, формирование образа «поворота» Тихоокеанской войны есть важная и актуальная научная проблема.

Отечественные историки уделяют самое пристальное внимание трём ключевым сюжетам: атомные бомбардировки, вступление СССР в войну и капитуляция Японии.

В общих работах по истории Второй мировой войны, а также Тихоокеанской войны (труды В.Я. Аварина, В.Б. Воронцова, Д.И. Гольдберга, Л.Н. Иванова, Е.М. Жукова, А.С. Савина, А.М. Самсонова, З.М. Солонцова и в коллективных работах^[49]) подробно рассмотрены боевые действия, решение о применении атомных бомб и его последствия, описан процесс японской капитуляции.

В обобщающих работах конца 1980-х – начала 2000-х годов по истории Второй мировой войны (труды Е.Н. Кулькова, О.А. Ржешевского, И.А. Челышева, В.Н. Вартанова, В.Д. Доценко, В.В. Клавинга, З.М. Солонцова, В.П. Сафронова, А.И. Уткина^[50]), а также по истории США^[51] и Японии^[52], даны новые оценки событиям, приведшим к краху Японии, введены в оборот новые источники, более детально рассмотрена реакция высшего военного и политического руководства США, Японии и СССР.

Однако, характеризуя период заключительных побед над Японией, учёные мало уделяют внимания эволюции образа победы, его формированию и воздействию на общественность.

Наиболее подробно события августа 1945 г. изучены в трудах, специально посвящённых данной теме. Значительный вклад в развитие историографии Тихоокеанской войны внесли исследования В.П. Зимонина, А.А. Кошкина, В.Л. Малькова, О.А. Ржешевского^[53], в которых тщательно изучены дипломатические, военные, политические аспекты завершения войны и победы на Тихом океане. Учитывая результаты названных исследований, важно проанализировать, как эти события оценивались не только высшим руководством союзников, но и простыми гражданами, прессой, военными США; какой образ победы формировался в американском обществе, какое влияние на его черты оказывали исторические события, деятельность информационных агентств, администрации Трумэна, пресс-служб армии и флота.

Важные аспекты нашей темы затрагивались и в различных диссертационных исследованиях. В отечественной историографии это работы Т.В. Браиловской, Т.А. Новиковой, В.П. Сафронова, Н.А. Севрюк, Е.Л. Ситниковой, В.Т. Юнгблюда, М.Ю. Мягкова^[54]. Но специального, отдельного исследования, посвящённого раскрытию специфики образа победы на Тихом океане, пока нет.

Японская историография в работе представлена как общими трудами по истории Тихоокеанской войны, так и исследованиями по предыстории. Это описание истории войны на Тихом океане под редакцией С. Усами^[55] и более краткий описательный труд Т. Хаттори^[56]. В них Пёрл-Харбор предстаёт как неизбежный шаг, на который Японию вынудила оскорбительная и жёсткая политика Соединённых Штатов. В плане представлений и оценок отмечается лишь великое воодушевление японских граждан и полное смятение, растерянность американцев. По этому вопросу близки к ним и работы Ф. Акиры^[57].

Проблему связи восприятия американцами Страны восходящего солнца как основного противника и оценок Пёрл-Харбора поднимают X. Икухито и И. Акира^[58]. Японские историки считают, что, несмотря на факты международных отношений и общественного сознания, удар по Пёрл-Харбору шокировал американских лидеров, и это отразилось в соответствующих оценках. К такому же выводу пришёл X. Чихиро после анализа взглядов американских лидеров на Японию периода 1938–1941 гг. ^[59]

Подводя итог обзора литературы, считаем необходимым сказать, что существует комплекс исследований по общим вопросам Тихоокеанской войны и отдельно имеется ряд трудов по важнейшим операциям и событиям войны, где так или иначе затрагиваются различные аспекты её восприятия и оценки. Итак, солидная историография по данной теме и обширность опубликованных источников создают благоприятные предпосылки для постановки и изучения темы «Тихоокеанская война в оценке американского общества».

Источники

Комплекс источников, использованных в монографии, состоит из письменных, изобразительных источников и фонодокументов. Нами взята за основу классификация исторических источников академика И.Д. Ковальченко^[60]; также учитывалась классификация С.О. Шмидта с той разницей, что фонодокументы выделены в отдельный тип источников^[61]. В работе использованы материалы из семи архивов США и более 70 опубликованных источников. Письменные источники целесообразно разделить на шесть групп.

Первую группу источников составили материалы различных официальных комиссий: межведомственных, военного министерства, военно-морского министерства, Конгресса. Исходя из задач нашей работы, данная категория документов является одной из основных, так как отражает не только взгляды американских военно-политических деятелей на основные события Тихоокеанской войны, но и позволяет проследить их эволюцию в период Второй мировой войны. События 7 декабря 1941 г. изучались в США с особой тщательностью.

Начало изучению было положено 9 декабря 1941 г. расследованием военно-морского министра Ф. Нокса^[62]. На основе собранных сведений был создан «Доклад Военно-морского министра Президенту»^[63], с содержанием которого Ф. Рузвельт ознакомился 15 декабря 1941 г. Доклад отличается от других аналогичных документов прежде всего минимальным объёмом – всего 6 страниц. В тот же день был опубликован «Краткий отчёт о поведении военно-морского персонала во время японского нападения на Пёрл-Харбор»^[64]. Основное содержание доклада посвящено доказательству вины адмирала X. Киммеля и генерала У. Шорта, а также оценке потерь и возможности восстановления как базы, так и флота^[65]. В «Кратком отчёте» ход и особенности воздушного нападения рассматривались мало, основной упор сделан на описании подвигов американских моряков и героических моментах спасательных работ^[66].

Сразу после этого возникла необходимость в более тщательном изучении нападения на Пёрл-Харбор. 18 декабря того же года была создана комиссия Робертса^[67]. Опубликованные материалы комиссии состоят из двух частей: протоколов слушаний^[68] и итогового отчёта^[69].

Подобная структура издания материалов будет сохранена во всех последующих расследованиях.

Назовём следующие (по хронологии) расследования, материалы которых мы использовали в нашей работе.

1) Следствие адмирала Харта (12 февраля – 15 июня 1944 г.). Военно-морской министр Ф. Нокс поручил бывшему командующему Азиатским флотом США Т. Харту провести новое расследование для проверки показаний и свидетельств о нападении на Пёрл-Харбор^[70].

2) Расследование военно-морской следственной комиссии (21 июля – 19 октября 1944 г.). Инициатором создания новой комиссии выступил Конгресс. Председателем стал адмирал О. Мёрфин ^[71].

3) Расследование комиссии военного министерства. Учреждена одновременно с военно-морской комиссией 13 июля 1944 г. Председатель – генерал Г. Гранерт^[72].

4) Следствие полковника Кларка (4 августа – 20 сентября 1944 г.). Инициатор следствия – начальник штаба армии США – генерал Дж. Маршал^[73].

5) Расследование адмирала Хьюита (14 мая – 11 июля 1945 г.). Эта комиссия явилась продолжением расследования Харта и военно-морской комиссии. Создана по распоряжению военно-морского министра Д. Форрестола с целью дальнейшего изучения фактов относительно японского нападения^[74].

6) Расследование полковника Клаузена (24 января – 12 сентября 1945 г.). Инициатором создания комиссии выступил военный министр Г. Стимсон. Новое расследование должно было дополнить и развить материалы, собранные комиссией военного министерства ^[75].

Все вышеназванные материалы были переизданы в 1946 г. по итогам заключительной комиссии Конгресса под названием «Слушания Объединённой комиссии по расследованию атаки на Пёрл-Харбор»^[76]. Заключительная комиссия Конгресса создана по предложению лидера большинства в Конгрессе сенатора от штата Кентукки А. Баркли (6 сентября)^[77] – после обнародования в прессе (30 августа 1945 г.) данных предыдущих расследований.

Наибольшая ценность документов состоит в том, что они показывают особенности восприятия нападения на Пёрл-Харбор американскими военными и политиками всех уровней на протяжении 1941–1946 гг. Это важнейший корпус источников, без которого невозможно изучение атаки 7 декабря.

Для раскрытия темы нашей работы важны также данные, собранные комиссией по изучению стратегических бомбардировок США. Они состоят из протоколов допросов японских военных, промышленников, политических деятелей^[78]; двух заключительных отчетов^[79]; описательного труда, созданного на основе полученных материалов^[80].

Все названные сборники и работы были подготовлены под руководством контр-адмирала Р. Офсти^[81].

Вторая группа состоит из источников личного происхождения, которые наравне с материалами комиссий являются наиболее ценными для раскрытия задач нашей работы. Проблема личностного восприятия событий войны на Тихом океане не может быть адекватно понята без обращения к мемуарам и письмам их непосредственных участников и свидетелей.

Воспоминания целесообразно разделить на две категории: а) мемуары военных^[82];

б) мемуары общественно-политических деятелей^[83].

Начало 1950-х годов характеризуется публикацией большого числа мемуаров, в том числе воспоминаний участников нападения на Пёрл-Харбор. В 1950 г. выходят в свет воспоминания американского вице-адмирала Фредерика Шермана^[84]. Он дал интересные личные оценки многих ключевых событий начального периода войны.

Через год изданы мемуары вице-адмирала Чарльза Локвуда^[85], командующего подводными силами Тихоокеанского флота. В 1952 г. опубликованы воспоминания вице-адмирала Кусака Рюнусуке^[86], начальника штаба 1-го воздушного флота Японского Объединённого флота. Он оставил ценные воспоминания о подготовке и особенностях проведения Гавайской операции. Два года спустя (1954) выходит в свет английский перевод мемуаров капитана 1 ранга Хасимото Мотицура^[87]. В книге содержатся важные сведения о подготовке, планировании и проведении I этапа Гавайской операции, т. е. о действиях японских подводных лодок. В следующем, 1955 г. опубликованы наиболее важные мемуары – капитана 1 ранга Футиды Мицуо^[88] – командующего палубной авиацией Соединения адмирала Нагумо. Эта работа, посвящённая Мидуэю, содержит также описание атаки Пёрл-Харбора и личные наблюдения Футиды. В последующие годы продолжается издание мемуаров, хотя не с такой интенсивностью, как в первой половине 1950-х. Это вполне естественно – большинство участников войны на Тихом океане создавали свои труды «по горячим следам».

Результаты информационной политики хорошо прослеживаются по выдержкам из воспоминаний и дневников рядовых участников войны: солдат и матросов. Данные записи собраны в книге «Тихоокеанский фронт»^[89].

Большое значение для установления специфики эволюции образа победы имел анализ переписки американских военных с родственниками и близкими.

К 70-летию начала Тихоокеанской войны в США было создано большое количество частных электронных архивов с письмами и дневниками, которые теперь, во многом впервые, доступны для историков^[90].

Использовались также опубликованная переписка и письма, хранящиеся в Библиотеке Конгресса^[91].

Общее количество писем, хранящихся в данных архивах и имеющих отношение к проблематике нашей работы, – около 3000.

Из дневников были проанализированы записи Трумэна^[92], Стимсона, хранящиеся в Библиотеке Йельского университета^[93], Уоллеса (Библиотека университета Айовы)^[94].

Кроме дневников и писем высшего военно-политического руководства, учтены аналогичные записи рядовых военнослужащих^[95].

Для детализации процесса развития представлений граждан США о ключевых событиях Тихоокеанской войны важны были и материалы устной истории^[96].

В третью самостоятельную группу источников вошли документы внешней политики США^[97]. В них отражены взгляды американских политиков на актуальные вопросы международных отношений в межвоенный период. Без их рассмотрения невозможно понять изменения, произошедшие в сознании политической элиты США после Пёрл-Харбора. Особо следует отметить опубликованные выступления Ф. Рузвельта^[98]. Выступления и речи президента Франклина Д. Рузвельта о Пёрл-Харборе важны не только тем, что в них выражено мнение главы государства. Безусловный интерес представляет специфика данных источников: во-первых, выступления (особенно «Беседы у камина») несли большую содержательную нагрузку и были направлены на формирование надлежащего общественного мнения в США; во-вторых, «беседы» являются квинтэссенцией нескольких различных информационных потоков: 1) докладов военных; 2) данных пропаганды противника; 3) слухов; 4) материалов прессы. Выступления Рузвельта – это реакция на данные потоки.

Нападение на Пёрл-Харбор является центральной темой трёх речей: «у камина» от 9 декабря 1941 г. и 23 февраля 1942 г., а также перед Конгрессом 8 декабря 1941 г. Послание Рузвельта 8 декабря 1941 г. на объединённом заседании Конгресса относительно небольшое (продолжительность 6 минут). Президент заложил основы не только восприятия нападения американцами, но и представил первую историографическую концепцию атаки Пёрл-Харбора^[99]. Необходимо учитывать, что послание Конгрессу было создано до публикации материалов о войне в газетах, следовательно, реакция военно-политического руководства США на сообщения прессы будет позже – в «Беседе у камина» 9 декабря. Тем не менее в выступлении 8 декабря затрагиваются практически те же вопросы, что и в прессе, что неудивительно, так как основную информацию для журналистов дали официальные заявления Белого Дома^[100].

Особую, четвёртую группу источников составили боевые донесения и доклады американского командования, содержащие информацию не только о ходе боевых действий и особенностях операций, но и отражающие психологическое состояние собственных войск и прогнозы относительно состояния дел у противника^[101].

События каждого крупного сражения Тихоокеанской войны отражены в десятках и даже сотнях боевых донесений. Один из самых больших корпусов данных источников посвящён японскому нападению 7 декабря 1941 г. После атаки Пёрл-Харбора каждый капитан корабля, принимавшего участие в боевых действиях, был обязан написать отчёт. Это важнейшие источники по анализу особенностей оценки американскими военными нападения на Пёрл-Харбор. Их важность усиливается тем, что данный корпус документов составлен практически сразу после пережитых событий.

Боевые донесения о нападении на Пёрл-Харбор сосредоточены в двух архивах США: в Отделе современной военной истории Национального архива и Оперативном архиве Военно-морского исторического центра США^[102].

В Национальном архиве США хранятся самые первые сообщения, написанные американскими военными относительно Пёрл-Харбора. Это приказы и радиограммы, созданные в ходе атаки. Они являются ценнейшими документами, так как потом станут основой для боевых донесений^[103].

Существенное дополнение к названным документам составили донесения главнокомандующего Тихоокеанским флотом из коллекции адмирала X. Киммеля, хранящиеся в архиве Университета Вайоминга^[104]. Основным является итоговый отчёт Киммеля от 21 декабря 1941 г., где отражена его оценка нападения на Пёрл-Харбор.

«Доклад о действиях 7 декабря 1941» контр-адмирала X. Киммеля военно-морскому министру Ф. Ноксу^[105] является вторым по хронологии после расследования военно-морского министра общим описанием нападения на Пёрл-Харбор^[106]. Несмотря на датировку – 21 декабря, в нём зафиксирована одна из самых первых оценок произошедших событий, данная главнокомандующим Тихоокеанским флотом, так как самые первые оценки появились сразу после завершения атаки. Они зафиксированы в очень кратком донесении от 8 декабря 1941 г., где непосредственно нападению посвящено всего несколько абзацев. Именно это донесение станет основой для итогового доклада главнокомандующего^[107].

Доклад, опубликованный в материалах комиссии О. Робертса^[108], включает в себя 7 кратких пунктов, но основная информация содержится в приложениях, состоящих из четырёх разделов, каждый из которых представляет собой отдельное донесение. Конечный вид итогового отчёта был сформирован лишь при подаче документов военно-морскому министру, до этого они были самостоятельными докладами адмирала Киммеля, различающимися и датировкой, и адресатом. Выстроены донесения приложений в следующем порядке^[109]: 1) «Описание событий, случившихся во время японского воздушного нападения 7 декабря 1941»; 2) «Повреждения кораблей Тихоокеанского флота в результате японского нападения 7 декабря 1941»; 3) «Дополнительный отчёт о повреждениях кораблей». Необходимо отметить, что этот документ имеет и второе название: «Краткий отчёт о повреждениях кораблей Тихоокеанского флота в результате вражеских атак Пёрл-Харбора 7 декабря 1941 г.»^[110]; 4) «Диспозиция наших сил, выход из гавани и ведение поиска»^[111]. Мнение о том, что такой порядок расположения приложений к «Докладу о действиях 7 декабря 1941» был сделан лишь в рамках комиссии Робертса, следует признать неверным; более вероятно то, что так сгруппировал документы сам Киммель: в тексте основного доклада Киммель ссылается на эти приложения именно в обозначенном порядке.

В отечественной и зарубежной историографии доклад Киммеля как исторический источник используется чрезвычайно редко. Причём данная тенденция прослеживается с самых первых исследователей донесения. Ими по праву можно назвать членов комиссии О. Робертса, которые в числе многих документов о нападении изучали и доклад Киммеля в период с 22 декабря 1941 г. по 23 января 1942 г. Однако никакого влияния на итоговый доклад комиссии донесение Киммеля не оказало^[112]. Такое отношение к документу сохраняется на всём протяжении развития американской историографии нападения на Пёрл-Харбор.

В современной американской историографии только в крупных, капитальных работах используется данный доклад Киммеля. В фундаментальной работе Гордона Пранджа с соавторами «Пёрл-Харбор: вердикт истории» доклад Киммеля от 21 декабря только цитируется, причём пространно лишь при анализе сообщения от 27 ноября 1941 г.^[113]Михаэль Слэкман в книге «Цель – Пёрл-Харбор» среди значительного количества донесений военных США ссылается и на донесение адмирала Киммеля от 21 декабря 1941 г^[114]. В своей книге «Воскрешение. Спасение линейного флота в Пёрл-Харборе» Дэниэл Мэдсен эпизодически использует доклад от 21 декабря. При описании повреждений крейсеров ссылается на второе приложение донесения Киммеля^[115].

Подавляющее число историков поступает с донесением Киммеля в лучшем случае так же, либо вообще игнорирует данный источник.

В исследованиях о виновности адмирала Киммеля, проведённых министерством обороны США в 1990-е годы, вообще не привлекается данный источник (даже эпизодически), что напрямую отразилось на их качестве^[116].

Другой крупной группой боевых донесений являются документы о сражении за Мидуэй: боевые документы армии, флота и морской пехоты США, содержащие важнейшую информацию об оценке хода и характера сражения за Мидуэей^[117]. Данные источники разделяются на несколько категорий. Это прежде всего вахтенные журналы «Энтерпрайза» и авиабазы Мидуэя^[118], в которых представлены самые первые записи о важнейших событиях сражения 4–6 июня 1942 г.

Следующая категория в этой же группе – это боевые донесения, составленные практически сразу после пережитых событий. Данный корпус документов – очень ценный источник для анализа особенностей оценки американскими военными «поворота» Тихоокеанской войны. Боевые донесения о Мидуэе сосредоточены в двух архивах США: в Отделе современной военной истории Национального архива и Оперативном архиве Военно-морского исторического центра США^[119].

Самым важным является итоговое обобщающее донесение адмирала Честера Нимица от 28 июня 1942 г.^[120] Отчёт Нимица состоит из 90 примерно одинаковых пунктов, каждый из которых посвящён какому-либо аспекту сражения. В документе не только систематизирована информация всех поданных главнокомандующему Тихоокеанским флотом боевых донесений, но представлен уникальный образ сражения за Мидуэй, который стал важным этапом борьбы армии, флота и морской пехоты за доказательство собственной решающей роли в сражении.

Кроме итогового доклада Нимица, нами были использованы боевые донесения командующих оперативными соединениями – адмирала Раймонда Спрюэнса (16-е ОС)^[121] и адмирала Фрэнка Флетчера (17-е ОС)^[122]. Из боевых донесений отдельных кораблей наиболее ценными оказались два доклада капитана «Энтерпрайза»^[123] и документы с «Йорктауна» и «Хорнета»^[124]. В них не только представлена характеристика действий авианосцев в сражении, но и дана оценка сил противника. Самый массовый вид боевых донесений – это рапорты командиров эскадрилий авианосцев и базовых сил Мидуэя^[125]. Важность этих документов в том, что именно на их основе командующие соединениями и адмирал Нимиц создавали свои донесения, причём заимствованию (в отдельных случаях) подвергалась не только фактическая информация, но и оценки, характеристика, даже образы сражения.

Самостоятельным комплексом документов четвёртой группы являются отчёты о повреждениях кораблей ВМС США («War Damage Report»). Они чётко делятся на два подвида: 1) отдельные отчёты от каждого пострадавшего корабля; 2) обобщающие доклады о повреждениях и потерях.

На их основе в 1943 г. был создан обобщающий документ за первый период войны – «Краткий отчёт о повреждениях американских линкоров, авианосцев, крейсеров, эсминцев с 17 октября 1941 по 7 декабря 1942»^[126]. Позже были написаны такого же типа отчёты для каждого следующего года. Они и являются ценным источником при анализе оценок потерь в ходе Тихоокеанской войны. Среди других докладов о повреждениях американских кораблей «Краткие отчёты…» занимают уникальное место, которое определяется как ценной информацией, содержащейся в документах, так и статусом докладов: это первые подробные обобщённые официальные сведения о повреждениях флота США во Вторую мировую войну. Предшествующие данные о потерях имели большой недостаток – точные сведения о военных потерях ограничивались рамками одного сражения или кампании. Содержались они как в специальных, так и в общих отчётах американских военных, но целостной картины потерь за конкретный период войны они также не предоставляли^[127]. В связи с обозначенными причинами уже в первый год войны у американского командования возникает острая потребность в систематизации данных о потерях в рамках специального общего отчёта. От всех других докладов «Краткий отчёт…» отличается как структурно, так и содержательно. Это уникальный источник не только по истории ВМС США во Второй мировой войне, но и по истории восприятия и оценке потерь. Исследование данного документа позволит выявить отношение к боевым потерям в американском флоте военных лет; даст возможность раскрыть этапы изучения повреждений и установить влияние источника на выводы о потерях в ходе войны.

Особое место в группе источников занимают хранящиеся в Национальном архиве США документы об итогах и последствиях применения атомных бомб^[128]. Их анализ необходим для выявления особенностей первой информации о результатах удара по Хиросиме и Нагасаки, определения специфики самых первых оценок нового оружия.

Пятую группу источников составили материалы прессы. Нами фронтально исследованы материалы американских газет и журналов в период 1941–1945 гг., сообщения таких крупных ежедневных изданий, как «New York Times», «Los Angeles Times», «Chicago Daily Tribune», «Washington Post», – самых распространенных и влиятельных изданий в США. На их страницах постоянно в период декабря 1941 – февраля 1942 г. печатались материалы об атаке Гавайев. На последующих этапах развития представлений о нападении данные газеты подробно освещали каждое значимое событие в ходе расследований или публиковали репортажи к годовщинам налёта. В газете коммунистической партии США – «Daily Worker» – основное внимание уделяется событиям на Восточном фронте. Кроме указанных периодических изданий, интерес представляли и единичные выпуски газет.

Помимо ведущих периодических изданий, нами были рассмотрены материалы газет небольших и средних городов, традиционно остающихся вне поля зрения исследователей, – таких как «Lawton Constitution» (Оклахома), «Kingsport Times» (Теннеси), «Cumberland Times» (Мериленд), «Frenso Bee Republican» (Калифорния), «Lowell Sun» (Массачусетс), «Ironwood Daily Globe» (Мичиган), «Oil City Blizzard», «Gettysburg Times» (Пенсильвания), «Capital Times» (Висконсин), «Moberly Monitor-Index» (Миссури), «Northwest Arkansas Times» (Арканзас), «Lima News», «Zanesville Signal», «Mansfield News Journal» (Огайо), «Yuma Daily Sun» (Аризона), «Amarillo Globe», «Port Arthur News» (Техас), «Edwardsville Intelligencer» (Иллинойс) и др. Всего было использовано более 180 наименований газет более чем из 40 штатов.

Из журнальной периодики изучались материалы «новостных журналов» и изданий Г. Люса: «Тайм», «Ньюсуик», «Лук» и «Лайф». Ценными оказались сведения из специальных журналов^[129].

По партийной принадлежности (или, по крайней мере, партийным симпатиям) ведущие газеты США делятся на республиканские (как вариант названия: прореспубликанские) и демократические. К первым относятся: «New York Herald Tribune», «New York Daily News», «Chicago Daily Tribune», «Wall Street Journal», «Washington Times-Herald», «Pittsburgh Press», «Washington Post». Но надо учитывать, что данная группа газет не была единой во мнениях по глобальным вопросам, таким как внешняя политика. Так, «Washington Post» и «Wall Street Journal» поддерживали изоляционистов, a «New York Herald Tribune», оставаясь в оппозиции президенту Рузвельту, по внешнеполитическим проблемам поддерживала «старые демократии Европы». Ко вторым относятся: «San Francisco Chronicle», «Lowell Sun», «New York World-Telegram», «Maryville Daily Forum», «Berkeley Daily Gazette».

Анализ периодической печати позволил установить: 1) этапы формирования у американской общественности образа война; 2) особенности создаваемых в СМИ оценок и стереотипов восприятия войны; 3) методы и приёмы формирования у общественности представлений о важнейших событиях Тихоокеанского конфликта; 4) своеобразие оценок войны, содержащихся не только в крупных изданиях, но и небольших газетах, традиционно остающихся вне поля зрения исследователей. Всё в совокупности позволило выявить и проанализировать очень широкий спектр образов войны, формируемых прессой.

В шестую группу источников вошли работы американских публицистов 1920—1940-х годов.^[130] Наиболее важными здесь были произведения межвоенного периода, в которых рассматривалась возможность начала японо-американской войны и в том числе нападения на Пёрл-Харбор. Ключевыми являются работы Г. Байуотера, известного писателя и журналиста, который ещё в 1925 г. предсказал: война на Тихом океане начнётся после завершения действий ограничительных договоров, и начнёт её Японская империя ударом по Гавайям^[131]. Публикация этого труда вызвала широкий международный резонанс, а в США – острую полемику, в которой принял участие и будущий президент Рузвельт. Анализ данного комплекса работ показывает, что американская общественность воспринимала Японию как основного противника на протяжении всего межвоенного периода и осознавала угрозу возможного внезапного нападения на Пёрл-Харбор.

Седьмую группу источников составили японские документы о планировании и проведении Гавайской операции. Большинство наиболее важных японских материалов вошло в многотомное^[132] издание «Японские монографии», подготовленное Бюро по демобилизации, состоящее из бывших офицеров армии и флота Японии^[133].

История создания данного комплекса документов начинается 12 октября 1945 г. с приказа Генерального штаба дальневосточного командования США. Деятельность бывших японских военных контролировалась офицерами США из Отдела военной истории военного министерства и Секции военной истории штаба дальневосточного командования США, которые осуществляли проверку готовых монографий.

Изобразительные источники в работе представлены тремя группами: 1) кинодокументы; 2) фотодокументы; 3) плакаты.

Упомянем ещё раз, что, исходя из классификации И.Д. Ковальченко, кинодокументы относятся к изобразительным источникам^[134]. Кино-документы представлены в работе фильмами о Тихоокеанской войне, снятыми в США в 1942–1945 гг., которые хранятся в Национальном архиве США^[135]. Особо следует отметить фильмы Джона Форда: «Сражение за Мидуэй»^[136], «Эскадрилья торпедоносцев»^[137], «7 декабря 1941»^[138].

Данные кинодокументы характеризуют как приёмы и методы, используемые властями США по созданию образа войны у граждан, так и показывают господствующие в военный период оценки ключевых вопросов атаки. Особенно характерным здесь является фильм «Сражение за Мидуэй», который очень рельефно отразил важнейшие моменты информационной борьбы в США за образ данной битвы.

Из фотодокументов важными оказались снимки Пёрл-Харбора во время атаки, хранящиеся в Тихоокеанском отделении Национального архива США (Сан Бруно)^[139]. Позднее, в первую годовщину атаки, именно из этого комплекса источников будут отобраны снимки для публикации в прессе. Кроме того, в нашем распоряжении имелись фотоматериалы из коллекции Военно-морского исторического центра США^[140].

Важным источником для понимания специфики формирования образа Пёрл-Харбора, оценок представлений и восприятия атаки являются американские плакаты, посвящённые событиям 7 декабря. Нами были использованы изобразительные материалы из Медиаотдела Национального архива США (Колледж Парк)^[141]. Данные источники позволили установить некоторые особенности влияния на массовое сознание представлений военно-политических деятелей США об атаке.

Реакцию американского населения на информационную политику администрации и прессы позволяют проследить записи устных опросов граждан, хранящиеся в Библиотеке Конгресса США^[142].

Это важнейший источник по проблеме, наряду с отчётами военных о нападении, заявлениями общественно-политических деятелей, материалами прессы. Опросы интересны тем, что позволяют увидеть непосредственные результаты информационной политики правительства, проследить степень воздействия СМИ на представления граждан об атаке, установить различия между «навязываемыми» прессой оценками и индивидуальным восприятием граждан.

Эти ценнейшие фонодокументы появились благодаря инициативе работника Архива Фолк песни (Библиотеки Конгресса) Алана Ломакса^[143], который сразу после атаки разослал в 10 различных городов просьбы к сотрудникам библиотек, архивов с просьбой записать впечатления граждан о нападении. В результате был создан комплекс записей, содержащий интервью более чем 200 человек общей продолжительностью 12 часов. Первые записи интервью были сделаны самим А. Ломаксом вместе с его помощником Филиппом Коэном в Вашингтоне 8 декабря 1941 г. в период с 20.30 до 21.30. Все имена опрошенных из записей удалены, оставлен только пол, род деятельности и иногда возраст.

Таким образом, в данном исследовании был изучен, проанализирован и критически осмыслен разнообразный круг исторических источников. Разнообразие источников помогло сформулировать научную позицию и решить поставленные в работе задачи.

Глава I
Причины Тихоокеанской войны в оценках американского общества

I. 1. Причины Тихоокеанского противостояния: версии и мнения военных США

О происхождении Тихоокеанской войны и её причинах создана чрезвычайно обширная историография, которая постоянно пополняется новыми диссертациями, монографиями, статьями^[144]. Но и при таком многообразии продолжают оставаться нерешённые проблемы, вопросы без ответов, «тёмные места». Одной из малоизученных тем является и предмет данной работы: причины нападения Японии в представлениях американского общества, в том числе профессиональных военных США. Сложность этой темы определяется состоянием источниковой базы. Существует очень большой круг документов, подготовленный американскими военными о начале Тихоокеанской войны. Это даже три отдельных, но взаимосвязанных комплекса источников: документы о Пёрл-Харборе, документы о начале кампании на Филиппинах, документы о захвате о. Уэйк. Но практически во всех данных отчётах, донесениях и рапортах периода 1941–1942 гг. американские офицеры не касались возможных причин нападения, никак не оценивали их. Этот вопрос военные затрагивали лишь в ходе работы специальных комиссий, расследовавших нападение на Пёрл-Харбор, где и приходилось сообщать свои взгляды на причины японской агрессии. Это основная информация, которая показывает специфические представления американских офицеров о причинах Тихоокеанской войны.

Линия поведения военных США в период 1941–1945 гг. весьма интересна, так как в предшествующую эпоху (1920—1930-е годы) и в послевоенное время они охотно излагали своё видение причин войны. Этот процесс наблюдается после Вашингтонской конференции как дискуссия о возможном конфликте Японии и США на Тихом океане. Действительно, перспектива войны между США и Японией была постоянной как для военных, так и для рядовых американцев, начиная примерно с 1921 г. Это отмечают и отечественные, и западные историки^[145]. Подобный вывод делается из анализа не только настроений американского общества, но и военно-стратегического планирования, так называемых «оранжевых планов»^[146].

В исторической литературе детально рассмотрен процесс эволюции американского планирования в межвоенный период, а точнее, в 1924–1941 гг.^[147]

Время рождения первого «оранжевого плана»—1924 г.^[148] Путь, пройденный от первоначального «оранжевого плана» до «Радуги-5», показывает следующую тенденцию: практически каждое существенное изменение внешнеполитической ситуации в Европе или на Тихом океане влекло за собой перемены в военном планировании. Так было после Вашингтонской конференции (1921–1922), затем данный план переработали в 1926 г.^[149]

Важным шагом к осознанию опасности со стороны Японии стала середина 1930-х годов. Были внесены новые существенные изменения в «оранжевый план». Этому способствовало обострение ситуации в Европе, принятие акта Макдафи (о предоставлении независимости Филиппинам в 1946 г.), агрессивная политика Японии, Лондонская конференция^[150]. В 1936 г. снова возникла потребность в обновлении ранних разработок, так как в Европе усилилась угроза со стороны фашизма, а Япония перестала соблюдать ограничительные договоры^[151]. Кроме того, на военное планирование, по замечанию контр-адмирала Э. Захариаса, повлияла внутриполитическая обстановка в Империи восходящего солнца, где к власти пришли «армейские экстремисты»^[152]. По новому плану предполагалось, что японское нападение будет произведено на Филиппины без объявления войны. Вся концепция плана была оборонительной – американским войскам надлежало удерживать манильскую бухту с о. Коррехидор, а Тихоокеанскому флоту идти на помощь через японские подмандатные острова^[153]. При этом на всех военно-морских базах США в Тихом океане гарнизоны должны изготовиться к обороне, в том числе и на Гавайских островах, хотя как объект японской атаки они в данном плане не рассматривались.

В 1939 г., когда ситуация в Европе стала кризисной, был разработан новый комплекс планов на случай войны США и Империи восходящего солнца. Он получил название «Радуга». Эта заключительная версия плана войны с Японией лучше всего демонстрирует уровень информированности американских военных.

Разработка новых планов началась в 1938 г. с приказа Рузвельта. Предполагалось, что теперь, после заключения Тройственного союза, война будет не только с Японией, но и с Германией и Италией^[154]. Всего было создано пять вариантов «Радуги»^[155].

Самый первый, «Радуга-1», утверждён 30 июня 1939 г. на совещании начальников штабов армии и военно-морских сил. Суть плана – оборона Западного полушария, а «в Тихом океане – оборона треугольника Аляска – Гавайи – Панама до тех пор, пока не будут созданы условия для наступления на Японию»^[156]. В этом варианте инициатива отдавалась Японии, причём как в открытии военных действий, так и в их ведении. Фраза «пока не будут созданы условия для наступления» означает удержание Филиппин до прибытия подкреплений с Тихоокеанским флотом, т. е. сохранялась основная мысль «оранжевого плана». «Радуга-2» предполагает выполнение задач первоначального плана, а также «США не принимают активных действий на европейском континенте; их главный вклад в общие усилия заключается в охране интересов демократических держав на Тихом океане»^[157]. Здесь оборона не планировалась ни на одном из океанов, так как контроль над Атлантикой должны осуществлять англо-французские ВМС, тогда как американские могли полностью сосредоточиться на наступлении в Тихом океане. По плану «Радуга-3» предполагалось решить те же задачи, что и в первом варианте, но (вместо стратегической обороны против Японии) армия и флот США должны были сразу наступать. При этом, как и в первой «Радуге», подразумевалось, что США вступают в войну с Японией без союзников^[158]. Главные усилия, естественно, отводились борьбе на Тихоокеанском театре военных действий. «Радуга-4» – планировалась оборона на Тихом океане и отправка воинского контингента в страны Южной Америки. Флот США должен был осуществлять господство в обоих океанах^[159]. «Радуга-5» – Соединённые Штаты вступают в войну в союзе с Великобританией и Францией. Согласно плану США на Тихом океане должны перейти к долговременной стратегической обороне, а главным противником признавалась Германия. Целесообразность активных действий против Японии американские стратеги видят только после достижения победы на европейском континенте^[160].

Начало войны в Европе, а затем подписание Тройственного союза ускорили работы над последней «Радугой». 12 ноября 1940 г. начальник штаба военно-морских сил адмирал Г. Старк представил военно-морскому министру Ф. Ноксу доклад «О национальной обороне», где предложил несколько вариантов действий в возможной войне со странами «оси»^[161]. Основной вывод доклада – все планы, подразумевающие союз с Францией, уже не являются реальными. Возможные действия США в войне: сосредоточить все усилия на разгроме Германии (при этом Великобритания – союзник Соединённых Штатов). Против Японии возможна только оборона^[162]. Кроме того, Старк рекомендовал начать осуществлять экономическое давление на Японию (чем раньше, тем лучше) и провести переговоры американских и английских штабов^[163].

Но, прежде чем начать переговоры с Великобританией, в США были проведены совещания высших офицеров армии и флота с государственными деятелями, в ходе которых (16 января 1941 г.) было ещё раз заявлено, что на Тихом океане возможна лишь оборона. При этом подтверждена генеральная идея плана «Радуга-1» – вооружённые силы должны удерживать треугольник Аляска – Гавайи – Панама, а Тихоокеанский флот по-прежнему оставался бы в Пёрл-Харборе^[164]. Напомним, что в мае 1940 г. флот был переведён приказом Рузвельта на о. Оаху^[165]. Ещё до принятия решения о сближении с Великобританией командующий Тихоокеанским флотом США адмирал Дж. Ричардсон был весьма обеспокоен политикой Рузвельта по переносу главной базы флота на Гавайи^[166].

После американского совещания 29 января 1941 г. начались переговоры с английскими военными, которые длились до 29 марта. Итоги совещания отражены в документе «АВС – I»^[167], согласно которому разделялись зоны ответственности между будущими союзниками в Атлантическом и Тихом океанах^[168]. По замечанию историков, это был политический документ, а оперативно-стратегические проблемы и их решения были представлены в плане «Радуга-5»^[169].

Детализация военного плана произошла после согласования стратегий Великобритании и США в апреле 1941 г.: официально основным противником была признана Германия, тогда как японская угроза признавалась второстепенной. Однако многие американские офицеры (прежде всего флотские) усомнились в правильности подобного распределения стратегических приоритетов.

Приведённые примеры и исследования историков показывают, что американским военным (по крайней мере, старшим офицерам армии и флота) в 1941 г. был свойственен высокий уровень информированности в вопросах японо-американских отношений. Без этого сама разработка военных планов была бы невозможна, тем более тщательная переработка в связи с изменениями внешнеполитической ситуации. Адмирал Киммель и генерал Шорт также были осведомлены о надвигающейся угрозе со стороны Японии^[170]. В 1995 г. Министерство обороны США провело тщательное историческое исследование о действиях адмирала Киммеля и генерала Шорта, где подробно рассматривался данный вопрос^[171]. Это позволило наполнить конкретным содержанием расплывчатую фразу о «высоком уровне их информированности». Было установлено, что командующие имели чётко поставленную задачу (быть готовыми к войне с Японской империей и действовать по плану «Радуга-5») и полностью осознавали сложность обстановки на Тихом океане^[172]. Практически о том же пишет в мемуарах вице-адмирал Ф. Шерман: «Не было введено состояние боевой готовности, которого требовало ясное понимание непосредственной опасности войны»^[173].

Подобную мысль выразил и контр-адмирал Э. Захариас: «В феврале 1941 г. у меня созрело твердое убеждение, что Япония быстро идёт к войне, об этом свидетельствовали многочисленные факты международной политики»^[174]. Об этом контр-адмирал как начальник разведслужбы 11 военно-морского округа (а позднее как командир тяжёлого крейсера «Солт Лейк Сити») доложил Киммелю («Эти мысли и опасения я решил высказать адмиралу Киммелю, новому командующему американским военно-морским флотом, изложить ему свой анализ событий и предложить свои услуги в качестве знатока психологии японцев, чтобы адмирал смог правильно оценить создавшуюся обстановку. Если у меня когда-либо и возникали сомнения, что Япония решится присоединиться к Германии в триумфальном, как тогда казалось, шествии к бесконечным победам, то теперь эти сомнения исчезли»^[175]). При этом Захариас в своих мемуарах добавил следующее: «Ещё в 1933 году, когда я участвовал в военно-морской игре "14”, я немного уже представлял себе тот путь, на который встанет Япония перед началом войны. У меня не было сомнения в том, что война начнется внезапной воздушной атакой на наш Тихоокеанский флот, где бы он ни находился в это время, затем последует атака на наши укрепления на Гавайях, также с воздуха»^[176]. Мемуарист даже изложил примерный план того, как будут действовать японцы: «Если Япония решится начать войну против нас, сказал я адмиралу, она начнет военные действия воздушной атакой на наш флот без объявления войны в субботу или в воскресенье утром, подняв самолеты с авианосцев при попутном ветре»^[177]. В искренности мемуариста можно усомниться. Во-первых, в 1933 г. предположение о «внезапной воздушной атаке» Тихоокеанского флота США выглядело невероятным и невозможным, прежде всего по техническим причинам. К этому времени в японском флоте было всего два авианосца, способных к операциям подобного типа: «Акаги» и «Kara»^[178], да и они отличались архаичной, усложнённой конструкцией с трехъярусным ангаром и тремя полётными палубами, что существенно снижало их боевые возможности^[179]. Во-вторых, у японского флота не было в 1933 г. самолётов надлежащего качества. Прорыв был достигнут лишь с созданием пикирующих бомбардировщиков D3A в 1939 г., штурмовиков B5N в 1937 г. и истребителей А6М^[180]. Но даже для данных моделей оставалась нерешённой проблема вооружения, способного нанести существенный ущерб американским линкорам.

Только с вводом в строй новых авианосцев «Дзуйкаку» и «Сёкаку» японский флот оказался мощным ударным соединением, способным к проведению Гавайской операции^[181]. В-третьих, сообщение Захариаса о том, что все его соображения (и именно в представленном виде) были доложены Киммелю, не подтверждается самим главнокомандующим и иными документами. Следовательно, контр-адмирал Захариас в мемуарах фальсифицировал данные, стремясь приукрасить свою роль в Тихоокеанской войне. Это свойственно не только мемуарам Захариаса, но и некотором другим воспоминаниям участников военных действий на Тихом океане^[182]. Но контр-адмирал верно констатировал главное для нас обстоятельство: факты международной политики действительно свидетельствовали о скорой агрессии страны восходящего солнца против США. И это обстоятельство является определяющим для понимания уровня информированности американских военных, так как особенности внешнеполитической обстановки перед Пёрл-Харбором освещались в прессе, специальных изданиях (военная публицистика развивалась активно).

Важным источником, раскрывающим некоторые особенности уровня предвоенных представлений и оценок американских военных, является отчёт генерала Ф. Мартина и адмирала П. Беллингера, который историк Тимоти Бенфорд назвал «самым дальновидным военным документом»^[183]. Вводная часть их доклада от 31 марта 1941 г. состоит из 5 пунктов, причём первый посвящён оценке отношений с Японией, которые характеризовались как «напряжённые, неопределённые, изменчивые»^[184].

Следующие четыре пункта описывают возможность нападения «подводных лодок или ударного соединения» именно на Пёрл-Харбор ещё до объявления войны. В докладе даётся примерная оценка возможных задействованных сил противника: два больших авианосца (по 60 самолётов^[185]) и два малых авианосца (по 20–30 самолётов) при поддержке современных крейсеров^[186]. Видно, что при подсчёте японских сил авторы доклада исходили из тех же соображений (а главное, источников), что Захариас, Денлингер и Гери, на это указывают приводимые ими цифры^[187]. Источником данных выводов, по указанию Мартина и Беллингера, является справочник Джена за 1939 г.^[188] Это весьма интересная ссылка, которая показывает, что высокие военные чины на Гавайях в конце марта 1941 г. строили предположения о военном потенциале главного вероятного противника на Тихом океане на основе не разведданных, а лишь опубликованных источников, причём двухгодичной давности.

Отсюда и искажается степень угрозы Японии, так как описываемые в отчёте силы явно недостаточны для нанесения серьёзного ущерба Тихоокеанского флоту США, о чём прямо пишут Мартин и Беллингер: «Атакующие надводные сил оранжевых будут находиться далеко от собственных баз и почти наверняка будут уступать в орудиях нашим надводным силам в зоне Гавайских островов»^[189].

В итоге подход авторов документа показывает, что военные были прекрасно осведомлены о самой возможности японской агрессии, но в силу специфики конкретной военной и технической информации не верили в возможность успешных действий против Пёрл-Харбора.

Всё это подтверждает первоначальный тезис о том, что американские военные, в том числе и на Гавайях, имели необходимую информацию для того, что бы понять и верно оценить степень угрозы со стороны Японии в конце 1941 г.^[190] На это указывают: 1) военное планирование, с 1924 г. направленное на разработку планов войны с Японией; 2) американская публицистика, предсказывающая открытый конфликт после прекращения действий ограничительных договоров.

Однако понимание возможности скорого начала войны сочеталось у американских военных с уверенностью в неприступности Гавайских островов и Пёрл-Харбора в частности. Последнее подтверждалось двумя весомыми факторами.

Во-первых, Киммель и его штаб были осведомлены^[191], что японскому флоту просто не хватало авианесущих кораблей для проведения крупной операции, а применение имеющихся 6 авианосцев, из которых 2 обладают малой скоростью и незначительным числом самолётов, не сможет гарантировать японцам успех.

Во-вторых, даже если японское командование решится на воздушное нападение на о. Оаху, серьёзного ущерба самолёты нанести не смогут: на вооружении японского флота нет крупнокалиберных бронебойных бомб, а применение торпед в гавани невозможно из-за малых глубин^[192], – таковы основные доводы главнокомандующего Тихоокеанским флотом США. Следовательно, исходя из названных соображений, война действительно начнётся, но японскому удару подвергнутся Филиппины, а никак не Гавайи.

События 7 декабря 1941 г. показали ошибочность исходного пункта рассуждений американских военных. У японского флота были технические возможности совершить нападение: вошли в строй два новых больших авианосца («Сёкаку», «Дзуйкаку»), а бронебойные бомбы были созданы из крупнокалиберных снарядов, торпеды снабдили деревянными стабилизаторами для действий на малой глубине. Таким образом, главную роль в неподготовленности американского командования к отражению атаки Пёрл-Харбора сыграла не столько политическая неосведомлённость (война всё-таки ожидалась), сколько техническая, – незнание вооруженных сил потенциального противника. В сумме данные причины обеспечили успех внезапной японской атаке воскресным утром, несмотря на годы подготовки и ожидания конфликта американскими военными.

Но предвоенные ожидания офицеров США очень слабо отразились как в документах военного времени, так и в их последующих воспоминаниях, а иногда и трансформировались до неузнаваемости. Поэтому совершенно особый, уникальный взгляд на причины японской агрессии представлен в отчётах 1941–1945 гг. и мемуарах 1940—1950-х годов. Однако необходимо учитывать, что данные источники несут в себе следы итогов расследований, на них повлияли выступления американских политиков (особенно Рузвельта), материалы прессы. Но сравнение оценок причин войны, зафиксированных в отчётах, с оценками мемуаристов и с предвоенными ожиданиями позволит установить эволюцию представлений американских военных об истоках конфликта.

Очень важное воздействие на выработку концепции причин японской агрессии оказали первые расследования нападения на Пёрл-Харбор, проведённые в США в 1941–1942 гг.: инспекция военно-морского министра Ф. Нокса и комиссия судьи О. Робертса. Именно эти следствия при поддержке прессы и правительства создали первые ориентиры для формирования всех последующих оценок причин конфликта. В обоих случаях ответственным лицам требовалось не только разобраться в событиях 7 декабря 1941 г., но и установить природу японской экспансии, выявить её причины. В последнем вопросе как Нокс, так и Робертс были единодушны: предоставили проблемную тему решать администрации президента Рузвельта, а в своих отчётах не сделали никаких острых или даже чётких, однозначных заявлений о том, почему Япония начала Тихоокеанскую войну^[193].

Эта тенденция ярко проявилась и в работе первой комиссии по изучению японского нападения – расследовании Робертса, в ходе которого опрашивались главным образом военные. Но члены комиссии старательно избегали вопросов, связанных с мнением военных о причинах нападения. Так, уже на первом слушании 22 декабря 1941 г. при допросе полковника Уильяма Донегэна и майора Уильяма Лейтона (оба штабные офицеры на Гавайях) обсуждалась проблема взаимодействия армии и флота, оборона о. Оаху, предупреждения о войне, но не было сказано ни слова о причинах войны и нападения^[194]. Та же ситуация наблюдается и при допросе более ответственных лиц – генерал-майора Уолтера Шорта и контр-адмирала Хазбента Киммеля – командующих на Гавайях^[195]. При работе остальных комиссий и расследований японского нападения данный подход оставался в силе, поэтому протоколы допросов практически не содержат информации об оценках американскими военными причин войны.

Так, в ходе следующего следствия, проведённого в 1944 г. адмиралом Т. Хартом, были опрошены офицеры флота США, принимавшие непосредственное участие в событиях первого дня войны: адмирал К. Болк, вице-адмиралы П. Беллинджер, У. Кэлхон, Р. Тернер, А. Фитч, Дж. Ньютон, Г. Лири, Р. Брайнерд, контр-адмиралы У. Смит, Л. МакКормик, У. ДеЛани, У. Броун, У. Пай, Ч. МакМорис, Т. Уилкинсон, Г. Кингман, У. Андерсон, Р. Шерманн, Дж. Банкли^[196]. Никому из данных адмиралов Харт не задаёт вопросы относительно их мнения, почему Япония совершила нападение на Пёрл-Харбор.

Расследование армейской комиссии, также проведённое в 1944 г., не затрагивало вопрос о причинах японского нападения на Пёрл-Харбор. В итоговом секретном отчёте армейской комиссии обозначено лишь, что для всех заинтересованных лиц и структур атака 7 декабря была полной неожиданностью^[197].

Действовавшая параллельно с армейской военно-морская следственная комиссия уделила внимание возможным причинам нападения.

Так, в итоговом отчёте расследования указано, что атака Пёрл-Харбора неотделима от нападений на Филиппины, Гуам, Уэйк, Гонконг и Малайю. Причём данные агрессивные действия Японии были совершены с целью обретения господства на Дальнем Востоке, против Соединённых Штатов, с которыми находились в состоянии мира^[198]. Фактически офицеры составители отчёта пересказали концепцию Рузвельта относительно причин японской агрессии на Тихом океане, которая была изложена в выступлениях от 8 и 9 декабря 1941 г., а также 6 января 1942 г.^[199] Таким образом, дополнительно данная проблема как второстепенная не исследовалась военно-морской комиссией.

Важные изменения в оценке причин японского нападения происходят в 1945 г. После победы над Японией военные США начинают процесс систематизации данных о прошедшей войне. Как правило, развивался он в двух направлениях: археографическом и аналитическом. Последнее базировалась и на американских, и на японских документах, которые в большом количестве были изданы в период 1945–1946 гг.

Так возникают основные комплексы документа, с сопровождающим их аналитическим материалом. Это данные Объединённой комиссии Конгресса^[200], Комиссии по изучению стратегических бомбардировок США^[201], «Японские монографии»^[202]. Два последних издания особенно важны для нашей работы, так как в них представлена военными США официальная концепция история Тихоокеанской войны, где немаловажную роль играет вопрос о причинах конфликта.

Подготовленные офицерами из Отдела военной истории военного министерства и Секции военной истории штаба дальневосточного командования США японские монографии под номерами 144, 146, 147, 150, 152 содержат подробные описания предвоенной политической ситуации на Тихом океане, а в приложениях – важнейшие документы периода 1930-х – начала 1940-х годов. Завершает данный цикл изданий краткая справка «Политическая стратегия до начала войны».

В этом документе содержатся выводы о причинах Тихоокеанской войны: «Она была развитием Китайского инцидента, который, в свою очередь, происходит из Маньчжурского инцидента»^[203]. Данный тезис строго выдержан в русле концепции Рузвельта^[204], но военные США существенно развили её, объяснив причины японо-китайского конфликта 1931 г., а следовательно, и всей войны: «Вследствие ограниченности ресурсами, в японской внешней политике экономическая ситуация всегда играла значительную роль. Одной из основных причин, заставивших Японию решительно действовать в Маньчжурии, была экономическая паника, захватившая мир в 1929 г. Япония утверждает, что Маньчжурский инцидент в сентябре 1931 г. нельзя рассматривать как проявление политики экспансии, а лишь как защиту своих прав и интересов в регионе, которые были получены после русско-японской войны»^[205]. Здесь представлена модель описания причин войны на Тихом океане, которая станет образцом для всей мировой историографии. Особенно в американских работах^[206] популярно такое изложение факторов, вызвавших конфликт.

По той же схеме, но более подробно причины войны описаны в итоговом докладе Объединённой комиссии Конгресса: истоки агрессии Японии против США прослеживаются в данном документе с 1895 г., когда «после победы над Китаем и получения Формозы, Япония поставила задачу закрепиться в Китае»^[207]. В отличие от «Японских монографий», где указывалось только 5 ключевых эпизодов японской внешней политики, приведших к войне, в докладе Объединённой комиссии дано описание и анализ всех внешнеполитических факторов, прямо или косвенно способствовавших началу Тихоокеанской войны.

Общим местом обоих документов является невнимание к внутриполитической обстановке в Японской империи. Её изменения не анализируются и в качестве причины агрессии американскими военными не указываются.

Видно, что военные Соединённых Штатов в своих оценках причин Тихоокеанской войны исходили из простой концепции, в основе которой лежали внешнеполитические факторы японской агрессии. Подобная ситуация военных лет нашла своё продолжение и в послевоенное время, когда мнения, версии и предположения относительно причин японского нападения высказывались в основном военными в мемуарах. Можно выделить несколько основных групп (по точкам зрения) мемуаристов по данному вопросу.

В первую группу войдут военные, которые в своих воспоминаниях вообще никак не оценивают причины войны и даже не упоминают о них^[208]. Как правило, такой подход был обусловлен ролью авторов мемуаров в войне или специфической темой их мемуаров. Но есть и исключения. Так, воспоминания рядового Р. Леки повествуют обо всей Тихоокеанской войне, но никогда автор не распространяется о её причинах, даже когда в первой главе упоминает о настроениях в американском обществе после Пёрл-Харбора^[209]. Так или иначе, о своих взглядах на причины противостояния США и Японии данные мемуаристы не поведали. Вторую группу составят авторы, придерживающиеся традиционной проправительственной концепции причин японской агрессии. Это среди мемуаристов один из наиболее распространенных вариантов восприятия и оценки истоков конфликта. Одним из первых его выразил в своей книге 1949 г. вице-адмирал Ф. Шерман. Существует также третья группа военных, которые в своих воспоминаниях критикуют концепцию Рузвельта о причинах войны, но во многом их оценки тесно связаны с взглядами представителей второй группы, поэтому целесообразно их рассмотреть во взаимосвязи.

Кратко, но обстоятельно свою оценку причин японской агрессии изложил в первой главе воспоминаний адмирал Шерман^[210], причём основой для его оценок послужили материалы комиссий о Пёрл-Харборе. Как и в итоговом докладе Объединённой следственной комиссии Конгресса^[211], адмирал описывает последовательные шаги страны восходящего солнца к войне с начала XX в.: «В 1907 г., когда президентом США был Теодор Рузвельт, создалась угроза войны в связи с законодательством по иммиграции, которое было унизительным для японцев»^[212]. Адмирал имеет в виду решение Конгресса от 20 февраля 1907 г.^[213] Шерман здесь сохраняет традиционный для США образ восприятия японоамериканских отношений, который сформировался уже в первой четверти XX в. как в прессе, так и в публицистике^[214].

Весьма характерно, что Шерман выбирает именно такую точку отсчёта конфликта. В документах Объединённой комиссии Конгресса начало японской экспансии относят к японо-китайской и русско-японской войнам^[215]. Так же поступили и члены военно-морской следственной комиссии^[216]. Эта тенденция закрепилась и в американской историографии, особенно ярко просматривается она в обобщающих работах о Тихоокеанской войне. Другие «шаги японской агрессии», традиционно отмечаемые исследователями, адмирал Шерман тоже воспроизводит в своих мемуарах.

В первую очередь это Первая мировая война и Вашингтонские соглашения. Характеризуя их итоги, адмирал указал, что Япония добилась своих требований относительно укрепления тихоокеанских баз США и Великобритании. Во-вторых, «Япония готовилась, в конечном счёте, к войне даже с Соединёнными Штатами. Наше молчаливое согласие обеспечило Японии господство в Азии, необходимое ей в преддверии грядущих завоеваний»^[217]. Такая оценка азиатской политики выделяется из общего ряда, она близка позиции Клэра Ченнолта. Генерал-майор ВВС США К. Ченнолт в своих мемуарах прямо ставит вопрос об ответственности США за японскую агрессию: «Сегодня (1949 г. – С.Б.) стало понятно, что перед войной Соединённые Штаты действовали в Азии из рук вон плохо. Первая японская агрессия в Маньчжурии в 1931 г. показала потенциальному захватчику, что мир не готов сплотиться на основе коллективной безопасности»^[218]. Итог данной политики – нападение на Пёрл-Харбор – генерал характеризует в том же ключе: «Оборона (имеется в виду национальная оборона. – С.Б.) оказалась совершенно не готова отразить нападение, поставившее нас на грань катастрофы»^[219]. На связь успехов японской экспансии 1937–1941 гг. и американской внешней политики указывают и другие мемуаристы.

Наиболее заинтересован в выявлении подобной связи контр-адмирал X. Киммель – бывший главнокомандующий Тихоокеанским флотом США. Но в своих мемуарах адмирал тщательно разобрал только последний этап японо-американских предвоенных отношений – 1941 г. И его оценка сильно отличается даже от «обвинительного» мнения Ченнолта. Киммель на протяжении всей книги пытается доказать целенаправленность провокационных действий правительства Соединённых Штатов по отношению к Японии^[220]. И это, по мнению адмирала, – главная причина агрессии, войны и первых поражений.

Одним из немногих американских военных, кто попытался оценить причины конфликта с разных сторон, был адмирал Шерман. Он считает, что внутриполитическое развитие Японии 1930-х годов также могло являться фактором, способствующим началу боевых действий: «Внутренние силы Японии – гражданские коммерческие круги, с одной стороны, и милитаристы, с другой, – боролись за установление контроля над правительством. Милитаристы имели доминирующее влияние и достигли почти полной власти»^[221]. Нельзя не отметить степень исторической достоверности данного суждения – она очень низкая. Как зарубежные, так и отечественные историки отмечают тесную взаимосвязь японских гражданских, военных и деловых кругов в подготовке агрессии^[222].

Нужно отметить, что подобные суждения у Шермана возникли под прямым влиянием итогового отчёта Комиссии по изучению стратегических бомбардировок США, где упоминалось о контроле японской армии и флота за правительством и подчинении гражданских, правительственных и экономических кругов милитаристам^[223].

Но самым важным здесь является не точность адмирала Шермана в передаче исторических фактов, а попытка многофакторного подхода к оценке причин японской экспансии.

Большинство мемуаристов оценивают главным образом внешнеполитические причины агрессии согласно схеме Рузвельта (представлена в «Беседе у камина» от 8 декабря 1941 г.). «Маньчжурский инцидент», «Китайский инцидент», заключение Тройственного пакта, оккупация французских колониальных владений в Индокитае – эти события рассматриваются в воспоминаниях американских военных как важнейшие этапы, ключевые эпизоды японской экспансии. Похожая схема (с некоторыми изменениями) прослеживается в книгах Э. Захариаса, Ф. Шермана, Ч. Нимица^[224].

Подобные оценки причин японской агрессии свойственны не только высшему и среднему командному составу вооружённых сил США.

Так, матрос с линкора «Аризона» Джеймс Кори в своих кратких воспоминаниях отмечает, что в 1940 г. он пошёл на флот из-за осознания угрозы надвигающейся войны, особенно очевидным это стало после падения Франции^[225].

Существовала группа мемуаристов, которые прямо писали, что им ещё до войны было известно, когда и как она начнётся. Ярким выразителем подобной версии являлся Э. Захариас. Генерал Г. Драм (в 1930-е годы был командующим Гавайским военным округом) после 1945 г. утверждал, что всегда знал и был уверен: Япония первой начнёт войну с крупномасштабной атаки Оаху^[226]. Очень похожая тенденция обнаруживается в биографии Ч. Нимица (автор Э. Поттер). В ней Э. Поттер со ссылкой на интервью Честера Нимица-младшего приводит следующие слова будущего главнокомандующего Тихоокеанским флотом США: «Я полагаю, что нас ждёт большая война с Японией и Германией, и что эта война начнётся очень серьёзной внезапной атакой. Начало боевых действий будет для нас, скорее всего, крайне неудачным»^[227].

Точность такого предвидения, как и в случае с воспоминаниями Захариаса, феноменальна, даже сомнительна. Опасения по поводу достоверности данной информации многократно усиливаются, если учесть, что в письмах к жене 1941–1942 гг. адмирал Нимиц, описывая нападение на Пёрл-Харбор, ни разу не вспомнит о своём «пророчестве»^[228].

Это позволяет предположить, что решающую роль в формировании представлений о причинах японского нападения сыграли не личные убеждения и взгляды американских военных, а образы и концепции, созданные военно-политическим руководством, прессой и следственными комиссиями. Лишь немногие военные (например, Ченнолт и Киммель) открыто противопоставляли в мемуарах свои оценки правительственной версии, но и в этом случае аргументировали такую позицию материалами расследований или периодической печати. Это важнейшие источники информации, служившие для формирования стереотипов восприятия японской агрессии в американском обществе. Основываясь на этих данных, мемуаристы первого послевоенного десятилетия в вопросе о причинах Тихоокеанской войны достаточно чётко следовали в русле двух основных историографических концепций – официальной и «ревизионистской».

I. 2. Причины войны на Тихом океане: оценки общественно-политических кругов США

В предыдущем параграфе первой главы рассмотрена эволюция взглядов американских военных на ряд вопросов: Япония как будущий враг, японо-американские отношения в 1920—1930-е годы, причины Тихоокеанской войны. Имеющиеся данные (прежде всего разработки «оранжевых планов») позволяют утверждать, что с момента подписания Вашингтонских соглашений Япония стала рассматриваться многими военными деятелями США как основной противник в Тихоокеанском регионе. Однако для американских политиков осознание японской угрозы потребовало большего времени и не столь однозначной, как у военных, реакции. Как отмечают и отечественные историки (М.С. Маслов, Д.Г. Наджафов, В.П. Зимонин, А.А. Кошкин, В.Т. Юнгблюд), и западные специалисты (Д. Борг, Р. Спектор, С. Уайт), после захвата Маньчжурии произошло обострение политического конфликта, с одной стороны, между США и Японией, а с другой стороны, между СССР и Японией^[229]. В этой ситуации политические деятели США увидели уникальную возможность попытаться переориентировать с Китая на Советский Союз направление начавшейся японской агрессии. Важнейшим шагом здесь стала официальная позиция Госдепартамента США, которую чётко выразил государственный секретарь Г. Стимсон – в американской прессе не должно быть критики действий Японии и никаких угроз^[230]. Поэтому, как пишет Г.Ф. Захарова, «правительство США не прибегало ни к чему такому, что хоть бы отдалённо напоминало угрозу или открытую критику»^[231]. Кроме того, после начала конфликта Лига Наций направляет японскому и китайскому правительствам телеграммы с предложением прекратить военные действия, а Японии вывести войска из Маньчжурии, т. е. были получены лишь «одинаковые предостережения»^[232]. Ведущие газеты США точно исполнили просьбу. С самых первых сообщений о «Маньчжурском инциденте» симпатии были на стороне Японии: «Китайские войска атаковали японские части, и последние были вынуждены защищаться»^[233]. В последующие дни развития конфликта (21–23 сентября) американская пресса даже советовала Японии начинать контрнаступление.

Подобные мысли озвучены на страницах «Washington Post», «New York Times»^[234]. Сомнений в вине китайской стороны не было. Официальные заявления американских политиков также были благоприятны лишь для Японской империи – высказывалась надежда на разрешение конфликта силами японского и китайского правительств без вмешательства других стран^[235]. В разгар японо-китайской борьбы (15 декабря 1931 г.) «Washington Post» снова публикует статью с «советами японскому правительству»: «Для Японии главная задача, чтобы Маньчжурия была под контролем немилитаризированного китайского правительства, которое не препятствовало бы японским экономическим предприятиям»^[236].

Большинство американских историков и исследователей причин начала Тихоокеанской войны предпочитают не замечать данную позицию правительства и общества, отмечая в своих трудах, что с 1931 г. агрессивные намерения Японии были очевидны, что за 10 лет до Пёрл-Харбора японо-американские отношения вступили в период конфликта и т. д. – т. е. строят доказательную базу версий о причинах нападения полностью в соответствии с концепцией Рузвельта. Очень ярко такой подход просматривается в работах С. Фицжеральда, С. Хамей, Т. Бриттон, С. Уайта, Д. Борга^[237].

Настроения, создаваемые прессой, и тон политических деклараций вступали в противоречие с военно-политической доктриной США. Действительно, военные уже в течение 7 лет занимались разработкой плана войны на случай конфликта с Японией. Сложилось два «лагеря»: 1) за наступление на Филиппины через Маршалловы, Каролингские и Марианские острова; 2) за оборону с центром в Пёрл-Харборе, а основную борьбу будут вести подводные лодки и тяжёлые бомбардировщики^[238]. Но, в отличие от основной массы военных, американские политики и общество ещё не воспринимали Страну восходящего солнца как противника № 1. Лишь дальнейшее осложнение международной обстановки на Тихом океане приведёт к пониманию неизбежности столкновения двух государств. Но традиции мышления, заложенные в период неосуждения японской агрессии, более того, надежда на мирное разрешение противоречий – всё это сохранится до Пёрл-Харбора и будет оказывать воздействие на позицию военно-политических кругов.

«Китайский инцидент» произвёл изменения как во внешней политике США, так и в сознании военно-политических деятелей^[239], но ситуация с общественным мнением и прессой была несколько иной. Важно отметить, что обозначаемые историками противоречия и напряжённость в японо-американских отношениях, появившиеся после 7 июля 1937 г., далеко не сразу были отмечены общественностью и СМИ США. Более того, в прессе Соединённых Штатов в период первой половины июля 1937 г. целая группа газет никакого значения случившимся столкновениям не придавала. Так, в алабамском издании «Tuscaloosa News» новости о Китае даже не попали на первую полосу (как и в калифорнийской «Berkeley Daily Gazette»^[240]), а в небольшой заметке от 8 июля инцидент был представлен не как очередной этап агрессии Страны восходящего солнца, а как столкновения японских и китайских солдат, из-за которых японская армия вынуждена была начать наступление^[241]. Очень похожее отношение к ситуации на Дальнем Востоке прослеживается и в других газетах. «Bend Bulletin» (Орегон) сообщает, что из-за «сражений японских и китайских армий японцы вынуждены укреплять своё посольство в Пекине»^[242], т. е. делаются попытки представить Японию обороняющейся стороной. А в «Telegraph-Herald» была напечатана лишь японская версия случившегося 7 июля, где вся ответственность возлагалась на китайские войска^[243]. Видно, что, несмотря на развитие японской экспансии в период 1931–1937 гг., на сложности японо-американских отношений и формирование представлений о японской угрозе посредством военной публицистики, очередной шаг к расширению конфликта на Тихом океане был воспринят прессой США более чем спокойно. Продолжали господствовать тенденции восприятия образа японо-китайского противостояния, заложенные в 1931 г. В соответствии с ними в любой кризисной ситуации редакторами американских изданий «назначались» китайские генералы или, как максимум, объявлялись виновными обе стороны. Это позволяет говорить о том, что в период начала развития японо-китайской войны (июль – сентябрь 1937 г.) американское общество было не готово воспринимать Японию как агрессора и оценивать действия на Тихом океане как угрозу Соединённым Штатам.

Ярким примером нового подхода к ситуации на Дальнем Востоке стала произнесённая 5 октября 1937 г. в Чикаго президентом США речь, в которой Рузвельт потребовал «карантина» для агрессора^[244].

Американский историк Д. Борг, указывая на антияпонскую направленность речи, пишет, что она обозначила новое направление в дальневосточной политике США, которое в будущем приведёт к применению по отношению к Японии экономических санкций^[245]. По мнению авторов «Истории войны на Тихом океане», речь президента Рузвельта в большей степени относилась к внутренним проблемам и «была использована для того, чтобы заставить народ проникнуться опасностью войны, которая могла вспыхнуть за пределами США, и преодолеть кризис в американской экономике на базе расширения военного производства»^[246].

6 октября Государственный департамент США опубликовал заявление, в котором констатировал, что действия Японии нарушают пакт девяти держав, а также антивоенный пакт. Эти заявления создали у международного общественного мнения впечатление, будто Америка принципиально отвергает японскую агрессию. 3 ноября 1937 г. в Брюсселе начались заседания конференции в составе 19 государств^[247]. США на конференции представлял Норман Дэвис. 4 ноября на пленарном заседании было достигнуто соглашение о создании комитета, перед которым ставились задачи: 1) выработать ответ на отказ японского правительства принять участие в конференции и 2) предложить обеим сторонам в японо-китайском конфликте свои посреднические услуги. 6 ноября конференция выработала текст повторного обращения к Японии с приглашением принять участие в ее работе. В прессе США в этот период вся ответственность за затягивание конференции возлагалась на позицию Италии и очень часто цитирвались слова Дэвиса о его «надеждах» на привлечение к заседанием Японии, что в его глазах являлось главным залогом успеха будущего решения^[248].

13 ноября Брюссельская конференция возобновила свою работу. Китайский представитель поднял вопрос об экономических санкциях против Японии и об оказании помощи Китаю^[249]. Однако представители

США, Англии и Франции проигнорировали заявление. Суть очередной речи Н. Дэвиса заключалась в том, что он всё ещё надеялся на возможность сотрудничества Японии с конференцией^[250]. 14 ноября на конференции был озвучен подробный доклад китайской делегации, свидетельствующий о том, какую помощь военными материалами и своим бездействием оказывали Японии США, Англия и Франция. Китайская делегация вновь предложила поднять вопрос о введении экономических санкций, однако США отказались использовать имеющиеся возможности, чтобы затруднить агрессию. Американский делегат Дэвис выступал против применения санкций. 15 ноября на конференции была принята резолюция, не предусматривавшая никаких эффективных мер против Японии. В итоге после принятых конференцией резолюций 24 ноября её работа завершается. В документах выражалось пожелание, чтобы Япония пересмотрела свою «позицию» в отношении Китая и «нашла способы» уладить «конфликт». Резюмируя итоги Брюссельской конференции, Б.И. Марушкин пишет, что единственным ответом было отсутствие ответа и адекватных мер, которые могли бы заставить остановиться японских агрессоров^[251].

Важно отметить и другое: ни участники конференции, ни представители американских СМИ не видели в данном конфликте крупной угрозы для безопасности Тихого океана, а для США тем более. Информационное обеспечение конференции в прессе строилось на пропаганде принципов, озвученных Дэвисом, – без участия Японии решать проблемы дальневосточного кризиса бессмысленно.

Следовательно, можно предположить, что речь Рузвельта о «карантине» для агрессоров имела очень незначительное (прежде всего по времени) воздействие на американское общество и СМИ, которые уже через месяц после чикагского выступления вернулись к старым (периода 1931–1933 гг.) образам и традициям восприятия японских действий. Это даёт основания думать, что ни нападение Японии на Китай летом 1937 г., ни расширение масштабов войны осенью 1937 г., не вызвали значительных перемен в оценке степени японской угрозы американскими журналистами, а через них и гражданами.

Катализатором перемен стало нападение 12 декабря 1937 г. в 13.30 11 японских палубных бомбардировщиков на американскую канонерскую лодку «Пэней» на реке Янцзы^[252]. В этот день новости о гибели корабля не попали в прессу США, но упоминания о действиях канонерки у Нанкина по эвакуации американских граждан встречаются довольно часто^[253]. Причём характер, объём и расположение публикаций (почти всегда на первой полосе) показывают, что журналисты понимали не только важность данной операции, но и её опасность, указывая, что «город горит», «японцы всё время обстреливают Нанкин». Следовательно, уже 12 декабря, ещё до первых сообщений об уничтожении корабля, в СМИ США начинает прогнозироваться (правда, только намёками) трагический финал.

На следующий день, 13 декабря, первые полосы газет были заняты гневными сообщениями об атаке: «Японцы пустили на дно канонерскую лодку под американским флагом»; «Американские моряки провели более часа под дождём из японских снарядов»; «США требует сатисфакции от Японии за уничтожение канонерской лодки бомбардировщиками»^[254]; «Япошки топят наш корабль!» – сообщает пресса^[255].

Важность инцидента с канонеркой состоит в том, что это поворот в сознании и американского общества, и военных^[256]. Как записал в дневнике секретарь по внутренним делам (министр внутренних дел) США Гарольд Икее, «после случая с "Пэней” война стала неизбежной»^[257]. Исследователь нападения на Пёрл-Харбор Рей Мерриам указывает, что именно после этого случая Рузвельт стал искать пути «для наказания Японии»^[258].

Резкая ситуация была сглажена извинениями, принесёнными японским министерством иностранных дел уже 14 декабря^[259]. После этого в американском обществе снова начало укрепляться мнение о возможности мира между двумя тихоокеанскими державами: «Прекращение дел с Японией возможно, если только не будут выплачены компенсации и если японское правительство не даст гарантий, что подобное больше не повторится» ^[260].

Как отмечают отечественные и западные исследователи, народ США (несмотря на открытое нападение на американские корабли) был против объявления войны^[261]. Это подтверждается и материалами прессы, где с 13 декабря высказывались требования об извинениях, полной компенсации, но нет призывов к войне^[262]. Более того, сразу сообщается о реакции различных официальных представителей Японской империи: глава МИД Хирота принёс «глубочайшие извинения»^[263]; военный и морской министры извинились перед американской нацией^[264]; анонимный представитель флота объяснил всё «ужасной ошибкой»^[265]. Этого оказалось достаточно, чтобы мощное общественное движение в поддержку войны не сумело в США сформироваться. Хотя Рузвельт и просил в специальном обращении «нацию поддержать любой протест»^[266], в списке требований к Японии по поводу «Пэнейского инцидента»^[267] ничего жёсткого и невыполнимого не было. Следовательно, вся протестная риторика и негодование были в основном формальностью, а не началом процесса формирования качественно нового образа «японской угрозы». Резкого, а главное, длительного изменения общественных настроений на антияпонекие в прессе конца 1937 г. отчётливо не наблюдалось. Но это не означает, что изменений и трансформации восприятия дальневосточной империи не было совсем. Они носили поэтапный характер, создавая на страницах периодической печати в 1938–1941 гг. совершенно иной образ Японии, а главное, новую модель взаимодействия с Империей восходящего солнца, где приоритет отдавался методам экономического воздействия и силовым. Гибель «Пэнея» показала, что при другой форме освещения в СМИ событий можно было добиться совершенно других результатов, превратив короткую вспышку антияпонских настроений в эффективное средство воздействия на общественное сознание. Применительно к данному периоду историки отмечают, что в США по-прежнему Германию воспринимают как главного противника, а на Тихом океане последовательно проводили «стратегию бездействия»^[268]. Однако рассмотренные ранее материалы военного планирования, пресса и выступления военно-политических деятелей, а также американская публицистика показывают более сложную картину.

Первым признаком того, что руководство США стало осознавать опасность со стороны Японии, явилось принятие новой программы военного строительства и финансирования ^[269]. 28 января 1938 г. Рузвельт обратился к Конгрессу с предложением утвердить программу под предлогом того, что «наша национальная оборона из-за возрастающего вооружения других наций не адекватна целям национальной безопасности»^[270].

Несомненно, что под «возрастающим вооружением других наций» Рузвельт прежде всего имел в виду Японию, которая в 1936 г. прекратила соблюдение Вашингтонского договора. Кроме того, именно как ответ военным приготовлениям Империи восходящего солнца следует расценивать многие предложения президента от 28 января – такие как:

1) предоставление армии 8 800 000 долларов на расходы в сферах ПВО;

2) разработка новой судостроительной программы по увеличению флота на 20 %; 3) постройка двух дополнительных линкоров и двух крейсеров; 4) дополнительное финансирование армии; 5) предоставление 15 000 000 долларов на разработку новых типов небольших кораблей^[271].

Особое внимание следует уделить последнему пункту расходов, так как он подразумевал создание надёжных десантных плавсредств для будущих операций на тихоокеанском театре военных действий. Но прессу взволновали не масштабы предполагаемого военного строительства, а суммы, требуемые на это: «800 миллионов долларов потребуется только на судостроительную программу»^[272]. Обозреватель «Los Angeles Times» В. Франкис несколько преувеличил запрос президента: «Рузвельт убеждает конгресс субсидировать один миллиард долларов для усиления армии и флота в целях национальной безопасности»^[273].

В этом же номере был опубликован полный текст послания президента^[274]. Но ещё более жёсткие отклики на программу Рузвельта прозвучали в Конгрессе. Члены палаты представителей недоумевали, зачем, прикрываясь задачами «национальной обороны», расходовать средства на наступательные виды вооружений, а не на береговую оборону (такова точка зрения конгрессмена Т. Менли)^[275]. Сенатор О. Мей выразил мнение, что подобное увеличение военных расходов просто чрезмерно и не оправдано^[276]. Тем не менее 17 мая 1938 г. затребованные президентом мероприятия были одобрены Конгрессом^[277]. Не менее важным шагом по укреплению флота стало решение об учреждении комиссии адмирала Хепберна с целью изучения вопроса о необходимости дополнительного производства эсминцев, подводных лодок и создании новых военных баз на Тихом океане.

Всего за 1938 г. спущены на воду авианосцы «Энтерпрайз» и «Иорктаун», 4 крейсера, 12 эсминцев и 6 подводных лодок^[278]. Однако количественное увеличение корабельного состава не могло существенно усилить мощь американского флота. Требовалось уделить внимание и средствам системы базирования, подготовке личного состава (и его количественному росту), разработке и строительству вспомогательных кораблей.

Лучше всего взгляды американских политиков демонстрирует программа по расширению военно-морских и авиабаз. 27 декабря 1938 г. Конгрессу был представлен доклад комиссии адмирала Хепберна, требующей создать или улучшить 25 баз^[279]. Основное внимание (что показательно) решено уделить укреплениям на Тихом океане: увеличение авиабазы и базы гидросамолётов на о. Оаху, создание баз для подводных лодок на о. Мидуэй и Уэйк, а также на Аляске ^[280].

Отдельно был затронут вопрос об укреплениях на о. Гуам, обороноспособность которого была практически нулевой, поэтому планировалось создать условия для размещения гарнизона, установить батареи береговой обороны, средства противовоздушной обороны^[281]. После 1946 г. о. Гуам должен был стать главной базой США в западной части Тихого океана. В Конгрессе также решили, что перечисленные меры будут недостаточными для обороны в Тихом океане, если не провести укрепление и расширение баз на островах Джонсона, Самоа, Пальмира. Это чётко демонстрирует, что после «Китайского инцидента» руководство США видело главную угрозу со стороны Японии. Однако, несмотря на перспективу создания новых укреплений и баз, необходимо учесть ещё одно обстоятельство: любая принятая в начале 1938 г. американская военно-морская программа является заранее устаревшей и не отвечающей требованиям современной войны. Как точно выразился американский историк Г. Прандж, «США до 1938 г. претендовали на статус первоклассной мировой державы, но с третьестепенными вооружёнными силами»^[282].

Дело в том, что Япония с 1936 г. перестала соблюдать ограничительные договоры, а к этому времени в Стране восходящего солнца уже два года велись работы по созданию суперлинкора и новых авианосцев^[283]. Возможно, поэтому предложения Рузвельта носили ограниченный характер, а не только вследствие сопротивления изоляционистов, как пишут западные историки^[284].

Это можно расценивать не только как начало подготовки США к войне, а как подготовку к войне именно с Японией. Если военное планирование велось с 1924 г., то осознание политиками неизбежности конфликта в скором будущем произошло в конце 1937 – начале 1938 г. При этом программа Рузвельта от 28 января 1938 г. явилась лишь первым – пробным – проектом, за которым последуют реальные действия, направленные на увеличение боеспособности флота и авиации – основы вооружённых сил на Тихом океане.

В конечном счёте для создания конкурентоспособного флота Америка должна была выйти из договоров по ограничению военно-морских вооружений. 30 июня 1938 г. США, Великобритания и Франция отказываются от прежних рамок водоизмещения и вооружения для линейных кораблей по причине несоблюдения Японской империей установленных норм^[285]. Был открыт путь для реализации новых кораблестроительных программ.

В январе 1940 г. Конгрессом утверждается невероятно амбициозный план увеличения флота, а именно: строительство 2831 корабля, в том числе 15 линкоров, 11 авианосцев, 54 крейсеров, 191 эсминца и 73 подводных лодок^[286]. По сравнению с подобными масштабами увеличение флота на 20 %, о котором просил Рузвельт два года назад, выглядит как разминка. Теперь требовалось быстро удвоить американский флот, который к 1944 г. должен был господствовать как в Тихом, так и в Атлантическом океане^[287]. В условиях 1940 г., когда уже пять месяцев шла война в Европе, такой военно-морской проект не вызвал дебатов в Конгрессе и прессе.

Важным признаком того, что руководством США приоритет отдавался Тихому океану, является повышенное внимание к вспомогательным кораблям. В условиях больших расстояний между базами и отсутствием развитой инфраструктуры они играли важнейшую роль. Этот вопрос был специально рассмотрен в дополнительном акте по национальной обороне, где вспомогательным силам отводился общий тоннаж почти в 1,5 млн тонн^[288]. Если учесть, что на 1 июля 1939 г. во флоте числилось всего лишь 9 вспомогательных кораблей (два транспорта, три грузовых судна, три танкера и один транспорт для перевозки вооружений^[289]), то увеличение планировалась более чем существенное.

Всё это доказывает, что американские политики начали целенаправленно готовиться к войне, причём к войне именно на Тихом океане. Создаваемый после «Китайского инцидента» флот должен был как по количественным, так и по качественным показателям превосходить японский, опираться на развитую систему базирования и вспомогательные силы^[290].

А масштабы военно-морского строительства позволяют усомниться в концепции советских историков об ограниченных действиях США, направленных лишь на сдерживание Японии^[291]. Задачей таких военно-морских сил была не оборона, а наступление на Японию через подмандатные острова, как и предполагалось по военным планам. Именно для этого требовались новые авианосцы, целый флот вспомогательных и десантных кораблей, значительные силы военно-морской авиации и современный подводный флот для борьбы с японским судоходством.

Важность этого осознавали не только военные, но и общественность. Так, в последнем довоенном номере журнала «Pacific Affairs» экономист Б. Кёрт доказывал, что Япония полностью зависит от экспорта и способности торгового флота его осуществлять, а военного – его прикрывать^[292]. Как видно, в США началось создание системы вооружённых сил, способных ликвидировать любого соперника на Тихом океане.

Начало войны в Европе становится сильнейшим фактором влияния на взгляды общественно-политических деятелей США. Профессор В.Т. Юнгблюд пишет: «С началом Второй мировой войны мирные средства воздействия на агрессоров были исчерпаны. Военная сила стала, с точки зрения Ф.Д. Рузвельта, не только необходимым, но и законным инструментом внешней политики. «Двое сумасшедших уважают силу и только силу», – говорил он Г. Уоллесу, имея в виду Гитлера и Муссолини. Рузвельт усилил кампанию по мобилизации мирового общественного мнения в пользу государств, борющихся с фашизмом. В начале января 1941 г. по радио прозвучало его выступление, в котором были сформулированы четыре принципа свободы, которые, по мысли президента, были «антитезой так называемому новому порядку»^[293].

Другим важнейшим фактором, повлиявшим на взгляды военно-политических деятелей США, можно назвать заключение Тройственного союза 27 сентября 1940 г. 30 сентября 1940 г. госсекретарь США К. Хэлл резко отреагировал на подобную новость, заявив, что после заключения такого союза правительства Великобритании и США будут укреплять военно-морские и воздушные базы на Тихом океане, предоставлять всю необходимую помощь Китаю, рассмотрят вопрос о введении дополнительных эмбарго и скоординируют свои действия^[294]. Советский историк А.М. Самсонов констатировал: «Правящие круги Соединённых Штатов стали видеть неизбежность вооружённого конфликта с Японией. Для подготовки к нему американские военно-морские силы были разделены на три флота: Азиатский, Тихоокеанский и Атлантический. При этом наибольшие силы сосредоточились на Тихом океане – в военно-морской базе Пёрл-Харбор»^[295].

Вывод исследователя подтверждается и источниками личного происхождения. Известный вашингтонский журналист Д. Лоуренс записал в дневнике: «27 сентября 1940 г. Япония присоединилась к Германии. Результат может быть только один – война между США и Японией»^[296]. Другой не менее важный общественный деятель – военный обозреватель газеты «New York Times» X. Болдуин – доказывал неизбежность, более того, необходимость Тихоокеанской войны^[297].

Э. Стеттиниус, будущий начальник Управления по соблюдению закона о ленд-лизе, позже напишет в воспоминаниях: «27 сентября 1940 года Германия, Италия и Япония подписали союзный договор, причём каждая сторона обязалась защищать "новый порядок” в Европе и Азии – "новый порядок”, возможный только при тотальной агрессии, – и помогать друг другу в случае "нападения” любой другой страны. Этот союз трёх агрессоров, грубо замаскированный под оборонительный, представлял собой угрозу для США, поэтому наша страна продолжала принимать меры по самозащите»^[298].

Главным из упомянутых Стеттиниусом мер стало достижение соглашения с Великобританией по взаимной обороне Тихого океана против Японии и принятие плана АВС-1, т. е. положено начало военно-политического сотрудничества США и Великобритании^[299]. Но после этого в настроениях американских общественно-политических сил снова стали преобладать «мюнхенские» тенденции. Уже через три месяца после создания Тройственного союза токийский корреспондент «New York Times» X. Байе с уверенностью напишет: «США и Япония найдут возможности и средства предотвратить войну. Япония не имеет желания сражаться за "ось”»^[300]. Американский историк С. Бэмис, современник данных событий, отмечает, что у Хэлла до последнего дня сохранялась надежда на урегулирование противоречий^[301].

Растущая угроза японо-американского военного конфликта стала предметом обсуждений и американского Конгресса, в особенности с начала 1941 г. 11 января конгресс утвердил новые ассигнования на военно-морское строительство, сооружение и расширение баз на Тихом океане: в Гуаме, Самоа, Джонстоне и Пальмире. Однако и Япония, и США были заинтересованы в том, чтобы несколько оттянуть войну и наилучшим образом подготовиться к неотвратимому военному конфликту. Япония, кроме того, была заинтересована в том, чтобы максимально обеспечить внезапность и эффективность военного нападения на США и Англию^[302].

В месяцы, предшествующие атаке Гавайев, вместе с уверенностью в скорой войне у американских политиков росла уверенность в возможности переориентировать вектор японской экспансии (на СССР) путём экономического давления и достижения соглашений^[303]. В советской историографии подобная политика получила название «Дальневосточного Мюнхена»^[304].

Действительно, материалы прессы показывают, что подобное мнение было весьма популярным в США. Так, 9 сентября 1941 г. «New York Herald Tribune» сообщила о скором начале войны на Тихом океане – только между СССР и Японией, при явной симпатии к последней^[305]. 23 сентября того же года прозвучали два похожих заявления. Первое – послание президента США послу в Японии Грю, где Рузвельт откровенно написал: «Не в наших интересах видеть Японию разгромленной и сведённой в положение третьестепенной державы»^[306]. «New York Times» сообщила, зачем нужна сильная Япония для Америки: «Война СССР и Японии начнётся в ближайшие дни»^[307]. Указанные источники подтверждают вывод советских историков, что американские политики желали новой «большой войны между СССР и Японией» ради равновесия сил на Тихом океане ^[308].

Похожее заключение присутствует и в работе Р.Ф. Иванова и Н.К. Петровой: в США «весьма редко ставился вопрос о японской угрозе самим Штатам. Очевидно, американцы в значительной мере были загипнотизированы огромной мощью США и не могли допустить, что Япония пойдёт на риск развязывания войны с их страной»^[309].

Однако такие выводы, базирующиеся на анализе американской прессы и выступлений политиков, отражают взгляды только части американских общественно-политических кругов, тогда как другая часть уверенно прогнозировала вооружённый конфликт с Японией. Можно констатировать, что теорию «Дальневосточного Мюнхена», активно разрабатываемую советскими историками, поддерживали далеко не все общественные деятели США.

Материалы прессы, выступления, данные военных программ свидетельствуют о наличии двух влиятельных точек зрения. Коренная разница между ними – в объекте нападения: либо Япония атакует Америку, либо Советский Союз. Но важнее основное сходство – предсказывалась скорая, неизбежная война на Тихом океане, которую в любом случае начинает Япония, причём начинает внезапным нападением. Эта тема была особенно популярна в американской предвоенной публицистике. Публицистика 1920—1930-х годов, посвящённая тихоокеанской проблеме, оказывала не менее важное воздействие на американское общество, чем пресса. Историки называют несколько ведущих авторов, специализирующихся на описании будущей японо-американской войны: С. Денлингер и Ч. Терн, У. Питкин, Г. Байуотер^[310].

Сильное воздействие на американское общество оказывали книги Гектора Байуотера – известного английского журналиста, писателя, автора девяти книг по военно-морской тематике. В период 1920– 1930-х годов он работал в американской газете «New York Herald Tribune» и в лондонском «Daily Telegraph». Широкую известность в США и скандальную славу в Японии ему обеспечили две работы – «Морская мощь на Тихом океане» (1921) и фантастическая повесть «Великая Тихоокеанская война: История японо-американской кампании 1931–1933 гг.» (1925)^[311]. Популярность последней работы подтверждают несколько переизданий, а также перевод книги на другие языки^[312]. Кроме того, будущий президент США Ф. Рузвельт в 1923 г. критиковал на страницах журнала «Азия» взгляды Г. Байуотера^[313].

В своих публикациях Байуотер доказывал неизбежность войны между Японией и США в ближайшем будущем, а именно после окончания «морских каникул», т. е. столкновение произойдёт, когда перестанет действовать Вашингтонский договор. Причины войны англо-американский писатель видит в экономических противоречиях между державами, а непосредственным толчком к боевым действиям, по его мнению, явится «нарастающее недовольство народных масс, из-за чего Япония вынуждена объявить войну Америке, чтобы направить это недовольство на внешнего врага»^[314].

Примечательно то, что отрывки из фантастической книги Байуотера будут опубликованы в 1927 г. в «Комсомольской правде». В предисловии к публикации говорится: «В увлекательной форме автор излагает последовательный ход войны – первые неудачи американцев: взрыв Панамского канала, захват Филиппинских островов и острова Гаум японцами, гибель двух американских эскадр, восстание на Гавайских островах и т. д. Но, оправившись после первых ударов, американцы разрабатывают широкий стратегический план, твёрдо проводят его, и война кончается разгромом Японии, не смогшей, в силу экономической слабости, выдержать войну с Америкой» ^[315].

Одной из центральных работ 1930-х годов по проблеме можно признать книгу С. Денлингера и Ч. Берн «Война на Тихом океане», вышедшую в 1936 г.^[316] Во-первых, данный труд является показателем уровня информированности американского общества в целом и военных в частности в вопросах взаимоотношений США и Японии, стратегического планирования, ведения операций в условиях современной войны, а также в некоторых проблемах тактики. Но сделано это в художественной форме (данное обстоятельство специально отмечают советские издатели^[317]). Во-вторых, сама книга для военно-политических кругов США явилась фактором, влияющим на восприятие и оценку событий, на уровень осведомлённости в международной ситуации. Как отмечают современные отечественные историки М.С. Маслов и С.Л. Зубков, «авторы (имеются в виду Денлингер и Гери. – С.Б.) высказали не только свою точку зрения, но и доминирующие в тот момент взгляды многих офицеров флота»^[318]. Это подтверждается документами военного планирования и частными мнениями военных ^[319].

Заметим, что концепция книги отвечает настроениям не только офицеров флота, но вообще американского общества, так как пример «Войны на Тихом океане» не единственный. Более радикальные публикации будут рассмотрены ниже. Содержательная сторона работы американских публицистов также подтверждает тезис о том, что Япония воспринималась в США как «потенциальный», «вероятный» или даже «будущий» противник.

Книга состоит из трёх частей, которым даны аллегорические спортивные названия: «Мяч», «Поле», «Игра». Посвящены они соответственно технической стороне вопроса (чем будут «играть» будущие противники); описанию театра военных действий (где будут «играть»); непосредственно ходу конфликта («игры»).

Во всех частях доминирует одна идея: главная опасность грозит Америке со стороны Японской империи. На это указывают многочисленные факты, не замечать или игнорировать которые невозможно. Более того, авторы, основываясь на доступных в 1936 г. материалах, достаточно точно описали ход будущей войны: «Первая фаза японо-американской войны будет, несомненно, характеризоваться быстротой, организованностью и действенностью со стороны Японии и растерянностью, действиями ощупью и неспособностью со стороны США»^[320].

Итог будущей войны, по мнению Денлингера и Гери, также вполне предсказуем: «Если США и Япония начнут войну в ближайшем будущем, превосходные силы, природные дарования и ресурсы США должны в конце концов (любым путём) решить исход борьбы в их пользу»^[321]. Как видно, для данных авторов и их читателей конфликт США и Империи восходящего солнца был прогнозируемым событием.

Близость концепций ведущих американских публицистов очевидна: Байуотер выделил практически такие же фазы развития войны, что и Денлингер и Гери, а главное, авторы единодушны во мнении – первыми объектами для атаки будут Филиппины: «Гуам захвачен, устаревшая, маломощная "Азиатская эскадра” уничтожена, и императорский экспедиционный корпус, при мощной поддержке с моря, высадился на Филиппинах и довольно быстро разделывается с нашими сравнительно незначительными вооруженными силами»^[322], – предсказывают соавторы в 1936 г.

Публицисты, предсказывающие войну с Японией, естественно, подвергались критике, причём как со стороны республиканцев, так и демократов. В качестве примеров можно привести упоминавшуюся ранее статью Рузвельта 1923 г., где проводилась мысль о необходимости не конфликта, а сотрудничества с Японией ради свободы действий в Европе^[323]. Другое направление критики подобной публицистики выразил историк Ч. Бирд.

В 1940 г. вышел его новый труд «Внешняя политика для Америки», в котором профессор доказывал необходимость отказа от вмешательства как в европейские, так и в тихоокеанские проблемы^[324]. Похожее мнение озвучил известный военный аналитик, журналист Дж. Элиот, который в марте 1939 г. писал, что новая крупная война неизбежна, но произойдёт она либо между союзом Англии и Франции с Германией, либо между Японией и Россией^[325]. США в любом случае оставались над схваткой, и в этом, утверждает аналитик, большой плюс.

Однако сам факт появления и быстрого развития агрессивной военно-политической публицистики доказывает востребованность подобной литературы в США, что неизбежно свидетельствует о переменах в общественно-политическом сознании по отношению к Японии. Ещё в 1920-х годах влиятельные американские публицисты и политики не только обсуждали возможность войны с Империей восходящего солнца, но и указывали на неизбежность столкновения, давали точный прогноз развития конфликта. Более того, именно в книге Байуотера была озвучена возможность атаки трёх ключевых позиций США на Тихом океане: Филиппин, Панамского канала и Гавайских островов, описаны возможные последствия данных нападений ^[326].

Итак, американских публицистов интересовала больше не сама возможность войны с Японией (они считали это, в отличие от политиков, не дискуссионным вопросом), а конкретные детали и особенности будущего конфликта. Для Г. Байуотера, У. Питкина, Г. Денлингера и Ч. Терн, а также значительной части их читателей Японская империя стала главным противником США сразу после Вашингтонской конференции. К середине 1930-х годов их мнение только укрепилось, тогда как политическое руководство США продолжало сомневаться и надеяться на достижение компромисса во имя мира на Тихом океане.

С новой остротой вопрос о причинах японской агрессии и, соответственно, о кризисе в японо-американских отношениях встал сразу после нападения на Пёрл-Харбор. Если в прессе 7 декабря версии о причинах практически не высказывались, то на следующий день начали формироваться первые концепции. Общий тон и направленность прессы в этот период хорошо выражены в колорадской газете «Greeley Daily Tribune», где была напечатана статья сотрудника агентства «Ассошиэйтед Пресс» Глена Бэбба «88 лет японо-американского мира закончились»^[327]. Но до выступления президента журналисты большее внимание уделяли особенностям атаки, а не причинам войны.

Первым официальную версию представил в своих выступлениях 8 и 9 декабря президент Рузвельт. В обращении к Конгрессу 8 декабря основной акцент был сделан на характеристике и оценке самой атаки. Относительно небольшая речь президента (продолжительность 6 минут), наравне с ведущими периодическими изданиями, заложила основы восприятия американцами нападения^[328]. Суть выступления заключалась в том, чтобы показать обществу единственного виновника войны – Японию^[329].

Президент не менее 7 раз акцентировал на этом внимание слушателей, употребляя следующие выражения: «неспровоцированная и подлая атака», «неожиданное, вероломное нападение», «внезапное и спланированное вторжение» и т. д.^[330] При этом подчёркивал, что у США была совершенно иная, противоположная позиция: «Соединённые Штаты находились в мире с этим народом и по просьбе Японии продолжали вести переговоры с её правительством и императором, желая сохранить мир на Тихом океане»^[331].

В выступлении чётко видна схема убеждения аудитории: 1) США находились в мире; 2) США желали мира; 3) США пытались всеми способами сохранить мир. В то время как Япония: 1) планировала войну; 2) желала войну; 3) начала войну. Более ясную и простую для восприятия модель придумать трудно.

Слово «мир» употребляется 3 раза и только в отношении США, а слово война (атака, нападение) 15 раз и в основном применительно к Японской империи – «японская атака», «война с Японией», «японское нападение». Для большей убедительности сказанного президент использовал ещё два приёма: 1) он представил свою речь как иллюстрацию мнения всех американцев: «Я надеюсь, правильно понял волю Конгресса и народа». 2) Рузвельт заявил: «Факты вчерашнего дня говорят сами за себя. Мнение граждан США уже сложилось»^[332], т. е. не выступление главы государства формирует общественное мнение, а наоборот, сама речь сформирована им. А стало быть, войны требует не президент, а весь народ.

На следующий день, 9 декабря, выступая по радио, глава Белого Дома более детально остановился на причинах войны, посвятив этому начальную часть «беседы». В первом же абзаце Рузвельт одновременно и характеризует атаку, и объясняет её истоки: «Внезапные преступные нападения японцев в Тихом океане стали кульминацией десятилетия международной безнравственности» ^[333].

Используя в данном предложении пассивный залог, президент переносит главный акцент на слово «нападения», «прикрепляя» к нему сразу две оценочных характеристики, что быстро создаёт уже в подготовленном прессой сознании граждан образ агрессии. А множественная форма («нападения») усиливает сформированное чувство опасности и является продолжением наиболее эмоциональной и выразительной части предыдущего выступления, где Рузвельт перечислял объекты японских атак, каждый раз начиная предложения словосочетанием «прошлой ночью».

Сами японские атаки на Гавайи, Филиппины, Уэйк и Гуам описаны президентом как «внезапные и преступные», криминальный характер японских действий усиливается во втором абзаце, где противник представлен в качестве «сильных и изобретательных гангстеров». Такой нестандартный образ врага, созданный в первые минуты выступления, должен был показать не только отношение к противнику и событиям 7 декабря, но и дать понять, что к преступникам будут применены самые суровые меры. Этот тезис президента подчёркивает и фраза «гангстеры объединились против всего рода человеческого», а следовательно, совершили самое безнравственное, бесчеловечное и жестокое преступление.

Весьма вероятно, что Рузвельту было очень важно показать нации, что враги США «объединились». Хотя на момент выступления – 9 декабря 1941 г. никаких «гангстеров» не было – был один «преступник» – Японская империя, но ввиду необходимой подготовки общественного мнения, президент ставит Италию и Германию на одну сторону с Японией, говоря об их единстве как о свершившемся факте. Для того чтобы показать опасность данного союза «бандитов», президент США использует всего два прилагательных – «сильные» и «изобретательные», в английском оба этих слова заканчиваются на суффикс «ful», что создаёт впечатление у слушателей не только силы их союза, но и завершённости, «наполненности», единства. Но и противостоящие «гангстерам» силы охарактеризованы Рузвельтом чрезвычайно ярко, образно, даже величественно: «весь род человеческий», т. е. сила ещё более мощная, чем «сильные и изобретательные гангстеры».

Во втором предложении этого абзаца Рузвельт также использует безличное обозначение врага: «Их вызов теперь брошен Соединённым Штатам Америки»^[334]. Эта короткая фраза ещё раз подчёркивает основную мысль предыдущего выступления (от 8 декабря): инициатор конфликта – Япония, как и единственный виновник войны. А вызов заключается, по мнению президента, в том, что «Япония предательски нарушила давно установленный между нами мир»^[335]. Второй раз по ходу речи оратор называет врага, причём слушателям сразу становится любопытно: если предложением выше противники были обезличенными и всегда во множественном числе, то здесь фигурирует только один из «гангстеров». Возникает справедливый вопрос – а кто остальные, причём тот факт, что Рузвельт не называет их, показывает – другие «международные бандиты» хорошо известны американцам, более того, их кандидатуры очевидны.

Правоту Рузвельта подтверждают как материалы прессы, где ещё долгое время после 7 декабря будет обсуждаться «германский след» Тихоокеанской войны^[336], так и реакция простых граждан на нападение, уверенных, что такое событие не обошлось без вмешательства Гитлера^[337]. Президент успешно добился в своей речи создания образа множественности противников, причём сделано это было в самый важный момент выступления, когда оно только началось и американские граждане слушали Рузвельта очень внимательно. Это подготовило общественность к неизбежности войны не только с Японией, но и её союзниками.

Другим важным моментом данного фрагмента речи стало появление противопоставления «война – мир». Важно, что в обоих предложениях с элементами обозначенного противопоставления используется пассивный залог, благодаря которому всё внимание акцентируется на Японии – «нарушила мир», «объединилась с гангстерами для войны». Это ещё раз подчёркивает сознательность действий японцев и их ответственность за произошедшие события в глазах президента США.

После такого вступления Рузвельт произносит три резких как по интонации, так и по содержанию фразы в пассивном залоге: «Много американских солдат и моряков было убито вражескими действиями. Американские корабли были потоплены. Американские самолёты были уничтожены»^[338]. Использование здесь пассивного залога прекрасно иллюстрирует не только суть названного выше вызова, но и троекратно заостряет внимание слушателей на пострадавшей стороне. Это должно было сформировать образ жертв, потерь и страданий. Изменение предложений на активный залог сразу бы ликвидировало их направленность, силу и значение для формирования такого образа. Троекратное повторение в начале каждой фразы прилагательного «американские» призвано активизировать патриотические настроения аудитории, показать принадлежность утраченных кораблей и самолётов каждому гражданину США, не говоря уже об утраченных жизнях. Завершают данный образ три глагола – «убиты», «потоплены», «уничтожены».

Рузвельт не описывает ущерб нейтральным глаголом «потеряны», который подходит и для материальных, и для людских потерь, но не несёт никакой конкретики. А в первые дни после нападения важно было заложить основные стереотипы восприятия 7 декабря, поэтому и глаголы должны быть содержательными, эмоциональными, врезающимися в память. К тому же президент особо подчёркивает в каждой из трёх фраз самую крайнюю степень потерь – здесь не место словам «ранены», «повреждены», «подбиты». Продолжение этих трёх ключевых предложений, на первый взгляд, очень неожиданно: «Конгресс и народ Соединённых Штатов приняли этот вызов»^[339]. Следовательно, если смысл вызова заключается в словах «убиты, потоплены и уничтожены», то и ответ на этот вызов должен быть таким же. И граждане обязаны быть к этому готовы.

Затем президент США впервые по ходу речи переходит на настоящее длительное время. Именно этим заканчивается вводная часть речи, которая, напомним, повествовала о прошлом. Причём все первые предложения были в пассивном залоге. Переход к настоящему Рузвельт сделал одной фразой: «Вместе с другими свободными народами теперь мы сражаемся за право жить в мире со всеми соседями, в свободе, общей морали, без страха нападения»^[340]. Сразу обращает на себя внимание начало предложения. Во всех выступлениях Рузвельта чрезвычайно большое значение для создания образов имеет время, но здесь главный акцент делается на другом. Интонационно ударение во фразе идёт на «вместе с другими», пауза, «свободными народами». Фактор единства оказался важнее всего для главы Белого Дома, поэтому он идёт первым и выделяется голосом. И только после этого президент делает акцент на словосочетании «теперь мы сражаемся», где ключевым является наречие «теперь», переносящее слушателя из прошлого, полного атак, конфликтов и войн, в настоящее, так же насыщенное сражениями и битвами.

Чтобы смягчить и одновременно в полной мере использовать эффект первой части, Рузвельт сразу показывает цель данной борьбы – «право жить в мире со всеми соседями», т. е. провозглашается война за мир. Интересно использование оратором слова «соседи», очень неофициальное, простое, понятное каждому американцу, как и цель войны. Президент здесь явно избегает употреблять другие, возможно, более точные термины: «союзники», «партнёры», «приграничные государства».

Целей борьбы, как говорил Рузвельт, три: 1) «жить в свободе»; 2) в «общих приличиях»; 3) «без страха удара» (президент использовал термин «assault», который обычно переводят как «нападение»^[341], что не совсем точно). Даже первый взгляд на такие цели показывает, что их достижение будет возможно только после победы над Японией и Германией, этим ещё раз подчёркивался антигерманский в том числе характер речи Рузвельта. Именно так эту часть выступления поняли и американские журналисты^[342].

Провозгласив цели новой войны, глава Белого Дома обращает внимание слушателей на истоки данного конфликта: «Я подготовил полную справку о наших прошлых отношениях с Японией, и она будет представлена Конгрессу»^[343]. Два времени этого предложения, прошлое и будущее, выполняют важную задачу – они определяют акценты смысловой нагрузки. Этим Рузвельт даёт понять, что японо-американские отношения – это отношения прошлого. Появление во второй части фразы будущего времени далеко не случайно. Президент мог абсолютно без потери смысла сказать: «Я подготовил для Конгресса справку», но он этого не делает. Слова «будет представлена» не дают чёткого ответа на вопрос – когда это произойдёт. Данной временной неопределённостью подчёркивается незначительность, второстепенность справки для будущего. Она хотя и введена в повествование в форме будущего времени, но, по мнению Рузвельта, принадлежит прошлому.

Описание названной справки глава Белого Дома делает далее всего в двух предложениях. Первое – о зарождении отношений; второе – об их гибели. «Они начинаются с визита коммандера Пэрри в Японию 88 лет назад». Здесь появляется первое числительное в речи. Цифр не было при описании атаки, людских и материальных потерь, следовательно, эта цифра важна для Рузвельта. Возможно, для того, чтобы показать гражданам длительность отношений, а кроме того, фраза «88 лет назад» очень хорошо воспринимается на слух, сразу создаёт необходимый временной образ, причём он формируется быстрее, чем при простом указании даты.

Второе предложение: «Они закончились визитом двух японских эмиссаров к госсекретарю в прошлое воскресенье, час спустя после того, как японские силы обрушили свои бомбы и пулемёты против нашего флага, наших войск, наших граждан»^[344]. Ключевым словом в обоих предложениях выступает «визит». Он связывает два полюса отношений, связывает прошлое и настоящее. Сам термин «визит» носит исключительно мирный, даже дружеский характер, что чрезмерно важно для первого предложения, где описывалось совсем не мирное и не дружеское «открытие» Японии 1853 г. Рузвельт сознательно избегает общепринятых на тот момент для обозначения данного события оборотов и придаёт ему тем самым демонстративно миролюбивую окраску.

Но для второй фразы, на первый взгляд, этот термин совершенно не подходит, так как президенту требуется показать коварство, хитрость и вероломство противника. Именно поэтому второе предложение получило такую сложную структуру – оно не завершается словами «в прошлое воскресенье», а продолжается прямым доказательством подлости японского «визита».

Рузвельт объявляет гражданам, что послы обратились к Хэллу лишь «час спустя» после атаки. Здесь президент США точно воспроизводит образ начала войны, который уже два дня формировала пресса – вероломное, без предупреждения нападение коварных японцев. Этот мотив был во многих статьях и заголовках газет («Vail Wert Times-Bulletin»: «Японские самолёты атаковали американские базы на Гавайях, Манилу; Без предупреждения»^[345]; «The Hartford Courant»: «Япония атакует Гавайи и Манилу; Токио объявляет Соединённым Штатам войну»^[346]; «The Lawton Constitution»: «Атака на рассвете, проведённая без предупреждения»^[347]). После таких публикаций и слов президента других аргументов в пользу диаметральной противоположности этих «визитов» не потребовалось. Нужный, очевидный образ уже сложился у слушателей.

Политическая тема в речи далее продолжается категоричным утверждением президента: «Я могу со всей уверенностью сказать, что американцы сейчас и тысячи лет спустя будут гордиться нашим терпением и теми усилиями, которые мы в течение ряда лет прилагали для установления на Тихом океане справедливого и почётного мира для каждой нации, большой или малой»^[348]. Фраза «сейчас и тысячи лет спустя» призвана сразу показать очевидную, более того, неоспариваемую истинность слов Рузвельта о миролюбивой политике США.

А указание на гордость за «терпение» свидетельствует об осознании президентом и народом того факта, что тихоокеанская политика Соединённых Штатов часто шла в разрез с национальными интересами, но ради стабильности и мира, по словам Рузвельта, администрация и американский народ это терпели. Получается, что из этих фраз любой слушатель может сделать примерно следующий вывод, выгодный президенту: Япония пошла на конфликт не из-за политических причин, не из-за противоречий с Великобританией, Голландией, США, не из-за экономических проблем, а в силу враждебности, подлости и вероломства «военных диктаторов».

Рузвельт старается, чтобы у американских граждан не сложились представления о том, что Японская империя была вынуждена пойти на такой шаг. Поэтому президент и объявляет, что мир на Тихом океане был «почётным и справедливым», следовательно, у Страны восходящего солнца не было объективных причин нарушать его. Именно так эти мысли Рузвельта были восприняты прессой США^[349].

Но уже сказанного президенту недостаточно, он ещё раз возвращается к этой мысли: «И любой честный человек, сейчас или тысячи лет спустя, будет испытывать негодование и ужас от предательства военных диктаторов Японии, подготовленного под прикрытием флага мира, принесённого их специальными посланниками в нашей стране»^[350]. Это предложение, повторяя основной мотив предыдущего, нацелено главным образом на перспективу, на будущее, в котором победитель текущего противостояния, по мнению Рузвельта, уже известен – это «свободные народы». Кроме того, президент касается здесь и вопроса об ответственности за Тихоокеанскую войну. Весьма показательно, но виновными в агрессии он объявляет не Японию или японский народ, а только «военных диктаторов» – именно они, как доказывает оратор, привели государство к войне. А далее глава Белого Дома продолжает «политический блок» выступления, но теперь обращает внимание слушателей на прошлое, на истоки конфликта: «Курс, который Япония проводила последние 10 лет в Азии, параллелен курсу Гитлера и Муссолини в Европе и Африке»^[351]. В первую очередь эта мысль призвана закрепить в сознании американцев не просто союзнические отношения между державами Оси, но и скоординированные действия во время войны. Интересен выбор 1931 г. как отправного момента конфликта.

Эта начальная точка отсчёта японской агрессии уже в 1943 г. подверглась сдержанной критике со стороны писателя и журналиста Генри

Робинсона, который указывал, что «задолго да нападения на Маньчжурию Япония перестала делать тайну из намерений сокрушить нас на Дальнем Востоке»^[352]. По его мнению, это стало ясно в период с 1900 по 1914 г., а после меморандума Танаки 1927 г. – просто очевидно. Это упрёк президенту, который ограничил всё 1931 г., не увидел или не пожелал увидеть корни японской агрессии. Другой выпад против речи Рузвельта об объявлении войны был сделан Робинсоном при описании Китайского инцидента 1937 г. – при всей значимости данного конфликта для безопасности США президент так и не признал его войной и не спас Чан Кашли ^[353].

1931 г. как дату начала агрессии Японии Рузвельт охарактеризует чуть позже, а в данной фразе большое значение имеет ещё и география – президент всего парой выражений обрисовал для граждан весь грандиозный масштаб завоеваний стран «Стального пакта». И сделал это очень образно, использовав континенты «Азия, Европа, Африка» и распределив их в точном соответствии с державами-агрессорами: Япония, Германия, Италия. Такой приём создавал у аудитории не только впечатление слаженных, хорошо спланированных вражеских действий, но и образ разделённого между диктаторами мира, единственной свободной областью которого остаётся американский континент. Для президента США важно сформировать у нации веру в то, что Япония преследует одни цели вместе с Германией и Италией, так как война данным европейским державам ещё не объявлена.

Нельзя не обратить внимание, что японские лидеры в этой фразе по-прежнему выступают обезличенными. Возможно, Рузвельт хотел показать, что для американцев абсолютно неважно, кто в Японии премьер-министр, кто император – всё равно все будут побеждены. Заострив внимание слушателей на прошлом, оратор очень быстро возвращает его в настоящее: «Сегодня это уже намного больше, чем параллели».

Этим показана не только историческая связь событий последних 10 лет с Тихоокеанской войной, но и предвосхищаются события ещё более опасные. А следующая фраза Рузвельта усиливает формирующееся у слушателей чувство опасности: «Их взаимодействие так хорошо рассчитано, что все континенты мира и все океаны теперь рассматриваются стратегами

Оси как одно гигантское поле битвы»^[354]. Без сомнения, это наивысшая степень нагнетания зловещей атмосферы в начале «беседы».

Если первые фразы этой части речи уводили аудиторию в 1930-е на просторы Азии, Африки и Европы – объекты важные, но для большинства американцев такие же далёкие, как и ушедшие в прошлое 1930-е годы, то это предложение возвращает слушателей не просто в реальность, а в мир, который уже поделён, роли агрессоров распределены, причём распределены по всем континентам и всем океанам; значит, от спокойствия 1930-х (для американского континента) ничего не осталось.

Пришла, как настаивает Рузвельт, не обычная угроза, в опасности оба побережья США и даже сам материк может стать очередной клеточкой на «гигантском поле битвы». Создание такого образа было необходимо президенту США как для обеспечения высоких патриотических чувств, так и для отвлечения внимания от следующего блока речи, точнее, от некоторых его неудобных моментов. Содержательно новая часть выступления входит в «политическую тему», но структурно и интонационно радикально отличается от всей «беседы». Это 10 предложений, заканчивающихся стандартной формулой «без предупреждения»^[355]. Тот же приём был использован президентом днём ранее – в выступлении перед Конгрессом (только тогда стандартная формула – «прошлой ночью» – была помещена в начале предложения^[356]).

Итак, начало этого блока: «В 1931 Япония захватила Маньчжоу-го – без предупреждения». Возникает вопрос – для чего Рузвельт использовал название государства, которого в 1931 г. ещё не существовало, и японцы оккупировать его никак не могли.

Возможный ответ находится дальше – в перечислении «нападений без предупреждения». В этом списке нет Китая, хотя инцидент 7 июля 1937 г. прекрасно подходит под общую логику концепции данной части выступления. Всё внимание слушателей президент сосредотачивает на словах «Гитлер», «Еермания». Япония только открывает и закрывает список. Следовательно, можно предположить, что оратор старательно обходит любые упоминания о Китае, так как предвоенная политика США по отношению к Гоминьдану никак не может являться предметом гордости американцев на «тысячи лет». Весьма вероятно, что и неправильное название (Маньчжоуго) появилось в речи как раз для отвлечения внимания американских граждан от истории развития инцидента 1931 г. и крайне неоднозначной позиции США в этом вопросе. По той же причине нет в списке 1932 и 1933 гг., когда шло расширение масштабов японского завоевания в северном Китае. Поэтому от чрезвычайно важной даты – 1931 г. Рузвельт сразу переходит к 1935 г., уводя внимание аудитории с Дальнего Востока в Эфиопию. Такой ход был обусловлен не только хронологическими причинами. Появление в речи Эфиопии переориентировало аудиторию с Тихого океана и японо-американских предвоенных отношений на европейские проблемы, так как ключевым словом здесь, без сомнения, является Италия. А Эфиопия для большинства американцев была страной настолько же далёкой, чуждой и непонятной, как и Маньчжоу-го. Завершается речь о развитии агрессии снова Японией, теперь уже в 1941 г. Рузвельт тесно связал её действия с развитием напряжённости в Европе, сформировав у граждан образ преднамеренных и спланированных действий агрессоров против всего человечества. В будущем такая оценка причин конфликта станет основной для официальной американской историографии.

Выводы по первой главе

Итак, рассмотрев некоторые важные аспекты японо-американских отношений в 1930-е годы, публикации американской прессы в периоды кризисов на Тихом океане, данные военных программ и публицистики, мы приходим к следующим выводам.

1. Япония расценивалась военно-политическим руководством США как основной противник на Тихом океане с середины 1920-х годов, а точнее, с заключения Вашингтонских соглашений. Это подтверждается началом детального военного планирования.

2. В 1931 г. вместе с осознанием неизбежности Тихоокеанской войны появляется надежда переориентировать направление японской экспансии. В пользу этого, по мнению американских общественных и военно-политических деятелей, говорят положения «меморандума Танаки», наступление на Маньчжурию и Китай, возможность оказания экономического давления на Японию.

3. В США в течение 1920-х—1941 гг. постоянно ставился вопрос о японской угрозе. Руководство страны, неофициальная публицистика, офицеры армии и флота обсуждали перспективы будущей войны, сценарий её развития, шансы на собственную победу. Американские военно-политические деятели ожидали скорый конфликт с Империей восходящего солнца. Тем не менее подавляющее число периодических изданий продолжало создавать совершенно иной образ японской агрессии, представляя конфликты в Китае не как угрозу стабильности и безопасности в регионе, а как вынужденные действия Японии против «китайской угрозы».

4. После 1936 г. наблюдается активная подготовка Соединённых Штатов к войне. Об этом свидетельствует не только разработка военных планов, но и показатели бюджета, материалы программ по увеличению флота, авиации, расширению систем базирования. Всё это (особенно проекты строительства новых кораблей, создание десантных сил, особое внимание к подводным лодкам) указывает, что американские лидеры готовились к войне именно с Японией. Но и после этого общественность и СМИ до декабря 1937 г. не оценивали Японию как будущего противника. Боевые действия в Китае до декабря 1937 г. преподносились прессой почти всегда с японской точки зрения. И лишь прямое нападение на американский корабль «Пэнэй» заставляет газеты резко изменить образ японской угрозы.

5. Сразу после нападения на Пёрл-Харбор начинается создание на высшем уровне официальной концепции причин войны, причём основы данной концепции закладывает президент Рузвельт, а СМИ в течение 1941–1945 гг. активно распространяют в обществе его версию событий.

Глава II
Отношение общества США к нападению Японии

II. 1. Американские военные о японском нападении

С самого начала войны оценки её хода и характера создавались военными США на основе восприятия отдельных японских операций. В качестве основных моментов японского наступления на Тихом океане военные США выделяли нападение на Пёрл-Харбор, атаки на острова Уэйк и Мидуэй, Филиппинскую и Малайскую операции^[357]. При этом совершенно естественно, что по крупным сражениям создались солидная документальная база и различные варианты оценок. Бесспорным лидером здесь стала атака Пёрл-Харбора, которая в течение всех военных лет анализировалась самым тщательным образом. В американских источниках, особенно материалах комиссий и боевых донесениях, действия японских ударных сил 7 декабря рассматриваются тремя блоками: действия подводных лодок; действия самолётов; оценка материальных и людских потерь. Речь не идёт о трёх изолированных повествованиях, но подобное разделение чётко просматривается во многих документах, и это напрямую отразилось на оценках атаки Пёрл-Харбора. Поэтому в нашей работе логично рассмотреть основные представления о нападении в рамках выделенных трёх блоков.

Описание действий японских субмарин в литературе, посвящённой Пёрл-Харбору, строится по следующей примерной схеме: основное внимание уделяется событиям раннего утра 7 декабря (попытки проникновения в гавань сверхмалых субмарин); а действия остальных подводных сил Императорского флота, принимавших участие в Гавайской операции, отходят на второй план. Эта тенденция характерна как для некоторых современных отечественных авторов, так и части советских исследователей^[358].

Прослеживается она и в зарубежной историографии^[359]. Исключением может служить подробный справочник Ю.В. Апалькова, в силу тематики которого подводным лодкам уделено более пристальное внимание^[360]. Такая общая для историографии черта сложилась во многом благодаря американским источникам, которые, в свою очередь, являются следствием восприятия американскими военными действия японских подводных лодок в Пёрл-Харборе. В силу как объективных, так и субъективных факторов образ и оценки действия японских самолётов отложились в американских документах более детально.

Первый подробный отчёт, касающийся действий японских подводных лодок, составил адмирал Киммель в докладе от 21 декабря 1941 г., где представлено «Описание событий, случившихся во время японского воздушного нападения 7 декабря 1941»^[361]. Этот самый объёмный раздел документа содержит практически поминутное описание всего дня 7 декабря. Изложение событий начинается с 6.18 – сообщением о том, что 8-е оперативное соединение возвращается в Пёрл-Харбор после завершения миссии по доставке самолётов на атолл Уэйк^[362]; а завершается в 21.10 – когда по ошибке были сбиты 4 самолёта с авианосца «Энтерпрайз»^[363]. Предваряя описание, Киммель подчёркивает его первоначальный и неполный характер, ещё раз указывая, что источниками для него послужили донесения с каждого корабля, дополненные разведывательной информацией и личными данными^[364].

Непосредственное изложение событий в Пёрл-Харборе начинается в следующем пункте – 6.30, где значится, что «Антарес» (ремонтное судно) прибыл в Пёрл-Харбор из Кантона и Пальмиры. В 1500 ярдах (1371,6 м) от корабля был замечен подозрительный объект, который оказался малой подводной лодкой. Об этом был извещён дежурный эсминец «Уорд»^[365]. Матрос Бил Эллис с «Антареса» подробно описывает в своём интервью данный момент, отмечая, что всё случилось очень быстро – в период с 6.30 до 7.00. Главный итог эпизода, по его мнению, – уничтожение субмарины, «намеревавшейся потопить наш корабль» эсминцем и патрульным самолётом^[366].

Итак, согласно данным доклада Киммеля от 21 декабря 1941 г., первый контакт с противником был 7 декабря в 6.30, о чём главнокомандующему Тихоокеанским флотом стало известно в 7.20^[367]. Самым существенным здесь является время, которое указал адмирал: с момента первого обнаружения до завершения операции по уничтожению подводной лодки – 50 минут. Как установили последующие расследования нападения на Пёрл-Харбор, Киммель сильно ошибся с временным определением первого боевого столкновения. Достаточно показательно, что точное описание данного контакта с японской субмариной появилось далеко не сразу. Быстрое и оперативное расследование военно-морского министра Нокса практически не коснулось этого вопроса. Действия вражеских подводных лодок, судя по секретному докладу президенту и «Краткому отчёту…», воспринимались Ноксом как непосредственным образом связанные с воздушным нападением^[368]. Но, несмотря на такие заявления, в документах военно-морской министр постоянно использует выражение «японская воздушная атака», даже не подразумевая начальную фазу Гавайской операции – действия субмарин^[369]. Мотивация расстановки подобных акцентов вполне ясна: министра интересовали прежде всего потери флота, которые были нанесены исключительно самолётами, а составление детальной картины событий 7 декабря он оставил Киммелю и последующим комиссиям. Так, и в изложении действий японских субмарин (Нокс посвятил им один абзац) министр делает акцент на потерях.

Благодаря повышенному вниманию командования Тихоокеанского флота к возможному нападению подводных лодок, по заключению Нокса, атака Пёрл-Харбора японскими минисубмаринами провалилась: две из них были уничтожены, а третья сдалась в плен. «В результате действий субмарин флот потерь не понёс»^[370]. Действительно, в атаке на Пёрл-Харбор принимали участие 5 сверхмалых подводных лодок, которые все были потеряны^[371], но эти данные будут установлены позднее, в ходе разработки вопроса.

Первая комиссия по расследованию нападения на Пёрл-Харбор, возглавляемая О. Робертсом, подтвердила мнение адмирала Киммеля о датировке и ходе мероприятий по уничтожению японской сверхмалой подводной лодки: описание начинается с 6.30 утра, полностью повторяя данные Киммеля; как итог – в 6.45 субмарина потоплена^[372]. Однако большого усердия в изучении этого вопроса комиссия не проявила – были лишь в общем виде воспроизведены факты из донесения Киммеля от 21 декабря 1941 г. А в краткое резюме по завершению работы не вошли даже они^[373]. Таким образом, и второе расследование нападения на Пёрл-Харбор фактически не изучило вопрос о времени и обстоятельствах первого контакта с противником.

Третье расследование – адмирала Т. Харта – снова воспроизвело старые данные, но на этот раз основываясь на показаниях адмирала К. Блока, командующего 14-м военно-морским округом^[374]. Именно ему адресовывалось сообщение с «Уорда», посланное в 6.45^[375]. Адмирал, как выяснила ещё комиссия Робертса, получил данную информацию в 7.12^[376]. Расследование Харта это подтвердило. Реакция Блока подробно описана в историографии: в 7.25 о происшествии было сообщено адмиралу Киммелю^[377]. Главком приказал эсминцу «Монахэм» немедленно выйти в море, найти «Уорд» и разобраться в ситуации^[378]. Причём Блок в своих показаниях Харту утверждал, что это был единственный контакт с субмариной утром 7 декабря^[379]. Такой вывод объясняется особенностями Источниковой базы расследования^[380]. В неё не вошли важнейшие документы о поиске японской подводной лодки^[381], а из 40 опрошенных свидетелей (представителей ВМС США) не оказалось ни лейтенанта У. Аутербриджа (капитан эсминца «Уорд»), ни командующего 80-м дивизионом эсминцев Э. Фулленвиндера. Проверить информацию Блока, а также данные Киммеля не представлялось возможным, и в 1944 г. контакт с субмариной в 6.30 продолжал восприниматься как первый и единственный.

Проходившие в этом же году следствия армейской и военно-морской комиссий ясности в данный вопрос не внесли^[382]. Армейское расследование повторило прежние данные, а военно-морское сконцентрировало внимание на других аспектах нападения: предупреждения об атаке и угрозе; характер взаимоотношений адмирала Киммеля и генерала Шорта; оборона Пёрл-Харбора; предвоенная внешняя политика. Именно ответы и мнения по этим вопросам составили итоговый доклад^[383]. В ходе последующих расследований полковники Кларк и Клаузен также не рассматривали подробно первый контакт с противником 7 декабря 1941 г., а следовательно, не представили и своего мнения о данном событии ^[384].

Только расследование адмирала Хьюитта охватило практически весь комплекс документов по первому контакту с врагом. В заключительном отчёте от 12 июля 1945 г. отмечено, что были соприкосновения с противником до 6.30, а именно, в 3.42 тральщик «Кондор» заметил перископ неизвестной подводной лодки^[385], о чём было сообщено эсминцу «Уорд», судя по показаниям его капитана Аутербриджа, в 3.58^[386]. Эсминец начал поиски субмарины, ведя переговоры с «Кондором» по радио, они были записаны станцией на мысе Бишоп и впоследствии опубликованы в ходе расследования Хьюитта^[387]. Эпопея с поиском и уничтожением данной субмарины подробно изложена в отчёте Хьюитта и ряде других источников^[388].

Киммель не мог в 1941 г. разобраться в событиях раннего утра 7 декабря, так как в его распоряжении не было всего комплекса боевых донесений и других важнейших источников. Среди них не оказалось донесения с тральщика «Кондор»^[389], а оно бы сыграло ключевую роль в изложении данного эпизода и его оценке. У Киммеля было всего два доклада относительно утреннего столкновения: лейтенанта Аутербриджа от 13 декабря 1941 г. и командующего 80-м дивизионом эсминцев Фулленвиндера от 12 декабря того же года. А в них чётко обозначено: «Уорд» установил контакте подводной лодкой в 6.40, атаку начал в 6.45^[390]. Эти данные и включил Киммель в свой доклад^[391]. Других сообщений о соприкосновении с противником не содержится в донесениях Аутербриджа и Фулленвиндера; стало быть, и у Киммеля они не могли появиться. В этом случае можно обвинить Аутербриджа в сокрытии ценной информации: он был обязан описать события с 3.58 до 6.40 (особенно переговоры с «Кондором») и свои действия. Объяснение поведения лейтенанта может быть следующим: его доклад озаглавлен как «Уничтожение японской субмарины эсминцем "Уорд”»^[392]. По-видимому, такая тема, как считал Аутербридж, исключала любые упоминания о ведении поиска и других событиях раннего утра 7 декабря и должна была касаться лишь непосредственного уничтожения противника. Как видно, подобное отношение американских офицеров (в данном случае лейтенанта Аутербриджа) к написанию донесений существенным образом повлияло на последующий анализ и, соответственно, на восприятие других офицеров (адмирала Киммеля и Фулленвиндера) и гражданских лиц (членов различных комиссий). Это вызвало фактическую ошибку, неточность, которую можно принять за сознательную фальсификацию, если не учитывать состояние источниковой базы докладов Киммеля и Фулленвиндера^[393].

Совершенно иная картина в вопросе о первом контакте предстаёт в докладе адмирала Нимица от 15 февраля 1942 г.^[394] В третьей части отчёта, озаглавленной «Описание событий, случившихся во время японского воздушного нападения 7 декабря 1941», изложение начинается со следующих слов: «Первый контакт с противником 7 декабря 1941 г. был в 3.50, когда тральщик "Кондор” обнаружил перископ погружённой субмарины. В это время "Кондор” патрулировал воды в одной – четырёх милях к юго-западу от входа в бухту. "Кондор” в 3.57 информирует визуальным сигналом о данном контакте эсминца "Уорд”, который патрулировал вход в Пёрл-Харбор. "Уорд” немедленно приступает к поиску субмарины и замечает перископ в 6.37 за судном "Антарес”, входящим в Пёрл-Харбор. В 6.45 "Уорд” начинает атаку, которая была успешной»^[395]. Видно, что в докладе адмирала Нимица от 15 февраля 1942 г. приведены те данные о первом контакте, которые установит комиссия Хьюитта лишь в 1945 г. и которые станут основополагающими для историографии^[396]. Однако очень сложно установить, на основе каких источников (или какой информации) Нимиц сделал это (абсолютно верное) описание событий утра 7 декабря.

В преамбуле к донесению от 15 февраля указано, что основным источником стал отчёт под номером А16-3/(02088) главнокомандующего Тихоокеанским флотом^[397], т. е. доклад адмирала Киммеля от 21 декабря^[398]. В приложениях к докладу перечислены 100 боевых донесений, из которых, как мы уже отмечали, достаточно подробное описание поиска и уничтожения субмарины присутствует лишь в трёх, причём везде однозначно отмечено, что первым был контакт в 6.30. Следовательно, Нимиц оперировал теми же данными и источниками, что содержат и другие аналитические материалы о нападении на Пёрл-Харбор (до 1945 г.), но представил совершенно верную, в отличие от них, картину утра 7 декабря. Остаётся неясным, почему большинство комиссий и расследований игнорировало отчёт Нимица. Постепенно, с проведением более тщательного анализа, правильная версия событий, описанная Нимицем, закрепилась и перешла в историографию^[399].

Американские военные сконцентрировали своё внимание на воздушной фазе нападения. Действия японских подводных лодок описали лишь офицеры, принимавшие участие в поиске и уничтожении субмарины, и высшее начальство – адмиралы Фулленвиндер, Киммель и Нимиц^[400]. При этом из их описаний полностью выпали остальные подводные лодки противника, за исключением 5 сверхмалых^[401]. Стало быть, задачи, состав и действия «Передового отряда подводных лодок» в полной мере не отражены в вышеназванных отчётах. Это оказалось возможным только после завершения войны и в процессе работы с японскими документами, важнейшими из которых стали материалы допросов японских военных и созданный на их основе труд комиссии по изучению стратегических бомбардировок США^[402]. Создание целостной картины действий всех субмарин, входивших в Ударное соединение адмирала Нагумо, было оставлено историкам.

Несколько иначе развивались представления американских военных о действиях японских самолётов во время нападения на Пёрл-Харбор. Первоначально сложившаяся картина нападения на Пёрл-Харбор в среде американских военных включала в себя, как правило, только действия японских самолётов^[403]. Это объясняется спецификой плана нападения на Пёрл-Харбор, где доминировали японские самолёты, и очевидцам событий запомнились в основном только их атаки^[404]. Поэтому в первых отчётах офицеры Тихоокеанского флота пытались выяснить общее количество самолётов и через него установить состав оперативного соединения противника.

После анализа собранной информации главнокомандующий флотом адмирал Киммель констатирует, что в составе японского оперативного соединения было от 4 до 6 авианосцев (в письме начальнику штаба военно-морских сил Г. Старку от 12 декабря 1941 г. главнокомандующий сообщает о 3 авианосцах противника)^[405].

Подобный вывод следует из анализа перехваченных радиосообщений и исследовании сбитых самолётов противника^[406]. В данном отчёте адмирал не сообщает, какие были найдены материалы у японских пилотов, а в письме адмиралу Г. Старку от 12 декабря пишет о «справочниках по кораблям США, планах Пёрл-Харбора с точными указаниями стоянок кораблей и о других важных вещах»^[407].

Описание или анализ всей атаки содержали лишь общие отчёты главнокомандующих Тихоокеанским флотом (Киммеля, а затем и Нимица) и итоговые доклады некоторых комиссий ^[408]. Зато воздушная фаза нападения старательно и, по мере возможности, детально прописывалась почти в каждом источнике. Так, все 17 «Специальных боевых донесений» рассматривают этот вопрос^[409]. Выстроены они Нимицем в приложении к докладу от 15 февраля, в порядке убывания должности и звания автора: первым идёт донесение командующего линейными силами адмирала У. Пая от 9 января 1942 г.^[410]

Отчёт отличается от остальных донесений следующими особенностями: он состоит из двух отдельных документов, причём адмирал Пай не является автором ни первого, ни второго. «Описание событий…» выполнил капитан 1 ранга (кэптен) Г. Трэйн – начальник штаба линейных сил, а отчёт о потерях составил капитан 2 ранга (коммандер) Г. Уоллин^[411]. Таким образом, стандартная схема боевого донесения соблюдена лишь отчасти: представлены данные о потерях, но отсутствуют вводная часть, а главное, – периодизация нападения. Вместо этого адмирал Пай счёл более целесообразным поместить в первой части доклада факты нападения, весьма своеобразно изложенные капитаном Трэйном.

Описание ведётся от первого лица и состоит из 19 кратких пунктов. Однако большинство событий указано без какой-либо временной привязки – во всём документе есть только 4 временных отметки. В пункте № 1 сказано, что «незадолго до 8.00 прозвучал сигнал общей тревоги»; в пункте № 7: «…насколько я могу вспомнить, ни одна бомба не попала в "Калифорнию” до 8.45»; в 16-м: «…воздушное нападение, кажется, закончилось между 9.15 – 9.30»; в пункте № 17: «…немного позже 10.00 я покинул флагманский мостик»^[412]. Как видно, начальник штаба линейных сил ни разу, описывая атаку, свидетелем которой был, не смог точно назвать время того или иного события, предпочитая употреблять выражения «незадолго до», «немного после» и т. д. Подобный стиль изложения мог быть объяснён временем создания документа^[413], но отчёт капитана Трэйна датирован 9 января 1942 г. – прошёл месяц после атаки: все спорные и сомнительные моменты воспоминаний и личных впечатлений могли быть проверены путём бесед с другими очевидцами или сравнением с имеющимися источниками. Но капитан Трэйн не делает ни того, ни другого. Его подход к написанию донесения предоставляет нам возможность рассмотреть личные свидетельства о нападении на Пёрл-Харбор в официальном документе.

Пример «Описания…» Трэйна не является единственным: из 17 специальных донесений пять носят практически такой же (т. е. личный) характер: командующего минными силами, 6-й патрульной эскадрильи «Энтерпрайза», командира авиагруппы авианосца «Энтерпрайз» и контр-адмирала Р. Джексона^[414]. Все данные отчёты имеют несколько общих особенностей: 1) изложение ведётся от первого лица; 2) текст разделён на большое количество лаконичных пунктов (от 10 до 20); 3) описание носит характер воспоминаний; 4) авторы стремятся не только фиксировать события, но и высказывать своё мнение относительно увиденного. Всего этого не наблюдается в остальных 12 специальных донесениях. При этом свойственные для них попытки разделить налёт на периоды, систематизировать данные о потерях или представить выверенную хронологию нападения, как правило, отсутствуют в «личных» докладах. Важно отметить, что основное сходство этих источников (их личный характер) породило массу различий, так как каждый документ составлен лишь в соответствии с волей автора. Так, донесения командующего линейными силами адмирала Пая и командующего минными силами адмирала У. Фарлонга являются «сложными» докладами, т. е. они состоят из ряда самостоятельных отчётов^[415]. Как уже упоминалось выше, донесение Пая от 9 января 1942 г. включает в себя «Описание событий…» капитана Г. Трэйна и «Краткий отчёт о повреждениях» капитана Г. Уоллина. Собственного мнения о нападении адмирал Пай не высказал.

Примерно таким же по составу является и отчёт адмирала Фарлонга, который также содержит два донесения: от 7 и 28 декабря 1941 г.^[416]В отличие от доклада Пая, автором обоих является сам адмирал Фарлонг. Первый документ озаглавлен: «Японские самолёты атакуют Пёрл-Харбор. Описание командующего минными силами». Он имеет все основные признаки типового личностного рассказа: повествование ведётся от первого лица; время событий указывается весьма приблизительно или не фиксируется вообще. Однако разница с донесением Пая здесь состоит в том, что отчёт Фарлонга подан непосредственно в день атаки, т. е. время создания документа повлияло на его характер, приблизив донесение к объяснительной записке-воспоминанию. Но по стилю отчёты Фарлонга и Трэйна достаточно близки друг другу. Командующий минными силами в пункте № 1 писал: «Около 8.00 в это утро, воскресенье 7 декабря, я был на палубе моего флагмана "Огл ал а и увидел, как первая бомба упала на о. Форд»^[417]. Трэйн в начале своего донесения описывает очень схожую ситуацию: «Я находился в своей каюте незадолго до 8.00, когда прозвучал сигнал общей тревоги. Моей первой мыслью было, что тревога объявлена случайно. Я быстро оделся, выскочил на палубу и поднялся на мостик»^[418]. Оба офицера решили, что наилучшим будет сообщить в донесении своё местонахождение на момент начала атаки, время которой они зафиксировать не смогли и указали его лишь приблизительно.

Примерно так же свой доклад начинает командир авиагруппы «Энтерпрайза» X. Янг. Однако пилот предпочёл назвать точное время: «В 6.15 7 декабря 1941 г. я поднялся с "Энтсрпрайза»^[419]. Но уже в следующем абзаце переходит на приблизительные временные отметки – 6 раз употребляются выражения «около этого», «немного после»^[420]. При этом общих моментов нападения на Пёрл-Харбор Янг не касался (это не входило в задачи доклада), он подробно описывает свои действия в период с 8.20 до 8.35, когда подвергся нападению японских самолётов. Помимо этого, пилот включает в доклад наблюдения об атаке японских бомбардировщиков на военно-морскую верфь и сухой док. Янг постарался определить (по иллюстрациям справочника «Джена») тип атакующих самолётов – Mitsubishi «Karigane» Mk. II, который он охарактеризовал как «моноплан с низко расположенным крылом и неубирающимися шасси». Очевидно, что речь может идти только о палубном бомбардировщике типа 99 Аичи D3A1, получившем у союзников кодовое обозначение «Val». Несмотря на ошибки в названии самолёта, стремление разобраться в его особенностях, типе и вооружении^[421] представляет Янга с наилучшей стороны как автора донесения.

Кроме Янга, среди авторов «личных» донесений был ещё один пилот – Г. Гоппинг. Его отчёт также написан от первого лица и содержит массу подробностей утреннего полёта группы самолётов авианосца «Энтерпрайз» 7 декабря 1941 г.^[422] Из важнейших фактов нападения Гоппинг лишь вскользь упоминает три воздушные атаки без указания их хронологических рамок. Более подробно (по вполне понятным причинам) пилот описывает непосредственные действия самолётов с «Энтерпрайза»^[423].

В целом по содержанию и стилю «личные» донесения обоих пилотов весьма схожи.

Близким к докладу Янга является донесение контр-адмирала в отставке Р. Джексона от 12 декабря 1941 г.^[424] Но если отчёт Джексона совпадает с 5 другими «личными» донесениями по манере изложения, то с докладом Янга его ещё сближает стремление к определённой, точной, по мере возможности, датировке событий. Это видно уже из заглавия документа («Нападение на Пёрл-Харбор с 7.55 до 9.30 7 декабря 1941 г.»), контр-адмирал оказался единственным из авторов боевых донесений, указавшим в названии хронологические рамки налёта.

Описание атаки начинается с краткого сообщения о месте, с которого велось наблюдение, – дом напротив стоянки авианосца «Лексингтон», это напоминает первые строки донесений Трэйна и Фарлонга. Здесь опять видно стремление Джексона к точности: «Первая атака началась в 7.55 и длилась около 45 минут»^[425], т. е. уже с самого начала изложения фактов нет моментов, характерных для большинства «личных» донесений – следов «припоминания» событий. Более того, первоначальная страсть к точности сочетается с попытками разделения нападения на этапы, так свойственного другим, «обезличенным» донесениям. Однако первоначальная точность отчёта Джексона постепенно теряется: с пункта № 8 появляются привычные для «личных» докладов обороты «около 8.30», «незадолго до»^[426]. При этом начинают появляться небольшие фактические ошибки, главная из которых заключается в утверждении, что «около 9.00 началась вторая, и наиболее мощная, атака». В работах следственных комиссий и трудах историков установлено, что самой эффективной, принесшей наибольшие разрушения была первая фаза нападения – с 7.55 до 8.25^[427]. Таким образом, процитированное мнение Джексона является не только спорным, но и просто неверным. Его появление можно объяснить как раз «личным» характером донесения – отставной контр-адмирал в последнем пункте (№ 18) признаётся, что сообщить о происшествиях с линейными кораблями ничего не может, так как вести наблюдения за ними со своей точки обзора он был не в состоянии^[428]. Как упоминалось выше, Джексон наблюдал за атакой с противоположной «линкорному ряду» стороны о. Форд, где были расположены крейсера и вспомогательные корабли^[429]. Вполне естественно, что описание атак против данных единиц флота заняли большую часть донесения Джексона и показались ему наиболее существенными.

Итак, рассмотрев содержание 5 «личных» отчётов, мы можем признать, что комплекс боевых донесений имеет достаточно сложную структуру. Официально, по делению адмирала Нимица, он состоит из специальных докладов и донесений командиров кораблей, но первая группа документов, как видно, делится ещё на две категории: отчёты личного характера и официальные отчёты. При этом первые имеют больше сходства с мемуарами, чем донесениями: написаны в жанре рассказа от первого лица; в высшей степени субъективны; форма изложения – воспоминание, со следующими отсюда стилистическими особенностями. Последствия выбора «личного» стиля для написания официального документа можно разделить на структурные и содержательные. Текст или описание (в данном случае мы используем эти термины как синонимы) неизбежно дробится на небольшие составляющие (пункты), которые связаны между собой, как правило, особыми словами или выражениями: «после того», «затем», «незадолго до» ит.п. Это происходит из-за смещения главного акцента в повествовании: согласно заголовку автор должен описывать нападение японцев на Пёрл-Харбор, а вместо этого в тексте изложены действия автора или его восприятие данного нападения, т. е. документ приобретает черты источника личного происхождения. Автор ставит себя в центр повествования. При этом окружающие автора события воспроизводятся фрагментарно, точно так, как они ему запоминались. Это и создаёт вышеназванную дробность источника, а также определяет характер связующих слов – со значением «неопределённого времени». Последнее, в свою очередь, неизбежно накладывает на текст тень «припоминания» событий, что ещё больше сближает данные боевые донесения с мемуарами и воспоминаниями.

Благодаря перечисленным структурным и содержательным изменениям, которые вносит «личный» стиль, в повествовании появляется сюжет, независимый или параллельно существующий с основным, предполагаемым темой документа. Таким образом, главным, определяющим фактором специфики интересующих нас пяти специальных донесений является их своеобразный стиль.

Остальная группа из состава боевых донесений строго официальна. Общие моменты нападения на Пёрл-Харбор рассматриваются только в одном из отчётов – адмирала У. Андерсона, командующего 4-й дивизией линкоров^[430]. Документ озаглавлен как «Нападение японских самолётов на Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 г.» и датирован 19 декабря.

Отличие от «личных» донесений, а также и от многих других специальных отчётов, состоит в указании источников доклада Андерсона: боевые донесения с линкоров «Аризона», «Пенсильвания», «Невада», «Калифорния», «Теннесси», «Мэриленд», а также 22 отчёта офицеров и записей радио-переговоров^[431]. На основании этих документов написаны два важнейших пункта отчёта – № 5 «Описание атаки» и № 7 «Материальные потери». Всего в докладе Андерсона 13 пунктов. Особенности восприятия нападения на Пёрл-Харбор отражены в «Описании…», которое фактически состоит из комментированной периодизации атаки^[432].

Стремление разделить нападение на этапы, совместив это с его конкретным описанием, как мы отмечали выше, – характерная черта многих боевых донесений, но из общих отчётов только доклады адмиралов Андерсона, Нимица и Киммеля (последний документ не входит в число 100 боевых донесений, выделенных Нимицем, но фактически является таковым) содержат периодизации всего нападения на Гавайи. В схематичном виде они выглядят следующим образом.

Периодизация адмирала Андерсона (в докладе от 19 декабря 1941 г.)^[433].

Воздушная атака на Пёрл-Харбор:

1) 7.55—8.15 – атаки пикирующих бомбардировщиков и торпедоносцев;

2) 8.15—8.25 – завершающие атаки торпедоносцев и бомбардировщиков с разных высот;

3) 8.25—9.00 – атаки горизонтальных бомбардировщиков;

4) 9.20 – завершение атак.

Периодизация адмирала Киммеля (в докладе от 21 декабря 1941 г.)^[434]

1) 7.55—8.20 – первая фаза нападения (адмирал не характеризует данную фазу подробнее);

2) 8.20—9.00 – (ничего не отмечено Киммелем, наверное, предполагается затишье в атаках);

3) 9.00—9.30 – атаки пикирующих бомбардировщиков;

4) 9.30–10.00 – действия высотных бомбардировщиков (Киммель отмечает, что это была третья волна нападения).

Периодизация адмирала Нимица (в докладе от 15 февраля 1942 г.)^[435]

I этап. Действия японских подводных лодок:

3.57—7.32 по местному времени.

II этап. Воздушное нападение 7 декабря:

1) 7.55—8.25 – атаки торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков:

• действия торпедоносцев (4 атаки);

• действия пикирующих бомбардировщиков (8 атак);

• действия высотных бомбардировщиков (4 атаки).

2) 8.25—8.40 – затишье:

• действия пикирующих бомбардировщиков (5 атак).

3) 8.40—9.15 – атака высотных бомбардировщиков против Пёрл-Харбора:

• действия высотных бомбардировщиков (8 атак);

• действия пикирующих бомбардировщиков (5 атак).

4) 9.15—9.45 – атака пикирующих бомбардировщиков против Пёрл-Харбора:

• действия пикирующих бомбардировщиков (9 атак).

5) С 9.45 – до ухода всех самолётов.

Представленные в докладах периодизации отражают стремление обозначенных военных разобраться в особенностях налёта, его структуре, чтобы использовать это для последующего анализа состава, численности японского ударного соединения, а также специфики плана операции. Здесь важным является вопрос о месте хронологического деления в докладе. Так, у адмирала Киммеля периодизация предстаёт как отправная точка, исходный момент отчёта. Такое отношение к делению нападения на Пёрл-Харбор на этапы наблюдается и в других американских источниках: донесение адмирала Андерсона от 19 декабря 1941 г. состоит из 13 пунктов (два вводные), периодизация дана в 5-м пункте^[436]; доклад военно-морского министра президенту содержит периодизацию во вводной части^[437]. Но данная тенденция характерна для первоначальных донесений – документов, созданных в декабре 1941 г. Уже в докладе адмирала Нимица от 15 февраля 1942 г. деление японского нападения на фазы дано в 3-й части документа (всего их 4)^[438]. Постепенно деление операции на этапы в американских источниках совмещается с описанием событий 7 декабря, т. е. периодизация сливается с повествовательной частью источника и перестаёт выступать в качестве исходного момента данного описания^[439].

Подобные различия в месте периодизации позволяют судить не только об изменении её роли в сознании авторов документов, но и об общем смещении акцентов в восприятии атаки на Пёрл-Харбор. Сразу после нападения американских военных интересовал прежде всего сам налёт, конкретные события 7 декабря, а не их место во внешней политике США, особенности которой, судя по данным расследования военно-морского министра Нокса, Киммель не знал в полной мере^[440]. Более существенным им представлялся анализ хода самой атаки, а без строгого хронометража нападения осуществить его очень сложно, поэтому периодизация – неотъемлемая вводная часть многих первых донесений^[441]. Сам Киммель обосновывает значимость периодизации во втором пункте доклада: «Это (периодизация. – С.Б.) показывает, что рейд на о. Оаху был тщательно спланирован и исполнен; каждый аэродром подвергся нападению»^[442]. Таким образом, периодизация – не только важный исследовательский момент, облегчающий анализ плана противника, но и способ раскрытия вероломства врага, спланировавшего атаку в мирное время, т. е. это один из приёмов оправдания себя как главнокомандующего Тихоокеанским флотом. В последующих работах различных комиссий подобный подход к периодизации исчезнет, так как появятся другие доказательства вины «коварного противника»^[443]. Однако стремление разделить, систематизировать налёт японской авиации остаётся неизменным на протяжении всего изучения в 1941–1946 гг. нападения на Пёрл-Харбор. Кроме названных нами периодизаций боевых донесений, были созданы следующие, не входящие в комплекс данных документов:

Периодизация военно-морского министра Нокса^[444]

Воздушное нападение на Пёрл-Харбор 7 декабря.

I. 7.55—8.25 – атаки торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков.

II. 8.25—8.40 – затишье.

III. 8.40—9.45 – атаки пикирующих и высотных бомбардировщиков.

Периодизация адмирала Хьюитта^[445]

I. Прелюдия. Действия японских подводных лодок 7 декабря 1941 г.

• 3.42—5.45 – столкновение японских карликовых подводных лодок с кораблями ПЛО ВМФ США;

• 5.45—8.40 – попытки японских сверхмалых субмарин прорваться в гавань;

• 8.40—9.00 – действия японских подводных лодок в гавани.

II. Воздушное нападение. 7.55 – атака торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков, после чего последовало нападение высотных бомбардировщиков, а затем последняя атака пикировщиков. Налёт завершился в период с 9.40–11.30—12.00.

III. Окончание нападения.

Периодизация Комиссии по изучению стратегических бомбардировок США^[446]

I. Воздушные атаки.

Первая атака: 7.55—8.40 – действия торпедоносцев, пикирующих и высотных бомбардировщиков;

Вторая атака: 8.40—9.30–10.00 – действия пикирующих и высотных бомбардировщиков.

II. Атака подводных лодок.

Периодизация Объединённого следственного комитета^[447]

I этап. Воздушные атаки 7 декабря:

1) 7.55—8.25 – атаки торпедоносцев и пикирующих бобардировщиков на линейные корабли и штурмовые атаки на базу гидросамолётов и аэродромы;

2) 8.25—8.40 – затишье;

3) 8.40—9.15 – атака высотных бомбардировщиков против Пёрл-Харбора;

4) 9.15—9.45 – атака пикирующих бомбардировщиков против Пёрл-Харбора;

5) с 9.45 – до ухода всех самолётов.

II этап. Действия передового отряда подводных лодок.

1. Действия больших подводных лодок серии «I».

2. Действия сверхмалых подводных лодок.

Такое стремление к выделению в сражении этапов свидетельствует о сохранении первоначальных тенденций восприятия и анализа событий Пёрл-Харбора, заложенных докладами Киммеля, Андерсона, Нимица и комплексом боевых донесений. Само появление новых периодизаций, их явная преемственность объясняются постоянным использованием первых документов об атаке в последующих расследованиях. Однако система взаимоотношений интересующих нас источников (боевых донесений и материалов комиссий) и особенности восприятия, отражённые как раз в периодизациях нападения на Пёрл-Харбор, видны после их сличения (с целью выявления общих мест и основных разночтений).

Первым общим моментом всех рассматриваемых нами периодизаций является начальная точка отсчёта воздушного налёта – 7 часов 55 минут по гавайскому времени^[448]. Это время подтверждается и другими документами^[449]. Однако, несмотря на приведённые нами свидетельства, необходимо учесть, что это американские источники, а японские дают несколько иной вариант начала нападения – 7 часов 53 минуты по гавайскому времени (именно тогда капитан 2 ранга Футида отправил сообщение, что «внезапность достигнута»)^[450]. Скорее всего, командующий авиацией Ударного соединения капитан 2 ранга Футида^[451] послал сообщение об успешном внезапном нападении ещё до начала непосредственно боевых действий, а точнее, на две минуты ранее, стало быть, данное расхождение не имеет принципиального значения и не является противоречием. Следовательно, все рассматриваемые нами военные – создатели периодизаций (так и гражданские лица, работающие с документами военного характера, например военно-морской министр Нокс и конгрессмен Уолш) – в качестве момента начала атаки, а стало быть, и войны, восприняли время 7.55^[452]. Это в корне отличает их от авторов «личных» донесений (за исключением контр-адмирала Джексона), которые смогли сообщить лишь приблизительные данные – «около 8.00»^[453]. Этот факт ещё раз подтверждает наше предположение о том, что включение в отчёт чёткого хронологического деления налёта требует от его автора не только тщательной работы с источниками, но и особой точности. Итак, единое восприятие времени начала атаки свойственно большинству американских военных. Других отчетливо просматриваемых общих моментов у данных семи периодизаций-описаний нет, есть только отличия, причём иногда весьма существенные.

Несмотря на единую точку отсчёта нападения, время окончания первой фазы воздушной атаки сильно варьируется. Так, адмирал Андерсон в рапорте от 19 декабря 1941 г. отмечает, что первая атака закончилась в 8.15^[454]. Адмирал Киммель пишет о времени 8.20^[455]. Труд, подготовленный адмиралом Офсти, фиксирует иное время – 8.40^[456]. Отчёты адмирала Нимица, военно-морского министра Нокса и Объединённого следственного комитета указывают, что первая фаза налёта на Пёрл-Харбор закончилась в 8.25^[457]. А в итоговом рапорте следственной комиссии адмирала Хьюитта вообще отмечено только начало первой фазы и время окончания последней^[458].

Все данные расхождения объясняются тем, что люди и организации, конструировавшие в своих отчётах и докладах периодизации Гавайской операции (или нападения на Пёрл-Харбор – в зависимости от поставленных задач), под первым периодом атаки подразумевали абсолютно разные действия японцев и разные события, произошедшие в Пёрл-Харборе. Это особенно ясно видно из приведённых выше семи периодизаций с характеристиками этапов. Время 8.40 было избрано для труда Комиссии по изучению стратегических бомбардировок США, так как именно тогда завершились действия первой атакующей волны японских самолётов. Это отмечают прежде всего японские мемуаристы. Капитан 2 ранга Окумия и капитан Хорикоши указывают, что в 8.30 первый эшелон покинул небо над Пёрл-Харбором^[459]. А капитан 2 ранга Футида упоминает, что в 8.54 уже действовала вторая атакующая волна капитан-лейтенанта Симадзаки^[460], которая взлетела в 7.30 и через 1 час 15 минут была над целью, что даёт время 8.45 – почти такое же и зафиксировано в труде Комиссии по изучению стратегических бомбардировок США. Следовательно, данное время возникло после работы с документами (прежде всего японскими) и является опосредованным восприятием самой атаки. Нетрудно заметить, что время 8.30 (окончание действий первой волны, по Окумии и Хорикоши) очень близко данным Нимица, Нокса и Объединённого следственного комитета (напомним, что в периодизациях этих авторов первая фаза нападения на Пёрл-Харбор закончилась в 8.25)^[461], а также хронологическому делению Андерсона. Последний в своем докладе обозначил первую фазу с 7.55 до 8.15, но в то же время выделил весьма специфический период (последняя часть атак торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков^[462]), который следует сразу после первой фазы и продолжается до 8.25. Остаётся не совсем ясным: или это новый этап (фаза) операции, или действительно завершающая часть первого периода. В пользу последнего говорит то обстоятельство, что для самостоятельного этапа данный хронологический отрезок очень скоротечен – всего 10 минут – и качественных изменений, по сравнению с предыдущей фазой, не содержит. Однако в докладе адмирала Андерсона он чётко отделён от предшествующего периода, что вносит дополнительные трудности. Возможно, это произошло из-за противоречивых материалов, с которыми работал Андерсон (выше мы приводили перечень источников его донесения). Кроме того, адмирал сам был свидетелем нападения и мог сравнить свои впечатления с показаниями других очевидцев.

Можно признать, что время 8.25 всё-таки является важным рубежом для американских военных, ибо нашло заметное отражение в источниках, ими созданных. Таким образом, это, скорее всего, второй общий момент большинства восприятий атаки, которые отражены в представленных периодизациях, но, в отличие от первого (единая точка отсчёта начала нападения), он прослеживается не так чётко. В периодизациях, помещённых в докладах Нимица, Нокса и отчёте Объединённого следственного комитета, данный момент выделен ясно, а в докладе Андерсона присутствует, но, как показано выше, в несколько скрытой форме. И лишь в работе Комиссии по изучению стратегических бомбардировок США однозначно указано совершенно иное время завершения первой фазы нападения на Пёрл-Харбор. Возможно, подобных завуалированных общих моментов у данных периодизаций больше, и основной нашей задачей является их раскрытие.

Небезынтересно (даже важно) отметить, что, возможно, доклад адмирала Нимица от 15 февраля 1942 г. послужил своеобразным примером если не для большинства периодизаций, то для выделения хронологических рамок первой фазы – точно. Действительно, в докладе военно-морского министра от 5 декабря 1942 г. указан такой же вариант начала и завершения первой фазы нападения^[463], что и в докладе Нимица, за ними последовал и Объединённый следственный комитет (1946 г.)^[464], составив тем самым основной костяк вариантов периодизации Гавайской операции в американских источниках. Соответственно в данных трёх периодизациях выделяется «затишье» как особая фаза, чего не наблюдается в периодизациях Андерсона, Хьюитта и Комиссии по изучению стратегических бомбардировок США.

Однако такое предположение будет верным лишь отчасти. Мы упоминали выше, что основу источниковой базы доклада Нимица составили 100 боевых донесений и особенно доклад адмирала Киммеля от 21 декабря 1941 г. В нём, а также в донесении Андерсона и обозначена традиционная версия о хронологических рамках первой фазы. Но именно периодизация Киммеля подразумевает выделение особой фазы «затишье», что стало характерной чертой отмеченных докладов^[465]. Благодаря этому, а также вышеобозначенным обстоятельствам, мы можем выделить два основных направления в построении периодизации, отражённых в американских источниках: 1) традиция, поддерживающая деление адмирала Киммеля; 2) альтернативные подходы. Деление по направлениям является и общим моментом, группирующим примеры восприятия атаки, и одновременно специфической особенностью, позволяющей их детерминировать, согласно данному признаку, ибо в остальных периодизациях вопрос о выделении такой фазы, как «затишье», вообще не ставится. Это можно объяснить, рассмотрев основные события, протекавшие в Пёрл-Харборе в период с 8.25 до 8.40 7 декабря 1941 г. Весьма подробное «Описание событий, произошедших в течение японского авиарейда на Пёрл-Харбор»^[466] сообщает обо всех атаках, совершённых в это время. Наиболее тщательно зафиксированы события с 7.55 до (приблизительно) 15.00. Наибольший перерыв в описании – 1 час (с 18.55 до 19.53 ничего не отмечено). Предваряя описание, Киммель подчёркивает его первоначальный и неполный характер, ещё раз указывая, что источниками для него послужили донесения с каждого корабля, дополненные разведывательной информацией и личными данными ^[467].

Такая источниковая база непосредственным образом повлияла на форму подачи материала: фиксируется точное время, после чего сообщается о действиях какого-либо корабля. Наиболее важные моменты нападения перечислены по несколько раз, так как многие капитаны зафиксировали в донесениях ключевые эпизоды атаки. Так, время 7.55 названо в «Описании событий…» 4 раза; 7.57 – 7 раз; 7.58–11 раз; 8.00–18 раз. Рассматривать каждый выделенный Киммелем временной отрезок (всего их более 500) не имеет смысла. Характер содержания фазы «затишье» достаточно ясно просматривается в наиболее важных из них:

8.25 – атака пикирующих и высотных бомбардировщиков (в количестве 6 самолётов) на Военно-морскую верфь и остров Форд;

8.26– в гавани обнаружена японская сверхмалая подводная лодка;

8.30 – корабли «Кёртис», «Вэстал», «Ригэл», «Даунс», «Магфорд».

«Невада», «Калифорния» и другие отмечают активные атаки пикирующих и высотных бомбардировщиков; а «Медуза», «Монагхэн» имели контакт с субмариной.

Все эти события продолжались до 8.40 и плавно переплелись с действиями подошедшей второй волны. Соответственно, «затишье» можно признать весьма относительным, что и отмечает самая подробная из периодизаций, воспроизведённая в докладе адмирала Нимица. В ней зафиксировано, что, несмотря на характерное название фазы, в данный период были атаки, и, главным образом, пикирующих бомбардировщиков^[468]. Но, как показывают приведённые нами выше сведения из «Описания событий…», а также воспоминания капитана 2 ранга Футиды, это, опять же, не совсем точно – имели место действия и пикирующих, и высотных бомбардировщиков, и даже сверхмалых субмарин^[469].

Таким образом, возникает вопрос о целесообразности выделения подобной фазы. Возможно, она служит (или должна служить) для того, чтобы чётко разграничить время атаки первой волны от второй, но о действительном затишье в нападении (или последовательной смене японских атакующих эшелонов с каким-либо временным перерывом) говорить очень сложно, может быть, даже неправомерно. В этом аспекте существующие периодизации в большей степени отражают особенности восприятия их составителями происходящих событий или анализ документов, нежели историческую реальность нападения. Отсюда, на наш взгляд, вытекает ещё один не совсем явный, но всё же общий момент большинства восприятий – это критерий представленных периодизаций.

Выше были приведены интересующие нас периодизации, из схем которых видно, что в большинстве случаев в качестве критерия периодизации выступает тип японских атакующих самолетов (или субмарины, в зависимости от этапа)^[470]. И лишь в одной периодизации – труда комиссии по изучению стратегических бомбардировок США – критерием выступают не типы самолётов, а ударные волны^[471]. Первый вариант критерия периодизации (т. е. основной вариант) отличается существенными преимуществами, но присутствуют и весомые недостатки. К положительным моментам можно отнести лёгкость создания периодизаций с данным критерием (тип атакующих самолётов) – достаточно лишь установить тип самолёта, доминировавшего в ударной волне, и разбить события нападения в соответствии с этим на этапы. Однако здесь обнаруживаются некоторые минусы, а именно: подобная периодизация всегда будет вступать, в определённые моменты, в противоречие с исторической действительностью. При этом сравнительно-сопоставительный анализ отходит на второй план, а на первый, по своей значимости, выдвигается логико-смысловой анализ каждой периодизации.

Наиболее ранняя полная периодизация нападения на Пёрл-Харбор содержится, как отмечалось выше, в докладе адмирала Андерсона от 19 декабря 1941 года. Первое, что бросается в глаза, – это хронологические рамки налёта. Как уже было отмечено, Андерсон определил их так: начало – 7.55, а конец – 9.20. Однако подавляющее большинство источников (впрочем, как и периодизаций) указывает совершенно иные временные параметры – с 7.55 до 9.45^[472]. Примерно такое же время закрепилось и в историографической традиции^[473]. Это время больше соответствует действительности, ибо отдельные атаки японских самолётов отмечались вплоть до 12.00. Следовательно, основные хронологические рамки периодизации Андерсона не совсем логичны. Это можно сказать и о всей периодизации, где место нашлось лишь для фиксации воздушного нападения на Пёрл-Харбор (а атака подводных лодок выпала из данной схемы), которое делится на три периода, но в них четыре атаки. Все данные особенности периодизации Андерсона можно объяснить, сославшись на то, что она одна из самых первых, поэтому противоречия в ней естественны^[474].

Наиболее интересные результаты логико-смысловой анализ может принести при рассмотрении восприятия атаки, отражённого в официальном докладе адмирала Нимица 15 февраля 1942 г. Кроме периодизации, он содержит подробный отчёт о произошедших в Пёрл-Харборе событиях. Скорее всего, периодизация составлена на основе «Описания событий, произошедших во время японского авиарейда 7 декабря 1941 г.»^[475], которое, в свою очередь, является частью «Доклада о действиях 7 декабря 1941 г.» адмирала Киммеля военно-морскому министру от 21 декабря 1941 г. В «Описании…» идёт поминутное изложение событий нападения, что явилось хронологической базой для создания будущей периодизации. В конечном варианте деление главнокомандующего Тихоокеанским флотом США приобрело характерный вид: авианалёт разделён на пять фаз. Именно такая периодизация станет основной в историографии (благодаря, во многом, усилиям профессора С.Э. Морисона^[476]). Однако в докладе главнокомандующий Тихоокеанским флотом представил более детальную периодизацию, чем её интерпретировали историки в своих трудах.

Подробная периодизация Нимица слишком детальна, трудно воспроизводима в схематичном виде, и использовать её в историческом труде без должной переработки слишком сложно. Возможно, именно поэтому Морисон и последующие историки ограничились включением в свои работы только главных пяти фаз второго этапа, не учитывая их детальное разделение на периоды. Но серьёзного критического анализа этой периодизации (а стало быть, и восприятия событий Пёрл-Харбора военными) Морисон не даёт. Не делают этого и ведущие отечественные исследователи^[477]. Поэтому в качестве объекта для логико-смыслового анализа нами избрана периодизация Нимица как наиболее детальная.

Определённая специфика прослеживается с самой первой фазы, выделяемой адмиралом в воздушном нападении на Пёрл-Харбор. Первая фаза обозначена как «атаки торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков». Основной недостаток здесь кроется в уточнении типов атакующих самолётов – указано, что в эти 30 минут линейные корабли были подвержены нападениям торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков. Но, как отмечено в американских и японских источниках, в состав первой волны входили 50 высотных бомбардировщиков B5N «Kate» с 800-кг бомбами, возглавляемых капитаном 1 ранга Футидой^[478]. Перед ними была поставлена цель – атаковать линейные силы Тихоокеанского флота США^[479]. Это обстоятельство отмечают и почти все историки, однако никто не подвергает критике позицию Нимица, отличающуюся такой неточностью^[480]. Именно в результате действий высотных бомбардировщиков был потоплен линкор «Аризона». Очевидно, что мгновенная гибель линкора явилась значительным событием атаки и оказала сильное воздействие на восприятие свидетелей^[481]. Исходя из периодизации Нимица, получается, что «Аризона» была уничтожена пикирующим бомбардировщиком D3A «Val»^[482], который в принципе не мог поднять 800-кг бомбу^[483]. Следовательно, игнорирование факта присутствия на первой фазе второго этапа Гавайской операции высотных бомбардировщиков B5N «Kate» существенно искажает действительность и показывает, что основное внимание свидетелей, показаниями которых пользовался адмирал Нимиц, было сосредоточено на торпедоносцах. Однако дело запутывается ещё больше, если учесть, что в официальном докладе главнокомандующего Тихоокеанским флотом от 15 февраля 1942 г. один из тактических периодов первой фазы обозначен адмиралом Нимицем именно как «Действия горизонтальных бомбардировщиков»^[484]. В итоге получается, что первую фазу Нимиц обозначил как атаки торпедоносцев, но в качестве дополнений включил в неё и высотные бомбардировщики – это создаёт противоречие между названием и содержанием данной фазы налёта.

Такие действия Нимица, возможно, объясняются тем, что его восприятие Пёрл-Харбора был опосредованным, через документы и свидетельства очевидцев, т. е. он изначально имел дело с противоречивой Источниковой базой. Однако мы приводили выше перечень источников, бывших у адмирала в распоряжении, и тщательная работа (например, с докладом Киммеля от 21 декабря 1941 г.) позволяла устранить возможные спорные моменты. Тем более, что в «Описании событий, произошедших во время японского авиарейда 7 декабря» подробно изложены действия не только японских торпедоносцев, но и всех остальных типов ударных самолётов, принимавших участие в атаке, в том числе и на первой фазе^[485].

С определением второй фазы имеются практически те же проблемы. А именно, по Нимицу, с 8.25 до 8.40 было «затишье»^[486]. Но как раз в это время происходили атаки бомбардировщиков на линейные корабли «Калифорния» и «Невада», что отмечает и сам адмирал, так же свидетельствуют боевые донесения и работы историков^[487]. Есть ли тогда смысл называть данный период боя «затишьем»? В это время происходила смена японских ударных волн: часть самолётов I эшелона выходила из боя, но до прибытия II эшелона в воздухе над Пёрл-Харбором продолжали оперировать отдельные группы японских самолётов^[488]. Это ясно следует из воспоминаний капитана 1 ранга Футиды и донесения адмирала Киммеля^[489].

Таким образом, хронологически верно указанный период второго этапа Гавайской операции неточен в событийном плане, что наблюдается и с первой фазой данного этапа.

Третья фаза, согласно периодизации Нимица, начинается в 8.40 и заканчивается в 9.15^[490]. Это же время указано и в «Кампаниях войны на Тихом океане (материалы Комиссии по изучению стратегических бомбардировок авиации США)» с уточнением, что вторая волна вышла в атаку в 8.55, а нападение произвела к 9.00^[491]. Адмирал Киммель отмечает начало второй крупной атаки также в 9.00 ^[492]. Футида указывает время 8.54, когда он услышал голос капитана Симадзаки – командующего вторым эшелоном^[493]. Следовательно, определение начала третьей фазы второго этапа Гавайской операции в «Официальном докладе главнокомандующего Тихоокеанским флотом» от 15 февраля 1942 г. верно, и это подтверждается другими источниками. Что касается характеристики данной фазы, то адмирал Нимиц даёт следующее: «Атака высотных бомбардировщиков против Пёрл-Харбора»^[494]. Но именно в это время (после 8.40) линкор «Невада» попытался выйти из гавани. Его атаковали 23 пикирующих бомбардировщика D3A «Val»^[495]. Поэтому не совсем верно утверждать, что во время третьей фазы действовали исключительно высотные бомбардировщики. Даже из состава второй волны японских самолётов становится понятно, что ведущую роль здесь играли пикирующие бомбардировщики, которых было на одну треть больше, чем самолётов иного типа (81 «Val» против 54 высотных бомбардировщиков)^[496]. Об этом же пишет адмирал Киммель в своём донесении: «С 9.00 до 9.30 действовали главным образом пикирующие бомбардировщики»^[497].

Пятая фаза, заключительная, обозначена Намицем как «Завершение атак и уход всех самолётов»^[498]. Скорее всего, и эта временная отметка, как и остальные в периодизации, появилась после работы Нимица с докладом Киммеля от 21 декабря и сверки его данных с боевыми донесениями.

Рассмотрев основные периодизации и описания нападения на Пёрл-Харбор американскими военными в официальных докладах, можно констатировать, что первоначально сложившееся восприятие налёта зафиксировано у адмиралов Андерсона и Киммеля. Выделенные ими хронологические рамки, этапы и их содержание легли в основу как последующих докладов специальных расследований (Нокса, Хьюитта, Объединённого следственного комитета), так и других, независимых отчётов.

Очень похожие тенденции прослеживаются и в оценке потерь американскими военными. Вопрос об оценке американскими военными как собственных потерь, так и потерь противника во время нападения на Пёрл-Харбор интересен не только с фактической стороны (доскональное уточнение всех материальных и людских потерь), но и с психологической (особенности восприятия этих потерь и отношение к ним). Именно в отношении к потерям проявляется общий характер восприятия военными событий 7 декабря 1941 г. Кроме того, анализируя различные оценки, мы получаем возможность выявить методы и приёмы их формирования, а также проследить эволюцию интерпретации проблемы военных потерь во время нападения на Пёрл-Харбор. Без этого невозможно установить степень информационного воздействия докладов военных на политических лидеров США. В развитии вопроса о потерях, на наш взгляд, можно выделить следующие этапы: 1) самые первые оценки – их итогом является мнение, представленное в докладе адмирала Нимица от 15 февраля 1942 г.^[499]; 2) разработка вопроса о потерях комиссиями и специальными расследованиями 1943–1946 гг.

Рассмотрим зарождение проблемы и особенности её развития на первом этапе. Необходимо отметить, что сначала оценка людских потерь не вызвала ни больших разногласий, ни существенного интереса, тогда как материальные потери оценивались очень противоречиво. Особенно последнее касается мнения о повреждениях кораблей Тихоокеанского флота США (главным образом, линкоров).

Самые первые оценки потерь зафиксированы в двух группах источников: 1) входящие и исходящие сообщения штаба Тихоокеанского флота и 14-го военно-морского округа в период атаки; 2) дневниковые записи американских военных. Последние особенно ценны тем, что содержат не только информацию о потерях, но и показывают отношение к ней со стороны автора записи. Так, в дневнике коммандера Чарльза Трамбалла от 8 декабря записано: «Сегодня сообщили, что Япония неожиданно напала на нас, совершив ранним утром нападение на Пёрл-Харбор. Видимо весь флот был застигнут врасплох и понёс серьёзные потери. Японцы сообщают, что несколько кораблей потоплено»^[500]. Видно, что в информационном плане младшие и даже средние офицеры в оценке потерь следовали за СМИ, повторяя вслед за прессой японскую версию итогов нападения на Пёрл-Храбор. Совершенно иной взгляд на данную проблему представлен в документах офицеров Тихоокеанского флота, участников отражения атаки 7 декабря.

Основная масса свидетельств и оценок потерь содержится в боевых донесениях командующих и командиров в Пёрл-Харборе.

В первом случае (донесения командующих) даётся информация об общих потерях, во втором (донесения командиров кораблей) – детально описываются повреждения лишь своего корабля. К этой же категории источников можно отнести и доклад адмирала X. Киммеля начальнику штаба военно-морских сил от 12 декабря 1941 г.^[501] – одно из наиболее детальных описаний потерь. В докладе присутствует только описание потерь Тихоокеанского флота США, которое состоит из 4 разделов: повреждения линейных кораблей^[502]; крейсеров; эсминцев; вспомогательных кораблей ^[503].

Вторая часть приложений к докладу от 21 декабря 1941 г. – «Повреждения кораблей Тихоокеанского флота в результате японского нападения 7 декабря 1941 г.» имеет гриф «Секретно» и является наиболее ранним документом из всех четырёх отчётов главнокомандующего Тихоокеанским флотом, опубликованных комиссией Робертса^[504]. На первой странице документа указан его номер: Lll-(l)/(50) (02019)^[505].

Примечательно, что исследуемый документ при публикации в рамках Объединённой следственной комиссии Конгресса США получил два названия. Документ опубликован под названием «Повреждения кораблей Тихоокеанского флота в результате японской атаки 7 декабря 1941 г.»^[506] Но изначально он имел другой заголовок: «Повреждения кораблей Тихоокеанского флота в результате вражеских атак на Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 г.»^[507] Это название документа Киммель подтверждает и в тексте отчёта (пункт № I)^[508]. Вероятно, что замена слов и сокращение заголовка сделаны комиссией для удобства его восприятия (в новом варианте 10 слов вместо 15). Кроме того, включение слов «японской атаки» вместо «вражеских атак» конкретизирует врага.

Подобные сокращения наблюдаются в названиях всех документов из приложений доклада Киммеля от 21 декабря 1941 г.^[509]

Как и основной доклад, отчёт о потерях состоит из нескольких ранее созданных источников: донесений адмирала Киммеля начальнику штаба военно-морских сил от 7, 8 и 10 (2 донесения) декабря 1941 г. Внешнее единство документа обеспечивают вводный пункт под № 1 и заключительный – № 2. Но наиболее важные сведения (о повреждениях кораблей) изложены в четырёх пунктах под литерами от «а» до «d».

Отчёт о потерях открывается следующей фразой: «1. Представлен на рассмотрение нижеследующий доклад относительно повреждений, понесённых кораблями Тихоокеанского флота в результате вражеских атак 7 декабря 1941. Представленные подробные рапорты от (а) до (d) включают…»^[510] Далее следуют описания повреждений кораблей, распределённых по четырём классам.

Прежде чем их рассматривать, надо сказать, что время отправки документа «а» (повреждения линкоров) – 22.44 7 декабря 1941 г.^[511]

Следовательно, нельзя утверждать, что этот отчёт составлен на основе боевых донесений – вечером в день атаки они не были готовы. Значит, источниковая база доклада о повреждениях линкоров должна быть иной.

Скорее всего, в его основу легли устные отчёты командиров кораблей. Возможно, что некоторая информация о повреждениях кораблей взята из сообщений 14-го военно-морского округа^[512].

Но анализ ситуации с приказом «Монахэму» позволяет усомниться в достоверности этого предположения.

В итоге самая первая официальная информация относительно понесённых потерь американским флотом в Пёрл-Харборе – это доклад Киммеля под литерой «а».

Данные главнокомандующего предельно лаконичны, но содержат большой фактический материал: перечислены повреждения каждого линейного корабля, причём корабли выстроены в отчёте не по степени повреждений или в алфавитном порядке, а простым списком без всякой системы.

Открывает его «Аризона»^[513].

Киммель сообщает: «Линкор затонул у причала в результате попадания авиаторпед и тяжёлых бомб, которые вызвали взрыв носовых погребов боезапаса. От корабля остались одни обломки»^[514].

Киммель верно назвал причину гибели линкора^[515], которую подтвердят и дальнейшие расследования катастрофы^[516]. Интересно заявление главнокомандующего о торпедном, а точнее, о торпедных попаданиях в линкор. Вероятно, такое утверждение было вызвано донесением с ремонтного судна «Вестал»¹. Эти данные воспроизвели и первые историографы Пёрл-Харбора. Известный американский историк профессор Гарвардского университета С.Э. Морисон считает, что была как минимум одна торпеда, поразившая линкор^{[517] [518]}. Такая характеристика повреждений «Аризоны» позволяет предположить, что Киммель был не вполне знаком с информацией, поступающей к нему от подчинённых. Потому что ещё 11 декабря командующий линейными силами направил Киммелю донесение, где указывалось только одно торпедное попадание в «Аризону» и восемь бомбовых^[519]. Следовательно, писать 12 декабря о нескольких торпедных попаданиях – явное преувеличение.

Однако исследования современных историков установили, что торпедных попаданий «Аризона» не получила^[520]. Несмотря на публикацию материалов исследований корпуса версия Киммеля о торпедном попадании в «Аризону» продолжает существовать, привлекая внимание современных авторов: ошибочную информацию о японской торпеде повторяют некоторые справочные и научно-популярные издания^[521].

В итоге факт торпедного попадания, отмеченный Киммелем, не подтверждается. Бесспорным остаётся другое – признание главнокомандующим Тихоокеанским флотом гибели «Аризоны», свидетелем которой он был^[522]. Другие свидетели катастрофы сконцентрировались на её внешних признаках: в сообщениях, отправленных в штаб 14-го военно-морского округа говорится о таком «огромном пламени» с «Аризоны», что «корабль не видно из-за дыма»^[523]; майор корпуса морской пехоты А. Шаплей отмечает, что вместо взрыва был слышен совершенно иной, более глухой и тихий звук ^[524]. Киммеля все эти красноречивые детали не интересовали, по крайней мере, в рассматриваемом отчёте. Состояние кораблей после атаки и характер повреждений – главная забота адмирала.

После констатации гибели «Аризоны» адмирал Киммель описывает повреждения «Калифорнии»: «Линкор затонул у причала в результате попадания двух или более авиаторпед; также повреждён одной тяжёлой бомбой^[525], попавшей в район миделя и вызвавшей серьёзный пожар. Рекомендации о подъёме и ремонте корабля будут даны позже»^[526]. И вновь главнокомандующий точно определил состояние линкора и причины повреждений, но ошибся в деталях. Последующие исследования установили, что «Калифорнию» поразили две бомбы, а пожар был вызван горящей нефтью с «Аризоны»^[527]. Такая неточность объясняется временем создания документа – всего 13 часов спустя после нападения: адмирал Киммель физически не мог выяснить все подробности повреждений каждого линкора. Кроме того, интересовали его совсем другие вещи – текущее состояние кораблей. Но при составлении «Описания событий…» у адмирала уже был накоплен достаточно обширный комплекс свидетельств и донесений, что позволило скорректировать ранее поданные им отчёты. Так, в деле с «Калифорнией» выяснилось, что корабль был оставлен экипажем по приказу капитана А. Банкли в 10.02 ввиду угрозы со стороны горящей нефти^[528]. Несомненно, что такая информация взята Киммелем из боевого донесения «Калифорнии»^[529].

Следующим в списке идёт линкор «Невада». Адмирал сообщает: «Корабль повреждён тяжёлыми бомбами, возможно, миной на фарватере, авиаторпедами и во избежание затопления посажен на мель возле мыса Госпитальный после попытки выхода из гавани. Артиллерия в порядке и укомплектована расчётами, но силовые установки не действуют из-за отсутствия на корабле энергии. Рекомендации о подъёме и ремонте будут даны позже»^[530]. Позднее станет известно, что в самом начале атаки «Невада» получила одно торпедное попадание, а затем с 8.25 до приблизительно 9.00^[531] несколько бомб поразили линкор^[532]. После попытки снятия с мели линкор всё-таки затонул^[533]. Как видно, Киммель опять верно охарактеризовал общее состояние корабля, но ошибся в деталях.

Исходя из названных главнокомандующим повреждений и фразы «рекомендации о восстановлении и ремонте будут даны позже», можно заключить, что адмирал Киммель воспринимал «Неваду» не только как небоеспособную единицу флота (из-за посадки на мель), но и как потерянный корабль. Идентичное предложение Киммель использует в докладе лишь при описании потопленных линкоров: «Калифорнии», «Невады», «Оклахомы» и «Вест Вирджинии»^[534].

Два последних линкора (из потопленных, но подлежащих подъёму и восстановлению) получили очень серьёзные повреждения, по мнению адмирала Киммеля: «"Оклахома” перевернулась у причала в результате попадания 3 или более авиаторпед. Рекомендации о восстановлении и ремонте будут даны позже»^[535]. Как выяснится в ходе более тщательных исследований, в линейный корабль попало 9 торпед^[536], но судьбу «Оклахомы» решили именно первые три: уже в 7.58, т. е. через три минуты спустя начала атаки, сообщение с линкора «Теннесси» гласило: «"Оклахома”, кажется, переворачивается»^[537]. А в 10.02 в штаб 14-го военно-морского округа поступило сообщение с «Мэриленда», что корабль готов выйти в море, но мешает перевернувшаяся «Оклахома»^[538] – линкор к этому времени уже лежал на дне гавани. И здесь в докладе главнокомандующего Тихоокеанским флотом происходит некоторый логический сбой, а именно: Киммель, не заканчивая описание потопленных кораблей, переходит к повреждённым («Теннесси», «Пенсильвания», «Мэриленд»), Все они названы кораблями с незначительными повреждениями, ремонт которых займёт максимум неделю. Такая группировка данных трёх линкоров вполне объяснима характером нанесённого им ущерба. В такой же последовательности они расположены в докладе военно-морского министра Ф. Нокса президенту^[539]. Однако гораздо логичнее было разместить сведения об этих кораблях либо в конце документа, либо в самом начале^[540], но Киммель не делает ни того, ни другого.

О «Пенсильвании» главнокомандующий написал: «Легко повреждён попаданием бомбы в шлюпочную палубу с правого борта, во время нахождения в сухом доке № 1. Ремонт закончен, корабль готов к действиям»^[541]. Киммель не упоминает, что «Пенсильвания» была повреждена пожарами с эсминцев «Кэссин» и «Даунс»^[542]. Подробнейший перечень всего (даже самого незначительного) ущерба дан в «Отчёте о повреждениях линкора "Пенсильвания”»^[543], где целый пунктуделён описанию повреждений в результате пожаров.

Относительно состояния «Мэриленда» Киммель пишет: «Повреждён попаданием бомбы в полубак и близким разрывом. 11 декабря переведён на военно-морскую верфь, и полная готовность ожидается к 13 декабря»^[544]. Киммель лишь упоминает о близком разрыве, произведённом второй бомбой, которая взорвалась в районе 11 шпангоута по правому борту, как свидетельствует боевое донесение контр-адмирала У. Андерсона^[545].

0 повреждениях линкора «Теннеси» главнокомандующий написал больше, чем о каждом из других линейных кораблей: «Получил попадание одной тяжёлой бомбы, которая пробила крышу башни, не взорвавшись, но вывела из строя два досылателя. Также одна бомба поразила кормовую часть, из-за чего треснул ствол 14-дюймового орудия. От пламени с "Аризоны” расплавилась и загорелась краска в корме на части второй палубы, вызвав серьёзный пожар. Сейчас корабль сильно прижат к стенке наклонившейся напротив него "Вест Вирджинией”. Предпринимаются попытки взрыва стенки, для создания возможности перемещения "Теннесси”. Предполагается, что ремонтные работы будут завершены к 14 декабря, корабль будет готов к действиям, кроме одного 14-дюймового орудия»^[546]. Более подробно это описано в специальном «Отчёте о повреждениях линкора "Теннесси”», где также отмечены два бомбовых попадания и пожары^[547].

После характеристики повреждений «Теннесси», «Пенсильвании», «Мэриленда» адмирал снова возвращается к категории потопленных кораблей – описывает состояние «Вест Вирджинии». «Корабль затонул в результате попадания 4 авиаторпед и 1 бомбы. Значительные повреждения от огня. Рекомендации о восстановлении и ремонте будут даны позже»^[548]. На самом деле в линкор попало шесть-семь торпед и две тяжёлые бомбы^[549].

Как и в случае с «Калифорнией», значительные повреждения вызвали пожары, упомянутые Киммелем, но они были следствием не попавших торпед и бомб, а горящей нефти^[550]. Только 7 мая 1943 г. линкор выйдет из Пёрл-Харбора для прохождения капитального ремонта на Западном побережье^[551].

Итак, однозначен вывод первого донесения из четырёх, входящих в состав доклада Киммеля от 12 декабря: линейные силы в Пёрл-Харборе потеряли пять линкоров, из которых четыре затонули, а один разрушен^[552]. Эти данные стали основными для историографии^[553]. Но в официальный список потерь вошли только два линкора: «Аризона» и «Оклахома»^[554].

Следующий пункт доклада Киммеля о потерях касается крейсеров. Он также представляет собой отдельное донесение, датированное 8 декабря 1941 г. с указанием времени – 10.15^[555]. Описаны повреждения лёгких крейсеров «Хелена», «Гонолулу», «Рейли»; при этом про каждый из них написано больше, чем про любой из линкоров. Подобные различия можно объяснить временем создания документа – сутки спустя после атаки, когда многие детали и подробности были уже известны гораздо лучше, чем вечером 7 декабря^[556]. Так, для «Хелены» адмирал Киммель ошибочно указывает, что крейсер был повреждён бомбой, которая взорвалась у борта: «"Хелена” – повреждена попаданием бомбы в районе 13-го шпангоута с правого борта, пробившей борт под броневым поясом на протяжении 50 футов. Первый и второй котельные отделения и носовое машинное отделение затоплены. Сейчас корабль находится в сухом доке № 2 военно-морской верфи Пёрл-Харбора, для возвращения способности к плаванию. Предполагается, что ремонт корпуса будет закончен в течение двух недель, и корабль сможет выйти в море под двумя винтами, и вся артиллерия будет исправна. Рекомендуется перевести корабль на остров Маре для завершения ремонта корпуса и машин»^[557]. Версия Киммеля о том, что крейсер поразила японская бомба, подтверждается боевым донесением минного заградителя «Оглала» (11 декабря), пришвартованного рядом с «Хеленой»^[558]. Но она ошибочна. Написанный в январе 1942 г. подробнейший отчёт о повреждениях «Хелены» доказывает, что корабль был повреждён авиаторпедой: «Она прошла под «Оглалой» и поразила борт в районе 74 шпангоута»^[559]. Также отчёт упоминает и о четырёх близких разрывах бомб.

В итоге главнокомандующий, как и в предыдущих случаях, ошибся в деталях из-за неточных данных, имевшихся в его распоряжении.

Описание повреждений «Гонолулу» похоже на описание «Хелены»: указано, в район какого шпангоута был нанесён удар, размеры пробоины, сроки ремонта^[560]. «"Гонолулу” – повреждён бомбой, разорвавшейся у левого борта около 40-го шпангоута. Размеры подводной пробоины 20 на 6 футов. Сегодня корабль заведён в сухой док № 1, предполагается, что ремонтные работы по полному восстановлению будут завершены к 16 декабря»^[561].

Киммель оценивает повреждения двух названных крейсеров как не очень серьёзные: первый корабль («Хелена») будет отремонтирован через две недели, а второй («Гонолулу») к 16 декабря. Ситуация с «Рейли» более тяжёлая, корабль должен пройти ремонт в доке, и прогнозы о времени его полного восстановления главнокомандующий не решается дать^[562]. Адмирал отмечает, что лёгкий крейсер «Рейли» в ходе атаки «повреждён попаданием торпеды, в результате чего затоплена носовая часть машинного отделения. Также маленькая бомба поразила бак, пробила три палубы и вышла через борт, не взорвавшись. Предполагается ввести "Рейли” в док для ремонта подводной части и восстановления мореходности, после вывода из него "Гонолулу”. Предположения относительно места производства остальных ремонтных работ на военно-морской верфи в Пёрл-Харборе или на военно-морской верфи на материке будут даны позднее»^[563]. Поданный весной 1942 г. детальный отчёт о повреждениях «Рейли» сообщает, что японская торпеда поразила борт в районе котельного отделения № 2^[564]. В результате этого были затоплены два носовых котельных отделения и два носовых машинных отделения, потеряна энергия. Интересна ситуация с бомбовым попаданием – Киммель определяет её как «маленькую бомбу»^[565]. Позднейший же анализ фрагментов бомбы и повреждений корпуса показал, что это был переделанный 16-дюймовый бронебойный снаряд^[566]. Уточнить все названные детали Киммель не мог, поэтому его донесения содержат так много ошибочной информации, но главное, что волновало главнокомандующего (состояние корабля и время ремонта), указано безошибочно во всех возможных случаях.

Как и в случае с линкорами, общего вывода о повреждениях крейсерских сил в Пёрл-Харборе Киммель не представляет в донесении. Ясно, что они не были в числе приоритетных объектов для атаки японских самолётов, поэтому и пострадали три лёгких крейсера из шести^[567], а два тяжёлых («Нью Орлеанз» и «Сан Фрнциско») повреждений не получили^[568]. В задачи этого донесения, скорее всего, не входило обобщение информации о повреждениях и потерях, а лишь констатация фактов, причём самых общих.

Следуя избранной манере изложения, Киммель описывает и повреждения эскадренных миноносцев. Это тоже отдельное донесение, датированное 02.20 (время) 10 декабря 1941 г.^[569] Сообщается, что эсминцы «Кэссин» и «Даунс» были повреждены бомбами в сухом доке № 1. Интересна характеристика данных повреждений: Киммель констатирует, что бомба, попавшая в «Даунс», вызвала взрыв торпед эсминца и воспламенила нефть в топливных цистернах^[570]. Главнокомандующий называет это «повреждениями». Американский историк Т. Роско, автор крупного исследования об эсминцах США, пишет, что вначале загорелись топливные цистерны, а нефтяные пожары вызвали детонацию торпед^[571].

Ситуация с «Кэссин» ещё серьёзнее: в результате всех пожаров и взрывов эсминец перевернулся в доке и лёг на «Даунс». Киммель осторожно замечает, что, «вероятно, корабль полностью потерян»^[572]. Американский адмирал Ф. Шерман откровенно сообщает, что корабль «превратился в груду измятого металла»^[573]. Т. Роско высказался точно так же: «Как и "Даунс”, этот эсминец (имеется в виду «Кэссин» – С.Б.) был изуродован и обгорел. Однако он тоже не считался погибшим, хотя оба этих эсминца фактически пришлось отстроить заново»^[574]. Это состояние вполне соответствует характеру повреждений эсминца. Но несколькими строчками выше адмирал Киммель сообщал, что оба эсминца «повреждены» – разница между словами «повреждённый» и «изуродованный» более чем существенная.

Такие противоречия могли возникнуть либо из-за различий в подаваемых донесениях^[575], либо из-за неясности состояния кораблей и возможности их восстановления для самого адмирала Киммеля. Возможно, сказалось нежелание главнокомандующего причислять «Кэссин» и «Даунс» к безвозвратно и безусловно потерянным кораблям, тем более, что позже оба эсминца будут восстановлены^[576].

«Шоу» замыкает список повреждённых эсминцев, приведённый главнокомандующим. Сообщается, что взрыв бомбы оторвал носовую часть корабля, которая к тому же сильно пострадала из-за горящей нефти. Другая половина серьёзных повреждений не получила^[577]. К этому, как и другим эсминцам, Киммель употребляет выражение «рекомендации о восстановлении будут даны позже», что ещё раз подтверждает тяжесть нанесённого им ущерба. Всего в эсминец, по данным американского историка Т. Роско, попали три бомбы, одна из которых – переделанный 16-дюймовый снаряд. Они вызвали пожары, в результате которых взорвались носовые погреба^[578]. Самим главнокомандующим корабли воспринимались как безусловно потерянные.

Интересная ситуация сложилась с описанием повреждений эсминца «Хелм» – его нет в отчёте Киммеля, тогда как в боевом донесении зафиксирован ущерб от двух близких разрывов небольших бомб (по гавайскому времени атака на «Хелм» произошла в 9.15)^[579]. Вышло из строя рулевое управление, гидрокомпас и сонар, затоплен ряд кормовых отсеков^[580]. Киммель, безусловно, знал о повреждениях эсминца, так как донесение было представлено главнокомандующему 11 декабря 1941 г.^[581]Скорее всего, адмирал не стал включать в список повреждённых кораблей «Хелм» ввиду ничтожности ущерба, нанесённого «одиноким японским самолётом»^[582].

Заключительная, четвертая часть донесения о потерях от 12 декабря посвящена вспомогательным кораблям и представляет собой отчёт Киммеля, отправленный в 20.43 10 декабря 1941^[583]. Здесь описаны повреждения четырёх кораблей: минного заградителя «Оглала», корабля-мишени «Юта», плавбазы «Кёртис» и ремонтного судна «Вестал»^[584]. Сначала адмирал Киммель дал характеристику повреждениям потопленных кораблей – «Оглалы» и «Юты» (естественно, в обоих случаях присутствует фраза «рекомендации о восстановлении будут даны позже»), а после этого подробно описал состояние судов «Кёртис» и «Вестал»^[585].

Начинается список с минного заградителя «Оглала»: «Потоплен в результате попадания торпеды и близкого разрыва бомбы у дока военно-морской верфи в Пёрл-Харборе. Рекомендации о восстановлении будут даны позже»^[586]. Упомянутая Киммелем торпеда в 7.57 прошла под корпусом «Оглалы» и поразила крейсер «Хелена», тем самым нанеся повреждения обоим кораблям. Положение минного заградителя усугубил разрыв бомбы с пикирующего бомбардировщика около 8.00^[587].

Описание гибели судна-мишени «Юта» весьма лаконичны: «Повреждён и перевернулся в результате попадания авиаторпед. Рекомендации о восстановлении будут даны позже»^[588]. Киммель сообщает минимум сведений – состояние корабля и тип боеприпасов, поразивших его. В боевом донесении «Юты» говорится о двух подводных попаданиях, вызвавших гибель корабля (в 8.13 по местному времени) ^[589].

После этого главнокомандующий переходит к повреждённым вспомогательным кораблям. Первым идёт «Кёртис»: «Повреждён потерявшим управление самолётом, который врезался в стрелу корабельного крана, и бомбой, взрыв которой повредил ангар и вызвал пожар, уничтоживший радиооборудование. Корабль способен выйти в море. Ремонт продолжается и будет в строю, за исключением крана в средней части, к 15 декабря»^[590]. Как указано в боевом донесении и отчёте о повреждениях «Кёртиса», самолёт повредил корабль в 9.05, а бомбовые попадания (их было два) – в 9.12^[591].

Замыкает список ремонтное судно «Вестал»: «Повреждён попаданием бомбы в кормовую часть во время стоянки у пирса в Пёрл-Харборе. Ремонт производится собственными силами. Предполагается, что корабль будет в полной готовности в качестве ремонтной базы к 17 декабря. Возможно, вводить в док не потребуется»^[592]. В боевом донесении с корабля «Вестал», поданном 11 декабря, уточняется, что в 8.05 бомба поразила правый борт в районе 44 шпангоута и, пробив три палубы, взорвалась; вторая бомба попала в левый борт в районе 110 шпангоута. Кроме того, дополнительные повреждения были нанесены взрывом боезапаса «Аризоны»^[593]. В донесении Киммель мог уточнить названные детали, тем более, что первоначально главнокомандующий не уделил внимания ни второму бомбовому попаданию, ни повреждениям от мощного взрыва. Но никаких уточнений перед подачей отчёта о потерях 12 декабря Киммель не сделал, что ещё раз подтверждает его главное стремление – описать общее состояние кораблей, не вдаваясь в детали.

Завершает отчёт краткое резюме: «2. Полагаем, что главная причина потопления "Оклахомы”, "Невады”, "Калифорнии” и "Вест Вирджинии” – то, что корабли находились в состоянии боевой готовности X-RAY. Если бы было время на приведение кораблей в боевую готовность ZED, до получения повреждений, то прогрессирующего затопления можно было бы избежать»^[594]. Упомянутая Киммелем «готовность X-RAY» подразумевает открытые двери в водонепроницаемых переборках, что соответствует готовности № 3^[595].

Итак, рассмотрев каждую из четырёх составных частей доклада Киммеля от 12 декабря, мы можем выделить некоторые особенности всего документа: 1) все части донесения примерно одинаковы по объёму; 2) ни в одной из четырёх частей Киммель не анализирует общее состояние флота или его различных сил, он лишь перечисляет полученные кораблями повреждения, при этом не показывая, какое влияние они оказали на боеспособность линейных, крейсерских или минных сил; главнокомандующий оставляет это Ноксу^[596]; 3) в каждом донесении и в общем докладе видны принципы Киммеля, которыми он руководствовался при написании документов: тщательное, подробное описание повреждений. Всё это направлено на достижение одной цели – как можно точнее определить масштабы поражения и время, необходимое на восстановление флота, т. е. максимально облегчить работу военно-морскому министру Ноксу, который ведёт своё расследование.

Крайне любопытным представляется второй отчёт о повреждениях кораблей (приложение «С» к основному докладу Киммеля), датированный 21 декабря 1941 г. Документ исходит с флагманского линкора «Пенсильвания» и озаглавлен «Дополнительный отчёт о повреждениях кораблей»^[597]. Отличия от более раннего донесения состоят прежде всего в структуре документа – теперь это таблица из трёх столбцов: «Название корабля», «Полученные повреждения», «Ремонт». Но последовательность кораблей в таблице практически такая же, как и в докладе от 12 декабря, только составитель поменял местами линкоры «Мэриленд» и «Невада»^[598]. Дополнительные сведения о повреждениях очень незначительны: в некоторых случаях уточнены места попадания бомб. Так, указано, что крейсер «Хелена» был поражён авиаторпедой, а не бомбой, как сообщалось ранее^[599]. Но осталась и неверная информация, даже та, которую можно было проверить (и исправить) путём сравнения первоначального доклада Киммеля о потерях с полученными боевыми донесениями: например, повреждения линейного корабля «Калифорния» описаны с теми же неточностями, что и в докладе от 12 декабря^[600].

Видно, что Киммель не стал использовать новые источники – донесения о повреждениях кораблей, поступившие в период 13–20 декабря 1941. Это весьма странный подход при создании дополнительного отчёта, который практически ничего не дополняет. Так, существенные коррективы в первоначальный рапорт адмирала от 12 декабря могли внести следующие документы.

Во-первых, отчёт с «Аризоны» о «Материальных повреждениях, полученных при нападении 7 декабря 1941»^[601]. Дата его создания – 17 декабря; значит, Киммель или офицеры его штаба не только имели возможность ознакомиться с новым донесением, но и обязаны были это сделать. Тогда стало бы очевидно, что фраза дополнительного отчёта про «Аризону» («Авиаторпеды и тяжёлые бомбы вызвали взрыв носовых погребов боезапаса»^[602]) является неточной. В документе очень подробно расписано, бомбы какого калибра якобы поразили корабль: среди них три 500-фунтовые, что никак не соответствует категории «тяжёлые»^[603]. Но Киммель оставляет эти данные без внимания и не изменяет в дополнительном отчёте первоначальную неверную характеристику повреждений «Аризоны».

Во-вторых, боевое донесение «Аризоны» от 13 декабря 1941 г. адресовано непосредственно адмиралу Киммелю. Главнокомандующий в дополнительном отчёте о повреждениях не даёт никакой конкретной оценки состоянию «Аризоны», хотя в донесении от 13 декабря коммандер Э. Гиселмэн очень ясно пишет: «Корабль полностью потерян»^[604]. Киммель был знаком с этой информацией, но предпочёл ей традиционные неясные формулировки.

В-третьих, боевое донесение «Оклахомы» от 18 декабря 1941 г., где указано, что линкор был поражён как минимум пятью-шестью торпедами^[605]. В отчёте о повреждениях от 21 декабря главком оставляет менее информативную характеристику: «…три или более торпеды»^[606]. На первый взгляд, это мелочь, но она показывает нежелание адмирала что-то дополнять, проводить новую работу с документами, сверять данные со старыми отчётами. Он и его штаб не утруждают себя подобными исследованиями, концентрируясь главным образом на структурных изменениях отчёта.

Содержательные различия двух докладов о повреждениях заключаются в более кратких сообщениях, которые свойственны отчёту от 21 декабря. Так, в новом документе повреждения линкора «Аризона» описываются двумя предельно короткими предложениями: «Затонул у причала. Авиаторпеды и тяжёлые бомбы взорвали носовые погреба боезапаса»^[607]. Первое предложение здесь характеризует состояние корабля, второе – причину гибели, тогда как в отчёте от 12 декабря данная информация была объединена в одном предложении с помощью связующего выражения «в результате». Помимо этого, в новом отчёте отсутствует указание на то, что «корабль полностью разрушен». Зато присутствует свойственная Киммелю фраза «рекомендации по ремонту будут даны позднее».

Вторым в списке в дополнительном отчёте идёт линкор «Калифорния». Характеристика его повреждений дана на основании тех же принципов, что и описание «Аризоны» – короткие предложения вместо более сложных: «Затонул у причала. Две или более авиаторпеды и одна большая бомба поразили район миделя и вызвали пожар»^[608]. Эта информация практически идентична данным от 12 декабря: сохранена неточность при указании количества торпедных попаданий, по-прежнему бомба характеризуется как «большая» вместо «тяжёлая». Как установили дальнейшие исследования, «большая бомба» оказалась 250 кг ^[609], а в «Кратком отчёте о повреждениях» от 15 сентября 1943 г. отмечен и один близкий разрыв^[610].

Из дополнительных сведений присутствует следующее: в новом документе говорится лишь о «пожаре», тогда как в отчёте от 12 декабря о «серьёзном пожаре» также добавлено ещё одно предложение, указывающее боеспособность корабля и возможности его дальнейшего использования: «Часть зенитных батарей всё ещё укомплектована и доступна»^[611].

Относительно рекомендаций по ремонту (которые Киммель в отчёте от 12 декабря обещал дать позднее) 21 декабря сообщается, что необходимо восстановление водонепроницаемости и возвращение «Калифорнии» на материк для прохождения полного ремонта^[612].

Следующим линкором в дополнительном отчёте, в отличие от доклада от 12 декабря, идёт «Мэриленд». Его повреждения описаны так же кратко, как и в базовом донесении, лишь с незначительными уточнениями: «Бомба, попавшая в районе 14 шпангоута, пробила скулу, палубы и переборки на полубаке»^[613]. Зато в плане оценок боеготовности сделаны существенные дополнения: «Верфь Пёрл-Харбора отремонтировала скулу и восстановила мореходность. Палубы и перегородки будут восстановлены на верфи Пьюджет Саунда». А в отчёте от 12 декабря Киммель писал, что линкор будет полностью готов к 13 декабря 1941 г. Очевидно, что под влиянием постоянно приходящих дополнительных сведений о ремонте и характере повреждений «Мэриленда» в новом донесении потребовалось срочно скорректировать сроки готовности корабля, чтобы не вводить начальника штаба военно-морских сил в заблуждение.

Описание повреждений линкора «Невада» в дополнительном отчёте полностью повторяет описание из доклада от 12 декабря, с одним лишь исключением – новый текст разбит на более короткие предложения: «Тяжёлые бомбы, авиаторпеды и, возможно, мина на фарватере. Посажен на мель возле мыса Госпитальный. Батареи ПВО всё ещё укомплектованы и готовы к действию»^[614]. Это достаточно странное обстоятельство, так как 15 декабря 1941 г. главнокомандующему Тихоокеанским флотом США поступило подробное боевое донесение с «Невады», где самым тщательным образом были проанализированы все повреждения. Более того, автор данного донесения капитан Ф. Скэнленд представил итоговое заключение, в котором сообщил, что линкор поразили шесть бомб и одна торпеда^[615]. Почему эта информация не была включена в текст дополнительного отчёта о повреждениях, неизвестно.

Новая характеристика повреждений линкора «Оклахома» была создана путём сокращения формулировки из доклада от 12 декабря: «Перевернулся у причала. Три или более авиационных торпеды»^[616]. Как и в случае с другими кораблями, новые сведения в отчёт от 21 декабря не

вошли, хотя в боевых донесениях «Оклахомы» от 18 и 20 декабря 1941 г. указывались как минимум пять торпед, поразивших корабль^[617].

Также ничего нового не сообщается относительно «Пенсильвании», «Теннесси» и «Вест Вирджинии». Описания их повреждений представляют собой сокращённые и разбитые на более короткие предложения характеристики из предыдущего отчёта.

В целом различия между двумя докладами адмирала весьма незначительные. Их можно разделить на две группы: 1) структурные – данные о повреждениях внесены в удобную таблицу, которая заменила простое описание доклада от 12 декабря; 2) фактические – Киммель добавил и исправил те факты, которые удалось пересмотреть, однако сделано это далеко не во всех возможных случаях.

Таким образом, несмотря на незначительный объём дополнительной информации, новый отчёт о повреждениях от 21 декабря является целенаправленной переработкой более раннего документа, главная суть которой, по-видимому, заключается в улучшении доклада для восприятия. Кроме того, необходимо отметить, что базовое или исходное донесение (от 12 декабря) представляло собой ряд «механически» соединённых отчётов. Новый доклад предстаёт уже в виде единого документа, что обусловлено как раз структурными изменениями. Этот документ, как и отчёт от 12 декабря, оказал существенное влияние на другие доклады американских военных.

Нокс подвёл итог расследования о нападении на Пёрл-Харбор в докладе президенту от 15 декабря 1941 г.^[618] Сравнение докладов Киммеля и Нокса в плане оценки потерь представляется перспективным, так как из всего комплекса документов, созданных до 18 декабря 1941 г., они наиболее авторитетны и тщательны.

Военно-морской министр описывает повреждения американских кораблей, повторяя данные Киммеля: «Из восьми линкоров, находившихся в Пёрл-Харборе 7 декабря, только три избежали серьёзных повреждений. Это "Мэриленд”, "Пенсильвания”, "Теннесси”. "Невада” может быть поднята через месяц. "Калифорния” через 2,5. "Вест Вирджиния” через три и в течение 1–2 лет должна проходить капитальный ремонт. "Оклахома” – перевернулась и трудно определить, возможно ли восстановление корабля. "Аризона” – полностью разрушена»^[619]. Как видно, Нокс фактически признал потерю 5 линейных кораблей^[620]. Точные данные о повреждениях кораблей, скорее всего, взяты Ноксом из донесения адмирала Киммеля от 12 декабря^[621]. Но у Киммеля, как мы указывали выше, описание более подробное (включается учёт того, сколько торпед и бомб попало в каждый из кораблей), однако в обоих случаях (как у Нокса, так и у Киммеля) сведения полностью совпадают. Кроме того, даже лексические обороты и употребляемые выражения похожи: «"Аризона” – полностью разрушена»; «"Оклахома” перевернулась, и рекомендации по поводу восстановления будут даны позже» и т. д.^[622] Итог один – затонуло 5 линкоров. Особенно значима гибель «Аризоны», так как произошедший взрыв повлёк за собой наибольшие жертвы – 47 офицеров и 1056 нижних чинов было убито^[623]. Именно вид горящего и разрушенного линкора стал символом Пёрл-Харбора, символом разгрома.

Нокс за время своего очень оперативного расследования успел изучить и вопрос об «Аризоне». Киммель на этом вопросе подробно не останавливался. По мнению военно-морского министра, гибель корабля произошла вследствие взрыва боезапаса, который был вызван попаданием как торпед, так и бомб^[624]. При этом Нокс счёл особо важным подчеркнуть, какие это были бомбы – снабжённые стабилизаторами 15-дюймовые (381-мм) снаряды.

Последующие расследования и труды историков установили более детальную картину гибели «Аризоны»: 800-кг бомба, «представлявшая собой переделанный линкоровский бронебойный снаряд (судя по всему, 410-мм калибра), задев наклонную бортовую броню правой стороны 2-й башни ГК (главного калибра. – С.Б.) и срикошетив от неё, пробила палубу полубака рядом с барбетом и взорвалась, по-видимому, над главной броневой палубой»^[625]. После этого произошло очень быстрое сгорание зарядов главного калибра с образованием волны пороховых газов, которая уничтожила корабль^[626]. Подробные и красноречивые описания данного события оставили многие очевидцы, например энсин (младший лейтенант) Д.Д. Миллер^[627], лейтенант-коммандер (капитан третьего ранга) Т.Т. Битти^[628], контр-адмирал Андерсон^[629], капитан 1 ранга Футида^[630]. Нокс посчитал очень важным акцентировать внимание президента на катастрофе с «Аризоной», так как это главная причина большего процента убитых, чем раненых, кроме того, мгновенная гибель большого корабля всегда вызывает значительный интерес.

Большое значение для понимания характера данных выводов имеет источниковая база доклада военно-морского министра и адмирала Киммеля. Ведущий корпус источников (боевые донесения) в момент расследования Нокса и работы Киммеля над докладом находился лишь в стадии формирования. До 14 декабря были готовы 8 донесений командиров кораблей^[631] и 6 докладов командующих различными соединениями^[632]. Однако все они адресованы не военно-морскому министру, а либо командующим отдельными эскадрами и соединениями, либо главнокомандующему Тихоокеанским флотом США. В итоге именно донесение адмирала Киммеля, созданное на их основе, стало одним из ключевых источников для расследования Нокса. Этим, на наш взгляд, можно объяснить тот факт, что доклад Нокса президенту не содержит резких и однозначных обвинений, хотя масштабы случившейся катастрофы, как это видно из текста, военно-морскому министру были абсолютно ясны.

Можно утверждать, что восприятие потерь в Пёрл-Харборе как Ноксом, так и Киммелем сложилось на базе трёх факторов:

1. Личные наблюдения. Военно-морской министр прибыл на о. Оаху 9 декабря, когда следы разгрома были ещё очень яркими и продолжались спасательные работы; а адмирал Киммель был непосредственным свидетелем нападения.

2. Беседы с очевидцами. Точно известно, что военно-морским министром были опрошены Киммель и Шорт^[633]. А из письма Киммеля адмиралу Г. Старку от 12 декабря 1941 г. ясно, что Нокс также опросил адмиралов Блока (командующего 14-м военно-морским округом) и У. Райя (командующего линейными силами)^[634].

3. Работа с документами. Наиболее интенсивно Нокс использовал доклад адмирала Киммеля. Получается, что доклад военно-морского министра президенту написан на основании донесения Киммеля, которое составлено на базе донесений командиров различных кораблей, представленных в соответствии с личным восприятием событий атаки Пёрл-Харбора каждым из них.

Кроме единой источниковой базы, доклады Киммеля и Нокса объединяет цель написания– анализ нанесённого японцами ущерба. Итак, можно наблюдать следующую эволюцию оценок потерь: командир корабля подаёт адмиралу Киммелю донесение с описанием действий 7 декабря и данными о полученных повреждениях (сначала устно, затем и письменно). Главнокомандующий Тихоокеанским флотом на их основе составляет доклад об общих потерях военно-морскому министру Ноксу (12 декабря), который, за неимением времени на проверку и уточнение информации, включает её в свой доклад президенту Рузвельту (15 декабря). Итог развития цепочки – «Беседа у камина» 23 февраля 1942 г.^[635]

Как видно, наибольшая работа была проделана адмиралом Киммелем – он систематизировал, обобщил имеющиеся в его распоряжении материалы и подал доклад Ноксу 12 декабря 1941 г. Военно-морской министр, не углубляясь в анализ отдельных положений, перенёс данные Киммеля о потерях в свой доклад президенту.

На всех трёх вышеназванных стадиях развития вопроса о потерях (боевые донесения, доклад Киммеля, доклад Нокса) не наблюдается стремления приуменьшить собственные потери и завысить потери противника, наоборот, авторы докладов пытаются быть объективными, так как наибольшую ценность на данном этапе изучения нанесённого японцами ущерба представляет точность информации.

Подобные тенденции прослеживаются и в других отчётах, поданных до 15 февраля 1942 г., т. е. до доклада адмирала Нимица. Так, часть (под № 7) боевого донесения контр-адмирала Андерсона от 19 декабря 1941 г. посвящена оценке повреждений линкоров Тихоокеанского флота США^[636].

Фактический материал был взят Андерсоном из отдельных донесений командиров линейных кораблей. Порядок перечисления линкоров в источнике позволяет сделать вывод о том, что Андерсон не копировал более ранние доклады Киммеля, а самостоятельно изучал вопрос. Об этом же говорит и объём представляемого материала – намного больший, чем у главнокомандующего флотом в донесении от 12 декабря.

Кроме того, список Андерсона систематизирован – корабли расположены парами, по типам: «Невада» и «Оклахома»; «Пенсильвания» и «Аризона»; «Калифорния» и «Теннесси»; «Мэриленд» и «Вест Вирджиния»^[637] (у Киммеля, как мы отметили выше, дан внесистемный перечень кораблей). Изложение повреждений каждого линкора очень подробное. Андерсон не только описывает нанесённый ущерб, но и приводит, по мере возможности, точные сведения о типе боеприпасов, поразивших корабль, их калибре, количестве. Так, в случае с «Невадой» указано, что линкор был повреждён авиаторпедой в районе 40-го шпангоута и пятью бомбами, из которых две тяжёлые^[638]; тогда как Киммель лишь кратко охарактеризовал тип боеприпасов^[639]. Наиболее подробно Андерсон описывает повреждения «Теннесси» и своего флагмана «Мэриленд».

Данные о материальных потерях, представленные в донесении, наиболее детальные из всех докладов.

Но не обошлось и без фактических ошибок, а именно: Андерсон пишет, что «Аризона» была поражена 1–3 авиаторпедами и тремя бомбами с пикирующих бомбардировщиков^[640]. Неправомерность подобных утверждений очевидна – реальная картина гибели линкора была дана в первой части работы.

По итоговым же показателям данные Андерсона не противоречат донесению Киммеля – 5 линкоров следует признать потопленными.

Важным моментом донесения командующего 4-й дивизией линкоров является внимание не только к материальным потерям, но и к людским. Этому посвящены пункты № 10 и 11^[641]. Напомним, что, кроме Андерсона, этот вопрос затронул лишь военно-морской министр Ф. Нокс, заявив в докладе для прессы: «Флот потерял убитыми 91 офицера и 2638 нижних чинов; ранеными 20 и 636 соответственно»^[642]. Андерсон в сообщении о потерях экипажей линкоров пошёл другим путём: представил в конце донесения важную и интересную таблицу. Приведём её полностью (табл. 1).

Таблица 1

Потери экипажей линкоров

Такая подробная таблица людских потерь свидетельствует о большой работе, проделанной адмиралом Андерсоном, результаты которой важны для любого исследования нападения на Пёрл-Харбор. Основным отличием данных Андерсона от цифр Нокса, кроме способа подачи, является использование термина «пропавшие без вести». Их численность более чем в 8 раз превышает количество убитых. Подобная ситуация, как видно из таблицы, сложилась вследствие гибели линкоров «Аризона» и «Оклахома». В первом случае – многие тела не подлежали опознанию или вовсе не были найдены к 19 декабря из-за сильнейшего взрыва боезапаса; во втором случае – корабль перевернулся, и основная часть погибших находилась в корпусе, что также делало их подсчёт и опознание на момент подачи донесения невозможным. Результат этих факторов – явное доминирование числа пропавших над убитыми. Нокс же автоматически включил их в категорию убитых военнослужащих, что в итоге оказалось верным.

Итак, во всех рассмотренных донесениях речь идёт прежде всего о материальных потерях, людские же тщательно рассмотрены только в докладе адмирала Андерсона. После него американских военных продолжали интересовать главным образом опять же повреждения кораблей. Подтверждают это ещё два донесения о потерях: адмирала Киммеля от 21 декабря 1941 г. и капитана Г. Уоллина от 24 декабря того же года^[643].

Это чрезвычайно любопытная пара документов. Прежде всего интересна ситуация с адмиралом Киммелем. Как мы упоминали выше, главнокомандующий Тихоокеанским флотом с 7 по 10 декабря представил отдельные отчёты о повреждениях кораблей основных классов и обобщил данные в донесении от 12 декабря. А 21 декабря Киммель счёл нужным подать дополнительный отчёт о повреждениях^[644]. Наиболее простым и логичным объяснением появления данного документа может быть то, что открылись новые важные подробности, прояснилась ситуация с повреждёнными кораблями, т. е. предстала острая необходимость в корректировке более раннего отчёта (от 12 декабря). Однако содержание нового отчёта опровергает это предположение.

Таким образом, несмотря на незначительный объём дополнительной информации, новый отчёт о повреждениях от 21 декабря является целенаправленной переработкой более раннего документа, главная суть которой, по-видимому, заключается в улучшении доклада для восприятия. Кроме того, необходимо отметить, что базовое или исходное донесение (от 12 декабря) представляло собой ряд «механически» соединённых отчётов. Новый доклад сделан уже в виде единого документа, что обусловлено как раз структурными изменениями.

Собранные Киммелем сведения оказали существенное влияние на восприятие американскими офицерами потерь Тихоокеанского флота.

Так, в докладе командующего линейными силами адмирала У. Пая^[645]от 9 января 1942 г. представлен доклад капитана Г. Уоллина, датированный 24 декабря 1941 г., который чрезвычайно близок к донесениям Киммеля от 12 и 21 декабря. Даже названия документов практически одинаковы: у капитана – «Краткий отчёт о повреждениях кораблей линейных сил»^[646]; у адмирала – «Краткий отчёт о повреждениях кораблей Тихоокеанского флота в результате вражеских атак Пёрл-Харбора 7 декабря 1941 г.»^[647] (курсив наш – С.Б.). Структурно доклад Уоллина повторяет (причём полностью) отчёт Киммеля от 12 декабря: повреждённые корабли разделены на группы в соответствии с видом (линкоры, крейсера, эсминцы, вспомогательные корабли). Также точно воспроизведён и порядок кораблей в списке^[648]. Содержательная близость документов – практически 100 %. Данные о повреждениях «Аризоны» дословно взяты Уоллином из раннего отчёта главнокомандующего^[649]. Ситуация с «Калифорнией», «Невадой», «Вест Вирджинией», «Оклахомой» и «Теннесси» такая же – капитан Уоллин слово в слово повторяет доклад Киммеля от 12 декабря, опуская при этом характерную для адмирала фразу «рекомендации о спасении и ремонте корабля будут даны позже». Однако фактический материал о повреждениях «Мэриленда» совершенно разнится с докладом Киммеля: «Линкор повреждён двумя бомбами, поразившими носовую часть – одна взорвалась на полубаке, другая пробила скулу и разрушила кладовую»^[650]. У Киммеля, как мы отмечали выше, на этот счёт иная информация^[651]. Следовательно, данные о повреждениях «Мэриленда» взяты из другого – уже третьего – источника, а не из двух донесений Киммеля, как описания предыдущих линкоров. Возможно, этим третьим источником был доклад адмирала Андерсона от 19 декабря. В нём содержится подробная информация о полученных «Мэрилендом» повреждениях, которая могла служить основой для краткой характеристики, данной капитаном Уоллином. Но прямых доказательств этому нам обнаружить не удалось.

Повреждения крейсеров и эсминцев Уоллин описывает, снова повторяя донесения Киммеля. При этом отмеченные повреждения «Хелены» точно соответствуют данным отчёта адмирала, для «Гонолулу» и «Рейли» капитан Уоллин взял по первому предложению из доклада Киммеля^[652]. Вспомогательные корабли рассмотрены Уоллином весьма интересным образом. Как всегда, при переходе к новому виду кораблей капитан, вслед за Киммелем, делает соответствующий подзаголовок. В данном случае – «Вспомогательные корабли», однако в разделе речь идёт об одном корабле – минном заградителе «Оглала». Почему не вошли в доклад судно-мишень «Юта», плавбаза «Кёртис» и мастерская «Вестал», остаётся неясным^[653].

Итак, после ознакомления с текстом донесения Уоллина можно заключить, что капитан имел в своём распоряжении оба доклада Киммеля о повреждениях сил флота или был причастен к их созданию, возможно, в качестве технического работника, так как под всеми отчётами от 7, 8, 10, 12 и 21 декабря стоит подпись адмирала Киммеля^[654].

Предположение о том, что донесение Уоллина и доклады Киммеля восходят к одному общему источнику, следует признать неверным: мы отмечали выше, что главнокомандующий начал работу над составлением отчётов непосредственно в день нападения, когда единственными источниками в его распоряжении были устные рапорты. Таким образом, очевидно прямое заимствование Уоллином структуры и данных из докладов Киммеля, которые сокращались или незначительно дополнялись (как в случае с «Мэрилендом») из других документов. Такой подход к материалам, собранным адмиралом, можно объяснить их качеством: при небольшом объёме текста в него включена самая важная и при этом достаточно точная информация о повреждениях кораблей Тихоокеанского флота США^[655].

Похожий подход к материалам Киммеля прослеживается и в докладе адмирала Нимица от 15 февраля 1942 г.^[656] В четвёртой (заключительной) части доклада в шести разделах дана разного рода справочная информация. Разделы под литерами «а» и «b» содержат оценки потерь – как своих, так и противника; причём первой идёт информация о людских потерях, а второй – о материальных.

Потери личного состава Тихоокеанского флота Нимиц не называет, а ссылается на три донесения адмирала Киммеля от 9, 18 и 24 декабря 1941 года^[657]. В оценке повреждений кораблей Нимиц снова опирается на данные адмирала Киммеля. Это видно не только из указания на доклад от 21 декабря как один из ведущих источников. Идентичной является структура обоих докладов. Новый главнокомандующий Тихоокеанским флотом, как и прежний, разделил повреждённые корабли по классам: линкоры, крейсера, эсминцы, вспомогательные суда. При этом даже форма отделения пунктов одинакова: литеры от «а» до «d»^[658]. Близки названия документов, порядок следования кораблей в списке одинаков в обоих источниках.

Как и у Киммеля, его открывает «Аризона». Нимиц пишет: «“Аризона’ затонула на своей якорной стоянке в результате попадания одной или более авиаторпед и около 8 тяжёлых бомб. Одна бомба (предположительно 2000 фунтовая) вызвала взрыв носовых погребов боезапаса. Корабль полностью разрушен, за исключением материалов, которые можно спасти. Идут работы по снятию 14-дюймовых орудий третьей и четвёртой башни»^[659].

Видно, что с донесением Киммеля от 12 декабря совпадают две фразы. Они выделены курсивом. В дальнейшем так же будут выделяться нами в тексте одинаковые места докладов Киммеля и Нимица (речь идёт о прямом, дословном заимствовании законченного смыслового фрагмента).

Вторым кораблем у Нимица идёт «Калифорния»: «Линкор затонул на своей якорной стоянке в результате попадания двух авиаторпед и одного или более близких бомбовых разрывов. Также установлено, что одна большая бомба пробила палубы у носовой надстройки и взорвалась, вызвав пожар в погребе 5-дюймовых снарядов»^[660].

Приведённые примеры показывают характерную для доклада Нимица тенденцию – заимствованию из донесения Киммеля подвергаются главным образом начальные фразы; такая ситуация наблюдается ещё с информацией о трёх линкорах: «Оклахома», «Мэриленд», «Вест Вирджиния». Остальные данные взяты Нимицем из боевых донесений, указанных в приложении к докладу.

В 1945 г. в подготовленной Разведывательным управлением военного министерства «Хронологии Второй мировой войны» потери 7 декабря 1941 г. указаны в точном соответствии с данными Киммеля (практически без изменений остался даже порядок перечисления кораблей)^[661].

Итак, мы видим, что в вопросе об оценке потерь доминирует мнение адмирала Киммеля, так как влияние его доклада на другие прослеживается весьма чётко. Его первоначальная оценка дополнялась подробностями и деталями, но оставалась в рассмотренных нами документах неизменной – американские офицеры признавали потерю пяти линейных кораблей 7 декабря 1941 г.

Главнокомандующий сумел в короткий срок не только передать необходимые правительству данные о повреждениях кораблей, но и обезопасить информацию от возможных искажений. Действительно, в донесениях Киммеля о потерях нет «избыточности информации», которая бы затрудняла её восприятие; все фактические неточности его данных вызваны объективными причинами и на текущем этапе изучения проблемы (декабрь 1941 г.) не могли быть устранены. Следовательно, оценки Киммелем потерь имеют более высокое информационное качество, чем оценки действий японских ударных сил, особенно подводных лодок. Это напрямую отразилось на последующих отчётах американских военных, которые берут за основу данные Киммеля, и послевоенной историографии.

Видно, что и в вопросе о потерях информация Киммеля оказала на американских военных самое существенное влияние. Следовательно, по всем трём главным аспектам восприятия атаки Пёрл-Харбор (действия подводных лодок, действия самолётов, нанесённый ущерб) определяющими были оценки адмирала Киммеля.

Более подробный, основанный на более широком круге источников отчёт адмирала Нимица не оказал такого влияния на формирование у военных США представлений о нападении на Гавайи. Это позволяет говорить о том, что за годы войны версия Киммеля утвердилась в сознании, по крайней мере, представителей ВМС. Возможно, поэтому в ходе работы Объединённой комиссии Конгресса (уже после войны) были сделаны попытки пересмотра оценок Киммеля с целью утвердить новый взгляд на Пёрл-Харбор, доказывающий большую вину Киммеля и Шорта, а сделать это, когда все важнейшие доклады основываются на его данных, достаточно тяжело. Итак, видно, что образ Пёрл-Харбора, созданный адмиралом Киммелем, не только воздействовал на формирование оценок у других офицеров, но и сохранил своё влияние после войны, причём как на военных, так и на общественность.

Учитывая всё это, можно утверждать, что восприятие американскими военными нападения на Пёрл-Харбор было обусловлено следующими факторами: 1) непосредственное участие (или неучастие) в описываемых событиях^[662]; 2) источниковая база докладов; 3) личностные особенности. При этом такой, казалось бы, значимый элемент, как служебное и должностное положение, фактически нивелируется, если речь идёт об офицерах, – содержание и стиль доклада определяет не этот, а три вышеназванных фактора. Поэтому наиболее приемлемой является классификация интересующих нас докладов по видовому признаку: 1) восприятие нападения, отражённое в боевых донесениях; 2) оценки, содержащиеся в итоговых отчётах следственных комиссий; 3) оценки в иных официальных докладах. Такая классификация позволяет не только сравнить модели восприятия, но и проследить их эволюцию; и там, где возможно, – выявить систему взаимоотношения документов, а стало быть, и оценок американскими военными нападения на Пёрл-Харбор.

Можно заключить, что массовое появление периодизаций нападения в отчётах американских военных обусловлено специфическими особенностями восприятия атаки, «традиции» которого заложил отчёт адмирала Киммеля.

Разделение нападения на фазы – первая попытка американских военных проанализировать атаку. И если для Киммеля периодизация являлась важным приёмом борьбы за свою точку зрения, прямой попыткой оправдаться, то в последующих отчётах она выступает лишь как элемент систематизации информации о ходе атаки. При сравнительном анализе периодизаций видны моменты, которые больше всего отразились в сознании военных, и важнейшие из них восходят к периодизации Киммеля, тем самым большинство военных США в своих документах (даже не зная об этом) прямо или косвенно оправдывают действия Киммеля.

Совершенно по другой схеме строились американскими военными оценки других японских операций периода декабря 1941 г., где не требовалось с помощью периодизации снижать степень ответственности за поражения. Так, в случае с оценкой высокой результативности первого налёта на Филиппины генерал Макартур в отчёте прямо указывает: «Когда враг, с подавляющей силой, напал на Филиппины, относительно слабые американские ВВС (менее чем 150 самолетов, что совершенно недостаточно для боевой службы), не смогли остановить его»^[663].

Акцентирование внимание на превосходстве Японии в кораблях и самолётах было одной из характерных черт в оценках Филиппинской операции американскими военными, которые указывали, что японские силы состояли из лёгкого авианосца «Рюдзе», двух линейных крейсеров («Конго», «Харуна»), восьми тяжёлых крейсеров («Такао», «Атаго», «Тёкай», «Майя», «Асигара», «Нати», «Хагуро», «Мьеко»), четырёх лёгких крейсеров («Натори», «Нака», «Нагара», «Дзинцу»), четырёх авиатранспортов и гидроавиатранспортов, 38 эскадренных миноносцев, 12 минных заградителей, 22 тральщиков и сторожевых судов, 141 транспорта^[664]. Воздушную поддержку Силам вторжения оказывала 11 авиафлотилия вице-адмирала Цукахары Нисидзо^[665]. Под его командованием были собраны авиакорпуса «Такао», «Тайнань», «Каноя», «Токо», 1-й, 3-й, 101-й, в которых числилось 184 истребителя А6М «Zero» 120 бомбардировщиков «Betty» и 72 бомбардировщика «Nell», кроме того, 24 летающие лодки Н6К «Mavis»^[666]. Всего 376 самолётов^[667]. Защищал Филиппинский архипелаг Азиатский флот США адмирала Т. Харта в составе 3 крейсеров (один тяжёлый – «Хьюстон» и два лёгких – «Бойс», «Марблхэм»), 12 эскадренных миноносцев, 2 авиатранспортов, 6 канонерских лодок, 29 подводных лодок, различных вспомогательных судов^[668] и примерно 182 самолёта^[669]. Таким образом, оценивая состав сил противников перед началом Филиппинской операции, американские военные всячески подчёркивали превосходство Японии, особенно в кораблях. В качестве вспомогательного фактора генерал Макартур выделил «развитую сеть шпионажа, которая позволила японцам определить наиболее важные цели»^[670]. Видно, что в самом начале процесс создания оценок сражений адмирал Киммель и генерал Макартур оказались в прямо противоположной ситуации: командующему Тихоокеанским флотом требовалось широким набором методов если не полностью снять с себя ответственность за поражение, то снизить степень данной ответственности: генералу для этого достаточно было заявить о «подавляющем превосходстве врага».

При таком подходе американские военные делали особый акцент на результатах первого налёта японской авиации на Филиппины. Как сообщали авторы комиссии по изучению стратегических бомбардировок США аэродром Кларкфилд атаковало 34 истребителя и 54 бомбардировщика, а аэродром Николос – 54 бомбардировщика и 50 истребителей^[671]. Адмирал Шерман признаёт, что японские самолёты действовали очень успешно – от американской авиации осталось 17 тяжёлых бомбардировщиков и 70 истребителей^[672], т. е. было уничтожено или серьёзно повреждено более сотни машин^[673]. Исходя из этих примерных данных, можно констатировать, что и на Филиппинских аэродромах было уничтожено более 50 % самолётов, что обеспечило главное требование для дальнейшего успешного развития операции – японская авиация завоевала господство в воздухе. Однако в силу определяющего влияния отчётов Макартура подобный провал не был официально поставлен в вину генералу, что наложило свой отпечаток и на послевоенные оценки Филиппинской операции.

Следовательно, можно утверждать, что уже в самых первых отчётах Макартур использовал и образ Пёрл-Харбора, и, в большей степени, стереотипы конца 1930-х годов, согласно которым армия на Филиппинах и Азиатский флот рассматривались в США как практически небоеспособные^[674]. Поэтому Макартур и его подчинённые сразу перевели вопрос об ответственности за поражение на Филиппинах из военной плоскости в политическую: правительство Соединённых Штатов не укрепляло обороноспособность архипелага, а катастрофа Тихоокеанского флота 7 декабря заставила «Азиатский флот действовать в одиночку»^[675]. Именно данная изначальная позиция военных США и настрой общественного мнения по отношению к Макартуру привели к тому, что Филиппинская операция, в отличие от Пёрл-Харбора, не стала предметом расследования нескольких комиссий в США.

Несколько другая схема, но с теми же основными принципами, наблюдается у американских военных при формировании оценок событий у атолла Уэйк в декабре 1941 г. Как и в случае с Филиппинами, самое пристальное внимание направлено на анализ соотношения сил перед сражением. Так, полковник корпуса морской пехоты США Р. Гэйнл указывает, что на 8 декабря 1941 г. на Уэйке находилось 27 офицеров и 422 рядовых морской пехоты США^[676]; 10 морских офицеров и 58 матросов; 1 армейский офицер и 4 солдата; 70 служащих авиакомпании «Пан Американ» и 1146 инженеров и рабочих. Основное вооружение включало шесть 127-мм орудий с длинной ствола 51 калибр, двенадцать 76-мм зенитных орудий; двадцать четыре 12,7-мм зенитных пулемёта и двенадцать истребителей F4F^[677]. Командир 221 истребительной эскадрильи корпуса морской пехоты США майор Пауль Патнэм в интервью 1975 г. очень пренебрежительно отзывался о данных силах, указывая, что «у меня было только пол-эскадрильи, 12 самолётов из 24. А у Джимми (имеется в виду майор Дэверо. – С.Б.) четыре батареи орудий со старых кораблей, времён Первом мировой. Мы не знали, что нам делать»^[678]. Обороной Уэйка руководили капитан второго ранга Каннингхэм^[679] и майор Деверо^[680]. Данным силам корпуса морской пехоты США противостояло соединение под командованием контр-адмирала Кадзиоки из состава Четвёртого флота контр-адмирала Иное Сигэёси^[681]. Согласно американским разведданным на 27 ноября 1941 г., опубликованным Следственной комиссией Клаузена, Четвёртый флот возглавлял вице-адмирал Хирата^[682]. В том же источнике указаны основная база флота (о. Трук) и его состав^[683]: 18-я дивизия крейсеров (лёгкие крейсера «Тенрю», «Тацута», «Касима»); 6-я флотилия эскадренных миноносцев (флагман лёгкий крейсер «Юбари») в составе 29 и 36 дивизионов эсминцев (всего 8 кораблей); 7-я флотилия подводных лодок в составе 26, 27 и 33-го дивизионов подводных лодок (всего 9 кораблей); вспомогательные и десантные суда. Таковы сведения, по американским разведданным.

Характерно, что сведения о составе японских сил, собранные в 1941 г., были уже в 1942–1944 гг. в США приданы самой широкой огласке, чтобы подтвердить, уже на документальной основе, тезис о подавляющем превосходстве японцев над гарнизоном Уэйка^[684]. Это становится ещё одним важным элементом в создании героического образа обороны атолла. Именно поэтому в конце 1941 – начале 1942 г. приоритет в оценке и анализе событий войны у американских военных был на стороне Уэйка, а не Филиппинской операции. А пресса, информационные агентства и сам президент США всячески в указанный период поддерживали стремление военных к замалчиванию ситуации на Филиппинах и активно формировали мифологизированный образ Уэйка, прикрывая этим не только Пёрл-Харбор, но и все поражение первого периода военных действий на Тихом океане.

II. 2. Нападение Японии в оценке американских общественно-политических кругов

Восприятие нападения на Пёрл-Харбор и его оценка американскими политиками представлены в историографии в виде стандартной схемы: военные передали информацию об атаке высшему руководству страны, которое её переработало и сообщило гражданам^[685].

Начало данной цепочки было положено двумя сообщениями: первое – контр-адмирала П. Беллингера всем кораблям в 7.58 по гавайскому времени^[686]; второе – из штаба Тихоокеанского флота в 8.00^[687]. Их текст был предельно лаконичен: «Воздушный налёт на Пёрл-Харбор. Это не учения»^[688]. Данные дошли до военно-морского министра Нокса, вызвав знаменитую реакцию: «Это неправда! Должно быть, это нападение на Филиппины!»^[689]

Очень похожую реакцию военных и гражданских лиц описывает в своих воспоминания Элиот Рузвельт: «Все заговорили сразу, перебивая друг друга. Я поспешно сменил штатский костюм на военную форму и позвонил по телефону адъютанту на аэродром Келли; тот посоветовал мне вернуться сейчас же в лагерь на машине. Мне оставалось лишь строить самые невероятные догадки и отвечать на вопросы детей: что такое Пёрл-Харбор и где он находится?»^[690] Атмосфера неясности чётко просматривается в его словах, более того, услышав «Пёрл-Харбор», сын президента не делает однозначного вывода, что база атакована, а лишь «строит самые невероятные догадки», отказываясь верить, что нападение на Гавайи возможно. Для прояснения обстановки Э. Рузвельт решает связаться с Белым Домом. Состоявшийся телефонный разговор очень хорошо демонстрирует настроение президента в первые часы после атаки. На данный момент Ф. Рузвельт знал основную информацию уже из нескольких источников. Кроме того, указанные источники свидетельствуют, что «филиппинская тема» в общественно-политических кругах развивалась строго параллельно с «гавайской темой».

Военно-морской министр сразу после нападения предпринимает действия в двух направлениях: первое – всем американским кораблям от имени министра было послано сообщение с информацией, что «мы в состоянии войны», и призывом к флоту «действовать, не теряя времени»^[691]; второе – Ф. Нокс позвонил президенту Рузвельту и поделился невероятной новостью^[692].

Р. Шервуд в своей книге привёл обширную цитату из дневника Г. Гопкинса, где описана реакция Рузвельта на звонок Нокса. «Примерно в 1 час 40 минут позвонил Нокс и сообщил, что перехвачена радиограмма из Гонолулу от главнокомандующего нашими силами на Гавайях, в которой всем нашим постам сообщалось, что началось воздушное нападение и что это нападение не является "учебным”. Я (Гопкинс. – С.Б.) высказал мнение, что это, очевидно, ошибка и что японцы, конечно, не напали бы на Гонолулу. Президент считал, что это сообщение, по-видимому, соответствует истине и что именно на такой неожиданный шаг могли пойти японцы»^[693].

В зарубежной и отечественной историографии всегда отмечается определённая растерянность американских военно-политических лидеров в первые часы после нападения^[694]. Об этом же сделал запись в своём дневнике начальник штаба Объединённого флота адмирал М. Угаки

(8 декабря 1941 г.)¹. Реакция Нокса и Гопкинса, которые просто не поверили сообщениям, является ещё одним подтверждением этому.

Сын Ф. Рузвельта описывает разговор с отцом следующим образом: на вопрос – «Какие новости?», президент ответил: «Новости? Конечно, дела довольно серьезные… А что слышно у тебя?»^{[695] [696]}

Значит, главу Белого Дома больше всего интересовала реакция населения (как военного, так и гражданского) на данные события. Вся остальная информация была в его распоряжении, но днём 7 декабря узнать оценки нападения рядовыми американцами было неоткуда, и разговор с сыном – единственная оперативно представившаяся возможность. Тем более, Элиот Рузвельт сообщил весьма интересные сведения: «Говорят, что всех нас отправят завтра… что всем эскадрильям будет приказано вылететь на Филиппины»; «А недавно мы слышали, что в Мексике высадился японский десант и что в любой момент можно ожидать нападения на техасские авиабазы»; «Затем рассказывали, что японцы готовят экспедиционную колонну пехоты, которая вторгнется в Техас или Калифорнию через мексиканскую границу»^[697]. Таким образом, президент США получил первые данные о том, какие слухи распространяются и какого они характера.

Итак, как очевидцы атаки 7 декабря, так и военно-политические руководители осознали произошедшее практически одновременно, но источником первоначальной информации, естественно, были военные. Из срочных и кратких сообщений, полученных Ноксом, были ясны лишь самые общие и одновременно наиболее существенные данные: агрессор – Японская империя; объект нападения – Пёрл-Харбор; время атаки – около 8.00 по местному времени; тип нападения – воздушный налёт.

Дополнительные сведения о нападении были получены в 14.28, когда начальник штаба военно-морских сил Г. Старк позвонил Рузвельту и, по словам Гопкинса, «подтвердил факт нападения, указав, что атака носила весьма ожесточенный характер, и что флоту уже нанесён некоторый ущерб, и имеются жертвы»^[698].

На основании пока только этих данных строилась дальнейшая реакция государственных деятелей. Но президент посчитал, что имеющейся информации вполне достаточно для создания официального заявления. И всего через две минуты после беседы со Старком позвонил своему секретарю С. Эрли и продиктовал текст сообщения для прессы. «Через полчаса Стив Эрли явился сам, и президент продиктовал ему новое заявление, предложив Стиву немедленно опубликовать его»^[699].

Рузвельт в выступлении тесно свяжет нападение на Пёрл-Харбор и другие атаки первого дня войны. Характерно то, что подобная идея сформировалась и в средствах массовой информации, и у военно-политического руководства США. Источником данной идеи следует признать Рузвельта, так как об атаке Манилы, а также других тихоокеанских баз сообщил его секретарь С. Эрли, зачитав обращение к прессе, автором которого, судя по дневнику Гопкинса, был сам президент. Однако мотивы использования этого приёма различны: если для прессы это была необходимость, вызванная, скорее всего, недостатком информации о главном событии – атаке Пёрл-Харбора, то для администрации Рузвельта – способ отвлечения внимания граждан от крупного поражения и стремление показать масштаб, опасность японского наступления.

Процесс создания и развития образа Пёрл-Харбора в широких слоях американского общества привлекает исследователя не только как один из важнейших фактов общественного сознания, но и как пример удачного применения пропагандистских средств. В результате этого в массовом сознании сформировался уникальный образ атаки 7 декабря, давший и солдатам, и гражданским мотив, стимул и цель для бескомпромиссной борьбы. Роль прессы в этом процессе представляется чрезвычайно важной: именно в периодических изданиях происходило моделирование интересующего нас образа. Материалы газет и журналов позволяют выявить не только его особенности, но и проследить эволюцию представлений об атаке.

Первый шаг при рассмотрении американских газет о Пёрл-Харборе, – это анализ заголовков. Важность этого элемента периодических изданий очевидна и обуславливается как коммерческими, так и пропагандистскими мотивами. Внешний вид первой полосы должен вызвать у человека непреодолимое желание купить издание, а содержание – поверить в информацию. Поэтому журналисты традиционно уделяют заголовкам особое внимание. Пресса о Пёрл-Харборе – ещё одно тому подтверждение.

В настоящей работе мы рассмотрим особенности заголовков об атаке Пёрл-Харбора на примере периодических изданий из 15 штатов. При первом взгляде на выбранные газеты видно, что несмотря на всё разнообразие, заголовки, как правило, содержат следующие элементы: 1) страна-агрессор; 2) вид нападения; 3) объект нападения. Исходя из этого, заголовки по смыслу практически идентичны, а также близки текстуально. Например: 1) Vail Wert Times-Bulletin: «Японские самолёты атаковали американские базы на Гавайях, Манилу; Без предупреждения»^[700]; 2) Reno Evening Gazette: «Япошки бомбят Гавайи, Манилу^{»[701]; 3}) The Kokomo Tribune: «Японские лётчики атакуют Гавайи, Филиппины»^[702]; 4) Maryville Daily Forum: «Япошки атакуют Манилу»^[703]; 5) Las-Cruces Sun-News: «Япошки бомбят Манилу, Гонолулу»^[704]; 6) The Lawton Constitution: «Япошки бомбят Гавайи»^[705]; 7) The Hartford Courant: «Япония атакует Гавайи и Манилу; Токио объявляет Соединённым Штатам войну»^[706].

Видно, что в четырёх случаях используется сокращённо-пренебрежительное обозначение агрессора, которое по переводу ближе всего к слову «япошки». Для обозначения вида атаки традиционно употребляются либо «атакуют», либо более конкретный термин «бомбят». При этом в указанных заголовках сокращению подвергается как первое слово, так и второе – используется просто слово «бомба», которое несёт всю смысловую нагрузку о виде атаки. Цель подобных манипуляций очевидна: попытка создать краткую, но ёмкую фразу, которая в совокупности с крупным и сверхкрупным шрифтом моментально бросается в глаза, гипнотизируя вероятных читателей. Ещё одним плюсом таких передовиц можно назвать их высокую информативность: сжато и точно передана основная новость дня. Особенно в краткости отличились редакторы «Maryville Daily Forum» и «The Lawton Constitution»: для сообщения всего самого важного они ограничились тремя словами. Обязательным в этой группе заголовков является указание агрессора и объекта нападения, последнее, чаще всего, в виде названия островов или городов.

Перечисленной информации было вполне достаточно для получения представлений о событиях 7 декабря, но лаконичность и отсутствие дополнительных заголовков побуждало читателя обратиться за дополнительным материалом к основному содержанию газеты, где сочетались как официальные данные, так и пересказ множества слухов.

Официальные заявления правительства о внезапном нападении оказались для граждан США, в том числе и журналистов, первой информацией о случившемся на Гавайях, которая мгновенно стала сенсацией. Ни одно периодическое издание не могло обойти стороной событие такого масштаба и значения. Но жёсткая позиция администрации Рузвельта в первые часы после атаки спровоцировала информационный голод – официальных данных было слишком мало, а имеющиеся отличались краткостью и неопределёнными формулировками по многим вопросам. Поэтому редакторы газет были вынуждены использовать иные материалы и гипотезы журналистов для комментирования официальных заявлений. В результате в каждом издании можно чётко выделить два блока информации – официальный и неофициальный. Степень влияния каждого из блоков на прессу варьируется в зависимости от издания. Важнейшие данные были почерпнуты из заявлений Белого Дома. Почти все газеты опубликовали на первых полосах репортажи и заметки о пресс-конференции секретаря президента С. Эрли. История создания данного заявления была показана в предыдущем параграфе.

Итак, мы знаем содержание радиограмм военных, описание разговора Г. Старка и Ф. Рузвельта, но Р. Шервуд не упоминает содержание сообщения для прессы, которое получил С. Эрли от президента. Однако время, прошедшее между звонком Старка и беседой президента и секретаря, позволяет предположить, что Рузвельт пересказал сообщение начальника штаба военно-морских сил. Материалы экстренных выпусков газет 7 декабря подтверждают эту версию.

Почти все издания напечатали репортажи о пресс-конференции С. Эрли. Наиболее часто встречается его цитата: «Японцы атаковали Пёрл-Харбор с воздуха. Есть данные о второй воздушной атаке. Она была произведена на армейские и морские базы в Маниле»^[707]. Точно такую же информацию публикует газета штата Теннесси «Kingsport Times». Но дополнительно в статье «Тяжёлые людские потери» сообщается ещё одна деталь выступления: «Когда спросили о репортажах, получаемых по радио из Гонолулу, С. Эрли не смог подтвердить их». Кроме этого, Эрли заверил журналистов, что донесение командующего 14-м военно-морским округом адмирала Блока о серьёзном ущербе и тяжёлых людских потерях – правда^[708]. Всё то же самое плюс новые подробности сообщает «The Lawton Constitution»: секретарь Белого Дома подтвердил донесение Блока о потерях, сообщил, что нет данных об ущербе, причинённом Маниле. Относительно Пёрл-Харбора сказал: «Вы можете назвать это атакой на рассвете, проведённой без предупреждения»^[709]. А перед обсуждением донесения Блока Эрли спросил, есть ли в зале японские журналисты: «Я не намерен давать им ни капли информации»^[710].

Ещё одну часть заявления Эрли мы находим в газете штата Огайо «Van Wert Times-Bulletin», где напечатано продолжение цитаты о «нападении без предупреждения», «когда обе нации находились в мире, и проведено в час, когда японские представители вручали госсекретарю ответ на меморандум от 26 ноября»^[711]. Точно такая же цитата напечатана в мэрилендском издании «Cumberland Times». Однако и здесь приведена новая деталь: Эрли сообщил, что в 20.30 в Белом Доме будет проведена встреча кабинета и лидеров обоих партий^[712], на которой «будут обсуждаться вопросы стратегии и дальнейших действий»^[713]. О созыве военного совещания в Белом Доме и будущей встрече с кабинетом, со слов секретаря президента, пишет «Oakland Tribune» (Калифорния). Также газета сообщает, что «первая информация о бомбардировках была получена военным и морским министерством и немедленно доложена президенту его секретарём Стефеном Эрли»^[714]. Ошибка здесь очевидна. Действительно, первая информация пришла в Белый Дом из военно-морского министерства, но доложил Рузвельту об этом непосредственно министр Ф. Нокс. Появилась подобная неточность из-за заявления Эрли, а точнее, из-за неверной трактовки его слов некоторыми корреспондентами. В издании «Charleston Daily Mail» приводится исходная цитата из речи секретаря, которая впоследствии подверглась искажению: «Как только информация о нападении была получена военным и морским министерствами, об этом немедленно доложили президенту»^[715]. Здесь не сказано, кто сообщил Рузвельту об атаке, но журналисты неверно предположили, что это сделал его секретарь.

Итак, из материалов американской прессы мы можем заключить, что Эрли зачитал на созванной им конференции^[716] сообщение Рузвельта, основывающееся на докладах Нокса и Старка. Кроме того, президент добавил к данным военных информацию о японо-американских переговорах, подчёркивая тем самым вероломство японцев. Заявление было небольшим и касалось главных тем: 1) Япония без предупреждения атаковала США; 2) нападению подверглись Пёрл-Харбор и Манила^[717]; 3) потери не выяснены, но, очевидно, тяжёлые; 4) реакция властей – созыв двух совещаний (военное и администрации). Как видно, в заявлении Белого Дома нет точной информации, особенно о нанесённом ущербе, что более всего волновало общественность. На вопросы из зала Эрли отвечал кратко, не выходя за рамки информации, данной в заявлении. Сказанного секретарём было недостаточно для освещения нападения в прессе, которая была вынуждена искать другие источники информации, что в сумме с лаконичными и неконкретными официальными сообщениями создало благоприятные условия для появления слухов.

Первое из двух названных Эрли совещаний у президента состоялось в присутствии Г. Гопкинса, госсекретаря К. Хэлла, военно-морского министра Ф. Нокса, военного министра Г. Стимсона, начальника штаба армии Дж. Маршала, начальника штаба военно-морских сил Г. Старка в 15.00^[718].

Основные принятые решения: 1) ввести цензуру; 2) организовать охрану всех важных объектов, имеющих военное значение; 3) установить охрану у японского посольства и всех японских консульств^[719]. Последнее особенно заинтересовало журналистов^[720]. Как отметил в своём дневнике Гопкинс, «в течение всего совещания поступали новые сообщения о потерях нашего флота»^[721].

Состав посвящённых в подробности нападения расширился на совещании у Рузвельта вечером, куда были приглашены, помимо членов администрации, лидер большинства в конгрессе Баркли вместе с соратниками – Коннэли и Блумом. Республиканцы были представлены Мартином, Макнари, Джонсом^[722].

Обсуждались важнейшие вопросы: 1) потери, понесённые при нападении: президент охарактеризовал их как «чрезвычайно великие» ^[723];

2) дальнейшие внешнеполитические шаги – объявление войны Японии; военный министр Стимсон предложил такие же меры в отношении Германии и Италии, но инициатива не нашла поддержки у Рузвельта^[724];

3) рассматривались варианты текста будущего послания президента Конгрессу: Хэлл предложил включить в него обзор японо-американских отношений накануне нападения, Рузвельт отказался^[725].

Скорее всего, это вызвано прагматическими соображениями: во-первых, речь перед Конгрессом должна быть краткой, эмоциональной, не отягощенной лишними деталями; во-вторых, подготовка такого сообщения могла занять некоторое время, а его у руководства страны было крайне мало. Поэтому выступление с обзором отношений перенесли на неделю^[726]. В целом, по замечанию Гопкинса, совещание имело важные и положительные итоги^[727].

Таким образом, с момента первых сообщений об атаке (приблизительно после 13.00 по вашингтонскому времени) и до конца дня нападения военно-политическое руководство страны было занято получением и осмыслением информации, находясь в этом отношении в полной зависимости от военных – источника всей информации. Но, в отличие от офицеров в Пёрл-Харборе, американские политики не стремились максимально быстро обобщить получаемые данные. Для них важнее было другое – правильно подать обществу факт нападения, так как первые выступления и сообщения будут единственным официальным источником информации для прессы, а в итоге – одним из ведущих факторов формирования общественного мнения.

Основные темы, которые собирался затронуть Рузвельт 8 декабря, были рассмотрены в прессе до выступления. Это вполне понятно после заявления С. Эрли, автором которого был сам президент. Однако официальной информации было всё-таки очень мало, поэтому журналисты включили в экстренные выпуски собственные гипотезы и «данные из непроверенных источников».

Каждая газета, сообщившая 7 декабря 1941 г. о нападении, представила два блока информации: официальный и неофициальный. Первый раздел практически идентичен во всех изданиях. В него входит информация о вышеупомянутой пресс-конференции С. Эрли, публикации официальных военных сообщений, материалы ведущих информационных газет и радиостанций. Варьируются объём подаваемых сведений, их расположение на первых полосах, заголовки. Так, «Fitchburg Sentinel» сообщает о решении Рузвельта созвать конференцию в Белом Доме, публикует цитаты из выступления его секретаря. Почти всю передовицу занимают публикации сообщений из Манилы (о нападении японских бомбардировщиков), Нью-Йорка (о сражениях под Москвой, Ленинградом и Ростовом), Лондона (о реакции Черчилля на нападение), Вашингтона (об атаке о. Гуам).

Помимо этих кратких заявлений, напечатаны и самые невероятные слухи, например: «Первые отчёты из Гонолулу повествуют как минимум о двух формациях по девять четырёхмоторных чёрных бомбардировщиков типа "летающая крепость” с японскими опознавательными знаками»^[728]. Подобное свидетельство мог сделать очевидец на о. Оаху, весьма поверхностно разбирающийся как в японской, так и в отечественной авиации, так как в Японии в 1941 г. не было четырёхмоторных самолётов, за исключением «летающих лодок» Н6К «Mavis»^[729], но они никакого участия в атаке не принимали. Единственные самолёты в небе над Пёрл-Харбором типа «летающая крепость» могли быть американскими^[730]. Несмотря на всю нелогичность и неправдоподобность, эта «новость» была перепечатана многими изданиями. «Brownsville Herald» в точности повторяет сообщение, утверждая, что «на каждом самолёте было японское восходящее солнце»^[731]. Идентичные данные присутствуют в «Cumberland Times»^[732].

Однако, если указанные газеты опубликовали только краткое сообщение о присутствии японских тяжёлых бомбардировщиков над Пёрл-Харбором, то в «Невада Стейт Джорнал» была помещена статья Френсиса Маккарти, где этот и другие факты были собраны вместе, проанализированы и представлены в виде целостного повествования. «Война на Тихом океане разразилась с молниеносной быстротой, когда волны японских бомбардировщиков атаковали Гавайи и американский Тихоокеанский флот. Японские самолёты, включая "летающие крепости”, пикировщики, торпедоносцы, обрушились на Пёрл-Харбор»^[733]. Необходимо отметить, что статья Ф. Маккарти является сосредоточением разнообразных слухов и неточной информации о нападении 7 декабря.

Первым, в самом начале статьи, расположен материал о «летающих крепостях». Вторым идёт ещё более невероятный слух: «Парашютисты высаживаются в Харбор Пойнт в пяти милях от центра Гонолулу»^[734]. Это сообщение, как и о четырёхмоторных самолётах, было весьма популярным в американской прессе 7 декабря 1941 г. Мэрилендская газета «Камберленд Таймс» более основательно подошла к этой теме, упомянув, что поступили данные от секретаря президента о высадке парашютного десанта в Гонолулу^[735]. «The Lawton Constitution» (Оклахома) уверяет, что атака на Пёрл-Харбор была комбинированной операцией с применением «бомбардировщиков, торпедоносцев и парашютистов»^[736]. А калифорнийская газета «Oakland Tribune» поместила информацию о десанте в первом заголовке на передовице, но весьма сдержанную: «Парашютистов видели над гаванью»^[737]. Однако все перечисленные догадки американских журналистов меркнут перед гипотезой, которую опровергает Френсис Маккарти: «Это выдумка, что данные парашютисты – соединения диверсантов-смертников»^[738]. Нам не удалось обнаружить исходный источник этой любопытной информации. Но тема смертников появилась в американской прессе 7 декабря не только в связи с воображаемым десантом.

Анонимный обозреватель «The Lawton Constitution» предположил, что воздушная атака на расстоянии 3400 миль от собственных баз могла быть произведена только самоубийцами, ведь у пилотов не было шансов на возвращение^[739]. Но подобная догадка – редкость в американской прессе 7 декабря, так как большинство редакций уже были осведомлены, что японские самолёты взлетели с авианосца. Информация об этом присутствует во многих изданиях.

Калифорнийская газета «Frenso Bee Republican» по этому поводу пишет: «Сообщения из Гонолулу свидетельствуют о действии как минимум одного авианосца против обороны Пёрл-Харбора»^[740]. Материал сопровождается фотографией авианосца «Ката», с вопросом: возможно, что этот корабль атаковал базу?^[741] На снимке изображён «Ката» ещё до модернизации, с тремя полётными палубами, но редакторы угадали главное: авианосец действительно участвовал в Гавайской операции^[742]. Другие издания сообщают о том, что действовал именно авианосец. «Lawton Constitution» сообщает это как общеизвестный факт: «Японские самолёты, несомненно, взлетели с авианосца»^[743].

Подобную информацию американские журналисты могли получить не только из радиосообщений, но и из анализа доступных фактов: в атаке принимали участие одномоторные самолёты (данные о 18 «летающих крепостях» общей картины не меняют, так как прессе уже известно, что в нападении участвовало от 50 до 150 самолётов); из-за большого расстояния такие машины не могут преодолеть путь от японских баз до Пёрл-Харбора, значит, взлететь могли только с авианосца. С этим сюжетом связана ещё одна тема: установив, что в составе атакующих японских сил находится авианосец, журналисты быстро топят его.

«Nevada State Journal» со ссылкой на радиостанцию Панамы сообщает о гибели японского авианосца в битве при Пёрл-Харборе. Никаких комментариев редакция газеты не публикует^[744]. Но редакция газеты «The Lowell Sun» (Массачусетс) сделала свои выводы из этой скудной информации. На передовице помещён крупный заголовок: «Наш флот побеждает». Ничего подобного другие издания написать не решились. Далее сообщается: «Соединённые Штаты выиграли первую битву новой мировой войны»^[745]. Вероятно, что журналисты посчитали уничтожение вражеского авианосца и «множества самолётов» крупной победой на фоне скудных данных об американских потерях.

Важно отметить, что для воскресной прессы были и иные источники слухов, помимо своеобразных интерпретаций официальных заявлений. Весьма востребованными оказались свидетельства очевидцев нападения. В большинстве периодических изданий встречаются несколько статей, основанных на подобной информации. Так, «Lowell Sun» публикует данные о большом пожаре в Пёрл-Харборе, где горят танкер и нефтехранилища флота, а неизвестный корабль обстреливает укрепления базы. Сведения поступили из «непроверенных источников», наблюдавших вышеназванные события^[746]. Очевидно, что версия о нефтяном пожаре в гавани возникла именно из описаний свидетелей, которые наблюдали сильный пожар, но возник он из-за взрыва линкора «Аризона». Горящие танкер и нефтехранилища – это уже «гипотезы» журналистов.

Ещё один «доклад очевидца» растиражировали многие газеты: «Наблюдатель с крыши здания в Гонолулу сообщил о самолётах, несомненно, японских, совершивших неожиданное нападение. Его доклад неожиданно прервался», – мрачно констатирует «Galveston Daily News»^[747]. Точно такую же информацию приводят «Cumberland Times» и «Helena Independent»^[748]. Это не единственный пример, когда в момент атаки с американскими радиостанциями и редакциями газет связывались очевидцы из Гонолулу. Благодаря их сообщениям в газетах появились, кроме названных, и другие подробности: о повреждении одного из линкоров (об этом подробнее рассказано в соответствующем параграфе); о сильном зенитном огне в небе над гаванью и чёрном дыме, застилающем Пёрл-Харбор; о трёх повреждённых кораблях^[749]. Данный источник информации занимал столь же важное место в американской прессе 7 декабря, как и официальные сообщения о военных действиях и материалы собственных и иностранных информационных агентств.

Из анализа воскресных периодических изданий США можно сделать следующие выводы об особенностях их источниковой базы. Во-первых, журналисты использовали четыре группы источников: 1) официальные правительственные заявления; 2) данные различных американских информационных агентств; 3) неофициальные свидетельства очевидцев; 4) материалы иностранной прессы и радио, в том числе японские. Чаще всего в прессе используются официальные данные, при этом, как правило, печатаются без обработки и комментариев в специальных колонках. Реже в газетах присутствуют репортажи, в основном анонимные, в которых синтезируются и официальная, и неофициальная точки зрения. Именно в подобного рода статьях и возникает большинство неверных трактовок, слухов и «гипотез». Наиболее типичные: Пёрл-Харбор – американская победа; базовые японские самолёты принимали участие в нападении; в Гонолулу высадились японские парашютисты; в атаке участвовали смертники. Всё это наполняло американские периодические издания яркими, сенсационными деталями, которые по степени воздействия на читателей конкурировали с сухими, лаконичными заявлениями Белого Дома.

Помимо этого, одна из главных тем, которая интересовала СМИ США в первый день войны на Тихом океане, – это подробности атаки Гавайев, а точнее, её ход, характер и результат. Подавляющая часть газетных статей и заметок посвящена именно этим проблемам. Следует отметить, что наиболее сильно прессу волновал ход нападения, так как через его описание можно было получить ответ на острый политический вопрос: «как такое случилось?», а соответственно и выйти к проблеме «кто виноват?».

Первая информация о ходе и характере нападения на Пёрл-Харбор в американской периодической печати была очень скудной. В плане её подачи издания можно разделить на две группы: 1) газеты, сделавшие главный акцент на атаке Гавайев; 2) периодические издания, подчёркивающие комбинированный характер нападения, выделяя и другие объекты атак.

Подобное разделение отразилось не только на материалах статей и заметок, но и на заголовках. Комбинированный характер японского нападения подчеркнули журналисты из «Reno Evening Gazette»: «Японцы бомбят Гавайи, Манилу»^[750]. Их коллеги из «Brownsville Herald» создали более логичный заголовок, указав в качестве важнейших объектов атаки крупнейшие военные базы США: «Японцы атаковали США. Пёрл-Харбор, Манила под ударом»^[751]. Такого же рода передовицы были 7 декабря и у «Chillicothe Constitution Tribune», «New York World-Telegram» и «Firebanks Daily News Miner»^[752].

Из этих материалов очевидно, что для современников налёт на Пёрл-Харбор был теснейшим образом связан с другими нападениями японцев на Тихом океане. Эту связь особо подчеркнёт в своём выступлении от 8 декабря 1941 г. президент Рузвельт: «Вчера японское правительство также начало атаку против Малайи. Прошлой ночью японские силы атаковали Гонконг. Прошлой ночью японские силы атаковали Гуам. Прошлой ночью японские силы атаковали Филиппинские острова. Прошлой ночью японские силы атаковали остров Уэйк. Этим утром японские силы атаковали остров Мидуэй. Япония, таким образом, начала неожиданное наступление по всему Тихому океану»^[753]. Оценки такого рода напрямую зависели от освещения предвоенной политики США средствами массовой информации, где, начиная с 1920-х годов^[754], утверждалось, что война на Тихом океане начнётся с нападения Японии на Филиппины. Поэтому журналисты, получив первые сведения об атаке и опираясь на опыт предвоенной политики, посчитали важнейшим делом указать комбинированный характер нападения, а главное, связать атаки Филиппин и Гавайев.

Ещё одним подтверждением того, что пресса руководствовалась старыми оценками и стереотипами восприятия, а не реальной военной обстановкой, является практически полное игнорирование в заголовках ведущих изданий других объектов японского нападения, кроме Манилы и Пёрл-Харбора. Исключение представляет только «New York Times», где упоминается Гуам и Уэйк^[755].

Можно предположить, что журналисты исходили при создании заголовков из значения и масштабов каждой атаки, но в официальных сообщениях, коммюнике военно-морского министерства и выступлении С. Эрли не указывались масштабы нападения для Филиппин, Гавайев, Гуама и Уэйка. Отсюда становятся ясными и мотивы формирования передовиц – Гавайи включили, так как это главная военно-морская база, а Филиппины – как наиболее ожидаемый объект атаки.

Такое восприятие событий 7 декабря сохранится достаточно долго – 24 января 1942 г. в докладе комиссии Робертса по расследованию нападения на Пёрл-Храбор указано: «Утреннее нападение 7 декабря 1941 было комбинированным авианалётом и атакой субмарин острова Оаху, обстрелом острова Мидуэй и воздушной атакой и обстрелом острова Уэйк»^[756].

Итак, первая особенность восприятия характера нападения 7 декабря – это его оценка как комбинированной операции. Следовательно, образ Пёрл-Харбора начал формироваться в сознании не отдельно, а лишь как часть более сложного образа «японского удара». Распространение этого изначального образа в первый день войны легко проследить от сообщений военных и политиков через СМИ к рядовым гражданам.

Относительно хода атаки Пёрл-Харбора, американские газеты в первый день войны могли сообщить только самые общие моменты, с минимумом деталей. Благодаря радиосообщениям и конференции пресс-секретаря Белого Дома Стива Эрли журналистам стало сразу известно время начала налёта. Так, «Chillicothe Constitution Tribune» указывает в передовице, со ссылкой на Токио: «Японские бомбардировщики в 7.35 по Гавайскому времени совершили налёт на Гонолулу»^[757]. Названый здесь вариант времени нападения не единственный в американской прессе. В техасской газете «Paris News» сообщалось, со ссылкой на агентство «Ассошиэйтед пресс», что первая атака была около 8.00^[758]. В алабамской «Aniston Star» было написано 7 декабря, что японский налёт произошёл в 7.45 по местному времени^[759].

Ни одно из рассмотренных изданий не объясняло такое расхождение во времени. Просто в одной газете публиковался один или даже несколько вариантов начала нападения. А журналисты из «Chillicothe Constitution Tribune» опубликовали на первой полосе сразу все три варианта.

Более оригинальная ситуация сложилась со временем окончания японского нападения. В большинстве газет оно не указывалось совсем. Но было и исключение – канзасское издание «Emporia Gazette» информировала: «Атака закончилась в 9.25 утра, и продолжалась 1 час 15 минут»^[760]. Это очень странное заявление, так как чуть ранее эта же газета сообщала о времени начала нападения – это 8.00. Все эти детали, неточности и особенности так и остались незамеченными гражданами и политиками, а на следующий день – 8 декабря – ушли с первых полос, освободив место для наиболее актуальных проблем: реакция на нападение в мире, материальные и людские потери, выступление президента Рузвельта.

Однако основная информация, естественно, была почерпнута из официальных источников, поэтому материалы прессы акцентируют внимание читателей на тех моментах, упоминание которых необходимо правительству США: всячески подчёркивается неожиданность и подлость атаки. Важно отметить, что благодаря дозированной информации, представленной на пресс-конференции в Белом Доме и в военных заявлениях, в американской прессе 7 декабря не наблюдается состояние шока, о котором пишут исследователи.

Эта тенденция прослеживается в выступлении Рузвельта в 13.00 8 декабря 1941 г. Необходимо учитывать, что послание Конгрессу было создано до публикации материалов о войне в газетах, следовательно, реакция военно-политического руководства США на сообщения прессы будет позже – в «Беседе у камина» 9 декабря. Тем не менее в выступлении 8 декабря затрагиваются практически те же вопросы, что и в прессе, что не удивительно, так как основную информацию для журналистов дали официальные заявления Белого Дома ^[761].

Важной особенностью выступления была попытка отвлечь внимание граждан от основной атаки (на Пёрл-Харбор), причинившей наибольшие жертвы: Рузвельт перечислил, помимо Гавайских островов, ещё 7 объектов, которые были атакованы японскими вооружёнными силами. Это – корабли в районе между Гонолулу и Сан-Франциско; Малайя; Гонконг; Гуам; Филиппины; Уэйк; Мидуэй^[762]. Такой ход мог на какое-то время избавить администрацию от вопросов, почему нападение на Пёрл-Харбор стало неожиданностью и повлекло такие крупные потери? Ведь было атаковано множество баз и островов, а сокрытие истинных масштабов поражения позволяло администрации избежать «неудобных» вопросов. Такая же тенденция прослеживается в первых коммюнике военно-морского министерства: о Пёрл-Харборе впервые упоминается в связи с расследованием Нокса 15 декабря, а до этого сообщения от 11–14 декабря были посвящены атакам японцев на острова Уэйк (больше всего сообщений), Мидуэй и Лусон^[763].

Американский исследователь Г. Стелцнер очень точно подчеркнул, что «Рузвельт использует прошедшее и настоящее время, когда говорит в настоящем, о настоящем и обращаясь к настоящему. Будущее противопоставлено прошлому, и между этими двумя полюсами шкалы противопоставлены друг другу «добро» и «зло» ^[764]. Как нам кажется, здесь важно отметить, что Рузвельт противопоставлял не просто «плохое прошлое» «доброму будущему», а указывал на неправильный прошлый внешнеполитический курс США, который сделал возможным появление «зла». Для подтверждения этого и перечисляются президентом 7 объектов японского нападения, причём каждое отдельным предложением, с особым «подчёркиванием» каждого интонацией при устном выступлении. Именно это внешнеполитическое противопоставление было направлено на подрыв позиций изоляционистов в Конгрессе, прямо заявляя, кто, помимо японского правительства, виноват в распространении зла.

Ещё одним убедительным доводом звучит следующая фраза: «Мы навсегда запомним, как враг напал на нас»^[765]. Здесь явно подразумевается и другое: «Мы навсегда запомним, что враг напал на нас». Таким образом, снова указывается вина агрессора, вина Японии, а США предстают в виде жертвы. На этих же принципах построена и резолюция Конгресса: «Правительство Японии совершило неспровоцированные акты войны против правительства и народа США»^[766].

Реакцию граждан США на нападение и речь Рузвельта историки описывают традиционными формулировками: отмечают шоковое состояние населения; появление общей цели для всего общества; преодоление межпартийной борьбы ради победы^[767]. Для периодической печати выступление Рузвельта дало чёткие ориентиры, которых следовало придерживаться при освещении войны. Основные положения речи были восприняты и интерпретированы не всегда в нужном для руководства страны ключе. Однако упомянутого историками шока не наблюдается. Общество по-прежнему оставалось в неведении относительно причинённого ущерба, поэтому Пёрл-Харбор воспринимался не как катастрофа, а как одно из многих «подлых» японских нападений, проведённых 7 декабря.

Практически идентичная ситуация наблюдается и 8 декабря. Большинство заголовков говорили о войне и «о внезапном и беспричинном нападении японцев». Это даже не обсуждалось. Это воспринималось как истина: «Японцы сначала бомбят, а потом объявляют США и Британии войну», – писала «Chicago Daily Tribune» ^[768]. То же повторяли «Los Angeles Times» и «New York Times»: «Атаки предшествовали декларации об объявлении войны»; «Гавайи подверглись нападению без формального объявления войны»^[769]. И каждая из данных влиятельных газет подчёркивала взаимосвязь Пёрл-Харбора и атак на Филиппины, Уэйк, Гонконг. Но события на Гавайях описываются журналистами наиболее полно, как первоочередная новость, СМИ чётко демонстрируют второстепенный характер всех других операций, кроме нападения на о. Оаху. Однако здесь ярко видно, как на общественное сознание повлияли события 7 декабря^[770]. Президент это учтёт в своей речи и верно заметит: «Факты вчерашнего дня говорят сами за себя»^[771].

Расхождения в периодической печати возникли по другому вопросу. В экстренных сообщениях передовиц некоторых изданий 7 декабря 1941 г. говорится как о нападении на Гавайи, так и на другие острова Тихого океана. Как мы упоминали выше, в основном, речь шла об атаке Манилы (об этом было заявлено ещё на пресс-конференции С. Эрли) и о нападении на о. Гуам. То же самое наблюдается в газетах и на следующий день^[772]. «Chicago Sun» параллельно с сообщением о нападении на Пёрл-Харбор пишет о бомбардировке Манилы^[773]. «New York Times» сообщает о налёте на о. Гуам^[774]. О нападении на атолл Уэйк информирует «Searchlight». Ещё раз подчеркнём, что все вышеназванные темы (как и сообщения об атаке Пёрл-Харбора) занимали первые полосы газет 7–8 декабря 1941 г. Однако такие солидные издания, как «Los Angeles Times» и «Chicago Daily Tribune», посвятили первые полосы военных номеров только атаке Пёрл-Харбора и объявлению войны Японии, сконцентрировав внимание читателей на самом значительном нападении^[775].

Результат целенаправленной деятельности СМИ и администрации президента по формированию общественного мнения о Пёрл-Харборе и надлежащих оценок события можно проследить по данным опросов населения американских городов, проведённых по инициативе сотрудника Библиотеки Конгресса Алана Ломакса. Первые интервью были сделаны в Вашингтоне 8 декабря, утром, до выступления Рузвельта перед Конгрессом. Задаваемые вопросы были очень просты: «Первые впечатления от информации о нападении и начале войны» и «Ваши оценки случившегося».

Большинство респондентов, относящихся к разным слоям населения, заявило, что возмущено атакой и США имеют превосходные шансы на победу. Но относительно начала войны часть граждан сообщила, что «это не стало сюрпризом», «я ожидал этого», «я знал, что так и будет, после провала переговоров»^[776]. Причём особой растерянности или шока ни у кого из опрошенных А. Ломаксом не наблюдается. Респонденты полны желания сражаться за «свободу и нашу страну», «демократию», а один ветеран Первой мировой войны изъявил желание сражаться не только с японцами, но и с немцами и русскими. Другой ветеран того же конфликта сообщил, что «ещё за неделю до нападения знал – Япония сделает это, причём первой»^[777].

Первые записи интервью были сделаны самим А. Ломаксом вместе с его помощником Филиппом Коэном в Вашингтоне 8 декабря 1941 г. в период с 20.30 до 21.00. Все имена опрошенных из записей удалены, оставлен только пол, род деятельности и иногда возраст. Стандартных вопросов А. Ломакс не задаёт, а по-новому подходит к каждому конкретному человеку, но общая цель интервью чётко видна – узнать мнения людей об атаке и войне. Как пояснил на записи Ф. Коэн, «мы хотим знать, что люди думают» ^[778].

Первые опросы граждан были проведены на 9-й улице Вашингтона. Мнения и оценки людей имеют ряд общих моментов. Во-первых, большинство опрошенных в начале интервью не понимали, что от них требуется и на какие вопросы следует давать ответы. Только по мере возрастания интереса к происходящему со стороны прохожих зарождалась дискуссия.

Во-вторых, практически все респонденты на момент опроса уже имели сложившееся мнение об атаке и войне, как правило, не разграничивая их.

В-третьих, по ключевым моментам оценки нападения на Пёрл-Харбор граждане США показали интересное единодушие.

Также к общим моментам данных интервью следует отнести то обстоятельство, что большинство людей заявили – о войне узнали из экстренного радиосообщения, т. е. первая информация об атаке была почерпнута не из газет. Так, в 20.30 на соответствующий вопрос Ф. Коэна один призывник ответил: «Услышал по радио, когда возвращался с футбола». Другой призывник согласился, сказав, что тоже услышал по радио, когда был в лагере^[779]. На дополнительный вопрос А. Ломакса «все ли узнали о войне из радиосообщения», последовал единогласный ответ окружающих. Именно такой вариант распространения новости о войне и атаке Пёрл-Харбора подтверждают и американские газеты. 7 декабря 1941 г. радиотрансляция футбольного матча в США была прервана экстренным сообщением Джона Дэли: "Белый Дом сообщает, что японцы напали на Пёрл-Харбор”^[780]. Футбольный комментатор от себя добавил: «Это не шутка. Это война»^[781]. Видно, что в случае с началом войны большую роль в информационном обеспечении сыграло радио, а не пресса, так как имело лучшие возможности для оперативной подачи материала.

При этом необходимо учитывать, что в первые два дня после нападения сведения, передававшиеся по радио и печатавшиеся в газетах были практически идентичны, т. е. граждане из двух наиболее развитых и доступных СМИ получали одинаковые сведения, что напрямую определяло специфику оценок нападения на Пёрл-Харбор. Это ярко видно на следующем примере. Пекарь из Вашингтона весьма точно изложил услышанную по радио информацию: «Так… вчера днём, где-то без двадцати два я был здесь, напротив театра. По радио передали, что Япония напала. Напала на Гавайи, что убито около 350 человек»^[782]. Эта же информация доминировала и прессе 7–8 декабря.

Практически все американские газеты опубликовали официальные заявления о 350 убитых и повреждённом линкоре «Оклахома»^[783]. При этом последний считается сильно пострадавшим от пожара в результате попадания японских бомб^[784]. Первая полоса «Los Angeles Times» информировала о 350 убитых и трёх потерянных кораблях, плюс о нескольких сбитых самолётах противника^[785], т. е. газета ограничилась повторением официальных данных. Кроме того, «New York Times» и «Los Angeles Times» повествуют о потере линкора «Оклахома», при этом первая именует его «почётным ветераном»^[786]. Но наравне с этой информацией публикуется и другая: «Дерзкое японское нападение покалечило американский флот»^[787]; «Первые официальные данные о войне обман – уверено американское общество»^[788]. В статьях проводится мысль, что истинные последствия нападения настолько ужасны, что правительство опасается придать данные огласке.

Всё это способствует распространению слухов: потери приуменьшены, а на самом деле произошла катастрофа, и за ней последуют другие. Косвенно подобные мнения подтверждены в «New York Times», где сообщается, что Гавайи готовятся к обороне от новых атак^[789]. Первоначальная неясность с потерями создавала лишнее напряжение в остром и без этого для американского общества вопросе. Такие выводы можно сделать из передовых статей и заголовков газет США. Однако материалы опросов позволяют усомниться в справедливости данных предположений.

Из всех граждан, опрошенных А. Ломаксом и Ф. Коэном, 8 декабря ни один не высказал беспокойства насчёт неясной ситуации с потерями, никто не выразил мнения, что правительство скрывает масштабы поражения в Пёрл-Харборе. Более того, некоторые люди вообще отмечали, что атакована была именно одна база, ограничиваясь в лучшем случае Гавайями. Отсюда можно заключить, что только непосредственно прессе было необходимо «создавать напряжённость в вопросе о потерях», ссылаясь на мнения общественности; тогда как большинство граждан подобной информацией интересовалось слабо. Общественное сознание было под впечатлением новостей о начале войны, при этом детали первых операций (даже самые существенные) для рядовых граждан отходили на второй план. Следовательно, можно предположить, что в вопросе о потерях американские газеты не выражали мнения общества, а пытались его создать.

Ещё один фактор, подтверждающий версию о невнимании большинства граждан США к прессе о Пёрл-Харборе, – это отсутствие упоминаний о пресс-конференции Стива Эрли. Пересказ и цитаты пресс-секретаря Белого Дома доминировали на первых полосах как центральных, так и местных газет^[790]. Но люди описывали свои впечатления, не используя материалы заявления С. Эрли, основываясь в массе своей на радиосообщениях.

Другой важной особенностью восприятия атаки гражданами США была одинаковая первоначальная реакция на новость: «Я не был удивлён»; «Многие люди ожидали подобного уже в течение 6 месяцев»; «Я ожидал этого»; «Я думал, что война начнётся на этой неделе. Япония нападёт первой»^[791]. Только четыре респондента поведали о несколько других впечатлениях. Анонимный мужчина из Нью-Йорка откровенно заявил: «Я ожидал, что что-то должно случиться, но меня удивило, как скоро это произошло». Похожие чувства описал и работник правительства из Вашингтона: «Я был поражён. Это так неожиданно»^[792]. Представляется, что данные люди честно описали свою реакцию, но они солидарны с большинством – война ожидалась, хотя и не так быстро. И только двое из опрошенных чётко обозначили свои впечатления от атаки как шокирующие, причём подобный ответ вызвал недоумение Ф. Коэна: «Вы были поражены?! Везде же писали и говорили, что война начнётся!»

Но самым неожиданным образом отреагировала на новость жительница Вашингтона: «Меня сильно удивило японское нападение. Я была уверена – это сделает Германия». На дополнительные вопросы работников Библиотеки Конгресса женщина ничего не смогла ответить и честно призналась: «Я мало что слышала, газет я не читаю, радио не слушаю»^[793]. Подобная неинформированность наблюдается только у одного опрошенного, но мнение данной леди поддержали ещё несколько человек. Так, один из респондентов воодушевлённо доказывал Ф. Коэну, что «Германия стоит за японским нападением. Это Германия подтолкнула Японию к действию». Когда Ф. Коэн спросил: «Многие ли люди считают так же?», данный респондент авторитетно заявил, что «все его друзья считают так, это же очевидно»^[794]. Такое восприятие японского нападения может быть следствием информационной политики США в предвоенные года, а точнее, следствием освещения европейских событий и американо-германских отношений в 1939–1941 гг.^[795]

Утверждения, что Япония напала на США только из-за политики Германии, были далеко не единичны в первый год войны. В течение первой недели после атаки они окрепли, и люди стали верить, что именно пилоты Люфтваффе разгромили Пёрл-Харбор^[796]. Даже по прошествии нескольких месяцев находились журналисты, которые продолжали развивать данную тему, уверяя, что Германия подтолкнула Японию к атаке Гавайев, «подарив» Императорскому флоту линкор «Тирпиц». Так, Уилбур Уайт на страницах журнала «Current History» пишет, что «японский флот был усилен германскими кораблями, и линкор "Тирпиц возглавил атаку на Пёрл-Харбор»^[797].

Похожее невероятное, фантастическое мнение приводит в своей работе современный американский историк Михаэль Слэкмэн: «Многие американцы верили, что японские самолёты пилотировали немецкие лётчики»^[798]. Весьма характерно, что сразу после атаки такая точка зрения доминировала: во время опросов жителей Вашингтона работниками Библиотеки Конгресса представитель Национальной гвардии согласился с другими гражданами, добавив, что Гиглер направил, даже спланировал японскую агрессию, чтобы отвлечь внимание США от Германии. А безработный вашингтонец так охарактеризовал события 7 декабря: «Япошки использовали грязный трюк. И за всем этим, без сомнения, стоит Гитлер»^[799]. Данные устных интервью подтверждаются опросами общественного мнения. 10 декабря 1941 г. 48 % опрошенных уверенно ответили, что за нападением стоит Гиглер, а на вопрос «Необходимо ли и Германии объявить войну» 90 % граждан дали утвердительный ответ^[800].

Итак, можно с уверенностью предположить, что подобная черта оценки нападения не была сформирована СМИ, а сложилась у большого числа граждан под влиянием событий прошлых лет и их освещения прессой и радио.

Другим важным общим моментом оценок граждан была уверенность в «подлости» японского нападения. Основным аргументом в пользу этой версии американцы приводили тот факт, что Япония атаковала Пёрл-Харбор без объявления войны^[801]. Здесь мнение граждан полностью совпало как с официальными заявлениями, так и с точкой зрения прессы. Президент Рузвельт в своём обращении к Конгрессу от 8 декабря 1941 г. не менее 7 раз акцентировал на этом внимание слушателей, употребляя следующие выражения: «неспровоцированная и подлая атака», «неожиданное, вероломное нападение», «внезапное и спланированное вторжение» и т. д.^[802] Пресса 7–8 декабря постоянно подчёркивала факт «подлой, предательской атаки». Большинство заголовков говорили о войне и «о внезапном и беспричинном нападении японцев». Это даже не обсуждалось. Это воспринималось как истина: «Японцы сначала бомбят, а потом объявляют США и Британии войну», – писала «Chicago Daily Tribune»^[803]. То же повторяли «Los Angeles Times» и «New York Times»: «Атаки предшествовали декларации об объявлении войны»; «Гавайи подверглись нападению без формального объявления войны»^[804]. Однако здесь ярко видно, как на общественное сознание повлияли события 7 декабря^[805]. Президент это учтёт в своей речи и верно заметит: «Факты вчерашнего дня говорят сами за себя»^[806]. Значит, подобное восприятие нападения независимо сформировалось и у политического руководства США, и у СМИ, и у рядовых граждан, даже не знакомых с официальными заявлениями и материалами прессы.

Рассуждения респондентов показывают не только источники информированности рядовых граждан США, но и самую первую реакцию населения на войну, на атаку Пёрл-Харбора. И здесь можно поставить под сомнение традиционные формулировки историографии, где значится, что атака 7 декабря незамедлительно вызвала шок в США^[807]. Как видно из опросов, подобная реакция наблюдается лишь у 25 % интервьюируемых 8 декабря.

В американской прессе этого периода также не прослеживаются подобные настроения, отмечаемые историками. В газетах видно возмущение из-за нападения, но Пёрл-Харбор не воспринимается как катастрофа, даже несмотря на туманные сообщения о «тяжёлых потерях». Официально заявлено о 350 убитых и трёх повреждённых кораблях^[808]. Сами журналисты установили, что серьёзный ущерб нанесён «Оклахоме». Но всё это не воспринимается как крупное поражение, более того, из-за распространения информации об уничтожении «японского авианосца и множества самолётов»^[809] атака выглядела как бой, в котором обе стороны понесли существенные, однако примерно равные потери^[810]. Исходя из анализа как центральных, так и местных газет можно заключить, что 7 декабря американское общество было возмущено неожиданной войной, но не шокировано Пёрл-Харбором. А опросы граждан, как мы показали выше, позволяют определить степень данного возмущения.

Установив особенности первой реакции жителей Вашингтона на атаку 7 декабря, необходимо скорректировать полученные данные с учётом записей второго интервью. Оно было проведено Ф. Коэном и А. Ломаксом так же в Вашингтоне в период с 21.00 до 21.30. За это время опросили 15 человек^[811]. Круг вопросов был тот же: впечатление от новости, прогнозы развития войны; шансы США на победу. Ответы граждан по многим ключевым моментам совпадают с мнением первых интервьюируемых.

Прежде всего налицо уверенность в конечной победе США. Когда Ф. Коэн задал соответствующий вопрос, неизвестный мужчина решительно заявил: «Я не вижу причин, по которым США не смогут не победить», а одна женщина, отвечая на этот же вопрос, рассмеялась: «Я надеюсь, мы отправим их в ад!»^[812] Леди аргументировала свою позицию тем, что «наши ВВС сильнее их всех вместе взятых». Такое мнение поддержал член Национальной гвардии, уверенный в неминуемой конечной победе. На дополнительный вопрос Ф. Коэна «Каков ваш моральный дух?» он ответил: «Очень, очень хороший. Он очень высок»^[813]. Материалы прессы первых дней служат подтверждением данных слов. Но газеты не констатируют наличие высокого морального духа у населения, а пытаются его поднять патриотическими сообщениями о гибели кораблей противника, об отражении налёта японской авиации, о сопротивлении других военных баз^[814].

0 наличии оптимистического настроения у американских граждан свидетельствует комплекс источников «Дорогой мистер президент…», включающий в себя записи обращений рядовых жителей к Ф. Рузвельту^[815]. Почти все записи оканчиваются словами поддержки и заверениями в решимости, мужестве и стойкости. Так, рабочий Тед Вернаско 8 января 1942 г. сообщил: «В настоящее время мы рука об руку с Дядей Сэмом идём к окончательной победе»; а учитель Кеннет Трустон сказал, что верит – работа, которую он выполняет, поможет победить^[816]. Примеры таких слов поддержки в данных источниках далеко не единичны.

Здесь обнаруживается тенденция оценки 7 декабря, не свойственная опросам 20.30–21.00 и слабо отмеченная историографией: наблюдается не просто патриотический подъём, а одобрение войны, желание воевать, ибо только «война решит все проблемы» (как заявил Ф. Коэну один из вашингтонцев)^[817]. Тот же представитель Национальной гвардии на вопрос интервьюера «готовы ли вы сражаться?», решительно ответил: «Да, я желаю сражаться!» Другой гражданин согласился с его настроением, заявив, что он и ряд его друзей на 100 % за Рузвельта и желают разбить как Японию, так и Германию^[818].

В итоге можно утверждать, что для части населения США события 7 декабря не стали шокирующими, наоборот, вызвали положительные эмоции. Подобная реакция на японское нападение не может быть объяснена грамотной информационной политикой властей, так как обозначенные оценки не были ещё изложены в прессе, не звучали по радио или в выступлениях политиков. Следовательно, такая оценка сформировалась под воздействием информационной политики предвоенных лет. Совершенно иначе оценивали атаку американские военные и отчасти политики. Для них Пёрл-Харбор уже в первые минуты после нападения стал крупнейшим поражением.

Можно предположить, что шокового состояния населения после атаки не наблюдается. Это вызвано прежде всего недостатком информации, которую, что весьма показательно, подавляющее число опрошенных получили из радиосообщений, а не из газет. Эти сообщения вызвали не страх или панику, а решимость сражаться с врагом. В итоге по данным интервью следует, что граждане США восприняли информацию о нападении 7 декабря в нужном для правительства русле. Закреплением первого столь удобного образа стало выступление Рузвельта от 9 декабря. Развитием идей, заложенных в выступление перед Конгрессом, стала «Беседа у камина» 9 декабря 1941 г. Тематически она делится на четыре блока: 1) политический, где характеризуются японоамериканские отношения и международная обстановка в 1930-х – начале 1940-х годов; 2) информационный – президент рассказывает об особенностях информационного обеспечения войны; 3) промышленный, в котором обосновывается необходимость укрепления экономики страны; 4) военный – определение специфики современной войны^[819].

Первый блок построен в соответствии с концепцией выступления от 8 декабря и резолюции Конгресса – доказываются вина и агрессивные планы Японии. Анализ данного блока приведён во второй главе.

Во втором блоке президент обобщает старую информацию о нападении и сообщает некоторые новые детали. Главное, при подаче информации в своей речи Рузвельт продолжил тенденцию предыдущих выступлений, упоминания о нападении на Гавайи, одновременно перечисляя и другие объекты, но их список сократился и теперь состоял из Филиппин, Гуама, Уэйка и Мидуэя^[820].

Президент рассказывает о первых днях войны, используя в качестве отправной точки слухи и японскую пропаганду, всячески опровергая их. Он называет «фантастическими» утверждения о том, что «в результате операции на Гавайских островах японцы получили военно-морское превосходство в Тихом океане»^[821]. Однако точных данных о потерях Рузвельт не приводит, ссылаясь на «недостаточность информации» и отсутствие «дополнительных донесений с места события»^[822]. На самом деле подобные дополнительные отчёты о повреждениях кораблей Тихоокеанского флота США поступили ещё вечером в день нападения^[823]. Президент же только упоминает о «значительном ущербе» и советует «самым настоятельным образом гнать от себя слухи»^[824]. Здесь тема Пёрл-Харбора тесно переплетается с проблемой цензуры: Рузвельт не сообщает подробностей атаки, считая, что подобная информация крайне важна для врага. Это своеобразный пример для прессы и радио, как следует поступать в таких ситуациях. Кроме этого, президент напоминает об ответственности, которая лежит на средствах массовой информации, заявляя: «У вас (СМИ. – С.Б.) нет никакого права распространять непроверенные сообщения и преподносить их так, что люди будут им верить, как Священному Писанию»^[825].

После разъяснения этого вопроса Рузвельт касается темы преобразований в промышленности, а также ряда военных проблем, упоминая о нападении на Пёрл-Харбор всего два раза, неизменно называя его «коварным налётом», «подлой операцией», «грязным делом»^[826]. В целом, несмотря на разнообразие сюжетов, в речи видна центральная тема – нападение на Гавайи. Это главная причина выступления, в контексте которой рассматриваются остальные проблемы, порождённые «преступной агрессией японцев в Тихом океане». Именно подобная широта анализируемых вопросов (международные отношения, промышленность, цензура и средства массовой информации, боевые действия, помощь союзникам, внутриполитическая жизнь США) способствовала превращению выступления Рузвельта в отправную точку развития официальной историографии как нападения на Пёрл-Харбор, так и всей Тихоокеанской войны^[827]. В последующих речах наблюдается развитие названных тем, их дополнение и уточнение. Первая неделя после атаки о. Оаху для американских политиков была весьма напряжённой и важной – в это время информация о нападении «производилась», накапливалась, перерабатывалась главным образом военными, а руководство страны ждало результатов данного процесса. Прежде всего, чтобы не быть полностью зависимым от отчётов военных, Рузвельт поручил военно-морскому министру Ноксу совершить первое расследование катастрофы или «инспекторскую поездку», как выразился сам министр^[828]. «Поездка» военно-морского министра началась 9 декабря, а закончилась 14 числа того же месяца. На Гавайях Нокс провёл только два дня – 11 и 12 декабря^[829].

По итогам следствия были опубликованы два документа: «Доклад Военно-морского министра Президенту»^[830] под грифом «Секретно» и «Краткий отчёт о поведении военно-морского персонала во время японского нападения на Пёрл-Харбор»^[831]. Особенности проведения расследования и характер выводов чрезвычайно важны для понимания принципов работы политиков с информацией на начальном этапе осознания случившегося в Пёрл-Харборе. Кроме того, расследование Нокса интересно тем, что его результаты были доложены президенту, а затем переработаны для прессы. Так средства массовой информации получили первое официальное и подробное сообщение о нападении на Гавайи. Оно оказало существенное влияние на дальнейшее развитие представлений американского общества о Пёрл-Харборе.

Секретный доклад президенту лаконичен, чётко структурирован – выделены шесть разделов: вводная часть; основные замечания; спасательные операции; ремонт повреждённых кораблей; инструкции военно– морским округам Западного побережья; выводы и рекомендации. Исходя из этой структуры, видно, что первоначальное расследование Нокса было призвано ответить на два главных вопроса: почему произошла катастрофа и кто в ней виноват^[832]. Военно-морской министр сразу ответил на оба вопроса, причём в первом же предложении: «Японское воздушное нападение на о. Оаху 7 декабря было неожиданностью как для армии, так и для флота»^[833]. И далее Нокс сообщает, что подобная неожиданность явилась следствием убеждённости адмирала Киммеля и генерала Шорта в неспособности Японии атаковать Гавайские острова^[834]. Таким образом, Нокс отмечает прежде всего психологическую неготовность Киммеля и Шорта к отражению воздушного нападения противника. Этот вывод будет подтверждён другими следственными комиссиями^[835]. Подобные заявления не могли остаться без внимания, и командующие в Пёрл-Харборе должны были отреагировать на предъявленные обвинения, но сделано это будет уже в рамках других расследований^[836].

На протяжении всей вводной части доклада очень интересной представляется манера изложения Ноксом просчётов Киммеля и Шорта^[837]. Внешне военно-морской министр старается быть беспристрастным – он лишь фиксирует факты и описывает причины их появления. Такой подход обусловлен, скорее всего, сочетанием нескольких факторов, доминирующим среди которых выступает служебное положение автора доклада.

Согласно своей должности Нокс несёт ответственность перед президентом за случившуюся катастрофу. Соответственно, его первостепенная задача – показать вину и других лиц, но корректно, акцентировав внимание на «неготовности». Однако данное понятие чрезвычайно объёмно и нуждается в уточнении.

Нокс делает упор на то, что армия и флот были неспособны противостоять воздушному нападению, а чтобы не сложилось впечатление о полной неготовности и отсутствии обороноспособности американских войск, военно-морской министр подробно описывает, к чему они были готовы.

Генерал Шорт считал, по заявлению Нокса, наиболее вероятными диверсионные акты со стороны «большого числа японских агентов в Гонолулу»^[838]. А адмирал Киммель пребывал в уверенности, что флоту грозит в основном лишь внезапная подводная атака^[839]. И в качестве подтверждения этой готовности, а соответственно и компетенции командующих, военно-морской министр приводит два примера.

Первый весьма лаконичен – никакого саботажа не было, значит, подготовка оправдала ожидания.

Второй пример, связанный с позицией адмирала Киммеля, Нокс разбирает подробнее, исходя из своего служебного положения. Именно благодаря повышенному вниманию к возможному нападению подводных лодок, по заключению Нокса, атака Пёрл-Харбора японскими минисубмаринами провалилась: две из них были уничтожены, а третья сдалась в плен. «В результате действий субмарин флот потерь не понёс»^[840].

На самом же деле в атаке на Пёрл-Харбор принимало участие пять сверхмалых подводных лодок ^[841], и все они были потеряны.

Это уже не объективное восприятие японской атаки, а целенаправленная интерпретация её в выгодном («правильном») для американских военных и чиновников ключе: Нокс, не противореча ни себе, ни известным фактам, показал президенту, что ответственность лежит непосредственно на командующих. Но во избежание складывания впечатления, что «неготовность» Киммеля и Шорта (или готовность, но к другим видам атак) есть следствие оборонной политики государства, Нокс подробно описывает средства, которые должны были служить в Пёрл-Харборе для предупреждения и отражения воздушного нападения^[842]: 1) ПВО кораблей; 2) воздушное прикрытие (как армейское, так и флотское); 3) радиолокационные станции.

Военно-морской министр называет причины того, почему каждое из данных средств не справилось со своей задачей: ПВО кораблей не в состоянии эффективно противостоять самолётам противника без взаимодействия с собственными истребителями. Воздушный патруль был послан на наиболее опасное направление – южную оконечность о. Оаху^[843]. Действию корабельных радаров препятствовал рельеф местности, а три армейских РЛС работали только с 4 до 7 утра^[844]. Соответственно, налицо действие факторов местного уровня, что в конечном счете и не позволило отразить внезапное нападение. Итак, несмотря на то, что в структуре секретного доклада президенту не отражено стремление военно-морского министра найти виновных, именно этому Нокс посвятил вводную часть, попеременно акцентируя внимание своё и Ф. Рузвельта на просчётах руководства страны и местных командующих. Осторожно, без жёстких обвинений он возлагает на последних основную ответственность, одновременно показывая неоспоримые заслуги Киммеля и Шорта.

Только после этого Нокс кратко информирует о самой атаке, т. е. изначально был дан ответ на вопрос, почему нападение стало возможным, так как именно он больше всего волновал как военно-морского министра, так и президента^[845]. По сравнению с достаточно объёмным ответом на этот вопрос описание атаки 7 декабря весьма лаконично, но чётко структурировано (как и весь доклад) – Нокс фиксирует, что нападение на Пёрл-Харбор было выполнено тремя ударными волнами японских самолётов^[846]. Такое же разделение атаки присутствует в «Донесении адмирала Киммеля военно-морскому министру от 21 декабря»^[847], но часть данного документа^[848] датирована 12 декабря. Возникает вопрос: выделение в воздушной атаке трёх этапов впервые имеет место у Нокса (15 декабря), а затем воспринято адмиралом (21 декабря); или наоборот – создано Киммелем при подготовке рапорта от 12 декабря и зафиксировано Ноксом в его докладе. Наиболее вероятным представляется второй вариант, так как расследование военно-морского министра было первоначальным, быстрым: у него не было времени вдаваться в особенности периодизации налёта. Зато для адмирала Киммеля это была непосредственная задача.

Главное, что и Нокс, и Киммель признали наиболее успешными действия первой волны^[849], вторая была встречена уже сильным зенитным огнём и потеряла несколько самолётов^[850], а третья столкнулась с настолько сильным сопротивлением, что не смогла нанести эффективный удар^[851]. И в этом же абзаце Нокс начинает анализ состояния противника по следующей схеме: а) описание японских потерь; б) выяснение состава японского ударного соединения; в) описание использованного в нападении вооружения.

Скорее всего, чтобы показать вклад каждого из родов войск в отражение атаки, Нокс разделяет сбитые японские самолёты на две категории: первая – машины, уничтоженные зенитным огнём флота (12 самолётов); вторая – сбитые армейскими средствами ПВО (11 самолётов)^[852]. Кроме того, 18 машин обозначены как возможно потерянные^[853], что даёт общее число японских потерь – 41 самолёт^[854]. Но эти цифры немногое могут сказать президенту, если не уточнить два важных обстоятельства: какова была общая численность японской авиагруппы и как потери японцев соотносятся с американскими. Нокс пытается это выяснить. При этом военно-морской министр старается остаться верным принципу объективности и не делает категоричных заявлений: «Оценки числа атакующих самолётов варьируются. Как минимум, было три авианосца с 50 самолётами на каждом; как максимум, – шесть^[855]. Соответственно, численность авиагруппы меняется в диапазоне от 150 до 300 машин»^[856].

Информацию о количестве задействованных в операции японских самолётов Ф. Нокс мог получить только от адмирала Киммеля, который занимался этим вопросом с 7 декабря. Причём логика расчётов Киммеля и его данные были практически такими же, как у Нокса, несмотря на то, что с кораблей Тихоокеанского флота США поступали очень противоречивые сведения. Так, командир эсминца «Бриз» сообщал только о «примерно 70 самолётах врага»^[857]. Но главнокомандующий более реалистично оценивал силы противника, что и отразилось в его докладах, повлияв на оценки Нокса.

Максимальный вариант оценки количества японских авианосцев совпадает с действительным составом ударного соединения вице-адмирала Т. Нагумо^[858], но численность их авиагрупп в определении Нокса занижена^[859], так как преуменьшено среднее количество самолётов на одном авианосце.

Высказав эти различные версии, Нокс сообщает, что по найденным в сбитых японских самолётах документам определено: в составе атакующего соединения было 6 авианосцев, 3 тяжёлых крейсера, некоторое число эсминцев и различные вспомогательные суда^[860]. Следовательно, потеря японцами 41 машины, по оценке военно-морского министра, – это приблизительно 13,6 % от их общего числа. При этом Нокс не сообщает об американских потерях в цифровом эквиваленте, а приводит несколько позднее данные об уничтожении 75 % американской авиации на о. Оаху^[861]. Это сразу даёт возможность президенту представить масштаб поражения и соотношение сил и потерь в операции. После этого министр описывает потери флота^[862].

Далее Нокс анализирует спасательные работы и проблемы ремонта повреждённых кораблей по выделенным пунктам: основные замечания; спасательные операции; ремонт повреждённых кораблей, где подтверждаются упомянутые выше данные. Наиболее важные замечания военно-морской министр формулирует в 16 кратких пунктах, заостряя внимание президента на ключевых вопросах: почему произошло нападение; какова была его хронология; кто виноват в поражении; что делать для снижения отрицательного воздействия событий в Пёрл-Харборе на ход войны.

Таким образом, основные выводы, касающиеся неготовности адмирала Киммеля и генерала Шорта к произошедшему в Пёрл-Харборе, Нокс изложил во вводной части доклада и подчеркнул в заключении. Большое значение для понимания характера данных выводов имеет источниковая база доклада военно-морского министра. Ведущий корпус источников (боевые донесения) в момент расследования Нокса находился лишь в стадии формирования. До 14 декабря были готовы 8 донесений командиров кораблей^[863] и 6 докладов командующих различными соединениями^[864]. Однако все они адресовывались не военно-морскому министру, а либо командующим отдельных эскадр и соединений, либо главнокомандующему Тихоокеанским флотом США, который на их базе создал собственное донесение Ноксу, датированное 12 декабря 1941 г.^[865] В итоге именно донесение адмирала Киммеля стало одним из ключевых источников для расследования Нокса^[866].

Этим, на наш взгляд, можно объяснить тот факт, что доклад Нокса президенту не содержит резких и однозначных обвинений, хотя масштабы случившейся катастрофы, как это видно из текста, военно-морскому министру были абсолютно ясны. Это обстоятельство (интенсивное использование донесения Киммеля) сыграло далеко не последнюю роль в восприятии Ноксом нападения на Пёрл-Харбор. Позиция Нокса сложилась на базе трёх факторов:

1. Личные наблюдения. Военно-морской министр прибыл на о. Оаху 9 декабря, когда следы разгрома были ещё очень яркими и продолжались спасательные работы.

2. Беседы с очевидцами. Точно известно, что были опрошены Киммель и Шорт^[867].

3. Работа с документами. Наиболее интенсивно Нокс использовал доклад адмирала Киммеля. Получается, что доклад военно-морского министра президенту написан на основании донесения Киммеля, которое создано на базе боевых донесений командиров различных кораблей, составленных в соответствии с личным восприятием событий атаки Пёрл-Харбора каждым из них. Однако необходимо учитывать, что это восприятие нападения на Пёрл-Харбор Нокс представил в секретном докладе Ф. Рузвельту, а потому доля субъективизма и эмоций должна была быть и была минимальной.

Другой вариант восприятия содержится в сборнике коммюнике военно-морского ведомства под названием «Краткий отчёт…»^[868]. Публикация документа снабжена вводным предложением, где сообщается, что военно-морской министр после того, как сделал полный доклад президенту, изложил основные факты воздушного нападения на о. Оаху от имени военно-морского министерства. Основной текст чётко делится на две части: а) официальная информация об атаке; б) описание подвигов моряков.

Первый блок начинается словами Нокса «Моя инспекторская поездка позволила выявить следующие факты» ^[869]. Всего их шесть:

1. Нападение произошло без объявления войны и тщательно готовилось в течение многих недель.

2. Службы США не ожидали воздушной атаки на Гавайи. (Этот факт, установленный первоначальным расследованием, по мнению Нокса, нуждается в дальнейшем исследовании и уточнении в рамках деятельности следственной комиссии).

3. Обе службы (военно-морской министр имеет в виду армию и флот США) действовали во время атаки храбро и показали свою высокую квалификацию. При этом военно-морской флот потерял: а) линкор «Аризона», уничтоженный взрывом боезапаса, вызванным попаданием бомбы в дымовую трубу^[870]; b) старое судно-мишень «Юта»; с) три эсминца: «Кэссин», «Даунс» и «Шоу»; d) минный заградитель «Оглала». Другие корабли получили повреждения различной степени тяжести, ремонт которых займёт от недели до нескольких месяцев. Подытоживает данные о потерях следующее сообщение: «Общий баланс сил на Тихом океане в плане авианосцев, крейсеров, эсминцев и подводных лодок не пострадал. Все они в море и ищут соприкосновения с противником^[871].

4. Известные потери японцев – 3 подводных лодки и 41 самолёт.

5. Армия США понесла тяжёлые потери в самолётах, также было уничтожено несколько ангаров.

6. Людские потери военно-морского флота составили: офицеров убито 91, ранено 20; нижних чинов убито 2638, ранено 636^[872].

На этом официально-информативная часть доклада заканчивается. Сразу обращает на себя внимание отличие её данных от представленных ранее Ноксом президенту Ф. Рузвельту. Во-первых, секретный доклад намного содержательнее: в «Кратком отчёте…» не нашлось места для подробного описания неготовности Киммеля и Шорта и выяснения её причин; для анализа состава японского ударного соединения; для вопросов, связанных с предупреждающими об атаке сообщениями.

Этой же цели служит и вторая часть «Краткого отчёта…». Она отделена от информационной и начинается словами: «Военно-морской министр рассказал о примерах выдающейся храбрости…»^[873]. Описание подвигов личного состава флота занимает более четырёх страниц^[874] и имеет ряд интересных особенностей:

1. Все примеры не персонифицированы – вместо имён и фамилий употребляются слова «один моряк», «один офицер» и т. п.

2. Идёт рассказ лишь о подвигах моряков, действия их армейских коллег не рассмотрены.

3. Примеры героизма достаточно чётко делятся на 3 группы: а) описание подвигов рядовых, которые заключаются, как правило, в уничтожении зенитным огнём японского самолёта; б) описание подвигов комсостава: офицеры управляли средствами ПВО, несмотря на многие опасности; в) описание подвигов при спасении людей с погибших кораблей.

4. Наиболее употребляемые при этом слова и словосочетания: «личная храбрость»^[875] – 7 раз; «пламя»^[876] и «огонь» (как в смысле огня ПВО, так и в смысле открытого пожара) – 22 раза^[877].

Именно сочетание частого употребления слов «личная храбрость» и «пламя» формирует необходимый Ноксу образ Пёрл-Харбора: моряки не только честно исполняли свой долг, подвергнувшись внезапному нападению, но и проявляли выдающееся мужество, несмотря на огненный ад, царивший вокруг. А примеры со сбитыми японскими самолётами и спасёнными людьми показывают высокий уровень подготовки личного состава и должны усиливать ранее вызванные патриотические чувства. Не случайно, что эмоциональная часть отчёта существенно больше информационной (1 страница к 4) и следует за ней, т. е. именно описание подвигов и героизма останется доминирующим в сознании слушателя (читателя), замещая негативные чувства от перечня потерь.

В итоге можно сделать следующие выводы относительно восприятия Ноксом нападения на Пёрл-Харбор:

1. Восприятие одновременно представлено в двух источниках, характер которых различен, что вызвало отличия и в его модели. Причём оба документа созданы целенаправленно для формирования сознания и представления об атаке у других людей: в первом случае – это президент Ф. Рузвельт, во втором – широкие слои американского общества.

2. Расследование военно-морского министра, в результате которого и появились оба источника, было весьма оперативным, первоначальным, что обусловило многие неточности с фактической стороны, но в психологическом плане представляет собой прекрасный образец реакции военного чиновника высшего уровня на внезапную катастрофу.

3. Восприятие нападения на Перл-Харбор Ноксом основывается на трёх категориях информации: а) личные наблюдения базы после атаки; б) опросы очевидцев; в) работа с составленными отчётами. Президенту и обществу был представлен синтез всех данных источников, что сближает расследование Нокса с исследовательской работой военно-исторического характера. Главными её следствиями было решение об учреждении комиссии и отстранение адмирала Киммеля и генерала Шорта от службы до судебного разбирательства. Первые требования созвать комиссию для расследования нападения на Пёрл-Харбор прозвучали ещё 11 декабря в Конгрессе, когда представители обеих партий признали это необходимым и важным мероприятием^[878].

После того, как Нокс доложил результаты расследования Рузвельту, была созвана пресс-конференция, на которой журналисты услышали краткий отчёт. Именно публикация его данных вызвала в части американского общества состояние, которое можно характеризовать как шок.

Значительные потери оказали воздействие на большинство газет и журналов, что более подробно будет показано в главе о потерях. Несколько иную позицию продемонстрировала редакция «Maryville Daily Forum» (Миссури). Помимо традиционных рубрик и заголовков, характерных для описания доклада Нокса, в данной газете разоблачается часть слухов, опять же на основе материалов министра. Во-первых, сказано, что Гавайи атаковали только одномоторные самолёты, никаких японских «летающих крепостей» там не было. Во-вторых, самолёты пилотировали японские лётчики; пилоты Люфтваффе в операции не участвовали. В-третьих, приблизительное число вражеских самолётов – от 150 до 300^[879]. В итоге газета осветила наиболее острые проблемы нападения, используя только что обнародованные данные. В целом публикации «Maryville Daily Fomin» чётко выполняют задачу Рузвельта по борьбе со слухами, показывая их несостоятельность и абсурдность.

Можно сделать вывод, что в перечисленных изданиях Пёрл-Харбор приобретает совершенно иной образ, нежели раньше, – не местное событие в ряду прочих, а крупнейшее поражение США на море за всю историю. Газетные статьи о докладе Нокса почти во всех изданиях идентичны. Их состав: официальные заявления из Вашингтона о потерях; отдельно рассмотрен вопрос об «Оклахоме»; сообщается, что воздушной атаке предшествовало нападение подводных лодок; рассмотрен вопрос о действиях японских шпионов; рассказано о необходимости созвать следственную комиссию. Нокс объявляет о неготовности флота отразить подобное нападение, тем самым в прессе намекается на виновных в поражении на Гавайях командующих, которые несут ответственность за базу и флот. Нокс показал, что подобного удара флот Соединённых Штатов не испытывал никогда. Но, подчеркнём ещё раз, такая реакция на доклад Нокса наблюдается лишь в части (пусть и значительной) американской прессы. Действительно, публикации рассмотренных газет способны шокировать общество, особенно цифрами потерь и признаниями полной неготовности к отражению агрессии. Но также нельзя замалчивать существование другой группы периодических изданий, которая не придала такого значения отчёту военно-морского министра.

Далеко не все американские газеты сконцентрировались на значительных людских потерях. Так, «Lima News» (Огайо) на передовицу поместила заголовок, никак не относящийся к расследованию Нокса: «Подводные лодки заставят Японию бояться». Основные статьи издания посвящены успехам американских вооружённых сил: морские пехотинцы на Уэйке продолжают сопротивление, нанося врагу всё новый и новый ущерб; другая колонка повествует о подвиге второго лейтенанта Джорджа Уэлча, который во время нападения на Пёрл-Харбор сбил четыре японских самолёта; ещё в одном репортаже сообщается о борьбе с японскими шпионами на Филиппинах^[880]. Другая газета штата Огайо, «Portsmouth Times», сообщает лишь, что военно-морской министр вернулся из своей инспекторской поездки на Гавайи^[881]. Ещё одно периодическое издание Огайо, «Zanesville Signal», помещает на передовицу статью о последних японо-американских переговорах, а не сообщения о расследовании Нокса^[882]. Очевидно, что редакции названных газет сознательно отодвинули новости об атаке Гавайев на второй план, отдавая предпочтение более оптимистичным сообщениям о победах или не связанным с отчётом Нокса темам. Точно так же поступает редакция аризонской газеты «Yuma Daily Sun», отдавая первые полосы статьям с заголовками «Американские воздушные силы разгромили япошек на Лусоне»; «Красная Армия ведёт гигантское наступление». Сообщению о докладе Нокса отведено всего два абзаца текста, где описываются потери, а остальной материал напечатан на следующей странице. Там приводится обширная цитата из краткого отчёта военно-морского министра с подробным описанием повреждённых и потопленных кораблей^[883]. Прослеживается та же тенденция, что и в «Lima News»: нынешние успехи союзников важнее прошлых поражений, – это должно было усвоить американское общество, в соответствии с указаниями Рузвельта от 8 и 9 декабря.

Видно, что и первая группа газет (публикующая сенсационные данные о потерях и неготовности вооружённых сил), и вторая (сообщающая о победах США и СССР – как истинных, так и мнимых) действовали в нужном для правительства русле. Главный вывод отчёта военно-морского министра не оспаривался, – виновны в нападении японцы, а за поражение ответственны Киммель и Шорт.

Однако существовали периодические издания, где основной вывод первого расследования, пусть осторожно, но оспаривался журналистами. Важное замечание по поводу доклада Нокса было сделано в газете «La Crosse Tribune and Leader Press» (Висконсин), где сказано, что, исходя из отчёта министра, важнейшая причина поражения – неспособность вооружённых сил США отразить внезапное нападение. А причина данной неспособности – неэффективная воздушная разведка, которая не могла функционировать нормально, так как для этого требовалось как минимум 300 разведывательных самолётов, а их просто не было на Гавайях^[884]. Более смелые предположения были высказаны в «Colorado Springs Evening Telegram»: «Возможно, ответственность за Гавайи лежит не только на адмиралах и генералах» ^[885]. Таким образом, журналисты косвенно указывали вину не только японцев и командующих в Пёрл-Харборе, но и высшего руководства армии и флота, которое не сумело обеспечить базу необходимыми для обороны средствами.

Но одна из наиболее оригинальных трактовок отчёта Нокса дана в техасском издании «Amarillo Globe». Журналисты посчитали, что доклад военно-морского министра опровергает большинство слухов о поражении в Пёрл-Харборе, так как на самом деле, по их мнению, никакого поражения нет. Газета выходит 15 декабря с характерным заголовком: «Только один линкор потерян на Гавайях»^[886].

Людские потери не афишируются в данном издании. Значительное место уделено описанию событий на Восточном фронте и японскому наступлению на Филиппинах и Малайе. Другая техасская газета – «Port Arthur News» – также отличилась, вообще не упомянув о расследовании Нокса. Важнейшими темами выпуска от 15 декабря стали победы американской авиации на Филиппинах, наступление Красной Армии, гибель британского авианосца «Арк Роял»^[887].

Приоритет контрнаступления под Москвой над докладом Нокса виден и в газете «Lethbridge Herald». Об отчёте военно-морского министра издание сообщает те же данные, что и остальные газеты США: потери (как собственные, так и японские); причина поражения (флот не был готов к отражению воздушного нападения); особенности операции (комбинированная атака японских самолётов и подводных лодок)^[888]. Подобные же акценты наблюдаются и в иллинойском издании «Edwardsville Intelligencer», где два ведущих заголовка посвящены успешной атаке японских транспортов у Филиппин и советскому контрнаступлению. О докладе Нокса сказано только то, что «вчера вечером» военно-морской министр сделал подробное донесение Рузвельту о потерях в Пёрл-Харборе^[889]. А в издании из Огайо «Mansfield News Journal» посчитали,

что гораздо важнее сообщить о наступлении японцев на Филиппинах и против Гонконга, чем о докладе военно-морского министра^[890].

Необходимо отдельно упомянуть издания, опубликовавшие (частично или полностью) текст доклада Нокса. Так, например, 15 декабря 1941 г. это сделала газета «Reno Evening Gazette», а 16 декабря 1941 г. – «New York Times»^[891]. Ориентированный на прессу доклад не подвергся анализу, а был воспроизведён полностью или пересказан (возможно, потому, что содержал ответы на многие вопросы, волнующие американское общество). Военно-морской министр в итогах своего расследования подчеркнул срочную необходимость создания следственной комиссии – только её работа сможет дать точные ответы на все ключевые вопросы. Главное внимание было приковано к потерям Тихоокеанского флота США – об этом речь пойдёт ниже.

Рассмотрев материалы американской прессы о расследовании Нокса, мы пришли к следующим выводам. Во-первых, только после обнародования данных о потерях (15 декабря 1941 г.) значительная часть общества была действительно шокирована масштабом поражения. До этого времени Пёрл-Харбор был в глазах общественности и непосвящённых в детали политиков всего лишь одним из многих объектов, которые атаковала Япония 7 декабря.

После публикации доклада Нокса стало очевидно, что важнейший удар японцы нанесли именно по Гавайям и добились здесь, судя по данным военно-морского министра, наибольших успехов. Особенно пугающими были цифры людских потерь. Ситуация усугублялась тем, что Нокс фактически признал, что в первый день войны Белый Дом занизил цифры убитых (350 человек), а журналисты завысили число уничтоженных японских самолётов и кораблей («множество самолётов и один авианосец»). Тогда как на самом деле оказалось, что число убитых американских военнослужащих исчисляется тысячами, а японцы недосчитались только 41 самолёта и трёх подводных лодок, по данным министра.

В итоге для части американского общества сообщенные в отчёте данные стали полной неожиданностью, подтверждением самых мрачных слухов и стимулом к появлению новых, несмотря на обстоятельное разоблачение военно-морским министром главных легенд о Пёрл-Харборе.

Другая часть журналистов США (а соответственно и общественности) трактовала доклад Нокса совершенно иначе – как сообщение о победе в Пёрл-Харборе 7 декабря 1941 г.: ведь был потоплен всего один линкор. Естественно, в изданиях, публикующих такой вариант интерпретации отчёта, никакого шока не наблюдается.

Третья группа американских изданий вообще решила не заострять внимание на отчёте военно-морского министра, а продолжать освещать события на театрах военных действий. Но таких газет меньшинство.

Большинство граждан США, вслед за Ноксом и подавляющим числом газет признали, что Пёрл-Харбор – самая удачная японская операция, принесшая противнику наибольшие жертвы, и самый большой провал в истории американского флота. Именно после доклада Нокса робкие предложения о создании следственной комиссии перешли в жёсткие требования. Поэтому большинство газет в самых мрачных тонах описывало истинные, как им казалось, масштабы поражения.

Любопытными для журналистов показались и некоторые частные проблемы: в прессе появились статьи о вооружении японских самолётов, тактико-технических особенностях минисубмарин противника, об авианосцах Императорского флота^[892]. Информация для этих статей была почерпнута прежде всего из краткого отчёта военно-морского министра. Во всех названных материалах видно удивление американских авторов по поводу уникальных японских бронебойных бомб, использованию сверхмалых подводных лодок с двумя торпедными аппаратами, скрытному выдвижению к Пёрл-Харбору крупного авианосного соединения противника. Если учесть, что до войны американское общество воспринимало Японию как отсталую державу в плане военной авиации, то новые сообщения были просто сенсационными^[893]. Появление статей, показывающих, пусть и косвенно, высокое качество японской техники и достойный уровень мастерства военных, возможно не только по причине любопытства журналистов. Может быть, это необходимо правительству для оправдания крупных потерь в Пёрл-Харборе, пока полностью не доказана вина непосредственных командующих.

Итак, несмотря на представленные варианты ответов на самые актуальные вопросы, связанные с атакой, расследование Нокса нуждалось в скорейшем дополнении. Тем самым оно заложило основу для будущего тщательного изучения различными комиссиями нападения на Пёрл-Харбор.

Первая подобная комиссия – под председательством заместителя верховного судьи О. Робертса – была учреждена 18 декабря 1941 г.^[894]Н.Н. Яковлев видит в этом хитрый политический манёвр: «В Конгрессе уже раздавались голоса о настоятельной необходимости расследования беспримерной катастрофы. Эти предложения были крайне опасны для администрации: не говоря уже о духе партийной борьбы, неизбежной в таком случае, правительству было бы трудно поставить под контроль действия сенаторов и конгрессменов»^[895]. А так Рузвельт сам назначил состав комиссии, что предопределило, по мнению историка, её выводы^[896]. С ними связано ещё одно интересное обстоятельство, а именно: итоги расследования Робертса публиковались много раз, например 24, 28 и 31 января 1942 г.^[897] При этом гласности подвергся только сам отчёт, а материалы расследования и протоколы слушаний (это 1887 страниц протоколов опросов и более 3000 страниц документов) до 1946 г. не публиковались, ибо противоречили итоговым выводам. Комиссия интересна ещё и тем, что это одно из трёх расследований Пёрл-Харбора, проведённых под руководством политических деятелей, а не военных специалистов, как остальные шесть^[898]. Но в её составе было четверо профессиональных военных (правда, почти все в отставке)^[899]: контр-адмиралы В. Стендли, Д. Ривс; генерал-майор Ф. Маккой и бригадный генерал действительной службы Дж. Макнер ни ^[900]. Лишь председатель O. Робертс являлся гражданским чиновником^[901]. Н.Н. Яковлев назвал их людьми, «тесно связанными с администрацией»^[902]; их задача – «установить и доложить факты, касающиеся нападения японских вооружённых сил на Гавайи 7 декабря 1941 г.»^[903]

Прежде чем начать рассмотрение итогов следствия Робертса, необходимо описать освещение и восприятие атаки Пёрл-Харбора в период работы комиссии, т. е. с 16 декабря 1941 г. по 23 января 1942 г. В это время интерес прессы к нападению на Пёрл-Харбор варьировался в зависимости от издания.

Так, ежедневная газета «Daily Worker» в период с 1 по 25 января 1942 г. лишь один раз упомянула атаку 7 декабря в статье «1941 – исторический год», назвав её «третьим главным событием минувшего года»^[904]. Первые два места заняли нападение Германии на Советский Союз и создание коалиции стран-союзников. Но передовицы всех номеров в указанные хронологические рамки сообщали за редким исключением о битве за Филиппины и контрнаступлении Красной Армии под Москвой. Причём всегда параллельно, предпочтение не отдавалось ни тому, ни другому событию^[905]. Подобное внимание к боевым действиям на Восточном фронте объясняется социально-политической направленностью газеты, симпатизировавшей СССР в его борьбе с фашизмом.

Совершенно иначе в указанный период атака Пёрл-Харбора представлена в «New York Times». Более 30 раз (почти каждый день) в газете печатались материалы о воскресном нападении.

В первый день нового года издание сообщило о назначении вместо Киммеля главнокомандующим Тихоокеанским флотом США адмирала Ч. Нимица^[906]. Кроме того, в небольшой заметке рассказывалось об использовании японцами при нападении на Пёрл-Харбор 15-дюймовых снарядов в качестве тяжёлых авиабомб^[907]. Источником для публикации послужила информация, полученная Ф. Ноксом за время «инспекторской поездки»^[908]. Этим в сообщении объясняются тяжёлые повреждения американских линкоров.

На следующий день в «New York Times» появляется ещё одна заметка об атаке Гавайев, где доказывается, со ссылкой на заявления японцев, что самолёты, бомбившие Пёрл-Харбор, взлетели с авианосцев^[909]. Эта тема поднималась на страницах газеты сразу после нападения – 8 декабря^[910].

Не обошли её вниманием и другие издания: так, в февральском номере журнала «Current History» отмечена данная особенность операции и подчёркнуто, что японцы сильно просчитались, не уничтожив американские авианосцы^[911]. Однако до завершения расследования Робертса и публикации итогового отчёта было очень мало в распоряжении прессы надёжных официальных источников, и многие публикации базировались на недостоверной информации и слухах, например, в журнале «Current History»^[912].

Журнал «Time», опираясь на слухи, утверждает, что Сан-Франциско и Нью-Йорк находятся в опасности и скоро могут на себе узнать, каково было Лондону^[913]. Опровергнуть подобные настроения могли успехи вооружённых сил США или точная информация, в том числе и об атаке

Пёрл-Харбора. Поэтому выводы комиссии Робертса ожидались с большим интересом. До этого времени борьба со слухами ложилась на Рузвельта.

Но в ежегодном послании Конгрессу в начале 1942 г. глава государства лишь затронул тему японского нападения. 6 января 1942 г. Рузвельт, как и в предыдущих выступлениях, сконцентрировался на рассмотрении изменений положения США (как внутреннего, так и внешнего) в связи с начавшейся войной^[914]. В начале послания президент осветил роль Японии и Германии в блоке агрессоров, при этом история японской экспансии на Тихом океане излагается, начиная с японо-китайской войны 1894–1895 гг.^[915]

Рассказывая о международных отношениях, Рузвельт описал процесс формирования оси Берлин – Рим – Токио и консолидацию сил союзников. Последняя завершилась 1 января 1942 г. подписанием декларации Организации Объединённых Наций^[916]. Эта тема, наравне с проблемой промышленного производства, доминирует в выступлении. А Пёрл-Харбор остаётся в тени – нападение 7 декабря лишь подразумевается, но никаких дополнительных сведений глава государства не сообщает. Зато находит продолжение тенденция «сокрытия» атаки на Оаху в череде других операций. Так, президент упоминает атаки на остров Уэйк 3 раза, Филиппины 2 раза. Более того, острову Уэйк Рузвельт посвящает целый абзац текста, преподнося операцию как «героическую и историческую оборону, в ходе которой 400 морских пехотинцев нанесли врагу колоссальные потери»^[917].

Подобное смещение внимания с Пёрл-Харбора на Уэйк вполне объяснимо и характерно не только для выступлений военно-политических деятелей, но и для прессы^[918]. Характерно то, что сражение за Уэйк приобрело особую популярность именно после выступления президента. Объясняется это, по нашему мнению, следующими обстоятельствами. Как упоминалось ранее, провал первой японской десантной операции 11 декабря 1941 г. против острова был единственным успехом американских вооружённых сил, подходившим для создания героического образа. Информация о победе в период неудач на Филиппинах (на фоне неясной для большинства американцев ситуации с Пёрл-Харбором) существенно поднимала моральный дух нации, чему способствовали прогнозы будущих достижений в военной промышленности. Положительное впечатление усиливалось сообщениями в ведущих журналах о невероятной продолжительности обороны небольшого острова; неравным соотношением сил атакующих и обороняющихся; потерями, понесёнными японской стороной^[919]. Но демонстрация и приукрашивание подвигов защитников острова начались только после выступления Рузвельта от 6 января 1942 г. Особенно часто в прессе делался акцент на 7 уничтоженных кораблях противника в противовес 3 потерянным в Пёрл-Харборе^[920]. Президент нашёл достойную тему для замены мрачных сообщений о Пёрл-Харборе.

Интерес к Уэйку значительно угас с началом побед США на Тихом океане, а в первые месяцы поражений оборона острова конкурировала с Пёрл-Харбором по частоте упоминания в прессе. Сочетание в выступлении описаний героической обороны и будущих промышленных успехов стало важным средством повышения морального духа граждан США, тогда как Пёрл-Харбор продолжал оставаться «неудобной» темой. Пресса, освещая выступление президента, тоже сконцентрировалась на вопросах военного бюджета, грандиозной программе производства самолётов, танков, орудий и кораблей^[921]. Материалы газеты «Daily Worker», посвящённые выступлению Рузвельта, завершаются лозунгом: «Промышленники, рабочие и правительство должны скооперироваться для выполнения программы»^[922].

Отсутствие дополнительной информации о воскресном нападении на Гавайи возможно ещё по одной причине. В «Беседе у камина» 9 декабря 1941 г. Рузвельт изложил свою версию произошедшего в общем контексте. Конкретные детали, но в русле «концепции Рузвельта» представил на пресс-конференции военно-морской министр Ф. Нокс^[923]. Вероятно, что президент не спешил с обсуждением этой, безусловно, важной проблемы до окончания работы комиссии судьи О. Робертса^[924]. Однако официальной реакции или подробного, обстоятельного выступления Рузвельта не последовало и после публикации итогового доклада комиссии^[925]. Для его создания комиссия провела обширную работу как в Вашингтоне, так и на о. Оаху с 18 декабря 1941 по 23 января 1942 г. с перерывами на Рождество и Новый год. За это время было опрошено 127 свидетелей и изучено «большое количество документов»^[926]. Но, как отмечают современники и историки, допросы проходили по беспрецедентной схеме – показания многих военно-политических деятелей не записывались, принимались без присяги, переделывались^[927].

Авторы «Доклада меньшинства» Объединённой следственной комиссии 1946 г. назвали расследование Робертса «поспешным, неубедительным и неполным»^[928]. В этом состоит главное отличие данной комиссии от расследования Нокса – её члены стремились не разобраться в произошедшем и установить истину, а создать более детальную и проработанную версию концепции Рузвельта, приемлемую для военного времени. Именно поэтому выводы комиссии Робертса многократно тиражировались в прессе. Кроме того, основные этапы работы комиссии освещались в «New York Times». 17 декабря 1941 г. было сообщено о создании комиссии для «расследования причин, по которым американским войскам на Гавайях был нанесён серьёзный ущерб»^[929].

Но уже 19 декабря сообщается, что комиссия создана с целью установления фактов и именуется она «Президентской»^[930]. 24 декабря газета информирует читателей, что члены комиссии приступили к работе в

Гонолулу, чтобы на месте разобраться с деталями нападения^[931]. Помимо «New York Times», о деятельности первой комиссии по расследованию Пёрл-Харбора писала «Washington Post»^[932]. Кроме освещения главных вех работы следствия, в газете печатались и не очень «удобные» для правительства материалы. Так, в выпуске от 2 января 1942 г. содержится письмо в редакцию гражданина Джорджа Хоукинса с вопросом: «Я удивлен, почему в комиссию по расследованию несчастий в Пёрл-Харборе не включён представитель налогоплательщиков? Почти каждый её член находится на государственном обеспечении. В комиссию следует ввести людей, не связанных и не зависящих от правительства»^[933]. Таким образом, ещё до окончания расследования у некоторых американских граждан возникли сомнения в беспристрастности будущих выводов. Они усилятся после окончания расследования и публикации его результатов, которые попали почти во все периодические издания^[934].

Это станет возможным потому, что влияние Рузвельта на итоги расследования прослеживаются с первых страниц отчёта. В его основной части («Установленные факты») сообщается: «До нападения США и Япония находились в мире»; «Атака планировалась и готовилась в течение нескольких недель до разрыва дипломатических отношений»^[935]. Это прямые заимствования из выступления президента перед Конгрессом. Далее эта практика продолжилась. Так, в «установленном факте № 3» изложение внешнеполитического курса взято из «Беседы у камина» от 9 декабря: «Если бы не политика, проводимая США, война на Тихом океане была бы неизбежна»^[936].

Но больше всего комиссию интересовал вопрос «кто виноват?». Ответ на него был дан в единственно нужном для Рузвельта ключе: «Японское нападение стало полной неожиданностью для командующих на Гавайях, они не смогли принять должных мер по отражению подобной атаки. Каждый из них не смог понять всей серьёзности обстановки. Эти ошибки способствовали успеху нападения», – констатирует заключение № 18^[937]. А ранее сообщалось, что Госдепартамент, военно-морское министерство, а также начальник штаба армии и начальник штаба военно-морских сил полностью информировали Киммеля и Шорта о ходе японо-американских переговоров, о возможных атаках, о напряжённой внешнеполитической обстановке, т. е. предоставляли все необходимые данные и предупреждения. Обо всём этом комиссия повествует в заключениях № 2–7^[938]. Следовательно, виноваты, кроме агрессора, только командующие на местах – адмирал Киммель и генерал Шорт.

Таким образом, члены комиссии правильно поняли волю высшего руководства страны и представили обществу выводы, базирующиеся не на объективном анализе документов и показаний свидетелей, а «подогнанные» под нужную концепцию. Мы можем обозначить тенденцию, характерную для восприятия нападения на Пёрл-Харбор политиками в период первых расследований: стремление скрыть или фальсифицировать факты об атаке в военных и политических целях (в расследовании Нокса преобладает первый вариант, а комиссии Робертса – второй). Рузвельт был доволен итогами расследования, назвав расследование всесторонним и компетентным^[939]. Пресса, в большинстве своём, восприняла результаты работы следствия в нужном для правительства ракурсе. Но среди голосов осуждения «вероломных японцев» и «неготовых командующих» появилось и особое мнение.

Завершение расследования и обнародование его итогов стали новостью № 1 для многих американских изданий в конце января 1942 г. Правда, в день завершения работы комиссии (23 января) лишь некоторые газеты сообщили об этом, и то весьма лаконично^[940]. От Робертса ждали полного объяснения катастрофы, ответов на все острые вопросы и устранения всех противоречий, поэтому внимание со стороны средств массовой информации было более чем пристальным. Даже в «Daily

Worker», впервые с начала года, проблема Пёрл-Харбора частично потеснила «русскую» и «филиппинскую» темы. Заголовок на передовице был очень красноречивым: «Отчёт Робертса показал: "мюнхенское” мышление – причина Пёрл-Харбора»; параллельно шёл другой заголовок: «Красная Армия подступает с флангов к Смоленску»^[941]. Содержание главной темы номера было вполне обычным: кратко пересказывались все пункты доклада Робертса; цитировался «приговор» комиссии Киммелю и Шорту; приводились данные о предупреждениях командующих на Гавайях о возможной вражеской атаке. Однако из всего этого делается прямо противоположный вывод: «Политические ошибки способствовали успеху нападения»; «Яд политики невмешательства и "мюнхенизм” сделали эту работу»^[942]. Очень похожее мнение представлено в статье Г. Смита в февральском номере «Current History»: «Японское нападение на Пёрл-Харбор было шоком, но не сюрпризом для тех, кто следил за японо-американскими переговорами в последние годы»^[943]. Возможно, эта статья осталась бы незамеченной, но она была написана при содействии Чарльза Бирда, которого официальная американская историография (и прозападные японские историки) называет основоположником «ревизионистского» взгляда на Пёрл-Харбор^[944].

В статье ещё нет обвинений Рузвельта в провоцировании Японии или сокрытии важной информации от военных, но сказано: «Госсекретарь Хэлл, ведя переговоры с японцами, сознательно или нет, выигрывал время для японского ударного соединения»^[945]. Естественно, подобные взгляды ещё не сложились в отдельное направление и не получили чёткого оформления, но эта была оппозиция официальной концепции Рузвельта и итогам проправительственного доклада Робертса.

В большинстве же периодических изданий отчёт комиссии не был подвергнут критике. Пик публикаций как текста отчёта, так и аналитических статей о нём пришёлся на 26 января 1942 г. Дело в том, что в этот день пресс-секретарь Белого Дома провёл конференцию, на которой представил отчёт и рассказал о деятельности комиссии, заострив внимание журналистов на вине Киммеля и Шорта^[946].

Пенсильванская газета «Daily News» опубликовала портреты командующих под заголовком «Виновны в Пёрл-Харборе»^[947]. Называются, со слов С. Эрли, основные их ошибки, которые способствовали успеху японской атаки: 1) в 6.33 эсминец «Антарес» потопил неизвестную подводную лодку, а Киммель тревоги не объявил^[948]; 2) в 7.02 японские самолёты были обнаружены радарами, но командующие опять не привели оборону базы в полную готовность^[949]. Издание называет подобные новости сенсационными, подтверждающими полную некомпетентность Киммеля и Шорта.

Не оспаривают вину командующих и издания «Kokomo Tribune» и «Еl Paso Herald-Post»^[950]. Калифорнийская газета «Modesto Bee And News-Herald» приводит другие аргументы в пользу доклада Робертса: Киммель и Шорт проигнорировали все предупреждения о войне, которые посылали военное и военно-морское министерства^[951].

На это же указывает и техасская «San Antonio Express»: Киммель и Шорт провалили задачу по обеспечению обороны Пёрл-Харбора из-за нежелания совместно действовать и понимать указания предупреждений^[952]. «New York Times» опубликовала текст итогового доклада^[953]. Его комментарии были одобрительными: подчеркивались ошибки Киммеля, отсутствие у адмирала надлежащего плана на случай нападения, его конфликт с генералом Шортом^[954]. Необходимо отметить, что напряжённые отношения Киммеля и Шорта, о которых повествует итоговый доклад Робертса, как одну из причин катастрофы называет и «Daily Worker»^[955]. «Los Angeles Times» и «Chicago Daily Tribune» точно так же поняли отчёт Робертса, заявив на первых полосах: «В катастрофе в Пёрл-Харборе виноваты двое»; «Полная вина в Гавайской катастрофе лежит на Киммеле и Шорте»^[956].

Таким образом, основная масса периодических изданий отозвалась о докладе Робертса в подходящем для правительства ключе, не поставив под сомнение истинность выводов комиссии^[957]. После этого Рузвельт смог лично сообщить нации дополнительную информацию о Пёрл-Харборе, которую так долго не мог озвучить.

Февральская «Беседа у камина», как и предыдущие, достаточно объёмна. В ней выделяется 7 частей: 1) вводная, содержащая исторический пример «моральной стойкости для американцев на все времена»^[958]; 2) обосновывается необходимость «сражаться в любой точке земного шара»^[959]; 3) рассматривается ситуация в четырёх «регионах», где воюют американские солдаты; 4) анализируются боевые действия на Филиппинах и нападение на Пёрл-Харбор; 5) затрагиваются вопросы увеличения военного производства; 6) рассказывается о задачах Организации Объединённых Наций; 7) заключительная часть. Как видно, Рузвельт касается тех же основных сюжетов, что и в более ранних «военных» выступлениях. Только на этот раз атака Пёрл-Харбора, вторжение на Филиппины, острова Гуам и Уэйк рассмотрены подробнее.

Первые темы выступления имеют явную антиизоляционистскую направленность. Так, после исторического примера времён Войны за Независимость Рузвельт 4 раза повторяет: «Мы должны сражаться в самых отдалённых местах»^[960]. Президент даёт два ответа на вопрос «почему должны?»

Во-первых, это необходимо, так как враг находится в данных «далёких местах». Здесь наблюдается развитие мысли, высказанной Рузвельтом в «Беседе у камина» от 9 декабря 1941 г.: «Они [враги] могут повторить нападение, которое совершили в Пёрл-Харборе, повторить его в любом районе двух океанов, в любой точке обоих наших побережий или в любом другом месте западного полушария»^[961].

Во-вторых, вести войну далеко от дома надлежит ради защиты «линий снабжений и коммуникаций, связывающих нас с нашими союзниками»^[962]. Всех противников подобных действий, а именно изоляционистов, Рузвельт называет «людьми, которые мыслят категориями парусных судов»^[963]. И обстоятельно в четырёх пунктах высмеивает их взгляды. В заключение прибегает к красивой метафоре: «Те американцы, которые верили, что мы можем жить в изоляции от остального мира, по сути дела, хотели, чтобы американский орёл наподобие страуса спрятал голову в песок»^[964]. Президент в выступлении саму действительность, сложившуюся после Пёрл-Харбора, обращает против изоляционистов.

Однако оценка Гавайской операции несколько изменяется по сравнению с «Беседой у камина» от 9 декабря 1941 г. Прежде всего глава государства заявляет, что в районе «юго-западной части Тихого океана у японцев поначалу было явное преимущество»^[965]. Рузвельт раскрывает его как чисто военно-географическое, чтобы не возникало противоречий с предыдущими выступлениями, где доказывалось, что никакого военно-морского превосходства в результате нападения японцы не добились^[966]. Видно продолжение тенденции принижения роли атаки Пёрл-Харбора. Её истоки находятся в первой «военной» «Беседе у камина» и выступлении в Конгрессе 8 декабря 1941 г.^[967] 23 февраля президент не ограничился повторением старых мыслей, а прибегнул к новой аргументации: «Высказывается мнение, что продвижение японцев на Филиппинах стало возможно только в результате их успешного внезапного нападения на Пёрл-Харбор. Я могу вас заверить, что это не так. Вы сами можете убедиться по своей карте, что и без этого для нас было бы безнадёжным делом посылать флот за тысячи миль на Филиппины, когда все островные базы в этом регионе находятся под безраздельным контролем Японии»^[968].

Рузвельт параллельно с принижением значения катастрофы в Пёрл-Харборе затрагивает стратегическую сторону вопроса, а именно: американское военное планирование. Президент сообщает нации заведомо неправильную информацию.

Вся история создания и совершенствования «оранжевого плана» опровергает слова Рузвельта^[969]. В его основе лежала идея оказания помощи Филиппинам в случае войны со стороны Тихоокеанского флота США. Несмотря на многочисленные изменения, генеральная идея не отвергалась. В исторической литературе детально рассмотрен процесс эволюции американского планирования в межвоенный период, а точнее, в 1924–1941 гг.^[970]

Тем более что ранее, по ходу речи, президент упомянул основную черту военных планов: «В течение сорока лет мы были вынуждены полагаться на следующий стратегический план: в случае полномасштабного нападения японцев на Филиппины вести маневренное отступление, стараясь отойти к полуострову Батан и Коррехидору»^[971]. Рузвельт не говорит, зачем это надо делать, но цель подразумевается – закрепиться и ожидать подкреплений. А теперь глава государства заявляет, что все разработки военных за 40 лет есть «безнадёжное дело». И стали они такими не по вине неожиданного нападения врага, а были изначально ущербными. Здесь слова президента очень близко пересекаются с мнением генерала Макартура (проанализировано в первом параграфе данной главы), представленным е отчётах командующего обороной Филиппин.

Таким образом, эта тема выступления, снабжённая словами Рузвельта «могу вас заверить», воспринималась большинством населения как правда, а военными и частью аналитиков-журналистов как откровенная фальсификация: в мартовском номере журнала «Pacific Affairs» чётко сказано, что в результате атаки Гавайев план наступления США рухнул^[972]. Этим снова искажалось значение нападения на Пёрл-Харбор.

В качестве нового подтверждения своей точки зрения президент обращается к проблеме потерь: «Нападение на Пёрл-Харбор само по себе нанесло нам значительный урон, однако его последствия сильно преувеличены. Источником этих преувеличений является пропаганда держав Оси»^[973]. Видно, что изначально сложившаяся концепция нападения у Рузвельта не сильно изменилась, и это несмотря на итоги уже двух расследований атаки Пёрл-Харбора. После февральского выступления наблюдается снижение интереса к нападению 7 декабря, что обусловлено прежде всего активизацией боевых действий на Тихом океане. В большей степени это свойственно для газет; журналы до весны публикуют материалы о докладе Робертса, о выступлении Рузвельта и общие данные об атаке^[974].

Ведущие периодические издания США в период февраля – апреля 1942 г. полностью отдают предпочтения «филиппинской теме», день за днём освещая боевые действия на архипелаге, неизменно подчёркивая (вслед за военными) подавляющее превосходство японских сил и героическое сопротивление американо-филиппинских войск^[975]. Особое внимание у СМИ вызывают неординарные события в обороне Филиппин. Так, 18–19 марта 1942 г. вся пресса США обсуждала «эвакуацию генерала Макартура». Однако это весьма неоднозначное событие не породило противоречивых оценок, тон всем публикациям сразу был задан передовицей в «New York Times»: «Генерал улетел. По приказу президента Рузвельта»^[976]. Другие периодические издания вместо критики Макартура опубликовали передовицы о «герое Филиппин, который возглавит союзников на Тихом океане»^[977]. Видно, что после поражения в Пёрл-Харбор и снижения общественного интереса к обороне Уэйка и администрация Рузвельта, и СМИ стараются не публиковать негативную информацию, и даже такое событие, как «прорыв» генерала Макартура, подаётся прессой в положительном, более того, героическом ракурсе.

Новый всплеск интереса к Филиппинам наступает в начале мая 1942 г., когда японские войска приступили к штурму последнего оплота обороны США на архипелаге – острову Коррехидор. Все периодические издания США сообщают 6 мая 1942 г. о высадке японских войск на нём. «Pittsburgh Post-Gazette» писала, что островок многократно подвергался обстрелам и налётам авиации, а его защитники страдают от недостатка еды и боеприпасов. Общий вывод газеты: несмотря на героизм, конец обороны на Филиппинах близок^[978].

«New York Times» в этот же день сообщает читателям ещё более мрачную картину, поместив на первой полосе крупный заголовок «Коррехидор взят японскими войсками», хотя в самой статье Чарльзя Хёрда указано, что бои на «последнем американском бастионе» ещё идут^[979]. Столичная газета «Washington Reporter» публикует один из наиболее острых и жёстких материалов о последней странице обороны Филиппин. На передовице размещён громкий заголовок «Коррехидор пал перед японцами». А ниже большой портрет генерала Джонатана Уэйнрайта, под которым написано: «Отдал Филиппины японцам»^[980]. В статьях газеты указано, что генерал сам попросил капитуляции, несмотря на героическое сопротивление маленького гарнизона, который 27 дней отражал японские атаки^[981]. Хорошо видно, что во всех материалах крупных периодических изданий США в случае с падением Филиппин повторяется схема создания образа Пёрл-Харбора, когда акцент на героизме рядового состава сочетался с обвинениями и критикой главного командования. В случае с Пёрл-Харбором под удар общественного мнения попали Киммель и Шорт, в случае с Филиппинами – Уэйнрайта, но не Макартур, который предстаёт как организатор прочной обороны.

Такая схема для оценки прессой событий Тихоокеанской войны будет господствующей в американском обществе до начала лета 1942 г., когда исчезнет необходимость прикрытия военных поражений героическими образами и отвлечением внимания граждан США на незначительные операции. Ещё одним общим моментом данной системы подачи информации о ходе и характере войны является резкое снижение количества сведений о Пёрл-Харборе.

Лишь в конце 1942 г. произошёл новый всплеск интереса к Пёрл-Харбору со стороны руководства страны. Было опубликовано заявление военно-морского министерства для прессы под заглавием «Японское нападение на Пёрл-Харбор 7 декабря»^[982]. Вечером в 21.00 его текст был зачитан по радио, а на следующее утро появился в газетах. В документе рассмотрен лишь один вопрос – о потерях, понесённых Тихоокеанским флотом США. Это первая развёрнутая информация о повреждениях кораблей в Пёрл-Харборе, представленная прессе. Подробнее она рассмотрена нами в следующем параграфе работы.

Пресса активно отреагировала на годовщину нападения. Этому были посвящены первые полосы ведущих изданий^[983]. Масштабная статья в «New York Times» повествует об уже известных фактах нападения и параллельно обвиняет японскую пропаганду, которая (как и год назад) снова заявляет об уничтожении американского флота, когда последний наступает в Тихом океане^[984]. На следующий день в редакционной статье газеты сообщается о том, что год спустя американцы могут изучить и усвоить уроки Пёрл-Харбора. Это позволит смотреть в будущее с надеждой, надеждой на победу^[985]. Похожие настроения просматриваются в статьях «Los Angeles Times»^[986]. Однако в газете осторожно говорится, что японское нападение на Гавайи может повториться в будущем, но на этот раз врага ждут более тяжёлые потери^[987].

Кроме того, важным моментом по формированию образа Пёрл-Харбора в обществе стала публикация в прессе 5 (иногда более) снимков горящих кораблей и сооружений базы^[988]. Центральное место в газетных композициях занимает фотография горящей «Аризоны»^[989]. Заметная роль в изданиях отводилась фотографии перевернувшегося линкора «Оклахома»^[990]. Все снимки были подобраны так, чтобы обязательно были хорошо видны пожары и клубы чёрного дыма над гаванью. Это должно было соответствовать образу Пёрл-Харбора, который сформировал ещё в военно-морской министр Нокс в отчёте от 15 декабря 1941 г. Первая годовщина окончательно закрепляла данные представления у граждан. При этом параллельно с фотографиями был использован ещё один приём воздействия на общество: противопоставление «горящего ада 7 декабря 1941 г.» спокойствию и безопасности Пёрл-Харбора в 1942 г. Для достижения данного эффекта во многих периодических изданиях были напечатаны слова адмирала Ч. Нимица: «Пёрл-Харбор защищён от любых возможных атак»^[991]. Этими заявлениями обществу давалась гарантия безопасности, но сама возможность повторения подобного нападения всё равно не исключалась. Следовательно, первая годовщина японского нападения стала важнейшим этапом в создании хрестоматийного образа. В течение всего первого года войны в представления граждан о сражении 7 декабря вносились СМИ всё новые и новые детали, после годовщины детализация образа Пёрл-Харбора в глазах общества прекращается практически до конца войны. Отдельные яркие моменты (такие как фильм Джона Форда «7 декабря 1941») лишь дополняли и закрепляли созданный за первый год образ.

Выводы по второй главе

Таким образом, именно в первый год после событий 7 декабря были заложены главные особенности восприятия атаки.

1. Источником первоначальной информации являются отчёты военных из Пёрл-Харбора. Однако до прессы они доходят в переработанном виде – информацию интерпретируют (и корректируют) политические лидеры США.

2. Несмотря на обилие выступлений, заявлений и сообщений военно-политических деятелей, продолжал существовать изначально сложившийся дефицит информации о нападении.

3. Обозначенные тенденции вели к появлению большого количества слухов, неточных данных, ошибочных заявлений. Попадая в прессу, они вызывали ответную реакцию со стороны военно-политических деятелей.

4. Большую роль при формировании оценок японского наступления играли образы Филиппин и Уэйка. Причём первый подчёркнуто оставался в тени, и СМИ США освещали лишь самые значительные события на архипелаге, отвлекая общественность подробностями расследования Пёрл-Харбора от поражений на Филиппинах. Похожую функцию выполнял образ Уэйка – постоянное акцентирование внимания граждан США в период 1941–1942 гг. на героизме защитников атолла также отвлекало от поражений.

5. В развитии интереса общества и руководства США к Пёрл-Харбору наблюдается чёткая периодичность.

Первый период: 7 декабря – 15 декабря 1941 г. – начальный период. Характеризуется шоковым состоянием как руководства страны, так и общества; информационным голодом для средств массовой информации; господством точки зрения Рузвельта. Пёрл-Харбор освещается наравне с другими японскими операциями, наблюдается равномерный интерес общественности к Гавайям, Филиппинам и Уэйку.

Второй период: 15 декабря – 20-е числа января 1942 – время первых расследований нападения. На данном этапе произошли три ключевых события: обнародование итогов расследования Нокса; решение о создании специальной комиссии и отстранение Киммеля и Шорта; публикация результатов работы комиссии Робертса. Активно формируется героический образ обороны Уэйка, который призван отвести внимание граждан от поражения на Гавайях и Филиппинах.

Третий период: февраль 1942 – декабрь 1942 г. – снижение интереса. Внимание общества и правительства сконцентрировано на сражениях в Коралловом море, у атолла Мидуэй, битве за Гуадалканал. В начале декабря 1942 г. в связи с первой годовщиной Пёрл-Харбора, естественно, вновь проявили интерес к сражению и пресса, и военно-политические лидеры США. Но после этого наступило новое забвение. В период с 1943 по 1945 г. атаку 7 декабря изучали 6 ведомственных комиссий и специальных расследований, но их выводы оставались недоступными для средств массовой информации. Ситуация резко изменилась после победы над Японией. 29 августа 1945 г. президент Г. Трумэн представил на пресс-конференции доклады военной и военно-морской комиссий. На следующий день это стало новостью № 1 – анализ документов дали все ведущие издания^[992]. Это стало первым шагом на пути к созданию Объединённой следственной комиссии Конгресса – последнего расследования событий 7 декабря 1941 г.

Глава III
Поворот в войне на Тихом океане и американское общество

III. 1. Военные США о сражении за Мидуэй: оценки победы

В историографии Тихоокеанской войны события второй половины 1942 г. занимают особое место: как западные историки, так и большинство отечественных исследователей определяют битву у атолла Мидуэй и кампанию за Гуадалканал как сражения, изменившие ход войны. Но стоит отметить, что в советской историографии сражение за Мидуэй подчёркнуто называли не решающим, а лишь стабилизирующим, приведшим к равновесию на Тихом океане^[993]. Характерно, что в американской и британской исторической науке статус решающей битвы практически всегда закрепляется только за Мидуэем. Сражение в Коралловом море трактуется как своеобразная подготовка к генеральному сражению, а Гуадалканал – как развитие достигнутых успехов. Однако в документах американских военных о битве в Коралловом море, созданных в период 1942–1943 гг., такие оценки данного сражения ещё не сформировались. Отчёты адмиралов А. Фитча, Ф. Флетчера, капитана Ф. Шермана, а также описание операции, подготовленное военно-морской разведкой США, лишь фиксируют особенности хода и характера сражения^[994], оставляя приоритетное право историкам и публицистам делать выводы о влиянии столкновений в Коралловом море на события Тихоокеанской войны.

Сражение за Мидуэй с первых дней приковало к себе более пристальное внимание, что нашло отражение и в историографии. С. Далл пишет о Мидуэе как о «действительно решающей битве», делая ударение на первом слове^[995]. Другие авторы подбирали как образные выражения (Ван Дер Ват – «Поворот прилива»^[996]; Г. Прандж – «Когда дым битвы развеялся, для Восходящего солнца начался закат»^[997]), так и совершенно простые (С. Морнеон – «первое действительно сокрушительное поражение японцев»^[998]; Э. Поттер – «решающая битва»^[999]; Б. Лиддел Гарт – «перелом в войне. Поворотный пункт, предопределивший окончательное поражение Японии»^[1000]). При таком подходе сражение в Коралловом море расценивалось данными американскими и британскими историками как одно из важнейших условий, обеспечившее победу при Мидуэе, которой, в свою очередь, отводилась в историографии роль «судьбоностной битвы» Тихоокеанской войны. Такие единодушные оценки историками американской победы исходят прежде всего из последствий Мидуэя для Тихоокеанской войны и оценок данных событий современниками, в том числе и профессиональными военными. Их интерес к анализу сражения 4–6 июня 1942 г. сразу был очень высоким.

Первые общие официальные оценки сражения за Мидуэй были сделаны американскими военными только через два дня после завершения битвы, т. е. 8 июня 1942 г. До этого командованию Тихоокеанским флотом США приходилось ограничиваться информацией радиоперехвата^[1001].

Первое донесение о действиях в период 4–6 июня 1942 г. представил командир авианосца «Энтерпрайз» кэптен Дж. Мюррей. Его отчёт под номером CV6/A16-3/(60-Br), датированный 8 июня 1942 г., адресован главнокомандующему Тихоокеанским флотом США адмиралу Ч. Нимицу через командующего 16-м оперативным соединением адмирала Р. Спрюэнса^[1002].

Как первый документ в серии отчётов о Мидуэе он базировался исключительно на боевом журнале авианосца и записях радиообмена, тогда как последующие донесения основывались на отчёте Мюррея^[1003]. Документ чётко структурирован, состоит из трёх разделов: 1) вступление; 2) действия; 3) персонал и техника. Первый и второй разделы построены на хронологии событий, а последний – в соответствии со структурой авиагруппы «Энтерпрайза»^[1004]. Одна из главных тем вводной части документа – соотношение сил противников перед сражением и развёртывание американских оперативных соединений. Так как первый отчёт исходил от капитана авианосца «Энтерпрайз», то действующие в сражении корабли упомянуты лишь мельком, без тщательного описания состава флотов. Согласно донесению Мюррея, со стороны США приняли участие в битве оперативные соединения 16 и 17, во главе с авианосцами «Энтерпрайз» и «Иорктаун», в конце отчёта упоминается и второй авианосец 16-го соединения – «Хорнет»^[1005]. Сведений о кораблях сопровождения Мюррей не приводит^[1006].

Данные о японских силах ещё более отрывочны. В рапорте указано, что Императорский флот у Мидуэя был представлен следующими кораблями: «4 авианосца, 2 линкора, 4 тяжёлых крейсера, 6 эсминцев»^[1007]. Подобным образом оценивает количество авианосцев японского соединения и командир 6-й бомбардировочной эскадрильи «Энтерпрайза» лейтенант Р. Бест: «4 авианосца, несколько линкоров или тяжёлых крейсеров и некоторое число эсминцев»^[1008]. Предельно неточный характер информации относительно других типов японских кораблей объясняется временем её подачи – утро 4 июня 1942 г. Более точные сведения Р. Бест приводит со ссылкой на 12.05: «4 авианосца, 4 линкора или тяжёлых крейсера, 8—10 эсминцев»^[1009]. Идентичные цифры приводятся и в отчёте 6-й разведывательной эскадрильи «Энтерпрайза», даже время полностью совпадает^[1010].

В первом отчёте «Энтерпрайза» эта информация идёт с временной отметкой 12.02, и указано, что исходит она от командира авиагруппы авианосца лейтенанта-коммандера Маккласки, который так же оценивает состав соединения противника^[1011]. С наименьшей точностью определяет силы японцев лейтенант Р. Лауб из 6-й эскадрильи торпедоносцев: «Авианосцы в сопровождении линкоров, тяжёлых крейсеров, лёгких крейсеров и эсминцев»^[1012]. В качестве дополнительной информации лейтенант сообщает, что один из авианосцев принадлежал к типу «Кага». Офицер был абсолютно прав: «Кага» являлся одним из кораблей ударного соединения^[1013]. Относительно других японских кораблей подобных сведений он не даёт. Зато в донесении капитана авианосца «Йорктаун» от 17 июня 1942 г. указывается японский авианосец типа «Акаги»^[1014], который являлся флагманским кораблём Нагумо^[1015].

Второй общий отчёт капитана «Энтерпрайза» от 13 июня 1942 г. информирует, что японский флот состоял из 4 авианосцев, 2 линкоров, 4 или 6 крейсеров и 6 эсминцев^[1016]. Никаких других подробностей о составе соединения противника в документе нет. Все приведённые отчёты свидетельствуют, что при оценке японских сил американские офицеры единодушно отмечали: во-первых, общее количество авианосцев – 4; во-вторых, полностью остались незамеченными структурные особенности японского соединения; в-третьих, число линкоров, крейсеров и эсминцев в документах сильно варьируется. Все эти черты отчётов накладывали свою специфику на работу главнокомандующего Тихоокеанским флотом США по созданию итогового донесения, которое представил адмирал Ч. Нимиц 28 июня 1942 г.^[1017]

В третьем пункте данного документа главком пишет, что «мощный японский флот состоял из ударного соединения, сил прикрытия и оккупационных сил»^[1018]. Сразу видно основное отличие «адмиральского» отчёта от других: Нимиц первым делом сообщает о структуре сил противника. Эти и многие другие подробности стали известны американскому адмиралу не только из перехваченных японских сообщений, но и благодаря показаниям двух пленных японских моряков с крейсера «Микума»^[1019].

Нимиц не ограничился простым описанием трёх составных частей японских сил, задействованных при Мидуэе, а детализировал его, называя конкретные соединения, численность и названия кораблей. Итак, согласно отчёту от 28 июня 1942 г., японский флот включал в себя:

Первый воздушный флот в составе 1-й («Акакги» и «Кага») и 2-й («Хирю», «Сорю») дивизии авианосцев. Эти данные точно соответствовали реальной структуре японских сил^[1020]. Кроме авианосцев, в сражении, как указывает Нимиц, участвовала 10-я эскадра эсминцев (лёгкий крейсер «Нагара» и 12 эсминцев); 3-я дивизия линкоров («Харуна», «Кирисима»); 8-я дивизия крейсеров («Того», «Тикума»); 7-я дивизия крейсеров («Кумано», «Могами», «Микума», «Судзуйя»)^[1021].

Все сведения у Нимица были очень точные^[1022]. Не ошибся адмирал даже с распределением эсминцев: их при Первом мобильном флоте действительно было 12^[1023]. Командующих японскими соединениями главком в своём донесении не указывает.

Далее Нимиц характеризует оккупационные силы: дивизия авианосцев неустановленного номера, в составе одного неизвестного авианосца^[1024]. Возможно, под данным авианосцем скрывается «Хосё», но этот корабль входил в главные силы адмирала Ямамото^[1025], о которых Нимиц ничего не знал. Либо это лёгкий авианосец «Дзуйхо», входивший в группу капитана Обаяси^[1026]. Так или иначе, не имея достоверных сведений, американский главком решил оставить этот вопрос без уточнений.

Далее по списку Нимица идёт 2-е отделение 3-й дивизии линкоров в составе «Конго» и «Хиэй»; 4-я дивизия крейсеров (указан 1 крейсер типа «Атаго», хотя на самом деле в сражении в составе этого соединения участвовал и крейсер «Тёкай»^[1027]); 2-я эскадра эсминцев (Нимиц верно указывает, что в соединение входил лёгкий крейсер «Дзинцу» и 10 эсминцев^[1028]); 7-я дивизия авианосцев: «Читосе» и «Чиода»; 11-я дивизия авианосцев: два гидроавианосца типа «Камигава» (на самом деле в составе соединения были гидроавианосцы «Читосе» и «Камигава-Мару»^[1029]); 4-я эскадра эсминцев^[1030].

Для всех названных соединений Нимиц указывает точные номера и практически всегда правильно определяет количество, типы и названия кораблей. Кроме этого, в своём списке сил противника он помещает ряд японских кораблей, принадлежность которых к определённым соединениям установить не удалось. Это «1–2 тяжёлых крейсера типа "Миоко». В действительности при Мидуэе было два корабля данного типа в составе 5 дивизии крейсеров под командованием адмирала Такаги Такео^[1031].

В завершение перечня сил Японии Нимиц приводит данные о наличии от 12 до 18 транспортов^[1032]. На самом деле в транспортную группу контр-адмирала Танаки Райдзо входило 12 транспортов^[1033]. Но на этом его описание флота противника не заканчивается: «Дополнительно план предусматривал участие 16 подводных лодок для обеспечения разведки в центральной части Тихого океана»^[1034]. 16 субмарин Императорского флота Японии действительно составляли передовой отряд^[1035].

Видно, что, оценивая японские силы, адмирал Нимиц коснулся только тех, которые непосредственно участвовали в сражении с 16-м, 17-м оперативными соединениями и авиацией Мидуэя. О главных силах японского флота под командованием адмирала Ямамото Исороку и о соединении адмирала Какута Какудзи главнокомандующий Тихоокеанским флотом США не упоминает.

Ситуация со Вторым ударным соединением Какуты объясняется просто – американские военные считали Алеутскую операцию отдельным сражением и в донесения 1942 г. не связывали с Мидуэем. О главных силах японцев на 28 июня 1942 г. Нимицу было известно чрезвычайно мало. Только 21 июня 1942 г. в ходе допроса пленного моряка с крейсера «Микума» выяснилось, что в японском флоте существует линейный корабль «Ямато», флагман Ямамото^[1036]. Но пленный Исивара поведать не смог ни о роли линкора в сражении, ни в какое соединение входит. Возможно, поэтому адмирал Нимиц вообще не стал упоминать об этом в своём отчёте.

В боевых донесениях капитанов авианосцев «Хорнет» и «Йорктаун» никаких общих оценок сил японцев нет, только предполагаемые потери^[1037]. Ничего не сообщает о количестве японских кораблей и адмирал Ф. Флетчер в донесении о деятельности крейсеров в период сражения 4–6 июня 1942 г.^[1038]

Об участии в Мидуэейском сражении сил Ямамото американские военные не будут знать до конца войны. Так, в подготовленном военно-морской разведкой США описании сражения за Мидуэей (время создания документа – 1943 г.) оценка сил противника полностью заимствована из отчёта Нимица, т. е. без информации о главных силах и втором ударном соединении^[1039].

Ситуация меняется после победы над Японией, когда военные США получили оставшиеся японские документы и возможность опросить японских офицеров. Из показаний капитанов 1 ранга Аоки, Охара и Ватанабе стало известно о полной структуре японского флота и количестве кораблей в соединениях Ямамото и Какуты^[1040]. Более подробная информация о составе японских сил была приведена в опубликованной в 1947 г. «Японской версии сражения за Мидуэй»^[1041].

Если оценка японских сил по понятным причинам вызывала у американских военных некоторые разночтения, то данные о собственных силах в отчётах 1942–1945 гг. чёткие и лаконичные. Самый первый доклад капитана «Энтерпрайза» сообщает только о 16-м и 17-м оперативных соединениях, даже без указания числа кораблей и их типов, количества самолётов на авианосцах. О силах острова Мидуэй нет никакой информации^[1042].

Похожая ситуация с оценкой собственных сил наблюдается и в донесениях с «Хорнета», где сообщается только количество самолётов на авианосце^[1043]; в отчёте с «Иорктауна» от 18 июня 1942 г. указан лишь состав авиагруппы^[1044]; в боевых донесениях командиров эскадрилий «Энтерпрайза» описания всех американских сил, естественно, нет^[1045].

Из всех боевых документов наиболее подробное описание американских сил содержится в итоговом отчёте Нимица. Главнокомандующий Тихоокеанским флотом США не указывает ни количество кораблей, ни их типы, а лишь называет оперативные соединения и входящие в них авианосцы: 17-е «Иорктаун»; 16-е «Энтерпрайз» и «Хорнет», а также 1-е в составе линкоров и эсминцев, дислоцированное на Западном побережье^[1046]. Отдельно Нимиц описывает воздушные силы, собранные на острове Мидуэй: «Авиагруппа морской пехоты была увеличена до 30 истребителей и 30 пикирующих бомбардировщиков, при поддержке шести новых торпедоносцев TBF, и четырёх армейских В-26, приспособленных для несения торпед» ^[1047].

Более точные данные о количестве авиации морской пехоты приведены в описании сражения за Мидуэй, сделанном военно-морской разведкой США в 1943 г.: «14 PBY-5, 16 PBY-5A, 4 В-26, 17 В-17, 6 TBF, а также 2 PBY-5 и 1 В-17, вышедших из строя»^[1048]. В реальности на Мидуэе были собраны несколько большие силы. Армейская авиация: 4 В-26, 17 В-17; авиация флота: 22 PBY и 6 TBF; авиация корпуса морской пехоты: 19 SBD-2, 17 SB2U-3, 21 F2A-3, 7 F4F-3^[1049].

Завершает описание американских сил Нимиц информацией об усилении сухопутных войск новыми частями и батареями^[1050], а также о 13 подводных лодках, имевших задачу «прикрывать западные и северные подходы к Мидуэю»^[1051].

Отсутствие детальной характеристики собственных сил у Нимица можно объяснить двумя не исключающими друг друга причинами:

– во-первых, главнокомандующий ВМС США адмирал Эрнст Кинг был прекрасно осведомлён о задействованных в операции силах и, вероятно, Нимиц счёл уместным не указывать данные сведения в итоговом отчёте;

– во-вторых, скромное перечисление в докладе Нимица лишь американских авианосцев и базовой авиации на фоне очень подробного описания состава японского флота только усиливает впечатление от одержанной при Мидуэе победы.

Оценка американскими военными непосредственно хода и характера битвы 4–6 июня 1942 г. происходила в период 1942–1945 гг. по примерно такой же схеме, как и оценка соотношения сил. Первое официальное описание сражения было сделано в боевом донесении авианосца «Энтерпрайз» 8 июня 1942 г. Капитан Мюррей избрал хронологический принцип изложения своего видения битвы, поминутно описывая важнейшие события с 3 по 6 июня^[1052].

Важнейшими моментами данного описания является оценка Мюрреем первого контакта с противником, хода боевых действий и, главное, их результата. Относительно первой информации о японском соединении капитан «Энтерпрайза» пишет, что 3 июня в 18.12 было перехвачено радиосообщение с борта 312 о двух замеченных эсминцах противника, сопровождающих два транспорта^[1053]. В боевом донесении «Хорнета» упомянуто только, что «3 июня были замечены главные силы врага в 700 милях от Мидуэя»^[1054]. Первый отчёт с авианосца «Иорктаун» ничего не сообщает о данном контакте^[1055]. Обнаружение двух эсминцев никак не увязывается с данными донесения «Хорнета» о главных силах, но отчёты с авианосцев о других контактах днём и вечером 3 июня не сообщают. Новые подробности о японском флоте были получены в ночь с 3 на 4 июня: в 4 часа 47 минут были обнаружены «большие силы противника в составе 10 кораблей^[1056]. Возможно, именно об этом контакте и говорится в боевом донесении «Хорнета». Но благодаря отчёту Нимица мы знаем, что это не так.

Главнокомандующий Тихоокеанским флотом США более подробно описывает момент обнаружения противника 3 июня: «Первый контакт произошёл в 9.00, когда патрульный самолёт флота обнаружил большую группу кораблей (позже будет установлено – 11) в 700 милях от Мидуэя»^[1057].

Идентичная информация приводится и в описании, подготовленном военно-морским разведывательным управлением в июле 1942 г., только точное время 9.00 заменено на «около 9.00»^[1058].

Вахтенный журнал авианосца «Энтерпрайз» о данном соприкосновении с японскими силами сообщает лишь, что патрульный самолёт 3 июня заметил несколько кораблей противника в 470 милях, без указания времени^[1059].

Эти данные закрепятся и в мемуарной литературе и историографии. Адмирал Шерман описывает первый контакт с противником следующим образом: «Около 9 часов утра 3 июня 1942 г. патрульный самолёт заметил в 500 милях к юго-западу от о. Мидуэй много транспортов с эскортными кораблями. Это были десантные силы. Вскоре после этого в 700 милях к западу от острова были обнаружены главные силы, в состав которых входило много линейных кораблей и крейсеров»^[1060].

Несмотря на то что в большинстве источников приводится лишь приблизительное время первого контакта с врагом, точное время содержится в боевом журнале морской авиабазы о. Мидуэй: «3 июня 9.04 замечены два японских транспортных корабля, дистанция 470 миль»^[1061]. Эти же сведения повторяются и в боевом донесении командующего авиабазой от 30 июня 1942 г.^[1062], но в они не вошли ни в итоговый отчёт Нимица, ни в историографию.

Итак, видна чёткая зависимость характера сведений о первом обнаружении японских кораблей от времени создания источника, должностного положения автора, а самое главное, от типа источника.

Наиболее точные и детальные сведения содержатся в боевых журналах. Но дальше этих документов информация не пошла: в итоговых отчётах американских военных наблюдается тенденция к упрощению информации, что неизбежно привело к незначительным её искажениям, которые до сих пор оказывают влияние на оценки и описания сражения за Мидуэй в историографии.

Оценки военными США событий после обнаружения противника можно уверенно разделить на два направления: первое – это оценки офицеров оперативных соединений; второе – офицеров армии, флота и морской пехоты о. Мидуэй. Каждая из выделенных групп представила свой вариант сражения; свести эти данные в единую систему попытался адмирал Нимиц, создав, таким образом, третий вариант, ставший впоследствии базой для историографии.

В донесениях с авианосцев «Хорнет»^[1063], «Энтерпрайз»^[1064], «Иорктаун»^[1065]о начале сражения 3 июня ничего не сообщается, описание боя ведётся лишь с 4 июня, когда уже действовали авиагруппы названных кораблей. Исходя из этих источников, сражение (после первого контакта) началось только утром 4 июня. По этой же схеме строятся оценки хода сражения в отчётах командующих оперативных соединений, так как основывались они на боевых донесениях. Адмирал Рэймонд Спрюэнс, возглавлявший 16-е оперативное соединение, в начале своего доклада прямо написал, что описывает только три дня боёв, в которых принимали непосредственное участие корабли и самолёты его соединения^[1066].

Адмирал Фрэнк Флетчер (17-е оперативное соединение) в своём донесении о событиях 3 июня пишет только, что были перехвачены радиосообщения об обнаружении японских оккупационных сил^[1067]. И отчёт командующего 6-м дивизионом эсминцев не содержит никаких данных о боевых действиях 3 июня^[1068].

Даже после окончания войны и получения всей доступной информации моряки оперативных соединений чрезвычайно скудно характеризовали события 3 июня, практически не давали им никакой оценки. Такую ситуацию можно наблюдать в подготовленных Спрюэнсом (в конце 1950-х – начале 1960-х годов) материалах о сражении за Мидуэй^[1069].

Совершенно другие оценки и характеристики присутствуют в документах офицеров с Мидуэя. Помимо двух контактов с японцами, которые фиксируют боевые донесения с кораблей, в журнале авиабазы острова отмечены ещё 9 контактов в течение всего дня 3 июня. В результате американским военным удалось обнаружить в составе сил врага не только транспорты и корабли сопровождения, но и линкоры, и «шесть больших кораблей»^[1070].

Тогда же, 3 июня, были предприняты первые попытки атаки японских кораблей. В боевом журнале авиабазы указано, что в 12.00 6 бомбардировщиков В-17, каждый с четырьмя 600-фунтовыми бомбами, атаковали «главные силы» противника на дистанции 700 миль от острова^[1071].

Адмирал Нимиц в своём итоговом докладе упоминает данный эпизод: «Около 15.23 ударная группа из 9 В-17, каждый с 4-мя 600-фунтовыми фугасными бомбами, обнаружила и атаковала большие силы [противника]»^[1072]. Здесь явно заметны не только расхождения во времени (согласно боевому журналу атака была произведена в 16.40), которые возникли из-за разницы в часовых поясах и задержки сообщений, но и наблюдаются существенные расхождения в оценке количества американских самолётов, участвовавших в первом бою.

Версия Нимица о 9 самолетах станет основной и прочно войдёт в историографию. О первой атаке 9 стратегических бомбардировщиков пишут С. Морисон^[1073], Ван Дер Ват^[1074], У. Лорд^[1075]. Но, согласно боевому донесению 22-й авиагруппы, второго крыла морской пехоты США о. Мидуэй, в первом вылете было задействовано 10 самолётов В-17^[1076]. Получается, что в боевых документах США существуют три различные версии оценок состава первой ударной группы. Но при ближайшем рассмотрении вариант с 6 самолётами следует признать неверным, так как японские источники, в том числе созданные после войны, свидетельствуют в пользу 10 бомбардировщиков^[1077].

Это достаточно странное обстоятельство: хорошо известно, что В-17 действовали обычно формациями в 9 самолётов (или кратное 9). В пользу этой цифры говорят доклад Нимица и описание сражения за Мидуэй, подготовленное военно-морской разведкой в 1943 г.^[1078] В последнем чётко записано, что атака была произведена тремя эшелонами по три самолёта в каждом на высотах в 8000, 10 000, 12 000 футов. Учитывая данное обстоятельство, никак нельзя согласиться с информацией о 6 или 10 бомбардировщиках^[1079].

Можно констатировать, что не просто сам факт первого боевого соприкосновения с противником вызвал у американских военных самые различные оценки, но даже определение численности собственной ударной группы породило сильный разброс мнений. В оценке результатов первой атаки военные США были далеко не единодушны.

Самая первая оценка нанесённого японским кораблям ущерба содержалась в радиосообщении с бомбардировщиков, которое записано в боевом журнале авиабазы Мидуэя: «17.00 попадание в линкор, близкий разрыв у другого [линкора]»^[1080]. Но в боевом донесении 22-й авиагруппы, второго крыла морской пехоты США о. Мидуэй, отмечено, что повреждения (по одному бомбовому попаданию) получили японский линкор и лёгкий крейсер^[1081].

Третий вариант оценки нанесённых В-17 повреждений представил Нимиц, указав, что из 40 атакованных кораблей два (линкор или тяжёлый крейсер и транспорт) «были повреждены настолько, что выбыли из линии, окутанные огромными клубами чёрного дыма»^[1082]. О ещё одном тяжёлом крейсере и транспорте главнокомандующий пишет как о «возможно повреждённых».

Такое разночтение выглядит несколько странным, если учесть, что все три версии основываются на одном источнике – показаниях пилотов. Видно, что Нимиц практически не проверил их, включив в свой доклад. Но уже через год, при подготовке описания сражения за Мидуэй, офицеры военно-морской разведки более тщательно подошли к этому вопросу.

В боевом описании 1943 г. сообщается, что сильный зенитный огонь помешал пилотам точно определить полученные японскими кораблями повреждения, но пилоты уверены, что удалось повредить крейсер и транспорт, ещё один крейсер, возможно, получил бомбовое попадание в корму^[1083].

Только после окончания войны американские военные выяснили, что никаких повреждений японским кораблям 9 В-17 не нанесли. В показаниях комиссии по изучению стратегических бомбардировок США капитаны Такахиса, Кавагути, Аоки, Ватанабэ единодушно отметили, что бомбовых попаданий не было^[1084]. Переведённый и изданный в 1947 г. отчёт адмирала Нагумо о сражении полностью подтвердил эти свидетельства^[1085].

Капитан 1 ранга М. Футида в своих послевоенных мемуарах констатирует, что «попаданий не было, и транспорты продолжали движение»^[1086]. Но, несмотря на эти данные, и в современной историографии иногда встречаются описания первого нападения на японские корабли, в которых В-17 добиваются одного или нескольких бомбовых попаданий^[1087].

Установленные подробности первой атаки быстро вошли в историографию. Так, в выпускной работе майора А. МакКензи 1948 г. удар стратегических бомбардировщиков 3 июня 1942 г. охарактеризован как безрезультатный^[1088]. С. Морисон пишет, что «в действительности самолёты попаданий не добились»^[1089]. Г. Прандж назвал все атаки 3 июня «малорезультативными», а про первую иронично написал: «Когда шум боя стих, выяснилось, что ни одна из сторон не пострадала»^[1090].

Таким образом, в течение 1942–1946 гг. оценка результатов первой атаки прошла путь от констатации существенного успеха (так можно расценивать данные о повреждениях 2 линкоров силами всего 9 самолётов) до утверждения об отсутствии результата.

Но атаки 3 июня не ограничивались налётом В-17. Описание и оценка американскими военными действий второй ударной группы практически во всех документах одинаковая. В боевом журнале авиабазы Мидуэй зафиксировано, что в «21.25 4 PBY, ведомые лейтенантом Ричардсом, ночью атаковали транспорты противника торпедами»^[1091]. Точно так же состав группы Ричардса оценивают адмирал Нимиц^[1092], капитан Симард^[1093], адмирал Шерман^[1094]. Японские документы подтверждают, что в ночь с 3 на 4 июня их транспорты подверглись торпедной атаке летающих лодок^[1095].

Результаты действия 4 «Каталин» в боевом журнале авиабазы отмечены уже как события 4 июня. В 2.43 в журнале сделана запись: «Атака завершена, попадание в большой транспорт»^[1096]. Капитан Симард в отчёте от 18 июня 1942 г. упоминает лишь факт атаки, без достигнутых результатов^[1097].

Наиболее детальное (в боевых документах 1942 г.) описание ночного авианалёта представил Нимиц: «Между 1.30 и 2.00 ночи 4 PBY обнаружили и 3 самолёта атаковали, возможно, те же силы, что и В-17; 10 или более крупных кораблей в двух колоннах, в сопровождении 6 эсминцев. Двум самолётам удалось подойти незамеченными, и каждый поразил транспорт. Эта ночная атака «Каталин» – храбрый, исторический подвиг. Примерные результаты: один транспорт потоплен, другой серьёзно повреждён»^[1098].

В описании сражения, сделанном военно-морской разведкой в 1943 г., итоги атаки оцениваются более скромно: «Результаты задания были неопределённые, но один или два транспорта или грузовых судна, возможно, были повреждены»^[1099]. Этот вариант больше соответствует действительности, чем описание Нимицем подвига летающих лодок. Повреждён был танкер «Акебоно-Мару»^[1100], на котором было убито 11 и ранено 13 человек, но «повреждения самого судна оказались незначительными», как свидетельствует капитан 1 ранга Футида^[1101].

Подобные расхождения в оценке ущерба от второй атаки на японские корабли можно объяснить тем, что с Мидуэя передали в штаб Тихоокеанского флота о двух повреждённых кораблях противника^[1102]. Хотя в документах авиабазы Мидуэя есть записи только об одном попадании^[1103].

Видно, что в оценке данного соприкосновения с противником Нимиц исходил из неверных данных, что неминуемо повлекло за собой неверные оценки всего первого дня боёв. Главнокомандующий характеризует результаты 3 июня следующим образом: «Один тяжёлый крейсер повреждён, другой получил лёгкие повреждения; один транспорт серьёзно повреждён, другой – легко»^[1104].

Эта неверная исходная информационная база в определении итогов первых контактов с японцами будет иметь далеко идущие последствия как для формирования оценок военных (что видно на примере описаний сражения, сделанных в 1943 г.), так и для общественного мнения.

До начала главного сражения 4 июня американские ВВС Мидуэя предприняли попытку ещё одного удара по японским кораблям – силами стратегических бомбардировщиков. Оценки количества задействованных самолётов идентичны во всех источниках – 16 В-17^[1105]. Но ещё до того, как американские бомбардировщики достигли цели, началось основное сражение.

Предваряя его характеристику и оценку, адмирал Нимиц в своём отчёте написал: «Японские главные ударные силы в составе 4 авианосцев так и не были обнаружены 3 июня. Ещё один авианосец, как докладывали, был замечен вместе с силами к западу от Мидуэя, но контакт не подтверждён. Возможно, что у японцев было 5 авианосцев у Мидуэя»^[1106]. Это обстоятельство является и главным итогом 3 июня: американским самолётам не удалось обнаружить соединение Нагумо, что напрямую отразилось на поведении американских военных утром 4 июня, а это, в свою очередь, существенно повлияло на формирование первых оценок сражения этого дня. Поэтому информация об обнаружении японских авианосцев вошла практически во все американские документы. В боевом журнале авиабазы Мидуэя в 5.45 сделана запись: «Много вражеских самолётов направляется к Мидуэю»^[1107]. Причём, понимая всю важность данного сообщения, дежурный офицер указал, как оно было передано: открытым текстом на английском.

Итак, это первые сведения, полученные американскими военными о наличии в непосредственной близости от острова японских авианосцев. Адмирал Нимиц назвал это «важнейшим контактом во всей битве»^[1108]. Но, согласно отчёту капитана Симарда, «важнейший контакт» произошёл ранее. В своём отчёте от 7 июня капитан указывает, что в 5.15 патрульный самолёт обнаружил авианосцы Нагумо на дистанции 180 миль от острова и сообщил об этом в 5.20^[1109].

Адмирал Нимиц пишет, что после 5.45 уже было известно о действиях против Мидуэя как минимум 2 японских авианосцев^[1110]. Эти же сообщения зафиксированы и в боевом донесении «Энтерпрайза», правда, временные маркеры сбились из-за использования различных часовых поясов, но данный документ воспроизводит хронологию сражения так, как и в отчёте Нимица^[1111]. Из этого можно сделать вывод, что первую информацию об обнаружении японских авианосцев на Мидуэе приняли с опозданием, уже после получения сведений о приближении вражеских самолётов. Но этот факт остался только в боевом журнале авиабазы. В донесениях офицеров корпуса морской пехоты, созданных после сражения, временные ошибки устранены: первый контакт с авианосцами Нагумо записан в 5.20^[1112]. Это же время перешло и в историографию.

После описания первого контакта с авианосцами противника американские военные переходят к характеристике главного сражения. Причём специфика подачи материала и формирования оценок здесь была самая очевидная: всё зависело от принадлежности офицера к армии, морской пехоте или флоту. Поэтому и версии сражения, отражённые в документах до создания итогового отчёта Нимица, сильно отличались.

Важнейшая особенность оценок Мидуэя офицерами армии и морской пехоты – это самое пристальное внимание к удару самолётов Томонаги утром по острову. Прежде чем перейти к оценкам численности и состава японской атакующей группы, военные США указывают, что раним утром 4 июня был установлен радиолокационный контакт «с большим количеством неопознанных самолётов»^[1113]. Согласно боевому журналу авиабазы это произошло в 5.5О^[1114]; в отчёте командира 22-й авиагруппы морской пехоты указано время 5.55^[1115]; а в докладе адмирала Нимица время контакта записано как 6.15^[1116]; в отчёте военно-морской разведки 1943 г. обозначено самое ранее время – 5.45^[1117].

Подобные (в целом незначительные) расхождения во времени объясняются тем, что каждый офицер подходил к временному маркеру с несколько разных позиций и принципов: либо отмечали время первого обнаружения радаром самолётов противника, либо время, когда о контакте было доложено, либо когда сообщение об этом было принято.

Зато с оценкой численности атакующей японской группы таких расхождений не возникло. В отчёте 22-й авиагруппы записано: «Японских самолетов было приблизительно от 100 до 125»^[1118]; в докладе адмирала Нимица от 28 июня 1942 г. написано о действиях против Мидуэя «60–80 пикирующих бомбардировщиков (возможно, среди них было несколько двухмоторных горизонтальных бомбардировщиков) и около 50 истребителей»^[1119]. Точно такое же количество японских самолётов указано и в «Боевом описании сражения за Мидуэй» 1943 г.: «По оценкам выживших наших пилотов, было более 100 вражеских самолётов, включая 60–80 пикирующих бомбардировщиков Айти Тип 99^[1120] и около 50 "Зеро”»^[1121].

Точные данные о численности группы Томонаги будут получены только после войны: 36 пикирующих бомбардировщиков D3A, 36 горизонтальных бомбардировщиков B5N, 36 истребителей А6М^[1122]. Но даже публикация японских документов и материалов допросов пленных офицеров не избавила некоторых мемуаристов от ошибок в определении состава атакующей волны. Адмирал Шерман в результате неправильных подсчётов пришёл к выводу, что у японцев в утренней атаке участвовали 71 бомбардировщик и 36 истребителей^[1123]. Видно, что все оценки военных лет количества самолётов Томонаги объединяет одна общая деталь: сильное увеличение числа истребителей (в полтора раза). Мотивы такого поведения американских офицеров напрямую связаны с результатами атаки японских самолётов.

Возможное участие в налёте на Мидуэй японских двухмоторных бомбардировщиков учтено и в отчёте 22-й авиагруппы, причём даже с определением типа самолёта: «Несколько тяжёлых бомбардировщиков типа 96» ^[1124] или G3M по более привычной классификации. На самом деле, как хорошо известно, никакие двухмоторные бомбардировщики в состав группы Томонаги не входили и в нападении на Мидуэй участвовать не могли^[1125].

Для их перехвата были подняты 27 американских истребителей^[1126]. Результаты воздушного сражения над Мидуэем совершенно различны даже в оценках военных США. В наиболее раннем отчёте – командира 221 истребительной эскадрильи 22 авиагруппы корпуса морской пехоты США – никаких конкретных сведений ни о количестве сбитых самолётов, ни об ущербе оборонительным сооружениям острова не приводится.

Только в последнем пункте документа указано: «F2A-3^[1127] по всем показателям уступали японским истребителям типа 00^[1128]. Но все пилоты, зная об этих недостатках, смело и умело пошли в бой»^[1129]. Больше всего это напоминает оправдание за неудовлетворительные действия. Похожим образом поступают и пилоты эскадрильи: в заключение описаний битвы неизменно отмечают трудности борьбы с «Зеро»^[1130].

Итак, в последний день сражения за Мидуэй пилоты морской пехоты воздержались от конкретных оценок потерь японской авиации по двум наиболее вероятным причинам: 1) возможно, на этот момент точные данные о результатах воздушного боя не были собраны и систематизированы; 2) также возможно, что итоги столкновения с истребителями противника были весьма печальными, и офицеры предпочитали описывать их общими фразами без конкретики.

Зато в отчётах следующего дня – 7 июня – происходят в этом аспекте значительные перемены. В первом общем докладе дежурного офицера 22-й авиагруппы сам подход к результатам действия группы Томонаги совершенно иной: в изложении потерь и ущерба появляется система. Итоги налёта в документе условно разделены на две части: 1) результаты столкновения американских истребителей с японскими самолетами; 2) ущерб сооружениям Мидуэя от атаки бомбардировщиков противника^[1131]. В докладе утверждается, что пилоты 221 истребительной эскадрильи 4 июня сбили 3 японских истребителя типа 00 и 8 бомбардировщиков типа 99. Но это достижения только выживших лётчиков, на счету 16 погибших пилотов 15 бомбардировщиков и 5 истребителей. «Получается, что общее количество побед VMF 221 равняется 23 бомбардировщикам и 8 истребителям, без учёта повреждённых самолётов»^[1132]. Следовательно, 26 американских истребителя, из которых 20 были безнадёжно устаревшие, сражались со 110–130 (по американским оценкам) самолётами противника и уничтожили примерно треть из них.

Однако ещё днём ранее сами пилоты в другом отчёте о таких подвигах даже не упоминали. Более того, в боевых журналах авиабазы Мидуэя и 22-й авиагруппы во временной отрезок 6.30—7.15 утра 4 июня данные о столь большом числе сбитых японских самолётов просто отсутствуют. Отмечено только, что в 6.22 замечены «два объятых пламенем самолёта в 25 милях к северу от острова» – это зафиксировано в журнале авиабазы^[1133].

Это же событие, но с небольшой разницей отражено и в другом документе: «6.17 было сбито зенитным огнём два самолёта, а 6.35 один японский истребитель был сбит F2A»^[1134] – такие сведения содержатся в боевом журнале 22-й авиагруппы.

Следовательно, по оценкам американских военных периода 4–6 июня 1942 г., потери японских самолётов, атаковавших Мидуэй, были минимальны: большого количества сбитых машин не упоминают пилоты, нет об этом записей и в боевых журналах. Но всего лишь день спустя после окончания сражения первоначальные оценки быстро меняются в пользу резкого увеличения числа уничтоженных палубных самолётов противника.

Можно предположить, что такие изменения оценок связаны не в последнюю очередь с началом информационной борьбы за образ Мидуэя между представителями флота, армии и морской пехоты США. Именно в период 6–7 июня в прессе были опубликованы предварительные итоги сражения, по которым получалось, что армия и флот нанесли японцам сильный урон, потопив и повредив от 11 до 14 кораблей ^[1135].

В таких условиях морской пехоте срочно потребовались собственные достижения и подвиги. А так как в атаках на корабли соединения Нагумо участвовало минимальное число самолётов морской пехоты, то первоначально главным объектом героизации стал воздушный бой над Мидуэем. Вероятно, поэтому после 7 июня 1942 г. практически в каждом отчёте потери японской авиации в ходе налёта на остров оцениваются как очень высокие. В итоговом докладе командующего авиабазы Мидуэя от 18 июня записано: «Общий ущерб, нанесённый врагу, силами обороны Мидуэя, составляет: 53 самолёта уничтожено, 14 повреждено»^[1136].

Видно, что за 11 дней анализа потерь количество сбитых самолётов Томонаги увеличилось почти в два раза, а значит, каждый американский пилот истребителя над Мидуэем сбил по два и более самолётов противника. Это высший момент в создании образа героев морпехов. Но уже в июне 1942 г. командованию Тихоокеанским флотом такие оценки и результаты показались подозрительными. Поэтому адмирал Нимиц в докладе от 28 июня приводит не фантастические цифры отчёта от 18 июня, а более правдоподобные – от 7 июня: «Выжившие пилоты уверены, что общее число уничтоженных японских самолётов всеми истребителями, возможно, 8 "Зеро” и 25 пикирующих бомбардировщиков»^[1137]. Таким образом, на 22 дня развития оценок ущерба, нанесённого пилотами морской пехоты японским самолётам, американские военные вернулись к версии о трети сбитых машин из группы Томонаги.

Важно отметить, что оценки Нимица очень осторожны: во-первых, о потере 33 самолётов противника адмирал заявляет со ссылкой на мнение пилотов, с ясным подтекстом, что они могут и ошибаться; во-вторых, даже этого ему кажется недостаточно, и Нимиц добавляет слово «возможно».

Но после победы все эти страховочные моменты и осторожные фразы были забыты. В боевом описании сражения за Мидуэй, подготовленном военно-морской разведкой в 1943 г., происходит возрождение сверхоптимистичного подхода к японским потерям: «Из 27 истребителей морской пехоты, поднявшихся на перехват японских бомбардировщиков, 15 были сбиты, 7 повреждены. Однако они нанесли больший ущерб противнику. Известные японские потери составили 43 самолета только от действия одних истребителей, не считая неизвестного числа сбитых машин нашими погибшими пилотами. Пилоты считают, что было, по меньшей мере, три формации по 27 самолётов противника в начале боя. С учётом относительно небольшого числа бомб, которые поразили Мидуэй, очевидно, что эти формации потерпели большой ущерб. Наши зенитные батареи приписывают себе 10 сбитых самолетов, и ещё многие, вероятно, повреждены настолько сильно, чтобы быть не в состоянии вернуться к своим авианосцам. Наши пилоты, возвращающиеся из атаки на японские авианосцы, сообщили, что многие самолёты противника падали в воду»^[1138].

Видно, что в 1943 г. представители флота перешли к поддержке версии о 53 погибших японских самолётах, как и указывалось в отчёте командующего авиабазой острова Мидуэй от 18 июня 1942 г. Но даже ликвидация половины группы Томонаги показалось флотской разведке

в 1943 г. недостаточным подвигом, поэтому сделано уточнение о возможно погибших японских самолётах из-за сильных повреждений.

Но приведённый в этом же боевом описании журнал 6-го оборонительного батальона морской пехоты содержит записи только о 6 сбитых самолётах противника^[1139]. Реально потерянных машин было ещё меньше. Как значится в отчёте адмирала Нагумо о сражении, был уничтожен 1 пикирующий бомбардировщик D3A и 2 истребителя А6М^[1140]. А общие потери составили 2 истребителя и 9 бомбардировщиков^[1141]. Подобная эволюция оценок военных США в вопросе о количестве сбитых японских самолётов сказалась на мемуарной литературе и послевоенной историографии. С. Морисон вслед за отчётом Нимица пишет, что, «по крайней мере, одна треть японской ударной группы не вернулась на свои авианосцы»^[1142]. Такие же данные воспроизводит в мемуарах и адмирал Шерман: «Лётчики подсчитали впоследствии, что им удалось сбить 23 бомбардировщика и 8 истребителей противника, но и 14 из наших 24 самолётов не вернулись на базу»^[1143].

В послевоенной литературе утверждения о выходе из строя примерно половины японской ударной группы можно встретить в работе У. Лорда «Невероятная победа»^[1144]. Но для начала 1950-х годов такое мнение уже редкость: японские документы были опубликованы и изучены, а в них результаты действий истребителей морской пехоты США выглядели совершенно иначе.

В современной историографии признанными являются цифры потерь, основанные на японских источниках (3 сбитых самолёта из группы Томонаги)^[1145], тем более, что данные трёх американских боевых журналов их не опровергают^[1146].

Можно заключить, что из всех изменений в оценках японских потерь закрепился и стал основным после войны вариант Нимица. Радикальные точки зрения были отвергнуты американскими военными. И только после всестороннего изучения японских и американских документов версия Нимица о потерях начала исчезать из историографии, уступая место тщательно выверенным, объективным данным.

Совершенно по другому сценарию развивались оценки ущерба от действий японских бомбардировщиков. В отчёте командующего 22-й авиагруппой все попадания бомб во время короткого налёта зафиксированы:

«1. Электростанция разрушена 500-фунтовой бомбой.

2. Нарушена система подачи топлива из главного хранилища близким разрывом 1000-фунтовой бомбы.

3. Бомбовое попадание в лазарет.

4. На Восточном острове уничтожены столовая и командный пункт.

5. Один склад VMF-221 получил прямое попадание 500-фунтовой бомбы, вызвавшей взрыв 8 100-фунтовых бомб и 10000 50-калиберных патронов.

6. Три попадания во взлётно-посадочную полосу.

7. Обломки склада и электростанции разбросаны по всему острову.

8. Обломки японского истребителя типа 00 на взлётно-посадочной полосе»^[1147].

В отчёте командующего авиабазой острова Мидуэй кэптена Симарда от 18 июня 1942 г. список ущерба более детальный, но главные объекты и характеристика их повреждений те же^[1148]. Видно, что результаты действий японских бомбардировщиков оценивались американскими военными как неудовлетворительные – авиабаза не была выведена из строя. Возможно, поэтому в донесениях итоги налёта не фальсифицировались.

Administration, College Park; War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

Исходя из таких результатов, Нимиц в докладе уделил атаке ударных самолётов Томонаги очень мало внимания: «Первая бомба с горизонтальных бомбардировщиков упала на Мидуэй около 6.33. Бомбардировка и обстрел продолжались около 17 минут. Значительный ущерб был нанесён почти всем сооружениям на поверхности земли, наиболее серьёзным было разрушение электростанции на Восточном острове. Незначительный ущерб был причинён взлетно-посадочным полосам, японцы, видимо, оставляли их нетронутыми для использования в будущем»^[1149]. Эта характеристика и оценка налёта стала основной для историографии и вошла с некоторыми дополнениями в работы С. Морисона ^[1150], У. Лорда^[1151], Д. Айсома^[1152], С. Далла^[1153] и мемуары адмирала Шермана^[1154]. Особую популярность среди историков завоевала мысль Нимица о причине незначительного повреждения взлётно-посадочных полос.

Итак, получается, что при оценке итогов налёта японской палубной авиации на Мидуэй американские военные, с одной стороны, стремились сразу систематизировать данные, разделив атаку на две составляющие^[1155]; а с другой стороны, был очень удачно выбран объект для героизации сражения – количество сбитых японских самолётов, так как после уничтожения 4 авианосцев 4 июня установить, сколько именно машин потеряла ударная группа над Мидуэем, было очень сложно. Время появления в отчётах версий о больших японских потерях в первом налёте (7 июня – всего лишь день спустя после завершения сражения) ещё раз демонстрирует, что военные США пошли на сознательное искажение фактов.

После завершения характеристики налёта на остров военные США в отчётах и донесениях переходят к описанию и оценке атак авиации

Мидуэя против соединения адмирала Нагумо. Первый документ, в котором предпринята попытка изложить действия американских самолётов последовательно и системно, – это отчёт дежурного офицера 22-й авиагруппы от 7 июня 1942 г.^[1156]

Время создания документа и источники информации во многом определили его структуру: описание построено на рассказах выживших пилотов, которые систематизированы по типам самолётов, но не в хронологическом порядке предпринятых ими действий. Поэтому изложение событий начинается с атаки майора Хендерсона, хотя этому предшествовала атака группы торпедоносцев под командованием Коллинза и Файберлинга.

«Примерно в 7.55 были обнаружены вражеские силы, в том числе два авианосца. Командир эскадрильи, майор Хендерсон, начал снижение по кругу с 9000 футов с целью начать атаку с пологого бомбометания, с высоты 4000 футов. Эскадрилью немедленно атаковали несколькими истребителями противника, также был сильный огонь ПВО со всех надводных кораблей в зоне действия. Хендерсон был атакован несколькими истребителями типа 00 в начале снижения, и его самолет загорелся. Было очевидно, что он тяжело ранен и выбыл из строя, поэтому капитан Глидден, лидер второго звена, взял командование на себя и повёл эскадрилью в атаку»^[1157]. Это подробное описание показывает развитие первой атаки американских самолётов в представлении офицеров морской пехоты. Кроме нарушения хронологии, здесь приводятся важные сведения о ходе и характере данной фазы сражения.

Во-первых, уже 7 июня военные США признали некоторые ошибки, допущенные в проведении воздушных ударов: пикирующие бомбардировщики по решению командира группы отказываются от самого эффективного метода атаки надводных кораблей; у группы Хендерсона отсутствует истребительное прикрытие^[1158].

Во-вторых, в документе не наблюдаются попытки героизации данной атаки. Указано, что самолёт Хендерсона был тяжело повреждён, но никакой авианосец противника он не таранил^[1159].

Эти обстоятельства позволяют предположить, что к оценке действий ударных самолётов офицеры корпуса морской пехоты подходили сразу после сражения более взвешенно и объективно, чем к описанию действий своих истребителей. Возможно, это объясняется оценкой результата атаки группы Хендерсона. «Японский авианосец получил два прямых попадания и два близких разрыва. Было видно, что корабль загорелся, и клубы чёрного дыма окутали его»^[1160]. Подобная оптимистичная оценка не соответствовала реальности: пилоты 241-й эскадрильи попаданий в «Хирю» не добились, потеряв 6 своих самолётов^[1161].

Главная проблема образа сражения за Мидуэй в отчёте дежурного офицера 22-й авиагруппы – нарушение хронологии действий – была устранена в докладе адмирала Нимица от 28 июня 1942 г., где все описания атак американских базовых самолётов на соединение Нагумо выстроены в правильном порядке и снабжены новыми оценками.

Первыми у главнокомандующего описываются действия 4 бомбардировщиков В-26 и 6 торпедоносцев TBF, которые совершили «около 7.10 наиболее храбрую атаку на два авианосца противника»^[1162]. В отчёте адмирал Нимиц не указывает, что командовали данными группами капитан Коллинз и лейтенант Файберлинг^[1163]. Но подробно останавливается на оценке нанесённого ими ущерба: «Выжившие пилоты не имели времени наблюдать результаты атаки, но сходятся во мнении, что, как они полагают, вероятно, одна торпеда попала»^[1164]. Нельзя не заметить сходства между данной оценкой Нимица и той, которую он дал действиям истребителей морской пехоты в битве над Мидуэем.

В обоих случаях подход главнокомандующего Тихоокеанским флотом выглядит как сверхосторожный: он не высказывает собственное мнение, не пишет категоричные фразы, а лишь ссылается на показания пилотов, при этом настойчиво давая понять начальству, что данное мнение основывается только на предположениях, более того – на вероятных предположениях.

Помимо этой особенности, текст доклада Нимица о действиях первой ударной американской группы самолётов при Мидуэе позволяет более полно определить источники, которыми оперировал главнокомандующий при подготовке итогового отчёта. Весьма вероятно, что он использовал различные коммюнике штаба Тихоокеанского флота периода 6–8 июня, которые публиковались в прессе^[1165]. Получается, что для создания общего доклада высшему начальству флота Нимиц привлекал материалы, предназначенные для прессы и широких слоёв общества. Это радикально отличается от стиля и методов работы Киммеля при подготовке отчётов о Пёрл-Харборе, как и от работы самого Нимица над итоговым докладом о нападении 7 декабря.

Зато американские потери в данной атаке Нимиц описывает без использования осторожно-сдержанного тона: «2 из 4 В-26 не вернулись; из 10 TBF вернулся 1»^[1166]. Весьма показательно, что главнокомандующий Тихоокеанским флотом никак не объясняет начальству причины столь высоких потерь и таких низких результатов.

Только по потерям торпедоносцев TBF Нимиц даёт очень краткие комментарии: «Хотя TBF является хорошо защищённым самолётом, очевидно, что он не может пройти через воздушный патруль без прикрытия истребителей»^[1167]. Это можно расценить как намёк на непрофессиональные действия командующих армейской авиацией и самолётами морской пехоты на Мидуэе, которые отправили в первый рейд на авианосцы Нагумо торпедоносцы без прикрытия^[1168].

Но прямых обвинений Нимиц не делает, а пытается показать, что данная истина (ударным самолётом необходимы истребители сопровождения) открылась американским военным (в том числе и самому главкому) только после завершения битвы 4–6 июня 1942 г.

Следующей по хронологии в описании Нимица идёт атака самолётов Хендерсона: «В 7.55 группа из 16 пикирующих бомбардировщиков морской пехоты предприняла храбрую атаку против одного из авианосцев ударных сил. Самолеты были получены недавно для обучения бомбометания с пикирования, поэтому командир выбрал менее эффективный и более опасный метод атаки, какой позволяла низкая подготовка пилотов. Его и ещё 7 самолётов были сбиты истребителями противника. 8 самолётов, которые вернулись, были сильно повреждены, один из них имел 210 пробоин. Их цель, вероятно, "Сорю”, получил 3 попадания, на нём возник пожар» ^[1169].

Данное третье описание американской атаки имеет несколько явных общих моментов с первыми двумя из отчёта Нимица: во-первых, все атаки главнокомандующий неизменно характеризует как «храбрые»; во-вторых, во всех описаниях Нимиц значительное место уделяет демонстрации конкретных проявлений обозначенной храбрости; в-третьих, результаты действий и потери описываются самыми общими словами; в-четвёртых, причины неудач не анализируются, а часто даже и не называются.

Интересно, что главнокомандующий определяет японский авианосец как «Сорю», однако в отчёте командира эскадрильи VMSB-241 от 12 июня 1942 г. указано: «Цель была очень большая, возможно авианосец типа "Kara”»^[1170]. В 1943 г. военные поддерживали данные первого отчёта, а не информацию Нимица^[1171]. После войны, когда обнаружатся новые детали атаки Хендерсона, выяснится, что большая часть самолётов атаковала «Хирю», а три – «Ката»^[1172]. Но все без какого-либо результата.

Важно, что в последующие послевоенные годы данная Нимицем (вслед за показаниями пилотов) оценка результатов действий группы Хендерсона прочно закрепится в официальных документах. В описании сражения за Мидуэй 1943 г. количество попаданий ещё чуть-чуть подрастёт: «Бомбы сбрасывались на авианосец с 500 футов и менее. Было замечено три прямых попадания и несколько близких разрывов»^[1173]. Только за год эволюции этой оценки из неё исчезло слово «вероятно», и предположение Нимица превратилось уже в утверждение.

Основные источники, которые использовал Нимиц для характеристики данной атаки (отчёты командующего авиабазой острова Мидуэй^[1174], командующего 22-й^[1175] авиагруппой и командира эскадрильи VMSB-24^[1176]), лишены перечисленных выше особенностей и отличаются весьма тщательным и подробным анализом причин высоких потерь и низких результатов. Следовательно, мы можем с большой долей вероятности утверждать, что обозначенные выше черты придал докладу сам Нимиц, не идя вслед за каким-либо другим документом.

Мы можем даже наблюдать обратный процесс: главнокомандующий выбирает из представленных ему донесений лишь самые общие факты, а оценки и характеристики отбрасывает. Ещё раз подчеркнём, что подобный стиль работы существенно отличается от стиля и методов работы Киммеля над итоговым отчётом о нападении на Пёрл– Харбор. А главное, отличается и от методов работы самого Нимица над докладом о действиях 7 декабря 1941 г., в котором главнокомандующий заимствовал у Киммеля не только оценки, но и целые фрагменты текста. В отчёте о Мидуэе от 28 июня 1942 г. Нимиц самостоятельно создаёт образ сражения, а документы подчинённых использует только как информационные источники.

Из этих особенностей складывается общая концепция его отчёта о сражении за Мидуэй: это не анализ хода и характера битв, и даже не её описание (как, например, доклады Нимица, Киммеля и Нокса о нападении на Пёрл-Харбор), а краткое резюме всех представленных главнокомандующему до 28 июня 1942 г. донесений и отчётов, подобранных для создания нужного Нимицу образа сражения. И здесь (в создании образа) адмирал действует полностью самостоятельно, поэтому чаще пересказывает, интерпретирует источники, а не цитирует их.

Возможно, на выбор такого стиля изложения повлияли следующие факторы:

1. Сроки работы над докладом. Для создания отчёта о нападении на Пёрл-Харбор у него было более полутора месяцев, для Мидуэя – только 22 дня.

2. Состояние источниковой базы. Использовать метод текстуальных заимствований из докладов подчинённых Нимицу в данной ситуации было сложно, так как даже в общих и итоговых документах были представлены различные образы сражения, причём не самые выгодные для Нимица. Кроме того, в распоряжении главнокомандующего Тихоокеанским флотом не было, как в случае с Пёрл-Харбором, подробного доклада предшественника^[1177].

3. Борьба за образ сражения, которая развернулась в прессе в июне 1942 г. Каждое ведомство стремилось приписать себе наибольшие заслуги, а благодаря первым информационным сообщениям Нимица для СМИ получилось, что флот особых успехов не добился. Возможно, поэтому главнокомандующему требовалось в кратчайшие сроки исправить данную ситуацию, прежде всего в глазах начальства.

С описанием следующей атаки американских самолётов против соединения Нагумо у Нимица возникают некоторые проблемы: в пункте № 24 в докладе главкома записано: «Вскоре после этого, примерно в 08.20, 11 SB2U морской пехоты с Мидуэея произвели атаку с пологого пикирования на линкор, в условиях сильного противодействия истребителей противника. Сообщается о двух попаданиях. Когда в последний раз видели линкор, он дымился и имел крен»^[1178].

Здесь тоже можно наблюдать уже традиционную для данного отчёта Нимица модель оценки результатов: никаких утверждений, только «сообщается» о двух попаданиях. Но в описании этой атаки главнокомандующий несколько отходит от привычного стиля: не указывает американские потери, тогда как группа майора Бенджамина Норриса из 11 SB2U лишилась двух машин, не нанеся ущерба линкору «Харуна», выбранному в качестве мишени^[1179].

Другим нарушением привычной манеры изложения данных является временное искажение: атаке самолётов Норриса предшествовали действия стратегических бомбардировщиков полковника Суини, который, по словам Нимица, «руководил каждым полётом выдающимся образом, изменил свою цель с транспортных сил на авианосцы»^[1180]. Любимое главнокомандующим слово «храбрый» для характеристики этой атаки не совсем подходило, поэтому здесь мы наблюдаем его замену на «выдающийся».

Хорошо просматривается логика Нимица при формировании образа сражения: любое действие американских сил, соединений и людей должно быть оценено только в превосходной форме. Этот эффект усиливает и оценка результата атаки группы Суини: «Три попадания в авианосцы; возможно, два авианосца повреждены тяжело, один сильно дымился; авианосцы всё ещё хорошо маневрируют и сохраняют боеспособность. Только один, как докладывают, в дыму, но, возможно, это тот же корабль, "Сорю”, который атаковали пикирующие бомбардировщики морской пехоты несколькими минутами ранее, добившись трёх попаданий»^[1181].

Здесь снова представлен типичный набор приёмов оценки действий американских сил, которые использует главнокомандующий: 1) к информации о результатах атаки неизменно добавляется слово «вероятно»; 2) корабли противника практически после любого нападения получают «тяжёлые повреждения»; 3) адмирал подчёркивает, что его мнение основано исключительно на чужих данных – для указания этого Нимиц постоянно использует слово «докладывают».

Повествующий о действиях самолётов полковника Суини пункт № 25 – последний, касающийся действий авиагруппы Мидуэя. Нимиц о всех атаках базовой авиации делает следующий вывод: «Силы Мидуэя ударили в полную силу, но японцы не были пока остановлены. Около 10 кораблей были повреждены, из которых 1 или 2 транспорта или танкера, возможно, затонули. Но вряд ли это оказало впечатление на мощное соединение из примерно 80 кораблей, подходивших к Мидуэю. Большинства истребителей, торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков Мидуэя (только данный тип самолётов способен сделать высокий процент попаданий в корабли) не стало, а 3 японских авианосца по-прежнему были либо неповрежденными, либо пострадавшими, но недостаточно, чтобы прекратить действия»^[1182].

Содержание данного вывода продиктовано, скорее всего, ходом освещения сражения за Мидуэей в американской прессе, где в течение всей второй половины июня превозносились успехи базовой авиации и «летающих крепостей» в особенности^[1183]. Влияние СМИ стало настолько сильным, что главнокомандующий флотом США адмирал Эрнест Кинг на страницах «New York Times» признал особые заслуги армейской авиации в сражении и ничего не сказал про то, что сделал для победы флот, словно его при Мидуэе не было^[1184]. Мириться с такой ситуацией Нимиц явно не собирался, поэтому в докладе, адресованном Кингу, прямо и откровенно изложил свою версию событий: базовая авиация (и армии, и морской пехоты) в утренних атаках 4 июня на японские корабли ничего не добилась. Именно так следует понимать текст: «Около 10 кораблей были повреждены, из которых 1 или 2 транспорта или танкера, возможно, затонули. Но вряд ли это оказало впечатление на мощное соединение из примерно 80 кораблей, подходивших к Мидуэю». Более того, Нимиц на этом не останавливается и пытается разрушить сложившийся у руководства флотом образ сражения, заявляя, что главные ударные силы японского флота – авианосцы Нагумо – не только не были потоплены «летающими крепостями», но и не получили даже фатальных повреждений. А все заявления пилотов о многочисленных замеченных прямых попаданиях Нимиц нивелирует словами «возможно», «вероятно», «как докладывают».

Следовательно, можно расценивать отчёт Нимица от 28 июня 1942 г. как вызов уже сложившемуся образу сражения. Поэтому адмирал в своём повествовании и разделяет условно битву на две крупных фазы, фактически на два отдельных сражения: 1) Мидуэй против соединения Нагумо; 2) американские оперативные соединения против авианосцев Нагумо. При таком подходе контраст в результатах этих двух фаз ещё более очевидный и ощутимый. А вывод, содержащийся в пункте № 26, это дополнительно подчёркивает: результатов у базовой авиации нет, зато вся она практически полностью потеряна. Хотя Нимиц не характеризует далее ситуацию, но очевидно, что он оценивает её как полный провал.

С 27-го пункта его доклада начинается описание второй фазы сражения: «Такова была обстановка, когда наши авианосцы начали атаку. Оперативные соединения 16 и 17 были развёрнуты примерно в 200 милях к северо-востоку от японских авианосцев, перехватили первые сообщения о контактах с разведсамолётов Мидуэя. Примерно в 7.00 начался запуск следующих атакующих групп. «Иорктаун временно находился в резерве, пока его разведчики вернулись (большинство истребителей были оставлены для боевого патрулирования)» ^[1185].

Источниками для данной информации послужили отчёты командующих 16-м и 17-м оперативными соединениями^[1186], а также боевые донесения с авианосцев «Хорнет», «Энтерпрайз» и «Иорктаун»^[1187]. Сравнение текстов указанных документов с отчётом Нимица показывает, что главнокомандующий сильно обобщил и упростил представленные ему сведения.

Во-первых, американские авианосцы, как следует из донесения Митшера (капитан «Хорнета»), находились в 180 милях от соединения Нагумо^[1188]. Во-вторых, Нимиц не указывает, когда были получены оперативными соединениями сообщения об обнаружении флота противника, хотя в донесении Мюррея (капитан «Энтерпрайза») приведена выписка из боевого журнала авианосца: первая информация о контакте – 7.34^[1189], дополнительная информация о курсе, скорости и составе флота противника в 8.03^[1190].

В донесении с «Хорнета» данные о тех же контактах несколько иные: информация о первом обнаружении вражеских сил – 8.10, в 8.12 – донесение о множестве японских самолётов, летящих к Мидуэю, в 8.26 – сведения о курсе, скорости и составе флота противника^[1191].

Но в обоих донесениях (и с «Хорнета», и с «Энтерпрайза») указано, что взлёт американских самолётов начался в 9.00^[1192]. Итак, мы видим, что Нимиц, готовя отчёт, округлил дистанцию до японских авианосцев со 180 миль до 200. И вместо развёрнутой периодизации и хронологии начала сражения дал лишь время взлёта ударных групп.

Весьма вероятно, что последнее обстоятельство вызвано не только отсутствием у Нимица желания разбираться в противоречивой информации об этапах битвы, но и некоторыми другими мотивами. Документы свидетельствуют, что поднятие в воздух ударных групп американских авианосцев (по данным Нимица, 129 самолётов^[1193]) заняло примерно полтора часа, тогда как самолёты Томонаги (108 машин) взлетели всего за полчаса^[1194].

Главнокомандующий Тихоокеанским флотом, возможно, решил, что нецелесообразно предоставлять начальству в официальном докладе сведения, дискредитирующие его подчинённых, и указал только время завершения операции взлёта. Это укладывается в рамки общей концепции данного документа – показать всеми способами заслуги флота США в победе при Мидуэе.

В определении состава первой ударной группы американской палубной авиации Нимиц допустил похожие неточности: «"Хорист” – 35 VSB, 15 VTB, 10 VF; "Энтерпрайз” – 35 VSB, 14 VTB, 10 VF»^[1195]. Хотя в боевом донесении Мюррея от 8 июня написано о 33 пикирующих бомбардировщиках^[1196]. Скорее всего, адмирал Нимиц записал состав группы «Энтерпрайза» по аналогии с «Хорнетом», скорректировав данные о торпедоносцах, но не обратил внимания на первые цифры.

После войны данная ошибка Нимица будет исправлена. В боевом описании сражения за Мидуэй 1943 г. приведены верные данные о численности самолётов с «Энтерпрайза»^[1197].

В двух последующих пунктах Нимиц описывает обстоятельства, при которых многие самолёты «Хорнета» не смогли найти противника. В пункте № 31 адмирал переходит к характеристике первой атаки американских палубных самолётов: «Тем временем эскадрилья торпедоносцев с "Хорнета” во главе с лейтенантом-коммандером Дж. Уолдроном нашли врага и без колебаний около 9.20 начали самую храбрую и героическую атаку, не дожидаясь поддержки. Они были встречены истребителями прикрытия противника в 8 милях от 3 авианосцев, которые атаковали на протяжении всего пути до цели, сбив торпедоносцы один за другим. Перехват сообщений показывает, что торпедоносцы сбили некоторые японские истребители и добились нескольких попаданий»^[1198].

Здесь наиболее отчётливо видно, как Нимиц маскирует неудовлетворительные тактические действия пилотов 8-й эскадрильи торпедоносцев «Хорнета» словами о геройстве и храбрости. Уже через год после сражения данные Нимица о сбитых японских самолётах и попаданиях в авианосцы были опровергнуты: в описании 1943 г. речь идёт о «возможном попадании торпеды в авианосец "Ката”»^[1199]. А после допросов офицеров японского флота в 1945 г. было официально признано, что атака лейтенанта-коммандера Дж. Уолдрона окончилась безрезультатно^[1200].

Возможно, такая оценка действий торпедоносцев сформировалась у Нимица под влиянием донесения Миллера от 13 июня 1942 г.: «8-я эскадрилья торпедоносцев была потеряна полностью. Она летела на 100 узлах ниже облаков, в то время как остальная часть группы летела на 110 узлах, на высоте 19 000 футов. Лейтенант-коммандер Уолдрон, очень агрессивный офицер, вёл хорошо обученные экипажи, нашёл свою цель и атаковал. Эти экипажи заслуживают самых высоких почестей за поиск врага, его преследование, атаку без истребительного прикрытия и без поддержки пикирующих бомбардировщиков, под огнём противника»^[1201].

«Хорошо обученные экипажи» – это утверждение было опровергнуто историками после войны: «Не считая Вальдрона, вся эскадрилья состояла из резервистов, призванных всего несколько месяцев назад. И именно потому, что все пилоты 8-й эскадрильи были дилетантами, они, не колеблясь, шли на авианосец прямым курсом, несмотря на то, что до цели было еще целых 10 миль»^[1202]. Но Мигшер о таком написать никак не мог.

Заинтересованность Митшера в такой характеристике действий 8-й эскадрильи легко объяснима: проблемы с организацией операции взлёта ударной группы, несогласованность отдельных групп в полёте и выходе на цель, отсутствие скоординированных атак – всё это могло быть отчасти поставлено в вину Митшеру и другим офицерам «Хорнета».

Поэтому капитан двумя приёмами пытается в отчёте снять эту возможную ответственность: 1) Митшер указывает, что эскадрилья Уолдрона в результате собственных ошибок потеряла остальную группу; 2) акцентирование внимание командующего 16-м оперативным соединением на агрессивности и храбрости пилотов как причине высоких потерь. По логике доклада Митшера получается, что именно эти обстоятельства заставили 8-ю эскадрилью торпедоносцев атаковать без прикрытия истребителей.

Отдельно в отчётах Митшера и Нимица упоминается история энсина Дж. Гэя, одного из пилотов торпедоносцев, который «заслуживает отдельной похвалы»^[1203]. Это единственный выживший из 8-й эскадрильи^[1204]. Гэй, после того, как его самолёт был сбит, несколько часов провёл в воде в непосредственной близости от японских кораблей, что, по словам Митшера, «дает нам отличную картину повреждений, вызванных атаками на авианосцы врага»^[1205].

Нимиц описывает эпизод с Гэем без упоминая имени пилота: «Один пилот, после атаки и вероятного попадания в "Kara” с близкого расстояния, был сбит, его стрелок был уже убит, когда самолёт разбился рядом с "Акаги»^[1206]. Отсутствие фамилии пилота в отчёте Нимица объясняется тем, что к 28 июня «подвиг Гэя» не сходил со страниц периодической печати уже 20 дней. Практически каждое издание в США напечатало, пересказало, процитировало его впечатления о сражении ^[1207]. Он стал не только одним из главных героев битвы, но и первым символом победы при Мидуэе^[1208].

Дав оценку действиям торпедоносцев «Хорнета», Нимиц переходит к освещению действий торпедоносцев «Иорктауна» и «Энтерпрайза»: «Эскадрильи, ведомые, соответственно, лейтенантом-коммандером Л. Месси, лейтенантом-коммандером Э. Линдси, атаковали позже с равным мужеством, и решимостью, и подобными сокрушительными потерями. Обе, как представляется, добились попаданий, но обе были почти полностью уничтожены. "Энтсрпрайз потерял 10 из 14 самолетов и "Иорктаун" 10 из 12»^[1209].

Данные о вероятных попаданиях появились у Нимица из отчёта Мюррея: «Торпедоносцы добились, возможно, одного попадания в авианосец»^[1210], хотя в боевом донесении 6-й эскадрильи торпедоносцев «Энтерпрайза» указаны два торпедных попадания в корабли противника^[1211]. Скорее всего, Мюррей счёл эти заявления необоснованными и сократил в своём докладе количество попаданий наполовину. В отчёте Букмастера никаких данных о результативных действиях торпедоносцев «Иорктауна» нет^[1212].

Общую по торпедоносцам оценку относительно потерь и достигнутых результатов Нимиц не даёт, хотя она очевидна. Профессор Морисон констатировал: «Из 41 торпедоносца с трёх авианосцев обратно вернулись только шесть, и ни одна торпеда не попала в корабль противника»^[1213]. После войны быстро выяснилось, что все «вероятные» и «возможные» попадания были только в американских отчётах.

Оставить такой разгром своих самолётов без комментариев Нимиц не мог, но вместо анализа причин поражения в отчёте сделал следующий вывод: «Несмотря на многие трудности, точная координация с пикирующих бомбардировщиков была почти достигнута, торпедоносцы начали атаку всего лишь за несколько минут до бомбардировщиков. Даже если бы они напали позже, в полной координации, без надлежащей защиты истребителей их потери были бы, вероятно, больше. Признавая торпедоносцы серьёзной угрозой, японцы сосредоточили большую часть своих истребителей и средств ПВО на них. Результатом было то, что эскадрильи торпедоносцев стали жертвой, которая позволила пикирующим бомбардировщикам атаковать, почти не встретив сопротивления, с катастрофическими результатами для противника»^[1214].

Видно, что адмирал Нимиц нашёл такую формулировку оценки провальных действий торпедоносцев, которая устраивала почти всех. В отчёте от 28 июня 1942 г. делается акцент и на героизации пилотов, и на большом вкладе в общую победу. И даже высокие потери Нимиц превращает в положительное явление: гибнущие торпедоносцы отвлекали внимание сил ПВО противника.

Такой вариант трактовки неудачных атак американской авиации оказался чрезвычайно удобным, и его, практически без изменений, переносит Морисон в официальную историю ВМС США: «Именно беззаветная храбрость и решительные действия этих молодых лётчиков, пилотировавших устаревшие торпедоносцы, сделали возможной последовавшую после их гибели победу. Усиленное маневрирование, к которому они вынудили японские авианосцы, помешало противнику выпустить большое число самолётов. А торпедоносцы, действовавшие как магнит на боевой воздушный патруль противника и увлекавшие за собой истребители "Зеро” почти к самой поверхности воды, дали возможность эскадрильям пикирующих бомбардировщиков, прибывшим через несколько минут, произвести атаку без всяких помех со стороны истребителей и сбросить все бомбы на палубы авианосцев, переполненные принимавшими горючее самолётами»^[1215].

Мы привели две столь обширные цитаты, чтобы показать, насколько важными и влиятельными были для американских историков оценки сражения, данные Нимицем. В двух текстах наблюдается не просто сходство, а полная смысловая идентичность, за исключением последнего предложения Морисона. Нимиц 28 июня 1942 г. ещё точно не знал, что палубные пикировщики «Энтерпрайза» и «Хорнета» появились над соединением Нагумо как раз в момент завершения операции по перевооружению и заправке японских самолётов.

Разгрому японских авианосцев посвящены 35-й и 36-й пункты отчёта Нимица: «Выживший пилот "Хорнета” энсин Гэй был в воде всего несколько минут, когда бомбардировщики "Энтерпрайза” и "Иорктауна” нанесли жесткий и самый эффективный удар. "Ката” и "Акаги”, между которыми он дрейфовал, были поражены несколько раз; самолеты на палубе, которые они пытались поднять, загорелись; и два корабля пылали от носа до кормы. "Сорю” снова пострадал и продолжал гореть»^[1216]. Такая оценка этого, безусловно, ключевого эпизода сражения сформировалась у Нимица под влиянием боевых донесений с «Иорктауна» и «Энтерпрайза». В отчёте капитана Мюррея указано: «12.22 пикировщики начали атаку. Два авианосца серьёзно повреждены многочисленными попаданиями и оставлены горящими»^[1217].

В отчёте командира 6-й эскадрильи бомбардировщиков лейтенанта Р. Беста описание более детальное. Из него следует, что атакованные авианосцы «принадлежали к типу "Ката”^[1218]». Один получил «как минимум три прямых попадания 1000-фунтовыми бомбами. На корабле начался крупный пожар и задымление»; «вторая цель получила прямые попадания 1000-фунтовыми бомбами в районе миделя. Этот авианосец содрогался от внутренних взрывов в дополнение к бомбовым, и его было слабо видно среди огромного пламени и дыма»^[1219]. Получается, что Нимиц существенно сократил и обобщил данные двух донесений с «Энтерпрайза» – именно из этих документов главнокомандующий взял название и типы атакованных японских кораблей, так как в донесениях с «Хорнета»^[1220] и «Йорктауна»^[1221] такой информации нет.

В отчёте Нимиц не стал разбираться, самолёты с каких авианосцев и какие корабли соединения Нагумо поразили, указав в пункте № 36 самое главное: «Атака пикирующих бомбардировщиков "Энтерпрайза” и "Йорктауна” началась примерно в то же время, между 10.20 и 10.25. Множество попаданий получил каждый авианосец противника. Некоторые пилоты, считая их уничтоженными, атаковали другие корабли»^[1222]. Указание времени здесь далеко не случайно и не просто формальность. Нимиц лишний раз подчёркивает, что флотские бомбардировщики смогли всего лишь за 5 минут уничтожить три японских авианосца, тогда как армейские самолёты и морской пехоты за вечер 3 июня – утро 4 июня смогли нанести только «возможные» попадания, в реальность которых главком, как это всячески показывает в отчёте, не очень верил. Более наглядной демонстрации превосходства подопечных Нимицу сил придумать было трудно.

Этой же цели служит и оценка общих потерь противника от действий американских самолётов: «"Акаги”, "Ката”, "Сорю” сожжены и уничтожены; два линкора получили каждый по 1000-фунтовой бомбе, на одном – сильный пожар; один лёгкий крейсер или эсминец получил попадание 1000-фунтовой бомбы, вероятно, затонул»^[1223]. Скорее всего, Нимиц привёл общий список потерь противника не только для обобщения результатов сражения, но и для ещё одной демонстрации: главная сила соединения Нагумо (три авианосца из четырёх) была уничтожена флотскими самолётами. Это снимает все вопросы о вкладе других родов войск в победу при Мидуэе.

С оценкой атаки пикирующих бомбардировщиков SBD «Даунтлесс» связан ещё один любопытный момент. В донесении капитана Мюррея указано, что противодействие пикирующим бомбардировщикам при атаке оказывал боевой воздушный патруль в составе «истребителей типа "О” и типа Мессершмитт»^[1224]. Позже эта информация будет воспроизведена и в подготовленном военно-морской разведкой США описании сражения за Мидуэй^[1225]. Источник данных удивительных сведений: боевое донесение 6-й разведывательной эскадрильи «Энтерпрайза», где под пунктом № 5 сделана следующая запись: «Когда сдвоенный пулемёт стрелка Флойда Эдкинса вылетел из крепления, тот, удерживая его коленями во время пикирования, продолжал вести эффективный огонь и после выхода из пикирования сбил истребитель Мессершмитт, который напал на самолёт сразу после завершения пикирования»^[1226].

Естественно, описание такого «подвига» могло появиться в отчёте лейтенанта Эрла Галлахера только со слов самого «героя». Весьма странно, что такой фантастической информации очень легко поверило довольно большое число компетентных офицеров ВМС США: лейтенант Галлахер, капитан Мюррей, и сотрудники военно-морской разведки, и главнокомандующий флотом США адмирал Кинг. Может быть, такая всеобщая уверенность в использовании японцами истребителей Bf-109 (скорее всего, именно этот самолёт имел в виду Эдкинс) объясняется воздействием пропаганды на американское общество и военных в частности.

После нападения на Пёрл-Харбор американским гражданам постоянно внушалась теснейшая связь между агрессивными актами Германии и Японии: об этом говорил президент Рузвельт в выступлениях от 8,9 декабря 1941 г., 23 февраля 1942 г.; об этом писали газеты и журналы, доказывая, что Пёрл-Харбор разбомбили немецкие пилоты, что Германия снабжает Японию современным вооружением, вплоть до тяжёлых кораблей.

Естественно, часто появляющиеся публикации такого рода оказывали влияние на восприятие действительности, и некоторые американские лётчики «сражались» и «сбивали» на Тихом океане, как им казалось, немецкие самолёты. А подверженные этой же пропаганде офицеры относились к такой информации абсолютно серьёзно.

Показательно, что всю эту историю не стал воспроизводить в итоговом отчёте адмирал Нимиц. Дав оценку действиям пикирующих бомбардировщиков «Энтерпрайза» и «Иорктауна», он перешёл к описанию завершающих атак 4 июня, приведших к уничтожению последнего авианосца из соединения Нагумо «Хирю» и выводу из строя «Иорктауна»: «В то время, как бомбардировщики атаковали японские авианосцы, "Kara” и "Акаги” пытались поднять свои самолеты. Вероятно, в этот момент они готовились к нападению на наши авианосцы. "Хирю”, по словам выживших, находился севернее и оставался неповрежденным. Вскоре после этого было перехвачено японское требование "сообщить нам позиции авианосцев врага”»^[1227].

Согласно оценке капитана «Иорктауна» Букмастера, в первой атаке на авианосец участвовало 18 японских пикировщиков и 18 истребителей^[1228]. Такие цифры воспроизводит в отчёте и Нимиц^[1229]. В реальности контр-адмирал Т. Ямагути сумел обеспечить бомбардировщикам истребительное прикрытие только шестью А6М2^[1230].

Первую атаку на «Йорктаун» Букмастер характеризует как «очень энергичную», в ходе неё «в авианосец попало три бомбы… но, как считается, ни одному самолёту противника не удалось ускользнуть»^[1231]. Нимиц в отчёте от 28 июня 1942 г. корректирует столь оптимистичную оценку: «11 бомбардировщиков из 18 были сбиты»^[1232].

В 1943 г. и эти данные были уточнены: 10 уничтоженных японских бомбардировщиков^[1233]. Именно такая версия оценки ущерба первой ударной группы с «Хирю» господствовала среди американских военных и после окончания Тихоокеанской войны. Так, адмирал Шерман писал, что из японской группы была сбита «почти половина. Однако 8 пикирующих бомбардировщиков, прежде чем они были уничтожены зенитным огнём и истребителями, прорвались к авианосцу и сбросили бомбы^[1234]. После войны стало известно, что из 18 пикирующих бомбардировщиков «Вэл» было потеряно 13, а из 6 истребителей «Зеро» 5 машин^[1235].

Зато в оценке нанесённого «Йорктауну» ущерба все американские источники единодушны: в первой атаке авианосец получил три бомбовых попадания^[1236]. ^В детальном отчёте о повреждениях от 9 марта 1943 г. сообщается, что первая бомба поразила полётную палубу в районе второго самолётоподъёмника; вторая бомба взорвалась в дымовой трубе; третья – пробила палубу в районе первого самолётоподъёмника и взорвалась на третьей палубе^[1237].

Примерно такая же характеристика повреждений (только в сокращённом виде) дана в кратком обобщающем отчёте о повреждениях от 15 сентября 1943 г.^[1238] Согласно описанию Нимица, авианосец получил серьёзные повреждения и смог дать 19-узловый ход только через два часа^[1239]. Как раз в это время по «Иорктауну» был нанесён второй удар с «Хирю».

Капитан корабля Букмастер в боевом донесении не указывает численность японских самолётов, а только отмечает, что «как минимум 3 японских торпедоносца были сбиты нашими истребителями»^[1240].

Нимиц в отчёте восстановил более детальную картину событий последней атаки самолётов с «Хирю»: «Общее количество атакующих сил – 12–15 торпедоносцев, в сопровождении 10–12 истребителей. Боевой воздушный патруль сбил 5–7 самолётов»^[1241].

В реальности последняя ударная группа Томонаги состояла из 10 торпедоносцев и 6 истребителей; 8 самолётов были сбиты^[1242]. Как сообщают Букмастер, Нимиц и все отчёты о повреждениях – две торпеды поразили «Иорктаун»^[1243].

Последствия данных попаданий американские офицеры описывают в самых мрачных тонах: «Когда крен достиг 26 градусов, командир корабля и офицер по контролю за повреждениями считали, что корабль может перевернуться в течение нескольких минут»^[1244].

Нимиц полностью поддерживает решение Букмастера, указывая:

1) офицеры «Йорктауна» полагали, что за второй атакой обязательно последуют другие; 2) опасный крен; 3) частые радиолокационные контакты с неизвестными самолётами. Поэтому главнокомандующий не критикует оценку ситуации Букмастером, в результате которой было решено оставить авианосец^[1245].

Завершив обзор положения «Иорктауна» (так прямо и не высказав своего отношения к проблеме), Нимиц переходит к описанию атаки на «Хирю»: «16-е оперативное соединение подняло для атаки 16 пикирующих бомбардировщиков с "Хориста” и 24 с "Энтерпрайза” (14 из них были с "Иорктауна”) в 17.05»^[1246]. Как отметил лейтенант Бест в боевом донесении 6-й эскадрильи бомбардировщиков, «Хирю» получил как минимум 4 прямых попадания, и «авианосец запылал на две трети длины»^[1247]. Особенно сильный пожар был на носу корабля^[1248].

Результата добилась 3-я эскадрилья бомбардировщиков «Йорктауна» под командованием лейтенанта-коммандера Шумвэя, который в своём отчёте также отметил 4 прямых попадания в авианосец противника^[1249]. Но капитану Букмастеру такие данные показались не очень впечатляющими, и в боевом донесении «Йорктауна» от 18 июня 1942 г. он увеличил число попаданий в «Хирю» до 7^[1250].

Нимиц и в этой ситуации продемонстрировал полное отсутствие желания сравнивать и анализировать показания, написав в итоговом докладе: «Авианосец противника получил много попаданий и был объят пламенем»^[1251]. Видно, что для главнокомандующего гораздо важнее были результаты атаки и её последствия, чем мелкие детали хода и характера боёв: «С уничтожением "Хирю” наши силы добились господства в воздухе, хотя в то время не было ясно, все ли авианосцы врага обнаружены и не более ли четырёх авианосцев противника находится в этом районе»^[1252]. Для Нимица это принципиально важный момент – это не только итог сражения 4 июня, но и аргумент, оправдывающий собственные действия и действия подчинённых в последующие дни битвы. Кроме того, главнокомандующий подводит общий счёт потерь японцев в течение главного дня сражения. Представленный главкомом вариант оценки потопленных и повреждённых японских кораблей можно назвать уникальным: список систематизирован как по хронологическому принципу, так и в соответствии с задейстоваными для нанесения указанного ущерба американскими силами. В итоге получилось несколько таблиц^[1253] (табл. 2 и 3):

Таблица 2

Силы Мидуэя

После каждой таблицы Нимиц сделал небольшие комментарии и примечания: «Только один авианосец, «Сорю», был повреждён настолько, что прекратил операции»^[1254].

Таблица 3

Авианосные силы

Примечание Нимица: «После этих атак 3 авианосца выбыли из строя, а позже затонули»^[1255]. После этого тремя строчками очень кратко характеризуется атака подводной лодки «Наутилус» авианосца «Сорю», действия против «Хирю» и последний рейд стратегических бомбардировщиков вечером 4 июня.

Видно, что у такой формы подведения итогов решающего дня сражения есть несколько особенностей:

1) ещё раз подчёркиваются заслуги флота – в таблицах хорошо видно, какие силы нанесли наиболее ощутимый и важный ущерб противнику;

2) данные таблицы – своеобразная попытка разделения операции на фазы, чего в предшествующем тексте доклада не наблюдалось. За критерий такой упрощённой периодизации Нимиц взял тип атакующих американских сил в каждый период сражения. В итоговом отчёте о нападении на Пёрл-Харбор он поступил так же, только взяв за основу японские атаки;

3) в таблицах не приводятся американские потери, поэтому всё внимание концентрируется на японских повреждениях.

После обзора потерь Нимиц даёт оценку действий бомбардировщиков США при уничтожении тяжёлых крейсеров «Мотами» и «Микума» 6 июня^[1256] и кратко описывает гибель «Иорктауна» и эсминца «Хамман» 7 июня после атаки японской подводной лодки^[1257]. Относительно последней ситуации Нимиц даёт понять, что полностью согласен с офицерами авианосца, которые смирились с потерей корабля ещё вечером 4 июня. Такое отношение к потере «Иорктауна» сохранится и в 1943 г.^[1258] Можно заключить, что отчёт Нимица от 28 июня 1942 г. является основным документом, определившим особенности восприятия и оценки сражения за Мидуэй на весь период войны, до получения информации от японских военнопленных. Но даже после 1946 г. оценки Нимица продолжали оказывать влияние на историографию, так как это единственный общий, итоговый отчёт флотского офицера о битве 4–6 июня.

В целом выделяется следующая специфика оценки американскими военными «поворотного момента» Тихоокеанской войны:

1. Относительно короткий период интереса военных к сражению: 1942–1943 гг., тогда как анализ нападения на Пёрл-Харбор был актуальным на протяжении всей войны (и даже после неё, в 1946 г.).

2. Первое обстоятельство напрямую повлияло на состояние Источниковой базы. Если об атаке Пёрл-Харбора были созданы военными сотни документов (одних боевых донесений флота более 100), то про Мидуэй немногим более 20 боевых донесений флота.

3. Важной чертой восприятия и оценки атаки 7 декабря военными было создание периодизаций налёта, а при оценке Мидуэя это уступает место хронологическому описанию сражения.

4. Поражение в Пёрл-Харборе на протяжении всей войны и после неё рассматривалось 9 специальными комиссиями и расследованиями, в работе которых самое активное участие принимали военные, а победа при Мидуэе анализировалась только в отчётах и донесениях. Поэтому единственный общий доклад Нимица в такой ситуации приобретал очень важное значение.

5. Пёрл-Харбор сразу стал символом трагического начала войны, символом поражения, образ которого быстро сложился, и изменению в военное время подвергались лишь некоторые черты и детали. А за образ Мидуэя развернулась настоящая борьба. Причём её начало положили публикации в прессе, и военным пришлось на них реагировать, подстраивая под условия данной борьбы свои отчёты. Если в случае с Пёрл-Харбором донесения военных стали первым источником информации о сражении и для политиков, и для общественности, то доклады о Мидуэе создавались, когда в СМИ представители флота, армии и морской пехоты упорно доказывали именно свою решающую роль в победе.

Но после победы над Японией большинство деталей и особенностей формирования образа Мидуэя были забыты и не нашли отражения в историографии сражения, за исключением лишь самых общих моментов.

III. 2. Образ поворота в Тихоокеанской войне в восприятии американских общественно-политических кругов

Вопрос о восприятии американской общественностью сражения за Мидуэй (ключевой момент Тихоокеанской войны) является недостаточно изученным. В отечественной историографии до сих пор не показано, какое влияние оказала победа 4 июня на общественное мнение, как изменялись оценки войны, как проходило информационное обеспечение сражения^[1259]. В американской историографии тоже нет специальных исследований, посвящённых обозначенной теме. Лишь в общих чертах описывается освещение битвы в прессе. С.Э. Морисон отмечает: публикации «New York Times» периода 9—13 июня создавали в обществе неверное впечатление, что сражение было выиграно «летающими крепостями» и другими самолётами берегового базирования^[1260]. Об этом же пишет в биографии адмирала Чарльза Нимица Э. Поттер^[1261]. Анализа сообщений прессы о сражении пока не существует, те рассмотрена эволюция оценок общественности, те выявлены информационные связи процесса создания образа сражения за Мидуэй. Учитывая роль данной битвы, её влияние на ход Тихоокеанской войны, считаем, что названные проблемы являются важными и актуальными для исторической науки.

Первая информация о победе над японцами появилась в американской прессе уже 5 июня, ещё до завершения операции. Крупнейшие американские издания, ссылаясь на слова адмирала Нимица и бюллетень военно-морского министерства^[1262], охарактеризовали Мидуэй как безусловную победу ВСМ США, но, скорее, локального характера. Так, «Los Angeles Times» даёт заголовок: «Японский авианосец и линкор разбиты в рейде на Мидуэй», но в самой статье указывается, что японские корабли только повреждены и «наступление противника продолжается»^[1263]. Такие новости редакторы «Pittsburgh Press» посчитали настоящей сенсацией. Выпуск от 5 июня снабжён крупным заголовком: «Японские военные корабли повреждены в сражении у острова Мидуэй»^[1264]. На второй странице данного издания опубликована карта Тихого океана с указанием довоенных владений Японии и нового оборонительного периметра империи. Мидуэй и Алеутские острова отмечены на ней как место 25-го крупного сражения за первые полгода войны^[1265]. Публикация подобной карты сразу давала возможность читателям понять роль Мидуэя как для американской обороны, так и для японского наступления, а это наилучшая возможность продемонстрировать значимость и важность развернувшегося сражения. Очень похожий характер носят и публикации 5 июня в «Chicago Daily Tribune»: «Два больших корабля япошек искалечены», – говорится в передовице, а в заметке уточняется, что речь идёт о повреждении авианосца и линкора, другие корабли, «возможно, получили попадания, и, возможно, японцы понесли большие потери в самолётах»^[1266].

Победа при Мидуэе стала центральной темой и для издания Солт Лэйк Сити «Deseret News», только с заменой «двух больших кораблей» на «два огромных»^[1267]. В «Youngstown Vindicator» повреждения двух или более транспортов отмечаются, но главный акцент газета штата Огайо делает на внезапном нападении японцев на Мидуэй: «Янки отбивают атаку Мидуэя», – сообщает передовица издания. А в статье, посвящённой обороне острова, указывается: «В 6.35 Мидуэй был атакован японскими палубными самолётами. Нападение отражали все вооружённые силы, составляющие местную оборону. Большая часть атакующих самолётов была сбита. Материальный ущерб инфраструктуре острова минимален»^[1268].

Следуя той же логике, «Washington Reporter» утверждает, что «совместными действиями вооружённые силы США сокрушили огромный флот противника у Мидуэя»^[1269]. Подобный вывод журналисты делают из заявления военно-морского министерства о «больших потерях японцев в самолётах» и прекращении атак на Мидуэй. В «Daily Boston Globe» осторожный официальный материал, по примеру других изданий, снабжают сенсационным заголовком: «Японский флот разорван в битве за Мидуэй»^[1270].

Видно, что уже 5 июня (в первый день освещения битвы в периодической печати) начинает формироваться образ полной победы США: настойчивые и частые упоминания японских потерь как в кораблях, так и в самолётах, при отсутствии или минимуме потерь вооружённых сил США.

«Hartford Courant» в этот день публикует идентичную «Chicago Daily Tribune» и другим изданиям статью, но с более скромным заголовком: «Два японских корабля повреждены»^[1271]. Журналисты «Christian Science Monitor Magazine» решили не упоминать о нанесённом ущербе и ограничились словами, что вооружённые силы США остановили японское наступление у Мидуэя ^[1272].

Из проанализированных газетных материалов очевидны действия американских издателей и журналистов в начальный период формирования представлений и образов будущего «перелома Тихоокеанской войны»: имея в распоряжении очень скудные сведения, редакторы публикуют официальные сообщения ВМС без изменений, стараясь приукрасить информацию заголовками. Эта тенденция хорошо просматривается в тех передовицах, где повреждённые японские корабли определяются словами, имеющими усиливающую эмоционально-смысловую нагрузку: «разбиты», «искалечены» и т. п. Благодаря этому исходная новость о бомбовых попаданиях в два корабля приобрела совершенно иной, более внушительный, «победный» оттенок.

Очень показателен здесь выпуск «Spokane Daily Chronicle» с заголовком: «Гарнизон Мидуэя уничтожил огромное число самолётов противника»^[1273]. Кроме данной сенсации, газета содержит уже известную информацию о повреждённом авианосце, линкоре и «многих других кораблях» японского флота. Завершается обзор словами адмирала Нимица: «Наш флот продолжает наносить удары по врагу»^[1274].

Важно отметить, что уже в первый день создания информационного обеспечения сражения пресса разделяется (в плане подачи материала) на две группы: первая, судя по заголовкам 5 июня, концентрирует внимание на японских повреждённых кораблях, т. е. на материальном факторе; вторая группа – это газеты, отдающие предпочтение мнению о срыве плана японского наступления, его «остановке», т. е. оперативно-стратегическому фактору.

Мотивы, которыми руководствовались представители обеих групп, вполне понятны: после нападения на Пёрл-Харбор американским журналистам не часто доводилось писать о реальных повреждениях сразу двух капитальных кораблей противника. И упустить такой случай СМИ не могли. С другой стороны, ещё реже удавалось силам союзников не допустить реализацию японских планов, а в прессе активно освещалось только одно событие такого рода – атака атолла Уэйк. Поэтому события 5 июня (в том виде, как они предстали перед журналистами) показались весьма удобными для демонстрации стратегических успехов на Тихом океане.

Наиболее дальновидно и практично в этом плане поступила редакция «New York Times», сделав 5 июня акцент сразу на двух первоначальных итогах сражения. Газета выходит с заголовком «Мидуэй атакован. Корабли противника повреждены». Основная статья Роберта Трамбулла «Остров США бомбят; Защитники отразили мощное наступление сильного флота с помощью авиации флота»^[1275]. Текст статьи представляет собой традиционное для 5 июня сообщение о повреждениях японского авианосца и линкора, со ссылкой на Нимица.

В этом же номере издания опубликована статья ведущего военного обозревателя Хэнсона Болдуина, в которой проводится мысль, что нападение на Датч-Харбор 3–4 июня и атака Мидуэя есть части единой японской операции^[1276]. Эта тенденция свойственна большинству периодических изданий, вышедших 5 июня^[1277]. В статье Роджера Грина (военного редактора «Ассошиэйтед пресс»), которую напечатали многие газеты, количество ударов японского флота в июньской операции существенно расширяется: это и Мидуэй, и Аляска, и Мадагаскар, где «специальные японские субмарины» торпедировали британский линкор и транспорт^[1278]. Это показывает как значение японской операции, так и её масштаб, что в сумме с сообщениями о её срыве придаёт американской победе ещё большую значимость, причём не только для Тихоокеанского региона. В целом в номере «New York Times» можно наблюдать баланс в освещении как материального, так и стратегического значения сражения за Мидуэй, при сохранении общего весьма сдержанного тона публикаций, характерного для прессы 5 июня. Такой настрой журналистам был передан от главнокомандующего Тихоокеанским флотом США адмирала Нимица, который, по мнению историка Э. Поттера, «оценивал события дня (имеется в виду ключевой день операции – 4 июня. – С.Б.) с осторожным оптимизмом»^[1279]. В свою очередь, обозначенный «осторожный оптимизм» сформировался у адмирала под влиянием очень кратких и не совсем конкретных донесений адмирала Р. Спрюэнса^[1280]. На следующий день в прессе начался процесс эволюции общего тона и характера публикаций от настороженно-сдержанного к восторженному. На первой полосе «New York Times» публикуется статья одного из наиболее авторитетных обозревателей – Роберта Трамбулла: «Наши великолепные лётчики»^[1281]. В статье приводились слова адмирала Нимица о том, что 4–6 июня у о. Мидуэй «была одержана великолепная, впечатляющая победа», и «японский флот отступил, понеся тяжёлые потери, включая несколько повреждённых авианосцев, линкоров и крейсеров»^[1282].

Помимо данного материала, на первой полосе опубликована редакторская статья «План вторжения раскрыт», в которой делается предположение, что японцы собирались произвести высадку десанта на Мидуэй, так как адмирал Нимиц упомянул в своём коммюнике «флотилию транспортов противника»^[1283]. Этот на первый взгляд весьма незначительный эпизод в создании образа сражения очень показателен: уже на второй день освещения Мидуэя в СМИ журналисты пытаются понять подлинные причины борьбы за далёкий остров. Источником информации, как и ранее, послужили данные из Пёрл-Харбора от 5 июня, а также бюллетень военно-морского министерства от 4 июня, где впервые (но без каких-либо подробностей) сообщалось, что Мидуэй атакован японским авианосцем^[1284]. «New York Times» была не единственной газетой, которая опубликовала новости о победе.

«Chicago Daily Tribune» вышла с восклицанием на передовице: «Японцы отбиты у Мидуэя!»^[1285] А далее со слов адмирала Нимица сообщалось, что флот противника понёс тяжёлые потери, в том числе в авианосцах. Но в чикагском издании оценки сражения имели предположительный оттенок: «Великая воздушная и морская битва, предположительно, над Мидуэем, возможно, сегодня завершилась»^[1286].

«Hartford Courant», как и другие американские издания в этот день, концентрирует внимание на двух темах: японских потерях и завершении операции. Газета выходит с заголовком: «Великая битва за Мидуэй затихает», а потери «Токийского флота» охарактеризованы как «большие и очень тяжёлые во всех классах кораблей: авианосцах, линкорах, крейсерах и транспортах»^[1287].

Практически идентичный заголовок украшает передовицу «Los Angeles Times»: «Тяжёлые потери флота япошек в великой битве за Мидуэй», под которыми подразумеваются повреждения «как минимум 8 крупных кораблей»^[1288]. В номере этого дня содержится ещё одна важная мысль: «неудачные рейды японцев на Гавайи и Аляску» могут стать точкой отсчёта американского наступления, но с уверенностью об этом можно будет говорить только после получения полных сведений о сражениях^[1289].

Сместить акцент с тактических результатов битвы на оперативностратегические решили и журналисты «Christian Science Monitor Magazine» и «The Sun»: «Японский флот отступает от Мидуэя»^[1290].

Нельзя не отметить значительные успехи американских журналистов в демонстрации обществу крайне важного, даже определяющего характера сражения за Мидуэй. Для этого использовались самые разнообразные средства: публикация списков японских потерь, сообщения об отступлении японского флота и погоне за ним, заявления о срыве планов противника, но одним из наиболее эффективных методов стала публикация предполагаемых действий японцев после Мидуэя (в случае их победы, а не американской).

В газете «News and Courier» это сделано самым наглядным и простым способом – с помощью карты, на которой представлена схема японских ударов в период Мидуэйской операции, а главное, предполагаемые японские операции после Мидуэя. По заявлению журналистов, это мнение «военно-морского эксперта»^[1291].

Всего на карте обозначено 5 японских ударов: 1) Алеутские острова и Датч-Харбор; 2) Северная часть Тихого океана; 3) Мидуэй; 4) Гавайи; 5) острова Фиджи и Самоа. И указано, что, в случае успеха этих действий Япония пойдёт дальше и нанесёт удары по западному побережью США – Лос-Анджелесу, СанФранциску и даже Панамскому каналу.

Это одна из первых попыток в прессе понять и представить общественности японский план захвата Мидуэя и последующих действий. Если в СМИ предыдущего дня высказывались лишь предположения относительно целей Японии, то 6 июня появилась стройная, аргументированная, правдоподобная версия. В последующие дни она приобретёт новые детали и благодаря журналистам будет активно развиваться.

Видно, что большинство публикаций 6 июня насыщено оптимизмом, в заметках и статьях прослеживается уверенность американских журналистов в победе, причём СМИ немедленно показывают значение этой победы, называя её великой, хотя в плане освещения японских потерь практически ничего не изменилось по сравнению с предыдущим днём. Пока газеты, вслед за штабом Тихоокеанского флота, пишут только о повреждённых кораблях противника, не переводя их в разряд потопленных или потерянных. На этом фоне новость о неудачном завершении японской операции (отказ от планов) выглядит более впечатляющей, поэтому 6 июня редакторы отдают ей предпочтение на первых полосах своих изданий.

Можно отметить ещё ряд характерных черт, присущих американской прессе 6 июня.

Во-первых, в этот день сражение за Мидуэй завершилось. Эту дату определяют военные США в своих отчётах: адмирал Нимиц^[1292], командир авианосца «Энтерпрайз» кэптен Дж. Мюррей^[1293], кэптены Э. Букмастер и М. Митшер^[1294]. Но в образе битвы, создаваемом СМИ, 6 июня – кульминация операции. О её завершении никто не пишет.

Во-вторых, в периодической печати США за весь период реального хода сражения (4–6 июня 1942 г.) так и не был обнародован состав японского флота; СМИ ограничились упоминаниями, что у противника было неизвестное число авианосцев, линкоров, крейсеров, транспортов. Противостоящие им американские силы оставались для общественности полной загадкой. Дело с командующими обстояло похожим образом: было известно, что Тихоокеанским флотом США руководит Нимиц, но кто командует японскими соединениями при Мидуэе – неизвестно.

В-третьих, ход сражения для прессы был абсолютно неясен, кроме того факта, что палубные японские самолёты нанесли удар по Мидуэю, понесли потери, а затем (причём даже неизвестно, какое время спустя) были повреждены и корабли Императорского флота Японии. Какие силы и соединения армии, флота или ВВС США отличились, периодическая печать 4–6 июня так и не выяснила.

В сумме данные факторы создали весьма благоприятную базу для появления оригинальных версий и трактовок сражения, а также самых откровенных слухов, домыслов, предположений.

Такой характер материала и отсутствие содержательных источников информации заставляет газеты США отложить публикацию объёмных статей на более поздний срок, ограничившись в период 4–6 июня яркими заголовками к небольшим заметкам о сражении за Мидуэй.

Большинство американских газет свои первые крупные статьи и заметки о Мидуэе опубликуют не 5–6 июня, как «New York Times», а на следующий день.

В периодических изданиях радость по поводу победы сменяется ликованием благодаря обнародованию новых цифр японских потерь.

Так, «Chicago Daily Tribune» выходит с крупным заголовком: «Флот япошек размазан американским»^[1295]. Практически весь выпуск был посвящён сражению за Мидуэй: опубликованы с новыми подробностями коммюнике Нимица, поздравления в его адрес, а также общий вывод, что Мидуэй «обрезал наполовину мощь японского флота, так как враг лишился двух авианосцев»^[1296]. Подобные заключения появились в результате анализа «счёта японских потерь в операции 4–6 июня», который был сделан агентством «Ассошиэйтед пресс», на основании информации военно-морского министерства. Кроме «Chicago Daily Tribune», названный счёт в виде таблицы поместили на свои полосы такие издания, как «Los Angeles Times»^[1297], «Washington Post»^[1298], «Providence Sunday Journal»^[1299], «Muscatine Journal and News-Tribune»^[1300].

Это была сравнительная таблица японских и американских потерь в битве за Мидуэй (табл. 4):

Таблица 4

Японские и американские потери в битве за Мидуэй

Публикация подобного рода таблиц – это важнейший метод быстрого формирования нужного общественного мнения и создания выгодного образа сражения, так как любой читатель может самостоятельно сравнить итоги битвы, но сделает единственно верный вывод: 4–6 июня американский флот действительно одержал крупную победу.

Приведённая таблица агентства «Ассошиэйтед Пресс» имеет ряд важных особенностей. Во-первых, не наблюдается тенденции к уменьшению собственных потерь: по данным на вечер 6 июня, авианосец «Иорктаун» числился повреждённым. Информация о его гибели придёт только 7 июня, когда сведения о сражении будут уже направлены в СМИ^[1301]. В итоге потери США в кораблях на 6 июня оказались настолько минимальны, что их даже не скрывали от прессы. Зато всячески замалчивалось количество сбитых и повреждённых самолётов противника. В 1943 г. будет издано военно-морской разведкой описание сражения, где потери американских самолётов оценят как «около 150»^[1302].

Во-вторых, сразу бросается в глаза, что таблицы для японского флота и для американского различаются структурно. Скорее всего, подобный приём рассчитан на визуальный эффект: первое, что видит читатель, – большой список японских потерь, а в американском всего две строчки.

В-третьих, большую роль в сравнительной характеристике играют и вероятные значения потерь японцев (указаны в скобках). По своим показателям они не сильно отличаются от заявленного достоверного ущерба, но в сумме существенно изменяют картину результатов сражения: 14 потерянных японцами кораблей или 18. Важно отметить, что крайне оптимистичный тон заголовков подталкивает читателя к последней цифре, делая в его глазах американскую победу ещё более значительной и впечатляющей.

Появление такой информации незамедлительно сказалось на заголовках газет и содержании статей. Газета штата Вест Вирджиния «Charleston Gazette» 7 июня выходит со следующими словами на передовице: «13–15 кораблей япошек потоплены или повреждены; важная победа США»^[1303]. Материал основной статьи про Мидуэй представляет собой подборку цитат Нимица с кратким резюме редактора.

«Пёрл-Харбор теперь частично отомщён. Битва окончена. На данный момент потери японцев составляют: 2 или 3 авианосца уничтожены, 1 или 2 тяжело повреждены. Большинство их самолётов потеряно. 3 линкора повреждено и как минимум один серьёзно. 4 крейсера повреждено, два тяжело. 3 транспорта повреждено. Возможно, что часть из этих кораблей не сумеет добраться до своих баз. Один из наших авианосцев получил попадание и несколько самолётов были потеряны. Людские потери незначительны»^[1304]. От редакций к коммюнике добавлена мысль, что «нападение на Мидуэй было первым важным шагом Японии к оккупации Гавайев», но, понеся тяжёлые потери в боевых кораблях и транспортах, японцы вынуждены были отказаться от данных планов^[1305].

Такую же идею высказывает и главный военный обозреватель «New York Times» X. Болдуин: «Японское нападение на наши базы может являться первым шагом крупного наступления на Тихом океане»^[1306]. 7 июня газета выходит под заголовком «Морская борьба продолжается», а в основной статье Р. Трамбулла приводятся официальные цифры потерь, с единственным исключением: журналист указывает, что только 2 японских авианосца потоплены^[1307].

«Chicago Daily Tribune» опубликовала идентичные сведения о потопленных авианосцах противника, хотя из слов Нимица можно было сделать вывод и о 3 уничтоженных японских авианосцах^[1308]. «Los Angeles Times», как и другие крупные издания, выходит с заголовком о двух потопленных авианосцах^[1309]. И в остальном газета повторяла традиционные для 7 июня сюжеты.

Самая важная заметка всего дня, настоящая сенсация, была напечатана на первой полосе «Chicago Daily Tribune». В статье «Флот знал японский план удара с моря» указывалось, что благодаря надёжным источникам из военно-морской разведки журналистам удалось выяснить: все детали японского плана были известны американским военным «за несколько дней до начала сражения»^[1310].

Это один из немногих эпизодов информационного обеспечения сражения за Мидуэй, который вошёл в историографию. В биографии адмирала Нимица, написанной Э. Поттером, этот факт описан следующим образом: «Утром 8 июня штаб КТФ и станция Гипо получили ошеломляющий удар, прочитав присланную главнокомандующим депешу, где утверждалось, что кто-то, очевидно, дал в прессу утечку информации о перехваченном японском оперативном плане кампании по захвату Мидуэя. Их опасения подтвердились, когда в Пёрл-Харбор был доставлен экземпляр «Chicago Tribune» от 7 июня»^[1311]. Согласно Э. Поттеру, это была единственная газета, опубликовавшая секретные сведения, но по счастливому стечению обстоятельств данная информация не попала к японцам.

Однако материалы прессы 7 июня и документы из Библиотеки Рузвельта позволяют существенно скорректировать трактовку данного эпизода. Одинаковый материал, где рассказывалось, что «США знали точный состав японских сил, время операции и её план», появился не только в «Chicago Tribune», но и в «Washington Times-Herald»^[1312], «New York Evening News»^[1313], «San Francisco Chronicle»^[1314].

Везде статьи различались лишь незначительными текстовыми изменениями и заголовками. Так, в «Washington Times-Herald» материал выходит под самым громким и сенсационным заголовком: «Флот США знал всё о флоте япошек»^[1315]. А далее сообщалось, что военно-морская разведка сразу после выхода японского флота из своих баз установила с высокой долей вероятности, какие корабли противника задействованы, каковы цели операции, её хронология. В доказательство журналисты приводили очень точный состав соединения Нагумо с указанием классов кораблей, их названий, даже внутренней структуры ударного соединения^[1316].

Естественно, такой информацией сразу заинтересовались в военно-морском министерстве, и уже 9 июня Фрэнк Нокс представил президенту меморандум с расследованием этого инцидента. Оперативность подачи документа показывает отношение руководства США не только к охране государственных секретов, но и сражению за Мидуэй.

Меморандум предваряет рукописная резолюция военно-морского министра, что, по мнению адвоката Гена, нецелесообразно выдвигать обвинения в адрес журналиста Джонстона, опубликовавшего данные материалы^[1317]. Но сам Ф. Нокс придерживался иной позиции, рекомендуя «немедленно выдвинуть обвинения в отношении корреспондента Стэнли Джонстона и других лиц, причастных к несанкционированной публикации статьи» ^[1318]. Но точка зрения министра не получила поддержки.

Попер пишет: «Поскольку большое жюри решило, что Джонстон не нарушал законов, он не был подвергнут публичному суду – что также хорошо, потому что неизбежно привлекло бы внимание японцев к незамеченной утечке информации»^[1319]. Но, как видно из количества изданий, напечатавших 7 июня 1942 г. этот материал, а также из уровня влияния и авторитета указанных газет, можно предположить, что внимание уже было привлечено. Это не единичная публикация, как представляет Попер.

Благодаря быстрым действиям правительства распространение данной информации удалось пресечь, и в период 8–9 июня пресса, особенно провинциальная, к теме о роли американской разведки в победе при Мидуэе не возвращается, сконцентрировав своё внимание на старых вопросах и проблемах: потери японцев, детали действий кораблей и самолётов США, значение победы для союзников.

Две главные темы дня 8 июня (общий ущерб, нанесённый японскому флоту, и оперативно-стратегические цели и последствия сражения) были вынесены на передовицу мичиганской газеты «Adrian Daily Telegram» под общим заголовком «3 японских военных корабля потоплено, 13 повреждено»^[1320]. Как удалось выяснить, это один из немногих заголовков первой полосы, где основное внимание уделяется цифрам потерь. Ещё цифрам потерь отдали первую полосу редакторы «Christian Science Monitor Magazine»: «Враг потерял 3 корабля потопленными и 11 повреждёнными»^[1321]. Но в целом эта тенденция, характерная для газет 7 июня, 8 числа уже отмирает.

Подавляющее количество периодических изданий отдаёт предпочтение на передовицах стратегическому значению Мидуэя^[1322]. «Milwaukee Journal» на первой странице публикует материалы о преследовании японского флота до его баз, что может ознаменовать начало нового этапа войны, и только на 10 странице возвращается к теме японских потерь ^[1323].

В «Adrian Daily Telegram» этому посвящена одна из статей, расположившаяся на первой и 9 страницах, – «Поражение японцев приближает день, когда союзники начнут наступление»^[1324]. В этой статье доказывается, что Мидуэй – ключевое событие второй фазы Тихоокеанского противостояния, которая началась в период сражения в Коралловом море. Автор материала Кларк Ли (сотрудник «Ассошиэйтед пресс») считает, что теперь после Мидуэя у США две задачи: первая – укрепление позиций в Австралии, на Гавайях и Аляске; вторая – дальнейшее сокращение морской мощи Японии и одновременная подготовка общего наступления на Тихом океане^[1325].

Практически идентичную мысль высказывают и журналисты «Olean Times Herald»: «США предприняли решительные усилия для поворота волны Тихоокеанской войны»^[1326]. Это один из первых эпизодов использования весьма популярной в будущей историографии^[1327] метафоры для обозначения сражения за Мидуэй.

В основной статье данного издания штата Пенсильвании, написанной Эвертом Холлесом, высказывается уверенность, что Мидуэй – это перелом в войне, так как «американские самолёты преследовали искалеченный японский флот до зоны действия японских наземных самолётов» и «после такого побоища японские воздушные силы отказываются выйти в бой ещё раз»^[1328]. Следовательно, можно сделать вывод, что США добились не только важной военной победы, но и психологической, сломив моральный дух японской армии. Это обстоятельство подчёркивалось в «Greensburg Daily Tribune»^[1329].

В «Christian Science Monitor Magazine», несмотря на главный заголовок, основной материал посвящён уже анализу значения победы, которая «несомненно, приведёт к наступлению», так как «наступление на Тихом океане дешевле, чем оборона»^[1330].

Новый аспект «мидуэйской темы» поднимается 8 июня на страницах газеты «Rhinelander Daily News» (Висконсин), где, помимо традиционного освещения японских и американских потерь, опубликовано поздравительное сообщение генерала Дугласа Макартура. «Блестящая победа у Мидуэя вызвала в Австралии великий энтузиазм»^[1331].

Кроме мнения Макартура, в прессе были растиражированы оценки сражения, данные генерал-лейтенантом Дж. Дьюиттом: «Командующий Тихоокеанским флотом, все его офицеры и матросы, примите сердечные поздравления по поводу успеха ваших сил и соединений в проведении великолепных действий в отражении вражеского нападения на Мидуэй»^[1332].

Весьма часто в газетах от 8 июня встречаются поздравления генерала Д. Эммонса и Г. Арнольда (правда, адресовано оно только армейским лётчикам, «остановившим вторжение на Мидуэй»^[1333]).

Такой же текст обращения напечатали и журналисты из «Olean Times Herald», но в дополнение сказано, что премьер-министр Австралии, по словам Макартура, «присоединяется к моим поздравлениям»^[1334]. Так, 8 июня начинают появляться публикации о международной реакции на Мидуэй.

В этот день в «Chicago Daily Tribune» напечатана небольшая заметка «Британия уверена: при Мидуэе Япония потеряла инициативу»^[1335]. Здесь можно наблюдать сочетание сразу двух мотивов информационного обеспечения сражения: реакция союзников и стратегическая оценка битвы. И то и другое создаёт положительный образ событий 4–6 июня 1942 г. А указание позиции Великобритании данный образ в значительной степени усиливает, показывая гражданам США: даже союзники видят масштабы, значение и роль нашей победы.

Необходимо отметить, что не все поздравления мировых лидеров поступили сразу после сражения и были опубликованы в прессе. Так, лаконичное послание короля Георга VI было направлено Рузвельту только 10 июня: «Примите мои сердечные поздравления по случаю вашей морской победы у Мидуэя. Мы очень приветствуем её»^[1336]. В Национальном архиве Австралии (Канберра) хранится большая подборка документов, в которых отражена реакция властей на победу американцев^[1337].

0 масштабах международной реакции на Мидуэй можно судить по тому факту, что представитель Советского Союза в Китае П.П. Владимиров в своём дневнике от 11 июня записал: «В пользу американцев закончилось большое морское сражение в районе островов Мидуэй»^[1338]. Небезынтересно отметить, что реакция СССР на победу волновала американских журналистов не меньше, чем оценки и поздравления британских союзников. «Spokane Daily Chronicle» публикует отдельную заметку «Русские услышали это», в которой рассказывается, что коммюнике Нимица было напечатано в «Правде» как новость № 1, в разделе международных новостей^[1339].

Наибольшее внимание к поздравлениям и приветствиям по поводу победы характерно 8 июня «New York Times». В статье «Британия приветствует победу США при Мидуэе» заявляется, что «величайшее воздушно-морское сражение закончилось в пользу США, и это означает утрату Японией наступательной инициативы»^[1340]. Видно, что в большинстве газет мнение союзных держав приводилось как дополнительное доказательство значения американской победы^[1341], причём значения именно стратегического – нигде в поздравлениях не упоминается количество потопленных и повреждённых японских кораблей. Данный фактор может свидетельствовать в пользу того, что 8 июня в СМИ США начинается процесс переоценки итогов сражения за Мидуэй, выразившийся в обсуждении влияния победы на ход Тихоокеанской войны.

В некоторых изданиях подход к международной теме и Мидуэя несколько иной. Например, в «Pittsburgh Press» опубликована статья Уильяма Симмса, где высказывается мнение о возможности коренного изменения японской стратегии после Мидуэя и Кораллового моря. Логика автора следующая: «от Токио до Гавайев 4000 миль, до Мидуэя – 2600; Датч-Харбора 2900; Дарвина, самой северной базы Объединённых Наций в Австралии – 3500 миль. Тогда как до Владивостока (потенциально наиболее опасной базы Объединённых Наций) – только 700 миль»^[1342].

Из этих цифр Уильям Симмс сделал вывод, что Япония, скорее всего, предпримет нападение на СССР и для этого уже готовы от 400 до 600 тысяч солдат, что указывает на подготовку «великой наземной наступательной операции против России»^[1343]. Одним из возможных мотивов появления такой публикации – создание американской стороной дополнительного аргумента в переговорах о предоставлении авиабаз в Сибири и на Дальнем Востоке^[1344].

Одновременно с этим в периодических изданиях начинается обсуждение влияния сражения на настроения граждан США. «Spokane Daily Chronicle» отмечает, что поворот войны произошёл, и люди этому рады, но необходимо понимать, что для окончательного разворота потребуется упорный труд как на фронте, так и в тылу. Хотя общий оптимизм издание на скрывает: «Курс войны изменился»^[1345].

Ещё одним новым фактором формирования образа сражения в прессе 8 июня стала публикация первых фотографий, т. е. создание визуального сопровождения. Так как в распоряжении журналистов пока не было боевых фотографий, то первыми снимками, посвящёнными Мидуэю, стали портреты адмирала Ч. Нимица. В подписях и комментариях к ним адмирал обозначен как «главнокомандующий Тихоокеанским флотом, сообщивший о важнейшей победе»^[1346]. О Нимице как «главном архитекторе» победы пока никто не пишет, как и о его роли в сражении.

Подняв в прессе тему о роли главнокомандующего Тихоокеанским флотом США, журналисты 8 июня обращаются и к личности японского главкома. В «Evening Independent» напечатана статья военного редактора «Ассошиэйтед пресс» Клайда Фарнсворта, где сказано: «Суровое лицо адмирала Ямамото должно покраснеть после сражения за Мидуэй, в результате которого баланс сил на Тихом океане изменился»^[1347]. Кроме этого, упомянуто, что японскому главнокомандующему Объединённым флотом 58 лет, и он мечтал после Мидуэя высадиться в Сан-Фрациско, а условия мира диктовать в Вашингтоне^[1348].

Здесь использован один из элементов приёма противопоставления: скромный адмирал Нимиц против самоуверенного, даже наглого адмирала Ямамото. А после победы 4–6 июня все заявления японского главкома выглядели в глазах американской общественности просто комичными, поэтому так охотно тиражировались в СМИ.

Зато многие периодические издания посчитали своим долгом известить 8 июня читателей, что сражение за Мидуэй официально закончилось, хотя это произошло двумя днями ранее. Некоторые газеты даже отдали этой новости свои первые полосы. Так поступили в «Daily Kennebec Journal»: «Сражение за Мидуэй закончено»^[1349]; «Los Angeles Times»: «Морская битва завершена»^[1350]; «Chicago Daily Tribune»: «Мидуэйское сражение закончено»^[1351].

Возможно, такие публикации вызваны не только желанием информировать общество о завершении операции, но они могут являться и намёком военно-политическому руководству страны: если битва закончена, то необходимы новые детали, подробности, заявления и оценки, которых пока было ещё очень мало.

И реакция высшего политического и военного руководства США на подобный намёк последовала очень быстро. На следующий день, 9 июня 1942 г., тема Мидуэя в прессе оживляется двумя новыми сюжетами, которые мгновенно распространились по всем периодическим изданиям.

Итак, сюжет № 1 – это публикация первого свидетельства очевидца сражения. В «Charleston Gazette» помещена статья «Лётчик, дрейфующий в океане, видит разгром японского флота. История очевидца»^[1352]. Этот материал, представленный агентством «Ассошиэйтед пресс», опубликовали 9 июня многие газеты: «New York Times»^[1353], «Clearfield Progress»^[1354], «Naugatuck Daily News»^[1355], «Pittsburgh Press»^[1356].

В статье рассказывается, что 8 июня в Пёрл-Харбор был доставлен 25-летний пилот торпедоносца энсин Дж. Гэй – «самый поразительный свидетель важнейших событий в истории морских войн»^[1357]. Почти то же самое, по сути, написано в «Pittsburgh Press»: «Первое свидетельство очевидца сражения, первая история из многих, которая повествует о гибели японских авианосцев»^[1358]. Важно отметить, что в данной газете точно указаны названия погибших авианосцев соединения Нагумо: «Акаги» и «Кага».

Эти же два авианосца как погибшие указаны в издании штата Пенсильвания «Reading Eagle», причём с краткой характеристикой: «Корабли по 26 000 тонн водоизмещения, способные нести по 60 самолётов каждый»^[1359]. Гэй видел, «как его товарищи атаковали эти два больших авианосца и ещё один меньшего размера. Они были объяты пламенем в результате прямых попаданий»^[1360]. Из этого описания следует однозначный вывод, что три японских авианосца безусловно потеряны.

Публикация пересказа сведений Гэя примечательна ещё и тем, что это первые данные, раскрывающие некоторые детали хода сражения: упоминается, что утром самолет Гэя был сбит «около 11 часов и оказался в центре японского флота»^[1361]. Это один из первых временных маркеров в образе сражения, созданном прессой (первый – 6.35 утра 4 июня, начало битвы за Мидуэй). Логика повествования статьи такова, что, получается, именно некоторое время спустя, японские авианосцы были разбиты.

«Выбравшись из сбитого самолёта на поверхность воды, Гэй наблюдал за эпохальной битвой, с "точки зрения рыбы”. Американские торпедоносцы поразили два японских авианосца. Адский огонь бушевал на поверженных кораблях. Периодически их сотрясали взрывы и вырывались клубы дыма. Гэй докладывает, что один корабль типа "Kara” точно потерян, два других авианосца вероятно погибли»^[1362].

Легко заметить, что в цитируемом тексте газетной статьи очень тесно переплетены факты, батальные образы и откровенная фантазия журналистов. К последней категории относится упоминание о двух японских авианосцах, повреждённых торпедоносцами США. Причины появления такого мифа очевидны: Гэй указал, что являлся пилотом торпедоносца, он был сбит и практически сразу охарактеризовал гибель флота противника. Из этой информации журналисты сделали вывод, что другие торпедоносцы, действовавшие совместно с самолётом Гэя, поразили врага. Но на самом деле, как известно, все попадания в японские авианосцы с самолётов были бомбовыми, на счету палубных пикирующих бомбардировщиков.

Видно, что журналисты, основываясь на одном и том же источнике информации, по-разному определяют масштаб ущерба, засвидетельствованный пилотом Дж. Гэем. Подобные расхождения возникли из-за вольных трактовок слов Гэя о потерянных авианосцах противника, которые часть представителей СМИ автоматически записала в категорию «потопленные», а другая часть оставила без изменений.

Восстановить ход и характер сражения журналисты пытались не только по рассказу выжившего пилота. 9 июня во многих газетах, со ссылкой на агентство «Юнайтед пресс», появились статьи о «решающей роли базовой армейской авиации в разгроме японского флота»^[1363]. Такие публикации сразу заинтересовали морских лётчиков, а затем и историков. С.Э. Морисон посчитал, что ложное, обескураживающее положение сложилось в результате того, что армейские пилоты первыми прибыли в Пёрл-Харбор и рассказали свою версию сражения^[1364].

По газетным публикациям этого дня получалось, что «тяжёлые армейские бомбардировщики остановили японский флот, потопив и повредив, по данным генерала Арнольда, 33 корабля противника»^[1365]. В «New York Times» посчитали эту новость заслуживающей первой полосы, что сделало «подвиг» пилотов В-17 известным всей Америке^[1366].

Видно, что эти данные полностью противоречили рассказу Гэя, из которого получалось, что японские авианосцы уничтожены торпедоносцами и пикирующими бомбардировщиками, но в свете заявлений генерала Арнольда мнение энсина Гэя не выглядело авторитетным. Хотя некоторые периодические издания сумели разобраться в ситуации: журналисты из «Lubbock Morning Avalanche», проанализировав имеющуюся информацию, пришли к выводу, что «главную роль в победе при Мидуэе сыграли торпедоносцы, пикирующие бомбардировщики, при поддержке самолётов наземного базирования»^[1367].

Но подобные публикации остались практически незамеченными, тогда как сообщений о выдающихся успехах стратегических бомбардировщиков с каждым новым днём становилось всё больше. Кроме такой информации и рассказа выжившего американского пилота, в газетах 9 июня начинают появляться первые аналитические статьи о сражении.

В «Reading Eagle» опубликованы рассуждения Раймонда Клэппера^[1368], которые начинаются словами: «После выдающейся победы при Мидуэе опасность на Тихом океане не прошла. Ещё очень далеко от этого»^[1369]. Далее в материале Клэппер показывает своё мнение о том, какова была суть японского плана: «Японцы стремились захватить Мидуэй и использовать его как базу для последующих бомбардировок Гавайев, а в будущем и для захвата архипелага, нашего главного форпоста, сдерживающего японский флот от продвижения к нашему побережью Тихого океана»^[1370].

Как нетрудно заметить, Клэппер развил одну из наиболее смелых версий о сущности японского плана, которая появилась в СМИ ещё 6 июня 1942 г. В свете рассуждений Клэппера, победа при Мидуэе приобретала не просто стратегический характер, а по-настоящему судьбоносный для всех союзников. Важность оценки журналиста демонстрирует и тот факт, что такая версия целей Мидуэйской операции войдёт в послевоенную историографию^[1371].

Помимо угадывания деталей японского плана, 9 июня расширение информации о сражении происходит и в другом направлении: появляются новые данные о потерях японского флота. Об этом написали многие газеты США, причём в большинстве из них акцент сделан на факте признания японцами собственных потерь. Очень популярными были заголовки статей как в «Palm Beach Post»: «Токийские газеты признают – Япония не смогла победить»^[1372] или как в «Muscatine Journal and News-Tribune»: «Япония готовит своих граждан услышать плохие новости»^[1373]. Текст, представленный агентством «Ассошиэйтед пресс», во всех подобных заметках был идентичен: «Крупная токийская газета "Асахи” вышла со статьей неустановленного адмирала, который доказывал теорию о невозможности постоянных побед»^[1374]. В этой же японской статье, как пишут американские издания, автор указывал на исторический пример – гибель двух броненосцев на русских минах в 1904 г., на эту тяжёлую потерю «адмирал Того отреагировал сдержанно и спокойно»^[1375]. Из этого следовал вывод: даже несмотря на некоторые крупные потери, японский флот победит^[1376].

Очевидно, что столь подробный пересказ сообщений из прессы противника появился в американских СМИ с целью ещё раз подчеркнуть не только значимость победы при Мидуэе, но и достигнутые тактические успехи (потери японцев в кораблях). Любой гражданин после прочтения такого материала должен был задуматься – насколько же велики потери японского флота, если Токио, во-первых, их признаёт (ранее такое наблюдалось крайне редко); во-вторых, готовит к ним нацию, напоминая о примерах прошлых войн, призывая к спокойствию.

Всё это, в глазах периодической печати США, является дополнительным подтверждением, что 4–6 июня японский флот был разгромлен.

10 июня в американской прессе продолжилось обсуждение победы при Мидуэе, но в основном в русле старых информационных тенденций и тем. Новых сведений было очень мало, и, как правило, они сразу попадали на первые полосы. Именно так произошло в «New York Times» с определением численности японского флота, действовавшего у Мидуэя. Со ссылкой на радиопередачи из Берлина указывается, что «японцы привлекли 54 военных корабля»^[1377]. Сообщение о столь мощном соединении противника ещё больше усиливает значение, а главное, впечатление от американской победы. При этом состав собственного флота, участвовавшего в битве, газета не публикует. Но центральной темой подавляющего числа публикаций стал анализ суждений японской прессы о Мидуэе, в связи с этим были подняты заново некоторые из тем периода 4–6 июня ^[1378].

Снова в центре внимания оказывается проблема потерь – как японских, так и американских: «Народ готовят к шоку: японские новости о поражении при Мидуэе», – гласит первая полоса «Pittsburgh Post-Gazette»^[1379]; «Японцы признают потери при Мидуэе» – заголовок «Gettysburg Times»^[1380]; «Пресса Токио намекает на потери при Мидуэе»^[1381]; «Токио готовит общественность к новостям о морской катастрофе»^[1382]; «Токио готовит общественность к новостям о мидуэйских потерях»^[1383]. И такого рода заголовков – большинство в печати Соединённых Штатов 10 июня.

Первое, что бросается в глаза, – это их идентичная структура и тематика, благодаря чему формируется основная смысловая нагрузка: японское командование не может скрыть потери своего флота, так как они чрезвычайно велики. Получается, что американская пресса пытается представить ситуацию в Японии после Мидуэя как приближённо напоминающую ситуацию с Пёрл-Харбором в США. Для этого используются те же слова, что и в период декабря 1941 г.: потери, шок, катастрофа и т. д. Хотя, как видно из материалов статей, в самой Японии данных терминов старательно избегали.

Важным шагом в освещении настроений и оценок Мидуэя в Японии для прессы США стала публикация японской версии потерь в сражении, как и более ранние данные о потопленных и повреждённых кораблях, эта информация имеет вид сравнительной таблицы (табл. 5):

Таблица 5

Японская версия потерь в сражении за Мидуэй

«Заявления японцев»^[1384]

Для большей наглядности и убедительности в издании штата Пенсильвания «Gettysburg Times» опубликовали ещё раз американскую версию о результатах сражения, идентичную данным 7 июня 1942 г. В комментариях к таблице сообщается, что авианосцы «Хорнет» и «Энтерпрайз», по заявлению японцев, «отправлены на дно в битве за Мидуэй» ^[1385].

Данный текст был создан агентством «Ассошиэйтед пресс» и опубликован 10 июня как в крупных центральных газетах, так и небольших местных изданиях. Из него можно сделать два вывода относительно развития информационного обеспечения сражения за Мидуэй.

Во-первых, за период 7—10 июня сведения о потерях обеих сторон никак не изменились, за исключением появления японской информации, но преподносилась она как откровенная ложь шокированного поражением врага, хотя по своей точности в оценке американских потерь данные Токио превосходили официальные заявления военно-морского министерства, особенно о сбитых самолётах, о которых в США предпочитали в этот период умалчивать^[1386].

Во-вторых, американские журналисты полностью действовали в нужном для правительства русле, не подвергая сомнению приуменьшенные сведения о собственных потерях. Здесь наблюдалось лишь одно исключение – при освещении истории Гэя упоминалось, что все другие действовавшие совместно с ним самолёты были сбиты. Это можно было расценивать как намёк на весьма крупные потери среди авиации, что 10 июня и подтвердила публикация японской версии, но пресса США таких выводов не сделала.

Очень тесно связанной с темой «потери по японским данным» была новость о начале оккупации Алеутских островов силами противника. На 10 июня эта информация подавалась как один из многочисленных примеров вражеской фальсификации.

Американские представители СМИ выяснили, что в японской прессе активно обсуждается «высадка войск на острова близ побережья Аляски, захват Датч-Харбора, в ходе которого 14 американских самолётов сбито или уничтожено на земле и потоплен один большой транспорт»^[1387].

Официальную позицию США по этому вопросу озвучил адмирал Нимиц: «Если бы японцы появились на островах у Аляски, я бы об этом знал»^[1388]; военно-морское министерство высказалось ещё лаконичнее и конкретнее: «Врага на Алеутах нет»^[1389]. Но для части журналистов подобного рода заявлений было недостаточно.

В статье Вальтера Клаузена, перепечатанной многими изданиями, высказывается мысль, что Ямамото Исороку послал оперативное соединение для нападения и возможного захвата Датч-Харбора. А далее автор статьи указывает, что, по заявлениям японцев, операции возле Алеутов уже завершаются, хотя военно-морское министерство США отрицает и сам факт действий, и какие-либо потери в этом районе^[1390]. Вся информация для этого материала, как сообщает журналист, почерпнута из «Ассошиэйтед пресс».

По данным агентства «Юнайтед пресс», ситуация возле Аляски развивалась несколько по-другому, хотя связь с Мидуэем всячески подчёркивается. Оба информационных агентства 10 июня уже употребляют выражение «Дачт-Харбор – Мидуэйская операция»^[1391]. Итак, по материалам «Юнайтед пресс», основанным на анализе японских радиопередач и прессе, получалось, что Алеуты захвачены ещё 7 июня, после серии атак 4–5 июня.

Японцы утверждают, что крупный аэродром, база подводных лодок и доки в Датч-Харборе разгромлены, а сама база скоро станет частью оборонительной системы Империи^[1392]. Реакция официальных представителей флота США: «Все успехи Японии у Аляски – пропаганда»^[1393]. В «Pittsburgh Press» высказались ещё откровение: «По мнению американских обозревателей, вся информационная кампания врага вокруг Алеутов – попытка японцев спасти лицо после Мидуэя»^[1394].

Такое же отношение к японским заявлениям наблюдается и в крупнейших газетах США. «Washington Post»^[1395], «San Francisco Chronicle»^[1396], «New York Times»^[1397], «New York Herald Tribune»^[1398], «Chicago Daily Tribune»^[1399] не ставят под сомнение официальную позицию военно-политических лидеров США по данному вопросу.

Единственное значение, которое данные издания придают нападению на Датч-Харбор, – это непосредственная связь в освещении мидуэйских потерь. По мнению журналистов, такие заявления представителей японского командования и СМИ не появились бы без их крупнейшего поражения на море. Следовательно, данные ходы вражеской пропаганды являются ещё одним подтверждением американской победы.

Второй тенденцией прошлых дней, которая получила новое развитие 10 июня в прессе, стало продолжение усилий по героизации сражения. Учитывая отсутствие новой официальной информации, кандидатура на роль героя битвы была только одна – энсин Джордж Гэй. 10 июня в газетах на первых полосах появляются его фотографии. Часть изданий, например «St. Petersburg Тimes»^[1400], опубликовала фотографии Гэя в парадной форме, тогда как другие – в лётной экипировке^[1401]. Эти снимки вытесняют из газеты портреты Нимица, так как о роли главкома в сражении пока ничего не было известно, как и о других потенциальных героях.

Ещё одна важнейшая информационная тенденция, самым существенным образом влияющая на образ сражения в прессе, продолжала господствовать и 10 июня: очень незначительный объём официальных сведений о сражении, причём адмирал Нимиц оставался наивысшим должностным лицом, которое предоставляло данные СМИ, а через них и общественности. Военно-морское министерство в своей информационной политике полностью следовало за главнокомандующим Тихоокеанским флотом. Высшие чины в Вашингтоне и Белый Дом продолжали хранить молчание по поводу победы при Мидуэе.

На следующий день, 11 июня, к обозначенным тенденциям оценки Мидуэя добавились новые. Наиболее важным информационным фактором, повлиявшим и существенно изменившим представления СМИ и общества о сражении, стала публикации «армейской версии» победы.

Это стало возможным благодаря коммюнике главного командования ВВС армии, которое напечатали и проанализировали многие издания. Так, в «Eugene Register-Guard» опубликована статья Роберта Миллера «Армейские пилоты рассказали, как бомбы накрыли япошек»^[1402]. В «Ludington Daily News» текст, основанный на тех же источниках, идёт под заголовком «История армейских пилотов», автор Кларк Ли^[1403]. Один из самых конкретизированных заголовков на эту тему был в «Christian Science Monitor Magazine»: «Летающие крепости Соединённых Штатов остановили японский рейд на Мидуэй»^[1404]. Во всех названных материалах был представлен совершенно иной взгляд на события 4 июня, радикально отличающийся и от коммюнике Нимица, и от рассказа Дж. Еэя.

Сенсация была в самом начале статьи: «Армейские пилоты поведали, как остановили вторжение японского флота численностью более 50 кораблей всех классов. Японцы потеряли, по оценкам пилотов, 10 000 человек, возможно, 18 кораблей потопленными и повреждёнными»^[1405]. Кларк Ли в своей статье заявил, что, по версии пилотов армии, они разгромили при Мидуэе «два огромных флота противника» ^[1406].

Кроме новых данных о потерях, в указанных статьях приводится ещё одна версия о составе японского флота, участвовавшего в битве (напомним, что впервые очень точно японские силы были определены 7 июня): 4 или 5 авианосцев, а возможно и больше; как минимум 3 линкора; 19 крейсеров; 20 или 30 эсминцев; транспорты и вспомогательные корабли^[1407].

Информация армейских пилотов сильно отличалась от опубликованной 7 июня утечки из военно-морского министерства, но в прессе именно вариант лётчиков восприняли как наиболее верный.

Вторым важнейшим моментом всех статей стало первое общее описание хода сражения за Мидуэй. По новым данным получалась следующая картина: «Самолёты армии, флота и морской пехоты первыми обнаружили японские авианосцы, но один или два авианосца уже выслали свои самолёты против Мидуэя»^[1408]. Описанная со слов пилотов в СМИ ситуация в общих чертах соответствовала событиям вечера 3 – утра 4 июня, по крайней мере, отражению этих событий в документах американских военных^[1409].

Впервые в прессу попала и характеристика удара японской авиации по острову, в которой пилоты особо подчеркнули, что бомбардировщики противника целенаправленно не сбрасывали бомбы на взлётные полосы, видимо, рассчитывая быстро захватить Мидуэй и использовать их против Гавайев^[1410]. В «Ludington Daily News» опубликовано более подробное и детальное описание налёта на Мидуэй: «Первая атака была осуществлена с большой высоты фугасными бомбами и длилась 38 минут. Затем со стороны солнца подошли японские пикирующие бомбардировщики и атаковали наземные объекты Мидуэя и самолёты. Как минимум 180 самолётов приняло участие в нападении» ^[1411].

Видно, что в прессу благодаря армейским пилотам попали весьма ценные подробности относительно хода сражения. Во-первых, классы атакующих японских самолётов и их цели. Анализ этого момента позволил американским СМИ раскрыть часть плана противника: японцы действительно стремились захватить Мидуэй и использовать его как авиабазу.

Во-вторых, продолжительность японского нападения. Опираясь на это время, журналисты начали формировать как собственные представления о хронологии битвы, так и представления граждан.

В-третьих, впервые указано число японских самолётов, наносивших удар по Мидуэю. Здесь армейские лётчики сильно ошиблись – ударная волна японских самолётов под командованием капитан-лейтенанта Томонга состояла из 108 машин^[1412].

Про результаты действий японских самолётов в статье ничего не написано, но сказано, что сразу по завершении налёта вернулась часть американских самолётов для заправки и перевооружения. По словам журналистов, генерал Хэйл^[1413] заявил: «Это критический момент сражения», так как ожидалось второе нападение противника^[1414]. Но японцы не появились, и «армейские тяжёлые бомбардировщики смогли нанести по врагу ещё один удар, повредив один тяжёлый крейсер и, вероятно, также второй»^[1415].

Итак, по данным «Ludington Daily News» получалось, что сражение 4–6 июня 1942 г. – это обмен ударами между авианосной группировкой противника в сопровождении линкоров и крейсеров и островом Мидуэй. О роли американского флота в битве ничего не говорится.

В «Eugene Register-Guard» напечатано «Описание сражения за Мидуэй армейскими пилотами», но не со слов генерала Хэйла, а полковника Вальтера Суини – командующего стратегическими бомбардировщиками В-17 на острове^[1416]. Здесь гораздо больше интересных для общественности США подробностей.

Во-первых, оценка операции, данная полковником, более детальна: он начинает свой рассказ с момента обнаружения японских сил 3 июня, подчёркивая: «Заметили врага три самолёта моей группы в полдень и добились бомбовых попаданий в тяжёлый крейсер или линкор, а также в транспорт»^[1417].

Такой вариант развития событий 3 июня зафиксирован и в американских документах, только «летающих крепостей» было 9, а не 3^[1418]. В реальности попаданий они не добились, но для нас важно то обстоятельство, что полковник Суини и его пилоты были уверены в своём успехе и результатах, передав это СМИ, а через них и общественности. Так начался процесс быстрого развития очередного мифа.

Во-вторых, в своём описании Суини даёт чётко понять, что у японцев при Мидуэе действовало два отдельных флота: один, состоящий из транспортов, линкоров и крейсеров; второй был обнаружен «морской летающей лодкой и включал в себя авианосцы»^[1419]. Именно характеристика атаки второго соединения занимает наибольшее место в описании полковника.

Суини рассказал журналистам, что его самолёты атаковали флот противника с большой высоты, и он сам видел, как «один авианосец стал извергать пламя и дым. Даже с такой высоты было ясно, как серьёзно он повреждён»^[1420]. И снова рассказ пилота не подтверждается японскими документами ^[1421].

Важным общим моментом описаний и Суини, и Хэйла является определение «критического момента битвы, когда американские стратегические бомбардировщики вернулись на Мидуэй»^[1422]. Успешно, по оценкам пилотов, преодолев кризис битвы, Суини повел «летающие крепости» во вторую атаку, в ходе которой, как он сообщил журналистам, «увидели два крупных корабля противника горящими. Один был авианосцем, другой, возможно, линкором»^[1423]. Завершает свой рассказ полковник словами: «Нашим заданием было отправить на дно японский флот, и мы только что сделали это»^[1424].

Статьи в «Ludington Daily News» и «Greensburg Daily Tribune» заканчиваются не менее величественными фразами У. Хэйла: «Флот нашёл противника. Армия, флот и морская пехота отправили его в ад»^[1425]. В этих же и других изданиях был опубликован и доклад Нимица о Мидуэе, но он представлял собой лишь повторение известной информации под новым громким заголовком: «Половина японской армады либо потоплена, либо повреждена при Мидуэе»^[1426]. Поэтому рассказам пилотов «летающих крепостей» отвели в прессе намного больше места.

Появление такого рода публикации, содержащей наиболее важные сведения о битве (первый боевой контакт, хронология действий сторон, описание потерь), можно расценивать как ключевое событие в создании образа Мидуэя. Перед читателями разворачивалась первая по-настоящему единая и систематизированная картина операции. Но характер поданных сведений сразу вызвал реакцию не только у граждан, но и у представителей флота, так как данный образ победы никак не соответствовал их представлениям о ней.

Ответ флота на «победы» армейских пилотов был весьма оригинальным: военно-морское министерство выпустило 12 июня коммюнике, посвящённое сражению в Коралловом море^[1427]. Если это расценивать как попытку отвлечения общества от рассказов лётчиков В-17, то она полностью удалась: первые полосы американских газет заняли фотографии горящего авианосца «Лексингтон», списки потерь японского и американского флотов за период 5–8 мая 1942 г.^[1428]

По нашему мнению, периодические издания США периода 12 июня можно разделить, в плане тематики и отношения к Мидуэю, на три группы. В первую войдут газеты, редакторы которых отдали предпочтение анализу коммюнике военно-морского министерства. В этом случае Мидуэй упоминается как логическое завершение сражения в Коралловом море, которое стало «краеугольным камнем» победы^[1429].

Вторую группу составят издания, в которых сражение 4–6 июня перестаёт быть новостью № 1. В этот день тема Мидуэя впервые с 5 июня во многих газетах пропадает с первых полос или, по крайней мере, отходит на второй план. Так произошло в «Spokesman-Review», где все ключевые заголовки посвящены советско-американским переговорам^[1430]; эти же переговоры в центре внимания журналистов из «Milwaukee Journal»^[1431].

Третья группа в американской прессе включает в себя газеты, где главной новостью по-прежнему оставались достижения армейских пилотов. Таких изданий большинство. «Wall Street Journal» сообщает читателем о «большой и решающей роли летающих крепостей в сражении)^[1432]. Редакторы «Daily Boston Globe» ограничились перепечаткой рассказов пилотов прошлого дня^[1433].

В данной группе изданий 12 июня тема стратегических бомбардировщиков получила новое развитие благодаря публикации первых фотографий «пилотов и самолётов – героев Мидуэя». Такой снимок занимает большую часть первой полосы южно-каролинской газеты «Herald-Journal». Подпись под фотографией гласит: «Герои Мидуэя вернулись на транспортном самолёте армии на Оаху в Гонолулу, Гавайи после того, как помогли при Мидуэе разбить японский флот»^[1434]. На снимке действительно изображён не В-17, а DC-3 в окружении восторженных встречающих и машин скорой помощи.

Это очень важный момент в закреплении версии пилотов о сражении в сознании американской общественности: вернувшихся на Гавайи встречают как героев, следовательно, нет никаких сомнений в подлинности их слов. Дополнительным фактором усиления данного эффекта является размещённая рядом с фотографией статья. Она содержит новую информацию о действиях «летающих крепостей» по сравнению с публикациями 11 июня. Во-первых, по свежим рассказам лётчиков получалось, что им противостояло при Мидуэе 200 самолётов противника, но «ни одна американская летающая крепость не потеряна; потерь у экипажей тоже нет»^[1435]. Во-вторых, приведены слова ещё одного генерала – Эммонса, о «повороте боевой фортуны к США»^[1436].

Эти два обстоятельства придавали американской победе в глазах граждан совершенно иное значение, чем днём ранее. Получалось, что тяжёлые бомбардировщики не просто помогли в сражении или сыграли важную роль, а в борьбе с превосходящими силами противника сорвали все замыслы японцев, потопив и повредив значительную часть их флота, при этом без всяких, даже самых незначительных собственных потерь. Из такого рода материалов выходило, что В-17 является настоящим чудо-оружием, которому японцы не могут ничего противопоставить, т. е. 12 июня началась героизация не только победы и пилотов, но и американского вооружения.

Но больше всего материала о роли стратегических бомбардировщиков в победе напечатали в «New York Times». Это стало настолько заметным событием, что вошло в мидуэйскую историографию^[1437].

Передовая статья Трабулла «Победа больших бомбардировщиков» повествует читателям о том, как группы В-17 с большой высоты легко и просто «остановили вторжение японского флота, разбомбив его»^[1438]. В других статьях и заметках нью-йоркской газеты повторяются рассказы пилотов, содержится информация о полной неэффективности японской обороны против В-17, о решающей роли «летающих крепостей» в начале сражения^[1439].

Именно благодаря публикациям в «New York Times» «армейская версия» сражения закрепляется как основная, хотя необходимо учесть здесь и позицию военно-морского флота, представители которого не стремились внести ясность в сложившуюся с образом сражения ситуацию. Возможно, данный образ устраивал и высшее политическое руководство США, так как ни Рузвельт, ни Халл не давали в этот период развёрнутых комментариев о битве.

Следовательно, 12 июня можно считать важным рубежом в формировании образа сражения за Мидуэй – появилось первое его общее описание, которое сразу устраивало и военных (правда, только представителей армии), и политиков, а главное, чрезвычайно положительно было воспринято прессой и общественностью. Попытки внести корректировку и дополнения в эту версию сражения были предприняты представителями армии на следующий день – 13 июня 1942 г. Во многих изданиях опубликована статья Кларка Ли («Ассошиэйтед пресс») с «первым рассказом пилота-торпедоносца о сражении за Мидуэй»^[1440]. Хорошо видно, что борьбу за образ битвы армия продолжала вести теми же методами, что и 11–12 июня, – обнародование свидетельств участников событий. При фактическом молчании флота.

Необходимо учитывать, что это был и самый предпочтительный для журналистов источник информации: коммюнике Нимица отличались не только краткостью, но и официальной сдержанностью и даже сухостью, тогда как рассказы пилотов, в особенности армейских, были украшены яркими фразами, красивыми эпитетами, характеристиками и даже крепкими словами. Всё это притягательно действовало на читателей, а следовательно, положительно сказывалось и на прессе.

Итак, 13 июня через агентство «Ассошиэйтед пресс» передан рассказ армейских пилотов-торпедоносцев о сражении: капитана Джеймса Коллинза и лейтенанта Джеймса Мюри (оба лётчика были из состава воздушных сил Мидуэя). Капитан отмечает, что 4 июня в 6.16 утра была объявлена тревога, а в 7.0 они уже увидели японский флот во главе с авианосцем^[1441].

По указанной хронологии получается, что это атака 6 торпедоносцев TBF «Avenger» и 4 средних бомбардировщиков В-26 «Marauder», вооружённых торпедами (именно эту группу из четырёх самолётов и возглавлял капитан Коллинз) ^[1442].

По свидетельству Коллинза, на момент атаки японский флот был построен в форме круга, в центре которого – авианосцы, окружённые линкорами, крейсерами и эсминцами^[1443]. А в воздухе находилось, по заявлениям пилотов, 6 истребителей противника^[1444]. Лейтенант Мюри, помимо описания японского флота и истребителей прикрытия, пишет: «Моим самым сильным впечатлением в центре битвы было увидеть японский флаг, пролетая над палубой авианосца противника. Полно парней стреляли тогда по мне»^[1445]. Для усиления именно этих слов журналисты добавляют, что самолёты Коллинза и Мюри вернулись на базу, имея по 500 пробоин каждый^[1446].

Но это не единственный общий момент двух рассказов о Мидуэе. Оба пилота старательно обходят вопрос о том, какой ущерб японским авианосцам они нанесли во время атаки. Как хорошо известно, ни одна из американских торпед цель не поразила^[1447]. Возможно, понимая это, армейские пилоты и сконцентрировались на описании противостояния с японскими истребителями, заходами на атаку и эффективности средств ПВО противника. Это имело важные последствия для формирования образа сражения в американском обществе: если попадания и успехи торпедоносцев не отмечаются, следовательно, вся заслуга в победе и разгроме японского флота действительно принадлежит «летающим крепостям», как и писалось днём ранее. В пользу этого факта говорит и публикация в периодической печати дополнительных фотографий. «Prescott Evening Courier» выходит с крупным снимком на первой полосе, запечатлевшим «встречу пилотов летающих крепостей с Кларком Ли»^[1448].

Все перечисленные факторы воздействия на общественность привели 13 июня к полной уверенности, что битву за Мидуэй выиграли армейские пилоты: в этот день появляются аналитические статьи, где данная версия уже не подвергается никаким сомнениям. Так, Дрю Присон и Роберт Ален на страницах «Spokane Daily Chronicle» пишут: «Сражение за Мидуэй стало победой прежде всего благодаря воздушным силам армии. Базовые самолёты повернули прилив к победе»^[1449]. Из этого «очевидного факта» делаются далеко идущие выводы: «победа в 1942 г. бомбардировщиками или победа в 1944 г. линкорами».

Фактически Мидуэй становится не только сражением, изменившим, по мнению журналистов, ход войны, вызвав в Японии шок^[1450], но и перестроившим все основы военно-морского строительства и стратегии. Катастрофа линейного флота в Пёрл-Харборе оказала в декабре 1941 г. меньшее влияние на общественные оценки военно-морской иерархии, чем победа в 1942 г. при Мидуэе.

14 июня 1942 г. Мидуэй окончательно перестаёт быть доминирующей темой газетных выпусков. Про сражение продолжают писать американские издания, но приоритет в подаче материала отдаётся другим новостям: сражению в Коралловом море и советско-германскому фронту^[1451]; нападению американских бомбардировщиков на нефтяные объекты Румынии^[1452]; общим потерям японцев в авианосцах за 1942 г.^[1453]

Из крупных газет даже «New York Times», характеризующаяся в предыдущие дни повышенным интересом к битве, перестаёт представлять Мидуэй как главную тему^[1454]. 14 июня новые сведения о сражении публикуются только на 21 странице: «Кинг признал роль армии в воздушной битве за Мидуэй». В самой статье сообщается, что «вчера, 13 июня, адмирал Эрнест Кинг, главнокомандующий флотом США, послал поздравления генералу Джорджу Маршалу, начальнику штаба армии, за прекрасную работу, проделанную самолётами армии во время отражения японского нападения на Мидуэй»^[1455].

Это можно расценивать как наивысший момент господства «армейской версии» сражения в американском обществе: один из представителей высшего руководства флота не просто признаёт её, а одобряет. Такая ситуация сложилась во многом благодаря позиции адмирала Нимица. Его биограф Элмер Поттер отмечает: «Адмирал, признавая, что своей храбростью армейские лётчики уже несколько компенсировали неточное бомбометание, решил не опровергать их экстравагантные претензии. Его представители лишь заявляли, что и флот внёс свой вклад в победу» ^[1456].

Это обстоятельство (в сочетании с отсутствием официальных донесений от Нимица вышестоящим лицам^[1457]) и сформировало описанную в «New York Times» ситуацию, которая, помимо данного факта, показывает, что в период с 4 по 14 июня ответственные руководители вооружённых сил США получали основную информацию не от своих подчинённых, а из газет. На их основе строились представления, образы и оценки битвы за Мидуэй.

В последующий месяц (с 14 июня по 14 июля) информация о Мидуэе в прессе была сконцентрирована вокруг старых тем. Анализировались действия различных типов самолётов, взаимодействие родов войск в сражении, последствия битвы для Тихоокеанской войны.

Продолжались публикации о героических свершениях Джорджа Гэя, но данная тема с первых полос к началу июля уходит, как правило, в конец выпуска, объём заметок при этом сильно сокращается^[1458]. Новых черт к образу «поворотного пункта Тихоокеанской войны» фактически не было добавлено.

Исключением являлись статьи американских журналистов с авторским анализом отдельных аспектов битвы. Например, в публикации Кларка Ли (напечатана в «Milwaukee Journal» от 27 июня 1942 г.) был сделан вывод: «урок Мидуэя состоит в том, что пикирующие бомбардировщики и торпедоносцы должны наносить удар после стратегических бомбардировщиков»^[1459]. Истоки данной репортёрской мысли восходят к рассказам армейских пилотов.

В указанный месяц (14 июня – 14 июля) своеобразного затишья в «мидуэйской теме» внимание общественности и СМИ США переключается на освещение Сталинграда. Первые сообщения о начале нового наступления на Сталинград появились 12–15 июля ^[1460]. Уже 12 июля «Pittsburgh Press» информирует читателей, что реальной целью нового наступления на Восточном фронте является не Воронеж, Дон и даже не Москва, а Сталинград, откуда будет нанесён удар на Астрахань с целью лишить СССР американской помощи^[1461]. В сопровождение статьи была опубликована карта центральной и южной части Советского Союза с указанием направлений главных ударов вермахта. Именно это было названо главной целью «Большой Стратегии Гитлера».

В «St. Petersburg Times» в этот же период наступлению на Сталинград приписывалась другая цель: «Гитлер хочет контролировать 82 % всей советской нефти», а для этого необходимо завоевание Кавказа, что, по мнению американских журналистов, невозможно без захвата Сталинграда, который, к тому же, «жизненно важный порт на Волге»^[1462]. А в дополнение указывалось, что с потерей железной дороги Москва – Ростов транспортное значение Волги многократно возрастает.

Получается, что предположения СМИ США периода мая – июня 1942 г. (о возможных целях южного наступления Гитлера) 12 июля 1942 г. обрели более точные формулировки, снабжённые аналитическими доводами и данными статистики и даже прогнозами на будущее. Кроме того, американские журналисты стали не просто связывать наступление на Сталинград с событиями на других театрах военных действий, но и писать о вероятных последствиях захвата города, которые отразятся на всех союзниках. В связи с этим на страницах «Boston Daily Globe» высказывались опасения по поводу насыщенности обороны Кавказа, серьёзности укреплений Сталинграда и ставился главный вопрос: смогут ли легионы Гитлера вывести Советский Союз из войны в 1942 г.^[1463]

А Кирк Симпсон в «Palm Beach Post» от 12 июля прямо написал, что потеря Сталинграда приведёт не просто «к полной изоляции огромных масс советских войск на Кавказе», а к «открытию японцами второго фронта, путём удара в Сибири»^[1464]. С другой стороны, как указывал Симпсон, война может пойти по другому пути – успех немцев под Сталинградом облегчит действия Роммеля в Африке, что приведёт к падению Египта, Суэцкого канала, а возможно, и вступлению Турции в войну^[1465]. Таким образом, перед американскими читателями разворачивался совершенно иной образ Сталинграда, чем в публикациях предыдущих месяцев – это была в глазах общественности США уже не только крупная операция, а центральное сражение, решающее и определяющее, от исхода которого зависела, как показывали СМИ Соединённых Штатов, обстановка на каждом, даже самом удалённом от СССР театре военных действий.

Важно отметить, что 12 июля ведущие американские периодические издания лишь мельком затрагивали тему Сталинграда. Так, «New York Times», «Chicago Daily Tribune», «Los Angeles Times» не более двух раз за выпуск упоминают Сталинград без развёрнутых комментариев и выводов о значении города для советско-германского фронта^[1466]. Из крупных газет только «Washington Post» представила 12 июля подробную информацию о Сталинграде, напечатав статьи Эдди Гилмора и Уэса Гэллахэра, в которых город назван главной целью «величайшего немецкого наступления»^[1467].

13 июля 1942 г. – определяющий день в отношении общества США к битве на советско-германском фронте. В этот день американские газеты разобрались с приоритетами, и часть изданий объявила о наступлении на Сталинград как главной новости, посвятив ей первую полосу, другая часть изданий заняла выжидательную позицию. Британские, канадские и даже индийские газеты этого дня также отдали предпочтение Сталинграду^[1468].

К первой группе относятся следующие газеты: «Spokane Daily Chronicle» выходит с крупным заголовком: «Нацисты рвутся к Сталинграду»^[1469]; «Pittsburgh Press»: «Нацисты открывают новое наступление»^[1470]; «Telegraph-Herald»: «Наступление нацистов угрожает Сталинграду»^[1471]; «Немцы в 200 милях от Волги: двойное наступление на индустриальные центры»^[1472]; «Русские армии разбиты и отступают. Немцы в 200 милях от Волги»^[1473]. Газеты второй группы посвятили свои передовицы событиям либо в Африки, либо местным новостям.

Видно, что создание образа Сталинграда в прессе США стартовало ещё до начала сражения, опираясь не только на информацию, поступающую от советских информационных служб и газет^[1474], но и на стереотипы восприятия Сталинграда, заложенные в 1930-е годы. Поэтому трудно поверить в слова американского журналиста Генри Кэссиди, что Сталинграда не было даже на картах, и никто в США в начале войны и предположить не мог, что там развернутся сражения^[1475].

На это накладывались информационные тенденции и образы СССР, сформировавшиеся за первый год войны: сообщения о наступлении на Волгу постоянно сопровождались в период 12–15 июля 1942 г. данными о «разбитых войсках Советов», «30 000 пленных красных солдат», «новых поражениях и отступлениях армий России»^[1476]. Так пресса США готовила граждан к возможным новостям о новых катастрофах на советско-германском фронте.

Другой важной особенностью начального этапа создания образа Сталинградской битвы являлось отсутствие в американских периодических изданиях в июле 1942 г. информации о силах противников. Поэтому журналисты, даже находящиеся в Советском Союзе (например, Эдди Гилмор), оперируют словами «множество», «сотни», «тысячи»^[1477]. В мемуарах Гилмор объяснит это спецификой советской информационной жизни и недостатком надёжных фактов^[1478]. Об этом же пишут и его коллеги – Генри Кэссиди и Джеймс Браун^[1479].

Но даже ограниченный поток сведений позволяет журналистам США 14 июля 1942 г. сделать несколько важных выводов о характере «наступления на Сталинград». Лиленд Стоу в широко растиражированной статье «Будущее человечества решается в России» пишет, что падение Дона и Сталинграда автоматически означает «падение Уайт-холла и Пенсильвания-авеню»^[1480]. Похожие мысли приводятся в ежедневном коммюнике агентства «Юнайтед пресс», где сообщается о «наиболее кровавых битвах на Юге России» и «сражениях у Ростова и Сталинграда до последнего солдата»^[1481].

Получается, что статус «решающего сражения» американская пресса дала Сталинграду ещё до официального начала битвы. Причём (впервые с 22 июня 1941 г.) само существование антигитлеровского альянса было поставлено в зависимость от результатов операции на советско-германском фронте. Очевидно, что причины именно таких категоричных оценок лежат не только в масштабах начинающегося сражения (ведь сами журналисты США признают, что про это было мало данных), но в первую очередь в характере источников, которые были в распоряжении прессы США: сообщения Совинформбюро и советские периодические издания (наиболее часто цитировались американцами «Правда», «Известия» и «Красная Звезда»).

Можно заключить, что целенаправленная информационная подготовка Советским Союзом общественного мнения Запада перед Сталинградской битвой сыграла определяющую роль в создании не просто дружественного и положительного настроя простых граждан США, а атмосферы признательности, благодарности и стремления помочь «русскому союзнику». Это имело и важные политические последствия: именно 14 июля в американской прессе появляются первые развёрнутые аналитические статьи, доказывающие необходимость открытия второго фронта в ближайшее время, причём в наиболее выгодном для СССР варианте – «вторжения англо-американских войск через канал на континент»^[1482].

К 17 июля 1942 г. СМИ США и граждане были полностью готовы к восприятию Сталинграда как «поворотного пункта войны». Поэтому новости этого дня из Советского Союза сразу заняли первые полосы газет, оттеснив на второй план всё остальное. «New York Times» называет Сталинград уже не просто «жизненно важным, стратегическим городом», но и всю обороноспособность СССР ставит в зависимость от событий у Волги^[1483]. «Los Angeles Times» в крупном заголовке на первой странице сообщает об отступлении советских войск к Сталинграду – новому центру обороны^[1484].

Прежде всего большинство американских изданий 17 июля опубликовало слухи о том, что Сталин лично возглавил оборону Сталинграда, совершив «важные перестановки в высшем командном составе армии и генеральном штабе»^[1485]. Примечательно, что эта информация была опубликована со ссылкой на радио Стокгольма и никаких дополнительных доказательств приведено не было. Однако это сразу приковало к Сталинграду ещё более пристальное внимание прессы США. Кроме того, данный слух прекрасно вписывался в уже сложившийся образ Сталинграда: большинство американцев с этого дня были уверены – судьба войны, действительно, решается на Волге, раз сам Сталин в городе и руководит его обороной.

Ещё одним принципиально важным отличием, сформировавшимся в образе Сталинграда 17 июля, было появление более точной информации о силах противников, в особенности вермахта. Хотя цифры продолжают оставаться очень приблизительными: Эдди Гилмор в «Toledo Blade»^[1486] (Огайо) сообщает: «Миллион нацистов всё ближе и ближе к Сталинграду». «Ассошиэйтед пресс» опубликовало более детальную характеристику: «Массы немецкой пехоты, возможно миллион, при поддержке танков, наступают на Дон, Ростов, Сталинград и Кавказ»^[1487]. О советских оборонительных мероприятиях говорилось на страницах газет США ещё более туманно: «Вся артиллерия и танки с других фронтов как можно быстрее направляются в Сталинград»^[1488].

0 создании Сталинградского фронта пресса Соединённых Штатов не сообщала, как и более точные данные о численности сил РККА и вермахта^[1489]. Зато благодаря агентству «Ассошиэйтед пресс» во многих изданиях появилась 17 июля информация, что «русские готовы защищать Сталинград с таким же упорством, как и Москву год назад. Огромная армия уже сконцентрирована здесь, включая свежие, только что сформированные части из Центральной Азии»^[1490]. С этого дня почти все газеты США уверяли своих читателей, что «монголы» – основа обороны Сталинграда. А как еще одно подтверждение этого предположения приводились сведения о потерях СССР, причём в двух вариантах – либо: с 15 мая 1942 г.: «399 000 солдат, 940 танков, 1354 самолётов»^[1491]; либо: «За каждый день наступления нацисты теряют 6 самолётов, тогда как русские теряют 63 танка и 74 самолёта»^[1492].

Публикация таких цифр преследовала определённую цель – доказать американскому обществу необходимость не только скорейшего увеличения военно-материальной помощи СССР, но и открытия второго фронта. Статьи на эту тему снова появились в прессе США 17 июля 1942 г.^[1493] Они чётко делятся на две группы: скептиков и сторонников открытия второго фронта.

Публикации авторов-«скептиков» в этот день по своему характеру сильно отличались от их же публикаций о втором фронте периода 12–14 июля. В них, наряду с признанием сверхважности и срочности «вторжения во Францию», планомерно и тщательно доказывалась трудность и риск подобной операции, а иногда и её невозможность.

Так, военный аналитик агентства «Ассошиэйтед пресс» Дэ Витт Макензи писал, что «второй фронт – это проблема, связанная со многими трудностями. И как факт надо признать – на данный момент союзники ещё не готовы к подобной операции. Наше нетерпение в желании помочь храброй России в её героической борьбе может отрицательно сказаться на наших перспективах»^[1494]. Здесь представлен традиционный для союзников перечень препятствий прямой военной помощи СССР. Сталинград в данных публикациях был представлен как лучшая подготовка будущего вторжения во Францию.

Совершенно иной образ Сталинграда и второго фронта наблюдается в статьях второй группы, где доказывалась «необходимость ускорить открытие второго фронта, ввиду высоких потерь России»^[1495]. Майор Дрю Пирсон со страниц «St. Petersburg Times» (Флорида) указывал, что отправлять конвои в Советский Союз с вооружением становится всё тяжелее, многие ценные грузы погибают на пути в Мурманск, поэтому их лучше использовать для вторжения на континент^[1496]. В этом же издании журналист Джон Ли, представляющий агентство «INS», писал: «Нацисты лихорадочно готовятся к открытию второго фронта в Европе. Это худший кошмар Гиглера. Он уже знает, что в Британии сосредоточены тысячи солдат союзников»^[1497]. Редакционная статья в «Christian Science Monitor» от 17 июля также призывала союзников к скорейшему открытию второго фронта^[1498]. А Эдди Гилмор, корреспондент «Ассошиэйтед пресс» в СССР постоянно поднимал данную тему в связи со Сталинградом на страницах «Washington Post»^[1499].

В последующие месяцы Сталинградской битвы приоритет в распространи информации о сражении остаётся за крупнейшими периодическими изданиями, где основной материал поставляли журналисты, командированные в СССР: Генри Шапиро («Юнайтед пресс»), Генри Кэссиди, Эдди Гилмор (Ассошиэйтед пресс»)^[1500]. Именно они перерабатывали, комментировали и распространяли сведения о важнейших этапах битвы, основываясь, как и в июле 1942 г., главным образом, на советских источниках.

Можно заключить, что Советский Союз путём предоставления американским журналистам ограниченных сведений о военных действиях под Сталинградом добился существенных положительных результатов в формировании общественного мнения США. Однако такое освещение Сталинградской темы в американской прессе заставляло общественность США не только забыть о Мидуэе, но и способствовало переоценке сражения за атолл, так как на фоне публикаций о масштабах и возможных последствиях битвы на Волге Мидуэй выглядел весьма незначительно, а так как новые победы на Тихом океане ожидались американским командованием только в начале августа 1942 г., то потребовалось с середины июля срочно возродить интерес к Мидуэю. Для этого военно-морское министерство США, проанализировав поступившие от офицеров Тихоокеанского флота отчёты и донесения, выпустило подробное коммюнике о событиях 4–6 июня над и около атолла Мидуэй ^[1501].

Этот документ по своей структуре, содержанию, источникам и направленности радикально отличается от всех остальных, бывших в распоряжении прессы и общественности в период 4 июня – 13 июля 1942 г.; в результате воздействие его на эволюцию образа сражения также было совершенно иным. Прежде всего необходимо отметить, что это весьма объёмное коммюнике (более 15 тысяч знаков на 6 страницах текста) строго структурировано: в нём 25 пунктов, которые при необходимости разделены ещё и на подпункты (№ 4, 9, 15, 21)^[1502]. Каждый пункт посвящён определённому периоду сражения или теме, связанной с Мидуэем.

Несмотря на то что источники информации в коммюнике не названы, они хорошо прослеживаются по тексту. Это в первую очередь итоговый доклад главнокомандующего Тихоокеанским флотом США адмирала Ч. Нимица от 28 июня 1942 г.^[1503] Коммюнике военно-морского министерства повторяет не только его сведения (иногда даже с текстуальными заимствованиями), но и структуру описания сражения.

Вторым по важности блоком источников можно назвать периодическую печать: её влияние особенно заметно при характеристике событий 4 июня. Они описаны в документе с весьма значительными отличиями от донесения Нимица, в пользу «армейской версии» битвы. Это далеко не единственные источники, а только базовые, определившие информационное содержание коммюнике.

Начинается данный документ небольшим вступлением под пунктом № 1: «В начале июня, недалеко от острова Мидуэй, около 1100 миль к западу от Пёрл-Харбора, части нашей армии, флота и корпуса морской пехоты вступили в бой с сильным японским флотом вторжения, который приближается к нашему форпосту Мидуэй. Содержательные доклады и подробная информация о битве у атолла Мидуэй были изучены и оценены для создания данного резюме»^[1504].

Это очень важная часть коммюнике, так как в ней представлена официальная позиция флота по поводу оценки сражения: подчёркивается, что победа – совместное дело «наших армии, флота и корпуса морской пехоты». Во вступлении не превозносятся заслуги ни одного из родов войск. Следовательно, это первая серьёзная попытка флота избавиться от армейской концепции битвы. Видно, что в первом пункте флотского коммюнике не сообщается обществу никаких новых деталей сражения, зато упоминаются источники: доклады и «подробная информация». Этим объясняется задержка с подачей публикуемых сведений. Действительно, отчёты офицеров ВМС о Мидуэе подавались в течение очень длительного периода – с 6 по 28 июня^[1505], но только после завершения работы адмирала Нимица над его докладом появилась возможность приступить к созданию развёрнутого документа для прессы. Возможно, этим представители военно-морского министерства подчёркивают большую значимость, информативность, а главное, достоверность своих сведений, базирующихся на официальных донесениях, в отличие от «рассказов» армейских офицеров. Такое уточнение должно было придать коммюнике в глазах журналистов, а через них и общества, строго официальный характер.

Можно сделать вывод, что флот, включившись в борьбу за образ сражения, не стал действовать с помощью армейских методов, избрав диаметрально противоположный путь: не образные и в некоторой степени художественные рассказы свидетелей и участников, а точность и опору на факты и аналитику. Это хорошо видно в пункте № 2, который посвящён подготовке сражения.

В коммюнике указано, что после битвы в Коралловом море «противник понял – подходы к Австралии находятся под сильной защитой. Значит, следуя логике, можно предположить, что следующий удар противника будет нанесён в других районах, возможно, Гавайи, Аляска, зона Панамского канала, или даже тихоокеанское побережье Соединенных Штатов»^[1506]. Возможно, цель такого заявления – не только показать стоящие перед вооружёнными силами трудности обороны, но и любым способом отвлечь внимание граждан от газетных публикаций 7 июня, где, напомним, утверждалось, что флот прекрасно знал время и место следующей японской операции^[1507]. Таким образом, 14 июля официально объявлялось, что такого «всезнания» никогда не было. Наоборот, представители армии и флота терялись в догадках относительно направления вероятного удара страны восходящего солнца.

С пункта № 3 начинается характеристика непосредственно хода сражения: «Около 9 часов утра 3 июня морской патрульный самолёт доложил об обнаружении сильного соединения кораблей противника, примерно в 700 милях от Мидуэя, движутся на восток»^[1508]. Источником данного предложения, без сомнения, выступают отчёты офицеров ВМС, скорее всего, доклад адмирала Нимица, содержащий идентичную информацию^[1509]. Далее в этом же пункте описывается, как «девять летающих крепостей были немедленно направлены против флота японцев» и добились попаданий «в один крейсер и транспорт»^[1510]. Такие сведения в целом подтверждали рассказы пилотов, что 3 июня им удалось повредить некоторые японские корабли, но после в коммюнике указывалось: «Ночью эту же группу противника нашли и атаковали четыре летающих лодки "Каталина” при лунном свете. Эти четыре самолёта добились двух торпедных попаданий в большие корабли японцев, один из которых, вероятно, затонул»^[1511]. Это тоже было известно общественности через периодическую печать, в общих чертах.

Как предыдущие данные, эти были почерпнуты из доклада Нимица^[1512]. Но в коммюнике содержится и совершенно новая информация (о ночном рейде летающих лодок), о которой в газетах периода июня – июля 1942 г. ничего не было написано: и в прессе, и в отчёте Нимица сообщалось, что «Каталины» потопили или сильно повредили японский транспорт. Теперь же речь идёт о «большом корабле», что более употребительно к капитальным кораблям: линкорам, авианосцам. В результате такой нехитрой замены терминов появилась возможность существенно приукрасить результаты действий PBY в ночь с 3 на 4 июня.

Зато про так подробно обсуждаемые и анализируемые в прессе действия стратегических бомбардировщиков армии в коммюнике сказано чрезвычайно мало. Этому посвящён пункт № 4: «На рассвете 4 июня несколько групп армейских средних и тяжёлых бомбардировщиков и торпедоносцев с пикирующими бомбардировщиками корпуса морской пехоты поднялись с Мидуэя для атаки наступающего противника»^[1513]. Такое заявление можно расценивать как хорошо спланированный и сильный удар по «армейской версии».

Во-первых, подробно указываются типы армейских самолётов, участвовавших в атаке, а журналисты всю вторую половину июня превозносили роль исключительно «летающих крепостей». Чтобы скорректировать данные рассказы, в коммюнике и вставлено упоминание о «средних бомбардировщиках».

Во-вторых, хорошо видно, какую роль в документе играет описание типов самолётов морской пехоты: общественности доказывают, что победа при Мидуэе – это не исключительная заслуга армии, а совместная заслуга вооружённых сил Соединённых Штатов.

В-третьих, пункт № 4 не содержит никаких упоминаний о «кризисе сражения», цитат высоких армейских чинов, а только необходимый минимум информации. Вполне вероятно, что это связано с избыточностью и даже перенасыщением материалов периодических изданий такого рода сведениями в предшествующий период^[1514].

Зато повреждения, нанесённые японским кораблям, описаны очень подробно. Им отведёно несколько подпунктов:

«а) Четыре армейских бомбардировщика с торпедами атаковали противника в условиях сильного зенитного огня и противодействия вражеских истребителей. Вероятно, один авианосец получил попадание торпедой. Два из четырёх самолётовбомбардировщиков не вернулись на базу»^[1515].

Это краткая, но точная характеристика действий самолётов В-26 капитана Коллинза. Видно, что в коммюнике акцент сделан не на красочных и колоритных описаниях полёта группы Коллинза, как это делали газеты, а на значимых и наиболее важных моментах первой утренней атаки: силы атакующих, потери противника, собственные потери. Базируются процитированные сведения, скорее всего, на двух источниках: боевом журнале авиабазы Мидуэя^[1516], где в 21.25 3 июня была сделана соответствующая запись, и на отчёте Нимица.

Следующий подпункт, как и предыдущий, описывает действия торпедоносцев корпуса морской пехоты.

«b) Шесть самолётов атаковали силы неприятеля с малыми шансами на успех. Считается, что эта группа поразила один из кораблей. Только один самолёт из шести вернулся на базу»^[1517].

Фактически это тоже новая информация, так как в своих интервью пилоты «летающих крепостей» только упоминали авиацию морпехов или, в лучшем случае, ограничивались фразами, что «флот и морская пехота нам помогали».

По обнародованным в коммюнике данным получалось, что пилоты и армии, и морской пехоты добились в первых атаках на японский флот примерно равных результатов. А пресса превозносит лишь заслуги «летающих крепостей». Пункт «с» ещё в большей степени направлен на разрушение этого заблуждения и демонстрацию героизма лётчиков-морпехов.

«с) 16 пикирующих бомбардировщиков морской пехоты атаковали и добились трёх попаданий в авианосец, который был определён как, вероятно, "Сорю”. Только половина самолётов вернулась на базу»^[1518].

Как стало известно после войны, никаких успехов самолёты группы Л. Хендерсона не достигли, а их действия вызвали только недоумение у японских офицеров^[1519].

Но самое важное для флота США здесь в другом – армейские пилоты лишь приблизительно могли назвать типы кораблей, которые они атаковали, не говоря уже о названиях. Публикация столь точных сведений могла помочь новому образу сражения быстро завоевать доверие у общественности.

Следующий пункт снова посвящён действиям самолётов морской пехоты:

«d) Другая группа из 11 пикирующих бомбардировщиков морской пехоты предприняла нападение на группу кораблей противника и доложила о двух бомбовых попаданиях в линкор, который заволокло дымом и накренился»^[1520].

Здесь наблюдается в документе явное нарушение хронологии битвы: после группы Хендеросна японские корабли были атакованы 16 «летающими крепостями» под командованием Суини, но рассказ о них будет только в последнем подпункте. Возможный смысл таких перестановок – показать прессе, что самолёты армии действовали на начальных и завершающих стадиях утренних атак, а всю тяжесть борьбы вынесли лётчики морской пехоты. В пользу этой версии говорит и структура разделения пункта № 4 на подпункты: их пять, но три повествуют о роли авиации морской пехоты. Очень вероятно, что это было сделано специально для журналистов, которые заметят данную пропорцию и сформулируют из неё соответствующие выводы.

Ещё одним, дополнительным фактором убеждения общества в большем значении действий самолётов морской пехоты в коммюнике служит указание численности американских самолётов, задействованных в атаках. Пресса предшествующего периода писала об этом крайне мало. По данным флота от 14 июля получалось: армейских бомбардировщиков – 20; морской пехоты – 32^[1521].

Единственное, чего нет во всех подпунктах, – это описаний атак флотских самолётов^[1522]. Пока в коммюнике про их заслуги в общей победе ничего не сообщалось. Если сопоставить (по данным коммюнике) результативность армейских пилотов и морпехов, то получится, что первые повредили 2 авианосца (один – торпедой, другой – 3 бомбами^[1523]); а вторые – поразили один линкор, авианосец и неустановленный корабль. Видно, что представители флота в документе от 14 июля пытались представить достижения армии и морской пехоты в период первых утренних атак как равные^[1524]. Сделать выводы из этой статистики предоставлялось прессе.

Следующий, пятый, пункт коммюнике содержит информацию, причём новую и подробную, о японском рейде против обороны атолла Мидуэй. И снова везде подчёркивается роль авиации морской пехоты, которая «совместно с зенитными батареями сбила около 40 самолётов противника. Еще несколько были повреждены» ^[1525].

Хотя с реальностью подобные заявления имели не слишком много общих мест^[1526], но служили главной цели – изменению сложившегося в американском обществе в период господства «армейской версии» образа воздушного сражения над Мидуэем, выигранного исключительно стратегическими бомбардировщиками. На протяжении 5 первых пунктов коммюнике представители флота планомерно и методично доказывают обратное, стараясь обратить внимание журналистов на новые факты.

Флот появляется в пунктах № 8 и 9 документа. В № 8 очень пространно описано, как в течение всего утра 4 июня палубные торпедоносцы США, в том числе и самолёт лейтенанта Дж. Гэя, пытались атаковать японский флот. Итог этому: «Ни один самолёт не вернулся домой»^[1527]. Но и в этом, крайне отрицательном моменте, авторы коммюнике нашли свои плюсы: «Несмотря на тяжелые потери в ходе данных атак, торпедоносцы отвлекли внимание вражеских истребителей и зенитных батарей до такой степени, что наши пикирующие бомбардировщики сбросили бомбы на вражеские корабли без всяких помех»^[1528].

Такое объяснение как высоких потерь, так и разновременного выхода ударных групп американских самолётов к цели прочно закрепилось в официальной историографии^[1529]. Как видно, начало этому штриху в образе Мидуэя было положено только 14 июля, более чем месяц спустя после окончания сражения.

Но самая большая сенсация содержалась в трёх подпунктах к № 9: «Как результат, пикирующие бомбардировщики флота добились множества попаданий, нанеся противнику следующие повреждения: а) авианосцы "Ката”, "Акаги. "Сорю” были серьёзно повреждены. Бензин в баках стоящих на полётных палубах самолётов воспламенился, начались пожары, которые полыхали, пока каждый из авианосцев не затонул; Ь) Два линкора получили попадания. Один из них серьёзно горел; с) Один эсминец был повреждён и, вероятно, затонул»^[1530]. Без сомнения, в этих трёх фрагментах текста заключена основная информация, ради сообщения которой и создавалось коммюнике. Источник данных сведений – отчёт Нимица от 28 июня 1942 г., где практически идентичным образом определён ущёрб соединения Нагумо от действий американских палубных самолётов: «3 авианосца – "Акаги”, "Ката”, "Сорю” – объяты огнём и, без сомнения, погибли; 2 линкора получили по 1000-фунтовой бомбе, один в многочисленных пожарах; 1 лёгкий крейсер или эсминец после попадания 1000-фунтовой бомбы, скорее всего, затонул»^[1531].

Такая оценка коренным образом меняет все представления о Мидуэе, сложившиеся у общественности. Получается, что армия и морская пехота силами своей авиации атаковали японский флот в течение всего утра, неся при этом чрезвычайно высокие потери (это специально подчёркивалось в каждом параграфе пункта № 4 коммюнике), и смогли добиться важных, но ограниченных результатов.

О последнем свидетельствует то, что, по данным коммюнике, выходило – на момент атаки палубных самолётов все авианосцы противника оставались боеспособными. Это ещё один сильный удар пресс-службы Тихоокеанского флота и военно-морского министерства по «рассказам армейских пилотов». При этом сами представители флота для создания своего образа Мидуэя используют тот же приём, что и армия, – доказывают общественности, что решающий удар в сражении, изменивший его ход, нанесла весьма незначительная группа самолётов одного типа. Теперь вместо В-17 на роль главного героя битвы претендуют палубные пикирующие бомбардировщики.

Важнейшим отличием двух уже параллельно существующих образов сражения за Мидуэй являлось то, что флотский вариант имел гораздо больше общего с действительностью, чем версия армии, а следовательно, именно у него были большие шансы на развитие и упрочнение своих позиций в американском обществе.

Но и на этом сенсации коммюнике не заканчиваются. Как доказательство очевидной эффективности и выдающихся заслуг флота, авианосцев и палубной авиации в сражении приводится в пунктах № 10, 11, 12 описание дуэли между авианосцами «Иорктаун» и «Хирю». Причём оценки и характеристики эпизодов боя весьма точные: отмечено, как первыми атаковали бомбардировщики «Хирю» (18)^[1532]; затем подошла вторая группа противника из 15 торпедоносцев^[1533]; указывается, что «Иорктаун» поразили 3 бомбы и 1 торпеда^[1534].

В плане оценки повреждений авианосца наблюдается хорошая точность: судя по отчёту о повреждениях от 9 марта 1943 г., самолёты «Хирю», атакуя «Йорктаун», сумели добиться 3 бомбовых попаданий (один близкий разрыв) и 2 торпедных^[1535]. Как итог отмечено, что «Йорктаун» выбыл из строя, но его самолёты успели потопить «Хирю» ^[1536].

Видно, что на описании повреждений вся точность коммюнике заканчивается. Даже спустя месяц и десять дней после победы американское флотское командование так и не сообщило общественности, что «Йорктаун» погиб^[1537]. Иричём часть информации, связанной с гибелью авианосца, в коммюнике всё-таки содержится.

В пункте № 19 указано, что эскадренный миноносец «Хамманн» был торпедирован японской подводной лодкой и погиб^[1538]. Ио в коммюнике скрывается, что эсминец был торпедирован японской подводной лодкой вместе с авианосцем «Йорктаун» 6 июня 1942 г.^[1539]

Заканчивается коммюнике обзором японских и американских потерь – как людских, так и материальных. Из новых сведений сообщается, что японский флот потерял 275 самолётов и приблизительно 4800 человек убитыми. У США погибло 92 офицера и 215 нижних чинов^[1540].

Итак, публикация такого документа создавала принципиально новые условия для обсуждения темы Мидуэя в обществе. Можно сказать, что это второй этап активизации интереса к сражению. А содержание обнародованной флотом информации коренным образом изменяло все представления о ходе и характере «поворотного момента Тихоокеанской войны». Реакция СМИ на коммюнике не заставила себя ждать.

Первые статьи с анализом и цитатами из коммюнике появляются в американской прессе на следующий день – 15 июля. Но в большинстве газет в этот день Мидуэй не становится снова темой № 1: первые полосы заняты крупными заголовками о продолжении немецкого наступления на восточном фронте^[1541]. Но Мидуэй стабильно идёт как вторая по важности информация.

Журналисты США посчитали, что самым важным в коммюнике являются сведения о количестве потопленных и повреждённых японских кораблей – во всех газетных материалах этому вопросу отдаётся явное предпочтение.

Так, в мичиганском издании «Ludington Daily News» материал о Мидуэе идёт с заголовком «Высокие потери японцев в кораблях»: повторяются сведения коммюнике о 275 сбитых самолётах, 4800 убитых, а главное – о 20, как минимум, японских кораблях, выведенных из строя ^[1542]. В «New York Times» тоже первым делом обращается внимание на материальные потери японского флота^[1543].

Самый распространённый вариант подачи новой информации о результатах Мидуэя в прессе – следующего вида таблица^[1544] (табл. 6):

Таблица 6

Потери кораблей в битве за Мидуэй

Наиболее детальный разбор итогов сражения за Мидуэй напечатан в газете штата Огайо «Toledo Blade». Сотрудники издания не ограничились повторением приведённых в коммюнике данных, а свели их в две таблицы: одна была посвящена Мидуэю, причём в ней отмечались не только потери в кораблях, но и в самолётах^[1545]; вторая – общие потери японского флота за первые полгода войны^[1546]. Общая цифра была весьма впечатляющей – 215 японских кораблей было уничтожено, повреждено или, возможно, потеряно.

Примерно такие же сведения (но под другим названием статьи – «Флот представил свою историю Мидуэя») опубликованы в «Oxnard Press-Courier» (Калифорния): упор сделан на историческом значении как битвы, так и нанесённого противнику ущерба^[1547]. Видно, что здесь главный акцент уже смещён с собственно потерь на факт обнародования военно-морским командованием своей версии. Журналисты посчитали важным сообщить о появлении именно нового взгляда на победу (возможно, противоположного армейскому).

Такой же тенденции последовали и в «Christian Science Monitor Magazine»: «Флот рассказал полную историю сражения за остров Мидуэй»^[1548]. Ещё раз подчеркнём, что сведения во всех названных статьях были одинаковыми и только заголовки демонстрируют различие подходов и взглядов представителей прессы как на сражение, так и на принципы его информационного обеспечения.

В периодической печати 15 июля схема подачи коммюнике была одинаковая практически во всех изданиях: на первой полосе заголовок, акцентирующий внимание читателей на теме Мидуэя; на первой – второй странице информация о потерях; на последующих страницах полный текст документа, разбитый на подзаголовки. Пока ни оценок содержания коммюнике, ни комментариев не было. Таким образом, наиболее существенная информация – новая хронология операции, данные о крупных потерях авиации Мидуэя и результаты атак палубных самолётов – всё это оказалось далеко за пределами первой полосы, что заметно снизило воздействие этих сведений на общественность.

Важным моментом, способствующим актуализации и, одновременно, героизации Мидуэя, 15 июля стала публикация первых фотографий сражения. Снимков было немного. В «Pittsburgh Press» половину второй страницы занимают три фотографии^[1549]. В правом верхнем углу самая важная: запечатлён момент попадания торпеды в «Иорктаун». Даже на снимке не очень хорошего качества видно, что состояние авианосца достаточно тяжёлое: хорошо заметен сильный крен, пожар в районе «острова», всё небо в разрывах зенитных снарядов. Фотография хорошо передаёт всё напряжение битвы за Мидуэй.

Тесно связан с ней и снимок № 2, расположенный в газете ниже. Это тоже «Иорктаун», только сфотографированы работы на полётной палубе по ликвидации последствий прямого попадания. Крен у корабля на данной фотографии отсутствует. По логике расположения снимков и подписей к ним выходило, что, получив некоторые повреждения, авианосец вышел из строя, но благодаря действиям команды повреждения были быстро ликвидированы. Идентичный снимок опубликован и в «Pittsburgh Post-Gazette»^[1550] и «Deseret News»^[1551], но на первой полосе.

Кроме публикации фотографий боёв, героизация Мидуэя 15 июля активно развивалась ещё по двум направлениям. Одно из них, скорее, экзотическое для данного периода развития информационного обеспечения битвы, чем типическое: в прессе появляются первые стихотворения, посвящённые «повороту Тихоокеанской войны». Так, в «Toledo Blade» напечатано небольшое поэтическое произведение «Герои Мидуэя»^[1552].

Необходимо отметить, что к этому времени словосочетание «герои Мидуэя» становится весьма популярным в прессе, даже приобретает характер устоявшегося выражения (как до этого в декабре 1941 г. «герои Уэйка»). В издании штата Мен «Lewiston Daily Sun» 15 июля традиционный материал с цитатами из коммюнике снабжён очень необычным для этого дня заголовком: «Герои Мидуэя те, кто не вернулся назад»^[1553].

В этом материале, помимо повторения информации о потерях, представлен совершенно иной, чем ранее, взгляд на атаку торпедоносцев с участием Джорджа Гэя. «Эскадрилья из 15 самолётов, 30 членов экипажей, атаковала японские корабли. Выжил только один»^[1554]. Так в традиционную модель героизации добавляется трагизм, который усиливают пассажи автора статьи о том, как гибнущие самолёты успевали нацелить свои торпеды на японские авианосцы.

Высшим развитием данной линии трагической героизации 15 июля 1942 г. становится появление в прессе истории майора Лофтона Хендерсона. Материалы о нём, снабжённые фотопортретом майора в молодости (на момент гибели Хендерсону было 39 лет), исходят из агентства «Юнайтед пресс». В статьях сообщается, что майор возглавлял «маленькую группу самолётов – 8-ю эскадрилью торпедоносцев; когда его машина была подбита, он направил горящий самолёт в японский авианосец»^[1555]. И хотя на самом деле самолёт Хендерсона был сбит ещё на полёте к японским авианосцам и никакой корабль протаранить не успел^[1556], в июле 1942 г. в штабе Тихоокеанского флота США это никого не интересовало.

Появилась реальная возможность в один день как посредством новой информации в коммюнике, так и созданием образа героя-смертника Хендерсона нанести решающий удар по «армейской версии» битвы. На фоне подвига майора достижения пилотов В-17 выглядели совершенно обыденными, и общественность должна была скоро их забыть.

Для достижения скорейшего и большего пропагандистского эффекта в материалах про Хендерсона приводятся слова адмирала Нимица о его эскадрильи: «Они помогли нам запомнить Мидуэй вместо Пёрл-Харбора»^[1557]. Безусловно, здесь главком выдавал желаемое за действительное, но очень точно охарактеризовал суть всей информационной политики Тихоокеанского флота 15 июля 1942 г. – совершить с помощью Мидуэя поворот не только в войне, но и общественном сознании, заменив пораженческий образ Пёрл-Харбора на победоносный, пусть и с долей трагизма, образ Мидуэя.

Возможно, этим объясняется молчание о сражении других официальных лиц, начиная с президента Рузвельта, – пока в его комментариях к сражению не было никакой необходимости: сначала армия, морская пехота, а затем и флот усердно создавали образ Мидуэя в самом выгодном для правительства ключе.

Необходимо сказать, что такой ход Нимица полностью удался – в течение всего июля 1942 г. американская пресса активно обсуждала роль флота в сражении, совершенно забыв, за редким исключением, рассказы армейских пилотов. Теперь в руках журналистов были, во-первых, более достоверные, содержательные и официальные источники, а во-вторых, подаваемая флотом информация была более логичной, выверенной и теперь лучше воздействовала на общественность, чем истории пилотов «летающих крепостей».

А самое важное, командование флота больше не упускало информационную инициативу, постоянно выдавая прессе новые сенсации и новых героев Мидуэя. Так, во второй половине июля во многих изданиях публикуются фотографии и краткая история Артура Брэссфилда^[1558] – молодого лейтенанта из Монтаны, сбившего при Мидуэе 4 японских самолёта и чуть не ставшего, таким образом, асом одного дня^[1559]. Это, с одной стороны, поддерживало интерес прессы и общества к сражению, а с другой стороны, добавляло новых героев в нужном для Нимица направлении – флотском, тогда как освещение подвигов армии давно закончилось.

После публикации коммюнике и его оценок журналистами наступает перерыв в развитии темы Мидуэя, связанный как с завершением создания необходимого правительству и военным образа, так и с быстрым переключением внимания прессы и общества на новости о развитии первого крупного наступления союзников на Тихом океане – кампании за Гуадалканал. Именно события на Соломоновых островах становятся новостью № 1 в американском обществе.

Важным свидетельством того, что образ Мидуэя был сформирован, является публикации подробной хронологии сражения в журнале «Life» 27 июля 1942 г. Битва разделена на 12 фаз, и для каждой в издании представлена схема с детальными комментариями, из которых следует, что решающий вклад в сражение внесли палубные пикирующие бомбардировщики, сумевшие поразить в одной атаке 3 японских авианосца^[1560].

Итогом активного обсуждения Мидуэя можно считать сентябрь 1942 г., когда произошли два крупных события в развитии представлений о сражении: выступление Рузвельта от 7 сентября^[1561] и рассекречивание 16 сентября информации о гибели «Иорктауна»^[1562].

В «Беседе у камина» президент США уделил победе 4–6 июня 1942 г. совсем немного внимания при характеристике положения на фронтах: «Регион Тихого океана. Здесь в единый театр военных действий следует включать и сушу и море. Мы остановили крупную японскую наступательную операцию и нанесли большой урон японскому флоту. Однако японцы по-прежнему очень сильны, они пытаются удержать инициативу и, без сомнения, ещё будут наносить тяжёлые удары. Нам не следует переоценивать значение наших успехов на Соломоновых островах, хотя мы можем гордиться тем, как искусно были проведены там местные операции. В то же время мы не должны недооценивать своей победы на Мидуэе. Именно здесь мы преградили путь крупному японскому наступлению»^[1563].

Столь обширную цитату из выступления Рузвельта мы привели здесь потому, что это всё, что президент посвятил Мидуэю. Из данного текста видно:

Во-первых, несмотря на многочисленные источники, появившиеся в распоряжении Рузвельта за два месяца после сражения, он в речи оперирует фразами, словно списанными из газет периода 5–8 июня. Это хорошо заметно в первом и последнем предложениях, где рассказывается об «остановке японского наступления». В этом президент и видит главное значение битвы.

Во-вторых, оценка Рузвельтом потерь японского флота – тоже на уровне информационной ситуации 5–6 июня: «большой урон». Именно эти фразы сразу после сражения постоянно повторялись в коммюнике Нимица.

В-третьих, никаких дополнительных комментариев, оценок по поводу битвы Рузвельт не делает, следовательно, можно предположить, что президент был вполне доволен образом сражения, уже сложившимся у общественности. В связи с этим и обсуждение в прессе мидуэйской темы в выступлении президента было весьма сдержанным.

Гораздо активнее СМИ Соединённых Штатов обсуждали информацию, опубликованную военно-морским министерством в коммюнике № 125 от 16 сентября 1942 г. Документ разделён на 5 пунктов, посвящённых деталям гибели авианосца.

Важнейшая информация содержится в первом пункте: «"Иорктаун (авианосец) был потоплен 7 июня 1942 года в результате действий противника во время и после битвы за Мидуэй. Военно-морское министерство, имея серьёзные основания полагать, что потеря "Иорктауна неизвестна врагу, удерживало информацию о данном событии, которое имело жизненно важное значение для операций, происходящих в южной части Тихого океана с начала августа»^[1564].

Признание гибели авианосца показало, что японская версия потерь, появившаяся в прессе сразу после сражения, была не такой фантастической, как её представляли официальные лица и журналисты в США. Кроме того, во избежание упрёков в сокрытии информации, военно-морское министерство в первом же пункте коммюнике назвало причину такого поведения, при всей очевидности ситуации.

Пункты коммюнике со второго по четвёртый посвящены описанию повреждений «Иорктауна» в течение 4–6 июня и обстоятельствам гибели корабля. Сообщается, что авианосец «днём 4 июня был поражён бомбами и торпедами с японских самолётов» и из-за «тяжёлых повреждений команда оставила корабль»^[1565]. Но 6 июня выяснилось, как указывается в документе, что гибель корабля ещё можно предотвратить, и спасательная партия вернулась на «Иорктаун», но в разгар ремонтных работ «японская подводная лодка двумя торпедами поразила авианосец, и две попали в находившийся рядом эсминец "Хамман. Положение "Иорктауна” стало критическим»^[1566]. Как итог, 7 июня корабль затонул.

Реакция прессы на такое заявление стала быстрой и ожидаемой. 16 сентября 1942 г. на короткий срок Мидуэй снова становится главной новостью в Соединённых Штатах. Большинство газет в этот и на следующий день выходят с соответствующими заголовками и фотографиями «Иорктауна», в том числе на первой полосе.

Один из наиболее хороших снимков авианосца был напечатан в «Miami News». А в статье, почти целиком состоящей из цитат коммюнике военно-морского министерства, от себя редакторы добавили: «Корабль, выживший после воздушных атак, торпедирован субмариной двумя днями позднее»^[1567]. На 6 странице данного издания приводится полный текст коммюнике и новые фотографии «Йорктауна», горящего после бомбовых попаданий и сильно накренившегося после атаки подводной лодки.

В «Spokane Daily Chronicle» новость о гибели «Иорктауна» идёт как экстренное военное сообщение на первой полосе, где помещены 3 фотографии, отображающие затопление корабля^[1568]. Необходимо отметить, что и на следующий день, 17 сентября, публикация снимков тонущего корабля будет продолжена. Так, в «Schenectady Gazette» (штат Нью-Йорк) размещён очень чёткий снимок «Йорктауна» с сильным креном, пожарами. Видно, что авианосец находится на краю гибели^[1569].

Другую подборку фотографий, но с теми же материалами и комментарием публикует «Portsmouth Times». Это довоенные снимки авианосца. Из информации военных журналисты делают вывод, что теперь у США осталось 5 авианосцев, включая «Саратогу» и «Энтерпрайз», а у Японии 6 на Тихом океане^[1570]. Хотя на самом деле американских авианосцев стало ещё меньше – 15 сентября 1942 г. после атаки японской подводной лодки погиб авианосец «Уосп»^[1571].

Это очень важный комментарий, так как напрямую ставятся под сомнение первоначально озвученные итоги Мидуэя. В свете новых данных получалось, что, несмотря на поражение, гибель самолётов и 4 авианосцев, японцы сохранили перевес в этом классе кораблей. Эта же мысль проводится и в издании штата Джорджия «Waycross Journal-Herald»^[1572].

Правда, представители американских СМИ не указывают, что из данных 6 японских авианосцев только 2 («Сёкаку» и «Дзуйкаку») были большими, современными кораблями.

Но большинство газет таких выводов и намёков не делало, сконцентрировавшись на описании столь крупной потери. В «San Jose Evening

News» полностью поддерживается решение флота скрывать гибель корабля «в целях обеспечения кампании на Соломоновых островах»^[1573]. Такую же позицию заняли редакторы и «Titusville Herald»^[1574], «Oakland Tribune»^[1575], «Piqua Daily Call»^[1576], «Frenso Bee Republican»^[1577]. А в орегонской газете «Bend Bulletin» проведена ясная параллель между гибелью «Лексингтона» в сражении в Коралловом море и потерей «Иорктауна». Последняя оценена в исключительно героическом ключе: «За "Иорктаун японцы заплатили 4 авианосцами и 275 самолётами»^[1578].

Из анализа сообщений прессы об уничтожении «Иорктауна» можно сделать следующие выводы. Во-первых, эта новость заинтересовала общественность, но никакой негативной реакции не вызвала из-за того, что потеря одного авианосца никоим образом не меняла итоги сражения в пользу США, тем более что пресса, вслед за военно-морским министерством, настойчиво подчёркивала: «потери в людях и самолётах минимальны»^[1579]. Во-вторых, коммюнике флота было единственным источником информации о данном эпизоде. Ни в одной газете Соединённых Штатов нам не удалось обнаружить сравнение первых японских сведений об американских потерях с информацией от 16 сентября. В-третьих, сформировалась чёткая тенденция: сообщение о гибели очередного авианосца публикуется через день (или несколько дней) после потери нового авианесущего корабля.

Важно учитывать, что публикация военно-морского коммюнике совпала с выходом в широкий прокат фильма Джона Форда «Сражение за Мидуэй». Такое двойное воздействие на общественность военно-морским командованием можно расценивать как решающую попытку внушить гражданам США свой образ Мидуэя. Тем более, что кинематограф как одно из эффективных средств пропаганды был весьма популярен и востребован в годы Второй мировой войны. Период Тихоокеанской войны стал временем создания настоящих шедевров в сфере пропагандистских фильмов, одним из которых является «Сражение за Мидуэй» Джона Форда.

Особое отличие, даже уникальность ему придают несколько важных черт.

Во-первых, это цветной фильм продолжительностью всего 18 минут.

Во-вторых, не только режиссером, но и непосредственным создателем картины выступил известный и уже к 1942 г. великий Джон Форд («Оскар» за лучшую режиссуру 1935, 1940, 1941^[1580]).

В-третьих, фильм рассказывал об одном из самых знаменитых эпизодов Тихоокеанской войны – битве 4–6 июня 1942 г.

В-четвёртых, это очень важный американский документальный фильм о войне на Тихом океане, во многом заложивший традиции данного жанра для будущих кинолент^[1581].

Кроме того, в этом произведении скрыта масса интересных для историка деталей, приёмов и особенностей начиная с истории создания ленты. Сразу после нападения на Пёрл-Харбор голливудский режиссер Джон Форд обратился в военно-морское и военное министерства с предложением отправиться на Гавайи для документальных съёмок на месте недавней трагедии^[1582].

По словам Форда, работа в Пёрл-Харборе заняла несколько месяцев, пока не была прервана звонком адмирала Нимица: «Собирайте вещи и сюда ко мне»^[1583]. У адмирала Форд узнал, что покидает Пёрл-Харбор^[1584] и на эсминце отправляется «неизвестно куда, неизвестно зачем»^[1585]. Так в конце весны 1942 г. режиссер оказался на атолле Мидуэй. Не получив никакого конкретного задания, он решил создать документальную историю Мидуэя, но быстро выяснилось, что снимать на острове кроме альбатросов и торпедных катеров нечего^[1586]. Стоит отметить, что в последующем интервью (от 17 августа 1943 г. ^[1587]) режиссёр указывал на то, что первые несколько дней совершенно не понимал своей задачи.

Такая спокойная обстановка меняется 3 июня 1942 г., когда коммандер Мэсси Хьюз предложил Форду отправиться вместе с воздушным патрулём, так как на завтра «ожидаются небольшие неприятности»^[1588]. Но никаких сенсаций в полёте не произошло, зато на базе капитан Кирил Симард^[1589] вызвал режиссёра и сообщил, что Форду следует разместиться на крыше электростанции ради будущих хороших снимков, «завтра утром мы будем атакованы»^[1590]. Помощь в съёмках Форду оказывал фотограф флота Джек МакКензи-младший^[1591].

Такова краткая история, положившая начало картине. Из рассказа Форда видно, что создание ленты началось задолго до самого события, причём военно-морское командование до самого последнего момента не ставило в известность о цели «командировки» главное действующее лицо – режиссёра. Отсюда можно сделать вывод, что адмирал Нимиц принял меры не только по формированию условий для военной победы, но и для её последующего информационного обеспечения, поместив в самый эпицентр событий известного и прославленного режиссёра.

Законченный в очень короткий срок фильм (премьера состоялась уже 14 сентября 1942 г.^[1592]) состоял из 5 частей^[1593]: 1) Заставка и вступление; 2) Предыстория битвы; 3) Сражение за Мидуэй; 4) Действия сил США

после победы; 5) Потери противника. Каждая из частей разделена на небольшие эпизоды.

Заставка с эмблемой военно-морского флота США и названием фильма занимает первые 30 секунд ленты^[1594]. Точно такое же по структуре вступление и у другого фильма Форда, посвящённого сражению за Мидуэй – «Эскадрилья торпедоносцев»: 30 секунд от начала ленты занимает демонстрация эмблемы флота ^[1595].

Вступление «Сражения за Мидуэй» сопровождается мелодией известной патриотической песни 1831 г. «Му Country, Tis of Thee». Выбор данной композиции далеко не случаен, так как воспринималась она как неофициальный гимн США^[1596]. А другое название песни, под которым она была впервые опубликована, – «Америка»^[1597]. Так, с самого начала фильма Форд взывал к наиболее сильным патриотическим чувствам сограждан, опираясь на традиции XIX в.

После заставки в «Сражении за Мидуэй» следует первая информативная часть фильма с кратким вступительным текстом: «Документальный фильм-отчёт о сражении за Мидуэй. По числу уничтоженных кораблей и самолётов – это величайшая морская победа за всю историю. Подлинные кадры были сделаны фотографами флота»^[1598]. Важно отметить, слова «величайшая морская победа» выделены жирным шрифтом, так что внимание зрителей сразу концентрируется на них.

Кроме очевидного преувеличения победы 4–6 июня, здесь использован простой, но эффективный пропагандистский приём: наиболее важная, ключевая фраза текста («величайшая морская победа») помещена между двух предложений подчёркнуто официального характера, который получается в первом предложении благодаря словам «документальный» и «отчёт», а в последнем – «подлинные». Такая комбинация обеспечивает восприятие центрального предложения с его «сильной» фразой как правдивого, достоверного и официального.

После текста на короткое время (8 секунд с 0.42 до 0.50) в кадре появляется карта Тихого океана с атоллом Мидуэй в центре^[1599]. Помимо фокусировки камеры на острове, внимание к нему привлекает и сделанная крупными буквами надпись: «Мидуэй». Всё это служит для создания у зрителей представлений о месте будущих действий. Столь малое время демонстрации карты возможно объяснить тем, что в периодической печати уже более трёх месяцев постоянно публиковали схемы и карты центральной части Тихого океана^[1600] и зрителям требовалось только напомнить примерную географию, для чего 8 секунд вполне достаточно.

У карты есть ещё одна интересная особенность: кроме Мидуэя, на ней отмечено западное побережье США и Япония, причём представлены они не просто как государства, а как противостоящие друг другу, строго полярные силы, и в данный момент их противостояние сошлось на маленькой центральной точке – Мидуэе.

Появление карты сопровождается мелодией «Anchors Aweigh»^[1601], которая ещё с начала XX в. стала визитной карточкой флота США. Выбор второй в фильме музыкальной композиции, скорее всего, призван продемонстрировать важность флота в победе, ещё раз указать зрителям, что флот был главной действующей силой в сражении.

Такие настойчивые ссылки на флотские символы возникли в фильме Форда не только из-за заказа ВМФ, но и являлись следствием специфики информационного обеспечения Мидуэя, а именно «борьбы за победу» на страницах прессы флота, армии и морской пехоты. Ещё 9 июня 1942 г. во многих газетах, со ссылкой на агентство «Юнайтед пресс», появились статьи о «решающей роли базовой армейской авиации в разгроме японского флота»^[1602]. А в «New York Times» посчитали эту новость заслуживающей первой полосы, что сделало «подвиг» пилотов В-17 известным всей Америке^[1603].

Несмотря на все попытки адмирала Нимица и военно-морского министерства доказать летом 1942 г. важнейшую роль флота в победе, общественность США продолжала воспринимать «армейскую версию»^[1604]. Такая ситуация в прессе незамедлительно сказалась на взаимоотношениях армейских флотских пилотов: как свидетельствуют их воспоминания, в июне 1942 г. в Гонолулу нередко случались конфликты и даже столкновения между пилотами из-за газетных публикаций^[1605].

Весьма вероятно, что фильм должен был стать ещё одним подтверждением заслуг флота в сражении. И флотская песня в самом начале фильма может выглядеть как претензия на лидерство в «борьбе за заслуги».

Следующая сцена фильма также сопровождается мелодией «Anchors Aweigh»: с 0.52 секунд по 1 минуту 20 секунд ленты^[1606]. С позиции пропаганды эпизод очень важный – показана летающая лодка PBY «Каталина» на задании, а голос за кадром (принадлежал английскому актёру, продюсеру и режиссеру Дональду Крипсу^[1607]) сообщает: «Патрульный самолёт флота выполняет обычный рутинный полёт, но в любой момент может быть замечен враг»^[1608].

В этом коротком предложении заложена целая концепция сражения за Мидуэй, которое Форд пытается представить как случайно начавшееся, после обнаружения японских кораблей в ходе рядового патруля. Причём визуальный образ (патрульный самолёт «Каталина»), звуковое сопровождение (мелодия «Anchors Aweigh») и текст подчёркивают, что подобное неожиданное обнаружение врага на подступах к «нашему форпосту» – заслуга флота и только его.

Дополнительный мотив появления именно такого текста – попытка отвлечь внимание зрителей от случившейся в первые дни после сражения утечки информации из военно-морского министерства, в результате которой четыре крупные газеты США («Washington Times-Herald»^[1609], «New York Evening News»^[1610], «San Francisco Chronicle»^[1611], «Chicago Tribune»^[1612]) сообщили, что американский флот победил благодаря полным сведениям о японских планах и силах, добытых разведкой.

В период войны распространение подобных сенсаций могло негативно сказаться на проведении операций, поэтому министр Фрэнк Нокс санкционировал запрет публикации таких секретных данных, поставил в известность президента обо всей сложности ситуации^[1613], а в первом фильме о сражении об этом совсем нет упоминаний, более того, граждан США убеждают в случайном характере битвы.

Полёт «Каталины» сменяется в ленте панорамой острова Мидуэй (время с 1.22 до 1.33), но без смены звукового сопровождения^[1614]. За кадром Дональд Крипе, характеризуя кадр, произносит: «Это наш форпост. Наша передовая». Так очень просто, ясно и коротко авторы фильма объяснили значение острова для обороны США на Тихом океане.

Время фильма с 1.33 до 1.50 минут занято кадрами маневрирующих у причала торпедных катеров, которые Форд снял в период ожидания сражения^[1615], и посадки патрульного самолёта. Такой визуальный ряд позволяет предположить, что под словами «наш форпост» можно подразумевать не только «американский», но и в более узком значении – «форпост флота».

Кадры полёта «Каталины», помимо создания устойчивых «флотских» образов у зрителей, позволили Форду осуществить плавный переход от вступления к демонстрации созданной на острове обороны: с 1.50 до 2.10 вдоль пришвартованных торпедных катеров проходит строй 6-го оборонительного батальона морской пехоты. Смена сюжета вызывает и перемены в саундтреке: играет «Marines Hymn» – официальный гимн корпуса морской пехоты США.

Безусловным центральным местом всего эпизода является акцентирование внимания на двух флагах: американском и знамени батальона. Из 20 секунд (время ленты с 1.50 до 2.10), которые длится сюжет, демонстрация флагов занимает 18, причём некоторое время от солдат видны только каски.

Это можно расценивать как наиболее сильный, в первой части фильма, призыв к патриотическим чувствам граждан США. А также как отсылку к речи Рузвельта от 9 декабря 1941 г., где президент говорил: «Японцы обрушили бомбы и пулемётный огонь на наш флаг, наших воинов, наших граждан»^[1616]. И Форд показывает жизнерадостных солдат «на переднем крае обороны», гордый флаг; для полного завершения рузвельтовской триады не хватает граждан. Здесь режиссер делает очень оригинальный и неожиданный ход.

В период с 2 минут 11 секунд до 2 минут 46 секунд в кадре только птицы (два вида альбатросов^[1617]), а саундтрек заменён на звуки живой природы и крики птиц. Голос Дональда Крипса сообщает: «Это коренные жители Мидуэя. Тодзио поклялся освободить их»^[1618]. В таком контексте особое значение приобретает первый кадр эпизода: два летящих альбатроса в безоблачном небе – очень яркий и простой символ свободы; клятва генерала Тодзио получает дополнительный ироничный оттенок^[1619].

В итоге процитированная выше фраза является ключом к пониманию внезапного появления в фильме на целых 35 секунд (морские пехотинцы довольствовались лишь 20 секундами времени ленты) альбатросов. Если птицы – коренное население Мидуэя, американского острова, получается, хотя и очень метафорично, что они почти граждане США, на которых посягает японский военный министр и глава правительства.

Так рузвельтовская триада обретает в фильме Форда законченный вид, причём «наш флаг, наши воины, наши граждане» показаны режиссёром именно в той последовательности, как и у президента в речи 9 декабря. Следовательно, нельзя полностью согласиться с мнением исследовательницы американского кинематографа Т. Эллисон, что «лёгкий юмор картины – появление в фильме причудливых птиц как единственных обитателей острова»^[1620].

Эпизод с птицами, неожиданно нарушивший военно-патриотическую часть фильма, так же внезапно возвращает внимание зрителей от мирной природы к военной реальности. Достигается это не только за счёт смены сюжета, но и словами за кадром: «Птицы выглядят обеспокоенными»^[1621].

В подтверждение данного напряжения демонстрируется, как лучи закатного солнца пробиваются сквозь тучи, застилающие небо. А на фоне заката показан отдых американских солдат, один из которых исполняет на аккордеоне мелодию «Red River Valley»^[1622].

В этой части фильма два ключевых момента. Первый: на 3 минуте 18 секунде – кадры с государственным флагом США, задний план которых занимают тёмные облака, – прекрасный образ стойкости американского гарнизона перед будущими испытаниями. Второй: на 3 минуте 27 секунде – последние лучи солнца прорываются через облака, что, по мнению Т. Галлахера, сильно напоминает японский флаг^[1623].

Вместе оба эпизода являются вступлением к сражению по классической схеме «затишье перед бурей». При этом образ Японии (образ противника) получился у Форда более абстрактным, но вместе с тем и более мощным, что следует признать сознательным ходом режиссёра, учитывая соотношение сил перед битвой^[1624].

После этого в фильме наступает небольшой перерыв на 6 секунд (с 3.27 до 3.33), что является своеобразным разделительным моментом между вступительной, «мирной» частью ленты и основной «боевой», переход к которой осуществляется словами Крипса за кадром: «Волнующим утром патрульный самолёт обнаружил флот противника»^[1625].

Акцентирование внимания зрителей на времени обнаружения противника («утро») далеко не случайно и придаёт дополнительную достоверность показываемым событиям^[1626]. В кадре открывается вид на корабли с летающей лодки «Каталина». Это очень короткий эпизод фильма – всего 3 секунды с 3.33 по 3.36.

Всего через три секунды происходит смена сюжета: показан тяжёлый бомбардировщик В-17, с комментариями: «На Мидуэе базируются летающие крепости». Время картины с 3.36 до 3.58 занято демонстрацией подготовки бомбардировщиков к вылету, показаны пилоты, обсуждающие задание^[1627]. При этом сменяются не только эпизоды, текст теперь читает актёр Генри Фонда^[1628]. В качестве звукового сопровождения идёт мелодия патриотической песни «Columbia, the Gem of the Ocean».

Ha 3 минуте 59 секунде режиссёр Форд вводит в фильм интересную особенность: снова меняется закадровый голос, причём меняется радикально. Теперь это диалог между абстрактной американской гражданкой (голос принадлежит актрисе Джейн Дарвелл^[1629]) и военным (озвучивает Генри Фонда). Картинка при этом не меняется – продолжается показ В-17, поэтому и диалог строится вокруг них:

Джейн Дарвелл: «Эти парни выглядят знакомыми. Мой родной мальчик похож на них. Скажите, это ведь одна из летающих крепостей?» Генри Фонда: «Да, мадам!» Как отмечает биограф и исследователь творчества Форда Тэг Галлахер, в этом эпизоде изменяется роль комментаторов, которые «общаются с аудиторией, через фильм. Говорят понятным, простым языком, чтобы каждый мог узнать в них своих друзей и родных»^[1630].

Формируемое у зрителей чувство близости к героям усиливается фолк-мелодиями звукового сопровождения. Всё является подготовкой к следующему резкому сюжетному переходу. С 4.32 до 4.54 фильм переносит зрителей с Мидуэя в Соединённые Штаты, показывая семью обычного американского пилота: отца инженера-железнодорожника, сестру и «мать пилота, которая выглядит так же, как наши матери из Спрингфилда или любого другого американского городка»^[1631].

Здесь показаны классические образы американской семьи, родных и близких: отец – высококвалифицированный работник, мать – домохозяйка, занятая вязанием, и их сын, сражающийся с японцами. Так создавался очень живой и реальный образ ценностей, за которые сражаются американцы на Мидуэе. Если вставка с альбатросами символизировала борьбу за свободу, то «спрингфилдский сюжет» – борьбу за счастье, спокойствие и образ жизни простых американцев.

То, что эпизод мирной жизни является подчёркнутой вставкой в основной сюжет, подтверждает возвращение к подготовке пилотов В-17 (всего на 2 секунды – с 4.54 до 4.56), после чего показан взлёт тяжёлых бомбардировщиков для удара по противнику.

Это занимает время ленты с 4.57 до 5.52^[1632], причём в полном соответствии с реальным ходом сражения, показаны 9 В-17^[1633]. Правда, в фильме демонстрируются не разные самолёты, а только несколько В-17, один из которых «играет» сразу несколько машин. Взлёт снят таким образом, что почти в каждом кадре бомбардировщик занимает весь или, по крайней мере, большую часть переднего плана. Сопровождается это действие звуками работающих двигателей (единственный раз данный звук прерывается словами Дарвелл: «Удачи! Благослови тебя Бог, сынок!»^[1634]), что в сумме с цветным изображением обеспечивает неплохой эффект присутствия для зрителей.

Если до конца 5 минуты фильма Форд следовал реальному ходу сражения^[1635], то после взлёта В-17 режиссёр идёт на первое серьёзное нарушение хронологии событий. В период с 5.53 до 5.55 показан в небе строй из 5 самолётов, сопровождаемый восклицанием Донольда Крипса: «Внезапно из-за облаков… Японская атака!»^[1636]

После войны Форд в интервью расскажет, что это были первые самолёты врага, которое он увидел над Мидуэем и опознал их как «Зеро» – «их было 12 на высоте примерно в 10 000 футов»^[1637].

По логике развития фильма получается, что обнаруженный 3 июня японский флот в это же утро смог нанести удар по Мидуэю, хотя на момент релиза картины американскому обществу было хорошо известно, что атака японских самолётов была утром 4 июня.

Ещё 14 июля было выпущено специальное коммюнике военно-морского министерства, где подробно описывался ход битвы^[1638]. А на следующий день, 15 июля, пересказ и анализ данного документа напечатали многие периодические издания^[1639].

Возможно, Форд пошёл на некоторые изменения хода сражения для создания более динамичного сюжета, в котором события развиваются очень быстро, чтобы постоянно удерживать внимание и интерес зрителей. Но ещё до демонстрации результатов обозначенной японской атаки (или хотя бы её хода) Форд показывает меры, предпринятые морскими пехотинцами: с 5.55 до 6.13 в кадре ведут огонь зенитные орудия (показаны только разрывы снарядов) и пулемёты^[1640].

Используется очень простой способ формирования нужного образа сражения: японская атака только началась, а защитники острова уже её отражают. Причём в первых кадрах обороны Мидуэя режиссёр делает явный акцент не на морских пехотинцах (они либо не показаны совсем, либо со спины), а на оружии. Первый план указанного временного отрезка занимают пулемёты и винтовки^[1641].

Перечисленные приёмы позволяют зрителям поставить себя на место морских пехотинцев, более того, большая часть аудитории, наблюдая за действиями защитников из-за их спин, ощущает себя на стороне морпехов, под защитой их оружия, храбрости и мастерства.

При этом в самом начале съёмок Форд посоветовал своему помощнику МакКензи: «Снимай лица. Постановочное сражение мы всегда можем вставить позже»^[1642]. Следовательно, отсутствие лиц бойцов в первых кадрах атаки – сознательный ход режиссёра для создания нужного образа у зрителей.

Но первые кадры обороны Мидуэя сменяются демонстрацией взлёта группы пикирующих бомбардировщиков SB2U. Всего на острове было дислоцировано 17 машин данного типа^[1643]. В фильме показан взлёт 5 из 11^[1644] самолётов под командованием майора Бенджамина Норриса^[1645].

Весьма характерно, что Форд не показывает в фильме итоги действий армейских тяжёлых В-17 бомбардировщиков, об успехах и подвигах которых всё лето писали почти все газеты США^[1646]. Это можно расценивать как дополнительный фактор, направленный на привлечение внимания зрителей к заслугам флота.

Следующий эпизод фильма занимает почти минуту экранного времени с 6.30 до 7.26 – отражение налёта на Мидуэй^[1647]. В отличие от первых боевых кадров, теперь камера сфокусирована на лицах морских пехотинцев, которые ведут огонь по японским самолётам^[1648].

Важным моментом является акцент не только на мужестве американских морпехов, но и на потерях: на экране многочисленные пожары, сгоревший ангар и на 7 минуте 23 секунде согревший самолёт, правда, в кадре он всего на секунды. Человеческих жертв в фильме нет.

Связующим элементом почти всех боевых эпизодов анализируемого временного отрезка (6.30—7.26) выступает дым, который, судя по отдельным кадрам, застилает весь остров. И как раз на фоне чёрных клубов дыма в 7.26 начинается один из самых патриотических сюжетов картины: подъём государственного флага США, сорванного в ходе сражения.

Камера сопровождает взлетающий к небу флаг, который быстро преодолевает пожары и развевается на фоне безупречно чистого голубого неба под звуки гимна «Star-Spangled Banner»^[1649]. Здесь в очень простом образе переплетены мотивы стойкости, патриотизма, мужества и победного оптимизма, понятные всем гражданам США.

Гимн не перестаёт играть и при смене кадра – короткое время с 7.39 до 7.42 Форд даёт разрывы зенитных снарядов и пожар склада горюче-смазочных материалов на берегу. Следующие кадры стали впоследствии одной из самых знаменитых фотографий Мидуэя, настоящим символом сражения: флаг США, а дым от горящих нефтепродуктов разделяет небо пополам строго по диагонали^[1650].

Постепенно дым и пожары занимают всё пространство экрана, чередуясь с ранее продемонстрированными кадрами расчётов зенитных орудий, а музыка гимна снова заменяется звуками сражения. В 8.08 происходит важная перемена в сюжете фильма. Если до этого времени Форд показывал разрушения американской базы, то теперь крупным планом – горящий японский самолёт. Эпизод налёта на Мидуэй заканчивается в картине в 9.23, причём за это время одни и те же кадры морпехов, разрывов снарядов и пожаров демонстрировались (с чередованием) до 5 раз^[1651].

Новый сюжет фильма строится уже вокруг сражения авианосцев, причём Форд показывает, что американские и японские палубные самолёты обнаружили оперативные соединения противников практически одновременно^[1652]. Поэтому в ленте тесно переплетены воздушные атаки, создавая с 9.23 до 11.43 единую картину морского сражения^[1653], взлетают с авианосцев истребители F4F «Wildcat» и пикирующие бомбардировщики SBD «Dauntless». Эти и другие подлинные боевые кадры дали возможность последующим исследователям творчества Форда указывать на особую «документальную эстетику режиссёра»^[1654] и «неизменный пугающий документализм военного времени»^[1655].

Сопроводительный текст к кадрам сражения состоит из очень простых предложений-комментариев, кроме одного: «Силы вторжения противника получают попадания, снова попадания и ещё раз попадания»^[1656]. А на экране демонстрируются в это время как сбитые японские самолёты, так и корабли (вероятно, вражеские), окутанные клубами чёрного дыма.

Как и в случае с налётом на Мидуэй, американские потери и в самолётах, и в кораблях Форд не показывает, вместо этого в кадре (с 11.23 до 11.26) – улыбающиеся офицеры ВМС и прислуга зенитных орудий. Данный мотив радости от хорошо выполненной работы проходит через весь фильм «Сражение за Мидуэй». Он же является и ключевым в следующем по хронологии эпизоде: возвращение американских пилотов на авианосцы^[1657].

В 11.43 в ленте сменяется не только сюжет, но и голос диктора – текст читает Ирвинг Пичел^[1658]: «Мужчины и женщины Америки, – это возвращаются ваши сыны домой, после рабочего дня. Вы должны встретить их»^[1659]. Этот текст проводит прямую параллель с создаваемыми Фордом образами войны как работы для американских пилотов, солдат и морпехов в первых одиннадцати минутах фильма.

И как в предыдущих случаях, лица пилотов палубных самолётов радостные, улыбающиеся, хотя и очень уставшие. Такой приём в фильме должен был сформировать у зрителей чёткое понимание: для противника война – это гибель людей, уничтожение кораблей, самолётов, а для американцев – это трудная, но приносящая радость работа^[1660].

Ещё одним моментом, объединяющим почти всех пилотов, попавших в кадр, является то, что они – асы: каждый имеет по 5 или более сбитых японских самолётов, как указано на бортах их машин^[1661].

Центральное место в этом сюжете занимает лейтенант Джон Тэч – командир 3-й истребительной эскадрильи (авианосец «Иорктаун»)^[1662]. В кадр также попали пилоты А. Брэссфилд, М. Брайт, Р. Дибб^[1663], а один из пилотов на вопрос режиссёра «Сколько сегодня?» показал, улыбаясь, 4 пальца, имея в виду, очевидно, количество сбитых им самолётов противника. Следовательно, данный момент изображает время чуть позже 12.00 4 июня, когда истребители Тэча участвовали в отражении первой атаки самолётов «Хрию» против «Иорктауна»^[1664]. Этой сценой заканчивается наиболее насыщенная событиями и эмоциями «боевая» часть фильма – с 12.34 в центре сюжета фильма снова Мидуэй, причём данный эффект «возвращения» усиливается закадровым текстом: «Но вернёмся на Мидуэй».

Так осуществляется переход к следующей части фильма – демонстрации последствий битвы. Форд в первых же кадрах показывает всё многообразие и даже противоречие результатов сражения. С 12.35 до 12.37 на экране полностью сгоревший ангар, но всего лишь через 2 секунды сцена, характеризующая ущерб и разрушения, сменяется вторым сюжетом об альбатросах, который продолжается до 13.45^[1665].

Режиссер показывает птиц в данном случае всегда на фоне либо дыма от пожара, либо разрушенных зданий, а голос диктора сообщает, что защитники острова отстояли свободу коренных жителей^[1666]. Это формирует у зрителей чёткое понимание: материальные потери, безусловно, стоят сохранения жизней, а главное – свободы американцев^[1667].

Контрастом с данным эпизодом выступает следующий, где демонстрируются обломки японского самолёта, осматриваемые морскими пехотинцами^[1668]. В ленте это занимает достаточно крупный временной отрезок – до 13.13, в котором основную нагрузку по формированию патриотических чувств и всего образа сражения снова несут альбатросы, «гуляющие» по фрагментам самолётов противника. Эти кадры идут без текстового сопровождения, так как Форд сделал их максимально понятными и, одновременно, чрезвычайно насыщенными в эмоциональном плане: дан наглядный результат провала японских планов. Но Форд не ограничивается подобным противопоставлением (живые американские солдаты – мёртвые японские пилоты), и следующий сюжет также построен на противопоставлении: сбитые самолёты врага, с пилотами, которых никто даже не пытался спасти, и боеспособные американские самолёты (снова в кадре летающие лодки «Каталина»), ведущие поиск лётчиков, как сообщает голос диктора, «обследуя каждый коралловый риф, каждую милю океана»^[1669].

Очень важным здесь является образ патрульного самолёта – именно с него начинается сражение в картине Форда, им же и заканчивается (при появлении «Каталины» звучат слова Крипса: «Битва за Мидуэй окончена»^[1670])^[1671]. Это можно расценивать как ещё одно доказательство, приводимое режиссером, в пользу версии о решающем вкладе флота в победу. А зрителям внушается мысль: патрульные самолёты флота находятся в постоянной боевой готовности, постоянно ведут поиск противника.

Такой акцент на каждодневной работе флота по защите рубежей США сделан Фордом далеко не случайно, так как благодаря прессе к сентябрю 1942 г. американское общество знало, что армейские пилоты сразу после сражения за Мидуэй поспешили информировать о своих успехах прессу^[1672]. На этом фоне деятельность флотских лётчиков, показанная в фильме, выглядит не только более скромно, но и профессионально.

Значение флота подчёркивает и новый эпизод фильма, занимающий время с 13.31 до 15.35, – спасение экипажей подбитых самолётов. Кадры с поиском и спасением пилотов сопровождает текст, читаемый Крипсом: «Восемь, девять, десять дней без воды и еды»^[1673]. Очевидно, что такой сюжет рассчитан как на будущих военнослужащих, так и на их родственников, успокаивая их, что флот ведёт борьбу за жизнь каждого пилота до последней возможности. А как подтверждение хороших результатов в данной борьбе – кадры с измученными, но счастливыми людьми.

Очень возможно, что подобную расстановку акцентов и сюжетов Форд снова почерпнул у прессы, где 8 июня 1942 г. одной из главных новостей было «завершение битвы за Мидуэй», а 9 июня – спасение пилотов и их рассказы и свидетельства о сражении^[1674].

Важнейшим здесь было повествование энсина Джорджа Гэя, наиболее активно растиражированное периодической печатью. Скорее всего, поэтому о нём не упоминает Форд в фильме – подвиг Гэя был к сентябрю 1942 г. слишком хорошо известен американскому обществу, а для развития интереса у граждан требовались новые образы и новые герои.

Завершают фильм Форда два эпизода: с 15.35 до 17.00 – похороны погибших американских солдат и моряков. Здесь тесно переплетаются патриотические мотивы (все гробы накрыты государственными флагами, скорбные лица почётного караула) и религиозные (играет мелодия «Onward, Christian Soldiers», которая сменяется потом «Great God Our King»)^[1675]. А также мотив объединения: в нескольких кадрах стоят рядом и солдаты, и морпехи, и моряки. Возможно, этим режиссёр показывал единство всех вооружённых сил США в общей борьбе с японцами, что может оказаться важнее газетных сражений за решающий вклад в битву.

Финальные документальные кадры играют значительную роль в создании образа Мидуэя: с 17.01 в чистом голубом небе над Мидуэем проходит строй из четырёх самолётов, а на переднем плане три летящих альбатроса, камера следит за движением самолётов, постепенно переходя к морскому пехотинцу, внимательно осматривающему небо на фоне чёрных клубов дыма. Как замечает Т. Галлахер, в эпизоде четыре темы: 1) свобода (летящие птицы); 2) настороженность (морской пехотинец); 3) опасность (дым пожара); 4) сила (летящие самолёты)^[1676].

Вместе они формируют у зрителей образ трудной, но важной победы, которая позволяет смотреть в будущее с надеждой, продолжать борьбу за свободу, которую ведут «христовы воины» (именно в таком свете предстают военнослужащие США в заключительных кадрах картины Форда).

Завершают фильм сцены с подведением итогов сражения^[1677]. Всего их три. Первая – на белом фоне красным шрифтом надпись во весь экран: «4 японских авианосца потоплены». Вполне вероятно, что для заключения Форд избрал стиль подачи материала как газетный заголовок.

Но достижения кинематографа позволили его значительно усовершенствовать: под барабанную дробь часть надписи «4 японских авианосца» замазывается красной краской. Причём рука человека движется резко наотмашь, что опять перекликается с заголовками прессы, где сообщалось: «Флот япошек при Мидуэе размазан»^[1678]. Весьма характерно, что в кадре не закрашивается слово «потоплены», – это именно то, что должно особенно прочно закрепиться в сознании граждан, – корабли врага потоплены.

Сцена вторая – снова красный шрифт: «28 линкоров, крейсеров и эсминцев потоплены или повреждены»^[1679]. И здесь Форд идёт вслед за прессой, которая в период первой половины июня 1942 г. активно использовала данный простой приём для создания образа «поворотного момента Тихоокеанской войны»^[1680]. На это раз надпись перечёркивается чёрным крестом, но остаётся нетронутой цифра «28». Общественности необходимо внушить данное число выбывших из строя кораблей противника, а если учесть закрепившееся в сознании с прошлого эпизода слово «потоплены», то большая часть граждан будет интуитивно считать, что из данных 28 кораблей большая часть, безусловно, уничтожена.

Сцена третья – текст «300 японских самолётов уничтожено»^[1681]. Слова опять замазываются красной краской, оставляя цифру «300», но это уже не главное. Всё внимание приковано к форме: краска образует букву «V», которая занимает весь экран. Более удачный символ победы придумать трудно. На этом фильм заканчивается.

Для получения более полных представлений о значении и роли образов, заложенных Фордом в фильм, необходимо проанализировать восприятие картины «Сражение за Мидуэй» американским обществом. Первые сведения о присутствии на острове во время битвы голливудского режиссёра стали известны гражданам США очень рано.

12 июня 1942 г. военный обозреватель «New York Times» Роберт Трамбулл в статье «Большие бомбардировщики побеждают», указывает, что часть информации о ходе операции была передана Фордом американским военным. Журналист сообщает, что в настоящее время прославленный режиссёр является офицером военно-морского флота^[1682].

Из этой скудной информации, сопоставив её с другими материалами, общественность могла сделать два важных вывода: во-первых, военно-морское командование США действительно, как и утверждалось в заметках «Chicago Daily Tribune»^[1683], «Washington Times-Herald»^[1684], «New York Evening News»^[1685], «San Francisco Chronicle»^[1686] от 7 июня 1942 г., заранее знало о предстоящем нападении на Мидуэй; во-вторых, присутствие на острове известного режиссёра означало появление в скором времени фильма о сражении.

Если первый из обозначенных нами выводов журналисты так и не сделали, то второй был озвучен уже 19 июня 1942 г. на страницах «Milwaukee Journal»: «Кинозрители скоро смогут увидеть сражение за Мидуэй, снятое Джоном Фордом, который запечатлел японскую атаку на Тихоокеанский форпост, находясь на крыше электростанции – одной из главных целей во время налёта. Даже после получения ранения в руку он продолжил снимать, держа камеру одной рукой. Известный режиссер направился в Вашингтон, где его материалы будут отредактированы военно-морскими офицерами и скоро выйдут на экраны»^[1687]. Этот же материал был напечатан в «Hartford CouraiU»^[1688]. «St. Petersburg Times»^[1689]. А в «Southeast Missourian» даже попал на первую полосу^[1690].

Видно, что в анонсе предсказана одна из главных особенностей будущего фильма – то, что он будет отстаивать «флотскую» версию сражения. В остальном же газетный материал полностью шёл в русле публикаций о Мидуэе второй половины июня: главная линия – героизация действий защитников острова.

Более подробная информация о фильме Форда появляется в прессе только 17 августа 1942 г., примерно за месяц до выхода картины. В «Hartford Courant» и «Warsaw Daily Times» была напечатана статья Питера Эдсона «За кулисами в Вашингтоне»^[1691]. Материал построен на выделении важнейших особенностей фильма, его уникальных черт, которых Эдсон нашёл довольно много.

Во-первых, «Сражение за Мидуэй – это полномасштабная современная война, снятая в цвете»^[1692]. Не случайно такой анонс журналист поместил в начале статьи, так как это одна из главных особенностей картины, направленная на привлечение широкого круга зрителей и усиление визуального воздействия на аудиторию.

Во-вторых, Эдсон отмечает «известного режиссёра Форда»: «Его новый документальный фильм имеет все шансы стать его величайшей картиной». Как подтверждение данных претензий в прессе отмечено: «Попадания в корабли, разрывы снарядов, раненые и убитые люди. Это реальная война»^[1693]. Из этого можно заключить, что Эдсон ознакомился только с частью кадров ещё не вышедшего фильма, а остальные домыслил, так как у Форда нет ни убитых, ни раненых^[1694].

В-третьих, журналист как несомненное достоинство фильма отмечает, что сцены снимались не только Фордом на Мидуэе, но и на американских самолётах, авианосцах во время посадки авиагрупп, а также на крейсерах сопровождения^[1695]. Такая реклама должна была подействовать самым эффективным образом на потенциальных зрителей, так как очевидно – в фильме будет изображена широкая картина боевых действий во всём многообразии, а не отдельные кадры отдельных эпизодов.

В-четвёртых, «в картине абсолютный реализм, без голливудского пафоса, фантастики и сентиментальщины»^[1696]. Такой отзыв тоже должен был способствовать привлечению зрителей.

В целом анонс Эдсона можно расценивать как хорошую рекламу фильму. Она была необходима, так как в конце августа – начале сентября 1942 г. американское общество уже начало забывать Мидуэй. Внимание сосредоточилось на Гуадалканале и операциях на советско-германском фронте^[1697].

С начала сентября 1942 г. подготовка аудитории к фильму Форда активизируется. В «New York Times» 4, 6, 8, 12 сентября выходят небольшие заметки о скором релизе фильма, а также картина «Сражение за Мидуэй» уже сравнивается с фильмом Джона Хьюстона «Через Тихий океан», причём сравнения всего в пользу «цветной реалистичной, документальной ленты», а не «детективной чёрно-белой мелодрамы»^[1698]. Журналисты из «Pittsburgh Post-Gazette» перед самой демонстрацией фильма – 12 сентября – ограничились простым анонсом^[1699].

Первые отклики прессы на премьеру свидетельствуют, что многие из замыслов Форда подействовали на общество ожидаемым образом. Например, в статье-рецензии «New York Times» приводятся данные, что в фильме документально подтверждена «потеря японцами при Мидуэе 300 самолётов и 28 кораблей»^[1700]. Видно, что простые манипуляции режиссёра с цифрами и красочными образами в последних трёх сценах выполнили свою задачу на 100 %. Эту же информацию даёт и австралийская газета «Sydney Morning Herald», но с добавлением, что в фильме показано, как японцы лишились четырёх авианосцев^[1701].

Кроме этого, во всех первых отзывах отмечаются ещё два важных момента: 1) что это официальный фильм флота, доказывающий прежде всего победу ВМС при Мидуэе; 2) достоверность, реализм и документализм картины. Следовательно, фильм Форда выполнил главную задачу: акцентировал внимание общественности США на роли флота в битве. Причём благодаря рассмотренным нами приёмам и пропагандистским средствам образы, созданные режиссёром, закрепились не только в сознании граждан, но и перешли в историографию, что в итоге привело к формированию представлений о Мидуэе как решающей битве Тихоокеанской войны.

Обнародование этого последнего важного штриха к картине Мидуэя и реакция на него позволяет сделать вывод о том, что после середины сентября процесс создания образа сражения в общих и главнейших чертах завершён, представления у общественности сформированы, оценки даны. После этого рубежа идёт лишь развитие заложенных ранее тенденций. Хотя и здесь были некоторые исключения. Во-первых, кинематограф начинает вносить свой вклад в детализацию образа Мидуэя только с конца сентября 1942 г.^[1702] Во-вторых, даже в сентябре 1942 г. периодически появлялись публикации о выдающейся роли армейской авиации в сражении и подвигах пилотов В-17 и В-26^[1703]. В-третьих, ещё реже на страницах прессы возникали небольшие статьи и заметки с намёками на плохое проведение мидуэйской операции, о негативных аспектах сражения, об упущенных возможностях. Так, 28 сентября 1942 г. в издании «Berkeley Daily Gazette» указывается, что «Мидуэй продемонстрировал, насколько плохая координация между тремя авиациями: армейской, морской пехоты и флотской»^[1704]. Но по сравнению с интенсивным информационным потоком о Мидуэе периода июня – июля 1942 г. эти сообщения были просто каплями. Внимание американской общественности прочно переориентировано на другие события.

В период кампании на Соломоновых островах тема Мидуэя перестала пользоваться популярностью у читателей и привлекательностью у журналистов: новые детали сражения властями не раскрывались, а обсуждать старую информацию мало кто хотел. Из заметных событий осень 1942 г. в плане освещения Мидуэя необходимо упомянуть всё более и более настойчивые попытки связать данное победное сражение с очень неоднозначной (в глазах американской общественности 1942 г. операцией в Коралловом море).

В период октября 1942 г. в прессе США появляется устойчивое словосочетание «Коралловое море и Мидуэй» – по отдельности эти сражения рассматриваются всё реже, а предстают перед читателями газет в виде единого комплекса битв, столкновений и действий, которые в итоге остановили и «повернули» японское наступление. Такие идеи высказываются на страницах «Lewiston Morning Tribune»^[1705], «Ludington Daily News»^[1706], «Lewiston Evening Journal»^[1707], «New York Times»^[1708]. Причём исходит эта тенденция к объединению операций сразу из трёх направлений: 1) информационные агентства активно употребляют это словосочетание при характеристике событий весны – лета 1942 г.; 2) сами журналисты часто использует его; 3) официальные представители флота, в том числе и адмирал Нимиц, настаивают именно на таком варианте подхода к описанию событий поздней весны – раннего лета 1942 г.

Мотивы подобного информационного приёма могут быть следующими: использовать положительные для США результаты битвы за Мидуэй для сглаживания, скорее, негативных итогов сражения в Коралловом море, доказывая, что без операции 5–8 мая впечатляющая победа 4 июня была бы невозможна. Главная мысль Нимица: Коралловое море создало условия для мидуэйского успеха. Такая интерпретация событий стала популярной не только у военных и представителей СМИ, но и у публицистов, а также в среде профессиональных историков^[1709].

Кампания за Гуадалканал 1942–1943 гг. освещалась под влиянием тех же информационных тенденций: 1) активизация внимания граждан на индивидуальном героизме военнослужащих США^[1710]; 2) подробное освещение крупнейших операций с упором на японские потери; 3) информирование граждан об американских потерях (особенно в кораблях и самолётах) с опозданием на один – два месяца. Информация о практически одновременной победе под Сталинградом и Гуадалканалом очень чётко демонстрирует приоритеты американского общества: 3–4 февраля первые полосы практически всех газет США занимали новости о победе над японцами, а сообщения из Москвы о Сталинграде печатались в виде очень коротких заметок^[1711]. Причём, если о Гуадалканале сообщалась с применением таких слов, как «великая победа», «большая битва», «эпическая кампания», «большое поражение японцев»^[1712], то о Сталинграде сообщили лишь как о «конце нацистского сопротивления на Волге»^[1713]. Следовательно, можно заключить, что СМИ США учли опыт освещения Мидуэя, когда к середине июля события на советско-германском фронте вытеснили Тихий океан с первых полос и сформировали у общественности представления о Сталинграде как о решающей битве всей войны. К февралю 1943 г. в результате информационной деятельности пресс-служб армии и флота США Гуадалканал воспринимается американским обществом как более значимая победа. Тем не менее Гуадалканал, как и Мидуэей в 1942–1943 гг., ни пресса, ни общественность не называли переломным, решающим сражением.

Очень похожая ситуация наблюдалась и летом 1943 г., когда, определяя приоритеты между Сицилией и Курском, американские периодические издания стабильно выбирали действия союзников в Средиземном море^[1714]. Одна из главных особенностей создания образа Курска в прессе США – это отсутствие публикаций о битве в первый день операции – 5 июля 1943 г., тогда как о начале предыдущих крупных сражений на советско-германском фронте (Московской и Сталинградской битвах) американская периодическая печать сообщала в первые же часы. Информация об операции «Цитадель» появилась в прессе США только 6 июля и была очень противоречивой. Так, «New York Times» отметила, что «новое наступление в России направлено, возможно, против Москвы» и может привести к высадке англо-американских войск в Европе^[1715]. «Bonham Daily Favorite» (Техас) также пишет 6 июля, что возможные цели нового наступления на Востоке – Москва и Курск^[1716]. А известный журналист Д. Макензи соглашается с мнением «New York Times», предполагая, что события в СССР могут стать «сигналом для действий союзников в Южной Европе»^[1717]. Видно, что цели наступления Германии, несмотря на информационные сообщения из Лондона и Москвы, были неоднозначно восприняты в американской прессе. Большинство журналистов США делало акцент не на самих операциях на советско-германском фронте, а на возможной высадке союзников в Европе, которая уже 5–6 июля преподносилась как будущее «спасение русских».

Неясной для СМИ США оставалась 6 июля и ситуация с направлениями главных ударов операции «Цитадель». Так, «New York Times» писала о трёхстороннем наступлении из Орла, Харькова и Брянска на Курск^[1718]. Об этом же сообщали «Spokane Daily Chronicle» (Вашингтон) и Washington Post^[1719]. Однако «Telegraph-Herald» (Айова) информировала читателей, что наступление вермахта ведётся лишь по линии Брянск – Орёл^[1720]. Такие же противоречивые сведения поступали в период 6–7 июля и о соотношении сил противников, о первых потерях и результатах первых дней боёв. Достаточно сказать, что даже в рамках одной газеты цифры уничтоженных танков Германии колебались от 152 до 1161, без всяких пояснений и комментариев^[1721].

Такое невнимание к подаваемым фактам и незначительный поток информации о Курской битве в начале июля 1943 г. объясняется концентрацией усилий прессы США на создании образа высадки союзников в Сицилии. В определении приоритетов между Сицилией и Курском американские периодические издания стабильно выбирали действия союзников в Средиземном море^[1722]. А главный военный аналитик «New York Times» X. Болдуин писал 5 июля 1943 г.: «Одно из основных изменений немецкой стратегии происходит сейчас в Южной Европе – это изменение настолько фундаментально, что оно вполне может повлиять на ход и продолжительность войны»^[1723]. Остальные периодические издания широко растиражировали данную мысль^[1724]. В последующие дни 6–7 июля 1943 г. (в разгар оборонительного этапа Курской битвы) основное внимание пресса США уделила Сицилии^[1725] и даже битве в заливе Кула^[1726], где японцы потеряли 2 эсминца и 324 человека^[1727]. Сражения 5–7 июля на советско-германском фронте (в которых, как признавала американская пресса, участвовало до 4000 танков и «сотни тысяч людей) оттеснялись практически на периферию информационного пространства, размещаясь не на первых полосах, а в конце газетных выпусков^[1728].

Другим важным методом формирования образа Курска стала тема американской помощи, которую постоянно поднимала печать, особенно провинциальная. Но речь шла не о военных материалах и технике, как в 1942 г. СМИ США построили в начале июля 1943 г. следующую схему убеждения граждан: декабрь 1941 г. – США вступают в войну, а СССР начинает успешное контрнаступление под Москвой; 1942 г. – союзники высаживаются в Северной Африке, а Советский Союз начинает наступление под Сталинградом. Поэтому в рамках данной схемы высадка в

1943 г. в Сицилии преподносится газетами не просто как прямая помощь СССР, а как главный фактор «спасения России» от немецкого наступления. При таких акцентах (в сумме со значительным сокращением потока сведений о Курске с 9—10 июля) большинство граждан США начинает воспринимать происходящее на советско-германском фронте как сугубо второстепенное, несмотря на все цифры и масштабы сражений.

Даже наступление советских войск 12 июля не смещает акцент с освещения событий в Средиземном море и Тихом океане. Так, «Lewiston Morning Tribune» (Айдахо) в выпуске от 13 июля на первой полосе пишет о продвижении союзников в Сицилии и битве при Коломбангаре, в которой японцы потеряли 1 лёгкий крейсер, – этому посвящен весь номер газеты^[1729]. Про наступление под Орлом газета Айдахо отвела одну небольшую заметку. Идентичная ситуация наблюдается и в «Pittsburgh Post-Gazette», где 13 июля все материалы, за исключением одной статьи, – про события в Сицилии и на Тихом океане^[1730].

Получается, что масштабное наступление на советско-германском фронте подаётся прессой как явление второстепенное. Из-за подобных акцентов ситуацию не могут изменить даже публикуемые цифры: для американской общественности потеря японцами 1 корабля воспринимается как более важное событие, чем потеря немцами, как указывали газеты США, «2622 танков и 1126 самолётов с начала летнего наступления»^[1731].

Очень похожий подход наблюдается и в выступлениях руководства союзников. Так, Рузвельт в «Беседе у камина» от 28 июля охарактеризовал ситуацию на советско-германском фронте следующим образом: «Сегодня самые тяжёлые и решающие сражения идут в России. Я рад, что англичанам и нам удаётся вносить вклад в великую ударную мощь русских армий»^[1732]. Однако надо учитывать, что эти слова признательности и благодарности СССР заняли в американском эфире всего несколько минут, а остальное почти часовое выступление Рузвельта было посвящено действиям союзников в Сицилии. Эта очень существенная разница во времени, уделенного каждому из фронтов, создавала у американской аудитории стойкое убеждение: именно в Южной Европе решается судьба войны. А материалы прессы данное убеждение только усиливали.

Анализ специфики освещения битвы при Мидуэе, по сравнению с особенностями создания образа Гуадалканала, Сталинграда и Курска, позволяют сделать вывод, что СМИ США учли главный негативный урок информационного обеспечения Мидуэя, когда (в борьбе армии, флота и морской пехоты за доказательства решающего вклада в сражение) потерялось для прессы и общественности его военное значение, и внимание граждан США переключилось на Сталинградскую битву, масштабы и значение которой сразу привели журналистов к выводам о ключевой роли данной операции в войне, а следовательно, и о решающем вкладе СССР в общую победу. Именно поэтому при освещении последующих операций действия советских войск перестали замечаться прессой и общественностью США из-за полного господства в СМИ образов сугубо локальных тихоокеанских побед и успехов союзников в Сицилии. В итоге специфика формирования образа Мидуэя оказала прямое воздействие и на информационное обеспечение других победносных сражений, которые к 1945 г. привели союзников к победе на Тихом океане.

Выводы по третьей главе

Итак, изучив формирование в американском обществе представлений о сражении за Мидуэй, видим, что образ сражения развивался примерно по тем же основным тенденциям, что и образ Пёрл-Харбора: повышенное внимание и общественности и военных к потерям, идентичные средства создания образа битвы в СМИ, взаимовлияние докладов офицеров вооружённых сил США и прессы. Однако оценки Мидуэя американским обществом имеют и свою специфику, которая отличает их от моделей восприятия Перл-Харбора:

1) параллельное развитие в прессе нескольких, противоположных образов битвы, причём без всяких попыток Белого Дома урегулировать данные информационные процессы;

2) новый подход к героизации сражения за Мидуэй, при котором подчёркивается не массовый героизм, а индивидуальное мужество; с первых дней формирования образа сражения важную роль в нём играют персонифицированные герои;

3) наблюдается большая степень свободы печати: газеты массово публикуют японский взгляд на сражение с критикой США, придаётся огласке секретная информация ВМС США, обсуждается проблема сокрытия собственных потерь.

Всё это важный шаг вперёд в аспекте информационной свободы и информационной культуры американского общества по сравнению с 1941 г. В военном отношении сражения в Коралловом море и за Мидуэей, а также кампания за Гуадалканал обеспечили дальнейшие успехи американской армии и флота на Тихом океане, после чего наступление против Японии в 1943–1945 гг. становится непрерывным. Это коренным образом повлияло и на процесс формирования оценок войны в обществе: после Мидуэя и Гуадалканала граждане США начали оптимистично воспринимать события на Тихоокеанском фронте, не сомневаясь больше в неизбежности победы над Японией. Данный оптимизм был обусловлен не только постоянными победами 1943–1945 гг., но и ежедневным акцентированием внимания общественности либо на новых достижениях американских вооружённых сил, либо на старых победах, где Мидуэй и Гуадалканал занимали особое место, став в США символами тяжёлых, но жизненно важных для победы боёв.

Глава IV
Завершение войны на Тихом океане и капитуляция Японии в оценках американского общества

IV. 1. Завершение войны на Тихом океане: оценки военных США

Оценки военных США завершающего этапа войны и победы над Японией строятся на основе восприятия нескольких ключевых операций и событий: высадка на Филиппинах в октябре 1944 г., захват Иводзимы и Окинавы, применение атомных бомб и вступление СССР в войну, причём как и в официальных документах, так и в мемуарах характеристики и оценки данных эпизодов Второй мировой войны тесно связаны между собой и имеют много общих моментов и одинаковых стереотипов восприятия.

Оценки военными завершающих операций можно условно разделить на две группы. В первой группе основой для формирования оценок вторжения на Филиппины стали отчёты генерала Макартура и донесения оперативных соединений, в которых детально рассмотрены важнейшие аспекты операции^[1733]. Общий вывод Макартура о битве в заливе Лейте: «Битва за Лейте продемонстрировала в большей степени, чем когда-либо прежде в войне на Тихом океане, ударную мощь скоординированных действий американских наземных, воздушных и морских сил. Несмотря на героические усилия и большое мужество, несмотря на использование беспрецедентного количества кораблей, самолетов, и войск, собранных со всех частей быстро сокращающейся империи, японцы не смогли устоять перед подавляющей американской мощью»^[1734]. Этот вывод подтверждается и информацией из отчёта адмиралов У. Ли^[1735] и Э. Кинга^[1736]. Видно, что представители данной группы военных стремились не к анализу операций, а к сглаживанию основных спорных моментов с помощью восхваления вооружённых сил США.

Вторая группа оценок отличалась более тщательным анализом операций, а главное – разбором ошибок при их проведении. Так, в созданном в марте 1945 г. секретном отчёте штаба главнокомандующего флотом США приводятся многочисленные данные, опровергающие оптимистичные оценки первой группы. К таким данным относятся прежде всего действия адмирала Олдендорфа после уничтожения соединения адмирала Нисимуры; решения адмирала Хэлси о преследовании соединения адмирала Одзавы; организация охраны транспортных соединений адмиралом Кинкейдом^[1737]. Адмирал Нимиц также дал ряд критических оценок действий своих подчинённых: «Мне бы и в голову не пришло, что Хэлси, зная состав сил противника в море Сибуян, оставит пролив Сан-Бернардино незащищённым»^[1738]. Однако в официальных отчётах Нимиц старался сгладить критику и не высказывался о действиях Хэлси, поэтому в относительно небольшом числе американских документов периода 1944–1945 гг. содержались негативные оценки и критика решения и действий адмиралов Тихоокеанского флота во время битвы за залив Лейте. Можно заключить, что оценки вторжения на Филиппины имеют как ряд общих мест с оценками других операций, так и собственную специфику.

К общим моментам относятся, во-первых: подробный количественный и структурный анализ сил противника; во-вторых, как и в случае с Мидуэем и Гуадалканалом, описание операции в целом строится на разборе отдельных битв (согласно хронологическому принципу), а не на создании общей периодизации, как было у военных с Пёрл-Харбором; в-третьих, сверхпристальное внимание (как и при характеристике предыдущих сражений) уделено военными США оценке потерь: как собственных, так и противника.

Важнейшие особенности формирования оценок битвы в заливе Лейте и вторжения на Филиппины: во-первых, пресечение в самом начале процесса анализа операции командованием флота критического восприятия сражения (следовательно, адмирал Нимиц учёл основные уроки создания образа Мидуэя, сразу утвердив официальную версию, не допускающую большого количества трактовок и разночтений, оставив все данные аспекты историкам); во-вторых, в 1944 г. высшее командование флота, армии и морской пехоты начало отходить (это хорошо прослеживается по их отчётам) от героизации собственных действий, что было особенно характерно для периода 1941–1942 гг.; в-третьих, американское командование при оценке Филиппин больший упор делало на доказательство слаженности и хорошей координации своих действий, что хорошо видно по отчётам генерала Макартура. Таким образом, можно утверждать, что к 1944 г. и этот урок формирования и развития образа Мидуэя был изучен и учтён военными США.

Оценки сражений за Иводзиму и Окинаву строились на тех же основных принципах. Военными США детально характеризовалась подготовка к сражению, взаимодействие всех родов войск и тыловых служб, тщательно описывалась роль разведки^[1739]. И особый упор делали на борьбу на коммуникациях и изоляцию японских островов: «После успешной высадки на Лусоне в январе США уверенно контролировали Филиппинский архипелаг. Произошёл окончательный разрыв японской линии коммуникаций в южном районе. В результате серьезных потерь, понесенных в филиппинской и предыдущих кампаниях вместе с проблемой пилотов и острой нехваткой топлива, японские ВВС уже не способны к эффективному действию при использовании обычной тактики»^[1740]. Видно, что американские военные в 1945–1946 гг. расценивали высадку на Филиппинах как переломное сражение (и в стратегическом, и в оперативно-тактическом плане), указывая, что к началу 1945 г. японские вооружённые силы испытывали массу проблем, тогда как американские уверенно шли к победе^[1741].

Особенно подробно анализировалась командованием американского флота и корпуса морской пехоты эффективность применения камикадзе^[1742]. Так, в работе «Кампании войны на Тихом океане» отмечено: «В отчаянии японцы начали "специальные атаки” или "камикадзе”. Силы Соединённых Штатов были сильнее, чем когда-либо, – сильнее количественно, лучше обучены и могли двигаться вперед с подавляющей наступательной мощью. Американское господство в Тихом океане было полным. Наступило время, чтобы ударить в сердце Японской империи. Японцы правильно оценили намерение Соединённых Штатов, чтобы атаковать и захватить Иводзимы. Ввиду продолжающихся операций на Филиппинах считалось невероятным, что десантные операции на Формозу могли осуществиться»^[1743]. Хорошо видно, что военные США в своих обобщающих работах и аналитических отчётах 1945–1946 гг. всячески подчёркивали, с одной стороны, всестороннее превосходство в Тихом океане над Японией, но, с другой стороны, указывали, что этого превосходства было недостаточно для высадки не то что на главные японские острова, но даже на ближние подконтрольные империи территории: Тайвань, Китай, Корея. Следовательно, в восприятии военных проблема победы над Японией неизменно связывалась с ликвидацией военного потенциала империи на континенте.

Однако даже в новой ситуации начала 1945 г. апробированные в 1941–1942 гг. методы формирования оценок боевых действий серьёзных изменений не претерпели. Обстановка существенно изменяется лишь при оценке военными заключительных действий против Японии, когда им пришлось характеризовать последствия использования совершенно нового оружия.

Примечательно, что анализ военными атомных бомбардировок, как правило, не разделяется на два отдельных сюжета по Хиросиме и Нагасаки, а наоборот, эти операции целенаправленно объединяются в документах в одну. Ярким примером здесь является отчёт комиссии по изучению стратегических бомбардировок США, озаглавленный – «Эффект атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки»^[1744].

Очень точно охарактеризовал принципы работы данной комиссии (и создания в том числе обозначенного документа) В.Л. Мальков: «Главной своей задачей эта организация считала демистификацию атомной бомбы, тщательное изучение реального физического эффекта атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, перевод его на язык бесстрастных цифр»^[1745]. Действительно, уже в названии документа отражена одна из главных особенностей восприятия американскими военными атомных бомб – концентрация внимания на результатах применения, на эффекте от взрыва (прежде всего на визуальном эффекте). Именно оценки эффективности – самые первые оценки, которые были высказаны офицерами из экипажа «Энола Гэй».

Полковник Пол Тиббетс и лейтенант Уильям Парсонс описывают прежде всего «ослепительную белую вспышку» и рост грибовидного облака^[1746]. И даже в первом донесении генералу Лесли Гровсу об успешном применении бомбы Парсонс обращал внимание именно на это: «Результаты полностью соответствуют расчётам. Полный успех. Видимые последствия больше, чем в Нью-Мексико. Условия в самолете после операции – нормальные»^[1747].

На эти же особенности Гровс обращал внимание начальника штаба армии США в меморандуме от 6 августа 1945 г.: «Звук – не поддающийся оценке. Вспышка – не такая яркая, как в Нью-Мексико, из-за того, что день был солнечный. Появившийся в первое время огненный шар за несколько секунд превратился в пурпурные облака и кипящее пламя, поднимающееся вверх. Через три минуты колонна облаков принимает грибовидную форму. Верх гриба клубился, как при турбулентности»^[1748].

Очевидно, что все эти подробности взрыва генерал узнал из донесения Парсонса, которое позже воспроизвёл в книге журналист Лоуренс: «Основание низа грибовидного облака из массы пурпурно-серой пыли, бурлило и кипело. Верх гриба клубился, он напоминал кипящую турбулентную массу» ^[1749].

Хорошо заметна не простая преемственность меморандума Гровса от сообщений Парсонса, а прямые текстуальные заимствования, что определило господство эмоциональных оценок в первых американских документах о Хиросиме. Кроме Гровса, капитан послал отчёт генералу Фарреллу, который «передал новость генералам Лемею, Спаатсу, адмиралу Нимицу»^[1750]. Гровс, в свою очередь, в этот же день 6 августа позвонил Оппенгеймеру со словами поздравления и благодарности, сообщив: «Сейчас мы высылаем вам своего рода резюме некоторых сообщений, которые приходят от Парсонса и Фаррелла. Я хотел бы, чтобы они очень тщательно сохранялись от широкого распространения»^[1751]. Это очень важная деталь – на первые оценки Хиросимы американскими военными оказали определяющее (а часто и единственное) влияние краткие доклады Парсонса, в которых доминировало описание визуальных эффектов взрыва. В этом заключается главное отличие специфики восприятия Хиросимы военными от общественности США, которую в период 6–7 августа также интересовали результаты операции и мощь нового оружия, но наглядный образ взрыва отсутствовал^[1752], несмотря на то, что именно он позволял сформировать наиболее полные представления у граждан относительно эффекта и эффективности нового оружия.

Вторым важным отличием оценок военных от гражданских, что тоже видно по первым впечатлениям и заголовкам документов, является повышенный интерес первых именно к результатам применения каждой бомбы, тогда как общественность и СМИ волновали в августе 1945 г. главным образом военно-политические и моральные последствия бомбардировок.

Эта особенность напрямую повлияла на структуру одного из важнейших отчётов о Хиросиме и Нагасаки: его вторая глава разделена на части в соответствии с городами-целями^[1753]. При анализе данного документа важно не только выявить специфику оценок военных, но и установить особенности их взаимодействия с оценками политиков, общественных деятелей и прессы, а также определить важнейшие черты образа атомных бомб, формируемые указанным отчётом.

Весьма характерным является начало документа: «Одна атомная бомба, первое оружие этого типа, использованное против цели, взорвалась над городом Хиросимой в 8.15 утром 6 августа 1945 года»^[1754]. Это предложение по структуре и содержанию очень похоже на первую фразу заявления Белого Дома об атомной бомбе: «Шестнадцать часов назад американский самолет сбросил одну бомбу на Хиросиму, важную базу японской армии»^[1755].

В обоих документах указан тип оружия, время его применения, цель. Но сразу заметно и главное, принципиальное различие: в отчёте комиссии Хиросима названа городом, тогда как у Трумэна – «военная база». Именно из-за этой неточности слова президента были подвергнуты в США критике в период 7–9 августа 1945 г., и комиссия, работавшая с октября по декабрь 1945 г., не могла позволить такую же ошибку, хотя общая преемственность отчёта от заявления Трумэна хорошо видна.

Другим важным отличием обобщающего отчёта военных от первых сведений СМИ является точное указание времени сброса бомбы – 8.15 утра^[1756]. Эта информация была почерпнута не только из материалов допросов японских военных и официальных лиц (основного источника комиссии), но и из американских данных^[1757].

Но на первом предложении отчёта комиссии сходство с выступлением Трумэна заканчивается: «Большая часть рабочих была на работе, но многие ещё в пути, почти все школьники и некоторые рабочие были на работе на открытом воздухе в рамках программы строительства противопожарных полос. Атака произошла через 45 минут после сигнала "всё чисто”. В связи с отсутствием предупреждения и безразличием населения к небольшим группам самолетов, взрыв стал почти полной неожиданностью, и люди были не в убежищах»^[1758]. Видно, что, в отличие от пресс-релиза Белого Дома, военные в первых же строках итогового отчёта пытаются объяснить большие человеческие жертвы. Причём выглядит это как оправдание с попыткой переложить вину на самих японцев. Это метод использовал и Трумэн, но в совершенно ином плане: Хиросима – это месть за Пёрл-Харбор (вот основной тезис президента). Комиссия избирает другой путь: «безразличие населения» и государство, организовавшее работы граждан, – главные виновники высоких потерь, а Пёрл-Харбор в отчёте даже не упоминается.

Подобное изменение аргументации можно объяснить двумя причинами:

– во-первых, к концу 1945 г. президентский тезис был хорошо известен и среди общественности, и среди военных, следовательно, от комиссии, работавшей с новыми источниками (допросы пленных японцев), требовались новые доказательства, а не повторение изложенных ранее идей;

– во-вторых, подобранные комиссией факты (мы процитировали их выше) с самой положительной стороны характеризуют американских офицеров, которые стремились к уничтожению военных объектов, а гибель мирного населения произошла по вине самого населения Японии.

После этого в отчёте комиссии идёт описание возникновения в Хиросиме «огненного смерча» и его особенностей, что является не только важной для военных характеристикой эффекта от применения бомбы, но и дополнительным объяснением значительного числа погибших: «Внезапность, разрушение многих зданий, пожар способствовали беспрецедентному числу жертв. 70 000—80 000 человек были убиты, или пропали без вести, или считаются погибшими, и столько же получили ранения»^[1759].

Комиссия специально проводит сравнение разрушения Хиросимы и Токио (10 марта 1945 г.), делая вывод, что число жертв 6 августа было больше^[1760]. Это самое лучшее для американских военных доказательство силы атомного оружия, которое не нуждается в дополнительных уточнениях и комментариях. Именно поэтому после процитированных строк в документе «Эффект атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки» идёт уже характеристика удара по Нагасаки.

Как показывает первоначальная реакция военных США на Хиросиму, практически никто не сделал политических выводов, одним из которых и является прогнозирование быстрой капитуляции Японии. Более того, судя по проанализированным документам Гровса, Парсонса, Тиббетса и комиссии по изучению стратегических бомбардировок, политические последствия от применения атомной бомбы военными даже не ожидались. Возможно, поэтому в документах офицеров вооруженных сил США наблюдается сильное внимание к проблеме эффективности взрыва, а не влияния на ход войны.

Та же самая ситуация прослеживается в письмах и воспоминаниях младшего командного состава и рядовых. Так, Юджин Следж признаётся: даже после Нагасаки «временами надежды на скорую капитуляцию Японии казались нереальными и смехотворными»^[1761]. О похожем отношении к атомной бомбе свидетельствует дневник матроса авианосца «Эссекс» Джека Макнайта, где в записях от 6, 7, 8, 9, 10 августа ничего не говорится ни о новом оружии, ни о Хиросиме или Нагасаки^[1762].

Матрос Огден Бейкон, проходивший в августе 1945 г. службу на Окинаве, вспоминает, что объявление о Хиросиме в его части было сделано таким образом, чтобы «мы не подумали – прекрасно! Теперь мы можем ехать домой»^[1763]. Он же отмечает, что сослуживцы знали только о сильном взрыве, а никаких других подробностей им не сообщили. Практически то же самое говорит в интервью Уэсли Конрад, пилот В-29: «Через неделю после Хиросимы мы пролетали над городом. Для меня это было большим потрясением, потому что мы видели, что на большой площади нет ничего, только всё обугленное, вы знаете, все обугленное. Это было очень, очень трудно принять. Хотя к тому времени, мне кажется, мы знали, что война вот-вот закончится. Я не могу вспомнить, на какой стадии она находилась»^[1764]. Как видно, в августе 1945 г. военных США интересовали главным образом вопросы, связанные с эффективностью применения атомных бомб^[1765]. О понимании того, какое влияние Хиросима оказала на войну, Конрад говорит, даже годы спустя^[1766], предположительно. И, что более важно, это предположение относится к 13–14 августа 1945 г. Следовательно, в период 6–9 августа он даже об этом не задумывался и не считал Хиросиму финальной и решающей точкой Тихоокеанской войны. А бомбардир 33-й эскадрильи бомбардировщиков Эви Берман в письме матери от 6 августа 1945 г. вообще не сделал никаких выводов относительно Хиросимы, зато в следующем письме от 11 августа – атомная бомба названа главной причиной «скорой японской капитуляции и мира на наших условиях»^[1767].

Именно 11 августа в прессе США наиболее чётко проводилась данная мысль, и Берман лишь воспроизвёл её в письме.

Все процитированные воспоминания военных США чрезвычайно важны, из них можно сделать два вывода. Во-первых, командование частей и соединений на Тихом океане не стало доводить до сведений рядовых полный текст заявления Белого Дома (о нём не упоминают ни Бейкон, ни Следж), ограничившись кратким пересказом основных фактов. Во-вторых, офицеры армии и флота США специально давали понять рядовым, что с применением атомной бомбы война не закончится, т. е. 6 августа большинство американских военных даже не рассматривали Хиросиму как возможную причину будущей капитуляции Японии. Очень похожие чувства описывают военнослужащие в своих письмах и дневниках^[1768]. Например, Альфред де Гарсия^[1769] в письме жене сообщает только, что испытал большую радость, получив информацию об атомной бомбе, и сразу переходит к другим темам^[1770]. Сержант Уэсли Слэймейкер в письмах к родным в период августа 1945 г. упоминает атомную бомбу только однажды и никаких глобальных выводов относительно её влияния на войну он не делает, как и большинство военнослужащих^[1771].

Существовала и небольшая группа военных США, которые в воспоминаниях указывают совершенно иную собственную реакцию на Хиросиму. Так, матрос Говард Кэннинг в интервью (1995 г.) рассказывал: «Я одобрил сброс бомбы, я чувствовал, что это сделает войну короче. Я надеялся – бомбы приведут к быстрому окончанию войны»^[1772]. Время записи интервью и, главное, характер высказываний Кэннигна (они идентичны пропагандистским материалам периода 10–15 августа 1945 г.) позволяют предположить, что он описал не первую реакцию на новость о бомбе, а образ, сложившийся под влиянием СМИ в последующие дни.

Это добавляет новые материалы в продолжающуюся дискуссию о том, что в большей степени повлияло на решение Японии капитулировать: атомные бомбы или вступление в войну СССР.

Отечественные исследователи О.А. Ржешевский^[1773], В.П. Зимонин^[1774], А.А. Кошкин^[1775] доказывают, что решающее воздействие имела Маньчжурская операция, а не Хиросима, тогда как М. Хоган^[1776], А. Роттер^[1777], К. Штейн^[1778], Р. Батоу^[1779], Асада Садо^[1780], Томита Такэси^[1781] полагают обратное.

Изучение оценок американских военных показывает, что сразу после Хиросимы очень немногие из них считали вопрос о скорой капитуляции решённым. Из этих данных можно сделать вывод: большинством военных США уничтожение Хиросимы не воспринималось ни как конец войны, ни как даже один из важнейших шагов на этом пути; в качестве такого ожидалось либо вступление в войну СССР, либо десантная операция на основные японские острова^[1782].

Реакция и оценки военными атаки Нагасаки в целом развивались по похожей схеме. Как указано в отчёте «Эффект атомных бомбардировок…», «Нагасаки, через 3 дня был едва ли более подготовлен, хотя намеки на катастрофу Хиросимы появились в прессе 8 августа»^[1783]. Хорошо видно, что первая строчка о Нагасаки из важнейшего итогового отчёта перекладывает всю ответственность за жертвы 9 августа на японские власти. Причём первая атомная бомба служит дополнительным доказательством вины правительства Японии во второй бомбардировке. В одном предложении авторы отчёта сконцентрировали сразу четыре обвинения: Япония не сдалась после Хиросимы, поэтому потребовался удар по Нагасаки; власти не подготовили город, хотя уже знали об атомной угрозе; опыт катастрофы 6 августа японцами не был учтён; японская элита пыталась скрыть данную трагедию.

Такая постановка проблемы в обобщающем отчёте позволяет не приводить аргументы в пользу необходимости удара 9 августа, характеризуя всё как следствие японской непреклонности в вопросе о капитуляции. В этом же первом предложении показываются и причины высоких потерь.

Последующие строки отчёта направлены на доказательство первоначально выдвинутых тезисов: «Когда два В-29 были замечены, сигнал тревоги в городе дали не сразу… Таким образом, только около 400 человек находились в городских убежищах, которые могли вместить примерно 30 процентов населения»^[1784]. Подобное настойчивое внимание комиссии к поиску доказательств «японской вины» за жертвы, скорее всего, продиктовано информационной ситуацией, сложившейся вокруг атомных бомбардировок в американской прессе в августе 1945 г., когда в период 7–9 августа были опубликованы наиболее критические оценки атомного оружия как «варварского» и «нецивилизованного»^[1785]. Эти же доказательства приводятся и в отчёте специальной инженерной исследовательской группы Манхеттеновского проекта: «Утром 9-го августа 1945 года, около 7:50, по японскому времени, прозвучала воздушная тревога в Нагасаки, но сигнал "все чисто”, был дан в 8:30, когда только два В-29 были замечены в 10:53 японской ПВО. Видимо, предполагалось, что самолеты были только на разведку, и больше не был дан сигнал тревоги»^[1786].

Как видно из процитированных отчётов, военные учитывали данные оценки и готовили обобщающий доклад не только в качестве суммы сведений об эффекте бомб, но и как новый элемент в борьбе за образ атомной бомбы, показывая, что «варварство» заключается не в оружии, а в отношении правительства страны-противника к собственному народу. Это новый (для военных) и важный шаг в формировании образа Хиросимы и Нагасаки, по сравнению с концепцией Трумэна «месть за Пёрл-Харбор».

Кроме этого, В. Л. Мальков отмечает ещё одну задачу данного документа: «Такой подход призван был очистить сознание американцев от излишне эмоционального восприятия, мешающего видеть в атомной бомбе обычное оружие, чья убойная сила не превышает ту, что была обрушена на города Германии и Японии и в своё время не вызвала ни у кого угрызений совести»^[1787]. Но следует отметить, что этот и предыдущий тезисы, обозначенные в отчёте, не собственная разработка комиссии по изучению стратегических бомбардировок США, они тоже заимствованы из прессы периода 14–15 августа^[1788].

В описании взрыва над Нагасаки комиссия, как и в случае с Хиросимой, акцентирует внимание на визуальных и звуковых эффектах: «Когда атомная бомба взорвалась, первое время наблюдалась интенсивная вспышка, как от воспламенения большого количества магния, и вид был закрыт растущим туманным белым дымом. В то же время в центре взрыва (и через некоторое время в других областях) был слышен ревущий звук, и ощущалась расходящаяся ударная волна и высокая температура»^[1789].

Истоки подобных сравнений находятся в первых документах военных США о Нагасаки. В одном из самых ранних сообщений генерала Фарелла в военное министерство сказано: «Итог: технический успех. Наблюдаемый эффект одинаковый с Хиросимой»^[1790]. А Фарелл, в свою очередь, узнал об этом сравнении из описаний свидетелей взрыва, как и другие подробности атомной бомбардировки второго японского города^[1791]. Хорошо видно, что первые мгновения после атомного взрыва описываются в отчёте практически так же, как и события 6 августа и, что примечательно, комиссия не отмечает специфическую грибовидную форму облака ни в случае с Хиросимой, ни в случае с Нагасаки^[1792]. Зато остальные документы американских военных о применении атомного оружия главное внимание уделяют именно этому аспекту.

Так, в одном из самых первых кратких отчётов о Нагасаки, созданных сразу после возвращения экипажа Суини, сказано, что «бомба взорвалась в южной части города» и «образовалось грибовидное облако, похожее на облако в Хиросиме»^[1793]. И уточняется, что вспышка и само облако было ярче, чем 6 августа, а «верх гриба переливался оранжевыми и розовыми цветами».

Несколько иные свидетельства наблюдателей приведены в отчёте Гровса, но они также посвящены визуальными эффектам взрыва: «Бомба взорвалась ослепительной вспышкой, и огромный крутящийся столб черного дыма поднимался к нам. Из этого столба дыма появляется кипящий закрученный гриб серого дыма, светящийся красным, мигающим огнём, который вырастает до 40 000 футов меньше чем за 8 минут. Ниже через облака мы увидели тени черного дыма, окружённые огнём, увидели, что это был промышленный район Нагасаки»^[1794].

Итак, авторы отчёта комиссии по изучению стратегических бомбардировок США в обоих случаях упускают в описании главный визуальный эффект взрыва, который столь тщательно описывают очевидцы и 6, и 9 августа 1945 г. Причина этого, скорее всего, в том, что к моменту подготовки данного отчёта обстоятельства атомных взрывов были хорошо известны американским военным, поэтому авторы документа лишь в самых общих чертах описали их, сконцентрировавшись на иных визуальных и аудиальных деталях, а также на описании ущерба, нанесённого промышленности Нагасаки. Такой акцент авторов доклада и, что весьма важно, уточнение (заводы Нагасаки на 1 августа оставались практически не тронутыми^[1795]), сделаны, скорее всего, для доказательства необходимости второго применения атомной бомбы. Здесь опять мы видим строгую зависимость отчёта от общественного мнения и позиции СМИ, которые неоднозначно, а часто даже негативно оценивали уничтожение Нагасаки, особенно в период 9—10 августа 1945 г.^[1796]

Завершает в отчёте описание Нагасаки вывод, что после применения атомной бомбы металлургический завод и заводы Мицубиси можно было бы вернуть в строй через 3—15 месяцев, но и то не на полную мощность^[1797]. Этим авторами документа доказывается важное (если не решающее) значение второй атомной бомбардировки в ликвидации японской тяжёлой промышленности, что, в свою очередь, стало одной из причин капитуляции Японии.

Характеристика американскими военными Нагасаки (при сходстве структуры и содержания описания) сильно отличается от Хиросимы. Во-первых, в первом общем докладе («Эффект атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки)) упор делается на доказательстве прямыми и косвенными аргументами строгой необходимости сброса бомбы 9 августа, а 6 августа – на больших жертвах среди мирного населения. Обе данных особенности вызваны реакцией военных на общественное мнение США. Во-вторых, в характеристике Нагасаки отчётливее акцентируется влияние на ход войны и победу, тогда как в ситуации с Хиросимой – лишь общие фразы, что также обусловлено спецификой восприятия атомных бомбардировок обществом США. На момент создания документа роль Хиросимы в капитуляции Японии была уже «доказана» – путём постоянного обсуждения данной темы в прессе периода 10 августа – 2 сентября 1945 г.^[1798]

Следовательно, важнейшая особенность оценок Хиросимы и Нагасаки американскими военными – это постоянное воздействие общественного мнения. По сравнению с первыми документами офицеров флота, армии и ВВС, созданных в период 6–9 августа, хорошо прослеживаются изменения, произошедшие в обобщающих докладах конца 1945–1946 гг. Видно, как сменяется акцент военных с эффектов и эффективности атомных бомб на доказательства необходимости таких операций. Видно, как обсуждаемые и даже дискутируемые детали роста ядерного гриба, цвета и формы радиоактивного облака сменяется на поиск оправданий человеческим жертвам. Видно, как изменяется описание разрушений – с масштабных характеристик 6–9 августа на точные описания повреждений каждого завода, каждого военного объекта.

Таким образом, можно заключить, что единая точка зрения на атомные бомбардировки, выработанная прессой в период 10–15 августа 1945 г. и закрепившаяся в обществе 11 августа – 2 сентября 1945 г., только к 1946 г. стала основной и для американских военных.

Несколько иначе оценивается роль атомных бомб военными деятелями США в мемуарах, где данная тема неразрывно связана с вступлением Советского Союза в войну против Японии. Адмирал Чарльз Локвуд пишет про Хиросиму: «Я не верю, что тогда кто-либо из нас воспринимал это событие как окончание войны, хотя в большей части нашей послевоенной литературы этот факт расценивается именно так»^[1799].

Приведённая выше информация из дневников и писем американских солдат полностью подтверждает послевоенные размышления адмирала. Однако Локвуд стремился в мемуарах не только воспроизвести настроения военных периода августа 1945 г., но и доказать: атомные бомбы не могли быть финальной точкой войны, так как на эту роль претендуют действия подводных сил Тихоокеанского флота США, которыми он командовал.

У других подводников-мемуаристов США восприятие событий практически такое же. У. Холмс пишет, что даже после атомных бомб и приказов прекратить наступление на Японию – «уверенности в том, что конец войны близок, ещё не было»^[1800]. Коммандер Джозеф Инрайт: «Мы находились на своей позиции обеспечения безопасности 3-го флота США адмирала Хэлси, когда 6 августа была сброшена первая атомная бомба на Хиросиму, двумя днями позже – вторая бомба на Нагасаки. Мы узнали об этом из радиопередачи, но тогда мы ещё вполне не осознали, что это означало»^[1801].

Так же, как Локвуд, вспоминает свои впечатления того времени и адмирал Ф. Шерман: «Многие из нас, принимавшие участие в войне на Тихом океане, считали, что не было необходимости применять это ужасное оружие. Японцы в то время были уже побеждены, и мы добились этой победы при помощи ортодоксальных методов ведения войны. Тот факт, что наши морские и воздушные силы могли свободно производить атаки в любом пункте побережья Японии, являлся доказательством её беспомощности»^[1802].

Логика формирования итоговых оценок здесь точно такая же, как и у Локвуда, но с главным отличием: не подводные лодки привели Японию к поражению и капитуляции, а «морские и воздушные силы», т. е. авианосцы, которыми командовал в том числе и адмирал Шерман. Кроме доказательства этого положения, Шерман такой оценкой атомной бомбы подводит читателей своих мемуаров к следующему тезису: «Вступление России в войну с Японией было нежелательно для многих американцев, принимавших участие в войне на Тихом океане»^[1803]. Генерал-майор Джон Дин пишет ещё более категорично: «Точно было известно, что окончательная победа ни в коем случае уже не зависела от вступления России в войну»^[1804].

С этими оценками солидарен и контр-адмирал Захариас, доказывая, что СССР вёл войну с уже небоеспособным, капитулировавшим противником: «6 августа первая атомная бомба была сброшена на Хиросиму. 8 августа русские присоединились к нам в войне против Японии, они продвигались по Маньчжурии с удивительной быстротой, не встречая значительного сопротивления. Но к тому времени Япония по существу уже не воевала»^[1805].

Это только часть высказываний мемуаристов своей позиции относительно советской помощи в Тихоокеанской войне. Подробно данные взгляды американских военных и историков и их влияние на историографию изучил и изложил в своей книге «Война и история» профессор О.А. Ржешевский^[1806].

Важно отметить, что данные концепции об отсутствии значительной роли Советского Союза в разгроме Японии появились в мемуарах военных уже после формирования такой точки зрения в американском обществе через прессу и выступления политиков. Необходимо рассмотреть, какие оценки советским действиям были даны военными США в период августа 1945 г.

Наиболее точная информация об этом содержится в дневниках и письмах американских военнослужащих. Практически во всех письмах от 8–9 августа 1945 г. самое пристальное внимание солдаты уделяют вступлению в войну СССР. Письма и дневниковые записи по данному вопросу предоставляют совершенно иную информацию, чем мемуары и официальные документы военных. В письмах приводятся свидетельства, в которых не только зафиксированы важнейшие события (объявление войны Советским Союзом и начало боевых действий в Маньчжурии), но и даётся им оценка. Так, рядовой армии США Альфред де Гарсия пишет домой, что трудно привыкнуть к этому немедленно, но в краткосрочной перспективнее – это хорошая военная новость^[1807]. Матрос Конрад Уилл и сержант Дональд Эдженс лишь отмечают факт приобретения нового союзника^[1808], как и матрос Джэк МакНайт в своём дневнике (запись от 9 августа)^[1809]. Рядовой морской пехоты Юджин Слэдж, узнав 9 августа о действиях Советского Союза, сказал: «Надеюсь, это правда. Это поможет быстрее закончить войну»^[1810].

Видно, что, судя по источникам личного происхождения, рядовые армии, флота и морской пехоты США в период 8–9 августа 1945 г. не только не давали отрицательных оценок советским действиям, но и полностью их одобряли. Такое восприятие, отражённое в письмах и дневниках, полностью совпадает с реакцией американской прессы на решение СССР^[1811].

Но такая ситуация сохраняется очень недолго. Уже в период 10–11 августа под воздействием прежде всего прессы, у военных США образ Советского Союза в целом и самих боевых действий в Маньчжурии начинается трансформироваться. Это в конечном счёте и приведёт к появлению оценок, зафиксированных в мемуарах американских офицеров.

Финальной точкой в формировании образа победы над Японией стала новость о предложении капитуляции империи, она, в свою очередь, привела к переоценке двух предыдущих ключевых событий (атомные бомбардировки и вступление в войну СССР). Первая реакция военно-политических лидеров США на данное предложение хорошо прослеживается по дневникам президента Трумэна, министра торговли Генри Уоллеса (в нём зафиксирована в том числе реакция ключевых военных чинов) и военного министра Генри Стимсона^[1812]. Стимсон пишет, что утром 10 августа «ознакомился с сообщением, где указывалось, что Япония принимает условия Потсдама, но с условием сохранения Его Величества»^[1813]. Необходимо отметить, что текст перехваченного сообщения отличается от приведённого Стимсоном в дневнике, но

главный момент, заинтересовавший военного министра в обоих вариантах, один – сохранение монархии^[1814].

Уоллес не высказывает в дневнике своего отношения к сообщению о капитуляции с одним условием, но отмечает, что на совещании у президента данный вопрос активно дискутировался ^[1815]. Трумэн тоже пишет, что вопрос о сохранении монархии стал предметом отдельного обсуждения^[1816].

Высказанные в ходе данных обсуждений мнения были далеко не однозначны. Так, адмирал Лихи уверенно заявил, что «вопрос об императоре менее важен, чем о задерживании победы, которая теперь в наших руках»^[1817]. Стимсон занял более взвешенную позицию: «Император, под нашим контролем и командованием, необходим для капитуляции многих изолированных японских армий, которые более не признают ничьих полномочий. Надо использовать императора, чтобы избежать кровавых «иводзим и «окинав по всему Китаю и Новой Голландии. Император – единственный источник власти по японской государственной теории»^[1818].

После такого выступления Бирнс и Трумэн удалились для подготовки ответа на японское предложение. А в 14.00 совещание кабинета должно было возобновиться. Согласно дневнику Уоллеса президент опоздал, и обсуждение началось в 14.25^[1819]. К этому времени общественность знала о японских предложениях по опубликованным в прессе материалам^[1820]. Уоллес отмечает, что в самом начале заседания Бирнс зачитал ответ на японские предложения и особо заострил внимание на следующем: «Высшим командующим над Хирохиго должен быть американец. Мы не намерены давать ни шанса для повторения ситуации, как в Европе»^[1821]. Позже, в период 16–18 августа, эти мысли будут озвучены Трумэном в жёсткой позиции в письмах к Сталину: американские оккупационные силы принимают капитуляцию на всех четырёх крупных японских островах, а руководит всем только генерал Макартур^[1822]. Такие утверждения Стимсон, как пишет Уоллес, прокомментировал: «Сейчас задержки в пользу русских, они могут продвинуться так далеко в Маньчжурию, насколько это возможно». На что Трумэн быстро отреагировал: «В наших интересах – не пускать русских далеко в Маньчжурию. У нас не было никаких соглашений с ними насчёт Маньчжурии»^[1823]. Видно, что, судя по дневниковым записям, военно-политические лидеры США 10 августа оказались в непростой ситуации, чем и обусловлена двойственная первая реакция на японское сообщение: с одной стороны, и военные, и политики понимали необходимость скорейшего завершения войны в целях недопущения развития советского наступления в Китае (эту точку зрения выразил адмирал Лехи); но, с другой стороны, принятие капитуляции должно проходить под полным американским контролем, а главное, именно американские силы должны контролировать императора. Следовательно, японское условие в формулировке от 10 августа неприемлемо – оно оставляло всю полноту власти в Японии императору; поэтому в итоге Трумэн решил 11 августа объявить о необходимости принятия условий Потсдамской конференции, без выдвижения японской стороной собственных требований^[1824].

Данные проблемы, обсуждаемые высшим военно-политическим руководством, были неизвестны простым американским солдатам, которые в своих письмах, дневниках и воспоминаниях высказывают другие оценки японского предложения о капитуляции. Так, Альфред де Гарсия пишет жене 13 августа 1945 г., что о скорой капитуляции объявили день или два назад, но её пока нет, «возможно, время ушло на работу кронпринца по подписанию акта. Надеюсь, это произойдёт сегодня. Это единственная возможность отправиться домой»^[1825]. В этот же день рядовой Слэдж написал: «Я точно знаю, это новая бомба заставила желтолицых признать, что они проиграли войну»^[1826]. А Джек МакНайт указал в дневнике: «Война окончена. Но мы продолжаем сбивать их самолёты»^[1827]. Мы привели только три выдержки из источников личного происхождения, но каждая из них – это уникальная оценка и взгляд на японское решение о капитуляции; данные три мнения в различных вариантах встречаются ещё во многих дневниках, воспоминаниях и письмах военных^[1828].

Видно, что рядовой состав воспринимал очень по-разному новость о прекращении войны, но в одном вопросе данные источников едины: в период 13–15 августа 1945 г. военные США уже не связывали окончание Тихоокеанской войны с действиями СССР – о них в письмах и дневниках даже перестают упоминать.

Всё это является прямым следствием информационной политики, проводимой на страницах американской прессы начиная с 10 августа. Всего за несколько дней СМИ и главным образом публикациям агентства «Ассошиэйтед пресс» удалось изменить весь образ победы не только в глазах американской общественности, но и военных (наиболее яркий пример здесь воспоминания Слэджа, который за пару дней кардинально изменил своё мнение о роли советских войск в разгроме Японии).

Ещё одним важным следствием резкого изменения отношения политиков, СМИ и военных к атомной бомбе и советско-японской войне, стала оценка капитуляции Японской империи. Подробные характеристики^[1829] в документах процесса подписания капитуляции служат, как и в прессе, одной цели – доказать, что именно атомные бомбардировки стали главной причиной событий на борту «Миссури» 2 сентября 1945 г.^[1830] Эта тенденция прослеживается и в мемуарах американских военных^[1831], перейдя затем и в историографию.

IV. 2. Мифы и реалии заключительного этапа Тихоокеанской войны: оценки общественно-политических кругов США

Американское общество с пристальным вниманием следило за заключительными операциями союзников на Тихом океане, ожидая решающих сражений, которые приведут к капитуляции Японии, поэтому начало вторжения на Филиппины становится новостью № 1 для СМИ США. 24 октября 1944 г. передовицы как центральных, так и местных американских газет занимает информация о многочисленных победах в битве за залив Лейте. «New York Times» посвящает практически весь выпуск филиппинской теме, центром которой стали слова генерала Макартура: «Я обещал вернуться. Я вернулся», а также материалы об освобождении американцев из лагерей для военнопленных на островах и о победах адмирала Хэлси^[1832].

Американские газеты, кроме информации из штабов Макартура и Нимица, на первых полосах разместили карты Филиппин в целом и острова Лейте в отдельности^[1833]. Однако победные заголовки почти в треть первого листа о 3000 уничтоженных солдат противника и продвижении армии Крюгера на 7 миль вступали в резкий контраст с публикациями этого же дня о ликвидации «750 тысяч нацистских солдат в Пруссии» и «освобождении русскими войсками 1400 населённых пунктов в Европе»^[1834]. Поэтому в газетах был применён старый метод, опробованный в период создания образов Гуадалканала и кампании 1943 г. на Соломоновых островах: о более масштабных и значительных успехах советских войск сообщалось всего в паре заметок в каждой газете, тогда как действиям Макартура и Нимица отводился весь номер. Это неизбежно создавало у американской аудитории несколько преувеличенные представления о значении Филиппин для войны в целом.

25 октября обозначенные в прессе США тенденции продолжили развитие, только в этот день главные новости «поставлял» штаб Тихоокеанского флота. Почти все периодические издания напечатали коммюнике Нимица о нескольких потопленных японских кораблях из трёх флотов противника, принявших участие в битве^[1835]. А публикации в газетах «Boston Daily Globe», «Capital Times», «Chicago Daily Tribune» с подробным анализом японских потерь создали картину полного разгрома японского флота^[1836]. Журналисты Бостона даже сделали вывод, что флот Японии не сможет оправиться от подобного поражения. Всё это подтверждало в глазах американской общественности вывод «New York Times», что «вторжение на Филиппины открыло новую фазу войны»^[1837].

После завершения высадки и начала долгой наземной кампании на архипелаге внимание американского общества к филиппинской теме начало ослабевать, активные периоды наблюдались лишь во время занятия крупных островов и городов. Но выводы, сделанные в октябре 1944 г., остались без изменения – именно с началом освобождения Филиппин СМИ США и общественность стали не просто обсуждать, а верить в перелом войны на Тихом океане. Связано это, скорее всего, с особенностями восприятия поражения на Филиппинах в 1941–1942 гг., когда многие американцы запомнили слова Макартура о неизбежном возвращении, и его ожидание практически приравнялось в обществе к ожиданию победы. Обе данных темы оказались тесно связаны в массовом сознании, и возвращение Филиппин стало расцениваться гражданами как первый подлинный шаг к полной победе над Японией.

На фоне крупных и долгих сражений на Филиппинах высадка на Иводзиму 19 февраля 1945 г. практически потерялась и выпала из внимания СМИ. Заметки о захвате острова (хотя на 19–20 февраля этого ещё не произошло) напечатали в «Christian Science Monitor Magazine» и «Boston Daily Globe»^[1838]. A «New York Times» поведала читателям некоторые детали, в частности, о высадке двух дивизий морской пехоты и о важном аэродроме на острове^[1839]. Но всё это не так сильно интересовало американскую общественность, как слухи о разворачивающемся соперничестве Нимица и Макартура перед президентом в создании образа окончательной победы над Японией^[1840]. Наличие подобных слухов подтверждает и один из главных биографов адмирала Нимица Э. Поттер^[1841]. Такое смещение акцентов интереса американского общества объясняется прежде всего ожиданием гражданами финального наступления. Даже слухи о возможном лидере союзников в данном наступлении волнуют общественность больше, чем сражения за небольшой остров, слишком, по мнению прессы, удалённый от Японии. Именно поэтому вторжение 1 апреля 1945 г. на Окинаву оценивалось периодической печатью США совершенно иначе – эта новость становится центральной в прессе уже 2 апреля, когда практически все газеты публикуют победные отчёты и, самое главное, карты Окинавы и близлежащих островов, с помощью которых любой читатель мог сделать только один вывод – Окинава в будущем будет использована союзниками как основная база для высадки в Японии^[1842]. А журналист Элмот Уайт из «Ассошиэйтед пресс» образно назвал начавшуюся операцию «Союзники на пороге Японии»^[1843]. Его коллега Франк Тримайн из «Юнайтед пресс» сделал идентичный вывод, но с дополнением, что Окинава удобна как для высадки на юге Кюсю, так и для атаки занятого японцами Китая^[1844]. «New York Times» на первой полосе сообщает читателям о начале вторжения, но предупреждает публику, что оно будет тяжёлым и кровавым^[1845].

Следовательно, можно сделать вывод, что с первых дней создания в прессе образа Окинавы данная операция воспринималось общественностью США как предпоследняя в войне, как важнейший шаг на пути к окончательному разгрому Японии – именно с этих позиций и именно в этом свете был обусловлен основной интерес к битве за Окинаву. Вместе с тем в ведущих американских газетах уже в апреле 1945 г. высказывались опасения о группировке японских войск на азиатском континенте^[1846]. Для журналистов любые действия против основных японских островов без ликвидации данной угрозы выглядели сомнительными. Поэтому после победы на Окинаве всё внимание общественности США было сконцентрировано не только на завершении войны в Европе, но и на проблеме «последнего удара по Японии», который приведёт к полной победе.

Общая картина восприятия американским обществом победы в Тихоокеанской войне складывается из оценки трёх ключевых событий августа 1945 г.: атомные бомбардировки, вступление СССР в войну против Японии и объявление о капитуляции страны восходящего солнца. Уникальность формирования оценок и образов этих важнейших моментов войны заключается в чрезвычайно быстром развитии данного процесса, который охватил время лишь с 6 по 15 августа. Наша задача заключается не только в определении реакции общественности на сенсационные новости, но и в установлении специфики возникающих оценок, их эволюции и взаимовлиянии.

Применение атомной бомбы 6 августа и уничтожение Хиросимы становятся главной темой американских СМИ уже в этот же день. Важность случившегося была настолько очевидна, что данная информация занимает первые полосы практически всех газет. Отразилось это и на специфике заголовков, которые можно условно разделить по содержанию и структуре на две группы.

Первая группа изданий. «Pittsburgh Press» в этот день выходит с крупным заголовком: «Секретная атомная бомба стёрла Японию» ^[1847]; «St. Joseph News-Press»: «Атомная бомба сброшена на япошек»^[1848]; газета Флориды «Evening Independent» публикует такой же краткий заголовок: «Атомная бомба поразила Японию»^[1849]. Отличились краткостью и редакторы «Portsmouth Times»: «США сбросили атомную бомбу на Японию»^[1850]. В качестве последнего примера можно привести главный заголовок «Milwaukee Journal»: «Атомная бомба поразила Японию»^[1851].

Хорошо видно, что все заголовки первой группы фактически однотипные, созданы на основе нескольких принципов:

1 Всегда указывается тип оружия («атомная бомба»), причём без всяких вариантов, только одним словосочетанием. Подобным простым действием создавался нужный образ нового оружия: всего одна бомба вызвала настоящую сенсацию, следовательно, любому гражданину США должно быть понятно, что речь идёт о чрезвычайно мощной бомбе. И достигается подобный эффект всего двумя словами в заголовке без лишних сравнений, уточнений, характеристик и эпитетов.

2. Цель атаки обозначается самой общей географической категорией – Япония. Только в одном случае («St. Joseph News-Press») объект атомной атаки указан как «япошки». Город Хиросима в заголовках первой группы не упоминается, это название можно обнаружить только в тексте заметок и статей.

Логика построения именно такого варианта заголовков, возможно, в том, чтобы показать, что новое сверхоружие было использовано не против народа, не против японских граждан, а против самого государства, против врага. Здесь видны параллели с образом Пёрл-Харбора, который формировал Рузвельт в выступлениях 8–9 декабря: войну начали «гангстеры», стоящие во главе государства, а не народ Японии. Следовательно, атомная бомба, завершающая войну, наносит удар по «милитаристам» и «гангстерам» – так ещё раз подчёркивается и в заголовках тема мести за Пёрл-Харбор. А город-цель не попал в заголовки, скорее всего, потому, что большинство американцев никогда раньше ничего о нём не слышало.

Об этом же пишет (только не в связи с прессой) известный американист В.Л. Мальков: «В Америке вообще мало кто знал о Хиросиме, а поэтому её легко можно было изобразить в виде столицы военно-промышленного комплекса Японии»^[1852].

Одна из немногих газет, которая прямо указала на то, что объектом атаки являлся город, была «Christian Science Monitor Magazine»: «Японский город разрушен атомной бомбой, самым разрушительным в мире оружием»^[1853]. Видно, что основной акцент журналисты делают на последней части фразы, а слово «город» использовано лишь для того, чтобы не повторяться за другими газетами.

В самом тексте заметки приводятся слова Трумэна о военном и промышленном значении Хиросимы. Итак, можно констатировать, что в заголовках первого дня (6 августа) не было даже намёков на критику и нецелесообразность действий президента.

3. Связующим элементом между первой и последней частью заголовка выступает в газетах первой группы глагол действия. Это единственный элемент, в котором журналисты позволили себе большое разнообразие. Но и здесь прослеживается определённая система: одна часть изданий употребляет нейтральное слово «сброшена», а другая часть использует более эмоциональные глаголы – «стёрла», «разрушила», «размазала».

Именно в применяемых глаголах заключается основное различие заголовков первой из выделенных нами групп. Получается, что передовицы со словами «атомная бомба сброшена» – лишь констатируют факт, а со словами «стёрла», «разрушила» и т. д. – уже оценивают, показывая всего одним глаголом результаты применения нового оружия; в этом плане подобные заголовки успешнее (а главное, более полно) формируют у читателей образ бомбы и её эффективности.

Вторая группа заголовков формировалась на базе несколько иных идей и принципов. Так, в «Norwalk Hour» (Коннектикут) напечатано: «Новая американская атомная бомба взорвалась над Японией; мощь превосходит 20 000 тонн тротила»^[1854]. Очень похожий заголовок можно увидеть в «Ellensburg Daily Record»: «Атомная бомба сброшена на Японию; 20 000 тонн в тротиловом эквиваленте; Первоначальная мощь

Вселенной подчинена»^[1855]. Практически идентичные заголовки с указанием мощности атомной бомбы напечатаны в «Telegraph-Herald» (Айова) ^[1856], «Reno Evening Gazette»^[1857], «Charleston Daily Mail»^[1858]. Один из самых оригинальных вариантов передовицы 6 августа создали редакторы «Spokane Daily Chronicle»: «Король ужаса сброшен на Японию, величайшее смертельное оружие теперь стало реальностью»^[1859].

Заголовки второй группы более содержательны, а главное, наблюдается тенденция конкретизации мощи использованного оружия. Большинство журналистов для этого приводят сравнение с тротиловым эквивалентом, который всегда на передовице приведён в виде числительного (цифрами). Такой приём создавал у читателей нужный образ сверхразрушительного оружия быстрее, чем простое указание на тип новой бомбы. А используемые колоритные эпитеты только усиливали данный эффект.

Необходимо отметить, что 6 августа были издания, которые упоминали о применении атомного оружия, но главный заголовок посвящался другим новостям. Так, в «Greensburg Daily Tribune» на первой полосе помещена информация о новом налёте истребителей-бомбардировщиков на Токио, а сообщение о Хиросиме приводится как второстепенная новость^[1860].

Анализ заголовков показывает, что важность события, его историческое значение было мгновенно оценено американским обществом. Процесс создания в СМИ образа атомной бомбардировки имеет много общих мест с восприятием прессой атаки Пёрл-Харбора. И специфика заголовков – основное такое сходство.

Переходя к анализу содержания выпусков периодических изданий США от 6 августа, необходимо отметить, что центральное место в них занимал текст выступления Трумэна. Это одно из главных отличий в информационном обеспечении Хиросимы от освещения предыдущих крупных сражений и важных событий. Выступления Рузвельта в случае с Пёрл-Харбором и Мидуэем были после того, как их образ активно создавался прессой. 6 августа 1945 г. наблюдается обратная ситуация – президент и его речь стояли у истоков формирования представлений американцев об атомном оружии.

Заявление Трумэна весьма небольшое (чуть меньше 6000 знаков), поэтому большинство изданий приводят его полностью, разбивая на две части, причём первая в 3–4 абзаца, как правило, на первой полосе. Несмотря на то что выступление имело свой заголовок («Заявление президента об объявлении применения атомной бомбы в Хиросиме»^[1861]), журналисты публикуют его с собственными названиями, например: «Текст сообщения Трумэна о секретной атомной бомбе»^[1862].

Первый абзац заявления президента: «Шестнадцать часов назад американский самолет сбросил одну бомбу на Хиросиму, важную базу японской армии. Эта бомба по мощности больше, чем 20 000 тонн тротила. Это более чем в две тысячи раз сильнее взрыва британского «Grand Slam”, который является самой крупной из когда-либо используемых в истории войн бомб»^[1863]. Хорошо видно, что именно эта часть выступления дала журналистам основные идеи для заголовков. Но помимо этого, в данном абзаце есть ещё несколько важных моментов. Президентский текст даёт прессе ответы на самые важные вопросы: что произошло? когда? где? Очень интересным является упоминание Хиросимы без всякой конкретизации относительно типа населённого пункта.

Это первый приём Трумэна, позволяющий избежать критики за уничтожение мирного населения. Этому же служит и уточнение, что Хиросима – «важная база японской армии». Из такого предложения большинству американских граждан совершенно непонятно: это город, порт или просто военный лагерь. Кроме снятия ответственности за гибель гражданских лиц, Трумэн даёт этим предложением ответ на вопрос о целях применения атомного оружия.

Важнейшим методом формирования представлений о разрушительной силе новой бомбы выступает упоминание президента, что сброшена «одна бомба». Он мог сказать просто «бомба», но дополнительно подчёркивает, что всего одна. А в последующих двух предложениях показывает, почему одной бомбы было вполне достаточно. Для этого он использует два очень наглядных сравнения: 1) приводит мощность бомбы в тротиловом эквиваленте; 2) сравнивает её с «Grand Slam»^[1864]. Это неизбежно сказывается на содержании публикаций журналистов, которые в первый день освещения бомбардировки делают акцент не на результатах применения атомного оружия, а на его тактико-технических характеристиках, через них показывая, что США теперь действительно владеет «королём ужаса».

По общей структуре первый абзац заявления Трумэна очень напоминает речь Рузвельта в Конгрессе от 8 декабря 1941 г. Обе начинаются с временной привязки к прошлому, после которой идёт характеристика объекта нападения. И у Рузвельта, и у Трумэна в первых же предложениях противопоставляются США и Япония (далеко не случайно Трумэн указывает: «…американский самолёт сбросил одну бомбу», а не пишет: «…наш самолёт»). Возможно, чтобы ещё больше подчеркнуть близость и преемственность выступлений, Трумэн во втором абзаце обращается к истории: «Японцы начали войну в воздухе над Пёрл-Харбором. Они были отплачены много раз. И это ещё не конец. С этой бомбой мы добавили новые и революционные средства уничтожения в дополнение к растущей мощи наших вооруженных сил. В своём нынешнем виде эти бомбы сейчас производятся, и ещё более мощные формы находятся в стадии разработки» ^[1865].

Очевидно, что первые два предложения подчёркивают, что Хиросима – это месть за Пёрл-Харбор. Через несколько дней 11 августа Трумэн в одном из писем ещё раз подчёркивает, что именно «необоснованное нападение японцев на Пёрл-Харбор и убийство наших военнопленных» повлияли на решение об использовании бомбы^[1866]. Однако 6 августа пресса этот мотив заявления никак не комментировала, ограничившись цитированием Трумэна. Зато последняя фраза – о разработке более мощных бомб – произвела впечатление на журналистов, которые оценили это как мрачную угрозу Японии^[1867].

Следующий абзац заявления посвящён снова характеристике бомбы: «Это атомная бомба. Это освоение первоначальной мощи Вселенной. Сила, с которой Солнце черпает свою энергию, была направлена против тех, кто принёс войну на Дальнем Востоке» ^[1868]. Эти два сравнения очень понравились американской прессе, что видно не только из цитируемых выше заголовков, но и из специальных статей. Например, научный редактор «Ассошиэйтед пресс» Говард Блэксли разъясняет основные «принципы солнечной энергии, давшие ключ к созданию атомной бомбы»^[1869].

Здесь можно наблюдать весьма любопытную тенденцию в формировании образа атомной бомбы: повышенный интерес СМИ не только к разрушительной силе оружия, но и к научному объяснению его действия, а также к городу, где «родилась атомная бомба»^[1870]. Уже 6 августа агентство «Ассошиэйтед пресс» распространяет статьи об истории изучения атомной энергии (по данным агентства, разработка началась с 1940 г.)^[1871], где приводятся многочисленные показатели её потенциальных возможностей: «10 фунтов урана-235 дадут столько же энергии, сколько 50 миллионов фунтов угля или 30 миллионов фунтов бензина»^[1872].

Кратко историю создания бомбы изложил и Трумэн: «До 1939 г. учёные были убеждены, что теоретически возможно освоить атомную энергию. Но никто не знал какого-либо практического способа. К 1942 году, однако, мы знали, что немцы лихорадочно работают, чтобы найти способ добавить к другим двигателям войны атомную энергию, с которой они надеялись поработить мир. Но им не удалось. Мы можем быть благодарны Провидению, что немцы получили ФАУ-1 и ФАУ-2 поздно и в ограниченных количествах и ещё более благодарны, что они не получили атомную бомбу»^[1873].

Озабоченность Трумэна по поводу наличия у бывшего противника средств доставки атомного оружия журналисты не оценили, сконцентрировавшись на факте немецких разработок новой бомбы. Об этом повествовала содержательная статья Чарльза Арнота в «Pittsburgh Press»: «Нацисты надеялись уничтожить Англию с помощью атомной бомбы»^[1874]. В материале даётся информация не только о планах Гитлера по применению атомного оружия «против Великобритании, затем России и, возможно, США», но и рассказывается о производстве тяжёлой воды в Норвегии для нужд «третьего рейха», причём подчёркивается, что для подробностей корреспондент побывал на территории бывшего завода^[1875].

Следующий абзац в заявлении Трумэна снова был направлен на формирование заголовков, так как конкретной информации не сообщал: «Битва в лабораториях так же рискованна для нас, как и сражения в воздухе, на земле и море, и теперь мы выиграли битву в лабораториях, как мы выиграли другие битвы»^[1876]. Эти слова вошли во многие статьи, посвящённые анализу бомбардировки, и, как правило, журналисты их связывали с материалами по истории разработки оружия и научной информацией^[1877]. Удачное употребление словосочетания «битва в лабораториях» привело к формированию первых образов визуального ряда: 6 августа публикуются различные фотографии мест, связанных с производством атомного оружия. Наиболее популярными были снимки завода в Оук-Ридж^[1878], а также Хэнфордского комплекса^[1879]. Все снимки, на которых запечатлены панорамы грандиозных промышленных объектов, очень хорошего качества и служат дополнительным доказательством сложности и трудоёмкости решённой американскими учёными задачи.

Продолжая тему усилий по созданию бомбы, Трумэн приводит некоторые наиболее впечатляющие цифры: 2,5 года на указанных заводах трудилось более 125 000 человек, а общие затраты составили два миллиарда долларов^[1880]. Расчёт на воздействие данных показателей на общественность полностью оправдался: многие американские газеты именно на них делают особый акцент. «St. Joseph News-Press» пишет, что над «решением величайшей научной задачи века трудилось более 125 ООО»^[1881]. A «Miami News» указывает, что только один из городов, созданных в рамках Манхэттеновского проекта, имеет численность населения в 75 000 человек^[1882]. Любопытно название заметки во флоридской газете: «Новая бомба создаёт город». Заголовок построен на противопоставлении разрушительной для врага мощи атомного оружия и его созидательной силы для собственной страны.

После краткого обзора характеристик бомбы и специфики её создания Трумэн доказывает ответственность японского правительства за применение такого оружия: «Ультиматум от 26 июля в Потсдаме должен был спасти японцев от полного уничтожения. Их лидеры сразу отвергли этот ультиматум. Если они сейчас не примут наши условия, то они могут ожидать дождь разорения с воздуха, подобного которому никогда не видели на этой земле. За этой воздушной атакой последуют морские и сухопутные силы в таком количестве и мощности, каких они ещё не видели, а боевое мастерство которых они уже хорошо знают»^[1883].

Как и другие части заявления, эта украшена образными сравнениями (например, «дождь разорения с воздуха»), которые сильнее всего действовали на прессу^[1884]. Газеты включали эту фразу в заголовки, просто цитировали, снабжали самыми простыми комментариями, хотя общую (не только антияпонскую) направленность данной части текста журналисты либо не заметили, либо не стали на этом заострять внимание.

Последнее предложение процитированного абзаца можно расценивать не только как указание СССР на мощнейший военный потенциал

США, но и как пример того, что получается, когда ультиматумы и предложения США отвергаются. При этом Трумэн ясно даёт понять, что теперь вооружённые силы его страны являются самыми сильными на планете, так как только они способны нести разрушение, «подобного которому никогда не видели».

Завершает заявление Трумэн следующими словами: «Я представлю дальнейшие соображения и дальнейшие рекомендации Конгрессу о том, как атомная энергия может мощно и сильно влиять на сохранение мира во всем мире»^[1885]. Здесь явно звучит, хотя и не прокомментированная журналистами, претензия и на глобальное послевоенное лидерство, и на ядерную монополию. Материалы прессы свидетельствуют, что подобные геополитические последствия применения атомного оружия интересовали СМИ намного меньше в первый день распространения информации, чем история бомбы, а главное, её разрушительная сила^[1886].

Важно отметить, что все основные тезисы данного заявления Трумэн продолжал отстаивать и годы спустя, причём теми же самыми словами. Так, в письме профессору истории Чикагского университета Джеймсу Кэйту от 12 января 1953 г. Трумэн пишет о спасении жизней четверти миллиона американцев, погибших бы в случае высадки на острова, называет Хиросиму и Нагасаки центрами военного производства, напоминает, что в применении бомбы виновата сама Япония и, наконец, что только бомба смогла завершить войну^[1887].

Проанализировав выпуски газет о 6 августа 1945 г., делаем вывод, что подача всех сведений о Хиросиме строилась вокруг заявления Трумэна. Несмотря на большое количество статей и заметок, все они служили одной цели – комментировать и дополнять различные тезисы и фразы президента. Важнейшей особенностью и отличием информационного обеспечения атомного оружия от предыдущих битв и событий является публикация значительного количества заранее подготовленного материала: текст официального заявления, научные комментарии, данные об истории разработок, фотоматериалы.

Это позволило предотвратить появление множества слухов, как было в ситуации с Пёрл-Харбором, а также пресечь информационную борьбу за вклад в операцию, как было в случае с Мидуэем. Объединяет освещение данных событий то, что в первый день лишь небольшое число американских изданий успело напечатать материалы. Так, с датой 6 августа 1945 г. нам удалось обнаружить только 18 периодических изданий, вышедших с информацией о Хиросиме. Остальные газеты, в том числе наиболее крупные и авторитетные издания США, начали публикацию сенсационных статей только на следующий день.

Воздействие заявления Белого Дома и прессы на население хорошо прослеживается по письмам американских женщин, которые собрала и систематизировала Розмари Маринер. Так, в письмах от 6 августа преобладает восхищение «новым оружием», а типичными вопросами мужьям были: «Как тебе наша секретная бомба? Мощная, не так ли?», «Что ты думаешь о новой атомной бомбе? Мы все ждём с нетерпением информации о ней»^[1888].

Видно, что в первый день формирование образа Хиросимы пошло в полном соответствии с указаниями администрации Трумэна и самого президента. Благодаря его сообщению внимание прессы и граждан было сконцентрировано только на характеристиках и силе нового оружия, но при этом в письмах нет твердой уверенности, что атомная бомба завершит войну.

7 августа 1945 г. при сохранении прежних тенденций подачи и освещения Хиросимы появляются в американской прессе и некоторые новые. Однако наблюдалось господство старых тенденций, поскольку большинство изданий только включилось в обсуждение атомной бомбы.

Так, 7 августа текст заявления Трумэна печатают уже и крупные, хорошо известные газеты. «New York Times» публикует вчерашнее заявление, снабжая его такими же комментариями, как и пресса 6 августа: «Президент известил о начале новой эры, эры атомной энергии», «Сила солнца теперь находится под контролем», «Затраты превысили 2 миллиарда долларов»^[1889].

«Chicago Daily Tribune» тоже только 7 августа печатает обращение президента и «Историю атомной бомбы»^[1890], полностью повторяя вчерашние статьи, представленные Трумэном и агентством «Ассошиэйтед Пресс». Тот же набор материалов опубликован в «Washington Post»^[1891], а «Los Angeles Times» выходит с откровенно устаревшим заголовком: «Атомная бомба поразила Японию»^[1892].

Большинство периодических изданий уже переходят в заголовках к указанию последствий применения бомбы или к подаче новых фактов. Например, «St. Petersburg Times» в передовице объявляет: «Атомная бомба быстрее поставит Японию на колени»^[1893]. Та же идея озвучена на первой полосе «Spokane Daily Chronicle»: «Атомная бомба ускорит капитуляцию Японии»^[1894]. A «Pittsburgh Post-Gazette» выходит с ещё более мрачным заголовком: «Новая смертельная атомная бомба начала опустошение Японии»^[1895].

Это одна из главных новых информационных тенденций 7 августа: пресса и общество начинают воспринимать атомное оружие как жестокое, разрушительное, но необходимое средство для капитуляции Японии. Так возникает в СМИ ещё один мотив, оправдывающий применение нового оружия. Напомним: первым была месть за Пёрл-Харбор, намёк на которую содержался в заявлении Трумэна.

Появление в столь короткий срок сразу двух оправданий сброса атомной бомбы можно объяснить тем, что к 7 августа американская общественность узнала, что Хиросима являлась не только «крупной военной базой», как это представляла пресса 6 августа, но и достаточно крупным японским городом. Подтверждение этому – выпуски изданий «Miami News»^[1896] и «Milwaukee Journal»^[1897]. В последней напечатана большая статья, посвящённая анализу японского взгляда на Хиросиму.

В статье указывается, что японское радио назвало новое оружие «дьявольским». Никаких комментариев по этому поводу авторы статьи^[1898]не делают, давая тем самым понять, что полностью солидарны с таким определением. Кроме того, в тексте встречаются такие определения мериканской операции, как «аморальная», «скотская», «варварская» – и снова без всяких комментариев.

В качестве доказательства приводятся данные, что Хиросима – это никакая не военная база, а обычный японский город с населением в 318 000 человек^[1899]. А завершается материал на этот раз авторским объяснением, почему в качестве цели была выбрана Хиросима, а не Токио: «При уничтожении столицы могли погибнуть чиновники, которые ответственны за принятие решения о капитуляции»^[1900].

Такого вывода, идущего вразрез с позицией Белого Дома, в прессе 6 августа не было, но уже на следующий день, получив новую информацию, журналисты подвергают применение атомной бомбы первой (пока ещё сдержанной) критике, представляя это как обзор японской версии событий.

В издании «Evening Independent» напечатаны прямые обвинения в адрес американских политиков и военных. Статья «Цензура скрыла полную историю событий» начинается словами: «Железная цензура скрыла детали атомной бомбардировки Хиросимы, но от ошеломлённого противника пришли ужасные известия, что бомба нанесла огромные повреждения»^[1901]. А далее идёт целый список обвинений, что политики США пытаются представить провинциальный город военной базой, замалчивают факты о потерях населения, используют настолько негуманный вид оружия^[1902].

«Wall Street Journal» в этот день ограничивается указанием на «ужасную разрушительную силу новой бомбы»^[1903]. Общий тон заметок о бомбе меняется на негативный. Уже никакие аргументы в пользу её применения не действуют так убедительно, как 6 августа.

«Prescott Evening Courier» и «Toledo Blade» также выражают недоумение, как город с населением более 300 000 человек можно обозначить лишь как военную базу. Поэтому в своих статьях отказываются от терминологии 6 августа и обозначают Хиросиму исключительно как город, а не «военный центр», не «база японского милитаризма»^[1904].

Подобные изменения в образе Хиросимы не остались незамеченными для простых граждан. Во многих письмах слова восхищения новым оружием сменяются 7–8 августа страхом и раскаянием: «Мы уничтожили город, где было треть миллиона жителей. Погибли мужчины, женщины и дети. Разве это цивилизованно?» – пишет Кристина Дипомпо своим родителям в августе 1945^[1905]. Основные линии восприятия атомной бомбы гражданка США почерпнула из газет периода 7 августа, где публиковались данные о потерях мирного населения и оценки Хиросимы как «варварской операции». И ещё важная деталь: 6 августа в письмах мало кто указывал, что бомба сброшена на город, но 7–8 августа вслед за прессой это повторяют почти все.

Очень похожие образы можно наблюдать в письме Катерины Ланге мужу-пилоту: «США могли закончить войну цивилизованно»^[1906]. Получается, что общественность в восприятии и оценках Хиросимы не просто полностью зависела от образов, создаваемых прессой, но чутко улавливала любые происходящие в них изменения, не ограничиваясь первоначально сложившимися оценками. Однако если в первый день, 6 августа, содержание данных образов определял Белый Дом, то уже 7 августа контроль над этим процессом был утрачен.

И тем не менее были газеты, которые продолжили освещение атомной бомбы в традициях первого дня. Так, журналисты «Lewiston Daily Sun» уверяют читателей в абсолютной необходимости такого разрушительного шага ради «скорейшего завершения Тихоокеанской войны», а Хиросиму называют «военным городом» и не делают акцента на массовой гибели гражданского населения^[1907].

Похожее отношение наблюдается в изданиях «Pittsburgh Press» («Хиросима – это военный центр Японии»)^[1908], «Lewiston Daily Sun» («Хиросима – большой военный город»)^[1909]. Более того, в изданиях данной группы 7 августа появляются первые карикатуры на тему атомной бомбы. Так, в ещё одной газете Питтбурга «Pittsburgh Post-Gazette» на первой полосе изображён сидящий в могиле японец, в открытый рот которого летит атомная бомба. Надпись на надгробном камне гласит: «Здесь лежит Япония; Апостол национального суицида»^[1910].

Такой наглядный материал ясно демонстрирует позиции журналистов, полностью поддерживающих и применение ядерного оружия, и официальную версию Трумэна о вине Японии за разрушительную бомбардировку.

Очень похожая карикатура напечатана в «Pittsburgh Press»: раненый японец лежит в гробу, в крышку которого вбиваются атомные бомбы (в количестве 9 штук). Надпись на гробе: «Окончательная судьба Японии» ^[1911]. Эту карикатуру можно считать иллюстрацией к словам президента из выступления от 6 августа, где Трумэн обещает стране восходящего солнца «дождь разорения с воздуха», а также в дальнейшем и другие, ещё более мощные атомные бомбы.

Похожие карикатуры, демонстрирующие прежде всего силу, потенциал и мощь бомбы, напечатали на следующий день в «Chicago Daily Tribune» и «New York Herald Tribune»^[1912].

Подобное строгое разделение прессы на два лагеря по отношению к Хиросиме является главной особенностью второго дня освещения темы в СМИ. Если в случае с Пёрл-Харбором выступления Рузвельта объединяли общество, давали чёткие ориентиры восприятия событий, то заявление Трумэна произвело обратный эффект в силу не только нечёткой аргументации необходимости использования нового оружия, но и из-за умалчивания одних фактов и фальсификации других.

Представителям периодической печати понадобился всего один день, чтобы выявить наиболее заметные противоречия и нестыковки президентского текста. Это, в свою очередь, позволило начать критику политики Трумэна. Но такая тенденция просуществует в печати очень недолго – уже на следующий день радикально изменится информационная ситуация.

8 августа 1945 г. американским журналистам становится известно, что Советский Союз объявил войну Японии. В отечественной и зарубежной историографии оценки этого события до сих пор самые разнообразные и противоречивые, с явными следами «холодной войны»^[1913].

Традиционным стало для американской исторической науки невнимание, даже игнорирование роли СССР в победе над Японией, а также негативные оценки самого вступления Советского Союза в войну^[1914], при этом зарубежные авторы очень редко анализируют материалы прессы США периода 8—15 августа 1945 г., либо проводят такой анализ весьма избирательно.

Исходя из содержания американских газет, можно сделать вывод, что уже 8 августа периодическая печать по отношению к факту объявления СССР войны Японии разделилась на две группы.

Первую группу составляют издания, для которых новостью № 1 продолжала оставаться атомная бомба, а объявление войны преподносилось как важное, но всё-таки второстепенное событие, по отношению к Хиросиме. Такую позицию можно наблюдать в «Milwaukee Journal», большую часть газеты заполняют материалы об атомной бомбе, а главный заголовок сообщает: «Хиросима уничтожена на две трети»^[1915]. В издании приводятся впечатления пилотов В-29 «Энола Гэй», что «трудно было поверить в эффект от взрыва. Все испытали шок», а также новое сравнение мощи бомбы с катастрофой в Галифаксе 1917 г.^[1916]

Похожим образом поступают и редакторы «Spokane Daily Chronicle» (штат Вашингтон), отдавая Хиросиме всю первую полосу, где подробно описываются разрушения 60 % города^[1917], а также объявляется, что президент сделает завтра важное заявление. Журналисты предсказывают: оно будет касаться применения бомбы против Токио^[1918].

Один из самых объёмных материалов о Хиросиме напечатали 8 августа в «Toledo Blade» (Огайо). Помимо традиционного набора информации в газете представлены сведения о пресс-конференции экипажа «Энола Гэй», с фотографиями Пола Тиббигса, второго пилота Роберта Льюиса и бомбардира Томас Фереби^[1919].

0 вступлении СССР в войну в данных изданиях сообщается очень мало или совсем не приводится никакой информации. Очень похожая ситуация наблюдается и в «Miami News» – первая полоса вся посвящена атомной бомбе с заголовком «Хиросима стёрта».

Но в данном флоридском издании наблюдается интересная особенность – напечатан дополнительный первый лист газеты, где крупным шрифтом набрано: «Срочно!» – и далее: «Россия объявила войну»^[1920]. Из этого можно сделать вывод, что газеты первой группы просто не успели включить информацию о вступлении СССР в войну в свои выпуски. Некоторые издания (например, «Miami News») решили оперативно допечатать ещё одну первую полосу с сенсационной новостью. И лишь немногие оставили данную информацию на следующий день.

Подавляющее большинство американских периодических изданий (вторая из выделенных нами групп) 8 августа пишет о Советском Союзе и объявлении войны. Из-за очень незначительного объёма информации почти все публикации идентичны, что в первую очередь отразилось на заголовках, которые формируются по одному принципу: «Красные в войне с япошками»^[1921], «Русские объявили войну Японии»^[1922], «Россия в войне с Японией»^[1923], «Россия объявила войну Японии»^[1924]. И такая ситуация наблюдается не только в американских изданиях, но и в канадских, где газеты 8 августа вышли с идентичными заголовками^[1925].

Это сразу стало главной новостью, которая заставила американскую прессу практически забыть о Хиросиме. Как количество публикаций, так и характер заголовков, статей были определены словами Трумэна, который 8 августа сделал перед американскими журналистами следующее заявление: «Россия объявила войну Японии – это всё»^[1926].

Из такого сообщения президента невозможно было полностью понять его отношение к случившемуся, однако в пользу положительной реакции и даже одобрения свидетельствует письмо президента госсекретарю Джеймсу Бирнсу от 5 января 1946 г.: «В то время мы очень хотели вступления России в войну с Японией. Конечно, мы обнаружили позже, что нам не нужно участие России и русские – головная боль для нас до сих пор»^[1927]. Фраза «в то время» обозначает период после завершения войны в Европе.

Но пресса США восприняла события 8 августа как однозначно положительные.

На страницах газет не удалось обнаружить ни упрёков, ни критики СССР за открытие фронта против Японии. Негативная реакция^[1928], которую описывает адмирал Шерман, появилась гораздо позднее: «Вступление России в войну с Японией было нежелательно для многих американцев, принимавших участие в войне на Тихом океане. Мы поставили Японию на колени, и американские войска добились этого результата практически одни»^[1929]. 8 августа такие идеи если и появлялись в американском обществе, то в прессе не получили освещения.

В этот день периодическую печать США наиболее сильно интересовали два вопроса, связанные с объявлением войны. Во-первых, это заявление В.М. Молотова, которое было более пространным и содержательным, чем краткая реплика Трумэна, следовательно, чаще цитировалось и комментировалось. Во-вторых, военные возможности Советского Союза в борьбе с Японией.

Относительно первого вопроса журналисты из «Oxnard Press-Courier» отмечают, что в речи Молотов указал: «Советский Союз вступает в войну с Японией по просьбе союзных держав»^[1930]. Этот же тезис в самом начале ведущей статьи подчёркивается в «Pittsburgh Press» ^[1931].

Никаких отрицательных комментариев в газетах по этому поводу обнаружить не удалось, из чего следует заключить, что 8 августа 1945 г. американская пресса и общественность одобряли данные действия, не отрицая подобные просьбы, а главное, необходимость в них. Как пишет известный российский историк А.А. Кошкин, «Ф. Рузвельт и У. Черчилль обратились к Сталину с просьбой принять участие в войне против Японии уже на следующий день после японского нападения на Пёрл-Харбор»^[1932].

А в «Southeast Missourian» в качестве причин объявления войны приводилась цитата Молотова: «После разгрома и капитуляции гитлеровской Германии Япония оказалась единственной великой державой, которая всё ещё стоит за продолжение войны»^[1933]. Необходимо отметить, что 8 августа такая аргументация и такие причины объявления войны были восприняты всеми журналистами, писавшими об этом, корректно и адекватно. В прессе никто не высказывал оценок и чувств, которые сложились у генерала Джона Дина, что «это приводится как доказательство того, что Сталин свято соблюдает свои обещания»^[1934].

Непосредственная реакция представителей прессы на данную новость приведена на первой полосе «Southeast Missourian»: «Услышав это, репортёры, судорожно ловя воздух, бросились из Белого Дома к такси, восклицая "Боже мой!”»^[1935]. Такая реакция полностью соответствует тону и содержанию выпусков прессы от 8 августа, причём редакторы некоторых изданий посчитали заявление Молотова настолько важным, что включили в газеты его текст полностью^[1936].

0 возможной роли СССР в войне протии Японии пресса США писала 8 августа более подробно. Так, в «Oxnard Press-Courier» указывалось, что «большие и хорошо оснащённые» советские армии будут действовать против японских сил в Маньчжурии и Корее^[1937]. В этой же статье высказывалось мнение, что советские ВВС «не смогут вести крупное воздушное наступление на японские острова, но будут действовать в Маньчжурии и, возможно, в Корее»^[1938].

Такое настойчивое упоминание только двух территорий показывает, что американская общественность уже в августе 1945 г. воспринимала северный Китай и всю Корею как сферу интересов СССР^[1939]. Причём негативного фактора в описании распространения влияния Советского Союза в Азии в прессе этого дня обнаружить не удалось.

В таком же русле сделан и общий вывод журналистов о заявлении Молотова: «Таким образом, Соединённые Штаты могут сконцентрировать всю мощь против основных японских островов, не беспокоясь по поводу ликвидации сил противника на Азиатском континенте»^[1940]. Характер данного вывода имеет принципиальное значение для формирования восприятия отношения к СССР в прессе США. В утверждении содержится и безусловное признание заслуг (пусть и будущих) СССР в войне против Японии, и вера, что данное решение существенно приблизит конец конфликта, так как газеты, успевшие написать о данной новости, обязательно отмечали «превосходство и мощь русских армий».

Воздействие прессы на читателей хорошо прослеживается по письмам: большинство обычных граждан оценивали только положительно вступление Советского Союза 8 августа в войну с Японией. Например, Катерина Мак Рейнолдс писала в этот день своему мужу: «Следующая [после США] моя любимая страна – Россия. Разве она не чудесна? Я верю, она положит конец войне. Россия и атомная бомба не допустили потери множества жизней в результате вторжения»^[1941]. В этот же день Пегги Микер написала, что «услышала новости о России и атомной бомбе с великим воодушевлением», а Клара Холкомб сообщила на фронт мужу, что «прочла в утренних газетах полный рассказ о разрушительной атомной бомбе, и теперь уверена – война закончится быстрее»^[1942].

Процитированные нами письма являются отражением информационной ситуации дня 8 августа в американском обществе и доказывают, что граждане воспринимали каждую новость, исходя из образов, заложенных СМИ, причём образов с «первой полосы». В письмах повторяются целые заголовки передовиц как собственные мысли.

Это резко отличает характер восприятия Хиросимы в первые дни от Пёрл-Харбора, когда, напомним, граждане в своих оценках исходили главным образом не из материалов прессы, а из собственного опыта, и даже не могли вспомнить название атакованной базы. 8 августа ситуация обратная – о прежних антисоветских настроениях простые жители США в письмах не вспоминают, и в личной переписке с самыми близкими людьми оценивают действия СССР как «чудесные», т. е. в полном соответствии с оценками газет.

Следующий день (9 августа) стал решающим в противостоянии двух тем: атомной бомбы и вступления Советского Союза в войну. В рассмотренных нами выпусках прессы (более 170 наименований газет) за этот день наблюдаются следующие особенности подхода к двум основным новостям (сброс второй бомбы – на Нагасаки и начало боевых действий в Маньчжурии).

Во-первых, ни в одной из обнаруженных нами газет бомбардировка Нагасаки не преподносится как главная новость. Везде лидерство и приоритет отдаётся боевым действиям на только что открытом советскояпонском фронте.

И это несмотря на то, что днём ранее пресса США интенсивно обсуждала содержание будущего заявления Трумэна^[1943], которое должно было стать новой сенсацией. Только в «Pittsburgh Post-Gazette» наблюдается установленное журналистами «равноправие» двух тем как в заголовках, так и в очень оригинальной карикатуре, где Сталин в виде атомной бомбы пикирует на взрывающуюся Японию^[1944].

Во-вторых, в освещении второго применения атомного оружия сохраняется большинство тенденций, заложенных 6–7 августа. Это демонстрация разрушительной силы, сравнительные данные по мощности бомбы и другого оружия, карикатуры со старыми сюжетами.

В-третьих, в газетах количество материала (как текстового, так и изобразительного), посвящённого Советскому Союзу, значительно превышает объём информации об атомной бомбе. Так, в издании «Miami News» на первой полосе только 3 статьи рассказывают о Нагасаки и 12 – о начале войны в Маньчжурии^[1945]. По иллюстрациям приоритет «русской темы» ещё нагляднее. Практически такая же ситуация наблюдается и в «Telegraph-Herald»: соотношение по статьям – 2 к 6 в пользу СССР^[1946].

Общий положительный настрой американской прессы хорошо демонстрирует передовица флоридской газеты «Evening Independent», где журналисты создают образ единения союзников с самого первого заголовка: «Янки, Советы и Британцы давят на Японию»^[1947]. А в статьях не только указывается важность и масштабность советского наступления в Маньчжурии, но и подчёркивается, что даже после атомных бомб у Японии была надежда заключить мир на её условиях, но после вступления СССР в войну «эта надежда рухнула»^[1948]. Журналисты при распределении приоритетов исходили как из долгого ожидания такого шага со стороны Советского Союза, так и из масштабов наступления в Маньчжурии. Последнее обстоятельство особенно активно обсуждалось на страницах американской печати. Так, в «Telegraph-Herald» мощь Советской Армии посчитали настолько внушительной, что вынесли данную информацию в главный заголовок: «1 000 000 красных ударили в Маньчжурии»^[1949]. Это же числительное загипнотизировало и редакторов «Newburgh News»: «Миллион красных вторгся в Маньчжурию»^[1950].

Та же самая ситуация наблюдается и в «Lodi News-Sentinel»^[1951]. Хотя, как известно, в трёх советских фронтах было более 1,5 миллионов личного состава^[1952], но именно круглую цифру журналисты США решили поместить на передовицы своих изданий. Другая информация о военных силах СССР на Дальнем Востоке в американской прессе не приводится. Возможно, журналисты считали, что только одно упоминание миллионной армии создаст у общества нужный образ мощи боевого потенциала нового противника Японии. Это предположение подтверждается не только громкими заголовками газет. Материалы статей от 9 августа показывают, что наиболее часто встречаются выражения «русские легионы»^[1953], «советская мощь»^[1954], «огромные массы войск»^[1955].

Таким простым приёмом в этот день не только формировался образ сильной Советской Армии, но и выполнялась другая задача: явное противопоставление американской военной мощи, основанной на техническом превосходстве и советской, основанной на многочисленной людской силе. Именно поэтому сведения о количестве техники, задействованной в наступлении Василевского, не публикуются периодической печатью США.

Это обстоятельство хорошо демонстрирует сложное, противоречивое отношение к СССР, которое начинает формироваться в американском обществе в конце Второй мировой войны. С одной стороны, военные, политики и общественность США на протяжении 4 лет воспринимали военные успехи Советского Союза как важный вклад в общее дело победы, что постоянно подчёркивалось в прессе. Но, с другой стороны, уже 9 августа 1945 г. в обществе Соединённых Штатов начинают появляться тенденции, которые в будущем быстро сложатся во враждебное отношение к СССР, к отрицанию его заслуг в победе над Японией^[1956].

Важно отметить, что первые очень осторожные упрёки в сторону СССР звучали в общем тоне одобрения и даже восхваления его действий. Для этого журналисты использовали ряд тем и вопросов, с помощью которых можно было не напрямую, а косвенно высказать антисоветскую точку зрения. Одним из таких вопросов были мотивы вступления Советского Союза в войну против Японии.

В передовых статьях изданий 9 августа, как и днём ранее, утверждалось, что американцы признают: СССР объявил войну ради скорейшего завершения конфликта и в интересах установления мира. Однако чем дальше от первой полосы, тем сильнее становится критика советской политики. Так, в «Milwaukee Journal» Джеймс Рестон в большой статье доказывает, что «Россия вступила в войну, чтобы не упустить исторический шанс отомстить Японии за поражение 1905 г.»^[1957]. Тот же мотив звучит в «Hartford Courant»^[1958], а также в «Ludington Daily News»^[1959].

Но, кроме этого, указываются Рестоном и другие, скрытые мотивы СССР: поспешное вступление в войну вызвано атомной бомбой, «которая в последние дни усилила американскую дипломатию», а также «Россия вступила в войну слишком поздно», чтобы претендовать на значительную роль в будущей мирной конференции^[1960]. Ещё более жёстко Рестон высказывается о «недопустимости передачи России секрета атомной бомбы – это создаст большую проблему»^[1961].

Следует учитывать, что рядом с данной публикацией была напечатана статья Джеймса Райта, где доказывалась абсолютно противоположная точка зрения: «Сталин выполнил ялтинские обещания», также журналист высказывает уверенность, что мощные советские армии сокрушат японский милитаризм в Маньчжурии, Китае и Корее^[1962].

Но те же самые факты, которые одобряли одни журналисты, у других вызывали беспокойство и даже раздражение. Весьма эффективный способ формирования антисоветских настроений использован на страницах «Miami News» 9 августа 1945 г. Статья, подготовленная агентством «Ассошиэйгед пресс», построена по традиционной для этого дня схеме: заголовок («Конгрессмены приветствуют помощь России») одобряет действия СССР, а сам текст – осуждает. Причём позиции авторов текста заявлены в самом начале: «Атомная бомба, как видно, больше помогла в добивании Японии»^[1963]. Так журналисты отвечают на «самый важный вопрос дня»: какое из действий (атомная бомба или вступление в войну СССР) в большей степени ускорит капитуляцию Японии. И для подкрепления своей позиции авторы приводят избранный список из цитат конгрессменов:

«Сенатор МакКлиллан (Арканзас) одобрил действия русских, но заявил, что Япония уже побеждена атомной бомбой. Россия опоздала вступить в войну, и её территориальные претензии в Азии несправедливы и незаконны; Сенатор Дауни (Калифорния) заявил, что русское решение было бы великой новостью 6 месяцами ранее, а сейчас – это просто интересная новость»^[1964]. Очень похожие цитаты, только другого сенатора – Уили (Висконсин), опубликованы в «Windsor Daily Star»: «Первая атомная бомба была тем фактором, который заставил Россию поторопиться со своим решением; Русские действия – слабая помощь на общих весах»^[1965].

Здесь представлен практически полный набор не просто претензий к Советскому Союзу, а прямых обвинений. Весьма характерно, что журналисты оставляют данные цитаты без всяких комментариев, очевидно считая, что они достаточно содержательны и без дополнительной информации.

Важно также, что пресса показывает, что политическая элита страны открыто не одобряет решения и Рузвельта, и Трумэна о возвращении Советскому Союзу Сахалина и Курильских островов. Американская армия за них не сражалась, но политики США считают их завоёванной по праву территорией.

И во всех цитатах, заметках и материалах (даже доброжелательного тона) действия России сравнивались и сопоставлялись с атомной бомбой. Этим политики и пресса США подчёркивали, что теперь отношения с СССР будут строиться на совершенно иной основе и рассматриваться с других позиций. Вероятно, поэтому некоторые деятели Соединённых Штатов уже 9 августа задумывались о нарушении прежних договорённостей с Советским Союзом.

В указанных выше цитатах есть ещё одна особенность, характерная для прессы и 8, и 9 августа: это официальные слова приветствия Советскому Союзу. Газеты напечатали подобные заявления от многих высоких чинов. Так, в «Los Angeles Times» приведены фрагменты речи адмирала Нимица: «Мы приветствуем Россию, сильного союзника в этой войне»^[1966]. Публиковались также очень похожие по сути слова Чан Кайши и Черчилля^[1967].

А в «Pittsburgh Post-Gazette» дан небольшой обзор британской прессы с общим выводом: «Утренние лондонские газеты согласились, что русские действия сделают победу более скорой и сэкономят жизни союзников»^[1968]. Журналисты из «Hartford Courant» отмечают те же настроения и во французском обществе^[1969]. В «Lodi News-Sentinel» приведена цитата вице-адмирала Джона Гувера: «Маньчжурия – житница Японии; чем быстрее Россия возьмёт ее, тем раньше закончится война»^[1970].

Видно, что во всех перечисленных высказываниях действия СССР в Маньчжурии не только приветствуются, но в зависимость от их эффективности ставится исход войны. И никаких негативных сторон в этом процессе процитированные официальные лица не находят. Из этого можно сделать вывод, что в результате очень неясной позиции Трумэна 8 августа американское общество, начиная с самых вершин элиты и до простых граждан, не совсем ясно представляло, как следует реагировать на новые победы Советского Союза.

Именно поэтому в прессе происходит формирование двух точек зрения на последние новости:

1. Полностью одобряющая. Такое восприятие действий СССР на фронтах Второй мировой войны стало уже традиционным для прессы США периода 1941–1945 гг. Поэтому и начало разгрома Квантунской армии было встречено как чрезвычайно положительное событие. Также следует учитывать, что данный эффект усиливался продолжительным ожиданием подобного решения со стороны СССР.

Как пишет известный историк А.А. Кошкин, «уже на следующий день после нападения японского флота на Пёрл-Харбор, Рузвельт фактически высказал советскому правительству пожелание об участии СССР в войне против Японии»^[1971].

2. Вторую точку зрения можно назвать «негативно-настороженной». Формироваться она начала одновременно и у журналистов, и у некоторой части американских политиков, которые в силу личных убеждений посчитали, что советское вмешательство уже не столько способствует победе над Японией, сколько осложняет будущее господство США на Тихом океане. И очень быстро – 9 августа – появляются в прессе первые аргументы данной версии: «СССР слишком поздно включился в борьбу с Японией», «атомная бомба решила исход войны». Практически без изменений они войдут и в послевоенную американскую историографию ^[1972].

Такая сложная информационная ситуация потребовала от правительства и президента Трумэна быстрых и решительных действий по сохранению и развитию нужного, положительного образа атомной бомбы. Для этого 10 августа было использовано несколько средств.

Прежде всего радикально изменяются главные заголовки большинства американских периодических изданий. Для этого оказалось достаточным сообщить общественности через СМИ новость более сенсационную, чем быстрое продвижение советских войск в Китае. Такой новостью стало японское предложение о капитуляции с условием сохранения императора и его власти^[1973].

В этом важном сообщении содержится определённая двойственность: принятие капитуляции, но с условием. Похожее двойственное отношение наблюдается и в периодической печати, только здесь ситуация более сложная. Многие американские газеты 10 августа выходят с громкими и крупными заголовками: «Япония предлагает капитуляцию»^[1974]; «Японцы молят о мире, прося оставить Хирохито монархом» ^[1975]; «Япошки предлагают капитуляцию, если Хирохито сохранит трон»^[1976]; «Япония через Швецию предлагает капитуляцию»^[1977]; «Союзники ждут официальной капитуляции Японии»^[1978].

В плане подачи основной новости пресса разделяется на две группы: 1) издания, редакторы которых самой важной посчитали новость о капитуляции и включили в заголовки только её; 2) газеты, вышедшие с более информативными заголовками, где указывается, что японцы выдвинули одно условие.

Существовала и достаточно большая группа периодических изданий, которые не успели сообщить о японском предложении, причём в эту группу вошли как наиболее влиятельные и авторитетные издания (такие как «New York Times», «Chicago Daily Tribune», «Los Angeles Times»), так и газеты небольших городов («Lafayette Ledger») ^[1979]. Они только на следующий день сообщат читателям о капитуляции. Поэтому 10 августа в указанных изданиях доминирующей по-прежнему является советская тема, а точнее, быстрое развитие наступления «красных армий», начало освобождения Кореи и Южного Сахалина^[1980].

В изданиях первой и второй из выделенных нами групп успехам советских войск отводится подчёркнуто второстепенное значение, зато любопытно представлено дело с предложением капитуляции. Очень многие газеты указали на японское условие – сохранение императора у власти.

В глазах американской общественности это противоречило требованию союзников о безоговорочной капитуляции, и сам факт выдвижения Японией каких-либо условий в обстановке августа 1945 г. выглядел не совсем уместным, но пресса не заостряет внимание на этом. Зато в газетах, написавших о капитуляции, отмечается возрастание публикаций об атомной бомбе. Так, в «Schenectady Gazette» от 10 августа 1945 г. на первой полосе из 5 крупных статей 4 были посвящены атомной бомбе, а в центре листа – фотография Хиросимы с очерченным радиусом и помеченными военными объектами, уничтоженными или повреждёнными в результате взрыва (всего 30 штук)^[1981]. Очевидно, что такой подбор материала для передовицы очень быстро формирует у граждан США необходимый образ не только атаки Хиросимы (фотография приводится как дополнительное свидетельство правоты Трумэна), но и капитуляции. По логике данного издания получается, что именно атомная бомба создала все необходимые для этого условия, что Хиросима подтолкнула японского императора к решению о капитуляции.

Для дополнительного эффекта информации о советском наступлении мало – только одна статья, где всячески подчёркивается: «армии красных» наступают в Маньчжурии и Монголии, а авианосцы адмирала Хэлси «уже два дня превращают в руины север острова Хонсю» ^[1982].

В восприятии рядовых граждан получается, что советское наступление, хотя и важное, проходит где-то очень далеко, тогда как американские силы действуют против важнейших японских островов и находятся в центре событий, а центральное событие из всех – Хиросима, фотография которой находится всё время перед глазами читателей.

Точно такой же образ формируется и на страницах «Pittsburgh Post-Gazette», причём начиная с заголовка «Капитуляция – единственный пусть остановить атомные бомбы, предупреждает Трумэн»^[1983]. Следовательно, доказывается общественности, что Хиросима была необходимым и важным шагом к капитуляции, к будущей победе. И как дополнительное подтверждение тезиса, выдвинутого в заголовке, первые две страницы почти полностью посвящены атомной бомбе, а про советское наступление – одна заметка, что «войска продвинулись в Маньчжурии на 13 миль»^[1984].

Основную роль по формированию образа наступления здесь играет цифра 13, которая явно противопоставляется американским достижениям. Причём в «Pittsburgh Post-Gazette» допущена случайная или преднамеренная ошибка – уже на следующий день в прессе будет опубликовано уточнение – не 13, а 130 миль^[1985]. Но негативный образ медленного продвижения сил СССР уже был сформирован, а за громкими заголовками о капитуляции сообщение от 11 августа просто терялось.

Следовательно, 10 августа американская пресса изменяет всю систему подачи материала о событиях 6–9 августа, отдавая предпочтение как в содержательном аспекте, так и в количественном атомным бомбам, которые представляются общественности как последний аргумент, вынудивший Японию капитулировать. А советское вмешательство не рассматривается даже как один из факторов влияния.

На следующий день, 11 августа, пресса продолжает создавать образ капитуляции без учёта роли СССР, при сохранении общих принципов освещения событий. Прежде всего большинство заголовков газет посвящено принятию союзниками японской капитуляции или ожиданием итогового решения: «Четвёрка союзников принимает японские условия»^[1986]; «Мир ожидает решения Большой Четвёрки о японских предложениях»^[1987]; «Японские условия приняты»^[1988]; «Большая Четвёрка даёт мир для Хирохито»^[1989]; «Сражения могут закончиться в ближайшие пару дней»^[1990]; «Союзники принимают японские условия»^[1991].

Первое, что бросается в глаза, это настойчивое обращение внимания читателей на коллективный характер принятого решения, причём традиционная Большая Тройка превращается в «четвёрку». Возможно, этим в США давали понять, что Китай воспринимается правительством и обществом как полноценный американский союзник и партнёр, а никак не сфера влияния СССР.

Второй важный момент информационной ситуации 11 августа – это сохранение весьма доброжелательного отношения к советским действиям на первых полосах газет и всё более жёсткая критика на следующих страницах. В передовицах (иногда) военные достижения и США, и СССР представляются обществу подчёркнуто равными. Так, в «Spokane Daily Chronicle» напечатана статья, подготовленная «Ассошиэйгед пресс»: «Красная волна растёт; 523 самолёта уничтожены»^[1992]. В ней сообщается, что «русские бронетанковые колонны преодолели в Маньчжурии 106 миль за день, а морпехи США захватили ещё 5 островов»^[1993], т. е. союзники вносят примерно одинаковый вклад в победу над Японией. В «Pittsburgh Post-Gazette» тоже материал о продвижении советских войск на 106 миль опубликован рядом с заметками о новых успешных рейдах авианосцев адмирала Хэлси^[1994].

Но за пределами первых полос видимое равенство и признание заканчивается. Весьма показательной здесь является редакционная статья в «Pittsburgh Post-Gazette» с одним из заголовков: «Что теперь будет делать Россия?». С первых же строк материал настраивает читателей не просто отрицательно к советским действиям, а враждебно: «На протяжении долгого времени наш советский союзник принимал нашу помощь в борьбе с Гитлером, но никак не помог в разгроме Японии. Многие наши граждане забыли, что эта страна не сражалась с державами Оси, пока на неё не напали. Поэтому люди думали, что Россия не будет воевать с Японией, если только она сама не нападёт первой. Но когда Россия всё-таки решилась на подобный шаг, примет ли американский народ эту могущественную помощь с распростёртыми объятиями?»^[1995]

Начало данной статьи принципиально отличается от предшествующей критики советского решения воевать с Японской империей, которую, напомним, вели сенаторы и конгрессмены, но они всегда начинали заявления с одобрения помощи СССР. Теперь, 11 августа 1945 г., журналисты не просто приводят мнения некоторых политиков в сравнении с оценками других военных и общественных деятелей, а выступают от имени всего американского народа. Причём это одно из первых обнаруженных нами такого рода заявлений в прессе, цель которого – настроить граждан США на крайнюю подозрительность в отношении к Советскому Союзу. В процитированном материале «Pittsburgh Post-Gazette» делаются прямые намёки на сотрудничество СССР и стран агрессоров до 22 июня 1941 г., на неприятие американской общественностью советской помощи, а главное, на уверенность в неискренности намерений СССР.

Редакция «Pittsburgh Post-Gazette» признаёт и альтернативную точку зрения, отвечая на свой же вопрос: «Некоторые примут. Президент Трумэн заявил, что принимает объявление войны с величайшим удовольствием. Генерал Макартур выразил восторг по поводу действий СССР, заявив, что отцы и матери сыновей, служащих на Тихом океане, будут признательны СССР»^[1996].

Здесь приводится ссылка на мнение, господствующее в прессе 8–9 августа, когда высказывания Трумэна и Макартура тиражировались особенно активно^[1997]. Но, как пишет видный американист В.Л. Мальков, у Трумэна уже со второй половины июля 1945 г. формировалось убеждение, что «Япония должна капитулировать до того, как Россия вступит в войну»^[1998].

Однако из-за сдержанных и очень лаконичных комментариев президента о вступлении СССР в войну в период 8—11 августа американские СМИ так и не пришли к однозначному выводу о том, как Трумэн относится к советскому наступлению на Дальнем Востоке.

В «Pittsburgh Post-Gazette» президента причислили к просоветской части общества, которой журналисты издания явно не симпатизировали: «Бойцы были готовы к предстоящему вторжению в Японию, и многие люди говорят, что Советский Союз совершил подлость по отношению к нам. Конечно, Россия вступила в последний момент, чтобы захватить больше территории»^[1999].

Видно, что здесь демонстрируется читателям полное отсутствие необходимости советского вмешательства, т. е. опровергаются многочисленные заявления предыдущих дней, что СССР объявил войну Японии прежде всего по просьбе союзников. Теперь в прессе появляются попытки доказать, что советское вмешательство было вызвано только собственными интересами и потребностями Советского Союза, причём это подаётся как явная угроза для США^[2000]. А это вынуждает читателей по-другому оценивать мотивы вступления СССР в войну против Японии. Журналисты противопоставляют желание скорейшего завершения войны, озвученное Молотовым, и желание захвата территории^[2001]. Приведённый пример кардинальной смены трактовки мотивов СССР 11 августа был далеко не единственным. В «Toledo Blade» напечатана статья Грова Паттерсона «Впереди проблемы», посвящённая интересам Советского Союза в Азии. Автор статьи пишет: «Было бы очень просто, если бы Япония вернула все завоёванные территории. Маньчжурия бы отошла к Китаю, Корея получила независимость. Это бы устроило всех, но всё не так просто. В Китае существует могущественная прорусская коммунистическая партия. Маньчжурию или её часть Сталин может включить в состав Советского Союза. Если Россия захочет часть японской территории, никто на нашей стороне не будет сильно переживать. Но если они (имеются в виду русские. – С.Б.) захотят часть Китая, они могут захотеть чего-нибудь ещё»^[2002].

Следовательно, территориальные приобретения СССР выдвигаются в прессе США как ведущий мотив советских действий. Причём Паттерсон прямо противопоставляет Советский Союз всему остальному миру, который стремится к независимости Кореи, к возвращению Китаю утраченных территорий. И только из-за позиции СССР, по мнению Паттерсона, этим надеждам не суждено сбыться.

А для дополнительной аргументации автор статьи приводит данные, что «Советский Союз – хозяин Восточной, Западной и Центральной Европы, и, без сомнения, он желает удовлетворения своих амбиций и в Азии. Но я склонен предвидеть некоторые беспорядки и волнения среди прогрессивной части народов Азии и Европы, недовольных русской моделью руководства»^[2003].

При такой трактовке получается, что СССР объявил войну уже не просто ради новых территорий, а ради распространения социализма во всём мире. И Паттерсон подготавливает читателей к противостоянию «советским амбициям», причём аргументом служат не интересы США, а интересы «захваченных» государств.

В целом всё содержание процитированных статей от 11 августа указывает на произошедшие всего за два дня серьёзные изменения в отношении журналистов к СССР: оптимизм и радость по поводу обретения нового союзника в борьбе с Японией сменяется на чувство недоверия и страха, которые СМИ активно внедряют в общественное сознание.

В дневнике военный министр Стимсон отмечает, что отношения с Советским Союзом начинают осложняться: 11 августа «русские заявили, что хотели бы обсудить кандидатуру Верховного главнокомандующего»^[2004]. А днём ранее Трумэн, Бирнс и Стимсон пришли к выводу, что как раз данный вопрос и обсуждать не стоит – их устроит только Макартур. Более развёрнутой картины противостояния американских и советских интересов военный министр США в дневнике не даёт. На 11 августа эта картина хорошо прослеживается по материалам периодической печати. Причин таких быстрых и радикальных перемен в настроениях американской общественности много, и большинство из них названо историками: это и ухудшение отношений между Трумэном и Сталиным^[2005], и начало «атомной дипломатии»^[2006] (в прессе уже 11 августа стали высказываться опасения, что СССР захочет узнать «все военные секреты союзников, в том числе и атомную бомбу»^[2007]), и быстрое продвижение советских войск в Китае^[2008].

Следует сказать, что в американской прессе были не только статьи с критикой Советского Союза. Существовали издания, редакторы которых пытались объяснить общественности необходимость и важность «русских действий». Так, в «Evening Independent» сообщается: «Правительство США в течение долгого времени знало о готовящейся войне СССР против Японии. Ещё на конференции в Тегеране были достигнуты соглашения, что Москва вступает в войну после победы над Германией»^[2009]. Этим фактом журналисты опровергали указанное ранее мнение о «подлости русского нападения»^[2010].

В заключение данной статьи высказывалось мнение, что, «хотя некоторые американцы уверены, что мы могли победить без русских», но, несмотря на это, «Америка ценит русскую помощь в войне против Японии»^[2011].

Похожая по отношению к СССР статья напечатана была и в «Schenectady Gazette» (Нью-Йорк), где доказывалось, что «потребовалось бы более миллиона солдат для оккупации Японии»^[2012], а советское наступление в Маньчжурии и Корее, а также будущий захват Сахалина облегчают задачу американцам^[2013]. В «Christian Science Monitor Magazine» высказывалась другая мысль: если СССР помог США, то и Америка «может помочь России, которая так нуждается в американских товарах»^[2014].

Как попытку внести ясность в ситуацию с неоднозначным восприятием советских действий можно расценивать материал, подготовленный «Ассошиэйтед пресс» и напечатанный во многих изданиях, в том числе «Spokane Daily Chronicle»: «Правительство США предоставляет России свободу действий на Востоке»^[2015]. И приведены слова Трумэна, что «Советский Союз согласился принять участие в войне с Японией до того, как его правительство было проинформировано о новом атомном оружии»^[2016].

Этим опровергались утверждения других газет, что только атомная бомба заставила СССР поспешно вступить в войну. Содержание подобных материалов прессы не сильно отличалось от предшествующих выпусков, но сам тон звучал уже как оправдательный: часть американских журналистов искала факты, документы и аргументы необходимости и важности советской военной помощи. Следовательно, можно предположить, что уже 11 августа 1945 г. общественности США это требовалось объяснять и доказывать, так как общее воодушевление и одобрение по поводу решения Москвы 8–9 августа прошло. А так как никаких неожиданных антиамериканских действий за данный период не было предпринято советской стороной, можно заключить, что изменение общественного мнения произошло под воздействием СМИ, точнее, изданий, которые в течение 10–11 августа массово печатали материалы с критикой СССР.

12 августа 1945 г. в сообщениях прессы США появляются новые приёмы формирования образа победы. Из-за отсутствия главной новости об окончательной и полной капитуляции журналисты обращаются к анализу предшествующих событий, стараясь выделить ключевые из них, в наибольшей степени определившие скорое окончание войны. Для этого агентство «Ассошиэйтед пресс» распространяет иллюстрированную хронологическую таблицу «5 дней, раскачавших мир», где указано: «5 августа^[2017] – первая атомная бомба – на Хиросиму; 6 августа – японцам обещано больше бомб; 8 августа – Россия вступает в войну; 9 августа – вторая атомная бомба – на Нагасаки; 10 августа – Япония предлагает условия капитуляции» ^[2018].

Как легко заметить, капитуляция Японии поставлена в прямую зависимость от применения атомного оружия: после каждого случая и 6 и 9 августа указаны действия японского правительства, а помощь СССР при таком подходе выглядит не только изолированной, но и ни на что не повлиявшей. Из данного материала читателям абсолютно неясно, как японцы отреагировали на нового противника, из чего многие граждане могут сделать вывод, что если нет реакции, то и положительного эффекта от действий советских войск тоже нет^[2019].

Необходимо обратить внимание ещё на один момент: упоминается только решение СССР и объявление войны, а не сами боевые действия. Это ещё раз должно подтолкнуть общественность к выводу: только атомные бомбы повлияли на японскую капитуляцию^[2020]. А для усиления таких доводов 12 августа многие издания параллельно с таблицей публикуют первые фотографии атомного взрыва, что, безусловно, чрезвычайно интересно американским читателям. Первоначально была обнародована только одна фотография – поднимающегося над Нагасаки ядерно го облака. Такой снимок занимает примерно треть первой полосы (иногда фотография опубликована на второй странице) таких изданий, как «Los Angeles Times», «Milwaukee Journal», «St. Joseph News-Press»^[2021]. Наиболее радикально к данной новости подошли в «Miami News» – снимок занимает практически всё пространство первой страницы^[2022]. Журналисты начали своеобразное соревнование за подбор определения образу, представленному на снимке. Наиболее часто употребляются «колонна дыма», «облака дыма» и «атомный гриб».

Всего одна фотография не только стала дополнительным фактом, демонстрирующим военное могущество и научный потенциал США, но и быстро возвратила интерес общественности к атомным бомбам, причём интерес положительный, а не критический, как в период 8–9 августа. Это, в свою очередь, выполняет ещё одну задачу: заполняет информационное пространство газет не сообщениями о советских успехах в Маньчжурии^[2023].

Этой же цели служит и ещё один метод, применяемый в прессе, – обсуждение будущего Японии после капитуляции. Так, в «Milwaukee Journal» опубликована фотография принца Акихито, а в статье «Возможный будущий Микадо» указывается, что американцы вряд ли оставят на троне Хирохито после победы, а так как у императора всего один сын – 11-летний Акихито, то вопрос о первом послевоенном императоре кажется предрешённым^[2024]. А относительно судьбы Хирохито в американской печати уже не высказываются неясные намёки: 12 августа «Ассошиэйтед пресс» распространяет небольшую заметку, однако радикального содержания: «Самоубийство Микадо – было бы хорошим делом»^[2025]. Хорошо видно, что все перечисленные важнейшие темы 12 августа, строго говоря, не являются новостными – они целенаправленно акцентируют внимание граждан на событиях недавнего прошлого, доказывая их прямую связь с главной сенсацией будущего, но при этом сенсацией долгожданной – капитуляцией Империи восходящего солнца.

Об этом так и написано в «St. Petersburg Times»: «Война может закончиться сегодня», а сотрудник «Ассошиэйтед пресс» Дуглас Корнелл добавляет, что, как только Япония падёт, императора можно будет сохранить, но «его боссом будем мы»^[2026]. Видно, что журналист кратко и чётко выразил не только собственную позицию, позицию администрации президента по данному вопросу^[2027], но и, очевидно, настроения значительной части американского общества^[2028].

Следовательно, можно заключить, что за очень короткий срок с 6 по 12 августа 1945 г. американским властям и журналистам удалось несколько раз изменить или существенно повлиять на развитие информационной ситуации, что в конечном итоге напрямую отразилось на формировании образа победы на Тихом океане. Критика атомных бомб и решения Трумэна заменяется на ключевом этапе 10–12 августа на такую же жёсткую и организованную критику Советского Союза, именно на действия СССР направляются накопившиеся в обществе негативные эмоции. Это позволяет скорректировать одно из положений диссертации Е. Л. Ситниковой: «1945–1947 гг. можно назвать периодом трансформации образа СССР в США. В Белом доме, возглавляемом президентом Г. Трумэном, ещё в конце 1945 – начале 1946 г. осознали невозможность продолжения союзнических отношений с Москвой. Озвученная Дж. Ф. Кеннаном в феврале 1946 г. доктрина "сдерживания коммунизма” стала концептуальным выражением тех настроений, которые витали в Вашингтоне. Образ СССР в США в 1946 г. не получил ни позитивного, ни негативного подкрепления со стороны официальных властей. Это был явный признак того, что руководство страны отошло от видения советско-американских отношений в союзническом ключе, но оно не торопилось обнародовать новую внешнеполитическую концепцию, опасаясь того, что общественное мнение Соединённых Штатов ещё не готово пересмотреть прежнее представление об СССР как о доблестном союзнике»^[2029].

Проанализированные нами газетные публикации показывают, что общественность США была не просто готова к пересмотру представлений, но уже в августе 1945 г. данный пересмотр активно идёт, находя всё большую поддержку как в СМИ, так и среди политиков.

М.Ю. Мягков пишет в диссертационном исследовании: «Показательно, что руководство внешнеполитического ведомства США во второй половине 1944 – начале 1945 г. стало занимать всё более жёсткую линию в отношении Москвы. Критика советского поведения в Восточной Европе, телеграммы из американского посольства в СССР создавали ту атмосферу, когда президент был вынужден постоянно оглядываться на мнение ответственных чиновников. Гарриману во время встречи с Рузвельтом осенью 1944 г. не показалось, что он смог убедить того в необходимости поддержания бдительной и формальной политики, когда речь шла о развитии политической ситуации в ряде восточноевропейских государств. Однако Государственный департамент, по его мнению, отлично понимал необходимость такой политики. Желание дипломатов чётко оградить интересы западных держав в Европе прослеживается в активности помощника американского посла в Москве Дж. Кеннана. Он настаивал на определении линии, за которой союзники не должны позволять русским предпринимать односторонние действия»^[2030].

0 похожей ситуации в общественных настроениях США (но периода 1943 г.) пишет В.Л. Мальков: «Всё громче раздавались голоса в пользу мира только на американских условиях. И в конгрессе, и в прессе, и в правительстве консолидировались силы, выступавшие под флагом неограниченной экспансии США и мечтающие о превращении водно го пространства океанов в сообщающиеся "американские озёра”»^[2031]. А это, в свою очередь, вызывало «резонанс от будораживших часть американской публики выступлений на тему "советской угрозы”, который был ощутим благодаря комментариям критически настроенных по отношению к Советскому Союзу многочисленных органов американской печати и радио»^[2032].

Исследования отечественных и зарубежных историков показывают, что в США на протяжении всей войны существовало разделение общественно-политических сил по «советской проблеме». Однако в прессе сразу после объявления войны СССР Японии подобного разделения не наблюдается. Это позволяет предположить, что советская помощь в Тихоокеанской войне для представителей обоих «полюсов общественности» была очень долгожданной, и данное событие заставляет даже критически настроенные к СССР СМИ временно воздержаться от резких публикаций. А это, в свою очередь, является дополнительным аргументом в пользу того, что после применения первой атомной бомбы американское общество и пресса не расценивали её как финальную точку войны, воспринимая в качестве таковой советское наступление. Такой образ победы над Японией был невыгоден ни Белому Дому, ни критикам Советского Союза, поэтому очень быстро уже с 10 августа 1945 г. начинается в прессе широкая антисоветская кампания.

Из приведённых нами газетных материалов видно, что очень похожая на трактовки ситуации в Европе была и линия поведения американских политиков и журналистов в отношении событий на Тихом океане. Но, в отличие от европейской политики, здесь главная борьба разворачивается ещё до капитуляции Японии по принципиально иным вопросам: для общественно-политических деятелей США важны не только интересы США (как и в Европе), но и образ победы, который впоследствии можно будет использовать в политических целях. Именно поэтому вопрос о результативности и необходимости атомных бомбардировок сразу приобрёл сверхважное значение, как и вопрос о необходимости советского вмешательства в войну. Через данные темы наиболее продуктивно формировался выгодный для администрации Белого Дома образ победы, где определяющую роль играли США и атомные бомбы, а следовательно, именно американцы должны решать послевоенную судьбу Японии.

В последующие дни (до 15 августа), обозначенные нами темы сохранят своё господствующее положение в СМИ Соединённых Штатов.

Во-первых, это подчёркивание определяющей роли атомных бомб^[2033]. 14 августа акцентировалось внимание граждан на том, что даже Хирохито признал – Япония проиграла только из-за атомного оружия^[2034].

Во-вторых, будущее Японии. В «Pittsburgh Press» даже напечатана редакционная статья «Возможна ли в Японии демократия» с выводом, что, хотя в Японии и отсутствуют либеральные традиции, демократия стала бы закономерным итогом войны^[2035]. Этим ещё раз даётся обществу понять, что США не допустят «советизации» Японии.

В-третьих, новая информация про советское наступление идёт с указания того факта, что Япония уже побеждена, сопротивления нет, капитуляция ожидается в ближайшие часы^[2036]. При такой подаче новости о дальнейшем продвижении войск СССР в Маньчжурии всё большее число граждан Соединённых Штатов воспринимает негативно.

Даже сами периодические издания будут писать, что такое положение с информацией вызвано «японским молчанием»^[2037]. По-прежнему первые полосы занимают снимки взрыва над Нагасаки и принца Акихито^[2038].

Ожидание сенсации заканчивается 15 августа – победа над Японией становится главной новостью в прессе^[2039]. Проанализировав выпуски газет США от 15 августа, можно заключить, что в большинстве из них присутствовали три ведущих новости. В некоторых изданиях их количество увеличивалось, но основа была неизменна: 1) сам факт победы и все связанные с ним новости: разгром Японии, окончание войны, мир; 2) назначение генерала Д. Макартура главою Верховного командования союзных держав; 3) роль атомных бомб. Подача каждой из этих ключевых новостей имела свои особенности и специфику.

Первая из трёх выделенных нами новостей – победа – преподносилась читателям не просто как завершение войны союзниками, а как капитуляция Японии перед Соединёнными Штатами. Так, в «Norwalk Hour» крупный заголовок «Союзники приветствуют мир» размещён строго под хорошо известной фотографией «Поднятие американского флага над Иводзимой»^[2040]. Это сразу ориентирует читателей на осознание того, кто создал данный мир.

Та же самая фотография стала основой для коллажа на первой полосе «Milwaukee Journal»: на заднем плане возвышается Статуя Свободы, а всю композицию украшает слово «победа»^[2041]. Очень похожий приём можно наблюдать и в выпуске «Newburgh News»: под заголовком – американский флаг на треть страницы^[2042].

Эти простые методы формируют у граждан только один вариант восприятия событий – победа над Японией, а следовательно, и завершение Тихоокеанской войны, Второй мировой войны – есть заслуга только вооружённых сил США.

Но для более прочного закрепления этого тезиса необходим образ героя, причём хорошо узнаваемого, с чьим именем олицетворялась бы победа. В этом качестве выступает генерал Макартур. Это вторая из трёх ведущих новостей – новая должность «защитника Филиппин». Портреты Макартура – самое распространённое украшение первых полос американских газет 15 августа^[2043]. Наибольшее количество заголовков также посвящено ему, причём в центре внимания как новая высокая должность, так и то, что «генерал скоро примет капитуляцию Японии»^[2044]. Обошлись без портрета генерала лишь немногие издания: «Altus Times-Democrat» опубликовал парадный портрет принца Акихито с вопросом: «Новый император?»^[2045]; в «Evening Independent» первую полосу заняла фотография администрации президента во главе с Трумэном^[2046]. В «Portsmouth Times» редакторы поместили два портрета: один Макартура, а рядом, точно такого же размера – адмирала Нимица, но всё это на 9 странице, на первой – статьи, но все «перечёркнуты» символом победы – латинской буквой «V»^[2047]. Важно отметить, что создание благоприятного образа генерала шло не только с помощью визуального метода, но и путём публикации его цитат, а главное, величественных эпитетов и характеристик^[2048]: «герой Батаана», «Филиппинский защитник», «покоритель Японии», а также часто обыгрывались его знаменитые слова, произнесённые в 1941 г.: «Он обещал вернуться и вернулся».

Ещё одним элементом для создания образа стали карикатуры на капитуляцию. Например, в «Telegraph-Herald» напечатан рисунок, на котором Макартур с суровым лицом указывает напуганному Хирохито на документ «Условия капитуляции»^[2049]. Подобные карикатуры способствовали быстрому складыванию в обществе представлений, кто будет управлять Японией и что победителем в Тихоокеанской войне выступает только Макартур, а не союзники.

Американские газеты, независимо от политических пристрастий, места издания, тиража быстро включились в процесс формирования образа генерала Макартура, героя-победителя Японии. Из этого можно заключить, что и правительство США, и периодическая печать сделали принципиально важные выводы как из ситуации с негативным освещением Хиросимы, так и из ситуации с Мидуэем, когда пропаганда победы обернулась информационным конфликтом и борьбой за вклад в победу. 15 августа 1945 г. подобные ситуации не повторяются.

СМИ методично и целенаправленно концентрируют всё внимание читателей на новом образа Макартура. По частоте публикаций статей о нём, а главное, портретов – в августе 1945 г. он оставляет далеко позади остальных американских командующих, включая адмиралов Хэлси и Нимица и даже президента Трумэна. Логично предположить, что пресса выполняла двойную задачу: с одной стороны, повысить популярность Макартура в глазах общественности, а с другой стороны – использовать данную известность как ещё одно доказательство в возможных спорах с СССР о распределении полномочий в Верховном командовании союзных держав.

Однако важно отметить, что американские военные, особенно те, кто был в 1941 г. под командованием Макартура на Филиппинах, отзывались о нём с крайним пренебрежением, придумывая обидные прозвища или характеризуют одним словом – «бездарность»^[2050]. Но в прессе периода августа 1945 г. подобной критики нет, как не оспариваются ни заслуги генерала, ни его право быть «единственным боссом Японии» ^[2051].

Третья (последняя) ключевая новость 15 августа – новая оценка значения атомной бомбы. В связи с принятием капитуляции интерес к атомным бомбам и их роли быстро возрастает. В «Milwaukee Journal» напечатана любопытная статья Карла фон Виганда с традиционным заголовком: «Атомная бомба поставила Японию на колени»^[2052].

Данная статья любопытна не только отсутствием прежней критики и упрёков в нецелесообразности применения атомного оружия: Виганд пишет, что атомная энергия, прервавшая тысячи жизней в Хиросиме, одновременно спасла тысячи жизней американских солдат. Один такой аргумент звучал убедительнее, а главное, привлекательнее для граждан США, чем вся критика периода 7–8 августа. Но применение атомной бомбы, по мнению журналиста, вызвало ещё одно важное последствие: «Она расчистила Сталину дорогу на азиатский континент»^[2053]. Таким образом, успехи советских армий в Маньчжурии подаются гражданам США не как следствие мощи «красных армий»^[2054], а как результат деморализации противника из-за атомного оружия. Никаких дополнительных доказательств этого тезиса или более пространных объяснений Виганд в статье не приводит.

Другой интересный момент статьи – новый подход к объявлению войны СССР Японии. Советское наступление названо «драматическим эпизодом Второй мировой войны», а в качестве доказательства данного тезиса Виганд приводит сравнение: «Объявление войны Сталиным напоминает вступление в войну Муссолини 10 июня 1940 г. Ни одно запоздалое вмешательство в войну не давало такого приза, который выиграл Сталин на Дальнем Востоке»^[2055].

Наиболее важным здесь является сравнение Сталина, пока ещё союзника по Антигитлеровской коалиции, с итальянским диктатором. С подобного рода статей начинает формироваться в обществе США убеждение в одинаковом характере действий фашистских и советских лидеров. Причём это убеждение изначально строилось на контрасте решений: американское об атомной бомбе – «спасает тысячи солдатских жизней», советское о войне – дестабилизирует ситуацию в Тихоокеанском регионе, именно к такому выводу подводит читателей Виганд. Исходя из данных установок, автор статьи в «Milwaukee Journal» пересматривает и мотив вступления СССР в войну против Японии – это только желание территориального расширения: «Маньчжурия будет сталинской Польшей Дальнего Востока» ^[2056]. О договорённостях с союзниками на конференциях, не говоря уже о просьбах лидеров США выступить против Японии, Виганд не упоминает, стараясь доказать общественности, что развитие ситуации происходило исключительно по воле Сталина.

Очень похожие мысли содержались и в других публикациях 15 августа 1945 г. Слова императора Хирохито о наличии у «противника новой, наиболее разрушительной бомбы»^[2057] и премьера Суздуки: «Япония проиграла, так как враг использовал новый тип бомбы»^[2058], – приводятся в СМИ США как главное доказательство более раннего тезиса Трумэна: именно атомное оружие решило исход войны.

Ещё один метод формирования положительного отношения к версии Трумэна о применении бомбы содержится в «Portsmouth Times» – это публикация анонимных мнений простых жителей Портсмута: «Я был бы рад, если атомную бомбу сбросили на Токио, это лучше, чем капитуляция; Мы можем и должны стереть Японию с лица земли; Наш флот изгнал японский флот из морей, а атомная бомба вышибла Японию из войны»^[2059]. Редакторы издания приводят радикальные мнения и взгляды, на фоне которых действия Трумэна (и его оценка Хиросимы) выглядит справедливой (это месть за Пёрл-Харбор^[2060]) и даже гуманной (уничтожена не столица Токио, а, как сказал президент, «военный объект»). Этим журналисты показывают, что общественность настроена по отношению к Японии очень решительно и жёстко, отводя тем самым критику от президента.

Очень необычный метод создания положительного образа (и отношения) к атомной бомбе удалось обнаружить в калифорнийском издании «Lodi News-Sentinel», где в редакционной статье проводится любопытная историческая параллель: американское вмешательство в дела Японии в 1853 г. способствовали свержению сёгуната и быстрой модернизации Японии, нынешняя ситуация (вызванная атомной бомбой) будет способствовать рождению новой Японии^[2061]. Получается, что Хиросима и Нагасаки уже предстают как благо для Японии, а доказательством этому служит тезис о том, что любое воздействие США на внутренние дела другой страны ведёт исключительно к положительным последствиям, а именно: преодоление отсталости, свержение неправильного государственного строя.

Видно, что образ атомной бомбы в американском обществе прошёл значительный эволюционный путь, превратившись из «варварского оружия» практически в инструмент распространения демократии. При такой трактовке президент выглядит в самом положительном свете: все приведённые в прессе аргументы доказывают гражданам Соединённых Штатов именно это. И если в период 12–14 августа журналисты оправдывали действия Трумэна, показывая выгоду от применения атомного оружия для американцев (завершение войны, сохранение американских жизней, месть за Пёрл-Харбор), то 15 августа происходят качественные изменения в аргументации – теперь Хиросима – это благоприятное событие для Японии.

В противовес этому советское наступление оценивается уже не только как угроза для Китая или интересов США, но и угроза для Японии, для всего Тихого океана, который из-за действий Сталина «может покраснеть», следовательно, у общественности формируется представление о СССР как новой угрозе всему миру.

Выводы по четвёртой главе

Итак, как и в случае со сражениями 1941 и 1942 гг., важнейшие события 1944–1945 гг. вызвали в американском обществе повышенный интерес. После начала высадки на Филиппинах в октябре 1944 г. общественность США стала осознавать, что произошли коренные изменения в Тихоокеанской войне, появилась уверенность в скорой победе над Японией. Поэтому американскую прессу после завершения битвы в заливе Лейте в большей степени интересуют уже не последующие операции по захвату Иводзимы и Окинавы, а подготовка к высадке в Японии. Формирование образа победы над Японией прошло следующие этапы:

1) 6 августа 1945 г. В результате тщательно разработанной информационной кампании Белому Дому удаётся создать благоприятный образ Хиросимы (как крупного военного центра) и атомной бомбы (как нового чудо-оружия).

2) 7 августа – 9 августа. Пресса устанавливает, что Хиросима – не военная база, а обычный город, что радикально меняет и образ атомной бомбы (теперь это «варварское оружие»), и образ президента (из-за него «Америка лишилась цивилизованного облика»). 8 августа в центре внимания общества оказывается объявление СССР войны Японии. Это заставляет прессу на время забыть о критике и бомбы, и президента. Советская помощь открыто признаётся прессой как решающая, как важнейший шаг к скорой победе в Тихоокеанской войне.

3) 9—15 августа. В СМИ наблюдаются решительные действия по спасению позитивного образа атомной бомбы, которая начинает представляться как главное средство, ускорившее капитуляцию Японии. Это сочеталось с резкой критикой советского вступления в войну. Масштабы новой информационной кампании и её интенсивность создали у американского общества к началу сентября 1945 г. уверенность, что только Хиросима и Нагасаки решили исход войны. Отчёты военных 1945–1946 гг. и послевоенная американская историография были направлены на доказательство данного тезиса.

Заключение

Тихоокеанская война является одним из наиболее изученных конфликтов в военной истории США. Её исследование началось ещё в декабре 1941 г., и уже в период Второй мировой войны наметились основные дискуссии, которые продолжаются по настоящее время. Современники событий осознали особое значение войны как начало принципиально нового периода в американской истории. Данному осознанию во многом способствовала целенаправленная политика американских лидеров по формированию надлежащего образа Тихоокеанского противостояния. Рассмотрев восприятие и оценки ключевых моментов Тихоокеанской войны американским обществом, видим, что все они имели как общие черты, так и строго уникальные, вместе формируя образ войны. Изучение оценок войны, сделанных военно-политическими деятелями США, прессой и отчасти простыми гражданами, позволило не только раскрыть механизм их выработки, эволюции и взаимодействия, но и способствовало выявлению специфического образа войны с Японией в американском общественном сознании, а также помогло проследить воздействие этого образа на историографию.

В ходе исследования было установлено, что непосредственно на оценки войны оказали влияние предвоенные взгляды общественных и военно-политических деятелей США на предмет японской угрозы. После Первой мировой войны военно-политическим кругам США свойственны противоречивые оценки японской угрозы. С одной стороны, часть лидеров воспринимает Японию как основного противника, на что указывают не только особенности военного планирования, но и материалы прессы, публицистики. С другой стороны, некоторые военные и политики видят главную опасность со стороны Германии. А после 1939 г. второе мнение становится доминирующим и оказывает воздействие на военные планы «Радуга», где Япония оценивается как второстепенный противник. К началу Тихоокеанской войны военно-политические круги США сохраняют надежду, что объектом японской атаки будет СССР.

Важнейшие особенности восприятия и формирования оценок прослеживаются на трёх ключевых эпизодах войны: 1) японское нападение и начало войны; 2) «поворот войны» – сражение за Мидуэй; 3) победа над Японией.

Нападение на Пёрл-Харбор стало неожиданностью как для военных, так и для общественно-политических деятелей США. Источником первоначальной информации являются отчёты военных из Пёрл-Харбора. Однако до общественности они доходят в переработанном виде – информацию интерпретируют, переделывают, изменяют сначала политические лидеры США, а затем пресса. Но, несмотря на обилие выступлений, заявлений и сообщений военно-политических деятелей, продолжал существовать изначально сложившийся дефицит информации о нападении. Политики не стремились раскрывать детали атаки и особенно масштабы потерь, делая упор на моральной стороне нападения, героизме моряков и решимости вести войну до победы.

Сразу после завершения атаки начинают формироваться три модели восприятия и оценки Пёрл-Харбора. Согласно первой, созданной американскими военными, основной упор делается на раскрытии особенностей налёта, выявлении его этапов, состава сил противника и точной оценке материальных и людских потерь. Политические аспекты нападения здесь отходят на второй план. Создаваемые в рамках названной модели отчёты являются основным источником для формирования второй модели восприятия атаки – политиками. Американских лидеров заинтересовали не детальные периодизации атаки, а цифры потерь и обойдённый военными вопрос о виновных в поражении. В первую неделю после атаки Рузвельт называет единственного ответственного – Японию, но после начала расследований Пёрл-Харбора руководство США стремится переложить ответственность на командующих на Гавайях, при этом сокрытие потерь, свойственное периоду 1941–1942 гг., отходит на второй план.

Третья модель восприятия нападения формируется на базе первых двух и принадлежит общественности США, которая через средства массовой информации имела возможность ознакомиться как с оценками политиков, так и военных. Прессу интересовали и любые детали атаки (что свойственно военным), и вопрос об ответственных и потерях (что характерно для политиков). Испытывая на себе влияние военно-политических кругов, газеты путём создания слухов и выдвижения журналистских гипотез влияли на оценки политиков и военных. Именно пресса, интерпретируя результаты расследований Пёрл-Харбора, создала образ катастрофического поражения, который тщательно скрывался политическими лидерами, но признавался военными в секретных отчётах.

Каждая из обозначенных групп, исходя из собственных специфических интересов, формировала свой образ Пёрл-Харбора. Для всех оценок характерна тенденция дистанцироваться от других моделей восприятия атаки, но использовать их данные, перерабатывать информацию, включать её в новые оценки. Этими процессами определялись характерные черты феномена Пёрл-Харбора в американском общественном сознании.

В ходе исследования мы пришли к следующим выводам.

Во-первых, непосредственный интерес к нападению на Пёрл-Харбор вызван несколькими причинами. 1. Неожиданная как по времени, так и по месту атака сразу привлекла к себе внимание большинства американских военных, которые незамедлительно начали анализировать её ход, особенности, выяснять результаты и последствия. Политическое руководство Соединённых Штатов также стремилось разобраться в вышеназванных деталях, но первоочередной задачей стало создание надлежащего информационного обеспечения атаки в американском обществе. Поэтому именно политические лидеры США создали первую общую оценку нападения на Гавайи. 2. Устойчивый интерес к нападению поддерживался стремлением Белого Дома возложить ответственность за Пёрл-Харбор на военных, которые отвечали тем же – перекладывали ответственность на политиков. Позже это выльется в дискуссию между ревизионистским и официальным направлениями в историографии.

Во-вторых, выявлены условия возникновения внутренних и внешних факторов формирования моделей восприятия и оценки нападения на Пёрл-Харбор военно-политическими кругами США. Каждая из сторон (и военные, и политики) была заинтересована в создании нужного в глазах общественности образа Пёрл-Харбора. В первую неделю после нападения руководство США оказалось в своеобразной зависимости от военных, так как доклады и сообщения офицеров из Пёрл-Харбора были единственным источником информации. Но после проведения первых расследований (военно-морского министра Ф. Нокса и комиссии Робертса) ситуация стала обратной. Теперь информация о Пёрл-Харборе добывалась политиками (или проправительственными военными), ими же перерабатывалась и сообщалась обществу. На каждом из этапов развития оценок нападения степень взаимовлияния военных и политических деятелей колебалась в ту или иную сторону. Кроме того, в развитии интереса общества и руководства США к Пёрл-Харбору наблюдается чёткая периодичность повышения и снижения интереса к событиям 7 декабря.

В-третьих, показано развитие оценок Пёрл-Харбора на протяжении военных лет; не только выявлены моменты повышенного интереса к сражению, но и объяснена специфика каждого из таких этапов. Первый всплеск интереса (7—15 декабря 1941 г.) традиционно в историографии характеризуется шоковым состоянием как руководства страны, так и общества; информационным голодом для средств массовой информации; господством точки зрения Рузвельта. Однако материалы прессы этого периода показывают, что Пёрл-Харбор не воспринимается большинством изданий как катастрофа. Благодаря скудной официальной информации общество знает только об одном потерянном в результате японского нападения линкоре и 350 убитых. Но это не шокирует, не пугает граждан США, а вызывает их гнев и возмущение вероломством Японии. В прессе 7–8 декабря атака Пёрл-Харбора предстаёт как дерзкий налёт вражеских самолётов с одного авианосца, который был в этот же день уничтожен, т. е. американские вооруженные силы с потерями, но отбили нападение японцев.

Противоречивой является роль прессы в создании представлений об атаке. С одной стороны, периодические издания стремились следовать цензурным предписаниям, не сообщать непроверенной информации: основное внимание, как правило, уделялось официальным заявлениям. Но, с другой стороны, ввиду их недостатка и краткости (особенно в первую неделю после нападения) газеты активно интерпретировали официальные данные или дополняли материалами из других источников, создавая опасные слухи. Несмотря на это, задача военно-политического руководства США была выполнена: истинные масштабы поражения скрыты; виновными все признают «коварных» японцев; американская нация видит в Пёрл-Харборе символ борьбы, а не поражения.

В это время офицеры – участники событий 7 декабря на о. Оаху – начинают писать отчёты о нападении, адресованные главнокомандующему Тихоокеанским флотом США адмиралу X. Киммелю, который подаёт своё донесение военно-морскому министру Ф. Ноксу 21 декабря 1941 г. В нём адмирал описывает ход атаки, основываясь на боевых донесениях, и, самое главное, оценивает потери флота в пять линейных кораблей. Эта цифра потерь стала основной для отчётов военных и позже закрепилась в историографии. Вина за катастрофу полностью возлагается на японцев.

Политические деятели США в этот период сконцентрированы на переработке поступающих от офицеров сведений и подаче их прессе. В выступлениях Рузвельта закладываются основы первой официальной концепции нападения: Япония, несмотря на миролюбивую политику Соединённых Штатов, совершила неспровоцированный акт агрессии. В вопросе о последствиях нападения и потерях администрация и президент уклоняются от конкретных цифр, несмотря на исчерпывающие донесения военных.

Пресса, анализируя сообщения военно-политического руководства США, сконцентрирована именно на проблеме потерь, а отсутствие точных данных порождает массу слухов, на которые правительство вынуждено реагировать, но обнародования данных Киммеля, в целях национальной безопасности, так и не происходит. Параллельно в средствах массовой информации обсуждаются выступления Рузвельта – все издания следуют за его концепцией о Японии как единственном виновнике войны, так как неожиданная агрессия Империи для общества очевидна.

Второе заметное изменение отношения к Пёрл-Харбору и обусловленный этим интерес появляются в ходе первых расследований нападения (15 декабря 1941 г. – 20-е числа января 1942 г.), в процессе которых обнародованы итоги расследования Нокса; принято решение о создании специальной комиссии и отстранении Киммеля и Шорта; опубликованы результаты работы комиссии Робертса. Военные (офицеры в Пёрл-Харборе) в данный период создают большинство из боевых донесений, где описывают подробности нападения. Характерной чертой большинства донесений является стремление их авторов разделить налёт на этапы, создать его периодизацию. Рассмотрев основные периодизации и описания нападения на Пёрл-Харбор, представленные американскими военными в официальных докладах, мы в работе констатируем следующее. Первоначально сложившееся восприятие налёта зафиксировано у адмиралов Андерсона (19 декабря 1941 г.) и Киммеля (21 декабря 1941 г.). Выделенные ими хронологические рамки, этапы и их содержание легли в основу как последующих докладов по поводу специальных расследований (Нокса, Хьюитта, Объединённого следственного комитета), так и других, независимых отчётов. Боевые донесения и периодизации атаки оказали существенное влияние на ход и результаты последующих расследований Пёрл-Харбора, начиная с «инспекции Нокса». Характер атаки 7 декабря оценивается в официальных докладах как крайне ожесточённый. Военные стремятся показать, что японская операция тщательно планировалась в течение долгого времени: пилоты противника были прекрасно осведомлены о расположении кораблей Тихоокеанского флота в гавани, о местонахождении главных аэродромов и стоянок «летающих лодок». Мы показали в работе, как посредством создания периодизации нападения военные пытались доказать, что наибольшие разрушения пришлись на первую фазу налёта (с 7.55 по 8.25), когда на стороне врага действовал фактор полной внезапности. Тем самым ответственность за поражение военных косвенно перекладывалась на политическое руководство страны. Одновременно всячески подчёркивалось, что в последующие фазы атаки уже не был причинён существенный ущерб, так как «героические действия военнослужащих» и «компетентное руководство офицеров» способствовало нанесению японским воздушным и подводным силам чувствительных потерь. Этот момент развивается и в докладе военно-морского министра Ф. Нокса.

Именно публикация итогов расследования Нокса вызвала шок в обществе: официально признавалось, что флот США потерпел самое сокрушительное поражение в своей истории. В ходе нашего исследования выяснено, что в прессе 15–16 декабря представлен совершенно иной образ Пёрл-Харбора, чем неделей ранее: масштабное нападение с шести авианосцев, причинившее серьёзный урон флоту; беспрецедентные человеческие жертвы; полная неспособность военных организовать сопротивление; потопленных кораблей противника нет. Так для общественности стало очевидно, что Пёрл-Харбор – это не одна из многих операций японцев 7 декабря, а центральная и достигшая наибольшего и трагического для США результата. Теперь общество было по-настоящему шокировано воскресными событиями. От военно-политического руководства Соединённых Штатов требовали срочного расследования и объяснения причин поражения.

18 декабря 1941 г. президент Рузвельт учредил комиссию под председательством заместителя верховного судьи О. Робертса, который сам определил её состав. Комиссия признала ответственными за поражение адмирала Киммеля и Шотра, а за войну – Японию (в полном соответствии с мнением Рузвельта). Вопрос о потерях в итоговом докладе комиссии не получил должного освещения. Большинство периодических изданий не подвергло критике отчёт комиссии, лишь пересказало его содержание. Но в газете «Daly Walker» и журнале «Current History» был представлен иной взгляд, который, как показано в нашей работе, явился проявлением оппозиции официальной концепции Рузвельта и итогам проправительственного доклада Робертса: нападение на Пёрл-Харбор спровоцировано недальновидной политикой США.

Третий период (февраль – декабрь 1942 г.) характеризуется продолжающимся снижением внимания к Пёрл-Харбору. Некоторое возобновление интереса к сражению как со стороны прессы, так и военно-политических лидеров США связано с первой годовщиной трагических событий в Пёрл-Харборе. Происходит наконец обнародование официальных данных о потерях в Пёрл-Харборе. Американское общество впервые с 7 декабря 1941 г. ознакомилось с информацией адмирала Киммеля о пяти потопленных в Пёрл-Харборе линкорах и оценкой произошедшего. Но информация не была воспринята должным образом (актуальны уже другие события). После годовщины Пёрл-Харбора наступило новое его забвение. Мы выявили, что в первый год после атаки наблюдается существенная разница между реальной значимостью произошедших событий и представлениями о них в США. Этот разрыв усиливается и различиями в оценке Пёрл-Харбора военными и политиками. В некоторых моментах (виновные в поражении, потери) они были противоположными. Изучая мнения тех и других, мы выяснили, что к первой годовщине нападения разница в оценках потерь начинает пропадать, а вопрос о виновных переходит в стадию сначала политической, а затем и историографической борьбы.

С 1943 по 1945 г. атаку 7 декабря изучали 6 ведомственных комиссий в процессе специальных расследований, но их выводы оставались недоступными для средств массовой информации. Ситуация резко изменилась после победы над Японией. 29 августа 1945 г. президент Г. Трумэн представил на пресс-конференции доклады армейской и военно-морской комиссий. Это явилось первым шагом на пути к созданию Объединённой следственной комиссии Конгресса – последнего расследования событий 7 декабря 1941 г. В работе нами проанализирована деятельность всех этих комиссий и результаты их расследований (прежде всего по текстам отчётных докладов и материалам прессы). Проведённый в работе анализ документов, связанных с информацией о Пёрл-Харборе, позволил определить основные тенденции в восприятии атаки Пёрл-Харбора, сформировавшиеся у военно-политических деятелей США в течение первых месяцев после нападения. Это касается главных «проблемных мест»: ход операции, потери, виновные в катастрофе. Мы выяснили, что военных больше всего волновали первые две темы, а политиков – последняя. При этом каждое весомое мнение оказывало воздействие как на последующие расследования, так и на будущую историографию Пёрл-Харбора.

В развитии оценок второго ключевого момента войны – сражении за Мидуэй прослеживаются несколько другие особенности, отличающие его информационное обеспечение от Пёрл-Харбора. Прежде всего необходимо отметить, что сражение стало поворотным пунктом для общественного мнения США – первым шагом к целенаправленному формированию образа победы в Тихоокеанской войне. Процесс формирования и эволюции оценок Мидуэя в период 1942–1945 гг. происходил в двух самостоятельных направлениях: оценки военных и общественности. Каждое из обозначенных направлений обладало своими особенностями.

В целом выделяется следующая специфика оценки американскими военными «поворотного момента» Тихоокеанской войны, отличающего его от образа Пёрл-Харбора:

1. Относительно короткий период интереса военных к сражению: 1942–1943 гг., тогда как анализ нападения на Пёрл-Харбор был актуальным на протяжении всей войны (и даже после неё, в 1946 г.).

2. Первое обстоятельство напрямую повлияло на состояние Источниковой базы. Если об атаке Пёрл-Харбора были созданы военными сотни документов (одних боевых донесений флота более 100), то про Мидуэй немногим более 20 боевых донесений флота.

3. Важной чертой восприятия и оценки атаки 7 декабря военными было создание периодизаций налёта, а при оценке Мидуэя это уступает место хронологическому описанию сражения.

4. Поражение в Пёрл-Харборе на протяжении всей войны и после неё рассматривалось 9 специальными комиссиями и расследованиями, в работе которых самое активное участие принимали военные, а победа при Мидуэе анализировалась только в отчётах и донесениях. Поэтому единственный общий доклад Нимица в такой ситуации приобретал очень важное значение.

5. Пёрл-Харбор сразу стал символом трагического начала войны, символом поражения, образ которого быстро сложился, и изменению в военное время подвергались лишь некоторые черты и детали. А за образ Мидуэя развернулась настоящая борьба. Причём её начало положили публикации в прессе, и военным пришлось на них реагировать, подстраивая под условия данной борьбы свои отчёты. Если в случае с Пёрл-Харбором донесения военных стали первым источником информации о сражении и для политиков, и для общественности, то доклады о Мидуэе создавались, когда в СМИ представители флота, армии и морской пехоты упорно доказывали именно свою решающую роль в победе.

Но после победы над Японией большинство деталей и особенностей формирования образа Мидуэя были забыты и не нашли отражения в историографии сражения, за исключением лишь самых общих моментов.

Рассмотрев основные этапы развития в американском обществе оценок сражения за Мидуэй, можно заключить, что, по сравнению с эволюцией представлений о Пёрл-Харборе, присутствуют как общие, так и уникальные черты. К общим моментам следует отнести следующие. Во-первых, концентрация внимания прессы на потерях. Это всегда приоритетные новости, тогда как ход операций – второстепенные, и СМИ подчёркивают всячески это значение. Во-вторых, использование для формирования образа сражения одних и тех же «инструментов» и источников: цитаты военных, карты, схемы, фотографии. В-третьих, сверхважное значение официальных коммюнике для развития представлений о сражениях. Именно в этих документах сообщаются общественности (через прессу) все ключевые сенсации: данные Нокса о потерях в Пёрл-Харборе и новая оценка роли флота при Мидуэе.

Но, помимо общих тенденций формирования и эволюции оценок операции, были и уникальные, свойственные только Мидуэю.

Во-первых, с первых же дней информационного обеспечения Мидуэя наблюдается настоящая борьба за образ сражения между армией, флотом и морской пехотой. Стороны используют на первом этапе примерно одинаковые методы, стремясь доказать большую собственную роль через героизацию сражения. После 14 июня 1942 г. происходит своеобразная специализация средств: армия продолжает прежнюю тенденцию прославления массового героизма пилотов, морская пехота делает упор на описании индивидуальных подвигов, а флот стремится показать общую картину битвы, с чётким обоснованием роли вооружённых сил каждого ведомства. Решающим моментом борьбы за образ битвы стал фильм Джона Форда. Он выполнил главную задачу: акцентировал внимание общественности США на роли флота в битве. Причём благодаря использованным приёмам и пропагандистским средствам образы, созданные режиссёром, закрепились не только в сознании граждан, но и перешли в историографию, что в итоге привело к формированию представлений о Мидуэе как решающей битве Тихоокеанской войны.

Во-вторых, в отличие от Пёрл-Харбора, Белый Дом практически не участвует в процессе создания надлежащего образа сражения.

В-третьих, в описании Мидуэя в прессе значительно меньше слухов, чем в период 7 декабря 1941 г. Даже публикация японской версии результатов операции не влияет существенным образом на ситуацию: пресса и общественность настроены воспринимать Мидуэй как грандиозную победу.

В-четвёртых, при освещении событий у Мидуэя широкой огласке придавался именно индивидуальный персонифицированный героизм американских военных: их подвиги активно обсуждались, печатались фотографии пилотов, рассказывалось об их жизни. А при создании образа Пёрл-Харбора в 1941–1942 гг. использовался другой подход: имена отличившихся военных заменялись на обезличенные фразы «один моряк», «один офицер». Особенно ярко это проявилось в отчёте Нокса для прессы от 15 декабря 1941 г. Но общественность практически не отреагировала на такую модель героизации. Мы видим, что при Мидуэе данная ошибка была устранена с самым положительным эффектом.

В результате всех усилий информационных служб армии, флота и морской пехоты в кратчайший срок (уже в период 5–6 июня) удалось создать в американском обществе образ решающей победы на Тихом океане, «поворотного пункта» всей войны. Это воздействие оказалось настолько сильным, что прочно закрепилось в историографии США. Анализ специфики освещения битвы при Мидуэе, по сравнению с особенностями создания образа Гуадалканала, Сталинграда и Курска, позволяет сделать вывод, что СМИ США учли главный негативный урок информационного обеспечения Мидуэя, когда (в борьбе армии, флота и морской пехоты за доказательства решающего вклада в сражение) потерялось для прессы и общественности его военное значение, и внимание граждан США переключилось на Сталинградскую битву, масштабы и значение которой сразу привели журналистов к выводам о ключевой роли данной операции в войне, а следовательно, и о решающем вкладе СССР в общую победу. Именно поэтому – при освещении последующих операций – действия советских войск перестали замечаться прессой и общественностью США из-за полного господства в СМИ образов сугубо локальных тихоокеанских побед и успехов союзников в Сицилии. В итоге специфика формирования образа Мидуэя оказала прямое воздействие и на информационное обеспечение других победносных сражений, которые к 1945 г. привели союзников к победе на Тихом океане.

Оценки третьего из выделенных нами ключевых событий войны (победа над Японией) развивались наиболее динамично, в предельно сжатые сроки. Военные США в своих обобщающих работах и аналитических отчётах 1945–1946 гг. всячески подчёркивали, с одной стороны, всестороннее превосходство в Тихом океане над Японией, но с другой стороны, указывали, что этого превосходства было недостаточно для высадки не только на главные японские острова, но даже на ближние подконтрольные империи территории (Тайвань, Китай, Корея). Следовательно, в восприятии военных проблема победы над Японией неизменно связывалась с ликвидацией военного потенциала империи на континенте.

Однако даже в новой ситуации начала 1945 г. апробированные в 1941–1942 гг. методы формирования оценок боевых действий серьёзных изменений не претерпели. Обстановка существенно меняется лишь при оценке военными заключительных действий против Японии, когда им пришлось характеризовать последствия использования совершенно нового оружия. За короткий период с 6 по 15 августа 1945 г. представления американских граждан о заключительном этапе Тихоокеанской войны поменялись несколько раз.

Как и в случае со сражениями 1941 и 1942 гг., важнейшие события 1944–1945 гг. вызвали в американском обществе повышенный интерес. После начала высадки на Филиппинах в октябре 1944 г. общественность США стала осознавать, что произошли коренные изменения в Тихоокеанской войне, появилась уверенность в скорой победе над Японией. Поэтому американскую прессу, после завершения битвы в заливе Лейте, в большей степени интересуют уже не последующие операции по захвату Иводзимы и Окинавы, а подготовка в высадке в Японии. Если суммировать полученные данные, то каждое из трёх ключевых событий с 6 по 15 августа эволюционировало в оценках граждан следующим образом.

В первый день создания образа нового оружия администрации Трумэна удалось положительно настроить общественность благодаря заранее подготовленным и спланированным действиям (прежде всего следует учесть заявление президента и подбор фотографий). Военные в этот период наиболее активно обсуждают военно-технические детали взрыва, но на формирование образа Хиросимы у общественности данная информация (в изучаемый период) влияния не оказала. Однако уже 7 августа из-за неточностей и искажений, допущенных Трумэном, первоначальный образ начинает меняться. Складываются две противостоящие друг другу точки зрения, причём пресса как больших, так и малых городов США настроена против атомной бомбы и против решения президента. Военные США на данные изменения не реагируют. Ситуация вновь преобразуется 8 августа, когда в центре внимания общества оказывается объявление СССР войны Японии, что заставляет прессу на время забыть о критике бомбы и президента.

Решающие изменения в процессе формирования представлений об атомном оружии происходят 9 августа, когда вследствие новых заявлений Трумэна и развития советского наступления начинается пропаганда бомбы как главного средства, «добившего» Японию. Хотя 6 августа данный тезис ещё не звучал столь отчётливо, так как доминировала иная концепция: Хиросима – это месть за 7 декабря 1941 г. Следовательно, изменения в заранее смоделированном для СМИ США образе бомбы были вызваны не столько самим фактом советского наступления, сколько его быстрыми успехами.

Именно в такой информационной обстановке появляются аргументы в пользу применения бомбы, ставшие потом традиционными для историографии: Хиросима сохранила жизни американским военным, ускорила завершение войны, а также снова становится популярным тезис Трумэна: бомба – это месть за Пёрл-Харбор. Причём новое обращение к атомной бомбе 9 августа вызвано не только бомбардировкой Нагасаки, но и настойчивым стремлением доказать большую значимость бомбы для победы, чем вступление СССР в войну. В следующие дни до 15 августа многократное повторение указанных аргументов, а также публикация фотографий и обнародование новых заявлений политиков окончательно создаст в прессе США представление о Хиросиме как единственном важном факторе, повлиявшем на японское решение о капитуляции.

Именно этот тезис усиленно доказывался военными в отчётах конца 1945–1946 гг. Получается, что на протяжении всего исследуемого периода оценки военных по таким вопросам, как целесообразность применения бомбы и её влияние на войну, находились под влиянием общественного мнения и даже определись им.

Это существенно отличает процесс создания образа победы от формирования образов других сражений Тихоокеанской войны, где военные выступали главными «поставщиками» информации. В целом на примере анализа оценок заключительного этапа войны видно, что в американском обществе произошли за 4 военных года серьёзные изменения в плане восприятия информации и оценок событий на фронте.

Во-первых, изменяется сам подход общественности к СМИ. Если в 1941 г. большинство граждан не могли вспомнить и через неделю после Пёрл-Харбора, какая база была атакована японцами, а многие женщины откровенно признавались, что не читают газет, то в 1945 г. ситуация радикально меняется. Общество пристально следит за каждым важным событием, а письма граждан полны невольных цитат из прессы: простые люди уже мыслят категориями и образами, формируемыми газетами и радио.

Во-вторых, изменяется оперативность реакции пресс-службы Белого Дома, военных ведомств и информационных агентств на сбои в информационном обеспечении событий. Лучший пример здесь – сверхбыстрое спасение образа атомной бомбы в период 10–11 августа 1945 г. путём антисоветской риторики в прессе. В 1942 г. образ сражения за Мидуэй власти и ведущие агентств даже не пытались корректировать, лишь наблюдая за борьбой армии, флота, морской пехоты за доказательство «своей версии».

В-третьих, при формировании образа победы администрация Трумэна заранее подготовила необходимый материал для создания нужного в обществе эффекта (заявление, научная информация о бомбе, история разработки атомного оружия, фотографии). В случае с Пёрл-Харбором на это (например, публикация фотографий и развёрнутой истории сражения) ушёл ровно год; в 1942 г. (образ Мидуэя) – месяц. Налицо прогрессивная динамика в планировании специфики восприятия войны американским обществом.

В-четвёртых, изменяется отношение граждан к новостям. Реакция общественности на события августа 1945 г. показывает, что появилось критическое восприятие почти всех новостей. В 1941 г. только узкий круг историков (во главе с Чарльзом Бирдом) критиковал действия Белого Дома, обвинял власти в сокрытии фактов нападения на Пёрл-Харбор. В 1945 г. очень быстро формируется неудобное для администрации общественное мнение. Но так же быстро происходит и его переориентация благодаря усилиям СМИ.

В-пятых, в 1941–1944 гг. военные определяют содержание главных новостей через свои пресс-службы. Любое выделяемое военными США сражение становится сенсацией для граждан и газет. В 1945 г. уже общественное мнение влияет и определяет оценки военных по многим ключевым проблемам войны. Наблюдается обратная, чем в предшествующие годы, зависимость.

В-шестых, в начале войны СМИ стремятся следовать по важнейшим направлениям цезурным соображениям, после того как 9 декабря 1941 г. президент Рузвельт «попросил» в «Беседе у камина» журналистов о самоцензуре, объясняя её как военную необходимость. Формирование образа Пёрл-Харбора в прессе показывает, что просьба была в основном исполнена. Никто, кроме узкой части военной и научной элиты, не критикует ни расследование Нокса, ни доклад комиссии Роберта, т. е. президентскую версию нападения на США. Такая ситуация сохраняется до 1945 г.

Но уже на примере Мидуэя видно, что большая часть СМИ игнорирует данную просьбу: публикации Стэнли Джонсона, не только раскрывающие военные секреты США, но и негативно влияющие на формирование образа сражения за Мидуэй, остаются без последствий для автора. Борьба с ним ведётся только на страницах периодической печати.

К августу 1945 г. свобода печати для журналистов ещё больше увеличивается, что видно на примере создания образа атомной бомбы, когда президентская версия Хиросимы уже на следующий день подверглась жёсткой критике со стороны СМИ. И снова вся борьба не выходит за рамки прессы. Белому Дому удаётся переориентировать негативные эмоции с атомной бомбы и президентского решения на СССР только информационными методами, действуя через периодическую печать.

Следовательно, можно заключить, что за годы войны происходит определённое развитие свободы слова и печати в США, а главное, развивается в этом плане и само общество, которое требует всё больше информации, причём самой разнообразной, что подтверждается процессом формирования информации и представлений о Пёрл-Харборе, Мидуэе и событиях августа 1945 г.

Видно, что анализ восприятия и оценок Тихоокеанской войны позволяет выявить не только конкретные механизмы информационного воздействия на американское общество, но и проследить, как данные механизмы менялись, эволюционировали за годы войны, какие добавлялись новые методы и приёмы. А главное, появляется возможность проследить изменения отношения самого общества к войне, к информационной политике государства, к союзникам и противникам.

Обозначая перспективу исследования проблемы, сформулированной в теме нашей монографии, отметим, что дальнейшая её разработка позволит не только уточнить особенности представлений американского общества о Тихоокеанской войне, сложившихся в период 1941–1945 гг., но и поможет создать необходимые условия для рассмотрения оценок атаки в последующее время (после 1945 г. по настоящее время).

Кроме того, перспективными для исследования представляются следующие проблемы:

1. Анализ малоизученных сторон собственно событий Тихоокеанской войны и формирование их оценок в СМИ.

2. Сравнение восприятия ключевых событий с другими операциями Тихоокеанской войны.

3. Анализ оценок войны за пределами США.

4. Анализ особенностей представлений об экономическом и политическом факторе в войне.

Разработка этих и других проблем позволит существенно углубить научные представления о Второй мировой войне на Тихом океане.

Список основных трудов С.О. Буранка

Монографии

1. Буранок С.О. Пёрл-Харбор в оценках военно-политических деятелей США 1941–1945 гг. Самара: АсГард, 2009. 238 с.

2. Буранок С.О. «Доклад о действиях 7 декабря 1941» адмирала X. Киммеля: исследование, публикация текста и перевод. Самара: АсГард, 2011. 156 с.

3. Буранок С.О. Сражение за Мидуэй и американское общество. Самара: АсГард, 2011. 190 с.

4. Буранок С.О. Победа над Японией в оценках американского общества. Самара: АсГард, 2012. 116 с.

Раздел в коллективной монографии

5. Великая Отечественная война 1941–1945 годов: в 12 т. Т. 5: Победный финал. Завершающие операции Великой Отечественной войны в Европе. Война с Японией / Г.Н. Севостьянов, В.П. Зимонин и др.; при участии С.О. Буранка и др. М., 2013. 864 с. (Авторский вклад – 0,5 п.л.).

Учебные пособия

6. Буранок С.О. История XX века: учеб. – метод, пособие для студентов средних специальных учебных заведений. Самара: Изд-во СамГПУ, 2008. 116 с.

7. Буранок С.О. Новейшая история стран Азии и Африки: учеб. – метод, пособие для студентов высших учебных заведений. Самара: Изд-во ПГСГА, 2010. 144 с.

8. Буранок С.О. Новая и Новейшая история стран Азии и Африки: Планы семинарских занятий: метод, рекомендации для студентов IV курса исторического факультета (бакалавриат). Самара: Изд-во ПГСГА, 2013. 48 с.

Кандидатская диссертация

9. Буранок С.О. Пёрл-Харбор в оценке военно-политических деятелей США (1941–1945): автореф. дис… канд. ист. наук. Саратов, 2008. 24 с.

Статьи в реферируемых научных изданиях, утвержденных ВАК РФ

10. Буранок С.О. Расследование Нокса: восприятие атаки на Пёрл-Харбор военно-морским министром США//Известия Самарского научного центра РАН: Актуальные проблемы гуманитарных наук. 2006. № 3. Самара: СНЦ РАН, 2006. С. 255–263.

11. Буранок С.О., Курочкин М.В. Японские комбинированные штурмовые операции: декабрь 1941 г. // Известия Самарского научного центра РАН: Актуальные проблемы гуманитарных наук. 2006. № 4. Самара: СНЦ РАН, 2006. С. 257–261. (Авторский вклад – 0,3 п.л.).

12. Буранок С.О. Первое расследование нападения на Пёрл-Харбор: оценка и последствия // Известия Самарского научного центра РАН. Т. 10. 2008. № 1. Самара: СНЦ РАН, 2008. С. 156–164.

13. Буранок С.О. Пёрл-Харбор: влияние отчёта X. Киммеля на доклады военных США // Знание. Понимание. Умение. 2008. № 1. М.: Изд-во Моек, гуманит. ун-та, 2008. С. 220–224.

14. Буранок С.О. Трагедия в Пёрл-Харборе и американская пресса // Новая и новейшая история. 2010. № 5. М.: Наука, 2010. С. 210–220.

15. Буранок С.О. Опросы граждан США как источник изучения нападения на Пёрл-Харбор // Известия Саратовского университета. Серия «История. Международные отношения». 2010. Т. 10. Вып. 2. Саратов: Изд-во СГУ им. Н.Г. Чернышевского, 2010. С. 25–29.

16. Буранок С.О. Доклады адмирала X. Киммеля в системе боевых документов США о нападении на Пёрл-Харбор // Известия Самарского научного центра РАН. Т. 12. 2010. № 6. Самара: СНЦ РАН, 2010. С. 164–168.

17. Буранок С.О. «Люди с улицы» 7 декабря 1941 г.: оценки, мнения, восприятие // Научные ведомости Белгородского государственного университета: История, политология, экономика, информатика. 2010. № 13. Вып. 15. Белгород: Изд-во БГУ, 2010. С. 78–85.

18. Буранок С.О. Создание запасной столицы СССР в освещении американской прессы // История: электронный научно-образовательный журнал. 2010. Вып. 4: История США. [Электронный ресурс]. URL: http://mes.igh.ru/ magazine/content/ussr_capital.html

19. Буранок С.О. Нападение на Пёрл-Харбор: проблема взаимовлияния отчётов офицеров ВМС США // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.С. Пушкина: научный журнал: История. 2011. № 1. СПб.: Изд-во ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2011. С. – 23.

20. Буранок С.О. Отчёты офицеров ВМС США о нападении на Пёрл-Харбор: проблема взаимовлияния // Вестник Брянского государственного университета. Серия история, литературоведение, право, языкознание. 2011. № 2. Брянск: Изд-во БГУ, 2011. С. 30–34.

21. Буранок С.О. Причины Тихоокеанской войны: оценки американских военных в послевоенное время //Известия Самарского научного центра РАН. Т. 13. 2011. № 3. Самара: СНЦРАН, 2011. С. 493—49б'

22. Буранок С.О. Сражение за Мидуэй в оценках американской прессы 4–6 июня 1942 года // Известия Саратовского университета. Сер. История. Международные отношения. 2011. Т. 11. Вып. 2. Ч. 2. Саратов: Изд-во СГУ им. И.Г. Чернышевского, 2011. С. 84–88.

23. Буранок С.О. Нападение на Пёрл-Харбор: проблема преемственности отчётов офицеров ВМС США // Вестник КрасГАУ. Вып. 6. Красноярск: КрасГАУ, 2011. С. 181–186.

24. Буранок С.О. Заявление Трумэна о Хиросиме и пресса США // Вестник Орловского государственного университета: Новые гуманитарные исследования. 2012. № 1. Орёл: Изд-во ОГУ, 2012. С. 30–34.

25. Буранок С.О. Анализ сражения за Мидуэй военными США в 1942 г. // Вестник Военного университета (Армия и общество). 2012. № 1(29). М., 2012. С. 170–173.

26. Буранок С.О. Мидуэй в оценках американского общества: формирование представлений о «поворотном моменте» Тихоокеанской войны // Электронный научно-образовательный журнал «История». 2012. Вып. 3(11): Знания о прошлом в политико-правовых практиках переходных периодов всемирной истории. [Электронный ресурс]. URL: http://mes.igh.ru/magazine/ content/midway. html

27. Буранок С.О. Героизация битвы за Мидуэй в прессе США // Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки. Вып. 1. Ч. 1. Тула, 2012. С. 334–340.'

28. Буранок С.О. «Русские готовы защищать Сталинград с таким же упорством, как иМоскву…» //Родина. 2013. № 1. С. 75–77.

29. Буранок С.О. «Россия объявила войну Японии. Это всё»: американская провинциальная пресса в августе 1945 г. // Россия в XXI веке. 2013. № 1. С. 10–29.

30. Буранок С.О. [Рец.] «Великая Отечественная война 1941–1945 годов». Т. 2. «Происхождение и начало войны». (М., 2012) // Вопросы истории. 2013. № 3. с. 168–171.

31. Буранок С.О. Кризис 1937 г. в японо-американских отношениях и позиция общества США // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2013. № 3. С. 94–98.

Статьи в других научных изданиях

32. Буранок С.О. Третий этап Гавайской операции: план и итог // Актуальные проблемы современной науки. Гуманитарные науки: тезисы докладов. Самара, 2001. С. 103.

33. Буранок С.О. К вопросу о факторе военной традиции Сунь-цзы в разработке стратегических планов японского командования в декабре 1941 г. // «О вы, которых ожидает Отечество…»: сб. науч. работ молодых учёных, аспирантов, соискателей и студентов: вып. 3. Самара, 2002. С. 106–115.

34. Буранок С.О. Третий этап Гавайской операции // Телескоп: научный альманах: вып. 3. Самара, 2003. С. 185–194.

35. Буранок С.О. К вопросу о количестве этапов Гавайской операции // Инновации молодых: тезисы научных работ участников Всероссийского конкурса научно-технических и инновационных работ по гуманитарным наукам среди студентов высших учебных заведений. Иваново, 2003. С. 7–8.

36. Буранок С.О. Военная традиция Сунь-цзы и Гавайская операция // День науки: сб. статей преподавателей и студентов – участников V студенческой научной конференции СФ МГПУ. Самара, 2004. С. 53–60.

37. Буранок С.О. Понятие «цели войны» в классической военной науке //Телескоп: научный альманах. Специальный выпуск: Проблемы изучения военной истории: материалы Всеросс. конф., поев. 60-летию Победы. Самара, 2005. С. 36–40.

38. Буранок С.О. Проблема периодизации Гавайской операции в историографии // Телескоп: научный альманах: вып. 10. Самара, 2005. С. 265–282.

39. Буранок С.О. Периодизация Гавайской операции в источниках // Вестник СФМГУП. Гуманитарные науки: вып. 5. М.; Самара, 2005. С. 51–54.

40. Буранок С.О. Источники создания классической периодизации нападения на Пёрл-Харбор // «О вы, которых ожидает Отечество…»: сб. науч. работ молодых ученых, аспирантов, соискателей и студентов: вып. 6. Самара, 2005. С. 30–32.

41. Буранок С.О. К вопросу об источниках планирования Гавайской операции // Клио и Победа. К 60-летию победоносного окончания Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: мат-лы областной студенческой научной конференции. Самара, 2005. С. 43–45.

42. Буранок С.О. Периодизация Гавайской операции в американских источниках//Телескоп: научный альманах: вып. 11. Самара, 2005. С. 263–279.

43. Буранок С.О. Сравнительный анализ первого налёта японской авиации на Уэйк и Филиппины // Научные изыскания: сб. науч. ст. Самара, 2005. С. 290–297.

44. Буранок С.О. К критике классической периодизации Гавайской операции // Вторые Ознобишинские чтения: сб. мат-лов Междунар. научно-практ. конф. 14–15 мая 2004 г. Т. 1. Пиза; Самара, 2006. С. 82–87.

45. Буранок С.О. Основы военно-политической концепции А.А. Свечина // Третьи Ознобишинские чтения: сб. мат-лов Междунар. научно-практ. конф. 3–5 июня 2005 г. Пиза; Самара, 2005. С. 37–50.

46. Буранок С.О. Восприятие потерь в Пёрл-Харборе американскими военными // «О вы, которых ожидает Отечество…»: сб. науч. работ молодых ученых, аспирантов, соискателей и студентов: вып. 7. Самара, 2006. С. 42–45.

47. Буранок С.О. Потери в Пёрл-Харборе: оценки американских военных // Историко-археологические изыскания: сб. науч. трудов молодых ученых: вып. 8. Самара, 2006. С. 135–144.

48. Буранок С.О. Американская историография сражения за атолл Уэйк (1941– 1990-е гг.) //Наука: первые шаги: вып. 1. Самара, 2006. С. 53–65.

49. Буранок С.О. Падение Уэйка: освещение проблемы в американской прессе // Наука. Творчество: мат-лы Второй межвуз. науч. конф. / Самарск. муницип. ун-т Наяновой. Самара, 2006. С. 42–45.

50. Буранок С.О. Обзор американской историографии нападения на Пёрл-Харбор (1941—1980-е гг.) // Четвёртые Ознобишинские чтения: сб. мат-лы Международной научно-практической конференции 14–15 мая 2006 г. Пиза; Самара, 2006. С. 21–27.

51. Буранок С.О. Действия японских подводных лодок в Пёрл-Харборе: оценки американских военных // Научный молодёжный ежегодник: вып. 2. Ч. 2. Самара, 2007. С. 12–17.

52. Буранок С.О. Проблема стиля боевых донесений о нападении на Пёрл-Харбор //Историк и его эпоха: мат-лы Всерос. науч. – практ. конф. (24–25 апреля 2007, Тюмень) / отв. ред. С.В. Кондратьев. Тюмень, 2007. С. 30–32.

53. Буранок С.О. Специфика оценки потерь в Пёрл-Харборе американскими военными//Телескоп: научный альманах: вып. 17. Самара, 2007. С. 24–49.

54. Буранок С.О. Нападение на Пёрл-Харбор в оценках американских общественно-политических деятелей: в период 7–9 декабря 1941 г. // «О вы, которых ожидает Отечество…»: сб. науч. работ молодых ученых, аспирантов, соискателей и студентов: вып. 8. Самара, 2007. С. 283–290.

55. Буранок С.О. Отчёт адмирала X. Киммеля о повреждениях кораблей в Пёрл-Харборе как исторический источник // Телескоп: научный альманах: вып. 18. Самара, 2007. С. 24–41.

56. Буранок С.О. Влияние отчёта Киммеля о нападении на Пёрл-Харбор на доклады американских военных 1941–1942 годов: тезаурусный анализ // Тезаурусный анализ мировой культуры: сб. науч. трудов: вып. 12 / под общ. ред. Вл. А. Лукова. М., 2007. С. 54–71.

57. Буранок С.О. Слухи о нападении на Перл-Харбор как показатель информированности американской прессы // Новая и новейшая история Запада и Востока: мат-лы Всерос. науч. – практ. конф. Рязань: Ряз. гос. ун-т, 2007. С. 180–183.

58. Буранок С.О. Восприятие американцами нападения на Пёрл-Харбор: период работы комиссии Робертса 18 декабря 1941 —23 января 1942 гг. //Наука. Творчество: мат-лы межвуз. науч. конф.: в 3 т. Т. 3 / Самарск. муницип. ун-т Наяновой. Самара, 2007. С. 11–16.

59. Буранок С.О. Доклад адмирала X. Киммеля от 21 декабря 1941 г. как исторический источник //Научный альманах: сб. науч. статей: вып. 3. Самара, 2007. С. 324–336.

60. Буранок С.О. Проблема тематики документального текста (на примере доклада контр-адмирала X. Киммеля о нападении на Пёрл-Харбор) // Документ как текст культуры: межвуз. сб. науч. трудов. Тула, 2008. С. 63–68.

61. Буранок С.О. Отчёт Киммеля о нападении на Пёрл-Харбор и отчёты американских военных 1941–1942 гг. [Электронный ресурс]. URL: http:// www.zpu-joumal.m/e-zpu/2008/6/Buranok

62. Буранок С.О. Оценка прессой первого расследования нападения на Пёрл-Харбор // Каразшсыа читания Дсторичш науки): тези доповiдей 61-i Мiжнароднoi науковoi конференцi молодих вчених (ХНУ iмeнi В.Н. Каразiна, 25 квiтня 2008 р.). Харкiв, 2008. С. 50–58.

63. Буранок С.О. Пресс-конференция С. Эрли на страницах американских газет 7 декабря 1941 г. // История идей и история общества: мат-лы Всерос. конф. (Нижневартовск 17–18 апреля 2008 г.) / отв. ред. В.Н. Ерохин. Ч. 1. Нижневартовск, 2008. С. 61–63.

64. Буранок С.О. Пёрл-Харбор в зеркале американской прессы // Мир в Новое время: сб. мат-лов Десятой всерос. науч. конф. студентов, аспирантов и молодых учёных по проблемам мировой истории XVI–XXI вв. СПб., 2008. С. 67–70.

65. Буранок С.О. Оценка Пёрл-Харбора Ф.Д. Рузвельтом в выступлении перед Конгрессом 6 января 1942 г. // Фундаментальные исследования в системе образования: сб. науч. трудов VI Междунар. науч. – практ. конф. (заочной). Т. 1: Общественные науки / отв. ред. Н.Н. Болдырев. Тамбов, 2008. С. 32–34.

66. Буранок С.О. Потери в Пёрл-Харборе: взгляд американских политиков // Пятые Ознобишинские чтения: сб. мат-лов Междунар. науч. – практ. конф. Пиза; Самара, 2008. С. 30–34.

67. Буранок С.О. «Доклад о действиях 7 декабря 1941 г.» контр-адмирала X. Киммеля: Проблема научного перевода //Россия и Запад. Источники и методы их изучения: тезисы науч. конф., Москва, 26–28 ноября 2008 г. / отв. ред. А.О. Чубарьян. М., 2008. С. 38–40.

68. Буранок С.О. Образ Пёрл-Харбора в американской провинциальной прессе (первый день войны) // Актуальные проблемы исторической науки: междунар. сб. науч. трудов молодых учёных: вып. 5 / под ред. О.В. Ягова. Пенза, 2008. С. 7—14.'

69. Буранок С.О. Модели восприятия атаки Пёрл-Харбора военно-политическими лидерами США 1941–1945 гг. // Уроки истории. Вторая мировая война и история России и мира XX–XXI веков: сб. трудов Междунар. научно-практ. конф. 11–13 декабря 2008 г., Санкт-Петербург, Россия /под ред. А.П. Кудинова. СПб.: Изд-во Политехи, ун-та, 2009. С. 37–39.

70. Буранок С.О. Изучение действий японских подводных лодок в Пёрл-Харбор специальными комиссиями в США в период 1941–1945 гг. // Одесью читання: актуальш проблеми icTopii, археолог)! та етнологй. Одесса, 2009. С. 48–50.

71. Буранок С.О. Некоторые вопросы восприятия 7 декабря 1941 г. населением США // Актуальные проблемы исторической науки: междунар. сб. науч. трудов молодых учёных: вып. 6 / под ред. О.В. Ягова. Пенза, 2009. С. 8—11.

72. Буранок С.О. Опросы граждан США как источник по изучению нападения на Пёрл-Харбор //Мир в Новое время: сб. мат-лов XII всерос. науч. конф. студентов, аспирантов и молодых учёных по проблемам мировой истории XVI–XX вв. СПб., 2009. С. 252–255.

73. Буранок С.О. История публикаций и переводов доклада контр-адмирала X. Киммеля о нападении на Пёрл-Харбор // Историография источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин: мат-лы XXII междунар. науч. конф. /Рос. гос. гуманитар, ун-т. М.: РГГУ, 2010.

74. Буранок С.О. Причины Тихоокеанской войны в оценках американских военных // Гуманитарные исследования. На стыке наук. Самара, 2010. С. 214–223.'

75. Буранок С.О. Истоки японской агрессии на Тихом океане: версии и оценки военных США // Вторая мировая война в контексте всемирной истории: сб. науч. статей по итогам Междунар. науч. конф., Волгоград, 7–8 октября 2010 / науч. ред. Е.Г. Блосфельд. Волгоград, 2010. С. 80–88.

76. Буранок С.О. Ход и характер нападения Японии на США в оценках американской прессы // Кубанские исторические чтения. Краснодар, 2011. С. 18–23.

77. Буранок С.О. Итоги расследования Ф. Нокса атаки Пёрл-Харбора на страницах американских газет 15–16 декабря 1941 года //Ноябрьские чтения: мат-лы Всерос. конференций студентов, аспирантов и молодых ученых «Ноябрьские чтения-2006», «Ноябрьские чтения-2007», «Ноябрьские чтения-2008» /под ред. проф. А.Ю. Дворниченко. СПб., 2011. С. 254–268.

78. Буранок С.О. Мидуэй в оценках американского общества: формирование представлений о «поворотном моменте» Тихоокеанской войны //Переходные периоды всемирной истории: динамика в оценках прошлого: мат-лы Междунар. конф. 23 сентября 2011. М., 2011. С. 53–54.

79. Буранок С.О. «Поворот Тихоокеанской войны» в оценках общественности США//X International Scientific and Practical Conference “Ways and Problems of human society development” London – Kiev 28 September – 4 October 2011. [Электронный ресурс]. URL: http://www.icp-ua.com/ru/node/926

80. Буранок С.О. Трансформация оценки потерь в Пёрл-Харбор в американской прессе 8 декабря 1941 г. // Вестник военно-исторических исследований: вып. 3. Пенза, 2011. С. 131–136.

81. Буранок С.О. Заявление Трумэна о Хиросиме в оценках прессы США // Вестник Поволжской государственной социально-гуманитарной академии. Исторический факультет: вып. 4. Самара, 2011. С. 37–45.

82. Буранок С.О. Создание образа Куйбышева в американской прессе // Проблемы изучения военной истории: мат-лы II всерос. науч. конф. Самара 15–16 апреля 2010. Самара, 2012. С. 89–96.

83. Буранок С.О. Специфика оценки военными США атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки // Проблемы истории, археологии, образования: сб. статей и мат-лов, поев. 60-летию проф. А.И. Репинецкого. Самара: ПГСТА,

2012. С. 278–288.

84. Буранок С.О. Доклад X. Киммеля о японском нападении: Источниковедческая характеристика //Источниковедческие исследования: вып. 5. М., 2012. С. 277–285.

85. Буранок С.О. «Китайский инцидент» 1937 г. и позиция американского общества // Общество и государство в Китае: Т. XLIII, ч. 1 / редколл.: А.И. Кобзев и др. М.: Институт востоковедения РАН, 2013. С. 305–310.

86. Буранок С.О. Образ Пёрл-Харбор в американской прессе 8 декабря 1941 г. // Ars Historica. Vol. 3–4. Архангельск, 2013. С. 75–79.

Примечания

1

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002; Lord W. Day of Infamy. New York, 1957; Wohlstetter R. Pearl Harbor: Warning and Decision. Stanford, 1963; Barker A. Pearl Harbor. New York, 1969; Stephan.I. Hawaii Under the Rising Sun. Honolulu, 1989; Badsay S. Pearl Harbor. New York, 1991.

(обратно)

2

Horn S. The Second Attack on Pearl Harbor. Annapolis, 2005.

(обратно)

3

SlackmanM. Target Pearl Harbor. Honolulu, 1990.

(обратно)

4

Bryan.1. Aircraft Carrier. New York, 1966; Polmar N. Aircraft Carriers. New York, 1969; Brown P. Carrier Operations in World War II. 2 vol. London, 1974; Belote J.H., Belote W.M. Titans of the Seas: The Development and Operations of Japanese and American Carrier Task Forces During World War II. New York,1970; Lindley J.M. Carrier Victory: The Air War in the Pacific. New York, 1978; Reynolds G. The Fast Carriers: The Forging of an Air Navy. 2 vol. New York, 1968–1978; Hough R. Death of the Battleship: The Tragic Close of the Era of Seapower. New York, 1965; Silverstone P. Warships of World War II. New York, 1970.

(обратно)

5

The War in the Far East, 1941–1945: A Military History. New York, 1969; The First Team: Pacific Naval Air Combat From Pearl Harbor to Midway. Annapolis, 1984; Spector R.H. Eagle Against the Sun: The American War With Japan. New York, 1984; The Second World War: A Complete History. Rev. ed. New York, 1991.

(обратно)

6

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002; Costello J. The Pacific War. New York, 1981; Wallin H.N. Pearl Harbor: Why, How, Fleet Salvage and Final Appraisal. Washington, 1968.

(обратно)

7

Badsay S. Pearl Harbor. New York, 1991.

(обратно)

8

Fies H. The Road to Pearl Harbor. Princeton, 1950; Fies H. Churchill, Roosevelt, Stalin. Princeton, 1957; Langer W., Gleason S. The Undeclared War 1940–1941. New York, 1953; Dallek R. Fr. D. Roosevelt and American Foreign Policy 1932–1945. New York, 1979; Cole W. Roosevelt and Isolationists: 1932–1945. Lincoln, 1983.

(обратно)

9

Бернс Дж. Франклин Рузвельт: Человек и политик. М., 2004.

(обратно)

10

Prange G.W., Goldstein D.M., Dillon. К. V. At Dawn We Slept: The Untold Story of Pearl Harbor. New York, 1981.

(обратно)

11

Beard C. American Foreign Policy in the making 1932–1940. New Heaven, 1946; Beard C. President Roosevelt and the Coming of the war 1941. New Haven, 1948.

(обратно)

12

Morgenstem G. Pearl Harbor. The Story of the Secret War. N.Y., 1947; Sanborn F. Design for war: A Study of Secret Power Politics 1937–1941. New York, 1951; Gardner L. Covenant with Power: America and World Older from Wilson to Reagan. London, 1984; Williams W. American-Russian Relation: 1781–1947. New York, 1952; Toland J. But not in Shame: The Six Months After Pearl Harbor. New York, 1961; Gardner L. Architects of Illusion: Man and Ideas in American Foreign Policy 1941–1949. Chicago, 1970; Toland J. Infamy: Pearl Harbor and its aftermath. New York, 1984.

(обратно)

13

Stinnett R. Day of deceite: the truth about FDR and Pearl Harbor. New York, 2001.

(обратно)

14

Rosenberg E. A Date Which Will Live: Pearl Harbor in American Memory. Durham, 2003.

(обратно)

15

Richardson K. Reflections of Pearl Harbor: An Oral History of December 7, 1941. Greenwood, 2005.

(обратно)

16

Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003; Морисон С.Э. Американский флот во Второй мировой войне: в 2 ч. Екатеринбург, 1998.

(обратно)

17

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 232.

(обратно)

18

Barker А..1. Midway: The Turning Point. London, 1971; Barker A..1. Midway. New York, 1981.

(обратно)

19

Healy M. Midway 1942: Turning Point in the Pacific. Westport-London, 2004.

(обратно)

20

Лорд У. День позора. Невероятная победа. СПб., 1996. [Электронный ресурс]. URL: http://militera.lib.rudVlord/index.html

(обратно)

21

Parshall.L., Tully A. Shattered Sword: The Untold Story of the Battle of Midway. Dulles, 2005.

(обратно)

22

Andrieu d’Albas Е.М. Death of a Navy: Japanese Naval Action in World War II. New York, 1957; Coffey T.M. Imperial Tragedy: Japan in World War II. New York, 1970; Brown D. Carrier Operations in World War II. Annapolis, 1974; Belote J.H., Belote W.M. Titans of tlie Seas: The Development and Operations of Japanese and American Carrier Task Forces During World War II. New York, 1975; Lindley J. M. Carrier Victory: The Air War in the Pacific. New York, 1978; Costello J. The Pacific War. New York, 1981; Behr E. Eiirohito: The Man Behind the Myth. New York, 1989; Adamczyk R.D., MacGregor M.J. United states Army in World War II: Reader’s Guide. Washington, 1992; Wiest A.A., Mattson G.L. The Pacific War: Campaigns of World War II. New York, 2001.

(обратно)

23

Поттер Э. Адмирал Нимиц. СПб., М., 2003.

(обратно)

24

Worth R. Battle That Change The World: Midway. New York, 2002; Bicheno H. Midway. New York, 2004; Keman A. The unknown Battle of Midway: the destruction of tlie American torpedo squadrons. New Haven, 2005; Isom D.W. Midway inquest: why the Japanese lost the Battle of Midway. Bloomington, 2007; Grove P. Midway 1942. Dulles, 2007; Smith P. Midway: dauntless victory: fresh perspectives on America’s seminal naval victory of World War II. Barnsley, 2007; Stille M. USN Carriers vs IJN Carriers: The Pacific 1942. Oxford, 2007; Stille M. Midway 1942. London, 2010.

(обратно)

25

Yavenditti М. American Reaction to the Use of Atomic Bombs to Japan 1945–1947. University of California, Berkeley, (Ph.D.) Dissertation, 1970; Herken G. American Diplomacy and The Atomic Bomb 1945–1947. Princeton University, (Ph.D.) Dissertation, 1974; Nicholson J., Wray H. The atomic bomb and Hiroshima historical impact and teaching unit. Illinois State University, (Ph.D.) Dissertation, 1980; Paul S. Anglo-American cooperation and the development of the British atomic bomb, 1941–1952. University of Illinois at Chicago, (Ph.D.) Dissertation, 1996; Paulin J.H. America’s Decision to Drop the Atomic Bomb on Japan. Louisiana State University in Shreveport, (Ph.D.) Dissertation, 2007.

(обратно)

26

Donovan R.J. Conflict and Crisis: The Presidency of Harry Truman, 1945–1948. New York, 1977; SteinC. Hiroshima. New York, 1982; Allen T.B. Code Name Downfall: The Secret Plan to Invade Japan and Why Truman Dropped the Bomb. New York, 1995; Frank R. Downfall: The End of the Imperial Japanese Empire. New York, 1999; Offner A.A. Another Such Victory: President Truman and the Cold War: 1945–1953. Stanford, 2002; Burgan M. Hiroshima: Birth of the Nuclear Age. Greenburgh, 2009; Mariner R. The atomic bomb and American society: new perspectives. Knoxville, 2009; Дельгадо Д. Атомная бомба. Манхэттенский проект. М., 2011.

(обратно)

27

Mariner R. The atomic bomb and American society: new perspectives. Knoxville, 2009; Дельгадо Д. Атомная бомба: Манхэттенский проект. М., 2011.

(обратно)

28

Аварии В.Я. Борьба за Тихий океан. М., 1947; Андреев В.И. Борьба на океанских коммуникациях. М., 1961; Солонцов З.М. Дипломатическая борьба США за господство на море и противоборство империалистических держав: 1918–1945 гг. М., 1962; Яковлев Н.Н. Загадка Пёрл-Харбора. М., 1968; История Второй мировой войны: в 12 т. Т. 4. М., 1975; Яковлев Н.Н. Пёрл-Харбор: Быль и небыль. М., 1988; Солонцов З.М. Военно-морская экспансия США в годы Второй мировой войны. М., 2003.

(обратно)

29

Аварии В.Я. Борьба за Тихий океан. М., 1947; Севостьянов Г.Н. Активная роль США в образовании очага войны на Дальнем Востоке 1931–1933. М., 1953; Наджафов Д.Г. Внутриполитическая борьба по вопросам внешней политики США: автореф. дис… канд. ист. наук. М., 1955; Гольдберг Д.И. Внешняя политика Японии. М., 1959; Андреев В.И. Борьба на океанских коммуникациях. М., 1961; Яковлев Н.Н. Загадка Пёрл-Харбора. М., 1968; Кузнец Ю.А. Вступление США во вторую мировую войну. М., 1969; Севостьянов Г.Н. Дипломатическая история войны на Тихом океане. М., 1969; История Второй мировой войны: в 12 т. Т. 4. М., 1975; Савин А.С. Японский милитаризм в период второй мировой войны 1939–1945. М., 1979; Общественное сознание и внешняя политика США / отв. ред. Ю.А. Замошкин М., 1987; Наджафов Д.Г. Нейтралитет США 1935–1941. М., 1990; Яковлев Н.Н. Франклин Д. Рузвельт – человек и политик. М., 2003.

(обратно)

30

Лан В.И. США в военные и послевоенные годы. М., 1978; Иванян Э.А. От Джорджа Вашингтона до Джорджа Буша: Белый Дом и пресса. М., 1991; Маныкин А.С. «Эра демократов»: партийная перегруппировка в США 1933–1952. М., 1990.

(обратно)

31

Очерки новой и новейшей истории США: в 2 т. / ред. Г.Н. Севостьянов. М., 1960; Болховитинов Н.Н. США: проблемы истории и современная историография. М., 1980; История США: в 4 т. / ред. Г.Н. Севостьянов. М., 1983.

(обратно)

32

Мальков В. Л. Франклин Рузвельт: Проблемы внутренней политики и дипломатии. М., 1988; Яковлев Н.Н. Франклин Д. Рузвельт – человек и политик. М., 1968.

(обратно)

33

Байдак Л. Загадки Пирл-Харбора. [Электронный ресурс]. URL: http://macbion. narod.ni/war/pearl2.html; Бунич И.Л. Влекомые роком. СПб., 1999. Переслегин С.Б., Переслегина Е.Б. Тихоокеанская премьера. М.; СПб., 2001; Липецкер Б. Заклание Пирл-Харбора. [Электронный ресурс]. URL: http://macbion.narod.ra/war/pearll.html; Михайлов А. Операция, которую приказали забыть: нападение на Пёрл-Харбор было спланировано на Лубянке // Совершенно секретно. 1994. № 7; Толод Л., Переслегин С. Тихоокеанская война: мифы и рифы // Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 453–471; Переслегин С.Б. Вторая мировая война: между реальностями. М., 2004; Пёрл-Харбор // Война в воздухе. 2001. № 44.

(обратно)

34

Чубарьян А.О. Канун трагедии. Сталин и международный кризис. Сентябрь 1939 —июнь 1941 года. М., 2008; Чубарьян А.О. Российско-германские отношения август 1939 – июнь 1941 // Вестник МГИМО-Университета. 2009. № 4. С. 115–125; Чубарьян А.О. Этимология Второй мировой войны, её ход и результаты // История: электронный научно-образовательный журнал. 2010. № 2. С. 2–3; Егорова Н.И. Изоляционизм и европейская политика США. 1933–1941. М., 1995; Печатнов В.О. Сталин, Рузвельт, Трумэн. СССР и США в 1940-х гг. (Документальные очерки). М., 2006; Печатнов В.О., Маныкин А.С. История внешней политики США. М., 2012; Сафронов В.П. Война на Тихом океане: СССР, США и Япония в условиях мирового конфликта, 1931–1945 гг. М., 2007.

(обратно)

35

История войн: в 3 т. Т. 3 / сост. А.А. Егоров. Ростов н/Д, 1997; Капитанец И.М. Война на море 1939–1945. М.,2005; Клавинг В.В. Япония в войне 1931–1945. СПб., 2000; Можейко И.В. Западный ветер – ясная погода. М., 2001; Уткин А.И. Вторая мировая война. М., 2002.

(обратно)

36

Мальков В.Л. Путь к имперству: Америка в первой половине XX века. М., 2004; Уткин А.И. Рузвельт. М., 2000; Иванов Р.Ф., Петрова И. К. Общественно-политические силы СССР и США в годы войны. Воронеж, 1995.

(обратно)

37

Этой проблеме посвящена наша кандидатская диссертация «Пёрл-Харбор в оценке военно-политических деятелей США (1941–1945)», созданная в Самарском госпедуниверситете и защищённая в Саратовском госуниверситете им. Н.Г. Чернышевского (2008).

(обратно)

38

См., например: Башкин А.В. Образование «оси» Берлин-Рим-Токио и позиция СССР: 1936–1941: автореф. дне… канд. ист. наук. М., 2005; Браиловская Т.В. Особенности формирования внешнеполитической стратегии США в годы Второй мировой войны 1939–1945 гг.: автореф. дис… канд. ист. наук. М., 1998; Будкевич С. Л. Развитие японо-американских противоречий на Дальнем Востоке 1931–1941 гг.: автореф. дис… канд. ист. наук. М., 1953; ГригорашИ.В. Эволюция механизма формирования внешнеполитического курса США в 1937–1941 гг.: автореф. дис… канд. ист. наук. М., 2004; Егорова Н.А. Изоляционизм и европейская политика США 1933–1941 гг.: автореф. дис… д-ра ист. наук. М., 1996; Наджафов Д.Г. Внутриполитическая борьба по вопросам внешней политики США: автореф. дис…. канд. ист. наук. М., 1955; Севостьянов Г.Н. Политика империалистических держав на Дальнем Востоке: июль 1937 – декабрь 1941 гг.: автореф. дис… д-ра ист. наук. М., 1959; Цыганкова С.П. Дальневосточная политика США в связи с агрессией Японии: автореф. дис…. канд. ист. наук. Томск, 1974; Юнгблюд В.Т. Внешнеполитическая мысль США 1933–1941 гг.: автореф. дис… канд. ист. наук. Л., 1990; Юнгблюд В.Т. Внешнеполитическая мысль США 1939–1945 гг.: автореф. дис… д-ра ист. наук. СПб., 1997.

(обратно)

39

За исключением работы автора диссертации: Буранок С.О. Сражение за Мидуэй и американское общество: монография. Самара: ООО «Издательство АсГард», 2011.

(обратно)

40

Аварии В.Я. Борьба за Тихий океан. М., 1947; Воронцов В.Б. Тихоокеанская политика США 1941–1950 гг. М., 1960; Жуков Е.М. Япония в период второй мировой войны. М., 1954; Международные отношения на Дальнем Востоке (1840–1949) / под общ. ред. Е.М. Жукова М., 1956; Савин А.С. Японский милитаризм в период второй мировой войны 1939–1945. М., 1979; Самсонов А.М. Крах фашистской агрессии 1939–1945. М., 1980; Солонцов З.М. Дипломатическая борьба США за господство на море и противоборство империалистических держав: 1918–1945 гг. М., 1962.

(обратно)

41

Военное искусство во Второй мировой войне: Стратегия и оперативное искусство. М., 1973; История второй мировой войны, 1939–1945: в 2 т. / редкол.: В.И. Ачкасов (гл. ред.) и др. М., 1980; История Второй мировой войны: в 12 т. М., 1975.

(обратно)

42

Больных А.Г. Дуэли авианосцев. М., 2011; Бунич И. Л. Влекомые роком. СПб., 1999; Переслегин С.Б., Переслегина Е.Б. Тихоокеанская премьера. М.; СПб., 2001; Переслегин С.Б. Вторая мировая война: между реальностями. М., 2004.

(обратно)

43

Сулига С.В. Японские тяжёлые крейсера. СПб., 1997; Сулига С.В. Японские авианосцы «Сёкаку» и «Дзуйкаку». М., 1995; Патянин С.В. Эскадренные миноносцы и миноносцы Японии. СПб., 1998; Дашьян А.В. Корабли Второй мировой войны. ВМС Японии: в 2 ч. Ч. 1 //Морская коллекция. № 6. 2004; Патянин С.В. Дашьян А.В. Крейсера Второй мировой. Охотники и защитники М., 2007; Иванов С.В. Авианосец «Акаги» [Б.м., б.г.].

(обратно)

44

Сидоренко В., Пинак Е. Японские авианосцы Второй мировой: «Драконы» Пёрл-Харбора и Мидуэя. М., 2010.

(обратно)

45

Вартанов В.Н. Битва за океан. Действия флотов на Тихом океане во Второй мировой войне: Кн. 1–3. Вологда, 1998; Доценко В.Д. История военно-морского искусства: в 2 т. СПб., М., 2005; Клавинг В.В. Япония в войне 1931–1945. СПб., 2000; Солонцов З.М. Военно-морская экспансия США в годы Второй мировой войны. М., 2003; Сафронов В.П. Война на Тихом океане: СССР, США и Япония в условиях мирового конфликта, 1931–1945 гг. М., 2007; Уткин А.И. Вторая мировая война. М., 2002.

(обратно)

46

История внешней политики и дипломатии США. 1867–1918/под ред. Л.Ю. Слезкина. М., 1997; Иванов Р.Ф., Петрова Н.К. Общественно-политические силы СССР и США в годы войны. Воронеж, 1995; Козенко Б.Д., Севостьянов Г.И. История США. Самара, 1994; Мальков В.Л. Путь к имперству: Америка в первой половине XX века. М., 2004; Мальков В.Л. Франклин Рузвельт: Проблемы внутренней политики и дипломатии. М., 1988; Юнгблюд В.Т. Внешнеполитическая мысль в США, 1939–1945. Киров, 1998; Юнгблюд В.Т. Эра Рузвельта: дипломаты и дипломатия. СПб., 1996; СогринВ.В. История США. СПб., 2003.

(обратно)

47

История Японии: в 2 т. Т. 2: 1868–1998 / под ред. А.Е. Жукова. М., 1998; Мещеряков А.Н. Быть японцем: история, поэтика и сценография японского тоталитаризма. М., 2009; Молодяков В.Э., Молодякова Э.В., Маркарьян С.Б. История Японии: XX век. М., 2007.

(обратно)

48

Иванов Р.Ф., Петрова Н.К. Общественно-политические силы СССР и США в годы войны. Воронеж, 1995; Уткин А.И. Рузвельт. М., 2000; Уткин А.И. Дипломатия Франклина Рузвельта. Свердловск, 1990; Общественное сознание и внешняя политика США / отв. ред. Ю.А. Замошкин М., 1987; Мальков В.Л. Франклин Рузвельт: Проблемы внутренней политики и дипломатии. М., 1988.

(обратно)

49

Аварии В.Я. Борьба за Тихий океан. М., 1947; Воронцов В.Б. Тихоокеанская политика США 1941–1950 гг. М., 1960; Гольдберг Д.И. Внешняя политика Японии 1941–1945. М., 1962; Гольдберг Д.И. Внешняя политика Японии. М., 1959; Иванов Л.Н. Очерки международных отношений в период Второй мировой войны: 1939–1945 гг. М., 1958; Жуков Е.М. Япония в период второй мировой войны. М., 1954; Международные отношения на Дальнем Востоке (1840–1949) / под общ. ред. Е.М. Жукова М., 1956; Савин А.С. Японский милитаризм в период второй мировой войны 1939–1945. М., 1979; Самсонов А.М. Крах фашистской агрессии 1939–1945. М., 1980; Солонцов З.М. Дипломатическая борьба США за господство на море и противоборство империалистических держав: 1918–1945 гг. М., 1962; Военное искусство во Второй мировой войне: Стратегия и оперативное искусство. М., 1973; История второй мировой войны, 1939–1945: в 2 т. / редкол.: В.И. Ачкасов (гл. ред.) и др. М., 1980; История Второй мировой войны: в 12 т. М., 1975; Мировые войны XX века: в 4 т. /рук. проекта О.А. Ржешевский. М., 2002.

(обратно)

50

Золотарев В.А. Уроки военной истории Государства Российского. М., 2007. Кульков Е.Н., Ржешевский О.А., Челышев И.А. Правда и ложь о второй мировой войне. М., 1988; Мировые войны XX века: в 4 т. / рук. проекта О.А. Ржешевский. М., 2002; Памятные страницы истории: 1941–1945 / под ред. М.Ю. Мягкова, Ю.А. Никифорова. М., 2009; Великая Отечественная война 1941–1945 годов: в 12 т. Т. 1. М., 2011; Вартанов В.Н. Битва за океан: Действия флотов на Тихом океане во Второй мировой войне: Кн. 1–3. Вологда, 1998; Доценко В.Д. История военно-морского искусства: в 2 т. СПб.; М., 2005; Клавинг В.В. Япония в войне 1931–1945. СПб., 2000; Солонцов З.М. Военно-морская экспансия США в годы Второй мировой войны. М., 2003; Сафронов В.П. Война на Тихом океане: СССР, США и Япония в условиях мирового конфликта, 1931–1945 гг. М., 2007; Уткин А.И. Вторая мировая война. М., 2002.

(обратно)

51

История внешней политики и дипломатии США. 1867–1918 / под ред. Л.Ю. Слезкина. М., 1997; Иванов Р.Ф., Петрова Н.К. Общественно-политические силы СССР и США в годы войны. Воронеж, 1995; Козенко Б.Д, Севостьянов Г.И. История США. Самара, 1994; Мальков В. Л. Путь к имперству: Америка в первой половине XX века. М.,2004; Мальков В. Л. Франклин Рузвельт: Проблемы внутренней политики и дипломатии. М., 1988; Юнгблюд В.Т. Внешнеполитическая мысль в США, 1939–1945. Киров, 1998; Юнгблюд В.Т. Эра Рузвельта: дипломаты и дипломатия. СПб., 1996; Согрин В.В. История США. СПб., 2003.

(обратно)

52

История Японии: в 2 т. Т. 2: 1868–1998 / под ред. А.Е. Жукова. М., 1998; Мещеряков А.Н. Быть японцем: история, поэтика и сценография японского тоталитаризма. М., 2009; Молодяков В.Э., Молодякова Э.В., Маркарьян С.Б. История Японии: XX век. М., 2007.

(обратно)

53

Ржешевский О.А., Кульков Е.И., Мягков М.Ю. Всё о великой войне. М., 2010; Ржешевский О.А. Война и история: Буржуазная историография США о второй мировой войне. М., 1984; Зимонин В.П. Принуждение Японии к миру // Партитура Второй мировой: Ероза на Востоке / авт. – сост. А.А. Кошкин. М., 2010; Зимонин В.П. Канун и финал Второй мировой: Советский Союз и принуждение дальневосточного агрессора к миру: историографический анализ. М., 2010; Зимонин В.П. Эволюция военной доктрины Страны Восходящего Солнца. М., 1993; ЗимонинВ.П. Регион в огне: Узловые проблемы войны на Тихом океане. М., 1993; ЗимонинВ.П. Последний очаг Второй мировой. М., 2002; Кошкин А.А. Вступление СССР в войну с Японией в 1945 г.: Политический аспект // Новая и Новейшая история. 2011. № 1; Кошкин А.А. «Кантокуэн» – «Барбаросса» по-японски. М., 2011; Кошкин А.А. Крах стратегии «спелой хурмы». М., 1989; Кошкин А.А. Японский козырь Сталина. М., 2012; Кошкин А.А. Японский фронт маршала Сталина. М., 2004; Кошкин А.А. Дипломатическая прелюдия войны на Тихом океане // Вопросы истории. 2002. № 2; Кошкин А.А. «Дипломатический блицкриг» в Кремле // Памятные страницы истории: 1941–1945 / под ред. М.Ю. Мягкова, Ю.А. Никифорова. М., 2009; Кошкин А.А. Путь к Пёрл-Харбору: начало войны на Тихом океане // Новая и Новейшая история. 2011. № 1; Кошкин А.А. Японская дилемма // Война и политика, 1939–1941. М., 2000; Мальков В.Л. Великий Рузвельт. М., 2011; Мальков В.Л. «Новый курс» в США: Социальные движения и социальная политика. М., 1973; Мальков В.Л. Франклин Рузвельт: Проблемы внутренней политики и дипломатии. М., 1988; Мальков В. Л. Путь к имперству: Америка в первой половине XX века. М., 2004.

(обратно)

54

Браиловская Т.В. Особенности формирования внешнеполитической стратегии США в годы Второй мировой войны 1939–1945 гг.: автореф. дис… канд. ист. наук. М., 1998; Новикова Т.А. Создание ядерного оружия в США и СССР. Общие и особенные черты: 1939–1949 гг.: автореф. дис… канд. ист. наук. М., 2006; Сафронов В.П. Советско-американские отношения и проблема борьбы прошв японской агрессии (1937–1945): автореф. дис…. канд. ист. наук. М., 1990; Севрюк Н.А. Разработка и реализация атомных проектов СССР и США: 1939–1949 гг.: автореф. дис… канд. ист. наук. Челябинск, 2005; Ситникова Е.Л. Образ Советского Союза как фактор внешней политики США: 1945–1952 гг.: автореф. дис… канд. ист. наук. Курс, 2007; Юнгблюд В.Т. Внешнеполитическая мысль США 1939–1945 гг.: автореф. дис… д-ра. ист. наук. СПб., 1997; Мягков М.Ю. Советский Союз в американских планах послевоенного устройства Европы 1941–1945: автореф. дис… д-ра ист. наук. М., 2006.

(обратно)

55

История войны на Тихом океане: в 5 т. / ред. Усами Сэйдзиро. М., 1958.

(обратно)

56

Хаттори Т. Япония в войне 1941–1945. СПб., 2000.

(обратно)

57

Akira F. The Road to Pearl Harbor // Pearl Harbor Reexamined. Honolulu, 1990. P. 151–161.

(обратно)

58

Ikuhito Н. The Road to the Pacific War // Pearl Harbor Reexamined. Honolulu, 1990. P. 64–74; Akira I. U.S. Policy toward Japan before World War II // Pearl Harbor Reexamined. Honolulu, 1990. P. 17–25.

(обратно)

59

Chihiro H. Miscalculations in Deferent Policy: U.S. Japanese Relations 1938–1941 // Pearl Harbor Reexamined. Honolulu, 1990. P. 51–63.

(обратно)

60

Ковальченко И.Д. Исторический источник в свете учения об информации: К постановке проблемы//История СССР. 1982. № 3. С. 143; Источниковедение истории СССР / под ред. И.Д. Ковальченко. М., 1981. С. 12.

(обратно)

61

Шмидт С.О. О классификации исторических источников // Шмидт С.О. Путь историка: Избранные труды по источниковедению и историографии. М., 1997. С. 87–88.

(обратно)

62

Расследование проходило с 9 по 14 декабря 1941 г.

(обратно)

63

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1749–1756.'

(обратно)

64

Brief report of conduct of naval personal during Japanese attack, Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 3–7.

(обратно)

65

См. части доклада: «Спасательные операции», «Ремонт повреждённых кораблей», «Итоги и рекомендации».

(обратно)

66

Brief report of conduct of naval personal during Japanese attack, Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 3–7.

(обратно)

67

Представитель Верховного Суда США. См.: Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 269.

(обратно)

68

2173 печатные страницы: Roberts Commission Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 22–25. Washington, 1946.

(обратно)

69

Report of Roberts Commission // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 1—23.

(обратно)

70

Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 269. Материалы слушаний составили 565 печатных страниц: Hart Inquiry Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 26. Washington, 1946.

(обратно)

71

Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 269. Протоколы допросов заняли 1397 страниц. См.: Navy Court of Inquiry Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 32–33. Washington, 1946. Итоговый отчёт опубликован в изд.: Report of Naval Court of Inquiry // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 297–323.

(обратно)

72

Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 269–270. Объём собранных материалов – 3357 станиц. См.: Army Pearl Harbor Board Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 27–31. Washington, 1946. Итоговые отчёты помещены вместе с другими подобными документами в 39 часть сборника «Pearl Harbor Attack»: Top Secret Report, Army Pearl Harbor Board // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 220–231; Report of Army Pearl Harbor Board // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 23—179. С этого времени расследование событий атаки на Пёрл-Харбор развиваются в двух параллельных направлениях: в рамках компетенции армии и флота.

(обратно)

73

Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 270. Расследование Кларка самое компактное – 225 страниц: Clarke Investigation Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 34. Washington, 1946.

(обратно)

74

Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 271. Общий объём собранных материалов—1342 страницы: Hewitt Inquiry Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 36–38. Washington, 1946. Итоговый отчёт один из наиболее подробных: Report of Admiral Н. Kent Hewitt to Secretary of Navy // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. Pp. 390–527.

(обратно)

75

Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P.271. Протоколы слушаний заняли 695 страниц: Clausen Investigation Proceedings//Pearl Harbor Attack. Pt., 35. Washington, 1946.

(обратно)

76

U.S. Congressional Joint Committee on Pearl Harbor Attack Hearings. 40 Pt. Washington, 1946. В работе обозначаются как «Pearl Harbor Attack».

(обратно)

77

См.: Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. II; Яковлев H.H. 3 сентября 1945. M., 2003. C. 366. Комиссия действовала с 15 ноября 1945 по 23 мая 1946 г.

(обратно)

78

United States Strategic Bombing Survey [Pacific]: Interrogations of Japanese Officials. Washington, 1946.

(обратно)

79

United States Strategic Bombing Survey Summary Report (Pacific War). Washington, 1946; United States Strategic Bombing Survey Summary Report (Europe War). Washington, 1946.

(обратно)

80

The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946.

(обратно)

81

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 34–35.

(обратно)

82

Admiral Kinmiel’s Story by Husband E. Kimmel. Chicago, 1955; Cunningham W. S. Wake Island Command. Boston, 1961; Arnold H. Global Mission. New York, 1949; Sherman F.C. Combat Command: The American Aircraft Carriers in the Pacific war. New-York, 1950; Lockwood C.A. Sink’emAll: Submarine Warfare in the Pacific. New-York, 1951; Devereux J.P. The Story ofWake Island. Washington, 1947; DyerG. On the Treadmill to Pearl Harbor: The Memoirs of Admiral J.D. Richardson. Washington, 1973; Zacharias E. M. Secret Missions. The Story of an Intelligence Officer. New York, 1946. Вторая мировая война в воспоминаниях. М., 1990; Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999; Ерайдер Д., Симс Л. Боевая рыбка / пер. с англ. М., 2004; Kusaka R. The Combined Fleet: Memories of Former Chief of Staff Kusaka. Tokyo, 1952; Hashimoto M. Sunk: The Story of the Japanese Submarine Fleet 1942–1945. London, 1954; Fuchida M., Okumiya M. Midway: The Battle That Doomed Japan: The Japanese Story. Annapolis, 1955; Нага T., Japanese Destroyer Captain. New York, 1961; Sakamaki К. I attacked Pearl Harbor. New York, 1949; Ugaki M. Fading victory: The dairy of Admiral Ugaki 1941–1945. Pittsburg, 1991; Иногути P., Накадзима T. Божественный ветер: Жизнь и смерть японских камикадзе 1944–1945 / пер. с англ. Л.А. Игоревского. М., 2004; Кувахара Я., Оллред Е.Т. Камикадзе / пер. с англ. И.В. Сотникова. М., 2004; Macao Я. Парашютисты японского флота // Воздушные десанты Второй Мировой войны. М., 2003; Сакаи С. Самурай! // Божественный ветер. М., 2005; Хорикоши Д., Окумия М., Кайдин М. «Зеро!»: Японская авиация во Второй мировой войне. М., 1999.

(обратно)

83

Ickes H.L. The Secret diary of Harold L. Ickes. Vol. 1–3. Vol. 2. New York, 1954; Lawrence D. Diary of a Washington Correspondent. New York, 1942; Стимсон Г.А. Дальневосточный кризис: Воспоминания и наблюдения. М., 1938; Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс: глазами очевидца: в 2 т. М., 1958; Черчилль У. Вторая мировая война. Минск, 2003.

(обратно)

84

Sherman F.C. Combat Command: The American Aircraft Carriers in the Pacific war. New-York, 1950. Первый перевод на русский язык был выполнен в 1956 г. Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; 1956. (Переиздание: М.; СПб., 1999).

(обратно)

85

Lockwood C.A. Sink’em All: Submarine Warfare in the Pacific. New-York, 1951. В России книга последний раз была переиздана в 2001 г.: Локвуд Ч. Топи их всех // Подводная война на Тихом океане. М., 2001.

(обратно)

86

Kusaka R. The Combined Fleet: Memories of Former Chief of Staff Kusaka. Tokyo, 1952.

(обратно)

87

Hashimoto M. Sunk: The Story of the Japanese Submarine Fleet 1942–1945. London, 1954. См. перевод на русский язык: Хасимото М. Потопленные // Подводная война на Тихом океане. М., 2001.

(обратно)

88

Fuchida М., Okumiya М. Midway: The Battle That Doomed Japan²⁴ The Japanese Story. Annapolis, 1955. На русский язык книга переведена в 1958 г.: Футида М., Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй. М.; 1958. В 2001 г. вышло в свет новое издание с масштабными дополнениями современных авторов: Футида М., Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001.

(обратно)

89

Tibbets Р. Mission: Hiroshima. New York, 1985; Laurence W. Dawn Over Zero: The Story of the Atomic Bomb. New York, 1946; Гровс Л. Теперь об этом можно говорить. М., 1964; Эмброз X. Тихоокеанский фронт /пер. с англ. А.В. Бушуева, Т.С. Бушуевой. М.,2011; Инрайт Д. «Синано»: потопление японского секретного суперавианосца. М., 1991; Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999; Дин Дж. Странный союз. М., 2005; Захариас Э.М. Секретные миссии. М., 1959; Lockwood С.А. Sink’emAll: Submarine Warfare in the Pacific. New-York, 1951. В России книга последний раз была переиздана в 2001 г.: Локвуд Ч. Топи их всех // Подводная война на Тихом океане. М., 2001; Sledge Е. With the Old Breed: AtPeleliu and Okinawa. New York, 2007; Холмс У. Победа под водой. Смоленск, 1999; Ченнолт К.Л. Путь бойца: американская авиация в войне на Тихом океане. М., 2006.

(обратно)

90

Avy Bennan Letters from Pacific. [Электронный ресурс]. URL: http://avybennan. com/ letters/letter66.htm; Home Front and War Front in World War II: the correspondence of ЛИ Oppenheim de Grazia and Alfred de Grazia / Ed. A. de Grazia. Princeton, 1999; Mariner R. The atomic bomb and American society: new perspectives. Knoxville, 2009; Wesley to Folks, 08/10/1945. [Электронный ресурс]. URL: http://five24.com/letters/ default.asp?t=art&id=607; http://pacificwarletters.eom/1945/08; http://www.wepidgeon. com/warletters.htm.

(обратно)

91

Conrad.1. Will Collection. Library of Congress. American Folklife Center. Veterans History Project; Donald Frederick Aagenes Collection. Library of Congress. American Folklife Center. Veterans History Project.

(обратно)

92

Truman Diary. August 1945. Truman Library. President’s Secretary’s Files.

(обратно)

93

Henry Stimson Diary. Yale University Library. Henry Lewis Stimson Papers.

(обратно)

94

Henry A. Wallace Diary. Papers of Henry A. Wallace, Special Collections Department, University of Iowa Libraries. Box 2.

(обратно)

95

Jack “Weary” McKnight. A World War II Diary in the Pacific. [Электронный ресурс]. URL: http://www.wright.edu/~jack.incknight/diary/index.htin.

(обратно)

96

Большое количество интервью и опрос собрано в архивах: Rutgers Oral History Archives; Marine Corps Oral History Collection; Naval Historical Centre. Operational Archives. World War II Interviews; East Carolina University. Joyner Library. Oral History Collection.

(обратно)

97

Peace and War: United States Foreign Policy 1931–1941. Washington, 1983; Foreign Relations of the United States. Washington, 1958. Ch. I–II, Japan; Foreign Relations of the United States: 1922, Vol. 1. Washington, 1922; Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: в 2 т. М., 1976; Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: в 2 т. М., 1984; Год кризиса 1938–1939: Документы и материалы: в 2 т. М., 1990.

(обратно)

98

Development of United States Foreign Policy: Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942; Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003.

(обратно)

99

Позже её поддержат историки официального направления: Langer W., Gleason S. Challenge to Isolation 1937–1940. New York, 1952; Langer W., Gleason S. The Undeclared War 1940–1941. New York, 1953; Fies H. Churchill, Roosevelt, Stalin. Princeton, 1957; FeisH. The Road to Pearl Harbor. Princeton, 1950; Rauch B. Roosevelt: From Munich to Pearl Harbor. New York, 1967; Бернс Дж. Франклин Рузвельт: Человек и политик. М., 2004.

(обратно)

100

Time. Vol. XXXVIII. No. 24. 1941. 15 December.

(обратно)

101

Кроме того, использовались и другие аналогичные источники: U.S. Navy at War 1941–1945: Official Reports to The Secretary of the Navy by Fleet Admiral Ernest J. King. Washington, 1946; Report on the Navy and the War. Washington, 1943.

(обратно)

102

National Archives and Records Administration. Modem Military Branch. World War II Action Reports; Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

103

National Archives and Records Administration. Northeast Region (Boston). Records of naval Districts and Shore Establishments 1784–1981. Record Group 181.

(обратно)

104

American Heritage Center (University of Wyoming). Husband E. Kimmel Papers.

(обратно)

105

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1570–1611; National Archives and Records Administration. College Park. Office of CNO, NSG Central Depository Finding Aid. Box 191. Proceedings of Roberts Commission. Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel.

(обратно)

106

Alexander J.E., Burkett W.R. The Secret Court Martial of Admiral Kimmel: Pearl Harbor on Trial. Macedon Production Company. 2002.

(обратно)

107

Report by Admiral Н.Е. Kimmelto CNO//Pearl Harbor Attack. Pt., 37. Washington, 1946. P. 1207.'

(обратно)

108

Комиссия судьи О. Робертса – второе расследование нападения на Пёрл-Харбор. Действовала в период с 18 декабря 1941 г. по 23 января 1942: National Archives and Records Administration. College Park, MD. Office of CNO, NSG Central Depository Finding Aid. Box 150. Pearl Harbor Investigation: Roberts Report; National Archives and Records Administration. College Park, MD. Office of CNO, NSG Central Depository Finding Aid. Box 171. Roberts Report; Graves P. The Pearl Harbor Investigations // Perpetual War for Perpetual Peace. Caxton, 1953. В прессе часто именовалась как «президентская следственная комиссия»: New York Times. 1941. 19 December. P. 3; New York Times. 1942. 24 January. P. 3.

(обратно)

109

National Archives and Records Administration. College Park. Office of CNO, NSG Central Depository Finding Aid. Box 191. Proceedings of Roberts Commission. Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel.

(обратно)

110

Summary of damage sustained by ships of Pacific Fleet from enemy attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946.P. 1602.

(обратно)

111

Partial narrative of events occurring during Japanese Air Raid on Pearl Harbor, 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1571–1601; Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941// Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601–1602; Supplementary partial report of damage to ships // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1602–1604; Disposition of own forces, sortie from harbor, and conduct of the search // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1604–1611.

(обратно)

112

Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 1—21.

(обратно)

113

Prange G. W., Goldstein D. M., Dillon. К. V. Pearl Harbor: The Verdict of History. New York, 1991. P. 433.

(обратно)

114

Slackman M. Target Pearl Harbor. Honolulu, 1990.

(обратно)

115

Madsen D. Resurrection: Salvaging the Battle Fleet at Pearl Harbor. Annapolis, 2003. P. 14.

(обратно)

116

Pettinger М. Held to a Higher Standard: The Downfall of Admiral Kimmel. Moscow, Idaho, 1990; Advancement of Rear Admiral Kimmel and Major General Short on the Retired List. Washington, 1995.

(обратно)

117

Кроме того, использовались и другие аналогичные источники: U.S. Navy at War 1941–1945: Official Reports to The Secretary of the Navy by Fleet Admiral Ernest.1. King. Washington, 1946.

(обратно)

118

U.S.S. ENTERPRISE War Diary for June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

(обратно)

119

National Archives and Records Administration. Modem Military Branch. World War II Action Reports; Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

120

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

121

Commander Task Force SIXTEEN. Report of Action June 4–6 1942, June 16, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

122

Commander Task Force SEVENTEEN. Battle of Midway, June 14, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

123

Battle of Midway Island, Serial 0133, June 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; Battle of Midway Island, Serial 0137, June 4–6,1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

124

USS Yorktown Action Report, June 18,1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; U.S.S. Hornet Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

125

Bombing Squadron Six Report of Action June 4–6 1942; Scouting Squadron Six Report of Action, June 4–6,1942; Executive Officer’s report of Battle of Midway, 7 June 1942; Torpedo Squadron Six Action Report; Commander, Bombing Squadron Three, Report of Action – period 4 June 1942 to 6 June 1942; Action Report of the Battle of Midway NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313; Report of Engagement witch Enemy, Battle of Midway 30 May to 7 June, 1942. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313. Все (за исключением указанных отдельно) хранятся в архиве: World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

126

Summary of War Damage to U.S. Battleships, Carriers, Cruisers, Destroyers 17 October, 1941 to 7 December, 1942. National Archives and Records Administration. College Park. Modem Military Records. Records of the Bureau of Ships. Record Group 19.

(обратно)

127

Наиболее характерные примеры – это доклады адмиралов X. Киммеля и Ч. Нимица: Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601–1603; Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

128

Memorandum from General L. R. Groves to the Chief of Staff, August 6, 1945, Top Secret Source: National Archives and Records Administration. Record Group 77, MED Records, Top Secret Documents, File №. 5b; General Leslie R. Groves informs J. Robert Oppenheimer of the Hiroshima bombing. Transcript of telephone conversation, August 6, 1945. National Archives and Records Administration. Record Group 77, MED Records, 201 Groves; Cable APCOM 5445 from General Farrell to O’Leary, August 9, 1945. National Archives and Records Administration. Record Group 77. Box 20; COMGENAAF 8 cable CMDW 576 to COMGENUSASTAF, for General Farrell, August 9, 1945. National Archives and Records Administration. Record Group 77. Box 20; COMGENAAF 20 Guam cable AIMCCR 5532 to COMGENUSASTAF Guam, August 10, 1945. National Archives and Records Administration. Record Group 77. Box 20; Translation of intercepted Japanese messages, August 10, 1945. National Archives and Records Administration. National Security Agency. Record Group 457.

(обратно)

129

Pacific Affairs. 1941–1942; Pacific Islands Monthly. 1941–1943; Current History. 1942; Christian Science Monitor Magazine. 1942; American Federationist. 1942; American Legion Magazine. 1942.

(обратно)

130

Beard Ch. A Foreign Policy for America. New York, London, 1940; Baldwin H. United we Stand: Defense of the Western Hemisphere. New York, 1941; By water H. Sea Power in the Pacific. New York, 1921; By water H. The Great Pacific War: A History of the American-Japanese Campaign of 1931–1933. London, 1925; Denlinger, S., Gary Ch.B. War in the Pacific: A Study of Navies, Peoples, and Other Battle Problems. New York, 1936; Pitkin W. Must we tight Japan? New York, 1921; Sherman W. Air Warfare. Maxwell Air Force Base, 2002; Clark B. Remember Pearl Harbor. New York, 1942.

(обратно)

131

BywaterH. The Great Pacific War: A History of the American-Japanese Campaign of 1931–1933. London, 1925.

(обратно)

132

Всего издано 187 томов.

(обратно)

133

Japanese Monograph.Washington, 1945–1960.

(обратно)

134

Ковальченко И.Д. Исторический источник в свете учения об информации: К постановке проблемы // История СССР. 1982. № 3. С. 143.

(обратно)

135

National Archives and Records Administration. College Park. Motion Picture, Sound, and Video Records LICON. Record Group 428. Menace of the Rising Sun. А так же другими фильмами из этой коллекции: «DECEMBER SEVENTH» MN-2868; «RAISING BARRAGE BALOONS AT PEARL HARBOR»; National Archives and Records Administration. College Park. Motion Picture, Sound, and Video Records LICON. Record Group 342. MARIANA THUNDERBOLTS.

(обратно)

136

«Battle of Midway» by Jolm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

137

«Torpedo Squadron» by Jolm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

138

«7 December 1941» by Jolm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

139

National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 21. Naval photograph documentihg the Japanese attack on Pearl Harbor.

(обратно)

140

U.S. Naval Historical Center. Official U.S. Navy Photograph.

(обратно)

141

National Archives and Records Administration. College Park. Motion Picture, Sound, and Video Records LICON. Record Group 179. Records of the War Production Board, 1918–1947; National Archives and Records Administration. College Park. Motion Picture, Sound, and Video Records LICON. Record Group 44. Records of the Office of Government Reports, 1932–1947.

(обратно)

142

Library of Congress. American Folklife Center. After the Day of Infamy: «Man-on-the-Street» Interviews Following the Attack on Pearl Harbor.

(обратно)

143

А. Ломакс (1915–2002 гг.) – известный исследователь фольклорной музыки США. Alan Lomax: Selected Writings, 1934–1997. Ed. Ronald D. Cohen. New York, 2005. P. IX–X.

(обратно)

144

Ржешевский О.А., Кульков Е.Н., Мягков М.Ю. Всё о великой войне. М., 2010; Ржешевский О.А. Война и история: Буржуазная историография США о второй мировой войне. М., 1984; Зимонин В.П. Принуждение Японии к миру // Партитура Второй мировой: Гроза на Востоке / авт. – сост. А.А. Кошкин. М., 2010; Зимонин В.П. Канун и финал Второй мировой: Советский Союз и принуждение дальневосточного агрессора к миру: историографический анализ. М., 2010; Зимонин В.П. Эволюция военной доктрины Страны Восходящего Солнца. М., 1993; Зимонин В.П. Регион в огне: Узловые проблемы войны на Тихом океане. М., 1993; Зимонин В.П. Последний очаг Второй мировой. М., 2002; Кошкин А.А. Вступление СССР в войну с Японией в 1945 г.: Политический аспект // Новая и Новейшая история. 2011. № 1; Кошкин А.А. «Кантокуэн» – «Барбаросса» по-японски. М., 2011; Кошкин А.А. Крах стратегии «спелой хурмы». М., 1989; Кошкин А.А. Японский козырь Сталина. М., 2012; Кошкин А.А. Японский фронт маршала Сталина. М., 2004; Кошкин А.А. Дипломатическая прелюдия войны на Тихом океане // Вопросы истории. 2002. № 2; Кошкин А.А. «Дипломатический блицкриг» в Кремле // Памятные страницы истории: 1941–1945 / под ред. М.Ю. Мягкова, Ю.А. Никифорова. М., 2009; Кошкин А.А. Путь к Пёрл-Харбору: начало войны на Тихом океане // Новая и Новейшая история. 2011. № 1; Кошкин А.А. Японская дилемма // Война и политика, 1939–1941. М., 2000; Мальков В.Л. Великий Рузвельт. М., 2011; Мальков В.Л. «Новый курс» в США: Социальные движения и социальная политика. М., 1973; Мальков В. Л. Франклин Рузвельт: Проблемы внутренней политики и дипломатии. М., 1988; Мальков В. Л. Путь к имперству: Америка в первой половине XX века. М., 2004; Юнгблюд В.Т. Внешнеполитическая мысль в США, 1939–1945. Киров, 1998; Юнгблюд В.Т. Эра Рузвельта: дипломаты и дипломатия. СПб., 1996; Сафронов В.П. Война на Тихом океане: СССР, США и Япония в условиях мирового конфликта, 1931–1945 гг. М., 2007; Мировые войны XX века: в 4 т. / рук. проекта О.А. Ржешевский. М., 2002; Памятные страницы истории: 1941–1945 / под ред. М.Ю. Мягкова, Ю.А. Никифорова. М.,2009; Великая Отечественная война 1941–1945 годов: в 12 т. Т. 1. М., 2011.

(обратно)

145

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 51: «Невысказанная уверенность всех старших офицеров флота в том, что следующая война будет с Японией»; см. также: Хаттори Т. Япония в войне 1941–1945. СПб., 2000; Яковлев Н.Н. Пёрл-Харбор: Быль и небыль. М., 1988; Маслов М.С., Зубков С. Л. Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация? М., 2006. С. 197; American Military History 1607–1958. Washington, 1989. P. 414; Morton L. United States Army in World War II: The War in the Pacific: The Fall of the Philippines. Hanower, 1960. P. 61–62; Morton L. United States Army in World War II: The War in the Pacific: Strategy and Command: The First Two Years. Washington, 1973. P. 25–27; Morton L. American and Allied Strategy in the far East // Military Review, XXIX. December 1949. Р. 22–40; Feis Н. The Road to Pearl Harbor. Princeton, 1950. P. 6–7.

(обратно)

146

Традиционное название американских планов на случай войны с Японской Империей: Miller Е. War Plan Orange: The U.S. Strategy to Defeat Japan 1897–1945. Annapolis, 1991. P. 36–40.

(обратно)

147

Matloff M., Snell E. Strategic Planning for Coalition Warfare 1941–1942. Washington, 1990. P. 4–6; Morton L. United States Army in World War II: The War in the Pacific: Strategy and Command: The First Two Years. Washington, 1973. P. 26–32; Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 51–68; Мэтлофф М., Снелл Э. Стратегическое планирование и коалиционная война 1941–1942. М., 1955. С. 52–65.

(обратно)

148

Spector R.H. Eagle Against the Sun: The American War With Japan. New York, 1984. P. 56.

(обратно)

149

Появились WPO-24 (War Plan Orange 1924) и WPO-26. Cm.: Morton L. United States Army in World War II: The War in the Pacific: Strategy and Command: The First Two Years. Washington, 1973. P. 29.

(обратно)

150

Мальков В.Л. Путь к имперству: Америка в первой половине XX века. М., 2004. С. 217; The University of New Mexico, University Libraries, Center for Southwest Research. Japanese War Crime Tribunal Documents, 1946–1948. Box 18. Folder 34. The London Naval Conference 1935, Report of the Delegates of the United States of America. Text of London Naval Treaty of 1936 and other Documents. Подробно политика Японии на континенте в 1931–1938 гг. изложена в изд.: Japanese Monograph No. 144. Political Strategy prior to outbreak of war. Pt. 1. Washington, 1945.

(обратно)

151

Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 2; Offner A. American Appeasement: United States Foreign Policy and Germany. New York, 1976. P. 275–282; Мальков В. Л. Путь к имперству: Америка в первой половине XX века. М., 2004. С. 229; Яковлев Н.Н. 3 сентября 1945. М., 2003. С. 11; Яковлев Н.Н. Загадка Пёрл-Харбора. М., 1968. 10; Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс: глазами очевидца. Т. 1. М., 1958. С. 170; Мельников Ю.М. США и гитлеровская Германия. М., 1959. С. 160–167; Кризис и война: Международные отношения в центре и на периферии мировой системы в 30—40-х годах. М., 1998. С. 124–135; Апальков Ю.В., Васильев П.П. Боевые корабли японского флота: Эсминцы и миноносцы: в 2 ч. СПб., 2002; Балакин С.А., Морозов М.Э. Авианосцы мира 1939–1945: в 2 ч. // Морской исторический альманах. 2000. № 1; Балакин С.А. и др. Линкоры Второй мировой: Ударная сила флота. М., 2006. С. 7—10; Боевые корабли мира / под ред. А.Р. Макарова. СПб., 1997; Виноградов С. Восточная легенда // Наваль. 1992. № 2. С. 64–71; Кофман В. Л. Японские линкоры Второй мировой: «Ямато» и «Мусаси». М., 2006. С. 5—22; Whitley М. Battleships of World War Tow. London, 1998.

(обратно)

152

Захариас Э. M. Секретные миссии. M., 1959. С. 250–251. Подробно рассмотрено в диссертации И.А. Латышева: Латышев И.А. Установление военно-фашистского режима в Японии накануне войны на Тихом океане 1940–1941 гг.: автореф. дис… канд. ист. наук. М., 1952.

(обратно)

153

Morton L. United States Anny in World War II: The War in the Pacific: The Fall of the Philippines. Hanower, 1960. P. 61.

(обратно)

154

Коваль В.С. Политика и стратегия США во второй мировой войне. Киев, 1986. С. 11.

(обратно)

155

Navy Court of Inquiry Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 33. Washington, 1946. P. 926–985.

(обратно)

156

Matloff M., Snell E. Strategic Planning for Coalition Warfare 1941–1942. Washington, 1990. P. 6.

(обратно)

157

Navy Court of Inquiry Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 33. Washington, 1946. P. 926–930.

(обратно)

158

'КовальВ.С. Политика и стратегия США во второй мировой войне. Киев, 1986. С. 13.

(обратно)

159

Мэтлофф М., Снелл Э. Стратегическое планирование и коалиционная война 1941–1942. М., 1955. С. 17–18.

(обратно)

160

Navy Court of Inquiry Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 33. Washington, 1946. P. 938–942.

(обратно)

161

Morton L. United States Anny in World War II: The War in the Pacific: Strategy and Command: The First Two Years. Washington, 1973. P. 81.

(обратно)

162

Prague F. George C. Marshall: Ordeal and Hope 1939–1942. New York, 1960. P. 124–127.

(обратно)

163

Коваль B.C. Политика и стратегия США во второй мировой войне. Киев, 1986. С. 43; Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 76.

(обратно)

164

Батлер Д. Большая стратегия: сентябрь 1939 – июнь 1941 г. М., 1959. С. 395–396.

(обратно)

165

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 73; Dyer G. On the Treadmill to Pearl Harbor: The Memoirs of Admiral J.D. Richardson. Washington, 1973. P. 436.

(обратно)

166

Dyer G. On the Treadmill to Pearl Harbor: The Memoirs of Admiral J.D. Richardson. Washington, 1973. P. 435.

(обратно)

167

Аббревиатура стран-участниц (America, Britain, Canada). Levine AJ. Japanese Naval Operations. Westport, 1995. P. 18–28. Полный текст соглашения: United States-British Staff Conversations // Pearl Harbor Attack. Pt., 15. Washington, 1946. P. 1485–1550.

(обратно)

168

United States-British Staff Conversations // Pearl Harbor Attack. Pt., 15. Washington, 1946. P. 1485–1520. Кроме того, стороны согласились с тем, что европейский театр возможной войны будет важнее тихоокеанского: Perpetual War for Perpetual Peace. Caldwell, 1953. P. 409–411.

(обратно)

169

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 68–69; Маслов М.С., Зубков С.Л. Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация? М., 2006. С. 212–213.

(обратно)

170

American Heritage Center (University of Wyoming). Husband E. Kimmel Papers. Box 1. Advancement of Rear Admiral Kimmel and Major General Short on the Retired List; Beach E. L. Scapegoats: A Defense of Kimmel and Short at Pearl Harbor Annapolis, 1995; Prange G.W., Goldstein D.M., Dillon. K.V. Pearl Harbor: The Verdict of History. New York, 1986. P. 416–418; Sasso C.R. Scapegoats or Culprits: Kimmel and Short at Pearl Harbor // Military Review, Dec. 1983. P. 28–47.

(обратно)

171

American Heritage Center (University of Wyoming). Husband E. Kimmel Papers. Box 1. Advancement of Rear Admiral Kimmel and Major General Short on the Retired List.

(обратно)

172

Ibid.

(обратно)

173

Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 27.

(обратно)

174

Захариас Э.М. Секретные миссии. М., 1959. С. 285–286.

(обратно)

175

Там же. С. 286.

(обратно)

176

Там же.

(обратно)

177

Там же.

(обратно)

178

Современники Захариаса, Денлингер и Гери, представили в 1936 г. мнение о состоянии авианосцев японского флота: «У Японии в строю находятся четыре авианосца: “Акаги” и “Kara” (каждый по 27 000 т), которые также представляют собой переделанные линейные крейсеры, и “Хозио” и “Риузио” – по 7000 т каждый. Кроме того, она строит еще два авианосца по 10 000 т. Когда они вступят в строй, норма Японии будет исчерпана, причем ни один корабль не будет являться устарелым». См.: Денлингер С., Гери Ч. Война на Тихом океане. М.; Л., 1939. С. 87. Таким образом, в наличии было только два крупных авианосца, а также два лёгких, замена которых планировалась, по данным американских авторов, опять же на лёгкие 10 000-тонные корабли, в то время как американский флот имеет крупнейшие в мире авианосцы «Лексингтон» и «Саратога» и «в настоящее время» строит «ещё два авианосца (по 20 000 т)»: Денлингер С., Гери Ч. Война на Тихом океане. М.; Л., 1939. С. 87.

(обратно)

179

См.: Дашьян А.В. Корабли Второй мировой войны: ВМС Японии: в 2 ч. Ч. 1 // Морская коллекция. 2004. № 6. С. 16; Балакин С.А., Морозов М.Э. Авианосцы мира 1939–1945: в 2 ч. // Морской исторический альманах. 2000. № 3.

(обратно)

180

Ударные самолёты японского флота // Война в воздухе. 2000. № 25. С. 2—10. См. также: Авиация Японии во второй мировой войне / сост. А. Фрисов. М., 1997. С. 15–17; Bueshel R. Mitsubishi А6М: Zero-Sen in Imperila Japan / Aircam Aviation. 1970. № 16. P. 14.

(обратно)

181

Prange G. W., Goldstein D. M., Dillon. К. V. Pearl Harbor: The Verdict of History. New York, 1986. P. 495; Сулига C.B. Японские авианосцы «Сёкаку» и «Дзуйкаку». М., 1995. Р. 5–7; Skwiot М., Jarski A. Shokaku, Zuikaku / Mongrafie Morskie No. 3. AJ Press, 1994.

(обратно)

182

Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 21–27. Проводится мысль, что нападение было ожидаемым для всех военных и логичным следствием политики, и это нельзя было не заметить. Кроме него, адмирал Тернер заявил расследованию Харта, что атака Пёрл-Харбора для него не была сюрпризом. См.: Hart Inquiry Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 26. Washington, 1946. P. 273–274.

(обратно)

183

BenfordT. Pearl Harbor Amazing Facts! New York, 2001. P. 15.

(обратно)

184

Joint estimate covering Joint Anny and Navy air action in the event of sudden hostile action against Oahu or Fleet Units in the Hawaiian area // Pearl Harbor Attack. Pt., 26. Washington, 1946. P. 535.

(обратно)

185

Имеются в виду «Акакги» и «Kara».

(обратно)

186

Joint estimate covering Joint Anny and Navy air action in the event of sudden hostile action against Oahu or Fleet Units in the Hawaiian area // Pearl Harbor Attack. Pt., 26. Washington, 1946. P. 535.

(обратно)

187

Денлингер С., Гери Ч. Война на Тихом океане. М.; Л., 1939. С. 87.

(обратно)

188

Joint estimate covering Joint Anny and Navy air action in the event of sudden hostile action against Oahu or Fleet Units in the Hawaiian area // Pearl Harbor Attack. Pt., 26. Washington, 1946. P. 535.

(обратно)

189

Ibid.

(обратно)

190

Asada S. From Mahan to Pearl Harbor: the Imperial Japanese Navy and the united States. Annapolis, 2006. P. 340–344.

(обратно)

191

Joint estimate covering Joint Anny and Navy air action in the event of sudden hostile action against Oahu or Fleet Units in the Hawaiian area // Pearl Harbor Attack. Pt., 26. Washington, 1946. P. 5 3 5. Подобного рода информация содержалась в других отчётах.

(обратно)

192

KimmelH.E. AdmiralKiimneFs Story by HusbandE. Kimmel. Chicago, 1955. P. 19.

(обратно)

193

Full text of report to President on Pearl Harbor Investigation // Anny and Navy Journal. 31.01.1942; Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 1—21; Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1749–1756; Brief report of conduct of naval personal during Japanese attack, Pearl Harbor, December 7,1941 //Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 3–7.

(обратно)

194

Roberts Commission Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 22. Washington, 1946. P. 7—24.

(обратно)

195

Ibid. P. 37–45.

(обратно)

196

Hart Inquiry Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 26. Washington, 1946. P. 2.

(обратно)

197

Top Secret Report of Army Pearl Harbor Board // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 231.

(обратно)

198

Report ofNaval Court oflnquiry //Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 298.

(обратно)

199

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 125–126; Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 244–250; Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 145.

(обратно)

200

U.S. Congressional Joint Committee on Pearl Harbor Attack Hearings. 40 Pt. Washington, 1946.

(обратно)

201

United States Strategic Bombing Survey [Pacific]: Interrogations of Japanese Officials. Washington, 1946; United States Strategic Bombing Survey Summary Report (Pacific War). Washington, 1946; The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946.

(обратно)

202

Japanese Monograph. Washington, 1945–1960.

(обратно)

203

Political Strategy Prior to the Outbreak of War. Part V / Japanese Monograph № 152. Washington, 1945. P. 70.

(обратно)

204

Была высказана в выступлениях 1941–1942 гг.: Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942.

(обратно)

205

Political Strategy Prior to the Outbreak of War. Part V / Japanese Monograph № 152. Washington, 1945. P. 70.

(обратно)

206

Van der Vat, D. The Pacific Campaign: World War II, the U.S. – Japanese Naval War, 1941–1945. New York, 1991. P. 43–46; Fitzgerald S. Pearl Harbor: Day of Infamy. Bloomington, 2006. P. 14; Hamen S. Pearl Harbor. Edina, 2009. P. 16; Britton T. Pearl Harbor. Edina, 2002. P. 18–10; Borg D. The United States and The Far Eastern Crisis of 1933–1938. Cambridge (Mass.), 1964. P. 549; White S. Pearl Harbor: A Day of Infamy. New York, 2007. P. 5.

(обратно)

207

Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 1.

(обратно)

208

Gray D.D. I Remember Pearl Harbor: A Nebraska Anny Air Force Officer in the Pacific Theatre During World War II // Nebraska History. № 62. 1981. P. 437–480; Young S.B. Trapped at Pearl Harbor: Escape from Battleship «Oklahoma». Annapolis, MD: Naval Institute, 1991; Cunningham W. S. Wake Island Command. Boston, 1961; Devereux J.P. The Story of Wake Island. Washington, 1947; Lockwood C.A. Sink’em All: Submarine Warfare in the Pacific. New-York, 1951; Николс Ч., Шоу Г. Захват Окинавы. М., 1959.

(обратно)

209

Леки Р. Каска вместо подушки: Воспоминания морского пехотинца США о войне на Тихом океане. М., 2005. С. 7.

(обратно)

210

Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 21–27.

(обратно)

211

Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 1–4.

(обратно)

212

Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 21.

(обратно)

213

The American Journal of International Law. 1907. Vol. 1. P. 20.

(обратно)

214

Черты данного образа хорошо просматриваются в следующих трудах: By water Н. Sea Power in the Pacific. New York, 1921; By water H. The Great Pacific War: A History of the American-Japanese Campaign of 1931–1933. London, 1925; Pitkin W. Must we fight Japan? New York, 1921; Croly H. Willard Straight. New York, 1924.

(обратно)

215

Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 1.

(обратно)

216

Report on the Navy Court of Inquiry // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 314.

(обратно)

217

Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 22.

(обратно)

218

Ченнолт К. Л. Путь бойца: американская авиация в войне на Тихом океане. М., 2006. С. 17.

(обратно)

219

Там же. С. 201.

(обратно)

220

Kimmel Н.Е. Admiral KimmeTs Story by Husband E. Kirnmel. Chicago, 1955. P. 7.

(обратно)

221

Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 23.

(обратно)

222

Молодяков В.Э., Молодякова Э.В., МаркарьянС.Б. История Японии: XX век. М.,2007. С. 143–148,165—177; История Японии: в 2 т. Т. 2: 1868–1998 /под ред. А.Е. Жукова. М., 1998. С. 386–390; Mason R.H.P., Caiger J.G. A History of Japan. Tokyo, 1997. P. 323–227; Barnhart M.A. Japan Prepares for Total War: The Search for Economic Security, 1919–1941. N.Y.: Cornell University Press, 1987. P. 189–193.

(обратно)

223

The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 1.

(обратно)

224

Нимиц Ч., Поттер Э. Война на море: 1939–1945. М., 1965. С. 302–304; Захариас Э. М. Секретные миссии. М., 1959; Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 22–23.

(обратно)

225

Remembering Pearl Harbor: Eyewitness Accounts by U.S. Military Men and Women/Ed. R.S. La Forte, R.E. Marcello. Wilmington, 1991. P. 14.

(обратно)

226

Conn S.,EngehnanR., Fairchild B. Guarding the U.S. and its Outposts. Washington, 2000. P. 153.

(обратно)

227

Поттер Э. Адмирал Нимиц. M.; СПб., 2003. С. 16.

(обратно)

228

United States Naval Academy. Nimitz Library. Chester W. Nirnitz Papers, 1941–1966. Chester William Nimitz Letters to Catherine Nimitz.

(обратно)

229

Spector R.H. Eagle Against the Sun: The American War With Japan. New York, 1984. P. 63; Borg D. The United States and The Far Eastern Crisis of 1933–1938. Cambridge (Mass.), 1964. P. 549; Захарова Е.Ф. Политика Японии в Маньчжурии. 1932–1945. М., 1990. С. 28–32; Кошкин А.А. «Дипломатический блицкриг» в Кремле // Памятные страницы истории: 1941–1945 / под ред. М.Ю., Мягкова, Ю.А. Никифорова. М., 2009. С. 40–59; Наджафов Д.Е. Нейтралитет США 1935–1941. М., 1990. С. 82; White S. Pearl Harbor: A Day of Infamy. New York, 2007. P. 5; Кульков E.H. Еермания и Япония: единство и противоречия накануне Второй мировой войны // Памятные страницы истории: 1941–1945 / под ред. М.Ю., Мягкова, Ю.А. Никифорова. М., 2009. С. 60–70; Маслов М.С., Зубков С.Л. Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация? М., 2006. С. 56–57; Зимонин В.П. Канун и финал Второй мировой: Советский Союз и принуждение дальневосточного агрессора к миру: историографический анализ. М., 2010; Юнгблюд В.Т. Росу дарственный департамент и альтернативы дальневосточной политики США 1933–1941 // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. 2006. № 15. С. 43–48.

(обратно)

230

СтимсонГ.А. Дальневосточный кризис: Воспоминания и наблюдения. М., 1938. С.21.

(обратно)

231

ЗахароваГ.Ф. Политика Японии в Маньчжурии. 1932–1945. М., 1990. С. 29–30.

(обратно)

232

Севостьянов Г.Н. Активная роль США в образовании очага войны на Дальнем Востоке. 1931–1933. М., 1953.С. 163–164.

(обратно)

233

New York Times. 1931. September 19. P. 1.

(обратно)

234

'New York Times. 1931. September23. P. 8; The Washington Post. 1931. September 21. P. 2; SanFranci sco Examiner. 1931. September 22. P. 1.

(обратно)

235

Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. Japan 1931–1941. Vol. 1. Washington, 1943. P. 9.

(обратно)

236

The Washington Post. 1931. December 15. P. 5.

(обратно)

237

Fitzgerald S. Pearl Harbor: Day of Infamy. Bloomington, 2006. P. 14; Hamen S. Pearl Harbor. Edina, 2009. P. 16; Britton T. Pearl Harbor. Edina, 2002. P. 18–10; Borg D. The United States and The Far Eastern Crisis of 1933–1938. Cambridge (Mass.), 1964. P. 549; White S. Pearl Harbor: A Day of Infamy. New York, 2007. P. 5.

(обратно)

238

Morton L. American and Allied Strategy in the far East // Military Review, XXIX. December 1949. P. 22–26.

(обратно)

239

Cm.: Peace and War: United States Foreign Policy 1931–1941. Washington, 1983. P. 4—18; Мальков В.Л. Путькимперству: Америка в первой половине XX века. М., 2004. С. 207; История США: в 4 т. Т. 3 /ред. F.H. Севостьянов. М., 1983. С. 306–307.

(обратно)

240

Berkeley Daily Gazette. 1937. Му 8. Р. 1.

(обратно)

241

Tuscaloosa News. 1937. Му 8. Р. 2.

(обратно)

242

Bend Bulletin. 1937. Му 8. Р. 1.

(обратно)

243

Telegraph-Herald. 1937. Му 8. Р. 9.

(обратно)

244

Марушкин Б.И. Американская политика «невмешательства» и японская агрессия в Китае 1937–1939. М., 1957. С. 39.

(обратно)

245

Borg D. The United States and The Far Eastern Crisis of 1933–1938. Cambridge (Mass.), 1964. P. 231–237.

(обратно)

246

История войны на Тихом океане: в 5 т. Т. 3. М., 1957. С. 182.

(обратно)

247

The Conference ofBmssels. November 3—24,1937. Washington., 1938. P. 24–25.

(обратно)

248

Rock Hill Herald. 1937. November 6. P. 1; Prescott Evening Courier. 1937. November 7. P. 1; Titusville Herald. 1937. November 7. P. 1; Tuscaloosa News. 1937. Novem-Ьегб. Р. 1; Palm Beach Post. 1937. November 7. P. 1; Milwaukee Journal. 1937.Novem-ber 7. P. 1.

(обратно)

249

Free Lance-Star. 1937. November 13. P. 1; Bend Bulletin. 1937. November 13. P. 1; Evening Independent. 1937. November 13. P. T

(обратно)

250

Сиполс В.Я. Дипломатическая борьба накануне Второй мировой войны. М., 1979. С. 146.

(обратно)

251

Марушкин Б.И. Американская политика «невмешательства» и японская агрессия в Китае (1937–1939 гг.) М., 1957. С. 92.

(обратно)

252

Foreign Relations of the United States. Washington, 1958. Ch. I, Japan. P. 532–547.

(обратно)

253

Palm Beach Post. 1937. December 12. P. 66; Pittsburgh Press. 1937. December 12. P. 1; New York Times. 1937. December 12. P. 1; St. Joseph News-Press. 1937. December 12. P. 1; Milwaukee Journal. 1937. December 12. P. 1.

(обратно)

254

Milwaukee Journal. 1937. December 13. P. 1.

(обратно)

255

Los Angeles Times. 1937. December 13. P. 1, 6; Christian Science Monitor. 1937. December 13. P. 1; Chicago Daily Tribune. 1937. December 13. P. 1, 3.

(обратно)

256

Spector R.H. Eagle Against the Sun: The American War With Japan. New York, 1984. P. 63.

(обратно)

257

Ickes H. L. The Secret diary of Harold L. Ickes. Vol. 1–3. Vol. 2. New York, 1954. P. 274.

(обратно)

258

Merriam R. Pearl Harbor: «This Is No Drill!». Bennington, 1999. P. 29.

(обратно)

259

The Washington Post. 1931. December 14. P. 1; Christian Science Monitor. 1937. December 14. P. 1; Chicago Daily Tribune. 1937. December 14. P. 1.

(обратно)

260

Chicago Daily News. 1937. December 14. P. 1.

(обратно)

261

Spector R.H. Eagle Against the Sun: The American War With Japan. New York, 1984. P. 63; Feis H. The Road to Pearl Harbor. Princeton, 1950. P. 73; Наджафов Д.Г. Нейтралитет США 1935–1941. M., 1990. С. 83–84.

(обратно)

262

Free Fance-Star. 1937. December 13. P. 1; Prescott Evening Courier. 1937. December 13. P. 1, 2; Fawrence Daily Journal World. 1937. December 13. P. 1.

(обратно)

263

New York Times. 1937. December 13. P. 1; Free Fance-Star. 1937. December 13.

P. 1.

(обратно)

264

Pittsburgh Press. 1937. December 13. P. 1.

(обратно)

265

Prescott Evening Courier. 1937. December 13. P. 1.

(обратно)

266

Pittsburgh Press. 1937. December 13. P. 1.

(обратно)

267

Fawrence Daily Journal World. 1937. December 13. P. 1.

(обратно)

268

Иноземцев Н.Н. Внешняя политика США в эпоху империализма. М., 1960. С. 350; Spector R.H. Eagle Against the Sun: The American War With Japan. New York, 1984. P. 63; DallekR. Fr. D. Roosevelt and American Foreign Policy 1932–1945. New York, 1979. P. 76.

(обратно)

269

DallekR. Fr. D. Roosevelt and American Foreign Policy 1932–1945. New York, 1979. P. 75–76.

(обратно)

270

Congressional Record. Vol. 83. Pt., 2. Washington, 1938. P. 1187; Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 25.

(обратно)

271

Congressional Record. Vol. 83. Pt., 2. Washington, 1938. P. 1187–1188.

(обратно)

272

Chicago Daily Tribune. 1938. 29 January. P. 2.

(обратно)

273

Los Angeles Times. 1938. 29 January. P. 1.

(обратно)

274

Ibid. P. 6. Los Angeles Times. 1938. 29 January.

(обратно)

275

Congressional Record. Vol. 83. Pt., 9. Washington, 1938. P. 381.

(обратно)

276

Ibid. P. 1139. Congressional Record. Vol. 83. Pt., 9. Washington, 1938.

(обратно)

277

76th Congress, 2nd Session, Doc. Ser. 10862. № 202. P. 3.

(обратно)

278

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 57.

(обратно)

279

76th Congress, 1st Session, Doc. № 65.

(обратно)

280

Cowman I. Dominion Or Decline: Anglo-American Naval Relations on the Pacific: 1937–1941. Oxford, 1996. P. 65–66.

(обратно)

281

Congressional Record. Vol. 84. Pt., 2. Washington, 1939. P. 1842.

(обратно)

282

Prange G.W., Goldstein D.M., Dillon. K.V. Pearl Harbor: The Verdict of History. New York, 1991. P. 105.

(обратно)

283

Кофман В.Л. Японские линкоры Второй мировой: «Ямато» и «Мусаси». М., 2006. С. 8.

(обратно)

284

Jack R. Power at the Pentagon. New York, 1964. P. 20.

(обратно)

285

U.S. Department of States. Press Releases. June 1938. Washington, 1938. P. 437.

(обратно)

286

Congressional Record. Vol. 87. Pt., 2. Washington, 1941. P. 8239.

(обратно)

287

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 56.

(обратно)

288

Congressional Record. Vol. 87. Pt., 2. Washington, 1941. P. 8240.

(обратно)

289

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 57.

(обратно)

290

Congressional Record. Vol. 87. Pt., 2. Washington, 1941. P. 6794.

(обратно)

291

Наджафов Д.Г. Нейтралитет США 1935–1941. M., 1990. С. 156; Иноземцев Н.Н. Внешняя политика США в эпоху империализма. М., 1960. С. 350–351; Родов Б. Роль США и Японии в подготовке и развязывании войны на Тихом океане в 1938–1941 гг. М., 1951. С. 140–141.

(обратно)

292

Pacific Affairs. 1941. December. Р. 428–429.

(обратно)

293

Юнгблюд В.Т. От Лиги Наций к «системе всеобщей безопасности»: идеи организации мирового сообщества в воззрения Ф. Д. Рузвельта, 1918–1941 годы // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2007. № 3. С. 68.

(обратно)

294

Peace andWar: United States Foreign Policy 1931–1941. Washington, 1983. P. 573–574. Действительно, в этот же день был введён запрет на ввоз стального и железного лома в Японию: Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 77.

(обратно)

295

Самсонов А.М. Крах фашистской агрессии 1939–1945. М., 1980. С. 170.

(обратно)

296

Lawrence D. Diary of a Washington Correspondent. New York, 1942. P. 57.

(обратно)

297

Baldwin H. United we Stand: Defense of the Western Hemisphere. New York, 1941. P.23.

(обратно)

298

Стеттиниус Э. Ленд-лиз – оружие победы. М., 2000. С. 78–79.

(обратно)

299

Наджафов Д.Г. Нейтралитет США 1935–1941. М., 1990. С. 146–147.

(обратно)

300

New York Times. 1941. 5 January. P. 1, 2.

(обратно)

301

Bemis S. A Diplomatic History of the United States. New York, 1942. P. 868–870.

(обратно)

302

Гольдберг Д.И. Внешняя политика Японии: сентябрь 1939 г. – декабрь 1941 г. М., 1959. С. 129.

(обратно)

303

Международные отношения на Дальнем Востоке: 1840–1949 гг. М., 1956. С. 537.

(обратно)

304

Севостьянов Г.Н. Подготовка войны на Тихом океане: сентябрь 1939 – декабрь 1941. М., 1962. С. 3–9; Родов Б. Роль США и Японии в подготовке и развязывании войны на Тихом океане в 1938–1941 гг. М., 1951. С. 110–111; Самсонов А.М. Крах фашистской агрессии 1939–1945. М., 1980. С. 168, 178.

(обратно)

305

New York Herald Tribune. 1941. 9 September. P. 1.

(обратно)

306

Pearl Harbor Attack. Pt., 20. Washington, 1946. P. 4214–4215.

(обратно)

307

New York Times. 1941. 23 September. P. 1.

(обратно)

308

Международные отношения на Дальнем Востоке: 1840–1949 гг. М., 1956. С. 475.

(обратно)

309

Иванов Р.Ф., Петрова Н.К. Общественно-политические силы СССР и США в годы войны. Воронеж, 1995. С. 212.

(обратно)

310

Denlinger, S., Gary Ch.B. War in the Pacific: A Study of Navies, Peoples, and Other Battle Problems. New York, 1936; By water H. The Great Pacific War: A History of the American-Japanese Campaign of 1931–1933. London, 1925; Bywater H. Sea Power in the Pacific. New York, 1921; Pitkin W. Must we fight Japan? New York, 1921.

(обратно)

311

BywaterH. The Great Pacific War: A History of the American-Japanese Campaign of1931—1933.London, 1925; BywaterH. Sea Power in the Pacific. New York, 1921.

(обратно)

312

BywaterH. The Great Pacific War: A History of the American-Japanese Campaign of 1931–1933. Boston; New York, 1932. Есть сведения о переиздании 1942 г. См.: Honan W. Visions of Infamy: The Untold Story of How Journalist Hector C. Bywater Devised the Plans that Led to Pearl Harbor. New York, 1991. P. 3–7.

(обратно)

313

Уткин А.И. Дипломатия Франклина Рузвельта. Свердловск, 1990. С. 24.

(обратно)

314

Комсомольская правда. 1927. 30 января—16 февраля.

(обратно)

315

Комсомольская правда. 1927. 30 января.

(обратно)

316

Denlinger S., Gary Ch.B.. War in the Pacific: A Study of Navies, Peoples, and Other Battle Problems. New York, 1936. В Советском Союзе книга была издана в 1939 г.: Денлингер С., Гери Ч. Война на Тихом океане. М.; Л., 1939. При издании, как заявлено в предисловии, работа подверглась «некоторым сокращениям».

(обратно)

317

Денлингер С., Гери Ч. Война на Тихом океане. М.; Л., 1939. С. 6.

(обратно)

318

Маслов М.С., Зубков С.Л. Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация? М., 2006. С. 203.

(обратно)

319

Подобные высказывания флотских офицеров представлены в сборнике «Pearl Harbor Attack»: Pearl Harbor Attack. Pt., 35. Washington, 1946. P. 207. – Мнение капитана 1 ранга У. Мерфи; Pearl Harbor Attack. Pt., 32. Washington, 1946. P. 100–101. —Мнение адмирала Г. Старка. См. также: Morton L. United States Anny in World War II: The War in the Pacific: Strategy and Command: TheFirstTwo Years. Washington, 1973. P. 81–85.

(обратно)

320

Денлингер С., Гери Ч. Война на Тихом океане. М.; Л., 1939. С. 174. Отечественные исследователи М.С. Маслов и С. Л. Зубков делают из анализа книги совершенно неожиданные выводы: «Авторы, как и большинство адмиралов того времени, готовились к прошлой войне. К войне, перед началом которой противоборствующие стороны будут долго бряцать оружием, проводить мобилизацию и засыпать друг друга гневными дипломатическими нотами»: Маслов М.С., Зубков С.Л. Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация? М., 2006. С. 203–204. Эго никак не соотносится с текстом книги Денлингера и Гери, где постоянно проводится мысль, что японские нападения будут быстрыми, неожиданными на широком фронте, а главное, объявление войны здесь вещь совершенно необязательная. См.: Денлингер С., Гери Ч. Война на Тихом океане. М.; Л., 1939. С. 173–174, 177–178.

(обратно)

321

Денлингер С., Гери Ч. Война на Тихом океане. М.; Л., 1939. С. 217. Об этом же написано в статье Курта Блока в последнем предвоенном номере «Пасифик Аффейрс»: См.: Bloch К. «“Guns” and “Butter”» in Japan//Pacific Affairs. 1941. December. P. 429.

(обратно)

322

Денлингер С., Гери Ч. Война на Тихом океане. М.; Л., 1939. С. 169.

(обратно)

323

Уткин А.И. Дипломатия Франклина Рузвельта. Свердловск, 1990. С. 25.

(обратно)

324

Beard Ch. A Foreign Policy for America. New York, Fondon, 1940. P. 5–8; 150–154.

(обратно)

325

Eliot G. Defending America // Foreign Policy Association. 1939. March. P. 11.

(обратно)

326

Комсомольская правда. 1927. 30 января; By water H. The Great Pacific War: A History of the American-Japanese Campaign of 1931–1933. London, 1925.

(обратно)

327

Greeley Daily Tribune. 1941. December 8. P. 10.

(обратно)

328

Позже её поддержат историки официального направления: Akira I. Origins of the Second World War. London; New York, 1987. P. 184–185; Akira I. U.S. Policy toward Japan before World War II // Pearl Harbor Reexamined. Honolulu, 1990. P. 24; LangerW., Gleason S. Challenge to Isolation 1937–1940. New York, 1952; Langer W., Gleason S. The Undeclared War 1940–1941. New York, 1953; Fies H. Churchill, Roosevelt, Stalin. Princeton, 1957; Feis H. The Road to Pearl Harbor. Princeton, 1950; Rauch B. Roosevelt: From Munich to Pearl Harbor. New York, 1967; Ienaga S. Japan’s Last War: World War II and Japanese 1931–1945. Oxford, 1978. P. 244. Бернс Дж. Франклин Рузвельт: Человек и политик. М., 2004.

(обратно)

329

Bachrach D. Pearl Harbor. San Diego, 1989. P. 30; Akira I. Origins of the Second World War. London; New York, 1987. P. 183–184.

(обратно)

330

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 125–126.

(обратно)

331

Ibid. P. 125.

(обратно)

332

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 126.

(обратно)

333

Ibid. P. 127.

(обратно)

334

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 128.

(обратно)

335

Ibid. P. 128.

(обратно)

336

White W. On the Battle Fronts // Current History. 1942. January. P. 425

(обратно)

337

Library of Congress. American Folklife Center. After the Day of Infamy: «Man-on-the-Street» Interviews Following the Attack on Pearl Harbor. LWO 4872, Reel 406, Side B, AFS 6358; Hill R. Hitler Attacks Pearl Harbor. New York, 2003. P. 214.

(обратно)

338

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 128.

(обратно)

339

Ibid.

(обратно)

340

Ibid.

(обратно)

341

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 244.

(обратно)

342

The Capital Times. 1941. 10 December. P. 2.

(обратно)

343

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 128.

(обратно)

344

Ibid.

(обратно)

345

Van Wert Times-Bulletin. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

346

The Hartford Courant. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

347

The Lawton Constitution. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

348

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 128.

(обратно)

349

Galveston Daily News. 1941. 10 December. P. 1; Kingsport Times. 1941. 10 December. P. 1–2; Bismarck Tribune. 1941. 10 December. P. 3; Oakland Tribune. 1941. 10 December. P. 1.

(обратно)

350

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 128.

(обратно)

351

Ibid. P. 128.

(обратно)

352

Robinson Н. Fantastic Interim. New York, 1943. P. 312.

(обратно)

353

Ibid. P. 314.

(обратно)

354

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 128.

(обратно)

355

Ibid. P. 128–129.

(обратно)

356

Senate Document No. 148. 77th Congress, 1st Session. Washington, 1941. P. 7.

(обратно)

357

Reports of General MacArthur: Campaigns of MacArthur in the Pacific. Vol. 1. Washington, 1994. P. 2–6; The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 25–26.

(обратно)

358

Бунич И.Л. Влекомые роком. СПб., 1999. С. 318–320; История Второй мировой войны: в 12 т. Т. 4. М., 1975. С. 387–388; Маслов М.С., Зубков С.Л. Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация? М., 2006. С. 346–349; Солонцов З.М. Военно-морская экспансия США в годы Второй мировой войны. М., 2003. С. 128; Яковлев Н.Н. 3 сентября 1945. М., 2003. С. 95—100; Пёрл-Харбор // Война в воздухе. 2001. № 44. С. 19.

(обратно)

359

Далл С. Боевой путь Императорского японского флота. Екатеринбург, 1997. [Электронный ресурс]. URL: http://militera.hb.ru4Vdull/index.html; Дюпюи Р., Дюпюи Т. Всемирная история войн: в 4 кн. Кн. 4. СПб., М., 2000. С. 353–355; Лорд У. Л. День позора. СПб., 1993. [Электронный ресурс]. URL: http://militera.lib.ni/h/lord/ index.html; Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М., СПб., 2002. С. 121–125; Роско Т. Сильнее «божественного ветра»: Эсминцы США: война на Тихом океане: пер. с англ. М., 2005. С. 14–17; Хаттори Т. Япония в войне 1941–1945. СПб., 2000. С. 132–134; Schom A. The Eagle and the Rising Sun: The Japanese-American war 1941–1943: Pearl Harbor through Guadalcanal. New York, 2004. P. 98—100; Prange G.W., Goldstein D.M., Dillon. K.V. At Dawn We Slept: Hie Untold Story of Pearl Harbor. New York, 1981; Stinnett R. Day of deceite: the truth about FDR and Pearl Harbor. New York, 2001. P. 236–239; Stephan J. Hawaii Under the Rising Sun. Honolulu, 1989. P. 78–83; Itani J. Japanese midget submarines: Kohyoteki Types A to C // Warship 1993. P. 113–129; Santella A. Pearl Harbor. New York, 2004. P. 25–27; Bradley J.H., Griess T.E., Buell T.B., Dice J.W. The Second World War: Asia and the Pacific. New York, 2003. P. 53–54. Очень похожий рассказ приводит в своих мемуарах и адмирал X. Киммель: Admiral KinmieTs Story by Husband E. Kimmel. Chicago, 1955. P. 7–9.

(обратно)

360

Апальков Ю.В. Боевые корабли японского флота: Подводные лодки. СПб., 1999. С. 31.

(обратно)

361

Partial narrative of events occurring during Japanese Air Raid on Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1571–1601.

(обратно)

362

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1571. См. об этой миссии: Admiral Kimmel’s Story by Husband E. Kimmel. Chicago, 1976. P. 226. А также показания Киммеля, данные при расследовании адмирала Харта и военно-морской следственной комиссии: Navy Court of Inquiry Proceedings //Pearl Harbor Attack. Pt., 32. Washington, 1946. P. 238–240; Hart Inquiry Proceedings//Pearl Harbor Attack. Pt., 26. Washington, 1946. P. 323.

(обратно)

363

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601. С определением количества сбитых машин возникают некоторые затруднения. Так, авторы книги, вышедшей в США ещё в годы войны, утверждают, что было сбито 11 американских самолётов, а число погибших составило 9 человек. См.: KagerW., Kelly W. From Pearl Harbor to Coral Sea. New York, 1944. P. 19. На самом деле в ходе данного инцидента потери составили 5 истребителей из 6 пытавшихся совершить посадку. Такие данные приводит в своей истории службы авианосца «Энтерпрайз» Э. Стаффорд: Stafford Е. Hie Big Е: The Story of the USS Enterprise. New York, 1962. P. 18–21. А также: Denkhaus R. Japan’s Knockout Punch at Pearl Harbor. [Электронный ресурс]. URL: http://www.liistoiynet.com/wwii/blknockoutpimch

(обратно)

364

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1571; Gudmens J.J. Staff Ride Handbook For The Attack On Pearl Harbor, 7 December 1941: A Study Of Defending America. Fort Leavenworth, 2005. P. 96.

(обратно)

365

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1571; Itani J. Japanese midget submarines: Kohyoteki Types A to C // Warship 1993. P. 120–129.

(обратно)

366

Remembering Pearl Harbor: Eyewitness Accounts by U.S. Military Men and Women / Ed. R.S. La Forte, R.E. Marcello. Wilmington, 1991. P. 6.

(обратно)

367

Admiral KiimneEs Story by Husband E. Kimmel. Chicago, 1955. P. 8; Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1570.

(обратно)

368

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1749–1756; Brief report of conduct of naval personal during Japanese attack, Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10,1941 to March 5,1943. Washington, 1943. P. 3–7.

(обратно)

369

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1749.

(обратно)

370

Ibid. Р. 1750.

(обратно)

371

Эго была лишь одна из задач, поставленных перед подводными силами Императорского флота. Всего их было три: 1) разведка Гавайского архипелага гидросамолётами с подводных лодок; 2) атака кораблей ВМФ США в Пёрл-Харборе; 3) прикрытие ударного соединения. На каждой из этих фаз японское командование использовало различные силы подводного флота с чётко определёнными задачами, причём, несмотря на провал атаки Пёрл-Харбора сверхмалыми субмаринами, в остальном действия передового отряда подводных лодок достигли надлежащей цели – соединение Нагумо не подверглось контратакам, и была обеспечена разведка на оперативном уровне. См.: Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 121; Апальков Ю.В. Боевые корабли японского флота: Подводные лодки. СПб., 1999. С. 31; Хасимото М. Потопленные // Подводная война на Тихом океане. М., 2001. С. 448–449; Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 62–63.

(обратно)

372

Report of Roberts Commission // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 15; Smith C., Aiken D., Lamer J., Hook A. Pearl Harbor 1941: The Day of Infamy. Oxford, 2001. P. 39.

(обратно)

373

Report of Roberts Commission // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 17–21.

(обратно)

374

Hart Inquiry Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 26. Washington, 1946. P. 135–136.

(обратно)

375

Ibid. P. 135.

(обратно)

376

Roberts Commission Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1649.

(обратно)

377

Апальков Ю.В. Боевые корабли японского флота: Подводные лодки. СПб., 1999. С. 31; Маслов М.С., Зубков С. Л. Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация? М., 2006. С. 346–349; Солонцов З.М. Военно-морская экспансия США в годы Второй мировой войны. М., 2003. С. 128; Яковлев Н.Н. 3 сентября 1945. М., 2003. С. 95– 100; Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 121–125; Роско Т. Сильнее «божественного ветра»: Эсминцы США: война на Тихом океане: пер. с англ. М., 2005. С. 14–17.

(обратно)

378

Сохранился оригинал данного приказа: National Archives and Records Administration. Records of naval Districts and Shore Establishments 1784–1981. Record Group 181.

(обратно)

379

Hart Inquiry Proceedings //Pearl Harbor Attack. Pt., 26. Washington, 1946. P. 31.

(обратно)

380

Все материалы расследования перечислены в специальной водной части Hart Inquiry Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt.,26. Washington, 1946. P. 2.

(обратно)

381

Например, запись переговоров «Кондора» и «Уорда»: Pearl Harbor Attack. Pt., 17. Washington, 1946. P. 2716–2720.

(обратно)

382

Navy Court of Inquiry Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 32–33. Washington, 1946. Итоговый отчёт опубликован в изд.: Report of Naval Court of Inquiry // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 297–323.

(обратно)

383

Anny Pearl Harbor Board Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 27–31. Washington, 1946. Итоговые отчёты помещены вместе с другими подобными документами в 39 часть сборника «Pearl Harbor Attack»: Top Secret Report, Anny Pearl Harbor Board//Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 220–231; Report of Anny Pearl Harbor Board // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 23—179.

(обратно)

384

Clarke Investigation Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 34. Washington, 1946; Clausen Investigation Proceedings //Pearl Harbor Attack. Pt., 35. Washington, 1946.

(обратно)

385

Report of Admiral H. Kent Hewitt to Secretary of Navy // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 497; Gudmens JJ. Staff Ride Handbook For The Attack On Pearl Harbor, 7 December 1941: A Study Of Defending America. Fort Leavenworth, 2005. P. 95–96.

(обратно)

386

Hewitt Inquiry Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 36. Washington, 1946. P. 55–56.

(обратно)

387

Hewitt Inquiry Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 37. Washington, 1946. P. 703–707. Впоследствии эти документы будут переизданы в рамках слушаний Объединённого следственного комитета: Pearl Harbor Attack. Pt., 17. Washington, 1946. P. 2716–2720.

(обратно)

388

Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 62–63.

(обратно)

389

Не значится он и в списке боевых донесений, представленном в докладе адмирала Ч. Нимица от 15 февраля 1942, т. е. когда корпус боевых донесений был полностью сформирован. См.: Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

390

USS Ward Report of Pearl Harbor Attack. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; Commander Destroyer Division EIGHTY, Report for Pearl Harbor Attack. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

391

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1571.

(обратно)

392

Sinking of a Japanese Submarine by U.S.S. Ward. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

393

Однако американский историк Стефен Бэдсэй при анализе столкновения кораблей противолодочной обороны США и японской подводной лодки упрекает адмирала Киммеля в отсутствии профессионализма: «Настоящий офицер немедленно бы объявил тревогу». См.: Badsay S. Pearl Harbor. New York, 1991. P. 103.

(обратно)

394

Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

395

Ibid.

(обратно)

396

См., например: Роско T. Сильнее «божественного ветра»: Эсминцы США: война на Тихом океане: пер. с англ. М., 2005. С. 14–17.

(обратно)

397

Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

398

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kinmiel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1570.

(обратно)

399

Bachrach D. Pearl Harbor. Sail Diego, 1989. P. 9—10; Badsay S. Pearl Harbor. New York, 1991. P. 103.

(обратно)

400

Attacks by Japanese of December 7; report on participation by Destroyer Division EIGHTY. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimniel // Pearl Harbor Attack. R., 24. Washington, 1946. P. 1571; Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

401

Подобные тенденции наблюдаются и в современных исследованиях: Badsay S. Pearl Harbor. New York, 1991. P. 104. При этом С. Бэдсэй заявляет, что действия японских субмарин полностью провалились, так как был потерян весь отряд.

(обратно)

402

United States Strategic Bombing Survey [Pacific]: Interrogations of Japanese Officials. Washington, 1946; The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946.

(обратно)

403

Подобный акцент сохраняется и в современных работах американских историков: Arakai L., Kubom J. 7 December 1941: The airforce story. Honolulu, 1991. P. 72– 134; Potter.1. Yamamoto: the man who menaced America. New York, 1965. P. 80—110.

(обратно)

404

Japanese Monograph No. 97. Pearl Harbor operation: General Outline of Orders and Plans Washington, 1945. P. 7—13.

(обратно)

405

Pearl Harbor Attack. Pt., 16. Washington, 1946. P. 2257. Как видно, ближе к истине оказались данные от 21 декабря о 6 японских авианосцах: «Акаги», «Ката», «Хирю», «Сорю», «Сёкаку» и «Дзуйкаку». См.: Хорикоши Д., Окумия М., Кайдин М. «Зеро!»: Японская авиация во Второй мировой войне. М., 1999. С. 73; Балакин С.А., Морозов М.Э. Авианосцы мира 1939–1945 // Морской исторический альманах. 2000. № 3; Боевые корабли мира / под ред. А.Р. Макарова СПб., 1997; Роlmar N. Aircraft Carriers. New York, 1969. P. 344–348; The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P.21.

(обратно)

406

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1570; Pearl Harbor Attack. Pt., 16. Washington, 1946. P. 2256–2257. Этот вопрос был затронут и в докладе военно-морского министра президенту, где количество авианосцев указывалось от 3 до 6, при этом Нокс исходил из анализа численности японских самолётов. См.: Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1752. Наверное, такое мнение составил Нокс после бесед с Киммелем, хотя доклад первого и появился раньше, чем командующий Тихоокеанским флотом США составил свой. У военно-морского министра физически не было времени заниматься уточнением подобных деталей, он успевал лишь принять доклады подчиненных и провести первоначальные опросы.

(обратно)

407

Pearl Harbor Attack. Pt., 16. Washington, 1946. P. 2257.

(обратно)

408

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1571; Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1749–1756; Report of Roberts Commission // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 1—23; Report of Naval Court of Inquiry //Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 297–323; Report of Admiral H. Kent Hewitt to Secretary of Navy // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 390–527; Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 57–63.

(обратно)

409

Cm.: Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

410

Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

411

Narrative by Captain H.C. Train, U.S.N., Chief of Staff to Commander Battle Force; Summary of Damage Sustained by Ships of the Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

412

Narrative by Captain Н.С. Train, U.S.N., Chief of Staff to Commander Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

413

Однако состоятельным нельзя признать даже такое объяснение, так как более ранние отчёты о нападении отличаются большей точностью и тщательностью. См., например, доклады адмирала Киммеля о повреждениях кораблей в Пёрл-Харборе, созданные с 7 по 10 декабря 1941 г.: Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601–1602.

(обратно)

414

Japanese Plane Attack on Pearl Harbor: Narrative by Commander Minecraft, BATTLE FORCE, Rear Admiral William R. Furlong; Report of Action with Japanese at Oahu on December 7, 1941: Scouting Squadron Six Report for Pearl Harbor Attack; Report of Action with Japanese Air Force at Oahu, T.H., December 7, 1941: Enterprise Air Group, Report for Pearl Harbor Attack; Attack on Pearl Harbor from 0755 to 0930, 7 December 1941: Rear Admiral R.H. Jackson, USN (Ret.), Report of Pearl Harbor Attack. Все находятся: Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

415

Japanese Plane Attack on Pearl Harbor: Narrative by Commander Minecraft, BATTLE FORCE, Rear Admiral William R. Furlong. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

416

Japanese Plane Attack on Pearl Harbor: Narrative by Commander Minecraft, BATTLE FORCE, Rear Admiral William R. Furlong. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

417

Ibid.

(обратно)

418

Narrative by Captain H.C. Train, U.S.N., Chief of Staff to Commander Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

419

Report of Action with Japanese Air Force at Oahu, T.H., December 7, 1941: «Enterprise» Air Group, Report for Pearl Harbor Attack. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

420

Ibid.

(обратно)

421

Янг определил, что самолёт был вооружён 500-фунтовыми бомбами, что соответствует весу 227 кг. Но общеизвестно, что в определении калибра авиабомб в японском флоте использовались не фунты, а килограммы. Таким образом, на вооружении стояли 250-кг бомбы, которые американцы назвали 500-фунтовыми: Широкорад А.Б. История авиационного вооружения. Минск, 1999. С. 511; Полная энциклопедия мировой авиации / под ред. Д. Дональда. Самара, 1997. С. 32; Sakaida Н. Imperial Japanese Navy aces, 1937–1945. Oxford, 1998. P. 16; Дорошкевич О.В. Самолёты Японии Второй мировой войны. Минск, 2004. С. 14.

(обратно)

422

Report of Action with Japanese at Oahu on December 7, 1941: Scouting Squadron Six Report for Pearl Harbor Attack. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. Подробно деятельность пилотов авианосца «Энтерпрайз» утром 7 декабря описана в изд.: Potter Е. Bull Halsey. Annapolis, 2003. Р. 8—11.

(обратно)

423

Report of Action with Japanese at Oahu on December 7, 1941: Scouting Squadron Six Report for Pearl Harbor Attack. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

424

Attack on Pearl Harbor from 0755 to 0930, 7 December 1941: Rear Admiral R.H. Jackson, USN (Ret.), Report of Pearl Harbor Attack. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

425

Attack on Pearl Harbor from 0755 to 0930, 7 December 1941: Rear Admiral R.H. Jackson, USN (Ret.), Report of Pearl Harbor Attack. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

426

Ibid.

(обратно)

427

The Japanese attack on Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department communiques 1—300. Washington, 1943. P. 140–141; Report of Admiral H. Kent Hewitt to Secretary of Navy, dated July 12, 1945 // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 496–503; The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 15–18; Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 57–63. Американский профессор С. Морисон даже подсчитал, что «К 8 ч. 25 мин. утра японцы расправились приблизительно с 90 % намеченных ими объектов». Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 131. См. также: Яковлев Н.Н. 3 сентября 1945. М., 2003. С. 108–116; Маслов М.С., Зубков С.Л. Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация? М., 2006. С. 352–358.

(обратно)

428

Attack on Pearl Harbor from 0755 to 0930, 7 December 1941: Rear Admiral R.H. Jackson, USN (Ret.), Report of Pearl Harbor Attack. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

429

Cm.: Disposition of own forces, sortie from harbor, and conduct of the search // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1604–1605.

(обратно)

430

Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

431

(a) CO West Virginia ltrBB48/A16-3 ofDec. 11,1941., with Combat ships 1st end A16-3, (0974) of Dec. 13,1941. (b) CO Maryland ИгВВ46/А16/0П 0/(0229) ofDec. 15, 1941. (c) CO Tennessee ltr BB43/A16-3/(0157) ofDec. 11, 1941. (d) CO Pennsylvania ltr BB38/A16-3/(01535) ofDec. 16,1941. (e) CO California ltr (1002) of Dec. 13, 1941. (f) CO Arizona ltr BB39/A16 ofDec. 13,1941. (g) CO Nevada ltr BB36/A9/A16(Nev-10) ofDec. 15, 1941. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

432

Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

433

Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

434

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1570.

(обратно)

435

Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

436

Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

437

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1749.

(обратно)

438

Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

439

См. периодизации в следующих источниках: Report of Admiral Н. Kent Hewitt to Secretary ofNavy, dated July 12,1945 //Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 496–503; The Campaigns ofthe Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 15–18; Report of the Joint committee on the investigation ofthe Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 57–63.

(обратно)

440

Report by Secretary ofNavy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. W ashing – ton, 1946. P. 1749. Особенно подробно вопрос о мнении командующих в Пёрл-Харборе о возможностях внезапного нападения рассмотрен в итоговом отчёте Объединённой следственной комиссии Конгресса: Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 75–81.

(обратно)

441

Report by Secretary ofNavy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1749–1756; Pearl Harbor Attack. Pt., 5. Washington, 1946. P. 2338–2345.

Cm.: Action Report U.S.S. Arizona (BB39) December 7,1941. December 13, 1941; Report of Raid, December 7,1941. U.S.S. CALIFORNIA December 13, 1941; Narrative of events of action in Japanese Air Raid on Pearl Harbor, December 7, 1941. U.S.S. PENNSYLVANIA December 11,1941; Action Report – Japanese Attack Pearl Harbor, December 7,194 l.USS TENNESSEE; Action of December 7,1941 U.S.S. West Virginia December 11, 1941; Offensive Measures on Seven December. U.S.S. MINNEAPOLIS December 13,1941; Report of actions taken during Air Raid of December 7,1941.U.S.S. NEW ORLEANS. December 13, 1941; Report of engagement of December 7, 1941. U.S.S. SAN FRANCISCO. December 10,1941. Все доку менты хранятся в «Оперативном архиве» Военно-морского исторического центра США: Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. А также см: Attacks by Japanese of December 7; report on participation by Destroyer Division EIGHTY. December 12, 1941; Japanese Air Attack, December 7, 1941 by Commander Mine Division ONE. December 10,1941; Offensive measures taken during air raid by The Commander, Motor Torpedo Squadron One. December 12, 1941; Summary of action and damage during Air Raid on December 7, 1941 by The Commander Patrol Squadron TWENTY-TWO. December 13, 1941; Attack on Pearl Harbor from 0755 to 0930, 7 December 1941 by Rear Admiral R.H. Jackson, U.S. Navy (retired). December 12, 1941. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

442

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1570.

(обратно)

443

См. итоговые отчёты следующих комиссий: Report of Roberts Commission // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 1—23; Report ofNaval Court of Inquiry //Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 297–323; Top Secret Report, Army Pearl Harbor Board // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 220–231; Report of Anny Pearl Harbor Board // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 23—179; Report of Admiral H. Kent Hewitt to Secretary of Navy // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 390–527; Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 3—57. А также: 78th Congress, 2nd Session, House Document № 541. Chore logical history of certain major international events leanig up to and during World War II with the ostensible reasons advenced for their occurrence 1931–1944. Washington, 1944. P. 307–308.

(обратно)

444

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1749; The Japanese attack on Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department communiques 1—300. Washington, 1943. P. 140–141.

(обратно)

445

Report of Admiral Н. Kent Hewitt to Secretary of Navy, dated July 12,1945 // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 496–503.

(обратно)

446

The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 15–18.

(обратно)

447

Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 57–63.

(обратно)

448

См. схемы представленных выше периодизаций.

(обратно)

449

Narrative of events occurring during Japanese Air Raid on Pearl Harbor, 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1573; Report of Naval Court of Inquiry //Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 298; Report of Army Pearl Harbor Board // Pearl Harbor Attack. Pt., 27. Washington, 1946. P. 146.

(обратно)

450

Футида М., Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 60;

Хорикоши Д., Окумия М., Кайдин М. «Зеро!»: Японская авиация во Второй мировой войне. М., 1999. С. 74. Американский историк Дж. Гадминс ошибочно указывает время 7.40, что противоречит показаниям Футиды: Gudmens Staff Ride Handbook

For The Attack On Pearl Harbor, 7 December 1941: A Study Of Defending America. Fort Leavenworth, 2005. P. 100.

(обратно)

451

Должность и роль Футиды в налёте ясно видны из материалов его допроса: United States Strategic Bombing Survey [Pacific]: Interrogations of Japanese Officials. No. 40. Washington, 1946. P. 23. См. также книгу о Футиде авторитетного американского историка Г. Пранджа: Prange G. God’s Samurai. Washington, 1990.

(обратно)

452

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1749; Report on the Navy and the War. Washington, 1943. P. 1.

(обратно)

453

Japanese Plane Attack on Pearl Harbor: Narrative by Commander Minecraft, BATTLE FORCE, Rear Admiral William R. Furlong; Report of Action with Japanese at Oahu on December 7, 1941: Scouting Squadron Six Report for Pearl Harbor Attack; Report of Action with Japanese Air Force at Oahu, T.H., December 7, 1941: Enterprise Air Group, Report for Pearl Harbor Attack. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

454

Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

455

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1570.

(обратно)

456

The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 15–17.

(обратно)

457

Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1749; The Japanese attack on Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department communiques 1—300. Washington, 1943. P. 140–141; Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 57–58.

(обратно)

458

Report of Admiral H. Kent Hewitt to Secretary of Navy, dated July 12, 1945 // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 496–503.

(обратно)

459

Хорикоши Д., Окумия M., Кайдин М. «Зеро!»: Японская авиация во Второй мировой войне. М., 1999. С. 76.

(обратно)

460

Футида М., Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 61.

(обратно)

461

Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; The Japanese attack on Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department communiques 1—300. Washington, 1943. P. 140–141; Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 57–63.

(обратно)

462

Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

463

The Japanese attack on Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department communiques 1—300. Washington, 1943. P. 141.

(обратно)

464

Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 57–63.

(обратно)

465

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1570.

(обратно)

466

Partial narrative of events occurring during Japanese Air Raid on Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946.P. 1571–1601.

(обратно)

467

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1571.

(обратно)

468

Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

469

Футида M., Окумия M. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 60.

(обратно)

470

The Japanese attack on Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department communiques 1—300. Washington, 1943. P. 140–141; Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; Report of Admiral H. Kent Hewitt to Secretary ofNavy, dated July 12,1945 //Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 496–503; Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 57–63.

(обратно)

471

The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 15–18.

(обратно)

472

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1571; The Japanese attack on Pearl Harbor, December 7, 1941 //Navy Department communiques 1—300. Washington, 1943. P. 140–141; Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; Report of Admiral H. Kent Hewitt to Secretary of Navy, dated July 12,1945 // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 496–503; Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 57–63.

(обратно)

473

Hough F.O., Verle E.F. History of U.S. Marine Corps Operations in World War II. vol. 1: Pearl Harbor to Guadalcanal. Washington, 1958. P. 70–73; Heiteiman R. U.S. Navy in World War II. Eondon, 1978. P. 64–65; Маслов M.C., Зубков С. Л. Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация? М., 2006. С. 352–358; Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 —апрель 1942: пер. сангл. М.; СПб.,2002. С. 129–131.

(обратно)

474

Более ранними являются деления Нокса и Киммеля: Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel// Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1570–1571; Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1749.

(обратно)

475

Partial narrative of events occurring during Japanese Air Raid on Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1571–1601.

(обратно)

476

Её перенесёт в свою работу профессор Еарвардского университета С.Э. Морисон: Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 129. А вслед за ним и другие авторы, например: Блон Ж. Война в океанах 1939–1945. М., 2000. С. 289–290; Роско Т. Сильнее «божественного ветра»: Эсминцы США: война на Тихом океане: пер. с англ. М., 2005. С. 17–18.

(обратно)

477

Яковлев Н.Н. 3 сентября 1945. М., 2003. С. 104–116; Солонцов З.М. Военно-морская экспансия США в годы Второй мировой войны. М., 2003. С. 128–130; Сулига С.В. Большая Пятёрка. М., 1997. С. 20–54; Маслов М.С., Зубков С. Л. Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация? М., 2006. С. 352–358.

(обратно)

478

The Campaigns of tire Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 16; Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; Допрос капитана Футиды, опубликованный в изд.: United States Strategic Bombing Survey [Pacific]: Interrogations of Japanese Officials. Nav. No. 6. No. 40. Washington, 1946. P. 23.

(обратно)

479

Футида M., Окумия M. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 59; The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 16; Barker A.J. Pearl Harbor. London, 1969. P. 126; ШерманФ. Война на Тихом океане: Авианосцыв бою. М.; СПб., 1999. С. 30.

(обратно)

480

См., например: Яковлев Н.Н. 3 сентября 1945. М., 2003. С. 104–116; Полмар Н. Авианосцы: в 2 т. Т. 1 / пер. с англ. А.Г. Больных. М., 2001. С. 212–225; Сулига С.В. Большая Пятёрка. М., 1997. С. 20–54; Солонцов З.М. Военно-морская экспансия США в годы Второй мировой войны. М., 2003. С. 128–130; Агава X. Адмирал Ямамото: пер. с англ. М., 2003. С. 288–294.

(обратно)

481

Report of ensign J. D. Miller. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; См. изд.: Wallin H.N. Pearl Harbor: Why, How, Fleet Salvage and Final Appraisal. Washington, 1968. P. 297–299; Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; A. Shapley interview. Marine Corps Oral History Collection; Футида M., Окумия M. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 61.

(обратно)

482

Возможно, подобная неточность возникла из-за донесения контр-адмирала Андерсона, где отмечено, что «Аризона получила три бомбы с пикирующих бомбардировщиков, одна из которых пробила настил палубы у второй башни и взорвалась над третьей палубой» см.: Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

483

Полная энциклопедия мировой авиации / под ред. Д. Дональда. Самара, 1997. С. 32; СмитП. Пикирующие бомбардировщики: пер. с англ. М., 2003. С. 607.

(обратно)

484

Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

485

Partial narrative of events occurring during Japanese Air Raid on Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946.P. 1571–1601.

(обратно)

486

Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

487

Сулига C.B. Большая Пятёрка. M., 1997. С. 35; Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 —апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 135.

(обратно)

488

Пёрл-Харбор // Война в воздухе. 2001. № 44. С. 46.

(обратно)

489

ФутидаМ., Окумия М. Сражениеу атолла Мидуэй. М., СПб.,2001. С. 61; Что произошло в Пирл-Харборе: Документы о нападении на Пирл-Харбор 7 декабря 1941 года / пер. с англ.; под ред. Н.Г. Павленко. М., 1961. С. 48; Partial narrative of events occurring during Japanese Air Raid on Pearl Harbor, 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1571–1601; The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 18.

(обратно)

490

Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

491

The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 18.

(обратно)

492

Что произошло в Пирл-Харборе: Документы о нападении на Пирл-Харбор 7 декабря 1941 года / пер. с англ.; под ред. Н.Г. Павленко. М., 1961. С. 48; Partial narrative of events occurring during Japanese Air Raid on Pearl Harbor, 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1571.

(обратно)

493

Футида M., ОкумияМ. Сражение у атолла Мидуэй. М., СПб., 2001. С. 61.

(обратно)

494

Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

495

Ударные самолёты японского флота // Война в воздухе. 2000. № 25. С. 36; Пёрл-Харбор// Война в воздухе. 2001. № 44. С. 15–23; Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 37.

(обратно)

496

The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 17; Хорикоши Д, Окумия M., Кайдин М. «Зеро!»: Японская авиация во Второй мировой войне. М., 1999. С. 76; Футида М., Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 82.

(обратно)

497

Что произошло в Пирл-Харборе: Документы о нападении на Пирл-Харбор 7 декабря 1941 года / пер. с англ.; под ред. Н.Г. Павленко. М., 1961. С. 48.

(обратно)

498

Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

499

Ibid.

(обратно)

500

Diary of Charles Р. Trumbull. East Carolina University. Joyner Library. Charles Pendelton Trumbull Papers.

(обратно)

501

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1601–1603. Доклад опубликован вместе с другими материалами комиссией Робертса как составная часть итогового отчёта адмирала Киммеля от 21 декабря 1941 г.: Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1570–1611.

(обратно)

502

Донесение Киммеля от 12 декабря состоит из 4 ранее поданных докладов, при этом описание повреждений линейных кораблей дано в самом первом из них. Время отправки– 22.44 7 декабря 1941. Таким образом, мы имеем дело с самой ранней информацией о потерях.

(обратно)

503

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

504

Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601–1602; National Archives and Records Administration. College Park. Office of CNO, NSG Central Depository Finding Aid. Box 191. Proceedings of Roberts Commission.

(обратно)

505

Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

506

Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941.

(обратно)

507

Damage to Ships of the Pacific Fleet Resulting From Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941.

(обратно)

508

Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

509

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kinmiel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1570; National Archives and Records Administration. College Park. Office of CNO,NSG Central Depository Finding Aid. Box 191. Proceedings of Roberts Commission.

(обратно)

510

Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

511

Ibid.

(обратно)

512

National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Records of naval Districts and Shore Establishments 1784–1981. Record Group 181. Message pertaining to the attack on Pearl Harbor.

(обратно)

513

Литература о корабле: Мандель А.В., Скопцов В.В. Линейные корабли Соединённых Штатов Америки. Ч. 2. СПб., 2004. С. 146–159. См. также общие работы об американских линейных кораблях в Пёрл-Харборе: Полу ян В. Линейные корабли США // Морской исторический сборник. Выл. 4. СПб., 1992; Dulin R.O. Garzke W.H. United Stats Battleships in World War II. Garden City, 1966; Fiedman N. Battleships: Design and Development 1905–1945. New York, 1978.

(обратно)

514

Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601. В боевом донесении командира «Аризоны» от 13 декабря 1941 г. употреблены несколько другие слова: «“Аризона” полностью потеряна». Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. Reports of Commanding Officers. Action Report U.S.S. Arizona (BB39) December 7, 1941.

(обратно)

515

Военно-морской министр Нокс, проводя первое расследование нападения на Пёрл-Харбор, посчитал, что тяжёлая бомба, вызвавшая гибель корабля, попала в дымовую трубу. См.: Brief report of conduct of naval personal during Japanese attack, Pearl Harbor, December7,1941 //Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10,1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 3. Киммель подобных уточнений не делает. Существует в первых документах и версия о том, что бомба поразила палубу в районе носовых орудий главного калибра (см. одну из частей боевого донесения «Аризоны»: Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. Reports of Commanding Officers. Statement of Lt. Comdr. S.G. Fuqua, U.S.N. of the attack on the U.S.S. ARIZONA, 7 December 1941).

(обратно)

516

Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. 52–60. Подробности гибели линкора станут ясны после исследования его корпуса в октябре 1943: National Archives. Records of the Bureau of Ships. General Correspondence. Record Group 19. Memo Commandant Navy Yard, October 7,1943. Ударные самолёты японского флота//Война в воздухе. 2000. № 25. С. 35–36. Исследования музея «Линкор “Аризона”» 1983–1989 гг. подтвердят указанные детали взрыва: LenihanD. USS “Arisona”. Santa Fe, 1989. P. 6—34. Такие же сведения приводятся в газетной статье, посвящённой 60-летию нападения на Пёрл-Харбор: Star bulletin. 2001. 6 December. Р. 1.

(обратно)

517

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1583; Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. Reports of Commanding Officers. Report of Raid, December 7, 1941. U.S.S. Vestal.

(обратно)

518

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 134.

(обратно)

519

Ссылка на это донесение от 11 декабря приведена в «Отчёте о материальных повреждениях» «Аризоны» от 17 декабря: Material Damage sustained in attack on December7, 1941. Naval Historical Centre. Wallin Papers.

(обратно)

520

Мандель А.В., Скопцов В.В. Линейные корабли Соединённых Штатов Америки. Ч. 2. СПб., 2004. 154; Lenihan D. USS “Arisona”. Santa Fe, 1989. P. 30–34.

(обратно)

521

Балакин C.A и др. Линкоры Второй мировой: Ударная сила флота. М., 2006. С. 135; Шавыкин Н.А. Линкоры – властители морей. М., 2006. С. 297.

(обратно)

522

См. также другие свидетельства: Wallin H.N. Pearl Harbor: Why, How, Fleet Salvage and Final Appraisal. Washington, 1968. P. 297–299; Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. Report of ensign J.D. Miller; Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force; Футида M., Окумия M. Сражение у атолла Мидуэй. М., СПб., 2001. С. 61.

(обратно)

523

National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Records of naval Districts and Shore Establishments 1784–1981. Record Group 181. Message pertaining to the attack on Pearl Harbor.

(обратно)

524

Marine Corps Oral History Collection. A. Shapley interview.

(обратно)

525

В тексте доклада одни и те же японские крупнокалиберные бомбы Киммель именует и как «тяжёлые» (heavy bomb), и как «большие» (large bomb). См.: Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

526

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

527

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 138; Морисон С.Э. Американский флот во Второй Мировойвойне: в2 ч. Екатеринбург, 1998. Кн. 1. С. 69; СулигаС.В. Большая Пятёрка. М., 1997. С. 35.

(обратно)

528

Partial narrative of events occurring during Japanese Air Raid on Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1592.

(обратно)

529

Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. Reports of Commanding Officers. Report of Raid, December 7, 1941. U.S.S. CALIFORNIA December 13, 1941.

(обратно)

530

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

531

В «Описании событий…» отмечено, что в 9.08 уже наблюдается ослабление атак на «Неваду». См.: Partial narrative of events occurring during Japanese Air Raid on Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1588.

(обратно)

532

В «Описании событий…» зафиксированы как минимум попадания шести бомб. См.: Partial narrative of events occurring during Japanese Air Raid on Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1588. Bee они были сброшены пикирующими бомбардировщиками D3A1 «Val» и являлись 250-кг калибра, что никак не соответствует категории «тяжёлых бомб»: Partial narrative of events occurring during Japanese Air Raid on Pearl Harbor, 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1583–1588; The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 17–18; Морисон С. Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 —апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 135.

(обратно)

533

Балакин С.А и др. Линкоры Второй мировой: Ударная сила флота. М., 2006. С. 128.

(обратно)

534

Ситуация с «Аризоной» несколько иная. Корабль, безусловно, потерян, но вследствие не затопления, а взрыва; поэтому вышеназванное предложение по отношению к нему не употребляется. См.: Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

535

Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

536

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 136; Морисон С.Э. Американский флот во Второй Мировой войне: в 2 кн. Екатеринбург, 1998. Кн. 1. С. 69; Балакин С.А. и др. Линкоры Второй мировой: Ударная сила флота. М., 2006. С. 130.

(обратно)

537

Эта фраза из боевого донесения «Теннеси» использована Киммелем в «Описании событий…». См.: Partial narrative of events occurring during Japanese Air Raid on Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1577.

(обратно)

538

National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Records of naval Districts and Shore Establishments 1784–1981. Record Group 181. Message pertaining to the attack on Pearl Harbor.

(обратно)

539

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1752.

(обратно)

540

Именно так и поступил Нокс. Данная «троица» отрывает его описание потерь Тихоокеанского флота: Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1752.

(обратно)

541

Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

542

Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force.

(обратно)

543

National Archives and Records Administration. College Park. Modem Military Records. Records of the Bureau of Ships. Record Group 19. War Damage Reports and Related Records. U.S.S. Pennsylvania Bomb Damage.

(обратно)

544

Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

545

Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force.

(обратно)

546

Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

547

National Archives and Records Administration. College Park. Modem Military Records. Records of the Bureau of Ships. Record Group 19. War Damage Reports and Related Records. U.S.S. Tennessee Bomb Damage. Такую же информацию дают справочные издания: Балакин С.А. и др. Линкоры Второй мировой: Ударная сила флота. М., 2006. С. 146.

(обратно)

548

Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

549

Шавыкин H.A. Линкоры – властители морей. M., 2006. С. 296; Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 —апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 131. В краткой версии своего капитального труда профессор С.Э. Морисон называет несколько иные цифры: девять торпед и две 800-кг бомбы: Морисон С.Э. Американский флот во Второй Мировой войне: в 2 кн. Екатеринбург, 1998. Кн. 1. С. 69. Сведения о шести-семи торпедах повторяет и отечественный исследователь: Сулига С.В. Большая Пятёрка. М., 1997. С. 51.

(обратно)

550

Сулига С.В. Большая Пятёрка. М., 1997. С. 51.

(обратно)

551

Myron S.J. Mountaineer Battlewagon: USS West Virginia (BB-48). Charleston, 1982. P. 98—100.

(обратно)

552

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601. Точно такие же итоги подводит и первое расследование японского нападения, проведённое военно-морским министром Ф. Ноксом. См.: Report by Secretary of Navy to the President//Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1752.

(обратно)

553

Мандель А.В., Скопцов В.В. Линейные корабли Соединённых Штатов Америки. Ч. 2. СПб., 2004. 146–159; Морисон С.Э. Американский флот во Второй Мировой войне: в 2 ч. Екатеринбург, 1998. Кн. 1. С. 69; Command Decisions. Ed. К. Greenfield. Washington, 2000. P. 121–122; Яковлев H.H. 3 сентября 1945. М., 2003. С. 114.

(обратно)

554

Casualties: U.S. Navy and Coast Guard Vessels, Sunk or Damaged Beyond Repair during World War II, 7 December 1941 —October 1945. [Электронный ресурс]. URL: http://www.history.navy.mil.

(обратно)

555

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

556

Как отмечено, время создания донесения о повреждениях линкоров – 22.44 7 декабря 1941 г.

(обратно)

557

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1602. На самом деле это была торпеда, как сообщает профессор С.Э. Морисон, «с одинокого торпедоносца»: Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М., СПб., 2002. С. 142.

(обратно)

558

Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. Reports of Commanding Officers. USS Oglala, Reports of Pearl Harbor Attack.

(обратно)

559

National Archives and Records Administration. College Park, MD. Record Group 19: Records of the Bureau of Ships 1940–1966. U.S.S. Helena Torpedo and Bomb Damage.

(обратно)

560

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1602.

(обратно)

561

Ibid. Подробно ремонтные работы описаны в монографии Даниэля Мэдсона: Madsen D. Salvaging the Battle Fleet at Pearl Harbor. Annapolis, 2003.

(обратно)

562

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1602; Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 140. Ремонт корабля завершится только в июне 1942 г. См.: Американские крейсера Второй мировой войны. Екатеринбург, 1999. С. 6.

(обратно)

563

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1602.

(обратно)

564

National Archives and Records Administration. College Park, MD. Record Group 19: Records of the Bureau of Ships 1940–1966. U.S.S. Raleigh Torpedo and Bomb Damage. Справочная литература воспроизводит уточнённую информацию, а не данные Киммеля: Американские крейсера Второй мировой войны. Екатеринбург, 1999. С. 6.

(обратно)

565

«Small bomb»: Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1602.

(обратно)

566

National Archives and Records Administration. College Park, MD. Record Group 19: Records of the Bureau of Ships 1940–1966. U.S.S. Raleigh Torpedo and Bomb Damage. (В машинописном оригинале отчёта калибр бомбы подчёркнут двойной чертой от руки.)

(обратно)

567

См. перечень кораблей, находившихся в гавани во время нападения: List of ships present at Pearl Harbor at the time of the Japanese attack Dec. 7, 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 12. Washington, 1946. P. 348–349.

(обратно)

568

Американские крейсера Второй мировой войны. Екатеринбург, 1999. С. 23.

(обратно)

569

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1602.

(обратно)

570

Ibid.

(обратно)

571

Роско T. Сильнее «божественного ветра»: Эсминцы США: война на Тихом океане: пер. с англ. М., 2005. С. 20.

(обратно)

572

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1602.

(обратно)

573

Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 36.

(обратно)

574

Роско Т. Сильнее «божественного ветра»: Эсминцы США: война на Тихом океане: пер. с англ. М., 2005. С. 21.

(обратно)

575

Боевые донесения с «Даунса» и «Кэссина» датированы 17 и 13 декабря 1941 г., соответственно. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. Reports of Commanding Officers.

(обратно)

576

См.: Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 37; Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 144; Роско Т. Сильнее «божественного ветра»: Эсминцы США: война на Тихом океане: пер. с англ. М., 2005. С. 21.

(обратно)

577

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1602.

(обратно)

578

Роско T. Сильнее «божественного ветра»: Эсминцы США: война на Тихом океане: пер. с англ. М., 2005. С. 18.

(обратно)

579

Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. USS Helm, Report of Pearl Harbor Attack.

(обратно)

580

Роско T. Сильнее «божественного ветра»: Эсминцы США: война на Тихом океане: пер. с англ. М., 2005. С. 27; National Archives and Records Administration. College Park, MD. Record Group 19: Records of the Bureau of Ships 1940–1966. U.S.S. Helm Bomb Damage.

(обратно)

581

Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. USS Helm, Report of Pearl Harbor Attack.

(обратно)

582

National Archives and Records Administration. College Park, MD. Record Group 19: Records of the Bureau of Ships 1940–1966. U.S.S. Helm Bomb Damage.

(обратно)

583

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

584

Всего в гавани на момент атаки было 24 вспомогательных корабля. См.: List of ships present at Pearl Harbor at the time of the Japanese attack Dec. 7, 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 12. Washington, 1946. P. 348–349; Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941—апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 126.

(обратно)

585

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1602.

(обратно)

586

Ibid.

(обратно)

587

Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. USS Oglala, Report of Pearl Harbor Attack; National Archives and Records Administration. College Park, MD. Record Group 19: Records of the Bureau of Ships 1940–1966. U.S.S. Oglala Torpedo and Bomb Damage.

(обратно)

588

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1602.

(обратно)

589

Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. USS Utah, Report of Pearl Harbor Attack.

(обратно)

590

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1602.

(обратно)

591

Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. USS Curtiss, Report of Pearl Harbor Attack; National Archives and Records Administration. College Park, MD. Record Group 19: Records of the Bureau of Ships 1940–1966. U.S.S. Curtiss Bomb Damage.

(обратно)

592

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1602.

(обратно)

593

Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. USS Vestal, Report of Pearl Harbor Attack.

(обратно)

594

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1602.

(обратно)

595

Сулига C.B. Большая Пятёрка. M., 1997. С. 20.

(обратно)

596

Именно ему адресовано донесение. Выводы военно-морской министр изложил в своём докладе президенту Рузвельту: Report by Secretary of Navy to the President//Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1749–1756.

(обратно)

597

Этот документ имеет и второе название: «Краткий отчёт о повреждениях кораблей Тихоокеанского флота в результате вражеских атак Пёрл-Харбора 7 декабря 1941 г.»: Summary of damage sustained by ships of Pacific Fleet from enemy attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1602.

(обратно)

598

Supplementary partial report of damage to ships // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1603.

(обратно)

599

Ibid.

(обратно)

600

Cp.: Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601; Supplementary partial report of damage to ships // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1602–1603.

(обратно)

601

Material Damage sustained in attack on December 7,1941. Naval Historical Centre. Wallin Papers.

(обратно)

602

Supplementary partial report of damage to ships // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1603.

(обратно)

603

Material Damage sustained in attack on December 7,1941. Naval Historical Centre. Wallin Papers.

(обратно)

604

Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. USS Arizona, Report of Pearl Harbor Attack.

(обратно)

605

Ibid.

(обратно)

606

Supplementary partial report of damage to ships // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1603.

(обратно)

607

Ibid. P. 1602.

(обратно)

608

Ibid.

(обратно)

609

Wallin H.N. Pearl Harbor: Why, How, Fleet Salvage and Final Appraisal. Washington, 1968. P. 223.

(обратно)

610

Summary of War Damage to U.S. Battleships, Carriers, Cruisers, Destroyers 17 October, 1941 to 7 December, 1942. National Archives and Records Administration. C ollege Park. Modem Military Records. Records of the Bureau of Ships. Record Group 19.

(обратно)

611

Supplementary partial report of damage to ships // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1603.

(обратно)

612

Ibid. Линкор выйдет из Пёрл-Харбора для полного ремонта 7 июня 1942 г.: Breyer S. Battleships and Battlecmisers 1905–1970. New York, 1973. P. 226.

(обратно)

613

Supplementary partial report of damage to ships // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1603.

(обратно)

614

Ibid.

(обратно)

615

Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. USS Nevada, Report of Pearl Harbor Attack.

(обратно)

616

Supplementary partial report of damage to ships // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1603.

(обратно)

617

Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports. USS Oklahoma, Report of Pearl Harbor Attack.

(обратно)

618

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 194б' P. 1749–1756.

(обратно)

619

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1752. Достаточно точное описание американских потерь. Их интересно сравнить с представлениями японских офицеров о нанесённом в Пёрл-Харборе ущербе. Футида пишет: «Восемь линкоров – фактически все линейные корабли Тихоокеанского флота США – надо думать, были потоплены или тяжело повреждены». См.: Футида М., Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 62. Капитан 2 ранга Окумия: «Разве кто-нибудь мог предположить, что японский флот, не сделав ни единого выстрела из своих орудий, за столь короткое время почти полностью уничтожит Тихоокеанский флот США». См.: ХорикошиД., Окумия М., Кайдин М. «Зеро!»: Японская авиация во Второй мировой войне. М., 1999. С. 83. Более точные оценки выглядели следующим образом: в Пёрл-Харборе потоплено 4 линкора, 1 крейсер, 2 танкера; тяжело повреждены 4 линкора и одному нанесён незначительный ущерб. Сбито 10 американских самолётов и 250 уничтожено на земле. См.: The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 19. В сборнике «Pearl Harbor Attack» приведены данные об американских потерях контр-адмирала Накаура: потоплено 2 линкора («Оклахома» и «Вест Вирджиния»), 1 эсминец и 1 транспорт; серьёзно повреждено 4 линкора и 4 тяжёлых крейсера; уничтожено более 350 самолётов. См.: Pearl Harbor Attack. Pt., 13. Washington, 1946. P. 304–305.

(обратно)

620

Кроме того, по заявлению военно-морского министра, серьёзно повреждён 1 крейсер и 3 эскадренных миноносца: Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1753.

(обратно)

621

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt.,24. Washington, 1946. P. 1601–1603.

(обратно)

622

Ibid.

(обратно)

623

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 135.

(обратно)

624

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1752. Подобный вывод значится и в донесении адмирала Киммеля: Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

625

Мандель А.В., Скопцов В.В. Линейные корабли Соединённых Штатов Америки. 4.2. СПб., 2004. С. 154.

(обратно)

626

Ударные самолёты японского флота//Война в воздухе. 2000. № 25. С. 35–36.

(обратно)

627

Report of ensign J.D. Miller. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

628

См. изд.: Wallin H.N. Pearl Harbor: Why, How, Fleet Salvage and Final Appraisal. Washington, 1968. P. 297–299.

(обратно)

629

Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

630

Футида M., ОкумияМ. Сражение у атолла Мидуэй. М., СПб., 2001. С. 61.

(обратно)

631

Action Report U.S.S. Arizona (BB39) December 7, 1941. December 13, 1941; Report of Raid, December 7,1941. U.S.S. CALIFORNIA December 13, 1941; Narrative of events of action in Japanese Air Raid on Pearl Harbor, December 7, 1941. U.S.S. PENNSYLVANIA December 11,1941; Action Report – Japanese Attack Pearl Harbor, December 7,194 l.USS TENNESSEE; Action of December 7,1941 U.S.S. West Virginia December 11, 1941; Offensive Measures on Seven December. U.S.S. MINNEAPOLIS December 13,1941; Report of actions taken during Air Raid of December 7,1941.U.S.S. NEW ORLEANS. December 13, 1941; Report of engagement of December 7, 1941. U.S.S. SAN FRANCISCO. December 10,1941. Место хранения: Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

632

Attacks by Japanese of December 7; report on participation by Destroyer Division EIGHTY. December 12, 1941; Japanese Air Attack, December 7, 1941 by Commander Mine Division ONE. December 10, 1941; Offensive measures taken during air raid by The Commander, Motor Torpedo Squadron One. December 12, 1941; Summary of action and damage during Air Raid on December 7, 1941 by The Commander Patrol Squadron TWENTY-TWO. December 13, 1941; Attack on Pearl Harbor from 0755 to 0930, 7 December 1941 by Rear Admiral R.H. Jackson, U.S. Navy (retired). December 12, 1941. Место хранения: Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

633

Advancement of Rear Admiral Kimmel and Major General Short on the Retired List. Washington, 1995. P. Ill—1. Применяется двойная нумерация страниц.

(обратно)

634

Pearl Harbor Attack. Pt., 16. Washington, 1946. P. 2256.

(обратно)

635

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 255–265.

(обратно)

636

Документ имеет номер А 16-3/(0923): Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

637

Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

638

Ibid.

(обратно)

639

Cm.: Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

640

Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

641

Ibid.

(обратно)

642

Brief report of conduct of naval personal during Japanese attack, Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 4.

(обратно)

643

Supplementary partial report of damage to ships // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1602–1603. Этот документ имеет и второе название: «Краткий отчёт о повреждениях кораблей Тихоокеанского флота в результате вражеских атак Перл-Харбора 7 декабря 1941 г.»: Summary of damage sustained by ships of Pacific Fleet from enemy attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1602. Доклад капитана Уоллина: Summary of Damage Sustained by Ships of the Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

644

Supplementary partial report of damage to ships // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1602–1604.

(обратно)

645

Japanese Air Attack on Pearl Harbor, December 7, 1941. Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

646

Summary of Damage Sustained by Ships of the Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

647

Summary of damage sustained by ships of Pacific Fleet from enemy attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1602.

(обратно)

648

Таблицы, как в докладе Киммеля от 21 декабря, Уоллин не представляет, повторяя структуру более раннего донесения адмирала. Summary of Damage Sustained by Ships of the Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

649

В обоих документах написано: «“Аризона” затонула на стоянке в результате попадания авиаторпед и тяжёлых бомб, которые вызвали взрыв носовых погребов боезапаса. Корабль полностью разрушен». Summary of Damage Sustained by Ships of the Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601.

(обратно)

650

Summary of Damage Sustained by Ships of the Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

651

В отчёте от 12 декабря сказано, что «Мэриленд» повреждён одной бомбой и одним близким разрывом. А в докладе от 21 декабря сообщается также и точное место попадания первой бомбы: Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel //Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601, 1603.

(обратно)

652

Summary of Damage Sustained by Ships of the Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

653

Ibid.

(обратно)

654

Summary of damage sustained by ships of Pacific Fleet from enemy attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946.P. 1602.

(обратно)

655

Интересным является сам принцип анализа повреждений, предложенный Киммелем: в начале называется причина гибели или выхода корабля из строя; затем описано его текущее состояние и дан прогноз относительно ремонта. Для восприятия это значительно легче, чем детальные отчёты адмиралов У. Андерсона и Ч. Нимица, в которых изложена сопутствующая информация: точные места попадания бомб; путь, который они проделали внутри корабля; место и характер взрыва и т. п. – в итоге на каждый линкор ушло по объёмному абзацу текста, а не несколько строк, как у Киммеля. См.: Report for Pearl Harbor Attack by Commander Battleships, Battle Force. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

656

Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

657

Ibid.

(обратно)

658

Ibid.; Summary of damage sustained by ships of Pacific Fleet from enemy attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1602–1603.

(обратно)

659

Report of Japanese Raid on Pearl Harbor, 7 December, 1941 by Commander-in-Chief, United States Pacific Fleet. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

660

Ibid.

(обратно)

661

World War II: A Chronology December 1941. World War II Operational Documents. Command and General Staff College. Combined Aims Research Library collections.

(обратно)

662

Данному фактору историография придаёт определяющее значение. Традиционно указывается на растерянность и подавленность Киммеля в первые минуты атаки и шок генерала Шорта. См.: Groom W. 1942: The Year That Tried Men’s Souls. New York, 2006. P. 79; Miller N. War at Sea: A Naval History of World War II. Oxford, 1997. P. 202–204.

(обратно)

663

Reports of General MacArthur: Campaigns of MacArthur in the Pacific. Vol. 1. Washington, 1994. P. 6.

(обратно)

664

The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 1–4; United States Strategic Bombing Survey [Pacific]: Interrogations of Japanese Officials. Nav. No. 14. No. 67. Washington, 1946. P. 71–74; United States Strategic Bombing Survey [Pacific]: Interrogations of Japanese Officials. Nav. No. 17. No. 90. Washington, 1946. P. 83–86; United States Strategic Bombing Survey [Pacific]: Interrogations of Japanese Officials. Nav. No. 7. No. 33. Washington, 1946. P. 25–29; United States Strategic Bombing Survey [Pacific]: Interrogations of Japanese Officials. Nav. No. 68. No. 331. Washington, 1946. P. 275–277.

(обратно)

665

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1931 – апрель 1942: пер. с англ. М., СПб., 2002. С. 196.

(обратно)

666

Хорикоши Д., Окумия М., Кайдин М. «Зеро!»: Японская авиация во Второй мировой войне. М., 1999. С. 90.

(обратно)

667

Существуют и другие данные по этому поводу: 308 самолётов (см.: Журко С. Бомбардировщик-торпедоносец «Мицубиси» G4M «Бэтти»: Специальный выпуск журнала «История Авиации». 2000. № 1. С. 20); 442 самолета (см.: Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1931 – апрель 1942: пер. с англ. М., СПб., 2002. С. 196). Последнее расхождение вызвано тем, что Морисон, в отличие от предыдущих авторов, посчитал все японские самолёты, включая лёгкие бомбардировщики, разведчики и устаревшие истребители, которые базировались на Тайване, но не приняли участие в налёте.

(обратно)

668

Morgenstem G. Pearl Harbor. The Story of the Secret War. New York, 1947. P. 91; Уинслоу У. Забытый богами флот // Потоплены и забыты. М. 2005. С. 13—127; Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1931 – апрель 1942: пер. с англ. М., СПб., 2002. С. 188–192.

(обратно)

669

Солонцов З.М. Военно-морская экспансия США в годы Второй мировой войны. М., 2003. С. 127. По другим данным, в распоряжении генерала Макартура было лишь 125 самолётов. См.: Дюпюи Р., Дюпюи Т. Всемирная история войн: в 4 кн. Кн. 4. СПб., М., 2000. С. 359. Официальная советская история Второй Мировой войны называет цифру в 270 самолётов. См.: История Второй мировой войны: в 12 т. Т. 4. М., 1975. С. 389. А по оценке японских военных специалистов, численность американской авиации на Филиппинах составляла в декабре 1941 г. 616 самолётов. См.: Хорикоши Д., Окумия М., Кайдин М. «Зеро!»: Японская авиация во Второй мировой войне. М., 1999. С. 93. Очевидно, что последняя цифра сильно завышена, и более реальными представляются данные от 182 до 270 машин.

(обратно)

670

Reports of General MacArthur: Campaigns of MacArthur in the Pacific. Vol. 1. Washington, 1994. P. 6.

(обратно)

671

The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 4.

(обратно)

672

Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 47.

(обратно)

673

Здесь необходимо учитывать, что очень сложно определить точное число уничтоженных самолётов из-за сильно варьирующегося в источниках их общего количества. Всё это создаёт проблемы перед исследователями, так, С.Э. Морисон пишет о 12 уничтоженных бомбардировщиках и 30 истребителях: Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1931 – апрель 1942: пер. с англ. М., СПб., 2002. С. 205. Но американский профессор не упоминает повреждённые машины (за исключение тяжёлых бомбардировщиков).

(обратно)

674

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 178–179; Уинслоу У. Забытый богами флот // Потоплены и забыты. М., 2005. С. 22–23.

(обратно)

675

Уинслоу У. Забытый богами флот // Потоплены и забыты. М., 2005. С. 22.

(обратно)

676

Необходимо отметить, что из них 12 офицеров и 49 рядовых были из эскадрильи VMF-211. См.: Heinl R.D. The Defense of Wake. Historical Section, Division of Public Information Headquarters, U.S. Marine Corps, 1947. P. 11.

(обратно)

677

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1931 – апрель 1942: пер. с англ. М., СПб., 2002.С. 273–274.

(обратно)

678

Paul Albert Putnam Oral History Interview. Special Collections Oral History Collection. East Carolina University. Joyner Library.

(обратно)

679

После войны написал книгу об обороне острова: Cunningham W.S. Wake Island Command. Boston, 1961.

(обратно)

680

По окончанию войны так же написал книгу: Devereux J.P. The Story of Wake Island. Washington, 1946.

(обратно)

681

Heinl R.D. The Defense of Wake. Historical Section, Division of Public Information Headquarters, U.S. Marine Corps, 1947. P. 3; Апальков Ю.В., Васильев П.П. Боевые корабли японского флота: Эсминцы и миноносцы: в 2 ч. Ч. 1. СПб., 2002. С. 33. Возможен вариант чтения фамилии как Иноуэ, см.: Клавинг В.В. Япония в войне 1931–1945. СПб., 2000. С. 282.

(обратно)

682

Clausen Investigation Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 35. Washington, 1946, p. 56. На самом деле Хирата Хобуру был командующим Шестого (Подводного) флота, а затем возглавлял Южный флот: Клавинг В.В. Япония в войне 1931–1945. СПб., 2000. С. 307.

(обратно)

683

Clausen Investigation Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 35. Washington, 1946. P. 56–57.

(обратно)

684

Battle of Wake // Paradise of the Pacific. 54(2). P. 10–12; Flame of glory; Wake’s hopeless, gallant fight//Time. Vol. 39, January 19,1942. P. 20; Isles of valor//Newsweek. Vol. 19, January 5, 1942. P. 14; Overwhelmend by Japanese // Pacific Islands Monthly January 1942. P. 11; Wake and Midway //Pacific Islands Monthly, January 1942. P. 11; Midway holds out; may yet provide nail to Jap coffin // Pacific Islands Monthly. Vol. 12(8), March 1942. P. 6; Remember Guam and Wake! // American Federationist. Vol. 49 (1), January 1942. P. 1; Semper fidelis // Scholastic. Vol. 39. January 12, 1942. P. 4; Wake’s 378 // Time. Vol. 39, January 5,1942. P. 20; Wake Island. The epic story of 443 marines standing off a great Japanese fleet and 300 Jap planes for 15 days // Look. Vol. 6 (19), September 22, 194. P. 38–41; World War in the Pacific; progress of events and what they signify // Pacific Islands Monthly. Vol. 12 (6), January 1942. P. 7—12; Wake Island // Spectator 170, January 15, 1943. P. 45; Bayler W.L.J. Last man off Wake Island. Indianapolis; New York, 1943.

(обратно)

685

Badsay S. Pearl Harbor. New York, 1991. P. 80–88.

(обратно)

686

Patrol Wing TWO Report for Pearl Harbor Attack. Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports; Pearl Harbor Attack. Pt., 36. Washington, 1946. P. 135.

(обратно)

687

Pearl Harbor Attack. Pt., 33. Washington, 1946. P. 335; Limdstrom J. Black Shoe Carrier Admiral: Frank Jack Fletcher at Coral Sea, Midway, and Guadalcanal. Annapolis, 2006. P. 7. Karpicky G. Pearl Harbor – “No, sir – This is Pearl”. [Электронный ресурс]. URL: http://www.inilitaryhistoryonline.com/wwii/pearlharbor

(обратно)

688

National Archives and Records Administration. Northeast Region (Boston). Records of naval Districts and Shore Establishments 1784–1981. Record Group 181. Копия данного сообщения находится в библиотеке Конгресса США: Radiogram reporting the Pearl Harbor attack, from Commander in Chief of the Pacific Fleet (CINCPAC) to all ships in Hawaiian area, December 7, 1941. The Library of Congress. Ballentine John J. Papers; East Carolina University. Joyner Library. Jules James Papers.

(обратно)

689

Яковлев H.H. Франклин Д. Рузвельт – человек и политик. М., 2003. С. 340; Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 128; Бернс Дж. Франклин Рузвельт: Человек и политик. М., 2004. С. 170; Волков Ф. Д. За кулисами второй мировой войны. М., 1985. С. 147.

(обратно)

690

Рузвельт Э. Его глазами / пер. с англ. А.Д. Еуревича и Д.Э. Куниной. М., 1947. С. 65.

(обратно)

691

Telegram sent by Secretary of Navy, Frank Knox. East Carolina University. Joyner Library. John W. Newsom Papers. Manuscript Collection.

(обратно)

692

Маслов M.C., Зубков С.Л. Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация? М., 2006. С. 363; Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс: глазами очевидца. Т. 1. М., 1958. С. 667.

(обратно)

693

ШервудР. Рузвельт и Гопкинс: глазами очевидца. Т. 1. М., 1958. С. 667.

(обратно)

694

SlackmanM. Target Pearl Harbor. Honolulu, 1990. P. 271–273; Мировые войны XXвека/рук. проекта О.А. Ржешевский: в 4 кн. Кн. 3. М., 2002. С. 469; Иванян Э.А. От Джорджа Вашингтона до Джорджа Буша: Белый Дом и пресса. М., 1991. С. 141; Лан В.И. США в военные и послевоенные годы. М., 1978. С. 51; Очерки новой и новейшей истории США: в 2 т. Т. 2 / ред. Г.Н. Севостьянов. М., 1960. С. 272; Иванов Р.Ф., Петрова Н.К. Общественно-политические силы СССР и США в годы войны. Воронеж, 1995. С. 83–87. The Franklin Delano Roosevelt Library. Toland, John. Papers. Box 15. Folder/File: Pearl Harbor Attack.

(обратно)

695

Ugaki М. Fading victory: The dairy of Admiral Ugaki 1941–1945. Pittsburg, 1991. P. 51.

(обратно)

696

Рузвельт Э. Его глазами / пер. с англ. А.Д. Гуревича и Д.Э. Куниной. М., 1947. С. 66.

(обратно)

697

Там же.

(обратно)

698

ГПервудР. Рузвельт и Гопкинс: глазами очевидца. Т. 1. М., 1958. С. 668.

(обратно)

699

ШервудР. Рузвельт и Гопкинс: глазами очевидца. Т. 1. М., 1958. С. 668.

(обратно)

700

Van Wert Times-Bulletin. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

701

Reno Evening Gazette. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

702

The Kokomo Tribune. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

703

Maryville Daily Forum. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

704

Las-Cruces Sun-News. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

705

The Lawton Constitution. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

706

The Hartford Courant. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

707

Las-Cmces Sun-News. 1941. 7 December. Р. 1.

(обратно)

708

Kingsport Times. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

709

The Lawton Constitution. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

710

Ibid.

(обратно)

711

Van Wert Times-Bulletin. 1941. 7 December. P. 1. Та же цитата опубликована в «Fitchburg Sentinel» (1941. 7 December. P. 1).

(обратно)

712

Подобная информация есть и в других газетах: The Washington Post. 1941. 7 December. P. 1; The Lawton Constitution. 1941.7 December. P. 1; Fitchburg Sentinel. 1941.

(обратно)

713

December. P. 1.

⁷ Cumberland Times. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

714

Oakland Tribune. 1941. 7 December. Р. 1.

(обратно)

715

Charleston Daily Mail. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

716

Об этом пишет: Oakland Tribune. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

717

Об атаке о. Гуама Эрли не знал. Такая информация имелась во многих газетах, но время её появления 18.08. См.: Charleston Daily Mail. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

718

The Attack on Pearl Harbor: The White House Reacts, 1941.

(обратно)

719

ШервудР. Рузвельт и Гопкинс: глазами очевидца. Т. 1. М., 1958. С. 668.

(обратно)

720

The Lawton Constitution. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

721

ШервудР. Рузвельт и Гопкинс: глазами очевидца. Т. 1. М., 1958. С. 668.

(обратно)

722

Бернс Дж. Франклин Рузвельт: Человек и политик. М., 2004. С. 173. Присутствовал также и спикер Конгресса Райнберн.

(обратно)

723

Там же. С. 173.

(обратно)

724

Яковлев Н.Н. Франклин Д. Рузвельт – человек и политик. М., 2003. С. 460; Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс: глазами очевидца. Т. 2. М., 1958. С. 10.

(обратно)

725

Бернс Дж. Франклин Рузвельт: Человек и политик. М., 2004. С. 172.

(обратно)

726

Current History. 1942. February. Р. 545.

(обратно)

727

Pearl Harbor Attack. Pt., 14. Washington, 1946. P. 1374.

(обратно)

728

Fitchburg Sentinel. 1941. 7 December. Р. 1.

(обратно)

729

Н6К (полное обозначение принятое в японском флоте – Флотский тип 97 Летающая лодка. Модель I) относился к типу дальних морских летающих лодок-разведчиков / бомбардировщиков. Серийное производство начато в 1938 г.; получил обозначение у союзников «Mavis». См.: Полная энциклопедия мировой авиации / под ред. Д. Дональда. Самара, 1997. С. 544–545; Авиация Второй мировой войны / пер. с англ. В.В. Найдёнова. Смоленск, 2001. С. 111; Журко С. Бомбардировщик-торпедоносец «Мицубиси» G4M «Бэтти» // История Авиации: Специальный выпуск. 2000. № 1. С. 20.

(обратно)

730

Этот пример ещё раз подтверждает вывод японских мемуаристов о том, что американцы перед войной не имели надлежащего представления об авиации империи: Хорикоши Д., Окумия М., Кайдин М. «Зеро!»: Японская авиация во Второй мировой войне. М., 1999. С. 35.

(обратно)

731

Brownsville Herald. 1941. 7 December. Р. 1.

(обратно)

732

Kingsport Times. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

733

Nevada State Journal. 1941. 7 December. P. 1. Та же статья напечатана и в «Окленд Трибьюн»: Oakland Tribune. 1941. 7 December. Р. 1. Автор статьи использует название американского стратегического бомбардировщика для обозначения тяжёлых «японских» самолётов.

(обратно)

734

Nevada State Journal. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

735

Cumberland Times. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

736

The Lawton Constitution. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

737

Oakland Tribune. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

738

Nevada State Journal. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

739

The Lawton Constitution. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

740

The Frenso Bee Republican. 1941. 7 December. P. 2.

(обратно)

741

Ibid.

(обратно)

742

Arakai L., Kuborii J. 7 December 1941: The airforce story. Honolulu, 1991. P. 59.

(обратно)

743

The Lawton Constitution. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

744

Nevada State Journal. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

745

The Lowell Sun. 1941. 7 December. P. 1. Набран более крупным шрифтом, чем остальные заголовки.

(обратно)

746

The Lowell Sun. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

747

Galveston Daily News. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

748

Cumberland Times. 1941. 7 December. P. 1; The Helena Independent. 1941. 7December. P. 1.

(обратно)

749

Galveston Daily News. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

750

Reno Evening Gazette. 1941. December 7. P. 1.

(обратно)

751

Brownsville Elerald. 1941. December 7. P. 1.

(обратно)

752

Chillicothe Constitution Tribune. 1941. December 7. P. 1; New York World-Telegram. 1941. December 7. P. 1; Firebanks Daily News Miner. 1941. December 7. P. 1.

(обратно)

753

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 128.

(обратно)

754

Белли В. Борьба за Тихий океан. М., 1929; Eliot G. Defending America //Foreign Policy Association. 1939. March. P. 11; Denlinger, S., Gary Ch.B. War in the Pacific: A Study of Navies, Peoples, and Other Battle Problems. New York, 1936. 338 p; Bywater H. The Great Pacific War: A History of the American-.Tapanese Campaign of 1931–1933. London, 1925; Bywater H. Sea Power in the Pacific. New York, 1921; Pitkin W. Must we fight Japan? New York, 1921; Bloch K. “Guns” and “Butter” in Japan // Pacific Affairs. 1941. December. P. 429.

(обратно)

755

New York Times. 1941. December 7. P. 1.

(обратно)

756

Report of Roberts Commission // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 15.

(обратно)

757

Chillicothe Constitution Tribune. 1941. December 7. P. 1.

(обратно)

758

Paris News. 1941. December 7. P. 1.

(обратно)

759

Anniston Star. 1941. December 7. P. 1.

(обратно)

760

Emporia Gazette. 1941. December 7. Р. 1.

(обратно)

761

Time. Vol. XXXVIII. No. 24. 1941. 15 December.

(обратно)

762

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 125.

(обратно)

763

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 1–2.

(обратно)

764

Стелцнер Г. «Военное обращение» от 8 декабря 1941 г.: лингвистический анализ // Политическая лингвистика. 2008. № 2. С. 137.

(обратно)

765

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 126.

(обратно)

766

Peace and War: United States Foreign Policy 1931–1941. Washington, 1983. P. 838.

(обратно)

767

Мировые войны XX века / рук. проекта О.А. Ржешевский: в 4 кн. Кн. 3. М., 2002. С. 469; Иванян Э.А. От Джорджа Вашингтона до Джорджа Буша: Белый Дом ипресса. М., 1991. С. 141; ЛанВ.И. США в военные и послевоенные годы. М., 1978. С. 51; Очерки новой и новейшей истории США: в 2 т. Т. 2 / ред. Г.Н. Севостьянов. М., 1960. С. 272; Иванов Р.Ф., Петрова И.К. Общественно-политические силы СССР и США в годы войны. Воронеж, 1995. С. 83–87; Neal A.G. National Trauma and Collective Memory: Extraordinary Events in the American Experience. New York, 2005. P. 59–62.

(обратно)

768

Chicago Daily Tribune. 1941. 8 December. P. 1.

(обратно)

769

Los Angeles Times. 1941. 8 December. P. 7; New York Times. 1941. 8 December.

P. 1.

(обратно)

770

Журнал «Тайм» назвал воскресенье 7 декабря «днём, когда пришла беда»: Time. Vol. XXXVIII. No. 24. 1941. 15 December.

(обратно)

771

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 126.

(обратно)

772

The Chicago Sun. 1941. 8 December. P. 1; Daily Worker. 1941. 8 December. P. 1; The Searchlight. 1941. 8 December. P. 1.

(обратно)

773

The Chicago Sun. 1941. 8 December. P. 1. Данное издание первым в Чикаго сообщило о начале войны и атаке Пёрл-Харбора.

(обратно)

774

New York Times. 1941. 8 December. P. 1.

(обратно)

775

Los Angeles Times. 1941. 8 December. P. 1; Chicago Daily Tribune. 1941. 8 December. P. 1.

(обратно)

776

Library of Congress. American Folklife Center. After the Day of Infamy: «Man-on-the-Street» Interviews Following the Attack on Pearl Harbor. AFS 6359. LWO 4872, Reel 406, Side B.

(обратно)

777

Library of Congress. American Folklife Center. After the Day of Infamy: «Man-on-the-Street» Interviews Following the Attack on Pearl Harbor. LWO 4872, Reel 406, Side B. AFS 6359.

(обратно)

778

Ibid. AFS 6358.

(обратно)

779

Ibid.

(обратно)

780

Лучинский Ю.В. Очерки истории зарубежной журналистики. Краснодар, 1996. С.' 153.

(обратно)

781

The Lowell Sun. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

782

Library of Congress. American Folklife Center. After the Day of Infamy: «Man-on-the-Street» Interviews Following the Attack on Pearl Harbor. LWO 4872, Reel 406, Side B, AFS 6358.

(обратно)

783

Cumberland Times. 1941. 7 December. P. 1; The Helena Independent. 1941. 7December. P. 1; Galveston Daily News. 1941. 7 December. P. 1; The Lowell Sun. 1941. 7 December. P. 1; Nevada State Journal. 1941.7 December. P. 1; The Lawton Constitution. 1941. 7 December. P. 1; Oakland Tribune. 1941. 7 December. P. 1; The Frenso Bee Republican. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

784

The Anniston Star. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

785

Los Angeles Times. 1941. 8 December. P. 1. Эти же данные воспроизводят и другие периодические издания в выпусках от 8 декабря: The Searchlight. 1941. 8 December. Р. 1. The Chicago Sun. 1941. 8 December. P. 1.

(обратно)

786

Los Angeles Times. 1941. 8 December. P. 1; New York Times. 1941. 8December.

P.2.

(обратно)

787

Los Angeles Times. 1941. 8 December. P. 1.

(обратно)

788

Ibid. P. 2; Los Angeles Times. 1941. 8 December. P. 2.

(обратно)

789

New York Times. 1941. 8 December. P. 16. Ожидание нового нападения на Гавайи или высадки японского десанта после 7 декабря – важная деталь в настроении американского общества, тем более, что это имело под собой определённые основания: захват о. Оаху обсуждался командованием Императорского флота как в процессе подготовки Гавайской операции, так и последующих. См.: Stephan J. Hawaii Under the Rising Sun. Honolulu, 1989. P. 169–176. Та же концепция доказывается в книге американского историка Стива Хорна: Horn S. The Second Attack on Pearl Harbor. Annapolis, 2005. P. 310–313.

(обратно)

790

Van Wert Times-Bulletin. 1941.7 December. P. 1; «ФицбургСентинл»: Fitchburg Sentinel. 1941. 7 December. P. 1; The Washington Post. 1941. 7 December. P. 1; The Lawton Constitution. 1941. 7 December. P. 1; Fitchburg Sentinel. 1941. 7 December. P. 1; Cumberland Times. 1941. 7 December. P. 1; Tribune. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

791

Library of Congress. American Folklife Center. After the Day of Infamy: «Man-on-the-Street» Interviews Following the Attack on Pearl Harbor. LWO 4872, Reel 406, Side B, AFS 6358.

(обратно)

792

Ibid.

(обратно)

793

Library of Congress. American Folklife Center. After the Day of Infamy: «Library of Congress. American Folklife Center. After the Day of Infamy: «Man-on-the-Street» Interviews Following the Attack on Pearl Harbor. LWO 4872, Reel 406, Side B, AFS 6358.

(обратно)

794

Ibid.

(обратно)

795

Подробно настроения общественно-политических кругов США перед войной описаны в изд.: Наджафов Д.Г. Нейтралитет США 1935–1941. М., 1990. С. 156; Иноземцев Н.Н. Внешняя политика США в эпоху империализма. М., 1960. С. 350–351; Родов Б. Роль США и Японии в подготовке и развязывании войны на Тихом океане в 1938–1941 гг. М., 1951. С. 140–141; Иванов Р.Ф., Петрова Н.К. Общественно-политические силы СССР и США в годы войны. Воронеж, 1995.

(обратно)

796

Maryville Daily Forum. 1941. 15 December. P. 1. На первой полосе данной газеты сообщается, что на пресс-конференции военно-морской министр Ф. Нокс опроверг эти слухи.

(обратно)

797

White W. On the Battle Fronts // Current History. 1942. January. P. 425.

(обратно)

798

Slackman M. Target Pearl Harbor. Honolulu, 1990. P. 272.

(обратно)

799

Library of Congress. American Folklife Center. After the Day of Infamy: «Man-on-the-Street» Interviews Following the Attack on Pearl Harbor. LWO 4872, Reel 406, Side B, AFS 6358.

(обратно)

800

Hill R. Hitler Attacks Pearl Harbor. New York, 2003. P. 214.

(обратно)

801

Library of Congress. American Folklife Center. After the Day of Infamy: «Man-on-the-Street» Interviews Following the Attack on Pearl Harbor. LWO 4872, Reel 406, Side B, AFS 6358.

(обратно)

802

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 125–126.

(обратно)

803

Chicago Daily Tribune. 1941. 8 December. P. 1.

(обратно)

804

Los Angeles Times. 1941. 8 December. P. 7; New York Times. 1941. 8 December.

P. 1.

(обратно)

805

Журнал «Тайм» назвал воскресенье 7 декабря «днём, когда пришла беда»: Time. Vol. XXXVIII. No. 24. 1941. 15 December.

(обратно)

806

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 126.

(обратно)

807

SlackmanM. Target Pearl Harbor. Honolulu, 1990. P. 271–273; Мировые войны XXвека/рук. проекта О.А. Ржешевский: в 4 кн. Кн. 3. М., 2002. С. 469; Иванян Э.А. От Джорджа Вашингтона до Джорджа Буша: Белый Дом и пресса. М., 1991. С. 141; Лан В.И. США в военные и послевоенные годы. М., 1978. С. 51; Очерки новой и новейшей истории США: в 2 т. Т. 2 / ред. Г.Н. Севостьянов. М., 1960. С. 272; Иванов Р.Ф., Петрова Н.К. Общественно-политические силы СССР и США в годы войны. Воронеж, 1995. С. 83–87.

(обратно)

808

The Anniston Star. 1941.7 December. P. 1; Los Angeles Times. 1941. 8 December. P. 1. Эти же данные воспроизводят и другие периодические издания в выпусках от

8 декабря: The Searchlight. 1941. 8 December. Р. 1; The Chicago Sun. 1941. 8 December. P. 1; Los Angeles Times. 1941. 8 December. P. 1; New York Times. 1941. 8 December. P.2.

(обратно)

809

Nevada State Journal. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

810

The Lowell Sun. 1941. 7 December. P. 1.

(обратно)

811

Library of Congress. American Folklife Center. After the Day of Infamy: «Man-оп-the-Street» Interviews Following the Attack on Pearl Harbor. LWO 4872, Reel 406, AFS 6358.

(обратно)

812

Ibid.

(обратно)

813

Library of Congress. American Folklife Center. After the Day of Infamy: «Man-оп-the-Street» Interviews Following the Attack on Pearl Harbor. LWO 4872, Reel 406, AFS 6358.

(обратно)

814

Nevada State Journal. 1941.7 December. P. 1; The Lowell Sim. 1941. 7 December. P. 1; Fitchburg Sentinel. 1941. 7 December. P. 8.

(обратно)

815

Library of Congress. American Folklife Center. «Dear Mr. President», Bloomington and Mishawaka, Indiana, January 8, 1942. LWO 3493, Reel 45, Side A.

(обратно)

816

Ibid. Side B.

(обратно)

817

Library of Congress. American Folklife Center. After the Day of Infamy: «Man-оп-the-Street» Interviews Following the Attack on Pearl Harbor. LWO 4872, Reel 406, AFS 6358.

(обратно)

818

Ibid.

(обратно)

819

Masaru I. Examples of Mismanagement in U.S. Policy forward Japan before World War II // Pearl Harbor: reexamined. Honolulu, 1990. P. 50.

(обратно)

820

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М.,2003. С. 245. Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 127. Пристальное внимание к перечисленным островам наравне с Пёрл-Харбором наблюдается и в нескольких коммюнике военно-морского министерства за период с 11 до 30 декабрь 1941 г.: № 2, 5, 7, 8, 12, 14, 16, 17, 21. См.: Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10,1941 to March 5,1943. Washington, 1943. P. 1—13. А также в периодических изданиях: Stand at Wake // Time. Vol. 38, December 22, 1941. P. 19; Wake’s 378 // Time Vol. 39, January 5, 1942. P. 20; Japanese Attack // Pacific Islands Monthly. December 1941. P. 1.

(обратно)

821

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 246; Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 128.

(обратно)

822

Там же. С. 246; Ibid. P. 128.

(обратно)

823

Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601. Первая часть данного отчёта адмирала X. Киммеля была послана в 22.44 7 декабря и содержала сведения о пяти потопленных линкорах.

(обратно)

824

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 246; Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 128.

(обратно)

825

Там же. С. 247; Ibid. P. 129.

(обратно)

826

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 248–251.

(обратно)

827

Как точно заметил профессор Н.Н. Яковлев, «в речи по радио 9 декабря президент США закрепил вину за японскими милитаристами»: Яковлев Н.Н. Франклин Д. Рузвельт – человек и политик. М., 2003. С. 461.

(обратно)

828

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 3.

(обратно)

829

Slackman M. Target Pearl Harbor. Honolulu, 1990. P. 273.

(обратно)

830

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1749–1756. (Издан в рамках материалов комиссии Робертса).

(обратно)

831

Brief report of conduct of naval personal during Japanese attack, Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 3–7.

(обратно)

832

4 копии секретного доклада хранятся в архиве университета Вайоминга: American Heritage Center (University of Wyoming). Husband E. Kimmel Papers. Box 42. Knox Report, Secretary of the Navy to the President.

(обратно)

833

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1749.

(обратно)

834

Ibid. Особенно подробно вопрос о мнении командующих в Пёрл-Харборе о возможностях внезапного нападения рассмотрен в итоговом отчёте Объединённой следственной комиссии Конгресса: Report of tire Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 75–81.

(обратно)

835

См., например, материалы военно-морской комиссии: Navy Court of Inquiry Proceedings //Pearl Harbor Attack. Pt., 32. P. 220–226; 590–593. См. также Second endorsement to Navy Court of Inquiry report by CincUS and CNO to Secretary of Navy // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. P. 335–345. Кроме того, его придерживаются и некоторые историки: Badsay S. Pearl Harbor. New York, 1991. P. 103–104.

(обратно)

836

Наибольшее количество документов и важнейших протоколов допросов по данной проблеме содержится в материалах военно-морской следственной комиссии: Navy Court oflnquiry Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 32–33. Washington, 1946.

(обратно)

837

Необходимо отметить, что она, несмотря на подобное обозначение, является наибольшей по объёму во всем документе – 5 страниц: Report by Secretary of Navy to the President //Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1749–1753.

(обратно)

838

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1750.

(обратно)

839

Ibid. Только дальнейшие расследования после Нокса раскроют более детально взгляды как генерала Шорта (Navy Court oflnquiry Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 32. P. 590–593; Report of Army Pearl Harbor Board//Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 23—179.), так и адмирала Киммеля (Navy Court oflnquiry Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 32. P. 220–226).

(обратно)

840

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1750.

(обратно)

841

Это была лишь одна из задач, поставленных перед подводными силами Императорского флота. Всего их было три: 1) разведка Гавайского архипелага гидросамолётами с подводных лодок; 2) атака кораблей ВМФ США в Пёрл-Харбор; 3) прикрытие ударного соединения. На каждой из этих фаз японское командование использовало различные силы подводного флота с чётко определёнными задачами, причём, несмотря на провал атаки Пёрл-Харбора сверхмалыми субмаринами, в остальном действия передового отряда подводных лодок достигли надлежащей цели – соединение Нагумо не подверглось контратакам, и была обеспечена разведка на оперативном уровне. См.: Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 121; Апальков Ю.В. Боевые корабли японского флота: Подводные лодки. СПб., 1999. С. 31; Хасимото М. Потопленные // Подводная война на Тихом океане. М., 2001. С. 448–449; Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 62–63.

(обратно)

842

Эти же средства подробнее описаны в итоговом отчёте военно-морской следственной комиссии: Report of Naval Court of Inquiry // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 303–305. Кроме того, см.: Narrative Statement of Record of pearl Harbor Court ofliiquiry //Pearl Harbor Attack. Pt., 38. Washington, 1946. P. 387; 381–394.

(обратно)

843

Как известно, авианосцы Тихоокеанского флота в Пёрл-Харборе на момент атаки отсутствовали: Report of Naval Court of Inquiry // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 297–298.

(обратно)

844

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1750–1751. На пренебрежительное отношение к радару (как одной из причин внезапного нападения) указывают американские историки Л. Аракай и Д. Кубору: Arakai L., Kuboru J. 7 December 1941: The air force story. Honolulu, 1991. P. 69–72.

(обратно)

845

См. об этом: Advancement of Rear Admiral Kimmel and Major General Short on the Retired List. Washington, 1995. P. Ill—1.

(обратно)

846

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1751.

(обратно)

847

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1570–1611.

(обратно)

848

Damage to Ships Pacific Fleet Resulting From Japanese Attack 7 December 1941 // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601–1603.

(обратно)

849

Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24; Washington, 1946. P. 1570; Report by Secretary ofNavy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1751.

(обратно)

850

Подобная оценка является по суш верной: исследование комиссии по изучению стратегических бомбардировок США показало, что первая волна японских самолётов потеряла 9 машин (3 истребителя, 1 пикирующий бомбардировщик и 5 бомбардировщиков-торпедоносцев), а вторая волна (необходимо отметить, что в труде комиссии представлен японский вариант разделения атаки на две волны, а не на три, как в докладах Киммеля и Нокса) лишилась уже 20 машин (6 истребителей и 14 пикирующих бомбардировщиков). См.: The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 18.

(обратно)

851

Report by Secretary ofNavy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1751. Скорее всего, Нокс имеет в виду атаки японских пикирующих бомбардировщиков капитана-лейтенанта Симадзаки.

(обратно)

852

Ibid.

(обратно)

853

Израсходовав топливо, сели на воду.

(обратно)

854

Такой же вариант будет представлен и в «Кратком отчёте» Нокса: Brief report of conduct of naval personal during Japanese attack, Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 3. Однако уже через год в заявлении военно-морского министерства для прессы от 6 декабря 1942 г. будут приведены более точные данные: 28 сбитых японских самолёта. См.: Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 143.

(обратно)

855

Примерно такое же мнение представлено и в докладе адмирала Киммеля, где сказано, что на основе перехваченных радиосообщений, исследовании сбитых японских самолётов и других данных удалось установить возможное число авианосцев – от 4 до 6. См.: Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel//Pearl Harbor Attack. Pt., 24 Washington, 1946. P. 1570. Наверное, такое мнение составил Нокс после бесед с Киммелем, хотя доклад первого и появился раньше, чем командующий Тихоокеанским флотом США составил свой. У военно-морского министра физически не было времени заниматься уточнением подобных деталей, он успевал лишь принять доклады подчинённых и провести первоначальные опросы.

(обратно)

856

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1752.

(обратно)

857

Japanese Air Raid on Pearl Harbor, T.H., 7 December 1941. East Carolina University. Joyner Library. Alexander В. Coxe, Jr. Papers.

(обратно)

858

Авианосцы: «Акаги», «Kara», «Хирю», «Сорю», Сёкаку» и «Дзуйкаку». Подробнее см. допрос Объединённой комиссией Конгресса капитана 1 ранга Футиды: Explain in detail the organization of the Task Force // Pearl Harbor Attack. Pt., 13. Washington, 1946. P. 403. Кроме того, структурные особенности и точный состав ударного авианосного соединения представлен в изд.: The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 21; Хорикоши Д., Окумия M., Кайдин М. «Зеро!»: Японская авиация во Второй мировой войне. М., 1999. С. 73. Подробная схема состава ударного соединения представлена в классическом труде С.Э. Морисона. В зависимости от перевода и издания она сильно варьируется. Ср.: Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 —апрель 1942 / пер. с англ. Ю.В. Апалькова. СПб., 2001. С. 31; Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 112.

(обратно)

859

По данным капитана М. Футиды, в атаке на Пёрл-Харбор принимало участие 353 самолета: Футида М., Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 59–62. Но в своих показаниях Футида приводит другое число – 360 машин: Explain in detail the organization of the Task Force //Pearl Harbor Attack. Pt., 13. Washington, 1946. P. 407–409. Соответственно, такие же данные содержит и труд комиссии по изучению стратегических бомбардировок США, основанный на японских показаниях: The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 16–17.

(обратно)

860

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1752. На самом деле точный состав соединения Нагумо был следующий: 6 авианосцев, 2 линейных корабля, 2 тяжёлых и 1 лёгкий крейсер, 11 эсминцев, 3 подводных лодки, 8 танкеров. См.: The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P.21.

(обратно)

861

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1755. Весьма подробно состояние американской авиации после нападения описано в изд.: Arakai L., Kubom J. 7 December 1941: The air force story. Honolulu, 1991. P. 103–126.

(обратно)

862

См. следующий параграф работы.

(обратно)

863

Action Report U.S.S. Arizona (BB39) December 7, 1941. December 13, 1941; Report ofRaid, December7,1941. U.S.S. CALIFORNIA December 13,1941; Narrative of events of action in Japanese Air Raid on Pearl Harbor, December 7, 1941. U.S.S. PENNSYLVANIA December 11,1941; Action Report – Japanese Attack Pearl Harbor, December 7,194 1. USS TENNESSEE; Action of December 7,1941 U.S.S. West Virginia December 11, 1941; Offensive Measures on Seven December. U.S.S. MINNEAPOLIS December 13,1941; Report of actions taken during Air Raid of December 7,1941. U.S.S. NEW ORLEANS. December 13, 1941; Report of engagement of December 7, 1941. U.S.S. SAN FRANCISCO. December 10, 1941. Все хранятся в архиве Военно-морского исторического центра США: Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

864

Attacks by Japanese of December 7; report on participation by Destroyer Division EIGHTY. December 12, 1941; Japanese Air Attack, December 7, 1941 by Commander Mine Division ONE. December 10, 1941; Offensive measures taken during air raid by The Commander, Motor Torpedo Squadron One. December 12,1941; Summary of action and damage during Air Raid on December 7, 1941 by The Commander Patrol Squadron TWENTY-TWO. December 13,1941; Attack on Pearl Harbor from 0755 to 0930, 7 December 1941 by Rear Admiral R.H. Jackson, U.S. Navy (retired). December 12,1941. Bee хранятся в архиве Военно-морского исторического центра США: Operational Archives, Naval Historical Centre, World War II Action Reports.

(обратно)

865

Damage to ships of the Pacific Fleet resulting from Enemy Attacks at Pearl Harbor, 7 December 1941 //Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1601–1603. Это описание повреждений американских кораблей является составной частью общего донесения адмирала Киммеля от 21 декабря 1941 г.: Report of action of 7 December 1941 by Admiral H.E. Kimmel // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1570–1611.

(обратно)

866

Его влияние на текст доклада военно-морского министра президенту мы показали выше на нескольких примерах.

(обратно)

867

Advancement of Rear Admiral Kimmel and Major General Short on the Retired List. Washington, 1995. P. Ill—1.

(обратно)

868

Brief report of conduct of naval personal during Japanese attack, Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 3–7.

(обратно)

869

Brief report of conduct of naval personal during Japanese attack, Pearl Harbor, December 7, 1941 //Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 3.

(обратно)

870

Вопрос о месте попадания тяжёлой бомбы, уничтожившей корабль, сразу однозначного решения не нашёл, так как остов «Аризоны» ещё только предстояло изучить, а свидетели поддерживали как версию с попаданием в дымовую трубу, так и другой вариант – бомба поразила палубу в районе носовых орудий главного калибра (см. эту версию в одной из частей боевого донесения «Аризоны»: Statement of Lt. Comdr. S.G. Fuqua, U.S.N. of the attack on theU.S.S. ARIZONA, 7 December 1941).

(обратно)

871

Brief report of conduct of naval personal during Japanese attack, Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 3–4.

(обратно)

872

Brief report of conduct of naval personal during Japanese attack, Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 3–4.

(обратно)

873

Ibid. P. 4.

(обратно)

874

Ibid. P. 4–8.

(обратно)

875

Встречаются её видоизменения: «личный героизм», «выдающаяся индивидуальная храбрость».

(обратно)

876

Употребляется в широком спектре вариантов: «flame», «blaze», «inferno», а два раза в обозначении горящей нефти.

(обратно)

877

Обе цифры получены нами при подсчёте по изд.: Brief report of conduct of naval personal during Japanese attack, Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 4–8.

(обратно)

878

The Clearfield Progress. 1941. 11 December. P. 1.

(обратно)

879

Maryville Daily Forum. 1941. 15 December. P. 1.

(обратно)

880

Lima News. 1941. 15 December. P. 1.

(обратно)

881

The Portsmouth Times. 1941. 15 December. P. 3.

(обратно)

882

Zanesville Signal. 1941. 15 December. P. 1.

(обратно)

883

Yuma Daily Sim. 1941. 15 December. P. 1,2.

(обратно)

884

The La Crosse Tribune and Leader Press. 1941. 15 December. P. 1.

(обратно)

885

Colorado Springs Evening Telegram. 1941. 19 December. P. 1.

(обратно)

886

Amarillo Globe. 1941. 15 December. P. 1.

(обратно)

887

The Port Arthur News. 1941. 15 December. P. 1.

(обратно)

888

The Lethbridge Herald. 1941. 15 December. P. 1.

(обратно)

889

Edwardsville Intelligencer. 1941. 15 December. P. T

(обратно)

890

Mansfield News Journal. 1941. 15 December. P. 1.

(обратно)

891

Reno Evening Gazette. 1941. 15 December. P. 6; New York Times. 1941. 16 December. P. 1.

(обратно)

892

New York Times. 1941. 17 December. P. 8; New York Times. 1941.20 December. P. 3; New York Times. 1942. 1 January. P. 5. New York Times. 1942. 2 January. P. 3.

(обратно)

893

Хорикоши Д., Окумия M., Кайдин М. «Зеро!»: Японская авиация во Второй мировой войне. М., 1999; 14 декабря 1941 г. обозреватель «New York Times» Фредерик Грэхэм откровенно заметил, что военно-морская и военно-воздушная мощь Японской империи были загадкой для американцев: New York Times. 1941. 14 December. P. 10.

(обратно)

894

Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 269.

(обратно)

895

Яковлев Н.Н. 3 сентября 1945. M., 2003. C. 350.

(обратно)

896

Slackman M. Target Pearl Harbor. Honolulu, 1990. P. 273.

(обратно)

897

77th Congress, 2d session. Document No. 159; Full text of report to President on Pearl Harbor Investigation // Army and Navy Journal. 31.01.1942; Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 1—21.

(обратно)

898

«Политические» расследования: Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1749–1756; Brief report of conduct of naval personal during Japanese attack, Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 3–7; Roberts Commission Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 22–25. Washington, 1946; Report of Roberts Commission // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 1—23; Report ofthe Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946.

(обратно)

899

New York Times. 1941. 17 December. P. 9.

(обратно)

900

Villard O. The Pearl Harbor Report // Current History. 1942 March. P. 11; Johnson D.E. Fast Tanks and Heavy Bombers: Innovation in the U.S. Army, 1917–1945. Ithaca, 2003. P. 179.

(обратно)

901

Яковлев Н.Н. 3 сентября 1945. M., 2003. C. 351; Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 269; Report of Roberts Commission // Pearl Harbor Attack. R., 39. Washington, 1946. P. 23; Slackman M. Target Pearl Harbor. Honolulu, 1990. P. 273.

(обратно)

902

Яковлев Н.Н. 3 сентября 1945. M., 2003. С. 351.

(обратно)

903

Report of Roberts Commission // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946.

P. 1.

(обратно)

904

Daily Worker. 1942. 1 January. P. 6.

(обратно)

905

Cm. «Daily Worker» за 1942 г. с № 1–5; № 8—21. Daily Worker. 1942. 1—24 January. Исключением стал № 7 от 8 января, где первые полосы занял анализ выступления Рузвельта: Daily Worker. 1942. 8 January.

(обратно)

906

New York Times. 1942. 1 January. P. 7.

(обратно)

907

Ibid. P. 5. New York Times. 1942. 1 January. P. 5.

(обратно)

908

Report by Secretary of Navy to the President // Pearl Harbor Attack. Pt., 24. Washington, 1946. P. 1752.

(обратно)

909

New York Times. 1942. 2 January. P. 3.

(обратно)

910

New York Times. 1941. 8 December. P. 15.

(обратно)

911

Mill E. The War in the Pacific // Current History. 1942. February. P. 491–493.

(обратно)

912

White W. On the Battle Fronts // Current History. 1942. January. P. 425.

(обратно)

913

Time. Vol. XXXVIII. No. 24. 15 December. 1941.

(обратно)

914

Яковлев Н.Н. Франклин Д. Рузвельт – человек и политик. М., 2003. С. 476; Бернс Дж. Франклин Рузвельт: Человек и политик. М., 2004. 196.

(обратно)

915

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 136.

(обратно)

916

Яковлев Н.Н. Франклин Д. Рузвельт – человек и политик. М., 2003. С. 461, 476; Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 137; Бернс Дж. Франклин Рузвельт: Человек и политик. М., 2004. С. 196–197.

(обратно)

917

Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 141.

(обратно)

918

В первые два года войны (а точнее, до сражения у Мидуэя) в американской прессе много раз рассматривалась оборона Уэйка в специальных статьях: Japanese Naval Vessels, snooping near U.S. Pacific bases // Pacific Islands Monthly. Vol. 12 (4). November 1941. P. 14; Stand at Wake // Time Vol. 38. December 22. 1941. P. 19; Japanese Attack // Pacific Islands Monthly. December 1941. P. 1; Battle of Wake // Paradise of the Pacific. 54 (2). P. 10–12; Flame of glory; Wake’s hopeless, gallant fight // Time Vol. 39. January 19. 1942. P. 20; Isles of valor // Newsweek. Vol. 19. January 5. 1942. P. 14; Overwhelmendby Japanese //Pacific Islands Monthly. January 1942. P. 11; Wake and Midway // Pacific Islands Monthly. January 1942. P. 11; Midway holds out; may yet provide nail to Jap coffin // Pacific Islands Monthly. Vol. 12 (8). March 1942. P. 6; Remember Guam and Wake! // American Federationist. Vol. 49 (1). January 1942. P. 1; Semper fidelis // Scholastic. Vol. 39. January 12. 1942. P. 4; Wake’s 378 // Time. Vol. 39. January 5. 1942. P. 20; Wake Island. The epic story of 443 marines standing off a great Japanese fleet and 300 Jap planes for 15 days // Look. Vol. 6(19). September 22. 1942. P. 38–41; World War in the Pacific; progress of events and what they signify // Pacific Islands Monthly. Vol. 12 (6). January 1942. P. 7—12; Aimknecht R. This was Wake // Christian Science Monitor Magazine. 3 July. 1942. P. 7; FumasW.J. Leathernecks to the last. Heroic defenders of Wake Island// Collier’s 110 (21). 21 November 1942. P. 100–101; Nelson D.M. The lesson of Wake Island //U.S. labor goes to war. Washington, D.C.: U.S. Emergency Management Office, War Production Board. P. 23–24; Sparkes B., Dickinson C.E. I fly for a vengeance // Saturday Evening Post 215. 24 October. 1942. P. 24–25; Baldwin H.W. Saga of Wake // Virginia Quarterly Review 18 (3). P. 321–335; Wilhelm D. Glory at Wake // American Legion Magazine 32(4). P. 5–7; 38; Wilhelm D. What happened at Wake // Reader’s Digest 40. P. 41–46.

(обратно)

919

Wake’s hopeless, gallant fight // Time. Vol. 39. January 19. 1942. P. 20; Stand at Wake // Time. Vol. 38. December 22. 1941. P. 19; Wake Island. The epic story of 443 marines standing off a great Japanese fleet and 300 Jap planes for 15 days // Look. Vol. 6 (19). September 22. 1942. Р. 38–41; Remember Guam and Wake! // American Federationist. Vol. 49 (1). January 1942. P. 1; Furnas W.J. Leathernecks to the last. Heroic defenders ofWake Island//Collier’s. JM° 110 (21). 21 November. 1942. P. 100–101.

(обратно)

920

Daily Worker. 1941. 9 January. P. 1, 2; The Washington Post. 1942. Jan 8. P. 3; Эти же данные перешли и в журнальные публикации: Mill Е. The War in tire Pacific // Current History. 1942. February. P. 487.

(обратно)

921

Daily Worker. 1942. 8 January. P. 1.

(обратно)

922

Ibid.

(обратно)

923

Brief report of conduct of naval personal during Japanese attack, Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 3–7.

(обратно)

924

Создана 18 декабря 1941 г. по решению Рузвельта. Завершила работу 23 января 1942 г. См.: Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 269; Roberts Commission Proceedings // Pearl Harbor Attack. Pt., 22–25. Washington, 1946.

(обратно)

925

Report of Roberts Commission // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 1—23; American Heritage Center (University of Wyoming). Husband E. Kimmel Papers. Box 42. Robert’s Commission, 1941–1942.

(обратно)

926

Report of Roberts Commission // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P. 1.

(обратно)

927

Яковлев H.H. 3 сентября 1945. M., 2003. C. 351; Minority views ofMr. Ferguson and Mr. Brewster // Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 497.

(обратно)

928

Minority views of Mr. Ferguson and Mr. Brewster // Report of the Joint committee on the investigation of the Pearl Harbor attack. Washington, 1946. P. 497. The Franklin Delano Roosevelt Fibrary. Schuler Jr, Frank A. Papers. Box 2. Folder/File: Joint Committee – Pearl Harbor – Majority and Minority Report.

(обратно)

929

New York Times. 1941. 17 December. P. 9.

(обратно)

930

New York Times. 1941. 19December. P. 3; Albuquerque Journal. 1942. 26 January. P. 1. В историографии закрепится она как «Комиссия Робертса».

(обратно)

931

New York Times. 1941. 24 December. P. 3.

(обратно)

932

The Washington Post. 1941. 17 December. P. 1.

(обратно)

933

The Washington Post. 1942. 2 January. P. 10.

(обратно)

934

См., например: New York Times. 1942. 24 January. P. 3; Full text of report to President on Pearl Harbor Investigation // Army and Navy Journal. 1942. January 31; Los Angeles Times. 25 January. P. 1; Daily Worker. 1942. 26 January. P. 2. Los Angeles Times. 1942. 25 January. P. 1; Current History. 1942. Febrary. P. 11–15.

(обратно)

935

Report of Roberts Commission // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946.

P. 3.

(обратно)

936

Ibid. P. 3.

(обратно)

937

Report of Roberts Commission // Pearl Harbor Attack. Pt., 39. Washington, 1946. P.21.

(обратно)

938

Ibid. P. 19–21.

(обратно)

939

Colorado Springs Evening Telegram. 1942. 24 January. P. 1; Beard C. President Roosevelt and the Coming of War 1941 // Yale University Press, 1954. P. 216.

(обратно)

940

Fitchburg Sentinel. 1942. 23 January. P. 1; Waterloo Daily Courier. 1942. 23 January. P. 1.

(обратно)

941

Daily Worker. 1941. 26 January. Р. 1.

(обратно)

942

Ibid. Подобная точка зрения будет впоследствии с энтузиазмом воспринята советской историографией. См. об этом: Батурин М. США и Мюнхен. М., 1961.

(обратно)

943

Smith G. Why Japan Chose to Fight // Current History. 1942 February. P. 501.

(обратно)

944

Slackman M. Target Pearl Harbor. Honolulu, 1990. P. 297–301, 309; Masam I. Examples of Mismanagement in U.S. Policy forward Japan before World War II // Pearl Harbor: reexamined. Honolulu, 1990. P. 50; Akira F. The Road to Pearl Harbor // Pearl Harbor: reexamined. Honolulu, 1990. P. 153.

(обратно)

945

Smith G. Why Japan Chose to Fight // Current History. 1942 February. P. 506; Beach L. Who’s to Blame // United States Naval Institute Proceedings. December 1991. P. 32–40.

(обратно)

946

The Chronicle Telegram. 1942. 26 January. P. 1.

(обратно)

947

Daily News. 1942. 26 January. P. 1.

(обратно)

948

Как известно, «Антарес» – это ремонтное судно, а эсминец, потопивший лодку, – «Уорд».

(обратно)

949

Daily News. 1942. 26 January. Р. 2. Об этом же пишут и другие американские газеты: Winnipeg Free Press. 1942. 26 January. P. 1, 2.

(обратно)

950

The Kokomo Tribune. 1942. 26 January. P. 1; El Paso Herald-Post. 1942. 26 January. P. 1.

(обратно)

951

Modesto Bee And News-Herald. 1942. 26 January. P. 1.

(обратно)

952

San Antonio Express. 1942. 26 January. P. 1.

(обратно)

953

New York Times. 1942. 25 January. P. 30.

(обратно)

954

New York Times. 1942. 25 January. P. 31; New York Times. 1942. 26 January. P. 14; New York Times. 1942. 28 January. P. 5.

(обратно)

955

Daily Worker. 1942. 26 January. P. 2.

(обратно)

956

Los Angeles Times. 1942. 25 January. P. 1; Chicago Daily Tribune. 1942. 25 January. P. 1.

(обратно)

957

Основательными и правдивыми выводы расследования назвали также в следующих изданиях: The Newark Advocate. 1942. 26 January. P. 2; The Titusville Herald. 1942. 26 January. P. 2; The Frederick Post. 1942. 26 January. P. 1; The Morning Herald. 1942. 26 January. P. 1; Syracuse Herald Journal. 1942. 26 January. P. 1; Wisconsin Rapids Daily Tribune. 1942. 26 January. P. 1.

(обратно)

958

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 255; Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 143.

(обратно)

959

Там же. С. 256; Ibid. P. 143.

(обратно)

960

Варианты: «Мы должны быть готовы к сражениям сколь угодно далеко от дома, в любой точке земного шара»; «Мы должны наносить врагам удары повсюду». См.: Там же. С. 256; Ibid. Р. 143–144.

(обратно)

961

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 249.

(обратно)

962

Там же. С. 256; Addresses and Messages ofFranklinD. Roosevelt. Washington, 1942. P. 144; Rauch B. Roosevelt: from Munich to Pearl Harbor. New York, 1967. P. 273.

(обратно)

963

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 256; Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 144.

(обратно)

964

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 258; Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 145; Rauch B. Roosevelt: from Munich to Pearl Harbor. New York, 1967. P. 273–274.

(обратно)

965

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 256; Addresses and Messages of Franklin D. Roosevelt. Washington, 1942. P. 144.

(обратно)

966

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 246; Brief report of conduct of naval personal during Japanese attack, Pearl Harbor, December 7, 1941 // Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 3–7.

(обратно)

967

Эго же характерно и для первых трудов историков официального направления: Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 161; Morison S. The Two-Ocean War: A Short History oftheU.S. Navy in the Second World War. Boston – Toronto, 1963. Однако параллельно развивалась и диаметрально противоположная оценка: в результате нападения на Пёрл-Харбор японцы добились превосходства на Тихом океане. См.: The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 19.

(обратно)

968

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 261.

(обратно)

969

Традиционное название американских планов на случай войны с Японской Империей: Маслов М.С., Зубков С.Л. Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация? М., 2006. С. 208; Morton L. United States Anny in World War II: The War in the Pacific: Strategy and Command: The First Two Years. Washington, 1973. P. 26–27.

(обратно)

970

Маслов М.С., Зубков С.Л. Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация? М., 2006. С. 208–225; Matloff М., Snell Е. Strategic Planning for Coalition Warfare 1941–1942. Washington, 1990. P. 4–6; Morton L. United States Army in World War II: The War in the Pacific: Strategy and Command: The First Two Years. Washington, 1973. P. 26–32; Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 51–68; Мэтлофф М., Снелл Э. Стратегическое планирование и коалиционная война 1941–1942. М., 1955. С. 52–65; Нимиц Ч., Поттер Э. Война на море (1939–1945). М., 1965. С. 304; Levine А..Г. Japanese Naval Operations. Westport, 1995. P. 18–28.

(обратно)

971

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 260.

(обратно)

972

Pacific Affairs. Vol. 15. N2 1. March 1942. P. 110.

(обратно)

973

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 261.

(обратно)

974

Current History. 1942. March. Р. 11–15; Pacific Affairs. Vol. 15. № 1. 1942. March. P. 108–111.'

(обратно)

975

См., например: New York Times. 1942. 23 February. P. 3; Los Angeles Times. 1942. 25 February. P. 1; Chicago Daily Tribune. 1942. 2 February. P. 1; Washington Post. 1942. 11 February. P. 1.

(обратно)

976

New York Times. 1942. 18 March. P. 1.

(обратно)

977

Bend Bulletin. 1942. 18March.P. 1.См. также: Los Angeles Times. 1942. 18March. P. 1; Washington Post. 1942. 18 March. P. 1.

(обратно)

978

Pittsburgh Post-Gazette. 1942. May 6. Р. 1.

(обратно)

979

New York Times. 1942. May 6. P. 1.

(обратно)

980

Washington Reporter. 1942. May 6. P. 1.

(обратно)

981

Ibid. P. 1, 2.

(обратно)

982

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 140–143.

(обратно)

983

Los Angeles Times. 1942. 7 December. P. 1, 3; New York Times. 1942. 7 December. P. 1; Chicago Daily Tribune. 1942. 7 December. P. 1.

(обратно)

984

New York Times. 1942. 7 December. P. 1.

(обратно)

985

New York Times. 1942. 8 December. P. 24.

(обратно)

986

Los Angeles Times. 1942. 8 December. P. 3.

(обратно)

987

Ibid. P. 7.

(обратно)

988

Pittsburgh Post-Gazette. 1942. 7 December. P. 9; Evening Independent. 1942. 7 December. P. 11.

(обратно)

989

Оригинал фотографии хранится: National Archives and Records Administration. Record Group 80. № G-19942.

(обратно)

990

National Archives and Records Administration. Record Group 80. № G-19949.

(обратно)

991

Los Angeles Times. 1942. 7 December. P. 7.

(обратно)

992

New York Times. 1945. 30 August. P. 53; Los Angeles Times. 1945. 30 August.P. 1; Los Angeles Times. 1945. 31 August. P. 1, 6; The Washington Post. 1945. 30 August. P. 1.

(обратно)

993

Самсонов А.М. Крах фашистской агрессии 1939–1945. М., 1980. С. 371. А коренной перелом связывали только с Гуадалканалом: История Второй мировой войны: в 12 т. Т. 6. М., 1975. С. 252–257.

(обратно)

994

CV2/A16-3/(0100). Report of Action – The Battle of the Coral Sea, 7 and 8 May 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; CV5/A16-S/(CCR-10-hjs). Report of Action of Yorktown and Yorktown Air Group on May 8,1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College; Recommendations based on Coral Sea Action 7–8 May. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College; Battle of Coral Sea. Washington, 1943.

(обратно)

995

Далл С. Боевой путь Императорского японского флота. Екатеринбург, 1997.

(обратно)

996

Van der Vat D. The Pacific Campaign: World War II, the U.S. – Japanese Naval War, 1941–1945. New York, 1991. P. 204.

(обратно)

997

Prange G.W. Miracle at Midway // Reader’s Digest. December 1972. P. 156.

(обратно)

998

Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 231.

(обратно)

999

Поттер Э. Адмирал Нимиц. СПб., М., 2003. С. 188.

(обратно)

1000

Лиддел Гарт Б. Вторая мировая война. М., СПб., 2002. С. 385.

(обратно)

1001

Поттер Э. Адмирал Нимиц. СПб., М., 2003. С. 178–179.

(обратно)

1002

U.S.S. Enterprise Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0133, June 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1003

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1004

Последующие отчёты будут в виде связного логического повествования: Air Battle of the Pacific, June 4–6 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1005

Battle of Midway Island, Serial 0133, June 4–6,1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1006

Это будет исправлено в отчётах адмирала Нимица о Мидуэе.

(обратно)

1007

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1008

Report of Action June 4–6 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1009

Bombing Squadron Six Report of Action, June 4–6 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1010

Scouting Squadron Six Report of Action, June 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1011

U.S. S. Enterprise Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0133, June 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1012

Torpedo Squadron Six Action Report. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1013

StilleM. USN Carriers vs IJN Carriers: The Pacific 1942. Oxford, 2007. C. 58–59; Апальков Ю.В. Боевые корабли японского флота: Линкоры и авианосцы. СПб., 1997. С. 40.

(обратно)

1014

USS Yorktown Action Report, June 18,1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1015

Parshall J., Tully A. Shattered Sword: The Untold Story of the Battle of Midway. Dulles, 2005. P. 151–152.

(обратно)

1016

U.S. S. Enterprise Action Report, Air Battle of the Pacific, June 4–6,1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1017

Оригинал документа хранится в Национальном архиве США (Колледж Парк) – на него все ссылки в данном тексте. Копия отчёта находится в библиотеке Тихоокеанского университета: Nimitz Chester W. Collection. University of the Pacific. University Library. Box 1.

(обратно)

1018

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942, World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1019

Ibid.

(обратно)

1020

Detailed engagement report on Midway Military Operation, 1st Air Fleet Task Force, From May 27 to June 9, 1942. Japan Centre for Asian Historical Records. The National Institute for Defense Studies. Ministry of Defense. Ref. C08030023700; Midway Operations May-June 1942. Japanese Monograph № 93. Washington, 1953. P. 12–14.

(обратно)

1021

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942, World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1022

Lundstrom J.B. Black Shoe Carrier Admiral: Frank Jack Fletcher at Coral Sea, Midway and Guadalcanal. Annapolis 2006. P. 219.

(обратно)

1023

Hansgeorg J., Dieter J., Peter M. Warships of the Imperial Japanese Navy: 1869–1945. Annapolis, 1978; Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 136–138.

(обратно)

1024

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942, World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1025

Ugaki M. Fading victory: The dairy of Admiral Ugaki 1941–1945. Pittsburg, 1991.P. 130.

(обратно)

1026

Футида M., Окумия M. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 250.

(обратно)

1027

АпальковЮ.В. Боевые корабли японского флота: Крейсера. СПб., 1998. С. 39; The Japanese Story of the Battle of Midway. Washington, 1947. P. 10–15.

(обратно)

1028

Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 138; Агава X. Адмирал Ямамото / пер. с англ. М., 2003. С. 343–344.

(обратно)

1029

Футида М., Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 248–250.

(обратно)

1030

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942, World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1031

Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна-лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 137.

(обратно)

1032

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942, World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1033

Агава X. Адмирал Ямамото: пер. с англ. М., 2003. С. 344.

(обратно)

1034

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942, World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1035

Van der Vat, D. The Pacific Campaign: World War II, the U.S. – Japanese Naval War, 1941–1945. New York, 1991. P. 217.

(обратно)

1036

Interrogation of Japanese Prisoners taken after Midway Action 9 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1037

U.S.S. Hornet Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; U. S. S. Y orktown Report of Action, 4–6 June 1942. W orld War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1038

Battle of Midway: Cruisers, Pacific Fleet. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1039

The Battle ofMidway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 2.

(обратно)

1040

United States Strategic Bombing Survey [Pacific]: Interrogations of Japanese Officials. Washington, 1946. P. 13–16, 65–70' 167–170.

(обратно)

1041

The Japanese Story of the Battle ofMidway. Washington, 1947.

(обратно)

1042

U.S.S. Enterprise Action Report, Battle ofMidway Island, Serial 0133, June 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1043

U.S.S. Hornet Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1044

U.S.S. Yorktown Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1045

Scouting Squadron Six Report of Action, June 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; Bombing Squadron Six Report of Action, June 4–6 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1046

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942, World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1047

Ibid.

(обратно)

1048

The Battle ofMidway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 5.

(обратно)

1049

Heinl R.D. Marines in World War II: Historical Monograph: Marines at Midway. Washington, 1948. P. 25; Parshall J., Tully A. Shattered Sword: The Untold Story of the Battle ofMidway. Washington, 2005. P. 96; Healy M. Midway 1942: Tinning Point in the Pacific. Westport-London 2004. P. 23–24; Isom D.W. Midway inquest: why the Japanese lost the Battle ofMidway. Bloomington, 2007. P. 3.

(обратно)

1050

Были установлены дополнительные батареи 37-мм орудий: Heinl R.D. Marines in World War II: Historical Monograph: Marines at Midway. Washington, 1948. P. 25.

(обратно)

1051

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942, World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1052

U.S.S. Enterprise Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0133, June 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1053

Ibid.

(обратно)

1054

U.S.S. Hornet Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0018,13 June, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1055

U.S.S. Yorktown Action Report, Battle of Midway Island, No Serial, 18 June, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1056

U.S.S. Enterprise Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0133, Time 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1057

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942, World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1058

Battle of Midway, 4–7 June 1942: Combat Intelligence Released as of 14 July 1942. Office of Naval Intelligence. O.N.I. Weekly 3. № 46. P. 3692.

(обратно)

1059

USS Enterprise War Diary. National Archives and Records Administration. College Park. Office of CNO. Record Group 38.

(обратно)

1060

Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 136.

(обратно)

1061

War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

(обратно)

1062

Action Report of the Battle of Midway NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

(обратно)

1063

U.S.S. Hornet Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0018,13 June, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1064

U.S.S. Enterprise War Diary. National Archives and Records Administration. College Park. Office of CNO. Record Group 38; U.S.S. Enterprise Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0133, June 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1065

U.S.S. Yorktown Action Report, Battle of Midway Island, No Serial, 18 June, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1066

Battle of Midway: TF-16 Action Report. Serial 0144-A. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1067

Battle of Midway: TF-17. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1068

Japanese Torpedo Plane Attack on U.S.S. Yorktown During Battle of Midway, June 4, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1069

Battle of Midway. Naval Historical Centre. Raymond A. Spmance Papers. Box 2.

(обратно)

1070

War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

(обратно)

1071

Ibid.

(обратно)

1072

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1073

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 154.

(обратно)

1074

Van der Vat, D. The Pacific Campaign: World War II, the U.S. – Japanese Naval War, 1941–1945. New York, 1991. P. 218–219.

(обратно)

1075

ЛордУ. День позора. Невероятная победа. СПб., 1996. [Электронный ресурс].

(обратно)

1076

Executive Officer’s report of Battle of Midway, 7 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1077

The Japanese Story of the Battle of Midway. Washington, 1947. P. 6.

(обратно)

1078

Hie Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 10.

(обратно)

1079

Ibid.

(обратно)

1080

War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

(обратно)

1081

Executive Officer’s report of Battle of Midway, 7 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1082

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1083

The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 10.

(обратно)

1084

United States Strategic Bombing Survey [Pacific]: Interrogations of Japanese Officials. Washington, 1946. P. 1–4, 6, 13–15’ 66–67.

(обратно)

1085

The Japanese Story of the Battle of Midway. Washington, 1947. P. 6–7.

(обратно)

1086

Футида M., Окумия M. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 155.

(обратно)

1087

Хелферс Дж. Военно-морской флот США // Флот США. ВВС США. М., 2004. С. 232.

(обратно)

1088

McKenzie A. The Battle of Midway. Command and General Staff College. Combined Aims Research Library collections. Student Papers.

(обратно)

1089

Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 154.

(обратно)

1090

Прандж Г. Чудо у острова Мидуэй // От Мюнхена до Токийского залива. М., 1992. С. 252.

(обратно)

1091

War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

(обратно)

1092

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1093

Report of Engagement witch Enemy, Battle of Midway 30 May to 7 June, 1942. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, C A). Record Group 313.

(обратно)

1094

П1ерманФ. Война на Тихом океане: Авианосцыв бою. М.; СПб., 1999. С. 137.

(обратно)

1095

The Japanese Story of the Battle of Midway. Washington, 1947. P. 7.

(обратно)

1096

War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

(обратно)

1097

Report of Engagement witch Enemy, Battle of Midway 30 May to 7 June, 1942. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, C A). Record Group 313.

(обратно)

1098

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1099

The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 11.

(обратно)

1100

Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 154.

(обратно)

1101

Футида М., Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 155.

(обратно)

1102

Поттер Э. Адмирал Нимиц. СПб., М., 2003. С. 172.

(обратно)

1103

War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

(обратно)

1104

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1105

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

(обратно)

1106

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1107

War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

(обратно)

1108

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1109

Report of Engagement witch Enemy, Battle of Midway 30 May to 7 June, 1942. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, C A). Record Group 313.

(обратно)

1110

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1111

U.S.S. Enterprise Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0133, June 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1112

Executive Officer’s report of Battle of Midway, 7 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1113

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1114

War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

(обратно)

1115

Battle of Midway Islands, report of CO MAG-22. June 7, 1942. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313; Executive Officer’s report of Battle of Midway, 7 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1116

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1117

The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 11.

(обратно)

1118

Battle of Midway Islands, report of CO MAG-22. June 7, 1942. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA).

(обратно)

1119

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1120

Кодовое обозначение бомбардировщика D3A у союзников: «Вэл».

(обратно)

1121

The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 13; Сидоренко В., Пинак E. Японские авианосцы Второй мировой: «Драконы» Пёрл-Харбора и Мидуэя. М., 2010. С. 54.

(обратно)

1122

The Japanese Story of the Battle of Midway. Washington, 1947. P. 7.

(обратно)

1123

Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 138.

(обратно)

1124

Battle of Midway Islands, Report of CO MAG-22. June 7,1942. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA).

(обратно)

1125

The Japanese Story of the Battle of Midway. Washington, 1947. P. 6–7.

(обратно)

1126

Stephen M. Sea Battles in Close-up: WorldWarTwo. Vol. 2. Shepperton, 1988. P. 166.

(обратно)

1127

Основу прошвовоздушной обороны острова составляли 20 истребителей F2A и 6 F4F. См.: Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 161–162.

(обратно)

1128

Один из вариантов обозначения основного палубного японского истребителя А6М.

(обратно)

1129

Enemy contact, Report of CO VMF-221. June 6, 1942. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA).

(обратно)

1130

Ibid.

(обратно)

1131

Executive Officer’s report of Battle of Midway, 7 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1132

Ibid.

(обратно)

1133

War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

(обратно)

1134

Executive Officer’s report of Battle of Midway, 7 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1135

Los Angeles Times. 1942. June 7. P. 1; Washington Post. 1942. June 7. P. 1; Providence Sunday Journal. 1942. June 7. P. 1; Muscatine Journal and News-Tribune. 1942. June 8. P. 1. Более подробно это рассмотрено в следующем разделе нашей работы.

(обратно)

1136

Report of Engagement with Enemy, Battle of Midway, 30 May to 7 June, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1137

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1138

The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 15.

(обратно)

1139

The Battle of Midway 3–6.Time 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 14.

(обратно)

1140

The Japanese Story of the Battle of Midway. Washington, 1947. P. 11.

(обратно)

1141

Сидоренко В., Пинак E. Японские авианосцы Второй мировой: «Драконы» Пёрл-Харбора и Мидуэя. М., 2010. С. 55.

(обратно)

1142

Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 162.

(обратно)

1143

Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 138.

(обратно)

1144

ЛордУ. День позора. Невероятная победа. СПб., 1996.

(обратно)

1145

Isom D.W. Midway inquest: why the Japanese lost the Battle of Midway. Bloomington, 2007. P. 110.

(обратно)

1146

Report of Engagement with Enemy, Battle of Midway, 30 May to 7 June, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records

(обратно)

1147

Battle of Midway Islands, Report of CO MAG-22. June 7,1942. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA).

(обратно)

1148

Report of Engagement with Enemy, Battle of Midway, 30 May to 7 June, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1149

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1150

Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 162–163.

(обратно)

1151

Лорд У.Л. День позора. Невероятная победа. СПб., 1996. [Электронный ресурс]. URL: http://militera.lib.ru/researcMord2/01.html

(обратно)

1152

Isom D.W. Midway inquest: why the Japanese lost the Battle of Midway. Bloomington, 2007. P. 111–115.'

(обратно)

1153

Далл С. Боевой путь Императорского японского флота. Екатеринбург, 1997. [Электронный ресурс]. URL: http://mihtera.hb.rn/h/dull/index.html

(обратно)

1154

Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 138.

(обратно)

1155

Такой подход был характерен для офицеров ВМС США и при оценке нападения на Пёрл-Харбор.

(обратно)

1156

Executive Officer’s report of Battle of Midway, 7 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1157

Ibid.

(обратно)

1158

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; Executive Officer’s report of Battle of Midway, 7 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1159

Зато пресса очень быстро создаст образ героя-смертника – майора морской пехоты, о чём подробнее будет рассказано в следующем разделе нашей работы.

(обратно)

1160

Executive Officer’s report of Battle of Midway, 7 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1161

Сидоренко В., Пинак E. Японские авианосцы Второй мировой: «Драконы» Пёрл-Харбора и Мидуэя. М., 2010. С. 57; Футида М., Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 178.

(обратно)

1162

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1163

Parshall J., Tully A. Shattered Sword: The Untold Story of the Battle of Midway. Dulles, 2005. P. 149.

(обратно)

1164

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1165

Charleston Gazette. 1942. June 7. P. 1; New York Times. 1942. June 7. P. 1; Chicago Daily Tribune. 1942. June 7. P. 3; Los Angeles Times. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1166

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1167

Ibid.

(обратно)

1168

Командующие на Мидуэе в отчётах и донесениях данную тему старались не поднимать: Executive Officer’s report of Battle of Midway, 7 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; Report of Engagement with Enemy, Battle of Midway, 30 May to 7 June, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1169

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1170

Report of Activities of VMSB-241 during June 4 and June 5, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1171

The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 18.

(обратно)

1172

Лорд У.Л. День позора. Невероятная победа. СПб., 1996.

(обратно)

1173

The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 18.

(обратно)

1174

Report of Engagement with Enemy, Battle of Midway, 30 May to 7 June, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1175

Battle of Midway Islands, report of CO MAG-22. June 7,1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1176

Report of Activities of VMSB-241 during June 4 and June 5, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1177

Напомним, что в докладе от 15 февраля 1942 г. о нападении на Пёрл-Харбор Нимиц использовал отчёт Киммеля от 21 декабря 1941 г. как главный и важнейший источник.

(обратно)

1178

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1179

Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 167.

(обратно)

1180

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1181

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1182

Ibid.

(обратно)

1183

Создание этого образа сражения и его эволюция подробно рассмотрены в следующем разделе нашей работы.

(обратно)

1184

New York Times. 1942. June 14. P. 21.

(обратно)

1185

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1186

Commander TF-16. Serial 0144-А. June 16, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; Commander TF-17. June 14,1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1187

U.S.S. Enterprise Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0133, June 4–6, 1942; USS Yorktown Action Report, June 18, 1942; U.S.S. Hornet Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1188

U.S.S. Hornet Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1189

Необходимо указать, что для обозначения времени командующие оперативными соединениями и ЕЬшиц использовали разные часовые пояса, с разницей в 2 часа.

(обратно)

1190

U.S.S. Enterprise Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0133, June 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1191

U.S.S. Hornet Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1192

U.S.S. Enterprise Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0133, June 4–6, 1942; U.S.S. Hornet Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1193

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1194

The Japanese Story of the Battle of Midway. Washington, 1947. P. 7; Сидоренко В., Пинак E. Японские авианосцы Второй мировой: «Драконы» Пёрл-Харбора и Мидуэя. М., 2010. С. 54.

(обратно)

1195

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1196

U.S.S. Enterprise Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0133, June 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1197

The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 21.

(обратно)

1198

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1199

The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 22.

(обратно)

1200

The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 59; Reynolds C. Navies in history. Annapolis, 1998. P. 203.

(обратно)

1201

U.S.S. Hornet Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1202

Лорд У.Л. День позора. Невероятная победа. СПб., 1996. [Электронный ресурс]. URL: httpV/militera.lib.rudVlord/index.html.

(обратно)

1203

U.S.S. Hornet Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1204

Лорд У.Л. День позора. Невероятная победа. СПб., 1996. [Электронный ресурс].

(обратно)

1205

U.S.S. Hornet Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1206

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1207

New York Times. 1942. June 9. P. 1; Clearfield Progress. 1942. June 9. P. 1, 3; Naugatuck Daily News. 1942. June 9. P. 1; Charleston Gazette. 1942. June 9. P. 1; Pittsburgh Press. 1942. June 9. P. 8; Reading Eagle. 1942. June 9. P. 1; Daily Boston Globe. 1942. June 9. P. 1; Reading Eagle. 1942. June 9. P. 1; Deseret News. 1942. June 9. P. 2.

(обратно)

1208

Более подробно обстоятельства формирования образа подвига энсина Дж. Еэя рассмотрены в следующем разделе нашей работы.

(обратно)

1209

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1210

U.S.S. Enterprise Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0133, June 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1211

Torpedo Squadron Six Report of Action. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1212

U.S.S. Yorktown Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1213

Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 180.

(обратно)

1214

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1215

Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 180.

(обратно)

1216

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1217

U.S.S. Enterprise Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0133, June 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1218

Имеются в виду «Акаги» и «Ката», которые американские пилоты считали однотипными кораблями.

(обратно)

1219

Commander Bombing Squadron Six Report of Action,Tune 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1220

U.S.S. Hornet Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1221

U.S.S. Yorktown Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1222

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1223

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1224

U.S.S. Enterprise Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0137, June 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1225

The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 25.

(обратно)

1226

Scouting Squadron SIX Report of Action, June 4–6, 1942. June 20, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1227

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1228

U.S.S. Yorktown Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1229

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1230

Сидоренко В., Пинак E. Японские авианосцы Второй мировой: «Драконы» Пёрл-Харбора и Мидуэя. М., 2010. С. 88.

(обратно)

1231

U.S.S. Yorktown Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1232

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1233

The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 28.

(обратно)

1234

Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 145.

(обратно)

1235

Сидоренко В., Пинак Е. Японские авианосцы Второй мировой: «Драконы» Пёрл-Харбора и Мидуэя. М., 2010. С. 88–89.

(обратно)

1236

U.S.S. Yorktown Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1237

U.S.S. Yorktown War Damage Report, 9 March, 1943. National Archives and Records Administration, College Park. Record Group 181.

(обратно)

1238

Summary of War Damage to U.S. Battleships, Carriers, Cruisers, Destroyers 17 October, 1941 to 7 December, 1942. National Archives and Records Administration. College Park. Record Group 19.

(обратно)

1239

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1240

U.S.S. Yorktown Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1241

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1242

Сидоренко В., Пинак E. Японские авианосцы Второй мировой: «Драконы» Пёрл-Харбора и Мидуэя. М., 2010. С. 89.

(обратно)

1243

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.; U.S.S. Yorktown Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; U.S.S. Yorktown War Damage Report, 9 March, 1943. National Archives and Records Administration, College Park. Record Group 181; Summary of War Damage to U.S. Battleships, Carriers, Cruisers, Destroyers 17 October, 1941 to 7 December, 1942. National Archives and Records Administration. College Park. Record Group 19.

(обратно)

1244

U.S.S. Yorktown Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1245

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1246

Ibid.

(обратно)

1247

Ibid.

(обратно)

1248

Сидоренко В., Пинак E. Японские авианосцы Второй мировой: «Драконы» Пёрл-Харбора и Мидуэя. М., 2010. С. 93.

(обратно)

1249

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1250

U.S.S. Yorktown Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1251

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1252

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1253

Ibid.

(обратно)

1254

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1255

Ibid.

(обратно)

1256

Хотя погиб только «Микума». См.: Whitley М. Cruisers of World War Two: An International Encyclopedia. Annapolis, 1995. P. 181–182.

(обратно)

1257

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1258

The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 54.

(обратно)

1259

Даже в монографии Р.Ф. Иванова и Н.К. Петровой, посвящённой общественно-политическим силам в годы войны, эти вопросы остались без ответов. См.: Иванов Р.Ф., Петрова Н.К. Общественно-политические силы СССР и США в годы войны. Воронеж, 1995.

(обратно)

1260

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 232.

(обратно)

1261

Поттер Э. Адмирал Нимиц. СПб.; М., 2003. С. 187–189.

(обратно)

1262

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 56.

(обратно)

1263

Los Angeles Times. 1942. June 5. P. 1.

(обратно)

1264

Pittsburgh Press. 1942. June 5. P. 1.

(обратно)

1265

Pittsburgh Press. 1942. June 5. Р. 2.

(обратно)

1266

Chicago Daily Tribune. 1942. June 5. P. 1.

(обратно)

1267

DeseretNews. 1942. June 5. P. 1.

(обратно)

1268

Youngstown Vindicator. 1942. June 5. P. 1.

(обратно)

1269

Washington Reporter. 1942. June 5. P. 1.

(обратно)

1270

Daily Boston Globe. 1942. June 5. P. 1.

(обратно)

1271

Hartford Courant. 1942. June 5. Р. 1.

(обратно)

1272

Christian Science Monitor Magazine. 1942. June 5. P. 1.

(обратно)

1273

Spokane Daily Chronicle. 1942. June 5. P. 1.

(обратно)

1274

Ibid.

(обратно)

1275

New York Times. 1942. Time 5. P. 1. Точка с запятой между предложениями – в оригинале.

(обратно)

1276

Ibid. Р. 3.

(обратно)

1277

Pittsburgh Press. 1942. June 5. Р. 1; Youngstown Vindicator. 1942. Time 5. P. 1; DeseretNews. 1942. Time 5. P. 1; Christian Science Monitor Magazine. 1942. Time 5. P. 1; Spokane Daily Chronicle. 1942. June 5. P. 1.

(обратно)

1278

Sarasota Herald-Tribune. 1942. June 5. P. 1, 2.

(обратно)

1279

Поттер Э. Адмирал Нимиц. СПб.; М., 2003. С. 179.

(обратно)

1280

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

(обратно)

1281

New York Times. 1942. June 6. P. 1.

(обратно)

1282

Ibid.

(обратно)

1283

Ibid.

(обратно)

1284

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 56.

(обратно)

1285

Chicago Daily Tribune. 1942. June 6. P. 1.

(обратно)

1286

Ibid. P. 1–2.

(обратно)

1287

Hartford Courant. 1942. June 6. P. 1.

(обратно)

1288

Los Angeles Times. 1942. June 6. P. 1.

(обратно)

1289

Ibid. P. 3.

(обратно)

1290

Christian Science Monitor Magazine. 1942. June 6. P. 1; The Sun. 1942. June 6. P. 1.

(обратно)

1291

News and Courier. 1942. June 6. P. 1.

(обратно)

1292

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administation, College Park; Nimitz Chester W. Collection. University of the Pacific. University Library. Box 1.

(обратно)

1293

U.S.S. Enterprise Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0133, June 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1294

U.S.S. Hornet Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; U.S.S. Yorktown Report of Action, 4–6 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1295

Chicago Daily Tribune. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1296

Ibid.

(обратно)

1297

Los Angeles Times. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1298

Washington Post. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1299

Providence Sunday Journal. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1300

Muscatine Journal and News-Tribune. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1301

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1302

The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 55.

(обратно)

1303

Charleston Gazette. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1304

Charleston Gazette. 1942. June 7. Р. 1.

(обратно)

1305

Ibid.

(обратно)

1306

New York Times. 1942. June 7. P. 4.

(обратно)

1307

Ibid. P. 1.

(обратно)

1308

Chicago Daily Tribune. 1942. June 7. P. 3.

(обратно)

1309

Los Angeles Times. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1310

Chicago Daily Tribune. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1311

Поттер Э. Адмирал Нимиц. СПб., М., 2003. С. 187.

(обратно)

1312

Washington Times-Herald. 1942. June 7. Р. 1.

(обратно)

1313

New York Evening News. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1314

San Francisco Chronicle. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1315

Washington Times-Herald. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1316

New York Evening News. 1942. June 7. P. 1; Washington Times-Herald. 1942. June 7. P. 1; Chicago Daily Tribune. 1942. June 7. P. 1; San Francisco Chronicle. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1317

Memorandum, Frank Knox to President. The Franklin Delano Roosevelt Library. Box 4. Navy Department Mar. – Sept. 1942.

(обратно)

1318

Ibid. ‘

(обратно)

1319

Поттер Э. Адмирал Нимиц. СПб., М., 2003. С. 187.

(обратно)

1320

Adrian Daily Telegram. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1321

Christian Science Monitor Magazine. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1322

New York Times. 1942. June 8. P. 1; Washington Times-Herald. 1942. June 8. P. 1; Brownsville Herald. 1942. June 8. P. 1, 4; Chicago Daily Tribune. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1323

Milwaukee Journal. 1942. June 8. P. 1, 10.

(обратно)

1324

Adrian Daily Telegram. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1325

Ibid. P. 1, 9.

(обратно)

1326

Olean Times Herald. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1327

Van der Vat, D. The Pacific Campaign: World War II, the U.S. – Japanese Naval War, 1941–1945. New York, 1991. P. 204; Поттер Э. Адмирал Нимиц. СПб., М., 2003. С. 188.

(обратно)

1328

Olean Times Herald. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1329

Greensburg Daily Tribune. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1330

Christian Science Monitor Magazine. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1331

Rhinelander Daily News. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1332

Spokane Daily Chronicle. 1942. June 8. P. 2; Rhinelander Daily News. 1942. June 8.

P.2.

(обратно)

1333

Spokane Daily Chronicle. 1942. June 8. P. 2.

(обратно)

1334

Olean Times Herald. 1942. June 8. P. 1. Идентичный материал был напечатан на первой и второй страницах в «Spokane Daily Chronicle».

(обратно)

1335

Chicago Daily Tribune. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1336

Message from his Majesty the King to President Roosevelt. The Franklin Delano Roosevelt Library. Great Britain Diplomatic Files. Box 36.

(обратно)

1337

Naval operations in Pacific. Midway Is. & Aleutian Is. actions. June 1942. National Archives of Australia. Ser. № A5954.

(обратно)

1338

Владимиров П.П. Особый район Китая 1942–1945 гг. М., 1977. С. 33.

(обратно)

1339

Spokane Daily Chronicle. 1942. June 8. P. 2.

(обратно)

1340

New York Times. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1341

Эго тенденция продолжится и на следующий день, когда в газеты попадут приветствия и поздравления китайских журналистов: Reading Eagle. 1942. Jirne 9. Р. 11.

(обратно)

1342

Pittsburgh Press. 1942. June 8. Р. 3.

(обратно)

1343

Ibid.

(обратно)

1344

Документы данного переговорного процесса см.: Советско-американские отношения во время Второй мировой войны: 1941–1945: документы и материалы: в 2 т. Т. 1. М., 1984. С. 192–204. 17 июня 1942 г. этот вопрос был поднят вновь в послании Ф. Рузвельта И.В. Сталину, причём в данном документе содержалось указание на возможную агрессию Японии.

(обратно)

1345

Spokane Daily Chronicle. 1942. June 8. P. 4.

(обратно)

1346

Ironwood Daily Globe. 1942. June 8. P. 1; Lebanon Daily News. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1347

Evening Independent. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1348

Ibid.

(обратно)

1349

Daily Kennebec Journal. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1350

Los Angeles Times. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1351

Chicago Daily Tribune. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1352

Charleston Gazette. 1942. June 9. Р. 1, 8.

(обратно)

1353

New York Times. 1942. June 9. P. 1.

(обратно)

1354

Clearfield Progress. 1942. June 9. P. 1, 3.

(обратно)

1355

Naugatuck Daily News. 1942. June 9. P. 1.

(обратно)

1356

Pittsburgh Press. 1942. June 9. P. 8.

(обратно)

1357

Charleston Gazette. 1942. June 9. P. 1.

(обратно)

1358

Pittsburgh Press. 1942. June 9. P. 8.

(обратно)

1359

Reading Eagle. 1942. June 9. P. 1.

(обратно)

1360

Daily Boston Globe. 1942. June 9. P. 1; Reading Eagle. 1942. June 9. P. 1.

(обратно)

1361

Deseret News. 1942. June 9. P. 2.

(обратно)

1362

San Jose Evening News. 1942. June 9. P. 2.

(обратно)

1363

Pittsburgh Press. 1942. June 9. P. 8; New York Times. 1942. June 9. P. 1; Charleston Gazette. 1942. June 9. P. 1; Port Arthur News. 1942. June 9. P. 1.

(обратно)

1364

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 232.

(обратно)

1365

Pittsburgh Press. 1942. June 9. Р. 8.

(обратно)

1366

New York Times. 1942. June 9. P. 1.

(обратно)

1367

Lubbock Morning Avalanche. 1942. June 9. P. 1.

(обратно)

1368

Раймонд Клэппер (1892–1944) – известный американский журналист, сотрудник агентства «Юнайтед пресс», активно публиковался в журнале «Time». Его архив хранится в библиотеке Конгресса: Raymond Clapper papers. Library of Congress.

(обратно)

1369

Reading Eagle. 1942. June 9. P. 6.

(обратно)

1370

Ibid.

(обратно)

1371

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 115.

(обратно)

1372

Palm Beach Post. 1942. June 9. P. 13.

(обратно)

1373

Muscatine Journal and News-Tribune. 1942. June 9. P. 1.

(обратно)

1374

Palm Beach Post. 1942. June 9. P. 13.

(обратно)

1375

Muscatine Journal and News-Tribune. 1942. June 9. P. 1.

(обратно)

1376

Palm Beach Post. 1942. June 9. P. 13.

(обратно)

1377

New York Times. 1942. June 10. P. 1.

(обратно)

1378

Следует сказать, что некоторые периодические издания 10 июня вышли без громких заголовков о Мидуэе, отодвинув данную тему, за неимением новой информации, на второй план. См.: Daytona Beach Morning Journal. 1942. June 10. P. 1.

(обратно)

1379

Pittsburgh Post-Gazette. 1942. June 10. P. 1.

(обратно)

1380

Gettysburg Times. 1942. June 10. P. 1.

(обратно)

1381

New York Times. 1942. June 10. P. 1.

(обратно)

1382

Los Angeles Times. 1942. June 10. P. 1.

(обратно)

1383

Chicago Daily Tribune. 1942. June 10. P. 1.

(обратно)

1384

Gettysburg Times. 1942. June 10. Р. 1; Christian Science Monitor Magazine. 1942. June 10. P. 2.

(обратно)

1385

Sarasota Herald-Tribime. 1942. June 10. P. 1; Gettysburg Times. 1942. June 10. P. 1.

(обратно)

1386

В 1943 г. американские военные оценили количество погибших при Мидуэе самолётов в 150: The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 55.

(обратно)

1387

Spokane Daily Chronicle. 1942. June 10. P. 2.

(обратно)

1388

Gettysburg Times. 1942. June 10. P. 1.

(обратно)

1389

Spokane Daily Chronicle. 1942. June 10. P. 1.

(обратно)

1390

Ibid. P. 1–2.

(обратно)

1391

Washington Reporter. 1942. June 10. Р. 1.

(обратно)

1392

Ibid. Р. 1–2.

(обратно)

1393

Waterloo Daily Cornier. 1942. June 10. P. 1–2; Saturday Evening Post. 1942. June 10. P. 2; Washington Reporter. 1942. June 10. P. 2.

(обратно)

1394

Pittsburgh Press. 1942. June 10. P. 1.

(обратно)

1395

Washington Post. 1942. June 10. P. 1, 4.

(обратно)

1396

San Francisco Chronicle. 1942. June 10. P. 1–2.

(обратно)

1397

New York Times. 1942. June 10. P. 1.

(обратно)

1398

New York Herald Tribune. 1942. June 10. P. 1–2.

(обратно)

1399

Chicago Daily Tribune. 1942. June 10. P. 1, 3.

(обратно)

1400

St. Petersburg Times. 1942. June 10. P. 1.

(обратно)

1401

Gettysburg Times. 1942. June 10. P. 1.

(обратно)

1402

Eugene Register-Guard. 1942. June 11. P. 1.

(обратно)

1403

Ludington Daily News. 1942. June 11. P. 1.

(обратно)

1404

Christian Science Monitor Magazine. 1942. June 11. P. 1.

(обратно)

1405

Eugene Register-Guard. 1942. June 11. Р. 1.

(обратно)

1406

Ludington Daily News. 1942. June 11. P. 1.

(обратно)

1407

Eugene Register-Guard. 1942. June 11. P. 1; Christian Science Monitor Magazine. 1942. June 11. P. 1.

(обратно)

1408

Eugene Register-Guard. 1942. June 11. P. 1.

(обратно)

1409

Report of Engagement witch Enemy, Battle of Midway 30 May to 7 June, 1942. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313; Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

(обратно)

1410

Eugene Register-Guard. 1942. June 11. Р. 1; Christian Science Monitor Magazine. 1942. June 11. P. 1.

(обратно)

1411

Ludington Daily News. 1942. June 11. P. 1.

(обратно)

1412

The Japanese Story of the Battle of Midway. Washington, 1947. P. 7; Футида M., Окумия M. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 169.

(обратно)

1413

Генерал-майор Уильям Хэйл возглавлял сводный отряд армейских ВВС на Мидуэе: Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 145.

(обратно)

1414

Ludington Daily News. 1942. June 11. P. 1.

(обратно)

1415

Ibid.

(обратно)

1416

Морисон С.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 – апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 145.

(обратно)

1417

Eugene Register-Guard. 1942. June 11. Р. 6.

(обратно)

1418

War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313; Executive Officer’s report of Battle of Midway, 7 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1419

Eugene Register-Guard. 1942. June 11. P. 6.

(обратно)

1420

Eugene Register-Guard. 1942. Time 11. Р. 6.

(обратно)

1421

United States Strategic Bombing Survey [Pacific]: Interrogations of Japanese Officials. Washington, 1946. P. 1–4, 6, 13–15, 66–67; The Japanese Story of the Battle of Midway. Washington, 1947. P. 6–7.

(обратно)

1422

Eugene Register-Guard. 1942. June 11. P. 6; Ludington Daily News. 1942. Time 11. P. 1; San Jose Evening News. 1942. June П. P. E

(обратно)

1423

Eugene Register-Guard. 1942. Time П. P. 6.

(обратно)

1424

Ibid.

(обратно)

1425

Greensburg Daily Tribune. 1942. Time 11. P. 4; Ludington Daily News. 1942. Time 11.

P. 1.

(обратно)

1426

Pittsburgh Post-Gazette. 1942. June 11. P. 1; Boston Daily Globe. 1942. June 11.

P. 1.

(обратно)

1427

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 57–60.

(обратно)

1428

Milwaukee Journal. 1942. June 12. P. 1; Evening Independent. 1942. June 12. P. 1; Spokane Daily Chronicle. 1942. June 12. P. 1.

(обратно)

1429

Evening Independent. 1942. June 12. P. 1; Spokane Daily Chronicle. 1942. June 12.

P. 1.

(обратно)

1430

Spokesman-Review. 1942. June 12. P. 1.

(обратно)

1431

Milwaukee Journal. 1942. June 12. P. 1.

(обратно)

1432

Wall Street Journal. 1942. June 12. P. 1.

(обратно)

1433

Daily Boston Globe. 1942. June 12. P. 1.

(обратно)

1434

Herald-Journal. 1942. June 12. Р. 1.

(обратно)

1435

Ibid.

(обратно)

1436

Ibid.

(обратно)

1437

Поттер Э. Адмирал Нимиц. СПб.; М.,2003. С. 190; МорисонС.Э. Восходящее солнце над Тихим океаном: 1941 —апрель 1942: пер. с англ. М.; СПб., 2002. С. 232.

(обратно)

1438

New York Times. 1942. June 12. P. 1.

(обратно)

1439

Ibid. P. 1, 3,8.

(обратно)

1440

Reading Eagle. 1942. June 13. P. 1.

(обратно)

1441

Ibid.

(обратно)

1442

Parshall I, Tully A. Shattered Sword: The Untold Story of the Battle of Midway. Dulles, 2005. P. 149; Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 163.

(обратно)

1443

Reading Eagle. 1942. Jime 13. Р. 1.

(обратно)

1444

На самом деле воздушный патруль соединения Нагумо включал в себя 9 истребителей: Доценко В. Д. История военно-морского искусства: в 2 т. Т. 2. СПб.; М., 2005. С. 629.

(обратно)

1445

Prescott Evening Courier. 1942. June 13. P. 2.

(обратно)

1446

Reading Eagle. 1942. June 13. P. 1.

(обратно)

1447

Футида M., Окумия M. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 176.

(обратно)

1448

Prescott Evening Courier. 1942. June 13. P. 1.

(обратно)

1449

Spokane Daily Chronicle. 1942. June 13. P. 6.

(обратно)

1450

Norwalk Hour. 1942. June 13. P. 1.

(обратно)

1451

Sarasota Herald-Tribune. 1942. June 14. P. 1, 2.

(обратно)

1452

St. Petersburg Times. 1942. June 14. P. 1.

(обратно)

1453

Chicago Daily Tribune. 1942. June 14. P. 1.

(обратно)

1454

Например, «Christian Science Monitor Magazine» отвел Мидуэю в своих новостях в этот день даже не второстепенную, а роль третьего плана.

(обратно)

1455

New York Times. 1942. June 14. P. 21.

(обратно)

1456

Поттер Э. Адмирал Нимиц. СПб.; М., 2003. С. 190.

(обратно)

1457

Отчёт Нимица о сражении адмиралу Кингу будет подготовлен только 28 июня: Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1458

Miami News. 1942. July 2. P. 7.

(обратно)

1459

Milwaukee Journal. 1942. June 27. Р. 2.

(обратно)

1460

Rock Hill Herald. 1942. July 13. P. 1; Pittsburgh Press. 1942. July 12. P. 1, 6, 7; St. Petersburg Times. 1942. July 14. P. 1, 10; Edmonton Journal. 1942. July 13. P. 34.

(обратно)

1461

Pittsburgh Press. 1942. July 12. P. 6.

(обратно)

1462

St. Petersburg Times. 1942. July 12. P. 1.

(обратно)

1463

Boston Daily Globe. 1942. July 12. P. 5.

(обратно)

1464

Palm Beach Post. 1942. July 12. P. 3.

(обратно)

1465

Ibid.

(обратно)

1466

Chicago Daily Tribune. 1942. July 12. P. 1; Los Angeles Times. 1942. July 12. P. 4; New York Times. 1942. July 12. P. 4, 5.

(обратно)

1467

Washington Post. 1942. July 12. P. 1, 2.

(обратно)

1468

Toronto Daily Sim. 1942. July 12. P. 1, 2; Ottawa Citizen. 1942. July 12. P. 1; Vancouver Sim. 1942. July 12. P. 1; Indian Express. 1942. July 12. P. 2; Montreal Gazette. 1942. July 12. P. 1; Windsor Daily Star. 1942. July 12. P. 1; Glasgow Herald. 1942. July 12. P. 1.

(обратно)

1469

Spokane Daily Chronicle. 1942. July 13. P. 1.

(обратно)

1470

Oakland Tribune. 1942. July 13. P. 1.

(обратно)

1471

Telegraph-Herald. 1942. July 13. P. 1.

(обратно)

1472

DeseretNews. 1942. July 13. P. 1.

(обратно)

1473

Evening Independent. 1942. July 13. P. 1.

(обратно)

1474

Белов Д.А. Сталинград в оценке общественности Великобритании и США 1942–1945. Волгоград; Самара, 2011. С. 33–34.

(обратно)

1475

Cassidy Н. Moscow Dateline: 1941–1943. Boston, 1943. Р. 326–327.

(обратно)

1476

Olean Times Herald. 1942. July 13. P. 1, 4; Nevada State Journal. 1942. July 13. P. 2, 5; Norwalk Hour. 1942. July 13. P. 1; Mansfield News Journal. 1942. July 13. P. 1; DeseretNews. 1942. July 13. P. 1.

(обратно)

1477

Telegraph-Herald. 1942. Му 13. Р. 1; Deseret News. 1942. Му 13. Р. 1.

(обратно)

1478

Gilmore Е. Me and Му Russian Wife. New York, 1954. P. 96—103.

(обратно)

1479

Cassidy H. Moscow Dateline: 1941–1943. Boston, 1943. P. 351, 359–362; Brown J. Russia Fight. New York, 1943. P. 159.

(обратно)

1480

Pittsburgh Press. 1942. My 14. P. 1.

(обратно)

1481

Warsaw Daily Times. 1942. My 14. P. 1, 6.

(обратно)

1482

Meriden Record. 1942. July 14. Р. 6.

(обратно)

1483

New York Times. 1942. July 17. P. 1, 14.

(обратно)

1484

Los Angeles Times. 1942. July 17. P. 1.

(обратно)

1485

Miami News. 1942. July 17. P. 1; Kokomo Tribune. 1942. July 17. P. 1; Bend Bulletin. 1942. July 17. P. 1, 2; Toledo Blade. 1942. July 17. P. 2.

(обратно)

1486

Toledo Blade. 1942. May 17. Р. 2.

(обратно)

1487

Portsmouth Times. 1942. May 17. P. 1.

(обратно)

1488

Victoria Advocate. 1942. May 17. P. 1; Reno Evening Gazette. 1942. May 17. P. 1.

(обратно)

1489

Исаев А.В. Сталинград. За Волгой для нас земли нет. М., 2008. С. 12; Craig W. Enemy at the Gates: The Battle for Stalingrad. New York, 1973. P. 25.

(обратно)

1490

Cumberland Times. 1942. May 17. P. 1, 2; Berkeley Daily Gazette. 1942. May 17. P. 1; Clearfield Progress. 1942. May 17. P. 1, 2.

(обратно)

1491

Los Angeles Times. 1942. May 17. P. 1; Berkeley Daily Gazette. 1942. May 17. P. 1.

(обратно)

1492

Pentwater News. 1942. May 17. P. 10.

(обратно)

1493

Mount Airy News. 1942. May 17. P. 8; Lawrence Daily Journal World. 1942. July 17.

P. 4.

(обратно)

1494

Saskatoon Star-Phoenix. 1942. July 17. Р. 1.

(обратно)

1495

St. Petersburg Times. 1942. July 17. P. 6.

(обратно)

1496

Ibid. P. 6.

(обратно)

1497

St. Petersburg Times. 1942. July 17. P. 6.

(обратно)

1498

Christian Science Monitor. 1942. July 17. P. 1, 14.

(обратно)

1499

Washington Post. 1942. July 17. P. 1.

(обратно)

1500

Washington Post. 1942. August 25. Р. 1; New York Times. October 24. P. 1; Washington Post. 1942. September 14. P. 1.

(обратно)

1501

В издании 1943 г. данное коммюнике идёт под номером 97: Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10,1941 to March 5,1943. Washington, 1943. P. 64–70.

(обратно)

1502

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 64–70.

(обратно)

1503

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1504

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 64.

(обратно)

1505

U.S.S. Enterprise Action Report, Battle of Midway Island, Serial 0133, June 4–6, 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; Air Battle of the Pacific, June 4–6 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; Report of Engagement witch Enemy, Battle of Midway 30 May to 7 June, 1942. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313; Battle of Midway: TF-16 Action Report. Serial 0144-A. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1506

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 64.

(обратно)

1507

New York Evening News. 1942. June 7. P. 1; Washington Times-Herald. 1942. June 7. P. 1; Chicago Daily Tribune. 1942. June 7. P. 1; San Francisco Chronicle. 1942. June 7. P. 1; Chicago Daily Tribune. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1508

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 65.

(обратно)

1509

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1510

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 65.

(обратно)

1511

Ibid.

(обратно)

1512

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1513

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 65.

(обратно)

1514

Напомним, что в прессе в течение 11–14 июня это была главная новость, обсуждаемая чрезвычайно тщательно и подробно.

(обратно)

1515

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 65.

(обратно)

1516

War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

(обратно)

1517

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 65.

(обратно)

1518

Ibid.

(обратно)

1519

Футида M., Окумия M. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 1⁷8.

(обратно)

1520

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P 65.

(обратно)

1521

"bid.

(обратно)

1522

Для этого будет выделен особый пункт документа.

(обратно)

1523

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 65.

(обратно)

1524

Как покажет ход развития информационного обеспечения Мидуэя, ставка на подобные заявления полностью оправдается, в отличие от первоначальных крайне неинформативных сообщений штаба Тихоокеанского флота США.

(обратно)

1525

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 65.

(обратно)

1526

Капитан M. Футида свидетельствует, что только 5 самолётов из ударной группы Томонага «не вернулись на свои авианосцы»: Футида М., Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 172. Но даже современные американские авторы продолжают придерживаться версии о ликвидации над Мидуэем «примерно трети японских самолётов», т. е. от 30 до 40. См.: Parshall J., Tully A. Shattered Sword: The Untold Story of the Battle of Midway. Dulles, 2005. C. 204. А сразу после войны заявления американских офицеров о таком большом количестве сбитых японских машин даже не подвергались сомнению: Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 162.

(обратно)

1527

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 66.

(обратно)

1528

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 66.

(обратно)

1529

Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна– лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 175–188; Далл С. Боевой путь Императорского японского флота. Екатеринбург, 1997. [Электронный ресурс]. URL: http://militera. lib.ni/h/dull/index.html; Лорд У.Л. День позора. Невероятная победа. СПб., 1996. [Электронный ресурс]. URL: http://mihtera.lib.ni/h/lord/index.html; Van der Vat D. The Pacific Campaign: World War II, theU.S. – Japanese Naval War, 1941–1945. New York, 1991. P. 200–204.

(обратно)

1530

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 66.

(обратно)

1531

Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1532

Первая ударная волна с авианосца контр-адмирала Ямагути состояла из 18 пикирующих бомбардировщиков D3A, в сопровождении 6 истребителей: The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 28; Футида М., Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 198.

(обратно)

1533

На самом деле их было 16. См.: The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 30; ФутидаМ., ОкумияМ. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 200.

(обратно)

1534

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 67.

(обратно)

1535

Yorktown (CV-5) War Damage Report – March 9, 1943. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1536

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 68.

(обратно)

1537

Напомним, что в прессе США, несмотря на все заявления японцев, вопрос о потопленных американских авианосцах или авианосце всерьёз даже не обсуждался.

(обратно)

1538

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 68.

(обратно)

1539

Summary of War Damage to U.S. Battleships, Carriers, Cruisers, Destroyers 17 October, 1941 to 7 December, 1942. National Archives and Records Administration. College Park. Modem Military Records. Records of the Bureau of Ships. Record Group 19.

(обратно)

1540

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 70.

(обратно)

1541

Oxnard Press-Courier. 1942. July 15. Р. 1; Olean Times Herald. 1942. July 15. P. 1; Van Wert Times-Bulletin. 1942. July 15. P. 1; Yuma Daily Sun. 1942. July 15. P. 1.

(обратно)

1542

Ludington Daily News. 1942. July 15. P. 1.

(обратно)

1543

New York Times. 1942. July 15. P. 1.

(обратно)

1544

Встречается во многих периодических изданиях: Pittsburgh Press. 1942. July 15. P. 1; Piqua Daily Call. 1942. July 15. P. 2; Los Angeles Times. 1942. July 15. P. 1.

(обратно)

1545

275 японских против 33 американских машин.

(обратно)

1546

Toledo Blade. 1942. July 15. Р. 2.

(обратно)

1547

Oxnard Press-Comer. 1942. July 15. P. 1.

(обратно)

1548

Christian Science Monitor Magazine. 1942. July 15. P. 1.

(обратно)

1549

Pittsburgh Press. 1942. July 15. Р. 2.

(обратно)

1550

Pittsburgh Post-Gazette. 1942. July 15. P. 1.

(обратно)

1551

DeseretNews. 1942. July 15. P. 1.

(обратно)

1552

Toledo Blade. 1942. July 15. P. 10.

(обратно)

1553

Lewiston Daily Sun. 1942. July 15. P. 1.

(обратно)

1554

Lewiston Daily Sun. 1942. July 15. P. 1.

(обратно)

1555

Pittsburgh Press. 1942. July 15. P. 1, 11.

(обратно)

1556

Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 166; Футида М., Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй. М.; СПб., 2001. С. 178.

(обратно)

1557

Pittsburgh Press. 1942. July 15. Р. 11.

(обратно)

1558

Southeast Missourian. 1942. July 24. Р. 5.

(обратно)

1559

Warsaw Daily Times. 1942. July 18. P. 6.

(обратно)

1560

Life. 1942. July 27. P. 34.

(обратно)

1561

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 281–290.

(обратно)

1562

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 89.

(обратно)

1563

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 288.

(обратно)

1564

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 89.

(обратно)

1565

Ibid.

(обратно)

1566

Ibid.

(обратно)

1567

Miami News. 1942. September 16. P. 1.

(обратно)

1568

Spokane Daily Chronicle. 1942. September 16. P. 1.

(обратно)

1569

Schenectady Gazette. 1942. September 17. P. 1.

(обратно)

1570

Portsmouth Times. 1942. September 16. P. 1.

(обратно)

1571

Балакин C.A. Авианосцы Второй мировой. M., 2006. С. 120; Апальков Ю.В. Боевые корабли японского флота: Подводные лодки. СПб., 1999. С. 49.

(обратно)

1572

Waycross Jomnal-Herald. 1942. September 16. Р. 1.

(обратно)

1573

San Jose Evening News. 1942. September 16. P. 2.

(обратно)

1574

Titusville Herald. 1942. September 16. P. 1.

(обратно)

1575

Oakland Tribune. 1942. September 16. P. 1, 2.

(обратно)

1576

Piqua Daily Call. 1942. September 16. P. 1.

(обратно)

1577

Frenso Bee Republican. 1942. September 16. P. 1.

(обратно)

1578

Bend Bulletin. 1942. September 16. P. 1.

(обратно)

1579

Washington Post. 1942. September 16. P. 1; Schenectady Gazette. 1942. September 17. P. 1; Portsmouth Times. 1942. September 16. P. 1; Way cross Journal-Herald. 1942. September 16. P. 1; San Jose Evening News. 1942. September 16. P. 2.

(обратно)

1580

Gallagher Т. John Ford: The Man and His Films. Berkeley, 1988. P. 182–184.

(обратно)

1581

John Ford: interviews / Ed. by G. Peary. Jackson, 2001. P. 20.

(обратно)

1582

Commander John Ford USNR interview. Naval Historical Center. Operational Archives. World War II Interviews. Box 10. Davis R.L. John Ford: Hollywood’s Old Master. Norman, 1997. P. 167; Blanpied R.B. Reading John Ford’s December 7th: the influence of cultural context on the visual remembering of the Pearl Harbor attack. University of Hawaii at Manoa, (Ph.D.) Dissertation, 2004. P. 5–7.

(обратно)

1583

Commander John Ford USNR interview. Naval Historical Center. Operational Archives. World War II Interviews. Box 10.

(обратно)

1584

Eyman S., Duncan P. John Ford: the searcher: 1894–1973. New York, 2004. P. 125.

(обратно)

1585

Commander John Ford USNR interview. Naval Historical Center. Operational Archives. World War II Interviews. Box 10.

(обратно)

1586

Commander John Ford USNR interview. Naval Historical Center. Operational Archives. World War II Interviews. Box 10.

(обратно)

1587

Stoehr K., Connolly M. John Ford in focus: essays on the filmmaker’s life and work. New York, 2008. P. 110.

(обратно)

1588

Commander John Ford USNR interview. Naval Historical Center. Operational Archives. World War II Interviews. Box 10.

(обратно)

1589

Командующий военно-морской базой острова Мидуэй: Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 145.

(обратно)

1590

Commander John Ford USNR interview. Naval Historical Center. Operational Archives. World War II Interviews. Box 10.

(обратно)

1591

McBride J. Searching for John Ford. Jackson, 2011. P. 335.

(обратно)

1592

Ibid. P. 340–341.

(обратно)

1593

Исследователь творчества Джона Форда Тэг Галлахер выделяет только 3 части. См.: Gallagher Т. John Ford: The Man and His Films. Berkeley, 1988. P. 209.

(обратно)

1594

«Battle of Midway» by Jolm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1595

«Torpedo Squadron» by Jolm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1596

Snyder L.L. Encyclopedia of Nationalism. Paragon House, 1990. P. 13.

(обратно)

1597

Именно под таким названием хранится недатированный текст песни середины XIX в. в Библиотеке Конгресса США: Library of Congress. Rare Book and Special Collections Division. Civil War Song Sheets, Series 1. Vol. 1. № 736.

(обратно)

1598

Хронология: 0.30—0.42. «Battle of Midway» by Jolm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1599

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1600

Pittsburgh Press. 1942. June 5. P. 2; Milwaukee Journal. 1942. June 13. P. 2; Lewiston Daily Sun. 1942. June 6. P. 4; Warsaw Daily Times. 1942. June 6. P. 1; News and Comer. 1942. June 6. P. 1.

(обратно)

1601

Написана в 1906 г. Чарльзом Циммерманом для Военно-морской академии США. См.: War and American Popular Culture: AHistorical Encyclopedia. Westport, 1999. P. 163.

(обратно)

1602

Pittsburgh Press. 1942. June 9. P. 8; New York Times. 1942. June 9. P. 1; Charleston Gazette. 1942. June 9. P. 1; Port Arthur News. 1942. June 9. P. 1.

(обратно)

1603

New York Times. 1942. June 9. P. 1.

(обратно)

1604

См. подробнее: Буранок C.O. Сражение за Мидуэй и американское общество. Самара, 2011.

(обратно)

1605

Эмброз X. Тихоокеанский фронт / пер. с англ. А.В. Бушуева, Т.С. Бушуевой. М., 2011. С. 79.

(обратно)

1606

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1607

Gallagher T. John Ford: The Man and His Films. Berkeley, 1988. P. 208.

(обратно)

1608

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1609

Washington Times-Herald. 1942. June 7. Р. 1.

(обратно)

1610

New York Evening News. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1611

San Francisco Chronicle. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1612

Chicago Daily Tribune. 1942. June 7. P. 1

(обратно)

1613

Memorandum, Frank Knox to President. The Franklin Delano Roosevelt Fibrary. Box 4. Navy Department Mar. Sept. 1942.

(обратно)

1614

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1615

Commander John Ford USNR interview. Naval Historical Center. Operational Archives. World War II Interviews. Box 10.

(обратно)

1616

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 244.

(обратно)

1617

Темноспинный альбатрос и Черноногий альбатрос.

(обратно)

1618

«Battle of Midway» by Jolm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1619

Allison T. Screen combat: Recreating World War II in American film and media. University of Pittsburgh, 2010. P. 58.

(обратно)

1620

Allison Т. Screen combat: Recreating World War II in American film and media. University of Pittsburgh, 2010. P. 58.

(обратно)

1621

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1622

Фолк-песня конца XIX в.

(обратно)

1623

Gallagher T. John Ford: The Man and His Films. Berkeley, 1988. P. 208.

(обратно)

1624

Battle of Midway Island, Serial 0133, June 4–6,1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park; Stille M. USN Carriers vs IJN Carriers: The Pacific 1942. Oxford, 2007. С. 58–59; Апальков Ю.В. Боевые корабли японского флота: Линкоры и авианосцы. СПб., 1997. С. 40; Detailed engagement report on Midway Military Operation, 1 st Air Fleet Task Force, From May 27 to.Time 9, 1942. Japan Centre for Asian Historical Records. The National Institute for Defense Studies. Ministry of Defense. Ref. C08030023700; Midway Operations May-.Time 1942. Japanese Monograph № 93. Washington, 1953. P. 12–14.

(обратно)

1625

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1626

В боевом журнале морской авиабазы о. Мидуэй: «3 июня 9.04 замечены два японских транспортных корабля, дистанция 470 миль». См.: War Diary NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313; Action Report of the Battle of Midway NAS Midway. National Archives and Records Administration. Pacific Region (San Bruno, CA). Record Group 313.

(обратно)

1627

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1628

Американский актёр, исполнитель главной роли в фильме Форда «Гроздья гнева».

(обратно)

1629

Это вторая работа Джейн Дарвелл с Джоном Фордом. Первой был фильм «Гроздья гнева», за который актриса получила «Оскара».

(обратно)

1630

Gallagher Т. Jolm Ford: The Man and His Films. Berkeley, 1988. P. 208.

(обратно)

1631

«Battle of Midway» by Jolm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1632

Ibid.

(обратно)

1633

The Battle of Midway 3–6 June 1942: Combat Narrative. Washington, 1943. P. 10; Commander in Chief, Pacific Fleet report, Serial 01849 of 28 June 1942. World War II action reports, Modem Military Branch, National Archives and Records Administration, College Park.

(обратно)

1634

«Battle of Midway» by Jolm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1635

Форд последовательно показывает обнаружение японских кораблей, подготовку первой атаки В-17, взлёт бомбардировщиков.

(обратно)

1636

«Battle of Midway» by Mm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1637

Commander John Ford USNR interview. Naval Historical Center. Operational Archives. World War II Interviews. Box 10.

(обратно)

1638

Navy Department Communiques 1—300 and Pertinent Press Releases: December 10, 1941 to March 5, 1943. Washington, 1943. P. 65.

(обратно)

1639

New York Times. 1942. July 15. P. 1; Ludington Daily News. 1942. July 15. P. 1–3; Toledo Blade. 1942. July 15. P. 2; Pittsburgh Press. 1942. July 15. P. 1; Piqua Daily Call. 1942. July 15. Р. 2; Los Angeles Times. 1942. July 15. P. 1, 3; Oxnard Press-Courier. 1942. July 15. P. 1, 4; Christian Science Monitor Magazine. 1942. July 15. P. 1.

(обратно)

1640

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1641

Браунинг M1919 и Спрингфилд M1903.

(обратно)

1642

Ford D. Pappy: The Life of John Ford. New York, 1979. P. 170.

(обратно)

1643

Heinl R.D. Marines in World War II: Historical Monograph: Marines at Midway. Washington, 1948. P. 25; Parshall J., Tully A. Shattered Sword: The Untold Story of the Battle of Midway. Washington, 2005. P. 96; Healy M. Midway 1942: Turning Point in the Pacific. Westport-London 2004. P. 23–24; Isom D.W. Midway inquest: why the Japanese lost the Battle of Midway. Bloomington, 2007. P. 3.

(обратно)

1644

«Battle of Midway» by Jolm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1645

Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 167.

(обратно)

1646

Wall Street Journal. 1942. June 12. P. 1; Daily Boston Globe. 1942. June 12. P. 1; New York Times. 1942. June 12. P. 1. Перепечатка выпусков и сообщений от 12 июня предпринималась на протяжении всего лета 1942 г.

(обратно)

1647

«Battle of Midway» by Jolm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1648

Как создавались эти кадры, Форд подробно рассказал в интервью представителям флота: Commander Jolm Ford USNR interview. Naval Historical Center. Operational Archives. World War II Interviews. Box 10.

(обратно)

1649

«Battle of Midway» by Jolm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1650

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1651

Ibid.

(обратно)

1652

Здесь режиссер нарушает даже упрощённую хронологию сражения, которую к сентябрю 1942 г. много раз публиковали американские газеты.

(обратно)

1653

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1654

Allison T. Screen combat: Recreating World War II in American film and media. University of Pittsburgh, 2010. P. 43.

(обратно)

1655

Eyman S., Duncan P. John Ford: the searcher: 1894–1973. New York, 2004. P. 125–126.

(обратно)

1656

«Battle of Midway» by Jolm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1657

Время фильма: 11.43–12.33. «Battle of Midway» by Mm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1658

Американский актёр, которого Форд пригласил для участия в одном из своих главных проектов «Тихоокеанской серии» «7 Декабря», но привлёк и для озвучивания нескольких эпизодов в «Сражении за Мидуэй»: Gallagher Т. Jolm Ford: The Man and His Films. Berkeley, 1988. P.211.

(обратно)

1659

«Battle of Midway» by Jolm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1660

Параллельно с фильмами такие образы создавали и пропагандистские кампании. Подробно об этом см.: Эмброз X. Тихоокеанский фронт / пер. с англ. А.В. Бушуева, Т.С. Бушуевой. М., 2011. С. 229, 236, 247.

(обратно)

1661

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1662

Lundstrom J. The first team: Pacific naval air combat from Pearl Harbor to Midway. Annapolis, 2005. P. 490–491.

(обратно)

1663

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1664

Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003. С. 198.

(обратно)

1665

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1666

Ibid.

(обратно)

1667

Очень похожий мотив звучит и в прессе. См.: Chicago Daily Tribune. 1942. June 6. P. 1–2; Hartford Courant. 1942. June 6. P. 1; Los Angeles Times. 1942. June 6. P. 1.

(обратно)

1668

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1669

Ibid.

(обратно)

1670

Источником для таких слов, возможно, послужили материалы периодической печати от 8 июня 1942 г.: Daily Kennebec Journal. 1942. June 8. P. 1; Los Angeles Times. 1942. June 8. P. 1; Chicago Daily Tribune. 1942. June 8. P. 1.

(обратно)

1671

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1672

New York Times. 1942. June 9. P. 1; Charleston Gazette. 1942. June 9. P. 1.

(обратно)

1673

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1674

Charleston Gazette. 1942. June 9. P. 1, 8; New York Times. 1942. June 9. P. 1; Clearfield Progress. 1942. June 9. P. 1, 3; Naugatuck Daily News. 1942. June 9. P. 1; Pittsburgh Press. 1942. June 9. P. 8.

(обратно)

1675

«Battle of Midway» by Jolm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1676

Gallagher T. Mm Ford: The Man and His Films. Berkeley, 1988. P. 213.

(обратно)

1677

«Battle of Midway» by Mm Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1678

Chicago Daily Tribune. 1942. Mie 7. P. 1; Charleston Gazette. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1679

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1680

Los Angeles Times. 1942. June 7. P. 1; Washington Post. 1942. June 7. P. 1; Providence Sunday Journal. 1942. June 7. P. 1; Muscatine Journal and News-Tribune. 1942. June 8. P. 1.'

(обратно)

1681

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1682

New York Times. 1942. June 12. P. 1.

(обратно)

1683

Chicago Daily Tribune. 1942. June 7. P. 3.

(обратно)

1684

Washington Times-Herald. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1685

New York Evening News. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1686

San Francisco Chronicle. 1942. June 7. P. 1.

(обратно)

1687

Milwaukee Journal. 1942. June 19. P. 2.

(обратно)

1688

Hartford Courant. 1942. June 20. P. 8.

(обратно)

1689

St. Petersburg Times. 1942. June 20. P. 8.

(обратно)

1690

Southeast Missourian. 1942. June 20. P. 1.

(обратно)

1691

Warsaw Daily Times. 1942. August 17. P. 3; Hartford Courant. 1942. August 17. P. 15.

(обратно)

1692

Warsaw Daily Times. 1942. August 17. P. 3.

(обратно)

1693

Ibid. Hartford Courant. 1942. August 17. P. 15.

(обратно)

1694

«Battle of Midway» by John Ford. National Archives and Records Administration. College Park. General Records of the Department of the Navy, 1789–1947. Record Group 80.2.

(обратно)

1695

Hartford Courant. 1942. August 17. P. 15.

(обратно)

1696

Warsaw Daily Times. 1942. August 17. P. 3.

(обратно)

1697

Pittsburgh Post-Gazette. 1942. September 7. P. 1; Grape Belt and Chautauqua Farmer. 1942. August 21. P. 1; New York Herald Tribune. 1942. August 24. P. l;Washington Post. 1942. September 12. P. 1.

(обратно)

1698

New York Times. 1942. September 4. P. 19.

(обратно)

1699

Pittsburgh Post-Gazette. 1942. September 12. P. 12.

(обратно)

1700

New York Times. 1942. September 15. P. 19.

(обратно)

1701

Sydney Morning Herald. 1942. September 16. P. 4.

(обратно)

1702

Нам удалось обнаружить одно из первых в периодической печати рекламных объявлений о показе кинохроники сражения за Мидуэй: Altus Times-Democrat. 1942. September 23. Р. 5.

(обратно)

1703

Rock Hill Herald. 1942. September 21. P. 10.

(обратно)

1704

Berkeley Daily Gazette. 1942. September 28. P. 8.

(обратно)

1705

Lewiston Morning Tribune. 1942. October 14. P. 4.

(обратно)

1706

Ludington Daily News. 1942. October 17. P. 1.

(обратно)

1707

Lewiston Evening Journal. 1942. October 28. P. 1.

(обратно)

1708

New York Times. 1942. October 16. P. 1.

(обратно)

1709

Belote J.H., Belote W.M. Titans of the Seas: The Development and Operations of Japanese and American Carrier Task Forces Dining World War II. New York, 1975; Bradley J.H., Griess T.E., Buell T.B., Dice J.W. The Second World War: Asia and the Pacific. New York, 2003; Brown D. Carrier Operations in World War П. Annapolis, 1974; Лорд У. Л. День позора. Невероятная победа. СПб., 1996. [Электронный ресурс]. URL: http:// mihtera.hb.ni/li/lord/index.html; Морисон С.Э. Коралловое море, Мидуэй и действия подводных лодок: весна – лето 1942 г. М.; СПб., 2003; Полмар Н. Авианосцы: в 2 т. Т. 1 / пер. с англ. А.Г. Больных. М., 2001.

(обратно)

1710

Life Magazine. 1943. 11 October. Р. 126.

(обратно)

1711

Wall Street Journal. 1942. February 3. P. 1; SanFrancisco Chronicle. 1942. February 3. P. 1; Telegraph-Herald. 1942. February 3. P. 1; Washington Reporter. 1942. February 3. P. 1.

(обратно)

1712

Sarasota Herald-Tribune. 1942. February 3. P. 1; Oakland Tribune. 1942. February 3. P. 1; Piqua Daily Call. 1942. February 3. P. 1; Ludington Daily News. 1942. February 3. P. 1; Charleston Daily Mail. 1942. February 3. P. 1.

(обратно)

1713

Lewiston Daily Sun. 1942. February 3. P. 1.

(обратно)

1714

Evening Independent. 1943. July 5. P. 1.

(обратно)

1715

New York Times. 1943. July 6. P. 1.

(обратно)

1716

Bonham Daily Favorite. 1943. July 6. P. 1.

(обратно)

1717

Lewiston Evening Journal. 1943. July 6. P. 3.

(обратно)

1718

New York Times. 1943. July 6. P. 1, 4.

(обратно)

1719

Washington Post. 1943. July 6. P. 1; Spokane Daily Chronicle. 1943. July 6. P. 1.

(обратно)

1720

Telegraph-Herald. 1943. July 6. P. 1.

(обратно)

1721

Spokane Daily Chronicle. 1943. July 6. P. 1, 3.

(обратно)

1722

Evening Independent. 1943. July 5. P. 1.

(обратно)

1723

New York Times. 1943. July 5. P. 1.

(обратно)

1724

Frenso Bee Republican. 1943. July 5. P. 3; Helena Independent. 1943. July 5. P. 1; Ironwood Daily Globe. 1943. July 5. P. 1.

(обратно)

1725

Telegraph-Herald. 1943. July 6. P. 1.

(обратно)

1726

Youngstown Vindicator. 1943. July 7. P. 1; Titusville Herald. 1943. July 7. P. 1; Southeast Missourian. 1943. July 7. P. 1.

(обратно)

1727

Morison S.E. Breaking the Bismarck’s Barrier. New York, 1958. P. 194.

(обратно)

1728

Youngstown Vindicator. 1943. July 7. Р. 7.

(обратно)

1729

Lewiston Morning Tribune. 1943. July 13. P. 1.

(обратно)

1730

Pittsburgh Post-Gazette. 1943. July 13. P. 1.

(обратно)

1731

Lewiston Morning Tribune. 1943. July 13. P. 1.

(обратно)

1732

Рузвельт Ф. Беседы у камина. М., 2003. С. 316.

(обратно)

1733

Reports of General MacArthur: Campaigns of MacArthur in the Pacific. Washington, 1994. P. 196–237.

(обратно)

1734

Ibid. P. 237.

(обратно)

1735

Report of Operations of Task Force THIRTY-FOUR During the Period 6 October 1944 to 3 December 1944. National Archives and Records Administration. College Park. Office of CNO. Record Group 38.

(обратно)

1736

U.S. Navy at War 1941–1945: Official Reports to The Secretary of the Navy by Fleet Admiral Ernest J. King. Washington, 1946. P. 98.

(обратно)

1737

Report of Operations of Task Force THIRTY-FOUR During the Period 6 October 1944 to 3 December 1944. National Archives and Records Administration. College Park. Office of CNO. Record Group 38.

(обратно)

1738

Поттер Э. Адмирал Нимиц. СПб.; М., 2003. С. 584.

(обратно)

1739

Capture of Okinawa (Ryukyus Operation) 27 March to 21 June 1945. OpNav 34-P-0700. Washington, 1946; Report of Operations of Task Force FIFTY-EIGHT in Support of Landings at OKINAWA, 14 March through 28 May (East Longitude Dates), including Actions against KYUSHU, NANSI SHOTO, Japanese Fleet at Kure, the Yamato, and Operations in Direct Support of Landings at OKINAWA. National Archives and Records Administration. College Park. Office of CNO. Record Group 38; Combat Intelligence Collecting Agency Subsection, Prisoner of War Interrogation Summaries Nos. 1—19, Jul-Aug 45. Excellent and accurate summaries of hundreds of interrogations of Japanese prisoners. Fuller and more accurate than the G-2 Intelligence Monograph. Washington, 1946.

(обратно)

1740

The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 320.

(обратно)

1741

U.S. Navy at War 1941–1945: Official Reports to The Secretary of the Navy by Fleet Admiral Ernest J. King. Washington, 1946. P. 294.

(обратно)

1742

Battle Experience Radar Pickets and Methods of Combating Suicide Attacks Off Okinawa March-May 1945. Washington, 1945; Antiaircraft Action Summary: World War II. Cominch Information Bulletin No. 29. Washington, 1945.

(обратно)

1743

The Campaigns of the Pacific War. United States Strategic Bombing Survey (Pacific). Naval Analysis Division. Washington, 1946. P. 320.

(обратно)

1744

The Effects of Atomic Bombs on Hiroshima and Nagaski. United States Strategic Bombing Survey. Washington, 1946.

(обратно)

1745

Мальков В.Л. Россия и США в XX веке. М., 2009. С. 340.

(обратно)

1746

TibbetsP. Mission: Hiroshima. New York, 1985. P. 225–227; Laurence W. Dawn Over Zero: The Story of the Atomic Bomb. New York, 1946. P. 217.

(обратно)

1747

Гровс Л. Теперь об этом можно говорить. М., 1964. С. 267.

(обратно)

1748

Memorandum from General L.R. Groves to the Chief of Staff, August 6,1945, Top Secret Source: National Archives and Records Administration. Record Group 77, MED Records, Top Secret Documents, File №. 5b.

(обратно)

1749

Laurence W. Dawn Over Zero: The Story of the Atomic Bomb. New York, 1946. P.219.

(обратно)

1750

Поттер Э. Адмирал Нимиц. СПб., М., 2003. С. 652.

(обратно)

1751

General Leslie R. Groves informs J. Robert Oppenheimer of the Hiroshima bombing. Transcript of telephone conversation, August 6, 1945. National Archives and Records Administration. Record Group 77, MED Records, 201 Groves.

(обратно)

1752

Только 12 августа 1945 г. в прессе США будет опубликована первая фотография атомного взрыва, когда уже все базовые представления у общественности будут сформированы: Los Angeles Times. 1945. August 12. P. 1; Milwaukee Journal. 1945. August 12. P. 1; St. Joseph News-Press. 1945. August 12. P. 2; Pittsburgh Press. 1945. August 12. P. 14; Hartford Courant. 1945. August 12. P. 1.

(обратно)

1753

The Effects of Atomic Bombs on Hiroshima and Nagaski. United States Strategic Bombing Survey. Washington, 1946.

(обратно)

1754

Ibid. P. 3.

(обратно)

1755

Public Papers of the Presidents of the United States, Harry S. Truman, 1945–1953. Washington, 1966. P. 93; Pittsburgh Press. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1756

The Effects of Atomic Bombs on Hiroshima and Nagaski. United States Strategic Bombing Survey. Washington, 1946. P. 3.

(обратно)

1757

Гровс Л. Теперь об этом можно говорить. М., 1964. С. 265; Burgan М. Hiroshima: Birth of the Nuclear Age. Greenburgh, 2009. P. 14–15; Public Opinion, 1935–1946. Under the Editorial Direction of Hadley Cantril / Prep, by M. Strimk. Princeton, 1951; Memorandum from General L.R. Groves to the Chief of Staff, August 6,1945, Top Secret Source: National Archives and Records Administration. Record Group 77, MED Records, Top Secret Documents, File №. 5b; University of the Pacific. University Library. Nimitz Chester W. Collection; A Book of Facts Concerning the Anny of the United States, Washington, 1950.

(обратно)

1758

The Effects of Atomic Bombs on Hiroshima and Nagaski. United States Strategic Bombing Survey. Washington, 1946. P. 3.

(обратно)

1759

The Effects of Atomic Bombs on Hiroshima and Nagaski. United States Strategic Bombing Survey. Washington, 1946. P. 3.

(обратно)

1760

Hopkins W. The Pacific War: The Strategy, Politics, and Players That Won the War. New York, 2009. P. 332; Marston D. The Pacific War Companion: From Pearl Harbor to Hiroshima. London, 2007. P. 234; Wiest A.A., Mattson G.L. The Pacific War: Campaigns of World War II. New York, 2001. P. 245.

(обратно)

1761

Эмброз X. Тихоокеанский фронт / пер. с англ. А.В. Бушуева, Т.С. Бушуевой. М., 2011. С. 488.

(обратно)

1762

Jack «Weary» McKnight. A World War II Diary in the Pacific. [Электронный ресурс]. URL: http://www.wright.edii/~jack.mcknight/diary/index.htm

(обратно)

1763

Bacon, Ogden Oral History Interview, May 30, 2000, by Sean Harvey and Sandra Stewart Holyoak, Page 22, Rutgers Oral History Archives.

(обратно)

1764

Konrad W. Wesley Oral History Interview, April 11, 1997, by G. Kurt Piehler and Alexia Maizel, Page 32. Rutgers Oral History Archives.

(обратно)

1765

U.S. Navy at War 1941–1945: Official Reports to The Secretary of the Navy by Fleet Admiral Ernest J. King. Washington, 1946; Gailey H.A. The war in the Pacific: from Pearl Harbor to Tokyo Bay. Novato, 1995.

(обратно)

1766

Интервью было дано в 1997 г.

(обратно)

1767

Avy Berman Letters from Pacific. Letter № 66. Cm.: http://avybennan.com/letters/ letter66.htm

(обратно)

1768

Mariner R. The atomic bomb and American society: new perspectives. Knoxville, 2009. P. 91–98; Diary of Frank J. Paukstis. [Электронный ресурс]. URL: http://www. brig s. us/Phila/diary. htm

(обратно)

1769

В августе 1945 г. проходил военную службу в Европе.

(обратно)

1770

Home Front and War Front in World War II: the correspondence of Jill Oppenheim de Grazia and Alfred de Grazia / Ed. A. de Grazia. Princeton, 1999. P. 2669.

(обратно)

1771

Письмо хранится в электронном архиве Слэймейкера, созданном после его смерти в 2006 г.: Wesley to Folks, 08/10/1945. [Электронный ресурс]. URL: http:// five24. сот/letters/default. asp?t=art&id=607

(обратно)

1772

Canning, Howard F. Oral History Interview, March 13,1995, by Robert Lipschitz, Page 8, Rutgers Oral History Archives.

(обратно)

1773

Ржешевский О.А., Кульков Е.Н., Мягков М.Ю. Всё о великой войне. М., 2010. С. 169–178; Ржешевский О.А. Война и история: Буржуазная историография США о Второй мировой войне. М., 1984. С. 255.

(обратно)

1774

Зимонин В.П. Принуждение Японии к миру // Партитура Второй мировой: Гроза на Востоке / авт. – сост. А.А. Кошкин. М., 2010. С. 270–290. См. также другие работы исследователя: Зимонин В.П. Канун и финал Второй мировой: Советский Союз и принуждение дальневосточного агрессора к миру: историографический анализ. М., 2010; Зимонин В.П. Эволюция военной доктрины Страны восходящего солнца. М., 1993; Зимонин В.П. Регион в огне: Узловые проблемы войны на Тихом океане. М., 1993; Зимонин В.П. Последний очаг Второй мировой. М., 2002.

(обратно)

1775

Кошкин А.А. Вступление СССР в войну с Японией в 1945 г.: Политический аспект // Новая и Новейшая история. 2011. № 1. С. 35–37; Кошкин А.А. «Кантокуэн» – «Барбаросса» по-японски. М., 2011; Кошкин А.А. Крах стратегии «спелой хурмы». М., 1989; Кошкин А.А. Японский козырь Сталина. М., 2012; Кошкин А.А. Японский фронт маршала Сталина. М., 2004.

(обратно)

1776

Hogan М. Hiroshima in History and Memory. Cambridge, 1996. P. 3.

(обратно)

1777

Rotter A. Hiroshima: the world’s bomb. Oxford, 2008. P. 5–7.

(обратно)

1778

Stein C. Hiroshima. New York, 1982. P. 22–24.

(обратно)

1779

Batow R. Japan’s Decision to Surrender. Stanford, 1954.

(обратно)

1780

Asada S. Shock of the Atomic Bomb and Japan’s Decision to Surrender // Hiroshima in history: the myths of revisionism. Chicago, 2007. P. 26–48.

(обратно)

1781

Томита T. Вторая мировая война и Япония. Путь к Азиатско-Тихоокеанской войне и её завершающий этап // Партитура Второй мировой: Гроза на Востоке / авт. – сост. А.А. Кошкин. М., 2010. С. 261–263.

(обратно)

1782

«DOWNFATT»: Strategic Plan for Operations in the Japanese Archipelago. Washington, 1945. P. 5–8; Tillman B. TeMay. New York, 2007. P. 220–226; Frank R. Downfall: The End of the Imperial Japanese Empire. New York, 1999. P. 175–189.

(обратно)

1783

The Effects of Atomic Bombs on Hiroshima and Nagaski. United States Strategic Bombing Survey. Washington, 1946. P. 3.

(обратно)

1784

Ibid.

(обратно)

1785

Wall Street Journal. 1945. August 7. P. 1; Toledo Blade. 1945. August 7. P. 1, 2; Providence Sunday Journal. 1945. August 7. P. 1, 3,4; Fitchburg Sentinel. 1945. August 7. P. 1; Chillicothe Constitution Tribune. Fitchburg Sentinel. 1945. August 7. P. 1; Evening Independent. 1945. August 7. P. 1; Fa Crosse Tribune and header Press. 1945. August 7. P. 1.

(обратно)

1786

The Atomic Bombings of Hiroshima and Nagasaki by The Manhattan Engineer District, June 29, 1946. Washington, 1946. P. 9.

(обратно)

1787

Мальков В.Л. Россия и США в XX веке. М., 2009. С. 340.

(обратно)

1788

Lodi News-Sentinel. 1945. August 15. Р. 8; Milwaukee Journal. 1945. August 15. P.5; Daytona Beach Morning Journal. 1945. August 15. P. 1; Deseret News. 1945. August 15. P. 3; Lodi News-Sentinel. 1945. August 15. P. 1; Portsmouth Times. 1945. August 15. P. 2.

(обратно)

1789

The Effects of Atomic Bombs on Hiroshima and Nagaski. United States Strategic Bombing Survey. Washington, 1946. P. 3.

(обратно)

1790

Cable АРСОМ 5445 from General Farrell to O’Leary, August 9, 1945. National Archives and Records Administration. Record Group 77. Box 20.

(обратно)

1791

COMGENAAF 8 cable CMDW 576 to COMGENUSASTAF, for General Farrell, August 9,1945. National Archives and Records Administration. Record Group 77. Box 20.

(обратно)

1792

The Effects of Atomic Bombs on Hiroshima and Nagaski. United States Strategic Bombing Survey. Washington, 1946. P. 3.

(обратно)

1793

COMGENAAF 20 Guam cable AIMCCR 5532 to COMGENUSASTAF Guam, August 10,1945. National Archives and Records Administration. Record Group 77. Box20.

(обратно)

1794

The Atomic Bombings of Hiroshima and Nagasaki by The Manhattan Engineer District, Time 29, 1946. Washington, 1946. P. 9.

(обратно)

1795

The Effects of Atomic Bombs on Hiroshima and Nagaski. United States Strategic Bombing Survey. Washington, 1946. P. 10–11, 13.

(обратно)

1796

Lodi News-Sentinel. 1945. August 9. P. 1; Miami News. 1945. August 9. P. 1; Evening Independent. 1945. August 9. P. 1; Telegraph-Herald. 1945. August 9. P. 1; Newburgh News. 1945. August 9. P. 1.

(обратно)

1797

The Effects of Atomic Bombs on Hiroshima and Nagaski. United States Strategic Bombing Survey. Washington, 1946. P. 15.

(обратно)

1798

Portsmouth Times. 1945. August 10. Р. 1; Free Lance-Star. 1945. August 10. P. 1; Oxnard Press-Comer. 1945. August 10. P. 1; Milwaukee Journal. 1945. August 10. P. 1; Spokane Daily Chronicle. 1945. August 10. P. 1; Evening Independent. 1945. August 10. P. 1; St. Petersburg Times. 1945. August 15. P. 1; News and Comer. 1945. August 15. P. 1; Altus Times-Democrat. 1945. August 15. P. 1; Los Angeles Times. 1945. August 15. P. 1; Telegraph-Herald. 1945. August 15. P. 6; Daytona Beach Morning Journal. 1945. September 2. P. 1. Deseret News. 1945. September 2. P. 1, 3.

(обратно)

1799

Локвуд Ч. Топи их всех //Подводная война на Тихом океане. М., 2001. С. 378.

(обратно)

1800

Холмс У. Победа подводой. Смоленск, 1999. С. 460.

(обратно)

1801

Инрайт Д. «Синано»: потопление японского секретного суперавианосца. М., 1991. С. 213.

(обратно)

1802

Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 419—

420.

(обратно)

1803

Там же. С. 420.

(обратно)

1804

Дин Дж. Странный союз. М., 2005. С. 237.

(обратно)

1805

Захариас Э. М. Секретные миссии. М., 1959. С. 457.

(обратно)

1806

Ржешевский О.А. Война и история: Буржуазная историография США о второй мировой войне. М., 1984. С. 221–228.

(обратно)

1807

Home Front and War Front in World War II: the correspondence of Jill Oppenheim de Grazia and Alfred de Grazia / Ed. A. de Grazia. Princeton, 1999. P. 2679.

(обратно)

1808

Conrad J. Will Collection. Library of Congress. American Folklife Center. Veterans History Project; Donald Frederick Aagenes Collection. Library of Congress. American Folklife Center. Veterans History Project.

(обратно)

1809

Jack “Weary” McKnight. A World War II Diary in the Pacific. [Электронный ресурс]. URL: http://www.wright.edu/~j^ack.mcknight/diary/index.htm

(обратно)

1810

Эмброз X. Тихоокеанский фронт / пер. с англ. А.В. Бушуева, Т.С. Бушуевой. М.,2011. С. 488.

(обратно)

1811

Milwaukee Journal. 1945. August 9. Р. 2; El Paso Herald-Post. 1945. August 9. P. 1; Oakland Tribune. 1945. August 9. P. 1; Miami News. 1945. August 9. P. 4; Windsor Daily Star. 1945. August 9. P. 7; Los Angeles Times. 1945. August 9. P. 1.

(обратно)

1812

Truman Diary 10 August 1945. Truman Library. President’s Secretary’s Files; Henry Stimson Diary. Yale University Library. Henry Lewis Stimson Papers. Reel 169; Henry A. Wallace Diary. Papers of Henry A. Wallace, Special Collections Department, University of Iowa Libraries. Box 2.

(обратно)

1813

Henry Stimson Diary. Yale University Library. Henry Lewis Stimson Papers. Reel 169.

(обратно)

1814

Translation of intercepted Japanese messages, August 10,1945. National Archives and Records Administration. National Security Agency. Record Group 457.

(обратно)

1815

Henry A. Wallace Diary. Papers of Henry A. Wallace, Special Collections Department, University of Iowa Libraries. Box 2.

(обратно)

1816

Truman Diary 10 August 1945. Truman Library. President’s Secretary’s Files.

(обратно)

1817

Henry Stimson Diary. Yale University Library. Henry Lewis Stimson Papers. Reel 169.

(обратно)

1818

Ibid.'

(обратно)

1819

Henry A. Wallace Diary. Papers of Henry A. Wallace, Special Collections Department, University of Iowa Libraries. Box 2.

(обратно)

1820

Frenso Bee Republican. 1945. August 10. P. 1; Greeley Daily Tribune. 1945. August 10. P. 1; New York Times. 1945. August 10. P. 1; Wall Street Journal. 1945. August 10. P. 1.

(обратно)

1821

Henry A. Wallace Diary. Papers of Henry A. Wallace, Special Collections Department, University of Iowa Libraries. Box 2.

(обратно)

1822

Переписка И.В. Сталина и Г. Трумэна // Партитура Второй мировой: Гроза на Востоке / авт. – сост. А.А. Кошкин. М., 2010. С. 440–443.

(обратно)

1823

Henry A. Wallace Diary. Papers of Henry A. Wallace, Special Collections Department, University of Iowa Libraries. Box 2.

(обратно)

1824

Ibid.

(обратно)

1825

Home Front and War Front in World War II: the correspondence of Jill Oppenheim de Grazia and Alfred de Grazia / Ed. A. de Grazia. Princeton, 1999. P. 2684.

(обратно)

1826

Эмброз X. Тихоокеанский фронт / пер. с англ. А.В. Бушуева, Т.С. Бушуевой. М., 2011. С. 488.

(обратно)

1827

Jack “Weary” McKnight. A World War II Diary in the Pacific. [Электронный ресурс]. URL: http://www.wright.edu/~j^ack incknight/diary/index.hhn

(обратно)

1828

Rutgers Oral History Archives. World War II: Pacific Theater Index; Tibbets P. Mission: Hiroshima. New York, 1985; [Электронный ресурс]. URL: http://pacilicwarletters. com/1945/08; http://www.wepidgeon.com/warletters.htm; Sledge E. With the Old Breed: At Peleliu and Okinawa. New York, 2007.

(обратно)

1829

Поттер Э. Адмирал Нимиц. СПб.; М., 2003. С. 662–669.

(обратно)

1830

Nevada Daily Mail. 1945. September 2. P. 1; La Crosse Tribune and Leader Press. 1945. September 2. P. 1; Kingsport Times. 1945. September 2. P. 1; Rhinelander Daily News. 1945. September 2. P. 1; Reno Evening Gazette. 1945. September 2. P. 1; San Antonio Express. 1945. September 2. P. 1.

(обратно)

1831

Еровс Л. Теперь об этом можно говорить. М., 1964; Дин Дж. Странный союз. М., 2005; Захариас Э.М. Секретные миссии. М., 1959; Локвуд Ч. Топи их всех // Подводная война на Тихом океане. М., 2001; Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999.

(обратно)

1832

New York Times. 1944. Octoder 24. P. 1, 3, 10.

(обратно)

1833

Pittsburgh Press. 1944. Octoder 24. P. 1; Evening Independent. 1944. Octoder 24.

P. 1.

(обратно)

1834

Los Angeles Times. 1944. Octoder 24. P. 1; Lewiston Daily Sim. 1944. Octoder 24. P. 1; Pittsburgh Press. 1944. Octoder 24. P. 1.

(обратно)

1835

Milwaukee Journal. 1944. Octoder25. Р. 1.

(обратно)

1836

Boston Daily Globe. 1944. Octoder25. P. 3; Capital Times. 1944. Octoder25. P. 1; Chicago Daily Tribune. 1944. Octoder25. P. 1.

(обратно)

1837

New York Times. 1944. Octoder 23. P. 3.

(обратно)

1838

Boston Daily Globe. 1945. February 20. P. 1, 3; Christian Science Monitor Magazine. 1945. February 20. P. 1.

(обратно)

1839

New York Times. 1945. February 20. P. 4.

(обратно)

1840

Boston Daily Globe. 1945. February 20. P. 1; Colorado Springs Evening Telegram. 1945. February 20. P. 1; Oil City Blizzard. 1945. February 20. P. 1; Rock Hill Herald. 1945. February 20. P. 1.

(обратно)

1841

Поттер Э. Адмирал Нимиц. СПб., М., 2003. С. 612–615.

(обратно)

1842

New York Times. 1945. April 2. P. 1; Washington Post. 1945. April 2. P. 1; Lewiston Daily Sim. 1945. April2. P. 1.

(обратно)

1843

Deseret News. 1945. April 2. P. 1.

(обратно)

1844

San Jose Evening News. 1945. April 2. P. 1.

(обратно)

1845

New York Times. 1945. April 2. P. 1.

(обратно)

1846

Chicago Daily Tribune. 1945. April 2. P. 1, 3; New York Times. 1945. April 2. P. 1; Miami News. 1945. April 2. P. 1–2.

(обратно)

1847

Pittsburgh Press. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1848

St. Joseph News-Press. 1945. August 6. P. 1. Почти такой же заголовок напечатан в «Lawrence Daily Journal World».

(обратно)

1849

Evening Independent. 1945. August 6. Р. 1.

(обратно)

1850

Portsmouth Times. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1851

Milwaukee Journal. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1852

Мальков В.Л. Путь к имперству: Америка в первой половине XX века. М., 2004. С. 524.

(обратно)

1853

Christian Science Monitor Magazine. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1854

Norwalk Hour. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1855

Ellensburg Daily Record. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1856

Telegraph-Herald. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1857

Reno Evening Gazette. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1858

Charleston Daily Mail. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1859

Spokane Daily Chronicle. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1860

Greensburg Daily Tribune. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1861

Public Papers of the Presidents of the United States, Harry S. Truman, 1945–1953. Washington, 1966. P. 93.

(обратно)

1862

Pittsburgh Press. 1945. August 6. P. 1; Christian Science Monitor Magazine. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1863

Public Papers of the Presidents of the United States, Harry S. Truman, 1945–1953. Washington, 1966. P. 93; Pittsburgh Press. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1864

Почти 10-тонная английская бомба. См.: Flower S. Barnes Wallis’ Bombs. London, 2004. P. 335; Flower S. A hell of a bomb: how the bombs of Barnes Wallis helped win the Second World War. London, 2002.

(обратно)

1865

Public Papers of the Presidents of the United States,Harry S. Truman, 1945–1953. Washington, 1966. P. 93.

(обратно)

1866

The Manhattan Project: a documentary introduction to the Atomic Age. Philadelphia, 1991. P. 162.

(обратно)

1867

Spokane Daily Chronicle. 1945. August 6. P. 1; Greensburg Daily Tribune. 1945. August 6. P. 1; Van Wert Times-Bulletin. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1868

Pittsburgh Press. 1945. August 6. P. 1; Reno Evening Gazette. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1869

Ellensburg Daily Record. 1945. August 6. P. 1; Spokane Daily Chronicle. 1945. August 6. P. 5.

(обратно)

1870

St. JosephNews-Press. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1871

Greensburg Daily Tribune. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1872

Pittsburgh Press. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1873

Public Papers of the Presidents of the United States, Harry S. Truman, 1945–1953. Washington, 1966. P. 93.

(обратно)

1874

Pittsburgh Press. 1945. August 6. Р. 4.

(обратно)

1875

Ibid.

(обратно)

1876

Public Papers of the Presidents of the United States,Harry S. Truman, 1945–1953. Washington, 1966. P. 93.

(обратно)

1877

Greensburg Daily Tribune. 1945. August 6. P. 1; Spokane Daily Chronicle. 1945. August 6. P. 1; Telegraph-Herald. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1878

Pittsburgh Press. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1879

Spokane Daily Chronicle. 1945. August 6. P. 5.

(обратно)

1880

Public Papers of the Presidents of the United States, Harry S. Truman, 1945–1953. Washington, 1966. P. 93. Подробно расходы и вовлечённые в американский проект ресурсы описаны в диссертационных исследованиях: Севрюк Н.А. Разработка и реализация атомных проектов СССР и США: 1939–1949 гг.: автореф. дис… канд. ист. наук. Челябинск, 2005; Новикова ТА. Создание ядерного оружия в США и СССР. Общие и особенные черты: 1939–1949 гг.: автореф. дис…. канд. ист. наук. М., 2006.

(обратно)

1881

St. Joseph News-Press. 1945. August 6. P. 7.

(обратно)

1882

Miami News. 1945. August 6. P. 4.

(обратно)

1883

Public Papers of the Presidents of the United States, Harry S. Truman, 1945–1953. Washington, 1966. P. 93.

(обратно)

1884

Pittsburgh Press. 1945. August 6. P. 1; Ellensburg Daily Record. 1945. August 6.

P.2.

(обратно)

1885

Public Papers of the Presidents of the United States,Harry S. Truman, 1945–1953. Washington, 1966. P. 93.

(обратно)

1886

Miami News. 1945. August 6. P. 1; St. Joseph News-Press. 1945. August 6. P. 1; Lawrence Daily Journal World. 1945. August 6. P. 1, 2; Evening Independent. 1945. August 6. P. 14; Portsmouth Times. 1945. August 6. P. 1; Milwaukee Journal. 1945. August 6. P. 1.

(обратно)

1887

Truman Library. President’s Secretary’s Files. Box 112.

(обратно)

1888

Mariner R. The atomic bomb and American society: new perspectives. Knoxville, 2009. P. 91–92.

(обратно)

1889

New York Times. 1945. August 7. P. 1.

(обратно)

1890

Chicago Daily Tribune. 1945. August 7. P. 1, 4, 8.

(обратно)

1891

Washington Post. 1945. August 7. Р. 1, 7, 9.

(обратно)

1892

Los Angeles Times. 1945. August 7. P. 1.

(обратно)

1893

St. Petersburg Times. 1945. August 7. P. 1.

(обратно)

1894

Spokane Daily Chronicle. 1945. August 7. P. 1. Практически идентичный заголовок и в «Meriden Record» (Коннектикут).

(обратно)

1895

Pittsburgh Post-Gazette. 1945. August 7. P. 1.

(обратно)

1896

Miami News. 1945. August 7. P. 1.

(обратно)

1897

Milwaukee Journal. 1945. August 7. P. 1.

(обратно)

1898

Это анонимный материал, представленный агентством «Ассошиэйтед пресс».

(обратно)

1899

Milwaukee Journal. 1945. August 7. Р. 2.

(обратно)

1900

Ibid.

(обратно)

1901

Evening Independent. 1945. August 7. P. 1.

(обратно)

1902

Ibid. P. 1, 2.

(обратно)

1903

Wall Street Journal. 1945. August 7. P. 1.

(обратно)

1904

Toledo Blade. 1945. August 7. P. 1, 2; Providence Sunday Journal. 1945. August 7. P. 1, 3,4.

(обратно)

1905

Mariner R. The atomic bomb and American society: new perspectives. Knoxville, 2009. P. 93.

(обратно)

1906

Ibid.

(обратно)

1907

Lewiston Daily Sun. 1945. August 7. P. 1.

(обратно)

1908

Pittsburgh Press. 1945. August 7. P. 1.

(обратно)

1909

Lewiston Daily Sun. 1945. August 7. P. 1.

(обратно)

1910

Pittsburgh Post-Gazette. 1945. August 7. Р. 1.

(обратно)

1911

Pittsburgh Press. 1945. August 7. P. 10.

(обратно)

1912

Chicago Daily Tribune. 1945. August 8. P. 1; New York Herald Tribune. 1945. August 8. P. 1.

(обратно)

1913

The Japanese Navy in World War II. With an introduction and commentary by Raymond G. O’Connor. Annapolis, 1969; The Rising Sim: The Decline and Fall of the Japanese Empire, 1936–1945. New York, 1970; The Second World War: A Complete History. Rev. ed. New York, 1991; The War in the Far East, 1941–1945: A Military History. New York, 1969. Подробнее о данных оценках см.: Зимонин В.П. Принуждение Японии к миру // Партитура Второй мировой: Гроза на Востоке / авт. – сост. А.А. Кошкин. М., 2010. С. 270–290. См. также: Зимонин В.П. Канун и финал Второй мировой: Советский Союз и принуждение дальневосточного агрессора к миру: историографический анализ. М., 2010; Зимонин В.П. Эволюция военной доктрины Страны восходящего солнца. М., 1993; Зимонин В.П. Регион в огне: Узловые проблемы войны на Тихом океане. М., 1993; Зимонин В.П. Последний очаг Второй мировой. М., 2002.

(обратно)

1914

См. об этом: Зимонин В.П. Принуждение Японии к миру // Партитура Второй мировой: Гроза на Востоке / авт. – сост. А.А. Кошкин. М., 2010. С. 270–290.

(обратно)

1915

Milwaukee Journal. 1945. August 8. Р. 1.

(обратно)

1916

Ibid. Р. 1, 2.

(обратно)

1917

Та же информация включена в главный заголовок следующих изданий: Lewiston Morning Tribune. 1945. August 8. P. 1; Schenectady Gazette. 1945. August 8. P. 1; Waycross Journal-Herald. 1945. August 8. P. 1.

(обратно)

1918

Spokane Daily Chronicle. 1945. August 8. P. 1, 2,4.

(обратно)

1919

Toledo Blade. 1945. August 8. P. 1.

(обратно)

1920

Miami News. 1945. August 8. P. 1.

(обратно)

1921

Evening Independent. 1945. August 8. P. 1.

(обратно)

1922

Pittsburgh Press. 1945. August 8. P. 1.

(обратно)

1923

Oxnard Press-Comer. 1945. August 8. P. 1.

(обратно)

1924

Free Lance-Star. 1945. August 8. P. 1.

(обратно)

1925

Windsor Daily Sun. 1945. August 8. P. 1; Toronto Daily Sim. 1945. August 8. P. 1.

(обратно)

1926

Oxnard Press-Courier. 1945. August 8. P. 1.

(обратно)

1927

Offner A.A. Another Such Victory: President Truman and the Cold War: 1945–1953. Stanford, 2002. P. 122.

(обратно)

1928

Hasegawa T. The end of the Pacific war. Stanford, 2007. P. 221–224. Подробно формирование в зарубежной историографии негативных оценок советско-японской войны описано в работе профессора В.П. Зимонина: Зимонин В.П. Принуждение Японии к миру // Партитура Второй мировой: Гроза на Востоке / авт. – сост. А.А. Кошкин. М., 2010. С. 289—290', Зимонин В.П. Советские войска на Дальнем Востоке ускорили завершение Второй мировой войны // Военно-исторический журнал. 2005. №. 8. С. 3–8.

(обратно)

1929

Шерман Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою. М.; СПб., 1999. С. 421.

(обратно)

1930

Oxnard Press-Comer. 1945. August 8. Р. 1.

(обратно)

1931

Pittsburgh Press. 1945. August 8. P. 1.

(обратно)

1932

Кошкин А.А. Вступление СССР в войну с Японией в 1945 г.: Политический аспект // Новая и Новейшая история. 2011. № 1. С. 33.

(обратно)

1933

Southeast Missourian. 1945. August 8. Р. 1.

(обратно)

1934

Дин Дж. Странный союз. М., 2005. С. 244.

(обратно)

1935

Southeast Missourian. 1945. August 8. Р. 1.

(обратно)

1936

Pittsburgh Press. 1945. August 8. Р. 1; Southeast Missourian. 1945. August 8. P. 1.

(обратно)

1937

Oxnard Press-Courier. 1945. August 8. P. 1.

(обратно)

1938

Ibid; Pittsburgh Press. 1945. August 8. P. 1.

(обратно)

1939

Об этом же пишет А. А. Кошкин. См.: Кошкин А. А. Вступление СССР в войну с Японией в 1945 г.: Политический аспект // Новая и Новейшая история. 2011. № 1. С. 33.

(обратно)

1940

Oxnard Press-Courier. 1945. August 8. Р. 1.

(обратно)

1941

Mariner R. The atomic bomb and American society: new perspectives. Knoxville, 2009. P. 93.

(обратно)

1942

Ibid.

(обратно)

1943

Capital Times. 1945. August 8. P. 1, 3; Greensburg Daily Tribune. 1945. August 8. P. 1; New York Times. 1945. August 8. P. 1.

(обратно)

1944

Pittsburgh Post-Gazette. 1945. August 9. Р. 1.

(обратно)

1945

Miami News. 1945. August 9. P. 1.

(обратно)

1946

Telegraph-Herald. 1945. August 9. P. 1.

(обратно)

1947

Evening Independent. 1945. August 9. P. 1.

(обратно)

1948

Ibid.

(обратно)

1949

Telegraph-Herald. 1945. August 9. P. 1.

(обратно)

1950

Newburgh News. 1945. August 9. P. 1.

(обратно)

1951

Lodi News-Sentinel. 1945. August 9. P. 1.

(обратно)

1952

Шишов А.В. Россия и Япония: История военных конфликтов. М.,2001. С. 545; Белобородов А.П. Прорыв на Харбин. М., 1982. С. 34; Мерецков К.А. На службе народу. М., 1968. С. 412; Hallman A.L. Battlefield Operational Functions and the Soviet Campaign against Japan in 1945. Quantico, United States Marine Corps Command and Staff College. 1995.

(обратно)

1953

Schenectady Gazette. 1945. August 9. P. 1.

(обратно)

1954

Evening Independent. 1945. August 9. P. 2.

(обратно)

1955

Milwaukee Journal. 1945. August 9. P. 2.

(обратно)

1956

См. об этом: Косяченко M.A. Маньчжурская стратегическая операция // Защита и безопасность. 2010. № 55. С. 4–7; Зимонин В.П. Принуждение Японии к миру // Партитура Второй мировой: Гроза на Востоке / авт. – сост. А.А. Кошкин. М., 2010. С. 270–275.

(обратно)

1957

Milwaukee Journal. 1945. August 9. Р. 2.

(обратно)

1958

Hartford Courant. 1945. August 9. P. 2, 3.

(обратно)

1959

Ludington Daily News. 1945. August 9. P. 3.

(обратно)

1960

Milwaukee Journal. 1945. August 9. P. 2.

(обратно)

1961

Ibid.

(обратно)

1962

Ibid. Практически то же самое можно прочитать в выпусках «Leatherneck», «Е1 Paso Herald-Post», «Oakland Tribune» за этот день.

(обратно)

1963

Miami News. 1945. August 9. Р. 4.

(обратно)

1964

Ibid.

(обратно)

1965

Windsor Daily Star. 1945. August 9. P. 7.

(обратно)

1966

Los Angeles Times. 1945. August 9. P. 1.

(обратно)

1967

Evening Independent. 1945. August 9. P. 1.

(обратно)

1968

Pittsburgh Post-Gazette. 1945. August 9. P. 3.

(обратно)

1969

Elartford Courant. 1945. August 9. P. 1.

(обратно)

1970

Lodi News-Sentinel. 1945. August 9. P. 3.

(обратно)

1971

Кошкин А.А. Японский фронт маршала Сталина. М., 2004. С. 180.

(обратно)

1972

Bernstein В. Politics and Policies of the Truman Administration. New York, 1970; Donovan RJ. Conflict and Crisis: The Presidency of Harry Truman, 1945–1948. New York, 1977; Allen T.B. Code Name Downfall: The Secret Plan to Invade Japan and Why Truman Dropped the Bomb. New York, 1995; Hamby A.L. Beyond the New Deal: Harry S. Truman and American Liberalism. New York, 1973.

(обратно)

1973

The Axis in Defeat: A Collection of Documents on American Policy Toward Germany and Japan. Washington, 1946. P. 29; Reports of General MacArthur: Campaigns ofMacArthur in the Pacific. Vol. 1. Washington, 1994. P. 441.

(обратно)

1974

Portsmouth Times. 1945. August 10. Р. 1; Free Lance-Star. 1945. August 10. P. 1.

(обратно)

1975

Oxnard Press-Courier. 1945. August 10. P. 1.

(обратно)

1976

Milwaukee Journal. 1945. August 10. P. 1.

(обратно)

1977

Spokane Daily Chronicle. 1945. August 10. P. 1.

(обратно)

1978

Evening Independent. 1945. August 10. P. 1.

(обратно)

1979

Lodi News-Sentinel. 1945. August 10. P. 1; Lafayette Ledger. 1945. August 10. P. 1; New York Times. 1945. August 10. P. 1; Chicago Daily Tribune. 1945. August 10. P. 1; Los Angeles Times. 1945. August 10. P. 1.

(обратно)

1980

Lewiston Morning Tribune. 1945. August 10. P. 1; New York Times. 1945. August 10. P. 1; Chicago Daily Tribune. 1945. August 10. P. 1; Lewiston Daily Sim. 1945. August 10. P. 1.

(обратно)

1981

Schenectady Gazette. 1945. August 10. Р. 1.

(обратно)

1982

Ibid.

(обратно)

1983

Pittsburgh Post-Gazette. 1945. August 10. P. 1.

(обратно)

1984

Ibid.

(обратно)

1985

Oxnard Press-Courier. 1945. August 11. Р. 1.

(обратно)

1986

Rock Hill Herald. 1945. August 11. P. 1; Wall Street Journal. 1945. August 11. P. 1.

(обратно)

1987

Meriden Record. 1945. August 11. P. 1.

(обратно)

1988

Pittsburgh Post-Gazette. 1945. August 11. P. 1.

(обратно)

1989

Chicago Daily Tribune. 1945. August 11. P. 1.

(обратно)

1990

Evening Independent. 1945. August 11. P. 1.

(обратно)

1991

Lewiston Morning Tribune. 1945. August 11. P. 1.

(обратно)

1992

Spokane Daily Chronicle. 1945. August 11. P. 1.

(обратно)

1993

Ibid.

(обратно)

1994

Pittsburgh Post-Gazette. 1945. August 11. P. 1.

(обратно)

1995

Ibid. P. 6.

(обратно)

1996

Pittsburgh Post-Gazette. 1945. August 11. Р. 6.

(обратно)

1997

Об этом подробнее было написано выше.

(обратно)

1998

Мальков В.Л. Путь к имперству: Америка в первой половине XX века. М., 2004. С. 531.

(обратно)

1999

Pittsburgh Post-Gazette. 1945. August 11. Р. 6.

(обратно)

2000

О том, как подобные и другие обвинения войдут в историографию, написано в труде профессора А.А. Кошкина. См.: Кошкин А.А. Японский фронт маршала Сталина. М., 2004. С. 303–305.

(обратно)

2001

В «Pittsburgh Post-Gazette» употреблено слово «grab», имеющее негативный оттенок, более близкий не к «захватить», а к «сцапать». Pittsburgh Post-Gazette. 1945. August 11. Р. 6.

(обратно)

2002

Toledo Blade. 1945. August 11. P. 4.

(обратно)

2003

Ibid.

(обратно)

2004

Henry Stimson Diary. Yale University Library. Henry Lewis Stimson Papers. Reel 169.

(обратно)

2005

Кошкин A.A. Японский фронт маршала Сталина. М., 2004. С. 305; Зимонин В.П. Принуждение Японии к миру // Партитура Второй мировой: Гроза на Востоке / авт. – сост. А.А. Кошкин. М., 2010. С. 289.

(обратно)

2006

Мальков В.Л. Путь к имперству: Америка в первой половине XX века. М., 2004. С. 531–533.

(обратно)

2007

Spokane Daily Chronicle. 1945. August 11. P. 6.

(обратно)

2008

Черевко K.E. Серп и молот прошв самурайского меча. М., 2003. С. 300–305.

(обратно)

2009

Evening Independent. 1945. August 11. Р. 4.

(обратно)

2010

Этот же факт как бесспорное доказательство необходимости советских действий приведён и в вашингтонской (штат) газете: Spokane Daily Chronicle. 1945. August 11. P. 4.

(обратно)

2011

Evening Independent. 1945. August 11. Р. 4.

(обратно)

2012

Schenectady Gazette. 1945. August 11. P. 3.

(обратно)

2013

Ibid.

(обратно)

2014

Christian Science Monitor Magazine. 1945. August 11. P. 1.

(обратно)

2015

Spokane Daily Chronicle. 1945. August 11. P. 4.

(обратно)

2016

Ibid.

(обратно)

2017

Изложение событий у журналистов начинается с ошибки даты первого события на один день.

(обратно)

2018

Amarillo Globe. 1945. August 12. Р. 3; St. Petersburg Times. 1945. August 12. P. 1; St. Joseph News-Press. 1945. August 12. P. 2; Telegraph Herald. 1945. August 12. P. 2.

(обратно)

2019

Этот материал информационного агентства будет перепечатываться ещё несколько раз, до 14 августа: Owosso Argus-Press. 1945. August 14. Р. 19.

(обратно)

2020

Этот же вывод (только без таблицы) представлен в газете штата Оклахома «Altus Times-Democrate»: Altus Times-Democrate. 1945. August 12. P. 1, 2.

(обратно)

2021

Los Angeles Times. 1945. August 12. P. 1; Milwaukee Journal. 1945. August 12. P. 1; St. Joseph News-Press. 1945. August 12. P. 2; Pittsburgh Press. 1945. August 12. P. 14; Hartford Courant. 1945. August 12. P. 1.

(обратно)

2022

Miami News. 1945. August 12. P. 1.

(обратно)

2023

О продвижении советских войск и взятии китайских городов подробнее см.: Черевко К.Е. Серп и молот против самурайского меча. М., 2003. С. 300–305; Савин А.С. Японский милитаризм в период Второй мировой войны 1939–1945 гг. М., 1979. С. 200–210; Кошкин А.А. Японский фронт маршала Сталина. М., 2004. С. 305; Зимонин В.П. Принуждение Японии к миру // Партитура Второй мировой: Гроза на Востоке / автор-сост. А.А. Кошкин. М., 2010. С. 289.

(обратно)

2024

Milwaukee Journal. 1945. August 12. Р. 1.

(обратно)

2025

St. Petersburg Times. 1945. August 12. P. 2.

(обратно)

2026

St. Petersburg Times. 1945. August 12. P. 2.

(обратно)

2027

На совещаниях у Трумэна было принято решение – командовать в Японии после победы должен только американский генерал. См.: Truman Diary 10 August 1945. Truman Library. President’s Secretary’s Files; Henry Stimson Diary. Yale University Library. Henry Lewis Stimson Papers. Reel 169; Henry A. Wallace Diary. Papers of Henry A. Wallace, Special Collections Department, University of Iowa Libraries. Box 2.

(обратно)

2028

St. Petersburg Times. 1945. August 12. P. 1, 2.

(обратно)

2029

Ситникова Е.Л. Образ Советского Союза как фактор внешней политики США: 1945–1952 гг.: автореф. дис… канд. ист. наук. Курск, 2007. [Электронный ресурс]. URL: http://www.dissercat.com/content/obraz-sovetskogo-soyiiza-kak-faktor-vneslmei-politiki-ssha-1945-1952-gg

(обратно)

2030

Мягков М.Ю. Советский Союз в американских планах послевоенного устройства Европы 1941–1945 гг.: автореф. дне…. д-ра ист. наук. М.,2006. [Электронный ресурс]. URL: http://www.dissercat.com/content/sovetskii-soyiiz-v-amerikanskikli-planakli-poslevoeimogo-ustroistva-evropy-1941-1945-gg. См. также: Мягков М.Ю. «Президент не знает, что делать с Россией…»: Американские оценки участия СССР в послевоенном устройстве Европы 1943–1945 // Памятные страницы истории: 1941–1945 / под ред. М.Ю. Мягкова, Ю.А. Никифорова. М., 2009. С. 78—111.

(обратно)

2031

Мальков В.Л. Путь к имперству: Америка в первой половине XX века. М., 2004. С. 414.

(обратно)

2032

Там же. С. 416.

(обратно)

2033

Baltimore Afro-American. 1945. August 14. Р. 1; Saskatoon Star-Phoenix. 1945. August 13. P. 1.

(обратно)

2034

Painesville Telegraph. 1945. August 14. P. 1, 15.

(обратно)

2035

Cm.: Pittsburgh Press. 1945. August 13. P. 10.

(обратно)

2036

Painesville Telegraph. 1945. August 14. P. 1.

(обратно)

2037

Tuscaloosa News. 1945. August 13. P. 1; Pittsburgh Press. 1945. August 14. P. 1; Daily Sun. 1945. August 14. P. 1.

(обратно)

2038

Saskatoon Star-Phoenix. 1945. August 13. P. 1; Behr E. Hirohito: The Man Behind the Myth. New York, 1989.

(обратно)

2039

Следует отметить, что некоторые издания ещё 14 августа объявили, что война закончилась. См.: Nevada Daily Mail. 1945. August 14. P. 1.

(обратно)

2040

Norwalk Hour. 1945. August 15. Р. 1.

(обратно)

2041

Milwaukee Journal. 1945. August 15. P. 1.

(обратно)

2042

Newburgh News. 1945. August 15. P. 1.

(обратно)

2043

New York Daily News. 1945. August 15. P. 1; Victoria Advocate. 1945. August 15. P. 1; Gettysburg Times. 1945. August 15. P. 1; Schenectady Gazette. 1945. August 15. P. 1; Pittsburgh Press. 1945. August 15. P. 1; Oxnard Press-Courier. 1945. August 15. P. 1; St. Petersburg Times. 1945. August 15. P. 1; Modesto Bee and News-Herald. 1945. August 15. P. 1.

(обратно)

2044

St. Petersburg Times. 1945. August 15. P. 1; News and Courier. 1945. August 15.

P. 1.

(обратно)

2045

Altus Times-Democrat. 1945. August 15. Р. 1

(обратно)

2046

Evening Independent. 1945. August 15. P. 1.

(обратно)

2047

Portsmouth Times. 1945. August 15. P. 1, 9.

(обратно)

2048

Los Angeles Times. 1945. August 15. P. 1.

(обратно)

2049

Telegraph-Herald. 1945. August 15. P. 6.

(обратно)

2050

Подробнее см.: Эмброз X. Тихоокеанский фронт / пер. с англ. А.В. Бушуева, Т.С. Бушуевой. М., 2011. С. 254, 269.

(обратно)

2051

Schenectady Gazette. 1945. August 15. Р. 1, 10; Pittsburgh Press. 1945. August 15.

P. 1.

(обратно)

2052

Полный вариант статьи хранится в архиве К. Виганда: Hoover Institution Archives. Karl H. Von Wiegand Papers. Box 35.

(обратно)

2053

Milwaukee Journal. 1945. August 15. P. 5.

(обратно)

2054

Напомним, именно такое объяснение звучало в прессе 8–9 августа 1945 г.

(обратно)

2055

Milwaukee Journal. 1945. August 15. Р. 5.

(обратно)

2056

Ibid; Daytona Beach Morning Journal. 1945. August 15. P. 1.

(обратно)

2057

Deseret News. 1945. August 15. P. 3.

(обратно)

2058

Lodi News-Sentinel. 1945. August 15. P. 1.

(обратно)

2059

Portsmouth Times. 1945. August 15. Р. 2.

(обратно)

2060

Об этом 15 августа ещё раз напоминают гражданам США: «Япония начала войну с нападения на наш флот в Пёрл-Харборе, а США ускорили её конец уничтожением двух японских городов – Хиросимы и Нагасаки – атомными бомбами» (Milwaukee Journal. 1945. August 15. Р. 2).

(обратно)

2061

Lodi News-Sentinel. 1945. August 15. P. 8.

(обратно)

Оглавление

Введение

Глава I Причины Тихоокеанской войны в оценках американского общества

  I. 1. Причины Тихоокеанского противостояния: версии и мнения военных США

  I. 2. Причины войны на Тихом океане: оценки общественно-политических кругов США

  Выводы по первой главе

Глава II Отношение общества США к нападению Японии

  II. 1. Американские военные о японском нападении

  II. 2. Нападение Японии в оценке американских общественно-политических кругов

  Выводы по второй главе

Глава III Поворот в войне на Тихом океане и американское общество

  III. 1. Военные США о сражении за Мидуэй: оценки победы

  III. 2. Образ поворота в Тихоокеанской войне в восприятии американских общественно-политических кругов

  Выводы по третьей главе

Глава IV Завершение войны на Тихом океане и капитуляция Японии в оценках американского общества

  IV. 1. Завершение войны на Тихом океане: оценки военных США

  IV. 2. Мифы и реалии заключительного этапа Тихоокеанской войны: оценки общественно-политических кругов США

  Выводы по четвёртой главе

Заключение

Список основных трудов С.О. Буранка

  Монографии

  Раздел в коллективной монографии

  Учебные пособия

  Кандидатская диссертация

  Статьи в реферируемых научных изданиях, утвержденных ВАК РФ

  Статьи в других научных изданиях