Электронная библиотека
Форум - Здоровый образ жизни
Саморазвитие, Поиск книг Обсуждение прочитанных книг и статей,
Консультации специалистов:
Рэйки; Космоэнергетика; Биоэнергетика; Йога; Практическая Философия и Психология; Здоровое питание; В гостях у астролога; Осознанное существование; Фэн-Шуй; Вредные привычки Эзотерика


А.В. Никольская, Н.А. Ульянова Ненаправленная анималотерапия Позитивные и негативные аспекты взаимодействия с собакой у детей и взрослых

Вступление

На психическое и физическое развитие человека, его здоровье оказывает огромное влияние окружающая среда, частью которой являются животные. Значение животных для самочувствия людей становится все более очевидным. Отсутствие гармоничных взаимоотношений с окружающими у большого числа людей приводит ко все возрастающему числу депрессий, стрессовых состояний и различных заболеваний. Одним из модных методов терапии таких состояний на сегодняшний день является анималотерапия, т. е. терапия, использующая животных и их образы для оказания психотерапевтической помощи.

У анималотерапии как метода существуют свои функции, такие как:

1) психофизиологическая — взаимодействие с животными может снимать стресс, нормализовывать работу нервной системы, психики в целом;

2) психотерапевтическая — взаимодействие людей с животными может существенным образом способствовать гармонизации их межличностных отношений;

3) реабилитационная — контакты с животными являются дополнительным каналом взаимодействия личности с окружающим миром, способствующим как психической, так и социальной реабилитации;

4) функция самореализации — одной из важнейших потребностей человека является потребность в реализации своего внутреннего потенциала, потребность быть значимым для других, представленным в их жизни и в их личности;

5) функция общения — одной из важнейших функций, которую могут осуществлять животные в процессе взаимодействия человека с ними, — это функция партнеров общения, а также свои виды:

— ненаправленная анималотерапия — взаимодействие с животными в домашних условиях без осознания или целенаправленного понимания их терапевтического значения;

— направленная анималотерапия — целенаправленное использование животных по специально разработанным терапевтическим программам.

Направленная анималотерапия использует специально обученных животных и подразделяется на виды в зависимости от того, какие именно животные используются — иппотерапия (лошади), дельфинотерапия (дельфины), канистерапия (собаки) и др.

В данной работе мы остановимся на канистерапии (терапии собаками). Занятия и игры с собакой мобилизуют двигательные функции, развивают моторику, снимают физическое напряжение. Считается, что собаки способствуют снижению страхов и чувства собственной неполноценности, придают уверенности в себе и собственных силах. Собака способна пробудить в неразговорчивых и несоциализированных детях и взрослых желание общаться, больше разговаривать, открыто проявлять свои эмоции и охотно идти на контакт с окружающими.

Но, как часто бывает, ставший модным метод начинает использоваться повсеместно, без учета особенностей пациента и используемого животного. Цель данной работы состоит в том, чтобы показать те сложности, которые могут возникнуть в процессе ненаправленной анималотерапии.

Глава 1 Взаимодействие человека и собаки в современной городской семье

Прежде чем мы рассмотрим, какой эффект оказывает на владельцев общение с собакой и насколько этот эффект является позитивным, мы предлагаем читателю задуматься о том, что представляет из себя современная городская семья, имеющая собаку, и как строится взаимодействие хозяев с собакой в современном мегаполисе. Взаимодействие — это обоюдный процесс. Собака строит его с учетом своих видовых особенностей, человек — с учетом социальных норм и правил, принятых в его обществе, и здесь может возникнуть одно из главных противоречий в построении этого взаимодействия. Как бы ни хотелось владельцам «очеловечить» собаку, что совершенно понятно в силу совместного проживания, путь «очеловечивания» неконструктивен при взаимодействии с животным. Жизнедеятельность собаки в человеческой семье в биологическом смысле направлена на установление своего статуса в этой семье. При этом желательно, чтобы этот статус был как можно выше.

Как видит современный владелец собаки эти взаимоотношения или свое взаимодействие с собакой? Иногда это взаимодействие воспринимается владельцем как партнерство (где собака выполняет функцию младшего партнера или друга). Чаще собака воспринимается как ребенок. В этом смысле проблема статуса домашнего любимца встает довольно остро, хотя зачастую и не осознается владельцами. Само понятие слова «хозяин» подразумевает для нас, что мы занимаем более высокий статус. Если же собака воспринимается как ребенок, то, с одной стороны, этот «четвероногий ребенок» возносится на пьедестал как самый умный и красивый, у которого должно быть все самое лучшее (корма, игрушки, наряды, ветеринарные врачи и т. д.), с другой стороны, сам статус ребенка подразумевает, что владелец является «родителем», автоматически занимая более высокое положение. Статус детей обычно подчинен взрослым, и от детей ожидается почтительность по отношению к последним [Ю. П. Платонов, 2007].

Владелец ожидает от собаки соблюдения определенных социальных норм, а также любви и безоговорочного принятия в обмен на предоставляемые им жизненные блага. Деятельность животного, в понимании владельца, должна быть направлена на позитивное взаимодействие с ним. В идеале собака, выполняя предписанные хозяином нормы поведения, всегда будет оказываться в выигрыше, удовлетворяя большую часть базовых потребностей (в еде, защите, поддержке и пр.), т. е. фактически хозяин ожидает от собаки выполнения некоей социальной роли, а именно — роли послушного и преданного любимца семьи. Причем исполнение этой роли является логическим следствием системы санкций (против того, что не соответствует ожиданиям владельца) и поощрений (за то, что этим ожиданиям соответствует). При огромном значении объективных факторов окружения, определяющих ролевое поведение, исполнение роли и качество этого исполнения могут в серьезной степени зависеть от индивидуальных качеств как животного, так и владельцев. Далее нужно признать, что эти индивидуальные качества могут быть одним из решающих факторов функционирования семейной системы, в которую включена собака.

Следовательно, для прогнозирования функционирования такой системы необходимо знать не только систему статусов, установленную в семье, но и личностные характеристики членов семьи, включая собаку. Например, статус владельца, априори воспринимаемый им как доминирующий над статусом собаки (мы уже говорили, что собака обычно рассматривается в семье как младший товарищ или ребенок, что совершенно естественно, учитывая, что человек заменил щенку родителей, взяв на себя его воспитание и социализацию), собака может принимать или пытаться оспаривать (в зависимости от мотивации собаки в борьбе за статус).

Взаимодействие в группе (в нашем случае между владельцами и собакой) осуществляется посредством коммуникации или общения индивидов, и постольку поскольку первую скрипку в подобном взаимодействии играет человек, значит, и отношения между ним и собакой будут строиться на базе социального общения. Поэтому нам необходимо рассмотреть структуру общения, характерную для человеческого социума, и выявить, как встраивается в эту структуру собака.

Рассмотрим структуру общения, предлагаемую Г. М. Андреевой [2006], как состоящую из трех компонентов: коммуникативного, интерактивного и перцептивного. Коммуникативная сторона состоит в обмене информацией между индивидуумами. Интерактивная сторона заключается в организации взаимодействия. Перцептивная сторона означает процесс восприятия и понимания друг друга и установление взаимопонимания.

1.1. Коммуникативная сторона общения

Специфика коммуникативного аспекта общения заключается в том, что каждый участник коммуникативного процесса предполагает активность в своем партнере, а не рассматривает его как некий объект. Действительно, при общении с собакой человек рассматривает ее именно как субъект взаимодействия. Главное отличие общения человека с собакой заключается в том, что при такой коммуникации далеко не всегда удается выработать общий смысл, т. е. не любая информация, принятая обеими сторонами в процессе коммуникации, может быть понята и осмыслена.

Посредством общения партнеры могут влиять друг на друга, т. е. обмен информацией предполагает воздействие на поведение партнера. Эффективность коммуникации измеряется тем, насколько удалось такое воздействие; следовательно, при обмене информацией осуществляется процесс возникновения доверия между партнерами [Г. М. Андреева, 2006].

Однако доверие не является беспредметным, оно всегда относится к определенным условиям, в которых успешно достигается результат деятельности по удовлетворению определенной потребности [И. В. Антоненко, 2003, 2004, 2006]. Обратим внимание на тот аспект, что возникновение доверия между партнерами по общению (в нашем случае между человеком и собакой) предполагает те же условия, что и возникновение доверия между людьми. Действительно, при общении деятельность человека и активность собаки направлены друг на друга, следовательно, нелогичное, непоследовательное поведение обеих сторон может приводить к возникновению недоверия опять-таки с обеих сторон. Ясно, что условия среды, в которых происходит общение, также оказывают влияние на возникновение доверия. Например, если неблагоприятные средовые условия в раннем онтогенезе явились результатом базового недоверия собаки к человеку, то нормальный коммуникативный процесс между ними будет затруднен. С другой стороны, если социокультурные условия, в которых вырос человек, предполагали его отношение к собаке как к опасному или нечестному животному, то появление доверия к собаке у такого человека также будет затруднено.

Нельзя забывать и тот факт, что даже в условиях человеческой коммуникации между людьми могут возникать коммуникативные барьеры, которые носят социальный или психологический характер, например отсутствие общего понимания ситуации общения, если партнеры принадлежат к разным социальным группам, к различным культурам.

С другой стороны, барьеры при коммуникации могут возникать, например, вследствие индивидуальных психологических особенностей общающихся или в силу сложившихся между общающимися особых отношений, например недоверия, неприязни. Все это позволяет ставить вопрос об обучении общению [Г. М. Андреева, 2006; Р. Л. Кричевский, 2000], но и здесь мы можем проследить такие же проблемы при коммуникации человека с собакой, как и при межличностном общении. Понятно, что вследствие сложившейся неприязни или недоверия между человеком и собакой, с одной или с обеих сторон, общение складываться не будет. Гораздо интереснее, что некоторые личностные особенности человека (например, эмоциональная лабильность, излишняя агрессивность или робость) или характерологические особенности собаки (пассивно-трусливое поведение, агрессия, гиперактивность) также могут приводить к затруднениям в общении.

Рассмотрим теперь средства коммуникации. Наиболее грубое деление — это различение вербальной и невербальной коммуникации. Важным инструментом вербальной коммуникации, т. е. коммуникации посредством речи, является обратная связь (сообщения, которые человек посылает в ответ на сообщения другого). Собака овладевает некоторыми понятиями языка в процессе воспитания и тесного взаимодействия с человеком (например, гулять, есть, поводок и пр.), но обратная связь от собаки к человеку всегда является невербальной, причем эта связь может быть как позитивной (собака радуется словам или выполняет команды), так и негативной (собака проявляет реакции негативизма, агрессии или страха). В этом смысле интересно рассмотреть проблему толерантности как соблюдения норм реагирования на высказывание другого. Хорошо воспитанная (социализированная в семье) собака проявляет толерантность по отношению к приказам, исходящим от членов семьи, но это происходит не всегда, и не всегда в этом виновата собака. Мы уже говорили, что эмоциональная лабильность владельца, его противоречивое отношение к собаке могут вызывать у животного непонимание владельца, следствием чего будут являться агрессия или страх по отношению к человеку. Выражением сопротивления принятию информации может быть и отключение внимания собаки от владельца, что показывает, что авторитет владельца как лидера или вожака воспринимается собакой не слишком высоко. Следовательно, основной задачей владельца должна быть попытка повысить свой авторитет. С другой стороны, невнимание владельца к невербальным сигналам, подаваемым собакой, также будет способствовать ухудшению взаимодействия.

Важной методологической проблемой является проблема интерпретации невербального поведения. Интерпретировать невербальные сигналы сложно, так как они зависимы от ситуации, спонтанные, ненамеренные. В нашем же исследовании эта методологическая проблема встает еще более остро. Если мимика и позы собаки достаточно изучены (по крайней мере, специалистами в этой области) и человек при желании может определить значение невербальных сигналов, посылаемых ему собакой, то вопрос, как животное определяет значение мимики и поз владельца, остается вопросом метода исследования. Некоторую помощь при интерпретации невербального поведения может оказать внимательное изучение обратной связи, подаваемой партнерами по общению. Но вряд ли в каждом коммуникативном акте каждый из партнеров способен ее фиксировать. При этом речь идет не только о собаке, которой сложно фиксировать все богатство мимики и поз владельца, но и о хозяине, который иногда не понимает, а иногда попросту не затрудняет себя изучением обратной связи, подаваемой собакой, что может приводить к трагическому завершению общения.

1.2. Интерактивная сторона общения

Интерактивная сторона общения — это термин, обозначающий те компоненты общения, которые связаны с взаимодействием, т. е. это другая, по сравнению с коммуникативной, сторона общения, та, которая фиксирует не только обмен информацией, но и организацию совместных действий, позволяющих партнерам реализовывать некоторую общую для них деятельность [Г. М. Андреева, 2006]. Безусловно, мы можем говорить о совместной деятельности человека и собаки (охота, пастьба, охрана и пр.), но в условиях современного мегаполиса такой деятельности в большинстве случаев не возникает. Поэтому нам необходимо понять структуру взаимодействия человека и собаки в современном городе. Эта структура состоит из позиции участников взаимодействия, ситуации и стиля действий. Здесь мы можем говорить о том, что в зависимости от ситуации позиции участников взаимодействия (человека и собаки) могут быть различны. В одних случаях собака подчиняется воле хозяина, в других — нет, в зависимости от стиля отношений, выработанного между ними (например: лидер — владелец или собака?). Если лидер — владелец, то стиль его руководства может быть демократичным, попустительским или авторитарным, взаимодействие будет более или менее эффективным, т. е. структуры взаимодействия между людьми и между человеком и собакой имеют принципиальное сходство [В. С. Агапов, 1999, 2006; В. Л. Доблаев, 1995; М. Ю. Захаров, 2001; Ф. В. Филиппов, 1996; А. Л. Журавлев, 1977].

Чтобы исследовать взаимодействие, нам следует, как и в случае анализа коммуникативной стороны общения, установить, как та или иная система взаимодействия сопряжена со сложившимися между участниками взаимодействия отношениями.

Во взаимодействии даны межличностные отношения, которые определяют как тип взаимодействия, который возникает при данных конкретных условиях (сотрудничество или соперничество), так и полученный результат (успешное или менее успешное сотрудничество). Присущая межличностным отношениям эмоциональная основа также определенным образом влияет на взаимодействие [Г. М. Андреева, 2006; И. В. Антоненко, 2004].

Таким образом, для понимания механизма взаимодействия следует выяснить, как намерения и мотивы одного индивида накладываются на представления о партнере и как это проявляется в принятии совместного решения, т. е. необходимо понимание того, как формируется образ партнера по общению, от взаимопонимания с которым зависит успех совместной деятельности [Г. М. Андреева, 2006; В. Н. Воронин, 2000; П. Н. Шихирев, 1999].

В случае взаимодействия человека с собакой мы также можем говорить о сложившихся между ними отношениях. Между ними может быть сотрудничество, но может возникать и соперничество, когда собака соперничает с владельцем в борьбе за статус, что является видотипичным для собаки как для высокоорганизованного стайного животного. В этом случае соперничество будет мешать сотрудничеству и успешному осуществлению совместных действий, следовательно, эмоциональная окраска также присутствует при взаимодействии человека и собаки. Здесь, однако, существует одно принципиальное отличие от межчеловеческого взаимодействия. Оно заключается в том, что требования выполняемой совместной деятельности задает владелец, и со стороны собаки эти требования не будут выполняться, если воспринимаемый ею статус владельца ниже воспринимаемого собственного статуса.

Рассмотрим осуществление социальных действий в межвидовом сообществе «человек-собака». Социальные действия — это определенная система поступков, средств и методов, при помощи которых лицо намеревается изменить поведение или мнения других лиц.

В теории социальных действий особый интерес представляют проблема средств или орудий действия и проблема методов действия. На первый взгляд, может казаться, что существует огромное разнообразие средств и методов действия. Между тем систематизация этих областей показала, что все возможные методы и средства действия можно свести к очень немногим образцам. Прежде всего, следует отличать понятие «поведение» от понятия «действие». Поведение — это реакция организма на внутренние или внешние раздражители. Действиями мы называем только некоторые виды поведения, а именно те, которые являются преднамеренными, осмысленными комплексами поступков, предпринятых для достижения определенной цели, и те, которые связаны с выбором средств, обеспечивающих, по убеждению действующего, достижение цели.

От правильного выбора средств действия и методов зависит успешность действия. Все действия, направленные на изменение поведения других, можно уложить в следующие категории: негативное принуждение и позитивное убеждение. Негативное принуждение проявляется в виде запретов и приказов, сущность которых — репрессии по отношению к нежелательному поведению. Позитивное убеждение основано на действии при помощи стимулов, вызывающих желательное поведение. К видам реакций на негативное принуждение относится бунт и агрессия. К видам реакций на позитивное убеждение относятся добровольное подчинение в ходе выполнения действия, сознательное подчинение для достижения цели, а также подражание. Средним видом реакции может являться эгоистический компромисс [Я. Щепаньский, 1969].

При общении человека и собаки мы можем видеть использование обеих категорий средств и методов действия со стороны человека. Реакцией собаки на негативное принуждение будет либо агрессия, либо боязнь владельца. Реакцией на позитивное принуждение может быть (но необязательно будет) добровольное подчинение. Поэтому в отношении собаки лучше всего комбинировать методы социального воздействия. Важно отметить и то, что собака, в свою очередь, также предпринимает некие социальные действия в отношении владельцев. Самое интересное, что эти действия собаки сводятся к тем же самым двум категориям — негативное принуждение и позитивное убеждение. Негативное принуждение в случае социальных действий со стороны собаки будет выражаться в агрессии с целью установления своих, видотипичных, норм и правил, например таких как соблюдение членами семьи права собаки на определенное место для отдыха, соблюдение права собственности собаки на ее кости, еду и игрушки, ненарушение членами семьи установленного иерархического статуса собаки в семье. Позитивное убеждение будет заключаться в попытках собаки «договориться» с владельцами или «уговорить» их. Например, собака раз за разом протягивает хозяину игрушку, пока он не начнет с ней играть, или без всяких понуканий со стороны владельца выполняет все известные ей команды, чтобы получить лакомство.

1.3. Перцептивная сторона общения

Процесс восприятия одним индивидуумом другого в процессе общения — это обязательная сторона общения, которая и называется перцептивным аспектом общения. Впечатления, которые возникают при общении с другим, от этого другого играют важную регулятивную роль в процессе общения. При построении стратегии взаимодействия каждому приходится принимать в расчет потребности и мотивы другого, следовательно, анализ осознания себя через другого подразумевает идентификацию и рефлексию [Г. М. Андреева. 2006]. Конечно, в случае взаимодействия человека с собакой рефлексия всегда носит односторонний характер, но если говорить об идентификации, то она является двухсторонней. Поясним эту мысль. По мере того как отношения человека с собакой, особенно в условиях современного мегаполиса, становятся все более тесными, человек все более склонен очеловечивать живущее рядом животное, придавая его поступкам человеческие установки, потребности и мотивы, т. е. идентифицируя собаку с человеком. Собака же, в свою очередь, в определенном сензитивном периоде запечатляется на человека как на представителя своего вида, и с этой точки зрения можно говорить, что она идентифицирует человека и рассматривает его поступки как поступки представителя семейства псовых. Однако влияние различных неблагоприятных факторов в раннем онтогенезе может приводить к тому, что собака в силу средовой или эмоциональной депривации не доверяет человеку; прошлый опыт подсказывает ей, что от человека может исходить опасность. В этом случае, если до определенного возраста животное не попадает в опытные руки, восприятие человека будет негативным. О сравнении с прошлым опытом и влиянии депривации на межличностные отношения говорят многие социальные психологи [например, Л. Росс, Р. Нисбетт, 2000], считая, что ситуация и прошлый опыт, с учетом которых происходит восприятие во время межличностного общения, во многом определяют успешность этого общения. Буквально то же самое можно сказать и об общении человека с собакой, причем эта тождественность является двухсторонней, так как если в прошлом человек был покусан собакой, доверия к другим представителям семейства псовых у него не возникает. Следовательно, перцепция собаки и любое взаимодействие с ней будет для такого человека затруднено.

Другой важный механизм межличностного восприятия-это каузальная атрибуция, т. е. процесс приписывания другому человеку причин его поведения в том случае, когда информация об этих причинах отсутствует. Потребность понять причины поведения партнера по взаимодействию возникает в связи с желанием интерпретировать его поступки [Г. М. Андреева, 2006].

Здесь мы можем говорить, что в силу очеловечивания живущей рядом с ним в условиях городской квартиры собаки человек часто приписывает ей чисто человеческие причины поведения, что сильно вредит взаимодействию, так как причины поведения собаки кроются в биологических видотипичных механизмах ее жизнедеятельности.

Для того чтобы понять, как индивид включен в процессы общения, надо проследить, как раскрываются процессы общения в различных группах. В рамках совместного взаимодействия с владельцем в условиях тесного проживания в городской квартире собака, будучи групповым животным, очень сильно зависит от хозяина, следовательно, ей необходимо взаимодействие с человеком просто в силу выживания. Но мы можем наблюдать и обратную, пусть не столь сильную, зависимость. Владелец также начинает подстраивать свой быт под потребности живущей рядом с ним собаки. Чтобы понять, как происходит взаимодействие человека с собакой, мы должны рассмотреть это взаимодействие в рамках семейной группы.

1.4. Структура группы

Существует несколько моделей структуры малой группы (семья в социальной психологии относится именно к малой группе): структура межличностных отношений, структура власти, структура коммуникаций и др.

Структура межличностных отношений предполагает выяснение положения индивида в группе в качестве ее члена, т. е. его статус и его роль как динамический аспект статуса [Б. А. Душков, 2001]. Прежде всего, следует отметить, что в межвидовом социуме, которым является городская семья, содержащая собаку, собака находится внутри, а не вне семейной структуры. В отличие, например, от собаки, живущей за городом в вольере или в будке, т. е. при доме, а не в доме.

Позже мы коснемся ролевых отношений, которые складываются в семейной группе между владельцами и собакой, здесь упомянем лишь, что в биологическом смысле для собаки крайне важно установление своего статуса в группе, которой является для нее семья. И если животное по своему психотипу является доминантным, то оно будет стремиться установить в группе лидирующее положение. Чем выше статус особи в группе, тем в биологическом смысле больше преимуществ она получает. Это преимущества в пище, в выборе самки, наиболее удобного места для ночлега и пр. Но при этом на доминирующую особь накладываются и определенные обязательства, такие как наведение порядка внутри группы, защита группы, поддержание своего статуса внутри группы [В. Д. Шадриков, 2001]. Собака с высокой мотивацией доминирования готова брать на себя эту ответственность, хозяин же, априори предполагающий свой более высокий статус, иногда брать на себя ответственность по наведению порядка, защите и поддержанию статуса не готов. Это вызывает у собаки стремление «сменить» владельца на посту лидера. Следовательно, владелец обязан создать в семье такой психологический климат, где комфортно будут чувствовать себя все члены группы, включая собаку. Здесь под психологическим климатом мы подразумеваем преобладающую и относительно устойчивую атмосферу, проявляющуюся в стиле и тоне отношений друг к другу [Б. Д. Парыгин, 2003; В. В. Новиков, 1998].

Вариантов структуры семейной группы, в которую входит собака, может быть множество. Укажем наиболее распространенные из них.

В семье 1-го типа (рис. 1.1) собака выделяет и признает семейного лидера и стремится занять положение ?-особи в семье, конкурируя за этот статус со взрослыми членами семьи и занимая доминирующее положение по отношению к детям. Это не лучший вариант межвидовой структуры, так как собака может проявлять агрессию соперничества по отношению к взрослым и/или агрессию доминирования по отношению к детям.

Рис. 1.1. Социально-психологическая структура семьи 1-го типа

В семье 2-го типа (рис. 1.2), если главой семьи является ребенок, то собака, особенно крупная и сильная, как правило, будет пытаться занять место ?-особи в семейной группе, так как собаки прекрасно отличают детей от взрослых по запаху, а в волчьих и собачьих стаях ни особь, едва достигшая половой зрелости, ни тем более щенок ни при каких обстоятельствах не могут быть лидерами. С наступлением пубертата и гормональной перестройки у подростка его запах меняется, и собака начинает воспринимать его как взрослого члена семьи. В том случае, если ребенок и собака росли вместе, собака может начать проявлять агрессию соперничества по отношению к подростку, так как собака созревает быстрее и воспринимает себя как старшего члена группы.

В семье 3-го типа (рис. 1.3) собака признает главенство над ней всех членов семьи, включая детей. Один из лучших вариантов межвидовой структуры. Однако надо принимать во внимание, что, если при такой структуре собака обладает высокой мотивацией в борьбе за статус, глава семьи должен постоянно жестко контролировать поведение собаки при подобном распределении ролей.

Рис. 1.2. Социально-психологическая структура семьи 2-го типа
Рис. 1.3. Социально-психологическая структура семьи 3-го типа

На рис. 1.4 показана структура семьи 4-го типа, в которой собака признает главенство над ней всех взрослых членов семьи, но занимает доминирующее положение по отношению к детям. В случае крупных доминантных особей этот вариант представляется наиболее оптимальным, так как собака будет вести себя по отношению к детям покровительственно и защищать от внешней опасности.

Рис. 1.4. Социально-психологическая структура семьи 4-го типа
Рис. 1.5. Социально-психологическая структура семьи 5-го типа

В семье 5-го типа собака не выявляет семейного лидера и занимает место ?-особи. Наихудший вариант семейной структуры, так как при любом «неповиновении» членов семьи собака будет применять по отношению к ним негативные санкции (рычание, удары зубами, укусы).

Обратим внимание, что мы ни разу не использовали круговую диаграмму, так как если собака не обнаруживает в семье лидера, то стремится занять место лидера сама, выстраивая строгую иерархическую систему в своей семье-стае.

Состав и структура группы в некоторой степени статичны. Следовательно, другим важным аспектом при рассмотрении группы является динамический аспект, т. е. те процессы, которые происходят в жизни группы. Для нашего рассмотрения важнейшими из таких процессов являются процессы групповой сплоченности, лидерства, принятия групповых решений; в конечном счете от этих процессов зависит эффективность группы [Р. Бэрон, Н. Керр, Н. Миллер, 2003; К. Ойстер, 2004].

1.5. Групповая сплоченность

В данном случае исследуется процесс формирования связей в группе. Здесь, прежде всего, важна межличностная система, имеющая эмоциональную основу. В некоторых разработках этой идеи вводится такой показатель, как соотношение наград и потерь, которые имеет индивид в группе. Награды — это удовлетворение биопотребностей, безопасности, принятие другими, поддержка самооценки. Потери — время и усилия, потраченные для взаимодействия с неприятными партнерами, критика или отвержение со стороны партнеров и т. д. Превышение наград над потерями означает высокий уровень сплоченности [Г. М. Андреева, 2006]. При этом сплоченность зависит не только от свойств группы, но и от их соотношения с потребностями членов группы, с их ожиданиями. [РЛ. Кричевский, Е. М. Дубовская, 1991].

Что же происходит в том случае, если одним из членов семейной группы является собака? Развитие групповой сплоченности для такой группы не менее, а возможно, и более важно. Владельцы прививают собаке некоторые семейные нормы, подобно тому, как делают это родители в отношении ребенка. Собака усваивает, что для удовлетворения ее потребностей необходимо соблюдение принятых в семье норм, таким образом, все равно осуществляется более глубокая интеграция семейной группы, в состав которой входит собака, так как ожидания владельцев от собаки и обратные ожидания собаки от владельцев оказываются удовлетворены. В процессе совместной деятельности семейной группы (например, на прогулке) собака все более полно включается в деятельность группы, что вызывает удовлетворение владельцев и воспринимается уже не как результат дрессуры (внешнее условие существования собаки в группе), но как само собой разумеющийся процесс (внутреннее условие этого существования).

Здесь может корениться и основное противоречие в тесном межвидовом взаимодействии человека с собакой. Если для человека важна легитимизация установленных норм, которые интернализируются им, т. е. становятся внутренне присущими, а не навязываемыми окружением, то для собаки эти нормы вовсе не становятся имманентными. Они входят в ее образ мира, но основными мотивами ее деятельности все же остаются мотивы биологические, а не обусловленные человеческой культурой, т. е. собака в той или иной мере выполняет, но не интернализирует ожидания хозяина.

1.6. Лидерство и руководство

Проблема лидерства и руководства является одной из кардинальных проблем социальной психологии. Лидером является такой член малой группы, который выдвигается в результате взаимодействия членов группы для организации группы при решении конкретной задачи в конкретной ситуации, принимая на себя определенные функции [Г. М. Андреева, 2006; Мейерс, 1997].

Социальная психология выделяет три стиля лидерства — авторитарный, демократический и попустительский. Так, при авторитарном стиле лидерства голос лидера является решающим, запреты делаются без снисхождения, с угрозой, похвала и порицания субъективны, позиция лидера — вне группы. При демократическом стиле позиция лидера внутри группы, инструкции делаются в форме предложений, распоряжения сочетаются с дискуссиями. При попустительском стиле лидер не сотрудничает с группой, позиция его в стороне от группы, дела в группе идут сами собой, лидер не дает указаний.

В зависимости от стиля лидерства, выбранного хозяином в отношении собаки, будет строиться взаимодействие не только между лидером и собакой, но и между собакой и другими членами семьи. Если же мы рассмотрим обратный вариант, когда лидером в семье становится собака, то, как это ни парадоксально, но, с некоторыми оговорками, стили лидерства животного можно свести к двум типам — авторитарному и демократичному. Собака никогда не допустит попустительского стиля, позиция собаки, если она становится лидером, всегда активна. Собака будет «давать указания» членам группы, причем эти указания могут сопровождаться угрозой (рычание, укусы при авторитарном стиле) либо вноситься в форме предложений (например, настойчиво дает лапу, прижимается, требуя ласки или, не обращая внимания ни на что, лает, требуя прогулки в установленное время при «демократическом» стиле).

1.7. Принятие группового решения

Процесс принятия группового решения тесно связан с проблемой лидерства. Мы рискуем поднять вопрос о принятии группового решения в том случае, если одним из членов группы является собака. Собака может своим поведением влиять на принятие группового решения. Например, решили поехать на дачу, но собаку не брать. Собака при этом так «упрашивает» членов семьи, что в конечном итоге принимается прямо противоположное решение. Кроме того, если владельцу свойственен попустительский стиль руководства, то роль лидера пытается взять на себя собака. В случае, если ей это удается, она может диктовать хозяину решения (например, собака лежит на диване, но не позволяет владельцу сесть на тот же диван, или собака спит у двери и не разрешает владельцу пройти в комнату и т. д.).

1.8. Динамика малой группы

Динамические процессы характеризуют ситуацию в группе в каждый конкретный момент ее существования. Несмотря на возможные изменения в составе группы, она сохраняет себя как некоторая целостность. Процесс группового развития можно рассматривать по аналогии с процессом социализации индивида. Каждая стадия развития группы характеризуется по типу отношений группы с каждым вновь вступающим в нее членом. Стадии включают в себя социализацию индивида в группе, поддержку его группой, ресоциализацию (в случае ухода члена группы). В свою очередь, стадии можно рассматривать при помощи трех критериев.

1. Оценивание группы.

2. Обязательства группы по отношению к членам и каждого члена по отношению к группе, следствием выполнения которых является повышение согласия, эмоциональность контактов, мотивации сохранения группы.

3. Преобразование ролей членов группы, которое подразумевает большую или меньшую включенность членов группы, степень их идентифицированности с ней [Г. М. Андреева, Н. Н. Богомолова, Л. А. Петровская, 2001].

Если как нового члена группы мы будем рассматривать собаку, то мы можем сказать, что щенок, появившись в доме, оценивает группу, социализируется в ней, семья поддерживает его и, в свою очередь, оценивает своего нового члена. По мере социализации собаки в семье, собака все больше идентифицирует себя с группой (за счет механизма импринтинга), а семья также рассматривает собаку как своего члена. При этом, помимо обязательств со стороны группы по отношению к собаке, у собаки также появляются некоторые обязательства по отношению к группе, даже если группа не просит об этом. Так, собаки, даже самые мелкие, пытаются охранять владельцев. Но у современной собаки, живущей в городской семье, существует и обязанность, вменяемая ей каждым членом группы, а именно обязанность быть преданным, послушным, принимающим и любящим домашним питомцем, т. е. собаке предписывается исполнение определенной роли. К сожалению, собака не всегда справляется с этим обязательством, результатом чего становятся ролевые конфликты в семье. Безусловно, эти ролевые конфликты также определяют семейную динамику.

Ролевые конфликты в межвидовом социуме «человек-собака» могут быть двух типов. Конфликт первого типа заключается в нарушении норм ролевого взаимодействия. В основе невыполнения ролевого поведения могут лежать различные причины, например невольное нарушение норм вследствие неполного знания их, вынужденное нарушение норм вследствие особых ситуаций, демонстрация неприятия навязываемой роли, отсутствие единства понимания роли участниками взаимодействия. Конфликт второго типа возникает в результате противоречия между требованиями роли и возможностями индивида [В. П. Зинченко, 2006]. В самом деле, в случае конфликта первого типа животное может не до конца усвоить принятые в семье нормы, и это не всегда является следствием низкого интеллекта животного. Неусвоение норм может быть результатом непоследовательных действий хозяина (например, сегодня это делать можно, а завтра — нельзя), или результатом противоречивых ожиданий различных членов семьи от поведения собаки, или даже тем, что в системе поощрений и наказаний физиологически адекватный раздражитель не всегда будет биологически адекватным, а отсутствие реакции на значимый для человека стимул не значит, что стимул не замечается собакой, он может просто не получить значения в образе мира собаки.

Понятно также, что нормы могут быть нарушены вследствие особых ситуаций. Например, хозяин неожиданно попал в больницу, и собака осталась дома одна на пару дней — естественно, что ей, как минимум, придется оправляться дома. Собака может также демонстрировать частичное неприятие навязываемой роли, особенно если ей присуще агрессивно-доминантное поведение в борьбе за статус. Даже собаки тех пород, которые действительно являются собаками-компаньонами, основная потребность которых, по замыслу селекционеров, — просто находиться рядом с хозяином, а самостоятельность сведена практически к нулю, — вдруг проявляют протестные реакции в отношении владельца или членов его семьи. Причем здесь мы готовы оспорить высказывание А. Н. Леонтьева о том, что у животных есть память, но у них нет памяти на их собственные отношения [А. Н. Леонтьев, 1994, с. 160]. Наши многолетние наблюдения показывают, что собаки прекрасно помнят свои отношения, как с другими собаками, так и с людьми, и воспроизводят их даже по прошествии значительного времени. Поэтому, если отношения собаки с человеком строятся негативно, собака эти отношения запомнит, и только от человека будет зависеть возможность их улучшения.

Безусловно, мы часто сталкиваемся с отсутствием единства понимания роли между человеком и собакой, но столь же часто мы сталкиваемся и с конфликтом второго типа, т. е. с противоречиями между требованиями роли и возможностями собаки. В каком-то смысле отсутствие единства понимания роли и противоречие между ролью и возможностями животного являются тождественными в случае межвидового взаимодействия человека с собакой.

Согласно Т. Парсонсу, каждая социальная роль описывается пятью основными характеристиками.

1. Эмоциональной — одни роли требуют эмоциональной сдержанности, другие — раскованности.

2. Способом получения — одни предписываются, другие завоевываются.

3. Масштабом — часть ролей сформулирована и строго ограничена, другая — размыта.

4. Нормализацией — действие в строго установленных правилах, либо произвольно.

5. Мотивацией — на личную прибыль, на общее благо.

Любую социальную роль следует рассматривать в двух аспектах: ролевого ожидания и ролевого исполнения. Между ними никогда не бывает полного совпадения, но каждый из них имеет большое значение в поведении [Т. Парсонс, 2000].

Для нашего анализа важно следующее: фактически все члены семьи ожидают от собаки исполнения одной роли, о которой мы уже говорили, — роли преданного домашнего любимца. При этом эта единственная роль может требовать от собаки эмоциональной сдержанности по отношению к одним членам семьи и эмоциональной раскованности — по отношению к другим. Эта роль, как правило, предписывается. Действия в рамках роли опять-таки могут быть в соответствии со строго установленными правилами по отношению к одним членам семьи, либо размыты — по отношению к другим (например, с кем-то можно валяться на диване и клянчить куски, с кем-то — нет). Наконец, кто-то из членов семьи может формулировать роль, а кто-то (ребенок) — нет, но при этом и ребенок ожидает от собаки преданности и послушания. Животное попадает в сложную ситуацию исполнения своей роли по отношению к разным членам семьи, когда совокупность требований, предъявляемых всеми членами семьи к социальной роли собаки, оказывается размытой и противоречивой. Собака, в зависимости от особенностей своего характера, может лучше или хуже исполнять предписанную ей роль.

Влияние социальной роли на развитие личности достаточно велико. Развитию личности способствует ее взаимодействие с лицами, играющими целый ряд ролей, а также ее участие в максимально возможном ролевом репертуаре. Чем больше социальных ролей способен воспроизвести индивид, тем более приспособленным к жизни он является. Таким образом, процесс развития личности часто выступает как динамика освоения социальных ролей [Ю. П. Платонов, 2007]. Можно сказать, что влияние социальной роли на развитие собаки достаточно велико, особенно если ей удается играть свою единственную роль так, что это исполнение удовлетворяет ролевые ожидания всех членов семьи, которые могут воспринимать собаку совершенно по-разному.

При этом ролевые «ожидания» собаки сводятся к четкому установлению своего социального статуса в семье, под которым мы понимаем конкретное место, которое она занимает в семейной системе. Для собаки установление четкого социального статуса является ее видовой биологической потребностью. Чтобы занять определенный статус, животное должно хорошо понимать семейную иерархию. Но в современных семьях часто нет четкой иерархии. Например, семейным лидером может быть ребенок или лежачий больной, которые не могут восприниматься собакой как лидеры. Или кто-то в семье может быть лидером по отношению к одному из членов и ведомым по отношению к другому члену семьи. Если собака не выявляет четкого лидера или не воспринимает имеющегося в семье лидера в таковом качестве, она пытается занять «вакантное» место, проявляя по отношению к членам семьи реакции неповиновения, а то и агрессии [см. диаграммы на с. 18–20]. То есть дискредитация понятия иерархии в современной семье, «очеловечивание» собаки, восприятие ее как своего ребенка ведет к патологии в поведении животного, для которого четкая иерархическая структура его семьи-стаи является необходимым атрибутом для реализации нормального видоспецифичного поведения. В таких случаях оказываются нарушенными и ролевые ожидания владельцев, которые не понимают, что они первыми нарушили ролевые ожидания собаки.

Таким образом, мы на примере возможных ролевых конфликтов между человеком и собакой показали вероятные нарушения структуры ролевого взаимодействия.

Рассмотрим способы разрешения ролевых конфликтов. Каждое объединение создает определенные механизмы разрешения конфликтов между лидерами и членами и устранения ситуаций, которые из этих конфликтов возникают. Первый способ — создание системы формальных санкций — негативных и позитивных. Второй способ — создание социальных механизмов для достижения компромисса между антагонистическими индивидами. Компромисс основывается на взаимных уступках и признании частичных выгод. В результате различия в установках остаются, но в действиях не проявляются [Я. Щепаньский, 1969].

В междвидовом социуме «человек-собака» можно встретить оба способа разрешения конфликтов, которые предлагаются владельцами. На наш взгляд, в отношении собаки первый способ, безусловно, лучше, так как система поощрений и наказаний понятна животному. Второй способ, который все чаще выбирается владельцами, далеко не всегда приводит к желаемому результату, так как оставляет те или иные противоречия во взаимодействии. Собака в принципе в состоянии приспособиться и к этому способу разрешения конфликтов, но уступки со стороны человека могут провоцировать у животного более высокое, по сравнению с владельцем, восприятие себя в семейной иерархии. В таких случаях отказ в предоставлении дальнейших уступок может приводить к системе негативных санкций в отношении владельца со стороны собаки (рычание, удары зубами, покусы).

Интересно также, что само появление собаки в семье может улучшить или ухудшить семейную динамику в зависимости от того, какую роль выполняет в семье собака и существует ли расхождение между ролевыми ожиданиями владельцев, мотивами приобретения собаки и выполняемой ею ролью.

Итак, мы рассмотрели структуру взаимодействия человека и собаки в современной городской семье. Уже из первой главы видно, что совместное существование человека и собаки может оказаться далеко не таким безоблачным, как кажется тем, кто собирается взять в дом щенка. Соответственно и позитивный эффект ненаправленной анималотерапии, в случае осложнений в процессе взаимодействия владельцев с собакой, оказывается спорным.

Мы упомянули о мотивах приобретения собаки. Этот вопрос очень важен для нашего дальнейшего изложения и далеко не так прост, как кажется на первый взгляд.

Зачем мы заводим собаку? Если задать этот вопрос владельцам, то ответы будут звучать приблизительно так: я давно мечтал о собаке, наконец-то мои жилищные и материальные условия позволили мне завести собаку, семья без собаки — неполная семья, дети должны учиться ответственности, приходишь домой — а там тебя хотя бы собака встречает и т. д.

Как мы убедились в процессе бесед с клиентами, реальные мотивы приобретения собаки лежат гораздо глубже и часто говорят о некоем личностном неблагополучии или неудачных межличностных отношениях.

Иногда собака, появившись в доме, решает проблемы хозяина, иногда — нет. Иногда найденное решение не соответствует изначальному замыслу. Появление собаки в семье трансформирует ролевую структуру семьи, приводит к возникновению некоей семейной динамики. Эта динамика может быть как позитивной, так и негативной, либо образовывать комплексные эффекты, часть которых носит позитивный, а часть — негативный характер.

Мы попытались выявить случаи, когда у человека существует некая проблема (психологическая или в межличностных отношениях), которую человек пытается решить с помощью собаки. Рассмотренные случаи мы разделили на две категории: когда собака полностью или частично решает проблему хозяина и когда появление собаки лишь усугубляет эту проблему. Успех или неуспех решения внутренней проблемы с помощью приобретения собаки зависит от самой проблемы, от наших внутренних импульсов, от зачастую скрытых для нас самих мотивов. Собственно, этот успех или неуспех и подразумевает позитивный, нейтральный или негативный эффект ненаправленной анималотерапии.

Часто владельцы обращаются к психологу с собаками, не проявляющими неадекватного поведения. Причем число клиентов, предъявляющих жалобы на неадекватное, с их точки зрения, поведение собаки, постоянно растет, и поначалу нам никак не удавалось выявить никакой закономерности в жалобах владельцев.

Позже мы стали фокусировать внимание не на поведении собаки, которое, повторимся, виделось нам нормальным, а именно на самих жалобах. Поэтому мы постарались классифицировать сами жалобы. Мы предположили, что недовольство адекватной собакой подразумевает, что сама эта собака (ее внешность, характер и пр.) или способы взаимодействия с ней не устраивают хозяина, и проблема, возможно, лежит в плоскости неосознаваемых, имплицитных мотивов заведения животного.

Так какие же мотивы двигают нами, когда мы решаем завести собаку?

Феноменологически, как будет показано ниже, существует огромное число случаев, между которыми, на первый взгляд, нет сходства. Анализ этих случаев показывает, что все их можно свести к четырем базовым тревогам, присущим всем людям: страху смерти, поиску смысла жизни, страху свободы и страху изоляции [И. Ялом, 2007; А. Лэнгле, 2004].

В рамках данной работы мы очень коротко познакомим читателя с основами экзистенциальной психологии, с тем чтобы последующий анализ приведенных случаев был понятен тем, кто не имеет специального психологического образования.

Экзистенциальная психология рассматривает человека в фокусе его способности принимать решения, в его свободе жить в соответствии с внутренними решениями. Внутреннее согласие с собой — комплексный процесс, он ведом чувствами и соотносится с миром и его условиями. Человеку нужно чувство, что он что-то может в условиях, в которые он поставлен [А. Лэнгле, 2007]. Другая важная сфера — сфера отношений и ценностей. Человек подвержен структуре времени, это реальность, которую он не может изменить. Дать внутреннее согласие — значит, принять эту реальность. Жизнь то принимает, то отталкивает нас. Мы должны жить во всех условиях, в которые ставит нас жизнь, т. е. мы должны дать согласие жить в этом мире со всеми его обстоятельствами, мы должны дать согласие своей жизни и своим чувствам, наконец, мы должны согласиться с тем, что «Я» — это «Я». Однако возникает ряд вопросов: «кто этот «Я»?», «то, что я делаю, соответствует мне?». Такая постановка вопросов предполагает знание себя и вызывает встречный вопрос: «могу ли я быть таким, какой есть?». Каждый из нас уникален и отличен от других, следовательно, возникает опасность непонимания другими и, возможно, изоляция, но поскольку каждый из нас отличен от других, все мы должны пройти свой путь. Каков он? Должен ли каждый из нас подчинять свои потребности, мысли, чувства другим или это помешает идти по своему пути? Следовательно, каждый из нас задается вопросом: «имею ли я право быть собой, или я должен приспосабливаться, чтобы не потерять значимых близких? но если я не смогу отстоять себя перед значимыми близкими, тогда остаюсь ли я собой?». Наконец, мы задаемся вопросом: «для чего я живу?». Болезни, потеря близких, неудачи в профессиональной или частной жизни могут вызывать в нас ощущение бессмысленности жизни.


Таким образом, чтобы обладать внутренним согласием, человек должен:

1. Делать то, что он действительно может — Я могу жить. На этом уровне основные проблемы, с которыми может сталкиваться человек, — это страхи. Человек спрашивает себя: «могу ли Я жить, если произойдет то, чего я боюсь?», «выдержу ли я это или жизнь меня разрушит?», т. е. страх — это постоянный вопрос самому себе: «могу ли я жить в этом мире с его условиями, и если жизнь меня разрушит, то меня не будет?». То, что воспринимается человеком как опасность, в конечном итоге подводит к страху смерти. Следовательно, важно научиться принимать тот факт бытия, что все мы смертны.

2. Ощущать, что жизнь ему действительно нравится — Я хочу жить. На этом уровне основной проблемой являются депрессии. То, что человек чувствует как ценность жизни, недостаточно для него. Если жизнь такова, то Я не хочу жить. Как правило, это чувство возникает, если человек не ощущает опоры, чувствует себя в изоляции.

3. Выработать понимание того, кто он и на что имеет право-Я имею право. Человек не может соотнести себя и свою жизнь с собой. Переживания здесь такого плана — мне нужен другой, чтобы почувствовать, что есть Я. Мои чувства существуют, когда я вижу их в другом. Человек чувствует собственную ценность только посредством принуждения, идеализации или обесценивания других. Но в таком случае человек не может отвечать за себя и распоряжаться собой, у него нет возможности сепарироваться и почувствовать внутреннюю свободу.

4. Соотносить себя с будущим — Я должен жить ради будущего. Однако если человек не видит, ради чего он живет, для чего он полезен, то возникает чувство бессмысленности, все, что держало его раньше, больше его не держит. Тогда есть ли смысл продолжать жить? Для кого-то — это вопрос веры, но если человек считает, что там, после смерти — ничто, небытие? Какая опора должна быть найдена, чтобы продолжать жить? Экзистенциальная психология предлагает неожиданный ответ. Она говорит о фундаментальном доверии, о самой глубокой структуре, которая дает опору и которая познается чувствами, а не рассудком. Если все, что меня держало, рассыпалось, то Я и тогда буду представлять ценность. Потому что существует некий миропорядок, в который я включен. Я не могу понять эту структуру, но я могу ее чувствовать, нести в себе, и когда мне придется умирать, Я буду понимать, что и процесс моего умирания включен в миропорядок. Я не знаю, почему Я родился, почему Я есть, таков миропорядок. Наша психика заставляет нас постичь эту мудрость [И. Ялом, 2007; А. Лэнгле, 2004].


Мы очень коротко разъяснили суть экзистенциального анализа в психологии, с тем чтобы проиллюстрировать, какую роль в жизни каждого из нас играют четыре первичные базовые тревоги и как они могут управлять нашими поступками и решениями, в том числе и решением завести собаку.

Глава 2 Эффективность ненаправленной анималотерапии в детском возрасте

Мы уже упоминали о том, что родители часто заводят собаку либо по просьбе ребенка, либо с целью повлиять на его поведение. Как правило, общение с собакой оказывает на ребенка либо позитивный, либо нейтральный эффект (в том случае, если ребенок не просил собаку и уход за ней пытаются навязать ему родители). Однако это происходит в том случае, если мы говорим о норме (и со стороны ребенка, и со стороны собаки). Каков эффект взаимодействия ребенка и собаки, если у ребенка или у собаки существуют определенные отклонения в развитии?

Во-первых, далеко не все собаки способны выполнять функции «психотерапевта». Это зависит и от породных особенностей животного, и от его характерологических особенностей: собака должна быть уравновешенной, неагрессивной, со стабильной психикой. В процессе наших консультаций нам встречались собаки, страдающие неврозами в результате длительного и излишне тесного общения с детьми. Ребенок хочет играть с собакой, собаке же необходим некоторый отдых от общения. Навязчивое стремление ребенка к общению может вызвать агрессивную реакцию даже у спокойной и неагрессивной собаки. Если же ребенок не один, а несколько (известны случаи, когда в целях гармонизации отношений детей с окружающим миром собаки «работали» в детских садах), то животное устает значительно быстрее. Следовательно, если такая собака вынуждена часто и подолгу общаться с большим количеством детей, то, как правило, это приводит к эмоциональной лабильности, а также агрессии или страхам по отношению к детям.

Во-вторых, дети, особенно дошкольного возраста, воспринимают собаку как товарища по играм, в некоторой степени «очеловечивая» ее, что вообще свойственно детскому возрасту. Здесь необходима серьезная разъяснительная работа, направленная на объяснение в доступной для детей форме видотипичных механизмов поведения собаки.

В-третьих, если говорить о различных особенностях дизонтогенеза у детей, то мы должны принимать во внимание и различные поведенческие и психологические характеристики таких детей, и, следовательно, подбирать животных, которые могли бы общаться с ребенком, имеющим именно такие личностные особенности, а не стремиться к тому, чтобы используемая собака была «универсальной» и подходящей ко всем случаям.

Чтобы пояснить эту мысль, обратимся к детям с различными отклонениями в протекании онтогенеза и покажем, какими особенностями поведения и психики должны обладать собаки, которые взаимодействуют с такими детьми.

При нарушении эмоционально-личностной сферы (высокий уровень тревожности, неврозы, депрессивные состояния, различные нарушения поведения) и коммуникативных функций (например, аутизм) животное становится для детей уникальным мостиком в мир людей. Часто именно животные заполняют вакуум общения детей с особенностями развития со сверстниками и взрослыми. Общаясь с четвероногим другом, ребенок ощущает свою необходимость, не чувствует дискриминации — и как результат: снижение уровня тревожности, страхов; повышение стрессоустойчивости и самооценки; хорошее самочувствие, улучшение настроения; развитие сочувствия и сопереживания. В познавательной сфере — развитие наблюдательности и воображения. Замкнутые начинают больше говорить, а дети с эмоциональной некомпетентностью (приобретенной или врожденной) проявляют способность реагировать на животных с неожиданным интересом, который в дальнейшем распространяется и на окружающих людей.

При аутизме у детей лечение осуществляется с использованием собаки-компаньона в качестве посредника с применением несловесного диалога «язык жестов», с соблюдением тишины, дистанции. Собака требует к себе внимания, и за счет этого возрастают способности ребенка адаптироваться к реальности. При этом «врачебные услуги» и в домашних условиях, и медицинских центрах могут оказывать не любые питомцы. Так, например, гиперактивный ребенок будет раздражать пассивное животное и вызывать в нем агрессивные реакции, а ребенка с аутистическими чертами будет раздражать излишне активная собака, и он может замкнуться в себе еще больше.

В случаях нарушения опорно-двигательного аппарата (ДЦП) и задержки психического и речевого развития (ЗПР, ЗПРР) во время занятий и игр с собакой у детей мобилизуются двигательные функции, развивается крупная и мелкая моторика, координация движений, снимается физическое напряжение. Например, одно из упражнений, которое незаменимо для ребят с сильно нарушенной моторикой: собака берет в пасть предмет и передает его ребенку. При этом специально обученное животное чувствует, когда предмет надо отдать сразу, а когда его надо удержать. Малыш прикладывает силы, чтобы вынуть предмет из пасти, развивая, таким образом, свою моторику и силу. И снова потребуется специальное тестирование, направленное на определение того, насколько собака мотивирована к борьбе за статус, так как в подобных упражнениях она ни в коем случае не должна проявлять доминантную или соперническую агрессию.

Детям с задержкой психического и речевого развития (ЗПР, ЗПРР) занятия с животными помогают усилить внимание, стимулировать вербальную и невербальную активность, улучшить когнитивные (познавательные) функции. Когда дети наблюдают за животными и взаимодействуют с ними, они становятся более настойчивыми, внимательными. Животные как источник интереса со стороны детей могут быть также отвлекающим фактором, снижающим напряжение во многих ситуациях.

Метод канистерапии используется и в реабилитации детей, страдающих различными видами нарушений умственного развития. К вышеперечисленным положительным моментам можно также отнести некоторое снятие заторможенности, уменьшение чувства тревоги, адаптацию к реальному пространству и времени, достижение самостоятельности. Специальное тестирование животного необходимо для оценки психического типа, так как, например, флегматичная собака не будет способствовать снятию заторможенности.

Таким образом, для ребенка наиболее важна не непосредственно терапия с ее упражнениями, а психологический момент, возникающий в процессе общения с животными. Ведь животному все равно, как ты выглядишь и какие у тебя дефекты. По сути, немой разговор с любимым домашним зверем уже можно назвать анималотерапией: взаимодействие с доверительно настроенным питомцем помогает избавиться от стресса, получить положительные эмоции, а как только появляются положительные эмоции, начинает развиваться познавательная активность ребенка. Дети воспринимают, запоминают, сопоставляют, анализируют, сравнивают и переносят вновь приобретенный опыт на схожие ситуации. Присутствие рядом с ребенком собаки пробуждает чувство ответственности, а беря на себя ответственность за благополучие животного, дети учатся на опыте важности эмпатии, пониманию чужих чувств и потребностей.

Вне зависимости от конкретных культурных особенностей и индивидуальных физиологических особенностей ребенка, непременным условием его развития является базовое отношение к миру, позволяющее ребенку ощущать эмоциональный комфорт и уверенность в любом акте его отношений с миром. Анималотерапия играет важную роль в развитии у ребенка базового отношения к миру через эмоциональное благополучие. Однако само по себе животное, с которым ребенок общается, еще не является гарантом его эмоционального благополучия. Личностные особенности ребенка и характерологические особенности животного могут вступать в противоречия друг с другом. Для предотвращения подобных противоречий психолог, консультирующий семью, в которой есть и ребенок, и собака, должен хорошо представлять, насколько совместима та или иная пара «ребенок-животное», давать рекомендации по правильному подбору «рабочей пары», и только при таких условиях будет достигнуто эмоциональное благополучие, которое отразится в положительной оценке ребенком мира и себя в этом мире в конкретных условиях своей жизни.

Исследование проводилось на базе московских государственных общеобразовательных учреждений (ГОУ), средних общеобразовательных школ (СОШ), в обычных классах и классах коррекционно-развивающего обучения (КРО).

В процессе беседы с детьми и их родителями мы просили ребенка изобразить его семью в виде кружков, обозначающих его и всех членов семьи, включая собаку, на чистом листе формата А4, рассказать про собаку, ее привычки, поведение дома и на улице и т. п.

В приведенных ниже примерах продемонстрированы основные варианты нарушения психического развития в младшем школьном возрасте (от 6–7 лет до 12 лет) и эффективность применения ненаправленной канистерапии.

2.1. Общее психическое недоразвитие

Типичной моделью психического недоразвития является олигофрения.

По тяжести олигофрения делится на три группы.

1. Идиотия, представляет собой наиболее тяжелую степень олигофрении, при которой имеется грубое недоразвитие всех функций.

2. Имбецильность, характеризуется меньшей выраженностью степени слабоумия. Имеются ограниченная способность к накоплению некоторого запаса сведений, возможность выделения простейших признаков предметов и ситуаций.

3. Дебильность — наиболее легкая по степени и наиболее распространенная форма олигофрении. Мышление имеет наглядно-образный характер, доступны определенная оценка конкретной ситуации, ориентация в простых практических вопросах. Дети с данной степенью олигофрении обучаемы.

Клинико-психологическая структура дефекта при олигофрении обусловлена явлениями необратимого недоразвития мозга в целом с преимущественной незрелостью его коры [М. С. Певзнер, 1959; В. В. Лебединский, 1982; И. Ф. Марковская, 1993 и др.].

Клиническая картина. Олигофрении свойственны общие признаки психического недоразвития, «тотально» (целостно) страдает познавательная деятельность, личность в целом. Обнаруживаются признаки недоразвития интеллекта, мышления, других психических функций (восприятие, память, внимание, речь, моторика, эмоции, воля и т. д.). Выраженность различных психопатологических проявлений прямо зависит от глубины интеллектуального дефекта.

Исследования особенности нейродинамики (совокупность физиологических процессов высшей нервной деятельности человека, протекающих в коре головного мозга), нервно-психических процессов при умственной отсталости [Лурия А. Р., 1956; Мещеряков А. И., 1956; Лубовский В. И., 1978 и др.] показали, что при олигофрении наблюдается нарушение общей нейродинамики, главным образом патологическая инертность (медлительность и замедленность смены психических процессов) и плохая переключаемость психических процессов.

Относительная сохранность базальных эмоций (страх, радость, гнев, обида, ревность и т. д.) и практического мышления (процесс мышления, совершающийся в ходе практической деятельности) является важным фактором адаптации олигофрена к окружающему и открывает ряд возможностей в коррекции психического развития детей-олигофренов.

При олигофрении в большей степени недоразвиваются те эмоции, которые тесно связаны с интеллектуальным развитием. Например, интеллектуальные эмоции или аффективно-когнитивные: удивление, интерес, чувство юмора, эмоция догадки, чувство уверенности-неуверенности (сомнения). При дебильности всегда можно отметить слабость самообладания, неспособность подавлять свои эмоциональные проявления, недостаточное обдумывание своих поступков, поведения, пониженную внушаемость.

Несмотря на перечисленные проблемы, дети с дебильностью неплохо приспосабливаются к жизни.

Исследования также показывают, что олигофрены, так же как и здоровые дети, лучше запоминают аффективно насыщенный материал.

Первичный дефект психологических параметров недоразвития при олигофрении связан с тотальностью недоразвития мозга, и особенно филогенетически наиболее молодых ассоциативных зон. Вторичный дефект непосредственно связан с первичным. В формировании вторичного дефекта большая роль принадлежит культуральной депривации: низкие интеллектуальные возможности ребенка, страдающего олигофренией, не только исходно затрудняют усвоение информации, но и создают для него ситуацию изоляции в среде сверстников, выпадение из сферы полноценного общения, вызывают невротические наслоения, еще более тормозящие контакты с окружающими.

Таким образом, вторичный дефект имеет сложную, многоступенчатую структуру, начиная от механизмов, более близких к биологическим, и кончая параметрами, связанными с социальной депривацией (психическое состояние, возникновение которого обусловлено жизнедеятельностью личности в условиях продолжительного лишения или существенного ограничения возможностей удовлетворения жизненно важных потребностей).

Клинический случай. ОЛ 12 лет, олигофрения в стадии дебильности

Эмоциональный фон ОЛ достаточно ровный. Отмечается общее снижение тонуса коры головного мозга, т. е. энергетического тонуса, необходимого для всяческой активной психической деятельности, которое выражается в том, что поведенческая активность сменяется ярко выраженным истощением и усталостью. При физической усталости ОЛ начинает капризничать и ныть. ОЛ может заснуть в любом более или менее удобном месте. Если ОЛ не устала, то поведение всегда адекватно ситуации. Отмечается колебание работоспособности и психической деятельности.

У ОЛ нет трудностей социального взаимодействия. В классе и школе девочка дружит почти со всеми, а если и не дружит, то находится в дружеских отношениях. Она любит общаться и с детьми, и со взрослыми.

Учится в 5 классе массовой школы (государственное общеобразовательное учреждение средняя общеобразовательная школа, далее в тексте как ГОУ СОШ) в классе надомного обучения (индивидуальная форма) (далее в тексте как ОНО).

Состав семьи: папа, мама и старший брат (20 лет, нормальный онтогенез развития). В семье патологий психического развития до ОЛ не было.

В семье очень гармоничные отношения. Родители в молодости ходили в спортивные пешие походы. Образовав семью и родив первого ребенка, они не бросили свое увлечение и увлекли походами сына. С рождением ОЛ стиль взаимоотношений несколько изменился: больше внимания все члены семьи стали отдавать больному ребенку. Старались действовать «единой командой, в одном направлении». Постоянно искали пути для развития ОЛ: медикаментозная поддержка, социальная адаптация (походы, развивающие занятия со специалистами, постоянное общение со взрослыми и детьми и т. д.). Родители и ОЛ ходили не просто в семейные походы, а походы с категорийностью (надо пройти пешком или проплыть на катамаране определенное количество километров за отведенное время, при оптимально минимальном количестве еды, жить в палатках, «ходить в туалет в кустики»), с большим количеством здоровых детей и взрослых. Описанные условия требуют от каждого участника терпения, выносливости, определенных навыков взаимодействия и самообслуживания. ОЛ ходила во все походы. Конечно, под нее подстраивались, но так, чтобы она об этом не догадывалась. ОЛ было тяжело, иногда она от усталости засыпала на ходу или начинала ныть, но пример остальных «заставлял ее двигаться дальше или выполнять порученные обязанности».

В семье ОЛ все любят, о ней заботятся, к ее требованиям прислушиваются, но не потакают всем прихотям. Воспитание адекватное, сочетает в себе любовь и требования. Родители стараются по максиму развивать свою дочку, помогать ей. Брат берет сестру в походы по магазинам, часто гуляет с ней и со своими подружками, не стесняется ее. В данном случае по отношению к ОЛ гиперопеки нет.

Собака по кличке Алька — лабрадор, 2 года. Собака появилась в семье неожиданно для ОЛ. В семье был опыт других собак — такса, которая появилась в семье, когда ОЛ было около двух лет. Родители ОЛ — умные, заботливые и чувствительные люди, ищущие для своего ребенка новые способы лечения, развития и адаптации. Из научно-просветительской литературы они узнали об анималотерапии и о том, что собаки способствуют социализации и развитию детей с олигофренией, поэтому не раздумывая завели щенка. В то время они не знали конкретно, какие породы для каких психических отклонений больше подходят. Им «предложили таксу», и они с удовольствием ее взяли. Щенок такса сразу прижился в новой обстановке: нашел себе место отдыха (около дивана), ходил в туалет в отведенном месте, не скулил, не показывал агрессии, не лаял, не рычал. ОЛ учили ухаживать за щенком, не надоедать ему, гулять и кормить таксу. Девочка с радостью выполняла все поручения. ОЛ и такса «отлично ладили, только дочь часто ну прям тиранила собаку», «не давала ей покоя, старалась играть с ней, как с куклой: кружила ее, тискала, одевала, ну и всякое похожее». Родители терпеливо объясняли ОЛ, что «так нельзя», «надо осторожно заботиться о собаке», «но, наверно, дочке было тяжело справиться с переполнявшими ее эмоциями».

Проблем с таксой не было, «на удивление терпеливая и понимающая попалась». Такса спала на своем месте, ОЛ туда старалась залезть, но родители настаивали, чтобы она этого не делала. На улице гуляла спокойно, в «драки не лезла». У ветеринара наблюдались только по поводу прививок. Когда ОЛ было около 10 лет, такса случайно попала под машину и погибла. ОЛ этого не видела и не знала, что случилось с собакой. Ей объяснили, что «собака побежала к своим» и «еще что-то похожее на то, что ей надо было убежать по делам, она какой-то другой таксе была нужна».

Когда произошел несчастный случай с таксой, родители стали срочно искать ей замену. При этом они ничего не говорили ОЛ. Мама узнала, что для олигофрении лучше всего подходят лабрадоры и йоркширские терьеры, но последние «часто бывают нервными, суетливыми, а этого нам не надо, поэтому мы остановились на лабрадоре».

Появление нового щенка в семье для ОЛ преподнесли неожиданным сюрпризом. Прошло два года, а девочка «взахлеб» рассказывает о том, как неожиданно для нее появилась собака и какие эмоции радости, приятной неожиданности она испытала: «Мам, помнишь, как я сижу-сижу за компьютером… и слышу, кто-то на кухне шебуршится. Мам, помнишь? Я тебя спрашиваю, а ты молчишь и улыбаешься, а потом говоришь — «посмотри!». А я пошла, а там щенок! Вот было неожиданно! Мам, помнишь?!». ОЛ приняла новую собаку, но о таксе вспоминает до сих пор и ждет ее, иногда в разговоре упоминает о ней.

ОЛ с удовольствием ухаживает за Алькой, играет, гуляет. Семья продолжает ходить в походы — собака с ними. Алька сидит на катамаране вместе с ОЛ в середине, и непонятно, кто кого охраняет и кто кому помогает. Собака ведет себя «прекрасно»: неагрессивная, дома с ней проблем нет, очень «обаятельная», «она у нас умная, понимающая», «терпеливая», «у нее такая мимика — по глазам все можно прочесть и слов не надо». ОЛ любит собаку и «чересчур» крепко показывает ей «свою любовь», «что ОЛ с ней только не делает!», «у собаки такое терпение!». ОЛ очень эмоционально и бурно показывает Альке свою любовь. Собака «на редкость терпеливая попалась, не рычит, не кусает, еще ни разу такого не было».

Собака не проявляет трудностей социального взаимодействия. Когда приходит время прогулки — тащит поводок к маме или папе. Если родителей и брата дома нет, то гулять не просится.

На улице собака ведет себя хорошо. Драк не затевает, с удовольствием носится за палкой, камнем, мячиком. «Если на улице между собаками затевается драка, то Алька внимательно смотрит, встает в стойку, и ощущение, что побежать — не побежит, но если надо нас защитить, то защитит!».

Дома не лает.

Когда хочет есть — «зовет» маму, папу или брата. «Всем своим видом показывает, что она хочет, трудно не догадаться».

Хозяин для собаки — мама. Со слов папы про маму: «Мама у нас ответственная за порядок в доме, да и построже, а для меня, когда я устаю, лишь бы меня не трогали, а собака и не трогает, она поест и ложится рядом со мной, нам вместе так здорово!».

Родители думают, что «все же собака воспринимает ОЛ как щенка», «все родители терпят выходки своих чад, вы бы видели, что Алька терпит от ОЛ!». Когда ОЛ плачет или устала — собака подходит к ней, кладет морду на колени, смотрит в глаза, «переживает», «сочувствует», «не знает, как помочь».

Семья не считает свою собаку агрессивной, «она такая же плюшевая, как и мы!». Включают Альку в состав семьи. Считают, что «собаки очень хорошие помощники и друзья», «для семьи, где есть больной ребенок, собака как доктор, как подушка, которая примет все слезы и разочарования не только ребенка, но и его родителей», «конечно, нашей собаке тяжело в нашей семье, не физически, а эмоционально», «она настолько понимающая и терпеливая, что мы не имеем права не заботиться о ней и не дарить ей любовь».

ОЛ нарисовала рисунок семьи следующим образом (рис. 2.1).

Рис. 2.1. Рисунок семьи ОЛ

На рисунке видно, что все — и родители, и брат, а также обе собаки включены в состав семьи. ОЛ занимает центральное место. Все члены семьи «вращаются» вокруг девочки, и она это чувствует.

В семье очень гармоничные отношения. Эти отношения распространяются на всю семью, на каждого ее представителя, в том числе и на собаку. В такой благоприятной среде всем очень хорошо и комфортно.

Наверное, собаке тяжело в этой семье от постоянных «мучений» со стороны ОЛ. Однако такие факты, как общий благоприятный фон семьи, отношение окружающих к ОЛ и восприятие лабрадором ОЛ как щенка, скорее всего, гармонизируют обстановку и не дают развиться агрессии или невротическим проявлениям в характере собаки. Все вышеперечисленные факторы влияют на психику животного благотворно. В данной ситуации не страдает ни одна из сторон.

Лабрадор чувствует себя спокойно и, следовательно, выполняет свои терапевтические функции: психофизиологическую, психотерапевтическую, реабилитационную, функцию самореализации и функцию общения.

В данном случае можно говорить о том, что ненаправленная канистерапия несет в себе положительный терапевтический эффект для ОЛ и ее родственников, выполняя все функции анималотерапии.

Если же говорить о мотиве приобретения собаки, то, безусловно, т. к. больной ребенок является смыслом жизни для родителей, то и собака заводилась, чтобы быть частью смыслообразующей функции, помогая ребенку адаптироваться в мире.

Как правило, случаи, когда собаку заводят для больного ребенка, можно отнести к первичной тревоге о смысле жизни. О тех случаях, когда существует иной мотив приобретения собаки, мы поговорим дополнительно.

Приведем другой пример взаимодействия собаки и ребенка с олигофренией в стадии дебильности в другой семейной среде.

Клинический случай. НТ 11 лет, олигофрения в стадии дебильности

Эмоциональный фон НТ неровный. Отмечается: общее снижение энергетического тонуса; неустойчивость произвольного внимания; нарушение контроля над эмоциями, приводящее к аффективно окрашенным эмоциональным выплескам. Отсюда трудности самообладания, неспособность контролировать и подавлять свои эмоциональные проявления, недостаточное обдумывание своих поступков.

Поведенческая расторможенность сменяется ярко выраженной истощаемостью и усталостью, при этом НТ может заснуть в любом месте, «где ее застал сон». При физической усталости НТ начинает либо капризничать, либо кричать, толкать других детей и драться.

Отмечаются значительные колебания работоспособности и всей психической деятельности.

У НТ существуют трудности социального взаимодействия. В классе и школе девочка ни с кем не дружит. Одноклассники о ней отзываются не очень хорошо, и дружить с девочкой никто не хочет.

Учится в 4 классе ГОУ СОШ в классе ОНО.

Состав семьи: папа, мама и бабушка (папина мама). В семье патологий психического развития до НТ не было. На вопрос о том, кого ты любишь больше всех, ничего не отвечает.

У НТ имеются трудности социального взаимодействия с детьми и взрослыми.

В семье живет собака по кличке Шпрот — кане корсо, 4 года. Пес появился в семье, когда НТ было неполных 7 лет. Купил папа, так как «считаю, что дочке нужно учиться о ком-то заботиться, а на игрушках не научишься». По рекомендации съездил в питомник, где ему приглянулся щенок кане корсо, которого он и взял. Мама была против, объясняя это тем, что «с НТ и так хлопот достаточно, а тут еще и собака, которая, как ребенок маленький. Собаку же теперь не бросишь, ею заниматься надо. А кто ж будет за ней смотреть и ухаживать? Наверно, опять все ляжет на мои плечи!». Опыта содержания других собак не было ни у кого из членов семьи. Сейчас мама терпит щенка, так как «ну раз уж завели!», проявляет заботу о нем, но гулять с псом не ходит, потому что «я с ним не справлюсь! Он полоумный, бросается на всех, невзирая на породу!».

Семья считает свою собаку агрессивной, но, со слов папы, считают, что «кобель и должен быть таким, а как иначе». Бабушка не согласна и ругается на них всех за то, что «они дурью маются», «вместо того, чтобы собаку заводить и ею заниматься, лучше бы ребенком занялись — ей внимание и уход нужен, а не ваши подарки».

В начале НТ достаточно радостно восприняла появление собаки, старалась играть и гулять с псом, кормить его, жалела, когда ему делали прививки. Затем, столкнувшись с непростым характером Шпрота, стала избегать общения с ним, так как собака «с первого дня начала устанавливать свои правила и наводить порядок»: писать в тапочки маме и бабушке, кусать за ноги НТ и бабушку, рычать на проходящих мимо, спать там, где хочет, и «ты ее с этого места ни за что не прогонишь! Обрычится, а то и укусит».

В настоящий момент «НТ старается обходить пса стороной: не лезет к нему, не трогает, она побаивается его». Собака любит играть, но постоянно старается прикусить, поцарапать, напугать рычанием и оскалом. Собака для нее теперь просто «животное, присутствующее дома». На вопрос: «Кого ты любишь из семьи больше всех?», ответила не сразу, а затем перечислила весь состав семьи с собакой вместе.

Папа относится к собаке с раздражением и старается от общения с ней «улизнуть». НТ часто жалуется папе на Шпрота, папа на это философски отвечает «терпи!». Отец считает, что «НТ так лучше, пусть привыкает, что не только все для нее, но существуют и другие, которым забота нужна больше».

Собака совершенно не адаптирована к городской среде. Во время прогулок постоянно ввязывается в драки с собаками любой породы, любого пола и возраста, в связи с чем является частым пациентом ветеринарной клиники, так как «боевые раны надо иногда зашивать, сами понимаете!». Шпрот лает на прохожих, пугает маленьких детей рычанием, наскакивает на них. Эти патологические проявления появились «очень рано, да иногда кажется, что они были всегда».

Дома лает почти все время. Не лает, только когда ест или спит.

Когда хочет есть — лает и тянет к миске кого-нибудь зубами за подол одежды.

У собаки есть свое место в комнате в углу, там, где, по мнению родителей, «ей никто мешать не будет», «а на самом деле ей никто не мешает, мешает всем она». Собака там не спит. Спит каждый раз в разном месте, но на это место обязательно в данный момент кто-нибудь претендует. Например, папа захотел посмотреть кино и только хотел устроиться в кресле, как пес «тут как тут», «и попробуй его прогони!».

НТ к псу не лезет, боится. Негативные эмоциональные проявления у девочки участились. «Дома ведет себя безобразно, все время орет, чего-то клянчит, уроки не делает, и так дура, так еще и учиться не хочет», «все ради дочери, любые меры принимаем, чтобы облегчить ее болезнь, вот и собаку-то завели, потому что врач посоветовала для социализации ребенка», «собака должна успокаивать, а здесь все наоборот, мы собаку успокаиваем!».

Уже из этого эмоционального рассказа отца девочки нам стало ясно, что животное не только не способствует решению проблем ребенка, но усугубляет динамику семьи своим присутствием. Пес явно претендует в семье на место лидера, проявляя выраженную соперническую агрессию. Постоянный лай собаки в доме даже в присутствии членов семьи говорит о серьезных невротических нарушениях [подробнее о нарушениях поведения и психики у собак см. А. В. Никольская, 2007], т. е. поведение данной собаки требует коррекции, которая бы включала участие всех членов семьи, с тем чтобы простроить для собаки четкую семейную структуру. Однако родителям девочки не до коррекции поведения собаки, собаку завели, чтобы помочь ребенку адаптироваться в окружающем мире.

На вопрос: «Если нет ожидаемого результата, более того, проблема усугубилась, возможно, лучше будет отдать собаку обратно в питомник?», последовал ответ папы: «Ну, вы что!

Взяли, значит, надо идти до конца и воспитывать собаку. Животное должно быть в доме».

— А что вы подразумеваете под словами «идти до конца»?

— Ну, вы уж не усугубляйте ситуацию, не все так плохо. Я, жена, да и дочка с моей матерью — все мы любим нового члена семьи. Характер у всех трудный. Вон как иногда НТ бесится. Ее же мы не можем отдать в питомник!

— Итак, вся семья любит собаку. Но раньше вы говорили, что ребенок собаку боится. Этот страх усугубляет неровное эмоциональное состояние девочки. Получается, что движимый чувством ответственности по отношению к собаке, вы делаете хуже ребенку.

— Ну, вы совсем уже глупости говорите. Вы же видите, что ребенок у нас больной, мы стараемся, как можем, и делаем, что можем. Конечно, нервы иногда сдают, но это у всех бывает.

— А как вы справляетесь с ситуацией, когда нервы у вас сдают?

— По отношению к кому?

— К дочери.

— Ору… и ухожу на улицу гулять с собакой, хотя я этого делать не люблю.

— Гулять?

— Да.

— А кто гуляет?

— Жена с НТ.

— Но жена боится гулять с псом, он ввязывается во все драки, а она не может его удержать. И для НТ такая ситуация является травмирующей. Вы об этом когда-нибудь думали?

— Нет. Нет, вы не правы, не усугубляйте. Собака всем на пользу.

— Давайте постараемся понять, какую конкретную пользу приносит собака всем членам семьи или хотя бы ребенку.

— Я не хочу разворачивать эту тему, мы сюда пришли по поводу решения проблем с ребенком.

— А какие именно проблемы с ребенком вас тревожат?

— Ну, вы же понимаете, что она не совсем здорова, с этим надо что-то делать. Я много читал на эту тему, надо помогать, социализировать, учить навыкам самообслуживания. Вот, опять же, анималотерапия с животными приветствуется. А у нас как раз собака!

— Социализировать — это значит помогать ребенку чувствовать себя в обществе полноценным человеком. Как вы думаете, конфликт с собакой помогает социализироваться НТ в обществе?

— Конечно, будет уметь противостоять трудностям. Их же будет немало! Общество не принимает таких детей. Ей придется бороться.

— Бороться каким образом?

— Да не знаю я, знаю только, что должна постоять за себя и за свои права.

— Постоять за себя каким образом, поясните вашу мысль, пожалуйста.

— Бороться… да не знаю я как, как-нибудь, но сильной она должна быть.

— Каким образом, если ваш ребенок боится пса, старается избежать общения с ним, а если это не получается, то агрессирует, и на вас в том числе?

— А я считаю, что моя дочь таким образом, наоборот, учится противостоять трудностям. Она больна, и общество ее не примет. С ним надо бороться!

— Но ваша собака находится в постоянной борьбе за статус. Как вы считаете, кто глава вашей семьи, кто может управлять поведением собаки?

— Трудно сказать, кто для собаки хозяин. Скорее всего, он (пес) и есть хозяин дома.

— Такое положение собаки в семье уже затрудняет общение с ней всех членов семьи, но раз уж так случилось, и вы не хотите избавляться от собаки, то собака хотя бы по отношению к ребенку не должна проявлять соперническую агрессию, а должна защищать ребенка, как щенка.

— Щенок — это тот, кого он должен любить, а он никого не любит, значит, для пса щенка в нашей семье нет.

Рисунок семьи, нарисованный НТ, приведен ниже (рис. 2.2).

Рис. 2.2. Рисунок семьи НТ

На рисунке видно, что семья состоит из разрозненных элементов, части которой находятся далеко друг от друга.

В семье негармоничные отношения, которые не помогают НТ адаптироваться в обществе, научиться с ним взаимодействовать, в нем существовать, а, наоборот, усугубляют трудности этого взаимодействия. В данной семейной ситуации собака не только не помогает, а, наоборот, усугубляет проблему.

В такой не совсем благоприятной среде собака чувствует, что все время должна держать всех в страхе и показывать, кто в доме главный, а НТ находит выход для своего страха, неуверенности и злости через девиантное поведение. Она не может адекватно проработать накопленную злость и неуверенность. В этом случае собака не только не выполняет терапевтические функции, но еще и усугубляет проблему НТ (страх, неуверенность, одиночество).

В данном случае можно говорить о том, что ненаправленная канистерапия не несет в себе положительного терапевтического эффекта.

Если же говорить о мотиве приобретения собаки отцом девочки, то, помимо уже упомянутой нами в предыдущем примере тревоги о смысле жизни, которым является ребенок, здесь проявляется еще и страх изоляции, который проявляется в том, что семья должна быть не хуже, чем другие семьи, и если уж ребенок не такой, как другие дети, то хотя бы «животное должно быть в доме».

2.2. Задержанное психическое развитие

При задержке психического развития речь идет о замедлении его темпа, которое чаще обнаруживается при поступлении в школу и выражается в недостаточности общего запаса знаний, ограниченности мировоззрения, незрелости мышления, малой интеллектуальной целенаправленности, преобладании игровых интересов, быстрой пресыщаемости в интеллектуальной деятельности. При этом в одних случаях на первый план будет выступать задержка развития эмоциональной сферы (различные виды инфантилизма), в других случаях преобладает замедление развития интеллектуальной сферы.

В клинико-психологической структуре задержки психического развития имеется специфическое сочетание незрелости эмоциональной и интеллектуальной сфер.

Различают четыре основных варианта ЗПР [Лебединская К. С., 1969]:

1) задержка психического развития конституционального происхождения;

2) задержка психического развития соматогенного происхождения;

3) задержка психического развития психогенного происхождения, минимальная мозговая дисфункция (ММД);

4) задержка психического развития церебрально-органического генеза.

Дети первой группы нуждаются в организации внимания и контроля, актуализации мотива деятельности (усиление речевого контроля, включение игровой ситуации и эмоциональной стимуляции). Детям второй группы требуется помощь в коррекции интеллектуальных трудностей, расчленение программы на отдельные смысловые звенья, уменьшение объема и темпа предлагаемого задания, отработка речевой формулы программы, а затем ее совмещение с предметным действием.

Ребенок с ММД нуждается в активной стимуляции психического развития.

Для всех детей с ЗПР характерна по-разному выраженная эмоциональная неустойчивость, несформированность произвольного внимания, повышенная истощаемость и другие отклонения в регуляции произвольных форм деятельности, обеспечивающей нормальное протекание познавательных процессов (памяти, восприятия, мышления).

Эмоциональная незрелость может быть обусловлена длительными, нередко хроническими соматическими заболеваниями. ЗПР не исключает и психогенного происхождения, будучи связана с неблагоприятными условиями воспитания, к которому относятся: (1) гиперопека; (2) жестокость, проявляемая по отношению к ребенку; (3) неуспех в социуме (школе); (4) средовые условия.

В условиях гиперопеки задержка эмоционального развития проявляется в формировании эгоцентрической установки, неспособности к волевому усилию, труду.

В благополучной семье задержка психического развития нередко может быть преодолена направленной активацией его возможностей. В семьях, не уделяющих детям достаточного внимания, психическое развитие ребенка с церебральной недостаточностью еще более замедляется за счет наслоения микросоциальной и педагогической запущенности; аномалия развития становится значительно более стойкой и выраженной.

Помимо неблагоприятных условий воспитания, в усугублении ЗПР играет роль и другой психогенный фактор. Ситуация систематического неуспеха, в которую дети с задержкой психического развития попадают, поступая в массовую школу, не только отрицательно влияет на их дальнейшее интеллектуальное развитие, но и способствует аномальному формированию личности.

Неблагоприятное положение детей с задержкой психического развития в среде сверстников рождает у них ряд гиперкомпенсаторных реакций. Стремясь обеспечить себе успех, они еще прочнее фиксируются в своей деятельности на более раннем возрастном интеллектуальном уровне, в частности на игре, дающей больше шансов на успех. Игровые интересы этих детей не только определяются незрелостью эмоциональной сферы, но и вторично закрепляются неуспехом в школьной деятельности. Все это усугубляет нарушения адаптации этих детей к школьным условиям, способствует их невротизации, а в более старшем возрасте — и нарушению поведения.

В качестве других возможных причин ЗПР детей может выступать педагогическая запущенность. Категория педагогически запущенных детей также неоднородна. Запущенность может быть обусловлена разными конкретными причинами и может иметь различные формы. В психологической и педагогической литературе термин «педагогическая запущенность» чаще всего используется в более узком значении, рассматривается лишь как одна из причин школьной неуспеваемости.

Вышеперечисленные факторы влияют на нарушение эмоционально-личностной сферы и коммуникативных функций детей с различными видами ЗПР. Собака становится для детей уникальным мостиком в мир людей. Часто именно животные заполняют вакуум общения детей с особенностями развития со сверстниками и взрослыми. Общаясь с четвероногим другом, ребенок ощущает свою необходимость, не чувствует дискриминации, и как результат можно видеть снижение уровня тревожности, страхов, повышение стрессоустойчивости и самооценки, хорошее самочувствие, улучшение настроения, развитие сочувствия и сопереживания. В познавательной сфере — развитие наблюдательности и воображения. Замкнутые начинают больше говорить, а дети с эмоциональной некомпетентностью (приобретенной или врожденной) проявляют способность реагировать на животных с неожиданным интересом, который в дальнейшем распространяется и на окружающих людей. Собака требует к себе внимания, и за счет этого возрастают способности ребенка адаптироваться к реальности.

В случаях задержки психического и речевого развития (ЗПР, ЗПРР) во время игр с собакой у детей мобилизуются двигательные функции, развивается крупная и мелкая моторика, координация движений, снимается физическое напряжение. Занятия с четвероногим другом помогают усилению внимания, стимулированию вербальной и невербальной активности, улучшению когнитивных [познавательных] функций. Когда дети наблюдают за животными и взаимодействуют с ними, они становятся более внимательными. Животные как источник интереса со стороны детей могут быть также отвлекающим фактором, снижающим напряжение во многих ситуациях.

Далее представлено три клинических случая, в которых описано взаимодействие детей с различными формами ЗПР и собак в домашних условия.

Клинический случай. СД 10 лет ЗПР

Во время родов у СД была небольшая гипоксия. Первый год жизни наблюдался у невролога в связи с незначительным отставанием в развитии. В настоящее время наблюдается у невролога с диагнозом ЗПР. Эмоциональный фон неровный. Это выражается в постоянном колебании настроения:

1) то мальчик находится в эйфории — эмоциональный фон повышен, имеется речевая расторможенность, произвольная деятельность дается с трудом и только при постоянной стимуляции со стороны психолога или педагога, при выполнении заданий все время переспрашивает педагога, правильно он сделал или нет;

2) то в неврозоподобном состоянии — эмоциональный фон снижен, появляется повышенная тревога, обидчивость, мстительность, вспоминает всех тех, кто его когда-то обидел, пытается словесно выяснить с ними отношения, выказывает вербальную агрессию.

Поведение не всегда адекватно ситуации. Отмечается снижение темпа всей психической деятельности. В произвольной деятельности отмечаются выраженная пресыщаемость деятельностью и последующие трудности по ее возобновлению.

У СД имеются некоторые трудности социального взаимодействия: с одной стороны, он тихий, робкий, неактивный, с другой стороны — взбудораженный, пытается высказать свое неудовольствие ситуацией через конфликт, постоянно создает ситуацию конфликта с помощью вербальной агрессии. Одноклассники его не принимают и отводят ему роль «мальчика для битья», он ни с кем не дружит, но всегда ходит со всеми вместе.

Учится в 4 классе коррекционно-развивающего обучения (далее в тексте как КРО) ГОУ СОШ.

Состав семьи: папа, мама, бабушка (папина мама). В семье патологий психического развития до СД не было.

На вопрос о том, кого ты любишь больше всех, отвечает: «Я всех люблю».

В семье живет пес по кличке Лорд — пудель, 3 года. Собака появилась в семье, когда СД было неполных 7 лет. Купила мама, так как, со слов папы, «она очень любит животных и считает, что животные, особенно собаки, в доме нужны! Мы за ними ухаживаем, а значит, мы воспитываем заботу о слабых». Мама сама съездила на птичий рынок и купила приглянувшегося щенка. Опыт содержания других собак в семье был. Когда СД родился, в семье была собака — немецкая овчарка. Эта собака была не первая в семье. До нее была такса. Всех собак заводила мама. История собак следующая:

1. Первая собака — такса, кобель. Прожил в семье 5 лет. Он был главным в семье. Все «было подчинено его прихотям». Кусал хозяев и СД, толкал СД, дрался на улице, в доме своего места не было — «спал где хотел». «Но он был такой милый тиран!». Постоянно ходили по ветеринарным клиникам, «потому что ему все время что-то зашивали, он у нас такой озорник!». Никого не слушал, «мнил себя хозяином», «к СД, как к щенку, не относился». Когда СД было 4 года, собака убежала с дачи, и «больше нашего таксика никто не видел…». Мама очень переживала и поэтому сразу завела вторую собаку. «СД особенно и не переживал, наверно, не понял, что произошло, убежал и убежал».

2. Вторая собака — немецкая овчарка, кобель. Мама купила его на птичьем рынке. Обратила на него внимание, потому что он показался ей «таким беззащитным», «милым», а оказался очень «подвижным и наглым псом», постоянно «гадил где попало», если дома с ним играли — старался прикусить кого-нибудь. Особенно доставалось СД. «Гулять с ним было невозможно, так и норовил влезть в драку, а если драки рядом не было, то пытался затеять ее сам». Прожил в семье 3 года. Погиб, неожиданно выскочив на проезжую часть, где и попал под машину. СД очень переживал из-за его гибели. После этого события у него появились ночные страхи и боязнь переходить дороги, мог это делать только с родителями, и только за руку.

3. Третья собака — пудель, кобель. На сегодняшний день прожил в семье 3 года. «Несмотря на свою пушистость, тот еще злодей — пугает СД, кусает его за щиколотки, не подпускает к игрушкам, рвет его тетрадки и сжирает книги». «Я всегда думала, что для СД будет лучше иметь собаку, а теперь уже и не знаю».

В начале СД достаточно радостно воспринял появление новой собаки, затем, столкнувшись с непростым характером пса, стал избегать общения с пуделем, редко ухаживает за ним, не пристает с играми. Очень редко гуляет с собакой, а если и гуляет, то вечером и с мамой.

«Ощущение, что СД остерегается пуделя: не лезет к нему, не трогает, не мешает, хотя… может, это пудель не желает с ним общаться, потому что иногда СД готов с ним поиграть, покормить или погулять, а Лорд кусает СД, рычит на него, пугает». Собака любит играть, но постоянно старается прикусить, поцарапать, напугать рычанием и оскалом.

На улице собака ведет себя плохо: постоянно ввязывается в драки со всеми подряд собаками (любой породы, любого пола и возраста), лает на прохожих, пугает маленьких детей рычанием, наскакивает на них.

У собаки свое место в комнате у дивана или на диване. СД к пуделю не лезет, боится его.

Мама любит собаку, заботится о ней. Папа относится к собаке либо нейтрально, либо с раздражением и постоянно упрекает маму в том, что она «приволокла бог знает что», «я не хочу с этим психом гулять», «СД, да врежь ты ему как следует!», «Ну и какая собака у нас будет после этого психа? Еще хуже? Они у тебя деградируют, как СД!». Лорд с папой не играет, рычит на него, но не кусает. Иногда, когда он смотрит телевизор, собака ложится рядом у ног и спит. Папа не реагирует и не гладит его. Если в этот момент подходит СД — рычит, не поднимая морду, если подходит мама — фыркает и немного оскаливается, если бабушка — не реагирует на нее. Взаимодействие бабушки и собаки самое нейтральное — бабушка его не трогает, не гуляет с ним, иногда кормит. Пес относится к ней так же — не трогает ее и не пугает.

Для СД собака «животное, присутствующее дома».

На вопрос: «Кого ты любишь из семьи больше всех?», ответил не сразу: «Я всех люблю».

— И Лорда тоже?

— И Лорда тоже…

Семья считает свою собаку агрессивной. Мама думает, что «для кобеля это нормально». Папа и СД поддерживают мамино мнение, бабушка не согласна и говорит, что «из собаки монстра сделали», при этом никого конкретно не имея в виду. Считает, что такая обстановка, «такое животное ничего хорошего не даст нашему мальчику. Он же держит его в постоянном напряжении!».

Рисунок семьи, нарисованный СД, представлен на рис. 2.3.

Рис. 2.3. Рисунок семьи СД

На рисунке видно, что семья состоит из разрозненных элементов. Собаки на рисунке нет.

В семье не очень теплые и дружеские отношения. Это усугубляет состояние СД и поведение собаки. Судя по всему, собака боится отца СД и признает его за вожака, воспринимает себя на равных с хозяйкой и ставит себя выше ребенка. Непростроенные отношения между членами семьи, отсутствие четкой семейной иерархии и взаимной поддержки приводят к тому, что собака отчаянно пытается уяснить для себя свой статус в семье. Владельцы никак этому не способствуют, что невротизирует собаку, в подобном состоянии терапевтического эффекта собака не несет. Держа в страхе СД, собака не дает ему возможности почувствовать уверенность в себе, что приводит к тому, что ребенок не может адекватно проработать накопленную агрессию, т. е. собака не только не выполняет терапевтические функции, но еще и усугубляет проблему СД (неуверенность, одиночество).

В данном случае можно говорить о том, что ненаправленная канистерапия не несет в себе положительного терапевтического эффекта.

Обратим внимание на то, что собак постоянно заводит мама. Всякий раз это кобели, всякий раз собаки агрессивны и неуправляемы. Здесь уместно поднять вопрос о тревоге изоляции, испытываемой мамой СД. Учитывая, что отношения в семье не слишком теплые, в них отсутствует поддержка и принятие взрослыми членами семьи друг друга, да еще и ребенок страдает некоторыми отклонениями в развитии, женщина, по всей видимости, чувствует себя в семье одинокой и пытается компенсировать это чувство, заводя собак. В данном случае пол собаки также имеет значение. Агрессивный кобель, который, по ее мнению, и должен быть таким, неосознанно воспринимается защитником и отчасти верным поклонником. При этом даже тот факт, что все собаки проявляли агрессию по отношению к ребенку, не останавливает мать, и она продолжает приобретать именно кобелей.

Рассмотрим другой типичный случай присутствия собаки в семье, где живет ребенок с ЗПР, но где семейная ситуация более гармоничная, и посмотрим, какие отношения складываются у животного и ребенка при более адекватной семейной обстановке.

Клинический случай. ДП 7 лет, ЗПР

ДП родился с двойным обвитием пуповиной, что обусловило гипоксию во время родов. На первом месяце жизни у ДП наблюдался гипертонус, двигательное беспокойство, нарушение сна. Позже проявилась задержка психического развития, которая проявлялась в том, что все показатели психомоторного развития по времени своего появления отодвигались от нормы на 1–1,5 месяца (например, ДП начал держать головку около двух с половиной месяцев, переворачиваться со спины на живот около 5 месяцев, начал ходить почти в полтора года и т. д.).

Эмоциональный фон ДП ровный. Поведение адекватно ситуации. Отмечается снижение темпа всей психической деятельности.

Учится в 1 классе КРО ГОУ СОШ.

ДП ответственный, спокойный, активный. В классе дружит со всеми. Вместе с ДП учится мальчик со спастической диплегией (форма ДЦП, при которой имеются двигательные нарушения в верхних и нижних конечностях, причем ноги страдают больше, чем руки), которому ДП всегда помогает, защищает и переживает за него. С другими учениками своего класса и других классов поддерживает дружеские отношения.

Состав семьи: папа и мама. В семье особенностей психического развития до ДП не было. Семейные отношения дружеские, близкие, одним словом — гармоничные. ДП очень любит маму и папу.

В семье живет собака по кличке Рада — дворняжка, 7 лет. Собака появилась в семье, когда ДП было 3 года. Собаку принес домой папа — он увидел на помойке щенка, покормил, и щенок увязался за ним. «Милый, пушистый комочек. Я не мог не взять». Радой назвал папа, потому что, когда он приходил домой, она всегда ему радовалась, бежала навстречу, виляла хвостом. Радуется — значит, Рада.

До этой собаки в семье был опыт содержания собак. В семье жил ротвейлер Дуся, кобель. По детским воспоминаниям и по папиным рассказам, Дуся был «хорошим и добрым псом», «с ним не было проблем», «любил гулять, играть и никогда не приставал к другим псам подраться».

— Что с ним случилось?

— Пропал…

— Как пропал?

— Папа гулял с ним, а он добрый такой, ко всем подходил, его все гладили, и вот он плелся где-то сзади папы и то ли отстал и потерялся, то ли его позвали и увели с собой… не знаю, но он потерялся. А папа всегда говорил, что собака нужна в доме и как друг, и как защитник. С ним спокойней и меня не страшно дома и на улице оставлять одного.

Для Рады ДП является ее щенком. Когда он расстроен — подходит, заглядывает в лицо, кладет лапу или морду на колено. Если мальчик плачет — слизывает слезы с лица.

За собакой все ухаживают. ДП любит гулять с ней и делает это вечером вместе с мамой или папой. Рада не проявляет неадекватного поведения на улице, но гуляет в наморднике, потому что «был неприятный случай, когда Рада была еще маленькая. Гуляли мы с ней без намордника. Кошка бежит и на нее шипит, пугает, потом бросаться начала. Чуть ли не с когтями! Рада за ней побежала, а навстречу овчарка. Овчарка, наверно, не поняла, в чем дело, и накинулась на Раду, придавила ее своим телом. Рада испугалась. С тех пор при виде кошек сразу в стойку встает, уши поднимает, злится, тихо рычит… Я ей «Фу!», и она отворачивается от кошки. А так как она может броситься на кошку, а народ может неправильно понять, то гуляем в наморднике. Агрессии не проявляет.

ДП любит собаку. Не обижает ее, не мучает, не досаждает, ухаживает за ней, иногда играет, иногда дрессирует Раду. Собака знает команду «Сидеть!». Любит играть, не кусается и не царапается. Если с ней не хотят играть, то после нескольких попыток начать игру уходит к себе на коврик или просто ложится у ног.

— А если ты требуешь от нее того, что она делать не хочет, как она реагирует? Кусает?

— Нет, если что-то не нравится, то слегка захватит руку пастью, без зубов, а потом отпускает и отворачивается. А я ж не глупый. Я же понимаю.

— А когда ее ругают, как она реагирует?

— Смешно! Посмотрит, послушает, облизнется и уходит.

Когда хочет есть — подбегает к маме и стоит ждет, а вот если хочет пить, то бежит к миске и лапой долбит по ней, при этом стараясь поймать мамин взгляд.

У собаки свое место в коридоре, там, где она никому не мешает. ДП туда залезает — Рада не противится. Она принимает его там, ложится рядом с ним и кладет морду ему на ноги.

Для собаки хозяин — папа. Она его слушается беспрекословно во всем.

Для ДП собака — друг, он очень любит ее и боится, что, когда папа идет с ней гулять без него, она может потеряться, о чем перед каждой прогулкой говорит Раде и просит ее не теряться.

Семья любит свою Раду и не считает ее агрессивной.

Взаимосвязь всех членов семьи и собаки показана на рисунке (см. рис. 2.4).

На рисунке видно, что семья находится вокруг ДП, и он в ней. Для мальчика важен каждый член семьи, включая рыбок.

Рис. 2.4. Рисунок семьи ДП

На примере этого случая становится понятно, что на эффективность развития ребенка с особенностями психического развития влияет много факторов: гармоничная семейная обстановка, нормальный характер собаки, взаимопонимание и желание помочь. Интересно, что данный случай появления собаки в доме обусловливался не желанием повлиять на развитие ребенка, а тревогой ответственности — «не мог не взять маленькое, голодное существо».

Рассмотрим еще один случай.

Клинический случай. МН 10 лет ЗПРР

МН родилась с обвитием пуповиной, что обусловило гипоксию во время родов. На первом месяце жизни отмечались: двигательное беспокойство, вздрагивания, эмоциональная неустойчивость, нарушение сна, усиление врожденных рефлексов. Эмоциональный фон девочки ровный. Поведение адекватно ситуации. Отмечается снижение темпа всей психической деятельности. Имеются небольшие речевые трудности, которые немного мешают МН общаться с детьми.

У МН нет явных трудностей в общении с одноклассниками. Ребята ее принимают, а вот сама МН немного смущается в разговоре и старается либо избежать общения, либо молчать и улыбаться. Подружек в классе нет, но со всеми имеет ровные отношения. МН спокойная и трудолюбивая.

Учится в 4 классе КРО ГОУ СОШ.

Семья: папа, мама, старшая сестра (20 лет, онтогенез развития нормальный) и младшая сестра (5лет, онтогенез развития нормальный). В семье патологий психического развития до МН не было.

У МН дружеские и близкие отношения со всеми членами семьи. Очень любит маму и сестер.

В семье живет собака по кличке Уля — золотой ретривер, 3 года. Папа купил собаку старшей сестре, так как «она училась в ветеринарной академии, и ей нужна была собака». МН было 7 лет. Купили, «потому что нужно было», но остальные члены семьи не были против. До этой собаки опыта содержания животных не было.

МН с собакой играет, разговаривает, днем гуляет. С собакой она «не стесняется говорить неправильно», «Ульке же все равно, как я говорю, смешно или нет, она меня поймет». Все в семье считают, что «правильно мы тогда сделали, что поддались уговорам старшей дочери купить собаку!», «… оказалось, что Уля умеет слушать и позволяет МН говорить с ней…», «… это здорово, что МН есть с кем поговорить и потренироваться над произношением».

МН воспринимает собаку как младшего члена семьи, «за которым я дома ухаживаю, я с ней играю, кормлю ее». Собака любит играть, не кусается и не царапается. На вопрос о том, проявляла ли собака агрессию, кусала ли кого-нибудь когда-нибудь, последовал ответ: «да… бывает, ей не нравится, когда дуют в морду или веником гоняют, я Уле дуну — она кусает, я веником — опять кусает за живот».

Дома часто заводит игру — притаскивает мячик и просит его кинуть, повторяет игры за сестрами (они прыгают на диван и с дивана, и собака за ними). Если МН или кто-то другой ее отпихивает и не хочет с ней играть — после нескольких попыток начать игру «грустная и печальная» уходит к себе на коврик или просто ложится у ног.

На улице собака ведет себя хорошо: ни к кому не пристает, бегает, прыгает, обнюхивает других собак, особенно которые поменьше размером.

Дома практически не лает.

Когда хочет есть — зовет маму, показывая ей своим видом, что «можно было бы и что-нибудь положить в миску».

У собаки свое место в коридоре. К ней туда никто не лезет, кроме младшей сестры. Собака ее не прогоняет.

Для собаки хозяин — мама. Она ее слушается во всем. Мама балует собаку. Она больше всех с Улей занимается.

Папа относится к собаке нейтрально. Собака с папой не играет и на команды не реагирует. Иногда, когда он смотрит телевизор, она подходит к нему и кладет морду на колени. Папа гладит ее, она некоторое время стоит, виляет хвостом, а потом ложится у его ног и засыпает.

Старший брат ухаживает нечасто. В основном пытается дрессировать собаку. Уля с радостью некоторое время «дрессируется», но потом устает или ей надоедает и она уходит к себе на коврик, и никак не реагирует на попытки брата возобновить «игру».

МК воспринимает собаку как друга.

В семье были перемены, например переезд на новую квартиру, который на собаке не отразился, она сразу обежала помещение, нашла себе место и приняла его.

Семья не считает свою собаку агрессивной, и даже наоборот. Со слов папы, она «слишком флегма и никого не кусает» (см. рис. 2.5).

Рис. 2.5. Рисунок семьи МН

На рисунке видно, что к собаке относятся как к самому младшему члену семьи. Все заботятся об Уле.

Это еще один пример того, как отношение друг к другу и к собаке формирует характер каждого из членов семьи и оказывает терапевтический эффект.

Таким образом, при одной болезни, но разных устоях семьи насколько по-разному развиваются отношения между ребенком с особенностями развития и животным. В одних случаях мы можем говорить о терапевтическом успехе и положительном результате взаимодействия ребенка и собаки, а в других не только не наблюдается позитивного терапевтического эффекта, но более того, наносится непоправимый вред, когда ребенок либо начинает бояться собак, либо, ощущая свое превосходство над животным, начинает мучить и обижать питомца.

2.3. Синдром нарушения (дефицита) внимания с гиперактивностью (СДВГ)

Синдром дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ) представляет актуальную проблему в связи с высокой распространенностью среди детского населения, выраженными трудностями обучения и нарушениями поведения у детей.


Исследовательский диагноз гиперкинетического расстройства требует отчетливого наличия анормальных уровней [31].

1. Невнимательность, проявляющаяся в неспособности внимательно следить за деталями, или совершение беспечных ошибок в школьной программе, работе либо другой деятельности; систематически наблюдаются следующие отклонения: не удается поддерживать внимание на заданиях или игровой деятельности; заметно, что ребенок не слушает того, что ему говорится; ребенок неспособен следовать инструкциям или завершать школьную работу, повседневные дела; нарушена организация выполнения заданий и совершения какой-либо деятельности; избегает или очень не любит заданий, таких как домашняя работа, требующих постоянных умственных усилий; теряет вещи, необходимые для выполнения определенных заданий или деятельности, таких как школьные вещи, карандаши, книги, игрушки или инструменты; легко отвлекается на внешние стимулы; забывчив в ходе повседневной деятельности.

2. Гиперактивность, выражающаяся в беспокойном движении рук или ног; часто ерзает на месте; покидает свое место в классной комнате или в другой ситуации, когда требуется оставаться сидеть; может начать бегать или куда-то карабкаться, когда это является неуместным; нередко неадекватно шумен в играх или испытывает затруднения в тихом проведении досуга; обнаруживается стойкий характер чрезмерной моторной активности, на которую практически не влияют социальные ситуация и требования.

3. Импульсивность, которая проявляется в необдуманности ответов, которые ребенок словно «выпаливает» до того, как завершены вопросы; неспособен ждать в очередях, дожидаться своей очереди в играх или групповых ситуациях; часто прерывает других или вмешивается; слишком много разговаривает без адекватной реакции на социальные ограничения.

4. Начало расстройства не позднее 7-летнего возраста.

5. Общий характер расстройства. Приведенные критерии должны выявляться не в единственной ситуации. Например, сочетание невнимательности и гиперактивности должны отмечаться как дома, так и в школе или в школе и другом учреждении, в котором наблюдается ребенок.


Социальная значимость проблемы определяется тем, что к подростковому возрасту у этих детей может наблюдаться возрастание отклонений от норм поведения. Подростки с СДВГ входят в группу риска по совершению антисоциальных действий и правонарушений, поэтому усилия специалистов и родителей должны быть направлены на своевременную диагностику и коррекцию СДВГ.

Лечение СДВГ должно быть комплексным и включать методы модификации поведения, психотерапии, педагогической и нейропсихологической коррекции. Учитывая высокие показатели распространенности СДВГ в детской популяции, продолжается поиск новых эффективных немедикаментозных и фармакотерапевтических средств для лечения этого состояния. Исследования в данном направлении весьма актуальны и в связи с тем, что применение психостимуляторов, антидепрессантов и тиоридазина в лечении СДВГ нередко сопровождается побочными эффектами.


Коррекционная работа с гиперактивным ребенком должна быть направлена на решение следующих задач.

1. Нормализация обстановки в семье ребенка. Важно научить членов семьи избегать новых конфликтных ситуаций.

2. Достичь у ребенка послушания, привить ему аккуратность, навыки самоорганизации и развить у него чувство ответственности за собственные поступки.

3. Научить ребенка уважению прав окружающих людей, правильному речевому общению, контролю собственных эмоций и поступков.

4. Установить контакт со школьными педагогами, ознакомить их с информацией о сущности и основных проявлениях СДВГ, эффективных методах работы с гиперактивными учениками.

5. Добиться повышения у ребенка самооценки, уверенности в собственных силах за счет усвоения им новых навыков, достижений успехов в учебе и повседневной жизни. Необходимо определить сильные стороны личности ребенка и хорошо развитые у него высшие психические функции и навыки, с тем чтобы опираться на них в преодолении имеющихся трудностей.


Рассмотрим один из наиболее часто встречающихся клинических случаев взаимодействия ребенка с синдромом дефицита внимания и гиперактивностью и собаки в домашних условиях.

Клинический случай. КВ 9 лет, СДВГ

КВ имеет выраженные трудности в обучении и поведении. Эмоциональный фон повышенный. Поведение почти всегда неадекватно ситуации. Произвольное внимание устойчиво в течение 10–15 минут. Постоянно наблюдаются избыточная двигательная активность и импульсивность поведения, а также нарушения когнитивных функций (внимания, памяти), двигательная неловкость, обусловленная статико-локомоторной недостаточностью. Когда преподаватель пытается остановить и усадить КВ за парту, то в ответ получает «выплеск» физической и вербальной агрессии.

У КВ существуют трудности социального взаимодействия. Мальчик стремится к общению, но из-за его «несдержанного характера» окружающие избегают общения с ним. Несмотря на большей частью неадекватное поведение и эмоциональное состояние, КВ — добрый и понимающий, в школе помогает детям-инвалидам. Любит животных, особенно лошадей и собак.

Учится в 4 классе КРО ГОУ СОШ.

Состав семьи: мама, бабушка, старший брат (21 год, онтогенез развития нормальный), две старшие сестры (28 лет и 24 года, онтогенез развития нормальный, имеют свои семьи и живут отдельно, с КВ стараются не общаться и маму просят не приезжать к ним с КВ), сестра, которую он называет «младшая», которая на самом деле старше КВ на полтора года (11 лет, онтогенез развития нормальный) и которую он «не любит». В семье был отец, но он умер, когда КВ было 7 лет.

В семье «натянутые» отношения из-за поведения КВ. Мама очень любит КВ, понимает его проблему, поддерживает его, старается во всем помочь, не ругает его, позволяет все, что он хочет. КВ очень любит маму и старшего брата.

Собака по кличке Берт — такса, 6 лет. КВ зовет его Бертиком. Собака была в семье до появления КВ. Мама планировала взять КВ из детского дома, знала о пользе животных дома и поэтому завела собаку. Опыт содержания других собак в семье был, раньше в семье жила восточноевропейская овчарка Керлс, которая умерла от старости. С Керлсом проблем в общении не было. «Собака была слишком умная, и на нее не за что было даже ругаться». Собак в семье всегда любили, хорошо к ним относились.

КВ ухаживает за собакой: гуляет; кормит, когда «Бертик попросит»; играет, дрессирует, но собаке это быстро надоедает, она пытается убежать; если это не удается — начинает оскаливаться и рычать, а если КВ не отстает — слегка кусает, если же и это не помогает, то кусает сильно. КВ любит зажать собаку между ног и дуть ему в морду. Бертик кусается.

КВ воспринимает собаку как живое существо, любит ее, но «поиграть интересней», постоянно пристает к Бертику, трогает, мешает, не дает возможности отдохнуть. Но так бывает не всегда. КВ понимает, что «когда кто-нибудь спит — его трогать нельзя», и не трогает.

Берт проявляет агрессию только по отношению к КВ, и только тогда, когда он «его совсем достал». На улице ведет себя спокойно. Если к нему подбегает большая собака — обнюхает и отходит.

Практически не лает. Лает, только когда КВ ему надоедает.

Когда хочет есть, зовет того, кто в данный момент находится дома. Подбегает к миске, тычется в нее мордой, заглядывает в глаза, нетерпеливо топчется на месте.

У Берта нет своего места, со слов КВ — «живет везде, но больше у меня в кровати», «когда он спит, то ему никто не мешает», «бывает, иногда столкну его случайно, он плюхнется на пол, я у него прощения попрошу, и он опять ко мне ложится», «если Берт ложится неудачно, то я его чуть-чуть пихаю, он уходит в конец кровати, и мы спим». КВ специально не лезет к собаке, когда та спит.

Для собаки хозяин — мама, которая любит и балует пса.

Старший брат ухаживает за Бертом нечасто, «у него просто нет времени». В основном просто гладит собаку, когда смотрит телевизор.

Берт очень терпимо относится к КВ и его младшей сестре, пытается помирить их, если они ссорятся, облизывает, когда им грустно.

КВ воспринимает собаку как друга.

В семье были перемены — умер папа. Собака тосковала, уровень активности был снижен, наблюдалось ухудшение аппетита.

Семья не считает свою собаку агрессивной, все понимают, что «она вынуждена так поступать с КВ, его нужно останавливать, а то на голову сядет».

Рис. 2.6. Рисунок семьи КВ

На рисунке видно, что собака включена в состав семьи и тесно взаимодействует со всеми членами семьи. КВ не нарисовал себя, но нарисовал всех своих родственников. Он чувствует их недовольство собой, но из-за болезни ничего сделать не может. Волевого контроля ему не хватает. В душе мальчик добрый, благодарный, отзывчивый, но его психика не позволяет ему быть тихим, спокойным и покладистым. Отсюда внутренний конфликт. Младшая сестра более скрытная, хитрая, со слов КВ, «подлизывается ко всем, она не такая, какой хочет казаться, она нечестная, я не очень с ней дружу».

Мама старается поддерживать в семье теплые, дружеские, гармоничные отношения. Эти отношения распространяются на всех членов семьи без исключения, в том числе и на собаку. В данном случае собаке приходится разделять с хозяйкой все трудности взаимодействия с КВ. Однако при этом Берт вполне справляется с ролью психотерапевта. Собака уравновешенна, а значит, не усугубляет эмоциональный дискомфорт КВ, а, наоборот, способствует улучшению комфортного эмоционального состояния мальчика.

В данном случае можно говорить о том, что ненаправленная канистерапия несет в себе положительный терапевтический эффект для КВ, Берт воспринимает ребенка как младшего члена семьи и весьма терпимо относится к играм мальчика.

Чем труднее ребенку сдерживаться из-за внутренних причин, тем больше ему нужно заботливое, принимающее окружение, родители, которые обратят внимание, когда он возбужден, устал или голоден, и загодя предотвратят взрыв. Родители должны быть очень чувствительны к нуждам ребенка, должны уметь предотвратить внешние перегрузки для его психики. Проблема в том, что родители, которые с трудом организовывают свой собственный распорядок дня, конечно же, не смогут сделать это для своих детей. Несмотря на то что не всегда легко создать соответствующую обстановку и научить детей избавляться от вредных привычек, родителям стоит помнить, что такие дети лучше всего реагируют тогда, когда они получают подходящую профессиональную помощь и когда их просто понимают.

2.4. Эпилепсия

Эпилепсия — хроническое психоневрологическое заболевание, характеризующееся склонностью к повторяющимся внезапным припадкам. Припадки бывают различных типов, но в основе любого из них лежит аномальная и очень высокая электрическая активность нервных клеток головного мозга, вследствие которой возникает разряд.

Типы эпилепсии. Эпилепсию классифицируют по ее происхождению и типу припадков. По происхождению выделяют два основных типа: идиопатическую эпилепсию, при которой причину выявить не удается, и симптоматическую эпилепсию, связанную с определенным органическим поражением мозга.

Возраст дебюта приступов: (1) формы новорожденных; (2) младенческие; (3) детские; (4) юношеские.

Типы припадков.

1) Большие (генерализованные) судорожные припадки, характеризующиеся выраженными судорогами.

2) Фебрильные судороги обычно представляют собой разновидность генерализованного припадка и возникают у детей при высокой температуре, чаще всего в возрасте от 6 месяцев до 4 лет.

3) Фокальные (частичные) припадки — в них вовлекается какая-то одна часть тела.

4) Психомоторные припадки характеризуются сочетанием психопатологических и двигательных проявлений.

5) Абсансы (малые припадки) — тип припадков, обычно неизвестного происхождения, продолжающихся от 5 до 25 секунд. Сразу после припадка ребенок возвращается к прерванной деятельности, как будто ничего не случилось.

6) Малые моторные припадки, характеризуются внезапным опущением головы или падением (как будто человек вдруг «отключился» или его внезапно качнуло вперед).

7) Эпилептический статус — состояние, при котором припадок продолжается часами без перерыва либо приступы следуют друг за другом, а в промежутке между ними сознание полностью не восстанавливается.

Больным эпилепсией, как взрослым, так и детям, свойственны особые черты характера — эпилептического: при большой медлительности, тугой подвижности мышления и действий они крайне возбудимы, взрывчаты, склонны придавать большое значение мелочам, застревать на деталях. Чрезвычайно самолюбивы, эгоистичны, злопамятны, в то же время мелочно-аккуратны, пунктуальны. Любят чистоту, порядок. Характерны изменения мышления: замедленное, инертное, вязкое. Больной многословен, застревает на мелочах, с трудом переходит на другую тему. Темп речи медленный, монотонный. Больные часто используют уменьшительно-ласкательные слова (миленькая мамочка, сладенький чаечек и т. д.). Аффекты, как и мышление, вязки: раз возникнув, они не поддаются отвлечению, отсюда злопамятность и мстительность. Обычно долго хранят воспоминания об обиде и при удобном случае стараются отомстить. В результате болезни у них страдает память.

У детей, страдающих эпилепсией (при сохранном интеллекте), на первый план выступает нарушение когнитивных функций: ощущение нереальности происходящего, отчужденность внешнего мира (дереализация) или нереальные ощущения внутри себя (деперсонализация) [8].

Помимо этого, и частые, и редкие эпилептические приступы существенно снижают качество жизни больного. Например, ребенок имеет более высокий риск внезапного падения с потерей сознания на улице, в детском учреждении, в школе. Знание перечисленных проблем усугубляет социальное положение ребенка в детском сообществе. Отсюда возникает неуверенность в себе, избегание отвержения, неудач, и как следствие могут развиться комплекс неполноценности и вынужденная аутизация.

Известный психоаналитик Юнг обращал внимание на важную роль родителей в формировании психики ребенка: «У детей своеобразная патология. Как его тело в эмбриональный период представляет собой часть материнского тела, так и его психика в течение многих лет является частью духовной атмосферы родителей. Это объясняет, почему многие детские неврозы — это по сути своей скорее симптомы духовного состояния родителей, нежели собственного заболевания ребенка. Психика детей лишь отчасти принадлежит им самим — по большей части она все еще зависит от психики родителей, такая зависимость нормальна, и ее нарушение вредно для естественного роста детской психики». Нередко излишняя тревога за судьбу ребенка, постоянное чувство ожидания приступа, необоснованное чувство вины за «порочную наследственность» приводят к искажению представления о тактике воспитания ребенка. Многие родители пытаются создать ребенку чрезмерно комфортные условия существования, ограничивают его контакты с окружающими и сверстниками. Подобная гиперопека, а также само заболевание вызывают у детей чувство неполноценности и закомплексованности. Такие дети вырастают социально неадаптированными и во многих случаях, несмотря на отсутствие приступов, чувствуют себя «ущербными». Постоянная нетребовательность к ребенку не развивает его способностей, в то же время завышенные требования к нему вызывают стресс. Таким образом, представляется гораздо более правильным вселить оптимизм в ребенка и обеспечить ему гармоничное воспитание, так, как это делается по отношению к здоровым детям. В результате такого подхода к воспитанию дети будут развиваться социально адаптированными и не будут чувствовать себя обреченными. Разумное решение — рассматривать ребенка как обыкновенного, нормального маленького человека, которому повышенная забота нужна только в области здоровья.


Основные принципы лечения эпилепсии остаются неизменными: раннее начало, индивидуальность, непрерывность, длительность, преемственность. В стратегии лечения эпилепсии приоритетом является не припадок, не болезнь, а больной, а целью — улучшение качества жизни пациента. Лечение ведется по четырем направлениям:

1) предупреждение приступов с помощью лекарственных средств;

2) устранение факторов (ситуаций, веществ), провоцирующих припадки;

3) социальная реабилитация больного, способствующая его превращению в полноценного члена общества;

4) консультирование семьи и друзей больного с целью выработать правильное отношение к нему самому и его болезни [Л. О. Бадалян, Л. Т. Журба, Н. Н. Всеволожская, 1989].


Таким образом, больному и его семье важно понять, что он может вести нормальную жизнь без чрезмерных ограничений, получить образование, профессиональную подготовку, жениться и содержать семью. Нет нужды отрицать или скрывать свое заболевание.

Страдающему эпилепсией, помимо медикаментозной поддержки, необходимо создать условия, которые позволят избежать стрессовых ситуаций и ситуаций перенапряжения. Для снятия стресса очень хорошо подходят вечерние спокойные прогулки с родителями, общение с домашним животным, например с кошкой или собакой.

К социальной реабилитации больного относится и анималотерапия.

Клинический случай. МК10 лет, эпилепсия (сложные парциальные приступы)

Первый эпилептический приступ произошел на первом году жизни (около 11 месяцев). Далее проходили с периодичностью 1–2 раза в месяц. Около 1 года обратились к неврологу. МК постоянно оказывается медикаментозная поддержка. Эмоциональный фон ровный. Поведение адекватно ситуации. Отмечается снижение темпа всей психической деятельности.

У МК имеются некоторые трудности социального взаимодействия: тихий, спокойный, медлительный, неактивный. Имеются речевые и мнестические трудности. МК добрый, в классе дружит с одним мальчиком, с другими поддерживает дружеские отношения. Пишет рассказы про животных. Каждый рассказ оформляет на отдельном листочке бумаги формата А4. Заголовок строго посередине.

Учится в 4 классе КРО ГОУ СОШ.

Состав семьи: папа, мама, старший брат (15 лет, онтогенез развития нормальный). В семье дружеские, близкие отношения со всеми членами семьи. МК очень любит маму и старшего брата. Про папу говорит: «Ну… тоже люблю».

В семье живет собака по кличке Лиза — ксолоитцкуинтли (мексиканская голая собака), 5 лет. Она появилась в семье, когда МК было 5,5 лет. Купили по общему желанию — мнение всех совпало, поехали на выставку и купили, потому что «понравилась и нет шерсти — грязи будет мало». Опыта содержания других собак не было. Учились по книгам и советам знакомых.

МК, когда не ленится, ухаживает за ней: гуляет, в основном днем, кормит редко, играет редко, разговаривает с ней, пытается ее дрессировать, но это у него получается робко, тихо, и собака, конечно, не реагирует и не выполняет его команд.

МК воспринимает собаку как живое существо: не мучает ее, не трогает, не мешает, по мере возможности ухаживает за ней, иногда играет. Лиза любит играть, сама часто заводит игру — притаскивает мячик и просит МК кидать ей. Если МК или кто-то другой отпихивает собаку и не хочет с ней играть — после нескольких попыток начать игру уходит к себе на коврик или просто ложится у ног.

Лиза не проявляет трудностей социального взаимодействия. Любит гулять. На улице ведет себя хорошо: ни к кому не пристает, бегает, прыгает, носится за палкой, к другим собакам проявляет естественное любопытство.

Лает в доме только, когда чувствует, что за дверью кто-то ходит.

Когда хочет есть — зовет маму, тыкая ее носом в попу и пихая к миске.

У собаки свое место в коридоре, там, где она никому не мешает. МК туда не лезет, но периодически бросает ей на место игрушки, которые та начинает грызть.

Для собаки хозяин — мама. Мама больше всех с Лизой занимается. Папа относится к собаке нейтрально.

Для МК собака друг. «Ой, она всегда слушает! Я ей рассказы читаю, а она молча сидит, смотрит на меня и слушает!». «Лиза мягкая, хоть и без шерсти, мне ее нравится трогать, гладить, а она и не против, ей тоже, по-моему, нравится».

Рис. 2.7. Рисунок семьи МК

На рисунке видно, что собака включена в состав семьи, но особого значения для МК не имеет. МК гораздо ближе мама и старший брат, которые во всем поддерживают. С ними у него очень тесная связь.

Гармоничные отношения распространяются на всех членов семьи без исключения, в том числе и на собаку. В такой благоприятной среде всем очень хорошо и комфортно. В данном случае собака чувствует себя в семье спокойно и, следовательно, выполняет свои терапевтические функции: психофизиологическую, психотерапевтическую и функцию общения.

Собака уравновешенна, а значит, не привносит разлада и эмоционального дискомфорта, а, наоборот, способствует комфортному существованию семьи.

В данном случае можно говорить о том, что ненаправленная канистерапия несет в себе положительный терапевтический эффект для МК и его семьи.

2.5. Искаженное психическое развитие

К искаженному психическому развитию относят аутизм.

Аутизм — психологический и медицинский термин, используемый как для обозначения психического расстройства разных степеней тяжести, так и склонности индивидуумов не иметь контакта с окружающими согласно общепринятым устоям и нормам.

При общей характеристике аутизма можно отметить, что заболевание проявляется в отсутствии или значительном снижении контактов с окружающими, «уходе в себя», в свой внутренний мир, наполненность и характер содержания которого зависят от уровня интеллектуального развития, возраста ребенка, особенностей течения заболевания. Слабость либо отсутствие контактов наблюдается по отношению как к близким, так и к сверстникам.

Ребенок тщательно скрывает свой внутренний мир от окружающих, часто ни о чем не рассказывает и не отвечает на вопросы других. Нередко только по косвенным признакам, случайным звукам, а иногда неожиданным фразам близкие могут догадаться о его переживаниях, игре, фантазиях, страхах [Лебединский В. В., 2004].

Обращают на себя внимание отсутствие эмоционального резонанса на окружающую ситуацию, холодность и безразличие даже к близким, часто сочетающиеся с повышенной ранимостью, пугливостью, чувствительностью к резкому тону, громкому голосу, малейшему замечанию в свой адрес. Однако через короткое высказывание, через одну фразу такой ребенок неожиданно может обнаружить тонкое понимание какой-либо ситуации.

Для интеллектуальной деятельности аутистов в целом типичны нарушение целенаправленности, затруднения в концентрации внимания, явная пресыщаемость, т. е. быстрая потеря интереса к любому занятию и, следовательно, прекращение его выполнения.

Игры, фантазии, интересы и интеллектуальная деятельность в целом далеки от реальной ситуации. Содержание их монотонно, поведение однообразно. Дети годами одержимо играют в одну и ту же игру, рисуют одни и те же рисунки (часто — отдельные предметы), совершают одни и те же стереотипные действия (включают и выключают свет или воду, стереотипно бьют по мячу и т. д.). попытки прервать которые часто безуспешны. В возрасте 8–10 лет игры часто носят манипулятивный характер. При этом характерно предпочтение манипуляций с неигровыми предметами: палочками, бумажками и т. д.

Аутистические фантазии, как правило, имеют фабулу, оторванную от реальности, нередко вычурно-сказочную. Иногда имеется сюжет перевоплощения в животных. В отличие от игр и фантазий здорового ребенка, в этих случаях наблюдаются полный отрыв от реальности, захваченность всего поведения фантастическим сюжетом. В причудливом содержании фантазий и игр нередко можно уловить компенсаторную тенденцию изживания страхов, чувства собственной неполноценности.

Как в игре, так и в поведении в целом обращают на себя внимание плохая моторика, неловкость произвольных движений, особая трудность в овладении элементарными навыками самообслуживания, еды и т. д.

Неврологическое обследование обнаруживает мышечную гипотонию. Нейропсихологическое исследование этих детей показало, что в движениях отсутствует плавность, присутствует «толчкообразность» и «машинообразность» с их неловкостью, неуклюжестью при выполнении простейших действий, отсутствием гибкости.

С возрастом более четким становится характер речевых расстройств. Нарушение коммуникативной стороны речи с длительным сохранением в речевом развитии звукоподражательных, автономных слов, которые сосуществуют с общеупотребляемыми словами, делает речь аутичного ребенка вычурной и нередко труднодоступной для понимания. Ненаправленная вербальная активность нередко прерывается мутизмом.

Даже при потенциально сохранном интеллекте, а иногда — и рано выявляющейся частичной одаренности (музыкальной, математической), эти дети находятся вне реальной ситуации и на предъявляемые требования дают реакции негативизма с частым отказом от даже уже существующих умений и навыков. С возрастом в большинстве случаев все более выступают нецеленаправленность поведения, слабая связь с ситуацией, противоречивость всей психической сферы ребенка.

Если коррекционные воздействия рассматривать как психологический эксперимент, то аффективное «заражение» аутичных детей огнем, водой (например, мыльными пузырями), ритмом оказывает положительное воздействие на моторику, повышает активность.

Таким образом, исходная энергетическая недостаточность и связанные с ней слабость побуждений, быстрые истощаемость и пресыщаемость любой целенаправленной активностью, низкие сенсорные пороги с выраженным отрицательным фоном ощущений, повышенной готовностью к реакциям тревоги и страха — все это создает хроническую ситуацию дискомфорта и толкает аутичного ребенка на ригидное сохранение привычного статуса, щадящей внешней обстановки. Более всего страдает развитие тех сторон психики, которые формируются в активных социальных контактах.

Такова внешняя картина поведения ребенка с ранним детским аутизмом (РДА).

Во многих источниках описывают положительный эффект от взаимодействия собаки и ребенка-аутиста. При всех плюсах взаимодействия ребенка с РДА и собаки есть и ряд минусов, которые касаются и ребенка, и собаки. С точки зрения аутиста, любой движущийся предмет воспринимается как опасный. Сохранение движения в качестве доминантного признака живого, а, следовательно, опасного, ведет к трудностям в дифференциации «живое — неживое».

Рассмотрим два наиболее часто встречающихся клинических случая, и на их примере выясним плюсы и минусы ненаправленной анималотерапии при РДА.

Клинический случай. СИ 11 лет, РДА

Эмоциональный фон СИ неровный. Повышенное настроение сменяется депрессивным или отрешенным состоянием. Поведение не всегда адекватно ситуации. Отмечается колебание работоспособности и психической деятельности.

У СИ имеются трудности социального взаимодействия. Мальчик несколько неуравновешенный. Например, иногда бывает тихий, неактивный, может долго и спокойно наблюдать за играми одноклассников, при этом не участвовать в общении. Иногда бывает слишком активным, толкается, старается затеять драку, кричит. «Зацикливается» на одной какой-то идее и любыми путями старается ее исполнить. В классе СИ ни с кем близко не дружит.

Учится в 5 классе КРО ГОУ СОШ.

Состав семьи: папа и мама. Со слов мамы, в семье «нормальные отношения», «ну, конечно, всякое бывает, и с сыном тяжело, иногда нервы не выдерживают».

В семье живет собака по кличке Пуля — среднего размера дворняжка, 10 лет. Собака появилась в семье незадолго до рождения СИ. Щенок увязался за мамой, которая не устояла перед «милым», «одиноким» и «беззащитным» существом. Опыт содержания других собак в семье был — ранее в семье жил ротвейлер, «которого все просто обожали, с которым все занимались и ухаживали», и который умер от старости незадолго до рождения сына. Этого щенка стало жалко, и поэтому мама не задумываясь взяла его с собой. Песик сразу прижился в новой обстановке: нашел себе место отдыха (около дивана), ходил в туалет в отведенном месте, не скулил, не проявлял агрессии, не лаял.

После рождения СИ щенок перебрался к нему в комнату и стал спать на коврике у кроватки. Сейчас СИ спит на большом диване, а Пуля — на коврике рядом с диваном. СИ иногда случайно наступает на него — собака никак не реагирует, спокойно отходит в сторону, а затем снова ложится на старое место. СИ не лезет к псу на его коврик.

У СИ бывают приступы немотивированной агрессии. В такие моменты он очень злой, не реагирует ни на какую речь, совершает стереотипные движения, кричит и кусается. Наступление таких приступов собака чувствует. За несколько часов до начала приступа пес начинает выть, крутиться, кусать себя за хвост, носиться по комнатам. Если попытаться его остановить — старается слегка прикусить.

СИ не ухаживает за собакой, не играет с ней, не гуляет, «он вообще не обращает на нее внимания», «живут в одной квартире, как соседи», «ходят параллельно друг другу». СИ никак не воспринимает пса, относится к нему нейтрально, как будто не замечает, не реагирует на него. Так же и собака — не реагирует на СИ, не ловит его движения или взгляд, не ждет каких-то действий по отношению к себе. Они «просто сосуществуют в одном пространстве». Для СИ собака — «это что-то живущее рядом с ним и не мешающее ему».

На прогулках пес ведет себя в целом адекватно, не проявляет страхов, не проявляет агрессии к людям или собакам. «Если кто-нибудь из псов на него рычит или задирается, то он огрызается в ответ и уходит. В драки не влезает». «Единственное, что можно ему инкриминировать, — ну вот любит он приставать к сукам». Когда приходит время прогулки — тащит поводок к папе. Если папы нет дома, то к маме. Если СИ дома, а папы и мамы нет, то гулять не просится, терпит до тех пор, пока кто-нибудь из них не придет.

Дома почти не лает. Лает тогда, когда чувствует, что за дверью в коридоре кто-то ходит, и в случае, если «надоело играть», а от него не отстают. Причем в последнем случае не имеет значения, кто с ним играет — «надоел со своей игрой — рявкнул и ушел».

Когда хочет есть — «зовет» маму или папу.

Трудно сказать, кто для собаки хозяин — мама или папа (на наш взгляд, скорее, папа), пес одинаково слушается и того, и другого, но если маму может прикусить за руку, то папу и СИ — нет. Мама балует собаку. Папа дрессирует его, ходит на занятия в «собачий клуб».

Семья не считает свою собаку агрессивной. Со слов папы, «обычный зверь со своими странностями, как и у всех нас. Он как член семьи, и нашему мальчишке очень нужен». Считают, что «животное, не обязательно собака или кошка, какая разница! Любое животное! Но оно должно быть в доме, и особенно в том доме, где есть дети. Это воспитывает милосердие и заботу по отношению к беззащитным».

Рис 2.8. Рисунок семьи СИ

На рисунке видно, что собака включена в состав семьи, но ни родственники, ни собака особого значения для СИ не имеют. Даже если ребенок и ощущает поддержку, он этого не выражает, он просто чувствует, что они есть где-то рядом.

В семье гармоничные отношения, которые распространяются на всех членов семьи и собаку. В данном случае собака выполняет свои терапевтические функции: психофизиологическую; психотерапевтическую; реабилитационную; функцию самореализации; функцию общения.

Важно отметить, что собака улавливает приступы СИ и реагирует на них, пес в семье — как барометр, который дает понять родителям, что с СИ «что-то не так» и, значит, надо принять необходимые меры предосторожности. Пес неагрессивный, не вносит в семью разлад и эмоциональный дискомфорт. Можно отметить, что Пуля, наоборот, смягчает ситуацию нахождения ребенка с особенностями развития в семье, снимает напряжение ожидания приступов, придает спокойствие.

Однако надо отметить, что реакция собаки на грядущий приступ ребенка отличается ярко выраженной обсессивно-компульсивной невротической симптоматикой с навязчивыми моторными стереотипиями, что говорит о том, что ребенок в таком состоянии пугает пса. Тем не менее в данном случае можно говорить о том, что ненаправленная канистерапия несет в себе положительный терапевтический эффект и для СИ, и для его родителей.

Исследования показывают, что дети с РДА почти все одинаково относятся к присутствию любого животного в доме. Создается впечатление, что они не реагируют на животных, почти не играют с ними. При этом животные также не лезут к детям, но стараются присутствовать рядом.

Приведем другой пример взаимодействия собаки и ребенка с РДА в другой семейной среде.

Клинический случай. АТ 8 лет, РДА

Эмоциональный фон АТ неровный. Повышенное настроение сменяется депрессивным или отрешенным состоянием. Поведение не всегда адекватно ситуации. Отмечается колебание работоспособности и психической деятельности.

У АТ нет особых трудностей социального взаимодействия с одноклассниками. Мальчика принимают в классе, ему помогают, за ним ухаживают одноклассники. АТ пассивно принимает помощь. Характер взаимодействия со стороны АТ несколько неровный. Например, иногда бывает тихий, пассивный, может долго и спокойно сидеть, ни на кого и ни на что не смотреть. Иногда бывает слишком активным, толкается, щипается, визжит, повторяет одно и то же предложение. В классе АТ близко дружит с одним мальчиком. Мама АТ всячески поощряет дружбу между мальчиками. Помогает им взаимодействовать и улаживать конфликты.

Учится в 2 классе КРО ГОУ СОШ.

Состав семьи: папа, мама, маленький братик (10 месяцев, нормальный онтогенез). Со слов родителей, «в семье нормальные отношения», «мы понимаем особенности сына, принимаем его таким, стараемся научить его всему, чтобы он смог жить один, если нас не будет», «второго ребенка родили в надежде и с верой, что он будет здоров и будет помогать АТ», «я знаю, что собака тоже может помочь сыну социально адаптироваться, поэтому и решили взять щенка в дом. Никто против не был, а сам АТ ничего не сказал».

В семье живет пес по кличке Бася — ротвейлер, 4 года. Собаку взяли домой из питомника. Это было обдуманное решение. Папа и мама ходили с сыном на иппотерапию (терапия с помощью лошадей), и там им подсказали, что для аутистов хорошо, если в доме есть собака. Это помогает их социализации, снимает напряжение, помогает общению. Собака появилась в семье, когда АТ было 6 лет. Опыта содержания других собак в семье не было.

АТ не лезет к собаке, не пристает к ней с играми.

У АТ бывают приступы немотивированной агрессии. В такие моменты он кричит, визжит, не слышит никаких уговоров, совершает стереотипные движения. Наступление таких приступов собака чувствует. За несколько часов до начала приступа собака начинает выть, крутиться, кусать себя за хвост, носиться по комнатам или прятаться к себе на подстилку.

АТ по собственной инициативе не ухаживает за собакой, не играет с ней, не гуляет, «он вообще не обращает на нее внимания». АТ никак не воспринимает Басю, относится к нему нейтрально, как будто не замечает, не реагирует на него. Так же и собака — не реагирует на АТ.

Собака ведет себя на прогулках адекватно, драк не затевает, с удовольствием носится за палкой и мячиком. «Если кто-нибудь из псов на него рычит или задирается, то он, не обращая внимания, уходит».

Бася дома почти не лает.

Когда хочет есть — «зовет» маму или папу, подбегая к миске, показывая, что там ничего нет, смотрит на маму или папу, ждет, виляет хвостом.

Собака слушается обоих взрослых членов семьи.

Младшего брата АТ пес воспринимает как щенка, которого считает своим долгом охранять. Когда братик засыпает, собака никого, кроме мамы, не пускает к нему в комнату. Когда он плачет, собака начинает метаться, поскуливать, подбегать к маме и торопить ее к сыночку.

В семье перемен, кроме рождения второго сына, не было. Когда появился маленький — собака стала вести себя как мама. Не давала шуметь другим, оберегала и охраняла малыша. Постоянно была рядом, а если ее пытались выгнать, то тихо рычала и пробиралась обратно в комнату.

Семья не считает свою собаку агрессивной.

Общее мнение: «животное должно быть в доме, и особенно в том доме, где есть дети» и «особенно, если эти дети нуждаются в особом отношении и внимании».

Рисунок семьи АТ приведен ниже (см. рис. 2.9).

Рис. 2.9. Рисунок семьи АТ

На рисунке видно, что собака включена в состав семьи, а вот сам себя АТ не включил в состав семьи. В данной семье собака чувствует себя спокойно и даже приняла на себя роль помощника и, следовательно, по отношению к АТ выполняет свои терапевтические функции.

Как и в предыдущем случае, собака улавливает приступы АТ, реагирует на них.

Таким образом, можно говорить о том, что собаки могут выступать как диагносты, которые помогают родителям своевременно понять, что с ребенком в данное время что-то не так и отреагировать, приняв необходимые меры предосторожности.

В данном случае можно говорить о том, что ненаправленная канистерапия несет в себе положительный терапевтический эффект и для всех членов семьи.

Обратим внимание, что и в данном случае собака реагирует на наступление приступа у ребенка реакцией страха и возбуждения, тем не менее, как и в предыдущем случае, пес не проявляет агрессии страха. Причем здесь мы должны учитывать и породные особенности собаки. Ротвейлер — не дворняжка и вполне может постоять за себя, однако этого не происходит. Можно с полной уверенностью утверждать, что владельцам очень повезло с питомцем.

Наряду с аутизмом в план наших исследований входили и дети с диагнозом шизофрения. Как известно, описание симптомов шизофрении в детском возрасте и РДА во многих моментах очень схожи, поэтому экспериментально-психологические исследования особенностей психического развития детей с частично сходными особенностями психики в основном ведутся в рамках синдрома раннего детского аутизма.

При всех синдромах имеет место ряд симптомов, которые наблюдаются с большей выраженностью. К ним относятся: аутизм — отгороженность, отрыв от реальности, с больными трудно установить контакт; расщепление — стремления, действия, чувства больных утрачивают связь с реальной действительностью, возникает неадекватность чувств, сменяющаяся снижением эмоциональности; утрата активности.

Проявления и течение шизофрении у детей имеют ряд особенностей. У детей никогда не бывает развернутого бреда, значительное место в клинике занимают ночные страхи и изменения поведения. У детей шизофрения имеет тенденцию к затяжному течению. Значительное место в клинической картине у них занимают ипохондрические жалобы [Морозов Г. В., Ромасенко В. А, 1976].

Факты того, что описание детей с шизофренией и РДА почти схожи по симптомам и по поведению в отношении собак, что таких детей в процентном соотношении мало, соответственно примеров или случаев немного и они не показательны (единичные случаи, которые нам удалось исследовать, не показали значимых результатов), дают нам право не останавливаться более подробно на данной проблеме и не приводить клинические случаи с детьми, больными шизофренией.

2.6. Дисгармоническое психическое развитие

Показательной моделью дисгармонического психического развития являются психопатии и патологическое развитие личности — аномалии психического развития, в основе которых лежит дизонтогенез эмоционально-волевой сферы.

Психопатия представляет собой стойкий дисгармонический склад психики.

Клинико-психологическая структура ограничена кругом аномальных личностных свойств, не имеющих самостоятельной тенденции к прогрессированию, хотя и видоизменяющихся под влиянием ряда социальных и биологических факторов. Эта дисгармония личности лежит в основе нередких стойких нарушений адаптации к социальной среде, склонности к декомпенсации при изменении привычных условий.

Большое значение в формировании психопатической личности отводится патологическим особенностям конституции индивида. Это означает, что с точки зрения психической составляющей, в первую очередь страдает ее базальная основа — темперамент. Одним из основных компонентов темперамента является «эмоциональность», которая представляет собой комплекс свойств и качеств, характеризующих возникновение и протекание различных аффективных проявлений [Небылицын В. Д., 1976]. В норме темперамент — адаптивное образование, влияющее на общий уровень стимуляции, а значит — на разнообразие опыта ребенка (поэтому активный ребенок получает больше информации, чем пассивный). Темперамент также определяет эффективность внешних воздействий (различия в чувствительности к стимуляции определенной модальности). От особенностей темперамента зависит общая сензитивность ребенка к травмирующим воздействиям. И наконец, темперамент ребенка влияет на окружающих людей и определяет способы взаимодействия ребенка с окружающими. Ребенок с определенным типом темперамента как бы навязывает свой модус отношений со взрослыми и детьми.

Если темперамент из всех психических образований наиболее тесно связан с биологическими константами организма, то следующие уровни личностной организации, в том числе характер, формируются преимущественно при всевозрастающей роли интеллекта и культуральных воздействий. Однако это не исключает влияния на процесс становления личности базальных образований — темперамента и эмоциональности. При этом сила аффективных «выбросов» может быть в некоторых случаях настолько велика, что попытка их регуляции через волевой контроль не достигает цели [Лебединский В. В., 2004]. С. Чесе вместе с соавторами отмечает, что в процессе психического развития происходит осознание ребенком особенностей своего темперамента и выработка различных опосредованных способов его регуляции. Значительно сложнее эта задача решается детьми с недостаточностью нервной системы [Chess S., Thomas A., 1987].

При психопатиях клиницисты отмечают нарушения силовых и временных констант темперамента: явления повышенной возбудимости, импульсивности, взрывчатости, вязкости, симптомы угнетения. Понятно, что на такой патологической основе не может не сформироваться отличный от нормы характер аффективного реагирования на средовые воздействия.

Таким образом, от структуры аффективных комплексов, интенсивности отдельных ее элементов в значительной мере зависит тот или иной характер психопатии. В легких случаях все ограничивается своеобразием личности.

Природа синдромов психопатии очень разнообразна и может возникать по разным механизмам.

Существуют разные классификации психопатий, но все они сходны по критериям клинико-психологической картины.

В аффективной сфере дисгармония проявляется в сочетании повышенной чувствительности и ранимости в отношении собственных переживаний. В контактах с окружающими быстро нарастает напряжение, пресыщение, недостаточно сформированы автоматизмы общения. Контакты со взрослыми более активны, в беседах отдают предпочтение абстрактным темам. Дисгармония также наблюдается в интеллектуальной сфере. Плохая ориентировка в конкретных ситуациях, в житейских вопросах сочетается с хорошими, а иногда — и очень хорошими способностями в области логического мышления.

Преобладание абстрактного мышления над конкретно-ситуационным делает психопатов часто внешне похожими на детей, страдающих детской шизофренией. Однако сохранность абстрактного мышления, достаточная продуктивность отличают этих детей от шизофреников. У последних с возрастом наблюдается нарастание патологических явлений, в том числе и в мышлении. У шизоидов, наоборот, при благоприятных средовых условиях с возрастом наблюдается положительная динамика за счет хорошего интеллекта.

При психопатиях и патологическом развитии личности наблюдается также дисгармония между эмоциональной и интеллектуальной сферами. Даже первично сохранный интеллект не регулирует эмоциональную сферу, в том числе ее базальный уровень, а часто находится от него в большей зависимости, чем это наблюдается в норме. В этом плане можно говорить об измененности иерархических связей.

При формально сохранном интеллекте наблюдается отсутствие стойких интересов, такие дети быстрее пресыщаются любой деятельностью, непосредственно не вытекающей из аффективно значимых целей.

Отличаются незрелостью интересов, поверхностностью, нестойкостью привязанностей, импульсивностью поступков, действиями по первому побуждению. Малая продуктивность в занятиях и при хорошем интеллекте связана с неспособностью к длительной целенаправленной деятельности.

Таковы самые основные проявления психопатий у детей.

В детском возрасте наиболее отчетливо выступает сочетание биологического и социального факторов в формировании различных типов психопатий. Несмотря на биологически обусловленные предпосылки темперамента, становление психопатии реализуется в соответствующих неблагоприятных средовых условиях, способствующих ее формированию. По мнению Г. Е. Сухаревой (1959), «врожденной или рано приобретенной недостаточностью определяются лишь основные, структурные особенности данной дисгармонической личности, только тенденция к определенному типу реагирования, тогда как актуализация этой тенденции зависит от социальной среды и воспитания».

Г. Е. Сухарева (1965), Л. С. Выготский (1983), М. С. Певзнер (1962) указывают, что ряд психопатических свойств имеет тенденцию закрепляться по механизму «порочного круга». Так, аффективные проявления ребенка нередко вызывают настороженное отношение к нему со стороны сверстников, что вторично еще и углубляет его аутизм. Аффективная возбудимость ребенка, способствуя конфликтам, создает для него сложное положение в среде сверстников, ситуацию враждебности, подозрительности. Таким образом, сама психопатическая личность как бы утяжеляет окружающую среду, внося в нее дисгармонию и конфликт и тем создавая новый порочный круг, фиксирующий и усиливающий патологические черты характера. Ряд симптомов (страхи, робость, нерешительность, паранойяльность), наблюдаемых у детей с различными видами психопатий, рассматриваются авторами как вторичные реактивные образования.

Клинический случай. ИК 10 лет, психопатия

Клинической основой психопатии эксплозивного или возбудимого типа является аффективная и двигательная возбудимость. Уже в возрасте 2–3 лет эти дети обращают на себя внимание легкостью возникновения аффективных вспышек со злобностью, агрессией, упрямством, негативизмом. Аффективные разряды чаще имеют астенический исход с расслабленностью, вялостью, слезами. Эмоциональный фон ИК неровный. Часты аффективные негативные разряды, которые сопровождаются импульсивными выплесками, проявляющимися в виде неожиданных и сильных выкриков, вскакиваний и бросании предметов, сменяются эйфорическим фоном настроения, «благодушием». Для ИК характерны высокая возбудимость, бурные аффективные реакции, не соответствующие силе средовых воздействий, раздражительность, неспособность к отсрочке желаний, потребность в постоянной смене впечатлений.

Часто на замечания или разговор об эмоциях реагирует обидой, начинает кричать, что «я уйду от вас», «я не хочу вас слушать», «в таком тоне я разговаривать не буду», «мне все это уже надоело».

Поведение не всегда адекватно ситуации. Отмечается колебание психической деятельности. Интеллект выше среднего уровня. Наблюдается отсутствие стойких интересов.

У ИК трудности социального взаимодействия не ярко выражены. Мальчика с его «неуравновешенным характером» одноклассники принимают. В классе ИК близко дружит с одним мальчиком, а со всеми остальными поддерживает дружеские отношения (играет на перемене, разговаривает на внеклассные темы и т. д.).

Учится в 4 классе КРО ГОУ СОШ.

Состав семьи: мама, бабушка и дедушка (мамины родители). В семье патологий психического развития до ИК не было. Со слов мамы о семье и ИК, «семья как семья», «тяжело нам бывает с ИК, ну, конечно, сейчас мы уже привыкли и можем предугадать состояние ИК, каждый раз выискиваем новые пути для оздоровления ИК, перепробовали почти все, про анималотерапию знаем, я про нее много читала, собаку и завели в помощь ИК», «чаще собаку жалко бывает».

В семье живет собака по кличке Кузя — такса, 4 года. Собака появилась в семье, когда ИК было 6 лет, по инициативе мамы. Мама много читала про анималотерапию вообще и про канистерапию в частности. Переработав всю информацию, приняла решение попробовать завести собаку для сына, тем более «я к животным всегда хорошо относилась и отношусь, хотя у меня самой никогда собаки не было и я, по-моему, никогда родителей о ней не просила».

Щенку «были предоставлены все условия: отдельное место, где его никто не трогает, когда Кузя отдыхает, миски с едой и водой», «мы старались приобщать ИК к уходу за Кузей», «я постоянно следила за тем, чтобы ИК не навредил Кузе, особенно когда у ИК приступы». Щенком Кузя постоянно переползал к ИК поближе, но ИК то наступал на него, то толкал. Щенок не перестал лезть к ИК. При взаимодействии с собакой мальчик учился быть более аккуратным по отношению к нему. Они до сих пор находятся рядом друг с другом. У ИК бывают выплески немотивированной агрессии. В такие моменты он очень злой, не реагирует ни на какую речь, совершает стереотипные движения, кричит, бросает вещи. Кузя очень хорошо научился чувствовать приступы ИК и заранее уходит на свою подстилку, где точно знает, что его никто не тронет, ложится, кладет морду на лапы и «делает вид, что спит…, а может, и правда спит…».

Когда ИК в «хорошем настроении», то ухаживает за собакой: кормит, играет с ним, гуляет. Иногда в игре ИК сильно сдавливает Кузю в объятиях, пес вырывается; когда это у него не получается, он начинает рычать, оскаливаться; если и на это ИК не реагирует, то несильно прикусывает руку. ИК не злится, продолжает смеяться, но пса отпускает и больше не трогает до следующего раза.

На прогулках собака ведет себя адекватно. Когда приходит время прогулки — тащит поводок к тому, кто в данный момент дома. Если дома все — идет к маме. Если ИК, бабушка и дедушка дома — гулять «просит дедушку».

На улице собака ведет себя «по-собачьи: бегает, лает на прохожих, копает какие-то ямы, что-то таскает в зубах». К другим собакам, особенно большим, пристает «по-дружески», никого не трогает, но если кто-нибудь из псов на него рычит или затевает драку, то и он «встает в позу для драки и начинает рычать», «но, почему-то до серьезной драки еще ни разу не дошло», «маленьких собак не трогает, даже если те истошно лают на него и набрасываются», «он их как будто бы игнорирует».

Дома почти не лает. Лает тогда, когда ИК «надоедает своим приставанием».

Когда хочет есть, «зовет» того, кто в данный момент дома и ближе к кухне. Если все сидят на диване в комнате и смотрят телевизор, «Кузя, вопросительно слегка поскуливая дает понять, что надо идти по направлению к кухне, да и не просто идти, а побыстрее и накормить голодного несчастного пса».

Для собаки хозяин — мама. Только ее он слушается и выполняет почти все команды. Мама воспитывает собаку. Дедушка и бабушка не вмешиваются в этот процесс. А вот ИК пытается время от времени «показать, кто в доме хозяин, и начинает дрессировать Кузю, но тот не очень поддается, он-то знает, кто в доме хозяин».

«Собака чувствует настроение ИК; когда ИК грустит, то Кузя не лезет к нему, но находится неподалеку и посматривает на мальчика».

Семья не считает свою собаку агрессивной.

Рис. 2.10. Рисунок семьи ИК

На рисунке видно, что собака включена в состав семьи, так же как и рыбки, и рыбки даже ближе ИК, чем пес. Опираясь на рисунок и рассказ мамы о взаимодействии ИК с таксой, можно сделать вывод, что собака особого значения для ИК не имеет.

В данном случае социальная среда достаточно гармоничная и способствует более сглаженному развитию личности. Собака, хоть и не несет важной роли в уравновешивании темперамента ИК, но все же вносит свой вклад в социализацию мальчика.

Рассмотрим другой случай, когда при таком же варианте психопатии мальчику не оказывается должной социальной поддержки.

Клинический случай. ВП 8 лет, психопатия

Эмоциональный фон ВП неровный. Мальчик почти всегда в возбужденном состоянии. Для ВП характерны: высокая возбудимость, бурные аффективные реакции, не соответствующие силе средовых воздействий, раздражительность, неспособность к отсрочке желаний, потребность в постоянной смене впечатлений, безудержность, импульсивность. Довольно часто отмечается повышенная возбудимость, которая выражается в девиантном поведении: агрессии, аутоагрессии, импульсивных выпадов в виде выкриков, вскакиваний и т. д. ВП быстро и легко заражается любым ярким событием и так же быстро пресыщается. В своем поведении мальчик исходит из аффективной оценки ситуации. Под ее воздействием происходит искажение и отвержение всего, что противоречит собственным желаниям. Для достижения желаемого используются различные по уровню осознанности способы реагирования, от самых примитивных (истерических припадков) до психологически более сложных — лжи, фантазий и т. д.

Часто на замечания реагирует очень эмоционально: обидой, криком, угрозами.

Поведение почти всегда не адекватно ситуации. Отмечается колебание психической деятельности. Интеллект выше среднего уровня. Наблюдается отсутствие стойких интересов.

У ВП ярко выражены трудности социального взаимодействия. Мальчика не принимают одноклассники. В классе ни с кем не дружит. Неудачи и проблемы мальчика папа воспринимает с раздражением и злостью. Он всем своим видом «старается показать сыну, что недоволен им и злится на него».

Учится в 2 классе КРО ГОУ СОШ.

Состав семьи: папа, мама, бабушка (мамина мама). В семье патологий психического развития до ВП не было.

В семье живет собака по кличке Пес — дворняжка, 4 года. Собака появилась в семье, когда ВП было 4 года, по инициативе мамы. Мама много читала про анималотерапию вообще и про канистерапию в частности. Переработав всю информацию, приняла решение попробовать завести собаку для сына. «У меня у самой никогда собаки не было, а тут такой случай — иду домой, а около помойки щенок бездомный пытается еду найти. Я дала ему еду. Он такой хорошенький был! И одинокий. Я решила взять, все равно же говорили о том, чтобы завести собаку». Мама принесла щенка домой. Папа был против. «ВП очень обрадовался и сразу включился в процесс ухаживания за щенком. Придумал ему имя, соорудил спальное место, подобрал миску для еды». Щенок быстро освоился в квартире, стал ходить по ней, обследовать. ВП очень бурно выражал свои эмоции, все время хватал щенка на руки или пихал его в другое место. «Мы не вмешивались». Через какое-то время собака начала поскуливать, затем рычать и «в конце концов укусила ВП». Он расплакался, а папа еще и раздул обиду ребенка, заявив: «Так тебе и надо, не будешь лезть к нему. Ты когда ко мне лезешь, мне тоже тебя укусить хочется».

У ВП бывают всплески немотивированной агрессии. В такие моменты он «очень злой, не реагирует ни на какую речь, совершает однообразные стереотипные движения, кричит, бросает вещи». Родители только сейчас «научились не реагировать на такие проявления. А раньше все начинали его бурно успокаивать; папа, понимая, что сделать ничего не может, начинал злиться, ВП еще хуже заводился». Когда у ВП происходит аффективный всплеск, собака начинает носиться по квартире, лаять, рычать. «Наступает конец света!».

ВП пытается ухаживать за Псом: кормить, играть с ним, гулять, но «собака всем своим видом показывает ему, чтобы он к ней не подходил». Иногда в игре ВП очень сдавливает Пса в объятиях, собака вырывается и кусает за то место, которое может ухватить. ВП злится и со смехом бросает собаку в сторону. После этого собаку больше не трогает до следующего раза.

Пес проявляет неадекватное поведение на прогулках. «Гулять с ним — сплошная мука, так как он так и норовит с кем-нибудь подраться». Гуляет, когда приходит домой мама. Папа отстранился от обязанностей по уходу за собакой. На вопрос «почему?», коротко ответил: «Она притащила, пусть и ухаживает». О собаке, кроме мамы, заботится также бабушка. Бабушка — единственный человек в семье, которого собака не кусает и не пугает своим рычанием.

Пес дома лает часто и по любому поводу.

Когда хочет есть, «зовет» того, кто в данный момент дома и ближе к кухне. Если все сидят на диване в комнате и смотрят телевизор, то «настойчиво дает понять, что надо идти и положить еду». Если не поторопиться — начинает рычать.

Мама, как может, пытается воспитывать собаку. Папа, ВП и бабушка не вмешиваются в этот процесс.

Семья не считает свою собаку агрессивной.

Рис. 2.11. Рисунок семьи ВП

На рисунке видно, что собака не включена в состав семьи. Мальчик чувствует себя одиноким. Опираясь на рисунок и рассказ мамы о взаимодействии ВП с собакой, можно сделать вывод, что в данной ситуации собака, может быть, и играла бы какую-то роль для ВП, но семейная обстановка, когда отец отстранился от ухода за собакой, переложив на плечи матери все бремя забот, хотя собаку заводили для ребенка, не способствует установлению гармоничных отношений между ребенком и собакой, и даже усугубляет их.

Социальная среда в описанной семье не совсем дружелюбная, что усугубляет влияние биологического фактора, так как в детском возрасте основным социальным фактором, формирующим личность ребенка, является его воспитание и обучение. Ввиду незрелости эмоциональной сферы и личности ребенка в целом, его повышенной внушаемости, неблагоприятные условия внешней среды, длительно действующие и довольно массивно выраженные, могут привести к искажению в развитии не только направленности интересов ребенка, но и к стойкому изменению свойств его темперамента.

2.7. Аномалии развития в связи с недостаточностью двигательной сферы

Особенности клинико-патофизиологической структуры аномалий развития моторной сферы обусловлены недостаточностью различных отделов нервной системы. Так, при недостаточности подкоркового уровня организации движений наблюдаются нарушения тонуса, ритмичности, выработки первичных автоматизмов и выразительных движений. При поражении же кортикального уровня страдают сила, точность движений, формирование предметных действий [Лебединский В. В., 2004].

Наиболее изучена структура двигательных расстройств при детском церебральном параличе (ДЦП). Выделяют несколько форм ДЦП, специфика клинической картины которых в значительной мере обусловлена разным характером поражения. В данной работе нашей задачей не является раскрытие нюансов каждой формы. Нашей целью является показать, является ли ненаправленная анималотерапия положительным моментом в лечении детей с ДЦП — или нет. Выделим только то, что в клинической структуре ДЦП среди симптомов органического поражения мозга центральное место занимают двигательные нарушения, основными из которых являются параличи и парезы, нарушения мышечного тонуса.

Выраженное интеллектуальное недоразвитие не связано напрямую с двигательными расстройствами, а свидетельствует о массивности и большой распространенности поражения мозга.

У детей с ДЦП часто отмечается недостаточность целого ряда других нервно-психических функций, в значительной мере связанная именно с поражением двигательной сферы: нарушения развития речи (обусловленные дефектностью ее моторного компонента); недостаточность пространственного гнозиса (связанная с поражением теменных отделов мозга) и в определенной мере обусловленная нарушениями зрительного восприятия в связи с двигательными расстройствами (недостаточность фиксации взора, конвергенции и т. д.). У этих детей имеются трудности в формировании восприятия формы, в соотнесении элементов в пространстве, в правильном восприятии пропорций и перспективы [Ajuriaguerra J., 1970]. Отмечается недоразвитие представлений о схеме собственного тела [Семенова К. А. и др., 1972]. Явления так называемой пальцевой агнозии, т. е. неспособность различать и обозначать свои пальцы [Ajuriaguerra J., 1970], иногда невозможность обозначать элементы лица. В связи с этим наблюдаются характерные особенности рисунка таких детей: неумение правильно изобразить лицо и руки.

В нарушении работоспособности большое значение имеют церебрастенические расстройства, однако расстройства внимания, трудности сосредоточения на задании могут быть также обусловлены и недостаточностью фиксации взора, затруднением в прослеживании за движущимися предметами.

В их эмоциональной сфере описывается склонность к невротическим и неврозоподобным расстройствам, в первую очередь — к страхам (высоты, закрытых дверей, темноты, новой обстановки и т. д.), повышенной пугливости в отношении неожиданных раздражителей.

Важное место в формировании у этих детей патологических свойств личности по дефицитарному типу, связанному, прежде всего, с двигательной недостаточностью, принадлежит явлениям депривации и гиперопеки.

В результате двигательных ограничений, накладываемых болезнью, ребенок живет и развивается в пространственно ограниченном мире. Это препятствует развитию многих видов взаимоотношений и взаимодействий со сверстниками и взрослыми. Ограниченность контактов нередко способствует аутизации, формированию эгоцентрических установок, пассивности.

При воспитании в семье отмеченные особенности могут усиливаться за счет гиперопеки, снижения требований к больному ребенку.

Суммируя ряд особенностей дефицитарного развития личности у детей с ДЦП, можно увидеть, что нарушение в двигательной сфере является моделью, показывающей, как нарушается развитие личности при выпадении компонента двигательной активности, каков в этом случае комплекс вторичных нарушений развития в сфере иерархии мотивов, самооценки, уровня притязаний. Явления гиперопеки вносят выраженный компонент искажения развития личности в виде присоединения к пассивности и связанной с ней аутизации, элементов эгоцентричности, слабости этических понятий, иждивенческих установок. Эти вторичные нарушения, обусловленные социальными — в первую очередь неадекватными — воспитательными факторами, легче поддаются коррекции.

Система коррекционного воспитания и обучения направлена и на формирование у больного ребенка чувства своей нужности и полезности, препятствует возникновению личностных образований, связанных с ощущением своей физической неполноценности.

Для данной группы детей игра и общение с собаками наиболее благоприятны. Упражнения на расслабление, на напряжение и расслабление в веселой форме — что может быть полезней и интересней!

В случаях нарушения опорно-двигательного аппарата во время занятий и игр с собакой у детей мобилизуются двигательные функции, развивается крупная и мелкая моторика, координация движений, снимается физическое напряжение. Например, одно из упражнений, которое незаменимо для ребят с сильно нарушенной моторикой: собака берет в пасть предмет и передает его ребенку. При этом специально обученное животное чувствует, когда предмет надо отдать сразу, а когда его надо удержать. Малыш прикладывает силы, чтобы вынуть предмет из пасти, развивая таким образом свою моторику и силу. Но здесь потребуется специальная тренировка домашнего животного, направленная на определение того, насколько собака мотивирована к борьбе за статус, так как в подобных упражнениях она ни в коем случае не должна проявлять доминантную или соперническую агрессию.

Клинический случай. АЛ 8 лет, ДЦП

АЛ родился в срок здоровым ребенком. В роддоме ему сделали прививку, которая дала осложнение на центральную нервную систему. Родители долго боролись за здоровье малыша: наблюдали у невролога; применяли медикаментозную терапию; ходили на массаж; делали расслабляющие ванны и т. д. Однако диагноз ДЦП не только подтвердился, но «и прописался в медицинской карте АЛ… наверное, навсегда». Родители пережили за 8 лет жизни АЛ массу разных эмоций и переживаний — от отчаяния до эйфории исцеления и обратно. До сих пор мама то отчаивается и смиряется с болезнью АЛ, «да просто опускаю руки», «иногда ловлю себя на мысли, что сесть бы в самолет, который обязательно рухнет… он просто рухнет, а я избегу проблем», то снова хватается за «новый, только что услышанный метод». Так они пришли к первому опыту содержания собаки в семье, где «и так не все просто, где и так хватает забот». Мама, вспоминая этот момент, говорит, что «никогда в жизни не хотела собаку, не просила о ней родителей», «собака всегда казалась обузой», «за ней надо было бы ухаживать: гулять, мыть, а они такие вонючие!..», «короче, куча проблем», «тем более я не думала заводить собаку, когда в семье появился малыш, да еще и нездоровый». Однако оказалось, что именно болезнь ребенка заставила пересмотреть свое отношение к собаке, и несмотря на появившиеся дополнительные хлопоты, мама сделала выбор в пользу собаки как новой возможности для реабилитации АЛ. Однако об этом чуть позже.

АЛ поставили диагноз ДЦП, при котором руки страдают значительно меньше, чем ноги, поэтому АЛ может обслужить себя, писать, овладеть рядом трудовых навыков. В семье адекватно воспринимают заболевание ребенка и стараются его воспитывать так, чтобы «если что — он сам мог бы себя обслуживать». АЛ очень любят, но стараются «не переборщить», «гиперопеке в нашем воспитании места нет!».

Эмоциональный фон ребенка несколько повышенный. Поведение адекватно ситуации. Нарушение интеллектуального развития незначительное и страдает в звене сниженной активности и скорости психических процессов. В психической деятельности отмечается снижение темпа.

У АЛ нет трудностей социального взаимодействия ни с детьми, ни со взрослыми. Мальчик очень общительный. С ним дружат все дети в классе и школе. Учителя, проходя мимо него, обязательно поздороваются с ним, остановятся, поболтают и т. д.

Учится в 1 классе КРО ГОУ СОШ.

Состав семьи: папа и мама. В семье до АЛ патологий в развитии не было. Ребенок очень любит своих родителей, говорит им об этом, показывает своим видом, взглядом и т. д.

В семье живет пес по кличке Граф — бобтейл (староанглийская овчарка), 3 года. Собака появилась в семье, когда АЛ было 5 лет. Купили целенаправленно — родители где-то услышали про занятия с детьми с особенностями развития, в том числе и с ДЦП, анималотерапией, и что данная терапия дает «прекрасные результаты». Обдумав новую возможность, изучив литературу по анималотерапии, поняли, что в приобретении собаки больше плюсов, чем минусов, и приняли решение завести домашнее животное. «Опять-таки проштудировав литературу», выяснили, что для детей с ДЦП наряду с плюсами общения (см. главу 2) есть еще один, очень важный именно для ДЦП — мягкая пушистая, даже скорее лохматая собака способствует расслаблению мышц ребенка. При анималотерапии существует упражнение, когда ребенка с ДЦП кладут между двух больших лохматых собак. Дети при этом успокаиваются и расслабляются. Еще раз подчеркнем, что это очень важный момент. Исходя из этого, родители искали «большую лохматую собаку», «чтобы ее на всего АЛ хватило». В поисках участвовало все семейство. Искали недолго — остановились на староанглийской овчарке. По описанию собака идеально подходила под выдвинутые терапевтические требования. Со слов мамы, «щенок был такой смешной! С коротким, культеобразным на конце хвостом!», «это было очень смешно, забавно и трогательно одновременно». Нового питомца приняли все и сразу. И если вначале мотив приобретения собаки был чисто из лечебных соображений, то уже «в процессе выбора все выбирали себе нового члена семьи».

АЛ очень любит собаку, ухаживает за ней: гуляет вместе с мамой или папой, кормит, играет редко, разговаривает с ней, пытается ее дрессировать, но это у него получается робко, тихо, и собака, конечно, не реагирует и не выполняет его команд. Каждый член семьи взял на себя ответственность не только за каждого живущего человека, но и за собаку. Папа, мама и АЛ очень бережно и заботливо относятся к Графу.

Собака любит играть и никогда не отказывает в просьбе поиграть АЛ. Если ребенок устает, он говорит Графу: «Устал», и собака успокаивается, ложится рядом либо уходит к себе на коврик. Если Граф устал или ему надоело играть — ложится у ног АЛ. Если мальчик продолжает приставать к псу — тот, не реагируя, перемещается на свою подстилку. Граф позволяет АЛ «валяться рядом с ним и бесконечно долго обнимать его», терпеливо ждет, когда АЛ «сам отвалится, как пиявка».

Пес не проявляет трудностей социального взаимодействия. Любит гулять. На улице ведет себя хорошо: степенно ходит рядом с хозяевами, ни к кому не пристает.

В доме не лает, «да и на улице тоже ни разу не слышали», «думали, что он у нас немой, но один раз он гавкнул на АЛ, когда тот случайно наехал на Графа коляской — в коридоре не развернулись», «больше таких моментов не было — и АЛ стал осторожней, и пес не лез в коридор, когда туда заезжал АЛ».

Когда хочет есть, зовет того, кто ближе. Если не кормят или не реагируют по каким-то причинам, терпеливо ждет.

У собаки свое место в углу комнаты АЛ, в том месте, где она никому не мешает. АЛ туда не лезет, но «по каким причинам — трудно сказать».

Для собаки хозяин — мама и папа. Родители стараются вместе ухаживать за собакой (это их стиль жизни — они вместе ухаживают и за АЛ, «несчастье и трудности нас скрепили и любовь превратилась в сильную привязанность, дружбу, взаимопонимание и взаимовыручку»), подменяя друг друга и помогая друг другу. Мама очень любит собаку, и несмотря на свой первоначальный настрой на заведение собаки в доме, она смогла принять пса и полюбить его.

Для АЛ собака — друг («мне с ним здорово», «он, как Димка из моего класса, толкает мою коляску, только Димка толкает не носом», «он меня жалеет, когда я плачу», «слезы слизывает»), а для пса АЛ — щенок.

Рис 2.12. Рисунок семьи АЛ

На рисунке видно, что собака включена в состав семьи, она занимает важное место, как мама и папа, все члены семьи тесно связаны друг с другом. Гармоничные отношения распространяются на всех членов семьи без исключения, в том числе и на собаку. Немаловажную роль сыграл тот факт, что мама смогла принять собаку, при этом ей не пришлось жертвовать своими желаниями, привычками, силами, временем и т. д., а даже наоборот — целенаправленно обременив себя «неудобствами» и «лишними хлопотами». Такая благоприятная среда, конечно же, способствует терапевтическому эффекту для АЛ, и это происходит «не за счет и не в ущерб собаке» (слова мамы), а также и для родителей, которых «общее горе объединило, а не развело».

В данном случае можно говорить о том, что ненаправленная канистерапия несет в себе положительный терапевтический эффект для АЛ и его семьи.

Выводы

Мы рассмотрели наиболее типичные примеры взаимодействия ребенка с отклонениями в развитии и собаки в структуре семьи. Эти 12 примеров показывают, что далеко не в каждом случае собака, появившись в доме ради ребенка, оказывает на него позитивный терапевтический эффект. В трех случаях из 12 рассмотренных (25 %) появление собаки в семье негативным образом влияет на динамику семьи и не несет терапевтического эффекта ребенку. Надо отметить, что во всех этих случаях изначально в семьях были дисгармоничные отношения между членами семьи. Во всех этих случаях и поведение собаки является аномальным и неадаптированным к жизни в городской семье. В семи из рассмотренных случаев (около 58 %) отношения в семье изначально гармоничные, собака удачно вписывается в структуру семьи и становится хорошим другом ребенку, оказывая на него положительное терапевтическое влияние. Однако в двух случаях, когда речь идет о детях-аутистах, собака хорошо вписывается в структуру семьи, положительно влияет на динамику семьи, предупреждая родителей о возможных проблемах в поведении ребенка, но, как нам кажется, оказывает минимальное положительное или нейтральное влияние на самого ребенка. При этом в обоих случаях животные испытывают страх, ощущая приближение приступа ярости у ребенка. Более того, в одном из описанных случаев страх у собаки столь сильно выражен, что приводит животное к обсессивно-компульсивному неврозу с моторными стереотипиями. Наконец, в двух случаях, когда речь идет о ребенке с психопатией возбудимого типа и о ребенке с эпилепсией, собаки не оказывают существенного влияния на динамику семьи при общей гармоничности взаимоотношений между членами семьи и не играют большой роли в жизни ребенка. При этом ребенок с психопатией сильно невротизирует собаку, следствием чего является защитная агрессия животного. Видимо, в этих двух случаях имеет смысл говорить о нейтральном эффекте ненаправленной канистерапии.

В конце этой главы нам бы хотелось коснуться тех случаев, когда животное заводится для детей с нормальным развитием.

2.8. Нормальный онтогенез развития

Мать троих детей завела собаку, чтобы научить детей ответственности и порядку. Женщина обратилась к нам с жалобами на деструктивное поведение собаки дома в отсутствие хозяев, неуправляемое поведение на улице, драки с другими собаками.

Семья состоит из мамы и трех детей: девочка 14 лет и два мальчика — 11 лет и 3 года. Рисунок семьи глазами мальчика 11 лет (см. рис. 2.13).

Собака породы тоса-ину была приобретена в два месяца. Сразу после приобретения щенка взяли на дачу, где жили все лето. Осенью семья переехала в город, собака стала оставаться дома одна — грызла обувь и мебель, стягивала вещи с вешалки, царапала двери. Соседи жаловались на то, что собака воет. Сейчас собаке год. На улице собака не подходит по команде «Ко мне!», далеко убегает от хозяев, нападает на других собак. Собакой занимаются исключительно старшие дети. Утром перед школой собаку кормят, а затем гуляют 10–15 минут и вечером — около 30 минут.

Рис. 2.13. Рисунок семьи мальчика 11 лет

На вопрос «Как бы вы классифицировали свое отношение к собаке в сравнении с семейными, межчеловеческими взаимоотношениями?», дети отвечают, что воспринимают собаку как сестренку.

Если проанализировать ситуацию, становится очевидным, что собака страдает страхом одиночества. Она с двух месяцев до полугода жила на даче в окружении всей семьи. С полугода впервые стала оставаться дома одна. Немаловажно и то, что период раннего онтогенеза пришелся на то время, когда собака постоянно находилась с хозяевами. Кроме того, во время утренней прогулки собака едва успевает справить естественные надобности, как ее ведут домой и оставляют дома одну. Следовательно, деструктивное поведение объясняется также тем, что активная собака расходует энергию, нерастраченную во время утренней прогулки. Недостаточным временем прогулок частично объясняется также и нежелание собаки подходить по команде «Ко мне!» (поведут домой) и стремление реализовать присущее породе поведение в драках (тоса-ину — бойцовая собака). Наконец, главная проблема — недостаточное превосходство хозяев. Собака не воспринимает ни мальчика, ни девочку за лидеров. Скорее они воспринимаются собакой как товарищи по играм. Мать же детей утверждала, что собаку просили дети, вот пусть они и занимаются проблемами послушания. Оставив за скобками вопрос о породе, которая была приобретена исключительно для детей (согласно классификации FCI, тоса относится к агрессивным породам собак), в первую очередь необходимо было решить проблему доминирования. Только после решения этой задачи можно будет решать те проблемы, которые изначально беспокоили хозяев. Наблюдения за собакой в домашней обстановке приводили к парадоксальному выводу. Центром, если не лидером, в этой семье был младший ребенок. Его капризы исполнялись немедленно, вокруг него крутились мать и старшие дети. Возможно, собака также понимала, кто занимает в семье лидирующее положение, и подражала семейному мини-лидеру. По крайней мере, собака была назойлива и требовательна, как и младший ребенок, и в результате всегда получала то, что хочет: ласку, угощение, игры, внимание.

По правде говоря, первая рекомендация, которую хотелось дать хозяевам, — отдать собаку в другую семью. В семье нет лидера, способного управлять собакой. Велика вероятность, что агрессия собаки со временем может проявиться и по отношению к членам семьи. Однако на предложение сменить собаку мама ответила, что она ничего менять не собирается.

Итак, мы приступили к коррекции. Для начала решено было увеличить время утренней прогулки хотя бы до 40 минут и кормить собаку не до, а после прогулки. Таким образом, собака расходовала часть суточной энергии и больше спала во время отсутствия хозяев. Хозяевам было рекомендовано запирать собаку в прихожей, убрав все, что она может рвать и грызть. Это частично снизило остроту проблемы. Однако лай и вой незадолго до возвращения детей из школы возобновлялись, что, возможно, было связано с тем, что собака приблизительно знала время прихода хозяев, и их приход сам по себе служил поощрением такого поведения.

Далее собаку стали отучать от назойливого, требовательного поведения. Собака не должна получать то, что она хочет, если она попрошайничает, ведет себя требовательно (лает, царапает, прыгает на хозяина и пр). В таких случаях собаку следует полностью игнорировать. Время и продолжительность эмоционального общения также определяют хозяева. Если хозяин не подзывал собаку к себе, а та требует общения, ее также следует игнорировать.

Следующий этап — обучение собаки основным командам: «Сидеть!», «Лежать!», «Стоять!», «Ко мне!», «Рядом!». Причем важно было добиться, чтобы собака одинаково хорошо выполняла команды обоих старших детей. Главный упор делался на поощрение либо игнорирование собаки. Учитывая, что порода относится к потенциально опасным, а занимаются собакой дети, решено было не применять методы наказания или прямой конфронтации. Проблемой было и объяснить детям основы ролевых отношений в семье, ибо это вызвало бы конфликты между ними по поводу лидерства. Поэтому детям была предложена модель детско-родительских отношений. Брат с сестрой должны были представить себя в роли родителей собаки и вести себя соответственно поведению взрослых животных по отношению к щенку. Такую трактовку дети восприняли с энтузиазмом, в отличие от собаки. Собака, привыкшая считать детей товарищами по играм, долго не могла смириться с тем, что отношения изменились. Послушания при выполнении команд удалось добиться приблизительно через 4 месяца. Однако, если на прогулке что-либо вызывало особенный интерес собаки, на команду «Ко мне!» она реагировала не всегда. Пока дети гуляли с собакой на поводке и избегали мест скопления собак, она была управляема. Однако дети спускали собаку с поводка, жалели ее и не оставляли намордник, поэтому проблема агрессии по отношению к другим собакам по-прежнему стояла очень остро. Несмотря на значительные успехи в обучении послушанию, проблема недостаточного превосходства детей над собакой все же сохранилась. Послушания дети добивались методами поощрения и игнорирования, методы наказания не использовались, но когда собака устраивала драки, у детей не было достаточных рычагов давления, чтобы эти драки прекратить или предотвратить. Однажды в качестве эксперимента на прогулку было решено взять младшего ребенка. Это частично помогло решить проблему. В присутствии малыша собака не отбегала от хозяев дальше чем на 10 м (другие владельцы собак, по своему печальному опыту зная эту собаку, сами близко не подходили). Возможно, причиной такого поведения в присутствии маленького ребенка был материнский инстинкт защиты потомства, в силу чего сука предпочитала не оставлять ребенка без присмотра. Другая причина может заключаться в том, что ребенок воспринимался собакой как лидер в семье, поэтому она старалась не отходить от вожака.

Проблемы поведения собаки, особенно агрессивной, которой занимаются дети, к сожалению, встает очень остро. В конечном итоге, этой собакой стала заниматься мать детей. Она просто не спускала ее с поводка на прогулках. Мать жаловалась, что после прихода с работы она вынуждена заниматься домашним хозяйством, приготовлением уроков со старшими детьми, а потом еще и собакой. Она уставала, раздражалась, срывалась на старших детей. Отношения между матерью и детьми были напряженными. Собака реагировала на ссоры и даже драки агрессивно. Она прикусывала дерущихся, заставляя их прекратить стычку. Очевидно, что собака в конечном итоге заняла в семье место лидера.

На сегодняшний день этой собаке восемь лет. Старший сын и дочь живут отдельно от матери с 17 лет. Младший сын, которому сейчас 11 лет, собакой не занимается. Заботы о собаке целиком лежат на матери, при этом собака управляет поведением хозяйки. Например, не позволяет той ложиться на диван, если сама там расположилась. Рычит, если хозяйка проходит мимо нее, когда она спит. Не позволяет подходить к себе во время еды.

Очевидно, что женщина хотела вовсе не того, что получила. Но, не сумев организовать нормальные взаимоотношения ни со своими детьми, ни с собакой, вынуждена тянуть на себе бремя забот об агрессивном и требовательном животном.

Как правило, когда родители заводят собаку для детей, мотив приобретения животного у них такой же, как и у родителей детей с отклонениями в развитии, т. е. смыслообразующий. Примеры, когда собака приобреталась для детей с иными мотивами, будут рассмотрены во второй главе. Однако если для ребенка с аномальным развитием собака может стать мостиком между ним и окружающим миром, то у детей с нормальным протеканием онтогенеза связи с окружающим миром построены. Поэтому стремление родителей повлиять на поведение детей, заставляя их проявлять заботу о домашнем питомце, далеко не всегда приводит к положительным результатам. Бремя ухода за собакой все равно ложится на плечи родителей, собака в этом случае может оказаться обузой, и ее появление в семье будет ухудшать семейную динамику.

Глава 3 Эффективность ненаправленной анималотерапии в среднем возрасте

В третьей главе мы рассмотрим наличие или отсутствие терапевтического эффекта от взаимодействия с собакой у людей в возрасте от 18 до 55 лет, обращая при этом внимание на мотивы приобретения собаки и на то, как эти мотивы повлияли на последующие отношения с домашним питомцем.

Другим методом, который мы использовали, был метод количественного опроса владельцев собак в Москве и Санкт-Петербурге. Интервьюеры задавали прохожим вопрос о том, есть ли у них собака. Всего было опрошено 400 человек, по 200 в каждом городе.

Целью нашего количественного исследования было выяснить, испытывали ли владельцы собак сожаления по поводу заведения собаки, и если да, то почему, и оправдала ли собака их ожидания.

Мы получили довольно любопытные результаты.

Все опрошенные были разбиты на группы по полу, возрасту (18–29 лет, 30–55 лет и более 55 лет) и образованию (с высшим образованием, без высшего образования).

Оказалось, что в нашей выборке двух и более собак содержат 4 % опрошенных, все они имеют высшее образование. Полагаем, что это объясняется тем, что в таких крупных городах, как Москва и Петербург, люди, имеющие высшее образование, имеют и более высокий уровень дохода, что позволяет им содержать нескольких собак.

Более всего в крупных городах владельцев мелких собак (под такими в нашем опросе мы подразумевали животных весом менее 20 кг) — 49 %, собаками средних размеров (20–49 кг) владеют 40,6 % опрошенных; наконец, крупные собаки (более 40 кг) — у 10,4 % опрошенных.

Мы выяснили, что наиболее распространенными породами в Москве и Петербурге являются ротвейлер, такса и лабрадор. При этом 9 % опрошенных имеют дворнягу, и наши «дворяне» занимают второе место по распространенности среди всех прочих пород.

Основной источник приобретения собаки — покупка щенка (49,5 % опрошенных), щенков в 29,2 % случаев дарят будущим владельцам, довольно часто (14,4 % владельцев) собак подбирают на улице или берут себе щенка от прежней собаки (5,9 % владельцев), 1 % владельцев взяли собаку из приюта.

На вопрос, с какой целью приобреталась собака, на первое место вышел ответ — «для души», «чтобы любить», «как член семьи», «для себя», «в доме должна быть собака» и т. д. — 28,68 % опрошенных; на втором месте оказался ответ «для безопасности» — 23,22 %, на третьем месте был ответ «для детей», «принесли дети», «привить любовь к животным у ребенка» и пр. — 14,5 %, «жалко» — 14 % опрошенных. Далее шли ответы: «для охоты» — 4 %, «для разведения» — 2,51 %, «стимул что-то делать», «надо о ком-то заботиться» — 1,51 %, «для лечения» — 1 %, «игрушка», «для веселья» — 3 %. Наконец, 7,58 % опрошенных сказали, что собака была подарена.

Обратим внимание, что процент (14 %) хозяев, которые взяли собаку из жалости, почти равен показателю 14,4 % — тех, кто подобрал собаку на улице.

Перед тем как перейти к вопросам о том, оправдала ли собака ожидания и испытывает ли владелец сожаление по поводу ее приобретения, мы спрашивали, по чьей инициативе заводилась собака — по инициативе опрашиваемого; не по его инициативе, но он был не против; наконец, опрашиваемый был против заведения собаки. Тех, кто изначально был против приобретения собаки, набралось 5 %, тех, кто завел собаку по собственной инициативе, — 19 %.

Итак, собака не оправдала ожиданий своих владельцев в 3 % случаев. При этом мужчин, ответивших, что собака не оправдала их ожиданий, в 3 раза больше, чем женщин. Это легко объясняется ответами на вопрос, что именно не оправдалось, большинство из которых звучат — «не ловит», «некогда охотиться», «не охраняет квартиру», т. е. мужчины сожалеют о том, что не используются чисто утилитарные функции собаки.

В возрастной группе до 29 лет жалоб на то, что собака не оправдала ожиданий, не было вообще, а максимальное число жалоб пришлось на возрастную группу 30–55 лет, где говорилось, что вместо того чтобы украшать интерьер, собака портит мебель.

Мы полагаем, это можно объяснить тем, что современные горожане заводят семью и приобретают свою квартиру (отдельную от родителей) в возрасте приблизительно около 30 лет. Обустройство СВОЕГО жилища — крайне важный аспект. В этом первом собственном доме все выстраивается так, как уже давно мечталось. Возможно, в этих мечтах присутствовала собака, красиво лежащая на ковре рядом с диваном. И вот, есть ковер, есть собака, но с диваном возникли проблемы — у него погрызены ножки и подлокотники, разорваны подушки, и он даже отдаленно не похож на картинку в журнале «Мебель и интерьеры».

Наконец, в возрастной группе старше 55 лет мы услышали жалобы на то, что собака «не лечит».

На вопрос, «сожалели ли вы когда-нибудь, что завели собаку?» утвердительный ответ дали 25 % опрашиваемых. Интересно, что собака не оправдала ожиданий своих владельцев всего в 3 % случаев. Значит, в большинстве случаев собака оправдывает ожидания, но сожаления о том, что она есть в доме, все равно присутствуют.

Так на что же жалуются хозяева?

Большинство жалоб приходится на то, что собака отнимает много времени — на это жалуются 65 % тех, кто испытывает сожаления по поводу приобретения собаки. При этом чаще эти жалобы можно услышать от женщин, так как, очевидно, именно на них ложится основное бремя по уходу за еще одним членом семьи.

Еще 22,2 % владельцев жалуются на то, что от собаки много грязи. Конечно же, здесь тоже больше женщин. Интересно, что подавляющее большинство владельцев (56 %), которые жалуются на грязь от собаки, — это хозяева собак среднего размера. Понятно, что от мелких собак меньше грязи, но интересно, что при этом на грязь жалуются 27,8 % владельцев мелких собак и только 16,2 % владельцев крупных собак. Видимо, человек, который заводит крупную собаку, предполагает, что от нее будет много шерсти и грязи.

Остальные жалобы в основном сводятся к тому, что собака «много ест» (жалуются в основном пенсионеры), «вонючая», «занимает много места», «с ней тяжело справляться».

В 2 случаях из 400 назывались семейные проблемы — развод и разъезд со взрослыми детьми, в одном случае владелец пожаловался на проблемы со здоровьем, которые заставляют его сожалеть о приобретении собаки.

Владельцы кобелей сожалеют о приобретении собаки почти в 2,5 раза чаще, чем владельцы сук (69,23 % против 30,77 %). Это можно объяснить тем, что кобели, как правило, более активны и более доминантны. Они готовы «полюбить» подходящую подругу в любое время года и в любое время суток. Поэтому их владельцам довольно часто приходится сдерживать пыл своих питомцев во время прогулок. А если удержать ретивого пса не удалось, то приходится часами (в лучшем случае) разыскивать домашнего любимца, который убежал от вас в поисках любовных приключений.

Наконец, пристальное внимание мы обращали на ответы владельцев тех собак, которые были заведены для детей. Среди таких владельцев процент тех, кто сожалеет о приобретении собаки, чуть выше, чем в среднем по выборке, и составляет 29 %, т. е. владельцы этих собак заводили своих питомцев, с тем чтобы те выполняли функцию друга для ребенка или с целью повлиять на поведение ребенка (приучить его к ответственности, заботе о ком-то, кто от него зависит).

Ниже мы проиллюстрируем наиболее интересные случаи, с которыми нам приходилось сталкиваться в процессе консультирования.

3.1. Страх смерти

А вдруг это рак?

К нам обратилась В., владелица 3-летней суки боксера. Женщина опасалась, что у собаки рак. Собаку неоднократно обследовали, но никакой органической патологии найдено не было. На наш вопрос, что заставляет ее думать, что собака больна, женщина ответила, что собака периодически поскуливает. Хозяйке кажется, что собака поскуливает от боли, источник которой ветеринары никак не могут определить.

В процессе интервью мы попросили хозяйку подробно описать все случаи поскуливания. Когда это происходит, при каких обстоятельствах, как это связано с режимом дня, как часто собака скулит, бывают ли дни, когда она скулит чаще или реже, чем обычно, и т. д.

Мы не выявили явных признаков отклонений в поведении собаки. Единственное, что можно было ей инкриминировать, — это попытки привлечения внимания хозяйки. При этом мы не могли не отметить, что отношение хозяйки к собаке столь гиперопекающее, что поведение с целью привлечения внимания естественным образом вытекает из взаимодействия с владелицей.

Но почему хозяйка столь опасается онкологии? Мы спросили, не было ли случаев злокачественных новообразований в ее семье? Оказалось, что сейчас она живет одна, а два года назад ее мать умерла от рака. Она долго болела и умерла на руках у дочери. Все обязанности по уходу дочь взяла на себя.

Когда только выяснилось, что мать больна, и опухоль неоперабельна, В. решила завести «веселую собаку-клоуна, чтобы маме было хоть немножечко повеселей, пока я на работе».

В течение года, пока мать болела и пока химиотерапия давала кратковременные и нестойкие улучшения, за которыми следовало новое наступление болезни, «эта собака была единственным светлым пятном в моей жизни. Иногда, чтобы не показывать маме своих слез, я несколько раз за вечер выходила с ней гулять и плакала на улице. А она подходила и лизала мне лицо, а потом предлагала поиграть, и становилось чуточку веселее, когда я смотрела, как она носится».

В последние дни жизни мать уже не приходила в себя, и В., понимая, что это конец, боялась лишний раз зайти к матери в комнату и с тоской думала о том, что хочет, чтобы все уже закончилось.

Первые полгода после смерти матери В. «жила как во сне, понимала — нет, это не то слово, не понимала, а просто знала, что надо вставать, умываться, идти на работу, но не понимала — зачем. Просто надо, и все. Ни одной мысли в голове не было, действовала, как автомат. По ночам постоянно плакала по маме и по себе, что я теперь одна, и когда я буду умирать, рядом не будет никого. А потом, не знаю, как это объяснить, как будто проснулась. Дина (собака) лизала мне лицо, и я поняла, что не одна, у меня же Динка есть, как я могла жить, как будто ее нет?! Я решила, что мне надо поменьше думать о себе и побольше о том существе, за которое я несу ответственность».

Спустя некоторое время после своего «пробуждения» В. стала замечать, что собака временами поскуливает и начала обследовать собаку в различных ветеринарных клиниках, убежденная в том, что собака тяжело больна.

Рис. 3.1. Рисунок семьи В

В этой истории мы видим сразу несколько пластов.

Изначально В., зная о том, что опухоль неоперабельна, понимает, что после смерти матери она останется одна, и тогда она заводит «собаку-клоуна». Страх будущего одиночества или изоляции заставляет ее принимать превентивные меры. Молодая собака, появившись в доме, должна скрасить ее будущее одиночество. Не случайно и определение «клоун». Клоун — что-то веселое, несерьезное, всегда потешное, клоун дарит возможность отвлечься от тяжелых жизненных обстоятельств, не думать о них, вытеснить их хотя бы на время. И здесь мы можем говорить о робкой попытке отрицания смерти. «Страх смерти всегда лежит у поверхности. Он преследует нас в течение всей жизни, и мы создаем защитные барьеры, многие из которых основаны на отрицании, с тем чтобы помочь нам справиться с осознанием смерти. Но мы не можем не думать об этом» [И. Ялом, 2007, с. 171].

Столкнувшись с тем, что близкий человек умирает, В. не может не думать о том, что и ее не минует чаша сия: «по ночам постоянно плакала по маме и по себе, что я теперь одна, и когда я буду умирать, рядом не будет никого».

Собака, появившаяся, чтобы скрасить одиночество и избавить от мыслей о собственной смерти, становится постепенно смыслом жизни: «как я могла жить, как будто ее нет?! Я решила, что мне надо поменьше думать о себе и побольше о том существе, за которое я несу ответственность», т. е. мы можем говорить о явно выраженной динамике отношения к собаке. Собака уже не просто спасает от одиночества, она спасает от мыслей о смерти и привязывает к жизни.

При этом смерть матери продолжает конфронтировать с собственной смертью В. Она не может просто восстановиться и вернуться на уровень жизни, предшествующий утрате. Страх болезни и смерти столь силен, что В. начинает искать болезнь у собаки.

Смысл жизни В. теперь обращен на «существо, за которое она несет ответственность», мысли о возможной собственной болезни и смерти проецируются на собаку. Страх за себя трансформируется в страх за собаку.

Наконец, можно говорить и о таком аспекте переживаний В., как чувство вины. В последние дни жизни матери В. боялась заходить к ней в комнату и думала о том, что хочет, чтобы все поскорее закончилось. Теперь, подозревая у собаки рак, В. готова вновь пройти весь путь выхаживания больной и остаться с ней до конца, т. е. как бы «переиграть» те последние дни болезни матери.

Можем ли мы говорить о том, что в данном случае собака решила задачу, которая была поставлена перед ней хозяйкой? Безусловно, собака стала тем «костылем», на который опирается В., чтобы жить дальше не как «автомат». В этом смысле собака выполняет свою функциональную роль. Наверное, качество жизни В. не слишком высокое, учитывая ее постоянную тревогу, на сознательном уровне проявляющуюся в страхе за здоровье собаки. Обратим внимание, что на схеме (см. рис. 3.1) границы Я у В. и границы ее собаки пересекаются, что можно трактовать как страх за здоровье В., который вытесняется и проецируется на собаку. Тем не менее диада «хозяйка-собака» находится в состоянии равновесия. Следовательно, можно говорить, что в данном случае приобретение собаки в определенной степени помогло В. решить ее внутренние проблемы, а, следовательно, оказало и положительный терапевтический эффект.

Прости меня, пожалуйста

И. пришла на прием с 9-месячным щенком боксера, который недостаточно хорошо, на ее взгляд, выполнял команды, хотя они занимались с дрессировщиком с пяти месяцев.

Щенок был абсолютно адекватен, лишь слегка непоседлив. У многих собак в подростковом возрасте проявляются реакции негативизма, которые с возрастом проходят. Тогда мы наблюдаем такое парадоксальное явление, как то, что собака спустя год после окончания курса дрессировки выполняет команды лучше, чем через неделю после того, как дрессировщик сообщил вам, что курс пройден.

Однако И. настаивала на том, чтобы мы предложили хоть какие-нибудь рекомендации. Ее собака должна быть абсолютно послушной. На наш вопрос, как, на ее взгляд, должна вести себя абсолютно послушная собака, И. описала дистанционно управляемого робота. Нас заинтересовало, почему по отношению к собаке ведется политика столь жесткой сверхтребовательности. Первая гипотеза, пришедшая нам в голову, была о том, что И. не хватает власти (в семье или на работе), и эту нехватку она хочет компенсировать абсолютной властью над собакой.

Но реальная история И. была куда сложнее и драматичнее.

И. 45 лет, она состоит во втором браке. От первого брака у нее 20-летний сын, которого второй муж воспитывает с полутора лет. Круг общения И. довольно узкий. Она программист, занимается созданием Интернет-сайтов и веб-дизайном и работает дома. Четыре года назад у И. погибла в результате ДТП подруга, с которой они дружили со школьной скамьи. Детей у подруги не было, зато была собака породы боксер и муж, по словам подруги, «не помню уже, который по счету», с которым она состояла в гражданском браке. И. говорит, что «этот последний муж мне особенно не нравился. Он жил за ее счет, полагая, что если он моложе на 9 лет, то это оправдывает любое поведение. И пес у Кати был под стать этому подонку. Бог знает что вытворял. Катя избаловала его до крайности. Она его очень любила. Она вообще всех любила, очень легкий была человек».

И. тяжело переживала смерть подруги и была крайне возмущена тем, что последний муж подруги, по ее мнению, «не слишком страдал, как будто вообще не понял, что она не погулять вышла, а навсегда».

Спустя несколько дней после похорон муж подруги позвонил И. и спросил, не хочет ли она забрать собаку, так как он не может оставить пса себе. И., которую избалованный и невоспитанный пес раздражал, отказалась, посоветовав сдать собаку в приют. На это муж подруги ответил, что в государственных приютах нет мест, а за то, чтобы собаку взяли в частный приют, надо заплатить. И. ответила, что, учитывая сумму, которую ее подруга потратила на мужа, тот мог бы найти деньги, чтобы пристроить собаку. На этом разговор был завершен.

Через некоторое время И. позвонила, чтобы узнать, удалось ли пристроить собаку, и получила ответ, что подходящего приюта так и не нашлось, поэтому собаку пришлось усыпить. «Неожиданно мне стало так жаль этого дурачка Джоки. Он, в сущности, был неплохой пес. Такой же добрый, как и Катя. Он тоже всех любил. Знаете, может, странно так говорить про собаку, но он жизнь очень любил. Выходил на улицу и носился как сумасшедший от радости. Встречал гостей и скакал от радости. Ел за троих, а потом опять бежал к столу, клянчил и все время улыбался. Он был еще молодой и не заслужил такого конца».

После этого И. два раза приснился сон, что она и ее погибшая подруга гуляют с Джоки. В первом сне Джоки был взрослой собакой, и подруга все время молчала и была хмурой. Во втором сне Джоки был маленьким щенком, и они с подругой все время смеялись.

И. стала думать, что подруга осуждает ее за то, что случилось с собакой. Она винила себя за то, что отказалась взять Джоки в память о подруге. Ей казалось, что кроме нее, о погибшей подруге никто не вспоминает, даже собака, которую усыпили из-за того, что И. отказалась ее взять.

Таким образом, И. приняла на себя вину за смерть собаки и за забвение подруги.

И. стали посещать мысли о том, что после ее смерти о ней также некому будет вспомнить. «У сына своя жизнь, я выполнила свою роль в его жизни и уже ему не нужна. А муж, он уже меня не замечает. Я что-то вроде привычной детали интерьера для него. Иногда мы можем по нескольку дней не разговаривать. Не потому, что поссорились, мы вообще не ссоримся, а просто потому, что уже все друг другу давно сказали».

И. все чаще стала задумываться о том, как искупить свою вину перед подругой. Она решила, что ее сны дают ей ответ на этот вопрос. По ее мнению, в первом сне подруга осуждает ее за то, что произошло с Джоки. А во втором сне они гуляют вовсе не с Джоки, как она сначала думала, а с другим щенком той же породы. И. решила, что раз во втором сне подруга смеется, значит, она хочет, чтобы И. завела собаку и чтобы «эта собака жила за Джоки».

И. еще долго не могла решиться, но наконец приобрела щенка боксера. К своему собственному удивлению, она очень привязалась к собаке и сейчас жалеет, что не взяла ее раньше. Единственное, что ее беспокоит, это непослушание собаки, ее излишняя активность, «почти как у Джоки».

В ответ на вопрос, почему это так ее беспокоит, ведь она же сама сказала, что Джоки был неплохой пес и любил жизнь, И. ответила, что вдруг, если она тоже умрет, муж и сын откажутся оставить собаку из-за того, что та непослушная и невоспитанная.

В этой истории мы также видим страх смерти. Однако если в предыдущем случае страх смерти выражался в боязни процесса умирания, то в данном случае речь идет о страхе забвения (муж и сын забудут, и даже собака забудет) и тревоге о загробной жизни — там, в загробной жизни, подруга осуждает И. за отказ взять собаку. И. должна искупить свою вину перед подругой.

Помогает ли в данном случае собака решить глубинную проблему существования, способствует ли она разрешению «первичной тревоги» страха смерти? Отчасти да. Заведя собаку, И. снимает с души груз тревоги перед «объяснением» с подругой после смерти.

Однако страх перед забвением остается. И. пытается решить его, вновь и вновь дрессируя собаку на абсолютное послушание, что, безусловно, невротизирует пса и, в свою очередь, вызывает новую тревогу самой И.

Нам было очевидно, что И. следует сместить фокус внимания с собаки на отношения с мужем и сыном. Мы спросили, в какой степени сын и муж участвуют в воспитании собаки. И. ответила, что пока не участвуют, так как она хочет, чтобы, «когда придет время, они увидели, что собака ведет себя так, что ею можно гордиться».

— А сейчас собакой еще совсем-совсем нельзя гордиться? — спросили мы.

И. замялась, потом ответила, что она-то и так гордится своим псом, но так как пока он еще не слишком послушный, то муж и сын, наверное, не смогут гордиться им в той же мере, что и она.

— А вы спрашивали у них, как они относятся к собаке?

— Нет.

— А как вам кажется, как к ней относится ваш сын? А ваш муж?

— Ну, им приятно, когда пес встречает их, когда они приходят домой. Они постоянно кидают ему подачки, когда сидят за столом, поэтому я не могу отучить его клянчить. Мужу нравится, когда Джим поочередно дает ему лапы за кусок. Из-за этого Джим и на меня вечно кладет лапы и может порвать колготки. Вообще, мы с мужем даже стали больше разговаривать, когда Джим появился. Мы из-за него спорим. Например, я отучаю Джима попусту лаять, это может раздражать соседей, а мужу смешно, когда Джим лает, он говорит, что Джим — наш защитник. А сын разрешает ему валяться на постели. Я запрещаю, а сын разрешает. В результате стоит мне где-нибудь появиться, как я обнаруживаю, что Джим спрыгивает с очередного дивана.

— Как вы считаете, ваши домашние любят Джима?

— Ну, я не знаю. Он их забавляет. Но если меня вдруг не станет, я не уверена, что они будут заниматься им столько же, сколько и я.

— А кормить будут? Гулять будут? Ну, давайте представим, что вы уехали в длительную командировку на несколько лет.

— Наверное, будут.

— Чего Джиму будет не хватать (кроме вас, конечно)?

— Ясно, что не дрессировки (смеется). Не знаю, чего будет не хватать, кроме меня.

— Значит, если вас не будет, Джиму необязательно становиться абсолютно послушным, чтобы от него не избавились ваши домашние?

— Наверное, необязательно.

На этом этапе мы вернулись к первоначальной гипотезе о том, что И. не хватает ощущения своей власти или значимости в семье. Отсутствие полноценной коммуникации с мужем и сыном, ощущение своей ненужности им: «у сына своя жизнь, я выполнила свою роль в его жизни и уже ему не нужна. А муж, он уже меня не замечает», усиливает страх перед забвением после смерти, заставляет задуматься о смысле жизни — что я оставлю после себя?

И. решает, что после нее останется идеально выдрессированная (в отличие от мужа и сына) собака, которая своим существованием будет напоминать домашним о жене и матери, т. е. собака — это некая система доказательств значимости И. в семье. Подсознательно И. воплощает в жизнь мысль не о том, что муж и сын не бросят собаку, а о том, что они не забудут И.

В процессе беседы приходит понимание, что муж и сын позаботятся о собаке, даже если она не будет идеально выдрессирована, т. е. то, чему И. уделяла в последнее время столько внимания, теряет тот смысл, который изначально в дрессировку вкладывался.

Но само появление собаки привносит в жизнь И. новый смысл. Она начинает больше общаться с мужем, «вообще мы с мужем даже стали больше разговаривать, когда Джим появился, мы из-за него спорим». Интересно, что, пока И. не озвучила это во время нашей беседы, она даже не задумывалась о том, что появление собаки способствовало интенсификации ее общения с мужем. Поглощенность дрессурой с целью получения идеальной собаки мешала ей, но отчасти и оберегала ее от того, чтобы сосредоточиться на других аспектах существования семьи. И. нарисовала следующий рисунок семьи (см. рис. 3.2):

Рис 3.2. Рисунок семьи И

Если собаке удастся и далее остаться предметом обсуждения между И. и мужем, т. е. фактически выполнять функциональную роль ребенка, возможно, это улучшит их отношения, что снизит тревогу И. и окажет позитивный терапевтический эффект на женщину.

Что я оставлю детям?

А. пришла на прием с годовалым красавцем лабрадором. Причина ее появления на консультации заключалась в том, что ее беспокоило, что лабрадор совсем не слушается ее десятилетнего сына и даже может зарычать на него, если ребенок пытается командовать собакой. Собака была крупной, активной, и для нас было очевидно, что такой пес не станет подчиняться командам 10-летнего ребенка просто в силу внутрисемейной (для собаки стайной) конкуренции за внимание лидера (А.) и за более высокую иерархическую позицию в семье.

В свое время одно из исследований, проведенных в нашей лаборатории, было посвящено выявлению причин покусов собаками детей в семье. [Подробное описание этого исследования см. А. Никольская. Диагностика и коррекция отклоняющегося поведения у собак. М., 2007.]

Агрессии, проявляемые собакой по отношению к ребенку, могут быть нескольких видов. Защитной или доминантной — она является вследствие борьбы за лидерство, которая напоминает поведение животного, занимающего более высокий статус, в отношении молодого животного, нарушившего один из законов социальной жизни стаи. При проявлении доминантной агрессии собака негативно реагирует на попытки ребенка командовать, демонстрировать свое превосходство (например, определенным образом дотрагиваться до собаки, наклоняться над ней, пристально смотреть в глаза). При агрессии сопернического типа собака может агрессивно реагировать на ребенка, воспринимая его как соперника, когда тот играет со взрослыми членами семьи, берет в руки игрушки собаки, приближается к ней. Агрессия также бывает родительской, игровой (агрессия во время игры) и т. д.

По отношению к детям 10–12 лет собаки чаще всего проявляют доминантную и соперническую агрессии, так как уже могут воспринимать их как соперников и конкурентов в борьбе за внимание хозяина.

Таким образом, случай А. вполне укладывался в полученные нами данные. Мы рассказали об этом исследовании А., обратив ее внимание также на комплементарность агрессии ребенка и собаки в семье. По мере приближения к подростковому возрасту, дети становятся агрессивнее, вызывая усиление агрессии собаки. К сожалению, это так, этот период надо пережить, объяснив ребенку мотивы поведения собаки. Повзрослев, он сможет занять для собаки место вожака, но пока столь крупная и сильная собака, которая взрослеет гораздо быстрее ребенка, вряд ли признает его более высокий статус. Ребенку не следует играть с собакой в силовые игры (борьба), не следует навязывать собаке командный тон. Чем спокойнее и нейтральнее по отношению к собаке будет вести себя мальчик, тем лучше будут их взаимоотношения.

Однако А. продолжала настаивать на том, что мальчик должен стать для собаки безусловным лидером. И тогда мы попросили ее рассказать о себе, ее ребенке и их взаимоотношениях.

А. 34 года, у нее 10-летний сын и 13-летняя дочь. Она в разводе с отцом своих детей уже семь лет. Отец — актер, как она выразилась «из третьего десятка». Когда он получает роль, он часто появляется в жизни бывшей семьи, делает детям подарки и дает деньги. Когда же роли нет (а это бывает чаще), он пьет, пропадает на целые месяцы и не оказывает бывшей семье никакой помощи. Поэтому А. никак не может сказать, что на ее бывшего мужа можно положиться. При этом сама А. работает врачом, имеет обширную клиентуру и зарабатывает достаточно, чтобы содержать себя и детей, в состоянии каждое лето вывозить их на отдых. Она довольна своей работой и своей жизнью. Она очень любит своих детей и рада, что освободилась от мужа, который «накладывал на меня груз дополнительных обязательств, а отдача от него была близка к нулевой».

Полгода назад она завела собаку и очень надеялась, что дети возьмут на себя все хлопоты по уходу за ней. Но ее дочь, хотя и очень любит собаку, не слишком стремится заниматься псом. У нее помимо спецшколы с углубленным изучением английского и французского языков еще занятия живописью, гитара и большой теннис. Также у девочки много друзей, и в свои 13 лет она вполне самодостаточна.

Что же касается сына, то он «никак не повзрослеет. Представляете, два-три раза в неделю он прибегает ко мне по ночам, потому что замерз или ему приснился страшный сон, ложится ко мне в постель и просит, чтобы я пела ему колыбельную и гладила по спинке. Он еще совсем ребенок. Дочь в десять лет такой не была. Девочки как-то быстрее взрослеют, что ли. И мне за него очень страшно. Кто его защитит, если я не смогу? Он очень ранимый, очень тонко чувствующий и очень зависим от меня».

— И Вы хотите, чтобы роль защитника вашего сына выполняла собака?

— Ну да.

— Но ведь собака не споет ему колыбельную и не успокоит, если его обидели, и не заменит вас. Роль защитника пес может выполнить только в чисто утилитарном плане. Да и то, лабрадор — все же не собака-телохранитель. Если только отпугнет возможных хулиганов лаем и своими размерами.

— И все же мне очень нужно, чтобы собака слушалась сына.

— Давайте разберемся, почему вы так настаиваете на этом.

— Понимаете, недавно я была у астролога. Мне сказали, что в течение года у меня высокая вероятность летального исхода в результате несчастного случая. Я очень боюсь умереть. Что после меня останется детям? Вдруг они меня забудут?

— Вы думаете, что оставить им собаку — наилучшее решение?

— Я уже не знаю, что думать. Я просто очень боюсь.

— Кроме бывшего мужа, какие у вас есть родственники?

— У меня есть родители и старший брат.

— У вас хорошие отношения с ними?

— Да.

— А у ваших детей?

— Да, и бабушка с дедушкой, и брат с женой любят моих детей, и они их любят.

— А чего именно вы боитесь? Вот вы умерли, что произойдет такого страшного?

— А как же дети?

— У них есть бабушка, дедушка, дядя с тетей, отец, наконец. Их все любят, они тоже любят родственников. Вы допускаете мысль, что ваши родственники отдадут детей в детский дом?

— Нет.

— А в материальном плане дети будут ущемлены по сравнению с сегодняшним днем?

— Нет, брат — обеспеченный человек, в этом смысле им будет даже лучше, чем сейчас. Он позаботится об их образовании, питании.

— Значит, дети не слишком пострадают?

— Получается, что не слишком.

— А что еще страшного в том, что вы умрете?

— Страшно умирать.

— Но ведь когда-нибудь все равно придется.

— Да, действительно. Тогда что же получается, что нет ничего страшного в том, что я умру?

— Получается, что ничего.

— Знаете, а ведь пес очень любит моего брата, его он прекрасно слушается. Значит, если я умру, и дети, и собака отправляются к брату. Ну и слава богу, и правда, не так страшно! Все будут пристроены, ну, поплачут немножко. А с другой стороны, я — несдержанный человек, я кричу и на детей, и на собаку. А брат — он спокойный, он никогда не повышает голос. Он намного добрее меня. Может, детям даже лучше будет с ним.

— А вы попробуйте, пока у вас еще есть время, вести себя с детьми спокойнее, и с собакой тоже. Не кричите на детей, не принуждайте собаку слушаться ребенка.

— Это хорошая идея. И правда попробую.

Рис. 3.3. Рисунок семьи А

Мотивом приобретения собаки здесь также является страх смерти, но страх смерти многолик. Если в первом случае он заключался в боязни самого процесса умирания, а во втором — боязни забвения и тревоге о загробной жизни, то здесь на первый план выходит забота об оставшихся.

В случае смерти А. дети не остаются одни — у них есть много любящих родственников, но А. не считает это своей собственной заслугой. Ей хочется оставить детям нечто осязаемое, преданное и взращенное ею лично. На ум приходит собака. Лабрадор — крупный, сильный, добрый, он, в представлении А., будет оберегать детей после ее кончины. Правда, в эту красивую и трагичную картину, которую А. нарисовала в воображении, совсем не вписывается рычание на ребенка. И объяснения, данные нами, и заключающиеся в том, что это нормальный период развития ребенка и собаки в семье, в эту картину не вписываются также. Это вызывает дискомфорт и заставляет А. объяснить нам, почему для нее так важно, чтобы сын стал для собаки вожаком.

К счастью, А. оказалась уникальной пациенткой — умной и с чувством юмора. Она позвонила нам через неделю и сказала, что панический страх смерти у нее прошел, она очень старается не раздражаться и не кричать на детей, «хотя не всегда получается, а еще я согласилась признать себя единственным вожаком нашей стаи, чему очень рад наш пес».

В этом случае собака фактически не сыграла никакой роли в решении проблемы хозяйки. Она не выполнила, да и не могла бы выполнить ту функцию, которую на нее хотела возложить А., но при этом не только не усугубила внутренние проблемы семьи, а, наоборот, прекрасно вписалась в семейную структуру и оказала позитивный терапевтический эффект.

3.2. Изоляция

Под изоляцией мы понимаем такие сложности в межличностных отношениях, как одиночество, неприятие нас значимыми, по нашему мнению, людьми, ощущение своей исключенности из жизни окружающих и пр.

Посмотрим, насколько собака, если ее заводят с целью снятия тревоги изоляции, помогает решить проблему.

Он не охранник

Г., владелец лабрадора, обратился к нам с жалобами на то, что собака, несмотря на пройденный курс обучения, отказывается охранять территорию.

У нас вызвал удивление выбор породы (лабрадор не является территориально охранной собакой). Поэтому первый вопрос, который мы задали владельцу, был о причине выбора именно этой породы. Хозяин ответил, что на лабрадоре настояла жена, сам же он всегда мечтал о кавказской овчарке, но жена боится таких собак.

Далее владелец рассказал, как он сам, а также два приглашенных дрессировщика ни бились над тем, чтобы собака охраняла территорию (семья живет в частном доме в ближнем Подмосковье), максимум, на что был способен пес, это проявить игровую агрессию, когда переодетый бандитом дрессировщик заходил на участок. Более того, настойчивое принуждение собаки к охране территории стало вызывать у пса страх по отношению к владельцу. Теперь пес по-прежнему радостно встречает всех входящих, но может укусить хозяина, если тот пытается начать очередной урок дрессировки, а собаке не удалось убежать.

Мы спросили, почему для хозяина так важно, чтобы его лабрадор, вовсе не склонный к агрессии, стал серьезным охранником?

— А как же? А кто будет дом охранять?

— Насколько серьезны ваши опасения, что к вам могут наведаться некие хулиганы?

— Как насколько серьезны? Сейчас время такое, они ко всем могут наведаться.

— Но вероятность того, что они придут именно к вам, не выше, чем вероятность их визита к вашим соседям?

— Не выше.

— А дети у вас есть?

— Да, сын и дочь.

— В каком они возрасте?

— Сыну 14 лет, дочери 9.

— К ним часто приходят друзья?

— Да постоянно все у нас толкутся. Теща готовит вкусно и всех угощает.

— Как вы относитесь к тому, что к детям приходят гости?

— Нормально, я на работе в это время.

— Как их гостей встречает собака?

— Радостно, естественно.

— Друзья ваших детей любят собаку?

— Любят, наверное.

— Если бы у вас была серьезная собака, охраняющая территорию, она могла бы агрессивно реагировать на детей, особенно на друзей сына. Как вы считаете?

— Да уж, наверное.

— Это мешало бы детям общаться с друзьями на своей территории?

— Да.

— Это могло бы расстраивать детей?

— Не знаю, не думал об этом.

— Вы можете сказать, что вам приятно, что у ваших детей такой широкий круг общения, что их друзей тянет в ваш дом?

— Это лучше, чем если бы они шлялись неизвестно где.

— Тогда, может быть, лучше оставить все, как есть?

— Я подумаю об этом.

Мы попросили клиента нарисовать структуру семьи, которая выглядела следующим образом:

Рис. 3.4. Структура семьи Г

Обращает на себя внимание тесное группирование жены, дочери и тещи, эта группа словно бы противопоставлена Г. Собака для него явно не играет существенной роли в структуре семьи. Наконец, сам клиент находится в верхней части листа, границы его Я не соприкасаются ни с одним из членов семьи.

Вспомним, что несмотря на то, что Г. хотел кавказскую овчарку, в семье по настоянию жены появился лабрадор. Г. попытался сделать из лабрадора подобие кавказской овчарки и потерпел неудачу. Очевидно, он недоволен своим влиянием в семье, хотя и считает себя ее главой. Учитывая некую оторванность Г. от семьи, можно предположить, что мотивом заведения кавказской овчарки было стремление к объединению с агрессивным и сильным членом семьи — те качества, которых, по-видимому, не хватает ему самому. Однако добродушный, радующийся всем лабрадор не вписывается в ожидания клиента и оказывается на периферии его семьи, не выполняя накладываемую на него клиентом функциональную роль.

На собаку возложена роль сильного друга и соратника, с которым можно вместе противостоять натиску других членов семьи. Собака не демонстрирует доминантного агрессивного поведения, агрессия проявляется только в агрессии защиты, причем по отношению к хозяину, что совершенно не вписывается в его образ идеальной собаки. В данном случае собака не выполняет ожидаемых от нее функций, что вызывает разочарование хозяина и заставляет его поместить собаку в левом нижнем углу листа (на периферии своей семьи и символически в прошлом).

Интересно, что в данном случае собака оказывает позитивный терапевтический эффект на детей владельца, и негативный эффект — на самого владельца. Собака парадоксальным образом, с одной стороны, улучшает семейную динамику, а с другой — заставляет главу семьи чувствовать себя отверженным.

Что скажет мама?

Р. обратилась к нам в связи с тем, что ее собака всего боится. Страх проявляется только во время прогулок. Собака шарахается от людей и обходит других собак. При этом, когда с собакой гуляет подруга Р., с которой они вместе снимают квартиру, собака ведет себя адекватно.

Р. — аспирантка института им. Плеханова, ей 23 года. В Москву она приехала из Иваново и до сих пор не может привыкнуть к большому городу. «Мне не нравится Москва, она меня не принимает. Мне кажется, каждый здесь на меня смотрит и думает, зачем я сюда приехала. Люди — торопливые, суетливые и недобрые. Я на улице всем стараюсь уступить дорогу, чтобы про меня не думали плохо».

— Когда Вы гуляете с собакой, Вы тоже стараетесь уступить всем дорогу?

— Конечно. А то подумают, что я не только сама сюда приехала, но еще и собаку завела, как будто хочу обосноваться здесь надолго.

— Ваша собака чувствует это, поэтому, гуляя с Вами и воспринимая Вас как лидера вашей группы, она подражает Вам и уступает всем дорогу. Ведь если вожак боится, а собака не претендует на доминантный статус, она будет подражать вожаку.

— Вы действительно думаете, что дело во мне?

— Если бы это было не так, то собака проявляла бы трусливое поведение и во время прогулок с вашей подругой. Но здоровые собаки — адаптивны, особенно дворняги, поэтому ваша собака подстраивается под того лидера, с которым находится в данный момент.

— И что же мне делать?

— Наверное, разбираться с тем, почему у вас занижена самооценка. Посмотрите, вы, приехав в Москву, закончили престижный вуз, поступили в аспирантуру, нашли возможность, пусть на паях с подругой, снимать квартиру. Это само по себе достойно уважения.

— Возможно, но приезжих в Москве не любят. Я все время боюсь, что про меня подумают плохо.

— Правильно ли мы поняли, что Вы боитесь, что про Вас подумает плохо практически любой человек, встреченный Вами на улице?

— Ну… да.

— Такие опасения появились у Вас только по приезде в Москву, или нечто подобное было и раньше?

— И в Иваново было. Правда, не так сильно. Там я боялась, что обо мне подумают в школе. Я не могла подвести маму. Мама работала учителем литературы в той школе, где я училась. Поэтому я всегда должна была быть примером для других учеников, чтобы маме было приятно. А еще я должна была нравиться всем учителям, чтобы маме было не стыдно.

— И если какой-нибудь мальчик или девочка из неблагополучной семьи, которые учились вместе с Вами в школе и с которыми Вы никогда тесно не общались, подумали о Вас плохо (возможно, просто завидуя тому, что Вы хорошо учитесь, что Ваша мать — уважаемый человек в школе), то это для Вас было болезненно?

— Да.

— Расскажите, как Вы решили завести собаку.

— Да это не я решила, а подруга. Вита (собака) за ней на улице увязалась, подруга и решила, что надо ее взять, чтобы было дома веселее. Я не спорила. А сейчас вообще очень рада, что у нас Витка появилась. Сначала я боялась, что собака — это же такая ответственность. Но она умненькая, дома ничего не делает. Еще я совершенно не боюсь, что она про меня плохо подумает (смеется).

— Нарисуйте свою семью, включая собаку.

Первый рисунок семьи Р. (см. рис. 3.5):

Рис. 3.5. Рисунок семьи Р

— А где же собака?

— Собака? Но если я ее нарисую, то семьи не получится. Собака же здесь, а семья — в Иваново.

— А вы попробуйте.

Второй рисунок семьи Р. (см. рис. 3.6):

Рис. 3.6. Повторный рисунок семьи Р

Итак, мы видим, что Р. до сих пор ощущает себя ребенком. Более того, вся семья в понимании Р. вращается вокруг ее матери. Мать занимает центральное и самое значительное место на рисунке. Представить себе семью без матери Р. не может. На втором рисунке появляется собака, но сам рисунок остается неизменным.

Несмотря на то что Р. уже несколько лет живет самостоятельно, она не может избавиться от зависимости от матери и чувствует себя в Москве в изоляции. Подруга, с которой Р. снимает квартиру, никак не отражена на рисунке.

Мы видим, как постоянное стремление быть лучшей, чтобы не расстраивать мать, приводит в результате к изоляции. Если я одна — то никто не будет обращать на меня внимания и оценивать меня, тогда и я могу не сравнивать себя с другими.

Что касается собаки, то она является для Р. благодарным компаньоном, который «не подумает о ней плохо», следовательно, Р. может снимать с себя груз напряжения только в одиночестве и в присутствии собаки. С этой точки зрения собака оказывает на Р. минимальный терапевтический эффект, но, по большому счету, не играет роли в жизни Р.

Неблагодарный сын

М. обратилась к нам в связи с непослушанием своего бордоского дога. «Он вообще никого не слушается. На улице гуляет сам по себе, а я — сама по себе. Дома, если я иду на кухню, он толкается и проходит передо мной. Если он валяется на диване, то согнать его оттуда нет никакой возможности. Если просто кричать, он и ухом не поведет, а если веником — то может зарычать. Я не знаю, что с ним делать. Он ведет какую-то самостоятельную жизнь, в которой я играю роль обслуживающего персонала».

— Давайте по порядку. Вы его дрессировали на послушание?

— Нет. Есть такой фильм голливудский про бордоского дога, там его никто не дрессирует, он и так очень умный.

— Понятно. А каков возраст собаки?

— 2 года.

— Давно он толкается, чтобы первым войти на кухню, и давно ли он спит на диванах?

— С детства, собственно, сразу, как он у нас появился 3-месячным щенком, он так себя вел. Но то трехмесячный малыш, а то — теленок, в которого он превратился!

— Но если он с детства был к этому приучен, и вы этому, судя по всему, не препятствовали, то вполне естественно, что он будет вести себя так и дальше. Собака явно доминантная, считающая себя вожаком. Если пес на вас рычит, что вы делаете?

— Как что? Кладу веник на место. Вы же видите, он весит больше меня.

— А кто еще живет с вами?

— Сын. Ему сейчас 14 лет. Я и собаку-то ему покупала. Он, когда маленький был, лет шести или семи, посмотрел этот самый фильм и стал просить такую собаку. Я тогда отказалась. А потом все же решила купить.

— То есть с того момента, как ваш сын попросил собаку, прошло около 5 лет. Он все эти годы продолжал просить бордоского дога?

— Да нет, потом уже нет. Но я подумала, что надо сделать ему приятное.

— И как он воспринял ваш подарок?

— Знаете, как-то спокойно. То есть повозился, конечно, первые несколько дней, а потом пес повис на мне.

— Почему в какой-то момент у вас возникло желание все-таки завести собаку?

— Ну я же говорю — хотела сделать сыну приятное.

— Но почему именно два года назад? Почему не раньше или не позже? Что происходило в вашей семье тогда, что заставило вас принять такое решение?

— Да как сказать, что происходило? Не знаю даже, что сказать. Наверное, Гриша (это мой сын) стал выходить из-под контроля, и я подумала, что должно быть что-нибудь, что будет держать его дома, но в результате к дому оказалась привязана я из-за собаки. А Гришка теперь вообще общается со мной, только когда просит есть или ему нужны деньги. Вот и получается, что я — обслуга и для сына, и для собаки.

— Но подростки очень часто отдаляются от родителей, это нормальный возрастной этап. В результате вы жалеете, что завели собаку?

— Да нет, не жалею. Я его люблю, конечно. Но мне обидно, что он меня не воспринимает, не слушается. Даже собака мной пользуется.

— Собака вами «пользуется», потому что вы позволяете ей это, причем с самого первого дня. Если вы хотите переломить ситуацию, вам нужно приглашать опытного дрессировщика и, главное, настраивать себя не на то, что вы — слабы, и даже собака вами пользуется, а на лидерство по отношению к собаке. Пока вы показываете собаке свою слабость, она будет вести себя по отношению к вам доминантно. Нарисуйте свою семью.

Рис. 3.7. Рисунок семьи М

Мы видим, что, несмотря на постоянное подчеркивание в разговоре, что все воспринимают М. как обслугу, рисунок показывает, что вся семья крутится вокруг нее. Таким образом, М. вовсе не считает себя обслугой, как кокетливо сообщает нам. Судя по всему, ей просто не хватает общения с сыном и поклонения со стороны собаки. Вспомним, что и собака была заведена, когда «Гриша стал выходить из-под контроля, и я подумала, что должно быть что-нибудь, что будет держать его дома». М. почувствовала себя изолированной от сына и, стараясь угодить ему и решить проблему изоляции, завела собаку, о которой он просил несколько лет назад.

Далее попустительский стиль воспитания собаки привел к тому, что животное не признает М. за вожака и, следовательно, не слушается ее. М. воспринимает это как неблагодарность — она гуляет с псом, кормит его, а получает за это непослушание, а то и рык.

Наше наблюдение за взаимодействием хозяйки с собакой показало, что М. действительно любит свою собаку. Так, когда пес стал часто облизываться, М. достала бутылку с водой, объяснив, что так собака просит пить (к слову сказать, автор этих строк, отправляясь к ветеринарному врачу со своими собаками, ни разу не брал с собой воду).

Противоречивое отношение хозяйки к собаке можно объяснить тем, что, несмотря на обиду за непослушание, собака постоянно находится рядом с хозяйкой, привязывает ее к дому. «Но в результате к дому оказалась привязана я из-за собаки. А Гришка теперь вообще общается со мной, только когда просит есть или ему нужны деньги», т. е. собака не изолируется от М., невзирая на их ссоры и обиды М.

Наш прогноз состоит в том, что М., даже найдя собаке хорошего дрессировщика, не сумеет добиться от пса желаемого поведения. В диаде «хозяйка-собака» прочно закрепились усвоенные за два года паттерны поведения.

Решает ли собака проблему изоляции М.? Отчасти да. Однако если М. решит создать новую семью, а пес, скорее всего, будет проявлять доминантную агрессию по отношению к возможному избраннику М., то она будет вынуждена избавиться от собаки. Следовательно, в данном случае собака скорее является обузой для хозяйки и положительного терапевтического эффекта не оказывает.

Не боец

П. обратился к нам в связи с тем, что его трехлетний американский стаффордширский терьер не хочет драться с другими собаками. «Он же бойцовой породы. Он должен других собак в клочья рвать. Сначала я думал, что он еще маленький. Но сейчас-то ему уже три года, а воз и ныне там. Он со всеми знакомится, хвостом виляет и не дерется».

— А Вы заводили его специально, чтобы он делал карьеру в собачьих боях?

— Ну, не то чтобы делал карьеру. Я знаю, что где-то в Коломне проводятся нелегальные собачьи бои. Но я так далеко не загадывал. Я думал, будем выходить с ним на улицу, все от нас будут шарахаться. У нас во дворе, где я раньше жил, был один такой пес — с ним гуляли на строгом ошейнике и в наморднике, и то его все собаки за версту обходили.

— И вам хотелось такого же?

— Нуда.

— А почему для вас так важно, чтобы все за версту обходили?

— Не знаю.

— Ну попытайтесь проанализировать это свое желание.

— Нормальное желание. Ты идешь, а рядом с тобой такой пес, которого все боятся.

— И собаки, и другие люди?

— Люди? Не думал об этом. Но хозяева других собак уж точно боятся.

— А прохожие?

— Можно, и прохожие.

— А зачем?

— Прикольно.

— Прикольно — это значит смешно?

— Не знаю. Нет, не смешно. Страшно. Он должен нагонять страх.

— Но зачем?

— Порода у него такая.

— Но хорошие бойцовые собаки очень лояльны к человеку. Иначе было бы слишком опасно разнимать их во время боя.

— Да? Не знал об этом.

— А кто гуляет с ним, кроме вас?

— Никто. Я один живу.

— А как вы взаимодействуете дома?

— Нормально. Дома-то не нужно ни на кого страх нагонять. Я прихожу с работы, с ним гуляю. Потом мы садимся телевизор смотреть и пиво пить.

— А на улице, когда нужно страх нагонять, а он не нагоняет, как вы реагируете?

— Расстраиваюсь. Беру его на поводок и ухожу.

— Но агрессии по отношению к собаке нет в эти моменты?

— Нет. Да что на него злиться? Он же не виноват, просто такой уродился. Я вот тоже в детстве болел все время, хилый был. На уроках физкультуры все время тройки получал, так отец так и говорил: «Ну что на тебя злиться, если такой уродился?»

— Вы давно живете отдельно от родителей?

— Как бабушка умерла, это мне 22 года было. Значит, уже три года.

— То есть собаку вы завели практически сразу, как стали жить отдельно?

— Да.

— А почему бы вам не посмотреть на добродушие вашего пса с другой точки зрения? Например, если он ни с кем не дерется и ведет себя по отношению к собакам лояльно, то можно познакомиться с какой-нибудь симпатичной хозяйкой симпатичного пуделя.

— Да нет, это не по мне.

— Вы не любите знакомиться на улице?

— Я вообще не люблю знакомиться с некоторых пор.

— Почему?

— Да так. Понял, что женщинам нужен только кошелек и, извините, ходячий вибратор. Если кошелек не позволяет пару раз в год съездить отдохнуть за границу, а вибратор изредка просит отдыха — нужно же батарейки подзарядить, то они не котируются.

— Но теоретически существуют владелицы пуделей, которые любят отдыхать дома у телевизора, а не за границей, и вполне довольны, когда у вибратора заряжаются батарейки.

— Что-то я таких не встречал.

Рис. 3.8. Рисунок семьи П

— А кто изображен справа?

— Моя будущая семья.

— Кто эти персонажи?

— Жена и ребенок.

В этом примере мы видим, что П. страдает от своей изоляции, хотя гиперкомпенсаторно хочет усилить ее, заведя собаку, которая будет «нагонять страх».

Ощущение своей изоляции, видимо, П. стал испытывать еще в детстве: был хилым, отец говорил ему: «Ну что на тебя злиться, если такой уродился?»

Последующие неудачи в межличностных отношениях, о которых мы можем судить по его рассказу, усилили ощущение изоляции. Для П. важно заявить о себе, как о сильном и агрессивном бойце, и он, как ему кажется, находит выход, заведя собаку бойцовой породы. Но пес не оправдывает его ожиданий.

Интересно, что при этом П. не испытывает разочарования, находясь с собакой дома, где не нужно никому демонстрировать буйный нрав. Видимо, это объясняется тем, что дома собака отчасти снимает тревогу изоляции, так как принимает хозяина, у которого и кошелек не такой толстый, как хотелось бы, и вибратор требует подзарядки.

В этой форме собака решает проблему П., становясь принимающим другом и оказывая частичный терапевтический эффект на владельца.

3.3. Свобода

Мои верные пажи

Проблема Т. заключалась в том, что две ее собаки устраивали бесконечные драки друг с другом. Оба пса были крупные и сильные, и ни один не хотел уступить. Около двух лет назад Т. в один день завела двух щенков, разница в возрасте которых составляла две недели. И бурбуль, и бульмастиф были здоровыми, веселыми, крупными щенками. В течение первого года Т. не могла нарадоваться на своих собак. Однако войдя в подростковый возраст, псы стали проявлять по отношению друг к другу соперническую агрессию. Начались драки, целью которых было раз и навсегда определить иерархию между собой. Т. ничего не могла сделать, когда 70-килограммовые собаки сцеплялись в живой клубок прямо в квартире. Т. выливала на них ведра воды, чтобы «охладить» драчунов. Драка прекращалась, Т. разводила собак по разным комнатам и начинала уборку. Иногда после драки одного, а то и обоих псов приходилось везти к ветеринару, чтобы накладывать швы. Максимальная передышка, которой удавалось добиться между драками, стала составлять у Т. 6 дней. Знакомые предлагали Т. отказаться от одной собаки, но она и слышать об этом не хотела.

В результате Т. оказалась у нас на консультации с вопросом о том, что ей нужно сделать, чтобы собаки перестали драться.

— Попробуйте не разнимать их. Пусть дерутся до победы. После этого вам следует похвалить победителя, чтобы закрепить его успех.

— Но это же так жестоко и несправедливо по отношению к побежденному.

— До сих пор вы жалели ту собаку, которая после драки была сильнее поранена?

— Конечно.

— Таким образом вы, сами того не желая, постоянно провоцировали дальнейшие драки. Во-первых, собаки так и не могли выяснить отношения до конца, так как вы разливали их водой. Во-вторых, одна из собак воспринимала вашу жалость и ласки после драки как одобрение ее поведения.

— Да, я понимаю. Но нет ли еще какого-нибудь способа? Я просто не смогу смотреть на эту драку до конца. Вы себе не представляете, что это такое, когда прямо в квартире начинается драка двух таких собак. Они сметают все на своем пути.

— Ну, пусть подерутся на улице.

— Да что вы. Я уже давно не вожу их на улицу одновременно. Это просто опасно. Они могут наброситься на кого-нибудь, и я их не удержу. А жаль, что они у меня такие невоспитанные. Когда я их заводила, я представляла себе, как гуляю с двумя идеально послушными, огромными и сильными собаками.

Мне так нравилась эта картинка: иду я, а по бокам по огромному псу.

— Но можно было завести кобеля и суку, тогда у вас не было бы проблем с драками.

— Тогда у меня были бы проблемы с собачьим сексом. Кроме того, мне говорили, что мальчики всегда больше любят хозяйку, а девочки — хозяина.

— В вашей семье есть мужчины?

— Да, муж и сын.

— Но чем бы вам не понравилось, если бы одна собака больше любила вас, а другая — мужа или сына?

— Я понимаю, что это глупо, но это была моя мечта — я иду, а рядом две огромных, сильных и послушных собаки.

— И обязательно кобели?

— Да, не знаю почему, но в мечте это всегда были кобели.

— Расскажите о своих отношениях с мужем и сыном.

— А при чем здесь это? Мне всего-навсего надо узнать, что делать, чтобы собаки не дрались.

— Но вам не нравится предложенная рекомендация. Вам жалко ту собаку, которая окажется побежденной, хотя ничего страшного в этом нет. Это нормально для собаки как вида. Адраки, если и будут происходить после этого, то гораздо реже.

Давайте постараемся понять, почему вам так важно, даже если вы не вполне осознаете это, чтобы ни одна собака не оказалась побежденной. Причем, в такой ситуации не будет и победителя, вы согласны? Будет оставаться постоянное соперничество.

— Если бы это было просто соперничество, без драк, то пусть, но когда начинается драка, я просто не могу их контролировать.

— А как вы представляете себе соперничество без драк?

— Ну, можно же как-то цивилизованно. Я понимаю, что это звучит смешно, но мне это представляется чем-то вроде соперничества из-за меня с целью мне угодить. Например, кто быстрее ко мне подошел, когда я их зову или кто лучше выполнил команду.

— Предположим, вы находитесь в комнате, а собаки — в прихожей. Вы их подзываете. В дверях, учитывая их размер, происходит столкновение, которое с большой вероятностью приведет к драке. Если бы у собак был определен статус доминирования, то один вынужден был бы уступить дорогу, и драки бы не возникло.

— Да, конечно, я все это понимаю, но, мне только сейчас это в голову пришло, тогда бы получилось, что одним из псов частично управляет второй, а не я единолично.

— Обратите внимание, вам, так или иначе, важно соперничество, главное, чтобы оно не было кровавым. Вам важно единолично управлять собаками, вы хотите, чтобы собаки отдавали предпочтение именно вам. Почему?

— Наверное, потому, что они единственные в семье, кто меня любит. Сын и дочь уже взрослые — сыну 19 лет, а дочери — 15. Они от меня отдалились, а я этому не препятствовала. Я считаю, что мать не должна держать детей около своей юбки до старости. А муж… Ему вообще не до меня. Ему бы, бедному, со своими дамами разобраться.

— ?

— Ну, я знаю, что у него две любовницы. Обе моложе меня.

Рис. 3.9. Рисунок семьи О

В этом случае мы видим, что собаки, соперничая друг с другом за внимание хозяйки, символически заменяют ей двух пылких, молодых, сильных поклонников. Т. расстраивают даже не сами драки, а невозможность их контролировать. Т. хочет единолично управлять собаками, даже контроль со стороны другой собаки вызывает у нее протест: «Тогда бы получилось, что одним из псов частично управляет второй, а не я единолично». В самом деле, если речь идет о мужчинах, соперничающих за благосклонность женщины, то вряд ли один из них может управлять поведением второго. Решение либо принимает дама, либо оно приходит в процессе дуэли.

Безусловно, у Т. есть выбор. Она может порвать отношения с неверным мужем либо попробовать наладить их, например с помощью семейной терапии. Она может найти себе поклонника или даже двух вида Homo Sapience, она может с головой уйти в работу. Однако Т. делает странный выбор в пользу двух собак. Почему?

Видимо, разрыв с мужем страшит ее своими последствиями, разломом налаженного быта. Нам сложно сказать, почему Т. не выбирает путь налаживания отношений с мужем. Возможно, она пыталась и потерпела неудачу, а может быть, она изначально не верит в успех.

На вопрос о работе Т. ответила, что не работает, так как занимается домом и детьми. Учитывая возраст детей и то, что дети «от меня отдалились, а я этому не препятствовала», Т. могла бы выйти на работу, но и этого она не делает. Такой выбор страшит ее нарушением привычного режима.

В результате единственным приемлемым для нее решением оказывается красивая картинка, на которой она идет в окружении двух послушных, крупных, сильных собак (кроме того, в соответствии с породными характеристиками, далеко не добродушных).

Но реальность вносит в эту картинку свои штрихи, к которым Т. не готова.

Итак, собаки заведены, чтобы быть верными пажами своей хозяйки. Они неплохо справляются со своей ролью, пока между ними не начинается борьба за статус. Кровавые драки не вписываются в концепцию хозяйки о верных пажах. А предложение дать собакам самостоятельно установить иерархию не устраивает хозяйку тем, что единоличное управление обеими собаками может прекратиться, сменившись иерархической структурой, где одно из животных вынуждено будет принимать правила другого, а не только правила хозяйки. Результатом нежелания Т. позволить собакам установить иерархию будет лишь усиление драк между ними, особенно учитывая, что собаки еще молоды и не заматерели. В конце концов Т. придется либо расстаться с одним из псов, либо позволить одному из них одержать победу (в какой-то степени это будет и победа над ней самой).

Тем не менее, несмотря на негативную динамику совместного сосуществования, собаки в некоторой степени снизили уровень тревоги Т., так или иначе сыграв отведенную им роль.

Заведу собаку всем назло

К. обратилась к нам в связи со странным поведением своей полуторагодовалой гончей.

«Понимаете, я завела ее, когда ей было 5 месяцев. Через 4 месяца она выпрыгнула с балкона 8 этажа. Слава богу, это произошло буквально за 5 минут до моего прихода домой. Отец мне сказал, что она выбросилась в окно. Я побежала вниз. Собака была еще жива, я поймала машину и привезла ее в ветлечебницу. Ее буквально собирали по кускам. Но я ее выходила. Не успела она поправиться, как во дворе на нее напал черный терьер и очень сильно искусал. Опять пришлось ехать к ветеринарам и накладывать швы. Не успела я прийти в себя после этой новой напасти, как мы снова встретились с этим черным терьером. Причем та собака была на поводке, но моя собака подбежала к ней сама, хотя, казалось бы, должна обходить этого терьера за километр. Терьер, точнее терьериха, опять на нее набросилась, а моя даже не сопротивлялась, позволяла себя грызть. Мы опять поехали к ветеринару, нам опять накладывали швы. Буквально вся моя зарплата уходит на лечение собаки. Я боюсь оставлять ее одну дома — проверяю, чтобы были закрыты окна. Я боюсь выходить с ней гулять — вдруг она опять встретится с тем терьером? В довершение ко всему она стала мочиться на мамины тапки. Дома скандалы — отдавай собаку, а я не могу ее отдать. Помогите, пожалуйста, объясните, что с ней не так. Что мне делать?»

Надо сказать, что этот рассказ нас ошеломил. Впервые в нашей практике мы сталкивались с неким подобием суицидального поведения домашней собаки. Да и в самом рассказе были некоторые моменты, которые резали слух.

— Вы сказали, что, когда Вы пришли домой, ваш отец сообщил Вам, что собака выбросилась в окно. То есть он находился дома и не пытался спуститься вниз, чтобы посмотреть, что с собакой?

— Да, по-моему, он думал, что ей — конец, и был страшно этому рад.

— Он не любит собаку? Почему он хотел бы избавиться от нее?

— Он с самого начала не хотел, чтобы я ее заводила.

— Кто, кроме него и собаки, находился дома, когда это произошло?

— Никого.

— Расскажите как можно подробнее, что Вы знаете со слов отца об этом случае.

— Отец курил на балконе, собака вышла за ним на балкон. Стояла, потом залезла на кресло, которое там стоит, а с кресла прыгнула вниз.

— Она не могла увидеть, что Вы подходите к дому?

— Нет, окна выходят на другую сторону.

— Могла ли она увидеть птиц, кошек, собак и прыгнуть?

— Отец говорит, что ничего не было.

— Мог ли ваш отец ударить ее, напугать?

— Нет, он никогда ее не бил, он даже не кричал на нее ни разу.

— А какие у него отношения с собакой?

— Никакие, он ее не замечает, как будто ее просто нет.

— Почему он не хотел, чтобы вы заводили собаку, чем он мотивировал свое нежелание?

— Ничем, мама не хотела, а он всегда с ней заодно, особенно когда дело касается меня.

— Каков состав вашей семьи?

— Я и родители, и вот теперь собака.

— Расскажите о себе и своей семье.

— Мне 23 года, я — аспирантка медицинского института. Не замужем, о собаке я мечтала с детства. И как только стала зарабатывать хоть какие-то деньги, сразу завела ее назло родителям. Теперь их двое, и нас двое.

— Судя по вашим словам, у вас сложные отношения с родителями.

— Сложные, причем уже давно, лет с 15. Они сами по себе, я — сама по себе.

— У вас нет возможности жить отдельно?

— Если бы была хоть малейшая возможность, я бы давно жила отдельно.

— Вы сказали, что вся ваша зарплата уходит на лечение собаки. Правильно ли мы понимаем, что в плане питания и одежды вы вынуждены просить помощи у родителей?

— Ну… да. Но питание собаке я покупаю сама.

— А как относится к собаке ваша мать?

— Тоже никак, как и отец. Они постоянно твердят, чтобы я сдала ее куда-нибудь в приют. У нас из-за этого постоянные скандалы.

— Вы сказали, что собака мочится на обувь матери. Мать наказывает ее за это?

— Нет, она мне выказывает свое недовольство. А на собаку не ругается никогда.

— Когда, при каких обстоятельствах собака мочится дома?

— Обязательно, когда дома мама. Мама приходит домой, ложится к телевизору, Клео приходит и мочится на ее тапки.

— Как Вы считаете, кто лидер в вашей семье?

— Мать.

Рис. 3.10. Рисунок семьи К

Как мы видим из этого рассказа, К. завела собаку, противопоставляя себя родителям. Некоторые ее высказывания больше характерны для подростка, чем для 23-летней женщины: «Сразу завела ее назло родителям. Теперь их двое, и нас двое». Когда мы обратили ее внимание на эту фразу, она смутилась и сказала, что имела в виду совсем другое, что просто всегда мечтала о собаке, а родители были против.

По всей видимости, мы можем говорить здесь о страхе свободы. Почему вообще возникает такой страх? «Взаимосвязь между свободой и тревогой не столь очевидна на интуитивном уровне, потому что с первого взгляда кажется, что свобода содержит в себе только позитивные значения. Однако свобода имеет и темную сторону. Рассматриваемая с ракурса самосоздания, выбора или действия, свобода психологически сложное понятие, насыщенное тревогой.

В глубочайшем смысле мы ответственны за самих себя. Мы являемся авторами своего Я. Посредством нашего выбора, наших действий или бездействия мы, в конце концов, создаем самих себя. Мы не можем избавиться от этой ответственности, этой свободы. Наша свобода простирается даже глубже, чем замысел нашей собственной жизни» [И. Ялом, 2007, с. 187–188], т. е. нас страшит выбор, который каждый из нас делает на протяжении всей жизни неоднократно.

В случае К. мы видим, что выбор у нее есть — она может уйти от родителей, снимать комнату, устроиться на дополнительную работу и жить совершенно независимо от них, но, очевидно, с меньшим комфортом и большими трудозатратами. Вместо этого К. пытается отстоять свою независимость от родителей, заведя собаку им назло и выстраивая с собакой своего рода коалицию против родителей.

Собака, ощущая, что лидером в семье является мать, к мнению которой, так или иначе, вынуждена прислушиваться и ее хозяйка — К.; в силу заложенных в ней биологических инстинктов быть ближе к вожаку, пытается обратить на себя внимание матери К., в частности, маркируя ее обувь. Однако это не приводит к желаемому результату — лидер по-прежнему не вступает во взаимодействие с собакой. Безусловно, собака не может не ощущать и конфронтации в семье, когда она поневоле оказывается на стороне баррикад, противоположной той, где находится признанный вожак. Конфликтная ситуация для собаки заключается в том, что ее не принимают «сильные особи» в семье и ее существование зависит от «особи слабой». Эта ситуация невротизирует собаку, собака выглядит тревожно-депрессивной.

Историю с терьером можно объяснить тем, что собака не пыталась, как считает хозяйка, подставить себя под удар, но искала сильного вожака, поэтому покорно и позволила трепать себя.

Относительно же суицидальной попытки собаки, когда она прыгнула с балкона, мы затрудняемся дать какие-либо комментарии, так как здесь может быть наложение искаженных рассказов двух членов семьи (хозяйки и ее отца).

К., противопоставляя себя родителям, продолжает от них зависеть хотя бы в материальном плане. Как мы помним, ее зарплаты хватает лишь на содержание собаки.

Страх взять на себя ответственность за свою судьбу и свое самостоятельное выживание заставляет К. продолжать жить в условиях глубокого семейного конфликта и держать собаку, которая на сегодняшний день является ее единственным, пусть слабым, союзником.

Мы видим, что в данном случае налицо ухудшение семейной динамики. И без того непростые отношения с родителями усугубляются тем, что собака становится для них дополнительным раздражающим фактором и только осложняет проблему.

Таким образом, животное, которое завели в качестве союзника в борьбе, не может выполнить навязываемую ему роль в силу своих видовых особенностей — стремления быть ближе к вожаку, а не объединяться с наиболее слабым членом «стаи», и не только не оказывает терапевтического эффекта на хозяйку, но усугубляет ее тревожное состояние.

Грозный муж

С похожей проблемой к нам обратилась О.

У О. двухлетняя сука кане корсо, которую до сих пор не удалось отучить мочиться дома. Она может помочиться даже сразу после прогулки, но всегда только на обувь хозяина. Другой аспект поведения собаки, который волнует хозяйку, заключается в том, что собака может сорвать с вешалки одежду хозяина и спать на ней, после чего одежда требует серьезной чистки.

Мы спросили, какие отношения складываются у собаки с хозяином. Выяснилось, что отношений практически нет. Хозяин много работает, у него нет времени заниматься собакой. Собака ластится к нему, но «у него перед работой нет времени, а после работы нет сил обратить на нее внимание». Собакой занимается хозяйка. В семье есть двое детей 10 и 12 лет, но «у них школа, теннис, занятия английским, им бы успеть все уроки сделать, не до собаки».

О. 35 лет, после окончания технического вуза она не работала, занималась домом и детьми. «Когда дети немного подросли, я решила, что пора завести собаку. Знаете, в американских фильмах всегда в семье по двое-трое детей и собака. В моем понимании именно так и выглядит счастливая семья. Все друг друга любят, все любят собаку».

— Как Вы чувствуете, вашу семью сейчас можно назвать счастливой?

— Почти.

— А почему «почти», чего не хватает?

— Нам всем не хватает нашего главы семьи.

— Вашего мужа?

— Да. Он так много работает, даже по выходным очень часто работает. Я всегда старалась освободить его от всех бытовых проблем. В результате дети целиком на мне, он даже толком не знает, когда у них каникулы. Собака тоже на мне. Нет, вы не подумайте, что я жалуюсь. Деньги просто так не даются, а он нас обеспечивает целиком и полностью. Вот даже собака у нас дорогая, престижная.

— Кто выбирал породу?

— Я. Я поговорила с детьми, им понравилось. Потом пыталась поговорить с мужем, но ему было все равно. Раз мне нравится, то пусть будет кане корсо. Мне кажется, если бы я крокодила завела вместо собаки, он бы даже не сразу это заметил.

— Вам это обидно?

— Обидно, конечно. Мне не за себя даже обидно, а за детей, и даже за собаку. Ну разве сложно ее погладить? Это же много времени не отнимет. Ладно я, он не замечает того, что я делаю. Но он же вообще ничего не замечает! Не только меня, но и детей.

— А что нужно сделать, чтобы он обратил на вас внимание?

— Не приготовить ужин или начать ему перечить. Тогда он точно обратит внимание. Будет жуткий скандал, где ведущей темой будет, как он надрывается, зарабатывая деньги, и как он не видит за это никакой благодарности.

— Ваша собака чувствует лидера в вашем муже и стремится обратить на себя его внимание, поэтому спит на его вещах и мочится на его обувь. А как он реагирует на «подмоченную» обувь?

— Орет, что я его достала со своей собакой. Когда она к нему подходит, он так брезгливо от нее отстраняется, как будто она больная.

— Итак, мы поняли, что мужа собака раздражает, следовательно, ее попытки построить с ним отношения обречены на неудачу. Собака воспринимает вашего мужа как лидера семьи. Вы тоже так считаете?

— Да, мы же все от него зависим.

Рис 3.11. Рисунок семьи О

В данном примере у О. также есть свобода выбора. Учитывая, что дети уже довольно большие, О. могла бы пойти работать, чтобы не быть столь зависимой от мужа, тем более что муж «вообще ничего не замечает, не только меня, но и детей». Однако такой выбор страшит О., хотя отношения с мужем она может контролировать единственным способом — к его приходу все должно быть приготовлено, и любые споры должны быть исключены. В попытке создать счастливую семью О. заводит собаку, предполагая, что собака окажется тем недостающим связующим звеном, которого ей не хватает, чтобы семья была, «как в американском фильме». Собака здесь не предназначена для выполнения роли ребенка: О. знает, что даже их общие дети не способствуют той общности с мужем, к которой она стремится. Решение завести собаку — паллиативная мера, которая уже в силу своей непродуманности (перед глазами стоит красивая картинка счастливой семьи) не может привести к решению семейных проблем.

Собака входит в коалицию обиженных мужем. Чем больше эта коалиция, тем сильнее в ней чувствует себя О. Кроме того, собака является еще и громоотводом: она, а не О. — источник неприятностей в семье. О. могла бы убирать одежду и обувь мужа, чтобы собака не могла их достать, но она почему-то этого не делает. Мы предполагаем, что неосознанно О. заинтересована в том, чтобы источник семейных проблем был в собаке. Как мы помним, раньше муж высказывал недовольство О., если она не приготовила ему ужин или перечила, то «будет жуткий скандал», теперь же недовольство мужа перенесено на собаку. О. и на работу не может выйти — конечно, дети подросли, но вот с собакой сколько проблем!

На картине семьи О. объединяет себя с детьми и отдаляет мужа. У мужа нет общих границ ни с ней, ни с детьми. Собака в пространстве листа все еще выполняет роль мостика между главой семьи и другими ее членами, но этот «мостик» соприкасается только с самой О. и никак не связан с ее мужем, т. е. символически он как бы оборван и никуда не ведет. Собака оказывается словно бы подвешенной в пространстве семьи.

Если О. решится, пусть даже в результате семейного кризиса, заставить мужа сместить фокус внимания на семью, есть вероятность, что собака сможет занять в семье свое место. Если же этого не произойдет, то, возможно, О. будет вынуждена избавиться от собаки, так как собака является дополнительным фактором конфронтации между ней и мужем, не выполняя уготовленную ей роль связующего звена.

Нам нужен защитник

Л. обратилась к нам в связи с тем, что ее немецкая овчарка была несколько трусовата. На наш вопрос, в чем это проявляется, Л. ответила, что собака боится ее мужа. При этом на улице собака ведет себя адекватно, не шарахается ни от прохожих, ни от других собак. Мы спросили, не мог ли муж напугать собаку, особенно в период 10–14-й недели, на который у псовых приходится сензитивный период, когда они запечатляют образы, связанные со страхом. Л. ответила, что не может вспомнить, что именно происходило в этот период (на момент обращения собаке был 1 год 10 месяцев), но по отношению к собаке муж никогда не распускал руки. Более того, он сам побаивается собаку, если не находится в состоянии алкогольного опьянения.

— В чем проявляется его боязнь собаки?

— Он опасливо проходит мимо пса, когда тот сидит около меня или около нашего ребенка. Еще он кричит на меня, чтобы я забрала ребенка от собаки.

— А в каком возрасте ребенок?

— 4,5 года. Сын и Чарли прекрасно ладят и очень любят друг друга, так что я совсем не боюсь оставлять их играть друг с другом. Чарли прекрасно слушается сына.

— Хорошо, а собака не боится вашего мужа, когда он трезв?

— Мне кажется, что нет. Чарли не слишком стремится с ним общаться, когда муж приходит с работы, он даже не встает, чтобы его поприветствовать, но и не бросается прятаться.

— А что происходит, если муж приходит не слишком трезвый?

— Обычно, когда выпьет, он становится очень агрессивным, тогда он приходит и вымещает на мне все неудачи.

— Как вымещает?

— Руки распускает. Я в такие моменты очень боюсь за сына, я и собаку-то завела, чтобы у нас с сыном был надежный защитник, но Чарли, когда муж начинает меня бить, только забивается на свое место и оттуда лает. Теперь я стала бояться, что муж убьет Чарли, потому что позавчера он сказал мне, что зарубит Чарли топором, если только услышит, что Чарли на него лает.

— Если мы правильно вас поняли, эта проблема возникла не недавно. Учитывая, что собаке скоро два года, а вы заводили Чарли, чтобы тот защищал вас и сына от мужа, то и проблеме не менее двух лет?

— Как раз позавчера было пятилетие нашей совместной жизни. Я знала, что до меня у него была гражданская жена, она его, по его же словам, бросила, но о причинах ее ухода он никогда не говорил, а я не особенно интересовалась. Мы познакомились на работе, и очень быстро, буквально через полгода, поженились. В первый раз он напился на нашей свадьбе и стал разговаривать со мной агрессивно, но руки, конечно, не распускал. Я тогда списала это на то, что он волнуется — все-таки свадьба. Потом все было хорошо до самых родов. В день рождения нашего ребенка он напился так, что все пять дней, пока я была в роддоме, не мог прийти в себя. Забирали меня мои родители, а он все отмечал рождение сына с друзьями. А спустя еще три месяца он начал приходить домой пьяным регулярно. Я терпела, просила прекратить, старалась войти в его положение — у нас однокомнатная квартира, ребенок плохо спал по ночам, а мужу рано утром на работу. Он не высыпался, злился. Конечно, по вечерам его не тянуло домой. Хотелось нормально отдохнуть с приятелями. Но чем больше и дольше я терпела, тем чаще он напивался и тем агрессивнее себя вел. Его пьяного всегда раздражал детский плач, это раздражение он вымещал на мне, но однажды очень сильно толкнул сына, когда тот расплакался. После этого я испугалась и решила завести собаку, чтобы у нас с сыном был защитник.

Мы взяли щенка, Чарли с раннего детства был очень смышленый, уже в пять месяцев знал все необходимые команды, а в год я наняла дрессировщика, чтобы обучить его защитно-караульной службе. Но у Чарли это как-то не пошло. Тот дрессировщик, который изображал бандита, стал отмахиваться от него палкой. Наверное, что-то не рассчитал и больно ударил Чарли. Он испугался и убежал. С тех пор он упирался и отказывался ходить на дрессировку и с тех же пор особенно боится мужа.

— Видимо, у Чарли возникла и закрепилась ассоциативная связь между замахом руки и последующей болью. Поэтому, когда муж замахивается на вас, Чарли убегает на свое место.

— А как заставить Чарли защищать нас с сыном?

— Боюсь, что никак. Даже если мы сумеем заставить Чарли не бояться, как только ваш муж в пылу ударит его, у Чарли вновь активизируется негативный опыт, полученный в процессе дрессировки. Кроме того, судя по всему, Чарли — не доминантный кобель, иначе он бы вряд ли прекрасно слушался 4-летнего ребенка в силу возникающей сопернической агрессии. Если же Чарли не претендует на статус доминанта, то ввязываться в драку с вашим мужем он не будет.

— Что же нам делать? Я боюсь, что рано или поздно муж меня просто покалечит.

— Наверное, радикально решать проблему с мужем, не пытаясь натравливать на него собаку.

— Ой, это так сложно все. Вы развод имеете в виду? Так это же квартиру разменивать. И что мы получим? По комнате в коммуналке? Так хоть я сама себе хозяйка на своей кухне. Потом, ребенок будет без отца расти. Нет, ну я не знаю.

В данном случае Л. боится принять на себя ответственность за свою судьбу и судьбу ребенка, предпочитая во всех бедах винить мужа.

Рис. 3.12. Рисунок семьи Л

Границы Л., ее ребенка и собаки пересекаются. Границы Л. и ее мужа соприкасаются. При этом можно видеть, что Л. ставит себя как бы между мужем и ребенком, и между мужем и собакой, являясь для них «щитом».

То, что при этом Л. не отделяет себя от мужа, говорит о том, что муж играет важную роль в ее жизни, являясь главной причиной всех страданий. Даже собака страдает от него. Итак, причина всех бед найдена, она находится вовне, и Л. может нести свой крест с осознанием того, что она — последний оплот для ни в чем не повинных и слабых сына и Чарли.

Собака прекрасно играет свою эпизодическую роль на фоне жизненной роли главной героини — она тоже страдает по вине изувера мужа. Функция собаки в данном случае — быть жертвой. Учитывая характерологические особенности Чарли, он хорошо выполняет данную функцию. Но оказывает ли собака терапевтический эффект на хозяйку? Мы полагаем, что нет. При этом отношения между ребенком и собакой явно складываются благополучно, и с этой точки зрения собака играет позитивную роль в жизни семьи.

Домашний стимул

В. пришел к нам посоветоваться, как ему уговорить жену завести собаку. По его словам, жена категорически против любой живности в доме. Она объясняет это тем, что от собаки будет грязь, шерсть, что ее нельзя надолго оставлять одну, а это связывает хозяевам руки.

Мы попросили его рассказать о составе своей семьи и нарисовать ее.

Рис. 3.13. Рисунок семьи В

Мы спросили, почему друзья входят в состав семьи, на что он ответил, что, сколько себя помнит, у него всегда были очень тесные отношения с его друзьями, они всегда были для него членами семьи, сначала родительской, а теперь его собственной.

— А как ваша жена относится к тому, что вы считаете своих друзей членами семьи?

— Сначала даже злилась, может быть, ревновала, что они отнимают мое время, которое должно, как она считает, принадлежать ей. А сейчас смирилась.

— Вы давно в браке?

— 3 года.

— А дети есть?

— Нет, мы пока не можем решиться. Жена хочет делать карьеру, говорит, что сейчас модно рожать после тридцати, когда уже заложена прочная финансовая основа дальнейшего существования.

— А сколько сейчас лет вам и жене?

— Мне 28, жене — 27.

— А почему вам так хочется завести собаку?

— Не знаю, хорошо, когда собака в доме.

— Но, видимо, для вас это важно, раз вы даже пришли на консультацию.

— Наверное, важно. Для меня важно, что жена не хочет меня поддерживать даже в этом. Она не хочет детей, а хочет делать карьеру, хотя я говорю ей, что всех денег все равно не заработаешь. Она не хочет собаку, потому что собака будет связывать ей руки. Наверное, дети тоже будут связывать ей руки.

— Так вы хотите детей?

— Не то, чтобы хочу, но рано или поздно нужен ребенок. В принципе можно и сейчас. Ну ладно, ребенка без жены не заведешь, но я даже собаку не могу завести.

— Посмотрите, вы сказали, что для вас важно, что жена не хочет вас поддерживать ДАЖЕ в планах заведения собаки. Она пока не поддерживает планов заведения ребенка. Другие ваши планы она разделяет? Например, проведение досуга, семейные расходы?

— Досуг я предпочитаю проводить с друзьями, и она, конечно, этого не поддерживает, но сейчас хотя бы не скандалит. А семейные расходы… не знаю, она тратит свои деньги, я — свои. Ну, если крупные покупки, то скидываемся. Вообще, мы с женой как-то скучно живем, поэтому я и хочу собаку завести, чтобы был стимул домой приходить.

— Вы сильно привязаны к жене?

— Не знаю. Она — жена. Помните, как у Жванецкого: женился — значит, ночуй. Ну, вот и я. Женился, значит — приходи домой. Но домой как-то не очень тянет.

В этом фрагменте проявляется боязнь принятия серьезного решения. Связь В. с женой — непрочная, на его рисунке семьи у его Я нет общих границ с границами его жены. Однако В. пока не готов принять на себя ответственность за свою жизнь, найдя другую партнершу, которая будет больше соответствовать его мировосприятию. В качестве паллиатива он хочет завести собаку.

Мы полагаем, что собака, если она все же появится у В., будет играть свою роль домашнего стимула не слишком долгое время. В. подчеркивает, что для него крайне важно общение с друзьями, причем друзья рассматриваются им как члены семьи. Следовательно, собака, наличие которой будет требовать от В. обязательных прогулок, может начать восприниматься как тяжкая обуза.

Завершая тему свободы, принятия решений и ответственности за себя и свою жизнь, мы не можем не привести еще один пример.

Мы вдвоем

Б. не обращался к нам за консультацией. Он вполне доволен своей собакой. Разговор с ним у нас произошел, когда мы исследовали взаимовлияние агрессии хозяина и агрессивности его собаки.

Б. — офицер, который воевал в Афганистане. Он разведен, детей нет. Б. содержит кавказскую овчарку, которую взял из питомника ГУИН. Это прекрасная собака-телохранитель. Б. живет очень уединенно, но, кажется, совсем не страдает от одиночества. Существует расхожее выражение, что собаки все понимают без слов. В случае Б. это действительно так. Он и собака образуют некое единство, в которое Б. не хочет пускать больше никого. Ниже представлен рисунок семьи Б.

Рис. 3.14. Рисунок семьи Б

Обращает на себя внимание, что собака включена в границы Я, а остальное пространство листа остается совершенно свободным.

Б. сделал свой выбор. После войны в Афганистане, особенно после того, как он, по его словам, неоднократно столкнулся с непрофессионализмом и продажностью командования, в результате которых гибли люди, он сделал свой выбор. Не обсуждая правильность такого выбора, когда собака становится для хозяина заместителем социальных отношений, мы можем сказать, что Б. благодаря собаке обрел жизненное равновесие, и в этом смысле собака играет в его жизни большую позитивную роль.

3.4. Требую послушания

Владелица восьмимесячного добермана С. пришла на прием в сопровождении сына 14 лет. Жалобы владелицы сводились к тому, что собака неуправляема, а именно: не сразу подходит на улице, не всегда выполняет команды, бегает по помойкам и хватает там куски. На приеме в клинике собака вела себя совершенно адекватно. На прогулке отклоняющегося поведения также выявлено не было. Собака, учитывая особенности породы, даже не была слишком активной. На наши заверения, что собака абсолютно нормальна, что надо немного подождать, пес подрастет и будет вести себя послушнее, хозяйка отвечала, что считает собаку ненормальной. «Вот мой сын, — сказала она, — он всегда меня слушает, собака, которая была у меня в детстве, тоже всегда слушалась маму и меня». Сын при этих словах утвердительно кивал. На попытки объяснить, что собаки — животные с высокоразвитой психикой, и индивидуальные различия у них сильно выражены, та собака была спокойнее и конформнее, эта собака — другая, хозяйка непреклонно отвечала, что пришла на консультацию, чтобы получить конкретные советы, что ей делать, а не слушать общие слова. Тогда мы спросили, бывали ли в ее жизни случаи, когда кто-либо (необязательно собака), ее не слушался. Она жестко ответила, что ее дочери сейчас 20 лет, а в 16 лет она ослушалась мать и не пришла ночевать домой.

После этого мать сказала ей, чтобы та шла жить туда, где переночевала. Дочь делала попытки вернуться, но мать была непреклонна, поэтому дочь уже четыре года где-то с кем-то живет, но в родительский дом ей хода нет. Полгода назад она поссорилась с матерью в связи с тем, что мать отговаривала ее заводить собаку. Все эти полгода они не разговаривают. Сын во время этого рассказа сидел на краешке стула, подавшись вперед, в сторону матери и буквально внимал каждому ее слову. Мы спросили, как реагировал на ситуацию с дочерью муж нашей клиентки. Она ответила, что муж всегда и во всем ее поддерживает. Тогда мы стали выяснять, бывало ли, что муж в чем-то был не согласен с нашей клиенткой и пытался отстаивать свою точку зрения. Она ответила, что в последний год муж приблизительно два раза в неделю стал приходить домой не в обычное время, а в 2–3 часа ночи, а то и позже. Она наняла детектива, чтобы проверить, где он бывает, и выяснила, что он с коллегами по работе ходит в рестораны, а затем может поехать в ночные клубы или стриптиз-бары. Она неоднократно выказывала свое недовольство по этому поводу, но послушный во всем муж отвечает, что неформальные контакты необходимы ему по работе.

Далее выяснилось, что сама клиентка нигде не работает и не работала ни дня с момента окончания института. У нее уже много лет есть горничная, гувернантка для сына и кухарка. Свободное время она посвящает массажу, спа-салонам и чтению серьезной литературы. На вопрос, какой именно литературы, она ответила, что читает Библию, а также обожает А. Линдгрен.

Мы спросили, кто был инициатором приобретения собаки, она ответила, что она. Потом добавила, что муж давно хотел собаку, но собака может поцарапать очень дорогой паркет, поэтому она долгое время отказывалась от приобретения животного. Но подумала, что собака может поспособствовать тому, чтобы муж приходил домой вовремя и гулял с ней по вечерам.

Если говорить об имплицитных мотивах заведения собаки, то мы видим отчетливый страх сепарации. Очевидно, что профессионального внимания психолога здесь требует именно клиентка, а не собака. Мы осторожно спросили, вызывало бы столь же сильное раздражение клиентки поведение собаки, если бы муж каждый вечер приходил вовремя и гулял с собакой. Она ответила, что в этом случае ей бы не пришлось самой выходить на прогулки, так как по утрам с собакой всегда гуляет муж, поэтому да, наверное, это снизило бы ее раздражение. Мы спросили, не может ли она прийти с мужем. В следующий раз она пришла без сына и без собаки, но привела мужа. Из нашей совместной беседы стало ясно, что мужу попросту скучно в семье, ему не о чем говорить с женой, он не хочет участвовать в тех совместных мероприятиях, которые она предлагает, а именно: просмотр телесериалов, поездки по выходным в церковь, в гости к ее подругам или к ее маме. Обращает на себя внимание упорядоченность членов семьи на рисунке С. Интересно также, что муж, т. е. человек, отношения с которым ее действительно волнуют, находится к ней ближе всех. Далее, посередине, идет сын. Его поведением она на сегодняшний момент довольна, затем идут мать и собака. Они уже отдалены от С. Наконец, замыкает ряд дочь. Обратим внимание, что кружок, изображающий дочь, меньше остальных и ближе всего к границе листа, т. е. дочь как бы «вынесена за скобки» жизни С.

Рис. 3.15. Рисунок семьи С

Неожиданно муж клиентки проявил большой интерес к терапии и стал приходить раз в неделю, спрашивая, не нужно ли ему приходить чаще. В течение всего периода встреч он ни разу не ходил с коллегами в ресторан. Мы полагаем, это объясняется тем, что ранее он спасался от семейной рутины неформальными встречами с коллегами, теперь же у него появилась возможность отвлечься с помощью терапии и разговоров о себе и своих проблемах. При этом, встречаясь с клиенткой, мы постарались объяснить ей суть ситуации и спросили, есть ли что-нибудь действительно интересное для нее, чем она могла бы заняться, ведь тогда у нее появились бы и темы для разговоров с мужем. Она ответила, что ей интересен дизайн интерьеров, она даже закончила курсы, но для нее совершенно очевидно, что такую красивую женщину, как она, никто никогда не наймет для дизайна квартиры, так как обычно такой дизайн заказывают семейные пары, а ни одна жена не потерпит присутствия столь красивого дизайнера рядом с мужем. Заметим, что на протяжении всех последующих встреч с клиенткой речь о собаке не заходила ни разу, так как истинная причина ее обращения к нам была совершенно иной — проблемы с мужем.

Мы долго бились над тем, как ей организовать семейный досуг таким образом, чтобы он был интересен мужу. «Делайте что-нибудь, чтобы ему было интересно, станьте интересной для него», — повторяли мы как мантру. Наконец, она приняла решение, что так и быть, пойдет работать в фирму, которая занимается организацией праздников. Проработав там две недели, она сказала, что это не для нее — ее зажимают, не принимают ее предложений, и она уже не девочка, чтобы слушать указания юнцов, годящихся ей в сыновья. Тем не менее за эти две недели она успела ознакомиться со сценариями некоторых праздников и розыгрышей и стала осуществлять их дома.

На момент написания нашей работы муж С. стал с большим удовольствием идти домой, сказав, что ему даже интересно, что жена придумает в этот раз. Всякий раз они обсуждают придуманные ею розыгрыши, и он даже подумывает о том, чтобы, во-первых, самому пробовать разыграть ее, а во-вторых, купить ей фирму по организации розыгрышей и праздников.

В данном случае собака вообще не оказала никакого влияния на жизнь семьи.

3.5. Смысл жизни

«Все мы, человеческие существа, являемся созданиями, ищущими смысл. Созданиями, которые имели несчастье попасть в мир, лишенный внутреннего смысла. Одна из наших главных задач состоит в изобретении такого смысла, который был бы достаточно значим, чтобы поддержать жизнь и осуществить хитрый маневр отрицания нашего авторства этого смысла. Вместо этого мы приходим к заключению, что он уже был «вон там» в ожидании нас. Постоянно продолжающийся поиск значимых смысловых систем часто приводит к кризисам смысла» [И. Ялом, 2007, с. 182].

В поисках Бога

Ж. пришла к нам проконсультироваться, следует ли ей заводить новую собаку. История Ж. была такова. Ей 36 лет, она преподает живопись в художественном училище. Была замужем меньше года, но от этого брака есть 8-летняя дочь. После развода Ж. мечтала связать свою судьбу с мужчинами определенного типа: «Мне не интересны материалисты, которые двумя ногами стоят на земле и думают только о том, как бы заработать побольше денег. Такие мужчины скучны и не вызывают уважения. Что такой может предложить женщине, которая живет рядом с ним? В выходные, в преддверии новой рабочей недели, он может только отдыхать у телевизора или сходить в ресторан. У него нет духовных запросов. Мне же всегда были интересны духовные мужчины. Такие, чтобы с ними можно было поговорить на самые разные темы — о Боге, о космосе, о душе. Такой мужчина никогда не будет зацикливаться на том, чтобы прокормить себя и свою семью. Нет, он задумывается о благе всего человечества. Он изобретает какое-нибудь чудо-лекарство, или пишет философский трактат, или просто горячо верит в Бога и просит у Бога за всех людей, а не только за себя».

— Вы встречали таких мужчин?

— Да, я встречала троих таких мужчин. Всякий раз, как я знакомилась и начинала общаться с таким мужчиной, у меня возникало жгучее желание завести собаку. Это всегда была дворняга, причем какая-нибудь убогая, которая требовала особого ухода — больная, слабая, попавшая под машину.

— То есть у вас было три таких собаки?

— Нет, пока две. Я и пришла посоветоваться, стоит ли мне заводить третью.

— А что произошло с первыми двумя?

— Удивительно, я всегда верила, что животные все понимают и чувствуют на энергетическом уровне. Некоторые люди тоже так могут. Точнее, не так. Так изначально может любой человек, но мы почти поголовно выбираем другой путь и лишаемся того, чем Бог наградил нас.

— Так что же произошло с теми двумя собаками?

— Ну, я же рассказываю вам. Собаки все понимают еще до того, как суть происходящего начинает на своем рациональном уровне понимать человек. Как только отношения с первыми двумя мужчинами начинали портиться, собаки это понимали и уходили.

— Как уходили, убегали?

— Нет, одна из них все-таки погибла под машиной, а другая тяжело заболела, и ее пришлось усыпить.

— А сейчас вы познакомились с третьим мужчиной и снова хотите завести собаку?

— Да, но я не уверена в себе. Понимаете, отношения с предыдущими мужчинами полностью меня устраивали, но они длились в обоих случаях около года. А вдруг и в этот раз? Тогда я подвергну собаку риску. Это тревожит меня, поэтому я к вам и пришла.

— А что происходило через год после начала тех отношений?

— Я не знаю, как это объяснить. Они хотели идти своим путем без меня, хотя я готова была разделить с ними их путь. У нас начинались ссоры, и все заканчивалось их уходом.

— А ваш муж? Он был духовным мужчиной?

— Нет, конечно. Я вышла за него замуж, потому что была влюблена в своего однокурсника. Тот был очень талантливый художник. У него свой путь. Но он меня не замечал. А тут парень из соседнего дома сделал мне предложение. Я согласилась просто от тоски, быстро родила. Но еще до родов я понимала, что мой муж — тот самый обыватель, которых я не то чтобы ненавижу, но не представляю, как можно с ними общаться. Тем более жить вместе. Поэтому я быстро его выгнала.

— А какие у вас отношения с дочерью?

— Я очень люблю дочь. Хотя, когда узнала, что будет девочка, была разочарована. Мне казалось, что у меня обязательно должен быть мальчик. Тогда я воспитала бы из него по-настоящему духовного человека. В девочке трудно воспитать чистую, ничем не замутненную духовность.

— Почему?

— Потому что Бог сотворил нас живородящими. Сам процесс зачатия и беременности требует от женщины сосредоточения на своем теле и отвлекает от духа.

— А вы сами тоже не столь духовны, насколько могут быть духовны мужчины?

— Конечно, я же женщина. Но я глубоко понимаю и чувствую духовность в других. И вот сейчас я встретила еще одного человека, который близок мне по духу, но я не знаю, насколько прочными будут наши отношения. Так мне заводить собаку?

— Может быть, вам стоит подождать год, и если ваши отношения будут столь же прочными, как вначале, завести собаку тогда?

— Но я именно сейчас чувствую, что должна помочь какому-нибудь страдающему существу.

— То, что вы пришли посоветоваться об этом, говорит о развитом в вас чувстве ответственности. Подумайте, не возникнет ли у вас чувство вины по отношению к этой новой собаке, если она тоже «уйдет»? Может быть, вам стоит сейчас ограничить вашу помощь какой-нибудь страдающей собаке материальной поддержкой, например?

— В каком смысле?

— В Москве полно приютов для бездомных собак. Многие из них попадают в эти приюты больными. Вы могли бы предложить спонсорскую помощь и оплатить ветеринарное лечение той собаке, чьи страдания вы сочтете наиболее заслуживающими внимания.

Рис. 3.16. Рисунок семьи Ж

На наш вопрос, что означают маленькие окружности вверху, Ж. ответила, что это те мужчины, которые ушли от нее и выбрали свой путь.

Интересно, что эти мужчины на рисунке как бы «уплывают» вверх и не обозначены никакими именами. Возникает подозрение, что эти мужчины не просто идеализируются, но обожествляются (в самом деле, тому, кто «поднялся» над земными страстями, уже не нужно имя, имя — необходимый атрибут земной жизни, чтобы идентифицировать каждого, отличить его от другого).

Можно по-разному относиться к словам Ж., мы не будем в рамках данной работы углубляться в психодиагностику и «навешивать ярлыки», но как бы там ни было, Ж. обнаруживает смысл своей жизни в служении духовным мужчинам.

Собаки, по всей видимости, выполняют символическую роль ребенка от духовного мужчины. Не зря они, в отличие от обычных земных детей, «все понимают и чувствуют на энергетическом уровне, все понимают еще до того, как суть происходящего начинает на своем рациональном уровне понимать человек». И излечение собаки от страдания вписывается в стремление принести пользу, приблизившись, таким образом, к своему избраннику: «Такой мужчина задумывается о благе всего человечества. Он изобретает какое-нибудь чудо-лекарство или пишет философский трактат, или просто горячо верит в Бога и просит у Бога за всех людей, а не только за себя». Появление собаки в доме следом за появлением в жизни Ж. мужчины вписывается в избранный ею жизненный смысл. Однако уход мужчины нарушает хрупкое душевное равновесие Ж.: ведь она готова делить с этим мужчиной его путь, но он отвергает ее и, следовательно, отвергает ее жертву в виде подобранной и вылеченной дворняги.

Таким образом, собака не просто символизирует необычного, страдающего ребенка от духовного мужчины, но и играет роль жертвы, которую этому мужчине приносят (вспомним Библию, когда Бог-Отец требует от Авраама принести в жертву своего сына Исаака: «И было, после сих происшествий Бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я. Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе» [книга Бытия. 22]). Собака участвует в определенном ритуале. Она является еще и частью ритуального обряда. Не случайно, собаки «уходят», когда отношения с избранником начинают портиться. Следующий мужчина, появляясь в жизни Ж., вновь иконизируется, ему Ж. «приносит» собаку-ребенка, а его уход вынуждает Ж. приносить новую жертву.

Несмотря на незавидную участь собак, Ж. в определенной степени решает свою проблему, и в любом случае этот вариант, на наш взгляд, лучше, чем если бы Ж. рожала ребенка от каждого избранника. В этом очень узком смысле собаки Ж. играют свою роль жертвы, оказывая некий терапевтический эффект на хозяйку. Однако этот эффект не является существенным, так как хозяйка начинает испытывать чувство вины по отношению к своим «жертвам».

Мы — лучшие!

С Н. мы познакомились на выставке, где ее борзая получила титул Best in Show. Она с удивлением узнала о том, что мы ведем прием по вопросам отклоняющегося поведения собак, и попросила нас оставить свои координаты, чтобы она могла советовать нас своим знакомым. Мы разговорились с ней, и она рассказала о себе.

Н. 31 год, она окончила архитектурный институт, работала по специальности 3 года, но карьеры, о которой так мечтала в студенческие годы, не сделала. Потом пыталась заниматься коммерцией, но тоже не преуспела, хотя ее подруга, с которой вместе начинали, сейчас владеет двумя магазинами.

Личная жизнь у Н. тоже не складывалась. «Ни один мужик около меня не удержался. Все сбегают. Я им кажусь очень властной, очень сильной. Я поначалу очень горевала, а потом подумала — ну и черт с ними! Проживу и без них как-нибудь».

Собак Н. любила всегда, а борзые особенно завораживали ее своей грацией и обманчивой хрупкостью. Н. решила, что заведет себе двух борзых и вырастит из них лучших бегунов и гордость отечественного собаководства.

Щенки были закуплены в Великобритании (при этом Н., по ее словам, влезла в страшные долги). Затем собаки выращивались в соответствии с предстоящей им блестящей карьерой: лучшие корма, ежедневные тренировки и многочасовые прогулки, уход за шерстью с использованием собачьей косметики ведущих производителей, дорогие витамины, ежеквартальное обследование у ветеринаров.

Результат не заставил себя ждать. Собаки Н. стали завоевывать многочисленные призы. «Когда мне вручили самый первый приз за мою собаку, я расплакалась. Я полтора года мечтала об этом, а когда это произошло, подумала, что большего счастья и большей гордости еще никогда в жизни не испытывала. Мы действительно заслужили этот приз!

А потом я поняла, что эти выставки — как наркотик. Однажды попробовав, хочется испытывать радость победы снова и снова. Ко мне стали обращаться с предложениями купить щенков от моих собак. И я поняла, что наконец-то я себя нашла.

Сейчас я думаю: ну о чем я страдала когда-то? О том, что мне не удалось закрепиться в какой-то дурацкой фирме, где все друг друга подсиживали? О том, что от меня ушел очередной идиот, который на сотую долю не был предан мне так, как мои собаки?

Бред! Единственное, чего мне сейчас не хватает, для того чтобы чувствовать себя полностью состоявшейся, так это ребенка. Но, как показывает опыт многих моих подруг, для того чтобы иметь ребенка, вовсе не обязательно иметь мужа. Так что главное, говоря на нашем языке, найти хорошего производителя, чтобы потом ни в чем от него не зависеть.

Вообще я всем советую, у кого нелады с работой или в семье — заведите собаку, занимайтесь с ней, не жалейте для нее ни сил, ни времени, ни денег. Это окупится сторицей».

Рис. 3.17. Рисунок семьи Н

Мы видим, что Н. нашла себя, заведя собак. Собаки стали не просто хобби, но и средством зарабатывания денег. При этом Н. действительно довольна тем, как на сегодняшний день складывается ее жизнь. Более того, на рисунке своей семьи она оказывается в центре. Ее оптимизм и вера в то, что она сумела построить свою жизнь, заразительны. С ней легко и приятно общаться. Очевидно, окружающие чувствуют это (заметим, что на выставке были родители Н. и ее племянница, которые искренне гордились ее успехами) и тянутся к общению с ней.

Н. определила для себя смысл своей жизни — она один из наиболее известных в стране заводчиков русских псовых борзых, ее собаки — одни из лучших в мире.

Собаки отчасти формируют мир Н., но не заменяют его. У Н. широкий круг общения, она готова к новым знакомствам с людьми.

На наш взгляд, собаки заняли в жизни Н. то место, которое должна занимать собака в норме, — место надежного компаньона, наполняя ее жизнь положительными эмоциями.

Выводы

В рассмотренных нами шестнадцати случаях приобретение собаки снижало первичную тревогу владельца и улучшало семейную динамику всего в шести случаях (35 %). Приобретение собаки не решало проблемы и ухудшало семейную динамику в четырех случаях (25 %). В трех случаях (15 %) появление собаки не только не ослабляло первичную тревогу владельца, но и становилось дополнительной обузой для него, никак не влияя на динамику семьи. Наконец, в четырех случаях (25 %) появление собаки не снижало первичную тревогу владельца, но положительно влияло на семейную динамику. Таким образом, можно говорить, что взаимодействие с собакой оказывает тот или иной положительный эффект на владельца или на семейную динамику в 60 % случаев, при этом выраженный положительный терапевтический эффект и улучшение семейной динамики мы обнаруживаем только в 35 % случаев.

Глава 4 Эффективность ненаправленной анималотерапии в пожилом возрасте

Преимущества метода ненаправленной анималотерапии для пожилых пациентов безусловны: это терапия безлекарственная (следовательно, можно не опасаться побочных эффектов или несовместимости с другими препаратами), недорогая (по сравнению со стоимостью услуг психологов-консультантов) и долгосрочная (средняя продолжительность жизни кошки или собаки, которые являются наиболее распространенными домашними животными, — 10 лет).

В этом смысле проблема анималотерапии является в нашей стране особенно актуальной для людей пожилого возраста.

Рассмотрим терапевтический эффект от взаимодействия с собакой у людей пожилого и старческого возраста, живущих в мегаполисах, где общение с собакой становится максимально тесным в силу совместного проживания в квартире.

Зарубежные авторы сообщают о серьезном позитивном эффекте у пациентов со средней выраженностью депрессии в возрасте от 65 лет без психотических симптомов, когда в стационар, где находились больные, приводили собаку, чтобы пациенты могли общаться с ней. Согласно Antonioli [2005], выраженный терапевтический эффект со снижением депрессии наблюдался в этой группе пациентов почти в 5 раз чаще, чем в контрольной группе.

Позволим себе заметить, что в данном случае собаку приводили к пациентам, они общались с ней, но не несли ответственности за животное — им не было необходимости покупать корм, гулять, убирать за собакой и пр. Действительно, в этом случае, если животное приветливо настроено к людям, должен наблюдаться выраженный терапевтический эффект.

Brodie и Billy [1999] сообщают о том, что госпитализированные пожилые пациенты, имеющие собак и кошек, утверждают, что больше всего они скучают по животным, оставшимся дома. Исследование этих авторов показывает, что после выписки пожилые пациенты, проходящие курс терапии после инфаркта миокарда, быстрее приходят в норму, если у них дома живет собака. Полагаем, что это может быть связано с тем, что пациентам приходится регулярно гулять с собакой, а неспешные прогулки показаны больным, перенесшим инфаркт.

Francis [1976] в своей работе говорит о том, что домашние животные спасают пожилых пациентов от одиночества.

Как показывает наш опыт, выраженность именно такого терапевтического эффекта можно поставить под сомнение. Большинству из нас спасение от одиночества приносит общение лишь с себе подобными.

Рассмотрим случаи, когда к нам за консультацией обращались пациенты старше 55 лет.

4.1. Уроки ответственности

Н. обратился к нам с несколько необычной проблемой. Он — владелец 10-месячной немецкой овчарки. Сама собака не вызывает нареканий, но он никак не может заставить жену заниматься псом. Жена не работает, но гулять с собакой не выходит, может даже забыть покормить.

— Что мне делать, как заставить ее проявлять хоть немного ответственности? — спрашивал Н.

Мы попросили Н. рассказать о себе и своей семье. Н. — 58 лет, он работает водителем грузовика. Состоит в третьем браке. От первого брака есть двое взрослых сыновей, с которыми он созванивается под Новый год и в их дни рождения. Нынешней жене Н. 23 года, она стала москвичкой благодаря замужеству. По словам Н., жена не утруждает себя ни работой, ни ведением домашнего хозяйства, отказывается от предложений Н. родить ребенка. «Я все думал — молодая еще, остепенится, но она же ровным счетом ничего не хочет, ей ничего не интересно, только разговоры с подружками и магазины. Я и собаку-то завел, чтобы ей было чем себя дома занять, надеялся, что уход за кем-то ей поможет, заставит, как бы это сказать, думать по-другому, что ли. Но нет, пес может сидеть голодный, негуляный, а ей — трава не расти. Она даже не уберет за ним, если он не вытерпел. Посоветуйте, как ее заинтересовать, ведь есть же какие-то способы».

— Как жена отреагировала на ваше решение завести собаку?

— Ну, как, поехала со мной на Птичий рынок, умилялась на щенков, в первый день его тискала, а ночью, когда он скулить начал, принесла его ко мне в комнату, а сама ушла спать в столовую.

— А вы говорили ей, почему хотите завести собаку?

— Говорил, что с детства мечтал о немецкой овчарке, но раньше как-то все не до того было, потом долго один жил, куда собаку, если я на сутки на работу выхожу, а потом, когда на Рите женился, решил — пора.

— Но из ваших слов понятно, что вы хотели собаку — и завели ее. Вы договаривались с женой, что собакой будет, хотя бы отчасти, заниматься она?

— Нет, но каждый нормальный человек должен понимать, что если рядом живое существо хочет есть или в туалет, то нормальный человек что-то сделает.

— Уходя на работу на сутки, вы просите ее заняться собакой?

— Сначала не просил, думал, что это и так понятно. Потом стал говорить: «Что ж ты делаешь? Покормить его не забудь, погуляй с ним, не уходи надолго, он же еще не может долго терпеть». Но она говорит, что может заболтаться с подружками и забыть про то, что с собакой гулять нужно. Ну как так можно?

— Ваша жена не просила собаку, она не обещала вам, что будет заниматься псом. Судя по всему, она воспринимает собаку не как общего, семейного любимца, а именно — как вашего пса. Взрослого человека трудно заставить делать что-либо помимо его воли.

— Да какая она взрослая? 23 года! Она ребенок еще совсем, и рассуждает, как ребенок, и ведет себя.

— Но подумайте, ведь она — ваша жена, а вы пытаетесь научить ее ответственности так, как если бы это была ваша дочь. В какой роли по отношению к ней вы выступаете — отца или мужа?

— Да-а… Наверное, и отца.

— А какие у нее были отношения с ее отцом?

— А какие могут быть отношения? Село, все пьют, ее отец тоже пьет. Она всю жизнь мечтала оттуда вырваться.

— Итак, она вырвалась из семьи, где отец пьет, она хочет взрослой, красивой жизни, которую вы пытаетесь ей подарить, и вдруг диссонансом в эту красивую жизнь вклиниваются ваши попытки ее воспитывать.

— А чего она хочет?! Сидеть у меня на шее, ничего не делать? Я сам готовлю, сам убираю квартиру, сам закладываю белье в машину и сам деньги зарабатываю. Ребенка она не хочет, говорит, рано. А мне-то не рано, у меня последние годы, чтобы ребенка завести!

— До сих пор мы слышали, что вас в жене не устраивает. Но ведь что-то и устраивает. Расскажите об этом.

— Так что устраивает? Молодая, красивая.

Н. замолкает и долго держит паузу.

— Что-нибудь еще?

— Смешная она, рассуждает, как ребенок.

— Вам это нравится?

— Когда как. Иногда — да, иногда — раздражает, ну как можно быть такой детской? Многие женщины в ее возрасте уже по двое детей имеют, всю работу по дому на себе тянут, а она — одни развлечения на уме.

— А каков ваш совместный досуг?

— Досуг? Ну, за продуктами сходим, но она не всегда хочет, тогда я один. Квартиру убрать, с собакой погулять, телевизор посмотреть, вот и выходной прошел.

— А встречи с друзьями?

— У меня свои друзья, у нее — свои. О чем мне с ее подружками говорить? О шмотках? И ей с моими друзьями неинтересно.

— Как вы думаете, что удерживает вас вместе?

— Меня — секс, а ее — не знаю что, может быть, то, что я ей нормальную жизнь показал. А может, ее вообще ничего не удерживает. Порхает, как бабочка, ой, нет, как эта… стрекоза! Ни о чем не думает. Помните, как в стихотворении: «ты все пела, а теперь зима накатила»? Что она будет делать, всю жизнь пропорхает?

В этом фрагменте мы также видим несколько пластов. Здесь присутствуют размышления о смысле жизни — Н. практически не поддерживает отношений со своими детьми, но задумывается о том, что останется после него. Отсюда желание иметь еще одного ребенка, несмотря на солидный возраст.

Здесь и страх смерти: «Тревоги по поводу смерти часто выдаются за сексуальные. Секс является великим нейтрализатором смерти. Французское выражение, обозначающее оргазм — la petit mort («маленькая смерть»), подразумевает оргазменную потерю себя, которая уничтожает боль раздельности — одинокое Я исчезает в возникнувшем Мы» [И. Ялом, 2007, с. 179].

Н. не скрывает, что рядом с молодой женой его удерживает секс. При этом возникает страх потери — «может, ее вообще ничего не удерживает». Желание привязать жену к себе приводит к тому, что Н. заводит собаку, символически заменяя собакой ребенка. Н. не оставляет надежда, что жена, начав ухаживать за собакой, почувствовав ответственность за живое существо, находящееся рядом, захочет завести ребенка и стать той добропорядочной матерью семейства, какой и должна быть идеальная жена в его представлении.

Рис. 4.1. Рисунок семьи Н

Мы обратили внимание на то, что собака в пространстве листа расположена ближе, чем жена. При этом все члены семьи разорваны, у них нет общих границ, что говорит о том, что Н. остро ощущает свое одиночество. Заведенный им пес не оправдал возлагавшихся на него надежд и стал дополнительной обузой для самого Н.

Интересно, что собака очень часто и успешно выполняет в семье функциональную роль ребенка. Однако в данном случае супруга не захотела примерять на себя роль матери, а Н., изначально приобретавший собаку именно в качестве «тренажера» для жены, не захотел стать «отцом-одиночкой».

В результате чувство ответственности, о котором так много говорит Н., не позволяет ему отдать собаку, да и надежда, что жену можно как-то заставить заниматься собакой и «играть в дочки-матери», еще остается, но собака на рисунке уже оказывается оторванной не только от жены, но и от самого Н.

К сожалению, наша гипотеза заключается в том, что Н. найдет благовидный предлог избавиться от собаки. Показательно, что в случае Н. на глубинные мотивы заведения и дальнейшего содержания собаки негативно влияет семейная динамика. Простой страх одиночества, который также присутствует у Н., можно было бы заглушить приобретением немецкой овчарки, но посредством собаки Н. не может решить проблему смысла жизни и страха смерти, так как жена отказывается играть по правилам Н.

Собака семейную динамику не улучшает, скорее даже ухудшает и не оказывает, в сущности, ни положительного, ни отрицательного эффекта на состояние Н.

4.2. О современных детях

Д. обратилась к нам с жалобами на то, что ее собака (ирландский сеттер) проявляет агрессию по отношению к детям во время прогулок. По ее словам, это уже третья собака данной породы, которая живет в ее семье и ведет себя агрессивно по отношению к детям. От двух предыдущих собак владелица вынуждена была избавиться. Все три собаки относятся к разным породным линиям, поэтому генетически обусловленную агрессию можно считать маловероятной, особенно учитывая породные особенности сеттеров.

Животное никогда не проявляло агрессию по отношению к другим собакам и взрослым людям, более того, если с собакой гуляет хозяин (муж нашей клиентки), собака не пытается набрасываться на детей.

В процессе наблюдения за собакой мы не выявили признаков расстройства психики у животного. Во время прогулки мы попросили хозяйку подойти с собакой ближе к детской площадке. Было заметно, что женщина напряглась, собака, сразу почувствовав это напряжение, стала тянуть хозяйку за поводок в сторону детей и лаять. Мы отошли в сторону, и экспериментатор попросил у хозяйки разрешения повести собаку самому, настояв при этом, чтобы хозяйка не следовала рядом, а подождала нас на некотором отдалении от детской площадки.

Экспериментатор с собакой подошли к площадке, собака попыталась бежать в сторону детей, но была одернута. После этого пес вел себя спокойно и не пытался ни лаять, ни рваться с поводка.

После прогулки мы попросили Д. рассказать, при каких обстоятельствах она завела собаку. Она объяснила, что собаки этой породы всегда привлекали ее внешне, кроме того, не последнюю роль в заведении сеттера сыграла книга «Белый Бим Черное Ухо». На вопросы о себе она ответила, что ей 56 лет, она замужем, детей нет. Когда-то она очень хотела ребенка, но не получилось, сейчас она смирилась с тем, что Бог не дал ей детей. Более того, когда она разговаривает со своими подругами, имеющими детей, она понимает, что «что Бог ни делает, все к лучшему. Вы знаете, какие сейчас дети? Они курят, пьют, грубят родителям, сидят до пенсии на их шее. Когда подруги мне рассказывают, какую благодарность они видят от своих детей, я понимаю, что я никогда бы не потерпела такого. И с каждым годом, каждое следующее поколение становится все хуже. Мне страшно одной пройти вечером по двору, если там собрались подростки».

— А с собакой не страшно?

— Конечно, нет. Вы же сами видели.

— Скажите, а как бы вы описали чувства, которые испытываете, глядя на современных детей?

— Ну, я не знаю. Если это совсем малыш, в коляске, то мне его жалко, что с ним станет, когда он вырастет?

— А как ваша собака реагирует на детей в коляске?

— Никак.

— То есть спокойно проходит мимо?

— Ну да.

— А если это дети постарше, что вы чувствуете?

— Я никогда не задумывалась об этом. Может быть, раздражение? Они шумные, грубые, у них дурацкие шутки или иногда они такие избалованные, плаксивые. Не знаю, что я конкретно чувствую. Мне не нравятся современные дети. Им поголовно недостает воспитания. Родители их не воспитывают, их воспитывает телевидение, которое показывает им тупость и насилие. Вот они и вырастают такими, как их воспитали.

— Как вы думаете, почему собака, гуляя с вашим мужем, не проявляет агрессии к детям?

— Это вы должны мне сказать.

— А сами вы об этом никогда не задумывались? Давайте попробуем вместе найти причину.

— Я не знаю. Он у меня такой спокойный, ничего не принимает близко к сердцу. Даже не просто спокойный, он иногда бывает равнодушный какой-то.

— Как его спокойствие связано с поведением собаки?

— Не знаю, ну ему плевать на детей, на то, что они растут монстрами.

— А как его отношение к детям может влиять на поведение собаки?

— Ну не знаю я! Наверное, как-то влияет. Вот и объясните мне, как!

Из этого фрагмента беседы видно, что Д. отрицательно относится к детям, скорее всего, такая реакция на детей является следствием гиперкомпенсации неудавшегося собственного материнства. Обращает на себя внимание также то, что собака была заведена отчасти под влиянием книги «Белый Бим Черное Ухо», где хозяин Бима — одинокий человек, которому собака заменяет семью.

Судя по всему, у женщины присутствует также некоторое недовольство отношениями с мужем. Муж, по ее словам, «даже не просто спокойный, он иногда бывает равнодушный какой-то». Наконец, в качестве защитника от агрессивных подростков также выступает собака, с которой не страшно вечером выходить во двор.

Структура семьи в соответствии с нашим тестом в данном случае выглядела следующим образом:

Рис. 4.2. Рисунок семьи Д

Таким образом, собака является своеобразным фундаментом, на который опирается семейная пара. Следовательно, можно говорить, что для этой женщины собака выполняет функциональную роль ребенка, который не грубит, не противоречит, не пьет, не курит, выступает защитником от «плохих» детей.

Кроме того, по всей видимости, собака в какой-то мере объединяет ее и мужа, являясь предметом заботы и обсуждения.

Д., таким образом, находит смысл в собаке, которая заменяет им с мужем ребенка, является защитником и спасает от одиночества. Мы видим, что собака оказывает на хозяйку явное позитивное терапевтическое влияние и улучшает семейную динамику.

4.3. Давайте жить дружно!

М. пришел на консультацию с лхасским апсо. На собаку сбежались смотреть почти все ветеринары клиники. Оказывается, эту собаку оперировали после тяжелейшей аварии, и специалисты предрекали хозяину, что собака не сможет ходить. Однако пес не просто ходил, он подпрыгивал, чтобы лизнуть врачей в лицо.

История М. и его собаки была такова.

М. возвращался с дачи на машине своего зятя. За рулем был зять. Внезапно на дорогу выскочила собака, и водитель не успел затормозить. Когда после столкновения М. и его зять вышли из машины, пес лежал на дороге, не двигаясь, и часто мелко дышал. «Вы не поверите, но у него текли слезы!»

Автовладельцы предложили хозяевам собаки — молодым парню с девушкой — отвезти их в ближайшую ветеринарную клинику.

М. и его родственник, чувствуя свою вину за случившееся, решили пойти в клинику вместе с пострадавшим и его хозяевами. Тогда им и сообщили, что собака обречена на паралич задних конечностей. Владельцы приняли решение об усыплении. И тут М., сам на себя удивляясь, сказал, что, если они не против, он заберет собаку после операции себе.

Так Рольф стал жить у М.

После операции потребовалось полгода реабилитации, которая включала уколы и массаж и во время которой М. носил Рольфа на руках в фанерной коробке, чтобы позвоночник был фиксирован. «Я же бывший военный врач, я знал, как его выхаживать. И вот — видите, какой он сейчас молодец!»

Причина же визита М. в клинику была следующей.

Во дворе, где М. гуляет с Рольфом, он часто встречает владельцев пекинеса, которые сообщили ему, что вынуждены будут усыпить свою пятилетнюю собаку, так как она страдает острой сердечно-сосудистой недостаточностью, и приступы стали происходить практически через день. Учитывая, что и хозяин, и хозяйка работают, они не хотят подвергать собаку дальнейшим мучениям.

М. решил, что заберет собаку себе. Но его смущало, что Рольф оказался довольно агрессивным по отношению к другим кобелям. М. спрашивал нашего совета, можно ли как-то организовать дружную совместную жизнь Рольфа и нового питомца. «Я понимаю, что это может оказаться сложным. Но я не боюсь трудностей, вы же видите. Для меня очень важно взять эту собаку».

— Почему это так важно для вас?

— Видите ли, мне 77 лет. Жена умерла, внуку уже 26. Я помогал дочери и зятю его воспитывать, и из него получился чудесный парень. Кстати, у нас врачебная династия — я и мой отец были военными врачами, дочь — эндокринолог, а внук стал специализироваться на челюстно-лицевой хирургии. Так вот, внук вырос, и мне стало скучно. Нет, вы не подумайте, что мне не хватало общения. Я и семья моей дочери живем на одной лестничной клетке, и у меня прекрасные отношения с родственниками. Просто я не знал, чем себя занять. Конечно, есть книги, есть телевизор, в сезон есть дача. Но это все как-то… И тут мы сбиваем Рольфа. Когда я понял, что Рольф будет ходить, я понял, что и этот отрезок моей жизни я проживаю не зря. И вот теперь этот бедный пекинес. Как врач я понимаю, что долго он не протянет. Но я могу улучшить качество его жизни. Если только Рольф сумеет смириться с появлением новой собаки.

— Вы знаете, в принципе такие проблемы возникают, и они решаемы. Но, к сожалению, не в этом случае. Наблюдая за Рольфом, мы видим, что он активен и отнюдь не труслив. Вы говорите, что во время прогулок он ведет себя агрессивно по отношению к другим собакам, т. е., скорее всего, он претендует на статус доминанта. Теперь представьте себе, что вы приводите на его территорию взрослого кобеля приблизительно его размера. Скорее всего, Рольф тут же начнет демонстрировать свое право на территорию и будет вести себя доминантно-агрессивно. Учитывая, что у пекинеса хроническое заболевание сердечно-сосудистой системы, мы боимся, что их первая встреча в вашей квартире окажется для пекинеса последней.

— А если держать их в разных комнатах?

— Но ведь остается запах. Он все равно будет нервировать новичка, а это может отражаться на его состоянии.

— Да, вы правы. Ну что же, очень жаль, но от пекинеса придется отказаться.

Рис. 4.3. Рисунок семьи М

Интересно, что на рисунке изображена покойная жена М., которая словно бы наблюдает за ним сверху.

М. в конце своего жизненного пути обретает новый смысл. Собака выполняет для М. функцию пациента, причем пациента, успешно вылеченного. Для М. как для врача это крайне важно. Не случайно поэтому и следующая собака, которую он хочет взять, нуждается в лечении.

На наш взгляд, собака удачно вписывается в жизнь М., наполняя ее новым смыслом и оказывая выраженный терапевтический эффект на М.

4.4. Пусть у Бонни будет спокойная старость

Хозяйка Бонни пришла в ветеринарную клинику с вопросом о состоянии здоровья своего 16-летнего пуделя Бонни. Он был стар, плохо видел, шерстный покров был неровным и тусклым, собака страдала артритом, у нее начинались провалы в памяти — так, например, он не всегда узнавал хозяйку, когда она возвращалась домой из магазина или поликлиники.

Хозяйке Бонни было 74 года, год назад у нее от обширного инсульта скончался муж, взрослая дочь и двое внуков жили в США и приезжали не чаще одного раза в два года. Хозяйка уже более 4 лет страдала онкологическим заболеванием, перенесла две операции, но после смерти мужа болезнь начала сильно прогрессировать. На момент обращения к нам она проходила курс химиотерапии, побочными действиями которой были тошнота, головокружение, слабость и депрессия. Она сказала, что если бы не собака, она бы прекратила курс лечения, так как не видит смысла продолжать жить. Но Бонни, если ее не станет, окажется никому не нужным. Поэтому, пока Бонни жив, она будет бороться за свою жизнь.

И она боролась. Были моменты, когда у нее просто не было сил выходить на прогулки с Бонни, но она собиралась и осторожно, мелкими шажками, чтобы не потерять равновесие от сильного головокружения и не упасть от слабости, выводила Бонни на улицу. Интересно, что Бонни каким-то образом ощущал состояние хозяйки и в такие дни очень быстро оправлялся и сам просился домой. Так прошел почти год. Хозяйка Бонни уже не могла приехать в ветеринарную клинику и вызвала врача на дом, когда Бонни утром не встал, чтобы поприветствовать ее и категорически отказался от еды.

Они представляли собой трогательную пару — два больных старика, которые очень сильно привязаны друг к другу. Врач сразу определил, что Бонни умирает, речь идет даже не о неделях, а о днях. Доктор замялся, не зная, как сказать об этом хозяйке, но она все поняла. С трудом опустилась рядом с Бонни на колени, положила почти прозрачную руку ему на голову. Бонни слабо вильнул хвостом, потом чуть сильнее, а потом приложил все оставшиеся в его маленьком теле силы, поднялся и прильнул к ее коленям. Они так и сидели, молча, прижавшись друг к другу, когда уходил врач. Прощались. Бонни умер на следующий день. Его хозяйка прожила без него одиннадцать дней.

В этой истории собака стала единственным связующим звеном между хозяйкой и окружающим миром. Пес спасал хозяйку от ощущения бессмысленности дальнейшего существования. Понимание ответственности за свою жизнь, которая не может прерваться, пока жива старая, больная, никому кроме нее не нужная собака, заставляло женщину бороться с болезнью. Со смертью Бонни хозяйка, словно бы сама себя «отпустила», разрешила себе умереть. Рисунок семьи представлен на рис. 4.4.

Рис. 4.4. Рисунок семьи

4.5. Наш бедный защитник

Владельцы, пожилая супружеская пара (65 лет жене Н. и 69 лет мужу С), жаловались на агрессию своей собаки (двухлетнего английского мастифа) по отношению к незнакомым людям.

Пес был взят из частного питомника в возрасте трех месяцев. Живет с хозяевами в загородном доме с большим участком. Пока собаке не исполнился год, хозяева не выводили пса за пределы участка, считая, что он должен подрасти и окрепнуть перед встречей с другими людьми и собаками. Если говорить о сензитивном периоде в раннем онтогенезе, то, по словам хозяев, до трех месяцев щенок общался лишь с другими щенками и матерью, а также одним человеком, который кормил мать и щенков.

Агрессия проявляется как на участке, когда туда заходят посторонние люди, так и по отношению к незнакомцам на улице. Из разговора выясняется, что собака, находясь на некотором расстоянии от хозяев, старается избегать незнакомцев и спешит к хозяевам. А рядом с хозяевами злобно рычит и даже пытается бросаться на посторонних. Если незнакомец продолжает спокойно идти в сторону хозяина с собакой, пес начинает поскуливать, по мнению хозяев, от возбуждения. В таких случаях хозяева, успокаивая собаку, поглаживают ее.

В остальном собака послушна, привязана к хозяевам и не вызывает нареканий.

Рис. 4.5. Рисунок семьи Н. и С

На рисунке видно, что собака в настоящее время является опорой для супругов, в которой они находят смысл жизни.

На вопрос «Как бы вы классифицировали свое отношение к собаке в сравнении с семейными, межчеловеческими взаимоотношениями?», хозяева отвечают, что воспринимают собаку как своего ребенка.

В данном случае можно говорить об агрессии самозащиты. Налицо влияние ограниченного опыта контактов в детстве. Кроме того, поглаживания собаки, чтобы успокоить ее во время агрессии, несомненно, воспринимаются ею как поощрение и усугубляют проблему.

Мы рассказали хозяевам о том, как построена структура стаи у собак и характере отношений в ней, и они поняли и приняли их. Для начала хозяева перестали ходить с собакой в людные места. Когда в дом приходили посторонние, хозяин брал собаку на короткий поводок и просил не подходить слишком близко. Непреднамеренное поощрение агрессивного поведения было исключено. Так как собака хорошо слушалась хозяев, отныне в ответ на агрессивное поведение следовал резкий рывок поводка и окрик «Нельзя!», причем как со стороны хозяина, так и хозяйки. Это в некоторой степени повысило порог торможения агрессии. Раньше перед приходом гостей хозяева запирали собаку в одной из комнат. Решено было попробовать следующий вариант. Когда пришли гости и расселись за столом, хозяин привел собаку к гостям на коротком поводке. Гости, которые хотели погладить собаку, предложили ей лакомство, а затем, медленно вытянув руку, касались головы собаки, предлагая ей в то же время еще кусочек. Когда эту процедуру проделали в первый раз, пес продолжал рычать, хотя брал угощение с удовольствием. Однако уже к концу вечера собака вошла во вкус и, благодаря щедрым гостям, съела большую часть угощения. После этого пес настолько освоился, что сам предлагал ласки всем желающим. Во всех последующих случаях, когда в дом приходили гости, ситуация повторялась в точности: собака встречает гостей на поводке, рычит, но замолкает при окрике хозяев, а затем с удовольствием идет к гостям, где за кусок дает гладить себя сколько угодно.

Проблема агрессии по отношению к незнакомцам на улице решалась методами наказаний (окрик, рывок поводка). Это в некоторой степени позволило снизить агрессию, но не помогло избавиться от агрессии полностью. С поводка собаку в людных местах не спускали.

И хозяин, и хозяйка заняли по отношению к собаке не столько родительскую позицию, сколько позицию более высоких по рангу особей. Проблема агрессии страха по отношению к чужим была решена у собаки лишь частично, что объясняется недостатком опыта в раннем онтогенезе, связанном с дефицитом общения в детстве.

Главный итог нашей работы заключается в том, что владельцы с большим удовольствием стали заниматься коррекцией поведения собаки, приняли, хотя и с большим трудом, идеологию того, что собаку не следует очеловечивать. Результатом этого стало более адекватное поведение собаки как дома, так и на улице. Владельцы стали все в большей степени интересоваться психологией собак, спрашивали, что можно почитать на эту тему, даже сообщали о том, что спорят по поводу прочитанного и по поводу мотивов поведения своей собаки.

Нам кажется, что жизнь этих людей стала более наполненной, что мы и считаем главным терапевтическим эффектом от общения с собакой (и в какой-то степени — с нами).

4.6. Все лучшее — Моне

Е. обратилась к нам по поводу того, что ее собака — двухлетний кобель среднеазиатской овчарки, — на ее взгляд, недостаточно ее любит. Собака была меньше породной нормы, шерсть тусклая, наблюдалась явная нехватка веса собаки. Е. объяснила, что щенка она взяла у знакомых заводчиков, так как заводчиками было принято решение усыпить его в возрасте месяца, в связи с тем что он родился и рос очень слабым, не сосал мать, и его приходилось выкармливать искусственно. После каждого кормления у щенка наблюдалась обильная отрыжка и диарея, он плохо набирал рост и вес, позже всех стал отходить от лежака, быстро утомлялся и засыпал каждые 10–15 минут.

Е. стало жалко щенка, и она решила, что заберет его. После этого жизнь Е. превратилась в борьбу за выживание собаки.

Щенку был поставлен диагноз — системное заболевание соединительной ткани, данная болезнь подобна красной волчанке. За два года жизни собака перенесла пять операций с последующими сложными реабилитационными периодами.

Е. 60 лет, она на пенсии, два с половиной года назад перенесла тяжелый инфаркт, после которого не смогла работать и получила инвалидность. До этого времени Е. зарабатывала достаточно для того, чтобы не зависеть от мужа, помогать взрослой дочери [в частности, купив ей квартиру в кредит] и строить дачу. После выхода на пенсию она вдруг ощутила свою материальную зависимость от близких, прежде всего от мужа, который моложе ее на три года. Ей кажется, что и отношение мужа к ней после этого изменилось, она стала ревновать его к женщинам — коллегам по работе, отношения начали стремительно портиться. Кроме того, чтобы выплачивать кредит за квартиру дочери, ее пришлось сдать, и тридцатидвухлетняя дочь переехала к родителям. Дочь старалась не вмешиваться в ссоры родителей, что страшно обижало Е., так как ей очень хотелось, чтобы дочь встала на ее сторону.

В результате Е. завела себе Иммануила, или Моню, и с головой погрузилась в заботы о нем. Е. гуляла с собакой 5–6 раз в день, готовила ему диетические котлеты и рыбное филе на пару. Отваривала курицу и тщательно очищала мясо от кожи и костей, от которых у собаки может разладиться стул. Протирала на мелкой терке овощи. Заставляла мужа и дочь в летний период приезжать на дачу, чтобы посидеть с Моней, если ей требовалось уехать в Москву к врачу. При этом вопрос о ночевке в Москве, когда Моня на даче, не стоял. Речь шла лишь о нескольких часах отсутствия хозяйки. На наш вопрос «Зачем нужно сидеть с Моней на даче?» — она ответила: «Чтобы ему не было страшно».

Единственное, что расстраивало Е. в ее отношениях с собакой, это то, что пес не слишком радуется ее приходу из магазина или поликлиники и, наверное, мало ее любит.

Нам было не очень понятно, что она имеет в виду. Поэтому было решено, что, когда ей понадобится уйти, к ее приходу мы подъедем к ней домой, чтобы вместе войти в квартиру и посмотреть, как Моня встречает хозяйку.

Встреча действительно была не слишком радостной, но нам стало понятно, что собака просто настолько истощена, что у нее нет сил на бурное выражение радостных эмоций, что мы и объяснили хозяйке. Она расплакалась от жалости к Моне. Пригласила нас в комнату, сказав, что хочет еще поговорить о Моне, а сама выбежала на кухню. Во время нашего разговора нам было совершенно очевидно, что собака долго не проживет, и оставшееся время будет для Мони мучительным, впрочем, как и вся его жизнь, но как сказать об этом Е., видя ее тревогу и любовь к собаке?

Пришла домой дочь Е. Мать вскинулась и закричала дочери из комнаты: «Маша, королевские креветки и лосося не трогай, это — Моне, ему нужен фосфор, поешь сосиски».

В этом случае мы никак не стали комментировать эти слова. И Моню, и Е. было жалко.

Рис. 4.6. Рисунок семьи Е

Из рисунка видно, что Е. ставит мужа и дочь выше себя и объединяет их в подгруппу. Другой семейной подгруппой на рисунке являются сама Е. и собака.

Очевидно, что оказавшись не у дел, Е. начала испытывать страх изоляции, этот страх заставлял ее ссориться с мужем и дочерью. В результате проблема Е. только усугубилась, и муж, и дочь, желая избежать очередных упреков в своей неблагодарности, стали избегать общения с Е. И тогда Е. увидела абсолютно беспомощного щенка, которого к тому же должны были усыпить. Вспомним, что за полгода до этого Е. сама перенесла тяжелый инфаркт. Выходить собаку для Е. — доказать самой себе, что она еще может приносить пользу, что она нужна кому-то.

В данном случае появление собаки оказывает скорее негативное действие на семейную динамику, но тревога Е. частично приглушается, давая нестойкий позитивный эффект, так как пес тяжело болен и в любой момент может умереть, «предав» тем самым Е., сведя на нет все ее усилия.

Выводы

Из рассмотренных нами шести случаев собаки, безусловно, улучшали семейную динамику и снижали первичную тревогу владельцев, оказывая на них позитивный терапевтический эффект, только в двух. Так, мы могли наблюдать позитивную семейную динамику у владельцев английского мастифа и владельца лхасского апсо, которые, кроме того, обрели новый смысл в жизни, что снизило их первичную тревогу и оказало сильное терапевтическое действие.

Если говорить о владелице ирландского сеттера, то собака помогает ей лишь отчасти, являясь паллиативной мерой в решении ее проблем и, по большому счету, не решая их. Вспомним, что эта женщина вынуждена была сменить трех собак.

Владелец немецкой овчарки не смог решить своих внутренних проблем с приобретением собаки, а динамика его семьи ухудшилась.

Владелица среднеазиатской овчарки лишь слегка снизила тревогу изоляции, которая сразу же заменилась страхом смерти собаки (и, в конечном счете, страхом собственной смерти), при этом динамика ее семьи с появлением собаки ухудшилась.

Интересен вопрос о терапевтическом эффекте, оказываемом на хозяйку пуделем Бонни. Можем ли мы в данном случае говорить о том, что этот терапевтический эффект является позитивным? На наш взгляд, можем. Хозяйка Бонни сделала свой осознанный выбор и была последовательна в нем.

Таким образом, ярко выраженный позитивный терапевтический эффект от ненаправленной канистерапии в этой возрастной группе наблюдается приблизительно у 50 % владельцев, а явно выраженный негативный эффект — у 35 % владельцев.

Очевидно, что в старшей возрастной группе собаку заводят уже не для детей, а для себя. Такие владельцы ожидают от собаки, что она заменит им детей, которые выросли и живут самостоятельной жизнью. Собака используется как средство спасения от одиночества и начинает придавать новый смысл жизни. Однако если образ идеальной собаки, сложившийся у владельцев на основе фильмов и книг о собаках или на основе рассказов знакомых (наконец, на основе детских воспоминаний о собаке, которая была когда-то), не совпадает с образом реального животного, живущего рядом здесь и сейчас, то владельцы начинают испытывать сожаление и разочарование по поводу приобретения собаки.

Во вступлении мы уже упоминали, что большинство жалоб на собак в этой возрастной группе приходится на то, что от собаки много грязи, она «много ест», «вонючая», «занимает много места», «с ней тяжело справляться».

Результаты этого количественного опроса фактически освещают нам негативные аспекты ненаправленной анималотерапии в данной возрастной группе.

Таким образом, мы можем утверждать, что ненаправленная анималотерапия показана не всем пожилым пациентам. По разным оценкам, полученным нами в процессе количественных и качественных исследований, от 9 до 50 % таких пациентов не решают своих проблем с приобретением собаки. Однако в тех случаях, когда собаке удается оправдать ожидания хозяина, жизнь пожилых пациентов наполняется новым смыслом.

Позитивный терапевтический эффект выражается в том, что появление нового жизненного смысла снижает депрессивные симптомы, связанные с возрастом и утратой тех или иных возможностей, и вызывает у таких пациентов желание жить хотя бы ради собаки.

Заключение

Далеко не в каждом из рассмотренных нами случаев приобретение собаки оправдывало ожидания хозяина и в той или иной степени решало психологические проблемы владельца.

От чего зависит, поможет ли собака, облегчит ли она тревоги хозяина? Будет ли взаимодействие с собакой являться анималотерапией для владельцев? Мы составили сводную таблицу рассмотренных случаев, которая отражает, решает ли собака проблему хозяина, как появление собаки влияет на семейную динамику и какова предполагаемая и актуальная функция собаки в семье.

Таблица № 1. Показатели снижения первичной тревоги и изменения семейной динамики с приобретением собаки
Таблица № 1 (продолжение)
Таблица № 1 (продолжение)
Таблица № 1 (продолжение)
Таблица № 1 (окончание)

Обращает на себя внимание тот факт, что всегда, когда собаку заводили с целью воздействия на поведение других членов семьи, собака не помогала решить проблему.

В тех случаях, когда собаку заводили для себя, собака иногда решала проблему, а иногда нет. Показано, что для решения чисто утилитарных и потому хорошо осознаваемых задач необходимо правильно выбирать породу. При этом в трех из описанных случаев приобретаемая порода по своему функциональному назначению совпадает с осознанными и рационализированными ожиданиями хозяев. Но на деле собаки ожидаемую от них функцию не выполняют. Почему так происходит? Как мы помним, истинные мотивы приобретения собак в этих случаях совершенно иные, не соответствующие декларируемым.

В тех случаях, когда собаку заводили для себя, острота первичной тревоги снижается с приобретением собаки у восьми владельцев (около 60 %). Всегда, если острота проблемы снижается, то происходит и улучшение семейной динамики. Очевидно, это улучшение является следствием неких внутренних изменений владельца в связи со снижением его тревоги, которые сказываются на всех членах семьи.

Парадоксальный вывод, который можно сделать, анализируя наши беседы с владельцами, заключается в том, что собаки не спасают от тревоги изоляции, т. е. они не снимают страх одиночества, непонятости или неприятия окружающими. Видимо, человеку важно принятие его только другим человеком. Собака, несмотря на свою преданность, не может заменить человеческое общение.

Однако если речь идет о наполнении нашей жизни смыслом, о бегстве от скуки, то собака, как показывает таблица, всегда решает проблему, и случаи заведения собака под влиянием страха смерти, когда собака заводится для себя («А вдруг это рак?» и «Прости меня, пожалуйста»), также показывают, что собака в большей или меньшей степени помогает снизить уровень тревоги.

Случаи, когда собаку заводят под влиянием первичной тревоги свободы (принятия ответственности за себя и свою жизнь), показывают, что наличие собаки является паллиативной мерой и приобретение ее было не слишком продуманным шагом, сделанным с целью уйти от действительно трудного решения, резко и зачастую болезненно изменить свою жизнь. Исключение здесь составляет случай «Мы вместе». Можно по-разному относиться к принятому героем этого рассказа решению, но он живет в равновесии с собой, следовательно, это его решение представляется нам той самой ответственностью за свою жизнь, о которой мы говорили в разделе «Свобода».

Случаи, относящиеся к первичной тревоге изоляции, также показывают положительный сдвиг семейной динамики, т. е. собака не может заменить полноценное общение с себе подобными, но в некоторой степени улучшает наше внутреннее состояние, оказываясь «мостиком» между владельцем и значимыми другими.

На основании этих наблюдений можно сделать вывод и о том, что мотивы владельцев при заведении собак существенным образом влияют на последующее взаимодействие и семейную динамику и определяют ролевые ожидания владельца от собаки. Собака может выступать как посредник в отношениях со значимыми другими (при страхе смерти и страхе изоляции), как посредник в воображаемых отношениях (при страхе смерти, страхе изоляции и страхе сепарации) и как заместитель социальных отношений (при страхе бессмысленности жизни).

Наконец, ненаправленная анималотерапия, как мы выяснили, оказывает положительный терапевтический эффект на владельца и на динамику его семьи приблизительно в 60 % случаев во всех возрастных группах. Будет ли эффект от взаимодействия с собакой позитивным, зависит от многих факторов: сложившихся отношений между членами семьи, психологического климата в семье, от психологических особенностей владельцев (их ценностно-мотивационных установок, ролевых ожиданий от собаки, уровня агрессии, стиля руководства собакой, уровня эмоциональной лабильности, уровня тревожности, способности адекватно реагировать на нужды животного), от характерологических особенностей собаки (мотивации в борьбе за статус, уровня агрессии, пассивно-оборонительного поведения, способности к усвоению принятых в семье норм, способности дифференцированно реагировать на эмоциональные состояния владельца, способности вырабатывать различные паттерны поведения по отношению к разным членам семьи, уровня доверия по отношению к владельцам).

… И все же. Мы заводили, заводим и будем заводить собак. Большинство из нас не жалеют о том, что приобрели четвероногого друга, несмотря на то, что собака отнимает много времени, грызет мебель, оставляет повсюду шерсть и зачастую не выполняет ожидавшихся от нее утилитарных функций своей породы. Зато ОНИ НАС ЛЮБЯТ и все нам прощают.

Библиография

1. Агапов В. С. Становление Я-концепции личности: теория и практика. — М., Ин-т молодежи, 1999.

2. Андреева Г. М., Богомолова Н. Н., Петровская Л. А. Зарубежная социальная психология XX столетия. — М., Аспект Пресс, 2001, 288 с.

3. Андреева Г. М. Социальная психология. — М., Аспект Пресс, 2006, 363 с.

4. Антоненко И. В. Доверие: социально-психологический феномен. — М., Социум, ГУУ, 2004.

5. Антоненко И. В. Социально-психологическая концепция доверия. — М., Наука, 2006.

6. Бадалян Л. О., Журба Л. Т., Всеволожская Н. Н. Руководство по неврологии детского возраста. — Запорожье, 1989.

7. Белинская Е. П., Тихомандрицкая О. А. Социальная психология личности. — М., Аспект Пресс, 2001.

8. Болезни нервной системы. Руководство для врачей: в 2-х т. — Т. 2 / под редакцией Яхно Н. Н., Штульмана Д. Р. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Медицина, 2003, 512 с.

9. Бэрон Р., Керр Н., Миллер Н. Социальная психология группы: процессы, решения, действия. — СПб., Питер, 2003.

10. Воронин В. Н. Организация эффективного взаимодействия. — М., ГУУ, 2000, 93 с.

11. Душков Б. А. Психология типов личности, народов, эпох. — Екатеринбург, Деловая книга, 2001.

12. Журавлев А. Л., Шорохова Е. В. Психология совместной жизнедеятельности малых групп и организаций. — М., изд-во Социум, Институт психологии РАН, 2001, 288 с.

13. Журавлев А. Л., Соснин В. А., Красников М. А. Социальная психология. — М., Форум 6 ИНФРА — М., 2008, 416 с.

14. Захаров М. Ю. Безопасность социума — исходное условие формирования системы управления социальными объектами //Вестник Университета [ГУУ]. Серия: Социология и управление персоналом. 2001, № 1 [3]. — С. 97–105.

15. Зинченко В. П., Мещеряков Б. Г. Большой психологический словарь под ред. В. П. Зинченко. — СПб., Еврознак, 2006, 666 с.

16. Инкельс А. Американская социология. — М., Прогресс, 1972, 392 с.

17. Кричевский Р. Л., Дубовская Е. М. Психология малой группы. — М., изд-во МГУ, 1991, 207 с.

18. Кричевский Р. Л. Социальная психология — личность и общение. — М., изд-во РАГС, 2000, 158 с.

19. Лебединский В. В. Нарушение психического развития в детском возрасте: Учеб. пособие для студ. психол. фак. высш. учеб. заведений. — 2-е изд., испр. — М.: Издательский центр «Академия», 2004, 144 с.

20. Леонтьев А. Н. Философия психологии. — М., МГУ, 1994, 228 с.

21. Лэнгле А. Жизнь, наполненная смыслом. — М., Генезис, 2004, 127 с.

22. Лэнгле А. Эмоции и экзистенция. — Харьков, Гуманитарный центр, 2007, 330 с.

23. Майерс Д. Социальная психология. — СПб., Питер, 1997.

24. Морозов Г. В., Ромасенко В. А. Нервные и психические болезни. — М.: Медицина, 1976.

25. Никольская А. В. Возрастные и гендерные различия во взглядах на собаку-компаньона у жителей современных российских мегаполисов. Вестник Костромского университета. — Кострома, 2008, в печати.

26. Никольская А. В. Психологические аспекты взаимодействия человека и животных в урбанизированной среде. Тезисы конференции «Психология XXI столетия», т. 2, стр. 69–81. — Ярославль, 2008.

27. Никольская А. В., Ульянова Н. А. Анималотерапия: тезисы международного конгресса. Психологическое обеспечение национальных проектов развития общества: опыт, инновационные технологии, ментальные барьеры. — Кострома, 2008, стр. 39–42.

28. Парыгин Б. Д. Социальная психология. — СПб., СПб. ГУЛ, 2003, 616 с.

29. Платонов Ю. П. Социальная психология. — СПб., Питер, 2007, 332 с.

30. Парсонс Т. О структуре социального действия. — М., Академ, проект, 2000, 879 с.

31. Психические расстройства и расстройства поведения (F00-F99) (Класс V МКБ-10, адаптированный для использования в Российской Федерации). / Под общей редакцией Казаковцева Б. А., Голланда В. Б. — СПб.: Издательский дом СПб. МАЛО, 2003, 588 с.

32. Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация — уроки социальной психологии. — М., Аспект Пресс, 2000, 429 с.

33. Темин П. А., Якунин Ю. А., Никанорова М. Ю. Актуальные вопросы детской эпилептологии. //Рос. вестник перинатологии и педиатрии. 1995, № 3.

34. Тышковский А. В. Социальная психология делового общения в групповой дискуссии. — М., ГУУ, 2001.

35. Фролов С. С. Основы социологии. — М., Юристъ, 1997.

36. Шадриков В. Д. Введение в психологи: мотивация поведения. — М., Логос, 2001, 136 с.

37. Шибутани Т. Социальная психология. — Ростов-на-Дону, изд-во Феникс, 1998, 544 с.

38. Шихирев П. Н. Современная социальная психология. — М., Академический проект РАЕН; КСП+, 1999, 448 с.

39. Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии. — М., Прогресс, 1969, 240 с.

40. Ялом И. Дар психотерапии. — М., Эксмо-пресс, 2007, 351с.

41. Antonioli C. Animal therapy. — Journal of Palliative Medicine; Aug. 2006, Vol. 9, Issue 4, p. 1012–1022, 11 p.

42. Brodie S., Billy F. Exploration of the potential benefits of pet-facilitated therapy. — International Journal Nurs Study, 1999, 8, 329–337.

43. Cachuela R. Calming students with puppy love. — NEA Today; Apr. 2003, Vol. 21, Issue 7, p. 23, 2/5 p. — National education association.

44. Francis G. Loneliness: measuring the abstract. — International Journal Nurs Study, 1976, 13, 113–150.


Оглавление

.
  • Вступление
  • Глава 1 . Взаимодействие человека и собаки в современной городской семье
  •   1.1. Коммуникативная сторона общения
  •   1.2. Интерактивная сторона общения
  •   1.3. Перцептивная сторона общения
  •   1.4. Структура группы
  •   1.5. Групповая сплоченность
  •   1.6. Лидерство и руководство
  •   1.7. Принятие группового решения
  •   1.8. Динамика малой группы
  • Глава 2 . Эффективность ненаправленной анималотерапии в детском возрасте
  •   2.1. Общее психическое недоразвитие
  •   2.2. Задержанное психическое развитие
  •   2.3. Синдром нарушения (дефицита) внимания с гиперактивностью (СДВГ)
  •   2.4. Эпилепсия
  •   2.5. Искаженное психическое развитие
  •   2.6. Дисгармоническое психическое развитие
  •   2.7. Аномалии развития в связи с недостаточностью двигательной сферы
  •   2.8. Нормальный онтогенез развития
  • Глава 3 . Эффективность ненаправленной анималотерапии в среднем возрасте
  •   3.1. Страх смерти
  •   3.2. Изоляция
  •   3.3. Свобода
  •   3.4. Требую послушания
  •   3.5. Смысл жизни
  • Глава 4 . Эффективность ненаправленной анималотерапии в пожилом возрасте
  •   4.1. Уроки ответственности
  •   4.2. О современных детях
  •   4.3. Давайте жить дружно!
  •   4.4. Пусть у Бонни будет спокойная старость
  •   4.5. Наш бедный защитник
  •   4.6. Все лучшее — Моне
  • Заключение
  • Библиография
  • Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

    Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - электронные книги бесплатно