В поисках христианской свободы

Предисловие

С момента моего ухода из Руководящего cовета Свидетелей Иеговы, органа, который в международном масштабе управляет поклонением и в значительной степени мышлением, речью и самой жизнью миллионов приверженцев этого религиозного движения прошло уже немало лет.

События, приведшие к моей отставке, и впоследствии к отлучению от организации (к лишению общения) подробно описаны в первой работе — «Кризис совести». Эта книга (первое ее издание) заканчивалась следующими словами:

Я очень признателен за то, что смог предоставить информацию, которую, как мне кажется, люди имеют право услышать. Многое еще можно и даже, наверное, нужно добавить для полноты картины. Не знаю, позволят ли время, жизнь и обстоятельства все это сказать; но мне достаточно того, что результаты написанного в этой книге, покоятся в руках Божьих.

Тогда мне был 61 год. За прошедшее с тех пор время мне написали и позвонили тысячи людей со всех уголков земли. Многие из тех, кто связался со мной, были Свидетелями Иеговы в прошлом, почти такое же количество составили те, кто еще находился в организации. Позвонившие и написавшие люди представляли все слои Общества. Отклики пришли от людей, которые (в прошлом или настоящем) были пионерами, специальными пионерами, миссионерами, служебными помощниками, старейшинами, городскими надзирателями, районными надзирателями, окружными надзирателями и координаторами филиалов. Несколько сотен из них в свое время являлись работниками главного управления Общества Сторожевой башни в Бруклине (Нью–Йорк, США), были служителями одного из филиалов Общества в других странах или иностранными миссионерами. Ниже я приведу выдержки из некоторых полученных мною писем. При этом моей целью является не самовосхваление, а желание отразить обеспокоенность написавших мне людей, их переживания, продемонстрированные ими качества, их человеческие черты.

В целом их высказывания показывают, что информация из «Кризиса совести» восполнила особую потребность. Обсуждения в Руководящем Совете, процесс принятия решений и разработка учений, подготовка печатных материалов, распространяемых среди всех членов организации, — все это покрыто туманом секретности. Многие Свидетели, в том числе старейшины и другие занимающие ответственное положение лица, терзались чувством серьезной обеспокоенности, но не имели возможности увидеть всю картину целиком. В «Кризисе совести» были изложены факты, прежде им недоступные. Эти сведения, очевидно, послужили своего рода «катализатором»: они свели воедино отдельные элементы «нестыковок», которые люди видели в организациии и раньше, и помогли им понять причину существования подобных проблем. В результате у людей исчезло ложное чувство вины, созданное представлением о том, что служение Богу якобы непременно должно осуществляться через организацию, то есть, через организацию Свидетелей Иеговы. Книга помогла людям справиться с чувством отрезанности от Бога, возникшим единственно потому, что они были оторваны от этой организации, по своей воле или нет.

Весьма показательным в этом отношении является письмо от одного человека из Австралии, который вместе с женой на протяжении сорока лет был активным членом организации, но из–за неприятия определенных учений и требований Общества, в 1984 году был объявлен «отрекшимся от общения». Он сообщает:

Я пишу по просьбе семьи, чтобы выразить нашу глубокую признательность за ту огромную помощь, которую оказала нам книга «Кризис совести», прояснив и расширив наше понимание вопросов, причинявших нам беспокойство и душевную боль на протяжении многих лет. За то, что мой сын и его жена терпимо относились к нашему положению [мы более не принадлежим к организации], они были лишены общения в 1986 году.

Эта книга очень помогла нам сохранить семейное единство в период сложнейшего жизненного кризиса, начавшегося с нашего отчуждения от движения [Свидетелей Иеговы]. Она помогла нам в духовном смысле устоять на ногах и принять нравственные решения, отзываясь не на призывы организации, а на свои внутренние побуждения.

Молодая женщина, проведшая много лет в полновременном «пионерском» служении и позднее служившая в штаб–квартире Общества Сторожевой башни, рассказывает о трудностях, с которыми может столкнуться преданный «член организации», начав жить в истинно личных взаимоотношениях с Богом. Она пишет из Пенсильвании:

Ваш рассказ о том, что происходило с организацией и лично с вами, не только открыл мне глаза и сердце, но также подтвердил многое из того, что я сама чувствовала на протяжении лет…

До прочтения вашей книги, я не осознавала, как же сильно организация влияла на мою жизнь, даже после того, как я оставила собрание. До прочтения я чувствовала себя очень потерянной и уже недостойной личных отношений с Иеговой и Христом Иисусом, — ведь у меня больше не было организации. Теперь же, в первый раз за очень, очень долгое время, я чувствую свободу поклоняться Иегове через Иисуса отдельно от организации. Теперь я могу приближаться к Иегове в молитве и служить ему. Слезы текли из моих глаз, а из сердца куда–то исчезла боль.

В следующем абзаце своего письма, она благодарит за манеру, в которой была написана книга. Как уже говорилось выше, я привожу этот абзац по единственной причине: он отражает чувства столь многих написавших мне людей, которые не одобряют мстительного духа в литературе, направленной против Свидетелей Иеговы, и которые вместо враждебности питают к тем, кто все еще находится в организации, теплые чувства. Женщина пишет:

Меня очень поразила манера, в которой вы написали книгу. Во всем видна любовь, которую вы проявляли и все еще храните к братству. Вы пишете не ожесточенно и не мстительно, а просто, как можно более мягко, с любовью представляя факты. За то время, что я была в организации, я познакомилась с некоторыми действительно замечательными, выдающимися людьми. Многое из пережитого мною принесло мне радость и до сих пор живет в моей памяти. Многое из того, чему я научилась в организации, основано на Библии и по–прежнему глубоко укоренено в моем разуме и сердце. Я искренне признательна за это. Однако я видела и ощущала (в своей жизни и в жизни других людей) также и другое: как организационные законы управляют человеческой совестью, становясь, таким образом, выше Библии. Это причинило столько вреда в жизни многих мужчин, женщин и детей.

Письмо другой женщины, со Среднего Запада Соединенных Штатов, наглядно иллюстрирует принесенный «вред»:

Я оставила организацию в 1980 году, просто перестала посещать собрания. Но вам ли не знать, что так просто не бывает. В 1981–м я получила письмо от своей матери, в котором она говорила, что не может больше общаться или поддерживать какие–либо отношения со мною, потому что я не посещаю собрания. Конечно, мои братья поступили подобным же образом.

В 1983 году убили нашу дочь. Мама не приехала на похороны и не прислала никакого соболезнования. Воспитывая четырех детей дочери, я на личном горьком опыте узнала, кто же мои настоящие друзья. Люди, которых я даже не знала, выражали сочувствие и заботились о детях. Они помогали деньгами, временем и всем, чем только могли. Я искренне сожалела, что на протяжении столь многих лет пренебрегала своими соседями и родственниками [не являющимися Свидетелями], которые желали помочь нам. Они никогда не переставали любить меня. Я не могу передать вам, сколько раз я оплакивала все те растраченные впустую годы, когда избегала их как «мирских людей».

Я крестилась в 1946 году и примерно в 1971 начала понимать, что не все выглядело по–христиански. Я исследовала Писания и не могла найти основания тому, что происходило в собрании. Примерно в это же время я прочитала книгу Милтона Ковитца «Фундаментальные права свободного народа» [Milton Kovitz, Fundamental Liberties of a Free People]. Удивительно, как Общество [Сторожевой башни] может так упорно отстаивать конституционные свободы, отказывая в тех же самых свободах другим — людям, наделенным, согласно конституции, свободой слова, правом на личную жизнь и так далее. Совесть отдельных людей не играла никакой роли. Мужчины в собрании (за исключением одного или двух), были более заинтересованы в назначении на руководящую должность, чем в том, чтобы молиться о подлинном понимании и развивать его. Комментарии на собраниях были бессмысленным повторением текста со страниц «Сторожевой башни». Никакой заботы о слабых, только всеподавляющее рвение «хранить организацию чистой»…

Я забыла так много всего — имен, дат, поэтому я не могу писать так же авторитетно, как это получается у вас. Но я не жалею об этом. Я рада, что все это выветривается из памяти.

И еще одно. Я обнаружила, что почти не в состоянии молиться. Я хотела бы развить личные отношения с Богом и Христом, но не знаю как. Разочарования и боль пережитого в организации всегда выходят на передний план, когда я пытаюсь молиться. Прочитав вашу книгу, я испытала искреннее сожаление о всех тех, кто, может быть, пытается набраться необходимого мужества, и попросила Бога помочь им. Первая настоящая молитва за столь долгое время. Спасибо!

Написали и те, кто никогда не имел ничего общего со Свидетелями Иеговы, но кто также пережил кризис совести в своей религии. Одна супружеская пара из Калифорнии прислала письмо, которое можно считать типичным из нескольких подобных сообщений:

Недавно мы с женой приобрели экземпляр вашей книги «Кризис совести». Мы были потрясены сделанным открытием. Спасибо, что написали с достоинством и обходительностью о том, что так часто преподносится с шумом и озлобленностью. Ваши переживания для нас особенно актуальны — недавно мы оставили религию, унаследованную от родителей, выйдя из церкви Мормона, для того, чтобы «поклонятся Отцу в духе и истине», не обременяя себя «учениями, заповедями человеческими». В вашей истории мы обнаружили для себя много знакомого.

Мы еще раз благодарим вас за мужественное свидетельство о благодати Божией в вашей жизни. Да хранит Он вас в тени своих исцеляющих крыл.

Я не считаю, что написанное мною свидетельствует о каком–то особенном «мужестве». Я написал свою первую книгу, поскольку чувствовал: люди имеют право знать то, что в противном случае останется им недоступным. Что приносит наибольшее удовлетворение в высказываниях многих сотен обращений, направленных мне, так это слова о том, что человек приблизился к своему Небесному Отцу и Его Сыну, что его вера и убежденность обновились и укрепились. Мне также очень приятно читать слова тех, кто, прочитав книгу, освободился от горечи и злобы. Я не питаю подобных чувств к Свидетелям Иеговы и рад, что написанное мной не передает такого отношения. Письма, в которых люди нападают на это религиозное движение, его лидеров или членов, или в которых они отводят душу в насмешках и сарказме, не приносят мне никакого удовлетворения.

Я считаю, что те, кто видит настоящую опасность в отдельных представителях организации или ее руководителях, упускают из виду самое главное. Я прожил среди этих людей почти шестьдесят лет и без колебаний скажу, что они столь же искренни в своих верованиях, как и люди любой другой религии. Я лично знаком с членами Руководящего совета и, хотя я и не могу сказать этого обо всех из них их, я знаю, что в основном они добрые, честные люди, которые просто продолжают традицию, выполняют то, что от них ожидается. Они преемники наследия прошлого. В их сознании «организация» неотличима и неотделима от Бога и Христа.

Тем не менее, в качестве истины и сегодня преподносится заблуждение. Действия, которые являются искажением и извращением учения и образа жизни Божьего Сына, продолжают предприниматься. И хотя каждый из участников действительно несет меру личной ответственности, источник проблемы не в них. Не сами отдельные люди, а скорее их верования и убеждения являются настоящей проблемой, истинной опасностью. Как правило, они и лежат в основе ложных учений, неверно расставленных приоритетов, жестоких действий.

К организации Свидетелей Иеговы по самым различным причинам присоединился довольно широкий круг людей. И довольно разные люди (сотни тысяч людей) вышли из организации по самым разным причинам. Некоторые распрощались с собранием «по всяческим неверным причинам», как сказал об этом один бывший Свидетель. Иногда последующий образ действий может в какой–то мере указать на причины, по которым люди покинули Общество, но это не обязательно верный знак. Испытав сильнейшее разочарование, многие проходят через переходный период, отмеченный неуверенностью, даже сомнением во всем, что они до этого знали. Временно они плывут по течению, и только когда они пройдут эту стадию, по их действиям можно будет определить, что же подтолкнуло их к разрыву с организацией в действительности.

Тем не менее, одно кажется очевидным: само по себе отделение от религиозной системы по убеждению в ее серьезной лживости не гарантирует свободы. Во многих случаях мало просто увидеть заблуждение. Пока человек не поймет, почему он однажды верил этому заблуждению, пока он не сможет распознавать ошибки в манере аргументации, которая привела его к вере в это заблуждение, нельзя говорить о сколько–нибудь значимом продвижении вперед, или о том, что для настоящей христианской свободы действительно было заложено твердое основание. Человек может легко покинуть одну оказавшуюся ложной систему и тут же примкнуть к другой, которая тоже распространяет заблуждения. И хотя две эти системы могут сильно отличаться друг от друга с точки зрения учений, в обеих из них может применяться одна и та же ошибочная аргументация и одинаково поверхностные рассуждения.

Многие Свидетели Иеговы испытали разочарование из–за оказавшихся ошибочными учений или предсказаний, другие — из–за строгости определенных требований или из–за давления, побуждающего участвовать в однообразной деятельности, планируемой организацией и не приносящей настоящего духовного удовлетворения. Необходимо увидеть первопричину таких ошибок, причину авторитарности в управлении, а также бессмысленность такого рода запрограммированной работы. Я убежден: без понимания относящихся к этому вопросу библейских учений невозможно четко распознать эту первопричину и увидеть, что доступно нечто намного лучшее, нечто настоящее. К сожалению, среднему Свидетелю никогда не оказывается помощь в хорошем личном понимании Писания. Обычного члена организации мало поощряют использовать свои мыслительные способности, — разве что для принятия и, в сущности, для заучивания исходящих от организации сведений, для почти автоматического подчинения ее директивам. Одно из самых мощных средств разума — постанвка вопросов — рисуется в негативном свете, словно оно свидетельствуют о недостатке веры, является признаком неуважения к одобренному Богом каналу сообщения.

Есть еще и другая, весьма значительная сторона дела. Многие ищут только пассивной свободы — свободы, оправдывающей их бездействие. Они ищут свободы от чего–либо, свободы от понуждения верить в определенные учения, участвовать в определенных делах или подчинятся определенным правилам, — от всего того, что навязывается церковной властью.

Сама по себе такая свобода может быть правильной и желанной целью, принося облегчение от подавляющих ограничений, от господства людей над разумом и сердцем, проявляемого самым нехристианским образом. Но даже в таких случаях это облегчение само по себе не приносит свободы христианской. Ведь христианская свобода прежде всего подразумевает свободу активную — не просто свободу от чего–то, но свободу для чего–то. Это не просто свобода, позволяющая что–либо не делать, это свобода, побуждающая делать по–другому, а также свобода быть — быть такими людьми, какими мы можем и хотим быть в своем разуме и сердце. Обретение истинной свободы проявится не в том, что мы оставим религиозную систему, которую мы посчитали ложной, а, скорее, в том, как мы распорядимся своей жизнью после отделения от такой системы.

Далее в книге будут рассматриваться эти вопросы и связанные с ними жизненные решения. Хотя изложенные здесь основополагающие принципы в первую очередь обращены к людям, имевшим опыт общения со Свидетелями Иеговы, они применимы в любых религиозных обстоятельствах. Надеюсь, что предоставленная информация поможет тем людям, кто из любви к истине и из стремления творить угодное Богу размышляют о том, правильно ли оказывать безоговорочную преданность религиозной организации. Цель книги — укрепить уверенность людей в том, что Бог в силе поддержать нас, с каким бы кризисом нам не пришлось столкнуться в стремлении сохранить личную непорочность, а также помочь раскрыть более широкие духовные горизонты и показать более вознаграждающую и радостную жизнь: жизнь в служении нашему Творцу, нашему Господину, Божьему Сыну, и нашим ближним.

1. Поиски христианской свободы

Христос освободил нас, чтобы мы были свободными… Единственное, что решает все, — это вера, которая действует через любовь. Вы бежали хорошо, так кто же помешал вам быть послушными истине?

(Галатам 5:1, 6, 7, Слово жизни).

Свобода, наряду с верой, любовью и истиной, является неотъемлемой частью христианства. Там, где свобода, там вера, любовь и истина процветают. Если свобода ограничена и сдавлена, то неминуемо страдают и остальные составляющие христианства (2 Коринфянам 3:17).

Свобода, которую дал нам Сын Божий, для того и предназначена, чтобы мы могли проявлять нашу веру и любовь в полной мере, без ограничений, налагаемых не Богом, а людьми. При любом сознательном лишении себя такой свободы неизбежно приносится в жертву и истина. Ибо и те, кто налагает такие ограничения, делают это не по истине, а будучи ведомы заблуждением.

За прошедшие несколько десятилетий сотни тысяч человек покинули религию, в которой я родился, религию Свидетелей Иеговы. В течение тех же десятилетий сотни тысяч других людей обратились в эту же самую религию, и этого было достаточно для продолжения ее численного роста. Я не думаю, что сам факт выхода или притока людей что–либо доказывает.

Настоящий вопрос в отношении покидающих состоит в том, почему они вышли, что побудило их отделиться. Двигали ли ими любовь к истине, желание выразить свою веру и любовь в христианской свободе? Не могли ли они достигнуть этого, оставаясь в организации? Был ли их выход оправдан?

Подобным же образом можно поставить вопросы о приходящих в организацию. Несомненно, что существенное их число прежде были людьми неверующими, бездуховными, их мышление было в значительной мере материалистическим. Со времени вступления в собрание Свидетелей они провели значительные изменения в этой области. По крайней мере части из них была оказана помощь в освобождении от серьезных проблем, таких как сексуальная распущенность, алкоголизм, наркомания, жестокое или нечестное, а иногда даже преступное поведение. Благодаря этому их жизнь определенно улучшилась.

Но верно также и то, что такая помощь не является чем–то уникальным. Большинство религий и церковных организаций может привести многочисленные истории и свидетельства тех, чья жизнь коренным образом изменилась в результате обращения в их веру. Кроме того, примеры и количество тех, кому организация Свидетелей Иеговы помогла преодолеть порочные привычки и пристрастия, несомненно могут быть такими же, как и у некоторых социальных организаций, включая Общество анонимных алкоголиков, центры реабилитации наркоманов и другие подобные структуры. И, конечно же, большинство из людей, которые приняли веру Свидетелей, изначально не страдали такими проблемами.

Следовательно, вопрос остается: какими бы ни были очевидные положительные свидетельства, какой ценой они были достигнуты? Не случилось ли так, что, став частью организации Свидетелей, люди в конечном результате потеряли свободу проявлять веру, любовь и истину без ограничений или препятствий со стороны человеческой авторитарности? Если это так, то действительно ли можно говорить о кардинальных улучшениях? Были ли эти изменения к лучшему подлинно христианскими?

Те же самые вопросы могут — и должны — быть заданы любой религии, называющей себя христианской. Я надеюсь, что изложенный в книге материал окажется ценным для людей многих конфессий, потому что затрагиваемая проблема в действительности относится не только к отдельной группе людей. Она касается самой сущности благой вести о Божьем Сыне, Иисусе Христе.

ВАЖНОЕ РАЗЛИЧИЕ

Несколько столетий назад, во времена Реформации, когда многие откликались на голос своей совести и отвергали церковное господство над своей жизнью и верой, один из таких людей описал положение христианина следующим образом:

Христианин является совершенно свободным господином всего сущего и не подвластен никому.

Но он тут же оговорился:

Христианин является покорнейшим слугой всего сущего и подвластен всем^[1].

Кажется, что одно высказывание противоречит другому, но на самом деле это не так. По существу, Лютер перефразировал слова апостола Павла из 1 Коринфянам 9:19^[2]:

Хотя я свободен и никому не раб, я сделался рабом всех, чтобы приобрести всех, кого смогу.

Подчинение, навязываемое людьми, которые твердят о своем превосходящем положении, и которые настаивают на безоговорочном принятии их власти, отличается от подчинения и служения, которые совершаются добровольно и непринужденно, к которым человека подталкивает собственное сердце. Эти подчинение и служение не являются покорностью перед требованиями других людей, оно исходит из понимания потребностей и нужд окружающих и того добра, которое будет достигнуто в результате. Павел признавал только одного Богом назначенного Главу и Господина, — Христа, и никто другой (человек ли, или группа людей) не владычествовали над ним. Он сказал о некоторых из тех, кто пытался присвоить себе такую власть:

В нашу среду проникли ложные братья, желавшие выследить ту свободу, которую мы получили в Христе Иисусе, чтобы опять поработить нас [попытаться связать нас правилами и предписаниями — перевод Филлипса]. Но мы ни в чем не поддались им ни на час [мы ни на минуту не поддались их давлению — перевод В. Н. Кузнецовой], чтобы у вас сохранилась истина Евангелия^[3].

Апостол не считал потерю христианской свободы в религиозном собрании делом незначительным. Когда он писал слова, приведенные в начале этой главы, то обращался к людям, позволившим увлечь себя ложным евангелием или ложной благой вестью. Некоторые лица в его время прилагали усилия, чтобы снова сделать Завет Закона обязательным для христиан, что значительно ограничило бы их свободу во Христе. В чем же заключалась серьезная опасность? Закон, настойчиво навязываемый христианам, был, как–никак, законом, который через Моисея преподал сам Иегова. Почему же тогда Павел говорит, что повторное его принятие снова приведет к «заключению в ярмо рабства»?

Отчасти угроза состоит в том, что подчинение закону неминуемо бы привело к возвышению тех, кто выступал бы в роли толкователей закона. Их объяснения становились бы правилам, а правовые органы и религиозные суды, руководствуясь такими правилами, стали бы налагать санкции за нарушения этих законов. Со временем над христианскими верующими, у которых есть только один наивысший Священник и Посредник, Сын Божий, вновь появился бы класс человеческих священников^[4]. Почему же тогда некоторые члены христианского собрании первого века стремились снова ввести соблюдение закона? Очевидно, причина состояла в том, что (сознательно или подсознательно) они хотели иметь контроль над другими, право управлять ими. Они стремились к власти над сохристианами, а одним из способов добиться такой власти было поставить себя между христианами и их законным главой, Христом.

Такая ситуация стала исполнением пророчества апостола, записанного в Деяниях 20:29, 30:

Я знаю, что после моего ухода войдут к вам лютые волки, которые не будут щадить стада, и среди вас самих появятся люди, которые будут говорить превратное, чтобы увлечь учеников за собой^[5].

Их аргументы были благовидны, на первый взгляд разумны. Павел указывает, что многие из слушавших этих «учителей» были убеждены их доводами, принимая их за евангельскую истину. Поборники соблюдения закона могли заявлять, что Бог требует праведности и святости (и это действительно так), и что без установления закона люди не будут держаться праведности (что, пожалуй, верно в отношении большинства людей, но не должно быть верно в отношении христиан). Сначала они обязывали обрезываться, — ведь обряд обрезания был установлен самим Богом почти две тысячи лет до того, во времена Авраама. Установив это правило, они брали и другие положения из закона и утверждали, что выполнять их было необходимо для сохранения праведности перед Богом, для поддержания чистоты собрания^[6].

Следовательно, главная опасность заключается в том, что упор на соблюдении правил изменяет взаимоотношения христианина с Богом через Христа, неправильно представляет основу христианской надежды, смещает цель христианского служения. Павел видел в этом серьезный отказ от благой вести, проповедовать которую он был призван Богом и Христом^[7]. Описывая всю тяжесть положения, он пишет:

Если вы рассчитываете на оправдание Законом, значит, отныне у вас нет ничего общего с Христом и вы лишились Божьего дара, данного Им по Своей доброте. Ведь надежду на то, что мы будем оправданы Богом, внушил нам дух через веру. Потому что если мы едины с Христом Иисусом, неважно, обрезан человек или нет. Важна только вера, которая проявляется в любви^[8].

В этих нескольких словах, — «вера, которая проявляется в любви», — вдохновленный писатель показывает саму сущность христианской жизни. Не беспокойство о соблюдении правил и не связанное с ним стремление добиться одобрения от окружающих и, конечно же, не страх быть забросанным камнями перед судебным комитетом за нарушение какой–нибудь установки или какого–нибудь предписания (сила сугубо негативная), но вера и любовь должны вести каждого христианина и христианку. Вера и любовь — это те позитивные силы, которые не только лучше всего помогают избегать неправильных действий, но и самым эффективным образом подталкивают к добрым делам, которые и являются плодом истинных учеников Божьего Сына.

Пожалуй, пример из домашней жизни поможет нагляднее проиллюстрировать разницу между пребыванием под законом и жизнью под благодатью или незаслуженной милостью. К чему приводит одно, и к чему другое?

Рассмотрим семью, в которой муж одновременно и отец, и главный кормилец. Решив проявить свое главенство, он мог бы сделать следующее. Он мог бы составить перечень требований, оговорить конкретные правила, которым должна была бы следовать его жена, установить закон по уходу за домом, определить, как, когда и каким образом она должна была бы заботиться о домашних и семейных нуждах — уборке, покупке продуктов, приготовлении пищи, уходе за одеждой, воспитании детей. Действуя таким образом он мог бы добиться, чтобы дом его очень аккуратно выглядел, чтобы все в нем шло по расписанию. Но, вероятно, его жена была бы несчастлива. Он мог бы быть весьма доволен тем, что все выполняется согласно его своду правил, что все подчиняются его авторитету. Но он никогда бы не узнал, любят ли его домочадцы.

С другой стороны, муж, верящий в силу любви и доброты, мышление которого не управляется ложным чувством превосходства, который уважает свою жену, доверяет ей, ценит ее рассудительность, способность заботиться обо всем из собственных побуждений, муж, который верит, что его жена нисколько не меньше него самого заинтересована в благоустройстве хозяйства, муж, поступки которого отражают его внутренние убеждения, — такой муж тоже может иметь не менее ухоженный дом. Но в таком доме была бы более спокойная и радостная атмосфера, чем в описанном ранее. Этого можно добиться благодаря хорошему общению, совместным обсуждениям, стремлению вместе рассуждать и принимать решения, а не просто путем проявления деспотичной власти. Когда он увидит чистый и прибранный дом, хорошо приготовленную пищу, ухоженную одежду, почувствует, что детям прививается уважение к нему, тогда он поймет, что все это явилось результатом вовсе не его требовательности, а чего–то иного. Он будет искренне доволен и счастлив, зная, что жена поступает так из любви к нему, к супружеству и семье.

В каком–то отношении внешние результаты в этих двух случаях могут показаться одинаковыми. Но внутреннее положение вещей коренным образом отличается. Ключевое отличие состоит в ином побуждении, в другом духе. В этом–то и состоит разница между жизнью под законом и христианской жизнью под Божьей милостивой добротой во Христе Иисусе.

Конечно, в этом проявляется Божья мудрость. Любовь и вера — истинные «правила» христианина, достигают сокровеннейших помышлений и глубин сердца. Они проникают в каждый аспект жизни человека настолько глубоко, насколько закону и правилам никогда не проникнуть. Так как христианин не обязан подчиняться закону, его слова и поступки всегда отражают его внутренние склонности, показывают, кем он является в сердце. И только это имеет значение для Бога.

Чем дольше я был членом Руководящего Совета Свидетелей Иеговы, тем сильнее эта проблема тяготила мой разум. Я обнаружил, что огромное количество времени, проведенное на заседаниях Руководящего совета, было посвящено принятию решений, которые вели к подчинению личной жизни людей все новым и новым правилам. Я видел, что каждое правило порождало вопросы, которые вели к дополнительным правилам, по которым выносились суждения о праведности человека. Только если он соблюдал эти установки, его можно было считать человеком праведным перед Богом и Христом. Почему это происходит? Правда ли, что всего лишь несколько человек уполномочены Богом на это? Какую пользу мы приносили тем, кому были должны служить?

Только осознав, что свобода, которой учит Писание, — это не просто освобождение от Моисеева Закона, но отказ от самой идеи соблюдения закона — вне зависимости от того, какая система правил имеется в виду, — только тогда я смог увидеть корень истинной проблемы. Вместо соблюдения законов и правил как средства для достижения и сохранения праведности в христианском собрании есть более превосходный путь. Именно он сделал христианскую свободу возможной, действенной и столь желанной.

Я не говорю о том, что сам по себе закон плох (в конце концов, именно он удерживает многих людей этого мира в определенных рамках)^[9]. Просто любовь и вера настолько превосходнее, сильнее, действеннее закона. Вместе они дают жизнь духу праведности, праведности, исходящей из сердца. Кто внушал бы нам большее доверие, о ком бы у нас было более высокое мнение и кого бы мы больше уважали: того, кто воздерживается от какого–либо неправильного поступка просто «потому, что это было бы нарушением закона», или человека, который воздерживается «потому, что это не будет проявлением любви и покажет недостаток веры в Бога»? Первое выражение отражает лишь стремление человека оставаться законопослушным, в то время как второе дает нам представление о сердце человека, о его сокровенных чувствах.

Когда Бог заключил свой завет с израильским народом, он избрал весь народ сразу, не призывая каждого человека по отдельности. В народе были разные люди — добрые, злые, безразличные, и средний уровень их духовности определенно не был высоким — ни при избрании, ни позднее. Данный Богом закон исполнил необходимую роль. Он послужил в качестве блюстителя поведения и нравственности, ведя их к Мессии, так же как в древности воспитатели–педагоги вели детей к учителям^[10]. Он делал очевидными их греховность и неспособность самостоятельно освободиться от греха, подчеркивал необходимость в искупителе^[11]. Он был «тенью», символически указывающей на действительность, которая должна была исполниться через Мессию^[12]. Не будь закона, не было бы никакого основания верить, что через полторы тысячи лет существования народа осталось бы хоть какое–то подобие порядка, который Бог установил для них, порядка, который бы позволил распознать Мессию. Христиане же призываются к отношениям с Богом в качестве его сынов, через Христа, не все разом, а как отдельные личности, не на основании природного происхождения, но на основании того, какое у них сердце и каковы побуждения. Их учитель уже пришел и им уже не нужен воспитатель, чтобы вести к нему. Они «не под законом, но под благодатью», под милостивой добротой Бога. Они отдали ему свои сердца, и Дух его побуждает их^[13].

Для охраны каждого из нас от проступков и для поощрения к добрым делам этот Дух может сделать безгранично больше, чем какой угодно кодекс законов или свод правил. Не оценить ту великую свободу, которую приносит произошедшая перемена, значит проявить пренебрежение к сотворенному Христом, благодаря которому у нас есть возможность быть «не под законом, но под милостью» Бога.

Как и в любой другой сфере жизни, в религиозных вопросах справедливо высказывание: «плата за свободу — вечная бдительность». Христианская свобода чаще теряется не под натиском насилия, а при едва заметном разрушении, когда шаг за шагом человек отдает другим людям данное ему Богом право следовать своей совести, право думать самостоятельно, право приходить к по–настоящему личным выводам и убеждениям, — а именно при таких условиях вера проистекает из сердца, основываясь на личном знании Божьего Слова. В конечном счете, он придет к заимствованной, второсортной вере, основанной на убеждениях и доводах других людей. Пожертвовать такими правами, неразрывно связанными с христианской свободой, (неважно, в какой степени и по какой причине) означает ограничить и подавить проявление своей веры и любви. Чтобы проявление этих качеств было спонтанным, исходило от сердца, человек должен находиться в атмосфере свободы. Потому что, «где Дух Господень, там свобода»^[14].

Действительно ли в организации Свидетелей Иеговы процветает атмосфера христианской свободы, способствующая неограниченному проявлению любви и веры? Проявляются ли эти качества как результат внутренних побуждений человека, а не внешнего давления со стороны организации? На мой взгляд многое говорит о том, что это не так. Несколько лет, проведенных мню в Руководящем совете организации убедили меня, что это не так. Нельзя сказать, что каждый отдельный Свидетель затронут в одинаковой степени. Некоторые способны довольно эффективно справляться с давлением организации. Они умеют сохранять свою индивидуальность под сильным давлением, им удается избегать догматизма во взглядах и жесткого склада ума, которые проистекают из одностороннего мышления. Такие люди часто с готовностью отзываются на свои внутренние побуждения, что, конечно же, достойно уважения. Однако очевидно, что это нельзя считать заслугой организации, скорее наоборот, такие факты существуют вопреки ее усилиям. Я также не думаю, что эта ситуация уникальна только для Свидетелей Иеговы. Но я считаю, что все они затронуты в определенной мере, и что результат неизбежно пагубный. Насажденное отношение основано не на истине, — которая освобождает, — но на искажении истины. Понимание Свидетелями того, что действительно включает в себя быть последователем Божьего Сына, ухудшается. Их стремление всецело отражать его качества не достигает полной силы. Преобладающая атмосфера в организации не дает им совершать многие поступки любви и веры, к которым их подталкивает сердце, и обязывает исполнять другие дела, которым они не видят убедительного обоснования в Писании. Так или иначе, в большей или меньшей мере, свобода приносится в жертву. Забыта или затуманена истина о том, что «Христос освободил нас, чтобы мы были свободными».

У такой ситуации несколько причин. Я надеюсь, что предлагаемый далее материал укажет на одну из самых фундаментальных проблем.

2. Канал Бога

Все проверяйте. Держитесь добра

(1 Фессалоникийцам 5:21, Слово жизни).

Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире

(1 Иоанна 4:1, Синодальный перевод).

Видный британский ученый и религиозный деятель восемнадцатого века, известный как защитник гражданских и религиозных свобод, высказал следующее меткое наблюдение:

Самым жестоким и непримиримым врагом истины и гласности в этом мире является власть. Любые софизмы, любые лабиринты внешне правдоподобных утверждений, любую хитрость и словесную игру самого ловкого демагога еще можно распутать, изобличить и использовать на благо той самой истины, которую он стремится извратить. Но от власти защититься нечем^[15].

Издревле будучи противником истины, власть также является давним врагом и свободы, ведь истина неизбежно ведет к свободе, обладая силой освобождать людей^[16]. Если заблуждение вынуждено держать ответ перед истиной, то его любимым оружием (и, в сущности, единственным спасением) непременно оказывается власть. И слишком уж часто основания, на которых власть покоится, являются столь же шаткими, что и у заблуждения.

Сколько бы доказательств, аргументов из Писания и логических обоснований ни приводилось в этой книге, все они могут быть проигнорированы и отвергнуты людьми, которые за руководством и поиском истины обращаются к определенной религиозной структуре власти. Более того, подавляющее большинство Свидетелей Иеговы отвергнет все эти свидетельства и доказательства из Писания еще до того, как прочитает их — просто потому, что власть, которой они подчиняются, постановила, что они должны быть отвергнуты. В результате этого люди лишаются свободы самостоятельно удостовериться в правдивости или ложности, полезности или опасности этих сведений.

То же самое можно сказать обо всех лицах, которые доверили религиозному институту власти играть роль арбитра в вопросах того, что правильно, а что нет. Если они позволили власти решать за них, говорить за них и думать за них, то для взглядов, которые отличаются от тех, на которых настаивает власть, дорога будет закрыта, ведь «от власти защититься нечем». Власти не нужно ни перед кем держать ответ, не нужно опровергать предлагаемые свидетельства, не нужно даже знакомиться с ними, достаточно просто свысока «забраковать» их. Я считаю, что корень проблемы кроется в этом. Наше понимание многих вопросов будет очень ограниченным, если мы сначала не осознаем этой фундаментальной проблемы. По меньшей мере, мой личный опыт говорит мне об этом.

Самая высокая власть, на которую могут посягнуть люди — это власть говорить от Бога. Еще большей дерзостью является претендовать на звание единственного канала общения Бога с человечеством. Если бы людям действительно были предоставлены такие полномочия, то это бы свидетельствовало о потрясающем доверии со стороны Бога и требовало бы от несовершенных людей огромного смирения.

Пожалуй, в этой ситуации можно провести аналогию с царем, который поручает рабу донести до других его весть. Если вестник будет чрезмерно увлечен чувством собственной значимости и забудет о смирении, то он может посчитать позволительным добавить к вести свои поправки и «разъяснения», в то же время настаивая на принятии всех его слов как истинного повеления от царя. Он может проявлять возмущение, если люди станут подвергать сомнению те или иные из его сообщений. В попытках подавить всякие сомнения в правильности своих слов, он может взывать к авторитету царя и заявлять о полной царской поддержке.

Совсем не так будет вести себя подлинно смиренный вестник. Он приложит все усилия, чтобы царское постановление дошло без искажений. Он не будет проявлять неудовольствия, если люди попросят его предъявить доказательства правдивости его слов, он не станет критиковать тех, кто захочет удостовериться в том, что весть донесена в первоначальном виде, без искажений. Он не станет считать подобную проверку недостатком уважения к себе (простому рабу!), он примет ее и даже будет приветствовать ее как признак небезразличия и глубокого уважения слушателей к его господину, царю.

Организация Сторожевой башни постоянно подчеркивает, что ее весть имеет жизненноважное значение. Общество утверждает, что распространяемое им учение исходит от Бога, Всевышнего Господина всего человечества. Отвергнуть весть организации означает смерть. Некоторые другие религии занимают ту же позицию.

Несомненно, заявления такой важности нельзя принимать, не проверив. Чем выше притязания говорящего, тем с большей (а не меньшей) осторожностью и тщательностью мы должны проверять их. Простое уважение к Богу побуждает (и даже обязывает) нас убедиться, что слышимые нами слова действительно принадлежат Ему и не содержат искажений или повреждений. Чем глубже наше почтение к Богу, тем с большей искренностью мы будем проверять услышанное.

Я могу с определенностью засвидетельствовать, что Общество Сторожевой башни относится к взятой на себя роли единственного канала сообщения между Богом и землей со всей серьезностью. В 1954 году в Шотландии состоялось судебное слушание (ставшее известным как «Дело Уолша»), на котором прозвучали очень недвусмысленные заявления в отношении того, какая участь ждет несогласных с организацией. Дело касалось того, мог ли председательствующий надзиратель одного из шотландских собраний претендовать на официальный статус «служителя» в государстве. Я помню, как много лет назад мой дядя (ныне президент Общества Сторожевой башни) рассказывал мне о своих показаниях на суде, однако всю значимость тогдашних прений я понял только относительно недавно, после того, как ознакомился со стенографическими записями судебного заседания.

С разрешения Хранителя архивов Шотландии ниже приводятся фотокопии из официальных стенограмм свидетельских показаний^[17]. Фред Френц, в то время занимавший должность вице–президента организации, был приглашен выступать первым. Я подчеркнул некоторые высказывания в протоколе («В.» означает задаваемый вопрос, «О.» — ответ).

В. Помимо этих периодических изданий, публикуете ли вы время от времени также богословские памфлеты и книги?

О. Да.

В. Скажите мне вот что: используются ли вот эти богословские издания и выходящие два раза в месяц журналы для обсуждения вероучений?

О. Да.

В. Являются ли эти вероучения официальными в Обществе?

О. Да.

В. Является ли согласие с ними делом выбора, или же все, кто желает присоединиться к Обществу, или остаться членом Общества, обязаны согласиться с ними?

О. Обязаны.

Согласно этим показаниям, у любого человека, который желает оставаться Свидетелем Иеговы, нет иного выбора, кроме как принять опубликованные заявления Общества Сторожевой башни (которое в данном случае представлял Фред Френц). Человек «обязан» с ними согласиться. Какие же последствия ожидают несогласных?

В. То есть в результате этого на земле будет существовать по сути новое человеческое общество, верно?

О. Да. Будет существовать общество нового мира на новой земле под новым небом, прежние небо и земля пройдут в битве Армагеддона.

В. А население этой новой земли, оно будет состоять только из Свидетелей Иеговы?

О. Изначально оно будет состоять только из Свидетелей Иеговы. Считается, что члены остатка переживут битву Армагеддона так же, как и великое множество этих других овец. Но их присутствие на земле после битвы Армагеддона будет временным, так как они должны завершить свой земной путь и умереть в верности, но другие овцы могут жить на земле вечно, если они будут оставаться верными воле Бога.

Таким образом, принятие вести является вопросом жизни и смерти, ведь переживут Армагеддон «только» Свидетели Иеговы. А как быть с теми членами организации, которые были «лишены общения» из–за того, что не могли с чистой совестью принять некоторые из учений Общества, так как не считали их основанными на Библии? Какую позицию занимает организация в отношении тех, кто был исключен и впоследствии так и не восстановлен в собрании? На суде был дан такой ответ:

В. То есть когда возникает необходимость, принимаются эти дисциплинарные меры?

О. Да.

В. Хорошо, у меня нет больше вопросов об этой стороне дела, но скажите, существуют ли такие нарушения, которые считаются настолько серьезными, что за них человек будет исключен без права восстановления?

О. Да. Само по себе исключение может означать для исключенного погибель, если он не раскается и не исправит своего поведения, и если он будет оставаться вне организации. Для таких нет надежды на жизнь в новом мире. Но бывают такие проступки, приводящие к исключению, от которых человек никогда не сможет обратиться, — это называется грехом против Святого Духа.

После этого британский адвокат привлек внимание к тому факту, что Общество Сторожевой башни само со временем отказалось от некоторых учений, в частности от тех из них, которые были связаны с рядом конкретных дат. Что если в то время, когда Общество провозглашало подобные учения, кто–нибудь увидел их ошибочность и отказался принять их? Как организация относится к таким людям? Вот что было отмечено в свидетельских показаниях:

В. Разве Пастор Расселл не выдвинул этой даты в 1874 году?

О. Нет.

В. Разве он не говорил ни о каких датах, предшествующих 1914 году?

О. Говорил.

В. Какую дату он установил?

О. Он установил, что времена язычников завершаются в 1914 году.

В. Разве 1874 год не был установлен им в качестве какой–то иной даты важного значения?

О. 1874 год раньше считался датой Второго Пришествия Иисуса в духовном смысле.

В. Вы говорите «раньше считался»?

О. Да, раньше считался.

В. Это учение преподносилось как факт, с которым должен был согласиться каждый Свидетель Иеговы?

О. Да.

В. Сейчас этого учения больше не придерживаются, верно?

О. Нет, не придерживаются.

В. Пастор Расселл установил эту дату, основываясь на толковании книги Даниила, не правда ли?

О. Частично.

В. А именно, на толковании Даниила главы 7, стиха 7 и Даниила глава 12 стих 12?

О. Даниила 7, 7 и 12, 12… В чем заключается Ваш вопрос, что он приводил эти места Писания в обоснование…?

В. …даты 1874 года как значимой даты, даты Второго Пришествия Христа.

О. Нет.

В. В чем же значимость 1874 года? Должно быть, я Вас неправильно понял, мне показалось, что Вы сказали об этом.

О. 1874 год не основывался на этих стихах.

В. Этот год Расселл обосновывал данными стихами и мнением о том, что в 539 году была образована Австроготская монархия?

О. Да. Он использовал 539 год в своем вычислении, но 1874 год основывался не на этом.

В. Но это вычисление более не принимается Советом директоров Общества?

О. Нет, не принимается.

В. Для определенности, мне просто не терпится лучше понять эту позицию: Свидетели были обязаны согласиться с этим неправильным вычислением?

О. Да.

В. То есть то, что сегодня провозглашается Обществом в качестве истины, через несколько лет может быть признано ошибкой?

О. Подождем — увидим.

В. А тем временем все сообщество Свидетелей Иеговы придерживалось ошибки?

О. Оно придерживалось неверного истолкования Писания.

В. То есть ошибки?

О. Ну хорошо, ошибки.

После этого разговор снова направился в русло того, какая значимость придается литературе Общества Сторожевой башни. Хотя один раз вице–президент отметил, что «никого не обязывают соглашаться» с тем или иным толкованием, впоследствии его показания вновь возвращаются к более ранним утверждениям:

О. Для того, чтобы стать Посвященным служителем в собрании, он должен понимать изложенное в этих книгах.

В. Но разве не крещение ознаменовывает посвящение человека в качестве служителя?

О. Да, это так.

В. То есть к моменту крещения он должен знать содержание этих книг?

О. Он должен знать о намерениях Бога, которые излагаются в этих книгах.

В. Излагаются в этих книгах, излагаются в этих книгах как толкование Библии?

О. В этих книгах содержится толкование всего Писания.

В. Это непререкаемое толкование?

О. В этих книгах приводятся слова из Библии или другие высказывания. Человек исследует эти высказывания, а также Писание, и видит, что данные высказывания подтверждаются Писанием…

В. Что видит?

О. Человек исследует Писание и проверяет, подтверждается ли высказывание Писанием. Как говорит апостол: «Все испытывайте, хорошего держитесь».

В. Поправьте меня, если я неправильно понял, но я так понимаю, что член Свидетелей Иеговы должен принять то, что изложено вот в этих книгах, о которых я вам упоминал, в качестве истинного Писания и толкования?

О. Но никого не обязывают соглашаться. У человека есть христианское право исследовать Писание и убедиться, что книги подтверждаются Библией.

В. А что если человек увидит, что книги Библией не подтверждаются, или наоборот, что тогда?

О. Но утверждения подтверждаются Писанием, для этого Писание и цитируется в книгах.

В. Что же делать тому человеку, который увидит несоответствие между Писанием и этими книгами?

О. Сначала покажите мне такого человека, и я отвечу, или он ответит.

В. Имеете ли вы в виду, что у человека есть право прочитать эти книги, прочитать Библию, а затем придти к собственным выводам в отношении правильного истолкования Священного Писания?

О. У него…

В. Ответьте, пожалуйста, да, или нет, а потом объясните.

О. Нет. Можно теперь объяснить?

В. Пожалуйста.

О. В поддержку утверждениям приводятся тексты из Писания. Когда человек открывает место Писания, он при этом видит, что оно подтверждает высказывание из книги. Тем самым человек узнает точку зрения Писания, получает библейское понимание, как написано в Деяниях семнадцатая глава, одиннадцатый стих, что верийцы были благомысленнее фессалоникийцев, что они приняли Слово со всем усердием и исследовали Писание, чтобы убедиться, точно ли это так. Мы призываем идти тем же благомысленным путем, которым шли верийцы, призываем исследовать Писание, чтобы убедиться в правильности этих вещей.

В. Но у Свидетеля нет иного выбора, кроме как подчиниться указаниям из «Сторожевой башни», «Информатора» или «Пробудитесь!», и принять их в качестве обязательных?

О. Он должен согласиться с этими указаниями.

В. Может ли человек надеяться на спасение, пользуясь только Библией, если он находится в ситуации, когда трактаты и литература вашей корпорации ему недоступны?

О. Ему придется пользоваться Библией.

В. Сможет ли он правильно ее истолковать?

О. Нет.

В. Я не хочу перебрасываться с вами библейскими стихами, но разве не говорил Иисус: «всякий, живущий и верующий в меня, не умрет вовек»?

О. Говорил.

Согласно этим свидетельским показаниям, литература Общества Сторожевой башни является единственным средством на земле, благодаря которому люди, живущие в двадцатом веке, могут обрести понимание Писания. Божье благоволение к человеку зависит от того, принял ли он весть из этой литературы, или нет. Непринятие равнозначно смерти.

Однако пока мы ознакомились лишь с показаниями одного человека, вице–президента Фреда Френца. В Шотландии находились еще два высоких должностных лица из главного управления организации. Подтвердили ли они в своих показаниях слова вице–президента? Настала очередь давать показания для Хейдена Ковингтона, юрисконсульта Общества. Вот что он сообщил:

В. Важно ли в религиозных вопросах говорить истину?

О. Несомненно.

В. Как по вашему, может ли религия время от времени изменять свое истолкование Священного Писания?

О. Да, по нашему мнению, есть много причин для того, чтобы изменять толкование Библии. С ходом времени исполняются пророчества, и наше понимание становится все яснее.

В. Вы промульгировали, простите мне это слово, ложные пророчества?

О. Мы… Я не думаю, что мы промульгировали ложные пророчества. Я скажу так: некоторые из наших высказываний оказались ошибочными, неправильными.

В. Является ли в сегодняшнем мире чрезвычайно важным узнать, когда свершилось Второе Пришествие Христа, основываясь на толковании пророчеств и на фактах?

О. Да, это важно, и мы всегда стараемся удостовериться в истинности нашей позиции, прежде, чем мы публикуем ее. Мы основываемся на самой лучшей информации, но мы не можем ждать до тех пор, пока мы достигнем совершенства, потому что если мы будем ждать, пока не станем совершенными, то тогда вообще ничего не сможем сказать.

В. Давайте об этом поподробнее. Утверждалось, и все Свидетели Иеговы должны были в это верить, что Второе пришествие Христа произошло в 1874 году.

О. Мне об этом не известно. Вы говорите о вещах, с которыми я абсолютно незнаком.

В. Вы слышали показания г–на Френца?

О. Я слышал показания г–на Френца, но я не знаю, о чем он говорил, то есть эта тема, о которой он говорил, мне незнакома, поэтому сказать об этом я могу не больше, чем Вы, выслушав эти показания.

В. Вы меня в это не втягивайте…

О. Все, что мне известно по этой теме, я услышал здесь, в суде.

В. Изучали ли Вы литературу своего движения?

О. Да, но не всю. Я не изучал семь томов «Исследования Писания», и я не изучал затронутый Вами вопрос о 1874 годе. Эта тема мне совершенно не знакома.

В. Поверьте мне, Общество провозглашало учение, обязательное для принятия, что Второе Пришествие Христа произошло в 1874 году.

О. Если Ваши слова соответствуют действительности, то это было просто предположение.

В. Можно ли сказать, что было опубликовано ложное пророчество?

О. Да, было опубликовано ложное пророчество, это было ложное утверждение, ошибочное утверждение об исполнении пророчества, которое оказалось ложным, ошибочным.

В. И все Свидетели Иеговы должны были этому верить?

О. Да, Вы поймите, у нас должно быть единство, единства не может быть, если каждый из множества людей пойдет своей дорогой, воинство должно маршировать в ногу.

В. Вы ведь не верите в мирские воинства?

О. Мы верим, что христиане являются Воинством Бога.

В. Верите ли вы в мирские воинства, в светские армии?

О. Мы ничего об этом не можем сказать, наша проповедь не направлена против них. Мы просто говорим, что мирские армии, как и народы современного мира, являются частью Организации сатаны, и мы не принимаем в них участия. Но мы не говорим, что сегодняшние народы не должны иметь армий, мы не выступаем против военных действий, мы просто просим для себя освобождения от военной службы, и все.

В. Вернемся к прежнему вопросу. Было промульгировано ложное пророчество?

О. Я согласен [с] этим.

В. Свидетели Иеговы должны были с ним согласиться?

О. Верно.

В. Если бы член Свидетелей Иеговы самостоятельно решил, что это пророчество было неправильным, и стал говорить об этом, то его бы лишили общения?

О. Да, если бы он стал говорить об этом и настаивал на этом, создавая проблемы. Потому что если вся организация верит в одно, даже если это ошибка, и кто–то начинает продвигать свои взгляды, то теряется единство, возникают проблемы, исчезает единомыслие, пропадает дружное марширование. Изменения должны исходить из должного источника, от руководства организации, от руководящего совета, а не от низов кверху, потому что тогда у всех появится свое мнение, и организация разрушится, рассыплется на тысячу частей. Наша цель — сохранять единство.

В. Единство любой ценой?

О. Единство любой ценой, ведь мы верим, мы уверены, что Иегова Бог пользуется нашей организацией, руководящим советом, для того, чтобы руководить организацией, несмотря на то, что иногда совершаются ошибки.

В. И даже единство, основывающееся на обязательном согласии с ложным пророчеством?

О. Выходит, что так.

В. И человек, который выскажет свою точку зрения о том, что, как вы говорите, этот взгляд ошибочен, если этот человек крещен, то он будет лишен общения и будет считаться нарушителем Завета?

О. Это так.

В. И, как вы вчера категорически заявили, он будет заслуживать смерти?

О. Я думаю…

В. Ответьте, да, или нет?

О. Я отвечу «да», без колебаний.

В. И вы называете это религией?

О. Это и есть религия.

В. И вы называете это христианством?

О. Несомненно.

В. Что касается ваших ошибок, Вас подвергли довольно долгому перекрестному допросу в отношении различий в толкованиях (которые были обязательны к принятию), опубликованных Обществом в разные годы своего существования, и, мне кажется, Вы согласились, что различия имеются?

О. Да.

В. Вы также недвусмысленно согласились, что в каждый определенный момент времени, человек, который не был готов принять те или иные официальные истолкования, должен был быть исключен из Общества, со всеми вытекающими отсюда духовными последствиями?

О. Да, я об этом говорил и повторю это еще раз.

Согласно свидетельским показаниям этого представителя Общества, ради сохранения единства христианин должен согласиться с тем, что, по его мнению, противоречит Слову Бога. Что бы он ни прочитал в Библии, он не может об этом говорить, если это не согласуется с непререкаемыми учениями организации. Хотя для него самого позиция, подкрепленная Словом Бога, может быть ясна, этого недостаточно. Ему придется ждать до тех пор, пока изменения не придут «из должного источника, от руководства организации, от руководящего совета, а не от низов кверху». Что бы он ни прочитал в Библии, ему придется подождать до тех пор, пока «должный источник», Руководящий совет, не скажет ему, во что можно верить и о чем можно говорить.

Чем же оправданы столь большие притязания? Потребностью в «единстве любой ценой», даже если оно будет основываться «на обязательном согласии с ложным пророчеством». Не соглашаться означает подвергнуться лишению общения и «заслуживать смерти». Человек может сколько угодно читать записанные слова самого Господина, но он не имеет права руководствоваться ими, если самопровозглашенный «раб» Господина не позволяет ему этого делать. Вот как простыми словами формулируется идея, которую защищает организация.

Теперь выступить с показаниями был приглашен третий свидетель — Грант Сьютер, секретарь–казначей из главного управления. Вот что он сообщил об официальной позиции:

В. Какое положение в этой картине занимает Служитель компании?

О. Он должен соответствовать требованиям, о которых говорилось ранее, быть зрелым, понимающим, сведущим в духовных вопросах, должен пользоваться доверием собрания. Он должен пройти обучение, о котором говорилось ранее, в Школе теократического служения, должен быть примерным в проповедническом служении, быть способным учителем, а также соответствовать другим требованиям, изложенным в Писании. Понимаете, если в Писании нет каких–то требований, то человек не может от себя их придумывать.

В. Это общие слова. А если говорить о конкретных правилах: он должен посещать Школу теократического служения, не правда ли?

О. Да, должен.

В. И там есть библиотека?

О. Да.

В. Не должен ли он будет ознакомиться с литературой Общества?

О. Да, должен.

В. И вообще, с точки зрения Свидетелей Иеговы, может ли он понять Писание, не прибегая к изданиям Свидетелей Иеговы?

О. Нет.

В. Он может правильно понять Писание только с помощью этой литературы?

О. Да, верно.

В. Разве это не заносчивость?

О. Нет.

В. Как вы слышали, было решено, что нет оснований считать дату 1874 года существенной или ключевой, что это была ошибка, а также что 1925 год был ошибкой. Если говорить об этих двух пунктах, было ли их принятие, безоговорочное принятие в качестве Истины, обязательным для всех Свидетелей Иеговы в то время?

О. Да, это так.

В. Вы согласны, что это было принятие неправды?

О. Нет, не совсем. Неправильные убеждения были неправдой в том смысле, что это была ошибка, но что важно, так это итоговый результат. На протяжении всех этих лет служения Свидетелей Иеговы, со дня основания Общества, пенсильванской корпорации, множество сердец и умов обратилось к Слову Бога и его праведным принципам, и Общество давало им духовную силу придерживаться того, что они считают правильным, славить имя Иеговы и возвещать его Царство. Нет никакого сравнения между незначительными аспектами, потребовавшими исправлений, и важностью главного результата, поклонением Иегове Богу. За все эти годы этому были обучены умы Свидетелей Иеговы и бесчисленного количества других людей.

Секретарь–казначей подтвердил, что «если в Писании нет каких–то требований, то человек не может от себя их придумывать». Однако, давая показания, он согласился (как и двое представителей Общества до него), что человек «может правильно понять Писание только с помощью этой литературы [т. е. литературы движения Сторожевой башни]». Хотя провозглашалось ложное пророчество, его «принятие, безоговорочное принятие в качестве Истины, [было] обязательным для всех Свидетелей Иеговы в то время», и Сьютер категорически защищает правильность этой позиции^[18]. Секретарь–казначей настаивает: «Что важно, так это итоговый результат», поэтому, говорит он, организацию не стоит строго судить за то, что в «незначительных аспектах» провозглашались ошибочные учения, ведь был достигнут «главный результат, поклонение Иегове Богу». По его словам, было бы несправедливо приравнивать значимость тех ошибок к важности проповедования вести о Боге. Как заявил секретарь–казначей, между первым и вторым «нет никакого сравнения».

Последнее утверждение звучит очень правильно. Но свидетельские показания Гранта Сьютера, равно как и слова двух других руководителей, показывают, что хотя организация и просит других проявлять уравновешенность и снисходительность к ней, она не желает проявлять эти же качества в отношении других людей и организаций. Общество Свидетелей Иеговы просит других быть терпимыми, однако само оно не желает проявлять терпимость к тем своим членам, кто не принимает его ошибочных учений и не может согласиться с ними. Эти люди должны быть лишены общения, говорит организация, они «заслуживают смерти». И не важно, что человек принимает «главный результат» учения, не важно, сколь искренне его желание «поклоняться Иегове Богу». Нет, человек обязан принять всё учение целиком, в том виде, в каком организация–посланник решила его донести, включая ее ошибки. Несогласных ждет исключение. Организация утверждает, что сделанные ею просчеты являются «незначительными», но если кто–нибудь укажет на них до того, как сама организация исправит их, то их значительность вдруг неимоверно возрастает они становятся настолько важными, что человек, который не согласится с ними, должен быть лишен общения.

Такое странное мышление представляет Бога в ложном свете. Получается, что Бог очень недоволен теми, кто отказывается согласиться с ошибочными утверждениями раба, дерзнувшего говорить Его именем, что Он гневается на тех, кто решил «все проверять и держаться только доброго и истинного». Если организация исключит такого человека, то Бог должен считать его заслуживающим смерти. Сколь бы невероятным это ни казалось, выступившие со свидетельскими показаниями руководители, очевидно, не видели в таком подходе никаких противоречий.

Все это вызывает в памяти принцип из книги Притчей: «Мерзость пред Господом — неодинаковые гири, и неверные весы — не добро»^[19]. Кажется неразумным верить, что Бог может считать мерзостью обыкновенные коммерческие сделки (в которых человек нечестным образом использует разные весовые гири в зависимости от того, покупает он, или продает) и при этом не считать еще большей «мерзостью» махинации, в которых затрагиваются духовные интересы людей, когда руководители используют одни стандарты для себя и рассчитывают на проявление к себе терпимости и в то же самое время отказывают в снисходительности и понимании другим. Истинный Посланник Бога, Иисус Христос, заверил: «Ибо каким судом судите, таким будут судить и вас, и какой мерой мерите, такой отмерят и вам»^[20].

Организация Сторожевой башни высказывала мнение, что Свидетелям Иеговы не стоит обращать внимание на ее ошибки, не только на этом слушании, но и при других обстоятельствах. Аргумент приводится тот же: несущественные ошибки перевешиваются другими, благоприятными факторами. Опять же, об этом принципе почему–то забывают во внутренних отношениях с членами организации. Если кто–то из них не согласен с учениями Общества хотя бы в одном незначительном аспекте, то это не считается человеческой «ошибкой», которая со временем будет исправлена, нет, за разногласие человека нужно лишить общения. «Основная» картина может говорить о том, что несоглашающийся человек проявляет подлинные христианские качества, но этого недостаточно. Он должен согласиться с организацией. Слова Христа ясно показывают, что он не одобряет применение таких двойных стандартов.

Ввиду серьезности затронутых на шотландском процессе вопросов, мне кажется, что нет оснований утверждать, будто трое представителей Общества просто высказали по этим вопросам свое личное мнение. Хотя цель, с которой они выступали на суде (стремление получить статус «установленной религии»), могла оказать некоторое влияние на выбор ими слов и выражений, эти представители, тем не менее, объясняли официальную позицию организации, и их показания позволяют судить о степени пренебрежения духом христианства в угоду мертвой букве. Сказанное ими соответствует и истории организации. Мое служение в Руководящем совете только подтвердило произнесенное на суде.

Некоторые положения, защищаемые руководителями Общества Сторожевой башни на том суде, поразительно напоминают высказывания Пастора Расселла, опубликованные более сорока лет до слушания, в последние годы его президентства. В выпуске «Сторожевой башни» за 15 сентября 1910 года (англ.), первый президент Общества сравнил пользу от простого чтения Библии с пользой от чтения написанного им шеститомника «Исследование Писания». Вот какой была его оценка:

Итак, если в эти дни Господь предоставил нам нечто уникальное, что не было известным никому прежде со времен апостолов, — даже самым благочестивым и мудрым служителям, — то проигнорировать это учение было бы, по нашему мнению, равнозначно отклонению Господнего провидения. Однако, каждый должен решать сам для себя и поступать соответствующим образом.

Если шесть томов «Исследования Писания» практически являются Библией, разбитой по темам, с приведением подтверждения из Библии, то не будет неподобающим назвать этот шеститомник тематически упорядоченной Библией. То есть это не просто комментарий к Библии, но и есть практически сама Библия, исходя из того факта, что у нас не было никакого желания добавить какие–либо доктрины или мысли, или личные предпочтения, или человеческую мудрость; мы просто стремились изложить все вопросы в свете Слова Бога. Поэтому мы считаем уместным читать и изучать Библию таким образом, и так получать наставление.

Более того, мы не только убедились, что люди не могут распознать Божьего плана, изучая Библию саму по себе. Мы также видим, что если кто–нибудь отложит шеститомник «Исследования Писания» в сторону — после того, как он прочитал его, хорошо ознакомился с ним, после того, как он пользовался им на протяжении десяти лет — если теперь этот человек отложит его в сторону и проигнорирует его, и будет читать одну только Библию, то, хотя Библия была понятной ему на протяжении десяти лет, наш опыт показывает, что в течение двух лет человек уйдет во тьму. С другой стороны, если он просто будет читать «Исследования Писания» и приводимые в труде ссылки, а непосредственно из Библии не прочтет и страницы, то по прошествии двух лет он будет во свете, потому что свет из Писания воссияет на него.

«И БУДУТ ВСЕ НАУЧЕНЫ ГОСПОДОМ»

Итак, мы придем к выводу, что понять Библию можно лишь в той мере, в какой она была открыта. Поэтому мы не будем тратить массу времени на то, чтобы читать главу за главой, как делают многие люди, безо всякой пользы. Нам это и в голову не придет. Это для нас вовсе не является изучением Писания. Так мы только повторим бессмысленный путь, которым раньше шли мы сами и многие другие до нас, просто читая Писание. Мы полагаем, что тот же самый Небесный Отец, который привел нас, чад своих, к этой истине, к этому пониманию Писания, найдет возможность предоставить нашему вниманию дополнительную информацию, если у него таковая появится. И, следовательно, мы не видим нужды читать Новый Завет каждый день или каждый год, у нас не будет в этом необходимости. Мы поймем, что стих Писания, в котором говорится «И будут все научены Господом», подразумевает, что угодным себе образом Бог обратит наше внимание на ту особенность божественной истины, которая окажется «пищей во время для дома веры».

«ИССЛЕДОВАНИЯ ПИСАНИЯ» НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ЗАМЕНОЙ БИБЛИИ

Поэтому речь не идет о том, чтобы сделать «Исследования Писания» заменой Библии, так как не заменяя Библию, «Исследования» вместо этого постоянно на нее ссылаются. Если у кого–то возникают сомнения в отношении какой–нибудь ссылки, или если кто–то не может всего вспомнить, то ему следует освежить память и удостовериться, что все его мысли находятся в соответствии с Библией — не просто в согласии с «Исследованиями Писания», но в согласии с самой Библией.

Можем заметить, что значительное число братьев в Истине взяли за правило читать двенадцать страниц «Исследований Писания» ежедневно, и что мы не знаем ни одного человека, который бы ушел из истины, если он придерживался этого правила, а также пользовался другими предоставленными по Божьей благодати средствами (посещал встречи Рассвета и встречи свидетельства, воскресные встречи и встречи пилигримов, читал верийские уроки и ежедневную манну и пр.). С другой стороны, мы знаем множество людей, которые посчитали, что это все им уже давно известно (хотя на самом деле сейчас они не знают и половины того, что знали раньше, так как они забыли больше половины того, что когда–то читали), и которые сейчас претыкаются и уходят во тьму внешнюю.

Всем этим мы не хотим сказать, будто мы возражаем против того, чтобы кто–нибудь просиживал над главами, в которых ничего не понимает ни он, ни другие, в надежде открыть для себя какую–нибудь истину. Мы ничего не имеем против этого. Если он желает этим заниматься, у него есть на это все права. Если он этого хочет, то пускай так проводит свои недели и годы, но даже в таком случае, если в чем–то для него и наступит озарение, вероятнее всего, он все поймет неправильно.

Я почти ничего не знал об этих ранних высказываниях до 1979 года, когда во время одного из заседаний Руководящего совета президент Френц привел их защиту отстаиваемой им точки зрения. Он сказал:

Пастор Расселл говорил, что если бы человеку пришлось выбирать между непосредственно Библией и каким–нибудь из изданий Общества, то лучше ему выбрать публикации Общества.

Тогда мне показалось невероятным, что подобные высказывания кто–нибудь решится повторить, да еще так, словно они были правильными. Когда я позднее прочитал их в «Сторожевой башне» за 1910 год, я подумал, что ничего, кроме стыда за них организация испытывать не может.

В ясных выражениях (автором которых был Расселл) «Сторожевая башня» провозглашала, что человек не сможет узнать Божьих замыслов, пользуясь только Библией. Более того, если кто–нибудь отложит «Исследования Писания» в сторону и будет просто изучать Писание, то, судя по опыту, «в течение двух лет человек уйдет во тьму». Однако же те, кто будет читать «Исследования Писания», но не притронется за эти два года к Библии, будет пребывать в свете. Изучать Библию главу за главой не считалось «необходимым», однако регулярное чтение «Исследований Писания» было делом похвальным, так как человек тем самым проявлял признательность за «предоставленные по Божьей благодати средства». Судя по всему, до опубликования этих работ президента Общества Сторожевой башни ни один человек на земле не понимал Библии.

Примечательно, но ни одно из произведений Расселла сегодня организацией Свидетелей Иеговы не издается и не распространяется. Однако выраженная президентом Общества в 1910 году точка зрения была в сущности повторена в Шотландии в 1954 году, а также во время заседания Руководящего совета в 1979 году. Существенное отличие состояло лишь в том, что за эти годы акцент сместился с отдельного человека и его работ на «организацию». Утверждение о том, что литература Общества Сторожевой башни чрезвычайно важна и практически незаменима для понимания Библии, осталось. Более того, оно стало произноситься с еще большим догматизмом, ибо принятие учений, содержащихся в этой литературе, теперь было названо Божьим требованием для обретения жизни. В отличие от дней Расселла, несогласных теперь лишали общения.

Позднее в 1979 году, 17 ноября (я точно знаю эту дату, так как за день до этого я отправился в «зональную» поездку по Западной Африке) президент Общества Фред Френц проводил утреннее обсуждение библейского текста с членами вефильской семьи в главном управлении. Ниже я привожу его высказывания, которые были записаны одним из присутствовавших Свидетелей, который по моему возвращению поделился своими записями со мной:

Некоторые стали говорить о чтении Библии, что нам следует читать «просто Библию». Христианский мир веками призывает людей это делать, и посмотрите, к какому беспорядку это привело.

Хорошо, если мы не забываем, что до того, как мы стали «Обществом Сторожевой башни, Библий и трактатов», мы долгое время были просто «Обществом Сторожевой башни и трактатов»^[21]. Библии мы печатаем сравнительно недавно. Единственная причина, по которой мы как Общество существуем, состоит в том, чтобы возвещать Царство, установленное в 1914 году, и провозглашать предупреждение о падении Вавилона Великого. Весть, которую мы несем, особенная.

Когда наступала моя очередь проводить утреннее обсуждение в главном управлении, я призывал к большему чтению самой Библии, подчеркивая, что подлинным источником знания и главным авторитетом для христиан является именно Писание. При этом у меня не было никакого желания действовать вопреки интересам организации. Я помню, какое сильное впечатление на меня произвели мысли из «Сторожевой башни» за 1946 год^[22]. Статья называлась «Бог верен» и в ней обсуждались утверждения иудейских и католических богословов о том, что они «являются постоянными хранителями всей истины». Вот что говорилось в журнале:

³⁷ Поэтому записанное Слово Бога не нуждается в дополнении преданием, которое является лишь частным толкованием людей и религиозных организаций. Не своей властью мы утверждаем, что достаточно одной только Библии, без предания. Об этом же под вдохновением говорит апостол Павел в письме своему сослужителю Тимофею: «Притом же ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса. Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2 Тим. 3:15–17). Если бы библейский канон требовал дополнения устным преданием религиозных учителей, то Павел не мог бы сказать, что богодухновенные священные писания полезны для того, чтобы Божий человек был совершен в вере и преданности Богу. Если одного Писания было бы недостаточно, Божий человек остался бы несовершенным. Однако, учитывая совершенную зрелость Тимофея как христианина, Павел повелел ему серьезно и правильно относиться к Библии, сказав: «Старайся представить себя Богу достойным, делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины» (2 Тим. 2:15). Те, кто желает служить Богу в качестве Его свидетелей, поступают правильно, если внимают этому указанию.

НЕ ПРЕНЕБРЕГАТЬ ВЫСШИМИ ВЛАСТЯМИ

³⁸ И, наконец, последний аргумент, который используют против нас те, кто защищает церковную или иерархическую организацию. Они говорят: «Даже если отказаться от религиозного предания, нельзя позволить, чтобы каждый человек сам для себя толковал Библию. Все равно нужна видимая организация верных людей, которые служили бы в качестве „живого магистерия“, учительской власти, которая бы толковала Библию и разъясняла изложенную в ней волю Божию. Посмотрите, к каким религиозным разделениям привела Библия, толкуемая как кому заблагорассудится, в протестантизме». На это мы отвечаем: множество сект и культов в протестантизме не является доказательством того, что Библия оказывает разделяющее влияние на тех людей, кто считает, что одного Писания достаточно. Библия не является сеющей распри книгой, ибо она согласована от начала до конца, и ни одна ее каноническая книга не противоречит остальным. Разногласие среди католических и протестантских религиозников христианского мира обусловлено религиозными традициями и преданием, которому они следуют. Библейская же истина объединяет. После того, как Иисус в молитве сказал Отцу: «Освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина», он сразу же упомянул своих последователей (настоящих и будущих) и попросил, чтобы они были едины, также, как едины он и Отец (Иоанна 17:17–23). Это христианское единение должно быть достигнуто сегодня, при кончине мира. И оно было достигнуто свидетелями Иеговы. Некоторые из них вышли из многочисленных религиозных организаций, другие никогда не были в них, но сейчас они все объединены в служении Богу, несмотря на прежние религиозные разногласия.

³⁹ Как такое возможно? Как были преодолены разногласия в толковании Священного Писания? Случилось ли это благодаря тому, что Свидетели Иеговы объединены в отдельную видимую человеческую организацию или вокруг одного человеческого лидера? Нет, отвечаем мы. Это было достигнуто благодаря тому, что они признают Высшими Властями Иегову Бога и Иисуса Христа, которым и должна быть подчинена совесть каждого христианина (Рим. 13:1). Это произошло благодаря тому, что они признают Иегову Бога единственным истинным и живым Богом, Всевышним и Всемогущим, а Иисуса Христа — его назначенным Царем и Избранным Служителем, которого Иегова поставил Вождем и Наставником для народов (Ис. 42:1; 55:3, 4; Матф. 12:18; Деян. 13:34). Единство стало возможным также благодаря тому, что они признают Иегову Бога живым, вечным Учителем своей земной Церкви, а также понимают, что он наставляет «Церковь Божию» посредством Иисуса Христа, ее главы (Ис. 54:13; Иоан. 6:45).

⁴⁰ Таким образом, Свидетели Иеговы, в отличие от религиозных Иерархов, не считают, что церковь занимает позицию магистерия или учителя, что она является «Богом назначенной Хранительницей и Толковательницей Библии», «надежным проводником, в чьем существовании не было бы необходимости, если бы истолковывать Библию мог каждый для себя самостоятельно»*. Вместо того, чтобы прислушиваться к религиозным традициям Иерархии, те, кто признает верховное главенство Иеговы Бога и Христа Иисуса, принимают к сердцу вдохновленные и надежные слова о церкви, сказанные апостолом Тимофею: «Чтобы… ты знал, как должно поступать в доме Божием, который есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины» (1 Тим. 3:15).

Меня поразили ответы из «Сторожевой башни» на три заявления «иерархических организаций». Первое из них было о том, что

«Нельзя позволить, чтобы каждый человек сам для себя толковал Библию».

Второе,

«Все равно нужна видимая организация верных людей, которые служили бы в качестве „живого магистерия“, учительской власти».

И третье,

«Библия оказывает разделяющее влияние на тех, кто считает, что одного Писания достаточно».

Каждое из этих утверждений в «Сторожевой башне» категорически отрицалось.

В недвусмысленных выражениях в статье сообщалось, что единство достигалось не благодаря «объединению в отдельную видимую человеческую организацию», а благодаря признанию Иеговы Бога и Христа Иисуса. Совершенно прямо в журнале говорилось, что Свидетели Иеговы

…в отличие от религиозных Иерархов, не считают, что церковь занимает позицию магистерия или учителя, что она является «Богом назначенной Хранительницей и Толковательницей Библии».

Читая эти слова в 1946 году, я принимал их всем сердцем, и до сего дня я от всей души готов поддерживать любую группу, живущую по этим принципам. Долгое время мне казалось, что я находился именно в такой группе. Но некоторые люди открыли мне глаза на мое заблуждение. Этими людьми были те же, кто написал и опубликовал изложенные выше принципы.

Автором статьи «Бог верен» был Фред Френц. Но содержащиеся в ней смелые, ясные, прямолинейные заявления были один за другим отвергнуты тремя официальными представителями Общества Сторожевой башни всего лишь восемь лет спустя на суде в Шотландии. Также один за другим они были отвергнуты в напечатанных позднее статьях в «Сторожевой башне». Мне пришлось провести девять лет в Руководящем совете, прежде чем я понял всю значимость отхода от этих принципов. Сами того не ведая, члены Руководящего совета помогли мне увидеть, что эти смелые высказывания из журнала за 1946 год лишь провозглашались, но никогда не применялись на практике.

Я ищу подобные высказывания в литературе, изданной после 1946 года, но не могу найти ничего, хотя бы близко напоминающего ту решительность в защите личных свобод, которая присутствовала в том выпуске журнала. Почему? Что могло привести к такой перемене, к принятию по сути полярной точки зрения? Как могла организация, с такой определенностью и очевидной убежденностью защищавшая одну позицию, за столь короткий срок принять позицию диаметрально противоположную? Как могут те же самые люди демонстрировать те же самые притязания, которые ранее были ими осуждаемы как проявление духа «иерархии»? Как могут люди, полностью посвятившие себя религиозному служению, вести себя таким образом и при этом не чувствовать необходимости предоставить своим соверующим подобающее объяснение, извинение и хотя бы какие–нибудь аргументы в опровержение предыдущих недвусмысленных утверждений?

Без сомнения, частично эта ситуация объясняется изменчивостью настроения, характера и нрава самих людей, стоящих у руля организации. Переменчивость настроения была столь заметной еще и потому, что с 1942 по 1974 годы почти вся администрация была сосредоточена в руках двух людей, Нейтана Норра и Фреда Френца, при этом последний был основным источником доктринальных разработок^[23].

Но помимо таких непредсказуемых высказываний и хаотичных изменений, которые можно в некоторой степени объяснить чертами характера ответственных за них людей, я думаю, что возникновение и проявление авторитарности подчиняется более простому закону. Развитие событий шло тем же путем, который на протяжении столетий повторялся с почти обескураживающей частотой. Группа людей выходит из той или иной существующей религии, заверяет друг друга в приверженности Библии, в том, что Писание будет для них единственным руководством, единственным источником надежной информации. Со временем численность такой группы растет, как и ее социальная значимость. Впоследствии устанавливается набор вероучений, которые теперь объявляются нормой, «истиной», становятся «лакмусовой бумажкой» для определения подлинности христианских убеждений людей. Параллельно этому развивается структура власти, цель которой — следить, чтобы члены группы придерживались установленного набора учений. В крайних случаях власть может выносить для всех приверженцев движения решения о том, что им можно, а что нельзя читать, изучать, исследовать, о чем можно, а о чем нельзя говорить, чему можно, а чему нельзя учить, чем можно, а чем нельзя заниматься. Руководство также оставляет за собой право подвергать наказанию тех, кто не придерживается установленных ими человеческих норм. Со временем такие группы могут превратиться почти в точное подобие тех конфессий, из которых когда–то вышли их основатели. Именно так появились на свет многие из существующих ныне религий.

Если смотреть еще глубже, то можно увидеть и другой, более фундаментальный фактор, обстоятельство, которое способствовало превращению раннего христианского собрания из простого братства, объединенного лишь узами любви и общим согласием в основных верованиях, в формальную иерархическую религиозную систему. Этим фундаментальным фактором является склонность людей навязывать свою волю другим. Иисус Христос считал необходимым постоянно напоминать своим ученикам об этой неправильной склонности. Я думаю, что мое мнение подтверждается как Писанием, так и свидетельствами истории.

3. Централизация власти

Старшие священники и книжники со старейшинами подошли и, обратившись к нему, сказали: «Скажи нам, какой властью ты это делаешь или кто дал тебе эту власть»?

(Луки 20:1, 2).

Основные разногласия между Иисусом Христом и религиозными вождями его дней сосредоточивались вокруг вопроса о власти. Они считали, что власть принадлежит им и тем, кому они ее даруют. Для их структуры власти Иисус представлял угрозу. Для них он был чужаком, религиозным бунтарем, подрывающим их положение в глазах населения. Его учения были опасной ересью — он же не соблюдал преданий старцев, игнорировал толкования, разработанные законоучителями для народа, состоящего в завете с Богом.

Тот же самый спор возникал неоднократно на протяжении последующих столетий. Случалось и так, что люди, некогда смело противостоявшие «тирании власти», со временем сами поддавались ее соблазнам, будь это кажущийся (с человеческой точки зрения) прагматизм или возможность повелевать другими. В таких случаях на место истины приходят поверхностные рассуждения и благовидность в речи, на место совести — целесообразность. Верность принципам уступает дорогу практичности; на первый план выходит мысль о том, что цель оправдывает средства.

В течение 1975 и 1976 годов организация Свидетелей Иеговы пережила бурный период, который привел к полной реструктуризации высшего эшелона центрального управления организации. Контроль, осуществлявшийся до этого единолично президентом корпорации, был передан группе людей, Руководящему совету Свидетелей Иеговы^[24]. В это время тема власти как никогда серьезно беспокоила меня. Я не отрицал того, что в христианском собрании проявления власти имели свое место, и это понятие открыто использовалось в Писании. Но какой была власть, для чего она была нужна, чем она ограничивалась? По указанию Руководящего совета был создан комитет, куда, помимо пяти других человек, входил и я. Перед нами была поставлена задача: подготовить рекомендации по административному управлению организацией. Комитет поручил мне изложить наши пожелания вниманию всего Совета. Библейские тексты, которые я использовал в предложенном заключении, не выходили у меня из головы:

А вас пусть не зовут «равви», ибо один Учитель у вас — Христос, а вы все — братья… И пусть «наставниками» не называют вас, потому что Наставник у вас один — Христос.

Вы знаете, что мирские владыки господствуют над своими народами и великие этого мира держат их в своей власти. Но не так должно быть у вас! Пусть тот, кто хочет стать главным среди вас, будет вам слугой^[25].

Чем больше я задумывался над этим, тем больше понимал: все, что нарушало такие братские взаимоотношения, не могло быть подлинно христианским. Титулы или должности, которые сами по себе ставят духовность одних людей выше других или умаляли исключительное право Божьего Сына быть Господином и Учителем своих последователей, на мой взгляд, не соответствовали духу христианства.

Что же можно сказать о таких встречающихся в христианских Писаниях словах, как «пастырь», «учитель», «пророк», «старейшина» и т. д.? Мне казалось очевидным, что все они использовались для описания не званий и занимаемых должностей, а оказываемых братству видов служения, качеств и способностей, которыми обладали люди и которые могли быть использованы на благо другим. Право способных людей оказывать такую помощь другим не означало, что они становились духовными главами своих братьев, ведь «каждому мужчине глава — Христос», и никто другой^[26].

Эти виды служения, качества и способности направлялись на то, чтобы помочь людям «возрастать» и становиться зрелыми христианами, а не на то, чтобы оставлять их духовными и умственными младенцами, постоянно зависящими от других в рассуждениях и принятии решений, а потому с легкостью колеблющимися от одного учения к другому^[27]. Они должны были оставаться детьми в своих взаимоотношениях с Богом и Христом, но не с людьми. Весь смысл совместного общения христиан в собрании состоял в том, чтобы сделать их людьми «зрелыми», способными принимать собственные решения, «взрослыми» мужчинами и женщинами, которые не нуждались бы ни в каком ином духовном Главе, кроме Христа, и не признавали бы над собой ничьей иной духовной власти^[28].

В своем письме Тимофею, апостол сравнил христианское сообщество с семьей (1 Тимофею 5:1, 2). Старшие по возрасту и христианскому служению братья могли бы по праву выполнять роль, которую в семьях играет старший брат. Например, если отец находится в отъезде, то его старшим сыновьям можно поручить следить за выполнением его пожеланий и четких указаний. Но старшие сыновья никогда не должны превозноситься до того, чтобы считать главами семьи и хозяевами дома самих себя, словно право устанавливать дополнительные правила поведения в семье (помимо оставленных отцом) принадлежит им. И они не могут претендовать на такое же почтение и послушание в доме, которое было у главы семьи. Так же должны обстоять дела и в христианской семье, где Главой или Господином является Христос, который и оставил в доме свои указания — лично или через избранных апостолов^[29].

Я считал, что ответственность за существование авторитарной атмосферы в организации Свидетелей Иеговы до 1976 года главным образом лежала на «монархическом» укладе административного управления. После крупной реструктуризации 1975–1976 годов стало очевидно, что я ошибался. Я искренне надеялся, что новая структура ознаменует собой серьезные перемены в подходе и духе, или хотя бы создаст возможность для таких изменений. Мне хотелось, чтобы больше внимания уделялось служению братьям, а не контролю за ними. Мне было неприятно, когда к соверующим относились как к подчиненным. Со временем стало ясно, что конечным результатом реформ было простое разделение и перераспределение власти — место одного человека теперь заняла группа людей. Можно сказать, что внутри дома были перестроены стены, но сам дом остался прежним, его фундамент изменился не сильно. Авторитарность прошлого в структуре, отношении и укладе по–прежнему оставалась, играла доминирующую роль.

Вначале переход от главенства одного человека (президента) к руководству группы людей принес некоторое облегчение. Однако с прошествием времени меня стало почти тошнить от «звания» «член Руководящего совета». Наша немногочисленная «элитарная» группа стала вызывать еще больше почтения и внимания. Я не мог не замечать, что иногда даже в молитвах на встречах братья выражали свою благодарность за получаемое «Богу и Руководящему совету». Роль Господина, Христа Иисуса, вместо того, чтобы возвыситься (как я надеялся), все так же оставалась на заднем плане, заслуживая лишь редкого упоминания. Святой Дух, посредством которого Бог оказывает руководство, обучает и поддерживает, также не заслужил большего признания и по прежнему прозябал на задворках, практически никогда не удостаиваясь упоминания в таких молитвах. Хотя моя роль в проведении административной реструктуризации сводилась к выполнению заданий Руководящего совета, меня, тем не менее, тяготило чувство личной ответственности за происходящее.

Во время одного из заседаний Руководящего совета косвенно был затронут этот вопрос, когда президент словно невзначай упомянул о том, что «лучше иметь одно из изданий Общества, чем Библию». Во время этой встречи Карл Клейн начал довольно неосторожно критиковать Эда Данлэпа, члена Писательского отдела и бывшего секретаря Школы Галаад, за то, что в написанном им материале вместо словосочетания «Руководящий совет» было использовано выражение «центральный совет старейшин». (Не являясь членом Руководящего совета, Эд, конечно же, на заседании не присутствовал и ответить на выдвигаемую против него критику не мог.) С момента написания материала прошло около двух лет, и Клейн заводил этот разговор на заседаниях Совета уже в третий раз. Он излагал свою точку зрения с большим возбуждением в голосе (и даже попросил прощения за то, что говорил довольно громко и страстно, напомнив другим членам Совета, что «его отец был проповедником, во время выступлений которого никто ни разу не уснул»), высказав обеспокоенность по поводу того, что он считал коварной попыткой дискредитировать использование выражения «Руководящий совет». Несколько членов Совета высказали свои замечания, в целом довольно умеренные. Когда слово было дано мне, я отметил, что не вижу причины считать это проблемой, и что даже в литературе Общества на французском языке стандартным переводом словосочетания «Руководящий совет» были слова Collиge Central, которые переводятся просто «центральный совет». Я также сказал, что вместо словосочетания «Руководящий совет» лично я предпочел бы какое–нибудь другое название, так как существующее понятие подразумевало, что одна группа людей руководит всеми остальными.

В ответ Клейн сказал, что аргументы, высказанные мной и другими членами Совета, были недостаточно весомы, и что проблема действительно была серьезной. Говоря с большим пафосом, он воскликнул: «И вообще, что плохого в названии „Руководящий совет“? Мы и ЕСТЬ руководители. Мы РУКОВОДИМ!».

Тогда я подумал: «Да, мы руководители, мы руководим, но так ли все должно быть?». Однако из слов Карла Клейна было видно, что большей проблемой для него был Эд Данлэп, нежели написанный им материал, поэтому Руководящий совет просто оставил этот вопрос без внимания, решив не принимать никакого конкретного решения^[30].

Последствия решений, принятых на нескольких заседаниях Руководящего совета, и связанное с этим чувство беспокойства побудили меня заняться исследованием истории христианства ранних веков. Мне было известно, что ко времени Никейского собора в 325 году н. э. ситуация уже была такой, что собор епископов, созванный римским императором Константином и проходивший под его председательством, выработал символ веры, который должны были принять все христиане по всему миру. Но что послужило переходными элементами, позволившими исказить природу раннего христианского сообщества и за несколько столетий превратить ее из простого братства в авторитарную церковную систему? Христос основал свое собрание на себе, а также на апостолах и пророках^[31]. Как же мог случиться такой кардинальный и быстрый отход от учений и духа Христа, вдохновленных апостолов и пророков? Когда я занимался исследованием, работая над библейским словарем организации «Помощь для понимания Библии», некоторые аспекты прояснились, однако картина оставалась неполной.

Справочные издания из библиотеки писательского отдела в главном управлении помогли восполнить пробелы. Читая работы христианских авторов второго и третьего веков, я был поражен тем, какую большую важность некоторые из них придавали человеческой власти в раннем собрании. История этого периода (и защищавшиеся учения) показала постепенное сосредоточение в руках отдельных людей все больших полномочий и власти при решении вопросов, касавшихся жизни собрания, а также медленное, но непрерывное движение в сторону централизации власти.

Руководящий совет, частью которого являлся и я, обосновывает свои притязания на власть тем, что якобы сам Христос установил подобную централизованную структуру управления. В «Сторожевой башне» за 15 марта 1990 года (с. 11, 12, англ.), говорится:

Хотя дом Бога состоит из совокупности всех помазанных христиан, есть многочисленные свидетельства в пользу того, что Христос избрал небольшое количество мужчин из класса раба для того, чтобы они служили в качестве видимого руководящего совета.

В статье дальше утверждается, что первым «руководящим советом» были 12 апостолов, а также что…

…Самое позднее к 49 году н. э. руководящий совет был расширен, так что помимо оставшихся апостолов в него входили несколько иерусалимских старейшин (Деяния 15:2)… Христос, действующий глава собрания, использовал расширенный руководящий совет для решения важного вопроса учения по поводу того, должны ли христиане из неевреев совершать обрезание и выполнять моисеев закон.

Если изложить данное утверждение в более развернутом виде, то оно будет следующим: после того, как христианское собрание вышло за пределы Иерусалима и Иудеи, над всеми собраниями первого века организационное руководство и централизованную власть осуществлял руководящий совет из Иерусалима.

Ни в библейской, ни в религиозной истории я не нашел ничего, что могло бы подтвердить данное высказывание. Упомянутых в «Сторожевой башне» «многочисленных свидетельств» просто нет. Из прямых, категоричных заявлений апостола Павла в письме Галатам было ясно, что он не считал Иерусалим избранным и назначенным Богом центром управления деятельностью всех собраний во всем мире. Если бы назначенный Христом «руководящий совет» существовал, то после своего обращения апостол Павел непременно обратился бы к нему, смиренно ища его руководства, особенно в связи с огромной ответственностью, которую возложил на него Христос, призвав его быть «Апостолом язычников»^[32]. Если бы такой «руководящий совет» существовал, то Павел должен был бы приложить все усилия, чтобы скоординировать свои действия с его членами. Если бы он не согласовал свое служение с ними и не искал их наставления или руководства, это показало бы серьезный «недостаток уважения к теократическому порядку».

Но Христос не сказал Павлу (Савлу) ни слова о том, чтобы тот шел в Иерусалим. Вместо того, чтобы направить его обратно в столицу Иудеи (откуда Павел только что вышел), Христос направил его в Дамаск. Дальнейшие указания Иисус передал Павлу через жителя Дамаска Ананию (который уж точно не был членом какого бы то ни было иерусалимского «руководящего совета»)^[33]. С самого начала своего письма Галатам, Павел подробно излагает, что его апостольство или данное ему духовное руководство исходило не от людей и пришло не через людей — при этом он конкретно упоминает апостолов из Иерусалима^[34]. Он подчеркнул, что после своего обращения он не стал отчитываться перед какой–либо человеческой властью:

Я не стал тотчас советоваться с плотью и кровью. И в Иерусалим не пошёл я к тем, кто стали апостолами до меня, а отправился в Аравию и вернулся опять в Дамаск [в Сирии]^[35].

Павел отправился в Иерусалим лишь три года спустя. И он прямо отмечает, что за пятнадцать дней своего пребывания ни с кем из апостолов он не виделся, кроме Петра, а также ученика Иакова. Никакого «семинара в главном управлении», никаких ежедневных занятий под началом «руководящего совета». Он намеренно рассказывал все это адресатам своего письма, это подчеркивается его следующими словами: «А в том, что пишу вам, — вот, видит Бог, не лгу»^[36].

После этого центральным городом для Павла была Антиохия, а не Иерусалим. Когда он отправлялся в миссионерские путешествия, то направляло его собрание Антиохии, а не Иерусалима. Даже хотя Иерусалим находился относительно недалеко (Антиохия располагается в прибрежном районе Сирии), Павел посчитал необходимым или возможным посетить его лишь спустя очень долгое время. Он пишет: «Затем, через четырнадцать лет, я снова взошёл в Иерусалим с Варнавой, взяв с собой также Тита. А пошёл я туда, потому что получил откровение»^[37].

Контекст позволяет предположить, что данное путешествие состоялось в то же самое время, когда в Иерусалиме проводился собор по поводу обрезания и исполнения закона, описанный в пятнадцатой главе книги Деяний. Павел говорит, что отправился в столицу «потому, что получил откровение». Эти слова показывают, что христиане не рассматривали Иерусалим в качестве места, где располагался управляющий всеми собраниями орган и где решались все касающиеся их вопросы. У христиан не было обыкновения или заведенного порядка обращаться в Иерусалим за помощью — понадобилось Божье откровение, чтобы Павел пошел туда в этот раз.

В пятнадцатой главе Деяний показано, почему в данных конкретных обстоятельствах путешествие в Иерусалим было обосновано. В сообщении нигде не говорится, что в Иерусалиме заседал своего рода международный центральный административный совет. Павел и Варнава отправились туда потому, что именно Иерусалим был причиной проблем в Антиохии, где служили эти христиане. Ситуация в Антиохии была относительно спокойной до тех пор, пока «некоторые, из Иудеи (Иерусалима)» не стали создавать проблемы, настаивая на том, чтобы христиане из язычников обрезывались и соблюдали Закон^[38]. Христианское собрание зародилось в Иерусалиме. В Иудее, столицей которой Иерусалим являлся, было наибольшее количество христиан, настаивавших на строгом соблюдении Закона, и такое положение вещей сохранялось еще на протяжении многих лет после решения данного конкретного вопроса^[39]. Проблемы в Антиохии создавали именно люди из Иерусалима. Все эти причины (а не одно лишь присутствие апостолов) сделали Иерусалим самым подходящим местом для обсуждения и решения данной конкретной проблемы. Несомненно, присутствие божественно избранных апостолов было весомым фактором. Однако это положение скоро изменилось. Апостолы умерли, не оставив после себя приемников — людей с апостольскими дарами и полномочиями. Таким образом, в ситуации середины первого века сыграли свою роль факторы, природа которых не была постоянной или длительной, а посему они просто не относятся к нашему времени.

Более того, факт остается фактом: даже когда апостолы были в живых и находились в Иерусалиме, апостол Павел определенно не рассматривал их в качестве «руководящего совета» в смысле международного управленческого центра, «организации из штаб–квартиры». В сентябре 1975 года на основании Библии это хорошо показал в своей речи перед выпускниками школы Галаад Фред Френц, являвшийся тогда вице–президентом Общества^[40]. Цитаты из его речи были приведены в «Кризисе совести». Обсуждая возвращение Павла и Варнавы в Антиохию после миссионерского путешествия, Фред Френц выразительно произнес:

Это что же, апостолы и другие старейшины иерусалимского собрания вызвали их туда и сказали: «Вот что! Мы слышали, как вы вдвоем ходили в миссионерский поход, завершили его и даже не пришли в Иерусалим доложить об этом нам. ДА ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, КТО МЫ ТАКИЕ? МЫ — ИЕРУСАЛИМСКИЙ СОБОР. РАЗВЕ ВЫ НЕ ПРИЗНАЕТЕ ГЛАВЕНСТВО ГОСПОДА ИИСУСА ХРИСТА? Если вы немедленно сюда не явитесь, придется применить к вам дисциплинарные меры»! Так ли говорится в этом сообщении? Если бы они поступили таким образом по отношению к Павлу и Варнаве в связи с тем, что те после возвращения доложили обо всем своему [антиохскому, а не иерусалимскому] собранию, через которое Святой Дух послал их на служение, тогда этот собор апостолов и старейшин в Иерусалиме поставил бы себя выше главенства Господа Иисуса Христа.

Примечательно, что хотя на протяжении всей своей речи вице–президент упоминал о различных «руководящих органах» или советах многочисленных современных религиозных организаций, он ни разу не сказал о том, что в первом веке существовал подобный «руководящий совет». Вместо этого он последовательно использовал такие выражения как «иерусалимский собор» или «совет апостолов». В действительности эти понятия гораздо точнее описывают произошедшее в Иерусалиме, нежели словосочетание «руководящий совет». В сообщении вовсе не говорится о каком–либо закрытом заседании, на котором небольшая группа людей с особыми административными полномочиями встретилась для принятия решения. Напротив, в повествовании сообщается о собрании значительного числа людей — иерусалимских старейшин, — в конечном итоге принявших единодушное решение по меньшей мере в отношении некоторых аспектов вопроса. Описываемая встреча даже отдаленно не напоминает существующую на сегодняшний день манеру управления у Свидетелей Иеговы с заседающим в Бруклине Руководящим советом^[41].

В то время вице–президент не соглашался с идеей о существовании Руководящего совета со всемерной властью. Я очень сомневаюсь, что он (являясь уже президентом корпорации) повторил бы эту речь или использовал бы эти аргументы сегодня — не потому, что они были ошибочными, а потому, что ситуация в организации в наши дни отличается от той, что была во время административных потрясений 1975 года. Очевидной целью произнесенной им тогда речи (как показывают отдельные ее фразы) было защитить полномочия корпорации, известной как «Общество Сторожевой башни, Библий и трактатов» (которую он неоднократно представлял в самом благоприятном свете), а также защитить власть президента корпорации, на которую, как он очевидно полагал, члены Руководящего совета посягали. Его усилия в данном случае были безуспешными. Но прочность использованных им библейских аргументов в отношении ситуации первого века остается той же.

Он ясно показал, что проведенный в единичном случае иерусалимский собор (описанный в пятнадцатой главе Деяний) не является доказательством существования Руководящего совета со всеобъемлющей властью над всеми христианами. Он утверждал: также, как Антиохия могла действовать без разрешения Иерусалима и без консультаций с ним, так и корпорация Сторожевой башни и ее президент могли действовать без разрешения Руководящего совета и без консультаций с ним. Проблема состояла в том, что все это противоречило опубликованным учениям организации, а также его собственным высказываниям (устным или письменным), сделанным ранее^[42].

С того времени в своей литературе и политике организация просто проигнорировала аргументы и доказательства, приведенные вице–президентом (ныне президентом) в той речи в 1975 году. Я серьезно сомневаюсь, что большинство членов Руководящего совета вообще осознавали значимость приводимых библейских параллелей. Из их высказываний впоследствии, было ясно, что они не понимали, как приводимые вице–президентом доводы полностью подрывают основание под идеей о Руководящем совете с полным контролем над всеми собраниями и входящими в них христианами. Как и они, Фред Френц, теперь являясь президентом Общества, очевидно отказался от защищаемой им в той речи позиции. И не потому, что свидетельства из Писания были опровергнуты. Просто такая позиция несовместима с образом действия Общества. Свидетельства из Писания принимаются только до тех пор, пока они не мешают организации идти туда, куда ее ведет правящая власть.

Когда я изучал эту позицию в то время, мне казалось очевидным: если бы в раннем собрании какой–нибудь центральный административный орган («руководящий совет») существовал, то этому было бы более убедительное подтверждение, нежели простое описание одной встречи в Иерусалиме. В Писании нет таких подтверждений. Ни в одном из произведений Павла, Петра, Иоанна, Луки, Иуды или Иакова нет ни слова о том, что в Иерусалиме (или где–нибудь еще) располагалась некая группа мужчин, действовавшая в качестве централизованного управленческого органа, осуществлявшая надзор и контроль за христианским служением в других частях мира. Ни слова о том, что в своей работе Павел, Варнава, Петр или кто–нибудь другой подчинялись директивам из «руководящего совета». И где проходили заседания «руководящего совета» после иудейского восстания против римской власти и последующего разрушения Иерусалима в 70 г. н. э.? Если централизованный административный орган действительно являлся инструментом Бога и Христа Иисуса для управления всеми собраниями по всему миру, то разумно предположить, что об этом сохранились бы хоть какие–то свидетельства.

Вероятно, единственными материалами из Писания, составленными после падения Иерусалима, являются произведения апостола Иоанна. Скорее всего он написал их ближе к концу девяностых годов, следовательно, больше двух десятилетий после разрушения иудейской столицы^[43]. Ни в одном из его писем нет даже намека на существование централизованного правящего органа среди христиан его дней. В видениях, записанных в книге Откровение, описано, как Иисус Христос направляет послания семи собраниям в Малой Азии^[44]. Ни в одном из посланий нельзя найти указаний на то, что эти собрания находились под управлением какого–нибудь центрального совета — их руководителем был сам Христос. Ничто не свидетельствует о том, что для Своего руководства Иисус пользовался каким–нибудь видимым земным «руководящим советом».

Можно также изучить работы раннехристианских авторов второго–третьего веков, однако и в них мы не найдем подтверждения тому, что для управления многочисленными христианскими собраниями использовался центральный административный орган. История этого периода сообщает обратное: развитие центральной структуры власти произошло в послеапостольские и послебиблейские времена. Постепенно, на протяжении столетий, сформировалась видимая централизованная структура управления — подобная той, что воплощена в концепции «руководящего совета», принятой в организации Сторожевой башни.

РАЗВИТИЕ ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО УПРАВЛЕНИЯ

Хотя исторических сведений не так уж и много, имеющиеся источники позволяют сделать вывод, что первая стадия централизации произошла после изменения (в сущности, искажения) роли старейшин, или пресвитеров (от греческого пресвитерос — «старейшина»). Вместо того, чтобы рассматривать их просто в качестве старших братьев, служащих другим братьям в одной семье, была выдвинута идея о том, что они имеют особые взаимоотношения с Богом и Христом, более тесные взаимоотношения, не такие, как у всех остальных христиан. В книге Филиппа Шаффа «История древней Церкви» [Philipp Schaff, Geschichte der alten Kirche, (J.C.Hinrichs, Leipzig, 1867)], с. 123 и 342, о первоначальном положении вещей в раннем христианском собрании говорится следующее:

В апостольские времена нет никаких свидетельств о разделении верующих на клир и мирян… Новый Завет защищает новый жизненный принцип: высшее звание для всех христиан. В нем все верующие называются «братьями», «святыми», «храмом Святого Духа», «людьми, взятыми в удел», «народом святым», «царственным священством»… Новый Завет несет учение о всеобщем священстве, а также царстве, всех верующих^[45].

У каждого христианина были личные взаимоотношения с Богом через Христа–Первосвященника, — вмешательства или посредничества других людей не требовалось. Ведь частью царственного священства являлся каждый христианин. Действительно, нельзя отрицать что старейшины в христианском собрании были наделены определенной властью. Однако этой властью была власть служить другим, а не господствовать над ними; власть помогать, наставлять, даже обличать, но не диктовать или подавлять. На возможные ошибки и заблуждения отвечать нужно было опровержением, честными аргументами, убеждением, но не давлением или запугиванием, тиранией власти^[46]. «Ибо один у вас Господь, а все же вы — братья»^[47]. Этот принцип, оставленный самим Господом, нужно всегда иметь в виду, когда мы читаем любые слова из христианских Писаний.

Например, в Евреям 13:17 (Синодальный перевод) мы находим следующее увещание:

Повинуйтесь наставникам вашим [слушайтесь тех, кто берёт на себя руководство среди вас, НМ] и будьте покорны, ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет; чтобы они делали это с радостью, а не воздыхая, ибо это для вас неполезно.

Говорится ли здесь о почти автоматическом повиновении людям, берущим на себя руководство? Нет, ведь Христос предостерегал не просто от того, чтобы называться «вождями», но и от того, чтобы занимать положение вождей, вести себя авторитарно и властно^[48]. У греческого слова, от которого образовано слово пеифомаи, переведенное в Синодальном переводе как «повинуйтесь», есть следующие значения:

1) …поддаваться убеждению, слушаться, повиноваться… 2) доверять(ся), полагаться, верить…^[49]

Обратите внимание, что значение «повиноваться» — всего лишь одно из многих значений слова. (В Переводе нового мира оно звучит мягче: «слушайтесь».) Вдохновленный автор книги Евреям в действительности уже прояснил ситуацию, когда написал, что «берущие на себя руководство» должны были продвигать не свои идеи и толкования, а «слово Божие» (Евреям 13:7). По замечанию известного библеиста Альберта Барнса, понятие «наставники» (берущие на себя руководство в Переводе нового мира) несет в себе смысл проводников, учителей и пастырей^[50]. Отзываться на их наставление было бы правильным и полезным в той мере, в какой оно находилось бы в согласии с учением Христа, в какой их пастырское служение отражало бы его дух, — в этом случае христиане просто слушались своего высшего Господина. Даже если какие–то вопросы не оговаривались в Писании конкретно, христиане могли с готовностью подчиняться руководству, если это не противоречило их совести. Но ничто не указывает на автоматическое, бездумное, безусловное подчинение верховной силе, которая бы имела право требовать послушания, угрожая исключением всем несогласным.

Как мы увидели, центральное значение использованного греческого слова (пеифомаи) подразумевает, что христианское подчинение являлось бы результатом «доверия» к христианским братьям, «убежденности» в их словах, «веры» в правильность их указаний. В этом случае христианин или христианка с готовностью бы могли «повиноваться». Все они были братьями и сестрами, по своей воле влившимся в сообщество верующих, и читаемый нами призыв есть призыв к добровольному сотрудничеству, к проявлению уважения и доброты к братьям, которые выполняли пастырскую работу — ведь так можно было увеличить их радость, противление же не принесло бы никакой пользы в первую очередь им самим — тем, для кого эти братья служили. Поэтому речь вовсе не идет о том, что на верующих якобы было возложено обязательство подчиняться власти какой–либо организации.

РАСТУЩАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ВЛАСТИ

Как и предсказал апостол, некоторые старейшины со временем забыли принцип своего Господина, которым должны были руководствоваться во всех христианских взаимоотношениях^[51]. Свидетельства показывают: вместо того, чтобы подчеркивать неоспоримую власть Бога и Христа, они стали все чаще и чаще напоминать собраниям о своей собственной власти (не забывая, конечно, говорить и том, что власть эту они приняли от Бога и Христа).

Почему же их возвеличивание было успешным? По одной простой причине: многие люди (возможно даже большинство) предпочитают, чтобы бремя ответственности, которое по праву лежит на них самих, за них несли другие. Иногда люди даже гордятся тем, что подчиняются своим человеческим «руководителям». Так обстоят дела сегодня, такими они были и раньше. В связи с этим Павел написал некоторым коринфянам, хвалившимся людьми, которые выставляли себя в виде неких «высших апостолов»:

Вы… миритесь, когда вас закабаляют, когда обирают, когда помыкают, когда чванятся, когда угощают пощечинами… К стыду своему признаюсь, тут мы, как видно, оказались слабаки!^[52].

Об этом отрывке один библеист написал:

Несомненно, речь идет о том, что лжеучителя стали господствовать над их совестью, лишили их свободы выражать свое мнение, подчинили их своей воле. По сути, они отняли у них христианскую свободу — поработили их… Лжеучителя проявляли к ним очень мало уважения, словно били их в лицо. Как конкретно это происходило, нам неизвестно; скорее всего такое отношение проявлялось в высокомерной манере обходиться с другими, неуважении к взглядам и чувствам коринфских христиан^[53].

Апостол Иоанн показывает, что подобное возвеличивание отдельными людьми собственной значимости было заметно уже в его годы. Он пишет о некоем «любящем первенствовать» Диотрефе, который исключал из собрания тех, кто не соглашался с его взглядами^[54]. Говоря в общем, подобная картина, судя по всему, стала появляться в связи с тенденцией придавать человеческой власти все больше и больше внимания. В посланиях Игнатия Антиохийского (жившего приблизительно в 30–107 г н. э. и умершего мученической смертью) мы встречаем следующие слова:

Повинуйтесь также и пресвитерству [старейшинам], как апостолам Иисуса Христа… Пресвитеры занимают место собора апостолов… Повинуйтесь пресвитерству [советам старейшин], как закону Иисуса Христа^[55].

В сущности эти слова наделяют старейшин апостольской властью, повиновение им приравнивается к соблюдению закона Христа. Но факт остается фактом: апостолами они не были, Сын Бога не избрал их таковыми, а потому апостольской власти у них не было и рассматривать их в таком свете было бы ошибкой. Данные увещевания, казалось, основывались на некоторых местах Писания, они звучали убедительно, однако несли с собой серьезные последствия. Продолжая изложенную выше точку зрения, Игнатий заявлял, что если кто–нибудь делает что–либо, не получив одобрения надзирателя, совета старейшин и диаконов, то такой человек «нечист совестью»^[56].

Подобные учения свидетельствуют о зарождении двух отдельных христианских классов: духовенства и мирян. Они также показывают, как человеческая религиозная власть едва заметно начинает посягать на совесть отдельных людей. В отличие от некоторых в прошлом, люди, призывавшие к все большему подчинению такой власти, не ставили своей целью навязать исполнение обряда обрезания или других постановлений моисеева закона. И хотя их методы были другими, итоговым результатом было столь же опасное уничижение христианской свободы отдельных людей^[57].

МОНАРХИЧЕСКИЙ УКЛАД

Еще одним шагом на пути к появлению видимой централизованной структуры власти стало возвышение и наделение большей властью одного члена из группы старейшин по сравнению с остальными братьями.

Данные (некоторые из них представлены в изданном Свидетелями Иеговы справочнике «Помощь для понимания Библии») говорят о том, что изначально слова «надзиратель» («блюститель», епископос) и «старейшина» (пресвитерос) использовались взаимозаменяемо: одно из них указывало на выполняемую христианином функцию, другое на его зрелость. Конечно, иногда во время встреч и обсуждений старейшины могли выбирать своего рода «председателя». Со временем, однако, положение «надзирателя» перешло к одному конкретному человеку из числа всех старейшин, и закрепилось за ним на постоянной основе. Почему так произошло?

Концентрация власти в руках одного человека, была, очевидно, продиктована «прагматическими» соображениями, и в сложившихся обстоятельствах, вероятно, считалась целесообразной. Это подтверждает Иероним (первый переводчик Библии на латинский язык, закончивший свой труд около 404 г. н. э.). Говоря, что изначально слова «старейшина» и «надзиратель» относились к одним и тем же людям, он отмечает:

…Постепенно вся ответственность была возложена на одного человека, дабы заросли ересей искоренены были^[58].

Ввиду распространения лжеучений, а также, судя по всему, из–за жестоких преследований, старейшины посчитали целесообразным сосредоточить больше власти в руках одного человека, который теперь считался главным и единственным надзирателем для прочих старейшин. Так появилась должность епископов (русский язык заимствовал слово «епископ» из греческого, где оно буквально означает «надзиратель»). Нельзя отрицать, что в христианских собраниях действительно появлялись различные лжеучения. Если бы пастыри стада в качестве духовного оружия против ересей полагались на Писание, на слова Христа и апостолов, то они бы продемонстрировали веру в силу истины (выражаясь словами Павла) «ниспровергать суждения и всё высокомерное, что восстаёт против знаний о Боге». Однако для поддержания христианского единства и предположительной чистоты в доктринах они предпочли оружие плотское: возвышение человеческой власти^[59].

В этой связи Игнатий призывал человека в должности надзирателя: «Старайся о единении, лучше которого нет ничего»^[60]. К сожалению, основой для единения становится не любовь и истина, а подчинение религиозному руководителю. И мы читаем у Игнатия, что единство с Богом зависит от единомыслия с надзирателем и повиновения ему^[61]. По наблюдению одного ученого, сан епископа (надзирателя) стал «видимым центром единства в христианском собрании»^[62].

Все это напоминает о человеческих рассуждениях, побудивших Израиль, обуреваемый проблемами внутри и нападениями извне, поставить над собой царя, вокруг которого можно было объединиться и чьему руководству внимать. Поставив над ними царя (Саула), Бог ясно показал, что тем самым народ отвергает Его невидимое правление, что желание их объяснялось не прочной верой, а маловерием. Он предупредил их о том, каким бременем будет для них царь, какие ограничения он возложит на их свободу. Но они все так же настойчиво требовали себе видимого правителя^[63]. Тот же по сути недостаток веры до сего дня побуждает людей искать какой–нибудь «видимый центр единства», вместо того, чтобы верой сосредотачиваться на невидимом главенстве Христа Иисуса.

Узами, изначально сплотившими христиан, были их общая вера и надежда, взаимная любовь друг к другу как к членам семьи. Они собирались по своим городам и селениям как свободные люди, не регламентируемые и не контролируемые какой–либо довлеющей структурой власти. Через полвека после смерти апостолов картина уже радикально менялась. В «Истории» Шаффа повествуется, в каком направлении развивалась церковь во втором веке н. э. и какие силы оказывали влияние на ее развитие:

Сам дух церкви этого века стремился к централизации. Повсюду чувствовалась потребность в компактном, надежном единении, и посреди неисчезающей угрозы преследований и ересей это внутреннее течение неумолимо влекло церковь к епископату [форме управления собранием посредством одного надзирателя]. В этот критический и бурный период принцип «в единстве — сила, в разделении — слабость» одержал верх над всем остальным… Такое единство обеспечивалось епископом [надзирателем], который для собрания был как монарх, или, скорее, патриарх. В епископе отображался Христос, великий Глава всей церкви… В епископе все религиозное рвение народа к Богу и Христу нашло себе поддержку и руководство^[64].

Различные христианские авторы призывали проявлять преданность и покорность этому видимому центру власти. В «Поучениях Климента» надзирателю говорится следующее:

Твое дело — повелевать, что есть правильно, а дело братий — покоряться, и не возражать. И, покоряясь, они обретут спасение, а если ослушаются, то наказаны будут Господом, ибо председателю [председательствующему надзирателю] доверено место Христово. А посему, честь или презрение, проявленные к надзирателю, передаются Христу, а от Христа — Богу. Сие говорю я, чтобы не оставить братий в неведении об опасности ослушания слова вашего, ибо кто ослушается вас, тот непокорен Христу, а кто непокорен Христу, тот оскорбляет Бога^[65].

Этот упрощенный подход (что «председательствующий надзиратель» является наместником Христа, и что, следовательно, все его указания следует воспринимать как Христовы) сковывал и подавлял членов собрания. Примечательно, что в приведенном выше указании раннехристианского автора ничего не говорится о том, что слова надзирателя должны согласовываться с учением Христа. Ведь в случаях, когда указания епископа противоречили повелениям Господа, выполнять их не следовало. Даже если они не противоречили словам Христа напрямую, но, тем не менее, выходили за рамки ясных требований Писания, христиане не обязаны были подчиняться им, а должны были принимать собственное решение, руководствуясь своей совестью и своим пониманием вдохновленного Писания. Подобное авторитарное предписание являлось очевидной попыткой приписать несовершенным людям такую же честь, которая принадлежит лишь совершенному Господину. Если принять его в той абсолютистской форме, в которой оно изложено в «Поучении Климента», если допустить подавление личных рассуждений, то это привело бы к тому, что люди стали бы последователями и учениками других людей, как и предсказывал апостол Павел^[66]. Сколь убедительными бы ни казались высказанные аргументы, они были ложными, а их последствия пагубными. Однако подобная манера рассуждения встречается и в наши дни, приводя к тем же результатам.

Похожие рассуждения наряду с призывами к безоговорочному послушанию человеческой власти и подобострастному к ней отношению можно найти в письмах Игнатия Антиохийского (начало второго века н. э.):

Ибо всякого, кого посылает домовладыка для управления своим домом, нам должно принимать так же, как самого пославшего. Поэтому ясно, что и на епископа [единоличного надзирателя] должно смотреть, как на Самого Господа^[67].

Сравните этот призыв к подчинению епископу, произнесенный во втором веке н. э. со следующими словами:

Отвергнуть или отречься от избранного Господом инструмента значит отвергнуть или отречься от самого Господа, согласно тому принципу, что отвергающий посланного Господином слугу, отвергает и Самого Господина.

Эти слова, призывавшие проявлять преданность первому президенту Исследователей Библии, Чарльзу Т. Расселлу, взяты из «Сторожевой башни» за 1 мая 1922 года (англ.). Далее в журнале говорилось:

На основании вышеизложенного принципа, отвергнуть его [Расселла] и его труд равнозначно отречению от Господа.

Игнатия и Общество Сторожевой башни разделяют восемнадцать столетий. Но аргументы за это время не изменились: та же правдоподобность и благовидность в рассуждении, то же пагубное порабощение людей и превращение их в последователей человеческих лидеров. В наше время аналогичный призыв продолжает провозглашаться, с одной лишь разницей в том, что преданность Расселлу перенаправлена на «организацию» — «избранный Господом инструмент», — отвергнуть которую означает отречься от Христа. Почему–то считается, что если большие полномочия принадлежат не отдельному человеку, а группе людей, то это каким–то образом меняет дело. Как и во втором веке, очевидная из приведенных выше цитат поверхностность в рассуждении, тем не менее, успокаивает многих людей, которые, кажется, не могут распознать ее обманчивости.

Игнатий, приравнивая послушание епископу, которого «послал домовладыка для управления своим домом», пресвитерам [старейшинам] и диаконам к послушанию Христу, подразумевает этим, что неповиновение им равнозначно ослушанию Господа. Он также призывает собрание: «Внимайте епископу, дабы и Бог внимал вам», словно внимание Бога зависит от их сотрудничества с конкретными руководителями (послание Поликарпу, глава VII). А что если человек не согласен с решениями надзирателя и не может по этой причине посещать собрания, на которых царит авторитарный дух? Игнатий категорически заявляет:

Поэтому кто не ходит в общее собрание, тот уже возгордился и сам осудил себя… Постараемся же не противиться епископу, чтобы нам быть покорными Богу^[68].

Не приводится никаких оговорок относительно того, что «противление епископу» может быть оправданным, что оно может на самом деле быть «противлением» небиблейским учениям тех, кто возвышает себя над остальными членами собрания. Подобное навешивание неприглядных ярлыков на всех, кто не подчиняется диктату религиозной власти, встречается и в наше время, причем обвинения звучат почти в тех те же самых выражаются. Например, в «Сторожевой башне» за 1 августа 1980 года (с. 19, 20) [русское издание за 1 сентября 1981 года, — прим. перев.], Общество Сторожевой башни причисляет всех тех, кто не согласен с его заявлениями о том, что «пришествие» (присутствие, НМ) Христа началось в 1914 году, к числу людей, которые «по отношению к „верному и благоразумному рабу“, руководящей корпорации христианского собрания, как и по отношению к назначенным старейшинам стали бы относиться беззаконно». После этого о человеке, который не разделяет позицию «теократически назначенной» власти, говорится:

Он думает, что сам знает лучше, чем его со христиане, и также лучше, чем «верный и благоразумный раб», от которого он научился многому, если даже не всему, что он знает о Боге Иегове и Его намерениях. Он развивает дух независимости и он «надменный сердцем», что есть «мерзость пред Господом [Иеговой, НМ]» (Пр. 16:5).

Эти слова поразительно напоминают выражения Игнатия в его стремлении возвысить значимость власти епископа.

В своем произведении Игнатий несправедливо возлагает на членов собрания бремя подчиняться человеческому руководителю. При этом игнорируется немаловажный факт: на любом человеке, который утверждает, что является представителем Христа, лежит первостепенная обязанность на личном примере показать, что он сам признает Иисуса своим главой, что он проповедует весть Господина, не искаженную и не замутненную человеческими добавлениями и изменениями. На нем лежит ответственность продемонстрировать, что его указания собранию отражают волю Бога и Христа и прочно основываются на вдохновленном Писании. Людей нельзя было бы считать «примером стаду», если сами они не проявляли кротости, скромности и «смирения ума», а только лишь требовали этого от других.

Рассматривая, как протекал процесс возвышения человеческой власти, ученый–библеист Лайтфут заметил:

Нужно ли говорить, насколько губительным для истинного духа христианства, лишающим верующих самостоятельности и методично подавляющим их чувство личной ответственности перед Богом во Христе является безжалостный деспотизм подобных высказываний (если понимать их буквально), насаждавших институт епископства^[69]!

Свидетельства говорят о том, что приведенные выше слова действительно воспринимались буквально — как в прошлом, так и в настоящем, — что приводило и приводит к потере самостоятельности и подавлению у людей чувства личной ответственности перед Богом и Христом.

Теперь считалось, что большую долю этой ответственности несли за людей «назначенные» служители. Со все возрастающим энтузиазмом христиан послеапостольского периода призывали верить, что пребывать в Божьей благосклонности можно, просто оставаясь покорным надзирателю (епископу) или руководителям собрания и не противореча им. Этим людям — представителям Бога и Христа — нужно было доверять и внимать так же, как апостолам Господа, даже как самому Спасителю. Их слово было словом Божьим. Необходимость удостоверяться во всех учениях, лично убеждаться в их истинности, обучать свою христианскую совесть и остро чувствовать личную ответственность перед Богом за свои убеждения, поступки и поведение — значение всего этого преуменьшалось, а призывы к подчинению установленной человеческой власти — «видимому центру единства» — звучали все громче.

Насколько же важным было для христиан того времени внимать наставлению апостола:

Для свободы Христос освободил нас. Итак, стойте и не подпадайте снова под иго рабства^[70].

ОТ ЦЕНТРАЛИЗОВАННОЙ ВЛАСТИ В СОБРАНИЯХ К МЕЖДУНАРОДНОЙ ЦЕНТРАЛИЗАЦИИ

Процесс централизации в послеапостольский период начался внутри собраний с формированием монархической епископальной системы управления, но на этом дело не закончилось. Централизация распространилась и на отношения между собраниями. Это произошло в результате того, что главы собраний в разных городах (епископы) стали встречаться друг с другом на конференциях или соборах. Исторически эти собрания стали называться «синодами» (в словаре В. В. Даля «синод» определяется как «верховное духовное правленье»)^[71]. Существование подобных соборов или собраний обосновывалось сообщением из пятнадцатой главы книги Деяний и описанного там совета, проведенного в Иерусалиме.

Однако проведение этого собора нельзя считать обоснованием для того, чтобы собирать синод регулярно или проводить соборы на постоянной основе для вынесения решений по доктринальным, внутрицерковным или судебным вопросам. В комментарии Барнса (изданном в XIX веке) отмечается:

Этот собор обычно используют как прецедент для того, чтобы обосновать проведение церковных Соборов на постоянной основе, и в особенности для того, чтобы наделить их властью судебного, апелляционного и контролирующего характера. Однако само сообщение не позволяет сделать подобных выводов и не может быть использовано для таких обоснований. Ибо (1) данный собор не был апелляционным правлением в каком бы то ни было смысле. Мы имеем дело с собранием, потребовавшим коллективной мудрости апостолов и старейшин, созванным с конкретной целью, призванным ответить на запрос, исходящий из церкви в определенной местности. (2) У данного собора не было никаких атрибутов суда… В ряде случаев суды принимают на себя такие полномочия, которые в Новом Завете не были доверены никакому человеческому церковному органу. (3) Нет ни малейшего намека на то, что подобные Соборы должны были проводиться на постоянной основе, или вообще с какой–либо долей регулярности. Что было продемонстрировано, так это то, что при возникновении трудностей (когда христиане растеряны и смущены, или когда возникают раздоры) было бы правильно обращаться к христианским мужчинам за советом и руководством… Однако факт проведения Собора в Иерусалиме по специальному случаю нельзя использовать для того, чтобы придать будущим периодическим совещаниям божественную силу… (4) Следует добавить, что решение апостолов и старейшин в то время, несомненно, имело определенный вес (ср. гл. xvi. 4), однако сегодня ни у одной группы служителей или мирян не может быть подобной авторитетности. Кроме этого, никогда нельзя забывать о том, о чем, — увы! — с удовольствием и выгодой для себя забыли священнослужители: что ни апостолы, ни старейшины не претендовали на распространение своей юрисдикции на церкви в Антиохии, Сирии и Киликии; что они не считали своим правом рассматривать их дела, что они не стремились «господствовать» над их верой или совестью. Их вниманию был представлен единичный, конкретный, определенный вопрос — в таком свете они и рассматривали его… Они не издали повеления, обязывающего во всех подобных случаях в будущем обращаться к ним, их преемникам или церковному трибуналу. Очевидно, что они считали церкви обильно благословленными свободой и не планировали создавать постоянный орган, который бы обладал полномочиями выносить официальные решения по вопросам веры или издавать законы для направления свободных служителей Господа^[72].

Приведенные выше утверждения подтверждаются доказательствами и показывают несостоятельность утверждения Общества Сторожевой башни о том, что в раннехристианском собрании на постоянной основе заседал «руководящий совет». Если бы такой централизованный совет существовал в природе с самого зарождения собрания, то подобные соборы не нужно было бы изобретать заново. Если бы описание иерусалимского совета, призванного решить поступившие из Антиохии вопросы, являлось примером того, что соборы должны проводиться регулярно, то мы наблюдали бы их и в будущем, даже после разрушения Иерусалима в 70 г. н. э. Однако в «Истории христианской церкви» Ф. Шаффа говорится:

Впервые мы с уверенностью можем говорить об их [Соборов] появлении в середине второго века^[73].

То есть первые свидетельства о проведении соборов относятся ко времени по меньшей мере через сто лет после встречи, описанной в пятнадцатой главе Деяний.

Более того, история показывает, что двери на этих соборах изначально были открыты для всех членов собрания, что любой человек из сообщества, где проводился собор, мог придти на встречу и в некоторых случаях оказать влияние на принимаемые решения. Со временем, однако, лишь узкому кругу лиц было позволено присутствовать и участвовать на этих синодальных встречах синода. Шафф отмечает:

С развитием иерархии, республиканский, восходящий к апостольским временам дух [то есть принцип, по которому присутствие на синодах было позволено не только епископам или надзирателям, но и старейшинам и обычным членам собрания] стал постепенно уходить в небытие. После Никейского собора (325) право присутствия и голоса сохранилось лишь за епископами. Кроме того, епископы не выступали уже в качестве представителей своих общин, как ранее, но действовали от своего имени, как преемники апостолов^[74].

Хотя сначала соборы проводились в единичных случаях, постепенно они стали созываться все чаще и чаще, а их власть (отражавшаяся на том, какие принимались решения) подчеркивалась со все большей силой. Ко времени Киприана (200–258 г. н. э.) послушание синодам или соборам, а также выполнение принимаемых на них решений и постановлений стало считаться жизненно важным. Киприан подчеркивал, что единство Церкви выражалось в единении надзирателей (епископов)^[75]. Со временем председательствующий священник (епископ) стал единственным представителем собрания на синодах. Он же передавал решение синода членам собрания. По замечанию Лайтфута, епископ превратился в «незаменимый канал Божьей благодати»^[76].

Тех, кто не принимал исходящее из вышеописанного канала наставление, Киприан обвинял в преступлении «Корея, Дафана и Авирона, восставших против Моисея и Аарона».

Сравните такую позицию со следующим отрывком:

Мы должны с пониманием относиться к этим вопросам, ценя наши взаимоотношения с видимой теократической организацией, помня судьбу подобных Корею и Ахану, Саулу, Озии и других, забывших теократический порядок.

Эти слова, процитированные из «Сторожевой башни» за 1 февраля 1952 года (с. 79, англ.), вторят высказываниям Киприана^[77]. Лайтфут отмечает, что в своих аргументах Киприан постоянно прибегал к ветхозаветным аналогиям (например с Кореем), и что подобные притязания подаются как «абсолютные, требующие немедленных действий и непреложные». Другими словами, Киприану не нужны были доказательства того, что его аналогии были проведены справедливо и что обвиняемые лица действительно поступали также, как бунтовщики времен Моисея. Все, что ему нужно было сделать — это заявить, что дело обстояло именно таким образом. От других не ожидалось ничего, кроме согласия.

Современная история организации Свидетелей Иеговы с точностью повторяет тот же путь. К несогласным с изречениями организации — «канала» применяют те же аналогии и называют их, по словам Игнатия, «возгордившимися», «осудившими себя», «непокорными Богу» людьми. Организации достаточно заявить, что к современным «бунтовщикам» относится тот или иной пример прошлого. От других не ожидается ничего, кроме согласия.

СПАСЕНИЕ — ТОЛЬКО С РЕЛИГИОЗНОЙ ОРГАНИЗАЦИЕЙ

Итак, собрание (или церковь) уже не считалось более просто братством, единением людей одной веры на основе взаимной любви — оно превратилось в религиозный институт с четко означенными границами, выйдя за которые, человек мог ожидать серьезные последствия. Киприан писал:

Тот не может уже иметь Отцом Бога, кто не имеет матерью Церковь. Находящийся вне Церкви мог бы спастись только в том случае, если бы спасся кто–либо из находившихся вне ковчега Ноева^[78].

Таким образом, библейское учение о том, что спасение проистекает от веры в искупительную жертву Иисуса Христа, было теперь расширено и переработано, выйдя за пределы того, о чем говорилось в Писании непосредственно. Ныне ни один человек не мог обрести спасения, если он не находился в церковной организации под руководством надзирателя или епископа. Роль Сына Бога как единственного Пути к спасению потеряла свою исключительность. Теперь эта функция выполнялась и людьми. Христу пришлось поделиться своим правом жизнедателя с епископами и церковной организацией — без них спасение было уже невозможным.

Слова стали приобретать новые значения. Греческое слово экклезия (обычно переводимое как «церковь» или «собрание») собственно и обозначает просто «собрание», «сходку». В своем обычном употреблении в христианских Писаниях этим словом описывается собрание людей, соверующих, встречавшихся вместе. «Собранием» они были потому, что они собирались. За исключением самого раннего периода, когда они еще могли встречаться в синагогах, в основном они собирались в частных домах^[79]. Они являлись собранием именно благодаря самому факту, что они «собрались», а не из–за того, что являлись членами какой–либо организации. Слово экклезия относилось к ним как к собравшимся верующим, как к совокупности людей в каком–либо месте или в целом как к коллективу людей, образующих народ Бога, собрание первенцев^[80]. Они также являлись «сообществом», так как их объединяли общие интересы.

Хотя слово экклезия не потеряло этого первоначального значения, на протяжении следующих столетий оно приобрело еще и другое. Как показывают приведенные ранее в этой главе цитаты, слово «церковь» (экклезия) де–факто стало обозначать религиозную власть духовенства, которое все в большей и большей мере стало регламентировать поведение собирающихся. Преданность «церкви» из любви и верности к сообществу превратилась в преданность и послушание руководителям. Словами церкви теперь считали не голос собравшихся, а постановление религиозной власти.

Все это ознаменовало малозаметную, хотя и значимую перемену в отношении того, чьими последователями теперь были христиане. Основное внимание теперь было направлено не на главу — Христа, — а на тело, вернее на тех, кто, называя себя членами этого тела, оказались проворнее других, кто теперь считал себя вправе быть представителем церкви. Конечно, христиане должны с почтением и уважением относиться к другим членам тела и «одинаково заботиться друг о друге». Ведь «если страдает один орган, плохо и всем остальным. Если в почете один орган, радуются этому и все остальные»^[81]. Но такой дух единства обеспечивается не преданностью какому–нибудь одному «органу» тела, добившемуся каких–либо полномочий или получивших видную должность, а преданностью Главе, Христу. Если христианин хорошо понимает необходимость подражать Христу и идти за ним, то он никогда не будет забывать должным образом заботиться о других членах тела.

Последствия тех изменений, произошедших в ранний послеапостольский период, сегодня хорошо видны. Например, хотя английское слово «ecclesiastical» или слово «церковь» на французском, испанском и итальянском языках (йglise, iglesia, chiesa) произошли от греческого экклезия, сегодня они редко вызывают в голове у людей картину собирающихся людей. Скорее, они означают религиозную организацию (или же церковное здание). В следующей главе мы проследим, как похожая перемена оказала ключевое влияние на сознание Свидетелей Иеговы в отношении того, чьими последователями они являются и к кому проявляют преданность.

«МЕЖДУНАРОДНОЕ ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ»

Хотя соборы проводились теперь регулярно, центрального органа, официально управляющего всеми христианскими собраниями, международного «руководящего совета», еще не было. Но это оказалось лишь вопросом времени.

Те же причины, которые ранее привели к появлению монархического уклада в собраниях, когда один член совета старейшин стал единоличным надзирателем (епископом), неким «видимым центром единства», вокруг которого могло сплотиться все собрание, те же причины, которые позднее способствовали образованию синодов или соборов в той или иней местности, те же самые причины теперь «влекли каждую местную церковь к единому центру» в международном масштабе^[82].

Соборы епископов изначально осуществляли надзор за какой–то определенной областью, провинцией или территорией. Однако с проведением «вселенского» Никейского собора (325 г. н. э.) влияние стало распространяться повсеместно. Возвышение человеческой власти, начавшееся внутри собраний и продолжившееся между отдельными собраниями, теперь приняло международный размах. Никейский собор был созван (некрещеным) римским императором Константином главным образом для того, чтобы выработать среди христианских епископов единую позицию по вопросу взаимоотношения между Христом и Богом (споры об этом вносили глубокие разделения). Вопрос касался не божественности Христа (не вызывавшей сомнений), а того, можно ли Христа отождествлять с Богом Всемогущим, Владыкой неба и земли. Описывая данный собор, историк Сократ Схоластик (из мирян), написал:

Эта война нисколько не отличалась от ночного сражения, потому что обе стороны не понимали, за что бранят одна другую^[83].

Церковный историк Евсевий Кесарийский (ок. 260–339 г. н. э.) повествует, что благодаря прямому вмешательству Константина, собор принял вероопределение, согласно которому Иисус был признан «рожденным, несотворенным, единосущным [греч., homoousios] Отцу». Описывая силу, которой теперь обладало решение этого международного совета, историк из Йельского университета Ярослав Пеликан в своей книге «Иисус чрез столетия» [Jesus Through the Centuries] написал (с. 53):

После принятия этих формул Никейским собором, они стали законом не только для церкви, но и для всей империи.

Согласно «Церковной истории» Сократа (книга I, глава 9), Александрийской церкви (в Египте) Константин написал, что «сколько и каких ужасных хулений не произносили некоторые на великого Спасителя, на нашу надежду и жизнь», все они были ныне преданы анафеме и подавлены, ибо «что показалось тремстам епископам, то не иное что есть, как мысль Божия».

Эти слова показательны в отношении того, какой склад ума развился среди людей, причислявших себя к христианам. Они были готовы принять учение и верить в его истинность, верить, что то или иное положение правильно и даже является «мыслью Божией», только потому, что его приняло большое число религиозных лидеров, действующих как руководящий орган. Тот же склад ума процветает и сегодня, при этом число участвующих в принятии решения религиозных лидеров может быть гораздо меньшим.

Процесс централизации со временем привел к формированию католической (что значит «всеобщей») церкви и образованию центрального церковного правления. Централизации способствовали и политические силы римской империи^[84].

Прошло несколько столетий, и настойчивое убеждение, что единство в учениях и согласованность в действиях непременно требуют усиления человеческой власти, в конце концов, привело к итоговому результату: управление собраниями и контроль за ними теперь осуществлялся в международном масштабе из одного центра. Помимо этого, было создано большое количество должностей и уровней подчинения, так как каждый новый шаг в ходе централизации создавал новые полномочия и сферы влияния. В конечном итоге можно было говорить о появлении иерархии.

Провозглашенная цель единения в вере наконец могла быть достигнута, хотя в качестве платы за нее пришлось пожертвовать личной христианской свободой верующих. Вопросы о библейской обоснованности тех или иных учений, правил или традиций решались теперь не убеждающей силой истины, а властным распоряжением руководителей.

Исследователь XVIII века, чьи слова процитированы в начале второй главы, указав, что в первом веке иудеи и язычники пытались бороться с благой вестью именно при помощи власти, далее с грустью замечает:

Когда христиан стало большинство, и когда они вдруг решили, что для продвижения своего дела им стоит пользоваться теми же самыми методами, которыми их враги пытались истребить их, тогда именно власть христиан не только шаг за шагом дискредитировала доброе имя христианства, но и почти совсем уничтожила его между людьми^[85].

Власть служить и созидать выродилась во власть подчинять, контролировать, господствовать, что оказалось губительным не только для христианской свободы, но и для самого христианского духа и братства.

Принимая во внимание изложенную выше историю и рассуждая о человеке, занимающимся в собрании различными видами служения, исследователь Лайтфут отмечает, что согласно Писанию…

…Его должность есть должность представителя, а не заместителя. Он не вмешивается во взаимоотношения Бога и человека до такой степени, что они становятся либо вообще невозможными, либо требуют обязательного посредничества данного служителя^[86].

Другими словами, людям не дано права заявлять, что «так как мы подпаски Христа, вы должны относиться к нам так же, как к самому Пастырю. Не вздумайте сомневаться в наших указаниях — вы же не сомневаетесь в его словах. Ваши взаимоотношения с Богом и Христом развились только благодаря нам, поэтому если вы желаете получать Божьи благословения и одобрение, то вы должны во всем слушаться наших повелений. Проявляйте признательность за то, что мы вам даем, и помалкивайте». Вести себя так — значит прямо противоречить увещанию апостола Петра, написавшего старейшинам:

Не властвуя над теми, кто вверен вашей заботе, но подавая пример пастве. Когда же явится главный Пастырь, увенчаны вы будете неувядаемой славой… И все в отношениях друг с другом облачитесь в смирение, ибо выступает Бог против высокомерных, но милостив к смиренным^[87].

На каждом христианине по отдельности лежит ответственность проверять предлагаемую ему весть. Каждый должен удостоверяться в ее правильности, даже если произносимые слова произносятся требовательно и властно. Это ясно видно из того, как Иисус Христос описал своих истинных овец:

Овцы следуют за ним [настоящим пастухом], потому что знают его голос. За чужим ни за что не пойдут они, побегут от него, потому что голос его им незнаком^[88].

Когда овцы слышат обращенный к ним голос, ясно, что они сами должны решить, действительно ли с ними говорит Иисус Христос. Возвеличивание людей, авторитарность в речи, догматизм, настаивание на букве закона в ущерб его духу, нетерпимость и черствость — все это будет звучать для «овец» как голос «чужого», даже если этот «незнакомец» при этом будет уверять, что пришел к ним от Пастуха. Вместо того, чтобы идти по пути наименьшего сопротивления, овцы Иисуса, по его словам, «побегут» от тех, кто своим заносчивым отношением показывает, что христианский дух им чужд. Держаться в стороне от таких людей вполне оправданно: уроки истории не оставляют сомнения в том, что у людей есть врожденная склонность подчинять других своей воле и навязывать свое миропонимание, а значит в той или иной степени затушевывать волю Бога и его доброго Пастыря.

Подводя итог историческому процессу, Лайтфут пишет:

Апостольский образец увидел жизнь, но через несколько поколений был забыт. Идеал просуществовал лишь короткое время и затем канул в лету… Из представителей, посланников Бога, [люди] превратились в его викариев [то есть заместителей, занимающих Его место]^[89].

Мне кажется, что именно такое развитие событий — возвышение и концентрация человеческой власти — имел в виду апостол Павел, когда он говорил о «человеке беззакония» (2 Фессалоникийцам 2:3–12). Он так описывает этого «человека» (цитируется по Современному переводу):

Он выступит против всего и вознесёт себя над всем, что называют «Богом», и над всем, чему поклоняются, войдёт в храм Божий, сядет на престол и объявит, что он — Бог.

Я не вижу причин считать, что данное описание заставляет нас ждать некоего одного необычайно беззаконного «человека» (также, как и описание «жены», называемой «Вавилон», в книге Откровение не относится к какой–либо одной женщине). Я также не думаю, что «человеком беззакония» было бы справедливо считать какую–либо одну религиозную систему. Я полагаю, что слово «человек» обозначает здесь некий образ, архетип, относящийся ко всем, кто проявляет характерные черты этого образа. Слова Павла о приходе этого человека сходны с предупреждением Иоанна: «вы слышали, что идет антихрист», после чего апостол назвал «антихристом» человека, отвергающего, что Иисус есть Христос^[90]. Контекст показывает, что Иоанн не имеет в виду какого–либо одного конкретного человека, но что он называет этим словом любого, кто соответствует данному описанию. Мне кажется, что выражение «человек беззакония» нужно понимать в том же ключе.

Нет большего «беззакония», чем пытаться захватить власть и положение Всевышнего Бога. Но именно это сделали религиозные лидеры в далеком прошлом, а также именно это делают они сегодня. Так как Отец отдал «всю власть» Иисусу Христу и повелел, чтобы «все чтили Сына, как чтут Отца», попытки захватить положение Христа и претендовать на главенство, которое по праву принадлежит только ему, являются не менее серьезным «беззаконием»^[91].

Но в каком же смысле о таких людях можно сказать, что они «вошли в храм… и объявили, что они — Бог»?

Храм в Иерусалиме был символическим местом обитания Бога, где он пребывал вместе с народом, руководил ими, давал им законы и откликался на их просьбы. Впоследствии храмом Бога стало христианское собрание, его народ, в котором Он обитает^[92]. То, что «человек беззакония» «войдет в храм» и воссядет на престол очевидно, означает, что он будет претендовать на Божьи полномочия в христианском собрании (так же, как Бог проявлял их в своем храме в Иерусалиме), распоряжаясь в нем по своему усмотрению, словно вся власть в нем принадлежит ему.

О выражениях «вознесёт себя над всем, что называют „Богом"» и «объявит, что он — Бог», библеист Барнс пишет:

Любые попытки господствовать над совестью, любые устремления отставить в сторону и сделать недействительными Божьи законы соответствуют тому, что подразумевается в данном описании. Немыслимо предположить, что кто–нибудь прямо объявит себя выше Бога. Должно быть, смысл этих слов в том, что решения и постановления «человека греха» посягают на ту область, в которой распоряжаться может один только Бог. Своими постановлениями «человек греха» отменяет законы Бога и вводит вместо них другие нормы… Это не означает, что он буквально, недвусмысленно назовет себя Богом, а скорее говорит о незаконном захвате положения Бога и присвоении себе его прав^[93].

Корень проблемы, несомненно, лежит во власти, в узурпации полномочий, которые по праву принадлежат Богу и его Сыну. Когда люди призывают других (прямо или намеками) принять их слова и религиозные воззрения — слова и воззрения, которые Писанием явно не подтверждаются — в качестве воли Бога, то они определенно проявляют характерные черты «человека беззакония». В 1980 году, когда я еще был членом руководящего совета Свидетелей Иеговы, я беседовал с членом комитета филиала одной крупной европейской страны. В ходе разговора он упомянул о том, что как–то занимался подготовкой статьи для «Сторожевой башни», в которой должна была прослеживаться история развития иерархии. По его словам, когда работа была наполовину завершена, он прекратил исследование. На мой вопрос «почему» он ответил: «Сходства слишком очевидны». Насколько очевидны сходства? Является ли современная организация Свидетелей Иеговы, как утверждается, незамутненным отражением христианского собрания апостольских времен, или же она скорее отражает послеапостольскую иерархию, формирование которой прослеживается в обсуждаемых в данной главе исторических документах? Чтобы ответить на этот вопрос, посмотрим на историю организации Сторожевой башни внимательнее.

4. Повторяющаяся история

В самом деле, кто говорит, что ты лучше других? И что есть у тебя такое, чего бы не получил? А если что–то ты и получил как дар, зачем гордишься так, как будто сам достиг всего?

(1 Коринфянам 4: 7, перевод под редакцией М. П. Кулакова).

Основателю и первому редактору журнала «Сторожевая башня» история превращения раннего христианского собрания из простого братства в сложившуюся религию с централизованной структурой власти была небезызвестна.

Читатели его журнала называли себя тогда не Свидетелями Иеговы, а просто Исследователями Библии. Собрания (в то время называвшиеся «экклезиями») были автономными, а та группа, в которой председательствовал Расселл, просто считалась примером, которому, при желании (но не обязательно), можно было подражать^[94].

Довольно скоро после основания журнала (всего лишь через два года после издания первого номера) в «Сторожевой башне» было проведено обсуждение темы о христианском собрании, установленном Иисусом Христом. Из журнала за 1881 год (статья под заголовком «Экклезия» — «собрание» на греческом языке), было видно, что Расселл не «боялся» использовать слово «организация». Например, о первых христианах он пишет: «Они были организованны и связаны друг с другом как члены одного общества», и потому у них «были законы и правительство, а, следовательно, и глава, или признаваемая [ими] правящая власть». Кажется, что такое описание очень походит на концепцию, защищаемую организацией Сторожевой башни в наше время. Однако Расселл имел в виду нечто совершенно другое.

Он нигде не говорит о том, что христиане должны находиться под руководством и контролем земного централизованного управления или человеческой системы власти, которые бы претендовали на особые полномочия над остальными. Не организационные узы связывали их друг с другом. Не на преданности организации и подчинении ей основывалось их единство. Не постановления организации были их законами. Их организация не вела никакого списка членов на земле. Можно легко увидеть, что понятие о земной структуре власти напрочь отсутствовало. Вот что сказал президент Общества Сторожевой башни в 1881 году:

Они были организованны и связаны друг с другом как члены одного общества, и поэтому у них были законы и правительство, а, следовательно, и глава, или признаваемая правящая власть. Узами любви и общего интереса были они связаны друг с другом. Так как Иисус был главой всем им, то надежды и страхи, радости, печали и устремления каждого принадлежали и всем остальным, а посему у них было гораздо более совершенное сердечное единство, нежели то, которого можно достигнуть на основе любого человеческого вероучения. Поэтому организация их была духовной; правительственным законом для каждого была любовь, и, как одно целое, все они подчинялись «закону Духа», явленного в жизни, деяниях и словах их Господа. Правительством их была воля сказавшего: «Если любите меня, соблюдите мои заповеди».

Итак, мы видим раннюю Церковь организованной, управляемой и находящейся в совершенном единстве и гармонии под правлением или главенством Иисуса. Эта церковная организация находится в противопоставлении тем, кто притворяется ее последователями, а именно, различным деноминациям и организациям, каждая из которых связывает своих членов интеллектуальным единством, основывающимся на какой–либо своей системе вероучений или догматов (некоторые из которых далеко не «любезны»), и каждая из которых имеет свои законы.

Эти законы исходят из их собственных голов или от их правителей и законодателей. Посему ясно, что современные церкви в качестве своих руководителей, направляющих, правящих органов признают древних основателей своих религий, а духовенство их на конференциях, советах, синодах и пресвитериях занимается толкованием и наложением «преданий старцев», которые «устраняют Слово Божие». Они заняли места Иисуса, истинного главы церкви, и Святого Духа, открывающего всякую истину. Смотрите, что сказал об этом пророк Исаия (глав. 9:15).

Это подводит нас к нашему второму предположению, а именно: все христиане должны присоединиться к этой организации. В свете только что сказанного о том, что этот класс и есть организованная Иисусом церковь, очевидно, что если ты отдал все свои таланты, волю, время и т.д., то Иисус считает тебя одним их своих последователей, чьи имена записаны на небесах, членом экклезии, тела, главой которого он является. Поэтому мы вступаем в церковь Иисусову, и при посвящении становимся ее членами, а имена наши записываются. Но кто–нибудь скажет: не должен ли я вступить в какую–нибудь земную организацию, присоединиться к какому–либо вероисповеданию и записать свое имя на земле? Нет. Помните, что Иисус — ваш образец и учитель, и ни в словах его, ни в делах нельзя найти никаких повелений связать себя учениями и преданиями старцев, которые всегда стремятся отнять силу у слова Божьего (Марка 7:13), и связать вас путами, сдерживающими рост в благодати и знании, против чего Павел предостерег вас твердо «стоять в свободе, которую даровал вам Христос, и не подвергаться опять игу рабства» (Гал. 5:1).

Но кто–нибудь скажет: «Если не подобает объединяться с существующими ныне номинальными церквями, то не стоило бы нам создать свою собственную организацию?». Да, и такая организация у нас есть — организация, созданная по образцу ранней церкви. Мы считаем, что вернулись к первоначальной простоте: Господь Иисус один наш глава или законодатель, Святой Дух — наш толкователь и наставник в истине, имена наши записаны на небесах, и связаны мы друг с другом любовью и общими интересами.

Но спросите вы: «Как мы узнаем друг друга?». Мы ответим: «Как мы можем не знать друг друга, если дух Господина нашего явлен в слове и деле, поступках и взглядах?» Живая вера, непритворная любовь, долготерпеливая кротость, детская простота, наряду с упорством в стремлении к зрелости, позволяют распознать сынов Божьих, а земной список нам не нужен, ибо имена всех таковых записаны в книге жизни у Агнца.

Согласно этой «Сторожевой башне», истинное собрание Христа отличалось от всех существовавших религиозных организаций, членство в которых требует принятия ряда конкретных, свойственных той или иной церкви, учений. Религиозные руководители встречались на своих конференциях и разрабатывали правила, обязательные для всех членов той или иной организации — тем самым они «заняли места Иисуса, истинного главы церкви, и Святого Духа, открывающего всякую истину». Издатели «Сторожевой башни» заявили о возвращении к «первоначальной простоте» раннего христианского собрания, организация которого была духовной; законом для которого была любовь, а правительством которого была воля сказавшего: «Если любите меня, соблюдите мои заповеди». По словам «Сторожевой башни», они были связаны друг с другом не организационными узами или человеческими традициями, но «узами любви и общего интереса». Через год, в 1882 году, эта позиция была еще раз подтверждена: у группы не было «ограды» из вероучений, за которую членам было нельзя выходить. С человеком не переставали общаться, если он не поддерживал всей совокупности учений. В то время у этих верующих не было какого–либо конкретного названия, они называли друг друга просто исследователями Библии. Вот что они тогда говорили:

Вопр. Пожалуйста, сообщите, каким именем вы именуетесь? Что у вас за деноминация?

Отв. Мы категорически не являемся очередной сектой и не признаем никакого сектантского имени, а вместе с Павлом верим (1 Кор. 3:1–4), что если кто–либо говорит «я Павлов» и «я Аполлосов», или «я баптист», или «я методист» и т.д., то этим он проявляет свои плотские наклонности, и, следовательно, сопротивляется Духу Христа. Разве Павел или Аполлос умерли за нас? Если да, то давайте назовемся их именами. Крестились ли мы в методистов, пресвитерианцев, баптистов или иные церкви и деноминации? Если да, то мы действительно являемся членами этих церквей, и должны носить их имя. Но если мы крестились в одно тело (церковь), единственным Главой которого является Иисус, тогда мы отдельные члены его тела, и единственным подобающим для нас именем было бы его имя, — по Писанию, «церковь Христова», «христиане», «церковь первенцев», и другие подобные общие названия. Еще раз мы подчеркнем: для христианского единения мы приняли только библейское основание. У нас нет символа веры (ограды), который бы связывал нас вместе или ограничивал бы наше общение с другими. Единственным стандартом нашим является Библия, единственным символом веры — ее учения. Мы понимаем, что истины из Писания открываются постепенно, а посему мы готовы изменить наш символ веры (наши убеждения, верования) сообразно с усилением света из нашего Стандарта.

Мы дружески расположены ко всем христианам, в которых можем увидеть Дух Христов, а в особенности к тем, кто считает своим стандартом одну только Библию. Посему, с нашей точки зрения, для того, чтобы называться христианами, не требуется, чтобы все имели такое же понимание, как и мы. Мы отдаем себе отчет в том, что рост в благодати и знании — процесс постепенный. Мы также не видим причин полагать, что только стражи Сиона смогут «своими глазами видеть» (Ис. 52:8), до тех пор, пока не придет совершенное, а «то, что отчасти, прекратится» (1 Кор. 13:10).

Если бы все христиане освободились от составленных ранее символов веры и изучали бы Слово Бога без предубеждений, свойственных их деноминациям, то наступило бы подлинное христианское братство и единство в истине и знании. Освободившиеся бы тогда от оков члены тела действительно бы водились Духом своего Главы, а сектантская гордость бы ушла в небытие.

Однако, не прошло много времени, как человеческое рассуждение уже предлагало более «практическое» решение. Прозвучал вопрос: разве плохо было бы для более эффективного проповедования благой вести создать «ревностную, деятельную организацию» (построенную, конечно же, «на библейских основаниях»). В «Сторожевой башне» за март 1883 года был опубликован этот вопрос, а также ответ на него:

В. «Не было бы создание ревностной, деятельной организации (или секты), построенной на библейских основаниях, самым лучшим решением для распространения настоящей благой вести? Нам нужно братство и единомыслие. В единстве сила. Не застрельщики выигрывают сражение, а дисциплинированные и сплоченные батальоны».

О. Мы понимаем, что создание видимой организации и принятие какого–нибудь конкретного названия, скорее всего, привело бы к увеличению нашей численности и сделало бы нас более респектабельными в глазах мира. Физический человек склонен считать организованную для определенной цели группу людей в большей или меньшей степени силой, поэтому он высоко ценит различные организации, из которых, слушаясь голоса нашего Господина, мы вышли. Но физический человек не может понять, как группа людей безо всякой видимой организации, может хоть чего–нибудь достигнуть. Когда они смотрят на нас, то считают нас рассеянными повсюду застрельщиками–одиночками, «странными людьми» с очень странными взглядами и надеждами, на которых не стоит обращать особого внимания.

И хотя физический человек не может увидеть нашей организации, потому что он не понимает вещей духовных, Божьих, мы надеемся, что вы видите: настоящая Церковь организована очень эффективно и находится в самом превосходном рабочем состоянии (смотрите план нашей организации в октябрьском выпуске под заголовком «Экклезия»). Апостол Павел призывает нас к единству веры и целей (Фил. 3:15, 16, Diaglott). Все, ведомые одним и тем же Духом могут придти и приходят к познанию одной и той же истины. Под руководством нашего Предводителя, все действительно освященные, сколь бы мало их ни было, и как бы далеко они не находились друг от друга, крепко объединены Духом Христовым в вере, надежде и любви, и, следуя повелению Господина, движутся едиными батальонами для достижения его целей. Никогда не забывайте, что дело Бога не зависит от численности (смотри Судей 7 в качестве примера).

Принимая во внимание эту организацию — духовную организацию — и не желая уподобляться людям этого мира, которые не могут увидеть или понять ее, мы вполне готовы к тому, чтобы нас с упреком называли странными людьми. Мы всегда отказываемся называться каким либо другим именем, кроме имени нашего Главы — христианами, и мы неустанно заявляем, что между теми, кто постоянно водится его Духом и следует открытому в его Слове примеру, не может быть разделений.

Итак, в статье показывалось: желание иметь сильную видимую организацию исходило из сугубо человеческих, плотских размышлений. Оно свойственно «физическому человеку», который стремится к численному росту, восхищается силой, присущей видимой организации с собственным отличительным названием. И именно недуховным людям было так трудно «понять, как группа людей безо всякой видимой организации может хоть чего–нибудь достигнуть». Эти исследователи Библии вновь подчеркнули: единственная организация, к которой они принадлежали — это организация духовная, «невидимая для мира». Некуда было «пойти и посмотреть», нечем было произвести впечатление на людей: ни мощной и эффективной организацией, ни собственной силой, ни имуществом или зданиями. Не организационное единство, а единство духа было провозглашено заветной целью. Людей призывали освободиться от разделений в разных деноминациях и видимых религиозных организациях. Ранние исследователи Библии не могли призывать других разделить с ними эту свободу, если бы сами ее не достигли.

Поэтому когда в «Сторожевой башне» за 1 марта 1979 года под заголовком «Современная теократическая организация» цитировался отрывок из «Сторожевой башни» за февраль 1884 года (так, словно он поддерживал современный взгляд на организацию, существующий у Свидетелей Иеговы сегодня), это только вводило читателей в заблуждение. Обратите внимание на материал, предшествующий цитате — он «помогает» слушателям понять мысль, за которую ратует автор статьи:

¹⁶ Собрание, о котором говорилось выше, искренне стремилось к тому, чтобы оказаться достойным инструментом Иеговы, его видимой организацией. Поэтому оно держалось в стороне от любых союзов с сектантскими организациями так называемого христианства, а также от политических организаций этого мира. Вот как это христианское собрание высказалось по этому поводу в одном из выпусков своего официального журнала, в «Сторожевой башне» за февраль 1884 года:

Новые читатели в разных частях страны постоянно спрашивают: «Каким названием вы себя именуете? Вы первые баптисты? баптисты–миссионеры? универсалисты? Может быть, вы адвентисты? или ранние методисты?» И т. д. и т. п. Мы неоднократно старались разъяснить нашу позицию, и сейчас попытаемся в нескольких словах сделать это еще раз.

Мы не принадлежим НИ К КАКОЙ земной организации. И если вы перечислите полный список всех сект, нашим ответом будет нет на все и на каждое название. Мы являемся верными только небесной организации — «чьи имена написаны на небесах» (Евр. 12:23; Луки 10:20). И все святые, живущие ныне, или жившие в этом веке, принадлежали к НАШЕЙ ЦЕРКОВНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ: все они составляют ОДНУ ЦЕРКОВЬ, а ИНОЙ, признаваемой Господом Церкви, НЕТ. Посему любая земная организация, которая хотя бы в небольшой степени мешает этому единению святых, действует вопреки учениям Писания и воле Господа — «чтобы они были ЕДИНО» (Ин. 17:11).

В попытке заранее снять все вопросы относительно утверждения «Мы не принадлежим НИ К КАКОЙ земной организации», автор статьи из «Сторожевой башни» за 1 марта 1979 года заявляет, что это высказывание якобы означало только то, что ранние Исследователи Библии «держались в стороне от любых союзов с сектантскими организациями так называемого христианства, а также от политических организаций этого мира». Это утверждение верно — они действительно держались в стороне от таких организаций, хотя «политические организации» вообще не упоминались в этом обсуждении из ранней «Сторожевой башни». Привлекая эту не относящуюся к делу подробность, автор материала за 1979 год просто отвлекает внимание от подлинного значения сделанного утверждения. «НИ К КАКОЙ земной организации» означало просто и прямо ни к какой. Они не только не принадлежали к сектантским организациям, но и сами не создавали своей. Они ясно показывали, что, по их мнению, создать свою собственную организацию со структурой власти и отличительным названием означало бы дать жизнь еще одной сектантской системе. Они причисляли себя только к одной организации — к «небесной», а имена членов этой организации записывались на небе.

Контекст делает это еще очевиднее. В последующих абзацах статьи от 1884 года, не процитированных автором материала за 1979 год, содержались следующие мысли:

Каким именем можно назвать эту Церковь? Мы ответим: именем того, кто основал и дал начало этой церкви — Христа. Итак, это «Церковь Христа» или «Церковь Бога», ибо Бог основал ее на Камне, Христе Иисусе. Еще ее прихожан можно назвать «христианами», как это идет уже с ранних времен (Деян. 11:26; 26:28, и 1 Пет. 4:16). Но в связи с тем, что Павел и другие ученики не были последователями учений Кальвина, то они не назывались кальвинистами. И так как они не были последователями учений и примера Лютера, то они не назывались лютеранами. Но так как они признавали ОДИН пример и ОДНО учение — пример и учение ХРИСТА, то они с радостью приняли название «христиане».

Разве вы не согласитесь с тем, что в этом состоит единственное основание для единения? Представьте на мгновение, что все человеческие символы веры, все церемонии и формальности, все молитвенники, литургии и наименования отложены в сторону, что все христиане встречаются только во имя одного Христа, что все в искренней простоте изучают ЕГО слова, руководствуясь Духом Бога и объяснениями из писаний Апостолов, — надолго ли тогда в Церкви останутся серьезные разногласия?

Итак, какими бы именами люди нас ни называли, для нас это значения не имеет. Мы не признаем никакого другого имени, кроме «единственного имени под небом и для человеков» — имени Иисуса Христа. Мы называем себя просто ХРИСТИАНАМИ и не воздвигаем никакой преграды между собою и любыми другими людьми, которые верят в упомянутый Павлом краеугольный камень нашего здания: «Что Христос умер за грехи наши, по Писанию»; а те, для кого такая позиция недостаточно широка, не имеют права именоваться христианами.

Из этих отрывков ясно видно, что в то время Расселл и его сторонники не претендовали на исключительность и не считали себя единственными истинными христианами. Они не разделяли узкого взгляда о том, что другие люди не являлись христианами просто потому, что оказались за «оградой» какой–либо организации. Они считали христианами всех, кто верил в фундаментальную истину о том, «что Христос умер за грехи наши, по Писанию».

То, что смысл их высказываний состоял именно в этом, видно из более ранних выпусков журнала, некоторые из которых уже цитировались выше. Исследователи Библии открыто принимали в качестве своих христианских братьев и других людей, утверждая: «Мы дружески расположены ко всем христианам, в которых мы можем увидеть Дух Христов, а в особенности к тем, кто считает своим стандартом одну только Библию. Посему, с нашей точки зрения, для того, чтобы называться христианами, не требуется, чтобы все имели такое же понимание, как и мы. Мы отдаем себе отчет в том, что рост в благодати и знании — процесс постепенный»^[95]. Разумно предполагать, что автор статьи из «Сторожевой башни» за 1979 год, приводивший цитаты из журнала за 1884 год, должен был увидеть и эти высказывания. Если так, то он должен был понимать, что процитированные им слова были искажены контекстом и противоречили фактам.

Такая дружественность просуществовала еще некоторое время, что видно из вышедшей спустя десять лет «Сторожевой башни» за 15 сентября 1895 год, где была изложена недвусмысленная позиция по отношению к человеческим организациями. Вот что было написано в качестве одного из первых положений в ответ на запросы людей, желавших получить совет о проведении совместных встреч:

(2) Остерегайтесь «организации». В ней нет абсолютно никакой необходимости. Библейские правила — единственные, которые вам понадобятся. Не старайтесь господствовать над совестью других и не позволяйте другим брать верх над вашей. Верьте и слушайтесь по мере того, как вы на сегодняшний день понимаете Слово Бога, и так продолжайте день ото дня возрастать в благодати, знании и любви^[96].

Такими были ранние высказывания, такой была ранняя позиция. Как же произошла такая огромная перемена, приведшая к принятию почти противоположного взгляда, существующего до наших дней? В 1980–х годах Рон Фрай, в прошлом районный надзиратель и Свидетель Иеговы с 33–летним стажем, в течение нескольких «изматывающих лет» занимался тщательным исследованием учения Общества Сторожевой башни о полномочиях и власти, которые оно приписывает себе. Сопоставляя ранние и поздние взгляды, он написал:

Сегодня, спустя более 100 лет после положенного Расселлом начала, организация стала для Свидетелей исключительно важной. Она всегда идет на первом месте. В статье «Вера в победоносную организацию Иеговы» из «Сторожевой башни» за 1 марта 1979 года выражение «теократическая организация» (в разных падежных формах) появляется пятнадцать раз только в первых одиннадцати абзацах^[97]. Общество постоянно прибегает к такому гипнотизирующему повторению для того, чтобы Свидетели Иеговы не подвергали сомнению публикуемые организацией «истины». В отличие от такого подхода к организации, Расселл и его ранние единомышленники были настроены против создания земной структуры.

Фрай делится своими предположениями о том, что могло быть причиной такого негативного отношения к организации на первом этапе:

Антагонизм Расселла по отношению к церквям с долгой историей понятен. В конце концов, религия, которой он дал начало, только–только появлялась на свет. Небольшая группа его последователей не имела долгой истории. Утверждая, что у Бога не было постоянно существующей организации на земле — монолитного христианского собрания, что Бог ведет дела по другому, они старались приуменьшить значение того, что у них самих не было организации с продолжительной историей. Таким способом единомышленники Расселла могли (в собственных глазах) принизить статус существующих на земле церквей, у которых своя история была, и успокоиться по поводу отсутствия истории собственной.

Итак, что касается обсуждаемого вопроса, абсолютно ясно: в то время Расселл не верил в существование земной организации Бога — верного и благоразумного раба с 18–вековой историей, Божьего «канала» сообщения на земле. Он не нашел такой организации, а она не нашла его. Расселл и его единомышленники не были связаны ни с какой из существующих организаций и вообще смотрели на подобную идею с неприятием. Они решительно отвергали саму мысль о том, что для служения Богу необходимо присоединиться к какой–либо видимой земной организации, якобы существовавшей начиная с пятидесятницы.

Однако сегодня, по прошествии ста лет, преемники движения Расселла Исследователей Библии говорят прямо о противоположном. По их словам, необходимо найти видимую земную организацию, [связанную с] Обществом Сторожевой башни, и присоединиться к ней. Эта позиция полностью отличается от первоначальной. Изменилась ситуация, и Свидетели Иеговы изменили свои аргументы. С той же силой, с которой когда–то существование организации отвергалось, сегодня оно защищается.

Также, как современный взгляд на существование земной организации существенно отличается от того, каким он был сто лет назад, так и отношение к самому Расселлу сегодня далеко не такое, что было в начале. За исключением коротких упоминаний о нем время от времени, сегодня Расселл практически незнаком большинству Свидетелей. Его труды читать не рекомендуют, а издательская компания, которую он сам основал и которую финансировал, больше не печатает ни одной из его многочисленных книг.

Тем не менее, как все еще настаивают Свидетели Иеговы, он был тем человеком, через которого Бог дал новую жизнь великим учениям Иисуса и апостолов. Почему бы сегодня в собраниях Свидетелей Иеговы не изучать его книги, хотя бы в исторических целях? Потому что значительная, если не бульшая часть его работ сегодня считалась бы ересью.

Справедливость такой оценки видна из перемены, произошедшей еще при жизни Расселла. Трудно поверить, что тот же самый человек, которому принадлежат процитированные ранее в этой главе слова, в 1910 году, — после того, как он стал известным среди тысяч людей по всему миру в качестве их «Пастора», после того, как основанный им журнал «Сторожевая башня» просуществовал три десятилетия, после того, как его работы были распространены многотысячными тиражами во многих странах, — тот же самый человек заявил, что, руководствуясь опытом, те, кто читает только Библию и не заглядывает в написанные им «Исследования Писаний» «в течение двух лет уйдет во тьму», в то время как те, кто читает его «Исследования Писаний» и не открывают Библию, к концу того же времени останутся «во свете». Человек может провести «недели и годы» в личном изучении Библии не прибегая к помощи трудов Расселла, но «даже в таком случае, если в чем–то для него и наступит озарение, вероятнее всего, он все поймет неправильно»^[98].

Наряду с этими замечаниями были высказаны некоторые оговорки и уточнения. Тем не менее, факт остается фактом: наряду с умалением способностей отдельных христиан понимать Слово Бога при личном изучении, литература Общества Сторожевой башни была превознесена как единственный канал Бога по распространению света и истины. Трудно представить себе более нескромную, сектантскую позицию, более печальное отступление от защищаемых ранее благородных принципов.

Это не было одномоментным, разовым проявлением такой позиции. О ее развитии можно судить по материалу, опубликованному в «Сторожевой башне» за год до того, в 1909–м году. В выпуске за 1 октября Расселл, основатель и редактор журнала, единственный признаваемый Исследователями Библии «Пастор», рассмотрел стих из Матфея 24:45 и упоминание о «сем рабе» и «его слугах». Используя по своему обыкновению редакторское «мы» вместо «я», он признал, что четырнадцать лет назад один из единомышленников Общества Сторожевой башни (этим единомышленником была его жена, согласно «Сторожевой башне» за 15 июля 1906 года) назвал «рабом сим» (то есть верным и благоразумным служителем из притчи) его, Расселла. Расселл отмечает, что тогда он не стал принимать участия в последовавшем обсуждении. Он пишет, что человек, изначально указавший на то, что Расселл выполняет роль «сего раба», теперь изменил свое мнение. По словам этого человека, «хотя мы и занимали это положение, теперь мы его потеряли, уступили преемнику». Затем он обсуждает данный вопрос, но делает это непрямо, противопоставляя слова своих «друзей» со словами «противников», оставив собственные прямые замечания напоследок.

В изложении Расселла его «друзья» говорили следующее:

Наши друзья убеждены в том, что, согласно данному тексту Писания, в конце этого евангельского века у Господа должно быть не несколько каналов для распространения истины, а только один, и что у других верных служителей Господа будет преимущество быть сослужителями (соработниками). Они настаивают на том, что фактов, связанных с этим временем жатвы, для обоснования такого толкования, предостаточно. Они утверждают, что все они получили знания о настоящей истине напрямую из литературы Общества Сторожевой башни, Библий и трактатов, или косвенно от людей, получивших просвещение именно через этот канал. Поэтому они с радостью сотрудничают в качестве «соработников» в делах Общества, считая, что таким образом они отзываются на руководство Божьего провидения и на указания из Божьего Слова. Они убеждены, что те, кто поступает иначе, противятся Божьему слову, сопротивляются делу жатвы и сами навлекут на себя погибель.

__________

Они заявляют, что, по их мнению, нельзя дать иного толкования лежащему перед нами факту кроме как в согласии с обещанием Господа, а именно: что в соответствующее время при кончине века, во время своего присутствия, Господь вынесет из хранилища Благодати, Мудрости и Истины «новое и старое», и что в то время он изберет один особый канал, посредством которого эти благословения будут явлены перед домом веры, а также, что у других будет преимущество присоединиться к служению в качестве «сослужителей». Они указывают на то, что ставшие «сослужителями» были благословлены и использованы для дела жатвы, в то время как несогласные ушли во «тьму внешнюю» номинализма в отношении истины о «жатве» и ее служении.

Нужно помнить, что «Сторожевая башня» была собственным журналом Расселла. Он положил начало изданию журнала, контролировал его и, являясь его единственным редактором, решал, что будет в нем публиковаться^[99]. В значительной мере журнал был проводником его идей. Незадолго до смерти, в своем завещании, Расселл указал, что хотя он и передал журнал Обществу Сторожевой башни, Библий и трактатов (корпорации, которую также контролировал он сам, являясь ее самым крупным акционером), он сделал это «на ясном условии: при жизни [он] должен полностью контролировать все интересы этих публикаций, а после… смерти дела должны вестись в соответствии с [его] пожеланиями»^[100]. Поэтому когда он говорит о том, как люди относятся к журналу или к Обществу, или о том, что журнал или Общество являются «каналом», то, в сущности, он говорит о самом себе. Весь контекст статьи подтверждает это. Только Расселл считался «Пастором», и это лишь усугубляет положение. Ранее он назвал себя «глашатаем Божьим» и «инструментом» в открытии истины^[101]. Поэтому когда он приводит слова о том, что ряд людей (его «друзья») получили просвещение через «один» канал, то он ясно имеет в виду свои работы. Это также видно из слов о том, что «у других верных служителей Господа будет преимущество быть сослужителями (соработниками)» с этим «одним особым каналом», который был избран Господом^[102].

Это также подтверждается многочисленными утверждениями из «Сторожевой башни», выходившей после смерти Расселла. В отличии от крайне необъективного изложения нашего времени, в «Сторожевой башне» за 1 марта 1923 года представлена совершенно другая картина. В журнале приводятся слова Расселла о том, что некоторые называли «верным и благоразумным рабом» его, а некоторые — Общество, а затем говорится:

Оба высказывания правильны: ибо брат Расселл в действительности и был Обществом в самом полном смысле слова: он определял правила и курс Общества, не считаясь ни с одним другим человеком на земле.

В «Сторожевой башне» за 16 октября 1916 года, вышедшей после смерти Расселла и содержащей его биографию, говорилось:

Тысячи читателей трудов Пастора Расселла считают, что он выполнил роль «сего верного и благоразумного раба», и что своей великой работой он предоставлял дому веры пищу вовремя. Его скромность и смирение не позволяли ему открыто претендовать на эту должность, но в частных разговорах он признавал, что она относится к нему^[103].

Тех же, кто был назван «противниками» идеи отождествления Расселла с «рабом сим» и «каналом» Бога, в «Сторожевой башне» за 1 октября 1909 года Расселл описывает следующим образом:

Наши противники, заняв свою антагонистическую позицию, часто проявляют ожесточенность и сарказм. Они утверждают, что выражение «раб сей» относится ко всем членам церкви Христовой (делая тем самым словосочетание «его слуги» бессмысленным, так как оно относится к тому же самому классу). Они признают, что именно из литературы этого Общества они впервые были просвещены относительно ценности смерти Христа «для искупления всех», впервые получили знание о «времени восстановления всего», впервые смогли оценить привлекательность «вышнего звания», впервые узнали о парусии и времени жатвы в веке сем, впервые узнали об исполнении пророчеств в связи с этим временем жатвы, впервые поняли природу человека и дела искупления, примирения и воссоздания. И все же они придерживаются мнения, что все это было опубликовано раньше и другими людьми, и стараются разыскать источники. Они также утверждают: считать, что данный текст Писания относится к нам, означает приписывать нам совершенство.

«Однако, — возражают противники, — хотя мы не приуменьшаем выполняемого служения, но если мы признаем, что объяснение стиха из Матфея 24:45 является правильным, то мы должны будем также признать и контекст стиха, где говорится: „истинно говорю вам, что над всем имением своим поставит его“. Это означало бы, что „сослужители“ и „дом веры“ в целом могут получать духовную пищу только от „раба сего“. Мы не можем согласиться с такой мыслью и потому противимся всему этому объяснению».

Примечательно, что сегодня Общество Сторожевой баши придерживается как раз той же позиции, которую, по словам Расселла, защищали его «противники», а именно: выражение «верный и благоразумный раб» относится «ко всем членам церкви Христовой», а не к одному человеку. Поэтому считать одного Расселла «рабом сим», а всех остальных — его «сослужителями» было «бессмысленным», так как частью «раба сего» являлись они все. Они видели прямую опасность в том, чтобы поставить себя в зависимость от одного человеческого источника, действующего в качестве единственного канала, через который можно было бы получать истину и понимание. Считать Расселла «рабом сим» и единственным избранным «каналом» — значит признавать за ним особые, уникальные взаимоотношения с Господом. То, что некоторые подвергали сомнению такое положение вещей было, по словам Расселла, проявлением «антагонизма», «ожесточенности и сарказма». Все это звучит очень и очень знакомо.

За 23 года до того, в книге «Божественный план веков»^[104], опубликованной в 1886 году (на с. 23) [русское издание с. 26 — прим. перев.] Расселл отмечал:

Так постепенно образовалось особое сословие, названное «духовенством», которое считало себя, независимо от слова Божия, достойными руководителями в вопросах веры, каковыми и другие их почитали. Из этого незаслуженного почтения к учениям грешных людей и из пренебрежения словами непогрешимого Бога, развилась со временем могучая система — Папство.

Нет надобности указывать на то великое зло, которое образовалось от пренебрежения истиной, ибо всякому известно, что не только церковь, но почти весь цивилизованный мир лежал в тисках этой системы, и были прельщены к почитанию человеческих преданий и догматов.

Теперь же, когда некоторые люди не без возражений отреагировали на заявления о том, что работы Расселла якобы являются единственным избранным Господом «особым каналом», он предпринял попытку изобразить свои труды жизненно важными. Он приводит следующие слова своих «друзей» о собственных работах:

Они указывают, что и сами они, и их предки на протяжении предыдущих поколений внимательно изучали Библию, но все бессмысленно, до тех пор, пока Господь, в должное время, не послал им через Общество «Ключи к Библии». Они указывают, что проигнорировать данное Господне руководство и при личном изучении Библии не принимать во внимание посланного Господом учителя — значит бесчестить Господа, пославшего учителя, и отклонять Его помощь. Единственное, что можно ожидать в результате такого отношения, так это то, что постепенно такие люди потеряют свет, соответственно потеряют святой Дух, Дух истины, и, со временем, попадут во «тьму внешнюю» этого мира и номинальной церкви, из которой они были спасены посредством истины. Они говорят, что это равнозначно тому, как свинья идет валяться в грязи, а пес возвращается на свою блевотину, как пишет апостол. Они заявляют: по их мнению, пойти по такому пути — значит проявить недостаток признательности за то, что их вывели из тьмы в чудный свет, недостаток признательности за свет «утренней звезды», обещанной Господом перед наступлением восхитительного рассвета нового устроения (2 Пет. 1:19–21).

Они также указывают на то, что тома «Исследования Писания» [Dawn–Scripture Study] практически являются самой Библией в упорядоченной, систематизированной форме, и что именно систематизация Библии привела их к современному просвещенному состоянию и радости в святом Духе. Они утверждают, что «изучением Библии» часто называют пустые споры, предположения и догадки относительно вещей, прямо в Божьей Книге не указанных. Они опасаются этого и желают приближаться к Господу и к той вести, которую, по их мнению, он им послал. В связи с этим они предпочитают изучать Библию в свете и под руководством «Верийских исследований» и «Исследований Писаний» и искать дальнейшего света в том же направлении, а не полагаться на особые откровения из различных источников в свои собственные головы^[105].

Обратите внимание на слова «друзей» Расселла: все исследование Библии, которым занимались они сами и их предки, было совершенно бесполезным до тех пор, пока не стала издаваться литература Общества Сторожевой башни. Судя по всему, святой Дух Бога бездействовал или действовал недостаточно эффективно в предоставлении им необходимой помощи. «На протяжении предыдущих поколений» люди обращались к Богу с просьбами помочь им понять Его слово, но, судя по всему, эти молитвы остались без ответа, ведь для Бога еще не настало время произвести на свет Свой «канал»^[106]. Заметьте также, что после утверждения о важнейшей роли Общества, Расселл приводит слова своих «друзей» о том, что «проигнорировать данное Господне руководство и при личном изучении Библии не принимать во внимание посланного Господом учителя — значит бесчестить Господа пославшего учителя, и отклонять Его помощь», что приведет к «постепенной… потере света», «утрате святого Духа и, в конечном итоге, к уходу во „тьму внешнюю“». И все это от человека, который ранее заявил, что «незаслуженное почтение к учениям грешных людей и… пренебрежение словами непогрешимого Бога» привело к развитию церковной иерархии и потере свободы.

В заключительной части статьи Расселл отказывается от использования риторического приема «друзья или противники», и сам высказывается по данному вопросу. К своей чести, он предостерегает от ведения споров или навешивания ярлыков и подчеркивает важность «кротости» и «смирения». В то же самое время он называет тех, кто не видит библейских оснований считать его самого или его журнал особым каналом Бога, «неверными сослужителями», «хитрыми», людьми с «придирчивым духом», говорит, что они похожи на лиц, «зараженных безумием, сатанинским бешенством». Тех, кто перестает поддерживать связь с его Обществом Сторожевой башни, он называет «отсеянными». Расселл призывает воздерживаться от недобрых поступков и слов в адрес «ослепленных», но в то же время пишет, что эти лица «в сей час искушений пали под стрелами противника, так как, с точки зрения Господа, они недостойны получить требуемое подкрепление». Ясно, что с его точки зрения быть «кротким, смиренным», «прилежным» — значит покорно согласиться с мыслью о том, что Христос избрал только одного особого «раба», единственный «особый канал», значит с кротостью признать, что произведения этого «раба» неоспоримо выше и важнее всех других работ о Слове Бога. Читая эту статью, я был поражен тем, насколько противоречивые рассуждения могут родиться в человеческом разуме даже очень религиозных людей. Как может человек так превозносить себя и свои произведения, придавать им такую огромную значимость, утверждать, что от их принятия зависит сама жизнь, претендовать на то, чтобы считаться особым, единственным и неповторимым представителем Бога, а после всего этого обвинять сомневающихся людей в недостатке кротости, смирения и прилежности. Я считаю это проявлением душевного расстройства, заразной болезнью, вызываемой микробами эгоцентризма и развивающейся в атмосфере чванства и тщеславия. Ни у кого из нас нет врожденного иммунитета к этой болезни. Мы можем защититься, только если понимаем, что главенство принадлежит исключительно Христу. Мы должны глубоко уважать тот факт, что перед Богом мы все равны, постоянно напоминать себе, что если личные взаимоотношения с Богом есть у нас, то они также есть и у каждого другого человека, разделяющего с нами общую веру.

Сравните всю вышеизложенную историю с высказываниями Игнатия, Киприана и других руководителей ранних веков, призывавших к большему почтению и к большей преданности епископам как богоизбранным религиозным учителям, приравнивавших недостаток покорности или послушания к «неуважению к Господу», обещавших суровые последствия всем, кто ставил под сомнение особые полномочия, подразумевавшиеся таким богоизбранием. По словам Лайтфута, епископ стал «незаменимым каналом Божьей благодати». В нашем же случае, человек называет себя «одним особым каналом» Бога по распространению истинного понимания Божьей вести. Параллель очевидна.

Вековая история превознесения человеческой значимости и власти в очередной раз получила новое продолжение. Складывающиеся обстоятельства придали ей новый мощный толчок.

ЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ

Со смертью Расселла в 1916 году начался период неопределенности. К тому времени крушение всей его тщательно разработанной системы пророчеств о временах и сроках (начинавшихся с 1874 года и заканчивавшихся в 1914 году) привело к хаосу и целому потоку вопросов^[107].

Решать проблемы пришлось преемнику Расселла, Джозефу Ф. Рутерфорду. Если Рутерфорд и чувствовал какое–либо обязательство придерживаться высоких принципов из ранних выпусков «Сторожевой башни», теперь оно подверглось испытанию.

В книге «Кризис совести» уже было документально показано, каким способом он решил навести порядок в рядах движения. Он громко и догматично защищал традиционные учения Общества Сторожевой башни, запугивая каждого, кто сомневался в абсолютной правильности ранних и новых пророчеств. Хронологические вычисления, которые в настоящее время полностью отвергнуты, тогда смело назывались «бесспорными», «неоспоримыми», «верными вне всякого сомнения», имеющими «божественное происхождение», «слишком грандиозным, чтобы быть случайным совпадением или человеческим изобретением»^[108]. Эффективность таких методов была не очень велика, о чем свидетельствует большое количество людей, вышедших из движения в первой половине 1920–х годов.

Сам Рутерфорд тоже внес свою долю в неспокойную обстановку того периода: став президентом Общества Сторожевой башни, он явно стремился получить такую же меру власти, что была у Расселла. Но, в отличие от Расселла, Рутерфорд не был основателем Общества или его крупнейшим акционером. В совете директоров началась борьба за власть. Рутерфорд отстранил четырех членов совета директоров, несогласных с тем, чтобы дать ему всеобъемлющую власть в Обществе, а затем распустил и редакторский совет, о существовании которого позаботился Расселл. Таким образом Рутерфорду удалось сломить сопротивление и стать единовластным монархом в главном управлении Общества.

Хотя он добился всемерного господства над Обществом и издаваемой им литературой, на этом его власть заканчивалась. Во время президентства Чарльза Тейза Расселла корпорация («Общество Сионской Сторожевой башни») считалась просто средством для распространения вести. Ни у Общества, ни у его представителей, не было административной власти над появлявшимися собраниями («экклезиями»). Если какие–нибудь рекомендации и давались, то они и были просто рекомендациями, советами. Теперь же для того, чтобы справиться с возникшими обстоятельствами, простого убеждения показалось мало. На смену рекомендациям постепенно пришли более жесткие указания. История ранних веков повторилась, и для того, чтобы сохранить (и, в сущности, навязать) единство, Рутерфорд занялся централизацией властных и контролирующих полномочий.

Как объясняется в книге «Свидетели Иеговы в Божьем замысле», в 1919 году (всего лишь через два года после начала президентского правления Судьи Рутерфорда) к собраниям обратились с просьбой «зарегистрироваться в Обществе в качестве служебных организаций», а также согласиться с тем, что бруклинское главное управление назначит в собраниях «директора» — брата, который бы служил в качестве представителя Общества в собрании. В вышеупомянутой книге далее говорится (с. 95):

Это означало, что впервые собрания, имевшие до этого демократическое управление и «избираемых старейшин», потеряли свою власть, которая перешла теперь к Обществу и его международному управлению. Хотя надзор и был ограниченным, но именно с введением такого устройства на свет появилась видимая теократическая организация.

Начало было положено.

В связи с этим можно сказать, что с самого начала Рутерфорд начал отходить от ранней позиции Общества Сторожевой башни. Как раз то, что Расселл пренебрежительно называл продуктом «плотских размышлений» — создание «видимой деятельной сплоченной централизованной организации» — Рутерфорд начал воплощать в жизнь. Через год после первого шага (описанного выше) последовал другой. Вот как он описывается в опубликованной самим Обществом истории организации:

Подчеркивание обязанности проповедовать началось в 1920 году, когда от всех членов собрания, участвовавших в свидетельствовании, потребовалось сдавать еженедельный отчет^[109].

Посредством этого в сознание всех последователей Общества была внушена мысль о необходимости подчиняться контролю главного управления в Бруклине, ведь обычно подчиненные сдают отчеты своим руководителям, или, по крайней мере, тем людям, перед которыми у них есть какие–нибудь обязательства.

В первом веке благая весть была возвещена по всей Римской империи, ее приняли тысячи людей. Апостол Павел, донесший евангелие до многих народов, никогда не говорил, что возвещение благовестия стало возможным благодаря какой–либо человеческой организации. Напротив, он признавал, что «и сажающий и поливающий — ничто, а все — Бог, который взращивает»^[110]. Похожим образом первый президент Общества, Расселл, считал проявлением плотского мышления слова людей о том, что без организации нельзя «чего–нибудь достигнуть».

В противоположность этому, во время президентства Рутерфорда мысль об «организации» превратилась чуть ли не в одержимость. В 1922 году в «Сторожевой башне» утверждалось:

Очевидно, что эффективность свидетельства, которое должно быть донесено, зависит в основном от организованных усилий, предпринимаемых в поле^[111].

Эта же мысль эхом повторяется спустя шесть десятилетий, в «Сторожевой башне» за 1 июня 1986 года, с. 25 [русское издание за 1 ноября 1986 года, с. 23 — прим. перев.]. О работе, проведенной Свидетелями Иеговы в 1985 году, там говорится:

Это дело никогда не могло бы совершиться без организации…

Они смогли это сделать только потому, что они эффективно организованы в почти 50000 собраний, которые все находятся под видимым руководством их единой руководящей корпорации.

Кажется, что о силе Божьего святого Духа забыли, его заменила «эффективная организация» (и управляющее ею люди), без которой успех был бы невозможен. Очевидно, христиане первого века делали «невозможное», когда несли весть по Римской империи без какого–либо организационного «устройства». Ни в одном библейском сообщении нельзя увидеть, что размах в распространении евангелия был достигнут благодаря эффективной организации. Как обсуждается в главах 6 и 7 данной книги, одним из примечательных уроков Писания является как раз непосредственность, непринужденность в распространении вести, отсутствие запрограммированной, назначаемой «сверху» деятельности.

ТЕОКРАТИЯ — ПРАВЛЕНИЕ БОГА СВЕРХУ ВНИЗ

На протяжении последующего десятилетия Рутерфорд продолжал заниматься укреплением Общества (и, естественно, упрочивал свою позицию президента этого Общества). В 1931 году он лично избрал для организации новое название — «Свидетели Иеговы». В 1932 году он устранил советы старейшин (в то время избиравшиеся собраниями), заявив, что подобное избрание «не было в согласии с принципами великого Теократа, который руководит своим святилищем сверху вниз». Теперь собрания предлагали кандидатуру Директора служения, назначение которого должно было быть «подтверждено исполнительным представителем Общества или его управляющим»^[112].

Затем, в 1938 году, всем собраниям предложили принять соглашение, в котором бруклинской штаб–квартире передавались полномочия назначать любых людей для служения на ответственных должностях в собраниях. После этого управление стало подлинно «Теократическим», «руководимым Богом». Централизация власти завершилась. Теперь Бог руководил «сверху вниз», при этом промежуточным пунктом для него стало головное управление в Бруклине, откуда и исходили все указания. То, на что религиозным руководителям прошлого понадобилось больше двух столетий, организация Сторожевой башни добилась всего за полвека.

Как и на заре христианства, оправданием для такой неумолимой централизации власти и подчинения ей отдельного человека в некоторой мере послужила довольно неспокойная обстановка связанное с ней стремление к «единству» и «порядку». Снова и снова собрания призывали подчиниться «Теократическому порядку», что на деле означало принять все слова, исходившие из главного управления, как Слово Бога. Решение президента устранить советы старейшин было позднее названо исполнением пророчества Даниила об «очищении святилища» по истечении 2300 дней, а новые толкования и учения организации были названы «вспышками молний», исходящими от храма Бога (как описывается в книге Откровение)^[113]. Назвавшись «классом святилища», организация явно представила себя «воссевшей в храме Бога».

Ввиду всех этих факторов кажется очевидным, что характерные черты «человека беззакония» снова проявили себя в этой сравнительно молодой религиозной организации — также, как они уже заявляли о себе в других религиях, малых и великих.

СПАСЕНИЕ — ТОЛЬКО В ОРГАНИЗАЦИИ

В ранних выпусках «Сторожевой башни» подчеркивалось, что читатели журнала не считали себя единственными христианами на земле, что истинные верующие не находятся в загоне какой–либо одной человеческой организации с четко обозначенными границами, что спасение не зависело от членства в каком–нибудь сообществе, оно зависело от веры. В противоположность этому, в позднюю эпоху Рутерфорда важность «организации» стала подчеркиваться все больше и больше. В изданной в 1937 году книге «Враги» (эта книга была первой, которую я лично изучал) говорилось (с. 72):

Сейчас существует две великих организации: организация Всемогущего Бога — всецело праведная, чистая и истинная, и организация Дьявола, ложного бога — нечестивая, порочная и всецело лживая. Люди на земле подчиняются одной или другой из этих двух организаций.

Не столько сам по себе такой взгляд, сколько то, как он применялся, оказывало такое сильное воздействие на всех членов собрания. Получалось, что покорное исполнение указаний видимой организации (с главным управлением в Бруклине) было единственным способом отзываться на руководство Бога, ведь все, что находилось вне этой организации, автоматически относилось к организации Сатаны. Таким был взгляд у Свидетелей Иеговы в целом, таким он был и у меня.

Все, кто находился вне организации и отказывался соглашаться с ее учением о том, что «невидимое присутствие» Христа началось в 1914 году (а также со смежными учениями), считались непокоряющимися слову самого Бога, не важно, какой плод христианской жизни и надежды они проявляли^[114]. Несогласие делало их противниками Бога. На семи конгрессах, проведенных с 1922 по 1928 годы, Исследователи Библии приняли семь резолюций, которые были названы Божьим исполнением видения о «семи трубах» из Откровения, главы 8 и 9. В этих резолюциях содержались неоднократные осуждения в адрес «Лиги наций», «большого бизнеса», религиозных руководителей и так далее. Но основной мыслью во всех этих резолюциях проходили утверждения о важности 1914 года^[115]. В изданной в 1933 году брошюре «Разделение людей» [Dividing the People] (с. 61–63) отражается характерная позиция в отношении всех людей земли, не являющихся Свидетелями:

В тайном месте Всевышнего любящим Иегову были открыты великие истины, которые им было велено возвещать народам (Матфея 10:27). Среди этих открытых истин были следующие: что Иегова есть истинный Бог, что Христос Иисус — помазанный им Царь, законный правитель Земли, что в 1914 году он сел на престол и в первую очередь изгнал Сатану с небес, что в 1918 году он начал собирать верных в небольшую группу и стал открывать им, что Сатана создал на земле мощную организацию, состоящую из религии, политики и коммерции, что скоро разразится битва Армагеддона, что, зная о немногом оставшемся у него времени, Сатана сегодня возлагает на людей всё более и более тяжелые бремена, что с целью оправдания святого имени Бога и спасения людей битва Армагеддон приведет к полному уничтожению организации Сатаны, включая все народы земли, что люди должны быть оповещены об этом, и что это оповещение или свидетельствование будет проходить при великом преследовании (но все равно состоится), и что такое оповещение является не угрозой, а торжественным предупреждением, ведь слышащие его могут принять его, или отвергнуть, согласиться или отказаться.

___________________

Занявшие сторону Сатаны и противящиеся истине Иеговы погибнут. Служители Иеговы будут жить вечно, слушаясь его святого имени и чтя его.

Принятие учений (из которых учения о 1914 годе были одними из самых отличительных) логично означало бы и соответствующее принятие организации, говорящей от лица Бога — находящейся в Бруклине организации Сторожевой башни — и подчинение ее «Теократическому порядку». Чтобы лучше понять это, необходимо учитывать мировоззрение Свидетелей, а именно: есть только два «лагеря», все люди на земле принадлежат к одной из двух организаций: к организации Сатаны или к организации Бога. Есть только один способ избежать уничтожения — выйти из организации Сатаны (в которой находится 99,99% населения земли) и присоединиться к организации Бога (в которой тогда было около 100 000 Свидетелей Иеговы, то есть приблизительно 0,006% всех живших тогда людей). Это был единственный выбор, «согласиться или отказаться», но тех, кто отказывался, предупреждали: их ждет погибель.

В статье «Справедливые требования» из «Сторожевой башни» за 1 июля 1943 года, с. 204–206 (англ.), отражена атмосфера полного подчинения, которая была внушена Свидетелям Иеговы во время президентства Рутерфорда (хотя сама статья появилась уже после его смерти). Из нее также видно, как организация просто и беззастенчиво призывает людей считать все, сказанное ею, вестью от самого Бога. Посмотрите на цитаты из этой статьи:

У каждой организации есть конкретные указания для тех, кто в ней служит. В прошлом Господь подавал своим служителям «организационные указания», пользуясь своим центральным представительством или каналом. Каждый с радостью принимал свою меру этих указаний и верно выполнял их.

Теперь, по словам апостола, Иегова говорит с нами через своего Сына (Евр. 1:1, 2). Сын вернулся в качестве Царя, он пришел в свой храм. Он назначил себе «верного и благоразумного раба», который является его видимым глашатаем, и говорит тем, кто удостоен чести представлять его на земле: «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам» (Матфея 24:14)…

________________

Эти провозглашения Божьей воли, исходящие от его Царя через установленное им представительство, являются его законом или руководством к действию для «верного и благоразумного раба» и поддерживающих его товарищей, которые будут жить вечно на земле в новом мире. Господь дает нам организационные указания в более подробном виде. Подавая свои указания через «верного и благоразумного раба», он делает их более понятными для исполнения. Он говорит: «Назначим поле, мир, специальным пионерам, общим пионерам и компаниям свидетелей Иеговы в организованном порядке, так, чтобы у каждого была достаточная территория, на которой можно было бы дать тщательное свидетельство, и возложим на каждого ответственность заботиться об интересах нового мира в этих назначениях». Он говорит, чтобы требования для специальных пионеров были 175 часов и 50 повторных посещений в месяц, что должно привести к приемлемому количеству изучений, а для общих пионеров 150 часов и столько повторных посещений и изучений, сколько можно достичь за такое время. А что касается возвещателей компаний, то он говорит: «Пусть норма для каждого возвещателя будет 60 часов и 12 повторных посещений, а также хотя бы одно изучение в неделю». Эти указания даются нам от Господа через установленное представительство, которое сообщает, что от нас требуется. Для истинно любящих Господа и живущих по его советам такое требование служения является разумным. Это высказывание Божьей воли должно положить конец всем спорам. Данные требования даны для вашего блага, ведь благодаря им вы сможете доказать свою непорочность и превознести имя Господа.

Эти указания от Господа обращены к нам как к людям по отдельности, а также к группам, называемым «компаниями». Почти все, посвященные Господу, понимают, что для хорошей работы компаниям нужна организация, но не всем полностью ясно, что в той же самой мере, что и компаниям, для выполнения индивидуальных обязанностей полноценная организация нужна также и отдельным людям. Для примера: все понимают, что каждой компании нужна определенная территория для свидетельствования, но не все понимают, что у каждого члена компании также должна быть личная территория для свидетельствования. Для возвещателя было бы столь же глупо предположить, что Господу можно верно служить без личного назначения, как и для компании предположить, что она может должным образом функционировать для Господа без назначенной территории. У компании должна быть назначенная ей территория, на которой систематически должна проводиться работа от дома к дому, должны делаться повторные посещения и проводиться книгоизучения, а также должна оказываться иная помощь людям доброй воли. В своих назначениях компании должны выполнять различные виды работы с журналами. Логично, что за ними должен быть закреплен их собственный город и прилегающая территория, в зависимости от того, сколько можно должным образом проработать. Было бы верхом глупости оставить свой город и поехать за тридцать пять километров в другой город, который закреплен за другой компанией, и систематически свидетельствовать там. Всякий разумный человек поймет, что это не только было бы проявлением глупости, но и равнялось бы неверности перед Господом. Тот же самый принцип относится к возвещателю, который отказывается нести ответственность за территорию, назначенную лично ему как можно ближе от его дома. Чем дальше от дома будет его назначение, тем меньше времени он сможет ему посвятить и тем сложнее ему будет уделять должное внимание интересующимся людям в этой территории. Следовательно, тратить таким образом впустую время и силы, которые принадлежат Господу, является в некотором роде неверностью по отношению к нему.

Пришло время, когда каждый должен нести свое бремя пред Господом в полной мере. Ввиду всего того, что Господь сделал для нас: дал нам новые книги, буклеты с вопросами и подробными указаниями о том, как правильно проводить изучение, и так далее, ни у кого — ни у мужчины, ни у женщины ? — нет абсолютно никаких оправданий для отказа принять индивидуальный участок и со всей ответственностью прорабатывать его. Тот, кто действительно любит Господа и сражается за новый мир, не будет искать себе никаких оправданий, но услышит Слово Господа, когда он говорит: «Давайте выполним то или это», и всегда будет помнить, что слово «давайте» включает в себя и самого Господа, который всегда будет с вами во всех делах (Матфея 18:20).

Через своего «верного и благоразумного раба» Господь теперь говорит нам: «Давайте покроем нашу территорию четыре раза за шесть месяцев». Эти слова становятся нашим организационным указанием и обязывают нас с той же силой, с какой обязывали Логоса слова Господа, сказавшего: «Сотворим человека по образу нашему». Согласиться с этим дополнительным указанием и повиноваться ему — наша обязанность. Но кто–нибудь возразит: «Сейчас другие условия. Логос мог выполнить повеление Иеговы. Но если говорить о прорабатывании территории четыре раза за шесть месяцев, то это выходит за рамки разумного. Раньше мы никогда не прорабатывали территорию даже один или, самое большее, два раза за шесть месяцев. Это просто невозможно». Все мы слышали этот аргумент и раньше. И если это правда, то дела действительно обстоят хуже некуда, ведь это означает, что Господь требует от нас выполнение невозможного. Но сыны Израилевы в последний день обошли Иерихон семь раз.

Если каждый будет относиться к своим обязанностям перед Царством серьезно, то та территория, которая сейчас прорабатывается один или два раза за шесть месяцев, с легкостью может быть проработана четыре или шесть раз за тот же период времени. Это не просто теория, это факт, основывающийся на отчетах многих компаний за последние полгода.

Чтобы достичь этого, вам, возможно, понадобится перераспределить то время, которое сейчас посвящено интересам «старого мира», на интересы нового, Божьего, мира, который пребудет вовек. Слова апостола Петра подходят к этой ситуации очень хорошо: «Если так все это разрушится, то какими должно быть в святой жизни и благочестии вам?» (2 Петра 3:11). Прежде, чем можно будет достичь подлинного прогресса в расширении нашей деятельности, каждый из нас должен понять, что эти призывы к действию исходят от Господа и относятся к нам лично, и что мы должны отозваться на них со всей готовностью.

Правительству нового мира уже 29 лет. Поэтому об этом нужно постоянно напоминать людям, посещая их в домах и рассказывая им об этом, делая повторные посещения и проводя с ними изучения, прорабатывая деловую территорию и встречаясь с людьми на работе. Возвещатели должны свидетельствовать на улицах с журналами, неся весть нового мира. Куда бы ни направлялись люди, перед их глазами постоянно должно быть подтверждение того, что правительство нового мира начало свою работу.

На момент опубликования этого материала мне был только 21 год. Просматривая этот материал сейчас, даже учитывая мой тогдашний возраст, я все равно поражен: как мог я и подавляющее большинство Свидетелей Иеговы читать такие явно высокомерные слова, не чувствуя отвращения или хотя бы не задумываясь серьезно о взглядах, которые нам внушали. По крайней мере один человек задумывался. Переплетенный том «Сторожевой башни» за 1943 год, которым я сейчас пользуюсь, раньше принадлежал человеку, присоединившемуся к организации в 1910 году и остававшемуся в ней на протяжении семидесяти лет, до 1981 года. Открыв процитированную выше статью, я обнаружил оставленный между страницами клочок бумаги. Я привожу его ниже^[116]:

Весь дух этой статьи из «Сторожевой башни» сходен с цитировавшимися ранее высказываниями из «Поучений Климента» многовековой давности: «кто ослушается вас, тот непокорен Христу, а кто непокорен Христу, тот оскорбляет Бога». Вот почему упомянутая ранее (во второй главе) статья «Да будет Бог верен» из «Сторожевой башни» за 1946 год (напечатанная через четыре года после смерти Судьи Рутерфорда) была такой обнадеживающей. Она коренным образом отличалась от той жесткой, почти «военной», манеры рассуждений и действий, которая была типична для организации во время президентства Рутерфорда.

Ввиду того, что высказывания из «Сторожевой башни» за 1946 год и слова должностных лиц Общества на судебном процессе в Шотландии в 1954 году так сильно отличаются друг от друга, какая же позиция соответствует существующей сегодня в организации действительности?

К сожалению, в обнадеживающе умеренную позицию из «Сторожевой башни» за 1946 год (касающуюся того, что у каждого человека в отдельности есть право и ответственность самостоятельно читать Писание и посредством изучения приходить к подлинно личным убеждениям без диктата со стороны какой–либо организации, выступающей в роли «учебной власти» или «учебного отдела») скоро стали вносить поправки и оговорки. И не только поправки и оговорки — эту позицию скоро совсем отвергли и дискредитировали. Почему?

Я думаю, что после смерти Судьи Рутерфорда со стороны как Нейтана Норра, так и Фреда Френца изначально было желание отказаться от резкого догматизма, присутствовавшего в работах прежнего руководителя. К началу президентства Нейтана Норра в организации не было внутреннего кризиса, не было серьезных проблем или угрозы раскола (в отличии от начала работы Рутерфорда, который — даже по признаниям из литературы Общества — отреагировал на ситуацию решительно, бесцеремонно). Однажды, обсуждая результат реорганизации Руководящего совета в 1975–1976 годах, член совета Лайман Суингл сказал мне: «Если ты думаешь, что это большие перемены, то тогда тебе нужно было видеть, что произошло, когда Рутерфорд умер и заступил Норр». Руководство Норра привело к существенному облегчению по сравнению с буквальной тиранией правления Рутерфорда.

Однако, какими бы ни были устремления Норра и Френца поначалу, с прошествием времени вековая история в очередной раз дала о себе знать. Высказывания в защиту прочной централизованной власти в организации стали звучать все громче и громче. По сути, существующая на тот момент структура власти была построена во время Рутерфорда. Это было наследие он него. Чтобы эта структура централизованной власти продолжала существовать и дальше, было необходимо защищать ее, иначе власть над отдельными членами организации, над решениями, которые они принимают, над их мышлением, над тем, как они используют свободное время, над их совестью, могла бы быть потеряна.

Здесь можно вспомнить шотландский судебный процесс 1954 года, так называемое «дело Уолша», по вопросу о том, можно ли было Дугласа Уолша, председательствующего надзирателя одного из собраний Свидетелей Иеговы, по британским законам о воинской повинности считать «посвященным служителем». Для получения этого статуса, должностные лица Общества Сторожевой башни представили дело прямо противоположным образом по сравнению с тем, что излагалось в журналах «Сторожевая башня» раннего времени. В журналах утверждалось, что Свидетели Иеговы сильно отличались от официальных религий христианского мира с их структурами власти и формальным вероучением. Теперь же представителям Общества Сторожевой башни нужно было показать, что Свидетели Иеговы по своей сути идентичны другим религиям: что у них в действительности есть свое обязательное для принятия членами вероучение, и что если духовенство официальных церквей могло претендовать на какой–либо статус в государстве, то на него могли рассчитывать и председательствующие надзиратели Свидетелей Иеговы.

Похоже, это было основной причиной, по которой представители Общества Френц, Ковингтон и Сьютер так уверенно и настойчиво утверждали в суде, что от всех членов организации требуется принимать ВСЕ ее учения, под страхом исключения за непослушание — даже в тех случаях, когда человек мог с полным на то основанием считать некоторые положения противоречащими Писанию. Ради определенных юридических преимуществ им нужно было доказать наличие церковной власти над своими членами (или по крайней мере они посчитали необходимым избрать именно такую тактику). В этом случае Уолш мог бы считаться «посвященным служителем» в признанной, известной религии^[117].

Можно вспомнить, что когда Фреда Френца спросили об официальных доктринальных изложениях Общества: «Является ли согласие с ними делом выбора, или же все, кто желает присоединиться к Обществу, или остаться членом Общества, обязаны согласиться с ними?», он ответил: «Обязаны». Когда вице–президенту задали вопрос об ошибочном учении относительно 1874 года: «Свидетели были обязаны согласиться с этим неправильным вычислением?», он ответил: «Да». На вопрос: «То есть у Свидетеля нет иного выбора, кроме как подчиниться указаниям из „Сторожевой башни“, „Информатора“ или „Пробудитесь!“, и принять их в качестве обязательных?», он ответил «Он должен согласиться с этими указаниями». А на вопрос о том, сможет ли человек правильно истолковать Писание, не прибегая к литературе корпорации, прозвучал ответ: «Нет».

Когда Хейдена Ковингтона спросили, ставилась ли цель достичь единства, даже если оно «основывалось на обязательном согласии с ложным пророчеством», он ответил «Выходит, что так». А на вопрос о том, приведет ли отказ согласиться с ложным пророчеством к лишению общения, и к тому, что человек будет «заслуживать смерти», его словами было: «Я отвечу „да“, без колебаний».

В том же ключе отвечал Грант Сьютер. Когда его спросили, может ли человек правильно понять Писание, не пользуясь литературой Свидетелей Иеговы, он ответил: «Нет». Когда речь зашла об ошибочных учениях, касавшихся 1874 и 1925 годов, и был задан вопрос: «Было ли их [т. е. этих учений] принятие, безоговорочное принятие в качестве Истины, обязательным для всех Свидетелей Иеговы в то время», он ответил: «Да, это так».

В действительности же многое из сказанного не соответствовало фактам. Ни во времена Расселла, ни даже при Рутерфорде (во время президентства именно Расселла и Рутерфорда провозглашались упомянутые выше ложные предсказания) не было принято лишать общения тех, кто просто не мог согласиться с какими–либо учениями. Во времена Расселла сомневающихся или несогласных могли неявно критиковать или тонко упрекать в недостатке веры; во время Рутерфорда такие люди могли быть смещены с занимаемых должностей и даже подвергнуты резким выговорам, но до исключения как меры по навязыванию единообразия доходило редко. Однако трое представителей Общества, очевидно, посчитали оправданным дать свое свидетельство в том виде, в каком они его дали, для достижения желанной цели. Они изобразили прошлое в красках настоящего, ведь на тот момент принятие учений организации стало обязательным, если человек хотел избежать исключения^[118].

Можно было бы предположить, что их высказывания были такими догматичными и категоричными только по воле обстоятельств, в связи с тяжелой атмосферой в суде, и что они не отражали реальные взгляды и положение вещей в организации, особенно красноречиво описанные в 1946 году. Мне бы тоже хотелось, чтобы такое допущение подтвердилось. К сожалению, оно не подкрепляется фактами. Посмотрите, что говорилось в более поздних выпусках журнала.

ВЕКОВАЯ ИСТОРИЯ ДАЕТ О СЕБЕ ЗНАТЬ И СЕГОДНЯ

В 1940–х годах чувство единства Свидетелям Иеговы придавали преследования — в некоторых районах жестокость толпы, проблемы в связи с отказом отдавать честь флагу, притеснения и преследования в нацистской Германии и других странах с тоталитарным режимом, а также всеобщее напряжение второй мировой войны. К пятидесятым годам все это стихло. Детям и подросткам Свидетелей Иеговы, которых на конгрессе в Сент–Луисе в 1941 году Судья Рутерфорд призывал отложить вступление в брак, (так как «скоро князья библейских времен будут с ними»), уже было по двадцать с лишним лет^[119]. Послевоенная атмосфера оптимизма подкреплялась растущим благосостоянием и терпимостью. Тяжелые условия, вселявшие уверенность в скором приходе Армагеддона, уходили на задний план. Как и многие другие религиозные организации, сделавшие себе «карьеру» на выдвижении пророчеств в отношении определенных современных дат и сроков, организация Сторожевой башни на протяжении всей своей истории приводила неблагоприятные мировые события в качестве доказательства своих предсказаний. Известия о проблемах и трагедиях можно использовать для того, чтобы подпитывать в членах состояние ожидания и чувство неотложности. Период мира после второй мировой войны не давал оснований для этого в той же мере, как это было в полные драматизма годы войны.

Наряду с некоторым падением энтузиазма среди Свидетелей Иеговы, в статьях из «Сторожевой башни» стали обсуждаться и проблемы другого рода: некоторые Свидетели подвергали сомнению правильность ряда притязаний и учений. Если еще в 1946 году идея о «церкви–матери», уполномоченной Богом учить своих «детей», «Сторожевой башней» категорически отвергалась, то теперь, всего лишь шесть лет спустя, просматривалась иная картина. Хотя прежде учение о том, что у видимой организации были полномочия «магистерия» (учебного органа по толкованию Библии) также отвергалась, в «Сторожевой башне» за 1 февраля 1952 года (с. 79, 80) появились следующие высказывания:

¹¹ Мы должны с пониманием относиться к этим вопросам и ценить взаимоотношения с видимой теократической организацией, помня судьбу подобных Корею, Ахану, Саулу, Озии и других, забывших теократический порядок. Разве нам как отдельным людям доверено подавать пищу на духовный стол? Нет? Тогда давайте не будем брать на себя полномочия раба. Мы должны есть, переваривать и усваивать то, что нам подают, не гнушаясь отдельными частями пищи, если она, возможно, приходится нам не по вкусу. Истины, которые мы должны возвещать, предоставляются через организацию благоразумного раба, а не через отдельных людей, несогласных с тем, что раб предлагает в качестве пищи вовремя. При необходимости, раба направляют и исправляют Иегова и Христос, а не мы как отдельные люди. Если нам сначала непонятен какой–либо аспект, мы должны постараться разобраться в нем, вместо того, чтобы оспаривать и отвергать его. Мы не должны самонадеянно полагать, что, скорее всего, ошибается благоразумный раб, нежели мы. Вместо того, чтобы упираться при первом упоминании о неприятной для нас мысли, выискивать недостатки, высказывать критику или личные мнения (как будто они имеют больший вес, чем предлагаемая рабом духовная пища), необходимо смиренно идти в ногу с теократической организацией Господа и ждать разъяснений. Настроенные теократически люди должны ценить видимую организацию Господа, вместо того, чтобы безрассудно противопоставлять каналу Иеговы свои личные человеческие рассуждения, догадки и предположения.

¹² Некоторые могут спросить: нужно ли принимать пищу, предоставляемую благоразумным рабом, как истину от Господа сразу же, или же нужно не спешить с принятием, пока мы лично не удостоверимся в ней для себя? Если мы достигли теперешнего понимания Библии благодаря питанию за накрываемым рабом столом, если мы благодаря этому освободились от ложных учений и пришли к чистому и неоскверненному поклонению Богу с надеждой на новый мир, то у нас должна быть определенная уверенность в пище, которую предлагает нам раб. Достигнув теперешней духовной силы и зрелости, разве можем мы стать умнее того, кто ранее давал нам эту пищу, и пренебречь поучительным наставлением организации, которая была нам матерью? «Не отвергай наставления матери твоей» (Прит. 6:20–23). И если небесный Отец не подаст камня, змеи, или скорпиона ребенку, попросившему у него хлеба, рыбы или яиц, то разве должны мы принимать духовную пищу, которую он дает нам в руки посредством раба, с опасением, что она ударит нас, словно камень, или ужалит, словно змея или скорпион (Матф. 7:7–11; Луки 11:9–13, НМ)? Должны ли мы с сомнением или подозрением относиться к каждому новому решению? «Сомневающийся подобен морской волне, ветром вздымаемой и развеваемой. Пусть не думает такой человек, что получит что–нибудь от Иеговы» (Иак. 1:6, 7, НМ). Даже Верийцы изначально приняли проповедь Павла «с необычайным рвением», а затем уже «основательно исследовали Писания каждый день, так ли это на самом деле» (Деян. 17:11, НМ). Это была первая настоящая встреча Верийцев с проповедью Павла, но они приняли ее с готовностью, и уже после этого самостоятельно изучили доказательства из Писания. Насколько же с большей готовностью мы можем принимать то, что предлагает нам раб, ведь, в отличии от Верийцев, у нас уже было достаточно возможностей познакомиться с драгоценной пищей от раба. Получив это питательное подкрепление, мы убеждаемся в том, что оно основано на Писании, и в духе кротости и доверия (а не воинственности) усваиваем его для себя.

Читателям «Сторожевой башни» внушается, что никто и ничто не может поправлять организацию, кроме Бога и Христа. Если кто–либо попытается указать на ошибки, значит он возомнил себя «умнее», чем организация - «мать», значит ему недостает смирения. Как бы это ни показалось невероятным, несмотря на богатую историю предположений, несбывшихся предсказаний, выдвижения ошибочных дат и многочисленных колебаний туда–обратно при толковании Писания, статья призывает читателей принимать учения организации–матери с гораздо «большей готовностью», чем Верийцы приняли слова Павла, «ведь, в отличии от Верийцев, у нас уже было достаточно возможностей познакомиться с драгоценной пищей» от организации! В действительности же, чем больше возможностей было у человека познакомиться с литературой движения, тем больше у него причин быть чрезвычайно осторожным, как ясно показывает полная ошибок история Общества Сторожевой башни^[120].

Всё, в чем так преуспел Рутерфорд за три десятилетия своего руководства — настойчивое внушение мысли о человеческой власти, укрепление человеческого контроля посредством централизованно осуществляемого управления, — продолжалось его преемниками с еще большим искусством. При них язык организации от свойственных Рутерфорду прямых, иногда даже прямо диктаторских высказываний эволюционировал: аргументация стала гораздо более изысканной и сложной, речь — утонченной и приятной. Однако каждый, кто не реагировал должным образом на различные учения, правила и программы, исходившие из центрального управления в Бруклине, испытывал все то же чувство интеллектуального устрашения, тот же самый комплекс вины.

Все это напоминает мне о словах историка Пола Джонсона, написавшего об отношении к Церкви Киприана, жившего в третьем веке:

Рассуждения [Киприана] были следующими: Церковь — это божественное устройство, Невеста Христа, Церковь–Мать, посредница всякого спасения. Она одна, неделима и кафолична [всеохватывающа]. Только находясь в ней, католики могли иметь жизнь. Вне ее святого общения не было ничего, кроме заблуждений и тьмы. Таинства, посвящение в сан епископов, исповедание веры, даже сама Библия, теряли свое значение вне истинной Церкви. Церковь — это также человеческая, видимая община, которая может существовать только в организованной форме. Человек не мог спастись благодаря прямому контакту с Богом. Тщательно разработанная иерархия, без которой существование Церкви невозможно, была установлена Христом и апостолами… Единственное недвусмысленное указание, которое дано [в Писании] — оставаться верными Церкви и поступать по ее правилам. Итак, с Киприаном свобода, воспетая Павлом и основанная на силе христианской истины, у рядовых членов Церкви была отнята. Она осталась только у епископов [надзирателей], через которых Святой Дух по–прежнему действовал и которые коллективно представляли всю совокупность членов церкви^[121].

Перечитайте этот отрывок, заменив слово «церковь» на «организация». Затем спросите себя, разве это не описание взгляда, прививаемого Свидетелям Иеговы посредством многократного повторения? Ниже рассматриваются свидетельства в поддержку этого вывода.

ЧТИТЬ ОРГАНИЗАЦИЮ–МАТЬ

В «Сторожевой башне» за 1 мая 1957 года (с. 274, англ.) утверждается, что «настоящей матерью христиан» является не земная организация, а небесная, «Божья невидимая универсальная организация». Тем не менее говорится, что у духовной «матери» есть «видимый канал связи» со всеми членами собраний, и что этим каналом является организация земная. Говоря простым языком, это означает, что «мать» может говорить только через «видимую Теократическую организацию», и все, желающие услышать наставления «небесной матери», должны слушать видимую организацию — Общество Сторожевой башни. Поэтому в действительности все, что говорится о «невидимой, духовной, небесной матери», должно относиться и к тому, что названо ее земным каналом, без которого люди не могут понимать Библию. В статье цитируются Притчи 6:20, 23, а затем говорится:

³ Задумайтесь над этим. В притче упоминаются две вещи: заповедь отца и наставление (или закон) матери. Затем объясняется, что заповедь отца — светильник, хотя свет исходит не только от него, но также и от наставления или закона матери. В мире полно Библий, и именно в этой Книге записаны заповеди Бога. Почему же тогда люди так заблудились? Потому что у них нет наставления или закона матери — которое является светом. Иегова Бог предоставил свое записанное Слово для всего человечества, в нем содержится вся необходимая информация для того, чтобы научить людей идти путем жизни. Но Бог не хотел, чтобы его Слово говорило самостоятельно, чтобы оно излучало жизнедающие истины само по себе. В Его слове говорится: «Свет сияет на праведника» (Пс. 96:11). Бог предоставляет свет, который в Притчах назван наставлением (или законом) матери, через свою организацию. Если мы хотим ходить в свете истины, то мы должны не только признавать Иегову Бога своим Отцом, но и его организацию — своей матерью.

⁴ Некоторые люди, называющие себя христианами и утверждающие, что Бог является их Отцом, хвалятся, что они ходят только с Богом, что он направляет их стопы лично. Такие лица не только забывают наставление или закон матери, они буквально выбросили жену Бога на улицу! У них нет света Божьей истины. Иегова повелел, чтобы в израильском народе послушание родителям было обязательным. Пятой заповедью из десяти были слова: «Почитай отца твоего и мать твою» (Исх. 20:2–17; Втор. 5:16, НМ). Наградой за послушание была долгая жизнь, возмездием за неповиновение — смерть. «Если у кого будет сын буйный и непокорный, неповинующийся голосу отца своего и голосу матери своей, и они наказывали [исправляли, НМ] его, но он не слушает их,… тогда все жители города его пусть побьют его камнями до смерти» (Втор. 21:18–21). Такое почитание и послушание требовалось проявлять не только по отношению к родителям по плоти, но и по справедливости к влиятельным старшим мужчинам Израиля. За то, что банда бесчинных подростков проявила неуважение к пророку Иеговы Елисею, их ждало справедливое и быстрое возмездие (4 Цв. 2:24). Также и сегодня, Бог настоятельно требует от своих детей послушания, почитания и уважения, которые нужно проявлять не только к самому живому Богу, но и к его жене–организации.

В этом материале множество бездоказательных утверждений. Рисуется картина, совершенно непохожая на те взаимоотношения, которые, по свидетельству христианских Писаний, действительно были в христианском собрании. В Писании показано, что одни христиане могут помогать другим расти в знании и понимании, но нигде не говорится, что без кого–либо из людей, или без какой–нибудь группы людей, знания и понимания получить невозможно. Это противоречит учению о том, что Иисус Христос — и он один — является незаменимым Учителем. ^[122]Отраженная в «Сторожевой башне» позиция соответствует скорее не Писанию, а словам жившего в третьем веке Киприана, который о «матери Церкви» написал следующее:

…От нее рождаемся мы, питаемся ее млеком, одушевляемся ее духом… Тот не может уже иметь Отцом Бога, кто не имеет матерью Церковь^[123].

Опять–таки, заменив слово «Церковь» на «организация», мы получим идентичное утверждение, изложенное почти таким же языком, что и вышепроцитированный отрывок из «Сторожевой башни». В глазах читателей разница между «небесной матерью» и ее земной «дочерью» становится несущественной, незаметной и неразличимой, так как голос матери слышен только через ее земной канал. Хотя можно возразить, что это не так, что голос «небесной матери» звучит также и через Писание, членам организации прямо говорят, что Писание в свою очередь можно понять, только находясь в земной организации. Эти утверждения по сути представляют видимую организацию в роли второго родителя (помимо Бога), земного представительства, посредством которого Отец передает все свои указания своим детям на земле.

Самый серьезный аспект такой ситуации — приуменьшение роли Иисуса Христа и святого Духа в сознании тех, кто соглашается с такими утверждениями. Когда «мать» говорит по поручению Отца, то где же тогда оказывается Сын, и нужно ли вообще его руководство? Примечательно, что в процитированном выше отрывке из «Сторожевой башни» о роли Христа Иисуса и святого Духа не говорится вообще. Несмотря на все утверждения об обратном, сегодня Свидетели в основном думают и говорят лишь об «Иегове и его организации», а Иисус Христос упоминается лишь мимоходом. Святой дух редко удостаивается и этого. Если кто–то хочет возразить на это, то пусть внимательно прислушается к себе и к общению других Свидетелей.

В умах большинства Свидетелей «библейская истина» и «учения организации» становятся по сути равнозначными, одинаковыми понятиями, во многом благодаря постоянному внушению мысли о величии организации и о вверенных ей полномочиях. Обычно предпринимаются усилия затушевать авторитарные высказывания словами, несколько скрывающими реальное положение. Но иногда писатели Общества Сторожевой башни, использовав какое–нибудь простое выражение (которое больше подходило бы к эпохе Рутерфорда), бессознательно дают знать о существующем на самом деле складе ума. Например, в 1967 году в пересмотренном издании книги «Подготовлены быть служителями» (с. 156) появилось следующее высказывание:

⁵ Первой основной составляющей для изучения является правильное состояние ума и сердца, осознание, что Иегова дает понимание только кротким, а не жестоковыйным. Если у нас есть любовь к Иегове и к организации его народа, то мы не будем подозрительными, но, как указывается в Библии, будем «всему верить», всему, что говорится в «Сторожевой башне», так как со дня своего основания и по сей день она верно предоставляет нам знания о Божьих замыслах, ведет нас путем мира, безопасности и истины.

В прошлые века у людей были толкования и правила, исходившие «от Церкви». В действительности же они исходили от людей, которые на тот момент руководили Церковью, будь это кто–либо из пап или какой–нибудь другой теолог. Но благодаря подчеркиванию роли «Церкви» (а не отдельных людей, которые ею руководили), можно было с меньшими трудами заставить людей принять те или иные догмы. То же самое можно сказать и о понятии «организация». Во времена Рутерфорда все его работы были ясно подписаны, что в некоторой мере снижало оказываемый ими эффект, в отличие от настоящего времени, когда, по внутреннему правилу организации, все статьи и вся литература остаются анонимными. Теперь каждый человеческий автор скрыт за завесой «организации», и читатели воспринимают все, написанное им, как исходящее «от организации». В действительности же «пища» исходит от людей, которые в настоящее время занимают в организации руководящие должности. Но Свидетели научены не рассуждать в таком ключе, они испытывают чувство вины, если задумываются над этим. И именно так же были обучены рассуждать люди во втором и третьем веках: в этом случае достигалось почти полное подчинение «Церкви» — управляющей организационной власти.

Также, как слово «Церковь» или «экклезия» приобрело второе значение (иногда обозначая сообщество верующих, а иногда религиозное руководство, осуществляющее надзор за ними), так и слово «организация» используется Обществом Сторожевой башни в двух значениях^[124]. Слово «организация» может означать всех Свидетелей Иеговы, международное сообщество Свидетелей. Но оно может означать и тех, кто представляет собой систему власти, кто осуществляет надзор и руководство над сообществом. Обычно несложно распознать, в каком смысле используется слово в том или ином случае. В призывах доверять, верить, быть беззаветно преданными и послушными «организации» это слово всегда используется во втором значении. В сознании Свидетелей это значение является доминирующим. Если бы в предложении «Иегова ведет свой народ посредством организации» слово «организация» использовалось в своем первом значении («сообщество Свидетелей»), то получалась бы бессмысленная фраза «Иегова ведет свой народ посредством своего народа». Подобные предложения регулярно используются в литературе Общества Сторожевой башни, но никакой проблемы с пониманием не возникает, просто потому, что Свидетели почти автоматически относят понятие «организация» к системе руководства, находящейся в Бруклине. То же самое произошло с понятием «Церковь» в послеапостольский период.

Также, как человек попал в зависимость от «Церкви» в вопросах понимания Писания, также и отдельный Свидетель чувствует себя неспособным читать Библию без «организации». Свидетелей заверяют, что «только для нее [организации] Священное Слово Бога, Библия, не является запечатанной книгой». Это «единственная организация на земле, которая понимает „глубины Божии“!»^[125]. Зависимость, в которую поставлены Свидетели, неспособность к самостоятельному рассуждению, ясно видна из «Сторожевой башни» за 1 октября 1967 года, где утверждалось, что Библия является книгой организации (с. 587, 590):

Для завершения Библии к ней были добавлены христианские греческие Писания. Каждая книга адресовалась напрямую христианскому собранию или какому–нибудь члену христианского собрания, представлявшему все собрание. Таким образом, Библия — это книга организации, она принадлежит организованному христианскому собранию, а не отдельным людям, сколь бы искренне они ни верили в то, что они могут ее истолковывать. По этой причине Библию невозможно правильно понять без учета видимой организации Иеговы.

___________________

Очистив живших на земле людей, принадлежавших к дому Иеговы, Бог излил на них свой дух и возложил на них ответственность служить в качестве своего единственного видимого канала, через который должно было передаваться духовное наставление. Поэтому те, кто признает видимую теократическую организацию Иеговы, должны также признавать назначение «верного и благоразумного раба» и быть покорными ему^[126].

Сравните эти высказывания с процитированной ранее статьей за 1946 год. В ней выражалось категорическое несогласие с мыслью о том, что у какой–либо иерархической структуры были духовные права считаться «собственником» Библии. Невозможно представить себе более полного разворота в учении. По сути в отношении иерархических притязаний организация стала на ту же самую позицию, которую жестко критиковала ранее. Католический взгляд на «церковь–мать» превратился в Обществе Сторожевой башни в учение об «организации–матери».

По словам цитировавшегося выше историка, единственным недвусмысленным указанием, которое оставил после себя учитель церкви Киприан, был призыв «оставаться верными Церкви соблюдать ее правила»^[127]. Это было первым правилом для всех, кто хотел чувствовать себя в безопасности и оставаться в благорасположении Бога. Киприан и другие ранние «Отцы Церкви» увещевали, что несогласие с указаниями епископа («председательствующего надзирателя») равносильно несогласию с Христом и Богом. Например, в Послании Траллийцам (главы 2, 3 и 7), Игнатий сказал:

Посему необходимо, как вы и поступаете, ничего не делать без епископа. Повинуйтесь также и пресвитерству, как апостолам Иисуса Христа… Все почитайте диаконов, как заповедь Иисуса Христа, а епископа, — как Иисуса Христа, Сына Бога Отца, пресвитеров же, — как собрание Божие, как сонм апостолов. Без них нет Церкви… кто делает что–нибудь без епископа, пресвитера и диакона, тот нечист совестью.

В «Сторожевой башне» за 15 февраля 1976 года (с. 124, англ.) представлен такой же искаженный взгляд на подчинение указаниям организации, хотя он и несколько смягчен тем, что вместо утверждений в статье используются вопросы:

¹⁹ Но мы не хотим принимать от Бога милости, не понимая при этом, по какой причине и с какой целью мы находимся в чистой организации Бога (2 Кор. 6:1). Мы не должны оставаться равнодушными. Принимать вещи как нечто само собой разумеющееся немудро. Мы не можем оставаться неподвижными. Мы должны серьезно относиться к тому, что говорится в его Слове и что нам открывает его организация. При выходе новой информации мы должны принимать ее к сердцу и искренне стремиться применить ее в своей жизни. Мы находимся в чистой организации Бога для того, чтобы возносить Ему хвалу и честь. Если мы не делаем этого, значит мы не поняли цели, для которой мы очистились и «освятились». Можно ли тогда ожидать от Бога благословений и поддержки?

²⁰ Бог правит любовью (1 Иоанна 4:16). Он хочет, чтобы мы выполняли те или иные дела потому, что это правильно. Возможно, в будущем мы должны будем пройти испытание: будет необходимо исправиться в согласии с информацией, которую Бог предоставит нашему вниманию. Может случиться так, что будет затронуто что–нибудь горячо нами любимое. Как мы поступим? Проявим ли мы нерешительность в выполнении рекомендаций, возможно, рассуждая, как нам поступить? Если так произойдет, то не будет ли это означать, что мы сомневаемся в том, нужно ли нам руководство Бога? Разве не будет нежелание откликнуться на указание Бога, которое он дает через организацию, означать, что мы отклоняем Божье руководство?

Несогласие с указанием земной организации приравнивается к «отклонению Божьего руководства». Страшно уже то, что люди могут проводить такие сравнения или аналогии. Еще страшнее, что люди делают это безо всякого смущения, словно в этом есть что–то похвальное. Утверждать, что руководители организации являются единственным каналом связи с «центром управления», это практически то же самое, что называть их самим «центром управления». Но автору этого рассуждения из «Сторожевой башни» и в голову не приходит мысль о серьезной опасности, к которой могут привести подобные призывы к безоговорочному, «армейскому» подчинению несовершенным человеческим религиозным вождям.

ПОЛНОМОЧИЯ ВЕРХОВНОГО РЕЛИГИОЗНОГО СОВЕТА

В ранние века управление отдельным собранием (или, например, крупным городом и прилегающими к нему районами) осуществлял епископат или отдельный председательствующий надзиратель. Но международная власть центрального руководящего органа со временем закрепилась за соборами, или религиозными советами.

До 1970–х годов упоминания о «руководящем совете» или «руководящей корпорации» в «Сторожевой башне» были нечастыми. Но затем власть этой группы людей стала подчеркиваться все больше и больше. В ранние века руководители Церкви стали призывать христиан почитать советы старейшин как «сонм апостолов». После того, как со временем были организованы церковные соборы, верующих призывали смотреть на них теми же глазами. Хотя организация Сторожевой башни не признает понятия «апостольской преемственности» (которое существует в католической церкви, где епископы считаются «преемниками апостолов»), она поощряет тот же самый склад ума, рисуя Руководящий совет в виде современного эквивалента совету апостолов и старейшин в Иерусалиме.

Руководящий совет считает, что его положение по отношению к людям на более низких должностях в сущности соответствует тому, какое положение занимал апостол Павел по отношению к Тимофею, Титу, старейшинам или другим членам собраний. Мы уже приводили примечательное утверждение о том, что сегодня Свидетели, руководствуясь опытом, могут с большей готовностью и уверенностью принимать все, произносимое «верным и благоразумным рабом» и его Руководящим советом, нежели Верийцы, когда они слушали апостола Павла. В действительности же имеет место самонадеянное присвоение и приписывание себе таких полномочий, которые не только равняются полномочиям апостолов, но и во многих отношениях превышают их. В «Сторожевой башне» за 15 декабря 1971 года (с. 749, англ.) схематически отображается иерархическая лестница, начиная от Бога и заканчивая служебным помощниками:

Современная теократическая организация христианских Свидетелей Иеговы:

Правильнее было бы отразить существующую в действительности структуру власти от старших к подчиненным следующим образом:

В ранние века религиозный собор со временем стал заседать на постоянной основе, в течение всего времени осуществляя руководство над собраниями по всему миру. В «Сторожевой башне» за 15 мая 1986 года [русское издание за 1 ноября 1987 года, — прим. перев.] была опубликована статья «Одобряет ли Бог церковные соборы?». На странице 24 [в русском издании с. 19] давалось следующее объяснение того, что такое «церковный собор»:

Под собором понимается «собрание должностных или выборных лиц для рассмотрения и разрешения вопросов организации и управления», как, например, Земские соборы. Но есть и церковные соборы или «собрания высшего христианского духовенства», как, например, Вселенские соборы. «На Вселенских соборах выносятся решения богословского, церковно–политического, дисциплинарного характера» (Советский Энциклопедический Словарь).^[128]

Автор статьи приводит доводы в пользу того, что подобные соборы (церковные советы) Богом не одобряются, но, очевидно, он не понимает, что приведенное им определение «собора» в точности подходит к Руководящему совету Свидетелей Иеговы. Руководящий совет — это совещательный орган, а его заседания часто проводятся именно с целью издания законов «в вопросах веры, нравственности и церковного наказания». Мы занимались именно этим практически каждую неделю на протяжении всех девяти лет, когда я был членом Руководящего совета^[129]. цитируется работа по истории, в которой говорится, что за исключением заседания одного собора в Иерусалиме, описанного в пятнадцатой главе Деяний, «все соборы являются произведениями послеапостольской церкви. Они не принадлежат к периоду основания церкви». Опять таки, автор статьи, очевидно, не понимает, что судя по этому описанию, иерусалимский совет был единичной встречей, а не одним из многих регулярных заседаний какого бы то ни было «руководящего совета», работающего на постоянной основе.] В той же самой статье, на с. 25 [с. 15 в русском издании] при обсуждении роли Константина в ранних соборах, приводятся следующие слова историка Г. Уэллса:

Стремление устранить все разногласия и разделения и вообще подавить всякие размышления путем наложения на всех верующих обязанности принять единый догматический символ веры… является мыслью одного самовольного человека, который считает, что для работы ему необходимо избавиться от всей оппозиции и критики… От него [Константина] Церковь унаследовала авторитарный и беспрекословный нрав и тягу к созданию централизованной организации.

Обвинения в ереси в действительности являлись жестоким планом по устранению недругов, осмелившихся противиться соборам христианского мира. Каждого, кто выражал несогласие или всего лишь пытался предоставить библейские доказательства в опровержение соборных догм и канонов (церковных законов), клеймили еретиком^[130].

Опять же, автор статьи, очевидно, не отдавал себе отчета о том, что описание образа действия Константина очень хорошо подходит ко второму президенту организации Сторожевой башни, Джозефу Ф. Рутерфорду, при правлении которого также проходило решительно движение в сторону централизации власти. А. Х. Макмиллан, много лет прослуживший в главном управлении и написавший при поддержке Общества книгу «Вера на марше» [Faith on the March], на с. 72 говорит о Рутерфорде:

Он никогда не терпел ничего, что противоречило бы его взглядам на ясные учения Библии. В этом вопросе он был очень строг: когда дело касалось истины, он не допускал ничего, даже немного похожего на компромисс.

Рутерфорд настаивал, что власть, позволявшая ему «терпеть» или «не терпеть», «допускать» или «не допускать» несогласия с его личным пониманием истины, принадлежала ему как президенту. Он успешно лишил полномочий совет директоров, полностью устранил редакционную коллегию, самостоятельно определял, какие материалы будут выходить в свет, и вынудил уйти тех работников, которые не проявляли энтузиазма по поводу этих и других подобных им действий. Такая тактика была провозглашена «выдергиванием сорняков, временем суда, очищением всей организации, которой было уготовано стать домом служителей Божьих»^[131]. Как показано в «Кризисе совести», огромная президентская власть, к которой так стремился Рутерфорд (и которой он добился), в 1976 году была передана от одного человека (президента) группе людей — Руководящему совету^[132]. Но, к сожалению, произошла всего лишь передача власти и полномочий — от одного человека к совещательному религиозному органу. Хотя в первое время и высказывались надежды на проявление более смиренного, братского духа, на деле «авторитарный и беспрекословный нрав [Церкви] и тягу к созданию централизованной организации» (о чем говорил историк Уэллс), оставались. Как уже говорилось, на смену резким, иногда грубым речам Рутерфорда пришли речи более «грамотные», более привлекательные для интеллектуально настроенных людей. Однако действия, решения и мировоззрение религиозного «собора» под названием Руководящий совет по прежнему контролируются тем же подходом: отношением, которое отвергает, стремится подавить и заглушить любое несогласие. Свидетельства, приведенные ранее и приводимые ниже, являются лишь малой долей доказательств в поддержку этого наблюдения.

ПРИРАВНИВАНИЕ ОРГАНИЗАЦИИ К БОГУ И ХРИСТУ

Практически всем притязаниям и аргументам церковных руководителей второго и третьего веков, настаивавших на централизации управления и увеличении человеческой власти, можно найти соответствия в литературе организации Сторожевой башни последнего времени. Когда, благодаря изучению и исследованию, я это понял, мне стало все труднее и труднее согласовывать самохвальство, самопревознесение организации, самовольное приписывание себе роли канала Бога, с одновременными призывам к кротости и смирению по отношению ко всем остальным. Более же всего меня волновало вмешательство организации в личные отношения человека с Богом. С одной стороны Общество призывало людей искать «личные взаимоотношения» с Богом, но с другой стороны все эти призывы фактически сводились на нет из–за утверждений организации о том, что Божьих благословений и руководства невозможно получить без нее. Получалось, что Бог просто не станет проявлять своего благоволения к людям в обход организации. Я не мог согласовать это со словами Иисуса из Иоанна 14:6:

Я — путь, и истина, и жизнь. Никто не приходит к Отцу иначе, как только через меня.

или со словами Петра из Деяний 4:12:

И ни в ком другом нет спасения, ибо нет под небом другого имени, данного людям, которым надлежит нам спастись.

или со словами Павла, который, говоря о совершаемом христианами духовном строительстве, утверждал (1 Коринфянам 3:11):

Ибо никто не может положить другого основания, кроме того, которое положено, и это — Иисус Христос.

Божественная роль Иисуса явно преуменьшалась. Если никто не приходит к Отцу иначе, как только через него, тогда (согласно приведенным выше утверждениям) получалось, что никто не приходит к Христу иначе, как только через организацию Сторожевой башни, которая таким образом внедряет себя между отдельным человеком и Сыном Бога. При этомчеловеческая организация становится незаменимым звеном для спасения. Поэтому неудивительно, что на страницах «Сторожевой башни» от 1 октября 1967 года (с. 591, 592) и от 15 ноября 1981 года (с. 21), мы встречаем утверждения, почти в точности повторяющие слова «Матери–Церкви» о том, что вне Церкви нельзя получить спасение:

³ Поскорее найдите видимую теократическую организацию Бога, представляющую его царя, Иисуса Христа. Это совершенно необходимо для жизни. При этом примите каждый ее аспект. Мы не можем говорить, что любим Бога, если отвергаем его Слово и канал связи.

Поэтому, подчиняясь видимой теократической организации Иеговы, мы должны быть в полном и абсолютном согласии с каждой особенностью ее апостольских требований и работы.

¹⁸ Сегодня, в апогее времен, мы можем ожидать похожего расширения проповеднической деятельности. Без сомнения, да окончания «великого бедствия» мы увидим величайшее в истории мира свидетельство о Божьем имени и царстве. И хотя приглашение придти в организацию Иеговы за спасением все еще остается, без сомнения, придет время, когда весть станет более суровой, подобной «громкому военному кличу».

В речи, произнесенной 23 января 1981 года членом Руководящего совета Карлом Клейном в главном бруклинском управлении, поддерживался тот же самый взгляд: вечную жизнь можно получить только через организацию Сторожевой башни:

Без сомнения, Слово Бога служит светом на нашем пути, определяя наши верования и поведение. Но в качестве помощи для понимания Библии и применения ее принципов Иегова Бог также предоставил нам организацию «верного и благоразумного раба». И сколько бы мы ни читали Библию, если мы не будем сотрудничать с этим «верным и благоразумным рабом», то никогда не выйдем на дорогу жизни!…

Поэтому давайте никогда не будем забывать мысль Петра в ответ на вопрос Иисуса, не хотят ли и апостолы покинуть его. У нас просто нет иного пути за духовной пищей и подлинным христианским общением, кроме как с теми, кто предан организации «верного и благоразумного раба»^[133].

В вышедшей следом статье из «Сторожевой башни» за 15 февраля 1981 года повторялась та же мысль (с. 19):

НАШ ВЗГЛЯД НА «РАБА»

Такой склад ума может принести нам пользу. Если мы однажды определили, какой инструмент Бог использует в качестве «раба», раздающего духовную пищу его народу, то Иегова, несомненно, будет недоволен, если мы принимаем эту пищу так, словно она может содержать что–либо вредное. Мы должны быть уверены в канале, которым пользуется Бог. В главном бруклинском управлении, из которого исходит библейская литература Свидетелей Иеговы, служит больше зрелых христианских старейшин (как из «остатка», так и из «других овец»), чем где бы то ни было на земле.

Верно, что братья, готовящие эту литературу, не являются совершенными. Их работы не вдохновлены Богом, как вдохновлены писания Павла и других авторов Библии (2 Тим. 3:16). Поэтому иногда, в связи с улучшением понимания, было необходимо вносить исправления (Пр. 4:18). Однако это привело к постоянному усовершенствованию ряда библейских истин, которых придерживаются Свидетели Иеговы. Благодаря вносимым улучшениям, с годами этот набор истин стал еще более прекрасным и практичным для жизни в эти «последние дни». Авторы библейских комментариев христианского мира тоже не вдохновлены Богом. Несмотря на их помпезные утверждения об обладании великими знаниями, они не смогли распознать даже простые библейские истины: о райской земле, о важности Божьего имени, о состоянии умерших.

С другой стороны, более чем столетняя история организации «верного и благоразумного раба» подводит нас к тому же выводу, которого придерживался Петр. Когда Иисус спросил апостолов, не хотят ли они оставить его, Петр ответил: «К кому нам идти?» (Иоанна 6:66–69). Несомненно, нам всем нужна помощь в понимании Библии, а вне организации «верного и благоразумного раба» нам не найти необходимого библейского руководства.

Мало кто из Свидетелей Иеговы, наученных покорно принимать все, что дает им организация, задумается о том, что в конце процитированного выше отрывка место Иисуса Христа в сущности заняла организация «верного и благоразумного раба». Приведя ответ Петра («К кому нам идти?»), автор статьи из «Сторожевой башни» пишет: «Несомненно, нам всем нужна помощь в понимании Библии, а вне организации „верного и благоразумного раба“ нам не найти необходимого библейского руководства»^[134].

Приводя вопрос Иисуса, член Руководящего совета Карл Клейн сказал, что за исключением организации Сторожевой башни, за духовным руководством больше идти «некуда». В противоположность ему, апостол Петр дал совершенно другой ответ, говоря не о том, «куда» можно идти, но о том, к кому:

У тебя [Иисуса Христа] слова вечной жизни.

Только у тщательно «обработанной» аудитории подмена Христа на организацию, проведенная автором «Сторожевой башни», не вызвала бы даже малейшего негодования. И речь члена Руководящего совета Карла Клейна, и эта статья, создают впечатление, что Христос столь прочно связал себя контрактными обязательствами с земным Обществом, что он просто не может действовать независимо от него, что он может говорить с отдельными людьми только через это Общество, что он не может дать людям руководство и знания, если при этом в качестве посредника не будет выступать организация Сторожевой башни. Большинство Свидетелей должны честно признать (даже и не скажут об этом), что они часто используют слова Петра («К кому нам идти?») в обоснование того, что нужно «сотрудничать с организацией», хотя Петр говорил совсем о другом.

Поэтому, как могут подтвердить и сами Свидетели, узурпация роли Божьего Сына, который один является «путем» к истине и жизни, фактически состоялась. Утверждение Христа о том, что он является «путем, истиной и жизнью», оказывается, не совсем точно. Он должен делить свое участие с организацией - «матерью», — с Обществом Сторожевой башни, в обход которого никто не сможет понять истину из Библии или найти путь к жизни. Слова Христа о его роли в Божьем замысле, слова Петра, обращенные к Сыну Бога, самовольно приписываются к земной, человеческой организации, которая, в сущности, становится вице–регентом у Христа. Из–за тех полномочий, которыми организация наделила саму себя, ей должно оказываться почти такое же подчинение, что и самому Христу. Без нее, организации, просто нет жизни. Не согласиться с этим самоуверенным утверждением, значит рисковать исключением по невероятному обвинению в отступничестве^[135]!

Все это означает только одно: данная земная, человеческая организация, стала де–факто посредником — не больше и не меньше. Также, как грешный, несовершенный человек не может приблизиться к Богу без посредничества его Сына, чья искупительная жертва позволяет примириться с Богом, также (по учению Свидетелей) человек не может развить приемлемые отношения с Христом (а через него с Богом), не сможет даже понять истин о Христе, лежащих в основе веры, не придя в земную, человеческую организацию, а именно в организацию Сторожевой башни, управляемую Руководящим советом. Поэтому организация в действительности превратилась в посредническое общество. И потому, те, кто не вступит в данную организацию, должны будут погибнуть в предстоящем «великом бедствии», согласно опубликованным учениям.

Я считаю, что это прямо противоречит ясному заявлению из первого письма Тимофею, глава 2, стихи 5 и 6:

Ибо есть один Бог и один посредник между Богом и людьми — человек Христос Иисус, который отдал себя как соответствующий выкуп за всех.

В отличии от организации Сторожевой башни, возвышающей себя до посреднической роли в спасении других, апостол Павел решительно отказался от такого положения, прямо спросив читателей его писем: «Разве Павел был распят за вас? Или во имя Павла вы были крещены?» (1 Коринфянам 1:13, ПЕК). Не люди из какой–либо организации или руководящего совета умерли за нас жертвенной смертью, а Христос. И только он получил право быть для нас посредником перед Богом.

КТО ДЕЛАЕТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМ КРЕЩЕНИЕ?

Историк Джонсон заметил, что в послеапостольский период не только Библия, но и «таинства… потеряли свое значение, если они совершались вне церкви». Важнейшим из таких «таинств» было крещение.

Изначально, во времена Расселла, Исследователи Библии не придавали значения тому, что кто–то в прошлом был крещен в той или иной христианской деноминации. Важным было то, понимал ли человек значение своего крещения и проводилось ли крещение полным погружением в воду^[136]. Так продолжалось семь десятилетий. Даже в «Сторожевой башне» за 1 июля 1955 года (с. 412) все еще говорилось, что повторное крещение необходимо принимать только если «предыдущее крещение не было символом посвящения», или если при крещении человек не был погружен в воду.

Год спустя, в «Сторожевой башне» за 1 июля 1956 года (с. 406, англ.), данная позиция была пересмотрена:

ПОВТОРНОЕ КРЕЩЕНИЕ

¹⁴ Часто задается вопрос: нужно ли человеку, ранее крестившемуся во время церемонии в иной религиозной группе, после того, как он пришел к точному познанию истины и посвятил свою жизнь Иегове, креститься еще раз? Исходя из сказанного выше, есть неопровержимые доводы чтобы ответить: да, такой человек должен креститься снова. Ясно, что ни в одной из этих религиозных систем человек не мог в действительности креститься «во имя Отца и Сына, и святого духа», потому что если бы он так крестился, то признавал бы власть и положение этих истинных Высших Властей. И если бы человек перед своим крещением посвятился Иегове, то он вышел бы из этих бесчестящих Бога вавилонских систем еще до того, как они бы могли крестить его. Поэтому важным является не столько сам факт крещения, сколько то, что им символизируется.

Однако, примерно полгода спустя в статье «Вопросы читателей» было изложено условие, по которому некоторые крещения, даже если они были проведены «вне организации», все же можно было считать действительными (при условии, что крещение проводилось погружением). Говорилось, что крайним сроком, после которого крещение вне организации более не считалось действительным, был 1918 год. Почему? Потому что «в 1918 г. н. э.… Иегова Бог, в сопровождении Ангела Завета пришел в храм и отверг христианский мир». Если человек был крещен погружением в символ посвящения Богу и Христу до 1918 года, а также если он после этого покинул свою прежнюю деноминацию и присоединился к организации Сторожевой башни до 1918 года, то он мог сам решать, необходимо ли ему креститься еще раз, или нет.

Для всех остальных было изложено следующее твердое правило:

Так как теперь призыв выйти из Вавилона провозглашается повсеместно, если кто–то слышит этот призыв, но все же остается в религиозной части прообразного Вавилона и крестится в нем путем погружения в воду, то такое крещение не будет считаться действительным. Решение такого человека не может быть решением вверить себя воле Бога, потому что, как написано в абзаце 14, такой человек «вышел бы из этих бесчестящих Бога вавилонских систем еще до того, как они бы могли крестить его»^[137].

Он должен креститься повторно. Вопрос был однозначно решен, потому что об этом говорилось в «абзаце 14» «Сторожевой башни». Доказательств из Писания, очевидно, не требовалось. В послеапостольскй период крещение «потеряло свое значение, если оно совершались вне церкви», то есть вне сферы, куда распространялась церковная власть. Ту же самую позицию теперь заняло и Общество Сторожевой башни: крещение, проводимое вне сферы его влияния, считалось недействительным.

В 1955 году в «Сторожевой башне» говорилось:

Христианин… не может крестится во имя того, кто погружает его в воду, или во имя какого–нибудь другого человека, или во имя какой–нибудь организации, но только во имя Отца, Сына и святого духа. Среди прочего, это показывает, что быть христианином — это не значит просто принадлежать к какой–либо деноминации…^[138]

В речах перед проведением крещения докладчик обычно напоминал кандидатам, что они «символизируют посвящение своей жизни не какому–либо делу, или какой–либо организации, но личности — Иегове Богу»^[139]. Подобным же образом, в «Сторожевой башне» за 1 октября 1966 года (с. 603) отмечалось:

Мы посвящаем себя не религии, не человеку, и не организации. Нет, мы посвящаем себя Верховному Владыке Вселенной, нашему Создателю, самому Иегове Богу. Поэтому посвящение является очень личным шагом между нами и Иеговой…

В 1942 году кандидатам на крещение задавались два вопроса:

(1) Веришь ли ты в Иегову Бога Отца, что «от Иеговы спасение», и что Христос Иисус есть Сын его, кровью которого твои грехи были омыты и через которого Бог дарует тебе спасение?

(2) На основании этого, исповедал ли ты свои грехи перед Богом и попросил ли у него очищения Иисусом Христом, отвернувшись от греха и от этого мира? Посвятился ли ты безоговорочно Богу, чтобы исполнять его волю?^[140]

По своему содержанию эти вопросы вполне соответствовали высказываниям Петра и других людей, живших во время апостолов, когда они призывали людей: «Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святого Духа»^[141]. В 1956 году и на протяжении многих лет после этого вопросы, задаваемые перед проведением Свидетелями Иеговы крещения, звучали так (с очень незначительными изменениями, вносимыми время от времени):

²⁰ (1) Признаешь ли ты себя перед Иеговой грешником, нуждающимся в прощении, и сообщил ли ты ему в молитве о том, что ты понимаешь, что спасение исходит от него, Отца, через Сына Иисуса Христа?

²¹ (2) На основании своей веры в Бога и в его замысел спасения, посвятил ли ты себя безоговорочно Богу, чтобы творить его волю, открытую тебе через Иисуса Христа и через Библию, под учительским руководством святого духа?^[142]

Для того, чтобы человек мог быть допущен ко крещению, он должен утвердительно ответить на оба этих вопроса. Однако в «Сторожевой башне» за 1 июня 1985 года [русское издание за 1 ноября 1985 года, с.22; пунктуация сохранена — прим. перев.] для всех кандидатов на крещение предлагались уже новые вопросы (без какого–либо библейского обсуждения в обоснование крупного изменения):

Раскаялся ли ты в своих грехах на основании жертвы Иисуса Христа и посвятился Иегове, чтобы творить Его волю?

Второй вопрос гласит:

Понимаешь ли ты, что твое посвящение и крещение дают опознать тебя как Свидетеля Иеговы, который связан с руководимой духом, организацией Бога?

Если желающие креститься отвечают на эти вопросы словом Да, то у них правильное душевное состояние, и они могут креститься.

В «Сторожевой башне» за 15 апреля 1987 года (с. 12) [русское издание за 15 сентября 1987 года] приводилось следующее необычное объяснение проведенного изменения:

«Недавно оба вопроса, которые ставятся кандидатам на крещение, были опрощены, чтобы кандидаты могли отвечать с полным пониманием, что, значит, достигать [глубоко личного]^[143] взаимоотношения с Богом и с Его земной организацией». Данное так называемое «опрощение» на самом деле означало всего одну вещь: от кандидатов на крещение теперь требовалось заявить о своем подчинении земной организации и признать свои обязательства перед ней. Читая христианские Писания, мы видим, что во всех случаях ключевым фактором для признания крещения действительным, была вера крестящихся «в Господа Иисуса», в Мессию Бога, Искупителя, который может спасти их^[144]. Их крещение было «крещением в Христа Иисуса»^[145].

Это было не нуждающимся в «опрощении» делом, люди могли понять его — и понимали — в течение одного дня, за несколько часов. Замысловато составленные организацией вопросы для кандидатов на крещение нисколько не походят на слова апостолов, никогда не упоминавших о «земной организации», которая, как было показано, есть ни что иное как человеческая структура власти.

Христос повелел ученикам крестить «во имя Отца и Сына, и Святого Духа»^[146]. Вторым вопросом для желающих креститься Общество Сторожевой башни в сущности заменяет Божий святой Дух «руководимой духом организацией Бога». Хотя Дух Бога и заслужил символического упоминания, мы в очередной раз имеем дело с ситуацией, когда организация присваивает себе божественную функцию. Подчеркивается ясная мысль: святой Дух Бога не будет поддерживать человека, если он крестится не в организации Сторожевой башни. На первый план выходит не идея о том, что после своего крещения человек будет руководиться Божьим святым Духом, а о том, что помощь будет осуществляться через «руководимую духом организацию». Невероятно, что в «Сторожевой башне» такое изменение было названо «опрощением» предыдущих вопросов. Общество говорит о «глубоко личных взаимоотношениях с Богом», однако эти слова становятся бессмысленными, если мы подумаем, что рядом находится земная организация. Это уже не глубоко личные взаимоотношения с Богом, но «глубоко личные взаимоотношения с Богом и с Его земной организацией». Несмотря на то, что Иисус говорил только об «Отце и Сыне, и Святом Духе», организация позволяет себе приобщиться к этому священному союзу в качестве незаменимого участника. Это равноценно словам слуги, который говорит гостям, что они могут иметь взаимоотношения с его хозяином только в том случае, если сам слуга будет постоянно находиться при них, действуя в качестве посредника, официального представителя, управляющего и информатора. Такое отношение нельзя назвать иначе, как дерзостью и заносчивостью.

В течение девятнадцати столетий люди крестились без того, чтобы заявлять перед крещением о преданности организации. На протяжении более чем ста лет не произнося подобных слов крестились и последователи движения Сторожевой башни. Неужели все они не понимали должным образом значение своего крещения? Зачем же тогда понадобилось — более ста лет спустя — проводить это «опрощение», чтобы кандидаты могли говорить о значении своего крещения «с полным пониманием»?

Я считаю, что произведенное в 1985 году изменение отражает желание обязать людей признать свои формальные связи с организацией, признать свое подчинение перед религиозной системой власти. В этом случае люди дают свое подразумеваемое согласие со структурой управления, а организация подчеркивает свое право создавать «церковные суды» для расследования ситуаций, когда кто–нибудь не выполняет ее правила и распоряжения.

За последние годы значительное число Свидетелей просто прекратило сотрудничество с организацией, не подавая никакого формального уведомления о своем выходе из общины. Даже если они продолжают вести высоконравственную жизнь, но впоследствии неосторожно обмолвятся, что не во всем согласны с каждым из правил и учений Общества, то во многих случаях к ним приходят старейшины, задают вопросы и нередко вызывают на заседание «правового комитета». Иногда такие лица говорят, что не видят причины идти на подобное заседание, что они не обязаны подчиняться организационной церковной власти. В некоторых случаях они даже просили своих юристов направить совету старейшин письмо с изложением своей позиции и просьбой не проводить в отношении них никаких дальнейших расследований и не обращаться к ним с расспросами и вызовами на «правовые комитеты». Практически во всех подобных случаях юридический отдел Общества Сторожевой башни направляет таким лицам (или их юристам) объемный пакет документов в виде судебной сводки с описанием успеха организации в судах по похожим делам, с выписками из многочисленных предыдущих дел, в которых подтверждалось право организации выступать в качестве «правящего органа» и «церковного суда» в отношении человека, крестившегося как Свидетель Иеговы. В сущности в данных документах утверждается, что у человека есть лишь две возможности: либо придти на заседание «правового комитета», либо формально заявить о своем выходе из общины^[147]. Например, в данном материале цитируется одно решение Верховного суда США, в котором в частности говорится:

Право организовывать добровольное религиозное объединение с целью содействия выражению и распространению какой бы то ни было религиозной доктрины, создавать органы правосудия с целью решения спорных вопросов веры внутри объединения и для церковного управления всеми отдельными членам, собраниями и служащими внутри головного объединения, не подлежит сомнению. Все, присоединяющиеся к подобной структуре, делают это с подразумеваемым согласием с такой формой руководства, и должны подчиниться ей.

Упоминаемое здесь «право» — это юридическое право «церковного правительства» действовать в вышеописанной манере. И в документах, направляемых юристом Общества, подчеркивается именно юридическая, или «законная», сторона вопроса:

С. Взаимоотношения между собранием и его членами. Не подлежит сомнению, что суды рассматривают взаимоотношения между религиозными организациями и их членами в качестве добровольных, существующих по согласию сторон, связанных с выражением веры, согласием с доктриной религиозной организации и подчинением ее форме правления. (76 C.J.S. 755, раздел 11) Сторона, добровольно присоединившаяся к собранию в качестве его члена, тем самым показывает, что соглашается с существующими в данном собрании правилами и процедурами и не может отрицать их существование. Все, добровольно присоединяющиеся к религиозной организации, делают это с подразумеваемым согласием с существующей в ней формой управления и обязаны подчиниться ей. Государство ex rel. Морроу против Хилла, 364 N.E. 2d 1156 (Огайо, 1977), Уатсон против Джоунза, 80 U.S. 679, 729 (1872), 13 Wallace 679.

Так как ваши клиенты формально не вышли из собрания, то по закону они дали свое подразумеваемое согласие на его форму правления с выполнением существующих правил и процедур, и по закону они обязаны подчиниться им. Теократическая форма правления в собрании, которой ваши клиенты по закону подчиняются, включает в себя, в частности, Руководящий совет Свидетелей Иеговы, его законное представительство, известное как Нью–йоркское Общество Сторожевой башни, Библий и трактатов, а также всех должным образом назначенных представителей, включая старейшин собрания, которому принадлежат ваши клиенты. Правила и процедуры, которым должны подчиняться ваши клиенты, включают в себя заседания правовых комитетов, о чем подробно было изложено выше.

В качестве возражения против расследований и «судов» со стороны старейшин, некоторые из прекративших деятельность Свидетелей подчеркивали, что во время крещения (до 1985 года) они «посвятили себя Богу, а не организации». Теперь же, в измененных вопросах, кандидатам на крещение ясно говорится, что они посвящаются и крестятся, становясь «Свидетелями Иеговы, которые связаны с руководимой духом организацией Бога». В данном случае организация может свободно вздохнуть: человек действительно отказался от всех «законных» прав утверждать, что он не обязан подчиняться форме управления организации и ее церковным судам. По меньшей мере для юридического отдела Общества ситуация была действительно «опрощена». Мне грустно из–за этой погони за властью. Печально, когда любая организация использует такой священный, глубоко индивидуальный шаг, как крещение, в качестве способа подчеркнуть свои права на жизнь человека.

Религиозные лидеры ранних веков повернули время вспять и воскресили ветхозаветные взгляды на существование особого священнического класса, тем самым принизив перед Богом всех христиан, к данному классу не принадлежащих. Точно также организация Сторожевой башни постоянно пытается поместить своих приверженцев в подобное ветхозаветное окружение. На ежегодных «областных конгрессах» регулярно демонстрируются «драмы», в которых обсуждается отношение к таким лицам как Моисей — посредник завета закона, Аарон — первосвященник, Саул и Давид — цари, а также к другим людям, имеющим особое, уникальное, величественное положение. После этого, ни мало не смущаясь, организация проводит параллели между собой и этими лицами и настойчиво увещевает других людей проявлять к ней то же почтение и ту же покорность, которых были удостоены они. Словно Христос и не приходил вовсе, словно огромной перемены с его приходом не произошло, — перемены, которая устранила всяческие различия между людьми и поставила всех на один уровень перед небесным Отцом, даровав всем одинаковые взаимоотношения с Главой и Господином, Христом.

В журнале Christianity Today за 24 октября 1980 года была опубликована заметка, обсуждавшая обеспокоенность лидеров Реформации тем, что из средства и пути ко спасению официальная церковь превратилась в конечную цель. В статье говорилось:

Они выступали против церкви, превозносящейся из–за своих учений и не принимающей исправления по Писанию. Церковь перестала быть средством для обучения людей знаниям о Боге. Каждый был обязан принять ее учения, после чего можно было считать, что человек достиг своей конечной цели.

Для прохождения всего пути прошлого организации Сторожевой башни понадобилось менее ста лет. За этот сравнительно короткий промежуток времени Общество от относительной умеренности, скромности и терпимости к догматизму, пришло к деспотичному навязыванию своим приверженцам так называемых «великих истин» собственного изобретения, традиционных догматов, официального вероучения. От относительной свободы в братстве и взаимопомощи в одном международном «священстве» Христа, организация перешла к превознесению своих руководителей не только до положения апостолов, но и дальше, к централизованному контролю за остальными, к чему апостолы никогда не стремились, так как они не считали себя вправе «господствовать над… верой [других], но содействовали [их] радости»^[148].

Форма для такого уклада в организации Свидетелей была отлита в основном в 1920–е и 1930–е годы. К сожалению, ей было позволено продолжать существование, и она остается нетронутой по сей день. Существующее руководство так и не смогло отказаться от жесткости такого подхода. Означает ли это, что люди, занимающие руководящие позиции, все являются жадными до власти диктаторами? Я ни в коей мере не считаю, что это так, и, зная многих из них лично, я убежден, что многие таковыми не являются. В ранние века в собраниях были подобные «волкам» люди (о чем предупреждал Павел), которые искали себе последователей и стремились к власти над другими людьми. Однако, без сомнения, были и другие причислявшие себя к христианам лица. Сталкиваясь с обескураживающими ситуациями и видя, как люди уходят вслед того, что по их мнению было заблуждением, они настаивали на создании прочной авторитетной структуры, исходя из ложного представления о том, что цель оправдывает средства. Так перед соблазном власти уступали и они. Те же самые факторы действуют и сегодня.

Авторитарная атмосфера, развившаяся в управленческой структуре Свидетелей Иеговы, не обязательно отражает сердечные наклонности всех членов Руководящего совета. Отдельному человеку очень сложно построить свой образ действий таким образом, чтобы наверняка добиться членства в Руководящем совете. Приглашение стать членом совета объявляется после закрытых внутренних обсуждений и как правило является для приглашенного полной неожиданностью. Несколько человек по своей натуре являются людьми довольно мягкими, не склонными командовать над другими. Во время обсуждений они почти не говорят, и создается впечатление, что они находятся в трепете перед некоторыми членами Совета, почти всегда голосуя также, как и они. Другие же, получив приглашение присоединиться к Совету, позднее в некоторой степени соблазняются. Почувствовав, что значит быть частью руководства, им трудно затем отказаться от вкуса власти. Возможно, сами они предпочли бы более терпимый, не столь заносчивый подход. Они напоминают о словах Иисуса, записанных в Иоанна 12:42, 43. Они высказывают свое мнение, но только если оно не «раскачивает лодку». Все же есть и те, кто демонстрирует стремление к организационной и личной власти. Но даже их как отдельных людей я лично не склонен судить. Иногда очень непросто понять, что лежит в основе тех или иных человеческих устремлений. Властность в людях часто является скорее признаком слабости и неуверенности, нежели силы. Терпеливо работать с людьми, совместно рассуждать, проявлять уверенность в силу истины, придерживаться правильного решения даже перед лицом враждебности и трудностей, словом и личным примером укреплять в них веру, помогать им в любви и понимании, — все это требует гораздо больших усилий, большего труда, нежели просто отдавать людям указания, создавать для них правила и подавлять несогласие демонстрацией силы^[149]. Второй путь — это путь слабости, и точно также, как к нему прибегают мужья, родители, работодатели (иногда из чувства досады или беспомощности), также обстоит дело и с руководителями в религиозной системе. И то же, что сказано о структуре управления в организации Сторожевой башни, можно сказать и о других религиозных организациях.

Итак, как я уже писал в «Кризисе совести», я считаю, что корень зла лежит в идее, по которой Обществу Сторожевой башни якобы Богом была вверена исключительная власть, а также в мысли о том, что единства, порядка и успеха можно добиться только проявлением этой власти. По крайней мере некоторые, если не все, члены Руководящего совета пали жертвами этого взгляда, поддались в этой связи плотскому мышлению.

Однако, обманчивая соблазнительность голоса власти не освобождает нас от ответственности. Как было показано, многое из наблюдаемого нами сегодня является наследием прошлого — далекого прошлого, существовавшего задолго до появления на свет организации Сторожевой башни, ее президентов и руководителей. Тем не менее, нам не обязательно перенимать это наследие. Самопревознесение организации Свидетелей, ее посягательства на божественные полномочия заметить несложно, поэтому на каждом стороннике и приверженце определенно лежит доля ответственности. Неспособность увидеть это, связанная с нежеланием видеть, не освобождает от этой ответственности. Сложилась ситуация, в которой для многих, возможно даже для большинства, слова организации стали равнозначны словам Бога, отказ от ее вести и учения говорит о неуважении к Богу. Даже не спешить с принятием толкований Общества (или, еще хуже, сомневаться в них) приравнивается к недостатку веры в Бога и сомнениям в Нем. И пусть никто даже не думает, что его умственных способностей будет достаточно для того, чтобы понять Писание без консультаций с бруклинской организацией. Идти с ней – куда бы она ни шла — значит идти с Богом. Увидеть ошибочность ее пути и не пойти следом — значит проявить независимый, бунтарский дух. Достичь правильного понимания раньше организации и, что хуже всего, рассказывать об этом другим — значит проявлять самонадеянность, бежать впереди Бога. Я не могу не подумать о том, что дух «человека беззакония» поспособствовал развитию такой ситуации — также, как это уже происходило в прошлом.

Приравнивание Свидетелями организации к Богу ощущаешь почти физически, эта склонность запечатлена в сознании большинства приверженцев очень прочно, глубже, чем они об этом думают. Но я не считаю, что все ставят такой знак равенства. Я знаком с людьми, в том числе с некоторыми на высоких должностях, которые не могут со всей искренностью поддерживать все самонадеянные притязания организации. Но я также убежден: для того, чтобы избежать такого отождествления, чтобы не винить себя за молчаливое согласие с крайними взглядами, они вынуждены постоянно «редактировать» их в своем сознании, переиначивать и смягчать их, так что публикуемые высказывания приобретают в их голове иной смысл. У них целый ряд оправданий и «обоснований» того, почему они пассивно подчиняются призывам руководства к безоговорочной покорности и преданности. И при всем при этом они должны быть очень осторожны, чтобы случайно не обмолвиться о своих истинных чувствах другим.

Определенно, это нельзя назвать христианской свободой.

5. Верный и благоразумный раб

Кто же верный и благоразумный раб, которого господин назначил над своими домашними, чтобы давать им пищу вовремя? Счастлив тот раб, если господин его, придя, застанет его поступающим так! Истинно говорю вам: он назначит его над всем своим имуществом.

(Матфея 24:45–47).

В призывах к преданности и послушанию ни одно место Писания не цитируется Руководящим советом Свидетелей Иеговы с большей частотой, чем слова, приведенные в эпиграфе.

Притязания на власть в организации основываются не столько на истолковании притчи Христа самом по себе, сколько на практических выводах, которые делаются из этого толкования. Наглядный пример Иисуса используется для того, чтобы обосновать существование централизованной административной структуры власти, осуществляющей строгий надзор за всеми членами христианского собрания (в которое, согласно Свидетелям, входят только они сами).

Как было показано в главе 4, во второй части президентского правления Расселла кто–то высказал мнение, что фраза «верный и благоразумный раб» относится лично к нему. Судя по собственным утверждениям президента, он был вполне доволен такой трактовкой. Расселл возражал против мнения, что эти слова указывают на всех членов тела Христа как единое целое, считая, что в них предсказывается появление в «назначенное Богом время» особого служителя в виде отдельной личности.

На протяжении первых десяти лет своего правления Джозефу Рутерфорду было очень сложно добиться такого же сильного личного авторитета, каким обладал его предшественник. В отличие от Расселла, Рутерфорд не был избран последователями движения Сторожевой башни в качестве единоличного «Пастора». Большую часть первого десятилетия своего руководства он провел в стараниях утвердить свои позиции и добиться контроля в организации, испытывающей серьезный кризис доверия в связи с неисполнившимися предсказаниями. На протяжении этого времени Рутерфорд решительно настаивал, что «рабом сим» являлся именно Расселл и никто другой, и что все учения «Пастора» (в том числе предсказанные даты) верны вне всякого сомнения. После того, как Рутерфорд добился полного контроля, картина стала постепенно меняться, и взгляды Расселла один за другим были отвергнуты и даже дискредитированы. Притчу о «верном и благоразумном рабе» стали упоминать нечасто, поскольку необходимость в этом отпала: Рутерфорд добился того, что слово «организация» приобрело для членов движения почти магическое значение. Он также постоянно подчеркивал необходимость «Теократии» (Божьего правления). Выражение Рутерфорда о том, что Бог управляет организацией «сверху вниз, а не снизу вверх» хорошо отражает характер его управления: на земле он уж точно был не «внизу»^[150]. «Верным и благоразумным рабом» стал считаться «Божий посвященный народ». Сегодня (как и на протяжении многих последних лет) утверждается, что «раб» — это собирательный термин, означающий всех «помазанных» христиан, живших на земле во все времена, начиная с пятидесятницы 33 года н. э. до сего дня. В «Сторожевой башне» за 1 февраля 1983 года, с. 17 (английское издание за 1 марта 1981 года, с. 24) отмечалось:

Свидетели Иеговы понимают это так, что «раб» состоит из всех помазанных христиан как группа, которые жили на земле в какое–либо время в течение 19 столетий со дня Пятидесятницы. «Слуги», следовательно, являются теми же последователями Христа как отдельные лица.

В таком объяснении нет ничего неприемлемого. По сути, из этих слов можно сделать вывод, что притча о верном рабе относится ко всем христианам, жившим на протяжении человеческой истории, поскольку, согласно Писанию, помазанниками Бога являются все верующие^[151]. Впрочем, Общество Сторожевой башни не считает всех христиан помазанниками и разделяет живущих сегодня поклонников Бога на два класса: класс «непомазанников» с земной надеждой, и класс «помазанников», у которых надежда небесная.

Помазанники, рассматриваемые по отдельности, считаются «слугами», получающими пищу от «раба» (который состоит из совокупности всех «слуг»). Опять–таки, этому пониманию как таковому можно найти параллели в Писании, например в часто цитируемом стихе из Исаия 43:10–12, где Иегова называет израильский народ своим «рабом» (в единственном числе), в то время как отдельные израильтяне названы его «свидетелями» (во множественном числе). Проблемы возникают в связи с тем, к кому Общество Сторожевой башни применяет этот принцип. Свидетели учат, что на сегодняшний день «класс раба» состоит из «остатка» от 144 000 «помазанников», еще живущих на земле. В 2003 году их число составляло 8565 человек^[152].

Проследим, как Общество Сторожевой башни развивает свою интерпретацию этой притчи, и к каким крайностям это приводит. Как нам станет очевидно, Общество больше всего заботит обоснование (и утверждение в умах членов собрания) взгляда о том, что Бог и Христос обращаются с людьми только через организацию, и что сегодня это та организация, которая связана с Обществом Сторожевой башни.

Прежде всего необходимо отметить, что согласно учению Свидетелей Иеговы «класс раба» существует с 33 г. до н. э. до настоящего времени постоянно и непрерывно. Эта мысль подчеркивалась в «Сторожевой башне» за 15 января 1975 года (с. 46, 47, англ.):

Иисус обещал: «И вот, я с вами во все дни до завершения этой системы вещей» (Матф. 28:20). Иисус является главой собрания, своего раба. Его слова показывают, что он будет укреплять его на протяжении столетий для того, чтобы раб мог кормить его «домашних». Судя по всему, одно поколение «раба» получало пищу от предыдущего поколения и продолжало кормить своих членов.

______________________

Поэтому мы видим, что сам Иисус Христос привлек внимание к такому методу раздачи пищи своему народу, состоящему не из живущих в изоляции, независимых, отдельных людей, но представляющему собой тесно сплоченную группу христиан, которые по–настоящему любят друг друга и заботятся друг о друге.

В том, что среди отдельных людей, живших на протяжении всех столетий, всегда можно было найти тех, кто являлся истинными христианами, нет никаких сомнений. Это вполне соответствует словам Иисуса из Матфея 28:20. Однако «Сторожевая башня» настаивает не на этом. В статье сообщается о непрерывном на протяжении столетий существовании «класса раба» в виде «тесно сплоченной группы», служившей единственным каналом, через который поступала духовная пища. Не допускается никакой вероятности того, что Христос духовно питал кого–либо, кто не имел отношения к данной тесно сплоченной группе, а находился в изоляции или в разрозненных христианских общинах, не поддерживающих связи друг с другом^[153]. Фактически это равнозначно утверждению, что все истинные христиане всегда были объединены в одну организацию. Это становится ясным, если рассмотреть применение учения о «классе раба» к нашему времени, предложенное еще в «Сторожевой башне» за 15 июля 1943 года (с. 215, 216, англ.):

²³ Фактические события с 1878 по 1918 годы доказывают, что небольшая группа посвятившихся, рожденных от духа мужчин и женщин, объединенно служивших и служащих Иегове Богу и его Царству в сотрудничестве с Обществом Сторожевой башни, Библий и трактатов, соответствует пророческому описанию «раба». Таким образом, эти люди, которые, несмотря на свою территориальную разобщенность, в единстве трудятся под руководством Общества Сторожевой башни, Библий и трактатов, являются коллективным «рабом» Господа на земле.

Историческая достоверность изложенного выше взгляда о существовании тесно сплоченной объединенной группы христиан, на протяжении веков избранной в качестве единственного получателя пищи от Христа и, соответственно, являющейся единым проводником Божьих наставлений для христиан всего мира, нигде не обсуждается и не обосновывается. Она подразумевается сама собой, поскольку необходима для защиты выдвинутого толкования и сохранения положения, занятого организацией. Что же в действительности может поведать история по поводу этих утверждений?

СВИДЕТЕЛЬСТВА ИСТОРИИ

Было бы логично ожидать, что в послеапостольские времена Божий «канал» связи существовал бы в основной среде христиан, а не на периферии, среди оторванных, разрозненных групп, отколовшихся от основной массы верующих. Однако эта основная группа со временем превратилась в традиционное христианство, которое Общество Сторожевой башни считает «отступническим». Следовательно, «класс раба» необходимо искать где–то в другом месте. Уже в то время христиан можно было найти по всему миру, во многих народах и странах земли. Кто же являлся этим единственным и неповторимым «классом раба», уникальным собирательным организмом, служащим в качестве единственного канала «одинаковой духовной пищи» от Бога для международного собрания истинных христиан, во втором, третьем или четвертом веках нашей эры?

Литература Общества Сторожевой башни не делает попыток обозначить этот канал. Сообщается, что развившееся отступничество затруднило определение «класса верного и благоразумного раба»^[154]. Таким образом, существование единого канала просто признается за факт без каких–либо доказательств. Что можно сказать о более позднем времени?

У нас нет недостатка в исторических свидетельствах о религиозной жизни на протяжении столетий. Есть возможность довольно подробно проследить не только историю развития международной организации Католической церкви, но и историю разногласий и расколов, отпочкования от вселенской церкви различных движений, приведшего в конце концов к Реформации и появлению различных протестантских вероисповеданий. Но во всей этой богатой истории невозможно проследить непрерывное существование «класса верного и благоразумного раба», как это требуется для подтверждения позиции Свидетелей Иеговы. Нет никаких следов существования однородного, тесно сплоченного коллектива людей, выступающего на протяжении столетий в качестве единственного источника духовной пищи для различных поколений всех истинных христиан во всем мире.

Время от времени в «Сторожевой башне» упоминаются различные существовавшие в средние века религиозные группы, такие как Вальденсы, Лолларды и другие. В литературе содержатся намеки, что, возможно, эти группы и были истинными христианами того времени — то есть фактически, что они были частью «класса верного и благоразумного раба»^[155]. О том, что такие религии нередко принимали догмат о Троице или о бессмертии души, а также другие подобные учения, часто замалчивается, и это — несмотря на то, что Общество Сторожевой башни относит такие взгляды к самым серьезным лжеучениям и считает их кардинальными заблуждениями. Кроме того, подобные группы обычно осуществляли свое влияние в какой–либо ограниченной местности: часто всего лишь в одной стране, максимум, в нескольких странах. Ничто не говорит о том, что они были уникальным каналом, раздающим «одинаковую духовную пищу» по всему миру. А это было бы необходимо, если только мы не считаем, что «пшеница» росла всего лишь в одной или нескольких странах всемирного поля.

Вместо того, чтобы углубляться в далекую историю, скажем, времен анабаптистов (которые в относительно недавних статьях представлены в качестве вероятных кандидатов на место одного из звеньев цепи^[156]), почему бы не продемонстрировать преемственность через группы сравнительно недавнего и хорошо описанного прошлого, например, через те организации, что существовали в восемнадцатом или девятнадцатом столетиях? Почему бы не указать хотя бы на те звенья из цепочки поколений «верного и благоразумного раба», которые непосредственно предшествовали появлению Расселла и основанию им в 1881 году Общества Сторожевой башни? Это было бы наиболее логичным и очевидным отправным пунктом, от которого можно было бы двигаться в глубь веков и проследить всю цепочку.

НЕВИДИМЫЕ ЗВЕНЬЯ

Заявления Общества Сторожевой башни требуют наличия тесно сплоченного класса раба, который бы служил из поколения в поколение и в конечном итоге привел бы к Чарльзу Тейзу Расселлу и основанному им Обществу Сторожевой башни. Обратившись к периоду истории времен Расселла, мы обнаружим, что еще будучи молодым человеком, он разочаровался во всех религиях и прекратил всякое сотрудничество с ними. Позднее Расселл посетил одно из собраний Второго пришествия, однако, по его собственным словам, присутствовавшим на встрече удалось лишь укрепить его «ослабевшую веру» в богодухновенность Писания. Впоследствии, 18–летний Расселл вместе с друзьями основали собственный «небольшой библейский класс»^[157]. Можно было бы предположить, что движение Второго пришествия времен молодости Расселла и было «классом верного и благоразумного раба», поскольку сам Расселл признавал получение им помощи от таких членов этого движения, как Джордж Сторрс и Джордж Стетсон, а также говорил о том, что позаимствовал основные толкования пророческих сроков (в том числе о 1914 годе) от члена движения Второго пришествия Нельсона Барбора. Расселл даже стал помощником редактора издаваемого Барбором журнала «Вестник утра»^[158]. Однако в книге «Тысячелетнее Царство Бога приблизилось» (с. 185, 186, англ.), о первоначальном кружке Расселла недвусмысленно говорится:

Тридцать лет спустя мы видим, как небольшая группа людей, не связанных с адвентистами или какими–либо религиозными сектами христианского мира, изучает Священное Писание в г. Питтсбург (округ Аллегейни, штат Пенсильвания, США). Они проводили изучение независимо, чтобы не смотреть на Библию через очки сектантства.

Сам Расселл заявлял: «Адвентизм не помог мне в нахождении ни одной истины». В литературе Свидетелей Иеговы он описывается как человек, самостоятельно взявший с книжной полки Библию и принявшийся изучать её независимо, не оглядываясь на других^[159]. Сегодня такой курс посчитали бы самонадеянной, пустой тратой времени, отвержением Божьего канала, противлением тому, как Бог, при помощи своей организации, на протяжении веков открывает понимание своего Слова. Вспомним слова из «Сторожевой башни»:

Библия — это книга организации, она принадлежит организованному христианскому собранию, а не отдельным людям, сколь бы искренне они ни верили в то, что они могут её истолковывать. По этой причине Библию невозможно правильно понять, не принимая во внимание видимой организации Иеговы^[160].

Далее о Расселле в официальной книге по истории движения, «Свидетели Иеговы в замысле Бога» (с. 17, англ.), говорится:

Он не был основателем новой религии и никогда не выступал с утверждениями об этом. Он восстановил великие истины, которым учили Христос и его апостолы, и направил на эти учения свет двадцатого века. Он никогда не утверждал, что получил от Бога особое откровение. Он просто говорил о том, что Божье время для понимания Библии наступило, и что ему, полностью отдавшему себя Господу и его служению, было позволено её понять.

Упоминавшийся ранее Рон Фрай всесторонне изучил эту тему. О вышепроцитированном отрывке он пишет:

Это и есть начало Общества Сторожевой башни, Библий и трактатов в собственном изложении организации. Оно полностью опровергает столь трепетно оберегаемое учение о так называемом классе верного и благоразумного раба. К 1870 году, когда молодой Расселл начал свое независимое изучение Библии, класс верного и благоразумного раба уже должен был просуществовать на протяжении восемнадцати столетий.

Возникает вопрос: где же было это собрание верного и благоразумного раба? Как мог Расселл «восстановить великие истины, которым учили Христос и его апостолы», самостоятельно, не обращаясь к Божьему каналу сообщения, земной организации Иеговы? Более того, если, как говорится в литературе Общества, верный раб действительно раздавал своим членам «постоянно улучшающуюся» из века в век, от поколения к поколению пищу, то зачем вообще понадобилось восстанавливать великие истины, которым учили Христос и его апостолы? Если бы концепция класса верного и благоразумного раба была верной, то этого бы не потребовалось.

Пожалуй, наиболее показательное подтверждение приведенным словам можно найти в работах самого Расселла. В «Сторожевой башне» за 1 октября 1909 года (англ.), цитировавшейся в главе 4, приводятся слова его «друзей», утверждавших, что они и их предки «на протяжении предыдущих поколений внимательно изучали Библию, но всё бессмысленно». Они увидели свет лишь тогда, когда Господь послал им «Ключи к Библии» через Общество Сторожевой башни, которое основал, возглавлял и контролировал Расселл. Если верно сегодняшнее учение о том, что на протяжении всех столетий начиная с пятидесятницы 33 г. н. э. «класс верного и благоразумного раба» существует в виде «тесно сплоченной группы», что «одно поколение „раба“ получает пищу от предыдущего поколения», то где был этот «раб» во времена друзей Расселла и их предков? Неужели несколько поколений было обделено вниманием Господа? Очевидно, что Расселл не считал непрерывное существование «класса раба» объяснением притчи Иисуса. Он вообще не верил в многовековое существование такого класса. В таком случае как же он мог являться членом того класса, в существование которого вообще не верил? Он был убежден, что «верный и благоразумный раб» впервые появился на мировой сцене лишь в его дни, и совершенно недвусмысленно подчеркивал, что не видел необходимости обращаться за просветлением к какому бы то ни было «классу»^[161].

Указывая на значимость этих фактов, Рон Фрай пишет:

Ясно, что появление Свидетелей Иеговы прямо противоречит учению Общества Сторожевой башни о так называемом классе верного и благоразумного раба. Конечно, Свидетели вынуждены для оправдания своей авторитарной системы настаивать на том, что Иегова пользуется организацией в качестве земного канала, которому все должны подчиняться. Но применяя такое объяснение к сегодняшнему устройству, они должны последовательно признавать, что именно так обстояли дела всё время, начиная с 33 года н. э., и что Бог всегда руководил своим народом таким способом. Однако факт остается фактом: Расселл не обращался за информацией ни к какой земной организации. Он действовал независимо, сам по себе.

Итак, отрицая, что Иисус Христос руководит или может в принципе руководить своими служителями по отдельности, в обход особой организации, Общество Сторожевой башни создает для себя невозможную ситуацию. Утверждается, что Расселлу Христос помог именно индивидуально, без участия какой–либо видимой структуры. Даже если согласиться, что история послеапостольского периода не очень ясна, все равно необходимо признать, что исследовать религиозную ситуацию середины девятнадцатого века не так уж и сложно. Несмотря на это, не существует ни одного звена предположительной непрерывной цепочки поколений «раба», которое приводило бы к Расселу и его журналу. Свидетели Иеговы могут лишь указать на начальное звено (христиан первого века) и на звено последнее (собственную организацию). Промежуточные звенья цепи остаются невидимыми, и мы должны просто верить в их существование. Более того, даже известная история подтачивает основание всему учению, поскольку согласно ей последнее звено появилось на свет в виде отдельных верующих, не принадлежащих ни к одной организации, вопреки всей теории. Все тщательно построенное толкование о «верном и благоразумном рабе» превращается в карточный домик, разваливающийся от высказываний, опубликованных самой же организацией.

С КАЖДЫМ ПОКОЛЕНИЕМ «РАБА» СВЕТ СТАНОВИТСЯ ВСЕ ЯРЧЕ?

Как отмечает Рон Фрай, постоянное использование стиха из Притчи 4:18 («Стезя праведных — как светило лучезарное, которое более и более светлеет до полного дня») для объяснения постоянно улучшающегося понимания библейских учений лишь усугубляет проблему для организации Сторожевой башни^[162].

Действительно, позиция организации противоречива. С одной стороны утверждается, что свет «становится все ярче и ярче», а с другой — что в результате отступничества наступила настолько густая и плотная тьма, что Расселлу и Обществу Сторожевой башни потребовалось «восстанавливать великие истины, проповедовавшиеся Иисусом и апостолами». Этому очевидному несоответствию не дают никакого объяснения. Свидетели просто повторяют, что «свет сияет все ярче и ярче». Вот лишь один из примеров, взятый из «Сторожевой башни» за 15 июля 1960 года (с. 435, англ.):

¹⁴ Подобное рабу собрание верно и благоразумно кормило своих подлинных членов на протяжении столетий. Эта работа с любовью и тщательностью выполняется с пятидесятницы 33 г. н. э. вплоть до сего часа. Да, «домашние» Господина питаются постоянно улучшающейся духовной пищей, позволяющей им ходить в свете «светила лучезарного, которое более и более светлеет до полного дня» (Прит. 4:18). Все это — «пища вовремя», упоминавшаяся Иисусом.

Рон Фрай в этой связи замечает:

Согласно этой цитате, раб не просто всегда питался качественной духовной пищей. Он использовал пищу, качество которой постоянно улучшалась: не ухудшалось, не оставалось таким же, но постоянно совершенствовалось в духовном отношении благодаря непрерывно усиливающемуся свету истины. Эта предпосылка прочно заложена в основание того, как Общество истолковывает притчу о верном и благоразумном рабе из Матфея 24. Раб появился на свет в пятидесятницу 33 года [н. э.], и после этого должен непрерывно существовать на протяжении всех последующих веков вплоть до конца мира. В течение всего этого времени он должен питать своих членов «все лучшей и лучшей» духовной пищей, постоянно возрастая в своем понимании. В связи с этим необходимо ответить на следующий вопрос: насколько история Общества Сторожевой башни соответствует этой предпосылке? К какому выводу мы придем, если будем строго придерживаться принципов Общества по толкованию Матфея 24:45–47? Если история организации не соответствует этой предпосылке, то предпосылку будет необходимо признать ложной.

Если бы объяснения Свидетелей были верными, это означало бы, что с каждым следующим столетием появлялось всё лучшее понимание, всё большая ясность в вероучениях, и каждое поколение «верного и благоразумного раба» передавало эти достижения следующему поколению. К XIII и XIV векам — времени Вальденсов и Лоллардов — нужно было бы ожидать необычайной ясности в понимании Писания. А к 1870–м годам, когда на сцене появился Чарльз Тейз Расселл, свет истины должен был сиять уже просто с ослепительной силой.

Вспомним утверждение, высказанное членом Руководящего совета Карлом Клейном и позднее опубликованное в «Сторожевой башне» за 15 февраля 1981 года (англ.):

Без сомнения, чтобы понимать Писание, нам всем необходима помощь, а нужного нам библейского руководства мы не найдем нигде, кроме организации «верного и благоразумного раба».

Если в этих словах действительно отражен неизменный принцип Бога, в согласии с которым Он ведет Своих служителей, то этот принцип должен в одинаковой степени относиться и ко временам Расселла. Таким образом, сообразно с учением о всё возрастающем свете Расселл должен был пойти к «верному и благоразумному рабу» своих дней и «получить» от него сияющий в то время свет. Согласно изданиям Общества Сторожевой башни, Расселл этого не сделал. Он поступил прямо противоположным образом. По какой–то непостижимой причине вышеописанный принцип к нему не относился. Расселл стал изучать Библию самостоятельно (как утверждается, успешно), не обращаясь ни к какой «организации верного и благоразумного раба».

Судя по всему, Расселл и его единомышленники не считали, что должны были найти класс «верного и благоразумного раба» (возраст которого на тот момент уже составлял восемнадцать столетий), присоединиться к нему и обогатиться ярким светом, накопленным за прошедшие столетия. В литературе Свидетелей Иеговы подчеркивается, что их изучение Писания было независимым. Получается, что исполнение Иисусом своего обещания оставаться со своими верными учениками, вести, поддерживать и благословлять их на протяжении столетий, к девятнадцатому веку ограничилось лишь тем, что в Питсбурге, штат Пенсильвания, появился кружок по изучению Писания, в который входило с десяток американских верующих. Именно к такому крайнему выводу мы должны придти, если буквально воспримем учение организации.

ВЕРНО ПРЕДОСТАВЛЯЯ ПИЩУ ВОВРЕМЯ

Согласно официальному учению, в качестве своего «верного и благоразумного раба» — своего единственного «канала» — Иисус Христос к 1919 году выбрал тех верующих, что сотрудничали с организацией Сторожевой башни. Среди факторов, сыгравших при таком избрании важную роль, в книге «Тысячелетнее Царство Бога приблизилось» (написанной Фредом Френцем и опубликованной в 1973 году), перечисляются следующие (с. 350, англ.):

Проверке подлежала раздача пищи — ей следовало быть питательной и своевременной. Именно на этом основании возвратившийся господин должен был принять своё решение. Что можно сказать о группе христиан, ненавидимых и преследуемых во всем мире (Матфея 14:9)? Вплоть до 1919 года они старательно предлагали «пищу вовремя» «домашним» небесного Господина, «дому веры». Они делали это, невзирая на вмешательство преследователей и воюющих государств. Было непросто не только сохранять регулярность в раздаче пищи, но и не забывать о её качестве. Таким образом, группа ненавидимых, преследуемых христиан, стремившихся постоянно быть верными рабами Иисуса Христа, выдержала испытание.

Из всех религиозных групп на земле, «выдержала испытание» только организация, выпускавшая «Сторожевую башню». Она не просто подавала духовную пищу, ее пища была «питательной и своевременной». Общество сохраняло не только регулярность в раздаче пищи, но и «её качество». Чем организация может доказать, что продемонстрировала свои исключительные «верность и благоразумие» в обращении со Словом Бога? Чем можно подтвердить, что «качество» её пищи было существенно выше, чем у других религий? Была ли эта пища действительно «питательной» и подавалась ли она «вовремя»?

Рассмотрим несколько примеров такой духовной пищи, которую организация подавала в период до и после 1919 года (считающегося годом важного испытания).

ПРИМЕРНОЕ БЛАГОРАЗУМИЕ ИЛИ ПЛАЧЕВНОЕ БЕЗРАССУДСТВО?

При многословии не миновать греха, а сдерживающий уста свои — разумен

(Притчи 10:19).

В «Кризисе совести» представлены подробные свидетельства того, как после смерти Ч. Т. Расселла в 1916 году, организация Сторожевой башни, будучи не в состоянии сказать что–либо вразумительное по поводу неисполнившихся предсказаний о 1914 годе, тем не менее, продолжала энергично защищать пророческие толкования, связанные с 1799 годом (начало «последних дней»), 1874 годом (начало «невидимого присутствия Христа») и 1878 годом (принятие Христом царской власти и начало суда)^[163].

Рассмотрим теперь, что произошло в 1917 году. Помните, что согласно современному, «исправленному» учению Общества, Иисус Христос к тому моменту уже в течение трех лет официально правил со своего небесного царского престола. В 1917 году Общество Сторожевой башни выпустило книгу «Завершенная тайна» (англ.), содержащую, как впоследствии говорилось, «животрепещущую весть». Поскольку постоянно утверждается, что «свет сияет все ярче», было бы логично ожидать, что эта новая и знаменательная книга продемонстрирует новый уровень «качества» подаваемой пищи и, тем самым, окажет существенное влияние на решение недавно воссевшего на престол Царя в вопросе о том, какой же из «каналов» готовит более качественную пищу.

Обратите внимание на предсказания, касающиеся 1918 и 1920 годов в нижеследующих отрывках из упомянутой книги (обсуждение касается стихов Откровения, глава шестнадцать, и Иезекииль, главы 24–35).

258 Завершенная тайна Отк. 16

Чтобы дать ему чашу вина ярости гнева Его — вина от лозы земной — Отк. 14:17—20; Иер. 8:14; Ис. 51:17—29; Иер. 25:26—28; Отк. 18:6.

16:20 И всякий остров убежал. — Даже республики исчезнут осенью 1920 года.

И гор не стало. — Все царства земли погибнут, их поглотит анархия.

16:21 И пал на людей — В греческом перед словом «людей» — определенный артикль, т. е. имеются в виду поклонники зверя и его образа — духовенство.

Град с неба — истина, спрессованная, как град, с разрушительной силой. Это последнее высказывание, описывающее появление перед поклоняющимися зверю и его образу седьмого тома «Исследования Писаний». — Отк. 11:19; Ис. 28:17, 30:30; Иез. 13:11; Ис. Нав. 10:11.

Величиною в талант. — около 50 кг (Мал. 3:10). Еще одно описание седьмого тома «Исследования Писаний», каким его видят поклонники зверя и его образа, находится в сообщении о последней казни Египтян — смерти их первенцев, начиная от фараона и кончая всеми людьми (Исход, главы 11 и 12).

_______________

Три дня, в течение которых войска фараона преследовали Израильтян в пустыне, означают три года, с 1917 по 1920, когда все посланники фараона будут поглощены морем анархии. От их колесниц — организаций — будут отняты колеса.

_______________

24:24. И будет для вас Иезекииль знамением: все, что он делал, и вы будете делать; и когда это сбудется, узнаете, что Я Господь Бог. — Так тихая печаль в сердце пастора Расселла должна стать знамением для христианского мира. Эта скорбь Пастора Расселла впоследствии будет скорбью всего христианского мира; «и когда это сбудется», то узнают, что Иегова Бог есть Всевышний, выносящий все судебные решения в неспокойное время.

ПАСТОР РАССЕЛЛ УМЕР — НО ВНОВЬ ГОВОРИТ

24:25, 26. А что до тебя, сын человеческий, то в тот день, когда Я возьму у них украшение славы их, утеху очей их и отраду души их, сыновей их и дочерей их, — в тот день придет к тебе спасшийся оттуда, чтобы подать весть в уши твои. — Также в 1918 году, когда Бог разом уничтожит все церкви и миллионы их членов, произойдет то, что все, кто избежит уничтожения, придут к работам пастора Расселла, чтобы познать, что означает падение «христианства».

__________________

35:14. Так говорит Господь Бог: когда вся земля будет радоваться, Я сделаю тебя пустынею. — Когда придут Времена Восстановления всего, то среди того, что не будет восстановлено, окажется социалистическое, лейбористское движение. Когда все общество будет радоваться новому порядку вещей, устроенному от Бога, социалистическое государство останется в полном и вечном запустении.

35:15. Как ты радовалась тому, что удел дома Израилева опустел, так сделаю Я и с тобою: опустошена будешь, гора Сеир, и вся Идумея вместе, — и узнают, что Я — Господь. — Как все христианские отступники, погрязшие в плотских помыслах, солидарные с радикалами и революционерами, возрадуются тому наследию опустошения, которое достанется христианскому миру после 1918 года, так и Бог поступит с победным революционным движением; оно будет полностью опустошено, «всё вместе». Все его следы исчезнут в ярости всемирной всепоглощающей анархии осенью 1920 года (Отк. 11:7–13)^[164].

Книга была посвящена толкованию книги Откровения и пророчеств Иезекииля. Все, сказанное о самом Иезекииле, истолковывалось как описание пастора Расселла, современного Иезекииля. Помимо неисполнившихся предсказаний о 1918 и 1920 годах, посмотрите, насколько качественной была «пища», объясняющая значение стиха из Откровения 14:20. В этом месте Писания говорится:

И истоптана была давильня за городом, и потекла из давильни кровь и поднялась до узд коней, разлившись на тысячу шестьсот стадий.

Используя перевод Ротергама, в котором говорилось о «тысяче двухстах стадий» (вместо тысячи шестисот), книга предлагала (с. 230) следующее объяснение того, как исполнился данный библейский стих:

На тысячу [шестьсот] ДВЕСТИ стадий. — Этот стих нельзя истолковывать таким образом, чтобы считать его описанием линии фронта мировой войны, растянувшейся на 2100 миль. Стадия — это не миля, к тому же события разворачиваются за городом, тогда как линия сражений проходит внутри города. См. перевод Ротергама.

Стадия равна 606 3/4 английских футов, таким образом, 1200 стадий равны 137,9 мили

Работа над этой книгой выполнялась в г. Скрантон, штат Пенсильвания. После завершения работы, книга была сразу же отправлена в Вефиль. Половина работы была выполнена на расстоянии в среднем пять кварталов от станции «Лакауона», другая половина — на расстоянии 25 кварталов. В Скрантоне кварталы располагаются так, что их умещается по десять на милю. Итак, среднее расстояние до станции — 15 кварталов, или 1,5 мили

В расписаниях расстояние от Скрантона до станции Хобокена указано как 143,8 мили, и плату с пассажиров взимают за провоз именно на такое расстояние. Однако в 1911 году Лакауонские железные дороги осуществили свой знаменитый проект стоимостью двенадцать миллионов долларов, сократив протяженность пути на 11 миль. Со времени завершения проекта путешествующие на поезде покрывают меньшее расстояние, чем указано в расписании, а именно 132,8 мили

От переправы в Хобокене до переправы на Барклэй Стрит в Нью–Йорке 2,0 мили

От переправы на Барклэй Стрит до переправы «Фултон» 4800 футов или 0,9 мили

От переправы «Фултон» в Нью–Йорке до переправы «Фултон» в Бруклине 2000 футов или 0,4 мили

От переправы «Фултон» в Бруклине до Вефиля 1485 футов или 0,3 мили

Кратчайшее расстояние от места, где давильня была истоптана классом Ног Господа, только благодаря руководству и помощи Которого эта книга увидела свет (Иоан. 6:60, 61; Матф. 20:11) 137,9 мили

Стадия равна 606 3/4 английских футов, таким образом, 1200 стадий равны 137,9 мили

Работа над этой книгой выполнялась в г. Скрантон, штат Пенсильвания. После завершения работы, книга была сразу же отправлена в Вефиль. Половина работы была выполнена на расстоянии в среднем пять кварталов от станции «Лакауона», другая половина — на расстоянии 25 кварталов. В Скрантоне кварталы располагаются так, что их умещается по десять на милю. Итак, среднее расстояние до станции — 15 кварталов, или 1,5 мили

В расписаниях расстояние от Скрантона до станции Хобокена указано как 143,8 мили, и плату с пассажиров взимают за провоз именно на такое расстояние. Однако в 1911 году Лакауонские железные дороги осуществили свой знаменитый проект стоимостью двенадцать миллионов долларов, сократив протяженность пути на 11 миль. Со времени завершения проекта путешествующие на поезде покрывают меньшее расстояние, чем указано в расписании, а именно 132,8 мили

От переправы в Хобокене до переправы на Барклэй Стрит в Нью–Йорке 2,0 мили

От переправы на Барклэй Стрит до переправы «Фултон» 4800 футов или 0,9 мили

От переправы «Фултон» в Нью–Йорке до переправы «Фултон» в Бруклине 2000 футов или 0,4 мили

От переправы «Фултон» в Бруклине до Вефиля 1485 футов или 0,3 мили

Кратчайшее расстояние от места, где давильня была истоптана классом Ног Господа, только благодаря руководству и помощи Которого эта книга увидела свет (Иоан. 6:60, 61; Матф. 20:11) 137,9 мили

Похожим «качеством» обладал и тот материал, который в книге назван «исправленным переводом Иов 40:15 по 41:34», напечатанный с примечаниями (с. 84–86). В книге Иова упоминаются «бегемот» и «левиафан» (сегодняшнее Общество Сторожевой башни и другие комментаторы считают, что речь идет о гиппопотаме и крокодиле)^[165]. Я рекомендую всем сначала прочитать отрывок непосредственно из книги Иова (в Синодальном переводе он начинается с Иов 40:10). После этого посмотрите на данный «исправленный перевод» из книги «Завершенная тайна», выполненный «одним из последователей Пастора Расселла». «Бегемоту» дано следующее описание:

Ниже приводится исправленный перевод Иов 40:15 по 41:34 с примечаниями, вышедший из под пера одного из последователей Пастора Расселла. «Вот некто с большим жаром [закрепленным паровым двигателем], которого Я создал, чтобы он был с тобой; он будет употреблять корм [торф, древесину, уголь], как скот; вот, его сила в чреслах его [в котельных листах] и крепость его в округлости чрева его [в корпусе котла]. Хвост его [дымовая труба, находящаяся на противоположном конце относительно места загрузки топлива] будет задран вверх, как кедр; соединения его движущихся частей [соединительные тяги, шатуны] будут прочно прижаты. Кости у него, как медные трубы; прочные кости у него [колосниковые решетки], как выкованные молотом железные прутья; он — само могущество; Сотворивший его [Господь] может приблизить к нему [открыть тайну о нем] меч Свой [при помощи своего Слова; Ис. 27:1, 2]. Он будет лежать под тонким укрытием [под паровой рубашкой], под кровом из волокнистых тросов [из джута] и глины [известкового раствора]; тенистые дерева [сверху] будут расти вокруг него повсюду. Вот, он выпьет [работает его закачивающий воду двигатель] из полноводной реки без особого труда; люди смогут рассчитывать на него [что он сохранит их подвалы сухими], хотя бы Иордан вышел из берегов. При помощи сифонов и перфорированных патрубков он отправит его обратно в русло.

После этого автор статьи из «Сторожевой башни» объясняет, что в свою очередь «левиафан» представляет собой не неподвижный паровой двигатель (подобно тем, что использовались на мельницах или фабриках), а паровоз:

Ты вытянешь левиафана [паровоз] крюком [с помощью автоматической сцепляющей муфты] или ловушкой [стяжным болтом], и уронишь язык его [сцепную скобу]. Разве ты не вденешь кольцо [поршень] в ноздри [цилиндры] его? И разве не пронзишь древком [поршневым штоком] челюсть [концы поршня] его? Будет ли он много умолять тебя [сойти с рельсов]? И будет ли говорить с тобою мягко [когда издает свой гудок]? Сделает ли он договор с тобою, и возьмешь ли его навсегда себе в рабы [без ремонта]? Станешь ли забавляться им, как птичкою [включая его гудок, когда тебе заблагорассудится], и свяжешь ли [станешь ли использовать] его для девочек твоих [чтобы свозить их на пикник или на конгресс]? Товарищества [акционеров] будут продавать его ловли [процветать от приносимых им доходов] и разделят его между спекулянтами [Пс. 73:14]. Усеешь кожу его заостренными металлическими прутьями [болтами] и голову его увенчаешь рыбачьею рубкой [будкой наподобие тех, что используются на рыбачьих суднах]. Клади на него руку твою, и помни о борьбе [о клокотании внутри его парового котла], и впредь не станешь задавать вопросов. Вот, если его надежда [бойлер] не оправдается [если к бойлеру не будет должным образом подведена вода], то разве не разлетится все его могущество по сторонам [от взрыва]? Нет столь отважного, который осмелился бы потревожить его [разогнать до самой быстрой скорости, какая только возможна] и затем встать перед ним [иначе паровоз раздавит его]. Кто сможет соревноваться с ним и выдержать [обогнать его на рельсах]? Под всем небом нет таких, кроме него [за исключением таких же, как он сам].

Не умолчу о членах его, о источнике его могучей силы, о красоте его оборудования. Кто может открыть верх рубашки его [рубашки парового котла]? Кто может проникнуть между двойными крышками щита его [соединенных внахлестку частях котельных листов]? Кто может отворить двери щита его [концов парового котла]? Круг зубов [ряды заклепок] его — ужас. Сила его зависит от его щитов [защитных плит], они скреплены прочной печатью [законопачены]. Один к другому прикасается близко, так что и свист воздуха [пар] не проходит между ними; один с другим лежат плотно. Они прочно спаяны друг с другом и не раздвигаются. От его чихания [когда паровоз испускает дым из цилиндров] показывается свет, поток света посреди пара; глаза у него [фонари] как ресницы зари [как лучи света от восходящего солнца]. Из пасти его [двери в топку] выходят пламенники, и [из дымовой трубы] выскакивают огненные искры. Из ноздрей [цилиндров] его выходит пар, как из кипящего горшка или котла. Дыхание его [напорная вентиляция] оживит угли, и из пасти его выйдет пламя. На шее его обитает сила, и пустыня возвеселится перед ним [станет процветающей землей]. Отдельные части тела его сплочены между собою прочно, не вибрируют. Сердце его закалено, как скала, прочное, как нижний жернов [лежащий в основании камень]. Когда он достигает своей наибольшей скорости, то даже самые храбрые боятся и теряются от страха [пугаются несчастных случаев на дорогах]. Когда сухость превознесет его [сделает его свирепым], ему не достанет силы устоять. Изогнутый купол [топка, котел] его оторвется, как и броня. Железо он будет считать за солому, медь — за гнилое дерево. Стрела не обратит его в бегство; снаряды [военные] обращаются для него в мякину, он радуется от шуровки кочегара. Под ним искусно вытесанные [или вырубленные] деревья [шпалы], и он проложит насыпь [или борозду] в грязи. Он [судовой двигатель] кипятит пучину, как котел [когда винты парохода вращаются под водой], и море претворяет в кипящую мазь. Он оставит за собою светящуюся стезю; бездна кажется сединою [Пс. 103:26; Ис. 27:1]. Нет на земле подобного ему; он сконструирован бесстрашным. Он может смотреть [контролировать при помощи своей работы] на все высокое; он воистину царь над всем могуществом.

В книге Наума 2:3–6 записано следующее пророчество о древней Ниневии (согласно Синодальному переводу):

Щит героев его красен; воины его в одеждах багряных; огнем сверкают колесницы в день приготовления к бою, и лес копьев волнуется. По улицам несутся колесницы, гремят на площадях; блеск от них, как от огня; сверкают, как молния. Он вызывает храбрых своих, но они спотыкаются на ходу своем; поспешают на стены города, но осада уже устроена. Речные ворота отворяются, и дворец разрушается.

В «Завершенной тайне» — долгожданном седьмом томе «Исследования Писаний» — автор дает следующее объяснение вышепроцитированному отрывку (с. 93):

(18) Следующим святым Пророком был Наум. Высказав в последнем стихе предыдущей главы пророчество о приходе Царя с благой вестью о мире для изнуренной грехом земли, он переходит к описанию (Наум 2:3–6) интересной вещи, которая во время установления Царства войдет в повседневную жизнь людей. Он описывает поезд, движущийся по железной дороге [а не автомобиль, как думают некоторые], и, если мы приложим усилия поставить себя на место Пророка, то увидим то же самое, что видел и так интересно описал он сам. Вначале пророк стоит, направив взор на приближающийся к нему паровоз, и говорит: «Щит [то, что находится спереди у этого великого воина — его фонарь] его красен [светит ярко]; воины его [машинист и кочегар] в одеждах багряных [пламя из топки ночью освещает пространство внутри будки машиниста, когда кочегар открывает топочную дверцу, чтобы забросить уголь]. На колесницах его [пассажирских вагонах] будут горящие факелы [находящийся впереди паровоз ночью светится, подобно горящим факелам] в день приготовления».

Затем Пророк садится на поезд и смотрит из окна. Ему кажется, что «лес копьев волнуется [создается впечатление, что телеграфные столбы вдоль железнодорожных путей „пританцовывают“]. По улицам [железная дорога — это просто тщательно спланированная, научно разработанная улица, магистраль] несутся колесницы, гремят на площадях [бряцание и грохотание сцепленных вместе вагонов — один из значительных атрибутов путешествия по железной дороге]. Блеск от них, как от огня [поезд, мчащийся ночью по железной дороге среди далекого поля, более всего напоминает огромный летящий зажженный факел]; сверкают, как молния». После этого пророк видит подходящего к нему за билетом кондуктора и говорит: «Он вызывает храбрых своих [кондуктор почти все время занят тем, что проверяет, считает и пересчитывает своих пассажиров], но они спотыкаются на ходу своем [попробуйте пройти пешком на быстро движущемся поезде]. Поспешают на стены города [спешат поскорее добраться в свой город], и осада [вокзал] уже устроена [когда поезд придет на станцию, то его уже будут ждать там носильщики багажа, агенты транспортных контор, почтовый автомобиль, гостиничный автобус, отправляющиеся дальше по маршруту пассажиры и друзья, встречающие приехавших]. Речные ворота отворятся [откроются двери вагонов, из которых рекой польются люди], и дворец [вагон] разрушится [опустеет].

В Откровении 19:10 говорится: «Свидетельство об Иисусе есть смысл пророчеств». В таком случае «недавно воссевший на престол» Царь должен был с величайшим интересом ознакомиться с объяснениями пророчеств и с предсказаниями из этой книги, изданной организацией, которая претендует на роль Его избранного вестника, «канала» передачи информации. Проводя свой суд, он, естественно, должен был изучить эту приписываемую Богу «своевременную» весть, предлагаемую всему человечеству в период сильного кризиса посреди страданий Первой Мировой войны. В «Сторожевой башне» за 15 декабря 1977 года, с. 751 (русское издание за 1 мая 1978 года) отмечается:

Его преданность и духовная мудрость в служении Господу свидетельствует о том, что он достоин, чтобы ему было поручено все земное имущество его Господина.

Приведенные выше отрывки не являются крайними, непоказательными примерами. Достаточно только самому прочитать «Завершенную тайну», чтобы убедиться, что они типичны для книги в целом. Я привел их здесь не столько для того, чтобы показать невероятно глупую игру воображения (и я не считаю, что использовать слово «глупый» здесь неуместно), на которую способны толкователи Общества Сторожевой башни. Просто сегодняшним Свидетелям Иеговы, считающим, что их организация в своей «духовной мудрости» намного превосходит все другие религиозные источники «духовной пищи» того периода, в действительности была предоставлена сильно искаженная картина. У большинства из них нет совершенно никакой возможности узнать подлинную историю своей религии, поскольку у них нет доступа к литературе того периода. Необходимо помнить, что согласно утверждениям Общества Сторожевой башни данный промежуток времени обладал огромной исторической и духовной важностью, как для организации, так и для мира в целом. В эту знаменательную эпоху Бог делал свой выбор: станет ли организация Сторожевой башни его единственным каналом связи с человечеством, или нет. Решение Всевышнего во многом зависело от того, как Господин оценит процесс раздачи пищи. Книга «Завершенная тайна» играла в тот период истории организации очень важную роль ^[166]. В книге «Откровение — его грандиозный апогей близок!» (с. 165; издана на английском языке в 1988 году, на русском — в 2001 году) «Завершенная тайна» названа «заставляющим задуматься комментарием к Откровению и Иезекиилю». После детального знакомства с этим «комментарием» возникает вопрос, читал ли его вообще автор приводимых слов и, если да, то задумывался ли над тем, что там говорится. Я очень сомневаюсь, что сегодня у организации хватит смелости опубликовать хотя бы одну главу или вообще хотя бы один отрывок из этой книги. Это было бы слишком позорно. Однако в более поздних изданиях Общества опубликованию этой книги придается просто монументальная значимость^[167].

Позднее сообщалось, что представление книги «вефильской семье» произвело эффект «разорвавшейся бомбы» и положило конец продолжавшимся на протяжении пяти часов спорам^[168]. В последующих изданиях Свидетелей Иеговы «Завершенная тайна» представлена в качестве своего рода «лакмусовой бумажки», при помощи которой в ту пору проверялась верность членов движения^[169].

Именно издание «Завершенной тайны» привело к тому, что президент и другие должностные лица Общества Сторожевой башни были приговорены Федеральным судом США к тюремному заключению^[170]. Кажется невероятным, что люди были готовы к лишению свободы ради опубликования книги, которую нельзя назвать ничем иным, как собранием нелепостей. Однако позднее тюремное заключение, последовавшее в связи с распространением данной книги, было представлено в качестве события исключительной пророческой важности, с одной стороны, предсказанного в сообщении о насильственной смерти «двух свидетелей» из Откровения 11:3–7, а с другой — относящегося к пленению «Вавилоном великим»^[171]. В официальной книге по истории движения «Свидетели Иеговы в замысле Бога» (с. 91, англ.) говорится, что в 1919 году (году предположительного освобождения из плена в «Вавилоне великом») братьям «стало понятно, что [в 1918 году] они пошли на компромисс, когда в угоду цензорам изъяли из книги „Завершенная тайна“ страницы 247–253». В книге по истории отмечается, что этот «компромисс» привел к неодобрению нового Царя. Однако сегодня организация «изъяла» из обращения не только указанные выше страницы, но и вообще всю книгу целиком^[172]!

Основной публичной речью, с которой выступали представители Общества Сторожевой башни в то время, когда Христос должен был выбрать их организацию в качестве своего единственного канала (в награду за то, что Общество верно, благоразумно и своевременно раздавало качественную духовную пищу), была лекция на тему «Миллионы ныне живущих никогда не умрут». Впервые этот доклад был произнесен Д. Ф. Рутерфордом в 1918 году. Впоследствии с речью выступали перед публикой вплоть до начала 1920–х годов, а также распространяли её в печатном виде. Была также начата международная кампания, вся цель которой состояла в том, чтобы привлечь внимание к этой теме^[173]. И в более поздних изданиях Свидетелей Иеговы данная кампания описывается в радужных тонах. Отмечается, насколько обширной и активной была проповедь, сколько миллионов экземпляров напечатанной речи было распространено. Сам доклад оценивается как «потрясающая речь» и «эпохальная библейская лекция»^[174]. В книге «Откровение — его грандиозный апогей близок!» (с. 173) данная речь упоминается в связи с тем, как второй ангел (из семи, упомянутых в Откровении 8:6) трубит в свою трубу.

В современных изданиях Свидетелей Иеговы, однако, не сообщается, что основной темой данной речи, заложившей основание для её довольно–таки сенсационного названия, было утверждение о том, что в 1925 году для человечества наступит новое тысячелетие. В опубликованном материале утверждалось, что «великий юбилей должен начаться в 1925 году», и что «мы можем с уверенностью ожидать, что 1925 год принесет с собой возвращение Авраама, Исаака, Иакова и верных пророков прошлого». Подытоживались эти рассуждения следующими словами:

Учитывая вышеприведенный аргумент о том, что прежний порядок, ветхий мир заканчивается и поэтому скоро погибнет, что наступает новый порядок, и что 1925 год принесет воскресение достойных праведников древности и начало восстановления, представляется разумным заключить, что миллионы людей, живущих сейчас на земле, все еще будут на земле в 1925 году. Тогда, основываясь на обещаниях Слова Бога, мы должны придти к уверенному и неоспоримому заключению о том, что миллионы ныне живущих никогда не умрут^[175].

Не стоит забывать, что до 1923 года эта брошюра, наряду с книгой «Завершенная тайна», были основными публикациями, использовавшимися в проповеди по всему миру. Беспристрастное изучение этих изданий заставляет признать, что они никак не могли быть «духовной пищей вовремя», которую должен был предлагать «верный и благоразумный раб». Однако в книге «Откровение — его грандиозный апогей близок!» (с. 164) о «двух свидетелях» из Откровения 11:3–7 (символизирующих, согласно учению Свидетелей Иеговы, «помазанников», живших в 1914–1918 годах) говорится: «То, что помазанники представлены двумя свидетелями, подтверждает, что их весть точна и имеет под собой прочное основание». Я убежден, что автор книги мог без страха и угрызений совести написать эти слова только потому, что организация более не печатает и не распространяет ни «Завершенной тайны», ни брошюры с речью «Миллионы ныне живущих никогда не умрут», ни какой–либо другой литературы того именуемого «историческим» периода.

Непосредственное изучение изданий Общества Сторожевой башни периода 1914–1918 годов не позволяет говорить о благоразумии, благодаря которому человек «сдерживает уста свои». Утверждать, что Иисус Христос избрал организацию на основании тех уникальных, присущих только ей учений — это оскорбление Господа. Бесславное для Общества «многословие», о котором хотелось бы поскорее забыть, впоследствии только дополнилось новыми предсказаниями, столь же ошибочными, что и раньше. Говорят, что благоразумные учатся на чужих ошибках, а глупые — на своих. В данном случае даже собственные заблуждения оказались для организации не очень поучительными.

ВОЗНАГРАЖДЕНЫ ЗА ВЕРНОСТЬ

Хорошо, добрый и верный слуга… Ты был верен в малом, и я многое доверю тебе

(Матфея 25:21, перевод М. П. Кулакова).

Раб из притчи Иисуса, заслуживший награду Господина, проявлял не только примерное благоразумие, но и верность. Согласно учению Свидетелей Иеговы, награждение произошло в 1919 году, когда Христос назначил организацию управлять всеми своими земными интересами.

Размышляя над этим толкованием Общества Сторожевой башни, Рон Фрай изучил опубликованные заявления самой организации о 1914–1918 годах. По собственным словам организации, в тот период времени облеченный славой Христос решал, стоит ли ему наделить Общество расширенными полномочиями для служения на земле, или нет. В «Сторожевой башне» за 15 ноября 1989 года (с. 26, 27, англ.) сообщалось, что организация находилась в то время в плачевном состоянии:

Подобно израильтянам времен Исайи, из–за своих неправильных занятий духовные израильтяне [Исследователи Библии] продали себя и попали в рабство мировой империи лжерелигии, блудницы Вавилона великого и её мирских любовников. Ярким примером этого является произошедшее в 1914–1918 годах.

В «Сторожевой башне» за 15 июля 1960 года (с. 435, 436, англ.) Рон Фрай нашел такое описание:

¹⁸ Как упоминалось выше, под руководством этой религиозной корпорации была предпринята обширная международная кампания по провозглашению вести о том, что в 1914 году закончились «времена народов». Свидетели Иеговы из Общества Сторожевой башни оказались бодрствующими духовными стражами. Но в Писании говорится, что их одежды были нечистыми из–за долгого общения с христианскими отступниками (Зах. 3:3, 4). Многие из их занятий, отличительных особенностей и учений походили на сектантские сорняки христианского мира. Поэтому период с 1914 по 1918 годы был для них временем огненного очищения, подобно вавилонскому пленению, в котором находились древние Иудеи с 607 по 537 годы до н. э.

Далее в статье говорится:

Всё это случилось с ними из–за их преступлений, состоящих в человекобоязни, несоблюдении строгого нейтралитета в военные годы и осквернении многими нечистыми религиозными обычаями. Иегова и Иисус Христос допустили, чтобы эти свидетели подвергались хулениям, преследованиям, запретам, и чтобы их руководители были отправлены в тюремное заключение народами этого старого мира.

Фрай отмечает, что согласно собственным утверждениям организации, в ту эпоху она была осквернена отступничеством, неправильными занятиями, «сорными» отличительным особенностями, человекобоязнью, что у нее были «нечистые одежды», и что наличие этой скверны было равнозначно «продаже себя» в рабство Вавилону великому.

Все это, по мнению Фрая, довольно парадоксально. Вроде бы только что воцарившийся Царь Иисус Христос должен вот–вот наградить организацию за её верность и благоразумие, но вместо этого он находит её в состоянии, аналогичном тому, за которое древний Израиль был некогда отправлен в вавилонское рабство!

Признаюсь, что и я сам очень хотел понять логику этого учения, однако мне это так и не удалось. С одной стороны Христос, принявший великую царственную власть в 1914 году, описывается «выехавшим как победитель, чтобы побеждать» (Откровение 6:2, Кузнецова). С другой стороны самое начало его правления отмечается тем, что его земные слуги почти поголовно уводятся в плен и рабство врагами из «Вавилона». Не очень благоприятное начало для Царя–победителя.

Отождествление последователей движения Сторожевой башни с духовно нечистыми израильтянами создает и дополнительные трудности. В книге «Свидетели Иеговы в замысле Бога» (с. 91, англ.) приводятся, среди прочего, следующие факторы, говорящие о «нечистоте» служителей в 1914–1918 годах:

• приводившая к человекобоязни вера в то, что «высшие власти» из Римлянам 13:1 — это земные правительства;

• уделение большого внимания «совершенствованию характера» ;

• «обширное поклонение творению в организации», вместо Творца;

• соблюдение языческих праздников, таких как Рождество;

• использование в поклонении креста^[176];

• неиспользование имени «Иегова» с должной частотой, установившейся позднее;

• использование демократической формы управления в собрании^[177].

Если данные факторы можно действительно считать проявлением «нечистоты» — настолько серьезными, что начавший правление Царь посчитал необходимым отправить своих служителей в плен, какой вывод можно из этого сделать? Что прежде, чем освободиться из этого рабства и вновь обрести благорасположение царя, они должны были очиститься от данных прегрешений. Их старания должны были быть еще более тщательными в свете того, что Царь не просто должен был освободить своих слуг, но и наделить их великими «преимуществами, ответственностью, честью и славой», «более высоким званием, властью и силой», выдать им «награду»^[178].

Сколь невероятным бы это ни казалось, но в 1919 году, когда «слуги» Господина «возвратились из Вавилона», они по–прежнему придерживались практически тех же самых вероучений и обычаев, что ранее сделали их нечистыми и послужили причиной их пленения!

Эта ситуация продолжалась еще на протяжении многих лет и впоследствии, а в некоторых областях (например, в «поклонении творению») Общество зашло еще дальше. Пастора Расселла стали превозносить все больше и больше, выступая с недвусмысленными утверждениями о том, что правильного понимания Слова Бога можно было достичь только благодаря его учениям^[179].

Первым признаком «нечистоты» в статье приводится бытовавший ранее взгляд, что «высшие власти» из тринадцатой главы Римлянам — это политические правительства. Данное учение просуществовало еще более десяти лет, пока в 1929 году Рутерфорд не объявил, что высшими властями являются не человеческие правители, а Бог и Христос. Приблизительно тридцать лет спустя отменили и его толкование, признав учение, ранее отвергнутое как «нечистое», не только не таким уж и «нечистым», но и в сущности правильным^[180].

Что касается следующего свидетельства «нечистоты», то необходимо признать, что Рутерфорд действительно на многие годы запретил печатать статьи о любви, доброте, милости, щедрости и других христианских качествах, которые он считал пустым стремлением к «совершенствованию характера». Это позволило ему сконцентрировать всё внимание на «полевом служении», участии в программах организации и толковании пророчеств. Однако после его смерти такие статьи стали появляться вновь — только вместо «совершенствования христианского характера» теперь говорилось о необходимости «облечься в новую личность», что, конечно же, одно и то же.

Если говорить о праздновании Рождества, то я помню, что в нашей семье этот праздник соблюдался примерно до 1930–х годов. По крайней мере до 1926 года Рождество справляли и в главном управлении в Бруклине (со всей атрибутикой праздника: подарками, мишурой, гирляндами, венцами и т.д.). Если говорить о кресте (который сегодня считается символом языческого происхождения), то он отображался на обложке каждого выпуска «Сторожевой башни» вплоть до 15 октября 1931 года (см. иллюстрации ниже) (а в русских изданиях — по меньшей мере до 1932 года. — прим. перев.)!

Члены главного управления на праздновании Рождества в столовой бруклинского Вефиля, 1926 год. Во главе центрального стола — Д. Ф. Рутерфорд

Обложка русского издания «Сторожевой башни» за 1932 год. Утверждается, что из–за использования креста приверженцами Общества Сторожевой башни, Христос в 1914–1918 годах посчитал их «нечистыми». Однако до 1932 года — больше десяти лет после предположительного избрания организации в качестве официального канала Господа — на обложке «Сторожевой башни» все еще изображался крест! Организация также изготавливала металлический значок с изображением креста и короны (как они изображены в левом верхнем углу иллюстрации), который члены движения носили в качестве украшения.

Верно, что так называемая «демократическая форма управления в собрании» (когда старейшины избирались членами собрания путем голосования) была упразднена Рутерфордом в 1932 году, однако это случилось лишь через тринадцать лет после 1919 года. И это привело практически к духовной диктатуре, поскольку вся власть теперь была сосредоточена в руках одного человека, президента Общества Сторожевой башни — Судьи Рутерфорда. Как показано в «Кризисе совести», и от такой структуры впоследствии отказались, восстановив в 1972 году институт «советов старейшин» (хотя и не выборных). А в 1975–1976 годах пост президента корпорации был лишен присущих ему ранее особых полномочий^[181].

Поэтому сами собой напрашиваются следующие вопросы. Почему в 1918–1919 году «слуги» были отправлены в «вавилонский плен»? Почему весной 1919 года они были из этого рабства «освобождены», хотя руководители и приверженцы Общества Сторожевой башни находились в том же самом состоянии, что и при пленении? Почему Христос должен был избрать эту организацию (которая по собственному признанию в то время придерживалась множества заблуждений), посчитать её образцом верности и благоразумия, признать её в качестве единственной организации на земле, с достоинством прошедшей его проверку? Почему новый Царь решил назначить её в качестве своего единственного средства сообщения с людьми, посредством которого он мог распространять свое руководство для всего человечества? И почему этот «избранный канал» незамедлительно начал обширную кампанию («миллионы ныне живущих никогда не умрут») по возвещению очередного ложного пророчества, сообщая миру, что в 1925 году наступит новое тысячелетие (при этом человек, руководивший избранным «каналом», впоследствии был вынужден признать, что буквально «выставил себя сущим ослом», поскольку предсказания, связанные с 1925 годом не исполнились)^[182]?

Столкнувшись со всем этим, я был не просто озадачен. Это казалось мне неуважением к Слову Бога, а также к мудрости, силе и царской власти его Сына. Это было похоже на безнадежную попытку объяснить Писание в свете того, что происходило с организацией, вместо того, чтобы, наоборот, честно и беспристрастно рассмотреть деятельность организации в свете Писания, авторитетно расставляющего всё по своим местам.

Рону Фраю и другим исследователям это казалось невероятным: после сорока лет ошибочных предсказаний, основывавшихся на хронологических вычислениях (некоторые из которых включали в себя измерение различных частей египетских пирамид), после «осквернения» и отступления организации от Бога в такой мере, что Он посчитал необходимым отправить её в «плен Вавилона великого», эта же самая организация вдруг превозносится до самого почетного и славного звания, избирается в качестве управляющего расширенными интересами Господина, Иисуса Христа. Фрай так пишет об этом:

Это похоже на ситуацию, когда какой–нибудь делец по своей собственной глупости растранжирил имущество, которое вы ему вверили, и был вынужден заявить о банкротстве. После этого вы подходите к нему и говорите: «Хорошо, верный работник! Ты растерял малую часть моего состояния, так что теперь я решил доверить тебе всё свое имущество».

Утверждается, что именно так поступил Христос.

«КЛАСС РАБА» СЕГОДНЯ

Оставим ситуацию 1919–1920–х годов и времени руководства Чарльза Тейза Расселла, и зададим себе вопрос о сегодняшнем положении того, что Общество Сторожевой башни называет «классом раба». В конце концов, большинство нынешних Свидетелей Иеговы располагают сведениями лишь о сегодняшней ситуации.

Согласно традиционному учению, все «помазанники», составляющие класс раба (в 2003 году — 8565 человек), участвуют в символической раздаче пищи. Кроме того, как собирательное лицо, все они были поставлены над всем имуществом Господина и управляют его земными интересами^[183].

Действительно ли все «помазанники» участвуют сегодня в «раздаче пищи» и надзоре за «имуществом» господина? Для начала необходимо выяснить, что сама организация подразумевает под «раздачей пищи», а также что подразумевается под самой «пищей».

Нет никакого сомнения в том, что для Свидетелей Иеговы в целом исходящей от «раба» «пищей вовремя» является информация, предоставленная в литературе и указаниях Общества Сторожевой башни с главным управлением в Бруклине. Эта убежденность культивируется в одной статье за другой на протяжении многих лет. Типичным является отрывок из «Сторожевой башни» за 1 февраля 1952 года (англ.), где говорится о том, к?к Свидетели должны реагировать на прочитанное в литературе Общества (с. 79, 80):

Не будем пытаться брать на себя обязанности раба. Мы должны есть, переваривать и усваивать предлагаемое нам, не уклоняясь от той или иной части пищи из–за того, что она может оказаться не по вкусу нашему уму. Возвещаемые нами истины предоставляются через организацию благоразумного раба и не являются результатом личных рассуждений, противоречащих тому, что предоставляет раб в качестве своевременной пищи.

Приблизительно 30 лет спустя, в «Сторожевой башне» за 1 июня 1986 года (1 января 1986 года, англ.) приводилось аналогичное объяснение. В статье недвусмысленно отмечалось, что предоставляемая рабом «пища» находится в литературе Общества Сторожевой башни. После описания планов строительства больших зданий и типографий в различных странах мира, в том числе 35–этажного высотного здания в Бруклине, в статье задавался следующий вопрос (с. 20; в английском издании с. 25):

Необходима ли действительно вся эта строительная и организаторская деятельность? Конечно, если «верный и благоразумный раб» должен [и] дальше раздавать духовную «пищу во время». Эта пища необходима для роста «своих Бога (домашних Бога, НМ)» и проповеднического дела по всему миру на более 200 языках.

Таким образом «пища» отождествляется с печатным словом, исходящим из бруклинского Общества Сторожевой башни. Это заставляет задуматься.

Поскольку утверждается, что «рабом» являются все «помазанные» христиане, многие Свидетели Иеговы хотели бы знать, как же эти члены «остатка» участвуют в «раздаче пищи». Я сам на протяжении довольно долгого времени не понимал, каким же образом «помазанники» (по крайней мере те из них, что живут вне бруклинского главного управления) принимают хоть какое–то участие в подготовке и распространении предлагаемой «пищи». Мой отец крестился в 1913 году и причислял себя к «помазанникам», также, как и моя мать, и другие знакомые мне люди. Однако время от времени публиковавшиеся новые идеи и учения (заменяющие собой прежние толкования) были для них столь же неожиданны, как и для меня и других «непомазанников»^[184].

Некоторые объясняли, что «помазанники» участвуют в раздаче пищи тем, что верно «усваивают её и разговаривают о ней с другими людьми». Однако это объяснение казалось мне неубедительным, поскольку «непомазанные» члены собрания поступают точно так же.

Те Свидетели, которые не имеют никакого представления о работе международного главного управления, абсолютно уверены в том, что рассуждения, материалы по исследованию Писания и умозаключения этих 8565 «помазанников» каким–то образом все же попадают в бруклинскую штаб–квартиру и тщательно изучаются Руководящим советом, который считается «представителем» «верного и благоразумного раба», а также его исполнительным органом. Закрытый характер разработки учений в организации оставляет таким Свидетелям возможность строить массу догадок о том, какая же таинственная связь существует между 8565 помазанниками и бруклинским главным управлением. (Некоторые даже предполагают, что главное управление периодически рассылает «помазанным» членам собрания во всем мире анкеты с целью узнать их мнение по тем или иным вопросам.)

Туман неопределенности рассеивается, когда ближе сталкиваешься с работой центра организации. Мысль о том, что коллективный орган из 8565 помазанников предоставляет другим «пищу», а также сообща управляет «хозяйством» Господина, оказывается лишь умозрительной идеей, не имеющей ничего общего с реальностью. Пожалуй, эта идея — одна из самых очевидных «фикций», которые можно найти в толкованиях Писания, опубликованных организацией. На самом деле, в решении того, какой материал Свидетели Иеговы получат в качестве библейских толкований, новых правил или указаний по служению, принимает участие меньше одного процента «помазанников».

КТО В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ГОТОВИТ «ПИЩУ»

Я начал понимать это после обучения в школе Галаад в 1944 году и последующего служения на островах Карибского моря. Личные контакты с управлением президента не оставляли никакого сомнения в том, кт? принимает решения в отношении того, чт? будут читать и изучать Свидетели в собраниях по всему миру, а также того, к?к необходимо возвещать благую весть. Мне стало ясно, что все решения принимались людьми в главном управлении, а не вне его.

Еще больше я убедился в этом после того, как в 1965 году президент Нейтан Норр пригласил меня служить в Бруклине, в Писательском отделе. За исключением меня самого и вице–президента Фреда Френца (который формально также являлся членом Писательского отдела, но на деле работал отдельно от него и считался вышестоящим по иерархической лестнице), только один член этого отдела, Карл Клейн, причислял себя к «помазанным»^[185]. Остальные шесть (или около того) писателей принадлежали к так называемым «непомазанным» «другим овцам», которые не могут входить в класс «верного и благоразумного раба». Значительное большинство статей «Сторожевой башни» были написаны людьми, не причислявшими себя к «классу помазанников».

Несомненно, часть материала все же была подготовлена «помазанными» братьями из разных стран^[186]. Однако их редактировали, исправляли и иногда полностью переписывали заново по усмотрению руководителя Писательского отдела, Карла Адамса. Сам Карл Адамс себя «помазанником» не считал. Без малейших колебаний он мог отдать подготовленный «помазанником» материал на проверку и исправление кому–либо из «других овец», и нередко так и поступал. Никто из вышестоящих руководителей против этого никогда не возражал.

Единственным исключением были статьи, написанные вице–президентом Фредом Френцем. Карл однажды сказал мне, что президент Норр ясно объяснил ему: написанное вице–президентом можно было исправлять только с согласия последнего.

На одном из заседаний Руководящего совета, когда обсуждался вопрос подготовки «духовной пищи», президент Норр вдруг стал говорить о том, что большинство писательской работы выполнялось Свидетелями из класса «других овец». Для тех, кто работал в Писательском отделе, это и так было очевидно. Хотя с того времени Писательский отдел значительно расширился, ситуация остается в сущности той же самой^[187].

Обычно существующую аномалию объясняют тем, что хотя обдумыванием, подготовкой и написанием материала занимаются «непомазанники», перед опубликованием весь материал всегда прочитывается и утверждается членами «малого стада». Судя по всему, считается, что так «пище» придается особый «помазанный аромат», особое качество^[188]. Сам факт, что необходимо придумывать такое объяснение, говорит о безосновательности истолкования Обществом притчи Иисуса о раздаче «пищи» «рабом».

Иногда «помазанные» члены организации направляют в Общество письма с обсуждением какого–либо библейского выражения или с вопросами об аспектах вероучения^[189]. Как поступать с этими письмами решали (и решают) служители так называемых «столов корреспонденции». В своем большинстве эти лица (такие, как Фред Раск, Джин Смолли, Рассел Диксон, Реймонд Ричардсон) себя к «помазанникам» не причисляли. По заведенному порядку они прочитывают письмо и отвечают на него: после этого оно больше никуда не идет. Только если в письме обсуждается что–либо настолько серьезное и экстраординарное, что служитель стола корреспонденции считает его содержание выходящим за рамки собственной компетенции, он может передать его в один из комитетов Руководящего совета. Однако то же самое можно сказать и о письмах от «непомазанных» Свидетелей. В реальной жизни сам по себе факт, что автором письма является «помазанник», почти никогда (или вообще никогда) не приводит к тому, что это письмо заслужит хоть сколько–нибудь большего внимания, чем сообщение от Свидетеля из класса «других овец». И это происходит не потому, что служители столов корреспонденции сами так решили: это стандартная процедурная норма организации.

Что придает веса письму, так это занимаемая в организации должность написавшего, вне зависимости от того, причисляет ли он себя к «малому стаду», или нет. Например, письму от областного надзирателя или от члена комитета филиала почти автоматически будет уделено серьезное внимание, даже если он и не является «помазанником». У такого письма гораздо больше шансов оказаться на столе одного из комитетов Руководящего совета, чем у письма от помазанника, который не занимает в организации должности выше старейшины. Мне это известно не только из собственного служения на протяжении пятнадцати лет в Писательском отделе, но и из девяти последующих лет, проведенных в Писательском комитете Руководящего совета. Я мог видеть своими глазами, какие письма поступают к нам как из Писательского и Служебного отделов главного управления, так и из более чем девяноста филиалов по всему миру. Безо всяких колебаний могу отметить, что ни в главном управлении, ни в Руководящем совете не придается особого внимания тому, считается ли написавший письмо «помазанником», или нет. Это почти никогда неизвестно, и никто не прилагает никаких усилий выяснить наверняка. Это вообще не считается сколько–нибудь значимым фактором.

МНЕНИЯ С «ПОЛЯ»

В 1976 году, после реорганизации в главном управлении в Бруклине, было проведено три отдельных серии встреч со служителями «с поля», которым предложили поделиться своими наблюдениями по широкому спектру вопросов, связанных с духовным «питанием» и служением Свидетелей. В качестве приглашенных (три группы числом приблизительно сто человек каждая) собрались соответственно представители филиалов, разъездные надзиратели из США, а также старейшины американских собраний. Во время решения, кого пригласить на эти особые встречи, никакого значения или даже внимания не уделялось тому, принадлежат ли кандидаты к «помазанникам», или нет. Члены Руководящего совета, а также другие выступающие, как правило, не знали, кто причислял себя к «малому стаду» (очень и очень немногие были из этого класса), а кто нет. Это не считалось хоть сколько–нибудь важным делом.

Ежегодно Служебный комитет Руководящего совета подготавливает и организовывает «зональные посещения», во время которых члены Руководящего совета и другие служители проводят официальные посещения каждого филиала в различных странах. Программа таких посещений говорит о многом.

Каждый член Руководящего совета, проводящий зональные посещения, во время поездки встречается и разговаривает со многими людьми. В некоторых странах, что я посещал, число Свидетелей составляло несколько десятков тысяч. С кем же в первую очередь я должен был встретиться как «зональный надзиратель»? В большинстве случаев каждое утро я встречался с семьей Вефиля (персоналом филиала) на утреннем обсуждении библейского текста. Мне давали перечень всех работников, в котором отмечалось, за каким столом каждый из них сидит, а также кому было дано задание выступить с комментарием к обсуждаемому материалу каждое конкретное утро. При этом назначении никакого внимания тому, принадлежал ли выступающий к «малому стаду» (и, следовательно, к классу «верного и благоразумного раба») не уделялось. Если кто–нибудь из присутствующих или из выступающих был из числа «помазанников», то я, как правило, узнавал об этом лишь случайно, обычно только если кто–нибудь упоминал об этом в разговоре. Специально перечни «помазанников» не составлялись, как и не планировалось никаких особых встреч с членами класса «верного раба».

В программе посещения также оговаривалась отдельная встреча с миссионерами за ужином. Перед этим я обращался к собравшимся со специальной речью. Опять–таки, не предусматривалось никаких особых контактов с миссионерами, причислявшими себя к «помазанникам».

На другой встрече я должен был встретиться с одним или двумя разъездными надзирателями (районными или областными), рекомендованными Комитетом филиала. Редко кто–либо из этих служителей был из числа «помазанников».

Однако основной целью всего посещения была встреча с самим Комитетом филиала (в который входило от трех до семи человек), и, опять–таки, в некоторых странах весь комитет состоял исключительно из числа «других овец».

В некоторых случаях планируется выступление зонального надзирателя с речью перед обычными, «рядовыми» Свидетелями, и на этом программа посещения заканчивается. Как постоянно подчеркивал член Руководящего совета Милтон Хеншель, основной целью зонального посещения была проверка работы филиала. Визит носил в первую очередь деловой, административный характер. Больше всего времени и внимания представитель Руководящего совета уделял рутинной организации работы сотрудников филиала. Мысли, взгляды, библейские доводы или вопросы «помазанников» просто не были частью повестки дня.

Если бы «класс верного и благоразумного раба» (состоящий сегодня из 8565 человек), которому правящий Царь Христос Иисус доверил надзор за всем своим имением, играл такую важную роль не только на страницах «Сторожевой башни» и других изданий Общества, а на самом деле, то члены Руководящего совета прилагали бы все усилия, чтобы во время «зональных посещений» филиалов в первую очередь встретиться с «помазанными» членами из этого коллективного «класса». Руководящий совет считается представителем всех помазанников. Разве он может быть их представителем и при этом не интересоваться их мнением? Разумно было бы ожидать, что Руководящему совету чрезвычайно интересно узнать взгляды и мысли «помазанников» обо всех и каждом духовных вопросах, учениях и способах проповедования. Но как обстоят дела в действительности? У членов Руководящего совета запланированы встречи с членами Комитетов филиалов, с работниками Вефилей, с разъездными надзирателями и миссионерами (нередко получающим и финансовую помощь, чтобы добраться до места проведения встреч), однако для того, чтобы специально пообщаться с «помазанными» членами собрания, составляющими «класс верного и благоразумного раба», ничего не предпринимается.

Если бы заявленная значимость «класса раба» имела под собой прочное основание, то в Руководящем совете были бы поименные списки из каждой страны всех членов «класса верного и благоразумного раба» (чьим представителем Руководящий совет якобы является). Вместо этого существуют лишь списки членов корпораций (например, Пенсильванского Общества Сторожевой башни), списки работников филиалов, а также перечни разъездных представителей. Не принадлежность к «помазанникам», а должность в организации определяют то, будет ли имя человека зафиксировано в существующих списках. При этом имена «помазанных» служителей приводятся в одних и тех же списках вместе с именами «непомазанных».

В тех нечастых случаях, когда было необходимо пригласить в Руководящий совет новых членов, в нашем распоряжении были только эти списки, из которых и могли быть выбраны новые кандидаты. Однако имена, пожалуй, девяноста пяти процентов всех «помазанников» в этих списках не значились^[190].

МНЕНИЯ «ПОМАЗАННИКОВ» ИЗ ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ

Время от времени Свидетелям Иеговы напоминают, что самую большую концентрацию «помазанников» можно найти в главном международном управлении организации в Бруклине^[191]. Это так. Но этот факт не имеет совершенно никакого отношения к тому, какую «духовную пищу» получат из центрального филиала остальные Свидетели Иеговы, какие объяснения Библии они услышат, или какие учения будут им преподнесены.

«Помазанных» работников главного управления, не наделенных преимуществом входить в узкий круг членов Руководящего совета, никогда не приглашают высказать свою точку зрения на какие–то вопросы на заседаниях совета лишь на основании их статуса «помазанника». Среди них никогда не проводят никаких особых опросов, и беседуют на важные темы с ними нечасто. Они находятся в точно таком же неведении о работе Руководящего совета, что и служащий в Вефиле 19–летний паренек. Однако, согласно учению Общества, они являются частью «верного и благоразумного раба», которому Господин доверил все свое имущество^[192]!

Когда членам Руководящего совета необходимо узнать мнениях других людей, то они направляют запрос, например, секретарям административного отдела, некоторые из которых также служат в качестве секретарей отдельных комитетов Руководящего совета. (Таким людям иногда разрешается высказываться на встречах того или иного комитета, но они никогда не присутствуют на заседаниях самого Руководящего совета.) В других случаях вопросы могут быть направлены членам Комитетов филиалов, работникам Служебного отдела и т. д. Однако все эти органы, как правило, почти полностью состоят из лиц, не причисляющих себя к «помазанникам».

Как все это можно согласовать с напечатанными утверждениями? Если Руководящий совет не является непосредственно «верным и благоразумным рабом», а лишь выступает от его лица и представляет мнение всех помазанников на земле, то почему же тогда члены Руководящего совета, живущие «в главном бруклинском управлении,… где служит больше зрелых христианских старейшин… из „остатка“,… чем где бы то ни было на земле», не проводят регулярных встреч и обсуждений со своими сослужителями из «малого стада»? Их решения совершенно не зависят от мнения этих «помазанников». И никогда не зависели.

Как было показано, почетные преимущества и роль, которыми приблизительно 8565 «помазанников» наделяются в литературе Свидетелей Иеговы, являются воображаемыми, вымышленными, фиктивными. Всё то глубокое уважение и почтение, преданность и послушание, которое шесть с лишним миллионов «непомазанных» Свидетелей Иеговы должны проявлять по отношению к классу «верного и благоразумного раба» в конечном счете направляется лишь на Руководящий совет — небольшую группу управляющих, состоящую из двенадцати или около того человек. При оценке или рассмотрении мыслей, убеждений, взглядов и мнений всех других служителей (старейшин, районных или областных надзирателей, миссионеров, служителей Вефилей, членов Комитетов филиалов) не уделяется никакого внимания тому, является ли этот служитель помазанником, или нет.

Если бы всех 8565 «помазанников» (или хотя бы большинство из них) удалось собрать в одном месте и спросить: «Каково мнение и учение „верного и благоразумного раба“ по такому–то вопросу?», то, без сомнения, в ответ мы услышали бы либо слова из литературы Общества, либо заверение в том, что официальная позиция изложена именно там. Такой ответ нельзя считать подлинным мнением собравшихся. Они просто сказали бы то, чему их научили в собрании. Сами эти члены «класса раба» не принимали совершенно никакого участия в формулировании официального толкования и не оказали на его появление абсолютно никакого внимания. Хотя все собравшиеся представляли бы собой большинство так называемого «класса раба», они не смогли бы выступить с собственным мнением, если бы оно отличалось от официальной позиции. Они могли бы только повторить то, о чем прочитали в литературе Общества Сторожевой башни. Они испытывали бы страх поступить по–другому.

В действительности между «помазанниками» и «непомазанниками» в собрании есть только одна существенная разница: раз в год на Вечере Господней первые принимают хлеб и вино, тогда как вторые просто стоят и наблюдают. Всё остальное время принадлежность к «классу раба» не имеет никакого особенного значения. Помимо этого, «помазание» также является обязательным условием для членства в Руководящем совете. Но если человек не входит в эту небольшую административную группу с широкими полномочиями, то его принадлежность к «классу раба» не придает веса его словам и не играет никакой роли в его назначении на какую–либо должность в организации. Те 8565 «помазанников», что не входят в Руководящий совет, знают, что это так. Знают об этом и теперешние члены Руководящего совета, но, они, очевидно, не придают этому серьезного значения.

Не признавая напрямую сложившуюся ситуацию, вышеупомянутая статья из «Сторожевой башни» за 1 февраля 1983 года (английское издание за 1 марта 1981 года) ставит своей целью оправдать существующий в организации уклад, по которому в приготовлении и раздаче «духовной пищи», а также в центральном руководстве служением всех Свидетелей Иеговы принимает участие лишь небольшая часть «класса раба». К голосам подавляющего большинства «помазанников» никто не прислушивается, и они не имеют никакой особенной власти в решении этих вопросов. От них, также как и от всех остальных, просто ожидается, что они покорно примут то, что предложит им руководящая группа. Приведя знакомый стих из Исаия 43:10–12 (в котором Иегова называет Израиль своим «рабом» и своими «свидетелями»), статья делает изящную попытку оправдать существующую в Обществе ситуацию (с. 19; в английском издании с. 25):

Хотя не каждый израильтянин участвовал в управлении национальными делами, все же они все вместе составляли один народ, «слугу» Бога. Лишь некоторые участвовали в записи и переписывании Священного Писания, но апостол Павел сказал о народе Израиль: «Им вверено слово Божие» (Римл.З:1, 2).

Выбранные примеры, однако, лишь затуманивают и запутывают суть вопроса. Иегова называл израильтян своим «слугой» и своими «свидетелями», но не своими «административными управляющими» или «бугодухновенными писателями». Все они должны были быть служителями, каждый по отдельности. Все они по отдельности должны были быть Божьими свидетелями, лично проявляя в Него веру и оказывая Ему доверие, тем самым свидетельствуя о его Божестве. Об административном управлении или богодухновенности для всех речь не шла. Более того, христианское собрание не копирует израильскую систему правления, в которой верховная власть на земле принадлежала царю и его придворным. У последователей Сына Бога есть только один небесный Царь и Управляющий — Иисус Христос, глава каждому мужчине и каждой женщине^[193]. Составление богодухновенного Писания завершилось, и никому не было доверено продолжать его написание в послеапостольские времена. Поэтому приведенные в абзаце примеры не относятся напрямую к христианам нашего времени. И уж совершенно точно ими нельзя оправдывать сложившуюся ситуацию, когда притча Иисуса о верном управляющем используется небольшой группой людей для присвоения себе огромной власти и права решать за других, к?к им понимать Слово Бога и к?к использовать его в своей жизни.

Стоит отметить, что истолкование Свидетелями Иеговы этой притчи явно непоследовательно. Объясняя другие наглядные примеры Иисуса, Общество Сторожевой башни, как правило, признает, что те или иные действия из притчи выполняются всеми помазанными христианами, каждым по отдельности. Например, когда объясняется притча о рыбаках, закидывающих свои сети для ловли рыбы, то говорится, что все «помазанники» участвуют в «ловле рыбы», а не просто некоторые из них (Матфея 13:47–50). В притче о брачном пире все помазанные христиане, образно говоря, присутствуют на этом торжестве (несмотря на то, что некоторые из присутствующих окажутся впоследствии недостойными) (Луки 14:16–24). Если в притче господин доверяет своим слугам какое–либо имущество, то каждый из них, без исключения, должен постараться заработать для хозяина прибыль (хотя «размер» доверенного имущества и может быть различным, в согласии с содержанием притчи) (Луки 19:11–27; Матфея 25:14–30). Притча о мудрых девах, сохранивших достаточное количество масла в лампах, чтобы встретить возвращающегося жениха, учит нас о том, что все помазанные христиане должны оставаться бодрыми, преисполненными святого Духа, давая сиять своему свету (Матфея 25:1–10). Несомненно, Христос хотел, чтобы каждый из слушавших его людей лично принял уроки из его наглядных примеров к сердцу. Но когда мы доходим до притчи о «верном и благоразумном рабе», Общество Сторожевой башни объясняет, что по–настоящему приготовлением пищи могут заниматься лишь некоторые члены «класса раба», и что только некоторые из них осуществляют надзор за земными интересами Господина.

С другой стороны, в одной из статей содержится попытка показать, что в действительности все «помазанники» участвуют в работе по раздаче пищи, описанной в притче о верном управляющем. В «Сторожевой башне» за 1 февраля 1983 года, с. 18 (английское издание за 1 марта 1981 года, с. 26) объясняется:

Когда верные апостолы Иисуса еще жили на земле, они в особенности имели обязанность предоставлять «домашним» Бога духовное поучение. Назначенные «пастыри стада» и другие имели подобную обязанность. Апостол Петр, однако, показывает, что управление Божьими истинами было поручено, собственно говоря, всем «избранным». Следовательно, каждый отдельный член собрания вносил свой вклад для созидания тела (Еф. 4:11–16; 1 Петра 1:1, 2; 4:10, 11; 5:1–3). Итак, мы имеем ясное библейское основание, говорить, что все помазанные последователи Иисуса Христа составляют «слугу» Бога, а сам Иисус есть их Господин. Следовательно, этот слуга или «раб», как коллектив, предоставляет духовную пищу всем отдельным лицам в этом собрании, которые составляют «слуг» или «своих» дома. Они, как отдельные лица, извлекают пользу из получения этой пищи (1 Кор. 12:12, 19–27; Евр. 3:5, 6; 5:11–14).

Действительно, согласно Писанию все христиане участвуют в «созидании тела», или собрания, как говорится в приведенном абзаце. Но вопрос состоит в следующем: в каком смысле те из 8565 «помазанников», которые не входят в структуру управления, представляют собой «верного и благоразумного раба» (если весь раб целиком действительно выполняет те функции, которые на него возложены в литературе Свидетелей Иеговы)? Общие слова о том, что «каждый отдельный член» малого стада «вносит свой вклад для созидания тела», ответа на этот вопрос не дают. Ведь если «помазанники» входят в класс раба, а остальные шесть миллионов Свидетелей Иеговы — нет, то чем же тогда «вклад» подавляющего большинства «помазанников» отличается от вклада «других овец»? Разве нельзя сказать, что все Свидетели — и «помазанные», и нет — вносят тот или иной вклад в созидание собрания? Что такого особенного во вкладе «помазанников», не входящих в структуру власти, что притча Иисуса исполняется именно на них, но никак не на «других овцах»?

Как было показано выше, организация неукоснительно придерживается понимания, что раздача пищи из притчи о «верном и благоразумном рабе» относится к сведениям, получаемым через единый «канал». Не подлежит сомнению, что под «пищей» Свидетели Иеговы понимают одно и только одно — это учения, содержащиеся в литературе Общества Сторожевой башни и исходящие из главного управления. Именно такой взгляд настойчиво прививается им организацией. Когда Свидетели Иеговы говорят о «предоставленной верным рабом пище», то они имеют в виду издания, подготовленные в бруклинской штаб–квартире. Литература из других источников под это определение не попадает. Как отмечалось ранее, лишь крошечная доля из 8565 «помазанников» принимает хоть какое–то участие в подготовке предоставляемой таким образом информации. Также лишь небольшое число «помазанников» занимается надзором за организацией, хотя согласно толкованию Общества именно это ожидается от «раба», «поставленного над всем имуществом» Господина. В вышепроцитированном абзаце из «Сторожевой башни» все эти вопросы и несоответствия просто проигнорированы.

УТАИВАНИЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ — С КАКОЙ ЦЕЛЬЮ?

Что же достигается благодаря такому вымышленному учению о существовании международного класса раба, занимающегося управлением интересами Господа на земле и раздачей пищи? Оно лежит в основе притязаний на власть руководителей организации. Благодаря ему лишь одна седьмая процента (0.0014) от 8565 «помазанников» получают всю власть решать, что будут читать, изучать, во что верить и как поклоняться Богу не только все остальные «помазанники», но и вообще все Свидетели Иеговы. Постоянное подчеркивание идеи о «классе» также является для руководителей своего рода ширмой анонимности, создающей ложное впечатление о том, что ситуацией управляет относительно большое число различных людей по всему миру. Это позволяет подлинным руководителям —небольшой горстке людей из Руководящего совета — требовать почти полного подчинения своим указаниям и при этом не казаться высокомерными или самонадеянными. Например, если бы они издали такое постановление: «Мы, двенадцать членов Руководящего совета, решили, что такая–то и такая–то работа является неправильной, и занимающееся ею должны либо прекратить это делать, либо подвергнуться лишению общения», то к этим двенадцати членам Руководящего совета привлеклось бы нежелательное внимание, подчеркивающее их огромную власть над судьбами отдельных Свидетелей Иеговы. Но говоря о «классе верного и благоразумного раба» они получают возможность отвлечь внимание от своей небольшой «группы власти». За спинами членов «класса раба» становится труднее увидеть обладателей реальной власти — ведь её источник теперь приписывается сравнительно безликой и бесформенной группе, о которой у рядовых членов может быть лишь смутное представление. Использование такой подмены понятий (и, что удивительно, вера в правильность этого) позволяет членам Руководящего совета публиковать призывы к почти полному повиновению собственным решениям и при этом не испытывать чувства стыда за излишнюю самоуверенность.

Многочисленные утверждения Общества Сторожевой башни о «классе раба», состоящем из всей совокупности «помазанников», одно за другим оказываются несостоятельными и пустыми. Каков же в таком случае подлинный смысл притчи Господина?

ХРИСТИАНСКОЕ ДОМОУПРАВЛЕНИЕ

В какой мере каждый получил дар, в той и используйте его, служа друг другу как образцовые управляющие многообразной милости Божьей

(1 Петра 4:10).

Если толковать слова Иисуса так, как это делает Общество Сторожевой башни (с упором на то, что «рабом» является «класс» людей или организация), то наглядный пример заметно теряет в силе. Подлинный урок притчи теряется, и она превращается в простое погоняло, призванное поддерживать в людях веру во власть небольшой группы мужчин, составляющих Руководящий совет.

Нет ничего неправильного в том, чтобы называть христиан, живущих подобно верному и благоразумному рабу из притчи Иисуса, классом. Понятие «класс» можно отнести к людям, объединенным общими характеристиками и качествами, придерживающихся одинаковых принципов, ведущих похожий образ жизни. Для этого им совершенно необязательно являться частью какой–либо организованной группы или системы. Их можно причислить к тому или иному «классу» на основании того, какими людьми они являются, а не благодаря членству в какой–либо структуре или принадлежности к ней. В один класс нередко объединяют, например, людей одного экономического или социального статуса («класс богатых», «класс интеллигенции», «рабочий класс» и т. д.), вне зависимости от того, принадлежат ли они к какой–либо конкретной организации, или нет. В этом смысле все христиане принадлежат к одному «классу». У них у всех общие убеждения, принципы и цели в жизни, все они признают одного главу. Люди, у которых есть нечто общее, нередко стремятся к общению друг с другом. Одинаковость убеждений, веры, надежды и жизненных норм притягивает людей друг к другу. По этим причинам и из–за взаимной любви для христиан вполне естественно искать совместного общения. Однако факт остается фактом: дружба и близость существует благодаря индивидуальным качествам людей, а не из–за того, что все они обязательно принадлежат к одной видимой организации или структуре. «Тело Христа» — «класс», к которому принадлежат все помазанные христиане — это духовное тело, и приобщение к нему не зависит от членства в каких–либо земных организациях.

Общество Сторожевой башни использует слово «класс» в несколько другом, особом значении. Утверждается, что к «классу раба» можно принадлежать, только будучи членом организации; все другие люди такой возможности не имеют. Вне зависимости от христианских качеств и убеждений человека, вне зависимости от того, каких норм он придерживается в жизни, он все равно не может считаться членом «класса раба», если не удовлетворяет одному обязательному требованию: состоять в организации Свидетелей Иеговы. Без этого «опознавательного знака» всё остальное не имеет никакого смысла. Принадлежать к классу «верного и благоразумного раба» и не быть при этом Свидетелем Иеговы невозможно. Таким образом организация не только пользуется собственным определением слова «класс», но и сама устанавливает параметры, определяющие, кто окажется внутри этого класса, а кто вне его.

Одним из отрицательных последствий такого толкования является то, что люди извлекают из наглядного примера Иисуса неверный урок. Они начинают думать, что принцип, заложенный в этой притче, можно исполнить просто благодаря принадлежности к определенной группе, а не благодаря стремлению лично проявлять христианские качества из притчи в своей жизни: веру, благоразумие, чувство личной ответственности, осмотрительность, а также те качества, о которых Христос говорил в других притчах. И поскольку утверждается, что основное значение урока распространяется лишь на 8565 человек, а не на миллионы других членов организации, не принадлежащих к особому «малому стаду», сила её подлинного урока теряется еще больше.

Расхождение между теоретическим объяснением притчи и тем, что можно наблюдать в жизни (когда «управляющим» над всеми земными интересами Христа фактически становится один только Руководящий совет) еще дальше усугубляет ситуацию. Смысл притчи искажается до противоположного: вместо того, чтобы рассматривать её как призыв к скромному, верному служению Господину и слугам, она используется для того, чтобы упрочить и возвысить власть Руководящего совета.

В подтверждение этого можно привести наблюдение Гранта Сьютера, который на одном из заседаний Руководящего совета поделился с нами словами одного из миссионеров Общества: «Есть верный и благоразумный раб. После того, как мы определим, кто им является, всё становится просто и ясно: выполняй то, что он тебе говорит. Если он неправ, то он понесет за это ответственность перед Богом»^[194]. Член Руководящего совета Сьютер с явным одобрением воспринял такое отношение. Однако мысль о том, что какой–либо коллективный орган, действуя через своих руководителей понесет ответственность за наши личные поступки — просто потому, что мы неукоснительно выполняем их указания — совершенно ложна и противоречит Писанию. Эта же самая философия позволяет людям по указанию политических, армейских или коммерческих руководителей совершать бесчестные и неправильные поступки (возможно, даже вопреки голосу собственной совести), а потом заявлять, что они просто выполняли приказ. Писание однозначно указывает, что мы предстанем пред судебным престолом Бога и Христа по одиночке и будем судимы на основании того, как мы лично провели свою жизнь^[195].

Когда этот общий аспект был затронут на одном из заседаний Руководящего совета, я спросил, на каком основании мы объясняем эту притчу Иисуса только применительно к «классам» людей (в нашем понимании этого слова). Если такое истолкование правильно, то оно должно быть последовательным, а не произвольным. Объясняя притчу из Луки 19:12–27, разве мы говорим о том, что есть отдельный класс «рабов с десятью минами» и отдельный класс «рабов с пятью минами»? Если это так, то что это за классы? Где они? Очевидно, что притча относится к отдельным людям, а не к группам, при этом только Христос может знать, кто есть кто. То же самое можно сказать и о Луки 12:47, 48, где записаны следующие слова Иисуса:

И тогда тот раб, который понимал волю своего господина, но не был готов или не поступал по его воле, будет бит много. А тот, который не понимал и делал заслуживающее побоев, будет бит мало.

Должны ли мы считать, что есть класс «битых много» и класс «битых мало»? Если да, то кто в него входил или входит? Опять–таки, это должно решаться не на коллективной, а на индивидуальной основе, при этом сам Господин, могущий читать сердца, «воздаст каждому по делам его» (Матфея 16:27). Никому в голову не придет утверждать, что где–либо существует или когда–то существовала конкретная группа людей, объединенных членскими узами в одной конкретной организации, и что членство в этой организации позволяет причислять людей к «классу» «битых много» или к «классу» «битых мало». Общество Сторожевой башни посчитало нецелесообразным привлекать идею о классах для толкования данных стихов из Луки, хотя притча о «верном и благоразумном управляющем» (соответствующая притче из двадцать четвертой главы Матфея) находится в этом же самом смысловом отрывке Евангелия^[196].

На обсуждении я поднял эти вопросы, но ни одного ответа от членов Руководящего совета не последовало. Как это столь часто бывало и раньше, обсуждение просто перешло на другие темы.

ЛИЧНАЯ, ПЕРСОНАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Вне всякого сомнения, Писание раз за разом подчеркивает то, что каждый человек несет перед Богом личную ответственность, по отдельности, а не как часть «класса». Мы постоянно читаем о необходимости применять учение Божьего Сына лично, в собственной жизни. Сам христианский путь начинается с того, что человек лично, по собственному желанию и убеждению проявляет веру в жертву Сына Бога и предлагает самого себя для служения Создателю через Христа. Разговор о росте веры имеет смысл только в том случае, если мы говорим о вере отдельных людей, а не групп. Почему же тогда в дальнейшем это личное взаимоотношение с Богом должно оказаться в зависимости от отношения с какой–либо организацией? Почему нашей индивидуальной вере в Бога должен вдруг потребоваться своего рода корпоративный «знак качества», одобрение и подтверждение со стороны какого–либо «класса», в том смысле, который вкладывает в это понятие Общество Сторожевой башни?

В Библии постоянно напоминается, что суд Бога и Христа, а также награда от них, зависят вовсе не от принадлежности к какой–нибудь группе или от общения с определенным «классом», а от нашей личной жизни в вере. В изданном самими Свидетелями «Переводе Нового мира» мы читаем:

И он воздаст каждому по его делам: вечной жизнью тем, кто стойкостью в добром деле ищет славы, и чести, и нетленности.

Ведь все мы предстанем перед судебным престолом Бога, ибо написано: «Живу я, — говорит Иегова, — и преклонится передо мной всякое колено, и всякий язык открыто признает Бога». А потому каждый из нас за себя даст отчёт Богу.

И тогда все собрания узнают, что я тот, кто исследует почки [внутренние помыслы] и сердца, и воздам каждому из вас по делам вашим^[197].

БИБЛИЯ ПОДЧЕРКИВАЕТ РОЛЬ ОТДЕЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА

Верно, что притчи Иисуса относятся ко всей его церкви (или собранию), и что проиллюстрированные в них принципы верны в отношении всех, кто является частью этого «тела Христа». Однако отрицать, что притча о «верном и благоразумном рабе» может относиться к людям по отдельности (а не только к «классу»), — значит противоречить тому, что говорится в самом Писании. Ведь в Библии ясно показано: каждый из христиан в отдельности должен стараться быть верным слугой своего Господина. Это хорошо видно и в самой притче о «верном и благоразумном рабе».

Обсуждаемую притчу можно найти не только в сообщении Матфея (которое часто цитируется в литературе Свидетелей Иеговы), но и в Евангелии от Луки, глава 12. Лука более конкретно говорит о том, кем был «раб» из притчи, записанной в Евангелии от Матфея. Раб (по греч., доулос) мог выполнять массу обязанностей. Лука называет раба «управляющим» [«домоправителем», СП] (греч., ойкономос). Эта подробность проливает дополнительный свет на смысл притчи Иисуса, поскольку Писание говорит о христианском «домоуправлении» и в других отрывках.

Вообще, судя по контексту, своими вступительными словами («Кто же верный и благоразумный управляющий?») Иисус не столько хотел указать на какого–либо конкретного человека (или конкретную группу), сколько привлек внимание к тому, каким должно быть поведение и качества угодного Господину слуги. Посмотрите, например, как стих из Луки 12:42 передан в других русских переводах:

Представьте себе верного и разумного управляющего, которого господин может поставить над всей прислугой своей, чтобы каждому раздавать пищу вовремя (перевод под ред. М. П. Кулакова).

Будьте такими, как верный и разумный управитель, которого хозяин может смело поставить над всей прислугой и поручить ему в положенное время выдавать их паек«(перевод В. Н. Кузнецовой).

Иисус словно говорит ученикам: «Окажется ли кто–нибудь из вас верным и благоразумным управляющим?»^[198]. Ответ на этот вопрос зависел бы от последующих действий его последователей, а не от того, принадлежал или нет тот или иной ученик к какой–либо особой группе.

Кроме того, сразу же после этой притчи в сообщении Луки говорится о рабе, который «понимал волю своего господина, но не был готов или не поступал по его воле», и что такой слуга «будет бит много». Помимо этого говорится о служителе, «который не понимал и делал заслуживающее побоев» — такой «будет бит мало». Иисус завершает свой урок следующими словами:

Да, от всякого, кому много дано, много и потребуют; и от того, кому много вверено, потребуют больше обычного^[199].

Вместо того, чтобы говорить о группе или «классе» людей, Господь в первую очередь думает об индивидуальном служении отдельных христиан, о том, как будет распоряжаться вверенным ему «имуществом» тот или иной «раб» по отдельности.

Но не только контекст этой притчи позволяет придти к такому выводу. Писавшие под вдохновением апостолы Иисуса в своих посланиях также обсуждали тему верного «управления». Несомненно, их слова отражали учение самого Иисуса о благоразумном «домоуправлении». Примечательно, что в письмах апостолов речь постоянно идет об отдельных людях. В первом письме собранию в Коринфе апостол Павел пишет о служении, которое выполнял он вместе со своим помощником:

Пусть люди рассматривают нас как подчинённых Христу и управляющих священными тайнами Бога. А при этом от управляющих ожидается, чтобы они оказались верными^[200].

Здесь содержится тот же самый принцип, что и в записанной Лукой притче Иисуса: христианину необходимо быть верным управляющим. Далее Павел пишет о том, что сами люди не могут с определенностью и уверенностью судить о том, кто является «верным управляющим», а кто нет. Это может сделать только Бог. О том, когда и на каком основании будет проходить суд, апостол сообщает:

Для меня же не столь важно, что меня будете судить вы или какой–нибудь человеческий суд. Я и сам не сужу о себе. Ибо ничего не знаю за собой. Но это не делает меня праведным, а кто судит меня, так это Иегова. А потому ни о чём не судите прежде времени, пока не придёт Господь, который выведет на свет тайные дела тьмы и откроет намерения сердец, и тогда каждому будет похвала от Бога^[201].

Опять речь идет об отдельных людях, о «каждом» христианине. Основным аргументом Общества Сторожевой башни против того, чтобы применить притчу Иисуса к отдельным людям (не обязательно состоящим в той или иной организации), является очевидное наблюдение о том, что ни один человек не может быть в живых на протяжении 1900 лет, чтобы дождаться возвращения Господина^[202]. При этом игнорируется тот факт, что принцип из притчи может быть действительным на протяжении 1900 лет и может быть одинаково применим для каждого отдельного служителя, живущего на протяжении этого длительного времени. Кроме того, забывается о том, что умершие могут «встретиться» с Господином и быть судимы им после своего воскресения (наряду с живущими на том момент людьми) на основании того, как они провели свою жизнь^[203].

Апостол Павел прожил значительно меньше 1900 лет, как и остальные современные ему христиане. Однако, каждый, кто прожил свою жизнь до самой смерти как верный управляющий Христа, будет вознагражден Господом при его возвращении. Чем такое умозаключение противоречит притче Иисуса? Павел ничего не говорит о «классе» людей, а вместо этого привлекает внимание к своему личному служению в качестве одного из «управляющих», а также к тому, что «каждый» может получить награду от Бога. Толкование Общества Сторожевой башни звучит так, словно после своего возвращения Господин рассмотрит лишь служение «остатка» «класса управляющего», живущего в тот момент на земле, после чего вверит им б?льшую ответственность и поручит им «заботиться обо всех своих земных интересах». Слова Павла показывают, что это не так, и что по возвращении Господин производит суд (и вознаграждает достойных) над всеми своими служителями, выполнявшими роль «управляющих» — независимо от того, находились ли они на момент его возвращения в живых, или умерли в прошлом^[204].

Слова апостола также предостерегают против самооправдания, хвастовства, тщеславия и стремления захватить власть в свои руки, против попыток превознести себя (или группу, частью которой мы являемся) над всеми остальными христианами. Единственное, что мы можем сказать, так это то, что, подобно Павлу, мы стараемся оказаться верными управляющими, но что окончательный суд в этом отношении будет производиться Богом и Христом в свое время.

Тот же апостол, обсуждая вопрос о старейшинах с жившим на острове Крит учеником Титом, дал ему следующее указание:

Ибо надзиратель должен быть безупречным как Божий управляющий, не своевольным, не вспыльчивым, не должен устраивать пьяных скандалов, бить других и быть жадным к нечестной прибыли^[205].

Каждый старейшина по отдельности должен соответствовать этим требованиям, предъявляемым для «Божьего управляющего». Конечно же, назначение этих мужчин происходило именно на этом основании, а не на основании того, что они априорно принадлежали бы к какому–либо гипотетическому «классу старейшин» или другой особой организованной группе. Всякий грубый, надменный, склонный к пьянству управляющий (как неверный раб в притче Иисуса), был бы непригоден для служения. Каждый человек лично мог продемонстрировать, каким управляющим он являлся. «Управляющий» также должен был «твердо держаться верного слова в отношении своего искусства учить», что подразумевает верность Слову Бога и благоразумие во время обучения других^[206]. В этом увещании мы снова наблюдаем те же самые элементы, что и в притче Иисуса о двух управляющих, один из которых оказался верным и благоразумном, а другой — злым и склонным к пьянству. При этом автор письма определенно говорит не о классе людей, а о служителях по отдельности.

Хотя в данном случае Павел пишет о себе, своих помощниках и отдельных старейшинах, что можно сказать об остальных христианах, обо всех тех, которые, по словам апостола, составляют «дом Божий»^[207]? Могут ли все они быть «управляющими»? И если да, то являются ли они таковыми на основании личного служения, или же вследствие членства в каком–либо особом организованном классе? А как быть с женщинами в собрании, которые в равной мере являются частью большого духовного «дома» — могут ли и они быть управляющими? И если все являются управляющими, то кем же они тогда управляют, кто является «домашними»? Что говорится об этом в Писании?

Слова апостола Петра из его первого письма, глава 4, стихи 10 и 11, проливают свет на эти вопросы:

В какой мере каждый получил дар, в той и используйте его, служа друг другу как образцовые управляющие многообразной милости Божьей. Говорит ли кто, пусть говорит как священные слова Бога; служит ли кто, пусть служит как полагающийся на силу, которой наделяет Бог, чтобы Бог прославлялся во всём через Иисуса Христа.

Очевидно, что Петр не говорит здесь о каком–нибудь коллективном «классе управляющего». Напротив, он привлекает внимание к индивидуальному служению в качестве управляющих каждого из членов собрания. Он объясняет, что у каждого христианина есть какой–либо дар от Бога, который может быть использован для служения остальным членам Божьего дома. Ведь Божья милость «многообразна», как подчеркивается и в других местах Писания^[208]. Не все наделены одинаковыми дарами. Поэтому, каким бы даром мы ни обладали, мы можем «делиться» им с другими, а они, в свою очередь, могут служить нам своим даром. Это поможет нам оставаться скромными, смиренными и нетребовательными в отношениях с другими людьми. И все мы можем с верностью и благоразумием относиться к Божьей милости, прославляя Создателя и понимая свою зависимость от него, объясняя людям не собственные теории и не догмы организации, а «священные слова Бога», его живое учение.

Безусловно, призыв Петра вполне соответствует притче Иисуса о рабе–управляющем, который верно служит другим слугам в доме хозяина. Каждому верующему также напоминается о том, что он несет личную ответственность перед Богом и Христом за то, как он распорядится полученным даром. Несомненно, на протяжении прошедших девятнадцати столетий немало мужчин и женщин верно и благоразумно использовали свой дар христианского «управления». После возвращения Господин вознаградит их, хотя для этого ему и понадобится воскресить их из мертвых (при этом имеет смысл говорить лишь о воскресении отдельных людей, а не о воскресении «класса»). Нет ни малейшего основания считать, что их служение на протяжении предыдущих столетий происходило в какой–либо одной организации, что все они принадлежали к какому–либо одному видимому «классу». И хотя они росли подобно пшенице посреди сорняков, слова из 2 Тимофею 2:19 (СЖ) неизменно оставались верными: «Господь знает своих».

Нередко непонимание возникает из–за того, что словам о раздаче управляющим «пищи» и о его «назначении над всем имуществом» Господина придается произвольное значение. Согласно трактовке Общества Сторожевой башни «раздача пищи» приравнивается к изданию литературы в собственных или сторонних типографиях. Крайне маловероятно, что Иисус вообще стал бы иносказательно говорить о таком книгопечатании. Своевременно предоставляя работникам пищу, управляющий заботился об их насущных потребностях. В духовной жизни «пища» может принимать многочисленные формы. Вера «подпитывается» не только словами, но и примером других людей, их добрыми поступками, проявлением любви, личного внимания, ободрения. Все это можно сравнить с «пищей», с «питательными элементами», укрепляющими нас в служении Господину. Ранее процитированные слова Петра подтверждают такой вывод, показывая, что все мы должны быть управляющими Божьей милости, которая проявляет себя «многообразно». «Многообразие Божьих даров» (перевод В. Н. Кузнецовой), которые нам доверено раздавать, ни в коей мере не ограничивается лишь распространением печатного слова. Оно включает в себя весь спектр Божьей благодати.

То же самое можно сказать и о награде, предназначенной для верного управляющего. На каком основании утверждается, что живущие на земле христиане должны превратиться в своего рода коллективный управляющий орган, административную вершину, которой доверено управление всеми интересами Христа на планете? В Писании показано, что это произойдет только во время окончательного Божьего суда и вознаграждения, но не раньше. Окончательный суд произойдет в будущем. Если бы это было не так, то с целью последовательного истолкования мы должны были бы считать, что некоторые из слуг Господина уже сегодня наделены властью над «десятью городами» или над «пятью городами» из притчи о минах^[209]. Эта притча развивается по тому же самому сценарию и следует той же самой формуле, что и урок о верном и благоразумном рабе: хозяин уезжает, оставив своему рабу (или рабам) определенное задание; вернувшись, он проверяет, как они выполняли его поручение, и вознаграждает достойных. Разумно ожидать, что объяснение этих притч, касающееся развития событий после возвращения Господина, должно совпадать.

Однако Общество Сторожевой башни объясняет притчу о минах совершенно по–другому, нежели притчу о верном и благоразумном рабе. В случае с «рабом» объясняется, что Господин, Христос, вернувшись в 1914 году, в 1919 году выносит управляющему одобрение и награждает его, назначив раба над всем своим имуществом.

Притча же о минах в «Сторожевой башне» за 1 декабря 1973 года (англ.) объясняется иначе. Вопреки словам самого Иисуса утверждается (с. 719), что после возвращения (в 1914 году) Господин не награждает своих верных слуг и не назначает их править пятью или десятью городами. Вместо этого, пять лет спустя, он дает им дополнительную возможность пустить серебряные монеты в оборот! В «Сторожевой башне» сообщается:

«Произошедшее было подобно тому, что в 1919 году помазанному остатку христианских свидетелей Иеговы вновь были вверены символические серебряные мины». После этого «помазанный остаток заново начал вести дела или торговлю с использованием символических серебряных мин, только что полученных от Господа Иисуса Христа, который теперь уже был облечен царской властью».

В книге «Тысячелетнее Царство Бога приблизилось» (с. 230–232, англ.) подобным же образом искажена сходная по смыслу притча о талантах. Утверждается, что по своему возвращению, в 1919 году Господин дал своим слугам «еще одну дальнейшую возможность „пустить в оборот“ его драгоценные „таланты“». Ни одно слово в Писании ничего не говорит об этом втором поручении Господина рабам пустить в оборот его деньги (таланты), которое он дает якобы уже после своего возвращения. Это толкование просто иллюстрирует, что понимание Общества Сторожевой башни основывается исключительно на желании придать больший вес собственным заявлениям и собственной истории. И если для этого необходимо «подогнать» или переписать отрывок из Писания, они не считают это чем–то зазорным. То же самое мы наблюдаем и в случае с притчей о верном и благоразумном рабе^[210].

Объясняя притчу о минах, статья из «Сторожевой башни» не пытается утверждать, что Господин уже дал своим верным слугам награду (в 1919 или каком–либо последующем году). И в разъяснении аналогичной притчи о талантах из книги «Тысячелетнее Царство Бога приблизилось» тоже ничего об этом не говорится. В обоих случаях признается, что вознаграждение произойдет во время окончательного суда, когда верные христиане будут «править с Христом свыше», умершие воскреснут, а живущие на тот момент верующие «помазанники» «мгновенно изменятся от тления к нетлению»^[211]. На каком же тогда основании награждение в притче о верном и благоразумном управляющем происходит в другое время, нежели в притчах о минах и о талантах? Это и непоследовательно, и беспочвенно.

В обоих наглядных примерах (о верном управляющем и о минах), награда, несомненно, является одним и тем же. В первой притче Господин имеет дом и хозяйство; во второй ему принадлежит несколько городов (вероятно, пятнадцать). В обоих случаях наградой за верное служение является право распоряжаться его имуществом. Есть все основания считать, что обе притчи в иносказательной форме просто подтверждают следующее обещание Спасителя: «Побеждающему дам сесть со мной на престоле моём, как и я победил и сел с Отцом моим на престоле его»^[212]. В качестве награды за верность служители могут сесть вместе с Господом на его небесный престол в качестве соправителей в царстве Отца^[213].

НЕВЕРНЫЙ РАБ

Что же можно сказать о рабе из той же притчи, который оказался неверным и неблагоразумным? В Евангелии говорится:

Но если тот злой раб скажет в своём сердце: «Господин мой задерживается» — и станет бить других рабов и есть и пить с пьяницами, тогда придет господин того раба в день, в который он не ожидает, и в час, о котором он не знает, и накажет его со всей суровостью, и определит ему одну участь с лицемерами^[214].

Согласно толкованию организации, эти слова относятся к тем, кто не согласен со всеми её учениями, в том числе с предсказаниями, связанными с 1914 годом^[215]. Эти люди считают, по словам организации, что приход господина «задерживается».

Выражать сомнения в библейской обоснованности опубликованных истолкований, высказывать возражения по поводу сегодняшних учений организации, сомневаться в правильности существования структуры власти, приписывающей себе право формулировать по своему усмотрению бессчетное количество правил и распоряжений, отсутствующих в Библии, приравнивается к «избиению» других рабов.

Хотя некоторым, возможно, это объяснение и кажется правдоподобным, в данном случае мы в очередной раз имеем дело с «причесыванием» Писания в угоду организации, вместо того, чтобы дать ему говорить за себя. Иисус Христос, глава христианской семьи, постоянно подчеркивал, что его возвращение будет непредвиденным, неожиданным, пройдет без предварительных уведомлений. По этой причине ученики не имели бы возможности подготовиться к его приходу, и должны были быть на чеку в любое время, вне зависимости от того, живут ли они в первом веке, седьмом, тринадцатом или двадцатом. Их чуткое ожидание не зависело бы от веры в какую–либо дату, а чувство неотложности — от временных рамок, в которые с определенностью можно было бы ожидать конца. Христиане прошлого оставались бодрыми и внимательными без каких–либо человеческих дат и толкований, и то же самое делают последователи Божьего Сына сегодня^[216].

Спросим себя: который из двух упомянутых в притче рабов пришел к преждевременному заключению о времени возвращения хозяина? Злой раб. Неверный раб мог посчитать, что господин «задерживается» только в том случае, если у него уже были определенные ожидания того, когда тот должен вернуться. Верный же раб в притче вовсе не обеспокоен тем, сколько времени пробудет его господин в отъезде. Он просто верно служит ему, не накладывая ограничений на своего господина и не занимаясь гаданиями о том, как долго хозяин будет отсутствовать. Это отношение не похоже на поведение организации, с определенностью утверждавшей, что возвращение Христа непременно произойдет, пока в живых еще будут люди поколения, родившегося до определенной даты.

Верно, что наряду со многими другими религиями, Общество Сторожевой башни постоянно заявляет о своей уверенности в близком возвращении Господина. Однако стоит заметить: о «задержке» Господина раб говорит не вслух, а в своем «сердце». Человек не становятся «злым рабом» просто потому, что не соглашается с вычислениями другого раба, утверждающего (как это делает организация Сторожевой башни), что ему известны временные рамки возвращения хозяина. Если раб считает, что его господин задерживается, то это не обязательно выразится в его словах. Но его поступки и отношение к различным делам покажут его убеждения лучше всяких слов.

Согласно притче, раб начинает вести себя так, словно хозяйством теперь управляет он сам, словно роль господина теперь принадлежит ему. Ему было поручено просто своевременно раздавать пищу, он же возомнил себя имеющим право бить других рабов. Это описание нельзя применить к поведению слуги, просто стремящегося освободиться из под гнета самозванного «руководителя» (как происходит с людьми, отказывающимися подчиняться правилам организации, считающей их стоящими ниже себя и требующей от них принятия собственных слов как указаний Господина).

Я не сомневаюсь, что некоторые лица после ухода из организации Сторожевой башни начинают злословить её, выступают с грубыми и резкими нападками на её руководителей. Как отмечается в отрывках из писем, цитировавшихся в предисловии к этой книге и в прочих сообщениях, многих других людей (надеюсь, что большинство) такое отношение отталкивает. С другой стороны должно быть очевидно, что просто прямо заявлять о своем обоснованном несогласии с решениями и толкованиями руководителей организации ни в коей мере не равнозначно тому, чтобы «бить» этих руководителей. Если бы это было так, то мы должны были бы считать, что всенародная проповедь апостолов являлась «избиванием» синедриона. И когда сегодняшнее Общество Сторожевой башни публично сообщает о жестких, однобоких решениях, которые правительственные органы или представители власти иногда принимают в отношении Свидетелей Иеговы, когда руководители Общества протестуют против подобной несправедливости или выступают против неё в судах (что происходит регулярно), то мы должны считать все это равнозначным «избиванию» правительства.

Если говорить о притче Иисуса, то понятно, что кто–то должен был сообщить господину о заносчивом поведении злого раба во время его отъезда. По этой причине, если кто–либо привлекает внимание к злоупотреблениям «злого раба», рассказывает о его неправильном, недобром отношении к другим домашним слугам, это нельзя считать «избиванием» обидчика. Напротив, если подобное разоблачение совершается из правильных побуждений, то оно говорит о совершенно оправданном небезразличном, заботливом отношении сообщившего к благополучию других, о его желании исправить ошибки, положить конец несправедливому отношению.

«Избивание» же, в свою очередь, относится совершенно к другому. Оно проявляется тогда, когда руководитель (или раб, возомнивший себя таковым) превозносится над другими, относится к ним с пренебрежением. Он ведет себя так, словно ему закон не писан, словно «день расплаты» для него никогда не наступит, словно он не обязан будет отчитаться перед своим хозяином за высокомерное, надменное отношение к тем, кого он должен кормить, выполняя свою обязанность добросовестно и скромно. Он полагает, что даже если допустит ошибку (например, будет подавать слугам испорченную пищу), то это сойдет ему с рук. Обладающий подобным отношением и служащий с таким духом раб уверен, что другие не имеют права жаловаться на его безответственность. Он считает, что проявляющим недовольство недостает уважения к его власти, и что он должен их за это наказать, подвергнуть избиению. Думаю, что, поразмышляв над этой притчей, мы придем к выводу, что примеров такого поведения сегодня предостаточно во многих религиях.

В притче Иисус упомянул, что неверный раб «ест и пьет с пьяницами». Хотя некоторые действительно устраивают буквальные «пьяные скандалы» (1 Тимофею 3:3), Библия часто говорит о пьянстве в переносном смысле. Такое «опьянение» может принимать несколько форм. Пророк Исаия называет деспотичных религиозных руководителей древнего Израиля, которые ощущали себя безнаказанными за свое высокомерие, «пьяными» «хульниками»^[217].

Таким образом, люди могут «опьянеть» от власти, от чувства собственной значимости. Наряду с буквальным пьянством, неверный раб вел себя подобно человеку, опьяненному верой в собственное превосходство. Тех, кому он должен был служить, он считал никуда не годными людьми. Люди, получающие для себя обширные полномочия и власть, нередко попадают в эту ловушку. Ее можно избежать, только прилагая постоянные, сознательные усилия. Это относится как к отдельным людям, так и к организациям.

Как было показано в этой главе, проблема состоит не столько в том, что толкование Общества Сторожевой башни применяет выражение «верный раб» исключительно к «классу» людей. Возражения касаются в основном того, что эта притча используется для того, чтобы упрочить контроль правящей структуры, внушить страх «рядовым» членам, пресечь их возражения против диктатуры «элитарного» кружка руководителей, наделить постановления последних авторитетом, равным Божьему, в независимости от того, соответствуют они Писанию, или нет. Такое истолкование притчи противоречит её основному уроку: уважительно, скромно, ответственно и добросовестно служить нуждам других людей, являющихся слугами одного и того же Господина.

Эта притча должна побудить нас серьезно и глубоко задуматься над собственным отношением к другим. Любая самонадеянность, высокомерное отношение, выказывание воображаемых «регалий» и прав на господство над другими, склонность наказывать тех, кто не выполняет наши указания или не разделяет нашу точку зрения — все это, несомненно, говорит о том, что в своем сердце мы «откладываем» день отчета перед Господином. В первом веке такое отношение было свойственно Диотрефу, высокомерно и нетерпимо относившемуся к другим членам собрания и изгонявшего тех, кого он считал угрозой собственной власти^[218].

За прошедшие столетия многие религиозные руководители и организации пошли по пути Диотрефа, принуждая людей принять их толкования и догмы, обвиняя несогласных в нарушении духовной субординации, в своеволии, в эгоистичной независимости, в неверности по отношении к Богу и Христу и изгоняя «нарушителей» из «Божьего собрания». Религиозная история полна таких примеров. Пойти по их пути сегодня — значит, в некотором смысле, «есть и пить с пьяницами», — подобными тем, которые во времена древнего Израиля упивались собственным «величием».

С другой стороны, если пострадавшие от несправедливых обвинений сохранили свои личные взаимоотношения с Господином и внутреннее чувство ответственности перед ним, то они по–прежнему находятся в доме Бога, несмотря на то, что их, возможно, и изгнали из какой–либо организации, и несмотря на то, что круг их общения или сфера влияния ограничены лишь небольшой горсткой людей^[219]. Сколь малой бы ни была сфера их «домоуправления», такие люди относятся к своему служению не как к шансу «почувствовать себя на коне», «поруководить» другими, а как к возможности и обязанности помочь другим в духе милосердного Господина. Этот Господин обещал в свое время сделать явным, кто из людей извлек урок из этой притчи, а кто нет.

6. Спасение верой, а не делами

По этой милости вы и были спасены через веру, и это не ваша заслуга, а дар Бога. Не за дела, чтобы ни у кого не было повода хвалиться

(Эфесянам 2:8, 9).

Тот факт, что христианин освобожден от обязанности соблюдать закон, не делает, по крайней мере, не должен делать его беззаконником. Поскольку он находится под милосердием Бога, то следствием его свободы от закона должен быть не недостаток праведности, но превосходящая праведность, праведность от Бога, основанная на вере, любви и истине, а не на послушании религиозному кодексу. Таким же образом, когда спасение даруется на основе веры, а не дел, то в результате рождается не бездеятельность, пассивность или апатия, но превосходящая активность, к которой побуждает движимое любовью и верой сердце.

В обоих случаях, положение вещей меняет побуждающая сила. Ключом к превосходству христианской свободы является дух, поощряющий к тем или иным делам. Есть разница между работой, выполняемой из–за принуждения, и работой, творимой охотно, по велению сердца. Истинная вера и любовь должны исходить изнутри, поэтому и дела веры и любви должны проистекать из сердца, а не от внешнего нажима. Ободрение, даже наставление, может стать позитивным, благотворным фактором, в то время как давление с целью добиться определенных запланированных результатов разрушает такую правильную мотивацию.

Чем более упорядочен и систематизирован план, и чем сильнее внешний нажим с целью добиться результата, тем меньше вероятность добровольного проявления веры и любви. Во многих случаях они по существу вытесняются. И тогда чистота побуждений к делам и поступкам, которые все же совершаются, подлежит сомнению.

Что можно сказать в этом отношении о религиозной организации Свидетелей Иеговы? Общество Сторожевой башни утверждает, что верит в библейское учение о спасении верой, а не делами. Но подтверждается ли это на деле? Как мы увидели, особо акцентируется необходимость подчинения централизованной власти; преданность ей и ее указаниям приравнивается к преданности Богу и Христу. Как это влияет на взгляд, которого в целом придерживаются Свидетели Иеговы относительно своего служения Богу, Христу и ближним? Оказывает ли это оздоровительный эффект или же в основном идет вразрез с обсуждаемыми здесь принципами Писания?

В большинстве стран Свидетели Иеговы известны ревностной деятельностью по распространению своей вести от двери к двери. Издания Общества Сторожевой башни регулярно обращают внимание на сотни миллионов часов, ежегодно затрачиваемых в этой деятельности членами во всем мире, которые распространяют сотни миллионов экземпляров литературы. Утверждается, что таким образом они подражают деятельности христиан в первом веке, не только в усердии, но и в используемом методе — посещение от двери к двери — и это служит признаком того, что среди всех исповедующих христианство только они сегодня являются истинными возвещателями благой вести.

Никто не ставит под вопрос факт этой деятельности. Более важный вопрос заключается в том, почему Свидетели Иеговы как религиозное сообщество принимают участие в своей публичной работе свидетельствования. Является ли их решение свободным, проистекающим из личных убеждений, веры и любви, на основе которых каждый и решает, как, когда и до какой степени он будет заниматься этой деятельностью? Не скрывается ли за поощрением организации к этой деятельности принудительное давление, будь оно неприкрытым либо едва различимым? Или же членам дают понять, что решающую роль в том, подарит ли им Бог спасение, будет играть рвение, проявленное в деле организации, так что когда не удается придерживаться плана деятельности, возникает тягостное чувство вины?

Как бы ни обстояли дела в отношении искренности мотивов отдельного человека в этом сообществе (несомненно, в нем можно найти любящих, искренних людей), какова ситуация, если рассматривать сообщество в целом?

Каков преобладающий дух и каково типичное мнение и позиция, развиваемые учениями и указаниями организации?

Свидетельства для ответа на эти вопросы исходят из самой организации.

ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ СТАНДАРТЫ И ПРИНУЖДЕНИЕ

Пример преобладающего в организации духа можно увидеть в позиции Руководящего совета Свидетелей Иеговы к определенным материалам, изначально приготовленным для библейского комментария к письму Иакова.

Комментарий главным образом был написан Эдвардом Данлэпом, бывшим секретарем миссионерской школы Общества Сторожевой башни, называемой Галаад. Он внес наибольший вклад в создание библейской энциклопедии Общества «Помощь в понимании Библии» (сейчас издается под названием «Понимание Писания»). Эд Данлэп сам был очень активным Свидетелем. В течение последних пяти или шести лет моего проживания в зданиях штаб–квартиры Сторожевой башни в Бруклине, наши комнаты находились недалеко друг от друга. Практически каждое субботнее утро, без исключений, Эд и его жена шли к станции метро, чтобы добраться до собрания Канаси и принять участие в «групповом свидетельствовании» с другими членами собрания. В этом отношении он заметно отличался от некоторых членов Руководящего совета.

Чтобы показать, что он не верит в бездеятельное, равнодушное христианство, во вступлении Эд Данлэп обратил внимание на то, что письмо апостола Иакова опровергло представление о вере и делах как о взаимоисключающих понятиях или о том, что «просто интеллектуальная вера достаточна для христианина». Далее, он написал о тех, кто недооценивает важность дел:

Они не придают значения тому, что вера должна оказывать влияние на сердце и побуждать человека изменять характер и жизнь и делать добро другим, в качестве реального проявления этой веры. Поддерживая эту идею, они становились подобными тем, о ком Павел говорил как о «имеющих вид преданности Богу, но отрекающихся от ее силы» (2 Тим. 3:5).

…Иаков вовсе не хотел сказать, что дела сами по себе могут принести спасение. Мы не можем составить рецепт или установить порядок, благодаря которому можно было бы заработать себе спасение. На первом месте должна стоять вера. Как ясно подчеркнул Иаков, добрые дела исходят из глубины сердца, мотивированные желанием помогать людям с любовью и состраданием. Примером этому служит жизнь Иисуса. Христиане следуют «закону свободного народа», а не кодексу законов, подобному Моисееву (Иак. 2:12; Рим. 2:29; 7:6; 2 Кор. 3:6). На сердце христианина написан закон Бога (Иер. 31:33; Евр. 8:10, 11)^[220].

Очень трудно было убедить весь Руководящий совет согласиться с рекомендацией Писательского отдела о подготовке библейского комментария, не только к посланию Иакова, но, вообще, любого комментария. По каким–то причинам некоторые члены, казалось, рассматривали это как рискованное предприятие и высказывали решительные оговорки или негативное отношение к проекту^[221]. Хотя в конечном итоге комментарий был одобрен, напечатан и на время включен в программу изучения организации, эту работу (единственный подготовленный Обществом за все время настоящий библейский комментарий) впоследствии прекратили издавать. Одно из заседаний Руководящего совета помогает понять, почему было принято решение в отношении книги.

В абзаце, следующем за упомянутым выше, первоначально говорилось:

Как показывает Иаков, христианин не должен судить своего брата или устанавливать человеческие стандарты, которым тот обязан следовать, хотя он и может ободрить брата и побудить его к добрым делам. И он может даже сделать замечание своему брату, когда для этого есть ясная библейская причина и библейское подтверждение его словам (Иак. 4:11, 12; Гал. 6:1; Евр. 10:24). Делая добрые дела, надо руководствоваться совестью. Настоящий христианин не будет выполнять работу машинально, и ему не нужен подробный свод правил. Также он не совершает добрые дела из–за давления других. Апостол Павел указывает на это в послании Римлянам, глава 14. Таким образом, если у человека есть искренняя, живая вера, его дела будут соответствующими. Они будут добрыми, Бог их вознаградит, потому что они вызваны чувством сердечной преданности. Однако тот, кто пытается достичь праведности через подробно определенный свод из «можно» и «нельзя», потерпит неудачу. Такая «праведность» исходит от людей, а не от Бога.

Это фотокопия данного абзаца (со страницы 7) в первоначальном варианте, который был одобрен Писательским комитетом Руководящего совета, а затем послан в типографию Сторожевой башни в Бруклине, где его отпечатали тиражом в сотни тысяч экземпляров. Однако кроме членов Руководящего совета и нескольких других человек, ни один Свидетель не видел этого варианта текста, не найдет он его и в своем экземпляре книги. Причина в том, что из–за противодействия некоторых членов Руководящего совета абзац был переписан и сотни тысяч отпечатанных копий были уничтожены — не просто сотни тысяч отдельных страниц, но сотни тысяч тетрадей по 32 страницы каждая^[222]. Зачем? Те моменты, которые вызвали возражения и в конечном итоге были изменены, имеют большое значение, потому что они показывают мышление самих инициаторов.

Посмотрите, как этот абзац выглядит в окончательной, получившей распространение версии комментария:

Как показывает Иаков, христианин не должен судить своего брата или устанавливать человеческие стандарты для получения спасения, хотя он и может ободрить брата и побудить его к добрым делам. И он может даже сделать замечание своему брату, когда для этого есть ясная библейская причина и библейское подтверждение его словам (Иак. 4:11, 12; Гал. 6:1; Евр. 10:24). Делая добрые дела, надо руководствоваться указаниями из Божьего Слова. Настоящий христианин не будет выполнять работу машинально и ему не нужен подробный свод правил. Также он не совершает добрые дела лишь с целью угодить людям. Таким образом, если у человека есть искренняя, живая вера, его дела будут соответствующими, включая проповедование и обучение благой вести о Царстве (Матфея 24:14; 28:19, 20). Они будут добрыми, Бог их вознаградит, потому что они вызваны чувством сердечной преданности. Однако тот, кто пытается достичь праведности через подробно определенный свод из «можно» и «нельзя», потерпит неудачу. Такая «праведность» исходит от людей, а не от Бога.

Конечно, в этой окончательной опубликованной редакции абзаца нет ничего плохого. Большая его часть осталась без изменений. По сути, можно удивляться, почему члены Руководящего совета настолько сильно выступили против изначальной версии, что предписали уничтожить сотни тысяч 32–страничных тетрадей. Однако едва заметные поправки были внесены, и они немаловажны. Они позволяют понять мышление и дух, который царил среди многих членов Руководящего Совета. Обратите внимание на разночтения между изначальным и окончательно опубликованным текстом:

Слова о недопустимости «устанавливать [для брата] человеческие стандарты, которым тот обязан следовать» были изменены на «устанавливать человеческие стандарты для получения спасения»; упоминание о роли совести в добрых делах было изъято, на его месте появились «указания из Божьего Слова»; утверждение о том, что христианин не совершает добрые дела «из–за давления других» было изменено на «лишь с целью угодить людям» ; полностью удалена ссылка на четырнадцатую главу послания Римлянам, вместо чего появилось «проповедование и обучение благой вести о Царстве», и это несмотря на то, что во всем послании Иакова апостол нигде не обсуждает проповедническую деятельность, но говорит о заботе о сиротах и вдовах, проявлении уважения к бедным, заботе о нуждающихся членах собрания, должном обращении к работникам, все это с целью показать, что такое истинное христианское поклонение, и пояснить на примере, каковы дела истинной веры, милосердия и любви.

О чем это свидетельствует? Верно, что христианин не имеет права устанавливать человеческие стандарты «для получения спасения». Но почему члены Руководящего совета желали ограничить дело только этим, и почему они возражали против первоначальной версии, которая говорила о навязывании любых человеческих стандартов, которым брат «обязан следовать»? Очевидно, причина состоит в том, что организация на протяжении десятилетий как раз и выдумывала такие человеческие стандарты, настаивая на подчинении им, предусмотрев для нежелающих это делать меру лишения общения^[223]. (И, поскольку лишение общения является наказанием за несогласие, можно сказать, что навязываемые стандарты, по сути, стали необходимыми «для получения спасения»).

Христианин действительно делает добрые дела в соответствии с «указаниями из Божьего Слова», как и говорится в пересмотренной редакции комментария. Но зачем исключать «совесть», о которой говорилось первоначально? В конечном счете, разве не совесть играет существенную роль в решении, каким образом делать определенные дела, и в личном убеждении, что данные дела являются «добрыми» и соответствуют Слову Бога? Тогда зачем что–то менять? Все дело в том, что десятилетиями организация пропагандировала христианство, основанное не на твердых личных убеждениях, а на подчинении организации, когда централизованная власть как раз и определяла для своих членов, что такое «указания из Божьего Слова» и как ими «руководствоваться». Считается, что даже совесть человека нуждается в контроле со стороны организации.

Также верно, что христианин не делает добрых дел «лишь с целью угодить людям». Но почему обычно человек предрасположен, а иногда даже вынужден угождать людям? Разве не из–за давления других, каково бы оно ни было — давления со стороны соверующих, давления, основанного на поощрениях, давления, вытекающего из страха показаться несоответствующим требованиям? Поскольку такое давление является корнем проблемы «угождения людям», то зачем убирать ссылку на «давление» в оригинальной версии? Когда обсуждался этот отрывок, член Руководящего совета Ярач выступил за такое изменение, сказав, что, по его мнению, «давление может быть полезным». И в течение десятилетий организация оказывала давление на своих членов, принуждая к участию в особой деятельности организации, и к соответствию установленным организацией человеческим стандартам, почти не обращая внимание на то, побуждает ли человека совесть поступать таким образом. Один примечательный способ для применения такого давления заключался в использовании бланка «Отчета о проповедническом служении». Каждому Свидетелю необходимо заполнять его ежемесячно (перечисляя деятельность в работе от двери к двери и т. п.) и сдавать собранию для внесения в «Карточку для отчетов возвещателя», хранящуюся в картотеке собрания для исследования старейшинами и «районными надзирателями».

Может, это просто точка зрения человека, не желающего делать «добрых дел», потому что ему либо недостает рвения, либо он слишком горд, чтобы участвовать в определенной деятельности, подчеркиваемой организацией? Именно так дело представляется в изданиях Сторожевой башни. К примеру, в книге «Откровение — его грандиозный апогей близок», изданной на русском языке в 2002 году, на с. 45 говорится о тех, кто

…критикует то, как Иегова выполняет свою работу и взывает к себялюбивому духу, утверждая, что нет необходимости и библейского основания идти от дома к дому с вестью Царства. Участие в таком служении по примеру Иисуса и его апостолов должно смирять таких людей, но они выбирают независимый путь, не желая утруждать себя и, возможно, лишь от случая к случаю читают Библию в независимой группе (Матфея 10:7, 11–13; Деяния 5:42; 20:20, 21).

Статья в журнале «Пробудитесь!» от 22 мая 1990 (англ.) в статье «Пять типичных уловок», используемых в аргументации, называет первой «критику в адрес человека». На с. 12 и 13 говорится:

Эта уловка применяется с целью опровергнуть или вызвать сомнение в правильном аргументе или утверждении с помощью не относящейся к делу критики в адрес человека, который их выдвинул.

… Как просто заклеймить кого–либо «глупым», «ненормальным» или «несведущим», когда он говорит то, чего мы не желаем слышать. Подобная тактика используется и для нападок на человека с помощью хитрых намеков…

Но хотя критика в адрес личности, будь она тонкая или не очень, может запугивать и убеждать, она никогда не опровергнет сказанное. Итак, сумей распознать эту уловку!

Как раз эту уловку и использовал писатель Общества Сторожевой башни в процитированном выше отрывке из книги «Откровение». Действительно, как просто заклеймить кого–либо «критичным к тому, как Иегова выполняет свою работу», «взывающим к себялюбивому духу», которому недостает «скромности», предпочитающим «не утруждать себя и выбирать независимый путь», когда человек представляет библейские доказательства в противовес утверждениям Общества. Гораздо проще использовать ярлыки и клеветнические намеки, чем отвечать на библейские аргументы, соответствующие истине.

Ложность этого высокомерного взгляда можно показать и на другом, более раннем примере, вызвавшем дискуссию в Руководящем совете. Он касался способов, применявшихся главным образом для того, чтобы Свидетели регулярно посвящали часть своего времени распространению литературы организации от двери к двери.

Еще в 1971 году было разработано руководство в организационных вопросах под названием «Организация для проповеди о Царстве и подготовки учеников» [Organization for Kingdom–Preaching and Disciple–Making]. Проектом руководил Карл Адамс, который был тогда надзирателем Писательского отдела международной штаб–квартиры. Несомненно, в тот период он пользовался самым высоким доверием президента Норра в вопросах содержания изданий организации, если не считать Фреда Френца. Это правда, что Фред Френц был по сути единственным источником «нового света» и за исключением редких случаев вето со стороны президента Норра, являлся главным судьей в вопросах Писания. Но в повседневных вопросах и в основной массе публикуемого материала Нейтан Норр в действительности больше полагался на Карла Адамса, чем на Фреда Френца^[224]. Он очень уважал рассудительность Карла, и, без сомнения, Адамс был более практичным человеком, чем вице–президент. Карл Адамс был назначен не Руководящим советом, а непосредственно президентом Норром. Норр сам выбирал тех, кто должен был писать главные статьи для «Сторожевой башни» (называемые «статьи для изучения»). Все остальные назначения авторов (кроме Фреда Френца) в писательском отделе штаб–квартиры в то время проходили через Карла, а чаще и являлись его инициативой, хотя Карл не был членом Руководящего совета, и не причислял себя к помазанникам. В рамках упомянутого проекта он выбрал и назначил Эда Данлэпа и меня (я тогда являлся членом Руководящего совета) для сотрудничества с ним в написании руководства по организационным вопросам. Каждый из нас должен был написать примерно одну треть всего материала. Следует заметить, что каждый из нас троих регулярно посещал встречи и принимал активное участие в программе проповеднического служения организации.

Когда проект был близок к завершению, Карл Адамс написал письмо Президенту Норру, с просьбой разъяснить определенные вопросы. Хотя это письмо, датированное 18 ноября 1971 года, касалось тем, над которыми мы работали втроем, оно было составлено Карлом Адамсом лично. Он являлся назначенным президентом надзирателем Писательского отдела, а Эд Данлэп и я находились у него в подчинении. Поэтому у него не было необходимости советоваться с нами относительно содержания этого письма. Я думаю, Карл честно признал бы этот факт. Обратите внимание, что он написал президенту Норру о влиянии на каждого Свидетеля практики использования бланка отчета организации. Вот часть его письма под заголовком «Отчетность о проповедническом служении»:

На данный момент мы отчитываемся о количестве распространенных книг, брошюр и журналов, также о подписках. В результате слишком часто возвещатели [отдельные Свидетели] рассматривают свои достижения с количественной точки зрения. Литература прекрасно помогает в обучении людей истине, но возвещатели часто склонны считать своей целью количество распространенной литературы. Когда они встречают тех, у кого уже есть журналы или книги, то вместо того, чтобы попытаться сделать их этих людей учеников (что жизненно важно), они стараются отдать этим людям еще больше литературы. [Почему?] Они знают, что собрание зафиксирует, сколько они лично распространили. Это влияет на их обращение с литературой. Кроме того, тот факт, что количество вносится в отчет, влияет на то, как служители [старейшины] в собрании оценивают работу возвещателей. Нельзя составить отчет о любви, проявленной к другим братьям, или о том, как человек справляется с христианскими обязанностями у себя дома или как он проявляет плоды духа, поэтому наблюдается тенденция придавать этим цифрам в карточке отчета возвещателя больший вес, чем они заслуживают.

Немного найдется Свидетелей, которые не согласились бы с наблюдениями Карла Адамса, поскольку они знают, что его замечания справедливы. Карл спросил Эда Данлэпа и меня о наших соображениях, и мы обратили особое внимание на то, что вся политика отчетности в организации не соответствует Писанию. Кое–что из сказанного нами нашло отражение в письме Карла. Но было бы неверно предположить, что написанное им не отражало его собственного мнения на эту тему. Тем, кто его знает, известно, что он не тот человек, который легко перенимает чужие взгляды, особенно если это подчиненных. Не только текст письма, но и выраженные мысли принадлежали Карлу, поскольку он, по сути, высказал их во время нашего обсуждения. На самом деле, я был удивлен, насколько откровенен он был в своем письме. Карл продолжал:

Общеизвестно, что вся система отчетности о нашем проповедническом служении никак не входит в явные требования Библии для христиан. А если на то пошло, какие бы дела мы ни фиксировали в отчетах, это не должно противоречить совету Иисуса: «Остерегайтесь показывать вашу праведность перед людьми, чтобы вас заметили» (Мф. 6:1). Также, в 2 Коринфянам 10:12 Павел предостерегал не возвышать себя с помощью сравнений (также см. Галатам 5:26). Однако необходимость вести записи о количественном результате заставляет возвещателей мыслить теми же категориями. Широко известно, как районные служители [надзиратели] обескураживали усердных служителей в собрании [старейшин] тем, что попрекали их за недостаточный вклад в проповедническое служение, тогда как те усердно старались пасти стадо, а это время, конечно, не входит в отчет. И в своих речах к собранию районный служитель [надзиратель] как правило, больше делает акцент на необходимости каждому возвещателю распространять 12 журналов, чем на истинную христианскую любовь.

Как это влияет на отдельного Свидетеля? В меморандуме Карла Адамса говорится:

Эта точка зрения искажает понимание человеком того, что действительно говорит Библия. Римлянам 15:1 указывает, что те, кто сильны, должны помогать тем, кому недостает силы. В контексте обсуждается вера человека. Но служители [старейшины] были научены применять эти слова в смысле помощи возвещателям, чьи цифры в отчетах малы. И когда они используют слова Писания, говорящие о «добрых делах» (например из Титу 2:14) они склонны думать главным образом о содержимом отчета о проповедническом служении, однако публичное проповедование миру составляет только малую часть картины, как показывает контекст (см. Титу 1:16; 2:5; 3:15).

Несомненно, эти замечания наглядно показывают, что, несмотря на исправления Руководящего совета в комментарии Иакова, «человеческие стандарты» все же были установлены и теперь являются фактором контроля над тем, что каждый Свидетель понимает под «руководством из Слова Бога» и оказывают явное давление на членов организации, побуждая к соответствию этим стандартам даже ценой пренебрежения к делам, которые ясно обозначены в Писании. Хотя этот меморандум главы Писательского отдела был составлен еще в 1971 году, Свидетели знают, что с тех пор немногое изменилось; в 1990–х годах положение остается тем же. Пожалуй, единственная перемена заключается в том, что сегодня так же откровенно могли бы высказаться только несколько человек, к которым, возможно, не относится даже сам Карл Адамс.

Президент Норр принес письмо Карла Адамса на заседание Руководящего совета. Хотя Карл особенно советовал членам посвятить достаточно времени для личного рассмотрения его содержания, никто из членов Руководящего совета, кроме меня, не взглянул на него заранее, и потому не имел достаточно времени подумать над его сутью или исследовать процитированные места Писания. Те библейские мысли, также как и хорошо известные факты о вредном влиянии на Свидетелей политики отчетности, не были основательно рассмотрены на заседании, и Совет решил оставить без изменения традиционное положение вещей в собраниях. Карл Адамс особенно не удивился, также как Эд Данлэп и я.

Мысли, выраженные в письме назначенного организацией надзирателя, занимающего важную позицию действующего главы Писательского отдела, невозможно найти ни в одном из изданий Сторожевой башни. Даже существование затронутых в этом меморандуме проблем никогда не признавалось. Однако невозможно отрицать их обоснованность. Даже признавая истинность выраженных тезисов, большинство Свидетелей сегодня побоялись бы говорить о них открыто. Такие высказывания способствовали бы обвинению в неверности, недостатке смирения, в гордости, препятствующей принимать участие в деятельности, которая предписывается централизованной властью. Как уже говорилось, я сильно сомневаюсь, что сам Карл Адамс (все еще видный член Писательского отдела) смог бы непринужденно выразить сегодня свои мысли, как он сделал тогда, не потому что он пересмотрел свои взгляды, а по причине возможных неприятных последствий.

Несомненно, среди всех «дел», которые требуются от Свидетелей Иеговы, больше всего подчеркивается служение от дома к дому с литературой Общества. Ни одному другому виду служения не придается столь же большого значения. Проповедь от двери к двери стала считаться показательным, даже определяющим критерием верности и преданности Богу. С чего все началось?

РАННЯЯ ИСТОРИЯ

Факты показывают, что важную роль в возникновении этой деятельности как отличительной черты в программе действий организации играло массовое производство и массовое распространение литературы. Во время президентского правления основателя движения, Чарльза Тейза Расселла, вся литература Общества Сторожевой башни печаталась сторонними фирмами. В течение первых сорока лет истории организации литература, в основном, попадала в руки людей от отдельных Исследоателей Библии, раздававших бесплатные трактаты (часто у входа в церковь по воскресеньям) и от ограниченного числа «распространителей», которые получали литературу по сниженной цене и продавали ее от двери к двери или любым другим способом по своему усмотрению.

В начале президентства Дж. Ф. (Судьи) Рутерфорда, организация открыла собственные печатные учреждения. Начиная с этого момента, Общество Сторожевой башни делало все больший акцент на «полевом служении», т. е. на деятельности по распространению литературы людям от двери к двери (через магазины, где люди ищут книги по собственной инициативе, ничего не распространяется).

А. Х. Макмиллан, штатный сотрудник штаб–квартиры, активно сотрудничавший с движением с начала XX столетия, в своей книге «Вера на марше», изданной на средства Свидетелей Иеговы, описывает изменившийся подход:

Рассел в основном позволял человеку самому решать, как исполнять свои обязанности… Рутерфорд хотел унифицировать проповедническую работу. Вместо того, чтобы позволить каждому выражать собственное мнение, говорить, что человек считает правильным и поступать по своему разумению, Рутерфорд постепенно сам стал главным глашатаем организации. По его мнению, это был лучший способ сообщать весть без противоречий. Одновременно мы начали понимать, что каждый из нас имел обязанность идти от дома к дому и проповедовать.

Нам объяснили, что это было устройство для соблюдения завета. У нас была почетная обязанность перед Богом и нашими ближними — осведомить их о целях Бога. Работая над чертами личности, нельзя было достичь Божьего благоволения и одобрения. В 1927 году нам объяснили способ, которым каждый должен служить: ходить от двери к двери. Особенно рекомендовалось служить в воскресенье, потому что в это время вероятность застать людей дома наиболее высока^[225].

Итак, индивидуальное мышление и личные решения в том, как «выполнять свои обязанности перед Богом», стали недооцениваться, принимая негативный оттенок, похвальным стало подчинение и зависимость от организации. Обязанности человека, его «обязательства перед Богом», «способ, которым каждый должен служить» — все это было ясно обозначено: «ходить от двери к двери» с литературой Общества Сторожевой башни. Сторонники Общества (тогда еще не известные как Свидетели Иеговы — это название впервые возникло в 1931 году) вскоре начали называть эту деятельность от двери к двери «служением», так как это был по сути главный и единственный отличительный «способ» служить Богу. Слово «служение» все стали использовать именно в смысле «распространения литературы от двери к двери»; если оно употреблялось в другом смысле, то требовалось уточнение, например, «служение крещения». Но само по себе «служение» в то время всегда относилось к проповеди от дома к дому, и ни к какой другой связанной с поклонением деятельности. Под руководством организации оно действительно стало главным способом служения Богу. Сторонники Общества Сторожевой башни, тратившие час или больше в этой деятельности от двери к двери воскресным утром, возвращались домой с чувством выполненного долга в служении Богу — по крайней мере, на эту неделю.

Рутерфорд, перед тем как стать членом движения «Исследователей Библии» (Сторожевой башни), интересовался политикой. Влияние этого можно видеть в некоторых вошедших в употребление терминах и понятиях. Мы уже видели, что он особенно подчеркивал понятие «организации», так что это слово заменило библейскую идею о «собрании», если речь шла о всемирном сообществе Свидетелей. При этом отдельные собрания назывались «компаниями» (группами). Но более явно это видно из таких слов, как «кампании», означавшие особую деятельность «свидетельствования» в предписанные периоды. Все поощрялись к участию в этих «кампаниях» (иногда называемых «кампаниями отделов»), с целью произвести впечатление от «возвещаемой» вести. Ежемесячные инструкции для «полевого служения» назывались «Бюллетенем». Участвовавших в деятельности называли «работниками класса» (позднее «возвещателями») и «пионерами», назначались «территории» для обхода. Группы «возвещателей» работали под руководством «капитана» полевого служения.

Нет свидетельств, что Рутерфорд сам принимал какое–либо участие в этой работе от двери к двери. Исходя из слов моего дяди, Фреда Френца, и других членов штаб–квартиры, служивших при Рутерфорде, если у кого–то на этот счет возникали какие–нибудь вопросы, то им в ответ говорили: «его ответственное положение президента не давало ему возможности участвовать в этой деятельности». Таким образом, в лучшем случае Рутерфорд мог лишь призывать людей исполнять его словесные указания. Но он не показывал им личного примера в этой деятельности.

В книге «Свидетели Иеговы в замысле Бога» (англ.) описывается нововведение, принятое в 1920 году с целью сосредоточить больше внимания на этой работе:

В 1920 году повысилась ответственность за проповедование, каждому участнику работы свидетельствования в собрании потребовалось сдавать еженедельный отчет^[226].

Период между отчетностью потом варьировался от недели до месяца, но акцент на деятельности проповедования от двери к двери продолжал расти. Наряду с упором на конформизм и единообразие в мыслях и поступках, эта деятельность и требование отчитываться в ней, составили главное наследие президентства Рутерфорда, сохранившееся по сей день.

ПОДХОД БИЗНЕСМЕНА

После смерти Рутерфорда и прихода на его место Нейтана Норра началась новая эра развития. Тогда как президентство Рутерфорда имело политический оттенок, работа Норра отражала его «деловые» качества (однажды Нейтан сказал Эду Данлэпу, что если бы он не стал религиозным деятелем, то хотел бы быть менеджером большого универмага, типа магазина Уонемейкера в Нью–Йорке). Он значительно модернизировал печатное оборудование в Бруклине и увеличил его количество, построил много новых филиалов (нередко с современными типографиями) в различных странах мира, не забывая при этом о расширении уже имеющихся. Под его руководством Общество Сторожевой башни стало одной из крупнейших печатных организаций на планете. Первоначальный тираж новых публикаций на английском языке составлял не менее миллиона экземпляров.

Этот громадный печатный потенциал имел «аппетит», который надо было удовлетворять. Я лично слышал, как Нейтан и другие из верхов говорили: «Нельзя, чтобы эти печатные машины простаивали». Простаивающее оборудование означало финансовые потери. Чтобы обеспечить загрузку печатного оборудования, надо было увозить готовую продукцию и дать дорогу другой, «выпуская в свет» не менее одной новой книги ежегодно. Главным способом сбыта этого потока изданий, естественно, была деятельность Свидетелей от двери к двери. Вдобавок к «норме» часов, которой надо было соответствовать (чтобы статься примерным), также была введена и «норма журналов» для «возвещателей собрания»: каждого поощряли распространять по 12 экземпляров ежемесячно^[227].

Бланк отчета всегда был главным способом поддерживать эту активность на высоком уровне. Идея (часто звучавшая) о том, что эти отчеты необходимы организации для планирования объемов печати — чистый вымысел. Ни одна из печатных фабрик Общества не опирается на отчеты о проповедническом служении, типографии оценивают потребность в литературе на основании инвентаризационных отчетов из собственных отделов отгрузки готовой продукции и из ежемесячных инвентаризационных отчетов, посылаемых филиалами^[228].

После занесения данных из индивидуальных отчетов в «карточку для отчетов возвещателя», каждое собрание подводит итог и отправляет общий отчет в штаб–квартиру в Бруклине (за пределами Америки — в один из филиалов)^[229]. Каждый филиал представляет месячный отчет в Бруклин, в основном содержащий сведения о проповеднической деятельности (часы служения, распространение литературы, соответствующие финансовые документы). Все это объединяется во всемирный отчет, который изучается и анализируется для выявления любых признаков ухудшения. Ни одна другая духовная деятельность или сторона христианской жизни не является предметом такого скрупулезного внимания и стойкого интереса. Отчет рассматривается как главный барометр «духовного здоровья» членов. Старейшины собрания знают, что разъездные представители (районный и областной надзиратели) обязательно обратят их внимание на низкие цифры в любой сфере служения, возложив ответственность позаботиться об их улучшении. Их собственная активность в такой деятельности часто определяет, сохранят ли они положение старейшины, или нет. Члены Руководящего совета и другие представители ежегодно посещают филиалы по всему миру, в основном фокусируя внимание на проповедническом служении и успехах комитета филиала в его поддержании.

Принимая все это во внимание, можно понять, почему меморандум главы Писательского отдела Карла Адамса президенту Норру и затронутые в нем проблемы основаны на фактах. Но немногие Свидетели знают, что упомянутые в этом письме 1971 года вопросы неоднократно волновали активных, ответственных старейшин, также как и обеспокоенных разъездных представителей организации, и что с тех пор они неоднократно обращали на это внимание Руководящего совета.

ЗАМЕНА БИБЛЕЙСКИХ ПОНЯТИЙ НА ИДЕИ ОРГАНИЗАЦИИ

Через шесть лет после обсуждения Руководящим советом меморандума Карла Адамса, Руководящему совету написал письмо один старейшина из Нью–Джерси. Он активно сотрудничал с организацией сорок лет и в течение тридцати пяти из них являлся «служителем», или «старейшиной». В своем письме он выразил обеспокоенность в связи с «твердой, „железной“ позицией, занимаемой в отношении проповеднического служения для внешних». Говоря про основания своей тревоги, он написал:

Довольно интересно, что ни в одном из посланий, написанных ранним христианским собраниям, я не обнаружил никаких отрывков, посвященных проповедническому служению. Нет свидетельств, что в тех местах, где говорится о «добрых делах», подразумевается проповедническая деятельность собраний. Даже те стихи, которые постоянно цитируются в обоснование нашей позиции, при более близком ознакомлении не имеют отношения к проповеднической деятельности собрания.

В качестве примера: в издании для Школы Царственного служения [курсы для старейшин], на с. 44 говорится о старейшинах, берущих руководство в проповеди Евангелия. Для подтверждения цитируется 1 Петра 5:2, 3. Но хотя Писание побуждает старейшин быть примером для стада, оно нигде не упоминает и даже не подразумевает проповедническую работу. «Пример», о котором говорится…, очевидно относится к тому, о чем сказано в этих стихах, а именно, к «пастырству», «охотному» проявлению его не ради «нечестной прибыли», не «господствуя над стадом» и т. д. Далее Писание указывает на «подчинение», «смиренность ума» и «скромность». …Приведенное в качестве доказательства место Писания вовсе не относится к теме.

Подобным образом в книге цитируются стихи из Эфесянам 5:15, 16 и 1 Фессалоникийцам 5:12, 13, с целью доказать, что братья извлекают пользу, когда видят «усердно трудящихся» старейшин в проповеди Царства. Но опять–таки, слова «усердно трудящихся» (встречающиеся во втором тексте), и «выкупая для себя подходящее время» (как сказано в первом) не указывают на проповедническое служение внешним. Скорее они говорят о примерах и служении внутри собрания^[230].

В его письме обсуждалось библейское учение из двенадцатой главы первого послания Коринфянам о том, что есть различные духовные дары и есть разные служения, каждое из которых считается важным и желанным. Далее он выразил то, что думают, но боятся высказать, многие мыслящие Свидетели:

Это не значит, что сегодня проповедовать о Царстве неправильно или что в этом нет необходимости. Но в свете приведенных фактов, должны ли мы ставить на этом такой сильный акцент, делая это главной целью братьев, как это было до сего дня? Должны ли мы ставить определенные цели проповеднического служения перед братьями и давать всякие распоряжения на праздники и периоды отпусков и другими способами возлагать на них ответственность, не обозначенную в Писании (не говоря уже о совете служителей, которые должны организовывать, ободрять и руководить в этой деятельности)? Должна ли наша роль в попытках распространить весть Царства заключаться в том, чтобы постоянно оказывать нажим на наших братьев, будь он незаметным или очевидным? На самом деле, так было и так есть^[231].

Это письмо было зачитано на одном из заседаний Руководящего совета. Автор был верным, активным старейшиной на протяжении многих лет и давал библейские обоснования беспокоившим его вопросам. Отношение Руководящего совета было типичным. Последовали некоторые вопросы о личности автора, знал ли его кто–либо из членов Совета (один или два человека знали его), какую он имел репутацию. В итоге письмо было возвращено в Писательский отдел для написания ответа. Фактически не было проведено никакого обсуждения ни сути письма, ни, что важнее, указанных библейских доводов. Просто власть не желала этого слышать.

«ТЯЖЕЛЫЕ НОШИ» — ПОЧЕМУ ТЯЖЕЛЫЕ?

Когда читаешь такие письма, вспоминаются слова Иисуса, которые он сказал о религиозных лидерах его дней: «Они связывают тяжелые ноши и взваливают их на плечи людей, а сами и пальцем не хотят их подвинуть»^[232]. Я помню, как однажды был озадачен, почему Иисус назвал традиции, навязываемые фарисеями и другими, тяжким «бременем». Многие из этих традиций — простые вещи, например, мытье рук, блюд и чаш. Другие просто требовали не делать некоторых вещей, например, воздерживаться от тех дел в субботу, которые традиционные правила религиозных лидеров классифицировали как «работу» или труд^[233]. Тогда что же было обременительного в мытье рук или воздержании от определенных дел?

Однако в процессе исследования вопроса мне стало ясно, что действительно отягчающим фактором было то, что на основании этих дел судилось о праведности человека. Эту угнетающую тяжесть составляли не просто дела или воздержание от них. Она заключалась в требованиях подчиняться стандартам несовершенных людей, стандартам, возлагаемым на них духовной властью^[234]. Постоянно напоминалось, что отказ подчиняться будет означать, что их преданность Богу будет поставлена под сомнение, в итоге они будут считаться неправедными и неверующими, плотскими, недуховными людьми. Добросовестному человеку это причиняло бы боль. В результате на человека как бы надевали смирительную рубашку, сковывая проявления его совести. Его словно водили на поводке в служении Богу. В результате такого подчинения то служение, которое должно было доставлять радость, становилось изнурительной ношей, от которой, казалось, никогда не будет облегчения. Совсем иначе выглядело приглашение Сына Бога:

Придите ко Мне все вы, усталые и обремененные, и Я облегчу ваше бремя. Примите ярмо мое на себя и учитесь у Меня, ибо Я кроток и смирен духом, и вы обретете покой вашим душам. Ибо ярмо, которое передаю вам, легко, и бремя, что возлагаю на вас, не тяжко

(Матфея 11:28–30, СоП).

Любой, попытавшийся применить эти библейские принципы к ситуации среди Свидетелей Иеговы, будет осужден организацией как желающий уклониться от обязанности участвовать в «проповеди Царства», даже как «отступник». К тому же, сама по себе деятельность от двери к двери не такой уж и великий подвиг (большинство Свидетелей все равно подходит к ней как к рутинной работе), заполнить отчет также ничуть не сложнее, чем вымыть руки перед едой. Обременительный фактор заключается в значении, которое организация присваивает этим делам, используя их как показатель того, насколько искренне человек предан Богу. А заявления собственных представителей организации показывают, что обсуждавшиеся библейские принципы действительно соответствуют ситуации.

ВЫСКАЗЫВАНИЯ УВАЖАЕМЫХ, АКТИВНЫХ СТАРЕЙШИН

Десятого февраля 1978 года комитет Служебного отдела разослал письма некоторым уважаемым старейшинам, живущим в различных районах Соединенных Штатов. Их попросили высказаться на определенные темы, в том числе насчет эффективности существующего порядка проповеднического служения. Некоторые из них раньше были разъездными представителями организации (районными и областными надзирателями), но теперь у них были семьи. Поэтому целью было узнать, как они рассматривают дела в своей нынешней ситуации. Во многих случаях, они высказали то, о чем большинство Свидетелей Иеговы предпочло бы молчать, кроме как в кругу надежных друзей, опасаясь критических обвинений в «неверности» и «бездуховности». Я совершенно уверен, что если бы Служебный отдел не попросил этих людей высказать свое мнение, они бы также об этом молчали.

В ответ на запрос Служебного отдела один старейшина из северо–восточного штата, бывший сотрудник главного управления, в частности, высказался об использовании «бланка отчета»:

Многие братья действительно возмущаются требованием отчитываться о времени, которое превращает очень личный поступок поклонения в утомительную организационную рутину. Если кто–то участвует в служении от двери к двери или в любой другой деятельности просто с целью набрать часы, то отчет, вероятно, не стоит и бумаги, на которой он напечатан. Если возвещатель участвует в служении из любви к Иегове и «овцам» и ради радости, которую он получает от этого личного поклонения, то он, несомненно, будет так поступать и дальше без «понукания» отчетом.

Если мы «понукаем» некоторых «возвещателей» отчетом, то чего стоит этот отчет? Если мы прекратим использовать отчеты о времени и увидим, что многие оставят проповедническое служение, то в первую очередь надо спросить, насколько в этом смысле их служение было честным и полезным^[235].

Другой ответ пришел от старейшины из южного штата. В молодости он служил пионером во время каждых школьных каникул, по окончании начал «вефильское служение» (в возрасте 16 лет), после ухода из Вефиля немедленно приступил к «пионерскому служению», затем к «специальному пионерскому служению», стал районным надзирателем и, позже, областным надзирателем, а во время написания письма служил заместителем «районного надзирателя». Как он сам говорит, «по всем стандартам, я должен считаться „человеком служения“. Проповедническое служение для меня проще, чем, засучив рукава, решать многие наши изнурительные проблемы». Будучи отцом двоих детей, он написал:

Многие знакомые мне возвещатели [Свидетели] говорят о постоянном и гнетущем чувстве вины, связанном с тем, они не могут делать в проповедническом служении больше. Немало прекрасных христиан, вероятно делающих все, что в их силах, по сути живут с постоянным чувством унижения и вины. У них не много радости в жизни. Служение стало таким сложным, настолько плановым и организованным, что многие считают, что не служат Богу, если не ходят на встречу для служения и не стучат в двери, читая проповеди (да, читая проповеди) и раздавая литературу. Несмотря на все усилия, результат все еще оценивается количеством, из–за системы отчетов…

Из–за убеждения, что служение должно быть строго плановым, недооцениваются естественные, вознаграждающие способы служения, а именно непринужденное служение в повседневной жизни и/или разговоры со знакомыми людьми. Наши братья в целом почему–то не рассматривают просто беседу о Царстве настоящим служением. Непосредственность и простота недооцениваются…

Все больше и больше возвещателей сомневаются в разумности использования карточек для отчетов возвещателей, и в течение последних лет мне все труднее и труднее оправдать это по Библии. Следует признать, что это породило массу глубоко укоренившихся проблем… В значительной степени норма часов и отданной литературы для христианина определяется разъездными надзирателями, которые нацелены почти исключительно на служение.

Мы можем отправить возвещателей в проповедь за руку, применяя небольшой нажим, немного льстя или взывая к чувству вины, однако долгий горький опыт подсказывает нам, что это не делает их духовно сильными…

Также показателен и следующий отрывок из ответа старейшины из города Сент–Пол, штат Миннесота:

Другая известная, но не обсуждаемая открыто проблема, состоит в том, как братья смотрят на разъездных надзирателей и членов Вефиля [международной штаб–квартиры]. Поскольку я много лет служил районным надзирателем и сейчас служу старейшиной в собрании, я видел обе стороны. Есть очень распространенный взгляд, что разъездные надзиратели и братья из Вефиля, включая членов Руководящего совета, «не понимают проблем типичного члена собрания». Считается, что те братья «живут „в тепличных условиях“» и что все решения принимаются людьми, не имеющими понятия о проблемах. Ярко выражено мнение, что у таких братьев «есть все, что надо», им «не надо зарабатывать на жизнь», что они «не знают, что происходит» и т. д. Борьба братьев за средства к существованию — ужасное бремя, но предлагаемые советы не дают духовного освежения, а воспринимаются как совет от организации, у которой в Вефиле сидят нереалистично мыслящие люди, которые не могут оценить трудностей жизни, потому что у них таких трудностей нет. Опять же, такие мысли вслух не произносятся, но они есть…

Меморандум от 29 декабря 1976 года, отправленный в Служебный комитет Руководящего совета Робертом Уолленом, являвшимся секретарем этого комитета и секретарем административного отдела, показывает истинность представленных цитат, а также открывает нечто большее. Роберт Уоллен пишет:

Многие из нас (в том числе и я, поскольку у меня есть преимущество заниматься некоторыми вопросами служения здесь в Вефиле) говорят другим, что им нужно делать, как проводить время в служении, как идти от дома к дому, на повторные посещения и изучения Библии. Но сами мы не выполняем того, что ожидаем от братьев. Мы можем находить отговорки в том, что наше назначение — в Вефиле. Но если мы собираемся судить других на основе карточек о времени, проведенном ими в служении, то мы должны и себя судить по ним же, по тем же стандартам. Я спрашиваю себя, не боимся ли мы, что в случае отказа фиксировать таким образом затраченное время, люди вообще перестанут ходить в служение, так как у них не будет уже «целей», к которым им нужно стремиться. …Иисус сказал: «Истина освободит вас». Он говорил, что ярмо его удобное и ноша его легка. Апостол Христа Павел дважды предупреждал нас, чтобы мы не сравнивали себя друг с другом, и показал, что лучший путь — путь любви (2 Кор. 10:12; Гал. 6:4).

…Я искренне считаю, что мы должны принимать в расчет соображения многих людей, которых затрагивают наши правила, потому что они не могут выполнять все наши требования и одновременно соответствовать всем другим обязанностям христианина.

Таким образом, он затрагивает те же темы: вопрос о человеческих стандартах, «которым [человек] обязан следовать», и вопрос о свободном выражении совести христианина, — что Руководящий совет посчитал необходимым исключить из комментария Иакова^[236].

Был разослан другой запрос, на этот раз Писательским комитетом Руководящего совета. В ответ члены комитета филиала в Южной Африке, после замечания о том, что «немногие из общественности действительно читают наши журналы», распространяемые от двери к двери, отдельно высказались о реальных мотивах проповеднического служения Свидетелей Иеговы:

Может, это не лучшая идея — собирать отчеты о проповедническом служении и побуждать возвещателей искать овцу, ежедневно стараться делиться благой вестью с помощью журналов или повторных посещений или телефонных звонков? Разве не из чувства долга сейчас служат многие возвещатели, вместо того чтобы делать это из любви к Иегове и людям на своей территории? Они знают, что им придется заполнить отчет о полевом служении^[237].

Все процитированные выше высказывания, за исключением доклада Роберта Уоллена, пришли в итоге запроса организации; ни одно не было представлено добровольно. В каждом случае, мнением этих людей интересовались по причине их большого опыта и известной верности. Это происходило в короткий период с 1976 по 1978 годы, когда проявлялось желание услышать чье–либо честное мнение. Эта восприимчивость была в основном обусловлена главным административным изменением 1975–76 годов, и временным периодом большей открытости. Некоторое время спустя подобные сообщения более не приветствовались. И даже те письма, что были получены, привлекли минимальное внимание Руководящего совета в целом.

Следует спросить: свидетельствуют ли высказывания уважаемых людей в этих письмах о том, что слова Иисуса, обещавшего облегчение и отдых от утомительного труда в освежающем служении ему, исполнялись на организации? Или же они свидетельствуют об изнурительной ноше, наложенной людьми — вождями, которые не проявляют желания облегчить бремя, которые, по сути, для этого «не подвинут пальцем» (Матфея 23:4)? Конечно, нетрудно понять, почему большинство членов Руководящего совета предпочли переписать часть «Комментария к письму Иакова» и устранить любое упоминание о вреде «давления» или установления человеческих стандартов, которым человек «обязан следовать».

НАВЯЗЫВАНИЕ «ДЕЛ ЗАКОНА»

В тех стихах, где апостол Павел писал, что спасение не зависит от дел, в контексте часто стояло слово «закон» или «дела закона»^[238]. Меняет ли это описанную суть дела? Нет, потому что те дела, к которым постоянно подталкивают Свидетелей Иеговы, во всех смыслах стали делами закона. Закона, установленного людьми, организацией, но все же закона. Греческое слово «закон» (нумос), использованное в Писании, применяется не только для обозначения записанного правового закона, но очень широко к любой норме, правилу, традиции, «обычаю, установлению»^[239]. Подобным образом, в современном русском языке слово «закон» определяется как «объективно наличествующая непреложность, заданность, сложившаяся в процессе существования данного явления,… установленные государственной властью общеобязательные правила… непреложное правило»^[240].

Принудительная сущность дел, установленных управляющей властью организации Сторожевой башни, очевидна. Это касается не только проповеднического служения (которое надо проводить по официально признанным «установленным правилам»), но и регулярного посещения пяти еженедельных встреч. Формально их могут не называть «законами», но они являются «объективно наличествующей непреложностью», обязательным долгом для всех членов движения. Свидетель приучен чувствовать вину перед Богом, если он не придерживается предписанной организацией программы деятельности. Это чувство вины, наряду с давлением соверующих, де–факто сделали правила религиозной власти «общеобязательными».

Мы увидели, как возникла деятельность Свидетелей от двери к двери и как с течением времени она стала считаться важнейшим долгом всех «верных», «преданных» Свидетелей, установленной Богом обязанностью. Ее представляли необходимым условием для того, чтобы получить Божью благосклонность и одобрение; отказ от этой работы будет означать «вину в пролитии крови» (для поддержки часто цитируется Иезекииль 3:18, 19). Бесспорно, именно в таком свете видит сегодня дело подавляющее большинство Свидетелей. Подобно Закону древнего израильского народа, для Свидетелей тоже была установлена плановая программа еженедельного «служения», так что они стали думать, что регулярное участие в ней свидетельствовало об их праведности перед Богом (ср. с Луки 18:11, 12). В последнее время чрезвычайно догматические взгляды, существовавшие во времена Рутерфорда, редко высказываются так же бесцеремонно, в таких же грубых фразах, что и ранее. Однако все та же основная идея регулярно выражается в более тонкой, изощренной манере. По–прежнему достигается тот же результат — внушение чувства вины тем, кто не подчиняется всем предписаниям организации.

Акцент на деятельности от двери к двери вскоре превратил ее в главный стандарт для оценки пригодности человека к служению старейшиной. В книге «Вера на марше» (с. 158) говорится о тех, кто был старейшинами в 1920–х и в начале 1930–х годов:

Те, кто отказался умерить свою гордость и следовать примеру Иисуса и его учеников в служении от двери к двери, со времение полностью вышли из организации. Они вскоре обнаружили, что все другие в их собраниях были заняты в работе свидетельствования, которая развивала их умственно и, кроме того, вела к зрелости. Активные Исследователи Библии стали настоящими «старейшинами» благодаря преданности и рвению в служении Господу. Они не были избираемы на пост «старейшины», но становились старейшинами благодаря собственной деятельности служения; затем их назначали на служение организации в ответственных должностях, потому что они показали свою пригодность.

Излагая качества, необходимые мужчинам для успешного служения надзирателями в собраниях, апостол Павел ничего не сказал о работе свидетельствования от двери к двери (1 Тимофею 3:1–7; Титу 1:5–9). Но теперь именно эта деятельность стала главным правилом при оценке пригодности всех мужчин–Свидетелей для такого служения. На деле, это стало законом, «установленным… властью, общеобязательным правилом» для контроля назначений в собрании. И по сей день все остается без изменений. Хорошо известно, что когда старейшины в собрании получают извещение о приезде представителя Общества (районного или окружного надзирателя), почти всегда их мысли сразу же переключаются на их собственный «отчет о проповедническом служении», будет ли он одобрен. Они редко вспоминают о духовных качествах, изложенных апостолом в Писании для тех, кто пасет стадо.

Эти мужчины знают, что Писание поощряет заботиться о больных, нуждающихся людях, вдовах, сиротах, о подавленных или духовно слабых^[241]. Однако они ощущают нехватку времени для такого служения. Несмотря на то, что они могут чувствовать желание посетить этих людей, требования организации заставляют их посвящать свободное время деятельности Общества, особенно проповедническому служению. В «отчете о проповедническом служении» нет графы, чтобы указать время, потраченное для духовного ободрения больных и нуждающихся, тем более, если они крещеные Свидетели. По иронии, старейшины склонны скорее посетить некрещеного, нежели крещеного человека, поскольку в этом случае он может прибавить к отчету потраченное время. Старейшинам даже говорят, что если они тратят время, давая совет и оказывая поддержку человеку за счет снижения активности в проповедническом служении, им надо пригласить человека с собой в служение и поговорить с ним или с ней во время работы от двери к двери. Здравый смысл должен подсказывать бессмысленность такого порядка, но этот пример просто демонстрирует, что проповедническому служению отводится ключевая роль, а все другие интересы должны зависеть от него^[242].

Один из старейшин, чьим мнением интересовался Служебный отдел, рассказал о том, как в период проведения конгрессов его собрание посетили областной и два районных надзирателя со своими женами. Во время их визита старейшина подготовил информацию о Свидетелях, нуждающихся в помощи. Он обозначил некоторые случаи, когда надо было посетить людей: «мучавшийся угрызениями совести молодой человек, избивавший свою жену; ряд супружеских пар, чьи дети увлекались марихуаной; со страхом глядящая в будущее пожилая больная сестра, у которой только–что умер муж; сестра, чей ребенок умер во время естественных домашних родов, за которые, по ее мнению, выступало Общество; пожилая сестра, подавленная чувством вины из–за того, что не может служить так, как раньше; и так далее». Он рассказывает, как областной надзиратель отказался идти со старейшинами на эти посещения, потому что до конца недели они были намерены закончить рассмотрение истекших карточек (для людей вне собрания, чьи подписки на журналы были просрочены). Как говорит старейшина, «это были просто путешествующие люди, занятые и озабоченные ни чем иным, как только подсчетом времени, проведенного в служении».

Таким образом, традиционные взгляды выходят на первый план, устраняя совет Писания (сравните с Матфея 15:3–6).

В результате эти люди, назначенные пастырями стада, часто чувствуют себя ограниченными и скованными в том, что они должны по совести делать в интересах овец. Не вызывает сомнения, что проповедническое служение для них — «закон». Напротив, Слово Бога говорит нам, нет закона против любви, доброты, великодушия, если человек проявляет их под действием духа (Галатам 5:22, 23). Указания организации, имея силу «закона», часто подавляют такие проявления и устраняют совет Божьего Слова.

Конечно, в самой проповеди от двери к двери как проявлении религиозной деятельности нет ничего противоречащего Писанию (хотя, как будет показано в следующей главе, нет ничего, что бы указывало на необходимость именно такого вида деятельности). Что недопустимо, так это принудительное давление, попытки внушить чувство вины тем, кто не участвует в ней. Им дают понять, что это равнозначно неверности Богу и его Сыну, недостатку ревности и любви к праведности, даже изображают их как людей бесспорно гордых и себялюбивых. Такая тактика непростительна с христианской точки зрения.

В качестве еще одного примера того, как организация превращает христианское служение в «дела закона», можно привести «Сторожевую башню» от 1 августа 1990 года, где на с. 30 с одобрением цитируется следующие утверждение из раннего выпуска «Сторожевой башни»:

Некоторые, может быть, склонны рассматривать полновременное служение исключением. Но здесь они ошибаются, потому что в силу своего посвящения каждый христиан обязан служить полновременно, если обстоятельства, над которыми у него нет контроля, не делают это невозможным^[243].

Как показывает контекст статьи и как известно всем Свидетелям, служить «полновременно» означает для Свидетеля либо быть «пионером», либо служить представителем организации в разъездной работе, либо работать в одном из ее учреждений. Любой другой способ, которым человек хотел бы служить Богу «полновременно», просто не был «установлен властью» и потому не будет рассматриваться в качестве такового. Писание побуждает нас служить Богу от всего сердца, всем разумом и силой, но очевидно, оно не определяет точных способов, не связывает нас описаниями, где, когда и как нам делать это. Но люди, осознанно или не вполне, стремятся стать духовными надсмотрщиками над другими людьми, служащими Богу. Исходя из Писания, ни Иисус, ни его апостолы никогда даже не подразумевали, что «если обстоятельства, над которыми у него нет контроля, не делают это невозможным», человек «обязан» служить Богу таким определенным организацией способом. Сам язык, использованный организацией, показывает, что речь шла действительно о законе, правиле, выдуманном людьми.

На том заседании Руководящего совета, где возник вопрос об усилении акцента на «пионерском служении», Ллойд Бэрри выразил беспокойство позицией молодых Свидетелей в Соединенный Штатах. Он обратил внимание, что в Японии (где он несколько лет служил надзирателем филиала), большинство молодых людей среди Свидетелей становятся пионерами сразу после окончания школы, и добавил: «у них в Японии нет другого выбора!». Когда председатель предоставил мне возможность высказаться, я выразил надежду, что на самом деле причиной было не это, что если они становились пионерами, то мотивом была любовь к Богу и желание помочь другим — но не потому, что «у них не было другого выбора». Миссионеры, служившие в Японии, признают, что там на соверующих оказывается существенное давление, и потому пионерами служат необычно высокий процент Свидетелей. После прослушивания многих сильных высказываний о настойчивом пионерском служении, включая обязательное «отпускное пионерское служение», если только не препятствуют обстоятельства, я опять поднял руку и сказал, что в таком случае мы, как члены Руководящего совета, должны первыми показывать пример. Я спросил: «Кто из нас использовал отпуск, чтобы посвятить его „отпускному пионерскому служению“? Мы могли так поступить, но поступили ли? И давайте не будем оправдываться своим возрастом, поскольку в наших журналах мы постоянно говорим, какой прекрасный пример подают пожилые люди, учавствующие в пионерском служении. Если мы не делаем этого сами, то почему принуждаем других?» Это высказывание породило несколько пристальных взглядов, но ни одного комментария не последовало, и дискуссия пошла дальше.

Некоторые дела, фактически являющиеся делами закона, могут создать видимость большой преданности Богу и ревности к интересам его Царства, подобно тому, как это было во время фарисеев. Но акцент на таких делах закона на самом деле часто отражает моральную и духовную лень. Не очень сложно заставить людей чувствовать себя обязанными, или внушить им комплекс вины. Но для того, чтобы укреплять в вере и любви, дабы их добрые дела вытекали из чутких сердец, требуется намного больше размышлений и усилий, надо приложить сердце и разум, показывая продуманный, уравновешенный и разумный личный пример. Первый способ — мирской, законнический, нехристианский. Внешнее послушание не является показателем того, насколько искренни побуждения сердца человека. Требование подчинения, планирование жизни и времени людей путем направления их мыслей и усилий к особой деятельности, дабы осуществить назначенные организацией цели — все это препятствует возникновению у человека потребности в служении. Эта потребность — естественный результат веры и любви. Для того, чтобы она нашла полное выражение, требуется христианская свобода.

И опять меморандум Роберта Уоллена поясняет эти принципы. На с. 3 он пишет:

Когда мы судим по установленным стандартам, к которым в значительной степени относится карточка отчетов возвещателей о времени, потраченном в служении — чему сложно найти прецедент в Писании, — где мы ищем истинную меру преданности человека? Свидетельствует ли она о характере человека? Каков он дома со своей семьей? Оказывает ли он помощь другим? Как он ведет себя на работе? Сколько времени он тратит на пастырскую работу? Делает ли он приятное другим? Ходит ли он в непорочности, заботясь о слабых, разрешая кризисные ситуации в своей жизни и в жизни других в собрании с любовью и заботой? Короче говоря, дает ли эта карточка истинную картину личности человека, по которой мы судим о пригодности, а, важнее, о духовности человека?

Я процитировал высказывания некоторых уважаемых людей, в которых отражается их тревога. Некоторые писали в ответ на специальный запрос от организации. Многие, многие другие написали бы нечто подобное, если бы им дали возможность. Пожалуй, стоит упомянуть, что все их письма, присланные по запросу или без него, включая письмо секретаря Служебного комитета Уоллена, не были удостоены ничего большего, чем самого краткого обсуждения Руководящего совета. Просто подобные высказывания не относились к тому, что большинство членов Совета желали слышать. Они не способствовали достижению установленных организацией целей и потребовали бы заметного изменения традиционного способа обращения организации со своими членами. За более чем десять лет с тех пор, как эти люди выразили свою тревогу, часто предоставляя основанные на Писании доводы, ничего не изменилось. Никто и пальцем не пошевелил.

8. Догматизм — враг христианской свободы

Вы не под законом, а под милостью

(Римлянам 6:14).

[Они] попытались связать нас правилами и предписаниями

(Галатам 2:4, перевод Филлипса, англ.)

Формальный — сосредотачивающийся на соблюдении внешней формы, нередко в ущерб сути — подход к вере и поклонению был препятствием на пути живого христианства с самых ранних времен. Он процветал еще до того, как Иисус появился на земле как Божий Посланник и Мессия. Религия фарисеев (название которых означает «отделенные») возвела формализм практически в ранг искусства. Как отмечается в одном справочнике, своим именем фарисеи во многом обязаны тому, что считали себя «отдельным» от остального народа сообществом, группой, «олицетворявшей истинный Израиль»^[244].

Фарисеи как группа появились в дохристианские времена. Изначально движимые вполне благородными целями, они проповедовали послушание и преданность Закону Бога (Торе), сопротивляясь все более и более широкому распространению эллинизма. Со времени завоевания Израиля Александром Македонским, греческая культура стала представлять иудейским обычаям, мысли и повседневным устоям серьезную угрозу. Фарисеи верили, что для подготовки к приходу Мессии необходимо вернуться к строжайшему соблюдению Божьего закона, считая себя ревностными защитниками чистого поклонения. Слова Иисуса показывают, что определенную меру праведности за ними признавал и он (Матфея 5:20).

Со временем, однако, фарисеи оказались для Мессии и его служения среди главных противников. Ни одна из групп не вызывала столь последовательной и непримиримой критики от Христа, как они. Стремление фарисеев во что бы то ни стало оставаться верными Богу и его закону выродилось в догматизм, а сами они превратились в ограниченных и черствых учителей, потерявших из виду главное: справедливость, милость, веру и любовь к ближнему (Матфея 12:1–14; 23:23). Больше всего на свете они боялись сделать в глазах Бога что–либо «нечистое». Они стремились выстроить вокруг закона «ограду», не позволявшую никому даже приблизиться к нарушению его буквы^[245]. С этой целью они «положили себе прокомментировать, проанализировать и истолковать всю Тору так, чтобы сделать ее применимой во всех жизненных обстоятельствах и случаях, и выполняли свою задачу с усердием и упорством, достойными учителей средневековья. В результате их работы на свет появилась изысканная по своей сложности сеть законов и прецедентов, ставшая страшным бременем в повседневной жизни людей»^[246]. Иисус назвал их толкования «взваленными на плечи людей тяжёлыми ношами», которые сами религиозные вожди и пальцем не хотели подвинуть (Матфея 23:4). В конце концов их стремление к контролю над всеми сферами применения Закона, привело их к конфликту со Словом Бога, поскольку предание, выработанное ими для исполнения Закона, сводило на нет более важные принципы этого Слова (Матфея 15:1–9). Скрупулезное отношение фарисеев к закону сделало их людьми праведными в собственных глазах: как же гордились они тщательным соблюдением всех предписаний и запретов! На простых людей, которые не поспевали за их «праведностью», не могли уследить за всеми их толкованиями и за их ежедневным обилием набожных дел, они смотрели свысока. Фарисеи были «уверены в себе, что они праведны, и ни во что не ставили остальных»^[247].

Я полагаю, что эта ситуация из прошлого имеет немало параллелей с современностью, а преподанные тогда уроки значимы и сейчас.

РОЖДЕНИЕ «ВЕЛИКОГО СВОДА ЗАКОНОВ»

Время от времени в литературе Свидетелей Иеговы можно прочитать (в весьма негативных тонах) о рождении в иудейских кругах Талмуда — раввинского толкования Моисеева закона. Однако за последние четыре десятилетия организация произвела на свет свой собственный необычайно обширный и сложный свод законов. Его целью было «хранить собрание чистым» и «отделенным от мира» — считается, что праведность пред Богом достигается именно так. Существование такого закона признает и сама организация.

Например, в статье из «Сторожевой башни» «Не умаляй вразумление», в подзаголовке «Вразумление на каждом шагу», подчеркивалась важная роль «Общества нового мира» (подобное именование организации некогда было очень популярно у Свидетелей) в таком «вразумлении», а затем говорилось:

Из исходящих от Общества нового мира разъяснений библейских заповедей, примеров, правил и принципов, которые касаются жизненных вопросов и проблем, выстраивается великий свод теократических законов^[248].

За прошедшие со времени написания статьи десятилетия «великий свод теократических законов» был расширен еще больше. Ясно, что речь идет не просто о прямых высказываниях из Писания, иначе нельзя было бы сказать о «выстраивании» великого свода «теократических законов». «Выстраивание» представляет собой пространное толкование отрывков из Библии, расширение их смысла, подробное объяснение того, как они относятся к «жизненным вопросам и проблемам», при этом объяснения и толкования носят не просто рекомендательный характер, они становятся «теократическими законами».

Правила, регулирующие поведение людей, не обязательно должны называться «законом», чтобы по существу являться таковым. Как мы видели, слово «закон» имеет значение «объективно наличествующая непреложность, заданность, сложившаяся в процессе существования данного явления,… установленные государственной властью общеобязательные правила… непреложное правило». Закон отличается от принципа тем, что «принцип» подразумевает скорее «внутреннее убеждение», «нормы поведения», которых человек придерживается не из принуждения, а из уважения к ним. Закон, в свою очередь, определяется как «правило, постановление высшей власти», «предел, поставленный свободе воли или действий»^[249].

Итак, хотя Свидетели Иеговы и не подчиняются закону Моисея, они покорились другому закону. По их мнению, праведность человека в немалой степени зависит от соблюдения положений этого нового закона.

НОВОЕ «СРЕДСТВО УПРАВЛЕНИЯ» И «СОВОКУПНОСТЬ ПРАВИЛ»

Так описывается ситуация в другом издании Общества Сторожевой башни: «Внимайте себе и всему стаду». С 1981 года эта книга является одним из учебных материалов в Школе Царственного служения, проводящейся для старейшин^[250]. На странице 152 мы находим следующие слова:

Мы читаем здесь о новом «средстве управления», об «изобилии» «правил для христианского поведения», о законе, который «охватывает весь диапазон жизни и деятельности» верующих — иными словами, о новом «своде законов». В приведенных в отрывке библейских стихах (особенно с учетом их контекста) нельзя найти подтверждения защищаемым идеям. Объяснение того, что такое «закон Христа» (упомянутый в Галатам 6:2), можно найти в самом Писании, и совершенно очевидно, что это не «совокупность правил для христианского поведения^[251]»

Когда Бог освободил своих служителей от завета закона и заключил с христианами новый завет (посредством Христа, являющегося для них Посредником и Первосвященником), изменение состояло не в том, что один свод законов (одно «средство управления», одна «совокупность правил») был заменен на другой. В Слове Бога говорится, что с этого момента его закон будет написан не на камне, пергаменте, коже или каком–либо другом материале, а на сердцах^[252]. «Закон Христа» находится в его живом учении, в оставленном им примере, в его образе жизни, а не в «изобилии законов, повелений и постановлений», «охватывающих весь диапазон жизни и деятельности христианина». Его закон — это «царский закон любви» и «закон веры», и он не может быть сведен к простому выполнению ряда правил и предписаний (ср. Галатам 6:2 с Римлянам 3:27, 28; 13:8; Иакова 2:8). Невозможно законодательным путём установить обязанность любить и верить в сердца людей. Несомненно, в этом состоит одна из причин, почему апостол Павел говорит, что «закон не связан с верой». Для соблюдения «закона» (если понимать его как совокупность правил) особенной веры не требуется: человек просто либо выполняет предписание, либо нет. Отношения с законом превращаются в мерило праведности: законопослушные люди признаются праведными, законопреступники наказываются^[253]. При этом вера теряет свою главенствующую роль.

Из–за огромной значимости этого вопроса для христианского собрания, апостол столь недвусмысленно и серьезно защищал христианскую свободу, в том числе свободу от необходимости соблюдать «обязательные» с точки зрения человеческих законников правила:

Я не отвергаю милость Бога, ибо если праведность — через закон, то получается, что Христос умер напрасно^[254].

Те из вас, кто пытается объявить себя праведниками через соблюдение закона, не имеют больше ничего общего с Христом. Теперь вы вне благодати Божьей^[255].

Учить, что христиане, живущие под новым заветом, вновь должны подчиняться какому–либо новому «средству управления», значит отвергать слова Писания о том, что Божий закон теперь написан на сердцах людей, что управление происходит не при помощи «совокупности правил», а святым Духом. Это значит отрицать учение о христианской свободе, благодаря которой мы находимся не под законом, но под милостью и благодатью Бога. Если по–прежнему настаивать на выполнении каких–либо правил, то все христиане неизбежно оказываются осужденными на смерть, потому что «по делам закона никакая плоть не будет объявлена праведной», ведь в совершенстве исполнить закон не может никто^[256]. Продолжается тот же самый самообман, по которому некоторые израильтяне, находившиеся под Заветом Закона, пытались утвердить собственную праведность путем соблюдения норм и требований Закона^[257]. Подобно некоторым современникам Иисуса, настаивавшим на строгом выполнении правил и постановлений религиозных вождей, сегодня отличающиеся своим законопочитанием люди также получают возможность превозноситься и возвышаться над другими^[258]. Самое худшее в этом всем то, что величие Божьей любви преуменьшается, ведь он дает жизнь не в награду за соблюдение законов (Моисеевых или иных), а «в виде дара», который нельзя заслужить, но который человек принимает благодаря вере и на который откликается ответной любовью^[259].

В 1976 году Руководящий совет Свидетелей Иеговы принял решение переработать свое руководство под названием «Помощь для филиалов по ответам на письма» (Aid to Answering Branch Office Correspondence). Этот справочник служит руководством для всех Комитетов филиалов в решении возникающих проблем. Очередное издание книги понадобилось для того, чтобы внести в него новые решения Руководящего совета. Написать черновой вариант обновлённого справочника были назначены служители филиала Джин Смолли и Роберт Уоллен. В сентябре 1977 года их работа (основную часть которой выполнил Смолли) была завершена. Писательский комитет поручил мне подготовить заключительную редакцию материала. Меня это задание привело в уныние. Я был знаком с содержанием предыдущего издания справочника, но теперь мне довелось почувствовать всю силу формального подхода к христианству в организации. По прошествии двух лет я так и не закончил редактирование (и вообще продвинулся очень недалеко). Я предложил перепоручить работу кому–нибудь другому, но Лайман Суингл, в то время работавший координатором Писательского комитета, сказал, что лично он не спешит увидеть законченный материал, и что чем дольше он «пролежит где–нибудь на полке, тем лучше». Посмотрите, каким был предметный указатель предложенного 114–страничного руководства:

Предметный указатель

? Аборт 78

? Азартные игры 59, 60

? Алкогольные напитки 1

? Аннулирование 31, 32

? Апелляционный комитет 64, 65

? Безнравственное поведение 17, 18

? Больницы, церковные 46

? Брак 75–77, 113, 114

? гражданский 16

? Залы Царства 70

? лишенных общения 21

? отмена 31, 32

? промежуточное постановление о разводе 30

? с иностранцем 2, 3

? с лишенным общения 6, 7

? с неверующими 35, 49, 50, 75, 76

? Брюки, женщины 15

? Вдовы, пенсии 77

? Ведение дел о правонарушениях 61–65

? Венерические заболевания 28

? Вечеря поминания 84, 85

? Взятки 13

? Вина в пролитии крови 12, 34

? Военная служба 86–88

? Возмещение убытков 23

? Восстановление 23

? преимущества 63, 64

? Врачи, кровь 10, 11

? поиск 78

? Встречи собрания 82

? лишённые общения 22

? Выкуп за невесту 32

? Гермафродиты 104

? Гимны 54, 55

? Гипноз 78, 79

? Голосования 94

? в профсоюзах 111

? Государственные облигации 60а

? Гражданский брак 16

? Гражданство 89

? Деловое партнерство 34

? Дети 14

? правонарушение 50, 64

? умственно отсталые 51

? Дни рождения 22, 23

? Жилье 74

? Залы Царства, покупка у церкви 96

? лишенные общения 22

? присутствие детей 51

? продажа церквям 96

? свадьбы 70

? финансирование 71, 72

? Заявления о верности 16, 23, 29, 30, 76

? Изнасилование 52

? Изучение Библии, с лишёнными общения 22

? Импотенция 31

? Иностранцы 2, 3

? Каратэ 102

? Комитет, нужды 61

? Контрацепция 52

? Крещение 5–8

? военная служба 86а

? умственно отсталые 7

? Кровь 9–11

? Лишение свободы 69

? старейшины 34

? работа 110

? Лишенные общения 20–23

? брак 6, 7

? отказ от встреч 62, 63

? панихида 57

? переезд в дом к члену собрания 74

? поминки 85

? Медицина, незаконная 79

? Медицинское лечение 78–81

? Музыка, гимны 54, 55

? Награды 60

? Налоги 107

? Натурализация 89

? Незаконнорожденные 52

? Нейтралитет 90, 91

? Нейтральный комитет 64, 65

? Одежда, подобающая 15

? Органы, пересадка органов 81

? Оружие, работа с ношением оружия 47, 48

? Освобождение от военной службы 87

? Отдых 95

? Отречение от общения 19, 87, 88, 90

? Отступничество 4

? Панихида 55–58

? в Залах Царства 70

? ветеранов войны 55

? Патриотизм, отдание чести флагу и гимны 54, 55

? Пересадка органов 81

? Пикетирование 112

? Пионеры, требования для пионеров 93

? Поведение с лицами противоположного пола 17, 18

? Повторное крещение 7

? старейшины 34

? Покрытие головы 66

? Политические выборы 94

? Помолвка 75

? Порнея 17, 18, 25, 103, 104

? свидетельства 27, 28

? Почитание представителей власти 67

? Правительство, обязательные работы 90

? Правовые вопросы 73

? Праздники и подарки по специальным случаям 114

? Праздники, неверующий супруг 49, 50

? Прелюбодеяние, свидетельства 27, 28

? Признание 62

? в прелюбодеянии 25, 28

? от старейшины 34

? Противоправные действия 68

? Прощение порнеи 28

? Психиатрия 80

? Работа 33–35

? деловое партнерство 34

? иностранцы 2

? с кровью 10

? с оружием 47, 48

? табак 109, 110

? учителем в школе 99, 100

? Развод 24–32

? порнея 104

? сложные случаи 30

? Раздельное жительство, христиане 27

? Регистрация для голосования 94

? Религии, сотрудничество с другими религиями 96, 97

? Родители, забота о них 52

? Самозащита 102

? Самоубийства 57

? Свадьбы 113, 114

? Свидания 32

? Сегрегация 101

? Сексуальное поведение 103–105

? Сексуальные отношения, разведенные лица 30, 31

? Семейные дела 49–52

? Службы новостей 92

? Служебные помощники, ранее лишенные общения 64

? Смена пола 104, 105

? Смерть, оттягивание 79, 80

? Сожительство 29

? Спиритизм 79, 106

? Ссуды 71, 72

? Старейшины 33–35

? правонарушения старейшин 62

? ранее лишенные общения 64

? Стерилизация 80, 81

? Суд 73

? Сыворотки 9

? Табак 108–110

? Трансвеститы 105

? Транссексуалы 104, 105

? Убийство 68

? вина в пролитие крови 12

? Умопомешательство 31

? Умственно отсталые 51

? крещение 7

? правонарушение 63

? Усыновление, удочерение 14

? Флаг, вывешивание 55

? Флаг, отдание чести и государственные или школьные гимны 54, 55

? Форменная одежда 69

? Церковь, покупка зданий у церкви или продажа Залов Царства церквям 96

? дети 51

? Смена вывески 5, 6

? Членство в профсоюзе и профсоюзная деятельность 111, 112

? Членство в различных организациях 83

? Школа теократии, кто может записаться 82

? Школы, религиозные 45, 46

? мирское образование 98–100

? Штрафы 53

? профсоюзные 112

В этой публикации отражены правила, затрагивающие практически все сферы жизни: семейные и брачные отношения, работу, общественные занятия, времяпрепровождение. Но 174 строчки предметного указателя дают лишь поверхностное представление о том, что изложено на страницах руководства, только приблизительное понятие о том, насколько обширным и сложным стал весь комплекс правил организации. И даже страницы справочника сами по себе раскрывают лишь небольшую часть всей картины, поскольку они изобилуют ссылками на статьи из «Сторожевой башни», в которых формальные аспекты различных правил рассматриваются еще подробнее. Такое умножение подробных правил и положений (некоторые из которых напрямую «обязательны для соблюдения», а некоторые стали обязательными негласно) нельзя назвать иначе как талмудическим. И с каждым годом на свет появляются все новые и новые решения Руководящего совета.

Хотя новая редакция книги должна была получить название «Руководство для ответов на письма» (Correspondence Guidelines), всем старейшинам, разъездным надзирателям или членам Комитетов филиалов известно, что информация из справочника дается не просто в виде руководства, но имеет силу закона. Им известно, что если при решении вопросов они не будут точно придерживаться изложенных директив, то им будет сделано строгое замечание. На деле к опубликованным указаниям относятся так, как будто это прямые высказывания из Писания, из Божьего закона. Всех Свидетелей приучают рассматривать их в этом свете. В «Сторожевой башне» за 15 мая 1944 года (англ.), с. 152, встречается следующее высказывание:

Необходимо всегда помнить, что Божья организация его народа — теократическая, а не демократическая. Законы этой организации исходят от него самого, от великого Теократа Иеговы, от Всевышнего.

…Проще говоря, теократическая организация управляется сверху вниз (то есть Всевышним Богом), а не снизу вверх (то есть членами собрания).

Вполне очевидно, что «великий свод теократических законов», существующий сегодня в организации Свидетелей Иеговы, родился не «внизу», не в среде рядовых членов собрания. Но и «верхами», ответственными за его появление, являются не Бог и его Сын, а всего лишь первые лица сообщества Свидетелей — подлинная «управляющая власть» в собрании.

УКОРЕНЕНИЕ ДОГМАТИЗМА

История организации свидетельствует о том, что в целом «великий свод теократических законов» начал расти во время президентского правления второго руководителя Общества Сторожевой башни Джозефа Рутерфорда (с 1916 по 1942 годы), и что при основателе движения, Чарльзе Тейзе Расселле (с 1881 по 1916 годы) организация имела очень немного формальных правил. После смерти Расселла и последующего избрания Рутерфорда президентом управление организацией приобрело новую окраску. Появился совершенно иной дух. Рутерфорд не терпел разногласий. Мы уже приводили слова А. Х. Макмиллана, близкого соратника Рутерфорда, о втором президенте: «Он никогда не терпел ничего, что противоречило бы его взглядам на ясные учения Библии»^[260]. Из этого высказывания видны не только стремление Рутерфорда проявлять всемерный контроль, не только огромная власть, которой он сам себя наделил, но и что именно его личное понимание Писания было определяющим в том, во что должны верить члены организации. Те Свидетели, что жили во время его президентского правления (включая меня), знают что «теократия» означала практически безоговорочное принятие всех указаний из главного управления.

Мы уже видели, как «проповедническое служение» стало для всех членов собрания практически «законом». Со временем «великий свод теократических законов» расширился и к этому первоначальному шагу были добавлены новые правила. Во время правления Рутерфорда среди законов появились запрет на отдание чести флагу, запрет вставать во время исполнения государственного гимна и отказ от прохождения альтернативной службы, предоставляемой лицам, отказавшимся от несения службы военной. И все это несмотря на то, что эти вопросы прямо в Писании не освещаются.

Если личные убеждения отдельных людей не позволяют им заниматься какими–либо из этих занятий, то они должны слушаться голоса совести (ср. Римлянам 14:5–12, 22, 23). Но людям не было позволено решать эти вопросы самостоятельно: решения были приняты за них организацией и стали для ее членов законом, подчиняться которому было обязательно, если человек хотел по–прежнему считаться верным христианином.

Несмотря на вышеизложенное, в эпоху Рутерфорда количество законов по сравнению с тем, что произошло позднее, оставалось незначительным. И хотя на нарушителей правил смотрели свысока и считали их «пошедшими на компромисс» примиренцами, на уровне собрания по отношению к ним строгих мер наказания (таких, как лишение общения) не применялось. Что касается других вопросов, лишение общения происходило только в случаях крайнего нарушения норм нравственности, и в начале моего сотрудничества с собранием исключение членов было делом довольно редким. Тенденции разглядывать чужую жизнь под микроскопом еще не было, она появилась позднее.

ЭПОХА «ТЕОКРАТИЧЕСКОГО» ЗАКОНОТВОРЧЕСТВА

По–настоящему серьезная работа по составлению законов в организации Свидетелей Иеговы началась в 1950–х годах. В результате на свет появился подробный свод правил, касающихся практически каждого аспекта жизни. Основным фактором, способствующим этому процессу законотворчества, стало все возрастающее (в особенности с 1944 года) применение меры «лишения общения»^[261]. На протяжении первых нескольких лет в журналах просто публиковались обсуждения библейских указаний, например призыв из 1 Коринфянам 5 не общаться «с тем, кто называет себя братом, а на самом деле развратник, корыстолюбец, идолопоклонник или же клеветник, пьяница или грабитель»^[262]. Я не подвергаю сомнению ценность этого указания или мудрость следовать ему. Но от простого обсуждения библейских указаний организация со временем перешла к законотворчеству с последующим появлением на свет обширного свода правил.

Как это происходило? Как несколько ранних правил эпохи Рутерфорда превратились в существующий сегодня «великий свод законов»?

В главном управлении организации в Бруклине есть так называемый «Служебный отдел». Этот отдел осуществляет надзор за работой всех разъездных представителей Общества (районных и областных надзирателей) и всех представителей собрания (старейшин и служебных помощников) в США. В Служебный отдел (работники которого поделили страну на несколько географических «территорий», за которые они лично несут ответственность) регулярно направляются просьбы о разъяснении тех или иных правил и процедурных моментов, поступающие от служителей «в поле». Когда мера лишения общения прочно вошла в обиход (особенно начиная с 1950–х годов) надзиратели собрания и разъездные представители стали направлять в штаб–квартиру все больше писем с просьбой дать более конкретные определения тем или иным действиям, считавшимся греховными (в особенности это касалось сексуальных отношений, но затрагивались и другие темы). Надзирателям хотелось знать политику Общества в таких вопросах. Как вести себя собранию?

Итак, все эти запросы стекались в бруклинский филиал. Но «ответственный за территорию» человек из Служебного отдела часто не считал себя достаточно компетентным предоставить более точное определение, о котором его спрашивали, или решить, заслуживал ли человек в конкретном рассматриваемом правонарушении быть «лишенным общения». Как быть в такой ситуации? Ответом стала фраза, звучавшая все чаще и чаще: «А ты спроси у Фредди».

Под «Фредди» имелся в виду Фред Френц, в то время вице–президент Общества Сторожевой башни, считавшийся в организации главным автором материалов и исследователем Библии. Ему посылали вопрос, а он давал требуемое определение или объяснял практическое значение того или иного текста, обычно в виде меморандума. Поскольку в чаще всего в Писании ничего не говорилось конкретно о рассматриваемом случае, бoльшая часть ответа состояла из толкований и рассуждений — рассуждений вице–президента. Конечно, его ответы должны были быть одобрены президентом, Нейтаном Норром, который обладал правом вето, хотя, кажется, пользовался им нечасто. Кроме того, несомненно, манера, в которой составлялся запрос из Служебного отдела, и личные соображения его сотрудников оказывали влияние на то, каким будет полученный ответ. Таким образом, Служебный отдел также играл важную роль в составлении свода правил. Когда вице–президент готовил свои ответы, то он не располагал абсолютно никакой информацией из первых рук об обстоятельствах дела. Более того, он лично не поддерживал никакой связи с людьми, чьи жизни затрагивались принимаемыми им решениями.

Я не сомневаюсь в искренности Фреда Френца, когда он готовил свои ответы. Но результат, на мой взгляд, хорошо иллюстрирует весь трагизм того, что одному человеку было позволено не просто предлагать совет или разъяснение, но фактически принимать за людей решение в тех вопросах, которые по праву должны решать они сами в соответствии с голосом своей совести. Каким бы искренним ни был вице–президент, невозможно отрицать того, что его довольно–таки изолированная жизнь в главном управлении, начавшаяся когда ему было немногим больше двадцати лет, лишила его возможности испытать и глубоко прочувствовать обстоятельства обычных людей, людей «со стороны» (так работники центрального Вефиля нередко называют членов собрания, не принадлежащих к их избранному сообществу). Ему были совершенно незнакомы такие заботы, радости и проблемы обычных людей, как «мирская» работа, подержание дома, забота о семье, жизнь в браке, воспитание детей и обычные повседневные хлопоты. Я лично знал его на протяжении многих лет и не мог освободиться от чувства, что он всегда был человеком обособленным, оторвавшимся от жизни простых людей. Он ни в коей мере не был отшельником, не отказывался от приглашений зайти в гости на выходных или разделить с людьми трапезу. Но он всегда был особым гостем, его считали не таким, как все остальные люди. Разговоры, в которых он участвовал, редко касались повседневных, «земных» тем. Помню, как в конце сороковых или в начале пятидесятых он приезжал в гости к нашим родственникам в штате Кентукки (куда приехал и я во время отпуска от работы в Пуэрто–Рико) и как–то сказал о себе и Нейтане Норре: «Брат Норр — практик. А я ученый». Он не был человеком бесчувственным, но не умел сострадать другим людям, когда те сталкивались с проблемами (а порой и трагедиями) человеческого существования, да и сам он становился тогда растерянным и беспомощным.

Один случай произвел на меня довольно сильное впечатление. В 70–х годах мой племянник подхватил инфекцию поджелудочной железы и через три дня скоропостижно умер, оставив после себя молодую жену–красавицу и двух дочерей. Ему было всего лишь 34 года. Мы с женой присутствовали на похоронах, куда пришло еще множество других людей. Будучи приглашенным оратором, вице–президент Общества (приходившийся почившему двоюродным дедом) вышел на сцену в похоронном зале, выдержал паузу, а затем очень зычным, почти громоподобным голосом произнес: «Разве не прекрасно быть ЖИВЫМ!»^[263] После этого вводного восклицания, он на протяжении нескольких минут с силой и драматизмом в голосе обсуждал значение слов из Екклесиаста 7:1–4^[264]. До сих пор об умершем еще не было сказано ни слова. Приблизительно через десять минут, дойдя до слов «лучше пойти в дом скорби», оратор воскликнул: «А причина этого в том, что все мы рано или поздно закончим также, КАК ОН!», и вице–президент, не поворачиваясь, указал рукой в сторону гроба с телом погибшего. После этого разбор библейского отрывка продолжился дальше, а мой племянник так больше и не был упомянут до заключительных слов, в которых обычно подводят итог собрания и сообщают имена оставшихся родственников.

Внутри меня клокотал огонь. Я злился. Не на дядю, потому что, по моему искреннему убеждению, он произнес свою речь так, как считал наилучшим — именно так, по его мнению, было необходимо бороться с естественными чувствами боли от утраты. Я был в гневе на привитое организацией отношение, позволяющее оратору использовать смерть человека в качестве средства для пропаганды своих учений и при этом ни слова не сказать о тяжести утраты, о потере человеческой жизни, как будто если игнорировать боль, то ее станет меньше. Я не переставал говорить про себя: «Джеймс заслуживает другой речи. Если уж читать текст о том, что „имя лучше благовоний“, то, конечно, необходимо упомянуть и об имени, которое он заслужил своей жизнью. Мы, живые, могли бы многому научиться от него, утешиться тем, как он прожил свою жизнь»^[265]. Опять же, я не думаю, что мой дядя был неспособен испытывать те же человеческие чувства, что и я, или что в нем не было сочувствия или печали. Просто я полагаю, что на протяжении многих лет он воспитал себя таким образом, чтобы не проявлять сильных чувств к чему бы то ни было, за исключением «теократических интересов»^[266].

Несмотря на присущую Фреду Френцу академическую отрешенность от мира и собственное признание в непрактичности, ему было доверено принимать решения по очень широкой сфере вопросов — вопросов, с которыми он лично никогда не сталкивался, и о которых в Библии как правило ничего не говорилось. К своей чести, на одном из первых заседаний Руководящего совета, на котором я присутствовал, он выразил признательность за то, что решения теперь должен был принимать не он один, и что теперь ответственность распространялась и на других^[267]. К сожалению, большинство других членов Руководящего совета были не намного больше его знакомы с реальностями и проблемами жизни большинства людей, особенно если они провели бoльшую часть жизни в бруклинском филиале (а это верно в отношении многих из них)^[268]. Конечно, большинство из этих мужчин какое–то время посвящали проповеди от дома к дому среди обычных людей и поддерживали связь со Свидетелями, живущими «на стороне», но подобные контакты в целом можно сравнить с короткими «экскурсиями» в город, после чего человек возвращается на свой отделенный ото всего вефильский «остров», где обо всех его нуждах будут снова заботиться другие люди. В Вефиле прислуга прибирала в комнатах, застилала постели, стирала и гладила одежду, готовила и подавала еду, ремонтировала обувь, чистила пиджаки (за номинальную плату). Членам Руководящего совета никогда не приходилось задумываться об оплате за жилье, о поддержании дома в хорошем состоянии и о выполнении ремонта, о страховании здоровья или о чем–нибудь еще, за исключением уплаты небольших государственных налогов. Они принимали от людей «со стороны» подарки, но редко разделяли их сложности и проблемы.

Со временем работники Служебного отдела, в тот период возглавляемого Харли Миллером, стали подшивать ответы Фреда Френца в папки. К этому материалу регулярно обращались, когда от Свидетелей на местах приходили новые запросы. За несколько лет собралось не одна такая большая папка. Как–то Нейтан Норр проводил одну из своих периодических проверок Отдела и, увидев сшитые тома документов, спросил, откуда они взялись. Получив ответ, он дал указание уничтожить собранные материалы, что и было сделано. Больше в Служебном отделе нет тех толстых папок. Но там есть новые — составленные на основе решений Руководящего совета и используемые в точности также, как и прежние. Многие из ответов Фреда Френца были опубликованы на страницах «Сторожевой башни». И нет сомнения в том, что основа всему существующему «великому своду теократических законов» была заложена именно тогда. Повседневной работой Руководящего совета было ни что иное, как дополнение созданной тогда основы и уточнение определенных подробностей того материала. Невозможно описать здесь даже небольшую часть всех существующих правил. Ниже приводятся лишь некоторые примеры.

«ТЕОКРАТИЧЕСКИЙ ЗАКОН» В ДЕЙСТВИИ

Тринадцать страниц в предоставленном мне для редактирования пересмотренном издании справочника (получившем предварительное название «Руководство для ответов на письма») были посвящены вопросу светской работы — до 1950–х годов законотворчество организации еще не простиралось на эту сферу. Начинался раздел следующими словами (похожую мысль можно найти и в других публикациях Общества):

Хотя светская работа человека может повлиять на статус человека в собрании, не наше дело указывать другим, какую работу им можно или нельзя выполнять.

Звучит неплохо, но что означают эти слова в действительности? В них сообщается, что хотя организация не может диктовать человеку, на какой работе он может или не может работать (что очевидно), она может вынести ему порицание за его выбор или даже лишить его общения, если его выбор не понравится Обществу. Именно так происходит на практике. Несколько страниц в книге содержат примеры, иллюстрирующие устанавливаемые правила. Под заголовком «Когда сама по себе работа не противоречит Писанию, но когда она способствует распространению неправильных занятий или когда существует связь работающего с неправильным занятием» в справочнике приводились следующие примеры:

ПРИМЕР: Две женщины работают горничными на военной базе. Одна выполняет работу в доме семьи, муж в которой служит военным. Другая убирает бараки.

Разбор: Первая женщина приходит к выводу, что может согласиться с этой работой, не нарушая при этом принцип из Исаия 2:4 [где говорится, что люди перекуют свои мечи на орала и не будут более учиться воевать]. Она полагает, что, несмотря на месторасположение ее работы и несмотря на то, что основным кормильцем семьи является военнослужащий, она просто выполняет для семьи обычные услуги, не являясь при этом работницей организации, чья деятельность противоречит Писанию (4 Цв. 5:2, 3; 5:15–19; Фил. 4:22). Она остается членом собрания, хотя если она захочет получить преимущество пионерского служения, то необходимо рассмотреть, как ее работа влияет на других, и считается ли она хорошим примером.

Другая женщина регулярно выполняет работу, способствующую достижению итоговых целей организации, смысл существования которой не соответствует Исаия 2:4. Она получает зарплату от военной организации, работает на принадлежащей этой организации собственности и совершает работу регулярно, что делает ее частью этой структуры и пособницей ее целям. Она нарушает Исаия 2:4.

Итак, первая женщина, работающая в доме военнослужащего, находящемся на территории военной базы, сможет сохранить свое положение в собрании. Вторая Свидетельница, прибирающая в бараках (и может быть даже на той же самой военной базе), — нет. Из цитируемого справочника и других изданий Свидетелей Иеговы известно, что человек, который «нарушает Исаия 2:4», подлежит лишению общения или будет объявлен «отрекшимся от общения»^[269]. Зарплату первой женщине платит военнослужащий (может быть, даже генерал, отдающий солдатам в бараках приказы идти в сражение). Действительно, деньги идут от него, но он–то получает их в качестве жалования за военную службу. И все же такая работа не делает женщину «нечистой». Вторая же женщина прибирает в бараках, и поскольку считается, что она выполняет работу, «способствующую достижению итоговых целей [военной] организации», а ее зарплата выплачивается армейской частью, то она будет признана виновной в пролитии крови и отрезана от собрания.

Трудно представить себе более натянутое логическое обоснование с таким упором на формальное различие, как в этом примере. Также трудно не увидеть в этом объяснении той же демагогии, что и в древних раввинских правилах (ср. Матфея 23:16–22).

По этому правилу Свидетель может открыть парикмахерскую недалеко от военной базы и вдали от жилой зоны. Всеми его посетителями будут солдаты, получающие зарплату от военных властей. Этот Свидетель «нарушения Исаии 2:4» не совершает. Но если он откроет парикмахерскую на самой базе и будет подстригать тех же самых солдат, только зарплату будет получать от армейской части, то, если следовать продемонстрированной выше линии рассуждений, он будет виновен в пролитии крови и подлежит лишению общения. Такой подход нельзя назвать иначе, как фарисейским.

И это не просто гипотетические примеры. В такой манере решалось множество вопросов, касавшихся Свидетельниц, работавших в гарнизонных лавках на военных базах и продававших продукты питания, косметику и подобные им товары. Месторасположение магазина каким–то образом делало их пособницами «итоговым целям» военной организации и потому виновными в кровопролитии. Старейшины даже однажды лишили общения Свидетеля, работавшего в санэпидемстанции и занимавшегося истреблением тараканов и мелких грызунов — просто потому, что ему регулярно приходилось выполнять заказы на военной базе! Если человека обвиняют в нарушении правил организации, ему дается какой–либо срок (обычно шесть месяцев), чтобы сменить место работы, и если этого не происходит, то его лишают общения или объявляют «отрекшимся от общения», с одинаковыми для него результатами^[270].

Посмотрите на еще один пример из справочника (до его окончательной редакции), из этого же раздела:

ПРИМЕР: Брат, осуществляющий слесарные работы, получает вызов починить течь в подвале местной церкви. Некоторое время спустя представитель церкви связывается с другим братом с просьбой положить новую кровлю и сделать достройку к существующему зданию.

Разбор: Первый брат приходит к выводу, что его совесть позволит ему оказать общечеловеческую услугу в экстренном случае, хотя он посоветует церкви обращаться к другим слесарям для выполнения регулярного обслуживания. Скорее всего, большинство не станет критиковать и укорять его за то, что он проявил помощь в аварийной ситуации.

Второй брат понимает, что хотя он стелил кровлю и делал достройки на многих других строительных объектах, в случае с церковью он поспособствовал бы распространению ложного поклонения. Эта ситуация отличается от разовой или случайной услуги, как например в случаях с почтальоном, доставляющим корреспонденцию, или с актом гуманитарной помощи в отчаянном положении. Это был бы крупный проект, занявший у брата много времени, а работа проходила бы на здании, использующемся исключительно в целях продвижения ложного поклонения и способствующему укреплению Вавилона великого (2 Кор. 6:14–18). Христианин не может согласиться на такую работу.

Словами «христианин не может согласиться на такую работу» справочник дает понять, что если Свидетель Иеговы такую работу выполнять согласится, то он будет лишен общения. И это тоже не просто вымышленная ситуация. В следующей главе приводятся примеры того, до каких крайностей может доходить приверженность такой политике.

Эти правила свидетельствуют, что организация воистину управляется «сверху вниз, а не от низов вверх». Индивидуальная совесть человека заменяется на слепое исполнение правил религиозных вождей — правил, ставших «обязательными» под угрозой лишения общения^[271].

Приведенные примеры — лишь вершина айсберга. С того времени было разработано множество дополнительных правил. Кажется, нет такой темы, которую не затрагивали бы правила организации. В «Вопросах читателей» из «Сторожевой башни» от 15 июня 1982 года (с. 31, англ.) Свидетелям даются указания о том, можно ли им соглашаться на медицинскую процедуру с использованием кровососущих пиявок (для снижения риска закупорки сосудов, инсульта и в других медицинских целях). Ответ, основанный на очень витиеватой аргументации: нельзя^[272]!

НЕУРАВНОВЕШЕННОСТЬ В МЫШЛЕНИИ

Формалистический подход к религии может привести к тому, что сравнительно безобидное и незначительное нарушение превращается в серьезный грех и вызывает тяжелое чувство вины. Уравновешенность очень важна в жизни, так как правильность или ошибочность многих действий в сущности сводится к тому, сколько усилий мы в них вкладываем. Нежное похлопывание по щеке выражает теплоту чувств и привязанность, тогда как резкая, сильная пощечина свидетельствует о злости и даже ненависти. Действие руки и положение пальцев при этом может быть одинаковым; разница между проявлениями теплоты и злобы состоит в том, в какой степени мы применили силу. То же самое можно сказать и о более сложных вещах. Конечно, в некоторых нарушениях (таких, как убийство, кража, прелюбодеяние) фактор меры играет очень незначительную роль (скажем, невозможно убить «немного», «умеренно», или «сильно»), но в других областях он очень важен. Например, люди трудятся, чтобы заработать деньги. Сам по себе этот факт не позволяет нам считать их людьми жадными. Но если беспокойство по поводу зарабатывания денег достигает у них определенной степени, то жадность становится очевидной. Кому дано право с определенностью провести эту черту, за которой поведение человека может справедливо считаться неподобающим? Только если свидетельства ясно говорят о том, что человек определенно впал в крайность, мы можем считать его жадным. Это верно и в отношении целого ряда других вещей.

Опять–таки, в библейские времена религиозные руководители не проявляли необходимой уравновешенности и не умели отличить действительно существенные вопросы от маловажных. Так, увидев учеников Иисуса, в субботний день срывавших пшеничные колосья и перетиравших в руках зерна (чтобы отделить их от шелухи и съесть), они обвинили их в нарушении закона о запрете на работу в субботу. Как такое возможно? На их неуравновешенный, излишне педантичный и щепетильный взгляд, ученики Христа в сущности занимались сбором урожая и молотьбой. Действительно, если бы спутники Иисуса сорвали большое количество пшеницы, наполнив ею свои одежды, а затем, отделив шелуху, набрали бы горы зерна, то действительно это было бы равнозначно сбору и обработке урожая. Но ученики Христа не сделали этого. Иисус порицал религиозных вождей за то, что они «осудили невиновных» (Матфея 12:1–7).

Только такой же неуравновешенностью в мышлении, судя по всему, можно объяснить позицию Общества Сторожевой башни по многим уже описанным выше вопросам. Пожалуй, ничто так ярко не иллюстрирует ее, как ситуация с альтернативной службой, выполняемой взамен службы военной.

ПОДЧИНЕНИЕ ВЫСШИМ ВЛАСТЯМ

Напоминай людям о том, что они должны подчиняться начальству и властям и быть готовыми выполнить любое доброе дело

(Титу 3:1, Слово Жизни).

Во многих просвещенных странах правительство предоставляет возможность гражданам вместо военной службы проходить службу альтернативную, невоенную. Это делается специально для тех лиц, кому совесть не позволяет участвовать в военных действиях или обращаться с оружием. Такая уступка со стороны государства, несомненно, заслуживает похвалы. Как уже объяснялось в «Кризисе совести», из–за позиции организации Свидетели не могли согласиться с приказом призывной комиссии (или любого другого правительственного органа, за исключением суда), обязывающим их нести альтернативную службу (которая обычно состоит из работы в больницах, библиотеках, на лесозаготовках, помощи пожилым и других общественно–полезных работ)^[273].

В связи с тем, что эту работу, несомненно, можно отнести к «добрым делам», возникает вопрос: почему Свидетели Иеговы отказывались выполнять ее? Потому что являясь альтернативной службой, эта служба предоставляется в качестве замены службе военной, и, по каким–то неведомым мне умозаключениям, согласиться на альтернативное служение (если его предлагает военкомат) считается равнозначным принятию вооруженной службы. Согласившийся на альтернативную службу молодой человек считается «пошедшим на компромисс», «нарушившим нейтралитет», виновным в пролитии крови. Если уже такая линия рассуждений кажется вам натянутой, то дальше вас ждет нечто еще большее.

Свидетеля–отказника арестовывают, судят за невыполнение приказа военкомата и признают виновным. Если судья выносит Свидетелю приговор, обязывающий его пройти альтернативную службу, то он — по приговору суда — может выполнить назначенную работу и при этом не будет считаться пошедшим на компромисс и виновным в пролитии крови. Чем это объясняется? Человек теперь считается осужденным и заключенным, поэтому его согласие выполнить назначенную работу и пожертвовать свободой не является «добровольным». Но нужно понимать, что и выполнение правительственной работы не является «добровольным» с самого начала, в той же мере, что и уплата налогов не является добровольной. Это обязанность, накладываемая на гражданина правительством страны, — поэтому–то его и арестовывают в случае неповиновения. Можно также заметить, что человек жертвует своей свободой уже в тот момент, когда позволяет Обществу Сторожевой башни решать за него, что выполнение работы в больнице или другой подобной службы по указанию военкомата для него неприемлемо. В этом случае его совесть «попадает в неволю», а человек лишается возможности сделать собственный выбор по велению своей совести.

Но к этому добавлялась еще одна деталь. Организация приняла решение, что если до вынесения приговора судья задаст Свидетелю вопрос, позволит ли ему совесть пройти службу в больнице или другом подобном месте по приказу суда, то Свидетель не имеет права отвечать утвердительно (хотя этот ответ соответствовал бы истине), а должен сказать: «Это решит суд». Если он ответит «да», то будет считаться, что он «пошел на компромисс», заключил с судьей «сделку» и нарушил свою непорочность. Если после вышеприведенного, предписанного организацией ответа, судья все же приговорит Свидетеля к несению службы в больнице или к выполнению другой работы, то он может ее выполнить^[274]. В этом случае он не будет обвинен в нарушении апостольского указания «не становиться рабами людей» (1 Коринфянам 7:23, СЖ). Совершенно очевидно, что этот подход — сплошная демагогия и назвать его фарисейством не будет преувеличением^[275].

Не стоит недооценивать серьезность этого вопроса. Во время Второй Мировой войны только в Соединенных Штатах около 4300 молодых Свидетелей Иеговы были приговорены к тюремному заключению (некоторые сроком на 5 лет) не просто потому, что совесть не позволяла им участвовать в войне, но в основном из–за политики организации, запрещающей им соглашаться на невоенную штатскую службу, предоставляемую государством в качестве альтернативы службе в армии. В Англии было осуждено 1593 человека, в том числе 334 женщины^[276]. В 1988 году из–за следования указаниям организации отбывали заключение около тысячи Свидетелей Иеговы во Франции и Италии^[277].

В «Кризисе совести» в связи с рассмотрением этого вопроса и посвященных ему многократных заседаний Руководящего совета на протяжении нескольких лет, кратко упоминается об опросе всех Комитетов филиалов, работающих под надзором Руководящего совета. Провести опрос предложил Милтон Хеншель. По его словам, «может быть, мы увидим, что альтернативную службу предлагают лишь в небольшом количестве стран». Если это так, то, по его мнению, вообще не стоит беспокоиться об изменении позиции организации. Тот факт, что Свидетели в этом «небольшом количестве стран» отбывают тюремное заключение, а еще другие сотни присоединятся к ним в будущем (если организация не поменяет своей точки зрения), похоже, был недостаточно весомым, чтобы волноваться об этой проблеме.

В опросе Руководящий совет намеревался выяснить у Комитетов филиалов, понимают ли Свидетели в их странах объяснение и библейское обоснование позиции Общества, а также попросить самих служителей Комитетов высказаться по поводу существующей политики. Так как проведение опроса было поручено мне, у меня есть копии всех ответов из более 90 филиалов. Полученные письма свидетельствуют о многом.

Прежде, чем обратиться к ним, позвольте процитировать отрывок из меморандума члена Руководящего совета Ллойда Бэрри. Возражая против каких бы то ни было изменений, он написал:

Те, кто изучал этот вопрос на основании Библии и кто сам сталкивался с этой проблемой, не сомневаются в важности занятия бескомпромиссной позиции. Сомнения возникают лишь тогда, когда кто–нибудь приходит и пытается их человеку внушить. Изменение взгляда Руководящим советом очень обеспокоит братьев в этих странах, ведь они так долго боролись там, защищая свою бескомпромиссную позицию.

Действительно ли братья, столкнувшиеся с этой проблемой, так и думали? О чем говорят факты? Соответствует ли описание из этого меморандума действительности? Предлагаемый ниже материал довольно объемен (хотя он представляет собой лишь небольшую часть целого), но я считаю, что он заслуживает нашего внимания. Он ярко иллюстрирует силу внушения, из–за которой люди готовы принести в жертву свою свободу, несколько лет жизни, работу, финансовые средства и возможность общаться с семьей. Ради того, чтобы остаться «преданными организации», люди подчиняются правилам, которые они не понимают и в правильность которых они по настоящему не верят. Структуры, поощряющие такое слепое повиновение со стороны своих приверженцев, несут в себе потенциально еще большую опасность, чем описывается в этой книге.

Поскольку несогласие с каким–либо учением организации обычно считается проявлением недостаточной преданности или даже маловерия в руководство Бога, неудивительно, что большинство Комитетов выразило полную поддержку политики организации. Удивительно другое: значительное число филиалов сообщило о серьезном непонимании позиции Общества или ее библейского обоснования Свидетелями в их странах. Филиалы не пишут, что молодые Свидетели нарушали установленные правила: наоборот, они были готовы скорее сесть в тюрьму, чем пойти наперекор организации.

Но действительно ли они «не сомневались», как написал в своем меморандуме член Руководящего совета Ллойд Бэрри, в правильности позиции, ведущей к отбыванию ими тюремного заключения? Вот непосредственные цитаты из писем, направленных некоторыми Комитетами филиалов:

Австрия: Многие братья не полностью понимают библейское обоснование того, почему им нельзя нести такую альтернативную службу.

Бразилия: Мы считаем, братьям было бы несложно объяснить свою позицию, если бы служба включала в себя прямую поддержку военной машины, например, работу на заводе по производству оружия, строительство казарм, рытье траншей и т. д. Они смогли бы привести те же самые места Писания, что и при объяснении своего отношения к военной службе. Но братьям сложно объяснить свой отказ участвовать в строительстве невоенных дорог, в сельскохозяйственных работах и подобных им проектах.

Испания: Проводя исследование для написания данного отчета, один из членов комитета филиала подолгу и неоднократно говорил с тремя примерными братьями, которые несколько лет назад отстаивали свой нейтралитет. Он также поговорил с тремя зрелыми старейшинами (двое из которых иностранцы), которым ранее не приходилось лично сталкиваться с вопросами нейтралитета в Испании. Хотя по некоторым аспектам этого дела у нас были разные мнения, все сошлись на одном: практически никто из молодых братьев не понимает, почему мы не можем согласиться на «предлагаемую в качестве замены службу», если она носит гражданский характер и не контролируется военными Очевидно, что и большинство из старейшин не понимает этого, и поэтому они часто советуют молодым братьям писать в филиал. Поэтому возникает вопрос: почему они не понимают этого? Происходит ли это из–за того, что они недостаточно времени уделили личному изучению? Или же из–за того, что используемые нами аргументы недостаточно убедительны или не имеют ясного и прочного библейского основания?

Италия: После непосредственных разговоров с братьями, сталкивающимися с проблемой военной службы, мы можем заключить, что в большинстве случаев они не понимают, почему им нельзя согласиться проходить альтернативную штатскую службу. Они говорят, что не будут находиться под прямой юрисдикцией военных ведомств, а будут переподчинены другому министерству, и что из–за этого они не видят причин отказываться от альтернативной гражданской службы. По их словам, выполняемая ими работа не будет иметь отношения к военизированным структурам (это будет невоенная работа в музеях, больницах и т. д.), и поэтому их нельзя будет считать нарушителями нейтралитета^[278].

Помимо этих примеров о том, что Свидетели в их территориях не понимают позицию организации или не видят для нее библейского основания, сообщили Комитеты филиалов из Австралии, Бельгии, Гавайев, Германии, Греции, Заира, Канады, Малайзии, Нигерии, Норвегии, Португалии, Пуэрто–Рико, Родезии, Таиланда, Тринидада, Уругвая, Фиджи и Франции.

Однако по всему миру до середины девяностых годов Свидетели Иеговы категорически отвергали альтернативную службу (если она назначена не по приговору суда). Сотни приговаривались к отбыванию наказания в местах заключения. Но причина этого не в глубокой преданности Слову Бога. Как показано ниже, сами молодые Свидетели не видели в Писании оснований для позиции, которую они чувствовали необходимым отстаивать. Решающим фактором для них было соглашательство с организацией и страх налагаемых ею санкций, а также солидарность с соверующими в целом. В процитированных выше письмах этот аспект уже отражался. В других полученных из филиалов сообщениях основная причина отклонения Свидетелями альтернативной службы, предоставляемой правительствами их государств, подчеркивается еще ясней.

Бельгия: «Мало братьев в действительности в состоянии объяснить по Библии, почему они отказываются… В основном, они знают, что это неправильно, и что Общество считает это неправильным».

Гавайи: «Говоря в общем, здесь у братьев возникают проблемы с тем, чтобы увидеть библейские принципы, лежащие в основе строгого нейтралитета. Когда им становится известна позиция Общества, они полностью следуют ей, но они не очень ясно понимают принципы, на которых основывается наша позиция».

Дания: «Хотя многие молодые братья, похоже, до некоторой степени могут понять аргументы, разобраться в них и объяснить, кажется, что большинство молодых братьев сегодня следуют примеру других и занимают позицию, которую ожидает от них братство, по–настоящему не понимая основных задействованных принципов и аргументов и будучи не в состоянии ясно объяснить свою позицию».

Испания: «Когда старейшина обсуждает с кем–либо вопрос предлагаемой в качестве замены службы, обычно человек принимает мысль о том, что замена службы равнозначна самой службе. Но по–настоящему эта мысль обычно остается непонятой. Скорее, она считается точкой зрения организации, и старейшины объясняют ее настолько хорошо, насколько могут, а братья верно следуют указаниям, так как они знают, что от них это ожидается. Однако нам кажется, что многие братья находят наши рассуждения несколько искусственными».

Норвегия: «Братья в Норвегии не соглашаются на гражданскую работу без приговора суда, в основном потому, что они знают, что в этом состоит позиция Общества, а они преданы Обществу. Им трудно понять, почему неправильно соглашаться на работу, когда сама по себе работа не является неправильной и не осуждается в Библии. Они не могут должным образом подтвердить свою позицию из Писания».

Таиланд: «Многие отказались от работы из–за солидарности с группой. Они не знали, по какому принципу или на каком основании, но они слышали, что что–то является неправильным, поэтому они отказались».

В своем письме Ллойд Бэрри говорил о том, что сомнения появляются тогда, когда кто–нибудь пытается «внушить» их братьям. Процитированные выдержки из писем ясно показывают, что внушением занимается как раз Общество Сторожевой башни. Самостоятельно изучая Библию и размышляя над ее принципами, эти Свидетели никогда бы не пришли к выводам, которые навязывала им организация. Сложности возникали не только у так называемых «рядовых» Свидетелей или у молодежи. Руководители филиалов также испытывали проблемы с обоснованием занимаемой позиции с точки зрения Писания или логики.

В меморандуме Ллойда Бэрри также говорилось:

Вопрос здесь не о налогообложении, работе или чем–нибудь еще, но о КОМПРОМИССЕ. У нас есть согласие в том, что мы не должны брать в руки оружие и служить в армии. Тогда мы также должны согласиться и с тем, что если армия или другое ведомство требуют от нас сделать что–нибудь взамен военной службы, то мы должны отказаться. Такова наша позиция. Затем, если нас осудят, и судья выносит нам приговор, это его позиция. Мы исполняем приговор. Но мы не пошли на компромисс. Мы — хранители непорочности. Вот и все. Понять это очень просто (Иов 27:5).

Но, как и большинству остальных Свидетелей, членам комитетов филиалов понять такую линию рассуждений было далеко не «очень просто». Они не видели логики в запрете на выполнение работы по требованию военкоматов, тогда как исполнить такое же требование, обязывающее к выполнению той же работы, в похожих обстоятельствах, но только со стороны судов, было позволительно. Такое умозаключение казалось им немыслимым, поскольку и военкоматы, и суды просто являются ветвями одной и той же государственной структуры, одних и тех же «высших властей». Так, сообщение чилийского Комитета филиала вскрывает эту непоследовательность:

Если сама работа не способствует достижению милитаристских целей, то имеет ли значение, какое ведомство поручает эту работу, чтобы она была для нас приемлемой? Что касается местных чилийских судов, то трудно говорить об их независимости. Правительство здесь контролируется военными, а многие гражданские чиновники, служащие в Кабинете, являются простыми марионетками. Всем заправляют военные… Все это одна и та же система.

Из коммунистической Польши написали:

Насколько мы знаем, братья в Германии соглашаются на эту работу исходя из того, что ее назначают административные власти, а не военные. Означает ли это, что они не могли бы согласиться выполнять ту же самую работу, при тех же самых обстоятельствах, если бы поручение исходило от военных властей? Разве это не один и тот же кесарь?

Канадский Комитет филиала прислал очень длинное письмо и также привлекал внимание к этой мысли. Назвав существующую политику «запутанным» подходом, основывающимся на том, «какое ведомство поручает работу», руководители филиала написали:

…Нам кажется, что должностные лица не поймут, где мы проводим черту. Мы только усложним ситуацию и для них, и для братьев. Например, если мы будем говорить, что военкоматы или призывные центры являются частью политической системы, — а мы нейтральны в политических вопросах — то будет непонятно, почему мы относимся по–другому к судам, которые также являются частью той же самой государственной политической системы.

Если же мы будем говорить, что обязывающее ведомство является частью системы военной и так пытаться обосновывать свой нейтралитет, то нам ответят, что понимают наше желание не иметь ничего общего с вооруженными силами, но что поскольку и военкоматы, и суды обязывают нас выполнять одну и ту же работу, то какая нам разница? На это мы не сможем сказать ничего вразумительного… Сегодня и суды, и муниципалитеты, и полиция, и призывные центры, и военные структуры — все являются проявлениями власти кесаря. В том или ином смысле все они являются его представителями.

Простой вопрос из нигерийского филиала подытожил этот аргумент:

Если выполнять какую–нибудь работа неправильно, то почему мы на нее соглашаемся по указанию суда?

Сами вопросы показывают, как правила организации создали массу проблем с их толкованием и запутали людей, искренне стремящихся руководствоваться в своей жизни Словом Бога.

Иллюстрацией того, к каким крайностям может привести и приводила политика организации, может быть этот поразительный пример из письма шведского Комитета филиала:

Даже в тех случаях, когда нашим братьям предлагают проходить обучение государственной службе на месте их работы, например, в администрации округа или на государственной железной дороге, они отказываются, потому что, по их мнению, они не должны соглашаться абсолютно ни на какую работу, предлагаемую взамен обучению государственной службе, даже если речь идет о сугубо гражданском труде, и даже если в зачет государственной службы пойдет их теперешняя повседневная работа.

Сколь бы это ни казалось невероятным, но так поступали Свидетели в Швеции, отзываясь на указания из организации. Даже когда шведские власти делали всё возможное, показывая свое уважение к позиции Свидетелей Иеговы и в некоторых случаях проявляя готовность зачесть их обычную светскую работу как прохождение обязательной подготовки, Свидетели все равно не могли с этим согласиться!

Личные убеждения шведских Свидетелей здесь были не при чем. Члены организации отказывались от такого предложения властей из–за постановления Общества Сторожевой башни о том, что любая работа, предлагаемая взамен военной службы, равнозначна ей и потому неприемлема для христиан^[279]. После «зональной поездки» в филиалы скандинавских стран Роберт Уоллен, секретарь Служебного комитета Руководящего совета, поделился своей обеспокоенностью этим вопросом. Он рассказал о беседе с одним местным Свидетелем, во время которой последний сказал: «Если я соглашусь проходить альтернативную службу, правительство даст мне работу в больнице в этой округе, и я буду жить дома, с семьей. Но Общество не разрешает мне соглашаться на это, поэтому я должен буду отказаться. После этого меня арестуют и будут судить. По приговору суда я опять–таки должен буду работать в больнице. Но на этот раз меня отправят в другую часть страны. Мне придется выполнять ту же самую работу, но теперь я буду вдали от дома и семьи. Есть ли в этом хоть какой–то смысл?»

Комитеты филиалов подвергали сомнению не только логику организации. Они также предоставили свидетельства из Писания в пользу другой позиции. Вот, для примера, какой была точка зрения бразильского Комитета филиала:

Главное, что молодой человек четко объяснил свою позицию военным властям, показав из Писания, почему он не может принимать участия в войне или даже учиться воевать. Где в Библии говорится о том, что было бы неправильно исполнить приказ властей выполнить гражданскую работу, после того, как человек дал знать о своей приверженности принципам из Писания? В пользу этого [т.е. что работу выполнять нужно], похоже, говорят стихи из Матф. 5:41; Рим. 13:7; Титу 3:1–3; 1 Петра 2:13, 14 и пр.

В этих местах Писания говорится (согласно Переводу нового мира):

Матфея 5:41: «Если кто–то наделённый властью заставит тебя пройти милю, пройди с ним две».

Римлянам 13:7: «Отдавайте всем должное: кому налог — налог, кому дань — дань, кому страх — страх, кому честь — честь».

Титу 3:1–3: «Напоминай им подчиняться и быть послушными правительствам и властям как правящим, быть готовыми ко всякому доброму делу, ни о ком не говорить оскорбительно, не быть воинственными, быть благоразумными, относясь ко всем людям со всей кротостью. Потому что и мы были когда–то неразумными, непослушными, введёнными в заблуждение, были рабами различных желаний и удовольствий, жили в злобе и зависти, были отвратительны, ненавидели друг друга».

1 Петра 2:13, 14: «Ради Господа подчиняйтесь всякому человеческому установлению: царю ли, как занимающему высшее положение, или правителям, как посылаемым от него, чтобы наказывать совершающих злодеяния и хвалить делающих добро».

Читая письма из филиалов я не мог не подумать о том, что члены Комитетов демонстрировали проницательность и широту подхода, разительно отличающуюся от недалекости и жесткости, свойственных высказываниям некоторых членов Руководящего совета. Ранее я также предоставил вниманию Руководящего совета подробный 14–страничный документ с библейскими и историческими свидетельствами о необходимости подчиняться правительственным властям, когда те обязывают граждан выполнять какую–либо работу невоенной природы. Наряду с другими аргументами я привел доказательства того, что выполнение такой работы по сути относилось к категории уплаты налогов, так как в библейские времена одной из форм налога был принудительный труд. Например, в 3 Царств 5:13–18 можно прочитать о том, как «обложил царь Соломон повинностью весь Израиль [призвал на работу тридцать тысяч человек со всего Израиля, СоП]». Словосочетанием «призвать на работу» (СоП) в этом стихе переведено еврейское слово мас, несущее в себе значение подневольного труда, трудовой повинности. Какой эквивалент слову мас выбрали переводчики Септуагинты (III век до н. э.) — не только в 3 Царств, но и в других отрывках, — когда готовили свой перевод еврейских Писаний на греческий язык? Они использовали греческое слово фoрос: то же самое слово, которое позднее употребил Павел в Римлянам 13:6, говоря о необходимости платить налоги высшим властям^[280]. Хотя это понятие, без сомнения, может означать (и в большинстве случаев обозначает) именно денежный налог, оно ни в коей мере не ограничивается только этим значением — что ясно видно из того, что в Септуагинте это слово использовалось также и в значении «призыва на работу»^[281].

Я сожалею, что из–за большого объема здесь невозможно воспроизвести подробное изложение всех предоставленных библейских, исторических, лексикографических и этимологических доказательств^[282].

Что же было дальше? Не забывайте, что любое принятое решение затронет жизни тысяч людей. Существующая политика уже привела к тюремным срокам, в совокупности составляющим десятки тысяч потерянных лет. Я считаю, что решение этого вопроса говорит очень о многом. Оно является еще одной яркой иллюстрацией того, как люди, заявившие о наивысшей приверженности Слову Бога, в своем мышлении находятся во власти привычек и традиций.

Руководящий совет посвятил решению этой проблемы четыре заседания с 26 сентября по 15 ноября 1978 года. Ни на одной из этих встреч полученные письма не удостоились серьезного внимания. Выдвигаемые аргументы не были проанализированы, вопросы остались без ответов и даже без особого внимания. То же самое можно сказать и о 14–страничнм меморандуме с библейскими и историческими свидетельствами, который был предоставлен мною. Обсуждения прошли в типичном для заседаний Руководящего совета ключе: в них не было никакой системности или последовательности, не было особенного порядка. Во время обсуждения какого–нибудь одного вопроса внимание вдруг переключалось на другую, довольно отвлеченную от него тему. Один член совета мог закончить свою реплику словами: «Какое библейское обоснование можно привести в пользу того, что поскольку служба является „альтернативной“, то она равнозначна тому, вместо чего она предлагается?». Председатель давал слово кому–нибудь другому, и тот начинал говорить о совершенно иных вещах, оставляя заданный вопрос повисшим в воздухе^[283].

Те, кто настаивал на сохранении существующей политики, упоминали о письмах лишь для того, чтобы принизить их значимость. Например, Тед Ярач сказал: «Что бы ни говорили нам братья, мы должны руководствоваться Библией». После этого он привел несколько мыслей, но не из Библии, а из ряда выпусков «Сторожевой башни», в которых обсуждался этот вопрос.

С другой стороны, члены Комитетов филиалов привели серьезные аргументы из Писания, на которые не было предоставлено ни возражений, ни сколько–нибудь ясных/вразумительных ответов. Последующее голосование показало, что сказанным не было удовлетворено и большинство членов самого Совета. Тед Ярач призвал нас всех спросить себя, насколько серьезна эта проблема в глобальном масштабе (поскольку результаты опроса показали, что в большинстве стран альтернативная служба вообще не предлагалась). Заметив, что, пожалуй, «сотню–другую человек придется лишить общения» из–за существующих правил, он сказал: «А как быть с теми во всемирной организации, кто отказался от альтернативной службы и испытал на себе тяжелые последствия такого решения?» Своим вопросом он словно говорил: поскольку из–за нашей неправильной позиции в прошлом многим людям пришлось испытать серьезные лишения, то мы не можем ее просто так отменить. Она должна оставаться в силе и дальше, даже если ее результатом будут дальнейшие страдания! Слова Теда Ярача иллюстрируют, как в умах некоторых людей верность традиции берет верх и над Писанием, и над разумом. Еще одним аргументом в защиту действующих правил (имевших для следовавших им людей «тяжелые последствия») были такие его слова: «Если мы дадим братьям такую свободу действий, то у нас возникнут серьезные проблемы, подобно тому, как свобода действий приводит к проблемам в вопросах с мирской работой». В действительности же, «проблемы» при наличии свободы выбора в сфере светской работы возникали только у тех, кто стремился к жесткому контролю за жизнью сохристиан. Риску, если он и существовал, подвергалась не нравственность христианского собрания, а прочность церковной власти.

В том же ключе говорил президент Общества, Фред Френц. По его мнению, высказываниям членов Комитетов филиалов не стоило придавать много веса. Он напомнил Руководящему совету, что голосовал против проведения всеобщего опроса, а затем, резко повышая тон голоса, произнес: «И вообще, откуда пришла эта информация? Сверху вниз? Или же снизу вверх? По его словам, в своих решениях мы не должны приспосабливаться к ситуациям в той или иной стране мира.

Как уже сообщалось ранее, высказывание о «верхах» и «низах» было для меня не ново. Фред Френц употребил это выражение в статьях, опубликованных в «Сторожевой башне» в 1971 году. Там же он описательно назвал большинство членов организации «рядовыми». На протяжении всего обсуждения мне было чрезвычайно не по себе, особенно из–за таких высказываний, как «если мы дадим братьям такую свободу действий…». Когда председатель Клейн дал мне слово, я напомнил, что писали мы в филиалы по решению Руководящего совета, что члены Комитетов являются одними из самых уважаемых старейшин в их странах, и что если мы не должны придавать вес их высказываниям, то чьи вообще мнения нам принимать во внимание? Я также считал необходимым добавить, что, на мой взгляд, мы все были братством, что у нас не было причины считать себя «верхами» для кого–нибудь, и что даже мысль об этом должна вызывать у нас неприятие.

Каким же был результат всего этого? Одиннадцатого октября 1978 года из шестнадцати членов совета на встрече присутствовало тринадцать, девять из которых проголосовали за изменение традиционной политики, а четверо (Хеншель, Джексон, Клейн и Фред Френц) — за ее сохранение. Так как большинство в две трети достигнуто не было, изменений не произошло. Пятнадцатого ноября из шестнадцати присутствующих одиннадцать проголосовало за изменения: это было большинство в две трети. Так случилось, что резолюция, по которой мы голосовали (отражающая одно из нескольких предложений), была подготовлена мной. Вот эта резолюция:

ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Если руководящие власти какой–нибудь страны через какие бы то ни было свои органы приказывают брату выполнять некоторую работу (либо по причине того, что брат, действуя по велению своей совести, отказался от несения военной службы, либо по иным причинам), то в случае согласия брата с этим приказом собрание не будет принимать против него никаких мер, при условии, что выполняемая работа не противоречит ясным указаниям из Слова Бога, в том числе из Исаия 2:4 (Матф. 5:41; 22:21; 1 Кор. 13:1–7; 1 Пет. 2:17; Титу 3:1; Деян. 5:29).

Мы по–прежнему будем увещевать братьев не становиться частью мира и во всех ситуациях, в каких бы они ни оказывались, искать прежде всего царства Бога, никогда не забывая, что они являются рабами Бога и Христа. Они должны использовать все возможности и способы, чтобы иметь как можно большую свободу и посвящать как можно больше своего времени, сил и средств этому Царству (Иоан. 15:17–19; Деян. 25:9–11; 1 Кор. 7:21–23).

Большинство в две трети проголосовало за принятие данного предложения. Но это большинство просуществовало недолго. Во время короткого перерыва в заседании один из членов совета сказал мне, что, судя по всему, придется голосовать еще раз. Он передал слова президента Френца (который голосовал против каких–либо изменений): «Еще не все окончено. Бэрри передумал». Ллойд Бэрри голосовал за принятие предложения. Почему он изменил свое мнение? Его решение могло оказаться решающим в вопросе о том, придется ли молодым людям отбывать тюремное заключение, или нет. В этой связи мне кажется, что людям было бы полезно узнать, как руководящий совет религиозной организации, оказывающей огромное влияние на жизни тысяч людей, принимает свои решения.

Обратите внимание, что в конце первого абзаца «Предложения» приводится ссылка на 1 Коринфянам 13:1–7. Я хотел написать «Римлянам 13:1–7», но, возможно из–за мысли о хорошо известном описании любви в первом послании Павла коринфянам, ошибочно привел ссылку так, как указано выше. Во время перерыва мне указали на ошибку, и Совет предложил внести исправление.

После перерыва, однако, Ллойд Бэрри заявил, что не станет голосовать за предложение, если в нем будет ссылка на Римлянам 13. Когда мне дали слово, я сказал, что можно вообще убрать эту ссылку, или даже убрать ссылки на все стихи, если это необходимо для того, чтобы сделать предложение приемлемым для него. Не объясняя причины своего несогласия, Бэрри сказал, что все равно не станет голосовать в поддержку предложения, и что он отзывает свой голос. Другие члены также попытались обсудить с ним возможные изменения, чтобы он поддержал предлагаемую резолюцию, но безуспешно. Хотя раньше еще никогда не было случая, чтобы кто–нибудь отзывал свой голос уже после принятия предложения, мы уступили желанию Бэрри. Большинство в две трети испарилось. После дальнейшего обсуждения голоса разделились следующим образом: девять «за», пять «против», один воздержавшийся^[284]. Хотя это по–прежнему было существенное большинство, оно не было уже большинством в две трети. Несмотря на то, что всего лишь меньшинство в Руководящем совете ратовало за сохранение существующей политики и санкций, применяемых к соглашавшимся на альтернативную службу (без приговора суда), все осталось без изменений. Год за годом сотни молодых людей, соглашавшихся с этой политикой, хотя и не понимавших ее и не убежденных в ее правильности, должны были подвергаться аресту, суду и тюремному заключению — и все из–за того, что один человек на религиозном совете «передумал». Если Свидетель в согласии со своей совестью шел на альтернативную службу, то его исключали из собрания и считали неверным по отношению к Богу и Христу.

Несомненно, такие ситуации преподносят хороший урок о том, почему христиане не должны обменивать свою совесть на послушание какой бы то ни было организации и какой бы то ни было группе людей, наделенных почти неограниченной властью над человеческими судьбами. Я считаю всю эту историю удручающей, даже трагической. Мне кажется, я яснее, чем когда–либо прежде, понял, к каким крайностям сама природа правящей структуры может привести людей, заставляя их принимать неоправданно жесткие решения, несвойственные их характеру. Это дело проиллюстрировало для меня, как сила традиции, наряду с догматичным подходом к религии и недоверием к человеческим побуждениям, может помешать человеку проявить участливость и внимательность.

Вопрос об альтернативной службе обсуждался еще раз, и при последующем голосовании голоса разделились поровну. После этого о нем забыли, и судя по всему большинство членов Совета он больше не беспокоил. Организация высказала свое мнение: распорядок был соблюден, голосование проведено правильно. На вопросы, поступившие из Комитетов филиалов, отвечать было необязательно. Им можно было просто сообщить, что «ничего не изменилось», и они будут действовать соответствующим образом. Находящимся в тюрьмах Свидетелям даже не будет известно, что их положение обсуждалось, и что всякий раз половина Руководящего совета или больше считала, что причин отправлять их в заключение не существует.

Как это часто бывает, непоследовательность проявила себя еще раз, при рассмотрении похожего запроса из Бельгии: той же самой страны, где возник и вопрос об альтернативной службе. В бельгийском законодательстве оговаривалось, что некоторые лица, обычно с юридическим образованием, могли быть назначены во время политических выборов работать в качестве наблюдателей: следить, чтобы все проходило без нарушений. Комитет филиала спрашивал: могли ли юристы–Свидетели соглашаться с таким назначением. Удивительно, но Руководящий совет решил, что Свидетели могли выполнять эту работу и при этом оставаться примерными членами собрания. Хотя трудно себе представить более тесное участие в политическом процессе, чем это.

ОБОБЩЕНИЯ И ПРЕДВЗЯТОСТЬ

Один из признаков формалистического мышления — использование обобщений и ярлыков. Когда у какого–нибудь явления некоторые аспекты можно назвать негативными, возникает тенденция провести обобщение и заявить, что все это явление является дурным.

Такие обобщения встречаются, например, когда люди с предубеждением относятся к лицам другой национальности или расы. Если кто–нибудь из того или иного народа делает что–либо неправильное, то данное дурное свойство приписывается всему народу. Из–за таких обобщений — выводов о свойствах целого на основе характеристик частного — некоторые народы считаются склонными к правонарушениям или нечестными, или ленивыми и ненадежными, или жадными и хитрыми. Это ни что иное, как предвзятость, отражение поверхностного мышления. Относиться к людям объективно, на основе их личных особенностей и свойств, требует бoльших усилий и внимания. Несомненно, свалить всех в одну кучу гораздо проще — но это и неразумно, и несправедливо.

На встречах Руководящего совета я начал понимать, в какой большой степени принятие решений в организации основывалось на подобных обобщениях и предвзятости. Многие правила касались простого членства в тех или иных группах, в независимости от личных особенностей и побуждений отдельных людей. Если какие–нибудь из правил конкретной организации или группы считались неудовлетворительными, то вся эта организация — и все ее члены — считались для Свидетелей «запретной зоной».

Такое отношение приводит к тому, что все религиозные группы, причисляющие себя к христианству, считаются по своей сути дурными. Если какое–нибудь учение конкретной церкви оказывается в глазах организации ложным, то вся эта религия целиком приобретает статус нечистой. При этом неправедными, лишенными Божьей благодати, клеймятся все ее прихожане. При таком подходе даже членство в YMCA (Христианском союзе молодых людей)^[285] может привести к лишению общения^[286]. Но если я понимаю, что в какой–либо религии есть что–либо нехристианское, это еще не дает мне права судить всех ее членов как отвергнутых Богом людей. Это означало бы переносить частные недостатки в группе на всех, кто имеет к ней отношение. Именно это делали религиозные вожди, порицая Христа за то, что он общался с презираемыми ими людьми (ср. Матфея 9:11; 11:19). Согласно такому подходу, неважно, кем является человек как личность, во что он как человек верит, насколько сильно он предан Божьему Слову, насколько высоких жизненных норм он придерживается. Если он не прекратит членство в своей религии — и не присоединится к Свидетелям Иеговы, — то будет уничтожен Богом во время «великого бедствия». Парадоксально, но когда кто–то из Свидетелей Иеговы замечает в своей религии небиблейские учения или нехристианские правила, то его призывают избегать критического настроя, оставаться в организации, понимать, что «все мы несовершенны» и «ждать, пока Иегова в свое время сам все исправит».

Как мы видели, обобщения и предвзятость ярко проявляют себя в вопросах светской работы. Во многих случаях работа считается «неприемлемой для христиан» не на основании того, чтo непосредственно придется выполнять Свидетелю, а из–за того, что она предоставляется и оплачивается религиозной или военизированной организацией или совершается на их территории.

В Римлянам 13:4 апостол Павел написал о «высшей власти»:

Она — Божий служитель тебе во благо. Но если делаешь зло, бойся: она не напрасно носит меч; она — Божий служитель, мститель, изливающий гнев на делающего зло.

«Мечом» высших властей во времена Павла была армия, так как на тот период истории отдельных полицейских сил еще не существовало. Задачей размещенных в Палестине армейских гарнизонов являлось поддержание Римского мира [Pax Romana]. Выполняя её, они сохраняли согласие и порядок и преследовали нарушителей закона. Можно вспомнить, что именно армейские силы спасли Павла от яростной толпы, собравшейся у храма. Именно армия защитила его от покушения на убийство и позволила ему безопасно укрыться в Кесарии^[287]. По настоящее время в некоторых странах армия больше занимается поддержанием закона и порядка в кризисных ситуациях, нежели участвует в настоящих военных сражениях. Во время моего служения в Доминиканской Республике нередко демонстрации и стихийные собрания выходили из под контроля полиции, после чего для усмирения бунтовщиков и сохранения мира привлекалась армия. Хотя у человека могут быть справедливые основания возражать против участия в военной агрессии и кровопролитии, это не означает, что вооруженные силы не выполняют совершенно никакой полезной функции, и что все связанное с армией нужно автоматически причислять к категории дурного, оскверняющего, что сотрудничество с армией обязательно делает христиан виновными в пролитии крови.

То же самое можно сказать о политике. Это слово можно легко использовать только в негативном ключе, для описания всех несправедливостей человеческого правления. Политические дрязги, эгоистическая амбициозность во время политических компаний, обливание друг друга грязью, лицемерие, коррупция, тирания — эти явления могут привести к тому, что слово «политический» автоматически приобретает для некоторых людей дурное звучание. Именно такое огульно предвзятое отношение к политике со стороны организации привело к трагическим последствиям в Малави^[288]. Но политика подразумевает собой государственное управление, а Писание показывает, что правительства определенно выполняют полезные функции.

Согласно правилам Общества Сторожевой башни, если правительство приказывало Свидетелю Иеговы служить секретарем какой–либо созданной государством структуры общественного управления (как происходило, например, на Филиппинах с их системой барангай), то под страхом лишения общения он должен был отказаться и заплатить штраф либо подвергнуться тюремному заключению^[289]. Трудно согласовать это с отношением Даниила и трех его друзей при политическом господстве вавилонской и мидо–персидской империй. Даниил не только принял высокий должностной пост в вавилонской политической системе, но и попросил управленческих должностей для трех своих соотечественников^[290]. При этом нельзя говорить об их малодушии или маловерии, ведь они были готовы скорее умереть, нежели нарушить преданность пред Богом (Даниил 3:8–18). В отношении политической службы в правительстве они руководствовались не огульным обобщением, но проявили здравую рассудительность. Сегодня христиане также могут отклонять дурное и не участвовать в нем, при этом замечая хорошее. Моя совесть не позволяет лично мне принимать участие в политических кампаниях с их агрессивной, не способствующей единству тактикой. Однако это не означает, что я автоматически считаю плохим все, что носит название политического.

История с Даниилом и тремя его спутниками содержит еще одно свидетельство их рассудительности и способности отличать внешние аспекты от сути дел. После пленения вавилоняне присвоили им новые имена, по крайней мере некоторые из которых (если не все) включали в себя имена вавилонских божеств^[291]. В Библии содержатся воспоминания самого Навуходоносора о том, что присвоенное Даниилу имя (Валтасар) было дано ему «по имени бога моего» (Даниил 4:5, 6). Вал (Ваал у Хананеев) был главным вавилонским богом. Я очень сомневаюсь, что кто–либо из Свидетелей Иеговы откликнулся бы на имя, присвоенное ему правителем–язычником и имеющее какую бы то ни было связь с именем ложного бога. Однако сообщение из книги Даниил показывает, что Даниил и его спутники не отказывались от разговоров, когда к ним обращались по этим новым именам^[292].

Эти мысли приходят на ум, когда я думаю обо всех тех крайностях, на которые идут Свидетели, подгоняемые своей слишком чувствительной и перенявшей предвзятость организации совестью, чтобы продемонстрировать свое «строгое соблюдение нейтралитета» и «полную отделенность от мира». Развивается неуемное беспокойство не о сути вещей, а о создаваемой видимости. В современном Израиле отказывающихся от военной службы Свидетелей приговаривали к тюремному заключению. В тюрьме они должны были носить военную униформу. Какая бы ни создавалась при этом видимость, ясно, что из–за занятой ими позиции они теперь являлись заключенными. Тем не менее, Свидетели отказывались надевать форменную одежду, а некоторые даже ходили по территории в нижнем белье. На одном из заседаний Руководящего совета было принято решение предложить им носить форму наизнанку, заявляя этим о своем протесте. Но насколько же более значимым по сравнению с формой идентификационным знаком является личное имя, и я не могу не подумать о том, что Даниил отзывался на имя Валтасар. Он знал, что какое бы имя собственное ему ни дали, сам он при этом не поменялся. Когда возникла настоящая, а не надуманная проблема, то он продемонстрировал свои внутренние убеждения, даже несмотря на угрозу смерти в яме со львами (Даниил 6:6–23). Если бы он руководствовался правилами Общества Сторожевой башни, то не смог бы проявить такой уравновешенный, здравый подход.

В некотором смысле с этим отношением связан и вопрос об отмечании различных праздников (и даже дней рождения). Для организации Сторожевой башни воздерживаться от праздников стало признаком особой праведности. Я до сих пор не отмечаю их, но понимаю, что Свидетели придают этому вопросу преувеличенное значение, когда не считают соблюдающего праздники человека истинным поклонником Бога и лишают его общения.

Много написано о «языческом происхождении» тех или иных обычаев и праздничной атрибутики^[293]. Однако понятно, что какое бы то ни было «языческое» значение у многих праздников уже давно кануло в лету. Я помню, как в 1970–х годах выступал с речью, призывающей не впадать в крайности в этих вопросах, указывая, что, в частности, даже в названиях дней недели (в английском языке) используются наименования языческих объектов поклонения (солнце, луна) и их различных божеств (Тви, Oдин, Тор, Фрай и Сатурн). То же самое можно сказать о названиях многих месяцев в календаре^[294]. Однако сегодня мы используем эти слова без малейшей мысли об их «языческом происхождении». Большинство людей, должно быть, даже и не подозревают об их языческих корнях. Все это относится и к различным украшениям и обычаям, связанным с праздниками.

Усиленно подчеркивая «языческое происхождение» в одних случаях, Общество Сторожевой башни не замечает его в других, например при ношении обручальных колец. В книге Общества «Что принесла религия человечеству?» (What Has Religion Done for Mankind?, 1951, англ.) на с. 276, 277 приводятся слова католического кардинала Ньюмана, показавшего, что наряду с служением в храмах, благовониями, свечами и т. д., ношение «обручального кольца» также имеет «языческое происхождение», однако оно «освящено благодаря принятию в Церковь»^[295]. Однако почти все состоящие в браке Свидетели Иеговы носят обручальные кольца, несмотря на то, что в их собственной литературе показано, что этот обычай зародился в язычестве.

Я помню, как Общество Сторожевой башни приобрело в Куинсе (район в Нью–Йорке) бывший кинотеатр для использования его в качестве Зала Конгрессов. Этот театр был отделан в египетских мотивах. Снаружи над навесом кафельной плиткой были выложены крупные фигуры египетских богов и богинь, одна из которых даже держала в руках египетский символ Анкх (тау–крест, crux ansata). Внутри здания изображались другие предметы, например цветы лотоса, имевшие для египтян религиозное значение. Когда Общество проводило ремонт здания, эти атрибуты были оставлены без изменения. Несколько лет спустя наша подруга из Доминиканской Республики присутствовала в этом Зале на выпускной церемонии очередного класса школы Галаад и была шокирована языческими символами. В беспокойстве обратившись ко мне, она сказала, что не знала бы значения всех этих изображений, если бы не прочитала о них в нашей же литературе^[296]. Она не могла согласовать недвусмысленные отрицательные высказывания из литературы Свидетелей Иеговы с такой очевидной терпимостью. Я чувствовал необходимость написать об этом президенту Норру, указав, что беспокоился больше за нее (и других Свидетелей, у которых могло возникнуть подобное непонимание). Норр пришел ко мне в кабинет и высказал свои возражения. По его словам, это были простые украшения и что, по его мнению, увидев на стенах изображения лотосов, люди не станут вкладывать в это сексуальный смысл. Он спросил меня, не отказаться ли нам тогда от использования католических изданий Библии из–за того, что у них на обложке изображен крест. Я ответил, что я лично не придавал таким вещам слишком большого значения, но что, на мой взгляд, мы должны быть внимательными к тому, чтобы не претыкать других, и что если мы задаем для людей определенный стандарт, то у них есть право ожидать, что мы и сами будем жить по нему. Некоторое время спустя изображения богов и богинь были закрашены краской. Украшения же внутри здания остались почти без изменения. Не так давно организация приобрела в Бруклине гостиницу «Боссерт» — снаружи ее украшают горгульи. И их организация считает обычным элементом декорации, не придавая им никакого значения.

Некоторые Свидетели Иеговы были лишены общения за празднование дней рождения. В корне аргументации Общества Сторожевой башни, похоже, лежит принцип «от частного к общему». Поскольку в Писании упоминается празднование дней рождения только беззаконными людьми (фараоном и Иродом), то делается вывод, что само празднование дней рождения является делом беззаконным^[297]. Откровенно говоря, такое заключение необоснованно. Если бы, например, в Писании было описано только два случая свадебного празднования, которые бы отмечались язычниками или нехристианами (и, возможно, которые бы сопровождались пьянством или безнравственностью), означало бы это, что свадебные застолья сами по себе неправильны, неприемлемы для христиан?

Организация приводит цитаты о том, что иудеи и ранние христиане дней рождения не отмечали. Достаточное ли это основание для того, чтобы занимать негативную позицию в наши дни? Отмечали ли иудеи и ранние христиане годовщины свадьбы? Если нет, означало бы это, что Свидетели Иеговы не должны отмечать годовщину свадьбы сегодня? Во многих странах Свидетели Иеговы отмечают это празднование. Иногда утверждается, что празднование дней рождения чрезмерно превозносит человека, но это утверждение необоснованно: ведь супружеская пара, отмечающая годовщину своей свадьбы, не превозносит свой брачный союз. Как и во многих других вещах, здесь важна манера, в которой совершается то или иное дело, дух, с которым оно выполняется — а он может быть различным^[298]. Библия не запрещает отмечать дни рождения сами по себе. В ней ничего по этому вопросу не сказано. В этом случае Свидетели Иеговы просто самоуверенно полагают, что им известно отношение Бога к таким праздникам, и они придумывают правила, которых сам Бог не давал.

Говоря это, я вовсе не ратую за всеобщее соблюдение этих праздников. Просто я считаю, что если спокойно рассмотреть фактическую сторону вопроса, то можно понять, что эти вопросы довольно незначительны, что Свидетелям не стоит считать себя более праведными пред Богом просто потому, что они воздерживаются от празднования дней рождения, и уж, конечно, что для существующей ныне политики лишения общения нарушителей нельзя найти оправдания. Отсутствие прямого запрета в Писании не означает, что мы обязательно должны заниматься этими делами. Лично меня отталкивает пустота и коммерческий дух, сопровождающий многие праздники. Я не приветствую существующий в США обычай загадывать желание во время задувания свечей на торте (так как он связан с суевериями) или наличие на праздниках таких вымышленных фигур, как Санта Клаус. Однако я считаю, что осуждать людей на этом отношении и придавать таким вещам чрезмерно серьезное значение, словно от правильного отношения к ним зависит жизнь человека, — значит выходить за рамки дозволенного христианским учением.

Но в абсолютистской и категоричной среде организации встречается и парадокс: правила Общества Сторожевой башни позволяют Свидетелям Иеговы быть членами профсоюзов. Организации известно, что профсоюзы являются мощным политическим орудием. Она осуждает участие в забастовках как форму вымогательства и запугивания. По правилам организации, Свидетель, занимающий в профсоюзе официальную должность, не может считаться «примерным» и не будет назначен старейшиной или служебным помощником. Участие в профсоюзных демонстрациях также осуждается. Однако если Свидетелю будет дано указание вместо пикетирования выполнять какую–либо другую работу («альтернативную службу»?): прибирать в офисных помещениях или отвечать на телефонные звонки, то этот вопрос остается на усмотрение его совести^[299]. Почему такая работа взамен пикетирования не рассматривается в том же ключе, что и работа взамен военной службы? И в свете всех указанных «нехристианских» аспектов трудовых союзов, почему членство в них не является для Свидетеля оскверняющим, неприемлемым? Как Общество Сторожевой башни объясняет такое очевидное противоречие в своих правилах? А вот как: оно говорит, что Свидетели могут считать членство в профсоюзах своего рода «страхованием от потери работы»! Но Свидетелям не разрешается считать членство в YMCA и использование спортивных комплексов и плавательных бассейнов этой организации «страхованием здоровья», или, если говорить о Свидетелях Иеговы в Малави, они не могли рассматривать партийный билет в качестве «страхования жилища» или даже «страхования жизни»^[300].

В очередной раз мы имеем дело со случаем диктата религиозных вождей, указывающих людям, когда те могут руководствоваться своей совестью, а когда нет (ср. Матфея 15:3–9). В юридических целях Руководящий совет готов заявить, что организация Свидетелей является «иерархической», хотя вне судебных стен это утверждение будет им отвергнуто. Несомненно, в этом проявляется готовность пойти на компромисс. Компромисс не обязательно является неправильным, он подразумевает определенную уступчивость, которая требуется, чтобы жить и трудиться среди других людей. Неправильным он становится тогда, когда мы готовы поступиться своими принципами. Организация позволяет себе занять по отношению к миру такое положение, стремление к которому, обнаруживая где–то ещё, сама же осуждает, и при этом не считает, что поступается принципами. Однако она отказывает в аналогичном праве принимать собственное решение своим членам, когда они сталкиваются с такими же, если не более трудными обстоятельствами. Разработанная религиозными вождями позиция должна быть принята всеми их «подчиненными». И тот факт, что члены Руководящего совета живут оторванной, изолированной жизнью, в своего рода «башне из слоновой кости», что им лично редко приходится сталкиваться с трудностями, тяготами и заботами обычных Свидетелей, похоже, не оказывает смиряющего или сдерживающего эффекта на их готовность навязать свои взгляды рядовым Свидетелям.

ПОЯВЛЕНИЕ ДВОЙНЫХ СТАНДАРТОВ

Еще одной негативной особенностью формального подхода к вере является существование двойных стандартов: одного для себя, а другого для других. О тех, кто обучал народ закону Моисея и по существу занял место израильского пророка, Иисус сказал:

А потому всё, что они говорят вам, делайте и соблюдайте, но по делам их не поступайте, ибо они говорят и не делают^[301].

Наличие подобного отношения сильно беспокоило меня, когда я служил в Руководящем совете Свидетелей Иеговы. В «Кризисе совести» приводится несколько примеров двойных стандартов^[302]. Но это лишь часть общей картины.

Посмотрите, например, на цитаты, относящиеся к вопросам честности в деловых отношениях:

А что можно сказать о честности? Действительно ли мы уважаем истину, или иногда мы немного привираем, чтобы выпутаться из неприятного положения или добиться желаемого результата? В наше время нечестность в бизнесе стала очень распространенной… Не приходится ли вам бороться с искушением солгать, когда ложь кажется простым выходом из щекотливой ситуации^[303]?

Некоторые информации нужно давать в письменной форме. Люди, которые никогда бы не солгали своими устами, по какой–нибудь причине смотрят на дело совсем по–другому, когда им нужно давать данные о подоходном налоге или при переходе границы давать подробную таможенную декларацию. Такой обман идет за счет всех плательщиков налога. Подлинная ли это любовь к ближним? Не обязаны ли христиане, кроме того, «отдавать кесарево кесарю»… Пусть бессовестные, лицемерные люди своей речью извращают действительность и обманывают других. Но кто лжет своему ближнему, тот не любит его. А лжецы не имеют будущего^[304].

Павел продолжает: «Отдавайте всем должное: кому налог — налог; кому пошлину — пошлину; кому страх — страх; кому честь — честь» (Римлянам 13:7, НМ). Слово «всем» включает любую мирскую власть, которая является общественным служителем Бога. Исключений не существует. Мы платим налоги, даже если мы живем под политической системой, которая нам лично не нравится… Христиане не должны незаконным образом уклоняться от платежа налогов^[305].

Несомненно, в этих отрывках задаются высокие стандарты. Однажды в главное управление пришло письмо из Италии, касающееся данного вопроса. В нем сообщалось, что в этой стране занижать доходы коммерческих предприятий в налоговых декларациях стало настолько обычным и широко распространенным, что власти автоматически исправляют цифры в подаваемых документах, добавляя к ним определенный процент. В письме задавался вопрос: как поступать в такой ситуации Свидетелям? Должны ли они сообщать фактические доходы (зная, что правительство все равно будет исходить из того, что сообщенные ими данные занижены), или они могут самостоятельно решить, какой доход указать в декларации, чтобы итоговая цифра соответствовала тому, что они должны заплатить по налоговому законодательству. Руководящий совет решил, что в этом вопросе Свидетель не может принять самостоятельное решение, и что он должен указывать фактическую сумму. (В том же духе «Сторожевая башня» в рубрике «Вопросы читателей» устанавливает очень строгие нормы в подобных вопросах. Свидетелям, нарушающим эти нормы, может быть вынесено порицание, а в некоторых случаях они могут быть лишены общения.)

Я не подвергаю сомнению важность быть честными и ничего не имею против защиты порядочности в вышепроцитированных отрывках. В чем я сомневаюсь, так это в том, действительно ли религиозный совет может диктовать отдельным лицам, как им поступать в каждой конкретной ситуации, и в сущности выступать в качестве их личной совести. Одна из причин, почему у меня сложилось такое мнение, состоит в том, что мне известно, как ведет себя сама организация в похожих по сути ситуациях.

Вот один пример. При подготовке к ежегодному «зональному посещению» одного из представителей организации служители Комитета колумбийского филиала подготовили перечень вопросов, на которые они хотели получить ответы. Некоторые вопросы отражали их обеспокоенность по поводу принятой у них процедуры бухгалтерской отчетности, которая была установлена бруклинским филиалом. Например, шестой вопрос в их перечне касался следующего: в налоговых документах, направляемых в правительственные органы, определенная часть дохода отражалась как «пожертвования», в то время как в документах, предоставляемых Обществу, эти же суммы проходили как «прибыль на инвестированный капитал». Такое положение вещей не давало им покоя. В приведенной фотокопии отражены их мысли и сомнения по этому поводу:

6. Согласно колумбийскому закону о некоммерческих предприятиях, мы не можем выдавать кредиты, на которые бы начислялись проценты. Если мы взимаем проценты с возвращаемых кредитов, то по закону мы относимся к коммерческим предприятиям и должны выплачивать соответствующий налог по ставке, установленной для товариществ с ограниченной ответственностью. В настоящее время при составлении налоговых деклараций, направляемых в правительственные органы, суммы, возвращаемые нам по кредитам на строительство Залов Царства (на эти суммы начисляются проценты) мы указываем как пожертвования. Однако в бланках Общества этот доход мы классифицируем как прибыль на инвестированный капитал (пункт № 7А). В книгах записи ссуд выплаты заимствованных сумм и процентов по ним четко разделяются. Сообщите, пожалуйста, свои соображения об этической стороне этого вопроса.

Их седьмой вопрос касался похожего «жонглирования» информацией, на этот раз относящейся к работавшим в стране иностранным миссионерам:

7. У нас заключены контракты на работу с нашими миссионерами и в министерство, занимающееся иностранными гражданами, мы посылаем отчет о них как о наших работниках. Это необходимо, чтобы им было дано разрешение находиться в стране. Однако в налоговых декларациях мы отмечаем, что у нас нет работников. Мы делаем это для того, чтобы не проводить отчислений работодателя в фонд социального страхования и т.п. и чтобы избежать проблем с предоставлением требуемых по закону дополнительных льгот. «Все так поступают», но как на это посмотреть с точки зрения нравственности?

Можно заметить, что в обоих случаях причиной такой «непонятной» отчетности перед государственными органами было стремление уклониться от определенного налога или иных расходов. Хотя верно, что если законы кесаря противоречат законам Бога, то христиане не должны их соблюдать, но этот принцип нельзя применить в данной ситуации для оправдания попыток нарушить колумбийское налоговое законодательство^[306]. Опять–таки, следует отметить, что данные процедуры отчетности были разработаны не в колумбийском филиале. Прослужив надзирателем филиала в Пуэрто–Рико и Доминиканской Республике, а также посещая филиалы Общества во многих странах с официальными визитами в качестве члена Руководящего совета, мне лично известно, что отдельные филиалы не имеют полномочий устанавливать собственные процедуры бухгалтерской отчетности: они определяются головным офисом организации. Колумбийский филиал просто следовал политике Общества Сторожевой башни, принятой и в других странах. Их вопросы показывают: они не считали себя вправе уклониться от принятых правил, не спросив предварительного разрешения у организации. Однако из слов руководителей филиала видно, что их совесть тревожилась по поводу нравственной стороны вопроса. Их смятение, несомненно, только усиливалось, когда они читали материал из «Сторожевой башни». Насколько мне известно, описанное в их вопросах положение дел не изменилось.

Второй из приведенных здесь вопросов колумбийского филиала вскрывает еще одну непоследовательность. Ни для кого не секрет, что многие жители Мексики перебираются в Соединенные Штаты в качестве незаконных иммигрантов в поисках работы и более хороших условий для жизни. Карточки социального страхования приобретаются в основном на основе ложной информации. Некоторые из таких лиц живут в стране на протяжении десятилетий, ведут ответственный образ жизни, создают семьи, покупают или строят дома, даже открывают деловые предприятия. Некоторые из них впоследствии (иногда через много лет) становятся Свидетелями Иеговы.

Правила организации позволяют этим лицам принять крещение. Но мужчины не могут занимать ответственное положение в собрании, то есть проводить встречи, быть «служебными помощниками» или старейшинами^[307]. Считается, что они живут нечестно. Они представляют дело так, словно они находятся в стране легально и пользуются подложными документами. Чтобы у них была возможность получить «преимущества в служении», они должны пойти в государственные органы и постараться узаконить свой статус. Или же они должны вернуться в Мексику, что, как правило, означает, что они должны оставить свою работу или свое дело, продать или оставить свои дома и собственность^[308].

Однако сама организация пользуется некоторыми схемами, которые подобным же образом приводят к похожим неправомерным ситуациям. Иногда Общество Сторожевой башни сталкивается с юридическими препятствиями при направлении своих обученных миссионеров в некоторые страны Южной Америки, Европы, Африки и Южно–тихоокеанского региона. Та или иная страна может отказать в выдаче въездных виз или разрешений на жительство миссионерам организации. Общество обычно не посылает миссионеров в те страны, где совсем нет Свидетелей. Как правило, их направляют в различные территории для того, чтобы иметь там обученных непосредственно организацией представителей, которым из первой инстанции хорошо известно об учениях, правилах и методах работы организации. Деятельность или поклонение Свидетелей Иеговы не зависят от того, будут ли в ту или иную страну направлены миссионеры, или нет, но организация считает, что это приведет к более быстрому численному росту общины или к более эффективной работе филиала.

Нередко организация просит кого–нибудь из местных Свидетелей, у которых есть свой бизнес или своя компания, предоставить письмо или документ, подтверждающий, что тот или иной миссионер (который в документе миссионером не назван) принимается на работу в его фирме. Если же в нужной стране таких Свидетелей нет, то организация может найти Свидетеля в другом государстве, который бы работал в международной компании. Затем этот Свидетель, по просьбе Общества, пишет письмо, в котором указывает, что данный миссионер направляется в качестве представителя его компании в нужную страну. Миссионер (и его жена, если он состоит в браке) может поехать в эту страну в качестве не–Свидетеля. После приезда он (по указанию организации) будет избегать встреч со Свидетелями Иеговы (за исключением, может быть, одного «контактного лица»). По прошествии некоторого времени к нему «случайно» зайдут Свидетели, проповедующие «по домам», и миссионер «проявит интерес» к религии Свидетелей Иеговы. Скоро он начнет посещать встречи собрания, а еще некоторое время спустя уже будет работать в филиале или где–нибудь еще, в зависимости от потребности организации — и все это благодаря успешно разыгранному спектаклю. Я лично знаю несколько таких случаев, в частности, в Португалии.

В других случаях после приезда миссионер выйдет на работу — но только на один день, после чего будет посвящать все время миссионерской деятельности. Или же (если по документам он представляет иностранную фирму, зарегистрированную вне его страны пребывания) он может посылать периодические (очень поверхностные и формальные) отчеты о деловых встречах в головную компанию — лишь бы создавать видимость «работы».

Еще один метод, которым иногда пользовались в некоторых южноамериканских странах, состоял в том, что миссионер поступал учиться в университет, находящийся в нужной стране. По приезду он посещал минимальное количество занятий, а все остальное время проводил в проповеди или иной деятельности, призванной продвигать интересы организации.

Иногда в страну приезжают в качестве «туристов». Примерно каждые шесть месяцев миссионер покидает страну через один приграничный город, а затем, через день или два, возвращается через тот же или соседний город. Некоторые иностранные представители Общества в Испании и Мексике десятилетиям живут в этих странах, пользуясь таким способом. Все это время они представляют себя в качестве «туристов», хотя при этом они полновременно работают в филиале Общества Сторожевой башни.

Во всех этих случаях такие схемы разрабатываются по инициативе главного управления организации, а не по желанию того или иного миссионера.

У меня нет никакого интереса выносить личное суждение об этической или нравственной сторонах этих ситуаций самих по себе или же судить участвующих в них людей. Причина, по которой я пишу об этом здесь, состоит не в этом. Что меня беспокоит, так это двойные стандарты: организация берет на себя право судить о нравственности поступка, совершаемого обычными людьми (от этого суждения будет зависеть, можно ли человека считать «примерным»), но не принимает критики, когда сама совершает такой же поступок в своих интересах.

Какой бы из вышеописанных способов ни использовался организацией, пользующиеся им представители Общества Сторожевой башни находятся в той или иной стране по заведомо ложным причинам, нарушая при этом законодательство. Мексиканский разнорабочий, из–за бедности и отчаяния, которые, возможно, испытывают его жена и дети, незаконно перебравшийся в Соединенные Штаты и незаконно получивший там работу, будет считаться нечестным и, став Свидетелем, не будет рассматриваться в качестве примерного члена собрания. Однако когда организация направляет своих представителей в какую–нибудь страну (может быть, как раз туда, откуда эмигрировал этот труженик, — в Мексику) и использует для этого если не прямо нечестные методы, то, в любом случае, «лазейки» в законе, изображая ненастоящую, не соответствующую действительности картину, то это считается нормальным — ведь это в интересах Общества, это помогает его расширению. Получается, что в религиозных делах можно пользоваться более низкими стандартами поведения, чем в делах светских. Выходит, что цель оправдывает средства — если, конечно, речь идет о цели самой организации, а не о цели отдельного человека. Таким образом, весы справедливости склоняются в одну сторону, если на них взвешивается праведность других, и совсем в другую — если своя собственная^[309].

Похожие примеры непоследовательности можно найти даже в указаниях, которые Общество Сторожевой башни дает Свидетелям (в том числе молодым людям), вызванным выступать перед судом под присягой. В тяжбах, касающихся опекунства детей, с которыми сталкиваются члены организации (оппонентом в таком случае обычно является бывший спутник жизни, не являющийся Свидетелем), юридический отдел Общества предоставляет родителям, их детям, юристам, местным старейшинам и возможным свидетелям по делу брошюру с рекомендациями (объемом более 60 страниц), в которой рассматриваются трудные вопросы, которые может поставить перед ними противоположная сторона, и предлагаются возможные варианты ответов. Вспомним, что говорилось о честности в приводимой выше цитате из «Сторожевой башни»:

А что можно сказать о честности? Действительно ли мы уважаем истину, или иногда мы немного привираем, чтобы выпутаться из неприятного положения или добиться желаемого результата?

Сравните это высказывание со словами из руководства, предлагаемого Обществом для судебных дел. На странице 12 под заголовком «Подход к перекрестному допросу родителя–Свидетеля» можно найти такой возможный вопрос и предлагаемый ответ:

Будут ли уничтожены католики (или члены других религий)?

— Суд будет совершать Иегова, а не мы.

Эти слова звучат замечательно, в них подразумевается свобода от догматичности и предубежденности. Однако Свидетелю, дающему такой ответ хорошо известно, что согласно учению его религии, «великое бедствие» переживут только те, кто присоединится к «организации Иеговы», а тех, кто этого не сделает, ждет уничтожение^[310].

В разделе «Допрос и ответы местного старейшины» (с. 29–31) буклет рассматривает следующие вопросы и предлагает свои ответы:

Как ваша церковь [т. е. религия Свидетелей — Р.Ф.] относится к людям из других религий?

— (Иисус учил любить ближнего как самого себя, сюда относятся все люди; мы уважаем право других людей поклоняться таким образом, как они сочтут нужным.)

Говорит ли церковь о том, что детям и подросткам нужно знать только религию Свидетелей Иеговы?

— (Нет. Обратите внимание на то, как в нашей литературе объективно рассматриваются другие религии.) [После чего следует перечень статей из «Сторожевой башни» и «Пробудитесь!» — Р. Ф.]

Опять же, эти ответы рисуют картину терпимости и даже либерализма. Однако дающий ответ старейшина–Свидетель хорошо знает, что по учению его организации «другие религии» принадлежат «Вавилону великому», империи лжерелигии, «великой блуднице» из Писания, что их поклонение считается нехристианским, и что если они не изменят его, то их ждет уничтожение. Ему также известно, что Свидетелей поощряют не развивать близких связей с такими «людьми из других религий», так как это окажет на них «развращающее» влияние, и что целенаправленное общение с такими людьми можно оправдать только стараниями «дать им свидетельство» и обратить в свою веру. Ему также известно, что в статьях из журналов из приведенного в брошюре перечня подчеркиваются негативные стороны «других религий», и что организация не приветствует чтение литературы, полученной непосредственно у этих «других религий». Только собственные материалы организации о других религиях можно считать безопасным материалом для чтения.

Во вступительном абзаце под заголовком «Свидетельские показания молодежи» (с. 43) говорится:

Вот как можно показать, что они нормальные дети. Постарайтесь найти в местных собраниях детей, которые были воспитаны как Свидетели Иеговы, которые, по мнению председательствующего надзирателя, являются духовными, но у которых в то же время есть обычные здравые интересы, свойственные молодым людям. Им не обязательно проявлять дух соперничества, чтобы заниматься спортом. Смотрите, чтобы они не подумали, что находятся на сцене во время районного конгресса, где они сказали бы, что самое главное в жизни — это служение и посещение встреч в Зале Царства. Пусть они говорят о своих увлечениях, хобби, общественных делах, спорте, особенно о планах на будущее. Следите, чтобы все они не стали говорить, что хотят стать пионерами. Среди планов могут быть желание получить профессию, создать семью, воспитывать детей, заняться журналистикой и разные другие дела. Может быть, некоторые из них интересуются театром. Они должны быть опрятными, высоконравственными, честными детьми, но с интересами, которые можно ожидать от других молодых людей.

Опять–таки, молодые люди, получающие подобные указания о том, что говорить во время выступления на суде, должны понимать, что их просят нарисовать о себе картину, сильно отличающуюся от того, к чему сама же организация призывает их через свою литературу^[311]. Если бы они говорили правду, не «привирая», то организации не пришлось бы давать им указание по разному отвечать на суде и на районном конгрессе — или еще где–нибудь.

Я не ставлю своей целью осудить ни в одном из перечисленных выше примеров — по поводу деловых и финансовых операций, приезда в другую страну или свидетельских показаний в суде. Претензии касаются двойственности подхода. Будучи несовершенными людьми, все мы время от времени допускаем эту ошибку: применяем для себя одни стандарты, а для других — другие. Хотелось бы, чтобы мы просили за это перед Богом прощения и старались не повторять этого в дальнейшем. Все мы временами непоследовательны в суждениях. Опять же, хотелось бы учиться на своих неправильных поступках, исправлять мышление и стараться не быть догматичными в дальнейшем.

Однако я считаю, что распространение и навязывание явно неравных организационных стандартов на протяжении десятилетий миллионам людей по всему миру и обвинение всех несогласных в отступлении от христианских норм влечет за собой гораздо большую ответственность перед Богом. Я не верю, что Тот, без чьего ведома даже воробей не упадет на землю, не замечает всех тех бессмысленных страданий, отчаяния, смятения и лишения, к которым могут привести двойные нормы организации. Я не верю, что Он закрывает глаза на то, что из–за неравных стандартов Общества у некоторых людей ослабевает вера в его Слово и притупляется совесть, и я не верю, что Он не замечает разрушающего влияния, которое это отношение оказывает на христианскую свободу.

9. Кровь и жизнь, закон и любовь

Буква убивает, а Дух дает жизнь

(2 Коринфянам 3:6, Слово жизни).

Смысл этой главы, не в том, чтобы создать ложное впечатление о безопасности медицинского использования крови. То, что риск существует, очевидно. Также этот материал не написан с целью того, чтобы сказать, что те, кто по религиозным причинам принимают личные, самостоятельные решения избегать переливаний крови (или, если на то пошло, любых ее компонентов или фракций), поступают неправильно. Даже правильные сами по себе действия становятся неправильными, если человек идет против своей совести. Как написал об этом апостол, «счастлив человек, который не осуждает себя в том, что одобряет… А все, что не по вере, — грех»^[312]. Принимая во внимание изложенную здесь информацию, читатель сам должен решить, отражает ли особое отношение к крови правильно обученную совесть, или нет.

В то же время, не стоит преуменьшать ответственность организации, когда она навязывает свои взгляды отдельным людям в таких серьезных вопросах. То, что произошло с Обществом Свидетелей Иеговы в его отношении к крови ярко показывает, как уделение чрезмерного внимания букве закона может завести организацию в трясину непоследовательностей и принести ее приверженцам огромные страдания.

Изначально, в конце 1940–х годов, организация объявила полный запрет на принятие крови или ее компонентов в любой форме. В последующие годы были введены новые правила, все больше касавшиеся технической стороны вопроса. Приводимая ниже таблица в общем представляет современное отношение организации к использованию крови:

Сейчас организация подразделяет компоненты крови на «основные» и «небольшие фракции», результат такого деления представлен в таблице выше. Такое разделение само по себе имеет самовольный и непоследовательный характер. Где Бог позволил людям проводить такое деление? На каком основании оно производится — на основании процентного соотношения фракций в крови? Если да, то сколько процентов от всей крови должен составлять какой–либо компонент, чтобы его можно было считать «основным» или «небольшим», и как определить грань между ними? Или же деление происходит на основании того, насколько жизненно необходим тот или иной компонент? Если так, то как можно оценить относительную «важность» каждого компонента?

В личном разговоре, даже бывший руководитель медперсонала штаб–квартиры Общества в Нью–Йорке, квалифицированный врач и хирург, признал, что непросто разделить элементы крови на «основные» или «небольшие», так как ясно, что если человеку для спасения жизни необходим какой–нибудь компонент, то он и является для этого человека «основным»^[313]. Но в действительности непоследовательность идет гораздо дальше.

Можно задать вопрос: почему же Общество Сторожевой Башни больше не запрещает использование всех компонентов крови? Общество объяснило изменение своего учения (то, что некоторые компоненты теперь являются делом совести каждого отдельного человека) так, что разрешенные компоненты составляют лишь «малюсенькие фракции» крови. Однако, если посмотреть на этот вопрос внимательнее, то можно увидеть либо явное невежество, либо умышленное сокрытие фактов со стороны организации, так, что ее позиция становится просто бессмысленной. Рассмотрим следующее.

Уверенные заявления Общества Сторожевой Башни о том, что нельзя принимать «цельную кровь» очень убедительно звучат для многих Свидетелей. Хотя переливания цельной крови были вполне обычны в 1950–60–х годах, сегодня их назначают очень нечасто. В большинстве случаев пациент получает лишь определенный компонент крови, в котором он нуждается^[314]. После приема крови от доноров, ее разделяют на ряд компонентов (плазму, лейкоциты, эритроциты, и т. д.). Затем их хранят для последующего использования. Большая часть будет отправлена прямо в медицинские учреждения. Поэтому, в подавляющем большинстве случаев, когда Свидетель сталкивается с вопросом переливания, речь идет не о переливании цельной крови, а ее компонентов.

Непоследовательность позиции Общества Свидетелей Иеговы в отношении того, какие компоненты принимать можно, а какие нельзя, можно хорошо увидеть на примере с плазмой. Как видно на приведенном в журнале «Пробудитесь!» за 22 октября 1990 года рисунке, плазма составляет около 55% от объема всей крови. Очевидно, именно из–за такого большого процентного объема плазмы, Общество относит ее в разряд запрещенных компонентов. Однако почти 93% плазмы составляет просто вода. А что входит в оставшиеся 7%? Наиболее существенные составляющие — это альбумин, глобулины (из которых наиболее важны иммуноглобулины), фибриноген и факторы свертываемости (используемые в препаратах для больных гемофилией)^[315]. Но все эти компоненты разрешены организацией для применения! Плазма запрещена, однако все ее основные компоненты разрешены — в случае, если вводить их в организм по отдельности. Как сказал один человек, это то же самое, как если бы врач запретил кому–нибудь есть бутерброды с колбасой и сыром, но разрешил бы «разобрать» бутерброд на части и съесть хлеб, колбасу и сыр по отдельности^[316].

Лейкоциты (иногда называемые белыми кровяными клетками) также запрещены. В действительности, понятие белые кровяные тельца не совсем верно. Бульшая часть лейкоцитов находится вне кровеносной системы. В теле человека около 2–3 килограммов лейкоцитов, и только около 2–3% из них циркулирует в кровеносной системе. Остальные 97–98% находятся в тканях тела, формируя защитную (иммунную) систему организма^[317].

Это означает, что человек, которому будет сделана пересадка органа, одновременно получит больше инородных лейкоцитов, чем при переливании крови. Так как организация Сторожевой Башни сейчас позволяет пересадку органов, ее непреклонный запрет на переливание лейкоцитарной массы (особенно ввиду того, что некоторые компоненты крови разрешены для использования) становится бессмысленным. Его можно обосновать только при помощи витиеватых рассуждений, не основанных на здравом смысле, этике или логике. Своевольное деление крови на «основные» и «второстепенные» компоненты также очевидно не имеет под собой здравого основания. Организация запрещает использование плазмы (состоящей в основном из воды) очевидно из–за ее объема (55% от всей крови), однако она также накладывает запрет и на лейкоциты, хотя их доля в крови, как показано на схеме в журнале «Пробудитесь!» составляет лишь 0,1 процента, то есть одну тысячную долю всей крови^[318]!

То, что у позиции, занятой Обществом, нет какого–либо нравственного или логического обоснования, видно также из того, что лейкоциты также содержатся и в молоке кормящей женщины, в действительности, там даже больше лейкоцитов, чем в соответствующем количестве крови. В крови насчитывается от 4 000 до 11 000 лейкоцитов на кубический миллиметр, тогда как в молоке матери в первые месяцы кормления может быть до 50 000 лейкоцитов на кубический миллиметр. Это в 5–12 раз больше, чем в таком же объеме крови^[319]!

Среди запрещенных компонентов остаются эритроциты. Что же можно сказать о разрешенных компонентах?

Важный момент, о котором стоит помнить, состоит в том, что в поддержку своей аргументации организация Сторожевой Башни часто приводит примеры из Моисеева закона, велевшие выливать на землю кровь убитых животных. Эти стихи приводятся для того, чтобы обосновать, почему организация возражает против того, чтобы хранить человеческую кровь^[320]. Не забывайте также, что организация позволяет использовать некоторые компоненты, потому что они представляют собой лишь незначительное количество крови. Рассмотрим теперь в связи с этим некоторые факты относительно разрешенных компонентов крови.

Один из таких компонентов — альбумин. Альбумин используют главным образом при ожогах и острых кровотечениях. Человеку с ожогами третей степени (30–50% поверхности тела) потребуется 600 граммов альбумина. Позиция организации позволит такое лечение. Сколько же потребуется крови, чтобы получить такое количество альбумина? Для этого понадобится 10–15 литров крови^[321]. Едва ли такой объем можно считать «небольшим количеством крови». Также очевидно, что эти 10–15 литров крови не «вылили на землю», а хранили и затем переработали.

Подобным же образом обстоит дело и с иммуноглобулинами (гамма глобулинами) Для того, чтобы получить количество гамма глобулина, достаточное для одной прививки (для защиты от холеры) человеку (включая Свидетелей Иеговы, отправляющихся в некоторые южные страны), необходимо около трех литров крови^[322]. Это больше, чем обычно используется при переливании крови. И, опять–таки, гамма глобулин получают из крови, которую хранили, а не «вылили на землю».

Остаются препараты для больных гемофилией (факторы свертывания VIII и IX). До того, как стали использовать эти препараты, средняя продолжительность жизни людей с гемофилией в 1940–х годах составляла 16 с половиной лет^[323]. Сегодня, благодаря этим приготовленным из крови препаратам, люди с этим заболеванием могут прожить жизнь нормальной продолжительности. Для поддержания жизни страдающих гемофилией на протяжении этого времени нужны препараты, на изготовление которых потребуются около 100 000 литров крови^[324]. Хотя из собранной крови будут приготовлены не только гемофилические препараты, если мы подумаем о том, сколько крови понадобилось на изготовление препаратов только для одного больного, как можно утверждать, что речь идет о «незначительном количестве» крови?

Для того, чтобы больные могли позднее пользоваться этими компонентами, нужно было сохранить большое, даже огромное количество крови. С одной стороны организация Сторожевой Башни считает позволительным использование этих компонентов (и, следовательно, не возражает против того, что донорская кровь не была вылита на землю, а была собрана и сохранена). С другой стороны организация утверждает, что всякое хранение крови осуждается в Библии. Это единственная причина, почему организация не разрешает Свидетелям использование аутологичной крови (то есть собственной крови пациента, которую у него могут взять перед операцией и затем влить обратно)^[325]. Ясно, что занята необоснованная, непоследовательная и противоречивая позиция. Трудно поверить, что авторы предлагаемых объяснений в защиту позиции Общества являются настолько неосведомленными, что бы не видеть непоследовательности и субъективности во всем этом. Однако только это может оправдать такое отношение, иначе его можно просто считать нечестным.

Принимать решения за других в вопросах здоровья и медицинского лечения — запрещать то, разрешать это — значит ступать по зыбкой почве. С одной стороны мы можем оказаться виновными в вызывании необоснованного страха, с другой — создать ложное чувство безопасности. Путь мудрости (и смирения) подскажет нам предоставить всю ответственность за решения тем, кто и должен их принимать — каждому отдельному человеку.

В публикациях Общества Сторожевой Башни часто подчеркивается «бескомпромиссная» позиция, занятая организацией в отношении крови. Организация хвалится, что такое отношение якобы защищает жизнь и здоровье своих членов. Печальные сообщения, разоблачающие подход организации появляются редко, если вообще печатаются.

В недавно опубликованных статьях было сделано утверждение, что позиция организации в отношении крови защищает Свидетелей от заражения СПИДом. Оно было напечатано в журнале «Пробудитесь!» за 8 октября 1988 года. В той же статье отмечается (с 11), что «к началу 1985 года большинство из 10 000 страдающих острой гемофилией американцев были заражены вирусом СПИДа». В выпуске «Пробудитесь!» от 22 октября 1990 года (с 8) приводились более новые данные: «Пострадали больные гемофилией, большинство из которых пользуется для лечения препаратом, приготовленном на основе плазмы крови. В Соединенных Штатах 60–90% из них были заражены СПИДом, так как препарат еще не подвергали термической обработке для уничтожения ВИЧ». В том же ключе, в статье «Британия, кровь и СПИД» в «Сторожевой башне» за 15 июня 1985 года (с 30) сообщалось о том, что из США в Великобританию было импортировано «около 70 миллионов единиц концентрированного препарата Фактора VIII» и затем говорилось, что «похоже, что из–за импорта этого продукта крови, вирус СПИДа попал в британские банки крови».

Хотя в статьях содержится много похвалы в адрес позиции организации и защите, которую эта позиция якобы предоставляет рядовым Свидетелям, в них упускается один важный момент. Он состоит в том, что больные гемофилией заразились СПИДом, принимая компонент крови, который Общество Сторожевой Башни позволяет использовать: приготовленный из плазмы препарат Фактора VIII для больных гемофилией^[326]. В выпуске «Пробудитесь!» за 22 октября 1990 года (с 7 и 8) отмечалось, что некоторые случаи заражения СПИДом произошли при «пересадке тканей», которые также разрешены организацией.

Все это показывает, насколько неразумно и вопиюще неправильно, когда организация ведет себя так, будто у нее есть мудрость и божественная власть разрабатывать запутанную систему технических стандартов и деталей и затем навязывать ее другим в качестве обязательного нравственного правила, решая за других, в каких вопросах и обстоятельствах человек может руководствоваться собственной совестью, а в каких нет.

Риск, связанный с переливанием крови или ее компонентов, действительно существует. В то же самое время, человек может умереть от серьезной кровопотери во время операции. Логично, что те, кто опасается заразиться передаваемыми через кровь заболеваниями, могли бы сдать свою собственную кровь, чтобы она, в случае необходимости, могла быть использована во время хирургического вмешательства. Но, как было упомянуто, организация принимает на себя власть отнести эту процедуру за рамки личных решений человека, запрещая даже «сбор крови во время операции» (когда во время операции вытекающая кровь больного собирается в пластиковый контейнер и затем возвращается обратно в тело)^[327]. И тысячи людей готовы отказаться от своего права принять собственное решение в таких критических вопросах, позволяя организации решать за них, несмотря на то, что организация не желает принимать ответственность за причиненный ее решениями вред. Людям сообщают лишь об успешных случаях бескровного лечения и редко говорят о негативных последствиях, если вообще говорят.

Вот только один пример, взятый из журнала «Дискавер» [Discover] за август 1988 года. Начиная с 42–летнего возраста женщине–Свидетельнице на протяжении нескольких лет было проведено несколько операций по удалению опухолей мочевого пузыря. Перед последней операцией она слишком поздно обратилась к врачу и поступила в больницу с серьезным кровотечением и сильной анемией. Она настаивала на том, чтобы ей не делали переливания крови, и ее просьба была удовлетворена. На протяжении нескольких недель врачи безуспешно пытались остановить кровотечение. Ее анализы крови продолжали ухудшаться. Врач, написавшая статью в журнал, описывает, что происходило дальше:

Постепенно, когда анализы крови Мисс Пейтон ухудшились еще больше, она стала задыхаться. Для работы органам тела необходимо определенное количество кислорода. Кислород доставляется из легких к органам и тканям молекулами гемоглобина в эритроцитах. […] Было видно, что Мисс Пейтон нужно больше кислорода, который она получала через маску — практически чистый O₂. Те немногие эритроциты, которые все еще оставались в ее крови, были полностью загружены — но ей просто не хватало «транспортных средств» чтобы перевезти все топливо, в котором нуждался ее организм.

Ей хотелось больше воздуха. Частота вздохов все увеличивалась. Она становилась все слабее и слабее, пока наконец не произошло то, что не могло не произойти: мышечные волокна ее сердца дали знать о своей отчаянной потребности в кислороде, и она испытала острую, сокрушительную боль в груди.

Врач, написавшая статью, описала свои чувства, когда зашла в комнату пациентки:

Зайдя в комнату,… я поразилась увиденному. В центре всеобщего внимания лежала женщина крупного телосложения, с кислородной маской на лице, жадно глотавшая воздух. Она дышала так часто, как, казалось, человек не может дышать. У изголовья кровати сидели трое ее друзей, члены ее церкви [Свидетели], наставляя ее […]. Сбоку стояли несколько врачей, один замерял ее падающее давление, другой пытался взять хоть сколько–нибудь крови из ее артерии. Жидкость, медленно наполнявшая шприц, по виду напоминала слабый раствор марганцовки; анализ количества эритроцитов показал 9 [при норме 40]. С кровати свисал пакет с мочой вишнево–красного цвета. Женщина умирала. Кардиограмма показывала глубокие провалы, что свидетельствовало о критическом состоянии сердца. Через несколько часов последствия такого состояния окажутся необратимыми.

У женщины остановилось сердце. Врачи пытались восстановить ее сердечную деятельность и дыхание, ввели адреналин и атропин, стимулировали сердце электрическим разрядом. Сердце вновь неровно забилось, только чтобы снова остановиться. Снова кардиостимуляция, снова адреналин и атропин, снова электрический разряд, снова кардиостимуляция… Так продолжалось около часа, пока не стало понятно, что во всех действиях врачей больше нет никакого смысла. Пациентка умерла, и надежды больше не было.

Описавшая этот случай врач не стала называть умершую женщину просто фанатичной. Она написала:

Как мне сказали, она была умной женщиной, полностью понимавшей последствия своего решения. Однако, мне показалось, что такое невежественное отношение к крови было навязано ей ее религией^[328].

В случае с этой женщиной, имевшей хроническое заболевание, при котором периодически необходимо хирургическое лечение, безопасным, желательным выходом было бы, если бы она предварительно сдала собственную кровь для хранения. Однако «теократический закон» не позволял этого. Послушание «теократическому закону» не оставило ей личного выбора в этом вопросе.

Если бы позиция организации была действительно основана на Библии, тогда все страдания, к которым могло бы привести послушание принятой позиции: опасное откладывание операции или отказ от нее из–за неуверенности в отношении вопросов крови, даже потеря жизни из–за чувства обязательства перед Богом отказываться от всех, кроме «разрешенных», компонентов крови — все это можно было бы считать страданиями, к которым должен быть готов служитель Бога^[329]. Многие Свидетели Иеговы очень искренни в послушании правилам своей организации в этих вопросах. Некоторые даже потеряли своих маленьких детей из–за преданности нормам Общества, и было бы жестоко и несправедливо обвинять их в недостатке родительской любви. Они просто приняли нормы и правила организации (какими бы сложными и запутанными те ни были) как основанные на Библии, и, следовательно, исходящие от Бога. Несмотря на это, трудно представить себе более необоснованные притязания организации.

Как упоминалось выше, значительная часть аргументации Общества Сторожевой башни основывается на Еврейских Писаниях, часто на повелениях из Моисеева закона. Так как организация признает, что христиане не находятся под Законом, часто используется стих из Бытия 9:1–7. Там говорится:

И благословил Бог Ноя и сынов его и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю. Да страшатся и да трепещут вас все звери земные, и все птицы небесные, все, что движется на земле, и все рыбы морские: в ваши руки отданы они; все движущееся, что живет, будет вам в пищу; как зелень травную даю вам все; только плоти с душею ее, с кровью ее, не ешьте; Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека, от руки брата его; кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию; вы же плодитесь и размножайтесь, и распространяйтесь по земле, и умножайтесь на ней.

Утверждается, что так как все люди являются потомками Ноя и его сыновей, то эти повеления по–прежнему относятся ко всем людям. Подразумевается, что требования из Моисеева закона по сути являлись подробностями или разъяснениями этого установленного ранее закона, и потому они должны по–прежнему приниматься во внимание. Ведь иначе не было бы никакого смысла цитировать стихи из Моисеева закона в поддержку теперешнего вероучения организации, поскольку христиане не находятся под этим законом^[330]. Божьи повеления, данные Ною, относятся ко всем временам, говорит организация.

Если это так, разве не должно то же самое относиться и к другому повелению Бога, упомянутому в приведенных выше стихах: «Плодитесь и размножайтесь, и распространяйтесь по земле, и умножайтесь на ней»? И если это так, то как же тогда может Общество Свидетелей Иеговы оправдать то, что оно не только поощряет безбрачие, но и советует семейным парам не заводить детей? Под заголовком «Деторождение сегодня» в «Сторожевой башне» за 1 марта 1988 г (с. 21) [русское издание «Сторожевой башни» за 1 августа 1988 г., с 10 — прим. перев.] говорилось, что из–за того, что «осталось еще лишь немного времени проводить дело» проповеди, «уместно, чтобы христиане спросили бы себя, как вступление в брак или, если они уже состоят в браке, как рождение детей повлияет на их участие в этом важном деле». Общество признает, что рождение детей было частью Божьего повеления, данного Ною после потопа, но затем говорит (с 26) [с 15 русского издания — прим перев]: «Сегодня производить на свет детей не является непременной частью задания, данного Иеговой Своему народу… Желает ли супружеская пара в сегодняшнее время конца иметь детей или нет, является личным делом, решать которое им надо самим. Однако поскольку „время уже коротко“, было бы хорошо, если бы супруги очень тщательно взвешивали, что говорит за и что против того, чтобы иметь детей в нынешнее время». Если повеление Иеговы Ною производить на свет детей, «плодиться и размножаться» можно отставить в сторону и утверждать, что оно более не обязательно для сегодняшних служителей Бога, то как же тогда можно настаивать на том, что повеление относительно крови все еще имеет силу? Более того, как можно использовать этот наказ Ною для того, чтобы навязать христианам сегодня повеления из Моисеева закона?

Что более важно, словам из Бытия приписывается смысл, которого в них нет. Если прочитать этот отрывок, можно ясно увидеть, что Бог говорит здесь о крови исключительно в связи с убийством животных и соответственно с убийством людей. В случае с животными, кровь нужно было выливать как признание того, что забранная таким образом жизнь (для пищи) была взята с Божьего разрешения, а не по естественному праву. В случае с людьми, за пролитие крови одного человека требовалось заплатить жизнью его обидчика, так как человеческая жизнь является даром Бога, и Он нигде не уполномочивал людей лишать кого–либо жизни по своему усмотрению. Пролитая кровь убитых животных и людей представляет жизнь, которую они потеряли^[331]. То же самое можно сказать и о часто цитируемых текстах из Моисеева закона в поддержку того, что кровь нужно «выливать». Во всех случаях речь ясно идет о крови убитых животных. Кровь символизировала забранную жизнь, а не жизнь продолжающего жить создания^[332].

Вместе с тем, при переливаниях крови не происходит убийства животных или человека, кровь берется у живого донора, который продолжает жить и после того, как сдает кровь. Взятая кровь не символизирует ничью смерть, она используется прямо для противоположной цели, а именно для того, чтобы спасти чью–то жизнь. Я говорю это не с тем, чтобы показать, что нужно чаще пользоваться переливаниями крови, или будто это самый правильный метод лечения, а для того, чтобы показать, что настоящего соответствия или действительной связи между повелением из Бытия об убийстве животных и затем об употреблении в пищу их крови, и использованием крови для переливания, просто не существует. Речь идет о совершенно разных вещах.

В декабре 1981 года в Общество Сторожевой Башни пришло письмо от человека, с которым Свидетели Иеговы проводили изучение. Он писал о своих трудностях согласовать политику в отношении переливаний крови с приводимыми в качестве доказательств текстами из Библии. После обсуждения стихов из Писания он пришел почти к тем же выводам, что описаны выше:

Поэтому, приведенные выше отрывки похоже показывают, что запрет Библии есть кровь относится только к ситуациям, когда человек убивает свою жертву и затем использует кровь, вместо того, чтобы вернуть ее Богу, ведь только он имеет право забрать у кого–нибудь жизнь.

Особенно же меня поразили его следующие слова, написанные в конце письма:

Еще один вопрос, который не перестает беспокоить меня, состоит в том, что Свидетели Иеговы говорят, что Бог запретил есть кровь из–за того, что она символизирует жизнь, которая высоко ценна в глазах Бога. Бог желает показать человеку ценность жизни и потому запретил есть кровь. Все это мне кажется вполне разумным. Однако, я не могу понять, как символ может иметь большую ценность, чем то, что он символизирует.

Верно, что в большинстве случаев переливания крови не имеют большой пользы или даже могут оказаться опасными, однако в небольшом количестве случаев (например при обширных внутренних кровотечениях, которые не удается быстро остановить) только при помощи крови можно поддерживать жизнь человека до тех пор, пока не будет проведено другое лечение. Мне кажется, что в подобных ситуациях позволить человеку умереть ради того, чтобы сохранить символ жизни является очевидным противоречием, когда символу придается больше значения, чем самой жизни, которую этот символ представляет.

[…] Как и Свидетели Иеговы, я твердо верю, что истинный христианин должен быть готов пожертвовать своей жизнью, если это необходимо, и если этого требует его вера в Бога. Однако мне кажется, что отдавать жизнь, когда Бог в сущности не требует и не желает такой жертвы, не имеет никакого смысла^[333].

И наконец, если мы настаиваем на том, что законы о том, что кровь должна выливаться означают, что кровь нельзя хранить, то мы просто не понимаем, почему были даны эти законы. Согласно контексту, израильтянам было сказано выливать кровь убитых животных не для того, чтобы не допустить хранения крови, но чтобы никто не мог использовать кровь в пищу. О хранении крови речь вообще не шла. Применять эти законы таким образом, как это делает организация нелогично, и является чистой манипуляцией фактами, когда законам приписывается тот смысл, который не был записан и даже не подразумевался.

Так как христиане не находятся под каким–либо сводом законов, а под «царским законом» любви и «законом веры», размышлению над этими вопросами несомненно следует уделить серьезное внимание^[334]. Действительно ли мы показываем признательность за дар жизни, если позволяем чьим–либо произвольным решениям диктовать нам, как нужно поступать в критических ситуациях? Говорит ли это о нашей любви к Богу и к ближнему, когда в Слове Бога нет ясных указаний по этим вопросам?

Несомненно, основной библейский текст, используемый в аргументации Общества Сторожевой башни, это Деяния 15:28, 29. В этих стихах говорится о решении иерусалимского совета и содержатся слова «воздерживайтесь от пожертвованного идолам, от крови, от удавленного и от блуда». Библейское свидетельство того, что эти слова не должны были рассматриваться в качестве некоего обязывающего повеления, будет рассмотрено ниже в этой главе. Это серьезный вопрос, так как в значительной мере основываясь именно на нем, Общество утверждает, что повеления из Моисеева закона были перенесены в христианство. Хотя этот вопрос будет обсуждаться позднее, здесь можно сказать, что повеление «воздерживаться от крови» ясно относится к употреблению крови в пищу. В «Сторожевой башне» за 15 июня 1978 года (с. 23) даже приводятся слова профессора Эдварда Мейера о том, что слово «кровь» в этом отрывке подразумевало «принятие крови, запрещенное законом (Быт 9:4), данным Ною, и потому, всему человечеству». Это «принятие» крови происходило при использовании крови в пищу^[335].

Ввиду этого, важным является вопрос: можно ли подтвердить, что тот, кому делается переливание крови, по сути «ест» кровь, как это утверждает организация Сторожевой Башни? В действительности, нет разумного обоснования таким утверждениям. Конечно, существуют методы «внутривенного питания», когда специально приготовленные жидкости, содержащие питательные вещества (например, глюкозу) вводятся через вены с целью питания. Однако, как известно врачам, и как иногда признавало само Общество, переливание крови не является внутривенным питанием — это, по сути, пересадка жидкой ткани, а не введение питательного вещества^[336]. При пересадке почки почка не используется новым организмом в качестве пищи. Она остается почкой, той же формы и с теми же функциями. То же самое верно и в отношении крови. Организм не «съедает» ее после «пересадки». Она остается той же жидкой тканью, той же формы и с теми же функциями. Клетки тела никак не могут использовать такую перелитую кровь в качестве питательного вещества. Чтобы это было возможно, кровь должна сначала пройти через пищеварительную систему и быть разложена на элементы, которые могут быть усвоены клетками тела — то есть для того, чтобы кровь могла быть использована как пища, ее нужно буквально «съесть»^[337].

Когда врачи назначают переливание крови, они делают это не потому, что считают, что пациент плохо питается. В большинстве случаев пациенту не хватает кислорода, а не питательных веществ, и это происходит из–за того, что в его организме недостаточно переносчиков кислорода, а именно, эритроцитов. В некоторых других случаях кровь назначают из–за недостатка других элементов, например, клеток, способствующих свертыванию крови (тромбоцитов), иммуноглобулинов, содержащих антитела, и т.д., но, опять–таки, не с целью «напитать» организм.

Для того, чтобы как–нибудь обойти свидетельства о том, что переливание крови не является «вкушением» крови и не назначается с целью «питания» организма, Общество Сторожевой Башни часто пытается самовольно расширить понятие «питать», используя вместо него или наряду с ним выражение «поддерживать жизнь»^[338]. Это своего рода отвлекающий маневр, единственной целью которого является запутать обсуждаемый вопрос. Питание организма при еде и поддержание жизни не являются полностью соответствующими друг другу выражениями, последнее гораздо шире. Питание — это только один способ поддержать жизнь. Мы поддерживаем жизнь многими другими не менее важными путями — когда дышим воздухом, пьем воду или другую жидкость, следим за тем, чтобы температура нашего тела оставалась в рамках, при которых человек может продолжать жить, когда спим или отдыхаем. Когда Писание говорит о крови, то обсуждается не широкий аспект «поддержания жизни», но конкретный запрет употребления крови в пищу, и притом крови убитых животных. Если бы израильтянин ел мясо с кровью, оно не «поддержало бы его жизнь» лучше, чем мясо без крови. Речь о том, «поддержало» бы употребление мяса с кровью его жизнь, или нет, вообще не велась. В законах о крови не шла речь о том, как их выполнение или нарушение скажется на здоровье, или о том, с какой целью человек будет или не будет есть кровь — был просто наложен запрет на это действие — употребление крови в пищу.

Запутывание вопроса при помощи необоснованного использования понятия «поддерживать жизнь» позволяет организации Сторожевой башни навязать своим приверженцам мысль о том, что всякий, соглашающийся на переливание крови, проявляет неуважение к жизнедающей искупительной жертве Христа, пролившего свою кровь. Ложность такой линии рассуждения видна из того, что фракции крови, которые организация Сторожевой Башни разрешает использовать, как раз используются для того, чтобы спасти или «поддержать» жизнь человека (как, например, Фактор VIII, назначаемый больным гемофилией или иммуноглобулины, вводимые с целью защиты от некоторых смертоносных заболеваний или для предотвращения смерти младенца вследствие резус–несовместимости)^[339]. Было бы неправильно и несправедливо ставить под сомнение мотивы людей, желающих спасти свою жизнь, или жизнь своих близких, просто потому, что они не придерживаются определенных распоряжений и запретов религиозной организации, что происходит, когда Общество приравнивает такое непослушание к недостатку веры, чему нет ни какого–либо здравого подтверждения, ни поддержки из Писания. Это не требования Бога, а попытка несовершенных людей наложить на других бремя вины.

«ВОЗДЕРЖИВАЙТЕСЬ ОТ КРОВИ»

В письме, посланном апостолами и старейшинами из Иерусалима, записанном в Деяниях 15, в связи с мясом, пожертвованным идолам, кровью, задушенными (удавленными) животными и блудом используется слово «воздерживаться»^[340]. Основное значение использованного греческого слова («апекомаи») — «стоять в стороне» от чего либо. В публикациях Свидетелей Иеговы подразумевается, что в отношении крови это слово используется в строгом, абсолютном смысле. Так, в книге «Ты можешь жить вечно в раю на земле», с. 216, говорится: «„воздерживаться от крови“ означает вообще не принимать ее в свое тело». Подобным образом, в «Сторожевой башне» за 1 мая 1988 года, с. 17 [1 октября 1988 г., с. 17 в русском издании — прим. перев] говорилось: «Ходить по стопам Иисуса значит не принимать в себя кровь ни через рот, ни каким–либо другим путем». Но действительно ли то, как это понятие используется в Писании, указывает на абсолютный, всеохватывающий смысл этого слова, как подразумевается в процитированных выше публикациях? Может ли слово «воздерживаться» употребляться в относительном смысле, иметь лишь особое или ограниченное применение?

То, что греческое слово «апекомаи» не обязательно употребляется в абсолютном, всеобъемлющем смысле, но иногда и в узком, специфическом смысле, можно увидеть, например, из 1 Тимофею 4:3. Там записано предупреждение апостола Павла о том, что некоторые из называющих себя христианами введут пагубные учения, «запрещая вступать в брак и заставляя воздерживаться от пищи, которую Бог сотворил». Понятно, что Павел не подразумевал, что ложные учителя будут заставлять других воздерживаться от пищи вообще, полностью, от всех видов, сотворенных Богом. Это бы означало полное воздержание от пищи и привело бы к смерти. Он имел в виду, что они будут запрещать какие–то конкретные виды пищи, очевидно те, что запрещал Моисеев закон.

Аналогично этому, в 1 Петра 2:11 записано апостольское повеление:

Возлюбленные, увещаю вас, как пришельцев и временных жителей, воздерживаться он плотских желаний, которые воюют против души.

Если мы поймем это повеление буквально, в абсолютном смысле, то тогда мы не должны будем удовлетворять совершенно никакие плотские желания. Конечно же, суть слов апостола не в этом. У нас много «плотских желаний», включая желание есть, дышать, спать, отдыхать и многие другие, в которых нет ничего неправильного или плохого. Таким образом, значение выражения «воздерживаться от плотских желаний» должно пониматься в контексте написанного апостолом. Его слова относятся не ко всем желаниям плоти, но к вредным, грешным желаниям, тем, которые действительно «воюют против души».

Поэтому важно ответить на вопрос: в каком контексте Иаков и апостольский совет использовал выражение «воздерживаться» от крови? На совете решался вопрос о том, что некоторые требовали от христиан из язычников, чтобы они не только обрезывались, но и «соблюдали закон Моисея»^[341]. Когда к собравшимся обратился Иаков с рекомендациями того, от чего следует воздерживаться христианам из язычников (оскверненного идолами, блуда, удавленины и крови), он добавил:

Ибо с древних времен у Моисея во всех городах есть проповедующие его, потому что каждую субботу его читают вслух в синагогах^[342].

Поэтому вполне очевидно, что высказывая свои рекомендации, он имел в виду то, что народ слышал в синагогах, когда «читался закон Моисеев». Иаков знал, что с давних времен в израильской земле вместе с Иудеями жили язычники, «люди из других народов». Какие требования возлагал на этих людей Моисеев закон? От них не требовалось обрезываться, но требовалось воздерживаться от определенных занятий, эти требования изложены в книге Левит, 17 и 18. В законе оговаривалось, что не только израильтяне, но и «пришельцы» должны воздерживаться от жертв идолам (Левит 17:7–9), от того, чтобы есть кровь, в том числе в необескровленном мясе мертвых животных (Левит 17:10–16) и от считавшихся безнравственными действий (в т.ч. кровосмешения и гомосексуализма) (Левит 18:6–26).

Хотя сейчас израильская земля находилась под управлением язычников, а многие Иудеи жили в других странах (их называли «Диаспорой», что значит «рассеянные»), Иаков знал, что во многих городах по всей римской империи существовали иудейские сообщества, каждое из которых было словно маленький мирок, отражающий ситуацию в Палестине в древние времена, и что для язычников было вполне обычно посещать собрания иудеев в синагогах и так смешиваться с ними^[343].

Даже и сами ранние христиане — из евреев и из язычников — продолжали приходить на такие встречи в синагогах, и, как мы знаем, Павел и другие много проповедовали и учили на таких встречах^[344]. Упоминание Иакова о том, что по всем городам в синагогах читается Моисеев закон, несомненно дает основание считать, что он имел в виду именно повеления из Моисеева закона, возложенные на языческих пришельцев, живших среди иудеев в древние времена. Как мы увидели, Иаков не только упомянул те же самые вещи, о которых говорится в книге Левит, но и перечислил их в том же самом порядке: воздерживаться от жертв идолам, крови, удавленины (то есть необескровленного мяса) и половой безнравственности. Он рекомендовал верующим из язычников слушаться этих повелений, и очевидной причиной этого были преобладавшие на тот момент обстоятельства: тесное общение иудеев и язычников на христианских встречах и необходимость поддерживать мир и гармонию в этих условиях. Когда христианам из язычников велели «воздерживаться от крови», очевидно, что имелся в виду не всеобъемлющий запрет, а конкретное повеление не есть крови, что иудеи считали отвратительным. Если мы идем дальше этого и пытаемся придать крови самой по себе статус «табу», запрета, то мы просто игнорируем исторический и библейский контекст всей ситуации и приписываем ей значение, которого у нее не было^[345].

Примечательно, что среди запретов Иаков не перечислил таких вещей, как убийство или воровство. Такие действия и так не принимались язычниками в целом в той же мере, что и иудеями. Но среди язычников не осуждалось идолопоклонство, употребление крови и необескровленного мяса в пищу, и половая безнравственность (в их местах поклонения даже были «храмовые проститутки»). Поэтому повеления о «воздержании» в первую очередь сосредоточивались на тех сферах языческой жизни, которые с наибольшей долей вероятности были оскорбительными для иудеев и могли привести к трениям и спорам^[346]. Моисеев закон не обязывал живших в Израиле пришельцев обрезываться ради сохранения мирных отношений с иудеями; не стал этого делать и Иаков.

Письмо, написанное в связи с рекомендациями Иакова было особо обращено христианам из язычников в Антиохии, Сирии и Киликии (территории, последовательно находившиеся к северу от Израиля), и, как мы увидели, в нем рассматривался конкретный вопрос, связанный с тем, что некоторые требовали от верующих из язычников «соблюдать закон Моисея»^[347]. Обсуждались те вопросы, которые скорее всего могли бы привести к разногласию между христианами из иудеев и язычников. Как будет показано ниже, ничто не указывает на то, что письмо должно было считаться «законом», своего рода «Четырехсловием», заменившим «Десятисловие», или Десять Заповедей из Моисеева закона. Был дан конкретный совет, относящийся к конкретным обстоятельствам, существовавшим в тот период времени.

ПРИСТРАСТНЫЕ РЕШЕНИЯ

Когда я служил в Руководящем совете, то в некоторых случаях не мог не заметить неодинакового отношения и смягчения правил для людей некоторых профессий. «Просто для предоставления объективной картины» учителя могли преподавать эволюцию, особенно если они предварительно сообщат ученикам, что не поддерживают эту теорию^[348]. Как было показано ранее, юристы могли работать на избирательных участках в политических выборах. Но пожалуй, самым примечательным является то, что врачи могли не только состоять в медицинских организациях, одобряющих переливания крови, но и сами проводить переливание пациентам–не–Свидетелям по их просьбе^[349]. В обоснование этого приводится текст из Моисеева закона, позволявший израильтянам продавать иностранцам необескровленное мясо умерших животных^[350]! Однако кровь тех животных по–прежнему оставалась в их телах — ее не взяли из тела и нигде не хранили (что происходит при переливаниях крови, и что осуждается организацией как неуважение к законам Бога^[351]). Все настойчивые увещания проявлять «глубокое уважение к святости крови», все предупреждения о том, что если неправильно использовать кровь, можно оказаться виновными в кровопролитии, все аргументы о том, что кровь нельзя хранить, и что это является неуважением к законам Бога — все это вдруг теряет смысл, если речь идет о хирургах–Свидетелях^[352].

Говоря со всей искренностью, без желания унизить чье–либо достоинство, после рассмотрения всех законов, правил и подробных распоряжений Общества, я думаю вот о чем: если бы в более «приземленных» сферах жизни кто–нибудь прибегал к рассуждениям, похожим на те, что использовались в публикациях, люди бы не могли не поставить под сомнение здравомыслие этого человека.

ПОЧЕМУ ЛЮДИ ПРИНИМАЮТ ЭТО?

В дни апостола Павла были люди, которые «хотели быть в повиновении закону» (Галатам, 4:21, СоП). Так и сегодня, некоторые люди желают быть под законом. В отличии от тех, кто настаивал на подчинении Моисееву закону в дни апостола Павла, люди сегодня этого не требуют. Но своим подходом к христианству, они превращают его в кодекс законов, в свод правил. Они ставят людей в зависимость от этих правил и традиций, и эти правила обусловливают отношения людей с Богом.

Но почему люди подчиняются таким навязываемым правилам? Что заставляет людей отказываться от драгоценной свободы принимать собственные нравственные решения, даже если это касается самых личных областей их жизни? Что заставляет людей подчиняться толкованиям и решениям несовершенных людей, даже если в этом случае они могут потерять работу, попасть в тюрьму, подвергают семейные отношения серьезному давлению, даже рискуют лишиться своей жизни или потерять родственников?

Много факторов играют свою роль. Человек может испытывать давление семьи или друзей, а единственным способом избежать разногласий или конфликтов может быть подчинение существующим правилам. Иногда человека может охватывать просто парализующий страх, что Бог отвергнет всякого, кто окажется за бортом «ковчега» — организации. Но есть и другая, пожалуй, основная, причина, которая часто лежит в самом корне вопроса.

Большинству людей нравится, когда для них все расписано на черное и белое, когда ясно определено, что правильно, а что нет. Принимать собственные решения, руководствуясь своей совестью, может быть очень трудно, иногда мучительно трудно. Многие предпочитают не делать этого, предпочитают, чтобы другие приняли решение за них, были их совестью. Именно это позволило раввинам осуществлять такой контроль над людьми в дни Иисуса и дало жизнь раввинским традициям. Вместо того, чтобы самим принимать решения, руководствуясь Словом Бога и своей совестью, можно было просто «спросить Раввина» (учителя). В случае со Свидетелями Иеговы, многие просто живут по принципу «спроси у организации» или «напиши в филиал».

Другая причина — это искусность, с которой такие подробные распоряжения и толкования разрабатываются и навязываются. В религии упор на правила, на законы, всегда был отмечен формальностями, витиеватыми, хитроумными, тонкими рассуждениями, софистикой, изобретательными и оригинальными ответами, которые тем не менее остаются ложными. Для того, чтобы распутать такие рассуждения, требуются усилия, которые некоторые не хотят приложить, а другие, кажется, просто не могут.

Рассмотрим всего два примера из раввинских источников. В прошлом «законоучители» приложили усилия, чтобы точнее определить повеление из Исхода 16:29 («Никто не выходи от места своего в седьмый день»). Они постановили, что в субботу можно было отходить от границы города только на определенное расстояние (меньше, чем на один километр). Оно называлось «расстоянием субботнего пути» (это выражение употреблялось и в дни Иисуса: смотрите Деяния 1:12). Однако был способ, как можно было законным с точки зрения раввинов образом совершить более длительное путешествие. Как же?

Можно было «сделать» себе еще одно «место жительства», если в пятницу где–нибудь в пределах одного километра от своего дома положить количество еды, достаточное, чтобы могли поесть два человека. Затем в субботу можно было выйти из дома и дойти до того места, а потом начать отсчет «расстояния субботнего пути» уже оттуда, тем самым увеличив свое путешествие.

Подобным же образом были внесены подробности и в высказывание из книги Иеремии 17:22, где запрещалось «выносить ноши из домов своих в день субботний». Учителя закона рассуждали так, что это повеление не запрещает переносить груз из одной части дома в другую, даже если в доме жило несколько семей. Они решили, что люди, живущие в одном районе (например, вокруг одного двора) могли бы построить «незапрещенные законом» ворота для всего района (поставили бы на ведущей в район дороге столбы с брусом наверху). В этом случае весь район считался одним большим домом, и люди могли переносить ноши из одного дома в другой, не нарушая при этом закон^[353].

Сравните такие рассуждения и упор на соблюдение формальностей с рассуждениями Общества Свидетелей Иеговы в вопросах некоторых видов медицинского лечения. В статье «Вопросы читателей» в «Сторожевой башне» за 1 марта 1989 года [1 августа 1989 года, русское издание — прим. перев.] обсуждается способ, при котором часть крови пациента берется у него перед операцией для хранения и использования во время операции или после нее. В статье категорически заявляется, что «Свидетели Иеговы ОТКЛОНЯЮТ этот метод». Почему? Потому что «кровь определенно не является больше частью данного лица». Приводится стих из Второзакония 12:24, где говорится, что кровь убитого животного нужно выливать на землю. Почему–то считается, что закон, когда–то касавшийся убитых животных, относится теперь к методам лечения, при которых хранится кровь живых людей.

Но затем в статье обсуждается другой метод лечения, при котором во время операции кровь пациента направляют в аппарат «сердце–легкое» или в гемодиализный аппарат («искусственную почку») для обогащения крови кислородом или фильтрации перед тем, как кровь возвращается в тело пациента. В статье читателям сообщается, что в отличии от метода, описанного ранее, этот метод христиане могут считать допустимым. Почему? Потому что они могут рассматривать его «продолжением своей кровеносной системы, по которым кровь могла проходить через искусственный орган», и потому считать, «что кровь в этом замкнутом цикле все еще являлась их частью и не было необходимости „выливать“ ее».

Насколько отличается такое искусственное «продолжение» кровеносной системы от «продолжения» расстояния субботнего пути, позволенное раввинами, если формально создать второй искусственный «дом»? И есть ли разница между тем, когда мы считаем, что кровь все еще находится в «замкнутом цикле» при проходе через искусственные органы и тем, когда для того, чтобы формально исполнить закон, раввины позволяли создавать «замкнутый цикл» из домов, построив для них общие ворота? И в древних, и в современных примерах применяются те же казуистические рассуждения и упор на соблюдение формальностей.

В своих собственных сердцах многие Свидетели могут думать, что первый метод (хранение собственной крови) не более и не менее позволяется Писанием, чем второй (пропускание крови через аппарат сердце–легкое или фильтры). Однако они не могут пользоваться своей совестью. Жизнь человека может лежать на весах, однако повеления и формальности Общества Свидетелей Иеговы должны быть соблюдены, ведь они являются частью «великого свода теократических законов». Те, кто не послушается, могут быть лишены общения.

СЛАБОСТЬ ЗАКОНА И СИЛА ЛЮБВИ

Закон часто производит вид внешней согласованности, но маскирует то, какими на самом деле являются отдельные люди. В дни Иисуса это позволяло религиозным вождям, внешне тщательно соблюдавшим правила, «казаться людям праведными, но внутри [быть] полными лицемерия и беззакония»^[354]. о же самое происходит и в наше время.

Из этого видно, что закон очень неэффективен в тех областях жизни, в которых наибольшую роль должно играть сердце. При помощи закона можно определить и наказать вора. Но закон не может осудить законопослушного, но жадного человека, от жадности и скаредности которого страдают другие. По закону можно осудить и даже казнить убийцу. Но закон мало эффективен для выявления злобного, подлого, завистливого, мстительного человека, особенно если он осторожен и пользуется только «законными» методами. Я знал нескольких таких людей, среди них были и люди на высоких должностях.

Можно увидеть разительный контраст между подходом, основанном на соблюдении буквы закона, правил и распоряжений и подходом, который защищал апостол Павел, когда предостерегал христиан от неправильных действий. Он последовательно уделял первичное значение не закону, а любви. Например, он пишет в своем письме Римлянам:

Никому ничего не будьте должны, кроме взаимной любви, потому что любящий другого исполнил закон. Ибо свод законов «не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не желай чужого», как и любая другая заповедь, заключается в одном слове: «Люби ближнего твоего, как самого себя». Любовь не делает ближнему зла; поэтому любовь есть исполнение закона^[355].

Павел на примере проиллюстрировал этот подход к решению проблем. Один примечательный случай касался разногласий относительно того, можно ли было есть идоложертвенное (один из четырех моментов, перечисленных в Деяниях 15). Некоторые христиане в Коринфе даже ходили в «капища» (языческие храмы), где мясо, принесенное в жертву языческим богам, затем готовили и предлагали (за плату) пришедшим туда. Если бы христиане пошли в языческий храм, чтобы там поесть, то в глазах других учеников (особенно иудейского происхождения) это несомненно выглядело бы так же, как если бы сегодня кто–нибудь из Свидетелей Иеговы пошел на церковный ужин, который бы проводился в православном храме Христа–Спасителя в Москве, при этом пища, которая бы там подавалась была предварительно благословлена священником, а оплата за ужин шла в церковную кассу. Хотя эти ситуации несколько похожи, вопрос был гораздо серьезнее. Как же апостол разрешил этот вопрос?

Стал ли он угрожать тем, кто ел мясо, правовыми заседаниями и возможным лишением общения? Стал ли он для сдерживания таких действий делать упор на закон, на свод правил? Вовсе нет. Он показал, что сами по себе эти действия не были неправильными. Но они могли привести к нежелательным, даже трагическим последствиям. Давая совет по этому поводу, он говорил не о законе, а о любви:

Что же касается пищи, пожертвованной идолам, то мы знаем, что у всех нас есть знание. Знание делает надменным, любовь же созидает. Если кто думает, что он что–либо познал, он еще не знает этого так, как должен знать. Но если кто любит Бога, то такой человек познан им.

Что же касается употребления в пищу пожертвованного идолам, то мы знаем, что идол — ничто в мире и что нет Бога, кроме одного.… Однако не у всех это знание; но некоторые, привыкнув к идолу, до сих пор едят пищу как нечто пожертвованное идолу, и совесть их, будучи слабой, оскверняется. Но пища не принесет нам расположения Бога; если мы не едим — ничего не теряем, и если едим — ничего не приобретаем.

Только смотрите, как бы эта власть ваша не стала камнем преткновения для слабых. Ибо если кто–нибудь увидит, что ты, владеющий знанием, возлежишь за едой в храме идолов, то не будет ли совесть того, кто слаб, склоняться к тому, чтобы есть пожертвованное идолам? Да, твоими знаниями губится слабый — брат твой, ради которого умер Христос. А согрешая так против братьев [безответственно пользуясь своей христианской свободой] и раня их слабую совесть, вы согрешаете против Христа^[356].

Поэтому, можно или нет было есть в языческом храме посвященное идолам мясо не зависело от того, будет ли нарушен какой–либо закон, или нет. Это зависело от любви и стремления не навредить своему брату, «ради которого умер Христос» — поистине лучший подход, показывавший, что было у христианина в сердце, а не просто подход, основанный на соблюдении правил.

Этот же совет также показывает, что апостол Павел не рассматривал решение, принятое апостолами и другими в Иерусалиме (как записано в Деяниях 15) в качестве «закона». Если бы это был закон, то Павел никогда не мог бы написать то, что он написал Коринфянам, открыто признавая, что есть идоложертвенное было делом совести. Ключевым фактором при этом являлось то, будет ли это поводом для преткновения другим, или нет. Считать письмо из Иерусалима законом, и на этом основании настаивать, что в касающихся крови вопросах христиане все еще остаются под Моисеевым законом, значит игнорировать слова апостола Павла об «употреблении пожертвованного идолам», показывающие, что такой подход необоснован^[357]. Если не было преткновения другим, никто не мог справедливо осуждать Павла или любого другого христианина, если бы тот ел идоложертвенное. Как пишет Павел,

Ибо почему моя свобода должна быть судима совестью другого? Если я ем с благодарностью, то почему я должен быть злословим за то, за что благодарю^[358]?

Христианская свобода никогда не должна делать нас нечувствительными к решениям и сомнениям других людей. В то же самое время, ни у кого нет права навязывать свои мнения другим, накладывая тем самым ограничения на свободу во Христе, которую они получили. Не может этого делать и никакая группа людей или особый человеческий совет, претендующий на апостольскую власть и право быть совестью для других людей, принимая за них решения.

В предыдущей главе обсуждалось различие между законами и нравственными правилами. Первые имеют силу из–за того, что введены какой–либо властью, вторые руководят посредством принципов. Иисус часто учил притчами, историями, в которых не содержалось законов, но которые преподавали ясные уроки нравственности. Притча о блудном сыне не была рассказана с целью установить закон, как нужно принимать своих когда–то сбившихся с пути детей, какой пир нужно провести по их возвращении и т.д. В ней подчеркивался любящий дух, отношение, отражающее щедрость и готовность прощать. В Писании используются разные методы учения: верно, есть и прямые повеления или запреты, но также есть и рассказы о том, какой образ жизни считается правильным (жить в любви и мире с другими). Есть ответы на вопросы, заданные в конкретных ситуациях, но очевидно, что, например, Павел отвечает на многие из них не с целью установить правило или закон, но с тем, чтобы оказать здравое духовное руководство в той или иной конкретной ситуации.

КАК ДОСТИГАЕТСЯ НАСТОЯЩЕЕ ЕДИНСТВО?

Верно, что установив контроль над другими при помощи разных правил, можно добиться некоего единства и порядка. Но насколько настоящим будет это единство? Разве не будут это в действительности единство и порядок, основанные на единообразии и соглашательстве? С другой стороны, означает ли, что если люди не позволяют другим контролировать (посредством толкований, основанных на соблюдении буквы закона) свою личную жизнь, то они не смогут достичь настоящего единства и сплоченности? Означает ли это, что каждый человек пойдет своим путем, будет своевольным, самодостаточным, самодовольным? Совершенно необязательно. Этого не произойдет, если человек по–настоящему признает главенство Того, кто дает ему такую свободу.

Точно также, как невозможно любить Бога и одновременно ненавидеть своего ближнего, также невозможно быть соединенным с Сыном Бога и быть оторванным от других, также соединенных с Ним, также смиренно подчиняющихся его главенству^[359]. Согласно Писанию, не членство в какой–либо религиозной организации, а именно любовь является «совершенными узами единства», так как любовь долготерпелива, добра, не завистлива, не хвастлива, не заносчива и не ищет своего, но стремится делать добро другим^[360].

Любви также нет необходимости принуждать людей к сплоченным взаимоотношениям; она привлекает людей друг к другу своей теплотой. Единство, которое основано не на любви, а на чем–либо другом (даже если люди утверждают, что это единство христианское) на самом деле ненастоящее, обманчивое, его можно поддерживать только нехристианскими мерами.

БЛАГОСЛОВЕНИЯ ХРИСТИАНСКОЙ СВОБОДЫ

Среди Свидетелей Иеговы сегодня действует невероятно сложный свод правил, который лишает их права руководствоваться личной совестью в очень многих сферах жизни, подчиняет их духовной законодательной власти и верховному суду, состоящему из нескольких несовершенных людей^[361]. Будучи когда–то частью той законодательной власти и бывшим членом этого суда, я убежден, что корень проблемы заключается в непонимании того, что как христиане мы сейчас находимся не под законом, а под милостивой добротой Бога через Христа. Благодаря Божьему Сыну мы можем наслаждаться свободой от необходимости выполнять требования закона, радоваться праведности, происходящей не от соблюдения правил, но от веры и любви.

Непонимание этого Божьего решения, сомнение в том, что невидимая Личность вообще может эффективно осуществлять свое главенство и руководство над своими последователями на земле без какой–либо высокоорганизованной видимой структуры власти, выступающей в качестве религиозного суда, нежелание поверить, что людей можно защитить от неправильных действий без того, чтобы окружить их «забором» из законов, правил и распоряжений — очевидно это приводит многих людей (возможно, даже большинство) к тому, что они останавливаются, потрясенные мыслью о том, что они не находятся под законом, что они отклоняют эту мысль не только как нецелесообразную, но и как опасную, вредную, способствующую вседозволенности. Это приводит к тому, что тем, кто стремится разработать и навязать другим «законное средство контроля» (фраза из публикации Общества Сторожевой Башни), становится легко склонить на свою сторону и убедить многих людей. Выполнение этих законов «обеспечивается» религиозной судебной системой.

Но так как Божий святой Дух, даваемый через Иисуса Христа, имеет большую, чем закон, силу, побуждая христиан проявлять любовь к Богу и ближним, апостол мог написать:

Плод же Духа — это любовь, радость, мир, долготерпение, доброта, добродетельность, вера, кротость, самообладание. Против таковых нет Закона^[362].

В этом величие христианской свободы: знать, что можно радоваться свободному и спонтанному проявлению этих Божьих качеств без того, чтобы какая–либо религиозная власть могла запретить выражение любви, доброты или кротости или любого другого такого чувства. Можно не беспокоясь проявлять эти качества, зная, что «нет закона», нет такого запрета или свода правил, который мог бы препятствовать людям делать то, что они в своем сердце считают правильным, одобряемым Богом, даже если некоторым людям это не нравится.

Поэтому то, что мы не под законом, но под Божьей милосердной добротой, то, что мы освобождены Христом, конечно же, не уменьшает нашу ответственность, а в действительности только увеличивает ее. Ибо мы знаем, что должны «говорить и поступать так, как те, кто будет судим [не по человеческим законам и измышлениям, но] по закону свободного народа. Ибо тот, кто не проявляет милосердия, будет судим без милосердия. Милосердие торжествует над судом»^[363]. Это тот «закон свободного народа», который ученик Иаков чуть выше в своем письме назвал «царским законом», самым высшим законом: «Люби ближнего твоего, как самого себя».

Когда мы знаем, что определяющим фактором в том, будет ли наш небесный Отец доволен нами или нет, является не то, выполняем ли мы «закон», набор каких–либо правил, или нет, а то, живем ли мы по любви, это оказывает на нас очищающее воздействие, укрепляет наше сердце. Сын Бога, наш Глава и Господин, подаривший нам эту свободу — свободу от того, чтобы жить по букве закона (и от того, чтобы подчиняться людям, навязывающим нам свои распоряжения) был для нас примером этой любви. Поэтому нам не нужно сосредоточивать свое внимание на сложном комплексе правил и решений организации и стараться запомнить все эти правила. Нам даже не нужно думать на языке законов. Напротив, мы направляем свое внимание на Сына Бога и на то, чему мы научились о нем из Слова Бога, а также верно стремимся отражать его жизнь в своей жизни.

10. Пастыри стада

Если у какого–нибудь человека будет сто овец и одна из них заблудится, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не отправится ли на поиски заблудившейся? И если случится найти её, верно говорю вам, он будет радоваться ей больше, чем девяноста девяти незаблудившимся

(Матфея 18:12, 13).

Иисус был убежден, что его овцы «знают его голос». Он был уверен: «За чужим они никогда не последуют, но убегут от него, потому что не знают голоса чужих»^[364]. Писание знакомит нас с «голосом» истинного Пастыря, помогает нам распознавать его среди всех остальных голосов. Приглашение Христа полностью соответствует словам заботливого пастуха, обращающегося к своему стаду:

Придите ко мне, все трудящиеся и обременённые, и я освежу вас. Возьмите на себя моё ярмо и научитесь от меня, ибо я кроток и смирен сердцем, и найдёте освежение душам вашим. Ибо ярмо моё удобное и ноша моя лёгкая^[365].

Как вчера, так и сегодня во многих странах мира немало людей покидало и покидает традиционные религиозные объединения по одной причине: в проповедях своих церквей прихожане не слышат голос Доброго Пастыря, не слышат освежающих и успокаивающих слов, а, напротив, слышат пронзительный призыв к полной покорности человеческим авторитетам. Слышимый ими «голос» больше соответствует предупреждению, которое Иисус оставил для своих учеников:

Вы знаете, что мирские владыки господствуют над своими народами и великие этого мира держат их в своей власти. Но не так должно быть у вас^[366]!

После того, как я написал книгу «Кризис совести», мне дали почитать работу, опубликованную раньше моей, но озаглавленную на удивление похоже: «Вопрос совести»^[367]. Её автор, Чарльз Дэвис, родился в Англии и воспитывался родителями в традициях Римско–католической веры. Автор отмечает, что уже во времена своей юности он «считал само собой разумеющимся и непоколебимым фактом то, что Римская Церковь является единственной истинной Церковью». Это мировоззрение сохранилось у автора и с возрастом:

И во взрослой жизни Католическая церковь оставалась для меня неоспоримой и незыблемой. Она занимала главное место в моем мировоззрении.

С пятнадцатилетнего возраста он стал считать церковное служение целью своей жизни. И хотя наши религии кажутся настолько непохожими — маленький пруд Свидетелей Иеговы по сравнению с безбрежным океаном католицизма — я чувствовал, что у нас с автором было много общего: нас связывало одинаковое отношение к унаследованной от родителей религии.

Чарльз Дейвис более двадцати лет прослужил священником и впоследствии стал ведущим католическим богословом Великобритании. Он много путешествовал и выступал с лекциями как на родине, так и за рубежом. Затем, в 1966 году, он решил оставить свою религию (к которой принадлежал с рождения). В его истории я нашел поразительно много похожего с собственной жизнью, однако наибольшее впечатление на меня произвели причины, по которым он совершил столь серьезный шаг — отказался от прежних убеждений и от религиозной карьеры, которой посвятил всю свою жизнь. Я почувствовал духовную близость к автору и был глубоко тронут его повествованием. Он объяснет:

Я остаюсь христианином, но пришел к убеждению, что Церковь в том виде, как она существует и действует в настоящее время, является препятствием в жизни убежденных христиан, которых я знаю и уважаю. Не Церковь является источником тех ценностей, которых они придерживаются и по которым живут. Напротив, эти христиане вынуждены жить в постоянном напряжении и оппозиции к Церкви…

Для меня приверженность христианству неотделима от стремления к истине и заботы о людях. Я не вижу, чтобы эти задачи заботили официальную Церковь в первую очередь. Я наблюдаю в ней стремление к власти за счет истины. Мне грустно от осознания того вреда, который наносится людям деятельностью безличной и несвободной системы. Кроме того, я не считаю, что требования Церкви как института подкреплены необходимыми библейскими и историческими доказательствами^[368].

То же самое я могу сказать и о себе: наиболее серьезное влияние на меня оказало не осознание ошибок в учении Общества Сторожевой башни (поскольку я понимал, что как несовершенный человек не могу ожидать совершенства от остальных), а преобладающий в организации дух. Именно сложившийся уклад и манера вести дела больше всего расстраивали и беспокоили меня. Я видел то же самое «стремление к власти за счет истины», тот же самый «вред, который наносится людям деятельностью безличной и несвободной системы». Стремление к власти явно преобладало над заботой о людях.

Я искренне люблю очень многих Свидетелей Иеговы, как в США, так и в других странах. Я также могу честно сказать, что восхищаюсь многими членами организации. Но мои чувства направлены к ним самим как к отдельным лицам. Я убежден, что достойные глубокого уважения внутренние качества этих Свидетелей присущи им не благодаря организации, в которой они оказались, но во многих отношениях вопреки ей. Как отметил Чарльз Дэвис, не она «является источником тех ценностей, которых они придерживаются» в отношениях с другими людьми «и по которым живут». И нередко по этой самой причине эти прекрасные люди вынуждены испытывать внутреннее напряжение, когда старательно стремятся жить по библейским принципам и проявлять христианские качества. Всякий раз, высказываясь в защиту той или иной позиции, они вынуждены делать это, преодолевая страх и неловкость.

ПАСТЫРСКОЕ СЛУЖЕНИЕ

Старейшин и других людей, наделенных в собрании Свидетелей Иеговы ответственностью, призывают исполнять пастырское служение подобно доброму пастырю из наглядного примера, вынесенного в эпиграф к данной главе. В этом описании Иисус рисует прекрасную картину того, как добросовестный пастырь заботится о своих животных — не только о стаде целиком, но о каждой овце по отдельности, как об индивидуальном и дорогом для него живом существе, нуждающемся в его уходе и защите. Пастырь из этой притчи Иисуса разительно отличается от религиозных пастырей времен пророка Иезекииля, о которых сказано:

Слабых не укрепляли, и больной овцы не врачевали, и пораненной не перевязывали, и угнанной не возвращали, и потерянной не искали, а правили ими с насилием и жестокостью^[369].

Я не сомневаюсь в том, что большинство старейшин Свидетелей Иеговы считают себя такими пастырями, какие описаны в первом случае. Несомненно, большинство, по крайней мере, стремится к тому, чтобы соответствовать описанию Христа. К сожалению, однако, в результате существования многочисленных организационных правил «овцам» нередко приходится сталкиваться с пастухами, соответствующим второму описанию. Паства находится под непрестанным давлением со стороны руководителей. Даже сильных постоянно побуждают увеличить темп. Очень и очень немного времени уделяется помощи уставшим, больным, пораненным, сбившимся с пути и заблудившимся овцам. Печальный факт состоит в том, что в одном собрании за другим старейшины уделяют очень мало времени тому, чтобы побыть с членами «стада» в период трудностей, болезни, подавленности или уныния. Время старейшин тратится преимущественно на то, чтобы «поощрять» Свидетелей к еще большей активности в проповедническом служении. Они «слишком заняты» для того, чтобы укрепить, поддержать или помочь, хотя и быстро находят время для того, чтобы при возникновении подозрений расследовать случаи нарушений^[370].

Стоит обратить внимание на число Свидетелей Иеговы, которые ежегодно исключаются из организации. В 1985 году таких было 36 638 человек, в 1986 — 37 426^[371]. Без сомнения, значительная часть этих людей была исключена за занятие делами, против которых апостол увещевал в 1 Коринфянам 5:9–13: блуд, воровство, пьянство и им подобные безнравственные поступки.

Столь высокие показатели количества лишенных общения вряд ли могут служить убедительным свидетельством о том, как оступившимся членам собрания помогают укрепить духовное здоровье, восстановиться, исправиться и исцелиться — это требовало бы от старейшин не просто встретиться и пожертвовать несколькими часами своего времени, но оказывать самоотверженную помощь ослабевшему на протяжении нескольких недель или месяцев.

Много трудностей Свидетели Иеговы испытывают и со своей молодежью. При этом раз за разом единственным «решением» возникающих проблем становится приглашение на «правовой комитет», нередко с последующим лишением общения. Организация может привести много правдивых историй о том, как они помогли оставить неправильный путь наркоманам, грубым или безнравственным лицам из числа «мирских» людей. Такое часто происходит после того, как Свидетели встречают подобных людей во время проповеднического служения. Но как только человек принимает крещение, стремление помочь ему резко убывает (ведь время, затрачиваемое на такую помощь, не учитывается в ежемесячном «отчете о служении»). Таким образом, с привлечением новых людей в организацию (и увеличением численности «стада») дела обстоят заметно лучше, чем с помощью действующим членам организации оставаться духовно сильными и сопротивляться искушениям^[372].

Озабоченность численным ростом можно увидеть в следующем высказывании из «Ежегодника» на 1980 год (с. 11, англ.): «Если бы не лишение общения, в Соединенных Штатах [в 1979 году] рост составил бы почти три с половиной процента вместо полутора процентов». (Это означает, что в 1979 году из организации было исключено два процента от общего числа членов.) Кажется невероятным, что в данном случае организация обеспокоена не судьбой «заблудившихся овец», а низким показателем роста! Как все это непохоже на пастыря из притчи Иисуса, который готов был оставить девяносто девять овец ради спасения одной потерявшейся^[373].

ПОСПЕШНОСТЬ В РАССЛЕДОВАНИИ, МЕДЛИТЕЛЬНОСТЬ В ОКАЗАНИИ ПОМОЩИ

Я помню историю из одного письма, полученного Руководящим Советом от Свидетельницы Иеговы, чей муж, также крещеный Свидетель, на протяжении двух лет был «неактивным». Во время отпуска семья провела несколько дней в городе, известном своими казино и игорными заведениями. Супруг написавшей женщины несколько раз сыграл в азартные игры, о чем впоследствии стало известно старейшинам, которые пригласили его на встречу с ними. Посчитав мужа Свидетельницы «нераскаивавющимся», старейшины лишили его общения. В своем письме в Руководящий совет жена отмечала, что её супруг «не являлся заядлым игроком» (на протяжении двух предыдущих лет он лишь однажды, помимо описываемого случая, играл в азартные игры). Она сравнила это с собственной ситуацией, сообщив, что в прошлом была виновна в супружеской неверности. Вначале, по её собственным словам, она была потрясена содеянным и решила ни за что больше не повторять свой грех. Однако впоследствии она снова совершила прелюбодеяние — и на этот раз уже ясно понимала, что нуждается в помощи. Она призналась в проступке старейшинам, её сочли «раскаявшейся» и вынесли «порицание». Старейшины обещали ежемесячно встречаться с ней, чтобы помочь ей духовно окрепнуть, однако своего решения не исполнили. В письме женщина сообщила, что по прошествии шести месяцев она, наконец, подошла к одному из старейшин и напомнила ему об их разговоре. Тот ответил, что «братья были очень заняты», но что вскоре они постараются выкроить для неё время. Готовность старейшин поскорее созвать «правовой комитет» кажется особенно непоследовательной на фоне медлительности с оказанием помощи. В подтверждение этого наблюдения можно приводить один случай за другим, из собрания за собранием.

Передавая это сообщение в Служебный комитет Руководящего совета, Служебный отдел приложил собственное письмо, в котором отмечалось, что «людей лишают общения за азартные игры даже в тех случаях, когда очевидно, что обвиняемые не являются жадными людьми». Помимо этого, в письме говорилось: «Возникает также вопрос о том, почему мы лишаем общения за жадность лишь в тех случаях, когда она проявляется в пристрастии человека к азартным играм. Есть и другие, гораздо более жадные люди, чем те, кто лишь изредка играет на деньги… Однако мы никогда не обвиняем их в жадности и не задумываемся о том, чтобы вызвать их на правовой комитет».

Готовность организации проявлять «карательные меры» в сочетании с недостаточно активными действиями по оказанию регулярной помощи зачастую волнует и самих старейшин. Один бывший старейшина, пробывший в организации более тридцати лет, в своем письме от 30 августа 1988 года, направленном в бруклинское управление, выразил личные сожаления по поводу того, к?к в организации осуществляется пастырская помощь. По его мнению, слова о том, что посещения старейшин являются источником «любящей помощи» или «освежения» просто не соответствуют фактам. Вспоминая об одном случае, он писал:

Как старейшина собрания Уоррентон, штат Вирджиния, я вместе с председательствующим надзирателем отправился расследовать обвинение в неподобающем поведении, о котором сообщили по телефону старейшины из соседнего собрания. Случай касался пожилой, овдовевшей, неактивной сестры, которая жила на территории другого собрания и зарабатывала на жизнь тем, что ухаживала за пожилой женщиной, находившейся в коме.

Когда мы прибыли, председательствующий надзиратель задал сестре вопросы, связанные с сутью дела [обвинение против нее основывалось исключительно на слухах]. Она ответила: «Больше семи лет назад я овдовела. Я стала неактивной и уже несколько лет не посещаю встречи собрания. И за все это время ни один старейшина не посетил меня. И вдруг, услышав, что я якобы совершила что–то неблаговидное, вы спешите на встречу со мной, готовые лишить меня общения. Я не понимаю вас, братья».

Устав наблюдать в организации такую картину и прослужив на различных ответственных должностях в течение двадцати четырех лет, автор письма отказался от служения старейшиной. В прошении об отставке он отметил, что они с женой нуждались в «христианской любви, внимании и поддержке» собрания. В ноябре 1987 года он встретился с районным надзирателем и другими старейшинами, чтобы обсудить прекращение своего служения в качестве старейшины. Девять месяцев спустя он написал в бруклинское главное управление:

С момента встречи по настоящее время [25 августа 1988 года] ни один из старейшин, включая [районного надзирателя] У. Паркеса (впоследствии посещавшего Уоррентон еще один раз) не навестил нас, чтобы оказать нам духовную или иную поддержку.

Хотя у старейшин не было времени поддерживать и ободрять этого человека, девять месяцев спустя они нашли возможность позвонить ему, чтобы вызвать на заседание правового комитета. Не желая подвергаться эмоциональному стрессу на таком разбирательстве, он подал заявление об уходе из самой организации.

БИБЛЕЙСКОЕ ПРАВИЛО, ИСПОЛНЯЕМОЕ НЕ ПО–БИБЛЕЙСКИ

Я далек от того, чтобы обвинять вышеупомянутых людей (например, старейшин из числа Свидетелей Иеговы) в отсутствии естественных чувств сопереживания. Я убежден, что ко многим из них такие обвинения не относятся^[374]. Ниже я привожу несколько примеров и делаю это с одной целью: продемонстрировать силу воздействия системы, проиллюстрировать, к каким печальным и иногда почти немыслимым последствиям приводит покорность религиозной организации, показать, что, забывая о собственной совести, человек может легко превратиться в неестественно холодное, сухое и бесчувственное существо. Также нужно заметить, что сложившаяся в организации атмосфера позволяет черствым и догматичным лицам достичь известности и высокого положения, в то время как мягкие, сочувствующие другим люди часто рискуют столкнуться с обвинениями в недостаточной «преданности организации».

Представленный ниже материал не означает, что я выступаю за сохранение дружбы с беззаконными людьми во что бы то ни стало. Библия учит не поддерживать близкого общения с грешниками. Это позволяет защититься от порочного влияния, от разложения христианских убеждений и норм. Проблема состоит в том, что зачастую Свидетели Иеговы исполняют библейское указание не по–библейски.

Например, организация придает словам апостола Павла из пятой главы первого письма Коринфянам смысл, который автор послания в них не вкладывал. Узнав о случае вопиющей безнравственности в коринфском собрании (вызвавшем порицание даже у язычников с их либеральными нормами морали), Павел предупредил об опасности, которую это происшествие могло представлять для всего собрания:

Я вам написал в письме, чтобы вы не общались с развратниками. Но я не имел в виду людей этого мира — развратников, стяжателей, мошенников, идолопоклонников. Иначе вам пришлось бы покинуть этот мир! А пишу я, чтобы вы не общались с теми, кто зовется братом, а сам развратник, стяжатель, идолопоклонник, клеветник, пьяница, мошенник. С такими даже не ешьте за одним столом!… Удалите от себя порочного человека^[375]!

Павел пишет не об исповедующих христианство людях, которые когда–то повели себя безнравственно, проявили жадность, напились или совершили иной подобный грех. Апостол говорит о людях, желающих называться христианами, но в то же время являющимися по своей сути людьми безнравственными, жадными, пьяницами и так далее. Если человек однажды напился, это еще не делает его пьяницей. Один безнравственный поступок не делает человека автоматически развратником или блудником. Очевидно, что апостол говорил об образе жизни, о характерных качествах и особенностях поведения человека, о его нравственной сущности. Выполнение апостольского наставления из письма Коринфянам не должно представлять сложностей для христиан. Не так уж и трудно решить, является ли человек, которого мы хотим пригласить к себе домой, явной опасностью для нравственности и христианской веры нашей семьи и детей.

Тем не менее, Общество Сторожевой башни использует это апостольское наставление для того, чтобы оправдать существование своей сложной и формальной системы надзора за своими членами. Те, кто должен служить в качестве духовных пастырей, нередко выполняют работу сыщиков, превращаются в духовных полицейских, прокуроров, судей и исполнителей приговора. Во многих отношениях такой уклад не сильно отличается от мирской системы правоохранительных органов и человеческих судебных властей. В Обществе Сторожевой башни есть свои аналоги суда первой инстанции, апелляционного суда и уголовного кодекса с процедурными предписаниями, типами наказаний и исправительных мер. Если Свидетель находится в бракоразводном процессе и в будущем планирует создать новую семью, то вначале он должен получить разрешение от старейшин, выступающих в виде церковного суда и желающих удостовериться, что развод совершается в согласии со всеми правилами. В организации также де–факто существует институт исповеди, поскольку во всех серьезных проступках необходимо признаваться старейшинам, которые, подобно отцам–исповедникам, могут совершать «отпущение грехов». Кроме того, как будет показано позднее, членов организации призывают сообщать старейшинам о каких бы то ни было нарушениях другими членами организации принятых в Обществе норм (если согрешивший сам прежде не признается в грехе). В такой атмосфере оступившиеся боятся искать помощи у других, опасаясь, что признание вины приведет к немедленному созыву правового комитета^[376].

В письме, поступившем в Руководящий совет из британского филиала Общества Сторожевой башни, обсуждалось правило организации, согласно которому обо всех серьезных проступках необходимо сообщать совету старейшин, и что старейшина не должен рассматривать такие дела водиночку или умалчивать о них^[377]. Затем в письме приводился конкретный пример: «Сестра с безупречной репутацией, пользующаяся большим уважением в собрании, состоящая в браке с неверующим человеком, который не проявляет к ней любви», один раз совершила прелюбодеяние с «несвидетелем». На следующий день, глубоко переживая, она подошла к старейшине и призналась в содеянном. В письме сообщается:

Старейшина, сочувствующий человек, который хорошо знает сестру на протяжении нескольких лет, понимал, что она не была закоренелой грешницей, что она уже и так осудила себя сама, и что сейчас она нуждалась в ободрении и помощи для восстановления духовного равновесия и добрых отношений с Иеговой. Он помолился с ней, дал ей совет и условился помогать ей в течение некоторого времени, чтобы она не совершила своего проступка снова и в то же время не была чрезмерно подавлена угрызениями совести.

Тем не менее, старейшина чувствовал себя обязанным послушаться указаний организации и сообщил об этом деле председательствующему надзирателю. К чему это привело?

К сожалению, этого брата [председательствующего надзирателя] задело, что старейшина самостоятельно решил это дело. Председательствующий надзиратель сообщил о случившемся совету старейшин. Это стало для них яблоком раздора — был ли первый старейшина прав, или нет. Мы должны отметить, что в конкретном описываемом случае сестра восстановилась и сейчас преданно служит Иегове.

Для этих руководителей собрания важным было не то, была ли заблудшей овце оказана помощь. Их беспокоило то, полностью ли старейшина исполнил организационные предписания. Оказалось, что нет. Хотя результат действий старейшины был, несомненно, положительным, с точки зрения организации он поступил «не по правилам». Он понимал, что разбирательство на правовом комитете может серьезно — и без необходимости — повредить репутации этой сестры. Но правилами организации сочувствие не предусматривалось. Координатор Британского филиала продолжает:

Без сомнения, многие из тех, кто когда–либо находился в таком же положении, что и эта сестра, предпочли не признаваться в своих грехах перед кем–либо из старейшин. Они опасались, что об их встрече с правовым комитетом станет известно большому числу других людей, а это разрушило бы их прежде безупречную репутацию. Поскольку такие Свидетели не получали необходимой помощи, это отрицательно сказывалось на их духовном благополучии. Все было бы по–другому, если бы положительные по своей натуре люди, совершившие лишь одну ошибку, могли быть уверены, что их дело будет рассмотрено индивидуально. В этом случае им было бы легче признаться в своем нарушении и получить необходимую им помощь.

Некоторые могут возразить, что такой подход к решению проблем будет только поощрять людей больше грешить. Они будут знать, что их дело будет рассмотрено без лишнего шума, что они могут «исповедоваться» и грешить дальше. Но этот аргумент несостоятелен. Если человек будет вести неправедный образ жизни, то ему придется иметь дело с правовым комитетом…

Таким образом, наш вопрос заключается в следующем: может ли каждый старейшина самостоятельно принять решение о том, рассматривать ли ему такие дела (в том числе безнравственность) индивидуально, или же он обязан сообщать о них совету старейшин.

Рассуждения координатора британского филиала свидетельствовали о его рассудительности и доброте. Они также дают понять, что политика организации приносила вред. Но Руководящий совет решил оставить всё без изменений. Традиция восторжествовала и на этот раз^[378].

Поскольку область применения законов организации очень и очень обширна, старейшины чувствуют право, а иногда и обязанность, вмешиваться в частную жизнь членов собрания, нередко безо всякого приглашения. Зачастую старейшины вторгаются и в сферу воспитания детей, указывая родителям, как им надлежит воспитывать и наказывать собственных детей. Родители лишаются права самостоятельно, без вмешательства со стороны, решить свои внутренние проблемы и чувствуют себя обязанным сообщать старейшинам о правонарушениях своих детей. Старейшины, в свою очередь, желают удостовериться, что «родители–христиане имеют дело под контролем». Если надзирателям собрания покажется, что это не так, они могут созвать правовой комитет^[379]. Подобное вмешательство часто наблюдается и в вопросах брачных отношений^[380].

Ещё тревожнее то, что такое вмешательство старейшин далеко не всегда безобидно. Раз за разом вместо того, чтобы оказать человеку помощь и способствовать его исцелению, старейшины ведут себя словно следователи, наделенные почти неограниченными полномочиями проводить допросы и добывать свидетельские показания^[381]. Зачастую кажется, что целью предварительных расспросов (обычно производимых двумя старейшинами) является собрать против человека обвинительное «досье», которое потом можно будет использовать на «правовом комитете». На слушаниях правового комитета присутствует как минимум три старейшины и те, кого комитет решит пригласить; для всех остальных эти встречи являются недоступными.

Хотя закрытый характер слушаний может выглядеть как стремление сохранить конфиденциальность о частной жизни оступившегося Свидетеля, на деле желания обвиняемого просто не берутся в расчет. Даже если подозреваемый попросит, чтобы его дело рассматривалось открыто, в присутствии наблюдателей, которым была бы дана возможность ознакомиться с обвинениями и свидетельскими показаниями против него, правила организации не позволят старейшинам пойти на это.

Как упоминалось ранее, попытки «исправить» или «спасти» заблудшего обычно идут не дальше проведения с ним одной или двух встреч. В качестве универсальной «пилюли» старейшины обычно прописывают проводить больше времени в «проповедническом служении» и не пропускать встречи собрания. Если человек не следует этому предписанию, то его считают «нераскаивающимся». Индивидуальная помощь, готовность встречаться с человеком в течение продолжительного времени предлагаются и проявляются редко. Если человек признан виновным и не проявил достаточного раскаяния, в собрании делается объявление о «лишении общения» или, в менее серьезных случаях, провинившемуся выносится публичное порицание. При этом собрание не осведомляют о причинах принятого решения.

Получив ярлык «лишенного общения», человек лишается возможности общаться со Свидетелями Иеговы до тех пор, пока он не будет восстановлен в собрании. После вынесения приговора ему, образно говоря, присваивается особый статус — статус «лишенного общения». Не важно, как живет человек после согрешения, какой образ жизни он ведет — важно лишь то, что он относится к категории «исключенных». Избавиться навешенного таким образом ярлыка можно, лишь выполнив определенные предписания организации. Только старейшины правового комитета могут теперь снять с человека ярлык «лишенного общения».

Допустим, молодой человек шестнадцати лет был исключен из собрания за безнравственный поступок. Возможно, он не захотел пройти необходимые шаги для «восстановления» в организации. Позднее он мог перестать вести безнравственный образ жизни, жениться, растить детей, быть верным мужем, хорошим отцом и честным, ответственным человеком, стремящимся жить по христианским принципам. Сколько бы лет ни прошло со времени его юношеского прегрешения, члены собрания (в том числе родственники) должны избегать общения с ним, должны относиться к нему так, словно он по–прежнему является безнравственным человеком, угрозой для моральных устоев организации. Почему? Потому что к нему по–прежнему прикреплена этикетка «лишенного общения» и потому что он не выполнил предписываемых организацией шагов для восстановления, — а значит он до сих пор непригоден для общения. Если бы отец из притчи о блудном сыне жил по таким принципам, то, увидев своего пропадавшего сына на пути к дому, вместо того, чтобы выбежать и обнять его, он был бы вынужден настоять на том, чтобы его сын сначала встретился с комитетом из трех старейшин для того, чтобы те могли решить, позволительно ли отцу выразить свою родительскую теплоту и привязанность, или нет^[382]. Позиция Общества по этому вопросу изменилась (см: Сторожевая башня. — 1979, 15 октября. — С. 31 (англ.)), и теперь этой женщине позволительно молиться о своем сыне. Тем не менее, ярлык «исключенного» на этом человеке по–прежнему оставался, и он все равно находился в категории «лишенных общения». Позднее в «Сторожевой башне» подчеркивалась необходимость Свидетелей Иеговы прекратить общение с исключенными родственниками. Это указание распространяется не только на те ситуации, когда «лишенные общения» ведут неправедный образ жизни, но и на все остальные случаи, когда исключенные не предпринимают формальных шагов, необходимых для восстановления.)

Таким образом, взрослых, зрелых христиан лишают возможности руководствоваться собственным рассудком, выносить собственное суждение и самостоятельно решать, ведет ли человек чистый образ жизни или нет, можно ли пригласить его в гости, или нет. Эти вопросы прежде должны решить религиозные власти. И если за человеком по–прежнему закреплен ярлык лишенного общения, общение с ним остаётся непозволительным.

В бруклинском главном управлении (а также в филиалах Общества по всему миру) хранятся объемные архивы с записями обо всех инцидентах, приведших к лишениям общения. Обычно подшивают не только имена исключенных, но и обстоятельства их прегрешений. Все эти записи хранятся на протяжении многих лет и не уничтожаются даже после «восстановления» человека в собрании. Более того, по невероятным причинам в бруклинской картотеке сведения об исключенных хранятся даже после смерти «лишенных общения»^[383]!

В 1973 году один Свидетель написал в штаб–квартиру о том, что во время экскурсии по бруклинскому управлению гид указал на картотеку под грифом «секретно» и объяснил, что там содержатся записи о лишенных общения. Этот человек шестнадцать лет назад был лишен общения, но уже семь месяцев спустя был восстановлен. Краткость этого срока объяснялась незначительностью его проблемы. В письме он сообщал о том, что другие старейшины собрания позднее рассказали ему, по какой причине он был лишен общения. Это произошло только потому, что в то время «Общество акцентировало особенное внимание на „преданности организации“». Через четыре месяца после лишения общения и еще до восстановления он призывался на военную службу и был готов подвергнуться тюремному заключению за отказ от неё. В своем письме он сообщал, что в дополнение ко внутренним страданиям, которые он испытывал в результате лишения общения, теперь он столкнулся ещё и с тем, что его имя значилось в «секретной папке». «Постоянно жить с такой „отметкой“ — это все равно, что быть в досье полицейского участкового. Мне это кажется абсолютно неправильным», — писал он. В своем Слове Бог милостиво приглашает согрешивших примириться с ним и уверяет их в том, что Он «как снег убелит» их грехи, даже если они «будут как багряное». Бог обещает: «Я прощу беззакония их и грехов их уже не воспомяну боле»^[384]. Однако Общество Сторожевой башни, наоборот, тщательно хранит объемные папки, содержащие огромное количество неприглядной для людей информации^[385].

ОТСУТСТВИЕ БИБЛЕЙСКОГО ПРЕЦЕДЕНТА

Нет никаких доказательств того, что в дохристианскую или христианскую эпохи народу Бога предписывалось поддерживать столь же механическую систему управления, какая существует в организации Свидетелей Иеговы сегодня. Журнал «Пробудитесь!» за 22 января 1981 года (с. 17, англ.) с похвалой отзывался о конституции США, гарантирующей обвиняемому право на «скорый и публичный суд», на то, чтобы «быть осведомленным о сущности и основании обвинения», а также «право на очную ставку со свидетелями, показывающими против него». Затем в статье отмечалось, что правовая система древнего Израиля основывалась на аналогичных принципах:

Поскольку местный суд располагался у городских ворот, не было сомнений в том, что он являлся открытым (Второзаконие 16: 18–20)! Публичный характер суда, несомненно, побуждал судей выносить взвешенные и справедливые решения, что не всегда происходит при закрытых слушаниях. А что можно сказать о свидетелях?

В библейские времена свидетели должны были давать свои показания прилюдно. По этой причине их призывали не поддаваться давлению со стороны публики и не «искажать истину на суде в угоду большинству» (РГГУ).

Хотя когда это удобно, в обоснование своих правил организация Сторожевой башни нередко прибегает к Моисееву закону и описываемым в нем правовым постановлениям, в данном случае она поступает прямо противоположным образом. Несмотря на похвалу «взвешенности и справедливости», которые свойственны открытым слушаниям, все заседания «правовых комитетов» Свидетелей Иеговы, согласно правилам организации, являются закрытыми, что создает ситуацию, по которой комитет не несет ответственности ни перед кем, кроме себя. Правильность вынесенных им решений должна быть принята собранием на веру. В отличие от христиан из коринфского собрания, четко знавших причину и обстоятельства, побудивших Павла призвать их ограничить общение с конкретным человеком, члены собраний в наши дни остаются в неведении о подробностях того или иного разбирательства. Образующийся вследствие закрытости действий комитета вакуум часто заполняется предположениями и догадками, а зародившиеся слухи еще долго могут ходить по собраниям, нанося несправедливый ущерб репутации человека.

Как свидетельствует Писание, в дохристианские времена старейшины города в основном выступали в качестве судей при решении разногласий, по просьбе пострадавшей стороны. Сложные ситуации рассматривались перед представителями Иеговы (перед священниками храма или, позднее, перед царем. Ср. Исход 18:13–16; Второзаконие 17: 8, 9; 25:1; 2 Царств 3:16–22; Исаия 10:1, 2; Руфь 4:1–13). За исключением тяжелых преступлений (таких, как, например, кровопролитие или поклонение ложным богам), вряд ли старейшины сами, в одностороннем порядке, начинали расследование и готовили обвинение (Второзаконие 17: 25; 21:1–9). В оправдание того, что старейшины Свидетелей Иеговы порою вмешиваются в родительскую обязанность наказывать непослушных детей, нередко приводят стихи из Второзакония 21:18–21. Но в действительности этот библейский отрывок только подчеркивает, что родители сами должны решать возникающие проблемы. Ведь ясно, что описанные в тексте родители сначала сами приложили немалые усилия для исправления и воспитания своих детей. Только когда становилось очевидно, что их усилия были напрасны, и что их сын (очевидно, достигший более–менее взрослого состояния) намерен продолжать вести крайне разгульный образ жизни, упорно оставаясь непокорным мотом и пьяницей, — только тогда родители обращались к старейшинам.

Конечно, христиане не обязаны подчиняться законодательной системе древнего Израиля, хотя основные её принципы служат нам руководством. Апостолы и другие авторы христианских Писаний подчеркивали, что нравственная и духовная чистота в собрании поддерживалась не благодаря ревностному и доскональному соблюдению буквы закона, а благодаря созиданию друг друга в любви и вере при помощи обучения, наставления, обличения, ободрения и, главным образом, при помощи собственного примера. Общение с упорными грешниками прекращалось не из–за того, что кто–то принимал некое официальное решение после проведения формальной правовой процедуры и навязывал его собранию, а из–за того, что верующие добровольно и индивидуально отторгали нечистоту. Действительно, когда этого требовали обстоятельства, христиан призывали отказаться от дружеского общения с согрешившим ради блага всего собрания и в надежде, что пристыженный нарушитель оставит свой неправильный путь. Стоит, однако, отметить, что в письме Коринфянам апостол говорил об «осуждении, которое вынесло ему большинство». Простить человека также должно было это большинство, а не просто какой–либо комитет, занимающийся «восстановлением» (2 Коринфянам 2:6–8). В противоположность такому подходу, правилами Общества предусматривается, что члены собрания, которые не прекращают общаться с исключенным человеком сами должны быть лишены общения. Но Павел ничего не говорит о том, что меньшинство, не пожелавшее участвовать в осуждении грешника из коринфского собрания, должно было быть как–то наказано.

«ПЛОХИЕ СООБЩЕСТВА»^[386]

В Матфея 18:15–17 Иисус дает людям указания о том, как решать личные разногласия:

Если же твой брат согрешит, то пойди и обличи его проступок между тобой и им одним. Если послушает тебя, то приобрёл ты брата своего. А если не послушает, то возьми с собой ещё одного или двух, чтобы устами двух или трёх свидетелей подтвердилось всякое дело. Если он не послушает их, то скажи собранию. А если и собрания не послушает, то пусть он будет тебе как человек из другого народа и сборщик налогов.

В поддержку своей крайне жесткой позиции в отношении исключенных, организация Сторожевой башни концентрирует внимание на последней фразе: «Пусть он будет тебе как человек из другого народа и сборщик налогов». В «Сторожевой башне» за 1 марта 1982 года (английское издание за 15 сентября 1981 года) исторические свидетельства о том, как фарисеи относились к таким категориям лиц во времена Иисуса, используются для обоснования собственной политики организации.

Иудеи той эпохи практиковали наказание отлучением. Систему такого наказания в целом можно было описать тремя терминами:

1. Ниддуй — вступал в силу при первом проступке. Иудеям запрещалось мыться с согрешившим в одной бане, пользоваться совместной бритвой, сидеть за одним праздничным столом, а также предписывалось ограничить с ним социальные контакты. Нарушителю также ограничивался вход в храм. Ниддуй продолжался 30, 60 или 90 дней.

2. Если нарушитель продолжал упорствовать, совет из десяти человек произносил на него официальное проклятие (керем). При этом человека полностью исключали из собрания, отрезая его от интеллектуальной, религиозной и социальной жизни общества.

3. Шаммата — это, очевидно, общий термин, относящийся и к ниддуй, и к керем. Судя по всему, когда человека «изгоняли из синагоги» (см., например, Иоанна 9:22; 12:42; 16:2), то подразумевалась именно шаммата^[387].

Иисус, возможно, имел в виду эти разные виды наказания, когда предупреждал своих последователей: «Отлучат вас от общества, и будут поносить [от греческого онеидизо, соответствует еврейскому керем (поношение)], и расславлять имя ваше как бесчестное»^[388].

Эта иудейская практика напоминает о подходе к лишению общения в Обществе Сторожевой башни. Правила Свидетелей Иеговы предусматривают три вида «церковного наказания», которые хотя и отличаются от фарисейского подхода в деталях, вполне совпадают с ним по духу:

1. Замечание. Если считается, что человек проявляет «грубое неуважение к теократическому порядку», но не совершил какого–либо конкретного серьезного греха, то его «держат на замечании». Вначале с таким человеком проводится разъяснительная беседа, но если он упорствует в своем неправильном поведении, то перед собранием выступают с речью, в которой, не называя имен, описывается данный тип поведения, а членов собрания призывают «взять на замечание» поступающих так Свидетелей. Полностью общение с таким человеком не прекращается, однако возвещателям советуют «ограничить» с ним социальные контакты^[389].

2. Порицание. Выносится на определенный испытательный срок. Порицание связано с более серьезными грехами, нежели при простом «замечании». (Такие грехи, как блуд, пьянство или воровство всегда заслуживают официального «порицания», однако в других областях различия не столь очевидны и во многом зависят от точки зрения конкретных старейшин, занимающихся тем или иным расследованием). «Порицание» может быть дано персонально или «перед всеми». Под «всеми» могут подразумеваться либо только свидетели, выступившие против подозреваемого на правовом слушании, либо — если о грехе стало широко известно — всё собрание. Если принимается решение вынести порицание перед всем собранием, то на проводящейся еженедельно «служебной встрече» делается соответствующее объявление, после которого может быть произнесена речь, обсуждающая конкретный грех, за который нарушителю выносится «порицание». На виновного также могут наложить ряд ограничений: не выступать перед собранием с какими–либо заданиями или речами, не представлять собрание в молитве, не зачитывать библейские отрывки или вообще не давать комментариев на встречах^[390]. С таким человеком не разрывают всех связей, но он неминуемо испытывает холодное к себе отношение. Кроме того, поскольку все обстоятельства дела известны только старейшинам, согрешивший должен быть готов к почти неизбежно появляющимся в собрании негативным разговорам и слухам. Длительность испытательного срока определяется старейшинами из правового комитета.

3. Лишение общения. Полное отторжение, исключение обвиняемого. Членам собрания не разрешается даже разговаривать с лишенными общения.

Если сравнить правила, принятые среди Свидетелей Иеговы, с иудейскими традициями, существовавшим во дни Иисуса, то нельзя не отметить не только сильный акцент на необходимости и в том и в другом случае соблюдать все предписанные процедуры, но и одинаковый дух — дух формализма и буквопочитания. В Писании такая иудейская система представлена вовсе не в благоприятном свете. Напротив, подчеркивалось, что она вселяла в людей сильный страх перед властью. Формальный подход не столько дисциплинировал людей или воспитывал в них силу характера, сколько развращал и искажал их ценности. Апостол Иоанн, подчеркивавший, что «любовь изгоняет страх», больше других разоблачал пагубные последствия, к которым приводили угрозы отлучения. Боязнь быть отрезанными от общества лежала тяжелым бременем на совести иудеев, сдерживала проявления их веры и даже приводила к отречению от Мессии (см. Иоанна 7:13; 9:22; 12:42, 43; 19:38; 20:19; 1 Иоанна 4:18).

О внушенном людям страхе свидетельствует пример Никодима. Несмотря на веру в то, что Иисус был «учителем, пришедшим от Бога», Никодим осмелился придти к Нему лишь под покровом ночи, когда никто не мог бы узнать его. Иисус объяснил Никодиму, что «поступающий по истине идёт к свету», а не пытается скрыть свои подлинные убеждения^[391]. Ситуация не изменилась и сегодня. Мне доводилось общаться с людьми, которые подписывают свои письма псевдонимом и даже открывают для нашей переписки отдельные почтовые ящики. Однажды мне позвонил молодой человек, представившийся сыном известного старейшины. Едва произнеся пару предложений, он спросил: «Вы ведь не записываете этот разговор?». Я уверил его, что не делаю этого. Он продолжал: «И у вас не установлен компьютерный определитель номера»? Я засмеялся и ответил: «Нет, но даже если бы он и был у меня установлен, я бы не использовал его». Он сказал, что надеется на мое понимание того, какому риску он себя подвергает, звоня мне. Молодой человек также предупредил, что если его жена войдет в комнату, то он будет вынужден сразу же положить трубку. Через несколько минут так и произошло: он внезапно прекратил разговор. На следующий день он позвонил снова и сказал: «Кажется, я разговариваю, как параноик». Я ответил: «Да, очень похоже. Но я понимаю почему». На протяжении последующих месяцев он звонил еще много раз, но так и не назвал мне своего имени (впрочем, я и не пытался его узнать). Его страх было невозможно не почувствовать. Тот же самый страх сковывал Никодима и других людей, живших в его время — страх быть обнаруженными и наказанными религиозной властью.

В словах Иисуса, записанных в Матфея 18:15–19, говорится не о формальной процедуре отлучения от церкви. Контекст недвусмысленно указывает на претензии одного человека к другому на индивидуальном уровне^[392]. Даже упомянув о возможном вмешательстве «собрания» (несомненно, имея в виду иудейские собрания, поскольку христианских собраний еще не было), Иисус сказал: «Пусть он будет тебе [единственное число] как человек из другого народа и сборщик налогов»^[393]. Итак, в данном сообщении излагается не процедура церковного наказания, налагаемого особым комитетом старейшин на всё собрание, а принцип, позволяющий потерпевшему лично избегать своего упрямого обидчика, сохраняя при этом свое достоинство. Стихи, предшествующие обсуждаемому отрывку, а также следующие за ним, только подтверждают этот вывод.

Хотя стихи 17 и 18 этой главы иногда приводятся в защиту полномочий церковной власти, контекст показывают обратное. Всего лишь два человека могут принять решение в религиозных делах и иметь при этом благословение Бога (стих 19). Это благословение не зависит ни от официального положения договаривающихся, ни от одобрения со стороны какой бы то ни было централизованной структуры власти. Все дело в том, что Иисус обещал быть «посреди них» (стих 20). В таких ситуациях, как и во всех других подлинно христианских стараниях, Господь руководит своими учениками. Именно так достигается согласие и подлинное единство, в независимости от численности собравшихся. Отец Иисуса содействует «единству духа» «над всеми, и через всех, и во всех» (а не только в некоторых!)^[394]. Иисус молился о единстве своих учеников, зная, что даже его личное влияние во время земного служения не могло само по себе сохранить их мир, который был возможен лишь благодаря Божьему Духу^[395]. Такой мир сильно отличается от мира, навязываемого авторитарной властью.

В Матфея 18:6 Иисус предупреждает не становиться «преткновением для одного из этих малых, которые верят в меня». Ключевым является вера в Христа, а не соглашательство с набором вероучений или церковных правил организации. В стихе 10 обращается внимание на личные отношения с Отцом. Далее следует притча о заблудшей овце и нежной заботе о ней пастыря (стихи 12–14). Очевидно, что своим догматизмом, непреклонными требованиями и неусыпным контролем за мышлением, верованиями и совестью своих приверженцев, организация Свидетелей становится преткновением для многих людей. Еще хуже то, что после такого преткновения и порой чисто символических попыток исправить ситуацию, организация просто–напросто изгоняет таких людей, — а ведь они зачастую находятся в числе «малых» которые, как сказал Христос, «верят в меня».

В качестве лишь одного примера, который иллюстрирует процветающий в организации дух, поощряющий старейшин (или по крайней мере позволяющий им) принимать жесткие меры в отношении «малых», посмотрите на случай юной помолвленной пары, жившей в одном из среднезападных штатов США. Молодой человек жил в отдельной квартире, а девушка — в семье с матерью и отчимом. Матери девушки и молодого человека стали Свидетельницами Иеговы и убедили молодую пару изучать Библию с четой «пионеров», чтобы «заложить хорошее основание для брака». Муж из четы пионеров занимался с молодым человеком, а жена — с девушкой. Молодые люди проявили искреннее желание познать волю Бога и после нескольких месяцев изучения стали посещать некоторые встречи собрания. Жена из четы «пионеров», занимавшихся с ними, рассказывает, что произошло дальше:

Однажды в пятницу молодой человек позвонил мужу, объяснил, что у него проблема, и попросил нас заехать к нему. Приехав, мы встретили в его квартире и его девушку. Она рассказала, что прошлой ночью отчим выгнал её из дома. Так как в тот поздний час ей некуда было больше пойти, она пришла к своему жениху. Желая поступить «правильно», он предоставил ей свою спальню, а сам лег на диване. Нам они позвонили потому, что нуждались в помощи в поиске жилья для молодой женщины. Мы с мужем предложили ей остаться у нас до тех пор, пока она либо не решит проблему с отчимом, либо не найдет другое место. Вечером этого же дня она должна была уже приехать к нам.

Как только мы отъехали, муж сказал мне, что хотя он и доволен тем, как всё устроилось, он все же хотел бы «попросить разрешения» у старейшин собрания. Я удивилась тому, что нам нужно было получить «добро» от старейшин всего лишь для того, чтобы пригласить в дом гостя — ведь он, мой муж, является главой нашей семьи. Но он всё равно хотел поговорить со старейшинами еще до приезда молодой женщины. По его словам он хотел, чтобы старейшины видели, что он «подчиняется организации».

В тот же вечер он встретился с двумя старейшинами, и после долгого разговора за закрытыми дверями ему сказали, что нам ни при каких обстоятельствах нельзя разрешать этой женщине находится в нашем доме. Я была в шоке, да и мой муж, казалось, был также крайне удивлен. Мы приехали домой после 9:30 вечера и узнали, что девушка прождала нас на протяжении нескольких часов, но, не дождавшись, уехала. Муж позвонил ей и сообщил, что старейшины не разрешили ей оставаться у нас, а значит мы были вынуждены отказать ей. Не зная, что делать, молодые люди решили, что девушка останется еще на одну ночь в квартире жениха.

На следующий день, в девять часов утра, двое старейшин постучали в дверь квартиры молодого человека. Молодые люди сказали, что очень обрадовались увидеть старейшин, полагая, что те пришли помочь им. Но старейшины просто спросили их, правда ли, что девушка провела в этой квартире уже две ночи. Молодые люди подтвердили это и попытались объяснить, почему так произошло. Старейшины ответили, что не хотят больше ничего знать, что в сложившейся ситуации у них нет другого выхода, как «исключить» молодую пару из собрания, и что в ближайшее воскресенье они намерены объявить об этом на встрече собрания. Не желая разбираться в возникшей проблеме, старейшины априори обвиняли молодую пару в грехе.

Вскоре после ухода старейшин приехали мы с мужем. Молодые люди были подавлены и разочарованы. Я не могла поверить, что в сложившихся обстоятельствах против юной пары, которая прозанималась с нами всего лишь три месяца и посетила только несколько встреч собрания, было необходимо предпринимать такие жесткие меры. Когда муж связался со старейшинами, они сказали ему, что вполне могут «исключить» любого, даже если человек посетил всего «одну встречу». В воскресенье, в присутствии матерей и двух сестер этих молодых людей, со сцены было зачитано официальное объявление об их «исключении», а собравшимся было сказано не общаться с ними. Теперь молодых людей отрезали и от членов их семей.

Несколько дней спустя мой муж договорился о встрече с районным надзирателем. Выразив сожаление о том, что он не узнал о случившемся еще до официального объявления, районный надзиратель, однако, посетовал, что сейчас уже ничего нельзя было сделать. Он объяснил, что Общество предпочитает не выступать публично против решений собственных старейшин.

Молодые люди решили, что что бы они ни делали, они всё равно уже были осуждены. Они начали жить вместе, через несколько месяцев поженились, завели детей, а в конце концов развелись. Я всё думаю: как сложилась бы их жизнь, если бы они не подверглись тогда публичному осуждению и не были бы отрезаны от своих семей на столь раннем этапе жизни? Возможно, их жизненный путь оказался бы более гладким. Как бы там ни было, несомненно одно: в том, как с ними обошлись, видно очень немного любви, милосердия или сочувствия.

Этот случай произошел до выхода «Сторожевой башни» за 15 ноября 1988 года (русское издание за 15 сентября 1989 года). В этом номере объявлялось, что о грехе некрещеных правонарушителей не нужно делать объявления перед собранием, и что к согрешившим некрещеным лицам не стоит относиться также, как к лишенным общения. Возможно, в свете нового постановления старейшины поступили бы иначе. Если и так, то это только подчеркивает, насколько неправильно со стороны организации навязывать своим старейшинам соблюдение правил, которые попирают их собственную совесть, ограничивают их в проявлении естественного сочувствия, сострадания и здравомыслия. Ущерб, нанесенный подобными правилами, во многих случаях невозможно восполнить.

Следует также обратить внимание и на другое указание из вышеупомянутой «Сторожевой башни». Если проводящие расследование старейшины решат, что некрещеный нарушитель более не соответствует требованиям, предъявляемым для некрещеных возвещателей, то, как говорится в журнале, «уместно для служебного комитета собрания в подходящее время сделать простое объявление: „[Имя нарушителя] больше не является возвещателем благой вести“». Речь не идет об объявлении о лишении общения. Результат, тем не менее, скорее всего, будет почти тем же . Несмотря на прямое заявление из журнала о том, что «Библия не требует от Свидетелей, чтобы они избегали разговаривать с ним», наряду с этими словами в статье содержится следующее предостережение: «Прежде некрещеного некающегося грешника полностью избегали. Хотя этого, согласно вышеуказанному изменению, и не требуется, но следует принимать во внимание совет из 1 Коринфянам 15:33»^[396]. Ссылка на стих, что «плохие сообщества портят полезные привычки» почти наверняка позволит большинству Свидетелей поддерживать с таким некрещеным человеком лишь очень прохладные отношения.

Наверное, очень немногие члены собрания воспримут это «измененное» толкование в качестве разрешения проводить время в беседах с такими людьми и укреплять их духовно. Несомненно, в тех редких случаях, когда это все же могло бы произойти, старейшины объяснили бы таким Свидетелям неправильность их устремлений. Такие «изменения» в политике, изложенные книжным и изобилующим формальностями языком, редко изменяют царящий в организации уклад. А ведь именно этот дух и общая догматическая установка лежат в основе безучастного и холодного отношения к людям.

ЧЬИ ПОСЛЕДОВАТЕЛИ?

Слова Иисуса о том, что отдельному человеку стоит относиться к своему упрямому обидчику, как к «человеку из другого народа и сборщику налогов», ни в коей мере не оправдывают чувств холодного пренебрежения и крайней неприязни, которые, по учению Общества Сторожевой башни, должны испытывать её члены в отношении лиц, исключенных из рядов организации. В этой связи Писание предоставляют нам два пути на выбор. Путь, избранный иудейскими религиозными вождями дней Иисуса, относившихся к людям из других народов высокомерно и с глубоким предубеждением, описан в ранее упомянутом выпуске «Сторожевой башни» за 1 марта 1982 года (английское издание за 15 сентября 1981 года), а также в более свежем номере за 15 апреля 1991 года. В статьях отмечается, что данные категории людей были «презираемы» и даже «ненавидимы» иудеями.

Однако еврейские Писания веками призывали поклонников Бога к совершенно другому отношению. Израильтяне должны были любить «пришельца», помня, что и сами они некогда были пришельцами^[397]. Мы читаем, что инородцы имели право на убежище в израильском народе, могли молиться в храме, иногда имели израильских слуг, и что Израильтяне даже молились за языческих правителей^[398].

По прошествии столетий благосклонное отношение иудеев к людям из других народов ухудшилось, несомненно по причине ужасного обращения, которому они подверглись со стороны языческих захватчиков во время плена. Используя тексты Писания, повествующие о входе Израиля в Ханаан и предписывающие избегать осквернения идолопоклонством, они стали считать всех язычников по своей природе врагами Бога и Его народа^[399]. Ко времени Нового Завета к людям из других народов относились с крайним отвращением и даже с ненавистью, считая их «нечистыми», такими, с кем «непозволительно» иметь дружеские связи. Даже после того, как иностранцы принимали иудейскую веру, стена между ними и еврейским народом оставалась, в отличие от прежних времен. Существовавшие предубеждения нашли свое отражение в стихах из Иоанна 18:28, Деяний 10:28; 11:3; Галатам 2:12.

Иллюстрация из «Сторожевой башни» за 15 сентября 1981 года (англ.), с. 19.

«Иудеи гнушались считавшихся грешниками сборщиков налогов. Единственным позволительным деловым контактом с ними была уплата требуемого по закону налога».

Отношение Общества Сторожевой башни к лишенным общения соответствует не учению Христа, а глубоко предвзятому отношению иудейских религиозных вождей к сборщикам налогов и людям из других народов.

Сын Бога не связывал себя этими или подобными им социальными условностями, за что подвергался неустанной критике со стороны религиозных властей^[400]. Он знал волю своего Отца, знал Его любовь ко всем людям в независимости от расы и призывал нас жить по более высоким стандартам^[401]. Христос сам показал Божью нелицеприятную любовь своим отношением к инородцам и сборщикам налогов (считавшихся презренными прислужниками языческого правительства), к самарянам и грешникам^[402]. Выступая в защиту своей политики полного отлучения бывших членов, Общество Сторожевой башни совершенно пренебрегает этим примером Сына Бога. Оно объясняет, что Иисус общался с такими людьми только потому, что еще раньше они продемонстрировали готовность принять благую весть. В одной из статей утверждается, что старания Иисуса помочь мытарям «не являлись образцом, как полагалось обращаться с нераскаивавшимися грешниками»^[403]. При этом игнорируется тот факт, что грешники раскаивались не до, а после получения помощи от Христа. На момент общения с Иисусом многие вели грешный образ жизни; некоторые женщины были блудницами — и Господь не уклонялся от общения с ними. Он говорил: «Я пришел призвать не праведников, а грешников»^[404]. Эти лица не были «на хорошем счету» в иудейском собрании. И в этом сообществе их не считали возможными прозелитами — такими, кого Свидетели Иеговы могли бы назвать «заинтересованными», закрывая на время глаза на их не вполне правильный образ жизни. В основном они уже были членами иудейского сообщества (скорее всего, с рождения) — частью народа, с которым Бог заключил Свой Завет. Но из–за их поведения к ним относились как к людям «на замечании», а иногда и вообще как к полным изгоям. А инициаторами того, чтобы «держать их на замечании», были «старейшины» иудейского сообщества. В аналогичной ситуации (при общении с человеком, находящимся в похожей оппозиции к сообществу Свидетелей Иеговы) всякий сегодняшний член собрания сам рискует быть отлученным за нарушение запретов организации на разговоры с бывшими членами сообщества. А подражать Иисусу в организации Свидетелей означало бы искать встреч и контактов не только с теми, кто просто отошел от соблюдения норм собрания и от общения с ним, но и с погрязшими в грехе полными изгоями, — стараясь помочь всем таким людям исцелиться. Позиция организации не допускает такой линии поведения. После того, как на человека вешается ярлык «лишенного общения», даже члены его семьи не могут обсуждать с ним духовные темы^[405].

На протяжении многих десятилетий даже старейшинам не полагалось разговаривать с лишенными общения — за исключением тех случаев, когда человек сам подходил к ним и просил об изменении своего статуса^[406]. Старейшинам объясняли, что они не должны быть инициаторами каких–либо разговоров, и что лишенные общения должны первыми обращаться к ним за помощью. И это несмотря на то, что в Писании содержится масса примеров того, как через своих пророков Бог первым обращался к народу, не только кратковременно вставшему на чрезвычайно порочный и непокорный путь, но и ведущему крайне неправедный образ жизни на протяжении многих лет^[407]. Большинство еврейских пророчеств были адресованы израильтянам именно тогда, когда они упорствовали в своих грехах. Прибавьте к этому тот факт, что «Бог показывает нам свою любовь тем, что Христос умер за нас, когда мы были ещё грешниками… [и] врагами»^[408].

Наконец, после того, как существующая практика продержалась около полувека , в «Сторожевой башне» за 15 апреля 1991 года признавали ошибочность такое положение вещей и заявили об уместности первыми идти на контакт с лишенными общения. К сожалению, организация незамедлительно опубликовала массу правил, относящихся к таким контактам, допуская к ним лишь старейшин и подробно объясняя, к?к именно нужно было «подражать милосердию Бога».

В первой статье для изучения из этого журнала приводится много замечательных примеров и принципов из Писания, относящихся к милосердию. Вторая статья — и это важно — рассказывает членам, как применять эти примеры и принципы на деле. По тому, как из библейских текстов выведены правила организации, можно явственно заметить влияние руководителей Общества на автора статьи. Во второй статье очень быстро закладывается основание для положения, что проявлять милосердие к исключенным, первыми идя с ними на контакт, имеют право только назначенные организацией старейшины. Прежде, чем процитировать стихи из Матфея 18:15–17, автор материала подчеркивает, что слова Иисуса были обращены к «апостолам, которые позднее были [т. е. стали] христианскими надзирателями» — несмотря на то, что, давая этот совет (который, очевидно, относился ко всем христианам), Иисус ни словом ни обмолвился о каких бы то ни было «надзирателях». Посвятив несколько абзацев описанию служения старейшин, «Сторожевая башня» за 15 апреля 1991 года (с. 22) продолжает:

¹⁰ В уже цитированной энциклопедии дальше говорится: «Логичным обоснованием отлучения являлось предохранение норм группы: „Малая закваска квасит все тесто“ (1 Кор. 5:6). Этот мотив очевиден в большинстве библейских и неканонических текстов, но забота об отдельном лице, даже после исключения, образовывала основу для призыва Павла из 2 Кор. 2:7–10» (курсив наш). Следовательно, теперешние пастыри стада логичным образом должны проявлять такого рода заботу (Деяния 20:28; 1 Петра 5:2). Прежние друзья и родственники, вероятно, надеются, что лишенный общения вернется; но из уважения к заповеди из 1 Коринфянам 5:11 они не общаются с ним. Они предоставляют назначенным пастырям проявить инициативу и увидеть, не заинтересовано ли данное лицо в возвращении.

Ничто в Писании не указывает на то, что ободрением, обличением и исправлением оступившихся могут заниматься исключительно старейшины. То, что они могут взять на себя руководство в этих вопросах, ни в коей мере не означает то, что другие не должны оказывать вообще никакой помощи заблудшим. Такой подход подразумевал бы существование двух классов христиан: духовенства и мирян (или, в данном случае, старейшин и рядовых членов собрания), живущих каждый по своим правилам. Однако такой склад ума чужд христианскому братству. Призыв «подражать Богу как дети возлюбленные» относится ко всем христианам, а не только к некоторым избранным^[409]. Несомненно, Божьему примеру сострадания и милости должны следовать все христиане, не оглядываясь на ограничения, придуманные человеческими организациями и призванные лишь упрочить церковную власть^[410]. Но материал из статьи касается не только рядовых членов собрания. Он распространяется и на старейшин, которым даются указания, как именно они могут проявлять милосердия в отношении «лишенных общения» и «отрекшихся от общения». Старейшинам сообщается, что «самое большее раз в год» они могут «обсуждать, не живут ли такие лица [которых можно было бы посетить] в территории собрания. Старейшины должны сосредоточить внимание на тех, которые исключены уже больше одного года»^[411]. Характерно, что даже милосердные поступки, которые по самой своей природе должны совершаться самопроизвольно и непринужденно, по собственной инициативе христианина, в организации Сторожевой башни подчиняются механистическим правилам. Можно ли представить себе пастуха, живущего по таким правилам, раз в год решающего, стоит ли ему пойти поискать заблудившуюся овцу, и сосредотачивающего свой поиск лишь на тех овцах, которые отбились от стада больше года тому назад? Как же это непохоже на милосердие и долготерпение нашего небесного Отца! Обращаясь к грешникам и идолопоклонникам в Иудее, Он сказал:

Я непрестанно говорил вам, говорил с раннего утра [«Я говорил вам, говорил вновь и вновь!», РБО, 2001], и вы не послушались Меня. Я посылал к вам всех рабов Моих, пророков, посылал с раннего утра [«вновь и вновь», РБО, 2001], и говорил: обратитесь каждый от злого пути своего и исправьте поведение ваше, и не ходите во след иных богов, чтобы служить им; и будете жить на этой земле, которую Я дал вам и отцам вашим; но вы не приклонили уха своего и не послушались Меня^[412].

Далее в статье подробно объясняется, как именно должны проходить визиты старейшин к лишенным общения, какие процедуры необходимо соблюсти и как вести себя «тем из нас, которые не являются надзирателями и не должны проявлять инициативу в отношении исключенных лиц». В журнале содержатся объяснения того, как члены собрания должны относиться к Свидетелям, живущим под одной крышей с лишенным общения родственником (таким членам собрания говорится, что они не должны походить на древних Иудеев, чья «ненависть распространялась даже на семью сборщика налогов»); обсуждается, как поступать, если лишенному общения «не хватает вежливости, чтобы держаться в стороне от посетителей», и что делать, если «исключенный случайно подойдет к двери или ответит на наш звонок по телефону»^[413]. Таким образом, замечательные принципы из Писания о Божьем прощении, с которых начиналась первая статья, подменяются формальными, сухими, безжизненными и догматичными правилами организации.

«ДАЖЕ НЕ ЗДОРОВАТЬСЯ»

Свидетели Иеговы должны относиться ко всем, носящим ярлык бывшего члена организации одинаково: избегать всякого общения и любых разговоров с ними. (Исключение составляют старейшины, которые раз в год могут посещать «лишенных общения» или «отрекшихся от общения».) Определенные уступки делаются в отношении членов семьи, живущих с исключенным под одной крышей. Тем не менее, родственники, живущие отдельно, могут вступать с ним в контакт только в случаях исключительной необходимости. Крайняя жесткость этой позиции отражает бездушное отношение к людям, свойственное религиозным вождям дней Иисуса. В поддержку собственной политики, в «Сторожевой башне» за 1 марта 1982 года (с. 17; английское издание за 15 сентября 1981 года, с. 21) организация цитирует следующее положение, относившееся к изгнанным из синагоги:

Впредь он был как мертвый. Ему нельзя было учиться вместе с другими, всякое общение с ним было запрещено; ему даже нельзя было показывать дорогу. Он мог, правда, покупать предметы первой необходимости, но с таким человеком было запрещено есть или пить^[414].

Заметьте, что в то время как Павел наставлял христиан в Коринфе принять личное решение прекратить общение с безнравственным человеком, членам синагоги религиозной властью «было запрещено» общаться с отлученными. Эта иудейская практика находит точное соответствие в том, как члены организации Свидетелей Иеговы должны относиться ко всем тем, на кого назначенные старейшины повесят ярлык «лишенного общения». Теперь таких людей рассматривают «как мертвых». При этом причина, по которой человека лишили общения, не имеет совершенно никакого значения. Может быть, Свидетель провинился в том , что травил тараканов на военной базе, подстригал газон на территории церкви или просто отмечал день рождения. Или отказался признать библейскую значимость 1914 года. Или выразил несогласие с тем, что в в?чере поминания смерти Христа принимают участие лишь некоторые христиане. В моем случае «преступлением» был обед в ресторане с моим работодателем, ранее оставившем организацию^[415]. Не конкретное «преступление» человека, а ярлык «лишенного общения» определяет отношение к нему со стороны членов организации.

В «Сторожевой башне» за 1 марта 1982 года (английское издание за 15 сентября 1981 года) (материал именно из этого выпуска использовали для того, чтобы лишить меня общения) задается следующий вопрос (с. 15):

Если христианин хочет поддерживать справедливость Бога и Его устройство лишения общения, то означало ли бы это, что ему не следовало бы вообще говорить с исключенным, даже не здороваться с ним?

Затем в статье цитируется 2 Иоанна 9–11, где говорится:

Всякий, кто рвётся вперёд и не пребывает в учении Христа, не имеет Бога. Кто пребывает в этом учении, тот имеет и Отца и Сына. Если кто приходит к вам и не приносит этого учения, не принимайте его в своём доме и не говорите ему слов приветствия. Ибо говорящий ему слова приветствия — соучастник в его злых делах.

Слова Иоанна приводятся в обоснование того, чтобы прекратить всякое общение с людьми, исключенными из организации. Не разрешается даже просто здороваться с ними. Слова апостола, тем не менее, никоим образом не поддерживают защищаемую журналом позицию.

Прежде всего следует заметить, что речь идет об «учении Христа», а не какого бы то ни было религиозного течения. Первое письмо Иоанна показывает, что для апостола ключевым моментом этого учения было основополагающее христианское убеждение в том, что Иисус есть Христос Божий, посланный Им во плоти на землю^[416]. В других отрывках Писания ясно показано, что критерием для крещения была искренняя вера новообращенного в то, что Иисус из Назарета действительно являлся Христом, что он умер за людей и воскрес, а также применение человеком учения и принципов Христа в своей жизни^[417]. Этот критерий не подразумевал принятия сложного набора «уникальных верований», выработанного много столетий спустя в каком–либо религиозном движении (например, в Обществе Сторожевой башни). Не шла речь и о соблюдении столь же сложного набора правил, действующих в той или иной организации. Различие во взглядах на другие, не столь значимые, учения не должна была быть причиной для разделений, при которых одна группа верующих сторонилась бы другой. Апостол призывает:

Слабого в вере принимайте в свою среду, не споря с ним о его взглядах^[418].

В «Сторожевой башне» утверждается, что под «спорами о взглядах» подразумеваются лишь «незначительные вопросы мнения, вкуса или различных решений совести»^[419]. При этом игнорируется контекст, из которого видно, что Павел рассуждает о таких вопросах, как использование определенной пищи или соблюдение определенных «священных» дней (Римлянам 14:2–23). Эти вопросы ни в коей мере не были «незначительными», особенно для иудейских верующих. Убеждение, что можно «есть все» (стих 2) могло бы позволить человеку употреблять в пищу идоложертвенное или свинину, — а к этим вопросам христиане иудейского происхождения относились очень серьезно. Некоторые на этом основании даже судили о положении других верующих перед Богом, то есть, вопреки утверждениям из «Сторожевой башни», вопрос не касался личных «вкусовых» предпочтений (подобных выбору пищевой диеты в наши дни), не имевших никакого отношения к религиозным верованиям^[420]. Соблюдению определенных дней (например, субботы) (стихи 5,6), в иудейском поклонении придавалось ключевое значение, а нарушение субботнего покоя считалось одним из величайших грехов. Христианам иудейского происхождения не так уж легко было привыкнуть к тому, что «все дни одинаковы». Тем не менее, несмотря на расхождения в понимании таких серьезных вопросов, Павел призывал не судить других на этом основании и не считать существующие различия во взглядах поводом для раздоров. Практика, принятая у Свидетелей Иеговы, идет вразрез с этим призывом апостола. Их организация поступает как раз наоборот и вмешивается в «вопросы, затрагивающие внутренние сомнения» (НМ), а также использует подобные спорные вопросы при осуждении людей, не являющихся её собственностью, которых осуждать она не имеет права. Ведь каждый из нас является «слугой» другого Господина, «который сам решит, стоит ли [его служитель] или упал»^[421].

Поэтому когда Иоанн писал о людях, которые «не пребывают в учении Христа», он не имел в виду различия во «мнениях» и понимании второстепенных (но все же важных) вопросов, о которых Павел писал римлянам. Дальнейшее обсуждение слов Иоанна в «Сторожевой башне» также искажает факты. Обратите внимание на то, какое объяснение слову «приветствовать» дается в «Сторожевой башне» за 15 февраля 2001 года, с. 31:

Еще Иоанн пишет: «Ибо приветствующий его участвует в злых делах его» (2 Иоан 11). Говоря о приветствии, Иоанн здесь использует греческое слово хэро, а не слово аспазомэ, встречающееся в 2 Иоан 13.

Слово хэро означает «радоваться» (Лук. 10:20; Фил. 3:1; Фил. 4:4). Оно также использовалось в качестве приветствия устного или письменного (Мат. 28:9; Деян. 15:23; Деян. 23:26). Слово аспазомэ означает «заключать в объятия», таким образом приветствуя кого–либо (Лук. 11:43; Деян. 20:1, 37; Деян. 21:7, 19). И то и другое слово может служить приветствием, но аспазомэ, скорее всего, предполагало больше, чем лишь вежливое «здравствуйте» или «добрый день». Иисус сказал 70 ученикам не приветствовать (аспасисти) никого. Так он указал, что их срочная работа не позволяет тратить время на приветствия с поцелуями, объятиями и долгими разговорами, распространенные на Востоке (Лук 10:4). Петр и Павел увещали: «Приветствуйте [аспасисти] друг друга лобзанием любви», или «лобзанием святым» (1 Пет. 5:14; 2 Кор. 13:12, 13; 1 Фес. 5:26).

Похоже, что Иоанн намеренно использовал во 2 Иоан. 10, 11 слово хэро, а не аспазомэ (2 Иоан. 13). Если так, то Иоанн призывал христиан избегать не только долгих приветствий (с объятиями, поцелуями и разговорами) при встречах с человеком, который учит лжи или который отрекся от собрания (отступник). Скорее Иоанн имел в виду, что нельзя приветствовать такого человека даже словом хэро, или обычной фразой «добрый день».

Кто бы ни написал этот материал (первоначально опубликованный в английском издании «Сторожевой башни» за 15 июля 1985 года и частично повторенный в «Сторожевой башне» за 15 сентября 1988 года [английское издание за 15 апреля 1988 года]), он, очевидно, не придал значения сообщению из Луки 1:28, 29. «Сторожевая башня» стремится показать, что слово аспазомэ (в отличие от слова хэро, использованного Иоанном в своем втором письме) подразумевает особую теплоту приветствия. Другими словами, делается попытка показать, что слово хэро — это довольно холодное и формальное «здравствуй», и что лишенные общения не заслуживают даже такого поверхностного приветствия. Однако в сообщении Луки можно прочитать о приветствии, с которым обратился к Марии ангел Бога:

Гавриил пришёл к ней и сказал: «Приветствую (греч.: хэрэ) Тебя! Господь с Тобою! Будь благословенна». Но она была смущена этими словами и думала, что бы это приветствие (греч.: аспазмос) могло значить^[422].

Ясно, что эти два слова используются здесь взаимозаменяемо. Приветственные слова ангела (хэрэ) Мария назвала греческим словом аспазмос. При этом приветствие ангела вовсе не было долгим (с объятиями, поцелуями и долгими разговорами, как говорится в вышепроцитированной «Сторожевой башне»). Слово аспазмос относится здесь не к объятиям или поцелуям, а к простым «словам» ангела^[423].

Но Общество Сторожевой совершает не только эту ошибку. Организация не понимает, что греческое слово хэро — это больше, чем простое формальное и холодное приветствие. Он содержит в себе не меньше теплоты, чем другое греческое слово, аспазомэ. Буквально хэро означает «радоваться» и соответствует еврейскому шалом, или «мир тебе»^[424]. Оно использовалось не просто как обычное приветствие, но как выражение личного или общественного одобрения и благорасположения, а иногда даже для признания чьей–либо власти или авторитета^[425]. Таким образом, когда в Библии говорится: «Того не принимайте в дом и не приветствуйте его, ибо приветствующий его участвует в злых делах его»^[426], то подразумевается теплое, гостеприимное приветствие^[427].

Понятно, что когда христианин отказывается «приветствовать» антихриста, то это не значит, что он не может даже сказать обычное слово «здравствуйте». Но он, конечно же, не станет приветствовать его таким образом, который подразумевал бы одобрение его действий в сопротивлении Христу. Такое радушное «приветствие» в адрес антихриста действительно сделало бы христианина «соучастником в его злых делах». С другой стороны, простой разговор с человеком вовсе не подразумевает одобрения, согласия и благосклонности. Например, когда христианин пытается опровергнуть неправильные взгляды отступника и убеждает его в ошибочности выбранного им пути, то он ни в коей мере не становится соучастником в злых делах этого «антихриста». Более того, Библия показывает, что такое исправление может быть для христианина обязанностью^[428].

Последние «изменения» в политике позволяют старейшинам первыми обращаться к лишенным общения. Но при этом организация уточняет, что «не следует посещать тех, которые занимают критическую, опасную позицию»^[429]. Благодаря своей политике, запрещающей любые разговоры с теми, кого организация причисляет к «отступникам», Общество Сторожевой башни сохраняет стерильную атмосферу в среде своих членов, гарантируя, что им не придется столкнуться с серьезной информацией, указывающей на ошибки в организации. При этом и сама организация снимает с себя ответственность как–то реагировать на неприглядные для себя сведения — ведь они же опубликованы «отступниками»! Именно на этом основании вопросы людей, после прочтения «Кризиса совести» позвонивших или написавших в главное управление, так и не получили ответа (на телефонные запросы обычно звучит один ответ: «без комментариев»). В оправдание такого «кодекса молчания» объясняют, что обсуждать материал «отступников» неправильно.

Даже если бы обвинения в отступничестве были обоснованными (что в большинстве случаев не так), занятая руководителями организации позиция базируется на искусственных оправданиях, на отговорках, не имеющих поддержки в Писании. В первой главе книги Иова описывается, как Иегова ведет дискуссию с Сатаной, первым и величайшим из отступников. Издания Свидетелей Иеговы, обсуждающие этот момент, говорят, что Иегова принял вызов Сатаны, и что в конце концов был достигнут положительный результат, хотя Иову и пришлось вынести много временных страданий^[430]. Тем не менее, сами руководители Общества отказываются принять какой–либо вызов и рассмотреть факты, которые противоречат их утверждениям. При этом принятие вызова не влечет за собой сильных страданий, а требует всего лишь провести открытое обсуждение. Иегова настойчиво посылал своих пророков к тем, кого Он сам называл «народом неверным», «детьми–отступниками»^[431]. Он не мирился с их проступками, не закрывал глаза на их грехи, но все же хотел «рассудить» их, «судиться с ними», «призвать их к ответу», чтобы их проступки стали очевидными, и народ мог искупить свою вину^[432].

Сын Бога без колебаний отвечал сатане — самому злостному из отступников — цитируя Писание и отвергая искушения^[433]. Он называет религиозных вождей народа, с которым у Иеговы в то время был заключен завет, «сынами геенны», «змеями, отродьем гадюк», убийцами Божьих пророков, и детьми дьявола, и, тем не менее, постоянно обращается к ним, отвечает на их вопросы, разоблачает их заявления и аргументы^[434]. Апостолы следовали Его примеру и вступали в разговоры не только с людьми, подобными порочным фарисеям и саддукеям, но и с теми, кто причислял себя к христианам, но вносил в собрание ложные учения и заблуждения. Письма учеников Христа ясно демонстрируют, что апостолы не уклонялись от ответов на доводы противников, но открыто противостояли им и опровергали их.

«Какою властью ты это делаешь?» — вот один из самых потенциально неприятных вопросов, которые можно было бы задать религиозным руководителям^[435]. Вместо того, чтобы честно рассмотреть разумные доводы и свидетельства искренних членов организации, сомневающихся в присвоенном ей праве на власть, Общество Сторожевой башни лишает общения тех, кто осмеливается говорить об этом вслух. Когда апостольство Павла было поставлено под сомнение некоторыми людьми, он не уклонился от брошенного вызова, но предоставил своим обвинителям исчерпывающие доводы, подтверждающие его избрание, рассмотрев конкретные претензии, жалобы и обвинения своих противников^[436]. И, как говорит сам Павел, в своей защите он не желал прибегать к своему высокому положению или «запугивать» христиан своими посланиями или решениями^[437]. Он не «смел… сам себя рекомендовать», не воевал «плотским оружием» (не прибегал к оскорблениям, обману или софистике), как это делали его противники, и не запугивал сомневающихся отлучением от церкви^[438].

Наставляя Тимофея, Павел призывал его избегать дурного влияния, словопрений и споров. Но он не давал Тимофею указаний бороться с такими явлениями при помощи власти и угроз отлучения от организации. Напротив, он умолял Тимофея «с кротостью наставлять» тех, кто вносил разделения, нуждался в покаянии и «освобождении из ловушки Дьявола»^[439].

Истинные христиане в наше время должны следовать примеру Бога, его Сына и апостолов Христа, а не примеру авторитарной организации.

ДРУГИЕ ОШИБКИ В ТОЛКОВАНИИ

Так как организация Сторожевой башни недвусмысленно запрещает своим членам разговаривать с лишенными общения на духовные темы, перед ней возникает проблема, связанная с призывом Павла из 2 Фессалоникийцам 3:14, 15. В «Переводе нового мира» его слова звучат так:

Если же кто непослушен сказанному нами в этом письме, держите его на замечании, перестав с ним общаться, чтобы ему стало стыдно. Но не считайте его врагом, а увещайте как брата.

Поскольку из этих слов видно, что с непослушными всякое общение не прекращалось, Общество Сторожевой башни вынуждено использовать эти библейские стихи для описания другой категории «правонарушений». Считается, что «держать на замечании» надлежит тех, кто совершил менее серьезные грехи и потому не заслуживает полного «лишения общения». В этой связи также утверждается, что описываемое здесь церковное наказание отличается от того, что предписывается в 1 Коринфянам 5:9–11. Но так ли это?

Контекст позволяет сделать вывод, что «правонарушением», обсуждаемым во втором письме фессалоникийцам, является непослушание записанным словам апостола, избранного самим Христом. Конечно, такое нарушение нельзя считать незначительным. Если кто–нибудь из Свидетелей с пренебрежением относится к учениям, правилам или письменным указаниям организации, то такое неуважение рассматривается организацией со всей серьезностью.

Обсуждая этот текст, «Сторожевая башня» за 15 апреля 1985 года (с. 31, англ.) приводит слова Павла «перестаньте с ним общаться», а затем отмечает:

Братья не прекратили бы с таким человеком все отношения, поскольку Павел советовал им «увещать [его] как брата». Но они могли бы пристыдить его тем, что ограничили бы [заметьте: «ограничили», а не «прекратили» — Р. Ф.] с ним свое дружеское общение.

В «Сторожевой башне» не сообщается (с умыслом, или без), что в обоих случаях (в первом письме коринфянам и во втором послании фессалоникийцам) Павел употребил одно и то же греческое выражение (ме синанамигнистай). В «Переводе нового мира» в Первом послании коринфянам это выражение передано словами «больше не общайтесь». Идентичность греческого текста можно увидеть, заглянув в подготовленный Свидетелями Иеговы «Подстрочник Царства» (Kingdom Interlinear Translation, англ.):

1 Коринфянам 5:11:

Но теперь я пишу вам, чтобы вы больше не общались с тем, кто называется братом, но остаётся блудником, или жадным, или идолопоклонником, или злословящим других, или пьяницей, или вымогателем, и даже не ели с таким человеком.

2 Фессалоникийцам 3:14:

Если же кто непослушен сказанному нами в этом письме, держите его на замечании, перестав с ним общаться, чтобы ему стало стыдно.

Степень убежденности и настойчивости автора этого наставления одинакова в обоих стихах. И в том, и в другом случае христиан призывают прекратить тесное, доверительное общение с человеком, который упорно ведет себя так, как описано в соответствующих отрывках. Цель апостольского указания из обоих писем — пристыдить нарушителя. В этом и заключается смысл слов Павла — ни больше, ни меньше^[440].

Члены раннего христианского сообщества придерживались различных взглядов по очень многим вопросам. Учения о мессианстве Иисуса, его жертвенной смерти, воскресении и вознесении, о спасении верой, о действиях святого Духа, а также нормы нравственности признавались очень важными для членства в Его «Теле»^[441]. Но даже в таких вопросах, как неверие в воскресение, неправильная точка зрения рассматривалась как проявление членом собрания духовной немощи. В таких случаях другие старались помочь ослабевшему, предоставляя ему необходимые доказательства. Собрание не считало его неверие поводом обвинить человека в отступничестве и применять по отношению к нему меры церковного наказания^[442].

Некоторые обсуждаемые здесь аргументы были представлены вниманию Руководящего совета более двадцати лет назад. Во время подготовки нового учебного пособия для организации (в создании которого принимали участие Карл Адамс, Эдвард Данлэп и я), мне было поручено написать раздел, посвященный теме лишения общения и смежным вопросам. Как упоминалось в главе 6, Карл Адамс, бывший в то время надзирателем Писательского отдела, представил президенту Норру служебную записку, в которой он объяснял необходимость внести в текст справочника ряд исправлений^[443]. Сам Карл ясно понимал важность многих обсуждаемых в этой главе моментов, что видно из нижеприведенных отрывков его меморандума (цитируется со с. 17 и 18):

Мы считаем, что в Матфея 18:17 подразумевается лишение общения. Иисус сказал, что если человек отказывается «послушать собрание», то мы должны воспринимать его как «человека из другого народа и сборщика налогов». Но какая конкретная мера должна быть предпринята по отношению к исключенному таким образом человеку? Иудеи не прекращали абсолютно всех отношений с такими людьми и не отказывались разговаривать с ними.

Размышляя над значением Матфея 18:17, было бы полезно рассмотреть 2 Фессалоникийцам 3:6, 14, 15, 2 Тимофею 2:25, 26 и Иакова 5:19, 20. В этих стихах, особенно в двух последних, употреблены сильные выражения. Там говорится о людях, попавших в «ловушку Дьявола», «пойманных живыми в его волю», об «отведенных от истины» и имеющих «множество грехов». Тем не менее, похоже, у христиан была определенная свобода увещевать таких людей и помогать им восстановиться. Не могли бы и мы делать то же самое сегодня? Не требуется поддерживать близкое или дружеское общение, подразумевавшее бы одобрение с нашей стороны их неправильных поступков. В 2 Фессалоникийцам 3:14 и в 1 Коринфянам 5:11 используется один и тот же греческий глагол (в первом случае переведенный «перестать общаться», а во втором — «больше не общаться»). Стих из 1 Коринфянам мы используем в отношении лишенных общения, с которыми мы «больше не общаемся». Но из 2 Фессалоникийцам видно, что «больше не общаться» не означает, что мы не должны даже «увещать» человека — следовательно, какие–то разговоры с ним по–прежнему могли бы вестись. Если библейские наставления или порицания считать одной из форм проявления духовной солидарности, то означает ли это, что когда мы проповедуем людям из других религий (в том числе церковнослужителям), мы также подчеркиваем свое духовное единство с ними? Действительно ли наше понимание базируется на том, что говорится в этих стихах, или же мы толкуем их жестче, чем следует?

Как это случалось и раньше, представленные Руководящему совету доводы из Писания были основательными и заставляли задуматься. Тем не менее, на нашем заседании они удостоились лишь самого поверхностного рассмотрения, — и в этом тоже не было ничего удивительного. Материал был зачитан, после чего различные члены Совета высказали свои мнения в отношении целесообразности или нецелесообразности внесения изменений. Приводимые доводы основывались не на молитвенном размышлении над библейским повествованием, а на том, что было бы «целесообразным» для организации. Традиционная точка зрения оставалась в силе. Более двадцати лет спустя позиция организации по этому вопросу, пожалуй, даже еще жестче, чем тогда.

11. «Чистота» собрания — какой ценой?

Мы ведь не командуем вашей верой, мы лишь трудимся вместе с вами ради вашей же радости

(2 Коринфянам 1:24, перевод В. Н. Кузнецовой).

Мера лишения общения, существующая в организации Свидетелей Иеговы, как по своему духу, так и по применяемым методам гораздо ближе к обычаям иудейских религиозных вождей, нежели к учениям Христа и его апостолов. Её последствия нередко трагичны.

К чему может привести политика Общества, наглядно иллюстрируется историей Аннет Стюарт из Вест–Брукфилда, штат Массачусетс. В описываемое время этой Свидетельнице Иеговы с многолетним стажем было 77 лет^[444]. Она рассказывает, что когда ее внучке исполнилось четырнадцать, мама девочки убедила ее принять крещение в религии Свидетелей Иеговы. Три года спустя, юная Свидетельница сообщила, что не может больше выдержать давление, оказываемое на нее в организации. На встрече со старейшинами она категорически заявила, что больше на встречи собрания не придет. Старейшины решили, что «поскольку она отказалась от общения с нами, нам больше ничего не остается сделать, как лишить ее общения». На тот момент правила организации не обязывали членов семьи прерывать все связи с лишенными общения, поэтому, по словам Аннет, «по крайней мере, семейные узы не были разорваны».

В 1981 году политика организации изменилась. Аннет пишет:

Внучка теперь оказалась оторванной от семьи и родственников. Но я не могла запретить ей приходить к нам домой — она же нуждалась в нас, как никогда прежде! Ее мать подчинилась новым правилам и совершенно перестала общаться как с дочерью, так и со мной. Конечно, это был ее личный выбор.

Затем — чтобы свой выбор могла сделать я — ко мне домой пришли два старейшины. Поскольку мой муж не является Свидетелем, они решили, что не могут запретить моей внучке посещать нас. Мой муж и раньше говорил об этом старейшинам.

Старейшины дали мне указание выходить из комнаты, когда внучка будет у нас в гостях. Мне нельзя было есть с ней за одним столом. На мой взгляд, их требования были бесчеловечными, нехристианскими, свидетельствующими об отсутствии любви. Я помню, как, плача, ответила им, что не смогу выполнить их указаний. Их лица оставались ледяными, безо всякого намека на сострадание.

В возрасте 73 лет, после 30 лет служения в организации, Аннет Стюарт была лишена общения. Ее муж, никогда Свидетелем не являвшийся, поразился тому, как обошлись с его семьей. Он написал в главное управление Общества Сторожевой башни, но решение старейшин было оставлено в силе. Его жена продолжает:

Мои любимые дочь, сын, внуки, правнуки — я не виделась с ними уже четыре года, хотя сын и дочь живут со мной в одном городе… Мой грех состоял в том, что я в собственном доме разговаривала со своей лишенной общения внучкой.

Как можно оправдывать такие действия разговорами о «чистоте собрания»? Не явствует ли из них стремление подчеркнуть другое — власть в собрании, которой никто не может ослушаться и при этом остаться безнаказанным? Старейшины даже сказали Аннет, что она «послужит примером всем тем, кто думает, что им закон не писан». Руководство организации поддержало решение своих представителей. Эта женщина в семидесятилетнем возрасте узнала, как «великие этого мира держат [людей] в своей власти» — только это произошло не в мире, о котором говорил Иисус, а в собрании, называющем себя христианским (Матфея 20:25, Кулаков).

Насколько разрушительными для семейных отношений могут оказаться жесткие правила организации, видно из сообщения Ришара Гимона и его семьи. Ришар был членом собрания уже на протяжении 30 лет, когда у него возникли серьезные вопросы по поводу некоторых учений Общества Сторожевой башни, что привело к «расследованиям» старейшин. Ришар был вынужден объяснять им, что ему нужны ответы из Писания, однако, как он сообщает в письме, ответ был неизменно одним и тем же: «Необходимо признавать Божий канал сообщения». В 1982 году старейшины собрания «Уилмот Флэт», штат Нью–Гемпшир, лишили его общения «за сомнения». Некоторые из членов его семьи поддержали решение об исключении, другие нет. Вот что произошло впоследствии (согласно его письму от 1984 года):

Наша личная драма продолжается. Пятого января три старейшины собрания «Уилмот Флэт» лишили общения мою жену и наших матерей (обе — вд?вы, 72 года и 77 лет). Такое безжалостное решение доставило им много сердечных страданий. Последняя ниточка, связывавшая нас с дочерью–Свидетельницей теперь оборвалась. Моя жена больше не может общаться с двумя своими сестрами и их семьями. Три внучки моей матери (остающиеся Свидетелями Иеговы), скорее всего, прекратят с ней всякие отношения. И, что печальнее всего, моя дорогая теща, скорее всего, будет отвергнута двумя своими дочерьми, девятью внуками и внучками и четырьмя правнуками. Все это — последствия политики Общества.

Подобных историй — сотни, если не тысячи. Свидетельством того, что они не являются крайними, ничего не доказывающими происшествиями, случившимися из–за недалекости горстки местных старейшин, является письмо, направленное Служебным отделом Общества Сторожевой башни молодому человеку (живущему в одном из северо–восточных штатов США), отец которого был лишен общения по единственному обвинению в том, что не считал ряд учений организации основанными на Библии. Сын написал в бруклинскую штаб–квартиру письмо, в котором объяснял, что его сестра и зять прервали всякие отношения с его отцом, что, по его мнению, было проявлением неуважения к родителю. Ниже приводится полученный им ответ (имя и адрес удалены по его просьбе с целью сохранения конфиденциальности):

НЬЮ–ЙОРКСКОЕ ОБЩЕСТВО СТОРОЖЕВОЙ БАШНИ

SCE:SSH

14 июля 1983 года

Дорогой брат ___________!

Мы получили твое письмо, где ты пишешь о своей проблеме, которую, по твоим словам, старейшины не могут решить. Твой отец был лишен общения, в результате чего твоя сестра и её муж перестали общаться с ним. По твоему мнению, такое отношение является неуважением к родителю.

Нам очень жаль, что твой отец был лишен общения. Его поступок, приведший к лишению общения, воздвиг между ним и беззаветно преданными членами семьи, продолжающими верно служить Иегове, библейский барьер. В возникшей проблеме виноваты не те члены семьи, которые остаются верными служителями, а он сам. Поэтому с твоей стороны было бы неправильно возлагать вину на сестру, которая с верой выполняет библейское указание из 1 Коринфянам 5:11.

Лишенный общения человек духовно отвергается собранием. Некогда существовавшие духовные связи полностью разрываются. Это относится даже к родственникам, в том числе к ближайшим членам семьи. Поэтому хотя члены семьи и признают родственные связи, они не будут иметь духовного общения с лишенным общения родственником (1 Цв. 28:6; Пр. 15:8, 9). Хотя ты и сестра, возможно, посчитаете необходимым время от времени решать с родителем какие–либо семейные вопросы, указание из 1 Коринфянам 5:11 не позволяет общаться с ним регулярно. Мы понимаем, что привязанность и родственные узы особенно сильны между родителями и детьми, однако в конечном итоге никто из нас не извлечет пользы и не порадует Бога, если из–за своих эмоций проигнорирует его мудрые указания и руководство. Необходимо проявлять полную уверенность в совершенной праведности его путей, в том числе в его указании лишать общения нераскаивающихся правонарушителей. Если мы останемся верными Богу и его собранию, то со временем согрешивший может извлечь из этого урок, покаяться и быть восстановленным в собрании. Мы надеемся, что твой отец поступит именно так.

С уважением,

Нью–йоркское Общество Сторожевой башни

Копия:________________

Итак, получается, что из–за несогласия с учениями организации член собрания будет причислен к людям, упомянутыми в пятой главе первого письма коринфянам. Получив ярлык человека «злого», он теперь находится в одной категории с людьми безнравственными и жадными, с вымогателями и идолопоклонниками. Вина за разрушение семейного единства возлагается на него.

Однако невозможно отрицать того, что почти во всех таких случаях раскол в семье вызывается не из–за того, что взгляды или чувства исключенного или «отрекшегося от общения» человека препятствуют единству. Раздор вызывается исключительно непреклонной позицией организации. Это очевидно из мгновенной реакции Свидетелей со всего мира на статьи из «Сторожевой башни» за 1 августа 1974 года (англ.), в которых позиция в отношении лишенных общения членов семьи существенно смягчалась^[445]. В ответ на статьи было получено много благодарностей от семей Свидетелей. Затем, в 1981 году, Общество восстановило свое прежнее, более жесткое толкование. К лишенным общения родственникам стали вновь относиться совершенно безучастно, с некоторыми разорваны все контакты. Если бы сегодня организация снова официально умерила свое отношение к лишенным общения, это, безусловно, привело бы к тому, что большинство Свидетелей без колебаний возобновило бы свои семейные связи. Особенно это касается тех случаев, когда исключенный с давних времен просто носит ярлык «лишенного общения», и его нельзя по справедливости считать «злым» или «развращенным». Я не верю, что члены семьи Аннет Стюарт действительно считали свою восьмидесятилетнюю бабушку относящейся к категории беззаконников. И, на мой взгляд, есть мало оснований сомневаться, что большинство Свидетелей не только испытывают огромную неловкость из–за занятой непреклонной позиции, но и в своем сердце не верят в ее правильность. Они смиряются с таким отношением, потому что оно навязывается им их религиозным руководством, на котором, по праву, и лежит ответственность за разлады в семьях во всех таких случаях.

Невозможно исчислить сопутствующие такому отношению сердечные страдания. Жившая в штате Мэн женщина, мать лишенной общения Свидетельницы из Массачусетса тяжело заболела и скончалась (в середине 1980–х годов). Хотя и родственникам этой исключенной женщины (Свидетелям Иеговы), и старейшинам собрания матери, был известен её адрес, никто не сообщил ей ни о болезни матери, ни о смерти, ни о похоронах. Она узнала о смерти родительницы уже после того, как та была похоронена. Эта женщина сообщает, что ей не дает покоя мысль о том, что её лишили возможности увидеться с умирающей матерью, выразить (или хотя бы попытаться выразить) свою любовь к ней. Кто станет утверждать, что Бог любви и его милостивый Сын согласны с таким отношением? И как могут люди испытывать привязанность к структуре, ответственной за такое поведение?

СУРОВЫЙ ЗАКОН ОРГАНИЗАЦИИ

Отношение к правилам Общества Сторожевой башни со стороны самих старейшин показывает, что воля организации фактически возведена ими в ранг закона. Категоричный тон, задаваемый (или, по крайней мере, покрываемый) главным управлением приводит к тому, что никакие обстоятельства — ни преклонный возраст, ни слабое здоровье, ни годы верного служении — не являются смягчающими при выполнении обязанности принимать все правила и учения организации.

Один из примеров столь часто наблюдаемой суровости, граничащей почти с абсурдом, затронул Дэвида Хейнса, Свидетеля из штата Мэн, владевшего компанией по установке охранных сигнализаций. Начиная с 1970–х годов он установил изрядное количество аппаратов, реагирующих при пожарах или проникновении воров. Некоторые системы были установлены в церквях и церковных школах. Затем, в 1980–х годах, три старейшины, Спир, Мэддок и Вентворт, пригласили его встретиться с комитетом собрания.

Под угрозой лишения общения ему сообщили, что он должен прекратить устанавливать сигнализации в религиозных зданиях. Дэвид согласился с их требованием. Затем старейшины сказали, что он должен прекратить обслуживание уже установленных систем. Дэвид подчинился и попросил своего сотрудника (не являвшегося Свидетелем) во внерабочее время (например, по субботам) проводить необходимое обслуживание, переводя на его счет всю получаемую от религиозных организаций оплату за услуги.

Но и этого показалось старейшинам недостаточно. Поскольку показания всех сигнализаций были выведены на центральную панель в офисе Дэвида, старейшины сообщили ему, что он должен прекратить даже наблюдать за поведением сигнализаций, установленных в церковных зданиях, иначе это неблагоприятно скажется на его положении в собрании. Он решил передать функцию наблюдения какой–нибудь другой фирме по установке сигнализаций, однако сообщил старейшинам, что это произойдет не сразу. Они дали ему определенный срок. Как раз в тот период времени его компания занималась обширной заменой оборудования, что не позволило Дэвиду уложиться в отведенный срок. Он не хотел лишиться работы и деловой репутации из–за невыполнения обязательств перед клиентами и попросил старейшин дать ему еще время. Те выделили ему дополнительно один месяц. Поскольку и к этому сроку Дэвид не завершил передачу части бизнеса другой компании, он был лишен общения, несмотря на то, что буквально умолял старейшин проявить понимание и снисхождение. Он прослужил в организации пятнадцать лет. После решения «правового комитета» о лишении общения, Дэвид подал апелляцию. В разговоре с апелляционным комитетом он пытался рассуждать со старейшинами, приводя примеры электриков или работников телефонных компаний, которые оказывают услуги церквям^[446]. Ему ответили, что он добровольно согласился устанавливать свои сигнализации, а потому решение о лишении общения было оставлено в силе.

Без сомнения, старейшины ни на секунду не задумались о том, насколько глупым является такое догматичное преследование своего соверующего, и насколько оно напоминает отношение фарисеев, осудивших учеников Христа за то, что они в субботу собирали и ели пшеничные зерна. Скорее всего, их главной мыслью было проявить себя «беззаветно преданными организации».

Случай с пожилым Свидетелем Джорджем Уэстом, произошедший в 1982 году, хотя и носит несколько иной характер, иллюстрирует такое же отношение старших мужчин собрания. Джордж сотрудничал с общиной Свидетелей Иеговы в Мейнарде, штат Массачусетс. У него развился рак костей, и состояние его ухудшилось до такой степени, что его поместили в больницу с самым пессимистичным прогнозом. Голова Джорджа поддерживалась медицинским каркасом, поскольку шейные кости не выдерживали её веса.

Местные старейшины узнали о том, что Джорджу было сделано переливание крови, и настойчиво искали встречи с ним, несмотря на его крайне тяжелое положение и протесты жены. Наконец, им удалось увидеться с ним, и при расспросах он признался, что согласился на переливание. Что его побудило к этому? Его дети от предыдущего брака, живущие на среднем западе, узнав о состоянии отца, позвонили ему и собирались навестить его в больнице. Джордж не виделся с ними со времени, когда они еще были детьми. Он согласился на переливание крови, чтобы хоть немного продлить свою жизнь и успеть повидаться с детьми, пока еще была такая возможность^[447].

Джордж Уэст был лишен общения всего за несколько дней до своей смерти.

Насколько же извращенным должен быть образ мыслей, чтобы считать, что такое отношение к человеку, находящемуся на смертном одре, хоть как–то связано с проявлением христианской морали или что оно хоть сколько–то способствует сохранению «чистоты собрания»? Единственное, что этим достигается — Свидетели не смогут проводить для исключенного человека похоронную службу. Кроме того, поскольку на момент смерти человек не являлся частью организации, а принадлежал к категории «лишенных общения», то большинством Свидетелей он будет считаться недостойным воскресения. В действительности такие поступки не очищают организацию, а наносят на нее пятно позора, поскольку носят яркую окраску черствости, свойственной одержимым религиозной «чистотой» фарисеям, а не христианскому учению. Представители организации словно боятся, что если они позволят искалеченному болезнью человеку умереть без ярлыка «лишенного общения», то тем самым они совершат серьезную ошибку.

В очередной раз можно задаться справедливым вопросом: кто несет первостепенную ответственность за такое отношение? Хотя нет никакого сомнения, что советы старейшин в разных собраниях могут проявлять более или менее милосердный дух, вину за такое жесткое, безучастное отношение нельзя просто списать на отдельных служителей собрания. Частота, с которой подобные случаи происходят, и их повсеместное распространение, указывают на то, что их питает один источник.

Поскольку обо всех лишениях общения сообщают в главное управление, руководителям движения хорошо известно, что происходит на местах. Позорное обращение с Перси Хардингом еще больше подкрепляет такой вывод, поскольку все произошло практически на пороге главного управления организации.

В 1910 году двадцатилетний Перси, уроженец запада Канады, познакомился с трудами Чарльза Расселла и приблизительно за полгода прочитал около 3000 страниц его произведений. Он вышел из протестантской церкви, с которой сотрудничал до этого момента, и стал единственным Исследователем Библии в своем городе. Начав свидетельствовать, он вскоре сколотил два кружка единомышленников, проводя крещения в находящейся поблизости реке. В своем письме он сообщает:

В 1918 году я оставил работу, чтобы служить полновременным проповедником. Мой «участок» покрывал сотни квадратных миль, в основном вдоль железных дорог, с юга провинции Альберты до Тихого океана. В сельской местности я проповедовал пешком, нося с собой две небольших сумки с книгами. В некоторые дни я проходил пешком по 15–25 миль [24–40 км].

Проведя в таком служении семь лет, 25 мая 1925 года он приехал в Бруклин, чтобы служить в главном управлении Общества. Четыре года работы в штаб–квартире позволили ему своими глазами наблюдать за тем, к?к президент Рутерфорд управлял организацией. Пребывание в Бруклине лишило Перси Хардинга многих иллюзий. Обескураженный, в 1929 году он оставил служение в главном управлении.

Несмотря на это, он продолжал активно сотрудничать с организацией, прослужив в одном собрании Бруклина на протяжении следующих пятидесяти шести лет. О том, что случилось дальше, он пишет:

С мая 1925 до декабря 1981 года я служил в одном и том же собрании, пока меня не лишили общения за то, что я поговорил о Слове Бога с некоторыми из своих друзей. Это было невероятный и, если говорить об Обществе, постыдный спектакль. Правовой комитет получил письмо от совета старейшин из другого собрания, в котором недавно был лишен общения мой друг. Его долго расспрашивали, с кем из Свидетелей он говорил о Библии. Он уступил их напору и назвал несколько имен, среди которых было и мое. Отталкиваясь от этого письма, в котором приводились мои слова и мысли еще нескольких людей, они стали меня расспрашивать. Я ответил, что мне нечего им рассказать, поскольку я считаю свои разговоры с друзьями личным делом, которое к другим не имеет никакого отношения. Они обещали дать мне копию письма, но слова своего не сдержали.

Затем они стали задавать мне вопросы, самым важным из которых был следующий: верю ли я, что «Общество является Божьей организацией, и что оно провозглашает истину». Я ответил, что в Писании ничего не говорится о том, что Бог хотя бы однажды использовал для проповедования истины какую–нибудь организацию. Начиная с Моисея и всех пророков до Иоанна и Откровения, Бог всегда обращался с людьми по отдельности.

Старейшины провели три заседания комитета, последнее из которых проходило в Вефиле. На том заседании я был лишен общения. С речью в Зале Царства выступал Гарри Пелоян [долгое время входивший в коллектив авторов Сторожевой башни], выдвинув против меня обвинение, которое даже не упоминалось ни на одной из встреч правового комитета — обвинение в разрушении единства собрания. Исказив смысл стихов из 2 Иоанна 10, 11, он велел ста семидесяти пяти собравшимся разорвать со мной всякие отношения. После встречи все обходили меня стороной, как прокаженного.

Перси Хардинг, вскоре после лишения общения в 91–летнем возрасте.

На тот момент Перси уже исполнился 91 год, и здоровье его было неважным. Правильно ли он толковал Писание или нет, факт остается фактом: проблема возникла не из–за того, что он сеял распри в собрании, а из–за того, что доверительно поговорил с друзьями. Ни один человек в собрании не жаловался на него, никто не считал его «агитатором–пропагандистом». Расследование началось только из–за того, что старейшины другого собрания стали вмешиваться в его частные разговоры о Писании с близкими друзьями. (Сравните с обвинением против апостола Павла и его ответ в Деяниях 24:5–13.) Будучи в 1982 году на северо–востоке США, я зашел к Перси Хардингу в гости на Шестую улицу в Бруклине. Он сидел, сгорбившись в большом кресле, и выглядел хрупким, истощенным, ослабленным возрастом и болезнью человеком.

Я спрашивал себя, к?к кому–то могло прийти в голову, что такой человек, как он, — не занимающий никакой должности в организации и не обладающий в ней никаким особенным влиянием, — представляет для нее настолько серьезную опасность, что несмотря на семьдесят лет, проведенные им в собрании, его необходимо было исключать и лишать права общаться с друзьями всей его жизни! Я подумал тогда, насколько же неуверенной и уязвимой должна чувствовать себя эта организация, чтобы в этом старом и слабом человеке увидеть серьезную для себя угрозу. Рассказывая о том, как решение об исключении повлияло на условия его жизни, Перси Хардинг пишет:

Раньше ко мне почти каждую неделю заходили две медсестры [Свидетельницы], делая для меня кое–что по дому, что я сам был выполнить не в состоянии. Что еще важнее, я мог позвонить им в случае необходимости. Поскольку 18 августа мне исполнится 92, кто знает, что может со мной произойти? После лишения общения я позвонил одной из сестер. К телефону подошел ее муж и ответил: «Энн нельзя с вами разговаривать».

Еще раз отмечу, что единственное, в чем старейшины могут меня обвинить, так это в том, что я поговорил о Библии с некоторыми своими друзьями.

Общаясь с Перси, я заметил, что он был человеком весьма прямолинейным. Возможно, в разговоре с судившими его старейшинами он был резковат и категоричен. Но даже если бы его речь была не просто резковатой и категоричной, но язвительной, саркастической, грубой — разве можно это считать оправданием тому, чтобы, образно говоря, списать и вычеркнуть из памяти человека в возрасте 91 года, одинокого, больного, без живущих поблизости родственников, посвятившего организации более семидесяти лет активного служения? Какое ужасное преступление он совершил, чтобы заслужить такое наказание? Мне очень сложно понять, как люди, называющие себя учениками Пастыря доброго, Иисуса Христа, могли поступить столь бессердечно. Несмотря на это, как указано выше, все это случилось на самом пороге главного управления Общества Сторожевой башни.

Третьего февраля 1984 года Перси Хардинг скончался. За двадцать пять месяцев, прошедших после его исключения, ни один человек из собрания, в котором он прослужил 56 лет, не зашел к нему и не поинтересовался его жизнью^[448].

НЕСОГЛАСИЕ С ОРГАНИЗАЦИЕЙ — ВЕЛИЧАЙШИЙ ГРЕХ

Случай с Перси Хардингом также иллюстрирует настойчивость, с которой организация вынуждает приверженцев принимать все ее учения. Когда люди со стороны (в том числе журналисты) задают Обществу Сторожевой башни вопросы об отношении организации к тем, кто не согласен со всеми её толкованиями, представители движения рисуют картину почти идиллической терпимости:

Если кто–нибудь не хочет жить по нашим принципам, мы его не держим. Мы никого не травим, никому не причиняем физического или эмоционального вреда… В главном управлении не диктаторы сидят^[449].

Мы не являемся духовной полицией… Мы никому не запрещаем иметь свое мнение^[450].

Если кому–то здесь не нравится, они всегда могут уехать… Я не понимаю, почему несогласные просто тихо не уйдут^[451].

Уверен, что эти люди понимают: нарисованная ими картина не соответствует действительности. Ибо им известно, что происходит, когда несогласные пытаются «просто тихо уйти». Действительность не слишком отличается от того, как если бы солдат подошел к своему военачальнику и сказал: «Товарищ командир, слушаясь голоса совести, я решил уйти. Сообщаю Вам, что я хотел бы уйти тихо, не производя никакого волнения в солдатских рядах». Если он незамедлительно не заберет свои слова обратно, то его ожидает либо трибунал, либо в случае войны, расстрел «пятой колонной». Примерно с тем же — в духовном смысле — придется столкнуться Свидетелям Иеговы.

Подумывающие о том, чтобы «тихо уйти» понимают, что к виску им приставлено «оружие» — угроза быть лишенными общения или объявленными «отрекшимися от общения» с одинаковыми для них последствиями. Хотя буквальной «пятой колонны» позади членов организации нет, они могут добровольно оставить собрание, только приняв ярлык еретика, с которым истинные христиане не могут иметь ничего общего и к которому даже родственники должны относиться как к предателю. Правила организации не предоставляют никакой возможности уйти достойно. О том, что «никому не причиняется эмоционального вреда», мог сказать только бесчувственный человек.

Такая ситуация стала особенно очевидной после 1980 года. После исключения нескольких работников штаб–квартиры из–за неполного согласия со всеми учениями Общества и моей отставки из Руководящего совета, организация приняла курс, отраженный в ее письме разъездным представителям от 1 сентября 1980 года^[452]. В письме отмечалось, что даже если человек не распространяет учения, отличающиеся от мнения «верного и благоразумного раба», а просто верит в них, то он является отступником и подлежит лишению общения. Хотя в письме старейшины призываются проводить расспросы о частных убеждениях братьев с «благоразумием и мягкостью», вышеприведенные случаи (в том числе история Перси Хардинга) показывают, как эти «благоразумие и мягкость» применяются на деле. Это письмо развязало руки людям, склонным к догматизму и нетерпимости, а людей мягких подтолкнуло к бессердечным поступкам. Задавать простые, обусловленные невежеством вопросы разрешается, даже приветствуется. Но если вопросы возникают после серьезного изучения, если они подкреплены знанием и умением рассуждать, если они подрывают веру в какие–либо учения организации, то в подавляющем большинстве случаев атаке подвергнется сам вопрошающий и его побуждения, а на его вопросы так и не будет дано ответов.

События, произошедшие с главном управлении в Бруклине и описанные в «Кризисе совести», показали истинную цену проявленных «благоразумия и мягкости». Такое же отношение впоследствии проявило себя по всем Соединенным Штатам и во многих других странах. Была поставлена цель создать стерильную атмосферу, в которой учения и правила организации могли бы безоговорочно приниматься всеми членами собрания, а у руководства никогда не возникало бы необходимости полемизировать с компетентным противником или разрешать противоречия с Библией и неблагоприятными фактами. Не преувеличиваю ли я? Вот лишь несколько показательных примеров из десятков имеющихся.

В «Кризисе совести» рассказывалось о лишении общения Эдварда Данлэпа (достигшего к тому моменту почти семидесятилетнего возраста) который, после пятидесяти с лишним лет сотрудничества с организацией (большинство из которых были проведены в «вефильском служении») был фактически выставлен на улицу, лишен общения за то, что в разговоре с друзьями высказал несогласие с некоторыми учениями организации. Я упомянул, что вернувшись в родной город Оклахома–Сити, Эд занялся наклейкой обоев, работая в паре со своим братом, Мэрионом. Что случилось дальше?

Мэрион Данлэп в то время являлся «городским надзирателем» над несколькими собраниями в Оклахома–Сити. Он стал Свидетелем Иеговы почти пятьдесят лет тому назад и активно участвовал в проповедническом служении и встречах собрания. После того, как он предоставил своему семидесятилетнему лишенному общения брату жилье и работу, расследования дошли и до него. Его лишили общения, после чего в течение года еще пять членов семьи Данлэпов были также исключены. Они не занимались ничем неподобающим, не провоцировали проблем, не возмущались и не протестовали. Просто их совесть подсказывала им, что свою веру нужно строить на Слове Бога, а не на словах несовершенных людей или организаций.

Еще один Свидетель, профессор Университета штата Оклахома высказался о том, что не позволить человеку с учительскими способностями Эда применять эти способности в жизни было бы неразумно. Он поспособствовал тому, чтобы Эда приняли на работу в университет, где тот мог читать определенный курс. Его поступок привлек к нему внимание старейшин, которые, недолго думая, лишили его общения.

Можно возразить, что в некоторых случаях попавшие под подозрение члены организации сами переставали приходить на все встречи собрания. Однако это ни в коей мере не означало, что они стали плохо относиться к отдельным Свидетелям Иеговы, что они хотели разорвать всяческие дружеские отношения и всякое общение с членами собрания. Полное прекращение отношений являлось следствием жестких решений старейшин.

Необычайное рвение в преследовании подозреваемых со стороны старейшин проявилось в городке Дэнси (штат Миссисипи) — достаточно маленьком, чтобы не быть обозначенным на большинстве географических карт — и затронуло семью Уокеров. В 1940–х годах сначала мать, а затем и три ее дочери стали Свидетелями Иеговы. Со временем Рей Филлипс, муж одной из дочерей, построил прямо напротив дома Уокеров, на принадлежавшей ему земле, Зал Царства и впоследствии пожертвовал его собранию.

Сью Уокер, одна из трех дочерей, стала «пионеркой», а впоследствии закончила миссионерскую школу Галаад. Она была направлена служить в Боливию, где, живя в сложных условиях, провела 12 лет. Как–то проповедуя в граничившем с джунглями городе Тринидад, Сью вместе со своей спутницей оказалась совершенно отрезанной от собрания Свидетелей. Находящийся в низине город в сезоны дождей часто затапливало, и единственным средством передвижения становились небольшие лодки. (Сью рассказывает, как однажды изучала Библию с женщиной, все время державшей подле себя деревянную палку. Сью было любопытно, для какой цели мог понадобиться этот инструмент. И вот, во время одной из встреч на порог дома выползла водяная змея. Женщина спокойно взяла свою палку и столкнула змею обратно в воду.) Вместе со своей напарницей Сью на протяжении многих лет верно выполняла назначение, справляясь с плохим питанием и болезнями.

В 1962 году Сью перевели служить в Доминиканскую Республику, где в это время работали мы с женой. Времена тогда были неспокойные. В 1965 году произошла крупная революция. Возвращаясь домой после изучений Библии, Сью не единожды приходилось укрываться от пуль. Несмотря на проблемы со здоровьем, к двенадцати годам, проведенным в Боливии, Сью добавила еще тринадцать в Доминиканской Республике. После этих 25 лет миссионерского служения Сью посчитала долгом вернуться в Дэнси, чтобы заботиться о престарелых родителях (которым на тот момент было за восемьдесят). Хотя, вернувшись в родные края, она продолжала полновременное (теперь уже «пионерское») служение, её обескуражили высказывания некоторых местных Свидетелей, посчитавших, что она «оставила свое назначение». Ходили даже совершенно беспочвенные слухи о том, что Общество само отправило ее домой за плохое поведение.

Мне кажется невероятным, что хоть кто–нибудь, знакомый со Сью Уокер, мог высказываться о ней в таком духе. Как надзиратель филиалов в Пуэрто–Рико и Доминиканской Республике, я был знаком и общался с более чем сотней миссионеров. Из всех них Сью Уокер с наименьшей вероятностью могла бы быть причиной каких–нибудь недовольств. Будучи человеком ровным, нераздражительным, она выполняла свою работу тихо, не причиняя никому неудобства. Немногие миссионеры столь же много читали Библию, как она. Изучение Писания, вкупе с накопленным за многие годы служения в разных странах опытом привело ее к пониманию того, что в организации отсутствует подлинно христианский дух. Со временем Сью Уокер была вынуждена также пересмотреть свою убежденность в том, что организация является единственным каналом Бога и его избранным инструментом. Ее сестры пришли к такому же перепутью. Последующие события ярко демонстрируют последствия «пастырской» заботы о «заблудших» овцах со стороны немалого числа старейшин.

Первой внимание привлекла к себе племянница и тезка Сью Уокер, Сью Филлипс. Убедившись, что учение Общества неправильно передавало звучавшую в первом веке благую весть, она без лишнего шума прекратила посещать собрания. Областной надзиратель, районный надзиратель и местный старейшина пришли к ней с визитом и приблизительно в течение часа расспрашивали Сью о причинах ее отсутствия на встречах. Она рассказала им о своих чувствах, сообщив, что после глубокого исследования Писания не могла с чистой совестью поддерживать некоторые учения организации. В числе таких учений она упомянула толкование, согласно которому Христос является посредником лишь для определенного класса христиан. Она также сказала о том, что существующая в организации атмосфера создает впечатление, что спасение необходимо заслужить определенными делами. Как происходит в тысячах подобных ситуаций, основное внимание после этого переключилось от Писания к «организации». Местный старейшина задал Сью вопрос о том, откуда она узнала о Божьих замыслах. Вместо ожидаемых от нее слов («от организации») Сью ответила: «Из Библии». Старейшины заверили ее, что они «изучали Библию побольше ее и были назначены на служение организацией». К этому сводилась суть их наставлений: основное внимание привлекалось к важности организации; вскоре после этого старейшины ушли.

Через несколько недель после этого «пастырского посещения» Сью должна была отлучиться из дома. Вернувшись из поездки, она нашла у дверей записку, приглашавшую ее встретиться с правовым комитетом в тот же самый день, 3 января 1982 года. Она вернулась домой сильно нездоровой, и сразу же попала в больницу, из которой смогла выписаться только через двенадцать дней. За это время никто из Свидетелей не навещал ее, хотя две «сестры» звонили ее матери и интересовались Сью. За двенадцать дней, проведенных ею в больнице, «пастыри» вели себя в точности так, как в притче Иисуса: «Я был болен… — а вы не навестили меня»^[453].

В пятницу Сью вернулась домой. Ровно через два дня после выписки из больницы, в воскресенье, ей позвонил местный старейшина, чтобы назначить новую дату встречи с правовым комитетом. Сью сообщила ему, что только–только выписалась из больницы, что нехорошо себя чувствует, и что у нее нет намерения идти на заседание правового комитета. Старейшина сообщил, что ему было известно о ее нездоровье, и выразил свое сожаление. Он добавил, что если она не придет на встречу с правовым комитетом, то им придется принять меры. Сью ответила: «Всё равно вы поступите так, как вам угодно». На это старейшина возразил, с раздражением подчеркивая слова: «Мы поступим так, как скажет организация».

Через три дня Сью направила в собрание и всем своим знакомым письмо, отрывок из которого приводится ниже:

Больше года я очень и очень тщательно изучаю Слово Бога. Никогда в своей жизни я не уделяла столько времени для изучения, молитвы и размышлений. То, что я начинаю понимать, заставило меня изменить всю свою жизнь. Принятые мною решения не были поспешными — им предшествуют многие часы изучения, размышления и молитвы. Я очень люблю Иегову Бога и Иисуса Христа и не хочу сделать ничего такого, что вызвало бы их неодобрение. Я от всего сердца принимаю христианство как самый лучший, самый вознаграждающий путь жизни. Я не ищу для себя другого. Я принимаю Библию в качестве вдохновленного Слова Бога и руководства для жизни. Для меня благая весть об Иисусе Христе, о том, что он сделал для всего человечества, о перспективах для верящих в него, — это самая волнующая, самая замечательная весть на свете. Для каждого христианина преданность Иегове Богу, Иисусу Христу, Библии, благой вести и христианскому пути должна быть важнее всего остального. Моя преданность и поддержка направлена ко всему этому безоговорочно. После многих месяцев изучения Библии и горячих молитв я пришла к заключению, что мои прежние убеждения просто не основываются на Писании. Как христианка я понимала, что нужно что–то менять, что некоторые вещи я более поддерживать не могу.

Через несколько дней после получения письма старейшины сделали объявление собранию города Мэнти (встречи которого проходят в Дэнси) о том, что Сью Филлипс была лишена общения «за неподобающее для христианина поведение»^[454]. На домашний адрес Сью было направлено уведомление об исключении, подписанное просто «Собрание Мэнти».

За весь этот период местные старейшины и разъездные надзиратели посвятили «пастырской» заботе об этой девушке, с детства воспитывавшейся на принципах Свидетелей Иеговы, полтора часа своего времени. Несомненно, они считали, что проявили достаточно «благоразумия и мягкости», к которым их призывало указание из главного управления Общества Сторожевой башни. Судя по всему, ясные заверения Сью Филлипс в том, что она глубоко уважает Писание и искренне стремится угождать Богу и Христу, не оказались для старейшин достаточно веской причиной, чтобы воздержаться от принятия против нее какого–либо решения. Вероятно, они не видели необходимости отнестись к ней с терпимостью и пониманием или в спокойной, мягкой, неосуждающей манере помочь ей разобраться с её вопросами. Не теряя лишнего времени, старейшины сделали официальное объявление о том, что членам собрания не подобает больше общаться со Сью Филлипс.

В литературе Общества Сторожевой башни часто утверждается, что несогласные с организацией движимы такими отрицательными побуждениями как гордость, бунтарский склад ума, нежелание проповедовать по домам, недостаток смирения и тому подобное. Я не сомневаюсь, что в отношении некоторых это действительно так. Но мне также известно, что во многих случаях эти обвинения совершенно безосновательны. Совершенно очевидно, что эти обвинения нельзя было отнести к тёте Сью Филлипс, бывшей миссионерке Сью Уокер. За более чем сорок лет служения она, вне всякого сомнения, посвятила несоизмеримо больше времени служению по домам, чем кто–либо еще в её собрании, включая старейшин и разъездных надзирателей. Прекратив миссионерское служение, она до последнего времени продолжала тесно сотрудничать с мэнтийским собранием, регулярно посещала встречи, активно «свидетельствовала» и проводила изучения Библии с заинтересованными людьми. Однако то, как организация обошлась с её племянницей, дало ей понять, что наступило время принимать решение. «После тебя придут и за мной», — сказала она родственнице. Сью Уокер написала письмо о выходе из общины, и в воскресенье, перейдя через дорогу и зайдя в Зал Царства, лично вручила по экземпляру каждому из старейшин.

Тогда Сью Уокер было 63 года. На протяжении сорока двух лет она была Свидетельницей Иеговы, тридцать пять лет проведя в полновременном служении, двадцать пять из которых — в миссионерском служении в разных странах. Она отказалась от возможности иметь семью, завести детей, перенесла много лишений, трудилась в нецивилизованных территориях и все время старалась жить по библейским принципам. Разве не должно собрание ценить таких людей, понимая, насколько полезными для других могли бы оказаться ее пример и опыт? Если бы учения Свидетелей твердо и прочно основывались на Писании, то разве не должна была организация приложить все усилия для того, чтобы сохранить общение со своим верным служителем в надежде со временем разрешить разногласия? Я думаю, что это было бы правильно. Но обученные в организации старейшины считали иначе. Получив письмо, они не стали предпринимать никаких действий по нахождению примирения. Они просто сделали в собрании объявление, что Сью Уокер «отреклась от общения». По правилам организации, она теперь должна была рассматриваться всеми членами собрания как несуществующий человек, с которым нельзя разговаривать или общаться.

Всё это становится ещё более примечательным в свете того, что Сью Уокер по–прежнему помогала своей престарелой матери переходить через дорогу в Зал Царства, чтобы та могла присутствовать на встречах. Во время встреч Сью тихо сидела в Зале, хотя никто не здоровался и не разговаривал с ней. Она делала это исключительно из–за матери–Свидетельницы, желавшей посещать собрания. Когда здоровье матери ухудшилось настолько, что она больше не могла приходить в Зал Царства, ее редко навещал кто–нибудь из Свидетелей, опасаясь встретиться в доме с ее «отрекшейся от общения» дочерью. Впоследствии мнение матери об организации также изменилось. Когда скончался ее муж (никогда не бывший Свидетелем), они вместе с дочерью попросили меня приехать и провести похороны. Перед своей смертью она высказала пожелание, чтобы её собственные похороны также провел я. В небольшом городке, где все друг друга знают, на похороны пришло около ста человек, которые просто не могли не обратить внимания на одну особенность: несмотря на то, что мать Сью Уокер провела в организации более сорока лет, не была лишена общения и не считалась «отрекшейся от общения», на похоронах не было ни одного Свидетеля Иеговы. Не личная неприязнь к умершей, а правила организации сделали их присутствие невозможным.

События, произошедшие после объявления о том, что Сью Уокер «отреклась от общения», еще ярче продемонстрировали дух организации. За несколько месяцев до этих событий старшая сестра Сью, Лулу, вместе с мужем (родители Сью Филлипс) переехала из района Дэнси в штат Миссисипи, обосновавшись в северной части побережья Мексиканского залива. Осознавая многие нехристианские аспекты деятельности организации и предвидя неблагоприятные для себя последствия, они решили не сообщать старейшинам Мэнти свой новый адрес. Приехав в Лонг–Бич, они не стали связываться с местным собранием. Они надеялись уйти тихо, избежав споров, допросов и правовых слушаний.

Поэтому они очень удивились, когда вскоре после исключения их дочери из мэнтийского собрания, на пороге их дома безо всякого предварительного уведомления появились два совершенно ранее им незнакомых старейшины из собрания города Лонг–Бич, штат Миссисипи. Как эти мужчины узнали о Рее и Лулу Филлипс, остается только догадываться, однако из их высказываний было видно, что они продолжают правовое дело, начатое против их дочери за сотни километров от их собрания. «Пастырское» служение старейшин состояло из расспросов родителей Сью Филлипс об их убеждениях, о том, разделяют ли они взгляды дочери. Дав утвердительный ответ, несколько дней спустя Рей и Лулу получили приглашение встретиться с правовым комитетом. Не желая подвергаться дальнейшим расспросам, они сообщили, что на заседание старейшин не придут. В результате их также лишили общения.

Остается только вопрошать себя, как же можно «уйти тихо», следуя словам представителей Общества, в том числе Роберта Балзера из главного управления. Заверения в том, что такие меры необходимы для «сохранения чистоты собрания» звучат особенно легковесно в данном случае, когда общения была лишена тихая и малозаметная семейная пара людей, достигших почти семидесятилетнего возраста, и потерявших все связи с собранием.

Из трех дочерей Сью Уокер (являвшихся Свидетелями Иеговы) неисключенной оставалась только Лавиния (жившая в то время в районе Нового Орлеана, штат Луизиана), человек по характеру очень мягкий. Переехав в свое время на это место, Лавиния посетила несколько встреч в местном Зале Царства, но затем, как и её сестра Лулу, решила тихо прекратить свое сотрудничество с собранием Свидетелей Иеговы. В то же самое время, как «расследованию» подвергалась её сестра из Миссисипи, Лавинию также посетили два местных старейшины вместе с районным надзирателем с целью узнать, почему она пропускает встречи собрания. Лавиния рассказала им о причинах. Я ни в коей мере не осуждаю этих мужчин за то, что они проявили интерес к своей соверующей, или даже за то, что поощряли её чаще приходить на встречи — ведь они считали, что её духовное состояние находилось в опасности. Наоборот, проявление такого интереса вполне понятно и даже похвально. Однако их дальнейшие действия вызывают по меньшей мере удивление. Выслушав объяснение Лавинии о том, почему она не приходит на встречи собрания, районный надзиратель написал на листке бумаги короткое заявление от её имени (о том, что она более не желала приходить на встречи) и попросил её, в случае согласия с заявлением, подписать его. Лавиния согласилась. Что это значило? Что она теперь официально «отреклась от общения», что равнозначно совершению какого–либо серьезного правонарушения, за которое Свидетеля Иеговы могут исключить из организации. Теперь члены собрания не могли более разговаривать или общаться с Лавинией. «Пастырское» служение, описываемое в литературе Свидетелей Иеговы как преисполненные любви усилия по исправлению и исцелению заблудшей овцы, заняло самое большее один час. Лавиния же посвятила организации около 30 лет.

Эти пять членов семьи в совокупности провели в служении Свидетелей Иеговы приблизительно 200 лет. Время, затраченное старейшинами для предполагавшегося «возвращения их в стадо» не превысило пяти или шести часов.

СЛЕЖКА И ДОНОСЫ

Не верьте другу, не полагайтесь на приятеля; от лежащей на лоне твоем стереги двери уст твоих

(Михей 7:5).

Эта же ситуация повторяется снова и снова, от собрания к собранию, в одной стране за другой. Свидетели чувствуют обязанность доносить на членов собрания, если те отклоняются от курса и учения организации.

В статье «Время говорить — когда?» из «Сторожевой башни» за 1 мая 1990 года (1 сентября 1987 года, англ.) излагается официальная позиция Общества на этот счет. В журнале отмечается, что в случаях, когда Свидетелям становится известно о серьезных нарушениях их соверующими правил организации (которые потенциально могут привести к лишению общения), они должны сообщить об этом старейшинам, причем даже в тех обстоятельствах, когда это привело бы к нарушению норм конфиденциальности или принятой должностной клятвы (как, например, в случае с врачами, медперсоналом, юристами и другими лицами, имеющими доступ к не подлежащим разглашению сведениям). В статье говорится, что сначала «согрешившему» предоставляется возможность самому подойти к старейшинам и сознаться в правонарушении. Однако если он этого не сделает, «преданность Богу» должна побудить другого Свидетеля проинформировать руководителей собрания. Есть только одна сфера, где конфиденциальность считается священной обязанностью: это интересы самой организации, в том числе встречи правовых комитетов собрания^[455].

Невероятно, но меньше чем через четыре года после установления этого правила, в журнале «Пробудитесь!» за 8 апреля 1991 года (в английском издании — за 8 марта), были опубликованы «Права пациента», шестым пунктом которых следовало следующее (с. 6; в английском издании с. 7):

У пациента есть право на… конфиденциальное обращение со всеми извещениями и данными в связи с его лечением.

Как мы уже видели, это право ничего не значит, если оно вступает в конфликт с принятой в организации практикой, согласно которой любой Свидетель (даже являющийся врачом или медсестрой), узнавший о чьем–либо нарушении правил общины, должен сообщить об этом руководителям.

В журнале Medical Economics (англ.) за 9 августа 1985 года была опубликована статья доктора Джеральда Л. Буллока из города Плейно, штат Техас. В ней показано, что правила организации — не просто слова, и что Свидетели действительно чувствуют себя обязанными доносить на других, несмотря на серьезность последствий не только для них самих, но и для других. Д–р Буллок сообщает, что принял на работу молодую Свидетельницу, которая на протяжении нескольких лет до этого была его пациенткой и другом семьи. Он характеризует «Тони» (имена в статье Буллока изменены) как трудолюбивую и дружелюбную сотрудницу. Все шло хорошо до тех пор, пока к нему на прием не пришла «Линда» (условное имя другой Свидетельницы, знакомой Тони). По ее словам, она была изнасилована несколькими мужчинами после посещения одного из баров в Хьюстоне, штат Техас, и заразилась гонореей. После изнасилования она обращалась к другому врачу, а теперь хотела сдать анализы и убедиться в выздоровлении. Д–р Буллок не стал подвергать сомнению ее рассказ об изнасиловании, а сданные пациенткой анализы на наличие инфекции оказались отрицательными. Несколько недель спустя сильно взволнованная Линда позвонила ему, сообщив, что её лишили общения, и что теперь члены её семьи не могут общаться с ней. Она угрожала возбудить судебное дело, поскольку была уверена: старейшинам стало известно о её состоянии от Тони, имевшей доступ к медицинским записям д–ра Буллока. Далее врач пишет:

Я был поражен. Я не мог поверить, что Тони будет распространять сплетни о пациентке. Прежде, чем принять ее на работу, я подробно обсуждал с ней вопросы конфиденциальности. В моем руководстве для работников ясно отмечается, что в случае разглашения врачебной тайны, виновный будет немедленно уволен.

Поговорив с Тони, я был поражен еще больше. Она открыто признала, что разговаривала со старейшинами, объяснив это тем, что в ее религии все члены собрания обязаны сообщать старейшинам обо всех нарушениях церковных учений и правил другими верующими. Заполняя данные, необходимые для решения вопросов по медицинской страховке, она просмотрела медкарту Линды и узнала о причинах её обращения ко мне. Испытывая некоторые колебания, но, желая остаться верной своей религии, она сообщила о происшедшем старейшинам.

Странно, но Тони не подумала о том, что верность работодателю и другу должна была бы обязать её уведомить его, как она намеревалась поступить с информацией из его конфиденциальных записей. Её совесть, воспитанная в свидетельской среде, очевидно, не посчитала нарушение врачебной тайны существенной проблемой при решении того, кто достоин ее «верности». Д–р Буллок продолжает:

По крайней мере, это не было бездумной болтовней. Однако мне было бы проще смириться именно с безответственностью, нежели с тем, что верный работник и друг, полностью осознавая, какой ущерб будет нанесен вследствие его поступка и пациентке, и мне, тем не менее, осмысленно совершил его.

Ситуация с публичным осуждением Линды показалась мне невероятной. Все знакомые мне Свидетели казались такими добрыми. Я не мог поверить, что организация требует их заниматься доносительством и столь жестко наказывает оступившихся. Я позвонил ведущему старейшине церкви, с которым дружил со школьной скамьи, и он сказал мне, что все было сделано правильно.

Он объяснил, что старейшины не стали разбираться в правдивости слов Линды об изнасиловании. По их мнению, она была там, где ей быть не следовало, занималась тем, чем заниматься не подобало, и подхватила болезнь, которой у нее не должно было быть. За это она должна быть наказана «лишением общения», которого она могла избежать только в том случае, если бы убедила старейшин в своем искреннем раскаянии. Церковь даже велела ей выселиться из дома ее семьи до тех пор, пока она не будет удовлетворять требованиям для восстановления в собрании.

Если до телефонного разговора со старейшиной я был рассержен, то к концу его объяснений я был уже взбешен. Я спросил его, понимает ли он, какой вред его церковь нанесла мне, невинному наблюдателю? Он извинился, но сообщил, что, как и Тони, считает учения церкви более важными, чем другие вопросы.

Подобно Тони, ни он, ни остальные старейшины не посчитали необходимым с точки зрения порядочности уведомить доктора ни о том, что от его работницы им стала известна юридически конфиденциальная информация, ни о том, как они намереваются с ней поступить. Мышление Свидетелей к этому не приучено.

Руководствуясь рекомендациями адвоката, д–р Буллок уволил Тони. Однако он не только объяснил ей причины, по которым посчитал необходимым пойти на этот шаг, но и не позволил этому случаю испортить их дружеские отношения. Он также извинился перед Линдой и объяснил ей обстоятельства дела. Линда решила не начинать судебного преследования, понимая, что д–р Буллок не нес в разглашении её тайны личной ответственности.

Сегодня д–р Буллок работает в другом городе, однако теперь он предпринимает все меры предосторожности«. Поскольку разглашение врачебной тайны находящимся в подчинении работником не покрывается страховкой от профессиональной небрежности, д–р Буллок вынужден сетовать: «Вся наша дорогостоящая страховка от профессиональной небрежности окажется совершенно бесполезной, если пострадавший в подобной ситуации пациент подаст в суд и выиграет». По этой причине он теперь оплачивает страховой полис предпринимателя, покрывающий небрежность и злоупотребления его работников. Каждому человеку, желающему работать у д–ра Буллока, рассказывают историю о «Тони» и «Линде», и если религиозные убеждения кандидата обязывают его нарушать врачебную тайну пациентов, его не принимают на работу.

В обоснование возлагаемой на Свидетелей обязанности сообщать старейшинам о совершаемых другими членами собрания нарушениях (даже если это означает разглашение конфиденциальной информации), в ранее упоминавшейся «Сторожевой башне» приводятся слова из книги Левит 5:1: «Если кто согрешит тем, что слышал голос проклятия и был свидетелем, или видел или знал, но не объявил, то он понесет на себе грех». Затем в статье делаются следующие выводы:

Этой заповедью высшей инстанции во вселенной каждый израильтянин обязывался объявлять судье о тяжелом преступлении, которое он заметил, чтобы дело можно было разобрать. Хотя христиане и не обязаны соблюдать Моисеев закон, но его принципы все еще находят применение в собрании христиан. Поэтому есть случаи, когда христианин обязан объявлять о деле старейшинам. Правда, в некоторых странах запрещено сообщать посторонним, что находится в личных документах. Но если христианин после размышлений и молитвы приходит к заключению, что дело идет о случае, который по закону Бога ему нужно объявить, несмотря на запрещение мирских властей, тогда это является обязанностью, которую он несет перед Иеговой. Бывают ситуации, в которых христианин должен «повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деяния 5:29).

К клятве или торжественному обещанию никогда нельзя относиться легкомысленно, но иногда, может быть, требуемые от людей обещания находятся в противоречии с требованием оказывать Богу исключительную преданность. Кто совершает тяжелый грех, попадает, так сказать, под «слово проклятия» Того, Кому была оказана несправедливость, а именно под проклятие Иеговы Бога (Второзаконие 27:26; Притчи 3:33). Все члены собрания христиан находятся под «присягой» содержать собрание чистым, будь это тем, что они делают лично, или тем, что они помогают другим оставаться чистыми^[456].

Эта статья не только возлагает на Свидетеля тяжелую обязанность осведомителя, но и старается внушить гнетущее чувство вины всякому, кто избегает доносить на других членов собрания назначенным организацией старейшинам. На чистоту собрания указывают как на решающий фактор в пользу такого положения вещей. Однако для Свидетелей «чистота» определяется выполнением правил организации, не важно, основываются эти правила на Писании, или нет. Как именно следует «помогать другим оставаться чистыми», также регламентируется организацией. Вот почему мысль о том, что все Свидетели Иеговы «находятся под „присягой“ содержать собрание чистым», является столь зловещей. В оправдание обязанности разглашать чужие тайны в «Сторожевой башне» приводится случай с незамужней женщиной, обращающейся к врачу с целью совершить аборт. Однако, как было показано в главе 8, при наличии в организации огромного количества всевозможных правил, рамки ситуации, когда от членов собрания ожидается вмешательство или доносительство, расширяются до необозримых пределов. Это означает, что работающий бухгалтером Свидетель будет считать себя обязанным сообщить старейшинам, если при просмотре финансовых счетов обнаружит, что фирма, где работает другой Свидетель, занималась укладкой кровли на крыше какого–нибудь церковного здания или установкой в нем сигнализации. Это означает, что обвинения будут предъявлены тому, кто участвовал в химической обработке с целью борьбы с насекомыми — если она проходила на территории военной базы, — и горничной, работающей на этой базе. А до недавнего времени это же относилось к любому молодому человеку, согласившемуся выполнять работу в доме престарелых взамен военной службы. И если кто–нибудь из Свидетелей дает понять, что не согласен с учением о том, что царство Христа началось в 1914 году, или что Христос является сегодня посредником лишь для приблизительно 8 800 человек, то о нем также должно быть сообщено старейшинам.

Хотя в статье признается, что «христиане и не обязаны соблюдать Моисеев закон», совершенно непонятно, чем опубликованные в статье и навязываемые христианам правила отличаются от собственно «обязанности» соблюдать цитируемый в статье стих из Моисеева закона. Вся разница между «принципом» из этого места Писания и «законом» совершенно исчезает. Совершенно верно в статье отмечается, что христиане «не обязаны соблюдать Моисеев закон» — ведь они находятся не под законом (в какой бы то ни было мере), а под незаслуженной милостью Бога^[457]. И несмотря на это автор статьи относится к библейскому принципу (в данном случае, о необходимости поддерживать справедливость и праведность), как к «букве» закона, вопреки апостольскому учению:

Но теперь мы освободились от Закона, умерев для того, что нас крепко держало, чтобы быть рабами в новом смысле — по духу, а не в старом — по записанному своду законов^[458].

Потому что буква убивает, а дух животворит^[459].

Объяснение из «Сторожевой башни» более соответствует не духу Христа, а подходу ревнителей иудаизма в христианском собрании, настаивавших на обязанности христиан соблюдать закон — против чего активно выступал Павел. Апостол показывает, сколь неправильно было стремление жить по букве закона, поскольку это неизменно привело бы христианина к «проклятию». Несмотря на это, в «Сторожевой башне» членам собрания грозят как раз таким «проклятием» Иеговы Бога, если они не исполнят постановления организации^[460]. Более того, объяснения из статьи заходят даже гораздо дальше, чем данное Моисею повеление.

Сначала в статье объясняется, что Левит 5:1 относится к своего рода судебному разбирательству. После совершения преступления пострадавший человек призывал свидетелей дать показания и произносил проклятие на того, кто причинил ему ущерб. В сноске цитируется несколько иное объяснение:

В труде Commentary on the Old Testament, изданном Кеил и Делитч, говорится, что преступление или грех состоит в том, «что кто–нибудь, знающий о преступлении другого, видел ли он это или достоверно узнал другим образом и, следовательно, был способным появиться в суде как свидетель для уличения в преступлении, но упустил поступить так, и не объявил, что он видел или узнал, когда при публичном разборе преступления слышал торжественное заклинание [т. е. проклятие] судьи, которым призывались все присутствующие, знающие о деле, выступить в качестве свидетелей»^[461].

В Израиле, существовавшем обособленно от других народов, рассматривались не только правонарушения и уголовные преступления, но и всякого рода тяжбы и разногласия между жителями, а роль суда выполняли городские старейшины, проводившие свои слушания у городских ворот, открыто для всех^[462]. Призыв свидетелей без промедления выступить с показаниями провозглашался всенародно и иногда усиливался публично произнесенным «проклятием»^[463].

Один из примеров, довольно подробно описывающих , как городские старейшины проводили слушание, содержится в книге Руфь, 4:1–12. Вооз, один из близких родственников почившего Елимелеха, в согласии с моисеевым законом пожелал выкупить его имущество, что одновременно накладывало на него обязанность взять в жены моавитянку Руфь. Выйдя к городским воротам, Вооз дождался прихода другого родственника (который также имел право выкупить имущество Елимелеха), после чего пригласил десятерых городских старейшин рассмотреть дело, решившееся, в итоге, в его пользу. Обращаясь к старейшинам, а также ко всему собравшемуся народу, Вооз произнес: «Вы теперь свидетели, что я покупаю у Ноемини все Елимелехово».

Между этим всенародным рассмотрением вопроса и тем, как работает закрытая религиозная судебная система Общества Сторожевой башни, нет ничего общего. Публичных призывов к свидетелям нарушения выступить с показаниями практически никогда не произносят, правовые заседания происходят в тайне, а единственное, что сообщают собранию (причем очень кратко) — это объявление о лишении общения либо об «отречении от общения». Почему организация столь избирательно подходит к ветхозаветному закону, налагая на членов собрания обязанность сообщать о правонарушениях соверующих, но игнорируя ясный принцип открытости проведения судебных разбирательств^[464]?

Поэтому автор статьи быстро переходит от обсуждения обязанности свидетеля отзываться на публично возглашаемый призыв к поощрению личной инициативы в информировании старейшин о случаях правонарушений. Текст статьи фактически призывает всех Свидетелей, не являющихся старейшинами, доносить друг на друга, а право решать, каких действий требует данная ситуация, оставляется за старейшинами. Хотя членов собрания призывают сначала подойти к провинившемуся и убедить его обратиться к старейшинам самому, на деле это происходит редко: в подавляющем большинстве случаев члены собрания, минуя этот шаг, обращаются к старейшинам напрямую, тем самым подливая масла в огонь и приводя судебную машину организации в движение.

По сути эта статья из «Сторожевой башни» лишает членов организации всякого выбора, даже права на принятие самостоятельного решения в вопросе, делать ли прегрешение другого поводом для расследования правовым комитетом. В ней предпринимается попытка исключить вероятность того, что сострадание, великодушие и другие подобные качества конкретных Свидетелей смогут повлиять на их решение, хранить чужую тайну или разглашать ее. А попытки самостоятельно помочь оступившемуся, не ставя при этом в известность назначенных организацией старейшин, считаются проявлением неуважения к Божьему порядку.

Без сомнения, Моисеев закон возлагал на людей ответственность сообщать об определенных серьезных нарушениях и преступлениях — таких, как богохульство, попытки склонить израильтян к идолопоклонству, пролитие невинной человеческой крови, возможно, также произнесение лжепророчеств^[465]. Но нигде в Моисеевом законе мы не прочитаем о столь широком применении этого правила, обязывавшего бы каждого израильтянина сообщать судьям о каждом «тяжелом преступлении, которое он заметил». Как было показано, в большинстве случаев эти правила (в том числе из Левит 5:1) не обязывали израильтянина самого выступать с обвинениями против предполагаемого нарушителя, а относились к ситуации, когда дать свои показания призывала, заклинала обиженная сторона. Мысли о том, что Закон Бога обязывал каждого израильтянина идти к городским старейшинам с сообщением о каких бы то ни было правонарушениях соплеменников (с последующим открытым заслушиванием дела у городских ворот) на самом деле в Писании не содержится, она возникла в голове у автора «Сторожевой башни». Несомненно, сам пострадавший имел право встретиться со старейшинами у ворот и выдвинуть свое обвинение. Но даже в таких случаях от него вовсе не требовалось сообщать о нарушении, если было возможно достичь примирения в частном порядке.

Замечательный пример того, что иногда правильнее смолчать даже в тех случаях, когда свидетельства убедительно показывают в сторону совершения серьезного греха, является случай с Иосифом, приемным отцом Иисуса. Он искренне полагал, что обрученная ему Мария совершила беззаконное прелюбодеяние. Тот факт, что она забеременела до вступления в брак, казалось, безо всяких оговорок доказывал ее вину. Однако Иосиф не посчитал необходимым уведомить об этом старейшин или священников, выступающих в роли судей. «Не желая выставлять ее на позор», он намеревался развестись с ней тихо, без лишней огласки. Означает ли это, что он был готов нарушить «клятву» Богу, согласно которой он якобы должен был сообщать о чужих грехах? Проявлял ли он неуважение к необходимости «хранить чистоту собрания»? В Евангелии его поступок объясняется тем, что Иосиф «был человеком праведным» (Кулаков), [порядочным, (СЖ), благочестивым, (СоП)]^[466]. Объясняя Иосифу его ошибку и заверяя его в честности Марии, Бог не упрекнул Иосифа за его желание проявить сострадание^[467].

Сын Бога также показал, что не обо всех нарушениях нужно сообщать третьей стороне, упомянув о ситуациях, когда нарушитель должен уладить дела с пострадавшим, пока тот еще не успел выдвинуть свое обвинение перед судьями^[468]. Он также призывал обиженных не поспешно сообщать о нарушениях в судебную инстанцию, а искать примирения с обидчиком самостоятельно, убеждая того исправиться. При положительном исходе пострадавший мог считать, что «вернул себе брата» (СоП) — даже без вмешательства посторонних, в том числе старейшин. Если первая попытка оказалась безуспешной, он мог взять с собой «ещё одного или двух» (причем в отрывке ничего не говорится о том, что это обязательно должны быть «старейшины»). Если и эти усилия не привели к искомому результату, тогда о грехе можно было сообщить собранию^[469].

Иисус решительно разоблачал неправильность такого подхода к служению Богу, при котором во главу угла ставилось простое формальное соблюдение правил. Он показывал, что закон был дан для того, чтобы принести людям пользу, а не для того, чтобы лечь на их спины тяжким бременем. Закон не должен был ограничивать проявление израильтянами милосердия. Обвинявшим его лицам он объяснил, что «суббота существует для человека, а не человек для субботы»^[470]. Ревнителям религиозных правил он напомнил историю с Давидом, который вошел в скинию, взял для себя и своих воинов священные «хлебы предложения», «которые по закону непозволительно было есть ни ему, ни бывшим с ним, а только священникам»^[471]. Иисус не сказал, что Давид за это «попал под проклятие Иеговы Бога», или что священник нарушил свою «присягу» хранить чистоту собрания, поскольку не выдвинул против Давида обвинение. Иисус также не похвалил действий Доика Идумеянина, который поспешил сообщить о существовавшей ситуации главе государства, Саулу, что привело к смерти 85 священников и другим убийствам в городе^[472]. Вместо этого, воспользовавшись случаем, Иисус сказал религиозным руководителям: «Если бы вы понимали, что значит: „Милости хочу, а не жертвы“, то не осудили бы невиновных»^[473].

Христиане, «освободившись от Закона», больше не являются рабами «в старом смысле — по записанному своду законов». В принятии решений мы имеем свободу руководствоваться примером Христа и царским законом любви^[474]. У нас есть апостольское заверение в том, что «любящий другого исполнил закон», и что не только заповеди против прелюбодеяния, убийства, воровства и зависти, но и «любая другая заповедь» заключается в одном правиле: «люби ближнего твоего, как себя». «Любовь не делает ближнему зла; поэтому любовь есть исполнение закона»^[475]. Мы наделены свободой самостоятельно принимать решение о том, как лучше всего поступить в той или иной ситуации — для блага как нарушителей, так и окружающих. Несомненно, бывают ситуации, серьезность которых (или потенциальный вред от них) потребовала бы от нас рассказать о них другим. Но нельзя сказать, что здесь существует «железное» правило, «клятва», согласно которой мы просто обязаны всегда и во всех обстоятельствах сообщать о правонарушениях других. Кроме того, нас призывают признаваться в грехах «друг перед другом», а не перед церковным судом. Каждый из нас (а не только назначенные организацией представители) призывается помогать исцелиться тем, кто отошел от истины и ведет себя неправильно. При этом хотя мы и не оправдываем совершенных проступков, мы должны проявлять к нарушителю сочувствие и сострадание^[476].

При глубоком рассмотрении становится очевидно, что навязываемая сообществу Свидетелей жесткая политика оборачивается против оступившихся людей. Согрешивший Свидетель может остро нуждаться в помощи, чтобы не совершить еще б?льшие ошибки. Однако, доверившись даже близкому другу в собрании, он не может иметь уверенности, что его друг сохранит рассказанное ему в тайне. Места Писания, в которых осуждается «разглашение чужих секретов», к данным случаям, с точки зрения организации, не относятся. Слова о том, что «друг любит во всякое время и, как брат, явится во время несчастья», также теряют всякий смысл^[477]. Даже если согрешивший обратился к Богу через Христа в молитве и попросил о прощении, это не считается достаточным для того, чтобы сохранить его тайну. Если совершенный грех попадает с точки зрения организации в категорию «серьезных», то о нем необходимо сообщить старейшинам, которые, созвав правовой комитет, будут решать, следует принять против нарушителя какие–либо меры, или нет. Свидетелям внушают мысль о том, что если они не донесут на своих собратьев, не пришедших самостоятельно сознаться в нарушении перед «властями», то они тем самым проявляют к ним недостаток любви. Провинившихся Свидетелей призывают «поговорить со старейшинами, в надежде на то, что они будут разбирать проблему с добротой и пониманием»^[478]. Когда я служил в Руководящем совете, Служебный отдел главного управления представил нам совершенно другую картину, подкрепив её мнением районных надзирателей, согласно которому большинство (некоторые называли цифру в 70 процентов или больше) старейшин не являются достаточно квалифицированными, чтобы служить в правовых комитетах. Я уверен, что некоторые старейшины действительно могут дать согрешившим упомянутую в журнале «надежду» на рассмотрение их дела с добротой и пониманием. Однако жизнь показывает, что для большинства этих старших мужчин соблюдение правил организации важнее всего остального, и что чувство сострадания, которое они, возможно, испытывали бы по отношению к оступившемуся, нивелируется их стремлением исполнить букву закона.

В качестве иллюстрации того, как «преданные» старейшины в своем стремлении поддержать «великий свод теократических законов» следят за личной жизнью отдельных Свидетелей, можно привести случай из Швеции, затронувший Руда Перссона и его жену. Руд принял крещение как Свидетель Иеговы в 1959 году. В январе 1986 года они с женой стали все больше задумываться об уроке Иисуса Христа из притчи о добром самарянине. Узнав о голоде в Эфиопии, они внесли небольшой членский взнос в организацию «Красный крест», чтобы получать информацию о различных бедствиях и иметь возможность делать скромные пожертвования в случае тех или иных стихийных происшествий. Руд не ожидал, что это могло привести к каким–либо проблемам. Его мать, ревностная Свидетельница, получала поддержку от шведского отдела Красного креста по программе помощи инвалидам.

Несколько месяцев спустя, в мае 1986 года председательствующий надзиратель местного собрания спросил Руда о том, действительно ли он вступил в организацию Красного креста. Руд ожидал дружеского разговора, но надзиратель внезапно прервал беседу, после того, как Руд утвердительно ответил на его вопрос.

Позже Руду стало известно, что еще до этого разговора старейшины начали «расследование» его дела. Один из старейшин, до которого дошел слух о членстве Руда в Красном кресте, сообщил об этом всему совету старейшин. Впоследствии руководители собрания провели по этому вопросу особое заседание и даже обратились за советом к своему районному надзирателю, Герту Андерссону. В чем же состояла проблема? Они беспокоились, не нарушил ли Руд принципы военного «нейтралитета» (как упоминалось раньше, в этой связи обычно говорят о «нарушении Исаия 2:4»). Девятнадцатого июня 1986 года старейшины направили в шведский филиал Общества Сторожевой башни письмо с вопросом о том, нужно ли приглашать его на заседание правового комитета по обвинению в нарушении христианского нейтралитета. Из филиала написали (направив копию районному надзирателю Андерссону), что исследуют этот вопрос и постараются узнать мнение бруклинского Руководящего совета. Наконец, 15 октября 1986 года шведский филиал направил председательствующему надзирателю собрания, Мэтсу Нордсунду, свой ответ^[479]:

BIBEL–OCH TRAKTATS?LLSKAPET VAKKTORNET

Box 5, S–732 00 ARBOGA, ШВЕЦИЯ SR:SL 1986–10–15

Мэтсу Нордсунду

Brohuest 1019

Pr?stm?llan

260 70 LJUNGBYHED

Совету старейшин собрания в Персторпе

Дорогие братья!

Пишем вам по поводу предоставленной вами в Общество информации о том, что брат Руд Перссон вступил в организацию Красный крест.

Мы связались с братьями в Бруклине, чтобы узнать их мнение относительно членства в этой организации. Они ответили, что даже если в некоторых странах Красный крест предоставляет нужную в данной местности помощь, в целом эта структура работает по принципам Международной организации Красного креста со штаб–квартирой в Швейцарии. Декларируемая цель организации — устранение человеческих лишений и страданий, однако необходимо помнить, что свое начало эта организация берет на полях сражения. Прямо или косвенно, значительная часть ее работы противоречит положениям из Исаия 2:4. Кроме того, эта организация является одним из крупнейших поставщиков крови для переливаний. Она также участвует в политической жизни и нередко выступает посредником между воюющими странами.

В связи с этим было бы уместно рассмотреть, каковы главные цели существования организации и сопоставить их с необходимостью Божьего служителя соблюдать христианский нейтралитет. Помимо этого, мы не можем поддерживать злоупотребление кровью. Несомненно, избавлять людей от страданий — очень благородное занятие, но для этого вовсе не обязательно вступать в мирские организации. Этот вопрос довольно подробно затрагивался в «Сторожевой башне» за 1 октября 1986 года, с. 22–24 [в русском издании — за 1 марта 1987 года, с. 21–23. — прим. перев.].

Причины, по которым человек решил вступить в организацию, также необходимо учитывать. Почему он захотел присоединиться к ней? Одобряет ли он цели организации? Возможно, некоторые становятся лишь формальными членами такой организации, чтобы пройти курс оказания первой помощи. Никаких других требований к человеку не предъявляется. Возможно, совесть христианина позволяет ему пойти на это. С другой стороны, если человек является активным сторонником всей организации, то тогда, конечно, это повлияет на его преимущества в собрании. Если человек вступит в организацию и станет, скажем, активно поддерживать международную донорскую программу Красного креста, то он может быть лишен общения.

Совету старейшин собрания в Персторпе, с. 2

1986–10–15

В вашем случае мы советуем вам поговорить об этом с братом Рудом Перссоном и узнать о причинах, побудивших его вступить в организацию Красный крест. Считает ли он принципы и идеалы этой организации здравыми и правильными? Известно ли ему о программе этой организации в поддержку переливаний крови? О том, что она выступает посредником между разными странами? После того, как вы обстоятельно поговорите с ним об этом и узнаете его мнение, пожалуйста, снова свяжитесь с нами, чтобы мы могли быть в курсе его убеждений и знали, желает ли он продолжать свое членство в Красном кресте. Как он относится к тому, что в школах иногда подают пищу, приготовленную с использованием крови? Сообщил ли он учителям о нашей позиции по этому вопросу? Какое у него отношение к празднованию дней рождения другим занятиям в школах? Мы пишем об этом потому, что брат Герт Андерссон как–то упоминал об этом, когда говорил о детях брата Руда Перссона.

Единые с вами в провозглашении благой вести о Царства, направляем вам нашу любовь и приветы.

Ваши братья,

[печать–подпись: Bibel–och Traktats?llskapet Vakktornet]

Прил.: отрывок из энциклопедии The World Book Encyclopedia

Копия: Герту Андерссону

В течение всего этого периода, начиная с мая, когда между Рудом и надзирателем состоялся короткий разговор о том, действительно ли Руд вступил в Красный крест, до второй половины октября Руду так ничего и не сообщили о проводимом расследовании. Его отец и младший брат входили в совет старейшин, но, очевидно, из соображений конфиденциальности не посчитали возможным рассказать ему о нависшей над ним угрозе встречи с правовым комитетом. Однако, получив ответ из филиала (датированный 15 октября), старейшины не теряя времени даром в очередной раз связались с районным надзирателем. Восемнадцатого октября председательствующий надзиратель позвонил Руду и сообщил, что Общество желает в присутствии двух старейшин услышать его ответы на пять вопросов. Он также поинтересовался, вступила ли жена Руда в организацию Красного креста вместе с ним.

На последовавшей встрече Руду были заданы следующие пять вопросов:

1. По каким причинам он вступил в Красный крест?

2. Считает ли он цели существования Красного креста благородными и правильными?

3. Известно ли ему о донорских программах Красного креста?

4. Известно ли ему, что Красный крест участвует в посредничестве между народами?

5. Намерен ли он оставаться членом Красного креста?

Суть ответов Руда сводилась к следующему:

1.Причина состояла в том, чтобы получать информацию о благотворительных программах Красного креста и делать соответствующие пожертвования. Он обратил внимание старейшин на статью из «Пробудитесь!» за 8 декабря 1976 года (англ.), в которой хотя и упоминалось о ряде негативных явлений, связанных с благотворительными организациями, все же отмечалось, что делать в их пользу пожертвования не является делом предосудительным. Он сравнил эту ситуацию с отношением Свидетелей Иеговы к членству в профсоюзах или к определенным типам работы, когда отрицательные факторы уравновешивались положительными^[480].

2.Отвечая на второй вопрос, он сообщил, что уважает беспристрастное оказание Красным крестом помощи всем нуждающимся и считает такие цели благородными и правильными. Затем он показал старейшинам следующее высказывание из «Сторожевой башни» за 1 июня 1918 года (англ.):

Христианин, которому представили извращенный взгляд о том, что Красный крест якобы только способствует неприемлемым для его совести убийствам, ничем не может помочь Красному кресту. Затем он достигает более ясного понимания того, что Красный крест — это само воплощение помощи беспомощным, после чего он с радостью и готовностью помогает Красному кресту в зависимости от личных возможностей и обстоятельств.

Руд Перссон добавил, что сегодня имеется еще больше причин оставить «извращенный взгляд» и «достигнуть более ясного понимания».

3. В отношении донорских программ он ответил, что в большинстве случаев переливания крови выполняются в больницах, однако широкое использование крови больницами не приводит к их бойкоту Обществом. Немало Свидетелей работает в медучреждениях, которые имеют свои донорские программы. Он напомнил старейшинам о решении Общества, согласно которому врач–Свидетель может назначить не являющемуся Свидетелем пациенту по его просьбе переливание крови и не опасаться при этом встречи с правовым комитетом^[481].

4. Что касается утверждений о том, что Красный крест занимается посредничеством между народами, Руд отметил, что такое посредничество касается не политических, а исключительно гуманитарных проблем. Он снова упомянул о профсоюзах, которые являются «мирскими» организациями и, в отличие от Красного креста, нередко вмешиваются в политические вопросы. Несмотря на это, тысячи Свидетелей являются членами профсоюзов без какого–либо неодобрения со стороны Общества.

5. Относительно того, намерен ли он продолжать членство в Красном кресте, он ответил, что не видит в нем ничего противоречащего литературе Общества. Вопрос казался ему лишенным всякого смысла, поскольку сначала было необходимо показать, почему такое членство несовместимо с христианскими убеждениями. Так как этого сделано не было, он не видел причины прекращать свое сотрудничество с благотворительной организацией.

Следует обратить внимание на то, откуда шли заданные Руду Перссону вопросы. Местные старейшины получили их из шведского филиала Общества Сторожевой башни, который, в свою очередь, следовал указаниям от находящегося в Бруклине Руководящего совета. Надо полагать, что сведения, представленные в письме филиала старейшинам, были подобраны в соответствии с этими указаниями Руководящего совета. Также стоит отметить, что письмо грешило искажениями фактов, а его выводы были безосновательными.

Старейшины передали ответы Руда в филиал, приложив к ним письмо с серьезными обвинениям против него, распространявшимися даже на поведение его детей в школе. Копию этого письма Руду не предоставили, однако ему удалось ознакомиться с обвинениями, после чего он направил в филиал подробное опровержение по каждому из пунктов.

Прошло несколько месяцев, но ответа из филиала так и не последовало. Наконец, восьмого апреля 1987 года Руд сам позвонил в местный Вефиль и поговорил с двумя членами Комитета филиала, Оке Карлсоном и Руне Граном. Карлсон, смеясь, ответил, что «организация не может решать за братьев, как поступать в таких ситуациях». (Как же сильно это замечание отличается от написанного в письме комитета филиала старейшинам собрания Руда!) Руне Гран сказал, что против Руда не будет предпринято никаких действий: бруклинский Совет указал, что членство в Красном кресте имело бы для Руда последствия, только если бы он служил в собрании старейшиной или служебным помощником. Он сравнил эту ситуацию с тем, когда Свидетель отращивает бороду^[482].]

Подождав ответа от местного совета старейшин еще месяц, Руд сообщил своему брату, служившему старейшиной, о состоявшемся у него разговоре с представителями комитета филиала. Оказалось, что местные старейшины так и не получили из филиала никакого ответа. К своей чести, узнав о решении руководителей, многие старейшины вздохнули с облегчением. Самому же Руду показалось невероятным, что называющая себя христианской организация может прибегать к подобной тактике, подвергая своих членов такому подозрению и допросу просто из–за того, что те, прочитав сообщение из Луки 10:29–37, испытывали побуждение сделать пожертвование в поддержку гуманитарных миссий.

Я очень сомневаюсь, что среди членов организации нашлось бы много людей, способных подготовить столь же уверенный ответ в свою защиту, как этот шведский Свидетель. Они вполне могли бы ожидать перспективы оказаться лишенными общения по обвинению в «нарушении нейтралитета», подкрепленному совершенно необоснованным утверждением Общества Сторожевой башни о том, что значительная часть работы организации Красного креста «противоречит положениям из Исаия 2:4».

В «КОЛЫБЕЛИ ДЕМОКРАТИИ»

Пожалуй, ничто так не иллюстрирует крайности, к которым приводит нездоровый интерес к личной жизни друг друга, поспешность в «преодолении» недовольств и разногласий, как случай, произошедший в середине восьмидесятых годов в Греции — стране, называемой «колыбелью демократии».

Приблизительно в 1986 году греческий филиал Общества Сторожевой башни (находящийся недалеко от Афин) стал оказывать сильное давление на Свидетелей, проявлявших хоть какое–то несогласие с учениями и принципами работы организации. Судя по всему число лишенных общения превысило сто человек^[483]. Многие другие сами прекратили сотрудничество с организацией. Желая поддерживать духовность друг друга, несколько человек стали встречаться в частных домах, чтобы вместе читать и обсуждать Писание. Все это делалось тихо, без лишней огласки^[484]. Несмотря на это греческий филиал продемонстрировал крайнюю озабоченность такой ситуацией, стараясь выследить и обезвредить всех, приходящих на эти встречи. Со временем дело приняло настолько серьезный оборот, что в конечном итоге привело к судебному слушанию, освещавшемуся в одной из афинских газет (см. иллюстрацию). Вот что произошло.

Подписи к иллюстрации:

НОВАЯ ТЕХНОЛОГИЯ ПОСТАВЛЕНА НА СЛУЖБУ АРМАГЕДДОНУ

Вслед за заголовком «Свидетели видеосъемки» следуют цитаты:

— ОСТАВИВШИЕ ОРГАНИЗАЦИЮ ПОКЛОННИКИ ИЕГОВЫ ОПАСАЮТСЯ ВИДЕОКАССЕТ

— «МЫ НЕ МОЖЕМ ДАЖЕ ПОГОВОРИТЬ С СОБСТВЕННЫМИ ДЕТЬМИ»

— «ИЗ–ЗА ВЕДЕНИЯ ЭЛЕКТРОННОЙ КАРТОТЕКИ МНОГИЕ ТЕРЯЮТ РАБОТУ»

Во вторник 6 апреля 1987 года в доме Ника и Эфтихии Бозарцис проходила встреча для изучения Библии, на которой собралось около 50 человек. С балкона Ник увидел двух людей, стоящих на противоположной стороне улицы и наблюдавших за приходившими гостями (некоторые из которых формально являлись Свидетелями Иеговы). Узнав в одном из «наблюдателей» Свидетеля, Ник вышел на улицу, чтобы поговорить с ним. Однако, завидев хозяина дома, оба человека бросились бежать прочь. Через несколько дней три человека из числа приходивших на встречу были лишены общения правовыми комитетами своих собраний.

Другая встреча обычно проходила по пятницам в доме бывшей Свидетельницы по имени Вула Калокерину. Однако из–за того, что в воскресенье эта группа планировала отметить вечерю Господню, пятничная встреча 9 апреля была отменена. Тем не менее, в пятницу вечером Вула заметила припаркованную через дорогу от её дома машину, в которой находилось пять человек. Машина простояла под окнами дома несколько часов; то же самое произошло и на следующий день.

Некоторые посчитают неоправданной и даже бредовой идею о том, что за такими действиями стоит злой умысел, стремление выследить «нарушителей» и собрать против них компрометирующие свидетельства, позволяющие впоследствии лишить их общения. Однако последовавшие вскоре события свидетельствуют об обратном.

В воскресенье, 11 апреля несколько человек собралось в доме Вулы, чтобы отметить смерть Божьего Сына во искупление человечества. Хозяйка заметила, что через дорогу от дома стоит незнакомая машина, а немного впереди — микроавтобус. Заднее окно микроавтобуса было закрыто материалом, в центре которого было прорезано отверстие. Приехавшие на машине несколько раз подходили к микроавтобусу и разговаривали с сидевшими в нем людьми. Вула попросила одного из пришедших на встречу выяснить, что делают эти люди на улице у её дома.

Когда гость Вулы направился к припаркованной машине, та резко тронулась с места и уехала. Подойдя к микроавтобусу, он заглянул в отверстие в висевшей на заднем стекле шторе и увидел внутри видеооборудование, а также двух Свидетелей Иеговы: старейшину по имени Николас Антониоу и работника афинского филиала Общества Сторожевой башни Диметра Зердеса. К этому времени к микроавтобусу подошли еще несколько людей из дома Вулы, а также полицейский, охранявший находящееся неподалеку итальянское посольство. В это время Свидетели, находившиеся в микроавтобусе, стали уезжать от собирающегося народа. Им удалось добраться до близлежащего парка, где они стали быстро выгружать из микроавтобуса своё видеооборудование. Две приехавшие полицейские машины пресекли их попытки и арестовали их по обвинению в нарушении неприкосновенности частной жизни. Видеооборудование было конфисковано. На видеопленке было зафиксировано, как в дом Вулы собирались гости, в том числе крупные планы всех пришедших.

В показаниях окружному прокурору два Свидетеля из микроавтобуса заявили, что хотели всего лишь заснять на пленку двоюродную сестру служителя филиала Диметра Зердеса, упоминавшуюся выше Эвтихию Бозартис. Поскольку она добровольно вышла из организации за два года до этого происшествия, у Диметра Зердеса как у «беззаветно преданного» Свидетеля не должно было быть никакого интереса к тому, чтобы тайно снимать её на видеопленку.

В итоге дело было направлено для рассмотрения в суде. После окончания слушаний окружной прокурор г–н Контаксис произнес:

Не думал, что какая–нибудь христианская организация призывала бы своих членов лгать. Однако когда такое происходит в случае с ответчиком и его организацией, мне хотелось бы, чтобы они признали свою ответственность и согласились с тем, что они действительно занимались слежкой. Если организация ведет себя таким образом, то как она может ожидать от людей, что они будут следовать за ней? Они использовали специально видеооборудование, свидетели видели, как они занимались съемкой, и при всем при этом ответчик утверждает, что он приехал не следить, а просто «поснимать». Все это не красит ни ответчика, ни организацию, к которой он принадлежит.

Каждый из нас имеет свободу принадлежать к какой бы то ни было организации, но у нас также есть свобода оставить любую организацию в любое время и заниматься, чем нам угодно, в рамках закона. <…> Разве тот факт, что человек оставил организацию, дает ей право следить и шпионить за этими людьми? Закон защищает человека от кассет, магнитофонов и видеозаписей, когда они используются с целью вторжения в частную жизнь гражданина. Здесь действует закон о НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ, защищающий, помимо прочего, и частные убеждения человека. Это очень серьезный вопрос. Очевидно, что ответчики вмешивались в частную жизнь истцов, используя видеооборудование, причем делали это намеренно, с умыслом.

Из–за учения Общества Сторожевой башни о том, что оно является каналом Бога, «ковчегом», в который человеку необходимо войти для спасения, его члены чувствуют огромную зависимость от организации, поэтому они готовы пойти ради нее на все, даже если при этом попранным оказывается то, что мы называем правами человека.

В ходе разбирательства один из судей спросил Свидетеля–старейшину сидевшего в микроавтобусе, сколько времени он с напарником провел в тот день в машине? Старейшина ответил, что шесть часов. На вопрос о том, были ли закрыты окна машины, ответчик сообщил, что заднее стекло машины было закрыто бумагой, в которой было прорезано отверстие для ведения съемки. Единственной целью слежения было, по его словам, заснять родственницу его коллеги на пленку. На конфискованной пленке имеются крупные планы многих из собравшихся, в тот момент, когда они подходят к входной двери или когда стоят на балконе. Но упоминаемая родственница на пленке вообще не появляется — по той простой причине, что её вообще не было на встрече. В данном деле суд вынес обвинительный вердикт.

Это может показаться забавным, но в следующем году в журнале «Пробудитесь!» была опубликована статья, осуждающая нетерпимость Греческой Православной Церкви, которая оказывала давление на руководителей стадиона и побуждала их разорвать контракт со Свидетелями Иеговы, арендовавшими стадион для проведения своего конгресса^[485]. Статья пылала праведным гневом по поводу несправедливого отношения к «миролюбивым и законопослушным христианам», а также упоминала о том, что греческая конституция гарантирует свободу поклонения и религиозного самоопределения. Приводились слова из одного судебного решения о том, что «свобода выражения религиозных убеждений охраняется Римским договором от 11 апреля 1950 года, „О защите прав человека“». Упомянув о том, что «свободы греческого народа в очередной раз оказались попранными из–за нетерпимости церковного духовенства», статья восклицала: «Как же печально столкнуться с таким пренебрежением к демократии в самой „колыбели демократии“!».

Я присоединяюсь к осуждению «крайней нетерпимости и предвзятого отношения» и считаю печальным, что Свидетелям пришлось столкнуться с такой несправедливостью. Однако не менее печальным я нахожу тот факт, что организация видит ошибки в других, протестует, когда те ограничивают свободу совести ее приверженцев, однако в то же время сама виновна в тех же самых нарушениях. Организация не осудила «нетерпимость» собственных представителей, занимавшихся в «колыбели демократии» секретной и незаконной слежкой за законопослушными христианами, пришедшими на встречу друг с другом с единственной целью — отметить жертвенную смерть Божьего Сына. Присутствие работника филиала в микроавтобусе, оборудованном для ведения тайного наблюдения, указывает на то, что руководители филиала знали о происходившем и дали на это свое разрешение, или, по меньшей мере, не воспрепятствовали слежке. Однако об этом организация своим последователям не сообщает. Она не порицает подобные занятия. Свидетели по всему миру прочитают о действиях духовенства Греческой Православной Церкви, однако никому из них за пределами Греции не будет известно о поступках представителей Общества Сторожевой башни в этой стране.

И сегодня Свидетели Иеговы, не могущие с доброй совестью поддерживать все учения или правила организации, живут в атмосфере страха, опасаясь нечаянно обмолвиться о своих сомнениях. Они вынуждены следить за тем, чтобы другие не узнали, чем они занимаются, что читают, с кем общаются, от кого получают письма, должны быть настороже даже с близкими друзьями или родственниками, если те являются Свидетелями. Как упоминалось выше, мне нередко звонят люди, боящиеся назвать свое имя или использующие псевдоним. Некоторые считают необходимым открывать на почте специальный абонентский ящик, чтобы об их переписке со мной или другими бывшими Свидетелями не стало известно другим. Они живут в «осадном положении», понимая, что организация обладает властью положить конец их отношениям с друзьям и членами семьи, подчиняющимися решениям своих духовных руководителей. Единственная возможность избежать этого — жить под диктовку Общества Сторожевой башни.

Нарисованная здесь картина — не преувеличение. Рассказанные случаи являются лишь вершиной айсберга, и подобными историями можно было бы заполнить целую книгу. Они иллюстрируют преобладающий в организации склад ума, сложившуюся рутину, показывая, что для поддержания «стерильной» атмосферы в организации, Общество по сути готово прибегнуть к контролю за мышлением своих приверженцев. Имеющим прочное, незыблемое основание учениям не нужно находиться в таком стерильном окружении. Открытое обсуждение не должно считаться равнозначным предательству или поощрению ереси. Истина сама по себе обладает силой превозмочь заблуждение. В конечном итоге полемика только укрепляет её силу и ценность. И только хрупкое, не имеющее прочного основания учение может оказаться неспособным противостоять противоположным взглядам настолько, что для его выживания необходима полная изоляция от малейшего испытания на прочность.

Суровая реальность ярко демонстрирует, насколько пустыми являются заявления представителей организации по связям с общественностью, в ответ на запросы прессы выражавших свое непонимание того, «с какой стати кому–то бояться возмездия», «почему несогласные просто тихо не уйдут», утверждающих, что никакой «травли» не существует, никому «не причиняют эмоционального вреда», что вообще организация является «очень открытой» и не ведет себя подобно «духовной полиции». Сотням и тысячам человек известно, насколько эти утверждения не соответствуют действительности. Даже если люди выражают свое несогласие в самой уважительной манере, если они обсуждают неприемлемое для организации учение в частном разговоре с близким друзьями, им известно, что это может в конечном счете привести к началу расследования и вынесению вердикта правовым комитетом. Им известно, что почти невозможно «уйти тихо». Уйти «по собственному желанию» нельзя, можно только быть «уволенным по статье». С какой целью? Чтобы оградить остальных членов собрания от всякого человека, у которого есть сомнения в правильности учений Общества Сторожевой башни. Таким образом риск, что остальные, общаясь с сомневающимся, и сами начнут размышлять о том, о чем, по мнению организации, размышлять не следует, сводится к нулю.

В отличие от пастыря, который оставляет девяносто девять овец в поисках одной заблудшей, который терпеливо и нежно лечит их раны, поддерживая уставших и слабых, старейшины Свидетелей Иеговы в подобных ситуациях обычно склонны к конфронтации. Если отрывки из Писания и приводят, то в основном с целью осудить, а не исцелить. Почти всегда задается один «главный» вопрос: признает ли человек организацию единственным каналом Бога? В зависимости от ответа выносится то или иное суждение об истинности христианских убеждений члена собрания. Похоже, что пастыри словно говорят овцам:

Если кому–то из вас не нравится, как мы за вами смотрим и чем кормим, то мы никого не держим, можете идти. Только сначала мы выжжем на вас клеймо и обработаем вас жидкостью с запахом волков, чтобы оставшееся стадо могло сразу распознать вас и держаться от вас подальше. И сделайте милость — избавьте нас от своих жалоб и блеяния.

БЕЗЗАКОНИЕ ИНОЙ ПРИРОДЫ

Слово Бога делает явным то, что могло бы остаться тайным. Оно разоблачает несправедливость и ханжество подобных фарисеям людей, которые внешне кажутся праведными, святыми и законопослушными, однако заслуживают самого жесткого порицания со стороны Сына Бога за свое высокомерие и недоброе, бесчувственное отношение к другим. Христос сравнил их с «побелёнными могилами», которые снаружи выглядят красивыми, однако внутри «полны костей мертвецов и всякой нечистоты». «Праведность» фарисеев была фальшивой и лишь скрывала их лицемерие и беззаконие^[486]. Подчеркивая, что внешнее соблюдение закона имеет с подлинной праведностью мало общего, Иисус Христос показал, что суть вопроса лежит гораздо глубже. Он предупредил, что совершить прелюбодеяние можно даже не касаясь женщины — в сердце; его ученик Иоанн объяснил, что можно оказаться убийцей, не проливая ничьей крови — нося в сердце смертоносную ненависть; а апостол Павел показал, как можно стать идолопоклонником, не падая ниц перед буквальными идолами — если не сопротивляться чувствам жадности и стяжательства^[487].

Похоже, что Павел имел в виду эти принципы, когда писал (Римлянам 2:17–24, перевод Кузнецовой):

Вот ты зовешься евреем, ты полагаешься на Закон и хвалишься Богом, и знаешь, что тебе делать, чтобы выполнить Его волю; ты, наставленный в Законе, умеешь выбирать то, что правильно: ты уверен, что именно ты поводырь слепых, свет для пребывающих во тьме, воспитатель неразумных, учитель невежд, — потому что знаешь Закон, содержащий в себе всю полноту знания и правды.

Ты учишь других, а почему не учишь себя? Проповедуешь «не воруй» — и сам воруешь. Говоришь «не нарушай супружеской верности» — и сам нарушаешь. Презираешь идолов — и грабишь храмы. Похваляешься Законом — и нарушением Закона наносишь бесчестье Богу. Потому что «из–за вас, как сказано в Писании, имя Божье хулится у язычников».

В некотором смысле я рад, что в организации Свидетелей Иеговы и в её Руководящем совете мне пришлось столкнуться с тем, что я пережил. Сомневаюсь, что, не столкнись я лично столь близко с догматичным отношением к христианству, я по достоинству бы оценил всю важность и ценность затронутых библейских принципов. Я бы так и не осознал того, как люди, снаружи кажущиеся высоконравственными, тем не менее способны на поступки не только холодные, но и крайне бессердечные и жестокие. Теперь же я прекрасно понимаю, что процитированные выше слова апостола Павла очень актуальны и сегодня. Сегодня мне ясно, как организация, претендующая на роль «духовного Израиля», составленного из «иудеев» не по плоти, заявляющая во всеуслышание, что она одна на всем белом свете пользуется благосклонностью Всевышнего, что ей одной известны Его законы и воля, что только ей поручено Богом вести людей из тьмы к свету истины, организация, придающая столь большое значение распространению имени Иеговы на земле — сегодня мне понятно, как, несмотря на все это, данная организация может быть виновна в преступлениях настолько серьезных, что они наносят бесчестие на само то имя, которое эта организация взялась провозглашать.

Речь не идет о таких преступлениях, как, например, кража материальных вещей. Однако вещи гораздо более ценные все же крадутся. Людей, искренне любящих Бога, его Сына и его Слово, совесть которых не позволяет им принимать определенные законы и учения организации, лишают возможности распространять среди друзей и знакомых свое здравое влияние, порочат их доброе имя и репутацию, отнимают у них радость теплого и уважительного общения с теми, с кем они плечом к плечу честно служили Богу и ближнему, разрушают их семьи. Однако оправдание всем таким действиям можно найти в «законе» организации^[488].

Буквального кровопролития или убийства не происходит. Однако искренних, безобидных людей, желавших просто жить в согласии со своей совестью, образно говоря, ранят ножом в спину, когда воздвигают против них несправедливые обвинения. Нападкам подвергается их репутация, а знакомые им ранее люди теперь должны считать их духовно мертвыми.

Прибегать к угрозе лишения общения, со всеми его последствиями, с целью запугать людей и заставить их выполнять решение, которое совесть самого человека считает неприемлемым, или вынуждать людей соглашаться с вероучением, которое они сами считают противоречащим Писанию — это не что иное, как духовный шантаж, духовное вымогательство. Утверждать, что между людьми и Иисусом Христом существует какой–либо религиозный центр власти, Божий «канал», — это мошенничество, посредством которого у людей крадут по праву принадлежащую им возможность иметь с Богом и его Сыном тесные и глубоко личные взаимоотношения.

Зафиксировать и разоблачить эти «преступления» может быть не так просто, как буквальные грабеж, убийство, вымогательство или мошенничество. Однако они не менее, если не более, безнравственны. Ведь эти беззакония наносят серьезное пятно на имя Бога.

«РЕВНОСТЬ ПО ОРГАНИЗАЦИИ БУДЕТ СНЕДАТЬ МЕНЯ»

Сотни и тысячи Свидетелей Иеговы нуждаются в ободрении и доброй поддержке. Они были бы глубоко признательны, если бы кто–нибудь помогал им справляться с жизненными трудностями, развиваться духовно, возрастать в мудрости. Как отмечается в одной из последующих глав (в 16–ой), несмотря на похвальбу «духовным раем», якобы процветающим в действующей по всему миру организации, опросы большинства собраний продемонстрировали бы, что Свидетели как общественная группа ни в коей мере не лишены социального стресса и общечеловеческих проблем. Хранящиеся в филиалах огромные картотеки с описанием правонарушений, от года к году лишь увеличиваются в объеме, являясь наглядным тому подтверждением.

Свидетели нередко говорят о том, что в стремлении поддерживать «чистоту собрания» они лишают общения «нераскаивающихся грешников». Однако ампутацию конечности ни в коей мере нельзя считать эффективным «исцелением» организма или показателем его общего здоровья.

Без сомнения, среди Свидетелей Иеговы есть старейшины, не склонные к безоглядному использованию дисциплинарных мер. Они искренне стремятся уделить «овцам» личное внимание, по–христиански утешить и ободрить их, откликаясь на нужды собрания. Есть старейшины, которые понимают всю важность выделения для этой цели времени, обладают духовными способностями и умело пользуются Писанием. О чем можно искренне пожалеть, так это о том, что такие старейшины встречаются столь редко. Сама система, та нескромная роль, которую она себе приписывает и рождающийся в результате дух не способствуют развитию подобных качеств. При рассмотрении чьей–либо кандидатуры на служение старейшиной наличию или отсутствию таких качеств не придается практически никакого внимания. Важно не то, насколько активно будущие старейшины помогают другим, а то, насколько широко они участвуют в программах организации. Как следствие, большинство старейшин являются (или со временем становятся) простыми «исполнителями», обеспокоенными лишь тем, насколько четко соблюдаются директивы организации. Они могут постараться вернуть «отбившуюся» овцу в очерченные организацией рамки, но не очень стараются по настоящему утешить и ободрить членов собрания, оказать ту помощь, в которой те действительно нуждаются. Усилиями религиозной власти из духовных пастырей они превратились в духовных погонщиков. В корне проблемы лежит непонимание библейской истины о том, что христианское спасение не зависит от непосредственного выполнения конкретных дел, что дела должны самопроизвольно, а не под внешним давлением, проистекать из веры и любви отдельных людей, и что христиане находятся не под Законом, а под Божьей незаслуженной милостью.

Я не сомневаюсь в искренности многих этих мужчин. Вообще говоря, растущее число старейшин из числа Свидетелей Иеговы по велению совести отказывается от такого служения. Есть доказательства того, что организация теряет своих самых сопереживающих служителей, и в будущем, к сожалению, это еще принесет свои нездоровые плоды. Во многих собраниях старейшинами назначают сравнительно молодых людей, что в результате приводит к ситуациям, подобным временам царя Ровоама. Получив от пожилых советников мудрый призыв к умеренности, Ровоам предпочел послушать молодых людей, ратовавших за авторитарные, жесткие действия^[489].

Что касается тех членов собрания, кто, повинуясь указаниям организации, перестал общаться с прежними друзьями и даже с членами собственной семьи (даже если таким людям известно, что единственным «грехом» исключенных является непринятие каких–либо учений и правил Общества), то я понимаю, что многие из них подчиняются властным распоряжениям организации не без сильных внутренних переживаний. Есть и те, кто со временем задается вопросом, действительно ли принятый организацией курс можно считать христианским.

В 1985 году семейная пара из штата Мэн, оставившая образ жизни хиппи и присоединившаяся к Свидетелям Иеговы, в своем письме написала, сколь привлекательным было для них впечатление теплоты и открытости, изначально произведенное организацией. Они часто служили «подсобными пионерами» и «выкладывались на все сто процентов». В письме они отмечают: «Дом превратился для нас в гостиницу, куда мы бежали после долгой поездки на встречи и обратно. По утрам мы наспех завтракали, отвозили детей в школу и скорей бежали в служение». Но не это, а совсем другое беспокоило их. Женщина пишет:

Сначала мы столкнулись в служении с такой ситуацией: мы с сестрой (Свидетельницей) пришли навестить одного умирающего Свидетеля в больнице. В палате мы встретились с хорошо одетым молодым человеком и поговорили с ним. Оказалось, что он приходился пациенту сыном и в прошлом сам был Свидетелем Иеговы. Нет необходимости упоминать, что наш разговор с ним получился очень кратким. Тем не менее, он успел сказать, что у него просто были некоторые вопросы, но после нескольких встреч, где он рассчитывал получить на них ответы, его лишили общения (это было в 1981 году).

Сейчас я поражаюсь вот чему: единственное, что нас с сестрой в тот момент беспокоило, так это то, чтобы как можно скорее завершить разговор с ним, как полагается. Я ни на мгновение не задумалась о том, что ему, должно быть, сейчас нелегко смотреть на умирающего отца.

Муж этой женщины, Ким, почувствовал необходимость переосмыслить свои взгляды, когда познакомился с одной Свидетельницей польского происхождения, пережившей концентрационный лагерь во время Второй Мировой войны. Эта сестра захотела поговорить с ним после одной из встреч собрания. В присланном письме говорится:

Скоро после начала нашей беседы она начала плакать. Каждое утро она вместе со своим лишенным общения сыном ездила на машине на работу. «Новое понимание» [более строгая позиция Общества по отношению к лишенным общения начиная с 1981 года] сильно осложнило их отношения. Другой её сын служил в нашем собрании старейшиной и занял жесткую позицию, а третий сын умирал от рака. Она не могла смириться с мыслью отвергнуть лишенного общения сына.

Мой муж [Ким] позднее заметил, что если бы какая–то организация действительно учила нас проявлять ту любовь, которую показал Христос, то подобной ситуации, исключающей всякое сострадание, никогда бы не возникло.

После того, как правовой комитет выносит вердикт о лишении общения, все Свидетели Иеговы (даже несмотря на то, что им ничего не известно о произнесенном во время закрытого заседания), следуя правилам организации, фактически принимают участие в духовном «побитии камнями» провинившегося. Теперь, сколь долго бы исключенный ни находился в статусе лишенного общения, он считается человеком «мертвым». Мне кажется, что каждый, с почтением относящийся к небесному Судье и его Сыну — перед чьим судом мы все неизбежно предстанем — прежде чем бросить в осужденного свой «камень» должен серьезно задуматься о том, какую личную ответственность он понесет за этот поступок, особенно если у него в сердце есть сомнения в справедливости вынесенных обвинений.

Сам пройдя через подобное «побитие камнями», я думаю, что хорошо понимаю чувства других людей. Тем не менее, я убежден: уважение к верховным Судьям, Богу и Христу, а также сострадание и смирение помогут нам справиться с чувством негодования, которое, возможно, обуревает нас. Было бы хорошо принять к сердцу слова Божьего Сына и его ученика Стефана и вместе с ними произнести: «Отец, прости их, ибо они не знают, что делают»^[490]. Нельзя сказать, что старейшины или члены собрания не несут личной ответственности перед Богом за свои действия. Эту ответственность невозможно переложить на организацию и ее руководителей. Но нам не ведомо то, в какой степени их глаза ослеплены — это известно только небесному Богу, видящему сердца. Я лично предпочитаю именно так смотреть на вещи. Это делает жизнь не такой безрадостной.

12. Внушение и подчинение

Мудрость же, исходящая свыше, прежде всего, чиста, мирна, добра, кротка, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и искренна

(Иакова 3:17, Современный перевод).

Характерной особенностью многих массовых движений является то, что они провозглашают принцип об острой заботе об отдельном человеке и его интересах. Однако как бы это ни было парадоксально, в итоге человек зачастую оказывается в подчинении, при этом индивидуальное мышление не поощряется. Соглашательство и единообразие считаются ключевыми факторами для успеха всего движения, для его развития и роста. Отдельный человек ценится лишь в той мере, в какой он способствует успеху этого движения. Для достижения этой цели должны использоваться все его мышление и все интересы.

В литературе Свидетелей Иеговы можно найти сильные утверждения о внушении и подчинении — в двух отношениях. Один ряд высказываний относится к информации, исходящей из внешних источников. Другой касается информации, которую публикует само Общество. Неодинаковый подход приводит к описанному выше парадоксу.

СИЛА ПРОТИВОСТОЯТЬ ВНУШЕНИЮ

За последние полвека Свидетели Иеговы продемонстрировали замечательные примеры того, как можно противостоять идеологической обработке, в особенности, в тоталитарном обществе (например, при нацизме), не поддаваясь на пропаганду чуждых им взглядов. В журнале «Сторожевая башня» за 1 января 1959 года (с. 15, 16) приводилась следующая цитата о позиции Свидетелей:

В изданной в 1957 году на Британских островах книге «Борьба за умы: физиология привлечения на свою сторону и „промывания мозгов“» говорилось следующее: «Сообщается, что среди тех, кто в наибольшей мере остался верен своим нормам и убеждениям в немецких концентрационных лагерях во время второй мировой войны, были члены секты свидетелей Иеговы. У этой пацифистской религиозной группы есть немало странных верований, но их религиозные лидеры внушили им эти верования с такой силой и прочностью, что они остались у людей и тогда, когда продолжительное истощение и психологическая деградация привела большинство других людей с самыми высокими идеалами (но не имеющих объекта преданности) к принятию самых низких норм личной и общественной морали. Защитой против обращения на свою сторону в действительности является горячая одержимость какими–либо другими верованиями или образом жизни. История показывает, что хорошо обработанные и вымуштрованные солдаты могут быть не менее смелыми и упрямыми, чем свидетели Иеговы».

В печально известных концлагерях, в трудовых лагерях и тюрьмах, а также перед лицом преследования в других формах, Свидетели Иеговы проявили очень высокую степень сопротивляемости политическому внушению. Я сам жил во времена сильных враждебных общественных чувств, жестокостей толпы, в угрожающих жизни ситуациях, а также был свидетелем того, каково жить под правлением диктатуры, и у меня нет сомнений в преданности Свидетелей Иеговы в целом при таких тяжелых обстоятельствах. Я помню свои переживания и думаю, что понимаю чувства большинства Свидетелей Иеговы во времена таких испытаний^[491].

Обратите, однако, внимание, что в процитированном в «Сторожевой башне» источнике справедливо отмечается, что с похожим успехом стойкость к промыванию мозгов могут проявлять и проявляли не только Свидетели Иеговы, но и другие, например, «хорошо обработанные и вымуштрованные солдаты». Таким образом, часто вопрос состоит лишь в том, какая «обработка» окажется сильнее. Иногда друг с другом сталкиваются различные политические или националистические убеждения, иногда религиозные. В других случаях религия борется с политикой и наоборот.

Поэтому сама по себе стойкость в сопротивлении внушению не означает, что в основе убеждений человека непременно находятся библейские принципы о правильности или неправильности каких–либо действий, придающие ему сил. В настоящее время, как и в прошлом, были и есть люди, с готовностью претерпевавшие жестокие испытания за убеждения, которые сильно отличаются от убеждений Свидетелей Иеговы, а иногда и противоположны им. История показывает, что иногда люди были готовы пожертвовать жизнью из повиновения конкретному руководству, даже если спокойное размышление помогло бы увидеть, что это руководство совсем не отражало учение Иисуса Христа. Для того, чтобы определить, действительно ли устойчивость к идеологической обработке коренится в истинном христианстве, необходимо рассмотреть основание тех или иных верований. Нужно понять, как именно человек пришел к тому, что стал разделять эти взгляды.

Рассмотрим кратко, что говорилось в журналах «Сторожевая башня» и «Пробудитесь!» о внушении, контроле за массовым сознанием и идеологической обработке, а также о том, как противостоять всему этому. В выпуске «Сторожевой башни» за 15 июня 1956 года приводилось несколько интересных и справедливых утверждений (с. 358, 359):

Обратите внимание на увещание «удостоверяйтесь» [Римлянам 12:2, НМ]. Если вы можете удостовериться из Библии в мыслях Бога, которые вы приняли, то никакое промывание мозгов не сотрет их из вашего разума. Недостаточно знать, во что вы верите. Знайте, почему вы верите в это.

____________

В статье из журнала «Нью–Йорк Таймс Мэгэзин» обсуждались способы промывания мозгов, использовавшиеся коммунистами. В завершении в статье говорилось: «Есть только одно лекарство от тоталитарных нападений на убеждения человека». Объяснялось, что этим единственным способом является наличие глубокой убежденности и полного понимания своих верований. В противном случае, как говорилось в статье, вы «станете легкой, доверчивой добычей, сами накликивая на себя беду».

В этом отрывке истинных христиан призывают иметь глубокие убеждения. Такие убеждения нельзя получить просто числясь в какой–нибудь группе, их можно развить только каждому человеку в отдельности, через личные размышления, личное изучение и выводы. Вдохновленный призыв «удостоверяться» в воле Бога ясно подразумевает такое личное размышление.

Дальше в той же статье говорится (с. 360):

Обычно мы верим в то, во что нам нравится верить. К примеру, нам нравится верить, что мы сами за себя думаем. Поэтому для искусных пропагандистов не составляет большого труда убедить нас в том, что их мысли — это в действительности наши мысли. Они сеют какую–либо идею, взращивают ее, но делают это так незаметно, что мы, возможно, думаем, что это наша собственная мысль (2 Кор. 4:4, НМ).

«Чтобы не перехитрил нас Сатана, ибо мы не находимся в неведении о его умыслах». Нам нужно знать искусные уловки пропагандистов. Их множество, одна из них состоит в том, чтобы навешивать неприглядные ярлыки на все, с чем они не согласны… Но поддаться такому общественному давлению, испугаться навешивания ярлыков, значит проявить жалкую незрелость, недостаток здравых убеждений, неспособность думать самостоятельно.

Как говорится в этом материале, если мы не думаем самостоятельно, если пасуем под давлением и неприятными ярлыками, то проявляем «жалкую незрелость». (Возможно, в это трудно поверить, но издатели этой статьи в то же самое время превратили выражение «независимое мышление» в «неприглядный ярлык» в кругу своих последователей. Тем не менее, как мы увидим позже, это действительно так.) В выпуске «Пробудитесь!» за 22 августа 1978 года была издана статья, озаглавленная «Не думают ли за вас другие?», в которой разоблачались следующие методы пропагандистов (с. 3, 4):

НЕ ДУМАЮТ ЛИ ЗА ВАС ДРУГИЕ?

У пропаганды есть сила. Поддаетесь ли вы ей? Или у вас свой собственный ум?

Образование учит тому, как думать. Пропагандисты говорят вам, что нужно думать. Те, кто по–настоящему обучают, представляют все стороны вопроса и поощряют обсуждение. Пропагандисты вдалбливают свои взгляды и не приветствуют обсуждений. Часто их истинные мотивы скрыты. Они просеивают факты, сообщают о тех, что им на руку, а остальные скрывают. Они искажают и извращают факты, прибегая ко лжи и полуправде. Они взывают к вашим эмоциям, а не к логическому мышлению. Многие являются для них легкой добычей, так как для того, чтобы чувствовать, не нужно усилий, в то время как думать — это тяжелый труд. Также пропагандисты стремятся к тому, чтобы их весть казалась умной, правильной и нравственной, чтобы придавала вам чувство значимости и сопричастности, если вы последуете их вести. Они говорят вам: вы мыслите верно, вы не одиноки, у вас все хорошо и вы чувствуете себя в безопасности.

Давление авторитетом, насмешки, наклеивание ярлыков, наговоры, оскорбления, выпады в адрес человека, — все такие приемы используются для нападения на ваш разум и для его захвата штурмом.

Но даже образованные, искушенные люди попадаются на очень несправедливый и нечестный метод пропаганды. Он состоит в том, что пропагандист свысока отметает точку зрения оппонента, относится к ней как к жалкой и не заслуживающей внимания. Многие эволюционисты пользуются этим методом, когда они вынуждены уходить от вопросов, на которые они не могут ответить. Они не могут доказать свою теорию. Поэтому они лишь делают самоуверенные утверждения и осмеивают всех тех, кто смеет поспорить с ними.

Они не доказывают своих утверждений или очерняющих слов, но, используя давление своего авторитета, они с заносчивостью высказывают свои мнения, подавляют возражения и запугивают оппонентов. Это действует, и кажущиеся разумными люди, ничего не знающие об этой теории, верят в нее, потому что «все умные люди верят в нее».

Читателей этой статьи из «Пробудитесь!» призывают не дать себя обмануть, даже если информация кажется «умной, правильной и нравственной», даже если она придает «чувство значимости и сопричастности, если вы последуете их вести». В материале в сильных выражениях содержатся призывы в пользу открытого обсуждения, высказывания о том, чтобы не позволить «давлению авторитета» помешать вам проверить правдивость всех утверждений. В этом, согласно словам из статьи, состоит путь мудрости.

Несколько позже в статье «Не поддались ли вы массовому убеждению?» приводились следующие советы о том, как не поддаться «стадному», массовому мышлению:

Легче всего поддаются идеологической обработке обычные, «средние» люди. В них уже заложено то, что нужно принимать мнения других, а не формировать собственные прочные убеждения. С другой стороны, труднее всего «обработать» людей с неординарным мышлением, с прочными убеждениями, тех, кто не боится того, что подумают другие.

Далее в статье приводится пять способов того, как противостоять «промыванию мозгов»:

1. Имейте прочные убеждения. Как показано выше, проще всего промыть мозги тому человеку, который легко поддается влиянию других. Не соглашайтесь с какой–либо идеей просто потому, что ее принимают в вашем круге общения. Убедитесь в том, что принимаемые взгляды правдивы. Лучше всего это можно сделать, сравнив их с вдохновленным Словом Бога, которое в конечном итоге «есть истина» (Иоан. 17:17; 2 Тим. 3:16).

2. Определите причину. Неизбежно случается так, что мы часто перенимаем взгляды других людей, не узнав, что за ними стоит. Например, в вашей местности люди могут негативно относиться к определенным расам или этническим группам. Но почему? Если причина кажется неубедительной, для чего перенимать такую точку зрения?

3. Отклоняйте неподобающие мысли. […] Трудно избежать того, чтобы не столкнуться с неподобающими мыслями, например, когда нас к этому подталкивают слова или поступки других людей. Но нужно ли заполнять ими свой ум? Если вы питаете такие мысли, это плохо повлияет на ваши суждения и действия. Насколько же лучше противостоять неподобающим мыслям и размышлять над тем, что созидает! (Эфес. 5:3–5)

4. Стойте за то, что считаете правильным. Это даст вам возможность проверить свои убеждения и еще прочнее утвердить истину в своей жизни. Если после тщательного исследования вы убедились в истинности какого–нибудь вопроса, не позволяйте насмешкам других обескураживать вас.

5. Живите по истине. Не ищите извинений для того, чтобы пойти на компромисс с тем, что вы считаете правильным. Помните: то, что верно и правильно, принесет вам благо. Не обманывайтесь рассуждениями о том, что вы что–нибудь упускаете, или что вы чрезмерно ограничиваете себя из–за того, что решили поступать правильно^[492].

Во всех этих статьях Общество Сторожевой башни поощряет людей самостоятельно определить, насколько истинно и библейски обоснованно то, чему они обучаются и во что верят. В этих статьях не приветствуется склонность «плыть по течению», простое подчинение взглядам большинства или какой–либо группы людей. Принять или отвергнуть какие–либо взгляды нужно после того, как человек лично проверит их, лично взвесит их для себя, говорится в статьях. Читатели призываются с готовностью выступать за свои убеждения, не сомневаясь, что бескомпромиссная защита истины всегда принесет благо.

Я искренне согласен со всеми этими советами. Помня свое «свидетельское» прошлое, у меня мало сомнений в том, что большинство Свидетелей Иеговы готовы переносить колкости, неодобрение или презрение со стороны других людей из–за своих непопулярных взглядов. Я думаю, что большинство Свидетелей искренни в своем нежелании приспосабливаться к мнению людей со стороны, они уверены, что хотя их убеждения и непопулярны, это тем не менее правильные, одобряемые Богом взгляды. Так было и в моем случае.

Однако остается вопрос: разве нет противоречия в том, что человек принимает эти здравые, серьезные принципы, когда имеет дело с информацией и влиянием из внешних источников, и в то же самое время отказывается от этих же самых принципов внутри своего религиозного сообщества? Кроме того, что можно сказать об организации, которая призывает своих приверженцев старательно применять эти принципы к источникам информации со стороны, но одновременно пренебрежительно и с неодобрением, даже с осуждением, отзывается о тех, кто применяет эти же принципы к информации, предоставленной самой организацией?

Если так происходит, то какие есть основания считать, что стойкое противостояние внушению со стороны, сопротивление «массовому убеждению», обязательно является следствием глубоких убеждений, результатом самостоятельного мышления? Может быть, дело в том, что одна «обработка» просто оказывается сильнее другой? Может быть, кто–нибудь противостоит «неприглядным ярлыкам», неодобрению и давлению извне отчасти из–за того, чтобы избежать «неприглядных ярлыков», неодобрения и давления внутри своего религиозного сообщества? И, что более важно, какой смысл в том, что организация призывает людей отвергать неявные, неочевидные ошибки, искажение фактов и полуправду от других людей, и в то же время отказывается от такого прямого подхода к собственным учениям? Кроме того, насколько это честно и последовательно, когда организации призывает людей к замалчиванию таких ошибок, даже называя подобные обсуждения «бунтарскими речами», — обсуждения людей, пользующихся данными Богом умственными способностями для того, чтобы замечать ошибки и искажения? Сколько последовательности в том, чтобы хвалить независимое мышление в отношении внешней информации, но осуждать его как признак нескромности и недостаток смирения когда речь идет об информации, предоставляемой самой организацией?

Слова Иисуса о «вычищении чаши изнутри, чтобы она стала чистой и снаружи», а также его предупреждение против того, чтобы уподобляться «побеленным могилам», которые снаружи выглядят одним образом, а внутри совсем по другому, заставляют серьезно задуматься по этому поводу^[493].

Один бывший Свидетель Иеговы из Бразилии, служивший «специальным пионером», который через много лет стал задавать себе вопросы по поводу некоторых учений организации, так выразил свои чувства:

Я не могу отрицать того, что на меня влияли и влияют предлагаемые внешним людям благородные принципы, которые защищаются в литературе [организации]. Я всем сердцем полагался на эти принципы и верил, что организация будет правильно рассматривать любые вопросы. Очень больно в конце концов осознать, что они, как и другие виды пропаганды, являются лишь частью монолога, словами, которые ждут вовсе не ответа, а лишь собственного эха^[494].

ПРИМЕНЯЯ СКАЗАННОЕ

Ваши собственные слова послужат вам оправданием или осуждением. (Матфея 12:37, Слово Жизни).

Чтобы быть последовательными, Свидетелям Иеговы будет действительно необходимо применять процитированные выше принципы и внутри своей организации. Принципы, о которых идет речь, следующие:

• Мыслите сами за себя; не позволяйте другим думать вместо вас.

• Веря во что–либо, знайте, почему. «Если причина кажется неубедительной, для чего перенимать такую точку зрения»?

• «Не соглашайтесь с какой–либо идеей просто потому, что ее принимают в вашем круге общения. Убедитесь в том, что принимаемые взгляды правдивы», имеют поддержку в Писании, прочно основываются на нем.

• Не позволяйте другим «нападать» на себя. Не принимайте какую–либо точку зрения из–за давления, из–за страха того, что подумают другие, страха заработать «неприглядный ярлык» — вы тем самым проявите «жалкую незрелость».

• Не позволяйте «давлению авторитета» «подавлять возражения» и запугать вас до такой степени, что вы не станете проверять утверждения этих «авторитетов».

• Выступайте в защиту истины, «не ищите извинений для того, чтобы пойти на компромисс».

Разумеется, приведенные принципы нужно применять с уважением, с ответственностью, по–христиански. Что бы произошло, если сегодня кто–нибудь из Свидетелей Иеговы заявил бы о своем желании поступать именно так, как указано выше, внутри организации, делая это с уважением, ответственностью, по–христиански?

Каждый член Руководящего совета Свидетелей Иеговы, и, я думаю, практически каждый старейшина из более чем 63 000 собраний по всей земле, знает, что это почти неизбежно приведет к тому, что такой человек будет считаться опасным, возможно, подлежащим лишению общения, исключению из собрания. Как было подробно описано, именно так поступали и поступают с растущим числом людей, принимающих эти принципы к сердцу.

Сравните эти напечатанные в журналах принципы о том, как важно иметь по–настоящему прочные убеждения, с существующей среди Свидетелей Иеговы реальностью. Разумеется, чем серьезнее вопрос и чем серьезнее возможные последствия, тем более важно было бы применять эти советы. Одним из примеров является вопрос об «альтернативной службе»; последствиями отказа от нее может быть тюремное заключение на год или несколько лет, отрезанность от родителей и семьи, возможно, и от жены, потеря свободы заниматься работой, которой человек обеспечивал себя, а также потеря всего того, что возможно только на свободе. Посмотрите ввиду всего этого на высказывания членов Комитетов филиалов о молодых Свидетелях, которые могли быть посажены в тюрьму за отказ от предоставляемой правительствами «альтернативной службы» взамен военной службы. Вспомним некоторые из высказываний:

Бельгия: «Мало братьев в действительности в состоянии объяснить по Библии, почему они отказываются… В основном, они знают, что это неправильно, и что Общество считает это неправильным».

Гавайи: «Говоря в общем, здесь у братьев возникают проблемы с тем, чтобы увидеть библейские принципы, лежащие в основе строгого нейтралитета. Когда им становится известна позиция Общества, они полностью следуют ей, но они не очень ясно понимают принципы, на которых основывается наша позиция».

Дания: «Хотя многие молодые братья, похоже, до некоторой степени могут понять аргументы, разобраться в них и объяснить, кажется, что большинство молодых братьев сегодня следуют примеру других и занимают позицию, которую ожидает от них братство, по–настоящему не понимая основных задействованных принципов и аргументов и будучи не в состоянии ясно объяснить свою позицию».

Испания: «Когда старейшина обсуждает с кем–либо вопрос предлагаемой в качестве замены службы, обычно человек принимает мысль о том, что замена службы равнозначна самой службе. Но по–настоящему эта мысль обычно остается непонятой. Скорее, она считается точкой зрения организации, и старейшины объясняют ее настолько хорошо, насколько могут, а братья верно следуют указаниям, так как они знают, что от них это ожидается. Однако нам кажется, что многие братья находят наши рассуждения несколько искусственными».

Норвегия: «Братья в Норвегии не соглашаются на гражданскую работу без приговора суда, в основном потому, что они знают, что в этом состоит позиция Общества, а они преданы Обществу. Им трудно понять, почему неправильно соглашаться на работу, когда сама по себе работа не является неправильной и не осуждается в Библии. Они не могут должным образом подтвердить свою позицию из Писания».

Таиланд: «Многие отказались от работы из–за солидарности с группой. Они не знали, по какому принципу или на каком основании, но они слышали, что что–то является неправильным, поэтому они отказались».

Стоит сравнить эти высказывания с заявлениями в «Сторожевой башне» и «Пробудитесь!». Если последние имеют хоть какой–либо вес, то из них следует, что эти молодые Свидетели либо очень уязвимы к идеологической обработке, либо уже являются жертвами внушения и массового убеждения. Многие сотни, даже тысячи этих молодых людей в данное время находятся в тюрьме, а тысячи побывали там до них, но в действительности они не понимают, почему они заняли ту позицию, что привела их к тюремному заключению. Они приняли учение, не видя под ним здравого основания, они допустили, чтобы на их решения оказывали влияние не веские свидетельства из Слова Бога, но «преданность группе», «преданность организации». Те же самые факторы позволяют организациям, которые Свидетели называют «мирскими», проводить свое внушение. Это пример того, как люди соглашаются делать то же самое, что делают их друзья или что говорит им власть (организация), даже несмотря на то, что причины для таких действий кажутся этим людям необоснованными, даже «искусственными». То, что эти молодые люди заняли такую позицию в отношении альтернативной службы, несомненно, не было результатом их собственных рассуждений, но было «позаимствовано» у других. Обеспокоенность тем, что подумают другие в их религиозном сообществе, боязнь негативной реакции организации в виде исключения несомненно оказали существенное влияние на их мышление, заставили их закрыть глаза на все вопросы и просто подчиниться. Эти молодые Свидетели стояли перед правительственными трибуналами и заявили о бескомпромиссной позиции, об отказе проходить альтернативную службу без приговора суда. Возможно, они полагали, что в этом состояло их собственное убеждение. Однако тот факт, что они не могли объяснить причину занятой позиции, говорит о том, что решение за них было принято другими. Вспомним приведенное ранее высказывание из «Сторожевой башни»:

Обычно мы верим в то, во что нам нравится верить. К примеру, нам нравится верить в то, что мы сами за себя думаем. Поэтому для искусных пропагандистов не составляет большого труда убедить нас в том, что их мысли — это в действительности наши мысли. Они сеют какую–либо идею, взращивают ее, но делают это так незаметно, что мы, возможно, думаем, что это наша собственная мысль.

Я понимаю, почему у этих молодых Свидетелей были такие чувства. Хотя сегодня позиция организации гораздо более запутана и содержит больше формальностей, чем в 1940–х годах, в свое время я тоже столкнулся с похожей ситуацией и был готов подвергнуться тюремному заключению^[495]. Я чувствовал то же давление: как давление со стороны, так и давление изнутри организации. Давление изнутри оказалось для меня сильнее и заставило меня отказаться не только от участия в вооруженных военных действиях (это решение было бы по–настоящему моим собственным, я и сейчас его придерживаюсь), но и от всякой службы или работы, которую предоставляют отказывающимся от военной службы по убеждениям молодым людям, — это решение не было по–настоящему моим собственным, то есть его я отстаивал не в результате собственных размышлений и выводов.

Я думаю, что все члены Руководящего совета читали процитированные выше статьи: статьи, в которых обсуждались правдивые принципы о важности развития прочных личных убеждений^[496]. Когда высказывания членов Комитетов филиалов о слабом понимании вопросов об альтернативной службе рассматривались в Руководящем совете, большинство членов Совета высказались за изменение существовавшей политики. Однако, к моему потрясению, не было проявлено почти никакого сожаления или даже беспокойства в связи с тем, что люди были готовы сесть в тюрьму, не видя на это причин, что в этом конкретном вопросе молодые люди отказывались «подчиняться высшим властям», хотя не были в действительности убеждены из Писания в том, что у них есть основание «выступать против высших властей»^[497]. Свидетельства того, что «преданность группе» и по сути слепое подчинение политике организации заняли место личной совести отдельных людей, подменили собой личные их убеждения, похоже, не являлись поводом для значительного беспокойства на обсуждениях в Руководящем совете и никогда не играли на этих встречах сколько–нибудь серьезной роли. Один из членов Руководящего совета даже с одобрением привел слова координатора датского филиала, который относительно того, позволять ли отдельным людям самостоятельно принимать решения в вопросе альтернативной службы, сказал: «Я содрогаюсь при мысли о том, что этим молодым людям предстоит делать собственный выбор»^[498]. Это высказывание не только отражает огромное недоверие к молодым Свидетелям Иеговы (а также неуверенность в том, что организация сделала хоть что–нибудь для того, чтобы вывести их из состояния духовного младенчества), но по сути означает, что за этих молодых людей решения должна принимать организация, даже если вследствие этих решений молодые люди попадут в тюрьму. Однако им самим возможность принять свое собственное решение в этом вопросе предоставлена не будет.

Если бы эти молодые люди, как говорится в опубликованных статьях, провели самостоятельное исследование, приняли по–настоящему личное решение, то, как свидетельствуют высказывания членов Комитетов филиалов, их решение бы отличалось от позиции организации. По существующим правилам это привело бы лишь к одному: молодых людей бы объявили «отрекшимися от общения» с собранием. Таким образом, с одной стороны организация очевидно считает этих людей слишком юными или незрелыми, чтобы позволить им принимать собственные решения, выбирать свой путь и поступать с ответственностью в согласии со своей личной христианской совестью перед Богом, но с другой стороны считает их достаточно взрослыми, чтобы они провели часть свой жизни в тюрьме по непонятным для себя причинам.

Однако, конечно же, дело здесь не в молодости. Что верно в отношении этих молодых Свидетелей, верно и в отношении большинства взрослых Свидетелей, когда дело касается целого ряда других вещей: места работы, различных вопросов, связанных с кровью, выбора друзей, высшего образования, а также иных вопросов. Стоит помнить, что члены Комитетов филиалов, которые написали письма, отражающие вышеизложенную точку зрения, сами являлись взрослыми людьми. Однако и они сами чувствовали себя обязанными следовать указаниям организации. По отношению к молодым людям в своих странах, которые бы не подчинились существовавшей политике, они были готовы применить прописанные санкции исключения из собрания или видеть, как другие бы исполняли эти санкции.

В качестве еще одного примера рассмотрим следующий вопрос, который был направлен в Руководящий совет из Германии. Это один из многих подобных примеров, он касался женщины–Свидетельницы, муж которой (не являвшийся Свидетелем) был расквартирован с Оккупационными силами в Германии. В нижеследующем письме излагаются подробности (это фотокопия, в тексте письма содержится несколько орфографических ошибок; имена не приводятся в целях сохранения конфиденциальности):

AD MAY 3 1979

CMC MAY 1 1979

…………………

…………………

25 апреля 1979 года

Общество Сторожевой башни,

117 Адам Стрит

Бруклин, Нью–Йорк, 11 201

США

Дорогие братья!

К этому письму прилагаем письмо, которое Вы отправляли сестре _______. Вы также посылали ей копию «Царственного служения» за сентябрь 1976 года, где она могла прочитать больше информации по поднятой проблеме.

В том же «Царственном служении» упоминается школьный учитель, который может преподавать математику в школе, принадлежащей какой–либо религиозной организации. Похоже, считается, что эта ситуация находится все еще в «серой зоне». После того, как этот материал обсуждался у нас на служебной встрече, некоторые из наших американских сестер в Германии, чьи мужья являются военными, подошли к нам и спросили, могли бы и они тоже при определенных обстоятельствах работать учителями в армейских школах или в американских гарнизонных магазинах военно–торговой службы.

Мы хотели знать наверняка, и потому написали в немецкий филиал с вопросом на этот счет. Братья из немецкого филиала прислали нам ответ от 26 октября 1976 года и сказали нам, что направляют этот вопрос в Бруклин. Мы ждали ответа до 22 марта 1977 года. Братья написали нам, что руководящий совет в Бруклине пришел к заключению, что работа в европейских или американских гарнизонных магазинах больше не попадает в «серую зону», так как человек будет виновен в том, что поддерживает неправильные занятия. Даже работа по продаже пищевых продуктов или одежды для личных потребностей в этих магазинах была бы в прямой связи с армией, и, следовательно, неприемлема для христианина, особенно ввиду того, что эти магазины находятся под надзором генерала. Поэтому, все эти действия больше не попадают в «серую зону».

Я обсудил это с сестрой ______, которая хотела точно удостовериться в этом вопросе и которая написала вам письмо, сказав мне, что какое бы решение не приняли братья в Бруклине, она так и поступит. После того, как я прочитал ей ответ, я обсудил ваше письмо с другими старейшинами и нашим районным надзирателем. Мы все пришли к выводу, что оно, похоже, противоречит письму, которое мы получали из руководящего совета. Хотя в своем письме вы упоминаете, что она работает в Департаменте обороны, в следующем абзаце вы пишете, что не знаете, какой конкретно работой она занимается. Наш вопрос состоит в том, имеет ли это какое–нибудь значение, потому что она получает зарплату из армии точно так же, как и те, кто работает в гарнизонном магазине продавая еду или одежду. Если эта работа попадает в «черную зону», то также должна быть запрещена и работа учителем.

Старейшины здесь в Германии вполне хорошо решали такие ситуации до тех пор, пока в «Царственном служении» не появилась статья о брате, который работает в школе, принадлежащей религиозной организации. Как мы поняли, этот вопрос является делом совести, попадающим в «серую зону». С этого времени нам приходится отвечать на вопросы типа: если брату можно работать в школе, принадлежащей какой–либо религиозной организации, то почему нельзя работать в школе, которая находится под руководством армии? Мы преподаем просто математику, английский язык и т. д., мы не нарушаем свой нейтралитет. Если первый случай попадает в «серую зону», то почему со вторым дела обстоят не так?

На районном конгрессе старейшина задал вопрос: «Если сестра не оставит работу в школе, находящейся под надзором департамента Обороны, будет ли она лишена общения?». Районный надзиратель дал ясный утвердительный ответ на этот вопрос.

После вашего письма сестре ______ мы снова запутались, и были бы признательны, если вы разъясните этот вопрос. Ждем вашего ответа и по–прежнему храним организацию Иеговы чистой.

Посылаем вам нашу горячую христианскую любовь и приветствия,

Ваш брат,

Рей Хильдуд

Эти немецкие старейшины признают, что «запутались» в правилах организации. С одной стороны, Свидетелям было разрешено преподавать нерелигиозный предмет в школе, принадлежащей какой–либо религиозной организации, но с другой стороны, им нельзя было преподавать тот же самый предмет в школах для детей армейского персонала, если эта школа содержалась или руководилась военными.

Так как Общество Сторожевой башни рассматривает все религиозные организации, кроме собственной, в качестве части «Вавилона великого», великой блудницы из книги Откровение, и, следовательно, в качестве противников Бога и Христа, трудно понять, почему в отношении школ, содержащихся за счет Департамента обороны, была занята иная позиция, нежели в отношении школ, содержащихся за счет церковной организации. Однако по какой–то непостижимой причине одна работа разрешена, другая же приведет к лишению общения.

Даже если Свидетель чего–то не понимает, он должен подчиниться — в этом состоит склад ума, прививаемый всем Свидетелям. Обратите внимание на приводимые слова Свидетельницы, чей вопрос тогда решался: «какое бы решение не приняли братья в Бруклине, она так и поступит». Это считается правильным отношением, «теократическим» отношением, выражением преданности Божьей организации. Однако это в точности противоречит ранее приводимым принципам из журналов Общества, в которых людей призывали не поддаваться авторитарному внушению и не позволять другим думать за себя.

Когда старейшины говорят в письме, что будут «по–прежнему хранить организацию Иеговы чистой», что это по сути означает? Это означает, что эти мужчины будут по–прежнему со всем должным рвением придерживаться действующих в данный определенный момент правил, что они будут лишать общения тех, кто не придерживается этих правил (например таких людей, которые будут заниматься работой, ранее попадавшей в «серую зону», но сейчас постановлением организации перенесенной в «черную зону»). Старейшины могут быть «запутавшимися» (как они сами говорят), но это не остановит их от того, чтобы лишить человека общения, изгнать его, признав его поведение нехристианским. Главное — послушание правилу Общества. При этом создается ощущение, что «если организация указывает нам что–то сделать, мы не будем нести ответственности перед Богом за ошибку». Тот же самый склад ума можно было видеть у людей во многих странах, которые, совершая серьезные несправедливости, заглушали свое чувство вины и извиняли себя тем, что они «просто выполняли приказы начальников». Даже светские суды отвергли такое извинение. Насколько же решительнее должны отвергать его христиане!

Примером того, как подобное стремление повиноваться организации может оказывать купирующее, ограничивающее влияние на мышление человека, явился для меня случай, рассказанный Робертом Лангом, который тогда был помощником надзирателя Дома Вефиля в международной штаб–квартире. Его перевели в другое собрание в районе Нью–Йорка, и, как он рассказывал мне, на одной из первых посещенных им там встреч к нему подошли старейшины, чтобы спросить совета. Похоже, что одна молодая женщина, сестра одного из служебных помощников, была лишена общения, однако по–прежнему посещала встречи. У нее был маленький ребенок, которого она приносила с собой в Зал Царства в детской коляске. Сам Зал располагался на втором этаже здания, а лестница была длинная и крутая. Когда эта женщина приходила на встречи, то, поднимаясь по ступенькам спиной вперед, она тянула за собой коляску, в которой находился ребенок. Вопрос, который задали старейшины состоял в следующем: можно ли было брату этой лишенной общения женщины помогать ей подниматься по ступенькам! Некоторые думали, что можно, другие говорили, нет, нельзя, раз она лишена общения, к ней нужно относиться так, словно ее нет в здании. К своей чести, Ланг ответил: «Я не знаю, какое есть на этот счет правило, но я знаю одно: если я увижу ее внизу когда она станет поднимать коляску по ступенькам, я помогу ей! Когда я только подумаю о том, что может случиться, если она споткнется и не удержит коляску…»^[499].

Что больше всего пугает в этом случае, так это то, что взрослые люди не считали себя вправе руководствоваться голосом собственного сердца и разума в ситуации, в которой так ясно нужно было проявить человеческую доброту. Они больше беспокоились не о жизни младенца, а о том, какое правило было в организации на этот счет. Они проявили себя глубоко обедненными людьми в вопросах нравственности, справедливости и несправедливости.

Подобные случаи не являлись редкостью. В «Кризисе совести» упоминается о написанных мною в 1974 году статьях, которые значительно умерили отношение к лишенным общения^[500]. Задание подготовить эти статьи было дано в результате сообщений о случаях, когда лишенные общения лица желали посещать встречи, но у них не было транспорта, чтобы добираться до места проведения встреч. Один такой случай касался молодой девушки, которая была лишена общения еще в подростковом возрасте. Позднее она переехала в сельскую местность, где и обратилась к старейшинам с просьбой о «восстановлении», но те ответили ей, что для этого ей необходимо посещать встречи в Зале Царства. Автобусы в ее местности не ходили, а автомобиля у нее не было. Ее мать написала в штаб–квартиру, обеспокоенная тем, что ее дочь одна идет пешком по сельской дороге, и просила сделать что–нибудь «в виде исключения», чтобы старейшины могли ей помочь.

В то же самое время пришло письмо от старейшин одного из собраний на Среднем западе. Они сообщали о лишенной общения женщине, которая затем попала в центр реабилитации в связи с наркотической зависимостью. Она также желала посещать встречи, однако ей было позволено покидать центр только если кто–нибудь забирал ее с собой под свою ответственность, предоставляя ей необходимый транспорт. В письме старейшины написали, что они брали ее на встречи, но тут же добавляли, что они не разговаривали с ней, что она просто молча садилась в машину, молча ехала с ними в Зал Царства, садилась на задних рядах в Зале, а после того, как встречи заканчивались, возвращалась к машине и ехала обратно в центр. Зачем же они написали свое письмо? Они были глубоко обеспокоены тем, не противоречили ли их действия существующим в организации правилам!

На заседании Руководящего совета было принято решение, что такую помощь оказывать можно, и, как уже говорилось, мне было поручено написать статьи, отражающие изменение в политике организации^[501]. В первое воскресенье после этого заседания я поехал в Нью–Джерси с тем, чтобы выступить там с публичной речью. Когда я был в зале, ко мне подошел один местный старейшина и задал вопрос. Он рассказал об одной лишенной общения женщине, которая жила в нескольких километрах от Зала Царства и которой требовалась помощь для того, чтобы она могла добираться на встречи. Она сообщала, что не могла позволить себе еженедельно платить за такси, и что без посторонней помощи ей бы приходилось проходить пешком значительное расстояние. Старейшина сказал, что в то же самое воскресенье несколько «сестер» из собрания ехали на собрание на машине и проезжали мимо этой женщины. По его словам, они приехали в зал в слезах, так как чувствовали, что не имели права остановиться. Мне было особенно радостно сообщить ему, что те люди, кого он и все Свидетели считают «Верховным судом», приняли решение, разрешающее оказывать такую помощь.

Опять же, трагической чертой всего этого является то, что добрые и прекрасные человеческие чувства оказываются раздавленными, скованными, парализованными давлением и внушением организации. В действительности, в тех статьях за 1974 год я пошел намного дальше, чем просто предоставление транспорта или проявление обычной вежливости к лишенным общения. Была умерена позиция во многих других областях, особенно тех, что касались семейных взаимоотношений. Перед публикацией статьи были одобрены Руководящим советом. То, что многие, возможно, даже большинство Свидетелей с благодарностью приняли эти статьи, считая, что в них более правильно отражалось милосердное отношение Бога и Христа, некоторым образом отражает действительное состояние их сердца.

Как описано и в «Кризисе совести», через год после моего выхода из Руководящего совета, в «Сторожевой башне» за 15 сентября 1981 года в отношении поведения с лишенными общения был во многом был произведен возврат к позиции, существовавшей до 1974 года. В некоторых аспектах новая позиция была даже еще более жесткой, чем раньше. Мне печально, что некоторые старейшины и разъездные надзиратели выражали удовлетворение тем, что они посчитали «усилением» политики организации. И, как мы видели в 11 главе, мужчины и женщины сегодня позволяют этой политике серьезно вмешиваться в их отношения с другими людьми. Когда так происходит, люди позволяют другим брать верх над своей совестью, позволяют исходящим от организации произвольным решениям говорить им, когда можно проявлять сострадание, а когда нет. Если завтра организация изменит свою позицию, то большинство ее членов также изменят свою. Это ни что иное как внушение в одной из своих самых худших форм.

Что верно в отношении принятия правил организации, так же верно и в отношении доктрин организации и ее толкования Писания. По сути, именно это почти безоговорочное принятие учений организации предшествует принятию правил, лежит в основе такого соглашательства. Точно также верно и то, что подавляющее большинство Свидетелей, включая старейшин, столкнутся с серьезными трудностями при обосновании существенной части этих учений, при условии, что они смогут пользоваться одной лишь Библией. Однако старейшины готовы лишить общения любого члена собрания, который бы подвергал серьезному сомнению эти учения или заявил бы, что по совести не может согласиться с ними.

Что движет людьми, когда они позволяют организации вытеснить их собственную совесть и подменить ее точкой зрения организации или по крайней мере когда они позволяют этой коллективной «совести» брать верх над своим мнением? Что движет старейшинами, когда они лишают общения людей, когда сами эти старейшины не убеждены по настоящему в глубине своего разума и сердца в том, что позиция организации непременно является правильной, в действительности основанной на Писании^[502]?

Я задавал эти вопросы себе, когда думал о своем личном прошлом в качестве Свидетеля. Хотя те случаи лишения общения, в которых я, будучи членом правовых комитетов, лично принимал участие, касались явной безнравственности, я отдаю себе отчет, что на протяжении большей части моей «свидетельской» жизни, я старательно стремился поддерживать и объяснять все выдвигаемые правила и учения. Я считаю себя человеком среднего ума, однако в течение десятилетий вся моя жизнь была полностью посвящена тому, чтобы поддерживать любую публикуемую организацией информацию. Как и Павел, могу сказать, что я «преуспевал в своей религии более многих моих ровесников, проявляя гораздо большее рвение к традициям» организации^[503]. Как же такое случилось? И как такое случается с миллионами других людей? Немало факторов играют свою роль. Рассмотрим один пример.

МЕТОДЫ

Мужчина, о котором идет речь, был очень подавлен, и религия привлекла его по нескольким причинам. Он так вспоминает первую посещенную им встречу:

Мне понравилось ободрительное общение и энергичная атмосфера на собрании. Люди непринужденно общались друг с другом, словно братья и сестры — они несомненно ощущали себя частью одной международной семьи. Они выглядели очень счастливыми, довольными жизнью. После своей депрессии в прошлом месяце, вся та положительная энергия придала мне новой жизни. Я вернулся домой в тот вечер, чувствуя себя счастливым, что встретил таких прекрасных людей… Я находился в таком воодушевлении, думая о том, что…моя жизненная тропа шла теперь «верным курсом»… о том, что Бог активно занимался тем, чтобы вернуть нам Эдемский сад. Больше никаких войн, никакой бедности, никакого разрушения окружающей среды. Только любовь, истина, красота и доброта…

Мы по–настоящему считали себя подобными ранним христианам: чем больше люди препятствовали нам, тем более решительны мы были. Мы были словно Божьей армией посреди духовной битвы — единственными, кто мог идти на передовую и каждый день противостоять Сатане.

Этого мужчину очень скоро стали поощрять делиться с другими тем, что он узнал. Вот что он говорит о тех, кто откликался на его свидетельство:

Мы рассматривали верующих в качестве людей, ищущих Бога, находящихся в поиске духовного смысла в своей жизни… Я не переставал удивляться тому, как много людей из этой категории говорили нам, что они как раз молились Богу и просили Его показать им, что им делать в жизни. Многие считали, что кто–то словно «духовно» подвел их к встрече с кем–нибудь из наших членов.

Эти слова могли легко сойти с уст многих Свидетелей Иеговы. Их можно точно также легко найти среди случаев, приводимых в журналах «Сторожевая башня» и «Пробудитесь!». Однако эти слова были сказаны не Свидетелем Иеговы. Их написал Стивен Хассен, бывший член Церкви Объединения (или, как ее еще иногда называют на русском языке, Церкви Унификации), руководимой корейским вождем Преподобным Муном, — движения, которое часто называют «Мунитами»^[504]. За два с половиной года, проведенных им в этом движении, он стал его пылким защитником и уважаемым лидером, стал полностью преданным его миссии. Он сопротивлялся всем стараниям со стороны членов своей семьи или других людей отвести его от того, что он считал «истиной».

После того, как Стивен Хассен, благодаря случаю, полностью поменял свою точку зрения, он решил поделиться с другими своими наблюдениями в отношении причин, по которым люди отказываются от своего разума и своей совести, передавая их религиозной системе. В книге, которую он со временем написал, не обсуждаются Свидетели Иеговы. Стоит признать, что книга в основном затрагивает проблемы с теми движениями, которые прибегают к явным и крайним методам идеологической обработки, включающими в себя физическую изоляцию, ритуалы, монотонное песнопение и подобные занятия. Однако некоторые описываемые в книге элементы, являющиеся по его мнению основными для контроля за сознанием, несомненно заслуживают серьезного внимания. Рассмотрим следующие моменты.

В своем большинстве те, кто становится кандидатами на контроль сознания, не являются «странными» людьми. Хассен разговаривал с тысячами людей, многих консультировал, и у него сложилось следующее мнение: «Подавляющее большинство — это стабильные, умные, идеалистичные люди… Вероятно, само по себе то, что потенциальный новообращенный встречается с большим числом искренних, преданных членов организации, гораздо сильнее привлекает его, чем какая–либо доктрина или структура»^[505]. Почему же, все–таки, люди позволяют другим брать верх над своим сознанием?

Суть контроля над сознанием состоит в том, что при нем поощряется зависимость и послушание, а самостоятельность и индивидуальность не приветствуются… Подавляется личное участие человека в принятии решений, затрагивающих его собственные интересы^[506].

Обучение «Сторожевой башни» приводит к тому, что Свидетели Иеговы рассматривают «независимое мышление» в качестве греха, свидетельства о недостатке преданности Богу и назначенному им «каналу». Указывая на следующий элемент контроля сознания, «контроль за информацией», Хассен пишет:

…Идеология усваивается в качестве «истины», единственной «карты», соответствующей действительности. Все хорошее воплощено в группе… Все плохое находится вовне… Никогда не может быть оправданных причин для выхода… Членам [группы] говорят, что единственные причины, по которым люди выходят — это слабость, искушение, помутнение рассудка, промывка мозгов,… гордость, грех и так далее^[507].

Мне не нравится ставшее обычным сегодня небрежное использование слов «культ» или «секта». Кто–то заметил, что многие называют сектой любую религию, которая им не нравится. Я считаю, что не являющаяся «культом» религия тем не менее может иметь многие свойственные культам черты. В действительности же, все представленные выше характерные черты религий, осуществляющих контроль за сознанием, явно присутствуют среди Свидетелей Иеговы.

В случае со Свидетелями Иеговы речь не идет о физической изоляции, к которой прибегают некоторые религиозные движения (а также те, кто изолируют политических пленников с целью их идеологической обработки). Однако изоляция очень определенного вида все же присутствует.

Организация берет библейское повеление «быть не от мира» и применяет его таким образом, что Свидетели Иеговы должны до минимума ограничить свое общение с теми, кто не является частью их религии, что, в конечном итоге, включает всех, кто не разделяет текущих учений организации^[508]. Эти люди не находятся «в истине» — это то же самое, что сказать, что все они находятся «во лжи». Все не–Свидетели, неважно, какими бы высокими не были их личные нормы, насколько бы глубока ни была их вера в Бога, Христа и Библию, считаются «мирскими». Социальные контакты приемлемы, если они происходят с целью создания возможности для «свидетельства» этим «мирским» людям; на любом другом основании они не приветствуются.

Общаясь с «мирским» соседом или сотрудником по работе, Свидетель может направить обсуждение в религиозное русло, но, как мне известно из опыта, всегда присутствует мысль «донести человеку свидетельство». Прилагаются старания развивать общение в одном и только в одном направлении. При этом Свидетель вовсе не стремится научиться чему–нибудь от другого человека или по настоящему обменяться с ним мыслями или взглядами. В конце концов, это было бы бессмысленно, ведь человек же «не в Истине»! Когда человек, с которым ведется беседа, не склонен соглашаться с предлагаемым «свидетельством», например, с учением о значимости 1914 года или любой другой темой, Свидетель обычно считает, что беседа непродуктивна и вполне может свернуть ее. По отношению к любым замечаниям, которые не стыкуются с текущими учениями организации, воздвигается мысленный барьер. Доказательства, которые могут опровергнуть какое–либо из этих учений обычно приводят к тому, что Свидетель реагирует запрограммированным образом — быстро закрывает свой ум по отношению к таким доказательствам.

То же и в отношении печатных материалов. Хотя в изданиях Свидетелей Иеговы часто приводятся цитаты, порой обширные, из разного рода «мирских» публикаций, работ по социологии, психологии и религии, существующая атмосфера заключается в том, что только организация может безопасно делать это, и что, в особенности если речь идет о религиозных изданиях, включая комментарии к Библии, рядовому Свидетелю опасно пользоваться такими источниками информации. Порождаются не только осторожность, но недоверие, неприятие. Очевидно считается, что вера, развиваемая в организации, недостаточно крепка, чтобы противостоять последствиям такого чтения.

Опять–таки, в этом случае мы сталкиваемся с изданиями Свидетелей Иеговы, в которых развиваются две противоположные темы: одна нацелена на тех, кто находится вне организации, другая — на тех, кто внутри ее. Людей, которые не являются членами собрания, призывают подвергнуть свои верования сомнению, даже если люди долго придерживались этих верований. Издаются статьи вроде следующих: «Какое у тебя мышление: открытое или закрытое?», «Открытое мышление вызывает Божье одобрение» («Пробудитесь!», 22 ноября 1984 года), «Восприимчив ли ты к новым идеям?» («Сторожевая башня» 15 января 1989 года [15 июня 1989 года, русское издание]). Все эти статьи нацелены на тех, кто не является Свидетелем. В первой статье, на странице 3, дается такое определение предубежденности:

Суждение или мнение, благоприятное или неблагоприятное, сформированное заранее, без должного исследования; мысленное решение, основанное не на разуме или справедливости; в особенности, преждевременное или необъективное мнение.

Признавая, что решения, которые принимаются «без должного исследования», суждения, которые не основываются на «разуме или справедливости», свидетельствуют о закрытости мышления, авторы статьи призывают иметь «открытый разум», который «восприимчив к новой информации и идеям» и который «с готовностью и беспристрастно исследует и взвешивает информацию». Далее в статье отмечается:

Закрытый ум может свидетельствовать о недостатке знаний. Мы можем быть настолько слабо осведомлены о каком–то предмете, или можем иметь настолько искаженную или неполную информацию, что у нас просто недостаточно фактов для того, чтобы сделать соответствующие выводы…

Закрытый ум может выдавать недостаток интереса к теме или нежелание изучить вопрос. По сути, он может быть признаком имеющихся у нас сомнений или неуверенности. Например, если мы сами не можем защитить свои религиозные взгляды, то мы, возможно, обрушиваемся на тех, кто ставит наши верования под сомнение, но не с логическими аргументами, а с порочащими словами и очерняющими намеками. Это попахивает предубежденностью и закрытостью ума… Даже у некоторых религиозных людей может быть закрытый ум. Их интересует лишь их собственная религия, а о взглядах других они и слышать не хотят.

…Религия правильна только тогда, когда она прочно придерживается Слова Бога. Узнать, соответствует ли наша религия этому критерию, можно только если мы с открытым умом сравним ее с Библией.

Кажется невероятным, что писатели организации не замечают очевидной непоследовательности между призывами к восприимчивости, направленными к «мирским» людям, и совершенно противоположными увещаниями к тем, кто находится в организации. В «Вопросах читателей» в «Сторожевой башне» за 1 мая 1984 года, с. 31, защищается правильность следующей позиции: Свидетелям Иеговы, которые ходят от двери к двери к людям с тем, чтобы предложить им литературу Общества Сторожевой башни, следует отказываться брать религиозную литературу, которую им в ответ могут предложить посещаемые ими жильцы. Среди прочего, в статье говорится:

Свидетели ходят по домам людей не для того, чтобы искать истины или просвещения. Нет, ведь они уже посвятили бессчетное количество времени тому, чтобы научиться истине из Божьего Слова…

Свидетели Иеговы не являются невеждами относительно взглядов других людей. Они получили достаточно основных знаний о религиях, доктринах и верованиях людей, живущих в их местности…

Поэтому со стороны Свидетелей Иеговы было бы проявлением безрассудства, а также тратой драгоценного времени, принимать предназначенную для обмана ложную религиозную литературу и знакомиться с ней…

Будучи беззаветно преданными христианами, давайте будем придерживаться Божьих стандартов, питая свои умы тем, что правдиво и праведно, будем с признательностью и преданностью держаться канала, из которого мы изначально узнали библейскую истину.

Как бы это ни было парадоксально, восприимчивость к новым идеям, к которой поощряются не–Свидетели, изучение ими литературы, которая содержит противоречащие их религиозным взглядам идеи, не приветствуется среди самих Свидетелей. Авторы статей в «Сторожевой башне» и «Пробудитесь!» с пренебрежительностью отзываются о закрытости ума и «отшельническом отношении», однако такое отношение нигде так не очевидно, как среди самих Свидетелей Иеговы. Свидетели могут утверждать, что они «не являются невеждами» в отношении других религий и верований. Но в подавляющем большинстве случаев полученная ими «осведомленность» исходит из того, что посчитала возможным предложить им их религиозная организация. Это расфасованная, тщательно отредактированная информация, которая обычно предлагается с уже сделанными за людей выводами.

Людей со стороны призывают воспринимать литературу Свидетелей Иеговы с открытостью ума, даже если в этой литературе религиозные верования человека будут поставлены под сомнение.

Свидетелей призывают немедленно уничтожать литературу, в которой их верования подвергаются критическому рассмотрению (обратите внимание на уходящего почтальона, что говорит о том, что женщина выбрасывает только что полученный материал, даже не рассмотрев его).

Автор статьи, похоже, не осознает, что люди, к которым в дома приходят Свидетели с целью предложить свою литературу, могут воспользоваться похожим аргументом. Если эти люди твердо верят в свою религию, если они получили в ней имеющиеся у них библейские знания, то они могут отказаться от литературы Свидетелей на том основании, что она является «ложной», «предназначенной для обмана», читать которую было бы «тратой драгоценного времени»^[509]. Возможно, они также читали издания своей церкви о Свидетелях Иеговы, и они не «являются невеждами относительно их взглядов». В таком случае, конечно же, Свидетели Иеговы будут считать их невосприимчивыми, предубежденными людьми. Несомненно, к такой ситуации можно отнести слова Иисуса Христа:

Что ты смотришь на соринку в глазу твоего брата, когда в своем собственном не замечаешь бревна? Как ты можешь говорить твоему брату: «Дай я выну соринку из твоего глаза», — когда в твоем глазу бревно? Лицемер, вынь сначала бревно из собственного глаза, а потом увидишь, как вынуть соринку из глаза брата^[510].

Статьи из журнала «Пробудитесь!» за 8 сентября 1987 года (англ.) направлены в основном к людям лютеранской веры. Одна статья построена вокруг цитат из проповедей Дитриха Бонхёффера, протестантского теолога, казненного нацистами. Считается, что если при проповеди от двери к двери немецкому Свидетелю предложили бы памфлет с проповедями Бонхёффера, Свидетель должен бы отказаться от него, так как читать его было бы «проявлением безрассудства» и «тратой драгоценного времени». Однако если цитаты из проповеди протестантского пастора, который по определению Общества Сторожевой башни является членом «Вавилона великого», приводятся для Свидетеля в журнале «Пробудитесь!», то теперь они становятся приемлемыми, «освященными» для чтения преданными Свидетелями.

В статье приводится несколько справедливых моментов о том, что некоторые протестантские теологи с пренебрежительностью относятся к Библии, а также о других аспектах, в которых проявляется нерадивость многих прихожан церкви. Обратите, однако, внимание, на аспекты, приводимые на страницах 8, 10 и 11 (предложения, выделенные курсивом представляют собой слова из проповедей Бонхёффера, цитируемые автором статьи из «Пробудитесь!»):

Посмотрим на некоторые отрывки из некоторых его проповедей. Спросите себя: «Если внимать его словам, что это будет означать для лютеранской церкви? А для моей церкви?

«В религии абсолютно необходима лишь одна вещь — чтобы она была истинной». Это согласуется со словами со словами Иисуса: «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Иоанна 4:24, смотрите также Иоанна 8:32; 14:6; 16:13).

Уверены ли вы, что все, чему учит ваша церковь — по–настоящему истина?

______________

Если ваша церковь бездействует, станете ли вы действовать?

Если, проведя честное исследование, вы менее чем довольны увиденным, сделайте что–нибудь, а не просто жалуйтесь. Один журналист, высказываясь по поводу слов Карла Барта о том, что Церковь — это ее члены, разумно заключил: «Члены церквей… ответственны за то, что говорит и делает Церковь». Поэтому спросите себя: «Готов ли я разделить ответственность за все, что делается и говорится в моей церкви?»

____________

Вы можете искренне верить, что ваша церковь не является частью ложной религии, которую Бог, по его словам, скоро уничтожит. Но ваша жизнь зависит от того, чтобы быть в этом уверенным на 100 процентов. Действительно ли вы так уверены в этом?

Для людей из других религий в качестве критерия выдвигается абсолютная правда, все учения должны быть «по–настоящему истинной». Люди должны быть «на 100 процентов уверенными» в своей религии. А если они «менее чем довольны» тем, что они видят, то нужно «не просто жаловаться», ведь люди разделяют ответственность за «все, что делается и говорится в [их] церкви». На основании приведенного выше материала из изданий Свидетелей Иеговы относительно беззаветной преданности теократической организации, только представьте себе, что бы произошло, если бы кто–либо из Свидетелей последовали этому призыву в своей религии! Но нет, Свидетель Иеговы должен понимать, что эти слова относятся только к ним, а не к нам. Многие из приведенных в журнале «Пробудитесь!» критических замечаний о лютеранской религии обоснованы. Однако эти неправильные взгляды не делают взгляды Свидетелей правильными. Ошибки в лютеранской церкви не исправляют ошибок организации Сторожевой башни и не делают их менее значительными. Примечательно, что автор статьи в «Пробудитесь!» может цитировать протестантские источники, включая лютеранские, в которых содержится критика своих же церквей. Эти люди могут выступать с такой критикой без того, чтобы их исключили из их церкви. Свидетель Иеговы такого сделать не может. Когда в своей религии Свидетель замечает явное свидетельство об ошибке или не имеющие поддержки в Писании правила, то он не должен жаловаться и конечно же не должен покидать организацию (как это подразумевается относительно лютеран). Напротив, он должен тихо «ждать, пока Иегова не исправит дела в свое время». То, что правильно и необходимо для лютеран в то же самое время неправильно и необязательно для Свидетелей. И что удивительно, так это то, что большинство Свидетелей (включая автора статьи из «Пробудитесь!») не видят во всем этом двойных стандартов, не видят ничего неправильного в том, чтобы призывать других к тому, чего они не могут применить к себе.

В процитированной ранее статье «Вопросы читателей» аудиторию «Сторожевой башни» заверяют в том, что отказ читать или даже принимать литературу, которую им могут предложить при проповеди от дома к дому, не является проявлением «ограниченного мышления», что наоборот, «руководствуясь мудростью и из уважения к велению Бога» необходимо занять именно такую позицию. Но суть проблемы так никогда и не рассматривается. Упоминая Павла и то, как он смело провозглашал истину, авторы «Сторожевой башни» не могут показать, что он якобы отказывался обсуждать противоположные взгляды или защищать себя от критики. Напротив, Павел желал «для всех быть всем»^[511]. В отличие от него, для придания «силы» своим утверждениям, авторы «Сторожевой башни» прибегают к предвзятым, предубежденным суждениям, используют «неприглядные ярлыки», такие как «ложная религиозная литература», которая «предназначена для обмана», «ядовитые произведения», распространяемые ради «нечестной прибыли», купить которые означало бы «оказывать финансовую поддержку беззаконию». Но Свидетелям сказали, что они не проявляют узости мышления, когда поощряют других критично взглянуть на свою религию, не желая сделать этого сами, и они согласились. Божий «канал» высказался, и этого достаточно.

Следовательно, свидетельства в целом указывают на то, что хотя и нельзя говорить о крайней физической изоляции, толкование организацией слов Иисуса «быть не от мира» производит очень сильный эффект умственной изоляции. Сообщество верующих становится довольно изолированным, интеллектуально отгороженным от всех источников по исследованию Писания, кроме тех, что произносятся одним лишь голосом — голосом организации. Им постоянно напоминают, что в этом состоит единственная защита от заблуждений. Очевидной целью поддержания такой системы является создание безжизненной атмосферы, в которой взгляды и толкования организации могут распространяться безо всяких преград.

Как правило, чем дольше человек пробыл в организации, тем в большей степени в ней сосредоточены все его социальные контакты, тем больше вероятность того, что все его друзья будут лишь людьми, принадлежащими организации. Даже «мирские» родственники (т. е. все родственники, не являющиеся Свидетелями) часто постепенно отодвигаются в сторону, с ними поддерживаются лишь довольно прохладные и сухие отношения.

Поэтому–то любое решение организации о лишении общения имеет такую огромную силу для людей, которые стали частью «избранного сообщества», у которых есть лишь ограниченные отношения с людьми вне организации, такие отношения, без которых нельзя обойтись. Вся социальная жизнь человека протекает внутри организации. Если человек пробыл в организации в течение многих лет, лишение общения означает разрыв практически всех имеющихся у него дружеских отношений. В особенности пожилые люди могут испытывать просто удручающие опустошающие чувства. Эта ситуация сильно напоминает обстановку во времена апостолов, когда людей «изгоняли из синагоги», в то время как синагоги являлись центром всех общественных контактов в иудейском обществе^[512].

Я сильно сомневаюсь, что большинство людей, читая непосредственно Библию, будут склонны рассматривать слова Иисуса «быть не от мира», в том же крайнем ключе, что виден в изданиях Свидетелей Иеговы. И не потому, что в Библии не говорится об обществе людей, вход в которое был доступен не всем. В ней о нем говорится. Только о нем говорили не Иисус Христос и его апостолы, а фарисеи. Как уже упоминалось, само название «фарисеи» означает «отделенные», «исключительные». В своих крайних взглядах эта религиозная группа стремилась отделиться от всех людей, которые не разделяли их определенных традиционных учений и стандартов святости, исключить таких людей из своего круга общения, считая их всех «нечистыми»^[513].

Своим поведением и отношением к другим Иисус Христос показал совершенно другой пример, и это приводило придерживавшихся крайних взглядов людей в ярость, заставляло их проклинать его. Читая слова Христа, не только в Нагорной проповеди, но и во всех его учениях, можно увидеть, что его основное внимание сосредотачивалось не на том, чтобы выработать подробный свод доктрин и толкований, но на главной теме Писания, на его ключевой цели и сосредоточии внимания — любви к Богу и ближнему. Его слова подчеркивали важность поведения, которое отражало бы такую любовь, к этому же призывали и апостолы во всех своих письмах. Когда они говорят о необходимости ограничиваться в определенном виде общения, то речь идет о ключевых вопросах, а не о незначительном расхождении во мнениях, и уж конечно не в связи с небиблейскими правилами, распоряжениями, рассуждениями, толкованиями, являющимися продуктом приводящего к разделениям мышления.

В своем письме Галатам апостол Павел действительно затрагивает вопрос учения, говоря:

Меня удивляет то, что вы ради какого–то другого Евангелия так быстро оставили Бога, который призвал вас благодатью Христа. Но другого Евангелия не существует, а просто есть люди, которые пытаются ввести вас в заблуждение, искажая Евангелие Христа! Но если бы даже мы сами или ангел с неба стали проповедовать вам не то Евангелие, что мы проповедовали вам сначала, то пусть такие вестники будут навеки прокляты! И еще раз повторяю: мы уже говорили об этом, и вы знаете, что если кто–либо будет проповедовать вам что–то противное тому учению, которое вы приняли, то пусть они будут навеки прокляты^[514]!

Как это ни покажется удивительным, именно эти слова Общество Сторожевой башни применяет сегодня ко всем тем, кто не проявляет согласия или выражает неприятие, но не в отношении той апостольской вести, что в первом веке проповедовал Павел, а в отношении текущих учений самой организации. Так, процитировав эти слова Павла в ответе на «Вопрос читателей» в «Сторожевой башне» за 1 апреля 1986 года, автор статьи продолжает (с. 31):

Чтобы стать признанным присоединившимся к Свидетелям Иеговы, человек должен принимать весь спектр истинных учений Писания, включая библейские верования, уникальные для Свидетелей Иеговы.

В статье защищается точка зрения о том, что несогласных по справедливости исключают из собрания. Слова Павла приводятся вырванными из контекста, по сути, им придается смысл, противоположный тому, что в них заключен. Ибо Павел показывает этими словами, что есть только ОДНА благая весть, та благая весть, что возвещалась в первом веке, а не та, которая впервые появилась в журналах или изданиях в двадцатого столетия. Это та благая весть, которую может найти в любой Библии любой человек, не ставя себя при этом в зависимость от каких–либо современных изданий. Эта не та благая весть, которую невозможно понять без таких изданий. Это не какая–то развившаяся во времена после апостолов «особенная весть», которая бы делала Библию саму по себе недостаточной, что подразумевалось в приводившихся ранее словах президента Общества Сторожевой башни во время «утреннего поклонения» в семье Вефиля в главном управлении^[515].

Согласно словам апостола, есть одна и только одна весть, которую необходимо возвещать, та, которую он и другие в его время уже проповедовали, та, которую записали вдохновленные авторы Библии, и никто, ни ангел, ни человек, не имеет права привнести какую–либо иную весть помимо той, что уже была дана, кроме той, которую Павел называет «благой вестью о Христе»^[516]. Это «вечная благая весть», «вера, раз и навсегда переданная святым», которая, таким образом, не нуждается в добавлениях, обновлениях, исправлениях невдохновленными людьми нашего времени^[517].

ПЕРВЫЕ СТАДИИ

Когда я размышляю о сорока трех годах своего активного служения в организации, у меня нет сомнений в том, что почти безоговорочное подчинение, встречающееся среди Свидетелей Иеговы, развивается постепенно. Я без колебаний могу сказать, что за время активного пребывания в организации Свидетелей я получил значительное знание Писаний, гораздо большее, нежели было у меня прежде^[518]. Тем не менее, я со временем осознал, что сама организация могла привести людей лишь к определенному уровню понимания. Иногда организация могла поднять людей от уровня библейской «неграмотности» до уровня «школьников второго–третьего классов». Люди научились находить в Библии определенные стихи, приобрели определенные знания о библейской истории, прочитали некоторые из фундаментальных учений непосредственно в Писании, — и это не только помогло многим из изучавших, но и произвело на них очень сильное впечатление. Если мне и есть за что быть признательным за мои сорок лет полновременного служения в качестве Свидетеля, так это за то, что мне по меньшей мере удалось привлечь внимание некоторых людей к Библии, людей, которые раньше знали об этой книге очень немного или вообще ничего не знали. В этой конкретной области труд Свидетелей Иеговы заслуживает похвалы, в то время как неумение многих религиозных течений развить интерес к Библии подает повод для беспокойства. Свидетели Иеговы выполняют полезное служение, когда обращают внимание людей на Слово Бога, содержащееся в Писании.

Если бы только и в дальнейшем рост и развитие проходили в том же направлении — но как раз здесь мы сталкиваемся с проблемой.

После этого первоначального довольно быстрого обучения, большинство людей выходит на равнину. Чем дольше они находятся в собрании Свидетелей, тем более огромное внимание уделяется учениям организации, по сравнению с действительным изучением и размышлением непосредственно над Писанием. В результате этого многие Свидетели, проведя в организации двадцать, тридцать или сорок лет знают сравнительно немного больше о Библии, чем они узнали за первый год или около того. Они остаются «детьми», у них наблюдается огромная зависимость от «матери» — организации и возникает чувство неуверенности, когда организация не направляет их мысли и поступки. Их духовный рост останавливается, если только они самостоятельно не выйдут за рамки предоставляемой Обществом «программы» и, прилагая личные усилия, не станут увеличивать свое познание и понимание в вопросах Писания. Результатом того, что они позволили организации выступать для них в роли совести, становится то, что их духовная сила в более поздние годы жизни в некотором смысле меньше, чем в начале сотрудничества с организацией. Возможно, люди претерпевают трудности, даже переносят лишения с целью остаться верными организации, и, возможно, это производит впечатление «духовной крепости». Но им недостает сил для того, чтобы поступать в согласии с по–настоящему личными решениями, в согласии со своей совестью, чтобы быть готовыми принять последствия этих решений.

Изначально меня привлекали призывы к рассудительности, которые содержатся во многих изданиях Свидетелей Иеговы. Так как эти издания часто предназначались для того, чтобы поощрить людей из других религий пересмотреть и даже подвергнуть сомнению достоверность своих религиозных учений, было необходимо, чтобы в этих изданиях подчеркивалась важность самостоятельного, независимого мышления. Вначале людей постоянно поощряют не соглашаться с каким–либо учением, прежде чем они не проверят его тщательно по Писанию. Но такая проверка касается почти исключительно лишь тех верований, которых человек придерживался раньше, при этом лишь некоторые из этих убеждений подвергаются подобной проверке. В наибольшей степени «проверяются» такие учения, как врожденное бессмертие человеческой души, вера в ад с буквальным огнем и физическими страданиями и другие подобные темы. Аргументация по таким вопросам обычно хорошо продумана. Так как часто люди находятся под достаточно сильным впечатлением от приводимых по этим вопросам доводов, они склонны принимать другие, предлагаемые позднее, учения более или менее на веру, не требуя таких же убедительных свидетельств.

Примечательно, что большинство Свидетелей настолько впечатлены этими первоначально донесенными учениями о том, что душа смертна, что ад — это могила или состояние смерти и другими подобными моментами, что они думают и говорят о том, что эти учения являются основными учениями Писания, учениями, по которым можно определить единственную истинную религию.

Однако в Библии невозможно найти даже одной главы, посвященной обсуждениям подобных вопросов. Причина этого состоит не в том, что людям в библейские времена были незнакомы верования о бессмертии души или месте мучения для злых. В большинстве народов и религий эти верования присутствовали. Однако Бог не стал вдохновлять авторов Библии таким образом, что обсуждение или опровержение этих вопросов стало бы важной, значительной темой их произведений. Те же высказывания и утверждения, которые так или иначе относятся к этим темам, сделаны мимоходом, при обсуждении других вопросов.

В связи с этим средний Свидетель может чувствовать себя вполне подготовленным обсуждать темы о душе или адском огне, но может потеряться и стушеваться, если его попросят поучаствовать в обсуждении, например, письма Павла Римлянам и содержащихся в нем сильных аргументов о спасении верой, а не делами. За исключением определенного набора стихов из Библии, приводимых в качестве «доказательств» учений Свидетелей, большинство членов организации столкнутся с большими затруднениями, если захотят осмысленно обсудить большинство из писем апостолов.

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

Хотя Свидетелей часто призывают к «личному изучению», это изучение имеет тщательно подготовленную программу. От членов собрания ожидается, что они будут прочитывать определенный отрывок из разных изданий Общества для подготовки к пяти еженедельным встречам. Хотя в программу одной из этих встреч включено чтение одной или более глав из Библии, это чтение составляет лишь незначительную часть всего назначенного материала^[519]. Основное внимание уделяется изданиям организации, а не самому Писанию. Сами встречи, на которых обсуждается назначенный материал имеют жесткую программу, открытых обсуждений не предусмотрено. В основном встречи построены в форме вопросов и ответов, вопросы подготовлены организацией, а ответы содержатся в соответствующей публикации. Такой напоминающий катехизис подход не призван помочь развитию настоящей умственной работы или искреннего обсуждения, он состоит просто в повторении (хотя, может быть, и собственными словами) мыслей, исходящих из штаб–квартиры организации. По сути, практически на всех встречах, которые я посещал, большая часть участвующих в «обсуждении» просто зачитывают ответ напрямую из изучаемого издания слово в слово.

Помимо такой жесткой программы, есть еще одна причина того, почему серьезные вопросы возникают редко. Она состоит в том, что для большинства людей, как говорилось в процитированных ранее журналах «Сторожевая башня» и «Пробудитесь!», «думать — это тяжелый труд»^[520]. Большинство желает того, чтобы за них думали другие, хотя, как опять же отмечается в этих статьях, им «нравится верить, что [они] думают сами за себя», и что принятый ими в качестве истины материал пришел в результате использования ими своих собственных мыслительных способностей^[521]. Информация, содержащаяся в изданиях Общества преподносится с большой уверенностью, и немногие склонны подвергать сомнению ее правильность или прилагать умственные усилия для того, чтобы проверить приводимые доводы.

Поэтому, хотя вопросы и можно задавать, от спрашивающего всегда ожидается, что он согласится с любым ответом, содержащимся в каком–либо из изданий организации. Нужно, чтобы человек «исправлял» свои взгляды в соответствии с тем, что говорится в «публикациях». Если человек открыто говорит о том, что приводимый в изданиях Общества ответ не является удовлетворительным, что аргументы не выглядят здравыми, что человеческое толкование, похоже, берет верх над тем, что говорится в Писании, то он рискует заработать себе ярлык «своевольного», «самонадеянного» человека, человека, которому «не хватает смирения». Сомнения считаются недостатком веры, свидетельством духовной слабости, горделивого духа, склонности к отступничеству.

Верно, что время от времени в изданиях появляются слова о том, что авторы журналов, в конечном итоге, являются людьми «несовершенными», что организация де «никогда не заявляла, что не делает ошибок». Но в действительности эти слова оказывают не совсем такой эффект, какой можно было бы ожидать. Можно обнаружить, что они относятся только к прошлому, но не к настоящему времени. В то время как организация вынуждена признать, что большое количество прошлых учений было изменено (а это ясно показывает, что допускались ошибки), эти ошибки не научили Общество скромности. Такая скромность подтолкнула бы авторов статей напоминать читателям, что их теперешние высказывания могут подобным образом пострадать от того же несовершенства. Напротив, Свидетелей Иеговы призывают принимать все современные учения, как если бы они были безошибочными. По сути, Свидетелям говорят: «Вы должны принимать все, издаваемое нами, в качестве абсолютной истины, а если это окажется не так, мы сами знаем, когда сообщить вам об этом». Это ни что иное как очевидный контроль над сознанием.

Действуя подобным образом, организация Свидетелей Иеговы не изобретает ничего особенно нового. Она просто идет по пути, которым многие шли в прошлом и идут сегодня.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ УСТРАШЕНИЕ

Для того, чтобы одержать такую победу над мыслительной работой других людей, Общество постоянно говорит членам собраний о том, что организация пользуется поддержкой Бога, имеет особые полномочия от Бога, руководится «верным и благоразумным рабом». Всего лишь одним примером подобных высказываний является следующий отрывок из «Сторожевой башни» за 15 июня 1964 года, с. 365:

Как Иегова открывал свои истины через христианское собрание первого века, так он открывает их и сегодня через современное христианское собрание. Через этот орган он осуществляет пророчествование с еще большей силой и в беспрецедентном масштабе. Вся эта деятельность не случайна. За всем этим стоит Иегова.

Понятно, как Бог «открывал свои истины» во время существования собрания в первом веке: посредством своего вдохновения, передавая свои сообщения апостолам и другим, в результате чего мы имеем вдохновленные слова и Писание, которые так же истинны сегодня, как и девятнадцать столетий назад. Утверждать, что Бог «открывает» свои истины «и сегодня через современное христианское собрание», это по сути ни что иное как претендовать на вдохновленность Богом. Оказывается, «за все это» ответственен Иегова, а кто из служителей Бога захочет противиться Ему? Как заметил бывший разъездной надзиратель Рон Фрай:

Общество признает, что не является вдохновленным Богом, однако оно говорит с той же степенью авторитета, как будто оно было и является таковым. Оно требует, чтобы его принимали за того, за кого оно себя выдает, как будто оно является вдохновленным. Людям не позволено подвергать сомнению или выражать несогласие с любым из его учений. А когда необходимо внести какое–нибудь изменение или исправление, или когда какое–либо пророчество остается неисполненным, Общество снимает с себя ответственность.

Хотя в изданиях Общества не говорится о сообщении «вдохновленной» информации, в них регулярно напоминается о том, что у организации есть «открытые» истины. Фрай так высказался о подобных утверждениях:

Использование слова «открывать» вместо претензий на вдохновленность — это просто вопрос выбора слов, разница здесь лишь в построении высказывания, но не в его значении. К такому использованию слов прибегают только для того, чтобы оправдаться за внесение изменений, за противоречия и разочарования. Если придерживаться взгляда, что мы имеем дело просто с религиозной группой людей, искренних, но никак особенно не руководимых Богом, тогда история их действий понятна, потому что в ней виден человеческий фактор: неправильные вычисления, сектантский дух и так далее. Но, с другой стороны, утверждать, что за всем этим стоит Иегова — получается бессмыслица.

Понятие «открытой истины» используется часто. Если истина была открыта, то кто открыл ее? Утверждается, что это сделал Бог. Если так, то разве могут эти «открытые истины» не быть вдохновленными, безошибочными? Однако, различие между истиной, открытой в первом веке апостолам и другим людям, и переменчивыми, непостоянными учениями организации Сторожевой башни, огромно.

ПОЛОЖЕНИЕ БОЖЬЕГО ПРОРОКА

Пользуясь похожей игрой словами, организация утверждает, что самостоятельно не высказывает пророчеств, что она просто возвещает те пророчества, которые записаны в Писании^[522]. Конечно, это не полностью соответствует фактам, так как в прошлом в изданиях Общества изрекались предсказания, касавшиеся конкретных дат, которые в Писании нигде не появляются^[523]. Тем не менее, такое представление вещей позволяет организации претендовать на положение пророка и в то же самое время снимать с себя ответственность и подотчетность, которые по праву присущи этому положению. В книге «И узнают народы, что Я — Иегова», написанной Фредом Френцем и изданной в 1971 году, приводятся слова Бога мятежному народу во времена Иезекиия — «тогда узнают, что среди них был пророк», — а затем говорится (с. 70):

³³ Подобно этому, современный класс Иезекииля был послан на трудное задание, к религиозным людям того же рода, что и в день Иезекииля. Но несмотря на то, как «христианский мир» относится к этой группе помазанных свидетелей Иеговы и как он смотрит на нее, должно настать время, и притом скоро, когда те, кто составляет «христианский мир», узнают, что среди них действительно был «пророк» Иеговы.

Затем, на странице 292 эта идея развивается еще дальше:

³⁶ Никто из нас не захочет быть подобным этим нерешительным, колеблющимся людям! Лучше сейчас, чем когда уже будет слишком поздно, узнать, что среди нас есть настоящий пророческий класс христиан, принять библейскую весть «не как слово человеческое, но как то, чем оно является на самом деле, — как слово Божье», и поступать в согласии с этой вестью (1 Фессалоникийцам 2:13). О вести, которую верно доносит класс Иезекииля, Иегова ясно говорит: «Сбудется». Он торжественно обещает, что те, кто в нерешительности выжидает того времени, когда она начнет «сбываться», также будут вынуждены узнать, «что среди них был пророк» (Иезекииль 33:33). Однако это запоздалое знание не принесет им спасения, ведь на тот момент их сердца и пути не будут изменены.

³⁷ Что мы получим, если колеблемся и сомневаемся в том, что в наше поколение Иегова мог взрастить и взрастил настоящего «пророка»? Несомненно, это не принесет никому Божьего одобрения и защиты, необходимых во время стремительно приближающейся «великой скорби» для «христианского мира» и остальной части «Вавилона великого».

Таким образом, «верный и благоразумный раб» назван «классом Иезекииля» (а также «классом Иеремии», «классом Илии», если речь идет о времени до смерти Судьи Рутерфорда в 1942 году, и «классом Елисея», если речь идет о времени после этого момента)^[524]. В книге утверждается, что «в наше поколение» Иегова «взрастил настоящего „пророка“». Какой Божий служитель не почувствует обязанности внять словам такого «настоящего пророка» Бога? По сути в процитированном материале содержится предупреждение, что всех тех, кто колеблется и сомневается, и, как следствие, не принимает сказанного «пророком», ждет страшная участь.

Часто приводятся следующие слова из книги Амос 3:7 (ПАМ):

Но Господь Иегова ничего не делает, не открыв тайны Своей рабам Своим пророкам.

То, что говорится здесь о пророках, своевольно переносится на наше время. Свидетелям сообщают, что «пророческое значение [Писания] становится для нас известным через „верного и благоразумного раба“, группу помазанных христиан, которой пользуется сейчас Господин, Иисус», и что «Иегова заранее предоставляет своим верным служителям знания о конце этой системы»^[525].

Примеры этого «заранее предоставленного знания» можно найти в различных статьях из «Сторожевой башни» за 1970–е и 1980–е годы (смотрите сноску)^[526]. В этих статьях сообщения из новостей того времени приводятся в качестве доказательства того, что «уже происходят события, ведущие к разрушению [Вавилона великого], <…> да, прямо сейчас [в 1980 году] происходят события, подготавливающие путь к этому уничтожению» (скорыми разрушителями названы «военизированные политические силы» и «радикальные элементы ООН»), и что «грохотание этого приближающегося противостояния можно часто слышать в новостях дня». В поддержку этих заявлений приводятся цитаты о враждебности коммунизма по отношению к религии. Это был «последовательный, очевидный признак». Утверждалось, что у того, как при разрушении древнего Вавилона «иссякли воды» реки Евфрат, было современное исполнение: иссякнет поддержка людьми мировых религий, в особенности в «христианском мире». Говорилось, что «всеобщая тенденция… несомненна», и, опять–таки, выпуски новостей были представлены как «надписи на стене», подтверждавшие, что неминуемое уничтожение произойдет «очень скоро».

Сегодня, в 1990–х годах, мировая картина сильно изменилась, коммунистическая враждебность по отношению к религии рассеялась (с возможным упадком не мировой религии, а самого коммунизма), а во многих частях мира видно пробуждение интереса к религии. Однако Свидетелей заверяли, что предсказания, которые делались на основании тогдашних новостей, являлись свидетельством того, как Бог открывает свои «тайны» современной организации–пророку, и что тем более у всех Свидетелей была причина со смелостью и уверенностью идти и возвещать эти «заранее предоставленные» знания от Бога.

Любой читающий Библию может убедиться, что Бог никогда не вдохновлял пророков говорить смесь истины и неправды, их слова не нуждались в последующем «редактировании» для исправления или сокрытия необоснованных рассуждений. Где же тогда хоть какое–то настоящее сходство с нашим временем?

Организация стремится представить себя в потрясающей роли Божьего пророка, претендует на почтительное отношение, присущее этой роли. Однако она отказывается нести ответственность за точность своих высказываний, которую должен нести каждый, желающий положения пророка.

Если организации указать на слова из Второзакония 18:20–22 о такой точности при высказывании пророчеств, ответом, вероятно, будет то, что эти слова не относятся к ее роли «настоящего пророка» и «подлинного пророческого класса». Но по какому праву эти слова отклоняются Обществом? Если организация просто говорит: «Что ж, мы все несовершенные», освобождает ли это ее от того, чтобы библейские стандарты в отношении настоящих пророков относились к ней? Она просит своих последователей не обращать внимания на свое нелегкое прошлое, полное неисполнившихся предсказаний и отвергнутых в настоящее время ошибочных толкований, и призывает продолжать относиться ко всему, что она издает, с почти благоговейным доверием, присваивая себе достоинство пророка Бога, честь и доверие, которые должны ему оказываться. Вместо того, чтобы почувствовать смирение ввиду явных свидетельств своего блуждающего, изменчивого курса, Общество становится лишь более громкоголосым в своих притязаниях, более догматичным в своих высказываниях. Разве такой путь присущ «настоящему пророку» Бога?

АПОСТОЛЬСКАЯ ВЛАСТЬ

Подобным же образом, организация самовольно присваивает себе апостольскую власть и авторитет. С одной стороны Общество отвергает католическое учение об «апостольской преемственности». Однако оно просит своих членов рассматривать себя в том же свете. В «Сторожевой башне» за 1 июня 1982 года, на с. 17 в статье «Верно подчиняйтесь теократическому порядку» говорится:

Сегодня остаток этого «верного раба» все еще живет на земле. В их задачу входит получение и раздача духовной пищи вовремя всем земным служителям Иеговы. Они занимают положение подобное тому, которое занимал Павел и его соработники, когда этот апостол сказал о чудесных истинах, данных Богом своему народу: «А нам Бог открыл это через свой дух» (1 Коринфянам 2:9, 10).

Вышеприведенным утверждением организация заявляет, что как Павел получал откровения от Бога, так и об организация, издающей сейчас через Руководящий совет «духовную пищу» можно сказать, что «нам Бог открыл это через свой дух». Кто из христиан захочет отвергнуть открытые Богом апостолу Павлу истины? Следовательно, кто захочет отвергнуть информацию от организации, утверждающей, что она выступает в той же роли? Когда публикуются подобные рассуждения, какие еще необходимы утверждения о безошибочности и вдохновленности Богом?

Подобно тому, как, претендуя на положение пророка, организация описывает себя в качестве «класса Иеремии», «класса Иезекииля», «класса Илии и Елисея», в изданной в 1988 году книге «Откровение — его грандиозный апогей близок» Общество постоянно называет себя «классом Иоанна», присваивая себе своего рода апостольское положение^[527]. Эти претензии столь же самовольны, безо всякого свидетельства о Божьем назначении^[528].

ВИДЯЩИЙ НАС ВИДИТ ХРИСТА НА НЕБЕСАХ

На страницах 23, 24 того же ранее процитированного выпуска «Сторожевой башни» положение организации превозносится еще выше:

¹⁰ Так как Иисус Христос сейчас является воцарившимся Вождем и Командующим для всех борцов за истину и праведность, мы, находясь в единстве, можем «смотреть на него и делать то же», как 300 Израильтян смотрели на Гедеона и делали то же, что и он (Судей 7:17). Но как мы сегодня можем «смотреть» на Христа, ведь он невидим? Мы «смотрим» на него в том смысле, что распознаем его сигналы, которые он дает через своего видимого «раба», назначенного над всеми земными интересами его Царства (Матфея 24:45–47). Через этот назначенный духом канал его руководство и стратегия передаются всем, кто является его «воинами». Эти воины не могут позволить себе двигаться вперед самостоятельно или стать нетерпеливыми из–за того, что события развиваются не так, как им хотелось бы. Наш невидимый Командующий сам определяет нужное время. Важными являются не наши личные взгляды, а его взгляд.

В таких заявлениях организация заходит куда дальше, чем присваивание роли пророка и апостола. Утверждается, что смотреть на Общество — это то же самое, что смотреть, как невидимый Христос сам подает сигналы. По сути организация использует те же слова, что Христос, когда он сказал: «Кто видел меня, видел и Отца», ибо Общество ясно говорит, что «кто наблюдает за нами, наблюдает за Сыном» (Иоанна 14:9)^[529]. Все знают, как поступают с солдатом, который не слушается приказов и сигналов командира. Ввиду этого, кому в голову придет мысль ослушаться организации, на которую можно смотреть как на предсказанного Иеговой мессианского «вождя и наставника»^[530]? Кажется почти невероятным, что кто–то может представлять Иисуса в виде командующего, отдающего указания в беспорядочной, противоречивой, изменчивой манере присущей организации на протяжении всей ее истории. Но нам говорят, что образ организации представляет образ самого Христа — то, как он, подобно стратегу, сам определяет «нужное время». Если организация на несколько десятилетий увязнет в трясине ошибочных учений, мы должны оставаться с ней. Если ее понесет не в том направлении, мы должны пойти петлять вместе с ней. Слова из книги Откровение 14:4, «это те, которые следуют за Агнцем, куда бы он ни шёл» по сути превращаются в слова «это те, которые следуют за организацией, куда бы она ни шла».

ПОСРЕДНИЧЕСТВО И СВЯЩЕННИЧЕСКОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО

Но даже это еще не все. В этой и других статьях Свидетелям внушается, что их отношение к организации должно быть таким же, какое оказывалось Моисею и израильскому священству. В журналах всех, у кого возникают разногласия с организацией, сравнивают с бунтарями против этих особо назначенных Богом людей^[531]. Похоже, не имеет значения свидетельство Библии о том, что только один Иисус Христос (а не какая–либо группа людей) является Большим Моисеем, предсказанным подобным Моисею пророком, которого каждый должен слушать для обретения спасения^[532]. Также не придается никакого значения тому факту, что Он устранил разделение между священническим и несвященническим классами, так что людям не требуется посредничество какого–либо иного священника, кроме одного великого Первосвященника Бога, Христа Иисуса^[533].

Организация претендует на существование аналогии между собой и Моисеем и аароновым священством, но эта аналогия оказывается неосновательной. Утверждение делается, но доказательств нет. Бог выбрал Моисея в качестве своего представителя и посредника таким образом, что это было совершенно очевидно для всех, Он подтвердил избрание и назначение Моисея чудесами. Бог напрямую назначил священство, явив при посвящении свою силу и устранив всякие сомнения в действительности этого назначения^[534]. В противоположность этому, организация Сторожевой башни назначила себя сама, самостоятельно предоставляя свидетельства о том, что она якобы может занимать ту позицию неоспоримой власти, на которую она имеет притязания.

Если рассмотреть то, как организация присваивает себе роль пророка, апостола, представителя Бога, священнического представителя, главного «связного» Царя Царей и Блюстителя наших душ, роль управляющего всеми интересами Христа на земле, руководителя всего Божьего дома или собрания, то следующий абзац из «Сторожевой башни» за 1 июня 1982 года (с. 19, англ.) кажется почти забавным (если бы он не был столь трагичным):

Склад ума, которого необходимо остерегаться, состоит в том, чтобы думать о себе более, чем необходимо думать (Римлянам 12:3). Так христианин может начать думать, что у него есть особая миссия от Бога, в стороне от канала, через который Иегова распределяет свои истины и руководит своим домом. По сути это предположительно позволит ему иметь особые отношения с Иеговой, которых нет ни у кого другого из братьев или сестер в доме. Но отделение такого рода может привести только к безрассудству: «Прихоти ищет отделяющийся, против всего умного поднимает спор» (Притчи 18:1, ПАМ).

Как было показано ранее, в конечном итоге «организацией» и «каналом» является Руководящий совет. Все, что говорится о «классе верного и благоразумного раба», вся приписываемая ему власть, относится в первую очередь к небольшой группе из двенадцати (в настоящее время) входящих в Совет мужчин. Они одни в конечном счете извлекают пользу из всех этих провозглашений о важной роли организации и из призывов о подчинении ей. Как могут члены Руководящего совета, которые из всех Свидетелей явно занимают столь исключительное положение, чьи права и власть несомненно подразумевают «особые отношения с Иеговой, которых нет ни у кого другого из братьев или сестер в доме», которые выступают в качестве исполнительного совета, законодательного органа и верховного суда для всех собраний по всему миру, — как могут эти люди не краснея позволять печатать высказывания, подобные тому, что только что было процитировано, я понять не могу. Как еще можно «думать о себе более», чем так, как видно из присваивания себе всех описанных выше почетных должностей и власти? Если проанализировать приведенный выше абзац, то можно увидеть, что в нем «рядовым» Свидетелям просто говорится: «Как вы вообще могли подумать о том, что у вас могут быть такие же отношения с Богом, что и у нас?».

«ОТДЕЛЯЮЩИЕСЯ»

В процитированном абзаце содержится предупреждение о том, к каким печальным последствиям может привести жизнь «отделяющихся» людей. Из всех Свидетелей Иеговы, никто настолько не «отделен» от обычной, повседневной жизни простых людей, никто не находится в большей опасности заразиться синдромом жизни «в башне из слоновой кости», никто не защищен в большей мере от того, чтобы столкнуться с выражением несогласия в связи с их заявлениями и решениями, от того, чтобы выслушивать вопросы других и отвечать прямо и аргументировано, никто не лишен в такой мере проблем и трудностей, связанных с семейными обязанностями, зарабатыванием денег, заботой о доме, с обычным «рядовым» служением в собрании, как небольшая группа людей, составляющих Руководящий совет Свидетелей Иеговы^[535]. Правила, которые они принимают (часто всего лишь после часа обсуждения или около того) обычно мало влияют на их собственную жизнь, однако они могут иметь огромные последствия для жизни рядового Свидетеля. Руководители явно ставят себя так, словно они выше исправлений и указаний от других людей — исправлять их могут только Бог и Христос. В «Сторожевой башне» за 1 февраля 1952 года, на с. 79, 80 (англ.) говорится следующее:

Не мы, отдельные люди, а Иегова и Христос руководят рабом и исправляют его, когда необходимо. Если мы сначала чего–то не понимаем, нам нужно продолжать стараться уяснить это, а не противиться этому или отвергать, самонадеянно полагая, что мы можем оказаться в бульшей степени правы, нежели благоразумный раб. Нам следует кротко идти в ногу с теократической организацией Господа и ждать дополнительного объяснения…

Таким образом, руководители превозносят себя выше того, чтобы их могли исправлять рядовые христиане, кто–либо «из братьев или сестер в доме». И они бессовестно предупреждают других, как опасно «отдаляться» и проявлять самонадеянность! Кажется до нелепости абсурдным, что в статьях, содержащих столько самоодобрения, самовосхваления, самопревознесения, организация может в то же время обвинять в гордости любого, чья совесть подсказывает ему, что эти воздаваемые людям почести и хвала должны быть по праву обращены только лишь к Богу и Христу, и кого отталкивает мысль о том, что люди могут так превозноситься над своими сохристианами, как это самоуверенно делает организация.

Нельзя сказать, что другие в организации не пользуются некоторой мерой власти ввиду этих утверждений. В то время как Руководящий совет, имея исполнительные полномочия «верного и благоразумного раба», претендует на то, чтобы говорить от лица Бога и Христа, те, кто говорит от его лица (члены штаб–квартиры, у которых есть какая–либо исполнительная должность, представители филиалов, разъездные надзиратели, даже старейшины) также получают свою долю «светящейся ауры власти», что помещает их в категорию лиц, у которых есть особые отношения с Богом (через Руководящий совет), которых нет у рядовых Свидетелей. Часто эти люди не медлят напомнить всем, кто не реагирует на их указания, что они представляют Руководящий совет, таким образом «давая им почувствовать вес своей власти»^[536].

Было бы полезно вспомнить, какими методами пользовались люди во втором и третьем веках для того, чтобы впечатлить других важностью своего положения, большей близостью к Богу и Христу, как это обсуждалось в третьей главе данной книги. При сравнении можно убедиться, что Руководящий совет Свидетелей Иеговы не только следовал тем же путем, что и те ранние «епископы», но во многих областях пошел еще дальше. Претензий на такую всеобъемлющую церковную власть, какие содержатся в журнале «Сторожевая башня», нельзя найти до появления папства. В структуре папства власть сосредоточена в руках одного человека; в организации Сторожевой башни она принадлежит небольшой группе людей. Папа называется «наместником Христа на земле», по сути, назначенным Христовым управляющим. Руководители Общества Сторожевой башни не используют слово «наместник», но называют себя одним единственным «управляющим», которого, начиная с 1919 года, Христос уполномочил «управлять и руководить всеми своими интересами на земле». Разница только в выборе слов. Суть притязаний одна и та же.

Конечным результатом такого отношения организации, наряду с проведением постоянного внушения, является интеллектуальное устрашение. Очень тонко Свидетелям дают понять, что когда они читают Библию, им не стоит доверять своему разуму и своим суждениям, что им нужно с сомнением относиться к тому, что подсказывает им сердце, что как бы добросовестно они ни старались применять Слово Бога, своей совести нельзя доверять как надежному помощнику. Доверять нужно «организации». Необходимо идти в ногу с ней. Отзываться на руководство Христа и святого Духа как–нибудь иначе, значит бежать впереди Бога.

13. Аргументация и манипулирование

Мы отвернулись от всех постыдных тайных дел, мы далеки от хитрых уловок и нечестного манипулирования Словом Бога. Мы говорим истинную правду и так рекомендуем себя совести каждого человека перед Богом

(2 Коринфянам 4:2, перевод Филлипса).

Даже принимая во внимание все изложенные выше свидетельства, я думаю, было бы ошибкой полагать, что каждый из Свидетелей Иеговы принял свою веру или поступает определенным образом только из–за осознанного или неосознанного страха перед властью. Также было бы неправильно считать, что все Свидетели следуют программам Общества, касающимся встреч и дел собрания, придерживаются определенных правил и стандартов поведения исключительно из–за давления окружающих или из страха санкций со стороны организации. Это можно сказать о многих, но не о всех.

В действительности, чувство страха часто впервые осознается лишь тогда, когда у человека появляются вопросы. Наделенные властью чувствуют угрозу не от тех, кто им подчиняется, а от тех, кто начинает интересоваться основаниями для такого подчинения. Таким образом, хотя интеллектуальное устрашение определенно играет большую роль, оно не обязательно является ключевым фактором в контроле над каждым отдельным человеком. Я убедился, что большое число мужчин и женщин придерживаются своей позиции просто потому, что верят: это «истина». Я думаю, что именно это было основным фактором, заставившим меня провести всю свою взрослую жизнь в качестве полновременного представителя организации Свидетелей Иеговы. Я выполнял определенные дела (и выполнял их с большим энтузиазмом и искренностью) потому, что верил: в этом заключается путь истины, путь Божьей истины. И я уверен, что то же самое можно сказать о многих других.

Так как в организации, бесспорно, есть немало умных, ясно мыслящих людей, почему же они не задают вопросы чаще? Несомненно, какую–то роль играет устрашение, и сегодня в собраниях определенно присутствует страх выражать свои сомнения. Но даже если сомнения не выражаются словами, почему многие так и не задают вопросов самим себе, в своем сердце и разуме? Ввиду доступности большого количества информации, кажется странным, что люди с такой готовностью принимают в качестве «открывшейся истины» учения Общества, столь часто заблуждавшегося в прошлом. Хотя как Свидетелей нас учили послушно принимать все и ни в чем не сомневаться, я думаю, что одного такого внушения было бы недостаточно, чтобы заставить человека из года в год почти безоговорочно идти за организацией.

Я лично не считаю себя особенно доверчивым человеком. Хотя Свидетелями были мои родители, я принял эту религию не просто из подражания их образу жизни. В подростковом возрасте даже был момент, когда я полностью перестал посещать встречи собрания. Затем, когда мне исполнилось 16 лет, в 1938 году, отец серьезно поговорил со мной о недостающей мне духовности и о моем образе жизни, в котором религия занимала далеко не первое место. Он спросил меня: «Почему ты думаешь, что Иегова пощадит тебя в Армагеддоне, если ты делаешь даже меньше, чем наши соседи, которые ходят в церковь?». Я действительно не был полностью «в истине» и понимаю, что мысль о Божьем наказании послужила для меня некоторым толчком, однако я также знаю, что она не была единственным или главным побуждающим фактором. (Пожалуй, я был больше потрясен тем, что мой собственный отец считал меня недостойным Божьего одобрения и жизни, нежели мыслью о предстоящей гибели). Короче говоря, возобновив посещение встреч, я пришел к убеждению, что в своих публикациях Общество учило истине. Кроме того, сотрудничество с собранием заполнило некоторую пустоту, которая была в моей жизни, и деятельность, которой я стал заниматься, придала моей жизни определенный смысл. Все это, несомненно, оказало свое влияние. Однако, факт остается фактом: я действительно верил в то, чему учило Общество. Манера изложения материала, использовавшиеся доводы заставили меня поверить: то, что я узнавал, было «истиной»^[537]. Сегодня я спрашиваю себя: «Как? почему?». Сейчас неосновательность ранних и современных доводов для меня ясна. Я нисколько не хвалюсь тем, что сегодня я это понимаю, — все это можно было увидеть и раньше. И, конечно, мне нечем гордиться, ведь для осознания ошибки мне понадобилось почти сорок лет жизни. Это гораздо больше смиряет меня, нежели радует. Другие увидели ошибочность рассуждений гораздо раньше меня, просто благодаря тому, что изучали Писание^[538]. Они не имели возможности столкнуться с тем, с чем пришлось встретиться мне за 9 лет работы в самом центре Общества. Почему же я так долго оставался убежденным приверженцем организации? И как такое происходит с миллионами других людей, многие из которых несомненно являются проницательными, разумными людьми?

Возможно, мы очень легковерны, но я не думаю, что дело в этом. Похоже, что приводимые доводы преподносятся очень умело. Это умение состоит в том, чтобы представить свои взгляды в очень правдоподобной манере, очень обоснованно, как может показаться на первый взгляд. Кроме того, у людей есть желание поверить. Возможно, такое желание и является ответом на вопрос.

Людям свойственно стремиться к определенности, к чувству надежности, которое с ней приходит. Организация Свидетелей Иеговы предлагает как раз это: все, что она говорит, преподносится как правильное объяснение Слова Бога, как единственно истинное объяснение, безо всяких колебаний. Людям свойственно стремиться найти тех, кто мог бы ответить на их вопросы о Боге, его замыслах, о жизни и человеческом предназначении. Организация готова сделать и это, притом с большой уверенностью. Естественно стремиться узнать, что конкретно нужно делать, чтобы получить одобрение Бога, как правильно исполнять Его волю, когда это делать. Организация предлагает очень четко обозначенную программу действий, очень ясные правила поведения и заверяет: каждый, кто преданно и покорно принимает эти правила, будет духовно сильным, радостным, приобретет благословения Бога. Кроме того, все это делается в «интеллектуальной» манере, в отличие от эмоционального подхода, свойственного многим церквям и религиозным собраниям.

Верить, что ты находишься «в Истине», что принадлежишь к единственной организации Бога на земле, к народу, о судьбе которого заботится Всевышний, к единственному народу на планете, который действительно понимает Библию — все это придает многим чувство надежности, к которому люди так стремятся. Это чувство испытывал и я, и оно побуждало меня без колебаний и от всего сердца отдавать свои силы служению под руководством организации. Я был деятельной частичкой растущего движения, а развитие организации было для меня равнозначным распространению истины, и истины жизнедающей. Заниматься расширением организации — значит участвовать в битве с заблуждениями и видеть, как могучая сила истины приносит освобождение всем, находящимся в плену у религиозного обмана.

Когда тебе идет уже седьмой десяток лет, осознавать, как же долго ты заблуждался, очень больно. Некоторые, однако осознали это еще позднее. В марте 1982 года, после опубликования статьи в журнале «Тайм», на адрес Питера Грегерсона, у которого я тогда жил, пришло письмо. В нем говорилось:

Я пишу вам это письмо в надежде, что оно попадет брату Реймонду Френцу. Меня глубоко затронуло содержание статьи в журнале «Тайм» и затем его письмо с выражением признательности. Я подумал, что у нас может быть что–то общее^[539].

Я крестился в 1917 году, присутствовал в 1919 году на конгрессе в Сидар–Пойнте, а начиная с 1922 года участвовал повсюду в Огайо в проповеднической компании «Миллионы ныне живущих никогда не умрут». Я осознаю, что внутри у всех нас долгое время жил страх, который не давал нам усомниться в Обществе Сторожевой башни. В последнее время при изучении «Сторожевой башни» стало невозможно рассматривать Писание и выражать свое мнение, не чувствуя при этом, что тебя могут изгнать из синагоги как отступника.

Человеку, который прислал это письмо, Джону Найту, было 93 года. Он пробыл в организации более 75 лет. В письме он сообщил, что, замечая непоследовательности, он первым делом винил себя, спрашивал себя, не был ли он просто мелочным придирой. Его тревожило то же, что и меня: догматизм в литературе Общества. Он написал:

Как и Верийцы, я считал: мы должны проверять то, чему нас учат, по Писанию, должны удостоверяться, так ли это на самом деле. Это постоянно тревожило меня, так как все эти годы Общество вело себя довольно самоуверенно. Мне не хочется использовать слово «совершенная», но именно так смотрят на организацию многие братья, и — что уж таить — так смотрел и я, чувствуя себя обязанным повиноваться указаниям Общества. И вот здесь со временем возникли проблемы, когда некоторым из решений организации я не мог найти поддержки в Писании^[540].

Наблюдения Джона Найта очень схожи с высказываниями многих написавших мне людей из разных стран — из Великобритании, Швеции, Бельгии, Германии, Испании, Бразилии, Нигерии, Новой Зеландии и других. Авторы многих писем на протяжении двадцати, тридцати, сорока лет или дольше были Свидетелями Иеговы. Примечательно, что большинство из них пришли к похожим выводам поодиночке, не зная, что немало других людей испытывали те же чувства.

Свобода неразрывно связана с истиной. Поэтому важно постоянно анализировать то, что нам говорят, что мы читаем и слышим, тщательно взвешивать достоверность сказанного, правдивость используемых доводов. Если мы не будем этого делать, то, избавившись от одних заблуждений, мы легко можем попасть в ловушку других. Если мы научимся подмечать определенные методы введения в заблуждение, то сможем лучше защитить свою свободу мышления, восприятия и совести.

РАСПРОСТРАНЕННЫЕ ЛОВУШКИ ЛОЖНОЙ АРГУМЕНТАЦИИ

Пусть не останется детским ваш разум, братья; на злое будьте младенцами, а по уму — зрелыми

(1 Коринфянам 14:20, перевод под ред. Кулакова).

Дабы мы не были более младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения

(Эфесянам 4:14, Синодальный перевод).

Есть честные и нечестные методы ведения аргументации, достойные и недостойные, их сила может быть настоящей или кажущейся. Некоторые из них мы уже рассматривали, например, бездоказательные высказывания, однобокие объяснения (когда свидетельства в защиту противоположной точки зрения пресекаются или игнорируются), насмешки над оппонентом, самопревознесение, возвеличивание своей мудрости и авторитетности. Это некоторые из недостойных методов. Есть еще и другие:

• Искажение аргументов оппонента, например, создание и оспаривание несуществующей проблемы, в то время как настоящая проблема кроется где–то в ином месте.

• Использование «ложного круга» в доказательстве. В качестве обоснования какого–либо довода используется недоказанное положение. Затем уже этот довод используется для доказательства первого положения.

• Ложная аналогия, когда сходство существует, но его недостаточно для обоснования каких–либо умозаключений.

• Создание «ложной дилеммы». Создается впечатление, что есть лишь два пути: один — это тот, за который ратует аргументирующий, а другой обычно неприятный, отталкивающий. В действительности же может быть несколько возможных решений.

• Отвлекающий маневр, попытка повести обсуждение по ложному следу. В рассуждение вносится какой–либо аспект, который к делу не относится, но призван отвлечь внимание читателя от слабых сторон в аргументации.

• Переход на личности, нападение на человека вместо того, чтобы рассмотреть его доводы.

• «Местничество», игра на желании человека поддерживать идеи, убеждения (и даже предубеждения, заблуждения и предвзятость) определенной группы людей, на желании рассматривать вещи не объективно, а с позиции этой группы^[541].

• Злоупотребление дедуктивным и индуктивным мышлением. Берется какое–либо широкое общее положение, из которого затем делаются необоснованные частные выводы, либо же наоборот, несколько частных фактов используются для доказательства (иногда безосновательного) более широкого вывода; другими словами, поспешное обобщение.

Доводы подобного рода могут встречаться вместе друг с другом и переплетаться, отвлекающие маневры могут использоваться наряду с воззваниями «оставаться с группой во что бы то ни стало» или переходом на личности. Используя такие методы в разной комбинации, можно получить очень похожий на правду материал. Иногда очень впечатляющий материал. Но, тем не менее, ложный. Читатель может быть озадачен замысловатыми, сложными рассуждениями и может легко заключить, что автор гораздо умнее его, и что непонятные для него вопросы в действительности очень «глубоки». То, что казалось запутанным, превращается в нечто основательное, и в действительности малосодержательные вещи кажутся верхом мудрости.

Широту использования методов ложной аргументации, частоту, с которой они встречались в литературе организации, я осознал во многом благодаря обсуждениям в Руководящем совете. Нельзя сказать, что к здравой аргументации вообще не прибегали, это не так. Но я считаю, что по ключевым вопросам — по тем учениям, которые озадачивают многих людей, — можно обоснованно говорить, что в изданиях Свидетелей Иеговы использовались поверхностные, часто ложные аргументы, а также рассуждения, вводящие читателей в заблуждение. Они необязательно являются продуктом сознательного желания авторов. Вероятно, во многих случаях так происходит из–за подсознательного понимания того, что доводы не так уж сильны, как хотелось бы, что контрдоводы вполне обоснованы. Писатель старается убедить не только читателей, он (возможно, неосознанно) также пытается заставить поверить и себя. Желание «преданно» держаться какого–либо учения или правила может подтолкнуть ум к созданию нелогичной защиты учения просто ради того, чтобы не дать ему умереть. Вера в то, что человек поддерживает единственную в своем роде, истинную Божью организацию помогает подавить или притупить могущее возникнуть чувство неловкости. Так автор может убедить себя в том, что его аргумент на самом деле прочен. К сожалению, однако, трудно поверить, что все ложные доводы объясняются таким подсознательным желанием. По крайней мере, в некоторых случаях кажется, что они используются намеренно, являясь проявлением интеллектуальной нечестности.

Примерами из литературы Общества Сторожевой башни можно было бы заполнить целую книгу об упомянутых выше приемах ложной аргументации. Здесь мы рассмотрим лишь несколько случаев.

ВЫПАДЫ В АДРЕС ЛИЧНОСТИ ВМЕСТО РАССМОТРЕНИЯ ДОВОДОВ

Вспомним, что говорилось в статье из журнала «Пробудитесь!» о пропаганде:

Давление авторитетом, насмешки, наклеивание ярлыков, наговоры, оскорбления, выпады в адрес человека, — все такие приемы используются для нападения на ваш разум и для его захвата штурмом… Они лишь делают самоуверенные утверждения и осмеивают всех тех, кто смеет поспорить с ними… Они не доказывают своих утверждений или очерняющих слов, но, используя давление своего авторитета, они с заносчивостью высказывают свои мнения, подавляют возражения и запугивают оппонентов.

Организация осуждает политиков–пропагандистов и эволюционистов, прибегающих к этим методам, однако в своей полемике с теми, кто сомневается в организации, пользуется ими же. Среди тех, кто больше не может с чистой совестью поддерживать все учения организации, есть немало примерных людей (которые во многих случаях были очень активными членами организации на протяжении долгих лет). Членам собрания эти люди и их достойный образ жизни нередко хорошо известны, поэтому для оправдания в глазах рядовых Свидетелей жесткой меры по исключению этих людей необходимо хоть как–то скомпрометировать их. Это достигается по сути путем очернения этих людей, их побуждений, обвинения их в «отступничестве», просто потому, что они были склонны оказывать большее уважение Слову Бога, нежели словам организации. Мотивами этих людей всегда называют себялюбие, самонадеянность, эгоизм, бунтарский дух, неуважение и недостаток признательности по отношению к Богу и Христу. Трудно представить себе более очевидное давление авторитетом, чем то, что видно из нижеследующих цитат. Однако это лишь часть всей картины.

При обсуждении сектантских разделений, в изданной в 1988 году книге «Откровение — его грандиозный апогей близок» [издана на русском языке в 2002 году — прим. перев.], на страницах 44 и 45 говорится:

¹⁴ С первых дней своего существования, христианскому собранию нужно было противостоять гордым отступникам, которые вкрадчивыми, обманчивыми речами «производили разделения и давали повод для преткновения, вопреки учению», которое передавалось через канал Иеговы (Римлянам 16:17, 18). Апостол Павел предостерегал от этой опасности почти во всех своих письмах.* В наши дни, когда Иисус вернул истинному собранию подобающие христианам чистоту и единство, опасность сектантства все равно остается. Поэтому всем, кому захотелось присоединиться к какой–либо отколовшейся группе и таким образом посодействовать образованию секты, нужно прислушаться к тому, что Иисус сказал дальше: «Итак, раскайся. А не то приду к тебе скоро и сражусь с ними мечом уст моих» (Откровение 2:16).

¹⁵ С чего начинается сектантство? Допустим, самозваный учитель сеет сомнения, оспаривая какую–либо библейскую истину (например то, что мы живем в последние дни), и у него появляется группа последователей, которая отделяется от остальных (2 Тимофею 3:1; 2 Петра 3:3, 4). Или кому–то не нравится то, как осуществляется дело Иеговы, и он призывает беречь себя, утверждая, будто требование ходить по домам с вестью о Царстве лишено всякого библейского основания и будто в этом вообще нет никакой надобности. Если бы эти люди, следуя примеру Иисуса и его апостолов, участвовали в таком служении, они оставались бы смиренными, но они решают, что лучше отделиться и не утруждать себя лишними хлопотами, что достаточно лишь временами читать Библию обособленной группой (Матфея 10:7, 11–13; Деяния 5:42; 20:20, 21). Они придерживаются каких–то своих взглядов на Вечерю воспоминания смерти Иисуса, на библейское повеление воздерживаться от крови, на светские праздники и на употребление табака. Более того, они умаляют достоинство имени Иеговы и вскоре возвращаются к вседозволенности, присущей Вавилону Великому. Хуже того, некоторые из них, побуждаемые Сатаной, начинают «бить других рабов», то есть бывших братьев (Матфея 24:49; Деяния 15:29; Откровение 17:5).

В этом материале не приводится никаких фактов, все усилия направлены на то, чтобы совершить нападение на личности. Все несогласные с руководством организации — «гордые отступники». Не соглашаться с определенными толкованиями и правилами Общества Сторожевой башни — значит быть недовольным тем, «как осуществляется дело Иеговы», хотя суть вопроса в действительности состоит в том, действительно ли Иегова стоит за делами организации в тех или иных областях. Автор либо представляет действительные убеждения тех, кого он критикует, в искаженном виде, либо ничего не знает о них. Он говорит, что эти люди якобы «оспаривают какую–либо библейскую истину (например то, что мы живем в последние дни)». Никто из известных мне людей, покинувших организацию Свидетелей, не отрицает, что мы живем в последние дни. Во что эти люди не верят, так это в то, что последние дни начались в 1914–м году. По сути, автор прибегает к полуправде. Никаких доказательств о справедливости подобных высказываний не приводится, автор просто утверждает, что дела обстоят именно так. В книге не цитируется противоположная сторона, и читатели оставлены в совершенном неведении о том, почему же люди пришли к своему мнению: считается, что этого никак не могло произойти из–за стремления к истине. Побуждения несогласных очерняются, действительно, ведь они же движимы желанием «беречь себя», хотят скорее «отделиться и не утруждать себя лишними хлопотами», «они придерживаются каких–то своих взглядов на Вечерю воспоминания смерти Иисуса» и другие темы, «они умаляют достоинство имени Иеговы и вскоре возвращаются к вседозволенности, присущей Вавилону Великому», или «хуже того, некоторые из них, побуждаемые Сатаной, начинают „бить других рабов“, то есть бывших братьев»

В связи с этим дается увещание:

¹⁶ Каждому, кто колеблется из–за влияния отступников, нужно как можно скорее последовать призыву Иисуса и раскаяться! Отступническую пропаганду надо отвергать, как яд, чем она и является! В отличие от праведных, чистых и чудесных истин, которыми питает свое собрание Иисус, она замешана на зависти и ненависти.

Обратите теперь внимание на слова написанные почти 90 лет тому назад, в начале этого века. Английский автор описывает, как поступает религиозная система с теми, кто отвергает ее авторитет, особенно если так поступает человек, знающий цену такому авторитету или человек, хорошо известный в системе:

…Церковная политика по возможности стремится скрыть чей–то уход [из церкви], но, если о нем все же становится известно общественности, преподносит его как поступок нечестный и безнравственный. Моей позиции ни на мгновение не будет оправдания. Более мягкие из моих коллег, похоже, считают, что по какой–то непостижимой причине «свет» был отнят от меня, другие распространяют ряд иных объяснений, а именно: гордость в суждениях, опьянение преждевременной славой и т. д.

…Выйти — значит попрощаться с прошлым. Попрощаться с честью, уважением и привязанностью, которые были завоеваны трудом и достойной жизнью… Об «отступнике» выходит постановление… Его исключают — проклинают в этой жизни и в будущей. Он становится изгоем в обществе, может быть, объектом клеветы. Большинство — великое множество «почитателей» — слушают каждую досужую историю, которую ставят ему в вину. Меньшинство — те, чьи принципы нравственности и человечности не ломаются под такими нападкам, — не могут ничего предложить, кроме сдержанного, молчаливого понимания. Его изгоняют, и уже в немолодом возрасте он должен начать жизнь заново, научиться жить в обществе, зарабатывать деньги. Возможно, у него нет дома, нет друзей, нет средств к существованию.

…Для того, чтобы Церковь могла восторжествовать, а ее враги оказались в смятении, вышедшего необходимо представить в самом неблагоприятном свете.

Автор этих слов не был Свидетелем Иеговы, хотя сказанное им мог бы с таким же успехом произнести и кто–нибудь из них. Это слова бывшего Его Высокопреподобия Отца Антония из францисканского ордена (в котором он провел 12 лет)^[542]. Написанное им в 1903 году очень точно передает ситуацию, существующую у Свидетелей Иеговы на протяжении последних десятилетий. Читая эти слова, я не могу не подумать о том, что они в точности описывают обхождение организации с Эдвардом Данлэпом и другими людьми. В то время как в католической церкви наблюдается тенденция к большей умеренности и терпимости, в действиях организации Свидетелей видна прямо противоположная тенденция. При этом Свидетели последовательно (или, может быть, правильнее было бы сказать непоследовательно) обличают авторитарность католической иерархии.

ИСКАЖЕНИЕ ПИСАНИЯ ДЛЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ИСТОРИИ ОРГАНИЗАЦИИ В БЛАГОПРИЯТНОМ СВЕТЕ

Из того, как организация выставляет себя в качестве центральной фигуры различных библейских пророчеств, хорошо видна одна логическая ошибка — «местничество». В качестве примера этого заблуждения можно привести постоянные упоминания в литературе Свидетелей Иеговы событий 1919–1922 годов (в это время полным ходом развивалась безосновательная кампания «Миллионы ныне живущих никогда не умрут», обращающая внимание людей на 1925 год). Можно увидеть, как путем тщательного подчеркивания одних характеристик и затушевывания других, сравнительно заурядные события прошлого представлены в качестве событий грандиозных, потрясших весь мир.

В книге Откровение (главы 8 и 9) описано, как семь Божьих ангелов дуют в трубы, и это сопровождается драматическими разрушениями. Затем (в главах 15 и 16) мы находим видение о семи язвах и семи чашах Божьего гнева, которые должны быть вылиты на землю. Из книги Откровения понятно, что эти события имеют потрясающее значение для всей земли. Но в литературе Свидетелей Иеговы сообщается, что эти видения были уже практически исполнены. Как? Главным образом при принятии семи резолюций на конгрессах приверженцев Общества Сторожевой башни с 1922 по 1928 годы^[543]. Однако сегодня подавляющее большинство Свидетелей Иеговы, не говоря уже об остальных людях, ничего не знает ни о тех резолюциях, ни о событиях, происходивших в организации в 1920–е годы. Я сильно сомневаюсь, что хотя бы один из членов Руководящего совета Свидетелей Иеговы (за исключением автора двух книг, в которых излагалось это толкование, — Фреда Френца) стал бы пытаться дать сколько–нибудь подробное толкование излитию этих чаш и началу язв, а также объяснить конкретное исполнение этих пророчеств. Если люди спросят их об этом, то члены Руководящего совета смогут ответить, только читая объяснение прямо из литературы Общества.

Подобным же образом толкуются пророчества из книги Даниила. В Даниила 8:13, 14 сообщается об «опустошительном нечестии», которое затрагивает «святыню» Бога, или его святилище. После этого в стихе говорится:

На две тысячи триста вечеров и утр; и тогда святилище очистится.

В книге «Да будет воля Твоя на земле» [Your Will be Done on Earth] (с. 210–218) утверждается, что этот период начался 25 мая 1926 года и закончился 15 октября 1932 года. Что же произошло в это время? В первый из этих дней, в 1926 году в Лондоне, Великобритания, начался конгресс Общества Сторожевой башни, на котором была принята резолюция, осуждающая Лигу Наций. Об этом сообщила лишь одна газета, лондонская «Дейли Ньюс». В книге (на с. 213) говорится, что другие «лондонские газеты замалчивали самое крупное, самое важное событие этого времени». Таким образом, автор книги успешно превращает это простое отсутствие интереса к произошедшему событию чуть ли не в заговор. Важность второго дня, 15 октября 1932 года, обосновывается следующим образом: в выпуске «Сторожевой башни» за это число был напечатан материал, положивший конец «избранию старейшин» во всех собраниях. (Вообще–то, конец был положен не просто «избранию старейшин», но и вообще, всем советам старейшин. Их отсутствие позволяло сосредоточить всю исполнительную власть в штаб–квартире в Бруклине. Лишь приблизительно 40 лет спустя, в 1970–х годах, советы старейшин были восстановлены⁸.)

Такое объяснение библейских пророчеств со ссылкой на, в общем, довольно незначительные события свидетельствует разве что о богатом воображении писателей, но не о их благоразумии или глубокой приверженности Писанию. Это явный пример местничества. Отказ в более позднее время от многих так называемых «исполнений» пророчеств только подтверждает это.

Как уже было показано, в оправдание таких жестких действий Рутерфорд изобразил «избираемых старейшин» людьми гордыми, отказывающимися от сотрудничества, мало занимающихся проповедью от дома к дому или вообще являющихся противниками этой деятельности, а также выдвинул против них другие обвинения. Немногие задумываются над тем, что люди, подобные Фреду Френцу, а также ряд других очень видных в организации лиц в то время сами были из числа «избираемых старейшин». Также никогда не упоминается, что сам Рутерфорд в проповеди от двери к двери не участвовал.

ИСКАЖЕНИЕ ПИСАНИЯ В УГОДУ ПРИТЯЗАНИЯМ ОРГАНИЗАЦИИ

В качестве всего лишь одного примера использования круга в доказательстве, рассмотрим материал из книги «Тысячелетнее Царство Бога приблизилось» [God's Kingdom of a Thousand Years Has Approached], несколько лет назад выбранной для повторного изучения Свидетелями Иеговы. В этой книге, по сути, переписывается притча Иисуса о «талантах», для того, чтобы она могла соответствовать учениям организации Свидетелей Иеговы^[544]. Рассказанную Иисусом притчу можно коротко изложить следующим образом:

Отправляясь в другую страну, человек созывает своих рабов и вверяет им свое имущество, отдав одному пять талантов, другому два, третьему один.

Первые два раба пускают таланты в оборот, чтобы увеличить имение господина, третий же раб этого не делает.

По прошествии долгого времени господин возвращается и разбирается с их счетами. Он награждает двух рабов за то, что они увеличили его имение, а раба, который ничего не делал, выбрасывает вон.

В вышеупомянутой же книге эта притча предлагается, по сути, в новой редакции, к ее содержанию добавляются новые элементы, так что теперь эту притчу можно использовать для объяснения учений и истории организации. Вот как должна звучать притча Иисуса, если верить изложенному в книге Свидетелей Иеговы (измененная часть выделена курсивом):

Отправляясь в другую страну, человек созывает своих рабов и вверяет им свое имущество, отдав одному пять талантов, другому два, третьему один.

Первые два раба пускают таланты в оборот, чтобы увеличить имение господина, третий же раб этого не делает.

По прошествии долгого времени господин возвращается. Он собирается разобраться со счетами своих рабов, однако прежде, чем у него появляется возможность сделать это, приходит враг и нападает на них. Враг грабит рабов, которые увеличили имение Господина, забирает их деньги и уводит их всех в плен. Когда рабы возвращаются из плена, они сообщают господину, что у них забрали все, приобретенное ими. Господин отвечает, что понимает их ситуацию, и что он даст им еще некоторое время, чтобы они могли заработать какую–нибудь сумму.

Если вам трудно поверить, что организация действительно пойдет на «переписывание» Писания для того, чтобы оно соответствовало ее толкованиям, рассмотрите следующие примеры, которые взяты непосредственно из вышеупомянутой книги (с. 231, 232). Сначала в этом материале описывается так называемый период «плена» в 1918–1919 годах. В книге повествование немного изменено, так что история становится больше похожа на описание гангстерского нападения, чем на увод пленников в качестве рабов. Не объясняя, почему был предложен такой отличающийся вариант, автор книги описывает события весны 1919 года (в других изданиях Свидетелей Иеговы это время названо временем «освобождения» из Вавилона):

⁴³ По–видимому, эти «рабы» Законного Правителя земного шара были лишены всего. Казалось, что вверенные им «таланты», были уничтожены. Враги торжествовали над тем, что служение «рабов» их небесному Господину закончилось навсегда, так как возможность для них начать все заново была поставлена под сомнение.

В следующем абзаце описывается освобождение руководителей Общества Сторожевой башни из тюрьмы 25 марта 1919 года, а затем задается вопрос:

⁴⁵ В притче о «талантах» показывается, что после возвращения из далекой страны, человек должен разобраться с их счетами. При этом он проверит их. Учитывая ход вещей той весной 1919 года, вполне логично, что наступило должное время для небесного «хозяина тех рабов» проверить их. Но какой отчет они смогут предоставить в отношении его «талантов», вверенных классу раба?

В ответ на поставленный вопрос в книге говорится:

Вся прибыль, которую они, возможно, приобрели до пика преследований военного времени 1918 года, похоже, была уничтожена. Получалось, что у них словно вообще не было символических «талантов». Чтобы показать какое–либо приобретение с «талантов» хозяина, они должны были заработать его в послевоенный период, и предоставить хозяину это приобретение с его собственности лишь в будущем. Им должна была быть дана еще одна дальнейшая возможность «пустить в оборот» его драгоценные «таланты». Именно так и сложилось исторически, благодаря милостивой чуткости их небесного Хозяина.

Заметьте, как в книге говорится: «казалось», что рабы были лишены всего, было «похоже», что вверенные им таланты были уничтожены, у них «словно» вообще не было талантов, которые они могли бы предъявить хозяину. Как же, все–таки, обстояли дела на самом деле: лишились они талантов или нет? Ведь в конце концов Христос Иисус описывается в пророчестве как судья, который «будет судить людей, не полагаясь лишь на то, что Ему кажется», он будет судить, основываясь на том, как дела обстоят на самом деле, а не просто на том, что, «по–видимому», произошло^[545]. Поэтому, в действительности, если рабы «должны были заработать это приобретение в послевоенный период» и если «им должна была быть дана еще одна дальнейшая возможность» — так говорится в книге, — то можно сказать, что враг действительно лишил их всего приобретения, а не просто «по–видимому» обокрал их. Дальнейшая возможность означала бы то, что рабы могли принести хозяину прибыль лишь «в будущем». Это значит, что они принесут прибыль лишь после проверки, а не непосредственно при этой проверке, как говорится в притче Иисуса.

Опять–таки, в книге не приводится основания для такого странного объяснения исполнения притчи и выдуманных событий, которые якобы должны были случиться при возвращении хозяина. Не приводится и какого–либо объяснения в поддержку такого удивительно надуманного сценария событий. Просто утверждается, что так все и было, ведь так «должно» было быть. Ну и что из того, что Иисус рассказал эту притчу по–другому?

По сути, происходит ни что иное как переписывание библейского повествования для того, чтобы оно соответствовало определенным событиям в истории организации, как будто эти события являются более важными, чем Писание. Так, освобождение должностных лиц Общества Сторожевой башни из тюрьмы весной 1919 года представлено в качестве своего рода сигнала Иисусу Христу. Этот сигнал якобы «логично» давал ему понять, что сейчас для него настало «подходящее время» начать проверку (хотя, по учению организации, его «невидимое возвращение», произошедшее в 1914 году, продолжалось уже более четырех лет).

В библейской притче о талантах ничего не говорится о том, что два верных раба потеряли заработанную ими прибыль (или что ее у них украли). Не говорится и о том, что хозяин дал кому–либо из рабов «еще одну дальнейшую возможность». Но история организации требует добавления этих подробностей. Их приходится добавлять для того, чтобы учения и толкования организации по другим вопросам выглядели согласованными. Поэтому говорится, что так «должно» было быть, ведь «именно так и сложилось исторически». Это яркий пример использования «ложного круга» в доказательстве.

Таким образом, организация занимается не только толкованием Писания (в зависимости от того, как складывается ее собственная история), но и переписыванием и дописыванием вести. Когда я стал это осознавать, — и не только в данном случае, но и в других — я не мог заставить себя поверить, что в замыслы Бога входило наделить кого–нибудь из людей (или какую–нибудь группу людей) правом так своевольно обращаться с Его Словом, по сути, играя с ним, словно с игрушкой.

Я также не могу найти оправдания искажению истории организации с целью привести ее в соответствие с каким–либо сиюминутным объяснением доктрины. Когда говорится о якобы существующих пророческих параллелях между положением организации в 1918–1919 годах и служением израильтян в Вавилонском плену, члены организации называются людьми «нечистыми», «виновными в преступлении», «продавшимися из–за неправильных действий». Но когда нужно показать, что эти же самые люди якобы являются «верным и благоразумным рабом», приводится совершенно другая картина, что можно увидеть из выпуска «Сторожевой башни» от 15 июля 1960 года (с. 436, англ.):

²² Конечно же теперь, когда долгожданное Царство стало установленной реальностью на небе, его растущие интересы на земле после 1919 года не останутся в руках организации–новичка, в руках духовных младенцев. Так и оказалось. Это драгоценное служение Царства было доверено «верному и благоразумному рабу», старому христианскому собранию, которому к тому времени было 1900 лет. Имея богатую историю преданности и непорочности, терпеливо перенося многочисленные страдания в преследовании, крепко держась своей древней веры в драгоценные обещания Иеговы, будучи уверенным в руководстве невидимого Господина, Иисуса Христа, и послушным вековому заданию быть свидетелем на земле, наконец очистившись огненным испытанием 1918 года, зрелый «раб», представляемый остатком, стоял в ожидании новых заданий в служении.

Несмотря на всю пылкость этого повествования, факт остается фактом: в 1919 году организации было приблизительно 40 лет, и она была вовсе не старой, а довольно молодой. За предшествующие 19 столетий эта организация не могла бы показать никакой связи с другими движениями, кроме как с движением Второго Пришествия, ею было высказано множество ошибочных предсказаний о сроках, упоминания о которых были без лишнего шума удалены из более поздних переизданий литературы. Несмотря на это, организация, подобно ребенку, продолжала совершать те же самые ошибки, и в то же время осуждала тех, кому хватило проницательности эти ошибки распознать. Более того, в литературе Общества говорится о том, что в 1919 году организация освободилась из плена, в который попала именно из–за своих преступлений и нечистоты. В данном же случае организация называет себя верным и благоразумным рабом, находящемся в точке своего наивысшего развития, являясь самим воплощении зрелости! Несомненно, идет подтасовка фактов. Все выдающиеся качества и всю продолжительную историю организация приписывает себе сама. В качестве обоснования приводятся лишь утверждения самой же организации. Это классический пример ложного круга в доказательствах.

Замкнутый круг в рассуждениях можно также увидеть в тех случаях, когда организация говорит о получении Божьего благорасположения и наделении ее высокими полномочиями. Организация сама выбирает стандарты и условия, по которым, якобы, можно считать, что она успешно прошла испытание. Это испытание проходит как раз в то конкретное время, которое сама организация считает значимым. При этом сами стандарты и условия подготовлены таким образом, чтобы соответствовать тому, что и происходило с организацией в действительности. В результате такого «испытания» во время предположительного возвращения Христа организация просто не может не оказаться победителем, так как для этого были подготовлены все обстоятельства. В книге Общества «Тысячелетнее Царство Бога приблизилось» (с. 351) задается вопрос: «Увидел ли Христос, Господин, при своем возвращении, что организация поступает именно так, как он бы хотел этого?» Затем дается ответ:

Несомненно, увидел, это можно утверждать, исходя из того, как начавшееся в 1919 году посещение повлияло на его последующие решения.

Какие решения принимал «Христос» после 1919 года? Кто настолько вхож к нему и кто настолько осведомлен в его делах, чтобы мог поведать о том, какие решения Он принимал в невидимой духовной сфере после этого времени? Организация Свидетелей Иеговы претендует на то, что в состоянии сообщить эту информацию (которую можно получить не иначе, как благодаря Божественному откровению). Читателям сообщается, что решения Христа состояли вот в чем: он выбрал именно эту организацию в качестве своего одобряемого «канала». Книга беззастенчиво заверяет читателей, что…

…восьмидневный общий конгресс в Сидар–Пойнте, штат Огайо, проведенный 1–8 сентября 1919 года был уведомлением для всего мира,… [показывающим], кого возвратившийся Господь Иисус Христос признал классом своего «верного и благоразумного раба»^[546].]

Помимо беззастенчивого самовозвеличивания, все это рассуждение является очевидным примером ложного круга в доказательстве. По сути, весь аргумент сводится к следующему: «мы, несомненно, успешно прошли испытание и были избраны, так как согласно нашему толкованию Писания и согласно параллелям, которые мы проводим между собою и теми событиями, которые изложены в Писании, мы должны были успешно пройти испытание и быть избранны». Это как раз тот случай, когда какое–то утверждение пытаются подтвердить при помощи этого же самого утверждения, заверяя его божественное происхождение в нем самом.

Рассмотрим еще один примечательный пример сочетания ложного круга в рассуждениях с местничеством. В поддержку толкованиям организации и в качестве «подтверждения» того, что «верный и благоразумный раб» является «классом помазанников» из числа Свидетелей Иеговы, в «Сторожевой башне» за 1 марта 1981 года (с. 27, англ.) была опубликована статья о «верном и благоразумном рабе»^[547]. В связи с плохим качеством русского перевода, текст русского издания (с сохранением орфографии и пунктуации) мы приводим лишь в данном примечании переводчика. Несколько странным является то, что в русском издании приведено лишь 79 «удостоверений» (тогда как в английском — восемьдесят). Имеются и другие разночтения с английским изданием.

ОГРОМНОЕ КОЛИЧЕСТВО УДОСТОВЕРЕНИЙ

Тождество "верного и благоразумного раба" хорошо удостоверено. Следует частичный список библейских и пророческих названий, относящихся к остаткам помазанных последователей Иисуса Христа с выдающегося 1919 года или символизирующих его:

1). Жена Ноя, Быт. 7:7; 2). посланные к Лоту ангелы, Быт. 19:15; 3). Ревекка, Быт. 24:64; 4). Иосиф и Вениамин, Быт. 45:14; 5). Оставшееся от жатвы. Лев. 19:9; б). два соглядатая у Раав, Иис. Нав. 2:4; 7). Варак, Суд. 4:14; 8). Иеффай, Суд. 11:34; 9). Ноеминь и Руфь, Руфь 2:2; 10). израильские воины Давида, 2 Царств. 18:1; 11). Ииуй, 4 Царств. 10:11, 15; 12). Мардохей и Есфирь, Есф. 4:13; 13). Иов, Иов 42:10, 13; 14). дочь Царя, Пс. 44:14; 15). святые, Пс. 49:5; 16). сонм святый, Пс. 88:8; 17). Шеарясув, Ис. 7:3; 18). свет народов, Ис. 60:3; 19). сильные правды, Ис. 61:3; 20). служители Бога нашего, Ис. 61:6; 21). виноградная кисть сохранена, Ис. 65:8; 22). рабы названы иным именем, Ис. 65:15; 23). трепещущие пред словом Бога, Ис. 66:5; 24). новорожденный народ, Ис. бб:8; 25). Иеремия, Иер. 1:10; 26). народ Иеговы в новом завете, Иер. 31:33; 27). человек, одетый в льняную одежду, Иез. 9:2; 28). живущие на вершине земли, Иез. 38:12; 29). деревья на берегах потока, Иез. 47:7; 30). рыболовы, Иез. 47:10; 31). воинство небесное, Дан. 8:10; 32). святилище восстановлено (очищено), Дан. 8:14; 33). разумные, Дан. 11:33; 34). всякая плоть, получающая дух, Иоиль 2:28; 35). Иона, Иона 3:1–6; 36). зеница ока Иеговы, Зах. 2:8; 37). первосвященник Иисус, Зах. 3:3, 4; 38). один иудей, Зах. 8:23; 39). сыны Левия, Мал. 3:3; 40). пшеница. Матф. 13:25; 41). сыны Царствия, Матф. 13:38; 42). работники для виноградника, Матф. 20:1; 43). званные на брачный пир, Матф. 22:3–14; 44). избранные, Матф. 24:22; 45). орлы, Матф. 24:28; 46). верный и благоразумный раб, Матф. 24:45; 47). мудрые девы, Матф. 25:2; 48). братья Царя, Матф. 25:40; 49). малое стадо овец, Луки 12:32; 50). старший брат блудного сына, Луки 15:25; 51). нищий Лазарь, Луки 16:20; 52). ветви виноградной лозы, Иоан. 15:4; 53). скиния Давидова, Деян. 15:16; 54). сонаследники Христу. Римл. 8:17; 55). остаток, Римл. 11:5; 56). ветви маслины, Римл. 11:24; 57). святые, 1 Кор. 6:2; Откр. 16:6; 58). храм, 1 Кор. 6:19; 59). новая тварь, 2 Кор. 5:17; 60). посланники от имени Христова, 2 Кор. 5:20; 61). Церковь (собрание) Бога, Гал. 1:13; 62). часть семени Авраама, Гал. 3:29; 63). Израиль Божий, Гал. 6:16; 64). тело Христа, Еф. 1:22, 23; 65). воины Иисуса Христа, 2 Тим. 2:3; 66). дом Христа, Евр. 3:6; 67). священство святое, 1 Петра 2:5; 68). народ святый, 1 Петра 2:9; 69). братство, 1 Петра 2:17; 70). семь церквей (собраний), Откр. 1:20; 71). двадцать четыре старца, Откр. 4:4; 72). духовный Израиль, Откр. 7:4; 73). саранчи, Откр. 9:3; 74). два свидетеля, Откр. 11:3; 75). две маслины, Откр. 11:4; 76). семя жены, Откр. 12:17; 77). деревья жизни, Откр. 22:2; 78). невеста Христа, Откр. 22:17; 19:7; 79). свидетели Иеговы, Ис. 43:10.]

В конце статьи приводился следующий материал:

НЕЗЫБЛЕМЫЕ ОСНОВАНИЯ

У «верного и благоразумного раба» есть ошеломляющие доказательства. Ниже приводится неполный перечень стихов из Писания и пророческих ролей, которые относятся к остатку помазанных последователей Иисуса Христа с примечательного 1919 года, или которые представляют этих помазанников:

(1) Жена Ноя, Быт. 7:7; (2) посланные к Лоту ангелы, Быт. 19:15; (3) Ревекка, Быт. 24:64; (4) Иосиф и Вениамин, Быт. 45:14; (5) оставленная жатва, Лев. 19:9; (6) два разведчика у Раав, Иис. Нав. 2:4; (7) Варак, Суд. 4:14; (8) Иеффай, Суд. 11:34; (9) Наоминь и Руфь, Руфь 2:2; (10) Давид и израильские воины, 2 Цар. 18:1; (11) Ииуй, 4 Цар. 10:11, 15; (12) Мордохей и Есфирь, Есфирь 4:13; (13) Иов, Иов 42:10, 13; (14) дочь Царя, Пс. 44:14; (15) милостивые, Пс.49:5; (16) сонм, Пс. 88:8; (17) Шеяр–ясув, Ис.7:3; (18) свет народов, Ис. 60:3; (19) дубы праведности, Ис. 61:3, ПАМ; (20) служители Бога нашего, Ис. 61:6; (21) сохраненная виноградная кисть, Ис. 65:8; (22) служители, названные другим именем, Ис. 65:15; (23) трепещущие пред словом Бога, Ис. 66:5; (24) новый рожденный народ, Ис. 66:8; (25) Иеремия, Иер. 1:10; (26) народ Иеговы в новом завете, Иер. 31:33; (27) терпеливый страж, Иез. 3:16–27 (28) человек в льняной одежде, Иез. 9:2; (29) очищенный народ, Иез. 36:29–32; (30) живущие в центре земли, Иез. 38:12; (31) воинство небесное, Дан. 8:10; (32) восстановленное (очищенное) святилище, Дан. 8:14; (33) мудрые, Дан. 11:33; (34) блаженные ожидающие, Дан. 12:12; (35) всякая плоть, получившая дух, Иоиль 2:28; (36) Иона, Ионы 3:1–3; (37) зеница ока Иеговы, Зах. 2:8; (38) освобожденный остаток, Зах. 2:7; (39) Иудей, Зах. 8:23; (40) сыны Левия, Мал. 3:3; (41) пшеница, Мф. 13:25; (42) сыны Царствия, Мф. 13:38; (43) работники в винограднике, Мф. 20:1; (44) приглашенные на свадебный пир, Мф. 22:3–14; (45) избранные, Мф. 24:22; (46) орлы, Мф. 24:28; (47) верный и благоразумный раб, Мф. 24:45; (48) благоразумные девы, Мф. 25:2; (49) братья царя, Мф. 25:40; (50) малое стадо овец, Луки 12:32; (51) нищий Лазарь, Луки 16:20; (52) овцы «сего двора», Ин. 10:1–16; (53) ветви виноградной лозы, Ин. 15:4; (54) скиния Давида, Деян. 15:16; (55) сонаследники Христа, Римл. 8:17; (56) остаток, Римл. 11:5; (57) ветви маслины, Римл. 11:24; (58) святые, 1 Кор. 6:2; Откр. 16:6; (59) храм, 1 Кор. 6:19; (60) новое творение, 2 Кор. 5:17; (61) посланники Христа, 2 Кор. 5:20; (62) собрание Бога, Гал. 1:13; (63) часть семени Авраамова, Гал. 3:29; (64) Израиль Божий, Гал. 6:16; (65) тело Христово, Еф. 1:22, 23; (66) воины Иисуса Христа, 2 Тим 2:3; (67) дом под руководством Христа, Евр. 3:6; (68) священство святое, 1 Пет. 2:5; (69) народ святый, 1 Пет. 2:9; (70) братство, 1 Пет. 2:17; (71) семь собраний, Отк. 1:20; (72) двадцать четыре старца, Отк. 4:4; (73) духовный Израиль, Отк. 7:4; (74) саранча, Отк. 9:3; (75) два свидетеля, Отк. 11:3; (76) две маслины, Отк. 11:4; (77) семя жены, Отк. 12:17; (78) новый Иерусалим, Отк. 21:2; (79) невеста Христа, Отк. 22:17, 19:7; (80) Свидетели Иеговы, Ис. 43:10.^[548]

Что действительно «ошеломляет», так это то, что каждый пункт из этого перечня «доказательств» является «доказательством» только в исключительной интерпретации Общества Сторожевой башни. Это еще один пример использования ложного круга в рассуждениях. Его можно сравнить со словами человека, который говорит: «Я самый великий человек в человеческой истории, и у меня есть доказательства этого. Посмотрите на этот длинный список великих людей прошлого, а потом прочитайте вот эти мои труды, в которых я применил все, сказанное о них, к себе».

Какой нормальный человек, читая библейское сообщение, в котором упоминается, скажем, первый из перечисленных в списке людей («жена Ноя»), скажет себе: «О, да, точно, вот доказательство того, что с 1919 года помазанные Свидетели Иеговы являются „верным и благоразумным рабом“»? Или, если уж на то пошло, читая любой из остальных 79 пунктов с упоминанием различных лиц («посланные к Лоту ангелы», «Иосиф и Вениамин», «два разведчика у Раав», «сонм», «Шеяр–ясув» и т. д.) и предметов («оставленная жатва», «свет народам», «сохраненная виноградная кисть» и пр.)? В сущности те, кто ожидает, что люди примут такой самовольно составленный список в качестве «ошеломляющего доказательства» их идеи проявляют цинизм, принижают умственные способности людей. И лишь благодаря тому, что члены организации уже до определенной степени «идеологически обработаны», руководители могут публиковать такой материал в качестве «доказательств», не чувствуя при этом сильной личной неловкости и стыда.

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С БОГОМ ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ ОРГАНИЗАЦИЮ

Это понятие, подчеркиваемое с гипнотизирующей частотой, очень важно для поддержания того почти полного контроля, который так заметен в среде Свидетелей Иеговы. Снова и снова Свидетелям напоминают, что Бог не обращается с людьми по отдельности, без организации. Рассмотрим, какой аргументацией пользуются, чтобы Свидетели свыклись с этой мыслью.

Обратите внимание на первый абзац из статьи об «организации», опубликованной в «Сторожевой башне» за 1 мая 1981 года (англ.):

Странно, что в эту высокоинтеллектуальную эпоху многие предаются сомнениям по поводу того, есть ли у Бога организация. Некоторые колеблются, даже боятся использовать выражение «Божья организация», потому что они заметили, что в их переводе Библии слово «организация» либо вообще не упоминается, либо не употребляется по отношению к Богу.

Вспомните теперь высказывания из журнала «Пробудитесь!» за 22 августа 1978 года (с. 4, англ.) о силе пропаганды (там они относились к некоторым из защитников эволюции):

…Даже образованные, искушенные люди попадаются на удочку очень нечестной и недобросовестной пропаганды. Он состоит в том, что пропагандист свысока отметает точку зрения оппонента, относится к ней как к жалкой и не заслуживающей внимания… Кажущиеся разумными люди, ничего не знающие об этой теории, верят в нее, потому что «все умные люди верят в нее».

Сравните эти здравые аргументы с процитированным выше абзацем из «Сторожевой башни». С самого начала говорится о том, как «странно», что в «эту высокоинтеллектуальную эпоху» люди не склонны думать о семье Бога, состоящей из небесных и земных сынов, как об «организации» — о такой организации, которую представляет Общество Сторожевой башни. Если бы эти слова были написаны после изложения доказательств в пользу защищаемой идеи, то не было бы никаких возражений. Но их приводят до предоставления каких бы то ни было свидетельств, в самом начале обсуждения, и потому эти слова служат лишь одной цели: настроить читателей против определенных вопросов еще до рассмотрения аргументов за и против. В статье затем утверждается, что люди «боятся» использовать выражение «Божья организация» просто потому, что оно отсутствует в Писании. Всего в одном абзаце мы наблюдаем, как используется отвлекающий маневр с целью отклонить внимание от настоящего вопроса, создание фиктивной проблемы вместо действительно существующей, а также нападение на личность, когда всякий, несогласный с позицией Общества Свидетелей Иеговы, изображается как своего рода аномалия в эпоху разума. Эта, а также предшествующая статья из «Сторожевой башни», была основана на речи, произнесенной президентом Общества Сторожевой башни на ежегодной встрече корпорации 1 октября 1980 года. (Встреча проводилась всего через несколько месяцев после крупного волнения, которое произошло в штаб–квартире весной того года. Тогда из организации были исключены ряд служащих, включая Эдварда Данлэпа, видного члена писательской группы, отдавшего этому служению многие годы, а также являвшегося Секретарем Школы Общества Сторожевой башни Галаад. В это же время была проведена встреча Руководящего совета, после которой я прекратил свое служение в этом совете.) Президент начал свою речь перед собравшимися членами корпорации следующими словами:

Нашему вниманию был представлен тот факт, что во вдохновленном Священном Писании, в Библии, слово «организация» не содержится. И вы можете искать в любом переводе, в каком только захотите, в любом современном переводе, — и вы увидите, что слово «организация» там не встречается, или встречается крайне редко. В свете этого факта, как — каким правом обладаете вы и я утверждать, что у Бога есть организация? Это серьезный вопрос, его подбросили нам для обсуждения в последние месяцы, и он, несомненно, заслуживает ответа, прямого ответа, соответствующего обстоятельствам дела.

Действительно, прямой ответ, соответствующий обстоятельствам дела, был бы очень кстати. Тем не менее, истинная проблема, серьезный вопрос в умах многих Свидетелей Иеговы состоял вовсе не в том, о чем говорил президент. То, о чем он говорил во вступлении является классическим примером подмены понятий, создания фиктивной проблемы. Ни я, ни Эд Данлэп, ни кто–либо из других известных мне людей не были в первую очередь или в сильной мере обеспокоены тем, встречается или не встречается в Библии слово «организация». И это не сильно волнует большое число других Свидетелей или уже бывших Свидетелей. Их не беспокоит то, можно ли и правильно ли использовать понятие «организация» для описания группы Божьих служителей на небе или на земле. Никто не оспаривает «право» других людей использовать это слово. Что людей в действительности беспокоит, так это притязания на всеобъемлющую власть, на огромное превосходство над другими, требования беспрекословного принятия и подчинения. Беспокойство вызывает утверждение о том, что глава собрания Иисус Христос якобы стремился создать высокоструктурированную организацию с несколькими ступенями иерархии, ведущей от советов старейшин к районным надзирателям, областным надзирателям, членам комитетов филиалов и завершающейся на седалище международной власти, в Руководящем совете, что Он якобы способствовал развитию такой организации. Сомнение вызывает соответствие этих притязаний организации Писанию, — в особенности ее утверждение о том, что членство в такой организации, подчинение ей, является абсолютно необходимым требованием для того, чтобы иметь отношения с Богом и Христом.

Поэтому вопрос не в том, хорошее или плохое слово «организация», можно его использовать, или нет. Вопрос в том, соответствуют ли идея, подход, надзор и дух организации Свидетелей Иеговы учениям Иисуса Христа. Отражает ли организация Свидетелей ситуацию, сложившуюся в христианском собрании первого века. Беспокойство вызывает также разительное сходство между этой структурой власти, с ее чрезмерным упором на человеческое управление, и ситуацией, складывавшейся в ходе религиозной истории во втором и третьем веках нашей эры, — временем, в которое, согласно литературе Свидетелей Иеговы, начался отход от раннего христианства.

Проигнорировать эту обеспокоенность — значит пренебречь «обстоятельствами дела», обстоятельствами, которые в речи президента так и не были разъяснены или затронуты, ни прямо, ни косвенно. Создав впечатление, что фундаментальной проблемой является простое отсутствие в Библии слова «организация», ключевой вопрос был просто отодвинут в сторону. Вместо него была создана удобная фиктивная проблема, решить которую гораздо проще, чем ответить на то, что действительно относится к делу.

Автор вышеупомянутой статьи из «Сторожевой башни» пошел по тому же пути. Не было предоставлено никаких доказательств, что кто–то якобы «боится» употреблять фразу «Божья организация» — это просто преподносится как факт. Ничего не говорится о том, что люди могли проанализировать этот вопрос в свете Писания и придти к смелому, — а не боязливому, — решению: руководствуясь своей совестью, они не могли по–прежнему поддерживать то, что по их мнению было проявлениями авторитарности, даже если принятие такого решения принесло бы им боль и проблемы. Фиктивные трудности решать гораздо проще, чем реальные, и искусственно созданные сложности опровергнуть проще, чем действительно существующие. Но когда о людях говорят, что они не поспевают за этой высокоинтеллектуальной эпохой, то к ним, скорее всего, не стоит относиться так же серьезно, как к «мудрым», которые принимают продвигаемые организацией нормы. Немногие посчитают достойным путь людей, которые названы «колеблющимися» и «боязливыми» в отношении не такого уж и важного вопроса.

В конце данного выпуска «Сторожевой башни» за 1 мая 1981 года (англ.) приводится статья «Вопросы читателей», в которой обсуждается та же самая тема (эта статья тоже была основана на речи, произнесенной президентом на ежегодной встрече корпорации):

Так как слово «организация» не встречается в Библии, даже на языках оригинала, какое мы имеем право утверждать, что у Бога есть организация, или говорить о его организации?

На современном еврейском языке понятие «организация» выражается существительным ир–гун?. Оно образовано от еврейского глагола э–раг?, который означает «выстраивать в линию», а также «следовать». Таким образом, организация — это устроение вещей (примеры этого можно найти в еврейском издании книги «Вещи, в которых невозможно для Бога солгать», глава 17, абзац 28).

В еврейском языке есть еще один эквивалент слова «организация», а именно истадрут?. Его основой является слово, которое можно найти в первоисточнике еврейских Писаний. Основные (или ключевые) буквы в этом слове — «с», «д» и «р». Эти три согласные составляют еврейский глагол садар?, главное значение которого — «упорядочивать», то есть приводить к порядку. Возвратная форма глагола садар? является основой существительного истадрут?, которое означает «организация».

Хотя во вдохновленных еврейских писаниях это слово не встречается, в Иов 10:22 мы находим родственное ему еврейское существительное седер. Там это существительное используется во множественном числе и имеет форму с’дарим?. В русском Синодальном переводе стих из книги Иова 10:22 переведен так: «В страну мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет устройства [с?дарим?], где темно, как самая тьма» (Смотрите также Перевод Архимандрита Макария, Authorised Version). В Переводе нового мира эти слова звучат так: «В землю мрака, подобного тьме, черных теней и беспорядка [ло с’дарим?], где света не больше, чем во тьме» (см. также перевод Ротергама The Emphasised Bible). Выражения «беспорядок», «нет устройства» означают здесь неустроенность, дезорганизованное положение вещей.

Иудеи по сей день используют слово седер. Седер является частью иудейской Мишны. В Энциклопедии МакКлинтока и Стронга в статье «Мишна» разъясняется следующее: «Мишна делится на шесть частей (…Седарим, устройства), которые содержат 62 трактата… и 514 глав… Последние, в свою очередь, делятся на пронумерованные разделы».

Таким образом, в оригинальной еврейской Библии слово, обозначающее «порядок» или «устройство», встречается. Подчеркивая важность порядка и устроенности в христианском собрании, апостол Павел писал христианам в Коринфе: «Потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира. Так бывает во всех церквах у святых. Только все должно быть благопристойно и чинно [в еврейском переводе: с’дарим? н’хоним?]» (1 Коринфянам 14:33, 40, Синодальный перевод, см. также Современный перевод). Данный в первом веке совет апостола с той же силой применим сегодня ко всем собраниям христианских свидетелей Иеговы. Апостол Павел писал на общепринятом греческом языке своих дней; греческое слово, обозначающее «организация» — ор–га? — но–сис. Корень этого слова — эр?гон, слово, обозначающее «работу». В христианских греческих Писаниях это слово встречается много раз.

Рассматривая это в свете Писания, было бы непоследовательно приходить к заключению, что у Бога нет организации, лишь на том основании, что оригинальные слова из древних языков со значением «организация» не встречаются во вдохновленных Еврейских или Греческих Писаниях. Во всем Бог показывает, что у него есть способность организовывать. Что случилось бы, если бы он не организовал своих послушных созданий? Организация — это структура, группа разумных личностей, собранных вместе и упорядоченных таким образом, чтобы совместно работать в мире и гармонии для общей цели, определенной организатором.

В согласии с этим, Бог часто называется «Иеговой воинств». Воинство — это организованная группа воинов. Так, в поддержку истины о том, что у Бога есть организация, мы читаем следующее увещание, адресованное его организации: «Благословите Господа, все Ангелы Его, крепкие силою, исполняющие слово Его, повинуясь гласу слова Его; благословите Господа, все воинства Его, служители Его, исполняющие волю Его; благословите Господа, все дела Его, во всех местах владычества Его» (Пс. 102:20–22). Еще задолго до создания земли и поселения туда человека, у Иеговы уже была организация небесных духовных созданий.

В разных ситуациях Бог пользуется образными выражениями для описания своей организации. Первый такой случай мы видим в Бытие 3:15, где Бог называет свою небесную духовную организацию «женой», противостоящей «змею» — так образно назван Сатана Дьявол (сравните с Бытие 3:14; Откровение 12:9). Этот бунтарь против Бога подражает Богу и создал организацию, противостоящую организации Бога, его символической «жене».

Материал начинается с того, что некоторые люди якобы оспаривают само «право» говорить о «Божьей организации». Похожим образом, в статье затем вновь искажается суть проблемы:

Рассматривая это в свете Писания, было бы непоследовательно приходить к заключению, что у Бога нет организации, лишь на том основании, что оригинальные слова из древних языков со значением «организация» не встречаются во вдохновленных Еврейских или Греческих Писаниях.

Конечно же, при этом те, кто подвергает сомнению притязания организации, сразу же выставляются в неприглядном свете, ведь они рассуждают «непоследовательно». Но тот же самый подход (к которому, согласно статье, прибегают несогласные с позицией Общества), представлен совсем по–другому в «Сторожевой башне» за 15 июля 1957 года (англ.). В статье, озаглавленной «Святой дух — третье лицо Троицы или Божья действенная сила?», содержатся такие слова (стр. 431):

Если святой дух равен Иегове Богу, как утверждается в Афанасьевском символе веры, и если Троица является центральным учением христианской религии, как утверждается в «Католической энциклопедии», не должны ли мы ожидать, чтобы это было четко, ясно и недвусмысленно изложено в Библии? И разве не должны мы ожидать этого в особенности в связи с утверждениями о том, что учение о Троице является «самым непостижимым разуму» «из всех открытых истин», и что, тем не менее, спасение зависит от принятия этого учения? То, что в Слове Бога троица не упоминается явно, то, что в нем не содержится объяснений и ясного учения о троице, уже само по себе является сильным доказательством в пользу того, что учение о Троице ложно.

Приведенные аргументы апеллируют к разуму. Однако чтобы быть последовательными, можно перефразировать это высказывание из «Сторожевой башни» следующим образом:

Если сегодняшнюю высокоструктурированную организацию Свидетелей Иеговы образовал Иегова Бог, как утверждается Руководящим советом, и если она является единственным каналом Бога на земле, как утверждается в «Сторожевой башне», не должны ли мы ожидать, чтобы это было четко, ясно и недвусмысленно изложено в Библии? И разве не должны мы ожидать этого в особенности в связи с утверждениями о том, что отвергнуть руководство или учения организации означает восстать против Бога, что спасение зависит от присоединения к этой организации и покорности ей? То, что в Слове Бога такого рода организация не упоминается явно, то, что в нем не содержится объяснений и ясного учения о такой организации, уже само по себе является сильным доказательством в пользу того, что учение о такой организации ложно.

Аргументация аналогичная, одинаковая, она основана на одних и тех же принципах и предпосылках. Очевидно, она приемлема, если ею пользоваться по отношению к внешним источникам; внутри же организации ее применять нельзя.

Легко почувствовать себя подавленным одним только количеством слов в витиеватых объяснениях. Обратите еще раз внимание на вышеприведенную статью «Вопросы читателей», особенно на первые ее пять абзацев, которые занимают больше половины страницы. Этот материал, составляющий большую часть ответа на особым образом составленный вопрос, полон лингвистических подробностей, касающихся еврейских и греческих понятий. Эти сведения мало способствуют прояснению сути вопроса, но должны поразить читателя превосходящей глубиной научных познаний отвечающего^[549]. Так как читателю может быть непросто понять важность этих аспектов, он вполне может заключить, что ему просто недостает знаний или образования^[550]. В результате мы наблюдаем интеллектуальное устрашение.

В действительности содержание этих пяти сложных абзацев можно просто и лаконично выразить следующим образом:

- Организация — это упорядоченное устройство.

- Хотя в еврейском языке есть слово «организация», в Библии оно не встречается. Тем не менее, в Писании можно найти еврейское слово, означающее «порядок» или «устроенность» (Иов 10:22).

- В христианском собрании должен быть порядок (1 Коринфянам 14:33, 40).

- В греческом языке тоже есть слово «организация», однако и оно не встречается в Библии. Тем не менее, в ней часто используется корень, от которого слово «организация» образовано.

Такой перефразированный текст не сильно впечатляет, но все же в нем в простой и доступной форме разъясняется все то, что было сказано в пяти замысловатых абзацах из «Сторожевой башни». Никто и не оспаривал, что в христианском собрании должен быть порядок. Автор этого материала уклонился от ключевого вопроса и не предоставил никаких доказательств в поддержку развития такой клерикальной структуры, какую сегодня можно найти в организации Свидетелей Иеговы — а в этом и состоит корень обсуждаемой проблемы.

Поэтому полезно переизложить (может быть, даже на бумаге) какой–либо запутанный аргумент в виде нескольких простых утверждений, чтобы увидеть, действительно ли они подтверждают то, что пытается доказать говорящий. Хорошо спросить себя не только о том, что было доказано, но и о том, что осталось неподтвержденным. Например, в вышеприведенном материале не объясняется, почему ввиду отсутствия слова «организация» в Библии, в изданиях Свидетелей Иеговы последовательно, упорно и намеренно употребляется именно это слово, почему при описании международного сообщества Свидетелей не отдается предпочтение тем словам, которые в самой Библии используются, например «собрание», «дом [Бога]», «братство». Почему бы не делать акцент на эти слова, которые используются в подготовленном самими Свидетелями «Переводе нового мира», вместо того, чтобы постоянно подчеркивать слово «организация», которое в Библии отсутствует^[551]? Разве это не является указанием на то, где по–настоящему скрыта проблема: она касается не использования того или иного слова, а организационной власти, того, насколько далеко может простираться эта власть. Библейские понятия теряются на фоне того колоссального внимания, которое привлекается к человеческой власти.

Иногда в самом начале изложения аргументов намеренно используется всего одно слово (или фраза), которое представляет собой субъективную оценку, ценностное суждение, не вынесенное самим читателем после рассмотрения всех свидетельств, а сделанное за него другими. В книге «Логика и современная риторика» [Logic and Contemporary Rhetoric], (стр. 10) отмечается: «Для того, чтобы направить в нужную сторону ход всей статьи или расположить сознание читателя к принятию вести автора» порой достаточно одного слова. «То, что использовано было лишь одно слово, только усложняет задачу по обнаружению обмана». Например, обсуждение из «Сторожевой башни» за 15 февраля 1989 года, которое касалось сообщения из пятнадцатой главы книги Деяний и посещения Павлом и Варнавой Иерусалима для решения вопроса об обрезании и соблюдении закона, начинается следующим образом:

Апостолы и старшие мужчины в Иерусалиме (очевидно, считавшиеся Руководящим советом в раннем христианском собрании) внимательно исследовали богодухновенные Писания и рассмотрели то, какое руководство оказывал святой дух за предыдущие 13 лет.

Обратите внимание на слово «очевидно». Оно представляет собой пример ценностного суждения и служит одной цели: предрасположить сознание читателя в пользу приводимого утверждения. Тот факт, что в единичном случае в Иерусалиме был собран совет, определенно не доказывает, что там на постоянной основе заседал «руководящий совет», централизованный административный орган. Как было показано в третьей главе, основная причина, по которой Павел и Варнава отправились в Иерусалим, состояла в том, что проблема как раз в Иерусалиме и возникла (смотрите Деяния 15:1, 2, 23, 24; сравните с Деяния 21:15, 20). В абзаце, который предшествует процитированному выше, упоминается иерусалимский «центральный учебный совет». Опять–таки, ничто в Писании не указывает на то, что Иерусалим являлся местом, где якобы размещалось что–нибудь похожее на «центральный учебный совет». Согласно имеющимся сведениям, все христианские Писания, за исключением Письма Иакова (и, возможно, Евангелия от Матфея) были написаны вне Иерусалима. Нет никаких, даже самых слабых, свидетельств того, что Павел, Петр, Иоанн или кто–нибудь другой подавал свои писания для получения одобрения у какого бы то ни было «центрального учебного совета». Ничто не свидетельствует и о том, что они хоть в какой–то мере находились под руководством такого совета.

Первая из ранее упомянутой серии статей на тему «организации» из «Сторожевой башни» за 15 мая 1981 года дает возможность проанализировать типичную ситуацию с подавлением неблагоприятных доказательств. Рассмотрев эту статью можно увидеть, что ее суть сводится к следующему: личные взаимоотношения с Богом не настолько важны, сколько преданность организации. Статья называется «Какая организация: Бога или Сатаны?», заглавный стих взят из книги Иисуса Навина 24:15. Обратите внимание, как в статье искажается этот библейский стих в угоду продвигаемому учению организации:

Вы должны выбрать для себя сегодня, кому вы будете служить (Иисус Навин 24:15, СоП)

Сегодня нужно выбирать между двумя крупнейшими существующими организациями. История показывает, что ситуация эта не нова, однако сегодня необходимость сделать правильный выбор актуальна как никогда прежде. Две тысячи лет назад один исторический персонаж, чьи решения по этому вопросу оказали величайшее влияние на всю вселенную, также столкнулся с необходимостью сделать такой выбор.

² Два свидетеля этой ситуации, два искателя исторических фактов: Матфей Левий, бывший сборщик налогов, и Лука, врач, в своих повествованиях подтверждают истинность этого. Исторический персонаж, за которым смотрели глаза всей вселенной, — это Иисус Христос на Ближнем Востоке. Матфей Левий сообщает нам, что Сатана Дьявол «показал ему все царства мира и их славу и сказал ему: „Все это дам тебе, если падешь и поклонишься мне“». Иисус не подверг сомнению притязания сатаны на этот организованный мир, но без колебаний отверг его предложение (Матфея 4:8–10). Иисус отказался оставить организацию, к которой он принадлежал, и стать частью организации Сатаны.

Непосредственно стих из Библии привлекает внимание к вопросу о том, «кому служить», и из контекста видно, что во дни Иисуса Навина этот вопрос касался преданности ЛИЧНОСТИ, Иегове Богу. Выбор был между Ним и ложными богами. Но в «Сторожевой башне» с самого начала говорится:

Сегодня нужно выбирать между двумя крупнейшими существующими организациями.

Это своего рода интеллектуальное шулерство: словно в карточной игре, организация незаметно замещает собой конкретную личность и становится во главу угла. После этого, во втором абзаце, утверждается, что Иисус, якобы, должен был выбирать между двумя противоборствующими организациями, и таким образом проверялась его преданность. В поддержку этих слов приводится текст из Матфея 4:8–10. Но цитируется лишь часть стихов, при этом ответы, которые Иисус давал сатане, не приводятся. Это пример подавления неблагоприятных доказательств, так как в своих ответах Иисус явно показал, что его волновала не преданность какой–либо организации, а преданность ЛИЧНОСТИ, своему небесному Отцу, Богу. В «Переводе нового мира» его ответ звучит следующим образом:

Не хлебом одним должен жить человек, но каждым словом, исходящим из уст Иеговы.

Также написано: «Не испытывай Иегову, Бога твоего».

Написано: «Поклоняйся Иегове, Богу твоему, и только ему совершай священное служение».

Что еще может быть более личным? Несмотря на это, абзац из «Сторожевой башни» завершается следующими словами:

Иисус отказался оставить организацию, к которой он принадлежал, и стать частью организации Сатаны.

Бездоказательные утверждения из «Сторожевой башни» о преданности организации затемняют и искажают смысл слов Иисуса Христа, который говорил о самых что ни на есть личных взаимоотношениях с Богом. В библейском повествовании нет ни малейшего намека на то, что Христос имел в виду какую–нибудь организацию, или что он рассматривал сложившуюся ситуацию как выбор между преданностью той или иной организации. Он стремился остаться беззаветно преданным одной Личности — Богу. Статья из «Сторожевой башни» является примером того, как в отрывок из Писания вкладывается особый смысл, которого там нет. Вот тут уж читателю действительно приходится делать выбор: какому источнику доверять.

Поразительно, но такое постоянное подчеркивание роли организации приводит к тому, что читая какие–либо отрывки из Библии, Свидетели в целом почти автоматически изменяют их смысл таким образом, чтобы привести их в соответствие учениям организации. Например, когда Иисус сказал своим ученикам: «Не хотите ли и вы уйти?», Петр ответил: «Господи, к кому нам идти? У тебя слова вечной жизни»^[552]. Свидетели постоянно цитируют эти стихи, когда говорят о том, что нужно «оставаться в организации», и затем добавляют: «Куда нам еще идти?». Но Петр не сказал «куда», он сказал «к кому нам идти?». Он не говорил о своем доверии к какой–либо организации или о своей вере в истинность какой–либо организации. Напротив, он сказал: «У тебя [Иисуса Христа] слова вечной жизни». Но из–за проведенного внушения, в мышлении Свидетелей происходит автоматическое «переключение», и отдельная личность, Сын Бога, подменяется «организацией». То, что сама организация поощряет подобные искажения, видно из подписи к иллюстрации в «Сторожевой башне» за 15 марта 1988 года (с. 18) [15 августа 1988 года, — прим. перев.], в которой преданность Христу явно приравнивается к преданности организации.

Петр знал, что ему некуда было идти, так как у Иисуса были «глаголы вечной жизни». Полон ли и ты решимости оставаться лояльным к организации Иеговы?

[Иллюстрация из «Сторожевой башни» за 15 марта

[15 августа в русском издании] 1988 года, с. 18.]

Ниже рассматривается седьмой абзац из «Сторожевой башни» за 1 мая 1981 год. Здесь можно найти пример некорректных дедуктивных рассуждений:

⁷ Невозможно отрицать, что у Сатаны есть могущественная видимая и невидимая организация. С целью обмана Сатана Дьявол подражает Богу, и то, что у Сатаны есть организация, в сущности, подтверждает, что и у его главного противника, Иеговы Бога, также есть организация. Подражая Богу, Сатана внушил множеству людей ложную идею о том, что они принимают и усваивают нечто правильное, что они придерживаются нужных вещей (2 Кор. 11:13–15). В качестве примера этого, вспомните притчу Иисуса о пшенице и плевелах, или сорняках. Внешний вид ранних плевел, или сорняков, так сильно напоминал пшеницу, что существовала опасность: на стадии начального роста вместо посеянных дьяволом плевел, или сорняков, жнецы могли бы вырвать молодые посевы пшеницы (Матф. 13:24–30, 36–43). Иисус объяснил, что плевелы, сорняки, трава, представляли собой «сыновей Злого», и что «враг же, посеявший же их, — Дьявол».

Здесь использована необычная форма аргументации. Фактически заявляется, что действия сатаны являются для нас руководством о том, как узнать действия Бога. Действительно, в приведенном тексте Писания показано, что сатана представляет себя в виде «ангела света», так что в этом смысле можно сказать, что он подражает ангелам Бога. Но использовать одно это высказывание в качестве основания для вывода о том, что все действия сатаны непременно являются подражанием Богу, — значит сделать поспешное, неоправданное обобщение, некорректное дедуктивное умозаключение. Сатана также является «отцом лжи», убийцей, яростным обманщиком. Кому он при этом подражает? Определенно, не Богу.

В действительности, Писание показывает, что сатана чаще всего использует методы вовсе не сходные с Божьими, а прямо им противоположные. В Библии ярко представлено противоборство света и тьмы, истины и лжи, честности и обмана, любви и ненависти, самоотверженности и жадности, а также многих других противоположностей. Ввиду этого, как мы должны реагировать на утверждение о том, что наличие у сатаны «могущественной видимой и невидимой организации» оправдывает существование высокоорганизованной религиозной структуры власти? Разве должны такие аргументы руководить нами? Или они должны нас отталкивать? Это воистину крайне необычная форма аргументации — утверждать, что образ действия сатаны может научить нас о Боге^[553].

В том же самом ключе начинается статья из «Сторожевой башни» за 1 декабря 1982 года, озаглавленная «Организация Иеговы движется вперед. Движешься ли ты вместе с ней?»:

Невозможно читать Христианские Греческие Писания без того, чтобы опознать факт, что христиане были организованы для своего поклонения. Особенно они были организованы, чтобы проповедовать и распространять благую весть о Царстве Бога.

На читателей христианских греческих Писаний (или Нового Завета), несомненно, произведет впечатление тот факт, что ранние христиане испытывали желание поклоняться Богу и делиться благой вестью. Но иметь желание и быть «организованным» — не одно и то же. Сегодня у Свидетелей Иеговы проводятся организованные встречи, пять еженедельно, у каждой из встреч есть запланированная организацией программа; два раза в год организуются районные конгрессы, и один раз в год — областные: эти конгрессы также проводятся по программе, предоставленной организацией; организованно проводится проповедническое служение, организовано «групповое свидетельство», организованно прорабатывается территория, есть предписываемый организацией «день служения с журналами», есть «надзиратель служения», который должен организовывать проповедь и следить за отчетами, которые в конце каждого месяца сдают Свидетели, есть районный и областной надзиратели, действующие согласно еженедельному распорядку от организации, основная ответственность которых — надзор за выполнением организованной деятельности собраний и ее продвижение. Где во вдохновленном Писании можно найти что–нибудь, хотя бы отдаленно напоминающее такой систематизированный, формализованный, запрограммированный подход к поклонению и проповедованию благой вести?

В действительности же, наиболее примечательным является то, что в библейском повествовании отражены как раз очевидная спонтанность, непосредственность, личное стремление и отсутствие какой–либо жесткой формальной программы у христиан первого века. О том, какие у них были встречи, имеются лишь очень скудные свидетельства, а об особой методологии или систематичности в распространении благой вести не упоминается и вовсе.

Я помню, что нередко чувствовал себя озадаченным, когда на протяжении нескольких лет служил районным и областным надзирателем и должен был готовить «служебные речи», являющиеся регулярным пунктом программы при посещении собраний. Я хотел, чтобы мои речи основывались на Библии, но оказывалось очень сложно найти тексты Писания, хоть немного отражающие тот тип «организованного служения», который штаб–квартира продвигала в своей литературе. Мне было трудно понять, как могли апостолы Петр, Павел и Иоанн, ученики Иаков и Иуда, написав собраниям свои письма, ни разу не подчеркнуть для своих читателей необходимость ходить от двери к двери, ничего не сказать об организованных «выходах» в служение в заранее установленное время, о том, чтобы провести в «полевом служении» как можно больше часов или о других подобных вопросах, важность которых регулярно подчеркивается в изданиях Общества Сторожевой башни. Руководствуясь сложившимся у меня тогда подходом, можно было бы сказать, что письма апостолов и учеников Христа были неполными, неполноценными.

Однако со временем, спустя несколько десятилетий, мне стало ясно, что суть проблемы находилась как раз во внушенных мне взглядах, в подходе, который по сути переиначивал сообщение первого века, искажал его и заставлял меня видеть в нем то, чего в нем на самом деле не было. Делаются неправильные логические выводы: из широкого принципа о том, что все христиане должны делиться благой вестью делается некорректное умозаключение о том, что человек должен поддерживать практически любой и каждый аспект систематизированного подхода организации к поклонению и проповеди. Но такое умозаключение не имеет под собой здравого обоснования, в частности потому, что в самом Писании нет свидетельств в его поддержку. Образовавшийся систематизированный, хорошо просчитываемый подход к христианству больше напоминает работу крупной маркетинговой организации, нежели жизнь христианского собрания первого века с его простым и незамысловатым взглядом на поклонение и служение Богу.

Как мы уже увидели, появившаяся со временем жесткая организационная позиция оказывает определенное влияние на мышление Свидетелей Иеговы. Преданность организации превратилась в критерий, определяющий подлинность веры христианина, стала своего рода лакмусовой бумажкой, мерилом христианства. Многие Свидетели выражают сегодня обеспокоенность именно в связи с несоответствием Писанию такого отношения к христианству и такого духа, а вовсе не в связи с отсутствием того или иного слова.

В целом, весть Библии направлена против того, чтобы возлагать надежды на какого–либо отдельного человека, группу людей или земную организацию. Надеяться на людей — значит поставить под угрозу личные взаимоотношения с Богом, которые в Писании действительно поощряются. Узнавая историю Божьего обращения с людьми можно увидеть, что Бог регулярно имел дело именно с каждым индивидуально — с Авелем, Енохом, Авраамом, Исааком, Иаковом, Иовом и многими другими.

Пожалуй, Общество Сторожевой башни чаще всего прибегает к ложной аналогии тогда, когда в поддержку концепции об организации в литературе приводятся примеры из Еврейских Писаний. Вспомним, что ложная аналогия называется ложной не потому, что между двумя ситуациями не существует вообще никакого сходства, но потому, что похожих аспектов недостаточно для того, чтобы подтвердить аналогию. В действительности во многих случаях, когда Общество говорит об аналогии, различия в ситуациях намного превосходят сходства.

Единственный пример «организации» в том смысле, в котором это слово используется в литературе Общества, можно найти в становлении израильского государства. Какое бы сравнение ни делалось с христианским собранием, ясно, что христианство ознаменовало собой заметный разрыв с прошлым, что через Христа обращение Бога с людьми вышло на новый, особый уровень, гораздо более величественный и превосходный. Тень уступила дорогу действительности^[554]. Попытки установить для христиан отношения с Богом и Христом на основе сходства с израильской национальной структурой имеют под собой не больше основания, чем сравнение жертвы Христа и того, что было достигнуто благодаря ей, с жертвами животных в Израиле. Сходство имеется, но различий много, много больше.

Вряд ли где можно найти более яркое доказательство того, что преданность Богу и доверие к нему нельзя путать с привязанностью к организации, чем в истории этого народа. Бог сам ввел в этом народе официальное священство, а позднее, по просьбе людей, поставил над ними человеческого царя, хотя и сообщил им прямо: просьбы народа дать им какой–нибудь видимый признак правления отражали недостаток веры в Него, истинного Царя^[555]. На протяжении около пятисот лет верные цари в Иудее были редкостью, а в более позднем северном царстве Израиля совсем отсутствовали. Из приблизительно 24 иудейских царей, правления только шести описываются в Писании в благоприятном ключе, но и эти случаи очерняются отклонениями от Божьей воли. Точно также и священство не оказало последовательно надежной поддержки людям: священники часто следовали за царями в пренебрежении Божьими установлениями, что вносило свой вклад в разложение чистого поклонения Богу. Неудивительно, что псалмопевец увещает:

Не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения. Выходит дух его, и он возвращается в землю свою: в тот день исчезают все помышления его. Блажен, кому помощник Бог Иаковлев, у кого надежда на Господа [Иегову] Бога его^[556].

История этих пяти столетий показывает, что несмотря на наличие организованной государственности и священства, Иегова продолжал обращаться к людям по отдельности. Кроме того, эти люди в основном не испытывали благорасположения со стороны структуры, которую можно было бы назвать «официальной организацией».

Иегова продолжал обращаться к Давиду, даже когда глава «организации», царь Саул, сделал его изгоем. Давид стал жить вне «организации», за границей тогдашнего Израиля. Однажды он даже посчитал, что безопаснее было бы жить среди язычников, среди филистимлян в Гефе — но Иегова все равно продолжал иметь с ним дело^[557]. За исключением произведений Давида и Соломона, в основном остальное Писание было написано людьми, которые либо не являлись частью официально установленной организационной структуры, либо находились у нее в немилости и были несогласны с ней. Эти пророки были избираемы самим Богом, они не получали своих назначений или указаний через какой–либо «канал» — организацию, они не подавали свои речи или произведения на рассмотрение главам этой структуры для того, чтобы получить от них печать одобрения. Они открыто выражали несогласие с руководителями и вождями своей организационной структуры, — как с царями, так и с первосвященниками. По этой причине пророков зачастую рассматривали в качестве смутьянов, нарушителей порядка в собрании Израиля. Они следовали совету из Псалма 36 и «надеялись на Иегову» в том смысле, что воздерживались от неправедных действий или насилия в отместку за несправедливое к ним отношение, оставляя Богу совершение суда над той национальной организацией и ее блуждающими руководителями. Но эта «надежда на Иегову» проявлялась именно в таком смысле — ибо пророки без колебания, открыто объявляли об отклонениях «организации» от Слова Бога. Они не чувствовали никакой обязанности «идти в ногу» с организационной структурой и ее руководителями по их ошибочному пути или принимать и поддерживать ложное толкование Божьего Слова. Их беззаветная преданность Иегове и его истине была сильнее преданности любой человеческой системе, даже той, которая изначально была установлена самим Богом, — израильскому народу.

Сегодня большинство Свидетелей Иеговы фактически гордятся тем, что поддерживают «организацию» во всех ее делах, неважно, чему бы она ни учила и куда бы ни вела. В Писании нельзя найти поддержки такой позиции. В народном израильском собрании именно те, кто покорно следовал за первыми лицами организации (царями и священниками), куда бы те не шли, — именно они впадали в ложное поклонение, а их «преданность» лидерам национальной организации приводила к тому, что они ложно обвиняли и преследовали невиновных людей^[558]. Они считали таких людей, которые предпочли остаться верными своей совести и Богу, вредными, чуждыми элементами. Таким образом, преданность организации по сути сделала их противниками Бога. Это остается уроком нам до сего дня.

Хотя линия царей прервалась, официальная священническая структура Израиля существовала и во дни Иисуса, а священники по–прежнему выполняли роль помазанных Божьих представителей. К ним присоединились иудейские старейшины, и как те, так и другие входили в верховный суд народа. Какое влияние это оказало на жизнь Сына Бога, Христа Иисуса? Его жизнь и учение вызывали неодобрение и противодействие со стороны этой структуры власти и ее наиболее высокопоставленных членов, включая самого первосвященника. В действительности, орган, который несправедливо осудил Иисуса на смерть, и в который входил старший священник и члены Синедриона, можно по справедливости назвать «руководящим советом» тогдашней национальной организации^[559]. И как раз перед этим «руководящим советом» апостолы позднее заявили: «Мы должны подчиняться Богу как правителю, а не людям»^[560]. Принятое ими решение и высказанный тогда принцип остаются действительными и сегодня. Они находятся в прямом противоречии с принципом «идти в ногу с организацией» просто из–за того, что некая организация претендует на роль Божьего глашатая.

Итак, превратить преданность организации в критерий для оценки истинности чьих–либо христианских убеждений — значит грубо искажать Писание. Призывать людей верить в какую–либо земную систему, настаивать на этом, определенно не имеет под собой библейского основания.

Можно прочитать все Писание и увидеть, что оно призывает нас верить в Бога, в его Сына, в Слово Бога, донесенное вдохновленными Им людьми. Однако нигде мы не встречаем призывов верить в людей или в земную организацию, безоговорочно следовать за такой организацией. Такая вера является ошибкой и ведет к серьезным последствиям. Исторические факты подтверждают такой вывод из века в век, и наше двадцатое столетие не является исключением. Библейское повествование далеко от того, чтобы поощрять веру в несовершенных людей: напротив, оно полно предостережений об опасностях, кроющихся в такого рода доверии.

ДВА КЛАССА ХРИСТИАН

Одно тело и один дух, как вы и призваны в одной надежде призвания вашего; один Господь, одна вера, одно крещение; один Бог и Отец всех, который над всеми, и через всех, и во всех

(Эфесянам 4:4–6).

Иногда аргументация используется с необычной целью: лишить Свидетелей Иеговы возможности, которая по праву у них должна быть — возможности углублять свои взаимоотношения с Богом. Это достигается благодаря учению о наличии двух классов христиан, один из которых находится в гораздо более привилегированных отношениях с Богом, чем другой. В конечном итоге это учение призвано поддержать структуру власти в организации и внушить рядовым членам необходимость послушного подчинения. В чем суть этого учения и какие формы аргументации используются в его поддержку?

В Писании содержатся драгоценные обещания, данные всем, кто с раскаянием обращается к Богу и проявляет веру в искупительную жертву его Сына. Некоторые из этих обещаний кратко изложены ниже.

Люди освобождаются от рабства греху и смерти, получают оправдание или объявляются праведными в глазах Бога, их грехи полностью прощаются благодаря искупительной силе жертвы Христа. Он становится их Посредником и позволяет им иметь союзные отношения со своим Отцом. Люди полностью примиряются с Богом, становятся частью его семьи, детьми Бога, принимая Его сыновство и связанные с этим глубоко личные взаимоотношения. Они получают вечную жизнь, и могут потерять ее только если потеряют веру, потому что Сын Бога сказал:

Истинно, истинно говорю вам: кто слышит слово моё и верит пославшему меня, имеет вечную жизнь и не подлежит суду, но перешёл из смерти в жизнь^[561].

Это воистину величественные обещания, открывающие путь к замечательным отношениям с Богом и его Сыном. Однако, согласно теперешнему учению Свидетелей Иеговы, они относятся лишь приблизительно к 8800 человек, живущих сегодня на земле — к так называемому «помазанному остатку» от 144 000 избранных. Остальных четыре с лишним миллиона Свидетелей Иеговы эти обещания не затрагивают^[562]. Многие Свидетели Иеговы на самом деле не отдают себе отчета в данном факте, не понимают, как далеко заходят учения организации в этой области. Многие чувствуют искреннее смятение, когда оказываются перед фактом: хотя они и услышали Божью благую весть, приняли ее, раскаялись и поверили в Божье искупление через жертву Его Сына, тем не менее Иисус Христос не является их Посредником, а они не объявлены праведными. Этого и не произойдет до окончания «тысячелетнего правления Христа», а потому в действительности их грехи не прощены, их прощение находится в состоянии неопределенности, они не являются сыновьями Бога, а только «будущими детьми», которые смогут стать детьми настоящими только после «тысячелетнего суда» и последующего за ним (по утверждениям Свидетелей) испытания. Кроме того, Свидетелям сообщают (конечно же, тактично), что христианские греческие Писания (или Новый Завет) предназначены для «помазанников» и относятся к остальным четырем миллионам людей только «в более широком смысле», так как они не входят в число 8800 (или около того) «помазанников», которые будут править с Христом на небе и которые могут вкушать от хлеба и вина на вечере Господней. Но эти учения не всеми слепо принимаются на веру. Люди задают вопросы относительно библейского обоснования деления на классы «помазанных» и «других овец» (сообразно двум «уровням» взаимоотношений с Богом). Поэтому организацией был подготовлен ряд статей, призванных укрепить веру в те аспекты учения, которые вызывают наибольшие сомнения. Полезно рассмотреть методы аргументации, используемые в этих статьях.

«ДРУГИЕ ОВЦЫ»

Частью учения является объяснение того, кем являются «другие овцы» — это выражение встречается в Иоанна 10:16. Там записаны следующие слова Иисуса:

У меня есть и другие овцы, которые не из этого загона; их я тоже должен привести, и они будут слушаться моего голоса и станут одно стадо, один пастырь.

Учение Свидетелей Иеговы состоит в следующем: когда Иисус употребил это выражение («другие овцы»), он подразумевал тех, кто не входит в число 144 000 «помазанников», а говорил о классе с земным предназначением.

Как–то я разговаривал с одним уважаемым членом комитета филиала крупной европейской страны, и мы затронули этот текст. Без каких–либо моих высказываний и безо всякой предыстории в разговоре, мой собеседник тут же сказал: «Судя по всему, здесь имеются в виду язычники».

На одном из заседаний Руководящего совета мы обсуждали эту тему, и я упомянул, что слышал от нескольких людей слова, подобные приведенным выше. После непродолжительного обсуждения было предложено сохранить традиционное учение. Высказывание Теда Ярача во время этого обсуждения является наглядным примером круга в рассуждении. Он спросил: «Где же тогда в этой притче говорится о земном классе, если эти слова относятся не к нему?»^[563]. Перед самым голосованием член Совета Лео Гринлис сказал: «Может быть, хотя бы допустить возможность, что данный текст относится к язычникам?». Но такое допущение сделано не было.

Однако, очевидно: в этом наглядном примере сначала описывается служение Иисуса Иудеям, людям, находящимся в «овечьем дворе» Израиля, к которым он пришел и из числа которых он избрал тех, кто стал «его овцами», кто услышал его зов и откликнулся на него. Поскольку ясно, что Иисус сначала призывал себе овец из числа Иудеев, то разве не логично, что «другими овцами» станут люди из числа других народов, которые также услышали его голос через апостолов и учеников Христа^[564]?

В статье из «Сторожевой башни» за 15 июля 1980 года (страница 23, англ.) делалась попытка развеять сомнения о традиционном учении Общества на этот счет — учении, которого организация придерживается приблизительно с 1921 года. Обратите внимание, в каком свете представлен противоположный взгляд (о том, что обсуждаемый текст Писания относится к язычникам, которые затем присоединяются к христианам из Иудеев и становятся с ними «одним стадом»):

Церкви христианского мира утверждают, что «загон», о котором здесь говорит Иисус, содержит в себе только христиан из иудеев, в то время как «другие овцы» — это те, кто становятся христианами из числа неиудеев или язычников; и что как поверившие иудеи, так и поверившие язычники становятся «одним стадом» под водительством «одного пастыря» в одном духовном загоне. Но такое учение противоречит другим текстам из Библии, относящимся к этому вопросу.

Мы видим здесь мгновенное привлечение «отвлекающего маневра»: утверждается, что данное понимание стиха из Иоанна 10:16 исходит от «церквей христианского мира», как будто именно они являются первоисточником такого понимания этого отрывка (что под «другими овцами» подразумеваются язычники). На Свидетелей это оказывает очень предсказуемый эффект: эксплуатируется «местническая» предубежденность. Поскольку «христианский мир» считается крупной частью «Вавилона великого», а потому — достойным осуждения, предвзятость очерняет такое понимание с самого начала^[565].

Благоразумие подсказывает, что нельзя автоматически относиться с подозрением или неприятием к каким–либо учениям только потому, что они приняты в христианских церквях. Христианский мир (по крайней мере, значительная его часть) также учит, что Христос является спасителем человечества, что он умер за людей. Большинство церквей христианства учит о том, что Слово Бога находится в Библии, является руководством для людей и указывает на путь к вечной жизни. Разве то, что эти учения распространяются церквями христианского мира, делает их ошибочными или внушающими подозрения? Общество Сторожевой башни без колебаний цитирует библейские словари, энциклопедии и комментарии, составленные учеными христианского мира, когда их высказывания можно использовать для поддержки доктрин организации^[566]. Однако когда высказывания христианских авторов противоречат догме Общества Сторожевой башни, мы наблюдаем непоследовательную предвзятость, как, например, в этой статье. Путь честности состоит в принятии аргументов правдивыми или ложными самих по себе, вне зависимости от того, кем они высказываются.

Вслед за этим предпринимается попытка поставить читателя перед ложной дилеммой: делается утверждение, что «такое учение противоречит другим текстам из Библии, относящимся к этому вопросу». Но это просто безосновательное высказывание. Предположим на секунду, что все другие смежные учения организации являются истинными: учение о том, что число 144 000 буквальное, что те, кто не входит в это число, будут жить в земном раю, что овцы из притчи об овцах и козлах должны жить в раю на земле. Разве это хоть в какой–то мере исключает возможность понимать текст из Иоанна 10:16 как слова о язычниках? Вовсе нет.

Разве не правда, что обратившиеся язычники стали действительно объединены с христианами из иудеев в одном стаде под присмотром одного пастыря? Правильно ли учение организации о земном классе, или нет, — это ни на йоту не изменит произошедшего. Так как язычники действительно «услышали голос Иисуса» и действительно стали одним стадом с христианами из числа иудеев, что препятствует понимать наглядный пример Иисуса таким образом? Разве есть здравая причина для попыток создать противостояние между таким пониманием библейского текста и учением организации о земном классе и земном рае, когда такое противостояние совсем и не требуется? Если бы аргументы были прочными, покоились на твердом основании, автору статьи не понадобилось бы ставить читателя перед ложной дилеммой. Аргументации из «Сторожевой башни» недостает честности и опоры на факты.

В нижеследующем абзаце читателям подсказывается, что «вполне мог вспомнить» Иоанн, когда записывал слова Иисуса. После упоминания притчи об овцах и козлах из Матфея 25, в статье говорится:

⁷ Апостолу Иоанну была знакома эта притча, так как он со своим братом Иаковом, а также Петр и Андрей, предоставили Иисусу возможность рассказать пророчество, спросив его наедине о «признаке»; Иоанн слышал это пророчество полностью (Марка 13:3, 4). Поэтому когда он записывал слова Иисуса о «других овцах», он вполне мог вспомнить притчу Иисуса об овцах и козлах. Иоанн был тем престарелым апостолом, которому было дано Откровение. В нем было открыто, что в 12 колен духовного Израиля входит только 144 000 членов. Поэтому Иоанн знал, что «овечий загон», в котором находилось «малое стадо», включал бы в себя лишь ограниченное число спасающихся^[567].

Здесь можно увидеть ничего не доказывающую попытку автора статьи прочитать чужие мысли. Помимо всего прочего, эта попытка беспочвенна, так как автором слов из Иоанна 10:16 был не Иоанн, а Иисус. В этом отрывке также подразумевается, что Иоанн понимал видение 144 000 из Откровения так же, как его сегодня понимает организация Свидетелей Иеговы. В очередной раз автор использует в своей аргументации ложный круг.

Пожалуй, одной из самых интересных деталей статьи является иллюстрация, призванная наглядно отобразить толкование Свидетелями Иеговы обсуждаемого текста Писания. Вот эта иллюстрация:

Устройство Иеговы для его «овец»:

(1) «Пастырь добрый»: Иисус Христос, отдающий душу свою за «овец»

(2) «Придверник»: Иоанн Креститель, представляющий «пастыря» «овцам»

(3) «Овечий загон»: царственный загон Авраамова завета

(4) «Овцы» в этом загоне: «малое стадо» из числа иудеев и язычников

(5) «Дверь овцам»: Иисус

(6) «Чужой», «вор», «наемный работник»: отступники и лжепастыри

(7) «Другие овцы»: «великое множество» и остальные, кто наследует земную сферу Царства

Хотя ясно, что это всего лишь набросок художника, идея, которая в нем выражается (и которая согласуется с учением организации), является почти невероятной. Изображен израильский пастух, у которого семь овец (по счету) защищены в загоне, а пятьдесят других овец находятся снаружи, вне какой–либо защитной изгороди. Какой пастырь, в какое время в истории, в каком народе или в какой стране мира будет так заботиться о своих овцах? Какой пастырь будет в больших количествах приобретать себе «других овец» и оставлять их отрезанными, оторванными от своего существующего стада, заставляя их скапливаться вокруг своего основного загона? Даже если бы речь шла об овцах двух разных пород, разного вида или с разным качеством шерсти, пастух все равно, по меньшей мере, подготовил бы загон и для второй породы. Но действительно ли существует две «породы» христиан хоть в каком–нибудь смысле, позволяющем объяснить неравную заботу об овцах, отраженную на иллюстрации в «Сторожевой башне»?

Примечательно, что пропорция, выбранная художником при отображении овец вне загона и внутри него, составляет приблизительно семь к одному. Если же посчитать соотношение между более 4 000 000 Свидетелей, предположительно составляющих число «других овец», и всеми 144 000 из так называемого «малого стада», то она будет составлять почти 28 к 1. Это означает, что если внутри загона отобразить семь овец, то снаружи должно находиться 196 других овец, что делает картину еще более невероятной.

В Пятидесятницу первого века крестилось 3000 человек. Позднее в сообщении упоминается о том, что среди принявших благую весть было пять тысяч мужчин^[568]. В последующие годы не только наблюдался дальнейший рост в Иерусалиме, но и образовывались собрания верующих во всем известном тогда мире, а исторические свидетельства показывают, что число поверивших в благую весть достигало многих десятков, даже сотен тысяч^[569]. Даже если мы предположим, что большинство из них в конечном итоге оказались неверными, все равно трудно поверить, что не осталось, по меньшей мере, тысяч верных христиан. Со времени начала издания «Сторожевой башни» в 1879 году еще десятки тысяч людей причисляли себя к помазанным последователям Христа, при этом в «Сторожевой башне» определенно подразумевается, что многие из них оказались верными. Если ради примера предположить, что в первом веке число оставшихся верными до смерти христиан составило 10 000 человек (очень умеренное число), добавить к ним еще 10 000 с 1879 года до настоящего времени, то за все остальное время (согласно доктрине Свидетелей Иеговы) должны были быть избраны в качестве небесных правителей еще 124 000 человек. Посмотрите, что это значит. Это значит, что на протяжении 1779 лет до появления на сцене Общества Сторожевой башни, лишь 70 человек ежегодно во всем мире оставались верными и признанными последователями Христа, который должен был руководить ими в согласии со своими словами из Матфея 28:20^[570]. Конечно же, это число очень неправдоподобно, и думать, что руководство Христа своими учениками принесло лишь такие скудные результаты — значит принижать силу благой вести и силу святого Духа Бога.

Несмотря на всю замысловатую аргументацию, кажется очевидным, что истинный христианин есть истинный христианин. В самом вдохновленном Писании ясно признается и описывается только такой тип христианства. Все, кто слышит голос доброго пастыря, призываются проявлять одну и ту же веру и любовь, проявлять одинаковый плод Божьего духа, иметь одни и те же отношения с Ним как с Отцом. Два разных вида «овец» — христиан — это человеческое изобретение.

В самой Библии мы находим отрывок, поразительно схожий со стихом из Иоанна 10:16, — слова апостола Павла из его письма Эфесянам 2:11–18. В этом отрывке вместо двух групп овец апостол говорит о двух группах людей, иудеях и язычниках. В «Переводе нового мира» его слова звучат так:

Поэтому помните, что по плоти вы прежде были людьми из других народов, вас называли «необрезанием» те, кого называют «обрезанием», сделанным на плоти руками, что в то время вы были без Христа, отчуждены от общества израильского, чужие для заветов обещания, не имели надежды и были в этом мире без Бога. А теперь во Христе Иисусе вы, некогда далекие, стали близкими благодаря крови Христа. Ибо он — мир наш, он, который из двух частей составил одно целое и разрушил стоявшую посреди стену, которая служила ограждением. Плотью своей он положил конец вражде, Закону заповедей, состоявшему из установлений, чтобы в единстве с собой из двух сотворить одного нового человека, устанавливая мир, и полностью примирить с Богом обоих в одном теле посредством столба мучений, ибо собой он уничтожил вражду. И он пришёл и возвестил благую весть мира вам, далёким, и мир близким, потому что через него у нас — и у тех, и у других — есть доступ к Отцу в одном духе.

Все элементы из Иоанна 10:16 можно найти и здесь. Хотя используется иное сравнение, нежели с овцами, смысл текста тот же, картина рисуется одинаковая. Павел показывает, что помимо иудейских верующих (или овец), благую весть (голос пастыря, Христа) услышали и верующие (или овцы) из язычников, и что через Христа обе группы стали одним телом (или одним стадом) под одним главой (своим пастырем).

Поэтому утверждение о том, что понимание фразы из Иоанна 10:16 о «других овцах» как слов о верующих из числа язычников якобы «противоречит другим текстам из Библии, относящимся к этому вопросу», — как раз это утверждение прямо противоположно имеющимся фактам. Такое понимание полностью согласуется не только с процитированными выше словами Павла, но и с остальным Писанием. Начиная со времени Божьего обещания Аврааму, в Библии постоянно даются предсказания о времени, когда Бог объединит все народы земли в один народ, в свой народ под правлением Мессии^[571]. Зная эту предысторию, слова Иисуса нетрудно понять безо всяких запутанных, замысловатых аргументов. В свете всех пророчеств, указывающих на это время, было бы необычно, если бы Иисус не оставил наглядного примера, отражающего объединение верующих языческого и иудейского происхождения, не говоря уже о том, что такой взгляд вовсе не «противоречит другим текстам из Библии, относящимся к этому вопросу».

Другая попытка обосновать наличие второстепенного класса христиан делается при помощи выражения «великое множество» из Откровения 7:9–17. Обсуждение этого вопроса можно найти в Приложении.

ИЗМЕНЧИВЫЕ ВЕТРЫ УЧЕНИЯ

Чтобы не были мы больше младенцами, колеблемыми и носимыми всяким ветром учения по нечестной игре человеческой, хитростью совращающей нас в заблуждение

(Эфесянам 4:14, перевод епископа Кассиана).

Истина надежна, постоянна, прочна. Поэтому непостоянство, непоследовательность — явный признак ошибочной аргументации, особенно если расхождение между ранней и более поздней позицией не признается, или если исправление непоследовательности объясняется какой–либо благовидной причиной, в то время как в действительности оно является ни чем иным как устранением ошибки.

Так произошло с попытками организации Свидетелей Иеговы создать чувство «неотложности» на основе якобы открытых им знаний о приходе «вечного конца» в определенный промежуток времени. В «Кризисе совести» документально показано, как в небытие ушла целая хронологическая система, и как предсказания, связанные с конкретными датами в этой системе, были позднее «привязаны» к другой хронологической системе^[572]. Также в книге представлены свидетельства, показывающие всю безосновательность предсказаний, связанных с 1914–м, 1918–м, 1920–м, 1925–м, началом 1940–х, и, наконец, 1975–м годами. В одной «Сторожевой башне» была предпринята попытка найти всему этому оправдание и в то же самое время заставить защищаться по этому вопросу читателей. В номере от 1 декабря 1984 года [русское издание от 1 мая 1985 года — прим. перев.] в серии статей о «христианской бдительности» подчеркивались частые призывы Писания «бодрствовать» в отношении обещанного возвращения Христа, а затем приводились исторические свидетельства о повсеместном ослаблении духовного бодрствования, как в прошлом, так и в настоящем. В статье приводились доводы в пользу пристального внимания к хронологическим вычислениям с целью определить близость конца (чем занимается организация Сторожевой башни). Эту мысль из статьи можно было бы выразить такими словами: «лучше ошибаться в вычислениях, чем быть духовно вялым и сонным относительно прихода Христа». Статьи призваны создать впечатление, что если человек не мыслит в рамках какого–либо определенного отрезка времени, если он не концентрирует свое внимание на каких–либо видимых происшествиях и не считает их «признаком», то он автоматически попадает в другой лагерь — лагерь духовно вялых людей, потерявших всякий интерес к возвращению Христа.

В этих статьях можно найти немало примеров необоснованных рассуждений. Оправдание несбывшихся ожиданий Свидетелей Иеговы в значительной мере основывается на том, что в прошлом и другие люди (в том числе служители Бога дохристианских и христианских времен) ошибочно ожидали исполнения Богом своего замысла в определенное время. Такой способ оправдания похож на то, как человек говорит: «Если и другие люди поступали неправильно, то нет большой вины в том, что я делаю так же; раз „все поступают“ так, то можно и мне». Однако если Обществу Сторожевой башни известно о прошлых ошибках других людей, которые пытались высчитать время наступления конца, то это делает организацию не в меньшей, а в большей степени ответственной за свои ошибочные предсказания. Общество должно было показать, что оно чему–то научилось из таких заблуждений прошлого, и не идти по тому же самому ошибочному пути. Есть выражение, что «умные учатся на чужих ошибках, а глупцы — на своих», и «верный и благоразумный раб» должен был бы находиться среди первых, а не вторых. Люди в библейские времена совершали множество ошибок всякого рода, но об этом записано в «предупреждение нам, живущим после того, как прошли те века»^[573], а вовсе не для того, чтобы дать нам возможность оправдываться за совершение аналогичных огрехов.

В основном же статьи стремятся поставить читателей перед несуществующей дилеммой. Человеку предлагается выбор: или он идет по пути организации Сторожевой башни, признавая конкретные временные рамки для прихода конца и пользуясь для этого хронологическими вычислениями и давая оценку происходящим в мире событиям, или же он попадает в категорию тех, кого вообще не волнует приход Христа, апатичных, ленивых людей, может быть даже «отступников». По правде же, человеку не обязательно выбирать лишь из этих двух дорог, и ему не обязательно нужно причислять себя лишь к первой или второй группе. Христос Иисус предсказывал, что некоторые люди будут говорить: «Время приблизилось», и предупредил: «Не ходите за ними»^[574]. Ни Христос, ни апостолы не призывали людей заниматься хронологическими вычислениями с тем, чтобы определить время Его возвращения. Напротив, вместе с призывом «бодрствовать» с не меньшей силой звучало и другое предостережение: невозможно предвидеть или просчитать время возвращения Господина. «Бодрствовать» было так важно именно потому, что время прихода нельзя было определить наверняка, конец должен был быть неожиданным^[575].

Поэтому «бодрствовать» — не значит отслеживать сообщения в средствах массовой информации или других источниках и искать какие–либо видимые свидетельства того, что Христос вот–вот придет, и что «конец близок». Его собственные слова показывают, что ученики должны были бодрствовать в ином смысле: им нужно было быть начеку относительно уловок материалистичного мира, отвлекающих забот жизни. В этой связи они должны были постоянно заботиться о своей духовной силе, о духовном здоровье, а в наибольшей мере их увещали поддерживать тесные отношения с Богом и Христом, чтобы в тот момент, когда — безо всяких предупреждений — время суда придет, они могли «стать перед Сыном человеческим» как достойные люди^[576]. Также Петр объясняет: «твердо держать в памяти» день Суда — значит показывать это «в святом поведении и преданности Богу», а не заниматься хронологическими рассуждениями или волноваться по поводу происходящих в мире событий^[577]. Как христиане, они никогда не должны были забывать, что время суда определено, что суд неизбежен. Верующие должны были отзываться на голос своей совести, которая бы вела их во всех решениях и поступках, и потому каждый день жизни нужно было провести так, словно именно в этот день их Господин придет разобраться со счетами.

В ходе обсуждения в «Сторожевой башне» (с. 18) говорилось: «Способствовали ли ренегаты христианской бдительности, утверждая, что „последние дни“ начались уже с Пятидесятницы и охватывают всю „христианскую эру“? Не вызвали ли они скорее духовную сонливость?». Не представлено никаких доказательств того, что такое понимание «последних дней» должно приводить или приводит к «духовной сонливости» и к снижению «христианской бдительности». Однако вопрос, который конечно же не обсуждается в статье, состоит в следующем: что говорят факты о последствиях многочисленных ложных предсказаний, сделанных самим Обществом Сторожевой башни? Укрепили ли эти предсказания (а также подобные им предположения других религиозных групп) веру людей в обещания Библии о возвращении Христа? Стали ли люди из–за них больше ценить Писание, или скорее у них появилась склонность смотреть на Библию как на источник необоснованных ожиданий?

Под заголовком «Разочарования могут ослабить веру» в «Сторожевой башне» за 15 апреля 1990 года (с. 27, англ.) говорилось:

Взрослые христиане также бывают разочарованы, и в ряде случаев это привело к духовной катастрофе. Некоторые возлагали надежды на определенное время, в которое, по их мнению, должен был придти Армагеддон. После того, как в этот день ничего не произошло, они почувствовали обескураженность.

Несомненно, это косвенное указание на ожидания, которые Свидетели питали в связи с 1975 годом. Откуда пошли эти ожидания? Разве они исходили от самих тех людей, которые позднее были разочарованы? В статье не говорится о том, что разочарования, которые «в ряде случаев привели к духовной катастрофе», были результатом ожиданий, жизнь и развитие которым дала сама организация Сторожевой башни. В качестве примера того, как активно продвигался этот вопрос, посмотрите на фотокопию из издания, вышедшего в 1969 году. Там приводился отчет о международных конгрессах Свидетелей Иеговы 1969 года «Мир на земле». После слов о приходе нового тысячелетия в 2001 году, в статье говорилось (страница 11):

Но для богобоязненных исследователей Священной Библии, содержащей как древние еврейские Писания, так и христианские греческие Писания, более важного внимания заслуживает другое тысячелетие. Седьмое тысячелетие! Нет, речь идет не о седьмом тысячелетии, отсчитываемом от первого года нашей эры, а о седьмом тысячелетии существования человека здесь на земле, о седьмом тысячелетии, отсчитываемом от сотворения совершенных мужчины и женщины в Едемском саду. Обычно такое летоисчисление измеряется по так называемому правилу Anno Mundi, или по календарю, составленному «от сотворения мира», где под «миром» подразумевается человеческий мир.

Имеет ли этот факт какое–нибудь отношение к приближению тысячелетнего мира? Совершенно очевидно, что да!

К тому времени все Свидетели уже знали, что три года тому назад (в 1966 году) Общество Сторожевой башни указало на 1975 год как на время начала седьмого тысячелетия человеческой истории^[578]. Какое значение придавалось тем расчетам? В материале от 1969 года говорилось (с. 12):

Недавно усердные исследователи Библии еще раз проверили ее хронологию. Согласно их вычислениям, шесть тысячелетий жизни человечества на земле закончатся в середине 1970–х годов. Таким образом, седьмое тысячелетие со дня сотворения человека Иеговой Богом начнется менее, чем через десять лет.

____________

Чтобы Иисус Христос мог быть «Господином и субботы», его Тысячелетнее правление должно быть седьмым в последовательности тысячелетних периодов (Матфея 12:8). Тогда это правление будет правлением субботним. С раннего этапа человеческой истории Сатана Дьявол, не будучи сдерживаемым, заставлял человечество трудиться до изнеможения в тяжелых цепях, наполнил землю жестокостью перед всемирным потопом во дни Ноя и наполняет ту же самую старую землю еще большей жестокостью в наши дни. Уже скоро истечет шесть тысяч лет, как он начал жестоко эксплуатировать людей в качестве своих рабов. Согласно пророческим словам Иисуса из Матфея 24:34, это произойдет еще при жизни поколения, ставшего свидетелем мировых событий конца времен язычников в 1914 году, продолжающихся вплоть наших дней. Ввиду этого, не будет ли конец шести тысячелетий утомительного рабского служения Сатане Дьяволу подходящим временем, чтобы Иегова Бог установил субботнее тысячелетие для всех человеческих созданий? Действительно, будет! И его Царь Иисус Христос будет Господином этой субботы.

Основное бремя ответственности за весь ажиотаж, связанный с 1975 годом, и за все разбитые ожидания лежит на совести организации Сторожевой башни. Как документально показано в «Кризисе совести», с. 209–212, разочарование принесло многим людям серьезный урон, — и это было очень хорошо известно, об этом даже сообщали ответственные члены, служившие в главном управлении организации. Однако Руководящий совет отказывался признавать свою ответственность на протяжении почти четырех лет. Собственные отчеты организации констатируют, что в результате у сотен тысяч людей была пробуждена искусственная «христианская бдительность», которая умерла вместе с несбывшимися надеждами по прошествии того самого года более пятнадцати лет назад. Можно ли сказать, что тем сотням тысяч людей, которые пришли в организацию, отозвавшись на этот ложный призыв, было полезно испытать разочарование? Укрепилась ли их уверенность в надежности Писания? Маловероятно. Основой для той кажущейся «духовной бдительности» послужили развеваемые ветром пески человеческих догадок. Ее нельзя сравнить с подлинной духовной бдительностью, основывающейся на прочных, как камень, учениях Иисуса Христа^[579].

Все мы временами непоследовательны, это наша общая человеческая слабость. Но это не извиняет наших попыток отрицать, затушевывать или оправдывать свою непоследовательность. В лучшем случае, организация лишь косвенно признала свою ответственность за урон, нанесенный ее многочисленными ошибочными предсказаниями, касавшимися определенных дат. Из процитированной выше «Сторожевой башни» от 15 апреля 1990 года видно, что даже такие признания происходят не по своей воле, и что организация по–прежнему старается уйти от ответственности и незаметно переложить ее на других — в сущности, на потерпевших. Как раз в таких случаях непоследовательность становится достойной осуждения.

Иногда организация неявно признает, что ее понимание ключевой даты (1914 года) в прошлом изменялось (в течение сорока лет 1914 год считался концом последних дней; когда этот год прошел, его стали считать началом последних дней). Тем не менее, Общество с изрядной настойчивостью провозглашает значимость сегодняшнего понимания, связанного с этой датой. Однако, наблюдая, как этот год уходит все дальше и дальше в прошлое, в течение последних двух десятилетий организация постоянно меняет свое определение слова «поколение»^[580] из Матфея 24:34. Это поколение «привязано» организацией к 1914 году, и оно не должно пройти до наступления «вечного конца».

Хотя об этом никогда конкретно не говорилось, в течение долгого времени под «поколением» понимались люди, которые к 1914 году были взрослыми людьми — поколение именно этих людей должно было все еще оставаться в живых на момент наступления Армагеддона. Затем в «Пробудитесь!» за 8 октября 1968 года (с. 13, 14) появилось следующее высказывание:

Иисус, очевидно, говорил о тех, кто был достаточно взрослым, чтобы понимать то, что начало происходить с наступлением «последних дней». Иисус имел в виду, что некоторые из тех, кто жил во время появления «признака последних дней», все еще будут живы, когда Бог приведет эту систему к концу.

Даже если предположить, что молодежь в возрасте 15 лет способна усвоить важность происшедшего в 1914 году — все равно самому младшему представителю «этого поколения» сегодня будет почти 70 лет. Таким образом, большая часть поколения, о котором говорил Иисус, уже ушла из жизни. Оставшиеся приближаются к старости. Но вспомните, Иисус говорил, что конец этого нечестивого мира наступит прежде, чем это поколение уйдет из жизни. Это уже само по себе говорит нам, что до предсказанного конца не может оставаться много времени.

Если принять пятнадцатилетний возраст в качестве некоего минимума, то, как и говорилось в статье, самому молодому человеку, принадлежавшему к этому «поколению», в то время было бы почти 70 лет.

Десять лет спустя, когда самому молодому из «поколения» было бы уже 80 лет, в «Сторожевой башне» за 1 октября 1978 года, было сделано небольшое изменение^[581]. В журнале за 1968 год говорилось, что слова Иисуса «очевидно» относились к людям, являвшимся достаточно взрослыми для того, чтобы быть «способными усвоить важность происшедшего в 1914 году». Через десять лет это было уже не так «очевидно». В журнале за 1978 год утверждалось, что в число «поколения» могли входить и те люди, кто мог «наблюдать» такие события, как война 1914 года и т. д. Вместе с тем, из их числа были с уверенностью исключены новорожденные младенцы.

Еще спустя два года, в выпуске «Сторожевой башни» за 15 октября 1980 года (страница 31, англ.), были приведены слова из известного журнала, а затем сообщалось о том, что уже десятилетние дети могут фиксировать события в долговременной памяти.

В 1978 году в «Сторожевой башне» говорилось: «что касается современного применения, логично, что понятие „поколение“ не относится к младенцам, рожденным во время первой мировой войны». Однако прошествие еще шести лет сделало нелогичное логичным. В «Сторожевой башне» за 15 мая 1984 года (с. 4–7) старая позиция была пересмотрена, и, благодаря использованию некоторых определений (взятых из работ ученых христианского мира), теперь можно было утверждать следующее:

Эти определения включают в себя как тех, кто родился во время тех исторических событий, так и тех, кто тогда жил.

Если Иисус использовал слово «поколение» в этом смысле и мы применим его к 1914 году, то даже тем, кто был младенцами в том поколении, сейчас уже 70 или больше лет^[582].

Итак, в то время как в «Пробудитесь!» за 8 октября 1968 года говорилось о пятнадцатилетних, которым (в 1968 году) исполнилось уже 70 лет, по прошествии 15 лет, в 1984 году, организация говорит уже о родившихся в 1914 году младенцах, которым тоже исполнилось 70 лет.

В Притчах 27:16 (СоП) тщетность сдержать сварливую жену сравнивается с попытками «остановить ветер или схватить руками масло». Подобным же образом, попытки найти что–либо стабильное в определениях, которые организация Свидетелей Иеговы дает выражению «это поколение» или «род сей», также сравнимы с попыткой схватить руками масло. Оно просто ускользает^[583].

Пройдет еще немногим более двух десятилетий, и те немногие долгожители, родившиеся в 1914 году или раньше, которые еще останутся к тому времени в живых, разменяют первую сотню лет или даже больше. Как показано в «Кризисе совести», несмотря на уверенные высказывания из литературы Свидетелей Иеговы, значительное число членов Руководящего совета уже долгое время понимают, что учение об «этом поколении» становится все более и более неправдоподобным. Нельзя найти другого объяснения тому факту, что в 1980 году члены Председательского комитета составили и предложили на рассмотрение документ, согласно которому отсчет «этого поколения» начинался бы не с 1914 года, а с 1957–го, когда Советский Союз запустил свой первый спутник^[584]!

Подобную же картину с изменчивыми объяснениями можно найти в изданиях Свидетелей Иеговы, пытающихся показать, что 1914 год стал годом, когда во всем мире появился уникальный «признак», связанный с войнами, голодом, землетрясениями и эпидемиями. В книге «Признак последних дней — в какое время?» [The Sign of the Last Days — When?] подробно и всесторонне обсуждаются многочисленные свидетельства о непоследовательности, о попытках подкрепить свои выводы вырванными из контекста цитатами, об игнорировании или подавлении исторических данных, поэтому кажется излишним обсуждать эти вопросы здесь. Помимо свидетельств из Писания о подлинном значении ключевого понятия парусия и выражения «последние дни», в книге также приводятся серьезные основания для вывода, что сам подход к пониманию слов Иисуса из 24–й главы Матфея, присущий не только организации Свидетелей, но и многим другим религиозным системам, основывается на неверной предпосылке^[585].

Хотя организация вынуждена признавать изменчивый характер публикуемой ею «истины», она также старается приуменьшить или даже отрицать значимость своего непостоянства. В попытках объяснить и оправдать хаотичные изменения в ряде своих доктринальных аспектов, и в стремлении превратить свои ошибки в «усиливающийся свет истины», используются определенные виды аргументации.

Многие религиозные работы, например библейские комментарии, написанные сто или даже двести лет назад, все еще издаются и имеют подлинную ценность^[586]. В противоположность им, очень немногие публикации Общества Сторожевой башни, изданные на протяжении первых восьмидесяти лет 110–летней истории организации, не считаются сегодня «устаревшими». (Почти все без исключения из них более не издаются, и их нельзя заказать через собрание.) Эти работы можно было бы считать признаком слабого исследования и поспешности в изобретении новых учений, однако, их обычно представляют в качестве свидетельства о том, что «Иегова прогрессивно ведет своих служителей», и о все «усиливающемся свете»! Проблема, однако, состоит в том, что во многих случаях этот якобы «прогресс» в действительности возвращал организацию назад, к учениям, которые ранее были отвергнуты как ошибочные и требовали замены на то, что считалось в тот момент «прогрессивной» истиной. В этих случаях то, что было когда–то «засветившей сильнее истиной» становилось ошибкой, а то, что когда–то считалось ошибкой, становилось «сияющей светлее истиной».

Один бывший член Всемирной Церкви Бога говорит в своем письме о том, чему учили прихожан его церкви: «Мы находимся в истинной Церкви, потому что меняем свои учения, когда понимаем, что они ошибочны». Одно время церковь занимала определенную позицию в отношении развода и повторного вступления в брак; затем позиция изменилась. Как заметил этот человек, изменение было преподнесено руководством организации в качестве «„нового света“, „новой истины“, которую Бог (наконец–то) явил нам». Он продолжает:

Другими словами, он [глава организации] тонко поставил наше доктринальное заблуждение в вину Богу. Он так ни разу и не признал, что ошибался он сам. Он так и не извинился перед людьми, чьи жизни и браки он разрушил. Он возложил на Бога ответственность за крах тысяч семей^[587].

В письме руководства общины прихожане заверялись: «сам по себе этот случай должен научить всех, что преданность Богу и Его Церкви должна всегда идти на первом месте, впереди предполагаемых или действительных ошибок или личных переживаний». В связи с этим автор письма замечает:

[Он] говорит, что преданность [церкви] должна быть поставлена впереди преданности Слову Бога! Он говорит, что с нашей стороны было правильным принимать небиблейское и не основанное на Писании учение [церкви]… на протяжении всех этих лет, потому что именно это, по его словам, является «преданностью Церкви Бога». И он говорит, что преданность должна всегда «идти на первом месте, впереди предполагаемых или действительных ошибок или личных переживаний»; другими словами, преданность диктатам организации должна идти впереди учений Библии… [Он] бы посчитал неверными тех, кто десять лет назад отказался подчиниться [в настоящее время отвергнутым церковным предписаниям], хотя в действительности как раз они и проявляли верность тому, что в своем Слове сказал Бог.

В той же самой манере, при обсуждении ошибочных взглядов своего прошлого, Общество Сторожевой башни с похвалой отзывается о тех, кто не противился таким взглядам, кто оставался преданным «Божьей организации». Таким образом, преданность организации становится более похвальной, чем преданность истинам из Писания.

Даже когда какое–то толкование, описав полный круг, возвращается к начальной точке, Общество пытается продемонстрировать, что какой–то прогресс все же был. Делаются попытки показать, что окончательная позиция в каких–то существенных аспектах отличалась от первоначальной позиции.

Ярким примером этого является статья из «Сторожевой башни» за 1 декабря 1981 года (англ.), которая также содержит показательный пример ложной аналогии в аргументации.

Авторы этого материала (на страницах 27–29) стремятся объяснить, как может единственный Божий канал связи на земле сначала учить одному взгляду, затем совершенно другому, а затем вновь вернуться к первому^[588]. Для этого используется пример лодки, «лавирующей против ветра», как видно на следующей иллюстрации:

² Однако, некоторым может показаться, что путь не всегда лежал прямо вперед. Иногда видимая организация Иеговы вносила изменения в учение, и могло казаться, что она возвращалась к своим предыдущим взглядам. Но на самом деле этого не происходило. Это можно сравнить с известным в штурманских кругах понятием «лавирования». Направляя судно, моряки могут вести его слева направо, взад–вперед, но постоянно приближаясь к месту своего назначения, несмотря на встречные ветры. И таким назначением для служителей Иеговы является «новое небо и новая земля», согласно Божьему обещанию (2 Пет. 3:13).

Подпись к иллюстрации: «Лавирование против ветра».

Я помню, как, будучи разъездным надзирателем, совершал поездку на парусной шлюпке на Британских Виргинских островах, переплывая с острова Тортола на остров Верджин–Горда. Поездка заняла шесть часов, за которые мы покрыли 27 километров, пользуясь таким методом лавирования. Парусники вынуждены прибегать к такому способу навигации при неблагоприятном ветре, но непонятно, зачем он понадобился Божьему избранному «каналу» связи с человечеством. Читателям не сообщают, какие же встречные «ветры» толкают организацию в неправильном направлении, — иногда даже в статьях, написанных одним и тем же человеком на протяжении нескольких лет.

В статье приводится следующая иллюстрация метода лавирования. На ней судно движется по ломаной линии с поворотами в 90 градусов:

Для описания эволюции многих учений Свидетелей Иеговы, пожалуй, лучше бы подошла такая иллюстрация:

Повороты учений из «Сторожевой башни» более походят на разворот в 180 градусов, с почти полной сменой курса. Это никак не напоминает плавание против ветра, при котором отмечается определенное движение вперед, а точка начала пути далеко отстоит от точки отплытия. По сути перемены и повороты в учении Свидетелей Иеговы часто сравнимы с движением весельной лодки в открытом море, управляемой одним человеком, у которого нет компаса, и который через какое–то время может очутиться приблизительно на том же месте, с которого начал плыть. Рассмотрим один из примеров, упомянутых в том же выпуске «Сторожевой башни» за 1 декабря 1981 года — вопрос о «высших властях» из тринадцатой главы книги Римлянам.

ВЫСШИЕ ВЛАСТИ

Изначально (во времена Пастора Рассела) считалось, что это выражение относится к земным правительственным властям, которым христиане должны были платить налоги, дань, честь (это хорошо видно из стихов 6 и 7). Во времена Рутерфорда от такого понимания отказались. В 1929 году в «Сторожевой башне» категорично утверждалось, что «высшие власти» — это Бог и Христос. Было сказано, что «высшие власти» не имеют абсолютно никакого отношения к светским властям, что такое понимание совершенно неприемлемо. Также это изменение выдали за «сияющий все ярче свет» истины, открытый для избранного народа Бога^[589].

Тридцать лет спустя, в 1962 году «усилившийся» некогда «свет» был отвергнут. Снова стали учить, что на самом деле фраза «высшие власти» все же относилась к властям светским. Однако посмотрите, как эта ситуация описана в «Сторожевой башне» за 1 декабря 1981 года, с. 29 (англ.):

¹⁴ К счастью, в 1962 году Иегова дал своему народу понимание принципа относительного подчинения. Было открыто, что посвятившиеся христиане должны подчиняться светским властям как «высшим властям», с радостью признавая их как «Божьего служителя», слугу, для своего же блага (Римл. 13:4). Однако если эти «власти» просят их сделать что–либо, нарушающее закон Бога, что тогда? До этого момента христиане выполняют повеление из Римлянам 13:1: «Всякая душа пусть подчиняется высшим властям». Но в данном случае должно соблюдаться условие, оговоренное Иисусом в Матфея 22:21: «Итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божье Богу». Поэтому когда «кесарь» требует от христиан выполнение чего–либо, что противоречит Божьей воле, они должны ставить закон Иеговы выше закона «кесаря».

Как мы видим, было напечатано утверждение о достижении определенного прогресса, заключавшегося в том, что в 1962 году — якобы впервые в своей истории! — Свидетели Иеговы поняли принцип «относительного подчинения», осознали, что, подчиняясь светским властям, они не должны были подчиняться им полностью. Если эти «высшие власти» требовали от них выполнения того, что противоречило Божьим законам, то тогда подчиняться было не нужно.

Возможно, автор статьи поверхностно ознакомился с фактами, хотя можно было бы ожидать, что он исследовал тему, о которой писал. Факт, однако, состоит в том, что данное понимание ни в коей мере не было новым. Во времена Рассела всегда считали, что подчинение светским властям было относительным, на условии, что требования властей не противоречили требованиям Бога. Еще в 1886 году в книге «Божественный план веков», на с. 266 [в русском издании — с. 287, 288] говорилось:

В «Сторожевой башне» за 1 декабря 1981 года упоминаются утверждения (напечатанные в 1904 году) о том, что христиане могли бы служить в армии, только никого при этом не убивать. Эти слова приводятся в качестве доказательства того, что те ранние Исследователи Библии не понимали принцип относительного подчинения правильно. Однако, хотя в «Сторожевой башне» за 1981 год и содержатся выдержки из материала за 1904 год, более поздние неблагоприятные свидетельства из «Сторожевой башни» за 1 сентября 1915 года были, очевидно, проигнорированы или не замечены. В том номере под заголовком «Христианские обязательства и война» Пастор Рассел высказал следующие наблюдения:

В шестом томе «Исследований Писания» мы высказали предположение о том, что последователям Христа стоит прибегнуть ко всем приемлемым способам, чтобы избежать участия в войне. Там мы предложили такую возможность, что в случае призыва на военную службу последователям Господа следует использовать все свое влияние, чтобы получить место в Больничном корпусе или же в Отделе армейского снабжения, чтобы избежать участия в самих военных действиях. Мы также предположили, что даже если не удастся избежать похода на передовую, все равно это не обязательно означает, что придется нарушать Божье требование «не убий».

После этого мы размышляли над тем, был ли предложенный нами путь самым лучшим. Мы спрашиваем себя, не будет ли такой путь компромиссом. Мы полагаем, что вступление в ряды армии и ношение военной униформы подразумевает под собой понимание и принятие роли и обязанностей бойца. Высказывать свои возражения офицеру не имеет особого смысла — люди в целом ничего не будут об этом знать. Разве подобает христианину ставить себя в такое положение?

«Однако, — возразит кто–нибудь, — если человек откажется надеть форму и нести военную службу, его расстреляют».

Мы ответим так: если должным образом все объяснить, то, может быть, удастся добиться какого–либо освобождения; если же нет, то не лучше ли быть расстрелянным из–за преданности Князю мира и отказа ослушаться его указания, нежели быть застреленным под знаменами этих земных царей, судя по всему, оказывая им поддержку и — по крайней мере, по наружности — идя на компромисс с учениями нашего небесного Царя? Из этих двух смертей мы бы предпочли первую — предпочли бы умереть за верность своему небесному Царю.

__________________________

Мы не принуждаем к такому решению. Мы просто предлагаем его. Вся ответственность лежит на каждом отдельном человеке. Мы снимаем с себя ответственность перед многими исследователями Библии, которые хотят узнать у нас ум Господень на этот счет. Мы ранее сообщали им лучшее, что приходило нам в голову, но сейчас боимся, не были ли мы чересчур консервативными.

Единственное различие между этой позицией и той, которой организация придерживается сегодня, состоит в том, что Рассел не пытался навязать свой взгляд о больничной службе другим, а давал каждому человеку возможность послушаться голоса своей совести.

Поэтому утверждение о том, что во времена Рассела был недостаток понимания об относительности подчинения светским властям, откровенно не соответствует действительности. Одновременно оно отвлекает внимание от вопроса о том, кто считался «высшими властями». В этом вопросе организация дважды выполняла разворот прямо на сто восемьдесят градусов. Даже если бы понимание об относительном подчинении все же изменялось в более позднее время, это все равно ни в коей мере не меняет того факта, что организация приняла абсолютно неправильное определение выражения «высшие власти» и придерживалась его три десятилетия, пока снова не вернулась к правильному пониманию.

Однако никакого настоящего изменения в понимании принципа относительного подчинения не было. Даже если и были незначительные расхождения, все равно коренные повороты, совершаемые организацией по поводу учения о «высших властях» похожи на то, как человек, которому нужно плыть на север, проплыл некоторое время в северном направлении, но затем резко повернул назад и поплыл на юг, почти к тому же месту, от которого начал свое движение. Это нельзя сравнить с «лавированием», когда судно последовательно и целенаправленно приближается к своей цели, хотя и по ломаной линии. Это простая растрата сил при бессмысленном заплыве туда и обратно. Такой способ «прогрессивного движения» в понимании, какой представлен в статье из «Сторожевой башни», удобен и благоразумен в той же мере, в какой благоразумен заплыв путников вокруг двухсоткилометрового острова только для того, чтобы вернуться к месту, всего лишь на полтора–два километра отстоящему от начала пути.

Что касается принципа «относительного подчинения», то можно найти десятки библейских комментариев, в которых при обсуждении тринадцатой главы Римлянам отмечается, что христианское подчинение светским властям всегда относительное, небезусловное. Это можно сказать и о комментариях, которые были изданы сто или даже двести лет назад, задолго до появления на свет журнала «Сторожевая башня».

В качестве всего одного примера можно привести популярный и в наши дни комментарий Альберта Барнза, (Barnes' Notes), написанный в 1832–1851 годах. Об указании «быть покорным высшим властям» из Римлянам 13:1 в нем говорится:

Слово, использованное здесь, не указывает на то, в какой мере необходимо проявлять покорность; подробного указания об этом нет. Как мы увидим, общий принцип состоит в следующем: повиноваться нужно во всех тех вещах, которые не противоречат закону Бога…

Вопрос о том, нужно ли было подчиняться должностному лицу, если бы требовалось совершить какое–либо действие, прямо противоречащее закону Бога, не может возникать и никогда не возникал.

Аналогичной позиции придерживаются и Свидетели Иеговы сегодня, и это понимание было известно еще до того, как родился Чарльз Тейз Расселл. Однако приведенная цитата из «Сторожевой башни» создает впечатление, что Бог впервые открыл этот свет своему помазанному народу лишь в 1962 году!

Основное возражение по поводу всей этой картины и аналогии с движением вперед–назад состоит не в том, что она не соответствует фактам, а в том, что она сильно искажает Божье обращение со своими служителями и то, как он открывает им истину.

Часто в оправдание изменчивости в своих учениях Свидетели Иеговы приводят пример того, как в первом веке многие придерживались неправильных взглядов относительно обрезания. Однако то ошибочное понимание некоторыми ранними христианами вопроса об обрезании иллюстрирует не колеблющийся, непостоянный курс, а тенденцию некоторых людей, в основном Иудеев, придерживаться правил, введенных самим Богом несколькими столетиями ранее, медлительность, с которой некоторые понимали, что «тени» из Завета Закона встретились с «действительностью» в Мессии, Иисусе Христе. Речь идет не о перескакивании от одного вероучения к другому взад и вперед, а о промедлении в том, чтобы продвинуться вперед в своем понимании.

При прочтении всего Писания, в целом можно отметить, что Бог открывает свой замысел относительно человечества (посредством различных присущих ему способов — через вдохновленных пророков и писателей Библии) последовательно и постепенно. Мы не видим блуждания, движения по ломаным линиям. Божий замысел постепенно разъясняется, шаг за шагом одно откровение следует за другим, без заблуждений или отклонений. Это одна из причин, по которой мы можем рассчитывать на надежность записанного Слова. В «Сторожевой башне» признавалось, что временами путь организации шел зигзагом, но такой путь ни в коей мере не свидетельствует о Божьем руководстве. Он свидетельствует прямо о противоположном — о несовершенном человеческом мышлении. Поскольку мы все мыслим именно так, само по себе это не является серьезной проблемой. Проблема возникает тогда, когда люди настаивают, что их рассуждения необходимо принимать в качестве «открываемых» Богом «истин» и осуждают тех, кто, пользуясь своей свободой и руководствуясь своими суждениями, склонны с ними не соглашаться.

В том, что люди проявляют безоговорочное доверие к организации, которая сама себя наделила великими полномочиями, и не проверяют ее путь по надежному компасу из явленного Слова Бога, нет ничего похвального.

Хотя определенные правила логики (подобные тем, что обсуждались выше) могут быть полезны для нахождения ошибок в аргументации, их знание не является совершенной необходимостью. Создатель наделил нас разумом от природы, и если мы не склонны спешить в принятии чужих взглядов, если даем себе время подумать, задать вопросы, молитвенно ищем помощи Его Духа, то мы можем обрести защиту от серьезных заблуждений. Не стоит трепетать в благоговейном страхе перед людьми, перед их впечатляющими речами или книгами, а лучше подвергать их высказывания проверке, спрашивать себя: «Можно ли честно сказать, что утверждение доказано, или это просто чье–то частное мнение? Является ли это единственным разумным обоснованием, так что я просто должен принять его в качестве истины?»

Христианское освобождение и истина идут рядом (Иоанна 8:32). Мы никогда не получим обещанной Богом свободы, если не желаем потрудиться и определить, что есть истина, а что нет. Это не значит, что нужно с одержимостью пытаться выяснить точное значение каждого конкретного высказывания в Писании. Многие выражения можно понимать по–разному, при этом одно понимание может согласовываться с остальной частью Писания в той же мере, что и другое. Ключевые истины, на которых и должна основываться наша вера, доступны пониманию каждого из нас. Поэтому Божий Сын может благодарить Отца за то, что Он «открыл простым и малым сокрытое от мудрых и разумных [ученых, СЖ]»^[590].

Поэтому наша любовь к свободе должна сопровождаться любовью к истине, и к подруге истины — честности. По своему естеству мы можем быть склонны избирать более легкий путь, путь пассивного подчинения. Но отказаться от данной Богом способности критически размышлять и анализировать, доверчиво принимая «истину», которую сообщают нам другие люди — значит отдать себя в рабство этим людям. Любовь к истине может потребовать от нас много усилий, но от того, готовы ли мы совершать эти усилия, зависит сама жизнь. Ведь принимаемые Богом поклонники «должны поклоняться в духе и истине»^[591].

14. Народ во имя свое

Отец наш на небесах, да освятится имя твое

(Матфея 6:9).

Все истинные христиане должны чтить, прославлять и провозглашать имя Бога неба и земли. В Писании, как из дохристианских, так и из христианских времен, есть множество отрывков, поощряющих к этому.

Свидетели Иеговы искренне верят, что из всех людей на земле только они одни провозглашают имя Бога. Причина этого в том, что в своей литературе и речи они очень часто используют имя «Иегова». Это имя образовано из так называемого «тетраграмматона» (что означает «четыре буквы»), еврейских букв ЙГВГ^[592]. В Ветхом Завете Библии (от Бытия до Малахии) тетраграмматон употребляется почти 7000 раз. В связи с этим вопроса о значимости этого имени в дохристианские времена не возникает. Также нет сомнения в том, что из известных современных религиозных групп никто не пользуется этим именем, Иегова, с большей частотой и постоянством, чем Свидетели Иеговы. Но можно ли по этой причине считать одних Свидетелей «народом во имя Бога»? Можно ли по праву утверждать, что они «восстановили Божье имя» на земле в современные времена?

КАК РОДИЛОСЬ НАЗВАНИЕ «СВИДЕТЕЛИ ИЕГОВЫ»?

В течение первых пятидесяти лет существования Общества Сторожевой башни у его последователей не было особого отличительного названия. Они выбрали для себя простое название: «исследователи Библии». Как мы увидели в главе 4, основатель журнала «Сторожевая башня» и связанного с ним Общества, Чарльз Тейз Расселл, не одобрял принятия какого либо особого названия и считал это формой сектантства^[593]. В выпуске «Сторожевой башни» за апрель 1882 года (с. 7 и 8, англ.) , в котором обсуждался этот вопрос, с одобрением цитировались слова Джона Буньяна, автора хорошо известной работы «Путешествие пилигрима» [Pilgrim's Progress]:

Так как вам хотелось бы знать, каким названием мне хотелось бы отличаться от других, я скажу вам, что я хотел бы быть христианином и надеюсь, что являюсь им. Я хочу, если Бог посчитает меня достойным, называться христианином, верующим, или носить другое название, одобренное Святым Духом. Что же касается раскольнических (или сектантских) названий анабаптистов, пресвитерианцев, независимых, или им подобных, я заключаю, что они пришли не из Антиохии и не из Иерусалима, но из Ада и Вавилона, так как они вызывают разделения; по плодам их узнаете их.

Таким образом, согласно приведенным выше словам, принятие отличительного названия было бы явным признаком сектантства. Эта позиция была подтверждена позднее, при ответе на другой вопрос, опубликованный в выпуске «Сторожевой Башни» за март 1883 года (англ.), с. 6. В ответе говорилось о том, что издатели отвергают мысль о развитии видимой организации, а также отмечалось:

Мы всегда отказываемся называться каким либо другим именем, кроме имени нашего Главы — христианами, и мы неустанно заявляем, что между теми, кто постоянно водится его Духом и следует открытому в его Слове примеру, не может быть разделений^[594].

Название «Свидетели Иеговы» было выбрано для членов организации преемником Расселла, Джозефом Ф. Рутерфордом, в 1931 году. Рутерфорд заявил, что нвое имя было «названием, данным устами Господа Бога», и что «мы желаем быть известными как Свидетели Иеговы и называться именно этим именем». В качестве обоснования для произошедшей перемены были приведены стихи из Исаия 43:10–12; 66:2 и Откровение 12:17^[595].

Однако в приведенных отрывках из Писания ничего не говорится о желании Бога превратить произнесенные им тогда слова в официальное название для христиан 2 600 лет спустя. Основной текст, используемый организацией для объяснения своего названия, — это Исаия 43:10–12. Однако, в этом месте Писания просто описывается сцена суда, для которого собираются все народы, и при котором израильтяне призываются Богом дать свидетельство о Его спасающей силе, проявленной для них. По какой причине из всех высказываний, которые Бог произносил об израильском народе, «названием, данным устами Господа Бога» для сегодняшних христиан должны были стать эти слова?

В Деяниях 11:26 (СП) мы читаем, что «ученики в Антиохии в первый раз стали называться Христианами». Они были известны под этим названием и пользовались им, как видно из текстов в Деяниях 26:28 и 1 Петра 4:16. В «Переводе нового мира» в Деяниях 11:26 даже говорится, что «ученики по воле провидения впервые были названы христианами в Антиохии». Является ли такой перевод правильным или нет, вопрос остается: по какому праву человек или группа людей решают принять другое название, нежели то, которым пользовались христиане в первом веке. Есть ли для этого Божье позволение или руководство? Одними из последних слов, которые Сын Бога сказал своим ученикам на земле, было следующее повеление:

И будете мне свидетелями в Иерусалиме, и по всей Иудее и Самарии, и до края земли^[596].

Ввиду этого, по какому праву люди, утверждающие что являются последователями Сына Бога, выбирают себе название, в котором даже не упоминается о Христе? Как объясняется выбор названия, происходящего из времени приблизительно за 700 лет до появления Сына Бога в качестве Мессии, из слов, сказанных иудейскому народу находящемуся под Заветом Закона^[597]?

В основном, в оправдание принятия нового названия и в 1931 году (и позднее) говорили то, что в названии «христианин» уже больше не было ничего исключительного. Христианами называли себя сотни миллионов людей по всему миру, разделенных по сотням разных конфессий и сект. Что же было доказано или достигнуто принятием нового названия? Люди просто пошли по пути тех же сотен разных конфессий. Во всех из них произошло одно и тоже: люди приняли свое отличительное название: римские католики, ортодоксальные католики, католики–мариониты, лютеране, методисты, баптисты, Церковь Христа, Церковь Бога, менониты, Общество Друзей и т. д.

То, что не все, называвшие себя христианами, были таковыми на самом деле, очевидно. В притче о пшенице и плевелах Христос Иисус предостерег от отступничества. В своих посланиях вторил этому предупреждению апостол Павел, известный как «Христианин»^[598]. В Откровении апостол Иоанн открыто говорил о нечистом, испорченном состоянии, уже существовавшем в собраниях в его время^[599]. Было совершенно очевидно, что появятся ложные христиане, много ложных христиан. Но ни Христос, ни Павел, ни Иоанн, ни кто–нибудь другой из принимавших участие в написании Библии никак не указал, что принятие нового названия каким–либо образом исправит ситуацию. Единственное значимое различие могло бы быть достигнуто не принятием нового названия (по сути, новой этикетки), а образом жизни, который бы отражал настоящее христианство, приверженностью к истине, которую можно найти в учениях Сына Бога, его апостолов и учеников^[600]. Когда ангелы Бога будут исполнять заключительную часть из образного описания отделения пшеницы от плевел, служащие в качестве названий для различных конфессий «этикетки», несомненно, не будут играть никакой роли.

КТО ЖЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО «ВОССТАНОВИЛ» ИМЯ?

При чтении публикаций Общества Сторожевой башни может возникнуть мысль, что имя «Иегова» было практически неизвестно, прежде чем оно появилось в литературе Свидетелей, которая и предоставила его вниманию всего мира. Однако, если рассмотреть издания организации Сторожевой Башни за первые сорок лет ее существования, можно отметить, что имя «Иегова» встречалось в них не чаще, чем во многих других религиозных публикациях того времени. В качестве лишь одного примера можно привести выпуск «Сторожевой башни» за 15 апреля 1919 года (англ.), в котором имя «Иегова» появилось всего один раз на весь журнал! Сегодня такое невозможно представить. Тем не менее, предполагается, что к 1919 году из всех религиозных организаций на земле Христос Иисус уже одобрил и избрал в качестве своего единственного канала сообщения организацию, связанную с Обществом Сторожевой башни. Если это так, то будет необходимо признать, что это избрание очевидно произошло не из–за сколько–нибудь особенного внимания к имени «Иегова».

Факты говорят о том, что на протяжении столетий до появления Общества Сторожевой Башни религиозные писатели различных христианских вероисповеданий довольно часто использовали имя «Иегова» в своих работах. Подтвердить это можно, если просмотреть множество библейских комментариев и других трудов, написанных за последние два столетия или раньше, которые можно найти, например, в библиотеке Писательского отдела в штаб–квартире Общества. Это имя можно найти в религиозных гимнах многих традиционных протестантских конфессий. Одним из наиболее известных является гимн, написанный в XVIII веке, который называется «Веди меня, о, великий Иегова». В самой «Сторожевой башне» также приводился материал, показывающий, что во многих странах мира в прошлые века тетраграмматон употребляли при написании религиозных текстов или украшении зданий^[601]. В 1602 году в переводе Библии на испанский язык Киприано де Валера (Cipriano de Valera) тетраграмматон был переведен как Jehovб (Иегова) тысячи раз. В девятнадцатом веке в выполненных миссионерами переводах Библии на многие языки при переводе тетраграмматона использовалась та или иная форма имени «Иегова»^[602]. Похоже, что тенденция не использовать имя появилась в общем в то же время, что и развитие определенной школы религиозной мысли во второй половине девятнадцатого века, которая предлагала более критично относиться к Библии в целом.

Примечательно, что в 1901 году в «Американском стандартном переводе» [American Standard Version], изданном учеными христианского мира, отказались от существовавшей в большинстве предыдущих англоязычных переводов (включая самый распространенный: «Перевод короля Якова» [King James Version], или Авторизованный перевод [Authorized Version]) традиции при переводе еврейских Писаний заменять тетраграмматон словами «ГОСПОДЬ» или «БОГ». В то время как в Авторизованном переводе тетраграмматон был переведен как «Иегова» лишь 4 раза во всех еврейских Писаниях (Ветхом Завете), в «Американском стандартном переводе» имя было восстановлено и встречалось почти 7000 раз. Хотя признавалось, что перевод еврейских букв «ЙГВГ» как «Иегова» является неточным, тем не менее такой вариант представлялся улучшением по сравнению с использованием слов «ГОСПОДЬ» или «БОГ» вместо тетраграмматона в других англоязычных переводах^[603].

В связи с этим нет никакого сомнения в том, что Общество Сторожевой башни никак не «восстановило» имя Иегова, так как в то время, когда организация появилась на сцене, «восстанавливать» его не было необходимости. Задолго до появления Общества имя было хорошо известно, его можно было встретить во многих переводах Библии и религиозных произведениях. Несмотря на это, факт остается фактом, что из всех религиозных групп любой величины сегодня только Свидетели Иеговы используют имя «Иегова» с такой большой частотой и настойчивостью. Это имя постоянно встречается в их литературе. Среди Свидетелей Иеговы стало почти странным говорить о Боге без того, чтобы назвать его «Иеговой Богом», а слово «Господь» нечасто услышишь в их речи. Они встречают слово «Господь» в Библии, но в обычной речи почти не употребляют его. Большинство их молитв начинаются со слов «Иегова» или «Иегова Бог», что стало почти литургическим обращением, а выражения «Отец» или «Отец наш» используются лишь иногда, обычно в качестве дополнительного обращения, следующего за обращением «Иегова». Хотя в молитвах довольно часто упоминаются «организация» или «Руководящий совет», имя Иисуса Христа почти не употребляется до заключительных слов: «через Иисуса Христа, аминь».

Возникает вопрос: действительно ли многочисленные повеления в Писании чтить и провозглашать Божье имя в сущности призывают к такому частому употреблению имени «Иегова»? Действительно ли такой настойчивый упор на имя «Иегова» отражает ясное понимание того, что подразумевается под словом «имя» во многочисленных местах Писания?

РЕШАЮЩИЙ ФАКТОР

Так как очевидно, что представленное тетраграмматоном имя было очень значимо в еврейских Писаниях или Ветхом Завете, вопрос сужается до того, насколько часто использовалось и насколько значимо было представленное тетраграмматоном имя в христианских Писаниях, и каково было отношение к нему у христиан. Пожалуй, наиболее весомым фактором при ответе на этот вопрос будут имеющиеся в нашем распоряжении свидетельства в отношении того, какую значимость придавали этому конкретному имени (представленному тетраграмматоном) собственный Сын Бога, его апостолы и другие ранние ученики. Какую картину мы обнаруживаем?

Несмотря на иудейское происхождение, составители христианских Писаний или Нового Завета тем не менее писали на греческом — самом влиятельном и наиболее распространенном тогда языке. Оригиналы их произведений утеряны, однако существуют древние копии полного собрания христианских Писаний, датируемые четвертым веком н. э. Копии фрагментов христианских Писаний датируются гораздо более ранним временем. Однако, единственным местом во всех древних копиях, где можно обнаружить какое–либо упоминание об имени, представленном тетраграмматоном (при этом в сокращенной форме), является книга Откровение. В Откровении 19:1, 3, 4 и 6 находится греческая фраза «Аллилуйя», означающая «Славьте Йаг». В этом выражении «Йаг» является краткой формой имени «Иегова». Примечательно, что за исключением этих четырех случаев употребления сокращенной формы имени «Иегова» в книге Откровение, это имя не появляется ни одного раза во всех христианских Писаниях, содержащихся в сохранившихся древних копиях. Ввиду того, что, по некоторым оценкам, существует около 5 000 копий христианских Писаний на греческом языке, факт, что тетраграмматон не встречается ни в одной из них, еще больше впечатляет^[604].

По этой причине в подавляющем большинстве переводов Нового Завета имя «Иегова» не используется (за исключением его сокращенной формы в книге Откровения). Однако, если мы обратимся к изданному Обществом Свидетелей Иеговы «Переводу нового мира», мы обнаружим, что имя «Иегова» (в разных падежных формах) употребляется в нем 237 раза от Матфея до Откровения. Факт, однако, остается фактом, что когда в «Переводе нового мира» в христианских Писаниях присутствует имя «Иегова», оно находится там без какой–либо поддержки из хотя бы одной из древних рукописей. В 227 местах, где в переводе Общества Сторожевой башни появляется «Иегова», в греческом тексте находится слово «Господь» (кюриос), а в оставшихся десяти — слово «Бог» (теос). Каждый может убедиться в этом, если возьмет изданный самим же Обществом «Подстрочник Царства» [Kingdom Interlinear Translation] и сравнит перевод (на внешней стороне страниц) с буквальным, пословным подстрочным переводом. В связи с этим возникает вопрос: на каком основании издатели «Перевода нового мира» добавили имя «Иегова» в свое произведение?

Суть аргументации Свидетелей Иеговы сводится к тому, что в действительности тетраграмматон авторами христианских Писаний (Матфеем, Марком, Лукой, Иоанном, Павлом, Петром, Иаковом и Иудой) при написании ими оригиналов текстов употреблялся. Понятно, что это невозможно доказать. Ни один фрагмент оригиналов не сохранился до наших дней. Ни в одной из сохранившихся 5 000 копий тетраграмматон не используется. Но все же Общество Сторожевой башни утверждает, что имя было удалено из поздних копий оригинальных текстов в связи с существовавшем некоторое время обычаем заменять тетраграмматон (ЙГВГ) на слово «Господь» (кюриос) или «Бог» (теос). Этот обычай развился за несколько веков до появления Христа, и произошло это не из–за недостаточного уважения к представленному тетраграмматоном имени. Напротив, имя считали слишком святым, чтобы произносить его, а в традиционных иудейских писаниях сообщается, что имя произносилось лишь священниками в храме (в особенности лишь первосвященником Ааронова священства)^[605].

СВИДЕТЕЛЬСТВА ДРЕВНИХ ИСТОЧНИКОВ

В третьем веке до н. э. был выполнен первый перевод еврейских Писаний на греческий язык, получивший название «Септуагинта». Есть ясное свидетельство о том, что когда авторы христианских Писаний цитировали в своих произведениях еврейские Писания, они часто цитировали из «Септуагинты». Этот момент становится достаточно значимым в стремлениях определить, использовали ли составители греческих Писаний Библии тетраграмматон в своих произведениях, или нет. Если да, то по меньшей мере это позволит прояснить, какое значение они придавали этому имени Бога, представленному четырьмя еврейскими буквами. Первый вопрос состоит в следующем: встречали ли они тетраграмматон в тех копиях греческой «Септуагинты», которыми они пользовались?

Изначально и впоследствии в течение долгого времени считалось, что в этом первом переводе еврейских Писаний тетраграмматон не использовался. Предполагалось, что переводчики последовали традиции заменять его словом «Господь» (кюриос) или «Бог» (теос). Известные тогда многочисленные копии «Септуагинты» поддерживали это предположение. Сегодня же, однако, есть серьезные причины сомневаться в том, что переводчики «Септуагинты» в действительности произвели такую замену. Одна фрагментарная копия части «Септуагинты», написанная на папирусе и найденная в Египте, была датирована первым веком до н. э. В ней содержится вторая половина книги Второзаконие, и тетраграмматон (написанный еврейскими буквами) появляется в документе постоянно^[606]. В небольшом количестве других греческих рукописей «Септуагинты» (ни одна из которых, однако, не относится к дохристианской эре) первых веков (н. э.) можно найти подобные примеры. Дальнейшие свидетельства в пользу того, что тетраграмматон в ранних греческих переводах еврейских Писаний употреблялся, находятся в высказываниях Оригена (III век н. э.) и Иеронима (переводчика латинской «Вульгаты», IV век н. IV век н. э.), который говорит: «И мы находим имя Бога, тетраграмматон, в некоторых греческих свитках даже доселе, изображенное древними буквами»^[607].

Какое значение все это имеет? Общество Сторожевой башни приходит к выводу, что в копиях «Септуагинты», которые читали и из которых цитировали в дни Христа и его апостолов, обычно использовался тетраграмматон. Однако, организация идет еще дальше. На основании вышеперечисленных свидетельств, она утверждает, что при написании христианских Писаний тетраграмматон использовали христианские авторы, и что «по крайней мере с третьего века н. э. Божье имя в форме тетраграмматона было удалено из текста переписчиками», которые вместо него использовали слова кюриос («Господь») и теос («Бог»)^[608].

Общество Сторожевой башни восприняло слова профессора религии университета штата Джорджия Джорджа Ховарда [George Howard], опубликованные в «Журнале Библейской литературы» ([Journal of Biblical Literature] vol.96, № 1, 1977 год) в качестве поддержки своего решения добавить имя «Иегова» в Новый Завет или христианские Писания. В выпуске «Сторожевой башни» за 1 мая 1978 года, с. 9, 10 (англ.) приводились обширные цитаты из Ховарда, особое внимание привлекалось к его следующим заявлениям:

Так как тетраграмма по–прежнему находилась в копиях греческой Библии [«Септуагинты»], которая для ранней церкви являлась Писанием, разумно считать, что когда писатели Н[ового] З[авета] цитировали из Писания, они сохранили тетраграмму в библейском тексте. По аналогии с дохристианской иудейской традицией, мы можем предположить, что текст НЗ содержал тетраграмму в цитатах из ВЗ.

Наличие тетраграмматона во фрагментах вышеупомянутых древних рукописей «Септуагинты» — дохристианского перевода еврейских Писаний — несомненно является примечательным фактом. Он примечателен потому, что во всех других древних копиях «Септуагинты», включая самые древние полные (или почти полные) рукописи библейских произведений тетраграмматон (в любой форме) отсутствует^[609]. Ясно, что открытие этих древних фрагментов «Септуагинты» говорит о том, что тетраграмматон мог регулярно использоваться в копиях «Септуагинты», которые были в ходу в Палестине в I веке н. э., однако это само по себе не доказывает, что дело обстояло именно так.

Что более важно для обсуждаемого вопроса, это не доказывает, что сами христианские авторы использовали тетраграмматон в своих произведениях, или что тетраграмматон находился в ранних копиях их произведений, тех, которые бы можно было датировать ранее, чем третьим веком. В литературе Свидетелей Иеговы содержатся очень уверенные утверждения на этот счет, например что «эти христианские авторы без сомнения использовали Божье имя Иегова», когда цитировали из еврейских Писаний, и что, в частности, Матфей, когда приводил такие цитаты «был бы справедливо обязан использовать тетраграмматон» в своем Евангелии^[610]., в статье, озаглавленной «Противоречит ли Библия себе?», о писателях христианских Писаний говорилось: «Цитаты, взятые из ранних писаний могли бы быть немного изменены, если это было необходимо и целесообразно для нового писателя, тогда как основной смысл и мысль сохранялись дальше… Пропуски могут быть также отнесены к точке зрения писателя, и к тому, насколько кратко он излагал сообщение». Таким образом, с одной стороны Общество Сторожевой Башни говорит, что при цитировании христианские авторы «были бы обязаны» использовать тетраграмматон, если он содержался в используемой копии еврейских Писаний, а с другой стороны говорит, что писатели могли «немного изменить» первоначальные высказывания и опускать моменты, когда им это казалось возможным и когда сохранялись «основной смысл и мысль».] В противоположность этому, профессор Ховард, которого Общество неоднократно цитировало в поддержку своих взглядов, говорит обо всей ситуации с разумной осторожностью и некатегоричностью, что видно, например, из его слов «мы можем предположить, что текст НЗ содержал тетраграмму в цитатах из ВЗ». Приводя цитаты из статьи в «Журнале Библейской литературы», авторы «Сторожевой башни» не говорят своим читателям, что в статье Ховарда содержится много осторожных, сдержанных выражений, таких как «эта теория», «по всей вероятности», «возможно», «если наша теория верна», «предлагаемая нами теория», «если предположить» и так далее. Обратите также внимание, что Ховард говорит о том, что христианские авторы могли использовать «тетраграмму», то есть четыре еврейских буквы ( ЙГВГ ), а не какой–либо ее перевод, такой, как «Яхве» или «Иегова». Даже если эти четыре еврейские буквы и были использованы при написании оригиналов христианских Писаний, нет доказательств того, что когда читатель встретил бы их в тексте, он бы произнес их как «Яхве» (или что–либо подобное), а не «Господь» или «Бог»^[611]. И, наконец, его утверждения поддерживают использование тетраграмматона лишь в цитатах из Ветхого Завета, в то время как в «Переводе нового мира» имя «Иегова» часто используется и тогда, когда цитирования из Ветхого Завета не происходит.

БОЛЕЕ ЗНАЧИМЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

Независимо от того, какое значение кто–нибудь склонен придавать обсуждавшимся выше текстологическим свидетельствам относительно «Септуагинты» — греческого перевода Ветхого Завета или еврейских Писаний, существуют и другие тексты, предлагающие гораздо более значимое свидетельство. Эти тексты имеют большее значение потому, что гораздо они гораздо более показательны в отношении того, как сами авторы христианских Писаний относились к использованию тетраграмматона. А в этом, в конечном итоге, и состоит вопрос первостепенной важности: употребляли ли тетраграмматон они сами, авторы христианской Библии, при цитировании из еврейских Писаний или в других случаях?

Одной из двух наиболее древних известных копий писаний апостолов является папирусный кодекс, называемый папирусом Честера Битти (Chester Beatty Papyrus No. 2 [P⁴⁶]). Он содержит фрагменты книги Евреям и восьми писем апостола Павла: Римлянам, Первое Коринфянам, Второе Коринфянам, Эфесянам, Галатам, Филиппийцам, Колоссянам и Первое Фессалоникийцам^[612]. Этот кодекс обычно датируется приблизительно 200 годом н. э^[613]. Есть даже свидетельства в пользу того, чтобы датировать его еще более ранним временем. В 1988 году в научной публикации «Библика» [Biblica], том 69, часть 2, были представлены серьезные свидетельства специалиста по рукописям доктора И. К. Кима, предлагающие датировать кодекс второй половиной первого века, возможно, даже временем до правления императора Домициана, то есть до 81 года н. э. Если предлагаемые им свидетельства верны, то это собрание текстов на папирусе относится ко времени всего лишь через несколько десятилетий после написания Павлом оригинальных писем^[614].

Даже если мы будем придерживаться более признанной даты написания папирусного собрания (конец второго века), это имеет существенное значение для рассматриваемого нами здесь вопроса. По утверждениям Общества Сторожевой башни в оригинальных апостольских писаниях тетраграмматон содержался сотни раз, однако в последующие столетия «отступнические христиане» удалили его. Если так и было, и если в оригиналах тех произведений действительно многократно употреблялся тетраграмматон, разве не будет разумным предположить, что в копиях, сделанных непосредственно во время следующего столетия после написания христианских Писаний тетраграмматон встречался хотя бы несколько раз? Если тетраграмматон присутствовал в оригинальных письмах Павла, некоторые из которых были написаны в 60/61 году н. э., трудно поверить, что его быстро удалили из последующих копий. Организация Свидетелей Иеговы согласна с широко распространенным мнением, что апостол Иоанн жил вплоть до конца первого века. Если использование тетраграмматона было важным, то несомненно, влияние Иоанна оказывало бы свое воздействие на христиан, переписывавших копии апостольских писаний (включая письма Павла) не только во время его жизни, но и некоторое время спустя. Несомненно, разумно ожидать найти хоть какое–то употребление тетраграмматона в письмах, найденных в описанном выше древнем собрании папирусов. Как же обстоят дела на самом деле?

Простой факт состоит в том, что в этих девяти апостольских письмах, найденных в вышеупомянутом самом древнем христианском кодексе, тетраграмматон не употребляется ни одного раза ни в какой форме. В этих девяти письмах апостол многократно цитирует из еврейских Писаний, следуя переводу «Септуагинты», но ни одного раза в его цитатах не встречается тетраграмматон. Его цитаты отражают обычай заменять тетраграмматон на греческие слова кюриос (Господь) или теос (Бог). Общество Сторожевой башни утверждает: так как тетраграмматон присутствует в наиболее древних копиях (в действительности, во фрагментах копий) перевода «Септуагинты», это доказывает, что он изначально был там. Если пользоваться этим принципом, то его нужно по справедливости применить и в данной ситуации: так как тетраграмматон отсутствует в наиболее древних копиях девяти писем Павла, это свидетельствует о том, что его изначально в произведениях апостола не было.

К этому добавляется факт, что за единственным исключением книги Откровения, где тетраграмматон появляется в сокращенной форме «Йаг», он не встречается ни в одном древнем рукописном тексте какой бы то ни было части христианских Писаний, написанных Павлом или каким–либо другим христианским автором. Таким образом, утверждение Общества Сторожевой башни о том, что при цитировании из еврейских Писаний апостолы и другие христианские писатели первого века использовали в своих произведениях тетраграмматон, основывается лишь на теории, спекулятивной теории, против которой свидетельствует значительная часть исторических доказательств^[615].

ПОИСК ПОДДЕРЖКИ В РАЗЛИЧНЫХ ПЕРЕВОДАХ НА ЕВРЕЙСКИЙ ЯЗЫК

Организация действительно часто добавляет имя «Иегова» в текст христианских Писаний, когда там использована цитата из еврейских Писаний, где присутствует тетраграмматон. Однако, так обстоят дела далеко не во всех 237 случаях, где это имя появляется в «Переводе нового мира». Имя добавляется и тогда, когда цитирования не происходит. Как объясняется это?

Чтобы как–то оправдать эти (и другие) добавления имени «Иегова», добавления, которым нельзя найти поддержки ни в одной из существующих древних копий, Общество Сторожевой башни ищет поддержку в многочисленных переводах христианских Писаний на еврейский язык, переводах, в которых часто используется тетраграмматон. Факт, однако, состоит в том, что все эти еврейские переводы были выполнены начиная с четырнадцатого века н. э. и позднее, некоторые даже в девятнадцатом веке^[616]. То, что это переводы на еврейский язык, возможно, и придает им видимость настоящего аргумента, но это и есть только лишь видимость. Разные переводчики просто выражали свой личный взгляд на то, могут ли они добавить тетраграмматон в свои переводы в тех местах, где в греческих рукописях, которые они переводили, в действительности содержались слова «Господь» или «Бог»^[617]. В сущности в этом вопросе переводы на еврейский язык имеют не больше веса, чем современные им переводы на любой другой язык — арабский, немецкий или португальский. Они предоставляют не доказательства, а всего лишь чье–то мнение — мнение конкретного переводчика. Они ничего не могут сказать о том, употребляли ли Христос и его апостолы тетраграмматон или о том, какое значение они ему придавали. Но, больше того, «перепрыгивая» через наиболее древние рукописи христианских Писаний и содержащийся в них текст и придавая большее значение этим переводам на еврейский язык, которые были выполнены на тысячу лет позднее, «Перевод нового мира» противоречит одному из основных принципов перевода: что более древним рукописям, из–за того, что они ближе к оригиналам, должен придаваться больший вес. Так, в «Сторожевой башне» за 15 марта 1982 года, с. 23 (англ.), говорится: «Чем древнее библейская рукопись, тем больше вероятность, что она ближе к оригинальным писаниям вдохновленных авторов, ни одно из которых по настоящее время не сохранилось». Однако в этом вопросе организация Сторожевой башни предпочитает проигнорировать свидетельства более 5 000 древних греческих рукописей, ни в одной из которых не содержится тетраграмматон, и руководствоваться не рукописями на этом оригинальном языке, но сравнительно современными переводами, которые в конечном итоге отражают личную точку зрения переводчиков^[618].

НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНЫЕ ЗАЯВЛЕНИЯ

Позиция Общества Свидетелей Иеговы на удивление непоследовательна. С одной стороны, Общество утверждает, что авторы христианских Писаний изначально использовали какую–либо форму тетраграмматона в своих произведениях. С другой стороны, Общество неоднократно высказывалось о том, что эти христианские Писания сохранились с примечательной точностью. В публикации организации «Понимание Писания», том 2 с. 314, приводятся следующие слова профессора Курта Аланда:

Текст Нового Завета прекрасно дошел до нас — лучше, чем любое другое произведение древности. Возможность того, что еще будут найдены рукописи, текст которых будет существенно отличаться от существующего текста, равна нулю.

В «Сторожевой башне» за 1 апреля 1977 года приводились слова известного ученого, специалиста по греческим текстам, Ф. Дж. А. Хорта о том, что «количество мест, которые хоть в каком–то смысле можно было бы назвать существенными разночтениями [в древних копиях христианских Писаний], едва ли составляет одну тысячную долю от всего текста». Затем в «Сторожевой башне» говорилось:

Каким бы переводом христианских писаний вы ни пользовались, нет причин сомневаться, что греческий текст, на котором этот перевод основан, со значительной степенью достоверности отражает то, что изначально написали вдохновленные авторы этих книг Библии. Хотя прошло уже почти 2 000 лет со времени их оригинального написания, греческий текст христианских Писаний передан с чудесной точностью.

Во многочисленных статьях, подчеркивающих чистоту и точность библейского текста, такая сохранность объясняется глубоким уважением переписчиков к Божьему посланию и бережной заботой о том, чтобы текст был воспроизведен с безукоризненной точностью, а также влиянием «Автора Библии — Бога». Так, в одной из статей в журнале «Пробудитесь!» за 8 мая 1985 года (с. 14, англ.) говорилось, что так как Бог вдохновил первоначальное написание, «логично, что он бы позаботился о точности передачи своего Слова вплоть до наших дней»^[619].

Возникающая в связи с этим проблема состоит в том, что организация отказывается от своей собственной позиции и своих же утверждений, и не тогда, когда речь заходит о каком–нибудь малозначительном разночтении или неважной замене, но в вопросе, который сама организация считает одним из самых важных моментов в Писании — в вопросе об использовании соответствующего тетраграмматону имени. Ибо по сути организация говорит, что Бог, который своим божественным влиянием позаботился о сохранности греческого текста христианских Писаний, так что этот текст был «передан с чудесной точностью», в то же самое время недоглядел, чтобы какая–либо форма имени «Иегова» сохранилась бы хотя бы в одной из имеющихся приблизительно 5 000 древних рукописных копий этих христианских Писаний. Как бы такое вообще могло случиться, если бы то огромное значение, которое организация придает тетраграмматону, было действительно твердо обосновано?

И как могло бы случиться так, что хотя можно найти цитаты из Иеронима, Оригена и других вплоть до четвертого века о том, что в греческом переводе еврейских Писаний «Септуагинте» встречается тетраграмматон, и в то же самое время в произведениях раннехристианских авторов нельзя встретить ни одного высказывания о том, что тетраграмматон хоть когда–либо присутствовал в христианских Писаниях или Новом Завете? Если тетраграмматон можно было найти в греческом переводе дохристианского Ветхого Завета, то, соответственно, почему его нельзя найти либо в копиях оригинального греческого текста греческих Писаний, или хотя бы в некоторых его древних переводах? Если тетраграмматон изначально использовался в оригинальных писаниях, то конечно же Бог, о котором говорят, что он позаботился о сохранности этих текстов вплоть до наших дней, обеспечил бы сохранность и тетраграмматона — по крайней мере Он бы сделал это, если бы придавал этому такое же огромное значение, какое придает Общество Сторожевой башни. Тот факт, что тетраграмматон отсутствует во всех древних текстах христианских Писаний и даже во всех их ранних переводах является сильным свидетельством в пользу того, что его не было там изначально.

СВИДЕТЕЛЬСТВА НЕПОСРЕДСТВЕННО ИЗ СОХРАНИВШИХСЯ ПИСАНИЙ

Даже если кто–то склонен согласиться с аргументацией Общества Сторожевой башни, оправдывающей добавление имени «Иегова» в христианские Писания или Новый Завет — в тех случаях, когда идет цитирование из еврейских Писаний — все равно такому человеку придется столкнуться с некоторыми серьезными вопросами. Основной проблемой является то, что даже в выполненном Сидетелями Иеговы переводе, в котором последовательно сделаны добавления имени, есть целые письма апостолов, в которых имя «Иегова» не употребляется совсем, это послания Филиппийцам, первое Тимофею, Титу, Филимону и три письма Иоанна. Каждый Свидетель Иеговы должен честно признать, что практически невозможно представить себе ситуацию, чтобы видный человек в организации Свидетелей при написании письма по духовным вопросам, не употребил бы (и многократно) имени «Иегова». Написать письма, по продолжительности и содержанию подобные письму Павла Филиппийцам или его первого послания Тимофею, а также Титу, или написать три отдельных письма с предупреждениями и увещеваниями по таким серьезным вопросам, с которыми столкнулся апостол Иоанн — написать их и при этом ни разу не употребить имя «Иегова» — в организации Свидетелей Иеговы это бы вызвало подозрения в отступничестве. И все же даже в изданном организацией «Переводе нового мира» это имя не появляется ни разу в этих семи апостольских письмах при обсуждении жизненно важных вопросов. Даже имея в виду «Перевод нового мира» нужно признать, что при написании этих писем апостолы Павел и Иоанн определенно не придерживались существующих в организации Сторожевой башни норм. Или, если говорить точнее, существующие в организации Сторожевой башни нормы не соответствуют точке зрения апостолов в первом веке.

Полное отсутствие имени «Иегова» в «Переводе нового мира» в этих семи апостольских посланиях дает еще большее свидетельство в пользу того, что добавление этого имени в другие части христианского Писания является самовольным, неподтверждаемым имеющимися свидетельствами.

Кроме того, даже если принять многочисленные добавления имени «Иегова» в христианские Писания, сделанные переводчиками (точнее, переводчиком, Фредом Френцем) «Перевода нового мира», мы все равно столкнемся с тем фактом, что первоначальные авторы этих христианских Писаний с гораздо большей частотой употребляли имя Сына Бога. Имя «Иисус» используется 912 раз, то есть гораздо чаще, чем 237 раз, в которых используется добавленное имя «Иегова»^[620]. Это также ярко отличается от того, что принято в публикациях Общества Сторожевой башни, где соотношение часто прямо противоположно. В особенности начиная со времени правления Рутерфорда в литературе наблюдается постепенное увеличение частоты употребления имени «Иегова» наряду с уменьшением упоминания о Сыне Бога, Иисусе Христе. Однако, Бог сам сказал, что его воля состоит в том, чтобы «все чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, который его послал»^[621]. Авторы христианских Писаний определенно приняли это высказывание к сердцу, и мы должны подражать их примеру, а не игнорировать его на том основании, что это якобы не отвечает нуждам нашего времени.

Таким образом, свидетельства говорят о том, что принятое в организации Свидетелей Иеговы постоянное использование тетраграмматона и акцент на этом имени в большей степени отражает ситуацию в израильском народе в дохристианские времена, нежели ситуацию, которая существовала в собрании последователей Христа в первом веке. Если нет объективных причин для того, чтобы «повернуть время вспять», то как же тогда исполняются многочисленные места Писания, призывающие нас провозглашать и чтить Божье имя? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нужно сначала рассмотреть следующий материал.

ПОЧЕМУ ПРОИЗОШЛА ПЕРЕМЕНА ОТ ДОХРИСТИАНСКОЙ ЭПОХИ К ХРИСТИАНСТВУ?

Как было показано выше, несмотря на все утверждения и теории, просто не существует твердого основания для того, чтобы подтвердить, что в христианских Писаниях использовался тетраграмматон (кроме четырех сокращений в книге Откровения). Исторические свидетельства, некоторые из которых очевидно датируются временем через несколько десятилетий после написания Павлом своих посланий, ясно говорят об обратном. Имея в виду то, что в дохристианских (еврейских) Писаниях тетраграмматон использовался многократно, тысячи раз, мы имеем дело с действительно существенной переменой. Принимая во внимание известные доказательства, остается вопрос: как объяснить такую значительную перемену? Как это соотносится с тем, что мы должны принять к сердцу библейские увещевания славить, чтить и святить имя Бога?

Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно сначала понять, что под словом «имя» подразумевается в Писании, и что означает выражение «Божье имя». Часто в своем мышлении под словом «имя» мы подразумеваем лишь его ограниченное значение: личное название, слово, которое используется для того, чтобы отличить одну личность или вещь от другой, то, что иногда называется «именем собственным», например «Джон», «Мэри», «Австралия», «Атлантика». Это наиболее обычное значение слова «имя» в повседневной речи, в этом же значении это слово часто используется и в Писании. Однако у слова «имя» есть и другие значения. В конце 1960–х годов, когда в Обществе Сторожевой башни шла работа над подготовкой справочника «Помощь для понимания Библии» [Aid to Bible Understanding] (сейчас называется «Понимание Писания» [Insight on the Scriptures]), мне было поручено написать статьи «Иегова», «Иисус Христос» и «Имя». В то время я не видел причин подвергать серьезному сомнению учение Общества о том, что среди христиан первого века широко использовалось имя «Иегова», и я искренне стремился поддержать эти взгляды^[622]. Тогда я не знал о многом из того, что обсуждалось выше в этой главе; о других факторах я просто не думал, так как мое мышление сосредотачивалось в большей степени на том, чтобы поддержать учения организации, а не на том, чтобы взвесить и оценить их достоверность. Но все же, при исследовании трех вышеупомянутых вопросов, одну вещь я понял яснее, чем когда–либо прежде: слово «имя» может нести смысл гораздо более широкий, более значимый, нежели ему обычно приписывается. Благодаря этому я осознал, насколько узким и ограниченным было мое отношение ко многим отрывкам Писания, а также, что объяснениям организации часто не хватало прочного обоснования.

Например, «имя» может означать не какое–либо конкретное «имя собственное», а репутацию, чьи–либо личные качества. Когда мы говорим, что человек «заслужил себе доброе (или дурное) имя», мы имеем в виду не слово или фразу, которыми его называют, например, «Ричард» или «Генри» или «Джон Смит», но репутацию, которую он заслужил. Его доброе или дурное «имя» не имеет никакого отношения к тому, каким именем собственным его называют. Аналогично этому, когда мы говорим, что из–за каких–либо неправильных поступков человек «потерял свое доброе имя», мы употребляем слово «имя» не в прямом, буквальном смысле, а в гораздо более широком. Буквально человека могут назать прекрасным именем «Мирослав Добронравов», но в более широком смысле его имя может быть «дурным». Ясно, что это второе «имя» имеет большее значение, нежели используемое в качестве обращения обычное имя, так как оно отражает то, кем в действительности человек является, что он сделал в своей жизни. В Писании слово «имя» также часто используется в этом более широком, глубоком смысле^[623].

«Имя» может означать власть, которой что–либо совершается. Именно в этом смысле мы употребляем слово «имя», когда произносим словосочетания типа «именем закона» или «именем короля». У закона нет какого–либо конкретного «имени» в обычном смысле слова. И когда мы произносим фразу «именем короля», мы не имеем в виду какое–нибудь конкретное имя, такое как «Генрих», «Луи» или «Фердинанд». Мы подразумеваем власть или положение, которыми можно поддержать выдвигаемые требования. В Эфесянам 1:21 апостол говорит о правительстве, власти, силе, господстве и «всяком называемом имени». Это ясно показывает, что «имя» часто представляет собой власть и положение^[624]. В статье о святом Духе в «Сторожевой башне» за 15 января 1991 года (с. 5) организация в сущности вынуждена признать это значение слова «имя», когда она объясняет значение высказывания из Матфея 28:19: «крестя их во имя Отца, и Сына, и святого духа». Так как у святого Духа нет «имени» в обычном, повседневном значении этого слова, ясно, что слово «имя» используется здесь в другом смысле. Еще в выпуске «Сторожевой башни» за 15 декабря 1944 года (с. 371, 372, англ.) было опубликовано следующее высказывание:

Крещение во имя Сына означает больше, чем просто буквальное имя Сына, Иисус Христос, — ведь слово «имя» имеет не только буквальное значение. «Имя» несет с собой всю ту честь, власть, силу и положение, которые Отец возложил на Сына.

Что верно в отношении фразы «имя Сына» в сравнении с буквальным именем «Иисус Христос», то справедливо и в отношении «имени Отца» в сравнении с буквальным именем «Иегова».

Аналогично этому, то же самое выражение, «во имя», может означать, что говорящий или делающий что–нибудь «во имя» кого–то другого, тем самым представляет этого другого^[625].

Поэтому в конечном итоге, говорить о чьем–либо «имени» в действительности может относиться вовсе не к какому–либо слову или фразе, используемым для обозначения кого–нибудь, а к самой личности, ее качествам, чертам, принципам, репутации, к тому, кем эта личность является. (Похожим образом, когда мы просим кого–нибудь о чем–то «во имя справедливости», мы подразумеваем все то, что представляется этим качеством справедливости). Следовательно, можно обоснованно сказать, что даже если мы знаем, как зовут какого–нибудь человека, мы в не обязательно знаем его «имя» в подлинном, значимом смысле.

Работая над статьей «Иегова» для справочника «Помощь для понимания Библии», я привел следующие слова исследователя еврейского языка профессора Г. Т. Манли [G. T. Manley]:

Исследование слова «имя» в В[етхом] З[авете] показывает, насколько многозначительно это слово в еврейском языке. Имя — это не просто ярлык, оно является важной частью личности того, кому оно принадлежит^[626].

Поэтому «знать Божье имя» включает в себя гораздо больше, чем знать конкретное слово, которым называют Бога. Говоря о тех, кто утверждает, что Исход 6:2, 3 указывает на то, что впервые тетраграмматон (или имя «Иегова») стал впервые использоваться во времена Моисея, профессор еврейского языка Д. Г. Веир [D. H. Weir] пишет:

[Они] не изучили [данные стихи] в свете других мест писания. Иначе они бы поняли, что под именем здесь должны подразумеваться не два слога [Йах–ве], составляющие имя Иегова, но идея, выраженная в них. Когда мы читаем в Исаия lii. 21 «поэтому народ Мой узнает имя Мое», или в Иеремии xvi. 21 «и узнают, что имя Мое — Иегова», или в Псалмах, Пс. ix. [11, 17] «будут уповать на тебя знающие имя Твое», мы сразу же видим, что знать имя Иеговы сильно отличается от того, чтобы знать составляющие его четыре буквы [ЙГВГ]. Знать имя Иеговы заключается в том, чтобы из опыта знать, что Иегова является именно тем, кем его называет его имя (ср. также Ис. xix: 10, 21; Иез. xx. 5:9; xxxix. 6, 7; Пс. lxxxiii. [82:19], lxxxix. [88:17]; 2 Пар vi. 33). — Библейский словарь Imperial Bible Dictionary, том 1, с. 856, 857^[627].

Ввиду того, что я стал осознавать гораздо более глубокое значение слова «имя» в Библии, при написании статьи «Иегова» для книги «Помощь для понимания Библии» я упомянул следующее (с. 1202):

Знать имя Бога значит для человека гораздо больше, чем просто быть знакомым с каким–либо словом (2 Пар. 6:33). В сущности это значит знать Бога как Личность — его замыслы, дела, качества, открытые в его Слове (Сравните 3 Царств 8:41–43; 9:3, 7; Неемия 9:10). Примером этому служит случай с Моисеем, человеком, которого Иегова «знал по имени», то есть знал близко (Исх. 33:12). Моисей имел преимущество видеть явление славы Иеговы, а также слышать, как было «провозглашено имя Иеговы». При этом провозглашении звучало не просто повторение имени «Иегова», но говорилось о качествах и делах Бога: «Иегова, Иегова, Бог человеколюбивый и милосердый, медленный на гнев, великий в милости и истине, сохраняющий милость в тысячи родов, прощающий беззаконие и вину и грех, но не оставляющий без наказания, наказывающий беззаконие отцов в сынах и в сынах сынов до третьего и до четвертого рода (Исход 34:6, 7, ПАМ). Подобным же образом, в песне Моисея, в которой есть слова «имя Иеговы провозглашаю», говорится об отношении Бога к Израилю, а также описывается его личность (Втор. 32:3–44).

Когда Иисус Христос был на земле, он «открыл имя своего Отца своим ученикам» (Иоанна 17:6, 26). Хотя ученики и раньше знали это имя и были знакомы с делами Бога, записанными в еврейских Писаниях, они узнали Иегову еще гораздо лучшим и более великим способом: через того, кто находится «у груди Отца» (Иоанна 1:18). Христос Иисус совершенным образом представлял своего Отца, творя дела своего Отца и говоря не от себя, но слова своего Отца (Иоанна 10:37, 38; 12:50; 14:10, 11, 24). Вот почему Иисус мог сказать: «Кто видел меня, видел и Отца» (Иоанна 14:9).

Это ясно показывает, что по настоящему знают имя Бога только те, кто является его послушными служителями (Сравните 1 Иоанна 4:8; 5:2, 3). Поэтому, заверение Иеговы из Псалма 90:14 относится к таким людям: «защищу его, потому что он познал имя Мое». Само по себе имя не имеет магической силы, но Тот, которого называют этим именем, может предоставить защиту своим преданным людям. Таким образом, имя представляет самого Бога. Вот почему в притче говорится: «Имя Иеговы есть крепкая башня; праведник убегает в нее, и на высоту возносится [и безопасен, СП]» (Пр. 18:10, ПАМ). Так люди возлагают свое бремя на Иегову (Пс. 54:23). Кроме того, любить (Пс. 5:12), превозносить (Пс. 33:4) имя, клясться им (Втор. 6:13), доверять ему (Пс. 32:21), петь ему хвалу (Пс. 7:18), призывать (Быт. 12:8), благодарить (1 Пар. 16:35), помнить (Пс. 118:55), бояться (Пс. 60:6), искать его (Пс. 82:17) и надеяться на него (Пс. 55:11) означает делать все это по отношению к самому Иегове. Злословить имя Бога значит богохульствовать против Бога (Левит 24:11, 15, 16)^[628].

Мы можем увидеть это из того, что понятие «имя» используется аналогичным образом в отношении Сына Бога. Когда апостол Иоанн пишет: «Всем же, кто принял его, он дал право стать детьми Бога, так как они проявляли веру в его имя», он явно не имеет в виду просто имя «Иисус»^[629]. Он ведет речь о личности Сына Бога, о том, кем он является как «Агнец Божий», о его назначенном Богом положении в качестве Искупителя, Спасителя и Посредника для людей. Осознавая это, вместо фразы «верующие во имя Его» в некоторых переводах говорится: «Те, кто уверовал в Него» (Современный перевод, перевод под ред. Кулакова), «те, что поверили в Него» (перевод Л. Лутковского)^[630].

Может ли простое использование имени «Иисус», или даже очень частое употребление этого имени в речи, или постоянное привлечение внимания непосредственно к этому имени доказать, что люди, делающие это, являются настоящими верующими в Христа, являются его истинными последователями? Очевидно, что это само по себе не говорит о человеке, что он является христианином. Это также вовсе не показывает, что такие люди «провозглашают» имя Сына Бога в настоящем библейском смысле слова. Миллионы людей сегодня часто употребляют имя «Иисус», регулярно произносят его. Однако многие из них искажают и в сущности затемняют настоящее и жизнедающее «имя» Сына Бога, так как своим поведением и действиями далеко отстоят от того, чтобы отражать его учения, его личность, его образ жизни. Их поведение в жизни не дает знать об их вере в искупительную силу Иисуса. «Веровать в имя Его» означает именно это, а вовсе не частое употребление какого–либо существительного или имени собственного^[631].

То же самое верно и в отношении имени «Иегова». Неважно, как часто бы отдельные люди или организации людей ни произносили это буквальное имя (претендуя на особую праведность из–за частого использования этого имени), если они по–настоящему не отражают (в своем отношении к другим, в поведении и привычках) того, каким является сама Личность: Его качества, пути и нормы, то они в действительности не «познали имени Его» в библейском смысле. Они по–настоящему не узнали той личности, что представлена тетраграмматоном^[632]. Повторение этого имени в таком случае будет просто пустыми словами^[633]. Если эти люди или организации утверждают, что говорят «его именем», но в ложном свете представляют то, что Он сам сказал в своем Слове или высказывают ложные пророчества «именем Его», или придумывают и навязывают другим небиблейский свод законов и правил «именем Его», или несправедливо судят и осуждают других «именем Его», то в сущности они «произносят имя Его тщетно». Они поступают так, не имея на то его разрешения, и их дела не отражают качества и нормы Его самого, его Личности^[634].

То же самое верно в отношении того, когда какая–либо форма тетраграмматона используется ради сектантских интересов, для того, чтобы отличить одну религиозную группу от других. Свидетельства говорят о том, что название «Свидетели Иеговы» возникло именно в ответ на эту потребность. Подобным же образом, выражение «славить святое имя Его» или «святить имя Его» не относится просто к какому–либо слову или фразе — ведь как можно было бы «славить слово» или «славить титул»? Напротив, оно ясно означает славить саму Личность, почтенно и с восхищением говорить о Нем и о его качествах и путях, считать его Святым и уважать его в самой высокой степени.

РЕШАЮЩИЙ СПОСОБ ОПРЕДЕЛИТЬ ИСТИННОГО БОГА

Очевидно, что для того, чтобы кого–нибудь чтить, нужно сначала определить кого. Но это не обязательно делать каким–либо одним формальным образом. Написавшие христианские Писания апостолы и ученики Христа Иисуса в подавляющем большинстве случаев регулярно называли Бога просто «Богом». Хотя приблизительно в 22 случаях они называли его «Господь Бог», и около 40 раз они использовали слово «Бог» наряду со словом «Отец», в 1 275 других случаев они просто говорили «Бог». Ясно, что они не чувствовали себя обязанными регулярно использовать понятие «Бог» вместе с каким–либо другим именем, таким как «Иегова». Весь контекст их посланий давал ясно понять, кого они имели в виду.

Так, признавая, что есть «много „богов“ и много „господ“», которым поклоняются люди, апостол затем говорит, что «для нас есть только один Бог, Отец, от которого все, и мы для него, и один Господь, Иисус Христос, через которого все, и мы через него»^[635]. Можно отметить, что даже если прочитать эти стихи в «Переводе нового мира», мы увидим, что апостол Павел не посчитал необходимым использовать тетраграмматон для того, чтобы отделить истинного Бога от многочисленных языческих богов (в этом случае он снова не соответствовал бы нормам и взглядам, принятым в организации Сторожевой башни в настоящее время). В действительности, некоторые могли бы истолковать тетраграмматон исключительно как имя «Бога евреев». Как видно из слов Павла в Римлянам 3:29, иногда он считал нужным прояснить, что Бог, о котором он рассказывал, не был ограничен лишь одним народом. Когда он разговаривал с афинянами, которые поклонялись многим божествам, то он ясно определил для них истинного Бога, однако при этом он не стал использовать имя «Иегова» или какую–либо другую форму тетраграмматона^[636]. Если возникает особенная необходимость избежать всякой неопределенности, несомненно, что наиболее точно истинного Бога можно определить как «Отца Господа нашего Иисуса Христа» — фраза, часто встречающаяся в писаниях апостолов^[637].

ОТКРОВЕНИЕ ИСТИННОГО ИМЕНИ БОГА ЧЕРЕЗ ЕГО СЫНА

Когда мы, люди, сообщаем другим свое имя, мы тем самым в какой–то мере открываем себя им — мы перестаем быть анонимными. Такое откровение также способствует более тесным взаимоотношениям между людьми, в некоторой степени убирая барьер, обычно существующий между незнакомыми людьми. Однако, как было показано выше, люди узнают наше «имя» в более важном смысле лишь только когда они узнают нас самих, наши принципы, наши черты характера, то, чем мы занимались раньше и что делаем теперь. Наше личное имя в сущности просто символ, оно не является «именем» в действительно значимом смысле.

Открывая Себя своим служителям и другим людям в дохристианские времена Бог в основном (но не исключительно) пользовался именем, представленным тетраграмматоном (ЙГВГ). Но откровение его «имени» в настоящем, решающем и жизненно–важном смысле происходило через откровение Его как Личности: всевышней, всемогущей, святой, праведной, милостивой, сочувствующей, правдивой, исполняющей свои замыслы и обещания. Однако откровение того времени было лишь ограниченным по сравнению с тем, что должно было произойти позднее.

Величественное откровение «имени» Бога в полном смысле происходит с пришествием Мессии, Сына Бога. Как говорит апостол Иоанн,

Никто никогда не видел Бога; его открыл единственный Сын, который находится ближе всех к сердцу Отца^[638].

Через своего Сына Бог открывает себя — свою реальность и личность — как никогда прежде. Посредством этого откровения он также открывает путь для того, чтобы люди могли вступить в замечательные близкие взаимоотношения с Ним, отношения, какие могут существовать между Отцом и его детьми, стать не только сынами Бога, но и наследниками, сонаследниками вместе с его единородным Сыном. Поэтому Иоанн также говорит о тех, кто верит в Божьего Мессию, Иисуса Христа: «А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими»^[639].

Через несколько лет после завершения работы над справочником «Помощь для понимания Библии», исследовательский материал, собранный мной в отношении значения слова «имя», лег в основу статьи «Почему „вера в имя“ Иисуса дает жизнь?», которая была опубликована в «Сторожевой башне» за 15 февраля 1973 года, а также статьи из номера «Сторожевой башни» за 1 мая 1973, озаглавленной «Что значит для тебя имя Бога?» (английские издания). В этих статьях были представлены практически все обсужденные ранее моменты относительно более глубокого значения понятия «имя». Во второй из вышеупомянутых статей среди прочего обсуждалась молитва Иисуса в ночь перед его смертью, в которой он сказал своему Отцу:

Я открыл имя твое людям, которых ты дал мне из мира… оберегай их ради имени твоего, которое ты дал мне… И я открыл им имя твое и открою^[640].

В статье задавался вопрос: в каком смысле Иисус «открыл» имя Бога своим апостолам? Затем приводился следующий комментарий из труда Альберта Барнса «Заметки, объяснительные и практичные, по Евангелиям» [Notes, Explanatory and Practical, on the Gospels] (1846):

Слово «имя» [в этих стихах] включает в себя качества Бога или его свойства. Иисус открыл его качества, его закон, его волю, его план прощения. Или, говоря другими словами, он открыл им Бога. Слово «имя» часто используется для обозначения личности^[641].

После этой цитаты в статье из «Сторожевой башни» приводились следующие замечания:

Таким образом, когда Иисус всем своим совершенным образом жизни на земле «изъяснил Отца», он по–настоящему «открыл имя Бога». Он показал, что говорил с полной поддержкой и властью Бога. Поэтому Иисус мог сказать: «Видевший меня видел Отца». Так «имя» Бога приобрело более великое значение для его ранних последователей.

Хотя в этой статье из «Сторожевой башни» за 1 мая 1973 года (англ.) содержалось немало утверждений, отражающих многие взгляды организации Свидетелей Иеговы, которые по своей природе являются сектантскими, я тем не менее считаю, что в основном в ней правильно указывалось на библейское значение слова «имя». В статье последовательно подчеркивалось, что делать что–либо «во имя Бога» или «ради Его имени» означало гораздо больше, чем просто употреблять или произносить имя «Иегова». Сегодня некоторым, возможно, было бы интересно пересмотреть тот материал. Хотя написанное мной в этой статье было одобрено организацией для опубликования, и, насколько мне известно, впоследствии не опровергнуто, с того времени в журнале «Сторожевая башня» никогда не приводилось информации подобного рода. Напротив, статьи журнала демонстрируют практически полное пренебрежение представленным там библейски обоснованным принципом^[642].

Осуждая тех, кого организация причисляет к «отступникам», в качестве «доказательства» их «отступничества» в «Сторожевой башне» говорится, что они не придают имени «Иегова» того же значения, какое придает организация Свидетелей. Вдобавок к тому, что уже приводилось в этой главе ранее, есть еще много других обширных свидетельств, которые показывают, что если считать позицию Общества Сторожевой башни в отношении употребления имени правильной, воздающей должную честь «имени» Бога, то тогда «отступниками» придется считать также Христа и его апостолов.

КАК К БОГУ ОБРАЩАЛСЯ ХРИСТОС

В сравнении с 6 800 или больше случаями, когда в дохристианских еврейских Писаниях употребляется имя «Иегова», о Боге как об «Отце» в них говорится лишь около 12 раз. Даже в этих случаях Бог часто назван «Отцом» Израиля как народа, а не Отцом, имеющим личные взаимоотношения с отдельными людьми^[643].

Следовательно, лишь с приходом Сына Бога и его откровением Отца эти близкие личные отношения выходят на первый план. В «Переводе нового мира» христианских Писаний без основательной на то причины имя «Иегова» добавлено 237 раз. Однако даже при этом в значительной мере самовольном добавлении имени, которое ни разу не встречается в древних рукописях христианских Писаний, обращение к Богу как «Отцу» все равно более значимо, так как в этих христианских произведениях он назван «Отцом» около 260 раз — и при этом переводчикам не нужно было искать причин, чтобы добавить это обращение в текст.

В отличии от Свидетелей Иеговы, которые как правило обращаются к Богу в молитве как к «Иегове», Иисус ни разу не называл так Бога, а последовательно обращался к нему как к «Отцу» (только в своей последней молитве с учениками он обратился к Богу как к «Отцу» шесть раз). Даже если воспользоваться «Переводом нового мира», мы ни одного раза не найдем, чтобы Иисус хотя бы в одной из своих молитв обратился к своему Отцу «Иегова»^[644]. Ввиду этого, понятно, что когда в молитве он говорит своему Отцу: «Отец, прославь имя свое», слово «имя» используется здесь в его более полном, более глубоком смысле, означая саму Личность. Иначе было бы невозможно объяснить, почему это определенное обращение, «Иегова», совершенно не встречалось в молитвах Иисуса^[645].] В последнюю ночь перед своей смертью, в разговорах с учениками и в продолжительной молитве Иисус упомянул о Божьем «имени» четыре раза^[646]. Однако за всю ту ночь, когда Иисус дал своим ученикам много советов и наставлений, когда он горячо молился, нельзя найти ни одного примера, чтобы он употребил имя «Иегова». Напротив, он последовательно называл Бога «Отцом», сделав это около пятидесяти раз! Умирая на следующий день, он воскликнул «Боже мой, Боже мой», а не имя «Иегова», и его последними словами были: «Отец, в твои руки вверяю дух мой»^[647]. Ввиду этого, будучи христианами, чьему примеру мы должны следовать? Примеру религиозной конфессии двадцатого века или примеру Сына Бога, проявленному в такое решающее время?

Когда Иисус учил своих учеников молиться, если бы он следовал практике, принятой в организации Сторожевой башни среди Свидетелей Иеговы, то он бы должен был либо указать им, что молитву нужно начинать словами «Иегова Бог», либо упомянуть имя где–нибудь в своей молитве. Но он учил их подражать его примеру и начинать свои молитвы «Отец наш на небесах»^[648].

В наших собственных семейных взаимоотношениях мы обычно не обращаемся к своему отцу как «Джон», «Ричард», «Герман» или по какому–нибудь другому имени, которым его зовут. Если бы это было так, то это никак не указывало бы на близость наших отношений с родителем. Мы обращаемся к нему как «отец» или, более неформальным образом, «папа». Те, у кого нет сыновних отношений с нашим отцом, не могут его так называть. Они могут пользоваться лишь более формальным обращением, употребляя какое–либо конкретное имя.

Поэтому вместе с теми, кто стал детьми Бога через Иисуса Христа, апостол говорит: «А поскольку вы — сыновья, Бог послал в сердца ваши дух своего сына, взывающий: „Авва, [по–арамейски значит „папа“] Отче!“»^[649]. Этот факт, несомненно, играет важную роль в объяснении того, почему с дохристианских времен с их особым вниманием к имени «Иегова» произошла несомненная перемена к христианскому вниманию к Богу как к небесному «Отцу», ибо то, что Иисус предпочел понятие «Отец» видно не только из его молитв. При чтении сообщений евангелистов становится ясно, что в своих разговорах с учениками он в первую очередь последовательно называет Бога «Отцом». Мы можем по–настоящему сказать, что знаем Божье «имя» в его полном и действительном смысле, только если состоим в близких взаимоотношениях с Отцом, которые открыл для нас Сын, и глубоко ценим их^[650].

ТЕТРАГРАММАТОН НАХОДИТ СВОЕ ИСПОЛНЕНИЕ ЧЕРЕЗ БОЖЬЕГО СЫНА

Есть, однако, еще один аспект, который может пролить свет на это определенное изменение в акцентах. Имя, представленное тетраграмматоном (ЙГВГ=Яхве, Иегова) является формой глагола «быть» (хайях). Некоторые ученые считаютэто имя производной от каузативной формы этого глагола. Поэтому буквально оно может означать «Тот, кто дает быть, существовать»^[651]. Это согласуется со словами Бога Моисею в ответ на его вопрос об имени Бога, когда Он сказал, согласно некоторым переводам, «Я буду тем, кем буду»^[652]. Хотя во многих переводах в этом стихе говорится «Я — Сущий», или «Я есть тот, Который есть», в отношении вариантов перевода в «Международной стандартной библейской энциклопедии», (том 2 с. 507) говорится:

«Я буду тем, кем буду»… предпочтительнее, так как глагол хайя [быть] имеет более динамичное значение бытия: не просто существование, но становление, происхождение, присутствие. Исторический и теологический контекст этих первых глав книги Исход показывает, что Бог открывает Моисею, и, впоследствии, всему народу, не внутреннюю природу Своего бытия [или существования], но Свои деятельные, искупительные намерения в отношении их. Он «будет» для них «тем», кем Его покажут Его дела^[653].

На основании этого, можно справедливо утверждать, что имя, представленное в тетраграмматоне (Яхве или Иегова), с его упором на замысле Бога для своего народа, находит свое настоящее исполнение в Божьем Сыне и через него. Само имя «Иисус» (по–еврейски, Иешуа) означает «Йаг спасает». В нем и через него все замыслы Бога для человечества находят свое полное исполнение. Все пророчества в конечном итоге направляют внимание на этого Сына–Мессию, делают его своей центральной фигурой. В Откровении 19:10 ангел говорит Иоанну, что «свидетельство об Иисусе вдохновляет все пророчества»^[654]. От него исходит исполнение этих пророчеств. Поэтому апостол мог сказать:

Сколько бы обещаний ни дал Бог, сам Христос — это ответ «да» на все! Вот почему мы в единении с Ним во славу Бога возглашаем «Верно!»^[655].

Таким образом, эта кульминация всех Божьих обещаний и искупительных замыслов в Христе Иисусе и через него может служить дополнительным объяснением перемены, которая ясно видна при сравнении того, как люди обращались к Богу и как они называли его в еврейских Писаниях и в христианских. Этим объясняется, почему Бог намеренно привлекает такое огромное внимание к имени своего Сына, и почему его святой Дух вдохновил христианских библейских авторов написать об этом. Сын — это «Аминь», «Слово Божие», Тот, кто мог сказать: «Я пришел от имени Отца своего» в полном и наиболее важном смысле слова «имя»^[656].

В древности, когда израильтяне шли в Ханаан, Иегова сказал им, что в качестве проводника он пошлет впереди них своего ангела. Они должны были слушаться этого ангела–проводника, потому что, как сказал Бог, «имя Мое в Нем»^[657]. В гораздо более значимом смысле Бог пожелал, чтобы его «имя» было в Христе Иисусе в течение его земной жизни. Таким образом, некоторые тексты из еврейских Писаний, в которых содержатся высказывания, относящиеся к «Иегове», в христианских Писаниях были отнесены к Сыну, очевидно, на основании того, что Отец отдал ему всю силу и власть говорить и действовать от Его имени, так как Сын дал совершенное откровение личности и замыслов Отца во всех отношениях, и так как Сын по праву является царственным Наследником своего Отца^[658].

Следовательно, во всех этих отношениях — будучи уникальным и самым великим откровением Бога, открыв как никогда прежде личность, замыслы и дела своего Отца, открыв путь к сыновним отношениям с Богом — Иисус Христос раскрыл и прославил истинное и жизнедающее «имя» своего небесного Отца. В молитве к Отцу в ночь перед смертью Иисус правдиво сказал: «Я Тебя прославил на земле, совершив дело, которое Ты дал Мне сотворить», а затем мог справедливо добавить: «Я явил Твое имя людям, которых Ты дал Мне от мира… Отче Святой, соблюди их во имя Твое, которое Ты дал Мне, чтобы они были едино, как Мы»^[659].

СВОЕВОЛЬНЫЕ ДОБАВЛЕНИЯ ЗАТУМАНИВАЮТ БИБЛЕЙСКИЕ УЧЕНИЯ

Одним из наиболее серьезных аспектов всего этого вопроса является то, что из–за самовольного добавления имени «Иегова» во многочисленных случаях, где в греческих рукописях говорится «Господь» (с греческого кюриос), в «Переводе нового мира» отвлекается внимание от той величественной роли и того славного положения, которые Отец дал своему Сыну. Рассмотрим обсуждения Павла из Римлянам 10:1–17. Весь упор в этом отрывке из письма Павла делается на веру в Христа, что Христос «положил закону конец, чтобы каждый, кто уверовал, был оправдан перед Богом» (СоП). Обсуждая «слово веры, которое мы проповедуем», Павел говорит: «если ты всенародно возвещаешь это „слово, которое в твоих устах“, что Иисус есть Господь, и в сердце своем проявляешь веру, что Бог воскресил его из мертвых, то спасешься». Однако, несмотря на сосредоточение во всем контексте полного внимания на вере в Христа как в Господа, когда в «Переводе нового мира» мы подходим к стиху 13, то, отбрасывая факт, что в греческом тексте используется слово «Господь», переводчик добавляет здесь имя «Иегова», так что текст гласит «Всякий, призывающий имя Иеговы, спасется». Никто не спорит, что такое же высказывание встречается в книге Иоиль 2:32, и в том стихе говорится о призывании имени «Иеговы». Но действительно ли переводчик должен отвергнуть в этом случае текстологические свидетельства из древних рукописей, вообще, имеет ли он право, заменить здесь слово «Господь» на «Иегова»? Должен возникнуть вопрос: что показывает контекст и о чем говорят другие места Писания?

Из христианских Писаний можно ясно увидеть, что с верой «призывать имя» Сына и «призывать» имя Отца ни в коей мере не является взаимоисключающими понятиями. И до, и после процитированного высказывания Павла, апостол говорит о том, что Божий замысел и Божья воля состоят в том, чтобы спасение пришло через его Сына, Христа. Так как Сын пришел «от имени своего Отца», то когда мы для спасения «призываем имя Сына», мы одновременно призываем имя Отца, который послал его^[660]. Бог открыл себя в своем Сыне, так, что видевший Сына по сути видел Отца^[661]. Снова и снова ученики Христа говорили о проявлении веры в «имя» Иисуса в глубоком, жизнедающем смысле этого слова^[662]. В Пятидесятницу, процитировав то же самое выражение из пророчества Иоиля, что и Павел, Петр сказал народу, чтобы они «крестились во имя Иисуса Христа для прощения грехов»^[663]. Позднее он заявил перед синедрионом, что «нет под небом другого имени, данного людям, которым надлежит нам спастись»^[664]. Разговаривая с Корнилием и другими, Петр сказал о Христе: «О нем все пророки свидетельствуют [а значит, и Иоиль], что каждый поверивший в него получит через имя его прощение грехов»^[665]. Во время, когда Савл из Тарса обратился в христианство, Анания, разговаривая в видении с Христом, упомянул о «призывающих имя твое [Христа]», а когда Савл (или Павел) позднее описывал это событие, он привел слова Анании, который сказал, что Бог пожелал, чтобы он, Павел, «увидел Праведного и услышал голос его уст», чтобы затем «перед всеми людьми быть для него свидетелем» о том, что он видел и слышал. Павел затем приводит следующие слова Анании: «Встань, крестись и смой свои грехи, призвав его [Христа] имя»^[666].

В свете всех этих свидетельств, как может кто–либо из сегодняшних переводчиков игнорировать наиболее древние текстологические данные и брать на себя право произвести замену «Господь» на «Иегова» в высказывании апостола в Римлянам 10:13? Во многих случаях контекст действительно указывает на то, что под «Господом» подразумевается Бог, Отец. Но в других случаях контекст более явно указывает на его Сына, Господа Иисуса Христа. Изменение текста в Римлянам 10:13 не является единичным случаем, когда 237 добавлений имени «Иегова» (вместо текста из оригинальных рукописей, в которых содержится слово «Господь») по сути устраняют возможность отнести конкретный текст к Христу, хотя контекст либо говорит именно о Нем, либо ясно позволяет сделать это^[667]. Если воля Отца состоит в том, чтобы Сын был прославлен, чтобы у него было великое имя, и чтобы другие верили в это «имя», то как может кто–либо из нас не соглашаться с его решением? Кроме того, если христианские авторы из числа апостолов и учеников Иисуса, большинство из которых знали его лично, напрямую слышали его, из первых уст знали, как он сам обращался к Богу и говорил о нем, — если они не использовали тетраграмматон в своих писаниях, то как можем мы, по сути, занимать такую позицию, что им все же следовало употреблять тетраграмматон, и какое право имеем мы «редактировать» их вдохновленные произведения, добавляя в них тетраграмматон? Если мы поступаем так, то действительно ли мы проявляем уважение к Божьему «имени», подчиняемся его власти и воле? Или же мы, напротив, тем самым проявляем желание обойти его решение, взять дело в свои руки, несмотря на то, что утверждаем, что делаем это «во имя Его»?

ПРИДАВАТЬ СИМВОЛАМ НАДЛЕЖАЩЕЕ ЗНАЧЕНИЕ

В свете свидетельств из Писания и в особенности принимая во внимание пример Иисуса и его апостолов, кажется ясным, что когда какой–нибудь человек из определенной религии сосредотачивает особенное внимание на имени «Иегова» или усиленно подчеркивает его, это мало что говорит об обоснованности утверждений этой религии о том, что она провозглашает и святит «Божье имя» в его самом важном значении. Христианские Писания — в том виде, в каком Бог посчитал необходимым их сохранить — нигде не привлекают особого внимания к тетраграмматону в какой бы то ни было форме. Из этих писаний видно, что Сын Бога не подчеркивал это конкретное имя ни в разговорах, ни в молитвах: напротив, он предпочел называть Бога «Отцом». Из них видно, что его апостолы и ученики пошли по тому же пути. Если мы неохотно следуем их примеру, возможно, даже боимся следовать ему, это может отражать еще одно наше неправильное представление быть ошибочной субъективной оценкой.

Люди часто совершают ошибку, когда сосредотачивают большее внимание на символе, но не видят и не придают значение более важному — тому настоящему, для чего символ является лишь условным обозначением. Например, люди должным образом уважают флаг любой страны. Это уважение оказывается флагу не из–за того, на какой ткани он изображен или какова его композиция, но из–за того, что он является символом правительства, народа и идеалов, которые он представляет. Однако, некоторые совершают ошибку, когда забывают, что эта национальная эмблема является лишь символом; она никогда не является равной тому, что она символизирует. Люди могут утверждать, что высоко чтят этот символ, но своими делами они могут оскорблять страну, которой этот флаг принадлежит. Они могут повсюду носить этот флаг с собой и всем показывать его, но в то же время говорить и поступать так, что это будет нарушать или противоречить законам и принципам, на которых основана та или иная конкретная страна. Как известно Свидетелям Иеговы, из–за их отказа отдавать честь флагам каких бы то ни было государств, некоторые люди в Соединенных Штатах толпами нападали на них, жестоко избивали, крушили их имущество. Поступая так, эти люди предавали саму суть законов и принципов нации, которую символизирует флаг, проявляли неуважение к положениям конституции и правовой системы. В африканском государстве Малави та же безрассудная значимость придавалась народной партийной карточке, и когда, покорно повинуясь учениям и распоряжениям организации, Свидетели отказывались приобретать ее, их избивали, их дома сжигали, а их самих выживали из страны. Во всех таких случаях неоправданно огромное значение, придаваемое символу, способствовало поступкам, которые не чтили, а позорили то, что представлял символ. Символ может измениться, однако то, что он представляет, может оставаться прежним.

В области религии некоторые люди проявляют то же неуравновешенное отношение к символам. Израильтяне постоянно совершали эту ошибку^[668]. В течение нескольких столетий Иегова пользовался ковчегом завета в качестве символа своего присутствия. Похожим образом, облако, находившееся над крышкой ковчега (очевидно, излучавшее чудесный свет) в Святом Святых храма, также символизировало его присутствие^[669]. В то время израильтянам могло казаться немыслимым, возможно, святотатственным, что эти символы когда–нибудь перестанут существовать. Однако пришло время, когда Бог позволил, чтобы и ковчег завета, и сам храм были разрушены, а облако из Святого Святых навсегда исчезло. Исчезновение этих символов ни в коей мере не умалило самой Личности или его славы. Напротив, оно продемонстрировало, что его Личность была выше этих символов. Они были лишь тенью действительности, лучших, более великих вещей^[670].

Из–за того, какой смертью умер Сын Бога, крест исторически использовался христианскими религиями в целом в качестве символа этой смерти и ее значения для человечества^[671]. Апостол Петр говорил об этом орудии казни (в «Переводе нового мира» оно названо «столб мучений») как о том, что представляет саму суть благой вести, которую он возвещал^[672]. Однако некоторые считают этот символ сам по себе чем–то святым, даже иногда приписывают ему чудодейственные силы, словно этот символ является амулетом, могущим защитить от зла и вреда, от демонических сил. Когда люди так суеверно искажают этот символ, они ошибочно придают значение кресту как символу, а не Сыну Бога, цель жизни которого на земле заключается в этом символе^[673].

Символом (или знаком) может быть не только предмет, но и слово, используемое в качестве обозначения какой–либо личности (в том числе Бога). Имя, представленное четырьмя буквами тетраграмматона (Яхве или Иегова), достойно нашего глубокого уважения, так как оно с большой значимостью фигурирует в течение продолжительного периода времени Божьего обращения с людьми, а в особенности с израильским народом, с которым у Бога был заключен завет в дохристианские времена. Однако тетраграмматон, как бы его не произносили, остается для Личности лишь символом. Мы совершаем серьезную ошибку, если придаем слову — даже если это слово используется в качестве имени Бога — важность Того, кого оно представляет, и, что еще гораздо хуже, если мы рассматриваем это слово само по себе в качестве некоего словесного фетиша, талисмана, оберега, способного защитить нас от вреда и зла, от демонических сил. Поступая так, мы показываем, что по существу потеряли из виду истинное и жизнедающее «имя» Бога. Мы можем постоянно говорить об этом имени, подобно как люди выставляют напоказ знамя страны или распятие, но в действительности никак не доказывать истинность своего почтения пред истинным Богом^[674].

Некоторые люди из числа Свидетелей Иеговы, осознав, насколько далеко отошли от учений Писания некоторые из положений организации, тем не менее говорят о том, что Бог должен сделать что–нибудь, чтобы исправить сложившуюся ситуацию. Им кажется, что раз Общество называет себя «организацией Иеговы», то оно получает от Бога особое внимание. В свете рассмотренных свидетельств Писания, нет оснований считать, что Всемогущий Бог, Отец нашего Господа Иисуса Христа, в большей мере тревожится по поводу религиозного движения, известного как Свидетели Иеговы, чем по поводу любой другой религии в мире, которые, несомненно, также утверждают, что говорят «именем Его», включая движения «Церкви Бога», «Церкви Христа», и, если на то пошло, по поводу Римской Католической Церкви с ее сотнями миллионов приверженцев. Мне кажется, что ожидания, что Бог обязан каким–либо особым способом очистить организацию Сторожевой башни и в то же время позволить продолжать существовать различным проблемам в тысячах других религий, не основаны на здравом свидетельстве из Писания. Никакой из народов земли не был так близко связан с именем, представленным тетраграмматоном (Яхве или Иегова), как израильский народ — именно к ним изначально были обращены слова «вы — Мои свидетели». И все же Бог не «исправил» положения в этом народе, не сделал этого и его Сын. Со стороны израильтян как народа (в особенности, среди руководства страны) не было желания измениться. К сожалению, то же можно сказать и об Обществе Сторожевой башни.

Поэтому заверение, что Бог «составит народ во имя Свое», несет для христиан гораздо более глубокий смысл, чем простой призыв использовать какое–либо конкретне слово (имя собственное). Окажемся ли мы среди тех, кто святит и провозвещает Божье имя, зависит от гораздо более важных вещей, чем простое частое произнесение имени Иегова, Яхве или любого другого понятия^[675]. Также, как легко вывесить или носить флаг, носить или целовать крест, но гораздо труднее жить в согласии с принципами, которые они представляют, также сравнительно легко пользоваться каким–либо словом в качестве имени, но гораздо труднее чтить того, для кого это слово–имя является всего лишь символом. Мы по–настоящему чтим и возвещаем имя Отца в действительном смысле слова только если своими жизнями показываем, что живем, как его дети, подражаем Ему во всех наших поступках, следуем примеру его Сына^[676].

15. Величие Благой Вести

Удивляюсь, что вас так быстро относит от Призвавшего вас милостью Христа к благой вести иного рода

(Галатам 1:6).

Именно на сформулированной в Писании благой вести строится христианская свобода. Само провозглашение этой вести — уже призыв к свободе. Если бы она вела в какую–то другую сторону, то она не была бы благой. Благодаря тому, куда она ведет, она является «славной благой вестью», вестью, приносящей «великую радость» тем, кто ее принимает. Нет более прекрасного служения людям, чем делиться с ними этой благой вестью^[677]. Она в состоянии принести значительное освобождение от страха, вины и тревоги, дав взамен растущую уверенность, надежду и мир в разуме и сердце. Однако для того, чтобы достичь этой цели, благая весть не должна передаваться в испорченном, искаженном людьми виде.

Не секрет, что Свидетели Иеговы верят, что принимают участие в неотложном деле всемирного распространения благой вести. Они верят, что сама жизнь людей зависит от того, услышат ли они их весть и примут ли ее. Несмотря на то, что глубина этой веры и вызывающие ее побуждения у разных Свидетелей могут отличаться и отличаются, нужно по крайней мере признать, что в целом Свидетели — это больше, чем просто прихожане или пассивные слушатели.

Для большинства Свидетелей одно из самых сильных доказательств того, что их организация на самом деле является исключительным одобренным инструментом Бога, это вера в то, что они — единственная организация на земле, распространяющая «благую весть о царстве» и дающая предсказанное «свидетельство всем народам», предшествующее концу^[678]. В то время, как окончательное исполнение притчи об «овцах и козлах» и присоединение людей из «всех народов» к одному или другому классу все еще считается делом будущего, Общество Сторожевой башни учит, что несмотря на это, проповедуя от двери к двери и, в несколько меньшей степени, делая повторные посещения, Свидетели Иеговы «заняты в жизнеспасающем деле провозглашения вести, которая вызывает разделение среди людей» (Сторожевая башня. — 1995, 15 октября. — С. 28). Побуждая Свидетелей к проповеднической деятельности, Общество часто ссылается на указания Иеговы, которые он дал «человеку с прибором писца» в видении из девятой главы пророчества Иезекииля, объясняя, что единственным способом для этого символического человека выполнить задание «делать знак на челах» людей, чтобы они моги избежать надвигающегося уничтожения, это подходить к каждому, — главным образом, посещая их дома^[679].

Здесь, опять же, утверждается, что именно Свидетели Иеговы и только Свидетели Иеговы выполняют эту работу, ставя «знак» людям по всему миру. Около 8 800 «помазанников» из их числа являются современным «классом „стража“», о котором недвусмысленно заявляется, что «Отказывающиеся слушать „стража“ Иеговы, конечно, не могут надеяться на выживание»^[680]. Принимающие их весть получают жизнеспасающий «знак» на лбу, символизирующем вместилище интеллекта. Свидетелям говорят, что если они упускают возможность участвовать в этой работе, то они могут стать «виновными за кровь» тех, кто погибнет. Утверждается, что всё это — свидетельствование, нанесение знака, разделение в вопросе жизни и смерти — происходит в период с 1914 года и будет продолжаться до тех пор, пока Христос не вынесет окончательное судебное решение. Свидетели воспринимают постоянный поток отчетов о численном росте в разных странах как доказательство того, что всё это истина, что их и только их организация, стоящая вне всех остальных религий, выполняет это важное всемирное дело.

Насколько справедливы эти утверждения, и в какой степени достигнута провозглашенная цель?

СКОЛЬ ВСЕОБЪЕМЛЮЩЕ «ВСЕМИРНОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО»?

Незаметно появившись в Соединенных Штатах в конце 1870–х годов, сегодня Свидетели Иеговы действуют более чем в 200 странах и островных территориях. То, что ежегодно расходуются миллионы часов в свидетельствовании и распространяются сотни миллионов изданий на множестве языков, — это очевидный факт. Если бы Общество Сторожевой башни заявляло, что серьезно занимается международным распространением своей собственной вести, на это было бы нечего возразить. Однако организация идет гораздо дальше, утверждая, что Бог пользуется ей — и только ей — как своим инструментом для донесения до всего человечества благой вести, исполняя таким образом видение об ангеле, у которого была «вечная благая весть, чтобы возвещать радость живущим на земле, и всякой нации, и племени, и языку, и народу»^[681].

Пример того, какими красками организация рисует свой собственный образ, находится в статье «Светить среди земной тьмы» из «Сторожевой башни» за 1 августа (1 марта, англ.) 1985 года, где рассматривается шестидесятая глава из пророчества Исаии. При обсуждении стихов этого пророчества с 8 по 11, «сияние» света определяется как происходящее в особенности с 1919 года, упоминается уменьшающееся число помазанных Свидетелей, а затем говорится (с. 15, 16; с. 16, англ.):

Иначе этой группе пожилых христиан было бы довольно трудно, т. к. она становится все меньшей, потому что ее члены один за другим заканчивают свой земной путь в непорочности. Теперь их всего лишь около 9 000. Но другие, насчитывающиеся миллионами, летят стаями, как голуби, к своим «голубятням» и находят убежище в организации Иеговы. Они подобны стаям голубей, которых в Палестине можно видеть в определенные времена года летающими в таком количестве, что действительно затемняют небо, как облако.

<…> Теперь Иегова обращается к Своей организации со следующими словами: «Ибо народ или царства, которые не захотят служить тебе, погибнут, и такие народы совершенно истребятся». Все гордые народы и другие противники будут постыжены в Армагеддоне. <…> Иегова объявляет: «И потрясу все народы, — и придет Желаемый всеми народами [желанное всех народов, НМ], и наполню Дом сей славою» (Аггей 2:7). Но преследователи, отступники и другие непочтительные противники принуждены будут «покориться»; они с негодованием должны будут признать, что Свидетели Иеговы действительно представляют организацию Бога — «город Господа [Иеговы, НМ], Сион Святого Израилева» (Исаия 60:12–14).

Затем, в следующей статье, озаглавленной «Иегова „ускорит совершить это“», перечисляются примеры значительного численного роста в разных странах, и в заключение говорится (с. 21; с. 22, англ.):

Мы радуемся, что в последние годы Он так чудесно позаботился о расширении зданий филиалов Общества Сторожевой Башни. Сегодня эти филиалы оснащены всем необходимым, чтобы помогать стаям «голубей».

Поэтому давайте будем все принимать участие в том, чтобы свет благой вести о Царстве светил дальше многим миллионам! Давайте покажем этим возвращающимся «голубям» путь «спасения», которое находится за защитными стенами организации Иеговы, и умножим «восхваление» Ему в воротах этой организации.

Число Свидетелей Иеговы, несомненно, значительно возрастает во многих странах мира; в некоторых странах рост происходит намного заметнее и быстрее, чем в других. Как мы увидели, в такое расширение вкладывается большой смысл, — оно выдается за убедительное доказательство Божьего благословения. Но является ли численный рост религии верным признаком того, что она особо избрана Богом?

Другие религии, например, Адвентисты Седьмого дня и Мормоны, появившиеся, как и организация Свидетелей Иеговы, в Соединенных Штатах в девятнадцатом веке, сообщают приблизительно о таком же росте, что и Свидетели, — однако на этот факт внимание не обращается^[682]. Очевидно, что если бы численный рост указывал на Божье одобрение и благословение, то выдающийся рост римской католической веры на протяжении веков, особенно начиная с четвертого столетия, должен был бы свидетельствовать о том, что она пользуется благосклонностью Бога. Однако Общество Сторожевой башни не применяет к другим религиям мерки, по которым оценивает свое собственное положение^[683].

Если ставилась цель завоевать международное признание и привлечь в организацию приверженцев, то эта цель достигнута. Но если целью было донести весть Общества Сторожевой башни до всего человечества в течение жизни поколения 1914 года, то достигнутые результаты далеко не удовлетворительны.

Можно вспомнить, что население одного лишь Китая, перевалившее уже за один миллиард, составляет одну пятую часть всего населения земли, и среди этого населения есть лишь горстка Свидетелей Иеговы.

В Индии около 10 000 Свидетелей, однако при населении в 915 миллионов это означает, что на одного Свидетеля приходится 90 000 человек. В то время, как число Свидетелей в Индии продолжает расти (на момент 1990 года со скоростью 11 процентов в год), увеличивается и само население Индии — примерно на 26 миллионов человек в год. На данный момент среднее время, затрачиваемое каждым Свидетелем в Индии на проповедническое служение, составляет около одного часа в день^[684]. При такой скорости, даже если Бог будет судить человека на основании лишь двадцати минут полученного «свидетельства», за год Свидетели смогут достичь только один процент людей. Но население Индии растет со скоростью три процента. И значительная часть времени «свидетельствования» тратится на разговор с одними и теми же людьми при «повторных посещениях» и «домашних изучениях Библии», или просто при возвращении на «территории», которые уже посещались. Если эти условия — годовой прирост населения Индии и ежегодный 11–процентный рост Свидетелей (что очень маловероятно) — останутся неизменными, и если 80 % времени будет затрачиваться на посещение людей, которым до этого не было дано «свидетельства», то к 2014 году Свидетели со своим двадцатиминутным преподнесением, по которому будет выноситься приговор «жизнь или смерть», обойдут лишь чуть больше половины населения Индии. К тому же, такое долгое время просто не вписывается в предлагаемый организацией сценарий, ведь Свидетелям постоянного говорят, что «мы стоим на пороге „великой скорби“»^[685].

В Пакистане с его 106 миллионами жителей разница еще более велика (377 224 человека на каждого Свидетеля).

В сумме население Китая, Индии и Пакистана представляют собой две пятых мирового населения — два из каждых пяти человек, живущих на земле. И лишь крошечная часть из этого огромного числа имеет хоть какое–то представление о вести Свидетелей Иеговы. Организация должна обладать настоящей самовлюбленностью, чтобы верить, что справедливый и любящий Бог может выносить приговор в вопросе жизни и смерти для всего человечества на таком невероятно неуравновешенном и хрупком основании^[686].

Ко всему этому можно добавить еще около 635 миллионов человек, находящихся в преимущественно мусульманских странах — в Аравии, Северной и Западной Африке, Индонезии, Бангладеш, Афганистане и Турции, где проповедью также была достигнута лишь малая частьнаселения . Я помню, как во время моего посещения Марокко в 1978 году в качестве «зонального надзирателя» служившие там миссионеры Общества, сообщили мне, что получили из главного управления в Бруклине четкое указание не предпринимать попыток свидетельства мусульманам, а ограничиться проповедованием исключительно небольшому количеству находящихся в той стране христиан из числа европейцев^[687].

Фактически Свидетели Иеговы сегодня обращаются в лучшем случае примерно к половине земного населения. В некоторых странах территория охвачена лучше, и в Западном полушарии, в Европе и некоторых других странах Свидетели посещают дома в одних и тех же районах раз в несколько недель. Но даже в таких странах — в том числе и в Соединенных Штатах, где организация появилась на свет, — слова, которые говорятся у дверей, обычно коротки, весьма формальны и почти всегда сосредотачиваются на предложении определенной литературы. Большинство же людей имеют весьма отдаленное представление о том, чему учит эта организация, в чем заключается ее весть. Если спросить случайно выбранных людей в этих странах, что они знают о Свидетелях Иеговы, можно обнаружить, что в их представлении Свидетели — это, в основном, хорошие люди, а об их религии людям известно по большей части лишь то, что они носят литературу от двери к двери, держатся в стороне от других течений и, возможно, что они не принимают переливания крови или не голосуют, или занимают негативную позицию еще в отношении каких–нибудь вещей.

Благодаря тому, что в целом у Свидетелей добрые сердца, они с трепетом относятся к мысли о том, что судьба людей — вечная жизнь или вечное уничтожение — будет зависеть от их реакции на сообщение, провозглашаемое организацией. Развивается точка зрения, что смерть сотен миллионов людей в Армагеддоне (без возможности последующего воскресения) в таких странах, как Китай, Пакистан или Индия, оправдана так называемой «коллективной ответственностью»^[688]. Но такой подход не выдерживает никакой критики. Он состоит в том, что когда правительство какой–то страны налагает запрет на деятельность Свидетелей Иеговы в этой стране, то на граждан этой страны — в силу того, что они поддерживают свое правительство — автоматически ложится часть ответственности за неприятие организации и ее вести. Это очень надуманная попытка оправдать вечное уничтожение многих сотен миллионов мужчин, женщин и детей. Особенно в тех случаях, когда подавляющее большинство обычных людей не имеют отчетливого представления о вести Свидетелей Иеговы или даже не знают об их существовании^[689].

На рассуждениях такого типа была построена речь на областном конгрессе 1980 года в Нью–Йорке для франкоговорящих Свидетелей этой области (в основном, выходцев из Гаити)^[690]. В ходе программы к аудитории обратился Президент Общества, Фред Френц, и в своей речи он сослался на пример человека, учившегося прежде на католического священника, а сейчас занимающегося со Свидетелями Иеговы. Он поведал о вопросе этого человека, связанном с Армагеддоном: действительно ли «Армагеддон переживут только те, кто стал Свидетелями Иеговы, а всех остальных ожидает вечное уничтожение». По словам президента, он так ответил на этот вопрос: «Похоже, что Писание указывает именно на это». Человек спросил: «И даже маленькие дети?» По признанию самого президента, его ответ был следующим: «Маленькие гниды превращаются во вшей, а маленькие крысята вырастают в больших крыс». То, что он привел этот пример, и эти ответы перед всей аудиторией конгресса, ясно показывало его веру в правомерность такой точки зрения.

Не могу сказать: возможно, кому–то такие ответы и понравятся. Но я уверен, что других они могут глубоко ранить. И я думаю, что именно из–за крайнего эгоцентризма организации люди чувствуют необходимость принимать такие экстремальные взгляды, призванные дать хоть какое–то «логическое» обоснование догматичным и раздутым утверждениям Общества о важности выполняемой им деятельности.

Именно эта необычайная уверенность в собственной исключительности побуждает организацию игнорировать то, что сделали или продолжают делать другие религиозные объединения в сфере провозглашения «благой вести о царстве» или, по крайней мере, значительно преуменьшать значение их усилий. Помню, как в 1979 году, сопровождая в служении от дома к дому миссионеров–Свидетелей в западноафриканской стране Верхняя Вольта, я заметил, что они носят с собой два или даже три разных перевода Библии, поскольку в Уагадугу — столице этой страны — люди разговаривали на нескольких африканских языках. Тогда я подумал о том, насколько ограниченным и неполноценным было бы их свидетельство, если бы не было таких переводов. Однако те переводы были предоставлены не организацией Свидетелей Иеговы, их выполнили миссионеры и переводчики из других религиозных объединений. То, что Библия переведена полностью или частично более чем на 1 900 языков, действительно поражает^[691]. Общество Сторожевой башни обращает внимание на факт этой работы, но с неохотой признает заслугу тех, кто ее выполнял, — просто потому, что они не были Свидетелями Иеговы. Однако Библия — это непосредственный источник благой вести, книга, в которой благую весть, проповеданную Христом, его апостолами и учениками, можно прочитать в изначальном, неизмененном, неискаженном виде.

Посещая не только Верхнюю Вольту, но также Сенегал, Мали, Берег Слоновой Кости и Бенин, я находил в каждой из этих стран, где основными религиями являются анимизм и ислам, самое большее лишь несколько сотен Свидетелей. Однако приехав в Камерун, я обнаружил больше 10 000 Свидетелей. Откуда такой контраст? Главным отличием было то, что в Камеруне гораздо больший процент населения исповедовал христианство. Это обстоятельство было, однако, результатом прошлой миссионерской деятельности других религиозных организаций — католиков и протестантов, — проводившейся задолго до того, как Общество Сторожевой башни вообще появилось на сцене. И в большей части мира дело обстоит именно так: успех деятельности Свидетелей Иеговы в любой стране часто прямо пропорционален тому, в какой степени другим церковным организациям в прошлом удалось познакомить эту страну с Библией. Практически в любом месте, где можно найти Свидетелей, до этого уже побывали другие христианские объединения и в большей или меньшей мере проложили дорогу, в особенности своими переводами Писания. Там, где такие церковные образования не заложили основания, попытки Свидетелей редко увенчиваются значительным числом обращенных^[692].

Представлять события так, как будто со времени окончания апостольского периода в первом веке в течение последующих семнадцати столетий — до появления Общества Сторожевой башни в конце 1870–х годов — почти ничего не делалось ради распространения благой вести, значит выставлять бессмысленными слова Иисуса в Матфея 28:18–20. Он твердо заверял своих последователей в деле подготовке учеников: «буду Я с вами всегда, до скончания века» (СоП).

НАСКОЛЬКО СВИДЕТЕЛЬСТВО ЭФФЕКТИВНО?

Если труба не протрубит определенный сигнал, то кто станет готовиться к сражению? Так же и у вас. Если вы не произносите языком членораздельные слова, то как человеку понять, о чем вы говорите? Вы будете говорить на ветер

(1–е Коринфянам 14:8, Слово жизни).

Помимо количества и охвата этой свидетельской деятельности, что можно сказать о ее качестве? Четкие строки таблиц об этом не говорят.

Даже на поверхности можно увидеть очевидные проблемы: то, что называется провозглашением благой вести, в основном является просто–напросто преподнесением и распространением книг и журналов, подавляющее большинство которых, как известно, никогда не прочитываются^[693]. В течение пятнадцати лет своего активного служения я сопровождал тысячи соверующих в разных странах в их проповеди от двери к двери. Очень редко я чувствовал, что сказанное ими можно было бы рассматривать как нечто похожее на действительно христианское свидетельство. Утверждается, что благодаря этой деятельности под управлением ангелов происходит разделение людей на классы овец и козлов, при котором на весах оказывается жизнь и смерть. Я не могу поверить, что справедливый Бог мог бы даровать или не даровать людям спасение на основании того, отозвались ли они на произносимые от двери к двери «преподнесения», которые я слышал, или, если на то пошло, которые произносил сам, руководствуясь рекомендациями организации для «проповеднического служения». Несомненно, у большинства слушателей оставалось полное впечатление, что их посетители занимаются продажей религиозной литературы или пропагандой каких–то своих сектантских убеждений.

Не менее важным упущением является отсутствие каких–либо серьезных стремлений предоставить дальнейшую помощь посещенным людям (такая «болезнь» в организации наблюдался на протяжении всего времени, какое я могу помнить). Конечно, это справедливо не для всех Свидетелей, но, прожив почти всю жизнь в организации, я могу, вместе с теми, кого уже цитировал, поручиться, что это скорее правило, нежели исключение. Среди большинства Свидетелей распространено чувство удовлетворения, вызываемое проведением часа или более в свидетельствовании от двери к двери; тогда они могут занести это время в отчет, что, фактически, и является их основной заботой. К подавляющему большинству тех, кто принял литературу, не делается повторных посещений. В то время как распространяется невероятное количество литературы, результативность такого титанического распространения весьма скромная^[694].

Один старейшина, долгое время служивший в своем назначении, отвечая на запрос Общества в конце 1970–х годов, написал в главное управление:

Мы заполонили нашей литературой Соединенные Штаты Америки и, в меньшей степени, весь остальной мир. Когда мы честно спрашиваем себя, какую долю из изданных нами миллионов книг, журналов и буклетов люди прочитали, то становится тревожно от осознания того, как мала эта доля.

<…> Если посмотреть правде в глаза, то даже большинство братьев в свидетельских семьях прочитывают, вероятно, меньше половины литературы^[695].

Другой уважаемый старейшина ответил на просьбу Общества предоставить свои наблюдения подобным же образом:

Как уже говорилось, возвещатели [Свидетели] и другие люди не прочитывают нашу литературу. Читают литературу около трети возвещателей. А несколько старейшин рассказали мне, что чувствуют угрызения совести, распространяя 384–и 416–страничные книги, поскольку во время изучения во вторник вечером для них эти книги были очень утомительными; они сами не стали бы читать их по второму разу и сомневались, вызовут ли эти книги интерес у людей, если и на них самих они производили такое впечатление^[696].

Таким образом, солидная часть дающегося свидетельства уходит «на ветер», не принося настоящего, ощутимого результата. Как будто организация получает чувство удовлетворения благодаря самому распространению сотен миллионов изданий, невзирая на то, что подавляющее большинство из них остается непрочитанным. Какие–либо более эффективные методы помогать людям, нежели распространение книг и журналов от двери к двери, не практикуются и даже не рассматриваются. На ноги поставлено гигантское печатное производство, стабильно выпускающее целый поток литературы, которую нужно куда–то девать. Необходимость распространять ее опережает все остальные гораздо более важные потребности. В прошлом ежемесячное внутреннее издание организации «Наше царственное служение» время от времени побуждало больше внимания в проповеди от дома к дому уделять самой Библии. Но через несколько месяцев неизменно появлялись статьи, напоминающие Свидетелям продолжать предлагать книги и журналы, и снова проводилась мысль о принципиальной важности распространения литературы^[697].

Благая весть о Сыне Бога названа «славной благой вестью»^[698]. Ограничить ее провозглашение распространением конфессиональной литературы какого–либо религиозного направления или приравнять ее к этому распространению, означает неизмеримо умалять ее величие, опошлять и обесценивать ее, а не превозносить.

Уничтожая ценность того, что было сделано прежде другими религиозными группами, «Сторожевая башня» за 1 мая 1981 года (англ.) на с. 17 отмечала:

Пусть люди с искренним сердцем сравнят ту проповедь евангелия Царства, которую на протяжении веков проводят религиозные образования христианства, и ту, которую выполняют Свидетели Иеговы с момента окончания Первой Мировой войны в 1918 году. Это вести разного рода. То, что проповедуют Свидетели Иеговы, это настоящее «евангелие» или «благая весть» о небесном царстве Бога, которое установил его воцарившийся Сын Иисус Христос в конце Времен язычников в 1914 году.

По собственному признанию организации Свидетелей Иеговы, у них — весть другого «рода», особенная, неотделимо связанная с определенной датой. Это, однако, вызывает следующий вопрос:

НАСТОЯЩАЯ БЛАГАЯ ВЕСТЬ ИЛИ ЕЕ ИСКАЖЕННАЯ ВЕРСИЯ?

Есть еще и другой, более важный по сравнению с обсуждавшимися выше, вопрос: является ли проповедуемая таким образом «благая весть о царстве» той же самой «благой вестью о царстве», которую возвещали Христос и его апостолы. У нас есть ясное представление о том, что под «благой вестью» понимали апостолы Иисуса. Если просто взять Библию и прочитать книгу Деяний и другие писания апостолов, становится заметным существенное различие между их преподнесением благой вести и тем, которое произносят у дверей Свидетели Иеговы.

Весть Свидетелей в основном сводится к указанию на отрицательные мировые условия и надежде на скорое решение связанных с этим проблем, которое может состояться в любой день благодаря приходу «нового мира» под управлением небесного правительства^[699].

Безусловно, такая весть очень приятна для слуха, поскольку человеческой природе свойственно беспокоиться в первую очередь о насущных проблемах и приносимых ими постоянных трудностях. Мысль о правительстве является преобладающей в умах Свидетелей, когда они думают о «Царстве», и в их представлении это правительство очень похоже на правительства, существующие сегодня^[700]. Общество Сторожевой башни даже публиковало статьи и конспекты речей, в которых проводило параллели между «Царством» и такими правительствами и указывало на исполнительные, законодательные, юридические и образовательные органы Божьего Царство, сравнивая их с аналогичными человеческими учреждениями. Общество приводит свидетельства, что Царство является действующим «правительством» с 1914 года, тем, что оно «издает законы и следит за их исполнением», предоставляет своим подданным «образовательную программу», которую оно в состоянии «финансировать», а количество подданных этого правительства сравнивается с населением некоторых маленьких стран^[701].

В связи с этим удивительно, что авторы Общества Сторожевой башни не видят, как их собственная организация повторяет то же, за что осуждает другие религии, в основном католическую церковь. Например, в статье из ангийского издания Сторожевой башни за 1 декабря 1984 содержатся критические высказывания о церковном отце Августине, отождествлявшем царство с церковью на земле, после чего цитируется следующее заключение о влиянии его идей (с. 6):

Христос являет себя Царем Божьего царства через церковную иерархию. Территория царства соответствует сфере влияния Церкви и ее власти. Укрепляется небесное царство благодаря служению и росту Церкви на земле^[702].

Практически то же самое сделала и организация Свидетелей Иеговы: в понимании ее членов «искать прежде царства» означает оказывать посильную поддержку «видимой организации», подчиняться ей и работать для ее расширения. Общество гордится растущим «населением» в рамках организации и недвусмысленно показывает, что подчиняться организации и ее Руководящему совету — то же, что подчиняться Христу Царю^[703]. Свидетели постоянно применяют к своей организации мессианские пророчества, изначально предназначавшиеся для Израиля, Божьего «прообразного правительства». Например, в «Сторожевой башне» за 15 июня 1988 года на с. 13, 14 говорится:

<…> [Они] радостно восклицают: «Ты умножил народ, Господи [Иегова, НМ], умножил народ, — прославил Себя, распространил все пределы земли» (Исаия 26:12, 15). В 210 странах Иегова постоянно добавляет к Своему духовному народу овцеподобных людей. Крестятся сотни тысяч новых присоединившихся к ним соверующих. <…> Строятся новые Залы Царства и залы для конгрессов. Увеличиваются общежития Вефиля и типографии филиалов Общества Сторожевой Башни и приобретаются новые печатные машины. И рост продолжается!

Это расширение происходит потому, что «Князь мира» руководит делами народа Бога на земле. Как сказал Исаия в своем раннем пророчестве: «Умножению владычества Его и мира нет предела на престоле Давида и в царстве его, чтобы Ему утвердить его и укрепить его судом и правдою отныне и до века. Ревность Господа Саваофа [Иеговы воинств, НМ] соделает это» (Исаия 9:6, 7). Каким же великолепным образом исполняются сегодня эти слова!

Как отмечается в самой этой статье, «исполнение» пророчества видно не в истинно духовном смысле, а в численном увеличении с приходом новых людей под власть организации, а также в расширении ее собственности, приобретении зданий и техники. Свидетели Иеговы отождествляют царство с «видимой земной организацией» подобно тому, как Августин отождествлял царство с «церковью».

Постоянное подчеркивание идеи правительства умножает желание Свидетелей подчинять свое мышление и совесть религиозной системе и культивирует их терпимость к навязыванию растущего числа обязательных «теократических законов», правил и требований организации. Для старейшин собрания и разъездных представителей очень удобно, чтобы их воспринимали не просто как скромных служителей Христа и его учеников, а как «представителей правительства», уполномоченных следить за соблюдением законов и требований действующей руководящей системы^[704].

Вследствие такого привлечения внимания к идее «правительства» Общество Сторожевой башни как минимум с 1935 года стало внедрять то, что один французский автор назвал евангелием «духовного материализма», то есть обращением к материальным желаниям на языке духовного. Это делается посредством постоянного подчеркивания близкой перспективы наслаждаться бесконечными материальными и физическими благами — изобилием пищи, красивыми домами в живописной местности, возвращением от присущих возрасту морщин, слабости и болезней к здоровью, красоте и силе юности — и получить всё это, не думая о налогах и инфляции, о высокой стоимости страхования жизни и здоровья, о несчастных случаях и стихийных бедствиях, преступлениях и войнах. Ни один нормальный человек не откажется признать такую перспективу заманчивой. Политик, который сможет убедить людей в том, что он в состоянии добиться таких изменений, победит на выборах в любой стране. Но мотивы, вызывающие желание такой идеальной жизни без физических и материальных проблем, имеют такое же отношение к христианству, как и мотивы, двигавшие Понсе де Леоном в его поисках источника вечной молодости или последователями Мухаммеда в стремлении к раю на «седьмом небе», — эти мотивы по своей сути весьма приземленные^[705].

Благая весть Свидетелей Иеговы, в отличие от той, которую проповедовали в первом веке, сильно ориентирована на физические чувства и желания. Сравните это с такими текстами, как 2 Коринфянам 4:16–18; Колоссянам 3:2.

Иллюстрации из книги «Ты можешь жить вечно в раю на земле», изданной в 1982 году (на русском языке в 1989), с. 157–162. Это типичное обращение к физическим желаниям, особенно активно практикующееся с 1935 года.

Основная проблема заключается в том, что эта благая весть основательно «исправлена и дополнена» по сравнению с той, которую, согласно Христианским Писаниям проповедовали последователи Христа. Их сообщение и язык, которым они пользовались, сосредотачивались не на «правительстве», а на личности — личности Божьего Сына, Христа Иисуса^[706]. Выражение «царство Христа» означает «царствование или власть Христа» или «царское правление Христа»^[707]. Поскольку царством полновластно наделил Христа Бог, и поскольку оно является собственным устройством Бога, выражение «царство Бога» часто используется в качестве синонима для царского правления его Сына^[708].

Поэтому говорить о «царстве» Христа означает, в первую очередь, говорить о его «правлении»; и если помнить об этом, читая те места Писания, где упоминается «царство», то откроется совсем иной смысл, нежели можно понять из публикаций Сторожевой башни. Достаточно просто прочитать высказывания апостолов Христа о «царстве», чтобы увидеть, что оно было для них в первую очередь сосредоточено на личности Сына Бога и его господстве. Выражение «благая весть о царстве» означает лишь «благая весть о правлении Христа».

На протяжении всех Христианских Писаний выражение «благая весть» встречается более ста раз. И только восемь из них являются составной частью выражения «благая весть о царстве». Во всех остальных случаях благая весть либо упоминается как «благая весть о Христе» (в такой или аналогичной формулировке), либо контекст ясно указывает на Него — личность, — а не на «правительство».

ОСНОВАНИЕ И СУТЬ БЛАГОЙ ВЕСТИ

На что обращали основное внимание апостолы и другие христианские авторы, описывая мессианское правление и его цели? Они последовательно указывают на искупительную жертву Христа, его победу над «царями» грехом и смертью ради всего человечества, власть, которую Отец дал своему воскрешенному Сыну, чтобы он освободил от рабства греха и смерти всех, кто возлагает на него веру. Это было — и остается — той благой вестью, которую несет нам Библия сама по себе. В библейской благой вести не акцентируется внимание на том, связана ли она с какой–либо датой — будь то 1914 год или любой другой, — нет там и впечатляющих обещаний заманчивого физического или материального благоденствия, которое вот–вот наступит. Весть связана с событием, через которое Божий Сын исполнил свое главное назначение Мессии и отдал ради нас свою жизнь, после чего был воскрешен, поставлен по правую руку Бога, и служит там нашим защитником^[709].

Хотя это центральное событие благой вести является событием 1900–летней давности, оно остается событием необычайной важности для всех нас сегодня. Факт, что мы лично сможем извлечь из него полную пользу лишь в будущем, никоим образом не меняет того факта, что самое значительное событие в человеческой истории уже произошло и не будет превзойдено никаким другим событием. Будущее, таким образом, неотвратимо определено этим действием прошлого. Какие бы блага ни принесло нам будущее, они, по сути, являются следствием этого действия.

Апостолы ясно видели вещи в этом свете, осознавая важность, окончательность, решающую и упреждающую природу этого события — смерти и воскресения Христа — и результат веры в открывшиеся благодаря этому событию примирение и искупление. Только поэтому они могли говорить о себе и о сохристианах так, как они говорили, то есть как об уже получивших величайшие благословения и уже извлекших пользу из искупительной жертвы. Свидетели постоянно ссылаются на стихи из Откровения 21:1–5, описывающие, по их словам, будущий «новый мир». Они упускают из виду, что на протяжении всей предшествующей части христианских писаний обо всём, что описывается, как исходящее от «Нового Иерусалима», говорится как об уже существующем на момент написания^[710].

Очевидно, что полное и всеобщее исполнение христианской надежды всё еще находится впереди. Поэтому апостол Петр писал о новых «небесах и новой земле», которые «мы, по обещанию его, ожидаем»^[711]. В то же время и он, и другие авторы Христианских Писаний показывают, что многие из Божьих обещаний уже исполнились на верующих — в буквальном или духовном смысле. Это были одновременно и духовные перспективы, и духовные реалии. И это определенно можно сказать о большинстве обещаний, если не обо всех, из рассматриваемого фрагмента книги Откровение.

Например, в Откровении 21:3 говорится о том, что «шатёр Бога пребывает с людьми», что «он будет обитать с ними, и они будут его народом», и что «сам Бог будет с ними». Писание показывает, что искупительная жертва Христа принесла примирение верующих мужчин и женщин с Богом, поменяв их состояние вражды с Богом на мир и дружбу^[712]. Поэтому апостол мог в то же самое время говорить о христианах, как о «храме живого Бога», в котором «дух Божий обитает», как о «духовной обители Бога», и мог цитировать пророчество Исаии, где используются те же выражения, что и в двадцать первой главе Откровения:

Как сказал Бог: «Буду обитать среди них и ходить среди них; и буду их Богом, а они будут моим народом»^[713].

Апостол представляет обещание Бога пребывать с людьми и сделать их своим народом как уже достигшее своего исполнения; он говорит о нем, не как о чем–то, ожидаемом в будущем, но как об уже установленных отношениях. Другой апостол, Петр, ясно утверждает: «Некогда вы не были народом, а теперь народ Бога»^[714]. Благодаря жертве Христа и ставшему через нее возможным примирению с его Отцом в первом веке «шатер Бога» фактически был с людьми, и Он стал тогда пребывать среди них, и они стали Его народом — именно так, как это описано в Откровении^[715].

В четвертом стихе обсуждавшегося фрагмента книги Откровение описывается, как Бог «отрёт… всякую слезу с их глаз, и смерти уже не будет, ни скорби, ни вопля, ни боли уже не будет». Первая часть этого стиха, касающася того, что Бог отрет всякую слезу и не будет смерти, соответствует словам из Исаии 25:8. Апостол Павел цитировал эту часть пророчества Исаии в 1 Коринфянам 15:54, указывая не на земные райские условия (как это постоянно делает Общество Сторожевой башни в своих изданиях), а на воскресение христиан и их переход от смертного состояния к бессмертному. Они уже одержали победу над смертью, и ее «жало» оказалось сломлено. Хотя христиане физически все еще были подвержены смерти, в более важном смысле они оказались вне пределов ее досягаемости, и могли остаться незатронутыми ей, укрепляя веру в высшую искупительную силу Христа. Они знали, что их, «прежде мёртвых в своих проступках и грехах» Бог «оживил»^[716]. Поскольку они умерли для греха и были возрождены «в обновлении жизни», для них «царствование смерти» уже прекратилось; благодаря правящему положению Христа они больше не находились под властью и законом царствующей смерти^[717]. По этой причине апостол Иоанн мог сказать: «Мы знаем, что перешли [а не перейдем] из смерти в жизнь, потому что любим братьев»^[718]. Сказав это, он лишь повторил то, что в аналогичных выражениях говорил Иисус о людях, которые благодаря своей вере в него уже имеет вечную жизнь^[719]. Совершенно очевидно, почему Иисус мог сказать не только, что «кто проявляет в меня веру, даже если и умрёт, оживёт», но также и то, что «каждый живущий и проявляющий в меня веру не умрёт никогда»^[720]. Все эти высказывания столь же сильны, как и слова Откровения, о том, что «смерти уже не будет»; и все они показывают, что выкуп Христа уже возымел свое действие среди его последователей.

Что же касается скорби, вопля и боли, то Христос пришел именно для того, чтобы исполнить поручение, предсказанное в более раннем пророчестве, а именно «благовествовать нищим, … исцелять сокрушенных сердцем, … утешить всех сетующих, возвестить…, что им … дастся …, вместо плача — елей радости, вместо унылого духа — славная одежда»^[721]. Он справился с этим поручением и мог сказать в синагоге в Назарете: «Сегодня исполнилось место Писания, которое вы только что слышали»^[722]. Людям не нужно было ждать отдаленного будущего, чтобы увидеть исполнение обещания «Счастливы вы, плачущие теперь, потому что вы будете смеяться», равно как не должно было заставить себя долго ждать осуществление и других частей Нагорной проповеди. Вместо того, чтобы издавать «вопль» страдания из–за угнетения от рук человека, его ученики должны были радоваться и ликовать^[723].

Хотя в обсуждаемом стихе из книги Откровение говорится также и об устранении «боли», даже это не означает, что исполнение видения является исключительно делом будущего. Контекст никоим образом не указывает на то, что речь идет о боли из–за болезни или физического увечья. Как передать употребленное апостолом Иоанном выражение (по–гречески пунос) — решает переводчик, при этом нужно помнить, что основным значением этого слова является «труд», и лишь вторым — «боль» или «страдание»^[724]. Христос радушно пригласил всех «трудящихся и обремененных» прийти к нему и получить — прямо тогда, и в любое время с того момента — освежение и покой их душам^[725]. Их религиозные руководители заставили их нести непосильную ношу своей безжалостной приверженностью букве закона и постоянным подчеркиванием роли определенных дел в достижении положения праведности перед Богом. Иисус сравнил это с взваливанием на плечи человека тяжелого груза, который своим весом причиняет боль. Благая весть, принесенная Божьим Сыном, позволила им избавиться от этой ноши, освободиться от ощущения безнадежности и утомления, вызванных старанием удовлетворять такие непосильные требования, и, таким образом, устранила боль — эмоциональную и умственную — вызванную этой борьбой^[726].

Подобным же образом выражения «прежнее прошло» и «вот, я творю всё новое» ясно перекликаются с тем, что писали апостолы об обстоятельствах и отношениях того времени, они не ограничиваются лишь далеким будущим^[727]. Практически тем же языком, что использовался в Откровении, апостол пишет:

Поэтому, если кто в единстве с Христом, он — новое творение; старое прошло, и вот — появилось новое^[728].

Насколько справедливы были эти слова в то время! Старый завет был заменен новым, и с того момента законы Бога записывались в сердцах тех, кто присоединился к его Сыну. Несмотря на то, что христиане перед этим умерли в грехе, они были воскрешены к новой жизни, как будто получили новое рождение, служа по–новому — по Духу, а не по–старому — по записанному своду законов; верующие — иудеи и язычники, — образовали «одного нового человека» и примирились с Богом, войдя во взаимоотношения с ним как его сыновья. Теперь их мышление формировала новая сила, они сбросили с себя старый образ жизни и облачились в новый — образ жизни, постоянно обновляемый по образу его Создателя. Неподвластные и независимые более ни от какого человеческого священства в своих отношениях с Богом, они теперь могли приближаться к нему в полной уверенности, благодаря «новому и живому пути», открытому для них единственным их Первосвященником и Посредником, Божьим Сыном^[729].

ПЕРЕНОС В ЦАРСТВО

Какую удивительную перемену произвело искупление Христа в его учениках, и к каким необыкновенным подлинно новым взаимоотношениям он привел! У Христа в самом деле есть духовный «народ», которым он правит, но в него входят все люди земли, которые проявляют свою веру в Него, и которые покоряются Ему, как духовному Главе и как единственному посреднику между ними и Богом^[730]. Требуемое организацией повиновение, ее границы и численный рост не имеют к этому никакого отношения. Не связаны они и с исполнением мессианских пророчеств, которые, несомненно, исполнились, однако гораздо глубже и совершенно иначе, нежели это пытается представить в своих объяснениях организация Свидетелей Иеговы.

Перенос Божьих служителей в царство Христа никак не связан ни с организационной принадлежностью, ни с 1914 годом. Он продолжался всё время, начиная с первого века, после искупления, которое предоставил Христос благодаря своей жертве. Писание показывает, что уже тогда Бог «избавил [учеников] от власти тьмы» и «перенёс [их] в царство Сына своей любви»^[731]. Апостол Павел мог поэтому сказать о Боге:

[Бог] воскресил нас вместе, и посадил в небесных пределах в единстве с Христом Иисусом^[732].

Описывая высокое духовное положение, которое они получили, благодаря тому, что Бог «перенёс [их] в царство Сына своей любви», он не говорит об этом, как о будущем, но использует прошедшее время — «воскресил», а не «воскресит», «посадил», а не «посадит». Благодаря своему избавлению от «власти тьмы», они всё равно, что сидели рядом с небесным царем, Божьим Сыном.

Иисус сказал: «Счастливы кроткие, потому что они наследуют землю. <…> Счастливы миротворцы, потому что они назовутся „сыновьями Бога“»^[733]. Благодаря смерти и воскресению Христа, а также их вере в силу этого воскресения, Его последователи стали теперь «сыновьями Бога», а, следовательно, также и сонаследниками Христа и наследниками Бога, которому принадлежит «земля и всё, что её наполняет»^[734]. Поскольку теперь они оказались членами Божьей царской семьи, апостол мог в настоящем времени сказать о сохристианах:

Всё ваше: будь то Павел, или Аполлос, или Кифа, или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или предстоящее — всё принадлежит вам; вы же принадлежите Христу, а Христос — Богу^[735].

Подобным же образом, в настоящем времени, писал и апостол Петр:

Вы — «род избранный, царское священство, народ святой, люди, взятые как особое достояние, чтобы повсюду возвещать превосходные качества» того, кто призвал вас из тьмы в свой дивный свет^[736].

Они были не просто священниками Бога, а «царскими» священниками, а слово «царский» в греческом языке (басилеиос) образовано от того же корня, что и слово «царство» (басилйиа). Петр отмечает, что христиане, которым он писал, уже в то время являлись «царским священством» или «царством священников»^[737]. Поэтому в Откровении 1:6 Иоанн пользуется прошедшим временем, говоря, что Христос «сделал нас царством [»сделал из нас царский дом«, NEB], священниками Богу и Отцу своему». Всё это следует принимать во внимание при попытке разобраться в выражениях, появляющихся в книге Откровение дальше, например, в Откровении 5:10:

[Ты] сделал их царством и священниками Богу нашему, и они будут царствовать над землёй^[738].

Можно заметить, что в «Переводе нового мира» здесь сказано «над землей», в то время как схема, находящаяся на форзаце изданного самим же Обществом Сторожевой башни «Подстрочника Царства», показывает, что основное значение используемого в этой фразе греческого предлога эпи — это «на», а не «над» (по–гречески гипер). Хотя эпи может означать «над» в тех случаях, когда на изменение значения этого слова указывает контекст, едва ли такая замена требуется здесь. Практически во всех других переводах это место переведено словами «на земле».

Диаграмма, иллюстрирующая основные значения греческих предлогов

Как бы то ни было, все цитировавшиеся выше высказывания апостолов ясно показывают, что ученики Христа уже являлись «царством и священниками Бога» в духовном смысле. Они были частью царской семьи Бога, сыновьями Царя, и на них и через них действовала сила Царя. Статус сыновей Царя вселенной не выражался для них ни в земном величии, ни в материальном богатстве, ни в каком–либо проявлении политической власти, ни в праве что–либо диктовать другим с высоты своего положения^[739]. Но их Отец, для которого «народы — как капля из ведра, и считаются как пылинка на весах», для которого «все, живущие на земле, ничего не значат; [который] по воле Своей действует как в небесном воинстве, так и у живущих на земле», обладая верховной властью, уполномочил их, как своих царских представителей, исполнять на земле его поручение, провозглашая его царские указы и судебные решения^[740]. В прошлом Иегова поставил Иеремию «над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать». Для этого ему не понадобилось назначать Иеремию их буквальным правителем, он лишь «вложил слова свои в уста его» — это было возможно, поскольку слово Бога обладает непреодолимой силой, и предсказываемое им непременно исполняется^[741]. Ранее Бог говорил с людьми через пророков, а сейчас он делает это через своего Сына, и сказанное им слово само по себе может служить «судьей» для всего человечества^[742]. С момента своего вознесения этот Сын наделен «всей властью на небе и на земле», а его ученики и сонаследники на земле удостоены царской чести провозглашать его слово. Будучи донесено в неизменном и неискаженном виде, это слово производит свое судебное действие^[743]. Являясь учениками его Сына, они служат с уверенностью, что Божья неограниченная сила укрепляет их, и что нет на земле того, чего он не смог бы или не стал бы использовать для их благословения и поддержки, поскольку они — часть царской семьи. Они никогда не будут испытывать недостатка в том, что им действительно нужно для того, чтобы продолжать и закончить исполнение своего назначения на земле; они никогда не потеряют ничего, что имеет истинную и вечную ценность. Ибо…

…Если Бог за нас, то кто будет против нас? Тот, кто не пожалел собственного Сына, но отдал его за всех нас, неужели с ним не дарует нам и всего остального? <…> Кто отделит нас от любви Христа? Горести, или страдания, или преследования, или голод, или нагота, или опасность, или меч? <…> Но мы во всём одерживаем победу благодаря возлюбившему нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни правительства, ни настоящее, ни предстоящее, ни силы, ни высота, ни глубина и никакое другое творение не смогут отделить нас от любви Бога, которая во Христе Иисусе, нашем Господе^[744].

Это, на самом деле, наилучшая из всех вестей для тех, кто осознаёт важность и высочайшую ценность духовных благословений. К сожалению, эта подлинная благая весть отступает на задний план, будучи подменена благой вестью обыденных представлений, побуждающей людей сосредотачивать свои помышления и желания на, по сути, материальных благах, которые, как им постоянно обещают, «вот–вот» придут.

Вряд ли Свидетели, если они хоть сколько–нибудь задумываются об этом, не в состоянии увидеть, что благая весть, звучавшая в первом веке, отличается от той, которую они привыкли слышать, читать и о которой они рассказывают у дверей, — так, будто первоначальный вариант уже устарел и не удовлетворяет современным потребностям. Апостол Павел сказал Коринфянам, что, придя к ним, он «решил не знать среди них ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого»^[745]. Если бы сегодня какой–нибудь разъездной представитель Общества Сторожевой башни допустил подобное высказывание, о нем немедленно сложилось бы впечатление, что он из другой религии. Если бы докладчик на собрании, ни о чем заранее не предупредив, просто пересказал бы одно из писем Павла, например, письмо Эфесянам, то для слушателей его речь звучала бы очень странно, как будто он говорит не на том языке, к которому они привыкли, и как будто он действительно представляет другую религию. Уверен, что каждый, кто перечитает это вдохновленное письмо и вдумается в его смысл, признает справелдливость такого предположения.

Примечательно, что на рассмотрение громадного наследия ранних христианских учений тратится очень незначительное количество времени, что, впрочем, неудивительно, поскольку согласно взглядам организации эти учения относятся менее, чем к одному проценту всех Свидетелей Иеговы (если быть точным, то лишь к двум десятым процента).

БЛАГАЯ ВЕСТЬ, СПОСОБНАЯ ИЗМЕНИТЬ ЖИЗНЬ

Понятно, что современный мир и существующее политическое правление на земле причиняет всем нам множество проблем, беспокойства, разочарований, неприятностей и даже страданий. Но всё это, вместе взятое, меркнет перед пагубным, неотвратимым и неподвластным силам людей действием, оказываемым на нас властью царствующих Греха и Смерти^[746]. В первом веке благая весть заключалась в том, что проявляющие веру в искупление Христа могут освободиться от груза вины, вызванного их грешным состоянием, и в том, что их грехи были полностью прощены, и что они, примирившись с Богом, оказались с ним в единстве и дружбе. Более того, теперь Он принял их в Свою семью как Своих детей, сыновей Всевышнего.

Регулярные жертвы, которые нужно было приносить, находясь под Заветом Закона, через предназначенный для этого класс священников, служили постоянным напоминанием о грехе и связанном с ним чувстве вины. Сколько бы жертв ни приносили люди на протяжении многих лет, они всегда осознавали, что их всё равно было бы недостаточно, чтобы достичь праведности и заслужить жизнь. Но Христос одной своей жертвой отменил необходимость принесения дальнейших жертв за грех^[747]. С этого момента служители Бога могли приносить совершенно другие жертвы — жертвы хвалы и любви, которые выражались не в делах, соответствующих правилам и установлениям, а в делах, свободно исходящих из побуждений сердца, в делах, совершаемых без всякой необходимости искупления греха, и не из чувства долга и без сопровождающего его чувства вины. Христиане первого века вошли в «покой Бога», и постоянные изматывающие усилия с целью доказать свою праведность остались для них делом прошлого^[748].

До того момента вхожими в присутствие Бога, символизировавшееся «Святым святых», были только представители священства. Любой другой человек, появившись рядом с входом в Святое святых, рисковал бы жизнью. Теперь же, после того, как Христос стал Первосвященником на небесах, сев по правую руку от Бога, все его последователи могли «иметь смелость входить в святое место благодаря крови Иисуса» и поощрялись приближаться «со свободой речи к престолу милости» без привлечения какого–либо человеческого посредника^[749]. Они больше не находились под буквой Закона, постоянно напоминавшего им об их слабости и невозможности достичь совершенства, поскольку теперь Божьи законы были записаны в их разуме и сердце. Для того, чтобы познать Его, им больше не нужен был выделенный класс священства, так как все они, «от самого малого до самого великого», знали бы Его, а Он бы «грехов их больше не вспомнил»^[750]. Служение Ему могло, как никогда прежде, быть источником настоящей радости.

К сожалению, для подавляющего большинства Свидетелей Иеговы сила благой вести в значительной степени лишена своего укрепляющего и приносящего радость духа. Размах того, что Бог уже сделал для нас через Христа, величайшее значение побед Христа над грехом, смертью, миром и его правителем, счастье взаимоотношений с ним, открывшихся для всего человечества, проявляющего веру в него — всё это в значительной мере забыто. Так происходит из–за стараний организации поддерживать свое учение о двух классах христиан, один из которых (абсолютное большинство) не может иметь самостоятельных взаимоотношений с Богом без посредничества другого класса. Первоначальная благая весть и всё, что она сейчас предлагает, ограничивается применением лишь к нескольким тысячам человек и, в результате, отходит на задний план и оттеняется евангелием об ожидающих нас и находящихся уже при дверях материальных и физических благах. Основной массе членов организации говорят, что вход в Новый завет и даже получение полного прощения грехов благодаря праведному положению сыновей Бога предназначено не для них. Для них учения Общества, по сути, перевели время назад, так что их ситуация напоминает жизнь людей еще до прихода Христа и до его искупления. Миллионы из так называемого класса «великого множества» словно всё еще живут во времена Старого завета, когда даже внутри израильского народа люди были разделены на классы священства и не–священства. Таким образом, примерно четырем миллионам «непомазанных» говорится, что они могут приближаться к Богу и быть с Ним, только если они связаны с сегодняшними «помазанниками» в организации^[751]. Тем самым последние, по сути, действуют как священство, посредничающее от лица всех остальных, чтобы они оказались принятыми Богом. А служение, совершаемое остальными, не имеет никакой ценности, если оно не происходит в этих рамках^[752]. Христос провозглашается Посредником лишь для приблизительно восьми тысяч «помазанников», оставшихся на земле, но не для миллионов других^[753].

ВОЗВРАТ К УСЛОВИЯМ ВЕТХОГО ЗАВЕТА

Под Старым заветом священство исполняло роль верховного суда, где должны были решаться все сложные вопросы, и, согласно требованию Закона, их решения были обязательными к исполнению:

Если по какому делу затруднительным будет для тебя рассудить между кровью и кровью, между судом и судом, между побоями и побоями, и будут несогласные мнения в воротах твоих, то встань и пойди на место, которое изберет Господь, Бог твой, и приди к священникам левитам и к судье, который будет в те дни, и спроси их, и они скажут тебе, как рассудить; и поступи по слову, какое они скажут тебе, на том месте, которое изберет Господь и постарайся исполнить все, чему они научат тебя; по закону, которому научат они тебя, и по определению, какое они скажут тебе, поступи, и не уклоняйся ни направо, ни налево от того, что они скажут тебе. А кто поступит так дерзко, что не послушает священника, стоящего там на служении пред Господом, Богом твоим, или судьи, тот должен умереть, — и так истреби зло от Израиля; и весь народ услышит и убоится, и не будут впредь поступать дерзко^[754].

Невозможно подобрать более точного описания тому, как Свидетели Иеговы сегодня относятся к решениям, исходящим от организации и ее Руководящего совета, исполняющих роль старозаветного священства. В книге «Кризис совести» приводились слова одного разъездного надзирателя, который, держа в руках издание Общества с обложкой зеленого цвета, заявил: «Если организация скажет нам, что эта книга черная, значит, братья, она черная!»^[755] Я полагал, что, разобравшись и осознав смысл сказанного, люди вскоре предадут забвению такие совершенно бездумные доводы, откровенно поощряющие слепую веру. Однако годы спустя я услышал от людей, поддерживающих со мной контакт и в то же время остающихся в организации, о том, что подобные выражения продолжают звучать, и, причем, не только в Соединенных Штатах, но и в других странах, например, в Австралии^[756]. Еще в 1541 году основатель ордена иезуитов Игнатий Лойола писал в своих «Духовных упражнениях» (Exercitia spirituali):

Необходимо всегда быть расположенным верить, что то, что я вижу белым, черное, если иерархическая Церковь так определит.

Вряд ли многие католики согласятся сегодня с Лойолой, однако эти его слова точно отражают убеждения, которых придерживаются многие (если не большинство) из Свидетелей Иеговы, особенно их разъездные надзиратели.

Другое распространенное высказывание, «прилипшее» к некоторым разъездным представителям и старейшинам, это: «Если организация скажет нам прыгнуть, мы лишь спросим, с какой высоты». Тем же, кто сомневается в истинности каких–то учений или в том, насколько они основаны на Писании, эти люди также отвечают штампом: «Я предпочел бы ошибаться вместе с организацией, нежели быть правым, но в одиночку». Такое нежелание иметь личные суждения не только говорит кое–что о типе людей, рассматриваемых организацией в качестве «пригодных» к несению ответственности. Поскольку такие откровенно пустые штампы и призывы к слепому бездумному послушанию не пресекаются на корню ни организацией, ни подавляющим большинством слушателей, это также свидетельствует о том, в какой степени люди воспринимают сегодня организацию и ее Руководящий совет подобными священству древнего Израиля. Эти высказывания во всех отношениях повторяют слова Старого завета: «Не уклоняйся ни направо, ни налево от того, что они скажут тебе». Организация со своим Руководящим советом занимают положение священников из рода Аарона, как будто Мессия еще не пришел и не принес освобождения.

В некоторых отношениях положение миллионов так называемого «великого множества» даже более ущемленное, нежели у израильтян–не–священников, поскольку они ставятся в публикациях Общества на уровень «духовных язычников». Язычники, жившие в Израиле, приближаясь к храму Бога, не должны были заходить за стену двора язычников, имевшую надпись: «Да не ступает за эту перегородку и за ограждение святилища никакой чужестранец. Кто будет схвачен, тот сам повинен в своей смерти»^[757]. В то время, как Христос своей смертью разрушил стену, разделявшую евреев и язычников и делавшую людей «отчужденными от общества израильского, чужими для заветов обещания», Общество Сторожевой башни воздвигает новую стену, которая духовно отделяет «помазанных духовных израильтян» (насчитывающих сегодня примерно 8 800 человек) от духовных язычников (исчисляемых миллионами) и помещает последних в символический двор язычников^[758]. Проникновение язычника за разделительную стену рассматривалось как осквернение. Любой «непомазанный» Свидетель, пересекший воздвигнутую Обществом духовную «стену», — например, принимая хлеб и вино на вечере Господней (действие, которое, согласно Писанию, символизирует проявление веры в искупительную жертву — не больше и не меньше) или считая себя находящимся в новом завете, заключенном для человечества Христом, — будет рассматриваться как такой же «осквернитель», нарушивший святость запретной зоны.

Им говорят, что даже Христианские Писания писались не для них, и относятся не к ним, а к «помазанникам». Это парадоксально, но все обязанности, о которых говорят Христианские писания, организация тем или иным образом возлагает на те миллионы «непомазанных» членов, в то же самое время отказывая им в главных преимуществах, даруемых Писанием. В некотором роде позиция организации оказывается перевернутой с ног на голову: получается, что к занимающим положение сонаследников Христа (которое, согласно учениям Свидетелей, доступно только для так называемых «помазанников»), предъявляются менее строгие требования, чем к представителям «класса великого множества». «Помазанники» получают свое привилегированное положение праведных сыновей Бога сразу, а в момент смерти (в некоторых случаях — после сравнительно непродолжительного «служения») им гарантируется наследство, и в Божье присутствие они принимаются не через тысячу лет, а сразу в день суда Бога. Совершенно иначе дело обстоит с классом «великого множества». «Их время» еще не пришло, и, чтобы им его увидеть, им нужно не только послушно трудиться под руководством организации, но затем еще и пережить «великое бедствие». И это еще не всё, так как после этого они будут в течении тысячи лет проходить испытание — ведь Тысячелетнее царство им представляют ни чем иным, как «тысячелетним днем суда». Искупительная жертва Христа перенесла верующих из под закона в Божью незаслуженную доброту или милость. Согласно представлениям Свидетелей Иеговы, пережившие Армагеддон вернутся под закон — об этом говорится в книге «„Вавилон великий пал!“ Царство Бога господствует!» в связи с объяснением стихов из Откровения 20:12, 13:

Раскрытые «свитки», которые видел Иоанн, это не записи о прошлой земной жизни людей, стоящих перед судебным престолом, а книги закона Иеговы. Иными словами, это документы, в которых изложена его воля для всех людей на земле на время Тысячелетнего правления Христа. После того, как люди познакомятся с содержанием «свитков», они будут судимы при помощи записанных там законов и указаний «по делам своим» — не по тем делам, которые они совершали в этой жизни или до того, как свитки были преданы известности, но по тем делам, которые они будут совершать в течение того времени, что находятся под судом.

На протяжении всего тысячелетнего дня суда Судья Иеговы, Иисус Христос, может вынести смертный приговор любому человеку, отказавшемуся исправиться. Но благодаря этому дню суда все люди смогут научиться праведности (Исаия 26:9; 2 Петра 3:8). Даже если они оказались послушными и учились праведности в течение тысячелетнего Христова дня суда, они должны будут пройти последнее испытание непоколебимой преданности вселенской власти Иеговы по окончании тысячи лет, когда будут выпущены Сатана и его демоны. Затем они сами без помощи посредника будут стоять перед Сидящим на «большом белом престоле» и держать перед Ним ответ. Если они выдержат это решающее испытание на искреннее послушание Иегове Богу, Владыке вселенной, то тогда он, как Верховный судья, первым делом запишет их имена в «свитке жизни», тем самым разрешая им вечно наслаждаться совершенной человеческой жизнью на райской земле^[759].

Кажется невероятным, что в угоду самостоятельно разработанной системе вероучений какая–нибудь организация будет предпринимать попытки «разумно» объяснить эту фантастическую игру с фактами или будет оправдывать свои притязания на право вносить «поправки» в благую весть первого века. Определенно, всемирная проповедь, в которой благая весть первого века заменена их собственной версией двадцатого века, не может считаться исполнением пророчества Иисуса о проповедовании благой вести всем народам. Когда он сказал: «Эта благая весть о Царстве будет провозглашена по всему миру», он явно имел в виду ту благую весть, которую представлял он, и, которую, затем, передавали его апостолы и ученики, а не какой–либо искаженный пересказ этой благой вести, который появится спустя девятнадцать столетий в книгах и журналах одного из религиозных движений. Благая весть, звучавшая в первом веке, остается «вечной благой вестью», которую не нужно обновлять и подкрашивать, и именно она является основанием «веры, раз и навсегда переданной святым»^[760].

16. Зовущая, но несбыточная надежда

Как голодному снится, будто он ест, пробудившись же, он всё ещё голоден, как жаждущему снится, будто он пьёт, проснувшись же, он всё ещё томим жаждой

(Исаия 29:8, Современный перевод).

Предыдущее обсуждение наводит на печальные мысли от созерцания неисполнившихся надежд. То, что произошло со Свидетелями Иеговы, напоминает мне о словах, сказанных несколько десятилетий назад одним членом британского парламента^[761]. Объясняя, почему он пришел к выводу, что «единственным осмысленным делением на категории может быть разделение людей на Служителей Духа и Узников Организации», он продемонстрировал, каким образом человеческий дух порождает идею, а затем для ее воплощения формирует организацию. Часто он замечал следующее:

Мое наблюдение в равной степени относится к организациям любой направленности: политическим, религиозным или социальным. Его суть в том, что когда благодаря какой–либо идее появляется организация, она постепенно начинает умерщвлять породившую ее идею. <…>

[Если эта организация религиозная, то] взгляды будут формулироваться как вероучения. Вскоре принципиальной задачей церкви как организации станет самосохранение. В связи с этим нужно будет предотвращать любой отход от вероучений и, если необходимо, объявлять его ересью. На протяжении нескольких сотен лет человеческой истории то, что в начале рассматривалось как носитель новой и превосходной истины, впоследствии становилось тюрьмой для человеческих душ.

<…> Идея порождает организацию, организация преследует свои собственные интересы, не имеющие никакого отношения к породившей ее идее и даже идущие с ней вразрез. Возможность же такой трансформации, когда организация начинает выступать против идеи, которой она обязана своим происхождением, появляется благодаря склонности мужчин и женщин превращаться из Служителей Духа в Узников Организации <…> организация становится скорее не проводником идеи, а каналом, с помощью которого преследуются определенные интересы^[762].

Человеческие познания постоянно расширяются — как у отдельных людей, так и у общества в целом. Когда вера принимает форму вероучения или официальной доктрины, которой должны придерживаться люди, состоящие в организации, это неизбежно приводит к конфликту. Появляется черта, разделяющая тех, кого парламентарий назвал «Служителями Духа» и «Узниками Организации».

Организация, основанная больше века назад и известная сегодня как Свидетели Иеговы, с самого начала подавала большие надежды, выглядевшие очень привлекательно. Она стремилась к поклонению Богу без косных вероучений, к простоте христианства первого века, свободного от формальных ритуалов, от власти элиты и концепции духовенства, от сектантского догматизма и нетерпимости. Вместо этого акцент должен был делаться на простом братстве, на неуклонном стремлении всех искренних людей, из какой бы конфессии они ни были, к открытому обсуждению, к тому, чтобы Божья весть из Писания была решающим аргументом в любых заключениях и решениях. Со временем организация провозгласила свои цели — предоставить людям из разных стран средство для основанного на Писании обучения и помочь строить веру исключительно на библейском сообщении, а не на человеческих традициях. Она указывала людям путь, всегда направленный к Богу и благословляемый им, путь жизни, в которой царство Божьего Сына ставилось бы на первое место, жизни в честности, любви к ближнему, безграничной преданности здоровым духовным ценностям.

Такими были идеи. Но действительность оказалась иной. А, как наставлял Иисус, мы должны «судить не по наружности, но по действительности»^[763].

Я не хочу сказать, что эти цели были совершенно отброшены или что ничего не было сделано для их достижения. Делать вывод, что в религии Свидетелей Иеговы нет абсолютно ничего хорошего, и заниматься её высмеиванием, как это делают некоторые бывшие Свидетели, означало бы демонстрировать очень предубежденное отношение. Когда вышедшие из организации поступают таким образом, встает вопрос о чистоте мотивов их ухода. Если там нет абсолютно ничего хорошего, зачем же они тогда вступали в эту организацию и почему они находились там пять, десять, двадцать или больше лет? То же самое с людьми из других религий: неужели не очевидно, что во многих случаях те, кто приходит в организацию Свидетелей, делают это именно потому, что они разочаровались в церквях, к которым принадлежали до этого? Часто организация Свидетелей привлекает интерес людей не только из–за своих видимых достоинств, но и благодаря несостоятельности других церквей в определенных областях.

Люди часто разочаровываются из–за того, что видят лицемерие среди религиозных руководителей и прихожан; их смущают многочисленные деления на конфессии и сектантский дух, сопутствующий таким разделениям. Их беспокоят проявления национализма, многочисленные войны, которые велись между христианскими народами, притеснение меньшинств, и тот факт, что для устранения расовой дискриминации в «христианском» обществе порой требуется вмешательство политических сил.

Одна бывшая Свидетельница, живущая в северной Вирджинии, после выхода из организации примкнула к небольшой церкви. Она рассказывает, что «всегда была трудолюбивой, находясь среди Свидетелей», и продолжала быть такой же трудолюбивой и в этом маленьком собрании. В результате ей стали доверять большую ответственность, и это продолжалось около двух лет. Однако она отмечает, что чем выше становилось её «положение на лестнице», тем больше она видела «церковной политики», и, в конце концов, она оттуда ушла.

В результате подобных разочарований люди могут примкнуть и часто примыкают к различным движениям, поддерживаемым теми, кто оставил организацию. Бывшая Свидетельница, о которой только что говорилось, пишет о телефонном звонке одной молодой женщины, которая была исключена за «общение с исключенным». Женщина сказала, что она получила от адвоката Общества Сторожевой башни Лесли Лонга [Leslie Long] объемный документ, целью которого было показать, что любые юридические действия против Общества обречены на неудачу. Она была так возмущена этим документом, что решила обратиться к кому–нибудь из бывших Свидетелей. Сперва она обратилась к мужчине, имя которого узнала в новостях. Она рассказала, что говорила с ним по телефону около двух часов. По ее словам, он очень догматично настаивал на определенном «ортодоксальном» учении и был озабочен тем, как получить от нее деньги, прежде чем выслать ей какую–либо информацию, в результате чего она почувствовала, что если бы он был единственным из известных ей бывших Свидетелей, то она вернулась бы в организацию.

Другая женщина, живущая в Калифорнии, пишет:

Ваша книга была для меня освежающей после книг, написанных ожесточенными Свидетелями, обвиняющими и осуждающими организацию. Я могу понять горечь некоторых из них, поскольку сама борюсь с этим после 20 лет в организации.

<…> Я отчаянно нуждалась в разговоре с кем–то, кто мог бы оказать эмоциональную поддержку, но увидела, что не так–то просто найти уравновешенный, непредвзятый совет в группах, которые оказались такими же необъективными, как и сами Свидетели. <…> Привитой мне ограниченности и так хватит надолго.

Одной бывшей Свидетельнице из Индианы из–за жесткой позиции организации пришлось завести отдельный почтовый ящик с вымышленным именем, чтобы безопасно переписываться с бывшими Свидетелями. Она сообщает:

В своей литературе и выступлениях по телевидению многие бывшие С[видетели] И[еговы] высказывают свое отношение с таким самодовольством и мстительностью, что меня всю аж передергивает. <…> Думаю, они повинны в том же, за что обвиняют Свидетелей: в использовании полуправды, вырывании из контекста и т. д.

Я искренне благодарен, что она, как и многие другие, написала мне именно потому, что почувствовала в «Кризисе совести» другой дух.

Таким образом, критическому взгляду на чужую позицию или на чужие утверждения всегда должна предшествовать самопроверка. Иначе мы можем сосредоточиться на соринке в глазу брата и не заметить бревна в своем собственном^[764].

Некоторые, на самом деле, рассматривают и преувеличивают лишь внешние недостатки и ошибки в организации Свидетелей. Они видят верхушку айсберга, но оказываются не в состоянии разглядеть его подводную часть. Они обсуждают недостатки только в тех областях, где их собственные (как правило, противоположные) позиция и убеждения выглядят лучше, выгодно отличая религиозную систему, которую они представляют. Они не в состоянии обнаружить, где выбранные ими критические принципы могут пошатнуть их же собственные взгляды, позиции и убеждения. Это больше похоже на фарисейство, чем на христианство^[765]. Подобным образом Свидетели, защищая свою организацию, часто акцентируют внимание на форме, а не на содержании, на утверждениях, а не на реальности, и, возможно, на намерениях, а не на действительных результатах.

Безусловно, у сообщества из нескольких миллионов человек, живущих приблизительно в двухстах странах, есть огромный потенциал для добрых дел. И мне представляется особенно трагичным то, как усилия искренних людей, направленные на достижение благородных целей и измеряемые не только часами, днями и годами, но часто целыми жизнями, так заметно уводятся в другую сторону — туда, где ощущается прискорбное отсутствие этих целей. Тот инструмент, который был призван помочь им в достижении этих целей, оказывается для них самым серьезным препятствием. Он превращает «Служителей Духа» в «Узников Организации». Организация «становится скорее не проводником идеи, а каналом, с помощью которого должны преследоваться определенные интересы».

ДУХОВНЫЙ РАЙ

Говорю каждому из вас: не думайте о себе выше того, что есть, судите о себе здраво, согласно той вере, которую Бог дал вам (Римлянам 12:3, Слово жизни).

На международном конгрессе Свидетелей Иеговы, проводившемся в 1958 году в Нью–Йорке, говорилось:

Именно процветанием духовного рая объясняется счастье, переполняющее Свидетелей Иеговы. <…> Этот духовный рай отражает славу Бога и является признаком того, что его царство установлено^[766].

С тех пор Свидетели неоднократно заявляли, что они образуют такой «духовный рай», и что они самые счастливые, самые объединенные и самые чистые люди на всей земле. Пророчества из Еврейских Писаний о пустыне, которая «расцветет как нарцисс» и земле, «ставшей как Эдем», по их словам, исполняются сегодня в духовном смысле на организации Свидетелей^[767]. Из ярких слов–картинок, описывающих великолепные условия в «духовном раю», вырастает образ организации, в которой гармония близка к совершенству, организации, где «те, кто были подобны волкам, живут рядом с овцеподобными людьми», «люди, отложившие прежние агрессивные черты характера, облекаются в новую личность, отмеченную миром и любовью», организации, в которой «нет соперничества, зависти, честолюбивого самовозвышения над другими, ядовитого злословия или недоброжелательности», организации, где все питаются на непрерывном духовном пире в «духовно здоровом месте, где плоды святого духа Бога производятся в изобилии»^[768].

Многие из них верят в это, особенно те, кто никогда не состояли нигде, кроме «Общества Нового Мира», как это было в моем случае. Они считают, что вне этого общества, в том числе во всех остальных религиях, подлинные моральные принципы и настоящая любовь если не полностью отсутствуют, то, по крайней мере, проявляются на значительно более низком уровне, чем в их организации. Насколько они в этом убеждены, можно увидить из следующих утверждений журнала «Сторожевая башня» за 15 августа 1986 года, стр. 20:

Только в духовном раю, среди Свидетелей Иеговы, мы можем найти самоотверженную любовь, по которой, как сказал Иисус, узнаются Его истинные ученики (Иоанна 13:34, 35). Своими худыми плодами лжепророки выявили себя теми, кем они являются в действительности. Но добрые деревья узнаются, как сказал Иисус, по их превосходным плодам (Матфея 7:15–20). И какие прекрасные плоды у нас есть в духовном раю! Почти в каждой стране в разгаре поразительное увеличение. <…>

Так как Свидетели Иеговы поучаются Богом, то они действительно приносят в своей жизни плоды истинного христианства <…>. Только народ Иеговы полностью избавился от вавилонских суеверий. Только у них есть организация, которая полностью придерживается того, что говорит Слово Бога о половой безнравственности, абортах, пьянстве, воровстве, идолопоклонстве, расовом предубеждении и других мирских стремлениях и обычаях. Они одни повинуются заповеди проповедовать благую весть о Царстве Иеговы (Матфея 24:14). Собственное Слово Бога, бесспорно, указывает на Свидетелей Иеговы как на единый организованный народ, благословляющийся Им!

Несмотря на то, что об этом говорится, как о «бесспорном», в интересах истины мы должны спросить, насколько эта самооценка Общества соответствует фактам. Оно претендует не на то, что оно в чем–то лучше, или в некоторой степени лучше или значительно лучше других религий. Утверждается, что организация Свидетелей непревзойденно лучше, что она исключительна. Она «бесспорно» явлеются духовным оазисом в пустыне мира. Насколько трезвой оказывается собственная оценка, опубликованная организацией, в свете приведенных ранее слов Павла из Римлянам 12:3 о том, что опасно быть слишком высокого мнения о себе?

ПЛОД ВЕРЫ

Апостол подчеркнул, что из всех плодов Божьего духа наибольшую важность для христиан представляют три: вера, надежда и любовь^[769]. Вера является самой основой христианства. На ней строится всё остальное. Писание учит нас верить в Бога и его Сына. Но во всей Библии мы не найдем ни одного указания проявлять веру в людей или какую–либо человеческую систему. Апостол говорит:

Никто не может заложить другой фундамент, кроме того, который уже заложен, и этот фундамент — Иисус Христос. <…> Не хвалитесь людьми. Вам принадлежит все: будь то Павел, или Aполлос, или Кифа, или этот мир, жизнь или смерть, настоящее или будущее — все принадлежит вам, вы же сами принадлежите Христу, а Христос — Богу^[770].

Издания же Свидетелей, напротив, отводят веру от Того, к кому она должна быть обращена, разделяя ее так, что она уже не направлена целиком и полностью на Бога и его Сына и не основана только на них. Общество побуждает людей «Верить в победоносную организацию», как гласит надпись на обложке «Сторожевой башни» от 1 марта 1979 года (англ.).

Примерами массового переноса духовных утверждений, сделанных о Боге и Христе, на «видимую организацию» можно заполнить целую книгу. В предыдущих главах рассматривалось, как преданность Богу приравнивается преданности видимой организации, подчинение Божьим указаниям приравнивается подчинению указаниям видимой организации, вера в Божье Слово приравнивается вере в слова видимой организации. Как уже отмечалось, утверждения Писания, относящиеся к Христу, также точно принимаются и применяются к организации, которая претендует на участие вместе с Христом в его роли «пути, и истины, и жизни»^[771]. Из всех ошибок, которые можно обнаружить в этой религии, самая большая, на мой взгляд, — это отвод веры в сторону человеческой системы. Организация Свидетелей Иеговы не единственная из религиозных систем, поступающих таким образом. Но она, тем не менее, проявляет выдающийся пример самонадеянного присваивания того, что по праву принадлежит только Богу и Христу.

Когда люди позволяют, чтобы другие вели их таким путем, чистота их веры не может не пострадать. Подлинная вера превращается в легковерие. Чем больше вера в Бога заменяется на веру в людей, тем более разрушителен результат. Доверие к человеческой системе и ее видимой силе может в конечном счете достигнуть уровня, описанного в Иеремии 17:5–8, где Иегова говорит:

Проклят тот человек, кто надеется на человека, и плоть считает своею опорою, а от Иеговы отклоняет сердце свое! Ибо он будет, как обнаженный в пустыне, и не увидит, чтоб пришло доброе, и водворится в знойных местах, в степи, в земле соленой, необитаемой. Благословен тот человек, который надеется на Иегову, и которого надежда есть Иегова. Ибо он как дерево, посаженное подле воды, и подле потока пускающее корни свои, и не видит оно, когда приходит зной; лист его зелен и во время засухи оно не печалится, и не перестает приносить плод^[772].

Чем больше вера человека сосредоточивается на человеческой системе, какой бы она ни была, тем меньше у него остается духовности. Есть люди, которые очень «религиозны», однако у них практически отсутствует духовность. Это «мужи организации», но не мужи веры. Их жизнь может быть наполнена деятельностью, вызывающей одобрение и поддержку организации, а также наделяющей их властью. Но стоит убрать поддержку организации — и их кажущаяся значимость улетучится^[773]. Несмотря на их ревностное отношение к религиозной организации, ее развитию и успеху, в их жизни, тем не менее, может практически не быть тех плодов, что приносят одобрение Бога и Его силу. Их жизнь может оказаться лишенной плода Его Духа в неформальных, руководимых внутренним побуждением, порожденных верой делах любви, радости, мира, терпения, доброты, добродетельности, верности, кротости и самообладания^[774].

В том же году, когда я покинул Доминиканскую Республику, чтобы работать в международной штаб–квартире, президент Норр назначил меня одним из четырех преподавателей для проведения специального семинара на школе «Царственного Служения», которую должны были посещать разъездные надзиратели (районные и областные) из Соединенных Штатов^[775]. Семинары длились по две недели, и одна за другой приходили группы по сто человек. Я был удивлен, как хорошо можно узнать сто человек за две недели обсуждений на семинаре. И в равной степени я был обеспокоен тем, что ни в одной из этих групп мне не удавалось найти больше двух–трех человек, которые могли бы продемонстрировать настоящую глубину понимания, проницательности или, что еще важнее, духовности. Остальные 97 или 98 человек были, по существу, преданными «сотрудниками», чьи «служебные речи» выдавали определенное владение ораторским искусством, но имели невероятно мало духовного содержания, часто являясь чуть больше, чем лишь «агитками». Они были людьми, которые успешно «распространяют» литературу у дверей, но их знания были выше среднего лишь тогда, когда это касалось политики и установлений Общества. В то же время я сам тогда оставался верным организации, будучи убежденным в том, что принадлежу к единственному избранному народу Бога на земле. Тем не менее, помню, что я спрашивал себя: «Неужели это лучшее, что мы можем предложить братьям, чтобы им помочь?»

Дух, проявляемый в речи, отношении и действиях теми, кто возлагает веру на человеческую систему, не является небесным духом от Бога, а отражает другой — земной — источник^[776]. Эти люди спешат наказать любое отступление от норм или догм системы. Но когда они видят серьезные нарушения со стороны самой религиозной организации или замечают принципиальные ошибки в ее учении, они не находят в себе ни внутренней силы, ни храбрости, чтобы высказаться в защиту того, что правильно, отстаивать истину или противостоять несправедливости. Их полное доверие и близкое к подобострастному отношение к организационной системе, а также страх потерять ее одобрение, производят людей не столько честных и непорочных, сколько безвольных. Если бы в народе Иеговы дохристианских времен все были такими, то невозможно было бы появление пророков, жизнь и слова которых могут придавать нам силу и уверенность перед лицом испытаний нашей веры — веры в Бога, а не в человека^[777]. Не могли бы появиться и христианские апостолы, которые, будучи обвиняемыми в нарушении мира в религиозном сообществе и в подрыве авторитета руководителей, стояли бы перед органом религиозной власти своего народа и говорили бы: «Мы не можем перестать говорить о том, что видели и слышали. <…> мы должны подчиняться Богу <…>, а не людям»^[778]. Не появилось бы исторических свидетельств из более поздних времен о таких людях, как Уиклиф, Тиндаль, Сервет, Гус, Вальдо и других, для кого совесть ценилась выше, чем покорность религиозной власти, и кто в большей или меньшей мере способствовал появлению некоторых свобод, которыми мы сегодня обладаем.

Я говорю обо всём этом не с целью осудить или выказать презрение. Мой личный опыт позволил мне увидеть уродство веры в человеческую организацию, слабость слепого следования человеческой власти, простоту, с которой эта власть может искусно управлять мышлением, когда возникает опасность потери ее влияния. Освободиться от всего этого было не так просто. Я убедился, что даже смелым от природы людям может недоставать необходимой силы. Некоторые переносили серьезные испытания, находясь в руках внешних противников, только бы остаться верными своей религиозной организации; они даже рисковали жизнью ради своих соверующих^[779]. Но само по себе наличие такой храбрости не дает никакой гарантии от моральной трусости внутри религиозной организации. В конечном счете, какой смысл в том, что человек занимает бескомпромиссную позицию в каком–либо вопросе, возможно, проведя за это какое–то время в концентрационных лагерях, если затем, встретившись с аналогичным вопросом в своей же собственной религии, он идет на компромисс? Какой смысл в том, что человек отказывается участвовать в действиях, которые он считает проявлением обожествления политической структуры, отказывается проявлять веру в эту структуру и слепо следовать за ней, отказывается произносить такие высказывания, которые можно расценить как признание того, что его спасение неразрывно связано с этой политической структурой, — какой смысл во всем этом, если он затем участвует в действиях, которые являются проявлением обожествления религиозной системы, проявлением веры в нее и слепым следованием за ней, признанием того, что от этой религиозной системы, несомненно, зависит его спасение? Не все Свидетели оказываются в таком положении. Но очень многие. И те идеи, которые им постоянно и настойчиво внушают, ведут их именно в этом направлении.

Ни у кого из нас нет причин хвалиться своей собственной силой или силой какой–либо человеческой системы^[780]. Не вера в организацию израильского народа и не вера в какое–либо человеческое руководство, а вера в Бога отличала достойных подражания мужей библейских времен, чья «слабость становилась силой»^[781] Думаю, не будет преувеличением сказать, что подавляющее большинство Свидетелей Иеговы научились плыть по течению, однако продолжать свою духовную жизнь отдельно от человеческой системы будет для них не так просто. Вне ее они чувствовали бы себя брошенными на произвол судьбы, дезориентированными, лишенными реальных целей в жизни и сил для их достижения. Этого бы не произошло, если бы их вера была неподдельной, сосредоточенной полностью на Боге, а не преимущественно на людях.

ПЛОД НАДЕЖДЫ

С христианской надеждой происходит такая же подмена. Внимание сосредотачивается на ценностях, противоположных тем, на которые указывал апостол:

Если же вы воскресли с Христом, ищите того, что в вышине, где Христос сидит по правую руку от Бога. Помышляйте о том, что в вышине, а не о том, что на земле^[782].

В первом веке многие разочаровались в Божьем Сыне как в исполнителе их мессианских надежд именно из–за стремления к исполнению земных желаний, включавших освобождение от гнета мировых держав, а также восстановление и получение в изобилии физических благословений^[783]. Эти люди не сумели оценить гораздо более замечательные освобождение и благословение, которые он принес в действительности. Их ложные надежды заслонили от них надежду истинную и стали причиной их молчаливого согласия на смерть Сына Бога.

Как обсуждалось в предыдущей главе, один из наибольших стимулов, которые движут людьми, вступающими в организацию Свидетелей Иеговы, — это акцент, делаемый ею именно на исполнении физических, земных желаний. Эти надежды и ожидания в то же время подогреваются постоянными заверениями, что они «скоро исполнятся», что исполнение «очень близко», «при дверях», что до него «рукой подать», — заверениями, основанными на человеческих толкованиях. Предсказывая появление лжемессий, Христос сказал о людях, которые, придя, будут говорить: «Время приблизилось», и советовал никогда «не ходить за ними»^[784].

Истинная христианская надежда основывается не на желаемом, а на действительном. Такая подлинная надежда укрепляет веру и придает терпения, ибо она стоит на прочном основании и незыблема, являясь «якорем для души»^[785]. Поэтому она не разочаровывает и не обманывает, она всегда надёжна и внушает доверие^[786]. Надежды же, порождаемые у Свидетелей, часто связанные с определенными датами, всё снова и снова приводили к растерянности, а многих — к сильному разочарованию. Оказывалось, что пробужденные ожидания исполняются не чаще, чем мираж, устойчивости в них — не больше чем у блуждающего огонька, а постоянства — не более чем в мерцающем неровном свете, излучаемом болотным газом. Молодые люди были абсолютно уверены, что они «никогда не состарятся в этой системе вещей»http://www.commentarypress.com/russian/cf/ch16.html — c25 и все свои планы и шаги основывали на этой вере. Но они, всё–таки, старели и часто сталкивались с серьезными угнетающими проблемами из–за решений, принятых ими годами раньше, — решений, продиктованных ложной надеждой. Тем не менее, организация, всё так же преданная своей дате 1914, продолжает говорить об абсолютной уверенности в том, что «время сейчас уже очень близко», так что люди в обозначенный период времени могут смело верить, что им удастся избежать смерти. В таких призрачных надеждах нет ничего созидающего. Наоборот, они разрушают истинную надежду, ослабляют подлинную веру.

В своем на удивление откровенном меморандуме, направленном в 1978 году писательскому отделу всемирной штаб–квартиры, один из филиалов описывает результат манипуляций Общества в области хронологии и то, к каким это приводит побуждениям:

Далее, есть еще вопрос библейской хронологии и побуждений. Многие братья начали решительно проповедовать, что в 1975 году или чуть позже наступит новый порядок. Это вызвало интерес у некоторых людей, которые обращались за дополнительной информацией о новом порядке, и которым нравилось то, что они слышали. Они также убедились в основных учениях, приняли крещение и стали участвовать в поклонении вместе с собранием. Многие были побуждены к этому тем, как они представляли себе новый порядок и его близость. Эти побуждения были связаны в основном с материальным. Когда 1975 год пришел и ушел, не принеся нового порядка, такие люди, не имея достаточно сильных духовных побуждений, увидели, что им лучше вернуться к мирским занятиям в поисках материального, с надеждой наслаждаться лучшим порядком в существующей системе вещей.

К сожалению, многие, кто были в истине гораздо дольше, оказались под таким же влиянием. С 1975 года [то есть, в течение трех лет] в этой стране ушли из истины или стали нерегулярными в служении около 30 000 человек^[787].

Как отмечалось в самой «Сторожевой башне», разочарование «в некоторых случаях привело к духовному бедствию»^[788]. Процитированный меморандум филиала, показывая, как многие стали оказывать дополнительную поддержку в деятельности собраний, ссылается на то, что «многие начали пионерское служение, имея в виду эту дату, урезали свое обучение, ограничили работу или отказались от возможных заработков, пренебрегая здоровьем» и что с прошествием этого года многие «чувствовали разочарование и крушение иллюзий». Я видел людей, на которых очень сильно повлияла ложная безотлагательность, сопровождавшая предсказания о 1975 годе; людей, испытавших чрезвычайный эмоциональный стресс; семьи, из года в год переживавшие экономическое напряжение; мужчин, оставивших хорошую работу и начавших пить из–за невозможности вновь найти ее; пожилых людей, которых ожидало суровое будущее, так как они преждевременно израсходовали причитавшиеся им суммы из страховых или других подобных фондов; людей, чье физическое здоровье было серьезно подорвано из–за откладывания лечения или операций. Если бы эта жертва была принесена ради истины, ради Бога, ради благородных целей, то она бы того стоила. Но она была вызвана измышлениями одного человека, провозглашенными затем организацией, и не привела ни к чему, доказав полную безосновательность этих измышлений. Можно закрывать на это глаза, но ответственность за всё это лежит на тех, кто дал жизнь ложным надеждам, кто вызывал и поддерживал иллюзорные ожидания.

И Христос, и апостол Павел призывали хранить спокойствие и не позволять земным событиям и предсказаниям становиться источником тревоги или волнения^[789]. Издания Свидетелей Иеговы поступают как раз наоборот, используя последние мировые события для формирования волнующего ожидания, чувства, что вот–вот произойдет какая–то катастрофа. Они открыто прилагают все усилия, чтобы поддерживать у всех членов организации стойкое чувство неотложности, исполняющее обе роли из «принципа кнута и пряника». С одной стороны оно соблазняет перспективой «перейти через Армагеддон в новый мир и никогда не умереть», а с другой — служит стимулом к усиленной деятельности по выполнению программы организации и достижению ее целей.

Эта неотложность основывается на оценке мировых событий, скрытый смысл которых истолковывает сама организация. За этот век, как и за все предыдущие столетия, мы могли наблюдать многочисленные чередования периодов явной нестабильности и относительного мира. Организация Свидетелей Иеговы нашла формулу для использования любого события в нагнетании чувства неизбежного бедствия. Как только наступает период всплеска насилия и волнения, это используется как доказательство того, что все сделанные предсказания верны и что «Время очень близко!» Когда напряженность спадает и позже начинают развиваться благоприятные для установления мира условия, это используют как свидетельство, что близко «внезапное уничтожение», основываясь на словах Павла из 1 Фессалоникийцам 5:3 о людях, говорящих: «мир и безопасность». В изданиях Свидетелей Иеговы делаются утверждения, подобные следующим:

Это пророчество проясняет, что непосредственно перед завершением этой системы вещей «мир и безопасность» будут провозглашены каким–то особенным способом — возможно, Организацией Объединенных наций или независимо политическими и религиозными руководителями^[790].

Сейчас, в эти заключительные месяцы президентского срока Рейгана и в атмосфере оттепели, сопровождающей политику гласности секретаря Горбачева, кажется, идет серьезный разговор о разряжении ситуации с ядерным вооружением. Мы пока не можем предполагать, является ли это началом предполагаемого мира и безопасности для мира вообще. Но именно этого ожидают христиане в соответствии с библейским пророчеством^[791].

[Оно] станет очевидным признаком надвигающегося разрушения мира^[792].

Однако контекст, в котором апостол произнес эти слова, противоречит этой точке зрения, ибо там говорится:

Братья, нам нет нужды писать вам о сроках и временах. Вы и сами знаете, что день Господа придет неожиданно, как вор ночью. Люди будут говорить: «мир и безопасность», но внезапно их постигнет беда^[793].

Слова о том, что «день Господа» придет как вор, показывают, что апостол не имел в виду, что человеческие разговоры о мире и безопасности будут признаком или сигналом тревоги, облеченным в форму примечательного провозглашения. Воры не подают сигналов тревоги или «очевидных признаков», чтобы объявить о своем «надвигающемся» прибытии. Очевидно, что слова Павла соответствуют словам, сказанным ранее Христом о том, что его пришествие застанет людей в их нормальном состоянии, едящих и пьющих, женящихся и выходящих замуж, занимающихся строительством и земледелием, — людей с их обычной жизнью, но не с тем, что предвещало бы внезапно начинающийся суд или давало бы предупреждения о нем^[794].

Периодические провозглашения «мира и безопасности», делавшиеся многократно на протяжении истории, оказываются хрупкими и недолговечными. Таким же является и любое предупреждение, основанное на них.

Еще в 1915 году первый президент Общества Сторожевой башни Ч. Т. Рассел высказывал взгляд о том, что пророческое время провозглашения мира началось с первой мирной конференции в Гааге (1899)^[795]. Первая мировая война перечеркнула результаты гаагской конференции. Рассел умер в 1916 году в середине этой войны.

В 1917 году его преемник Дж. Ф. Рутерфорд уже говорит, что «короткий период мира», соответствующий исполнению слов из 1 Фессалоникийцам 5:3 начнется после войны, а за ним вскоре последует конец^[796]. «Внезапное уничтожение», однако, откладывалось, и в середине 1930–х, после глобального затишья в работе Свидетелей Иеговы, Рутерфорд написал, что «сейчас» пришло время для предсказанного провозглашения мира (по его словам оно должно было исходить из Рима)^[797]. Вместо этого началась Вторая мировая война. В 1940 году Рутерфорд написал, что война будет прервана коротким периодом мира, за которым немедленно последует война Бога, Армагеддон^[798].

В вышедшем после смерти Рутерфорда в 1942 году буклете «Мир — может ли он продолжаться?» (написанном Фредом Френцем, но представленном в виде ключевой речи конгресса Н. Х. Норром) снова утверждалось (на странице 26), что период мира после Второй мировой войны «будет очень коротким» и за ним вскоре последует Армагеддон. Сегодня, спустя полстолетия, мы живем всё в том же периоде мира, который длиннее, чем какой–либо из предыдущих в истории периодов мира между основными державами^[799].

В 1970–х, имея в виду 1975 год, издания Свидетелей Иеговы говорили о «необычных явлениях, имеющих место в наше время», и о том, что пророчество о «мире и безопасности», «похоже, быстро приближается к своему исполнению»^[800]. Тысяча девятьсот восемьдесят шестой год был провозглашен «Международным годом мира», и это дало пищу для еще более волнующих ожиданий. Общество Сторожевой башни выпустило книгу «Истинный мир и безопасность — как найти их?», где, как уже цитировалось, провозглашения «мира и безопасности» описывались как «очевидный признак надвигающегося разрушения мира»http://www.commentarypress.com/russian/cf/ch16.html — c32. С приближением в 1990 году конца «холодной войны» книга «Человечество в поисках Бога» (страница 371) снова ссылалась на 1 Фессалоникийцам 5:3, говоря:

К своему исполнению на наших глазах приближается еще одно выдающееся библейское пророчество. <…>

Похоже, что страны, прежде относившиеся друг ко другу с подозрительностью, и даже враждебно, теперь постепенно приходят к тому, что они смогут провозгласить мир и безопасность во всем мире.

Можно было бы предположить, что после семидесяти лет провозглашения самых смелых, волнующих утверждений, жизнь которых оказывалась гораздо короче, чем дававшие им пищу мирные веяния, организация будет склонна обрести смирение. Однако вместо этого в «Сторожевой башне» было напечатано следующее заверение:

Общество Сторожевой Башни будет продолжать опубликовывать в своих публикациях своевременные предупреждения для всех читателей, чтобы помочь им быть настороже и чтобы не быть застигнутыми врасплох предстоящим дерзким провозглашением «мира и безопасности» со стороны наций старой системы вещей^[801].

Это говорится несмотря на то, что все «своевременные предупреждения» прошлого оказались несвоевременными, непродуманными и, в конечном счете, бессмысленными. Язык, используемый в них, представляет собой смесь уверенных заявлений с намеренной неопределенностью и отсутствием конкретности. Например, в «Пробудитесь!» за 8 сентября 1991 (англ.) содержится такой абзац:

Свидетели Иеговы твердо уверены, что в самом ближайшем будущем Организация объединенных наций сыграет ключевую роль в мировых событиях. Их развитие, несомненно, будет весьма впечатляющим. А результат окажет влияние на всю вашу жизнь. <…> Библия ясно рисует картину, которая показывает, что Организация объединенных наций вскоре будет наделена властью и силой. Затем ООН станет совершать очень удивительные действия, которые могут просто поразить вас. Насколько же волнующе будет узнать, что уже близко то, благодаря чему на самом деле придут вечные мир и безопасность!

Сильные риторические обороты — «в самом ближайшем будущем», «весьма впечатляюще», «удивительные действия», «могут просто поразить вас» — лишь ослепляют читателя и мешают ему осознать, что, на самом деле, ничего определенного так и не было сказано. Если он обратится к текстам Писания, на которых, якобы, основаны эти заявления (Откровение 17:7–14), он обнаружит лишь описание символического зверя с семью головами (о которых говорится, что они представляют семь царей) и десятью рогами (представляющими десять других царей) и восьмого царя «из числа семи». «Картина», которую, как говорится читателю, «Библия ясно рисует», оставляет его в полной зависимости от интерпретации этих символов Свидетелями Иеговы. Сравните язык, использовавшийся в этом журнале 1991 года, со следующими строками:

<…> мы можем ожидать, что ближайшее будущее тех, кто возлагает веру на Бога и его обещания, наполнится волнующими событиями. Это означает, что в течении буквально нескольких лет мы станем свидетелями исполнения пророчеств, оставшихся на это «время конца».

Самое ближайшее будущее непременно наполнится решающими событиями, так как эта старая система близится к своему полному концу. Самое большее в течение нескольких лет исполнится завершающая часть библейских пророчеств, связанных с этими «последними днями», что приведет к освобождению пережившего их человечества в славное тысячелетнее правление Христа. Какие трудные, но в то же время великие дни прямо перед нами!

Язык, описывающий здесь события «ближайшего будущего» — тот же самый, что и в издании 1991 года, цитировавшемся перед этим. Однако предсказания из последних двух цитат полностью основывались на отвергнутых сегодня взглядах относительно 1975 года, и были опубликованы «Пробудитесь!» за 8 октября 1966 года (англ.) и «Сторожевой башне» за 1 мая 1968 года. «Несколько лет», в течение которых, «самое большее», должны были исполниться «заключительные части библейского пророчества о „последних днях“», уже растянулись на четверть века.

Весь волнующий смысл безотлагательности, производимый такими безответственными заключениями, разительно отличается от безотлагательности, основанной на осознании абсолютной непредсказуемости жизни вообще, и нашего бытия в частности, на осознании того, что наша жизнь сравнительно коротка и напоминает «туман, появляющийся ненадолго и затем исчезающий»^[802]. Трезвая оценка этих фактов может открыть нам настоящее, здравое понимание безотлагательности, основывающееся на реальности. Таким же образом и непредсказуемость пришествия самого дня Божьего суда может побуждать нас всегда «бодрствовать» и «трезвиться», так что, когда бы этот день ни настал, он застанет нас готовыми^[803]. Доживем мы до этого дня или умрем раньше — никак не повлияет на нашу надежду и на гарантии ее исполнения.

Было бы несправедливо считать, что Свидетелей Иеговы не учат надеяться на силу воскресения из смерти через Христа. Их учат этому, и они на это надеются. Но для большинства из них, не являющихся частью «класса помазанников», эту надежду перевешивает надежда, что как Свидетелям им, возможно, не придется испытать эту основанную на Писании надежду, что им не нужно будет извлекать из нее пользу. Это является попыткой закрыть глаза на действительность, поскольку можно сказать, что «смерть — это часть жизни». Писание затрагивает эту непростую тему, и не соблазняет нас более привлекательными возможностями.

Тем, кто не из помазанного класса, говорят, что если они доживут до «великого бедствия» и переживут его, то смогут продолжать жить супружеской жизнью. Если же они умрут верными до «великого бедствия», они будут воскрешены к жизни на земле, однако должны будут вечно жить неженатыми и незамужними.

Крайности, к которым может привести влияние этих порожденных людьми надежд на разум, удивительны. Один брат из писательского комитета в международной штаб–квартире посещал то же книгоизучение собрания, что и Максвелл Френд [Maxwell Friend]. Максвелл был одним из старейших членов штаб–квартиры и много лет служил преподавателем в Школе Галаад^[804]. Тот брат рассказал мне, что в 1970–х годах как–то раз после книгоизучения Максвелл сказал группе: «Я, наконец, получил ответ на свои молитвы». На вопрос, что он имел в виду, он ответил, что молился о том, чтобы его не являвшиеся Свидетелями родственники умерли до наступления «великого бедствия». Таким образом, они бы подлежали воскресению, в то время как если бы они дожили до прихода «великого бедствия», их постигло бы вечное уничтожение без надежды на воскресение. Он сообщил группе, что только что узнал о смерти последнего родственника не–Свидетеля, и, таким образом, его молитвы исполнились.

Кажется непостижимым, как кто–то может верить в то, что Божье милосердие, со всеми вытекающими из него жизненно важными последствиями, может распространяться на кого–либо или обходить кого–либо стороной согласно расписанию; верить, что смерть человека за один день или даже за один час до начала «великого бедствия» дает надежду на его воскресение, а смерть одним днем или часом позже — нет. Человек, по существу, остается той же самой личностью независимо от времени. Это, а также чрезмерная забота о времени и временных периодах, знаках и признаках никак не способствует развитию здоровой признательности за библейскую надежду.

СТРЕМЛЕНИЕ К ИСТИНЕ

Всё испытывайте, хорошего держитесь

(1 Фессалоникийцам 5:21, Синодальный перевод).

Вера и надежда неразрывно связаны с истиной. Без нее они станут просто доверчивостью и иллюзиями. Искажение веры и надежды, основанных на Писании, ведет к постепенному ослаблению осознания важности истины у находящихся в «духовном раю».

Конечно, нужно признать, что в литературе Свидетелей можно найти изложение прекрасных норм христианского поведения, включая статьи, одобряющие и поощряющие сострадание, милосердие, скромность, великодушное прощение ошибок, и другие положительные качества. Просто слова не всегда соответствуют делам (Матфея 23:3). Говоря словами бывшего католического богослова Дэвиса [Davis], на месте «стремления к истине и заботы о людях» выросло «стремление к власти за счет истины», в результате чего как раз и появилась «безличная и несвободная система». Нельзя сказать, что стремление к истине и забота о людях полностью отсутствуют. Скорее, они настолько подчинены интересам организации, что практически обесценились.

Я лично знаю среди Свидетелей Иеговы много мыслящих проницательных людей — и мужчин, и женщин. Я знаю, что многие из них, включая некоторых членов Руководящего совета, замечают некоторые серьезные ошибки в учениях организации и в их применении. Однако эти люди продолжают признавать организацию как выбранный Богом инструмент на земле. Уверен, что их разум — по крайней мере, отчасти, — неизбежно страдает от этого: притупляется, заглушается, постоянно используется для того, чтобы найти какое–нибудь оправдание неправильному. Некоторые из них умело пишут. Но они всегда осознают, что написанное ими должно удовлетворять учениям организации и определенному духу, преобладающему в то конкретное время, когда они пишут. Они могут писать очень здравые по своему содержанию статьи. Однако как часть целого они, будучи порожденными самой же организацией, служат конечной цели — возвысить достоинства организации в умах читателей, побудить их подчиняться власти, к которой она так стремится, и, таким образом, прийти к растворению личностей в системе. Большинство мужчин примут назначение на конгресс с речью, даже если она содержит утверждения или аргументацию, которая им самим кажется неверной. Страдает их личная честность. Вместо того, чтоб быть самими собой и быть правдивыми самим с собой, они исполняют чью–то роль.

Исследования поведения масс и управления сознанием, имевшего место, например, во время нацистского режима, показывают, что среди наиболее мощных факторов, оказывающих влияние на поведение людей, — желание соответствовать группе и практически беспрекословное подчинение власти, обычно сопровождаемые контролируемым доступом к информации. У людей от природы есть ощущение своей индивидуальности, возникающее на основании их мыслей, чувств и действий (или поведения). Обнаружено, что если какое–то одно из этих свойств меняется, то с ним меняются и два остальных.

Так, если изменения затрагивают стиль поведения человека, обычно его мысли и чувства тоже меняются. Иначе у него возникает невыносимое ощущение несоответствия и конфликта (или разногласия) внутри самого себя. Когда человек реорганизует не только свое время, уделяя его какой–то деятельности, в соответствии со строго расписанной и неизменной программой, но также и стиль своего поведения — черты характера, речи и обращения с другими, — он чувствует внутреннее побуждение привести в соответствие с этим стилем также и свои мысли и чувства (или эмоции). Его взгляд на самого себя, система ценностей могут оказаться «исправленными», чтобы соответствовать меняющемуся стилю поведения. Если человек перенимает стиль поведения у кого–то другого лишь из–за его кажущегося авторитета, это может сказаться не только на его свободе действий, но также на свободе мыслей и свободе чувств.

Когда человек попадает в условия очень жесткого графика, такого как в организации Свидетелей Иеговы (но не только в ней), он начинает чувствовать, что соответствие этому графику является показателем его верности Богу. Его силы поглощает не только напряженная программа встреч и проповеднического служения. Всё его поведение — в речи, действиях и отношении — должно соответствовать определенной модели. Временами Свидетели становятся очень чувствительными к любым высказываниям или оценкам, хотя бы чуть–чуть отражающим отклонение от норм организации. Отношение человека к его прежним друзьям и соседям также меняется, так как от него ожидают, что он будет рассматривать их как «мирских», и поступать с ними соответственно. Он начинает повиноваться огромному множеству установлений и правил, касающихся его работы, отношений со всеми теми, с кем он соприкасается в течение дня, даже с родственниками, не являющимися Свидетелями, его отдыха, книг, которые он читает, и других сторон жизни. Предприняв такие решительные изменения в своем характере и поведении, человек испытывает тенденцию привести в соответствие с ними и всё остальное, и, тем самым, оправдать подчинение, к которому его призывают. Только такой ценой можно обрести относительный мир в разуме^[805].

Эта власть над стилем поведения простирается на всех Свидетелей, несмотря на то, что большинство из них живут в своих собственных домах со своими семьями и заняты обычной светской работой. Насколько же больше это давление оказывается на тех, кто является частью «вефильской семьи» — одним из тысяч сотрудников всемирной штаб–квартиры или филиала — которые вместе живут в общежитиях, вместе питаются в огромных столовых, проводят большую часть своего активного и рабочего времени среди людей, которые все соответствуют предписанному образцу поведения? У них особенно велико подсознательное внутреннее стремление приспосабливать свое мышление, внешность, систему ценностей и нормы к заданному образцу. Иначе они испытывали бы невыносимые внутренние противоречия. Мне кажется, что некоторые из тех, кого я лично знаю, в гораздо большей степени являются заложниками своих обстоятельств, чем сами это осознают.

Похоже, что эта тенденция исправлять свои мысли и чувства в соответствии с образцом поведения является, по крайней мере, одним из объяснений, почему большинство Свидетелей, когда им указывают на явные ошибки в учениях или правилах организации, либо вовсе откажутся признавать их, либо будут отрицать их важность.

В одном источнике обычный процесс управления сознанием описывается следующим образом:

Другой ключевой аспект управления мышлением связан с обучением членов группы блокировать любую информацию, которая могла бы быть опасной для группы. Типичные защитные рефлексы человека ломаются так, чтобы они защищали его новые [религиозные] личностные качества от старых. Первая линия защиты включает опровержение («Так не бывает»), обоснование («На то, что так происходит, есть веские причины»), оправдание («Так происходит, потому что так должно происходить»), и выдача желаемого за действительное («Я бы хотел, чтобы это [эта вера] было истиной, и, наверное, так оно и есть»).

<…> Если полученная информация <…> воспринимается как покушение на авторитет лидера, доктрину или группу, то вырастает защитная стена. Члены группы научены не доверять никакой критике. <…>

Из всех качеств, наиболее уважаемыми являются верность и преданность <…> Людям не разрешается говорить друг другу что–либо критическое о руководителе, учении или организации. Члены должны шпионить друг за другом и сообщать о неподобающих действиях или комментариях руководителям. А самое главное, людям говорят, чтобы они избегали контактов с бывшими членами или их критикой^[806].

В этом источнике не говорится конкретно о Свидетелях Иеговы, они там даже не упоминаются. Но это описание полностью к ним подходит. Истина в библейском смысле — это не просто какие–то отвлеченные рассуждения. Она идет дальше простого обоснования или опровержения идей и учений. Она объемлет не только разум человека, но и его действия, его обхождение с другими людьми, влияние, оказываемое им на других. Стремление к истине подразумевает честность во всех этих аспектах. Если мы неискренни сами с собой, отказываясь признавать горькие проявления действительности, едва ли нам удастся избежать того, чтобы быть нечестными с другими. Я полагаю, что именно поэтому те, кто пишет от имени организации, могут себе позволить подавать информацию, не только искажающую факты, но и, во многих случаях, нечестную по своей сути.

Использование истины в качестве инструмента для опровержения чужой веры не является доказательством любви к истине. Настоящая проверка нашей любви к истине происходит тогда, когда она опровергает нашу систему верований, и мы не только принимаем ее, но и благодарны за то, что освобождаемся от ошибки.

ПЛОД ЛЮБВИ

Если представить веру в виде символической почвы, из которой произрастают все плоды Духа Бога, то наибольшим из этих плодов является любовь, так как она придает ценность и значение всем остальным плодам. Вот, как об этом сказал апостол:

Если я говорю на языках людей и ангелов, а любви не имею, то я стал звенящей медью или бряцающим кимвалом. И если я имею дар пророчествования и владею всеми священными тайнами и всем знанием, и если имею всю веру, чтобы переставлять горы, но не имею любви, то я — ничто. И если я раздам всё моё имущество, чтобы накормить других, и отдам тело моё, чтобы похвалиться, а любви не имею, то нет мне никакой пользы^[807].

Очевидно, что на первом месте стоит любовь к Богу, а за ней следует любовь к ближнему. И всё же, как поясняет апостол Иоанн, одна из них не может существовать без другой. Отсутствие одного вида любви означает отрицание другого^[808].

Мне кажется, что также как в случае с верой и надеждой, понятие любви к Богу у Свидетелей Иеговы размыто и искажено. Мы никогда не должны терять из виду, что в нашем служении Богу то, что мы делаем, никогда на имеет такой же ценности, как то, почему мы это делаем, как побуждения и дух, которыми мы руководствуемся. Это те факторы, которые придают смысл нашим действиям, и наделяют их способностью показывать, что наша вера не мертвая, а живая^[809]. Тщательно структурированные программы действий, численные отчеты и примеры, которым уделяется такое большое значение в системе ценностей Свидетелей Иеговы, способствуют затуманиванию этой истины, преуменьшая ее важность. Критерием становится «регулярность» в исполнении того, к чему призывает программа, а человек при этом начинает ощущать сильную потребность в том, чтобы быть «регулярным возвещателем» и «регулярно посещать встречи». В прошлом устанавливались всяческие «нормы», касавшиеся числа распространенных журналов, количества сделанных повторных посещений, часов, затраченных в служении. Хотя об этом больше прямо не заявляется, невидимые нормы остаются, и те, кто им не соответствует — в особенности если это старейшины или служебные помощники — вскоре начинают это осознавать. Внимание концентрируется на внешнем соответствии и регулярности, а не на побуждениях сердца. Простое выполнение установленной программы создает у человека ощущение верного служения Богу и обычно приводит к одобрению организации.

В упоминавшемся уже меморандуме офиса в связи с этим делается следующее наблюдение:

К сожалению, многие потеряли аппетит к духовному. Похоже, что большое число новых людей так и не развило настоящего вкуса к пище, необходимой для поддержания духовности. К старейшинам это наблюдение относится в той же степени, что и к другим братьям. Невозможно не выразить удивление тем, что значительная часть братьев стали рассматривать нашу религию, как своего рода рутину, и просто плывут по течению (Ис. 29:13)^[810].

Замечание о существующем отношении к служению как к «рутине» справедливо не просто для «значительной части», но для гораздо большего числа Свидетелей. В Израиле у многих бытовало точно такое же отношение. Они ожидали, что совершавшиеся ими по букве закона регулярные жертвы, приношения, курения, молитвы, регулярные посты, субботы и юбилеи должны были принести благословение Иеговы. Про них Иегова сказал:

Они каждый день ищут Меня и хотят знать пути Мои <…>; они вопрошают Меня о судах правды, желают приближения к Богу.

Однако, несмотря на всё, что они делали, Иегова сказал, что «не хочет» их приношений и служения, назвав их «тщетными», и даже «отвратительными». Почему? Потому что, будучи ревностными в текущих делах, они демонстрировали равнодушие к чужим потребностям. Он говорит об их постах и самоистязании:

Вот, в день поста вашего вы исполняете волю вашу и требуете тяжких трудов от других. Вот, вы поститесь для ссор и распрей и для того, чтобы дерзкою рукою бить других; вы не поститесь в это время так, чтобы голос ваш был услышан на высоте. <…>

Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо;

Раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся.

Тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твое скоро возрастет…

Тогда ты воззовешь, и Господь [Иегова] услышит; возопиешь, и Он скажет: «вот Я!» Когда ты удалишь из среды твоей ярмо, перестанешь поднимать перст и говорить оскорбительное, и отдашь голодному душу твою и напитаешь душу страдальца: тогда свет твой взойдет во тьме, и мрак твой будет как полдень; и будет Господь вождем твоим всегда, и во время засухи будет насыщать душу твою и утучнять кости твои, и ты будешь, как напоенный водою сад и как источник, которого воды никогда не иссякают^[811].]

Христианские писания показывают, что Бог не изменил своего отношения. Его Сын в свое время говорил подобные слова, то же говорили и его ученики^[812]. Буквальное рабство сегодня, практически, уже ушло в прошлое. Но духовное, умственное и эмоциональное рабство осталось, и практикуется оно часто в религиозных организациях. Через своего пророка Иегова осудил нанесение жестоких ударов. Апостол Павел говорил о своих современниках, которые, считая себя ревностными учениками и даже апостолами, возвышали себя, порабощали других верующих, распоряжались ими и, буквально или фигурально, физически или словесно, «били» их^[813]. Мы видим, что тот же дух исходит от сегодняшних религиозных руководителей. Иегова говорил через Исаию о том, что нужно развязать и расторгнуть всякое ярмо, освободив труждающихся и обремененных. Правила и запреты, самовольно введенные религиозными руководителями, Христос назвал тяжелыми бременами, а его ученики поняли, что ярмом, которое тяжело нести, являлся даже сам Закон^[814]. Приверженность букве и постоянное давление, побуждающее заниматься определенной деятельностью и подчиняться запретам, существуют и по сей день, вызывая у людей чувство вины из–за того, что они не в состоянии с этим справиться. Стремление к власти всё так же приводит к «извращению суда», и «вынесению ложных обвинений и осуждения», которые отличаются от упомянутых пророком лишь своей формой.

ЛЮБОВЬ К БЛИЖНЕМУ

Подмена стремления к истине преданностью организации неизбежно приводит к несколько безразличному отношению к людям и к их потребностям. Тех, для кого свойственно проявлять любовь, среди Свидетелей Иеговы столько же, сколько и в любой другой религии. Неверно было бы говорить, что, став Свидетелями, они перестают быть любящими людьми. Скорее, они каждый раз начинают задумываться, когда, к кому, и в какой степени они вправе проявить свою любовь. Они не чувствуют свободы проявлять любовь в любых обстоятельствах, и иногда у них даже нет побуждений к этому.

Когда Иисус рассказывал притчу, иллюстрирующую подлинную любовь к ближнему, он выбрал в качестве главного персонажа не израильтянина или иудея, а самаритянина — «иноплеменника», чья религия во многом отличалась от иудейской, чью религию презирали, а человека, в свете собственной праведности, считали более низшим^[815].

Он сказал, что сыновья Бога, который «повелевает солнцу своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных», узнаются не по тому, что они проявляют любовь и теплоту к своим братьям, оставаясь холодными и сдержанными к другим. Он призывал любить тех, кого любить труднее всего — даже тех, кто выглядит врагами, — и проявлять дружеское участие не только по отношению к своим братьям, но и к тем, кто не является братьями, — к «внешним»^[816]. Поступая в согласии с тем, чему он сам учил, Иисус любил обедать и гостить в тех домах, к которым фарисеи и близко бы не подошли. Поэтому они говорили о нем, что он «человек, обжора и любитель выпить, друг сборщиков налогов и грешников»^[817].

Организация Свидетелей Иеговы, напротив, культивирует дух замкнутого в себе общества, которое интересуется другими людьми только с одной целью: попытаться обратить их в свои члены. По сути, организация прививает чувство, что только критическая ситуация — стихийное бедствие, несчастный случай или другие события, угрожающие жизни людей — может считаться уважительной причиной для проявления интереса к потребностям тех, кто не состоит в братстве^[818]. Безусловно, есть Свидетели, которые не ведут себя таким ограниченным и неблагородным образом, которые не дозируют свою теплоту и дружбу, а проявляют дружелюбие и интерес к своим ближним и к соседям. Однако мне кажется, что большинство людей, живущих рядом со Свидетелями, знают их не только как в целом порядочных и законопослушных, но и как довольно сдержанных и соблюдающих дистанцию. Многие Свидетели чувствуют, что обед в доме «мирских» соседей или других людей может повлечь за собой порицание со стороны организации — порицание практически в тех же самых выражениях, которые употребляли религиозные руководители, осуждавшие Иисуса.

Одно из моих первых серьезных преткновений произошло, когда я столкнулся с недостатком любви к ближнему внутри самой организации Свидетелей, причем в той части организации, которая находится на самом ее верху. То, как по результатам кратких обсуждений принимались решения, серьезно влияющие на жизни тысяч людей, расстраивало меня больше, чем что–либо другое. Мне пришлось столкнуться с тем, что понятие первостепенности интересов «организации», позволяло этим людям, не чувствуя за собой вины, развивать к остальным в братстве отношение, которое я не могу назвать иначе, как циничным. На заседаниях Руководящего совета то и дело звучала мысль, что для того, чтобы помочь «рядовому» Свидетелю воздерживаться от распространенных грехов, его нужно строго контролировать при помощи правил и требований. Таким образом ставилась под вопрос искренность сердечных побуждений Свидетелей. Дух, царивший среди членов Руководящего совета, казалось, говорил «доверяйте только самим себе», а не остальным братьям^[819]. Чувство ответственности других людей ставится под сомнение. Организация не ощущает никакой вины, когда изображает свое прошлое в искаженном виде, скрывая нежелательные факты, которые для большинства Свидетелей практически недоступны. Когда предсказания, основанные на определенных датах, оказывались ошибочными, по сути, проявлялось такое отношение: просто не надо ничего говорить, и люди (основная масса Свидетелей) скоро об этом забудут. Члены Руководящего совета могли даже сами сомневаться в правильности утверждений, связанных с 1914 годом, однако они не чувствовали себя обязанными каким–либо образом предостерегать Свидетелей от излишнего доверия этим утверждениям^[820]. В этой и многих других ситуациях выявляется циничное отношение, унижающее умственные способности сообщества Свидетелей в целом.

Пример проявления такого отношения можно увидеть в недавних изменениях, связанных с распространением литературы. Двадцать пятого февраля 1990 года в Соединенных Штатах было объявлено, что с 1 марта 1990 года литература Свидетелей Иеговы будет распространяться бесплатно, без указания каких–либо цен — лишь за счет добровольных пожертвований. В Залах Царства по всей стране Свидетелям зачитали разосланное организацией письмо, указывавшее, что это изменение основано на стремлении «как можно больше упростить нашу библейскую образовательную работу и отделиться от тех, кто примешивает к религии коммерцию». Было отмечено, что, благодаря нововведению, литература станет более доступной для всех. Таким образом, подлинные причины изменения были скрыты под красивой оберткой благотворительности и бескорыстия^[821].

Хотя об этом нигде даже не упоминалось, но задолго до того, как было сделано это объявление, Общество Сторожевой башни знало, что в судах начато обсуждение правомерности положения о налогах с религиозной литературы, продаваемой религиозным служением. Дело было открыто в связи с обложением шести–процентным налогом в штате Калифорния литературы, распространяемой Служениями Джимми Сваггарта (Jimmy Swaggart Ministries, одного из наиболее популярных американских телеевангелистов). Общество Сторожевой башни вместе с Национальным Советом Церквей Христа, Калифорнийским Обществом Сознания Кришны и другими религиозными группами подало письмо amicus curiae (советника в судебном процессе), убеждавшее суд объявить неконституционным положение о налогах с религиозной литературы, продаваемой религиозной организацией^[822]. Однако 17 января 1991 года Верховный суд США постановил, что положение правомерно. Через месяц, в феврале 1991 года Общество Сторожевой башни объявило об изменениях в связи с распространением «бесплатной литературы». Это объявление не содержало ни одного слова о налогообложении. Оно внушало Свидетелям мысль, что решение организации было принято из совершенно других соображений — благотворительных и бескорыстных. Это неприкрытый цинизм в чистом виде. Статья в «The Atlanta Journal & Constitution» от 3 марта 1990 года, частично основанная на интервью с защищавшим интересы Общества Филипом Брамли [Philip Brumley], отмечала:

По словам г–на Брамли, несколько решений Верховного Суда, включая недавнее постановление о том, что Калифорния может облагать налогом литературу и кассеты, продаваемые служением Джимми Сваггарта, убедили руководство Свидетелей отказаться от предложения литературы за пожертвования.

Если целью «нововведения с бесплатной литературой» было сделать содержащееся в ней сообщение более доступным, то почему в настоящее время это «нововведение» ограничивается Соединенными Штатами, Канадой, Германией и Италией — странами с наиболее стабильной экономикой? Почему оно не действует по всему миру? Или, если его предполагали вводить постепенно, то почему начали не со стран так называемого «третьего мира», где так распространена бедность? Если нововведение должно показать, что Свидетели «отделены от тех, кто примешивает к религии коммерцию», то почему во всех этих странах они продолжают придерживаться старого порядка распространения литературы? На самом деле даже само слово «бесплатная» не соответствует действительности. Раньше Свидетель покупал литературу в Зале Царства и, затем, «распространяя» ее среди людей за определенные «пожертвования», оставлял полученную сумму себе, чтобы компенсировать свои затраты. Теперь же, получая литературу в Зале, они непосредственно за нее не платят, однако видят «ящик для пожертвований», который стоит рядом с местом выдачи литературы и служит молчаливым побуждением. Кроме того, Свидетелям советуют при «распространении» литературы, не называя конкретную сумму, информировать хозяев квартиры о возможности внести добровольное пожертвование. Если люди делают пожертвования, Свидетель, следуя инструкции, уже не оставляет их у себя (как он делал прежде, покрывая свои затраты на литературу), а возвращает, как деньги, пожертвованные Обществу Сторожевой башни. Поэтому во многих случаях, а, может быть, и в подавляющем большинстве, организация получает не просто столько же, сколько и раньше, но даже вдвое больше. Когда в журналах Общества рекламируется какое–либо издание, в рекламе может даже не упоминаться о пожертвовании. Однако, если читатель напишет письмо с просьбой об этом издании и не приложит к письму пожертвования, то для того, чтобы доставить ему требуемое издание, принято просить Свидетеля, живущего в той же местности, посетить человека на дому. Такой метод позволяет Свидетелю предложить человеку сделать пожертвование^[823].

В это же время организация ввела обычай на конгрессах предлагать присутствующим «бесплатный» обед в кафетерии. У этого также есть своя предыстория. Помню, как в 1970–е годы, когда я был в Руководящем совете, правительство Западной Германии обложило высоким налогом филиал Общества Сторожевой башни, обнаружив, что кафетерий на конгрессах был в чистом виде коммерческим предприятием. Немецкие Свидетели отдали в уплату этого налога сумму, эквивалентную более чем миллиону долларов. В США всех тех, кто занимался проведением конгрессов (так называемых надзирателей областного конгресса) долгое время инструктировали, что кафетерий должен приносить достаточную прибыль, чтобы покрыть все расходы на проведение конгресса. Свидетели могли полагать, что такие расходы покрываются за счет тех денег, которые они опускают в ящики для пожертвований, находящиеся повсюду в местах проведения конгресса, но надзирателям конгресса специально говорилось, что все эти пожертвования должны отправляться напрямую Обществу, а не использоваться для покрытия расходов на конгресс.

Интересно, сколько времени потребуется организации, чтобы ввести такие обычаи в более бедных странах. Возможно (в случае, если, конечно, они это сделают), они обнаружат, что там, в отличие от стран со стабильной экономикой, где эта практика уже применяется, материальная прибыль будет меньше, и не только из–за того, что людям в тех бедных странах сложнее делать пожертвования за получаемую литературу, но также и из–за того, что Свидетели не смогут сами нести затраты на литературу, раздаваемую людям, поскольку они не смогут возместить даже свои собственные расходы. Как бы то ни было, слова руководителей организации, расхваливающие новое устройство, продолжают быть пустыми, а их неспособность искренне признать перед своими членами настоящие причины, стоящие за изменениями, прикрывая их другими, остается свидетельством невероятного цинизма, проявлением неуважения к их совести. Едва ли это и есть та любовь к ближнему, которая велит нам поступать с другими так же, как мы ожидаем, что они будут поступать с нами.

ЛЮБВЕОБИЛЬНАЯ ДРУЖБА

Друг любит во всякое время и, как брат, явится во время несчастья

(Притчи 17:17).

Вспомним утверждение, что «только в духовном раю, среди Свидетелей Иеговы, мы можем найти самоотверженную любовь, по которой, как сказал Иисус, узнаются Его истинные ученики». Любой, кто вращался среди Свидетелей Иеговы или наблюдал за ними до и после встреч в Зале Царства или на одном из конгрессов, подтвердит, что ощутил среди них дух товарищества, единства и несомненного счастья. Вопрос в том, является ли это само по себе настоящим подтверждением сделанного заявления, а, в особенности, свидетельствует ли это о глубине чувств.

На самом ли деле этот дух уникален и заметно отличается от духа товарищества, единства и несомненного счастья, который можно наблюдать на встречах множества других коллективов, собранных не обязательно по религиозному, а хотя бы и по социальному признаку? Поскольку Свидетелям фактически запрещено пребывание в любых коллективах, за исключением их собственного, им не с чем сравнивать, и они могут судить только по самим себе. Это очень напоминает слова Павла:

Ибо мы не смеем причислять себя к тем или сравнивать себя с теми, кто сам себя рекомендует. Они же, измеряя себя собой и сравнивая себя с собой, не имеют понимания^[824].

Роль настоящего верного друга трудно переоценить. Можно было бы предположить, что в «духовном раю» такая дружба должна процветать. Среди Свидетелей Иеговы, как и в любом религиозном сообществе, развиваются дружеские отношения, и порой они достаточно крепкие. В те годы, когда я был связан с организацией, у меня было немало близких друзей. Значительная их часть остались моими друзьями и по сей день, поскольку у нас были общие ценности, которые, как правило, в конечном итоге приводили этих людей к выходу из организации Свидетелей. Но мне также пришлось убедиться, насколько регламентирована в большинстве случаев дружба в собрании Свидетелей. В этом нет их вины, поскольку они, в целом, такие же люди, как и не–Свидетели, несмотря на старания их системы повлиять на их поведение и взаимоотношения.

На самом деле, даже само принятие внутри организации полностью регламентировано. В «Сторожевой башне» за 1 апреля 1986 года (англ.) отмечалось:

Чтобы считаться признанным присоединившимся к Свидетелям Иеговы, человек должен принимать весь комплекс истинных учений Писания, включая библейские верования, уникальные для Свидетелей Иеговы.

Принятия «истинных учений Писания» оказывается недостаточно — его подкрепляют дополнительной оговоркой о «библейских верованиях, уникальных для Свидетелей Иеговы»^[825]. Не желая быть отождествлёнными с религиями, придерживающимися символа веры, возраст которого, возможно, исчисляется веками, Свидетели, однако, имеют свой собственный символ веры, несмотря на то, что некоторые из его составляющих были приняты только вчера. Они избегают употреблять сам термин «символ веры», заменяя его на такие выражения, как «вся совокупность истин, которые Иегова взращивает среди своего объединенного народа на протяжении последних ста лет» или «образец „чистого языка“, которому Иегова так великолепно учит свой народ на протяжении этого столетия»^[826]. Но такая терминология не выглядит сильно отличающейся, поскольку под символом веры как раз и понимают совокупность официальных вероучений, принимаемых за божественную истину теми, кто придерживается этого символа веры. В этом смысле всё отличие от других религий при внимательном рассмотрении исчезает. Символ веры может изменяться, прошлые учения могут быть отменены, а спустя какое–то время восстановлены, но то, что символ веры представляет собой в данный момент, должно приниматься целиком, иначе человек перестает быть «признанным присоединившимся». Поэтому всякая дружба в «духовном раю» регламентирована этим условием.

Насколько прочно такое основание для дружбы? Как уже отмечалось, многие вероучения были в высшей степени неустойчивыми: некоторые из них менялись с калейдоскопической последовательностью и частотой. Это обстоятельство было настолько очевидным, что руководителям организации даже приходилось пользоваться выражением «сегодняшняя истина»^[827]. Примеров изменения вероучений бесчисленное множество, и, глядя на них, можно лишь вспомнить высказывания Иисуса (и ещё раз удостовериться в их справедливости) о разочаровывающих результатах строительства на песке — зыбких и нестабильных, и о тщетности поклонения, построенного вокруг человеческих установлений, на которое ссылался и апостол Павел, предостерегая от того, чтобы мы, как дети, находились «во власти всякого случайного ветра учения и человеческого мошенничества», поскольку при каждом улучшении взглядов их «швыряет» из стороны в сторону^[828].

Только глупец отказывается изменяться. Разумный человек осознаёт свои ограничения и несовершенство. Истинной мудрости нераздельно сопутствуют скромность и смирение^[829]. Но если отказываться изменяться — глупо, то также глупо основывать свою веру, свои убеждения на чём–то неустойчивом, связывать себя системой учений, построенной на колеблющихся, меняющихся взглядах несовершенных людей. В истории организации Свидетелей грустно в первую очередь не то, что её учения непостоянны, а то, с какой настойчивостью, в особенности с 1920–х годов, она требует, чтобы какими бы ни были её учения в данный момент, они принимались бы как прочная и незыблемая истина. Принимать их — означает быть «в истине»; отвергнуть любое из них — значит оказаться «вне истины». Дружба, зависящая от такого принятия, требует от человека менять свои убеждения всякий раз, когда меняются учения — иначе она будет поставлена под угрозу.

Настоящей проверкой для дружбы могут стать трудные обстоятельства. «Сторожевая башня» прокомментировала это в статье «Почему так трудно найти Истинных друзей?»:

Некоторые люди поверхностны. Они занимаются только внешними аспектами жизни. Другие не согласны приносить необходимые для дружбы жертвы. «Не связывайся ни с кем!» — слышен сегодня совет, выражаемый многими.

<…> Одна пожилая женщина заметила: «Они любят, но на дистанции». Даже в странах, в которых чрезмерные поцелуи и объятия принадлежат к обычному обращению, может недоставать настоящей помощи, когда попадают в нужду.

В разделе «Поверхностные дружбы» статья продолжает:

Несмотря на все, многие утверждают, что у них есть друзья. Но как глубоко такое дружеское отношение? Во многих случаях интересуются тем, что другой может предоставить, а не тем, что он представляет собой. Вследствие этого такие дружбы большей частью кратковременны, потому что как только «друг» больше не приносит пользу, его просто забывают^[830].

Уверен, что любой Свидетель, нашедший время всё хорошенько взвесить, в конечном итоге осознает, в какой высокой степени дружба среди Свидетелей обусловлена нахождением человека на хорошем счету в организации и тем, что он может «предоставить» в рамках организации, а не тем, что он «представляет собой» как человек, не его качествами и не ценностями, которых он придерживается. Качества и ценности человека имеют значение только в той мере, в которой они способствуют продвижению интересов организации. Такая дружба очень похожа на дружбу, зародившуюся благодаря хорошему положению человека в клубе, ложе, профсоюзе или любой другой подобной группе.

Участие человека во всех делах, предписанных программой организации, очень сильно влияет на отношение к нему. Те, кто прежде вносил большой вклад в эти дела, активно участвуя в проповедническом служении, но затем вследствие экономических трудностей, проблем со здоровьем, семейных обстоятельств или по каким–либо другим причинам вынужден был значительно сократить свою деятельность, очень часто обнаруживают, что интерес к ним уменьшается прямо пропорционально тому, что они могут в настоящее время позволить себе в служении. Некоторые из тех, кто участвовал в полновременном служении как пионеры, миссионеры, разъездные надзиратели, делая это до преклонного возраста, столкнулись с настоящей неблагодарностью: пока им было, что дать, организация с радостью принимала их жертвы и помогала им справляться со всё возрастающими обязанностями. Но как только они оказывались не в состоянии выполнять столько, сколько это формально было желательно, их «сдавали в архив», прислав им стандартное письмо с выражением признательности за их прошлое служение, после чего о них практически забывали. В отличие от других религиозных систем, в Организации ничего не предусмотрено для реальной поддержки пожилых людей, участвовавших в такой долгой деятельности. Когда мужчины и их жены, потратившие годы в разъездной работе, каждую неделю перемещаясь с места на место, оказываются не в состоянии и дальше придерживаться такого напряженного графика, их заносят в так называемый «список немощных специальных пионеров». Ежемесячное пособие, которое они получают, не способно покрывать их расходы на проживание в сегодняшнем мире. Если им не помогают родственники или бывшие друзья, им приходится жить поистине аскетической жизнью. Многие нуждаются в поддержке. Теплота внимания, проявляемого к ним, степень уважения и выражения признательности редко сохраняются на прежнем уровне. Они остаются теми же людьми, обладающими теми же качествами, но, говоря языком «Сторожевой башни», объём того, что они «могут предоставить», сократился, и они уже не столько «приносят пользы», как раньше^[831].

За последние десять лет большое количество мужчин, долгое время верно служивших старейшинами в организации, решили сложить с себя эти обязанности. В некоторых случаях это было вызвано их пониманием того, что их жены и дети заслуживают большего времени и внимания. В других случаях причиной послужило то, что они не могли с чистой совестью следовать определенным требованиям организации или отстаивать определенные учения. Оставляя обязанности старейшин, они могли не афишировать истинные причины своего решения, а сослаться лишь на «личные обстоятельства». Однако многие из них увидели, что этот шаг привел к неожиданному похолоданию отношения к ним в собрании, и даже к ослаблению дружеских связей, а в некоторых случаях — к прямому неприятию. После объявления о том, что они больше не являются старейшинами, Свидетели в собрании начинали сторониться их, как будто они были грешниками.

В статье о том, как найти «истинных друзей», продолжающей тему из уже цитировавшейся «Сторожевой башни», упоминаются «друзья до первой беды», а также говорится о настоящей дружбе:

<…> [настоящая дружба] покоится на признательности за истинную ценность дружественного лица. <…> истинный друг не даст поколебать себя и будет придерживаться своей дружбы, несмотря на тяжелые, обременяющие или полные испытаний обстоятельства, которые могут возникнуть.

Лояльный друг не удерживается от того, чтобы сказать другому правду, безразлично, как бы он ни реагировал. «Искренни укоризны от любящего», — говорится в Библии (Притчи 27: 6). <…> Настоящий друг будет любить тебя за то, что ты «говоришь ему правду», даже если это означает для него исправление (Притчи 9: 8).

Мудрость также велит избегать быть слишком любопытным, не переходить на личности и не быть слишком овладевающим. Скромность уберегает нас от того, чтобы быть догматичными. Дружба определенно не дает права навязывать другим свое мнение или свой личный вкус^[832].

Эти утверждения справедливы и отражают благородные чувства. Однако в журнале все они используются для подкрепления точки зрения, что настоящая дружба возможна только среди Свидетелей. Критерий, по которому можно определить дружбу и верность, характеризующую настоящего друга, неразрывно связывается у них с подчинением организации. У многих Свидетелей есть качества, которые свойственны самым лучшим друзьям: подлинная теплота, самоотверженное стремление к интересам других, скромность, широта взглядов, уважение к праву на личную жизнь и собственное мнение другого. И они проявляют эти качества — в тех рамках, в которых позволяют обычаи организации. Эти обычаи вынуждают их искать дружбы среди людей, одобряемых организацией, полностью принимающих ее вероучения и требования, поддерживающих ее программу деятельности. Любовь к Богу и Христу, уважение к Писанию, любовь к людям, высокие моральные нормы, совесть — ничто из этого не оправдает продолжение проявления любви к человеку, если он или она не соответствует перечисленным выше условиям организации.

Есть поговорка, что любая организация это не более, чем удлиненная тень того, кто ей управляет. Является ли сама организация Свидетелей Иеговы тем истинным другом, которого она описывает в цитировавшихся выше статьях? Или она взывает к преданности со стороны своих членов, сама ее не проявляя? Не хранит ли она дружбу и верность только по отношению к тем, или в первую очередь к тем, кто в состоянии предоставлять ей поддержку, время, деньги, усилия и подчиняться ее взглядам и требованиям? Не дает ли только тем, кто способствует увеличению ее размера, мощи и влияния? Не выражает ли она теплоту и с похвалой отзывается о тех, кто проявляет это в большей мере, давая больше, но холодна к тем, кто делает меньше, прозрачно намекая, что от них ожидается больше? Любит ли она тех, кто решился «говорить ей правду» в духе исправления, или она ставит себя выше того, чтобы ее исправлял кто бы то ни было, кроме ее самой и Бога, злобно клеймя тех, кто высказывает упреки, как врагов, причем не только как своих врагов, но и как Божьих? Избегает ли она «быть слишком любопытной, переходить на личности и быть слишком овладевающей» по отношению к своим членам, или скорее считает себя вправе вмешиваться практически в любой аспект их жизни, настаивая на своей догматичной позиции в вопросах, касающихся того, чему они должны посвящать большую часть своих занятий, на что тратить время, что читать, какая работа для них приемлема, как они должны относиться к образованию своих детей, до какой степени они должны интересоваться людьми, находящимися вне сферы влияния организации, насколько должна простираться их благотворительность к этим людям, и, в довершение всего, проявляет к ним чрезмерное лицеприятие и относится к ним как к своей собственности? Высказывает ли она своё мнение лишь как мнение или вместо этого она настойчиво продвигает его, намекая, что не согласиться с ним означает продемонстрировать недостаток признательности? Не является ли такая «дружба» чем–то угнетающим, если она исходит от конкретного человека? Однако несмотря на то, что многие не допустили бы таких посягательств со стороны отдельной личности, они принимают их со стороны системы.

Знание каждым Свидетелем точки зрения организации не может не придавать определенной окраски его собственной дружбе с любым из соверующих, а собственнический дух, проявляемый организацией, не может не ограничивать степень и силу отношений, ставя под угрозу бескорыстие, храбрость и самоотверженную преданность, свойственные подлинной дружбе.

Вообще, когда человек, который провел большую часть своей жизни в организации Свидетелей, начинает осознавать, что ее претензии на исключительное положение в глазах Бога не имеют под собой прочного основания, это приводит к ощущению горя, к началу кризиса, отмеченного сильной внутренней борьбой между порывами к преданности организации и голосом совести. В такое время для человека естественно обратиться за помощью, советом или моральной поддержкой к друзьям. Одно из величайших благословений настоящей дружбы — это именно возможность свободно открыть другому самые сокровенные мысли и знать, что даже если друг с тобой не согласен, он выслушает тебя и отнесется со всем вниманием к твоим доводам и особенно к побуждениям. В «духовном раю», однако, любое откровенное высказывание отличающейся точки зрения, даже если оно произнесено с большой осторожностью, почти автоматически вызывает сумрак подозрений. Начинают дуть ветры сплетен. Наступает время проверки друзей, не являются ли они «друзьями до первой беды», и окажутся ли они верными, «несмотря на тяжелые, обременяющие или полные испытаний обстоятельства, которые могут возникнуть» (говоря словами «Сторожевой башни»). Хотя и не всегда, но результаты обычно оказываются разочаровывающими. Неважно, правильны или нет чьи–либо наблюдения. Может даже случиться так, что тот. к кому обратились за советом, даже не захочет потратить свое время на обдумывание приводимых аргументов. «Удлиненная тень» руководителей организации вырастает над дружбой и от этого инстинктивно бросает в дрожь.

Слишком часто, когда человек оказывается в кризисной ситуации, в результате которой он теряет благорасположение организации, он слышит (используя слова «Сторожевой башни» о неверных друзьях): «Не связывайся ни с кем!» Одни говорят: «Я не знаю подробностей и предпочитаю не знать их». Другие, узнав от «правового комитета» о имевшем место нарушении, говорят: «Я не знаю обстоятельств, но он несомненно сделал что–то плохое, иначе организация не приняла бы такого решения». Таким образом человек в глазах других становится виновным в совершении греха, хотя они и не слышали никаких свидетельств. Я лично знаю много примеров дружбы, когда оба из двух друзей видели одни и те же ошибки организации и свободно обсуждали их между собой. Когда же один из них становился причиной расследования со стороны организации, то другой, возможно, с ощущением неловкости заверял:«моё отношение к тебе не изменилось и ты остаёшься моим другом», но по сути, тем не менее, говорил, что обстоятельства вынуждают прекратить всякое общение и связь между ними. Как сказала пожилая женщина из цитировавшейся «Сторожевой башни»: «Они любят, но на дистанции», в отличие от друга, который в тяжелое время «бывает более привязанный, нежели брат»^[833].

Такое стремление угождать организации и соответствующий недостаток стремления к истине ни в коем случае не являются уникальными для Свидетелей Иеговы. Они также присутствуют и в других религиозных организациях. Несколько лет назад, когда я был в Калифорнии, мне посоветовали заглянуть в Посольский колледж [Ambassador College]. Это главный образовательный центр Всемирной Церкви Бога, он основан ныне покойным Гербертом У. Армстронгом и выполняет функции, аналогичные функциям Школы Сторожевой Башни Галаад. Зайдя в большую столовую, я не мог не обратить внимания на сходство между этими людьми и Свидетелями в аналогичной столовой какого–нибудь из учреждений Общества, скажем, в бруклинском вефиле. Условия были приятными, всё вокруг безукоризненно чисто, молодые люди разных рас аккуратно одеты, многие из них — с портфелями, а их лица выражали чувство увлеченности. Первым впечатлением могло быть только таким, что это мирное сообщество, горячо настроенное сделать общедоступным то, что они понимали под Божьим намерением.

Уже совсем недавно я прочитал письмо, опубликованное в периодическом издании под названием «Посольское обозрение» (Ambassador Review). Его написал бывший член Всемирной Церкви Бога, который состоял в руководстве Посольского колледжа. В 1972 году его начали одолевать сомнения о правильности его религиозных убеждений, но, как он говорит, он чувствовал, что это единственная истинная церковь Бога, и что Бог «должен позаботиться о положении», и, если это действительно «единственная истинная церковь, куда еще идти?» Он добавил, что «многие в [церкви] говорили, что мы не должны даже притрагиваться к литературе, написанной „диссидентами“». Однако он, в конце концов, вышел из организации (в 1974 г.), и среди выводов, которые он затем сделал, были следующие:

Прежде чем кто–либо становится членом Всемирной Церкви Бога, его побуждают «всё испытывать, истины держаться». Служитель говорит ему: «Не верьте тому, что мы говорим — проверяйте». «Если то, чему мы учим, противоречит Слову Бога, не следуйте за нами». К сожалению, как только человек попадает во Всемирную Церковь Бога, начинается обратный процесс. Ему говорят, что «г–н Герберт У. Армстронг ближе к Богу, и у него больше Святого Духа, чем у кого–либо другого, и по этой причине он и является руководителем Церкви», или «поскольку г–н Герберт У. Армстронг является руководителем Церкви Бога, он должен быть ближе всех к Богу, и у него больше Святого Духа, чем у кого–либо». <…> Такой ложный круг в доказательстве преподается членам церкви и в меньшей степени применяется к [представителям нескольких нижних уровней иерархии]. К тому времени, как вы становитесь простым членом, ваше мнение уже ничего не стоит по сравнению с мнением сотен тех, кто в силу своего более высокого положения должны быть ближе к Богу (или занимают более высокое положение в силу того, что они ближе к Богу).

В этом столько знакомого! Точно такой же процесс привлечения новых людей, в течение которого подчеркивается ценность личных убеждений, а затем, когда они уже привлечены, следует точно такой же процесс подчинения их структуре власти. С точки зрения Свидетелей Иеговы никто не имеет таких близких взаимоотношений с Иеговой Богом и Христом, как члены Руководящего совета. Они верят, что на этих мужчин особым образом действует святой Дух. В глазах тех, кого «Сторожевая башня» называет «рядовыми», сомневаться в руководстве этого Совета означает сомневаться в Божьем руководстве.

Бывший член Всемирной Церкви Бога продолжает:

Таким образом член церкви постепенно избавляется от уверенности в себе и от веры в действие Духа Бога на него лично. Он ожидает от г–на Герберта У. Армстронга и остального духовенства, что они будут решать, во что он должен верить, и, таким образом, ставит их на место Иисуса Христа и Библии. Духовенство заботливо показывает пастве, как Библия подтверждает учения Всемирной Церкви Бога. Член думает, что его верования прочно коренятся в Библии, но, чтобы убедительно объяснить их, ему придется пользоваться опорными текстами и дающимися к ним объяснениями. Я вовсе не хочу сказать, что все эти учения или объяснения неправильны, но человека делают духовно зависимым, и зависимым, в первую очередь, не от Христа или Святого Духа, а от г–на Герберта У. Армстронга и духовенства Всемирной Церкви Бога.

<…> Не нужно быть духовно сильным, чтобы слепо принимать всё, чему учит [церковь] и в точности повиноваться этому. Но сила характера и дух требуются для того, чтобы сомневаться, искать, доказывать и отстаивать, несмотря на осуждение, невзирая на то, что говорит [церковь] и кто бы то ни было^[834].

Явная параллель между теми условиями, какие он описывает в своей религии, и теми, которые преобладают среди Свитетелей Иеговы, должна быть очевидной любому Свидетелю: если в этом описании подставить «Руководящий совет» и «организация» вместо г–на Армстронга и церковного «духовенства», то оно очень точно подойдет. Все религиозные организации явно пытаются привить своим членам преданность, поощрить подчинение руководству. Отягчающим обстоятельством является то, что при таком ярком контрасте между действительностью и исключительной ролью, которую себе приписывает организация, ее постоянные самовосхваление и самореклама сопровождаются постоянным осуждением всех остальных и их религиозных взглядов.

Атмосфера страха в «духовном раю» и ее влияние на свободу слова поразительно напоминает жизнь в тоталитарном государстве, где люди постоянно должны были быть в опасении перед системой осведомителей. Во многих случаях друзья, члены семьи или родственники людей угрожали им «пойти к старейшинам» только из–за того, что они выражали искреннее сомнение в библейском обосновании какого–то определенного учения, или просто прекращали посещать встречи, проводимые организацией. Время от времени исполнение именно этих угроз членами семьи приводит к правовым слушаньям. В результате складываются такие же условия, как те, которые в древности побудили пророка Иеговы дать предупреждение:

Не верьте другу, не полагайтесь на приятеля; от лежащей на лоне твоем стереги двери уст твоих. Ибо сын позорит отца, дочь восстает против матери, невестка — против свекрови своей; враги человеку — домашние его^[835].

Часто в своей литературе Общество приводит в качестве примера верности, которая должна царить в собрании Бога, дружбу между Давидом и Ионафаном^[836]. Преданность Ионафана Давиду, однако, совершенно не похожа на преданность, которую можно обнаружить в организации Свидетелей. Давид неожиданно оказался в опальном положении со стороны организационной структуры государства Израиль, возглавляемой видимым «теократически назначенным» главой — царем Саулом. Этот помазанный глава рассматривал Давида как врага, сделав его жизнь жизнью «лишенного общения» или «отлученного»^[837]. Какое–то время Давид даже скрывался в Гефе среди языческих филистимлян — людей, которые в конечном итоге стали причиной смерти Саула, — а также воспользовался защитой царя Моавитского для своих родителей^[838]. Если бы Ионафан жил согласно основному принципу Свидетелей Иеговы — принимать и поддерживать все действия и требования организации, — он бы не раздумывая прекратил всякое общение с Давидом. Он же, напротив, зная, что высшая государственная власть рассматривает этого человека как врага, продолжал встречаться с Давидом и действовать в его интересах, и даже защищал этого признанного виновным, изгнанного человека перед помазанным, теократически назначенным правителем. Он делал это, так как верил, что Давид пользуется благословением Иеговы, несмотря на то, что выброшен из организации^[839]. Верность Ионафана не была регламентирована или продиктована одобрением или санкцией организации. Ее причины были гораздо более высокие. Среди Свидетелей Иеговы, хотя и нечасто, тоже встречаются люди, смело сохраняющие такую дружбу, несмотря на возможные последствия, о которых они догадываются.

ПЛОД РАДОСТИ

Перечисляя плоды Духа, апостол ставит «радость» после «любви»^[840]. В отношении подлинности этого плода в провозглашаемом «духовном раю», также можно увидеть контраст между внешним впечатлением и реальностью.

За свои шестьдесят лет, проведенные среди Свидетелей Иеговы, я пережил много радостных событий и храню некоторые приятные воспоминания. Хотя сейчас я определенно счастлив, я не был «несчастлив» тогда. Конечно, я знаю, что степень счастья, которое я испытывал, всегда была ограничена ощущением постоянного напряжения. Дело вовсе не во внутреннем напряжении, возникающем из–за сердечных побуждений, — эти побуждения приводили к добровольным делам, принесшим мне много радости. Дело во внешнем напряжении, которое, казалось, давило на всё мое время, на всё, чем я был; в напряжении, принуждавшем приносить жертвы в виде дел и затраченного времени, которые в действительности не нуждались в этом давлении, так как исходили из сердца. В течение тех двадцати лет, что я был миссионером, я чувствовал и чувствую до сих пор теплую привязанность к людям, среди которых я служил, многие из которых жили в стесненных обстоятельствах. Мне нравилось жить с ними, где жили они. Вспоминая то время, я начинаю понимать, что гораздо больше счастья я испытал от общения с этими людьми как с личностями, нежели от чего–то, связанного с религией.

В предыдущих главах мы уже видели, как ответственные представители организации сами сообщали о напряжении, которое чувствовало большинство Свидетелей, напряжении, поддерживаемом непрекращающимися призывами к большим усилиям, исходящими из штаб–квартиры в Бруклине и от разъездных представителей. Это постоянное давление и вызванное им напряжение не способствует эмоциональному здоровью и настоящему счастью. Не ведет оно и к подлинному духовному росту и приносимой им радости. Оно способствует рутинной деятельности, которая иногда приносит некоторое удовлетворение, но поддерживается чувством вины, создаваемом нажимом организации.

Утверждается, что радость большинства Свидетелей вызвана их участием в «обильной трапезе» из духовной пищи. Хотя регулярно говорится, что в духовном отношении они «лучше всех на земле обеспечиваются пищей», но, когда это безопасно, сами Свидетели часто выражают ощущение скуки и утомительного однообразия от встреч, и даже того, что на больших конгрессах ежегодно повторяют одно и то же. Их «служебные встречи» во многом носят черты маркетинговых встреч, на которых основное внимание уделяется методам и постоянным призывам к большим усилиям и результатам. Программа конгрессов из года в год удивительно предсказуема. Все речи любой продолжительности, произносимые на собраниях или на конгрессах, должны строго следовать конспектам, предоставляемым организацией. Слушатели, в действительности, внимают организации, а не докладчику. Если Свидетелей спросить, чему они научились из программы встречи или конгресса, часто они с трудом пытаются припомнить что–нибудь по существу, чтобы дать ответ. Редко они уходят с чем–то, что осталось в их памяти, как подлинное укрепление веры, или что может поспособствовать улучшению их служения Богу и христианской жизни.

Свидетельская молодежь особенно ощущает усталость на этих встречах, находя их однообразными. Процент детей Свидетелей Иеговы, которые, достигнув независимого возраста, оставляют организацию, всегда был заметно высоким. Письмо, присланное в штаб–квартиру одним старейшиной и «городским надзирателем», находившимся уже долгое время в своем служении, содержит комментарии о наставлении, получаемом молодежью дома и в собрании:

Домашнее обучение в большинстве случаев поверхностно. Ему недостает глубины, оно не отвечает потребностям. Некоторые родители замечательно «выстроили» своих детей из «огнеупорных материалов». Другие — вырастили их и, хотя дети и остаются в истине, для них это не имеет большого значения. Поэтому они женятся, устраиваются на работу, заводят семью и теряются из виду. Они присутствуют, но всегда в задних рядах.

Например, я проводил с молодыми людьми в собрании занятия по совершенствованию речи и чтения. Там рассматривались также и вопросы преподавания Библии. Эти встречи не были «плановыми», они были неформальными. Но все участники просили о продолжении занятий. Они любили бывать там, и вскоре с ними стали приходить и другие. Посещаемость была совершенно не такая, как на встречах собрания. Почему? Благодаря их ЛИЧНОМУ УЧАСТИЮ. Их мнение ценится, их рост замечается, и они много трудятся, чтобы справиться с заданиями. <…> Я знаю, что это можно было бы делать везде, но у нас нет людей. Однако мне кажется, принцип верен, поскольку он приносит результаты^[841].

Старейшина сам говорит, что молодые люди «любили бывать там», что это было «совершенно не так, как на встречах собрания», и что значительным отличием были их личное участие и внимание к их мнению. То, что он сделал по своей собственной инициативе, никогда не поддерживалось программой Общества и не поощрялось Обществом. На самом деле, если бы другие, даже будучи старейшинами, начали следовать его примеру, их, скорее всего, предостерегли бы от введения программы, альтернативной программе организации^[842]. Сегодняшнее положение остается таким же.

Известно, что большинство Свидетелей читают только назначенный по графику материал из заданной книги или журнала (если они вообще предварительно знакомятся с ним) и редко находят время, чтобы заглянуть или поразмышлять над цитируемыми местами Писания. Практически в каждой статье и в любом библейском обсуждении постоянно вплетена организация: ее требования, цели, ее значимость. Это придает определенную окраску цитируемым местам Писания, затмевая или даже подменяя смысл контекста. Членов организации не поощряют как личностей и зрелых христиан пользоваться своим мышлением, вместо этого им постоянно напоминают о необходимости соответствовать требованиям, избегать всего, что похоже на «независимое мышление», принимать за исходящее от Бога всё, что подает им «верный раб». Им никогда не придет в голову, что для подлинно личных убеждений независимое мышление необходимо, поскольку каждый из нас приходит к каким–то выводам как индивидуальность со своей свободно обученной совестью и своим складом ума.

Подобно тому, как это описывается в стихе из книги Исаии, «духовная трапеза» оказывается скорее иллюзией, нежели действительностью, а духовный голод не проходит. Это печально, но когда кто–то пытается улучшить свои духовные знания и рост своими собственными усилиями помимо рутинной программы, это чаще всего приводит к конфликту с организацией.

НЕПРЕВЗОЙДЕННАЯ ЧИСТОТА И ЕДИНСТВО?

Ибо мы не смеем причислять себя к тем или сравнивать себя с теми, кто сам себя рекомендует. Они же, измеряя себя собой и сравнивая себя с собой, не имеют понимания

(2 Коринфянам 10:12).

Уровень нравственности у Свидетелей Иеговы несомненно выше, чем у людей в мире вообще. Я знаю это из своего собственного опыта, полученного на протяжении десятилетий. Вопрос в том, является ли причиной такого необычно высокого морального уровня и такого малого количества правонарушений влияние идеи не имеющего аналогов «духовного рая». Речь об этом пойдет не ради того, чтобы испортить репутацию Свидетелей как законопослушных людей с высокой, по сравнению с обществом в целом, моралью. Это и не попытка «похвалить так, что не поздоровится». Единственная цель этого обсуждения заключается в том, чтобы рассмотреть, подтверждается ли фактом наличия этой хорошей репутации то, как организация Свидетелей Иеговы изображает сама себя в виде оазиса морали, отличающегося и превосходящего все остальные религии. Методы оценки, применяемые организацией в этой рекомендации самой себе, заслуживают внимательного рассмотрения.

При очень выборочном использовании случаев и выражений может создаться неправильное представление. Из ста случаев 95 могут быть отрицательными, зато если сделать известными пять положительных, то можно создать очень благоприятное впечатление. Но это впечатление будет фальшивым.

Возможна также обратная ситуация, когда публикуется несколько отрицательных сообщений, а гораздо большее число положительных замалчивается, что создает в равной степени ложное впечатление.

Было бы несправедливо оценивать организацию Свидетелей именно таким образом. Также несправедливо было бы и со стороны Свидетелей оценивать таким способом другие религии. Что же показывают факты?

В изданиях Свидетелей Иеговы, по крайней мере, начиная с 1920–х годов, чрезвычайно сложно найти какие бы то ни было положительные замечания о любой религии, кроме их собственной. Любые неприятные факты о другой религиозной системе, как, например, случаи безнравственности, нечестности или совершения других грехов, напротив, становятся материалом, достойным для помещения в их издания. Чем более неприятный материал, тем больше вероятность, что его опубликуют. Характерны ли выбранный случай или обстоятельство или позиция для религиозного объединения в целом, похоже, во внимание не принимается. Такой критический подход применяется ко всем другим религиям. Совершенно другой, практически, полностью противоположный, подход они применяют к самим себе.

Только в редких случаях можно прочитать о каких–то согрешениях членов организации Свидетелей. Один пример содержится в «Сторожевой башне» за 15 августа 1988 г. (с. 17) и описывает прелюбодеяние старейшины с замужней Свидетельницей. Муж этой женщины, не Свидетель, пришел в Зал Царства и выстрелил из дробовика в свою жену и в этого мужчину. Но нужно заметить, что задолго до того, как случай появился на страницах «Сторожевой башни», он был описан в популярнейшей нью–йоркской газете, а потому уже и так был «всеобщим достоянием». Едва ли признание организацией чего–то, что является широко известным, свидетельствует об открытости, беспристрастности или смирении с ее стороны^[843].

Естественно, что никто и не ожидает, что каждая организация должна на весь мир трубить обо всех нарушениях и проступках своих членов, поскольку это не принесло бы никакой пользы, а было бы, напротив, вредно и бессердечно. Что неправильно, так это создавать впечатление значительного нравственного превосходства, предавая широкой огласке ошибки тех, кто принадлежит к другой религии, представляя эти ошибки так, будто они свойственны данной религии в целом, и почти полностью замалчивать любые случаи аналогичных ошибок того же масштаба внутри своей собственной религиозной системы. Но очевидно ли, что эти ошибки у Свидетелей Иеговы того же масштаба?

В штаб–квартире в Бруклине — я знаю это, поскольку сам там работал, — в Служебном отделе целые картотеки заполнены записями о случаях нарушений среди Свидетелей. Часть нарушений незначительны, но многие серьезны. Охвачен весь спектр грехов от блуда, супружеской неверности, гомосексуализма, кровосмешения и растления малолетних до мошенничества, воровства, избиения жен и убийства. Аналогичные записи имеются в филиалах организации по всему миру. Еще одно нечасто встречающееся признание в том, что «духовный рай» не гарантирует защиту от безнравственности, содержится в «Сторожевой башне» за 1 июня 1986 г. на с. 10–11 (1 января 1986, с. 13, англ.):

¹² Как это ни отвратительно, но даже некоторые лица, которые были известны в организации Иеговы, поддавались безнравственным поступкам, включая гомосексуальные сношения, обмен брачными партнерами и сексуальное злоупотребление детьми. Также следует упомянуть, что в прошлом году 36 638 человек пришлось исключить из собрания христиан, по большей части по причине аморального поведения.

Как видно из этой цитаты, совершение проступков не ограничено какой–либо одной категорией людей, но распространяется на все уровни [не совсем ясный русский перевод «Сторожевой башни» 1986 года скрадывает ту деталь, что речь идет о «некоторых видных лицах в организации Иеговы». — прим. перев.]. Те, кто занимал важное положение в международной штаб–квартире или в филиалах Общества, конечно же, не являются исключением, и я могу вспомнить примеры, когда представители филиалов были замешаны в воровстве из кассы филиала; примеры пьянства, вовлечения в незаконные половые отношения (в одном случае с проституткой, в другом — с женой миссионера, проживавшей в здании филиала) и другие безнравственные поступки.

В качестве примера, как внешний вид может вводить в заблуждение, можно привести «Сторожевую башню» за 1 октября 1983 г. (с. 7, англ.), которая ссылается на квебекского журналиста, одобрительно написавшего о конгрессе Свидетелей в Монреале. Там цитируется его высказывание:

Если бы все люди на свете были такими, как они, нам не нужно было бы по вечерам запирать двери на задвижки и включать сигнализацию.

Возможно, он так считал. Он не знал, что в международной штаб–квартире в Бруклине, где сконцентрировано самое большое количество Свидетелей в мире, несколько десятилетий назад пришлось установить замки на всех дверях в жилых помещениях, а за те пятнадцать лет, что я провел там, я не помню периода, чтобы среди «Вефильской семьи» не орудовал, по крайней мере, один вор–Свидетель. Распорядитель был вынужден регулярно предупреждать, чтобы никто не оставлял ценные вещи без присмотра или в ненадежных местах. Конечно, воровство, пьянство и другие подобные вещи были сравнительно редки, однако нужно помнить, что речь идет об общине, численность которой не превышала 1 900 человек, подобной маленькому городку, но со специфическим населением, от которого можно было бы ожидать гораздо меньшего числа происшествий, чем в маленьком городке.

Издания Свидетелей Иеговы последовательно утверждают, что регулярное участие в служении от двери к двери закладывает прочное основание для защиты от духовной слабости и греха. Однако большинство из упомянутых людей, работающих в филиалах и всемирной штаб–квартире, участвовали в таком служении. Нет никаких доказательств, свидетельствующих о том, что процент согрешений в сколько–нибудь значительной степени уменьшается благодаря таким обстоятельствам, как участие в проповедническом служении или посещение встреч; невозможно доказать и то, что среди полновременных служителей таких случаев хотя бы ненамного меньше, чем среди тех, кто в таком служении не находится. Один Свидетель, состоявший в организации более тридцати лет, написал в бруклинскую штаб–квартиру:

Боюсь, что мои попытки передать, что здесь происходит, будут восприняты как преувеличение, поскольку ситуация весьма ужасна. Я имею в виду четырех человек в собрании, имеющих склонность к самоубийству (двое из них — пионеры). Я имею в виду серьезные супружеские проблемы в собрании (затрагивающие по меньшей мере полдюжины пионеров). Похоже, что всё это не отдельные события, а одно целое, напрямую связанное с проблемами собрания. Я помню разговор с сестрой, служившей много месяцев подсобным пионером, в то время, как, по ее словам, она планировала «через месяц уйти из истины, чтобы развестись с мужем». Она просила меня отвезти ее в [один город], чтобы встретиться там с опытным старейшиной, но потом отменила поездку. Когда позже я узнал о том совершенно безрассудном поступке, который она совершила, я спросил ее, почему она не искала помощи, прежде чем это случилось, и она ответила: «Сперва мне нужно было выполнить норму часов». Ее ситуация здесь не единственная в этом роде^[844].

Думаю, что любой Свидетель, если бы он смог остановиться и сравнить провозглашаемые заявления с видимой реальностью практически в какой угодно области, вынужден был бы признать, что число случаев супружеской неверности, разрушенных браков и соседствующих с ними разводов, случаев довольно нестабильных семейных отношений, эмоционально травмированных детей, подростковой преступности, наркомании и других аналогичных проблем совсем не редки, а наоборот, достаточно часто встречаются.

Я знаю людей, которые становились старейшинами и, начав участвовать в «правовых комитетах», были шокированы, узнав о количестве правонарушений, имеющих место в собрании, и о том, какими бывают эти правонарушения. В то время, как в журналах Свидетелей Иеговы постоянно подчеркивается превосходство членов организации как работников и часто приводятся одобрительные высказывания работодателей, мне лично предприниматель за предпринимателем (из Свидетелей Иеговы) говорили, что часто работники–Свидетели создают им гораздо больше сложностей, чем так называемые «мирские» работники. Несмотря на старания избегать серьезных нарушений, мелкая нечестность, злоупотребление временем, нежелание сотрудничать, низкое качество работы и другие вещи, мешающие интересам дела, были настолько очевидны, что просто не сочетались с тем, как хвалится организация.

Многие религиозные организации могли бы поучиться у Свидетелей Иеговы в том, что касается расовой терпимости, в том, как им удается преодолевать классовые различия, их сильному чувству ответственности и долга по отношению к каждому находящемуся на хорошем счету члену организации, даже если для них это совершенно незнакомые люди. Наверное, наиболее привлекательные, хотя и драматические, события в их истории — это те случаи, когда они попадали в критические ситуации, времена тяжелых преследований, стихийных бедствий и войн, когда многие из них проявляли готовность так или иначе жертвовать своей безопасностью, имуществом и даже своими жизнями ради соверующих. Сообщения о том, что пережили Свидетели при нацистском режиме в Германии, при премьерстве Дюплесси в Квебеке или в период жестокостей толпы в Соединенных Штатах в 1940–х годах, представляют собой захватывающее чтение. Искренность тех, кто проявил смелость и самоотверженную заботу о других, не подлежит никакому сомнению, и я считаю их пример ободрительным и похвальным.

Испытав на своем опыте, что значит многие годы жить, сталкиваясь с физическими трудностями, жестокостью толпы или опасностью тюремного заключения за участие во встречах и другой деятельности во время запрета, наложенного деспотическим правительством, я не недооцениваю смелость и решительность, необходимые для того, чтобы придерживаться определенных норм. Поскольку я сам участвовал в таких событиях, я не считаю, что было бы проявлением неуважения рассмотреть, подтверждают ли такие драматические события утверждения о не имеющем аналогов духовном единстве и свидетельствуют ли они о том, что из всех организаций на земле только в этой находятся истинные христиане. Если широко смотреть на вещи, то у меня не возникает сомнений, что то, что лично я делал в таких обстоятельствах, вовсе не было чем–то уникальным для Свидетелей Иеговы; то же самое, если не большее, в аналогичных обстоятельствах делали люди, принадлежавшие к другим религиям, когда они встречались с преследованиями или шли помогать людям в те области, где процветало насилие, жестокость, религиозная ненависть или проходили стихийные бедствия. Думаю, не будет недостатком признательности за такие проявления самопожертвования также и осознание того факта, что то, что делается в критические времена, не всегда является показателем норм, практикуемых в обычных обстоятельствах, составляющих большую часть повседневной жизни в любом человеческом обществе. Отрадно, что постоянное и неустанное проявление благотворительности, самопожертвования, сострадания, сочувствия, братской привязанности и крепкой дружбы в повседневной обыденной жизни имеет, в конечном счете, гораздо больше значение, чем проявление тех же качеств под накалом драматических обстоятельств. Думаю, факты свидетельствуют о справедливости такой точки зрения^[845].

Я хотел бы последний раз сослаться на цитировавшийся ранее меморандум филиала. Это меморандум из Нигерии, африканской страны с наибольшим населением и с самым большим количеством Свидетелей (более 100 000 на момент написания меморандума). В меморандуме содержится много положительных наблюдений о нигерийских Свидетелях, их стойкости в испытаниях, их усилиях сохранять нейтралитет в войне с Биафрой, о трудностях, с которыми встречаются их дети, отказываясь салютовать флагу. В нем подчеркивается твердое стремление Свидетелей придерживаться позиции организации по этим вопросам, стремление, замеченное некоторыми сторонними наблюдателями.

В меморандуме также был дан ответ на запрос, касавшийся проявления плодов Духа Бога в обычных повседневных делах, и здесь тоже упоминались различные положительные случаи. Всё было описано именно так, как ожидалось, как и принято писать в подобных отчетах. Но что было необычным, так это то сожаление, с которым признавалась отрицательная сторона вопроса. Было показано, что единство — расовое и любое другое, — в полной мере проявляющееся, якобы, исключительно Свидетелями Иеговы, на самом деле совсем не идеальное. В меморандуме отмечалось:

Иногда в собраниях происходят разделения по племенному или семейному признаку, и это показывает, что родственные связи, порой, оказываются сильнее духовных. К тому же, во многих собраниях есть братья, не поддерживающие никаких отношений с другими членами собрания. Они приходят на встречу перед начальной песней, и уходят сразу после заключительной. Очень мало общаются. У некоторых нет практически никаких связей с другими братьями, или есть, но только с ограниченным числом избранных. Есть и такие, кто питает враждебность и никогда, ни в какое время не разговаривает с определенными братьями.

Небратское отношение проявляется даже среди старейшин. Встречи старейшин известны как диспуты с препирательствами и взаимными обвинениями. Некоторые участвуют в горячих спорах, забрасывая друг друга оскорбительными эпитетами. Иногда на принятие или отклонение решений влияют племенные или расовые соображения.

К сожалению, часто братья ведут себя не по–братски в деловых отношениях и в отношениях между работником и работодателем. Нанятые братья иногда используют и обкрадывают братьев, давших им работу; а некоторые предприниматели [Свидетели] обращаются сурово и непорядочно со своими работниками, даже не принимая во внимание, что им нужно посещать встречи и участвовать в служении. Некоторые пришли в отчаяние, и их отношения после совместной работы разрушились, либо из–за непонимания, либо из–за явной нечестности. Иногда братья предъявляют друг другу обвинения, подобно тому, как они делали бы в мирских судах, а некоторые идут и в мирские суды. Даже с раскаивающимися грешниками старейшины часто поступают немилосердно^[846].

Я вовсе не хочу сказать, что описанное поведение типично для всех нигерийских Свидетелей. Я был в Нигерии в 1979 году и познакомился со многими прекрасными людьми среди Свидетелей. С другой стороны, в меморандуме филиала требовалось привести информацию, не основанную на редких или единичных случаях, но отражающую реальные проблемы, с которыми сталкиваются Свидетели в этой стране. Это единственная причина, по которой я привел эту цитату. Использование таких слов, как «многие», «часто», и сам характер описания ясно дают понять, что картина уникального духовного рая, в превосходной степени изобилующего плодами Духа Бога, едва ли соответствует действительности. Это показывает, что Свидетели являются точно такими же людьми с точно такими же проблемами, какие есть и в других религиозных конфессиях.

В сообщении нигерийского филиала нет ничего удивительного или необычного. Если не подобные, то очень похожие условия можно обнаружить в собраниях Свидетелей Иеговы в большинстве стран мира. Что необычно, так это откровенность работников филиала, признавших существование и масштаб проблем. Необычно, поскольку представители организации в целом стесняются сообщать штаб–квартире о проблемах, не вписывающихся в рамки картины духовного рая. За те годы, что я провел в международной штаб–квартире, подавляющее большинство сообщений представляло только «парадную» сторону жизни — такую, какой она изображена на страницах литературы Общества. Если в Руководящий совет поступали сообщения более откровенного характера, им редко придавали значение. Думаю, будет справедливо сказать, что подробная информация, указывающая на любой недостаток подлинной духовности и его причины, создавала бы ощущение неудобства среди членов Совета, так что ее предпочли бы не слышать. Похоже, что такие сообщения представляются им тревожными, беспокойными, противоречащими провозглашаемым заявлениям о всемирном сообществе, которое наслаждается превосходным духовным здоровьем и несравненным братским единством, о единственном на земле сообществе, в которое входят истинные христиане. Кажется, что чем печальнее сообщение и чем проницательнее в нем выявлена природа проблем, тем меньше времени членам Руководящего совета хочется уделять на его обсуждение. Та быстрота, с которой они переходят к другим вопросам или к тем пунктам сообщения, которые больше соответствуют провозглашаемой картине, напоминает описание Израиля, которое Бог дал через пророка Исаию:

Провидящим говорят: «перестаньте провидеть», и пророкам: «не пророчествуйте нам правды, говорите нам лестное, предсказывайте приятное»^[847].

Я не верю, что, живя в такой «башне из слоновой кости», можно питать любовь к истине и, в особенности, проявлять заботу о людях и их духовных интересах.

Опять же, я не собираюсь изображать Свидетелей Иеговы как безнравственное по своей сути сообщество. Это не соответствовало бы действительности. Уверен, что в большинстве своем Свидетели Иеговы — это порядочные и высоконравственные люди. Не нужно ожидать совершенства от какого бы то ни было человеческого сообщества. Но для того, чтобы подкрепить хвастливые утверждения о значительном нравственном превосходстве над всеми другими религиозными сообществами, нужны фактические доказательства, которых недостает. Организация не публикует никаких документов, относящихся к этим областям, и потому статистику провести невозможно. Лично я, пробыв почти шестьдесят лет в организации и будучи знакомым с ее членами по всему миру, не сомневаюсь, что если бы такая статистика была доступна, она показала бы, что количество распавшихся браков, разводов, преступлений среди подростков и любых других грехов среди Свидетелей Иеговы практически не отличается от аналогичной статистики по многим другим религиозным объединениям. В некоторых случаях, особенно среди тех религий, где особенно подчеркивается важность семейных уз, разница могла бы быть вообще не в пользу Свидетелей. Имеющиеся факты не дают никакого основания для публичного провозглашения превосходства над другими (напоминающего фарисея из притчи Иисуса: «Боже, благодарю тебя, что я не такой, как остальные люди»).

Организация могла бы ответить на это, что Свидетели Иеговы превосходят других, поскольку принимают меры против нарушителей и лишают общения тех, кто не раскаивается, поддерживая таким образом «чистоту в собрании». Стремление принимать меры в случае очевидных нарушений невозможно переоценить. Однако, как мы увидели в предыдущих главах, количество лишенных общения значительно превосходит количество грешников, которым была оказана помощь и которые были восстановлены, а ведь именно это и является задачей настоящего пастыря по отношению к овцам^[848]. Любые утверждения о превосходстве в чистоте над другими религиозными сообществами должны сосредоточиваться именно на этом последнем факторе, а также должны демонстрировать возможности создавать такую среду, которая побуждала бы людей избегать греха и помогала бы им приобретать духовную крепость, благодаря чему число согрешений на самом деле было бы чрезвычайно низким. Само по себе наказание не делает организацию «чистой» или превосходящей в чистоте другие организации. Правительство могло бы систематически отправлять в ссылку всех, кто не согласен с его решениями и законами. Однако это не означало бы, что в этой стране нет несогласных и недовольных, — даже если бы процесс высылки продолжался год за годом. Также и казнь всех преступников не означает, что в стране нет преступлений и она превосходит все остальные страны, наслаждаясь жизнью, свободной от преступности, в особенности если преступления (и последующие казни) продолжают происходить с той же частотой, что и раньше. Звучащие порой утверждения о том, что среди Свидетелей Иеговы нет заключенных в тюрьмах (кроме как по причине своих убеждений), также могут ввести в заблуждение. Если Свидетеля, признанного виновным в совершении преступления, объявляют лишенным общения прежде, чем он окажется заключенным, это не отменяет того обстоятельства, что он был Свидетелем в то время, когда совершал преступление.

В действительности, невозможно назвать такой промежуток времени, в который хвастливые заявления организации Свидетелей Иеговы о том, что она единственная является «чистой», были бы обоснованными, поскольку не было такого времени, чтобы тысячи людей, находящихся в ней, не были вовлечены в серьезные грехи. На момент написания этой книги в обширных картотеках организации уже содержатся сведения о большом количестве людей, которые изменяют своим супругам, занимаются блудом, пьянством, проявляют жадность и непорядочность. Конечно, среди них есть отдельные лица, которые в определенный момент без всяких «правовых» комитетов самостоятельно свернут с дурного пути и станут вести примерный образ жизни. Есть и те, кто занимаются такими делами на протяжении многих лет, и об этом могут не скоро узнать, если вообще когда–нибудь узнают^[849]. И ситуация не меняется, несмотря на тысячи лишаемых общения ежегодно. Нет и признаков того, что сегодня количество согрешающих меньше, чем десять, двадцать или тридцать лет назад^[850]. Ещё более значительным свидетельством, оспаривающим предполагаемое нравственное превосходство организации, является ее неспособность продемонстрировать, что эти показатели у нее хоть сколько–нибудь меньше, чем во множестве других религиозных сообществ. Конечно, такие заявления делаются. Но они не подтверждаются никаким фактическим обоснованием. Это не означает, что Свидетели Иеговы в этой области обязательно хуже других религиозных образований и сообществ, или что они не лучше, чем некоторые религиозные образования. Просто их данные не доказывают утверждений об уникальном превосходстве над другими религиозными объединениями и никак не соответствуют изображаемой картине уникально чистого «духовного рая».

Я не сомневаюсь, что такой формальный юридический подход к христианству, множество правил и, в то же самое время, нередкие двойные нормы, способствуют затушевывнию представлений о христианской праведности. Когда человек чувствует, что за ним не наблюдает никто из держащих власть в собрании, эти факторы могут в действительности ослаблять его способность сопротивляться греху.

СТРАДАЮЩИЕ БОЛЕЕ ДРУГИХ

Не все страдают от описываемых обстоятельств в равной степени. Конечно, как и во дни Иисуса, есть те, кому нравится следовать составленному для них определенному распорядку; некоторые из них даже испытывают удовольствие (и очень часто — гордость), соблюдая установившиеся требования и участвуя в разработанных программах. Другие не особенно страдают, поскольку они просто не думают о том, чтобы получить одобрение или быть высоко оцененными. Их защищает их безразличие.

Печально, что в наибольшей степени от постоянного давления, направленного на расширение деятельности в организации, страдают наиболее отзывчивые и добросовестные Свидетели. Рассуждения, содержащие плохо скрытый укор в адрес тех, кто не следует «предложениям» и «рекомендациям» организации, не стремясь «возрастать в служении», вызывают у многих из них постоянное беспокойство, что они не делают достаточно, что они непригодны. Как и при выполнении однообразной механической работы, они никогда не чувствуют, что по–настоящему чего–то достигли, но ощущают постоянную необходимость месяц за месяцем продолжать откликаться на требования делать, требования затрачивать время — требования, которые могут формулироваться не буквально, но посредством внушения той мысли, что у человека, не откликающегося на них, недостает веры, ревности или любви. Поэтому, хотя многие Свидетели и идут «вместе с толпой» и не слишком реагируют на оказываемое давление, настоящее испытание христианской религии заключается не в том, что она делает для таких «толстокожих» людей, а в том, что она предлагает тем, кто чувствует себя слабым, сокрушенным. В этом заключались Божии обвинения пастырям израильского стада:

Слабых не укрепляли, и больной овцы не врачевали, и пораненной не перевязывали, и угнанной не возвращали, и потерянной не искали <…> Я буду пасти овец Моих и Я буду покоить их, говорит Господь Бог. Потерявшуюся отыщу и угнанную возвращу, и пораненную перевяжу, и больную укреплю, а разжиревшую и буйную истреблю; буду пасти их по правде <…> Вот, Я Сам буду судить между овцою тучною и овцою тощею. Так как вы толкаете боком и плечом, и рогами своими бодаете всех слабых, доколе не вытолкаете их вон^[851].

К христианским пастырям применимы те же самые принципы, и об их настоящей преданности стаду свидетельствует именно то, что они заботятся в первую очередь не о «жирной и сильной» (ПАМ) овце, а о слабых, обиженных и пораненных, которые определенно должны быть первыми из всех, с кем христианские пастыри «обращаются с нежностью»^[852]. Не видеть того давления и нагрузок, которые эти люди испытывают каждый день в сегодняшнем мире, означает быть слепым к их действительным обстоятельствам и потребностям. Подталкивать таких людей всевозможными словесными и эмоциональными «тычками», не давать им необходимого эмоционального и духовного отдыха и облегчения, означает вызвать неодобрение пастыря доброго — Христа Иисуса.

Эти мысли были выражены в письме, написанном в 1977 году и отправленном президенту Общества Фреду Френцу. Автор письма говорит:

У меня такое чувство, что те отзывчивые люди, которым и так тяжело справляться с тем, что от них требует жестокий мир, окончательно подавлены нашим давлением и угрозами уничтожения. Тем, кто действительно старается во всём быть верными, а затем осознаёт, что они всего лишь несовершенные мужчины и женщины, тем, кто никогда не достигнет одновременно всех целей, которые вы перед ними ставите: в служении, в подготовке к встречам, в личных качествах и т. д. — этим людям угрожает опасность оказаться обессиленными от груза всех тех требований, которые вы одно за другим внедрили в их разум с помощью методов, о которых они даже не подозревают, так что они не в состоянии установить для себя очередность этих требований и впадают в депрессию, пытаясь выполнять всё сразу.

Я понял, что я смогу это выдержать только в том случае, если уменьшу свою подверженность вашему постоянному давлению. Я посещаю только отдельные встречи и пропускаю остальные, поскольку они действуют на меня удручающе и сокрушительно.

Автором письма был Рене Гройтман [Renй Greutmann], уроженец Швейцарии. Я процитировал его строки, поскольку считаю, что он подтвердил и подытожил большинство из сказанного во всей этой главе.

Будучи Свидетелем, Рене отбыл тюремное заключение за отказ служить в швейцарской армии. Чувствуя желание помогать душевнобольным, он прошел практику как медбрат и получил работу в психиатрической лечебнице в Цюрихе. Примерно через год ему пришлось оставить это место из–за необходимости давать пациентам пищу, содержащую плазму крови. Таким образом он проявил свою полную преданность нормам Свидетелей, относящимся к военной службе и к крови.

В своем письме президенту Общества он говорит о причине, побудившей его написать:

…дать вам возможность услышать, какое влияние оказали на меня ваши учения и методы за те двадцать два года, что я являюсь Свидетелем Иеговы. Надеюсь, что это поможет пролить свет на множество случаев депрессий и самоубийств, происходящих среди братьев и сестер с обостренной совестью.

Затем он описал подробности четырех самоубийств среди Свидетелей, о которых он лично знал, и о других случаях, когда Свидетели нуждались в психиатрической помощи^[853]. Однако у Рене были намного более личные обстоятельства, на которые он мог ссылаться.

Он рассказал о том, как познакомился со своей женой, Кларис. Ревностная Свидетельница, она переехала в германоязычную часть Швейцарии, поселилась у одной свидетельской семьи и со временем, устроившись секретарем на работу с неполным рабочим днем, начала пионерское служение. Часто ей по целому часу приходилось ездить на велосипеде, чтобы попасть в назначенную ей сельскую территорию. Будучи добросовестной, она довела себя до такого состояния, когда почувствовала, что так продолжать дальше невозможно, но районный надзиратель, с которым она говорила, поощрил ее не сбавлять обороты. Ее стресс усилился из–за неприятностей с одним женатым Свидетелем, пристававшим к ней. Она сообщила об этом председательствующему собрания, за что пострадала от негодующей жены того человека. Вскоре у нее началось эмоциональное расстройство. Когда родители забрали ее к себе домой в франко–язычную часть Швейцарии, она находилась в глубокой депрессии. На следующее утро она поднялась на крышу четырехэтажного здания и спрыгнула.

Она выжила, но получила множество переломов обеих ног и таза. Врачи вынуждены были ампутировать её правую ногу ниже колена.

Когда Рене познакомился с ней, она училась ходить с протезом. Но от того, что произошло, оправиться она так никогда и не смогла. Она чувствовала, что не состоялась как пионер, что не угодна Богу, что жизнь для нее потеряла смысл. Она не могла простить себе того, что сделала. В своем письме в Общество, Рене писал:

Естественно, потом ей сказали, что «никто не заставлял ее делать в пионерском служении больше того, что было в ее силах». Ни те люди, которые так говорили, ни сама Кларис не знали о том, какой побудительной силой обладают постоянно повторяющиеся «рекомендации» и «советы», составляющие изматывающую программу. Но вы знаете это, и Бог это знает.

Рене увидел, что Кларис, несмотря на увечье, прекрасная женщина и жизнерадостный, отзывчивый человек. Они поженились, через три года у них появился ребенок, и затем Рене перевез ее в Калифорнию, в надежде, что это поможет ей порвать с прошлым и преодолеть чувство вины и депрессию. Они попали в собрание Свидетелей, но не нашли там хорошего понимания и теплоты, и это расстраивало Кларис. Рене не мог полностью поддерживать все учения и обычаи организации, и он понял, что это одна из причин, почему местным Свидетелям трудно проявлять к ним внимание. По его словам, он чувствовал, что для установления полноценных отношений он должен был бы «не думая соглашаться со всеми учениями; стать магнитофоном, исправно повторяющим всё, что бы ему ни сказали». Он добавляет: «Не знаю, сколько бы я смог продержаться, поступая подобным образом, чтобы самому не впасть в депрессию»^[854].

Некоторое время Кларис проходила психиатрическое лечение в Швейцарии, после чего вернулась в Соединенные Штаты, но улучшение ее самочувствия было минимальным. Ощущение того, что она потерпела крушение в вере, не оставляло ее. Рене предложил переехать назад, в Швейцарию, но она предпочла остаться в Калифорнии. Однажды вечером в октябре 1975 года она выехала из дома на прием в больницу Кайзер и не вернулась. На следующее утро ее машину обнаружили припаркованной недалеко от моста Золотые ворота, а ее тело нашли плавающим в заливе. Ей было 34 года.

Я понимаю, что нельзя приписывать чьи–то проблемы одному единственному источнику. Рене этого и не делал, признавая не только хрупкий эмоциональный склад своей жены, но также и собственные недостатки и несовершенство, и задаваясь вопросом, что ещё он мог бы сделать. Но он также и не сомневался, что был превалирующий фактор, который перекрывал все усилия, направленные на то, чтобы принести облегчение его жене. Он говорит в своем письме организации:

Я тянулся к ней всей душой и всем сердцем. Но я не знаю, как она воспринимала мир и окружающих людей, я не был в ее коже и с ее протезом. Я не страдал её болью и расстройствами. Она была из таких людей, которые не умеют защитить себя, когда к ним предъявляют чрезмерные и противоречивые требования.

<…> Я бы очень хотел порекомендовать наше Собрание колеблющимся и чувствительным людям, но я не могу от чистого сердца рекомендовать религию, чье давление чуть не убило меня и, как я убежден, послужило одним из сильнейших факторов, приведших к трагедии моей жены и других людей.

Когда Рене обратился к старейшинам своего калифорнийского собрания с просьбой о проведении похорон, они отказали ему, основывая свое отношение на материале о похоронах лиц, совершивших самоубийство, из «Сторожевой башни» за 15 июля 1975 г., с. 447–448. Они ответили ему, что должны «защитить хорошую репутацию собрания». Рене не мог считать такую косную позицию справедливой. Он написал:

Нам не нужно одобрять ее поступок. Он был неправильным, это был грех. Похороны являются для меня не одобрением чьего–либо стиля жизни, а актом поддержки и любви для оставшихся членов семьи.

<…> Я сам провел ее похороны. Мы пришли в похоронный зал с моей матерью. Я положил несколько роз к ее телу, последний раз погладил ее и, опустившись на колени, молился, благодаря Бога за время, которое мы провели вмести, молился, чтобы он вспомнил ее в воскресении. Я молился, чтобы он помог мне развивать любовь и чуткость к потребностям окружающих, помог мне воспитать нашего ребенка любящим ответственным христианином.

Нужно отметить, что спустя два года в «Сторожевой башне» от 1 июня 1977 г. была опубликована статья, прямо разрешавшая старейшинам проводить похороны тех, кто покончил с собой в силу «сильного отчаяния или помутнения рассудка». Это не была реакция на письмо Рене Гройтмана, поскольку оно в Руководящий совет так и не попало. Обсуждение этого вопроса было начато по другой причине. Защищая изменение позиции во время этого обсуждения, я призвал обратить пристальное внимание на похороны, устроенные Давидом после смерти Саула и Ионафана, когда Давид упоминал в своей погребальной речи обоих мужчин, несмотря на то, что раненый Саул, не желая принять смерть от руки филистимлян, сам покончил с собой^[855]. Изменение, нашедшее отражение в упомянутой «Сторожевой башне», нужно признать положительным и достойным одобрения. Старейшины собрания в Калифорнии, имея в руках этот материал, несомненно, действовали бы иначе. Но что, на мой взгляд, нужно отметить, так это то, что в своих действиях, в своем мышлении, в своих чувствах они полностью руководствовались и, вероятно, продолжают руководствоваться тем, что говорит организация, а не тем, что подсказывают человеческое сострадание и разум, библейские принципы и пример Божьего Сына. Представляя изменения, касающиеся похорон для людей, покончивших с собой, в статье из «Сторожевой башни» за 1 июня 1977 г. не приводилось никаких библейских аргументов в обоснование этих изменений. Там лишь отмечалось, что «поскольку это может послужить таким прекрасным целям [благодаря погребальной речи], кажется, что христианские служители могут с чистой совестью проводить» похороны в таких случаях. Организация высказалась, и старейшинам разрешили делать то, что, возможно, и так подсказывали бы им их собственные сердца.

Однако, если бы организация не высказала свою позицию, они бы не чувствовали себя свободно, поступая таким человечным образом; они, несомненно, ощущали бы вину, делая это, и, определенно, ими владело бы беспокойство за сохранение их положения старейшин, если бы они не действовали во всём согласно требованиям организации. При этом члены семей, понесших тяжелую утрату, продолжали бы получать такой же отказ, какой получил Рене после трагической смерти его жены. Я вынужден спросить: что из всего этого хоть каким–то образом может попадать под описание «духовного рая»?

Через некоторое время после смерти жены Рене со своим сыном вернулся в Швейцарию. Он узнал, что однажды, в то время, когда его жена проходила лечение в Швейцарии, мужчина, несший пограничную службу около Женевского озера увидел, как она, полностью одетая, заходит в воду; он последовал за ней и вытащил ее из воды. Случайно оказалось, что жена этого человека знала Кларис, когда та была еще ребенком. Рене посетил эту пару, чтобы поблагодарить их за то, что они сделали ради его покойной жены. В ходе беседы он упомянул, что Свидетели Иеговы не служат в армии, поскольку они не хотят убивать. Жена этого человека ответила словами, которые запомнились Рене навсегда. Она сказала: «Иногда мы убиваем и словами».

Я не могу сказать, читал ли письмо Рене сам президент Общества. Я знаю лишь, что письмо не дошло до Руководящего совета, но это было обычной ситуацией. Как бы то ни было, президент не отвечал на письмо, а оно было передано для ответа одному из сотрудников «стола корреспонденции». Думаю, что общий тон этого письма хорошо отражает и тон старейшин собрания Рене:

EF:ESC^[856]

14 ноября 1977 г.

Рене Гройтман

211 Higdon Avenue

Mountain View, CA 94041

Дорогой брат Гройтман!

Твое дополнительное письмо, адресованное брату Френцу и полученное в прошлом месяце, было направлено в Писательский отдел.

Мы принимаем во внимание обстоятельства, приведшие к смерти твоей жены. Мы очень скорбим, узнав об эмоциональном стрессе, который привел к тому, что побудило ее покончить с собой. Мы уверены, брат Гройтман, что в то время, как ты делаешь определенные заключения о причине, подтолкнувшей ее к этому шагу, ты осознаёшь, что очень сложно рассуждать, когда речь идет о человеческих эмоциях и побуждениях. Самое лучшее — это передать всё в милосердные руки Иеговы, поскольку мы продолжаем взирать на него в поисках руководства, зная, что Он рассудит каждую ситуацию, уравновешенно проявляя милость и справедливость. Ты пытаешься упрекать организацию Иеговы, утверждая, что то, что ожидается от народа Иеговы в отношении посещения встреч и участия в служении, это слишком много, и что это ведет к расстройству и даже к эмоциональным проблемам. Но в этом ты опять же пытаешься судить народ Иеговы и христианское собрание на основе своих собственных заключений. Мы не в состоянии ответить, в какой степени твое собственное отношение и взгляды на эти вопросы, и то, как ты решал их со своей женой, повлияло на происшедшее с ней. Откровенно говоря, брат Гройтман, мы рекомендовали бы тебе ценить по достоинству то, как Иегова ведет и учит свой народ в целом, и те явные благословения, которые они получают от Иеговы. Ты склонен считать ошибочным поощрение к регулярному участию в посещении встреч и в проповедовании благой вести, чувствуя, что то, что говорится, временами превышает то, что разумно для народа Бога. Старейшины в местных собраниях и братья здесь в штаб–квартире прилагают все усилия, чтобы через издания и другими способами нести свою ответственность перед Иеговой как свидетели и исполнять поручение проповедовать благую весть о царстве во всем мире. Каждый сам должен решать для себя, как ему или ей откликнуться на призыв, находящийся в Писании, в соответствии с его или ее собственными обстоятельствами и возможностями. Когда человек искренне ценит этот призыв, он не пытается командовать братьями и сестрами или контролировать их мышление, делая из них роботов. Твое утверждение, что организация пытается промывать мозги или контролировать сознание братьев и сестер, совершенно беспочвенно, хотя ты и отмечаешь, что Иисус и апостолы обучали христиан и помогали им, чтобы они были, как сказал апостол Павел в 1 Коринфянам 1:10, «соединены одними мыслями и одними рассуждениями».

Пусть Иегова благословит твое желание служить ему в соответствии с молитвой апостола Павла за христиан в Филиппах, записанной в Филиппийцам 1:9–11.

Твои братья в служении Иегове,

Общество Сторожевой башни, Библий и трактатов,

Нью–Йорк.

Этот ответ практически полностью посвящен защите позиции организации и, прямо скажем, осуждению человека, который откровенно написал, будучи озабочен положением определенной категории людей в организации и их благополучием. В письме работника штаб–квартиры содержится максимум одна фраза, которую можно с натяжкой назвать утешительной. Как мягко выразился Рене, «их ответ был для меня не слишком ободрительным, оставив меня наедине с моими вопросами и поисками истины и любви». После смерти жены он встретился с серьезными трудностями, но со временем, с молитвой и уже вне организации, преодолел их и обрел равновесие.

Думаю, что свидетельства, полученные со всего мира, дают основания для того, чтобы сказать, что отзывчивые и, особенно, хрупкие эмоционально люди находятся под угрозой в том, что называется «духовным раем». Я не могу не думать о словах пророка: «Вы толкаете боком и плечом, и рогами своими бодаете всех слабых, доколе не вытолкаете их вон»^[857].

В самом начале обсуждения этой темы я выразил свои грустные ощущения, и то, что говорилось, лишь обострило эти ощущения. То, что давало такую надежду и должно было привести к чему–то прекрасному, возымело совсем противоположное действие. Хорошие качества, которые можно найти у многих, были направлены в другое русло. В результате возвеличивания, даже почти обожествления, власти в организации у людей происходила потеря личности и до некоторой степени потеря человечности. Становится грустно, как говорил бывший католический богослов, от осознания «того урона, который потерпели люди, работающие в безличной и несвободной системе». Не интересы людей, не любовь к ним, которая побудила Бога отдать за них своего Сына, а интересы организации, направленные на то, чтобы защитить ее, насадить ее сектантские, по сути, взгляды как можно большему количеству людей, установить и удерживать власть над ними, именно эти интересы «умертвили породившую их идею».

17. Преодолеть боязнь христианской свободы

Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными… Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете

(Иоанна 8:31, 32, 36, Синодальный перевод).

Где Дух Господень, там свобода

(2 Коринфянам 3:17, Синодальный перевод).

Последователи Божьего Сына должны любить даруемую им свободу, должны дорожить ею, защищать ее, должны быть готовы пойти ради нее на необходимые жертвы. Эта свобода шире, чем лишь политическая независимость. Она помогает нам справиться с разочарованиями и чувством беспомощности, приносимыми преследованием суетных целей, избавляет от чувства вины перед Богом, от страха смерти, от боязни перед людьми и дьяволом. Она несет с собой надежду перейти «от рабства тлению в свободу славы детей Божиих»^[858].

Эта свобода также является свободой быть тем, кем человек от всего сердца быть желает, свободой отражать в своей жизни личность своего Господина, не теряя при этом собственных черт характера и индивидуальности. Павел, Петр, Иоанн — все они были разными, непохожими друг на друга людьми, как и Мария, Прискилла или Дорка. Однако каждый из этих христиан отражал в своей жизни учение, качества и дух того, чьими последователями они были, в кого верили как в Божьего Сына. Их самобытности, человечности и уникальной внутренней красоте не угрожали жесткие рамки навязываемого конформизма, ведь поклонникам Бога вовсе необязательно быть «подстриженными под одну гребенку». Вместо этого они могут быть подобны цветам в саду: разнообразными, непохожими друг на друга, раскрашенными в разные цвета, не превращаясь при этом в сорняки, не приобретая безобразных особенностей и дурного запаха, но украшая сад своей прелестью.

Тоталитарный контроль (со стороны политических или религиозных властей) индивидуальности боится, воспринимает ее как угрозу. Этот страх является признаком слабости, а не силы: точно так же ложь боится правды, скрывается и прячется от света^[859]. Агрессивно или исподтишка, она стремится препятствовать этому свету, однако прямого столкновения в честной битве с истиной избегает. Единство, являющееся продуктом навязанного единообразия, только выглядит нерушимым, на самом же деле оно очень хрупкое. В отличие от сплоченности, основывающейся на истине и любви (которая есть «совершенные узы единства»), такое насильственное единомыслие не имеет внутренней, естественной прочности, его можно поддерживать только посредством манипулирования, давления и страха^[860].

Сейчас я вспоминаю о словах одной женщины из Калифорнии, с которой Свидетели Иеговы проводили «изучение». Вместе с дочерьми, она стала принимать участие во встречах и в проповедническом служении. Вот что она написала:

Свидетели проводят со мной изучение около года, и я чувствую, как меня всё сильнее и сильнее подталкивают к тому, чтобы я соглашалась со всеми взглядами организации. Начавшись как приятные и содержательные беседы о Библии, встречи превратились в средство уничтожения духовной индивидуальности. Интересно, что подобное давление не дает возможности ясно мыслить. В нас уже поселился страх, что мы можем потерять «богодухновенную» организацию и уйти в систему сатаны.

Легко словами почитать людей прошлого, которые, зачастую с огромным риском для себя и вопреки запретам религиозной власти, смело искали и провозглашали истину. В литературе Свидетелей Иеговы содержится много похвалы в адрес ранних реформаторов и мучеников, таких, как Джон Уиклифф, Вильям Тиндаль, Майкл Серветус или Ян Гус, за проявленную ими непорочность по отношению к истине. Эти люди не поддались запугиваниям религиозной цензуры, не испугались жестоких преследований и гонений. В журналах также с одобрением рассказывается о протестантских неконформистских группах и религиозных меньшинствах, подобных Вальденсам, Лоллардам, Анабаптистам — тем, кто заявил о главенстве Писания над церковной властью и учением^[861]. Однако при всем при этом невозможно не увидеть параллель между руководителями Общества Сторожевой башни и религиозными вождями дней Иисуса, которые «строили гробницы пророкам и украшали памятники праведников, и говорили: если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков». Однако дела их расходились со словами: они проявляли тот же дух, что их предки, способствовавшие смерти опальных вестников^[862]. Точно также Общество Сторожевой башни на словах почитает верующих–диссидентов и неконформистские религиозные группы предыдущих столетий, но на деле подавляет любые попытки людей открыто и беспрепятственно обсудить учения и полномочия организации, причем пользуется для этого тем же оружием, что применялось в прошлом: цензурой, устрашением, давлением, принуждением и исключением. Те, кого организация назвала еретиками, теперь должны рассматриваться всеми ее приверженцами словно несуществующие, умершие люди. Общество восхваляет смелость мужчин и женщин, которые, невзирая на угрозы, остались верными своим принципам, но с осуждением относится к своим членам, занимающим аналогичную позицию, приписывая ее горделивому, надменному духу, называя ее бунтом против Бога и прибегая в этом практически к тем же выражениям, что и нетерпимые руководители церкви в прошлом. И все же труд защитников свободы, не отрекшихся от своей совести, не был напрасным: несомненно, эти люди обогатили человеческую историю.

СВОБОДА, ПОМОГАЮЩАЯ ВОЗРАСТАТЬ ДУХОВНО

Братья, не будьте детьми по уму. Будьте несмышленыши для зла, но по уму — зрелые люди!

(1 Коринфянам 14:20, перевод В. Н. Кузнецовой).

Вся суть христианской вести состоит в том, чтобы помочь нам достичь духовной зрелости, стать взрослыми христианами, «зрелыми людьми, подобными Христу, достигнув такого же совершенства, что и Он»^[863]. Павел написал христианам Эфеса (согласно переводу «Слово жизни»):

Мы уже не должны быть малыми детьми, сбиваемыми волнами и носимыми ветрами разных учений, хитростью обманщиков, вводящих людей в заблуждение. Говоря в любви истину, мы будем возрастать во всем, становясь такими же, как Христос, который является главой всего^[864].

Детство — беззаботная пора. Спрос с ребенка небольшой, его возможности выбирать и настаивать на личных предпочтениях ограничены. Ответственность за него несут родители (или другие взрослые), они же устанавливают для него нормы поведения. Особенно в раннем детстве ребенок очень сильно зависит от них, боится потерять их внимание и заботу. При нормальном развитии взросление приводит к обретению большей независимости. Взрослому часто приходится выбирать один путь из множества возможных, однако вместе с тем он также должен нести ответственность за свои поступки. Взросление — процесс нелегкий, однако совершенно необходимый, так как инфантилизм, отсталость в развитии не позволили бы нам достигнуть успеха во взрослой жизни. Счастье, достижение благородных целей неразрывно связаны с тем, готовы ли мы нести ответственность за свои решения как зрелые личности. То, что иногда простительно ребенку, для взрослого может быть неизвинительно. Апостол Павел так говорит об этом:

Когда я был младенцем, то как младенец и говорил; на всё у меня был взгляд младенца, и, как младенец, я рассуждал. Но, став мужчиной, я расстался со своим младенчеством^[865].

К тому, чтобы оставлять людей в незрелом состоянии, чтобы сдерживать их взросление, может стремиться лишь та система, которая желает осуществлять повышенный контроль над людьми и их мышлением. Такая структура в действительности не заинтересована в том, чтобы люди обретали бульшую независимость и уверенность в себе, чтобы они учились принимать собственные здравые решения. Павел говорит, что своим последователям Христос дал «дары в виде людей», но все они — апостолы, пророки, проповедники Евангелия, пастыри или учителя — служили не для того, чтобы оставлять собрание верующих в беспомощном младенческом состоянии, а как раз чтобы помочь каждому из христиан «вырастать», становиться подобными своему Главе, достигать в духовных вопросах «зрелости взрослого человека»^[866]. Эти «дары в виде людей» не должны были ставить других в зависимость от своего служения и говорить (подобно тому, как Общество Сторожевой башни говорит сегодня): «Подумайте, где же вы научились всему, что сейчас знаете. Ведь это же мы вас всему научили!», а затем на этом основании накладывать на людей обязанность следовать за собой и внушать им чувство вины, если те уклонились от заданного курса. Напротив, вместе с апостолом, руководители должны были говорить:

В конце концов, что такое Аполлос? Что такое Павел? Всего лишь слуги, благодаря которым вы пришли к вере, и каждый исполнил то дело, которое ему поручил его Господин. Я посадил, Аполлос поливал, но вырастил Бог! Поэтому ничего не значит ни тот, кто сажает, ни тот, кто поливает. Значит лишь Бог, который взращивает^[867]!

Эти христиане были лишь «слугами», которые «ничего не значат»! У истинного поклонника Бога мысль о подчинении других себе вызывает отвращение, так как он видит свою относительную незначительность, осознает собственные ограничения и решающее значение силы и мудрости Бога во всех делах^[868]. Павел так пишет об этом:

Что у тебя есть свое, чего ты не получил от Бога? Если такого нет, то что же ты хвалишься подаренным?

Вы уже пресытились! Вы уже разбогатели и царствуете без нас!.. Мы безумны Христа ради, а вы благоразумны во Христе. Мы слабы, а вы сильны; вы в почете, а мы в бесчестии^[869].

Любые знания, способности к пониманию и служению у конкретных христиан в собрании были Богом им «подарены». В свою очередь одаренные служители сами становились подобным же «даром» для других верующих — именно даром, а не гнетом. Чувство долга и признательности по справедливости должно быть направлено к Дарителю, а не к одаренному лицу. В связи с этим апостол говорит сохристианам:

И потому пусть никто не хвалится людьми, ибо всё ваше: будь то Павел, или Аполлос, или Кифа, или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или предстоящее — всё принадлежит вам; вы же принадлежите Христу, а Христос — Богу^[870].

Итак, какие бы высокие «должности» в христианском собрании ни занимали отдельные люди, в сущности, все они принадлежали тем, кому были подарены. Сообщество верующих владело ими, а не наоборот. Они должны были служить братству, а не заставлять братство прислуживать им или требовать выполнения собственных указаний.

С КЕМ БЫТЬ ДОВЕРЧИВЫМИ?

Нельзя сказать, что Библия совсем не поощряет доверчивость и чувство зависимости от других. Но вопрос состоит в том, с кем быть доверчивыми. Призвав к себе маленького ребенка и поставив его перед своими учениками, Иисус сообщил ответ на этот вопрос:

Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном; и кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает; а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской… Ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит^[871].

Заметьте, что вера и детская доверчивость должны быть обращены не к людям или религиозным структурам, но к Христу — «верующих в Меня». А вера в него является также верой в Отца, от которого мы принимаем усыновление. В Писании не найти призывов верить в людей. Действительно, иногда при обращении к другим апостолы использовали такие слова и выражения, как «дети», «дети малые», «дети мои» или сравнивали отношения, существовавшие между ними и другими христианами, с отношениями между родителями и детьми. Однако контекст показывает, что это происходило либо потому, что апостол был первым, кто поделился с человеком жизнедающей благой вестью (как, например, Павел, проповедовавший жителям Коринфа, Галатии и Фессалоник), либо по причине разницы в возрасте и опыте служения (как, например, в случае с апостолом Иоанном)^[872]. Они проявляли отеческую заботу, а не авторитарность и властность. Они не вкладывали в эти слова ничего, кроме этого узкого, частного значения и поэтому их нельзя было считать нарушителями указания Христа: «И отцом своим не называйте никого на земле, потому что один у вас Отец — небесный»^[873]. Наше доверие к людям, которые осуществляют (или утверждают, что осуществляют) духовное служение, не должно быть абсолютным, оно всегда зависит от того, насколько верно они отражают волю и мудрость нашего небесного Жизнедателя. Если наше уважение к таким людям достигло степени религиозной веры, то мы зашли слишком далеко.

Мы не должны попасться и на другую уловку, при помощи которой посягнуть на нашу личную христианскую ответственность и установить над нами духовное «опекунство» могли бы, называя себя — якобы, ввиду предостережения Христа — не духовным Отцом, но претендуя на роль духовной «Матери». Но такие рассуждения не должны вводить нас в заблуждение. Отец дает детям жизнь через мать — значит, ее также нужно считать источником жизни. Тем не менее, ни одной человеческой организации таких полномочий Богом дано не было. Сын Бога является единственным Посредником между Всевышним и людьми, только он есть «путь и истина, и жизнь», ведь никто не может придти к Отцу иначе, как только через него^[874]. Если организация утверждает, что для обретения вечной жизни необходимо признавать и ее, то она тем самым игнорирует важную библейскую истину и посягает на роль Христа.

В отсутствие отца источником руководства для детей может стать мать (которая при этом в семье будет занимать главенствующее положение). Мы уже видели (в главе 4), что, что, говоря о существовании «матери» небесной (и называя ее «Божьей вселенской организацией»), Общество Сторожевой башни претендует на то, чтобы быть для этой «матери» «земным каналом», посредством которого от нее к «детям» якобы передаются указания и пища. На деле заявления, касающиеся «небесной матери», а также принадлежащие ей почтение и уважение, переносятся на земную организацию, которая таким образом становится для детей суррогатным родителем^[875].

Я помню, как во время тревожных событий в международном главном управлении в 1980 году мой знакомый поговорил по телефону с районным надзирателем, служащим на среднем западе США и выразил свою обеспокоенность по поводу принятых организацией мер. В ответ разъездной надзиратель сказал: «Ну, знаешь, мама может быть права, мама может ошибаться. Но мама есть мама». Для него «мамой» была организация с главным управлением в Бруклине, а не какая–нибудь небесная структура. И таков склад ума у большинства Свидетелей Иеговы. С целью укрепления власти похожая позиция защищается и в некоторых других религиях. Но подлинному христианскому учению такие взгляды чужды. Они в значительной степени лишают силы истину о том, что Бог, разговаривавший различным образом (в том числе через ангельских вестников из духовной сферы) с людьми в прошлом, теперь говорит с нами через Сына, оказывая руководство через него и через свой святой Дух^[876]. Нигде Писание не призывает нас за просвещением обращаться к «небесной организации» и ее «земному каналу», напротив, помощь в понимании и применении Божьей вести следует искать у небесного Отца и его Сына^[877].

В древние времена для детей часто приглашали «воспитателей», которые наставляли детей, провожали их в школу и обратно (не являясь при этом их учителями)^[878]. Используя понятие «воспитателя» в качестве наглядного примера, Павел пишет:

До пришествия веры мы были заключены под стражу закона, в ожидании веры, которой надлежало открыться. Таким образом, Закон стал нашим воспитателем, ведущим к Христу, чтобы мы могли быть объявлены праведными благодаря вере. Но теперь, с пришествием веры, мы больше не подчиняемся воспитателю. Ибо все вы сыновья Бога через веру в Христа Иисуса^[879].

Если мы подчиняемся какой–либо земной структуре и ее законам, позволяем им оказывать определяющее влияние на наше поклонение и поведение пред Богом, то мы словно пытаемся повернуть время вспять, создаем иллюзию, будто мы живем в эпоху, предшествующую приходу Христа. Тем самым мы фактически сводим на нет силу искупительной жертвы Спасителя, отказываемся от свободы, которую он нам подарил. Мы как будто снова возвращаемся к младенчеству, к положению раба, по описанию апостола:

Говорю же, что пока наследник остаётся младенцем, он ничем не отличается от раба, хотя и господин всего, но находится под присмотром опекунов и управляющих до дня, назначенного отцом. Так и мы, когда были младенцами, находились в рабстве принципов этого мира. Но когда истекло время, Бог послал своего Сына, который родился от женщины и оказался под законом, чтобы выкупить находящихся под законом, дабы мы, в свою очередь, получили усыновление^[880].

Основав свою церковь на апостолах, Иисус не сказал, что она должна стать для нас направляющей и руководящей силой, ведь «каждому мужчине глава» не собрание, и даже не его пастыри, а Христос^[881]. Это означает, что в качестве назначенного Богом источника руководства в нашей жизни мы признаем Христа, что наставления при принятии решений мы ищем у него, посредством святого Духа. Поэтому призывы проявлять внутри христианской семьи уважение, доверие или покорность к тем или иным служителям всегда нужно воспринимать в этом относительном смысле, а не абсолютном. Если мы признаем своим главой Христа, то мы должны тщательно взвешивать правомочность всех советов и указаний, которые мы слышим от других людей: не вступают ли они в противоречие с Его словом, учением, и образом жизни. Опрометчивое и беспрекословное подчинение другим людям — не только признак незрелости и безрассудства, оно может также быть опасным, так как отражало бы наше легкомысленное отношение к главенству Христа^[882]. Слепое повиновение религиозным вождям ни в коей мере не тождественно вере в Христа, не свидетельствует оно и о глубокой преданности или уважении к его царственному положению. Признание главенства Господа несет с собой обязанность распознавать, какое руководство действительно исходит от Него, а какое нет. Эта ответственность лежит на каждом из нас лично: мы не можем передать ее кому–либо другому^[883].

Слово Бога содержит в себе ясный призыв к свободе. Почему же тогда так много людей не спешат или не могут обрести ее?

БОЯЗНЬ СВОБОДЫ

Страх — это наказание в себе самом, и мучаются им те, кто не проникся до конца любовью

(1 Иоанна 4:18, перевод под ред. Кулакова).

Как уже отмечалось, христианская свобода — это не просто пассивная свобода от чего–либо (возможность с чем–то не соглашаться, что–либо не делать) — это свобода активная, свобода верить, делать, быть.

Сколь бы странным это ни казалось, многих такая активная свобода (или даже ее перспектива) пугает, настораживает. Ведь ее обретение приносит с собой необходимость рассуждать самостоятельно, руководствоваться своим умом и сердцем, принимать собственные решения, а также готовность нести за эти решения ответственность. Именно по этой причине огромное число людей от свободы убегает. И зачастую их бегство от свободы приводит их в структуры, которые, посягая на роль, принадлежащую исключительно личной человеческой совести, с удовольствием подскажут им, какое принять решение и какой избрать жизненный путь. Тоталитарные формы правления набрали такой размах после Первой Мировой войны именно потому, что люди с готовностью и по своей воле променяли свою свободу на подчинение. Об авторитарных системах и их огромной власти над человеческими массами германский социолог Эрих Фромм написал:

Сущность этих новых систем, практически полностью определяющих и общественную, и личную жизнь человека, состоит в подчинении всех совершенно бесконтрольной власти небольшой кучки людей.… Миллионы людей отказались от своей свободы с таким же пылом, с каким их отцы боролись за нее^[884].

О том, насколько сильна склонность человека избавляться от своей свободы и о лежащей в основе этого причине в другом источнике говорится:

Трудность принятия ответственности за свое поведение заключается в том, что мы хотели бы избежать неприятностей, возникающих как следствие этого поведения… И так всегда: если мы ищем способа избежать ответственности за свое поведение, то норовим передать эту ответственность другому человеку, организации, обществу. Но получается так, что мы при этом отдаем и свою силу, и не так уж важно кому — «судьбе», «обществу», правительству, корпорации или начальнику… Стремясь избежать тягот ответственности, миллионы и даже миллиарды людей ежедневно бегут от свободы^[885].

В религиозной сфере (как и в других областях жизни) многие предпочитают, чтобы другие люди думали за них, выбирали за них, принимали за них решения. Несомненно, они проявляют заметно большее желание контролировать ситуацию, когда дело касается материального; духовные и этические вопросы, судя по всему, не столь важны. Их вера родилась не внутри их самих, а была позаимствована извне. Они верят, потому что верят другие и потому что они слышат безапелляционные высказывания религиозных вождей о собственной правоте. Принадлежность к организации, членство в ней, придают им чувство уверенности и безопасности. От необходимости решать нравственные вопросы они убегают, подчиняясь системе, которая берет на себя ответственность направлять их жизни, выполняет для них функцию совести. Однажды апостол отметил, что некоторые из галатийских христиан «хотели быть в повиновении закону»^[886]. То же верно и сегодня: многие сами желают, чтобы другие им все растолковали и изложили в качестве ясно определенных правил, освободив их от ответственности принимать собственное решение. Используя выражение автора книги Евреям, они все еще остаются незрелыми «младенцами»^[887].

Одна из основных истин бытия состоит в том, что наша жизнь — вещь непростая. Честное рассмотрение проблем и стремление разрешить их несет с собой немало переживаний и смятения. Ни один человек не может избежать в своей жизни тех или иных сложностей, а сопутствующие им эмоциональные страдания могут быть страшнее боли физической. Человек стремится избавиться от этих страданий всеми доступными ему способами, в том числе отказываясь посмотреть правде в глаза и делая вид, что никакой проблемы не существует. Опытные психотерапевты понимают, что человеческая склонность игнорировать проблемы, мало того что повсеместно распространена, но еще и довольно опасна. В процитированной выше книге отмечается следующее:

Привычка уклоняться от проблем и сопутствующего им эмоционального страдания лежит в основе всех психических заболеваний человека. Поскольку большинство из нас в большей или меньшей степени подвержены этой привычке, постольку почти все мы психически больны, то есть в большей или меньшей степени нам недостает душевного здоровья. Некоторые люди предпочитают совершенно экстраординарные меры, лишь бы избежать проблем и вызываемых ими страданий. Пытаясь избавиться от проблем, они уходят далеко от простых и ясных решений, выстраивают свой собственный необычайно замысловатый фантастический мир и живут в нем, иногда полностью игнорируя реальность. Изящно и кратко об этом сказал Карл Юнг: «Всякий невроз — это замещение законного страдания»^[888].

«Пища» для ума, предоставляемая организацией Сторожевой башни, не только поощряет приверженцев движения отказаться от личной ответственности в пользу религиозной системы и ее руководителей. Как было показано, она также поддерживает в людях иллюзорный взгляд на жизнь, призывая верить (вне зависимости от того, сколько доказательств может быть предоставлено в пользу обратного), что Свидетели Иеговы живут в идеальном духовном окружении, в котором почти нет проблем, и что «все будет хорошо, стоит лишь тесно сотрудничать с организацией». Многие, возможно, даже большинство, предпочитают верить в этот миф. Так проще. Однако в итоге на место «законного страдания», которого люди хотели избежать, приходят проблемы более серьезные. Ибо иллюзию можно поддерживать только путем постоянного желания верить неправде, непрерывной зависимости от внушения, безустанного выполнения определенных действий, превратившихся в «ритуал» по облегчению совести, которая неизбежно тяготится невозможностью выполнить все требования организации. Мысли всегда должны быть под контролем (в данном случае, в путах), как и личные качества сострадания, восприимчивости и открытости. При этом урон человека за долгие годы жизни намного превышает ту боль и те трудности, которые бы человеку потребовалось пережить при реалистичной оценке ситуации и для решения проблемы.

В 1985 году я получил письмо от человека, жившего в штате Нью–Йорк. Он написал:

Я был «в истине» на протяжении сорока восьми лет и служил от всего сердца. Как и большинство Свидетелей нашего возраста, я пережил различные унижения и тюремное заключение. Понимать сегодня, что организация, которую ты полюбил, и не думает питать к тебе ответных чувств, слишком больно. Но еще хуже то, что хотя в последнее время я и знал об этом, я все же держал свои догадки при себе. Я склонен думать, что страх поступать по совести умалил меня как человека, украл у меня те хорошие качества, которые были у меня до моего прихода в «истину». Мне кажется, что по этой причине я потерял самоуважение. По крайней мере ваша книга помогла мне это осознать. Как же ясно Иоанн говорил нам, что страх подавляет, и что боящийся не может проявлять совершенную любовь (1 Иоанна 4:18).

Я думаю, что его слова в большей или меньшей мере правдивы в отношении каждого из нас. Все мы были «умалены» в той или иной степени: иногда забывали о данном Богом рассудке, ограничивали свои проявления любви, сочувствия и милости, воздерживались от того, чтобы говорить правду, невзирая на обстоятельства. Конечно, не все находятся под одинаковым влиянием. Некоторым удается сохранить верность себе в большей мере, чем другим, они научились противостоять попыткам других втиснуть их в жесткий шаблон. Но даже в этих случаях у меня нет сомнения, что, потерю испытывают все и, по выражению из вышеприведенного письма, у всех «украли хорошие качества», не позволили нам отражать личность Христа в еще более полной мере. Говоря словами апостола, на людях все еще остается «покрывало», только теперь уже оно соткано не из распоряжений Моиисеева закона, а из новых правил и нового «записанного свода законов». Покрывало «лежит на сердцах» людей, ограничивая их понимание и размывая величественную картину, описывающую новое состояние людей перед Богом, ставшее возможным благодаря его Сыну^[889]. Страх открыть глаза и постигнуть полное значение новых взаимоотношений с Богом через Христа ограничивает их «свободу речи», заставляет их скрывать и прятать свои подлинные чувства, маскировать слова — вместо того, чтобы демонстрировать открытость, прямоту и искренность, характерные для христианской свободы. Апостол возглашает:

Господь — это Дух, и всюду, где обитает Дух Господа, — там свобода! И мы все с открытыми лицами без искажений отражаем сияние славы Господа и изменяемся, всё более уподобляясь Ему. Его слава в нас все возрастает, ведь она исходит от самого Господа, а Он есть Дух^[890]!

Некоторые из самых серьезных потерь, связанные с подчинением организации, накапливаются постепенно, суммируются на протяжении многих лет. Однако иногда урон от того, что человек не думал своей головой, а позволил другим принимать за себя решения, более очевиден.

Я знаком с женщиной с востока США, муж которой вырос в семье, находившейся среди самых ранних приверженцев движения Сторожевой башни в своей местности. Он стал «надзирателем собрания» и был «столпом» в сообществе Свидетелей. Дожив до средних лет, он внезапно скончался. Полагаясь на заверения Общества о близости конца, при жизни он не позволял материальным вопросам отнимать у себя много внимания. Он не оставил после себя практически никаких сбережений, так что его жена, которой теперь было за пятьдесят, была вынуждена искать работу, чтобы хоть как–то прожить. Она нашла работу в доме для престарелых. По долгу службы от нее требовалось носить форменную одежду, и, так как она не успевала попасть домой после работы до начала некоторых встреч в Зале Царства, она приходила в этой форменной одежде на встречи собрания. По какой–то причине, когда она поднимала руку, чтобы сделать комментарий на встрече, оратор постоянно «не замечал» ее. Когда она спросила, в чем причина такого отношения, старейшины ответили ей, что она носит форменную одежду, и что на собрании это «неуместно». Казалось, что на долгие годы служения (ее и ее мужа), а также на трудности, с которыми она сталкивалась как вдова, никто не обращал внимания.

Недавно я разговаривал по телефону с человеком, у которого в юности были очень хорошие успехи в школе. Однако, отказавшись от бесплатного обучения в университете, по окончании школы он стал пионером, а потом был приглашен служить в главное управление в Бруклине. Впоследствии он стал районным, а потом и областным надзирателем. Затем он женился, со временем у них с женой родились дети. Он нашел работу в крупной компании и так зарабатывал себе на жизнь. Однако недавно компания провела реструктуризацию в управлении, и появилась опасность, что его рабочее место сократят, особенно из–за того, что в свои пятьдесят с лишним лет у него не было никакого образования, наличие которого в его сфере деятельности стало стандатрным требованием. По его словам, он явно чувствует все последствия того, что в прошлом слепо доверял религиозной структуре и поддавался ее давлению, отказываясь даже подумать о чем–либо ином, кроме как о том, к чему она призывала его.

Я вспоминаю об одном наблюдении, которым со мной поделился Кен Пульцифер. Я тогда был членом Руководящего совета, Кен же являлся одним из работников главного управления, а до этого служил разъездным надзирателем. Однажды он пришел ко мне в кабинет и спросил, не найдется ли у меня времени поговорить. Его беспокоил вопрос о молодежи в организации. По сути он сказал следующее: «Мы призываем молодежь сразу же после школы становиться пионерами или подавать заявление в Вефиль. Многие так и поступают. Позднее они женятся или выходят замуж, заводят детей. В связи с этим они прекращают пионерское служение или уезжают из Вефиля. Теперь им нужно зарабатывать деньги, но так как на хорошо оплачиваемую работу их никто не возьмет, им приходится работать, где придется. Нужно платить за то и за это, в том числе оплачивать медицинские расходы. Трудности, с которыми они сталкиваются, оказывают давление на их еще неокрепший брак. Иногда браки не выдерживают и распадаются». Он хотел донести до меня, что мы совершаем ошибку, когда не даем молодым людям возможности по–настоящему подготовиться к жизни в современном мире. Я мог с ним только согласиться, но у меня не было никакой реалистичной надежды на то, что организация изменит свой подход к этому вопросу.

В 1971 году мы с женой и еще несколькими людьми совершили поездку по странам Востока (связанную с выступлениями на конгрессах Общества Сторожевой башни). В одной группе с нами была очень привлекательная женщина, с которой мы познакомились за несколько лет до того. Я заметил, что теперь она очень сильно хромает и спросил у одного из друзей, в чем же была проблема. Оказалось, что у нее было заболевание, сказывающееся на тазобедренной кости. Я поинтересовался, нельзя ли как–то вылечить этот недуг, и мой друг ответил, что, да, можно, и что доктора хотели провести операцию, но женщина отказалась. На мой вопрос, почему, он ответил: «Ну, знаешь, скоро ведь 1975 год». Одна ее нога уже была заметно короче другой. Тысяча девятьсот семьдесят пятый год пришел и ушел, а ее болезнь осталась — только вот оперировать было уже поздно.

Это лишь несколько из тысяч подобных случаев. Хотя в настоящее время организация не называет даты «окончательного решения» всех проблем человечества, постоянное напоминание о том, что «мы находимся на пороге нового мира» создает у Свидетелей Иеговы искаженный взгляд на реальность и не может не повлиять на их отношение к текущим трудностям. Можно привести массу примеров того, как человек закрывает глаза на действительность из–за того, что находится под властью иллюзий. Обычно мы с негодованием относимся к тем, кто склоняет малообеспеченных людей вкладывать свои средства в предприятия, основанные исключительно на спекулятивных сделках и часто заканчивающиеся полным финансовым крахом. Но есть вещи еще более важные, более ценные и, несомненно, более невосполнимые, нежели деньги. «Средством денежного обращения», «валютой» жизни является наше время: часы, дни, месяцы, годы. Эти ресурсы очень ограничены для каждого из нас. Например, даже если мы доживем до 80 лет, нужно понимать, что в момент рождения наши «сбережения» составляют около 30 000 дней. К сорока годам половина из этой «суммы» будет уже потрачена; к 50 годам у нас на счету останется лишь 11 000 дней, к 60 — около 7000. После этого наш «банковский» счет будет таять на глазах. Много столетий назад псалмопевец сказал:

Наши годы кончаются, словно вздох. Дней дано нам — семьдесят лет, наиболее сильным — восемьдесят. Переполненные страданием, быстро наши жизни проходят, и мы улетаем [«дни лет наших… — быстро мелькают они, и умираем мы», перевод Д. Йосифона]… Научи нас, за наши короткие дни, сделать мудрыми наши сердца^[891].

Ввиду такой ценности времени, как вообще мы можем считать себя вправе указывать другим, как распоряжаться своим «достоянием»? Кто поставил нас управляющими над их «имуществом»? Извлекая пользу из божественной мудрости, содержащейся в Библии, мы можем ободрять с её помощью и других, мы даже можем давать другим людям советы о том, что мы сами считаем здравым, а что бессмысленным «инвестированием»^[892]. Но такое ободрение сильно отличается от настойчивых призывов заниматься теми и только теми делами, которые мы сами считаем правильными, подразумевая, что несогласные с нами поступают неблагоразумно.

Если использовать тот же наглядный пример и дальше, можно понять, что мы никогда не должны позволять другим людям — даже если мы уважаем их за их опыт, проницательность и мудрость — контролировать наше время, диктовать нам, как распорядиться ограниченными жизненными ресурсами. Возможно, в прошлом мы допускали такую ошибку, неразумно распоряжались имевшимися у нас средствами, и сейчас нам трудно признаться себе в этом. Очень больно сказать себе, что годы, возможно даже десятилетия были потрачены для преследования иллюзорных целей. Размышление об этом иногда настолько болезненно и неприятно, что мы даже можем отказаться рассматривать такую возможность, пренебречь фактами и вести себя так, будто ничего не изменилось. Но мы не можем позволить себе и дальше относить деньги в банк после того, как он обанкротился.

Опять–таки, боязнь свободы оказывает на некоторых людей парализующее влияние, и перспектива остаться без организации лишает их всяких сил. Психотерапевт, слова которого приводились ранее в этой главе, дает такой ответ на вопрос, почему некоторые предпочитают оставаться несвободными:

Одной из коренных причин этого «чувства бессилия» у большинства пациентов является определенное желание избежать (частично или полностью) тягот свободы, а значит, и определенная неспособность (частичная или полная) взять на себя ответственность за свои проблемы и свою жизнь. Они чувствуют бессилие, потому что и на самом деле отдали свою власть, свою силу. Рано или поздно, если им суждено излечиться, они должны понять, что вся жизнь взрослого человека — это последовательность личных выборов, личных решений. Если они способны полностью принять это, — они становятся свободными людьми. В той же мере, в какой они не принимают этого, они всегда будут чувствовать себя жертвами^[893].

ДРУГИЕ СТРАХИ, ПРЕПЯТСТВУЮЩИЕ ДУХОВНОМУ РОСТУ

Однажды мне довелось присутствовать при рождении ребенка. После того, как младенцу перевязали пуповину и положили его на грудь матери, она сказала: «Ну вот, малыш, теперь ты сам по себе». Это было началом новой жизни — жизни уникального индивидуума, — и я до сих пор прихожу в волнение, когда вспоминаю этот эпизод и произнесенные матерью слова. Конечно, в самом начале жизни выражение «сам по себе» имеет лишь ограниченный смысл. Ребенок более не «привязан» к матери буквально, посредством пуповины, однако он все еще остается беспомощным существом, всецело зависящим от ее заботы и опеки. На протяжении всего младенчества и даже раннего детства у него будет страх остаться без взрослых, внутренняя потребность в защите со стороны. Для младенца остаться одному на продолжительное время равнозначно гибели.

Процесс взросления состоит в том, чтобы научится правильно распоряжаться растущей независимостью, постепенно принимая полную ответственность за свою жизнь. Зрелость не может быть достигнута без труда, и каждому родителю известно, сколько усилий требуется для того, чтобы помочь ребенку на этом нелегком пути. Отрочество и юность являются для человека переходным этапом от зависимости к полной самостоятельности, и эта пора приносит ребенку немало переживаний, разочарований, нередко приводя его в замешательство. От того, насколько успешно пройдет этот переходный период, во многом зависит будущая жизнь человека. Все это можно сказать и о взрослении духовном.

Непонимание того, что растущая свобода означает и большую ответственность, является одним из факторов, сдерживающих наш духовный рост. Но есть и другие аспекты: страх остаться в одиночестве, чувство неуверенности и бессилия. Не только у детей, но и у взрослых существует врожденная потребность в других людях — и на это есть веские причины. Даже будучи взрослыми людьми, мы, как правило, во многом зависим от других членов общества. Люди помогают нам защищаться от внешней угрозы, производят или доставляют нам пищу, ухаживают за нами во время болезни или старости и заботятся о многих других наших потребностях. Взросление также неизменно приносит с собой осознание собственной слабости и относительной незначительности по сравнению с миром, в котором мы живем. В связи с этим ощущение собственной отделенности, изолированности может породить в нас чувство неуверенности, незащищенности, беспомощности и неопределенности и побудить нас ради спасения из такой ситуации присоединиться к чему–либо более крупному, значительному. У некоторых людей не останется совсем никакого чувства самосознания, ощущения собственного «я», если лишить их принадлежности к какой–либо структурированной системе и избавить их от необходимости подчиняться власти, исходящей от этой системы. Если у них со временем возникают сомнения, то они подавляют их путем еще большего подчинения системе, заставляя свое сознание соглашаться с ее утверждениями (так как только это придает таким людям чувство уверенности и определенности в жизни). Человек не позволяет себе задуматься об имеющихся проблемах и несоответствиях, и в его глазах эти проблемы словно перестают существовать. Но о подлинном решении первоначальной проблемы в таких случаях говорить не приходится: в лучшем случае можно сказать, что человек лишь принял обезболивающее, но до выздоровления еще далеко.

Христианская свобода не требует, чтобы мы оставались в изоляции. Но она и не принуждает нас спасаться от чувства одиночества путем принесения собственных индивидуальности и порядочности в жертву какой–либо организованной системе — просто в обмен на чувство «принадлежности» и «причастности». Напротив, она поощряет нас к построению взаимоотношений с людьми, основывающихся на любви и укрепляющихся спонтанным ее проявлением, к сотрудничеству, которое обогатит обе стороны и будет полезным для всех участников.

Если мы уже «окунулись» в атмосферу жизни в организации (маленькой или большой), то одна только мысль о прекращении связей с этой организацией может привести нас в замешательство. Проведя некоторую часть жизни в закрытом сообществе и привыкнув к сопутствующему чувству «безопасности» и принадлежности, человеку очень трудно научиться жить вне этого закрытого сообщества. Подобная перспектива может вернуть человеку ощущение беспокойства и бессилия. Организации часто играют на подобных людских страхах, внушая человеку чувство, что, покинув организацию, он окажется одиноким и беспомощным во враждебном мире. «Оставив организацию, куда же ты пойдешь?», — часто спрашивают Свидетели Иеговы.

Я думаю, в таком положении нам поможет рассмотрение ситуации прошлых веков и проблем, с которыми тогда сталкивались христиане. Предупреждение апостола о том, что в собрании появятся люди, которые будут стремиться увлечь учеников за собой, начало сбываться^[894]. Людям стали угрожать исключением, если они отказывались подчиняться правилам, придуманным людьми (например, такими как Диотреф)^[895]. Послания Иисуса семи собраниям (из книги Откровение, главы 2 и 3) ясно свидетельствуют о том, что, как и было предсказано, среди «пшеницы» взошло множество «сорняков»^[896]. Слова Христа дают представление о печальном уклонении от веры, любви и истины, в связи с которым требовалось незамедлительно исправить ситуацию, иначе это привело бы к потере благорасположения и поддержки Господа.

Как должен был поступить человек, скажем, в третьем веке н. э., если, по его мнению, ситуация достигла того, что главенство Христа все больше и больше узурпировалось людьми, индивидуальная совесть приносилась в жертву насаждаемому единообразию, истина, духовность и любовь искажались в такой степени, что христианство стало уже совсем дискредитировано? Допустим, этот человек жил в одном из городов, где изначально на ниве благовестия трудился апостол Павел, например в Эфесе или Фессалониках. Если теперь он решил бы уйти из собрания, другие, несомненно, сказали бы ему что–то вроде этого: «Да как вообще ты мог даже подумать о том, чтобы уйти!? Разве ты не понимаешь, что Павел, апостол самого Христа, лично принес благую весть в нашу землю, что он основал христианские встречи, на которых люди собираются до сего дня. Если и есть какие–нибудь проблемы, Христос исправит их, а нам нужно уповать и надеяться на него — в свое время он сам все наладит. И вообще, где ты научился всему тому, что сейчас знаешь — разве не в этом собрании? Если ты уйдешь, то куда же ты пойдешь дальше? Вокруг — только еретики да язычники. Где ты найдешь другое собрание такой же величины? Разве ты не боишься остаться совсем один или только лишь с горсткой таких же, как и ты, раскольников?».

Что бы произошло, если бы теперь этот живший в третьем веке человек сдался под такой аргументацией, проигнорировал бы указания своей совести, закрыл глаза на серьезные ошибки и стал ждать, что ситуация изменится к лучшему, несмотря на все свидетельства об обратном? Если бы он занял выжидательную, пассивную позицию, не случилось бы так, что Христос сказал бы ему, как Он сказал христианам в Лаодикии: «Знаю дела твои — что ты ни холоден, ни горяч. Хотел бы я, чтобы ты был холоден или горяч. Но раз ты тёпл, а не горяч и не холоден, то я готов извергнуть тебя из уст моих»^[897]? Направление, в котором решили двигаться религиозные руководители, не поменялось, и собрание постепенно превратилось в жестко структурированную иерархию. Если бы христианин в третьем веке не предпринял никаких действий, если бы он предпочел путь соглашательства, а также воспитал бы своих детей и внуков в том же духе, то со временем все они оказались бы подчинены этой иерархической системе. Если бы мы жили в то время, то смирились бы мы сами с такими последствиями? Только в том случае, если мы дадим утвердительный ответ на этот вопрос, мы можем принимать или выдвигать аргументы в защиту выжидательной, конформистской позиции в наше время.

Несомненно, жившим в то время было необходимо иметь веру в обещание Христа: «Кто любит Меня, тот будет поступать так, как Я учу, и того полюбит Мой Отец, к тому Мы придем и будем жить у него»^[898]. Сегодня необходимость веры ничуть не меньше, чем раньше. Благодаря вере мы справляемся с обстоятельствами, подобными тем, что были у находящегося в опале Давида, и вместе с ним говорим:

Не отвергни меня и не оставь меня, Боже, Спаситель мой! Ибо отец мой и мать моя оставили меня, но Господь примет меня^[899].

ПРОВЕРИТЬ СВОИ ПОБУЖДЕНИЯ

Истина является для нас испытанием, и если мы уклоняемся от нее, прячемся от нее, закрываем на нее свои глаза, то только навредим себе. Она испытывает качество нашей веры. Насколько прочна наша уверенность в Боге и в его силе поддержать нас? Самопроверка может быть болезненной, но она необходима. Апостол призывает:

Задайте себе вопрос: тверды ли вы в вере? Испытайте сами себя! Или вы не знаете, что в вас Иисус Христос? Знаете, конечно, если только не провалились на испытании^[900].

У меня нет ни малейшего желания давить на людей, побуждая их оставить свою религию. Я вступал в переписку с сотнями людей, которые на момент общения со мной все еще причисляли себя к приверженцам Общества Сторожевой башни, некоторые из них являлись даже старейшинами. Ни один из них не может сказать, что я с неуважением отнесся к его позиции или что я хотя бы один раз посоветовал кому–нибудь оставить организацию. Я убежден, что если человек идет на такой шаг, то это должно быть исключительно его собственным решением. Последствия во многих случаях настолько серьезны, что должно быть ясно: только сам человек должен нести ответственность за свой выбор. Само по себе наличие ошибки не делает формальный выход нравственной обязанностью. Я лично не верю, что где–то есть религиозные системы, которые были бы полностью свободны от заблуждений. Когда я предпринимал шаги, приведшие в конечном итоге к прекращению моей связи с религией Свидетелей, я руководствовался не просто тем, что у организации было немало ложных учений. И сегодня многие люди остаются Свидетелями Иеговы не потому, что они убеждены в правильности всей совокупности учений, но потому, что, по их мнению, «ничего лучшего не найти». То же самое, конечно же, можно сказать и о лицах, принадлежащих к другим религиям. Я также понимаю, что не все религиозные люди считают, что пожертвовали своей свободой в пользу той или иной деноминации, и что для обретения свободы во Христе им необходимо покинуть свою церковь или организацию. Тем не менее, к какой религии бы мы ни принадлежали, самопроверкой заняться не помешает.

Есть и те, кто замечает изъяны в различных учениях, видит неправильность в самовозвеличивании организации, но, тем не менее, очень осторожен в своих высказываниях и действиях, стараясь избежать конфронтации с организацией для того, чтобы сохранить семейные связи. Некоторые из моих знакомых ухаживают за престарелыми родителями, которые всю свою жизнь были Свидетелями Иеговы. Эти люди считают, что если сейчас их лишат общения, то их родители испытают сильное эмоциональное потрясение, которое пагубно скажется на их жизни и отрежет их от родственников, которые оказывают им поддержку. Другие проявляют осторожность, опасаясь, что формальный разрыв отношений с религией приведет к такому же разрыву в их браке, так как мышление их спутника или спутницы находится под полным контролем организации. Мне кажется, что готовность этих людей терпеть определенные ограничения и напряженность можно считать благородной жертвой, если они при этом движимы искренней заботой о других. Конечно же, и здесь есть свой предел, так как активную поддержку нехристианских учений и правил нельзя оправдывать даже семейными связями^[901].

Люди, добившиеся успеха в светском обществе, могут иметь и другую причину, по которой они не желают оставить довольно многочисленное и широко распространенное движение. Они могут чувствовать желание использовать в религиозном окружении те личные качества, которые позволили им добиться успеха в мире. Такие люди иногда делают большие финансовые пожертвования в пользу организации или дают ей деньги в долг, рассчитывая добиться от руководителей особенно тесной дружбы. Я считаю, что религия Свидетелей (наряду с некоторыми другими) для таких людей может быть очень привлекательна. В раннюю эпоху такая ситуация была не очень характерна, в отличие от сегодняшних дней. Заинтересованность организации в делах, в расширении, в проведении больших собраний, в осуществлении крупных проектов создает окружение, в котором люди с управленческими склонностями или опытом могут сделать себе неплохую карьеру. В большей по размеру религии они бы потерялись, но, по пословице, они предпочли быть «первыми на деревне, чем последними в городе». Общество Сторожевой башни для них достаточно компактное, чтобы они могли «оставить свой след», добиться известности, и одновременно достаточно крупное, чтобы удовлетворить их амбиции. Нередко эти люди довольно прозорливы, способны увидеть ошибки в учениях и правилах Общества, несоответствия между позицией организации и учением Христа. Иногда они ощущают по этому поводу обеспокоенность и даже осторожно высказывают ее. Зачастую им позволено говорить несколько больше, чем всем остальным, при этом они могут делиться своими мыслями напрямую с главами движения, например, с членами Руководящего совета, в особенности, если те знают, что они оказывают организации существенную финансовую поддержку. Я лично знаю нескольких таких людей. В целом они обычно испытывают разочарование, видя, что на их слова внимания обращают немного и принимают их с несколько меньшим энтузиазмом, чем их подарки. Без сомнения, такие люди понимают, что перестань они оказывать Обществу денежную помощь, их близкие отношения с руководителями быстро испарятся, а их критичные замечания создадут для них определенные неприятности. Однако, не видя других сравнимых по масштабам религиозных систем, в которых бы они могли реализовать себя, они остаются Свидетелями. Возможно, сознательно они даже не отдают себе отчета в том, чту держит их в организации. Однако их образ действий по меньшей мере напоминает наблюдение, записанное в Иоанна 12:42, 43:

Но даже среди влиятельных людей было немало поверивших в Иисуса, только они не говорили об этом открыто из–за фарисеев, чтобы те не отлучили их от синагоги. Славе от Бога они предпочли славу среди людей^[902].

Савл Тарсянин по сравнению с этими людьми, несомненно, занимал положение не меньшее, если не большее. Однако он был готов отказаться от своего влияния в системе, которой он отдал столько сил и труда, от крупнейшего религиозного движения своего народа, и присоединиться к людям, у которых не было ничего впечатляющего и которые могли похвастать разве что крещением нескольких тысяч верующих в самом начале своей истории. Они, как показывают христианские и светские источники, не проводили всенародных или международных конгрессов, не строили своих зданий (у них вообще не было зданий, посвященных исключительно религиозным целям), ничего не производили и не выпускали, не придавали значения численному росту и не имели своего централизованного административного управления^[903]. Заочно полемизируя с людьми, для которых человеческая власть играла большую роль, Павел пишет:

Чего я добиваюсь: одобрения людей или Бога? А может, я хочу угодить людям? Но если бы я хотел угодить людям, я не был бы слугой Христа.

Но [когда] Бог решил, по Своей великой доброте, избрать меня и предназначить Себе на служение,… я ни к кому из людей не обратился за советом, даже не пошел в Иерусалим к тем, которые стали апостолами до меня, а ушел в Аравию, а потом вернулся обратно в Дамаск. Только спустя три с половиной года я пришел в Иерусалим, чтобы встретиться с Кифой, и пробыл у него две недели. Что касается других апостолов, то я никого, кроме Иакова, брата Господа, не видел. Все, что я вам пишу, — чистая правда, в том мне свидетель Бог^[904]!

Несомненно, его ни в коей мере нельзя было причислить к тем, о ком Иуда сказал: «Они льстят другим ради собственной выгоды»^[905]. Однако в организации Свидетелей такая лесть и желание произвести впечатление на людей, стоящих во главе движения, являются довольно–таки распространенным явлением. В поведении немалого числа старейшин и разъездных представителей чувствуется стремление быть у организации в фаворе, добиться в ней определенного положения. В значительной мере именно благодаря такому «карьеризму» своих служителей, организация и добилась столь обширной власти над ними. Именно по этой причине — ради того, чтобы сохранить благорасположение организации — многие Свидетели даже будут настаивать на выполнении тех правил, которые они лично считают неправильными. Платить за это приходится собственной свободой и порядочностью.

Не нужно думать, что такие побуждения встречаются только у тех, кто чего–то достиг в светском обществе. В равной степени они могут относиться и к людям с более скромными способностями, а также к самым простым и бедным. Общество Сторожевой башни построено таким образом, что эти люди могут заметно повысить свой общественный статус благодаря прилежности в достижении организационных целей, ревностной деятельности, даже просто благодаря большому количеству часов в ежемесячном отчете. Все это со временем может проложить дорогу к получению положения старейшины. Теперь у них появится возможность выступать с продолжительными речами перед аудиторией в сто или больше человек — в то время как не имей они официального назначения от организации, вряд ли они собрали бы вокруг себя и дюжину. Подобно тем, кто обладает большим влиянием, они, возможно, контролируют себя, чтобы не сказать или не сделать что–нибудь такое, из–за чего можно лишиться закрепленного теперь за ними статуса. Христианство должно быть привлекательным для людей со скромными способностями — оно придает им чувство значимости. Однако эта привлекательность очень отличается от того, что описано выше, да и чувство значимости человека не должно зависеть от таких выдуманных людьми условностей. Если такой человек серьезно задумается о своем положении, то он поймет, что его ценят исключительно за то, что он способствует достижению организационных целей, а не за его духовность. Разница очень существенна, но многие предпочитают не замечать ее из–за своих личных интересов. Это также нельзя назвать христианской свободой: это форма рабства, в которую человек сам себя загоняет.

Итак, при любой самопроверке ключевым остается следующий вопрос: готовы ли мы посмотреть в лицо реальности, насколько болезненной бы она ни была, и принять осознанное и личное решение. Уклонение от принятия решения — это не выход. Чарльз Дэвис, упоминавшийся в одной из предыдущих глав, довольно точно анализирует проблему:

Счастье заключается не в пассивном покое, приобретаемом благодаря ограничению собственного сознания. Всякий должен понимать и принимать тот факт, что как человек свободный он также должен быть человеком самостоятельным… Простое выполнение чужой воли и безропотное принятие действительности в сущности крадет у нас качество жизни.

…Честность в мышлении требует признавать наличие сомнений и вопросов, которые затрагивают самые фундаментальные убеждения. В такой ситуации возникает сильнейшее искушение просто «плыть по течению», отказаться от принятия собственного решения, и присоединиться в мысли, слове и деле к другим людям.

Автор отмечает, что некоторые люди просто «переплывают» из одной религии в другую, когда это же делают их друзья, и в то же время многие другие остаются в той или иной группе по тем же самым причинам: из–за нерешительности и нетвердости в принятии собственных решений. Он продолжает:

Постоянное подчинение внешней силе причиняет меньше дискомфорта, чем самостоятельное принятие радикального решения… Но неспособность или нежелание стать свободным со временем делает нашу жизнь пресной, лишенной подлинного счастья. В конечном итоге намного лучше перетерпеть тревогу и смятение от мучительного, но все–таки личного решения.

Я не говорю, что всем нужно брать с меня пример… И я не считаю себя более мужественным, чем остальные люди. Я даже не задумывался о мужестве до тех пор, пока ни получил от людей писем на эту тему уже после объявления о своем решении. В то время мои мысли занимало лишь одно: потребность иметь свободу сделать собственный выбор. Я должен был признать наличие сомнений, честно ответить себе, во что я твердо верю, и затем действовать в согласии со своими подлинными убеждениями, невзирая на последствия. Если бы я сделал вид, что проблемы не существует, уклонился бы от решительных действий в слабой надежде, что все как–нибудь само собой уладится, то я бы, по сути, убил в себе часть себя и скатился бы на низшую ступень существования^[906].

Его история и чувства близки не только мне самому, но и многим знакомым мне людям.

ВАЖНОСТЬ ЛИЧНЫХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ С БОГОМ И ХРИСТОМ

Ключевым фактором в том, чтобы победить боязнь христианской свободы, является осознание того, что отношения с Богом и Христом являются в первую очередь личными. В нас должно жить глубокое чувство персональной ответственности перед тем, кто искупил нас от рабства греха и смерти. Апостол пишет:

Вы были куплены за дорогую цену, так не становитесь же рабами людей^[907].

Ценой, которую за нас заплатил Сын Бога, была его собственная жизнь. Умирая при распятии, он «понес в своем теле наши грехи… чтобы нам быть мертвыми для греха и живыми для праведности»^[908]. Мы были «искуплены… драгоценной кровью Христа»^[909]. Эта цена слишком высока, чтобы легкомысленно относиться к Тому, кто заплатил ее, упуская проявлять к нему благодарность и преданность. По воле и замыслу Отца, Сын Бога (и только Он один), благодаря своей жертве, стал нашим Господином, а мы — его служителями. Если заплаченная им цена имеет для нас значение, мы не можем позволить какому–нибудь человеку или группе людей становиться между нами и нашим Искупителем. Истинным же служителям Бога и в голову не придет претендовать на роль Христа! Когда апостол Павел узнал, что в коринфском собрании возникли серьезные разногласия, связанные с неправильным отношением к другим людям (включая самого Павла), он написал:

Хочу сказать я вот что: каждый из вас говорит: «Я — сторонник Павла», «Я — сторонник Аполлоса», «Я — сторонник Кифы», «Я — сторонник Христа». Разве Христос разделился? Разве Павел был распят за вас? Разве были вы крещены именем Павла? Я благодарю Бога, что не крестил никого из вас, кроме Криспа и Гаия, так что никто не может сказать, что были вы крещены моим именем^[910].

Когда люди, называющие себя последователями Христа, начинают властвовать над другими, призывают их точно и добросовестно выполнять все свои указания, а при крещении даже требуют от людей заявить о преданности организации (так что это таинство проводится не только «именем» — или властью — Бога и Христа, но и «именем» «возглавляемой» ими организации), то эти люди должны услышать из наших уст вопрос Павла: «Разве вы были распяты за нас? Разве вы заплатили за нас собственной жизнью и кровью, что мы должны подчиняться вам?». Если они не смогут утвердительно ответить на этот вопрос (ясно, что это невозможно), то и мы не можем жить в почти полном подчинении им и одновременно с этим оставаться преданными тому, кто действительно за нас умер. Невозможно быть рабом двух господ^[911].

Так как Сын Бога открыл для нас возможность иметь с ним самим и с Отцом личные взаимоотношения, сторонние люди более не могут выносить суждений относительно качества нашей веры. Наши отношения с Сыном Бога выше отношений с кем–либо еще. Павел отдавал себе отчет в этом факте и руководствовался им во всех своих действиях. Как мы отмечали, он не искал человеческого одобрения. Поэтому христианам в Коринфе он мог написать:

Меня очень мало заботит, как вы или кто–то другой будет обо мне судить. Я и сам не сужу себя. Совесть моя чиста, хотя это и не значит, что я в самом деле ни в чем не виновен. Пусть меня судит Господь. Поэтому не судите наперед, но ждите возвращения Господа. Он все тайное сделает явным и обнажит скрытые намерения человеческих сердец, и тогда каждый получит похвалу от Него^[912].

Тем, кто не осознал всей значимости глубоко личных отношений с Богом и Христом, он написал:

Кто ты такой, чтобы осуждать чужого слугу?! Его господин сам решит, стоит тот или упал. Но он все же будет стоять, потому что Господь властен поднять его… Все мы предстанем перед судом Божьим… Итак, каждый из нас сам о себе даст отчет Богу^[913].

Как и сам Павел, во время суда мы предстанем перед Богом как отдельные личности, — а не как члены той или иной религиозной деноминации или организации. Суд будет вершиться не на основании того, разделяли ли мы убеждения какой–нибудь конкретной группы, участвовали ли с ней в какой–нибудь деятельности, были ли мы преданы руководителям группы, а на основании того, кем мы были как люди. «Каждый из нас» будет отвечать «сам о себе», а нашим Защитником и Посредником перед Богом является лишь Христос, а вовсе не религиозная организация^[914].

То, что членство в той или иной организации не имеет отношения к получению благоприятного решения во время суда, видно также из того, что законом, по которому мы будем судимы, является не свод распоряжений и правил той или иной земной структуры, но «закон свободы»^[915]. Этот закон свободы, — являющийся одновременно законом любви, — назван «законом царским», то есть верховным принципом, превосходящим все остальные^[916]. Необходимо постоянно спрашивать себя, лежит ли в основе наших побуждений и действий любовь.

Если мы праведны в собственных глазах из–за того, что каждую неделю по заведенному порядку выполняем определенные действия, или если мы считаем себя выше тех, кто не входит в наше религиозное сообщество и отказывается соблюдать определенные запреты, то чем мы отличаемся от фарисея из притчи Иисуса, которого просто переполняла самоуверенность, основанная на регулярном выполнении предписаний Закона^[917]? Иисус не осуждал поступков этого законника и порицал его не за то, что тот воздерживался от неправильных занятий. Он осудил его отношение к праведности, его самовосхваление, презрительное, лишенное любви обращение с другими людьми: все это лишило законопочитание фарисея всякого смысла. Так как подобное отношение было для фарисеев типичным, Иисус предупредил своих учеников: «Если ваша праведность не превзойдёт праведности книжников и фарисеев, то вы не войдёте в небесное царство»^[918]. Книжников и фарисеев того времени с нами больше нет, но отношение, которое когда–то было им свойственно, осталось. Упор на соблюдении формальных правил и заносчивая элитарность их группы несовместимы с любовью к ближним.

Только когда окружающие нас люди не будут уже развивать в нас подобные взгляды, когда мы выйдем из под контроля структур, стремящихся расписать, систематизировать и контролировать нашу деятельность и наше служение Богу и одновременно внушающих нам мысль о нашем превосходстве и «исключительности» по сравнению с теми, кто их указаниям не подчиняется, — только тогда у нас появится возможность ответить на вызов христианства. Только тогда мы будем вольны поступать так, как велит нам сердце и личная вера. Насколько глубока наша любовь? Насколько сильна? Насколько искренен наш интерес к другим людям, наше желание поддерживать их и быть им полезными? В какой мере жизнь Божьего Сына затронула наши сердца, облагородила нас, расширила наши взгляды и круг знаний, углубила нашу признательность? Апостол молил, чтобы…

…Вселился Христос с сердца ваши чрез веру, и вы были укоренены и утверждены в любви, чтобы вы могли постигнуть со всеми святыми, что — широта, и долгота, и высота и глубина, и познать превышающую познание любовь Христа, чтобы вы были исполнены всей полнотою Божией^[919].

Хотим мы этого, или нет, все мы оказываем на других людей влияние, хорошее или дурное. Не только наши каждодневные слова и поступки, но и дух, сопровождающий все наши слова и действия, отношение к тем или иным вещам, ценности, которыми мы руководствуемся, наши искания и цели — все это является постоянным источником влияния. Если, по словам Екклесиаста, «один погрешивший погубит много доброго», то и один человек с правильным духом принесет большую пользу окружающим его людям^[920]. Хотя это влияние порой кажется нам малозначительным, оно распространяется все дальше и дальше, подобно тому, как расширяются круги на воде, когда кто–нибудь бросает в нее камушек. Изначально оно достигает нашего непосредственного окружения: спутника жизни, детей, родителей, родственников, приятелей. Но позднее уже через этих людей или через другие наши контакты, выходящие за круг семьи и друзей, наше влияние простирается еще шире, даже если мы об этом и не подозреваем.

То, что мы не принадлежим к какой–либо мощной структуре, к религиозному движению с внушительным размахом и большой силой, не перечеркивает нашей веры и не должно придавать нашей жизни чувство незначительности, слабости, бессмысленности. Ценность веры и дел человека (как и правильность вероучения той или иной религии) определяется не тем, насколько обширным оказалось его влияние на мировой сцене. Христианское воздействие может быть малозаметным, скромным, но оно, тем не менее, приносит ценный плод. Именно так, без фанфар и аплодисментов, закваска поднимает тесто^[921]. Опять–таки, человеческая природа может искать чего–либо более впечатляющего и величественного с мирской точки зрения — вере же этого не требуется.

Согласно словам Божьего Сына, мы служим для мира светом, а наши дела могут подтолкнуть людей прославлять Бога^[922]. Эти дела не должны быть «запрограммированными», не должны совершаться из–за давления извне, но должны рождаться в наших собственных умах и сердцах: это покажет, что мы были просвещены благой вестью, что она оказала влияние на нашу жизнь. Простые разговоры на предписанные темы в специально отведенное для них время в заранее спланированном «проповедническом служении» и с использованием фраз и выражений, изложенных для нас в религиозной литературе не могут считаться исполнением повеления Иисуса. Ученик Христа Иоанн так сказал об этом: «Дети, давайте будем любить не только на словах, но и на деле, истинной любовью»^[923]. Только отражая свет Евангелия во всех своих поступках и показывая, кем мы являемся как личности, каждый день, двадцать четыре часа в сутки, только тогда мы можем быть светом миру.

ПРИМИРИТЬСЯ С НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬЮ

Человеку свойственно в вопросах веры стремиться к определенности, в нас живет естественное желание отыскать ответы на все возможные вопросы. Где найти «истину»? Во что верить? Так как неопределенность несет с собой болезненный дискомфорт, большинство из нас с радостью пошло бы за тем, кто знает ответ, кто избавил бы нас от необходимости самостоятельно искать дорогу и предоставил бы нам точный план действий. Любая организация, утверждающая, что знает ответы на все вопросы, немедленно привлечет к себе массу сторонников. Будучи зрелыми людьми, мы отдаем себе отчет как в том, что ни у одного человека нет ответов на все вопросы, так и в том, что их отсутствие не обязательно должно препятствовать нашему духовному росту. Автор книги «Непроторенная дорога» с проницательностью отмечает:

Есть люди, которые из–за своей пассивности, зависимости, страха и лени ожидают, чтобы им кто–то показал каждый сантиметр пути и убедил, что каждый шаг на этом пути безопасен, надежен и стоит их усилий. Это невозможно. Ибо путешествие по пути духовного развития требует мужества, инициативы и независимости каждой мысли и каждого действия^[924].

Христианство представляет собой путешествие, в котором мы находимся на протяжении всей своей жизни. Было бы нереалистично верить, что в странствовании все будет для нас ясно и понятно. Однако у нас нет нужды сомневаться в цели нашего путешествия, и в том, что наш путь обязательно к ней выведет. Авраам назван «отцом» всех тех, кто придерживается той же веры, что и он^[925]. Находясь в Месопотамии, он был окружен давними знакомыми, его жилище располагалось в знакомой местности, жизнь текла по заведенному руслу: в такой ситуации ему не приходилось мучиться от неопределенности и вопросов. Но вот Бог призвал Авраама покинуть свою страну, свой народ, и идти в землю чужую, где он должен был поселиться среди ранее незнакомых ему людей^[926]. С этого момента жизнь патриарха наполнилась неопределенностью, у него появилось немало вопросов, некоторые из которых так и не были разрешены при его жизни. Однако слова, сказанные о нем в связи с рождением его сына, Исаака, справедливы по отношению ко всей его жизни:

Не усомнился он, не перестал верить обещанию Божию, но, черпая силу в вере, вознес Богу хвалу, ибо уверен был в том, что Бог в силах исполнить Свое обещание^[927].

Авраам поставлен нам в пример, так как и нам предстоит похожее путешествие, и отправляться в него нужно с верой, полагаясь на Божье руководство по мере того, как у нас возникают те или иные потребности, не страшась неопределенности и болезненных переживаний, с которыми мы можем столкнуться на дороге. Наша человеческая природа будет стремиться к обратному, и, возможно, мы захотим на своем пути остановиться, принять какой–нибудь определенный до нас и не нами набор убеждений и отказаться тратить силы на дальнейшее движение. Возможно, большинство людей, называющих себя христианами, как раз приняли такое решение: они предпочли «удобство» принадлежности к своей религии (которая, по–видимому, отвечает их потребностям) необходимости прилагать личные усилия, продолжая расти в знании, мудрости и умении решать проблемы. Но именно такие самостоятельные усилия существенно укрепят нашу веру и любовь. Человек может и не догадываться — как не догадывался и я — что интенсивная деятельность (если она совершается в рамках «закрытой системы») сама по себе еще не является защитой от стагнации. Хотя объем выполненных работ может быть огромным, в конечном итоге вся деятельность напоминает бессмысленную ходьбу по кругу, при которой человек возвращается к тому же месту, где начался его путь. Только когда человек действительно начнет двигаться вперед на христианском пути, — только тогда он начнет понимать, в какой же ситуации он до сих пор находился. И тогда, возможно, впервые он начнет осознавать, насколько убогой и ограниченной была его религиозная жизнь, до какой степени она была заполнена однообразным и бессодержательным трудом.

То же самое стремление к определенности может проявлять себя и несколько иным образом. Покинув систему, претендовавшую на обладание готовыми ответами на все жизненные вопросы, освободившись от необходимости разделять все ее верования, мы можем испытать желание поскорей решить все библейские проблемы, заменить все ныне отвергнутые убеждения на новые, на этот раз «правильные». Но поспешность неразумна в любом деле, чаще всего она ведет лишь к новым заблуждениям, а иногда просто уводит нас в сторону, противоположную нашим предыдущим убеждениям. Старые ошибки заменяются новыми, и когда человек осознаёт это, ему приходится снова возвращаться назад, при этом вновь теряя драгоценное время. Что в таких случаях необходимо, так это твердость и упорство, а не скорость. Самообладание, плод Божьего Духа, поможет нам проявлять спокойствие, терпение и стойкость в нашем путешествии по дороге веры. На пути просвещения и мудрости эти качества помогут нам уйти гораздо дальше, нежели спешка.

ЭГОЦЕНТРИЗМ — ОБМАНЧИВАЯ СВОБОДА

Христианская свобода показывает всю тщетность соблюдения буквы закона с целью угодить Богу или для обретения смысла в жизни, чувства личного удовлетворения и самореализации. Не в меньшей степени мы освобождаемся и от рабства, приносимого эгоистичной жизнью. Призывая верующих защищать свою свободу, апостол говорит, что они должны демонстрировать «веру, проявляющую себя в любви»^[928]. Христианская свобода основывается на любви, сохраняется благодаря любви, не может существовать без любви, — а любовь не эгоистична, она «не ищет выгоды себе»^[929]. Любви обязательно необходимо найти себе применение; если она не видит возможности выражения, то она угасает, увядает. Когда мы искренне проявляем интерес к другим, стремимся познакомиться с ними и помочь им (вне зависимости от того, извлечем ли мы сами из этого какую–нибудь пользу, или нет), то наша свобода при этом нисколько не уменьшается. Напротив, она увеличивается, приобретает бульшую широту и размах, используя весь свой потенциал. Для того, чтобы так чувствовать и жить в несовершенном мире, требуется вера. Те, кто освобождается от религиозного рабства только лишь для того, чтобы проводить дни в погоне за ранее запретными удовольствиями, просто–напросто перешли из одного рабства к другому. Если мы не используем обретенную нами свободу для жизни по любви и вере, значит, наша жизнь остается ограниченной, и мы не избавились от узости взглядов, значит, мы видим не широкую картину, а лишь свои собственные интересы, стремления и надежды. Мы остаемся во власти внутренних и внешних сил, которые незаметно овладевают нами, постепенно сдавливают нашу личность и ее потенциал. Ориентированный на удовольствия образ жизни не обогащает нашу жизнь, а, наоборот, опустошает ее, лишает ее подлинной ценности и смысла.

Обретая христианскую свободу, мы, к счастью, более не связаны жесткими правилами человеческой системы, диктующей нам, как можно выражать свою любовь, а как нельзя. Любовь является плодом Божьего Духа, и проявлять ее мы можем свободно и без страха, ведь «нет такого закона, который бы это осуждал»^[930].

НЕУЛОВИМАЯ УРАВНОВЕШЕННОСТЬ

Ты же должен владеть собой при всех обстоятельствах.

Смотри на всё трезво.

Никогда не теряй головы.

Сохраняй здравомыслие и уравновешенность

(2 Тимофею 4:5 соответственно в Современном переводе, переводе под редакцией Кулакова, в New International Version и переводе Филлипса).

Уравновешенность подразумевает умственное и эмоциональное спокойствие, хладнокровие, способность выдерживать давление и избегать крайностей в мышлении и поведении. Само по себе слово «уравновешенность» редко встречается в переводах Библии^[931]. Однако оно чувствуется во многих библейских отрывках, в которых содержатся призывы к пониманию, уразумению, осмыслению и уяснению истин из Слова Бога. Развивая эти качества, мы тем самым обретаем и уравновешенность. Сын Бога является для нас в этом наилучшим примером, если посмотреть на его слова, поступки и познакомиться с ним как с личностью. Учась уравновешенности у своего Господина, апостолы также отражали это его качество.

Как обсуждалось ранее, в очень многих вещах в жизни важна умеренность. Где та грань, отделяющая подобающее отношение к пище от обжорства? Как правильное отношение к деньгам, зарабатывание их честным трудом, перерастает в жадность? В подобных вопросах все зависит от меры. Понятно, что увидеть крайности не так уж и сложно: отличить лентяя от работоголика, трезвенника от пьяницы не составляет труда. И хотя определить четкую границу между крайностями не всегда просто, между двумя полюсами обычно существует достаточно широкая область, куда можно отнести умеренные поступки. Уравновешенность подразумевает умение избегать противоположных крайностей, способность увидеть, когда мы пересекаем ту невидимую грань, отделяющую чрезмерность или ограниченность от здравомыслия.

Значимость этого качества трудно переоценить, если мы стремимся обрести здравое понимание христианской свободы и надеемся получить в награду вечную жизнь. Зачастую люди, проведшие много лет в жесткой религиозной организации (которая в безоговорочной манере претендует на знание ответов на самые злободневные вопросы жизни и веры), после ухода из этой организации чувствуют себя потерянными, дезориентированными. Легко перейти от одной крайности (веры, что ты знаешь истину обо всем на свете) к другой (неуверенности во всем, что ты когда–либо знал), превратиться из легковерного ученика в человека, критично настроенного по отношению ко всему, сомневающемуся во всем, во что когда–то верил.

Например, свобода позволяет нам читать все, что угодно сердцу. Но если мы не применяем принципов критического мышления в отношении материалов, которые мы теперь изучаем, то можем пасть легкой жертвой тех же самых ошибочных методов рассуждения, что держали нас в заблуждении в прошлом. Защищаемые положения могут быть совершенно другими (даже противоположными), однако если рассуждения не отличаются здравой логикой, основываются лишь на голословных утверждениях, недоказанных предположениях, пустой благовидности, передёргивании фактов, если в них используется интеллектуальное устрашение и давление авторитетом (академическим или научным), то все, чего мы достигнем, будет равнозначно переходу из одного порабощения в другое, смене одних человеческих «господ» на других. Меня удивляет, как очень здравомыслящие люди из числа бывших Свидетелей, способные увидеть ошибки и заблуждения в литературе Общества Сторожевой башни, порой не видят точно таких же ошибок и заблуждений в изданиях, которые они читают теперь. Иногда они даже сами создают «логические» построения, которые не менее ущербны и тенденциозны, чем аргументы из литературы Свидетелей.

Существует риск впасть и в другую крайность, при которой наша свобода превращается в безответственность и распущенность. В первом веке Павлу часто доводилось встречаться с людьми, защищавшими полярные убеждения: одни догматично настаивали на соблюдении буквы закона, другие использовали христианскую свободу для оправдания беззакония, заменив жесткость формализма на безжизненность вседозволенности, отсутствие всяких норм. Как в прошлом, так и сегодня, для того, чтобы избегать крайностей, требуется сохранять духовную уравновешенность.

Некоторые лица, покидающие авторитарные религии (а таких религий немало), ведут себя подобно каким–нибудь молодым людям, которые, вырвавшись из под родительского контроля, немедленно принимаются совершать все то, что ранее было для них недоступно. Словно пытаясь доказать себе и окружающим, что они теперь свободны и не обязаны ни перед кем отчитываться, эти люди начинают заниматься тем, что осуждала их религия, и что, хотя не обязательно осуждается в Писании, тем не менее едва ли можно считать здравым. В таком поведении нет ничего похвального, оно свидетельствует лишь об инфантилизме, о непонимании того, что свобода должна сопровождаться ответственностью, иначе она приведет к очередной зависимости или рабству^[932].

Разочарование в религии, в которой важную роль играет наличие сложной системы вероучений может привести к развитию негативного отношения к учению вообще, к взгляду о том, что значима только любовь, а все остальное неважно. Познание и чтение Писания, размышление над ним, частично, если не полностью, теряют свою актуальность. Это может происходить из–за того, что слово «учение» у многих ассоциируется с официально принятыми догматами, которые бывают весьма запутанными и связанными со сложными толкованиями, а между тем, изначальный смысл этого слова — «обучение». В Библии это понятие включает не только обучение верованиям или убеждениям, но и обучение поведению и образу жизни^[933]. Заповедь «люби ближнего твоего, как себя» сама по себе является учением Божьего Сына.

Иногда люди идут в противоположном направлении и начинают придавать основное значение доктринам в ущерб любви. В этих случаях они просто не понимают, что учение является лишь средством для достижения цели, но не самой целью. Слова Спасителя о том, что всей сутью еврейских Писаний было научить людей любить Бога и ближнего, позволяют придти к очевидному выводу: смысл существования христианства состоит в этом же^[934]. Наставления Иисуса о том, какой образ жизни мы должны вести и как нам обходиться с ближними — все это есть «здравое учение», хотя в общепринятом понимании это «учением» не считается.

Знания могут (и должны) высоко цениться. Обучение ставит своей целью наши знания увеличить и расширить. Но само по себе знание не может являться конечной целью. Писание «полезно для обучения, для обличения, для исправления, для вразумления в праведности, чтобы Божий человек был сведущ во всём, полностью приготовлен ко всякому доброму делу»^[935]. Обширный багаж знаний полезен не только нам самим, он может существенно увеличить наши возможности помогать другим людям. А ценность наших знаний определяется именно этим: как и для чего мы используем и применяем их. Апостол заметил:

Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто^[936].

О тех, кто неправильно распоряжается своими знаниями, он написал:

Конечно, нам известно, что «у всех у нас есть знание». Но знание порождает зазнайство, а любовь созидает. Если кто считает, что он уже достиг знания, он еще знает не так, как ему следовало бы знать. А кто любит Бога, тот уже познан Богом^[937].]

Он предупредил, что неправильное отношение к знаниям может даже оказаться губительным для тех, кто еще не окреп в вере^[938]. В четырнадцатой главе книги Римлянам апостол рассуждает о различиях в понимании тех или иных вопросов вероучения (например, касающихся пищи и религиозных праздников). Разногласия среди римских христиан приводили к тому, что одни братья стали судить других. Ясно, что в подобных спорах правой является либо только одна сторона, либо вообще ни одна: обе правы быть не могут. Однако Павел показал, что Бог «радушно принял» и тех, и других, что они являются Его служителями и поэтому только у него есть право их судить; что, несмотря на различия во взглядах, они все могли иметь взаимоотношения со своим небесным Отцом. Вне зависимости от того, ел ли человек храмовую пищу или воздерживался от нее, соблюдал ли он праздники, или нет, каждый делал это как для Господа, а посему ни у одной из сторон не было основания критично и с недоверием относиться к тем, кто не разделял их взглядов^[939]. Другие места Писания показывают, что правда все же была у одной из сторон^[940]. Но апостол не хотел, чтобы верующие продолжали спорить до тех пор, пока одна из сторон не признала бы своего заблуждения. Вместо этого он призвал христиан:

Так не будем же судить друг друга, положим лучше для себя не делать никогда того, что может оказаться препятствием или камнем преткновения на пути брата нашего. Царство Божие — это ведь не еда и не питье, а праведность, и мир, и радость, даруемые Духом Святым [«ибо Царство Божье не сводится к еде и питью, оно в праведной жизни, мире и радости, которые дарует Дух Святой», СоП]^[941].

Некоторые вопросы, в силу вытекающих из них последствий, нужно считать ключевыми. Тот же апостол страстно выступал не против тех, кто, следуя голосу своей совести, сам для себя считал необходимым выполнять некоторые положения Моисеева Закона, а против тех, кто, считая это существенным для спасения, настаивал на его соблюдении другими, — Павел знал, насколько это губительно для христианской свободы и что это может по сути свести на нет значимость жертвы Христа^[942]. Он боролся не просто с ошибочными взглядами, но с тем, что приносило вред, порабощало и сковывало членов собрания. От верного осмысления Писания зависит то, сколько мы извлечем из него пользы, и поэтому достигать правильности в понимании очень важно. Но эта важность относительна и в некоторых случаях не стоит пререканий и разделений. Само по себе обоснование правильности или ошибочности тех или иных положений при помощи чисто логической аргументации не является сутью христианства. Мы должны стремиться не просто к знаниям, но к мудрости, к глубокому пониманию, к здравости в суждениях, и тогда мы приобретем способность использовать знания с добрыми целями, к пользе для себя и других людей. «Кто среди вас мудрый и понимающий?», — спрашивает Иаков, и затем говорит, что показать это нужно не просто демонстрацией высокого интеллекта, но «доброй жизнью и делами, которые совершают со скромностью, свойственной мудрости»^[943].

ГОРЬКАЯ ОБИДА И ЕЕ ПАРАЛИЗУЮЩАЯ СИЛА

Если мы позволяем негодованию, связанному с пребыванием в несвободной системе, гнездиться в своих сердцах, если наши мысли, речь и поступки пронизаны чувством обиды, то нашу свободу еще нельзя считать полной.

С одной стороны, такие чувства вполне естественны. У некоторых бывших Свидетелей, борющихся с подобными эмоциями, возможно, были родители, принадлежавшие к другой религии. Попав в организацию Сторожевой башни они практически не общались со своими родителями или обходились с ними прохладно и чисто формально, поскольку те не интересовались «Истиной». Отчуждение могло начаться довольно давно: в начале обращения человека в веру Свидетелей ему нередко говорят, что «противник Бога будет мешать» ему стать Свидетелем Иеговы, и что как раз родственники зачастую являются инструментом сатаны (старания членов семьи воспрепятствовать все большему и большему вовлечению человека в религию Свидетелей рассматриваются именно в этом свете)^[944]. Когда ситуация преподносится в таком ключе, это не может не повлиять на отношение и чувства новообращенных к родителям, не разделяющим их энтузиазма по поводу новообретенной веры. Теперь же человек, возможно, осознал, что религиозная система, которую он называл «Истиной», содержит, наряду с мерой истины, немало серьезных и фундаментальных заблуждений, и, более того, что именно эти ошибочные взгляды и привели к тому, что он с прохладцей относился к другим людям, в частности, к родителям. В некоторых случаях оказалось возможным восстановить естественную теплоту во взаимоотношениях с теми, кто должным образом ее заслуживает, с родителями, подарившими ребенку жизнь, кормившими и оберегавшими его, заботившимися о нем и относившимися к нему с искренней любовью. В других случаях было слишком поздно — родители уже умерли, так и не дождавшись от детей ответного внимания. Чувство беспомощности и отчаяния в таких случаях описать невозможно.

Похожая ситуация могла быть и у семейных пар. У многих людей были в целом хорошие браки до тех пор, пока один из них не становился Свидетелем Иеговы (а другой при этом не желал присоединяться к движению). Напряженность во взаимоотношениях — вызванная не тем, что один из членов семьи стремился лучше проявлять качества Сына Бога, а тем, что он все больше и больше подчинялся давлению организации, ее правилам и процедурам — приводила к ухудшению семейной жизни или распаду брака. В тех случаях, когда дело доходило до развода, а в семье были дети, то страдали и они. Очень непросто вынести осознание того, что всего этого не должно было случиться. Не все разрушенное можно отстроить заново.

Сейчас я вспоминаю об одной женщине–Свидетельнице, которая, на протяжении многих лет оставаясь верной женой своему мужу (к Свидетелям не присоединившемуся), все же «должным» образом считала его «мирским» и отказывалась заводить с ним детей, так как вот–вот должен был наступить «конец». Вскоре после того, как она осознала, мягко говоря, неосновательность притязаний организации на роль Божьего «канала», и ее заслуженное уважение к мужу (который был прекрасным человеком) стало расти и укрепляться, он погиб в автомобильной аварии. Сожаление по поводу того, что ее брак мог сложиться гораздо лучше, не будь она движима ложными религиозными представлениями, буквально сокрушило ее^[945].

Некоторые другие люди, возможно, воспитали в организации своих детей, внушив им мысль о том, что Общество является единственным своем роде проводником Божьей истины и обладает исключительными правами на Его руководство и благорасположение. Когда верность библейской истине побуждала их занять позицию, не противоречащую их совести, они оказывались отрезанными от своих детей, с ужасом наблюдая, как те вместе с организацией вешают на них, своих родителях, ярлык «отступников» — людей, которых следует сторониться. Слышать, что сын или дочь женятся или выходят замуж, и не быть приглашенными на свадьбу, узнать о рождении внуков и не иметь возможности увидеть их или подержать на руках, — это приносит невероятные эмоциональные страдания. Сотни и тысячи родителей испытали или в настоящее время испытывают такую боль.

Другие с отчаянием приходят к выводу, что лет, потраченных на преследование тщетных целей, уже не вернуть. Хотя эти декларируемые цели украшались благородным словесным орнаментом из таких выражений, как «теократические интересы», «теократический жизненный путь», «ставить Царство Бога на первое место», «мудро пользоваться оставшимся временем», «теократическое служение», в действительности они были целями пустыми, лишенными подлинного смысла и значимости. Эти люди (и я в их числе) думали, что стараются привести людей к Богу и Христу, и ради этого они были счастливы жертвовать всем, что у них было. Впоследствии они осознали, что организация присваивает приведенных людей себе, завладевает ими и внушает им мысль, что всем, что они получили, они обязаны ей, организации. У усердно трудившихся Свидетелей остается чувство, что их «использовали», вынудили принести свое ценное время, усилия, средства, таланты на жертвенник организации, для продвижения ее целей и интересов. Появляется ощущение того, что тебя «обворовали», лишили драгоценных возможностей, которые намного ценнее денег.

К счастью многие, включая тех, чьи потери были наибольшими, не позволяют озлобленности укорениться в своих сердцах. Они не могут себе позволить этого, так как они действительно любят свободу. Ожесточенность, затаенная вражда, мстительность не освобождают, а парализуют. Эти чувства постоянно тянут человека назад, поддерживая в нем нездоровую одержимость во что бы то ни стало расплатиться с обидчиком. Они также свидетельствуют о том, что человек все еще остается пленником своего прошлого. Несколько лет назад один мой друг обратил мое внимание на статью из журнала «Тайм», посвященную умению прощать. В ней содержались следующие прекрасные наблюдения о силе, которой обладает прощение:

Ветхозаветное отношение к прощению выражалось в глаголе, который в литературе, посвященной теме покаяния, встречается постоянно. Речь идет о еврейском слове шув, означающем «обернуться, вернуться». Это учение несет с собой мысль о том, что у человека есть возможность измениться, отвернуться от зла и повернуться к добру, и что такое обращение несет с собой Божье прощение. Чем дольше человек отказывается простить, тем меньше у него остается возможностей изменить обстоятельства своей жизни…

Психологическую ценность прощения трудно переоценить. Непрощение заточает человека в темницу прошлого, возвращает его к былым переживаниям, которые не позволяют ему воспринимать новизну жизни. Не простить — значит позволить другим людям контролировать себя. Если человек не смог простить, значит, он все еще подконтролен желаниям другого, чувствует себя обязанным отвечать на его действия по принципу «стимул–реакция», живет под лозунгом «ну, я ему отомщу», «как он мне, так и я ему», и так без конца. Настоящее всемерно поглощается прошлым. Прощающий же получает освобождение. Он более не обязан вновь и вновь переживать чьи–то чужие кошмары. «Не распростившись с прошлым, — говорит Доналд Шрайвер, — мы только и делаем, что снова и снова заставляем себя переживать несправедливость»…

Прошение не пользуется большой популярностью среди людей. Для многих оно остается тайной, недосягаемым идеалом… Невозможно представить, чтобы прощение было средством выживания в жестоком мире. Но именно так оно и есть^[946].

В 1982 году я впервые стал лично переписываться с исследователем из Швеции Карлом Олофом Йонссоном^[947]. В одном из первых своих писем, упомянув о бывших Свидетелях, которые, казалось, «считали необходимым занять противоположную позицию во всех вопросах» по сравнению с тем, во что они верили и за что стояли раньше, он добавил:

В действительности, они так и не покинули движения Сторожевой башни. Они также зациклены на нем, как и прежде, только наоборот. Нередко всю оставшуюся жизнь люди проводят в нападках на организацию. Я могу понять желание многих помочь Свидетелям — но зачастую эти люди движимы озлобленностью.

Мне понятно состояние негодования (часто сопровождаемое сочувствием к другим), которое переживают многие люди, испытав на себе несправедливость и боль, связанную с рядом принятых в организации правил. Мне также нетрудно понять, что люди ощущают жгучее желание положить конец всей этой боли. Однако я считаю серьезной ошибкой вести себя так, словно цель оправдывает средства. В разоблачении лжи нет ничего постыдного или неправильного. И не согласиться с человеком или предоставить свидетельства об ошибочности его взглядов или поведения — не значит относиться к нему враждебно. Напротив, это может быть проявлением любви. Все дело в том, как мы это делаем, с каким духом. Лично я не могу принять некоторые из используемых методов, потому что не считаю их отражением поведения Божьего Сына и его учения.

Некоторые из покинувших Общество Сторожевой башни пикетируют Залы Царства и места проведения конгрессов Свидетелей Иеговы, а также предпринимают иные радикальные меры, очевидно с целью привлечь внимание средств массовой информации. В этом нет ничего нового. Противники организации поступали так, когда я еще был ребенком несколько десятилетий тому назад. Я знаю, что единственным мотивом некоторых из этих людей является вывести на чистую воду совершающуюся неправду и несправедливость. О побуждениях других людей я ничего сказать не могу. Как бы там ни было, я ни в коей мере не пытаюсь судить этих людей, однако я лично считаю такой подход не только безрезультатным, но и неприглядным с точки зрения того, кому мы решили служить, — Иисуса Христа. Между донесением знаний и требованием огласки может быть разница. Сообщать истину — благородное занятие. Однако всеми силами добиваться огласки ради самой огласки имеет к распространению истины очень далекое отношение (если вообще имеет). В последнем случае известность зачастую получают лишь какие–то нелепости, гротескные и сенсационные лозунги. Люди узнают о существовании в группе инакомыслящих, однако во всех таких сообщениях обычно очень мало подлинно созидающего.

Интервью прессе, на телевидении и радио потенциально довольно полезны, так как с их помощью факты могут быть донесены до большой аудитории. В прошлом я иногда давал интервью средствам массовой информации, по их просьбе. В то же время, сам я не был инициатором ни одного из них, и количество отклоненных мню предложений намного превышает число тех, что я дать согласился. Результаты редко были удовлетворительными. Очень часто журналисты заинтересованы в поиске сенсации, а это мало способствует распространению благой вести. В интервью одной радиопередаче, в которой я принимал участие (в штате Флорида, США), ведущий постоянно отпускал в адрес Свидетелей Иеговы саркастические замечания, искажая их веру и поведение. Мне пришлось на протяжении почти всей программы защищать их, высказывая свою убежденность в их искренности и порядочности и указывая ведущему на то, что его слова несправедливы и представляют это религиозное движение в ложном свете. Я рад, что у меня была возможность высказаться тогда в их защиту, и из всей программы это было единственное, что принесло мне хоть какое–то удовлетворение.

Итак, в целом я разделяю обеспокоенность и даже чувство негодования, которое испытывают некоторые лица, да и сам я ощущаю похожую обеспокоенность. Но я не всегда разделяю методы поведения, к которым прибегают люди для выражения этих чувств. Я убежден в правильности совета апостола:

Всякий человек должен быть скор на слышание, медлен на слова, медлен на гнев, ибо гнев человека не ведёт к праведности Божьей [«человеческий гнев… бесполезен в осуществлении Божьей праведности», сноска к Восстановительному переводу]^[948].

Самый простой путь далеко не всегда самый лучший. Если мы чувствуем, что в человеческих отношениях с нами обошлись несправедливо, самое легкое, что мы могли бы сделать — это с гневом обрушиться на источник раздражения. Но так мы только показали бы свою слабость, а не силу. Сохранять самообладание и выдержку, с терпением попытаться разобраться в источнике проблемы и суметь найти наиболее эффективное ее решение требует гораздо больше силы и решимости, нежели яростный эмоциональный выпад.

Бывшими Свидетелями и другими людьми было опубликовано огромное количество материала об организации Сторожевой башни. У меня нет сомнений по поводу искренности побуждений многих авторов, которые чувствуют, что нельзя пассивно стоять в стороне, что необходимо «что–то делать». Но я также искренне считаю, что большбя, если не бульшая, часть материала, приносит скорее вред, нежели пользу. Обретение христианской свободы не означает, что мы можем говорить все, что нам заблагорассудится. Мы призваны точно идти по стопам Христа, о котором мы читаем:

Когда Его оскорбляли, Он не отвечал оскорблениями, когда страдал, не отвечал угрозами, но предавал себя в руки праведного Судьи^[949].

Мстительность в речи, насмешки, наклеивание ярлыков, преувеличение малозначительных ошибок, недоверие к предоставляемым объяснениям и оправданиям, непонимание того, что человек может быть искренним в своих заблуждениях и что он сам является жертвой навязанных со стороны ошибочных учений, — все это мало способствует установлению истины. К сожалению, все это можно нередко встретить в так называемой «антисвидетельской» литературе. Конечно, все это можно встретить и в литературе самих Свидетелей, только там эти приемы направлены против несогласных с организацией, против тех, кого Общество Сторожевой башни называет «отступниками». В таких случаях зло изгоняется злом, и мы имеем дело лишь с беспросветной ходьбой по замкнутому кругу. Насколько же лучше следовать оставленному совету:

Благословляйте гонителей ваших, благословляйте, а не проклинайте. Никому за зло не воздавайте злом, и то, что вы печетесь только о добром, пусть будет для всех очевидным [«делайте только доброе всем людям», СЖ]. Со всеми людьми, насколько это зависит от вас, будьте в мире. Не мстите за себя, возлюбленные мои, но предоставьте всё гневу Божьему. Ибо написано: «Мое возмездие. Я воздам», — говорит Господь. И более того: «Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его; поступая так, горящие угли соберешь ты ему на голову». Не дай злу победить тебя, но побеждай его добром^[950].

Этими словами апостол верно передал учение Сына Бога:

Вы слышали сказанное: «Люби твоих ближних и ненавидь врагов». Я же говорю вам: любите ваших врагов и молитесь о тех, кто преследует вас, чтобы вам быть истинными сыновьями вашего Небесного Отца. Он ведь повелевает солнцу светить и злым, и добрым и посылает дождь как на праведных, так и на грешных. Если вы любите тех, кто любит вас, то какая вам за это награда? Не делают ли то же самое и сборщики податей? Если вы приветствуете только ваших братьев, то что в этом особенного? Не делают ли этого и язычники? Поэтому будьте совершенны, как совершенен ваш Небесный Отец [«пусть не будет предела вашей доброте, как доброте вашего небесного Отца нет предела», New English Bible]^[951].

Некоторые люди из числа руководителей организации любят представить дело так, словно любое публично произнесенное критичное замечание в их адрес или любое опровержение их учений и устоев, является «преследованием». Если такой ход рассуждений признать верным, то, без сомнения, ввиду своей деятельности Свидетелей Иеговы необходимо считать одними из самых безжалостных «преследователей» других религий, так как Общество Сторожевой башни регулярно и неустанно публикует статьи, в которых выражается несогласие с другими группами и предпринимаются попытки показать ложность их учений. Если в новостях сообщают о проблемах в других церквях, Общество не медлит придавать таким сообщениям дальнейшую огласку. Поэтому Свидетели должны быть готовы к тому, что другие будут судить их по тем же меркам, по которым судят они^[952]. Однако, видя, как их представляют в ложном свете, они считают себя вправе возносить хулу против всех, несогласных с их заявлениями.

Моя личная история общения с людьми, находившимися во главе организации Свидетелей, оказалась в конечном итоге неприятной. Я не мог поверить в то, что знакомые и в общем–то близкие мне люди, с которыми я сотрудничал на протяжении многих лет, с которыми откровенно делился своими убеждениями и вопросами на сотнях совместных заседаний, могли поступить так, как они поступили. Однако я могу со всей честностью сказать, что ни в прошлом, ни в настоящем я не питал и не питаю к ним никакого злобного чувства. В самом начале я испытал сильное потрясение, но впоследствии не позволял унылым настроениям и постоянному возвращению к прошлым событиям увлечь себя. Что и говорить, мои обстоятельства резко изменились, и почти в 60 лет мне пришлось начинать жизнь заново, однако я не считаю, что прошлое нанесло мне незаживающие раны и не вижу причин проникаться к себе жалостью. Я верю, что пережитый мною опыт в конечном итоге оказался полезным и принес мне благо, и я искренне надеюсь, что стал благодаря ему лучшим человеком. Более того, я могу сказать, что готов к спокойному и бесстрастному общению с любым из людей, стоящих у руля организации, любого из них я готов радушно принять у себя дома, предоставив жилье, еду и другие необходимые вещи. Если враждебность и существует, то не с моей стороны. Я даже склонен верить, что, по меньшей мере, некоторые из них питают ко мне схожие чувства, хотя они и не могут проявить их из–за позиции организации, к которой они принадлежат.

Рассуждая о той освободительной силе, что принесло христианство, один исследователь пишет:

Появилась новая свобода пред Богом, изгоняющая страх и ведущая к невероятной близости и непринужденности в его присутствии (Римл. 8:15–18; Гал. 4:17)… В результате этого служение Богу по своей природе стало довольно свободным (Римл. 1:9). Вместе с тем появляется и свобода перед другими людьми: свобода от страха людского осуждения и от своих попыток манипулировать ими. Не будет лишним упомянуть и о свободе излагать свои мысли, проявлять свои чувства, жить открытой жизнью и быть щедрым во взаимоотношениях с другими. Не секрет, что свободное служение другим, добровольное общение с ними в любви лежит в самом сердце этого понятия свободы (1 Кор. 9:19; 1 Фесс. 2:8)…

Итак, дарованная Богом свобода не только исправила для людей испорченные взаимоотношения с Создателем, не только восстановила их нарушенную солидарность друг с другом, улучшив общение между ними и с Всевышним, но и придало их жизни ту привлекательность, которая будет расширять и укреплять это молодое сообщество все дальше и дальше^[953].

Несомненно, вопрос о том, как христианская свобода проявляется в сообществе с другими, заслуживает нашего самого внимательного рассмотрения. Обратимся для этого к следующей главе.

18. Собрание свободных людей

Говорите же и поступайте так, как те, кто будет судим по закону свободного народа

(Иакова 2:12).

Пробуждение было внезапным и болезненным. Некогда незыблемые основания их веры: обрядность и приносимое ею ощущение праведности, уважаемые в народе духовные вожди, структура власти, управлявшая их религиозной жизнью, все это было в одночасье разрушено. Оказалось, что они шли по неверному пути, а последствия ошибки могли быть катастрофическими. Потрясенные, они воскликнули: «Братья, что нам делать?»

Этот вопрос был задан в первом веке нашей эры, задан людьми, только что выслушавшими речь Петра. Апостол ясно показал, что вся религиозная система власти, по их мнению представлявшая Бога, на самом деле не только противилась истинному Божьему посланнику, но и приложила все усилия для его убийства. Петр призвал слушателей отречься от этой структуры управления, покаяться в соучастии совершённому злодеянию и креститься во имя невинно убитого^[954].

Нам не довелось быть непосредственными участниками этого исторического события. Мы не были в близком общении с Мессией Бога, а в наше время нет религиозной системы, которая могла бы противостать ему так, как сделал это синедрион. Но несмотря на это, у всех нас есть возможность показать, что мы лично отвергаем предпринятые против него действия и полностью верим в него, как в данную Богом надежду на жизнь. Вслед за Петром и другими апостолами, выступавшими перед религиозными руководителями, мы можем сказать: «Послушание Богу для нас превыше послушания людям»^[955]. Мы можем показать, что только Сын Бога является нашим главой, единственным руководителем нашей жизни. Вопрос только в том, как это сделать. Заданный в первом веке вопрос не потерял своей актуальности: «Братья, что нам делать?»

СЛУЖЕНИЕ БОГУ — ЧТО ОНО ВКЛЮЧАЕТ В СЕБЯ?

Если мы продолжим чтение библейского повествования дальше и вообще рассмотрим всё христианское Писание, то увидим, что жизнь и поклонение последователей Божьего Сына не были строго регламентированы. В христианстве не было своего символа веры или свода законов, а для служения Богу верующим даже не требовалось специальных зданий. Суть нового поклонения не заключалась в выполнении особых культовых действий, которые выражали бы набожность и богобоязненность человека и приближали бы его к Богу. Христианство открылось как образ жизни, который охватывал все действия и поступки верующего. При чтении слов Учителя и посланий апостолов становится ясно: не принадлежность наша какой–либо религиозной системе и не участие в таинствах в определенное время и в определенном месте свидетельствуют о том, что мы являемся истинными служителями Бога, а наши личные качества, проявляемые в повседневной жизни. Именно поэтому апостол мог сказать: «И что бы вы ни совершали словом или делом, всё делайте во имя Господа Иисуса, благодаря через него Бога, Отца». Он также написал рабам: «Что бы вы ни делали, трудитесь от всей души — как если бы это было для Господа, а не для людей. Ведь вы знаете, что Господь даст вам в награду наследие. Ваш Господин — Христос, вы служите Ему»^[956].

Если люди не осознаю?т этого принципа, то, освободившись от какой–либо авторитарной, догматичной религиозной организации, где большое внимание уделяется делам (а таких организаций в мире не мало), они зачастую испытывают чувство растерянности в отношении того, как им теперь служить Богу в этом новом состоянии свободы. В 1976 году мне как члену Руководящего совета Свидетелей Иеговы поручили подготовить материал на тему священного служения, который впоследствии был опубликован в «Сторожевой Башне» в статьях «Цени сокровище священного служения» и «Совершай священное служение ночью и днем»^[957]. В статьях обсуждалось значение греческого глагола латрео (в Переводе нового мира переданного словами «совершать священное служение», а в большинстве других переводов — просто «служить»). В журнале на основании Писания показывалось, что священное служение не ограничивается какими–либо специфическими видами деятельности (например, проповедью или посещением собраний), осуществляемыми в заданные периоды времени по особому распорядку в специально выделенных местах или зданиях. Оно охватывает все дела человека, будучи служением всей его жизни. Было привлечено внимание к словам Писания, в которых «жертвами Богу» названы не только «плод уст, всенародно возвещающих его имя», но и доброта, щедрость и благотворительность — «ибо такие жертвы угодны Богу»^[958]. Показателен один из абзацев статьи (с. 598):

⁹ Поэтому «священное служение» простирается не только на какую–либо одну часть нашей жизни. Оно не ограничивается каким–либо одним делом или несколькими делами, а охватывает все аспекты повседневной жизни человека. Коротко эту мысль можно выразить следующими словами: едите ли вы, или пьёте, или другое что делаете, всё делайте как для Иеговы (1 Кор. 10:31). Показывая, сколь всеобъемлющим является это служение, апостол в Римлянам 12:1, 2 говорит: «Умоляю вас, братья, состраданием Бога: отдайте тела ваши в жертву живую, святую, угодную Богу, для разумного священного служения. И не сообразуйтесь больше с этой системой вещей».

Продолжая эту мысль, далее в статье говорилось: «Сюда входят многие дела, но являются ли они священным служением или нет, определяется, в конечном итоге, вашей целью и внутренними побуждениями». Во второй статье отмечалось, что значительную часть священного служения родителей составляет воспитание детей — «святого» «наследия от Иеговы»^[959]. Забота родителей о детях — это священное служение, которое необходимо совершать «ночью и днем». Супруги совершают священное служение, оказывая честь своему спутнику жизни, поддерживая хорошие отношения друг с другом, совместно работая над своим брачным союзом^[960]. Жена–домохозяйка заботится о жилище, «как для Господа», показывая действенность благой вести прибранным домом, добротой, гостеприимством и дружелюбием к соседям^[961]. Мужчины способствуют уважительному отношению к благой вести и ее продвижению тем, как они выполняют ежедневную работу, вкладывая в нее свое сердце, делая ее как «для Господа, а не для людей»^[962]. При наличии такого духа кто может сказать, что это не служение Богу?

Многие выразили признательность за эти статьи, найдя их освежающими, придающими жизни б?льший смысл — ведь было показано, что важно не только лишь проводить время в «проповедническом служении» и присутствовать на всех встречах собрания. Конечно, не всем это пришлось по нраву. По прошествии времени некоторые разъездные надзиратели, основная задача которых заключалась (и заключается) в продвижении дела «проповеди», стали обращаться в служебный отдел с жалобами, что опубликованная точка зрения снижает эффективность их стараний. Ставя другие дела на один уровень по значимости вместе с «полевым служением», она принижает значимость их работы и умаляет силу их призыва «даешь больше часов в проповеди!». Насколько я знаю, кроме них возражений больше никто не выражал.

В 1980 году, вскоре после моего ухода из Руководящего совета, в номере «Сторожевой башни» за 15 августа вышла серия статей, направленных на то, чтобы вновь свести смысл «священного служения» к проповедническому служению и посещению собраний. В этих статьях подчеркивалось (да и вообще вся аргументация сосредотачивалась в основном на этом), что для иудеев, живших незадолго до Христа, «священное служение всегда ассоциировалось с поклонением, которым выражалось послушание Союзу закона» и что это священное служение «не имело ничего общего с повседневными делами народа»^[963]. Приводился такой аргумент: если люди, не являющиеся Свидетелями Иеговы, едят, пьют, работают, убирают квартиру, не противятся властям, то разве это можно считать священным служением Богу? Нет, только «особые», «необыкновенные» действия, такие как провозглашение вести из книг, журналов и трактатов Общества Сторожевой башни и обсуждение ее на встречах собрания могут рассматриваться как священное служение Богу. Тем самым игнорировалась мысль о том, что мотивация и побуждения могут придать обыденным делам духовный смысл священного служения, делая их выражением нашего поклонения Богу.

В том же номере (в английском издании) в рубрике «Вопросы читателей», подобная аргументация получила дальнейшее продолжение, основываясь на сравнении со служением израильтян под Заветом закона. Снова была сделана попытка полностью исключить мысль о том, что такие дела как работа, забота о семье, доме или другие подобные действия могут рассматриваться как исполнение «священного служения» Богу. Ни в коем случае, ведь служение Богу должно быть чем–то «необыкновенным». По сути в заметке содержался утвержденный перечень дел, которые могут считаться «священным служением». Вот основные из этих занятий: проповедь («полевое служение»), посещение собраний, семейное изучение, разбор ежедневного текста из «Сторожевой башни», пионерское и миссионерское служение, работа в Вефиле (в главном управлении или в филиалах), труд районного надзирателя, старейшины или служебного помощника. Таким образом, по определению, формальное изучение Библии с женой и детьми (обязательно с использованием литературы Общества) муж может считать священным служением Богу (и также может включить это время в ежемесячный отчет о проповедническом служении). Если же он в неформальной обстановке поговорит с сыном или дочерью об их жизни, мыслях, проблемах, постарается понять их переживания, предоставит им возможность выразить свои взгляды, поможет справиться со школьными проблемами, выработать здравый христианский взгляд на жизнь, или же если он уделит время обучению их какому–нибудь ремеслу, которое пригодится им в будущем — это частью «священного служения» Богу считаться не будет. Такое догматичное отношение, несомненно, вполне объясняет ощутимо низкий процент молодых людей, выросших в семьях Свидетелей Иеговы и по достижении совершеннолетия оставшихся в рядах организации. Я припоминаю один разговор, который состоялся у меня во время служебного визита в одну из стран Центральной Америки (Белиз). Официальный представитель Общества по своей инициативе заговорил о том, что из всех молодых людей, выросших в семьях Свидетелей в этой стране, в организации не осталось ни одного. Хотя это и довольно крайний случай, во всех странах число молодых людей, покидающих организацию по достижении совершеннолетия, непропорционально велико.

Подобные организационные установки, определяющие, что является служением Богу, а что нет, глубоко укоренены в мировоззрении Свидетелей. Хорошей иллюстрацией этому может послужить обсуждение вышеупомянутых статей за 1980 год в Зале Царства города Гадсден, штат Алабама. В конце изучения старейшина Тим Грегерсон, проводивший встречу и обсуждение «Сторожевой башни», задал присутствующим вопрос: «Представьте себе сестру, у которой умер муж. После его кончины она очень сильно переживает и удручена. Кто–то из нас решил поддержать ее в скорби. Является ли это священным служением»? Зал призадумался на время, затем кто–то поднял руку и ответил: «Нет, это нельзя назвать священным служением». Тим обратил внимание аудитории на то, что в обсуждаемых статьях красной нитью проходит мысль о религиозных аспектах «поклонения» (которое входит в «священное служение»), после чего попросил присутствующих открыть в Библии слова Иакова:

Поклонение, чистое и неоскверненное в глазах Бога и Отца нашего, заключается в том, чтобы заботиться о сиротах и вдовах в их бедах и хранить себя незапятнанными миром^[964].

Прочитав эти слова, он сказал, что Иаков называет заботу о вдовах «поклонением», то есть что такая забота, бесспорно, является «священным служением»^[965]. Я также поднял руку и обратил внимание присутствующих на выражение «священное служение» в тринадцатой главе послания Евреям, где добрые дела и проявление щедрости к людям названы «жертвами», приносимыми христианами на духовном алтаре. Однако более типичным оказалось воздействие статей на умы Свидетелей, выраженное другим старейшиной, Дэном Грегерсоном^[966]. Выслушав наши комментарии, он выразил свою неудовлетворенность и сказал: «Я бы хотел заметить, что в конце этого номера у нас есть „Вопросы читателей“, и там четко расписано, что такое священное служение». Никаких библейских подтверждений он не привел, главным для него было то, что написано в «Сторожевой башне».

В перечне дел из «Вопросов читателей», причисляемых к «священному служению», выражение из книги Евреям не упоминалось. Однако в статье было сделано краткое упоминание о том, что «делать добро и делиться с другими» подразумевает оказание помощи «нашим братьям [Свидетелям Иеговы], находящимся в нужде, переживающим какие–либо бедствия или времена подавленности»^[967].Но, как и в случае с принесением «жертвы хвалы» (которая в «Сторожевой башне» была сведена к «всенародному проповедованию»), смысл указания «делать добро и делиться с другими» был также сужен до вышеупомянутых рамок и относился лишь к оказанию помощи соверующим Свидетелям, а не всем людям.

Однако сама Библия подобных ограничений на значение выражения «делать добро» не накладывает — эти слова могут иметь самый широкий смысл. То же самое можно сказать и о словосочетании «делиться с другими», четкого определения которому также не дано^[968]. Опять–таки, подобное утвержденное сверху определение, накладывающее ограничения на апостольское выражение и сводящее его смысл исключительно к оказанию помощи сохристианам (то есть другим Свидетелям Иеговы) в крайних обстоятельствах, приводит к тому, что многие Свидетели проявляют отчужденное, прохладное и невнимательное отношение к своим ближним и соседям — отношение, свойственное священнику и левиту из притчи, которой Иисус ответил на вопрос о том, кто является человеку «ближним». У этих религиозных деятелей, активно занятых «священным служением», было немало более важных дел, чем какая–то там забота о пострадавшем путнике, и лишь самаритянин — человек из другой религии — пришел ему на помощь, оказавшись для него настоящим ближним^[969]. Опубликованное в статье однобокое понимание не согласуется со следующими словами Иисуса:

Только так станете вы сынами своего Небесного Отца, потому что Он велит всходить солнцу и над добрыми и над злыми и посылает дождь и для праведных и для грешных. Если будете любить только тех, кто любит вас, за что вас тогда награждать? Разве сборщики податей делают не то же самое? И если вы приветливы только с друзьями, что особенного вы делаете? Разве язычники поступают не так же? Так будьте совершенны, как совершенен ваш Небесный Отец^[970].

Главная цель статей, напечатанных в «Сторожевой башне» в 1980 году — вынести служение Богу в отдельную категорию дел. Была сделана попытка провести границу между просто «служением» и «священным служением» Богу, сводя последнее к ограниченному числу четко определенных «необыкновенных» дел. Действительно, обсуждаемое понятие (латрео) используется в Писании только в применении к «служению Богу (богу или богам)»^[971]. Для язычников такое служение включало действия, совершаемые в храмах и специальных зданиях, особые обряды и жертвы, посвященных их божествам. У иудеев этим словом описывались дела, требуемые Заветом Закона: сюда входили обряды, жертвоприношения, праздники, служение священников. Все это очевидно. Однако христианство имеет одну кардинальную отличительную особенность: служение Богу получает в нем гораздо более широкое, всеобъемлющее значение и не ограничивается действиями, совершаемыми в специально выделенных зданиях по заранее предписанному порядку, затрагивающим лишь отдельные стороны жизни человека.

Автор статей, напечатанных в «Сторожевой Башне» в 1980 году, справедливо отмечает, что для иудеев «священное служение всегда ассоциировалось с поклонением, которым выражалось послушание Союзу закона». Однако он делает необоснованный вывод о том, что для христиан «основные необходимые действия повседневной жизни» священным служением быть не могут. В то время как «послушание Союзу закона» действительно включало в себя некоторые «необыкновенные», неповседневные дела, Закон также распространялся и на массу обыденных занятий. Закон не только предписывал периодические жертвоприношения животных, посты, священные праздники и церемонии, но также призывал к ежедневному проявлению справедливости, праведности, честности, сострадания. Заповеди Закона призывали к проявлению доброты не только к братьям–израильтянам, но и к странникам, чужеземцам, рабам, и даже животным (в том числе птицам)^[972]. В основном своем большинстве израильтяне стали придавать этим указаниям минимальную важность, в отличие от церемониальных и сугубо «религиозных» аспектов жизни. Последние давали им повод для гордости, словно не повседневные дела, а именно церемонии доказывали их преданность Богу. Подобный ошибочный курс прослеживается и в «Сторожевой башне».

Апостолы Иисуса Христа показали: «основные необхо?димые действия ежедневной жизни» могли совершаться «как для Господа», «к славе Божьей». Понимая это, автор статьей пытается выявить несуществующее различие между «служением» Богу и «священным служением» ему. Но как может служение Богу быть несвятым? Разве Бог приписывает обычным делам меньшую ценность, чем каким–либо «необыкновенным» занятиям? Порицая израильтян, Иегова ясно показал, что это не так. Повседневное проявление милосердия, сострадания и справедливости со стороны людей было для него гораздо важнее дел, которые израильтяне называли «святыми». Бог говорит:

Ибо благочестия хочу Я, а не жертвоприношений, и познания Бога (больше), чем всесожжений^[973].

Что касается этого «познания Бога», то через своего пророка Иеремию Иегова спросил сына царя Иосии:

Разве ты будешь царствовать, потому что обстроил себя (строениями) из кедра? Ведь отец твой ел и пил, но творил суд и правду, и потому он благоденствовал. Разбирал он тяжбу бедного и нуждающегося, потому и хорошо было. Именно это значит познать Меня, — сказал Господь^[974].

Подобно воскликнувшим во время Пятидесятницы: «Братья, что нам делать?», израильтяне также вопрошали, как же им правильно служить Богу. Через пророка Михея, Иегова повторил их вопрос и ответил следующим образом:

С чем предстать мне пред Иеговой, поклониться Богу Всевышнему? Предстать ли мне пред Ним со всесожжениями, с тельцами единолетними? Удовлетворится ли Иегова тысячами овнов, тьмами рек елея? Дать ли мне первенца моего за преступление мое, плод чрева моего за грех души моей? Он указал тебе, человек, в чем добро, и чего требует от тебя Иегова: исполнять закон и любить добродетель, и смиренно ходить пред Богом твоим^[975].

Автор статей в «Сторожевой башне» принижает важность побуждений, способных превратить обычные дела в священное служение Богу. В то же время огромная важность побуждений подчеркивалась еще в дохристианские времена, когда был в силе Завет Закона. Это подтверждается тем, что именно отсутствие правильного сердечного настроя (очевидное из несправедливого и недоброжелательного отношения к окружающим в повседневной жизни), заставило Бога возненавидеть то самое «священное служение» — жертвоприношения, соблюдение праздников и новомесячий, посты, — которое совершалось большинством иудеев^[976]. Бог возненавидел эти дела даже несмотря на то, что это были особые, «необыкновенные» поступки, напрямую связанные с «поклонением в послушание Завету Закона», как описывает их статья из «Сторожевой башни». Иегова совершенно ясно дал понять, что без правильных побуждений в повседневной жизни и каждодневных делах, все праздники, жертвы и другие виды служения теряли всякий смысл и ценность.

Вступление в силу нового завета привело к тому, что закон Бога стал записываться на сердцах. Этот закон — не свод правил, а закон любви и веры, и данные качества должны являть себя во всех делах человека, а не только в определенные промежутки времени. Они позволяют любому человеку (а не только особому классу священников) «отдать себя полностью» как живую жертву для служения Богу — ведь поклонением Богу становится вся его жизнь^[977]. Совершенно очевидно, что всеобъемлющий характер жертвы не подразумевает, что ее можно приносить только в определенное время путем совершения определенных дел, в то время как при других обстоятельствах эта возможность исключается. Если прочитать дальнейшие стихи 12–й главы послания к Римлянам, то можно убедиться: призвав братьев «отдать тела ваши в жертву живую», апостол далее перечисляет широкий спектр дел. Отношения с окружающими, проявление привязанности и смирения, гостеприимства и доброты, поддержание мира «со всеми» (не только в христианском собрании, но и вне его), — все это части «жертвы живой». Предоставляя себя в жертву, христиане делают это не в какие–то промежутки времени, но отдают Богу всю свою жизнь. Этим они показывают, что не «сообразуются с веком сим», но демонстрируют в своей повседневной жизни принципы и отражает требования, которым их научил Сын Бога.

Что касается лексикографии греческого языка, то сужение смысла слова латрео, проведенное в статье из «Сторожевой башни» за 1980 год, также не имеет под собой основания. В «Новом международном словаре богословия Нового Завета» [The New International Dictionary of New Testament Theology] при обсуждении Римлянам 12:1 об использованном апостолом слове латрео говорится:

Оно подразумевает посвящение всего человека Богу — разумное, охватывающее всё сознание верующего, а также практическое, распространяющееся на все его занятия в повседневной жизни как в церкви, так и в мире^[978].

Описывая то, как человек приносит «жертву живую», апостол ни в одном стихе не упоминает «полевое служение», посещение собраний, служение в каких–либо главных управленческих центрах или другую подобную деятельность. Насаждаемый Обществом Сторожевой башни взгляд на служение и поклонение Богу на самом деле является шагом назад, обращенным к дохристианской точке зрения: даже не ко временам Завета закона, а к нездоровым взглядам, отличающимся чрезмерным рвением в соблюдении правил и совершении дел. Таким образом, из–за упора на назначенную сверху и подробно регламентируемую деятельность, самовольно объявленную единственным способом «служения Богу», значимость непринужденных сердечных побуждений отдельных людей была преуменьшена. Это возврат к взглядам прошлого, когда «свобода, к которой призвал нас Христос», еще не появилась. И Общество Сторожевой башни не одиноко в такой трактовке, есть и другие религии, делающие то же самое.

Подобное отстраненное от Писания, ветхое понимание христианского служения Богу в ранние послеапостольские времена привело к развитию точки зрения, согласно которой «поклонение» стало пониматься как «посещение церкви», а духовный смысл совершаемого «в церкви» оказался выше, чем у тех поступков, которые верующий мог совершать за её пределами. Места, в которых проводилось подобные «церковные службы», соответственно превратились в священные здания. Это в свою очередь привело к тому, что священников или служителей церкви стали считать людьми, чей образ жизни обладал более высоким духовным содержанием, чем, например, образ жизни обычного человека, трудом зарабатывающего на прокормление своей семьи. Священник или церковнослужитель стал почитаться «человеком Божьим», остальных же можно было считать народной массой: так появилось разграничение между классами мирян и духовенства. Эта позиция постепенно привела к возвышению духовного статуса обета безбрачия, даваемого священниками, монахами и монахинями, что «косвенным путем принизило значение брака… как несовершенного, второсортного положения». И хотя Реформация исправила некоторые из этих взглядов, многие из них по–прежнему остаются в силе^[979].

ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ

Одна из главных причин, по которой было написано библейское письмо евреям, состоит в том, чтобы помочь людям понять новую и более глубокую точку зрения по важному вопросу. От тех, кому было адресовано это письмо, христианство требовало знаменательного и трудного изменения взглядов. Оно призывало к коренному пересмотру многих общепринятых точек зрения, которые руководили ими в поклонении Богу на протяжении всей жизни. Я полагаю, что даже среди сегодняшних номинальных христиан, большинство не осознает всего величия христианства, находясь под воздействием тех же ошибочных взглядов, которые мешали понять всю силу новой веры первым читателям послания. Многие люди в наши дни переживают ту же внутреннюю борьбу, с которой сталкивались поклонники Бога в первом веке, и чувствуют полную растерянность в вопросе выбора дальнейшего жизненного пути. Они не знают, какими ценностями руководствоваться для принятия решений в вопросах поклонения Богу. И хотя обстоятельства в наше время отличаются от ситуации в первом веке, я считаю, что основная проблема вызвана непониманием важного урока, изложенного в послании Евреям. Можно утешаться, по крайней мере, тем, что наша внутренняя борьба не более тяжкая, чем у тех, кому адресовалось это письмо. В предисловии к толкованию на это послание в одном справочнике по Новому завету (Expositor’s Greek Testament) содержатся следующие проницательные наблюдения:

Цель автора… — раскрыть истинную значимость Христа и его дела и таким образом устранить все сомнения, всю неуверенность и подозрения, жившие в умах обратившегося в христианство иудея: всё, что запинало его веру, сдерживало его радость, ограничивало его жизнелюбие… Вряд ли когда–нибудь до этого момента людям приходилось выслушивать слова, призывающие к столь важным и одновременно сопряженным со столь огромной неопределенностью переменам… Иудею, выросшему в религиозной атмосфере, насквозь пропитанной божественным руководством, теперь нужно было признать, что огромный пласт его веры остался в безвозвратном прошлом. История его религии давала иудею много поводов для гордости: на определённых этапах она была отмечена посещениями ангелов, божественными голосами и чудесными поворотами событий. Теперь же его призывали отречься от освященных веками установлений и традиций и обратиться к Личности — Личности, о земной славе которой упоминают лишь в связи с ее полным отсутствием и чьи «заслуги» в глазах самых уважаемых народных судей требовали его смерти как мошенника.

Испытывающий чувство небывалого почтения к своему уникальному религиозному наследию: храму и его святой атрибутике, обитающему в нем Богу, жертвеннику, царственному священству и обширному своду постановлений, он все же обеспокоен зарождающимся христианским чувством, что во всем этом недостает чего–то главного, и что для него все это величие бесполезно и бессмысленно…

Короче говоря, для иудея Христос создал столько же проблем, сколько и решил… Многим христианам из иудеев, должно быть, пришлось пережить в те первые дни чувство болезненной тревоги, испытывая и непреодолимое желание довериться Иисусу (благодаря всем знаниям о его святости и истине), и одновременно боязнь довериться ему полностью — по причине неожиданно открытого в новой религии духовного содержания, давления прежних единоверцев, обязательного отказа от видимой красоты и блеска и очевидной невозможности соединить в одно целое великолепие старого и скудость нового^[980].

«Великолепие старого и скудость нового…». Бесспорно, старое дарило столько много волнующих ощущений — зрению, слуху, осязанию. Столь многое было призвано произвести впечатление, внушить восхищение и трепет: грандиозность и блеск храма, огромное число занятых в нём служителей, красота одежд и церемоний священников и левитов, общавшихся от имени людей с Богом перед его жертвенником, чудесные песнопения хора левитов, чувство приближения к месту, присутствие Бога в котором считалось неоспоримым, и причащения к Нему через принесение видимых жертв, совместное путешествие к храму с тысячами единоверцев три раза в год во время священных праздников —и всего этого новая христианская вера была лишена. У последователей Христа не было ни одного специального здания, предназначенного для религиозных целей (они собирались в частных домах), у них не было проводившихся три раза в год больших собраний, не было ни класса священников, ни священнических одежд, никаких церемоний, видимого жертвенника, материальных жертвоприношений, никаких особых символов — и даже при праздновании Вечери господней они использовали обычные хлеб и вино, представлявшие его тело и кровь. Вроде бы «скудость нового»…

ПОЧЕМУ ПРИНЯТЬ НОВОЕ ТРУДНО И СЕГОДНЯ

В первом столетии многим удалось совершить необходимое переосмысление и понять, что служение и поклонение Богу не заключается в посещении особых мест или «священных» зданий, не зависит от таких посещений и не черпает в них какую–либо особенную значимость. Даже в совместные встречи они вкладывали не больше «религиозного» смысла, чем в другие занятия в своей жизни. Они осознали, что встречаются для взаимного назидания, ободрения, проявления братской любви, показывая тем самым, что ценят друг друга как часть руководимой Сыном Бога семьи. Их собрания вовсе не предназначались для придания им ощущения «религиозности» и не несли функции «религиозного очищения».

Сколь сильным ни было изменение мировоззрения в апостольские времена, в последующие века христиане постепенно стали возвращаться к прошлому: к вещам видимым, к тому, что воздействует на чувства. Прошло несколько столетий, и у них снова появились священные здания, видимые жертвенники, обособленный класс «служителей Бога» (священников или церковнослужителей), облаченных в специальные одежды, и многое другое, что можно увидеть, услышать или к чему можно прикоснуться. Под убаюкивающую мелодию видимого великолепия осмысленное понимание людей стало все чаще замещаться простыми эмоциями. Вечеря Господня, первоначально характеризовавшаяся теплотой неформального христианского общения в совместном выражении веры, стала нередко превращаться в неуклюже–церемониальное празднество, в котором собравшиеся шли к священнослужителю, руководившему «причащением». Обычные люди, миряне, стали испытывать «удовлетворение» от своих отношений с Богом просто благодаря регулярному посещению религиозных служб или систематическому выполнению тех или иных религиозных действий. Все это, наряду с ощущением принадлежности к огромной религиозной системе, придавало им чувство безопасности и праведности. «Скудость» нового оказалась для многих непреодолимым барьером в осознании и принятии всего его духовного превосходства. Вместо этого людские взоры вновь обратились к блеску и великолепию, забыв, что это — блеск и великолепие старого и ветхого. И несмотря на то, что Свидетели Иеговы отделяют себя от «других религий», я считаю, что они также показывают многие из признаков подобного отката к прошлому.

Свидетели Иеговы постоянно напоминают себе о принадлежности к огромной организации, численность которой даже превосходит население некоторых стран мира. Они часто говорят, что на протяжении истории организации Бог давал ей откровения, «провозглашал истины», проливал через нее «новый свет», подобно тому, как он действовал в древности через пророков. Они научены жить в строгом послушании довольно обширному своду законов, изданных группой людей, назвавших себя представителями Бога; если же кто–то решится противостать им, то такое действие приравнивается к восстанию Мариами и Ааарона против Моисея. Через литературу Общества Свидетели получают информацию о численном росте организации; время от времени они видят впечатляющие фотографии зданий филиалов Общества в различных странах мира, построенных или приобретенных организацией (здания называемые «Вефилями», от еврейского бет–эль, «дом Бога»). Многие из этих строений по размаху и размерам превосходят Иерусалимский храм. Некоторые Свидетели устраивают групповые поездки в главное управление в Бруклине, основной «Дом Бога», где находятся обширные владения организации — многоэтажные здания, покрывающие целые кварталы. Подобные экскурсии проводятся и в местных филиалах Общества. Во время экскурсий приверженцы движения видят многочисленный персонал, работающий в «Доме Бога» и насчитывающий сотни, а то и тысячи работников, служение которых официально считается «священным» и приравнивается к служению левитов в древнем храме. Полученные от увиденного впечатления придают чувство общности с чем–то могущественным и сильным. Всё это привлекает их, а мысль оказаться оторванным от всего этого может быть пугающей.

Иллюстрации из книги «Ты можешь жить вечно в раю на земле», с. 196–197

Проработав в главном управлении 15 лет и прослужив в Руководящем совете 9 лет, я пришел к выводу, что у руководства организации существует почти неконтролируемая тяга к постоянному приобретению новой собственности и строительству новых зданий, так что от подобного видимого расширения руководители получают не только чувство уверенности, но и доказательство своего уникального положения в мире как «Божьего канала». Пятнадцатилетний опыт работы в главном управлении также дает мне основание считать, что существующие объемы изготавливаемой продукции (печатных материалов, писем и пр.) могут быть достигнуты предприятием с куда меньшим персоналом и меньшими производственными мощностями. Программа постоянного расширения деятельности (с привлечением все новой собственности и все большего числа служащих), подобно вечному двигателю, в своем непрерывном движении вперёд порождает всё новую потребность в ресурсах, которую сама же стремится удовлетворить. Всё это действительно сильно впечатляет. И поскольку организация связывает физическое расширение с духовным процветанием и благословением, а поток необходимых материальных средств от Свидетелей не иссякает, непрекращающиеся строительные программы никогда не вызывали возражений у руководства. (Дополнительная информация о строительных проектах Общества находится в Приложении.)

Подобно израильтянам древних времен, Свидетели Иеговы в течение года посещают три «священных» (по их определению) конгресса, на которые собирается огромное число людей, иногда до нескольких десятков тысяч. Три раза в неделю они посещают встречи собрания, часть из которых проводится в Залах Царства. Их заверяют, что постоянное посещение собраний является одним из основных способов заслужить хорошую репутацию в глазах Бога. Из всех жертв, которые они могут принести ему, ни одна не является более важной, чем усвоение и провозглашение окружающим вести, содержащейся в литературе Общества; выражение «жертва хвалы» применяется исключительно к такому «служению». Огромное внимание уделяется необходимости регулярно (хотя бы раз в неделю) приносить эту жертву на алтаре служения, что рассматривается как один из главных и решающих факторов, определяющих их праведное положение перед Богом^[981]. Большинство верующих стремятся ко всему этому, поскольку в их умах живет образ всех физических и материальных благ, ожидающих их в стоящем на пороге земном раю — если только они будут прилагать усилия в продвижении дела организации.

Что почувствует человек, проведший некоторое время в подобной атмосфере, если он вдруг очутится в условиях первого века — не с точки зрения физического окружения, а с точки зрения уклада религиозной жизни, которую вели ранние христиане? Я думаю, что для большинства людей такое перемещение будет не менее трудным, чем для первых читателей послания Евреям. Может случиться, что будет очень трудно принять всю простоту той религиозной жизни, смириться с отсутствием впечатляющего видимого размаха, проявлять веру, которая зиждется не на видимом, а на невидимом, на вечном, а не преходящем. Апостол указывает на это отличие: «Ибо мы ходим верой, а не тем, что видим»^[982].

Я считаю, что в этом заключается по крайней мере одна из причин, по которой лица, оставляющие организацию Свидетелей Иеговы, чувствуют потребность найти какую–нибудь другую структуру, подобную Обществу Сторожевой башни. Не обязательно, что они ищут похожие доктрины и догматы, но им нужна та же видимая внушительность, тот же размах, те же методы работы. Вне «системы», вне организации многие чувствуют себя потерянными, а жизнь в их глазах теряет смысл. Они хотят «что–то делать»: под этим подразумевается нечто специфичное, отличное от повседневных дел. В них по прежнему живо взращённое Обществом мировоззрение, согласно которому служение Богу священно только в том случае, если оно включает в себя «необыкновенные» дела. Они недопонимают, к?к христианство изменяет жизни людей. В основном это происходит не благодаря тому, что у человека появляется масса новых и необычных занятий, а из–за того, что обыденные, повседневные занятия приобретают новый смысл, новое качество, выполняются с новым настроем и с новыми побуждениями.

ЕДИНСТВЕННОЕ НЕОБХОДИМОЕ УСЛОВИЕ

В следующем комментарии кратко описывается ранняя иудейская религиозная жизнь и объясняется, с какими необходимыми изменениями столкнулись верующие из евреев:

Вся система [Моисеева закона] включала в себя вещи видимые, осязаемые, материальные, преходящие… Она служила тенью всего доброго, чему еще надлежало прийти в будущем; и именно этому настоящему и вечному представил людей Христос… В Нем лежит вся наша деятельность, проводимая не с помощью видимых обрядов временного служения, а при помощи служения духовного; в Нем мы соприкасаемся не с откровениями Бога, несовершенно переданными через символы или через людей, а с самим образом Божьим. Он — посредник между Богом и людьми, имеющий общение с обеими сторонами. Он приводит людей к истинным отношениям с Богом благодаря тому, что провел свою жизнь на земле в полном послушании Божьей воле… Титул священника он унаследовал не по плоти, а благодаря своему состраданию людям и личной безупречности… соединяя людей с Богом своей чистой и совершенной преданностью Ему^[983].

Все видимые и осязаемые предметы, церемонии и занятые в них люди в действительности были лишь тенью того доброго, чему надлежало прийти в будущем. Некоторые предпочли остаться с видимой, слышимой и осязаемой тенью, но это помешало им понять и оценить гораздо более величественную духовную реальность^[984]. Они упустили из виду, что смысл старого и нового заветов был в приведении людей к Богу, и что старый — со всеми его впечатляющими материальными признаками — не мог, в отличие от нового, полностью выполнить эту задачу^[985]. Сравнивая старый и новый заветы, апостол написал:

Если служение, которое осуждает человека, было окружено такой славой, то насколько же большей славой наделено служение, несущее человеку оправдание! То, что было окружено славой тогда, кажется уже не таким славным по сравнению с гораздо большей славой. И если временное было окружено славой, то насколько же славнее будет вечное!.. Мы смотрим не на видимое, а на невидимое, потому что видимое временно, а невидимое вечно^[986].

Чтобы принять все это, чтобы видеть б?льшую ценность в духовном, а не материальном, участвовать в поклонении сердцем и рассудком, а не только глазами, ушами или движениями, — необходима вера. Это поклонение не требует священных мест, дат, атрибутики, церемоний и обрядов, оно находит свое место в жизни человека каждый день и весь день. Вера нужна и для того, чтобы понять: личные отношения с Богом через Сына — это единственный незаменимый компонент служения. Все остальное — второстепенно и не имеет критической важности. Чтобы правильно расставить жизненные ценности, сегодня нужна такая же вера, что и тогда.

«ТЕЛО ХРИСТА» — РЕЛИГИОЗНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ИЛИ ПОДОБНАЯ СЕМЬЕ ОБЩИНА?

Когда мы приобретаем такие личные отношения с Богом — через веру в его Сына и принесенную им жертву, мы не остаёмся одинокими. Мы становимся частью «свободного народа», который живет по закону любви, написанному не на скрижалях, а на сердцах^[987].

Все такие люди составляют «тело Христа»^[988]. Между присоединением к этому телу и вступлением в какую–либо религиозную организацию, объединение или церковь, нет ничего общего. Стать частью тела Христа можно только одним способом — через веру. Всякий кто принял Христа своим Главой, становится частью этого тела^[989]. Личная, индивидуальная вера каждого соединяет его или ее с Главой, а направляющее руководство Христа становится всегда доступным для них как для отдельных людей. И хотя благодаря совместной вере они составляют одно тело, доступ к Главе этого тела или получение от него руководства не зависят от влияния или посредничества других членов. Ведь «для всякого человека глава — Христос», и через Христа Бог дает «каждому (каждому мужчине и каждой женщине) проявление Духа для общего блага», распределяя «разным людям разные дары по своему усмотрению»^[990]. Существуют «разные дары», «разные виды служения», «разные действия», но «дух один и тот же», «Господь один и тот же» и Бог, совершающий «все действия во всех» — «один и тот же»^[991].

Возможность иметь личные отношения с Богом и Христом подтверждается и другим образом в словах Иисуса, записанных в Евангелии от Иоанна, главе 15. В них он сравнил себя с виноградной лозой, а своих последователей — с ветвями. При этом он не сказал, что он — это корни лозы, а собрание — ее стебель, к которому прикрепляются его последователи. И он не сказал, что жизненно необходимо быть связанным с другими ветвями. Нужно прикрепиться к Христу — к лозе — и к нему одному: именно так достигается их единство. Ведь оставаясь с лозой, они «пребывают в его любви», а любовь и служит той силой, что соединяет и скрепляет их в тело Христа^[992].

Как члены этого тела, мы также «члены друг другу»^[993]. Христиане представлены в Писании не как члены религиозной системы, а как члены религиозной общины, подобного семье коллектива людей, руководимого главой семьи, Сыном Бога. В Библии эта община иногда прямо называется «семьей», а ее члены — «домочадцами»^[994]. Отмечая тот эффект, который благая весть оказала на язычников, открывая им путь к новым отношениям с Богом, апостол написал:

А теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовою. Ибо Он есть мир наш… дабы из двух [иудеев и язычников] создать в Себе Самом одного нового человека… и в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста… Потому что через Него и те и другие имеем доступ к Отцу, в одном Духе. Итак вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, быв утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святый храм в Господе, на котором и вы устрояетесь в жилище Божие Духом^[995].

Действительно, они называются не только «своими» Богу, но и «согражданами» и «народом святым»^[996]. И может показаться, что эти описания говорят о строгом «организационном» укладе в собрании. Однако, хотя христиане и сравниваются с «народом», никакого акцента на идее земной, видимой организации не делается. Им напоминается, что их «гражданство на небесах», и что им нужно быть подобными людям прошлых времен, которые ожидали «города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог» и стремились к «лучшему (отечеству), то есть к небесному»^[997]. Все они равные по положению «сограждане», («равноправные граждане», Кузнецова), и у каждого из них единственный правитель — небесный. Они становятся согражданами благодаря тому, что Христос — их Царь. Они не ищут себе какого–либо земного правителя; за законами и указаниями им не нужно обращаться в какой–нибудь руководящий совет, служащий в земной столице — в Иерусалиме, Риме, Бруклине или где–то еще. Канал, который использует Царь — это святой Дух, который направляет, ведет, дает указания. Если бы апостолы хотели особо подчеркнуть организационный аспект, то для этого аналогия с народом подошла бы идеально. Однако в своих писаниях они лишь изредка используют это сравнение, и даже тогда идея организации не является доминирующей. Скорее, наибольшее внимание уделяется отношениям, подобным тем, что существуют в семье. Обращаясь к соверующим, они никогда не называют друг друга «мои сограждане», а постоянно говорят «мои братья». (И хотя совместно они и составляют духовный храм и царственное священство, они не обращаются друг к другу «мой сосвященник»^[998]). Они все являются частью Божьего дома, братьями и сестрами в одной семье под руководством Христа^[999]. Христос сам положил основание для такого взгляда:

Он же в ответ сказал им: «Кто моя мать и кто мои братья?» И, окинув взглядом сидящих вокруг него, сказал: «Вот, моя мать и мои братья! Кто исполняет волю Бога, тот мне брат, и сестра, и мать»^[1000].

В том же духе Павел написал Тимофею:

Старшего строго не укоряй. Но умоляй его, как отца, молодых мужчин — как братьев, женщин, которые старше, — как матерей, молодых — как сестёр, со всей чистотой^[1001].

Почему же тогда религиозная структура — при наличии столь обширного числа доказательств и оставленного апостолами примера — предпочитает делать главный акцент на организационном укладе, а не на семейных отношениях внутри сообщества? Очевидно, последнее не позволяло бы использовать авторитарный подход. Ведь в этой семье есть только «один Отец, который на небе», и только «один Наставник», «а вы все — братья»^[1002].

ХРИСТИАНСКАЯ ЭККЛЕСИЯ В ПЕРВОМ СТОЛЕТИИ

Для описания христиан как коллектива в христианских Писаниях наиболее часто используется греческое слово экклесия, обычно переводимое как «церковь» или «собрание». Интересно отметить, что само по себе это слово выраженного религиозного оттенка не несет. Обычно греки использовали это слово для описания «собрания» горожан, которые встречались для решения жизненно важных гражданских вопросов. В таком обычном, светском, нерелигиозном смысле данное слово употреблено в Деяниях 19:32, 39, 41 для описания наспех созванного собрания серебряных дел мастеров в Эфесе. Очевидно, что само по себе это слово не несет идеи «организации» в смысле структурированного общественного образования, а просто передает идею совместной встречи людей, на которой они рассматривают интересующие их вопросы. Слово экклесия может также описывать самих собравшихся людей^[1003].

В первом столетии христиане не были прикреплены к местной экклесии, церкви или собранию в смысле формального членства в ней как в религиозной организации. Собираясь с другими, они самим своим приходом на собрание показывали, что являются частью местного «сбора» или «собрания» (экклесии). Побуждение придти на встречу не было навязано им со стороны какого–либо религиозного авторитета. Влекомые зовом благой вести, они приходили на встречу, на которой они не просто делились своими мыслями и взглядами, а слушали исходящие от Бога учения. В течение первого и второго столетий собрания проходили в домах, а не в специальных религиозных строениях^[1004]. Обсуждая то, как Павел в своих ранних посланиях использовал понятие экклесия, исследователь Роберт Бэнкс пишет:

В течение этого периода данное слово никогда не использовалось для описания зданий, в которых собирались христиане. Что бы мы ни рассматривали: будь то собрание лишь нескольких христиан из одного города или же большое собрание всего христианского сообщества [в этом городе], оно проходило в доме одного из членов экклесии, — например, в верхней комнате [Деяния 20:8]. Свидетельства существования специальных зданий для проведения христианских собраний появляются лишь в третьем веке, но даже тогда эти здания строились по образцу обычных комнат, в которых римляне или греки принимали своих гостей^[1005].

Подобное утверждение мы находим и в труде «The Expositor's Greek Testament»:

Вплоть до третьего столетия мы не находим конкретных доказательств существования специальных церковных зданий, предназначенных для поклонения; все источники указывают на то, что для этой цели использовались личные дома [верующих]^[1006].

Поскольку христиане сами составляли духовное «жилище Бога», им не требовались специальные здания для поклонения ему (да и «жилище» Бога в них не ограничивалось определенными периодами времени или днями недели)^[1007]. Как показывают данные археологических раскопок, дома в те времена очень редко имели комнаты, в которых могло бы собраться более сорока человек^[1008], поэтому собрания были сравнительно небольшими. Подобные совместные встречи создавали атмосферу, благоприятствующую развитию родственных чувств. Собрания способствовали укреплению братских уз и чувства единения. С большой охотой приходящие на встречи узнавали друг друга все лучше и лучше, знакомились с нуждами, интересами и тревогами соверующих.

Такая картина может несколько отличаться от того, как большинство людей представляют себе собрание сегодня, и уж точно не соответствует тому, что мы привыкли видеть в церквях. Однако такое понимание слов «собрание» или «церковь» (экклесия) отражает один из самых фундаментальных аспектов христианства. Указывая на это, известный швейцарский ученый Эмиль Брюнер пишет:

Где проповедуется Слово Бога, и где в него верят, где два или три собраны во имя Христа, там и есть Церковь. И что бы другое ни говорилось о ней, главное — в этом. Это утверждение никогда — даже в наши дни — не понималось во всей его революционной силе. Встреча двух или трех должна считаться Церковью, пусть и в несовершенной форме. Когда отец собирает свое семейство и смиренно объясняет им Евангелие, или любой человек от полноты сердца провозглашает слово Бога группе молодежи, это и есть Церковь. А если кто отходит от этого правила, или если кто думает, что для существования настоящей Церкви нужно еще что–то добавить, то он неправильно понял значение самого сердца евангельской Веры^[1009].

Сегодня многие считают, что «нужно еще что–то добавить». Простота ответа не согласуется с их пониманием идеи «собрания». Сегодняшние религии зачастую настаивают на том, что встреча может считаться «настоящим» христианским собранием только в том случае, если она проводится в рамках правил «деноминации» или церковной «организации» (принятых иерархической структурой этой организации). Писание не поддерживает эту точку зрения. Заверение Христа противоречит ей^[1010]. Понятно, что у нас может быть желание собираться и большей группой, нежели просто вдвоем или втроем. Вполне естественно испытывать побуждение расширить круг своего общения. Но слова Христа применимы к встрече «двух или трех» в нисколько не меньшей степени, чем к большим собраниям: «Я посреди них». Добавьте несколько сотен или тысяч человек к собравшимся двум или трем, перенесите место встреч в большое здание, пригласите дюжину назначенных организацией «руководителей» — все это не сделает собрание ни на йоту более «настоящим», чем первоначальное. Единственное, что нужно — это присутствие Главы собрания, Христа.

СОВМЕСТНЫЕ ВСТРЕЧИ, ПОБУЖДАЮЩИЕ К ЛЮБВИ И ДОБРЫМ ДЕЛАМ

Эти факты помогут нам почувствовать и оценить смысл и силу часто приводимых слов:

Будем со вниманием относиться друг ко другу, побуждая друг друга к любви и добрым делам. Не будем пренебрегать возможностью встречаться друг с другом, чем некоторые, к сожалению, пренебрегают. Будем ободрять друг друга, особенно видя, что День уже приближается^[1011].

Христианская свобода не оправдывает эгоистичной, безразличной по отношению к другим жизни. Любовь влечет людей друг к другу: «Сколь ни много нас, во Христе [мы] составляем одно тело и как части его соединены друг с другом»^[1012]. Ограничивает ли тогда призыв к совместным встречам из вышеприведенного отрывка нашу христианскую свободу? Становимся ли мы снова рабами буквы закона, правил? Напротив, он придает нашей свободе б?льшую значимость, б?льшую ценность.

Когда мы проявляем к другим людям интерес и братскую теплоту, когда заботимся об их духовном росте и стремимся к общению с ними на совместных встречах, это не имеет ничего общего с жестким правилами и накладываемой извне необходимостью соблюдать формальности и дела закона. Ни в Евреям 10:24, 25, ни в других местах Писания не найти жесткого свода правил, регулирующего совместные встречи верующих^[1013]. Хотя некоторые используют этот стих как своего рода духовную «дубинку», подгоняющую людей к посещению регулярно проводимых собраний, на самом деле такой мысли в нем не содержится. Греческое слово, которое в этом тексте переводится как «оставлять» (или другим синонимом), означает окончательный уход из собрания или решительный отказ вообще приходить на встречи, то есть нечто куда более серьезное, чем просто нерегулярность или временные пропуски в посещении собраний^[1014].

Также нигде в Писании не говорится о том, что апостолы Иисуса считали присутствие на таких собраниях более важной частью «поклонения», чем проявление любви и веры в ежедневной жизни. Мы не найдем такой мысли ни в одном из посланий апостолов. Процитированный выше источник отмечает, что христиане были научены следующему:

Поклонение включает в себя всю жизнь человека, каждое его слово и действие, и не знает особо выделенных мест и сроков… Поскольку поклонение теперь совершалось в любое время и в любом месте, Павел не мог говорить о том, что собравшиеся в церковь [экклесия] христиане специально пришли для этой цели. Они и так уже поклонялись Богу (угодным или неугодным образом) всеми своими действиями^[1015].

Рассмотрение библейских текстов, повествующих о ранней христианской общине, открывает значительный факт: общеустановленного образца проведения христианских собраний не существовало. Первоначально, после Пятидесятницы, апостолы и другие люди собирались в храме для обсуждений и увещеваний ежедневно^[1016]. Нереалистично предполагать, что большинство этих людей могли на протяжении продолжительного времени каждый день приходить на собрания; ничто на это не указывает. Помимо собраний в храме в книге Деяний упоминаются встречи христиан в домах друг у друга. На этих встречах верующие совместно трапезничали, а поскольку прием пищи часто использовался Христом для неформальных духовных наставлений, то вполне вероятно, что и здесь происходило нечто подобное.

В течение первых трех месяцев своего пребывания в Эфесе Павел встречался с людьми в синагоге, еженедельно, каждую субботу^[1017]. Оставив синагогу, апостол на протяжении более двух лет «каждый день проводил беседы в школе Тиранна»^[1018]. Нелогично считать, что на протяжении всего этого срока к нему каждый день приходили одни и те же люди, поскольку вряд ли у многих слушателей нашлось бы столько свободного времени. Мы знаем, что Павел был на этих встречах каждый день; о других людях нам ничего не известно. Ничто не указывает на то, что по прошествии двух лет христиане в Эфесе — или любом ином месте — встречались столь же часто. Во многих городах Римской империи большой долей населения были рабы, составлявшие не менее трети всех жителей в таких городах как Рим, Эфес, Антиохия и Коринф^[1019]. Хотя не все из них были простыми чернорабочими (а некоторые занимали довольно ответственные должности), все же маловероятно, что большинство рабов имели много свободного времени для посещения собраний.

Хотя в христианских Писаниях можно найти массу увещеваний по разным вопросам, в них, за исключением книги Деяний, нет никаких конкретных описаний христианских встреч: с какой частотой они проводились, в какое время и по какой программе. Призыв собираться вместе, откликаясь на зов любви друг к другу в Библии содержится. Основная цель тоже не безызвестна: поощрять друг друга к любви и добрым делам. Но форма проведения встреч оставлена открытой.

Непринужденная атмосфера раннехристианских собраний давала людям возможность проявлять себя, быть самими собой, делиться своими мыслями и чувствами, а не просто повторять предоставленный кем–нибудь материал на строго контролируемой встрече, проводимой в форме вопросов и ответов, с заранее подготовленной четкой программой. У людей была возможность близко познакомиться друг с другом, узнать подлинные размышления и переживания своих соверующих, не выслушивая при этом повторения чужих взглядов.

Почему же в отсутствие жесткого контроля со стороны структуры власти встречи не превращались в бесконечные споры о тех или иных разделяющих учениях? Даже во времена апостолов, которые были наделены Богом особой властью, мы не видим, чтобы они или кто–нибудь еще, поодиночке или совместно, контролировали встречи и обсуждения христиан. Пожалуй, самым подробным и едва ли не единственным описанием собраний является повествование из четырнадцатой главы первого послания коринфянам. Но и там мы находим лишь общий призыв сохранять порядок, уважать собравшихся и стремиться к взаимопониманию.

Конечно же, в других местах Писания встречаются указания против ведения споров, пререканий, бессмысленных запутанных толкований и других подобных негативных явлений^[1020]. Эти призывы даются не в форме властных приказов, а в форме убеждения, подчеркивающего и поощряющего важность положительных качеств.

Таким образом, свобода не только предоставляла верующим новые возможности, но и являлась для них испытанием. Собравшиеся должны были показать, что пришли на встречу действительно для того, чтобы ободрить друг друга и поощрить собравшихся к любви и добрым делам, а не просто чтобы продемонстрировать свои знания или поспорить о частных теориях. Ради всеобщего блага им следовало проявлять учтивость друг к другу, выдержку, скромность, уступчивость, терпение, понимание, сочувствие и сострадание, а тем, кто руководит, — искреннее стремление делать это так, как это делал Сын Бога^[1021]. Именно таким способом можно было избегать раздоров и хаоса, обретая мир и гармонию. Святой Дух Бога, благодаря которому верующие могли проявлять эти качества, также поддерживал в собрании порядок, здоровую и благотворную атмосферу^[1022]. Когда встречающиеся проявляли дух глубокого уважения к главенству Христа, понимая, что Он находился «среди них», то даже если их было всего двое или трое, ситуация никогда не выходила бы из под контроля и не превращалась бы в бессмысленные, бесполезные прения и дебаты^[1023]. То же самое верно и в наши дни.

Разделения возникают тогда, когда люди догматично и непреклонно настаивают на своей интерпретации тех мест Писания, которые изложены неопределенно и допускают несколько толкований. Они появляются в том случае, когда сравнительно незначительным аспектам (если держать в уме всю картину) придается огромная значимость, а также когда советы и высказывания общего характера превращаются в жесткие правила. Разделения могут возникать также и тогда, когда кто–то забывает, что личные отношения с Богом и Христом есть не только у него (у неё), но и у всех остальных братьев и сестер. Никто из нас не является для остальных особо привилегированным «каналом связи» с Богом и Христом: знания и руководство, доступные нам, доступны и другим членам тела. Если мы отдаем себе отчет в этом факте, то не станем думать, что нам присущи особо доверительные отношения с Богом или некая особая мудрость, превращающая нас в исключительных проводников Божьей вести.

Когда Павел призывал Коринфян быть «едиными в мыслях и убеждениях», то, как показывает контекст, он настаивал не на единообразном понимании всех и каждого мест Писания, а на преодолении человеческих недостатков, вносящих раздоры и разделения. Он хотел, чтобы верующие были сплочены одним «умонастроением» (ПЕК), единой «целью» (Кузнецова)^[1024].

Не единообразием в понимании каждого отдельного вопроса достигается подлинное единство. Почти все без исключения письма Павла, направленные во многие города, показывают, что некоторые из его адресатов понимали ряд вопросов иначе, чем остальные. На самом деле христианское единство только тогда и является настоящим, когда различия в понимании существуют, но люди не позволяют им стать поводом для розни. Единство существует благодаря тому, что люди понимают: несмотря на различия во взглядах, они остаются членами одной духовной семьи, исповедуют одну веру, основывающуюся на фундаментальных учениях благой вести. Не единообразие, и уж определенно не вынужденное единомыслие, а любовь является «Римлянам 14:1–6, 13–22.совершенными узами единства»^[1025].

Такая атмосфера благоприятно сказывается на развитии и углублении познания и понимания. Различия во взглядах не обязательно должны разделять людей. Напротив, они могут поспособствовать тому, что человек лучше усвоит ту или иную позицию, приложит больше усилий, чтобы разобраться в данном вопросе, постарается лучше понять своего оппонента, глубже исследует и обдумает возникшую проблему, чтобы найти для нее решение — в духе любви. Тем самым можно увидеть, насколько подлинно христианскими являются убеждения обеих сторон, как на это указывает апостол в 1 Коринфянам 11:19.

Итак, христианская свобода бросает вызов нашим взаимоотношениям друг с другом, ибо она требует от нас показать, что мы на самом деле «имеем ум Христа»^[1026]. Если мы по настоящему понимаем, что нашим главой является Христос, то всегда будем вести себя подобно «членам» одного тела, «принадлежащим друг другу»^[1027].

НУЖНА ЛИ СТРУКТУРА ВЛАСТИ?

Как появились христианские общины в первом веке? Ничто не указывает на то, что они были основаны «организацией». Как же образовывались собрания? Они появлялись просто благодаря тому, что люди, объединенные общей верой и взаимным желанием укреплять друг друга, собирались на совместных встречах. Что же тогда можно сказать о таких встречающихся в христианских Писаниях понятиях, как «старейшина», «надзиратель», «пастырь», «диакон» («помощник», СоП), «учитель», «пастырь»?

Необходимо учитывать, что хотя обстоятельства из первого века могут служить для нас примером, этот пример невозможно перенять полностью, поскольку не все обстоятельства сохранились неизменными до наших дней.

Мы читаем, что дом (или семья) Бога «возведён на основании из апостолов и пророков, краеугольный камень которого сам Христос Иисус». Действительно, хотя Христос более не находится на земле, он остается с нами, и «на Нем крепится все здание»^[1028]. Однако об апостолах этого сказать нельзя: они умерли. Более того, поскольку они названы «основанием» для позднее воздвигнутого здания, их служение имело первостепенное значение именно в эпоху зарождения христианства. Под «пророками», скорее всего, подразумевались пророки христианской эпохи, а не ветхозаветные провозвестники^[1029]. В таком случае факт упоминания пророков в одном контексте с апостолами также указывал бы на то, что их роль была наиболее важна на начальном этапе развития христианства и, подобно роли апостолов, близилась к завершению^[1030].

Наряду со многими другими религиями Свидетели Иеговы признают, что после первого века у апостолов не было преемников. Несмотря на это мы видели: хотя руководители некоторых религий напрямую и не называют себя апостолами и не утверждают, что им было доверено занять апостольское место, они все же претендуют на апостольские полномочия и власть. Это, помимо других организаций, можно сказать и о Руководящем совете Свидетелей Иеговы (который иногда приписывает себе такую власть, какой не были наделены даже апостолы^[1031]). Сегодня у нас осталось лишь учение апостолов, которого мы должны придерживаться. Помимо Иисуса Христа, святого Духа и Слова Бога эти несколько мужчин, будучи выбраны непосредственно Сыном Бога, представляют собой единственный внешний источник власти, который по справедливости должны признавать все группы христиан, собирающихся на совместные встречи. Однако власть, полученная апостолами непосредственно от Сына Бога, не была доверена никому другому и потому является уникальной. Сегодня её не существует. Осознание этого факта существенно облегчает понимание разницы между обстоятельствами эпохи зарождения христианства и наших дней.

СОБРАНИЕ РАЗВИВАЕТСЯ, А НЕ СТОИТ НА МЕСТЕ

Еще один важный фактор, влияющий на наше понимание вопроса, записан в Эфесянам 4:11–16. Там показано, что выполняемые отдельными людьми в собрании виды служения (в том числе служение апостолов, пророков, благовестников, пастырей и учителей) имели перед собой конечную цель. Как мы видели, эта цель состояла не в том, чтобы оставлять членов собрания вечными учениками, постоянно нуждающимися в учителях и пастырях со стороны, а в том, чтобы помочь им «во всем вырастать в того, кто является главой, в Христа»^[1032]. Со временем, по мере роста их личной зрелости, рассудительности и здоровой независимости, их потребность в служении других должна была уменьшаться. Автор письма Евреям, например, упрекает своих читателей: «Судя по времени, вам следовало быть учителями [»вам… уже пора стать учителями«, Кузнецова]»^[1033].

Если же религиозная система только поощряет зависимость своих членов от служения определенной группы мужчин, то ее усилия идут вразрез христианской цели. Речь не идет о том, что каждый человек со временем станет таким же, как и все остальные, проявляя ту же меру «одаренности» и исключительных способностей. Однако все могут стать «взрослыми» христианами, обладающими зрелостью в рассуждениях и способностью принимать взвешенные, самостоятельные решения, не оглядываясь на кого–либо еще. Как члены «тела Христа» мы должны не только пользоваться служением других, но и делать свой собственный полезный для остальных вклад. Именно такая картина предстает пред нами в христианском Писании^[1034].

Вместо того, чтобы постоянно зависеть от пастырского служения других членов собрания, верующие должны сами укреплять силы и быть готовы поддерживать остальных. В письме Галатам, адресованном не избранным руководителям церкви или первым лицам организации, а христианам вообще, Павел пишет:

Братия! если и впадет человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным. Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов^[1035].

Об этом повелении в одном справочнике говорится:

Поразительно, но значения выражений «любить друг друга», «носить бремена друг друга» и «исполнять закон» тождественны одно другому. Становится ясно, что любить друг друга так, как Христос возлюбил нас, означает не совершить какой–либо один яркий самоотверженный подвиг, а носить чужие бремена — служение гораздо менее заметное и захватывающее. Когда мы видим женщину, ребенка или пожилого человека, несущих тяжелый груз, то разве мы не предложим им понести его за них? Также если мы видим, что тяжелое бремя лежит у кого–нибудь на сердце, то мы должны быть готовы помочь такому человеку, разделив его ношу. И нам должно хватать смирения самим принимать помощь других людей. Носить бремена других — великое служение. Каждый христианин может и должен его выполнять. Это прямое следствие жизни в Духе. Так исполняется закон Христа^[1036].

ПОДЧЕРКИВАЮТСЯ СЛУЖЕНИЕ И ФУНКЦИИ, А НЕ САН ИЛИ ТИТУЛ

Заключительный фактор, который нам необходимо рассмотреть, состоит в том, что различные библейские названия (пастырь, учитель, благовестник и пр.) подчеркивают не должность служителя (его официальное служебное место в организации), а его труд, выполняемые им функции^[1037]. Мы увидели, что сравнивая христианское собрание с человеческим телом, Павел упоминает «апостолов, пророков, учителей». Однако еще до этого он описывает различные духовные дары, доступные каждому члену тела (в том числе, конечно же, апостолам, пророкам и учителям), позволяющие всем заботиться друг о друге. При этом апостол сосредотачивает свое внимание не на организационной должности или звании, а на выполняемой работе или форме служения:

Есть разные виды служения, но Господь один и тот же, и действия — разные, но Бог, который совершает все действия во всех, один и тот же. Но проявление духа даётся каждому с той или иной полезной целью… Но все эти действия совершает один и тот же дух, наделяя каждого в отдельности по своему желанию^[1038].

Иногда апостол Павел привлекает первоочередное внимание к выполняемому делу (в противопоставлении просто занимаемой должности) тем, что использует вместо существительных глаголы или формы глаголов. Если, например, мы используем существительное «руководитель», то главным образом обращаем внимание на занимаемую человеком должность. Если же мы скажем «тот, кто руководит» или «осуществляющий руководство [человек]», то вместо формальной должности того или иного лица мы подчеркиваем его действия или функцию. В стихе 28 двенадцатой главы первого послания Коринфянам (часть которой процитирована выше) наряду с такими существительными, как «апостолы», «учителя» и «пророки», Павел использует ряд причастий (форма глагола): [Бог поставил] (буквально) «помогающих», «управляющих» [лиц]^[1039]. Некоторые английские издания вместо глагольных форм используют в этих местах существительные: «помощников, руководителей» [New English Bible, англ.] «помощников, советников» [перевод Филлипса, англ.]. Однако другие переводы (в том числе большинство из доступных русскоязычных) подчеркивают, что речь идет не об официальных должностях в организации, а о функциях и видах служения, используя следующие выражения: «оказание помощи [и] способности управлять» (НМ), «дар оказания помощи [и] управления» (Кулаков), «одни помогают ближним, другие обладают даром вести за собой» (СоП). Исследователь Роберт Бэнкс отмечает:

Эти [формы глагола в 1 Коринфянам 12:28] просто подчеркивают оказание помощи или руководства без привлечения особого внимания к лицам, этой работой занимающимся… Пожалуй, их можно перевести как «полезные дела» или «здравое наставление». Опять–таки, эти понятия не несут формально–административного смысла. Определенно речь не идет о каких–либо должностях в церкви. В поддержку этого вывода говорит то, что подчеркиваются скорее полезные функции (нежели роль их носителя), что их перечень приведен в самом конце списка даров, а также то, что это единственное упоминание этих даров в Новом Завете^[1040].

В «Новом международном словаре Богословия Нового Завета» [New International Dictionary of New Testament Theology], том I, с. 197 содержатся следующие замечания:

Автор считает, что церковь времен Павла еще не знала официально установленного распределения обязанностей… Это подтверждается перечислением даров в Рим. 12:8, где проистаменос [«управляющий, опекающий» человек] встречается в сочетании со споуде («усердие»). Проистаменос используется здесь в одном ряду с дидаскон («занимающийся обучением»), паракалон («занимающийся побуждением») и элеон («творящий дела милосердия»). Всё это причастия, что указывает скорее на действие, нежели на должность.

Для всестороннего понимания этого вопроса нужно помнить и о том, что обсуждаемые слова на языке оригинала нередко обладают широким спектром значений. В некоторых изданиях Библии предпочтение отдается таким вариантам перевода, которые делают акцент на идее о структурированной церковной организации с особыми полномочиями формальных руководителей. Например, в Синодальном переводе в Римлянам 12:8 говорится: «начальник ли — начальствуй с усердием». Слово «начальник» является в этом месте переводом греческого о проистаменос(буквально: «предстоящий», «стоящий впереди»). И некоторые другие переводы склоняются к изображению образа облаченного властью управителя, используя такие слова как «руководитель» (Кузнецова), «[тот], кто начальствует» (ПЕК), «[тот], кто управляет» (НМ). Но, например, в английском «Пересмотренном стандартном переводе» говорится просто «[тот], кто оказывает помощь». Откуда такая разница?

Дело в том, что значение употреблённого в оригинале греческого слова проистеми обладает множеством оттенков. В различных источниках оно встречается в смысле «вести», «направлять», «помогать», «заслонять (защищать)», «представлять», «опекать», «поддерживать», «заниматься», «заступать»^[1041]. Контекст позволяет определить смысл более конкретно, и обычно в христианских Писаниях переводчики выбирают между значениями «вести» и «опекать»^[1042]. Если переводчики хотят привлечь внимание к идее внутренней субординации в собрании, то они употребляют соответствующие выражения. Другие стремятся подчеркнуть мысль о братской заботе и также отражают это в своем переводе. В любом случае, вариант «тот, кто оказывает помощь» имеет полное право на существование и, несомненно, соответствует вести христианских Писаний в целом, в особенности духу и примеру Сына Бога.

То же выражение встречается еще раз в 1 Фессалоникийцам 5:12, где записано (согласно Переводу нового мира):

Просим же вас, братья, уважать тех, кто усердно трудится у вас, и руководит вами в Господе, и увещает вас.

Опять–таки, в некоторых переводах обсуждаемое словосочетание передано как «[те], на кого Господь возложил ответственность за вашу общину» (Кулаков) или даже «[те], кто возглавляет вашу общину (СЖ). Однако в других изданиях говорится иначе: «[те], кто вас направляет» (Кузнецова), «[те], кто трудится,… наставляя вас» (СоП), «[те], кто ведет вас в Господе» (ВоП). Как и в 1 Коринфянам 12:28, здесь употреблены не существительные, а причастия: «трудящиеся», «заботящиеся» (или «руководящие») и «вразумляющие» («наставляющие») [лица]. Значение такого выбора грамматической формы заключается в следующем (по объяснению Роберта Бэнкса):

Вместе эти три слова указывают на усилия, прилагаемые данными людьми для выполнения своей работы, готовность ими оказать помощь и соответствующие увещания или предупреждения… Здесь обсуждаются не формальные должности в общине, а особые функции служителей^[1043].

ПРЕДУБЕЖДЕНИЯ МЕШАЮТ ПРАВИЛЬНОМУ ПОНИМАНИЮ

Не только переводчики Библии, но и мы сами иногда частично изменяем смысл древнего текста, поддаваясь влиянию современных убеждений. Само собой получается так, что существующие сегодня традиционные взгляды влияют на понимание написанных в прошлом слов. Если мы живем в высокоорганизованном обществе или привыкли находиться в жестко структурированной религии, то можем допустить, что наше понимание определенных мест Писания выйдет за рамки того, о чем в Писании действительно говорится.

Например, если мы встречаем в Библии слово «диакон», то в нашей голове может моментально возникнуть образ современного церковнослужителя или священника. Однако слово диаконос в переводе с греческого означает просто «слуга, служитель, помощник»^[1044]. Пожалуй, лучше всего приземленный, непочетный смысл этого слова отражен в обращении Иисуса:

Вы знаете, что правители народов господствуют над ними и великие властвуют над ними. Среди вас же так быть не должно, но кто хочет стать великим среди вас, должен быть вам слугой [диаконос], и кто хочет быть первым среди вас, должен быть вам рабом. Как и Сын человеческий пришёл не для того, чтобы ему служили, но чтобы послужить [форма глагола диаконео] и отдать свою душу как выкуп за многих^[1045].

В этом ключевом смысле слова каждый христианин (а не только избранные священники) должен быть «слугой», то есть должен помогать и служить другим. Насколько же отличается такая роль «диакона» от того, что под этим словом большинство понимает сегодня^[1046]!

Когда исходное греческое слово оставляется без перевода и превращается в «диакон», это почти всегда вызывает в мыслях людей образ официального церковного служителя, при этом простое значение этого слова (выполняющий необходимую работу «помощник», «служитель») забывается^[1047]. В Писании нет подробного описания функций или «хлопот», которые выполняли эти «помощники» для блага группы.

Греческое слово епископос во многих русских переводах оставлено как «епископ». При этом читателю почти невозможно не подумать о формальном церковном сане^[1048]. В некоторых переводах встречается слово «руководитель» (СЖ), «блюститель» (СоП) или «надзиратель» (НМ). Однако и в этих случаях читатель обычно предполагает, что речь идет об официальном звании или должности в религиозной организации. У меня тоже было такое мнение до тех пор, пока я не занялся исследованием вопроса при написании статьи «надзиратель» для энциклопедии «Помощь для понимания Библии». После этого я увидел, что значение слова в оригинале вовсе не требует такого формального толкования. В вышеупомянутом справочнике в отношении греческого слова говорится:

В «Богословском словаре Нового Завета»… отмечается, что глагольные формы (эпископео, эпискептомаи) использовались в повседневных светских источниках в значении «смотреть за чем–то или кем–то, рассматривать, обдумывать», «блюсти», «созерцать, производить осмотр, исследовать», а также «посещать, навещать» (последнее значение использовалось в контексте посещения больных врачом или сочувствующими друзьями). В том же словаре показывается, что в Септуагинте это слово встречалось в более глубоком значении «быть обеспокоенным чем–то», «заботиться о чем–то», и использовалось для описания того, как пастух печется о своих овцах^[1049].

Поскольку светское словоупотребление допускает такие значения слова эпископео как «надзирать, блюсти, надсматривать», то мы могли бы толковать христианские писания именно в этом ключе, делая упор на официальный «надзор» внутри организации, настаивая на наличии в раннем собрании официальных «надзирателей», подгоняющих остальных членов общины и следящих за выполнением предписанной им работы^[1050]. Но что двигало бы нами при таком толковании, если само по себе греческое слово не обязывает приходить к таким выводам? Если такое определение действительно возможно, зачем отдавать ему предпочтение по сравнению с не менее правильным и возможным смыслом попечения, заботы или помощи человеку во время трудностей? Несомненно, второе определение больше соответствует духу учения Христа, духу проповедуемого им смиренного служения. Павел знал о важности этого духа, что видно из его заверения:

Мы ведь не командуем вашей верой [«это не значит, что мы устанавливаем господство над вашей верой», ПЕК; «мы не хотим повелевать вашей верой», СЖ], мы лишь трудимся вместе с вами ради вашей же радости^[1051].

СТАРЕЙШИНЫ В ХРИСТИАНСКОМ СООБЩЕСТВЕ

Самое общее понятие, используемое для описания руководителей собрания — «старейшина». В языках, на которых писалась Библия, это слово означает просто «старший». Было бы ошибкой полагать, что «старейшинство» относится исключительно к религии. В действительности, социальный уклад, в котором жизнью сообщества управляют старейшины, возможно, является одним из самых древних в истории человечества^[1052]. В библейские времена свои старейшины, представлявшие какой–либо род или сословие, были в Египте, Моаве, Мидии, или Гаваоне^[1053]. После того, как Израиль обосновался в Ханаане, в каждом поселении у израильтян также были свои старейшины^[1054]. Они не были «официальными» руководителями, занимающими свою «управленческую должность» на постоянной основе. Судя по всему, они просто были уважаемыми людьми, к которым можно было обратиться в случае необходимости и которые помогали — как отдельным людям, так и сообществу в целом — в решении трудных ситуаций и проблем^[1055]. В Писании ничего не говорится о том, что какая–либо «организация», царь или священник «назначали» людей служить в качестве старейшин, или что быть старейшиной означало занимать «официальную должность». Отсутствие информации об этом позволяет заключить, что некоторые люди просто считались старейшинами в сообществе благодаря своей зрелой мудрости и справедливости, и что люди, ставшие старейшинами до них, также признавали их авторитет. Человек становился старейшиной в основном благодаря своим личным качествам. Такая ситуация отражает уважительное и почтительное отношение, сложившееся в те времена по отношению к старшим и богатым опытом людям в семье или сообществе.

При образовании христианских общин, внутреннее управление осуществлялось подобным же образом. Действительно, мы читаем о том, как Павел и Варнава «назначили старейшин» («рукоположили пресвитеров», СП; «назначили старших», СЖ) в различных посещенных ими городах по всему Криту^[1056]. Однако, в Богословском словаре Нового Завета в комментарии на Деяния 14:23 говорится:

В повседневном греческом, по крайней мере, за пределами Египта, пресвитерос означает просто «старший». Возможно, Лука использовал это слово как раз в таком смысле в Деяниях [14:23]. Если это так, тогда речь идет не о том, что Павел назначил определенных людей старейшинами, а скорее о том, что он поручил старейшинам определенные обязанности^[1057].

Так или иначе, то были особые обстоятельства, в них использовалась апостольская власть, напрямую или через посредника (в данном случае через Тита). Этой власти в настоящее время ни у кого нет. Несомненно, люди становились старейшинами не только после посещения апостолами или их представителями, а о том, чтобы «назначать» служителей собрания старейшинами посредством писем в раннехристианские времена вообще ничего не говорится. Поэтому можно придти к выводу, что люди становились старейшинами в результате того, что местное собрание признавало зрелость их суждений, их мудрость. Как следствие, христиане, присутствовавшие вместе с ними на совместных встречах, считали их за своих старших братьев. И тогда, как отмечается в вышепроцитированном источнике, их «назначение» состояло не в должности старейшины, а в работе, которую они — как старшие братья в собрании — должны были выполнять. (Дополнительная информация приводится в Приложении.)

Итак, похоже, что в библейские времена «организация» развивалась вполне естественным образом. Христиане описываются как братство, живущее в семейной атмосфере^[1058]. Если глава семьи (в данном случае Христос) в отъезде, то обычно забота о доме поручается старшим братьям, которые должны помогать семье, защищая и поддерживая ее во время отсутствия главы. Однако они не должны вести себя так, словно они сами являются в семье самыми главными. Они не должны навязывать другим свою волю или выдумывать свои правила. Вместо этого они могут напоминать другим домочадцам об указаниях, правилах и нормах, оставленных главой хозяйства.

На сегодняшних христианских встречах вероятнее всего будет присутствовать хотя бы один человек, считающийся рассудительным, зрелым и мудрым. При необходимости он может помочь кому–нибудь из собравшихся в личной проблеме, а в некоторых ситуациях может действовать от лица всей группы. В Писании не говорится, что обязательно проводить какое–либо официальное «назначение». Сам по себе описанный в Библии семейный уклад, похоже, свидетельствовал бы против таких формальностей^[1059].

МЕЖДУНАРОДНОЕ БРАТСТВО

Христиане первого века собирались на сравнительно небольших встречах, проводившихся в домах. После пятидесятницы мы не найдем сообщений о проведении больших «конгрессов», на которых бы присутствовали люди из различных стран. Тем не менее, благодаря тому, что они признавали своим духовным главой Сына Бога, они все являлись частью огромной международной семьи, одного сообщества или собрания. Как было показано выше, существующие связи не были результатом объединения вокруг Иерусалима как центра религиозного управления или подчинения ему. Они вытекали из признания христианами одного небесного руководства. Это единство проявлялось в любви ко всем остальным соверующим: к известным и к малозаметным, к знакомым и незнакомым. Ведь именно любовь и есть «совершенные узы единства»^[1060]. Христиане демонстрировали единство гостеприимством к ранее незнакомым людям, щедростью, готовностью помочь нуждающимся, где бы они ни находились. Они делились друг с другом новостями и ободрительными письмами из других собраний, молились друг за друга, сопереживали братьям в их невзгодах и трудностях — также, как делали бы это члены одной семьи^[1061]. Относительно роли Павла в «строительстве» такой новой общины, в одном источнике говорится:

[Он] помогал людям развивать прочные взаимоотношения, основывающиеся скорее на личной привязанности, нежели на верности одной структуре… Рассеянные по всему миру христианские группы были едины не из–за приверженности одной организации, а благодаря сети личных связей между людьми, считающими себя членами одной христианской семьи^[1062].

То же самое возможно и сегодня. Свобода дает нам такую возможность. Мы должны стремиться к общению с другими людьми, быть открытыми для новых возможностей общаться, готовыми «распространяться». Несмотря на несовершенства, мы должны поддерживать и укреплять существующие между нами и другими людьми связи. Но если мы ценим христианскую свободу, то не станем ради «единства» приносить в жертву верность истине — истине, выраженной в Христе. Мы помним призыв апостола: «Вы были куплены за дорогую цену, так не становитесь же рабами людей»^[1063]. Платой за возможность общаться не должна быть зависимость от религиозной системы, подчинение ее догмам и структуре власти. Ее лидеры не должны считать, что мы поддерживаем их «вероисповедание». Живой интерес к людям, открытое, чистосердечное общение с ними, даже готовность пойти на какие–либо жертвы ради дружбы с ними — это одно. Слепая поддержка системы — совсем другое.

В своем втором письме Тимофею Павел сравнил христиан с «большим домом». Этот «дом» в наши дни включает в себя очень много людей. По словам апостола, в доме есть много сосудов: некоторые из них очень ценны, некоторые используются лишь для малопочетного употребления. Павел призвал Тимофея проявлять рассудительность в общении, подобно тому, как человек не станет пить из сосудов, предназначенных для мытья грязной посуды^[1064]. Дело не в том, что Тимофей должен был считать себя выше остальных, отказываясь помогать им или встречаться с ними. Но он должен был понимать цену общения с теми людьми, чьи качества и черты характера оказывали бы на него здравое, ободрительное и укрепляющее влияние^[1065]. И сегодня важно проявлять подобное же благоразумие. Не стоит поддаваться желанию быстро найти себе новый круг общения. Вместо этого необходимо спокойно и терпеливо рассмотреть, как он повлияет на нашу христианскую свободу или какие благословения он может нам принести, задуматься над тем, почему это новое сообщество является для нас привлекательным. Чтобы найти друзей, которые бы поддерживали нас, и которых ободряли бы мы, может понадобиться время. Но терпение вознаграждается.

На протяжении некоторого времени мы, возможно, испытаем чувство оторванности и смятения. В Слове Бога много ободрительных примеров того, как его служители переживали свое одиночество. Некоторые даже «блуждали по пустыням и горам, пещерам и ущельям земли»! Вместо того, чтобы пойти по пути наименьшего сопротивления, мы можем вспомнить об этих верных служителях, об обещанной им награде и ободриться, «укрепив опустившиеся руки и ослабевшие колени»^[1066]. Если мы стоим перед необходимостью принимать решение, то можем быть уверены: даже если в течение некоторого времени мы будем лишены определенного человеческого общения, мы никогда не одиноки, так как Бог и его Сын будут нашими самыми лучшими друзьями. Они — единственные, без кого мы не смогли бы жить; со всеми остальными лишениями можно справиться. Вера убеждает нас, что они поддержат нас, укрепят нас, дадут нам сил и ободрят своей любовью. Когда наши усилия найти для себя здоровый круг общения вознаградятся, то мы можем считать это дополнительным плюсом, но он не станет для нас абсолютной необходимостью.

Я считаю, что такой подход приведет к тому, что мы найдем если не больше друзей, то друзей более достойных, ст?ящих. Их дружба будет основываться на том, какие мы люди и не будет зависеть от того, как к нам относится та или иная организация, деноминация или группа руководителей. Я лично за последние два десятилетия нашел гораздо больше таких настоящих друзей во многих странах, чем за все предыдущие шестьдесят лет.

Как бы там ни было, наша свобода становится еще ценнее от осознания того, что существует более высокая, более ценная дружба. Люди могут нас разочаровывать. Как бы мы ни уважали, ни ценили и ни любили их, они могут нас подвести. Пример Давида и Того, чьим прообразом он иногда являлся, Иисуса Христа, ярко подтверждают это^[1067]. Но Бог и его Сын всегда останутся для нас верной поддержкой в непростые времена^[1068].

Послесловие

Предлагаемое выше повествование, на мой взгляд, подкреплено фактами в достаточной мере, чтобы заслуживать серьезного рассмотрения. Кроме того, я уверен, что основные принципы, упомянутые в книге, имеют прочное основание в Священном Писании. Как реагировать на предложенную информацию и как поступать дальше — личное дело каждого.

Ниже я привожу личные размышления о написанном и делюсь тем, как оно повлияло на мою собственную жизнь. Не знаю, насколько эти размышления применимы к другим. Я не стремлюсь оставить пример, которому все непременно должны следовать. На мой взгляд, уже тот факт, что Писание обходит стороной некоторые вопросы, должен охладить пыл тех, кто хотел бы настоять на своем понимании. То, что Христос, глава христианского собрания, — чей дух, наряду с духом Бога руководил апостолами и другими учениками в написании священных христианских текстов, — посчитал нужным оставить недосказанным столь многое по целому ряду важных (по крайней мере, с нашей точки зрения) вопросов, несомненно, очень показательно. Сюда относятся форма проведения христианских встреч, их частота и даже содержание. Как отмечалось в одной из предыдущих глав, описание из первого письма Коринфянам является, пожалуй, нашим самым полным источником знания о том, как проходили раннехристианские встречи, но и оно лишено на удивление многих подробностей. И хотя из писем апостолов видно, что в христианском сообществе были различные служители, выполнявшие те или иные необходимые задачи, в лучшем случае у нас есть лишь очень смутное описание их функций, которое невозможно считать исчерпывающим списком всех выполняемых в собрании действий.

Короче говоря, если мы ожидаем найти в христианских Писаниях что–то вроде подробного справочника по созданию организации и управлению ею, то наши ожидания напрасны. По этой причине я считаю проявлением самоуверенности, когда кто–то из нас догматично высказывается по тем вопросам, по которым Бог посчитал нужным смолчать, выносит смелые решения по тем проблемам, по которым глава дома, Христос, не оставил своего мнения, и настаивает на том, что другие обязаны исполнять эти частные постановления. Нас призывают сохранять мир и порядок, но этого можно достичь путем взаимного уважения, не прибегая к назначению руководителей, обязательно наделенных формальной властью. Во всех жизненных ситуациях свобода неизменно является для общества испытанием — проверкой человеческого благородства, чистоты, преданности высоким принципам и идеалам. Только неумение проявлять такие качества приводит к тому, что авторитарное правление порой кажется привлекательным. Благодаря ему можно добиться порядка, но в то же время оно скрывает подлинную сущность людей. Напротив, свобода позволяет узнать настоящие качества и побуждения человека^[1069].

Наконец, нужно признать, что хотя библейские принципы, касающиеся самого христианского братства, довольно просты, со временем картина существенно усложнилась. В Писании предсказывалось отступление от чистоты раннего христианства. Однако в нем не содержится конкретной формулы, позволяющей сегодня найти единственную истинную конфессию или религиозную организацию и присоединиться к ней. Напротив, Иисус Христос предупредил: отделение истинных христиан (пшеницы) от ложных (плевел) по четко очерченным категориям находится за рамками человеческих возможностей^[1070]. Я пришел к заключению, что истинные и ложные христиане находятся вперемешку во всех конфессиях (и Свидетели Иеговы здесь не исключение), и что, по всей вероятности, плевелы нередко числом превосходят пшеницу. Четкое отделение одних от других произойдет только в день Божьего суда.

Те, кто, повинуясь зову совести, посчитал необходимым оставить ту или иную религиозную систему, зачастую вновь присоединяются к какой–нибудь другой религии, чтобы восполнить недостаток в общении. Сегодня существуют буквально сотни религий, в каждой из которых мера истины сочетается с мерой заблуждения, хотя, возможно, и в неодинаковой пропорции. Я лично не посчитал необходимым присоединиться ни к одной из них. И дело не в желании найти конфессию, полностью свободную от ошибок: таковой, на мой взгляд, просто не существует. Я ни сколько не сомневаюсь, что сам могу в чем–то ошибаться. То же самое можно сказать и о любом другом человеке.

Наличие кардинальных заблуждений в религии Свидетелей Иеговы не делает остальные религии вдруг правильными. И у них есть серьезные проблемы, что иногда ими открыто признается. Мне известно, что многие религиозные организации не столь авторитарны, как Свидетели Иеговы, и предоставляют своим приверженцам б?льшую меру свободы выражения своих взглядов. В некоторых отношениях сегодняшняя католическая церковь отличается большей открытостью, нежели ряд небольших религий, в том числе Общество Сторожевой башни^[1071]. Смягчение авторитарного давления — явление, несомненно, положительное. Однако не секрет, что от членов той или иной конфессии ожидается, что они, по меньшей мере, принимают и поддерживают те вероучения, что отличают данное движение от всех остальных. И хотя члены религиозных организаций могут преуменьшать значимость таких различий (особенно когда пытаются обратить человека в свою веру), основатели конфессий посчитали их достаточно серьезными, чтобы в свое время отпочковаться от других церквей. А теперешние руководители считают существующие различия в вероучении достаточно значимыми, чтобы препятствовать объединению своей церкви с кем–нибудь еще.

Рассматривая ситуацию в мире, бывший богослов Римско–католической церкви отмечает:

Христианам срочно нужна социальная среда для адекватного и здорового выражения своей веры. Сейчас я думаю о бесчисленном количестве живущих в настоящее время невоцерковленных верующих. О людях, чье мировоззрение в сущности является христианским, и которые, возможно, некогда в прошлом причисляли себя к христианам, но которые не могут себе представить жизнь в теперешних церквях или не смогли вынести ее. Не имея перед глазами альтернативного христианского пути, они отошли от веры. Вера многих таких людей может возрасти к зрелости, если им показать возможность по–христиански жить и социально функционировать, не загоняя себя в неволю в отживших свое сегодняшних религиозных структурах…

Продолжать содействовать теперешним религиозным структурам и институтам означает препятствовать развитию радикально иной и лучшей формы христианского присутствия в мире. Одновременно это приведет к тому, что всё увеличивающееся число людей перестанет причислять себя к христианской вере, поскольку для них она отождествляется с современными Церквями. Зачастую они не понимают, что именно христианская вера подталкивает их к разрыву с устоявшимися религиями, которые враждебны самопознанию, человеческой свободе, христианской истине и любви^[1072].

Девис признает, что большинство причисляющих себя к христианам людей в настоящее время существуют внутри различных конфессий, и что многие из них искренне служат Богу и людям именно в рамках этих структур. Вместе с тем, формальный выход из церквей, по мнению Девиса, все же предпочтителен по следующим причинам:

Выход [из церковной организации] следует из осознания ущербности и ветхости социальных структур Церкви. Они могут быть полезны, но для этого нужно понимать ограниченность их функций, относительность их ценности, а также быть готовым по мере необходимости вносить в них изменения. Христианин должен оставаться открытым и противостоять попыткам авторитарных организаций поработить себя. Послушание Евангелию и христианскому сообществу в целом нередко требует встать в оппозицию заявлениям, указаниям и официальным решениям существующих церковных институтов. Я не защищаю идею духовного индивидуализма. Отдельные христиане будут стараться основывать свое мышление на христианской традиции в целом и общаться с другими верующими. Но безоговорочное подчинение официальной точке зрения Церкви является проявлением христианской безответственности^[1073].

К сожалению, я не могу выполнить просьбу многих людей и направить их к какой–либо одной «хорошей» и «правильной» религиозной организации. Я считаю, что всем нам стоит поразмышлять над картиной, нарисованной автором послания Евреям в конце своего письма. Упомянув о том, что тела принесенных израильтянами в жертву животных, после окропления жертвенника их кровью, уносили за стан и затем сжигали, он пишет:

Поэтому, чтобы освятить Своей кровью народ, Иисус тоже пострадал вне городских стен. Так выйдем к Нему за стан, неся Его унижения. Ведь здесь у нас нет своего постоянного города, мы ищем грядущего города^[1074].

Что означает «выйти к Нему за стан»? Слова «за станом» используются здесь в том же смысле, что и «вне городских стен». Впервые «город» упоминается в Писании в истории о Каине, который засомневался в обещании Бога защитить его от убийства другими людьми. Таким образом, город можно считать символом стабильности и безопасности, которых люди стремятся достичь собственными силами^[1075]. Тот же дух проявился вскоре после потопа, когда амбициозность, стремление продемонстрировать свое превосходство и достигнуть безопасности сугубо человеческими средствами материализовались в попытки людей построить себе город^[1076]. Противоположное отношение к жизни показано в Библии как свидетельство веры. Авраам, Исаак, Иаков не искали себе защиты внутри городских стен, но жили в шатрах. Их надежды были другими, поскольку они «ожидали города, имеющего истинное основание, строитель и создатель которого — Бог»^[1077]. Все это придает более глубокое значение словам христианского автора о том, что «здесь у нас нет постоянного города, но мы настойчиво ищем того, который будет». Этот город в Библии также описывается как «небесный», «вышний Иерусалим», «город живого Бога»^[1078].

Сегодня символом человеческого стремления к безопасности, власти и величию являются не столько отдельные крупные города, сколько мировая система в целом. Однако контекст обсуждаемых слов из послания Евреям, похоже, привлекает особенное внимание к более узкой сфере человеческой жизни — к религиозной. Городом, «вне стен» которого пострадал Иисус, был Иерусалим — тогдашний центр поклонения Богу, которое при старом завете можно было бы назвать поклонением «организованным». Сегодня служение Богу не связано с каким–либо одним буквальным человеческим городом (по крайней мере, не должно быть связано). Многие справедливо отметят, что для поддержания внутреннего чувства духовности и уверенности, им не нужен ни один из городов на земле. Но ясно, что слова «выйдем к нему [Христу] за стан» не призывают нас пройти сквозь какие–либо буквальные ворота, за пределы какого–нибудь буквального поселения. Речь идет не о том, что не следует черпать жизненную уверенность в каком–нибудь буквальном городе. Многие из читателей письма Евреям и так жили вне Иерусалима (как и большинство из нас сегодня), поэтому призыв выйти за пределы стана должен относится к стану символическому.

Сегодня мы видим на земле огромный религиозный «стан», состоящий из множества религиозных групп. По отдельности они представляют собой «поселения» разной величины, а совместно их можно считать огромным религиозным «городом». Чтобы получить какое–нибудь признание в этом «городе» обычно необходимо быть членом одного из городских «кварталов» — принадлежать к одной из многочисленных конфессий. Если человек не «живет» в этом «городе», то обычно его считают «чужаком», сколь сильными бы ни были его вера, преданность Богу и готовность сохранять единство с Его Сыном.

Если говорить об отдельных религиозных движениях, то многие из них начинают свой путь в виде небольшого походного палаточного городка. Большинство, однако, стремится как можно скорее превратиться в подобные городу крупные и незыблемые структуры, внушающие своим потенциальным «жителям» чувство мощи, безопасности, влияния, личной значимости, обустроенности, принадлежности к чему–то крупному. Верно, что жизнь людей в буквальных городах была более спокойной. Верно и то, что жители городов имели больше возможностей удовлетворить свою тягу к власти и известности. Однако негативная сторона городской жизни заключалась, в частности, в том, что «отдельный индивидуум становился лишь песчинкой в толпе»^[1079]. Многое из этого можно сказать и о религиозных «городах» — оплотах церковной жизни. Несколько человек получают возможность возвыситься над остальными, которые, в свою очередь, превращаются лишь в их «сторонников». С расширением «стана» они оказываются все менее и менее заметным «фоном» для руководителей. Общение становится менее доверительным и более редким, что приводит не к укреплению человеческих взаимоотношений, а к их ослаблению. И все же человеческая природа толкает людей от «палаточной жизни» с характерными для нее незащищенностью, непостоянством и уязвимостью, к оседлости в «городах» или «станах» со всей их очевидной «благоустроенностью». Несомненно, гордыня многих даже оскорбилась бы, если бы им предложили жить в шатрах. Гордость настояла бы на спокойной «городской» жизни.

От евреев, читавших послание, христианство требовало проявить готовность «выйти к Нему за стан»: готовность оставить прежних друзей, принять ярлык «изгоя», лишиться привилегий, доступных для тех, кто остался в «стане». Но эти лишения не отдалили бы их от Христа, напротив, они бы приблизили их к нему. Подобно Аврааму и другим они бы показали, что у них на земле «нет своего постоянного города», но что они ожидали город грядущий, покоящийся на вечном основании. Удаленность от «лагеря» не равнозначна оторванности от Бога; наоборот, она может обострить чувство близости к нашему небесному Отцу. Вот почему сразу же после слов «выйдем к Нему [Христу] за стан» автор письма говорит о принесении «Богу жертвы хвалы»^[1080].

Я считаю, что согласие на жизнь «вне стана» является одним из самых трудных решений, которые человеку приходится принимать, и, пожалуй, сегодня это сделать нисколько не легче, чем в библейские времена. Я говорю об этом не потому, что у меня будто бы сформировалось сильное предубеждение к жизни в «городе» (крупной жестко структурированной религиозной организации), но потому что я искренне верю: если мы обосновываемся в «стане» или «городе», то можем упустить очень много ценного: чувство простого братства, семейной близости, признательность в первую очередь за духовное, а не материальное, осязаемое, физически привлекательное. Я также имею основание считать, что при жизни в «палатках» (по сравнению с «городской» жизнью) лучше развивается смирение. Пребывание «за станом» (вне «города») может быть очень скромным и непритязательным. Оно связано с готовностью испытать чувства неопределенности и неустроенности, как при постоянном переезде, но я уверен, что вечные духовные блага, которые оно может принести, греют сердце и намного превышают временные неудобства^[1081].

Эти и другие мои слова вовсе не означают, что я выступаю за отшельническую, уединенную жизнь. Всем нам необходимо общение с другими людьми. Наше «я» настойчиво стремится к жизни в обществе. Вопрос состоит в следующем: позволяет ли нам дружба с другими жить по совести, принимать самостоятельные, ответственные решения? Или же ради единения с другими мы забываем о своей порядочности и легко отказываемся от права на свободу?

Я лично не испытываю стремления вступить в какую–нибудь конфессию. Причина этого не в нежелании тесно общаться с людьми, не в одержимости независимостью, не в чувстве самодовольной самодостаточности, не в фарисейской опаске «оскверниться» общением с людьми, некоторые из убеждений которых я считаю ошибочными. Я думаю, что в целом испытываю меньше негативных чувств к членству в той или иной организации, чем сами эти организации испытывают друг к другу^[1082]. Моя открытость в гораздо большей мере направлена в сторону отдельных людей, нежели религиозных систем, к которым они принадлежат.

Поэтому то, что я не присоединился ни к одной конфессии, обусловлено в первую очередь не моим отрицательным настроем или пессимизмом, но положительными факторами. Просто я считаю, что, оставаясь вне какой–либо конфессии и в целом вне общего религиозного «поселения», я могу больше и лучше служить Богу, Христу и людям. Организованную религию я определенно считаю в этом скорее помехой, нежели помощью. Доводы о том, что, будучи частью системы, можно добиться большего, меня не убеждают. Писание показывает, что служение пророков, как правило, проходило вне «системы»: это относится и к Иоанну Крестителю, и к самому Христу. Я не верю, что во времена апостолов христиане представляли собой нечто похожее на современные религиозные «города» или структуры. Несомненно, сила Бога и Христа намного превосходит силу ту человеческую силу, что может дать даже самая мощная из существующих сегодня религиозных организаций. Я считаю, что эта видимая сила в значительной мере иллюзорна, поскольку она ограничивается рядом членских условий и требований, которые скорее обедняют прихожан по отдельности, нежели придают им силы. А я убежден, что наши плоды в старании помогать другим в наибольшей мере зависят от того, какими людьми мы является по отдельности.

Я лично доволен тем, что могу совершенно свободно общаться со всеми людьми, к какому бы вероисповеданию они ни принадлежали (или не принадлежали), не чувствуя предрасположения или предубежденности ни к одному из них. И встречающимся со мной лицам не нужно опасаться того, что я стану призывать их вступить в какую–либо религиозную организацию. Без сомнения, большинство из моих знакомых либо ранее были Свидетелями Иеговы, либо в настоящее время ими являются. Однако так происходит не из–за того, что я питаю меньше интереса к другим людям. Просто так естественным образом сложились обстоятельства. Именно Свидетели или бывшие Свидетели чаще всего обращаются ко мне, и именно они больше всего ожидают от меня помощи. Несомненно, я понимаю, что лучше всего могу помогать именно им, поскольку мое прошлое позволяет мне прочувствовать их ситуацию лучше, чем проблемы других людей. Однако мы с женой приглашали не одну семейную пару из числа наших соседей (принадлежащих к разным конфессиям) к себе в гости, на совместный обед или ужин, чтобы лучше узнать друг друга. И всякий раз в наших совместных разговорах затрагивались те или иные духовные темы, но не потому, что мы специально планировали «проповедовать» им, но из–за обычного человеческого интереса к этим вопросам. Несколько раз к нам в гости приезжал человек из Италии, исповедующий римско–католическую веру, он ужинал и беседовал с нами. Его приезд неизменно ободрял меня, поскольку как человек он был внимателен к другим и разделял мой интерес к Писанию. Мне хотелось бы оказаться полезным для таких людей. Я полагаю, каждый из них без стеснения может обратиться ко мне во всех случаях, когда я мог бы им помочь, будь то в духовных или иных жизненных вопросах. С годами мне хотелось бы только расширить круг подобного общения^[1083].

Я уверен, что идущий из первого века обычай христиан встречаться в частных домах столь же действенен сегодня, как и тогда. Я не считаю, что для того, чтобы встреча принесла собравшимся пользу, обязательно присутствие какого–нибудь хорошо сведущего в Писании или наделенного харизмой человека. Сегодня Сын Бога не говорит с нами буквально, как в первом веке. Апостолов также среди нас нет. Но нам доступны слова Божьего Сына, повествование о его жизни, апостольские послания. Простое совместное чтение Писания и обсуждение его практической значимости может быть источником большого ободрения и силы. По крайней мере, это оказалось так в нашей ситуации.

Конечно же, не существует правила, предписывающего собираться лишь небольшими группами^[1084]. Также нельзя возводить в ранг закона обычай встречаться лишь в частных домах. Я предпочитаю именно небольшие встречи, но вовсе не из–за того, что считаю, что все должно происходить точно также, как в первом веке, а потому что нахожу такие собрания наиболее полезными. Если встречи способствуют развитию семейного чувства, если своей простотой они привлекают внимание к духовности, то не нужно больше никаких правил. На мой взгляд, нужно стремится не к тому, чтобы встречи были зрелищными, необычными событиями, а к тому, чтобы они были проявлением естественного и здорового интереса к людям. Собрания — это лишь одна из нитей, составляющих полотно жизни, посвященной служению Богу. Лично я считаю, что поставленные цели лучше достигаются на домашних собраниях, в то время как на так называемых «церковных службах» важные духовные аспекты уходят на второй план.

Иногда возникает вопрос о крещении. Некоторые склонны думать о крещении лишь в контексте членства в какой–либо религиозной организации, словно лишь официальные церковные служители могут совершать настоящий обряд крещения. Однако трудно себе представить шаг более личный. Красивой иллюстрацией этого служит сообщение об эфиопском евнухе, который непринужденно, без предварительной подготовки, крестился в воде прямо в пути, у дороги^[1085]. Решение креститься не имеет ничего общего с формальным вступлением в религиозную организацию, оно является всенародным объявлением о своей вере в Божьего Сына и «просьбой к Богу о чистой совести… через воскресение Иисуса Христа»^[1086]. В Писании крещения описываются не как заранее ожидаемые события (даже если говорить о крещении нескольких тысяч в Пятидесятницу) и не как запланированная часть программы «конгресса». Они происходили спонтанно, самопроизвольно, а крестили людей те, кто присутствовал в данный момент рядом с ними^[1087]. Ввиду этого я не вижу причин ждать какого–нибудь особенного события для принятия крещения. Мужчина в семье может крестить своих домашних.

Некоторые задумываются о необходимости вторичного крещения. Несомненно, сам по себе выход из религиозной организации этого не требует, поскольку действительность (или недействительность) крещения не зависит от членства в общине. Поскольку данный шаг является столь личным, ключевой вопрос состоит в том, чт? крещение означало для человека в момент его совершения, что было в его мыслях и сердце. Для меня оно означало посвящение всей своей жизни Богу через Христа на основании пролитой им крови; эта мысль наполняла мои чувства и разум на протяжении всей церемонии. У меня никогда не было сомнения в том, что моим Господом и Учителем является Христос. Конечно, я был частью определенной религиозной организации и всецело поддерживал ее в течение нескольких десятилетий. Но я делал это потому, что твердо верил: организация искренне служит Богу и Христу, послушно отзывается на их руководство. Когда со временем я предстал перед необходимостью сделать выбор, у меня не было колебаний в том, какое решение было бы правильным, даже если оно означало бы положить конец одному из аспектов религиозного наследия, накопленного на протяжении трех поколений. Однако другой аспект — главный — при этом не потерялся. Мои родители были Свидетелями Иеговы, однако они никогда не учили меня, что на первом месте должна, вместо Бога, стоять организация. Я понимаю, что не все люди в свою бытность Свидетелями Иеговы принимали крещение с теми же убеждениями. Каждый, поэтому, должен принимать собственное решение в зависимости от своих побуждений во время первого крещения.

Некоторые люди говорят о том, что после ухода из организации они «стали христианами», «приняли Христа в сердце». Возможно, так и произошло. Что касается моей ситуации, то я выбрал свой путь именно из–за того, что уже был христианином, уже принял Христа в качестве назначенного Богом главы и Учителя. В моем случае последовательность другая: я принял Христа не после того, как оставил Общество Сторожевой башни и не как следствие этого шага. Напротив, мои первоначальные христианские убеждения несколько десятилетий спустя побудили меня оставить организацию.

Являются ли ввиду всего этого Свидетели Иеговы христианами? Задающие этот вопрос обычно имеют в виду, можно ли Свидетелей считать христианами «истинными». Нередко у этих людей уже есть свое понятие «истинности» в христианстве, сформированное под воздействием вероучения, которого они в настоящее время придерживаются. На мой взгляд, доля истинных христиан среди Свидетелей Иеговы примерно такая же, что и в любой другой церкви. Имея за плечами более чем шестидесятилетнее сотрудничество с ними (а также близкое знакомство с руководителями общины) я убедился, что многие Свидетели всем сердцем заинтересованы в распространении поклонения Богу. Их убежденность в благочестии организации (обоснованная или нет), заставляет их отдавать служению все силы. Что касается самой организации, то я убежден, что она серьезно отошла от христианского пути в своих учениях и методах работы. Эти, несомненно, мешает людям развивать более глубокую личную признательность за учения из Божьего Слова. Серьезные несовершенства организации значительно затуманивают отношения, которые люди могли бы иметь с Богом и его Сыном, не позволяют им в полной мере проявлять плоды Божьего духа и отзываться на голос любви, живущий в их сердцах. Однако я считаю, что и в других религиозных движениях существуют свои проблемы, хотя, возможно, и не такие, что у Свидетелей Иеговы. На мой взгляд, сами по себе трудности могут помешать человеку искренне служить Богу и Христу лишь в той мере, в какой сам человек допускает это^[1088]. Со временем нехристианские аспекты организации могут поставить человека перед выбором, предоставляя ему возможность показать, где воистину покоится его вера, кт? действительно достоин его преданности. В такой ситуации глубина христианских убеждений человека будет очевидна. С одной стороны было бы хорошо осознать всю серьезность ситуации и не сталкиваясь с глубоким кризисом. С другой стороны, прохождение всего пути до самого конца, верность идее до самого конца: до тех пор, пока эту идею уже больше невозможно будет считать достойной, также очень помогает в достижении зрелости, оказывает отрезвляющий эффект. Приложить все усилия для существования внутри системы, постараться исправить, реформировать ее изнутри, а не бежать при первом признаке ошибки, может очень многому научить. При отсутствии таких побуждений можно справедливо задаться вопросом: оправданно ли человек оставил свою организацию. Я пошел по такому пути и с тех пор не сомневался в правильности принятого решения.

Подобно тому, как проблема недостатка общения остается в прошлом, если мы вступим в какую–нибудь другую организацию, так и проблема того, во что верить, легко решается, если просто позаимствовать у других то, что принято называть «ортодоксией». В самом по себе этом слове нет ничего дурного. Оно происходит от двух греческих слов: орто и доксия и буквально означает «правильное учение». Исторически «правильным учением» («православием») стали называть целый ряд религиозных воззрений, определенных и утвержденных на многочисленных церковных соборах в ранние века. Некоторые из этих соборных заключений просто повторяют то, что изложено в Писании, и потому, несомненно, являются «правильным учением». Другие появились на свет в результате истолкования, после горячих дебатов, и были причислены к «ортодоксальным» взглядам церковной властью. В одном источнике об этом говорится: «Ортодоксальное христианство — это чисто описательный термин, обозначающий просто мнение большинства»^[1089]. Мое собственное тесное сотрудничество с религиозным руководящим органом дает мне мало оснований полагать, что решение, принятое большинством руководителей на церковном соборе, непременно является правильным. Прошлая религиозная жизнь убедила меня: слишком уж часто люди верят во что–то просто потому, что таково учение «организации». Поэтому я не вижу особого прогресса в том, что сегодня, расставшись с религией Свидетелей Иеговы, люди просто перенимают «ортодоксию», выраженную, в сущности, через такой же человеческий религиозный совет, что и в Обществе Сторожевой башни. Многие сегодняшние «правоверные» христиане пришли к своим убеждениям, поддавшись процессу внушения и интеллектуального подавления, отказавшись от независимого мышления, забыв о своей способности к критическому анализу, — подобно тому, как это случилось и со многими Свидетелями Иеговы. Продолжительная история или широкое распространение того или иного учения могут сделать его традиционным, общепринятым, но вовсе не обязательно правильным^[1090].

Также я не считаю большим достижением, когда люди в вопросах вероучения совершают разворот на сто восемьдесят градусов, но сохраняют те же нетерпимость, догматизм и самоуверенность, что были свойственны им ранее. Поклонение Богу происходит не только «в истине», но и «в духе». Проявляемый нами склад характера должен быть отражением духа Божьего Сына, который так отличался от настроя фарисеев — надменных, праведных в собственных глазах ревнителей традиции^[1091]. Я осознал, что существенная часть моих прежних убеждений не имела поддержки в Писании. Я не утверждаю, что за прошедшее время мне удалось найти ответы на все библейские вопросы или придти к окончательному мнению по абсолютно всем учениям. Но если говорить о тех учениях, в которых я сегодня действительно твердо убежден, то думаю, что могу честно сказать: я верю в них потому, что считаю их основанными на Слове Бога, а не просто из–за того, что им учили (или не учили) в моей предыдущей религии. Само по себе то, что какое–нибудь учение провозглашается Свидетелями Иеговы, не делает его для меня более привлекательным. Наоборот, разочарование в религии может сделать человека подозрительным к какому–либо толкованию просто потому, что ему учит то или иное движение. Однако я не вижу причин отказываться от каких–либо убеждений только по этой причине. Уважать Писание, считать важным поклонение и послушание Богу, верить в будущую жизнь, ставшую возможной благодаря искупительной жертве и воскресению Христа, признавать верховную власть его Царства — всему этому я научился именно в организации Свидетелей Иеговы, и с этим нельзя поспорить. Эти убеждения я сохраняю и сегодня. Действительно, их значимость умалялась и заглушалась другими — человеческими — учениями, однако не до такой степени, что сила истины угасала полностью. Эта сила, наряду с моей в ней убежденностью, в конечном итоге побудила меня к разрыву с религиозной организацией. Я понимаю, что мог научиться тем же самым основным истинам и в другом христианском движении. Но так уж случилось, что для меня это произошло в организации, к которой принадлежали мои родители, и в которой воспитывался и я.

Я считаю, что люди заблуждаются, когда думают, что ряд «неортодоксальных» учений можно найти только у Свидетелей Иеговы или в так называемых «сектах». (Как было замечено ранее, ярлык «секта» сегодня наклеивается на любую несимпатичную говорящему религию.) Осуждая те или иные вероучения как «сектантские», люди забывают, что аналогичные высказывания (хотя и нередко сильно отличающиеся в деталях) можно найти в работах многих уважаемых богословов, в том числе тех, кого принято считать «ортодоксальными».

Рассмотрим лишь один пример, касающийся учения о человеческой душе. Наиболее распространенный взгляд, в изложении профессора Колумбийской богословской семинарии С. Гатри, заключается в следующем:

Согласно этому учению умирает лишь мое тело, но сам я продолжаю жить. Тело — это всего лишь оболочка моего подлинного «я», но не я сам. Это физическая, материальная темница, в которой мое настоящее «я» пребывает в плену. Мое истинное «я» — это моя нематериальная, духовная душа, которая подобна Богу и потому бессмертна (неспособна умереть). При смерти бессмертная душа освобождается от смертного тела. Умирает мое тело, но сам я продолжаю жить и возвращаюсь в духовную сферу, из которой я пришел и частью которой по–настоящему являюсь.

Высказав данные слова, этот уважаемый богослов отмечает:

Если мы держимся подлинно библейской надежды на будущее, то у нас есть несколько причин, чтобы решительно отвергнуть учение о бессмертии души.

Впоследствии он подробно излагает эти библейски обоснованные причины. Однако перед этим он обсуждает происхождение вышеописанного учения:

Это учение [о присущем душе бессмертии] не содержится в писаниях библейских авторов. Оно было широко распространено в греческих и азиатских культах древнего мира, в котором родилась христианская церковь. Некоторые из самых ранних христианских богословов находились под влиянием этого учения (что сказалось на их толковании Библии) и привнесли его в церковные круги. С того времени оно так и осталось с нами, оказав влияние даже на реформатские вероисповедания (см. Вестминстерское исповедание, XXXII, Бельгийское исповедание, Art XXXVII)^[1092].

Я не привожу эти слова как решающие и не призываю безоговорочно присоединиться к ним. Чтобы оценить их обоснованность, необходимо рассмотреть приведенные исследователем библейские аргументы, не вошедшие в эти цитаты. Можно найти немало исследований, поддерживающих эту позицию, однако ни число, ни авторитет их авторов не имеет решающего значения, поскольку есть множество не менее уважаемых богословов, которые защищают взгляды прямо противоположные. Я не ставлю себе цели рассуждать о правомерности данного учения, но хочу показать: хотя кто–то, возможно, склонен отвергать эту точку зрения как сектантскую, есть уважаемые ученые, которые ее защищают.

То же самое можно отнести к вопросу о взаимоотношениях Отца и Сына, отраженных в Писании. Без сомнения, согласно Библии Сын обладает божественностью, поскольку в ряде текстов Христос назван словом теос^[1093]. Вопрос заключается в том, как понимать эти отрывки^[1094]. Непринятие учения о Троице — одна из ярких особенностей Свидетелей Иеговы, хотя есть и другие религии согласные с ними в этом вопросе^[1095]. Ни один из ортодоксальных ученых не станет выступать в поддержку воззрений Свидетелей Иеговы о природе Христа. У меня также нет желания защищать эти взгляды, поскольку некоторые из них я считаю ошибочными. Означает ли это, что мне не остается иного выбора, как автоматически принять в качестве «правильного учения» традиционные, ортодоксальные доктрины? Единственная причина, по которой это могло бы произойти в моем случае — предоставить этим воззрениям ясное, прочное библейское обоснование^[1096].

Это правда, что в литературе Общества Сторожевой башни цитаты иногда приводятся так, что мысль оригинала оказывается искажена. Однако факт остается фактом: высказывания о происхождении и развитии догмата о Троице настолько ясны, что было бы трудно интерпретировать их неправильно. Ниже я привожу цитаты из двух хорошо известных и уважаемых богословских трудов. Я делаю это не с целью опровергнуть учение о Троице. Оба автора признают данный догмат, и их исследование ни в коей мере не призвано приуменьшить его значимость. Если бы сами исследователи не принимали учение о Троице или не были бы столь уважаемы, я бы в данном случае не стал их цитировать.

Первый отрывок взят из статьи «Троица» в «Международной стандартной библейской энциклопедии» (издание 1929 года, пересмотренное в 1988 году) и принадлежит Корнелиусу Плантинге (Cornelius Plantinga), профессору систематического богословия в Богословской семинарии Кальвина. Примечательными в статье являются осторожность авторских выводов и прямота, с которой он признает существующую неопределенность. Во вступительном абзаце статьи говорится:

Несмотря на то, что слово «троица» стало использоваться только во втором веке и в Библии не встречается, и хотя в Писании не содержится конечного изложения догмата о Троице, в Н[овом] З[авете] можно найти большинство строительных материалов для будущей доктрины. В частности, хотя Библия настаивает на единобожии, в ней показано, что Иисус Христос является божественным Сыном, отличным от Бога–Отца, и, возможно, что Святой Дух, или Параклет является божественным лицом, отличным как от Отца, так и от Сына. Стоит признать, что оба эти утверждения сразу же наталкиваются на очевидные возражения. Слово «лицо» в тринитарном смысле вызывает горячие споры после Августина [354–430 г. н. э.], которые в современный период стали лишь интенсивнее. Тем не менее, учение о Троице в Писании содержится, «в зачаточном состоянии» (B. B. Warfield, ISBE [1929], там же), т. е. в НЗ содержатся события, высказывания, обычаи и задачи, из которых отцы церкви в последующие века сформировали окончательную доктрину^[1097].

Может оказаться полезным перечитать данный абзац и обратить внимание на все использованные в нем смягчающие выражения. С осторожностью автор отмечает, что в Писании находятся не само учение о Троице, а лишь «строительные материалы» для него; что отцы церкви «сформировали будущую доктрину»^[1098]. Отмечается, что в Писании Святой Дух, «возможно», является «лицом». Признается также наличие «очевидных возражений» и продолжающиеся «интенсивные» дебаты, в том числе в отношении использования понятия «лицо» для описания трех лиц Троицы. Хотя невозможно отрицать, что в целом материал стремится подчеркнуть правильность и обоснованность учения о Троице, на протяжении всей статьи мы встречаем подобные же осторожность и прямое признание существующих трудностей.

Высказывания такого характера ни в коей мере не являются чем–то исключительным. В следующей цитате отражаются «споры» об учении «в современный период». Нижеприведенные слова принадлежат швейцарскому богослову с международным признанием Эмилю Брюннеру. Он принимает учение о Троице и, как показывает приведенная ниже цитата из его книги «Христианское учение о Боге» (с. 226), даже говорит о том, что «Бог ради нас стал человеком и претерпел Крест». Вот его слова:

Первые библейские свидетели Христа вовсе не хотели оставить нам в наследие эту интеллектуальную задачу: что Три Божественных Лица есть один Бог, и что этой тайне Триединства мы должны молчаливо поклоняться. В Новом Завете нет и следа подобной идеи. Эта mysterium logicum, что Бог троичен и в то же время един, находится полностью за рамками библейской вести. Это та тайна, с которой верующие сталкиваются в церковном богословии, которая становится для них преткновением и делает их веру гетерономной [т. е., диктуемой другими, в отличие от автономной], тайна, хотя и согласующаяся с необоснованными притязаниями на власть, но не имеющая ничего общего с учением Иисуса и Его Апостолов. Никому из Апостолов и в голову не могло придти, что существует Три Божественных Лица, чьи взаимоотношения и парадоксальное единство превосходят наше понимание. В их свидетельстве нет никакой mysterium logicum, никакого интеллектуального парадокса, никакой антиномии [неразрешимого противоречия] Троичности и Единичности, а только mysterium majestatis et caritatis, что Господь Бог ради нас стал человеком и претерпел Крест. Тайна Троицы, возвещенная Церковью и сохраненная в ее Литургии с пятого и шестого веков до наших дней, — это псевдотайна, появившаяся на свет не из самой Библии, а в результате отклонения богословской мысли от изложенных в Библии контуров.

Как и в случае с первой цитатой, я не пытаюсь этими словами поддержать ту или иную сторону в спорах о троице. Я привел эти слова в противовес мнению, что так называемое ортодоксальное или традиционное учение о Троице отвергается людьми из–за незнания библейских языков (еврейского и, в особенности, греческого) или из–за того, что история религии была преподана им в искаженном виде, или из–за обращения к неадекватному переводу или толкованию Писания. Что касается швейцарского протестантского богослова, то глубина его познаний в области библейских языков, религиозной истории и текстов, составленных до и после никейского периода, не вызывает сомнения. То же самое можно с определенностью сказать о его понимании различных доводов как в поддержку учения о Троице, так и против него, а также о библейских стихах, приводимых в споре обеими сторонами. Однако и Брюннер недвусмысленно показывает, что его принятие тайны Троицы является следствием теологических размышлений, а не убежденностью в том, что само по себе это учение находится в Писании^[1099].

Конечно, можно приводить цитаты как созвучные словам Брюннера, так и обратные им. Я не разделяю всех его взглядов. Можно провести обсуждение относящихся к вопросу мест Писания, стих за стихом, привести аргументы за и против той или иной точки зрения. Но моя цель состоит не в этом. Сейчас я выступаю не против определенных учений, но против нередко сопутствующих им догматизма и нетерпимости^[1100]. Я привел данные цитаты лишь для того, чтобы показать: есть глубоко уважаемые ученые, которые, хотя и не поддерживают Свидетелей Иеговы, но и не считают, что ставить под сомнение библейскую обоснованность данной доктрины (в ее традиционной, ортодоксальной форме) было бы следствием невежества или радикально–сектантских взглядов^[1101]. Для меня же еще важнее то, что они показывают всю безосновательность догматизма, когда одна группа категорично осуждает другую за то, что та не разделяет всех ее взглядов, или когда одни по этой причине отказываются считать других христианами. Я нахожу примечательным, что в противоположность выраженной в процитированных выше источниках умеренности и осторожности, лица, чьи академические знания намного слабее, зачастую проявляют в этих вопросах гораздо меньше терпимости и рассудительности. Не сомневаюсь и в том, что часть их аргументов и доводов в глазах упомянутых уважаемых ученых выглядела бы совершенно беспомощными и недостойными обсуждения. Являемся ли мы людьми образованными или нет, всем нам необходимо избегать догматизма и резких суждений, поскольку, на мой взгляд, они являются проявлением не мудрости и проницательности, а узости мышления и недалекости.

Итак, я убежден, что истинной религией является само христианство, а не какая–либо одна религиозная структура, заявляющая о том, что она отражает и представляет учение Сына Бога лучше остальных. Я также верю, что истина находится в Писании, а не в каких либо его толкованиях, которые были или еще будут подготовлены людьми. Эта истина заключается не только в самих по себе словах, но в первую очередь в откровении о Боге и его Сыне. Наши взгляды на те или иные аспекты вероучения почти неизбежно будут отличаться, но если каждый из нас руководим Божьим Духом, то мы без труда достигнем согласия по этим ясно изложенных учениям.

Конечно, было бы гораздо проще иметь возможность помогать людям, предлагая им простые и быстрые решения. Многие из написавших мне людей, очевидно, искали именно такой помощи. Некоторые хотели бы перейти из одной достаточно крупной и заметной религии в другую. Разочарованные моими ответами, они, судя по всему, обращались к другим источникам помощи, и их дальнейшие шаги мне неизвестны.

Было бы приятно иметь возможность делать для людей великие свершения, отвечать на их запросы и нужды таким образом, чтобы никогда никого не разочаровывать. Но это недостижимое желание. Мне неизвестно никаких волшебных формул, позволяющих легко и просто решать насущные проблемы, а результаты моей помощи другим нельзя назвать яркими или блистательными. Улучшения обычно становятся заметны после многих месяцев (а иногда лет) переписки и почти всегда достигаются не сразу: остро переживающие люди постепенно преодолевают горькое чувство обиды, неопределившиеся в своих отношениях с Богом достигают больших уверенности и мира. Меня утешают прощальные слова Павла собранию братьев в Эфесе. Понимая, что, по всей вероятности, это была их последняя встреча, и предупредив эфесян, что скоро в собрании появятся лица, которые, стремясь к личной власти, будут искажать истину, апостол произнес:

И ныне вверяю вас Богу и слову Его благодати, слову, что может укрепить вас и дать вам наследие, обещанное всем, кого Бог освятил^[1102].

Я не вижу вреда в том, чтобы поощрять людей обращать свое сердечное доверие не к людям и человеческим системам, а к Богу; поддерживать их веру и заверять в том, что просьбы к Создателю (направленные прямо, через молитву, и косвенно, всем нашим образом жизни) не остаются неуслышанными. Наш небесный Отец с мудростью отвечает на них, но нам необходимо понимать: предоставляемые им ответы могут быть не такими, какие мы хотели бы услышать, но услышать их все же необходимо. Я не вижу вреда в том, чтобы верить: если мы искренне ищем, прилагая в поиске все усилия, то обязательно найдем то, чего искать стоило. Если мы продолжаем стучать, — если используем любые возможности, которые могут оказаться духовно полезными для нас и для других, а не просто пассивно ждем благоприятных обстоятельств, — то перед нами откроются многие двери^[1103].

И, подобно Павлу, я не сомневаюсь в силе Божьего слова, Божьей вести, предоставленной нам по его милости. Это слово укрепляет и поддерживает всех, кто принимает его к сердцу, придавая им решимости и уверенности. Я не могу представить себе любящего Отца, который бы не сообщил свою волю, свои намерения и обещания всем своим детям таким образом, чтобы не возвысить и не унизить ни одного из них; я убежден, что Он проявляет интерес и любовь к каждому из них по отдельности в равной мере. Его весть доступна каждому в Священном Писании. Я уверен, что Бог, через своего Сына, также участвует в жизни каждого из нас в зависимости от того, как мы отзываемся на его весть. Христос радовался тому, что Создатель открывает себя не только просвещенным и мудрым, ученым и образованным, но и «простым и малым»: людям, которые своей непосредственностью и искренностью подобны детям^[1104]. Если мы сомневаемся в том, что сможем выполнить предназначенное для нас Богом, то нам необходимо перечитать следующие слова апостола:

Вспомните, братья, кем были вы, когда Бог призвал вас. Не много было среди вас мудрых (по понятиям человеческим), не много и влиятельных или благородных по происхождению. Что ж, Бог, дабы посрамить мудрых, избрал безумное этого мира, а слабое этого мира избрал Бог, дабы посрамить сильное. И ничтожное и презираемое в мире людей, почитаемое в нем за несуществующее избрал Бог, дабы упразднить существующее, чтобы никто не возносился пред Богом. Ибо только благодаря Ему пребываете вы в единстве со Христом Иисусом, Который стал для нас мудростью от Бога и праведностью, и освящением, и искуплением. В Писании так и сказано: «Кто хвалится, пусть хвалится Господом»^[1105].

Вера убеждает нас: Бог предоставит нам силу, чтобы поддержать нас в любых проблемах, найти выход из тупика, преодолеть трудности христианской жизни, остаться на этом пути до самого конца и получить обещанную награду. Источник мудрости и руководства находится рядом, и он доступен для каждого из нас. Атмосфера свободы, которую открыл для нас Христос, сам дух его откровения дает нам много возможностей узнавать Божью волю. Мы ценим эту свободу, поскольку она, как ничто другое, позволяет нам достигать всех наших целей: возрастать в познании, укрепляться в духовной силе и уверенности, жить в мудрости, труде и, что самое главное, в любви, достигая наследия вечной жизни. Пусть нам хватит смелости и веры принять эту свободу, дорожить ею и жить во всей ее полноте до самого конца!

Где Дух Господень, там свобода. И мы все с открытым лицом, отражая как в зеркале славу Господню, преображаемся в Его же образ от славы в славу, и преображает нас Господь, Который есть Дух

(2 Коринфянам 3:17, 18, ПЕК).

Приложения

К ГЛАВЕ 4

Ниже воспроизводятся относящиеся к обсуждению отрывки из аффидевита (письменного заявления под присягой) Дона Адамса, помощника секретаря–казначея Нью–йоркского Общества Сторожевой башни, Библий и трактатов, к делу о Зале царства в городе Бонхам, штат Техас. В разделе 6 Адамс называет организацию Свидетелей «иерархической».

Аффидевит Дона Адамса

Штат Нью–Йорк )

) SS.:

Округ Кингс )

Я, Дон Адамс, под присягой заявляю:

________________

2. Я являюсь помощником секретаря–казначея Нью–йоркского Общества Сторожевой башни, Библий и трактатов, и в соответствии со своей должностью я хорошо знаком с книгами, записями, публикациями и рабочими процедурами Нью–йоркского Общества Сторожевой башни, Библий и трактатов. Об излагаемых здесь фактах мне известно лично, я являюсь хранителем официальных записей и публикаций, упоминаемых в данном заявлении.

6. Для обеспечения выполнения своих решений Руководящий совет пользуется, где это уместно, иерархической организацией и корпоративными структурами для осуществления по всему миру работы по провозглашению благой вести об установленном Царстве Бога. Основная используемая Руководящим советом корпорация — это Пенсильванское Общество Сторожевой башни, Библий и трактатов. (Смотрите Организованы проводить наше служение, страница 26.)

________________

и собрание Свидетелей Иеговы города Бонхама может беспрепятственно пользоваться Залом Царства собрания Бонхама, находящимся по адресу 1105 Pecan Street, Бонхам, штат Техас.

С уважением,

[подписано]

Дон Адамс

Письмо автора в журнал «Тайм», напечатанное в выпуске за 15 марта 1982 года на странице 7.

Цена сомнений

Хотя мои теологические убеждения и расходятся со взглядами Реймонда Френца, я аплодирую ему за то, что он не спасовал перед человеческой властью [22 февр.]. В эпоху преклонения перед пасторами, Джонстаунской истории^[1106] предстоит еще не раз повториться, если только кто–нибудь не возразит и не спросит: «Почему?»

(Преподобный) Эдди Килбер,

Ла–Кресчента, штат Калифорния

Мое сердце обливается кровью после прочтения истории об измученном Реймонде Френце. Лишение общения должно считаться исправительной мерой, направленной на то, чтобы человек из стремления угождать Богу твердо придерживался Библии. Будет ли г–ну Френцу отказано в перспективе на вечную жизнь, решать Иегове Богу.

Л. Кирк Джонсон

Крум–Линн, штат Пенсильвания

Благодарю за то, что статья «Преследование Свидетеля» отражала фактическую сторону дела. Когда речь идет о лишении меня общения с организацией Свидетелей Иеговы, приводятся мои слова: «Вне организации нет жизни». Когда я произнес эти слова, то говорил не о своих чувствах, а о взгляде, привитом большинству Свидетелей вместе с учениями организации. Что касается моего мнения, то из Писания мне известно, что один только Сын Бога есть «путь и истина, и жизнь».

Я действительно чувствую боль от лишения общения, но мое состояние лучше всего описал Павел: «Чье, по–вашему, одобрение стремлюсь я ныне заслужить — людей или Бога? Стараюсь ли я угождать людям? Если бы я всё еще угождал людям, то не был бы слугой Христа» (Галатам 1:10) (Реймонд В. Френц, Гадсден, штат Алабама).

ПИСЬМА РЕДАКТОРУ направляйте по адресу: TIME, Time and Life Building, Rockefeller Center, New York, N.Y. 10020. В письме должно быть указано ваше полное имя, адрес и домашний телефон. В целях ясности или краткости редакция оставляет за собой право внести в текст писем изменения.

К ГЛАВЕ 6

Изменения в книгу «Комментарий к письму Иакова», о которых говорится в главе 6, родились случайно. Обсуждение на тот момент еще неизданной работы завязалось после того, как член Руководящего совета Фред Френц высказал свои возражения по поводу комментария к стихам Иакова 5:14, 15, написанного автором книги Эдвардом Данлэпом. В этих стихах «больных» христиан призывают обратиться к старейшинам, которые помолятся над ним и «помажут его елеем [маслом, СЖ]»^[1107] во имя Господа. В представленном Данлэпом материале говорилось о том, что речь, скорее всего, шла о физической болезни, в то время как толкование Общества Сторожевой башни уже долгое время состояло в том, что подразумевалась духовная болезнь («маслом» в данном случае называлась «успокаивающая информация из Писания»).

Являясь членом Писательского комитета, президент Фред Френц (также, как и четыре остальных члена) ознакомился с материалом, представленным вниманию комитета. После этого он в письменном виде изложил свои возражения (цитирую по оригиналу представленного им меморандума):

Данный материал необходимо исправить, чтобы исключить упоминание о физической болезни. В противном случае старейшины, навещающие больных с «пастырскими» посещениями, должны будут носить с собой бутылочку с маслом для помазания. Какое масло им с собой носить: оливковое, арахисовое, российское минеральное масло, или еще какое–нибудь? Должны ли братья — «пастыри» помазывать и натирать больных сестер? Какую часть тела они должны им натирать маслом?

Его замечания содержали еще несколько предложений, все в том же духе.

В действительности же в предложенном Данлэпом материале ситуация обсуждалась в уравновешенной, консервативной манере. Приводилось сравнение с умыванием ног, которое хотя и было общепринятым в библейские времена как знак гостеприимства, в наши дни не практиковалось. В написанном им материале старейшинам предлагалось проявлять заботу и утешение в отношении больных сохристиан разными альтернативными способами.

Так как я был назначен старшим по подготовке комментария, я пошел в кабинет к дяде для того, чтобы обсудить с ним его возражения. В особенности я привлек его внимание к тому, что то же самое греческое выражение («помазать маслом») встречалось в Марка 6:13, где оно явно относилось к людям, которые были больны физически. После продолжительного обсуждения он отправил меня к остальным членам Писательского комитета и сказал, что если они согласятся с написанным материалом, то он не будет настаивать на своих возражениях. После того, как я встретился с другими членами комитета и убедился в их согласии с предлагаемым вариантом, материал был направлен в типографию, где он был набран и распечатан тиражом в сотни тысяч экземпляров.

Несколько недель спустя, к концу одного из заседаний Руководящего совета, без каких бы то ни было предварительных разговоров с Писательским комитетом (или лично со мной), президент затронул этот вопрос и подробно изложил свои возражения, особо подчеркивая те, что цитировались выше. Он ничего не упомянул о нашей предыдущей беседе и о том, что он согласился принять решение остальных членов Писательского комитета (частью которого он являлся). Я помню, как Грант Сьютер спросил: «А где же этот материал сейчас?». После того, как Лайман Суингл ответил, что книга уже отправлена в типографию, Сьютер воскликнул: «Так давайте же отзовем ее и напечатаем истину!». Как и остальные члены Совета, не входящие в Писательский комитет, он никогда не читал и даже не видел этого материала, однако Фред Френц выступил со своим заявлением и, очевидно, для него этого было достаточно, чтобы сформировать свое мнение.

После того, как в Руководящий совет принесли несколько копий книги (взятых из числа сотен тысяч уже отпечатанных экземпляров), было проведено обсуждение, в результате которого большинство проголосовало за то, чтобы переписать материал и привести его в соответствие с традиционным объяснением. После этого кто–то из членов Совета (я не помню, кто конкретно) заговорил о выдержках из комментария, обсуждавшихся в главе 6 этой книги. Окончательный результат описан там же.

В переработанном тексте «Комментария» стих из Марка 6:13 не обсуждался и даже не упоминался. Была приведена цитата из библейского комментария Шаффа–Ланге, так как в нем говорилось о «символическом построении отрывка» и возможности того, что речь шла о духовной болезни. Чего в новом варианте не говорилось, так это того, что в том же самом комментарии было показано, что в христианские времена обычай «мазать маслом» вероятнее всего осуществлялся буквально. Но в виду того, что данное утверждение (также, как и стих из Марка 6:13) было не в пользу защищаемой точки зрения, оно и не было упомянуто^[1108].

К ГЛАВЕ 13

Учение Общества Сторожевой башни о двух классах христиан очень сильно привязано к толкованию сообщения из седьмой главы Откровения. По их мнению, видение Иоанна о 144 000 «отмеченных печатью из каждого племени сыновей Израиля» относится к «классу помазанных» или к «духовному Израилю». Стихи 9–17, в которых описывается «великое множество людей… из всех наций, и племён, и народов, и языков» относятся к земному классу людей, которые по существу являются «духовными язычниками». (Смотрите например книгу «Рай для человечества восстановлен теократией!» [Paradise Restored to Mankind — By Theocracy!], с. 80, абзац 15.) Интересно сравнить высказывания о «великом множестве» с текстами Писания, которые, согласно учению организации, недвусмысленно относятся к «классу помазанников», или в которых ясно говорится о небесных личностях. Сравнение показывает, что используются очень схожие или одинаковые выражения. Вот несколько примеров:

О ста сорока четырех тысячах из этой главы Откровения говорится, что они «отмечены печатью из каждого племени сыновей Израиля», по 12 000 из каждого из 12 племен (стихи 4–8). В литературе Свидетелей Иеговы объясняется, что выражение «сыновья Израиля» является символическим, а не буквальным, что оно относится к духовному Израилю. Подобным же образом Свидетели учат, что 12 «племен» — это не буквальные племена, а символические. В свете этого, избрание «двенадцати тысяч» лиц из двенадцати «племен» также может быть только символическим, а не буквальным. Поэтому возникает вопрос: как могут все эти символические числа в итоге или в сумме дать буквальное число, буквально 144 000? Аргумент Общества состоит в том, что, поскольку «великое множество» «никто не мог сосчитать», и, следовательно, это число неопределенное, то 144 000 должно обозначать определенное, буквальное число людей. Однако когда Общество объясняет значение фразы «двадцать четыре старейшины» из смежных отрывков Откровения, оно утверждает, что число 24 является числом символическим и представляет полное число тех, кто будет править с Христом на небе. (См. Откровение 4:4, 10; 5:8; 11:16; 19:4. Смотрите также книгу «Откровение: его грандиозный апогей близок!», с. 77.) В Откровении есть упоминания о семи духах (1:4), семи звездах (1:16), десяти днях (2:10), 24 престолах, 24 старейшинах и семи светильниках (4:4, 5), о четырех живых существах (4:6, 7), о семи рогах и семи глазах Агнца (5:6), о четвертой части земли (6:8), о четырех ангелах и четырех углах земли (7:1), о трети деревьев, созданий, о третьей части рек (8:7–12) и о многих, многих других числах, смысл которых, согласно литературе Свидетелей Иеговы, не буквальный, а символический, образный. Почему же тогда не рассматривать число 144 000 в том же ключе?

Исходя из этого, некоторые считают 144 000 числом символическим, представляющим идеал: совершенное, общее число всех тех, кто становится духовными израильтянами, вне зависимости от того, сколько их будет буквально. Тогда «великое множество» могло бы просто представлять собой тех же самых людей, только описанных реально, как исполнение того идеального символа, который представлен числом 144 000.

К ГЛАВЕ14

На странице 501 упоминается письмо профессора Джорджа Ховарда из университета Джорджии Руду Перссону. Оно касается новой датировки папируса Честера Битти № 2 (P⁴⁶) и того, как это могло повлиять на теорию профессора Ховарда относительно использования тетраграмматона (ЙГВГ) в христианских Писаниях.

ДЕПАРТАМЕНТ РЕЛИГИИ

УНИВЕРСИТЕТ ШТАТА ДЖОРДЖИЯ

8 июля 1988 года

Г–ну Руду Перссону

Karbing. 22

S–260 70 Ljungbyhed

Швеция

Уважаемый г–н Перссон,

Спасибо за Ваше письмо от 29 июня о новой датировке P⁴⁶ ближе к концу первого века. Если датировка Кима верна, похоже, что тетраграмма не использовалась в павловых рукописях первого века, как я предполагал. Это ослабляет мою теорию, по крайней мере что касается писем Павла. Можно только гадать, будет ли ситуация с рукописями первого века с евангелиями и другими произведениями, развиваться в том же ключе, что и P⁴⁶. Остается лишь надеяться, что рукописи первого века, содержащие эти произведения, также будут обнаружены. Если внимательно посмотреть на P⁷⁵ и P⁶⁶, можно увидеть, что их датировка не сильно отличается от P⁴⁶.

С уважением,

Джордж Ховард

Профессор

GH/zpm

P. S. Свидетели Иеговы злоупотребляют моими статьями. Я не поддерживаю их теории.

К ГЛАВЕ 18

На страницах 667–669 говорится о стремлении организации Сторожевой башни к увеличению своих материальных владений и о ее обширных строительных программах. Ниже приводится дополнительная информация.

Общество Сторожевой башни располагает огромным недвижимым имуществом в Соединенных Штатах. В районе Нью–Йорка «Бруклин Хайтс» оно построило несколько многоэтажных жилых зданий, приобрело большинство крупных гостиниц этого района (гостиницы «Тауэрс», «Стэндиш Армс» и «Боссерт»), заплатило шесть миллионов долларов за «серебряное здание» (высотой 26 этажей, но шириной всего около семи метров). Обществу принадлежат производственные здания, занимающие больше шести городских кварталов. В «Сторожевой башне» за 15 апреля 1996 года сообщается, что с 1969 года только в Бруклине к уже существующей собственности Общества были добавлены 17 жилых зданий, типография, огромное здание на «Фурман Стрит» (площадью 93 000 кв. м.) и большие гаражи. В 2003 году здание на «Фурман Стрит» в Бруклине было выставлено Свидетелями Иеговы на продажу и в 2004 году продано — отправка литературы теперь будет производиться из Уоллкилла, штат Нью–Йорк. Вместе с тем, Свидетели подали прошение на строительство в Бруклине еще одного жилого комплекса из 6 зданий, рассчитанного на 1000 квартир. На севере штата Нью–Йорк, в округе Ольстер, организация располагает землей и имуществом стоимостью в 80 миллионов долларов. Недалеко от города Паттерсон (штат Нью–Йорк) организация приобрела 277 гектаров земли и завершила многомиллионный проект, включавший в себя строительство новых корпусов для Школы Галаад и гостиницы на 150 мест (названной Patterson Inn).

Все это обширное владение, в совокупности с тысячами работников обслуживающего персонала, проживающих и работающих в вышеупомянутых зданиях, не может не произвести сильного впечатления на приезжающих на экскурсии Свидетелей Иеговы. По сравнению с этим размахом, Иерусалимский храм показался бы крошечным дешевым зданием. Общество владеет землей и зданиями и в других крупных странах мира, хотя и не в таком количестве, как в США.

Том Кабин, некогда служивший надзирателем типографий в Бруклине, как–то подсчитал себестоимость производства одного журнала «Сторожевая башня» или «Пробудитесь!» в организации и получил цифру в 3–3.5 цента за экземпляр. Впоследствии, в 1980–х годах, он оставил служение в штаб–квартире и устроился на работу менеджером в одной из типографий в штате Пенсильвания. Он запросил у своей новой компании цену на выполнение аналогичной печатной работы в тех же объемах. Понятно, что в этой компании трудились не добровольцы, что ее работники жили в собственных домах и получали обычную заработную плату. Однако запрошенная светской коммерческой типографией цена была практически такой же, что и себестоимость Общества. И эта цена позволила бы компании не только платить работникам заработную плату, но и получать прибыль! Мы видим, что с экономической точки зрения бесплатный труд работников–добровольцев в типографиях Общества практически бессмыслен. Такая неэффективность, возможно, является побочным продуктом того, что организация осуществляет всю свою работу замкнутым сообществом: для выполнения всех услуг по поддержанию жилья в хорошем состоянии, питанию, уборке и ремонту необходимо содержать большой штат работников.

На страницах 689–690 приводится информация об избрании в библейские времена старейшин. В христианских Писаниях также используется и другое слово, диаконос, которое означает просто «служитель, помощник» (см., например, 1 Тимофею 3:3–12). Основные мысли из вышеуказанного материала в отношении старейшин могут также относиться и к тем, кто в христианском собрании был помощником. Когда после пятидесятницы возникла проблема с распределением пищи, апостолы посчитали необходимым попросить других людей помочь в ее решении. Они призвали всё христианское сообщество в целом избрать из своей среды семерых человек «с хорошей репутацией, исполненных Духа и мудрости» (Деяния 6:1–6, СЖ). Апостолы, помолившись и возложив руки на выбранных людей, «поручили им это дело» (Кузнецова; «поставили их на эту службу», СП). Опять–таки, мы встречаемся здесь с особыми обстоятельствами, при которых присутствовали наделенные апостольской властью лица, так что вряд ли эта ситуация была описана с целью предоставить обязательный для всех последующих поколений пример формальной церемонии «посвящения в сан» служителей и помощников. В одном случае Павел говорит о Стефане и его домашних, которые «отдали себя на служение [греч.: диакониан] святым» и призывает других ценить и уважать таких служителей и помогать им (1 Коринфянам 16:15–18). Не собрание «посвятило» их в качестве служителей, а они сами: сообщество же призывалось ценить их работу. Не «официальная должность» или «преимущество» сами по себе заслуживали уважения, признания и поддержки, а труд этих людей (Ср. Римлянам 16:1, 2). И это же самое можно сказать обо всех трудящихся — на какой бы то ни было работе (Ср. 1 Фессалоникийцам 5:12, 13).

Примечания

1

Мартин Лютер в своем трактате о «Свободе христианина».

Стадия равна 606 3/4 английских футов, таким образом, 1200 стадий равны	137,9 мили
Работа над этой книгой выполнялась в г. Скрантон, штат Пенсильвания. После завершения работы, книга была сразу же отправлена в Вефиль. Половина работы была выполнена на расстоянии в среднем пять кварталов от станции «Лакауона», другая половина — на расстоянии 25 кварталов. В Скрантоне кварталы располагаются так, что их умещается по десять на милю. Итак, среднее расстояние до станции — 15 кварталов, или	1,5 мили
В расписаниях расстояние от Скрантона до станции Хобокена указано как 143,8 мили, и плату с пассажиров взимают за провоз именно на такое расстояние. Однако в 1911 году Лакауонские железные дороги осуществили свой знаменитый проект стоимостью двенадцать миллионов долларов, сократив протяженность пути на 11 миль. Со времени завершения проекта путешествующие на поезде покрывают меньшее расстояние, чем указано в расписании, а именно	132,8 мили
От переправы в Хобокене до переправы на Барклэй Стрит в Нью–Йорке	2,0 мили
От переправы на Барклэй Стрит до переправы «Фултон» 4800 футов или	0,9 мили
От переправы «Фултон» в Нью–Йорке до переправы «Фултон» в Бруклине 2000 футов или	0,4 мили
От переправы «Фултон» в Бруклине до Вефиля 1485 футов или	0,3 мили
Кратчайшее расстояние от места, где давильня была истоптана классом Ног Господа, только благодаря руководству и помощи Которого эта книга увидела свет (Иоан. 6:60, 61; Матф. 20:11)	137,9 мили