|
|
ПИСЬМА Я ПИСЬМА Я. И. БУЛГАКОВА К КНЯЗЮ ПОТЕМКИНУ.
Письма эти печатаются с собственноручных черновых подлинников... Небольшие отрывки из 1-го, 2-го, 3-го и 6-го были напечатаны в Русском Вестнике (1814 г. кн. 3-я) и в биографическом очерке, составленном П. И. Бартеневым о жизни и деятельности Булгакова и помещенном в Московских Ведомостях (1855 г. №№ 5, 6 и 8).—С 1781 по 1789 год, Булгаков занимал трудный, при тогдашних обстоятельствах, пост Русскаго посланника при Оттоманской Порте. Н. Киселева.
I.
15\26 октября 1782.
Высокопочтеннейшее письмо, которым в. св. удостоили меня из Херсона, от 19-го сентября, крайне меня обрадовало, будучи, с самаго моего отдаления из Петербурга, первым знаком милостивой вашей обо мне памяти.
О бытности в-й св-ти на турецкой границе министерство здешнее, поныне, ко мне не отзывалось и, по видимому, не получило еще известия. В случае же вопроса, ответствовать ему буду, на основании содержания онаго всепочтеннейшаго письма.
Заботы мои и хлопоты в-й св-ти известны, по всеподданнейшим моим доношениям (*); почему и не утруждаю здесь ничем, ссылаясь на нынешнее отправление, яко заключающее самый
(*) В высочайшем повелении, данном кн. Потемкину, 16 октября 1786 г., сказано. „Посланник ваш Булгаков имеет уже от нас повеление посылать дубликаты своих донесений к вам и предписания ваши, по службе нашей, исполнять Подтверждая ему о сем вновь, мы дали ему знать и т. д...».
последний поступок Порты, котораго следствие должно вскоре обнаружиться. Надеясь на непременность ко мне милости в-й св-ти, прошу всенижайше не оставить меня, в настоящем люем небезпечном положении, своим сильным покровительством. Сколько станет знания, конечно не меньше бы другаго я сделал, во всяком другом месте; но здесь, где головы, следовательно и дела, совсем инако устроены, или справедливее сказать—разстроены, невозможно льститься ни в чем верным успехом, ни предвидеть, что будет завтра. Все зависит от ежедневных обстоятельств, и все управляется случаем, который Турки чтят именем Промысла Божия; а того им никогда втолковать не можно, что Промысл Божий охраняет только тех, кои руководствуются данным им от Него проводником, то есть разумом, а не тех, кои, полагаясь на Него слепо, даже и без заслуги, бросаются в огонь и в воду, думая, что не сгорят и не утонут, и что Он обязан их оберегать от всякаго зла, навлекаемаго собственною людскою безразсудностью.
I I.
1\12 января 1784.
Ссылаясь на последнее мое всепокорнейшее, от 28-го декабря, и особливо на сегодняшния всеподданнейшия доношения, не хочу я трудить в-у св-ть повторением всех подробностей, случившихся при счастливом окончании Крымскаго дела (2); но имею просьбу, кото-
(2) В 1783 году, как известно, совершилось мирное присоединение Крыма, вследствие добровольной уступки его Роосии ханом Шагин-гиреем, утвержденным в этом сане силою русскаго оруяия, в 1777 году. Акт 28-го декабря 1783 г., которым Порта признала за Россией право на обладание Крымом, был плодом неутомимой деятельности и несомненнаго искусства Булгакова в дипломатических делах.
рую теперь принесу, основывая сию смелость на милости и покровительстве, коими в. св. меня по сию пору удостоивали.
Двадцатилетняя моя безпрерывная и всегда трудная служба, здешние, хотя может быть и неважные, но по мере сил моих возможные успехи заставляют меня льститься, что всемилостивейшая государыня, по милосердию своему, не дозволить мне умереть с голода, когда ослзбевающия уже мои силы учинят меня совсем к службе ея неспособным; но между тем польза оной требует, чтоб я здесь, в публике, был отличен каким ни есть наружным знаком высочайшаго благоволения, который, умножа ко мне от всех доверенность, умножит и важность всех моих по делам будущих подвигов. Прежде, здесь того не разумели; но ныне мысли переменились. Французский посол (3), сколь давней связи двора его, столь не менее и цвету голубой ленты, обязан был умножением своего кредита. Теперь, кажется, главное мое попечение, по окончании всех спорных дел(4), будет пере-
(3) Шоазель Гуфье, котораго не следует смешивать с герцогом Шоазелем, одним из лучших министров Франции и деятельным противником русской политики в польских делах, перед первым разделом. Шоазель Гуфье был послом в Константинополе до самой революции; удалившись в Россию, он оставался в ней до 1802 г.; во время реставрации он был государственным министром и членом тайнаго совета. Его ученые труды, по части археологии и древняго искусства, доставили ему почетное место между французскими учеными.
(4) Эти спорныя дела заключались в обладании Таманью и Кубанскими землями, которыя также были наконец утверждены Турцией за Россией, стараниями и настойчивостью Булгакова.
вешивать сей его кредит и в наружности, по меньшей мере, с ним до времени равняться. Сия причина побуждает меня всепокорнейше просить в. св. употребить всесильное свое старание, ежели достойным меня найти изволите, о испрошении мне ордена Белаго Орла, ко времени размена ратификаций. Когда б препятствиемь представился чин мой, то и оное отвратить зависит единственно от в-й св-ти. Я от всех отстал и, не принадлежа теперь ни к какому департаменту, никого следовательно не обойду (5).
Повторяю, что принял сию смелость, утверждаясь единственно на милостях в-й св-ти, мне оказанных, и ища во всем пользы службы. Ежели ж бы я предвидел, что вы, м. г., припишите всенижайшую сию просьбу моему только самолюбию или тщеславию, сам бы себя возненавидел за то, что, забывшись до сей меры, отважился обезпокоить моего единаго покровителя и благодетеля, коего доброе обо мне мнение всего на свете мне дороже.
Когда подлинно я столь несчастлив буду, что в, св. отнесете к оному последнему побуждению мой сегодняшний поступок, по крайней мере покажите мне в сем случае ту милость, чтоб не наполнил он и без того уже тягостной моей жизни горестью, каковую произведет конечно перемена ваших обо мне мыслей.
(5) Заслуги Булгакова были награждены чином действительнаго статскаго советника и орденом св. Владимира 2-й степени. Орден же Белаго Орла получил он от польскаго короля, по освобождении своем из семибашеннаго замка, когда Екатерина осыпала цареградскаго гостя многими милостями: чином тайнаго советвика, деньгами и именьем в Белоруссии.
III.
15\26 марта 1784.
В тысячах голосов и поздравлений, чинимых истинными сынами отечества в-й св-ти, по причине новых знаков доверенности и уважения от наипремудрейшей государыни в свете, позвольте и мне принести оныя, яко происходящая из сердца, почитанием и благодарностью к вам наполненного (в).
Невозможное для меня дело изъяснить наичувствительнейшей благодарности за все те милости, коими угодно бы ио всемудрой нашей монархине наградить слабыя мои услуги, и коими наполнены высокопочтеннейшия в-й св-ти письма, огь 15 го января и 8-го февраля. В молчании буду я заслуживать первыя и стараться быть достойным вторых.
Не стану теперь безпокоить ничем здешним вашу светлость, а только осмелюсь, повинуясь повелениям вашим, донести ответ на вопрос о мысли здесь побывать. Сего только не достает теперь к моему счастию, чтобы принять у себя благотворителя моего. Но я привык всегда собою жертвовать, и в сем случае предпочту лучше лишиться последняго моего удовольствия.
Здесь почитают в-у св-ть нашим верховным визирем. Прибытие ваше сюда не может быть утаено и произведет суматоху в народе, коей и поныне еще Сераль и Порта опасаются, ибо думают, что духи еще не успокоились. Хотя я и весьма уверен, что неприятных следствий из того для нас не произойдет, но сверх того другия обстоятельства неприятны, а именно: яз-
(') Кн. Потемкин был сделан генерал фельдмаршалом, шефом-кавалергардскаго полка, назначен президентом военной коллегии и екатеринославским и таврическим генералом губернатором.
ва, которая уже сильныя начала имеет и угрожает истреблением города, и ветер. Сюда всегда можно приехать; но отсюда корабли ожидают иногда способнаго ветра, по три месяца; а между тем ни смотреть нечего, ибо в три дня все можно увидеть, ни из дома выдти от язвы нельзя; а дабы сухим путем выехать, надобно за лошадьми посылать в Бухареста.
Ежели в. св. не хотите подвергнуться всем сим неудобствам и даже опасности, то я осмелился бы представить всепокорнейше отложить сие намерение до будущего лета. А бытность ваша здесь принесла бы несказанную пользу всем делам, ибо у нас многие об них по сю пору судили по словам Греков, здешних беглецов; но в истоте все не то: я от них страдаю, и торговля в ничто обращается.
IV.
Пера. 11/22 марта 1787.
Г. Лашкарев (7), исправя здесь порученныя ему от в-й св-ти коммиссии, возвращается назад. Присылка его мне была весьма полезна для дел, о коих он в состоянии сам обстоятельно донести. По несчастию оныя день ото дня идут хуже, и надежды нет поправить всего (8), пока нынешний везирь, рейс-ефенди (9) и их партия не переменятся; а между тем они могут довести до
(7) Впоследствии, в чине статскаго советника и звании уполномоченного, принявший, под начальством гр. Безбородки, вместе с ген. пор. Самойловым и ген. м. де Рибасом, участие в переговорах с Турками, при заключении Ясскаго мира (29 дек. 1791 г.).
(8) Внушения с запада приносили свои плоды: Порта искала только случая объявить войну России, в надежде возвратить себе потерянный области.
(9) Министр, управляющий внешними сношениями.
такой крайности, что и сами не в состоянии найдутся помочь, хотя б и хотели. На сих днях, призыван я был на конференцию, на коей требовали выдачи молдавскаго господаря Маврокордато (10), и читали разныя на нас жалобы, кои хотя смеха достойны, но явно доказывають желание министерства Порты к нам придираться и завесть ссору. Подробно обо всем донесу с отправляемым от меня курьером, котораго депеши из Ольвиополя, может быть, дойдут еще прежде приезда г. Лашкарева. А здесь осмелюсь сделать только то примечание: судя по распоряжениям, хотя и тайным, Порты, что ежели удастся ей как-нибудь поправить дела со стороны скутарскаго Махмуд-паши (11), обратит она главное попечение на Ахалцых и употребить все возможные происки, в разсуждении царя Ираклия(12), принимая между тем, под рукою, нужныя к тому меры.
V.
Севастополь. 19/30 апреля 1787.
Прибыв сегодня сюда (13), за долг почитаю о том всепокорнейше донести в-й св-ти и повторить всенижайшую просьбу о повелениях для карантина и таможни. Со мною приехало несколь-
(10) Взятаго в плен, во время завоевания Молдавии и Валахии Румянцевым, в 1769 году.
(11) Возстание скутарскаго паши продолжалось несколько лет.
(12) Принятие Грузии под покровительство России (1783) вызвало неудовольствие Порты; и конечно не без ведома ея ахалцыхский паша Сулейман дедал на Грузию неоднократный нападения. Об отношениях царя Ираклия к ахалцыхскому паше и вмешательстве России и Порты в дела Грузии см. Русск. Арх. 1865 г., вып. 4, ст. 407—416, письма Потемкина к Булгакову.
(13) Булгаков выехал из Константинополя 6-го апреля 1787.
ко хороших купцов, со многими и дорогими товарами, в надежде,что не будут платить пошлины и поспеют ко времени в Херсон. Сначала черноморской нашей навигации, не было еще времени здоровее нынешняго. Ни в столице, ни в провинциях турецких не слышно совсем о язве, с начала сего года. Почему надеюсь, что и нас здесь задержать, по причине опасности от нея, не прикажете.
По отъезд мой из Константинополя, новаго важнаго ничего там не было; но со всем тем не оставлю я донести, на сих днях, о полученных мною, на дороге уже, в Буюкдере (14), произшествиях.
Теперь от в-й св-ти зависит определить счастливый для меня час, как пасть к освященным стопам, так и изъявить моему благотворителю изустно мою признательность за все милости и достодолжнейшее почтете, с коим и проч. (15).
VI.
21 января (1 февраля) 1789.
Из семибашенной тюрьмы (16).
Шоазель, имев свиданье с капитан-пашей (17), предложил ему сде-
(14) Местечко на берегу Босфора, верстах в 18-ти от Константинополя; в Буюкдере находятся загородные дома посланников; отсюда выехал Булгаков 13--го апреля 1787.
(15) Цель поездки Булгакова в Херсон заключалась в свиданьи с Потемкиным и Екатериной, которая в это время совершала свое знаменитое путешествие но югу России. Нет сомненья, что тут получил он подробный наставления для дальнейших сношений с Портой, положение которой становилось все более и более угрожающим.
(16) 5-го августа 1787 г., Булгаков был заключен в Едикуль, или семибашенный замок.
(17) Начальник морских сил.
дать план для операций будущей кампании, ежели скажут ему число судов, кои намерены употребить Капитан-паша послал к нему записку оным и просил, чтоб план доставлен ему был на турецком языке, дабы лучше сохранить тайну. В самом деле, Шоазель прислал оный план к капитан-паше, 18/29 января, наполненный ядовитыми изражениями, как то усмотрится из следующаго перевода:
„Главное, требующее от меня изъяснения, для операций ваши, в наступающую кампанию, состоит в следующем:
„Во первых, должны вы стараться исправить ваш флот, как можно скорее, и быть в готовности, прежде нежели пройдет лед в Очакове, не дать время российскому флоту выдти из Севастополя и занять пост под Очаковым; после чего все ваши приуготовления были бы безполезны, ибо, с помощью батарей, флота и херсонской флотилии, не допустят они вас ни коим образом туда войти. Напротив того, ежели вы успеете появиться пред Севастополем прежде выхода их из сего порта, то воспрепятствуете им идти под Очаков: и сие будет первое главное дело. Ваш крупный флот, то есть линейные корабли и фрегаты, должен следовательно употреблен быть, для воспрепятствования российскому выдти из Севастополя, расшириться по морю и плыть под Очаков, или в другия места., дабы прервать провоз пропитания в вашу столицу.
Тогда ваша флотилия будет совершенно свободна и может смело идти под Очаков, но надлежит иметь великое число прамов (18) и канонирских
(18) Прам -- мелкое однопалубное судно
шлюпок, для составления двух эскадр; ибо батареи, сделанныя Русскими перед Очаковым, нанесут вам, без всякаго сомнения, не малый вред; но все зависит от отваги: ежели, при первой атаке, они вас побьют и вы отвагу потеряете, то ничего уже не сделаете. Напротив того, имея другую эскадру флотилии в готовности, для вторичнаго приступа, и употреби все способы завладеть их батареями, все тогда для вас будет возможно и удобно. Вы отдалите неприятеля от крепости, отворите проход вашему флоту и можете атаковать даже и Кинбурн. Но, дабы быть обезпечену в успехе, надлежит их принудить раздробить свои силы и вдруг привести их в замешательство. Вот способ в том предуспеть и иметь удачу как в сняли осады Очакова, так и для приведения вас в состояние их атаковать (19).
„Надлежит вам иметь, по меньшей мере, двести тысяч человек на сухом пути и разделить их на три корпуса. Одшиь должен быть высажен в Ходжабее (20), идти под Очаков, для ата-
(1Э) Булгаков, сообщая план Шоазеля, не знал еще, что Потемкин, не дожидаясь весны, а с нею и открытия кампании, уже уничтожил все мудрые замыслы врагов взятием Очакова
(20) Гаджибей, бедная приморская турецкая деревня, с укрепленныи замком, сдался на капитуляцию Гудовичу и де Рибасу, в сентябрь 1789 г. Последний обратил внимание на выгодное положение Гаджибейской гавани и представил Екатерине проэкт об основании здесь города Проект был одобрен, и де Рибасу, с содействием инженер-генерала де Волана, поручено было его исполнение, в конце 1796 г ; новый город, названный Одессой, по имени бывшей здесь древней греческой колонии, оживил весь южный край России.
кования осаждающих войск, в самое то время, как подойдет под оный ваша флотилия; другие два—для Крыма, как со стороны Европы, так и от Азии. Надлежит сим корпусам быть в движении, дабы принудить Русских разделить, прежде нежели ваша флотилия прибудет к Очакову, войска их, для занятия разных постов в Крыму. Я могу вас ^верить о точном числе русских войск в Крыму и под Очаковым: они имеют 110 тысяч; следовательно, по сравнению, даже между нашими дисциплинованными войсками, для атакования пеприятеля, состоящего во 110 т., надлежит иметь 200 т., ибо атакующий всегда бывает слабее атакуемаго, который укрепил свой лагерь и посты, — а их крепости надежнее дисциплинованнаго лагеря. Почему предлагаемый много 200 т. не должны находить у вас препятствия.
„Записка малой флотилии, которую вы мне сообщили, не довольна: 56 канонерских шлюпок, 10 пловучнх батарей и 12 кирлангичь(21) ничего не значат. С самаго начала, вы не можете атаковать с меныишм числом, а ежели вас побьют? — прощай вся кампания! она будет потеряна. Необходимо надлежит умножить число. Мои два корабельные мастера уверяют меня, что, ежели вы дадите им людей, есть еще время приготовить вам до ста канонерских шлюпок. Берегитесь прошибиться в сию кампанию, как в прошедшую: я вам наперед предвещаю, что лишитесь всей надежды. Знайте также, что не довольно иметь великое число судов, и чтоб оне были хорошо вооружены. Главное состоит в том, чтоб иметь много людей для маневрирования, много обученых сражаться,
(21) Кирлангичь иди кирланджичь — род небольшаго турецкаго судна.
знающих как атаковать неприятеля с отвагою и твердостью, как уклоняться от оборотов, могущих нанести вред, и тотчас оный исправлять. Но дабы можно было льститься вам успехом, надлежит, чтоб флот ваш был, по меньшей мере, за месяц до выхода, в таковой готовности, как бы имел вступить в бой; а сие нужно для того, дабы можно было показать ему и научить его драться и испытать, в состоянии ли он то исполнить. Офицер мой Обер и Туссен, к которым вы имеете не малую доверенность, могут дать наставления, один—для маневров судов, а другой—для управления мортирами и пушками.
„Я не хочу вас обнадежить, что со всем сим вы возьмете Крым, но в том могу уверить, что ежели вы произведете сей план в действие, то принудите спять осаду Очакова, завладеете их батареями, атакуете Кинбурн, воспрепятствуете выдти из Севастополя их флоту, который нанес бы великия препятствия в вашем предприятии, и сверх того займете вы их на всю компанию так, что они не будут в состоянии ничего предприять; а сим обезпечите вы навсегда Порте Очаков, который весьма важен для ея интересов, а для Русских послужит великою потерею и стыдом: вся Европа насмехаться над ними будет, что против 80 т., в столь долгое время, и когда крепость не могла иметь никакой помощи, она умела им воспротивиться. Правда, что вам надлежит благодарить, за таковой отпор, нашему инженеру г. Лафиту, сделавшему шесть подкопов, коих боясь, неприятель не отважился сделать штурма, и без коих конечно бы давно уже имел крепость в своих руках.
„Позвольте мне вам доказать, что система, которой держался везирь в ми-
нувшую кампанию, и которой держаться хочет в будущую, совсем неосновательна: то есть—употребить главныя свои силы против Немцев, а не против Русских. Вот мои доводы:—император (22) конечно не имеет ни малаго намерения разшириться, ни удержать за собою ваших земель, ежели бы, в течете сей войны, удалось ему чем либо завладеть; ибо земли у него слишком много, и он упражняется только в приведении ея в лучшее устройство; а ваши, лежащия к его границам, суть степи. Он довольно истолковал, в Херсоне, своему министру мысли свои (23); а сей, по возвращении сюда, вам их пересказал. Он ему сказал, что не хочет присовокуплять степей к степям. Вы знаете, что он и войну вам объявил, против своего желания. Мне некоторым образом известно, чего он от вас хочет. Хотя бы заключил он самый авантажный для себя мир, сей не может никак сравнен быть с тем, о чем помышляет Россия. До самаго дня разрыва, испытывали вы, с какою дружбою и справедливостью поступал он с Портою; и вы можете быть верны, что, сколь скоро мир только воспоследует, продолжится оный во веки, и он не будет искать вас шиканировать безпрестанно. С вашей стороны, какие б ни имели вы авантажи в его землях, надлежит конечно их оставить и земли ему отдать, хотя бы мир для вас и был авантажен. Следовательно безполезно употреблять против него главныя ваши силы, а надлежит вам быть только в оборонительном состоянии и обратить всю силу против России, яко такого неприятеля, котораго
(22) Иосиф II.
(23) Во время поездки его, под именем графа Фалькенштейна, для свиданья с своей союзницей.
испытали вы надменность и гордость. Хотя вы дали ему всевозможный привилегии и оказали все снисхождения, не переставал он никак выдумывать новыя, дабы лишить вас всего того, что приносит изобилие и цветущее состояние в вашей земле. Вы должны безпрестанно помышлять только о том, как все сие назад отобрать. Россия иного и не думает, как овладеть вашей столицей; и ежели бы державы, старающияся вас защитить, тому не противились, ничто б ея не удержало. Император, в бытность свою в Крыму, имел разговор с императрицей. Она ему сказала, что, не требуя помощи ни от какой державы, а лишь бы попустили ей действовать, она обязывается выгнать Турка из Европы, в две кампании. Император отвечал ей, что желает иметь соседом лучше султана Абдулхамида, нежели Екатерину П. Вы должны також быть уверены, что Россия, хотя бы и заключила с вами мир, ежели возможет вас опять атаковать, вскоре то исполнит. Вся система петербургскаго кабинета клонится только на изыскание способов вас истребить. Следовательно, единый неприятель, котораго вы должны унизить, есть Россия, имеющая против вас, с давняго времени, неизъяснимую ненависть, как вы уже то давно испытываете.
„По сей причине, верховный везирь должен разделить свои войска: оставить нужное число для защиты от Немцев и, в наступающую кампанию, вдруг обратить все силы против России. Местное ея положение гораздо для нея выгоднее, нежели у Немцев; и вам труднее победить Русских, ибо они лучше обучены и лучше всех знают, как с вами вести войну.
„Воинское искусство научает само собою, что надлежит искать ослабить и унизить неприятеля сильнейшаго, и
коего оружие и храбрость испытаны были в три войны. Бедствиа, причиненныя вашей империи сею державою, суть единственный причины вашего унижения. Но, дабы предуспеть во всех ваших проектах, надлежит скрывать ваши намерения от неприятеля и содержать их в тайне, допуская до него слухи, что везирь сбирается атаковать Немцев, а после нечаянно обратиться против России. Равномерно надлежит скрывать план операций ваших на Черном море; ибо когда неприятель узнает мысли нападающего, примет свои меры: и тогда уже будет поздно предуспеть вам в своей цели.
„Оставляю благоразумию вашему разсмотреть все мои предложения и уверяю вас, что чиню оныя с наискреннейшею чистосердечностью и усердием, коим я преисполнен к вашей империи и особливо к особе в-го пр-ва, желая видеть, чтоб вы предуспели предприятии своими унизить неприятеля, который не престанет, пока возможет, вредить неправедно вашей империи". —
Я удержусь от примечаний на сию злостную и столь ясно виды сочинителя обличающую пиесу; и без нея было уже довольно тому доказательств; а всепокорнейше донесу о следующем:
Капитан-паша читал ее с двумя главными капитанами и нашел благоразумною; но сие еще не доказывает, чтоб согласились уже на исполнение всего, хотя б и были в силах: безсомненно на советах оную разсмотрят. Между тем, в адмиралтействе, все уверены, что флот не поспеет так скоро, как думали, по неимению мастеров и рабочих; что, для окончания начатых канонерских шлюпок и прамов, нужно прибавить еще 150 мастеров, —а где взять, не знают; что людей, обученых маневрам и обхождению с мортирами и пушками, совсем нет;
что не имеют даже надежды набрать довольное число людей, умеющих обращаться с парусами; что все идет чрезвычайно дурно; и что, ежели бы и выступил флот, не может быть так хорошо вооружен, как прошлым летом.
Вот точный список всего здешняго флота, в живых оставшагося:
16 линейных кораблей.
13 фрегатов, в том числе и 3 посланные за......(24) в Александрию.
6 бомбард.
11 шебек, или купеческих вооруженных судов.
9 кирлангичь.
1 старая галера.
3 канонерския шлюпки, на сих днях спущенный.
2 фрегата, о 30 пушках, отправленные в Синоп.
Может быть, осталось на Черном море еще несколько судов, коих сюда не могли или не смелп, за худым состоянием, привести; но, как сие содержат в тайне, то и неизвестно.
Изо всех оных судов, по ныне, починкою исправлены только 4 корабля линейных, 1 фрегать и 1 кирлангичь; а прочия в худом состоянии и починиваются.
Хржановский призван к рейс-ефенди, 13/аз января. Спрашивано, по какой причине Польша вооружается? — чьей стороны держится? — и правда ли, что согласна с Пруссией. Он отвечал неполучением известия. После прислано к нему письменное требование, чтоб о том донес двору и доставил Порте решительный от него ответ: о причине вооружения новых войск, и останется ли Польша, до конца войны, в дружбе с Портою?
(24) Неразобранное слово.
Ежели сие столь счастливо будет, что дойдет до рук в-й св-ти, то дойдут и здешния вести, вместе посылаемыя. Не повторяю оных, дабы не увеличить пакета (ибо с нуждой и сей могу выпроводить), и спешу донести скорее о вышесказанном. Нет возможности, чтоб были в состоянии исполнить отсюда весь план; но уже потому что слабы, могут прибегнуть к каким отчаянным, нечаянным и скоропостижным покушениям и, ежели не самое зло, то тревогу произвести: как то было хотел учинить и везирь из Рущука, сбираяся броситься с малым числом людей к Очакову; но или охотников не нашел, или стужа помешала, или одумался и перешел в Шумлу. Здесь во всем недостаток. На войну идти не хотят. Денег нет. Приступили к крайнему средству: приказано всем приносить серебро в деле. Начали уже грабить утварь из греческих церквей и у всех серебренников, делают новую монету, в коей только треть чистаго серебра. Сие приводит всех в отчаяние. Оставшиеся здесь янычары завели бунт; но передавив 86 начальников, оных успокоили и выдали им жалованье за 6 месяцев.
Всепокорнейше прошу извинить безпорядок сего доношения. Пишу украдкою. Ежели удостоить изволите своими повелениями, я получить оныя могу чрез кн. Г. (25). Не знаю, дошли ли мои прежния? Ни откуда и ни от кого не получаю ни ответа, ни одобрения; и в сем состоянии стражду уже 17 месяцев. Дай Боже, чтоб только доходило то, что я пишу! Сего довольно для моего утешения. Истощил все каналы, подвергая себя всем опасностям. Что могу я больше делать для пользы отечества?!..
(25) Известный наш посол при венском дворе, кн. Дмитрий Михайлович Голицын.
Препоручаю себя милостивому покровительству и памяти.
VII.
27 февраля
10 марта 1789
На сих днях, удостоился я получить из Петербурга письмо, от 21-го декабря, содержащее не только известие о получении моих многих доношений, но и изъявление всемилостивейшаго за оныя благоволения и высочайшей воли по здешним делам. Будучи ободрен исправностью доставления моих пакетов в Петербургу льщусь, что и отправляемые прямо к в-й св-ти доходят. Последнее мое всепокорнейшее доношение, посланное чрез князя Гол., в Вене, было от 21 января (1 февраля). Отваживаюсь и теперь приложить копию моего сегодняшняго доношения, из котораго изволите увидеть, что здесь делают, говорят, думают. Безпримерное, в столь суровую погоду, взятие Очакова (26), умножая до безконечности славу в-й св-ти, привело здесь, не только Турков вообще, но известных наших врагов и завистников, в крайнюю робость. Султан, совет, большия бороды плачут, все желают мира; но такова конституция здешняго правления, держащегося старинной надменности, что никто первый не смеет открыть мнения о предложении онаго победителям и хотят еще попытаться, при начале кампании,—не поможет ли Бог, или не объявить ли кто нам войны. На сем теперь остановились. Правда, что, ежели б столько собрали войск, сколько разсылают фирманов и проклятий, могли бы набрать толпу бродяг и мужиков; но охотников идти против нас, как было прошлаго года против Немцев, по сю пору, из Азии, никто еще не явился.
(26) Штурм Очакова был 6 декабря 1788 г.
По содержанию приложения, в. св. изволите милостиво заключить, что, в теперешнем моем положении, я все возможное для службы делаю, не уважая ни опасностей, ни притеснения. Оное причиною и тому, что пишу на лоскутках, не могши от себя выпустить пакета несколько великаго; почему и надеюсь, что извините великодушно принужденную мою неисправность.
VIII.
Триест. 25 ноября (6 декабря) 1789.
Освободясь из рук мусульманов(27), за долг поставляю употребить первый час совершенной моей вольности на донесение их победителю, а моему милостивому начальнику и покровителю, что я нахожусь уже в Триесте. Не осмеливаюсь теперь трудить описанием каверз и подробностей моего освобождения, которое впрочем, как никто о том и сомневаться не может, есть следствие безпримерных и неприятеля одним своим именем в трепет приводящих действий российскаго героя; а донесу всепокорнейше только, что выпущен я, по моему представлению, но единой султанской воле и без всякаго посторонняго старания, как то мне объявлено от самой Порты. По сей причине, не хотела она мне позволить даже выбрать французскаго судна, а сама наняла рагузинское. Но, как в Дарданеллах дожидался меня, с давняго времени, французский фрегат (28), то, по убедительной просьбе посла, который настоял; что мое несоглашение может великий вред нанести в его негоцияциях, — пересел я на оный и
(27) Заключение Булгакова кончилось 24 октября 1789 г.; продолжалось оно почти 27 месяцев.
(28) La Badine, под командой принца Виктора де Рогана, племянника кардинала де Рогана.
рагузинскому велел за ним следовать до Триеста. Отсюда, тотчас по окончании карантина (29), по поводу коего писано к министерству, оставя всех назади, отправлюсь в Вену и, если там не найду каких повелений в-й св-ти, буду спешить в Петербург(30), дабы, повергнув себя к освященным стопам, получить тем новую жизнь и, забыв все претерпения, возобновить мои силы на службу отечества, когда найден еще буду к оной годным и достойным (31).
Принимаю смелость всенижайше представить в-й св-ти записку произшедшему в Константинополе, по день моего выезда, и льщусь, что и прежния все, адресованный чрез кн. Голицына, верно были доставлены. Строгость, с которою я был заперт 27 месяцев, прервание всякаго с светом сообщения, неисповедимыя каверзы чужестранных министров (32) и от них зависящих — пресекали мне всегда способы, не только к действованию, но даже и к переписи; и потому не мог я быть полезнее для службы, в моем заключении. Перед отъездом, предуспел однако высвободить маиора Гелфреда с курьером Бурдобою (33); и надеюсь,
(29) Тотчас по получении в Вене известия о прибытии Булгакова в Триест, император велел освободить его от карантина.
(30) В Вене, посол кн. Голицын объявил Булгакову приказание Потемкина заехать к нему в Яссы. Булгаков представился императору и немедленно туда отправился; так что до Петербурга мог он добраться лишь в маю 1789 г.
(31) Булгаков не долго оставался без дела: в том же году, он был назначен послом в Варшаву, на место Штакельберга, отозваннаго по настоянию Потемкина.
(32) Т. е. английскаго, прусскаго, шведскаго, польскаго и голландскаго.
(33) Маиор Гелфрид и Бурдоба прибыли в Константинополь курьерами, когда уже была объявлена война, и потому, по турецкому обычаю, были заключены в острог. Они, в числе 17-ти других лиц, получили позволение выехать с Булгаковым; остальные были: старший переводчик Пизани с сыном, секретарь Яковлев, переводчик Дандриа, синопский консул Дандриа, сыновья Булгакова, Александр и Константин, их воспитательница г-жа Ракет и 7 человек прислуги.
что, но старанию моему, переведутся в Едикуль наши пленные офицеры, коим в бане весьма не хорошо (34). Вообще оставил я правительство турецкое почти в отчаянии; и хотя обнародывают хатишерифы о наборе войск, о выступлении султана (35) в Адрианополь и, может быть, на войну,—но ничто не помогает, и ежели король прусский и Польша не объявят нам прямо войны, как тем льстят султана, то вероятно, что сею зимою оттоманская гордость испустит последнее дыхание и, покорясь пред своим победителем, прибегнет к его великодушию.
В нетерпеливом ожидании счастливаго для меня дня изустно изъявить неограниченную мою преданность, имею честь быть с достодолжным высокопочитанием и проч.
(34) Русские пленные Офицеры, содержавшиеся в остроге (баня-bagne), были переведены в Едикуль, по ходатайству Шоазеля.
(35) Селима III, племянника Абдул-Гамида, скропостижно умершаго 27 марта (7 апреля) 1789 г.
