Саморазвитие, Поиск книг Обсуждение прочитанных книг и статей, Консультации специалистов: Рэйки; Космоэнергетика; Биоэнергетика; Йога; Практическая Философия и Психология; Здоровое питание; В гостях у астролога; Осознанное существование; Фэн-Шуй; Вредные привычки Эзотерика

Йооп Сгрийверс Понедельник – день тяжелый

Жизнь – это больница, где каждый пациент мечтает перебраться на другую кровать. Один предпочитает лежать и страдать возле батареи, тогда как другой думает, что выздоровеет у окна.

Шарль Бодлер. «Парижский сплин»

И, наконец, на третьем месте, и это кажется самым важным, невозможность игнорировать тот факт, что культура настолько основана на разрушительных страстях, что неудовлетворенность (сдерживание, подавление или, возможно, что-то другое?) мощных убеждений действует как предпосылка.

Зигмунд Фрейд. «Цивилизация и не удовлетворенные ею»

Глава первая Понедельник – день тяжелый

Это то, что все мы знаем слишком хорошо, поющее ощущение в желудке, ватные ноги, обессилевшие руки. Нет лучшего индикатора предчувствия страха, чем наше собственное тело с его цветными наблюдениями.

Посмотрите вокруг: коричневый цвет домов переходит в серый, а зеленый стекает с деревьев. От вида гнетущей тучи перехватывает дыхание. Однажды это недостает. При мысли о тяжелых ежедневных заботах шок пронизывает нас с головы до ног. Любое воспоминание об отдыхе в кругу друзей, о приятной компании и нежной фривольности улетучивается. Поэты стонут и вздыхают:

Утро понедельника опять выдалось дождливым.

Смотреть на жалкие лица мне невыносимо.

Мы замерли в ожидании, а тысячи машин

Мимо проползают, но результат один -

Им предстоит в пробке замереть,

И всем нам сегодня опять не успеть¹.

Еженедельное перевоплощение и маскировка закончены. Мы снова становимся служащим и коллегой. Наступило утро. Утро понедельника.

Добро пожаловать, дорогой читатель в это депрессивное эссе о тебе и обо мне. Это сварливая старомодная история с определенным критическим настроем и, несомненно, безрадостная, но она не обязательно может закончиться на минорной ноте.

И помните, что это – лишь эссе. Там, где ученый доказывает и проверяет, философ утверждает и спорит, юрист судит и выносит приговор, эссеист предполагает и воображает. Он тот, кто бродит по «ничьей земле» между вымыслом и действительностью в надежде уловить едва заметный проблеск реальности, который в другом случае может остаться незамеченным. Для этого он овладел запрещенным для «нормальных» книг стилем: восхвалением, преувеличением, унижением, шантажом, провокациями, избыточным воображением и метафорами. Он приступает к работе как карикатурист.

А я все же верен традиционной форме². В первой главе мы внимательно рассмотрим опасности утра понедельника. En passant³ я буду обсуждать важность этого неприятного ощущения в области живота. Затем последует портретная галерея коллег и начальников, которая благодаря узнаваемости подготовит нас к принятию более сильного лекарства от синдрома понедельника⁴. Но прежде чем принять это лекарство, мы должны пройти через горнило Проповедников Процветания и других бойких на язык шарлатанов, шатающихся по коридорам бизнес-школ и университетов. И только потом мы бросимся с головой в нашу жизнь, полную неистовства. Нам следует, нет, мы должны признать, что Синдром Понедельника – неизбежный спутник каждого профессионала на протяжении всей жизни. Единственное лекарство, приносящее хоть какое-то облегчение: осознание этого и спокойствие – достоинства, редко встречающиеся в стремительном и сумасшедшем мире начинающих бизнесменов и других карьеристов.

Если, читая эссе, вы внезапно подумаете: «Я с этим не согласен; все не настолько плохо», то вам следует знать, что данная книга представляет собой средство защиты от неприятностей, которые наваливаются на вас или уже взяли верх над вами. Ничто не утешает и не приводит в чувство лучше, чем осознание того, что все могло быть намного хуже. Именно такое знание и предлагает эта книга.

Ну что же, давайте поворчим. Поставьте на плеер песню Леонарда Коуэна, положите бутылку в холод и держите таблетку «прозака»⁵ под рукой. Мы погружаемся в уныние…

В спальне

Сначала мы перенесемся в самую обычную спальню, где-нибудь, скажем, в Милтон-Кейнсе. Сейчас 6.43 утра, понедельник. Все семейство (муж, жена и ребенок около двух лет) пребывает в суматохе. Рядом со мной Джеймс. Он бухгалтер в брокерской конторе. На прошлой неделе он посетил семинар «Одежда для успеха». Что же Джеймс наденет сегодня?

– Доброе утро, Джеймс.

– И вам доброе утро.

– Что вы оденете сегодня?

– Ну, как обычно,…

– И это значит…?

– Видите, я могу выбирать…

– Вижу. Выбирайте! Не могли бы вы рассказать нам, что именно есть у вас в гардеробе?

– У меня три темно-серых костюма. Однако я стремлюсь к тому, чтобы когда-нибудь их стало четырнадцать.

Подходящие костюмы, которые советует… Которые выбирает…

Единственный настоящий партнер профессионалов – человек, который действительно нас понимает:

Сесил Джии (это имя следует произносить с французским акцентом).

Единственный настоящий портной в Англии.

Настоящие итальянские костюмы.

Сшитые в Милане итальянским портным.

У меня четырнадцать рубашек: восемь белых, четыре в полоску, две синие с белыми воротничками. Восемнадцать галстуков. Четыре ремня. Восемь пар ботинок. Двадцать пар носков длиной до колена.

И ни одной пары с изображением Микки Мауса.

Четырнадцать пар трусов модели «boxer shorts».

– Итак, что вы оденете сегодня, Джеймс?

– Сегодня просто должен быть вот этот серый костюм. У меня очень важная встреча, от которой многое зависит.

– И вас ничуть не беспокоит синдром понедельника?

– Извините – мой мобильник.

…Да? Алло. Алло?

…Да, нет.

…Да.

…Да.

…Что? Нет. Никогда.

– Спасибо за интервью.

– Да, скажите мне, что это неправда.

… ПРИДУРОК

И что – это действительно так? Наверное. Всегда есть придурки с иммунитетом к синдрому понедельника.

Они в таком восторге от возможности надевать свой рабочий костюм, что полностью утратили чувство собственного достоинства и свободы. Они не замечают тех повторяющихся каждую неделю душевных волнений – в прошлом их называли страданиями, – которые являются частью нашей рабочей жизни.

Страдания

Ощущение, которое возникает по утрам в понедельник, – несомненно, эмоция. Оно посещает нас, начинается, возникает быстро или медленно, остается с нами или исчезает. Или не исчезает. Я предпочитаю говорить «страдания», потому что этот средневековый термин выражает истинную сущность тончайших нюансов душевного настроения гораздо лучше, чем слово «эмоция», которое в экономике опыта и тренингах по менеджменту давно лишилось своей остроты. В конце концов, мы не выбираем эмоции; мы переживаем их. И они гораздо чаще становятся причинами дискомфорта, а не удовольствия.

Синдром понедельника – это целый комплекс ощущений. Разве в эти короткие часы в начале недели мы не испытываем печаль, а иногда – отвращение и беспокойство? Не потому ли синдром понедельника имеет множество обличий, зависящих от того, какая эмоция доминирует в нас? Давайте кратко рассмотрим, какие именно страдания лежат в основе нашего синдрома понедельника.

Отвращение

Каждая теория о поведении человека должна начинаться с диссертации о рвоте. В этом случае не разум судит о том, что хорошо, а что плохо, это мнение желудка. Именно там принимается решение о качестве, о том, что правильно и неправильно. Тошнота – это естественная реакция на что-то нежелательное с точки зрения нашего организма. Всякий раз, когда нам предлагают еду или питье с неприятным запахом или прогорклым вкусом, мы отказываемся есть или пить это. А если такие продукты случайно попадут в нас, то организм спешит избавиться от них любым возможным способом. Если нечто похожее окажется перед нами в следующий раз, организм, как профессиональный эксперт, незамедлительно сообщит, что эта стряпня крайне нежелательна. Мы воротим нос, отказываемся и, чувствуя, как наш желудок сжимается, понимаем, что нас вот-вот вырвет.

Мы испытываем отвращение.

Многие люди по утрам в понедельник ощущают тошноту и отчаянные рвотные позывы. И это так. Ощущение в нашем организме, предупреждающее об угрозах и несчастьях, то же самое, что действует в повседневной жизни, дома, на улице, в политике и на работе. Мы используем эти неконтролируемые ощущения в повседневной речи: например, говорим, какой тошнотворный человек или после общения с ним у меня неприятный привкус во рту. Мы заимствуем большинство выражений из чисто физиологического контекста и переносим их в контекст общественный и организационный. Вопрос в том, чем же гак отвратительно утро понедельника? Что вызывает такой дискомфорт в отношении работы?

Страх

Страх беспокоит довольно многих людей. Одни с трудом засыпают воскресным вечером, другие просыпаются очень рано утром, испуганные досаждающими странными и угрожающими образами Компании.

Если одна секретарша босса, раздраженная и подавленная, увольняется в присутствии преемницы, то тем самым она омрачает начало работы другой. Или когда прыщавый и напыщенный, но выгодный клиент кричит вам в лицо и его нос все удлиняется и удлиняется, а уши приобретают сатанинские очертания. Разве нам не снилось, как нас вызывает менеджер проекта, чтобы получить объяснение, почему превышен бюджет или почему мы не выполнили поставленные задачи? Разве мы не слышим сквозь мечтательную полудрему его саркастический тон, которым он дает нам нагоняй, не видим его указательный палец, показывающий на дверь? У страха много лиц, но только одна цель: предупредить нас об опасности. Наш организм реагирует, покрываясь потом, нервной дрожью в руках и ногах, и обостряя бдительность.

Вот почему мы так плохо спим: наш организм, взявший над нами контроль, постоянно находится начеку. Это оранжевый или красный мигающий сигнал, который предупреждает нас и не позволяет терять бдительность подобно спящим морским пехотинцам. И наш организм, успокоенный отдыхом за выходные, воспринимает реальные и предполагаемые угрозы, связанные с работой, анализирует их и приводит в течение воскресной ночи в состояние яркого контраста. Это сравнимо с тем, что мы легче заметим яхту в спокойном море и при хорошей погоде, чем во время шторма и ливня. Вот именно поэтому многие так плохо спят перед началом недели.

Гнев

Нам всем хорошо знакомо это чувство – чувство, которое охватывает нас, когда жарким днем стоишь бампер к бамперу в хвосте пробки. Оно вызывает непреодолимое желание выскочить наружу и растолкать в стороны все окружающие машины. Или мы начинаем отчаянно жалеть, что у нашего «Fiat Panda» нет гусениц, которые позволили бы утюжить все стоящие перед нами препятствия. Теперь, когда мы обнаружили это чувство у себя, поговорим о гневе, злости или, в более мягком варианте, о раздражении. С незапамятных времен эта эмоция совершенно правильно ассоциировалась с желанием убрать или разрушить все, что преграждает наш путь. Это исцеляющая страсть, потому что, как и все эмоции, она помогает нам выжить. Неудивительно, что многие, страдающие синдромом понедельника, погребены под обломками ярости и гнева: «Черт побери! Неужели мне действительно нужно идти на эту проклятую работу? А если эта сука начнет верещать, я откушу ее мерзкую голову, а потом возьму самую большую ножовку, какую только найду, и распилю ее гадкое тело…». В каждом из нас есть гнев, большой или маленький. Неужели именно эта эмоция лежит в основе чувства утра понедельника, которое управляет нами и лучше всего может быть выражено словами: «Да пошли все…»?

Печаль

Вот мы и добрались до последней составляющей синдрома понедельника – печали. Вы можете сказать мне: «Эта эмоция, печаль, разве она не раздута сверх меры при описании синдрома понедельника?». «Нет, – отвечу я, – вовсе нет». Фактически, три других чувства – отвращение, страх и гнев – при необходимости могут быть исключены из смеси, составляющей синдром понедельника, но печаль нельзя выкинуть ни при каких условиях. Она всегда здесь, как чаинки в чае. В то же время я не говорю, что каждый понедельник с утра толпы служащих рыдают над своими овсяными хлопьями, потому что должна начаться повторяющаяся коллективная симфония плача. Слезы – это лишь внешнее проявление. Печаль утра понедельника более скрыта и потому более мучительна.

Печаль – существенная часть первых часов рабочей недели, и причина этого проста. Наш организм, наш преданный компас, сообщает, что скоро мы что-то потеряем или уже потеряли нечто. Что-то, что является частью нас, что-то, чему мы доверяем добровольно и с удовольствием. Оно уходит, и наш организм реагирует сокращениями в желудке, утратой активности, депрессией и желанием побыть одному. Организм говорит нам, что мы только что восстановили здоровье и силу, наслаждаясь отдыхом, и очень важно, чтобы мы преодолели появившееся ощущение утраты. Вот почему в понедельник утром так много людей замкнуты и работают (если только они действительно выполняют какую-то работу) сами по себе. Всем своим видом они ясно дают понять, чтобы их не беспокоили, и вы знаете, почему: они скорбят и пытаются оправиться от потери. Каждый, кому знакомо чувство утра понедельника, знает об этой печали, хотя многие говорят о ней по-разному: «У меня нет сил, у меня упадок, я не в настроении».

Каждый понедельник утром мы что-то теряем. На самом деле мы теряем нечто каждый раз, когда надеваем строгий официальный костюм. К тому, что представляет собой эта потеря, я вернусь немного позже. А пока достаточно скачать, что печаль – основной компонент в этой смеси ощущений.

Повсеместное недомогание

Итак» мы видим, что люди, страдающие от синдрома понедельника, испытывают отвращение, страх, гнев и печаль, причем часто в различных пропорциях. У одного превалирует отвращение, другой лежит парализованный страхом и ожидании звонка будильника, а третий чувствует, как по его венам бегут неповиновение и сопротивление, но для всех основным чувством является уныние.

Мы можем утверждать, что синдром понедельника – ощущение повторяющееся. Но не все так просто. Мы увидим, что синдром понедельника – это повсеместное недомогание, идущее рука об руку с профессионализмом. Недомогание, которое в наши дни стало более сильным, чем когда-либо. Однако прежде будет полезно поближе рассмотреть те обличья, в которых является синдром понедельника.

Лики недомогания

В офисе мы встречаем различные типы людей, страдающих от синдрома понедельника. У каждого из них свое характерное поведение и свои эмоции, одна из которых превалирует над другими. Немного попрактиковавшись, вы с легкостью сможете распознавать их в своем ведомстве или бизнес-подразделении. Начнем с самого простого – с пьяницы.

Пьяница

Этот тип довольно потрепан снаружи и небрежен внутри. Он весело входит в отдел, изо всех сил изображая твердую походку, и приветствует каждого, словно вернулся после долгого отсутствия: «Привет, Фред! Доброе утро, Труди, моя дорогая девочка». Его кожа обвисла и только в области живота предельно натянута. Вот где сосредоточено все напряжение. Край его рубашки свисает на брюки, узел галстука – на полпути к пупку, а на плечах пиджака даже в столь ранний час видны белые хлопья перхоти. Волосы второпях он зализал назад с помощью какого-то геля.

Если мы рассмотрим коктейль эмоций, которые пьяница испытывает утром в понедельник, то окажется, что беспечность просто бьет из него ключом. Он больше не в состоянии улавливать сигналы тревоги возможной опасности, поджидающей его, потому что утопил и неприятности и печали в своей любимой субстанции. На губах пьяницы остался запах страха.

Бой-баба

Она стремительно врывается в комнату, направляется прямо к своему столу и с громким звуком ставит сумку, словно хочет сказать: «Я здесь, потому что я должна быть здесь, и не смейте вставать у меня на пути». Она со злостью проворачивает ключ в замке своего стола (она единственная, кто удосуживается запирать его) и с рычанием достает несколько документов. Затем решительно направляется и конец коридора к кофейному столику, бросая на каждого встречного сердитые взгляды. Никто не заговаривает с ней, и она ни к кому не обращается. Все опасаются извержения гнева. Неужели они оказались на краю вулкана? Бой-баба установила свои границы, и каждого, кто пересечет их, ожидает неприятность.

Здесь мы имеем дело с разгневанным типом, готовым взорвать и уничтожить любое препятствие, мешающее ему или ей. Для бой-бабы мир завален камнями, кусками мяса и другими препятствиями.

СДВГ⁶

Они есть в каждой компании, и все их знают – это трудолюбивые мужчины и женщины, которые выполнили свою недельную работу еще до того, как неделя началась. Они отправляются в офис до восхода солнца. В шесть-семь утра они уже на своем посту, резкие и необузданные. И когда остальные уныло наконец-то дотаскиваются до офиса, эти уже рассортировали документы и ответили на всю электронную почту, обновили и распределили плановые задания. Если удача отвернулась от вас, они просто позвонят вам на мобильник, как раз в тот момент, когда вы стоите в жуткой пробке, чувствуя себя хуже некуда, потому что неделя только началась. Они даже завидуют вашему синдрому понедельника. «Это – я. Я просто хотел позвонить, потому что на этой неделе запланировано несколько встреч, и я просто хотел согласовать это с вами. Вы можете это сделать?» Вы вздыхаете и бросаете короткий ответ, потому что хотите избавиться от него. Вы в сотый раз обещаете себе, что потом будете просто игнорировать его. Они, кстати, те самые наглые тины, которые просто звонят вам поздно вечером или в выходной день, чтобы просто задать маленький вопросик.

Люди типа СДВГ в дополнение к печали больше всех страдают от страха. Они не убегают и, синдром понедельника не сковывает их по рукам и ногам, находят спасение в том, что приближаются и нападают.

Ясно солнышко

Она дружелюбна, чувственна и влюбчива. Когда она входит, то действительно входит. Бой-баба может рычать, а Местная Покорительница Сердец приковывает всеобщее внимание, и ее присутствие невозможно игнорировать. Она смеется, болтает и совершенно искренне задает вопросы о том, как вы провели выходные. А вы в это время глубоко страдаете, потому что понедельник, утро и всего лишь несколько часов назад вы наслаждались отдыхом. «Боже мой, – думаете вы, – что за вопрос. Конечно же, все было великолепно, но зачем ты со своей фальшивой улыбочкой сыпешь соль на рану? Я изо всех сил пытаюсь забыть, какими веселыми и замечательными были выходные, со всей настойчивостью стараюсь вернуть разум на тернистый жизненный путь, а ты приходишь и со своим искусственным дружелюбием и напускной веселостью спрашиваешь, как прошли выходные. Да пошла ты…». Так думаете вы и потом испытываете чувство досады на самого себя за то, что осмеливаетесь лишь думать, а не произносить эти слова вслух, потому что она действительно не желает вам зла. И вам остается только мысленно пожелать: «Да пошла ты, сука!».

Довольно трудно понять эмоциональный макияж Покорительницы Сердец. Лично я думаю: все дело в том, что она испытывает чудовищную тоску. Она являет собой пример жизнерадостного игрока, счастливой сестры и тех задушевных друзей, которые, когда остаются одни и думают, что их никто не видит, мгновенно сбрасывают маску любезности и предстают в своей подавленной и беззащитной наготе.

Страдалец

Каждое утро понедельника весь деловой мир становится жертвой повторяющейся эпидемии, от которой страдают сотни тысяч людей. Все приборы зашкаливает, колокола звонят, сирены завывают; люди рыдают, люди стенают, люди страдают. В бесчисленных фирмах отделы по работе с персоналом уже наготове и выслушивают коллег: «Я не понимаю. Я не могу с этим справиться…». И если они спросят, в чем дело, то услышат в ответ целый перечень жалоб; болит живот, тошнит, стреляет в пояснице. Первый день рабочей недели переполнен страданиями. Интересно, что поток жалоб усиливается и в ясную, солнечную погоду, и в пасмурную, дождливую – одинаково. Кроме того, эпидемия утра понедельника тяжело поражает людей и после показанного в воскресенье вечером футбольного матча.

Какую эмоциональную палитру мы видим перед собой? Люди испытывают сильнейшую антипатию к необходимости отправляться на работу, и поэтому неудивительно, что их конечности отказываются двигаться. Все дело в отвращении.

Начало всех бед

И вот вы сидите в своей крохотной клетушке перед наполовину открытым оконцем. Оно выходит на маленькую лужайку с чахлой травкой, пробивающейся сквозь явственно видимую грязь, и кустами дикой розы, которые по краям образуют беспорядочно выросшую преграду. Если вы посмотрите на улицу, то увидите скверы с такими же пыльными и беспорядочными зелеными кустами. На небе ни облачка. Все так близко и так далеко. Взгляд опускается на руки, которые двигаются по клавиатуре, как чужеродные существа. Неужели это ваши руки? Те самые руки, за которыми вы так преданно ухаживаете? Вены посинели и набухли. На клавишах с буквами «f» и «j» есть горизонтальные черточки. Их сделали специально для машинистки, чтобы печатать, ориентируясь только при помощи осязания? Вы снова бессмысленно смотрите на улицу. Двое мальчишек ковыряют палкой нечто, похожее на дохлую птицу. «Да, научное образование не должно начинаться так рано, – думаете вы и, вздыхая, печатаете еще несколько страниц. – Теперь проверим электронную почту».

Не совсем понятно, когда именно возникает синдром понедельника. По-видимому, указание конкретного времени могло отправить нас на охоту за миражами. Некоторые твердо уверены: синдром понедельника возникает рано утром в понедельник, скажем, часов в шесть. Другие, предпочитающие более расплывчатые понятия, утверждают, что это чувство срабатывает уже вечером в пятницу, когда каждый мчится домой со скоростью гораздо большей, чем в другие дни недели.

Лично я полагаю, что синдром понедельника на самом деле приходит раньше, чем следует из его названия. Для многих он начинается в воскресенье вечером, когда вы тащитесь в свою маленькую комнатку на первом этаже дома, навевающую мысли о клаустрофобии. В ней стоят стенные шкафы, гладильная доска, стол из IKEA белого цвета и компьютер (разумеется, с ADSL⁷ и Wi-Fi), подключенный к серверу Компании, который, естественно, не тянет, потому что слишком перегружен. Это может служить воплощением Экономики Знаний: современная техника позволяет выполнять свою работу в любом месте и в любое время – и в воскресенье вечером, и в поздние ночные часы. По мере того, как экономика становится все более гибкой, границы дискомфорта смещаются, пока не исчезают совсем, и все превращается в экономику.

Стадии синдрома понедельника

Как и все процессы, синдром понедельника имеет четко обозначенные стадии. Мы можем выделить четыре:

1. Последнее цветение.

2. Приятная ностальгия.

3. Подрывающая силы неприязнь.

4. Неизбежное оцепенение.

Эти стадии полезно знать. Не для того чтобы вмешаться (это бессмысленно), а чтобы оценить происходящее с нами сейчас и то, что будет с нами в будущем. Раньше люди сказали бы, что если человек знает о том, какое страдание выпадет на его долю, боль будет менее сильной. Неожиданное страдание всегда более пронзительное.

1. Последнее цветение

Первая стадия называется последнее цветение. Это стадия, когда все чувства обострены до предела. Цвета нам кажутся более яркими, звуки более громкими и все, что пробуем, – более вкусным. Будто организм выполняет свою работу в последний раз, на полную мощность. Словно знает, что неизбежен период, когда жизнью будут управлять не приятные, а неприятные ощущения. Одно последнее блюдо, одно последнее желание.

Кому из нас не знакома эта стадия? Это – цветущая роза, которая предстает во всей своей красе, прежде чем завять и умереть. Это – последнее повторение темы в симфонии перед тем, как литавры возвестят об окончании произведения. Это – молодой профессионал, который сейчас, лет в двадцать пять или тридцать, продлевает свою юность при помощи путешествий и вечеринок. Мы нежимся в постели, наслаждаясь свежей простыней, тихими звуками и близостью того, кто лежит рядом с нами. Все это типично для первой стадии синдрома понедельника: мы в последний раз, только на мгновение, переживаем приятные моменты жизни. Пока еще мы свободны, мы – homo luciens⁸. Крутанем колесо еще один раз.

2. Приятная ностальгия

Мы переходим к следующей стадии – приятной ностальгии, характеризующейся широкой палитрой возникающих ощущений. К приятному чувству примешиваются грусть и печаль. Эта смесь очень соблазнительна в значительной степени из-за присутствия приятных ощущений. Воспоминания о счастливом времени окрашены грустью по минувшим дням: смешение чувств – это ностальгия.

Schon ist die Jugendzeit, die kommt nicht mehr⁹.

Оказавшись в различных ситуациях, мы вспоминаем о приятном прошлом, вызывая в памяти яркие образы.

Синдром понедельника чреват такой ностальгией. Мы вспоминаем о свободе во время выходных, о радостях лета, зная при этом, что все в прошлом. Мы успокаиваемся, погружаемся в дневные грезы, поскольку понимаем: нужно зарабатывать на хлеб насущный. В конце концов, все мы были изгнаны из райских кущ.

3. Подрывающая силы неприязнь

Третья стадия – подрывающая силы неприязнь – не подкрадывается к нам подобно приятной ностальгии после последнего цветения, а заявляет о себе при помощи тактики шока и трепета. На этой стадии многие испытывают не только неприязнь, но даже отвращение. Образы Компании наполняются жизнью, становятся яркими. Перед нами начинают маячить то коварный коллега, то не заслуживающий доверия босс, то придирчивый клиент, то мельтешащие служащие. Нас начинает слегка подташнивать. Реакция организма совершенно правильна. Поскольку, как я уже говорил, наш организм проявляет отвращение к тому, что вредно для нас. Все действует именно так, даже для самой Компании, куда мы возвращаемся в понедельник. Мы инстинктивно отшатываемся, потому что организм знает – нам это может навредить.

У некоторых людей этой стадией управляет подстерегающий страх. Они предвидят все возможные угрозы на предстоящей неделе, как реальные, так и предполагаемые. И тогда их сковывает паралич.

4. Неизбежное оцепенение

И наконец, мы достигаем четвертой стадии – неизбежного оцепенения. Делаем глубокий вдох и судорожно сглатываем. Мы хватаемся даже за самый маленький кусочек сопротивления и пытаемся (правда, безуспешно) избавиться от чувства сожаления, потому что точно знаем – это чувство ничего не изменит: будем расхаживать по одному с улыбкой на лице или нахмурив брови. Если мы позволим себе остаться в этом ощущении синдрома понедельника, то взвалим на себя двойное бремя: мы должны делать нашу работу, и пребывать в отвратительном настроении. Одно из первых правил, которое мы усваиваем в начале своей карьеры, следующее: надо закрыть глаза, подпрыгнуть и сделать вид, что нам весело. Позже вес приходят к пониманию, что избежать неприятных ощущений на работе невозможно.

Многие обнаружили, что если на этой стадии вести себя согласно определенному ритуалу, то можно очень быстро (слава Богу!) достичь адекватного состояния своего внимания (гуру от менеджмента называют это концентрацией). Для этого можно использовать любые приемы. Все начинается с того, что вы одеваете рабочий костюм, который превращает вас в официальное лицо, затем быстро отправляете детей в школу и бежите на первую встречу с командой, занимающейся вашим проектом. После этого вы разбираетесь с грудой бумаг, узнаете все последние сплетни и глотаете первую порцию «алка-зельцера». И на этом ваше превращение в коллегу завершается.

Мнение о страдающих от синдрома понедельника

Если мы проведем опрос среди членов семьи, друзей, сослуживцев и руководителей, то обнаружим, что существует множество мнений о синдроме понедельника. Я выделил три таких мнения, каждому из которых мы присвоим свой собственный цвет, идя на поводу у общественного сознания, которое признает лишь то разделение на категории, где используется цвет. Имеем ли мы дело с моделями изменений, образами мышления или террористической угрозой, мы должны присвоить им определенный цвет, поэтому сделаем то же самое со страдающими синдромом понедельника.

Для каждого случая я рассмотрю факторы, которые являются его причиной, лозунги, которые произносятся прямо или косвенно, и ключевые ценности, которые оказываются под угрозой.

Отсутствие нравственных качеств (красный)

Вам не повезло, если вы относитесь к тем, кто страдает от синдрома понедельника, и вас окружают «красный» босс и «красные» коллеги. Снова и снова в каждой вашей клеточке будет отдаваться: «Тряпка, нытик». Это не больше чем отголосок того, что они действительно думают о вас. Они считают вас слабохарактерным, бесхребетным трусом, гомиком и пьяницей. Они не выказывают ни грамма симпатии, когда вы, спотыкаясь, входите в офис с заискивающей «прозак»-улыбкой на лице. Они уже на месте, сильные и энергичные, а вы в отчаянии только дотащились до своего кресла и кофейного аппарата. Каждый шаг сопровождается тихим голосом, который становится все громче и громче, пока не превращается в громовые раскаты, эхом отражающие то, что о вас думают ваш босс и коллеги: «Тряпка, тряпка». Так и есть на самом деле: вы – работник, который все делает с безразличием и даже не может заставить себя почувствовать что-либо.

Ужасно, что вы так слабовольны и ваши начальники с вами не считаются. Вы пытаетесь стиснуть зубы, но ваш рот словно наполнен липкими ирисками, которые не дают вам этого сделать. Вы хотите, но не можете.

И вы слышите, как «красные» скандируют вокруг вас свои лозунги: «Будь ответственным! Будь ответственным!».

Если бы все было так просто! Вы точно знаете, что должны делать и в чем состоят ваши обязанности. Проблема не в этом. Вы просто не можете этого сделать, словно ваша сила воли в это утро понедельника взяла очередной отгул. И нет ничего приятного в том, что вас постоянно тычут носом в главную ценность вашего отдела и вашей компании: Обязанности. Каждый служащий должен выполнять свои обязанности точно, аккуратно… и без возражений. Тот, кто гонится за добродетелью, не испытывая при этом наслаждения, вовсе не добродетелен. Красный – цвет угрозы, огня и ада. Красный – цвет тех, кто считает, что если вы испытываете синдром понедельника, то вы безнравственный человек.

Устойчивость к «ведомостной» болезни (белый)

Как-нибудь выйдите из дома дождливым осенним утром в понедельник, не слишком рано, чтобы наверняка оказаться в огромной пробке. И тогда посмотрите по сторонам: вон, та, что шевелит губами, наверняка назначает по мобильнику уже пятую встречу; а этот, лысый толстяк с бледной физиономией, пьет воду из детской бутылочки; а вот еще одна – стиснула зубы и так вцепилась в руль, что у нее побелели пальцы. Три машины, триста тысяч машин, три миллиона машин – и все тащатся по направлению к стеклянным клетушкам с кондиционерами, эргономичными креслами, столами и экранами. Здесь главную роль играет одно – учетная ведомость.

Эмбэисты¹⁰. Когда-то в офисах сидели толстые капиталисты с большими сигарами в зубах, которые управляли с помощью железного кулака. Теперь их сменили обученные, произведенные в стерильных условиях мастера делового администрирования, которые любят рассказывать о своих утренних пробежках. Они рассуждают о факторах времени, платежеспособности, добавочной стоимости, а некоторые даже осмеливаются вслух произносить такое словосочетание, как «стоимость для акционеров». Их мир превратился в огромную учетную ведомость, гибрид клеток человека и таблицы. Но интересует их только одно: деньги. Клиенты, служащие, граждане, домашние животные, ландшафты – все должны расступиться перед цифрой внизу учетной ведомости, которая обозначает прибыль Компании. Это их мир.

Вам действительно кажется странным, что так много людей с трудом переносят утро понедельника? А вы не страдали бы, если бы вас ограничили «ведомостной» клеткой?

Нет, отвращение к утру понедельника – мощный инструмент для выявления достоинств наших организаций. Это чувство – основной критерий, который определяет, чем наша компания является и как она работает. Но давайте не будем строить иллюзий, что можно создать организацию, которая не будет вызывать синдрома понедельника. Недуг повсюду, куда ни посмотри. Он распространился больше, чем необходимо, и превратился в болезнь учетной ведомости.

Люди, которые именно так судят о синдроме понедельника, говорят, что любая депрессия – это скрытый протест против существующего экономического порядка и ничего больше (например, клиентов, профессионализма или сотрудников). Они лишены ключевой ценности, которая наилучшим образом описывается словом «уважение». Именно этого так отчаянно не хватает в наших компаниях – уважения друг к другу и к тем прекрасным вещам, которые мы делаем.

Я приберег белый цвет для тех, кто думает именно так. Этот цвет символизирует чистоту, девственность и добродетель.

Ипохондрия (синий)

Я постоянно слышу, как мамы и папы говорят своим детям: «Не капризничай». Мне кажется, что тем самым они провоцируют в будущем развитие невроза. Давайте, продолжайте в том же духе – и вы вырастите очередных жертв для гуру и наставников. Аналогичная «юношеская» драма, даже можно сказать патология, повторяется по утрам в понедельник в бесчисленных компаниях. Мы снова слышим, как они шепчут и думают: «Не капризничай». Мнение «синих» о страдающих от синдрома понедельника далеко не ласковое. «Синие» считают их лицемерами и занозами в заднице. Вам крупно не повезло, если вы зарекомендовали себя капризным человеком.

Я был знаком с менеджером, который немедленно впадал в ярость при виде страдающего подчиненного.

Хорошо, что такое запрещено в наши дни, но я уверен, что больше всего ему хотелось бы схватить кнут и, подобно надсмотрщику над рабами, выбить из несчастного подчиненного лень вместе с медлительностью. Именно так думают о вас «синие»: вы излишне суетитесь, вы с вашим синдромом понедельника не кто иной, как нытик, играющий на своих страданиях. Вы издаете неоправданные стенания, ибо, честно говоря, легко могли бы справиться с чем угодно и выполнить свою работу, как подобает настоящему мужчине, а также помочь увеличить оборот, и он, ваш босс, точно знает, что вам делать: работать, пидор, работать!

Главная цель, к которой стремится надсмотрщик над рабами, – это исполнительность. Вас наняли для того, чтобы вы исполняли поручения, и ни для чего другого. Все остальное можете оставить дома. Такой босс считает, что ваш синдром понедельника – это лень, являющаяся определяющей чертой вашего характера. Его девиз: не капризничай!

Если вы страдаете от подобной несправедливости, я могу немного утешить вас: как узнаем позже, главным героем фарса, который мы называем работой, является халявщик. А вы на стороне хороших парней.

Я присудил синий цвет именно таким надсмотрщикам, потому что это цвет воздуха, дыма, лени, ничегонеделанья.

Теперь мы видим, что всех страдающих от синдрома понедельника вскоре начинают считать слабаками или капризулями. В лучшем случае их могли бы назвать «жертвой „ведомостной" диктатуры». В третьей главе я более подробно рассмотрю то, что думают о синдроме понедельника эксперты, почтенные доктора и заслуженные профессора в области Науки Процветания и Успеха.

Первые часы в офисе

(Кофейный аппарат в коридоре. Слева па сцене появляется Бланш.)

Роуз: О, доброе утро.

Бланш: Доброе утро.

Роуз: Кофе?

Бланш: Да, пожалуйста.

Роуз: Какой у вас код?

Бланш: 243.

(Роуз вводит код.)

Роуз: Хорошо провела выходные?

Бланш: Как обычно.

Роуз: Ничего такого?…

Бланш: Ничего особенного.

(Роуз протягивает Бланш кофе и наливает чашку себе.)

Бланш: А вы?

Роуз: Навещала родственников.

Бланш: Маму?

Роуз: Да.

Бланш: Она все еще болеет?

Роуз: Как обычно.

(Роуз отпивает кофе.)

Бланш: Как продвигается проект?

Роуз: Не жалуемся. Как дела в вашем отделе?

Бланш: Как обычно.

Роуз: Пойду поработаю дальше.

Бланш: Я тоже.

Роуз: Удачного дня.

Бланш: И вам.

Жалобная песнь мистера Смолла

Синдром понедельника – это неотъемлемая часть энергичной жизни. Давайте остановимся на мгновение и послушаем жалобную песнь одного немолодого служащего о синдроме понедельника, ибо в его устах он приобретает особую окраску:

Зовут меня, ребята, Джон Смолл.

Повышать квалификацию я в компанию пришел.

И лет мне уже давно за полтинник.

Но тут я стал прям именинник.

И.о. директора назначили меня,

Велели доходов достичь до…

И чтобы дешево и сердито,

А результаты загребать корытом.

Ну, я, конечно, со своим предложеньем,

А наш директор в ответ: «Сколько денег?».

Я ему вопрос, а он за свое:

«Сколько денег?». Ё-моё!

Лишь пальцем я двину,

Вопросы долбят в спину:

«Нам это нужно или нет? Сколько денег?

Мы не превысим бюджет?».

Его послушать, так все в шоколаде.

Предпринимательство, ответственность

И коллегиальность.

Он мягко стелет, да жестко спать,

А я все терплю, вашу мать!

Джон Смолл – зовут меня просто.

Я человек, как все, обычного роста.

Я выплатил кредиты за тачку и хату.

Могу работать, как экскаватор,

Но в моей голове места нет -

В ней крутится одно: «Сколько денег?»

«Мы не превысим бюджет?».

Мне кажется, невелико счастье закончить свои дни в качестве преданного служащего. Несомненно, можно многое сказать об этом человеке: ему не следовало быть таким тупым, нужно было бороться, уйти из компании и найти другую работу. Но истина в том, что он работает в компании, которая заражена «ведомостной» болезнью, и именно это вызывает перманентный синдром понедельника.

Глава вторая Дела печальные

Итак, вы страдаете от синдрома понедельника. У одних это длится недолго – всего несколько часов; У других превращается в постоянное ощущение. Какими факторами это обосновано? Можем ли мы проанализировать ситуацию и выяснить, откуда происходит синдром понедельника?

Конечно. Мы проведем расследование и узнаем, кто и что ответственны за наше отвращение, страх, гнев и печаль. А так как всегда легче указать пальцем на кого-то другого именно с этого мы и начнем: займемся изучением коллег, боссов и компании в целом.

Коллеги с гнильцой

Пришло время описать прототипы коллег, вызывающих у нас раздражение. Обычно мы говорим об этом только намеками, в завуалированных замечаниях и хихикающим шепотком, однако я предпочитаю гораздо более открытый тон. Мы увидим, что целый ряд коллег может вызвать у нас синдром понедельника. Все эти прототипы перечислены в таблице внизу. Дополнительно к этому я указал в таблице, какое основное чувство вызывают они у других людей. Вполне очевидно, что все люди разные, и вы сами можете решить, какие эмоции эти прототипы вызывают лично у вас. Как я уже упоминал в первой главе, синдром понедельника характеризуется наличием определенной доли грусти, так как вы всегда что-то теряете. В чем именно состоит эта потеря, мы узнаем позднее, однако эта информация включена в таблицу.

Святоша

Этичные коллеги вьются вокруг вас и вашей работы, словно мухи вокруг гниющего мяса, мухи, годами не видевшие хорошей пищи и теперь жаждущие преподать вам урок. Они рвутся вперед, чтобы поучаствовать в проектах, наиболее значимых для компании. Эти коллеги настолько зациклены на Добре, Истине и Красоте, что не видят темных сторон вашей организации; нет, они просто игнорируют это. Такого не должно быть; и горе, если вы осмелитесь в их присутствии упомянуть о негативных чертах людей или темных сторонах компании или даже намекнуть на это. Только представьте себе, что вашим коллегам и боссам расскажут обо всей этой грязи и лжи. Это же будет катастрофа! Поэтому этичные люди компании любят затыкать рот (часто с плохо скрываемой агрессией) всем, кто хоть на йоту сомневается в доктрине корпоративных ценностей. Они предпочли бы изгнать вас из существующего положения вещей, а еще лучше – из компании, потому что для «такой швали нет места в нашей приличной гостинице».

Святоши настолько захвачены святостью имеющихся ценностей и так убеждены в нравственной необходимости незамедлительного воплощения их проекта и директив, что напрочь лишены способности менять свое мышление и просто не способны обсуждать вопросы морали, как голодные львы, оказавшиеся в центре стада тучных оленей.

Поклонение этике доходит до фанатизма со всеми вытекающими из этого неприятными последствиями: их благими намерениями выстлан путь в ад. Даже сторонники разумной и честной компании, которая сама по себе совсем не плоха, в гораздо большей степени подвержены тоталитарному мышлению, чем они могут думать. Все, кто разглагольствует о «желаемой культуре», «предназначении и благополучии компании», встают на скользкую дорожку. И это особенно проявляется, когда они говорят не от своего имени, а от имени Персонала, Компании и Общества: «Опрос среди персонала выявил, что нам обязательно следует придерживаться следующих ценностей», после чего на всеобщее обозрение выставляются всем известные старые ценности: открытость, единство, командный дух и ориентация на потребителя. Эти люди опасны тем, что напрочь лишены нравственной честности, которая и определяет качество компании. Все, кто хочет создать не только финансово успешную, но и нравственно состоятельную компанию, преуспеют намного больше, если оставят всю грязь и сомнительные моменты за бортом.

Поэтому если вас выворачивает от подобного цинизма, не давите в себе это чувство. Оно является индикатором того, что ваши внутренние измерительные приборы работают исправно.

Завистливая стерва¹¹

Если вам приходится кормить массу завистливых коллег, то вам самому останется немного. Зависть и сверхзависть – сильные чувства, которые обязательно присутствуют в рабочем коллективе. Однажды я поступил на работу в одну компанию, и мои новые коллеги спросили меня: «Ну… и что вы собираетесь здесь делать? Каков будет ваш вклад?». Зависть не только сильное чувство, некоторые даже сравнивают его с жалостью! Иногда такие коллеги делают заинтересованное лицо и превращаются в саму искренность и сочувствие. Как вам это? Завистники больше всего обращают внимание на ваше процветание и состояние, проводят сравнение с собой и приходят к выводу: я менее счастлив, чем он. Сочувствующие типы проделывают то же самое, но с точностью до наоборот: они, прежде всего, концентрируются на ваших невзгодах и приходят к выводу, что вы страдаете больше, чем они. Завистливые или сочувствующие люди всегда думают о себе и никогда – о других, кроме тех случаев, когда проводят сравнения¹².

Но больше всего проблем доставляет нам завистливая стерва, потому что она не просто завидует нашему состоянию, а попрекает нас им, говоря, что это вовсе не наша заслуга. «Вы преуспели, но тогда у вас было больше возможностей, вы самостоятельно подбирали людей, У вас были крестный отец или крестная мать, защищавшие вас в трудные минуты», – поют в унисон завистливые коллеги.

Лизоблюд

Он кивает тогда, когда кивает босс, ходит, копируя его походку, говорит, подражая его речи. Лизоблюд. Коллега, который больше печется о будущей работе, чем о текущей. Все на своих местах, думает он, садится за идеально чистый стол, достает ручку с золотым пером и открывает изящный портфель, чтобы вынуть бумажник из телячьей кожи. Лизоблюд выглядывает в окно и смотрит на свой красивый автомобиль, сверкающий в лучах солнца. Ничего, что он пока стоит в третьем ряду, однако это совсем рядом от главного входа Компании. Через три-четыре года он получит одно из тех престижных парковочных мест, где для каждого предусмотрены таблички с именами. Он корректен, пунктуален и вежлив. Ни одного резкого замечания, ни тени одобрения или осуждения на лице. Все контакты только по делу, ни одной потерянной минуты. Лизоблюд быстро становится лидером команды, координатором или менеджером программы. Единственное, что его беспокоит, – вовремя достичь поставленной цели и не выйти за пределы бюджета. Он идет по своему пути и в болезни и в здравии. Вот почему нам следует опасаться лизоблюда. В организации всегда присутствует доля здорового параноидального отношения: оно защищает нас от ненужных страданий. Раньше такое отношение называли благоразумием или, иначе, осторожностью. Оно особенно уместно, когда имеешь дело с лизоблюдами.

Халявщик

Вы только что преодолели весь стыд, заглушили горечь утра понедельника бесчисленным количеством чашек черного кофе, и вдруг вы встречаете мужчину или женщину, которые артистично изображают бурную деятельность, при этом ничего не делая. У вас тут же начинается рецидив синдрома понедельника, вызванный возмущением и завистью. Почему шея вновь начинает пульсировать от боли? Халявщик двуличен. С одной стороны, он или она – само воплощение трудолюбия: бумаги разлетаются в разные стороны, файлы перемещаются, а пальцы долбят по клавиатуре с бешеной скоростью. С другой стороны, он или она – эксперт в области мнимых недомоганий: «У меня спина просто отваливается, в желудке все бурлит, да еще и голова раскалывается от боли». Это сродни плачу Иеремии, они наслаждаются своими несчастьями. Потупив глаза, они шепотом жалуются каждому, кто проявляет интерес к Великому Страданию: «Мама действительно совсем плоха, жена действительно хочет меня бросить. Мои соседи действительно постоянно так шумят, что я практически не сплю».

Халявщик надоедлив, неуклюж, он убивает любое удовольствие, которое другие могут испытывать, выполняя свою работу (если только подобное удовольствие может существовать, что весьма сомнительно в нынешнем экономическом климате). Для халявщика нет ничего лучше, чем увидеть нас, рыдающих, у его ног, словно у ног Иисуса на каком-нибудь средневековом полотне. Мы можем присвоить халявщику синий цвет. Или мы сами относимся к этому типу?

Мачо

Переполненные тестостероном парни могут быть хороши в постели, но в офисе от них проку нет. Они позируют, рисуются, выпячивая грудь, и готовы рассказывать истории своего успеха всем вместе и каждому в отдельности, причем эти истории всегда развиваются по одному и тому же сценарию: я вышел прогуляться, попал в переделку и героем-победителем вернулся домой. В его рассказах о корпоративной жизни мачо всегда герой-завоеватель и никогда – жертва. Вы не услышите от него жалоб о поражениях ни в курилке, ни на собрании, ни на ресепшене: «Мне доверили большой проект на сотни миллионов. Мне был брошен вызов. Все провалилось, и теперь они жаждут моей крови». Нет, от них вы подобное не услышите. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Только если в их жизни наступит большая «мерная полоса», которой не сможет противостоять даже самый героический мачо, они придут под защиту офиса, где, наконец, падут духом и прольют горькие слезы о своей трагичной карьере.

Мачо, что вы делаете? Неужели вы действительно раб своих гормонов и страстей? И вы всегда должны изображать героя? Разве нельзя обойтись без восхищения со стороны коллег-женщин и зависти со стороны мужчин?

Только представьте, что вы вынуждены постоянно общаться с таким человеком! Если бы дело было только в его россказнях, то вы могли бы просто уйти. А как насчет раздевающих вас взглядов, не говоря уже о скользких намеках? Что вы на это скажете? Что? Проигнорируете? Пожалуетесь боссу? И каждый понедельник утром одно и то же: мистер Мачо.

Конъюнктурщик

На самом деле конъюнктурщики не оригинальны и не изобретательны. Просто у них талант разнюхивать все новенькое, что будет «последним писком» в наступающем сезоне. Они читают правильные журналы, общаются с законодателями моды и посещают семинары, на которых обучают лидеров по последнему веянию моды. Такие коллеги делают особый упор на инновации и учебу.

Как ни покажется странным, конъюнктурщики часто используют давно известные истины, такие как: «нет пути к успеху; успех – это и есть путь», или «все течет, все изменяется», или «нашу эпоху характеризуют перемены и обновление». Они с необыкновенной легкостью рассуждают о будущем. Когда вы слышите это впервые, то их речь производит на вас впечатление и, кажется, что эти призывы обращены непосредственно к вам: «Делай с нами, делай, как мы, делай лучше нас!». Но, услышав это во второй и в третий раз, вы прозреваете: жажда светлого будущего исчезает у этих людей в тот момент, когда новые лозунги становятся лидирующими и указывают на иной путь. Тогда конъюнктурщики перебегают под другие знамена. О таких сослуживцах лучше думать как о чем-то занятном и не воспринимать их всерьез. Ими движет страх, страх остаться позади. Вместо того чтобы подумать: «Ну и что, пусть я останусь на берегу», перед ними маячит мрачный образ отдающей горечью скучной действительности, в которой они окажутся, если не будут достаточно внимательны. Нет, в глубине души конъюнктурщики умирают от страха и всегда мечтают о райских кущах, которые где-то есть, но не здесь.

Живые «ископаемые»

А теперь совершенно иной тип – окружающие нас «ископаемые», мужчины и женщины, зацикленные на старых привычках. Любая попытка что-то изменить, пусть даже самую малость, немедленно встречает сопротивление с их стороны. Любое предложение, поступающее от вас, отметается со словами: «Мы пробовали это десять лет назад». Я был знаком с женщиной, которая произносила эту фразу, чтобы отвергнуть любую мою идею. «Ископаемые» также используют более тонкий подход, например замечание по поводу вашего предложения: «Приемлемо ли это для нашей компании?». Чем больше власти у таких окаменел остей, тем больше у них возможностей разжигать в вас синдром понедельника.

Закостенелые коллеги будут использовать любые под ручные средства, чтобы продвигать свой консерватизм: корпоративную миссию, их опыт (который при ближайшем рассмотрении оказывается систематизированным предубеждением), ограничения или правовое регулирование.

Однажды я имел удовольствие быть коллегой такого «ископаемого». Несмотря на обещание надежды и счастья, звучавшее в его словах, потребовалось очень мало времени, чтобы оказаться раздавленным его окаменевшим сердцем. Стоило кому-то захотеть чего-то иного, как его лицо принимало каменное выражение и он начинал говорить уязвленным тоном. Себя он считал чем-то особенным, а свои инстинкты – выше всякой критики Он был настолько убежден в своих знаниях, видении и жизненном опыте, что всеми способами пытался подорвать авторитет тех, кто осмеливался думать иначе. Как ни парадоксальна данная метафора, но он был примером живого ископаемого Можно также сказать, что у него сверх меры был развит инстинкт самосохранения.

Пограничник

В начальной школе были такие мальчики и девочки, которые проводили по парте воображаемую черту и говорили вам: «Эта половина моя, а эта – твоя». Даже в столь юном возрасте они не терпели коллегиальности, теперь же нашли себе работу в некоторых традиционных организациях, где большинство процессов лишь усложненная версия той школьной драмы. Пограничниками можно назвать тех, кто четко различает, где твое, а где мое. Они досконально знают ваши и свои обязанности. И не дай вам Бог нарушить их территориальную целостность. Если вы попросите их сделать что-то, выходящее за рамки их компетенции, они раздраженно отмахнутся от вас и прорычат: «Это не моя проблема». Едва впереди замаячит окончание рабочего дня, они тут же убирают все со стола, регистрируются и собирают свои сумки. Их точность и исполнительность выше среднего. Слегка кивнув на прощание, они покидают комнату.

А если вы выполните часть их работы, например, когда они заболели или были в отпуске, то не думайте, что сделаете им приятное. Вы сильно ошибаетесь. Наградой вам будет взбучка. Такое случилось с одной моей знакомой. Она с большим трудом подменила на время своего коллегу, а в качестве благодарности получила копию e-mail их боссу, в котором коллега докладывал, что, когда он отсутствовал, она взяла на себя часть его работы, и требовал точно указать границы его полномочий. Все это вылилось в большое количество встреч и обсуждений.

Мораль: никогда ничего не делайте для пограничника. Это лишь добавит вам неприятностей и усилит синдром понедельника.

Отвратительные боссы

А теперь мы добрались до тех людей в организации, которых любим обвинять во всем, – до боссов. В определенном смысле мы абсолютно правы, потому что власть у них – боссов, а не у нас. Именно они несут ответственность за то, как работают бизнес-единицы, отделы или как там они еще называются. И они ответственны за наше чувство дискомфорта.

К несчастью (и в этом состоит высшая несправедливость), боссы стараются снять ответственность с себя и думают, что мы – работники – должны отвечать за все: за нашу оборотливость, нашу функциональность, наше здоровье, нашу карьеру. В порядке вещей, что люди удивляются тому, что у нас все еще имеются боссы.

Теперь составим список (аналогично тому, как мы делали для наших коллег) различных типов, чтобы точно знать, кто портит нам настроение в понедельник утром. И снова мы выделим эмоции, присутствующие в эмоциональном фоне утра понедельника, однако хотелось бы отметить, что каждый может подобрать для своего босса наиболее подходящее определение.

Делец

В наши дни множество боссов называют себя менеджерами, потому что считают: они служат более высокой функции, чем просто руководить работниками. Они убеждены, что человек живет на земле ради повышения стоимости для акционеров, поэтому должны быть счастливы здесь и сейчас. Делец не руководит, а управляет. Он всегда знает, где искать ключи к успеху: он (или она) управляет ключевыми бизнес-процессами производительности, в которых главенствующую роль на арене для петушиных боев выполняют ключевые показатели, чтобы Компания могла остаться ключевым игроком в глобальной экономике.

Именно так поступают дельцы, ключевые дети экономики, не имеющие отношения ни к чему: ни к прекрасным продуктам, ни к великолепным услугам, ни к завораживающим инновациям¹³. Единственное, что имеет для них значение, – это одномерная ценность акций. Дельцы ощущают поддержку лидеров мнений внутри большого бизнеса и вокруг него. Вас шокирует, когда вы слышите, как разглагольствует неолиберальная элита нашей страны: «Единственный способ позволить экономике расти – это обеспечить конкуренцию на свободном рынке. Мера успеха определяется на фондовой бирже».

Будем честны: нынешняя экономика основана на жадности, на стремлении получить как можно больше денег, славы, положения. Таким классическим добродетелям, как бережливость и справедливость, здесь нет места. Они для предпринимателей в отставке, потому их нет в характере дельца. Более того, компании не платят им за это. Высокие зарплаты, вызвавшие такое непрекращающееся (и досадное) волнение, являются неотъемлемой частью данного способа стимулирования жадности. Вы спрашиваете себя, действительно ли такой должна быть наша судьба? Неужели либеральная рыночная экономика – это единственный путь?

Мы уверены только в одном – дельцы не обращают внимания на содержание работы. Мастерство случайно, а потребители – необходимое зло. Настоящая Новая Экономика без потребителей еще не пришла. А если дельцы обращают хоть какое-то внимание на своих работников, то только для того, чтобы повысить их производительность. Для этих «менеджеров» любые человеческие отношения не более чем средство производства. Именно этому они научились у своих гуру от менеджмента, хотя вслух в этом никогда не признаются

О да, лучшие годы жизни, самый активный период существования – вот ваш дар Компании. Но вам следует учитывать то, что когда коровы выдоены до последней капли, когда их вымя болтается без пользы, места в коровнике для них больше не будет. Вы слышите блеяние этих руководителей-кадровиков, духовных тренеров, приспешников дельцов: «Это увольнение пойдет вам на пользу, так как вы сможете дальше развивать свои таланты. Скажите спасибо, что мы вас уволили». Нет ничего странного в том, что у этих мастеров опускаются руки, потому что их мастерство более не содержит истинной ценности. И именно поэтому мы всегда так печальны утром в понедельник: потому что знаем, что в дополнение к неизбежной потере, всегда связанной с работой, мы теряем нечто большее – наше мастерство.

Прилипалы

Вы их знаете – боссов, которые посещали семинары о счастье или которые потребили целое состояние на профессоров менеджмента Науки Процветания и теперь снова заинтересовались вами, вашим естеством, вашей Непостижимой Сущностью. Такой босс-прилипала стремится стать услужливым лидером, потому что у него есть жизненное кредо – заботиться о вашем благосостоянии. Он (или она) представляет собой разновидность лизоблюда, но с некоторыми отличиями. Он бесцеремонно вторгается в вашу самую сокровенную личную жизнь. Вы с легкостью согласитесь, что такое вторжение аналогично нежелательному интимному контакту. Почему они во все лезут? Какого черта интересуются вашей личностью, вашими амбициями, желаниями и вашей идиосинкразией? Босс – это не падре, не викарий.

Каждый раз, когда такой босс-прилипала пристает к вам со своей околесицей, в вашем желудке возникает некая слабость, отчего даже малая толика пищи, находящаяся там, стремится найти выход. Такая реакция вашего тела вполне разумна: если поблизости оказывается нечто неприятное или даже пытается проникнуть в вас, тело пытается от этого избавиться. Вы испытываете те чувства, о которых я говорил выше: неприязнь и отвращение. Радуйтесь этому чувству, хотя оно и неприятно, потому что является преданным союзником осмотрительности.

Гуру

Поверьте мне на слово: большинство боссов так же ненадежны, как самый молодой сотрудник в вашей фирме. В глубине души они знают (хотя никогда не признаются в этом вслух), что вносят только путаницу. И это знание о себе вызывает у них чувство гордости. Неопределенность вполне допустима, в то время как противоположная ей определенность знания того, что нужно делать, – явление странное, ибо оно иррационально. Босс, досконально понимающий рынок, компанию и своих людей, страдает высокомерием и непомерно раздутым эго. Мир непредсказуем и сохраняется в целостности лишь по чистой случайности. Кто мог предвидеть крах интернет-компаний, кто мог знать в конце 1990-х, что все происходящее – лишь искусственно раздутая пена? Кто готов с некоторой долей определенности предсказать подъем или спад экономики в следующем году?

Именно из-за такой неопределенности боссы ищут комфорта и прибежища у духовных наставников и других специалистов в области Процветания, которые преуспели только в одном: делать вид, что они могут указать путь, по которому можно выйти из пустыни, имя которой «Работа Босса». Они продают оптом концепции менеджмента, пошаговые планы, матрицы «два-на-два», цветные коды, аудит и тесты.

В какой-то год вся толпа бросается за этими «экскурсоводами», которые кричат: «Культура. Сделайте что-то с культурой в вашей компании». На следующий год они уже кричат: «Управление компетенциями. Оценка каждого». Л потом начинают петь успокаивающие песни об этике, вливаться и местный хор, распевающий псалмы о целостности и согласии. Новенькие выпускники факультета Процветания проповедуют нормы и ценности. А если этого недостаточно, то всегда найдутся неприятные типы, которые взбираются на пустые ящики и, подобно оракулам судьбы, раскрывают темные стороны человеческой натуры, убеждая всех и каждого превратиться в крысу, или начинают бить тревогу по поводу какого-нибудь предполагаемого заболевания.

Вот почему боссы так любят посещать конференции, возглавляемые гуру и их последователями. Они надеются, что там им предложат тусклый отблеск действительности. А эти гуру, в свою очередь, терроризируют их организации своими новоиспеченными методами, методиками, тестами, формами и новомодным жаргоном. И снова, и снова… А подчиненные лишь пожимают плечами и дружно думают: да пошли вы все!… И они правы.

Громилы

Глядя на то, как некоторые боссы расхаживают, выкрикивают приказы, раздают поручения, трудно представить, что когда-то они были маленькими, розовенькими новорожденными младенцами. Недавно я встретил исключительную представительницу данного вида. Это произошло, когда мне позволили побеседовать с командой менеджеров компании розничной торговли на тему ориентации на людей, а она, исполнительный директор, собиралась посетить эту встречу. Я заранее заглянул на веб-сайт компании, чтобы выяснить, какова ее политика в отношении ориентации на людей. Там и близко ничего подобного не было: только тексты, фотографии оборудования, бизнесс-процесс и деньги. Но мое «восхищение» вызвала страничка о контактах с компанией: я увидел неясную фотографию ресепшена, а, присмотревшись, заметил, что за стойкой никого нет! Все это ясно показывало, насколько компания была ориентирована на людей. И когда я начал излагать это с некоторыми подробностями, менеджеры пытались подавить смех, а их Царица постепенно наливалась краской «Как вы смеете? Это абсолютно неверно. Вы сошли с ума? Представьте доказательства. Давайте, покажите мне, я хочу, чтобы вы показали мне доказательства». С этими словами она вытащила из сумки свой ноутбук и начала торопливо изучать корпоративный веб-сайт. Несколько недель спустя ее менеджеры рассказали мне, что, когда я ушел, она прямо-таки взорвалась и начала требовать ответы, почему они сидели и хихикали и почему не проследили за тем, чтобы на фотографиях веб-сайта было больше людей? Замечательно, прекрасный образец громилы!

Громилы характеризуются своей постоянной уверенностью в том, что они правы, что всё будет отлично, если все будут делать так, как они сказали, и что работники неспособны самостоятельно выполнить даже простейшее поручение. У своих служащих громилы обычно вызывают гнев и раздражение, потому что они несправедливы, мешаются под ногами и обращаются со всеми презрительно. Они всех лишают чести и ни к кому не выказывают уважения. Любой работающий под началом такого тирана отправляется на службу утром в понедельник, снедаемый чувством гнева. Такой человек бессилен, но его одолевают самые жестокие фантазии.

Держащийся за свое кресло

Любой работник компании, желающий выжить, как и босс, должен уповать на свои наступательные и оборонительные таланты. Иногда вас поражает то, что люди, которых почти все в компании считают некомпетентными и ленивыми, каким-то образом умудряются сохранить свое место на протяжении многих лет. Что такое есть у них, чего нет у меня, спрашиваете вы себя. Все очень просто: они – стратеги, умеющие выживать, а вы – нет. Однажды я встретил женщину, которая проработала менеджером всего пару лет. Я спросил ее, помогает ли ей босс. «Нет, – ответила она. – Я вижу его только один раз в год с цифрами, и больше ничего. Он всегда где-то путешествует, утрясает особые пиар-проекты, вращается в высших кругах. А что он делает? Да ничего из того, что может помочь нам. Он редко встречается с клиентами. Однако он знает, как защитить свое кресло, и всегда оказывается в нужном месте в нужное время, когда должны быть приняты решения. И он точно знает, чей портрет должен украшать его рабочий кабинет».

Так или иначе, но я испытываю уважение к этим людям, которые умудряются выживать так долго, и особенно за го, что они всегда находят прикрытие, когда это нужно, и бросаются в бушующее море, если это пойдет им на пользу. Но, будучи подчиненным, вам лучше не иметь дела с подобным боссом. Он слишком озабочен тем, чтобы сохранить свое кресло, и вызывает у нас раздражение.

Пресмыкающиеся

На первый взгляд, это довольно странное создание – пресмыкающийся босс. Наше привыкшее к стереотипам воображение рисует совершенно иной образ! Но при ближайшем рассмотрении пресмыкающийся босс оказывается нормальным боссом, но с некоторыми особенностями. Вы узнаете его по скрытному, уклончивому способу передвижения: как будто он стремится остаться незамеченным. Он никогда не ходит по центру коридора, а всегда жмется к стенкам. Пресмыкающийся босс подойдет к вам с улыбкой, а потом шепотом сообщит, что именно вы должны сделать. Точнее сказать, чего вам делать не следует. Он скажет это не на собрании, а лишь в местах, предназначенных для коротких встреч, на улице, в холле, у входа в курилку. Пресмыкающийся всегда имеет два варианта завершения игры. Но не ошибайтесь на его счет: у него постоянно наготове план, и его цели определены вполне ясно.

Он знает, как вами манипулировать, потому что может вызвать чувство проникающего страха. Он с готовностью похвалит вас и в то же время не упустит случая задушевным тоном напомнить, что в компании происходит много перемен. И если после таких слов вы испытываете легкий приступ страха, то в этом нет ничего необычного. Именно этого он и добивался. Вы всегда должны немного опасаться того, что с вами может произойти. Пресмыкающиеся контролируют своих подчиненных, держа их в состоянии постоянной угрозы, или, как они это называют, при помощи «менеджмента висельников».

Одна женщина рассказала мне следующую историю: «У меня была встреча с моим боссом. Мы поговорили с ней о разных вещах, а потом она сказала, что мне не следует проводить много времени с одним из коллег: запущен механизм, чтобы ослабить связь между ним и компанией». Ее комментарий был ясен и прост: «Я точно знаю, что почувствовала, когда услышала это. Если сейчас она шепчет мне на ухо о том, чтобы изолировать моего коллегу, возможно, вскоре она будет шептать другим людям, чтобы они избегали меня». Тот, кто хочет поощрить параноидальный настрой в организации, должен точно следовать вышеизложенной стратегии. Неудивительно, что подчиненные таких боссов испытывают значительный дискомфорт.

Честно говоря, мы признаем, что пресмыкающиеся есть не только среди менеджеров, но и среди профессионалов, включая и тех, кто преуспевает в своем бизнесе. Один из лучших примеров – прославленный гуманист Эразм: люди заметили, что у него была исключительно непрямая манера мстить всем видам усовершенствований его времени. Имеются и другие, менее значительные таланты, трусы, страдающие от этого заболевания, но мне неудобно упоминать здесь их имена.

В мою галерею портретов коллег и боссов не вошли самые яркие экземпляры, но я к этому и не стремился. Наши коллеги могут нас раздражать; наши боссы могут приводить нас в ярость. Здесь же мы попытались передать всю гамму чувств утра понедельника. Кто будет венком на нашем гробу?

Теперь пришло время выяснить, работаем ли мы в компании, достойной сожаления, и что она из себя представляет.

Компании, достойные сожаления

Не думаю, что я далек от истины, когда говорю, что во многих организациях происходит нечто странное. Одни компании и государственные учреждения делают вид, что являются коллегиальными и дружественными сообществами, другие вроде бы оказываются в ловушке постоянных изменений, в третьих вообще ничего не происходит, а любая инициатива тонет в трясине бюрократических процедур. Лишь немногие организации превратились в интенсивные ударные группы людей¹⁴, поэтому мы вес помешаны на своем конкурентном положении.

Сообщество

Вам действительно не повезло, если вы оказались в компании, считающей себя одной большой, счастливой семьей и желающей быть человечной и ориентированной на командную работу. Служащие и, более того, консультанты, которые работают в таких компаниях, разглагольствуют о придании значения и обязательствах. Вам приходится участвовать во всех общественных собраниях и организации команд, на вас наваливают обратную связь или осуществление иных смутных идей.

А если уж вам совсем не повезло, то от вас могут ожидать добровольной работы пару дней в году. Кадровики постоянно будут твердить о том, как это хорошо, потому что позволяет компании «вернуть то, что было взято» у Окружающей Среды. Ибо Компания хочет создать себе имидж социально ориентированной и благотворительной. В результате в воскресенье вы стрижете лужайку в каком-нибудь доме престарелых, и на вас красуется жилетка с логотипом Компании. Или же бежите трусцой в компании инвалидов в местном зоопарке. А все здравые мысли, которые проносятся у вас в голове (о том, что вы просто невероятный идиот, раз на это согласились), больно бьют по вашей гордости и самосознанию: вы снова позволили увлечь себя чувством Общности с Компанией. Вы снова пошли на поводу у Компании, стремящейся решать, что благородно, а что нет. Почему мы, работники, превращаемся в таких нытиков? Эта мысль причиняет такую боль, что вы не можете думать ясно и четко.

Кстати, а есть ли у вас ППР – Персональный План Развития? Ну, одна из тех форм, что помогает вам расписать собственное будущее: откуда вы пришли, кто вы такой и какова ваша миссия в этой жизни? Я бы сгорел от стыда, если бы мне пришлось заполнить такую форму. Вы уже приняли так много важных решений в своей жизни (женились или вышли замуж, купили дом, создали семью, выбрали курс обучения) и проделали все это без какого-либо ППР. Теперь же Компания ждет, что вы заполните такой план, потому что кадровики думают, что это даст вам возможность лучше представить ваше существование внутри Компании. А потом все становится еще хуже. Есть еще профсоюзы, которые заключают договоры о коллективной работе, согласно которым каждый работник имеет право написать ППР. Худшего примера инфантильного обращения с профессионалами еще не было.

В таком типе организаций имеется одно невразумительное правило: вы должны быть человечны. Просто хорошо работать уже недостаточно. Однако есть одно «но»: вы должны быть человечны, но не можете быть вздорными или неуживчивыми. Если эти черты характера у вас есть и вы их продемонстрируете, то будете наказаны курсом персонального развитая, или станете заполнять ключевые компетенции, или угадывать, каким углом девятиугольника вы являетесь. Не думайте, что в такой организации вам действительно удастся быть человечным. Естественно, нет, если вы подумаете об этом с вашей точки зрения. Сообщества любят быть монополистами в определении того, кто является человечным, а кто нет.

Проще всего пожать плечами, а если дела зайдут слишком далеко, отключить мозги. Мне даже нравится мысль об отключении мозгов: смотреть в окно блуждающим взглядом, поглощать огромное количество кофе, грезить наяву.

Так что, если вы работаете на «гуманную» компанию, утром в понедельник (даже если вы торопитесь и у вас плохое настроение) лучше всего придать лицу человеческое выражение и стать идеальным работником, которого вы так ненавидите. Умение приспосабливаться – это профессионализм.

Перманентные реорганизации

У консультантов есть такая шутка: над какой реорганизацией вы сейчас работаете? В этом есть свое зерно истины. Вы тоже работаете или работали на компанию, в которой постоянно происходят изменения. Примечательно то, что верхушка, за исключением редких счастливчиков, остается прежней. В последние годы многие менеджеры и служащие прошли через мясорубку переоценки. Боссы и служащие, работавшие годами в своей компании, проводили день или больше за тестированием, подтверждая свой талант, необходимый для того, чтобы играть свою роль, а также давали социально правильные ответы в интервью с экспертами в области успеха из психологического бюро. Причем заранее было решено, что четвертая или третья часть сотрудников окажется за бортом. Это методика власти увольнять людей через заднюю дверь и вселять страх перед Господом у оставшихся.

Я до сих пор считаю этот цирк с оценкой странной затеей. Вы наверняка подумали, что руководители точно знают, какие качества имеются у их подчиненных. Каждый, кто работает с людьми, примерно через год узнает об их привычках и особенностях, о том, что они могут делать, а чего не могут. И не нужно нанимать агентство по психологической оценке, чтобы вам рассказали об этом. Я могу дать единственное объяснение: с одной стороны, руководители очень бояться отказывать преданным работникам, а с другой – сгорают от стыда за свое предательство. Наняв стороннее агентство, использующее так называемые научные тесты, которое выполнит грязную работу, они дают желанное облегчение своему измученному сознанию.

Но если бы только на этих расточительных ритуалах все заканчивалось! К несчастью, это не так. Попав в поток нескончаемых реорганизаций, вы оказываетесь перед очередным перечнем бессмысленных директив и стандартов. Вам приходится заполнять все больше и больше форм: со следующей среды при подаче предложений по бюджету вы должны использовать только форму 345, версия 26. Новые газеты и веб-сайты, посвященные изменениям, собрания под председательством разглагольствующих телевизионных персонажей пытаются подтвердить старую истину да на новый лад: ориентирование на результат, управление компетенциями, единство, сокращение. Вы устало слушаете и думаете только об одном: жаль, что сегодня не пятница.

Многие уже устали от перемен. Если бы только все эти изменения действительно что-то меняли! Огромное количество перемещений провалилось: слияний не произошло, на вооружение были взяты старые бюрократические правила, работники снова ставили перед собой производственные цели.

Консультации знают все об этих провалах. Поищите в Интернете слова «процесс изменений» + «провал» – и вы не поверите своим глазам. Интересно то, что когда большинство консультантов пишут о неудавшихся изменениях, они обычно предлагают альтернативный сценарий. «Вам следует больше концентрироваться на целях», – пишет один из них. «Нет, нет, вам нужно наваливаться на проблемы поэтапно», – настаивает другой. «Нет, вам следует во все вовлекать работников», – бубнит третий. И все они не видят самого главного: мы устали от перемен.

Бюрократия

Бюрократия долгое время страдала от плохих откликов в прессе. «Она, мол, слишком медлительна и неповоротлива, стишком заботится о себе, а не о результатах». Все это так, но причин для более существенных жалоб нет. Тоска по бюрократии выражается в другом, и чтобы понять это, мы сначала вернемся к ее сути: это этическая машина¹⁵. Этическая? Да, потому что бюрократия утверждает, что любой метод, решение и результат являются предсказуемыми и прозрачными. Любое влияние со стороны работников отфильтровывается. Вам вряд ли понравится, если при определении размера возврата налогов ваш налоговый инспектор поместит вас в другую налоговую категорию только потому, что он вас терпеть не может. О, в бюрократической машине нет места подобным вольностям, капризам и случайностям. Работник должен четко следовать процедуре, которая расписана для него в правилах, иначе последуют серьезные взыскания или дисциплинарные меры. Бюрократия – это рациональная организация, в которой все точно расписано и в которой у каждого работника имеются строго ограниченные роли или функции.

Последствия таковы: оказавшись в бюрократической организации, вы теряете важную часть своей человеческой натуры. Вы не должны приносить свои особенности и свое настроение в офис. Войдя в бюрократическую организацию, вы из личности превращаетесь в функционирующую единицу. Все, что вы в себе любите, – ваши настроения, ваши предрассудки, симпатии и антипатии – больше не имеет значения.

Определенно, бюрократия – это ценное изобретение, и мы не должны отказываться от нее, основываясь на обвинениях в медлительности и неповоротливости (спросите себя, разве было бы лучше, окажись она случайной и быстрой?). Но мы должны понимать, что это изобретение далось большой ценой, так как оно лишает человечности всех, кто работает в этой системе. Тот, кто работает в бюрократической организации, помещается в ящик для корреспонденции, чтобы им пользовались и чтобы он нес ответственность. Каждая шестеренка вращается с пользой, каждую шестеренку можно отследить и призвать к ответу.

Наблюдаются попытки сделать бюрократические организации более человечными» больше похожими на сообщество. Но поверьте мне, если такое очеловечивание приведет к утрате бюрократических ясности и честности, то добром все не кончится: это не то, чего мы хотим!

Итак, сотни тысяч мужчин и женщин входят в свои офисы и тяжело вздыхают, потому что они снова затосковали о бюрократии.

Интенсивная человеческая ферма

В нашей экономике появился новый тип компании, не похожий ни на бюрократическую компанию, ни на сообщество. Это – интенсивная человеческая ферма. Суть бюрократии в том, чтобы достигать результатов честным и прозрачным путем. Суть сообщества – производить прекрасные вещи, получая при этом доход и учитывая различные аспекты. Что касается интенсивной человеческой фермы, то она озабочена только одним – делать деньги.

Потребители не в счет, граждане не более чем просто граждане, мы не признаем правительство, а работники – это ресурс, который нужно полностью исчерпать, Упоминавшиеся выше дельцы чувствуют себя в такой среде как дома, особенно если она изъедена «ведомостной» болезнью.

Oт каждого работающего в такой компании ждут, что ради блага Компании он (или она) все отодвинет в сторону. Это значит, что, прежде всего, нужно быть гибким. Вечер, выходные дни, все дни отдаются в распоряжение машин по деланью денег. Я знаю директора, который считает вполне нормальным встать в семь утра в воскресенье, разбудить двоих детей и, пока они играют у него на коленях, загрузиться через Wi-Fi, проверить почту и замечания по различным документам. Еще одной характеристикой интенсивной человеческой фермы является то, что все и вся находится под неусыпным надзором: любое вмешательство, любой результат, промежуточное достижение оцениваются и докладываются. Менеджеры среднего звена на таких фермах практически исчезли: их заменили отчетные ведомости. Будем честны: многие компании – это не более чем доильные установки, которые присасываются к нашим человеческим и творческим соскам и отсасывают молоко.

Глава третья Нелепые методы лечения

Мы увидели, как страдаем от синдрома понедельника, что это значит и как проявляется и прогрессирует. Кроме того, мы выяснили, что это чувство является симптомом более всеобъемлющего ощущения недомогания па работе. Были также рассмотрены боссы, коллеж и корпоративные культуры. Теперь пришло время заняться лекарствами от синдрома понедельника и рабочего недомогания. Мы получим более глубокое представление о мудреных схемах, которым учат в бизнес-школах. Любой, кто считает, что эта магия вышла из высокотехнологичных организаций, должен дважды подумать. Давайте посмеемся и с юмором рассмотрим следующие моменты;

• Сделайте это!

• Компания – это гуманизм¹⁶.

• Счастье и духовная материя.

• Возвращение бюрократии.

В последних двух главах мы сможем глубже погрузиться в наши чувства и найти некоторое облегчение неизбежного заболевания.

Поднимем бокалы за Фрейда и напьемся до бесчувствия.

Сделайте это!

Замечательно то, что большинство авторов книг о менеджменте¹⁷ наивно рассуждают о разнообразных зубодробительных идеях, касающихся создания реальности. Если вы попросите этих авторов высказаться по поводу чувства утра понедельника, они попытаются убедить вас, что вы прилагаете слишком мало усилий, что ваши навыки и умения не соответствуют тому, чтобы обеспечить гармоничное сочетание работы и личной жизни. Они всегда будут винить вас, потому что вы используете неправильные методы. Но вот если вы попробуете применить их методы, описанные в недавно вышедшей книге, то…

Мир достаточно спокойно относится к способности влиять на события, происходящие с людьми. Исключение составляют менеджеры и мыслители от менеджмента, пребывающие в своего рода умственном карантине, который они сами же и установили. В их сознании укоренился магический предрассудок, что вы по своему усмотрению можете влиять на ваших работников, потребителей, граждан и даже на ваше правительство. На самом деле происходит нечто совершенно противоположное: не успевают просохнуть чернила на страницах одного руководства по достижению процветания, как со скоростью выстрела появляется другое. По всей планете, засев в своих гаражах и на чердаках, эти гуру заново изобретают спирали, лестницы Якоба, квадратные узлы и мечтают о том, как они вскоре засияют на небосклоне Нового Мышления в области менеджмента, словно новые звезды. «Знаете, – сказал мне один торговец книгами, – меня не удивляет, что колесо изобретают вновь и вновь. Просто каждое новое колесо находит свое применение». Нам вбивают в голову очередной гвоздь. Большая часть какофонии разглагольствований о менеджменте – это не что иное, как повторение того, что было сказано в других местах. Людям нравится слышать знакомый звук трубы, повторяющийся снова и снова. Вот почему Школа Наук о Процветании всегда будет полна учеников, которые будут читать все те же книги.

Эти прагматики поют одну и ту же песню. Прежде всего, вы должны сформулировать ясные и конкретные цели. Зачастую вам дают список критериев, по которым можно оценить, какие цели являются правильными (особыми, измеряемыми, реалистичными). Затем вы должны четко определить ваше настоящее положение и разработать поэтапный план. На всех этапах вы описываете каждый предпринимаемый вами шаг. При этом любой гуру изо всех сил будет прикрывать свою задницу и говорить, что делать эти шаги нелегко, что вы должны помнить о трудностях и невзгодах. Но если ваши коллеги окажут вам действенную помощь, тогда вы преодолеете все препятствия. Не забудьте отпраздновать успех, особенно если остались в обойме. Вот вкратце те рекомендации, которые дают люди, верящие в то, что вам просто надо сделать это и что успех зависит только от ваших усилий. Естественно, вы должны строго следовать советам, изложенным в их книгах.

Однако мы вынуждены нажать на больное место: теперь-то мы знаем, что все эти учебники просто не работают. Но почему так происходит? Постараемся разобраться, в чем дело.

Во-первых, эти деятели исходят из того, что все наши действия более чем предсказуемы. Часто они скрывают это, и не без причины. Потому что если они выскажут свои предположения открыто, то вскоре им придется расписаться в собственном идиотизме: делайте то-то и будете процветать. Проблема в том, что такая предсказуемость практически не существует, тем более в реальном мире. Я даже осмелюсь утверждать, что она никогда не будет существовать. Имеется множество случайных факторов, оказывающих то или иное влияние: люди могут не ладить друг с другом; вы можете что-то ненароком услышать; вам не повезло с соседом по комнате, оказавшимся непроходимой деревенщиной; вы начали свою карьеру на пике экономического бума; вы думали, что он будет упорно продолжать свое дело, а он вышел из игры раньше, чем можно было ожидать. Действительно, строение организаций гораздо более беспорядочно, чем мы готовы признать. Нужно восстановить в правах Леди Удачу, которая крутит свою рулетку.

Существует и еще один момент, говоря о котором, я пытаюсь слегка приподнять завесу, скрывающую неизбежность нашего недомогания. Дело в том, что мы не можем контролировать наши страсти. У них свое расписание и свои причины возникновения, которые недоступны рациональному анализу. Вдруг мы начинаем сердиться, потом нам становится скучно или мы испытываем зависть либо становимся вялыми или слишком активными, что заставляет нас совершать поступки, не представляющие интереса ни для Компании, ни для нас самих. При помощи предписаний и самоконтроля мы пытаемся все делать более предсказуемым, но нам никогда не достичь полного успеха. Не обманывайте себя: методики, системы измерений, контракты и кампании по достижению единства существуют лишь для того, чтобы осуществлять контроль и исключать неожиданности в организациях.

Увы, мы вынуждены признать, что поэтапные планы учителей-прагматиков приносят нам мало утешения. От них мы начинаем чувствовать себя более виноватыми, потому что верим: именно в нас таится причина нашего дискомфорта.

Компания – это гуманизм

Очень многие писали и читали лекции о том, что наша работа лишена гуманизма, а также о важности человеческого отношения. Мы работаем больше и чувствуем себя лучше, когда компания становится обществом, в котором к служащим относятся как к людям. Случайные дружеские объятья творят чудеса. Компания – это не просто деловое объединение людей, которые, согласно контракту, взаимодействуют друг с другом ради достижения результатов. Это также сеть человеческих взаимоотношений со всеми вытекающими отсюда последствиями: симпатии, антипатии, радость по подводу достигнутых результатов, печаль по случаю потерь. Служащие, от которых ожидают реализации их потенциала, чувствуют себя счастливее, а значит, более выгодны для компании. Если вы спросите их, что они думают о синдроме понедельника, они ответят: все дело в том, что ваша компания недостаточно человечна и ваша неспособность развивать ваши качества является причиной такого сопротивления. «Хорошая компания – это форма гуманизма», – скажут они. Существует много компаний, которые любят говорить о том, что они вовсе и не компания, а группа друзей.

В программах по очеловечиванию содержатся весьма пространные рекомендации – от использования теплых слов и похлопываний по плечу до дизайна офиса и интенсивных культурных занятий по индивидуальным программам для более глубокого погружения в себя. Вы работаете все вместе в большом открытом пространстве, где много растений, светильников с красивым дизайном и каппучино. По вечерам вы регулярно ужинаете с коллегами и делаете то, чем обычно занимаются друзья: играете в карты» идете в боулинг или вместе готовите. Зимой вы отправляетесь в Альпы, чтобы провести несколько дней, катаясь на сноубордах и беспробудно пьянствуя. А вот вы все вместе сидите в каком-нибудь отеле и трудитесь над созданием команды. Игнорируемые ранее личные взаимоотношения тщательно поддерживаются, что сопровождается охами и вздохами, болезненным молчанием и слезами. «Джон, я снова рассердился, потому что ты опять смылся, и мне все пришлось делать самому». Тренер: «Это очень неприятно, не так ли? Вы ведь действительно рассердились?». Таким образом, работникам постоянно напоминают, что они не только профессионалы, а, что более важно, люди.

Давайте-ка быстренько пробежимся по этим адептам гуманизма, чтобы отправить их идеи в братскую могилу идиотских понятий

Первое и самое главное: работа – это работа, и ничего более. Нам не нужно быть человечными абсолютно во всем. Нас сильно удивит, если водопроводчик, придя чинить нашу трубу, вдруг зальется слезами, а когда мы заметим, что там не все так плохо, пустится в подробный рассказ о том, что его жена, и т. д., и т. п.

Второе. Обычно мы делаем множество выводов о своем существовании, а со всеми персональными тренингами и консультациями превращаем эти выводы в нечто совершенно завораживающее – во что-то, что должно пугать нас (имеется ряд отчаянных положений, защитных механизмов и подводных камней, которые мешают нам нормально работать) и одновременно содержит некое скрытое сокровище (наш характер имеет аутентичные и чистые черты). И в результате возникает надежда на что-то особенное, которая может закончиться только разочарованием. Разочарованием в том, что наша личность есть нечто такое, что мы можем программировать и чем можем самостоятельно управлять. На самом деле все наоборот: к тому моменту, когда становимся взрослыми, мы можем изменить и перестроить очень немногое.

Третье. Очеловечивание скорее повышает, чем снижает тот дискомфорт, который вызывает у нас работа. Как мы уже говорили, это происходит потому, что наши организации и компании основаны на принципе хапнуть как можно больше. Работаете ли вы на компанию или правительство, все сводится к результатам. Все попытки сделать вещи более гуманными, в конце концов, служат тому, чтобы удовлетворить требование повышения производительности. Не стоит питать иллюзии по этому поводу: человечность существует, пока полны наши бумажники.

Гуманизм в компаниях становится удушающим. Он вызывает еще больший дискомфорт, потому что мы расстраиваемся из-за неоправдавшихся надежд, мешающих выполнить обещания. В результате синдром понедельника не уменьшается, а становится все острее.

Духовность

Некоторое время назад корпоративные проповедники заявляли, что если мы сделаем наши организации более духовными, то будем получать больше удовлетворения от работы, так как укрепятся наши духовные связи. Сегодня эта сказочка стала более популярной, чем раньше, и я регулярно встречаю тех, кто стоит за ней: воодушевляющих проповедников, мужчин и женщин, желающих пробудить в нас духовность.

В один дождливый полдень я встретил в баре прекрасный экземпляр такого проповедника. Он сидел рядом со мной и помешивал кофе. «Я был хиппи, а потом занялся информационными технологиями и заработал кучу денег. А потом случилось все это, и я просто не знал, что делать». Было очевидно, что этот человек обречен быть богатым. С такими никогда ничего не случается. Один может открыть галерею в Уайтчепел¹⁸, другой начнет изучать историю искусств, а третий организует фонд прикладных ремесел. Так они создают впечатление, что богатство имеет значение.

«И что вы решили сделать?» – спросил я у него.

«Я продал дом и переехал в Лос-Анджелес, чтобы испытать возбуждение. Там я пробыл четыре года, а потом все было кончено. Немного позанимался благотворительностью, но это не для меня. Теперь я хочу, чтобы люди приходили в компании, принося свои души, свою сущность. Моя страсть – это духовность. Я хочу что-нибудь сделать в этом направлении, например, организовать семинар или что-то вроде этого».

Может ли духовность заставить исчезнуть синдром понедельника? Можем ли мы достичь состояния, при котором у нас будет постоянно повышен уровень эндорфинов? Для этого мы должны перестать думать, потому что мышление только деформирует реальность своими заблуждениями и разногласиями. Мы должны раскрыть себя навстречу Неделимому Целому при помощи техники медитаций, курения фимиама, упражнений в искусстве Эмпирического Восприятия. Но прежде всего, мы должны рискнуть и отправиться в путешествие внутрь себя, ибо там можно найти золотую жилу нашей божественной сути. Только познав и признав все это, мы сможем стать хорошими лидерами для наших служащих и поставщиками для наших потребителей.

Духовность – это сказка, в которую верят даже современные профессора (иногда им лучше не делать этого, если они хотят сохранить достоинство своего звания).

Во-первых, духовные менеджеры двойственно воспринимают реальность: реальность небес и реальность рабочего места. Реальность станет прекраснее, если вы перестанете думать. Они называют это «ослабить вожжи» или «выпустить на свободу», словно ваше мышление постоянно зажато в кулаке.

А самое замечательное – мы должны смириться с тем, что есть вещи, которые существуют независимо от того, думаем мы о них или нет, не говоря уже о поиске и исследовании возможности их существования. В качестве примера могу сказать следующее: Дед Мороз действительно существует, но для этого вам следует отказаться от критического подхода, иначе он исчезнет! Каждый, кто идет по пути духовности, предает свое человеческое состояние.

Во-вторых, во всей этой духовности есть нечто странное. Она подразумевает, что мир – это тепленькое и удобное местечко, населенное настоящими людьми. Кому такое пришло в голову? Точно так же можно сказать, что вне повседневной реальности есть лишь слепота, бесцельность и пустота. А в дикой природе значение имеют только способность выжить, жестокое влечение и разрушение. Место, где все ладят со всем и вся, добрым и злым, находится вне рационального познания. «Ужас, ужас» – вот как называл это злобный Курц¹⁹.

В-третьих, тропа духовности сама по себе жестока. Это замечание может удивить вас, но оно совсем не беспочвенно «Чем больше у нас возможностей, тем выше мы поднимаемся над собой. Даже наше безумие слишком умеренно. Разрушьте степы, ограничивающие ваше сознание, заставьте ум содрогнуться, стремитесь к разрушению – источнику обновления! И тут же наш разум повернется к невидимому и получит то, что выберет сам. Если он раскроется для истинного знания, то распадется на куски, выйдет за свои пределы и пройдет через оргию разрушения»²⁰.

Если мы хотим справиться с дискомфортом в наших организациях, то должны просто игнорировать эти детские, хотя и не очень-то невинные, уроки духовных мыслителей. Их базис слишком нездоров, чтобы на него можно было опереться. А если вы дадите отпор этим духовным проповедникам и всей чуши, которую они несут, то чаще всего услышите в ответ, что они пытались сказать совсем не то и в действительности им просто хочется сделать компанию более человечной. «Тогда и говорите об этом, – мгновенно думаю я. – Если вы действительно хотите, чтобы мы обращались друг с другом как люди, то не нужно нести всю эту духовную белиберду».

Возвращение бюрократии

А теперь перейдем к новому направлению, возникшему относительно недавно²¹. Синдром понедельника – переживаемый нами дискомфорт – может быть следствием того, что мы слишком быстро сбросили со счетов бюрократию. Есть единственный путь справиться с нашим существованием на работе, и этот путь состоит в том, чтобы снова использовать основные правила бюрократии. Именно такое решение предлагает в своей книге Джудит Мейр.

Рецепт, который дают новые бюрократы, очень прост. Мы должны вернуть бюрократии ее почетное место, в первую очередь отделив работу от нашей личной жизни. На работе нужно работать, и это наш долг. В другое время, уходя с работы, мы становимся белым человеком. Мы работаем с девяти до пяти, в исключительных случаях остаемся сверхурочно. Мы цивилизованно общаемся друг с другом, всегда вежливы и официальны: «Доброе утро, сэр», «Добрый вечер, мадам». И мы не заморачиваемся личной жизнью наших коллег, служащих и менеджеров. Каждый понедельник утром мы надеваем пиджак, нацепляем маску и тщательно прячем в глубине себя то, что является для нас самым дорогим.

Возвращение бюрократической модели – это выбор наименьшего из двух зол: либо мы выбираем крайне неприятную жизнь, потому что буквально все превращается в работу; либо мы защищаем свою индивидуальность, свободу и личную жизнь, снова демонстративно и решительно поставив барьер между работой и личной жизнью, в результате чего будем страдать от недомогания только в рабочее время. «Нет, я не пойду на общественное собрание. Знаете, у меня есть личная жизнь» – таков должен быть ваш ответ, когда в следующий раз компания захочет вас видеть после работы.

Но, но… Это тот путь, которого лучше избегать. Одна из причин – для этого нет достаточных оснований. Служащие настолько задавлены доктринами человечности, что слепо бросаются по пути развития, как себя самих, так и своей жизни. А в сторонке стоят деятели, подбадривающие их криками: «Сделайте это! Сделайте это!».

Более серьезное возражение состоит в том, что новые бюрократы в своем анализе не учитывают сочетание образов жизни. Скажем честно: работа и личная жизнь накладываются друг на друга. Причина этого в самой природе работы и современных технологиях. Большинство людей занимаются обработкой данных, а не тяжелым физическим трудом, который обычно связан с определенным рабочим местом. Работа с информацией этого не требует: имея GSM²², ноутбук и Wi-Fi, вы можете работать практически в любом месте. Эти усовершенствования означают, что работа и личная жизнь переплелись еще больше. Нет, я не верю в панацею, предложенную Мейр: что все станет лучше, если провести четкую грань между работой и личной жизнью. Такого просто не произойдет.

И, наконец, следует скептически взглянуть на вероятность того, что люди избавятся от своей индивидуальности у входа в офис и что их личность не будет играть роли на работе. Это подразумевает существование психотипа, у которого имеются, по крайней мере, две раздельные личности – одна для дома, вторая для офиса. Такой психотип позволит его владельцу поочередно превращаться то в одну личность, то в другую. Нет, если мы последуем за новыми бюрократами (не имеет значения, насколько правилен их анализ), то окажемся в cul de sac²³. Итак, каково же решение?

Глава четвертая Побудительная эргономика

Обратите внимание на то, как редко в наших размышлениях об организации и менеджменте присутствует биология, хотя именно в ней следует искать определенные откровения по поводу организаций вообще и нашего синдрома понедельника в частности. Приятное исключение представляет собой книга «Побуждение: как человеческая природа формирует наш выбор», написанная Лоренсом и Нориа²⁴, в которой предлагается взглянуть на наши элементарные биологические стимулы или побуждения и рассказывается о том, какую роль они играют в организациях.

Я часто спрашивал себя, почему биологи, занимающиеся вопросами эволюции, редко дают уроки в бизнес-школах для будущих руководителей и профессионалов. В конце концов, если мы, простые миряне, хотим понять что-то о человеческом поведении, то нужно учиться именно у этих специалистов.

Это распространенное явление я объясняю животным страхом мыслителей от менеджмента к процессам и событиям в организациях, не поддающимся влиянию. К таким процессам, несомненно, принадлежит страсть, таящаяся в нашей плоти. Дело также заключается в соблюдении их собственных интересов: менеджеры и профессионалы не любят слышать о том, что все может происходить без их влияния. Они не за этим посещают непомерно дорогостоящие семинары. Представьте, как отреагирует аудитория, если ей скажут: «Мы ничего не можем с этим поделать. Вам нужно научиться принимать это, как есть. Просто это часть вашей природы». Тренеры, духовные наставники и гуру знают об этом, и это для них весьма болезненно.

Как уже говорилось, книга «Побуждение…», является исключением, потому что в качестве отправной точки использует эволюционные психологические принципы.

Авторы выделяют четыре элементарных побудительных стимула:

• приобретать,

• заключать союзы,

• узнавать,

• защищать.

Объяснение существования этих четырех побудительных стимулов очень просто: в ходе эволюции смогли выжить и дать потомство лишь те люди, у которых имелись наиболее подходящие побудительные стимулы. Очевидно, что эти четыре стимула были самыми необходимыми, и мы их унаследовали (подсознательно, бесцельно и без какого-либо определенного плана) у наших успешных прародителей. Во время лекции директор одного из крупнейших зоопарков Голландии усмехнулся и сказал мне: «Вы понимаете, что за нами стоят сотни тысяч предков с их излюбленными характеристиками, которые все еще работают. Десять тысяч лет цивилизации с их городами и сельским хозяйством не выбили этого из нас». Другими словами, даже в нашем высокотехнологичном и рациональном обществе мы находимся во власти тех же побудительных стимулов, которые действовали на наших предков, когда те пересекали саванну.

Четыре побудительных стимула

А теперь давайте рассмотрим те побудительные стимулы, которые все еще живут в нас.

Стимул приобретать

Желание приобретать что-либо уходит корнями в самую глубь нашего естества. Идет ли речь о пище, питье, ресурсах, половых партнерах, всегда в этом присутствует побудительный стимул, толкающий нас вперед. Будучи людьми рациональными, вы можете сказать, что в попытках приобрести что-то отсутствует стимул, побуждающий к работе. Хочу вас разочаровать: вам не удастся уйти далеко без побудительных стимулов и эмоций, которые нужны для достижения чего-либо. Люди с травмой головного мозга, приведшей к утрате побудительных стимулов и эмоций, не могут принять решение, хотя и способны тщательно взвешивать все альтернативы.

Стимул заключать союзы

Если стимул приобретать касается выживания и личных интересов, то стимул заключать союзы совершенно противоположный. Из своего опыта мы знаем, что сможем достичь лучших результатов, сотрудничая с другими людьми, чем если бы мы работали одни. Где-то внутри нас таится стимул, побуждающий образовывать сообщества и группы. Объяснение простое: тот, кто поддается этому стимулу, имеет больше шансов выжить во враждебной окружающей среде, чем тот, кто этого не делает. Даже сегодня большинство людей не могут жить в одиночестве, а те, которые надолго изолируют себя от общества, страдают от весьма странных идей. Это прекрасно иллюстрирует история отшельника Антония – он жил один в центре египетской пустыни и его посещали самые разнообразные бредовые видения и идеи.

Внутри нас этот стимул всегда отыскивает голос, нашептывающий о том, что мы получим больше, чем потратим, если заключим соглашение. Знаменитый философ Спиноза (1632-1677) замечательно выразил это в одном из своих постулатов об этике: «Только у людей, живущих под началом разума, возникает постоянная необходимость приспосабливаться друг к другу»²⁵. Вероятно, он имел в виду всего лишь то, что стимул заключать союзы – это разумный стимул, так как он побуждает нас приспосабливаться друг к другу, чтобы вместе мы могли достичь большего.

Стимул выживать

Третий побудительный стимул касается выживания. Он знаком нам всем. Когда кто-то приближается к нам или вторгается на нашу территорию, мы испытываем агрессию и протест, побуждающие нас защищать то, что принадлежит нам. Конечно, мы могли бы навесить на этот процесс какой-нибудь броский ярлык, но он всего лишь рационализация древнего инстинкта. В организациях мы тоже чувствуем этот территориальный стимул, например, когда происходит слияние двух отделов, в которых сотрудники не выносят друг друга, или когда два работника четко разграничивают свои обязанности и области ответственности и начинают внимательно следить друг за другом. Говоря другими словами, волк в овчарне.

Однако странно, что мы не можем прожить без врагов. Что было бы, не будь у нас врагов – отдельных людей, групп или компаний? Мы не смогли бы провести различие между своими и чужими, между нашим и их. А если бы у нас не было врагов, мы бы их придумали, что и происходит в мировой политике, а также в каждом отдельно взятом сообществе. Защитный потенциал нужно время от времени мобилизовать, вне зависимости от того, нужен он или нет.

Стимул трансформировать

Наши основные побудительные стимулы должны включать в себя желание узнавать и изменять. Причина этого заключается в том, что изобретательные организации, способные отделять зерна от плевел и накапливать знания, пользуясь внешними или внутренними источниками, преуспевают лучше. Мне кажется, что этот стимул тесно связан с «любознательностью» и даже, может быть, с ее эмоциональным эквивалентом. Мы все проявляем любознательность, когда сталкиваемся с чем-то, от чего у нас брови ползут вверх. При этом мы ведем себя сдержанно и приближаемся к любопытному предмету с осторожностью. У способных к обучению людей больше шансов выжить, особенно когда они оказываются в различных и непривычных для них ситуациях. Значение этого стимула не снизилось после того, как мы прошли период детства. Он постоянно присутствует в нашей рабочей жизни.

Организационный стимул в эргономике

Наш синдром понедельника есть не что иное, как индикатор нашего неумения приспособить побудительные стимулы к нуждам компании. Мы хотим что-то сделать, но не можем. Или наоборот, не хотим чего-то делать, но должны. Этого достаточно, чтобы испортить нам настроение! Наблюдается трагическое несовпадение нашей плоти и организации. Разве жалоба на то, что «я сегодня не в настроении», не является словесным выражением какого-то ощущения в нашем теле, частичного подчинения нашему стимулу, желания заняться чем-то другим? В любом случае каждый страдающий от синдрома понедельника может прийти к выводу, что его побудительные стимулы находятся в полном порядке. Проблема в том, что мы ничего не можем с этим поделать.

В чем же заключается несовпадение работы с каждым из четырех побудительных стимулов?

Теперь мы можем предложить основанное на стимулах объяснение нашего дискомфорта на работе. Многие страдают на работе, потому что «я всегда на вторых ролях», или «это ни к чему не приведет», или «это просто исчезнет в нижнем ящике стола». Они впадают в депрессию, их стимул приобретать не находит удовлетворения ни в чем из того, что они делают. Вы хотите сделать что-то стоящее и полезное, вкладываете в это массу времени и сил, отдаете всего себя только для того, чтобы узнать, что все превратилось в пшик. Это случается с вами один раз, другой, третий, а потом вы задумываетесь: «Забудь об этом. Пошли всех…». Многие идут на работу, испытывая это ощущение, и каждое утро в их горле застревает комок. «Ведомостная» болезнь в современной экономике – явление неестественное.

Иногда компании игнорируют стимул заключать союзы. Вы прекрасно знаете такие компании, в которых люди связаны друг с другом не более, чем песчинки. Вы входите в офис и идете по пустым коридорам. Все двери закрыты, люди сидят, изолированные друг от друга, как монахи в кельях. В условиях такой изоляции работники начинают жаловаться на одиночество, скуку и враждебность окружения. Это также объясняет то, что программы очеловечивания, внедряемые свихнувшимися менеджерами, не работают. Ведь они предлагают такие союзы, которые требуют слишком многого или просто не в состоянии выполнить свои обещания.

Очень многие компании, с гордостью провозгласившие себя надежными, заботливыми и человечными, были вынуждены в течение последних нескольких лет спада уволить большое число служащих. И тогда они кардинально изменили свой стиль управления и бизнес-ориентацию. Но осталось много служащих, которые помнят, как было раньше, и они спрашивают себя: «Как такое возможно? Мы были теплой компанией, в которой все шло хорошо, а теперь ничего невозможно сделать? Он ушел, она тоже ушла. Все разрушено, я отдал этой компании все, что имел…». В таких компаниях витает дух предательства. В мире менеджмента небезосновательно много размышлений посвящено тому, как воссоединить служащих. Я думаю, ответ будет таким: это нужно делать весьма сдержанно.

Те служащие, которые в значительной степени поглощены своей компанией, у которых мало стимулов или которые идут не в том направлении, рискуют оказаться отвергнутыми своей работой.

Есть и другая причина недомогания на работе. Многих утомляет не само содержание их работы: ведь они сами ее выбрали, а закулисные оборонительные и наступательные игры, ставшие ее неотъемлемой частью. Если вы поговорите с человеком старше 55 лет, первое, что он скажет вам о своей работе: «Когда я смогу остановиться?», А если вы пристанете к нему с расспросами, то никогда не услышите от него жалоб, что работа очень тяжелая. Все его претензии будут крутиться вокруг ежедневных схваток и стычек с «пограничниками», ворчливых комитетов, союзов «пресмыкающихся» и «громил», которые постоянно приходится обходить и обезоруживать. Большая часть работы профессионалов – это нападение и защита. Очень часто больше всего требуется побудительный стимул выжить.

А принимается ли во внимание способность людей учиться и изменяться? Мы полагаем, что стимул учиться и трансформироваться бесконечен. Именно это вы и наблюдаете во всех этих консультационных фирмах по вопросам изменений, которые побуждают работников крутиться, как белка в колесе. У нас действительно есть стимул к учебе и переменам, но и у него есть предел. Мы умеем бегать, но никто не вправе требовать от нас, чтобы мы бежали со скоростью выше 50 миль в час. Неужели нашу способность к обучению нужно проверять таким неприятным образом?

В равной степени справедливо и обратное. Кто не думал (или не думает в данный момент) о том, что его работа – это повторение одних и тех же действий? Вы уже делали это в вашей компании и хотите чего-то еще. Создается впечатление, что ваш стимул к учебе и изменениям ведет в никуда.

Как адаптироваться к нашим стимулам

Средство, позволяющее получать удовольствие от работы, вытекает из всего вышесказанного. Вам нужно организовать работу так, чтобы она соответствовала вашим естественным побудительным стимулам. Можно сказать, что следует попытаться использовать форму организационной эргономики. В конце концов, мы же регулируем высоту нашего кресла и покупаем ботинки по ноге. Почему бы не принять во внимание наши стимулы? Тогда мы будем более счастливы и получим удовлетворение от работы.

Эргономика стимулов – вещь не новая и вполне естественно применяется в определенной степени и с некоторыми ограничениями в наших организациях. Служащие могут действовать так, как им удобно, если это дает результаты. Последнее особенно важно: как ни посмотри, в конце концов, вам приходится брать на себя ответственность не достигать результатов. Однако авторы книги «Побуждение…» полагают, что наши организации могли бы лучше приспосабливаться к имеющимся у нас четырем побудительным стимулам.

Как это может выглядеть? Почему бы не дать борцам побороться за власть? Почему бы не отправить в отдел кадров тех, кто стремится заключать союзы и устанавливать связи? Почему бы не дать работу любопытным в отделе исследований? И почему бы не послать мачо вести переговоры? Фактически мы используем золотое правило правильной кадровой политики: нужный человек в нужном месте. Если вы справитесь с этим, то все смогут применить свои стимулы с пользой и все будет цвести и пахнуть.

Неужели решение (оставим в стороне технические подробности) действительно такое простое, элегантное и заключается лишь в том, чтобы расставить всех по своим местам?

Нет, это не так.

Главное возражение скрыто в следующем предположении: удовлетворив стимулы и потребности, мы испытаем высшее удовольствие. Если бы это было так! Но разве широко известный стимул многих руководителей высшего звена «хапать все, что возможно», не демонстрирует то, что если жадность удовлетворяется, она не уменьшается, а только растет? Фрейд ошибался, когда говорил, что неспособность удовлетворить побудительный стимул приводит к его усилению. Если бы только мы могли видеть, как теория умеренности Фрейда работает в среде тех, кто наделен властью! Однако они на практике дискредитировали эту теорию: вознаграждение подогревает аппетит и желание получить еще большее вознаграждение, власть – желание получить больше власти, слава – больше славы. Когда стимулы удовлетворяют, они становятся еще сильнее.

Второе возражение заключается в большом разрыве между плотью и организацией, который нельзя преодолеть методами эргономики. Причины этого вы найдете в следующей и последней главе, в которой обсуждается неизбежность недомогания.

Глава пятая Между плотью и организацией

Главная проблема наших стимулов – это несовпадение их с современными организациями. Целый ряд законов, правил поведения и прикладных методик нацелены на то, чтобы направить наши побудительные стимулы в нужное русло и удерживать их под контролем. Можно сказать, что главное несовпадение – это несовпадение нас и наших организаций.

Более того, было бы неправильно утверждать, что такое совпадение – явление современное. Пропасть между человеком и культурой была определена еще в VI веке до Рождества Христова. Греческий философ вздыхал: «Многое из того, что хорошо по закону, враждебно нашей природе»²⁶. Он имел в виду, что мы устанавливаем различные законы, касающиеся того, что нам следует слушать и смотреть, что делать, а что не делать, но они часто не соответствуют нашей натуре. Изучив мысли и письменные труды, посвященные тому, что делает нас человеческим существом, мы вскоре обнаружим, что очень много внимания уделялось несоответствию природы человека и того, как он организует свои взаимоотношения с другими людьми.

Недомогание в организации

Итак, мы добрались до сути. Синдром понедельника, общее недомогание в компаниях не более чем неизбежный спутник профессионализма.

Те, кто действует профессионально, отстраняются от первичных стимулов и попадают в постоянный процесс, в ходе которого пытаются контролировать свою жадность и агрессию. Таким образом, менеджеры и профессионалы пытаются превратиться в компетентных, функциональных и сконцентрированных людей. То, что это дело нелегкое, подтверждают часто безрезультатные, но тем не менее бесконечные тренинги, в которых менеджеры и профессионалы участвуют для того, чтобы контролировать свои прямые импульсы. Скажем так: профессионализм и недомогание – это сиамские близнецы, которых нельзя отделить друг от друга даже самыми передовыми методами хирургии. Цена, которую мы платим за нашу целенаправленность и приносимую нами пользу, – синдром понедельника. Мы теряем дважды: сначала наши стимулы, а после этого иллюзии относительно того, что можем контролировать наши стимулы и управлять ими.

Что полезнее

Я не питаю оптимизма по поводу древности несовпадения наших стимулов и страстей с нашими организациями и нашей цивилизацией. В 1947 году немецкий католический теолог Джозеф Пьепер написал эссе об отдыхе и культуре. В зыбком восстановлении опустошенной Германии он с поразительной ясностью увидел, что многие области подверглись пролетаризации. Он хотел сказать, что нравственный облик работы стал центральным для общества, что все и вся стали подчиняться рациональному планированию и утилитаризму. Он спрашивал, есть ли что-то еще кроме работы. «Есть ли что-то в работе человека, по сути, в самом существовании человека, что не узаконено, потому что не внесено в пятилетний план? Есть ли что-то подобное или нет?» – писал он. Его озабоченность, прозорливо высказанная пятьдесят лет назад, актуальна и сегодня. «Будет ли возможность спасти человечество от превращения только в рабочих, только в функцию?»²⁷.

По-моему, это замечательно, что кто-то в период распада и чувства вины, которые царили в послевоенной Германии, заметил постепенное наступление утилитарного будущего. Вы можете подумать, что он волновался о других вещах, однако Пьепер заметил то, с чем мы сегодня сталкиваемся во всех областях жизни. Если вы хотите стать организацией, то недостаточно быть эффективным и нацеленным на результат. Большинство улучшений в организациях, таких как сбалансированная система показателей, полное изменение, ориентация на процесс, имеют своей целью сделать предсказуемыми и управляемыми как можно больше аспектов бизнеса, которые должны отвечать поставленным целям.

Но в нашей частной жизни мы также не можем избежать методов достижения пользы и эффективности. Многие родители так планируют свой день, что у них могли бы поучиться некоторые менеджеры проектов. Как сказала мне одна молодая профессионалка, любая деятельность запрограммирована на одну цель: «получить как можно больше от жизни». Нельзя растрачивать жизнь по пустякам. Нужно создавать как можно больше радости, и этим процессом следует управлять так же, как компанией.

Итак, мы гонимся за нашими иллюзиями пользы, достижений и предсказуемости. Эти иллюзии подтверждают необходимость контролировать наши стимулы и управлять ими. Стимулы – это древние упрямые наслоения нашего естества. Они стали бесполезны в роскошных стеклянных офисах наших промышленных королевств.

Любой, кто работает, теряет. Любой, кто теряет, страдает. Любой, кто страдает, ищет утешения.

Смирение и утешение

Что же нам делать с синдромом понедельника, который постоянно преследует и не отпускает нас? Нам придется научиться жить с ним. Когда с нами происходит что-то неприятное и неизбежное, мы должны найти способ подсластить пилюлю, унять колотящееся сердце, подавить страх, преодолеть отвращение и сгладить печаль.

Тот, кто хочет что-то сделать с синдромом понедельника, в первую очередь обязан смириться с ним и начать искать утешение. И к счастью, мы можем черпать ресурсы из долгой и очень важной традиции.

Смириться с неизбежностью

Для всех страдающих от синдрома понедельника самое важное – четко понять причины, по которым не хочется что-то делать: ваши страсти уводят вас в направлении, не совпадающем с чувством долга утра понедельника. Конечно, вам это не нравится. Конечно, вам не нравится попасть в окружение отвратительных коллег, не говоря уже о менеджерах и боссах. Худшее, что может с вами произойти, – это чувство вины за свои мысли. Тогда на вас свалится двойное бремя: неудовлетворенные желания и чувство вины за эти желания. Но ваши плечи не нуждаются в ненужном грузе.

Смириться с оцепенением

Есть старый прием, при помощи которого можно справиться с эмоциями и с синдромом понедельника. Для этого нужно хорошо подумать о причинах эмоций и возможностях изменить свою судьбу. Если это невозможно (а чаще всего так и бывает), то от эмоций мало пользы²⁸. Синдром понедельника возникает из несовпадения наших стимулов и тех требований, которые предъявляют к нам офисы, фабрики и государственные учреждения. Так как это несовпадение нельзя устранить, значит эмоции, которые оно вызывает, бессмысленны: нет смысла погружаться в депрессию, испытывать злость, страх или отвращение. Каждый, кто поймет это, вскоре почувствует некоторое облегчение и, может быть, с большей легкостью сумеет пережить это несовпадение.

Всегда может быть еще хуже

Еще один старый прием, помогающий справиться с недомоганием и напастями, заключается в том, чтобы сравнить ваш синдром понедельника и тот дискомфорт, который вы испытываете на работе, с еще большими неприятностями. Или давайте вспомним слова одного старого и мудрого человека: «Оглянитесь вокруг, и повсюду, я подчеркиваю – повсюду, вы найдете дома еще более жалостливые, чем крупные неприятности в другом доме»²⁹. Посмотрите на падших ангелов, управлявших гигантскими корпорациями, которые теперь сидят дома и изнывают от безделья из-за трагических перемен в их карьерах. Взбодритесь, подумав обо всех банкротствах и лишениях имущества по суду, онкологических заболеваниях и сломанных костях, какие сможете припомнить. Ничто не приносит такого облегчения, как более тяжелые страдания других.

Умение отвлекаться

А вот другой способ сделать утро понедельника более светлым – это умение эффективно отвлекаться, чтобы хоть на время забыть о своем отчаянии. Некоторые люди стали в этом вопросе настоящими профессионалами. Одни начинают день с детального рассказа о том, что происходило с ними в выходные, чтобы растянуть приятные минуты хотя бы в воображении. Другие занимаются мелкими делами, в которых нет никакой необходимости, создают новые папки для электронной почты или поливают цветы, хотя те и так уже наполовину затоплены водой. А третьи, видя, что в отделе все спокойно, бродят по Интернету, отыскивая то, что никогда и никому не понадобится в офисе, во всяком случае в рабочее время.

Умение отступать и держаться на расстоянии

Лучший способ преодолеть несовпадение стимулов и организации – находиться в офисе как можно меньше времени. Богатые прекрасно понимают это: если хочешь наслаждаться жизнью, сделай так, чтобы тебе не пришлось выполнять какую-либо работу. Я знаю одного предпринимателя, который считает, что все должны работать до гробовой доски, однако свой собственный отход он организовал так, чтобы это произошло задолго до достижения им шестидесятипятилетнего возраста. Вот уж настоящая мудрость! Молодежь тоже понимает, как устроен мир. Они стараются отложить на максимально долгий срок тот момент, когда им придется начать работать. «Ты угодишь в ловушку еще до того, как поймешь это. У тебя будут дети. А потом ты увязнешь на долгие годы», – заявил мой один друг, когда закончил изучение наук о бизнесе.

Если избежать работы невозможно, то нужно духовно и эмоционально удалиться от нее. Вы сможете лучше пережить такое несовпадение, если будете делать вид, что отдали компании все, а на самом деле правда будет совершенно противоположной. Воспользовавшись этим советом, найдут утешение многие из тех людей, которым приходится работать все больше и больше в связи с ухудшением экономики.

Сублимация

Более изысканный способ справиться с неприятными ситуациями заключается в сублимации ваших побудительных стимулов или в придании им возвышенного характера. Это значит направлять ваши тщетные усилия в другом направлении. Если вам не удается завязать деловые отношения с одним из членов вашей команды, направьте ваше желание на что-то другое, например, на цветок или дерево в зимнем саду. Именно так поступают те, кто начинает ухаживать за деревьями: они сублимируют свои невостребованные страсти. Другие обращаются к духовности и поиску (о чем мы говорили выше), ибо они верят в человечество и экологически чистую Окружающую Среду. А если вас захлестывает агрессия и вам хочется размозжить чью-то голову, направьте эту деструктивную энергию на осуществление каких-либо изменений. Ничто не внушает такой благоговейный ужас, как перемены и обновление.

В любом случае, если в вас слишком много невостребованных страстей, вам лучше обратиться к Фрейду, который разработал целую концепцию сублимации.

Искусство праздности и витания в облаках

Я уже упоминал критический анализ, которому Пьепер подверг утилитарный этос. Он также предложил средство, способное снять синдром понедельника, – нужно больше отдыхать. Но он имел в виду не отгулы и каникулы, потому что в результате отдыха на работников сваливается еще больше работы. Нет, отдых, который предлагает Пьепер, заключается в перерывах на обдумывание ежедневных целевых задач. На бесконечное время мы погружаемся в таинственное и неведомое. Для Пьепера отдых – это противоположность идеальному работнику, который всегда активен, ориентирован на результат и динамичен в рамках своей строго ограниченной роли, Противоположная работа – это «отдых как выражение неактивного внутреннего спокойствия, релаксация, „пусть все идет своим чередом" при соблюдении молчания»³⁰.

Жаль, что Пьепер изложил все это в форме мистической сказки, но можно ли ожидать другого от такого религиозного человека? Однако он указал нам интересный путь, который гораздо более материален, а значит, и более реален. Нужно как можно чаще ускользать от рационализма организации, но не при помощи идиотских методик Новой Эпохи, а путем праздности и витания в облаках, и тратить на это как можно больше времени. Бродите вокруг да около, пусть все идет своим чередом. Мечтайте, лежа в кровати, стройте в воображении грандиозные планы, которые вы могли бы реализовать. Вот где праздный человек находит утешение по поводу всех своих утраченных возможностей. Мы должны поднять искусство ничегонеделанья на новый уровень.

Виртуальное выражение страстей

Если все предыдущие средства не облегчают вашу измученную душу, тогда вы всегда имеете шанс стать нормальным работником, одним из тех, кто забыл, что является порождением своих собственных гормонов. Нормальный служащий работает много и аккуратно. Его стол всегда в идеальном порядке, он выполняет задачи по мере их поступления и срочности, его общественные навыки выше всяких похвал. Другими словами, он идеальный зять, сосед и работник в одном флаконе.

Но когда он приходит домой, на него что-то находит, словно ему жмут ботинки, пиджак давит подмышками, а ремень врезается в живот. Он хватает свой персональный компьютер с аудиосистемой «Dolby 5.1» и погружается с головой в свою девятнадцатидюймовую полноцветную вселенную неукротимых страстей и похоти. Оказавшись там, он занимается сексом с десятком шлюх с немыслимыми сиськами, насилует дюжину Лолит, расстреливает из пушек штук сорок беременных женщин, пока их кровь не заливает весь экран. Наконец-то он покидает мир работы и превращается в свободного человека! Таким образом, идеальный работник отвоевывает свое право поспать. Когда его страсти снова оказываются под контролем, он кажется невинным, словно новорожденный. Завтра, да, завтра будет еще один день.

Завтра будет утро понедельника. Каждый день – это утро понедельника. И снова мы чувствуем, как нас сковывает напряжение. Нам кажется, что сам Дьявол нашептывает нам на ухо, пишет нам письма из Преисподней. Он приказывает нам совершать то, чего от нас не ждут. Вот почему мы всегда испытываем печаль и дискомфорт. Все просто: цивилизация означает то, что нужно распрощаться с нашими страстями и научиться жить с неизбежным несовпадением. Это та цена, которую мы платим за наш образ жизни и работу. И эта цена не выше, чем прежде.

Слава Богу, что все быстро проходит:

И любовь, и заботы.

Где слезы вчерашнего вечера?

И где прошлогодний снег?

Бертольд Брехт. «Песнь Наны».

Эпилог

Проходите, и мы привезем ее». Вслед за санитаром я прошел в больничный морг. Сегодня я своими глазами увижу то, что другие видели только на картинке, – внутреннее устройство человека.

«Если хотите, можете надеть фартук, шапочку и тапочку _ прозвучали последние указания по поводу гигиены. Можно начинать. Я буду помогать молодой коллеге брать пробу для анализа.

«Сначала мы делаем разрез с двух сторон в верхней части грудной клетки».

На операционном столе лежала обнаженная пожилая женщина. Ее лицо прикрывало белое полотенце, над телом возвышался патологоанатом, властный и спокойный, как доктор Николас Тальп³¹.

«А теперь мы вскроем ей грудную клетку, потому что нам нужно взять образец ткани ее легких. Эта женщина умерла вчера от рака, но мы хотим знать точную причину смерти. Семья, конечно же, дала разрешение на вскрытие». Мы с коллегой переглянулись: мы еще живы или уже упали в обморок? Она ободряюще кивнула мне, и я сделал бесстрастное лицо. Грудная клетка с хрустом раскрылась.

Мы заглянули внутрь: глубокая емкость, заполненная кровью и кусочками плоти. Помощник по проведению аутопсии отсосал немного жидкости. Я мгновенно вспомнил домашний суп по-итальянски с рисом и овощами. Мои друзья и коллеги ошибались. Все оказалось мне знакомым: сердце, кишечник, легкие и в особенности внутренний вид грудной клетки, с ребрами и мясом красного цвета. Я знаю, где видел это раньше: в супермаркете. Мясо на ребрышках, вот что это такое. Мясо на ребрышках.

«Теперь мы аккуратно заполним пустоты ватой и салфетками, чтобы все выглядело, как положено. Затем зашьем разрезы и передадим леди владельцу похоронного бюро».

Именно так все и произошло. Тело вывезли из анатомического театра, мы все вымыли руки и переоделись, после чего последовали за каталкой. Пожилой леди делали лицо: владелец похоронного бюро сам наносил на него грим.

Я решил немного пройтись и через коридор вышел в залитый ярким светом холл. Солнце било прямо в окна, очерчивая на полу ровные квадраты. Вокруг меня на столах из нержавейки лежали три бессловесных тела. На старике слева все еще были надеты тапочки. Его только что привезли. Вокруг стояла мертвая тишина. В солнечных лучах кружились пылинки. Я повернулся и почувствовал, как мое тело наливается тяжестью. Мой мозг пронзил вопрос, старый, как сама наша земля, вопрос вопросов: что есть человек? Я глубоко вздохнул и тяжелым шагом вернулся назад в комнату, где владелец похоронного бюро уже закончил свою работу.

Я заглянул в гроб. Что есть человек? Теперь я знал ответ: человек – это плоть, и ничего кроме плоти.

Йюп Сгрийверс, Амстердам

Notes

1

Johan Henser. Текст и музыка: К. Krijen / W. v. d Biggelaar P. Coencn.

Стихи и цитаты даны в переводе Е. Незлобиной. – Примеч. редактора

(обратно)

2

Boethius. The comfort of philosophy. Классическая работа в категории утешения.

(обратно)

3

Enpassant (фр.) – здесь в этом контексте. – Примеч. переводчика.

(обратно)

4

Mondaymorningfeeling – дословно «чувство утра понедельника»; мы назвали его «синдром понедельника». – Примеч. редактора.

(обратно)

5

«Прозак» – препарат, который используется для борьбы с депрессией. – Примеч. редактора.

(обратно)

6

СДВГ ~ синдром дефицита внимания и гиперактивности (Atten tion Deficit Hyperactivity Disorder, ADHD); детское нервное расстройство. – Примеч. переводчика.

(обратно)

7

ADSL(AsymmetricDigitalSubseriberLine) – асимметричная цифровая абонентская линия; Wi-Fi (WirelessFidelity) – протокол беспроводных высокочастотных коммуникаций. – Примеч. переводчика.

(обратно)

8

Homoludens (лат.) – человек играющий. – Примеч. переводчика.

(обратно)

9

SchonistdieJugendzeit, diekommtnichtmehr (нем.) – прекрасная юность, которая никогда не вернется. – Примеч. переводчика.

(обратно)

10

МВA (MasterofBusinessAdministration) – мастер делового администрирования. – Примеч. редактора.

(обратно)

11

Впервые опубликовано в «Intermedial» в августе 2004 г.

(обратно)

12

Предлагаю всем почитать «Тускуланские беседы» Цицерона (Избранные сочинения. М., 1975) – классический труд об эмоциях.

(обратно)

13

Одно из многочисленных критических мнений об акционерной экономике вы найдете в книге Уэгемана «Provocative Consultancy» («Дерзкая консалтинговая фирма», гл. 5).

(обратно)

14

Выражаю благодарность Йаапу Питерсу, который ввел в оборот термин «интенсивная людская ферма» (intensive human farm).

(обратно)

15

Paul du Guy. In Praise of Bureaucracy.

(обратно)

16

С благодарностью Коринн Мейер (Bonjour, 2004).

(обратно)

17

Отличным примером является книга «Сделайте это!» Бена Тиггелаара (2003).

(обратно)

18

Уайтчепел – бедный район Лондона. – Примеч. переводчика.

(обратно)

19

Джозеф Конрад. Сердце тьмы. Глобулус, 2003.

(обратно)

20

Emil Goran. Bestaan als verleiding.

(обратно)

21

Judith Mair Het is mooi geweest.

(обратно)

22

GSM (Global System for Mobile communication) – глобальная система мобильной связи. – Примеч. переводчика.

(обратно)

23

Cul de sac (фр.) в глубокой заднице. – Примеч. переводчика.

(обратно)

24

Paul Lawrence, Nitin Nohria. Driven: How Human Nature Shapes our Choices

(обратно)

25

Спиноза. Этика, постулат 35, часть IV.

(обратно)

26

Антифон. Фрагменты. Старый софист.

(обратно)

27

Josef Pieper. Rust en cultus.

(обратно)

28

В стоической традиции комфорта центральное место занимает бессмысленность эмоций. Если они не приносят никакой пользы, то их не стоит испытывать. Когда вы поймете это, ваши эмоции успокоятся, а ваш разум придет в равновесие.

(обратно)

29

Сенека. Письмо утешения Марсии, дочери Кремуция Корда.

(обратно)

30

Josef Pieper. Rust en cultus.

(обратно)

31

Николас Тальп (Dr. Nicholas Tulp) – знаменитый хирург из Амстердама. – Примеч. переводчика.

(обратно)

Оглавление

Глава первая . Понедельник – день тяжелый

  В спальне

  Страдания

  Лики недомогания

  Начало всех бед

  Стадии синдрома понедельника

  Мнение о страдающих от синдрома понедельника

  Первые часы в офисе

  Жалобная песнь мистера Смолла

Глава вторая . Дела печальные

  Коллеги с гнильцой

  Отвратительные боссы

  Компании, достойные сожаления

Глава третья . Нелепые методы лечения

  Сделайте это!

  Компания – это гуманизм

  Духовность

  Возвращение бюрократии

Глава четвертая . Побудительная эргономика

  Четыре побудительных стимула

  Организационный стимул в эргономике

Глава пятая . Между плотью и организацией

  Недомогание в организации

  Смирение и утешение

Эпилог . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

• Реклама на сайте

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - электронные книги бесплатно