Курпатов А.В. - 3 роковых инстинкта. ЖИЗНЬ, ВЛАСТЬ, СЕКС

ОТ АВТОРА

Эта книга умудрилась стать бестселлером под абсолютно некоммерческим названием - "С неврозом по жизни". От кровожадных рук отдела маркетинга это потенциально непопулярное название спас только подзаголовок: "Инстинкт самосохранения человека". На самом деле речь в книге идет о трех инстинктах, точнее о трех составляющих инстинкта самосохранения. И составляющие эти - совершенным образом, роковые... Вот, собственно, и весь сказ о изменившемся названии книги.

Вы никогда не задумывались над тем, почему животные не страдают неврозами и, вообще, отличаются крайним психическим здоровьем? Конечно, есть звери со зверскими характерами. Но так, чтобы они мучались патологической ревностью или навязчивым страхом - закрыли ли они дверь, такое встречается нечасто. Разумеется, любое животное можно довести до нервного срыва, но именно довести. А мы ведь, бывает, сходим с ума и на фоне "общего благополучия". Почему так?!

Объяснение этой странности в следующем. Для наглядности возьмите, пожалуйста, лупу и поднесите ее близко-близко к этой странице. Поднесли?.. Правда большие стали буквы! Ух! А теперь представьте, что буквы - это не буквы, а наше с вами инстинктивное стремление к защищенности (безопасности), к продолжению рода (в смысле - к сексу) и к власти (то есть - к положению уважаемого лидера). А лупа - не лупа, а наше с вами развитое до неприличия сознание. Представили? Вот и все. Пример закончен. Таким незамысловатым образом увеличились наши с вами страхи, разрослись сексуальные запросы и изощрились властные амбиции. На инстинкт не побоюсь этого слова, положили сознание. И вышло бог знает что... То есть - невроз. Роковые инстинкты!

Вот собственно о подробностях данной коллизии и рассказывает эта книга. Она о жизни, о власти и о сексе... Но в особенном смысле - как бороться с этим безобразием и с ума не сойти. Приятного Вам чтения!
Искренне Ваш, Андрей Курпатов

Мудрый слишком хорошо знает свои слабости, чтобы допустить, что он непогрешим; а тот, кто много знает, осознает, как мало мы знаем.
Томас Джефферсон

ПРЕДИСЛОВИЕ

Один из самых замечательных психотерапевтов Фредерик Пёрлз сказал как-то: "Пациент отличается от психотерапевта только степенью выраженности невроза", то есть все мы с вами невротики - кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Еще мы отличаемся друг от друга формой своего невроза, но сейчас не об этом. Действительно, посмотришь на какого-нибудь товарища и, даже не будучи специалистом по психическим недугам, подумаешь: "Да, парень-то - ку-ку!" Посмотришь на другого - вроде бы нормальный, но поступает, ни дать ни взять, как законченный идиот. Взглянешь на третьего - ну просто душка! Кажется, что уж у этого-то проблем быть не должно. Но копнешь глубже - и обнаруживается такое... Так что все дело только в глубине анализа. Если скользить по поверхности, то и отчаянный сумасшедший за нормального сойти может, но если смотреть без розовых очков и пристально, то по-настоящему "нормальных" среди нас, что называется, днем с огнем не сыщешь.

Кто-то, наверное, возразит автору, мол, доктор преувеличивает. Кто-то скажет: "При такой-то жизни у кого голова набекрень не свернется?!" С первым спорить, не буду, ведь он хочет сказать, что не такой, как все. Сие факт бесспорный, но поскольку все мы люди, то ничто человеческое каждому из нас в отдельности не чуждо. Второму оппоненту приведу навскидку только пару "жареных фактов".

Нет исключения из правила, что каждому хочется быть исключением из правила.
Малькольм Форб

На замечательном, процветающем Западе уже сейчас смертность от самоубийств по частоте занимает третье - четвертое место в списке среди других причин, а по прогнозам специалистов к 2020 году она и вовсе выйдет в этом рейтинге на второе место. Что это значит? Буквально следующее: через каких-то 15-20 лет представители "золотого миллиарда" будут умирать от самоубийства чаще, чем от рака, и с небольшим отрывом впереди будет смерть от инфарктов и инсультов. В добром расположении духа, как нетрудно догадаться, люди с собой не кончают, так что ссылки на наши "социально-экономические трудности" как на причину наших психологических проблем безосновательны. Второй факт не менее примечателен: за последние полвека, по данным слепой, как Шемида, статистики, количество неврозов на том же "благополучном" Западе увеличилось в 25 раз! Ничего себе прогресс, не правда ли?! Вот такая обстановка...

Конечно, можно продолжать упорствовать и ссылаться на внешние обстоятельства, а в России действительно проблем больше, чем на Западе. Если кому-то от этого станет легче, то - пожалуйста, можете ссылаться! Эта же книга для тех, кто хочет понять, почему человек чувствует себя несчастным, тогда как на первый взгляд и при пресловутой "объективной" оценке у него должно быть все хорошо.

Мы рассмотрим природу собственной невротичности, а главное - уясним, в чем именно состоят наши ошибки, приводящие к формированию невроза. Только зная эти ошибки, мы сможем их избежать. Мы рассмотрим все формы невротического состояния, начиная от банального, по сути, невроза и заканчивая самыми изощренными способами невротического реагирования: зависимостями, психосоматическими заболеваниями и т. п.

Могу вас заверить, что на страницах этой книги вы найдете не только свой портрет, но и, вне всякого сомнения, Всех своих родственников, сослуживцев, друзей и знакомых.

Чтобы жить счастливо, я должен быть в согласии с миром. А это ведь и значит "быть счастливым".
Л. Витгенштейн

Эта беда никого не обошла стороной, только многие, к сожалению, не догадываются, что оказались в плену невротического существования. Когда постоянно живешь в каком-то состоянии (пусть и самом ужасном), то постепенно начинает казаться, что так оно и должно быть. Человек ко всему привыкает, и к своему психологическому дискомфорту в том числе. После такой адаптации он даже и не замечает, как ему плохо, что, впрочем, не означает и того, что ему хорошо. Вот почему так важно вовремя заметить, что что-то не так, поскольку иначе из этого "кювета" нам никогда не выбраться.

Счастливо можно жить! Заявляю это официально как "узкий специалист" в этом широком вопросе. Конечно, потребуются определенные действия, но, как известно, лучше день потерять, потом за полчаса долететь. Смею надеяться, впрочем, что день, потраченный вами на прочтение этой книги, не будет уж очень потерян. Доля юмора, точнее, самоиронии, нам не повредит, а только пойдет на пользу. Так что будем, во-первых, развлекаться, узнавая себя и других в персонажах этой книги, а во-вторых, образовываться на предмет того, что же с нами и с ними происходит, откуда у всего этого "ноги растут". Вот такие задачи. А теперь, дамы и господа, за дело!

Я делаю вывод, что основная личность в наше время - это невротическая личность. Это - моя предвзятая идея, потому что я полагаю, что мы живем в ненормальном обществе, где есть лишь один выбор: либо участвовать в этом коллективном психозе, либо - рискнуть и выздороветь или бьпъ распятым.
Фредерик Перла

Введение:
ИНСТИНКТ САМОСОХРАНЕНИЯ

Уясним для себя, почему мы склонны переживать, мучиться, тревожиться и впадать в депрессию без внешних на то причин. Среднестатистический человек радуется от случая к случаю, а вот состояние внутреннего напряжения для него скорее правило, нежели исключение. Почему так?

Благо войны
Обратимся к пресловутой статистике, посмотрим, на какие периоды жизни человечества приходится максимальное и минимальное количество неврозов, т. е. психических расстройств, которые не являются неизбежными, генетически не детерминированы, а порождаются (если следовать их определению) психологическим стрессом. Итак, вопрос на засыпку: как вам кажется, когда неврозов должно быть больше, во время войны и других серьезных социальных потрясений или же в мирное время? Если кто-то скажет, что во время войны, то ошибется, очень существенно; если же кто-то скажет, что в мирное время, то вряд ли сможет пояснить свой, надо признать, экстравагантный ответ.

Что ж, проясняем ситуацию. Действительно, как это ни парадоксально, во время войны (мы рассматриваем здесь не "локальный военный конфликт", а полноценную войну - "мировую" или "отечественную"), когда настоящих стрессов у любого человека с избытком, количество неврозов столь мало, что эту тщедушную циферку можно было бы с легкостью принять за статистическую погрешность. С другой стороны, согласно бесстрастным статистическим данным, пик неврозов приходится на десятыи-двенадца-тый год после благополучного завершения военных баталий, когда все тяготы и лишения уже позади! Удивительно?

Весьма! Указанного срока вполне достаточно, чтобы нанесенные войной раны зарубцевались, жизнь отстроилась заново - появилась крыша над головой, образовались новые социальные связи и т. д. А что получается? В тот самый момент, когда вроде бы только жить-поживать да добра наживать, начинается пик неврозов.

Инстинкт самосохранения, здрасьте!
В чем принципиальное отличие двух рассматриваемых ситуаций? Во время войны человек находится в остром стрессе, его жизни постоянно угрожает опасность и, соответственно, он занят только тем, чтобы выжить. В мирное время ситуация меняется кардинальным образом: острых стрессов - днем с огнем, а что жизни, кроме разве случайностей, ничего не угрожает.

Теперь обратимся к нашей родословной, которая, благодаря острому уму Чарльза Дарвина и достижениям современной генетики, восходит даже не к обезьянам, а к самым что ни на есть примитивным одноклеточным - амебам и прочим инфузориям. Свойством всего живого является стремление к выживанию, и чем выше положение живого существа в эволюционной иерархии, тем более отчетливо это стремление проявляется, получая гордое наименование "инстинкта самосохранения".

Во время войны наш инстинкт самосохранения, по причинам вполне понятным, задействован целиком и полностью: пули над головами, краюшка хлеба на две недели - "актуальные" ситуации. В мирное же время ему заняться буквально нечем, он оказывается "безработным"! Тут-то и жди беды... Наш замечательный соотечественник, блистательный ученый Иван Михайлович Сеченов в своей знаменитой книге "Рефлексы головного мозга" замечает: "Животное живет в условии постоянных боевых действий". Оттого и не случается у животных неврозов (за исключением разве тех, что устраивал им ученик Ивана Михайловича - Павлов Иван Петрович), поскольку инстинкт самосохранения у них постоянно занят делом и номеров, как у человека, не выкидывает.

Мы же, несчастные, от "боевых действий" отбоярились, а что со своим воинственным инстинктом самосохранения делать не придумали, не нашли дела этому "залихватскому парню". Он же без дела сидеть не может и в отсутствие стресса создает его сам, от чего, собственно, и возникают неврозы.

Несчастье защищенности
Ну посудите сами, что нам реально угрожает? Не амбициям нашим, не претензиям, а просто нашей с вами жизни, для защиты которой этот инстинкт самосохранения матушкой-природой и предназначен. Кроме случайности - ничего! Бояться случайности технически невозможно, поскольку предохраниться от нее нельзя; на то она и случайность, что возникает всегда неожиданно. Следовательно, никакая ее профилактика невозможна, в противном случае это уже не случайность, а закономерность. Но нет такой закономерности, чтобы нам что-то специально угрожало - естественных врагов у нас нет, от всех напастей природы мы защищены научными и общественными достижениями.

Проведем мысленный эксперимент. Представьте себе, что вы категорически отказываетесь жить, выходите на ближайший перекресток и ложитесь поперек дороги. Что будет происходить дальше? Для начала вас будут аккуратно объезжать машины, потом, словно из-под земли, возникнет наряд милиции - покричит, пошумит и определит вас в "обезьянник". Далее, если вас это не вразумило и вы по-прежнему продолжаете отказываться жить, попросят не сходить с ума сначала по-хорошему, потом по-плохому, а потом отправят в психиатрическую больницу. Там вас будут в пятую точку шуровать аминазином, а в рот через трубочку с металлической муфтой (чтобы вы эту трубочку, часом, не перекусили) вливать какую-нибудь едва съедобную, но, впрочем, вполне питательную похлебку.

Если и после этих усилий людей в белых халатах стойкость вас не покинет и вы будете продолжать демонстрировать отчаянное нежелание жить, то спустя каких-нибудь месяцев шесть вас благополучно переведут в ПНИ (психоневрологический интернат), где до самого последнего дня вашей жизни будут продолжаться те же самые процедуры - аминазин и похлебка. Причем могу вам гарантировать, что в таком статусе - постояльца ПНИ - благодаря усилиям врачей и прочего персонала вы проживете не меньше, а намного больше, чем если бы оставались "на свободе" в этом безумном и суматошном мире.

Уже самый факт происхождения человека из животного царства обуславливает собой то, что человек никогда не освободится полностью от свойств, присущих животному, и, следовательно, речь может идти только о том, имеются ли эти свойства в большей или меньшей степени.
Фридрих Энгельс

Удивительно, хотели помереть, а вот на тебе! Да, социальные институты устроены таким образом, что мы оказались защищенными от всех возможных бед и напастей: медицина, худо-бедно, бережет наше здоровье, государство с его собесами, законодательством, судом, милицией и т. п. "прелестями" берегут остальное. Есть еще предусмотрительная наука и обучающее предусмотрительности образование. То есть наш с вами инстинкт самосохранения оказывается совершенно, абсолютно ненужным! В отставку отправили бравого, боевого парня! Кадровый военный в мирное время... Катастрофа! Спасайся кто может!
За что боролись...

Отвлечемся на одно мгновение. Задумаемся об интенсивности инстинкта самосохранения человека. Очевидно, что он значительно больше, чем у червячка, но намного ли он больше, чем, например, у антилопы-гну или вечного ее врага - крупного хищника из семейства кошачьих? Чтобы уяснить всю мощь инстинкта самосохранения человека, необходимо четко представлять, кого этот инстинкт призван защищать.

Человек - это голое, слабое, медлительное существо, которое благополучно родит лишь при достойном вспоможении, не имеет ни рогов, ни когтей, ни ночного зрения, зубы которого служат лишь эстетической функции, а амбиции льются через край. Вот такого "достойного" персонажа защищает наш инстинкт самосохранения.

Инстинкт не "основа", не опора поведения, а источник энергии, питающий поведение. Поэтому он не предрешает характера поведения, а лишь силу его.
А. А. Ухтомский

Если же учесть те трудности, которые пришлось пережить человеку, столкнувшемуся с ледниковым периодом и прочими климатическими факторами, учесть то, каких естественных врагов ему пришлось низвести до полного уничтожения, осознать, наконец, каких высот достиг человек в процессе своего эволюционного развития, то становится вполне очевидным: наш инстинкт самосохранения исключительная в своем роде штука! И вот эта штука, будь она неладна, этот трудяга, этот борец с титулом чемпиона мира оказался теперь без работы! Куда силищу-то девать?!

Наш разум возник в процессе эволюции в качестве приспособительного инструмента, как плавники у рыб или лапы-лопаты у крота. Но так иногда бывает с эволюци-онно выработанными признаками: хотели, как лучше... Павлин со своим шикарным хвостом - аналогичный, по сути, пример: его шикарный хвост прекрасно выполняет роль привлечения самки, но делает эту птицу тяжелой на подъем, так что лучшей добычи для его естественных врагов и придумать трудно! С человеческим разумом произошло то же самое.

Революционная ситуация
Инстинкт самосохранения человека остался безработным, а благодаря Карлу Марксу известно: хуже нет в природе явления, чем социально-неблагополучный и делом не занятый пролетариат. Теперь мы как будто держим в руке гранату - чека у нее выдернута, а бросить некуда, только если вместе взорваться. Напряжение внутри человека возникает исключительное! И реализуется это напряжение приступами тревоги, конкретными страхами или хроническим психоэмоциональным напряжением (последнее проявляется беспокойством, суетливостью, нарушениями сна, снижением аппетита и т. п. неприятностями).

"Если я навешу три висячих замка на решетчатые двери своего жилища, заведу огнестрельное оружие, собак и полицейского в комнате и буду при этом весело уверять, что ничего не боюсь, - то это верно и неверно одновременно. Мой страх заключен в висячих замках".
Альфред Адлер

Чем именно наша тревога будет проявляться -принципиального значения не имеет. Важно, что внутри нас - пекло, бой кровавый, а покой нам даже не снится, потому что или сна нет, или же во снах такое, что на бодрствующую голову лучше и не вспоминать. Что со всем этим делать? Куда истратить все это избыточное напряжение? Кончилась война, все хорошо, да одно плохо - врага нет! Нет, но мы находим, например, болезни, жизненные невзгоды и т. д. Мы начинаем бояться за свое здоровье и, несмотря на резолюции врачей о зачислении нас в отряд космонавтов, в мыслях своих умираем каждый день. Мы можем бояться, что не справимся с работой и нас уволят. Нам кажется, что мы никому не нравимся, никому не нужны, что супруг (супруга) изменит или бросит, или того хуже - крест на всю жизнь. Мы опасаемся, что на нас нападут, ограбят, изнасилуют, что квартира наша сгорит или же мы сами в катастрофу (автомобильную или авиационную) попадем, что кирпич на голову упадет или сосулька. Еще можно бояться, что ребенок наш в университет не поступит, что в армии его убьют, а вне армии он однозначно наркоманом станет. Круг замкнулся...

Короче говоря, за "врагом", при наших-то способностях и воображении, дело не станет. Да, больна головушка, нечего сказать! Сознание порядка навести во всем этом хаосе не может, а инстинкт самосохранения жаждет войны, жаждет крови. В результате налицо революционная ситуация: "верхи не могут, низы - не хотят".

Мирный военный атом
"Вы не знаете собственного разума".
Джонатан Свифт
Вариантов, куда можно пристроить тревогу, неисчислимое множество - один другого хуже. А ведь мы даже не осознаем стоящую перед нами проблему! Если бы мы понимали, что не занятый делом инстинкт самосохранения станет баснословным источником безумной энергии, то, возможно, смогли бы превратить его в "мирный атом", использовать на благо собственного, отдельно взятого существования конструктивно и экономически выгодно. Однако такие здравые мысли нам в голову не приходят, а потому из потенциально "мирного" этот "атом" становится "военным".

Энергия есть повод для тревог сознание подыщет, так что можно переживать, мучиться и приводить себя в состояние, близкое к полной невменяемости. Что нам с этой своей энергией, этим своим "добром" немыслимым делать? Ни малейшего представления на сей счет у нас нет. А энергия, знаете ли, как и вода, всегда себе дорогу найдет. Руководствуясь прежними своими установками - соображениями выживания, мы автоматически будем выискивать всяческие угрозы и опасности, даже если на самом-то деле их нет.

И вот парадокс! Вроде бы все у нас хорошо, все продумано, все устроено, и нет никаких оснований в панику впадать да смуту сеять, но оказывается, что как раз из-за того, что все продумано и устроено, нам и тревожно! Впрочем, чтобы все это понять, увидеть, осознать, принять к сведению и работать, нужно обладать способностью к нелогичному мышлению, но мы-то с вами "последовательны и логичны". Что ж, придется заплатить и за это.

Понять этот парадокс (если, конечно, не отяготиться специальными знаниями) невозможно, ведь мы как раз ради избавления от тревоги все это продумывали и устраивали, что у нас продумано и устроено. Как же может такое быть, что именно все это нас и погубило? А вот оказывается - может, да еще как!

Если главнокомандующий прикажет полковнику пойти в угол и встать там на голову, я на месте полковника именно так и сделаю.
Оливер Норт

Насколько мы сознательны?
Представьте, что вы согласились участвовать в научном эксперименте, цель которого, по утверждениям его устроителей, состоит в том, чтобы тренировать память некоего третьего лица. Ваша задача проста: нажимать на рубильник, чтобы это третье лицо, допустив ошибку, получило удар электрическим током.

Этому субъекту будет, конечно, больно, но все это нужно для целей эксперимента. В процессе работы силы удара электрического тока будут увеличиваться - первый удар составит 15 вольт, а последний, если его заслужит подопытный, - 450 (очень сильный разряд).

Итак, эксперимент начался. Вы сидите за пультом с рубильниками, а за стеклом прямо перед вами на своеобразном электрическом стуле сидит некий человек, которому надлежит потренировать свою память. Он получает задания, выполняет их и время от времени делает ошибки. Вы под руководством экспериментатора нажимаете на соответствующий рубильник. На пятом ударе током (75 вольт) подопытный начинает охать и стонать от боли, а при ударе в 150 вольт - умолять остановить эксперимент. Когда вы нажимаете на рубильник - 180 вольт, подопытный кричит, что он больше не в состоянии терпеть боль. Потом несчастный будет молить о пощаде, кричать, что его сердце заходится и он сейчас умрет. Еще чуть позже он будет просто биться головой о стену, а потом, при последовательном усилении электрического разряда, упадет с кресла и затихнет. Однако и сейчас руководитель эксперимента скажет вам: "Он не дает правильного ответа, вы должны нажать на следующий рубильник!"

Когда вы откажетесь принимать дальнейшее участие в эксперименте? Психиатры, которых попросили дать ответ на этот вопрос, сказали, что, по их мнению, большая часть из тех, кто будет нажимать на рубильник, прекратит участие в эксперименте сразу после того, как подопытный сообщит о сильной боли, причиняемой ему разрядами тока, и только один процент ответственных за рубильник доведут эксперимент до конца (этот процент - "клинические садисты"). Увы, они ошиблись, процент "клинических садистов" оказался гораздо выше.

Такой эксперимент был действительно проведен, и придумал его Стэнли Милграм. Вы, конечно, поняли, что подопытными в этом эксперименте были те, которые нажимали на рубильники, а вовсе не тот, кто корчился за стеклом якобы от боли (на самом деле этот "испытуемый" был подсадной уткой - артистом, который только делал вид, что ему больно). Результаты этих экспериментов повергли научную общественность в шок, поскольку вопреки ожиданиям более 62% людей, нажимавших на рубильники, продолжали эксперимент до конца (хотя некоторым и потребовались понукания)! В чем дело, спросите вы?

Ответ достаточно прост: все мы уверены в том, что не будем причинять человеку боль даже ради каких-то там научных целей, но если мы оказываемся в ситуации давления со стороны авторитета (каковым здесь является экспериментатор), мы-таки проявляем крайнюю несознательность. Подсознательный страх перед авторитетом возьмет верх над нашим "добропорядочным" сознанием. И если бы этот эксперимент был единственным! Социальные психологи провели сотни подобных экспериментов, и везде был тот же результат: сознание человека готово отступить под давлением подсознательного страха.

Мой зверь - не ласковый и не нежный
Мы привыкли думать, что мы существа разумные, но это большое преувеличение. Научные эксперименты доказывают, что мы только внешне разумны, а на самом деле руководствуемся отнюдь не здравыми рассуждениями и сознательными установками, а своим подсознанием, где царствуют страхи и грубоватые на поверку потребности. Нашему сознанию от силы 50 или 70 тысяч лет, а нашей подкорке - миллионы, и степень ее влияния на наше поведение огромна!

Наше подсознание было вынуждено "уйти в подполье", а сознание, которое, как кажется, воцарилось, на самом деле ситуацию не контролирует. В основе нашего поведения лежат животные инстинкты, но сознание делает вид, что мы давно вышли из "каменного века". Мы-то, конечно, вышли, но, в сущности, ни в чем не изменились. Мы все же звери, только с очень сложным компьютером, которым, впрочем, также не научились пользоваться. Мы не умеем оперировать своим сознанием для собственных нужд, мы обслуживаем им свои бесконечные страхи и опасения. "Мартышка и очки" - эта басня как раз про нас, грешных!

Сознание - вещь замечательная, но если оно выполняет роль марионетки, какой от него прок? К сожалению, в таком своем качестве оно только усугубляет наше бедственное положение. Ну все прямо как в песне: "Вроде не бездельники и могли бы жить", но..! Опасения появляются в подсознании естественным образом, ведь инстинкт самосохранения, стоящий на страже нашей жизни, продолжает бороться за выживание. Но нам незачем бороться за выживание! Если за что нам и нужно бороться - так это за качество жизни. Но каким может быть качество жизни, если мы оснастили свое тревожное подсознание всей силой и мощью нашего сознания, которое содержит в себе тысячи поводов для тревог и опасений и способно в два счета сделать из мухи слона?! Да, внутри нас живет зверь, зверь дикий и не отличающийся интеллектуальными достоинствами, имя его - подсознание. Принципы, которым он следует, задачи, которые он решает, - примитивны и одновременно виртуозно закручены. А наше сознание зависит от подсознания, что, как вы понимаете, ни чести ему не делает, ни реального статуса не дает. Наша психика возникла и формировалась для реализации простых биологических задач - выживания индивида, группы, вида. Нам же приходится осваиваться в мире уже не природном, а социальном, законы которого подобны природным с точностью до наоборот.

Унтер-офицерша налгала вам, будто бы я ее высек; она врет, ей-Богу, врет! Она сама себя высекла!
Н. В. Гоголь

Конфликт, возникающий между предназначением нашего психического аппарата и необходимостью жить "культурно", и приводит ко всему этому безобразию. Предназначенный к банальному физическому выживанию, наш психологический аппарат решает вопросы "гуманитарной политики" и "социальной ответственности"! Разумеется, "издержки", возникающие при такой подмене, должны "выплачиваться" нами из нашего собственного кармана. Вот мы и расплачиваемся своим душевным благополучием. Тем временем этот диковатый зверек - подсознание, доставшийся нам от наших далеких предков, сидит запуганный где-то глубоко внутри нас и создает психоэмоциональное напряжение. Именно он, причем ультимативно, руководит нашим сознанием и вызывает реакции, которые иначе как безумными не назовешь.

В результате нам ничего более не остается, как мучиться неврозами или, по крайней мере, от состояния общей невротичности. Не умея употребить собственные огромные силы себе на пользу, мы используем их себе во вред. Нам бы "понедельники взять и отменить", но мы "пропадаем зря", ведь на нашем "острове нет календаря". Впрочем, календарь есть! Слава богу, наука уже способна обеспечить нас всем необходимым, чтобы исправить сложившееся положение дел. Но кто об этом знает?! Гакова проблема, и для желающих знать предлагается все нижеследующее повествование.

Природа требует оплаты долгов
Теперь поговорим о "высшей справедливости". В этой жизни приходится за все платить. Как вы думаете, сколько крокодилов доживает до половозрелого возраста из сотни маленьких, едва народившихся крокодилят? Не более трех. А сколько человеческих детенышей из сотни доживает до половозрелого своего состояния? Не менее 93! Ощутима разница? Думаю, что вполне. А кажется, что у сильных и мощных животных куда больше шансов выжить, нежели у нас, однако же...

Мозг человека устроен, мягко говоря, болезненно. Мы умудряемся жить в бесконечном разладе с собой, мучиться от самых разных негативных переживаний, испытывать разнообразные сердечные муки и душевные терзания. Мы переживаем из-за мелочей, постоянно пропускаем главное; мы находимся в состоянии постоянного, хронического внутреннего напряжения, с одной стороны, и тотальной, невосполнимой неудовлетворенности, с другой. Все это настолько очевидно, что даже смешно говорить, и абсолютно забавно выглядели бы попытки с этим утверждением не согласиться.

К сожалению, все это закономерно. С помощью самых разнообразных средств мы смогли обезопасить свою жизнь, но вследствие действия этих же самых средств мы превратили свою жизнь в беспрестанную и бессмысленную муку. За жизнь мы расплатились качеством жизни. Впрочем, несмотря на всю логичность царящей здесь закономерности, я, со своей стороны, не думаю, что оплачивать долги перед матушкой-природой нужно именно так и именно в таком количестве. Мне представляется, что лучше потрудиться над своим психическим аппаратом и привести его в такое состояние, при котором эти бессмысленные душевные терзания оставили бы нас навсегда. Наш труд будет надежной и вполне достаточной платой. Но жить ради того, чтобы мучиться, - плата и избыточная, и никому не нужная. Чтобы все мы научились оптимальным способом осуществлять необходимые выплаты, я и пишу свои книги.

"Две вещи беспредельны - Вселенная и человеческая глупость, но я еще не совсем уверен относительно Вселенной". Альберт Эйнштейн

Часть первая
НЕВРОЗ СОБСТВЕННОЙ ПЕРСОНОЙ

Невроз - это диагноз, т. е. болезнь. Человек, страдающий неврозом, конечно, не сумасшедший, он просто страдает от каких-то страхов, навязчивых состояний, депрессии и других весьма неприятных вещей.

Настоящий невроз встречается у каждого третьего человека, остальные же умудряются как-то иначе обходиться со своим внутренним напряжением. Даже если человек не имеет невроза, он не-вротичен, а невротичность - это состояние души. Об этих состояниях мы будем говорить сразу, как только проясним сущность невроза. Итак, на повестке дня - невроз собственной персоной.

Глава первая
КОНФЛИКТ СОЗНАНИЯ С ПОДСОЗНАНИЕМ

Понятие "бессознательное" навсегда связано в сознании человечества с именем Зигмунда Фрейда - основателя психоанализа. Впрочем, это не совсем правильно, или даже совсем неправильно. О том, что наши действия зачастую бессознательны, первым в новой истории сказал знаменитый философ и математик Аейбниц, а после него еще с десяток не менее известных и уважаемых людей. Особенно существенный вклад в разрешение этой головоломки сделали, как это ни покажется странным, наши соотечественники - И. М. Сеченов, И. П. Павлов, А. А. Ухтомский, А. С. Выготский и др., но, как известно, нет пророков в своем отечестве.

Так или иначе, но тема "бессознательного" сегодня более чем актуальна. Именно из-за того, что сознание и подсознание находятся в ситуации "ближневосточного конфликта", невроз и приобретает характер хронического процесса в нашем человеческом общежитии.

Неудовольствие желания
У любого человека, по большому счету, одна-един-ственная проблема - это его желания. Когда много желаний, то совершенно непонятно, что с ними делать, но если уже вовсе нет желаний - это депрессия, а потому ничего хорошего. Как ни крути, с этими желаниями, будь они неладны, нужно что-то делать...

Если верить легенде, то первым вопрос о пагубности желаний поставил Сиддхартха Гаутама Будда. Он был принцем, его жизнь ограничивалась огромным дворцом, где он и жил припеваючи. Оберегали юношу от любых жизненных перипетий и неприятностей самым серьезнейшим образом. Не ведал этот затворник никаких невзгод. Но когда ему минуло 30 лет, почувствовал принц себя неуютно в своей золотой клетке и решил посмотреть на мир. Тайно покинув дворец, он оказался в городе. Там ему повстречался несчастный нищий, просящий милостыню, потом калека, изнемогающий от болезней, а в довершение всего мимо прокатила погребальная процессия. Сиддхартха был потрясен! "Мир есть страдание", -
решил он.

Причину человеческого страдания Будда отыскал почти сразу - все дело в желаниях. Действительно, не было бы у человека желаний, он бы и не расстраивался, что у него нет пищи и крова, что здоровье его ни к черту, а смерть стоит за порогом. Только тогда, когда он чего-то хочет (того, другого, третьего), тогда и будет разочарован, тогда и потерпит фиаско. Все проходит, и нет ничего постоянного, а потому и близкие, и деньги, и здоровье, и сама жизнь - все это рано или поздно будет у человека отнято. Сначала Сиддхартха принялся избавляться от желаний, став аскетом. Он углубился в дремучие джунгли, сел в позу лотоса и в течение почти трех лет не двигался с места, питаясь лишь тем, что само оказывалось у него на губах.

Будучи в двух шагах от смерти, Сиддхартха осознал, что истина лежит совсем в другой плоскости, что желания сами по себе иллюзорны, а потому отказ от них не требует физического умертвления плоти. Так Сиддхартха прозрел и стал Буддой.

Отказаться от желаний - вот рецепт, который удда прописал бестолковому человечеству. Можно аскетировать, а можно и "прозреть", т. е. стать буддои. Желающие могут попробовать, хотя лично я, по крайней мере первый вариант, не рекомендую. Не справившиеся со статусом Будды становятся невротиками: есть желание, но нет возможности, и вот вам невроз. Проблема, по большому счету, состоит в том, что большая часть наших желаний не осознается должным образом, а потому и самому человеку они далеко не всегда известны. Эти желания удерживаются нашим сознанием и здравыми рассуждениями глубоко внутри психики, поскольку кажутся зазорными и невозможными в принципе. Иногда, впрочем, этот "внутренний конфликт" выходит на поверхность. Например, женщина давно не испытывает влечения к своему мужу, но живет с ним по ряду "объективных" причин. Или женатый мужчина испытывает влечение к какой-то женщине, но запрещает себе иметь с ней интимные отношения по "моральным соображениям".

Психологический конфликт налицо. Для сознания тут все просто и понятно: нельзя так нельзя, а надо - значит надо. Но бессознательное "железной логики" сознания понять не может. Тут-то и разворачивается драма: у женщины сердце начинает из груди выпрыгивать, мужчину тревога одолевает, или депрессия у них обоих развивается. Можно, конечно, покивать на магнитные бури (они и вправду шалят нынче), но отрицать "психологическую природу конфликта" - значит ставить самого себя в дурацкое положение. Если сознание не отыщет общего языка с подсознанием, то конфликт их способен "скушать" всю жизнь человеческую без остатка. А если все это смешивается еще и со смертельной скукой, то невроза или, по крайней мере, тотальной не-вротичности не избежать.

Но если посмотреть на упадок нашей собственной культуры, гораздо более заметный в наши дни, с точки зрения этолога и врача, то даже при невысоком уровне наших нынешних знаний можно заметить ряд расстройств, имеющих явно патологический характер.
Конрад Лоренц

Сексуальный революционер
Фрейд начал свою жизнь в викторианскую эпоху, когда не у нас, а на Западе "секса не было", и закончил на рассвете сексуальной революции. В этом смысле судьба Фрейда напоминает судьбу В. И. Ленина, разница только в том, что первый разрабатывал тему сексуальных, а второй - классовых отношений.

Сексуальность рассматривалась как единственный способ продолжения человеческого рода. Но Фрейд предположил, что роль сексуальной сферы значительно разнообразнее, что она определяет функционирование всей человеческой психики. Конечно, тогда подобная идея казалась смехотворной, и сейчас данное предположение выглядит комичным, однако между "тогда" и "сейчас" пролегла целая эра, эра сексуализма.

Фрейд постулировал: поведение человека определяется его бессознательным. Последнее же - не что иное, как естественная сексуальность, подавленная и вытесненная из сознания. Роль эксплуататора и поработителя была отведена культуре, а содержание бессознательного трактовалось с помощью древних мифов (например, об Эдипе), что, конечно, чистой воды маркетинговый ход. В целях популяризации своего открытия Фрейд использовал, с одной стороны, общественный интерес к мифологии, на рубеже веков весьма популярной, с другой стороны, революционную ситуацию в области сексуальности, когда низы не могут, а верхи не хотят.

Низы к концу XIX века устали от сексуального подавления, а чем обосновать это подавление, общественная мораль уже не знала. Научная революция смела на своем пути все религиозные догмы, но их пережитки в виде "запрета на сексуальность" остались. Все мы хорошо знаем, что хранить тайну - дело наисложнейшее! Все мы хорошо знаем, что рассказать кому-то о своих переживаниях и чувствах - высшее наслаждение!

Мудр тот, кто потушил костер своих страстей, умерил чувства, отказался от всех желаний и избавил свое сердце от вожделения, только такой мудрец правильно шествует своей верной дорогой.
Гаутама Будда

Вот почему человеку викторианской эпохи хотелось сбросить покрывало таинственности с секса, вот почему подобное разоблачение вызывало в этом человеке бурю целительных положительных эмоций.

Техника психоанализа была и простой, и сердитой одновременно. Пациент ложился на кушетку и, не глядя на доктора, чтобы не смущать и не смущаться, рассказывал ему о всех тайнах своего сексуального бытия. Через 45 минут он чувствовал себя почти заново родившимся! И такое счастье целых три раза в неделю из года в год! Какие слова и теории источает в этот момент доктор существенной роли не играет. Главное, чтобы я мог говорить, а он бы меня слушал, эффект не заставит себя ждать.

Впрочем, достаточно скоро эффективность этого способа лечения стала катастрофически падать! Конечно, ведь постепенно, вследствие устранения пресловутого "запрета", появилась возможность говорить о сексуальности не только с доктором, но и с другими людьми, причем бесплатно. Психоаналитикам приходилось все больше и больше трудиться, идти на новые и новые ухищрения, чтобы привлечь к себе публику, чтобы объяснить ей, будто бы только они - психоаналитики - являются лучшими слушателями рассказов о сексуальных тайнах.

Революция, как известно, кровожадна, она поедает своих собственных отцов-основателей. Подобная участь постигла и психоаналитиков, выполнивших в истории психотерапии роль то ли французских якобинцев, то ли большевиков отечественного разлива. В настоящее время психоанализ также своевременен, как и утюг, работающий на углях. Эффективность современных психотерапевтических методов с психоаналитическими несопоставима, в США с неврозами работает только 1% психоаналитиков, остальные же 99% - психотерапевты.

Впрочем, все это ничуть не умаляет исторической роли психоанализа, который "прорубил" в свое время "окно" в Европу, потом в Америку, а совсем недавно "постолярничал" и в России.

Все считают, что я отстаиваю научный характер своей работы и что сфера моей деятельности ограничивается лечением психических заболеваний. Я ученый по необходимости, а не по призванию. В действительности, я прирожденный художник-беллетрист.
Зигмунд Фрейд

Три заветных желания
Кажется, что у человека целая бездна самых разно- . образных желаний. Чего бы вам хотелось? Если подойти к ответу на вопрос обстоятельно, то перечислять можно долго, начиная от желания потреблять кислород в определенных количествах (задержите дыхание секунд на 40, и никаких сомнений в наличии этого желания не останется) и заканчивая желанием обрести полную и окончательную свободу от всего и вся (в том числе и свободу от желаний). Если же отвечать на вопрос о желаниях, памятуя, что человек в основе своей - это его предки по человеческой линии и родственники животного царства, то оказывается, что желаний у нас всего лишь три.

Да, у каждого из нас три заветных желания, причем у всех они одни и те же! Во-первых, мы хотим жить, во-вторых - занимать лидирующее положение среди своих сородичей, в-третьих - продолжить свой род. Речь идет о трех базовых инстинктах, которые и определяют все наше поведение - это инстинкт самосохранения, предназначенный для личного выживания, инстинкт самосохранения группы, инстинкт самосохранения вида.

Может показаться странным, что кроме личного выживания мы обеспокоены еще и выживанием нашей группы (окружения), а также всего нашего вида в целом. Впрочем, почему это кажется человеку странным - понятно, ведь он единственное существо на этой планете, которое страдает сепаратизмом, осознавая собственное "я", т. е. свою, отдельно ото всех стоящую "личность".

Социальное давление, оказываемое обществом, является фундаментом наших моральных ценностей.
Амитай Этциони

Животное же является силой безличной, оно, не знающее ни о себе, ни о своей смертности, есть неиссякаемый источник тотального влечения к жизни. Единство его группы, выживание его вида и его личное выживание сплетены здесь в единое целое. Ни один зверь не мыслит себя самостоятельным существом; защищая целостность своей группы, он защищает самого себя, продолжая свой вид, он выступает в качестве индивидуального представителя всего своего вида. И все это - не какой-то там вымученный абстрактный альтруизм, но естественное желание жить! Всякое животное внутри себя самого есть одновременно и своего рода "субъект", и представитель группы, и представитель вида - все трое в одном лице. Конфликты между животными одного вида - дело частое. Но сами эти конфликты являются важным элементом сохранения вида в целом. Представьте себе на секундочку, что животные какого-нибудь вида находились бы друг с другом в состоянии тотального мира. Что бы из этого вышло? Вышла бы серьезнейшая катастрофа, ведь в этом случае ничто не заставило бы их осваивать новые ареалы обитания!

В результате они либо съели бы всю пищу в месте своего проживания и погибли от голода, либо оказались заложниками своего ареала - случись что (пожар, наводнение, извержение вулкана, ледник и т. п.), все бы в одночасье и вымерли. Нет, положительно, животные одного вида должны друг с другом ссориться и, таким образом, отселяясь, завоевывать новые и новые территории. Короче говоря, ссоры (агрессия) внутри одного вида - вещь первостепенной важности для сохранения самого этого вида!

Слова и символы так же относятся к миру реальности, как карта к территории, которую она представляет. Мы живем по воспринимаемой "карте", которая никогда не есть сама реальность.
Карл Роджерс

Но расшифруем эти три желания, составляющие "плоть и кровь" нашего подсознания. Потребность в личном выживании проявляется стремлением сохранить собственную жизнь, защитив себя от разнообразных невзгод и напастей. Страх здесь наиважнейшая сила: и голод, и хищник, и новые жизненные обстоятельства (т. е. неизвестность) вызывают у животного чувство острого страха. Этот страх и вынуждает зверя действовать, решать проблему - искать пропитание, спасаться от хищника, с предвзятостью изучать неизвестное и т. п. Если бы у животного не было этих страхов, то от него в считанные минуты остались бы рожки да ножки!

Потребность в сохранении группы проявляется стремлением достичь лидирующей позиции, которая гарантирует, с одной стороны, большие возможности к личному выживанию (лидер, как известно, первым "дегустирует" добычу, он же обладает и "правом первой брачной ночи"). С другой стороны, наличие лидера поддерживает стабильность группы, где, благодаря единоначалию, каждый выполняет свои задачи для достижения общей цели. Лидер (вожак) устанавливает порядок, пресекая всякие попытки своих "подчиненных" к взаимному выяснению отношений, чем и защищает друг от друга своих неразумных собратьев.

Наконец, потребность в продолжении рода, а проще говоря, сексуальная потребность. Сила этого влечения в животном царстве вряд ли может быть понята нами - людьми - в должной мере. Это не развлечение, это вопрос принципиальной важности! На половую активность толкает животное не жажда удовольствий, а неведомая сила, подчиняющая себе каждую клеточку его существа.

Мужчина и женщина являются как бы двумя субстанциями, распределенными в самых разнообразных соотношениях в живых индивидуумах, причем коэффициент ни одной из этих субстанций не может равняться нулю. Можно даже сказать, что в области опыта нет ни мужчины, ни женщины. Существует только мужественное и женственное.
Отто Вейнингер

Животные, повинуясь половому инстинкту, совершают поступки, немыслимые для человека. Помните павлина, который, дабы понравиться самке, отрастил себе хвост, приковавший его к земле? А на что идет тетерев ради привлечения самки? Он, токуя, заливаясь в своей призывной песне, глохнет, что делает его чудовищно уязвимым. Наконец, все эти безумные осетровые и другие "драгоценные сорта рыбы"! Они же идут на нерест, как на верную смерть, и ради чего? Ради того, чтобы, не задумываясь о себе, продолжить свой род! Любовные подвиги Ромео и Джульетты выглядят на этом фоне как ничем не примечательные и бессмысленные шалости.

Конечно, мы не звери, но в основе, в сердцевине нашего существа лежат все те же инстинкты. Каждым из нас подсознательно владеет страх смерти, желание власти и сексуальное вожделение - проявления трех ипостасей целостного инстинкта самосохранения! Вот так все незамысловато... Впрочем, этой незамысловатости вполне достаточно, чтобы сделать нас образцовыми невротиками. Наше погрязшее в морализаторстве сознание всеми фибрами своей души протестует против первого, второго и третьего - против "постыдного" страха, против "недопустимой" жажды власти, супротив "аморализма" сексуальности! Да, налицо конфликт! Подсознание, движимое этими тремя желаниями, диктует свои законы, а выкованное моральными устоями сознание грозит ему пальчиком и противится. Подобный конфликт готов в любой момент перерасти в войну, но силы здесь не равные. Сознание, конечно, будет сопротивляться до последнего, но без посторонней помощи (в лице психотерапевта) шансов у него нет.
Грехи мои страшные, грехи мои тяжкие
Подсознание, преследуя свои цели, будет наступать, а сознание пытаться сохранить хорошую мину при дурной игре. Мы страстно желаем, чтобы никто не узнал о наших страхах, нам стыдно и страшно, и зачастую мы скрываем собственные опасения даже от самих себя. Мы пускаемся во все тяжкие, чтобы оправдаться, отмыться от позора собственного страха, мы с отчаянием, даже не веря в успешность своего предприятия, выдаем желаемое за действительное, всячески выгораживаем себя. Только бы никто не догадался, что мы "малодушничаем"! Мы думаем, что это только наш грех, на самом деле им поражены все без исключения.
С властью все еще сложнее! Хотим ли мы власти? Так, чтобы руководить страной или миром - вряд ли, подобных безумцев считанные единицы. Но стремление к власти - это отнюдь не жажда формального титула, это иное - это желание навязывать другим свои желания, свое видение мира. Мы бы удовлетворили свое желание власти, если бы могли заставить других людей испытывать нужные нам желания. Эти устремления куда более амбициозны, нежели невинное, в сущности, желание стать президентом! Нам неловко желать власти над людьми, но жажда власти над умами и душами - это полное бесстыдство. Не удивительно, что и здесь наше сознание пытается скрыть правду, представить это стремление в благородном виде: "Я же делаю это для тебя, для твоего блага! Ты просто не понимаешь!"
Наконец, секс. Вот уж, действительно, "поганое место".

Простой социальный контакт порождает стимуляцию инстинкта, повышающего эффективность каждого отдельного работника.
Карл Маркс

Сам по себе секс, конечно, не порок и не исчадие ада, даже напротив, дело важное и полезное. Но нам трудно себе признаться, что большая часть наших "благих поступков" в основе своей содержит сексуальное влечение. Мы помогаем тем людям, которых считаем привлекательными, мы делаем хорошие дела, чтобы получить одобрение со стороны лиц, которых считаем привлекательными, мы вообще очень любим этих "привлекательных лиц".

Хочется думать, что наши поступки - следствие нашего альтруизма и душевной чуткости, но на самом деле они имеют совершенно отчетливую эротическую подоплеку. Если мы этого не осознаем, тем хуже для нас. И здесь опять конфликт между сознанием и подсознанием: подсознание хочет, а сознание запрещает или смещает желание из сферы плотской в сферу платоническую. Получается игра молодых девушек: вроде бы и "да", но "нет", "и хочется, и колется, и мама не велит". Только эта "мама" - никакая не мама, а сознание. Отдаться первому встречному, который "так хорош, что спасу нет", или двинуть из семьи на покорение новых "женских крепостей" - поступки для сознания недостойные, но для подсознания весьма и весьма желанные.

Вот и оказались мы, благодаря сознанию и подсознанию, между молотом и наковальней. Каков результат? Формирование невроза, который характеризуется наличием того или иного "невротического симптома".

Сокрытая сексуальность
O том, что сексуальность определяет все человеческое существование, одновременно заявило два исследователя - Зигмунд Фрейд и Отто Вейнингер. Последний, наверное, был куда более талантлив, но судьба к подлинным гениям немилосердна. Отто Вейнингер опубликовал свою поистине фантастическую работу "Пол и характер", когда ему был 21 год - в 1900 году. В ней он предвосхитил многие последующие "открытия" Фрейда и сформулировал первую научную теорию бисексуальности. Уже в 22 года он был профессором Венского университета, а по всей Европе немедленно возникли научные организации его последователей и почитателей. Когда же юному гению исполнилось 23 года, он снял комнату в доме, где умер Бетховен, и этой же ночью пустил себе пулю в сердце. Без всякого преувеличения Вейнингер - самый юный из всех признанных научных авторитетов такого масштаба. Его книга только при жизни автора, т. е. в течение двух лет, претерпела 17 переизданий!

Так вот, в свой книге Отто пишет, что даже дружба возможна только в том случае, если между двумя этими людьми существует определенная степень сексуального притяжения. "Хотя половая возбудимость, - пишет Вейнингер, - представляется противоположностью и оскорблением дружбы, но между мужчинами дружба вне полового, хотя бы и бессознательного, элемента невозможна. Доказывается это уже невозможностью дружбы между мужчинами, несимпатичными друг Другу по внешности". Впрочем, надо думать, что ни один мужчина, испытывающий дружеские чувства к другому, никогда не признается в том, что в их дружбе есть и сексуальный момент. Почему не признается? Да потому, что его сознание против, и хотя его подсознательное сексуальное влечение доказывается фактами, сознание будет отрицать все и вся до потери своего сознания.

Впрочем, раз уж речь зашла о фактах, то как вам следующий? Патриция Розелл исследовала работающих канадцев. Внешняя привлекательность оценивалась ею в баллах - от одного до пяти. Выяснилось, что на каждую дополнительную единицу привлекательности люди зарабатывали в среднем на 2000 долларов больше! Иными аовами, мужчины и женщины, бывшие "особенно красивыми", получают в среднем на 10 000 долларов в год больше, нежели "особенно некрасивые" мужчины и женщины. Объективно красивые люди не умнее и не талантливее некрасивых. Более того, в том случае, если красавцы и красавицы полагаются только на свою внешность, они вряд ли будут заинтересованы в том, чтобы развиваться в каких-то других направлениях, т. е. в меньшей степени мотивированы на образование, повышение уровня профессиональных навыков и личностных качеств. В чем же загадка их удачливости?

За ответом далеко ходить не придется. Кто берет этих "красавчиков" и "красавиц" на высокооплачиваемую работу, кто предоставляет им эти преференции? Их потенциальные начальники, наниматели. Чем же руководствуются последние, осуществляя свой выбор? Судя по приведенным данным канадского исследования, они руководствуются сексуальной привлекательностью нанимаемых сотрудников, т. е., в конечном счете, своим собственным сексуальным влечением. Явление это поголовное, но вряд ли эти наниматели сознаются в том, что, осуществляя свой выбор, они слушают не свое сознание (оно, в свою очередь, конечно, будет все отрицать: "Никакого секса! Только профессиональные качества!"), а свое подсознание и скрытое в нем сексуальное влечение.
Великая роль "симптома"
К психотерапевту обращаются с самыми разнообразными симптомами - страхами, полным отсутствием настроения, тотальной усталостью, апатией (ничего не хочется делать), вспышками раздражительности и т. п. В качестве симптома выступают навязчивые состояния, когда "что-то постоянно гоняешь в голове", "не можешь переключиться", "думаешь об одном и том же" и т. п. Кроме того, часты жалобы на телесные недомогания, корни которых уходят в психологические проблемы - это головные боли, нарушения сна, сердцебиения, ощущение перебоев в работе сердца, слабость, чувство затрудненного дыхания, перепады артериального давления, остеохондроз (об этом мы будем говорить ниже).

Почему возникают эти симптомы? Легче всего списать их на "объективные стрессы", например, на пресловутые жизненные трудности, переживания, в связи с внезапной смертью дальнего родственника, а также на конфликты в семье, проблемы на работе, непослушание ребенка, плохое самочувствие и т. п. Но ведь у большинства нормальных людей возникают трудности на работе и дома, у каждого нормального человека бывают проблемы со здоровьем, все это не уникально. Однако у кого-то развивается невротический симптом, а у кого-то нет. Невротический симптом не способствует разрешению возникших проблем, даже напротив, усугубляет трудности. Тогда зачем он появляется? Его появление нелогично! Конечно, истинная природа симптома - не формальный стресс, связанный с какими-то жизненными неурядицами. Природа симптома - конфликт, в который вошли друг с другом сознание и подсознание.

Представим себе молодую, весьма привлекательную особу, подсознание которой ждет не дождется страстного "демонического мужчину", чтобы предаться с ним счастью и мукам сексуального общежития.

Однако, наша девочка хорошо воспитана и знает, что "секс в жизни не главное", "главное, чтобы человек был хороший". Тут возникает проблема, поскольку если мужчина "человек хороший", то "демонический мужчина" из него никак не получается. Вместо безумия страсти она получит реверансы и поддакивания.

Сознанию-то только этого и нужно: и уважение тебе, и хорошее отношение. Но для подсознания, жаждущего страстной "ночи любви и ласки" на сеновале, подобный "ухажер в пенсне" никаким образом не подходит! Не хочет оно "хорошего человека", а хочет "демона во плоти"! Тем временем "хорошие люди" напирают и жаждут вести девушку под венец! Катастрофа! Что делать?!

Подсознание начинает протестовать. Как? Очень просто, оно дурачит сознание! Однажды утром наша героиня смотрится в зеркало и с удивлением замечает, что она чудовищно толстая. На самом же деле она совсем не толстая, и при росте 175 см весит всего 55 кг. Но ей кажется, что она толстая. Решение возникает незамедлительно: прежде чем выйти замуж, я должна похудеть, как минимум до 50 кг. И пошла невротическая свистопляска! Красавица отказывается от еды и через 2 месяца достигает заветных 50 кг. Теперь-то замуж за "хорошего человека"? Ну нет, дудки, не на тех напали, подсознание просто так не сдается!

Будучи 50 кг весу, наша героиня вдруг испытывает чудовищный, непреодолимый жор, садится к холодильнику и не отходит от него две недели. Придя в себя, она бежит к весам и, о боже, 62 кг! Немедленно худеть! И все начинается по новой. Доходим даже до 48 кг, но вот снова жор. Мы едим и, чтобы не растолстеть, сразу после приступа обжорства бежим к унитазу, засовываем себе два пальца в рот и исторгаем оба только что поглощенных батона белого хлеба. Теперь осталось сделать из этого комплекса мероприятий "голодание - обжорство - рвота" полноценную привычку...

В результате вместо дворца бракосочетания она в кабинете у психотерапевта, т. е. у меня.

Когда вы знаете что-то, признаете, что вы это знаете; а когда вы не знаете чего-то, согласитесь, что вы этого не знаете; в этом мудрость.
Конфуций

Через пять минут разговора выставляю диагноз: "Нервная анорексия. Булимический вариант". Еще через десять минут спрашиваю: "А как дела с либидо обстоят? Сексуальное влечение есть? Половую жизнь ведете?" "Да какая там половая жизнь, доктор! - восклицает моя собеседница. - Никакой половой жизни нету, а главное, теперь и не хочется! Мне бы от этих рвот избавиться и похудеть до 50 кг". Я снова спрашиваю: "А вот тот молодой человек, который к вам сватался... Как он?" "Ну как-как. Переживает за меня. Я-то теперь как переживаю! Он такой замечательный, разве же я могу с этой своей рвотой за него замуж выйти! Это будет нечестно с моей стороны". Блестяще! Мы наблюдаем полную и безоговорочную победу подсознания над сознанием. Уточним, что же все-таки происходит...

Посватался к девушке "положительный" молодой человек, правда, "не орел". Сознание - за, а подсознание - против. Все ее страстное женское существо ожидало "рокового мужчины", а явился этот - ни рыба ни мясо. Сознание говорит: "Под венец!", а подсознание - "Ни за что!", и начинает действовать. Как? Сначала оно исподволь заставляет сознание найти повод, позволяющий отложить свадьбу. Повод отыскивается быстро: "Толстая, не гожусь я пока в жены, надо похудеть". Худеем до 50 кг. Цель достигнута - надо под венец, но снова прежний конфликт. И подсознание выкидывает новый крендель: жор. Конечно, голод нашей героини велик не настолько, чтобы за две недели набрать 12 кг, но если подсознание просит... Итак, уже 62 кг, а жор не прекращается. Начинаем вызывать рвоту: сначала, конечно, неприятно, но потом входит в привычку.

Теперь мы худеем, объедаемся, вызываем рвоту и более ничем другим уже не занимаемся. Проблема с едой становится такой значительной, что она совершенно вытесняет всякое сексуальное желание, "не до него теперь". Коллизия с половым инстинктом благополучно сместилась в сторону коллизии пищевого рефлекса. Сексуальное желание поутихло, о свадьбе теперь не может быть и речи, поскольку "я больна", "не могу быть ему обузой". Между сознанием и подсознанием восстанавливается долгожданный мир, все, кажется, в полном порядке. Только есть один нюанс: пред нами женщина, страдающая тяжелым неврозом.

Вот что такое невроз: это проблема - конфликт сознания и подсознания, который решается с помощью создания еще одной, т. е. второй проблемы. Проблема, породившая этот невроз, решена обходным путем - с помощью формирования симптома, нивелирующего конфликт между сознанием и подсознанием. И с одной проблемой жить трудновато, а с двумя и вовсе мучительно, но что поделать - ни сознание, ни подсознание сдаваться не желают. Человек, занятый своим "симптомом", ко всему остальному становится равнодушен, пускает, так сказать, жизненные перипетии побоку. Вариантов у невроза неисчислимое множество, но всегда это гегемония симптома над всей остальной жизнью.

Если человек считает, что у него рак, а врачи не могут его найти, о чем этот человек должен беспокоиться? О том, что у него проблемы на работе, или о том, что в семье дела не ладятся, или что жена ему изменяет (или что муж с ней не спит)? Нет, конечно, страх смерти, страх "пропущенного врачами" рака затмит все эти столь ничтожные (с высоты такой-то проблемы!) жизненные неприятности!

Картина невроза в целом, так же как и все его симптомы, находятся под влиянием воображаемой конечной цели, мало того - спроектированы ею.
Альфред Адлер

Так что выяснять отношения с родственниками и начальником мы не будем, а лучше представим себе, как им будет совестно на похоронах! Измены жены можно не замечать - у нас обследования, процедуры: "Я не рогатый, я больной!" Муж не ласкает? Ну что поделаешь... Развод? "А куда я пойду? А как же дети? А как же деньги?.. Нет, решено, я больна, а если он где-то на стороне и справляет свою нужду, то от больной жены все равно не может уйти. Поэтому, извините, я болею!"

Конечно, все приведенные здесь реплики - лишь реконструкция своеобразной беседы, которую ведут между собой сознание и подсознание человека, страдающего неврозом (сам человек этих "тайных переговоров", конечно, не осознает). Подсознание не идет ни на какие уступки - если не хочет, то и не заставите, если боится, то боится; а сознание сохраняет хорошую мину при дурной игре. Вот и весь невроз.

В результате появления симптома человек (его психика) испытывает некоторое облегчение - было у него много проблем, а стала всего одна. Но какая! Постепенно дело обретает новый поворот, поскольку проблемы, вытесненные симптомом, никуда на самом деле не исчезают, а зачастую только усиливаются. Например, у человека проблемы с начальством на работе, он начинает хандрить, ни о чем думать не может, кроме как о своем кажущемся раке. Продуктивность его деятельности, конечно, существенно снизится, но начальник-то не знает, что его подчиненный из-за него, из-за этого начальника, неврозом страдает, и потому начинает пилить своего подчиненного пуще прежнего. Как поведет себя симптом? Он от этой "пилки" только усилится, вот так и возникает порочный крут.

То, что живо - само по себе разумно. Оно становится карикатурой, если ему не дают жить.
Вильгельм Райх

Итак, в результате возникновения невротического симптома проблем у человека становится не меньше, а больше. Ситуация же оказывается патовой. С одной стороны, избавиться от симптома - значит столкнуться с жизненными проблемами, от которых ты так успешно "сбежал" в свой невроз. С другой стороны, и сам невроз докучает. С третьей стороны, жизненная ситуация изо дня в день ухудшается, поскольку отставленные проблемы усугубляются. Вот и стоит такой человек, как витязь на распутье: направо пойдешь - коня потеряешь, налево пойдешь - сам не воротишься. Остается один путь - прямо к психотерапевту, без которого такую ситуацию уже никак не решить...