|
|
Алексей Исаев, Максим Коломиец
Последние контрудары Гитлера
Разгром Панцерваффе
ВведениеБои у озера Балатон представляют особый интерес как пример последней крупной оборонительной операции советских войск во Второй мировой войне. Ход операции можно условно разделить на две фазы, в ходе которых Красная Армия последовательно отразила три контрудара и одно контрнаступление немецких танковых группировок. Боевым действиям присущ ряд характерных особенностей: немецкие войска массированно применяли танковые соединения; боевые действия часто велись не только днем, но и ночью; советские войска на данном участке фронта не имели крупных танковых частей, и удары противника отражала в основном противотанковая артиллерия, а танки и САУ использовались, как правило из засад.
Часть 1
ГИЛЛЕ И БАЛЬК СПЕШАТ НА ПОМОЩЬ«Кто хоть раз побывал на озере Балатон, никогда не забудет его. Словно огромная палитра, расцвечено оно всеми цветами радуги. Голубое зеркало воды удивительно четко отражает изумрудную зелень берегов и ажурные строения под оранжевыми черепичными крышами. О Балатоне не случайно поют песни, слагают легенды» (Райгородецкий Е. Я. К Альпам. М.: Воениздат, 1969, С. 123).
Таким поэтичным вступлением начинает свое повествование о боях в Венгрии один из его непосредственных участников. Советские солдаты и офицеры сражались в Венгрии не в самое подходящее для любования местными красотами время: в январе-марте 1945 г. Однако они смотрели на венгерские пейзажи другими глазами. Это был взгляд победителей. Они месили грязь в двух шагах от столиц вражеских государств, конец войны был уже близок. Поэтому засыпанные грязно-серым снегом виноградники и леса, дома с выбитыми стеклами выглядели для бойцов Красной армии совсем иначе, чем для стороннего наблюдателя. Однако, нельзя сказать что внешне спокойный пейзаж был безопасным даже за линией фронта. Обстановка в Венгрии была скорее недружественной и цветы на броню не бросали. Венгрия была союзником Германии. Когда военная фортуна на какое-то время отворачивалась от Красной армии, с чердаков «строений под оранжевыми черепичными крышами» по советским солдатам и офицерам стреляли еще вчера кисло им улыбавшиеся венгры.
Танк Т-34–85 с десантом пехоты готовится к атаке. Венгрия, конец 1945 года (РГАКФД).
Бои на озере Балатон в целом не являются «забытым сражением». Последнее крупное наступление немецкой армии во Второй Мировой войне было событием широко известным. О существовании озера Балатон и города с замысловатым названием Секешфехервар знали даже весьма поверхностно интересовавшиеся военной историей люди.
Рота гвардии лейтенанта Г. Кузьмина при поддержке 45-мм противотанкового орудия в контратаке. 8 февраля 1945 года. В зимних боях рота уничтожила до 20 человек, захватила одно орудие, 7 автомобилей и взяла до 80 пленных (ЦМВС).
В какой-то мере заметная роль Венгрии в событиях последних месяцев войны была следствием стечения обстоятельств. В то время как на других фронтах от Балтики до Силезии осенью 1944 г. царило затишье перед бурей, на южном фланге советско-германского фронта продолжались начатые еще летом наступления. В конце 1944 г. 2-й и 3-й Украинские фронты вступили на территорию Венгрии, вышли с востока на подступы к Будапешту, а также форсировали Дунай южнее венгерской столицы. Очередной этап советского наступления с плацдарма на западном берегу Дуная привел к прорыву так называемой «линии Маргариты» и окружению Будапешта вместе с его венгерско-немецким гарнизоном.
Импульсивное решение Гитлера нанести деблокирующий удар последовало 24 декабря 1944 г., за день до замыкания кольца окружения вокруг Будапешта. Нельзя сказать, что это было пустой прихотью. С политической точки зрения Венгрия оставалась последним союзником агонизирующего Третьего Рейха. С экономической точки зрения в Венгрии были едва ли не последние месторождения нефти, остававшиеся под контролем Германии. Также Венгрия лежала на пути в Австрию, где были сосредоточены значительные производственные мощности немецкой военной промышленности. С военной точки зрения потеря такого важного оборонительного рубежа как Дунай, а также потенциальная угроза потерять узел коммуникаций в Будапеште означала снижение устойчивости южного крыла восточного фронта. Удержание Будапешта по типичному для немцев сценарию снабжаемой по воздуху «крепости» возможно было лишь ограниченное время. После этого узел дорог переходил в полное распоряжение советских войск. Ввиду того, что на фронте в Польше, Восточной Пруссии и Курляндии было сравнительно тихо, искушение бросить в бой резервы и переломить ситуацию под Будапештом в свою пользу было, по меньшей мере, объяснимым.
Несколькими днями спустя завертелись колесики германской военной машины, вовлекавшие в свой бег тысячи и десятки тысяч людей. Стоявшие на Висле немецкие армии получили страшный удар от собственного командования — из их рядов был вырван и переброшен в Венгрию IV танковый корпус СС. В декабре 1944 г. он стоял к северу от Варшавы в готовности отразить очередную попытку Красной армии пойти на приступ польской столицы.
Едва ли не главной причиной именно такого выбора фюрера стала репутация командира эсэсовского корпуса, обергруппенфюрера и генерала войск СС Герберта Гилле. Именно он считался человеком, пробившим путь на свободу окруженным в Корсунь-Шевченковском «котле» немецким частям. Тогда он командовал 5-й танковой дивизией СС «Викинг». Сама по себе радиограмма о том, что им на помощь идет Гилле, поднимала боевой дух окруженных в Будапеште немецких частей и давала им надежду на спасение.
Материальные факторы, разумеется, тоже играли свою роль. Дивизии корпуса Гилле имели намного большую численность личного состава, чем дивизии корпуса Неринга. Дивизия СС «Викинг» вообще имела два сверхштатных батальона — восстановленные после разгрома в Прибалтике первые батальоны полков «Норге» и «Данмарк». Они прошли переформирование, но возвращение в изолированную Курляндию было сочтено нецелесообразным. Так они были включены в состав «Викинга» и провоевали в его составе до мая 1945 г.
Танк Pz.VI Ausf.B «K"onigstiger» из состава 509-го батальона тяжелых танков, подбитый советской артиллерией. Район Будапешта, февраль 1945 года. Ствол танка отбит снарядом, на башне виден тактический номер 213 (АСКМ).
Фактор большего доверия фюрера к ведомству Гиммлера если и имелся, то не перевешивал доводы разума. Также под Будапешт отправились 96-я и 711-я пехотные дивизии, которые должны были усилить пехотную составляющую ударной группировки корпуса Гилле. Когда-то в августе 1944 г. прибытие двух эсэсовских дивизий в Польшу предопределило судьбу Варшавского восстания и остановило казавшееся безостановочным советское продвижение к польской столице. В случае начала нового советского наступления под Варшавой IV танковый корпус СС, несомненно, оказал бы существенное влияние на развитие событий. Однако сильное и опасное соединение буквально за две недели до начала Висло-Одерской операции было отправлено в Венгрию. Это решение во многом определило стратегию Германии в кампании 1945 г. В феврале 1945 г. едва ли не половина танковых дивизий немцев на восточном фронте была задействована в Венгрии. Следует отметить, что в отличие от многих других прорывов к окруженным группировкам, пробивание коридора в Будапешт не должно было завершиться эвакуацией гарнизона города. Напротив, предполагалось усилить оборону венгерской столицы и восстановить фронт по «линии Маргарты». Одним словом, корпус Гилле должен был вернуть ситуацию к той точке, с которой началось советское наступление, приведшее к окружению Будапешта. После этого эсэсовцы могли вернуться назад.
Истребитель танков Pz.IV/70(A), подбитый в районе озера Балатон. Февраль 1945 года. Машина имеет сетчатые бортовые экраны и остатки зимнего камуфляжа (АСКМ).
После того, как предначертание фюрера об использовании IV танкового корпуса СС под Будапештом было принято к исполнению, требовалось выбрать направление деблокирующего удара. Наступление из района Секешфехервара в обход озера Веленце с юга (так называемый план «Паула») обещало успех ввиду подходящей для использования танков местности. Однако в этом случае требовалось на 900 кубометров больше топлива, а сосредоточение войск задерживалось на пять дней. Вторым вариантом было наступление по кратчайшему расстоянию до Будапешта, практически параллельно руслу Дуная севернее озера Веленце. Этот вариант получил наименование «Конрад». Его основным недостатком была необходимость наступать по лесисто-гористой местности, основным преимуществом-момент внезапности. Каждый день и час промедления работал на советские войска, строившие оборону на внешнем фронте окружения Будапешта. Чем быстрее был бы нанесен удар, тем больше было шансов на сокрушение еще «сырой» обороны. Сам Гудериан был сторонником варианта «Паула», однако его представитель Вальтер Венк и командование группы армий «Юг» стояли за «Конрад». В конечном итоге немецкое верховное командование выбрало «Конрад». Тогдашний начальник штаба IV танкового корпуса СС, оберштурмбанфюрер Шэнфелдер впоследствии высказался об этом следующим образом:
105-мм легкая самоходная гаубица «Wespe», брошенная экипажем на окраине Будапешта. Февраль 1945 года. Самоходка имеет зимний камуфляж, обозначения отсутствуют. Предположительно машина принадлежала 13-му артиллерийскому полку 13-й танковой дивизии (АСКМ).
«1. Время играло существенную роль;
2. Силы обороняющихся в Будапеште войск находились на пределе их возможностей к сопротивлению;
3. Кратчайшее расстояние до цели операции было определяющим фактором.
Время года и местность, делали атаку танков более трудной, но это принималось как часть сделки» (Maier G. Op.cit. P. 15).
Гилле, его штаб и его люди в целом были гостями в Венгрии. Они хотели быстро сделать свою работу и вернуться назад под Варшаву.
Высшие руководители операции были новичками, как на своих постах, так и на данном театре военных действий. О прибывшем из Польши Гилле говорить даже не приходится — им предстояло вступить в бой с колес. Однако их непосредственные руководители были немногим лучше. Лишь командующий группой армий «Юг» генерал пехоты Велер был в какой-то мере знаком с ТВД — ранее он командовал 8-й армией в Венгрии. Но при этом был новичком в качестве командующего группой армий. К началу операции по деблокированию Будапешта он занимал этот пост всего восемь дней. Генерал танковых войск Бальк впервые командовал войсками в Венгрии и недавно принял командование 6-й армией. Он был одним из самых титулованных и известных германских танковых командиров Второй мировой войны. К январю 1945 г. он был кавалером Рыцарского Креста с Мечами, Дубовыми Листьями и Бриллиантами. К слову, Велер имел только Рыцарский Крест с Дубовыми листьями. Но если для Гилле задача прорваться в Будапешт было признанием прошлых заслуг, то для Балька новое назначение было понижением. До этого он командовал группой армий «Г» на Западе. Присвоение 6-й армии наименования «армейская группа» лишь несколько сглаживало Бальку горькую пилюлю отстранения от руководства группой армий. У воевавшего большую часть войны на Востоке Балька карьера на Западе попросту не сложилась. Сам он впоследствии характеризовал свои отношения с главнокомандующим германскими войсками на Западе Рундштедтом как «натянутые». Возвращение на Восточный фронт было для Балька шансом реабилитировать себя как военачальника.
75-мм противотанковая самоходная установка Panzerjager 38(t) Ausf.M («Marder III»), уничтоженная прямым попаданием осколочно-фугасного снаряда. Район озера Балатон, февраль 1945 года. Такие машины могли встречаться в составе дивизионов истребителей танков танковых или пехотных дивизий. Самоходная установка имеет зимний камуфляж (АСКМ).
Местность играла важную роль в последующих событиях. Как январские «Конрады», так и мартовское «Весеннее пробуждение» проводились немцами в одном и том же районе. Поэтому имеет смысл остановиться на характеристике района боевых действий подробнее. По характеру рельефа местность четко разделяется на две части — северную и южную.
Северную часть района от линии Чаквар, Мор до берега реки Дунай восточнее Комарно занимают покрытые лесом скалистые горы Вэртэшхедьшэг. Эти горы тянутся несколькими грядами с севера на юг. Их куполообразные вершины возвышаются над окружающей местностью примерно на 300 м (абсолютная высота до 630 м). Склоны этих гор изрезаны глубокими и узкими оврагами, заросшими лесом. Дорог и даже «направлений» через горы здесь очень мало. Движение всех родов войск возможно только вдоль одной железной, двух шоссейных и одной грунтовой дорог. Там, где эти дороги пересекают горные хребты и скалы, образуются теснины от 10 до 40 м шириной. Объездов и обходов этих теснин нет.
Населенных пунктов в горах относительно мало и расположены они в большинстве в предгорьях и долинах. Они в основном расположены в районах разработки залежей бокситов и представляют собой небольшие поселки заводского типа. От поселков в горы ведут многочисленные тропы, которые обычно внезапно обрываются у скал и оврагов. Эти тропы доступны только для движения пехоты.
Западнее гор Вэртэшхедьшэг на пространстве от Комарно до железной дороги Кишбер — Кернье простирается среднепересеченная открытая местность с абсолютными высотами от 100 до 230 м. В этом районе имеется хорошо развитая сеть шоссейных и грунтовых дорог, большинство которых сходится в районе Тата, образуя здесь крупный узел дорог. Именно за выход в этот район развернулась борьба после завершения окружения Будапешта.
Севернее гор Вэртэшхедьшэг протекает река Дунай. Правый берег реки на этом участке господствует над левым, что позволяет просматривать местность на глубину 10–12 км. Вдоль правого берега Дуная тянется узкая полоса местности шириной 1,5–2 км. Здесь проходят шоссейная и железнодорожная магистрали из Комарно на Будапешт. Только в этой полосе могли действовать все роды войск.
На востоке, ближе к Будапешту горы постепенно понижаются и переходят в среднепересеченную равнину с абсолютными высотами от 190 до 300 м. Дорожная сеть в этом районе развита лучше, чем в горах. Основное направление дорог — с запада в сторону Будапешта и от Бичке на юг.
Становится понятно, какой трудный выбор стоял перед немецким командованием. Для «Паулы» не было горючего, а «Конрад» заставлял пробиваться через леса и горные теснины. По характеру рельефа и развитости дорожной сети северная часть района, в котором развернулись боевые действия, представляет значительные трудности для наступления войск, особенно танковых и механизированных соединений. Ставка могла быть сделана на внезапность и силу удара, позволяющую проскочить горы Вэртэшхедьшэг и выйти на равнину на подступах к Будапешту.
Ремонтно-эвакуационный танк Bergepanzer.III, застрявший и брошенный экипажем. Район Будапешта, февраль 1945 года. Судя по балке под гусеницами, машину пытались вытащить. Всего было изготовлено 176 Bergepanzer.III, которые использовались в дивизионах истребителей танков танковых дивизий и бригадах штурмовых орудий (АСКМ).
Южная часть района проведения январской операции по деблокированию Будапешта куда в большей степени подходила для действий танков. Он представляет собой открытую равнину (высоты от 100 до 200 м), которая постепенно понижается ют южных отрогов гор Вэртэшхедьшэг на восток, юго-восток и юг. Этот район располагает хорошо развитой сетью железных, шоссейных и грунтовых дорог. Здесь расположен город Секешфехервар, который является вторым по значению узлом дорог в Венгрии. В районе Секешфехервара сходятся шесть железных и больше десяти шоссейных и грунтовых дорог, четыре из которых подходят к городу с запада, две с севера, две с юга и две со стороны Будапешта. Вся территория южной части района усеяна большим количеством населенных пунктов, связанных между собой грунтовыми и шоссейными дорогами. Дома в них каменные, с большим количеством подвалов, винных погребов, надворных построек и садов. На этой территории много виноградных плантаций с отдельными каменными строениями, большое число усадьб, господских дворов и отдельных хуторов. Несколько омрачает благостную картину южного сектора наличие множества мелких рек и каналов. Наиболее значительные из них каналы Шарвиз, Малом-Чаторна, Елуша, Капош и реки Вали Ласло. Все они протекают с северо-запада на юго-восток и впадают Дунай южнее Будапешта. Эти реки и каналы вброд непроходимы, однако незначительная ширина и глубина дает возможность форсировать их при помощи подручных средств.
«Конрад I». Торопливая внезапностьСпешка с началом наступления обусловила не только выбор немцами рискованного плана операции, но и переход в наступление до завершения полного сосредоточения сил. К началу наступления успели сосредоточиться 32 % из состава 5-й танковой дивизии СС «Викинг» (28 эшелонов из 87), 66 % — 3-й танковой дивизии «Тотенкопф» (51 эшелон из 77) и 43 % — 96-й пехотной дивизии (20 эшелонов из 46). 711-я пехотная дивизия даже не начала выгрузку в назначенном районе. Сосредоточение всех этих дивизий завершилось только 8 января 1945 г.
Переход в наступление до полного сосредоточения сил усугубил и без того не блестящее состояние эсэсовских соединений. Несмотря на раскрученный в катящемся к краю пропасти Третьем Рейхе маховик военного производства, «Викинг» и «Тотенкопф» испытывали нехватку самого необходимого вооружения. Проблемой были даже пулеметы: из 1191 ручных пулеметов по штату в «Тотенкопфе» насчитывалось только 536 штук. Из полагающихся по штату 1011 автомашин повышенной проходимости у «Викинга» имелось 442 единицы, из 921 обычных грузовиков — 658. Это делало танко-гренадерские полки соединения весьма условно моторизованными. По применявшейся в германской армии системе оценки подвижности в % дает для «Викинга» достаточно низкий показатель, меньше 50 %. В свою очередь у «Тотенкопфа» было крайне мало БТРов, гораздо меньше, чем под Курском. Общее состояние соединений корпуса Гилле см. в таблице.
Подготовка «Конрада» в сжатые сроки привела к тому, что уже имевшиеся в Венгрии немецкие танковые силы были привлечены к первому деблокирующему удару в минимальной степени. Помимо свежеприбывших частей IV танкового корпуса СС в наступление перешла только боевая группа фон Папе, оборонявшаяся в районе, примыкавшем к Дунаю. В нее на тот момент входили основные силы 271-й народно-гренадерской дивизии, оставшиеся вне «котла» подразделения «Фельдхернхалле», присланный верховным командованием из резерва 208-й танковый батальон (31 Pz.IV, 17 JgPzIV/70(A)) и две из трех имевшихся в декабре бронегрупп (от 6-й и 8-й танковых дивизий). «Бронегруппами» немцы называли боевые группы, составленные из танкового батальона, мотопехотного батальона на БТР и САУ артполка («Хуммель» и «Веспе»). Они обладали повышенной устойчивостью к заградительному огню артиллерии и вследствие этого могли глубоко вклиниваться в оборону противника. Основная масса собранных в Венгрии немецких танковых соединений была разбросана в пространстве на обоих берегах Дуная и не могла быть немедленно использована как единое целое для деблокирующего удара. Главные силы 3-й и 6-й танковых дивизий все еще оставались к северу от Дуная, а 1-я и 23-я танковые дивизии оборонялась под Секешфехерваром и Мором.
Танк Pz.V Ausf.A «Panther», застрявший и брошенный экипажем. Район озера Балатон, февраль 1945 года. Машина имеет белую зимнюю окраску и номер 225 на башне. Вероятно танк принадлежал 6-й танковой дивизии вермахта (АСКМ).
Спешка не была пустым капризом немецкого верховного командования так как каждый час работал на укрепление обороны. В канун Нового 1945 г. по обе стороны фронта шла лихорадочная подготовка к следующему раунду сражения. Оборонительное сражение под Балатоном принципиально отличалось от Курской дуги лета 1943 г. У советских войск для улучшения позиций на внешнем фронте окружения Будапешта оставалось буквально несколько дней. В 19.00 30 декабря 1944 г. командующий 4-й гв. армии Г. Ф. Захаров поставил подчиненным ему войскам как оборонительные, так и наступательные задачи. В центре построения армии линия фронта образовывала выступ в районе города Мор, из которого можно было развивать наступление в тыл оборонявшимся севернее и южнее города советским частям. В первые дни 1945 г. генерал Захаров поставил задачу срезать этот выступ. Однако основной задачей стрелковых корпусов армии все же была оборона. Перед новым годом 4-я гв. армия перешла к обороне в полосе 160 км (включая берег озера Балатон).
31-му гв. стрелковому корпусу досталась полоса 48 км, 68-му стрелковому корпусу — 18 км, 20-му гв. стрелковому корпусу — 24 км, 135-му стрелковому корпусу — 16 км, 21-му гв. стрелковому корпусу — 20 км и около 35 км южного берега озера Балатон. Средняя численность стрелковой дивизии 4-й гв. армии составляла 5386 человек. Из 14 дивизий армии 11 имели численность от 5000 до 6000 человек, что едва дотягивало до половины штатной численности. Для 1945 г. такая ситуация была типичной для Красной армии. Дополнительного расхода сил и средств также требовала борьба с остатками разгромленных немецко-венгерских частей в лесах гор Вэртэшхедьшэг. Они нападали на советские тыловые части и даже штабы. Это тоже существенно отличало ситуацию в Венгрии от Курской дуги.
Однако у январских боев на Балатоне безусловно были черты, роднившие его с другими оборонительными сражениями войны. Общим для многих оборонительных операций было неверное определение планов противника. Январские бои не стали исключением. Наибольшая плотность обороны была создана ближе к левому флангу 4-й гв. армии в районе Секешфехервара. Именно здесь располагались выведенные в резерв 41-я гв. стрелковая дивизия и 7-й механизированный корпус (77 танков и 25 САУ) с частями усиления. Также у Секешфехервара располагался штаб армии. Во всем этом нет ничего удивительного, если учесть характер местности — удар в районе Секешфехервара выглядел более логичным. На правом фланге 4-й гв. армии оборонялся 31-й гв. стрелковый корпус. Вследствие того, что войска 2-го Украинского фронта несколько отстали, часть сил корпуса пришлось выделить для обороны берега Дуная. Фронтом на север здесь оборонялся полк 4-й гв. стрелковой дивизии. Собственно полосу корпуса фронтом на запад занимали 34-я и 80-й гв. стрелковые дивизии. Находившаяся на направлении главного удара IV танкового корпуса СС 80-я гв. стрелковая дивизия перешла к обороне только в 20.00 30 декабря 1944 г. В каменистом грунте части дивизии не смогли отрыть даже одной сплошной траншеи.
Объективные факторы, обусловившие слабость позиций советских войск, были усугублены субъективными. Позднее в приказе № 011 от 14 января 1945 г. командующий 4-й гв. армии указывал на серьезные недочеты в подготовке обороны 80-й гв. стрелковой дивизии: «Шоссе Таварош — Агостиан, числящееся заминированным, на деле заминировано не было, а мины лежали не закопанными по краям шоссе и в последующем без труда были обнаружены и обезврежены противником» (ЦАМО РФ, ф.320, оп.4522, д.279, л. 14). Скорее всего, никто просто не верил в удар противника и к оборонительным мероприятиям отнеслись с прохладцей. Тем более на фронте за которым лежали горы Вэртэшхедьшэг.
Несколько сглаживалась опасная ситуация на правом фланге 4-й гв. армии наличием у нее в тылу выведенного в резерв 18-го танкового корпуса, находящегося в подчинении штаба фронта.
Немецкий танк Pz.IV Ausf.H, подбитый советской артиллерией. Район озера Балатон, февраль 1945 года. Хорошо виден камуфляж машины, а также запасные траки на переднем и верхнем листах корпуса (АСКМ).
Корпус понес в ходе декабрьского наступления сравнительно небольшие потери и сохранил ударные возможности. На 31 декабря он насчитывал 110 T-34,18 ИСУ-122 и 15 СУ-85. Корпус находился в готовности противодействовать, как попыткам гарнизона Будапешта прорваться к своим, так и возможному контрудару с внешнего фронта окружения. Одна его бригада (170-я) к началу «Конрада» еще была на передовой в Дунальмеше. Ее оставили на фронте с целью содействия пехоте в штурме города. Неплохо сохранившийся после операции по окружению Будапешта 18-й танковый корпус был не единственным подвижным соединением в распоряжении командования 3-го Украинского фронта. Из далекого резерва Ставки в Венгрию направлялся 1-й гв. механизированный корпус И. Н. Руссиянова. Этот корпус вел свою историю от 100-й стрелковой дивизии, отличившейся в первые дни войны в боях под Минском и ставшей 1-й гвардейской. В 1942 г. она была переформирована в мехкорпус. В 1943 г. 1-й гв. мехкорпус участвовал в боях за Донбасс, Запорожье и Кировоград. После этого он был выведен в резерв Ставки в Полтаву, где находился целых 13 месяцев. 8 декабря 1944 г. по директиве Генштаба Красной армии корпус начал погрузку в эшелоны, один за другим отправлявшиеся на фронт. Находясь в резерве, корпус был полностью укомплектован людьми. К декабрю 1944 г. мехкорпус можно было смело называть «Сибирским» — 70 % его личного состава было сибиряками, которые успели получить хорошую тактическую подготовку как пехота. Напротив танки прибыли незадолго до отправки на фронт и совместные учения с ними провести уже не успели. Танки соединению Руссиянова достались нестандартные — корпус укомплектовали полученными по ленд-лизу американскими «Шерманами». Это поначалу вызвало определенные проблемы в ремонтных подразделениях корпуса, готовившихся на Т-34. Также в состав корпуса были включены три самоходно-артиллерийских полка новейших истребителей танков СУ-100. Выгрузка мехкорпуса из эшелонов началась 24 декабря 1944 г., как раз в тот день, когда Гитлер приказал отправить под Будапешт IV танковый корпус СС. Прибытие под Будапешт 1-го гв. механизированного корпуса и трех полков СУ-100 можно оценить как реакцию советского командования на ввод немцами в бой в Венгрии нескольких танковых дивизий в ноябре — декабре 1944 г.
Зенитный танк Flakpanzer IV «M"obelwagen» с 37-мм пушкой Flak 43, захваченный частями Красной Армии в полной исправности в пригороде Будапешта. Февраль 1945 года. Борта рубки откинуты, хорошо видны 37-мм снаряды, лежащие на переднем плане, и каски экипажа, висящие на орудийном щите. Танк имеет камуфляж в виде широких полос (АСКМ).
Застрявшее штурмовое орудие StuG 40. Район озера Балатон, февраль 1945 года. Машина имеет орудийную маску типа Saukopf, хорошо видно циммеритное покрытие самоходки (АСКМ).
Еще одним действующим лицом, пока стоявшим за кулисами, стала 46-я армия. Основные силы армии Шлемина осаждали Буду, однако, ряд соединений оказался выведен из первой линии и фактически они стали резервом обороны на внешнем фронте окружения. Во-первых, это была 86-я гв. стрелковая дивизия, находившаяся южнее Эстергома в обороне фронтом на восток. В случае прорыва немцев и венгров из Будапешта она должна была встать на их пути. Во-вторых, в резерв был выведен 2-й гв. механизированный корпус (31 танк и 13 САУ). Он также получил задачу воспрепятствовать прорыву из Будапешта, если таковой последует. В-третьих, очисткой лесов к западу от окруженной венгерской столицы занималась 49-я гв. стрелковая дивизия. Эти три соединения не были втянуты в штурм Будапешта, т. е. не нужно было тратить время на их вывод из боя.
Стандартом второй половины войны было объединение авиасоединений, действующих в интересах того или иного фронта, армейским управлением. Соответственно помимо общевойсковых армий штабу фронта подчинялась воздушная армия. Каждому фронту полагалась одна воздушная армия, но ее состав варьировался в зависимости от важности стоящих перед войсками задач. Боевой состав 17-й воздушной армии 3-го Украинского фронта на 1 января 1945 г. характеризовался следующими цифрами (исправные/неисправные):
Истребителей Ла-5 — 79/15;
Истребителей Як-3, Як-9 — 202/13;
Штурмовиков Ил-2 — 345/27;
Бомбардировщиков Б-3 (А-20 Бостон) — 98/13;
Ночных бомбардировщиков По-2 — 94/3;
Разведчиков Пе-2 — 12/2;
Разведчиков Як-9 — 2/6;
Корректировщиков Ил-2 — 17/4;
Корректировщиков Як-9 — 12/0.
Итого 861 исправный боевой самолет.
Как по количественному, так и по качественному составу 17-ю воздушную армию можно охарактеризовать как авиационное объединение, предназначенное для действий на вспомогательном направлении. Воздушные армии на ключевых направлениях были в два-три раза многочисленнее. Также 17-я ВА вообще не имела пикирующих бомбардировщиков Пе-2, не говоря уж о мощных Ту-2. Бомбардировщики отечественного производства частично заменяли ленд-лизовские «Бостоны». Это были неплохие машины, но бомбить с пикирования они не могли.
Относительная немногочисленность 17 В А еще больше тускнеет на фоне противника. Несмотря на внимание Гитлера к Венгрии, действовавший на юго-востоке советско-германского фронта 4-й воздушный флот не был самым многочисленным. На 10 января 1945 г. из четырех воздушных флотов Люфтваффе на востоке (1, 4, 5 и 6) самым многочисленным был 6-й, действовавший в Польше и Восточной Пруссии. Он насчитывал 822 боеготовых самолета. Однако 4-й воздушный флот в Венгрии по данным на 10 января 1945 г. был на почетном втором месте с 588 самолетами (78 одномоторных истребителей, 56 бомбардировщиков, 199 штурмовиков, 101 ночной штурмовик, 38 дальних разведчиков, 67 ближних разведчиков и 49 транспортных самолетов). Противником 4-го воздушного флота помимо 17-й ВА 3-го Украинского фронта была 5-я ВА 2-го Украинского фронта — 642 исправных боевых самолета на 1.1.45 г., тоже с А-20 «Бостон» вместо «пешек». Однако все равно соотношение сил в воздухе было хуже, чем на других направлениях в этот период.
Ввиду быстроты перегруппировки корпуса Гилле из-под Варшавы, добыть достоверные сведения о прибытии свежих соединений противника советские разведчики перед началом «Конрада» не успели. В своей разведывательной сводке к 22.00 1 января 1945 г. т. е. за несколько часов до начала наступления противника штаб 4-й гв. армии делал следующий вывод: «Противник всеми силами стремится удержать занимаемые позиции, на отдельных участках фронта предпринимает атаки с целью разведки и улучшения своих позиций». О прибытии на фронт «Викинга» имелись на тот момент достаточно определенные данные от захваченных пленных. О «Мертвой голове» сведений просто не было. Неудивительно, что при таких настроениях, противотанковые мины сваливали на обочине вместо их установки в назначенных местах.
Немецкий танк Pz.IV Ausf.H, подбитый в районе озера Балатон. Февраль 1945 года. Машина имеет зимний камуфляж, нанесенный очень тщательно (АСКМ).
Первыми в новом, 1945 г. перешли в наступление советские войска. В 11.00 1 января пять стрелковых дивизий центра 4-й гв. армии перешли в наступление с целью захвата Мора. Наступающие были встречены сильным огнем и успеха не имели. Во второй половине дня начался сильный снегопад. Несмотря на исключительно плохую видимость, активизировалась немецкая авиация. Группами по нескольку самолетов она бомбила ближний тыл советских войск в полосе наступления по плану «Конрад». Эти небольшие группы (от 3 до 10 машин) самолетов стали предвестниками немецкого наступления. Времена изменились и вместо крупных масс «Штук» теперь действовали мелкие группы истребителей с бомбами.
Разбитые на улице Будапешта немецкие танки Pz.V Ausf.G «Panther». Февраль 1945 года. Ближней машине взрывом разнесло башню (ЦМВС).
С 22.001 января 1945 г. началось прощупывание советской обороны небольшими группами танков с пехотой, а в 2.30 2 января в бой были введены главные силы IV танкового корпуса СС. Сильным ударом на узком фронте оборона 80-й гв. стрелковой дивизии была прорвана, немцы вышли на тылы полков и атаковали штаб соединения в Агостиане. Управление частями дивизии было нарушено. Одновременно в период с 1.00 до 5.00 2 января на правый берег Дуная был высажен десант из состава 96-й пехотной дивизии. Десанту удалось выбить части 4-й гв. стрелковой дивизии из ряда населенных пунктов на берегу Дуная. Вскоре высадившаяся пехота соединилась с наступавшими с запада танками. Часть сил 80-й гв. стрелковой дивизии и 170-я танковая бригада 18-го танкового корпуса (27 Т-34) попали в окружение. С самого начала выделились два направления наступления противника: вдоль Дуная и через Агостиан. Соответственно на первом действовал IV танковый корпус СС, а на втором — боевая группа фон Папе. На какое-то время немцев удалось удержать на перевале у горы Агостиан Горба. Однако заслон на перевале, продержавшись под ударами танков весь день 2 января, был на следующее утро обойден с флангов пехотой противника.
Фронт обороны 31-го гв. стрелкового корпуса стремительно рассыпался, и его нужно было фактически создавать заново. Находившуюся в резерве Захарова 41-ю гв. стрелковую дивизию отделяли от места прорыва 60 км, и ее выдвижение требовало не менее полутора-двух суток. Кроме того, в начале немецкого наступления еще не было ясно, главный это удар или сковывающий. Командующий фронтом принял решение разбирать ударную группировку, нацеленную на Мор. Наступавшая на узком фронте 93-я стрелковая дивизия была выведена из первой линии и получила приказ форсированным маршем выйти к Таряну. Дивизии до него предстояло пройти около 45 км. Тем самым она вставала на пути прорыва немцев из лесисто-горного района на равнину через Бичке. На изъятии 93-й стрелковой дивизии демонтаж ударной группировки 4-й гв. армии не закончился. Во-первых, был начат вывод из первой линии в резерв 40-й и 62-й гв. стрелковых дивизий. Во-вторых, был выведен из боя 5-й гв. кавкорпус генерала Горшкова. Вечером 1 января он участвовал в атаке на Мор, но успеха не имел. Уже утро 2 января корпус получил приказ на марш в новый район сосредоточения.
Однако только силами 4-й гв. армии уже не имелось возможности восстановить линию обороны и примкнуть ее правый фланг к Дунаю. Это могло быть сделано только средствами фронтового командования. Командующий фронтом Толбухин решил, сдерживая противника боем передовых частей, максимально быстро создать новый фронт обороны на глубине 16–20 км от уже прорванных позиций 4-й гв. армии. Как наиболее опасное на тот момент было определено направление вдоль берега Дуная. Быстрее всего на новый рубеж обороны могли быть выдвинуты подвижные соединения, и 18-й танковый корпус (без 170-й бригады) получил приказ выйти на позиции на пути немецкого прорыва. Сюда же выдвигалась 86-я стрелковая дивизия и 2-й гв. мехкорпус 46-й армии. Стрелковая дивизия и мехкорпус подобно сказочной избушке поворачивались к лесу (Будапешту) задом, а к Ивану-царевичу (IV танковому корпусу СС) передом. Фронт двух соединений разворачивался на 180 градусов, преграждая путь противнику к Будапешту вдоль берега Дуная.
Толбухин был артиллеристом, и это наложило определенный отпечаток на стилистику ведения им оборонительной операции. Он приказывал Захарову выдвигать на новую линию обороны «катюши», артиллерию (в том числе зенитную и противотанковую) и минометы, передаваемые из состава 18-го танкового и 5 гв. кавалерийского корпусов. Следует отметить, что такая же тактика применялась немцами. В ходе оборонительных сражений ими создавались и выдвигались на направление удара противника боевые группы из противотанковых и артиллерийских подразделений, имевших большую подвижность, нежели пехота.
3 января новая линия обороны была проверена на прочность ударами немецких танковых соединений. Выдвинутые приказами Захарова и Толбухина резервы вступили в бой. Наступавшие вдоль берега Дуная части IV танкового корпуса СС столкнулись с обороной 86-й гв. стрелковой дивизии и 18-го танкового корпуса, усиленной противотанковой артиллерией. Жестокие танковые бои развернулись за узел дорог Байна. Все решали буквально часы. 110-я танковая бригада и 363-й полк ИСУ-122 вошли в Байну в 5.30.
Истребитель танков Jagdpanzer 38(t) «Hetzer», подбитый в пригороде Будапешта. Февраль 1945 года. Машина имеет заводской камуфляж, хорошо видна пробоина от 76-мм бронебойного снаряда в левой стороне маски орудия. Скорее всего, самоходка принадлежала роте истребителей танков какой-то пехотной дивизии (АСКМ).
3 января и вступили в бой с передовыми частями «Тотенкопфа». Важный узел дорог удалось отбить и удержать. Во второй половине дня последовали яростные но безуспешные атаки эсэсовцев на Байну с севера, а затем с запада и востока. Предпринятые обходные маневры немцев также были разгаданы и парированы.
Активность немецкой авиации днем 3 января была по меркам 1945 г. довольно высокой. Всего немцами было выполнено около 350 самолето-вылетов. Группы по 15–20 штурмовиков почти постоянно висели в воздухе над боевыми порядками подразделений 18-го танкового корпуса в Байне. В течение дня ими были сожжены 6 Т-34 и 2 ИСУ-122 из состава 110-й танковой бригады, 5 Т-34 сгоревшими и 3 подбитыми — из 181-й бригады.
Менее успешными были действия подоспевших советских резервов, противостоявших боевой группе фон Папе и дивизии СС «Викинг». Успешное продвижение наступающего образует выступ, периметр которого больше, чем исходный фронт обороны. Соответственно даже для построения равнопрочной исходным позициям обороны требуется больше в количественном отношении сил. При этом наступающий сохраняет возможность выбирать направление следующего удара с созданием локального превосходства в силах. На второй день операции двигавшиеся с запада на восток через Агостиан немецкие части сменили направление наступления. Теперь их путь пролегал почти строго с севера на юг через Тарян на Бичке, к выходу из горно-лесистого района. Передовым частям 93-й стрелковой дивизии удалось 3 января выйти к Таряну, но выстроить сплошной фронт они уже не успели. В середине дня они были обойдены с обоих флангов и вынужденно отступили назад.
По итогам боев 3 января обе стороны внесли изменения в свои планы. Сильный заслон на пути к Будапешту, созданный переброшенными от Будапешта частями 46-й армии и 18-м танковым корпусом, вынуждал немцев искать резервы для усиления ударной группировки. С этой целью с северного берега Дуная возвращались главные силы 6-й танковой дивизии. Теперь она должна была воссоединиться со своей бронегруппой (входившей в состав группы Папе).
В свою очередь советское командование, осознавая шаткость вновь созданной линии обороны, стремилось ее максимально усилить. 7-й механизированный корпус все еще оставался в резерве в районе Секешфехервара. Однако из его состава были изъята и направлена на отражение удара противника своеобразная «боевая группа» под руководством заместителя командующего 4-й гв. армии генерал-майора Филипповского. В ее состав вошли 16-я механизированная бригада, 78-й гв. тяжелый танковый полки 1289-го самоходно-артиллерийский полк (16 Т-34, 12 ИС-2, 4 СУ-85, 7 СУ-76, 8 бронетранспортеров и 20 85-мм пушек). Также Филлиповскому были переданы 41-я гв. стрелковая дивизия с 152-м гаубичным, 222-м и 127-м пушечными артполками и 205-м минометным полком. Кроме группы Филлиповского на подступы к Бичке были подтянуты значительные силы реактивной артиллерии. Уже к утру 4 января здесь находилось 13 дивизионов М-13 и 1 дивизион М-31 т. е. большая часть «катюш» 3-го Украинского фронта. Гвардейские минометы на шасси автомашин всегда были одним из наиболее маневренных резервов советского командования. «Катюши» можно было сосредотачивать на избранном направлении гораздо быстрее ствольной артиллерии, особенно тяжелой.
Начавшееся немецкое контрнаступление также заставило резко форсировать переброску на западный берег Дуная свежеприбывшего 1-го гв. механизированного корпуса. По плану он должен был переправляться по 60-тонному понтонному мосту. Однако мост был снесен ледоходом (по реке шла сплошная шуга) и в итоге переправа была организована двумя паромами, буксировавшимися бронекатерами. Естественно это существенно снизило темпы переправы. К 6.00 4 января через Дунай был переправлен только боевой состав, без тылов и большей части автотранспорта. Выдвижение мотострелков на линию фронта происходило уже пешим маршем. Вперед была выброшена группа СУ-100 из трех полков (59 САУ) под командованием зам. командира корпуса по артиллерии полковника Свешникова. Она уже к 8.00 4 января сосредоточилась в районе Бичке.
Истребитель танков Pz.IV/70(A), подбитый во время боев на улице Будапешта. Февраль 1945 года. Машина не имеет никаких обозначений. Две передних тележки опорных катков правого борта имеют катки с металлическими бандажами (АСКМ).
События 4 января продемонстрировали правильность принятых Толбухиным и Захаровым решений. Именно собранная ими группа Филлиповского предотвратила выход немцев в этот день на оперативный простор. Обойдя с фланга 93-ю стрелковую дивизию в Таряне и сбив с позиций 12-ю гв. кавдивизию, танки «Викинга» устремились на юг к Бичке, прорвались к селению Мань в 4,5 км от Бичке. Казалось, оставался всего один шаг до того, чтобы прорваться из горно-лесного района на равнину. Однако во второй половине дня 3 января последовал контрудар во фланг наступающим на юг немецким частям силами подоспевших подвижных частей группы Филлиповского. Под угрозой окружения вырвавшиеся вперед немецкие части были вынуждены отступить. К вечеру на позиции вышли стрелковые части группы, и оборона на подступах к Бичке стала достаточно плотной, чтобы выдержать удар танков противника.
На северном участке наступления 4 января немцы вновь применили прием с форсированием Дуная, позволивший им обойти с фланга и оттеснить на восток 86-ю дивизию. Здесь продолжали наступление вдоль русла Дуная две пехотные дивизии корпуса Гилле. Однако советская оборона была «армирована» 2 гв. механизированным корпусом, остановившими продвижение противника.
Тем временем «Тотенкопф» упорно штурмовал Байну. В ночь на 4 января селение было атаковано немецкими гренадерами с фаустпатронами. Байна все больше становилась похожей на мышеловку. Утром 110-я бригада и полк ИСУ-122 был отведен от Байны на юг, заняв позиции на высотах и прикрывшись ручьем. Здесь на поставленные в засаду танки и САУ обрушились немецкие штурмовики. Согласно списку безвозвратных потерь 18-го танкового корпуса за день 4 января в районе селения Байна вражеской авиацией были разбиты и сожжены авиабомбами пять (!!!) тяжелых ИСУ-122. Помимо этого 3–4 января в районе Байны были сожжены артогнем 15 Т-34. Однако исход боя за Байну решил прорыв наступавшего западнее «Викинга» к селению Мань. Хотя этот прорыв развития не получил, части 18-го танкового корпуса оказывались глубоко охваченными с фланга. К утру 5 января они были отведены на линию Мань — Жамбек. К тому моменту в 110-й танковой бригаде и 363-м самоходном артполку осталось 15 Т-34 и 8 ИСУ-122 (Из 37 Т-34 и 19 ИСУ-122 на 1 января).
Танк Pz.IV Ausf.H, брошенный экипажем из-за отсутствия горючего. Февраль 1945 года. Танк имеет бортовые экраны только на башне и двухцветный камуфляж. Обратите внимание на козырек над смотровым прибором механика-водителя и траки от Т-34, уложенные на верхнем листе корпуса для дополнительной защиты (АСКМ).
Поскольку оборонительное сражение затягивалось, оставлять в тылу противника «волноломы» из окруженных частей уже не имело смысла. В ночь на 4 января 80-я гв. стрелковая дивизия и 170-я танковая бригады по приказу командующего 4-й гв. армии пробивались из окружения по горно-лесным дорогам. К своим вышли 11 Т-34 и 11 СУ-85, а также около 100 автомашин. Танкистам удалось даже вывезти раненых.
Пока принявшие на себя первый удар противника соединения приводили в себя в порядок, вновь выстроенный фронт подвергся очередной серии танковых ударов группы фон Папе и «Викинга». Но с прибытием 40-й и 41-й гв. стрелковых дивизий оборона на подступах к Бичке обрела необходимую устойчивость. Даже прибавление к немецкой ударной группировке главных сил 6-й танковой дивизии 6 января не изменило ситуацию. Все немецкие атаки на Бичке были отражены. По итогам нескольких дней боев командир наиболее отличившейся в тех боях 16-й механизированной бригады полковник М. Ф. Малышев был награжден орденом Красного Знамени.
3-я танковая дивизия СС «Тотенкопф» также не смогла преодолеть оборону 18-го танкового корпуса на подступах к Жамбеку. Боевые порядки корпуса были уплотнены за счет прибытия из Будапешта 49-й гв. стрелковой дивизии. Также это направление было усилено двумя самоходно-артиллерийскими полками СУ-100 из состава 1-го гв. механизированного корпуса. Они были переброшены из района Бичке к утру 6 января и оперативно подчинены командиру 18-го танкового корпуса. Поскольку было неизвестно, где именно немцы нанесут следующий удар, группу из трех полков СУ-100 пришлось значительно растянуть по фронту. Именно под Жамбеком состоялось крещение огнем новейших советских САУ истребителей танков.
Танк Pz.V «Panther», подбитый во время боев на улицах Будапешта. Февраль 1945 года. Машина прошла капитальный ремонт и является оригинальным гибридом — корпус от «Panther» Ausf. G, а башня от «Panther» Ausf. D ранних выпусков. И корпус, и башня танка покрыты циммеритом, на нем нет никаких обозначений. Предположительно машина принадлежала 13-й танковой дивизии (АСКМ).
С утра 7 января немцы перешли в наступление в направлении на Жамбек. На их пути оказался 382-й гв. самоходный артполк СУ-100. Под натиском противника пехота 49-й стрелковой дивизии отошла и оставила СУ-100 один на один с наступающими немецкими частями. Немцы бросили против самоходок пехоту. В ход пошли гранаты и бутылки с горючей смесью, а не имевшие пулеметов самоходки отбивались силами экипажей. За день боя полк потерял половину состава — 9 САУ сгоревшими и 2 подбитыми. Однако прорыва советской обороны на этом направлении не произошло. 8 января 1945 г. первое немецкое наступление с целью деблокировать Будапешт, оставшееся в истории как операция «Конрад I», было остановлено.
«Конрад II». Двойной ударВ ходе упорного сражения за Бичке войскам 3-го Украинского фронта удалось предотвратить прорыв эсэсовского корпуса на танкодоступную равнину. Тем самым эсэсовцев заставили сражаться в неблагоприятной для действий танков горно-лесистой местности к западу от Будапешта. До того, как на новом витке была возрождена «Паула» IV танковый корпус СС предпринял еще одну попытку прорваться к Будапешту. На этот раз была проведена перегруппировка сил на левый фланг корпуса, в полосу, прилегающую к Дунаю. Операция получила кодовое наименование «Конрад II». В советских описаниях событий вторая попытка прорыва обычно связывается с ударом в районе Замоля, хотя с точки зрения немцев этот выпад был частью «Конрада I». Однако ввиду того, что хронологически немецкий контрудар под Замолем перекрывается с «Конрадом II» имеет смысл рассказать об этих событиях в одном разделе.
Поскольку прибытие снятых с фронта между Балатоном и Дунаем советских дивизий под Бичке было трудно не заметить, немецкое командование решило сковать противника ударом с фронта в районе Секешфехервара. Тем более изъятие соединений с центрального участка советской обороны на внешнем фронте окружения Будапешта означало ее ослабление. Это обещало некоторый успех действовавшему здесь III танковому корпусу Брейта. Одновременно IV танковый корпус СС должен был возобновить атаки в направлении Будапешта по дороге вдоль берега Дуная.
Подбитый советскими войсками трофейный итальянский танк М15/42, использовавшийся немецкими частями во время боев в Будапеште. Февраль 1945 года (АСКМ).
Уничтоженные во время боев в Будапеште 105-мм легкая самоходная гаубица «Wespe» (слева) и 150-мм тяжелая самоходная гаубица «Hummel» (справа). Февраль 1945 года. Судя по обозначению на кормовом листе «Hummel» обе самоходки принадлежали панцергренадерской дивизии «Фельдхернхалле» (АСКМ).
Несмотря на кризис на правом фланге 4-й гв. армии, главные силы 7-го мехкорпуса оставались в районе Секешфехервара. Этот припрятанный в рукаве козырь оказался очень кстати. На направлении наступления III танкового корпуса немцев (известного также как «корпусная группа Брейт») оборонялся 20-й гвардейский стрелковый корпус 4-й гв. армии. Корпус оборонял полосу шириной 28 км. Все три его дивизии располагались в один эшелон. Командир корпуса в противотанковом резерве имел один истребительно-противотанковый артиллерийский полк. Корпус был усилен армейской артиллерийской подгруппой в составе 123-й пушечной артиллерийской бригады (34 гаубицы калибра 152 мм) и 188-го пушечного артиллерийского полка (12 пушек калибра 122 мм). Большая часть сил и средств располагалась в полосе 5-й гв. воздушно-десантной дивизии, так как в ее полосе ожидался основной удар противника. Дивизия обороняла полосу шириной 9 км. С учетом характерных для 1945 г. численности соединений такую полосу можно расценить как достаточно широкую и уязвимую. Однако в этой же полосе были сосредоточены все силы и средства 7-го механизированного корпуса, противотанковый резерв командира 20-го гвардейского стрелкового корпуса и находилась на огневых позициях армейская артиллерийская подгруппа.
Наступление корпусной группы «Брейт» началось утром 7 января. Ударная группировка объединялась управлением I кавалерийского корпуса и состояла из 3-й и 23-й танковых дивизий и 4-й кавалерийской бригады. К 13 часам танкам противника удалось прорваться через боевые порядки пехоты первого эшелона. 23-я танковая дивизия вышла к высоте 225 (район Борбалы) 251-й истребительно-противотанковый артиллерийский дивизион, стоявший на огневых позициях в районе высоты сумел отразить эту атаку. Тогда немецкая артиллерия обрушила огонь на позиции дивизиона и вывела из строя 11 пушек. После этого танкам противника удалось овладеть высотой 225.
После выявления направления удара противника, в корпус начали перегруппировываться артиллерийские резервы. К 18.00 7 января 20-й гвардейский стрелковый корпус за счет армейского резерва и 68-го и 135-го стрелковых корпусов был усилен 262-м и 438-м истребительно-противотанковыми, 230, 221 и 212-м гаубичными, 1232-м пушечным артиллерийскими и 200-м минометным полками. Всего на усиление корпуса в первый день наступления противника для отражения удара прибыло: пушек 76-мм 43, гаубиц 122-мм 63, гаубиц-пушек 152-мм 10, минометов 120-мм 16.
Кроме того, 7-й механизированный корпус, находясь в полосе 20-го гвардейского стрелкового корпуса, вступил в бой в первые же часы наступления противника и действовал совместно со стрелковыми частями. К вечеру 6 января он насчитывал 63 Т-34, 15 ИС-2, 10 CУ-85 и 10 CУ-76 и был серьезным аргументом против немецких танковых атак.
Ремонтный танк Bergepanther (на базе Pz.V Ausf.D), брошенный на улице Будапешта. Февраль 1945 года. Корпус покрыт циммеритом (АСКМ).
Если ранее Толбухин предпочитал использовать танковые части и соединения для «армирования» обороны, то с началом немецкого наступления на Замоль он решил нанести контрудар. Смена стратегии произошла не сразу. Первым приказом командующего фронтом в адрес 1-го гв. мехкорпуса предусматривалось выдвижение 1-й гв. мехбригады на направление немецкого наступления во второй эшелон обороняющихся стрелковых частей. Этот приказ был отдан в 20.00 7 января. Следующим утром, в 10.00 8 января, Толбухин меняет свое решение и перенацеливает 1-ю гв. механизированную и 9-ю гв. танковую бригаду на контрудар во фланг ударной группировки противника. Уже к 16.00 8 января бригады должны были быть готовы перейти в наступление. Однако к назначенному сроку сосредоточение еще не было завершено и Руссиянов обращается к комфронтом с просьбой перенести начало контрнаступления на следующий день. Толбухин не стал настаивать, и контрудар было решено нанести утром 9 января. Если бы с самого начала контрудар был назначен на это время, части корпуса Руссиянова могли бы выйти в назначенный район ночью. Выдвижение днем 8 января было замечено противником, и контрудар утратил момент внезапности.
Две 150-мм тяжелых самоходных гаубицы «Hummel», брошенные во дворе одного из домов в пригороде Будапешта. Февраль 1945 года (ЦАМО).
Последним ударом по попытке Толбухина использовать механизированные части для контрнаступления стала погода. Командир 1-го гв. мехкорпуса вспоминал: «Еще ночью, когда гвардейцы выдвигались на исходные рубежи, повалил снег, а к утру снегопад усилился настолько, что в 50 метрах ничего не было видно. Густые мокрые хлопья залепили смотровые приборы танков, прицелы орудий, скрыли от глаз все ориентиры. Но в 9 часов 30 минут ударила по позициям фашистов наша артиллерия, двинулись вперед танки и мотопехота. Нужны были предельное внимание, точность, четкость взаимодействия, чтобы не сбиться с боевого курса, не смешать боевые порядки, не принять за войска противника свои части» (Руссиянов И. Н. В боях рожденная… М.: Воениздат, 1982, С. 194). Густой снегопад продолжался до середины дня 9 января.
Как и многие другие контрудары в оборонительных операциях в течение войны, контрудар двух бригад 1-го гв. мехкорпуса под Замолем был подготовлен в большой спешке. Артиллерия 20-го стрелкового корпуса, которая должна была их поддерживать, располагалась на позициях, удобных для обороны в 3–5 км от переднего края. При этом пушечная бригада имела всего 225 снарядов на 20 орудий, а гаубичный полк — 1000 снарядов. Поэтому артподготовка была предельно короткой, всего три минуты. Противотанковая оборона противника таким слабым воздействием подавлена быть не могла и «Шерманы» были встречены плотным огнем противотанковой артиллерии.
Руссиянов вспоминал: «Бой 9 января был трудным и затяжным. До самого вечера, пока не стемнело, на занесенных снегом холмистых равнинах южнее и западнее венгерских сел Залюй, Патка, Чала гремели выстрелы орудий, разрывы снарядов, мин, гранат, трещали длинные пулеметные очереди. Около полудня из района Дьюлы противник предпринял сильные танковые контратаки. Фашистские и советские боевые машины сходились почти в упор. Побеждал тот, кто успевал выстрелить раньше» (Руссиянов И. Н. Указ. соч., С. 194).
К 16.00 9 января обе бригады, понеся большие потери, были вынуждены отойти на исходные позиции. 1-я гв. мехбригада потеряла 19 танков, 123 человека убитыми, 210 ранеными и 303 человека пропавшими без вести. 9-я гв. танковая бригада потеряла 18 танков сгоревшими и 9 подбитыми, 33 человека убитыми, 48 ранеными, 4 пропавшими без вести. По итогам дня в 22.00 Руссиянов получил устное указание от Толбухина прекратить наступление. В 5.00 следующего дня оно было подтверждено письменным приказом, в котором двум бригадам назначались рубежи обороны на подступах к Замоль. Сюда же был подтянут 382-й полк СУ-100. Позиции 1-го мехкорпуса были проверены на прочность 11 января, когда в результате 13 атак немцам удалось захватить Замоль. Однако дальнейшее продвижение было остановлено.
В ночь с 8 на 9 января 1945 г. усиленный полк «Вестланд» дивизии «Викинг» был сменен частями 6-й танковой дивизии. Скрытности смены частей способствовал туман и сильный снегопад. После марша по раскисшим дорогам эсэсовцы ближе к вечеру 9 января сосредоточились в районе к югу от Грона. Их задачей было наступление совместно с частями 96-й и 711-й пехотных дивизий в направлении Будапешта. Ввиду того, что марш продолжался почти весь день, на фронте грядущего наступления было сравнительно тихо. Соединения 46-й армии совершенствовали оборону как фронтом на восток, на подступах к Будапешту, так и фронтом на запад.
Вскоре был сменен также второй полк «Викинга» и дивизия целиком сосредоточилась на новом направлении удара. Помимо перегруппировки частей корпуса Гилле по инициативе Балька была подготовлена так называемая «боевая группа Филиппа» для броска «кавалерийским наскоком» вдоль берега Дуная в Будапешт. Составлена она была, правда, не из лихих кавалеристов, а из усиленного батальона окруженной в Будапеште дивизии «Фельдхернхалле», из бронетехники боевая группа майора Филиппа имела 5 танков и 6 БТРов. Ввиду того, что другой берег Дуная занимали советские войска, сама по себе идея такого прорыва попахивала авантюрой. Однако Бальк возлагал на нее большие надежды. В Гроне даже заготовили около 200 тонн различных припасов, которые должны были быть доставлены в осажденную венгерскую столицу по следам группы Филиппа.
88-мм самоходная установка зенитной пушки Flak 36 на шасси трехосного автомобиля BUSSING-NAG, подбитая на улице в пригороде Будапешта. Февраль 1945 года. На стволе орудия видны кольца — количество сбитых самолетов противника (ЦАМО).
Немецкий танк Pz.IV Ausf.H, подбитый и оставленный на улице Будапешта. Февраль 1945 года (АСКМ).
План Гилле был более реалистичным. Он намеревался пробиваться к Будапешту вдоль дорог через горы Пиллз. Однако едва начавшись, «Конрад II» был поставлен под сомнение. Вечером 9 января Гудериан информировал командование группы армий «Юг» о новом приказе фюрера. Надлежало перегруппировать IV танковый корпус СС южнее, для обходного маневра. Однако такая перегруппировка заняла бы не меньше пяти дней. Командующий группой армий генерал Веллер уговорил Гудериана дать еще один шанс для прорыва в Будапешт по кратчайшему маршруту. В 1.00 10 января начальник оперативного отдела Венк сообщил Веллеру, что разрешение получено, и операцию можно продолжить. Тем временем в ночь на 10 января был занят Сомор.
Однако по непонятным до сих пор причинам наступление было отложено. Приказ на наступление последовал только ближе к вечеру, и заметных успехов добиться не удалось. Как и следовало ожидать, «кавалерийский бросок» боевой группы Филиппа успеха не имел — она была остановлена огнем с северного берега Дуная. В условиях, когда верховное командование уже сделало выбор в пользу перегруппировки и удара в обход озера Веленце, скромные успехи означали сворачивание операции. Гудериан и Венк дали Велеру несколько часов на достижение сколь-нибудь заметного успеха. Если он не достигался, «Конрад II» сворачивался, и начиналась перегруппировка.
Использование «Викинга» целиком на левом фланге IV танкового корпуса СС несколько оживило его наступление. Был взят Пилишсенткерест, оборонявшие его части 99-й стрелковой дивизии 46-й армии были оттеснены на юго-восток от города. До Будапешта было уже, казалось, рукой подать. Однако верховное командование так не считало. Гудериан информировал Велера, что фюрер считает наступление в горах бесперспективным. Эсэсовцы должны были немедленно выведены из боя и направлены в новые районы сосредоточения.
Командир корпуса Гилле попытался спасти ситуацию, и обратился напрямую к Гиммлеру. Он считал, что Гиммлер обладает большим влиянием на фюрера нежели Гудериан. Но вне зависимости от степени влияния на Гитлера, наиболее весомым аргументом были бы успехи на поле боя. А ими IV танковый корпус похвастаться еще не мог. Попытки эсэсовцев в течение ночи с 11 на 12 января захватить деревню Дорог были безуспешными. Усиленная 37-й гв. мехбригадой 2-го гв. мехкорпуса оборона 86-й стрелковой дивизии устояла под ударами немцев.
До Будапешта оставалось всего 17 км. Атакующие могли даже видеть зарево над городом и слышали артиллерийскую канонаду штурма. Однако вопрос был в том, возможно ли будет преодолеть эти километры. Верховное командование считало, что нет.
Что интересно советской стороной это наступление «Викинга» не было расценено как серьезная опасность для обороны. Красноречивей всего о реальной оценке обстановки говорят принятые советским командованием меры. Ввиду обострившегося положения на участке 99-й стрелковой дивизии в районе Пилишсенткерест 12 января, командир 2-го гв. механизированного корпуса отправил туда… три танка Т-34. На тот момент в корпусе было 36 Т-34, 10 CУ-85 и 19 СУ-76, поэтому об отправке последних танков говорить не приходится. Авиация 17-й воздушной армии бездействовала ввиду плохих погодных условий. Таким образом, можно сделать вывод, что для остановки наступления Гилле были предприняты минимальные усилия. Наступление левого фланга IV танкового корпуса СС было остановлено силами стрелковых соединений, незначительно усиленных танками. Можно только гадать, чего могли добиться левофланговые соединения корпуса Гилле, если бы их усилили. Однако на тот момент решение верховного командования о выводе эсэсовских дивизий в новый район сосредоточения было, по крайней мере, обоснованным.
«Паула» становится «Конрадом III»В середине января 1945 г. начинало казаться, что неожиданно разразившаяся над 3-м Украинским фронтом гроза уходит. В 2.35 17 января командующий 4-й гв. армии отдал боевое распоряжение командирам корпусов:
«1. По данным пленных и перебежчиков противник отводит части СС с будапештского направления на запад.
Наблюдением отмечается и возможное оттягивание танковых частей, действовавших в районе Замоль, Шаркерестеш.
Командарм приказал: 1. Усилить разведку, наблюдение, особенно офицерское. Обеспечить захват пленных на всех участках.
2. Активными действиями разведчиков и отрядов преследования не допустить возможных попыток противника на отдельных участках оторваться с целью занятия более выгодных рубежей».
Как мы видим, как вероятный вариант рассматривался отход противника. Возможность нового наступления практически исключалась. Действительно в это же время в Польше началась операция трех фронтов, оставшаяся в истории как Висло-Одерская. Немецкий фронт на направлении, ведущем к Берлину, начал стремительно рушится. Логично было бы предположить, что немецкие танковые дивизии, сконцентрированные в Венгрии в период относительного затишья на других направлениях, вернутся обратно в Польшу и Восточную Пруссию. Венгрия, конечно, имела определенное экономическое значение для Германии, но защита столицы явно перевешивала.
Данные разведки, казалось, подтверждали эти логические рассуждения. Поначалу с левого фланга 4-й гв. армии прозвучало несколько тревожных звоночков. Пленные и перебежчики из 20-й венгерской пехотной дивизии, захваченные и перешедшие линию фронта 13–14 января, сообщали о циркулировавших среди солдат слухах о совместном наступлении с немцами. Но доверия к венграм было мало. Незадолго до этого, 10 января, перебежчики из 8-й венгерской дивизии сообщали о подходе немецких батальонов с целью перехода в наступление 11 января. Но никакого наступления 11 января не состоялось. Другие венгерские перебежчики 16 января, напротив, сообщили о движении машин, принадлежавших к дивизиям «Мертвая голова» и «Викинг», от Тата на Комарно т. е. прочь от фронта. Авиаразведка фиксировала движение машин в разных направлениях, без ярко выраженной интенсификации движения где-либо.
Немецкий танк Pz.V Ausf.G «Panther», оставленный экипажем во время боев в Будапеште. Февраль 1945 года. На башне машины различим крест (АСКМ).
Однако все эти данные оказались кусками совсем не той картины, которую дорисовали разведчики 3-го Украинского фронта. Несмотря на проблемы с горючим, немецкое командование не стало рокировать войска вдоль фронта по кратчайшему расстоянию. Дивизии IV танкового корпуса СС были действительно оттянуты назад через Комарно на город Дьер, но только для того, чтобы вернуться обратно на другой участок фронта. Потерпев неудачу в наступлении по кратчайшему расстоянию до Будапешта, немцы решили радикально поменять стратегию. Теперь удар должен был последовать по танкодоступной местности к северу от Балатона. В документах IV танкового корпуса СС операция проходила под кодовым наименованием «Сад пряностей», в штабе армейской группы «Бальк» она называлась «Конрад III». Выход дивизий на исходные позиции для наступления происходил буквально за несколько часов до начала операции. В этих условиях на своевременный захват разведчиками контрольных пленных надежды было мало. Возможности авиаразведки также были не безграничны. Подход к фронту осуществлялся немецкими частями по ночам с тщательной маскировкой от воздушного наблюдения днем. Вследствие этого советская воздушная разведка не обнаружила концентрации сил противника на новом направлении немецкого наступления. Справедливости ради нужно сказать, что симметричный просчет допустила немецкая разведка. В приказе на новое наступление, подписанном командиром IV танкового корпуса СС Гилле, в разделе «Оценка противника» сказано: «Противник обороняется перед фронтом корпуса силами одного гв. укрепленного района, двух гвардейских стрелковых дивизий и одной стрелковой дивизии». Эта оценка не соответствовала реальному положению на 18 января 1945 г. Две гвардейские стрелковые дивизии уже были сняты с фронта и направлены на отражение предыдущих немецких наступлений. На выбранном немецким командованием направлении действовал только 1-й гв. укрепленный район С. И. Никитина и 252-я стрелковая дивизия. Если быть точным, то под главный удар попал левофланговый полк 252-й дивизии (фронт 5 км) и целиком полоса 1-го гв. УРа (фронт 13 км). После двух немецких наступлений внутренние резервы армии Захарова были практически исчерпаны. Выделенные в распоряжение командующего 135-го стрелкового корпуса П. В. Гнедина резервы в лице 63-й мехбригады и самоходно-артиллерийского полка были равномерно распределены по фронту корпуса.
Штурмовое орудие StuG 40, оставленное экипажем на улице Будапешта. Февраль 1945 года. Машина покрыта циммеритом, на рубке закреплены запасные траки для дополнительной защиты (АСКМ).
Истребитель танков Pz.IV/70(V), оставленный экипажем из-за поломки из отсутствия горючего. Будапешт, февраль 1945 года. Судя по номеру 103 эта машина стоит за штурмовым орудием, изображенном на предыдущем фото и имеющим трофейный номер 102 (АСКМ).
Главной ударной сил операции «Конрад III» должны были стать танковые дивизии СС «Тотенкопф» и «Викинг». Им придавались 509-й батальон «Королевских тигров» и 303-я бригада штурмовых орудий соответственно. Недостаток сил при большом размахе предполагаемого наступления заставлял немцев искать необычные решения. Действовавшая на южном фланге немецкой ударной группировки 3-я танковая дивизия получила на усиление разведывательные батальоны 1-й и 23-й танковой дивизии. Ее задачей был захват быстрый захват переправ на канале и удержание рубежа на канале Елуша для прикрытия фланга прорывающейся к Будапешту группировки. Канал это шел от Балатона с запада на восток и был удобным рубежом для отражения ударов с юга. 1-я танковая дивизия должна была стать фланговым прикрытием с севера — немцы ожидали контрударов от Секешфехервара. Качественный и количественный состав бронетехники привлеченных к операции соединений см. в таблице.
Как мы видим, число боеготовых танков было намного меньше их общего количества. Потери, понесенные в предыдущих наступлениях, заметно понизили ударные возможности четырех немецких танковых дивизий. Усиление танкового кулака было необходимой предпосылкой успеха операции «Конрад III». Свежий 509-й тяжелый танковый батальон (45 «Королевских тигров» и 3 ЗСУ) был хорошей прибавкой, с помощью которой можно было таранить советскую оборону. 303-я бригада штурмовых орудий вступила в бой, будучи полностью укомплектованной САУ StuG (75-MM орудие) и StuH (105-мм орудие) — 45 машин. Столь же полезной прибавкой стало включение в состав 1-й танковой дивизии I батальона 24-го танкового полка (изначально принадлежащего 24-й тд) в составе 60 «Пантер» (45 боеготовых на 19 января 1945 г.).
Брошенный экипажем немецкий танк Pz.V Ausf.A «Panther». Будапешт, февраль 1945 года. Машина покрыта циммеритом и не имеет никаких обозначений и номеров (АСКМ).
Артиллерийскую поддержку наступления должен был осуществлять 403-й народно-гренадерский артиллерийский корпус и 17-я народная минометная бригада (пусковые установки реактивных снарядов калибром от 150-мм до 300-мм). В народно-артиллерийский корпус входили дивизионы артсистем от 105-мм легких полевых гаубиц до 210-мм мортир и 170-мм пушек, включая трофейные 122-мм советские орудия. Ввиду нехватки топлива для авиации дальнобойным 170-мм орудиям были поставлены характерные для ВВС задачи — воспрепятствовать подходу советских резервов.
В сущности, новый план немецкого командования был реинкарнацией старой «Паулы», от которой в свое время отказались ввиду нехватки горючего. Проблемы с прорывом через леса и горные теснины заставили вновь задуматься о наступлении по равнине. Пространство между озером Балатон и Секешфехерваром почти идеально подходило для применения танков. Это была слегка всхолмленная равнина с отдельными лесами и рощами. Снега было немного, в лесу, лощинах и виноградниках снежный покров достигал 20 см, а на открытой местности всего 5–10 см и никак не мешал маневру бронетехники.
Хотя местность между Балатоном и Секешфехерваром больше благоприятствовала применению танковых войск, чем горы Вэртэшхедьшэг, нужно было позаботиться о преодолении каналов. В приказе Гилле говорилось:
«После подавления первоначального сопротивления противника, 5-й танковой дивизии СС, 3-й танковой дивизии СС и 1-й танковой дивизии, не обращая внимания на угрозу флангам, продвигаться до рубежа канала и захватить плацдармы для того, чтобы воспрепятствовать закрепление противника на канале и обеспечить переправу наших войск на другой берег с целью продолжения наступления».
В том положении, которое занимали части и соединения 4-й гв. армии в начале января 1945 г. быстрый прорыв обороны и захват переправ через канал Шарвиз был практически нереальным. Но к утру 18 января оборона была значительно слабее. Резервы армии и фронта располагались за центром (под Секешфехерваром) и правым флангом 4-й гв. армии. Из резерва Ставки 3-му Украинскому фронту передавался 133-й стрелковый корпус (21, 104, 122-я стрелковые дивизии), но к 18 января его сосредоточение на западном берегу Дуная еще не было завершено. Единственным преимуществом обороны было время, потраченное на инженерное оборудование позиций с 30–31 декабря 1944 г. по 17 января 1945 г.
Авиационная группировка 3-го Украинского фронта к началу третьего немецкого наступления претерпела как количественные, так и качественные изменения. Боевой состав 17-й воздушной армии на 17 января 1945 г. характеризовался следующими цифрами (исправные/неисправные):
Истребителей Ла-5 — 148/40;
Истребителей Як-3, Як-9 — 154/30;
Штурмовиков Ил-2 — 265/33;
Бомбардировщиков Б-3 (А-20 Бостон) — 97/10;
Ночных бомбардировщиков По-2 — 94/2;
Разведчиков Пе-2 — 18/2;
Разведчиков Як-9 — 8/1;
Корректировщиков Ил-2 — 15/1;
Корректировщиков Як-9 — 9/3.
Итого 808 исправных боевых самолетов.
Как мы видим, количество штурмовиков значительно снизилось по сравнению с началом января 1945 г. Напротив, количество истребителей возросло. Более того, изменился их качественный состав — в небе над Венгрией стало больше Ла-5.
Последним «маячком» советскому командованию стало затишье перед бурей, наблюдавшееся 15 и 16 января 1945 г. в полосе обороны 1-го гв. УР. Установилась непривычная, почти звенящая тишина, когда артиллерия и минометы противника практически бездействовали. Также не было ни одного перебежчика из состава венгерских частей. До этого до 15 января 1945 г. таковых набралось аж 205 человек. На следующий день поток неожиданно иссяк. Отсутствие перебежчиков говорило о смене венгров на немцев. В ночь с 17 на 18 января тишину нарушил шум моторов, звук повозок и даже доносившиеся ветром людские голоса. При этом передний край немцами тщательно охранялся, и высланные разведгруппы не смогли проникнуть за линию фронта.
Уничтоженный на улице Будапешта немецкий танк Pz.V Ausf.G «Panther». Февраль 1945 года (АСКМ).
В 6.30 18 января после короткой артподготовки четыре немецкие танковые дивизии перешли в наступление. Верные своей тактике, немцы атаковали на нескольких участках, концентрируя силы на узком фронте. В разделе с оценкой советской обороны в приказе Гилле говорилось: «Боеспособность укрепленного района в обороне следует оценивать высоко». Однако возможности 1-го гв. УРа немцами в данном случае преувеличивались. Укрепрайон был хорошим прикрытием пассивных участков фронта. Несмотря на 90 % укомплектованность личным составом 1-й гв. УР генерал-майора Никитина насчитывал всего 3122 человека, 38 76-мм орудий, 31 45-мм орудие, 7 120-мм минометов, 32 82-мм миномета, 129 станковых и 124 ручных пулемета. Четыре батальона УРа были в первой линии, один — в резерве. Минные поля были только на отдельных участках, прикрывая танкоопасные направления и дороги.
Артиллерийско-пулеметные батальоны УРа встретили атакующие немецкие танки огнем 45-мм пушек, но их огонь был совершенно неэффективным. Орудия расстреливались в упор или раздавливались гусеницами. Огонь 76-мм пушек был несколько более действенным, но их было мало. К сожалению, никаких подразделений СУ-100 на пути «Королевских тигров» 509-го батальона не было. Все они находились на правом крыле 4-й гв. армии. Противотанковым резервом командира 135-го корпуса был 1202-й самоходный артполк, вооруженный 20 CУ-76. Полк лишь незадолго до описываемых событий получил с завода два десятка новеньких САУ и занял свое место в боевых порядках войск 4-й гв. армии. 18 января он оказался на пути «Тотенкопфа», усиленного «Королевскими тиграми». Легкобронированные СУ-76 не могли оказать серьезного сопротивления тяжелым танкам, хотя и пытались стрелять по «Тиграм» в упор со 100–150 м подкалиберными снарядами. За день были сожжены 12 СУ-76, 6 подбиты и 1 застряла и была подорвана экипажем. Потеряв практически всю технику, снова ставший «безлошадным» полк отошел на восток. Если противотанковая оборона 1-го гв. УР оказала слабое сопротивление, то весьма эффективными оказались электризованные проволочные заграждения, на которых осталось по советским данным до 200 солдат противника.
Взлом фронта 1-го гв. УРа позволил 1-й танковой дивизии немцев обойти фланг оборонявшейся севернее 252-й стрелковой дивизии и выйти ей в тыл. Левофланговый 928-й полк был окружен и мелкими группами прорывался к своим. Занимавший оборону справа от него 932-й полк был вынужден отойти и занять оборону на рубеже протекавшего южнее Секешфехервара канала Бармендьей. Прорвав оборону передовых частей 135-го стрелкового корпуса, атакующие немецкие танки вскоре вышли к Урхиде, где располагался штаб корпуса. Управление корпусом было потеряно.
Брошенная в Будапеште венгерская бронетехника: 40-мм зенитные самоходки 40M «Nimrod» и танки «Turan». Февраль 1945 года (ЦМВС).
Быстрый развал обороны 135-го стрелкового корпуса привел к тому, что выдвигаемые к фронту противотанковые резервы вступали в бой с ходу, не успевая подготовить позиции. 1249-й истребительно-противотанковый полк 49-й истребительно-противотанковой бригады уже в 8.30 18 января снялся с позиций и направился в новый район с целью преградить путь немецким танкам. Полк выдвигался на южный фланг немецкого наступления, под Лепшень, находившийся довольно глубоко в тылу, в 10 км от переднего края. Вооружение 1249-го полка составляли трофейные 75-мм противотанковые пушки. Занять оборону он просто не успел. Еще на подходе к назначенным позициям в 13.00 18 января противотанкисты были обстреляны немецкими танками. Это были передовые части двигавшейся к каналу Елуша 3-й танковой дивизии немцев. Полку пришлось разворачиваться и принимать бой с хода. Неподготовленные позиции наступающими танками были вскоре обойдены и пушки раздавлены. Полк быстро потерял все свои орудия — девятнадцать 75-мм пушек. Такая же судьба постигла 438-й иптап на северном фланге немецкого наступления. Он также вступил в бой на марше, разворачивался под огнем и быстро потерял все имевшиеся противотанковые пушки — 21 орудие. Одним из первых мехсоединений, ринувшихся навстречу новому немецкому наступлению, стал 7-й мехкорпус. Его расположение в районе Секешфехервара в принципе благоприятствовало рокировке на юг, в полосу соседнего 135-го стрелкового корпуса. Толбухин сразу поставил 7-му мехкорпусу задачу занять фронт позади рушащихся позиций 1-го гв. УРа. Однако, атакованная свежеприбывшими «Пантерами» и «Королевскими тиграми» оборона пульбатов УРа рассыпалась слишком быстро, чтобы выдвижением мехбригад ее можно было подпереть. Части 7-го мехкорпуса встретились с противником на марше, без сплошного фронта и оказались обойдены через промежутки между маршевыми колоннами. В итоге они были вынуждены отойти на канал Шарвиз. Вместе с тем следует сказать, что для тяжелых танков 509-го батальона первый день наступления не стал праздничной прогулкой. За день было потеряно 11 «Королевских тигров», 7 из которых были потеряны безвозвратно. Наступление батальона остановилось перед взорванными мостами через канал Шарвиз.
Эшелон с трофейными танками: на переднем плане танк «Turan» II с экранами, за ним танки «Turan» I. Пригород Будапешта, февраль 1945 года. Номер 32 нанесен венграми (РГАКФД).
На канал Шарвиз вышли 93-я стрелковая дивизия и части 252-й стрелковой дивизии. Однако взорванными мостами удалось задержать лишь левофланговую группировку IV танкового корпуса СС. Берег канала дальше к югу никем не был занят, и две эсэсовские танковые дивизии могли двигаться на восток, не встречая сопротивления. Полумеры в лице брошенных в бой фронтовых курсов младших лейтенантов, батальонов запасных полков надолго задержать немецкое наступление не могли.
Палочкой-выручалочкой в этой ситуации мог стать 18-й танковый корпус. Он уже сыграл важную роль в оборонительных боях в первые дни января. К началу операции «Конрад III» он сохранил боеспособность — на 17 января корпус насчитывал в строю 66 Т-34, 8 ИСУ-122 и 5 СУ-85. Корпус Говоруненко вновь был в подчинении фронтового командования и располагался в районе к северо-западу от Будапешта. От перебежчиков и пленных поступали сообщения о готовящемся прорыве окруженного гарнизона на запад, и 18-й танковый корпус должен был его предотвратить. Расположение на пути возможного прорыва из Будапешта не слишком благоприятствовало использованию корпуса на левом фланге 4-й гв. армии. Танкистам и мотострелкам нужно было показать чудеса скорости. Уже в 17.00 18 января бригады 18-го танкового корпуса выступили для занятия обороны по рубежу канала Шарвиз. Оборону нужно было занять к 8.00 утра 19 января.
Однако ввиду быстрого продвижения вышедших на оперативный простор немецких дивизий, идея создать новый фронт по рубежу канала Шарвиз оказалась похоронена, не успев родиться. К исходу дня 18 января на рубеже канала в районе города Шаркерестура никаких советских войск еще не было. Вследствие этого наступающие эсэсовские части смогли беспрепятственно форсировать канал, навести мосты и продолжить ночью продвижение дальше на восток. Соответственно бригады 18-го танкового корпуса вступили в бой утром 19 января уже восточнее канала, не имея возможности опереться на какой-либо заметный естественный рубеж.
Выход дивизий корпуса Гилле к каналу Шарвиз отрезал пути отступления артиллерийским частям 135-го стрелкового корпуса. Ведя бой в окружении, они вскоре израсходовали имеющийся запас боеприпасов, потеряв часть орудий и минометов от огня танков, артиллерии и раздавленными танками противника. После этого артиллеристы подорвали оставшиеся орудия и пробивались к своим пешим порядком.
Советский солдат осматривает брошенные на железнодорожных платформах танки «Turan» II с башенными и бортовыми экранами. Пригород Будапешта, февраль 1945 года (РГАКФД).
Ситуация все больше стала напоминать эпизоды лета 1941 г. Для большего сходства на какое-то время изменилась обстановка в воздухе. Немецкой авиации удалось на какое-то время перехватить инициативу. Относительно действий Люфтваффе в журнале боевых действий 4-й гв. армии имеется красноречивая запись за 19 января: «Погода была летная и в воздухе, не встречая сопротивления со стороны нашей авиации, господствовала авиация противника». Похожие слова можно найти также в журнале боевых действий 252-й стрелковой дивизии: «Авиация противника проводила активные действия самолетами Me-109, которые обстреливали из пулеметов и бомбили наши обозы, автомашины с боеприпасами, подходившие резервы пехоты и артиллерии, создавая тем самым пробки на перекрестках дорог, переправах через каналы, в результате чего нарушалось нормальное обеспечение боеприпасами, продфуражем и подкреплением живой силой и техникой наших впереди действующих частей». Советские части в Венгрии в январе 1945 г. ненадолго оказались в шкуре тех, кто слышал заунывный вой «Штук» летом 1941 г. и 1942 г.
Справедливости ради нужно сказать, что сходство было преимущественно внешнее. «Мессершмитты» с 50-кг — 250-кг бомбами были, конечно же, менее опасны как ударные самолеты, чем «Штуки» с 500-кг бомбами, ювелирно укладываемыми с пикирования. К тому же, десятки вылетов истребителей-бомбардировщиков не шли ни в какое сравнение 800–1000 самолетов-вылетов бомбардировочной авиации на направлениях главных ударов немецких войск в самые страшные для Красной армии дни. Также активность 17-й воздушной армии 18 января, несмотря на плохую погоду, была довольно высокой — 718 самолето-вылетов, большей частью на штурмовку (547 самолете-вылетов истребителей и штурмовиков). Советскими летчиками было проведено 48 воздушных боев, в которых было заявлено сбитыми 19 Me-109 и 18 ФВ-190. Для сравнения — за весь январь 1945 г. было 327 воздушных боев. Т. е. один день месяца дал 15 % всех воздушных боев.
Выход немцев на оперативный простор позволял им распространяться сразу в нескольких направлениях, увеличивая периметр вклинения в построение 3-го Украинского фронта. Окаймление этого вклинения введенными в бой из резерва и снятыми со спокойных участков соединениями было уже невозможно. Выдвигавшийся к каналу Шарвиз 18-й танковый корпус и части 133-го стрелкового корпуса оказались обойдены с севера и юга. Фактически они оказались отрезанными от главных сил фронта, попали в окружение. «Котел» пока еще был неплотным, окружение пока еще выражалось в прерывании основных линий снабжения, а не в окаймлении танков и пехоты плотными заслонами на всех направлениях.
САУ StuG 40 (полуразобранная, без орудия) и венгерская 105-мм «Zrinyi». Будапешт, февраль 1945 года (АСКМ).
После обхода и охвата танкового и стрелкового корпусов из резерва фронта, никаких препятствий для дальнейшего продвижения на восток у частей корпуса Гилле не осталось. Во второй половине дня 19 января IV танковый корпус СС вышел к Дунаю и захватил Дунапентеле. Обстановка была такой, что командованию 3-го Украинского фронта было предоставлено право самому решить, продолжать ли удерживать плацдарм на западном берегу Дуная или оставить его. Маршал Ф. И. Толбухин, оценивая впоследствии действия наших войск в районе озера Балатон в январе 1945 года, говорил: «После прорыва противника к Дунаю обстановка для войск 3-го Украинского фронта создалась в первое время тяжелая. Южный фланг прорыва был открыт, это угрожало окружением 57-й армии, 1-й болгарской армии и 12-му югославскому корпусу, занимавшим позиции юго-восточнее озера Балатон и по реке Драве до ее устья. Переправы через Дунай были в одну ночь снесены штормом. Штаб фронта находился в городе Пакш, туда доходила танковая разведка противника… Откровенно говоря, обстановка была опасная, и нам была предоставлена возможность решить вопрос о дальнейшей целесообразности удержания плацдарма западнее Дуная. Уходить за Дунай было обидно — Вена стала казаться далекой, а на вторичное форсирование Дуная при организованной его обороне противником в ближайшее время надежд не было» (Малахов М. М. Освобождение Венгрии и восточной Австрии (октябрь 1944 г. — апрель 1945 г.). М.: Воениздат, 1965, С. 123).
Зенитный танк Flakpanzer IV «M"obelwagen» с 37-мм пушкой Flak 43, брошенный на одной из улиц Будапешта. Февраль 1945 года. Обратите внимание на немецкий десантный планер, воткнувшийся в верхний этаж здания (АСКМ).
Как мы видим, советское командование поначалу расценило немецкое наступление как попытку ликвидировать занимаемый 3-м Украинским фронтом плацдарм на западном берегу Дуная. Действительно перспектива удара в обход озера Балатон в тыл 57-й армии выглядела угрожающе. Неопределенность планов противника поначалу вынудила командование 3-м Украинским фронтом осторожнее распределять резервы. Для прикрытия промежутка между озером Балатон и Дунаем был направлен 30-й стрелковый корпус, переданный со 2-го Украинского фронта (высвобожденный в результате успешного штурма Будапешта). Однако без взаимодействия армейской группы Бальк со 2-й танковой армией и главным командованием «Юго-Восток» на Балканах такая операция была нереализуемой. Следует сказать, что немецкое командование планировало наступление 2-й танковой армии на этом направлении. Она получала кодовое наименование «Ледокол» (Eisbrecher). Наступление было даже запланировано на 25 января 1945 г., однако 24 января пришел приказ из ОКХ, откладывающий «Ледокол» на неопределенный срок. Одним словом даже возможность ввести противника в заблуждение относительно действительных задач нового наступления немецкое командование не использовало.
Впрочем даже без неопределенности планов противника относительно плацдарма в целом, обстановка была угрожающей. Быстрое распространение противника до Дуная привело к тому, что находившиеся в глубине построения 4-й гв. армии резервы оказались израсходованы. Несмотря на отвлечение части сил наступающего на окружение 18-го танкового и 133-го стрелкового корпусов, воспрепятствовать дальнейшему распространению противника по всем направлением советские войска не могли. Именно по такому сценарию развивались катастрофы 1941–42 гг. Если бы позади рухнувшего фронта был не Дунай, а тылы фронта, немцы могли прорываться в глубину подобно «Блау» и «Барбароссе». Задача Толбухина была проще восстановления рухнувшего фронта. Задачей немцев был прорыв к Будапешту, путь к которому лежал через дефиле между озером Веленце и Дунаем. Ширина этого дефиле была всего 17 км, и построение устойчивой обороны с опорой на него было гораздо проще, чем восстановление гигантского рухнувшего фронта.
Однако даже для выстраивания 17-км фронта резервов у командующего 4-й гв. армии уже не было. В связи с этим в подчинение Г. Ф. Захарова из резерва фронта передавались 5-й гв. кавкорпус, 1-я мехбригада 1-го гв. мехкорпуса, 145-й полк СУ-100 и ряд артиллерийских частей. Кавкорпус генерала Горшкова был использован для обороны промежутка между оз. Веленце и Дунаем, через который можно было прорваться к Будапешту.
В общем случае кавалерийские соединения были существенно слабее пехоты. Однако в реалиях 1945 г., при численности стрелковых дивизий по 4–5 тыс. человек, кавалерия смотрелась уже совсем по-другому. Подвижные соединения Красной армии, как наиболее ценный ресурс, поддерживались в хорошей форме. По данным на 20 января 1945 г. 5-й гв. кавкорпус насчитывал 17801 человек личного состава, 86 орудий калибром 45-76-мм, 6 СУ-76 и 26 танков, что вкупе с подвижностью делало его весомым козырем в руках командования 3-го Украинского фронта.
Немецкий танк Pz.VI Ausf.B «K"onigstiger» из состава 509-го батальона тяжелых танков, подбитый во время боев у озера Балатон. Февраль 1945 года. На лобовом листе корпуса видно тактическое обозначение — буква G (ЦАМО).
Истребитель танков Jagdpanzer 38 (t) «Hetzer», застрявший и брошенный экипажем. Район озера Балатон, февраль 1945 года (АСКМ).
Распоряжение о выходе на новый рубеж обороны кавалеристы получили 19 января. До этого 18 января корпус сосредотачивался в районе к западу от Будапешта. Теперь ему предстояло после 95-километрового марша занять оборону между оз. Веленце и Дунаем. К оборудованию позиций три кавдивизии приступили только около полуночи 19 января. Готовившаяся несколько часов оборона вряд ли бы устояла под ударом главных сил IV танкового корпуса СС. Однако рокового удара по позициям кавалеристов с рассветом следующего дня не последовало. До 14.00 20 января немцы на этом ключевом для них направлении вообще активности не проявляли. Во второй половине дня они ограничились прощупыванием обороны набольшими группами пехоты и танков. Причины этого были тривиальными — проблемы со снабжением. По показаниям захваченных казаками пленных танки корпуса Гилле на этом участке простояли весь день без горючего.
Показания захваченных пленных подтверждаются документами противника. Продвинувшаяся далеко вперед немецкая ударная группировка действительно испытывала проблемы со снабжением. Удержание советскими войсками Секешфехервара, являвшегося крупным узлом дорог, серьезно затрудняло работу тылов IV танкового корпуса СС. Еще больше осложняли работу тыловых служб погодные условия. В два часа ночи 20 января, когда кавалеристы лихорадочно готовили оборону, оберквартирмейстер 6-й армии докладывал начальнику штаба армейской группы «Бальк»:
«В результате снегопада и сильных ветров образовались чрезвычайно большие снежные заносы, которые вызывают длительные задержки в движении колонн.
Доставка предметов снабжения сильно задерживается» (ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12462, д. 243, л. 31).
Заметную роль в сковывании корпуса Гилле сыграли окруженные в районе Абы и Шаркерестура 18-й танковый и 133-й стрелковый корпуса. Даже находясь в окружении, они создали угрозу коммуникациям вышедших к Дунаю дивизии СС «Викинг» и 3-я танковой дивизии. На тот момент в строю в танковом корпусе Говоруненко числились 51 Т-34, 8 ИСУ-122 и 5 СУ-76. Помимо этого вместе с танкистами в окружение попали стрелковые части. Это заставляло немцев с осторожностью относиться к блокированной группировке и не затягивать с ликвидацией «котла» — удар по их коммуникациям мог последовать в любой момент. В период «блицкригов» 1939–1941 гг. разгром окруженных советских частей наверняка был бы поручен идущей следом пехоте. В январе 1945 г. никаких шагающих следом за танковыми клиньями колонн пехоты уже не наблюдалось. Поэтому IV танковому корпусу СС пришлось ликвидировать окруженные советские части самостоятельно. От «Викинга» был отправлен назад, на запад, сильный отряд с танками. Этот отряд вышел с востока к штабу 18-го танкового корпуса и обстрелял его.
Подбитый в ходе боев у озера Балатон немецкий танк Pz.V Ausf.D «Panther» позднего выпуска. Февраль 1945 года. Машина имеет циммеритное покрытие (АСКМ).
Вкупе с захватом «Тотенкопфом» Шергельеша 20 января обстановка вокруг двух советских корпусов стала угрожающей. Толбухин приказал командирам корпусов прорываться в южном направлении. Выбор направлений для прорыва, строго говоря, был невелик. На востоке лежал Дунай, который можно было форсировать и выйти к своим, в лучшем случае, ценой потери большей части боевой и вспомогательной техники. Это было совершенно неприемлемо, даже не принимая во внимание сложности форсирования реки окруженцами. На севере было озеро Веленце и 17-км коридор между ним и Дунаем. Здесь переход линии фронта был бы затруднен присутствием главных сил противника. Колонны окруженцев были бы попросту разгромлены на подходе к линии соприкосновения войск сторон. Оставался один путь — на юг.
Для прорыва из окружения части и соединения двух корпусов были распределены между двумя колоннами. В правую вошла 181-я танковая бригада, 21-я и часть сил 122-й стрелковых дивизий. Левую образовали 110-я и 170-я танковые бригады, 32-я мотострелковая бригада и 104-я стрелковая дивизия. В этой же колонне следовали штабы двух корпусов.
Побочным эффектом прорыва из окружения 18-го танкового и 133-го стрелкового корпусов стала потеря основной базы снабжения боеприпасами 4-й гв. армии — станции Шарашд. Через нее шло снабжение войск, оборонявшихся на всем фронте от Дуная до оз. Балатон. Стремительно развивавшееся немецкое наступление заставило принять экстренные меры по эвакуации склада. В ночь на 19 января погрузили и отправили 37 вагонов боеприпасов. Однако полностью эвакуировать склады, естественно, не успели. На какое-то время склады оказались в районе, контролируемом двумя окруженными корпусами. Но это ненадолго продлило их существование. В ночь на 21 января, с подходом немцев к станции склады были подожжены и частично подорваны. В ночном небе долго грохотал «фейверк» из 60 вагонов боеприпасов, провожавший прорывавшиеся из окружения части.
Оставленный экипажем из-за поломки немецкий танк Pz.V Ausf.G «Panther». Район озера Балатон, февраль 1945 г ода (АСКМ).
Прорыв начался в 12.00 20 января. Сценарий для обоих колонн был примерно одинаковым: они двинулись на юг, ближе к вечеру столкнулись с заслонами немцев и с боем пробивались через них. Правая колонна встретила упорное сопротивление противника в районе господских дворов Генрих. Собрав бригаду в кулак, в 19.00 атаку повторили и успешно прорвались вперед. Здесь 181-й бригадой было потеряно девять танков. Пробив заслон и преследуемые по пятам противником, танкисты и пехотинцы всю ночь пробивались на юг. Выход из окружения завершился утром 21 января. К тому моменту в 181-й танковой бригаде осталось всего 4 танка. Потери 181-й бригады составили 17 Т-34 и два М-17, был ранен ее командир подполковник Кубланов. Вторая колонна выпита из окружения в район Херцегфальвы с меньшими потерями — ее козырем и тараном стал полк тяжелых артсамоходов ИСУ-122. Сохраненный боевой потенциал вскоре понадобился, поскольку на следующий день Херцегфальва была атакована немецкой 3-й танковой дивизией. В течение всего дня 22 января 110-я танковая бригада вела тяжелый танковый бой за удержание города. Потери составили 16 T-34 и 2 СУ-85. Удержать корпус на плаву удалось за счет пополнения — он получил с эшелонов 18 Т-34 и 20 CУ-76.
Положение корпуса Говоруненко было на тот момент двойственным. С одной стороны, выйдя из окружения, части двух корпусов избавили немецкое командование от торчащей в тылу занозы. С другой стороны южный фланг немецкого наступления был наиболее уязвимым. Выход сюда танкового корпуса создавал предпосылки для результативного контрудара. Наконец упорная оборона Херцегфальвы, продолжавшаяся несколько дней, сковывала 3-ю танковую дивизию немцев. Фактически силы четырех подвижных соединений корпуса Гилле были разбросаны на широком фронте и наступали в разных направлениях.
Отсутствие одного или двух армейских корпусов, идущих по следам танков, существенно осложняло не только борьбу с окруженцами, но и затрудняло защиту флангов. Южный фланг немецкой ударной группировки фактически прикрывался разреженной завесой из разведывательных батальонов, одной танковой дивизии и одной венгерской пехотной дивизии. Формально эти силы были подчинены 3-й венгерской армии.
Подбитый в ходе боев в районе озера Балатон немецкий танк Pz.V Ausf. G «Panther». Февраль 1945 года. На машине видны остатки белого зимнего камуфляжа (АСКМ).
Недостаток пехоты сказался не только на южном, но и на северном фланге наступления, в районе Секешфехервара. В начале января вклинение в направлении на Замоль привело к охвату города с севера. В результате нового немецкого наступления Секешфехервар был обойден и охвачен с юга. На это направление была перегруппирована 69-я гв. стрелковая дивизия 21-го гв. стрелкового корпуса, ранее стоявшая фронтом на запад. Ей пришлось сильно растянуть фронт в связи с развалом обороны 135-го стрелкового корпуса и отходом советских войск на восток. В итоге плотность обороны Секешфехервара ввиду существенного увеличения периметра обороны города заметно снизилась. К тому же город фактически был полуокружен. Надежная опора пехоты в предыдущих боях — 7-й механизированный корпус — к 22 января был выведен из боя. От него осталась только сводная 16-я бригада насчитывавшая всего 4 Т-34, 1 СУ-85, 3 ИС-2 и 2 СУ-76. Бригаду направили оборонять северный берег оз. Веленце и в боях за Секешфехервар она уже не участвовала. Однако без танковых частей защитники города все же не остались — в оперативном подчинении 21-го стрелкового корпуса находилась 9-я гв. танковая бригада и 382-й полк СУ-100 (переданные из 1-го гв. мехкорпуса). В эти дни их постоянно тасовали по периметру обороны Секешфехервара, не зная заранее где последует главный удар. Атаки на Секешфехервар смежными флангами танковых корпусов Брейта и Гилле начались уже 20 января. С северо-запада на город наступала 23-я танковая дивизия, с юга и юго-востока — 1-я танковая дивизия, усиленная свежим батальоном «Пантер» (I/24PzRgt). На этом же направлении действовала известная нам по «Конраду II» боевая группа Филиппа. Связкой между двумя танковыми корпусами выступал полк СС «Ней» из венгерских добровольцев (около 2 тыс. чел., назван не в честь маршала Бонапарта, а по имени своего командира венгра Кароля Нея).
Захваченная в пригороде Будапешта венгерская бронетехника: на переднем плане зенитная самоходная установка 40М «Nimrod», за ней легкие танки «Toldi». Февраль 1945 года. (АСКМ).
Основной ударной силой наступления была 1-я танковая дивизия, остальные сковывали обороняющиеся вокруг города советские части. Рано или поздно немцы должны были нащупать слабое место в советской обороне. Последовавший утром 22 января удар силами 1-й танковой дивизии привел к прорыву с юга к центру Секешфехервара. Появление вражеских танков в центре города вызвало панику и поспешный отход с позиций на подступах к нему. Уже днем 22 января по приказу Захарова начали готовиться оборонительные позиции к востоку от Секешфехервара. К 18.00 взятый с боем в декабре 1944 г. город был оставлен его защитниками.
Положение к исходу дня может быть в некоторой степени охарактеризовано следующими словами из донесения заместителя начальника политуправления фронта Катунина: «Общее беспорядочное отступление частей 21 гв. ск продолжалось до наступления темноты. Созданные отряды заграждения наводили порядок, возвращая бегущих по своим частям. Управление войсками в низах по-прежнему отсутствует, отдельные командиры, особенно артиллеристы, растеряли свои войска». Для восстановления фронта под Секешфехерваром командующему 4-й гв. армии была передана 223-я стрелковая дивизия, изъятая из 46-й армии. Таким образом, еще один потенциальный резерв был израсходован для парирования кризиса на ранее спокойном участке фронта.
Однако нельзя сказать, что оценка этих событий в стане противника была однозначной. Наступление на Секешфехервар с юга было проведено по приказу командования IV танкового корпуса СС. Впоследствии это решение Гилле было подвергнуто резкой критике со стороны Балька. Выдвигался тезис о том, что потерянное на штурм Секешфехервара время могло быть использовано 1-й танковой дивизией для продвижения вперед еще до того, как из резервов 3-го Украинского фронта была построена прочная оборона между Веленце и Дунаем. Однако при этом не учитывается насущная необходимость захвата Секешфехервара ввиду его расположения относительно коммуникаций эсэсовского корпуса. К слову Бальк об этом был прекрасно информирован. Так оберквартирмейстер 6-й армии доносил командованию еще 20 января 1945 г.:
«В районе боевых действий юго-восточнее Штульвейсенбург (Секешфехервар) подвоз снабжения часто прерывается благодаря сильному действию неприятельского огня. Из-за этого создаются задержки в доставке продовольствия и боеприпасов» (ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12462, д.243, л.45).
С захватом Секешфехервара эта угроза была устранена. Кроме того, группа армий Бальк могла существенно сократить свой фронт и устранить угрозу с фланга. Но в одном генерал Бальк был, безусловно, прав: необходимость перегруппировки 1-й танковой дивизии заставляла сдвигать сроки начала решительного наступления к Будапешту через промежуток между оз. Веленце и Дунаем. Во времена «блицкригов» вспомогательную задачу расширения фронта прорыва взяла бы на себя пехота. Но ее-то в распоряжении Балька в достаточном количестве не было.
Уничтоженная в январских боях венгерская 105-мм самоходная гаубица «Zrinyi». Район озера Балатон, февраль 1945 года. Судя по разрушенной рубке, у машины сдетонировал боекомплект (АСКМ).
Однако в целом претензии и опасения Балька относительно потери времени были небезосновательны. Оборона 5-го гв. кавкорпуса в промежутке между оз. Веленце и Дунаем непрерывно усиливалась. 1-й гв. мехкорпус был побригадно растащен между различными участками обороны 4-й гв. армии, оставаясь в подчинении командования фронта. Как уже было сказано выше, одна бригада была в Секешфехерваре, 3-я гв. мехбригада была передана в 46-ю армию. На направлении главного удара эсэсовского корпуса была сосредоточены оставшиеся две бригады корпуса. 2-я гв. мехбригада к 8.00 утра 21 января заняла оборону в районе Каполнаш-Ниек, господские дворы Петтенд, Барачка. Эти населенные пункты вскоре стали ареной жестоких боев. Несмотря на расположение в сельской местности они состояли из каменных домов, часто с глубокими подвалами, дополнительную защиту обороне давали кирпичные изгороди.
Один из участников тех боев кратко, но емко охарактеризовал занятые позиции так: «Отличало Барачку особое географическое положение. От поселка рукой подать до Будапешта: тридцать километров по отличной бетонированной дороге. Иными словами, в стратегическом отношении Барачка была очень важным пунктом на подступах к венгерской столице» (Райгородецкий Е. Я. К Альпам. М.: Воениздат, 1969, С. 116).
Одним словом, стимулы удерживать назначенные позиции были вполне очевидные. Помимо «Шерманов» 2-й гв. мехбригады на улицы венгерских сел вошли две батареи СУ-100 и противотанковая артиллерия. 1-я гв. мехбригада с полком СУ-100 встала в оборону на соседнем участке, у господского двора Фельше-Беньше. Днем позже оборона 5-го гв. кавкорпуса получила «подушку безопасности» на тыловых позициях в лице 252-й и 113-й стрелковых дивизий, снятых с более спокойных участков фронта. 252-я стрелковая дивизия вышла на позиции за спиной 5-го гв. кавкорпуса уже к 10.00 22 января, за несколько часов до того, как пал Секешфехервар. Выстроенная Толбухиным оборона была готова выдержать очередной натиск.
Танк Pz.V Ausf.G «Panther», подбитый прямым попаданием осколочно-фугасного снаряда большого калибра с близкого расстояния. Район Будапешта, февраль 1945 года. Машина имеет белую зимнюю окраску, какие-либо обозначения и номера отсутствуют (АСКМ).
Не следует думать, что пока шел штурм Секешфехервара две дивизии корпуса Гилле сидели сложа руки. Их не обескуражил даже марш 509-го батальона «Тигров» к Фельше-Беньше 21 января в результате которого из 12 машин вышли из строя шесть. Эсэсовцы предприняли попытку пробиться к реке Вали и занять плацдарм. «Тотенкопф» наносил удар на левом фланге у оз. Веленце, а «Викинг» на правом — ближе к Дунаю. 21 января наступлением «Тотенкопфа» был отрезан от основных сил дивизии и прижат к озеру один полк 63-й кавдивизии. Куда более сильный удар последовал 22 января. Дивизия «Викинг» ударила в стык 11-й и 12-й гв. кавдивизий. Обороняющиеся оценили силы атакующего противника в «более 100 танков и САУ». Согласно донесению «Викинга» на 21 января в строю было всего 3 PzIV, 5 PzV, 4 Jagdpanzer IV, но приданная 303-я бригада штурмовых орудий насчитывала 34 САУ (26 StuG и 8 StuH). Т. е. бронированным тараном эсэсовцев на тот момент были в основном «Штурмгешюцы». Немцам удалось вбить в советскую оборону узкий клин шириной 3 км и глубиной 4–5 км. Вырвавшийся вперед разведывательный батальон «Викинга» вышел в район господского двора Агг-Сеонтпетер и даже форсировал Вали, но был там блокирован. 23 января, после нескольких атак, немцы восстановили с ним связь и устойчиво заняли Агг-Сеонтпетер. Очередной сильный удар последовал в 22.00 23 января, когда к наступлению присоединилась 1-я танковая дивизия и 403-й народно-артиллерийский корпус. Больших успехов вновь прибывшие не достигли, но сдавший им часть свой полосы «Тотенкопф» пробился к Барачке с юго-запада. Атмосферу происходившего передает донесение командира кавкорпуса от 6.00 24 января 1945 г.: «Остатки боевых порядков дерутся разрозненно. Связь с командирами 11 и 12 кд есть, с 63 кд нет». Он успел передать «на КП — 20 танков». Результатом глубоких вклинений немцев в советскую оборону стал приказ командира кавкорпуса генерала Горшкова на отвод подчиненных ему частей и соединений на следующий рубеж, находившийся в среднем в 4 км от первого.
Немецкий танк Pz.V Ausf.G «Panther», уничтоженный попаданием снаряда крупного калибра (122–152 мм) в правый борт корпуса. Район озера Балатон, февраль 1945 года (АСКМ).
Наконец, 24 января последовало немецкое генеральное наступление с участием трех танковых дивизий IV танкового корпуса Гилле. Но добиться решительного результата в дневном бою наступающим не удалось. Важным преимуществом второго рубежа обороны было прикрытие подступов к Барачке заболоченной долиной с широким и глубоким каналом посередине. 4 немецких танка пытались через него переправиться, но застряли и были сожжены советской артиллерией. Кроме того, занимаемая советскими частями местность господствовала над долиной.
Казалось, что на пути деблокирующей группировки к Будапешту наконец-то выстроен прочный заслон. Такое же впечатление сложилось у немецкого командования. На командном пункте IV танкового корпуса СС Веллер и Бальк провели совещание на тему «Что делать?» и «Кто виноват?». Гилле, имя которого вертелось на языке у Балька в качестве ответа на последний вопрос, на тот момент отсутствовал — он был в одной из передовых частей. Поэтому командующий группой армий и командующий армейской группой приняли решение без него. В журнале боевых действий группы армий «Юг» по итогам этого разговора появляется запись: «Как показал сегодняшний опыт, фронтальная атака на прочную и глубоко эшелонированную оборону противника за Вали не дает шансов на успешный прорыв». Также командование группы армий беспокоила нависавшая над флангом группировка советских войск к северу от озера Веленце. В итоге было принято решение развернуть острие удара на северо-запад. Теперь IV танковый корпус СС должен был развернуться на 90 градусов. Ему поручалось нанести удар в направлении Бичке и во взаимодействии с III танковым немецким и VIII венгерским корпусами окружить советские войска к северу от Веленце.
Побудительные мотивы такого решения достаточно очевидны. Владея инициативой и нанося удар на окружение, наступающий тем самым вырывает кусок фронта обороняющегося, вынуждая восстанавливать его целостность. Тем самым построение обороны разжижается и появляется надежда на успешный прорыв в желаемом направлении. Однако впоследствии решение Балька и Веллера подверглось резкой критике, в частности историографом 6-й танковой армии Георгом Майером. Указывалось, что сохранение прежнего направления удара лучше соответствовало решению главной задачи — прорыву в Будапешт. Несомненно также, что важным фактором было время. Вырывать и перемалывать куски фронта обороны противника, имеет смысл в условиях, когда группировка обороняющегося статична и не может быть усилена. Однако в случае с 3-м Украинским фронтом это было не так — резервы, снятые с соседнего 2-го Украинского фронта были уже на подходе.
Уничтоженная артогнем легкая 105-мм самоходная гаубица «Wespe». Район озера Балатон, февраль 1945 года (АСКМ).
Гилле, считавший необходимым наступать не на северо-запад, а на северо-восток (к Будапешту), лучше других осознавал обстановку перед фронтом своих дивизий, а также их возможности. Бои 24 января не только продемонстрировали стойкость обороны по р. Вали. Они привели к изменению ее конфигурации. Первый рубеж обороны 5-го гв. кавкорпуса имел протяженность 18 км, второй — 24 км. Фронт обороны увеличился, а оборонявшие его войска понесли потери и их возможности уменьшились. Переброшенная для усиления обороны кавалеристов 252-я стрелковая дивизия была уже изрядно потрепана еще в первый день немецкого наступления. Одним из основных принципов немецких наступлений было нанесение удара на узком фронте. При этом усилия концентрировались на одной из точек периметра вклинения в советскую оборону. Напротив, обороняющийся был вынужден относительно равномерно прикрывать весь периметр вклинения, заранее не зная, где последует удар. В этой ситуации наступающий гарантированно получал весомое численное преимущество на направлении своего главного удара. Растягивание фронта при практически неизменных силах обороны увеличивало шансы немцев на успех очередного удара.
Оставленный экипажем немецкий истребитель танков Jagdpanzer IV. Район озера Балатон, февраль 1945 года. Снаружи в ствол 75-мм пушки вставлен снаряд (АСКМ).
Последовавшие вскоре события продемонстрировали неравнопрочность обороны 5-го гв. кавкорпуса. Разворот острия удара на 90 градусов произошел не сразу — большая часть дня 25 января была потрачена на перегруппировку войск. Вновь, как в ходе «Конрада II» эсэсовским частям приходилось переходить к обороне в 18 км от Будапешта и перегруппировываться для нового наступления. Теперь на направлении главного удара немцев оказались господские дворы Петтэнд, превращенные в опорный пункт обороны. Его защищали части 63-й кавдивизии, а также рота автоматчиков, 5 «Шерманов» и 5 СУ-100 из 1-го гв. мехкорпуса. Они продержались семь часов в начавшемся еще ночью бою и почти все погибли. Надо сказать, что потери 1-го гв. мехкорпуса в этих боях были достаточно тяжелыми, всего с 19 по 25 января корпус потерял 54 «Шермана» и 17 СУ-100.
Прорвавшись через шоссе на Будапешт, немцы взломали оборону группы Горшкова на всю глубину, немецкие танки даже ворвались на позиции артиллерии — 877-го гаубичного артполка. Также им удалось обойти с фланга опорный пункт в Барачке. Взять Барачку эсэсовцам все же не удалось. Здесь особую роль в отражении ударов противника сыграла авиация. Командир 5-го гв. кавкорпуса впоследствии даже написал благодарность в адрес штурмовиков 136-й ШАД: «В трудный день 25.1, когда в бою за Барачка наступил кризис, перелом боя в нашу пользу решили появившиеся над полем боя „Ильюшины“. Несмотря на трудные метеорологические условия — снегопад и ограниченную видимость, бомбометание было исключительно меткое и решающая атака танков противника была сорвана. От работы Ваших экипажей 25 января 1945 г. все казаки, сержанты офицеры и генералы казачьего корпуса в восхищении» (ЦАМО РФ, ф.17ВА, оп.6518, д.437, л.222).
Штурмовики 10-го ШАК действовали в районе Барачки достаточно энергично. 58 Ил-2 выполнили за день 164 самолето-вылета на штурмовку, что дает 3 вылета в день на большинство машин корпуса. Потери можно считать незначительными — зенитками был сбит всего один Ил-2.
Но в целом наступление 25 января можно оценить как тактический успех. Пусть на узком фронте, но IV танковому корпусу СС удалось вырваться из дефиле между оз. Веленце и Дунаем. Ночью наступающими с ходу был занят Пазманд, а в 4 утра 26 января немецкие танки ворвались в Вереб. На рассвете танковая разведка немцев даже прорвалась к городку Валь, где располагался штаб 4-й гв. армии. Для сдерживания распространения немцев в тыл 4-й гв. армии пришлось бросить в бой последний резерв — сводную бригаду 7-го мехкорпуса.
Застрявший и брошенный экипажем тяжелый немецкий танк Pz.VI Ausf.E «Tiger I». Район озера Балатон, февраль 1945 года. Предположительно машина входила в состав 3-й танковой дивизии СС «Тотенкопф» (АСКМ).
Несмотря на успех IV танкового корпуса СС 25 января, надежды на смыкание клещей в тылу 4-й гв. армии были более чем призрачными. Атаки III танкового корпуса у Замоля и I кавалерийского корпуса у Бичке были безуспешными. Корпусу Гилле удалось прорваться на 10 км на фронте около 5 км. До Замоля нужно было пройти еще столько же, до Бичке — даже немного дальше. Не исключено, что аналогичный успех с глубоким прорывом мог быть достигнут немцами в случае концентрации усилий в северо-восточном направлении. Т. е. решение Гилле продолжать наступление на Будапешт, возможно, было более подходящим, чем идеи Балька об окружении советских войск к северу от Веленце. В середине дня 26 января между командующим 6-й армией Бальком и командиром IV танкового корпуса СС Гилле состоялся следующий разговор:
Огнеметный танк Pz.III (Flamm), брошенный экипажем во время боев под Будапештом. Февраль 1945 года. Машина имеет двухцветный камуфляж, номера и кресты отсутствуют. На башне и «стволе» имеется приспособление для наводки огнемета на цель, изготовленное из проволоки. Танк принадлежал 351-й роте огнеметных танков (АСКМ).
«БАЛЬК: Мы должны справиться здесь со своей задачей. Это теперь имеет решающее значение. Каково здесь (у Каяцосентпетер) положение?
ГИЛЛЕ: Этот мост, вопреки первоначальным сообщениям, проходим для танков. У нас здесь есть небольшой плацдарм.
БАЛЬК: Это очень хорошо и очень важно. Как вы здесь продвигаетесь (атака на запад)?
ГИЛЛЕ: В 12.10 установлена связь между обеими боевыми группами. Последнее донесение поступило в 13.50.
БАЛЬК: Мы должны здесь пробиться. Это решает все или мы здесь погибнем».
Каяцосентпетер это населенный пункт южнее Валь. Судя по всему речь вдет о переправе через реку Вали т. е. плацдарм был захвачен на ее восточном берегу, немного севернее шоссе на Будапешт.
Интересно, что впоследствии Бальк обрушился на Гилле с обвинениями в том, что мост у Каяцосентпетер был захвачен вопреки приказу и тем самым силы наступления были «распылены». Также Бальк обвинял Гилле, что наступление было задержано на 36 часов. Однако все это уже было «разговорами на лестнице» т. к. обстановка вскоре изменилась кардинальным образом.
Если бы немецкое командование ставило себе ограниченную задачу вывести из окружения будапештский гарнизон, то разумнее было бы не менять направление наступления корпуса Гилле. Сосредоточенный удар в направлении Будапешта, скорее всего, привел бы к такому же 10-км вклинению, но сутками ранее. Оставшиеся в Буде немецкие и венгерские части могли бы организовать прорыв и соединиться с частями корпуса Гилле. Усилить выходящую из окружения группировку можно было рейдом бронегруппы из состава одной из танковых дивизий эсэсовского корпуса аналогично рейду Пайпера под Харьковом в феврале 1943 г. В принципе возможность прорыва будапештского гарнизона еще оставалась даже после поворота на северо-запад. Хотя в этом до Вали дошла бы явно меньшая часть гарнизона. В любом из этих двух вариантов сражение за Будапешт можно было завершить эффектным недо-поражением (полу-победой), которым после войны можно было бы гордиться и воспевать в мемуарах об утерянных победах.
Однако Бальк и Велер ставили себе куда более амбициозные задачи. Здесь нельзя не упрекнуть Балька в чрезмерном и безосновательном оптимизме в оценке обстановки. Он знал как о сосредоточении сил против его южного фланга (18-й танковый корпус), так и о перевозках через Дунай свежих сил под Будапешт. Логичным выводом из этих данных было бы заключение о сомнительных перспективах удержания занятых позиций до Дуная. Соответственно наиболее разумным сценарием становилось «бей и убегай» т. е. деблокирование гарнизона и отход вместе с ним на исходные позиции. Однако смены стратегии до начала советского контрнаступления не произошло. Пожалуй единственным оправданием для Балька может быть оценка его действий как попытки улучшить общую обстановку за счет присланных резервов (IV танкового корпуса СС). С неизбежным падением Будапешта он мог быть отобран у группы армий «Юг» и отправиться куда-нибудь еще. Тем более что в конце января 1945 г., когда рухнул фронт на Висле, подходящих мест для ввода в бой элитных эсэсовских соединений имелось в избытке. В этом случае разгром максимального числа соединений противника мог облегчить жизнь группы армий после изъятия у нее рождественского подарка в лице двух эсэсовских дивизий.
75-мм противотанковая самоходная установка Panzerjager 38(t) Ausf.M («Marder III»), уничтоженная артиллерийским огнем. Район озера Балатон, февраль 1945 года (АСКМ).
Так или иначе, времени реализовать задуманное у немцев уже не оставалось. С 9.00 25 января в подчинение Г. Ф. Захарова передавались 104-й стрелковый корпус (66, 151-я стрелковые и 3-я гв. воздушно-десантная дивизии) и 23-й танковый корпус. Эти соединения были переброшены со 2-го Украинского фронта и переправлялись через Дунай южнее Будапешта. С их помощью предполагалось нанести мощный контрудар и ликвидировать угрозу деблокирования будапештского гарнизона. По плану контрнаступление должно было начаться 28 января, но немецкий прорыв 25 января несколько спутал планы командования 3-го Украинского фронта. Две бригады 23-го танкового корпуса были незамедлительно брошены в бой для ликвидации немецкого прорыва. Сражение перешло в следующую фазу.
Восстановление фронтаЗавершающие бои многих операций часто остаются в тени поворотных моментов сражений. Поворотный пункт оборонительных боев, решающий контрудар или переход противника к обороне оказываются подобны последним кадрам мелодрамы — герой и героиня сливаются в поцелуе и дальше по экрану идут титры. Дальнейшее существование героев, совместное проживание и походы в супермаркет никого уже не интересуют. Война в большей степени похожа на производственный процесс, нежели на любовный роман. В данном случае восстановление фронта не только показательно само по себе, но и является необходимой прелюдией к следующему сражению-мартовским боям, отражению удара 6-й танковой армии СС. Кроме того, успешное оттеснение немцев от Будапешта определило незавидную судьбу остатков гарнизона города.
Трофейный венгерский танк «Turan» II, захваченный в пригороде Будапешта. Февраль 1945 года (АСКМ).
Иногда бои под Балатоном называют вторым Курском. Но по законам жанра не обошлось без «Прохоровки» т. е. контрудара по плотной группировке противника, приведшего к большим потерям. Как и в случае с Прохоровкой контрудар наносился свежим, только что прибывшим в состав фронта соединением. Переданный в распоряжение Толбухина со 2-го Украинского фронта 23-й танковый корпус А. О. Ахманова получил приказ переправиться на западный берег Дуная к исходу 24 января. Однако в связи с ледоходом большая часть корпуса собралась на правом берегу только к утру 25 января. В сравнении с изрядно истрепавшимися к концу января механизированными соединениями 3-го Украинского фронта вновь прибывший корпус выглядел более чем внушительно — 153 Т-34 и 21 ИСУ-122.
Советский солдат осматривает брошенные на железнодорожных платформах венгерские танки «Turan» II. Пригород Будапешта, февраль 1945 года (РГАКФД).
23-й танковый и 104-й стрелковый корпуса было решено использовать для крупного фронтового контрудара. По плану Толбухина предполагалось нанести два удара по сходящимся направлениям с севера и юга. Северную ударную группировку составляли два вновь прибывших корпуса, сосредотачивающиеся в районе к северо-востоку от оз. Веленце. С юга должен был наступать пополненный 18-й танковый корпус вместе с двумя стрелковыми корпусами. Точкой схождения был узел дорог Шарашд. Тем самым вышедшие к Дунаю немецкие части отсекались от основных сил 6-й армии в районе к востоку от канала Шарвиз. Начало наступления было назначено на утро 28 января. Занятие исходного положения предполагалось в ночь с 27 на 28 января. Следует отметить, что поставить северную ударную группировку из свежих корпусов в район Секешфехервара и целиком срезать все вклинение противника Толбухин не решился. Между тем Гилле, ставя своим войскам задачи в рамках операции «Сад пряностей», предполагал контрудары именно из района Секешфехервара. Однако выдвижение танкового кулака к Секешфехервару таило в себе опасность потери контроля над ситуацией между Веленце и Дунаем. Советское командование на такой риск не пошло. Прибывающие резервы концентрировались в непосредственной близости от острия немецкого наступления. На всякий случай.
Такой случай вскоре представился ввиду прорыва немцев к городку Валь, где недавно был командный пункт 4-й гв. армии. Были созданы предпосылки как для поворота на Будапешт, так и для окружения оборонявшихся в районе Замоль частей армии. Захаров попросил разрешения у командующего фронта на использование бригад 23-го танкового корпуса для парирования возникшего кризиса. Уже в 10.30 26 января был отдан приказ на контрудар 3-й и 135-й танковым бригадам корпуса Ахманова. Им пришлось действовать против насыщенного танками и САУ острия немецкого ударного клина. 3-я танковая бригада (42 Т-34) уже в 14.00 атаковала передовые части немцев в Валь. Они были оценены в 3 танка и 8 бронетранспортеров с пехотой. После двухчасового боя бригада выбила эту группу из Валь, а к 23.00 полностью очистила город от противника. Этот успех стоил бригаде 3 танков Т-34 сгоревшими. 135-я танковая бригада вечером того же дня вышла к захваченному эсэсовцами плацдарму у Кайясо ст. Петер. Решающего результата контратаки двух бригад не имели, они лишь остановили дальнейшее распространение противника в глубину обороны 4-й гв. армии. В этих боях 23-й танковый корпус понес первые потери — на 26 января он насчитывал уже 126 Т-34 и 19 ИСУ-122.
Следующим шагом должен был стать мощный контрудар во фланг вырвавшейся из дефиле между Веленце и Балатоном немецкой группировки силами 23-го танкового и 104-го стрелкового корпуса. Слабость собственной артиллерии танкового корпуса советским командованием осознавалась и поэтому атаку 23-го танкового корпуса должна была поддерживать 9-я артиллерийская дивизия прорыва (54 152-мм пушки-гаубицы). Для усиления пехотной составляющей корпусу Ахманова была подчинена 151-я стрелковая дивизия. Авиационная поддержка отсутствовала ввиду нелетной погоды.
Наступление 23-го танкового корпуса началось в 10.00 27 января. Поначалу наибольшего успеха достигла 135-я танковая бригада, в 11.00 прорвавшаяся в господские дворы Петтенд. Однако захвата ключевого опорного пункта в основании своего вбитого в советскую оборону клина немцы не потерпели и яростно контратаковали.
Трофейная техника, захваченная на одной из станций в пригороде Будапешта. Февраль 1945 года. На фото видны венгерские танки «Turan» I и «Turan» II, 105-мм самоходки «Zrinyi», немецкие танк Pz.III, 150-мм САУ «Grille» и «Hummel», а также использовавшиеся немцами трофейные танки — английская «Matilda» Mk-II и итальянский М15/42 (АСКМ).
Самой большой неприятностью для советских танкистов в Петтенд стали «Королевские тигры». 509-й батальон тяжелых танков был выведен в Шергельеш для восстановления и отдыха. Известие о советском контрнаступлении заставило бросить в бой 3 танка, позднее к ним присоединилась машина командира батальона. Пехотную поддержку им оказывали норвежцы из «Норге». Медлительные «Тигры» нечасто поспевали на поле боя в первые часы отражения контрударов, но поблизости от острия танкового клина они все же нашлись. Напротив, 151-я стрелковая дивизия, которая должна была совместно со 135-й бригадой наступать на Петенд, своевременно не подошла и оставалась в районе Каясо ст. Петер. В течение двухчасового тяжелого боя 135-я танковая бригада потеряла значительную часть своих боевых машин и вынуждена была отойти на исходные позиции. Это один из немногих подтвержденных эпизодов эффективного использования «Королевских тигров» в бою. Экипажами четырех немецких тяжелых танков было заявлено об уничтожении 41 советского танка. Согласно ведомостям безвозвратных потерь 135-я бригада потеряла у Петенд 27 января 27 танков Т-34 сгоревшими.
Другие бригады корпуса Ахманова были встречены сильным огнем, но после нескольких атак к 21.00 3-я танковая бригада все же ворвалась в Вереб и завязала уличный бой за овладение им. Все атаки 39-й танковой бригады на Пазманд были неуспешными.
Результаты контрудара по главным силам IV танкового корпуса СС были разочаровывающими, но предсказуемыми. За 27 января 1945 г. 23-й танковый корпус потерял 45 Т-34 сгоревшими, 13 Т-34 подбитыми, 1 ИСУ-122 сгоревшей, 2 ИСУ-122 подбитыми т. е. 42 % имевшейся перед вступлением в бой бронетехники. Людские потери составили 160 человек убитыми и 220 ранеными. Это, конечно, было существенно меньше, чем потери корпусов танковой армии П. А. Ротмистрова под Прохоровкой. Напомню, что 12 июля 1943 г. 29-й танковый корпус потерял подбитыми и сгоревшими 153 танка и 17 СУ-76 и СУ-122, что составило 77 % участвовавших в атаках боевых машин. В 18-м танковом корпусе в том же день было подбито и сожжено 84 танка, т. е. 56 % от числа участвовавших в бою.
Застрявшее и подорванное экипажем штурмовое орудие StuG 40. Район озера Балатон, февраль 1945 года. Хорошо виден рисунок циммеритного покрытия (ЦАМО).
Помимо меньшего уровня потерь было еще одно существенное отличие. Относительно решающего влияния боя на Прохоровском поле 12 июля 1943 г. на ход сражения на Курской дуге выдвигаются обоснованные сомнения. Напротив, воздействие на противника атаки корпуса Ахманова четко зафиксировано в немецких документах. В приказе по IV танковому корпусу СС от 27 января сказано:
Подбитый артиллерией немецкий истребитель танков Jagdpanzer IV. Район озера Балатон, февраль 1945 года. Корпус машины покрыт циммеритом (АСКМ).
«Противник сегодня атакует крупными силами танков и пехоты наши передовые танковые отряды в районе Вереб и южнее Валь. 23 танковый корпус перешел в наступление с плацдарма противника в районе Барачка в юго-западном и западном направлениях, имея задачу запереть дефиле между р. Вали и оз. Веленце позади наших наступающих передовых отрядов. В ходе ожесточенных боев сегодня уничтожено в общей сложности 122 танка противника».
Закончив описание обстановки бравурной фразой про уничтоженные танки, командир эсэсовского корпуса далее ставил не внушающие оптимизма задачи. Гилле приказывал:
«Танковому корпусу согласно приказа отвести свои части, находящиеся в районе зап. дефиле р. Вали и оз. Веленце и в ночь с 27 на 28 января 1945 г. временно занять оборону на линии Барачка — Петтэнд — Каполнаш-Ниек, расположив 5 танковую дивизию СС „Викинг“ от р. Дунай по рубежу р. Вали, 3 танковую дивизию „Тотенкопф“ — по обеим сторонам оз. Веленце и группе Хольсте (подчиняется корпусу с 7.00 28.01.45 г.) между Секешфехерваром и южной оконечностью горного массива Вэртешхедьшэг».
Таким образом, уже после первого удара свежего советского танкового корпуса Гилле приказал отвести прорвавшиеся из дефиле части и перейти к обороне. Ударные возможности эсэсовского корпуса были уже на пределе, и изменение соотношения сил заставило свернуть наступление. Одновременно с переходом к обороне последовала перегруппировка сил. 1-я танковая дивизия выводилась из подчинения IV танкового корпуса СС и переходила в непосредственное подчинение командования 6-й армии. Тем самым немецкое командование демонтировало ударную группировку и создавало резервы для отражения надвигающегося советского контрнаступления. Одновременно из подчинения командира «Тотенкопфа» выводились батальон «Королевских тигров», батальон «Пантер» и 303-я бригада «Штурмгешюцев» — они становились корпусным резервом.
Выпадом против вклинения у Веленце контрудары 3-го Украинского фронта не ограничивались. Наступление в тыл ударной группировке с юга было простым и очевидным решением, к реализации которого советское командование приступило сразу же после накопления сил. Для контрудара были использованы войска, отошедшие на рубеж канала Елуша. Здесь была создана группа под общим руководством Члена Военного совета фронта генерал-полковника A. C. Желтова. В нее вошли 18-й танковый корпус и вновь прибывшие 30-й и 133-й стрелковые корпуса. В дальнейшем, с прибытием в состав фронта управления 26-й армии эти соединения вместе с 135-м стрелковым корпусом 57-й армии (233-я и 236-я стрелковые дивизии) были переданы в состав новой армии.
Общее наступление на южном участке фронта началось синхронно с контрударом 23-го танкового и 104-го стрелкового корпусов — в 10.00 27 января 1945 г. 18-й танковый корпус за счет пополнения с эшелонов был доведен до вполне удовлетворительного состояния — к началу наступления он насчитывал в строю 88 Т-34, 8 ИСУ-152, 28 ИСУ-122,1 СУ-85 и 34 СУ-76. Поддержку пехоте также должен был оказывать 1202-й самоходный артполк, который в очередной раз получил 20 CУ-76 с завода.
Уничтоженный Pz.VI Ausf.B «
Наш
сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального
закона Российской федерации
"Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995
N 110-ФЗ, от 20.07.2004
N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения
произведений
размещенных на данной библиотеке категорически запрешен.
Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.
 |
|
Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - читать книги бесплатно
