Многоликое "оно"

Возможно, среди читателей книги сыщутся люди, которые страдают, извините за вынужденную прямоту, особой формой психического заболевания атеизмом. Ранее на страницах книги, в сущности почти мельком, упоминалось такое понятие, как загробная жизнь. Это были не пустые обмолвки о чем-то, заведомо гипотетичном, пребывающем под знаком большого, очень большого вопроса. К сведению читателей, болеющих атеизмом, сообщаю, что человеческая душа, по всем нашим исследовательским данным, вечна.
Она не умирает вместе с физическим телом человека, ее носителя. Душа, покинув умершее тело, отправляется в мир иной. А потом, побыв какое-то время на том свете, вновь возвращается на Землю. И опять вселяется в тело, чтобы прожить в нем очередную новую жизнь в земных условиях.
Вернувшись назад, душа может вселиться не обязательно в человеческое тело. Следуя некоему таинственному указу свыше, она способна войти в любое другое новорожденное тело. К примеру, в тело волка. Этот процесс именуется в специальной, преимущественно оккультной литературе реинкарнацией, или переселением душ...
Время от времени Валерий Авдеев выступает в больших концертных залах России, а так же стран ближнего зарубежья с интересной программой, которая называется "Психологические опыты". Прежде всего с помощью особой методики он выискивает в зале гипнабельных людей. А затем набирает из ^х числа добровольцев, готовых подвергнуться гипнотическому воздействию. Погрузив добровольцев в гипноз, он, в частности, отправляет их на потеху зрителям, собравшимся в зале, в путешествия по их прошлым жизням. В подавляющем большинстве случаев загипнотизированные рассказывают о своих жизнях в человеческом облике во времена, давно ушедшие. В прошлых жизнях они были каменщиками, солдатами, князьями, ремесленниками, служанками и так далее.
Но иногда - крайне редко! - случаются на выступлениях Валерия Авдеева в концертных залах некоторые странности. Как-то раз один мужчина, загипнотизированный Валерием, встал неожиданно на четвереньки и по-волчьи завыл, хищно оскалившись. Он готов был укусить любого, кто осмелился бы приблизиться к нему. В зале поднялась паника. Мужчина превратился ненадолго в волка, которым был в одной из своих предыдущих жизней!
Эта страшноватая история широко в свое время обсуждалась в отечественной прессе.
Чуть позже вы поймете, почему я, ненадолго отвлекшись от рассказа о нашей беседе с Авдеевым в его квартире, упомянул вдруг как бы ни к месту про переселения душ и попутно отметил тот факт, что душа может вселиться не обязательно в человеческое тело, обретая свое новое воплощение на Земле...
Валерий молча дочитал составленный мной описок команд и вопросов до конца.
- Хорошо, - сказал он. - Начнем с путешествия по твоим прошлым жизням.
- А что, если я окажусь негипнабельным? - робким голосом произнес я.
- По морде получишь, если окажешься таковым, - пробурчал Авдеев, сердито хмурясь. - Хватит болтать языком! Ложись на тахту. И расслабься по возможности максимально.
Я лег на тахту.
Спустя несколько минут выяснилось, что я гипнабелен. Впрочем, я не ведал об этом в тот момент, поскольку не имел никакой возможности заниматься самоанализом. Голова вдруг закружилась, сознание поплыло, и я словно бы провалился в какую-то черную яму.
Вокруг было темно, очень темно. Однако мое состояние не походило на глубокий беспамятный обморок. Самым краешком своего сознания я осознавал, что я - это я. И что нахожусь в абсолютной темноте... Внезапно появились в чернильной мгле, объявшей со всех сторон мое крохотное, едва осознающее себя "я", некие светлые пятна. Они походили на человеческие лица. Да, это были лица, на протяжении очень долгого, как казалось мне тогда, времени сменявшие друг друга. Мое исчезающее крохотное "я" просто фиксировало их, все подряд неузнаваемые. Мое "я" не знало, чьи лица это были. Оно, повторяю, вообще ничего не знало, не понимало, кроме одного -- оно, это "я", существует.
А потом... :
Потом произошло такое, что не могло привидеться мне даже в самом кошмарном сне.
Внезапно я осознал себя Существом. Пишу слово с большой буквы, потому что речь идет, согласно моим тогдашним ощущениям, об огромнейшем Существе, необычайно сложном по своей внутренней природе, структуре.
Попытаюсь сейчас, как сумею, описать Существо словами, хотя обрисовать его на вербальном уровне - дело почти гиблое, безнадежное. В нашем лексиконе нет нужных слов для описания.
Я было "оно", то есть среднего рода. У меня имелся некий центр, важнейший, как я понимаю, элемент Существа. Он воспроизводил беспрерывно все это Существо, вместе взятое. Центр в лихорадочном темпе рождал по капелькам его, хотя Существо в то же самое время пребывало не в стадии своего рождения, а в полном расцвете сил.
Я был, повторяю, "оно", но при этом имел множественное число. Отдельные мельчайшие "я" обретались во мне в великом множестве, даже в чудовищном множестве. Каждая из этих крохоту-лек занималась без отдыха, без остановки своей строго специализированной работой, очень, по моим ощущениям, важной для всего Существа. Их, крохотулек, было просто необозримое количество! Однако все они не являлись особями, жившими сами по себе. Все они были слиты в неделимое единство, в эту многоликую тварь, которую я и именую Существом.
Никаких мыслей у меня, Существа, не было. Я осознавал себя начисто лишенным разума. Удивительно и чрезвычайно парадоксально: лишенный разума, я занимался между тем внутри самого себя сложной многофункциональной работой, носившей все характерные признаки разумной деятельности. Кроме того, у меня была цель, четко понимаемая мной. Цель сводилась к формулировке, вы ражаемой одним словом - "Жить!". Я, Существо, жило, хотело жить дальше и в самом факте существования своей жизни осознавало свое единственное предназначение.
Вдруг опять вокруг меня потихоньку начала сгущаться непроглядная тьма. Ощущение, что я - чертовски сложно организованное Существо, стало медленно-медленно исчезать, испаряться из моего сознания. Оно таяло и рассасывалось, подобно туманной дымке.
В этот момент я услышал монотонное бормотание Валерия Авдеева. Оно глуховато доносилось, показалось мне, откуда-то издалека.
- Ты просыпаешься, просыпаешься. Ты уже почти проснулся, - бубнил Валерий. - Ты всплываешь все выше и выше. Все выше и выше. Все выше и выше... Ты постепенно приходишь в себя...
Туманная дымка, оставшаяся от почти уже полностью истаявшего в темноте Существа, еще слегка окружала меня. Тут я внезапно вспомнил, как меня зовут. Попутно понял, что нахожусь в состоянии гипноза - вернее, в последней фазе такого состояния. Понял и то, что Валерий вот-вот полностью выведет меня из гипнотического транса... А дымка, оставшаяся от Существа, все еще витала вокруг меня и в некотором смысле даже внутри меня.
На этой зыбкой грани между гипнотическим трансом и сознанием, медленно возвращающимся ко мне, я все еще в какой-то малой степени по-прежнему ощущал себя тем Существом. Я как бы отчасти еще оставался дымкой, рассасывавшейся в чернильной мгле вокруг меня и внутри меня, был самым краешком своего сознания ее частью.
И тут я с кристальной четкостью осознал, кем я был, когда целиком и полностью ощущал себя тем Существом. А когда осознал это, заорал в полный голос от ужаса.
Мои глаза широко распахнулись, и я, лежавший на спине на тахте, вскинулся всем телом вверх. Потом принял сидячее положе- . ние, резко подтянув ноги к груди и обхватив их руками. Меня колотила нервная дрожь. Мне было дурно. По-настоящему дурно. Все тело мгновенно, в одну секунду покрылось липким потом.
-Что с тобой? - встревоженно спросил Валерий Авдеев;
-Тебе плохо?
- Д-д-да, - выдавил из себя я, заикаясь, клацая зубами.
Авдеев произнес рассерженным голосом:
- А кто просил тебя раньше времени выскакивать из гипнотического транса? Выскакивать по собственной инициативе? - Он обиженно надул губы и сообщил: - Я же не успел еще довести процедуру вывода тебя из гипноза до конца. Оставалось, впрочем, сказать тебе лишь несколько слов, однако слов очень важных, закрепляющих ситуацию выхода... А ты тут вдруг вскакиваешь и орешь как резаный!.. Алексей, что произошло с тобой?
- Нечто неожиданное, - проронил я, расцепляя дрожащие руки, которыми обхватывал подтянутые к груди коленки.
- Да что же такое с тобой под гипнозом случилось?! - вскричал Валерий. - Рассказывай. Не томи душу.

Мои прошлые жизни
Я бросил взгляд на портативный аудиомагнитофон, замерший бок о бок с телефонным аппаратом на журнальном столике. До столика, длинного и широкого, было рукой подать от тахты, на которой сидел я. Он стоял в комнате параллельно ей.
Магнитофон не работал. Не издавал характерного тихого шипения, какое бывает всегда, когда пленка в нем перематывается с одной кассеты на другую.
- Ты забыл включить магнитофон перед началом сеанса, - с грустью констатировал я, шевеля ноздрями и принюхиваясь к самому себе.
Запашок исходил от меня на удивление крепкий, специфический. Я, извините, завонялся в мгновение ока, когда дурным голосом закричал, выламываясь, вышвыриваясь в ужасе по собственной воле из гипнотического транса. Пропотел, выламываясь столь сильно, обильно, будто махал перед этим топором на протяжении нескольких часов, рубя дрова.
- Э-э, гм... Да. Забыл я включить магнитофон, - сказал Авдеев с растерянно-виноватым видом. - Но я отлично помню все, что ты наговорил в состоянии гипноза.
- А я говорил? - удивился я.
- Почти без передышки!.. Рассказывай в темпе, что случилось с тобой в самом конце сеанса. Почему, выходя из транса, ты завопил как психический?
- Да рассказывать, в сущности, почти нечего, кроме одной детали. Смутно помню, видел какие-то человеческие лица, быстро сменявшие друг друга.
- Просто видел лица?
- Ну да.
- И это все?
- Почти все, - сказал я.
- Неужели, - спросил Авдеев, - ты не помнишь ничего из того, о чем рассказывал мне под гипнозом?
Я отрицательно покачал из стороны в сторону головой.
- А между тем ты наговорил немало, - возвестил Авдеев с воодушевлением. - Ты оказался очень гипнабельным парнем, Алексей. Я тебе ответственно, как специалист, заявляю - ты входишь в те самые знаменитые пять процентов людей, которые поддаются по-настоящему глубокому гипнотизированию.
- Вот как?
- Да. Так. Ты рассказал мне о трех своих предыдущих жизнях. Само собой, их было в твоем прошлом куда больше, но ты, повторяю, рассказал лишь об этих трех. Дальше я не стал слушать тебя.
- Надоело?
- Надоело, - честно признался Валерий Авдеев со свойственным ему прямодушием. - Около ста лет назад ты был, по твоим же собственным словам, крестьянином. Жил на берегу реки Дон. Еще раньше, лет триста назад, ты был монахом. Проживал тихо-мирно в каком-то крохотном монастыре недалеко от Киева. А еще раньше ты опять был крестьянином. Имел небольшой собственный дом, но очень большую семью. В той твоей жизни у тебя было девять детей.
- Обидно, - проронил скучным голосом я.
- Почему обидно? Ты чего обижаешься? Я ничего обидного сию минуту не сказал тебе. Просто коротенько изложил, кем ты был в своих трех прошлых жизнях.
Все тем же скучным бесцветным голосом я пояснил:
- Эти прошлые жизни... Они были прожиты мной, как я понимаю, совершенно впустую. Ничего значительного в них я не совершил. Просто существовал, жил, был. Просто, так сказать, присутствовал на белом свете. Вот и все.
- Ну и что с того? Не всем же быть в своих прошлых жизнях Наполеонами или Шекспирами! Кому-то приходилось в них и землю плугом пахать. Как, например, тебе... Да, кстати. Ты так и не ответил на мой вопрос, почему ты вдруг заорал благим матом, когда я уже почти полностью вывел тебя из гипнотического транса.
- Потому что со мной, - ответил я, - случилось в ситуации транса нечто очень и очень странное.
- Странное? - Авдеев недоуменно приподнял брови. - Да не было в твоих прошлых жизнях ничего странного. Ты, старина, совершенно прав в том, что все эти жизни были от начала до конца скучными жизнями. Неинтересными.
Валерий зашевелился в кресле, в котором перед журнальным столиком сидел, меняя позу.
- Ты расспрашивал меня только о тех моих прошлых жизнях? - спросил я и затем настойчиво повторил: - Только о них? Других вопросов не задавал? Ну, на какие-то другие темы. .
- Задавал, - после короткой заминки произнес Авдеев и смущенно потупился. - Честно говоря, твои рассказы про скукоту монастырской жизни и еще про бесконечные дурацкие крестьянские заботы были... э-э... немножко занудливыми. Я даже малость утомился, выслушивая их. И, утомившись, отложил в конце концов список в сторону.
- Какой список?
Указательным пальцем Валерий ткнул в белый лист бумаги, лежавший перед ним на журнальном столике.
- Да вот этот, - сказал он. - Составленный тобой. Список команд и вопросов, с которыми я должен был обращаться к тебе, когда загипнотизирую тебя.
Услышав такое, я насторожился и, не мешкая, спросил:
- Что же ты сделал, когда отложил список в сторону? Авдеев весело подмигнул мне.
- Я решил схохмить, - изрек он и подмигнул мне вторично. - Сперва я приказал тебе заткнуться, чтобы не выслушивать дальше твои нудные рассуждения о видах на урожай, о ценах на овес и все такое прочее. А потом отдал команду, которой не было в списке... Ну, ради хохмы отдал! Подумал, а вдруг ты на нее отреагируешь?
- Я отреагировал?
- Нет. Ты лежал и молчал, как убитый. Не отвечал на мои дальнейшие расспросы. Потом я принялся выводить тебя из транса... А та моя команда, доложу я тебе, была очень даже классной! Я так надеялся, что ты откликнешься на нее. Вот была бы всем хохмам хохма, если бы откликнулся! Однако ты не откликнулся. Жаль.
Я встал с тахты. Выпрямился в полный рост и, глядя сверху вниз на сидевшего в кресле Валерия Авдеева, попросил:
- Повтори сейчас вслух ту свою команду.
- Да ради бога! Я сказал тебе примерно следующее: "Алексей, теперь ты забудешь о том, что ты - человек. Ведь в своих многочисленных прошлых жизнях ты бывал, надо думать, не только человеком. Приказываю тебе забыть о своих прошлых жизнях в человеческом облике. Приказываю вспомнить о любой твоей прошлой жизни в облике на сей раз нечеловеческом... Исполняй мой приказ!" Вот что я сказал тебе.
Крепко стиснув зубы, я выслушал Авдеева. Ни один мускул не дрогнул на моем лице, хотя сердце в груди запрыгало точно мячик. Слова, только что произнесенные Валерием, дали полное, абсолютно исчерпывающее объяснение тому, что приключилось со мной в состоянии гипнотического транса.
- Дай мне полотенце, - сказал я. - Мне надо принять душ.
- Принять душ?
- Находясь под гипнозом, я пропотел насквозь.
- Пропотел? Очень странно. Обычно те, кого я гипнотизирую, никогда не потеют.
Валерий Авдеев, мужчина очень дородный, животастый, с кряхтеньем выбрался из кресла, в котором сидел. Он шагнул к платяному шкафу и, скрипнув его дверцей, достал из шкафа красное махровое полотенце.
- Вот. Держи. - Он протянул его мне. Потом полюбопытствовал: - Скажешь ты мне наконец, что с тобрй под гипнозом произошло? С чего это вдруг ты заорал, когда я выводил тебя из транса?
С полотенцем, перекинутым через плечо, я зашагал через комнату к двери, ведущей в коридор.
- Эй, Алексей, ты куда направился? Стой. Отвечай на мой вопрос.
Я замер на пороге комнаты и, обернувшись, сообщил:
- Иду в ванную мыться. От меня смердит потом. А пропотел я под гипнозом со страху, понимаешь ли.
- Со страху?
- Ага. После той твоей последней команды я осознал себя... Нет, в такое трудно поверить! Я осознал себя... Гм...
- Кем? - нетерпеливо произнес Авдеев.
- Муравейником.
- Ке-е-ем?!!
- Муравейником, - повторил я негромко, но отчетливо и вышел из комнаты вон в предвкушении горячего душа, который смоет с моего тела пленку пота, липкую, пахучую, противную.

Там, где царствует здравый смысл
Человек - это умное животное, наделенное разумом. В его психической организации имеются четыре отличия, которые резко отмежевывают человека от мира всех других существ, обитающих на Земле.
Во-первых, человек умеет делать абстрактные умозаключения и приходить на их основе к каким-то выводам. Во-вторых, он умеет планировать собственное будущее. В-третьих, обладает способностью "выдумывать новое", генерировать новые мысли и идеи, то есть заниматься творческой работой. И наконец, в-четвертых, он знает о том, что когда-нибудь непременно умрет, хотя всячески избегает любых мыслей об этом прискорбном для него факте.
Человек - это не просто ходячий мешок, наполненный кровью, мясом и костями. Каждый человек обладает сложно организованным электромагнитным полем, не наблюдаемым на визуальном уровне, то есть глазами.
В наши дни незримую для людского взора, очень сложную конфигурацию такого поля удалось выявить, отследить с помощью современных приборов последнего поколения.
Может быть, именно с помощью этого поля второе подсознательное "я" человека вступает в прямые контакты с таинственными силами сверхчеловеческого уровня...

Во всем остальном человек ничем не отличается от других обитателей нашей планеты, включая тех же муравьев, живущих крупными коллективами в своих муравейниках... Лично для меня "феномен муравейника" - крайне болезненный вопрос, чрезвычайно меня волнующий, интригующий и занимающий по причинам сами понимаете каким. Некоторое непродолжительное время я побывал в "шкуре" муравейника. Кошмарное воспоминание о пережитом оставило неизгладимый след в моей душе.
Позже на страницах этой книги я намереваюсь рассказать вам кое-что удивительное о муравьях, а также о термитах, известное лишь в кругах очень узких специалистов. Заранее знаю, что своим рассказом крепко разгоню вашу кровь по жилам, а, может быть, кое-кого из читателей даже шокирую. С конкретными фактами в руках я попытаюсь доказать вам, что гигантское муравьиное и попутно термитное сообщество - это вторая цивилизация на Земле, существующая параллельно с человеческой цивилизацией, однако куда более древняя, нежели наша. Я докажу, что муравьиное и, естественно, термитное сообщество является, по моей терминологии, "цивилизацией с отшибленной у нее Богом памятью", поскольку еще во времена седой древности она оказалась "цивилизационной ошибкой Бога".
Человек, обладая разумом, очень гордится этим фактом. Считает себя "венцом творения". Он почти не желает замечать того, что в мире других живых существ, обитающих на Земле, сплошь и рядом творятся престранные вещи, поразительно и подозрительно похожие на разумную деятельность, порою не отличимую от людской. В мире живых существ постоянно и зачастую мощно проявляют себя на разумном уровне некие таинственные силы. Земной . мир насыщен проявлениями такой их деятельности.
Я нахожу несколько заносчивое суждение человека о себе, как о единственном разумном явлении природы, не совсем справедливым. И даже, может быть, не совсем состоятельным.
На поверхности Земли то тут, то там мигают, словно крохотные маячки, проблески разума, подчас весьма изощренного. Чудится, некие незримые руки, протянувшиеся в наш мир из мира Неведомого, Зазеркального, управляют всеми этими маячками.
Они все время способствуют тому, чтобы маячки не гасли, упорно и исправно мигали.
Зачем мигали? С какими целями? Для чего? Не для того ли, чтобы постоянно указывать нам, людям, на факт существования где-то совсем рядом с нами другого разума, который кое в чем отнюдь не глупее человеческого? Подобные маячки - прозрачные намеки на наличие в природе некоей иной формы разумной жизни, делаемые нам этой вот самой формой...
За мерно мигающими "маячками намеков" встает во весь свой нешуточный рост вопрос о правомерности рассуждений насчет полной исключительности человека, как существа разумного, в мире.
Знаменитый современный американский философ А. Уоттс относится к "феномену человека разумного" с немалой долей иронии. Он предлагает рассматривать человека в одном ряду с прочими живыми существами на Земле. Приведу высказывание А. Уоттса на сей счет, восхитительно издевательское по своей сути и при этом расписанное от начала до конца на блистательном стилистическом уровне.
"Живые организмы, в том числе людей, - пишет с ядовитым сарказмом А. Уоттс, - можно уподобить трубкам, которые поглощают вещество с одной стороны, а затем выделяют с другой. Благодаря этому они могут существовать, однако не очень долго, потому что через некоторое время изнашиваются.
Чтобы продолжать этот фарс, трубки научились производить на свет новые трубки, которые тоже умеют поглощать пищу с одной стороны, а затем выделять ее с другой. С того конца, который поглощает, они развили у себя нервный узел, называемый мозгом. К нему с помощью нервов подключены глаза и уши, благодаря чему трубкам легче удается преодолевать препятствия, отделяющие их от пищи. Еще одна особенность трубок состоит в том, что, наевшись, они начинают использовать избыток энергии для ползания по поверхности Земли по хитроумным траекториям. При этом они издают всевозможные звуки с помощью отверстия для заглатывания пищи и собираются в большие бойцовые группы для борьбы с другими трубками. Кроме того, среди них действует какая-то не до конца ясная договоренность не пожирать трубки своего вида. Она тем не менее не мешает им упорно соревноваться в том, кто станет трубкой высшего разряда.
Далеко не все так называемые широкие читательские массы в России знают о том, что исследованиями аномальных явлений занимаются тысячи людей. Существует много научных обществ, изучающих их. Выходят в свет десятки журналов и книг, посвященных этим проблемам.

За один только год в Греции, территориально небольшой стране, было издано шестнадцать книг, рассказывающих о тайнах и загадках Земли.
В Германии регулярно выходят в свет десятки газет и журналов, посвященных описаниям и анализу тех или иных аномальных явлений. Немецкий Институт парапсихологических исследований издает ежегодно не менее пятнадцати книг на эту тему.
В США число ежегодно издаваемых книг про "аномальщину" исчисляется уже многими десятками!
Обложка многостраничного журнала "Летающая тарелка", Токио, Япония.
Весь номер журнала целиком посвящен рассказам об исследованиях аномальных явлений, проводимых А. Приймой и его коллегами в России.
На обложке журнала фотоснимок НЛО, сделанный одним русским школьником и переданный журналу автором этой книги.

"Обмен новостями и мнениями" - самый популярный и самый многотиражный журнал в Японии (3 000 000 экз.).
На снимке: одна страница из многостраничной публикации в журнале "Обмен...", посвященной отчету о том, как группа русских исследователей, включая А. К. Прийму, раскрыла тайну некоего "небесного кода", внезапно появившегося однажды в небесах России.

Титульный лист популярного шотландского журнала "Тайны" публикующего исследования автора книги.
Вся их деятельность кажется забавной суетой, и чем дольше ты думаешь об этом, тем очевиднее тебе становится, что забавы здесь больше, чем суеты. В любом случае все это необычайно странно".
Да, прав философ, все это необычайно странно, хотя и носит в повседневной человеческой суете более чем обыденный характер.
"Забавы здесь больше, чем суеты", - очень тонкое, между прочим, наблюдение. Забавы - для кого? Мгновенно возникает шальная мысль: для Бога?..
Своеобразным просветлением можно назвать чувство, которое говорит нам, что обычное и обыденное на самом деле странно, невероятно и даже как-то жутко. Г. Честертон когда-то заметил, что одно дело удивляться горгоне или грифону - фантастичес-. ким существам, которых в природе не существует, а другое дело удивляться носорогу или жирафу, которые встречаются в природе, но выглядят так, словно попали в наш мир из волшебной сказки.
Чувствовать странность всего, что окружает нас, означает каждый раз по-новому видеть самые обычные вещи.
Удивление - изумительная штука! Способность удивляться относится к числу самых существенных качеств, которые отличают человека от других животных, а разумных и проницательных людей - от идиотов. Эта способность является движущей пружиной развития нашей цивилизации.
Ты удивился чему-то. А потом задумался, удивившись. И, задумавшись, пытаешься осмыслить то, чему удивился. Такая попытка - уже акт творческого мышления, шажок в сторону умственной штурмовой атаки на удивившее тебя...
Удивление - ключ к постижению мира.
В природе, однако, имеются факты, удивительность и необычность которых выходит, к сожалению, далеко за пределы человеческого понимания. При столкновении с такими фактами наш здравый смысл может оказаться вывернутым наизнанку и поставленным с ног на голову.
Тем не менее вопреки здравому смыслу подобные факты существуют, наличествуют в реальной жизни, совершенно загадочные в своей полной, с позиции того самого здравого смысла, невероятности.
Вот вам повод к тому, чтобы поудивляться в свое удовольствие, - пример очень сложной, вполне разумной деятельности, почерпнутый из жизни простейших существ на Земле.
14 июня 1988 года в "Комсомольской правде" была опубликована статья Ю. Рылкина, сотрудника Томского политехнического института. Автор статьи пишет: "Однажды я отдыхал в прекрасном городе Гагры. Как-то вечером хозяйка, у которой я жил, со страхом показала мне на мощеный пол дворика, по которому ползла здоровая улитка без панциря. У нее были черные глазки, большие усики и липкая морщинистая кожа. Улитка ползла медленно, оставляя за собой блестящий слизистый след. Он начинался... с середины дворика! Хозяйка почему-то шепотом рассказала, что эти существа, как привидения, появляются неожиданно и уходят непонятно куда. Я успокоил ее: странная улитка называется слизевик... Человек не способен увидеть его, если слизевик находится в обычном состоянии!"
Ученый В. Псаломщиков, комментируя рассказ Ю. Рылкина, указывает на то, что биолог заметит в рассказе ряд мелких неточностей, но Ю. Рылкин в общем и целом хорошо описывает поведение столь необычного существа. Оно называется слизевиком, потому что внешне похоже на слизня, хотя на самом деле слизнем не является.
Автор статьи пишет далее: "В своем обычном состоянии слизевик распадается на множество самостоятельно передвигающихся клеток размерами в сотые доли миллиметра каждая. Эти клетки разбегаются на значительные расстояния, но в случае опасности одна или несколько клеток выделяют вещество акразин, что служит Сигналом "Все - ко мне!". Амебы сползаются, образуя живой организм, который выглядит червеобразным слизняком. Передвигаясь как гусеница, слизевик находит пень или любое сухое место и на глазах наблюдателя превращается в... обычный гриб на тонкой ножке! Когда опасность проходит, гриб вновь превращается в слизевика, который затем распадается на отдельные клетки и исчезает".
Вот такие невероятные существа могут встретиться на нашей Земле! Упоминавшийся В. Псаломщиков сообщает, что латинское название этого существа "миксомицет диктиостелиум".
Его отдельные клетки-амебы отличаются не меньшей сообразительностью, чем все их единство вместе взятое. Биологи были крайне озадачены, проводя со слизевиком различные эксперименты. Выяснилось, что его каждая ничтожная клетка-амеба обладала "разумностью", по крайней мере, муравья. Если на пути клеток-амеб, спешащих на свой "сборный пункт" по сигналу "химической тревоги", поставить перегородку, они будут форсировать ее, взбираясь одна на другую, и доберутся до места назначения.
Если на их пути поставить "ров" миллиметровой ширины, который в сотни раз больше их собственных размеров, они сцепляются между собой и образуют живой мост, по которому продолжается их путь. Затем "мост", разбираясь поклеточно, тоже переползает через ров, и вся компания клеток-амеб вскоре дружно собирается в единый организм - в слизевика.
О фактах из жизни живых существ, достойных самого высочайшего удивления, рассказал профессор А. Любищев на Третьем съезде зоологов РСФСР в 1927 году. Полемизируя со сторонниками дарвинизма, он заявил: "Вероятность возникновения двух сложных, сопряженных одна с другой фигур равна нулю!"
Что он имел в виду? А вот что - полностью пребывающее за пределами здравого смысла.
Рыба горчак семейства карповых, широко распространенная в реках России, подплывает во время своего размножения к пресноводному двустворчатому моллюску, тоже вполне заурядному обитателю российских рек. Рыба впрыскивает в жаберную полость моллюска свою икру. В ту же самую секунду моллюск впрыскивает, в свою очередь, в жаберную щель рыбы своих зародышей. В результате зародыши рыбы живут первое время, развиваются в жаберной полости моллюска. А зародыши моллюска делают тоже самое в жаберной щели рыбы.
Таким образом, два принципиально разных вида живых существ партнерствуют в размножении!
"Факт фантастический, - пишет на сей счет ученый М. Тар-таковский, - но вовсе не исключительный. Поистине невероятных совпадений в природе сколько угодно. Рак-отшельник не только отыскивает оставленную кем-то раковину, но и водружает на нее в качестве своего "защитного оружия" актинию со стрекательными ядовитыми способностями. Всем известный лишайник - это странный малопонятный симбиоз гриба и водоросли. Светящиеся бактерии, поселившиеся в специальных железах глубоководных рыб, позволяют тем рыбам видеть в кромешной тьме... А повсеместная сопряженность цветковых растений и опыляющих насекомых!.. Какой чудовищно невероятной должна выглядеть встречная эволюция ничуть не родственных друг другу групп, чтобы вот так невероятно совпасть!"
У разных видов орхидей цветы самые разные, имеющие тысячи форм и расцветок. Но вот удивительная вещь: у каждого цветка имеется свое строго определенное насекомое-опылитель.
Так, например, у одной из бразильских орхидей нектар помещается на дне трубочки почти в треть метра длиной. Ученые долго не могли поверить, что есть на белом свете насекомое с хоботком такой совершенно немыслимой длины - тридцать сантиметров. Оказалось, такой хоботок имеется у сумеречной бабочки из породы сфинксов. Он свернут у нее тугой спиралью... Спрашивается, каким образом в ходе эволюции возникло столь фантастическое "сопряжение" бабочки и цветка? Зачем в ходе эволюционного "самосоздания" такого "сопряжения" нужно было удлинять до тридцати сантиметров тончайший хоботок у бабочки? С точки зрения элементарного здравого смысла самый естественный и простой выход тут должен был быть, казалось бы, иным. Конкретно: укоротиться в ходе эволюции в длину трубочке с нектаром...
Так нет же! Не трубочка у орхидеи укорачивается, а удлиняется у бабочки хоботок.
Вот уж действительно - неисповедимы пути твои, Господи.

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © UniversalInternetLibrary.ru