Саморазвитие, Поиск книг Обсуждение прочитанных книг и статей, Консультации специалистов: Рэйки; Космоэнергетика; Биоэнергетика; Йога; Практическая Философия и Психология; Здоровое питание; В гостях у астролога; Осознанное существование; Фэн-Шуй; Вредные привычки Эзотерика

От составителя

Бидия Дандарович Дандарон (1914–1974) — известный буддийский философ, ученый — тибетолог и религиозный деятель, наследник древней, восходящей к Будде Шакьямуни, буддийской традиции. Ему принадлежат исследования базовых положений философии буддизма, переводы сочинений авторитетных тибетских ученых-буддистов XVIII в., практических текстов буддийской тантры. Б. Д. Дандарон совместно с Ю. Н. Рерихом разработал план буддологических исследований и в 1962 г. издал совместно с Б. В. Семичовым «Тибетско — русский словарь». Дандарон был связующим звеном между классической наукой в аспекте русского востоковедения и современным буддизмом. Известный в Бурятии перерожденец, носивший высокий титул Дхармараджи, Бидия Дандарович постоянно подвергался преследованиям властей и пробыл в заключении в общей сложности четырнадцать лет. В шестидесятых годах XX века Дандарон возглавил группу буддистов, в основном европейцев, и провозгласил необходимость проповеди буддизма на западе Советского Союза. Дандарон стремился к синтезу классического буддизма и представлений о мире современной науки, передавая древние смыслы языком, понятным для европейцев. Такой синтез буддийского видения мира и научных знаний привели его к созданию необуддизма, положения которого он изложил и в статьях, и в одном из наиболее известных своих сочинений — «Мысли буддиста».

В настоящее издание включены статьи Б. Д. Дандарона по догматическим вопросам буддизма, его перевод исторического сочинения тибетского ученого XVIII в. Сумпы Кенпо «История Кукунора» и последняя работа — «Черная Тетрадь», посвященная нравственным задачам буддизма в современном обществе.

Статьи были написаны Дандароном в последний период жизни, когда его окружали ученики — образованные люди, востребовавшие не только практических наставлений, но и основательную теоретическую базу. Поэтому статьи и посвящены основным положениям буддийской философии: от описания абхидхармистских списков элементов бытия до изложения теорий шуньяты и махамудры, входящих как обязательные для изучения во всех школах тибетского буддизма. Написанные на базе собственных переводов сочинений индийских и тибетских ученых с привлечением материала исследований ведущих буддологов начала XX века, эти статьи стали основательным пособием для обретения добротного объема знаний буддийской догматики и были рассчитаны не на заучивание, а на глубокое и системное понимание.

Перевод Дандарона исторического сочинения «История Кукунора» известного тибетского ученого Сумпы Кенпо заполняет лакуну в корпусе исторических трудов и географических описаний Амдо — северо — восточного региона Тибета. Книга описывает борьбу тибетских политических групп и религиозных школ и события, связанные с проникновением и укоренением буддизма среди монгольских племен. Книга Сумпы Кенпо подробно описывает климат, ландшафтные особенности, минеральные источники края. Переходя от сухого и строгого научного описания исторических событий, тибетский ученый при описании природы обращается к лирическому и возвышенному стилю, его писание проникнуто теплотой и любовью к своей родине. Дандарон сохранил все особенности стиля автора, и история Кукунора начала XVIII века на отдельных страницах оживает и предстает как литературное произведение.

Этот перевод был издан в количестве 1000 экземпляров в 1972 г. издательством «Наука» (Главная редакция восточной литературы; ответственный редактор — профессор И. Я. Златкин). В это время Б. Д. Дандарон был арестован и находился под следствием в г. Улан-Удэ по обвинению в организации религиозной буддийской группы. Весть об издании книги привез в улан — удэнскую тюрьму ленинградский адвокат Н. Я. Герасименко — защитник арестованных учеников Дандарона. На тираж книги, очевидно, был наложен арест, и лишь несколько экземпляров успели поступить в библиотеки Москвы и Ленинграда. Данная публикация печатается с экземпляра, принадлежащего ученику Дандарона философу и индологу А. М. Пятигорскому. Этот перевод был практически недоступен для исследователей истории Центральноазиатского региона. Издание дополнено списками имен, географических названий, терминов и сочинений.

Судьба рукописи и судьба человека часто совпадают. Такое драматическое совпадение постигло «Черную Тетрадь» — последний труд Б. Д. Дандарона. Это произведение Дандарон написал в зоне, в исправительно — трудовой колонии общего режима, расположенной в поселке Выдрино на южном берегу Байкала. В январе 1973 г. он прибыл из тюрьмы в лагерь, а уже 8 марта 1973 года начал писать эту работу. Он записывал ее в толстую тетрадь в девяносто шесть листов. Тетрадь была в черной коленкоровой обложке, именно поэтому она среди учеников именовалась как «Черная Тетрадь». Уже к осени он изложил основные мысли столь полно, что мог написать о работе как о законченном труде: «Я написал здесь одну книгу, которая называется „О Четырех Благородных Истинах Будды“. Эта книга будет по объему такая же, как „Мысли“, а может быть, немного больше. Теперь обдумываю способы, как мне ее переправить вам. Она охватывает сансару и пути совершенствования хинаяны (немного), махаяны и, в основном, тантрийские пути и махамудру. Автором, наверно, поставим Читта — Ваджра, перевод с английского …». И далее о содержании: «[мною] изложены Четыре Истины Будды, в связи с ними было описано положение в советских лагерях и об иллюзии коммунизма. Неожиданно пришли, обыскали меня и забрали тетрадь…».

Таким образом, последний труд Бидии Дандаровича не был закончен. Дальнейшая судьба «Черной Тетради» была и обычной, и чудесной одновременно. Стоило только упомянуть о ее существовании в печати (см.: Тантра — на Запад. «Наука и религия», 1991, № 2, с. 33), как усилиями патриотов бурятской культуры копия бесценной рукописи была добыта из недр КГБ и передана московскому журналисту В. В. Бараеву. В 1994 г. в альманахе «Буддийский мир» Бараев издал фрагмент рукописи, а затем полную копию передал мне. В том виде рукопись публиковать было невозможно. В ней было около 190 перекрестных ссылок, разбросанных по тексту в свободных местах. Это был сложный лабиринт, в котором нужно было проследить смысловую и логическую связь. Эту изнурительную и кропотливую работу проделала Г. А. Монтлевич, редактор издаваемого мной в то время буддийского журнала «Гаруда».

«Черная Тетрадь», в отличие от «Мыслей буддиста» и сборника статей «Буддизм», выдержанных в философско — религиозном ключе, написана эмоционально и заряжена страстью критического анализа истории власти диктаторов как прошлого, так и настоящего времени. Этот критический анализ не абстрактен, Дандарон называет конкретные имена: это — римские императоры эпохи упадка империи, это — Гитлер, Сталин и т. п. Как скальпелем, разбирает он механизм общей судьбы тиранов и подвластных им народов с точки зрения буддийской теории кармы, называя статистические закономерности развития больших масс людей общественной кармой. В конце книги Дандарон переходит к рецептурным приемам буддизма, предлагая позитивное решение проблемы страдания как индивидуума, так и целых народов. Делает он это на примере истории жизни Асанги — знаменитого индийского философа IV века, основателя школы йогачаров. В самом начале изложения учения Асанги на основании его главного сочинения «Абхисамаяламкары» рукопись обрывается.

«Черная Тетрадь» в литературном смысле — самое совершенное сочинение Дандарона. Она, несмотря на философский уровень анализа, читается удивительно легко, на одном дыхании. Поражает эрудиция автора, простирающаяся от знания достижений современной физики до закономерностей искусства и эстетики эпохи Возрождения. Недаром ему принадлежит фундаментальный цикл лекций по истории эстетики, написанный им в предыдущих лагерных заключениях и до сих пор не изданный. Полностью «Черная Тетрадь» была впервые опубликована в 1995 г. редакцией журнала «Гаруда» в Санкт-Петербургском издательстве «Дацан Гунзэчойнэй».

Завершает книгу история жизни Б. Д. Дандарона, представленная в настоящем издании как собрание материалов разнохарактерного свойства: это устные народные предания, свидетельства родственников, воспоминания учеников, скупые строки документов следственных органов. Все собранное о Дандароне дано в хронологическом порядке и повествует о нем как об ученом, религиозном подвижнике, буддийском практике и просто как о мужественном человеке, родившемся в драматическое время и прожившем удивительную, насыщенную событиями жизнь. В подобном объеме материалы к биографии Дандарона публикуются впервые.

Трижды судимый — как панмонголист, как «японский шпион», как организатор религиозной группы, дважды реабилитированный, Бидия Дандарович перенес все тяготы тоталитарного государства. Не раз говорилось о нем, как о страдальце и мученике, даже о жертвенном смысле его жизни. Нет, он не был ни страдальцем, ни жертвой. Зная его лично, утверждаю: живя в несвободном мире, Дандарон был всегда свободен. Испытывая физические препятствия, вплоть до мучительных физических и духовных истязаний, он всегда блаженствовал. Силой духовного преодоления неблагоприятного течения жизни Дандарон явил достоинство сидцха и религиозного подвижника. Но, главное, он был Бодхисаттвой, в глубочайшем буддийском смысле этого древнего санскритского слова — Пробужденным существом, являющим нераздельность сострадания и знания.

Материал к биографии Б. Д. Дандарона собрался естественным образом. Начало было положено с записей рассказов Учителя со дня знакомства с ним в начале февраля 1969 г. Привычка записывать услышанное не только от Бидии Дандаровича, но также от его родственников, знакомых и учеников оказалась полезной: постепенно сложился архив, который и позволил приступить к упорядоченному рассказу о его жизни. В приведенных «Материалах» есть и пропуски, и, вероятно, неточности. Жизнь и наследие Дандарона подлежит дальнейшему исследованию и опубликованию, а также художественному и более связному представлению. Уверен, что это будет сделано.

В заключение выражаю признательность тем, без кого эта книга не смогла бы увидеть свет. Прежде всего жене — Галине Монтлевич, долгие годы набиравшей тексты рукописей Бидии Дандаровича, распутывавшей их непростой материал, порой написанный в условиях лагеря в режиме экономии бумаги, восстанавливая источники ссылок и цитат, и затем, с разрешения самого автора, проводившей литературное редактирование его сочинений. Благодарю также замечательных сказителей из числа родных Дандарона: светлой памяти мать Дандарона Балжиму Абидуеву и его племянницу Бутидму Мункину, а также Надежду и Дэму Мункиных, Дасарму Баяртуеву. Благодарю также Галину Мерясову, Ванчена Дашицыренова, Цывана Дашицыренова, Ирину Васильеву и Батодалая Дугарова. Благодарю бурятскую журналистку Миру Федотову; журналиста В. В. Бараева, передавшего мне копию рукописи «Черной Тетради»; А. М. Пятигорского, от которого в далеком 1974 г. я получил первое, исчезнувшее затем издание «Истории Кукунора»; историка А. И. Андреева, предоставившего бесценные архивные материалы о Лубсане Сандане Цыденове. Благодарю Ирину Гарри, приславшую фотографии периода работы Дандарона в Бурятском институте общественных наук.

Неоценимую помощь оказали мне также О. Волошановский, Г. Чурин, С. Топорков, В. Чихичен, А. Профатило, В. Ковалев, прочитавшие рукопись книги и представившие ценные замечания.

Благодарю также Наталию Пупышеву, Александру Смирнову, Пятраса Арлаускаса и Доржему Баяртуеву.

Со светлой грустью и благодарностью вспоминаю ушедших духовных собратьев, чьи рассказы и вся жизнь воплотили устремления Учителя и стали неотъемлемой живой тканью публикуемых «Материалов».

В. М. Монтлевич

ИЗБРАННЫЕ СТАТЬИ

О тибетско — монгольском словаре «Источник мудрецов»^[1](Dag-yig mkhas-pa’i ’byung-gnas)^[2]

В биографии Чанкьи Лалитаваджры^[3], написанной Тубтэном Ванчигом^[4], указывается, что на пятом году царствования, в году Белой Курицы (1740), великий император Цянь — лун (1736–1795) присутствовал в одном из буддийских монастырей Пекина на чтении «Драгоценного Ганжура» и, восторгаясь по этому поводу, спросил своего министра: «У кого имеется такой Ганжур, есть ли ксилографические доски для печатания Ганжура и Данжура вообще»? Ему ответили, что этот Ганжур рукописный, а ксилографические доски для Ганжура и Данжура вырезаны еще в эпоху Цзонхавы и имеются на тибетском языке. На это император сказал: «Во имя распространения буддийского учения на благо всех живых существ необходимо перевести Данжур на монгольский язык».

После этого особым указом перевод Данжура был поручен двум ученым — Чанкье Ролпэ — Дорже Еше Тэнпэ — Донмэ Пэлсанпо^[5], который по счету, принятому в научной литературе, именуется Вторым Чанкья — хутухтой (1717–1786), и Лобсану Тэнпи — Ниме^[6], чье полное имя Тичен — тулку Лобсан Тэнпи — Нима^[7].

Для того чтобы облегчить перевод Данжура с тибетского языка на монгольский, эти два переводчика предварительно составили большой терминологический тибетско — монгольский словарь, названный ими «Хэйпи Чжуннэ»^[8]. В редактировании словаря приняли участие пандита Гушри Агван Тэнпэл^[9] и лоцава (переводчик) Гушри Агван Чойпэл^[10].

Согласно колофону словаря, к его составлению было приступлено в основном Чанкья — хутухтой в июне 1741 г. и закончен он был переводом с тибетского в ноябре — декабре 1742 г. Однако Г. Хут в переводе на немецкий «Хорчой чжуна»^[11] в 1892 г.^[12] указал на 1740–1741 гг. Причем эту дату он относит к переводу Данжура на монгольский язык, хотя автор «Хорчой чжуна» рассказывает не о переводе Данжура, а именно о составлении словаря «Даг — йиг Хэйпи Чжуннэ» [ «Источник мудрецов»]. Описание автора «Хорчой чжуна» полностью совпадает с колофоном словаря^[13].

Это недоразумение вызвало путаницу у Б. Лауфера. Ссылаясь на Г. Хута, он говорит о переводе Данжура на монгольский язык в 1740–1741 гг., хотя совершенно правильно считает такое сообщение сомнительным^[14]. Лишь в 1926 г. Б. Я. Владимирцов пояснил, что указанная дата «относится не к переводу Данжура на монгольский язык, а к составлению словаря „Хэйпи Чжуннэ“»^[15].

Здесь Б. Я. Владимирцов, ссылаясь на принцип, выработанный П. Пеллио, указывает на правильную дату (1741–1742) составления словаря. Этот период относится к шестому и седьмому годам правления императора Цянь — луна, т. е. к году Железной Курицы (женщина) и году Водяной Собаки (мужчина).

Со времен монгольской династии Юань (1279–1368) монгольский язык имел большое значение в Китайской империи; при следующих династиях — Мин (1368–1644) и Цин (1644–1911) и до конца существования Китайской империи значение его также было немалое, хотя бы по одному тому, что требовались переводы эдиктов и законов на монгольский язык и ведение на нем делопроизводства.

До 1658 г. его преподавание в пекинской школе переводчиков занимало важное место^[16].

В последующие годы императоры Канси и Цянь — лун очень покровительствовали монгольскому языку, по — видимому, в политических целях. Воюя, с одной стороны, с монгольскими ханами, они, с другой стороны, старались привлечь на свою сторону видных лиц из числа монгольского духовенства, в первую очередь Ургинского Первого Богдо — гэгэна (1636–1723). Безусловно, здесь шла игра на религиозных чувствах, на единстве вероисповедания с монголами. Цянь — лун, кроме того, вообще покровительствовал наукам, сам был образованным человеком, знал китайский, монгольский, маньчжурский и тибетский языки^[17]. При нем было издано множество словарей, например, «Зерцало маньчжурского языка» с монгольскими и китайскими переводами в 24 томах; «Четырехъязычный словарь» в 10 томах, «Пятиязычный словарь» (в нынешнем китайском издании в трех больших томах) и «Большой четырехъязычный словарь» в 36 томах.

Один из основных составителей рассматриваемого словаря, то есть Чанкья — хутухта, по китайским сведениям был соавтором и «Пятиязычного словаря» (маньчжурско — тибетско — монгольско — уйгуро-китайского); при этом полагают, что он — основной создатель тибетской части словаря. Кроме тибетского и санскритского языков он еще хорошо знал китайский, монгольский и маньчжурский. Он же редактировал один из томов Ганжура и Сундуй^[18] на четырех языках и читал лекции на китайском языке^[19]. Известно также, что он был главным переводчиком и редактором монгольского Данжура.

Разбираемый словарь представляет собой огромную ценность не только как двуязычный тибетско — монгольский словарь, но и как краткое изложение всех разделов Данжура. Этот словарь вызвал всеобщее одобрение ученых лам в Лхасе и в амдоских монастырях, и его авторы получили почетные титулы и благодарности как от Цянь — луна, так и от Седьмого Далай — ламы Лобсана Галсана Гьяцо^[20] (1708–1758). Словарь, как краткое изложение содержания Данжура с выделением терминологии, был написан на тибетском языке, а затем переведен на монгольский.

К изданию были привлечены ученые со всех сторон Монголии (из сорока девяти хошунов Внутренней Монголии, семи хошунов Халхи и из Чахара). Эти же переводчики впоследствии переводили и Данжур. Имена этих переводчиков в научной литературе до сих пор не упоминались. Б. Лауфер писал, что «об именах бесчисленных переводчиков мы до сих пор почти ничего не знаем; даты перевода, время жизни переводчиков и комментаторов, названия их монастырей и школ, само время издания должны быть установлены, различные издания сопоставлены, материал, накапливающийся до сих пор в библиотеках, систематически каталогизирован. Благодаря этому мы получили бы не только ценную главу по истории буддизма, но и интереснейший материал по истории книгопечатания и книжного дела»^[21]. Пользуясь тем, что в колофоне приведены имена соавторов словаря, считаем нужным привести их:

1. ЛобсанТэнпи — Нима^[22],

2. Шераб Гъяцо^[23],

3. Директор школ тибетского языка, начиная от узумчинского тай — чжи Гонпокьяба^[24],

4. Тэндзин Чойдар^[25] — преподаватель тибетского языка,

5. Чойпэл Даргье^[26] — гэлон, джасак — лама Западного Желтого храма,

6. Шераб Гьяцо^[27] — профессор тибетского языка,

7. Сэцэн Рабчжампа Лобсан Сангье^[28] — специалист по астрономии, приехавший из тибетской провинции Уй.

8. Мэрген Рабчжампа Шераб Тэндзин^[29] — специалист — филолог,

9. Чжамьян Гьялцэн^[30] — эмчи, специалист по медицине,

10. Агван Гьяцо^[31] — ученый врач,

11. Агван Санпо Хубон^[32] — ученый врач,

12. Лобсан Гьялцэн^[33] — специалист по тантре, пандита из амдоского монастыря Дамчойлин^[34],

13. Еше Цултим^[35] — пандита из Брайбун (Дэпун) — гомана^[36],

14–20. Агван Ринчен^[37] с пятью философами — метафизиками (гарамба^[38]),

21. Лобсан Ярпел, нойон — хутухта^[39] — хубилган из Хорчина^[40],

22. Ачиту Мэрген Чойчже Лобсан Чойдзин^[41],

23. Тусату Чойчже Гушри Агван Тобдан^[42],

24. Чойкьяб Тиянгчи — хутухта Эрдэни дархан Гушри Тэнпа Гьяцо^[43],

25. Шрикету улемчи Биликту Эрдэни Гушри Чой — Гьяцо^[44],

26. Агван Тэнпэл — гэлон^[45],

27. Номчи — надсо Гушри Тагпа из монастыря Чжэцун Дампэгар^[46]28. Биликту Гушри Тагпа^[47],

29. Хурча Билигту Гушри Чойдорже^[48],

30. Шидар нангсо Гушри Лобсан Гэлэг^[49],

31–40. Десять Гушри — крупные знатоки тибетского языка во главе с уцумучин — лоцавой Гушри гэлоном Агваном Чойпэлом^[50].

Как видим, всего участвовало в переводе сорок ученых.

Работа по переводу традиционных 225 томов Данжура, являющегося по существу дополнением — комментарием к Ганжуру, встретила гораздо большие затруднения, чем перевод самого Ганжура. В Данжуре собраны почти все сочинения индийских ученых буддистов весьма различных направлений с богато развитой специальной терминологией. Эта грандиозная задача, поставленная перед переводчиками, была в основном разрешена. В «Источнике мудрецов» собраны почти все термины, встречающиеся по разделам Данжура. Монгольский текст словаря оказывается в значительной степени подновленным по сравнению с рукописным Ганжуром времен Лэгдэн — хана Чахарского (1604–1635), экземпляр которого хранится в рукописном отделе Бурятского комплексного научно — исследовательского института.

Имена индийских ученых в словаре частично транскрибированы, например: Йигше^[51] — Васумитра, Йигньен^[52] — Васубандху, Чойдаг^[53] — Дхармакирти, Лудуб^[54] — Нагарджуна, а частично переведены на монгольский язык, например: Чогкьилан^[55] — Дигнага, Тогмэ^[56] — Асанга, Йонтэн — вё^[57] — Гунапрабха.

Названия разделов Данжура и философских школ даются в транскрипции с санскрита, например: парчин^[58] — парамита, бума^[59] — мадхьямака, чойонпа^[60] — абхидхарма, дулва^[61] — виная и т. д. В некоторых случаях отдельные термины также транскрибированы с санскрита, например, юл^[62] — вишая.

* * *

Словарь состоит из одиннадцати разделов.

I раздел — философия бумапа (мадхьямака) — 23 листа. Изложено учение школы шуньявадинов, названы труды представителей этой школы, имеющиеся в Данжуре. После этого перечислены термины.

II раздел — паргин (парамита) — 60 листов. В начале раздела, как бы в виде введения ко всему словарю, авторы подробно останавливаются на том, как нужно понимать и переводить то или иное слово с тибетского языка на монгольский. Дальше идет изложение сущности буддизма, легендарной истории буддизма в Индии и истории проникновения его в Тибет, а затем — перечисление легендарных буддийских деятелей и тибетских царей, история монгольских ханов от Бурточоно до Чингис — хана. Заканчивается введение историей распространения буддизма в Монголии до времен тумэтского Алтан — хана и чахарского Лэгдэн — хана. Затем следует перечисление терминов по парамите и разъяснение основных положений по парамите.

III раздел — чойонпа (абхидхарма) — 102 листа. Дана терминология трудов Васубандху — перечисление 75 элементов (дхарм), а также, согласно Асанге, перечисление 100 дхарм.

IV раздел — дулва (виная) — 96 листов, где представлен устав и правила поведения буддийской общины. Термины здесь взяты в основном из сочинений Асанги и Гунапрабхи, входящие в Данжур.

V раздел — дубтха кор^[63]. «О различных философских взглядах» — 23 листа; здесь дан перечень буддийских и небуддийских философских школ. Из буддийских указаны две хинаянистические — вайбхашика и саутрантика, и две махаянистические — йогачара и мадхьямака. От них выделяются еще 18 направлений. Не — буддисты (в Индии) имеют 100 школ, которые и перечисляются.

VI раздел — aг^[64] (тантра) — 29 листов — перечисление основных направлений тантрийской мистики, терминология.

VII раздел — тэнциг ригпа^[65] (логика) — 26 листов. В основу терминологии положены труды Дигнаги и Дхармакирти, перечислено

7 трактатов, входящих в Данжур, приводится терминология.

VIII раздел — дакьи ригпа^[66] (языкознание) — 38 листов. Перечислено 64 различных алфавита, дана грамматическая терминология.

IX раздел — соригпа^[67] (прикладные науки) — 23 листа.

X раздел — сова ригпа^[68] (медицина) — 30 листов; терминология взята в основном из Чжуд — ши.

XI раздел — дасар ньинги ко^[69]. «О старых и новых словах», 25 листов. Дано различие между старыми и новыми тибетскими словами. Этот раздел, по — видимому, взят из известного словаря «Лиший гурхан»^[70], который был переведен на монгольский язык в 1742 г.

Словарь «Источник мудрецов» был издан в Пекине, видимо, в 1742–1743 гг. В 1925 г., по заказу Монгольского Ученого комитета, бурятский Агинский дацан выпустил ксилографическое переиздание пекинского ксилографа^[71].

Первые листы некоторых разделов пекинского издания снабжены миниатюрами: например, в первом разделе изображены слева Будда, справа — Манджушри.

* * *

Изучение и перевод трактатов, входящих в Данжур, в первую очередь «Абхидхармы» и «Логики», велись до сих пор, как правило, по тибетскому Данжуру различных изданий. Это относится полностью и к работам русских и советских ученых. Таким образом, монгольская терминология научных трактатов выпала из научного оборота и оставалась незаслуженно заброшенной. Между тем, сравнение этой терминологии с обработанной уже тибетско — санскритской представляло бы значительный интерес. Можно прямо сказать, что до тех пор, пока не будут составлены монголо — тибетско — санскритские указатели с переводом, разбор и перевод монгольского Данжура просто невозможны. Поэтому авторы настоящего сообщения решили в виде первого опыта дать небольшой указатель по разделу «Абхидхарма», тем более что они поставили своей задачей в ближайшее время составление такого многоязычного указателя с переводом на русский язык. В основу прилагаемого индекса положены таблицы «элементов», приведенные в трудах академика Ф. И. Щербатского и профессора О. О. Розенберга (см. список литературы).

Таблица 1

ДЕЛЕНИЕ 75 ДХАРМ

Оба названных ученых привели свои таблицы на санскрите, хотя Ф. И. Щербатской положил в основу тибетские источники, а О. О. Розенберг — японские и китайские. Санскритская терминология, с нашей точки зрения, очень важна, но имеет вспомогательный характер, если речь идет о произведениях, сохранившихся на тибетском и монгольских языках и лишь в отдельных случаях на санскрите. Поэтому основным, первым, языком в приводимых ниже таблицах нами дан тибетский язык, так как произведения на нем были до сих пор более доступны, за ним следует монгольский и последним — санскрит. Перевод на русский язык нами не дается. Это очень длительная и трудоемкая работа, предусматриваемая нами несколько позже, при составлении многоязычного указателя по разделам словаря. До сих пор в практике составления указателей перевод почему-то исключался (ср. указатели, изданные в «Bibliotheca Buddhica», таблицы О. О. Розенберга, таблицы в «Central Conception…» Ф. И. Щербатского и т. п.). К сожалению, даже русские ученые пользовались в целях перевода английским языком. Это, может быть, было целесообразно в свое время, но никак не может быть признано таковым сейчас.

Таблица 2

ДЕЛЕНИЕ 75 ДХАРМ НА 12 БАЗ (?yatana, SKYE-MCHED)

5 индрий (dbang-po, «органы» чувств) +1 база	5 вишья (yul, объективная сторона чувствования) + 1 база
(База) «орган зрения» | cak?ur-indriya — (?yatana) | mig-gi dbang-po | 1 дх.	Видимое (цвет и форма) | r?pa-?yatana | gzugs-kyi skye-mched | 1 дх.
(База) «орган слуха» | ?rotrendriya — (?yatana) | rna-ba'i dbang-po | 1 дх.	Слышимое | ?abda-?yatana | sgra’i skye-mched | 1 дх.
(База) «орган обоняния» | ghr??endriya — (?yatana) | sna-ba'i dbang-po | 1 дх.	Обоняемое | gandha-?yatana | dri’i skye-mched | 1 дх.
(База) «орган вкуса» | jihvendriya — (?yatana) | lce’i dbang-po | 1 дх.	Вкушаемое | rasa-?yatana | ro’i skye-mched | 1 дх.
(База) «орган осязания» | k?yendriya — (?yatana) | lus-kyi dbang-po | 1 дх.	Осязаемое | spar?a-?yatana | reg-bya skye-mched | 1 дх.
(База) «способность интеллекта» | mana-indriya — (?yatana) | yid-kyi dbang-po | 1 дх.	База нечувственного | dharma-?yatana | chos-kyi skye-mched | 64 дх.

Таблица 3

ДЕЛЕНИЕ 75 ДХАРМ НА 18 ЭЛЕМЕНТОВ (DH?TU, KHAMS)

6 частей единого сознания	6 «органов» восприятия (включая седьмую часть сознания)	6 видов объектов воспринимаемого
Сознание видимого | cak?ur-vij??na-dh?tu | mig-gi rnam-par-shes-pa’i khams | 1/7 дх.	«Орган» зрения | cak?ur-indriya-dh?tu | mig-gi dbang-pcn khams | 1 дх.	Видимое | r?pa-dh?tu | gzugs-kyi khams | 1 дх.
Сознание слышимого | ?rotra-vij??na-dh?tu | rna-ba’i mam-par-shes-pa’i khams | 1/7 дх.	«Орган» слуха | ?rotrendriya-dh?tu | rna-ba’i dbang-po’i khams | 1 дх.	Слышимое | ?abda-dh?tu | sgra’i khams 1 дх
Сознание обоняемого | ghr??a-vij??na-dh?tu | sna-ba’i rnam-par-shes-pa’i khams | 1/7 дх.	«Орган» обоняния | ghr??endriya-dh?tu | sna-ba’i dbang-po’i khams | 1 дх.	Обоняемое | gandha-dh?tu | dri’i khams | 1 дх.
Сознание вкушаемого | jihv?-vij??na-dh?tu | lce’i rnam-par-shes-pa’i khams | 1/7 дх.	«Орган» вкуса | jihvendriya-dh?tu | lce’i dband-po’i khams | 1 дх.	Вкушаемое | rasa-dh?tu | ro’i khams | 1 дх.
Сознание осязаемого| k?ya-vij??na-dh?tu | lus-kyi rnam-par-shes-pa’i khams | 1/7 дх.	«Орган» осязания | k?yendriya-dh?tu | lus-kyi dbang-po’i khams | 1 дх.	Осязаемое | spar?a-dh?tu | reg-bya khams | 1 дх.
Сознание идейного | mano-vij??na-dh?tu | yid-kyi mam-par-shes-pa’i khams | 1/7 дх.	Способность интеллекта (сознание предыдущего момента) | mana-indriya-dh?tu | yid-kyi dbang-pcn khams | 1 дх.	Нечувственное | dharma-dh?tu | chos-kyi khams | 64 дх.

Таблица 4

ПЯТЬ СКАНДХ (72 ДХАРМЫ)

I. РУПА — СКАНДХА (группа чувственного или формы) — 11 ДХАРМ (GZUGS-KYI PHUNG-PO)

5 индрий (dbang-po)	5 вишья (yul)
«Орган» зрения | cak?ur-indriya | mig-gi dbang-po | 1 дх.	Видимое | r?pa | gzugs | 1 дх.
«Орган» слуха | ?rotrendriya | rna-ba’i dbang-po | 1 дх.	Слышимое | ?abda | sgra | 1 дх.
«Орган» обоняния | ghr??endriya | sna-ba’i dbang-po | 1 дх.	Обоняемое | gandha | dri | 1 дх.
«Орган» вкуса | jihvendriya | lce’i dbang-po | 1 дх.	Вкушаемое | rasa | ro | 1 дх.
«Орган» осязания  k?yendriya | lus-kyi dbang-po | 1 дх.	Осязаемое | spar??avya | reg-bya | 1 дх.
Необнаружимое avij?apti, mam-par mi-dmies — раг byed-pa 1 дх.

II. ВЕДАНА — СКАНДХА (группа ощущения) — 1 ДХАРМА (TSHOR-BA’I PHUNG-PO)

Ощущение, vedan?, tshor-ba

1 дх.

III. САНДЖНЯ — СКАНДХА (группа различения) — 1 ДХАРМА (’DU-SHES-PA'I PHUNG-PO)

Способность различения, sa?jna, ’du-shes

1 дх.

IV. САМСКАРА — СКАНДХА (группа двигателей) — 58 ДХАРМ ('DU-BYED-GYI PHUNG-PO)

См. табл. 5

58 дх.

V. ВИДЖНЯНА — СКАНДХА (группа сознания) — 1 ДХАРМА (RNAM-PAR SHES-PA’1 PHUNG-PO)

Сознание без содержания, citta, sems

1 дх.

Таблица 5

САМСКАРА — СКАНДХА (ГРУППА ДВИГАТЕЛЕЙ) — 58 ДХАРМ ('DU-BYED-KYI PHUNG-PO)

8 психических факторов (способностей) — 8 дхарм

Активность сознания, cetan?, sems-pa

Соприкосновение, spar?a, reg-pa

Желание, chanda, 'dun-pa

Понимание, praj?? (rnam-dpyod), mati (blo-gros)

Память, smrti, dran-pa

Внимание, (сознание идейного), manasik?ra, yid-la-byed-pa

Стремление (к освобождению), adhimukti, mos-pa Сосредоточение, sam?dhi, ting-ngc-’dzin

(Эти 8 дхарм вместе с веданой и санджней образуют группу 10 психических факторов — citta-mahabhumika. sems-kyi sa-mang)

10 благоприятных психических сил — 10 дхарм

(ku?ala-mah?bh?mika, dge-ba'i sa-mang)

Убежденность в воздаяние, чистота духа, обратная страстям, ?raddh?, dad-pa

Мужество, энергия в добрых делах, v?rya, brtson-’grus

Невозмутимость, безразличие, upek??, btang-snyoms

Скромность, стыдливость, hr?, ngo-tsha-shes-pa

Отвращение к предосудительному, совершаемому другими людьми, apatrap?, khrel-yod-pa

Бесстрастие, alobha, ma-chags-pa

Отсутствие ненависти, adve?a, zhe-sdang med-pa

Непричинение насилия, ahi?s?, mam-par mi-’tshc-ba

Умственная ловкость (хитрость), prasrabdhi, shin-tu sbyangs-pa

Приобретение и сохранение хороших качеств, apram?da, bag-yod-pa

6 общих омраченных элементов — 6 дхарм

(kle?a-mah?bh?mika, nyon-mongs chcn-po’i sa-mang)

Неведение, avidy?, ma-rig-pa Бесстыдство, pram?da?, bag-mcd-pa

Лень, kaus?dya, le-lo

Безверие (в воздаяние), a?raddh?, ma-dad-pa

Вялость, sty?na, rmugs-pa

Необузданность, возбужденность, auddhatya, rgod-pa

2 общих отрицательных элемента — 2 дхармы

(aku?ala-mah?bh?mika, mi-dge-baM sa-mang)

Высокомерие, непочтительность, ?hr?kya, ngo-tsha-med-pa

Не чувствовать негодования, присутствуя при нанесении обиды другим, бесстыдство, anapatr?pya, khrel-med-pa

10 ограниченно встречающихся порочных элементов, не сочетающихся ни с одним из пяти видов сознания чувственного, ни с четырьмя элементами, исключающими друг друга (страсть, ненависть, гордость, сомнение) — 10 дхарм (upakle?a-bh?mika, nyon-mongs chung-duM sa-mang)

(Подавляются знанием, а не сосредоточением)

Злоба, насилие, krodha, khro-ba

Лицемерие, mraksa, 'chab-pa

Зависть, mats?rya, ser-sna

Ревность, ?r?y?, phrag-dog

Одобрение предосудительного, pradasa, ’tshig-pa

Причинение вреда, угроза, vihi?s?, mam-??? 'tshe-ba

Злопамятность, upan?ha, khon-du, 'dzin-pa

Обман, m?y?, sgyu

Вероломство, ?a?hya, g.yo

Самодовольство, самолюбование, mada, rgyags-pa

8 элементов, не имеющих самостоятельного места в приведенной выше системе, но способных входить в сочетание с другими элементами — 8 дхарм (aniyata-bh?mika, ma-nges-pa'i mtshungs-ldan)

Раскаяние, угрызение совести, kauk?tya, 'gyod-pa

Апатия, отсутствие реакций, nidr?, gnyid

Искательное состояние духа, vitarka, rtog-pa

Обдумывание, vic?ra, dpyod-pa

Страсть, raga, 'dod-chags

Гнев, pratigha, khong-khro

Гордость, m?na, nga-rgyal

Сомнение, vicikits?, the-tshom

14 элементов (сил), не включенных ни в материальные, ни в психические элементы — 14 дхарм (citta-viprayukta, mam-par shes-ldan-pa ma-yin-pa)

Сила, контролирующая соединение элементов в индивидуальный поток бытия, prapti, dhob-pa

Сила, случайно (время от времени) удерживающая в повиновении в индивидуальном потоке бытия, aprapti, ma-dhob-pa Сила, производящая общность или однородность, sambh?ga, skal-mnyam

Сила, автоматически (в результате прежних деяний) переносящая индивид в область бессознательного транса, (бессознательность), asa?j??na, 'du-shcs med-pa

Сила, останавливающая сознание и производящая бессознательный транс через усилие, asa?j??na-sam?patti, 'du-shcs med-pa’i snyoms-’jug

Сила, останавливающая сознание и производящая смутный бессознательный транс, nirodha-sam?patti, ’gog-pa’i snyoms-pa

Сила длительности жизни, j?vita, srog

Сила возникновения, j?ti, skye-ba

Сила существования, пребывания, s?hiti. gnas-pa

Сила, приводящая к упадку, jar?. rga-ba

Сила, приводящая к угасанию, anitya, mi-rtag-pa

Сила, дающая значение словам, n?ma-k?ya, ming-gi-tshogs

Сила, дающая значение предложениям, pada-k?ya, tshig-gi-tshogs

Сила, дающая значение членораздельным звукам (фонемам), vya?jana-k?ya, yi-ge’i-tshogs

Таблица 6

ДХАРМЫ, НЕ ПОДВЕРЖЕННЫЕ БЫТИЮ — 3 ДХАРМЫ (ASA?SK?TA, ’DUS-MA-BYAS)

Пустое пространство. ?k?sa, nam-mkha’

Подавление омрачающих элементов через понимание каждого в отдельности, pratisa?khy?-nirodha, so-sor-brtags-pa’i ’gog-pa

Подавление омрачающих элементов без изучения каждого в отдельности, apratisa?khy?-nirodha. so-sor-brtags min-gyi ’gog-pa

Таблица 7

ЧЕТЫРЕ ВЕЛИКИХ ВСЕОБЩИХ ЭЛЕМЕНТА — 4 ДХАРМЫ (MAHABHUTA, 'BYUNG-BA BZHI CHEN-PO)

Земля (элемент, проявляющийся как твердость, отталкивание), p?thiv?-dh?tu. sa’i-khams

Вода (элемент, проявляющий свойство текучести, притяжения, соединения), apas-dh?tu, chiTi-khams

Огонь (элемент тепла, скачка), tejo-dh?tu, me’i-khams Воздух (ветер; элемент движения), ira?a-dh?tu, rlung-gi-khams

Литература

1. Dag-yig mkghas-pa’i ’byung-gnas. Ксилограф пекинского издания, РО БКНИИ и рукопись в одном томе обычного книжного формата 21x32,732 с.

2. Chos-mngon-pa mdzod-kyi tshig-le’ur byas-pa.

3. mDzod-rang-’grel. Два ксилографа пекинского издания, Данжур, том 63, РО БКНИИ.

4. Gres-rgon rgya-rtsa brbya. Ксилограф агинского издания.

5. Gang-zag-gi bdag-med. Рукопись.

6. Журнал «Melanges Astatique», 1856, vol. 2.

7. Л. С. Пучковский. Монгольские рукописи и ксилографы Института востоковедения АН СССР, Л., 1957.

8. G. Huth. Geschichte des Buddhismus in der Mongolei, 2.

9. ’Jigs-med nam-mkh’a / hor-chos-’byung. G. Huth, Strassburg, 1892.

10. Б. Лауфер. Очерк монгольской литературы. Перевод с немецкого Казакевича. Л, 1927.

11. Б. Я. Владимирцов. Монгольский Данжур. «Доклады АН СССР», март — апрель 1926.

12. F. Hirth. The Chinese Oriental College. Journal of the China Branch of the Royal Asiatic Society, New Series, vol. XXII, Shanhai, 1888.

13. lCang-skya hu-thug-thu’i rnam-thar. Ксилограф пекинского издания 1787 г.

14. Th. Stcherbatsky. Central Conteption of Buddhism and the Meaning of the Word «Dharma», London, 1923.

15. О. О. Розенберг. Проблемы буддийской философии. Пгд, 1918.

16. Bod-hor-kyi brda-yig ming-tshig don-gsum gsal-byed bzhugs. Словарь Р. Номтоева. Ксилограф Агинского издания, РО БКНИИ.

17. Buddhistische Triglotte. Sanskrit-tibetish-mongolisches Wiirter-verzeichnis, издал A. Schiefner, St — Р., 1859.

18. «Mahavyutpatti», Тибетско — санскритско — китайский указатель. Литографированное издание «in quarto» Academia Sinica. Составили проф. Ю. Доу — цюань и Ли Юнг — ньен в 1934 г.

19. dGe-bshes chos-kyi grags-pas brtsams-pa’i brda-dag ming-tshig gsal-ba bzhugs-so. Тибетско — тибетско — китайский толковый словарь. Пекин, 1957.

20. Пятиязычный словарь в трех томах. Пекин, 1956.

Из истории бурятских дацанов (Бурятская историческая хроника)^[72]

В рукописном отделе БИОНа (Бурятский институт общественных наук, Улан — Удэ) СО АН СССР хранится историческая хроника на тибетском языке, представляющая краткую справку о строительстве дацанов и деятельности видных лам Бурятии в период с 1648 по 1852 гг.

Описание событий из истории распространения буддизма в Бурятии XVII-XVIII вв., по — видимому, составлено на основании местных источников летописного характера, а события XIX в., вероятно, изложены в результате личного наблюдения анонимного автора. Автор хроники, принадлежа, очевидно, к ламаистскому духовенству, повествует об истории буддизма с хорошим знанием рассматриваемого предмета. Значение данной хроники состоит в том, что в ней содержатся интересные данные по строительству бурятских дацанов и о деятельности буддийского духовенства, отсутствующие в летописях и в архивных материалах. В хронике есть сведения о роли представителей правящего класса в распространении буддизма в Бурятии. Например, в хронике говорится, что тайша Хоринской степной думы Дамба Дугар Ринцеев, проявляя заботу о ламаистском духовенстве, наделял многих лам земельными участками и организовывал в их пользу богатые жертвоприношения [пожертвования].

Этот памятник бурятской историографии на тибетском языке, впервые обнаруженный нами в хранилище рукописного отдела, представляет большое источниковедческое значение. Размеры текста: длина 45 см., ширина 35,5 см. В каждом листе текста 25 строк, между строками имеется значительное количество вписок. Текст написан на русской бумаге, пожелтевшей от времени, химическим карандашом.

По — видимому, данный список представляет собой позднюю копию. Над текстом, где по — тибетски указаны даты событий, монгольскими цифрами даны даты по европейскому летосчислению. Между строками имеются отдельные пометки по — старомонгольски.

Намо гуру ратна дарьяя!^[73]

Шакьямуни, несравненный учитель, стоящий выше, чем небожители, создал в Индии свое высшее Учение, вызвавшее дождь нектара Трех Колесниц, и сочинил и размножил зерна спасения в Трех Мирах. Продолжатели его учения — пандиты, мудрецы, йогины и другие деятели, происходящие из высшего рода, заполнили тибетскую страну драгоценным учением буддизма — гинтамани. Затем на севере, в Монголии, появилось ясное солнце высокой веры, которое осветило темноту чуждых по взгляду. О, вы, слушайте это!

Расскажу я о том, как подлинно близкий и истинный путь (спасения), а также частица верного учения и свет высших добродетелей торжествовали в храмах Будды, построенных в (районах) восточной горы этой обширной местности, и о том, как многочисленный народ, именуемый хоринцами, вышел из (племени) солон — баргут (so Гоп раг kod) и небольшими группами (родами) кочевал (по территории, простирающейся от рек Нерчи и Онон^[74] до (пределов) Северного моря^[75]. Впоследствии, по русскому календарю в 1648 г.^[76], вступили они в подданство русского царя^[77]. Нынешние (хоринские) буряты являются потомками солон — баргутов.

Тогда они поклонялись главным образом различным духам — онгонам^[78]. Именно в это время здравствовал Чжецюн Лобсан Данби Жалцан^[79]. В связи с большой смутой, посеянной Бошокто — ханом в 1676 г., из Урги прибыли сюда^[80] сто пятьдесят тибетских и монгольских гэлонов, которым народ начал поклоняться как представителям драгоценной и высокой религии. Ими же был создан в 1751 г. Цонгольский дацан^[81].

Для распространения религиозного учения лама Чойджи Агван Пунцок^[82], тибетец из Джонана, основал (должность) главы желтой религии^[83] в монастыре Цонгол — брайбун (Tshon g’ol ’bras spungs) в стране русских. С того времени до настоящей поры эту должность продолжают занимать (ламы) с титулом Пандита — хамбы.

В это время добродетельный человек по имени Чантан — Дибатход (депутат, Chan than di ра th’ad) стал усердным поклонником религии. Он трижды посетил Петербург — столицу царя — по делам религии, а также был большим поклонником Дзая — хамбы^[84]. При последнем посещении он привез разрешение на строительство монастыря. Впервые среди хоринцев было начато строительство дацана в год Воды — Змеи 13 рабчжуна^[85], носящего название Рабдод^[86] (1773 г.) на южном склоне горы Челсан^[87] [восточнее Кижинги]. Оно было закончено в год Огня — Обезьяны (1776 г.). Этот дацан духовно освятил тибетский лама, который жил в Атаганском дацане. Дацан был назван Даши Лхумбулин^[88]. Лама Дондуб^[89], известный по прозвищу Монгольский высокий лам^[90], стал настоятелем данного дацана. От этого ламы получили посвящение в монахи следующие люди: Дондуб Пунцог (Сондол — гэлон Ригдол)^[91], которого называли настоятелем из Цаган — хунды, ибо его усадьба находилась в местности Цаган — хунды; Жамьян Сунраб — лама из Халхи^[92]; Гэдун^[93]. Это означало начало религиозного цикла среди хоринцев.

В год Земли — Собаки (1778) двадцать человек из тибетцев, монголов и хоринцев собрались в этом дацане и служили молебен в белом месяце^[94]. В том же году дацан сгорел. В результате пожара погибло все, кроме посоха мирянина Чантана — депутата^[95], последователя религии. Сей посох не сгорел благодаря тому, что в него было заложено чиндамани — драгоценный талисман. В то время настоятель дацана Лобсан Дондуб был в отъезде, находясь в Тугнуе (Thug nu).

После пожара были предприняты меры по перенесению монастыря в местность Кудун^[96]. Здесь дацан построили в году Железа — Мыши (1780). Духовное освящение Кудунского дацана совершили монгольские ученые ламы во главе с Ендон — гэлоном^[97], а лама Лобсан Шераб^[98] стал настоятелем нового дацана. Там появились первые гебкуй^[99] Дондуб Пунцог, умзат^[100] Лобсан Шераб и другие.

Итак, людей, носящих красно — желтые одеяния, появилось много. От хоринского народа им стали приносить религиозные дары (жертвоприношения).

В 1786 г. был построен Тугнуйский дацан (Thug nu’i gra tshang). Согласно приказу русского царя^[101], даже не дав времени для обдумывания, в двух указанных дацанах укомплектовали двадцать восемь лам (1791 г.)

В то время жил тайша Дамба Дуга^[102], считавшийся сильным и усердным поклонником религии. Он захватил в свои руки лам, выделил им землю для посевов и сенокоса, а также организовал много богатых подношений. Когда заходил разговор о постройке дацанов, он указал места Моши^[103], Талхата и правый берег Сулхары^[104].

Настоятелем Кудунского дацана долгое время был лама Лобсан Дондуб Пунцог.

Для открытия нового места жертвоприношения — дацана — анинский тайша Дамба Дугар лично обещал половину средств (требуемых для постройки храма). (Кроме того) он пожертвовал в пользу дацана еще множество необходимых ценных товаров. Благодаря этому был построен Анинский дацан^[105]. В этом дацане настоятелем недолго был Лобсан Дандар (Blo bsang bstan dar). Он происходил из рода хара — нохойских галзутов, населяющих долину реки Уды в Хоринском районе. Он был учеником монгольского настоятеля. Однажды, пятнадцатого числа белого месяца, этот настоятель прибыл в дацан для чтения молебна нгоба (bsngo ba) в нетрезвом виде и не смог совершить службу. После этого случая пригласили ламу Пунцога^[106], который и стал настоятелем Кудунского и Анинского дацанов. После него настоятелем Кудунского дацана был лама Лобсан Содбо, мирское имя которого Дава Норанэ^[107]. Настоятелем Анинского дацана стал лама Чоинпол^[108], выходец из харганатского рода и местности Могсохон^[109]. В те же годы было много людей, стремящихся поджечь дацан, и им удалось осуществить это намерение.

После пожара под руководством нойона^[110] Галсана в Анинске в 1808 г. был построен новый дацан. Первый же умзат Лобсан Шераб стал настоятелем Кудунского дацана. А лама по имени Данзан Чойсан^[111], приглашенный гэлоном Лобсаном Дагбой, стал шестым настоятелем Кудунского дацана. Благодаря стараниям Лобсана Содбо был переписан Ганжур и построен Красный дуган^[112]. Тогда же заново был построен дацан в местности Курба^[113], где первым настоятелем стал цолгинский Агван — умзат^[114]. После него настоятелем этого дацана стал Балдан Нансо, мирское имя которого было Хурбин Цондол^[115]. Вслед за ним настоятелем был Лобсан Чойдан^[116]. Первый гебкуй из местности Улзуйто^[117] по имени Лобсан Гунга^[118] основал Чесанский дацан^[119], в районе которого было много верующего народа. Тогда в Чесане еще был лама по имени Лобсан Лхундуб^[120]. До приезда в Цугол он жил в местности Жебхэсэн^[121]. Будучи шанзодбой^[122] Чесанского дацана, он ушел на Онон, где основал Цугольский дацан Даши Чойпэллин^[123], распространил много сутр и проповедовал тантрийское учение.

В те далекие времена, кроме молебствий, читаемых в период больших праздников, еще не проводилось ежедневного чтения проповедей и слушания их в соответствии со способностями воспринимающего разума. Однако благодаря авторитету высших лам рядовые ламы могли постепенно стать образованными. И, правда, появилось несметное количество лам: ученые, познавшие степени обычных путей спасения; великие йогины (отшельники), практикующие тантрийские пути; ученые, познавшие основы цанида^[124] и овладевшие методами обдумывания и слушания проповедей; ламы, познавшие медицину, искусства и астрономию.

После смерти ламы Лобсана Содбо^[125] был основан Агинский дацан^[126] благодаря старанию выходцев из Тугнуя, откуда в Агу переехало много лам.

Нынешний настоятель Лобсан Тойндол^[127] долгое время находился на этой должности. Во время его деятельности, точнее с года Воды — Мыши, носящего название Раб — ед^[128], четырнадцатого рабчжуна (1852) начался перевод Кудунского дацана в Кижингу.

В год Огня — Овцы четырнадцатого рабчжуна (1847) многие ламы во главе с Пандита — хамбой Чойваном Дорже^[129] и ламой Ринпоче Лобсаном Лхундубом^[130] духовно освятили Кижингинский дацан, вызвав «море дождей высокого добродеяния». С этих пор он стал опорой разума, основой созерцания и источником высокой науки, создав твердую почву добродеяния.

Элементы зависимого происхождения по тибетским источникам^[131]

Известно, что Четыре Благородные Истины буддизма суть: 1) мир круговорота полон страданий: 2) причина этих страданий:

3) возможность прекратить страдания и 4) путь, ведущий к прекращению страданий. Теоретическое обоснование второй и третьей истины разработано в угении о зависимом происхождении (санскр. pratltya-samutpada, тиб. rten-cing-'brel-bar-’byung-ba). В легенде говорится, что «…тогда Блаженный в течение первой стражи ночи остановил свой ум на цепи причинности, понимаемой в прямом и обратном порядке:

— из неведения возникают санскары (очертания):

— из санскар — сознание:

— из сознания возникают имя и форма:

— из имени и формы возникают шесть областей (области шести органов чувств: глаза, уха, носа, языка, тела, т. е. осязания, и ума):

— из шести областей возникает соприкосновение:

— из соприкосновения — ощущение:

— из ощущения — жажда (или желание):

— из жажды возникает привязанность:

— из привязанности — становление:

— из становления возникает рождение:

— из рождения возникают старость и смерть, скорбь, стенания, страдания, уныние и отчаяние»^[132].

Это рассмотрение цепи причинности в прямом порядке отвечает на вопросы второй и третьей истины и лежит в основе буддийского понимания сансары. Далее следует рассмотрение цепи причинности

Таблица 1

Элементы, проистекающие Элементы, проистекающие из прошлой жизни из настоящей жизни в обратном порядке: «с уничтожением невежества посредством полного устранения вожделения уничтожаются санскары… и т. д.; с уничтожением рождения уничтожаются старость и смерть, скорбь, стенания, страдания, уныние и отчаяние. Тогда исчезает вся эта бездна страдания»^[133]. Этот перечень, производимый в обратном порядке, обосновывает третью истину — о затухании страдания и утверждает необходимость разработки метода (пути), ведущего к прекращению страдания.

Учение о зависимом происхождении толкуется как в философском смысле, так и в более обыденном. Но в том и в другом случаях речь идет о потоке индивидуальной жизни. Точка зрения философского толкования, с которой рассматриваются этапы жизни индивидуума, существенно отличаются от обычного понимания. С точки зрения обеих интерпретаций, двенадцать звеньев цепи зависимого происхождения являются все-таки описанием жизни сознательного существа, описанием, которое обнимает три жизни — прошлую, настоящую и будущую (табл. 1).

Первым членом зависимого происхождения является неведение (табл. 2). Оно имеет девять периодов (в пределах прошлой, настоящей и будущей жизни).

1. Данный конкретный индивидуум не успел подавить своих страстей и стремлений к жизни в прошлом и не понял, что он должен был сделать это; напротив, увлекся бытием, будучи всецело охвачен вихрем жизни. Это явление у буддистов называется неведением, или омраченностью.

2. Неведение вместе с некоторыми другими элементами переходит от прошлого в настоящую жизнь.

3. Если индивид не успевает подавить его и в этой жизни, то оно проходит в будущую жизнь.

4. Четвертым периодом неведения является неведение относительно элементов внутренних (т. е. сознания и психики). Оно, поскольку речь идет о жизни живых, сознательных существ, соответствует сознанию настоящей жизни.

5. Пятый период существует относительно внешних объектов, которым соответствует соприкосновение. Взаимодействие всех элементов начинается с соприкосновения, посредством которого сознание вступает в связь с органами чувств и внешними объектами.

6. Шестой период существует относительно шести органов чувств. При их развитии происходит мгновенное появление и взаимо — действие субъективного и объективного, посредством которого начинается познание вещей и явлений.

7. Седьмой период связан с деянием и относится ко времени пробуждения вожделения. В 16–17–летнем возрасте у человека начинает пробуждаться сексуальное чувство, а затем возникает и стремление к тем или иным целям.

8. Стремление относится к жизни взрослого, зрелого человека.

9. Последний период охватывает всю жизнь становления. В этот период новые элементы уже не проявляются, человек живет более интенсивно. На протяжении жизни, до момента смерти, он все глубже погружается в водоворот бытия, обволакивается мраком заблуждения, а этим укрепляет в себе энергию и волю к бытию.

Таблица 2

В «Абхидхармакоше» Васубандху перечисляет случаи заблуждения (неведения) относительно элементов, пробуждающих индивидуума от мрака неведения: т. е. заблуждения относительно Будды, дхармы и сангхи, заблуждения относительно страдания (sdug-bsngal), источника возникновения мира круговорота (kun-’byung), прекращения страданий (’gog-pa) и относительно пути (lam)^[134], ведущего к прекращению страдания. Указанные виды заблуждения проявляются в период полной сознательности человека. Вообще самым основным считается заблуждение, где человек утверждает о существовании индивидуального Я и Я элементов (gan-zag-gi bdag-'dzin; chos-kyi bdag-'dziri). Этот вид заблуждения заставляет предполагать действительным то, что на деле недействительно и этим самым пробуждает жажду к жизни.

Неведение является самым важным фактором, удерживающим индивидуума в колесе мира круговорота, создающим иллюзорное бытие и всецело охватывающим индивида вихрем жизни. Арьядэва говорит: «Как все тело индивида пронизано чувствительными нервами, так же все понимание вещей пронизано неведением. Можно уничтожить все виды морального осквернения путем уничтожения неведения. При подлинном познании учения о зависимом происхождении неведение исчезает. Поэтому следует приложить максимум старания, чтобы понять слово неведение».

Из вышеизложенного ясно, что вся жизнь индивидуума пронизана неведением; оно также является предшествующим условием всякого существования. А что является причиной возникновения неведения? На этот вопрос буддисты отвечают, что неведению ничто не предшествовало, что оно существует безначально, так же, как безначален мировой процесс. Его интенсивность, увеличение и уменьшение зависят от деяний самого индивидуума. Оно становится на первом месте в цепи причинности потому, что благодаря ему возбуждается хотение, а через хотение проявляется существование.

Вторым членом зависимого происхождения являются двигатели (табл. 3). Ученые по — разному определяют понятие двигатели. Наиболее приемлемым нам кажется определение проф. О. О. Розенберга: «Сознание, в смысле сознавания, как такового, абстрагированного от всего содержания, пусто; чувственные элементы (rupa-dharma) являются ничем не связанными единицами. Для того, чтобы что-то вообще происходило, необходимо действие еще других элементов, элементов — двигателей, которые заставляли бы сознание направляться и реагировать так или иначе на другие элементы, которые заставляли бы все дхармы вступать или не вступать в связь между собою в мгновенные комбинации и которые, наконец, побуждали бы дхармы — носители выплывать на момент в бытие и исчезать, т. е. которые поддерживали бы самый процесс бытия как такового. Эти элементы, являющиеся двигающим, или активным, началом и лежащие в основании того факта, что что-то бывает или сбывается, совершается или происходит, объединяются в одну общую группу элементов — двигателей — санскару»^[135].

Таблица 3

Двигатели как второй член зависимого происхождения имеют три периода. Первый период относится к добродетелям. Элементы — двигатели, или сила воли, направили сознание на добродетели. Второй период — греховное деяние, третий — деяние без колебания в какую-либо сторону в смысле нравственной нормы, т. е. деяния безгрешные и недобродетельные. Действие двигателей полностью зависит от неведения; если индивидуум полностью погружен во мрак неведения, он жаждет жизни и наслаждения, и тогда элементы — двигатели направят сознание на грешное действие, и, наоборот, если индивид познал сущность Четырех Истин и вступил на путь, ведущий к прекращению страдания, то двигатели могут привести к уничтожению всех безнравственных элементов и к достижению мудрости и освобождения. Но, как уже было сказано, существуют и нравственно индифферентные действия двигателей.

Третьим членом зависимого происхождения является сознание (табл. 4.). Виджняна вообще — это абстрактное сознание, в смысле чистой формы сознания, или сознательности как таковой; оно является своего рода центром в общем вихре дхарм, и в этом смысле буддисты допускают возможность назвать его термином Я. Но это Я есть просто то, что сознает, сознательная сторона переживаний, а отнюдь не некое самостоятельное Я в обыденном смысле этого слова. Сознание рождается беспрерывно, но не бывает того, чтобы в один и тот же момент были два сознания^[136]. Но сознание как третий член зависимого происхождения качественно отличается от чистой формы сознания. Здесь преобладает его значение как познавательной способности, действующей во времени и с определенным нравственным содержанием. Здесь же оно выполняет функцию души.

Таблица 4

Блаженный спрашивает: «Если сознание, Ананда, не вошло в чрево, возникли бы в чреве имя и форма?» — «Нет, господин». — «А если бы мальчик или девочка, Ананда, будучи еще маленькими, потеряли сознание, стали бы имя и форма расти, увеличиваться и двигаться вперед?» — «Нет, господин»^[137].

Буддисты утверждают, что сознание как третий член зависимого происхождения действует даже с момента смерти до следующего (нового) перевоплощения. Но сознание и имя и форма взаимозависимы. От сознания возникают имя и форма.

Сознание как третий член зависимого происхождения имеет три основных и три побочных действия. Первый период сознания — время причины. Это — сознание предыдущего воплощения, являющееся причиной последующей жизни. Второй период — время следствия. Это — сознание следующего перевоплощения, зависящего полностью от деяния предыдущего сознания. Третий период — сознание, действующее в направлении праведности, греховности и индифферентности.

Два дополнительных действия сознания — это индифферентное действие, служащее причиной будущего помрачения, и индифферентное действие, не служащее причиной какого-либо помрачения.

Четвертым членом зависимого происхождения являются имя и форма (табл. 5). Имя появляется через группировку элементов, т. е. через образование четырех групп. Они суть образования: 1) группы чувств; 2) группы различения; 3) группы двигателей; 4) группы сознания. Эти четыре группы вместе с формой создают сознательного, мыслящего индивидуума. А форма имеет шесть различных видов:

1) в виде семени; 2) в виде движения поверхности воды; 3) в виде движения потока жидкости; 4) в виде собранности в одну кучу; 5) в виде застывания; 6) в виде выпуклостей (выделение формы тела, ног и рук).

Таблица 5

Четыре группы получаются путем выделения в качестве особо важных элементов — актов чувства, их различения и объединения в отдельные группы. Для сознательной личности, получившей определенное имя, элементы чувств и различения имеют особо важное значение. Чувство, одно из самых элементарных переживаний, имеет характер универсальный, т. к. оно постоянно сопровождает сознание. Столь же универсальными являются элементы различения, ибо действительно все эмпирическое познание основано на том, что одни элементы в сознании отличаются от других по форме и по другим свойствам. Четыре группы суть группы дхарм прошлых, настоящих и будущих. С точки зрения буддийской психологии, группы не разделяются на отдельные моменты потока сознания, а существуют как совокупность дхарм, образующих субстрат данной личности, живущей во времени. Под личностью следует понимать сознание со всем тем, что оно сознает. В более популярной буддийской литературе четыре группы — это группы элементов, образующих тела.

Пятым членом зависимого происхождения являются шесть органов чувств (табл. 6). Шесть органов чувств — это глаза, ухо, нос, язык, тело и ум. Из них образуются чувствительные нервы, необходимые для связи с объективным миром вещей, т. е. с формами, звуками, цветами, вкусами, предметом осязания и мыслями. Через эти органы актуализируются элементы чувства и различения. Органы чувств — это те элементы, на основании которых может появиться в данный момент сознание. Он относится к составу данного одного момента по отношению к следующему моменту. Ф. И. Щербатской определяет это так: «12 ?yatana, или основы прирожденности, представляют собой все элементы бытия, распределенные в шести субъективных и в шести соответствующих объективных пунктах и являются синонимом все (sarvam). Когда проповедуется принцип: все существует, это означает, что имеется только 12 основ прирожденности и больше ничего»^[138]. Что касается мысли, то, по мнению буддистов, она существует объективно, противостоя уму так же, как видимые тела противостоят органу зрения.

Но здесь шесть органов чувств как пятый член зависимого происхождения принимаются только как так называемые внутренние органы чувств (nang-gi skye-mched).

Таблица 6

Шестым членом зависимого происхождения является соприкосновение (табл. 7). В момент соприкосновения сознание вступает в связь с органами чувств и объективными элементами. Буддисты говорят, что живое существо в утробе матери начинает переживать нечто объективное, т. е. оно видит, слышит и т. д., но оно не осознает чувства приятного и неприятного, и всего, что связано с ним. По их мнению, такое состояние без эмоций бывает до тех пор, пока данное существо не родится на свет. «Момент цвета (r?pa), момент видимого ощущения материи (caksuh) и момент чистого сознания (citta) одновременно вступают в тесное соприкосновение и создают то, что называется ощущением, или чувственным соприкосновением, — sparsa»^[139]. Это — начало взаимодействия всех элементов, из которых состоит индивид. Оно возникает в момент появления живого существа на свет. Посредством соприкосновения создается (обнаруживается) внешний предмет.

Соприкосновение как шестой член зависимого происхождения имеет 16 разновидностей:

1) соприкосновение с психическими элементами;

2) объект соприкосновения;

3) соприкосновение, показывающее случай контакта шести органов чувств с внешним объектом;

4) соприкосновение с препятствием;

5) соприкосновение посредством слов;

6) соприкосновение, извлекающее знание;

7) соприкосновение, не извлекающее знания;

8) соприкосновение без этих двух;

9) соприкосновение безгрешное;

10) соприкосновение, связанное с моральным осквернением;

11) три вида соприкосновения, оставляющие заблуждение на будущее перевоплощение;

12) соприкосновение, ведущее к проявлению страстей;

13) соприкосновение, вызывающее желание вредить ближнему;

14) соприкосновение, вызывающее наслаждение;

15) соприкосновение, вызывающее страдание;

16) соприкосновение нейтральное.

Таблица 7

Седьмым элементом зависимого происхождения является чувство (табл. 8).

Таблица 8

В момент появления соприкосновения индивид открывает для себя мир объектов и явлений, который действует на его сознание как приятное или неприятное. Здесь у индивида появляются эмоции, элементы чувства. Эмоциональные моменты фигурируют как переживание чувства приятного, неприятного и индифферентного. Они постоянно присутствуют в потоке сознательной жизни.

«Элементы в роде так называемой эмоции — ведана, различения (samj?a), памяти (sm?ti) и т. д., отнюдь не какие-либо способности или силы сознания… По учению буддистов, имеются в виду те единичные и мгновенные явления или процессы эмоциональных переживаний, различения, воспоминания, хотения и т. д., которые могут быть усмотрены в моментах потока сознательной, так называемой внутренней жизни. Но все эти явления, хотя и оказываются связанными с сознанием, рассматриваются в абстракции от него, как корреляты сознания, а отнюдь не как признаки или функции его»^[140].

Чувство в цепи зависимого происхождения имеет семь разновидностей проявления: 1) наслаждение; 2) страдание; 3) безразличие;

4) возбуждение чувств посредством восприятия объекта шестью органами чувств — зрением, слухом и т. д. (каждый орган вызывает определенное чувство; таким образом, возникают шесть чувств);

5) в чувствах сознания перечисляются 18 основных субстанций, которые все относят к помрачающим (грешным) чувствам; 6) если мы возьмем ранее перечисленные нами формы объектов, например форму движения поверхности воды или другие виды форм, то они являются характерными формами, присущими различным объектам; 7) а шесть органов чувств суть органы различения этих форм.

Различные формы объектов и органы различения являются обладателями познавательных признаков (de gnyis ni ’ongs spyod pa po dang). Соприкосновение есть обладатель объектов (reg pa yul gyi longs spyod), а чувство есть обладатель плодов — результатов действия (’tshor ba rnam smin gyi longs spyod do).

Восьмым членом зависимого происхождения является страсть, жажда (табл. 9). От чувства (ощущения) возникает жажда, или страсть к жизни, которая ведет индивида от рождения к рождению и задерживает его в мире круговорота. «Желание беспечно живущего человека растет, как малува. Он мечется из существования в существование, как обезьяна в лесу, ищущая плод»^[141]. Буддисты считают, что с затуханием жажды наступает освобождение, а привязанность к вещам (жизни) есть рабство.

Это звено цепи зависимого происхождения существует в шести разновидностях проявления: 1) проявление жажды в сфере стремления; 2) проявление жажды в сфере формы; 3) проявление жажды в сфере бесформенности; 4) жажда в сфере стремления; 5) жажда в сфере разрушения; 6) жажда в сфере бытия.

Таблица 9

Проявление жажды в сфере стремления, формы и бесформенности объясняется следующим образом: жажда, или страсть, распределяется по индивидуумам, находящимся в трех мирах, т. е. в мире стремления (санскр. kamadh?tu, тиб. ’dod khams), в мире формы (санскр. rupadh?tu, тиб. gzugs kham$) и в мире бесформенности (санскр. аruра-dh?tu, тиб. gzugs med khams). Хотя в последних двух мирах жажда почти не существует, но волнение, которое поддерживает процесс бывания, сохраняется. Камадхату есть такой поток элементов, в котором еще не подавлены элементы стремления и жажды; рупадхату — такой поток, в котором желания и надежды уже успокоены и в объективном мире которого уже нет переживаний двух наиболее грубых и чувственных явлений — вкусовых и обонятельных, а следовательно, и соответствующего этим переживаниям сознания; арупадхату, наконец, — это такой поток сознания, в котором вовсе уже не принимают участия чувственные элементы, а только остальные дхармы.

Здесь жажду нужно принимать как восьмой член в цепи зависимого происхождения, который несколько отличается от гистой жажды.

В указанных двух высших ступенях на пути к спасению (r?padh?tu и ampadh?tu) жажда существует только в виде волнения дхарм, которое поддерживает процесс бывания, поскольку он существует, но она совсем не похожа на обычную мирскую жажду или страсть.

Следующие три разновидности являются полными проявлениями жажды; это — стремление к любви, стремление к эфемерному богатству и наслаждению и стремление к бытию (жизни).

Девятым членом зависимого происхождения является привязанность (табл. 10). Буддисты утверждают, что пламя жажды связано с топливом привязанности. Только с прекращением привязанности прекращается грешное существование. Привязанность, говорят они, это не только причина страдания, но и цепь, держащая индивида в иллюзорном бытии.

Таблица 10

Этот член цепи зависимого происхождения имеет четыре разновидности проявления: 1) привязанность к стремлению; 2) привязанность к какому-либо убеждению; 3) привязанность к нравственному обету; 4) привязанность к утверждению существования индивидуального Я.

Признание существования индивидуального Я у буддистов непосредственно связано с неведением, вызывающим появление существования индивидуальностей. А индивидуальности привязаны к иллюзорному бытию. От привязанности же к бытию происходит становление.

Десятым членом зависимого происхождения является становление (табл. 11). Некоторые представители школы мадхьямика, в частности Чандракирти, становление отождествляют с кармой, которая вызывает новое рождение. Становление есть результат предыдущей кармы и с первого момента своего проявления само создает карму.

Таблица 11

Становление имеет восемь различных проявлений: 1) три различных становления в трех мирах; 2) становление в мире круговорота с двумя проявлениями; 3) опускание в мир круговорота; 4) обычное становление в мире круговорота; 5) промежуточное становление (между смертью и новым рождением); 6) становление с рождением; 7) становление предыдущее; 8) становление в момент смерти.

От становления возникает рождение. Нечто сначала существует, потом рождается, т. е. от ничто не может родиться нечто.

Одиннадцатым членом зависимого происхождения является рождение (табл. 12). В рождении выявляются пять стадий проявления: 1) появление зародыша в утробе матери; 2) приобретение формы там же; 3) отделение младенца от лона матери; 4) соприкосновение с объективными элементами; 5) ясное определение личности (мужчина или женщина, человек или животное, и т. д.) в момент отделения от матери.

Таблица 12

Хотя личность определяется еще в момент зачатия, но здесь, при появлении в объективном мире, он выявляет себя как определенная личность, и здесь впервые личность вступает в соприкосновение с объективными элементами и обретает самостоятельную жизнь. В связи с рождением индивид приобретает группы (скандхи), элементы (дхату) и базы (аятана), каждый в отдельности. В момент появления в утробе матери создается группа тела и рождаются пять органов чувств.

Двенадцатым членом зависимого происхождения является старость и смерть (табл. 13).

В старении различают наступление старости с полным ослаблением всех сил и энергии и старость с сохранением всех сил (полноту жизни). Полное ослабление характеризуется семью моментами: 1) полное изменение формы тела; 2) полное ослабление физической силы; 3) ослабление разума; 4) изменение памяти; 5) изменение счастья, которым обладал индивид; 6) изменение органов чувств; 7) увеличение (изменение) возраста.

Смерть наступает двояким образом: как перемещение цепи причинности после наступления смерти и как перемещение цепи причинности в момент смерти. С точки зрения буддистов, в момент наступления смерти все вышеперечисленные элементы эмоции, различения, памяти, органов чувств и т. д. вместе с сознанием перемещаются в другую сферу — бесформенную, или промежуточную, между прошлым материальным воплощением и будущим. В этой промежуточной сфере из всех этих элементов продолжает действовать только сознание. Поэтому представители некоторых буддийских школ отождествляют виджняну (сознание) с душой.

Таблица 13

В легенде говорится: «Тогда Блаженный, закончив размышление над цепью причинности в прямом порядке, воскликнул: „Таково происхождение всей этой бездны страдания!“.

Буддийская теория индивидуального Я^[142]

В своей работе „Теория души у буддистов“, представленной Академией наук СССР 6 ноября 1918 г. и напечатанной в „Азиатском сборнике“, академик Ф. И. Щербатской излагает эту теорию, известную под термином анатма и являющуюся одним из основных положений буддийской философской школы, вызывавшим горячие дискуссии как с представителями небуддийских философских школ, так и между самими буддийскими философами.

Ф. И. Щербатской использует труд известного буддийского философа Васубандху — „Абхидхармакошу“, вернее, добавление к последней, восьмой, главе этого труда, которое и характерно дискуссией между представителями различных школ, в первую очередь школы ватсипутриев — с самим Васубандху. Своих выводов в данном случае Ф. И. Щербатской не делает, ограничиваясь, в основном, переводом этого добавления, но вместе с тем он считает необходимым упомянуть, что это — „центральный пункт“ всей массы буддийского учения, и приводит, считая его совершенно правильным, мнение госпожи К. Рис Дэвиде о том, „как внимательно и добросовестно эта антисубстанционалистская позиция выпестовывалась и поддерживалась“^[143].

Для нас, вводящих в научный оборот буддологии труды бурятских ученых — лам, представляет большой интерес их мнение в вопросах, в той или иной форме затрагивавшихся европейскими учеными, и поэтому, обнаружив в наших хранилищах две работы, относящиеся к данному „центральному пункту“, мы посчитали необходимым представить их к опубликованию. Речь идет о трудах: „О несуществовании индивидуального Я“^[144] Генина Тыхеева из Кижингинского дацана и о пособии для проходящих начальный курс философии под названием „Путь к разуму, помощь для вновь поступивших в философскую школу дуйшун“^[145] Гэлэга Чжамцо из Сартульского дацана. Дальнейшее будет изложением вышеназванных трудов.

Утверждение о несуществовании индивидуального Я действительно занимает в буддийской философии одно из центральных мест. Признание существования индивидуального Я буддисты связывают непосредственно с неведением (авидьей). Из этого неведения и возникает представление о существовании индивидуальности, которая, увлекаясь бытием, будучи всецело охвачена вихрем жизни, создает привязанность к существованию. Для того, чтобы твердо встать на путь спасения, буддист должен подавить привязанность к иллюзорному бытию, а это можно сделать лишь в том случае, если индивид подлинно познал нереальность существования индивидуального Я. По учению буддистов, понятие индивидуального Я человеческой личности, или живого существа, лишено постоянной сущности. Индивидуальность — это лишь комплекс связи причин и следствий, это только пространственно — временная конфигурация пяти скандх.

Но такая резкая и конкретная формулировка о несуществовании индивидуального Я, очевидно, была выдвинута учителями позднейших школ буддизма. Ранний буддизм еще не имел законченной формулировки по этому вопросу. Это видно из диалога Будды со странствующим монахом Ваччхаготтой. „Тогда странствующий монах Ваччхаготта обратился к Возвышенному, говоря: „Как обстоит дело, достопочтенный Готама, есть ли эго?“ Когда он сказал это, Возвышенный хранил молчание. „Значит, достопочтенный Готама, эго нет?“ И по — прежнему Возвышенный молчал. Тогда странствующий монах Ваччхаготта поднялся с места и ушел прочь. Достопочтенный Ананда сказал Возвышенному: „Почему же, о, господин, Возвышенный не дал ответа на вопросы, заданные странствующим монахом Ваччхаготтой?“ „Если бы я, Ананда, будучи спрошен странствующим монахом Ваччхаготтой "есть ли эго?", ответил: "эго есть", это, Ананда, подтвердило бы учение тех саманов и брахманов, которые верят в постоянство. Если бы я, Ананда, когда странствующий монах Ваччхаготта спросил меня: "значит, эго нет?", ответил: "эго нет", этим, Ананда, я подтвердил бы учение тех саманов и брахманов, которые верят в уничтожение"^[146].

Однако было бы ошибкой думать, что, согласно буддизму, совсем нет Я. Учителя раннего буддизма, несомненно, предполагали существование Я, но природу этого Я никто не описал. Они только полагали, что Я — это не то же самое, что скандхи и связь причин и следствий.

Более позднее толкование вышеупомянутого диалога, например толкование Нагасены, изложенное в беседе Нагасены с царем Милиндой^[147], дает строгое логическое понимание философии становления. Здесь полностью отрицается существование индивидуального Я, оно целиком сводится к комплексу безначального вихря дхарм. Но существует трансцендентное Я, природа которого находится за пределами умозрительной философии. Таким Я у йогачаров является алая — виджняна. Естественно, что если Я есть только непостоянные связи причин и следствий, тела и духа, то когда они исчезнут, не будет ничего, что освобождается. Тогда самоубийство будет являться самым лучшим способом избавления от страданий. Свобода становится смертью. Однако, по учению буддистов, нирвана есть вневременное существование, и поэтому они должны были признать существование вневременного Я.

Позднейшие буддисты не отходили от логического принципа Нагасены; они рассматривали индивид прежде всего как комплекс скандх, в котором нельзя обнаружить никакого индивидуального и вневременного Я. Для доказательства этого положения они занимались подробным анализом личности человека, расчленяя ее на элементы (дхармы), и старались дать точную характеристику каждой группе элементов, распределяя их по категориям, т. е. классифицируя их на чувственное, на процессы и сознание. Этот способ анализа личности представляет для нас большой интерес не только с точки зрения истории развития человеческой мысли, но и как особый метод доказательства трансцендентальных идей, ибо таким же образом идет доказательство понятия шуньяты с утверждением, что несуществование Я дхарм и шуньята одно и то же^[148]. Поэтому мы попытаемся здесь разобрать схему индивидуальности по трудам буддийских ученых.

Наше рассмотрение буддийской концепции индивидуального Я, как мы сказали выше, опирается на работы упомянутых двух бурятских ученых — лам. Индивидуальное Я рассматривается с точки зрения существования, т. е. перечисляются составные элементы индивидуума, и с точки зрения несуществования^[149].

Если рассматривать индивид с точки зрения существования, то его образуют элементы бытия постоянные (неизменные) и бытующие (см. табл. 1). Под постоянством понимается пространство — акаша (асанскрита — дхарма), состоящее из единого неделимого элемента, но перечисляются четыре его качественных вида: а) безвременное постоянство, сюда входит мировое пространство (постоянство всех форм — акаша как таковая); б) постоянство в определенный период времени (постоянство случайное, временное); в) вечное постоянство (постоянство существования бытия, как у Будды); г) постоянство на каждый раз (непостоянство существования бытия, как у личности). Первые два вида по существу однозначны со вторыми двумя видами, различие лишь качественное. Свойство несоставного пространства (апаша) есть отсутствие возможности ощущать и соприкасаться с ним. Для понимания понятия временное постоянство приводится пример кувшина, занимающего определенное пространство до момента его разрушения^[150]. Не указывается два других элемента постоянства — пратисанкхьяниродха и апратисанкхьяниродха, которые указаны как постоянные в "Абхидхармакоше"^[151]. Элементы, не подверженные бытию (асанскрита), определяются еще как неразрушаемые и небытующие^[152].

Таблица 1

Бытующие элементы проявляются в виде формы (вида), в виде (со)знания (к этим элементам относятся: сознание и психические элементы) и в виде так называемых чистых сил (непсихические процессы — випраюкта — санскара, создающие органические и неорганические соединения).

Таблица 2

Если мы будем рассматривать проявление этих элементов через призму пяти скандх^[153], то получим следующую схему (см. табл. 2). Группа чувственного — рупа — скандха (или группа формы), группа ощущения, группа различения, группа (двигателей) сил и группа сознания. Первая группа выражает внешний вид, физическую сторону индивида. Группа ощущения (чувства) — это одно из самых элементарных переживаний и имеет универсальный характер, так как оно постоянно сопровождает сознание. Такими же универсальными являются и элементы различения, ибо, действительно, все эмпирическое познание основано на том, что одни элементы в сознании отличаются от других. Группы ощущения и различения являют собой первые два из числа психических элементов.

Чувственные элементы и другие в независимом своем существовании являются ничем не связанными элементами. Для того, чтобы произошло движение (вихрь дхарм), необходимы еще элементы — двигатели, которые направили бы сознание на внешние объекты, которые заставили бы элементы (дхармы) вступить в мгновенные комбинации между собой и этим самым возбудили бы их всплывать на мгновение в бытие и исчезать. Таким образом, эти элементы поддерживают процесс бытия как такового и поэтому являются активными началами.

Элементы — двигатели проявляются двояко: как непосредственно связанные с сознанием и как не связанные непосредственно с сознанием. Непосредственно связанные с сознанием определяются иначе — как психические элементы. Элементы — двигатели, не связанные непосредственно с сознанием, делятся на непсихические процессы, образующие индивид, и на непсихические процессы, не образующие индивид (см. табл. 2).

Элементы — двигатели интенсивно связанные с сознанием: "Было чувство, что различные умственные факты были более тесно связаны с сознанием, чем атомы материи друг с другом. Этот факт получил название сампраюкта (тиб. mtshungs-ldan) — последствие и оболочка сознания при отсутствии умственных проявлений или второстепенных умственных элементов — гайтта (санскр. caitta)"^[154]. Число психических элементов достигает 49, т. е. это все психические элементы, кроме веданы и санджни. В первой схеме мы указали, что одним из проявлений "бытования" индивида является его форма. Эта форма имеет, в свою очередь, внешнее и внутреннее проявления (см. табл. 3).

Внешнее проявление распадается на восемь баз (аятан)^[155]. В теории элементов бытия мы имеем дело с анализом личности человека, ибо только в нем, а не в неодушевленных материальных объектах содержатся все элементы, т. е. и чувственное, и сознание, и процессы. Вместе с тем совершенно очевидно, что живое существо анализируется целиком, то есть не только его "материальное" тело и психическая жизнь, но и все то объективное, что оно переживает и называет внешним материальным миром. Восемь аятан, или баз внешних объектов, и являются проявлением всех качеств, при посредстве которых в данный определенный момент происходит восприятие (схватывание) сознанием всего объективного. Эти базы перечисляются в следующем порядке (см. табл. 3): база видимого, то есть формы, объема, цвета; база слышимого, то есть звука; база обоняемого, то есть запаха; база вкушаемого; база осязаемого; база сложной формы; база (простой) формы; база четырех великих элементов (земли, воды, огня и ветра).

Таблица 3

РУПА

Базируясь на вышеперечисленных проявлениях качеств внешних объектов, входящих в состав данного момента сознания, появляется следующий момент сознания, соответствующий воспринимаемому, то есть опять-таки сознание видимого для формы и цвета, сознание слышимого для восприятия звуков и т. д. Поэтому классификация элементов бытия по базам есть отношение данного момента сознания к следующему моменту сознания. Виды сознания, возникающего на основе указанных восьми баз, будут рассмотрены в схеме внутреннего проявления чувственного (см. табл. 9).

Таблица 4

ЦВЕТА

База элементов чувственного (рупа — аятана) распадается на два основных вида: на пространственную форму и на цвета. Пространственная форма, в свою очередь, имеет восемь разновидностей: высокое, низкое, длинное, короткое, квадратное, круглое, многогранное и безграничное (см. табл. 3).

Имеются следующие основные и составные цвета. Основные: белый, красный, синий и желтый; составные: цвет облака, цвет дыма, цвет пыли, цвет тумана, цвет блеска, цвет мрака, цвет сумерек и цвет солнечных лучей (см. табл. 4).

В базе звука указывается восемь разновидностей: звуки, вызванные искусственно; звуки, возникшие естественно; звуки, произносимые живыми существами; звуки, не поддающиеся произношению; звуки, воспринимаемые живыми существами; звуки, не воспринимаемые живыми существами; звуки приятные и звуки неприятные^[156] (см. табл. 5).

Таблица 5

ЗВУКИ

База обоняемого имеет четыре разновидности: природный запах, сложный запах, приятный и неприятный запахи (см. табл. 6).

Таблица 6

ЗАПАХИ

База вкуса подразделяется на шесть видов: сладкое, кислое, горькое, терпкое, острое и соленое (см. табл. 7).

Таблица 7

ВКУС

База осязаемого зависит от состояния живого существа, то есть оттого, находится ли живое существо в утробном состоянии или вышло из него. В первом случае его состояние — состояние без эмоций, то есть оно имеет все элементы в некомбинированном виде и по существу соприкасается лишь с четырьмя великими элементами. Во втором случае, связанном с выходом живого существа на свет и возникающими от этого изменениями организма, оно сталкивается с тяжестью, холодом, жарой, голодом и жаждой (см. табл. 8).

Таблица 8

ОСЯЗАНИЕ

Внутреннее проявление выражается проявлением пяти органов чувств (индрий): органа зрения, органа слуха, обоняния, вкуса и органа осязания (см. табл. 9).

Однако, по утверждению Васубандху, индрия не может быть назван способностью или органом в смысле "видящего глаза", "слышащего уха" и т. д., как указано в табл. 9. Это лишь ощущения или акты ощущения, то есть мгновенные акты "видения", "слышания" и т. д. Эмпирическое восприятие индивида есть цепь таких мгновенных актов — ощущений, связанных с сознанием и с другими элементами.

Таблица 9

ОРГАНЫ ЧУВСТВ

Таблица 10а

(ПО)ЗНАНИЕ: ВИДЫ

Вторым, самым важным, проявлением реальности (бытия) индивида является факт знания. Это знание, по прилагаемой табл. 10а, имеет четыре разновидности: ошибочное, безошибочное, логическое и нелогическое. Логическое знание подразделяется на явное и вытекающее. Явное (ясное), в свою очередь, имеет четыре разновидности: выведенное на основе органов чувств, выведенное посредством размышления, выведенное на основе собственного опыта и выведенное на основе йогической практики.

Вытекающее знание имеет три разновидности: появившееся на основе известного, появившееся на основе интеллектуального познания и появившееся на основе совершенствования (на основе достижения сверхъестественных сил).

Ясность и знание суть свойства познания, новое и безошибочное знание суть свойство логики. Непосредственное познание при помощи подлинной логики суть признак выявления ясности в вещах и явлениях. Предельно ясное познание всех элементов в течение одного момента есть признак всезнания.

По второй схеме знание делится на два основных вида: шесть умственных процессов и семь умственных процессов (см. табл. 106).

В первом случае они следующие: сознание, психические процессы, исследовательский разум, неисследовательский разум, размышляющий интеллект, простой интеллект. Во втором случае: исследование, рассеянность, результативность, прерывность, ошибочность, сомнение и очевидность.

В третьей схеме (см. табл.10 в) показаны умственные процессы, не содержащие логики: безаналитический, неправильного анализа и сомнительный.

Таковы "составляющие" личности человека, то есть не только его тело и умственно — психические процессы (иными словами, дух), но и все объективное, что он воспринимает, что он называет внешним материальным миром. Этот внешний материальный мир для представленного в таком виде индивида не будет объективным миром, существующим независимо от его сознания. Это мгновенный акт проявления элементов бытия объективно — чувственного (вишая), субъективно — чувственного (индрия), элемента сознания и психических элементов^[157]. При этом и рупа (вишая — индрия), и сознание с его психическими элементами не представляют собой никакого реально существующего Я.

Таблица 10б

(ПО)ЗНАНИЕ: ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ

Таблица 10в

ПОЗНАНИЕ: УМСТВЕННЫЕ ПРОЦЕССЫ, НЕ СОДЕРЖАЩИЕ ЛОГИКИ

Цзонхава утверждает, что "люди, животные и весь материальный мир есть ни что иное, как связка или совокупность различных частей скандх и перцепций, следующих друг за другом с огромной быстротой и находящихся в постоянном течении, в постоянном движении. Если взять конкретный предмет и разложить на составные части, последовательно анализируя и разлагая все дальше и дальше, то мы в конечном итоге придем к понятию ничто (шуньята), но не найдем конкретного Я изучаемого предмета. Все, что мы воспринимаем от какого-либо предмета в процессе анализа, — это его качества и свойства, но ничего конкретного. Значит, как бытие он отсутствует"^[158].

В этих суждениях буддисты сходятся с субъективными идеалистами. Например. Юм говорит: "Когда я ищу свое Я или называю своим Я, то всегда наталкиваюсь на ту или иную единичную перцепцию тепла или холода, света или тени, любви или ненависти, страдания или удовольствия. Я никогда не могу найти свое Я отдельно от перцепции"^[159].

В то же время буддисты утверждают другое: "Нет объекта существующего, как нет объекта несуществующего. Познавший цепь условного существования проходит мимо них обоих" ("Лалитавистара", гл. XXV).

Когда буддийские философы говорят о конечности "круга феноменального бытия" (сансары), то высказывают следующее положение: "Он (круг бытия) конечен во времени, ибо все живое должно перейти от сансары к нирване. Нет ни одного живого существа, которое не обладало бы мудростью Татхагаты. И только по причине суетных мыслей и привязанностей все существа не осознают этого" ("Аватасакасутра"). Значит, индивидуальные души являются аспектами абсолюта и в конечном итоге должны с ним слиться, то есть сансара конечна.

Мудрость Татхагаты, будучи аспектом Абсолюта, не может быть обнаружена в комплексе скандх, ее природа трансцендентна, не поддается исследованию разумом и рациональной интуиции и только постулируется как откровение Будды. Эта мудрость Татхагаты и есть буддийское индивидуальное Я, его существование относительно, равно шунъя и похоже на кантовскую "вещь в себе"^[160].

Логически это означает небытие в смысле отсутствия определенных признаков у предмета. Если предмет имеет признак А, то есть включает в себя бытие признака А, то тем самым он (предмет) является небытием всего того, что не А. Если признаки скандх обозначаются через А, то в мире первичной реальности (мудрость Татхагаты) мы не найдем ни одного признака скандх и тем самым утверждаем, что первичная реальность есть небытие всего того, что есть А.

Этот логический смысл несуществования индивидуального Я раскрывает необходимую диалектическую связь бытия и небытия в пределах мира конечных вещей, и им руководствовались не только буддийские философы, но и все идеалистические школы Запада.

Взгляды, подобные взглядам буддийских философов, появились в свое время у некоторых отцов восточной христианской церкви (Григорий Нисский и др.) и вошли в христианское учение под названием негативной теологии. Эти отцы церкви считали, что божество в силу своей бесконечности не сравнимо со всем конечным, и в этом смысле, то есть со стороны конечного бытия, бытие бога представляется как небытие. Кроме того, первичная реальность, как бытие вне пространства и времени, не позволяет конкретно установить ее местонахождение, она не имеет определенной формы, индивид может воспринять лишь ее проявления, но не ее самое. В этом смысле она есть небытие. Но это, по учению тех и других, не означает отсутствия бытия, а, напротив, основу всякого бытия как бесконечного вечного и единого начала. Таким образом, буддийская философия, как и всякая другая идеалистическая философия, допускает двойственность мира. С точки зрения буддийских философов получается, что по ту сторону телесного мира, принимаемого нами за действительный, существует другой мир, действительный в самом деле, — мир Татхагаты и его мудрости.

Рассмотренное позволяет сказать, что если в раннем буддизме мы можем проследить кое — какие корни стихийного материализма, выразившегося в частичном признании существования некой условной личности в виде "гансаг" — пудгала (см. табл. 1), то позднейший буддизм создал из этой личности относительное понятие — шуньяту.

Любопытно, что виджнянавадины — йогачары в своей монистической теории коррелят дхарм сводят на общий источник, на абсолютное сознание — алая — виджняну (kun-gzhi rnam-par-shes-pa). Каждый индивид имеет алая — виджняну, которая проявляется в виде умственного и психического процесса в восьми разновидностях. Они суть: виджняна зрительного восприятия (mig-gi rnam-par-shes-pa), слухового восприятия (rna-ba’i rnam-par-shes-pa), обонятельного (sna’i rnam-par-shes-pa), вкусового восприятия (lce’i rnam-par-shes), осязательного (lus-kyi rnam-par-shes-pa), восприятия предыдущего момента (yid-kyi rnam-par-shes-pa), омраченного восприятия, или виджняна с клешей (mu-tig-gi mam-par-shes), и сама алая — виджняна. Причем сама алая — виджняна является зародышем всех элементов (chos-thams-cad-kyi sa-bon kun-gzhi rnam-par-shes-pa) и существует в своей идеальной форме^[161].

Эту самую алая — виджняну йогачары принимают за Я индивидуума. Такая теория существует только у йогачаров.

51 психический элемент виджнянавадинов^[162]

С точки зрения буддийской философии, вся совокупность дхарм (элементов), рассматриваемая как иллюзорное видение, существует только в названиях, но, однако, в сознании она представляется чем-то цельным. В состав сознательного живого существа, или индивидуума, входят все разновидности элементов. По этой причине буддисты считают, что теория дхарм — элементов является анализом самого индивидуума, человека, ибо только в нем, а не в неодушевленных предметах объективного типа содержатся все элементы, т. е. чувственное, сознание и процессы. Однако по этой теории индивид анализируется целиком, т. е. не только материальное его тело, рупа и психическая жизнь, но и все объективное, что он переживает, т. е. весь внешний материальный мир. Эта теория постепенно перерастает целиком в теорию познания человеком самого себя в период анализа совершенствующих путей, где выявляются элементы морального осквернения (клеши) из общего состава всех психических элементов индивида, и они сознательно подавляются. В этом отношении философия Сократа подходит во многом близко к буддийской. Сократ больше других греческих мыслителей пренебрегал вопросами, связанными с космогонией и метафизикой, ибо он не видел в них пути для познания человеком самого себя.

Психические процессы, по учению буддистов, это те единичные и мгновенные явления или процессы эмоциональных переживаний, различения, чувства, воспоминания, желания и т. д., которые могут быть усмотрены в моментах сознательной жизни. Эти психические процессы близко связаны с сознанием, однако рассматриваются отдельно от него, как соотносительность сознания, но не как функция его. Ранняя буддийская школа вайбхашиков насчитывала 46 разновидностей психических элементов, а йогачары признают 51 элемент.

Познавательный процесс сознания является действием психических элементов в тесной связи с элементами сознания. Даже некоторые представители школы вайбхашиков утверждали, что различные познавательные факторы были более тесно связаны с сознанием, чем атомы материи друг с другом. Этот фактор получил название сампраюкта (mtshungs-ldan), т. е. последствие, или обологка сознания при сопутствии умственных элементов чайтта. Не менее важным фактором в процессе познания является элемент самскара (’du-byed). Термин самскара можно объяснить так: например, чувственные элементы (рупа — дхармы — chos-kyi gzugs) в независимом своем существовании являются ничем не связанными элементами. Для того чтобы произошло движение, вихрь дхарм, который создает сансару, необходимы еще элементы — двигатели, или самскары, которые направили бы сознание на внешние объекты и этим самым заставили бы элементы вступить в мгновенную комбинацию между собою и, таким образом, заставили бы дхармы — носители всплывать на момент бытия и исчезать.

Одним словом, необходимы элементы — двигатели, которые поддерживают движение, процесс волнения дхарм, эти элементы — двигатели объединяются в одну группу под названием самскара. Интенсивная связь умственных факторов через элементы — двигатели с сознанием составляют психический процесс индивидуума.

Эта связь — сампраюкта самскара (mtshungs-ldan ’du-byed) — проявляется через пять групп элементов: 1) ведана — чувство (tshor-ba), 2) санджня — различающее сознание (’du-shes), 3) четана — активность сознания (sems-pa), 4) намаскара — сознание идейного (yid-la byed-pa) и 5) спарша — соприкосновение (reg-pa). Они выступают как вездесущие элементы (kun-’gro).

Если характеризовать их по отдельности, то ведана — это обычное чувство, которое возникает через соприкосновение с внешними объектами.

Санджня — процесс различения, или функция сознания, различающая вещи по их свойствам и форме (длинное, короткое, твердое или мягкое и т. д.). На присутствии этого элемента вообще основана возможность сознательной жизни, т. к. иначе все в природе казалось бы одинаковым.

Четана — активность сознания. Под активностью сознания, которая опять-таки отвлечена от самого сознания, следует разуметь, по — видимому, творческое воображение, которое решает или задумывает совершить то или иное действие: телесное, словесное или мысленное. Идея конструктора, проектирующего какой-либо сложный механизм, будет относиться к элементам гетана, т. е. к активности сознания.

Намаскара — сознание идейного. К этой группе элементов относится умственный процесс, здравый смысл человека в его повседневной жизни до глубоких идейных убеждений.

Спарша — соприкосновение. Это начало воздействия всех элементов, из которых состоит индивид. В настоящей жизни индивид проходит много этапов, или моментов, пока он не станет человеком, т. е. пока он не дойдет до расцвета жизни.

Таблица 1

ПЯТЬ ЭЛЕМЕНТОВ ПРОЦЕССА МЫШЛЕНИЯ БЕЗ СВЯЗИ С НРАВСТВЕННЫМИ КАТЕГОРИЯМИ

Как утверждают буддисты, существо, будучи в эмбриональном состоянии, с момента зачатия имеет все элементы еще в некомбинированном виде. Первый момент новой жизни — пробуждение зачаточного сознания. Дальше идет момент чувственного и нечувственного возникновения шести баз (шад — аятана) и т. д. В момент соприкосновения (спарша) сознание вступает в связь с органами чувств и объективными элементами. Это значит, что живое существо в утробе матери начинает воспринимать объекты органами чувств, т. е. видит, слышит и т. д. Но оно еще не сознает чувства приятного и неприятного — всего, связанного с этим. По учению буддистов, такое состояние, т. е. состояние без эмоций, продолжается до тех пор, пока данное существо не родится на свет.

Соприкосновение, спарша, — это момент, когда дхармы — элементы впервые в новом вихре принимают то расположение, которое эмпирически переживается как сознание ощущения чего-то объективного (reg-pa dang yul sphyad pas gzugs su rung-ba). Посредством соприкосновения и ощущения объектов обнаруживается рупа (gzugs). Ф. И. Щербатской пишет: "Момент цвета (r?pa), момент видимого ощущения материи (cak?u?) и момент чистого сознания (citta), одновременно вступающие в тесное соприкосновение, создают то, что называется ощущением (или чувственным соприкосновением) — spar?a^[163]. Спарша по своей универсальности может считаться элементом "вездесущим" (kun-’gro).

В момент одновременного действия всех пяти указанных элементов в интенсивной связи с сознанием происходит познавательный процесс. Это есть первый момент в процессе человеческого мышления без нравственных категорий.

Вторым моментом процесса мышления с включением нравственных категорий является момент действия других пяти элементов в интенсивной связи с сознанием. Эти элементы виджнянавадины называют пятью реальными психическими объектами (yul nges Inga). Здесь пять элементов: 1) ганда — желание (’dun-pa), 2) адхимокша — внимание (mos-pa), 3) смрити — память (dran-pa), 4) самадхи — созерцание (ting-nge-’dzin), 5) праджня — интуиция (shes-rab).

В этом мыслительном процессе происходит не только интенсивная связь элементов с сознанием, но и превращение одних элементов в другие, по качеству высшие. Происходит диалектический переход количества в качество.

Если первый, или общий, момент процесса мышления относится к процессу сознания обычного человека в объективном мире, к обычному познавательному процессу индивидуума, то второй процесс мышления относится к сознанию человека, находящегося на пути махаянистического спасения. И все пять психических элементов, входящих в этот процесс, будут рассматриваться с точки зрения махаянистического и хинаянистического путей.

Таблица 2

ПЯТЬ ЭЛЕМЕНТОВ ПРОЦЕССА МЫШЛЕНИЯ С УЧЕТОМ НРАВСТВЕННЫХ КАТЕГОРИЙ (ПЯТЬ РЕАЛЬНЫХ ПСИХИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ - YUL-NGES LNGA)

1. Чанда, желание, — это активный элемент, который толкает сознание на путь к совершенствованию. Этот элемент обычно возникает и появляется в тот момент, когда индивид уверовал в Четыре Благородные Истины.

2. Адхимокша — внимание, которое постоянно сопровождает чанду во всех ее проявлениях, она (адхимокша) дисциплинирует и настораживает сознание.

3. Смрити, память, — элемент накопления или концентрации, который действует только во времени (прошедшем, настоящем и будущем).

4. Самадхи — сосредоточение ума. Этот элемент нарастает от простого внимания до полного сосредоточения ума на объекте мышления, и этим самым ум приходит к ясному пониманию данного объекта.

Это первый этап, который называется сампраджнята — самадхи. На втором этапе наступает момент, когда наблюдается прекращение всех умственных модификаций, т. е. полное отсутствие познания, в том числе и знания объекта размышления. Здесь происходит "переход от количества познавательного процесса в другое качество", кагество отсутствия познания, что выражается потерей объекта мышления; этот процесс называется асампраджнята — самадхи.

5. Праджня — интуиция, мгновенно постигающая запредельную истину, т. е. природу шуньи и абсолюта — нирвану. В момент постижения асампраджнята — самадхи индивид теряет в объекте мышления его форму и различия. Вместо созерцаемого объекта появляется "неопределенность", "бездна", нечто совершенно противоположное всему феноменальному, даже нельзя сказать, что "вместо созерцаемого объекта появляется что-то бесформенное", и т. д. Но, утверждая, что "там теряется объект мышления", виджнянавадины имеют в виду потерю всех феноменальных качеств объекта.

Таким образом, теряя феноменальную природу объекта, индивид раскрывает ноуменальную реальность мира, т. е. природу шуньи. Процесс раскрытия ноуменальной реальности совершается интуицией — праджней (shes-rab).

Сама же праджня раскрывается на махаянистическом пути просветления (mthong-lam).

Четвертый элемент — самадхи способствует раскрытию пятого элемента. Поэтому в шести парамитах махаянистического пути элемент самадхи всегда непосредственно предшествует праджне.

Третий момент психического процесса. Элементов, вызывающих добродеяния, насчитывается одиннадцать (dge-ba bcu-gcig). Эти элементы тоже находятся в интенсивной связи с сознанием:

1) вера (dad-pa), 2) чувство стыда, совесть (ngo-tsha shes-pa), 3) скромность (khrel-yod-pa), 4) бесстрастность (’chags-med-pa), 5) отсутствие гнева (zhe-sdang med-pa), 6) отсутствие неведения (gti-mug med-pa), 7) прилежание (brtson-’grus), 8) совершенствование знаний (shin-tu sbyangs-pa), 9) бдительное отношение ко всем живым существам (bag-yod-pa), 10) равное отношение ко всем живым существам (btang-snyoms), 11) никому не вредить (rnam-par mi-’tshe-ba).

Таблица 3

ОДИННАДЦАТЬ ЭЛЕМЕНТОВ, ВЫЗЫВАЮЩИХ ДОБРОДЕЯНИЯ (DGE-BA BCU-GCIG)

Сущность или основные характеристики вышеуказанных элементов добродеяния понятны. Но стоит остановиться на десятом элементе, т. е. на элементе, называемом "Равное отношение ко всем живым существам". Об этом элементе пишет известный тибетский ученый XIV в. Рендапа в книге "Комментарии к "Абхидхармасамуччае"": "Сознание, воспитанное на равном отношении ко всем живым существам, достигается при помощи дхьян в результате реализации плода анагамин. Индивид, подлинно познавший учение "Об отсутствии индивидуального Я обретает невозмутимость. В этот момент в нем открывается истина, что все живое несет в себе частицу Татхагаты, поэтому данное живое существо должно стать для меня одинаковым со всем остальным. Не может здесь быть близких и далеких, любимых и нелюбимых… Индивид должен концентрировать свою мысль на том, что все живые существа в беспредельных сансарных перерождениях были его матерями. Мы утверждаем, говорят буддисты, что сансара безначальна, и поэтому наши различные перевоплощения безначальны также. Если это так, то мы не можем сказать, что данное живое существо когда-нибудь, в каком-нибудь перевоплощении не было моей матерью. Поэтому мы должны иметь равное сострадание ко всем живым существам, как к своей матери"^[164].

Для постижения такого результата требуется подавление клеши неведения (ma-rig-pa) и элемента различения (’du-shes).

Следующий, одиннадцатый, элемент, ahimsa — никому не вредить — вытекает из убеждения, что каждое живое существо имеет частицу Татхагаты, и также, что каждое живое существо является "моей матерью". Поэтому нужно иметь равное сострадание ко всем живым существам. Естественно, анагамин, имеющий подобное убеждение, не может породить мысль вредить кому-нибудь.

Указанные одиннадцать элементов добродеяния практикуются на махаянистическом и хинаянистическом путях.

Четвертым психическим процессом индивида виджнянавадины считают психический процесс, где участвуют оскверняющие элементы — клеши. Здесь все элементы, входящие в группу элементов клеша (nyon-mongs), также имеют интенсивную связь с сознанием. Они подразделяются на основные и сопутствующие клеши.

Основных клеш шесть: 1) страсть (’dod-chags), 2) гнев (khong-khro, pratighah), 3) гордость (nga-rgyal, mana), 4) неведение (ma-rig-pa, avidy?), 5) сомнение (the-tshoms, vicikits?). 6) Шестой клешей являются пять различных небуддийских, стало быть, ложных воззрений (log-lta lnga):

1) воззрение о разрушаемости всех вещей и явлений (satk?yad???i — ’ji-tshogs la lta-ba). Представители этого взгляда придерживаются мнения, что все объективные вещи и явления состоят из различных частей, поэтому они без исключения подвержены разрушению. Вне, за пределами указанных объективных вещей и явлений, ничто не существует, стало быть, и не существует абсолютной реальности, называемой нирваной;

2) воззрение, признающее, что сансара имеет начало и конец (antagraha-d???i — mth’a ’dzin-pa’i lta-ba), сюда входят еще два воззрения:

а) rtag-mthar lta-ba — воззрение, утверждающее положение о вечности материи;

б) chad-mthar lta-ba — взгляд, отрицающий существование потустороннего мира, загробной жизни, морального закона причины и следствия (карма);

3) воззрение, признающее свой взгляд выше всех других взглядов (d???iparamarsa — lta-ba mchog ’dzin);

4) воззрение, признающее нравственный закон выше всего (?ila-vratapar?mar?a - tshul-khrims brtul-zhugs mchog ’dzin). Во време­на распространения буддизма в Индии были школы, считающие нравственное раскаяние самым высшим добродеянием, причем они признавали именно такую нравственность, которая противо­речила буддийской: например, сюда относились те аскеты, кото­рые занимались физическим истязанием своего тела и другими противонравственными, с точки зрения буддизма, поступками;

5) ложное воззрение (mithyad???i — log-lta).

Указанные пятьразлигных воззрений йогачары объединяют в одну группу элементов и называют шестым основным элементом из клеш.

Клеши (nyon-mongs) — это элементы, возбуждающие отрицательные (грешные) поступки. Некоторые определяют клешу как первобытное страдание. По учению буддизма, волнение дхарм, или сансара, безначально: ’khor-ba thogs-ma-med, поэтому клеши не есть результат грехопадения, они не грехи, которые можно искупить, а первобытное страдание, которое должно быть приостановлено. Грех может быть совершен в результате волнения элементов, т. е. в основе безначального волнения лежат элементы самскара — ’du-byed. Они производят (обусловливают) нравственно положительные (dge-ba) и отрицательные действия (mi-dge-ba). Нравственно отрицательные действия обусловлены клешами (nyon-mongs).

Ф. И. Щербатской поясняет это положение так: "Элементы морального осквернения — клеша — всегда имеют место в нашей жизни — samtana (mtshan-gzhi) в связанном (скрытом) состоянии. Здесь они имеют форму остатков — anusaya, они прикрепляются к другим элементам, загрязняют их, приводят их к столкновению и предотвращают от состояния покоя. Это влияние неспокойных элементов в жизни называется общей пригиной — sarvatraga-hetu, так как оно действует на весь поток жизни — santana, все его элементы становятся загрязненными. Первостепенная причина этого неблагоприятного состояния — иллюзия, или невежество, — основной член в колесе жизни. Она продолжает существовать и проявлять свое влияние до тех пор, пока крутится колесо и постепенно нейтрализуется и, наконец, останавливается противодействием в форме превышающей ее мудрости — prajna-mala"^[165].

Страсть, гнев, гордость, неведение, сомнение — эти элементы входят в группу элементов клеша; как они действуют на сознание, нам известно. Среди них элемент неведение является самым основным. Благодаря неведению феноменальный мир познается индивидом так, что в нем присутствуют все условия для реализации страсти, гнева, гордости, сомнения и т. д. По утверждению буддистов, индивид, подавивший в себе клешу неведения, становится просветленным. Он смотрит на мир иными глазами, через призму мудрости. Тогда, по утверждению Чандракирти, там не остается ничего, кроме бездны — шуньяты, где нет места и условия для реализации страсти, гнева, гордости и т. д.

Пятым психическим процессом является процесс актуализации двадцати видов сопутствующих клеш (nye-ba’i nyon-mongs-pa nyi-shu)^[166]. К ним относятся: 1) зло (khro-ba), 2) страх (khon-du-’dzin-pa), 3) скрытность (’chab-pa), 4) пламенеть душой (’tshig-pa), 5) зависть (phrag-dog), 6) жадность (ser-sna), 7) мираж, ложное видение (sgyu), 8) ложь (g.yo), 9) горделивость (rgyags-pa), 10) наведение страха (mam-par ’tshe-ba), 11) бесстыдство (nge-tsha-med-pa), 12) нескромность (khrel-med-pa), 13) язвительность, терзание других (rmugs-pa), 14) утомляемость (rgod-pa), 15) неверие (ma-dad-pa), 16) невыдержанность, аморальность (lе-lо), 17) невнимательность, непредупредительность (bag-med-pa), 18) забывчивость (brjad-nges-pa), 19) непонятливость (shes-bzhin ma-yin-pa), 20) приходить в смятение (mam-par gyeng-pa).

Таблица 5

ДВАДЦАТЬ ЭЛЕМЕНТОВ ПСИХИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА С УЧАСТИЕМ СОПУТСТВУЮЩИХ ОСКВЕРНЕНИЙ (20 МАЛЫХ КЛЕШ)

Вся буддийская хинаяниcтическая практика сводится к тому, как нужно индивиду освободиться от морального осквернения — от клеш. Для полного подавления всех клеш хинаянистический святой (архат) проходит два пути: путь накопления добродеяний (tshogs-lam) и путь творческий (sbyor-lam).

Метод подавления клеш сводится к тому, что индивид должен обдумать каждую клешу в отдельности и после осознания ее должен практически, умышленно подавить ее в жизненном опыте. Этот опыт от простого смертного человека (prthagjana, so-so-skyes-bu) до состояния архата имеет четыре плода.

По утверждению буддистов, когда ищущий обдумал все (четыре) Благородные Истины и пришел к выводу о необходимости освободиться от страдания, то этим самым он попадает в состояние, именуемое "вошедший в русло" буддийского учения (srota-apanna, rgyun zhugs). Это и есть первый плод. Но до срота — апанна индивид проходит четыре стадии. На последней стадии (пути творческой практики — бхавана — марга) он и обретает состояние срота — апанна.

Второй плод — агамин (phyir-’ong). Индивид напряженно сосредоточивается на каждой клеше в отдельности и подавляет их. В этом состоянии (агамина) индивид полностью еще не освобождается от клеш, хотя у него воспитывается стоицизм, твердость духа и высшая бесстрастность. В этом состоянии индивид еще один раз рождается в сансаре.

Третий плод — анагамин (phyir-mi-’ong). Так называется индивид, полностью очистившийся от клеш и тем самым больше не возвращающийся в сансару, то есть не подчиняющийся закону кармы. Он совершенствуется дальше и достигает последней ступени — архатства (dgra-bcom-pa). Архат — последний, четвертый плод совершенствующегося. Состояние архата — высшая святость хинаяны, где подавлены все основные и малые клеши. Для достижения состояния архата требуется реализация пяти элементов, перечисленных во втором моменте процесса мышления.

Последний, шестой, психический процесс называется "обратимым психическим процессом" (gzhan-’gyur-bzhi), где участвуют четыре элемента: 1) сон (gnyid), 2) раскаяние (’gyod-pa), 3) иллюзия (rtog-pa), 4) исследование (dpyod-pa). Эти четыре элемента не входят в состав клеш. Поэтому они не подавляются усилием воли, а сон может быть прекращен просто через напряженное сосредоточение. Остальные три элемента могут быть легко обращены на пользу совершенствования.

Таблица 6

ЧЕТЫРЕ ЭЛЕМЕНТА ТАК НАЗЫВАЕМОГО «ОБРАТИМОГО ПСИХИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА»

Васубандху утверждает, что полная реализация каждого элемента как психического процесса происходит в случае полного совпадения причины (rgyu) и условия (rkyen). Если присутствует причина процесса, но не будет при этом условия возбуждения, то не будет психического процесса раскаяния, или угрызения совести и т. п., и, наоборот, хотя есть условие для возбуждения, но не будет причины, то не произойдет самого процесса. Поэтому для прекращения такого нежелательного процесса, как сон при самадхи (сосредоточении), индивид усилием воли может разрушить совпадение причины и условия, т. е. отнимает один из компонентов — причину или условие. Вайбхашики говорят, что для ликвидации "сна" нарушение совпадения компонентов наступает при напряженном сосредоточении.

Таким образом, основатели школы виджнянавады, или йогагаров, Асанга и Васубандху (IV в. н. э.) признали указанные 51 элемент психическими процессами (sems-byung lnga-bcu-gcig).

Постоянные элементы в буддийской философии^[167]

В "Абхидхармакоше" Васубандху все вещи исчерпываются 75 элементами (санскр. dharma, тиб. chos), которые состоят из двух групп: самскрита (’dus byas) — 72 составных непостоянных элемента и асамскрита (’dus та byas) — 3 несоставных постоянных элемента.

В зарубежной исследовательской литературе по буддийской философии проводится основательный анализ всей первой группы из 72 элементов. Но сколько-нибудь подробного изложения сущности второй группы из трех постоянных элементов почти отсутствует. Например, С. Радхакришнан, характеризуя 3 постоянных элемента, пишет: "Несоставных элементов три. Первый — акаша, который свободен от всех различий и ограничений. Это вечная, всеохватывающая, положительная субстанция. Она существует, хотя и не имеет формы (рупы), и не является материальной вещью (васту). Второй элемент — апратисанкхъяниродха (so sor brtags min gyi ’gog pa) — это невосприятие дхармы, вызванное отсутствием пратъяя, или условий, и невоспроизводимое с помощью знания. Это — напряженное сосредоточение на объекте, так, чтобы все другие влияния были устранены. Третий элемент — пратисанкхьяниродха (so sor brtags pa’i ’gog pa) — представляет собой положительное использование трансцендентального знания — высшего идеала сарвастивадинов"^[168].

Несколько иное определение пратисанкхьяниродхи принадлежит нашему соотечественнику Ф. И. Щербатскому:. Пратисанкхьяниродха означает сознательное обдумывание и является типом ума, так как она обдумывает каждую из Четырех Благородных Истин. Достижение прекращения страданий, или ниродха, с помощью силы размышления называется поэтому пратъясанкхьяниродха, точно так же, как повозка, запряженная волами, называется воловьей повозкой и при этом средний термин исчезает"^[169]. Такой же крупный буддолог, как наш соотечественник О. Розенберг, вообще не упоминает об этих постоянных элементах в своей работе "Проблемы буддийской философии".

Итак, мы имеем два определения для постоянных элементов двух разных исследователей — буддологов. Оставляя в стороне вопрос о правильности этих определений, можно сказать, что ни одно из них не дает ответа на вопрос, почему они оказались в ряду постоянных элементов наравне с третьим постоянным элементом — пространством (акашей), тем более, что они названы типами ума, или напряженным сосредотогением.

Из "Абхидхармы" известно, что разновидности умов, сознаний, или напряженное сосредоточение, — все это входит в категорию 72 непостоянных составных элементов. Между тем, только исчерпывающий анализ сущности этих двух элементов позволяет нам определенно судить, принадлежит ли буддизм к идеалистической философии или к материалистической. Ибо за последнее время среди некоторых индийских философов находит признание точка зрения на буддизм как на философию материалистическую. Так, М. Рой в работе "История индийской философии" пишет: "Когда они (вайбхашики) говорили о пратисанкхьяниродхе и апратисанкхьяниродхе, из краткого приложения, имеющегося в "Абхидхармакоше" Васубандху, трудно понять, какой смысл они вкладывают в эти термины. Работы "Махавибхаша" и "Абхидхармакошабхашья", принадлежащие перу Яшомитры, даже после больших усилий, затраченных на их изучение, остаются малодоступными… Несмотря на некоторые недостатки, философию вайбхашиков можно назвать диалектико — материалистической, ибо те три элемента, которые они считают вечными, являются материальными. Следовательно, нет никаких оснований называть их воззрение (дхарму) идеалистическим"^[170].

Элементы, не подверженные безначальному волнению дхарм, являются постоянными, и их всего два, не включая пространство (акашу). Все остальные 72 элемента (входящие в личность), из которых состоит индивидуум, подвержены этому волнению и, стало быть, не постоянны. Они (ищущие) могут быть освобождены от него (волнения), погрузившись в нирвану, или в архатство, которое является высшей ступенью — святости, когда пламя страстей угасает и не действует больше закон кармы, связывающий личность с перерождениями, т. е. индивидуум освобождается от сансары.

Основной причиной, держащей индивидуум в сансаре, являются клеши — источник возникновения всех греховных деяний. Задачей совершенствующегося индивидуума является освобождение его от клеш. Основных клеш пять: неведение (санскр. avidya, тиб. та rig ра), страсть (санскр. raga, тиб. ’dod chags), гнев (санскр. dvesa, тиб. khro), гордость (санскр. mana, тиб. nga rgyal), зависть (санскр. malsarya, тиб. ser sna).

Далее пять клеш ветвятся на более мелкие, второстепеннные^[171]. Центральной клешью, из которой рождаются другие клеши, является неведение (авидья).

Существует два метода освобождения от клеш.

Первый метод — сознательное обдумывание каждой клеши в отдельности и после осознания ее практическое (умышленное) подавление в жизненном опыте. Этот опыт от простого смертного человека (санскр. prthagjana, тиб. so so skye bu) до состояния архата имеет гетыре плода.

Первый плод. Когда ищущий обдумал все четыре благородные истины и пришел к выводу о необходимости освободиться от страданий, то этим самым он попадает в состояние, именуемое вхождением в русло буддийского учения (санскр. srota-apana, тиб. rgyun zhugs).

Но индивид до состояния срота — апанна проходит четыре пути (стадии). На последнем пути (стадии) практики (бхавана — марга) он обретает состояние срота — апанна.

Второй плод — агамин (phyir ’ong ba). Индивидуум напряженно сосредоточивается на каждой клеше в отдельности и практически устраняет их. Полностью на этой ступени он не освобождается от клеш, хотя у него воспитывается стоицизм, твердость духа и высшая бесстрастность. Он не должен дрогнуть, встретив даже крушение мира, должен проявить при самых затруднительных обстоятельствах невозмутимую ясность духа, над которой не властны ни соблазн, ни угроза. В этом состоянии индивидуум еще один раз рождается в сансаре.

Третий плод — анагамин (phyir mi ’ong ba). Так называется индивидуум, очистившийся полностью от клеш и тем самым больше не возвращающийся в сансару, т. е. не подчиняющийся закону кармы.

Четвертый плод — индивидуум совершенствуется дальше и достигает состояния архата (dgra bcom ра) — высшей святости, когда ни один элемент больше не волнуется, т. е. на поверхности моря бытия наступает полный штиль. Это состояние является постоянным и называется пратисанкхьяниродха (so sor brtags pa’i ’gog), что означает — "подавивший клеши, изугая (познавая) каждую в отдельности".

Если рассматривать его с точки зрения схемы виджнянавадинов, то здесь индивид обретает состояние анупадхишеша — нирваны. Анупадхишеша — нирвана — это состояние, не имеющее остатков клеш и освобожденное от оков материальности, состояние гувствующего индивида, освободившегося от всех оков сансары (шринкала). Подробное изложение дается далее при рассмотрении постоянных элементов с точки зрения путей совершенствования идивидуума.

Второй метод освобождения от клеш^[172]. Результат достигается тот же, что и при первом. Если в первом случае изучали каждую клешу и подавляли их в практических действиях повседневной жизни, то здесь нет индивидуального подхода к каждой клеше в отдельности. Способ подавления клеш — напряженное сосредоточение, тантрийское созерцание. Ищущий обдумывает всю совокупность клеш и подавляет их всех одновременно. Для большей наглядности он представляет каждую клешу в виде животного. Неведение в этом случае представляется как свинья, страсть — как петух, гнев — как змея, гордость — как лев, зависть — как обезьяна. Ищущий (йогин) углубляется в напряженное сосредоточение, при этом мысленно открывает центральный нервный ствол авандуди, который, по понятиям тантристов, имеется у всех живых существ, но бездействует у простых смертных. На этом стволе представляются пять узлов:

— первый — под корой головного мозга в виде белого колеса с 32 спицами;

— второй — на уровне горла в виде красного 16–лепесткового лотоса;

— четвертый — на два пальца ниже пупа в виде кувшина желтого цвета, состоящего из 64 нервных волокон;

— третий — на уровне сердца в виде синего 8–конечного ваджра;

— пятый — у полового органа: узел без определенной формы, зеленого цвета, состоит из 32 нервных волокон.

Затем ищущий на всех пяти узлах авандуди мысленно располагает пятерых животных. А именно: на голове — свинью, у горла — петуха, в области сердца — змею, под пупом — льва, у полового органа — обезьяну.

После этого он сосредоточивается на мысли о том, что созерцаемое нирванистическое существо (будда), пусть это будет Ваджрасаттва или Самантабхадра, своим телом блаженства — самбхогакаей в виде пятицветной радуги — проникает через темя в авандуди и гонит всех названных животных вниз. Как быстрая горная река на своем пути сметает и несет щепки, листья и высохшую траву и выбрасывает их в долине^[173], точно так же самбхогакая будды в виде радуги уносит все клеши прочь из тела, из сознания ищущего индивидуума. Йогин сосредоточивает свое сознание на таком содержании в течение многих лет. Когда йогин интуитивно постигает достигнутый им результат своей конечной цели, он прекращает практику.

Здесь он обретает высшие сиддхи и махамудру, т. е. достигает малой нирваны^[174]. Все дхармы в нем успокоены, ни одна из них уже не родится, бытие данного потока дхарм приостанавливается, эмпирическое бывание прекращается, сущность дхарм пребывает в вечном покое сверхбытия, который ничем уже не может быть нарушен. Вот это состояние и называют апратисанкхьяниродха, что означает "подавивший клеши, не изугая каждую в отдельности" (so sor brtags min gyu ’gog pa). И поэтому буддисты указанные два элемента причисляют вместе с пространством (акаша) к постоянным элементам.

Но некоторые тибетские комментаторы "Абхидхармы", я имею в виду лавранского ученого прошлого века Гунтан — Лодоя, говорят, что: "первый случай — пратисанкхьяниродха — более надежный способ уничтожения (ниродха) клеш. Это можно сравнить с тем, как человек выгоняет из дома вора (клеши) и затем закрывает дверь на крючок. Этим самым он окончательно расстается с клешами. А во втором случае — апратисанкхьяниродха — человек, выгоняя вора из дома, дверь не закрывает на крючок. Поэтому при благоприятных условиях клеши могут вновь просочиться в индивида"^[175]. Этим самым автор хотел сказать, что нельзя останавливаться на достигнутом, т. е. в состоянии апратисанкхьяниродхи, что необходимо достичь следующего состояния — состояния пратисанкхьяниродхи.

Рассмотрим теперь эти элементы с точки зрения путей совершенствования. В "Абхисамаяламкаре" указаны пять путей. Первые два — путь накопления добродетелей (санскр. sambhara-marga, тиб. tshogs lam) и вступление в созерцание, или путь тренировки (санскр. prayoga-marga, тиб. sbyor lam) — являются путями простых смертных (тиб. so so skyes bu’i lam) (схема 1), три остальные являются путями святых, которые делятся на четыре категории (санскр. caturarya, тиб.

phags ра bzhi): 1) святой шравака (тиб. nyan thos ’phags ра), 2) святой пратьекабудда (тиб. rang rgyal ’phags ра), 3) святой бодхисаттва (тиб. byang sems ’phags ра) и 4) святой будда (тиб. sangs rgyas ’phags ра).

Схема 1

Для всех четырех категорий святых эти три пути следующие.

I. Даршана марга (тиб. mthong lam). На этом пути ищущий святой постигает подлинную сущность отсутствия Я в трех разных формах: а) отсутствие индивидуального Я и познание тонкой сущности его (отсутствие Я) (тиб. gang zag gi bdag med phra то), б) познание отсутствия Я элементов (дхарм) в его грубой форме (тиб. chos kyi bdag med rags ра), в) познание отсутствия Я элементов в его тонкой сущности (тиб. chos kyi bdag med phra то). Все это называется "путь подлинного познания отсутствия Я в тонких и грубых формах (тиб. bdag med phra rags gsum) или путь подлинного постижения шунъи" (тиб. mngon sum du rtogs pa’i lam).

II. Бхавана — марга — путь (глубокого) сосредоточения (санскр. bhavana-marga, тиб. sgom lam). На этом пути ищущий сосредоточивает свой ум на тех достижениях, которые он обрел в предыдущих путях, т. е. он созерцает все десять ступеней бодхисаттвы (тиб. byang sems kyi sa bcu). На этом же пути в результате подавления всех клеш, препятствующих совершенствованию, появляется быстротечный беспрепятственный путь (тиб. bar chad med lam). Индивид здесь входит в состояние, которое именуется апратисанкхьяниродха (тиб. so sor brtags min gyi ’gog ра, то же самое, что bar chad med lam mo / rkun po 'phyung ba Ita bu’i / выгнали вора). Именно про это состояние в конце беспрепятственного пути Гунтан — Лодой и другие говорили как про состояние, в котором человек выгоняет из дома вора, но не закрывает за ним дверь на крючок.

III. Путь конечный, без^чебы (санскр. asaiksa-marga, тиб. mi slob lam). Здесь святому учиться нечему, так как все знания по путям совершенствования приобретены. Они закрепляются в нем, т. е. после ухода вора из дома он закрывает дверь на крючок. На этом пути у индивида возникает состояние, именуемое "путем абсолютного освобождения" (тиб. mam grol lam), это и есть пратисанкхьяниродха (тиб. so sor brtags pai ’gog pa, то же смое, что rnam 'grol lam то — sgo phar bcod ba Ita bu’i — закрыта дверь на крючок; см.: Gung thang blo gros "Chos mngon rgya mtsho").

Схема 2

Из сказанного видно, что эти два постоянных элемента являются наиболее трудными для понимания, ибо клеши подвергаются подавлению в течение очень длительного периода времени, и при этом совершенствующийся сталкивается с целым рядом переходов элементов из одного состояния в другое. В конце концов количество совершенствующих тренировок переходит в качество, т. е. очищенные от клеш элементы индивида становятся качественно отличными (от сансарных) состояниями, причем все это может осуществиться в течение одной человеческой жизни. Эта схоластическая концепция буддистов вполне оправдывает их основную теорию о возможности и необходимости перехода индивида в нирвану. Поэтому не зря древние авторы "Абхидхармы" Васумитра, Яшумитра и Васубандху причисляли эти два элемента к лику постоянных (вечных) элементов. Об этом также до них говорил один из старейших и мудрейших учеников самого Будды Шакьямуни Кашьяпа.

Впоследствии, с рождением школы махаянистов, сочинение Арьясанги "Абхисамаяламкара", приписываемое бодхисаттве Майтрее, отводит особые места для двух постоянных элементов (bar chad med lam и rnam ’grol lam)^[176] в высших путях святых (схема 2).

Общая схема совершенствования по пути мантраяны^[177]

Цель данной работы — осветить коренные вопросы, касающиеся изучения одного из центральных направлений в буддизме, известного в философской литературе Востока и Запада как буддийский тантризм в его тибетской интерпретации. Тантрийское учение занимает очень существенное место в общей философской концепции буддизма. Без изучения тантризма по первоисточникам, которые сохранились преимущественно на тибетском языке, немыслимо изучение северного буддизма махаянистического толка, и приведенная ниже схема является элементарным введением в тантрийскую философию буддизма, без которой невозможно описание пути мантраяны и даже отдельных проблем и целей йогической практики, такой, как медитация и т. д. В научной литературе по буддийско — тантрийскому учению до сих пор не давалось общей схемы совершенствования по пути мантраяны. Существует множество работ по тантризму, но они в основном касаются чисто философской части учения и дают несистематическое описание отдельных йогических упражнений. Между тем существует общая схема совершенствования для всех четырех тантрийских систем, где даны задачи ищущего (йогина), следующего указанным выше путем. Здесь мы попытаемся осветить общие положения упомянутой схемы.

Центральной проблемой буддийского учения в любой из трех колесниц (ян) является уход из безначальной и многострадальной сансары к конечному идеалу — нирване. Метод, или путь, такого перехода в каждой яне свой, и даже само понятие нирваны в них различно. Махаянистическая теория нирваны сходится с тантрийской теорией, так как обе утверждают, что нирвана — это такое состояние, которое является трансцендентным, т. е. находится за пределами разумного познания. О нирване мы не можем сказать, возникла она или не возникла, и может ли она возникнуть; она не есть прошедшая, настоящая или будущая. Сам Будда не давал конкретного объяснения сущности нирваны. Будда не ставил прямо вопроса о природе нирваны. Он считал, что его миссия состоит не столько в том, чтобы раскрыть тайны блаженства, сколько в том, чтобы привлечь людей к его осуществлению^[178].

Нирвана для махаянистов есть только разрушение пламени вожделения, ненависти и невежества, она отнюдь не означает абсолютного небытия; нирвана есть абсолютное совершенство бытия.

Буддийские мыслители, ученые объясняют: нирвана есть не что иное, как поток безупречно чистых состояний сознания и конечный результат духовного прогресса. Являясь завершением духовной борьбы, она представляет собой положительное блаженство. Это — цель совершенствования, а отнюдь не бездна уничтожения.

Путем разрушения всего, что есть в нас индивидуального, мы входим в общение со всей вселенной и становимся неотъемлемой частью некоего великого процесса.

Таким именно образом мыслители — буддисты приходят к выводу, что нирвана — это состояние, выходящее за рамки отношения субъект — объект. В нем отсутствует всякий след сознания индивидуального Я. Это состояние деятельности, не подчиненной причинно — следственному закону (карма), ибо оно есть безусловная свобода. В одном смысле это есть самоугасание, прекращение волнения элементов бытия (дхарм), в другом — абсолютная свобода от сансарных пут и условностей, но ни в коем случае не уничтожение; нирвана, шунья и махамудра — одно и то же, они находятся вне сферы познаваемости обычным человеческим интеллектом.

Говоря словами представителей школы мадхьямика — прасангика (dbu та thal ’gyur ра), нирвана то же самое, что и шунья, неописуема, невыразима словом, не поддается логическим законам мышления. Между тем они же утверждают тождество сансары и нирваны, ибо если снять условности сансары, то сансара и нирвана становятся одним и тем же. У прасангиков существуют две ступени достижения нирваны: первая — упадхишеша нирвана — состояние, в котором угасают только человеческие страсти и привязанности (клеши); вторая — анупадхишеша нирвана — состояние, в котором угасает всякое бытие. Согласно Чайлдерсу, первое есть состояние совершенного святого, у которого все еще наличествуют пять скандх. Во втором случае мы имеем прекращение всякого бытия, следующее за смертью святого. Когда говорят, что некто, например Миларэпа, достиг нирваны в этой жизни, то подразумевается упадхишеша нирвана.

Махапаринирваной именуется состояние бодхисаттвы, который исчез из мира преходящих вещей. Поскольку оно не есть уничтожение, а наоборот, являет собой абсолютно свободное и безупречно чистое сознание, которое иначе называют Адибуддой, постольку оно деятельно, и деятельность его направлена на спасение всех живых существ сансары. Реализовавшие состояние нирваны нирванистические существа используют для спасения сансары три божественных тела: (1) дхармакаю (chos sku), т. е. Космическое Тело Будды, существующее вне времени и пространства и ничем не обусловленное. Соответствующее безличному Абсолюту, оно не есть только тело угения, но безграничное бытие или закон всего существования. Когда дхармакая, будучи абсолютным началом, принимает форму пятицветной радуги и пребывает в абсолютном блаженстве, тогда она превращается в (2) самбхогакаю (longs sku), т. е. в субстанцию, которая, продолжая существовать, становится наслаждающимся субъектом. В данном случае категория наслаждения имеет существенно иное содержание, нежели то, которое вкладывают в нее земные существа. Это особого рода наслаждение, присущее только нирванистическим существам и бодхисаттвам самых высших ступеней. Когда во всемогущем Адибудде появляется желание спасти сансарных существ и он принимает имя и образ, тогда происходит превращение самбхогакаи в (3) нирманакаю (sprul sku). Здесь единая сущность Адибудды реализуется в аватарах, или воплощениях. Легендарные будды, появляющиеся в сансаре и проповедующие свое учение на благо сансарных существ, пребывают в состоянии нирманакаи.

Учение Будды было раскрыто последователями в двух аспектах: философская сущность учения (zab то Ita brgyud) и учение о великих путях (rgya chen spyod brgyud). Однако тантрийское учение объемлет оба эти направления, но способы достижения нирваны построены иначе.

Тантрийское учение проникает в массу двумя порядками. Риддхический порядок — это такой порядок, который потенциально заложен в самом тантрийском учении. Как говорят тантристы, любой ищущий, который кармически подходит к тантрийской системе и соблюдает все ее правила (заповеди), до достижения нирваны обязательно пройдет через все ступени риддхи и сиддхи. Риддхи — это сверхъестественные силы, стоящие выше, чем восемь обычных сиддхи^[179]. Йогин, обретая риддхи, общается непосредственно с божеством.

Иной порядок проникновения учения — кармический. Карма — это моральный закон причины и следствия. Любой поступок, добрый или греховный, не пропадает бесследно, индивид не может избежать последствий своих прошлых деяний. Прошедшее действительно создает настоящее и будущее. "Именно вследствие различия в их кармах люди неодинаковы: некоторые долговечны, некоторые недолговечны, некоторые здоровы, некоторые болезненны".

История индивида начинается не тогда, когда он рождается, она осуществлялась уже в течение бесконечных рядов перерождений. Поэтому люди, равно как и все живые существа в сансаре, представляют собой временные звенья в длинной цепи причин и следствий, где нет ни одного звена, независимого от остальных. Таким образом, человек, который встречается в этой жизни с тантрийским Учителем и, получая от него посвящение, практикует йогу, по понятиям буддийских тантристов, несомненно встречался с этим учением в прошлых перерождениях или соответствующими деяниями создал карму, приведшую его к тантрийскому учению в настоящей жизни.

Тантрийское учение Будды считается исключительно редким явлением в сансаре. Легенда гласит, что существует тысяча будд "доброго времени", которые по очереди должны являться в сансаре и проповедовать буддийское учение, тем самым способствуя его распространению. Время пребывания одного будды в сансаре исчисляется несколькими тысячами лет. Четвертым в этом ряду является Будда Шакьямуни. Согласно легенде, именно он да еще Тринадцатый Будда (Крик Льва — seng ge’i nga го) и последний, Тысячный Будда, будут проповедовать тантрийское учение. Остальные 997 будд будут учить только хинаянистическим путям. Этой легендой тантрийские учителя убеждали своих слушателей в уникальности подобного явления. Они полагали, что любой индивид, принявший посвящение в этой жизни, обязательно является существом кармическим и пришедшим к тантрийскому учению, будучи уже давно подготовленным к этому.

Тантрийское учение преподавалось самим Бхагаваном Учителю или небесным девам (дакиням), от которых опять-таки приходило к Учителю. Как гласит легенда, тантрийское учение Гухьясамаджи было преподано Бхагаваном царю Индрабодхе, а система Жедорже (санскр. Хеваджра, тиб. Куе rdo rje) — йогу Сарахе, системы Чакрасамвара (bDe mchog) и Ваджрабхайрава (rDo rje 'jigs byed) были доставлены на землю йогами Луивой и Лалитаваджрой из страны дакинь. В тантризме Учитель, традиционно — непрерывно передающий тайну тантры, имеет особое значение. По этому поводу Цзонхава говорит: "Солнечные лучи, какие бы сильные и горячие они ни были, без выпуклого стекла не дадут огня, так же учение Бхагавана без Учителя невозможно для освоения и практики".

Тантрийский Учитель для ученика является более, чем просто личностью, которой случилось стать наставником последнего. В определенном смысле Учитель — это взятая в целом личность ученика, призывающая его идти по пути тантрийского учения, хотя в то же время Учитель является отдельным историческим лицом. В диалоге Тилопы и Наропы^[180] есть место, где Тилопа говорит следующее: "Даже когда ты встретил меня в виде прокаженной женщины, мы не были порознь, мы были, как тело и его тень. Различные твои видения — это загрязнения, плоды твоих дурных поступков, и поэтому ты не узнал меня"^[181].

Более того, как максимум отношения "Учитель — ученик", существует правило: на Учителя никогда не следует смотреть, как на человека, ибо стремление преодолеть ординарные условия бытия ученика будет неизбежно парализовано, хотя и без ясного понимания этого последним. Поэтому Учителем случайная личность быть не может, так же как нельзя принять в ученики первого встречного. Ученик — кармическое существо, должен прийти с глубоко прочувствованной мыслью о необходимости наставлений. Учитель же должен осуществить в себе все то, чему он собирается учить. Только при этих условиях могут существовать полезные взаимоотношения, из которых возникает то, что будет иметь высочайшее значение для дальнейшей жизни индивида.

Ученик, принявший тантрийское учение, совершенствуется, углубляется в сосредоточении, при этом читает мантру, которая очищает его язык от всякой скверны. Весь процесс является практикой углубления мысли, или сосредотогением. Прежде всего, это простой факт направления своего внимания на что-либо. Внимание как психический элемент есть простейший вид самоуглубления.

Путем специальных упражнений (в нашу задачу не входит их описание) обычная способность внимания может быть развита. В этом случае достигается совершенно особое состояние. Созерцаемый предмет или мысль, на которую усиленно направляется внимание, начинает занимать сознание целиком, вытесняя из него остальное содержание. Таким путем достигается устойчивость созерцаемого предмета в сознании — состояние транса, завершающееся иногда каталепсией.

Как мы уже говорили, реальность нирваны не может быть доказана логически, но может быть установлена с помощью созерцания и просветления. Погруженный в сосредоточенное созерцание йогин видит при помощи истинной природы своей алая — виджняны — индивидуального сознаниия, которое, подобно свету, делает ясной сущность нирваны. Учитель, достигший посредством йогической практики определенных результатов, может дать кармическому ученику, если тот окажется подходящим сосудом, посвящение в тантрийские тайны. Это тайное тантрийское учение есть ключ к секрету состояния нирваны, есть метод контроля и подавления необузданного сознания, руководство к достижению непосредственного интуитивного восприятия реальности.

Существует много различных методов йоги^[182]. Наиболее характерные из них следующие: (1) тренировка в регулировании дыхания (пранаяма), заключающаяся в способности задерживать вдох и выдох, что способствует созерцанию; (2) отвлечение чувств от внешних объектов и полное подчинение их сознанию (пратьяхара); (3) фиксация внимания на образе тантрийского божества (дхьяна); (4) созерцание — непрерывное (без отвлечения) рассматривание объекта (дхарана); (5) глубочайшее сосредоточение ума, когда он утрачивает представление о себе, и в нем остается только объект созерцания (самадхи). Так йогин через сосредоточение и размышление может прийти к высшему состоянию сознания, в котором ему является мудрость — осознание недвойственности блаженства и шуньи (bde stong dbyer med kyi ye shes). Достижением такого состояния сознания ищущий снимает представление об относительности и условности сансары, и перед ним раскрывается тождественность нирваны и сансары.

Мы заключаем нашу статью схематическим описанием пути, которым следует ищущий в системе мантраяны.

Таким образом, посвящение (8) ведет к действию (7) в общем потоке (6), к достижению с помощью учения (4), данного в образе Учителя (5), состояния Будды (3), обладающего (2) сущностью закона (1).

Итак, в нашей схеме показан кармический порядок совершенствования индивида с момента получения посвящения от Учителя посредством повторения мантры (8) вслед за Учителем. После посвящения ищущий переходит к действию, т. е. к йогической практике (7), и практика эта, имея основанием тантрийское учение (4) и его реализацию в Учителе (5), приводит его к состоянию Будды (нирваны), обладающего Тремя Телами (1,2,3), которые олицетворяют собой сущность закона.

Данная схема составлена в результате чтения тантрийской литературы, в особенности сочинения Цзонхавы "Агрим" (sNgags rim chen ро).

Здесь: 1 - дхармакая; 2 - самбхогакая; 3 - нирманакая; 4 — Дхарма (учение); 5 - Учитель; 6 - Сангха (община); 7 - чарья (йога); 8 - мантра; —? кармический порядок; —? риддхический порядок; = знак равенства

Теория шуньи у мадхьямиков^[183]

В проповеди Будды в Ганжуре имеется раздел "Праджняпарамита". Это учение о праджне, которая есть видение пустоты мира, или видение шуньяты. На эту сутру имеются многочисленные комментарии выдающихся философов древней Индии. Самым первым и самым фундаментальным комментарием ее являются комментарии Нагарджуны, которые называются "Муламадхьямикашастра", и два коротких конспекта: "Юктишаштика" и "Шуньятасаптати". "Муламадхьямикашастру", также называемую "Праджнямула", комментировали восемь выдающихся людей: сам Нагарджуна, Буддхапалита, Бхавья, Чандракирти, Девашарама, Гунарши, Гунамати, Стхирамати. Кроме того, ученик Нагарджуны Арьядэва с Цейлона составил независимый трактат об этой теории. Этот трактат был составлен в более систематическом порядке. Оба автора, видимо, жили во II в. н. э. Их деятельность на севере Индии развивалась в период наивысшего развития Кушанской империи. После них в течение двух столетий был застой: видимо, еще не пришла пора полному развитию махаяны. Лишь в V в. на севере Индии появились братья Асанга и Васубандху, которые организовали махаянистическую школу виджнянавадинов, или йогачаров. Это была школа несколько видоизмененного монизма, который получил в стенах этой школы идеалистическую интерпретацию. В VI в. вновь возрождается махаянистическая школа мадхьямиков; на этот раз она переместилась на юг. В этой южной школе мадхьямиков работали ученики Васубандху — Стхирамати и Дигнага, наряду с ними на юге появились две знаменитости: Буддхапалита, который жил и работал в Сурате, и Бхавья, или Бхававивека. Здесь началось могучее возрождение истинного бескомпромиссного релятивизма Нагарджуны. С этого момента махаянистический монизм более явственно раскалывается на идеалистическую школу йогачаров на севере и шуньявадинов на юге. Последняя снова разделилась на последователей Буддхапалиты и последователей Бхавьи.

Школа, которой руководил Буддхапалита, называлась мадхьямика — прасангика (dbu-ma thal-gyur-pa); лейтмотивом школы было отрицание всякой логики для познания Абсолюта: она совершенно не допускала никакой логической аргументации для доказательства природы Абсолюта, реальностью которого они считали шуньяту (stong nyid). Школа последователей Бхавьи полагала, что необходимо дополнить правила Нагарджуны независимыми (svatantra) аргументами, составленными в соответствии с законами логики. Эта школа получила название мадхъямика — сватантрика (dbu-ma rang-rgyud-pa). Последняя школа имела успех и была вначале более многочисленна, чем школа прасангика, но в следующем, VII в. н. э., появился учитель Чандракирти. Он выступил сильным защитником чисто негативного метода, упрочивающего монизм. На многочисленных диспутах и через свои печатные труды он победил представителей сватантрики, затмил концепцию Бхававивеки и в конце концов установил ту форму мадхьямики, которая впоследствии распространилась в Тибете и Монголии.

Итак, с точки зрения прасангиков. Абсолют недоступен дискурсивному методу познания, а шуньята является реальностью Абсолюта, поэтому также находится за пределами действий человеческого разума. Но есть у каждого индивида праджня (shes rab) — это эмоционально — религиозная интуиция в потенциальном состоянии. Только она способна познать трансцендентные вещи, подобные шуньяте. Праджня раскрывается в момент просветления индивида путем добродетельных поступков и строгого соблюдения правил на путях бодхисаттвы. Как утверждает Чандракирти в "Мадхьямикаватаре" и других работах, эмоционально — мистическая интуиция направлена на внутренний духовный мир индивидуума. Она постигает вещь вне сознания, выше его и познает единство, недвойственность, т. е. природу Абсолюта — Адибудды и, стало быть, шуньяту.

Европейские ученые толковали шуньяту, исходя из буквального значения этого слова, как пустоту и из логических рассуждений, выводимых из понятия относительность^[184], но ни одно из этих определений полностью не охватывает подлинных значений, которые содержит в себе этот емкий термин. Поэтому соответствующую реальность мы здесь будем называть просто шунъя. В "Муламадхьямикашастре" Нагарджуны приводится 18 способов описания пустоты — шуньяты, из них 16 подробно разъясняются Нагарджуной, Чандракирти и другими.

1. Истинность шести аятан (skye-mched), начиная от глаза до сознания, есть шуньята, это является шуньятой внутренней (nang stong-pa-nyid).

2. Внешние рупы (формы) и подобные им в своей подлинности есть шунья, это является внешней шуньятой (phyi stong-pa-nyid).

3. То, что опора индрий похожа на внутренние органы, является результатом знания, собранного через традиционное понимание (shes-rgyud), и оно не концентрировано индриями, а истинность их — шунья, это есть внешне — внутренняя шуньята (phyi-nang stong-pa-nyid).

4. Истинность шуньяты есть сама шуньята, поэтому это является шуньятой шуньяты (stong-pa-nyid stong-pa-nyid).

5. Десять направлений света, или трехмерное пространство, по своей истинности есть шунья, это называется великой шуньятой (chen-po stong-pa-nyid).

6. Истинность нирваны есть шунья, это называется шуньятой абсолютной истины (don-dam-pa stong-pa-nyid).

7. Три сферы сансары и все составные дхармы (санскрита — дхармы) по своей подлинности есть шунья, это называется шуньятой составных элементов (’dus-byas stong-pa-nyid).

8. Небо, или мировое пространство" и другие несоставные элементы (асанскрита — дхармы) по своей подлинности есть шунья, это называется шуньятой несоставных дхарм (’dus та byas stong-pa nyid).

9. Срединность (dbus — мадхьяма), которая не причастна ни к материалистическому постоянству, ни к идеалистической оторванности, по своей истинности есть шунья, это называется шуньятой, ушедшей за пределы (mth’a las ’das-pa stong-pa-nyid).

10. Истинность сансары есть шунья, это называется шуньятой без нахала и конца (thog-ma dang tha та med-pa stong-pa-nyid).

11. Истинность сущности вещей есть шунья, это называется шуньятой природы вещей (de-bzhin-nyid bden stong rang-bzhin stong-pa-nyid).

12. Истинность того, что нельзя отбросить махаяну, есть шунья, это называется неутрагиваемой шуньятой (dor-pa med-pa stong-pa-nyid).

1. Истинность формы (рупа) и элементов, имеющих возможность стать формой, элементов, имеющих предикатом ощущения, и элементов, обладающих обычными и необычными свойствами, есть шунья, это называется шунъятой собственных свойств (rang-gi mtshan-nyid stong-pa-nyid).

13. Истинность 18 дхату (khams bco-brgyad) и всех других дхарм есть шунья, это называется шунъятой всех дхарм — элементов (chos thams-cad stong-pa-nyid).

14. Истинность трех времен (прошедшего, настоящего и будущего) есть шунья, называемая шунъятой бесцельности (mi-dmigs-pa stong-pa-nyid).

15. Истинность совпадения причин и условий есть шунья, это называется шунъятой без реальной сущности (dngos-po med-pa’i ngo-bo-nyid stong-pa-nyid).

Вместе взятые — шестнадцать^[185]. По утверждению теоретиков мадхьямики, все указанные выше шестнадцать разновидностей шуньяты в конечном итоге сводятся к четырем шуньятам; они суть:

— шуньята внутреннего (adhyatmasOnyata);

— шуньята внешнего (bahirdhasQnyata);

— шуньята внутренне — внешнего (adhyatma-bahirdhBsQnyata);

— шуньята шуньяты (sOnyata-sOnyata).

Шуньята внутреннего есть истинность аятаны, или "базы", ибо аятана — это те элементы, на основании которых может появиться в данный момент сознание, иначе их называют "базами", на которых зиждется сознание. К этой "базе" относится помимо шести объективных элементов также шесть органов: зрительный, слуховой, осязательный, обонятельный, вкусовой и "духовный орган", или "манас". По утверждению представителей школы прасангика, все шесть органов чувств — от глаза до сознания — существуют истинно, но их истинность является пустотой (шуньятой).

Шуньята внешнего относится к шуньяте познаваемых объектов вишаи, имеющих форму (рупа).

Определяя понятие "объективное бытие", утверждают представители махаяны, мы имеем в виду простую целостную субстанцию, не состоящую из комплекса составных частей. Все вещи, состоящие из комплекса составных частей, не имеют своего "я", а имеют лишь пустую форму (рупу) и свойства, не представляющие собой конкретное бытие. Мое "я", или "я" вещей, должно быть единичным бытием, конкретным впечатлением, но это "я" нельзя найти в вещах эмпирического мира отдельно от перцепции. Но когда мы самым интимным образом внимаем тому, что называем нашим "я" в качестве единичного, неделимого, простого бытия, то мы постоянно наталкиваемся на пустоту и неопределенность. Мы никогда не поймаем своего "я" отдельно от комплекса атомов и частей (скандх) нашего тела. Но комплекс атомов и скандх моего тела не есть мое конкретное "я". Вместо конкретного "я" мы постоянно обнаруживаем пустое название, или слово "я". Если взять конкретную вещь и разлагать ее на составные части, последовательно анализируя и разлагая дальше и дальше, мы в конечном итоге можем прийти к пустоте, к "ничто", но не найдем конкретного единичного "я" изучаемого предмета. Например, Уиллер, современный физик — теоретик, при комментировании идеи Эйнштейна "понять материю как возбужденное состояние вакуума" пишет^[186]:

Таким образом, можно сформулировать эту программу изречением: всё есть ничто. В будущей теории нет материи, нет пространства — времени, нет времени. Есть первичный объект 3–геометрии [имеется в виду трехмерная геометрия в эйнштейновской геометродинамике], а время и закон движения вторичны.

Далее Уиллер сравнивает многообразие 3–геометрии с пеной. Он пишет:

Когда наблюдатель находится далеко, ему кажется, что поверхность гладкая. Когда он вглядывается пристальнее, он видит, что это — пена, состоящая из маленьких пузырьков.

Буддхапалита в комментарии к "Муламадхьямикакарике" пишет^[187]:

Все, что мы воспринимаем от вещей в процессе анализа, это — качество, свойство, но ничего конкретного. Значит, как бытие оно отсутствует. Самой конкретной вещи нет нигде, она не возникает из самой себя, не возникает от других, не возникает ни от того, ни от другого, невозможно сказать, что она возникает от какого-либо определенного корня. Все находится в постоянном изменении. Кто один раз родил, больше уже того же не рождает; кто родился, вновь не рождается. Если взять растение, то его возникновение найти невозможно. Если исследовать корни или семена растения, то они уходят в бесконечность, в бесконечный круговорот сансары. Все находится в постоянном потоке; одни исчезают, а другие возникают.

Таким образом, по мнению представителей мадхьямики, весь известный нам материальный мир сводится к постоянно изменяющимся качествам, но не к конкретным вещам. Когда они стали искать конкретные и неделимые вещи, они не могли их найти нигде. Из этого они делают вывод, что весь эмпирический мир сводится к качествам вещей в пустой форме. Эти качества определяют цвет, звук, запах, ощущение твердости и мягкости и т. д. Но как конкретные вещи они не существуют нигде. Чандракирти утверждае^[188]:

Если исследовать конкретное материальное бытие (вишая, yul), то оно не может найти себе другого места, кроме как в телесных (рупа), материальных вещах, но так как эти материальные вещи сводятся только к пустым названиям, то нет смысла их анализировать.

Прасангики утверждают, что пустая форма и качество вещей отнюдь не суть продукты нашего субъективного сознания, как утверждают идеалисты виджнянавады. Эти пустые формы и качества вещей "существуют" объективно и независимо от нашего сознания, но они эфемерны, иллюзорны и поэтому — шунья. Вот это отсутствие конкретного "я" вещей за пустыми формами и свойствами представители мадхьямики называют шуньятой внешнего (bahirdh???nyat?).

Подтверждая насущность нравственного закона в нереальном мире, Чандракирти пишет:

Если учитель Нагарджуна сочинил этот трактат для того, чтобы доказать, что нет реальной причинности и что множественность элементов жизни — это просто иллюзия, тогда, если считать, что то, что является иллюзией, не существует реально, то отсюда будет следовать, что безнравственные поступки отсутствуют и не существует несчастной жизни, невозможны добродеяния, а без них не может быть никакой счастливой жизни. Без счастливой и несчастной жизни не будет существовать феноменальный мир (сансара), и поэтому все устремления к лучшей жизни будут бесполезными.

Мы отвечаем. Мы учили иллюзии бытия, как противоядию против упрямой веры обычных людей в реальность этого мира, мы учили истинности шуньяты. Но для святых в этом нет нужды. Они достигли цели. Они не задерживаются на множественности, ни на чем, что может быть иллюзией или не иллюзией, а когда человек совершенно постиг плюралистическую иллюзию всех отдельных сущностей, для него нет нравственного закона. Какие могут быть для него добродеяния или феноменальная жизнь? Вопрос, существует ли реальность или нет, никогда не будет занимать его.

Дальше Чандракирти цитирует Писание^[189]:

Соответственно Будда заявил в "Ратнакуте": "О, Кашьяпа! Если мы ищем сознание, мы не находим его. То, что не может быть найдено, не может быть воспринято, что не может быть воспринято, то не есть ни прошедшее, ни будущее, ни настоящее, то не имеет отдельной реальности (svabhavatah). Что не имеет реальности, что не имеет причинности, то не может исчезнуть. Но обычный человек следует ложным взглядам. Он не понимает иллюзорного характера отдельных элементов. Он упорно думает, что условные сущности имеют свою собственную реальность. Направляемый глубоко вкоренившейся верой в реальность отдельных вещей (рассматривает дхармы как реальные), он предпринимает действия (карма) и, наконец, вследствие этого блуждает в этом феноменальном мире. Пока он упорствует в таком заблуждении, он не способен достичь нирваны. Но хотя реальность этих отдельных сущностей — иллюзия, они, тем не менее, могут производить моральное осквернение или очищение, как призрак красавицы внушает страсть тем, кто не понял ее природы, также и видения, вызванные Буддой — причина морального очищения тех, кто исследует корни добродетели".

…Следующее утверждение в Винае. Инженер (yantra-karma) создал механическую куклу в виде красивой молодой женщины. Это была нереальная женщина, но мастерство инженера было так совершенно, что она казалась настоящей красавицей, и художник действительно влюбился в нее. Также и эти явления, не имея собственной отдельной реальности, тем не менее являются эффективными создателями или морального загрязнения, или морального очищения простых людей.

Шуньята внешне — внутреннего (phyi-nang stong-pa-nyid) относится к шунье индрия (dpang-po), познавательной способности индивида. Теоретики махаяны эту шуньяту определяют так: в буддийской теории познания рассматривается одновременность появления (возникновения) момента вишая (объект познания), момента органа чувства — индрия и момента чистого сознания. Ибо явление знания было сложным явлением в своем существовании. Будучи представляемы как моментальные вспышки, элементы не могли продвигаться один к другому, не могли входить в контакт, не могли воздействовать друг на друга, не могли быть "схватыванием" и "несхватыванием" объекта интеллектом. Но в соответствии с законами взаимосвязи, господствующими между ними, некоторые элементы неизменно появляются, сопровождаемые другими, возникающие в непосредственной близости от них. Например, момент цвета (r?pa), момент органа зрения (cak?u?) и момент чистого сознания (citta), возникая одновременно, в непосредственной близости образуют то, что называется ощущением (spars?a) цвета. Элемент сознания, согласно тем же законам, никогда не появляется один, но всегда поддерживается объектом (вишая) и воспринимающей способностью (индрия). В системе, в которой доказывается нереальность внешнего мира и отрицается существование личности, расщепляющей все на множество отдельных элементов, которые являются шуньятой, и не допускающей действительного взаимодействия между ними, нет возможности установить различие между внешним и внутренним миром. Последний не существует, все элементы внешни по отношению друг к другу. Все же привычка делать различие между внутренним и внешним, субъективным и объективным не могла быть совершенно отброшена в системе логики.

Дальше они рассуждают так: человеческое знание о внешнем мире начинается с ощущения, а ощущение и чувственное восприятие — это деятельность человеческого организма, деятельность, в связи с которой организм познает свойства окружающей среды и состояние своего тела. Окружающая среда в целом — это необъятно разнообразная и сложная система объектов и процессов. В чувственном восприятии организма некоторые из них выделяются из всей массы свойств. Но чувственное восприятие в целом является результатом взаимосвязанных данных, полученных отдельными органами чувств. Это взаимосвязывание достигается в результате интегрирующих процессов, происходящих в человеческом сознании "после того", как получены импульсы от различных органов чувств. Данные, получаемые каждым органом чувств, не входят в мое сознание изолированно. То, что я сознаю — это единое целое представление об окружающей меня среде, в котором данные различных сигналов смешиваются и не имеют отдельного существования. Этот взгляд разделяет современная умозрительная философия, а также гештальтпсихология и физиология нервной деятельности.

Значит, во — первых, чувственные восприятия, чувственные данные, рассматриваемые как объекты, являются ложными и не имеют реального существования. Во — вторых, чувственные восприятия и чувственные данные совершенно пассивны, или, как заявляет Беркли, "инертны", между ними нет какого-либо взаимодействия. В них обнаруживается ряд совершенно нематериальных объектов, которые не оказывают никакого влияния или воздействия друг на друга.

Значит, чувственное восприятие не обладает способностью изменяться или изменять что-либо, действовать или влиять на что-либо.

Постулировав такой вид существования, учителя прасангики утверждают, что так как человеческому уму известны только такие объекты, то причинность и способность вещей взаимовлиять друг на друга явно должна быть признана иллюзией. Наоборот, поскольку чувственные впечатления или чувственные данные смертны и не способны изменяться, то именно они являются иллюзиями. Чувственные восприятия производятся посредством пяти органов чувств с участием сознания, но сами эти органы чувств суть шуньи; то, что видишь глазом, сам процесс зрения нельзя увидеть глазами, процесс слуха нельзя услышать ушами, и т. д.

Таким образом, эти шесть органов чувств, или восприятия, каждый в отдельности есть шуньята; они сами по себе не представляют конкретного бытия, которое можно было бы воспринять так, как воспринимают свойства материального объекта. Они не представляют собой инертные, неподвижные, неизменные, первичные истины, также они не располагают реальной силой, благодаря которой они могли бы перемещаться в пространстве и во времени.

Нагарджуна в "Муламадхьямикашастре" говорит^[190]:

Все относительное или зависимое является нереальным, шуньей (свабхава — шунья). Реальное — это независимое беспричинное бытие. Мир опыта связан отношениями субъекта и объекта, субстанции и атрибута, действующего и действия, существования и несуществования, порождения, продолжительности и разрушения, единства и множественности, целого и части, зависимости и освобождения, отношениями времени, отношениями пространства.

Нагарджуна рассматривает каждое из этих отношений и вскрывает их противоречия. Если непротиворечивость служит критерием реальности, то мир опыта (сансара) нереален. Мир не является ни чистым бытием, ни чистым небытием.

Чистое бытие не есть существование, не есть процесс, чистое бытие не представляет собой действительного понятия, так как в противном случае абсолютное ничто было бы сущностью, и, следовательно, отрицание всякого существования стало бы существующим. Ничто не является вещью. Существование — это становление. Вещи мира находятся в процессе постоянного становления. Они не являются самостоятельно существующими и несуществующими, ибо они воспринимаются, вызывают действие и порождают действие^[191].

Исходя из этих рассуждений, Ф. И. Щербатской называет шуньяту относительностью, но термин относительность можно принять для обозначения шуньи материального мира, сансарного объекта, и то не всегда. А в отношении шуньи нирваны (myang-’das bden stong don-dam-pa stong-pa-nyid) он совершенно неприемлем. Относительность может быть логически доказана. Понятие шуньята включает в себя значение трансцендентности. Поэтому лучше всего сохранить санскритские слова шунья и шуньята. В "Лалитавистаре" говорится: "Нет объекта существующего, как нет объекта несуществующего". Познавший цель условного существования проходит мимо их "обоих". Из всего этого мадхьямики делают вывод, что если кто-нибудь спутает феноменальный мир с ноуменальной реальностью, как наш мир с антимиром, то это будет примером авидьи. Но они не могут понять трансцендентную реальность помимо мира опыта; они говорят: "Мы не можем достигнуть нирваны иначе, как поняв первичную реальность". По взгляду учителей — мадхьямиков, нирвана, которая является отличной от мира опыта, представляет собой абсолютную истину. В связи с этим интересно рассмотреть взгляды отцов восточной христианской церкви, Григория Нисского и др., которые вошли в христианское учение под названием негативной теологии. Они считали, что божество в силу своей бесконечности несравнимо со всем конечным, и в этом смысле, т. е. со стороны конечного бытия, бесконечное бытие Бога представляется как небытие. Но тут же они предупреждают, что это небытие вовсе не означает отсутствие бытия, а напротив, есть основа всякого бытия как бесконечное, вечное, единое начало.

Из среды западных философов Платон один из первых допустил двойственность мира. Он утверждал, что по ту сторону телесного мира, принимаемого обыкновенным рассудком за действительный, существует другой мир, в самом деле действительный, мир идей. Телесные вещи, эти отдельные деревья и люди не могут быть в самом деле действительными; они постоянно находятся в состоянии возникновения и исчезновения, следовательно, они не обладают бытием. Можно также сказать: действительный мир таков, каков он для рассудка; мир, как он представляется чувствам, есть только явление, преходящее отражение чистой сущности. Таким образом, получается различение вещей на чувственные и мыслимые, на чувственный и умопостигаемый мир по Канту. Фридрих Паульсен говорит по поводу кантовской "вещи в себе"^[192]:

Мы можем назвать "вещь в себе" рассудочною сущностью (ens intelligibile). Это понятие не имеет, собственно, положительного значения, это не есть вещь, сущность которой познается рассудком, она есть лишь нечто, противопоставляемое рассудком явлению как иное бытие. Так как человеческое мышление приобретает содержание только путем чувственной интуиции, то понятие "вещи в себе", собственно, не имеет содержания, оно — пустая форма бытия, чистое икс, которое рассудок противопоставляет эмпирическому предмету (явлению) как трансцендентальный предмет. Положительное значение "вещь в себе" может иметь только для интуитивного рассудка, не нуждающегося в материале, доставляемом чувственностью.

Доказательство того, что "весь мир подобен ему", составляет душу кантовской философии. Если интеллект не способен объяснить опыт, ибо он обнаруживает в нем безнадежное противоречие, то не следует ожидать, что его действие в отношении первичной реальности окажется более успешным. Первое также непостижимо, как и второе, и Нагарджуна применяет один и тот же термин — шунья — к истинностям обоих. Истина — это молчание, которое не является ни утверждением, ни отрицанием. Теоретики ваджраяны утверждают, что шуньята является реальностью дхармакаи. Дхармакая, как Космическое Тело Будды, разлита повсюду, она присутствует везде: как в нирване, так и во всем разнообразии феноменальной сансары. Поэтому истинность сансары и нирваны есть шуньята. Рациональный путь познания первичной реальности, говорят мадхьямики, может идти, по нашему убеждению, только через отрицание всех атрибутов, присущих конечным вещам и существам. Эти атрибуты суть причины и условия. Нагарджуна, настаивая на том, что нет различия между Абсолютом и феноменом, нирваной и сансарой, исходит из следующих логических выводов: во — первых, если нирвану истолковать как прекращение земного существования, то она становится относительным понятием, зависимым от причин. Во — вторых, если мир существовал до нирваны и прекратит свое существование после нее, то концепция мышления Нагарджуны приводит его к антиномии.

1. Мир бесконечен во времени и неограничен в пространстве.

2. Нирвана как абсолютная реальность независима от причин. Если нирвана есть прекращение земного существования, то она зависима от причин.

3. Мир конечен во времени, ибо все живое должно перейти от сансары к нирване. "Не существует ни одного живого существа, которое не обладало бы мудростью Татхагаты. И только по причине суетных мыслей и привязанностей все существа не сознают этого" ("Аватансакасутра"). Индивидуальные "души" — мано — виджняны — являются аспектами Абсолюта, стало быть, они в конечном итоге должны слиться воедино с Абсолютом.

Рациональная логика Нагарджуны пыталась эти проблемы объяснить путем чистого мышления. При этом, однако, он понял, что разум путается в неразрешимых противоречиях, созданных им самим. Вместо одного решения он находит два, противоречащих друг другу, и для каждого, по — видимому, можно было привести одинаково сильные доводы. Причину этих антиномий Нагарджуна объясняет ограниченностью человеческого разума, трансцендентностью сущности двух миров, ибо истинностью их обоих является шуньята. Арьядэва утверждает, что "шуньята как абсолютная реальность не может быть постигнута разумом или описана словами".

Учителя — мадхьямики пытались найти решение этих антиномий и так же. как потом Кант, приходили к выводу, что феноменальный мир (пространство и время, тела и их движения, а также причинный ряд) не есть что-то абсолютно существующее. Они суть только явления. А за явлением остается непостижимая рассудком шуньята. Сами явления не суть абсолютная реальность, ибо в них нет ничего постоянного. Нагарджуна пишет^[193]:

Рассматривая причины и условия, мы называем этот мир феноменальным. Но этот же самый мир, когда снимаются причины и условия, называется Абсолютом.

Действительно, если допустить на одно мгновение, что из феноменального мира изъяты движение, причины и условия, то что же там остается? Даже если допустить, что во всей Вселенной когда-нибудь наступит "тепловая смерть" — энтропия, и тогда, наверное, останется что-то: угли, зола от бывших планет, но в данном случае там не останется ничего феноменального. Мадхьямики говорят: тогда будет совсем иное, т. е. Абсолют — прямая противоположность всему условному.

Только через шуньяту мадхьямики и тантристы разрешают проблему сансары и нирваны, т. е. мира абсолютной реальности. Но подходят они к шуньяте с разных точек зрения. С одной стороны, это — явление феноменального мира, эфемерное, иллюзорное, не может быть приписано миру подлинной реальности, и поэтому оно не обладает постоянным (не созданным, не подверженным разрушению, вечным, не уходящим и неподразумеваемым) бытием, и поэтому оно является шуньей.

С другой стороны, за явлением мира опыта вырисовывается неуловимая умопостигаемая первичная реальность. Эта первичная реальность противопоставлена всем эмпирическим качествам и поэтому находится за пределом познаваемости рассудочной логикой, по этой причине она является шуньей.

Не поняв этого смысла шуньи, объяснить метафизику Нагарджуны невозможно.

Буддийская доктрина шуньи до сих пор остается ареной споров среди европейских ученых — ориенталистов. Споры возникают исключительно от непонимания смысла шуньяты. Например, комментируя знаменитый диалог Будды со странствующим монахом Ваччхаготтой, Г. Ольденберг замечает^[194]:

Если Будда не хочет отвергать существование эго, это он делает для того, чтобы не расстроить малодушного слушателя. За его уклончивостью по вопросу о существовании или несуществовании эго мы слышим ответ, к которому ведут предпосылки буддийского учения, а именно, что эго не существует.

Против этого возражает Радхакришнан^[195]:

Мы не можем согласиться с тем взглядом, что Будда намеренно скрыл истину. Если бы Ольденберг был прав, тогда нирвана означала бы уничтожение, а это Будда отвергает. Нирвана — это не падение в пустоту, но только отрицание потока явлений и положительное возвращение "я" в самого себя. Логический вывод из этого таков, что существует нечто, хотя это и не эмпирическое "я". Это находится также в согласии с утверждением Будды, что "я" — это не то же самое, что скандха, но и не целиком отлично от них. Это не просто сочетание духа и тела, но это и не вечная субстанция, изъятая из превратностей изменения.

Существует тантрийский путь — сахаджаяна, который тесно примыкает к мантраяне. Буквальное значение сахаджа (sahaja) — быть рожденным вместе (lhan-gcig skyes-bu).

Дагпа Ринпоче, один из наиболее одаренных учеников Миларэпы, объясняет, что высшая умопостигаемость, или дхармакая, и высшая явленность, или свет дхармакаи, нераздельно рождены вместе. Это означает, что реальность и явление не отделены друг от друга непроходимой бездной, но тождественны. Реальность Абсолюта едина и неделима и произвольно расщепляется на ряд противоположностей только аналитическими методами и техническими приемами авидьи.

Ищущий, находящийся на пути сахаджаяны, должен ясно представить слова Нагарджуны о том, что, "рассматривая причины и условия, мы называем этот мир феноменальным. Но этот же самый мир, когда снимаются причины и условия, называется Абсолютом"^[196]… Он должен знать, что абсолютная реальность и феноменальные причинность и условность вместерожденны, и истинностью обоих является шуньята. Феноменальность появляется для тех "частиц" Абсолюта, которые не познали, благодаря авидье, свою собственную сущность, свое "лицо". Тогда ищущему индивиду остается просветлить вместерожденную авидью, тогда беспрерывная актуальность мудрости снимает причины и условия с феноменального мира и наступает полное тождество, нераздельность (gnyis-su-med-ра) сансары и нирваны для данного индивида. Для этого процесса сахаджаяна предлагает целую развитую систему созерцания, основанную на непосредственном опыте и учитывающую тот факт, что интеллектуальные акты неотделимы от сопровождающих эмоций. Создающая дихотомию активность ума сопровождается и даже поддерживается конфликтующими эмоциями (клешами), она оказывает омрачающее (moha) влияние. Это возмущенное состояние ума, необходимое для определенного момента йогической практики, успокаивается созерцательной практикой. Спокойствие, что должно возникнуть в уме и которое достигается не подавлением, а пониманием психологических процессов, является первым проблеском того, что создает прочную основу для будущего духовного развития или такую точку зрения, от которой определенно возможно дальнейшее продвижение. Эта точка зрения определяется как блаженство, ясность и не создающая дихотомии мысль. Здесь почти бесплодное философствование махаянистов о тождестве сансары и нирваны и о тождестве эмоциональности (клеши) и просветления приобретает подлинное значение. Причем индивид, практикующий сахаджаяну, постоянно, на любом повороте мысли должен знать о шуньяте. Сам он и все, что он практикует на этом пути, есть шуньята и возникает из шуньяты. Прежде чем углубиться в созерцание, он обязательно произносит фразу:

Все превращается в шунью, и из шуньевого пространства возникают созерцаемые объекты (stong-pa-nyid du 'gyur / stong-pa’i ngang las).

То, чему учит сахаджаяна, является не интеллектуальной системой, а строгой дисциплиной, которую следует практиковать, чтобы понять ее.

Для мадхьямиков как абсолютная реальность — нирвана, так и мир явлений суть шуньи, поэтому для перехода от одного мира к другому не требуется дополнительных, посредствующих начал, подобно "геометрическому бытию" Платона, которое является посредствующим началом между его двумя мирами: миром идей и миром явлений.

Шуньята шуньяты (stong-pa-nyid stong-pa-nyid). Истинность шуньи есть сама шунья. Она имеет трансцендентную природу, поэтому она — величина вне пространства и вне времени, не подвержена ни увеличению, ни сокращению, ни становлению, ни уничтожению. Шуньята, воспринимаемая телом, языком и мыслью, не есть частица от общей шуньяты. Она суть та же самая шуньята, истинность которой есть сама шуньята. Чандракирти говорит^[197]:

Если спросят, где та шунья, которую вы называете шуньятой, то нужно ответить, что шунья находится в самой шуньяте.

Последователи ваджраяны интерпретируют шунью несколько иначе. Они говорят, что абсолютная истина (don-dam) не есть шунья. Шунья — это то, что имеет феноменальную природу, т. е. сансара. Нельзя сказать, что в абсолютной истине имеются сущность и предикаты, она сама является сущностью и предикатом. Она не подчинена элементам различения (’du shes), ибо у нее нет различий, нет условий и причин. Поэтому ее нельзя определить как шунью, также нельзя сказать, что она — не шунья. Теоретик ваджраяны Нацог — Рандол в своем сочинении "Карнатантра"^[198] приводит следующие слова Будды:

То, что вышло за предел песчинок реки Ганг, не есть шунья. Так проповедано Буддой. Если это так, то нет "некоего" нигде, этот "некий" есть шунья… Абсолютно неразличимые, трансцендентно — имманентные дхармы знания не есть шунья. Это потому, что они имеют сущность асамскриты (несоставных элементов), никогда не уничтожаются и не изменяются.

Дальше он пишет^[199]:

По учению мадхьямики, все дхармы суть шуньи (chos thams-cad stong-pa-nyid). Тиртики признают существование индивидуального Я, шраваки и пратьекабудды признают существование Я дхарм. Бодхисаттвы, имеющие изначальную карму для того, чтобы притягивать к учению истинной шуньяты тех, которые действительно жаждут реальности и признают ее превыше всего, проповедовали о шуньяте, подобной небу (stong-pa-nyid nam-mkh’a lta-bu). Основа мышления есть сущность сознания, или исконный Ясный Свет (’od gsal), вот это принимают за шунью абсолютной истины (don dam stong pa nyid). Специальная необходимость для спасения живых существ была направлена на освобождение их от признания вещей самостоятельными, существующими по отдельности. Для того, чтобы не повредить убеждению, признающему реальность, утверждают, что дхармы, не имеющие ничего выше себя и обладающие неразличимыми предикатами, не являются шуньей.

Таким образом, для мадхьямиков, и особенно для ваджраяны, теория шуньяты служит средством для спасения живых существ. В ваджраяне она вырастает в тщательно разработанный йогический метод тренировки ума для успокоения необузданных эмоций.

Содержание известной мантры ОМ МАНИ ПАДМЭ ХУМ^[200]

Мистическая формула, или мантра, ОМ МАНИ ПАДМЭ ХУМ является мантрой бодхисаттвы Авалокитешвары. Она стала известна в Европе еще в XIV в. через знаменитого путешественника, монаха — миссионера Рубрука^[201], который познакомился с ней во время своего пребывания в Монголии в 1254 г. Сейчас она известна многим и уже успела стать модной темой псевдонаучных дискуссий^[202]. Однако тантрийская сущность ее едва ли известна даже тем, кто усвоил ее историческое и филологическое значение. В настоящей статье мы пытаемся, опираясь главным образом на тибетские источники, раскрыть смысл этой мантры, тот смысл, который придают ей сами буддисты.

Как мы уже говорили, ОМ МАНИ ПАДМЭ ХУМ является мантрой бодхисаттвы Авалокитешвары, которого буддисты почитают как воплощение сострадательной мысли всех будд трех времен. По методу, который бодхисаттвы применяют для спасения живых существ из круговорота сансары, они подразделяются буддистами на три группы. Бодхисаттвы первой группы утверждают, что ради спасения сансары необходимо совершенствоваться до полного слияния с нирваной, ибо, будучи нирванистическим существом и обладая божественной мудростью, можно легко и эффективно осуществить дело спасения сансарных существ. Они являют собой мысль бодхи, подобную царю, и наибольшее внимание уделяют самосовершенствованию. Бодхисаттвы второй группы являются воплощением мысли бодхи, подобной лодогнику. Они утверждают, что должны вступить в нирвану со всей сансарой вместе, словно лодочник, отправляющийся на другой берег реки со всем своим имуществом. Третья группа бодхисаттвы является воплощением мысли бодхи, подобной пастуху — бодхисаттвы этой группы считают своим долгом уйти в нирвану самыми последними, как пастух, идущий на отдых лишь после того, как загонит свое стадо на скотный двор. Представителем этой последней группы бодхисаттв и является Авалокитешвара.

Шесть слогов мантры Авалокитешвары произносятся, как утверждают тантристы, ради блага и во спасение шести видов живых существ, которые обитают в одной из областей сансары, известной под названием камадхату (’dod khams), т. е. в области, где господствуют желания и страсти. В буддийской мифологии эта область представлена шестью странами с их обитателями:

— страна асуров (полунебожителей), проводящих все свое время в войнах;

— страна 33 небожителей, управляемая царем Индрой;

— страна живых существ, называемых людьми, — единственное место, где возможно совершенствование до нирваны;

— страна животных, высших и низших;

— страна претов, или, по определению профессора Розенберга, вечно голодных демонов;

— страна 18 различных адов.

Простое повторение мантры, по убеждению тантристов, не дает максимального результата, хотя и приносит известную пользу. Как они утверждают, при таком повторении необходимо последовательное йогическое созерцание слогов — символов и размышление над их значением. В данной статье мы считаем возможным поместить метод такого созерцания.

При чтении мантры йогин должен созерцать следующее.

Буква ОМ создает во внутреннем видении тело бодхисаттвы Авалокитешвары белого цвета, очищающего все греховные остатки йогина, и тот обретает силу увести страну 33 небожителей во главе с царем Индрой в нирвану.

Буква МА создает во внутреннем видении тело Будды Вайрочаны^[203] синего цвета, очищающего грехи, совершенные языком, и йогин обретает силу увести страну асуров в нирвану.

Буква НИ создает тело Будды Ваджрасаттвы^[204] белого цвета, очищающего грехи, собранные сознанием, и йогин получает силу увести страну людей в нирвану.

Буква ПАД создает тело Будды Ратнасамбхавы^[205] желтого цвета, очищающего грехи, собранные через антибуддийские знания, и йогину предоставляется возможность освободить страну животных.

Буква МЭ создает тело Будды Амитабхи^[206] красного цвета, который уничтожает клеши как источник всех грехов, и йогин обретает право на избавление от мук страну претов (голодных демонов).

Буква ХУМ создает тело Будды Амогхасиддхи^[207] зеленого цвета, полностью уничтожающего ошибки и грехи, проникающие через знания и вообще все кармические грехи, и йогин обретает право ликвидировать все застенки 18 адов. Он становится праведником среди родственников и друзей.

На таких мыслях должен сосредоточиться йогин, читая мантру, и, таким образом, практикуя углубление мысли, должен дойти до состояния самадхи, когда мысль, на которую усиленно направляется внимание, начинает занимать все сознание, вытесняя из него остальное содержание^[208].

Мантра ОМ МАНИ ПАДМЭ ХУМ — древнейшая из мистических формул буддийского тантризма. Факт ее появления связан непосредственно с проповедями самого Будды, и то, что она имеется в особом разделе Ганжура, известном под названием Жуд (rgyud), лишний раз убеждает в этом. Известно, что у ранних махасангхиков было особое собрание мантрических формул в их "Дхарани — питаке"; также и "Манджушримулакальпа", появившаяся, по мнению некоторых авторитетных ученых, в I в. н. э., содержит мантры и дхарани, а также многочисленные мандалы и мудры. К этому же периоду, вероятно, относится дхарани ОМ МАНИ ПАДМЭ ХУМ, однако, трудно сказать, насколько она была разработана в то время в философско — мистическом плане. Во всяком случае, как считают специалисты, буддийская тантрийская система выкристаллизовалась в определенную форму к концу III в. н. э., как это видно по хорошо известной тантре Гухьясамаджи (gSang ba’i ’dus ра), которая относится к самой высшей из четырех систем буддийского тантризма. Но тантра Авалокитешвары с мантрой ОМ МАНИ ПАДМЭ ХУМ относится ко второй системе снизу (spyod rgyud). Если предположить, что первоначально были созданы более простые тантры, то следует признать, что тантра Авалокитешвары была разработана даже раньше, чем тантра Гухьясамаджи. То, что она впервые проникла в Тибет вместе с возникновением тибетского алфавита, подтверждается множеством исторических сочинений. Например, в легендарной истории царя Сонцэн — гампо, жившего в VII в. н. э., утверждается, что святой царь Сонцэн — гампо был воплощением Авалокитешвары, и в волосах его скрывалась голова одного из дхьянибудд — Амитабхи, которым, кстати, также завершается пирамида многоголового Авалокитешвары^[209].

Этот деятельный царь активно покровительствовал распространению учения Авалокитешвары и его тантры. Он же выдвинул и осуществил идею создания мельницы — мани в Тибете^[210]. Эти мельницы до сих пор сохранились в народной традиции в качестве религиозного атрибута. Из Тибета мантра проникла в Монголию, где в 1254 г. с ней познакомился Вильгельм Рубрук.

Что касается теории Адибудды, проявлением которого являются пять дхьянибудд, мы должны заметить следующее: эта теория является неотъемлемой частью всех буддийских тантрийских систем и считается коренным признаком, отличающим буддийский тантризм от индуистских и шиваитских тантр, в частности, от кундалини — йоги. Без глубокого понимания и тщательного научного анализа этой теории, непосредственно связанной с практикой йоги, немыслимо сколько-нибудь серьезное изучение буддийского тантризма. Между тем европейские ученые с самого начала относились к буддийским тантрам с определенным пренебрежением, ошибочно считая, что они являются производными от упадочных форм позднейшей индуистской традиции и порочной практики, разрекламированной невеждами. Пожалуй, первым европейским ученым, который сделал попытку реабилитации тантризма вообще, был Артур Авалон, но и он не смог освободиться от влияния индийской (шиваитской и индуистской) ортодоксии и находился под впечатлением того, что буддийские тантры являются лишь ответвлением индуистских тантр. Впрочем, позднее он несколько изменил свое мнение.

Действительно, основные положения буддийского тантризма разрабатывались в Индии между VII и XI в. н. э. такими великими буддийскими йогинами, как Луива, Тилопа, Мидрэва, Наропа и другими представителями ваджраяны. Их многочисленные мистические, философские и поэтические произведения были почти полностью уничтожены в то время, когда северная Индия подверглась нашествию мусульман. Однако уже в то время большинство тантрийских сочинений было переведено на тибетский язык и бережно хранилось в живой йогической традиции, из поколения в поколение передаваясь от учителя к ученику. Те немногие отрывочные тексты, которые случайно попадали в руки европейским ученым, разумеется, не могли дать хоть сколько-нибудь полного представления о системе в целом. Тем более, что, как мы уже говорили, теоретическая разработка в буддийском тантризме неразрывно связана с практикой йоги: получением посвящения и последовательным восхождением внутри системы. Вне системы, без йогического созерцательного опыта изучение философских положений буддийского тантризма весьма трудно, без правильного понимания этой системы невозможен никакой ее критический или позитивный анализ с позиций современной науки.

Итак, в нашей небольшой статье мы попытались изложить некоторые сведения, касающиеся проблем буддийского тантризма в целом и, в частности, ее древнейшей тантры бодхисаттвы Авалокитешвары и его мантры ОМ МАНИ ПАДМЭ ХУМ. Помещая в печать статью на столь, казалось бы, специальную тему, как тантрийское значение древней мантры ОМ МАНИ ПАДМЭ ХУМ, мы руководствовались следующими общими соображениями. В отличие от развитых европейских культур, где общечеловеческие ценности, развиваясь, имеют тенденцию дифференцироваться настолько, что подчас трудно отыскать корни того или иного жизненного явления, рост восточных культур всегда проходил в едином русле, и этим руслом была религия. Ярчайшим тому примером является тибетская культура, в которой духовные и даже материальные элементы были обусловлены религиозной жизнью. Современная наука в ее стремлении исследовать тибетскую культуру не должна упускать из виду указанной ее особенности, ибо без анализа проблем, касающихся религиозной стороны жизни тибетцев, невозможны плодотворные исследования в частных областях тибетологии. Мы, со своей стороны, надеемся, что настоящая статья, основанием которой послужили первоисточники по философии буддийского тантризма, проложит начало более глубокой разработке вопросов, касающихся религиозного элемента культуры Тибета.

В заключение нам хотелось бы обратить внимание читателя еще на одну деталь, обычно ускользающую от внимания исследователя. Почти во всех работах современных европейских и индийских ученых, в той или иной степени затрагивающих махаянскую или тантрийскую теорию пяти дхьянибудд (dhyani-buddhah), последние постоянно и упорно отождествляются с пятью скандхами (phung ро lnga). Между тем такого отождествления не существует ни в древних, ни в средневековых трактатах по "Абхидхарме" (Васумитры и Васубандху). В средневековых трактатах как индийских, так и тибетских авторов, особенно в системе "Калачакра — тантры" (Dus ’khor rgyud), есть материалы из "Абхидхармы", но отождествления дхьянибудд с пятью скандхами мы тоже там не нашли; и вообще такого отождествления быть не может.

Налинакша Датта в статье "Buddhism in Nepal"^[211] пишет: "Адибудда — саморожденный, и потому непальцы почитают его как Svayambhu. Он всегда в нирване и развит из шуньяты. Через его созерцание появляются пять дхьянибудд, представляющих проявление (prav?itti), а именно: Вайрочана, Акшобхья, Ратнасамбхава, Амитабха и Амогхасиддхи, являющиеся символами пяти элементов (скандх): r?pa, vedan?, samj?a, sansk?ra и vij??na. Они, в свою очередь, своим знанием и созерцанием создали пять дхьянибодхисаттв — соответственно Самантабхадру, Ваджрапани, Ратнапани, Авалокитешвару, или Падмапани, и Вишвапани. Бодхисаттвы считаются творцами изменяющейся вселенной…".

Другой индийский ученый — Б. Бхаттачарья в своем предисловии к изданию "Гухьясамаджа — тантры" прямо пишет, что "пять дхьянибудд — это не что иное, как пять скандх"^[212].

Буддизм рассматривает индивида — человека — как относительную, непрерывно меняющуюся и не имеющую постоянной сущности (основы) единицу сансарного бытия, т. е. обусловленную единицу, состоящую из конфигурации пяти групп элементов бытия (скандх), куда входят:

Чувственные (форма) — gzugs kyi phung ро (санскр. ruра-skandha);

Ощущения — tshor ba’i phung ро — (санскр. vedana-skandha;

Представление (различение) — ’du shes kyi phung ро (санскр. samjna-skandha);

Волевые акты и другие способности, т. е. психические элементы и прочие (элементы — движители) — ’du byed kyi phung ро (санскр. samskara-skandha);

Чистый контакт, или общее понятие сознания (без содержания) — rnam shes phung ро (санскр. vij??na-skandha).

Физические элементы личности, включая ее внешний мир, внешние объекты, представлены в этой классификации одной статьей — гувственное. Нечувственные распределены среди других четырех. Но наиболее обычным делением всех элементов будет деление на чувственное (форма и др.) — r?pa, сознание — психика (дух — caitta — citta) и силы (samsk?ra), включающие в себя психические способности и общие силы. Психические способности распределены по всем психическим группам и подведены под категорию духа (сознания); общие силы, или энергии, стоят на отдельном месте (cittaviprayukta-samsk?ra)^[213].

У каждого сансарного несовершенного индивидуума имеется пять клеш (kle?a)^[214], которые являются источником всех греховных деяний человека. Индивид, действующий в сансаре, в борьбе за существование актуализирует свои клеши через пять скандх. Все они (kle?a) содержатся в самом последнем, т. е. пятом, элементе — в сознании (vij??na). Йогин в тантрийской практике посредством созерцательного процесса сосредоточивается на внутреннем видении. Он видит, слышит посредством чистого сознания: в это время как бы выключаются остальные четыре скандхи, но как вспомогательный элемент действует волевой акт. Посредством этой медитации индивид очищает свое сознание от указанных клеш, а место их занимают пять трансцендентных мудростей, или пять дхьянибудд. Индивид носит в себе божественную частицу в виде vij??na, благодаря которой он постоянно (бессознательно) стремится от низшего к высшему, т. е. от сансары к нирване. Как утверждают буддийские тантристы, посредством йогической практики (медитации) ищущий очищается от клеш, которые он носил в себе от безначального времени, а в очищенное сознание свое водворяет на место клеш пять цветов самбхогакаи, или пятицветную радугу трансцендентальной мудрости Адибудды, т. е. пять дхьянибудд, и тогда он достигает просветления, и мир объективный и субъективный он видит без сансарных условностей, в его сознании отсутствует двойственность вещей. Таким образом, пять дхьянибудд не являются символом не только пяти элементов, но и символами пяти клеш они также не являются.

В той же статье Налинакша Датта говорит, что "настоящий мир является творением Авалокитешвары". Видимо, он написал эту фразу под влиянием брахманской космологии и принял Авалокитешвару за Ишвару или Брахму. Ни в одном буддийском тексте нет упоминания о начале мирового процесса, везде и всюду твердят о безначальном волнении дхарм. Споры между различными направлениями школы вайшешиков были только о конечности или бесконечности безначального волнения дхарм, т. е. сансары.

Далее он пишет: "Будда в человеческом облике, Шакьямуни, появился как его, т. е. Будды Амитабхи, посланец (instructor)". Возможно, в непальском буддизме и имеется такое грубое определение Будды в человеческом облике, написанное для профанов, но в общей концепции Трех Тел Будды (дхармакая — chos sku, самбхогакая — longs sku и нирманакая — sprul sku) Будда в человеческом облике (Шакьямуни) является нирманакаей, т. е. явленным буддой, обладающим (sambhoga) сущностью закона (dharmakaya).

Махамудра как объединяющий принцип буддийского тантризма^[215]

Цель настоящей работы: осветить один из принципиальных вопросов буддийского тантризма — махамудру. Для правильного подхода к вопросу мне представилось необходимым раскрыть прежде всего содержание махамудры, поскольку такой подход дает понимание и ее природы, и ее роли в системе.

Учитывая необычайную сложность проблемы и будучи ограничен рамками журнальной статьи, я решил изложить основные теоретические положения махамудры так, как их представляют сами буддисты, и воздержаться от каких бы то ни было комментариев; это — дело будущего. Во всяком случае такой подход позволяет даже сейчас сделать существенный вывод: цели и задачи буддийского тантризма, основой и объединяющим принципом которого является махамудра, не имеют ничего общего с целями и задачами шиваитского тантризма. Считать поэтому буддийский тантризм производным от шиваитского мистицизма, подобно Г. Ц. Цыбикову, О. Уодделю и др., крайне неправильно. Именно подобные взгляды порождали предвзятость, которая была направлена против всего тантрийского. Поэтому многие ученые отказывались от какого-либо изучения его или же к изучению тантризма относились долгое время с пренебрежением.

Первым осмелился опубликовать серию работ по тантрийским текстам и философии Артур Авалон (Джон Вудроф), который писал в предисловии к "Шричакрасамбхаратантре": "Невежды… дают столько пищи для ложных суждений, что они (суждения) с готовностью подхватываются, и именно они большей частью служат материалом для религиозной полемики. Тем не менее, я повторяю, что мы должны привлечь наш разум и чувство справедливости к тому, чтобы постараться понять всякую религию в ее высшем и чистейшем проявлении"^[216].

Но сам Авалон, однако, не был вполне свободным от той "предвзятости", что буддийские тантры были лишь ответвлением индуистских тантр. Это мнение господствовало до тех пор, пока тибетские тантрийские тексты не стали более или менее доступными ученому миру. Анагарика Говинда пишет по этому поводу в статье "Principies of Tantric Buddhism" следующее: "Против этой точки зрения свидетельствует большая древность и содержательное развитие тантрийских тенденций в буддизме. Уже у ранних махасангиков было особое собрание мантрических формул в их "Дхарани — питаке", также в "Манджушримулакальпе", появившейся, согласно некоторым авторитетам, в I в. н. э. Они содержат не только мантры и дхарани, но и многочисленные мандалы и мудры. Даже если датировка "Манджушримулакальпы" не совсем точна, выглядит вероятным, что буддийская тантрийская система выкристаллизовалась в определенную форму к концу III в. н. э., как видно по хорошо известной тантре Гухьясамаджи. Заявлять, что буддийский тантризм есть ответвление шиваизма, могут только те, кто не имеет представления о первоисточниках тантрийской литературы. Сравнение индуистских тантр с буддийскими, которые сохранились преимущественно в Тибете и, следовательно, долгое время оставались не замеченными индологами, не только показывает удивительное несходство в методах и целях, вопреки внешнему сходству, но и доказывает религиозное и историческое старшинство и оригинальность буддийского тантризма.

Шанкара — ачарья, великий индуистский философ IX в. н. э., чьи работы составляют основу всей шиваитской философии, использовал идеи Нагарджуны и его последователей до такой степени, что правоверные индуисты считали его тайным приверженцем буддизма. Подобным же образом индуистские тантры тоже приняли методы и принципы буддийского тантризма и приспособили их для достижения своих целей"^[217].

Еще раз хочу подчеркнуть, что без исследования содержания махамудры цели и природа буддийского тантризма (ваджраяны) останутся нераскрытыми. Поэтому я и счел возможным сделать первую попытку подхода к махамудре в чисто информативном плане. Необходимость такой попытки диктуется самой природой махамудры: тем, что она является вершиной и кульминационной точкой развития индо — тибетской философской мысли. Она является завершающим этапом буддийской тантрийской практики, и, как таковая, объемлет все звенья этой практики. Именно к ней обращали свой пристальный взгляд многие буддийские мыслители древней Индии — Сараха, Нагарджуна, Тилопа, Наропа, Майтрипа и др. Именно к ней обращались и тибетские буддисты — Миларэпа, Дагпо Ринпоче, Гампопа и др. Живейший интерес махамудра как основа, на которой зиждется вся ваджраяна, вызывает у западных исследователей — буддологов. Настоящая статья — попытка восполнить этот пробел в отечественной буддологии.

* * *

Махамудра (phyag rgya) является сердцем и объединяющим принципом мантраяны, а сама мантраяна является вершиной буддийской духовной культуры. Махамудра — это постепенный процесс, что видно из ее деления на криятантру, чарьятантру, йогатантру и ануттарайогатантру.

Мантраяна, по определению теоретиков этой системы, является путем, определяющимся конечной структурой духовно — интеллектуального, как оно оформляется в активном состоянии Будды, которое является венчающим результатом процесса трансформации, скрытого для глаза постороннего наблюдателя. Подтверждая это, Цзонхава пишет: "Так как она является скрытой и запечатанной и не является предметом для тех, кто не подходит для нее, она есть тайна (gsang ba)"^[218].

Кратчайший анализ значения слова мантраяна такой: ман указывает на сознание реальности как она есть, а тра — на сострадание, охраняющее живых существ. Колесница — яна — есть достижение цели или результат и приближение к ней, а так как существует движение по направлению к цели, говорят о колеснице. Иначе ее называют ваджраяной (rdo rje theg ра). Вималапрабха определяет ее так: "Ваджр означает высшую недвойственность и неразрушимость, а так как это составляет природу пути, говорят о ваджрности"^[219].

Другими словами, ваджраяна представляет собой нераздельность причины или метода парамит и следствия, или метода мантры. Первым, всеобщим символом ваджраяны является Будда Ваджрадхара, скрестивший ваджр и колокол.

Колокол — сознание пустоты (шуньяты), есть причина, ваджр — ощущение неизменного блаженства, есть следствие. Нераздельность пустоты и блаженства известна как просветление ума.

Здесь нераздельность сознания, интуитивно раскрывающего природу шуньяты (stong nyid rtogs pa’i blo), с неизменностью высшего блаженства (bde chen) рассматривается состоящей из двух феноменов: приближения к цели и достижения ее. Такая интерпретация ваджраяны предполагает только ануттарайогатантру, а не три низшие — криятантру, чарьятантру, йогатантру. Это неизменное, высшее блаженство возникает благодаря медитационным приемам, и оно устанавливается лишь после того, как реализовано сосредоточение блаженства — пустоты. Эти факторы не присутствуют во всей полноте в низших тантрах. Поэтому, если это и верно в отношении общей идеи ваджраяны, то это не так для различения на пути причинной ситуации или на пути предчувствия цели. Таинство ваджраяны тантристы объясняют тем, что всякий процесс развития есть нечто, происходящее в сокровенных глубинах человеческого существа и требующее тщательной защиты от всего того, что может повредить ему. Это достигается тем, что ученик, реализующий ваджраяну, пребывает в осознании реальности, то есть каждая стадия неизменно сопровождается созерцанием шуньяты, ибо шуньята есть природа абсолютной реальности. Как только такое осознание теряется, человек соскальзывает в неуверенность и впадает в заблуждение.

Ошибка в буддизме представляет собой отпадение, уход от начальной ясности и богатства опыта. Необходимая защита от подобного рода заблуждений даруется мантрой, которая превозносится верой в то, что она обладает оккультными силами. Тантристы утверждают, что мантра открывает новую магистраль мысли, которая становится все более истинной.

Будучи путем превращения и преображения, в котором цель определяет средства, мантраяна в каждом акте мышления преобразует вас и приближает к самому себе. Цель здесь обычно обозначается выражением состояние Будды, и она никогда не бывает фиксированной определенной сущностью, но это есть всегда целокупное видение мира. Существует богатство связей как акта поклонения и, наконец, развертывание, разыгрывание состояния Будды, превращение и преображение себя и мира созиданием новой структуры, более перспективной и удовлетворительной. Так как человек здесь действует, стремясь к еще не реализованной цели, эту дисциплину называют путем, который делает цель своим основанием.

Градация опытного процесса в направлении вершины не ограничивается ни пределами буддийского пути, ни разделением на четыре тантры и является существенной характеристикой ануттарайогатантры с ее двумя стадиями: стадией развития (bskyed rim) и стадией завершения (rdzogs rim). Стадия развития подчеркивает творческий процесс и является необходимым подготовительным переживанием. Стадия завершения знаменует возникновение и опознание нового процесса с его оценочным пониманием самоорганизующегося и свободно возникающего феномена. Процесс, описанный двумя стадиями, служит для того, чтобы осуществить новую ориентацию, основанную на внутренней гармонии.

Целью стадии развития, как подготовительной к такой ориентации, является прежде всего разрыв всех связей с обычным миром явлений и разрыв всех привязанностей к нему. Для этого созерцается пустота и отсутствие веры в Я. Поэтому, если человек не обладает различающей способностью понимания несуществования ума, что дает возможность пресечь органическую силу веры в Я, то он не будет в состоянии освободиться от сансары, даже если бы была остановлена энергия силы подвижности (rlung). Вера в Я и в ЭТО не является эмоциональным явлением вроде клеш (nyon mongs). Она представляет собой умственное построение под влиянием неведения, или процесс явления вследствие неведения, в то время как фактически нет ничего, что бы явилось. Что касается эмоционально окрашенных реакций под названием клеша, они являются как бы агентами, которые приносят внешнее зло и возбуждают его изнутри. Их сила есть власть. Под влиянием этих мыслей человек становится жертвой клеш — эмоций, известных как пять ядов, и тем самым погружается в кармическую деятельность и многообразие форм страдания. Клеши необходимо полностью победить. Это означает, что индивид полностью устранил их потенции, что достигается через знание, интуитивно постигающее реальность как таковую.

Учитель, который открывает ученику такую возможность понять ее, сам является этой реальностью. Тантрийский учитель — видимая форма подлинной реальности человека, которая не подвержена никакому определению. Когда индивид не понимает и не хочет понять этого положения и размышляет об учителе в обычном плане, он подчинен страданиям сансары, тогда же как воспринимая учителя источником своего бытия, он находится вне страдания. Постоянное ощущение источника своего бытия — одно из определений настоящего учителя. Практика созерцания пустоты, мгновенное понимание того факта, что ничто не существует в действительности, которая своей иллюзорностью постоянно мешает свободной активности духовного в человеке, должна наличествовать при каждом шаге на стадии развития.

О второй стадии, стадии завершения, Цзонхава пишет: "Если кто-либо, кто желает наслаждаться обедом на другой стороне реки, не может это исполнить, потому что ему мешает река, он может сесть в лодку и переехать на другую сторону. Аналогично, если кто-либо хочет наслаждаться богатствами стадии завершения и не может этого сделать, потому что он отрезан рекой обычного мира явлений и влечения к нему, он может ступить в ладью стадии развития и перейти на другой берег, где обычный мир явлений и привязанности к нему остаются позади. Как пересечение реки в лодке является одним вопросом, а наслаждение обедом — другим, так и стадия развития является процессом, который подготавливает наш ум для рождения стадии завершения"^[220].

Вот эта стадия, или процесс Великого Завершения (дзогрим, rdzogs rim), и есть махамудра. Методы завершения этого творческого процесса, видимо, бывают различными для ряда людей с разными способностями. По этому поводу Шан Ринпоче указывает: "Сущность махамудры не выявляется посредством анализа словесных, логических определений и простых проверок. Индивиды со слабыми способностями стараются совершенствоваться по коренному пути, средние осуществляют систему методов действия (праны) по нервно — психическим каналам. Индивиды с высшими способностями созерцают вместерожденное единство и махамудру. Вместерожденное единство через мудрость разрушает сомнение и неуверенность, превращает сознание в дхармакаю"^[221].

Исторически данное учение восходит к Будде Шакьямуни, ибо в Ганжуре в отделе Тантра — Жуд (rgyud) — имеются диалоги Будды с девой — небожительницей и диалоги с Ваджрапани. Также до нас дошли древние тексты — "Песни Сарахи" и трактаты Нагарджуны, ученика Сарахи.

Существует перечень живых традиций, донесших это учение до первых учителей тибетской школы кагью, чьим лейтмотивом является махамудра. В биографии Наропы сказано, что он получил наставление махамудры от учителя Тилопы^[222], последний — непосредственно от Ваджрадхары. Что касается Марпы, основателя школы каржуд, то он получил все наставления от Наропы и других индийских учителей, куда входят такие известные личности, как Кукурива и Майтрипа. От Марпы — к Миларэпе, от последнего к его ученикам — Райчину и Дагпо Ринпоче. Райчин при жизни своего учителя Миларэпы ходил в Индию и учился этой проблеме у индийского Ваджрапани. Кроме того, он, видимо, получил от него дополнительные наставления, помимо традиции Тилопы и Наропы.

Наставление о запредельной мудрости, озаряющей махамудру, даваемое великими йогами, состоит из трех частей.

1. Через последующее насущное знание познать непрекращающееся, или махамудру пути.

2. Познать сущность глубокой (сущей в себе) махамудры через мистическое озарение.

3. Через парное вхождение и совпадение в единстве (zung jug) осуществить невыразимое, или махамудру цели (плода).

I. Сама махамудра находится за пределами словесного определения и возможности восприятия, поэтому некоторые говорят, что это равносильно старанию задеть пальцем луну. Но, однако, посредством словесных манипуляций можно выявить подлинное содержание ее. Это равносильно тому, что, опираясь на относительный (опытный) метод, можно познать абсолютность джняны (уе shes). Таким образом, существует утверждение, что, "не опираясь на относительный метод, невозможно познать сущность высшего, запредельного".

"Содержание махамудры, — по определению Дагпо Ринпоче, — находится за пределом рождения, роста и становления, не поддается воображению; основа ее, самовозникшая, не появившаяся в результате анализа, находится за пределами словесного определения и чувственного воображения. Махамудра находится за пределом четырех определений, как-то: все и ничто, пусто и не пусто, не имеет никаких пространственных и временных ограничений, находится в постоянном течении во времени или в процессе чистой длительности, но над процессом трех фаз времени (прошедшего, настоящего и будущего). В ней нет ни хорошего, ни плохого, она вездесуща и всеохватывающа. Невозможно о ней сказать, что она есть или что ее нет. Она — невидимая и невоспринимаемая шуньята. Она не подвержена двум ошибкам: ошибке, утверждающей, что все существует, и ошибке, утверждающей, что нигто не существует. Не имеет свойства подвергаться. Ее не создал бог и не исправят живые существа. Ушедшая от всяких ошибок, она не имеет местопребывания в пространстве, не меняет цвета, ибо она его не имеет; не смешиваются ее формы, ибо она не имеет их. При созерцании ее самовозникает самадхи, сами очищаются грехи и самовозникает абсолютное знание. Сами возникают Три Тела Будды, которые не имеют ни предела, ни происхождения. Махамудра наполнена возможностью отвергать и абсолютно познавать. Она есть причина и закон возникновения материальных элементов и всего феноменального мира, и даже относительно не отчуждается от сансары и нирваны, не подвержена действиям разума. Нельзя найти ее относительное местопребывание. Проявление ее пустотное (шунья), пустотное имеет она проявление. Каковы бы ни были ее проявления, ни одно из них не осуществляется по — сансарному. Все ее проявления присущи всем элементам сансары и нирваны. Недвойственная мудрость присуща ей постоянно. Дхармовое пространство и сами дхармы в ней — как чистое небо. Она — шуньята, не имеющая сравнения и происхождения. Тождество блаженства и шуньяты — ее природа. Абсолютная, невидимая ее форма полна высшей мудрости. Ей как необходимость постоянно присуща шуньята. Она является высшим, абсолютным пространством всех познающих и всех дхарм — элементов. Все это и называется махамудрой!"^[223].

Определив махамудру как абсолютную категорию, он наделяет ее одним божественным предикатом: "Махамудра есть Ясный Свет (’od gsal) интуитивного понимания через мистическое озарение, который, не касаясь конкретного объекта, является состраданием ради блага заблудших существ"^[224].

Достигается она после низшей стадии через постижение отсутствия чего бы то ни было, пребывающего в покое. В медитативной практике происходит процесс перехода от сампраджнята — самадхи к асампраджнята — самадхи, когда созерцающий теряет в объекте мышления его форму и различия. Вместо созерцаемого объекта появляется неопределенность, бездна, нечто совершенно противоположное всему феноменальному. В этот момент, теряя феноменальную природу объекта, индивид раскрывает в себе ноуменальную реальность мира. Через совпадение блаженства и шуньяты (пустоты) он обнаруживает вместерожденную мудрость (джняну).

Краткий анализ слова махамудра (phyag rgya chen ро) таков: phyag (рука) символизирует приобретение недвойственного знания, rgya (знак) — символ блаженства, наступающего тогда, когда распутывается запутанный клубок сансары, chen ро (великое) — означает подлинное бытие (дхармакаю), свободное само в себе и являющееся горящим светильником совпадения в единстве.

Это определение, хотя оно и краткое, охватывает все три момента махамудры, т. е. махамудру основания, махамудру пути, махамудру результата. На основании вышесказанного Нацог — Рандол утверждает, что "причина ясной реализации недвойственного разума Будды бодхисаттвами и индивидуумами, после освоения его ими, порождает в трех мирах сансары законы их существования. Все элементы всего познаваемого в сансаре существуют и развиваются по своим строгим законам. Вместерожденная мудрость полна всех сущностей во всей сансаре — от невидимых насекомых до существ ниже Будды. У нее не существуют свойства хорошее и плохое, большое и маленькое, красивое и безобразное, в этом заключается ее недвойственность. Сущность ее абсолютно чиста. Признак ее есть признак пребывания дхармакаи, которая раздваивается на познающего и не познающего ее. От этого признака единое раздвоилось на сансару и нирвану. Те, которые познали сущность дхармакаи, остались в нирване, а те, которые благодаря присутствию авидьи не сумели познать ее, ушли в сансару. В момент познания, или приобретения недвойственной мудрости, прекращается исконное распространение сущности дхарм в сансаре. Все познаваемое развивается по закону и создает сансару и нирвану. Некоторые деяния, не вышедшие за пределы указанных законов, не могут преодолеть карму. Те действия, которые находятся в пределах закона кармы, называются мудрами. Искать выше этой недвойственной мудрости еще дхармакаю не нужно, и поэтому ее назвали великой^[225].

Когда раскрывается в человеке недвойственная мудрость, он познает сущность сансары, сущность заблудшего духа, которого мадхьямики называют мано — виджняной, а йогачары — алая — виджняной.

Махамудра — емкий термин, куда входит мано — виджняна в чистом виде, как дхармакая, и она же — загрязненная авидьей. Термин махамудра, как мы видели, включает в себя основание (мано — виджняну), путь к раскрытию в себе чистой мано — виджняны через мистическое озарение и достижение результата через совпадение в единстве, ибо мано — виджняна в чистом виде есть недвойственный разум Будды, или дхармакая. К махамудре чистой и загрязненной авидьей относятся следующие слова Падма — Карпо: "Бытие как таковое неизменно, является само причиной чистоты, его созидательность и проявления выражают основу и источник чистого и нечистого, потому что оно способно превратиться во всё и вся. Благодаря этой изменчивости оно становится нечистым в присутствии неведения. Поэтому Жалва Яндагпа делает различие между реальной махамудрой и обманчивой (нереальной), где "первая есть основа без заблуждения, а последняя — преходящесть и обманчивость во времени, потерявшем целостность"^[226]. Задача пути махамудры заключается в том, чтобы приостановить изменчивость и этим уничтожить потенцию неведения.

Это достигается на стадии реализации великой ценности в единстве или совпадении посредством практики вместерожденного объединения или йоги (lhan cig skye sbyor). Умопостигаемое бытие (дхармакая) — это волшебно действующая йогиня (sbyor та), ее невозможно сравнить ни с чем. Ее нельзя продемонстрировать при помощи сравнений, силлогизмов и жестов. Это приравнивание умопостигаемого бытия к волшебно действующей йогине очень важно. Оно указывает на то, что каким бы абстрактным ни казалось умопостигаемое бытие, когда оно аккумулируется и переживается, оно далеко от холодной абстракции, которую можно созерцать в отрешенности. Оно должно быть в общении с другими. Это общение выражается сексуальными символами, в которых не содержится ничего от обычной сексуальности. Таким образом, умопостигаемое бытие, или дхармакая, является источником временных манифестаций, конкретного существования в мире и связи с ним. Состояние Будды в качестве категории существования находится в нашем уме, это и есть мано — виджняна, она находится там с безначального времени и возобновляется при благоприятных условиях. И так как целью является ум, этот ум называют настоящей йогиней. Так как все живые неразлучны с нею, каждый аспект состояния Будды известен как внутренне связанный с умом (в его эмпирической фазе). Поэтому ум (yid) является проявлением внутреннего Будды (мано — виджняны), присущего каждому эмпирическому индивиду. Высшая умопостигаемость (chos sku), дхармакая, — одна из трех норм существования, и притом первостепенной важности. Она функционирует и выражает себя посредством более "конкретных" и чувственных норм взаимодействия с его богатством всевозможных значений (longs sku — самбхогакаей) и проявляется на феноменальном уровне как внешняя форма чистой реальности (sprul sku — нирманакая). При обсуждении этих норм буддийские мистики занимаются не конкретными свойствами того, что рассматривается, а тем, как они функционируют, и что позволяет этим нормам осуществиться в нас. Как образы жизни, эти экзистенциальные нормы активны и динамичны, поэтому мистики стремятся сохранить их в течение всей жизни.

II. Умопостигаемость, или умопостигаемое бытие, как мы сказали, постоянно присутствует в уме (сознании), ее раскрывают посредством практики методов (thabs). Для этого необходимо объединить через связи все раздробленные элементы добродетелей (tshogs lam). Здесь включается путь объединения (sbyor lam), раскрывающийся через практику йогини. Путь йогини — путь объединения всех элементов совершенствования для раскрытия Ясного Света (’od gsal). Ясный Свет, имеющий природу дхармакаи, или махамудры, раскрывается через двоякое совпадение в единстве (zung ’jug).

а. Совпадение в единстве блаженства и шуньяты, т. е. блаженство и пустота становятся тождественны, без какого-либо различия между собой (bde-stong dbyer med gyi zung ’jug).

б. Совпадение в единстве двух истин (bden gnyis dbyer med kyi zung jug), т. e. совпадение в единстве абсолютной и относительной истины, или, иначе говоря, совпадение в единстве Иллюзорного Тела (sgyu lus) и Ясного Света. Здесь речь идет о совпадении в единстве сансары и нирваны. Это есть конечная реализация природы Адибудды. Когда умопостигаемость раскрыта, "человек не будет относиться к сансаре, как к тому, что следует отвергать, и поэтому не будет ее избегать, что, как говорят, ведет к просветлению. Он также не будет относиться к нирване, как к чему-то успокоительному, и поэтому не будет полагаться на то, что считается немирским, не будет предаваться ни соблазнительным мечтам, ни отчаянию по отношению к выходу"^[227].

Умопостигаемая реальность имеет только единую сущность. Как бы подражая ей, различные анализы чувственного восприятия в феноменальном мире подчеркивают единство опыта. Важно заметить, что это единство не означает чувства единства с той или иной реальностью. Единство относится к особенности момента, к самому познаваемому событию, а не к его интерпретации. Единство есть не союз, а недвойственность двух ценностей. При этом шуньята относится к необъективному, несоотносительному событию, а блаженство — к чувству чистой интенсивности, а не к процессу непостоянных дифференциаций. Эта шуньята, тем не менее, не является новой независимой категорией, от которой зависит субъект, объект и различные чувства. Поэтому ее причисляют к категории трансцендентности, которая подтверждает невыразимость ее природы. А через понятие невыразимость (anirvacaniya) нигто (шуньята) не отлигимо от мгновенного события. Само событие здесь рассматривается как мгновенность, ибо оно не может пережить себя и стать существующим фактом. Событие может быть описано только как момент энергии в том смысле, что событие есть сама энергия, а не субстанция, обладающая специфическим качеством, своей энергией, и служащая причиной для последующих событий в пульсирующей модели. Карма Принлэйпа утверждает, что особенность момента (chos nyid), или абсолютная истина, является единственным мгновением (de kho na nyid gcig pu), лишенным всех суждений. Актуальность (gdangs) этого момента, или бесконечное творчество (rtsal), является источником всех вещей. Буддийская доктрина мгновенного озарения, как она описывается в текстах: "В одно мгновение развертывается множественность, в одно мгновение завершено состояние Будды", подтверждается единством познаваемого события и мгновенностью его проявления. Блаженство, приобретенное в процессе логической практики, есть мысль бодхисаттвы (byang chub gyi sems); она наступает тогда, когда индивид освободился от органической веры в Я и от пяти основных клеш. Чувство сострадания, или бодхисаттвовская мысль, исконно заложена в сущности мано — виджняны как неотъемлемая ее природа, поэтому ее называют вместерожденным блаженством. Но она находилась в потенции в силу активности отрицательных сил (вера в Я и клеша неведение). Поэтому сама йогическая практика есть процесс подавления указанных отрицательных сил. А нигто, или шуньята, есть природа самой умопостигаемой реальности. Умопостигаемая реальность является неизменной. Изменяется только то, что определимо, и оно заключено в некоем неизменном, которое является шуньятой. Она служит фоном, на котором все выделяется в своей изменяемости. Когда блаженство и ничто в одно мгновение совпадают в единстве, в тот же момент вспыхивает свет трансцендентальной мудрости (джняны) так же, как в момент совпадения электрона и позитрона появляется фотон. Под блаженством имеется в виду чувство чистой интенсивности сострадания, неизменное состояние сознания до тех пор, пока существует сансара. Вера в реальность вещей уничтожается в переживании недвойственности блаженства и ничто. Ум, полный наслаждений, предлагаемых объектами, будь то тело или ум, оставляет представление о страсти и бесстрастности, потому что все представления собираются в (чувство) блаженства и становятся чистым переживанием нарастающего блаженства. Именно между чувствами страсти и бесстрастности ум входит в естественную, спонтанно вместерожденную радость (блаженство). Когда тем самым успокаивается беспокойство умственных процессов, когда отсутствует конкретизация чего бы то ни было, появляется йогиня (sbyor ma), реальное априорное знание.

В определении Дагпо Ринпоче указывается, что махамудра "не имеет никаких пространственных и временных ограничений, находится в постоянном течении, или в процессе чистой длительности". Разбирая эту особенность махамудры, Гюнтер пишет, что "…особенно же важным является определение махамудры как простирающейся через все время. Махамудра — не событие во времени, она, скорее, есть время, не ограниченное драгоценным сейгас, но включающее прошедшее и будущее, о которых мы обычно думаем как о несуществующих"^[228].

Во всех определениях махамудра находится вне времени и пространства. Она не имеет начала во времени и не имеет также и конца, ибо она существует вечно, "ее не создал бог", т. е. не создал никто. Она находится в чистой длительности, не ограниченной тремя фазами времени, поэтому она относится к абсолютной категории — дхармакае. Нельзя говорить, что "она есть время", так как этим отнимается у нее абсолютность, ибо время — величина зависимая. На основании современной теории относительности или согласно преобразованию Лоренца время зависит от скорости движения. Если мы говорим, что чистая махамудра находится над временем и пространством, в состоянии чистой длительности, мы не противоречим высказыванию Жемед Дечена, который утверждает: "Простирающаяся герез все время означает, что махамудра не есть нечто, оторванное или несуществующее, подобно заячьим рогам или ребенку бесплодной женщины. Махамудра существует как нераздельность ничто (stong nyid) и сострадания (snying rje) для всего времени"^[229]. Наоборот, находясь в процессе чистой длительности, она может присутствовать в событиях, происходящих во всех трех временах. Это необходимо в махамудре пути, когда происходит процесс очищения загрязненной авидьей мано — виджняны, где, как опыт прошлого, используются результаты, достигнутые в стадии развития и осуществления, а драгоценное сейгас является путем махамудры, как необходимый творческий процесс полного очищения мано — виджняны.

Ранжун Дорже утверждает: "Самопоявление взгляда без принуждения в соответственном уме есть убеждение. Анализ и освоение метода и теории без причины на то есть практическая деятельность. Приобретение убеждения и деятельность есть единое вхождение в путь совершенствующего движения. Нахождение в процессе этого движения без колебания и сомнения есть созерцание — медитация. Если обнаружить в содержании анализа собственную мысль, то это есть убеждение. Если созерцать указанное без помех, то это — самадхи. Если не терять все это в своих действиях, то это есть совершенствующее движение. Если практически реализовать их, то это есть плод"^[230].

Плод — результат реализации состояния Будды, или полного очищения мано — виджняны от веры в Я и от клеш — эмоций, которое достигается совпадением в единстве блаженства и шуньяты. А достижение этого плода относится к будущему времени. Незагрязненная махамудра присутствует во всех этих процессах как невыразимость, сама находясь в процессе чистой длительности.

Постоянно утверждается, что вся реальность — явление вместерожденной мудрости (lhan gcig skye уе shes). По поводу вместерожденности в "Махамудрабиндатантре" сказано следующее: "Выслушай махамудру, дева — небожительница! Великий секрет махамудры не выходит за пределы неописуемости, не возникает, не рождается. Все, имеющие форму, свободны от формы, не имеют формы. Но они, как вершина хозяев формы, являясь формообразующей причиной, свободны от понятий толстый и тонкий и являются сущностью беспредельности. Вместерожденное единство означает соединение двух вещей в единство, но такое соединение происходит без стремления к нему. Такие объекты имеют единую сущность, им присущи три качества. Вместерожденность — соединение различных качеств в одну сущность. Например, золото имеет единую сущность — сущность золота, но в нем собраны различные качества: цвет — желтый, вес — тяжелый, при плавлении не меняется основное качество. Из этих качеств, собранных воедино, кроме желтизны, ни одно не меняется при воздействии на него температуры. В желтом цвете отсутствуют вышеуказанные два свойства. Если взять отдельно те три свойства, то ни в одном из них, отдельно взятом, не найдется золота как такового. Когда все три свойства рождаются вместе, возникает особый металл под названием золото".

В основе бодхисаттвовской мысли лежат: 1) подлинная мысль, 2) сущность шуньяты, 3) свойства проявления ясности. Эти три вместе появились в бодхисаттвовской мысли. В ней нет особой мысли и ясности, кроме пустоты. И нет, кроме ясности, другой мысли и пустоты. Подлинная мысль находится в своем единстве, от этого единства появляется пустота (шуньята), сознание и ясность. Все они являются вместерожденными элементами, ибо шуньята, сознание и ясность родились вместе, в единстве. Сознание как таковое родилось в шуньяте и в ясности, ясность как таковая родилась в шуньяте и в сознании. Поэтому ясность, сознание и шуньята, собравшись, вместе родились. Это называется вместерожденностью. Все формы, собираясь вместе, дают единство. Концентрируя их в основе сознания, получаем вместерожденное единство. Таким образом, начиная с всевышнего Будды и кончая примитивными живыми существами, все плохое и хорошее, большое и малое, все в сансаре и нирване входит во вместерожденное единство. Все указанные живые существа, каждое из них в отдельности имеют свою виджняну (mam shes); в тот момент, когда эти виджняны начнут проявляться, они будут называться вместерожденными мудростями. Когда еще не познано их происхождение, их называют мано — виджняной^[231].

Поздние комментаторы, начиная от великого брахмана Сарахи, рассматривали это положение, разделив его на три особенности: вместерожденность внешняя, внутренняя и мистическая.

Внешняя вместерожденность означает, что все вещи и явления воспринимаются через индрии, т. е. вишая и индрия вместерождены с Ясным Светом и шуньятой и что Ясный Свет (конечная реальность) и шуньята вместерождены с объектами и явлениями. Между всеми вместерожденными нет разницы во времени, и они не дифференцируются на хорошие и плохие сущности. Они просто рождены вместе, как те три качества золота. Сараха говорит: "Поймите, что многое имеет только одну ценность, поймите, что сущности вместерождены". Разнообразие внешних объектов существует до тех пор, пока не будет понята вместерожденность. Подлинное познание вместерожденности, благодаря своей истинности, является вместерожденной мудростью. На языке современной физики это означает, что нет в природе ничего разнообразного, кроме искривления пространства: интуиция, познавшая это, называется вместерожденной мудростьюк потому что она интуитивно постигает подлинную реальность в ее проявлении.

Вера в Я, созданная умом, вместерождена с Ясным Светом и шуньятой, а духовность (Ясный Свет) и шуньята вместерождены с умом, создавшим веру в Я. Но между ними нет разницы во времени, и они не дифференцируются на хорошие и плохие сущности, они просто рождены вместе. Пока это не будет понято, будет существовать вера в Я. Интуиция, познавшая это, называется вместерожденной мудростью.

Также Сараха сказал: "Дихотомия — это наивысшая мудрость, пять ядов эмоциональности являются (своим собственным) лекарством, объективные и субъективные поля — это Ваджрадхара".

Ум, который разрушает все пятна, положительные и отрицательные, вместерожден с подлинной реальностью. Пока это не понято, будут существовать пятна. Но если это понято, подкреплено мудростью, которая является завершающей, дихотомия ощущения становится чистой. Эта нераздельность конечной реальности и мудрости называется мудростью, которая познает реальность такой, как она есть, или недвойственной мудростью, (gnyis su med pa’i ye shes). Благодаря ей или через нее снимаются эмоциональное непостоянство и примитивное верование.

III. Лхажетонпа утверждает, что "когда человек вступает на путь махамудры, он перестает заниматься принятием полезного и отвержением вредного, ибо для него процесс остается позади. Если человек, будучи полностью в пути, может заниматься принятием, отвержением, будет отвлекаться от объекта созерцания и блуждать в неуверенности, то он похож на муху, попавшую в паутину. Нужно научиться узнавать в своем сознании достижение плода созерцания. Плода, который не может быть найден в своем сознании, не нужно искать где-то в сознании других людей, ибо это похоже на прыжок лягушки в небесные просторы"^[232]. Достижение плода махамудры ищущий должен обнаружить только в своем сознании. Буддисты утверждают, что когда ищущий совершенствуется по путям, продиктованным Буддой, его основа (махамудра — мано — виджняна) освобождается от основ эмоциональной изменчивости (клеш), от веры в Я и становится чистой и ясной. Когда исчерпываются кармические результаты (грехи), тормозящие движение на путях, ищущий реализует конечный плод. Он перестает перерождаться в виде живых существ, наделенных скандхами. Собственная сущность пуста. Принцип существования пустоты находится во всех видимых и невидимых элементах, ни один элемент не может существовать вне этого принципа. В пустоте, которая пребывает непрерывно в сознании, возникает чистое ощущение, не выразимое словами, которое сверкает и все же не является ничем, лишенное трех условий (конкретизации, которые суть — явления, символы и возможности опыта); оно за пределом четырех видов блаженства, и даже выше радужного света, полностью трансцендентно, вырастает как ничто, которому внутренне присуще сострадание на благо живых существ. Оно реализуется тогда, когда ищущий достигает стадии великой ценности и совпадения в единстве. В момент реализации конечного результата, или чистого ощущения, ищущий освобождается от органически двойственного взгляда на объект и субъект. Когда познание приходит к плоду, тогда полностью познается сущность чистой махамудры, наполненной силами и бесстрашием.

Если ищущий решил овладеть возможностями, простирающимися перед ним, и претворить их в решительное действие, которое сопровождается чувством сострадания, он должен выйти за пределы обыденности и достичь состояния, которое с обычной точки зрения есть ничто, но которое из-за того, что оно есть ничто, действительно предохраняет людей оттого, чтобы их умы наполнялись сомнительными идеями или поступками. Таким образом, полностью раскрывшись, ищущий связывает бесконечные возможности будущего перед собою с бесконечными возможностями, которыми он обладал в прошлом, в полное смысла единство.

Годцанпа говорит: "Познание того, что нет различия между сансарой и нирваной, есть убеждение. Если убеждение, опирающееся на шесть собраний, охватывает различные явления, то оно соединяется с мыслью о подлинной связи и зависимости. Это есть созерцание, оно является правилом единого вкушения всех наслаждений и мук. Безмятежное, ровное становление мысли без помех шального сознания есть чистый плод, подобный небу. Если собрать воедино мировоззрение, созерцание, путь и плод, то они неотличимы от чистого плода, подобного небу". Дальше указано, что "когда человек доходит до состояния понимания иллюзорности всех вещей, он, глядя на вещи, не видит там ничего реального. Это есть убеждение. Когда не обнаруживается в видениях и мыслях реальности вещей, тогда наступает самадхи. Если соединить воедино блаженство и пустоту, то наступает подлинный анализ. Когда наступает освобождение от начала и конца, тогда начинается путь. Если подавить сомнение, непостоянство и рассеянность, то является плод.

Все вышеуказанное есть наставление Учителя, поэтому прошу воспринять это в глубине своего ума. Нужно воспринимать убеждение без различения, путь без исправления, сострадание без пространственного ограничения, самадхи без отвлечения, тогда знание приходит непрерывным потоком. Убеждение, освобожденное от правильности и неправильности, не ограниченное пределами изучения и освоения, — это наставление Учителя. Безошибочное созерцание без ослабления; путь без страстей, не подверженный ошибкам; клятва, не допускающая отклонения, вызывают плод, желаемый небожителями, подобно тому, как основной состав лекарства, пропорционально сконцентрированный, дает лекарство высшего качества".

Знание, текущее непрерывным потоком, является одним из основных условий для достижения результата. Для этого требуется творческий процесс и необходимое подготовительное переживание — опыт, который завершается в стадии развития (bskyed rim). Дагпо Ринпоче говорит: "В результате раскрытия махамудры ищущий идет по пути самотеком, не опираясь ни на что, до полной реализации дхармакаи. Это похоже на то, как ночная птица — сова делает взлет, она опирается крыльями и хвостом о землю, в воздухе она знает цель, куда лететь, и в полете, пока летит к цели, она не машет крыльями, а спокойно планирует в воздухе".

Это положение махамудры пути сравнивается с путем без угебы (mi bslob lam) бодхисаттвовского пути. Под знанием, текущим непрерывным потоком, имеется в виду не поток состояний отдельно взятых махамудры основы, махамудры пути или махамудры плода, а имеется в виду сплошной поток интенсивно связанных трех моментов, или фаз махамудры. Сам термин махамудра также включает все три фазы. Поэтому Шан Ринпоче утверждает, что "…она нескончаема. Например, серебряная руда. От нее отделяется серебро, и из чистого серебра можно изваять художественные формы. Таким же образом, не отделяясь друг от друга, непрерывным потоком вытекают махамудры основы, пути и плода".

На той стадии развития, когда ищущий созерцает махамудру, цель и путь самореализуются, и они находятся за пределом желающей мысли и отчаяния. Здесь цель означает дхармакаю, самореализуется означает достижение понимания того, что вся реальность никогда не возникала и является дхармакаей, и означает также интуитивное понимание недвойственности сансары и нирваны. Выражение "они находятся за пределом желающей мысли и отчаяния" означает, что благодаря пониманию того, что нирвана — это сансара, не может быть никакой желающей мысли относительно достижения нирваны в стороне от сансары и благодаря пониманию того, что нирвана — это сансара, не может быть никакого отчаяния по отношению к падению в сансару, как к чему-то дурному. Гампопа пишет: "Прийти к этому убеждению означает, что все пятна разрушаются изнутри и что из глубины собственного бытия рождается уверенность в отношении реальности. Поэтому не может быть никакой желающей мысли или отчаяния по отношению к сансаре и нирване, будь она даже величиной с кунжутное зерно"^[233].

Под словом пятна понимается сомнение и неуверенность в дхармакае. Интуиция, подлинно познавшая эти пятна, которые необходимо подавить, раскрывается на стадии развития и осуществления. Метод, который разрывает сомнение и другие клеши внутри сознания, как говорят тантристы, является наставлением Учителя. Воззрений реалистических и идеалистических, высокомерных и других существует великое множество, но они заменяются в тантризме срединным воззрением (dbu та) — мадхъямикой.

Дагпо Ринпоче определяет его как воззрение, не выразимое словами и не вообразимое умом, являющееся запредельным наставлением. Анализ и завершение учения о сансаре и спасении от страданий в самом сознании называется стадией дзоггена, стадией Великого Завершения (rdzogs chen). Сомнение, хорошее и плохое, не осуществляется в сознании, поэтому эта стадия называется махамудрой. Для подавления страдания нужно осуществить блаженство. Метод использования сомнения и других клеш для совершенствующего пути является сокровенной тантрой. Сознание, сомнение и дхармакая в самом начале родились вместе, поэтому соединение их в единство через наставления называют вместерожденным единением. Для подавления мары и других черных духов Будда продиктовал мантру (дхарани). Как мы уже упоминали выше, умопостигаемое бытие есть дхармакая, это одна из трех экзистенциальных норм, и притом первостепенной важности. Сущность ее есть шуньята (пустота). По причине того что шуньята никогда не расстается с истинной ясностью (телом Адибудды), она собственную форму (рупу) превращает в пятицветную радугу. Этим она выражает себя посредством более конкретных и чувственных норм коммуникаций с их богатством всевозможных значений — самбхогакаей. Пятицветная радуга суть пять мудростей, наделенных знанием и деянием, через эту коммуникацию абстрактная дхармакая приближается к конкретным личностям сансары. Оржанпа пишет: "Шуньята есть ясная Мудрость дхармового пространства и она же есть Зерцалоподобная мудрость. То, что эти две мудрости пребывают ровно, без колебания, есть Мудрость равного содержания. То, что указанные две мудрости не смешиваются, а пребывают каждая в отдельности, есть Мудрость, познающая по отдельности. Все указанные мудрости не подвержены изменению и самовозникают, поэтому являются Мудростью, совершающей деяние. Шуньята есть: 1)Тело Будды; то, что она ясна, есть 2) Проповедь; она недвойственна, поэтому она — 3) Мысль ровная, без колебания".

Существование в мире различных феноменов, как внешней формы чистой реальности, есть нирманакая. Экзистенциальная активность, или проявление нирманакаи, суть Тело (sku), Проповедь (gsung) и Мысль (thugs); иначе говоря, она является определителем тела, речи и ума. Пока определитель бездействует, реальность пребывает в своей сфере и ценности, но даже в этом случае реальность не есть нечто статичное. Она вполне активна. В этом смысле она обладает тремя аспектами.

Если рассматривать реальность как основу, это значит, что ее потенциальная энергия не рождена и что из нее возникает неустанно присутствующая непрерывная актуальность (gdangs) и динамика ее существования (rtsal), которая представляет собой проявление многообразия феноменального. Если рассматривать ее как цель, это реальность в своей сфере; это встреча реальности с собой, когда ее потенциальная энергия, присутствующая активность и динамика существования выражают себя в нормах умопостигаемого, коммуникативного и подлинного бытия. Коммуникативная актуальность самбхогакаи выражается через пятицветную радугу, или пять мудростей. Они так же самовозникшие и вместерожденные с пятью эмоционально окрашенными реакциями, или пятью клешами. То, что они самовозникшие, выражается термином лхундуб (lhun grub). Этот термин выражает присутствие сущности дхармакаи в скандхе (в теле) самого индивида, т. е. относится к обнаружению мано — виджняны в нашем собственном существовании. Поэтому некоторые западные теоретики называют его трансцендентальной имманентностью. Это значит, что трансцендентность есть ничто без имманентности, когда речь идет об обнаружении в нашем ограниченном (пространственно — временном) существовании бесконечной сущности дхармакаи. Поскольку основание нашего бытия не совпадает с нашим бытием, оно трансцендентно, а поскольку оно находится в нашем бытии и с нашим бытием, оно имманентно, отделить трансцендентность от имманентности невозможно. Поэтому это парадоксальное явление тибетцы называют термином самовозникшее (lhun grub). Слово само предполагает трансцендентность, возникновение — имманентность.

Гампопа говорит: "Трансцендентальная имманентность (lhun grub) представляет собой ощутимое знание или познание (rtogs) всего того, что можно видеть и слышать, как являющееся сущностью подлинной умопостигаемости, которая не есть нечто, превращающееся в конкретное существование. Это есть реализация сансары и нирваны как недвойственности".

Мы уже упоминали, что когда блаженство и ничто в одно мгновение совпадают в единстве, тогда вспыхивает вместерожденная мудрость, как сущность Будды. Она трансформируется на пять мудростей, и они разрушают основу пяти клеш и веру в Я. Эти пять мудростей суть пять дхьянибудд. Когда корень эмоционально окрашенных реакций и вера в Я сгорают в пламени пяти мудростей, тогда ищущий обретает подлинное тело, которое не подвержено рождению и смерти, и, таким образом, оно у него становится тайной бытия. Он обладает подлинной речью, которая есть то, что невозможно выразить словами, она является тайной коммуникаций. Он обладает подлинным умом, который не постигается мыслью, и, таким образом, является тайной духовностью. Для этих трех тайн ядовитая феноменальность, которая создает ошибку относительно того, что обычно является непосредственным видением, не существует. Здесь торжествует аксиома школы мадхьямиков, утверждающая, что бытие, которое по своей истинной природе никогда не локализовано, самоприсуще, совпадающе и недвойственно, является интеллектуальным актом в самом себе. Техника преобразования при реализации осуществляется под руководством Учителя, строго по тайному методу, который является скрытым и запечатанным для тех, кто не подходит для него. Поэтому здесь обязательно требуется посвятительное уполномачивание. Это уполномачивание открывает процесс опыта, который должен охраняться строжайшей самодисциплиной.

* * *

Теперь еще раз хочу остановиться на принципиальных различиях между целью буддийского тантризма и шиваитского. Ибо в своих работах отдельные западные буддологи упорно отождествляют методы и цели буддийского тантризма с шиваитским. Такое отождествление в корне неправильно и может повести будущего исследователя по ложному пути.

В шиваитском тантризме существенный интерес представляет концепция шакти — божественной энергии, творческого женского аспекта верховного бога (Шивы) или его эманации как активного начала. Соединение с шакти символизирует овладение творческой энергией, или соединение с силами Вселенной. "Соединившись с шакти, будь полон энергии, — сказано в тантре "Кула — чинтамани", — из союза Шивы и шакти возникает мир". Сексуальные символы буддийского тантризма на иконографических изображениях действительно сходны с шиваитскими изображениями. Но смысл их совершенно противоположный. Юм (yum) буддийской тантры — это не шакти, она подчеркивает духовно — интеллектуальную, оценивающую сторону йогического опыта, или, иначе, она есть интуиция, непосредственно постигающая природу шуньи (yum ni stong nyid rtogs pa’i blo). Буддийские тантристы шакти определяют как майю, ту самую силу, которая создает иллюзию, поэтому она является продуктом эмоции неведения (та rig ра). Шакти, или майя, беспрерывно напоминает нашему уму о существовании эго. Поэтому она является основой сансары и только она удерживает всех живых существ в болоте сансары с безначального времени. Юм же — это праджня (shes rab), раскрывающая сущность шуньи, которая есть противоположность майи. Как нам известно, соединение в единстве блаженства и шуньяты раскрывает в нас вместерожденную мудрость (джняну), которая избавляет живые существа от власти майи. Так как майя (шакти) вместерождена с джняной, то она не отрицается, не уничтожается, а превращается в силу, отрицающую самое себя. Задача буддийского тантризма заключается в том, чтобы она стала силой просветления, которая не служила бы дальнейшей дифференциации, а текла бы в обратном направлении к единству и завершенности.

Утверждение о том, что "из союза Шивы и шакти возникает мир", означает, что этот союз создает феноменальный мир, который буддисты называют сансарой. Как мы видели выше. Нацог — Рандол пишет: "Признак (махамудры) есть признак пребывания дхармакаи.

которая разделяется на познающего и не познающего ее. От этого признака единое раздвоилось на сансару и нирвану. Те, которые познали сущность дхармакаи, остались в нирване, а те, которые благодаря присутствию авидьи не сумели познать ее, ушли в сансару". Напрашивается вывод, что союз Шивы и шакти есть творческий процесс авидьи, т. е. неведения; а все буддийские пути спасения — хинаяна, махаяна, мантраяна — сводятся к тому, чтобы устранить неведение (авидью) и реализовать высшую мудрость — Просветление.

Соединение Шивы и шакти — процесс феноменальный, а соединение яб (yab) и юм (yum) — процесс трансцендентный, ведущий к прекращению всего феноменального.

ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ
О ЧЕТЫРЕХ БЛАГОРОДНЫХ ИСТИНАХ БУДДЫ (ОБЩЕСТВЕННАЯ КАРМА И РОЛЬ ЛИЧНОСТИ)

Первая Благородная Истина Будды

Карма — это неумолимый закон причины и следствия. Буддизм утверждает, что этот неумолимый закон причины и следствия есть основная цепь, которая держит живых существ в колесе сансары. Причинно — следственный закон для живых существ (сознательных существ) и для мертвой материи различен. Для живого существа и для мыслящих индивидуумов он качественно отличается от причины и следствия мертвой материи тем, что сознательный индивид живет для завтрашнего дня. План завтрашнего дня он составляет сегодня по опыту вчерашнего, тогда как в мертвой материи прошедшее, настоящее и будущее не имеют никакого значения.

Любое живое существо, наделенное алая — виджняной и мано — виджняной, с первых же дней своего рождения вступает в борьбу за существование. В этой борьбе основным руководителем выступают клеши (неведение, страсть, гнев, гордость и зависть). Поэтому, естественно, карма проявляется отрицательно. Любая карма, вызванная клешами, неумолимо требует ответа, то есть за отрицательную причину индивид обязан испытать отрицательное следствие; это в сансаре выражается страданием индивидуума. Так как этот бурный водоворот кармических движений в сансаре, вызванный индивидами, наделенными клешами, не имеет начала во времени, на всем протяжении истории сансары все живые существа то боролись друг с другом, то были союзниками против общего врага, то были матерями и детьми друг другу. Поэтому у огромного количества индивидуумов характер кармы и его результаты общие. Это мы называем общественной кармой.

Поскольку любая отрицательная карма для индивида в условиях сансары разворачивается в виде страдания, то для многих индивидов с идентичными кармами рождаются их мучители в виде царей, завоевателей, вождей и т. п. Всмотревшись в историю попристальнее, мы увидим, что эти руководители, вожди (великие люди), эти так называемые деятели — просто образчики известной эпохи, просто безответные игрушки кармических событий, безвинные жертвы "случайностей" и переворотов, которые выталкивают их вперед и выносят наверх кармически, без логических и исторических объяснений.

Изучая историю, мы видим, что во всей жизни человечества нет ни одного светлого дня; мы видим везде борьбу, страдания, насилие и перестаем удивляться тому, что среди этого дикого хаоса возникают и формируются нравственные уроды изумительного безобразия. Свыкнувшись с уродливыми явлениями, мы начинаем относиться с безразличием к титанам порока. Мы перестаем верить в их титанизм, мы принимаем этот титанизм за результат исторической перспективы, начинаем разлагать титана на его составные элементы, наконец, видим, что в титане нет ничего необыкновенного; кое-что превратно истолковано историками; кое-что неверно понято и недостаточно освещено, а на поверку выходит, что титан просто человек, каких много, и что титанизм его зависит вовсе не от колоссальности его страстей или способностей, а просто от исключительности его случайного на первый взгляд, но кармического положения, от односторонности его развития, от общего настроения умов в данную минуту.

Странным кажется появление в римской истории Калигулы, который при ближайшем рассмотрении оказывается просто несчастным больным, нуждающимся в уходе и лечении. В современной истории ему подобны кармические вожди революции и всякого насильственного преобразования. Калигулу никто не решался взять под опеку даже тогда, когда он производил свою лошадь в сенаторы, а между тем каждый из приближенных старался использовать в свою пользу капризы и сумасбродство властелина.

Такая же история была и с нашими современными самодурами: в случае неудачи этот же приближенный попадал в руки палача, а на его место становился другой искатель счастья, который точно так же старался примениться к характеру болезни, чтобы обратить эту болезнь в источник щедрости для себя и для своих близких, как бывает со всеми теми, у кого обильно присутствуют все виды клеш. Эпоха Калигулы, Нерона и Домициана была характерна, ибо она была эпохой падения язычества, где господствовало хаотическое состояние умов.

В современной истории, в эпохе последнего деспота, господствовал расцвет реализма, и тоже было хаотическое состояние умов и разногласие среди тех, кто претендовал на вождя революции и старался организовать, каждый по — своему, новое общество. Невероятным кажется тот факт, что один человек может мучить десятки миллионов людей, хотя эти десятки миллионов не хотят, чтобы их мучили. Однако факты говорят, что все возможно, и это — тоже возможно. Потому что во всем — карма. А если десятки миллионов соглашаются быть пассивным орудием в руках полуумных диктаторов, то диктаторы-то, собственно говоря, ни в чем не виноваты; не Калигула — так другой; не другой — так третий; зло заключается не в том человеке, который его делает, а в том настроении умов, которое его допускает и терпит.

Это настроение умов и есть общественная карма. Конечно, если вы сами развесите уши и позволите бить и обирать себя, то на такое занятие всегда найдутся охотники; а развесить уши заставляет вас общественная карма.

Природа человека, где господствуют клеши, гибка и изменчива; кажется, что обстоятельства делают их хорошими людьми или негодяями. Получая от обстоятельств направляющий толчок, люди вносят в избирательную деятельность ту дозу энергии, умственной силы и изворотливости, которую они получили при рождении вместе с чертами лица и устройством черепа, то есть кармические особенности. Ведь известно, что много светлых голов затирает темная, трудовая жизнь, и много жалких посредственностей оставляют свое имя в истории по праву рождения и по стечению случайных обстоятельств.

В истории много было разных Хрущевых. У многих больших людей в истории способности и силы составляли их полную, неотъемлемую собственность; что же касается их деятельности, то она зависела преимущественно от исторической обстановки, от декорации и освещения. Они стоят на подмосгках времени и места, они окружены послушными исполнителями, за ними стоит великий, безответный народ; вождь думает, действует, управляет событиями, а все, что его окружает, только оттеняет его деятельное могущество своею официальной безгласностью, своим пассивным повиновением. Как величие диктаторов зависит преимущественно от случайных особенностей их положения, так точно и несостоятельность их исторической деятельности должна быть отнесена на счет условий времени и места.

В действительности условия времени и места целиком и полностью не что иное, как общественная карма, а великий диктатор является субъектом, который рождается деятельностью общественной кармы для того, чтобы мучить миллионы людей. В конечном итоге великий диктатор есть тот, кто был порожден кармическими действиями десятков миллионов страдающих людей. Вожди не могут и не могли действовать вне законов общественной кармы; за то, что они сделали, они лично не заслуживают ни признательности, ни осуждения; сочувствовать им мы не можем, обвинять их мы не вправе, потому что мы знаем, что они только продукт той общественной кармы, которую создали эти десятки и сотни миллионов людей, которые при этих великих диктаторах живут и мучаются.

Если смотреть объективно, с точки зрения историка, то мы тоже не можем их обвинять, ибо на плечи одного человека, хотя бы он и был исполином, нельзя возлагать ответственность за ошибки целой эпохи или за безгласность целого народа.

Но в истории сансары, в определенную эпоху, эта деятельность общественной кармы доходит до кульминационной точки, где наступает коренное изменение общественной жизни. Такая эпоха наступает, когда совершаются перемены в области человеческого сознания, в той области, где живут и действуют мыслители, представители относительной истины; внешние события, изменения политических форм, войны и союзы, революции и подвиги исторических деятелей имели на эти перемены значительное влияние; точно так же эти перемены целиком и полностью влияли на ход исторических событий.

За последние сто пятьдесят лет почти все события, революции и подвиги совершаются под влиянием реалистической философии и экономического учения, ибо только они могли фундаментально действовать на клеши людей; но источник и законы этих событий жизни лежат вне указанных перемен и случайных событий, ибо, как мы постоянно указываем, все это есть продукт собственной кармы.

Внешне, с точки зрения истории, это выглядит так: подрастающие поколения воспринимали самые разнородные впечатления, зависевшие от внешних событий, происходивших перед их глазами; они чувствовали себя счастливыми или несчастными, порабощенными или свободными, сытыми или голодными. Но весь запас опыта и знания, собранный их отцами и дедами, переходил к этим подрастающим поколениям, вызывал деятельность их мысли, формировал их взгляд на жизнь и обусловливал собою их отношение к религии, к науке, к правительству, к сословиям и к отдельной человеческой личности.

В эту внутреннюю историю человечества в качестве ингредиентов входили всякого рода внешние события. Эти события производили определенное впечатление; ряд впечатлений вызывал идею, идея разрабатывалась, видоизменялась, доходила до полной ясности выражения и потом, в свою очередь, порождала события.

В эпоху торжества материалистического, или реалистического, мировоззрения для подтверждения его истинности постоянно открывались новые законы развития материального мира, открывались новые отрасли науки, они беспрерывно прогрессировали и каждый раз ясно показывали непогрешимость материалистического мировоззрения. Беспрерывно открывалась необъятная сущность материи. Глядя на это, материалисты торжествовали. Наука неумолимо шла к "абсолютной" сущности, которая в конце концов отвергла саму материю. В процессе развития науки вчерашняя истина переставала быть таковой, в этом выражалась истинность материального мира — относительность.

Например, законы движения бесконечно больших масс с бесконечно малыми скоростями, или классическая механика Ньютона, оказались бессильными перед недавно раскрытыми свойствами бесконечно малых частиц с бесконечно большими скоростями. Для математического описания последнего процесса потребовались новые идеи: например, теория относительности Эйнштейна. Идея Эйнштейна была сформулирована в начале XX века как последнее открытие в области теоретической физики. Дальнейший процесс развития физики не дает открытий на теоретическом поприще, а ограничивается мелкими экспериментальными открытиями. Здесь пока не предвидится изменений, охватывающих фундаментальные области науки, которые бы изменили ее стиль и методы экспериментов, что дало бы новые логико — математические критерии и понятия. Прогресс экспериментальной науки будет идти дальше по инерции, не выходя за методы и стиль пространственной метрики, установленных классической наукой.

Физика материальных частиц больше не может дать магистрального открытия, ибо при дальнейшем исследовании материя теряет все свои свойства и сама становится пустотою — шуньятой. Но самое сокровенное и последнее свойство материи в виде ядерной энергии дает исследователям такую силу, при помощи которой человек посредством взрыва может полностью уничтожить всю цивилизацию и тем самым всю сознательную историю человечества; эта сила может полностью изменить человеческое общество.

Если взять как пример открытие в средние века пороха, сокрушившее аристократизм военного сословия, то в первом же сражении новое оружие показало бесполезность физической силы, тяжелого вооружения и даже отчасти личной храбрости, хотя, конечно, не опрокинуло преобладания рыцарства. Ряд таких сражений породил солдата и отодвинул рыцаря в область прошлого. Низшие сословия почувствовали свою численную силу и увидели, что перед мушкетною пулею все равны — и рыцарь, и оруженосец, и простой мужик. То обстоятельство, что низшее сословие подняло голову, повело за собою неисчислимые последствия и изменило весь ход всемирной истории.

Мы видим на этом последнем примере, что не отдельные факты, не случайные события действуют на изменение человеческого сознания, на него действует целая цепь однозначных фактов, на него действуют смысл и направленность этих фактов. Откуда же берутся смысл и направленность фактов? Опять-таки из того же сознания, но — общественного сознания. Общественное сознание и его многогранные проявления являются продуктом общественной кармы. Стало быть, общественное сознание видоизменяется под действием общественной кармы и зависит только от нее.

Другими словами, человеческая природа развивается только по закону кармы, под влиянием клеш и на пути своего развития постоянно разрушает все препятствия, создавая новую индивидуальную и общественную карму. Но такого рода кармические законы и существенные свойства человеческой природы, создающие карму, выявляются медленно, большей частью под влиянием буддийского учения; людям приходится переживать много горя и делать много ошибок ввиду наличия авидьи^[234] чтобы доходить до понимания собственной сущности и мучительности сансары. Все существующие и существовавшие политические системы и большая часть неосуществившихся социальных утопий — ничто иное, как ряд практических или теоретических ошибок, из которых постоянно вытекали и вытекают для человеческой личности бесконечные и постоянно повторяющиеся страдания.

В истории мы видим на первом плане постоянно неудающиеся попытки создать что-нибудь прочное, способное постоянно удовлетворять потребности человека. Эти попытки предпринимаются отдельными личностями; побуждения, которыми руководствуются эти личности, большею частью мелки, узки и своекорыстны, ибо у них присутствуют вместерожденные клеши; всякий заметный деятель строит себе какую-то Хеопсову пирамиду. Это особенно видно у деятелей последних времен. Строительство такой пирамиды подкрепляется глубоко теоретическим, социально — экономическим обоснованием, и он оплачивает издержки постройки потом и кровью подвластных людей. Жизнь простого человека истрачивается в каторжной работе, в борьбе с нуждой, со всякими притеснениями, с государственными и частными монополиями и монополистами. Как бы ни была велика вера этого незаметного страдальца в возможность лучшего будущего, эта вера не может служить ему подлинным духовным утешением и даже физической поддержкой. Не все, но большинство страдальцев знают или, по крайней мере, должны знать, что это лучшее будущее настанет для отдельных потомков, а может, вовсе не настанет, и что он, страдалец, его не увидит никогда, во всяком случае, такая утопическая идиллия будущего влечет за собою великое страдание людей, миллионы их платят за такое историческое движение здоровьем, силами, жизнью.

До конца XVIII века во всемирной истории на первом плане стоит история государства, той внешнеполитической формы, видоизменения которой часто не имеют ничего общего с народной жизнью. Жизнь народа идет в тени, на нее никто не обращает внимания; великими людьми считались полководцы, умевшие залить кровью несколько тысяч квадратных километров; министры и дипломаты, умевшие оттяпать у соседей большое количество сел и городов; администраторы, выдумывавшие какой-нибудь замысловатый налог; короли, говорившие с полным основанием: "государство — это я".

Когда эти великие люди давали себе труд бросить милостивый взор на жизнь простых смертных, тогда они обыкновенно находили, что все в этой жизни нелепо, все не на своем месте, все никуда не годится; они уверяли себя в том, что им предстоит задача все перестроить и усовершенствовать, и принимались за работу с непрошенным усердием и с полной уверенностью в успехе. Одним декретом они изменяли религию, другим декретом изгоняли взяточничество и пьянство, третьим — старались проводить просвещение; великие люди думали, что не ошибаются, ибо они не замечали свою авидью. Они вполне были уверены, что открыли для себя невыносимое страдание народа (Первую Благородную Истину Будды), но были уверены, что своими бесконечными декретами могут снять это страдание.

А еще большие и наглядные ошибки великих людей начинались тогда, когда они принимались отыскивать причины господствующей нелепости — страдания сансары и пытались своим умом найти против него лекарство. Они не понимали того, что большая часть сансарных нелепостей происходит именно от того, что в каждом отдельном человеке имеются вместерожденные клеши, что отдельный индивид сдавлен и опутан проявлениями своей прошлой кармы.

Этого "великие" люди из-за своего честолюбия, гордости и авидьи не понимали, им все казалось, что в жизни простых смертных мало счастья и больше беспорядка и страдания; они хотели исправить все это посредством изменения образа жизни простых людей. Король Филипп II хотел превратить своих подданных в монашествующих католиков, Людовик XIV — в блестящих камер — лакеев, Петр I — в голландских шкиперов, и т. д. Такого рода преобразования "великие" люди совершали методом "кнута и пряника", причем "пряники" применялись очень редко и лишь к отдельным личностям, преданным и не жалеющим себя ради реформ своего великого господина, вроде Александра Меньшикова при Петре I. Но зато они не скупились на жестокие средства: у Филиппа II на то была инквизиция, у Людовика XIV — драгонады, Бастилия и закрытые записки короля, заключавшие приказания о высылке и заключении в тюрьму без суда (Letters de cachet); у Петра I были дыба и кнут. И вот такими-то средствами пробавлялись в сансаре и в ее безначальной истории. Эти средства неумолимо находили себе применение на тех, кто кармически их заслуживал.

Только в конце XVIII века простые люди заявили, наконец, довольно громко, что им надоели эти странные средства, но они не понимали кармической неумолимости их, и здесь подействовал сансарный закон — переход количества в качество. Со времени этого заявления история европейского Запада оживилась и получила новый характер, и колесо кармы начало крутиться с новой силой, для нового кармического следствия. "Великие" люди сделались поосторожнее в замыслах и поразборчивее в средствах, а простые люди начали думать, что можно жить своим умом. Об этом говорили простым людям сильные кармические личности, родившиеся среди простого народа, или сильные личности, разделяющие его страдальческую участь.

Нам кажется, что жить своим умом, по меньшей мере, приятно, и потому те периоды всемирной истории, во время которых благодетели человечества никому не позволяли жить своим умом, наводят на нас тоску и досаду. Но живя дальше, мы убеждаемся в том, что простому народу в сансаре никогда и никто не давал и не даст жить своим умом, тем более — власть: кроме красивых слов ничего другого своему народу она не даст и не давала. "Великие" люди, будь они из низов или из среды аристократии, реформировавшие жизнь простых смертных с высоты своего умственного или какого-либо другого величия, по нашему разумению, все в равной мере достойны неодобрения. Одни из этих "великих" людей были очень умны, другие — замечательно бестолковы, но эти обстоятельства нисколько не уменьшают их родового сходства: они все насиловали природу человека, они все вели связанных людей к какой-нибудь мечтательной цели, они все играли людьми, как шашками, следовательно, ни один из них не уважал человеческой личности, и, следовательно, ни один из них не окажется невиновным перед судом истории и кармы, они все поголовно могут быть названы врагами человечества. На фоне общественной кармы, видимо, так оно и есть; там, где виноваты все, никто не виноват в отдельности; порок целого типа, вызванного кармой, не может быть поставлен в вину неделимому.

Общественная карма — явление трансцендентное, неописуемое, поразительное и непостижимое для ума человеческого. Общественная карма есть причинно — следственный закон, созданный действиями массы сознательных существ. Следствия, вызванные причинами деяний сознательных существ, видоизменяются, принимают бесконечное множество трансформаций, но постоянно сохраняют лишь основное русло — добро и зло. Следствия, вызванные действием добра, бывают добрые, блаженные, а следствия, вызванные действием зла, есть страдания и зло. Особенно карма сознательных существ, наделенных свободной волей, жестко не детерминирована. В мире сознательных существ случайное, непредсказуемое отклонение отдельных моментов общего процесса уничтожает слепую необходимость.

Такой жесткий детерминизм даже в мире элементарных частиц отрицается современной квантовой механикой, одно из фундаментальных положений которой — принцип неопределенности В. Гейзенберга: на уровне атомов и слагающих их частиц мы не можем знать одновременно координаты и импульс (энергию) частицы без определенной погрешности. Хотя погрешность эта ничтожна: предел ее — половина постоянной Планка (6,626*10²⁷ эрг — с), но именно по этой причине мы можем говорить лишь о вероятности того или другого процесса.

Еще более вероятностны кармы сознательных существ, ибо здесь действует сознательная свободная воля индивидуума, которая служит причиной некоторой неопределенности в общественном кармическом процессе. Но основная магистральная линия общественной кармы неизменна, в ней все явления и процессы подчинены причинным связям.

Общий ход развития всей сансары является рациональным течением от низшего к высшему. Поскольку само развитие сансары есть невидимый путь алая — виджняны к нирване, алая — виджняна, как ее называют йогачары, или мано — виджняна, как ее называют прасангики, наделенная вместерожденными клешами, не могла сосуществовать с Ясным Светом, или нирваной, но по своей природе в чистом виде она и есть Ясный Свет. Она стремится к сосуществованию, слиянию с нирваной, для этого ей необходимо потерять свои клеши. Проходя через сансарные страдания, алая — виджняна полностью проявляет все свои клеши и этим создает богатую, разнообразную индивидуальную карму, которая, в свою очередь, создает рациональную, закономерную картину сансары.

В сансаре есть все. Есть в ней красота, вызывающая эстетическую эмоцию человека, в которой утверждается страсть, стремление обладать красивым, из-за чего разгорается борьба между индивидуумами. В ней есть ценные, в смысле полезности для жизни, и неценные вещи. Индивид, наделенный чувством знания ценного, утверждается в эмоции жадности и собственности, накопления богатства, захвата чужого. Наконец, в сансаре живет и действует сам индивид, где, благодаря авидье, признается и утверждается индивидуальное Я и его движения и деяния в сансаре.

Все перечисленные предикаты сансары существуют для необходимого кармического страдания живых существ, они создаются кармами, которые, в свою очередь, есть продукты клеш живых существ. Таким образом, вся видимая сансара в конечном итоге есть продукт клеш живых существ и их деяний. Вся видимая история человечества есть не что иное, как продукт кармы, созданный деяниями людей, наделенных клешами. Но история человечества имеет свои закономерности, в ней действует закон общественной кармы.

Наш разнообразный, богатый колоритом мир, есть, с точки зрения буддизма, иллюзия неведения (авидьи). Все элементарные частицы материи, или материальные дхармы, возникли из шуньяты, они рождены вместе с авидьей и с четырьмя махабхутами, которые в первоначальном, чистом виде представляли собой не что иное, как энергию и свойства вещей. Эти элементарные частицы, или предматерия, в первоначальном состоянии не имели никаких особых качеств, вызывающих эмоции отдельных индивидов. Только при образовании грубых материальных объектов благодаря участию четырех махабхут появляются качества, возбуждающие эмоции у людей. Причем эмоции человека, вложенные в его скандху, "сконструированы" так, что страсть обязательно привлекается красивой формой объекта. Такое соответствие эмоционального возбуждения людей с гармонией и рациональностью внешнего мира было создано кармой — этим великим безликим архитектором. Вполне допустимо, что если на земле окажется мыслящее существо из другой цивилизации, то оно может пройти мимо, не заметив красоты людей и нашей природы, или даже наоборот, посчитает их некрасивыми.

Во всяком случае, взаимное соответствие рациональности материального мира и эмоционального восприятия людей на нашей земле есть явление закономерное. Это явление обеспечивает эмоциональную потребность сансарного человека. Кроме того, у человека существует эмоциональность миропонимания, мировоззрения, которая возбуждает в человеке стремление к познанию общественной и научной истины. Обе эти истины в движущейся сансаре являются относительными. Например, тот же король Филипп II, который с высоты трона своего увидел, что жизнь простых смертных, подданных его, нелепо мучительна, решил исправить ее посредством изменения их образа жизни, превратив частично в монашествующих, частично в фанатично верующих католиков. Он считал, что находится на абсолютно верном пути. Непослушных он отдавал в руки инквизиции. И те, кто по воле короля попадали в запенки инквизиции и мучались под пытками, считали, что король совершенно не прав и что именно они находятся на пути к абсолютной истине, протестуя против произвола и реакции короля.

Таким образом, везде и всюду каждый высокопоставленный политический деятель, проводя свою политику, считает, что он творит истину, а противник обвиняет его во лжи. Поэтому в общественной жизни не существует абсолютной истины. Вся общественная жизнь, несущая в себе относительную истину, развивается закономерно во времени, ибо она идет по закону причинности (кармы). Относительно научных истин будет сказано позже. Всякое идеальное устройство общества должно основываться на абсолютной истине, иначе оно не может стать идеальным. Если действительно будет идеально общество, основанное на абсолютной истине, то у него не будет никакого развития, ибо только относительность есть признак движения, т. е. развития.

С конца XVIII века, со времени Великой французской революции, простые люди подняли голову и во всеуслышание заявили, что они хотят жить своим умом, не хотят быть пешками в руках господ — "великих" людей. Руководили ими сильные люди из среды простого народа или представители аристократии, сострадающие им. Появление сильных людей в качестве народных вождей является проявлением общей кармы. С этого момента начинается эпоха торжества материалистических идей, ибо революцию, ломку старого, веками существовавшего порядка, который поддерживали религия, государство и законы, то есть ломку нравственного закона, принципов и традиций могли осуществлять материалисты, опирающиеся на свои принципы, призывая массы к новым идеалам.

Сильные люди, вышедшие из среды простого народа, зачастую были теми, кто прошел суровую школу труда и лишений, из которой они вышли сильными и мстительными. Опыт суровой школы жизни развил их природный ум и отучил принимать на веру какие бы то ни было понятия и убеждения; они делались чистыми эмпириками; опыт стал для них единственным источником познания, личное ощущение — единственным и последним убедительным доказательством. Эти эмпирики принимали только то, что можно пощупать руками, увидеть глазами, положить на язык; словом, только то, что можно освидетельствовать одним из пяти органов чувств. Все остальные человеческие чувства они сводили к деятельности нервной системы; вследствие этого наслаждение красотами природы, музыкой, живописью, поэзией, любовью к женщине вовсе не казалось им выше и чище наслаждения сытным обедом или бутылкой хорошего вина.

То, что раньше аристократы называли идеалом, для них не существует; стало быть, для них не существуют религиозные идеалы, которые удерживали звериные инстинкты людей. Эти люди могут быть честными и бесчестными, гражданскими деятелями и отъявленными мошенниками, смотря по обстоятельствам и личным вкусам. Ничто, кроме личного вкуса, не мешает им убивать и грабить; и ничто, кроме личного вкуса, не побуждает людей подобного закала делать открытия в области наук и общественной жизни. Но многие из них были убежденными в своих идеалах, верили в равноправие людей всех континентов на основе равного распределения богатства и средств производства. Некоторые из них глубоко верили своим фантазиям.

В принципе, конечно, их ничто не удерживало от преступления ради осуществления утопических идеалов и даже ради удовлетворения физической потребности. Они могут не украсть чужого по той же причине, по которой не будут есть тухлого мяса. Если бы они умирали с голоду, то, вероятно, сделали бы и то, и другое. Мучительное чувство неудовлетворенной физической потребности победило бы в них отвращение к дурному запаху разлагающегося мяса и к тайному посягательству на чужую собственность.

Кроме непосредственного влечения у них есть еще другой руководитель жизни — расчет. Ценою небольшой неприятности он покупает в будущем большее удобство или избавление от большей неприятности, или карьеру в руководстве простым народом. Словом, из двух зол они выбирают меньшее, хотя и к меньшему тоже не чувствуют никакого влечения. У людей посредственных такого рода расчет большей частью оказывается несостоятельным, они по расчету хитрят, подличают, воруют, запутываются и в конце концов попадают в тюрьму и в лагерь.

Люди умные поступают иначе: они понимают, что быть честным очень выгодно в любое время, даже в революционное, и что всякое преступление, начиная от простой лжи и кончая смертоубийством, опасно и, следовательно, неудобно, невыгодно.

Поэтому умные люди могут быть честными по расчету и действовать начистоту там, где люди ограниченные будут вилять. Но стоит этим умным людям во время смуты стать во главе и диктовать законы, стоит им утвердиться в том, что за любые преступные действия они не отвечают перед законом, созданным ими самими, сразу же с них, как рукой, снимаются всякие нравственные рубежи честности и человеколюбия, они превращаются в зверя и творят антиморальные, античеловеческие чудеса.

Когда они находятся действительно у власти, тогда их может удовлетворить только целая вечность постоянно расширяющейся деятельности, постоянные победы в борьбе за власть и постоянно увеличивающиеся наслаждения. Но они действуют под лозунгом борьбы за будущий идеал, за спасение человечества. При этом они приносят в жертву несметное количество человеческих жизней;

иногда бывает, что они сами не верят в этот идеал и не думают о нем. Все зло, совершаемое ими, делается ради расширения деятельности.

Эти сильные люди, ведущие простой народ, везде и во всем поступают только так, как им хочется или как кажется выгодным и удобным в этой жизни. Ими управляют только личные расчеты или личная прихоть, ширмой им служат общественные идеалы. Ни над собой, ни вне себя, ни внутри они не признают никакого нравственного закона, никакого принципа. Но такие сильные люди приходят в виде вождей в тот момент, когда только начинает заводиться машина революции. Когда она заведена, за руль может сесть любой посредственный по воле своей кармы.

Когда посредственный человек становится у руля, народ начинает дышать, хоть не надолго, но посвободнее, ибо посредственный не может действовать так, как действовала бы сильная личность. Он не в состоянии делать ни хорошее, ни плохое, но может делать глупости, от которых опять страдает народ. Он сидит за рулем и крутит баранку с таким расчетом, чтобы не выйти из колеи, проложенной сильными личностями. Сама колея бывает изменчива, она становится то широкой, то узкой. Посредственный, сидящий за рулем, постоянно боится, как бы не выйти на обочину дороги или не упасть в пропасть. Действительно, это для него очень опасно, ибо, во — первых, особенно в наше время, быстро меняется внешняя и внутренняя политика под давлением международной политики. Во — вторых, меняются характер, настроение и убеждения элиты общества, которым он управляет. Эти причины начинают раскачивать посредственного человека то вправо, то влево, в результате чего он запутывается. Но, опираясь на силу, случайно ему доверенную, он может выдвинуть идею замечательно бестолковую. Например, придумать взимание налога с бездетных людей, так называемый холостяцкий налог. Этим, по его понятию, можно заставить иметь детей даже больных людей. Или ограничить приусадебную землю крестьян, или отобрать у них последнюю корову, и т. д. Хотя это, по его убеждению, есть государственное мероприятие, безобидное, но в результате внутренний рынок пустеет, народ начинает голодать. Но ни один человек не издает ни звука, не протестует, ибо слишком свежи в памяти жестокие репрессии, еще воздух не очищен от запаха пролитой народом крови.

И вот так живет народ по силе инерции, как правительственное учреждение, созданное этикетом, не отмененным никаким другим последующим распоряжением. В эту эпоху пролетарий — труженик самим процессом своей жизни, независимо от размышлений, доходит до практического реализма; он за недосугом отучается мечтать, гоняться за идеалом, перестает стремиться к недостижимо высокой цели.

Развивая в труженике энергию, труд приучает его сближать дело с практическим умом только в одном направлении, ему некогда развивать в себе критическое суждение и сближать акт воли с актом ума. Человек, привыкший надеяться на себя и на свои силы, привыкший осуществлять сегодня то, что задумано было вчера, начинает смотреть с более или менее явным пренебрежением на тех людей, которые мечтают о любви, о полезной деятельности, о счастье всего человечества. Он перестает думать хоть сколько-нибудь улучшить собственное, в высшей степени неудобное положение. Ведь он, как и весь народ, еще не понимает, что в постоянном вихре движения сансары нет постоянного, идеального. Сегодняшний идеал завтра становится не идеалом. Но он по инерции верит в то, во что нельзя верить; народ инертен. Он платит любой замысловатый налог, даже холостяцкий, и выполняет любое задание, не задумываясь, выгодно ли оно ему или нет. Потому что он постоянно боится силы, которая может его жестоко наказать. Он начинает чувствовать естественное, непреодолимое отвращение к фразистости, к трате слов, сладким мыслям, к сентиментальным стремлениям и вообще ко всяким претензиям, не основанным на действительной, осязательной силе. Такого рода отвращение ко всему отрешенному от жизни и улетучивающемуся в звуках составляет коренное свойство людей, превратившихся в машины, в роботов. Поэтому-то ими может управлять любая посредственность, любой глупец.

Здесь отходит в область предания роль сильных личностей, им нечего делать там, где не нужно ломать общественных устоев. Общественная карма отправляет их на отдых. У массы простых людей появляется инертность, способность во всем соглашаться и со всем уживаться. Убогость мысли уравновешивается, таким образом, скромностью требований. Человек, у которого не хватает ума на то, чтобы придумать средства для улучшения своего невыносимого положения, может называться счастливым только в том случае, если он не понимает и не чувствует неудобства своего положения.

Жизнь человека ограниченного почти всегда течет ровнее и приятнее жизни гения или даже просто умного человека. Умные люди не уживаются с теми явлениями, к которым без малейшего труда привыкает толпа. К этим явлениям умные люди, в силу их темперамента и развития, становятся в самые разные отношения. В жизни умные люди видят, что сегодня то же самое, что вчера; завтра то же самое, что сегодня: шума, толкотни, движения, блеска, пестроты много, а в сущности, многообразия впечатлений нет. То, что он видел, уже понято им и изучено, новой пищи для ума нет, и начинается томительное чувство умственного голода, скуки.

Разочарованный или, проще и вернее, скучающий человек начинает раздумывать, что бы ему сделать, за что бы ему приняться. И он хочет заняться литературой, искусством, но и здесь находит полный застой, повторение прежнего или вообще полную остановку. Так наступает депрессия в общественном развитии. Умные люди интуитивно ощущают пустоту сансары и конец эпохи эмпиризма; они чувствуют, что наступает период переоценки ценностей, и вынуждены признать, что человек может быть сыт не только хлебом единым.

Основных революций с конца XVIII века было две: первая — буржуазная, а последняя, в начале XX века, — пролетарская. Первая породила последнюю. Эти революции по своему характеру, по своим целям и идеалам были совершенно разными. Но средства совершения революций были одни и те же. Сильные личности (кармические вожди) были и по характеру, и по жестким методам одни и те же. Возможно, что личность, руководившая революцией 1793 года, под именем "Робеспьер" в 1917 году называлась "Дзержинским" (мы всюду говорим с точки зрения буддизма, потому что верим в перерождение).

С первой буржуазной революции начинается развитие капиталистической системы, где беспредельно разгорается человеческая страсть и невиданная борьба эмоций — клеш. На арене истории появились новые классы: капиталисты (имущие) и пролетарии (неимущие), которые создают богатство для первых. Капиталистический способ производства породил современную цивилизацию, и он же породил невиданный расцвет точных и естественных наук. Развитие естественной науки во всех областях давало новые открытия, выявлялись новые формы и новые свойства материи. Они наглядно подтверждали правдивость материалистических идей.

Люди, удовлетворявшие себя единым насущным хлебом, эмпирики, принимавшие за истину только то, что ощущали руками и видели глазами, торжествовали, подтверждая свои убеждения опытами и открытиями естественных наук. Это была эпоха подтверждения справедливости закона Мальтуса о геометрической прогрессии возрастания народонаселения. Современное человечество, достигающее четырех миллиардов, не в состоянии прокормить и одеть себя средневековыми средствами производства, оно может обеспечить себя только высоким, современным способом производства продукции.

Материя есть основа зародыша сансары, ибо она есть опора авидьи, т. е. невежества, жадности, ненависти. Раскрываясь разными методами в многочисленных научных открытиях эмпирической науки, материя дарует человечеству эфемерное наслаждение сансары в виде роскоши и удобств. Чистые эмпирики, которые составляют 90 % всего населения Земли, готовы променять возвышенные помыслы и чувства на примитивные животные потребности сансарного наслаждения. Только роскошь и удобства являются для них высшим наслаждением, высшим идеалом, за который можно бороться, не щадя живота; таким людям всегда присуще чувство отвращения ко всему отрешенному от материальной жизни, ко всему, что не поддается методам эмпирической науки.

Покажи такому человеку труды Платона, он скажет: бред сумасшедшего. Более умные из них могут сказать: у него было стремление к идеалу, т. е. к призраку, к галлюцинации. Богатая полнота жизни, рельефность материи, переливы линий и красок, пестрое многообразие явлений — все, чем красна и полна наша жизнь, кажется такому "знатоку" Платона злом, ширмою, за которой насильно скрыта, как красавица в заколдованном тереме, истина мира, нетленная, неизменная, вечная красота. Но это и есть "бред" и "галлюцинации" Платона.

По закону общественной кармы в эпоху неслыханного в истории увеличения народонаселения достигает невероятного развития технический прогресс, который призван обеспечить народ не только жизненно необходимым, но и роскошью человеческой цивилизации. Диспетчер общественной кармы не создает диспропорции между увеличением народонаселения и техническим прогрессом, иначе четырехмиллиардному населению Земли угрожала бы голодная смерть. Материя дарует человечеству через технический прогресс сближение наций и народностей, населяющих земной шар. В эту эпоху не существует дальних расстояний — в заоблачной высоте летают сверхзвуковые пассажирские лайнеры. На разных концах земли появляется множество многомиллионных городов, где сосредоточено невиданное количество людей самых разных национальностей. Все они так или иначе, хотя бы частично, обеспечены материально необходимым и даже роскошью. Роскошь возбуждает эмоцию страсти, пробуждающую в людях часто стремление к разврату. Разврат, охватывая отдельные личности, может затем стать общезначимым явлением, что сказывается на воспитании подрастающего поколения. Отсюда происходит моральное и нравственное разложение общества.

Подлинная бытовая мораль есть продукт чистого духа и порождается религиозной моралью. Она часто приостанавливает необузданные эмоции и животный инстинкт цивилизованного человека. Цивилизованный человек, обеспечивший себя богатством и роскошью, является свободной личностью в том смысле, что он не насилует себя из-за благоговения перед нравственным и религиозным долгом и поэтому не осуждает разврат. Он гордится тем, что все богатство, обеспеченность и роскошь добыты благодаря его труду, умственной смекалке, и никто другой не мог бы дать ему все это. Поэтому он плюет на нравственность и будет удовлетворять все потребности своих эмоций. При современной концентрации людей в одном месте пульс жизни бьется очень интенсивно. Люди торопятся, спешат жить, и им некогда заниматься житейскими тонкостями. Такое же отношение у них и к любви.

Техническая революция, с одной стороны, кормит, обеспечивает материальной культурой, удобствами и роскошью многомиллионный цивилизованный народ нашей земли. С другой стороны, она дарует людям безнравственный животный инстинкт — страсть, разврат, который является необходимым и конечным продуктом всякой цивилизации. Известный английский историк Тойнби в книге "Пережить будущее" пишет, что в современном обществе образовалась значительная брешь между материальными силами и моральными ценностями и что в нем отсутствуют высокие идеалы, исчезают вековые нравственные предначертания, прогрессирует дегуманизация западного мира.

Социологи и даже некоторые врачи, политики интересуются тем, почему в наше время наступил моральный распад в отношениях между мужчиной и женщиной. Врач и социолог из ФРГ, некий Иоахим Бодамар в своей книге "Современный мужчина, его облик и психология" тревожится, что технический прогресс в наших условиях делает людей безликими, неодухотворенными, жестокими, лишенными какого-либо чувства ответственности в отношениях друг к другу. И самая отвратительная дегуманизация, моральный распад, наблюдается в отношениях между мужчиной и женщиной. "Структура современного массового общества, — пишет он, — в котором и труд, и досуг организованы по принципу конвейера, как нельзя лучше соответствует повадкам современного мужчины, постоянно занятого поисками эротической добычи. Беглые встречи обычно происходят в самых бойких местах — точно по расписанию и длятся недолго. В потребительском мире вещи больше не "познаются", а лишь используются до конца, оттого сразу же возникает потребность в новом товаре. Точно так же секс, сведенный к чисто физическому удовольствию, становится необходимым элементом досуга и как таковой — рядовым потребительским товаром… В этих условиях женщина не только не заставляет мужчину бороться за нее, но, напротив, предстает перед ним легко достижимым, лишенным всякой цены удовольствием…".

Здесь нет места той любви, которая давала в былые времена красоту духовного наслаждения. В данном случае женщина не есть объект духовного наслаждения, она есть прежде всего будущая жена и мать, а потом просто объект удовольствия. Половые акты доведены в эту эпоху до необходимой физической потребности и обоюдного наслаждения, которое мало чем отличается от вкусного обеда. Но в этом избытке сексуальной любви, превышающей всякую меру, тратящейся без разбора, в этой кипучей полноте неосмысленного чувства, в этом отсутствии нравственной экономии и рассудочности для современных материалистов заключаются именно задатки будущего богатого развития, будущей широкой, разносторонней, плодотворной, любвеобильной деятельности.

Дети от таких родителей рождаются почти как выкидыши. По крайней мере в социалистических странах происходит такое явление. Если муж и жена работают, то ребенок трех — четырех месяцев отроду отдается в ясли и с четырехлетнего возраста механически переходит в детсад, где и находится до школьного возраста. Таким образом, такие дети почти не соприкасаются со своими "механическими" родителями. Дети в школьном возрасте воспитываются во дворе огромного дома. Видятся с самыми разными людьми своей эпохи, сталкиваются с конгломератом самой уродливой формы, который тяготеет над ними.

В школе же обычно недалекие воспитатели без спросу мнут чужие личности и их достоинство, их творческие силы. Когда владельцы этих сил, то есть сами личности, вступают в свои человеческие права, то они обнаруживают, что в их владениях все перепутано. Дети находят, что их мысль заторможена разными кошмарами и кикиморами, чувства извращены и болезненно исцарапаны или насильственно притуплены эмпирическими внушениями о классовом долге, о чести, о нравственности, они искажены до неузнаваемости. Молодое тело изнурено бесплодной, односторонней мозговой работой, отсутствием правильного моциона, чистого воздуха, часто даже недостатком здоровой пищи. Физическое здоровье подорвано.

Кроме того, дети, начинающие развиваться помимо руководства наставников, выбирают обыкновенно один из двух путей: они или вступают в ожесточенную, отчаянную борьбу с посягательством взрослых материалистов, или чаще всего, отказываясь от всякой борьбы, повинуются чисто внешним образом и уже постоянно держатся настороже, относятся к распоряжениям педагогов критически и скептически, но дать выход критическому уму они не могут. Так или иначе обстоятельства собственной жизни и окружающая среда толкают их к материалистическим убеждениям, к рациональному восприятию вещей, утилитарному подходу к жизненной цели.

В конце концов большинство детей приходят к убеждению, что мораль и нравственность — пустые слова и что человеку нужно бороться за легкую и роскошную жизнь. Чтобы добиться ее, можно совершить преступление, лишь бы ты не был замечен карающими органами. В результате увеличивается детская преступность, колонии малолетних преступников переполнены. Случается иногда и такое, что подросток в темном углу с ножом в руке встречает своего отца и говорит: "Папочка, выложи три рубля на пол — литра водки". Таким образом, человечество наполняется нравственными уродами.

В это время, как сказано в "Дхаммападе", "легко живется только тому, кто нахален, как ворона, дерзок, навязчив, безрассуден, испорчен. Трудно жить тому, кто скромен, кто всегда ищет чистое, кто беспристрастен, хладнокровен, прозорлив, чья жизнь чиста" (Дхаммапада, 244–245).

В эпоху такой интенсивной борьбы клеш сначала между богатством и бедностью, потом между противоположными взглядами преуспевают только дерзкие, нахальные, испорченные материалистическими идеями люди, а тем, кто живет чистой жизнью, нет дороги.

"Великие" люди, сидящие у руля в правительстве, попусту ломают голову, почему, по какой причине люди, особенно молодое поколение, становятся на путь преступлений, становятся тунеядцами, ворами, алкоголиками и убийцами? Чего им не хватает? У них, кажется, все есть: бесплатное обучение, бесплатное лечение в больницах и т. д. Вожди вдруг почти неожиданно для себя обнаруживают этот бич общества, строящего коммунизм. Они также неожиданно находят, что причиной этого бича является пьянство. Объясняют далее, что народ стал жить в достатке и благодаря этому предался пьянству, а пьянство — прямая дорога к преступлению.

Открыв это, "великие" люди принимаются исправлять упущенное методом кнута и насилия. Издаются разные указы и декреты о сокращении продажи водки и вина, указы о жестоком наказании пьяниц, алкоголиков. В результате тюрьмы и лагеря в стране деспотии переполняются до отказа. Молодежь, попадая туда сотнями, тысячами, вступает в "университеты" по практическому обучению преступности. Выходят же все оттуда законченными ворами, убийцами или доносчиками.

Естественно, ни один из "великих" людей не задумывается о духовном мире общества. Ни один из них не понимает, что настоящая нравственная ценность создается высокой, духовной ценностью. Ни одна духовная ценность не строится на сытном обеде. Упитанность свиньи зависит от кормления, но нравственность человека не зависит от этого. Материальная обеспеченность не есть обеспеченность духовная.

Те умные люди, которые раскрыли глаза на окружающий мир и увидели только проявление грубой материи, от скуки, умственного голода и необходимой внутренней потребности идут заниматься искусством, думая, что здесь меньше грубости. Увы, и они наталкиваются на полный застой или извращенность. Они убеждены, что искусство, литература и поэзия должны быть тесно связаны с народной жизнью и ее лучшими духовными проявлениями, с высшим проявлением всего великого и прекрасного в человеке. Великое и прекрасное в человеке — это его духовность. Там, где все охвачено только грубой материальностью, нет места проявлению духа и духовности. И здесь искусство и литература служат инструментом практичности в делах житейских, в них нет места подлинной духовности. Слово практигностъ означает способность приноравливаться к существующему порядку вещей, мириться с ним, извлекать из него пользу.

Если существующий порядок хорош, то есть удобен для всех, тогда практичность — великое достоинство. Если же он дурен, тогда практичность достается в удел людям обычным, робким, ограниченным, жуликоватым или плутоватым; эти люди или молча покоряются обстоятельствам, судьбе, а точнее — кармическим результатам, или ловят рыбу в мутной воде. Люди удивительные бывают и в такие эпохи, хотя в целом общество ничего не хочет знать, кроме практичности и материальной выгоды. Встречаются и восторженные мечтатели, и суровые отрицатели, и презрительные скептики.

Если взять несвободный мир, где господствует диктатура, то когда с высоты умственного мира раздаются звуки чистого искусства, общество с удивлением и неприязненным чувством прислушивается к этим резким звукам истины. В лучшем случае говорят: "Что за странный народ эти поэты и композиторы! Чего они хотят? Нам хорошо и спокойно. Жили бы они себе, не тревожа других, например, так, как мы живем". В худшем случае правительство и закон берутся за дело и говорят: "Что это означает, что за странные звуки вырвались из рамок, куда втиснуты искусство, литература, поэзия и другие надстройки? Надо призвать к порядку этого негодяя, как он вырвался на простор гистого искусства}" В результате виновники, осмелившиеся зародить звук чистого, подлинного искусства, подвергаются репрессиям. Увидев это, даровитые деятели искусства молча уходят в тихий омут или приспосабливаются к тем практическим делам, которые искусство, литературу превращают в ремесло со своим механизмом и со своим конвейером.

Быть практичным — значит соглашаться с мнением силы и большинства, хотя это большинство полностью подтверждает мнение силы. Служащий, берущий взятки там, где все берут, практичен. Практичен тот, кто не умнее и не глупее большинства. Все, что стоит выше уровня массы, непрактично; оттого-то всех великих людей ценят обыкновенно после их смерти; оттого-то гениальная личность при жизни встречает столько страданий, столько насмешек, столько грубого непонимания. Практичное изобразительное искусство — это ремесло фотографа, но никак не "Сикстинская мадонна".

Практичный художник не способен восхищаться человеческим идеалом, величественными построениями человеческого ума. Поэтому он не способен стать выше мизерного взгляда сухой практичности, и его творения порабощены интересом экономического быта и государственной политики. Эти сбившиеся с пути талантливые художники становятся холодными, малоразвитыми людьми, которые или не могут, или не хотят понять истинное назначение искусства. В их творениях могут быть хорошие формы благоухающей грации и мотивов, но там решительно нельзя найти проявлений человеческого духа, обширности горизонта, глубины кипучего чувства, смелости и зоркости взгляда.

Конечно, замечательные поэты и художники откликались на интересы века не по долгу гражданина, а по невольному влечению, по естественной отзывчивости. И хотя они были полны духовного могущества, их творения не были доступны современникам. Когда искусство заточают в определенные рамки и приказывают художнику не выходить из них, то в лучшем случае получается так называемая золотая посредственность, способная наслаждаться идеями, не выходящими за уровень мизерной практичности, способной в искусстве руководствоваться предвзятой теорией, а не живым непосредственным эстетическим чувством, интуицией.

Безличность, безгласность, умственная лень и вследствие этого умственное бессилие — вот болезни, которыми страдают художники в эпоху торжества материалистической идеи, в эпоху подавления всяческой свободы. Вот что мешает развитию молодого ума и таланта, вот что заставляет людей умных и сильных, ставших выше этого мизерно мещанского уровня, страдать и задыхаться в тяжелой атмосфере рутинных понятий, готовых фраз и бессознательных поступков. Ибо "бог — материя" не может дать художникам лучшего; все высокое и всякая духовная красота обнаруживаются эстетигеской интуицией.

Произведения гениев, которым суждено стать шедеврами, открывающими целые эпохи, находятся за пределами действия "бога — материи". Материя, раскрываясь через различные эмпирические методы, может дать человеку сверхзвуковые лайнеры, лунные ракеты, транзисторы и т. д., но никак не высокую духовную культуру. Без этой высокой духовной культуры нельзя представить появление великих мастеров, подобных гениям итальянского ренессанса, барокко и т. п.

Тема современной литературы и искусства прежде всего — наглядное изображение жизни нынешнего общества. А современное общество состоит из людей, которые заботятся о своем пропитании, стремятся поддерживать здоровье, беречься от простуды только для того, чтобы видеть, как день меняется ночью, как чередуются времена года, как подрастают одни люди и стареют другие. Они даже не ставят вопроса, зачем жить, если жизнь не дает ни живого наслаждения, ни занимательного свободного творчества, ни высокого духовного развития. Зачем пользоваться самосознанием, разумом и интуицией, когда сам не находишь для него цели и приложения? Так, задача современного художника и литератора сводится к тому, чтобы изобразить, сфотографировать жизнь и деятельность этих пустых роботов. Причем, в качестве рамки служит так называемая бесконфликтность.

Современное идеальное общество несвободного мира не имеет и не должно иметь конфликтов, ибо в нем нет отрицательных героев; так говорят его великие критики. Нужно изобразить только радость на лицах людей труда, только улыбку и трудовой задор. Словом, в картине изображаются люди, которые утром идут на работу, вечером возвращаются, ложатся спать и встают, чтобы снова идти на работу. И так живут изо дня в день, ни разу не спросив себя о том, есть ли в их жизни какой-либо смысл, хорошо ли им живется на свете и нельзя ли жить как-нибудь полнее и разумнее. В наши дни в такой обстановке нет места Сервантесу и Рабле и их творчеству. Вся красота художественной литературы, разумность и полезность ее заключаются в том, что талантливый художник раскрывает через конфликты и отрицательные типы все пороки и представляет свою картину на суд общества. Но в ней нет глубинных конфликтов, все гладко, как по маслу. Это естественно, ибо в эпоху торжества материальной идеи искусство, как духовное начало, не может дать больше того, что было сделано основателями социалистического и других реализмов. Такого рода порабощенное, втиснутое в рамки искусство не может породить шедевры. Истинное искусство есть свободное творение человеческого духа.

Творения некоторых великих писателей, поэтов и художников сталкивались в нашу эпоху в стране деспотии в неравном единоборстве с мнением силы, и они оказывались одинокими в своих муках. В них выражена мятущаяся душа поэта, взыскующая правды, свободы, красоты, они вступали в единоборство с жестким, дурно устроенным миром сансарной кривды, в котором все прекрасное и доброе обречено на гибель или на горестное бесприютное существование. В современном мире, где единый хлеб вытеснил все, нет места истинному искусству, а жизнь настоящего, неподкупного художника — непрестанное восхождение на Голгофу.

В будущем художники нового стиля должны вести за собой общество, а не потворствовать его грешным вкусам; они должны быть борцами и властителями дум общества, а не угодливыми "обойщиками" кабинетов начальников. Падение искусства, появление различных стилей, не способных отображать духовную сущность истинной жизни, есть доказательство падения духовной культуры общества и внутреннего его разложения. Ибо искусство есть лучшее проявление духовного, а не материального мира.

Народы нашего времени должны, наконец, прийти к осознанию своего внутреннего раздвоения, из-за которого только один идеал, материальный, недостижим и нецелесообразен. Отсюда стремление подлинных писателей примирить, слить воедино два мира — мир идей и мир явлений и воспевать только истинную, духовную красоту, то есть человеческое добро и сострадание к другим.

Начало Великой французской революции официально считается началом развития капитализма в Европе. И потом везде эта эпоха знаменует собой полную ломку общественных устоев, при которой новоявленные богачи — аристократы с неслыханной жестокостью и беспощадностью начали присваивать чужой труд и чужое богатство. С невероятной быстротой образовались классы капиталистов и пролетариев. Между ними с самого начала разгорелись страсти, призывающие к дальнейшей борьбе. Борьба и порабощение, однажды начавшись, не останавливаются ни на одну минуту; одна группа людей постоянно побеждает, другая оказывается побежденной. Значительная доля труда и изобретательности, большое количество физической силы и нравственной энергии тратятся на постоянно расширяющийся аппетит капиталистов. Борьба между этими классами принимает антагонистический характер.

При борьбе с природой человек никогда не встречает сознательного сопротивления своему сознательному нападению; при борьбе человека с человеком коса находит на камень: насилие встречается с насилием, хитрость отражается хитростью, суровая воля капиталистов натыкается на пассивное, но сознательное упорство пролетариев. Борьба затягивается, усложняется и принимает на себя бесконечное разнообразие видоизменений. Передовые люди того времени начали искать выход из этой тяжелой борьбы и беспощадной эксплуатации человека человеком. В передовой европейской стране, во Франции, появилась теория утопигьского социализма. В стране первого промышленного переворота — Англии появились первые теоретики политигеской экономии. В Германии была создана классигеская философия, где и приведены были в систему законы диалектигеского развития природы и человеческого общества.

В середине XIX века в результате тщательного анализа и синтеза всех указанных трех передовых угений родился новый феномен — наугный коммунизм, созданный на основе материалистического мировоззрения. В нем ясно указывалось, что неравное распределение богатств и средств производства порождает антагонистические классы. В основе всего общества лежит экономика, а все остальное — религия, право, государство, искусство — надстройка над экономическим базисом. Изменение базиса путем равного распределения средств производства и богатства народа между всем населением земли дает возможность построить бесклассовое коммунистическое общество, где не будет эксплуататоров и эксплуатируемых. Все люди будут получать от общества по потребностям и отдавать свой труд обществу по возможности. В этом обществе не будет ни одного страдальца, все население будет пребывать в полном блаженстве. Для построения такого земного рая, говорили вожди, необходима организованная борьба с капиталистами не на жизнь, а на смерть.

В это время и начал бродить по Европе призрак — призрак коммунизма. Мефистофель когда-то сообщал Фаусту о себе: "Я — часть той силы, которая желает зла и делает добро". Тот же Мефистофель, но как невидимый призрак, заявил бодхисаттвам: "Я — часть той силы, которая желает зла, но на этот раз я провожу зло под девизом всеобщего счастья, построения идеального общества под названием коммунизм"; он показался однажды бодхисаттве в качестве нагой женщины, держащей три цветка зла. Эта сила была представлена общественной кармой, чтобы помучить людей, специально кармически рожденных в этой части земли в данную эпоху. Она же затуманила самые светлые умы этой эпохи и скрыла от них истинную причину зла, ибо вошла в их сознание.

Появились сильные, убежденные люди, которые взялись сделать пролетарскую революцию. В организационный период они расходились в методах совершения революции. Накануне все гуманно мыслящие интеллигенты были устранены от участия в ней. Поэтому эта революция ничем не отличалась от предыдущих: сильные люди дали волю своему жестокому нраву. Обманутый народ представлял собою огромную массу, повиновавшуюся данному извне толчку по силе инерции и принимавшую любую форму, смотря по тому, откуда чувствовалось давление.

Эти сильные люди менялись: одни умирали, другие приходили на их место. Среди них были величайшие самодуры, затмившие своей жестокостью всех своих предшественников. В период их правления царил кошмар, каждый день совершались самые отвратительные злодеяния: предательство, доносы, пытки, казни. Тюрьмы были переполнены невинными жертвами, вся страна стала покрытой сетью колючей проволоки, отгораживающей концлагеря от свободных рабов. Это был апофеоз нравственных уродов и кретинов, что поневоле должно было ожесточить самого добродушного оптимиста.

Деспот — самодур хотел вести многострадальный трудовой народ к фантастической идиллии, в осуществление которой он сам абсолютно верил. Чтобы вести народ к земному раю, ему нужно было исправить его и воспитать путем изменения образа жизни простых тружеников. Для этого деспот — самодур превращал их поголовно в люмпен — пролетариев. Такого рода преобразование деспот совершал методами, основанными на неслыханных в истории жестокостях. Даже дикие варвары — завоеватели не совершали подобных адских пыток над завоеванными народами. Именем закона отбирались последние пожитки у и так впроголодь живущего народа. При этом за малейший протест и ропот диктатура деспота карала отдельных страдальцев беспощадно и насмерть. Происходило это примерно с 1928 по 1937 гг.

Это был несвободный мир, квинтэссенция материализма. В такой период обычному человеку оставались два пути: или пойти против реакции и заявить во весь голос, что он противного убеждения и что пусть его казнят; или приспособиться к обстоятельствам времени и стать на путь лжи и доносов. Так как большая часть общества состояла из людей утилитарных, привыкших смотреть на вещи с точки зрения выгоды, то они и были готовы идти на любую подлость ради повышения по службе, ради удобства в быту. И лишь мизерная часть твердо отстаивала свои принципы.

Но был третий — срединный путь: никого не трогать, а заниматься безобидным ремеслом, например искусством, или, прячась где-то, наслаждаться эстетическим созерцанием прекрасного. На этот путь становились те наивные люди, которые надеялись там, в искусстве, найти мир, не тронутый борьбой и подлостью мотивов.

Но были люди, которые разочаровались в жизни, в идее и люто ненавидели всякое насилие, подлость, злодеяния и террор. В обыденной жизни они перестали видеть интересное и разнообразное. Однако они еще не осознали, что имеют дело с государственным капитализмом, с монополией, где диктатору служат все — правительство, закон, судьи, прокуратура, печать, искусство, все карательные органы и армия. Против диктатора никто не мог сказать и слова.

Любой произвол, творимый самодуром — диктатором, проходил как по конвейеру, ибо в стране была диктатура, не терпящая никакой критики, а во главе диктатуры — сам деспот.

Научно — техническая революция, охватившая весь мир, приходит и сюда. Она не сглаживает, а обостряет пороки, органически присущие человеческому обществу эксплуатации и наживы, но здесь эксплуатация идет в неслыханном для капиталистического мира масштабе, частная нажива усиливается, идя рядом с бездонной государственно — монополистической наживой. Чувствуется, что все это ведет к гибели как мира капитализма, так и мира социализма. Люди, пораженные авидьей, видят взрывы атомных бомб, демографические взрывы, одиночество человека в этом безвыходном и погибающем мире, но ищут выход опять-таки в материализме, то есть в научно — техническом прогрессе.

Но есть люди, которые рассуждают иначе. Например, американский физик и литератор Рольф Лэпп пишет: "Никто, даже самые блестящие умы среди ученых нашего времени, по — настоящему не знают, куда ведет нас наука. Мы мчимся в поезде, который набирает скорость и летит вперед по железнодорожной колее с множеством ответвлений, ведущих неизвестно куда. Ни одного ученого нет в кабине машиниста, а за каждой стрелкой таится опасность катастрофы. Большая же часть общества находится в последнем вагоне и смотрит назад".

Среди тех, кто "смотрел назад", были люди, которые искали выход в другом — в религии и мистике. Активные стремления души зреют и крепнут только при деятельности просторной и вольной. Для людей, ищущих выход из гибельного тупика в религии и мистике, эта эпоха слишком тесна, слишком опасна. Но этим людям надо было испробовать свои силы, испытать неудачи и столкновения, узнать, чего стоят разные усилия и как преодолеваются разнообразные препятствия, для того чтобы обрести отвагу и решимость, необходимые для деятельной борьбы с марами, чтобы узнать меру своих сил и уметь найти для них соответствующее приложение. Но это слишком много для такого общества, где каждый второй — предатель, доносчик, где закон и власть строят свою политику на ложных доносах, на отвратительных злодеяниях и где честные люди сгорают при первых же препятствиях. Они погибают, пребывая в сомнениях относительно самих себя, не определив еще своей роли. Когда такие люди появляются из молодого поколения в массовом масштабе, они понимают окружающую обстановку, они понимают, что им нужно, поэтому все их существо напряжено, нервно и порывисто. Они ждут и живут накануне чего-то. Они готовы к самой живой энергичной деятельности, но приступить к делу сами по себе, одни, они не смеют и не могут. Им нужен руководитель, наставник, учитель. А он — учитель — появляется, когда приходит кармическое время. Великие учителя, преподавшие людям тантрийскую мистику, были кармически нирманакаями. Особенно в нашу эпоху, где необходимо было пробить материалистический панцирь сознания современного человека.

Перенос махаянистического буддизма на свежую почву, особенно проповедь учения мантраяны в современной деспотической стране, где встречаются люди, пропитанные материализмом, привыкшие видеть во всем утилитарную, выгодную для себя точку зрения, сопряжен с бесконечно трудными и разнообразными препятствиями. Здесь внешний мара, или Мара Сын небожителя, войдя в сознание людей, начинает карать всех, кто замешан в любую религиозную проблему, за исключением разве что мусульманства, с которым, возможно, внешний мара имеет что-то общее.

Этот несвободный мир был последним оплотом, где беспредельно торжествовала грубая материя как зло. Сила несвободного мира самым изощренным способом карала новоявленных искателей свободы, мистики и буддийского учения. Для обвинения их был призван закон, конституция несвободного мира, которую, как дышло, можно повернуть в любую сторону, толковать так, как только им выгодно. Она могла защищать силу диктатуры при любом творимом ею беззаконии.

Учитель и ученики могли страдать в тюрьмах, в дурдомах, на каторге. Здесь они проходили настоящую школу суровости, самопожертвованием платили за тот путь, на котором будды в нирманакае показывались новым людям и в новом месте и учили их тантрийской практике, через которую многие тысячи должны реализовать нирвану.

Такое необычное явление, такая реализация истинного добра для двуногих сознательных существ на земле не может проходить без жертвы. В истории Европы известны подобные жертвы: великая христианская религия, основателем которой был Иисус (нирванистическое существо); это он отдал себя в жертву для блага миллионов своих последователей. Смерть Сократа, этого гениального учителя античной Греции, который своей философией отождествил истину и добро, есть тоже жертвоприношение для торжества истины и добра.

В самой сангхе после этой суровой школы останутся, конечно, только избранные, те, которые выдержат огонь, откуда они должны выйти сильными, волевыми и опытными. Ничто их не остановит в дальнейшем, только таким людям предназначен этот очень быстрый и очень трудный способ осуществления в себе сущности Адибудды.

Сансара и ее феномены — мары всех видов — не могут равнодушно зреть ищущего, который кармически натыкается на истинный путь к конечной, подлинной нирване. Те, которые не выдержали жестоких испытаний на этом пути, не могут больше быть сподвижниками Будды, бодхисаттв и дакинь. После этого будет максимально соблюдаться сознательная, строгая самодисциплина каждым членом сангхи и ищущим йогином.

Это движение есть и будет в истории самым подлинным движением кармических людей, потому что оно было начато в несвободном мире, где безраздельно господствуют все виды мар, где отсутствуют признаки свободы и демократии, принимают ложь за правду, страдание выдается за блаженство, жестокость представляют как сострадание. В таком мире, в таком обществе, в жестокой борьбе с мэрами должно зарождаться подлинное учение Тантрийской Йоги. Сам несвободный мир есть сущность развития материальной сансары, где материя огрубела до максимума, стала убежищем всех злых мар.

Когда материальное развитие достигает кульминационной точки, неизбежен жестокий демографический взрыв, где огонь, как стихия разрушения, должен положить конец однажды начатой материальной цивилизации. Истории известны падение цивилизаций Египта, Рима и других. Многие историки утверждают, что древний мир должен был пасть. Это относится и к римской цивилизации, ее опрокинула не стихийная сила, не германцы, а внутренняя необходимость.

Недоставало Риму сознания, что "не хлебом единым жив человек"; недоставало возможности и силы всецело принять в себя это сознание. Как всякая материальная цивилизация, римская цивилизация упивалась развратом, чувственностью, преобладанием материи над духом. Древний Рим утопал в роскоши и разврате, в жестокости по отношению к рабам. Древние доблести его померкли, перед падением было внутреннее разложение цивилизованного общества — невероятное морально — нравственное разложение молодежи, порожденное материализмом и бытовым развратом. Это был признак скорого падения Рима, и он пал кармически.

Германцы — варвары были здесь как стрелочники исторического промысла общественной кармы. Для общественной кармы всякий процесс, когда-то начатый, должен иметь конец, и этот процесс (римская цивилизация) кончился.

Действительно, сама Римская империя и ее цивилизация как продукт безмерного развития материи породила такие явления, как Марий с его когортами, Сулла с проскрипциями, триумвиры с их знаменитыми пожертвованиями; с этой точки зрения Рим мало чем отличался от варваров. Внутри цивилизованного общества появились протесты против военного деспотизма, против угнетения рабов, против государственного разврата. Протестовали философы, поэты, историки, протестовали жизнью и смертью христианские мученики, египетские терапевты и эллинистические неоплатоники.

Философы всех школ (кроме эпикурейцев) сошлись между собою в аскетических и мистических стремлениях, они составили энергичную оппозицию. Но они подавлялись жестоко и беспощадно. Все это стало непреодолимым препятствием дальнейшему физическому, духовному, нравственному и интеллектуальному развитию.

В цивилизованном обществе молодой человек, воспитанный в материалистическом духе в течение двадцати лет, испытывает разные неудачи, сталкиваясь с такими же эгоистами, как он, испытывает утрату и разочарование. В свои сорок лет он — старик по взгляду на жизнь, уже законченный материалист, скептик по отношению к людям, эгоист в общепринятом, узком смысле этого слова, человек сухой, холодный, брюзгливый и тяжелый. Это потому, что он был воспитан с малых лет в среде материалистов, привыкших смотреть на вещи с точки зрения утилитарности; он никогда не сделает добра, блага другим. Все это — признаки проявления грубого материалистического понимания жизни, где не присутствует ни единого проявления высокого духовного качества, проявления добра и истины.

Точно такие же общественные процессы происходили в других цивилизованных мирах, таких как Египет, Вавилон, Персия и др. Во всех этих цивилизациях перед их падением появлялись признаки внутреннего разложения. Например, на гробнице египетского фараона Аменофиса III были высечены такие слова: "Молодые строптивы, без послушания и уважения к старшим. Истину отбросили, обычаев не признают. Никто их не понимает, и они не хотят, чтобы их понимали, несут миру гибель и станут последним его пределом". Это было действительно преддверием гибели египетской цивилизации.

Перед общественной кармой целому народу приходится отвечать за свои грехи, за деспотизм, угнетение слабых, разврат и эгоизм, за атеизм и неверие. Гибель приходит в тот момент, когда все общество купается в роскоши, не думая и не желая думать, что придет когда-либо конец этому эфемерному наслаждению. Но вдруг приходят (в Рим) варвары, вырезают все население, сжигают города, и цивилизация тонет в крови, задыхается под пеплом и мусором. Может ли несвободный мир спасти переворот и может ли быть такой переворот? Это знает только общественная карма.

На сегодняшний день истощение духовных сил несвободного мира доходит до кульминации. Казалось бы, переворот неизбежен, но самый этот переворот и предупредил бы гибель. Как только зло или, проще, неудобство общественного устройства становится невыносимым для большинства граждан, так это устройство и сваливается, как засохший струп, как бесполезная чешуя змеи. Такое, вероятно, предположить трудно. Однако подобное явление могло иметь место раньше — в сороковых годах нашего века, но этого не случилось ввиду того, что разгорелась вторая мировая война. Весь накопившийся в недрах народных масс гнев от деспотии, угнетения, репрессий обрушился на внешнего врага. Этим и спасся несвободный мир, ибо кармически он еще должен был существовать. Народные массы еще не расплатились за прошлые грехи.

В истории развития буддизма есть одна легенда. В северной Индии, в районе Кашмира, было одно княжество. Раджа этого княжества был человеком очень набожным: построил много ступ и храмов. На живописном месте, на берегу зеленого озера, он построил две ступы на могилах двух архатов (хинаянистических святых) — Чандры и Арьи. Эти ступы скоро превратились в местные святыни, куда постоянно стекались паломники. Но в это время некоему тиртику (не буддисту) удалось проникнуть в свиту раджи и занять пост первого министра. Он с самого начала поставил цель клеветать на буддийскую (хинаянистическую) истину: решил опровергнуть истину о том, что "архат, подавивший свои клеши и мар, освобождается от законов кармы, перестает перерождаться в сансаре".

Чтобы осуществить свою цель, он велел единомышленникам найти двух одинаковых щенков, выкопать каждому ямку под указанной ступой. Дали одному щенку имя Чандра и поместили его под ступу архата Чандры, другому — имя Арья и поместили под ступу Арьи. К ним был прикреплен специальный дрессировщик. Прошло некоторое время. Министр — тиртик объявил во всеуслышание о ложности вышеуказанной истины и заявил, что архат не только не освобождается от перерождения в сансаре, но даже обретает состояние животного, и в качестве примера указал на судьбу архатов Чандры и Арьи, которые мол переродились в собак и ныне живут под своими ступами. Интересующимся он предложил пойти за ним, чтобы доказать это на опыте, убедиться собственными глазами.

На этот призыв откликнулись все и пригласили самого раджу, его семью и министров. В назначенное время все собрались, многие верующие пришли с мыслью наказать министра — клеветника. Министр — тиртик закончил специальные приготовления, собаки и дрессировщик давно заняли свои места. Когда раджа занял трон и его окружила свита, перед ступой полукругом расположились люди — буддисты и небуддисты. Выходит дрессировщик и зовет: "Чандра!" Из-под ступы архата Чандры выскакивает щенок, становится перед публикой на задние лапы и по приказу дрессировщика повторяет все специально выученные и отработанные для этой цели манипуляции. После Чандры вызывают Арью, и повторяется то же самое.

Тогда в толпе стали кричать: "Долой ложное учение Будды! Бей монахов, уничтожай ненужные ступы!" И толпа мощной волной двинулась на ступы и на растерявшихся буддийских монахов. В конце этого братоубийства, когда разошлась озверевшая толпа, на том месте, где были ступы (субурганы), не осталось камня на камне, а рядом — растерзанные трупы мучеников — буддийских монахов.

Эти события стали началом гонения на религию, причем не только буддийскую. По всей стране были разрушены и уничтожены все буддийские храмы и ступы, были сожжены монашеские хижины вместе с их обитателями. Люди, совершившие это неслыханное грехопадение, вытеснили те добродеяния, что они обрели в течение предыдущих перерождений. Благодаря этим вытесненным добродеяниям народу — грешнику пришло дотоле неизведанное счастье. В засушливых местах королевства шли обильные дожди, размножалась скотина, народное богатство росло не по дням, а по часам. Это вдохновляло и еще больше укрепляло безверие. В результате обогащения люди создавали роскошь, роскошь порождала разврат. Клеши действовали на полную мощь. Так они жили, купаясь в роскоши и наслаждаясь развратом до тех пор, пока не прожгли все вытесненные добродеяния. В результате роскоши и безмерного разврата появились нравственные уроды, разлагающие общество изнутри.

Наконец, все это было опрокинуто стихийной силой, посланной общественной кармой. В результате песчаной бури невероятной силы все королевство было засыпано песком. Похожая участь постигла города Содом и Гоморру из библейской истории.

Что касается современного несвободного мира или, лучше сказать, государственного деспотизма, то здесь могут возникнуть энергичные характеры, ищущие выход из государственного самодурства, дошедшего до крайности, до отрицания всякого здравого смысла. Оно более чем когда-либо враждебно естественным требованиям человечества и ожесточеннее прежнего силится остановить развитие человеческой свободы, так как именно в торжестве этой свободы видит приближение своей неминуемой гибели. Поэтому самодурство еще более вызывает ропот и протест даже в существах самых слабых.

Между тем самодурство деспота потеряло свою прежнюю самоуверенность, лишилось твердости в действиях, утратило значительную долю той силы, которая заключалась в наведении страха на всех. Поэтому протест против него не заглушается уже в самом начале и может превратиться в упорную борьбу. Борьба же страшная — не на жизнь, а на смерть — происходила между идейными коммунистами.

История развития этого учения была историей борьбы между единомышленниками — идейными вождями по учению. Эта борьба обострялась до бесчеловечной жестокости. Вчерашний соратник деспота мог сидеть на скамье подсудимых и слушать приговор о собственной казни. Разногласия по методу совершения революции затмили само коммунистическое будущее, приобретая беспощадность и антагонистический характер. Если разногласия возникали в стране деспота, то победители в борьбе за престол судили побежденных, обвиняя их в измене родине, шпионаже, вредительстве и т. д.

Но в последние годы появились разногласия между социалистическими странами. Здесь силы равны, поэтому противоречия выливаются в открытые оскорбления. Называя друг друга лютыми врагами "идеи", обе стороны, не стесняясь в выражениях, бранятся самыми отборными словами, которые может терпеть только бесчувственная бумага. Для постороннего наблюдателя это сражение смахивает на драку пауков, помещенных в банку. Сражение идет за гегемонию политических вождей в мире. Дальнейшее продолжение его может кончиться катастрофической войной, всеобщей гибелью. Несовершенные люди, обладающие греховными клешами, могут истребить друг друга в стремлении к утопическому идеалу. Но есть тут одно горе: "лес рубят — щепки летят". Когда дерется горстка деспотов, политических вождей за гегемонию, проливается кровь миллионов страдальцев. Вот такова картина сансары. Истина в том, что сансара есть страдание.

В этот период в недрах народных масс могут появиться люди, которые будут искать спасения от деспотизма и реакции в мистике, в религии, искать защиту в божестве. Если это охватит широкие слои общества, то под напором этой новой силы деспоты могут сделать вынужденную уступку в сторону свободы и демократии. Здесь они найдут как бы временное спасение от жестокой и неминуемой кармической гибели.

Только свобода и демократия в современном советском обществе могут позволить влить духовные соки новой религии в истощенное материализмом сознание общества.

Теория научного коммунизма, созданная в середине XIX века, отличалась от утопического социализма Сен — Симона и Фурье тем, что она была построена на научных данных того времени в результате анализа критики политической экономии и диалектического развития общества. В то время, при жизни ее авторов, она считалась абсолютной истиной, во всяком случае, в это верили ее последователи. Но спустя более ста лет она изменилась в корне, ибо научная истина, на основании которой она была создана (экономическое учение), изменилась сама до неузнаваемости; поэтому сама теория научного коммунизма на сегодня не является научной истиной.

Буддизм утверждает, что в основе всякого индивидуума находится алая — виджняна, которая в сансаре окутана покрывалом из клеш. Черное зло клеши — это ширма, за которой кармически скрыта алая — виджняна, как красавица в заколдованном тереме. Ее сущностью является Ясный Свет — природа дхармакаи, а ее реальностью является шунья (пустота). Алая — виджняна как частица нирваны постоянно стремится вырваться из заколдованного терема и воссоединиться с единым началом — нирваной. Но для этого ей надо сбросить с себя покрывало клеш, тогда и разрушится заколдованный терем. Пока она заточена в терем, ей приходится пребывать в сансаре, а будучи в ней, она проявляет себя через религиозное учение, через нравственную философию и истинное искусство. Подлинная нравственно — религиозная философия есть тот живой сок, которым питается истинное творение искусства, как проявление алая — виджняны. Это проявление обычно принято называть высшим проявлением всего великого и прекрасного в человеке. Методы познания духовного проявления диаметрально противоположны методам познания проявлений материи. Если сущность материи и ее проявления познаются эмпирическими методами, через свидетельство опыта, то проявление духа — алая — виджняны — познается через глубокий религиозный опыт, через интуицию и веру. Поэтому, например, современный человек может сказать, что вся идея Платона есть чистое создание фантазии, не допускающее в слушателе и тени сомнения, не опирающееся ни на одно свидетельство опыта, саморазвивающееся и основанное на одной только диалектической разработке идеи, положенной в основание. Такой вывод современного человека относится не только к платонизму, но ко всякой высокой религиозно — мистической философии.

Все, что не поддается эмпирическому опыту, современный позитивист принимает за фантазию. Поэтому он абсолютно верит, что такой вопрос, как работа человеческого разума, ума (ощущения и мысли) проверены на практическом опыте. Мозг обезьяны, собаки и человека побывал на операционном столе у И. П. Павлова. Но позитивист не понимает, что мозг является только аппаратом, где действует ум — сознание, что его работу и деятельность не изучал ни Павлов, ни никто другой; так же и камера Вильсона есть место, через которое проходит электрон, но самого электрона не видел ни один человек. Физики делают выводы по следам — трекам электронов, которые они оставляют, пролетая через эту камеру.

Не может быть никаких сомнений, что в физике и химии не встречаются такие понятия, как сознание, разум, и нельзя себе представить, будто что-либо подобное может вытекать из квантовой механики. Однако в естествознании, как в науке, охватывающей также изучение живых организмов, сознание должно найти свое место, поскольку оно действительно существует. Об этом думали и знали еще в древности. Когда люди выяснили природу сознания, отличную от природы материи, они вывели два мира — материальный и духовный. Современные психологи в результате эмпирического анализа постепенно создали новую карту мозга — карту явлений, возникающих от воздействия на его глубинные структуры. До сих пор эти явления называли всяко: феноменами ответа, эффектами, симптомами. Употреблялись просто наиболее удобные термины. Но сегодня уже возникает новая наука, наука о воздействии на мозг в его неизведанных до сих пор глубинных пространствах. И вообще последователи Павлова на его родине продолжают свои попытки реализовать его стремление наложить систему беспространственных понятий психологии на материальную конструкцию мозга. Это павловское положение его последователи считают "странным". Или действительно до них не доходит "система беспространственных понятий психологии" и как ее можно наложить на материальную конструкцию мозга, или они здесь видят проблески идеализма и боятся, трепещут перед силой диктатуры. Как бы то ни было, его последователи продолжают попытки реализовать это "странное" стремление своего учителя. Между тем здесь Павлов видел внепространственность сознания, или разума, ибо это нематериальная субстанция, деятельность которой или ее умственный процесс происходит в материальной, пространственной конструкции мозга. Здесь имеет место трансцендентно — имманентное явление.

Есть книга русского психолога Дубровского, называется она "Психические явления и мозг". Подзаголовок этой книги: "Философский анализ проблемы в связи с некоторыми актуальными задачами нейрофизиологии, психологии и кибернетики". Автор пытается реализовать положения Павлова и признается, что одна из главных теоретических трудностей при объяснении отношения психических (субъективных) явлений и деятельности мозга состоит в том, что субъективные явления (ощущения, мысли и т. д.) идеальны, в то время как деятельность мозга — материальный процесс. Положение о том, что ощущения, мысль представляют собой не материальные, а идеальные явления, составляет важный принцип ломки ортодоксального материализма. Согласно этому принципу, мысль, субъективный образ не есть объективная реальность. Разве можно было подобное утверждать в России после революции, в первой половине нашего века?

По мере своего развития экспериментальная наука шаг за шагом все ближе подходит к подлинной сущности мира явлений, то есть к шунье (пустоте), и к начальным явлениям, а ученый, занимающийся этим, видит такое явление и ему приходится честно констатировать этот факт. Важно то, что современные люди стали обнаруживать экспериментальным и аналитическим путем проявления мира идей в мире явлений. Это дает людям больше, чем открытие того же Платона своим интуитивным прозрением, ибо сегодняшний материалист верит только в экспериментальные данные. Только опыт может убедить его в существовании мира идей, по своим свойствам отличного от мира явлений, и что он может проявляться в материальном мире.

Во многих отраслях современной науки имеется масса проблем, которые невозможно проверить и подтвердить путем эмпирического эксперимента, но в существовании которых никто, даже самый отъявленный материалист, не может сомневаться. Чем дальше наука уходит в область современного естествознания, особенно в физику элементарных частиц, тем больше она наталкивается на явления, которые не поддаются экспериментальной проверке и даже математическому описанию. По этой причине многие современные ученые — эмпирики ударяются в мистику.

Вчерашний абсолютный закон проявления материи сегодня становится несостоятельным, поэтому приходится от него отказываться и находить другой. Так вчерашний непримиримый материалист сегодня становится идеалистом. Круг изучения свойств материи экспериментальными науками начинает замыкаться, ибо под действием этих бесконечно разнообразных экспериментов материальная ширма, за которой находится заколдованный терем со своей узницей — алая — виджняной, становится прозрачной и через нее уже проглядывают контуры этого терема. Если пойти дальше, то можно путем экспериментов и математических описаний раскрыть саму красавицу — алая — виджняну. Так, видимо, рациональная интуиция великих физиков — Эйнштейна, Гейзенберга и других — с помощью экспериментов и математики уже раскрыла конечную сущность материи как пустоту — шуньяту (stong nyid).

Таким путем не мудрено в конечном итоге приблизить и соединить тонкий эмпирический эксперимент с глубоким религиозно — мистическим опытом. Тогда платоновская геометрия (математика) действительно может стать посредником между миром идеи и миром явлений. То, что говорил старик Платон более двух тысяч лет назад, было не плодом его фантазии, а великим раскрытием мистической интуиции, прозрением гениального философа.

Платонизм есть великая религиозная философия античности, имевшая громадный успех в эпоху падения язычества. Вот почему он был сохранен и взлелеян византийскими учеными, передан Италии и Европе в эпоху Возрождения, поставлен на незыблемый пьедестал. Он был применен в качестве философского оформления христианства еще в V в. н. э. святым Блаженным Августином. Из многих подобных учений учение Платона отличается высоким полетом мысли, глубоким и проникновенным раскрытием сущности мира идеи и мира явлений. Им была дана удивительно смелая по своему содержанию концепция общей картины двух миров и двух истин. Не мудрено, что к его великим идеям примыкали с полным сочувствием многие мистики разных эпох, отмеченные развитым умом и тонким эстетическим чувством. Великие умы верили в платонизм. Они считали его безусловной истиной и ни разу не становились к нему в критическую позицию вплоть до эпохи материалистов. На всех сочинениях Платона лежит печать самой проникновенной и спокойной веры в непогрешимость его мысли, в действительность вызванных и раскрытых им истин.

В диалоге "Пир" Платон, рассуждая о любви устами Сократа, говорит, что любовь к идее порождает истинное познание и истинную добродетель. Эта фраза по своему содержанию близка к положению буддийского тантризма, которое гласит: "Совпадение метода и разума дает подлинную бодхисаттвовскую мысль". Совпадение метода и разума есть любовь к идее, бодхисаттвовская мысль есть истинная добродетель. Многие таланты и гении в искусстве и поэзии брали живительные соки от учения, которое Платон воспел в своих философских творениях как лучшую принадлежность человечества и как единственное отличие человека от животного.

Но общий уровень умственного развития в современном материализованном, цивилизованном обществе деспотической страны так низок, что ни одна идея не доступна уму в полном объеме, в полном величии и достоинстве своего значения. Цивилизованное общество знает лишь одно какое-нибудь узкое, жалкое приложение этой идеи под углом зрения марксизма, опошленное в этом приложении и не доступное обществу в чистом своем понятии. Идея великая, широкая и прекрасная встречает тупое недоверие и наглую насмешку. В нашу эпоху такой же участи подвергся и платонизм.

Добро, которое воспевает Платон, должно быть предметом всякой человеческой деятельности, к добру должен стремиться каждый человек, потому что обладание добром составляет благополучие. Подобное рассуждение невозможно было слышать во времена господства марксистского мировоззрения. Слово добро вообще не произносилось в России после революции, даже было выкинуто из общеупотребительного лексикона как поповщина. В нашу эпоху человек человеку делал добро, если ему это было выгодно и удобно.

Материалисты рассуждают: добро, или благо, — понятие чрезвычайно широкое и способное расширяться до бесконечности. Для голодного кусок хлеба есть высшее добро; для влюбленного — благосклонный взгляд любимой женщины, если этот влюбленный еще сохранил чистоту любви; для служащего человека — внимание начальника, повышение в чине, и т. д. Подобное добро, или благо, человек может устроить своему ближнему всегда прямым или косвенным путем. Но есть ли смысл делать все это? И что он должен иметь за свою услугу? Они так коротко и спрашивают: "Что я имею за это?" Этот вопрос снимает основное значение слова добро. Платоновское добро не имеет ничего общего с тем добром, о котором говорит материалист. Настоящее и бескорыстное добро, которое стоит на первом месте во всех религиозных учениях, есть гистое проявление божественности.

Буддисты говорят: основным предикатом Будды является бодхисаттвовская мысль, то есть бескорыстное оказание добра всем живым существам; не обладая этим добром, индивид никогда не сможет освободиться от клеш, которые постоянно ведут его в гущу сансары к бесконечным страданиям. О добре, жалости и сострадании у буддистов есть специальное учение, где рассматриваются все категории добра, вызванные жалостью и состраданием. Поэтому невозможно охватить все его значения двумя или тремя фразами.

Махаянистическая концепция о добре утверждает и требует от ищущего индивида постоянного и энергичного накопления доброго в своем сознании. Постепенное, прогрессивное усиление добра в сознании индивида выливается в его действиях в окружающем мире. Оно проявляется в виде любви, сострадания и жалости ко всем живым существам, страдающим в сансаре. Такое проявление добра — жалость ко всем живым — в махаяне называется бодхисаттвовской мыслью (byang chub gyi sems) и является самым основным звеном на пути к нирване. Без бодхисаттвовского альтруизма, переходящего в своей кульминации в самопожертвование ради спасения живых существ, ищущему не осуществить собственного спасения.

Концепция добра в платонизме, кармически не дошедшего до буддийской махаяны, лишь подтверждает истину. А истина воплощается в подлинном искусстве, раскрывающем положительную эстетическую ценность. Поэтому платоновское добро есть высшее проявление духовности и всего прекрасного в человеке. По этой причине всякое религиозное учение, в том числе и платонизм, является основным импульсом высокого вдохновения поэта и художника, оно есть тот живительный сок, который питает форму и содержание гениальных творений поэзии и живописи. Например, почти все стены Ватикана, стены и потолок Сикстинской капеллы во времена Возрождения были исписаны кистью гениальных итальянцев — Леонардо да Винчи, Микельанджело, Рафаэля. Темы этих фресок были взяты из библейских и христианских легенд и философии Платона, но они всегда будут общепринятыми шедеврами и гениальными творениями человеческого искусства всех времен.

Мы уже говорили, что во всех религиозных учениях добро должно быть для человечества предметом необходимой деятельности и источником высших наслаждений. Понятие добра как предиката божества существует в религиях в качестве абсолютной идеи и не ставится в зависимость от личности, от способностей познающего субъекта. Оно зависит от субъекта, по мнению буддистов, лишь в том смысле, что в каждом индивиде есть Адибудда в виде Ясного Света, заложенного в основании алая — виджняны.

Возвращаясь опять к платонизму, мы отмечаем, что в диалогах "Теэтет" и "Федон" и в трактате "Государство" Платон смотрит на все чувственные явления как на зло, на наше тело — как на враждебное начало, на нашу жизнь — как на время заточения в глубоком и мрачном вертепе. Когда материалисты критикуют Платона, они говорят, что для него смерть представляется минутою освобождения, и тогда непонятно, почему он в своей теории не оправдал самоубийство, почему воспел благость Демиурга — виновника нашего заточения и всех связанных с ним зол и страданий.

В других беседах Платона, например в "Филебе", высшее добро определяется как полное примирение чувственного начала с духовным, как гармоническое слияние того и другого, и средством произвести это слияние является изящное искусство и в особенности музыка.

То, что недоговорил Платон, сказали буддисты. Они считают, что тело индивида состоит из материи и смонтировано из пяти скандх, именно через них проявляются эмоции, вызывающие грехи и нравственные падения, как, например, неведение, страсть, гнев, гордость и зависть, называемые на санскрите клешами. Но эти скандхи, реализующие клеши, с помощью добра, веры, посредством глубокого религиозного восьмеригного пути и тантрийских методов могут быть подавлены и в конце совершенствующего пути превращаются в свои противоположности, то есть в пять свойств, пять особенностей Изначального Адибудды. Подавление указанных клеш в самом теле индивида во время их активного проявления путем торможения их активности усилием воли является единственным методом хинаянистического буддизма. Поэтому буддисты особенно стремятся сохранить живое тело индивида. Что касается примирения и гармонического слияния чувственного начала с духовным, то Платон здесь пошел еще дальше, указав возможность такого слияния, ибо конечные опыты тантрийского пути как раз описывают подобное в угении махамудры уровня сахаджаяны. На этом уровне излагаются методы созерцания вхождения этих противоположностей в изначальное единство, методы уничтожения двойственности в природе. В таком процессе человек реализует состояние Будды.

По Платону выходит, что гармоническое слияние чувственного начала с духовным совершается в сфере изящного искусства, или, вернее, оно особо почитается изящным искусством и в особенности музыкой. На первом этапе оно проявляется таким образом. Ввиду того что Платон не касался непосредственных путей освобождения от сансарных пут, или, языком Платона, освобождения духа от заколдованного терема, методы и пути такого освобождения указывают те люди, которые сами прошли этот путь, то есть совершенные Будды. Это будет уже второй этап. То, что Платон открыл своим прозрением существование мира духа и мира явлений, есть величайшее открытие за всю историю человечества. Он дал людям возможность смотреть на себя, на свое отличие от мертвой природы, этим самым дал знать им о необходимости прежде всего познавать самих себя, собственную духовную ценность, а также открыл нравственный закон — показал людям проявление добра.

Почему Платон считал, что гармоническое слияние чувственного начала с духовным почитается изящным искусством и в особенности музыкой? Потому что изящное искусство или музыка, созданные человеком, подтверждают духовное отличие создателей от животных; высшее развитие человека по сравнению с животным заключается не только в факте сознания, но и еще в одном качестве духовности — в эстетигеской интуиции, ибо произведения искусства, в том числе и музыка, создаются не умом (сознанием), а эстетигеской интуицией. Любая интуиция есть непосредственное качество духа, развитого в материальном теле до уровня человека. Стало быть, налигие эстетигеской интуиции (таланта) у человека есть его духовность.

Деятельность этой интуиции по созданию эстетических ценностей через материальные органы чувств человеческого тела есть гармоническое слияние чувственного начала с духовным. Материальные струны и пальцы человека под диктовку интуиции извлекают изящные чарующие звуки, возбуждающие у слушателей самые сокровенные чувства радости, блаженства, нежности и любви. Именно это имел в виду Платон, говоря о гармоническом слиянии чувственного начала с духовным.

Великому художнику не обязательно обладать великим умом, ему необходимо иметь талант, иначе говоря, раскрытую эстетигескую интуицию, непосредственно создающую эстетические ценности, не прибегая к логике, к умственным конструктивным соображениям или к математике. Именно поэтому она и есть интуиция и является одним из проявлений духа — алая — виджняны; это — первый этап проявления Будды. На таком гармоническом слиянии духовного с материальным построена вся практика буддийского тантризма. Через подобное слияние ищущий в процессе йогической практики приобретает волшебную силу восьми обычных сиддх и двух необычных. В махамудре материальное (чувственное) начало и духовное сливаются воедино как вместерожденные, и этим снимается двойственность, присущая людям из-за неведения — авидьи.

В данном случае мир духа проявляется через материю. В тантрийской практике материя, возникшая из-за авидьи. служит местом, или фильтром, через который дух очищается от нее. Когда авидья исчезает, сгорая в пламени мудрости (джняны), тогда очищаются четыре махабхуты, и материя растворяется в очищенном духе, природой которого является шунья. Здесь происходит обратный процесс, то есть процесс возвращения алая — виджняны в первоначальную обитель — нирвану. Это второй этап проявления духа — процесс его очищения.

Такие личности, как Платон, безусловно, есть явление кармическое. В личности этого греческого философа можно видеть на первом плане сильное поэтическое дарование, то есть богатую фантазию и огромное стремление к творчеству. Видимо, как кармическая личность, рожденная для духовного творчества, он был очень одарен и имел большие наклонности к мистике, через которые и получил просветленность. Он же являлся учеником не менее знаменитого и великого философа Сократа. Сократ, человек незнатный, небогатый, неученый, невзрачный, брался быть учителем нравственности для целого народа, старался влить живые соки в истощенное национальное сознание. Непосредственною искренностью убеждений он побеждал в спорах знаменитейших диалектиков своего времени, он перетянул на свою сторону всю даровитую молодежь и, наконец, пал жертвою реакции, до конца сохранив непоколебимую твердость в своих убеждениях и спокойное присутствие духа. Как кармическое существо он осознавал свою роль в истории духовной культуры. Он также понял, что он как учитель нравственности свою деятельность в Афинах завершил. Когда ночью к нему пришли ученики и предложили побег, он отверг и убеждал их, что ему пора умереть.

Среди аргументов против собственного спасения в его последнем слове был и такой: "Мне в ухо кто-то шептал все время, это было с самого раннего детства, а теперь его больше нет". Этим аргументом он как бы убеждает себя и учеников, что этот кто-то давал ему наставления, а во время споров подсказывал ему вопросы к противнику.

Но теперь это ушло, дав своим уходом понять Сократу, что его деятельность закончена.

Вполне возможно, что этот кто-то способствовал созданию той философии, которая утвердила положение о том, что знать истину и делать добро — одно и то же. Как бы то ни было, философия Сократа поддержала его в минуты смерти; своею мученической кончиною он запечатлел свое учение.

Аналогичная легенда имеется в биографии знаменитого йога — буддиста Сарахи, жившего приблизительно в ту же эпоху, что и Сократ. Он происходил из знатного рода южноиндийских браминов. Как сказано в биографии, он выпил пиво из рук дакини и тут же услышал внутри себя голос, приказавший ему идти на рынок и найти там женщину, изготовляющую стрелы. Это было началом его тантрийской практики, а таинственный голос был голосом тантрийского божества Хаягривы. По наставлению Хаягривы Сараха достиг высшей реализации махамудры и, комментируя буддийский тантризм, выдвинул положение, что абсолютная истина познается путем уничтожения авидьи (неведения), последнее достигается через реализацию добра. Иначе можно сказать, что делать добро и познать истину — одно и то же.

Учеником Сарахи был гениальный индус бодхисаттва Нагарджуна — создатель махаяны. Он же комментировал учение о шуньяте — пустоте.

Появление на разных концах земли двух великих учителей почти в одно и то же время с проповедью о тождестве добра и истины — явление кармическое. Сократ готовил Запад к приходу христианства, а Сараха готовил Восток к формированию махаяны и учил этому гениального Нагарджуну — бодхисаттву и йога. Возможно, им шептало в ухо одно и то же божество — Хаягрива.

В своих трактатах Платон доказывает, что материя есть невольная и естественная причина зла. Он признает инертное могущество и вечность материи, которая существует помимо воли Демиурга и лишь получает от него свою форму. Таким образом, Платон утверждает, что зло есть свойство материи. Создавая какое-нибудь существо, Демиург кладет на материю печать известной идеи, но материя слишком груба, чтобы воспринять этот отпечаток в полной ясности и чистоте, материал сопротивляется в руке художника, и это невольное сопротивление олицетворяется у Платона под именем неразумной мировой души, в этом сопротивлении лежит начало зла.

Как бы то ни было, Платон дошел почти до открытия понятия клеш, которые реализуют свои качества через воплощение алаявиджняны в материальное тело. Несовершенная алая — виджняна в сансаре постоянно имеет в себе неведение — авидью и благодаря этому индивид, как носитель несовершенной алая — виджняны, реализует в мире зло. Сама авидья есть основная клеша, от нее исходят все остальные эмоции — клеши. Это очень похоже на неразумную мировую душу Платона.

В христианстве, в католическом центре Запада — Риме, среди богословов широко обсуждались в Средние века этические проблемы и в первую очередь проблема греха. Пелагиане (последователи Пелагия) утверждали, что человек обладает свободной волей и может, следуя нравственному примеру Христа, избежать греха и вести праведную жизнь. Им возражал Блаженный Августин. Платоновская идея, что зло есть свойство материи, в интерпретации Августина приняла формулировку, что человек рождается уже обремененным первородным, то есть унаследованным от Адама и Евы, грехом и сам своей волей не в состоянии освободиться от греховности. Только божья благодать, создаваемая церковью, обеспечивает спасение грешного человека.

Августин хочет указать на тот факт, что чистая душа, выставленная Богом, при соприкосновении с материальной утробой матери, обретая материальную оболочку благодаря сперме Адама, получает первородный грех, который она сама деятельно не производила. Это можно сравнить с формулировкой Платона: "Зло есть свойство материи". В данном случае под Адамом и Евой имеется в виду сама материя. Августин же был одним из великих западных учителей церкви. Эта полемика богословов римского Запада с греческим Востоком впоследствии стала основной причиной разделения христианской церкви на католическую (Запад) и православную (Восток).

Как нам кажется, если бы даже Платон мог сформулировать и дать характеристику буддийскому понятию клеша, то он этого не сделал бы и не мог бы сделать по той причине, что общественная карма безгласно запретила бы ему это. Ибо индивиды, рожденные на земле там и тогда, где должен был восприниматься платонизм, кармически не должны были знать более того, что преподал Платон. Процесс саморазвития алая — виджняны идет в сансаре строго по ступеням: какой народ, какой индивид, где он должен пребывать, на какой ступени должен совершенствоваться в данном перерождении — все это знает общественная карма. Она не спутает: индивид точно, по определению кармы, будет в том месте земли, где он узнает учение Платона, но не больше. Если индивид познает истинное учение, то в следующем перерождении может переродиться там, где проповедуется буддийское учение. Буддийское учение идет, как мы писали выше, по двум этапам. Первый этап относится к познанию причины зла, которое держит живых существ в сансаре. Причина зла — это активность эмоций, называемых буддистами словом клеша.

В гносеологическом плане эмоция, по утверждению современной психологии, опирается только на первую сигнальную систему, она не есть познание, это только переживание. Но эмоции, объединенные с сознанием (мышлением), то есть с деятельностью второй сигнальной системы (что характерно для человека), создают понятийный, опосредованный и эмоционально окрашенный образ, соответствующий объективному отношению отражаемого объекта к потребностям личности. Этот эмоционально окрашенный образ мы называем активностью эмоции. В дальнейшем, где будет встречаться термин клеша — эмоция, мы будем иметь в виду только это. Иногда в момент обнаружения объекта, вызывающего эмоциональное чувство, клеша (эмоция) остается в пределах первой сигнальной системы, то есть в сфере чистого переживания. Отметим это.

Вторая буддийская Благородная Истина — сансарная мука имеет причину

Вторым этапом буддийского учения является изучение и познание путей, через которые индивид освобождается от сансарных пут и переходит к нирване. Пути эти были указаны людям буддами в соответствии с их индивидуальным умом, волей и кармическим состоянием.

Первый путь — это восъмеригный путь, на котором индивид через трудности, лишения и напряжение воли учится подавлять свои клеши и в конце концов обретает состояние архата. Это такое состояние святости, из которого индивид больше не возвращается в сансару, у него не действует ни одна клеша, его душевное волнение навсегда утихло, наступил полный штиль на поверхности житейского моря. Ничто на земле не трогает такого человека, никакими чувствами он не реагирует на события в сансаре. Пусть рушится мир, рвутся атомные бомбы — ничто его не выведет из состояния покоя. Этот путь есть путь исключительно индивидуального спасения. Архата не интересует судьба миллионов страдающих, ибо в нем отсутствует чувство альтруизма. Состояние архата не зависит от общественной кармы, он вообще больше не подчиняется ее законам, он больше не перерождается. Все это называется буддизмом хинаяны.

Этика хинаяны пронизана крайним индивидуализмом: человек, по ее наставлениям, должен уповать только на собственные силы, порвав связи с родными и избегая друзей. И даже такие святые хинаяны, как пратьекабудды, должны избегать толпы, слушавшей проповедь Будды. Столь же индивидуалистично и учение хинаяны о спасении. Только личная деятельность, подавление клеш, аскетизм и лишения, отказ от всего земного создают возможность, согласно хинаяне, осуществлять в себе блаженство, успокоение мысли и разума и стать безгрешным святым — анагамином и, наконец, архатом.

Второй путь — это путь бодхисаттвовского альтруизма. Один из важнейших предикатов Будды — жалость ко всем живым существам, страдающим в сансаре. Для того чтобы реализовать подлинное состояние Будды, индивид должен осуществить в себе бодхисаттвовскую мысль. На этом пути индивид должен пройти шесть или десять парамит в зависимости от развития ума и количества накопленных добродеяний. Здесь бодхисаттва воспитывает себя в абсолютном альтруизме и готов пожертвовать собою ради спасения живых существ в сансаре. Это и есть махаяна, здесь реализуется подлинное состояние Будды. Махаянский бодхисаттва должен воспринимать истинное состояние мира. Истинное состояние мира есть шунья (пустота).

В материальном мире существуют голые формы и явления, по своему содержанию они суть пустота. В мире нирваны все — шунья, кроме Ясного Света. Ищущий должен не только согласиться с аргументами теоретиков шуньяты, не только понять это учение, но обязан вживить его в себя как незыблемую истину и в жизненной совершенствующейся практике постоянно им руководствоваться. Такого убеждения и вживления в себя шуньи индивид достигает по мере подавления неведения, других клеш и путем беспрерывного накопления добродеяний через глубокую религиозную практику и веру.

Освоить и понять истинную сущность мира идей и мира явлений как шунью (пустоту) — значит перевернуть в своем сознании весь опыт, почерпнутый из мира явлений, то есть из материального мира. Подлинно шунья познается посредством религиозно — эмоциональной интуиции; нельзя познать шунью ни через диалектику, ни через волшебство логического построения ума, ни через эксперимент. С раскрытием в себе шуньи индивид обретает прозрение и неземное могущество, постигает несуществование индивидуального Я и теряет жадность, ибо все ценности, полученные через соприкосновение, становятся одинаковыми. Для такого человека кусок кирпича и ценный бриллиант имеют одну сущность; в природе он может различать вещи по их формам, размерам, окраске, но у него не будет желания приобрести то, что ему нравится, ибо понятий нравиться и любить у него не будет. Все это блокирует пути актуализации клеш жадности, страсти, эгоизма и т. д. Познать шунью — значит познать реальность дхармакаи, ибо реальность дхармакаи есть шунья.

Третий путь — путь тантрийского мистицизма, это самый сокровенный, самый быстрый и рассчитанный на немногих избранных путь. Поэтому основные практические методы тантрийской йоги держатся в тайне и засекречены от недостойных слушателей; они укрыты в хранилищах дакинь. Только учитель (гуру) может открыть их для достойного ученика.

Тантрийский путь имеет два этапа. Первый этап, или нахальная стадия, таков: ищущий учится созерцать, то есть приостанавливать вечное колебание мысли, ее перескакивание с одного явления на другое, учится останавливать сознание на созерцаемом объекте сначала на малую долю времени и постепенно увеличивать эту остановку мысли до неопределенных промежутков. Такая остановка сознания, или сосредоточение мысли на определенном объекте, называется самадхи.

Самадхи бывает двух видов: первый называется сампраджнята — самадхи, где ищущий сосредоточивается на определенном объекте и воспринимает только этот объект.

Второй вид самадхи — это асампраджнята — самадхи, при котором ищущий теряет ощущение объекта созерцания. Объект в процессе созерцания теряет свой облик и форму, ищущий автоматически постигает шунью. После "пробуждения" он не может ничего рассказать об объекте созерцания, это отчасти похоже на глубокий сон без сновидений.

На обоих этапах самадхи объектом созерцания является облик созерцаемого тантрийского божества со всеми его атрибутами. Ищущий сосредоточивается на том, что он сам обретает облик созерцаемого божества. Атрибуты, которые держит в руках божество, служат символическими инструментами для искоренения всех клеш, внутренних и внешних врагов — мар, препятствующих совершенствованию. На первой стадии ищущий превращается в божество и сознательно подавляет клеши, достигая блаженного состояния сознания, когда на него уже не действуют ни клеши, ни мары. Он, как архат, не реагирует на явления, происходящие в сансаре, и поэтому полон блаженства.

В христианстве тоже есть созерцание обожения. Например, почитание Христа иногда (у католиков) достигало форм крайней экзальтации — вплоть до такого страстного внутреннего переживания, что у некоторых верующих появлялись стигматы — раны на руках и ногах в тех местах, где у Христа были вбиты гвозди в момент распятия.

В буддийском тантризме в результате длительного постоянного созерцания Ямантаки (рогатого тантрийского божества) у йогина появлялись под кожным покровом черепа два небольших рога. Они оставались на голове постоянно, без всяких сиддхи. Значит, длительное сосредоточение сознания на одном объекте может изменить даже материальную структуру тканей тела, не говоря уже о человеческих эмоциях.

Второй этап, или завершающая стадия: здесь йогин на разных ступенях занимается психическим созерцательным процессом. На одной из ступеней он вдыхает космическую энергию — прану, она, как ветер, раздувает внутренний, зиндальский, огонь, расположенный в теле человека в области пупка. Огонь, разгораясь, подогревает и возбуждает то блаженство, которое уже было обретено в первой (начальной) стадии. Он же символически соединяется с юм — дакиней, которая есть разум, познающий шунью. В момент совокупления йогина с юм энергия юм по женским нервным каналам доходит до бинду, которая является сгустком, концентрацией блаженства. В момент соединения бинду с энергией юм происходит великое открытие — познание неразлигимости блаженства и шуньи. Этот процесс называется вхождением в единство блаженства и шуньи; познается он энергией юм, которая есть божественная мудрость (stong nyid rtogs pa’i Ыо).

Основная мудрость, реализующая подлинную нирвану в йогине, есть Мудрость неразличимости блаженства и шуньи. Все остальные мудрости — Зерцалоподобная, Равного содержания, Познающая по отдельности и Действенная — суть частные случаи Мудрости тождества блаженства и шуньи.

В момент завершения этого процесса происходит реализация вхождения в единство двух истин. При этом индивид достигает конечной стадии йогического совершенства и реализует состояние Будды.

Созерцательная практика обычно длится десять — двенадцать лет, но это зависит от глубины ума и кармы субъекта. Весь путь йогической практики и ее цель — нирвана посвящаются на благо живых существ. Благо здесь — освобождение от сансарных пут. В последней стадии созерцания, когда обретается блаженство после победы над клешами и препятствующими марами, все люди для йогина одинаковы, то есть он в данном случае обретает Мудрость равного содержания. Йогин рассматривает всех живых как Ясный Свет — сущность дхармакаи Адибудды. А само победоносное блаженство становится содержанием бодхисаттвовской мысли. В этот момент йог без всякого усилия самопроизвольно отдает всю свою активность, всю силу ума на спасение живых существ от безначальных сансарных мук. Йог на этой стадии, будь то сон или бодрствующее состояние, беспрерывно думает об их спасении. Так практически осуществляется высший альтруизм бодхисаттвы, и йог обретает высшие сиддхи махамудры.

Индивид, который встречается с этим учением, является кармическим существом; в прошлом он, несомненно, шел по пути хинаяны. Все, кто рождаются на той части земли, где проповедуется буддийское учение, имеют в этом положительный кармический результат, их карма полна благодеяниями в прошлом. Все учения о путях спасения традиционно осуществляются через учителя. Без его указания всякое движение по пути спасения пусто. Поэтому принято принимать учителя как реального Будду — нирманакаю. Здесь стоит упомянуть, что Будда имеет Три Тела: 1) Дхармовое Тело — дхармакаю; 2) Тело Полного Блаженства — самбхогакаю; 3) Видимое Тело Будды — нирманакаю.

Дхармакая — это Космическое Тело Будды, которое не имеет конкретной формы; оно разлито во всем бесконечном космическом пространстве, оно присутствует повсюду.

Самбхогакая, или Тело Полного Блаженства, — это тот аспект Будды, который служит мостом между абстрактной дхармакаей и конкретной нирманакаей. Самбхогакая проявляется как бестелесная радуга.

Нирманакая — то Видимое Тело Будды, которое принимает человеческую форму и в которой он проповедует людям свое учение. Наш Шакьямуни как раз и есть такое Тело.

В знак единства абсолютной истины в буддизме Вайрочана, один из пяти дхьянибудд, держит в правой руке чакру (колесо): центр — втулка колеса — символизирует дхармакаю, спицы — нирманакаю, обод — самбхогакаю. Вся чакра есть символ единства Трех Тел Будды; множественность — проявление относительной истины, сансары.

Специальное учение о психическом созерцании — тантризм — является строгой тайной Будд. Процессы психического созерцания возбуждают в теле скрытые энергии, открывающиеся только в результате "бомбардировки" лучами самадхи — пучком сознания. Такой пучок управляет праной — космической энергией. Скрытые энергии, пробуждаемые лучами самадхи, дают индивиду сиддхи — сверхъестественные способности. Поэтому йоги обладают силами, которые нельзя объяснить данными эмпирической науки, господствующей в сансаре. У них духовная сила преобладает над силой матермальной. Эта духовная сила всегда сопутствует бодхисаттвовской мысли и становится основой положительного, нирванистического могущества. В этот период йогин может вступить в состояние махамудры.

Махамудра есть печать идеи нирваны на сансаре. Она есть признак полной победы над силами сансары и признак обретения всей духовности нирваны. Поэтому она — вневременна и внепространственна, и индивид в этом состоянии выходит из границ времени и пространства, его личность ничем не может быть ограничена. Его свойства не могут быть описаны словами и познаны рассудком, или рациональной интуицией.

Понятие махамудра рассматривается в буддизме как абсолютная идея и не стоит ни в малейшей зависимости от свойств и состояния самого субъекта. Махамудра — это понятие абсолютного добра, высшего альтруизма, она не есть произведение разума, она есть объективно существующая абсолютная истина. Процесс, протекающий в сознании индивида в период осуществления махамудры, есть процесс вхождения в единство двух истин и становления в неразлигимости блаженства и шуньи.

Выше мы говорили, что полное блаженство, или успокоение колеблющегося сознания, наступает, когда индивид благодаря божественным методам освобождает алая — виджняну от клеш и четырех мар, препятствующих ее освобождению и успокоению. Методы, использующие язык символов, подавляют клеши, то есть их действие в сфере органов чувств.

По понятиям буддистов, индивид состоит из следующих пяти скандх: 1) скандхи формы, 2) скандхи (чувственного) соприкосновения, 3) скандхи различения, 4) скандхи действий и 5) виджняна — скандхи (скандха сознания). Совместное действие всех этих скандх обеспечивает конституцию индивидуума как полноценного человека.

1. Через скандху формы (рупа) реализуется неведение (авидья) о реальности существования индивидуального Я и Я внешних объектов.

Идея расширения владений — не что иное, как присвоение чужого. Это — причина всякого зла. Материалисты XIX века понимали это присвоение так: оно составляет источник и причину всякого зла, а между тем, говорили они, этот ядовитый элемент, этот Ариман человеческой природы, происходит из совершенно безвредного свойства нашего ума, причем из такого свойства, которое мы никак не сумели бы устранить, даже если бы была предоставлена возможность переделать по нашему благоусмотрению все физические и интеллектуальные возможности человека. Они рассматривали желание и присвоение как самый простой умственный процесс, который, укрепляясь и совершенствуясь, сменяется более сложным процессом просчета вероятностей и отдаленных последствий, процессом рассмотрения любого явления с разных сторон и точек зрения. Но, по сути, все это является присущим алая — виджняне элементом эмоционального чувства, присущего ей с того самого часа, как она отделилась от совершенной нирваны; если только был такой час. Чувство (ведана) постоянно сопровождает виджняну и в любом перерождении рождается вместе с ней. И там, где совершенно нет умственного процесса, оно присутствует. Например, у всякого животного есть чувство, связанное с сохранением как его самого, так и с поддержанием жизни его потомства, его породы. Все силы инстинкта, все эмоции — чувства живых существ посвящаются исключительно изысканию средств, ведущих к удовлетворению этих потребностей и желаний. Опираясь на внешние чувства — зрение, вкус, слух, обоняние и осязание, животное инстинктивно чувствует, идти ли ему направо или налево, грозит ли ему опасность или его ждет "наслаждение". Животное руководствуется, конечно, "иезуитской" нравственностью: цель оправдывает средства; в выборе средств животное обнаруживает крайнюю односторонность и неразборчивость инстинкта. Рыба хватает червя, не обращая внимания на крючок, который является сутью трагического эпизода; мышь беспечно вбегает в мышеловку, привлеченная запахом мяса, не дав себе труда заметить, что в общем виде места есть что-то странное и зловещее. Так действуют животные, так же действуют и люди.

2. Через скандху соприкосновения (ведана) реализуется эмоция жадности, ибо благодаря соприкосновению человек познает полезность и ценность вещей или их ненужность и неценность. Так называемый здравый смысл подкрепляет эту эмоцию. В дальнейшем она обычно перерастает в социальную проблему присвоения чужого и накопления богатства. В "Общественном договоре" Руссо пишет, что противоречия между людьми начинаются с того, что один из них воткнул кол, очертил вокруг него круг и сказал: "Это — мое". Сказавший "мое" был охвачен жадностью, реализовавшейся через ведана — скандху. Поняв полезность владения собственной землей, человек стремится расширить владения, и эта идея способна расширяться бесконечно далеко.

Умнейшие представители человечества, открывшие ядерную энергию, химическое и биологическое оружие, действуют так же, как упомянутые рыба или мышь, если смотреть на них глазами просветленного бодхисаттвы и Будды. Далее, под руководством сознания в процессе саморазвития, это необоримое чувство присвоения развивается. Там, где желание руководимо умом, оно становится могучим оружием, разделяющим человечество на два класса: класс имущих и класс неимущих. Само имущество, или капитал, есть продукт, добытый этим желанием присвоения чужого. Поэтому идеал, провозглашающий равноправие людей всех континентов на основе равного распределения имущества и средств производства, является утопией. Чтобы добиться реализации этого идеала, необходимо прежде всего уничтожить причину, порождающую желание присвоения чужого. Причиной же подобного является врожденное зло — клеша неведение (авидья), которое можно подавить лишь методами, преподанными Буддой. Пока в сансаре эта клеша господствует, не будет всеобщего блаженства. Элемент присвоения присутствует во всех существующих обществах, везде и всегда он искажает природу человека и во всех бедствиях частной и общественной жизни является единственной причиной страданий и преступлений. Именно через клешу жадности появляются богатые и бедные.

3. Через скандху разлигения (’du shes) реализуется эмоция страсти (’dod chags). Посредством этой скандхи человек различает вещи в окружающей природе. Не будь этой скандхи, все кругом показалось бы человеку одинаковым. Различение действует через долевые чувства: зрение, слух и т. д. Разнообразие природы реализуется через цвет, форму, звук, которые своими комбинациями предстают как определенные эстетические ценности. Эти ценности, действуя на индивида, вызывают непреодолимое влечение своей прекрасной формой, благоуханием, звуками, возбуждают кипучее чувство, непреодолимое влечение, затрагивая самые сокровенные струны человеческих эмоций. Индивид, созерцающий эти эстетические ценности, или мог полностью погрузиться в чисто эстетическое блаженство в пределах кантовского категорического императива, или же в нем зарождалось желание обладания этими ценностями. Созерцая прекрасный дворец, человек классового сознания понимает, сколько потрачено на его создание крови и пота, но тем не менее он не может быть равнодушным к его красоте. Стремление обладать эстетической ценностью, будь это произведение искусства или очаровательная женщина, все равно, независимо от объекта красоты, является страстью.

4. Действия человека соответствуют скандхе действия (’du byed). Всякое живое существо в нашем мире, в сансаре, с момента рождения действует ради сохранения собственной жизни. У человека подобное действие оформляется инстинктивно и сознательно. Все инстинктивные действия человека полностью относятся к борьбе за сохранение жизни, в сознательных же действиях помимо борьбы за жизнь есть еще и действия, направленные на обеспечение роскоши, наслаждения, на совершение добра и зла. Все они подкреплены сознательным направлением воли.

5. Виджняна — скандха, или скандха сознания, есть непросветленное сознание; оно, как носитель неведения, постоянно и всюду участвует в эмоционально окрашенных чувствах и закрепляет их за теми объектами, которыми оно увлечено. Обычный человек, беспрерывно перерождающийся в сансаре по законам причины и следствия (кармы), отягощенный всеми клешами, потребности которых он реализует через скандхи, и впредь будет перерождаться множество раз до тех пор, пока не подавит в себе эти клеши. Когда человек кармически становится на путь спасения, преподанный Буддой, и подавляет разноообразными методами клеши, то становится просветленным, Победоносцем. При этом его скандхи переходят в свои противоположности, то есть пространственно — временные формы и чувства преобразуются во вневременные и внепространственные свойства Изначального Адибудды.

Эти особенности проявляются следующим образом. Самбхогакая Будды ради спасения живых существ сансары трансформируется в виде пяти дхьянибудд. Их имена на санскрите таковы: Вайрочана, Амитабха, Акшобхья, Ратнасамбхава и Амогхасиддхи. Они являются нирманакаями самбхогакаи. Их самбхогакая суть пять цветов радуги: Вайрочана — белый, Амитабха — красный, Акшобхья — синий, Ратнасамбхава — желтый, Амогхасиддхи — зеленый. В то же время они есть пять мудростей: Вайрочана — Зерцалоподобная мудрость (me long Ita bui уе shes), Амитабха — Мудрость, познающая по отдельности (so sor stog pa’i ye shes), Акшобхья — Мудрость дхармового пространства (chos gyi dbyings уе shes), Ратнасамбхава — Мудрость равного содержания (nyam nyid уе shes), Амогхасиддхи — Действенная мудрость (bya grub уе shes).

В процессе йогической практики скандха формы (рупа) индивида превращается в Зерцалоподобную мудрость. Индивид видит любую форму внешних объектов и свою собственную форму, как отражение в зеркале, как тень, мелькающую на экране кино или телевизора. Поскольку в них нет ничего конкретного, кроме самой формы теней, то там нет и эго, или индивидуального Я и Я внешних объектов. Таким способом подавляется неведение (авидья) о существовании индивидуального Я, которое порождает эгоизм, активность борьбы за жизнь и т. д.

Эгоизм, то есть любовь к собственной личности в обычном, житейском смысле, определяется как стремление к собственному наслаждению, и в данном случае не ограничивается просто выбором наслаждения тем или иным кругом предметов и явлений. Как правило, человек наслаждается тем, что ему приятно, а это каждому подсказывает его личный вкус, наклоннности и его клеши. Стало быть, внутри понятия эгоист открывается необъятный простор личным особенностям и стремлениям.

Эгоистами большей частью бывают свободные люди; свободные в том смысле, что остаются самими собою во всякую данную минуту и не насилуют себя ни из угождения окружающему обществу, ни из благоговения перед призраком нравственного или религиозного долга. Вопрос весь в том, что приятно такому свободному человеку, и тут начинается нескончаемое разнообразие, и ни один человек не имеет права подводить это естественное и живое разнообразие под какую-либо придуманную им или наследованную откуда-нибудь норму. Отсутствие нравственного принуждения — вот существенный признак эгоизма.

Эгоизм — система умственных убеждений, ведущая к полной эмансипации личности и усиливающая в человеке самоуважение. Если про человека говорят, что он никого не любит, детей и жену держит в черном теле, деньги копит без всякой цели или тратит их на грязные удовольствия, то из всего этого люди заключают, что этот человек — эгоист. Удовольствия и наслаждения такого человека бесконечно разнообразны; если садист мучает физически других и издевается для своего удовольствия, то это тоже есть разновидность эгоизма. Таким образом, эгоизм порождает бесчисленное разнообразие преступлений или, иначе говоря, грехопадений.

В основе этих грехопадений лежит утверждение о существовании эго, или индивидуального Я. Этот элемент, или дхарма, проявляется через авидъю (по — тибетски димуг — ti mug). Этот вид неведения как раз относится к утверждению о существовании индивидуального Я, зарождающегося и активизирующегося на основе рупа — скандхи. Обычно на тибетском авидья звучит как маригпа (та rig ра).

Утверждение о существовании индивидуального Я порождает жалость и любовь к себе. Такой человек ради спасения своего Я способен погубить жизнь другого. Если он занимает высокое положение в обществе или в правительстве и тем самым обладает силой, то ради сохранения своего высокого положения может подвергнуть мучениям и погубить тысячи своих подданных. Вера в существование индивидуального Я является силой, способной побеждать общественное мнение и религиозно — нравственные нормы. Именно поэтому в хинаяне и вообще в буддизме большое внимание уделяется угению о несуществовании индивидуального Я (gan zag gi dag med). Знаменитый диалог Нагасены с царем Милиндой, приводимый во всех европейских сочинениях о буддизме, во многом посвящен учению о несуществовании индивидуального Я. Этот вид авидьи является навязчивым и очень устойчивым, ибо до тех пор, пока существует форма, или рупа — скандха, у человека будет присутствовать вера в индивидуальное Я.

Следующая скандха, скандха ощущения, или ведана — скандха, превращается в Мудрость равного содержания. Здесь для индивида все внешние объекты, все познаваемое становится одинаковым. Для него отсутствуют понятия ценное и неценное, полезное и бесполезное.

С Мудростью равного содержания (nyam nyid уе shes) имеет сходство математика. Эмиль Меерсон говорил, что величайшим открытием, создавшим математику, было открытие того, что между тремя козами и тремя пальцами есть нечто общее. Вторым открытием было обнаружение общности между бесконечным числом коз и бесконечным числом пальцев — переход от счета к метрике. Недаром еще Платон говорил, что геометрия есть связующее звено между миром идей и миром явлений. Для чистой вычислительной математики не существует понятия ценность. Для нее, так же как и для Мудрости равного содержания, все вещи одинаковы.

Все вещи в сансаре обладают одной и той же сущностью, все они вместерожденны. Если делить материальный объект на мельчайшие составные элементы и довести это деление до предела неделимости первоматерии, будь это фотоны или электроны, то последние не обладают ни полезными, ни вредными свойствами, и все они вместерождены из одного источника — из шуньяты. Полезными или бесполезными они становятся только благодаря авидье. Превращение веданы (ощущения) в Мудрость равного содержания снимает с индивида клешу жадности и стремление к приобретению чужого. Для такого человека самый ценный бриллиант и кусок камня равноценны.

Скандха разлигения, санджня — скандха, превращается в Мудрость, познающую по отдельности. Различение (санджня) дает способность отличать вещи друг от друга. В этом процессе участвуют долевые чувства: зрение, слух и другие. Элемент различения важен для живых существ, без него мир казался бы однородным, нельзя было бы отличить друга от врага, красоту от безобразия, полезное от бесполезного. Когда индивид реализует Мудрость, познающую по отдельности, он продолжает различать вещи по многообразным признакам, но благодаря этой мудрости он постигает шуньяту каждой из них, что избавляет его от чувства привязанности, например, к красивым объектам.

Само чувство различения одаривает восприятием красоты объектов: природы, произведений искусства, человека, его тела; в результате зарождается страсть к ним. Страсть, вышедшая за пределы здравого ума, ведет к ошибкам, к преступлениям.

Один и тот же объект красоты может стать предметом страсти нескольких личностей, одинаково претендующих на право обладания им. В результате этого может разгореться борьба, способная достигнуть самых ухищренных форм жестокости. Кроме того, объект страсти может оказаться недостижимым для индивида, что введет его в состояние отчаяния и безысходности.

Страсть может возникнуть по самым разным причинам от самых разнообразных объектов. Когда скандха разлигения, порождающая эстетическое чувство, превращается в Мудрость, познающую по отдельности, тогда индивид постигает в каждом объекте шуньяту, что снимает чувство страсти в любой его форме; созерцание прекрасного в аспекте категорического императива также отсутствует. Йог, реализующий махамудру, выходит за пределы пространства и времени, а следовательно, за пределы страсти и сансарных условностей, за пределы сансарных эстетических ценностей. Его не интересует сансарная эстетическая ценность, ибо она условна.

Виджняна — скандха, или скандха сознания, превращается в Мудрость дхармового пространства. Здесь сознание полностью очищается от авидьи (неведения), индивид становится просветленным йогом. Он подлинно познает сущность всего — шунью и сам растворяется в ней. Если ранее он успел тантрийскими методами достичь победы над четырьмя марами и подавил действия клеш, то постижение шуньяты сопровождается обретением блаженства. Превращая виджняну — скандху в Мудрость дхармового пространства, йог достигает тождества блаженства и шуньи, иначе это называется вхождением в единство блаженства и шуньяты.

Итак, блаженство в понимании буддистов наступает в момент полного подавления всех клеш и четырех мар. На путях махаяны оно наступает на так называемом этапе просветления (thong lam). В момент обретения блаженства индивид перестает реагировать на процессы и явления, происходящие вокруг него; его сознание перестает прыгать с одного объекта на другой, с явления на явление. Такой человек постоянно радостен, приходящая через авидью печаль исчезает, наступает просветленность. Это блаженство, свидетельствующее о победе над марами и клешами, подобно могущественному шествию индивида по побежденной сансаре. Это есть хинаянская нирвана, или достижение архатства. В тантрийской практике это — символический сгусток, называемый бинду. У гневных божеств символом блаженства являются пять белых черепов. Череп, то есть очищенная от мяса и жил голая кость, — символ полной очищенности от всего материального. Но в махаяне это — символ не самой нирваны, а лишь преддверия к ней. Нирвана — это бесконечность, она вне пространства и времени, дхармакая; она лишена движения, ибо движение протекает во времени и в пространстве. Эти три категории — движение, время, пространство — возникли одновременно, они неразрывны, как бублик и дырка в нем. Здесь — начало творения сансары.

Тот, кто уходит от сансары, при помощи методов, преподанных Буддой, постепенно уходит от пространственно — временной обусловленности, от механического движения. В биографии Наропы, где описано посвящение в махамудру от Тилопы, так и сказано, что Наропа видел, как люди без ног ходили, без языка говорили, без глаз видели. Сама дхармакая — это вселенная, это исконный Адибудда; она разлита повсюду, на языке физиков это — сплошная среда, бесконечная во времени и в пространстве. Сущность дхармакаи — Ясный Свет (’od gsal), ее реальность — шуньята, бесконечная сплошная среда, пустота. Первый признак проявления авидьи в этой сплошной среде стал толчком к разделению сансары и нирваны. Переставший узнавать свою сущность, свое лицо попадает под власть авидьи, отходит от непрерывной нирванистической среды, обретает движение и ограничивает себя временем и пространством. Это тот первый толчок, который искал Ньютон.

Загрязненный дух (алая — виджняна), сам по себе не может обрести движения. Поэтому из шуньяты появились четыре элемента: огонь, вода, воздух, земля. Они обладают созидательно — энергетическими свойствами: земля не твердая, но крепкая; элемент воды не жидкий, но имеет свойство вязкости; элемент огня не горячий, но имеет свойство разрушения; элемент воздуха, создающий движение, не имеет волнообразного движения и похож на сплошную среду. Сразу же появляются и первоатомы. Четыре элемента и первоатомы постепенно приобретают свойство грубой материи и становятся основанием для возникновения предматерии. Материя становится все грубее и грубее, и она, по выражению Платона, является невольной и бессознательной причиной зла, ибо воплощенная в материи алая — виджняна реализует свои клеши только через нее.

Развитие материальной сансары идет бесконечно. Элементарные частицы, прежде чем стать убежищем алая — виджняны, группируются в пространстве, образуя более сложные элементы в виде атомов и молекул. Вначале материальные дхармы (предматерии), будь это электроны, позитроны или фотоны, не имели свойств обычных вещей, которым присущ цвет, тяжесть, твердость, красота или безобразие. Но постепенно благодаря энергиям четырех махабхути элементарные частицы образовывали материальные объекты, обладающие формой, цветом и т. п. Такова история возникновения того терема, в котором пребывает узница — алая — виджняна. Но в любом случае сущность материальной вещи есть шунья. Материя возникает из пустоты и растворяется в пустоте — шунье.

Рациональная интуиция современного человека догадывается о возможности рождения материальных частиц из шуньи. Еще в 1927 г. известный астрофизик Дж. Джинс предположил, что спиральные туманности (галактики) могут быть полем действия совершенно неизвестных нам сил, выражающих новые, даже не подозреваемые нами метрические свойства пространства. Центры туманностей могут быть тогками сингулярности, в которых вещество вливается в нашу Вселенную из каких-то других, неизвестных пространственных измерений, проявляющих себя в нашей Вселенной как точки, где образуется вещество.

Чем больше грубеет материя, тем толще стены терема, тем глубже становится упрятанной узница. В конце концов наступает момент, когда по велению общественной кармы приходит эпоха полной победы материи, эпоха зла. В этот период особенно усиливается действие мар, называемых Сыновьями небожителя; на Западе их зовут Сатаной, Мефистофелем и т. п. В лучшие времена они являлись выдающимся личностям, например Будде и Христу, которые кармически были приуготовлены для того, чтобы диктовать людям новые нравственные законы и религиозные учения. Представ перед ними, они предлагали земные богатства, счастье, пытаясь соблазнить их, возбудить страсть. По мере огрубления материи они перестают появляться в личностном виде, уходят в саму материю, проникая в сознание людей. Люди начинают безраздельно проникаться материалистическим убеждением, признавая реально существующим во внешнем мире только то, что можно пощупать руками, увидеть глазами, положить на язык, словом, то, что можно освидетельствовать одним из пяти органов чувств.

В эту эпоху сатана не мог бы явиться Фаусту в своем чистом виде, не мог бы развернуться перед ним в своей подлинной форме злого духа, ибо в противном случае он бы разрушил материалистическое мироощущение своих пленников. В подобную эпоху он захватывает в свою власть несравненно большее количество людей. Не один Фауст продает ему тогда свою душу, а целое поколение людей, населяющих наш мир. Сатана бестелесно проникает в сознание человека, действует там посредством клеш, как Мара клеш, предлагая ему богатство, роскошь, власть, эстетическое наслаждение, эротическую любовь. Он соблазняет этим не одного человека, об этих соблазнах кричит всенародно, представляя их утопическим идеалом будущего блаженного общества для всего человечества. Эта утопическая идиллия заманивает на свою кровавую дорогу сотни миллионов людей, расплачивающихся за такой путь своей жизнью и здоровьем. Народы и государства, охваченные этими фантастическими идиллиями, это как раз те народы, те государства, что совершили пролетарскую революцию, установив режим без свободы личности, где действует только сила, где подавлены всякие признаки демократии. Такие режимы есть квинтэссенция материалистического мировоззрения, воплощение сатаны в сознании людей.

Если йог совершил в себе переворот виджняна — скандхи в Мудрость дхармового пространства, то он реализовал тождество блаженства и шуньи, то есть посредством интуиции, познающей шунью, познал это тождество. Блаженство, обретаемое благодаря подавлению клеш и четырех мар, величина постоянная, неизменная, но возникшая из сансарных явлений, процессов путем успокоения их динамической природы, путем обретения статичности. Индивид подлинно познает, что природа этого блаженства есть шунья, ибо оно из шуньи и возникло и шуньей остается. Это похоже на волны и пузырьки на воде, которые не похожи на воду по своей форме, но по сути есть та же самая вода. Здесь совершается процесс познания тождества блаженства и шуньи.

Ищущий индивид тантрийской практикой подавляет все свои эмоции — клеши и превращает их в пять мудростей пяти дхьянибудд; он перестает воспринимать разнообразие свойств материальных объектов, их красоту или безобразие. Всю совокупность объектов и процессов, сущность которых пуста, он воспринимает как первоначальное единство мира. Если он и различает многообразие форм предметов, в нем не действуют эмоции, в нем нет привязанности к красоте и отвращения к безобразному: иллюзия неведения снята. Все эти различные эмоции — клеши относятся к различным видам психических дхарм.

Итак, подлинная природа Будды реализуется за пределами пространства, времени и движения. В момент возникновения тождества блаженства и шуньи сразу возникает Мудрость дхармового пространства, ибо познание указанного тождества и есть Мудрость дхармового пространства. Нирманакая этой мудрости, то есть ее пространственная форма, обретенная во благо живых существ, есть Будда Акшобхья. Таким образом, йог, подлинно познавший тождество блаженства и шуньи, обретает конкретную форму Будды Акшобхьи; эта форма есть трансцендентная имманентность.

Процесс появления Мудрости неразлигимости блаженства и шуньи можно сравнить с возникновением фотона в результате столкновения электрона с позитроном. Блаженство, как известно, есть безмятежное состояние сознания, когда все эмоции — клеши и мары уже подавлены. Такое состояние есть состояние архата. Когда оно соединяется с разумом (интуицией), познающим шунью (юм), тогда внутри самого блаженства обнаруживается его собственная шуньята (пустота), при этом мгновенно обретается Мудрость неразлигимости блаженства и шуньи, в которой блаженство проявляется бодхисаттвовской мыслью — предикатом Будды. И вся Мудрость преображается в блеск, или Ясный Свет, подобно фотону; это качественно отличается от состояния архата.

Самскара — скандха, или скандха действия, превращается в Мудрость действия (bya grub уе shes). Как мы указали выше, всякое живое существо несет в себе окутанный авидьей Ясный Свет, что в целом и есть загрязненная клешами алая — виджняна, истинная природа которой есть Дхармовое Тело Будды, дхармакая. Именно поэтому алая — виджняна еще до обретения человеческой природы бессознательно стремится вновь соединиться с нирваной и обрести состояние Будды. Идя по направлению к нирване, она освобождается от клеш; закон развития в сансаре постоянно идет по восходящей линии, от простого к сложному. С самого момента рождения живые существа инстинктивно борются за сохранение жизни и потомства. На определенном этапе живое существо обретает человеческое перерождение и уже действует сознательно, совершая добродеяния или грехопадения. Выбор между добром и злом человек совершает кармически, с участием свободной воли и сознания. Если его действия не идут на добрые дела, то на его пути появляются и активно препятствуют совершенствованию клеши — гордость и зависть.

Умный, сильный, богатый, родовитый человек обычно гордится собой и пренебрегает другими людьми. Клеша, реализующая гордость, на первый взгляд кажущаяся безобидной и даже полезной, переходя границу разумного контроля, приносит самому индивиду и другим колоссальное зло. Если личная гордость переходит в гордость национальную, то появляются представления о чистых расах, избранных нациях, которые, по утверждению фашистов (нацистов), должны господствовать над другими народами, низведенными до уровня рабов. На этой почве разгорелась вторая мировая война, в которой маре Молоху были принесены в жертву десятки миллионов человеческих голов.

Клеша зависть также несет зло, побуждая людей к мести. Возникнув от простой сплетни, зависть может закончиться смертоубийством. Пример — судьба Моцарта и Сальери; а сколько такого рода безызвестных случаев. Если говорить о зависти с точки зрения жизни всего общества, то надо говорить о классовом антагонизме. Все теории классовой борьбы построены на зависти пролетариата к классу капиталистов.

Когда скандха действия преобразуется в Мудрость действия, тогда зависть и гордость исчезают из жизни личности. Тогда все усилия человека направляются на благо живых существ, через такие усилия он обретает состояние Будды и освобождается от сансары. В махаянистической тантрийской литературе указывается, что в любой момент времени, днём и ночью, в бодрствовании и во сне, индивид. реализующий махамудру, должен совершать действия, направленные на спасение живых существ из сансарного болота. Его действия, совершаемые телом, языком и мыслью, целиком должны быть направлены только на благодеяния согласно принципам бодхисаттвовского альтруизма. Этим знаменуется переход скандхи действия в Мудрость действия, и эта мудрость есть Будда Амогхасиддхи. Недаром старик Платон призывал людей к добру, утверждая, что добро должно быть предметом всякой человеческой деятельности; к добру должен стремиться любой человек, ибо обладание добром есть залог человеческого благополучия. По указанным основаниям человеку стоит полностью посвятить себя тантрийской практике.

Итак, мы рассмотрели переворот пяти скандх, составляющих основу сансарной человеческой природы, в пять мудростей Адибудды, или переход обыкновенного, смертного человека в среду бессмертия. бесконечности, постоянства и полной истинной свободы. Этот переход осуществляется тантрийскими методами махайоги посредством длительной, постоянной созерцательной практики.

О четырех марах, препятствующих йогической практике

В буддийской йогической практике присутствуют четыре основные разновидности злых духов (по — санскритски мара). Они суть: Мара скандх, Мара клеш, Мара смерти и Мара Сын небожителя (Phung po’i bdud; Nyon mongs gyi bdud; ‘Chi dag bdud; Lha’i bu’i bdud).

Первые три мары называются внутренними марами, они представляют злое сознание — определенный тип авидьи, присутствуют в самом сознании индивида, руководят его волей и эмоциями. Последний мара, Мара Сын небожителя, является внешним, но иногда входит в сознание и, опираясь на авидью, диктует человеку свою волю. Это происходит тогда, когда в обществе преобладает позитивное мировоззрение: в эпоху усиленного изучения природы вещей методами естественной науки; в период, когда во всем побеждает рациональная наука и эмпирические методы, когда относительная истина, очерченная ограниченным пространством и временем, принимается в сфере науки как абсолютная. В это время весь богатый колорит Средневековья, когда люди общались с духами, когда Европа кишела мнимыми и истинными колдунами и ведьмами, когда расцветали оккультизм, астрология и увлечение гороскопами, все это исчезло, безызвестно канув в дебри истории. В это время кармически лишились силы и возможности действовать всяческие духи, черти, домовые и демоны, они потеряли способность проявлять чары, трансформироваться, принимая разнообразные фантастические формы. Сам Мара Сын небожителя оставил свою обычную чудовищную форму, перестал являться и в более изящном виде, чем воздействовал на эстетическое чутье человека, на его страсть. Он вошел в саму материю — источник сансары и потому стал несравненно сильней, чем в средние благородные века. В каждом истинно убежденном материалисте сидит Мара Сын небожителя.

Любой мара из четырех перечисленных так или иначе приспосабливается, чтобы мешать человеку в совершенствующей его практике, то есть творить зло. Чем большего индивид достигает на пути совершенствования, тем Мара Сын небожителя сильнее действует на него.

Мара скандх: этот вид мары связан со скандхами. Иначе говоря, это — злой дух, действующий на человека в момент борьбы за существование в окружающем мире. У бессознательных живых существ борьба за существование идет кармически без участия Мары скандх, они инстинктивно избегают опасности и добывают себе пищу. Человек же, опираясь на ум, идет дальше в борьбе за существование. У него появляются желания: накопление вещей, необходимых для жизни и продолжения рода, желание облегчить труд, желание роскоши и удобств жизни.

Желание накапливать необходимые вещи для жизни и продолжения рода не имеет предела и перерастает в накопление богатства. Желание облегчить тяжелый труд толкает человека к изобретению машин, заменяющих его. При этом разум раскрывает все свои конструктивные и изобретательские способности; результат такой деятельности мы видим в деяниях современной цивилизации и в технической революции. Раньше, в древности и в средневековье, выдвигались на общественный горизонт люди, уже успевшие накопить богатство, завоевавшие общественное положение и власть. Эти кармические люди, наделенные силой власти, заставляли других работать на себя и бесплатно пользовались трудом других, обеспечивая себя богатством и выходя победителями в борьбе за существование.

Желание создать удобство и роскошь в жизни появляется, как правило, у людей, уже обеспеченных, достигших благосостояния через эксплуатацию других. Все их желания возникают под действием клеш и Мары скандх. Действие любого мары сводится к тому, чтобы подольше привязать человека к сансарному болоту; с этой целью мара предлагает ему эфемерное наслаждение, роскошь, власть, силу. Первый мара призван обеспечить целостность пяти скандх, что равнозначно сохранению жизни индивидуума. Но для этого необходимо победить в борьбе за существование. В процессе этой борьбы человек под диктовку этого же мары выходит за рамки просто борьбы за существование и борется уже за удовлетворение трех вышеуказанных желаний. Естественно, эта борьба и порождает больше всего грехов. И индивид на пути к нирване ввиду недостаточности силы, воли и веры может поддаться соблазнам, предлагаемым марами, и возвратиться к тленным, обманчивым, как город гандхарвов, наслаждениям. Мара же, увлекающий людей в эту сторону, и называется Марой скандх. Он поддерживает веру человека в существование эго, или индивидуального Я, опираясь при этом на рупа — скандху (форму);

он поддерживает эмоцию жадности и захвата чужого, опираясь на ведана — скандху (tshur ba’i phung ро) — ощущение внешнего объекта; поддерживает страсть, опираясь на санджня — скандху (’du shes pa’i phung ро); поддерживает действие, направленное на борьбу за жизнь, опираясь на самскара — скандху (’du byed gyi phung ро). И, наконец, Мара скандх стремится постоянно поддерживать сознание в состоянии авидьи, чтобы человек никогда не дошёл до просветлённого состояния, для чего опирается на виджняна — скандху (mams shes pa’i phung ро).

Названные четыре мары, за исключением внешнего, нужно рассматривать как сознание, находящееся в неведении. В случае с действием Мары скандх это есть сознание обычного здравомыслящего человека в сансаре, борющегося за своё благополучие, и который не прочь любого обмануть, если ему это выгодно.

В йогической практике против этого вида мар выступает и подавляет его Будда Акшобхья, трансформирующийся в гневное божество.

Мара клеш. Этот мара призван возбуждать все клеши индивида, направлять их на борьбу и сам наслаждается результатами этой борьбы. Основной клешей, как указано было выше, является авидья. Она — основа сансары, от нее происходят другие клеши. В "Абхидхарме" их насчитывают до 29 разновидностей, из которых основными являются уже перечисленные пять клеш.

Клеша авидья является создателем сансары, основой материи, она — основоположница мира явлений и вместерождена с мудростью. В тот период, когда не было пространства — времени, когда не было движения, бесконечная Вселенная имела своей сущностью Ясный Свет (’od gsal), а реальностью ее была шуньята (пустота), единая, неделимая дхармакая Адибудды.

"Пути Господни не исповедимы", по неизвестным нам причинам в шуньевом пространстве появилась авидья. С появлением ее на свет началось брожение, подобно тому как появляется кислота в чистом молоке^[235]. Дхармакая выделила из своей реальности мудрость — джняну (уе shes) как противоположность авидьи. Вот почему они вместерожденны из одного и того же источника. Хотя дхармакая имела джняну, всевидящую и всезнающую мудрость, постоянно, но эта мудрость была в потенциальном состоянии, теперь же она с появлением авидьи актуализировалась. С этого момента началось творчество дхармакаи — Адибудды. Здесь же началось творчество авидьи — неведения. Те, кто не узнали свою сущность из-за авидьи, ушли от чистой дхармакаи — нирваны и образовали собою сансару.

С образованием пространства — времени и движения из той же шуньяты выделились элементы предматерии и элементы огня, воды, земли и воздуха. В процессе движения указанные элементы сгруппировались в пространстве в материальные частицы. Частица дхармакаи, зараженная авидьей, ушла в сансару; её йогачары называют алаявиджняной, мадхьямики называют мано — виджняной. она стала как бы духом, наделённым клешами.

С момента появления движения начал действовать закон причины и следствия, известный под названием карма. Материя, образованная от названных элементов предматерии, стала убежищем, теремом алая — виджняны в сансаре. Сам процесс движения в сансаре был закономерным и рациональным по причине того, что начальный толчок был сознательным. Алая — виджняна сохранила непреодолимое устремление к нирване, а авидья — отталкивание от нее. Если использовать человеческие понятия, то для дхармакаи как бы было ясно, что алая — виджняна не сможет вернуться к ней до тех пор, пока она в сансаре не подавит или не уничтожит все свои клеши, включая авидью. Сам дух (алая — виджняна), загрязненный авидьей, постоянно и бессознательно стремится к своему первоначальному убежищу — нирване, поэтому его движение в сансаре рационально и идёт по восходящей линии. Это развитие в конце концов достигает уровня человеческого тела, наделенного пятью скандхами, где сознание проявляется как виджняна — скандха. Если выразиться образно, то убежище алая — виджняны, построенное кармой, совершенствуется от убогой хижины до дворца, обеспеченного всеми удобствами.

Дух, алая — виджняна, обретший человеческое тело, где имеется мозговой аппарат реализации способностей сознания через разум и где есть сердце для актуализации рациональной и мистической интуиции, для проявления бодхисаттвовского альтруизма — одного из свойств Будды, становится способным воспринимать учение и методы, преподанные Буддами, и направлен на реализацию состояния Будды. Вся сансара и ее внутренний процесс, происходящий по закону кармы, находится в самой реальности дхармакаи, то есть в сплошной среде, пустоте — шуньяте. Человек не воспринимает и не ощущает эту шуньяту, или реальность дхармакаи, из-за авидьи, нагроможденной вокруг него материальным миром. Шуньята, эта реальность дхармакаи, является как бы пространством для дхармакаи, координаты которого есть явление трансцендентное, непостижимое не только для разума, но и для рациональной интуиции. Её может постичь только джняна (мудрость). Так как джняна есть в алая — виджняне, то её может открыть в себе каждый человек, кармически встретившийся с тантрийским учением.

Все процессы, происходящие в сансаре, все вещи и явления, происходящие в пространстве и во времени, суть шунья; они возникли из шуньяты и есть её видоизменения. Из середины Женевского озера бьёт фонтан, фонтан отличается от зеркальной глади озера, но только по форме; по содержанию — это та же самая вода, что и в озере. Точно так же сансарный конгломерат форм и свойств различных предметов благодаря авидье кажется отличным от пустоты — шуньяты, по сути же своей оставаясь оной. Поэтому подлинное понимание, если оно приходит, достигается тогда лишь, когда индивид подавил клешу авидью: тогда обретается просветлённость, открывается джняна.

Святые толкователи буддийского учения, пандиты, особенно из школы прасангика (например, Чандракирти в книге "Введение в мадхьямику", основывающейся на учении Нагарджуны) дают шестнадцать различных определений шуньяты. Это не есть шестнадцать различных шуньят, как понимают некоторые европейские буддологи, а шестнадцать различных определений одной и той же шуньяты. Шестнадцать определений "Мадхьямикаватары" охватывают все моменты проявления шуньяты.

Мара клеш предназначен беречь и сохранять все клеши, начиная от авидьи — неведения и кончая завистью. Самая основная клеша — это авидья, от которой дифференцируются остальные. Если взять самые основные, то вот они: страсть, гнев, гордость и зависть. Мы уже дали характеристику каждой из них. Мара клеш стережет их по отдельности, зорко наблюдает, выискивая причину и повод для реализации каждой из них, наслаждается результатами действия клеш, их борьбой и травлей, принося людям отрицательные плоды кармы. Этим он задерживает индивида в сансаре. Основным врагом Мары клеш является практика изживания, изгнания клеш созерцанием Ваджрасаттвы, а также другие тантрийские практики. Будда Ваджрасаттва, или Вайрочана, один из пяти дхьянибудд, всегда в тантре выступает против этого вида мары. В различных тантрийских системах этот Будда трансформируется по — разному: в виде гневных или спокойных божеств с юм, но всегда — белого цвета, что символизирует видью, противоположную авидье. Видья и есть джняна (уе shes) — мудрость, в огне которой сгорает авидья.

Мара смерти. Мы говорили уже, что материальное убежище алая — виджняны, построенное кармой, совершенствуется веками от убогой хижины до роскошного дворца со всеми удобствами. Под роскошным дворцом имеется в виду человеческое тело, наделенное пятью скандхами, где есть все удобства для полного и окончательного совершенствования вплоть до реализации состояния Будды. На последнем, человеческом, этапе заложены все возможности для осуществления тантрийско — йогических методов одержания полной победы над четырьмя марами, для окончательного подавления всех клеш, возникающих от авидьи.

Для того чтобы в конце концов обрести человеческое тело, наделённое пятью скандхами, и кармически родиться в том месте сансары и в то время, когда проповедуется буддийское учение и особенно мантраяна, алая — виджняне пришлось перерождаться миллиарды раз. За это время она вдоволь настрадалась и пролила море крови и пота. Нахождение полноценного человеческого тела в той точке мира, где проповедуется сокровенное учение Будды, совершается чрезвычайно редко. Вероятность подобного события Цзонхава в своём "Ламриме" иллюстрирует таким примером. Во Внешнем море есть морская черепаха, она постоянно лежит на дне, но через долгий промежуток времени, всплывая, высовывает голову на поверхность воды. В этом же море плавает деревянная доска с дыркой. Может ли так случиться, что, всплыв, черепаха угодит головой точно в дырку этой доски? Вероятность этого чрезвычайно мала, но именно такова вероятность, по мнению буддизма, обретения алая — виджняной человеческого тела и одновременной встречи с учением Будды.

Такое драгоценное человеческое тело необходимо использовать по назначению. Вероятность свершения человеком греховных деяний в тысячу раз больше, чем у любого животного, ибо у человека есть сознание, засорённое авидьей. Сам же Мара смерти блокирует совершенствующее движение; радость такому маре приносит отход человека от пути к нирване и совершение им грехов. Если Мара смерти обнаруживает, что человек нашёл Учителя и получил наставления к пути в нирвану, то он начинает строить всяческие препятствия такому человеку, вплоть до умерщвления его, тем более что средств для этого мара имеет в предостаточном количестве. Подавление Мары смерти есть специфика Будды Амитабхи, для этого он проявляет себя в гневном виде под именем Хаягривы (Дамдина).

Мара Сын небожителя (lHa’i bu’i bdud). Этот вид мары считается внешним; он, согласно карме, является препятствием на пути совершенствования и осуществления нирваны. За время бесконечного существования сансары в мир многократно приходили для проповеди своих учений Будды — нирманакаи, и каждый раз они сталкивались с этим видом мары. Мара принимал разнообразные обличья: от грациозных благоухающих женщин, вызывающих в глубине души необоримые кипучие страсти, до фантастических чудовищ, вооружённых смертоубийственными орудиями. Мара мог предстать как целое войско мар. Так или иначе все эти превращения Мары Сына небожителя направлены на отвлечение ищущего индивида от его основного устремления. Мара воздействует на эмоциональное чувство, что может вызвать, например, страсть, требующую немедленного удовлетворения. В другом случае, приняв форму чудовища, мара устрашает, запугивает ищущего. Такой мара предстает в самых невероятных формах, в виде фантастических тварей; они подползают к йогину, окружают его, пугают душераздирающими жуткими звуками, мечут громы и молнии, бросают свое оружие, задевая и раня его. Одним словом, мара этого вида обладает бесконечно разнообразными формами и методами для искушения подвизающегося на святом пути йогина.

В благородные времена этот мара приходил к Буддам и бодхисаттвам и предлагал им свои услуги. Бывало, он вел стремящегося к совершенству под руку на вершину горы, откуда открывался великолепный простор, в далях которого вырастали сказочные дворцы, сады, парки, публичные дома с прекрасными женщинами, дикие пруды, всевозможные богатства сансары, целые города гандхарвов.

В наше время, время грубого, темного материализма, подобные мары вошли во внешнюю материю и во внутреннее сознание, и ищущему невозможно не столкнуться с ними буквально на каждом шагу. Воплощенные в умы людей, эти мары могут оказаться на вершине силы и власти. Используя юридические законы, они могут, преследуя йогина, судить его, сажать в тюрьмы, концлагеря, психиатрические лечебницы, обвиняя его лишь за то, что он занимается тантрийской практикой. Этого обвинения в наше время достаточно, чтобы йогина в пути водворить в тюрьму и послать в лагерь на каторжные работы. Таков современный вид деятельности внешнего мары, одержавшего победу во всей сансаре, получившего в свои руки государственную власть, силу, диктатуру.

Внешнего мару, Мару Сына небожителя, призван подавлять Будда Амогхасиддхи — Будда действий, ведущий к реализации нирваны. Он обычно выступает в трансформированном своём виде, как гневное тантрийскос божество зеленого цвета.

Победа, одержанная над четырьмя перечисленными марами, равносильна подавлению всех клеш. Только подавление клеш и мар приносит индивиду наступление блаженства, и тогда он становится на самом деле Победоносным.

Очищение четырёх махабхут

В йогической практике, особенно, когда ищущий находится на стадии махамудры, есть методы очищения грубой материи как своего собственного тела, так и объектов. Очищение происходит в самой основе энергии материи, создающей материальные вещи четырьмя элементами. Элементы земля, вода, огонь и воздух суть материальная основа сансары; они произошли из шуньяты в результате возникновения авидьи. В период бесконечных колебаний материальных частиц в сансарном пространстве — времени эти частицы бесчисленное количество раз меняются, исчезают и вновь появляются, переходя из одного состояния в другое, и в результате грубеют и твердеют. Они участвуют в образовании грубой материи при помощи энергии четырёх элементов. Первоначально они были чистыми, то есть обладали совсем другими свойствами, чем теми, которыми они обладают сейчас. Например, элемент огонь был негорячим и не мог жечь. Элемент вода был нежидким, но имел свойство вязкости, свойство соединять. Элемент земля был нетвёрдым, но прочным, не поддающимся разрушению. Элемент воздух не обладал свойством волнообразного или прямолинейного движения, но был сплошной средой. Махабхуты этого периода называются огищенными. Грубые же махабхуты, из которых состоят наше тело и другие материальные объекты, называются осадогными. Далее, согласно теории "Карнатантры" Нацог — Рандола, следуют махабхуты гистоты осадка и осадок гистоты.

В методе очищения махабхут [согласно "Ваджрабхайраватантре] участвуют четыре богини, очищающие основополагающие элементы от осадка или коры, что наслоилось на них в течение бесконечного существования сансары. Эти богини суть: Зазига — белая, Пхагма — синяя, Янжима — красная, Гоори — зелёная.

Указанные четыре элемента являются фундаментальными свойствами, образующими материальный мир. Элемент вода в чистом виде обладает свойством вязкости, свойством соединять, без которого невозможна пространственная конфигурация различных элементарных частиц. Первичный элемент, ядро, самовозникает из шуньи, рядом с ним же возникает бесконечное количество других элементов. Благодаря связующим свойствам элемента вода электрон удерживается около ядра, вращается вокруг него по определённой орбите, в результате чего образуется атом водорода. Само вращение электрона вокруг ядра есть проявление свойства элемента воздух (ветер), придающее электрону способность к движению, возникающему вместе с пространством и временем. Пространственная конфигурация элементов сначала образует атомы, затем, согласно причинно — следственному закону, атомы образуют молекулы: например, две части водорода и одна часть кислорода дают молекулу химического вещества, известного как вода; это уже грубая материя. В созидании подобной грубой материи участвует элемент земля; элемент не твёрдый, но крепкий. От плотности материальных элементов в одном атоме зависит состояние вещества: жидкое, газообразное или твёрдое. Эту степень плотности (концентрации) элементов регулирует элемент земля, создающий прочность против разрушения и повинный в существовании газообразных, жидких и твёрдых тел.

Противоположен элементу земля элемент огонь, который в изначальном состоянии не был горячим, но мог жечь, то есть разрушать. Через такое свойство, как разрушение, огонь порождает энтропию. Всё, ограниченное пространством и временем, возникшее или созданное, необходимо будет разрушено и придёт к концу. Это разрушение реализуется элементом огонь.

Элементы ветер и огонь проявляют силы, противоположные силам элементов вода и земля. В результате совокупного действия четырёх элементов по закону кармы возникают три поля: мезонное (ядерное), электромагнитное и гравитационное. Нет в природе такого материального элемента или вещества, которое бы не подчинялось действию какого-либо из этих полей. Любое из этих полей создаётся взаимодействием сил двух "противоположных" элементов, то есть, например, силами воды — соединения и силами ветра — движения. Интенсивность элемента соединения (вода) тормозится элементом движения, поэтому электрон не падает на ядро, а вращается вокруг него. Участвующий в этом процессе элемент земля придаёт полю, например мезонному (ядерному), крепость, сопротивление против силы разрушения.

В начальной стадии возникновения грубой материи были элементарные частицы, как бы только что "вылупившиеся" из шуньевого пространства, у этих частиц ещё не было сопротивляемости к элементу движения. Само движение не имело с момента возникновения никакой качественной прогрессирующей тенденции, но имело возможность ускоряться до бесконечности. Затормозить, уменьшить его скорость могла лишь сопротивляемость грубой материи. Поэтому максимальная скорость присуща самим элементарным частицам. Увеличение же массы материальных частиц и объектов повышает их сопротивляемость движению, они более статичны и инертны. Поэтому в среде объектов с бесконечно большими массами относительная скорость движения бесконечно мала. По аналогии, чем сильнее ветер, тем сильнее пламя, скорость движения тем выше, чем больше разрушаемость объектов, особенно обладающих большой массой. Конфигурация элементов в пространстве, созданная силой связующего элемента вода, закрепляется, упрочивается и твердеет с помощью силы элемента земля. При больших скоростях такая конфигурация обладает большим запасом устойчивости по отношению к элементу огонь.

По мере огрубления частиц, образования молекул движение видоизменяется, обретая многочисленные формы. Как известно, движение бывает прямолинейным, волновым, спиральным и т. п. Движения эти происходят во времени и в пространстве; скорость движения зависит от величины массы объекта, характер же и форма движения бесконечно разнообразят их свойства. Так создаётся материальный мир грубой материи. Указанные четыре основополагающие элемента создают феномены, конкретно отражённые в их названии, — земля, вода, воздух и огонь. Созидательные элементы вода и земля вместе с воздухом дают белковые вещества и далее — живой организм. Здесь согласно прогрессивному закону совершенствования реализуется закон кармы (причины и следствия) по созданию человеческого тела, наделённого пятью скандхами. Это — конечный пункт как бы архитектурного сооружения, наделённый всеми удобствами дворец алая — виджняны. Здесь благодаря свободной воле и карме дух — алая — виджняна — может выбрать свой путь, путь к нирване или к сансаре.

Учение махаяны утверждает, что наш мир, сансара, есть иллюзия авидьи и что материальные дхармы, элементарные частицы, появились в момент возникновения сансары из шуньяты. Вместе с ними появились четыре махабхуты в чистом виде. Именно гистые махабхуты несут свойства разрушения или созидания; обычные сочетания элементарных частиц не обладают никакими свойствами, только названные чистые махабхуты придают видимым материальным объектам определённые свойства и качества. Они обладают красивыми и безобразными формами, лечащими и ядовитыми свойствами, приятными или неприятными запахами, и т. д. Но всё это они обретают в процессе образования вещества путем взаимодействия четырёх махабхут.

Если очистить эти грубые махабхуты методами тантрийской йоги, используя мантры вышеназванных четырёх богинь, то с их очищением материальные объекты не будут восприниматься йогином как обладающие противоположными качествами: приятными и неприятными, красивыми и отталкивающими, вкусными и отвратительными, и т. д. Эти противоположные качества суть иллюзия авидьи. На достигшего подобного очищения йогина не действуют ни яд, ни опасности, ни болезни. Для него нет ни полезного — ни вредного, ни вкусного — ни невкусного, ни отрицательного — ни благоприятного. Такое состояние называется достижением недвойственности. Сараха по этому поводу утверждает, что нет в мире ни хорошего, ни плохого, всё существующее — шунья, пусто, но имеет разные формы и свойства. Человек же, достигший недвойственности, конечно, есть сверхчеловек, йог.

Поскольку пространственное расположение материальных частиц, все их свойства, форма, качества образуются благодаря четырём махабхутам, то очищение последних помогает снимать иллюзию красоты формы, ценных качеств, привлекательности и других свойств внешних объектов, возбуждающие клеши индивидуума. Ищущий йогин похож на учёного физика. Ньютон, например, смотрел на мир как на совокупность измеряемых объектов и процессов, единство же мира он объяснял постоянством метрики, постоянством отношений между переменными величинами. Йогин воспринимает мир как пространственную конфигурацию элементов, образующих различные формы и качества, являющиеся по сути иллюзией авидьи; единство же мира при этом выражается в их пустотности. Йогин ищет это единство, а достигнув его, становится богочеловеком, победившим материю. Ни одна из сил, обнаруженных экспериментальной наукой, не имеет над ним власти, не может повредить или уничтожить его материальное тело. Ибо у него уже не то тело, каким обладают обычные смертные; про такого говорят, что он реализовал высшие сиддхи махамудры. Такие люди могут одновременно находиться в разных концах земли, усилием воли они могут менять состав элементов, входящих в любой объект, что придаёт последнему новые качества. Именно подобные сиддхи позволили Чандракирти, нарисовав мелом на скале корову, потом доить её, получая натуральное молоко.

Овладевший сиддхами и риддхи йогин может по своему желанию менять пространственное измерение. В биографии тибетского йога Миларэпы рассказывается, что во время сильной пурги его ученик Райчинг вдруг обнаружил своего учителя, укрывшегося от непогоды, в пустом роге оленя. По словам Райчинга, Миларэпа сидел внутри рога, как в пещере, при этом сам он не уменьшился в размере и рог не увеличился. Для таких йогов нет физической смерти.

Распространитель тантризма в Китае, известный Бодхидхарма умер в Утайшане. Ученики похоронили его и поставили на этом месте ступу (субурган). Через полгода из Индии пришли паломники и сообщили, что на своем пути они встретили Бодхидхарму; причём утверждали, что он шёл босиком, а одну туфлю держал под мышкой. Паломников, рассказывающих это, было много, они убедили учеников Бодхидхармы в правдивости своего рассказа, и тогда те сдвинули ступу: гробница была пуста, если не считать лежащей в ней одной туфли.

Итак, мы описали одну из областей сансары, так называемую камадхату (’dod khams), то есть ту сферу, где обитают существа, наделённые страстью. Вся же сансара состоит из трёх областей: камадхату, рупадхату (gzugs khams) и арупадхату (gzugs med khams). В рупадхату обитают духи, обладающие формой; это так называемые небожители, у которых махабхутБ функционируют в виде гистоты осадка. Они постоянно и длительное время пребывают в дхьяне, погружаясь в самадхи. В подобном состоянии они пребывают в полнейшем удовлетворении, питаются же они совсем особой пищей. У них нет половой жизни, и появляются они через перевоплощения. Нет там и страсти в нашем, земном, понимании. Это единственная причина, которая отгораживает их от тантрийского учения, ибо на последнем, завершающем, этапе тантрийской практики йогин как раз должен овладеть механизмом управления движения спермы — бинду. Понятно, что импотент не может быть тантристом, не может иметь соответствующего посвящения. Но по развитию духовных сил обитатели рупадхату стоят неизмеримо выше человека, и их цивилизация значительно выше нашей, человеческой.

Все разрушительные силы человечества, будь то лучи лазера или термоядерное оружие, совершенно безопасны для них. Жизнь небожителей совершенно иная, можно сказать, антиэнтропийная, где попросту нет движения известных нам форм материи. Четыре элемента участвуют там в процессах созидания, разрушения и внепространственного движения. Там нет места традиционным геоцентризму и антропоморфизму. Моделирование функциональных особенностей того мира на основе земного опыта невозможно; там нет цивилизации и прогресса в нашем понимании, небожители живут в своей сфере обитания бесконечно долго: как указывает "Абхидхарма", их средний возраст достигает десяти — пятнадцати тысячелетий. Хотя в рупадхату алая — виджняна и не имеет материальной оболочки, тем не менее в ней остаётся авидья и, следовательно, некоторые дифференцированные клеши. Но в рупадхату нет всей полноты условий для актуализации этих клеш: все небожители равны друг перед другом, меж ними нет противоречий, они не затрачивают усилий для добывания пищи и других видов жизнеобеспечения. Там всё есть, всё заготовлено великой общественной кармой, поэтому там и нет прогресса. Нет в рупадхату и условий для проявления добродеяния, ибо нет страдающих; небожители пребывают там в полном блаженстве, сжигая в эту счастливую для них эпоху все те добродеяния, что собрали они в период жизни в камадхату, то есть в нашем земном мире. Согласно Будде, задолго до кончины или перехода в иное рождение жители рупадхату, небожители, теряют свой свет, сияние, исходящее от тела, что и есть признак приближающегося конца, или "смерти". Потерю света они переживают чрезвычайно мучительно и болезненно, ибо в следующем перерождении могут оказаться в аду.

Связь небожителей с людьми вполне возможна, особенно это имело место задолго до современной цивилизации, до материалистического и утилитарного отношения к миру вещей. Нынче снова заговорили об этом, и теперь уже никто не отрицает вероятности существования других разумных миров в космосе. Естественно, был поставлен вопрос об установлении контакта с иными мирами, чему даже был посвящён международный симпозиум "Внеземные цивилизации", проведённый Академией наук Армении совместно с советской Россией. Такие контакты могут реализоваться в случае кармической необходимости; это будет тогда, когда господство материалистического мировоззрения будет на земле заменено господством мистики и духовного совершенствования. Эта эпоха приближается; признаки её наблюдаются в том, что экспериментальная наука присущими ей эмпирическими методами частично вскрывает реальность духовного мира. Рациональная интуиция через математические уравнения дошла до шуньяты и обнаружила скорость вне времени и вне пространства, то есть такую характеристику движения, которая присуща духам рупадхату и арупадхату.

Исходя из унифицированного описания космоса известными законами физики, в последнее время ученые заинтересовались фактом мгновенного, несилового взаимодействия между тождественными частицами. Посему одинаково настроенные лазеры должны чувствовать друг друга на расстоянии. Этим феноменом можно воспользоваться для установления энергетически малозатратного мгновенного контакта с бесконечно далёким миром или звездой. Например, если вращать вектор поляризации фотонов одного лазера, то фотоны другого лазера будут мгновенно реагировать на это и как бы видеть происходящее… Изменение фазы их колебания легко зафиксировать и тем самым извлечь передаваемую информацию, то есть в принципе можно с одной галактики на другую мгновенно передавать и морзянку, и телевизионное изображение, и вообще всё, что угодно, даже дубли самих себя. Возникает вопрос, почему или по какому закону одинаковые лазеры должны гувствовать друг друга на любом расстоянии, причём мгновенно? Видимо, это свойственно рупадхату в целом, то есть небожителям присуще внепространственно — вневременное движение. Что касается дхармакаи, или Адибудды, то там нет движения, хотя дхармакая и присутствует постоянно во всей Вселенной. Если два человека в одно и то же время, но в разных концах космического пространства лицезреют дхармакаю в образе своего учителя, то это — свидетельство ее естественного свойства: дхармакая вездесуща, для неё не существует ни времени, ни пространства.

Обычное материальное тело, наделённое скандхами, само не может в одно мгновение пересечь бездонное пространство и оказаться в другой галактике. А обитатели рупадхату как раз и передвигаются таким образом, мгновенно переносясь, если надо, из одной галактики в другую.

Что касается арупадхату, то населяющие её духи еще выше по своим свойствам, чем небожители рупадхату. Они не имеют формы вообще, обладают огромной духовной силой, пребывают постоянно в дхьяне, или самадхи. Алая — виджняна арупадхату также окутана авидьей, поскольку принадлежит ещё сансаре. Возраст их граничит с бесконечностью. В "Абхидхарме", например, говорится, что духи арупадхату живут настолько долго, что возраст обыкновенной звезды для них кажется кратким мгновением. Если обитатель арупадхату, случайно очнувшись от сна самадхи, видит, что рядом потухает звезда, он может подумать: как быстро она исчезает, ведь совсем недавно она родилась из туманности; после этого дух арупадхату снова на миллиарды лет погружается в сон самадхи. Сон самадхи для них есть вся полнота жизни, они им питаются, наслаждаются, в нём действуют и совершенствуются. Но из состояния анирупы [арупадхату] алая — виджняна не может реализовать нирвану по той же причине, что и небожители рупадхату. Ибо ни у того, ни у другого нет страсти и нет полового возбуждения; их самадхи совершенно отличны от самадхи тантрийских йогов.

Поскольку в этих двух областях сансары — в рупадхату и арупадхату — нет форм движения материи, то не может быть речи и о жизни, всё усложняющейся и усложняющейся, умножающейся и совершенствующейся. Разумные существа этих сфер не ставят себе цели собственного радикального совершенствования в том смысле, как это можно подумать о развитии цивилизации и о совершенствовании самого космоса. Земные деятели, судя по себе, обычно предполагают, что смысл существования разумных инопланетян, смысл бытия иноцивилизации, как раз и заключен в подобном творческом, преобразующем, украшающем и усложняющемся отношении к миру. Но, во — первых, жители рупадхату, не говоря уже об обитателях анирупы [арупадхаты], находятся в таких условиях, где просто нет нужды в совершенствовании, всё окружающее и так предельно совершенно, нет нужды ни в каких дополнениях, всё окружающее создано великой кармой.

Во — вторых, у обитателей рупадхату нет страсти, которая является основой творческой активности человека. Ведь именно страсть лежит и в основе размножения. Все интересы и цели небожителей рупадхату сводятся к успокоению сознания, к сосредоточению, к дхьяне; это и есть их творгеская деятельность. Подобные дхьяны в арупадхату делятся на четыре ступени, в каждой из которых духи получают соответствующее направление развития, не выходя за пределы своей дхьяны. Если творчество людей в основном направлено на внешние объекты, на совершенствование природы в угоду себе, то жители рупадхату разум свой направляют внутрь себя, стремясь постоянно пребывать в самом себе, не растрачивая энергию разума на изменение внешнего мира. С ними согласился бы Сократ, ибо смысл разумного существования они видят во внутреннем самосовершенствовании, не считая необходимым тратить силу разума на изучение внешней природы. И им нет нужды в этом, ибо сущность природы они знают с самого рождения, и совершенствовать ее тоже не надо, ибо она для них и так предельно совершенна и даёт всё, что нужно. Поскольку небожители рупадхату не обладают творчеством в нашем понимании и стремлением к целенаправленному преобразованию мира, то им не обязательно обладать устойчивой структурой, сопровождаемой сложными энергетическими и информационными процессами, протекающими по известному нам земному, антропоморфному типу. Возможно, жители рупадхату и обладают органами перемещения внешних предметов, получения информации о внешнем мире, обратной связи для управления своей деятельностью, обратной информации с себе подобными существами; но всё это у них устроено иначе, нежели у человека, у них нет материальной оболочки. Есть указание в "Абхидхарме", что небожители имеют схожие с человеком формы, но только более красивые и совершенные: самый некрасивый небожитель гораздо красивее самого красивого человека (Абхидхарма, л. 37). Их органы чувств (глаза, уши и т. п.) устроены иначе, чем у человека, они более утончённы и одновременно более сильны в восприятии. Люди, занимающиеся созерцательной практикой в различных религиозных школах Индии, в том числе и в буддийских, добивались восприятия, равного жителям рупадхату. Такое восприятие есть достижение пяти волшебных сил; это — сила слуха небожителей, сила зрения небожителей, способность читать чужие мысли и др.

Так как они обладают телом, похожим на человеческое, то надо полагать, что и поведение их также сходно с человеческим. Но так как тела их состоят не из материальных частиц, то такие тела иногда называют астральными. Именно поэтому они способны менять свою форму. Установить с ними связь с помощью технических средств нашей материальной цивилизации вряд ли возможно. В Европе и в Азии ещё с древних времён существовали естественные способы связи с иным, духовным, миром; и средством этой связи были оккультизм и другие мистические учения на Западе и различные виды созерцательной практики на Востоке. Некоторые люди обладают врождённой способностью общения с иными сферами сансары. Чтобы такая связь стала более распространённой, всеобщей, необходимо, чтобы господствующее сейчас на земле материалистическое воззрение уступило место мистицизму. Мы считаем, что нет необходимости тратить энергию, силу и конструктивные способности людей для установления подобной связи с другим миром. Старый способ достаточно эффективен и одобрен мудрецами обоих миров. Духовное совершенствование людей само открывает возможность общения с обитателями рупадхату и арупадхату.

Вряд ли обитателей рупадхату и арупадхату, обладающих развитием неизмеримо более высоким, чем у человека, будет интересовать наша цивилизация и её технические достижения. Они могут показаться им даже смешными, детской забавой. Их взгляд на вещи прямо противоположен человеческому, и потому им не интересны результаты нашего материального и технического прогресса.

Современный учёный — материалист пишет, что эмоциональность человеческого мироощущения отражается в творческом самодеятельном начале человека как микрокосма и что, вероятно, сознание разумных существ других сфер бытия функционально схоже с человеческим, то есть инопланетяне — не какие-то запрограммированные автоматы, а существа, обладающие свободной волей, жаждой творчества, любознательностью и, конечно, способные бороться за поставленные цели. Дальнейшие рассуждения материалиста — это какие-то произвольные фантазии касательно формы и поведения инопланетян: он утверждает, что они могут отличаться от нас так же сильно, как динозавры или дельфины, или, допуская ещё большую крайность, предлагает представить их в виде… бактерий. По форме предлагается представить их то как мячи, если учесть особенности условий окружающей среды, то безрукими существами, которые могут заглатывать предметы и манипулировать ими с помощью языка. Может быть, язык этих существ светящийся, а во рту на нёбе расположен глаз или микроскоп. Но ни один из ученых — материалистов не допускает и мысли, что обитатели иного мира обладают телами, похожими на тела людей, но только их тела астральны, а не материальны. Не допускается также и мысль, что эти иносущества не интересуются внешним миром с его непостоянством и относительной истиной, что они полностью углублены внутрь самих себя. Они — духи, и их не интересует материальный мир. Ведь человеческая история знает массу людей, которых совершенно не интересовало, из чего создан наш объективный мир — природа. Эти умные и талантливейшие люди, например, Сократ и другие западные философы, пренебрегали интересом к внешнему устройству мира. На Востоке, особенно в Индии, целые школы, последователи определённых религий, совершенно не интересовались познанием мира рациональным способом; всю свою жизнь они посвящали внутреннему духовному совершенствованию и в результате достигали прозрения, становясь сверхлюдьми, обладающими сверхъестественными силами. Своими методами они достигали уровня, которого не достичь современному человеку с помощью эмпирической науки и рациональной интуиции. Они более двух тысяч лет назад уже говорили ясно и определённо о пустоте (шуньяте), которая является сущностью всех вещей, а современные физики только недавно благодаря рациональной интуиции пришли к этому выводу. Сегодняшние фантазёры об иноцивилизациях могут фантазировать о чём угодно, но только не о духовно могущественных небожителях рупадхату и арупадхату. Нам кажется, что небожители рупадхату, занимающиеся исключительно мысленным совершенствованием, в своём астральном теле скорее подобны людям, чем существам, похожим на мяч, плесень или бактерию. Материалистический взгляд современных людей столь силён, что они даже в фантазиях не допускают возможности существования духов на иных планетах и в других уголках Вселенной.

Кроме рупадхату и арупадхату есть во Вселенной ещё страна Закинь, жители которой, наделённые страстью, занимаются тантрийской практикой, творчеством. Будды, проповедовавшие йогические учения, большей частью учили как раз в этой стране, стране дакиней. Именно здесь реализуют махамудру, или природу Будды. Дакини живо интересуются землянами, их совершенствованием согласно учению Будды и совсем не интересуются материальным прогрессом, цивилизацией.

В последние годы учёные обнаруживают в космическом пространстве какие-то непонятные сигналы. Предполагается, что инопланетяне пытаются связаться со своими соседями, это для них столь же естественно, как и для нас. У них для этого больше возможностей, поэтому вероятность разумных сигналов не исключена. Пульсары, которые ученые обнаружили в космосе, объединённые в пары, располагаются всего лишь на расстоянии 80—200 световых лет. Доктор Маорес допускает, что Земля случайно попала на линию, соединяющую два обитаемых пульсара, жители которых обмениваются информацией. Так что мы просто подслушиваем чужие разговоры, сами же ещё не вышли в эфир, и нас не замечают. Усилия английских учёных, обнаруживших по дешифровке сигналов первые пульсары, не привели к каким-либо результатам. Землянам не удалось понять и природу так называемых летающих тарелок, наблюдаемых множеством людей на разных концах земли. Современные мистики подходят к этим явлениям очень просто: сфера рупадхату сообщает о себе таким способом и предвещает этим более широкое общение с землянами; такое общение может стать очень широким, всеобщим.

Но являются ли такие сигналы радиоволнами или какими — нибудь другими материальными волнами? Являются ли тарелки летающими аппаратами? Общественная карма на данный день запрещает широкое общение между материальным и духовным мирами; при широком общении такого рода всеобщее материалистическое понимание, бытиё цивилизованного человечества нашей Земли, ещё не дошедшее до своего завершения, может оборваться. Тем временем сигналы пульсаров, принимаемые за сигналы разумных существ, при тщательном изучении находят естественное объяснение.

В созерцательной практике махамудры есть специальный метод созерцания и общения с четырьмя богинями, имена которых мы упомянули выше. Эти богини призваны очищать гетыремахабхуты. Махабхуты земли, воды, воздуха и огня присутствуют во всех процессах и во всех макротелах. Они там присутствуют как махабхуты осадка. Поэтому как наши тела, так и материальные объекты — твёрдые, газообразные, жидкие — разрушаемы и совершают движение в пространстве и во времени.

Нами уже было указано, что четыре махабхуты в чистом виде есть сила или энергия, несущая определённые свойства, которые дают возможность элементарным частицам благодаря конфигурации, пространственной соотнесённости стать вещами, обладающими свойствами твёрдости, то есть устойчивости к разрушению, жидкоподобности, газообразности и способности совершать движения. Названные богини, очищая махабхуты, совершают как бы обратный процесс. Грубое материальное тело становится негрубым, теряет твёрдость, связность между материальными частицами, теряет сопротивление к разрушению и ограниченность пространственного движения. Только тогда человек приобретает астральное тело. Такой человек, познавший и осуществивший шуньяту, способен проходить сквозь стены, скалы и т. п. Ищущий, приобретая сиддхи, может стать невидимым, быть одновременно в разных местах земли. Эти волшебные способности связаны непосредственно с очищением махабхуты.

Неочищенные махабхуты в теле человека не позволят этому телу быть невидимым, то есть астральным, внепространственным. Йогическая практика по очищению махабхути входит в общую систему йогической практики.

Здесь мы описываем лишь общие положения и некоторые теоретические проблемы буддийского тантризма; специальные разделы конкретной йогической практики можно получить только через посвящение. Все практические пути должны приходить от Учителя, Гуру. Они должны оставаться тайной для того, кто не готов воспринять их, поэтому тщательно охраняются бестелесными дакинями.

Вхождение в единство двух истин (относительной и абсолютной) и принцип махамудры

Абсолютная истина есть сущность дхармакаи — Адибудды, это есть блеск — Ясный Свет (’od gsal), трансцендентная вещь в себе, она есть шуньята^[236], а посему является единственной подлинной реальностью. Она — источник и вместилище всех дхарм сансары и нирваны, ибо все дхармы исходят из неё и пребудут в ней. Она вне пространства и вне времени, в ней нет колебаний, она пребывает в полном покое. Абсолютная истина никогда не начиналась, а потому никогда не кончится. Она не создана ни Богом, ни человеком, поэтому некому её разрушать. Она обладает всезнанием, ибо она есть Мудрость дхармового пространства. Она вездесуща, ибо не ограничена ни временем, ни пространством. Она всемилостива, ибо является сущностью бодхисаттвовского альтруизма.

Относительная истина есть иллюзорное тело (rgyu lus) сансары: это есть весь конгломерат сансарных материальных процессов и явлений, связанных причинными связями, которые беспрерывно, ежесекундно меняются, переходя из одного состояния в другое. Её подлинной сущностью является шуньята (пустотность). Её беспрерывное колебание, движение в пространстве и во времени изменяет её свойства и закономерность её развития. Люди в процессе борьбы за жизнь развивают эмоциональность мироощущения и миропонимания и все силы, всю энергию ума направляют на внешний мир и берутся совершенствовать природу в угоду себе. Они стремятся создать из материи всё более сложные формы, умножать их и совершенствовать. Вся история современной науки есть история борьбы и деятельности человека по усовершенствованию внешнего мира.

В процессе этой борьбы человек сумел выработать методы и стиль для познания законов развития материального мира в пределах пространства и времени. Между тем эти методы и стиль постоянно меняются при изучении и познании постоянно меняющейся относительной истины. Неклассическая наука последнего столетия, выросшая из теории относительности и квантовой механики, привела практически к непрерывному изменению не только путей исследования, но и стиля описания, в котором характеризуется субъективное творчество. Стиль характеризует то, что принадлежит субъекту познания, мыслителю, школе, стране, эпохе. Метод же творчества характеризует путь исследования, его направление и конечный результат. Ценность метода состоит в приближенном соответствии выбранного пути объективным закономерностям, объективным условиям и задачам познания, в соответствии результатов с истиной, которая принимается объективной относительно данного отрезка времени. Подлинный метод должен содержать инвариант перехода от одного субъекта познания к другому, ибо он должен характеризовать познание в его независимости от субъекта познания. Это придаёт познанию общезначимость и универсальность.

Стиль же мышления характеризует субъект познания; здесь надо выделить степень распространённости и господства тех или иных особенностей познания, повторяемость, устойчивость этих особенностей для данной эпохи, среды, школы, для творчества отдельного мыслителя. Поэтому стиль должен сохраняться при переходе от одной познавательной задачи к другой. Когда меняется стиль, с ним меняются все познавательные задачи.

Посредством методов люди стремятся осуществлять познание, наблюдают и объясняют чувственно — постижимые процессы, протекающие в рамках, ограниченных временем и пространством. Такой анализ иногда приводит их к бесконечности. Закон, объясняющий явления и процессы, на данном отрезке времени считается всеобщим. Обычно он способен определить ход бесконечного в общем случае числа феноменов. При переходе в иную систему отсчёта явления и процессы меняются существенно и качественно. Тогда разум создаёт новые рассудочные конструкции, парадоксальные с точки зрения старых закономерностей множества уже отождествлённых элементов бытия, а также новые методы и критерии для познания явлений и процессов в новых системах отсчёта, и так до бесконечности. Это происходит по причине того, что в пространственно — временных явлениях и процессах нет абсолютной истины. Истина процессов и явлений, происходящих в определённый отрезок времени и в конкретной системе отсчёта, есть относительная истина. Стиль и метод научного мышления постоянно меняется, особенно при переходе от динамических закономерностей к статистическим и наоборот. Ещё резче меняется стиль науки, когда она переходит к новой метрике, к новой структуре метрического пространства.

Например, канонические античная наука и античная культура — неподвижные интегральные системы мироздания, характеризующиеся относительной изоляцией от медленного и качественно однородного потока эмпирических наблюдений. Это был начальный период человеческого развития в направлении изучения естественной природы эмпирическими методами, тогда человек ещё не был омрачён противоречиями между идеалами, с одной стороны, и опытными данными — с другой.

В средние века перипатетический каркас совершенных геоцентрических орбит стал усложняться под напором эмпирического опыта. Земная прикладная механика противостояла логически разработанной механике неба. В период Возрождения небывало расширились эмпирические истоки науки; новые факты, добытые опытным путём, не укладывались в старые статистические конструкции и требовали новых упорядочивающих форм. В искусстве Возрождения наблюдается неподчинение общему замыслу, как в готике, а участие деталей в общем замысле становится основой художественного стиля. В живописи Микельанджело динамическая тенденция, стремление показать движение, как бы схваченное в данный момент, становится основным, важнейшим определением художественного стиля барокко. Из фресок на потолке Сикстинской капеллы в "Создании Богом неба и земли" особенно наглядна такая динамика: солнце и земля выписаны на противоположных углах квадрата, между ними по диагонали — Бог, расставив руки: одну — к солнцу, другую — к земле, летит в космическом пространстве. Это считалось сознательным нарушением классической статической симметрии Рафаэля.

Такая динамическая универсалия характеризует не сюжет, не жанр, не природу элементов целого, но само целое. Такую же динамическую картину мира представляет в "Божественной комедии" Данте. Николай Кузанский в традиционно схоластической форме даёт представление об однородности и бесконечности пространства. В середине XV века Коперник создаёт гелиоцентрическую систему, слияние которой с идеями натурфилософии Возрождения и с новой причинно — следственной концепцией прикладной механики даёт радикальный поворот к классической науке.

Этот поворот произошёл в эпоху полного начального развития культуры барокко и был связан с глубоким изменением основ научного синтеза и стиля научной мысли. Художественные произведения, созданные в эпоху господства барокко, показывают, что поток разнородных впечатлений бытия уже не умещается в пространстве перипатетической философии. Но между тем в нём ещё не выкристаллизовалась новая схема соединения локальных констанций в общие принципы и законы. Здесь наблюдается борьба и сосуществование старых аристотелевских норм с ещё неопределившимися классическими критериями. В науке того времени неоднозначные кинетические модели картезианской физики скрывали незавершённость науки. В конце XVII в. Ньютоном был сформулирован новый идеал научного объяснения природы. Он ещё не стал критерием однозначного, проверенного на опыте отбора научных теорий, ещё не воплотился в последовательно реализованную схему синтеза научных представлений. Это было зарождением идеала математического объяснения мира. В конце XVII и в течение XVIII вв. он от идеала поднялся до универсальной по своим методам тенденции науки. Стремление к однозначной истинности как локальных, чувственных констанций, так и общих, логически выведенных, управляющих локальными событиями законов, заставляет Ньютона связывать оба полюса метрическими понятиями. Таким образом, стиль мышления Ньютона — это метрическое видение мира, служащее основой однозначности и объективной ценности представлений о мире. Для Ньютона мир — это совокупность измеримых объектов и процессов, а единство мира выражается в постоянстве метрики, в постоянстве метрических соотношений между переменными величинами, в инвариантности расстояний при их переносе, в неизменности уравнений движения. Этот стиль стал стилем классической науки XVII–XVIII веков в целом.

Стиль научного мышления изменился радикальным образом при переходе от классической науки к неклассической. В неклассической науке метрическое видение мира, где отсутствует эмоциональная двойственность, представляет его как совокупность процессов, связанных между собою переменными отношениями. Поиски однородности, инвариантности, сохранения, четности — всего, что выражается постоянством метрических отношений, сочетается с постоянными поисками нарушений этих констант, с переходами к иным законам сохранения, иным преобразованиям, к иным формам мероопределения. Подвижность исходных принципов науки и, в первую очередь, изменение метрики как основы физической картины мира, совпадает по времени и связана логически с гносеологическим характером математических идей XX века, с их физической содержательностью.

Прикладная математика приобрела сейчас не только практическую, но и гносеологическую ценность, она подтверждает объективный характер таких фундаментальных математических понятий, как евклидова и неевклидова метрика. Математическая интуиция есть инструмент рациональной интуиции; она подходит к процессам и явлениям без двойственной эмоции, что подготавливает ищущих йогов к подавлению двойственности. Для йога мир, или сансара, — это беспрерывно изменяющиеся процессы и явления, сущность которых есть шуньята (пустота), которая благодаря авидьи кажется разнообразной и содержательной. Великий йог Сараха говорил, что все дхармы происходят из одного источника и вместерождённы. Только скандховая эмоциональность человека через призму авидьи ведёт личность в мир вещей красивых и безобразных, полезных и вредных, и т. д. В научных теориях всегда существует эмоциональность миропонимания, которая возбуждает в человеке стремление к познанию истины. Противоречия, поиски усиливают это стремление человека и двигают науку вперёд к новым, опять же относительным истинам, это и есть неотъемлемая часть научного прогресса. Руссо в "Речи о науке и искусстве" пишет о древней легенде, согласно которой божество, давшее людям науку, было противником человеческого спокойствия.

Для буддийской махаяны таким божеством является не что иное, как авидья, порождающая эмоции и возбуждающая стремление к научной, относительной, истине. Теперь, во второй половине XX века наука непрерывно выдвигает новые концепции, ожидая появления непротиворечивой теории, которая придаст логическую стройность рецептурным приёмам квантовой электродинамики. Как говорят современные мыслители, беспокойство и ожидание стали сейчас очень громким аккомпаниментом позитивной, спокойной мелодии — накопления однозначных представлений о мире. Всё разнообразие в сансаре, по утверждению современной науки, есть искривление пространства. Поэтому воздействие фундаментальных открытий, меняющих стиль науки, можно сопоставить с гравитационным полем, искривляющим само пространство, в данном случае (/^^-пространство динамики структуры производства.

Однозначное представление о мире даёт математика. По этому поводу Э. Меерсон говорит: "Величайшим открытием, создавшим математику, было открытие, что между тремя козами и тремя пальцами есть нечто общее. Вторым открытием было обнаружение общности между бесконечным числом коз и бесконечным числом пальцев — переход от счёта к метрике.

Общая теория относительности Эйнштейна основана на утверждении, что при переходе к иному объекту (к поведению тел в гравитационном поле) меняется метрика и составляющие фундаментального метрического тензора приобретают иное значение. Но математический аппарат общей теории относительности спасает тела от такого изменения, угрожающего самой возможности количественного исследования. Общая теория относительности переносит нарушение инвариантности физических законов в математику, в геометрию, которая тем самым теряет априорный характер. Но указанное нарушение само инвариантно по отношению к переходу от одного объекта к другому. Стиль науки — это характеристика особенностей, аналогичных метрике. В пределах данного периода, данной эпохи стилевые особенности инвариантны по отношению к объектам, а если они меняются, то изменение охватывает все фундаментальные области науки, все её объекты. Изменение стиля влияет на них иногда прямо, иногда косвенно, иногда отдалённым образом, но единообразно — в том смысле, что изменение стиля, изменение интеллектуального потенциала, появление новых, меняющих стиль науки экспериментальных методов и новых логико — математических критериев и понятий, создаёт незатухающий резонанс в других отраслях науки и приводит везде к радикальным сдвигам. За последнее время, уже опираясь на данные молекулярной биологии, поднимается гипотеза о существовании недарвиновского механизма эволюции"^[237]. Подобные же идеи содержатся в книге американского биолога японского происхождения Сусуму Оно "Evolution by gene duplication", представляющая собой первую серьёзную попытку молекулярнобиологической трактовки проблем эволюции. В отличие от традиционной популяционной генетики, которая имеет дело с внутривидовой изменчивостью, развиваемое б этой монографии направление связано с генетическими основами эволюции высших систематических категорий, то есть с прогрессивной эволюцией органического мира. По мнению автора, простого накопления мутаций в "старых" генах недостаточно для крупных эволюционных преобразований. Он вводит понятие "новых" генов и обсуждает возможные пути их возникновения. В связи с этим Сусуму Оно отводит большую роль процессам дубликации генов.

Таким образом, мы полагаем, что и среди биологов нет единого мнения, достаточно ли дарвиновского естественного отбора для объяснения развития сложного организма. Некоторые биологи считают, что если даже мы признаем, что в результате естественного отбора и возникают виды, которые особенно хорошо приспособлены и жизнестойки, всё же трудно поверить, что такие сложные органы, как, например, человеческий глаз, могли постепенно возникнуть только благодаря этим случайным изменениям. Многие биологи тоже относятся к этому скептически. Они потеряли веру в абсолютность истины Дарвина. Но всё это объясняется тем, что процесс самой науки и научного мышления, ограниченный в сансаре пространством и временем, находится в беспрерывном движении, а посему в нем не может быть абсолютности, ибо абсолютность — категория постоянная. Там же, где господствует беспрерывное движение, существует только относительность. Поэтому буддисты утверждают, что иллюзорное тело сансары есть относительная истина. Стало быть, постоянное движение и вихрь являются основными свойствами и природой сансары. Движение сообщает ей непостоянство, относительность. Ничего абсолютного в подобном движении нет, всё эфемерно. Нет смысла искать здесь вечные муки или непреходящее блаженство, всё меняется. Неизменно действует лишь закон кармыпричинность, ибо каждое движение вызвано какой-то причиной и само порождает следствие. Неизменным и вечным здесь является алая — виджняна — частица Адибудды. В этом вихре сансары она должна освободиться от авидьи и слиться с нирваной, не выходя из материального тела индивида, посредством очищения от авидьи через метод махамудры. Таков тантрийский метод практики. В буддизме это единственный путь, который приводит личность к нирване за одну жизнь.

В христианстве же есть теория обожения. Афанасий Александрийский (IV в.) называл обожением индивидуальное стремление к Богу, то есть мистическое слияние с божеством, достигаемое не после воскрешения, не в царстве небесном, но ещё при жизни. По его теории это происходит в силу глубокого почитания Христа. Но там, конечно, другие понятия и другие методы. Обожение не есть полная реализация подлинной природы Адибудды.

Для того, кто победил сансару или эмоции скандх, то есть авидью, не существует уже относительной истины сансары.

Люди научными методами стремятся к познанию конечного. Иногда такой анализ, особенно в рамках неклассической науки, приводит к бесконечности, к запредельным пространству и времени истинам. Методы неклассической науки в отличие от классической, ньютоновской, физики, имеют дело с бесконечно малыми объектами, с бесконечно большой скоростью; эти объекты представляют собой предматерию, только что возникшую из шуньяты и еще не успевшую огрубеть. Поэтому, во — первых, изучая процессы и явления мира элементарных частиц, неклассическая наука при помощи математики и рациональной интуиции обнаруживает пустоту в этих процессах и в природе элементарных частиц, ту самую пустоту, которую буддисты называют шуньятой. Во — вторых, эти же методы в последнее время обнаружили факты мгновенного, несилового взаимодействия между тождественными элементарными частицами. Учёные считают, например, что одинаковые лазеры должны гувствоватъ друг друга на любом расстоянии. Если поворачивать вектор поляризации фотонов одного лазера, то фотоны другого лазера будут мгновенно видеть происходящее, даже если этот второй лазер будет находиться на другом конце галактики, на расстоянии в миллиард световых лет. Есть ли здесь движение? Из преобразования Лоренца

имеем, что если материальной частице сообщить скорость света, то её масса возрастёт до бесконечности. Следовательно, здесь нет движения материальных частиц.

Однако на сегодня уже открыта экспериментально скорость, в десять раз превышающая скорость света. Речь идёт о квазаре ZS-279, который состоит из двух радиоисточников, удаляющихся друг от друга со скоростью, в десять раз большей, чем скорость света. На основании этих эмпирических данных возникают выводы либо о неверности закона Хаббла, утверждающего, что скорость удаления галактик друг от друга пропорциональна расстоянию между ними, либо о неверности релятивистского представления о предельности скорости света. Специалисты, не сомневающиеся в правильности основ теории относительности, по этому поводу говорят: "Действительно, радиоастрономы на интерферометре с большой базой (тысячи километров) могут в настоящее время определять размеры мощных радиоисточников с точностью до 0,0001(1). Это позволяет "следить за расширением" этих источников во времени, а значит, и определять скорость этого расширения. Предварительные данные по компактным радиоисточникам, связываемым с ядрами квазаров ZS-279 и ZS-273, дали формально скорости расширения, превышающие скорость света в пустоте в несколько раз".

Этот факт астрофизики пытаются объяснить. Во — первых, никто из учёных и не собирается на основании этих фактов ставить под сомнение значение скорости света, равное 300000 км/с. И тем более не ставят под сомнение основы теории относительности. Для волновых процессов существуют два понятия скорости: групповая и фазовая. Групповая скорость — это скорость перемещения событий, причинно связанных между собой. Если прервать этот процесс в одном месте, то его дальнейшее распространение прекратится. С групповой скоростью перемещается, например, энергия световой волны. Утверждение теории относительности о невозможности движения со скоростями большими, чем скорость света, относится именно к групповой скорости. Фазовая же скорость не соответствует причинному процессу. В ряде случаев она носит чисто формальный характер. Например, при быстром вращении прожектора его луч, "зайчик", на больших расстояниях будет бежать со скоростью большей, чем скорость света. При этом кванты летят вдоль луча, а поперёк ничего не перемещается. Если закрыться от луча в одном месте, то это не помешает его дальнейшему поперечному "движению". Таким образом, процессы, идущие с фазовой скоростью, не могут нести информацию, и величина этой скорости ничем не ограничена. В частности, фазовая скорость света больше скорости света в пустоте во всех средах с показателем преломления меньше единицы. В случае радиоисточника возможен такой процесс излучения заряженных частиц, когда расширение области излучения будет иметь такой же поперечный характер, как смещение "зайчика". Измеряемой скоростью в этом случае будет фазовая скорость. В данном случае и фазовая скорость относится к силовому взаимодействию, ибо это есть материальный волновой процесс.

Как бы учёные ни защищали предельное значение скорости света, на данный день мы всё же имеем скорости большие, чем скорость света. В случае фазовой скорости мы имеем дело с движением материи в пространстве и во времени. Что касается мгновенного несилового взаимодействия между тождественными элементарными частицами, то здесь мы уже имеем дело, очевидно, не с движением этих частиц (фотонов), а со способностью мгновенного взаимного реагирования двух лазеров, разнесённых на любое расстояние. В этом-то весь секрет. Учёные утверждают, что это открытие даст возможность с помощью изменения фазы колебаний частиц в лазерах передавать, например, телевизионное изображение или другие виды материи на любое расстояние в космосе.

Здесь речь идёт о передаче материального процесса без пространственных скоростей, то есть с любой скоростью. Всё это до сих пор остаётся загадкой, ибо предположение о возможности передачи телевизионного изображения или другого вида материальной информации остаётся до сих пор только гипотезой и не осуществлено практически.

Силовые взаимодействия трёх полей ограничены пространством и временем, а несиловые взаимодействия, видимо, являются процессом, происходящим вне пространства и времени. Это не укладывается в систему пространственной метрики, поэтому всё это можно отнести к системе других принципов, к принципам махамудры буддийского тантризма. Таким образом, методы неклассической науки, изучая и открывая новые поразительные свойства материи, интуитивно раскрывают некоторые необходимые категории, присущие исключительно духовному миру, или божественной природе.

Эти открытия, с одной стороны, показывают постепенное завершение деятельности экспериментальной науки, ибо в обозначенных наукой пределах, как показывает опыт, заканчивается колоссальное богатство и разнообразие свойств материи. Если наука видит, что за элементарными частицами скрывается пустота — шуньята, то там, в шуньяте, не применимы экспериментальные и математические методы исследования. Ибо там заканчивается материя вообще и, в частности, вместе с нею её динамическая структура, приостанавливаются постоянно текущие процессы и явления материального мира. Собственно на этом рубеже исчезают объекты, с которыми можно было бы экспериментировать.

С другой стороны, такое завершение есть новое начинание в исследовании природы духа по совсем другим методам, по методам буддийского тантризма, методам абсолютным и догматическим, преподанным Буддами. Там нет понятия о прогрессе или регрессе. Современная наука, благодаря своей универсальности и цивилизаторской общности, кармически познакомила людей со своими последними достижениями в области раскрытия природы духовного мира. Но это не спасёт мир от неминуемой кармической гибели, как расплаты за грехи. Процесс завершения экспериментальной науки и новые начинания в области исследования природы духа можно назвать совпадением абсолютной и относительной истин во внешнем, объективном мире благодаря достижениям экспериментальной науки.

Это совпадение может дать человечеству массу интеллектуальных перебежчиков из сферы материализма в сферу духовную. Они вполне могут заниматься глубоким и проникновенным исследованием сущности мира идей. Эти занятия должны опираться на глубокий религиозный опыт, на раскрытие религиозно — мистической интуиции и на веру без каких-либо колебаний, не допускающую и тени сомнения. Благодаря подобной деятельности множество людей может прийти к выводу, что "не хлебом единым жив человек". Природа человека, поскольку она состоит из материальной и духовной субстанций, постоянно жаждет мистики, что наглядно подтверждают даже германские нацисты. Если верить французским исследованиям, то придётся принять как факт, что нацистские политические вожди организовали своеобразный мистический "Чёрный орден".

Гиммлеру было поручено организовать СС не как охранно — полицейское учреждение, а как подлинно религиозный орден с многоступенчатой иерархией. Высшую ступень составляли посвящённые во все тайны СС руководители "Чёрного ордена". По словам того же французского журнала, тайное учение "Чёрного ордена", не отражённое в документах, основывалось на вере в существование сил, превосходящих обычные человеческие. Гитлер, якобы, говорил Раушнингу: "Я открою Вам секрет, я создал Орден". Он упомянул о так называемых бургах — школах посвящения первой ступени. Оттуда должны были выходить люди второй ступени — ступени богочеловека. Такие люди будут великолепными существами, подобными иконописным образам. Гитлер упомянул и о других ступенях, но не стал говорить о них подробно в силу недозволенности.

Авторы статьи Л. Повель и Ж. Бержье^[238] пишут, что для некоторых древних и новых восточных философов наш мир — это иллюзия чувств. Нацисты сделали из этого свой вывод: устройство мира можно изменить силой мысли людей, посвящённых в тайну, и посредством неограниченного насилия. Если это действительно так, то нацистские вожди, видимо, вычитали из сочинений европейских буддологов, что буддийская философия рассматривает наш мир как иллюзию неведения (авидью). Нацисты сделали из этого свой вывод: устройство мира можно изменить силой мысли людей, посвящённых в некую тайну, то есть неведение можно перевернуть в ведение, а этого можно достигнуть силой мысли, подкреплённой неограниченным насилием.

Политические вожди нацизма не столько мечтали о вечной Германии как о национал — социалистическом государстве, сколько грезили о некоей иной стороне бытия, где царит иерархия сверхлюдей — магов. Они готовились к явлению богочеловека, сверхчеловека, который будет послан на землю после того, как посвящённые изменят равновесие духовных сил. В этом ордене, видимо, действительно практиковалось посвящение, ибо его члены в бургах приносили обеты перед вступлением на путь сверхчеловеческой судьбы. Назад пути не было. "Чёрный орден" подтверждал это не только угрозами доктора Лея, но и скорыми, беспощадными расправами. Французские авторы просили читателя понять, что появление СС не диктовалось никакими политическими, военными и внутригосударственными соображениями. Была, как будто, иная необходимость, которую авторы называют магической. Проблемами магии занимались так же, как обычной эмпирической наукой, специальные научно — исследовательские институты. В январе 1939 года центр Аненербе возглавлял пятьдесят научных институтов, деятельность которых координировал профессор Вурст, заведующий кафедрой санскритского языка Мюнхенского университета. Изыскания в этих институтах велись с поразительным размахом: от чисто научной работы и исследования оккультных систем до вивисекции пленных и разведки тайных обществ. Гиммлер приказал создать специальную отрасль, ведавшую "областью сверхъестественного". В 1943 г. Аненербе собрал для Гиммлера на его вилле под Берлином шестерых главнейших германских оккультистов, чтобы они смогли поведать ему, куда заключён только что свергнутый Муссолини. Совещания Главного штаба начинались сеансами йогического сосредоточения.

Аненербе устанавливал связи с Тибетом и посылал туда экспедиции. По заданию Аненербе доктор Шеффер привёз из Тибета "арийских" лошадей для "научного исследования" и "арийских" пчёл, якобы собирающих мёд особого свойства. Вот так совершенно "новыми" методами вожди Третьего Рейха решили исследовать и распространить восточную, привезённую из Тибета, мистику.

В качестве учителя мистики, без которого занятия ею бесполезны, они выбрали Гаусгоффера. На Нюрнбергском процессе подсудимый Гесс показал, что Гаусгоффер был магом и тайным повелителем.

Новоявленная гитлеровская мистика интересна нам постольку, поскольку там упоминается страна Шамбала и что в Берлине проживал постоянно некий тибетский лама. Этот лама как будто бы имел общение с Гкглером и с другими вождями нацизма. Как сообщают Л. Повель и Ж. Бержье в статье "Какому богу поклонялся Гитлер?", "одновременно с гитлеровским "Майн Кампф" из печати вышла книга Оссендовского "Люди, звери, боги", где впервые фигурировали слова Агарти и Шамбала. Впоследствии они прозвучали в показаниях подсудимых на Нюрнбергском процессе по делу руководителей Аненербе".

По толкованию Гаусгоффера, после Гобийской катастрофы учителя высшей цивилизации, сыны "Разума извне", утвердились в Гималайских пещерах и там разделились на два пути — правой и левой руки.

Первые, назвав свой центр "Агарти" — скрытое место добра, предались созерцанию и не стали вмешиваться в земные дела. Вторые основали "Шамбалу" — центр могущественного насилия, управляющий стихиями и народами и ускоряющий проход человечества к так называемому "Шарниру времени". Маги — водители народов могут заключить с Шамбалой союз, могут приносить клятвы и жертвы.

В связи со сказанным мы должны указать, что буддизм подтверждает существование Шамбалы, коей ныне правит владыка Ригден — дагпо в столице Калаве. В Шамбале Будда Шакьямуни проповедовал систему Калачакры, относящуюся к ануттарайогатантре. Один из буддийских йогов в 927 году посетил Шамбалу и доставил оттуда в Индию систему Калачакры, откуда она скоро проникла в Тибет. В Тибете, особенно в школе жёлтошапочников Цзонхавы, имеются обширные комментарии к Калачакре. Более известен комментарий Хайдуба — любимого ученика Цзонхавы. У него и у Первого Панчен — ламы Чойкьи — ГЬялцэна есть сочинение "Путь к Шамбале". Шамбала — мистическая страна, где практикуют буддийский тантризм. Но там не может быть никакого насилия. Известно, что должна произойти последняя война, называемая Шамбалинской войной. Она произойдёт между Шамбалой и страной атеистов материалистической цивилизации. В войне будут применяться последние достижения военной техники, и под конец со стороны Шамбалы будут применены сверхъестественные силы — сиддхи. Победа Шамбалы в этой войне обеспечит широкое распространение буддийского тантризма на северо — запад.

Сам подход нацистов к мистике прямо противоположен обычной религиозной мистике, не говоря уже о мистике буддийского тантризма. Нам известно, что высшая иерархия гиммлеровского СС, великие маги и приближённые к ним оказались садистами, а отнюдь не бодхисаттвами или йогами. Именно они давали распоряжения о поголовном уничтожении ни в чём неповинных людей. Они мечтали создать из рядовых эсэсовцев подобия бездушных машин, служебных роботов. Они полагали, не приобщая к своей доктрине, просто дрессировать их. Внутреннее ядро СС "Мёртвая голова" включала руководителей и посвящённых разных степеней; его центром, святая святых, был Фуле. Подобной системы мистики не может быть ни в одной религии, где проповедуются добро и справедливость. Но это может быть "мистикой мары" — мистикой сатаны, чёрной магией. Что касается часто упоминаемого тибетского ламы в зелёных перчатках, если он и был в действительности, то скорее всего это был какой-то авантюрист или представитель всё той же чёрной магии. Но то, что немецкие нацисты занимались мистикой, лишь подтверждает тягу человека к подобного рода деятельности. Нацисты не понимали сущности мистики и подошли к ней с позиций научных экспериментов, подобно тому как геологическая экспедиция ищет в земле залежи драгоценных металлов.

Что касается другого явления — веры нацистских вождей в фантастические идеи полой земли и признания горбигеровской космогонии, то это можно объяснить лишь промыслом общественной кармы. В результате этой веры по приказу Геринга, Гиммлера и Гитлера была отправлена тайная экспедиция на остров Рюген. Её начальник доктор Гейнц Фишер, известный исследователь инфракрасных лучей, и несколько лучших германских специалистов по радиолокации привезли туда радары. Доктор Фишер приказал установить радары под углом в 45°. В течение нескольких суток такое направление не менялось, но измерения в инфракрасном диапазоне ничего не дали наблюдателям. Наконец, доктор Фишер сообщил изумлённым коллегам, что фюрер имеет основания считать, что земная поверхность, на которой мы живём, на самом деле не выпукла, а вогнута, и живём мы внутри, как мухи в колбе. Цель экспедиции и заключалась в том, чтобы доказать эту "истину".

Вторая, но уже чисто практическая цель экспедиции: установить точное расположение кораблей британского флота на базе Скапа — Флоу. Организаторам экспедиции на Рюген представлялось, что человечество живёт в полости, образуемой каменной бесконечностью. В середине пузыря — небо, масса голубоватого газа со сверкающими точками, которые принято называть звёздами, есть место и солнцу, но оно гораздо меньше по размерам, чем считают астрономы. Как могли верить высокоцивилизованные немцы в подобную беспочвенную фантазию?

С 1945 г. доктор Фишер живёт и работает в США, там, где приручают водородную бомбу. Фишер проделал замечательный эксперимент: получил температуру в миллион градусов. И это был тот самый Фишер, что руководил мистико — научными опытами на острове Рюген. А что произошло бы, как бы повернулась война, если бы к доктору Фишеру и его коллегам не приставали с горбигеровскими глупостями? Такой вопрос ставят авторы статьи. Кармически не суждено было Фишеру приручить термоядерную энергию в 1942 г., ибо не суждено было Гитлеру иметь первому водородную бомбу и не суждено было до скончания срока погибнуть цивилизации.

* * *

Для совершенствования индивида стадия махамудры есть последняя, завершающая стадия, когда человек полностью побеждает авидью и ломает её ограниченность пространством и временем, реализуя состояние Будды. Индивид осуществляет на этой стадии методом тантрийской практики совпадение в единстве блаженства и шуньяты, этим он открывает в себе Мудрость дхармового пространства, иначе говоря, Мудрость неразлигимости блаженства и шуньяты. Этот процесс в общем, не специальном порядке происходит таким образом: индивид в результате подавления клеши авидьи и четырёх мар обретает блаженное состояние сознания, которое характеризуется полным успокоением динамики сознания, в котором он совершенно не реагирует на внешний мир посредством эмоций, ибо все эмоции, воспринимающие внешний конгломерат процессов и явлений, потушены и перевёрнуты в мудрости пяти дхьянибудд. Это блаженное состояние сознания обозначается словом бинду. В процессе созерцания, аккомпанированного чтением специальных мантр, блаженство (бинду) соединяется с разумом, раскрывающим шуньяту. Этот разум, или интуиция, есть юм. В процессе такого соединения шуньята раскрывается в блаженстве, в результате появляется мудрость, называемая Мудростью неразлигимости блаженства и шуньяты (bde stong dbyer med gyi ye shes). Это есть последний, практический подвиг ищущего йогина, переход его через порог сансары и погружение в подлинную нирвану. При этом индивид перестаёт быть индивидом как таковым. Он растворяется в реальности дхармакаи, в шуньяте, и соединяется с сущностью дхармакаи — блеском (Ясным Светом). Но так как это можно осуществить в этой жизни, то он сохраняет форму своего тела; но тело его будет уже не материальное, а астральное, как у Христа при его явлении народу после распятия. Для этого бывшего индивида уже нет ни пространственного, ни временного ограничения. Его движения не зависят от гравитационного поля, искривляющего пространство, также не существует и всё остальное сансарное. Здесь для него автоматически происходит вхождение в единство двух истин, то есть относительная истина входит, растворяется в абсолютной истине. Иллюзорное тело сансары превращается в сущность дхармакаи — блеск. Такому человеку больше нет нужды заниматься изучением эмпирических, общественных и других наук для выяснения их относительной истины, ибо ему полностью ясно всё содержание сансары. Он смотрит на материальный мир — сансару глазами просветлённого, с него спала завеса авидьи, и поэтому ему всё ясно и просто.

Обретение просветлённости есть раскрытие мудрости. В йогине возгорается огонь мудрости (уе shes gyi me), сжигающий авидью — основу сансары. С приобретением мудрости в нём раскрываются сверхъестественные силы — сиддхи и риддхи, подтверждающие победу индивидуума над силой материи.

Одним из важнейших приобретений достигшего является жалость, сострадание, выражающее содержание бодхисаттвовского альтруизма.

Бодхисаттвовская мысль — основа обретения состояния нирваны

Трансцендентная имманентность человека заключается в том, что в человеческую личность входит трансцендентный дух — алая — виджняна и имманентный материальный организм тела с пятью скандхами. Этот дух постоянно проявляется через материальную оболочку в виде чувств (первая сигнальная система) и в виде сознания (вторая сигнальная система). Сам дух, или алая — виджняна, содержит в себе все качества Будды, но не может их реализовать из-за наличия авидьи. Но некоторые из этих качеств пробиваются сквозь панцирь авидьи: это — любовь и жалость как самые основные качества Будды — бога. Эти качества проявляются в виде инстинкта — жалости или любви у животных и более широко — у человека. У обыкновенного смертного это — любовь к любимому или к любимой. Переживание этого чувства иногда достигает формы крайней экзальтации, так что некоторые влюблённые готовы на самопожертвование ради любви и могут прийти к самоубийству из-за неудовлетворённой любви, и т. п. Почти без исключения человек проявляет жалость к своим детям и родителям. Дальше это божественное свойство расширяется и углубляется через мораль и нравственность, поддержанные религией. В самой религии, буддийской махаяне, сострадание, жалость становятся одним из важнейших методов совершенствования личности, без которого невозможно обрести состояние подлинной нирваны. Это объясняется тем, что эмоциональное чувство жалости есть положительная эмоция человека в противоположность отрицательным эмоциям — клешам. Прежде всего она противоположна авидье. Человек, идущий по пути к нирване, должен вытеснить авидью, сжигая её мудростью (джняной), и на её месте обрести сострадание, заполнить им своё сознание. Когда сознание индивида будет полностью заполнено жалостью, состраданием, тогда такое сознание будет называться бодхисаттвовской мыслью. Обладатель такого сознания будет называться бодхисаттвой.

Бодхисаттвы иерархически подразделяются на десять ступеней. Каждая высшая ступень по отношению к предыдущей выше по силе обретения альтруизма и по обладанию сверхъестественной силой. Индивид, обладающий бодхисаттвовской мыслью, есть сверхчеловек или богочеловек, победивший в себе всё материальное и приобретший идеальные силы. Бодхисаттва десятой ступени есть почти такое же нирванистическое существо, как Будда.

Бодхисаттвовское сострадание имеет три разновидности: мысль, подобную царю; мысль, подобную лодочнику, и мысль, подобную пастуху.

1. Бодхисаттва отличается от других буддийских святых хинаяны — архатов и пратьекабудд — тем, что в нём заложена сострадательная страсть ко всей сансаре. Бодхисаттва первой ступени уже не может спокойно спать и постоянно размышляет, как спасти мучеников сансары от их бесконечных и бесчисленно разнообразных страданий. Бодхисаттвы, разделяющие мысль, подобную царю, рассуждают так: "Бодхисаттвы, не обладая всемогуществом Будды, не могут спасти всю сансару. Поэтому ради спасения всех живых существ, томящихся в сансаре, мы должны заниматься тантрийской практикой, чтобы быстрее реализовать состояние всемогущества Будды, и потом, подобно царю, своей силой и властью, божественным всемогуществом мы сможем освобождать живые существа от сансарных страданий". Такой бодхисаттва никогда не ставит целью своего просветления обретение личного блаженства. Если целью достижения нирваны будет индивидуальная цель, то ищущий никогда не обретёт её. Поэтому в философских диспутах махаянских школ ставится вопрос: как будет спасаться человек, оставшийся последним в сансаре, ради кого он должен проявить сострадание, чтобы обрести нирвану?

2. Бодхисаттвы, разделяющие мысль, подобную лодогнику, декларируют: "Мы должны спасти всех мучеников сансары и только вместе с ними должны войти в пределы нирваны подобно тому, как лодочник во время великого наводнения (как Ной) спасает своё имущество и домашний скот. А стремиться в нирвану ранее всех других мучающихся и беспомощных бодхисаттве не пристало".

3. Бодхисаттва Авалокитешвара (бодхисаттва — пастух) имеет устремление войти в нирвану самым последним, когда все живые существа до последнего уже достигнут освобождения. Поэтому бодхисаттва — пастух клянётся: "Я войду в нирвану подобно пастуху, который идёт на отдых лишь тогда, когда весь скот до одного загонит на скотный двор".

Бодхисаттвы, находясь в сансаре среди мучеников, постоянно направляют свои мысли на то, как бы облегчить муки отдельных индивидуумов и вообще всех живых от их ежемгновенных страданий и показать пути совершенствования, ведущие к нирване. С приобретением бодхисаттвовского альтруизма индивид вытесняет постепенно все грехи, собранные деяниями авидьи и всех остальных клеш. С момента освобождения от грехов индивид освобождается от мук, накопленных кармически.

В "Занлуне", входящем в отдел сутр "Трипитаки", есть одна притча. В одном из прошлых рождений наш Будда Шакьямуни, будучи простым смертным, за свои грехи кармически переродился в аду. Ему пришлось с одним напарником — мучеником возить железную телегу с громадными камнями. Они настолько были изнурены и истощены, что могли сквозь рёбра и зияющие раны видеть внутренние органы. Но однажды Будде, в то время мученику ада, спонтанно пришло чувство сострадания к своему напарнику. Искренняя мысль во что бы то ни стало помочь переросла в желание вообще освободить его от этих мук, приняв на себя все его невыносимые мучения. С такими мыслями он начал предпринимать практические действия. Он лечил его по силе возможности, скрываясь от надсмотрщиков ада. И благодаря этим мыслям и действиям сам оказался вне ада. По учению Будды, мученики ада живут каждый сам по себе, никогда у них не возникает жалости или сострадания друг к другу. Появление подобной бодхисаттвовской мысли в условиях ада почти не допустима; поэтому та мысль о помощи, будучи столь сильна, вытеснила, сняла с него все грехи, за которые карма удерживала его в аду. С исчезновением грехов исчезли муки и, естественно, сам ад.

Бодхисаттва, достигший определённой ступени, по мере углубления и заполнения своего сознания альтруизмом, срывает занавес иллюзии клеш, занавес авидьи. Есть рассказ из жизни великого бодхисаттвы Асанги.

Асанга был старшим братом известного буддийского философа V века Васубандху, комментатора "Абхидхармы". Пока Васубандху пребывал сторонником хинаянской школы вайбхашиков, Асанга стал махаянистом; впоследствии он был одним из основателей махаянской школы йогачаров. Будучи махаянистом, Асанга решил составить ясное руководство, указывающее все ступени путей, как хинаянских, так и махаянских. В результате тщательного изучения всех разделов "Трипитаки" и длительного, самостоятельного обдумывания проблемы он пришёл к выводу, что подобное руководство, подробно описывающее все ступени пути от простого смертного до его слияния с нирваной, может дать только Победоносный Будда. Людям, стоящим по развитию ниже Будды, этот труд не по силам. По этой причине он задался целью лицезреть Будду Майтрею. Европейские буддологи неверно принимают Майтрею за бодхисаттву, потому что во времена Шакьямуни он был одним из восьми дежурных бодхисаттв. На самом деле он является подлинным Победоносным Буддой и входит в число последних Тысячи Будд.

Итак, чтобы лицезреть Майтрею, нужно было созерцать его тантрийским способом. Для этого Асанга нашёл Учителя, обладавшего тантрийским методом созерцания Майтреи. Получил от него посвящение и ушёл в пещеру на созерцательный экстаз. В первые три года он созерцал строго по правилам, указанным Учителем (Гуру), с чтением мантр (мантрических формул заклинания). Но время прошло без всякого заметного успеха. Майтрею он не увидел даже во сне. Тогда он пал духом и пошёл скитаться по миру. Однажды он встретил старика на берегу засохшей речки. Когда Асанга подошёл к нему, тот был занят вязанием рыбацкой сети. Асанга спросил его с удивлением: "Это чем же Вы занимаетесь"?

Старик: "Я вяжу сети для ловли рыбы".

Асанга: "Но где же у Вас вода, в которой водилась бы рыба"?

Старик, показав пальцем на засохшую речку, сказал: "По этому руслу в будущем потечёт вода и будет рыба".

Асанга задумался и пришёл к выводу, что он недостаточно занимался созерцательной практикой, ибо простые смертные, борясь за жизнь и надеясь на почти несбыточное, не отступают от жизненной цели и продолжают упорно действовать, а он, возжелав лицезреть Победоносного, отступил от поставленной цели. С этими мыслями Асанга вернулся в пещеру.

Прошло ещё три года практики, и по — прежнему ему не удалось увидеть Майтрею даже во сне. Опять вернулось к нему разочарование, и он пошёл скитаться. На этот раз, проходя мимо заброшенной каменоломни, он заметил человека, который тёр большой кусок камня о другой камень. Асанга подошёл к нему и спросил: "Для чего Вы трёте эту глыбу"?

Человек объяснил: "Я знаток драгоценных камней, особенно алмазов. У этой глыбы, что у меня в руках, есть тонкие белые жилки, которые сходятся, как лучи, в центре. Это признак того, что в центре глыбы есть алмаз. Но если я разобью глыбу кувалдой, то разобьётся и алмаз, поэтому путём трения о другой камень я постепенно доберусь до самого алмаза и буду богатым человеком. Всякое богатство даётся тяжёлым трудом".

Асанга, услышав такое, призадумался и сказал себе: "Если люди не жалеют силы и энергии ради собственного обогащения, то как же я слаб в поисках руководства по всем путям, ведущим к нирване. Нужно, не жалея сил, продолжать тантрийскую практику". Он снова вернулся в пещеру и продолжил созерцание Майтреи.

Прошло ещё три года, но он не почувствовал каких-либо сдвигов. Асанга подумал: "Я просидел с целью лицезреть Майтрею девять лет в созерцательной практике и ничего не добился. Видимо, мне кармически в этой жизни не суждено осуществить задуманное, а посему совершаю пожелание перед Майтреей, чтобы смог я увидеть его и получить наставления по путям совершенствования в будущей жизни".

И опять отправился он скитаться. На этот раз Асанга проходил под большой каменной террасой и обратил внимание на капли воды, постоянно капающие сверху с определённым интервалом в одно и то же место, отчего образовалось чашеподобное углубление. Это поразило его: "Сколько лет и сколько капель падало на каменную плиту, чтобы на ней появилось такое углубление? Видимо, не один десяток лет понадобилось каплям, чтобы выточить такую чашу".

И тут понял Асанга, что во всех деяниях требуется упорство и настойчивость для достижения поставленной цели: "Ведь я ищу Будду Майтрею, чтобы получить от него учение о путях совершенствования, и всё не достигаю желанного результата из-за лени и недостатка упорства. Не хватает мне воли, при таком слабом усилии не видать мне Майтрею. Надо упорствовать до полной победы. Не перестану созерцать, пока не увижу его".

И так он просидел ещё три года. Теперь уже ушло на созерцание двенадцать лет. Но он так и не замечал никаких результатов. Только изредка интуитивные, отрывочные чувства подсказывали ему, что цель недалека.

Опять покинул Асанга пещеру. Ни о чём не думая, ни на что не обращая внимания, брёл он, не понимая, куда он идёт и зачем. Он уже ничего не искал: ни богатства, ни счастья, ни Майтрею. Ничто не волновало и не трогало его. Шёл он, покуда ноги несли. Но тут он неожиданно наткнулся на лежащую у дороги больную собаку. Еще издалека он слышал, как жалобно она скулит. Подойдя ближе, он заметил глубокую рану на задней ноге, и в этой ране было полно кишащих червей. Собака беспомощно лизала рану и жалобно глядела на него слезящимися глазами. Он долго смотрел на неё, обдумывая, чем же ей помочь. Вдруг всё его тело охватило холодом, в глубине души неожиданно зародилось ничем не устранимое чувство сострадания. Рассудочное желание помочь собаке сменилось горячим, страстным стремлением спасти её во что бы то ни стало. Рванувшись к ней, он дотронулся до раны и тут обратил внимание на шевелящихся червей; с той же силой, что и собаку, пожалел он и червей. Его задача усложнилась, ибо выбросить червей на землю значило погубить их. Чувство жалости всё больше и больше нарастало, наконец, охватило всё его существо. Все мысли были поглощены одним стремлением спасти и собаку, и червей. Во всём его личностном измерении не существовало ничего реального, кроме этой мысли, этой задачи. Он выхватил костяной нож, который носил с собой повсюду, инстинктивно раскроил себе ляжку и стал вытаскивать червей из собачьей раны собственным языком, осторожно перенося их на свою рану; он сделал это бессознательно. В этот же момент собака чудесно преобразилась в Майтрею в радужном сиянии, в том самом облике, в котором Асанга представлял его во время созерцания в течение двенадцати лет.

Асанга в изумлении кинулся к его ногам и возмущенно воскликнул: "Для того ли я созерцал двенадцать тяжелейших лет, чтобы увидеть тебя в облике раненой собаки"!

Майтрея отвечал ему: "Все материальные дхармы возникли из шуньяты, дальше в своём развитии они пространственно объединяются благодаря созидательной силе махабхуты земли и воды. Объединяясь, они становятся материальными объектами, обладающими различными качествами, как то: красотою или безобразием формы, полезными или противоположными этому качествами. Вот эти-то различные качества вещей, возникшие в момент объединения элементов материи, которые действуют на клешу авидью, называются иллюзией авидьи, или иллюзиями гувств. Эти иллюзии — чувства остаются у человека до тех пор, пока у него не появится просветление. С появлением просветления спадает завеса иллюзии. Только тогда человек становится способным увидеть, почувствовать коренную природу вещей как шуньяту, и тогда он способен лицезреть подлинную природу Будды. Ты, Асанга, сейчас только снял этот занавес иллюзии благодаря зарождению в тебе бодхисаттвовской мысли, которая выразилась жалостью, состраданием к раненой собаке. А я ведь находился возле тебя с того самого момента, когда ты сел созерцать меня. Но ты не видел меня, толкал и плевал в меня. Я не отходил от тебя ни на мгновение в течение двенадцати лет. Через три года ты ушёл из пещеры разочарованный и встретил старика, вяжущего сеть, — это был я. Ещё через три года ты снова покинул пещеру и увидел человека в каменоломне — это тоже был я. Ещё раз через три года ты покинул это место и обратил внимание на водную капель — и это был я. Наконец, в четвёртый раз ты ушёл из пещеры, теперь тебе было суждено обрести бодхисаттвовский альтруизм, и ты увидел меня в виде раненой собаки. Грешные люди верят в иллюзию — авидью, как в истину, и не верят словам Будды, поэтому, прошу тебя, положи меня на своё плечо и ступай в Бенарес, отсюда недалеко. Там есть рынок, проходя через него, ты убедишься, много ли людей увидят меня".

Асанга поступил, как сказал Майтрея, и пошёл с ним на плечах на рынок в Бенарес. Там одна старая монахиня из толпы увидела Асангу и сказала своему соседу: "Интересно, куда идёт этот почтенный монах с собакой на спине; такой благородной осанки, как у него, я ни у кого не видела". Сосед удивился, пожал плечами: "Вижу одинокого монаха, обыкновенного, каких мы видим сотни за день, но у него нет на плечах никакой собаки. Что-то Вы не то говорите!"

Майтрея после этих событий увёл Асангу в Тушиту — своё постоянное обиталище. Асанга ничего не пишет о том, как они добрались до Тушиты, но упоминает, что прибыли они туда утром; затем он прослушал пять лекций Майтреи, что продолжалось до обеда, и снова вернулся в Индию. Когда он прибыл на родину, то не узнавал людей: его соратники и друзья постарели до неузнаваемости. Младший брат Васубандху стал глубоким стариком, ему уже было тогда более восьмидесяти лет. Сам же Асанга не постарел, сохранив возраст сорокалетнего. Тогда понял он, что путешествие его в Тушиту продолжалось по земному счёту около сорока лет и что время там бежит медленнее, чем на земле. Если позволить себе пофантазировать с позиций физики, то можно предположить, что, согласно теории относительности, Асанга с Майтреей двигались со скоростью, близкой к скорости света. Планета, где находится страна Тушита, расположена в космосе на расстоянии в двадцать световых лет от Земли, тогда замедление времени в пути в обе стороны и составит как раз сорок лет.

В Тушите Асанга прослушал пять лекций. Первая лекция была посвящена подробному описанию всех ступеней пути — от простого смертного до его слияния с нирваной — описанием путей хинаяны и махаяны; этот текст известен как "Абхисамаяламкара" (mNgon rtogs rgyan).

После возвращения Асанга издал все пять лекций в виде Пяти книг и возглавил махаянскую школу йогачаров. Его же брат Васубандху оставался главой хинаянской школы вайбхашиков и не признавал новоявленное учение Асанги. Оба они жили в это время в знаменитом монастыре Наланда.

Однажды Асанга поручил одному из своих учеников читать вслух Пять книг Майтреи под окном Васубандху. Чтение продолжалось долго, наконец, Васубандху стал прислушиваться и сразу уловил весь смысл и глубину учения. Васубандху помирился с братом и, более того, стал его учеником, перейдя в школу йогагаров. Принадлежа к этой школе, уже будучи глубоким стариком, Васубандху написал много комментариев на книги Майтреи. Занимаясь тантрийской практикой, получил все сиддхи и прожил четыреста лет.

В биографии самого Васубандху сказано, что когда он лицезрел самого Майтрею, то спросил его: "Первые дни, когда я встретился с братом после его возвращения из Тушиты, я не верил Вашему Учению, не верил Пяти книгам, что Вы продиктовали моему брату. Я не только им не верил, но даже всячески унижал их и клеветал на Ваше Учение во время дискуссий с Асангой и его последователями. Скажите, много ли я собрал грехов, так поступая, и как их замолить?"

Майтрея ответил: "Свои грехи ты можешь снять полностью, если в этой жизни составишь тысячу комментариев на мои книги". Исполняя усердно завет Майтреи, Васубандху написал комментарии, чем даже удлинил свою жизнь.

Бодхисаттвовский альтруизм, как качество Будды, ускоряет обретение Мудрости тождества блаженства и шуньяты, и мудрость эта, как противоположность авидьи, своим Ясным Светом сжигает её. Мир для бодхисаттвы — это совокупность прозрачных элементов, составляющих собою различные формы объектов, действующих на различные клеши людей благодаря их неведению; единство же мира выражается в его пустотности — шуньяте. Таков стиль махаяны и мантраяны.

Гейне в одном из своих предсмертных стихотворений говорит, что мир представляется молодой красавицей или Брокенской ведьмой, в зависимости оттого, через какие очки на него смотреть. Поверим на слово поэту и скажем, что можно надевать на нос разные очки и вместе с этим менять видение сансарной жизни. Обычные смертные в сансаре обладают радикально испорченным зрением с выпуклыми очками, они видят мир только в розовом свете. Если мы заменим очки на вогнутые, то увидим историю человеческой жизни как сплошное страдание. Бодхисаттве сансарное мироздание кажется таким неизящным, таким шероховатым и морщинистым, что скорее напоминает физиономию старой Брокенской ведьмы, чем прекрасный лик молодой красавицы.

Уродливые черты Брокенской ведьмы должны представать перед глазами тех, кто ищет спасение от сансары, с ужасающей ясностью и отчётливостью, так что иному искателю сделается не на шутку страшно. Другие, более крепкие и сильные волей, продолжают смотреть, всматриваться, громко сообщая другим об увиденном, и не обращают внимания на то, что их речи встречают равнодушно и насмешливо, а рисуемые ими картины сансары принимаются за галлюцинации, за бредни расстроенного ума. Но они продолжают говорить, воодушевляясь сильнее и сильнее. Их воодушевление постепенно передаётся и слушателям, речи их начинают возбуждать сочувствие: они тревожат, волнуют, вызывают наружу добрые побуждения. Вокруг говорящего группируется толпа — все желают освободиться от мучений сансары. Сам говорящий возбуждён колоссальным, продолжительным напряжением, движимый желанием показать людям истинную картину сансары. В нём появилась жалость к мученикам сансарной уродливости, истомленным в бесконечной борьбе. Чем больше он выявляет чудовищное страдание сансары, тем больше в нём разгорается пламя бодхисаттвовского альтруизма. Он стремится во что бы то ни стало спасти людей из сансары, весь горит стремлением к этой цели. Когда вокруг него собрались люди, заражённые его воодушевлением, тогда он указывает пришедшим причины страдания и методы, посредством которых от них можно избавиться. Эти методы есть учение Будды о путях к нирване. Такова истинная задача бодхисаттвы, и только через подобный труд, истомлённость в борьбе среди недоверия и недоброжелательства несовершенных слушателей ему приходится достигать подлинного бытия Будды. Так поступал Асанга, так поступали и другие бодхисаттвы.

Но ни один бодхисаттва в этой постоянно движущейся сансаре не намеревается создавать идеальное, фантастическое общество, ибо знает, что причина борьбы и страданий в этом мире не в неравном распределении богатства среди людей, а в неведении и в исходящих от него иных клешах — эмоциях. Врождённая эмоция (жадность, захват, присвоение чужого), которая является основной причиной появления бедных и богатых, присуща каждому человеку в сансаре. Она исчезает с исчезновением авидьи и других клеш. Но это происходит в результате раскрытия бодхисаттвовской мысли и пробуждения мудрости. Зная это, бодхисаттва не станет строить несбыточные, утопические идеалы на земле среди несовершенных людей. Этим самым он избегнет принесения в жертву крови миллионов людей ради борьбы за фантастические идеалы. Подобной деятельностью занимаются внешние мары, сатанаилы. Бодхисаттвы же призывают людей спастись другими методами, теми, что изложены в "Абхисамаяламкаре" Майтреи.

........

8 марта 1973 г.

МАТЕРИАЛЫ К БИОГРАФИИ 

Предисловие

Сменяют друг друга века, зачинаются и уходят в прошлое эпохи, страны, народы, люди. Как бы ни была оригинальна, самобытна, неповторима и самоценна жизнь каждого человека, всегда есть место особо выдающемуся и героическому. Таковой была жизнь Бидии Дандаровича Дандарона — философа, ученого–буддолога, йогина, проповедника, продолжателя древней религиозной буддийской традиции.

С детства судьба Дандарона обрела черты необычайные: при рождении его признали перерожденцем видного тибетского ламы. Для Бурятии в среде буддистов это было редким событием. Еще более необычный поворот судьбы Дандарона произошел в 1921 г., когда его провозгласили Дхармараджей — Царем религии. Эти высокие знаки религиозного достоинства отметили семилетнего мальчика в период чрезвычайных событий: революция, гражданская война, обновленческие тенденции в буддизме, возрождение национального сознания в Бурятии. На таком резко контрастном историческом фоне начиналась жизнь молодого религиозного деятеля. Необычный религиозный статус Дандарона и катастрофические изменения в социальной жизни страны предопределили остроту и насыщенность его жизненного пути, на котором могла быть и быстрая физическая гибель, и моральный упадок, и бегство от вихря исторической драмы. Дандарон, не выбирая, ни от чего не отказываясь, прямолинейно двинулся по жизни, принимая все, что было предначертано при рождении. Ему удалось многое, может быть, все. Но с уверенностью можно сказать, что жизнь религиозного подвижника в стране атеизма по силам лишь человеку сильного характера, мощного темперамента и глубокого ума.

Собранные в этом разделе книги материалы не претендуют на полное описание его жизни. В нем собраны рассказы родственников, учеников, записи бесед с людьми, знавшими Бидию Дандаровича, его собственные рассказы о буддизме и о себе и архивные материалы из официальных органов. Разнородность материала предопределила строй повествования. Оно следует то биографическому жанру, то стилю канонических жизнеописаний (намтаров) буддийских подвижников, то чередуется с жестким слогом протоколов допросов следственных органов и постановлений прокуратуры. Художественное воплощение жизни Дандарона — дело будущего, здесь же собраны записи увиденного, найденного и услышанного, дабы не забылось и не исчезло.

Кроме биографии Дандарона приведены также и краткие сведения о жизни его предшественников: об одном из его предыдущих рождений — о Джаяг–ламе, настоятеле монастыря Чжампалин в Гумбуме, и о его коренном Учителе Лубсане Сандане Цыденове.

При рождении Дандарону сказали и затем постоянно повторяли: «Ты — Великий лама, мудрый и добрый. Ты принесешь много пользы живым существам!» Так говорили каждому, кого признавали перерожденцем; и, удивительно, программа позитивного внушения осуществлялась. Сказанное в детстве постепенно формировало характер, позволяло раскрыться во всей полноте способностям, давало силы преодолевать любые жизненные невзгоды. Жизнь Дандарона — ярчайший пример подобного самовыражения избранного независимо от условий жизни, в данном случае самых неблагоприятных. И он, действительно, совершил предначертанное: реализовал призыв «Тантра — на Запад!», распространил буддизм в СССР и утвердил сангху своих последователей. Созданию сангхи он посвятил последние семь лет жизни, это было его последнее и сокровенное деяние. Поэтому я счел необходимым рассказать кратко и о его учениках, большинства из которых уже нет в живых.

Проповедь Дандарона продолжила реформаторские тенденции в буддизме и оказалась созвучной тенденции сближения науки и религии, более чем на два десятилетия опередила приход тибетских лам в Россию с Запада. Дандарон прожил почти шестьдесят лет. Это немало для нормального течения жизни, но это катастрофически мало, если двадцать лет из них прошли в тюрьмах, лагерях и ссылках. И, тем не менее, он успел быть и буддологом — автором более двадцати статей и книг, и философом — создателем необуддизма, и религиозным подвижником. Но главное, что удалось сделать Дандарону, — это убедительно и ярко показать в обыденном течении драматической жизни, что в каждом человеке, а тем более в Учителе, заключена природа Будды. Он это сумел сделать так, что ученики, приложив должные усилия, увидели это в явности. Высокие нравственные и интеллектуальные идеи буддизма становятся благодаря жизни таких людей реальностью, становятся доступными и понятными. Без тени преувеличения можно сказать: благодаря Б. Д. Дандарону буддизм на западе России состоялся.

О прежних рождениях и линиях преемственности

Основная линия: Самантабхадра–Ваджрасаттва–Видьядхара.

Действенная линия. Легенда о строительстве ступы Бодхнатх.

Еще в прошлой кальпе, до Шакьямуни, в Непале жила одна женщина. У неё не было детей, и она дала клятву построить ступу, если дети у нее будут. Родила она троих мальчиков. Всю жизнь мать работала на царя бесплатно. Когда же царю пришло время платить, она решила все деньги потратить на постройку ступы. В постройке приняли участие и три её сына, помогали Черный Ворон и Белый Слон, руководил постройкой Ваджрасаттва^[239]. Женщина не дожила до окончания строительства и умерла, став дакиней^[240]. Когда ступа была закончена, Ваджрасаттва и божества делали согшод — ритуал жертвоприношения Учителю (санскр. гурупуджа). Все вместе, боги и люди, сидели за одним столом и могли видеть друг друга и беседовать. Ваджрасаттва во время согшода дал обет исполнить желания трёх братьев и всех участников строительства.

Первый брат пожелал родиться в Северной стране царём–покровителем Учения. Второй брат пожелал родиться в той же стране и проповедовать Учение. Третий пожелал родиться там же защитником Учения.

Эту историю в VIII в. рассказал царю Тисондэцэну Падмасамбхава, указав, что первый брат — это сам царь, второй брат — это индийский пандита Шантаракшита, а третий брат — Падмасамбхава.

Далее история повествует: Ворона и Белого Слона не наградили ничем. И тут Слон обиделся и дал обет переродиться в той же Северной стране гонителем учения (царь Ландарма); рождаться каждый раз там, где распространяется учение, и препятствовать ему и, в конце концов, родиться тогда и там, где будет распространён атеизм.

Ворон, услышав эти слова, тоже дал обет: родиться в Тибете монахом (Пэлгьи Дорже) и убить врага веры (Ландарму); рождаться каждый раз там, где распространяется религия, и защищать ее; родиться во времена атеизма на предмет возрождения учения. Предание считает, что Дандарон и был тем Черным Вороном.

Такова одна из легендарных линий духовной преемственности Дандарона. Ее еще называют коротко «Линия Троих Великих».

Есть еще одна линия преемственности, связанная с настоятелем монастыря Чжампалин в Гумбуме на севере тибетской провинции Амдо, известным под именем Джаяг–ламы.

История Б. Д. Дандарона по линии перерождений Джаяг–ламы (rGya-yag rin-po-che’i ’khungs-rabs)^[241]

Вималакирти (Dri-ma-med-par grags-pa), Индия, Вайшали (Янпачан);

Джаландхара, сиддха, Индия (он же Барбазин, ’Bar-ba-’dzin);

Гьяи Цэнчен (rGya-yi mtshan-can) (rTa-nag-pa, Танагпа), Тибет, ньингма;

Дорже Сэнгэ (Ланританпа Дорже Сэнгэ, 1054—1123) (gLang-ri-thang-pa rDo-rje Seng-ge), Тибет;

Чже Лодой Гьялцэн (rje Blo-gros rgyal-mtshan), Тибет;

Чже Пёнсан Лэгшед Ньима (rje dPon-bzang legs-bshad nyi-ma), Тибет, школа гелуг;

Лобсан Чжигмэ Чоглэ Намгьял (Blo-bzang ’jigs-med phyogs-las rnam-rgyal), Тибет;

Лобсан Гэндун (Blo-bzang dge-’dun), Тибет, гелуг;

Тагпа Гьялцэн (Grags-pa rgyal-ntshan), Тибет;

Лобсан Даргье (Blo-bzang dar-rgyas), Тибет;

Агван Л одой (Ngag-dbang blos-gros), Тибет;

Лобсан Кенраб Тэнпи–нима (Blo-bzang mkhyen-rab bstan-pa’i nyi-ma), Тибет;

Кэлсан Цултим Тэнпи–нима (bsKal-bzang tshul-khrims bstan-pa’i nyi-ma) (ум. 1913 г.), он же Джаяг–лама, Тибет, кенпо^[242] монастыря Чжампалин в Гумбуме;

Бидиядара Дандарон (Bidya Dha-ra, Дандарон Бидия Дандарович) (1914—1974), СССР, Бурятия;

Лобсан Тэнпи Гьялцэн (Blo-bzang bstan-pa’i rgyal-ntshan) (1916— 1990), Чжампалин, Гумбум, Тибет;

Лобсан Пэлдэн Чойкьи Ванчуг (р. 1991 г.), Чжампалин, Гумбум, Тибет.

Лубсан Сандан Цыденов (1841 —1922), учитель Дандарона, отказался выдать в 1915 г. маленького Бидию делегации тибетских монахов из Гумбума, предвидя иной масштаб судьбы и деяний своего ученика. Тибетцы вернулись на родину и спустя два года нашли другое рождение Джаяг–ламы в лице Лобсана Тэнпи Гьялцэна, которого стали считать Четырнадцатым Джаяг–ламой.

Существует еще одно устное предание, сохранившее, возможно, другую линию рождений Дандарона. Вот в каком виде ее сообщил нам сам Бидия Дандарович. При Шакьямуни было пятьсот архатов, среди них был архат Ваджракхая — таково первое рождение Дандарона по этой линии. При этом было сказано, что архат Ваджракхая был одновременно и первым рождением в этой кальпе Чёрного Ворона.

1. Архат Ваджракхая (бодхисаттвовское рождение).

2. Дорже Шан — пандита и йог.

3. Бодхисаттва.

4. Йог Дашибарбисан, VII век, укротивший Быкоголового духа, не имеющего бодхисаттвовской мысли, связав его железной цепью.

5. Бодхисаттва.

6. Йог.

7. Бодхисаттва.

8. Дарма Додэ (Дарма–Доди) — сын Марпа–ламы, XII век. Устное предание гласит, что Учитель Лубсан Сандан был Марпа–ламой, а Агван Силнам Тузол Дорже, отец Дандарона, — Миларэпой. Они поклялись всегда вместе распространять тантру. Этих троих, прежних и будущих, в традиции Дандарона принято называть Сумче (тиб.: gSum-che) — Трое Великих. Тогда же реализуется мистерия борьбы Дарма Додэ, как йога тантры Чакрасамвары, с Ра–лоцавой — ямантакинским йогом. Эта мистерия должна была показать мощь Тантры Ваджрабхайравы и способствовать ее распространению в Тибете. Ра–лоцава побеждает, Дарма Додэ «погибает», сорвавшись с испуганного коня в пропасть; в итоге в Тибете начинает интенсивно распространяться Тантра Ямантаки. Дарма Додэ после поражения успел запретить своим ученикам мстить Ра–лоцаве, но они пытались убить последнего.

В XIX в. воплощением Ра–лоцавы был известный Алханайский йог Намнянэй–лама. Именно он сумел вывезти из Лхасы два сокровенных текста Ваджрабхайраватантры — Кьедрим и Дзогрим ученого и йогина Лхундуба–пандиты.

9. Бодхисаттва.

10. Йог.

11. Бодхисаттва.

12. Йог.

13. Гэгэн Джаяг–лама — настоятель монастыря Чжампалин в Гумбуме.

Возможно, в этой истории Дашибарбисан — это Пэлгьи Дорже, а Быкоголовый — убитый им царь–отступник Ландарма. Этот вариант линии преемственности мы относим к тому, который называем «Трое Великих».

Лубсан Сандан Цыденов — Учитель Дандарона^[243]

В истории каждого народа периодически появляются фигуры, чья жизнь, как в фокусе, собирает его самые дорогие и специфические свойства, через которые каждый затем легко определяет себя в ряду других наций или культурных традиций. Таковым для бурят на переходе двух последних веков был Лубсан Сандан Цыденов.

Таинственность его жизни — почти тридцать лет созерцательного затвора, разрыв с официальной буддийской церковью, гордое достоинство философа в ответственных встречах, будь то с российским императором или с высоким ламой из Тибета, неожиданные национально–политические шаги в период гражданской войны, загадочное исчезновение в конце пути — все это окутывало имя Лубсана Сандана легендой. Эта легендарность истории его жизни усиливалась официальным запретом, когда в тридцатые годы только хранение его портрета грозило арестом. Почти ничего не осталось от рукописного наследия реформатора. Все, что нам известно — это скупые строки из архивов органов безопасности, перекочевавшие в инструктивные письма для атеистической пропаганды, и устойчивая устная традиция в среде духовных последователей Цыденова.

Национальное самосознание, чувство Родины неотторжимы от знания национальной истории, в спокойном ли или бурном течении которой всегда выделяются личности подвижнического склада, то есть те, которые воистину осуществляют подвижку событий и прежде всего сдвиг в сознании современников и потомков.

Вот такой могучей и возрожденческой фигурой является для бурятского народа, и не только для него, фигура неукротимого Хан–ламы — Лубсана Сандана Цыденова.

Мы изложим то, что сохранила память, документы и скудные записи бесед с гостеприимными жителями Кижингинской долины и в особенности с Анченом Аюшеевичем Дашицыреновым (1918–1992). Благодарим также уроженца Кижинги, религиозного художника Батодалая Дугарова. Народная память, традиция устного рассказа до сих пор являются удивительным элементом бурятской культуры, и посему можно надеяться, что материалы, которые мы предлагаем читателю, лишь начало в дальнейшем собирании сведений о замечательной жизни Лубсана Сандана Цыденова.

Лубсан Сандан Цыденов родился в Кижинге в 1841 г. в улусе Кижинга Хоринского аймака и был приписан ко двору Цыдена Балтуева, дочь которого была его матерью. Отец Лубсана неизвестен. По обычаю, как сыну незамужней женщины, мальчику дали родовое имя по имени отца матери — Цыденов.

Из уголовного дела, л. 10–12:

«Царь Сандан Цыденов происходит из кижингинских бурят. Лет в десять он был отдан в Кижингинский дацан. Первые годы духовного воспитания и обучения проходят в родном Кижингинском дацане, где он вполне в зрелом возрасте, 35 лет, получает первую ученую степень.

Про Сандан–гэбчи^[244] существует много рассказов. Например: учитель посылает Сандана в степь привести лошадь; Сандан, находясь в философском созерцании, не замечая лошади, проходит мимо нее и возвращается в дацан без лошади.

Сандан учился на философском отделении учения Будды, обнаружил в области философии недюжинную способность, в обычных монастырских диспутах отличался острым умом и находчивостью. Его сверстники отзывались о нем как о человеке до крайности самолюбивом, властном, даже жестоком, стремящемся все подчинить своей воле» (см. приложение 1).

Ключ Сандана

Лубсан в юном возрасте отличался необычайной серьезностью и замкнутостью, всегда сторонясь детских игр своих сверстников. Но однажды он позвал своих друзей по послушничеству и сам предложил им игру. Она была несложной и странной. Показав на небольшой куст в поле, он предложил кидать в него камни. Вначале игра увлекла их, но затем один за одним они оставили Лубсана и он один продолжал кидать камни. За этим занятием его видели до самого вечера. А на следующий день в том месте, где рос куст, обнаружили небольшое озеро с прозрачной и холодной водой. Его так и называют до сих пор — озеро Лубсана Сандана, точнее — ключ Сандана.

История с киданием камней происходила в Кижингинском (или Гусиноозерском) дацане. Он жил там в Хамбын–хурэ (дом–храм Хамбо–ламы).

Познание сущности шуньяты

В одной из комнат в дацане сидел маленький Лубсан и играл, ударяя деревянной палочкой о глиняный кувшин. Раздавались негромкие ритмичные звуки. Ламе, находившемуся рядом с Лубсаном, наскучила игра мальчика, и он приказал ему перестать забавляться таким образом. И что же: Лубсан продолжает взмахивать палочкой и ударять ею о кувшин, но пораженный лама не слышит никаких звуков. Присмотревшись внимательнее, он обнаружил, что мальчик бьет о кувшин, палочка проходит насквозь, не издавая никаких звуков, как будто кувшин стал как пустота, а тело самого Лубсана в сидячем положении парит неподвижно в воздухе над полом.

Об этом случае узнал весь дацан. А про Лубсана стали говорить, что он в столь раннем возрасте познал сущность шуньяты^[245].

Кроме Кижингинского дацана Лубсан Сандан Цыденов обучался в Гусиноозерском дацане, где по освоении философского курса получил звание (гэбши), а затем и габчу. Особенно интересовался он тантрой и много времени проводил в созерцании.

Голый Сандан

Лубсан Сандан, уже будучи взрослым, жил в Хамбо–дацане, в одном из ламских домиков. Кажется, это было в Гусиноозерском дацане. Ему помогал один дедушка. Была осень. Дедушка устроился спать под навесом, у дацана. Вдруг видит: стоит голый человек, при этом идёт сильный и холодный дождь. Он кинулся в дом — горит лампада, лежат книги, а Сандана нет. В это время входит голый Сандан, кожа красная, замёрз. Объясняет: «Мы, люди, в доме живём, а животные — на улице. Я решил на себе испытать, как они в такой холод живут, что чувствуют». Так просто и буднично объяснил Лубсан Сандан, очевидно, непростое свое деяние.

Дамжан

Агади–лама (почетное имя Цыденова) был позван провести ритуал

Дамжана^[246]. Старик, который звал его, повесил на главное месго икону с изображением Дамжана, поставил три балина^[247] и все хорошо украсил. Когда вошел к нему Учитель Лубсан и увидел все так торжественно приготовленное, он смял балины, превратив их в комки теста, а икону Дамжана снял с алтаря, свернул трубкой и засунул в кольца сундука, сказав: «Для простого кузнеца этого вполне достаточно». Всем этим он сильно напугал старика.

Лубсан Сандан Цыденов был человеком неукротимого характера, гордым и решительным.

«Цыденов не любил роскошной жизни, тех или иных бесед, в частности, дружеских, был негостеприимным, предпочитал держать себя изолированно от общества. При совершении религиозных треб среди мирян старался исполнять их в упрощенном порядке, отступая от общепринятых правил. Будучи критиком в молодые годы, не пользовался особым авторитетом среди окружающего ламства, мнения которого всегда расходились с его взглядами. Ламы его называли корявым (бурят, борчиго) Санданом. Он считался среди ламства одним из ученых и умственно развитых лам, благодаря чему вошел в состав возглавляемой Пандита Хамбо–ламой Чойнзоном Иролтуевым делегации буддийского духовенства, командированной в Санкт–Петербург в 1894 г. для участия в торжествах коронования Николая II, который вступил на престол российского царизма после смерти его отца Александра III» (из Архива по делам религии при Совете министров Бурятской АССР).

Профессиональный лама, человек философского склада ума, одновременно властный и склонный к суровой созерцательной практике, он на раннем этапе своей деятельности приобрел уважение лам и почитание верующих. Его ученость была столь выдающейся, что имя его стало известно и российским востоковедам. Когда он был в Петербурге^[248], с ним как со знатоком буддизма стремились встретиться некоторые востоковеды, но Лубсан Сандан отказал им в приеме. А. М. Позднеев также слышал о Лубсане Сандане и решил его посетить, хотя его и предупредили, что Лубсан Сандан никого не принимает, но он пошел и, войдя в изгородь дома, никого не застал.

Позже они все же встретились. Об этом же словами архивного документа:

«Цыденов, в бытность свою в Петербурге, не посещал ни театров, ни цирка, ни других мест увеселения и не любил ходить по улицам, а также отказывал академикам–востоковедам в устройстве с ним научной беседы, советуя им обратиться по инстанциям, то есть первоначально вести беседы с той категорией делегатов, которые еще не достигли обладаемых им, Цыденовым, научных знаний и могут дать им достаточную справку по вопросам буддийской культуры и науки. В это время добился с ним, Цыденовым, вести краткую научную беседу лишь профессор А. Позднеев, который, интересуясь его идеями, считал его реформатором современного буддизма, поддерживающим мистическое направление на основе критики желтошапочников и преследующим цель воссоздания классического индийского (первоначального) буддизма» (см. приложение 1).

Во время интронизации императора Николая II произошел небывалый инцидент. В громадном Николаевском зале Зимнего дворца собрались многочисленные делегации от всех губерний России, от всех сословий, были там и иерархи религий. Когда в зал вошел император, все преклонили колена. И среди массы коленопреклоненных людей в гордом одиночестве высилась фигура рослого Лубсана Сандана Цыденова. Его дергали за монашеское одеяние, умоляли преклониться, но он продолжал стоять.

После торжественной церемонии министр внутренних дел И. Л. Горемыкин вызвал членов бурятской делегации и потребовал объяснений. Буряты представили дело так, что Цыденов от всего увиденного впал в шоковое состояние и поэтому не поклонился. На делегацию был наложен штраф. Сам же Цыденов, объясняя свой поступок в кругу бурят, произнес знаменитую фразу: «Духовный царь не кланяется царю мирскому!»

Выглядело это непоклонение эффектно, и ответ был запоминающимся и величественным. Но все было на самом деле проще, Лубсан Сандан исполнил правило Винаи: монах уровня гэлон не должен оказывать почести светским лицам.

Ко времени возвращения Цыденова из поездки в столицу относится удивительный документ — поэма «Лечу по небу», его собственные путевые впечатления. Она написана на старомонгольском языке и сохранилась в семье Баяртуевых — кижингинских родственников Дандарона. Доржема Баяртуева, двоюродная правнучка Дандарона, перевела поэму на русский язык, и это исследование стало ее дипломной работой. С ее разрешения приводим три фрагмента из этого поэтического сочинения Лубсана Сандана.

«Э–э! Все это есть творения волшебника,

Словно мастерски созданные видения.

Да освежим свой разум, уставший от дальнего пути.

Если желаю, насвистывая, спою, думается, что отдохну.

Подобно звонко поющей кукушке, предамся радости

В весеннее время, в цветущей роще,

Играя на раковине, издавая певучие слова,

Да устраню бы в миг насланные страдания».

Вот впечатления от посещения Москвы:

«Куда только ни взгляни — везде парящие здания,

Легко вращающиеся в небесном воздухе,

Обнимут ли эти наклоняющиеся облака

Как будто в сеть сплетенные крепостные стены?»

И далее, о прибытии в Санкт–Петербург:

«Прибыл посмотреть на счастливую столицу Петербург —

Драгоценную часть благородной Европы,

Обращенную лицом к холодному Шведскому морю,

На прохладный небесно восхитительный дворец,

С царем, исполненным десятью добродетелями и

Установившим (благородные) законы,

С подданными, слушающими их и приумножающими счастье.

Встретившиеся с небесным собранием

И во всей полноте переживающими это [счастье] благодатной жизни —

Очень удивительной оказалась эта страна».

Лубсану Сандану в это время было 45 лет.

Из уголовного дела, л. 10–12:

«В 40 лет для продолжения философского образования Цыденов едет в Гусиноозерский дацан, проявляет странности, живет в одиночестве, ни с кем не видясь: пристрастился к кинжалу (пурбу), который имел всегда воткнутым посредине своей комнаты; сидел на улице с папиросой во рту и место для курения выбирал там, где обычно проходили ламы–профессора.

После ряда необычных для монаха действий Хамбо–лама призвал Цыденова к себе и предложил ему вернуться в родной дацан. Предложение Хамбо–ламы он не принял ввиду отсутствия у него денег. Хамбо–лама дал деньги и отправил на родину.

В Кижинге ученые ламы предлагают Сандану получить вторую ученую степень — звание габжи [гэбчи]. На предложение ученых он отвечает отказом, мотивируя его тем, что не желает диспутировать с невеждой Кижингинского дацана.

У Цыденова, как у всех прочих лам, появился свой жиндэк — круг почитающих его мирян, которые обращаются к своему духовному учителю за исполнением религиозных треб, за советом и пр. Чем обширнее жиндэк ламы, тем большим влиянием он пользуется среди населения и более обеспечен материально».

Из уголовного дела, л. 10–12:

«…Группа Цыденова увеличивается численно. В стенах монастыря по смерти ширетуя (настоятеля) Кижингинского дацана появляется вакантное место ширетуя.

Одним из кандидатов стал лама Цыденов, но был обойден вниманием Хамбы. Такого оскорбления не выдержало болезненное самомнение Цыденова, и он удаляется в лес для созерцания и достижения высшей святости. С этого момента начинается уже новая жизнь ламы Цыденова.

В лесу он прожил 23 года. К месту жительства монаха–отшельника открывается паломничество. Со всех сторон поступает обильный мандал (пожертвования). Близкие ученики его в числе четырех–пяти человек переселяются к нему для заведования хозяйством отшельника. К нему тянутся бурят–монгольские мироеды — бывшие тайши, главы ведомств, заседатели старых времен и пр., и они сделались самыми близкими людьми Цыденова. И вот в течение почти четверти века упомянутые лица во главе с Цыденовым эксплуатируют невежественное бурят–монгольское население. Бывали дни, когда мандал достигал до тысячи голов рогатого скота и тысячами несли деньги золотом».

Встреча с Джаяг–гэгэном

История жизни Тринадцатого Джаяг–ламы тесно связана с распространением буддизма в России на территории Бурятии. С ним был близко знаком Агван Доржиев (1853/54–1938). Именно он порекомендовал русскому географу и путешественнику П. К. Козлову (1863–1935) остановиться на подворье монастыря Чжампалин в Гумбуме и дал записку к настоятелю этого монастыря Джаяг ламе. В 1908 г. Тринадцатый Джаяг–лама и П. К. Козлов действительно встретились в Гумбуме.

Далее приведем пересказ устных историй о последних приездах Джаяг–ламы в Бурятию. Эти истории я слышал от Б. Д. Дандарона, его матери — бабушки Балжимы, от Бутидмы Мункиной, от Надежды Мункиной и от Б. Дугарова.

Когда в конце XIX века Джаяг–лама первый раз приехал в страну Намсарая (Россию), останавливался в каждом дацане. В Бурятии его просили дать ван (тиб. dbang, посвящение) Ямантаки, но он сказал: «Это будет в Кижинге, кто может и хочет, пусть едут следом за мной». Так оно и произошло. Среди присутствующих была мать Дандарона Балжима Абидуева.

В другой раз, когда также просили у него посвящение, он ответил: «У вас русские ученики есть?» — «Нет». — «Вот когда будут — дам».

Во время пребывания в Кижингинской долине написал сэржем (тиб.: gser-bskyems, ритуал умилостивления духов местности) Бурол–баве — священной горе Кижингинской долины (букв.: Седой Отец. Другое название горы — Челсан).

Первая встреча Лубсана Сандана и Джаяг–гэгэна произошла в Кижингинском (Кудунском) дацане. Когда туда приехал Джаяг–гэгэн, все к нему шли, один лишь Лубсан Сандан не шёл. И они начали в пределах дацана переписываться. Пришёл к Лубсану в это время Агади–лама (брат матери Лубсана) и стал корить его: «Ты почему не идёшь? Иди!». Тот сделал вид, что идёт и стал одеваться. Выходя, Лубсан пропустил Агади первым, а сам неожиданно запер дом изнутри.

Они переписывались три дня. На четвертый день Лубсан Сандан всё же посетил Джаяг–ламу. Тибетец при виде входящего Лубсана встал, и они на равных поклонились друг другу.

Из архива по делам религии:

«В то время, когда пребывали в Бурятии ученые тибетские ламы (гэгэны), как Жаягсан [Джаяг–лама] и др., он устраивал с ними заочный диспут путем переписки по тем или иным вопросам. Например, он старался испытывать Жаягсан–гэгэна (известного своей ученостью среди буддийского духовенства) путем посылки ему отдельных записок. Подтверждая в одной из них культурное строительство и культурную жизнь народов европейских городов (электрическое освещение, фабрики, заводы, места увеселения, роскошную и интеллигентную жизнь и проч.), он требовал дать ему правильную оценку таковых и исчерпывающий ответ, ибо такие легкомысленные буддисты, вроде его, Цыденова, увлекаются данной культурой и веселой жизнью чуть ли не до признания этих мест божьим раем, а также обращается к нему с просьбой предсказать ему, где и как он провел прошедшую жизнь и где он проведет будущую жизнь после смерти. Жаягсан по первому вопросу дает ему ответ: “Нельзя определить божий рай по признакам общей культуры”, а по второму вопросу отвечает: “Стремление о дознании его прошедшей жизни нецелесообразно и не вызвано необходимостью. Что же касается погробной его жизни, то таковая должна зависеть от того, как он будет вести себя при текущей жизни». Цыденов был удовлетворен данным ответом, что являлось почти единственным случаем удовлетворения ученого».

Отдельно от всех Джаяг–лама дал ван (тантрийское посвящение) Ямантаки Лубсану Сандану, который был старше его. Это происходило на тропинке около круглой горки, похожей на древний курган, по дороге на Соорхэ, где более двадцати лет созерцал Лубсан Сандан. В этом месте сейчас растут синие цветы мордовника (1987).

Последний раз Джаяг–лама приехал в Бурятию в 1910 г. Дал Лубсану Сандану последние наставления по Ямантаке. Очень быстро Лубсан Сандан обрёл возможность видеть Ямантаку. Просил Джаяг–гэгэна дать посвящение, чтобы разговаривать^[249] с идамом, тот дал такое наставление и вскоре уехал. Уже в дороге Джаяг–лама сказал спутникам: «Вот, в этот момент, он уже разговаривает с идамом». Видеть и говорить с идамом — это два высших сиддхи в тантрийской практике. Один из учеников Лубсана Сандана тогда же смог увидеть его в виде Ямантаки, чем был страшно напуган.

Когда Джаяг–лама покидал Кижингу, его сняли с телеги, три раза пронесли по кругу и поднесли хадак^[250], затем просили переродиться в Бурятии, на что он дал согласие. Умер в 1913 г. по дороге в Гумбум, где ему сооружен субурган.

Идея реформы^[251]

Именно в первый приезд Джаяг–ламы в Бурятию зародилась идея реформы буддизма. В обсуждении принял участие круг лиц, в основном ламы Кижингинского и Чесанского дацанов, и два высоких тибетских гостя — Джаяг–лама и Акпа–гэгэн, друг и соратник первого. Инициатором реформы был Лубсан Сандан. Это ему принадлежит знаменитая фраза: «Дацан — это сансара».

Эрдэни Ламхэ, настоятель Чесанского дацана, был знаком с Джаяг–ламой еще до раскола. У него были два ученика: Санданэй–лама и Гуру Сорже, бывшие друзья детства. Гуру Сорже — один из самых активных противников реформаторского движения Лубсана Сандана. Противники реформы остались жить в дацановских домах и стали называться поэтому хошунами.

Последователи Лубсана Сандана стали называться балагатами (бурят, «балагат» — ставка).

Санданэй–лама, друг детства Гуру Сорже, который был дамдин–янсановским^[252] йогином, во время разобщения решительно принял сторону Джаяг–ламы, в дальнейшем — активный балагат.

Энергия разделения уже была велика, когда в Чесанский дацан приехали Джаяг–лама и Акпа–гэгэн. Остановились они в доме у Гуру Сорже, каждый в отдельном помещении. В эту ночь в дацан прибыла неизвестная женщина необычайной красоты. Утром в дацане стало известно, что Джаяг–лама был у нее ночью, а Акпа–гэгэн не был. Поскольку оба были гэлонами (монахами, давшими в том числе и обет целомудрия), то часть лам во главе с Гуру Сорже осудила Джаяг–ламу, другая же часть лам отнеслась к происшедшему без осуждения. Оба же гэгэна относились всегда друг к другу дружески, с пониманием пути другого. Вскоре после этого сторонники балагатского движения покинули Чесанский и Кижингинский дацаны и сосредоточились в Шолутайском дацане к востоку от Кижинги. Шолутайский дацан стал главным дацаном балагатов.

Лубсан Сандан основал на правом берегу Кудуна, на склоне Кудунского хребта, против села Усть–Орот, обитель для созерцания, где, как было упомянуто, провел четверть века в окружении самых близких учеников. Опыт непосредственного ведения ученика учителем, акцент на созерцательной практике, уединенность жизни в сочетании с активностью по отношению к сансаре, освоение максималистских практик — стали нормой жизни новой общины. Им проповедовались и осуществлялись идеи махамудры. Практика и быстрейшая реализация посредством суровых, максималистских методов созерцания и поведения стали содержанием жизни балагатов.

Лубсан Сандан Цыденов был провозглашен Хозяином Трех миров, Царем религии — Дхармараджей. Он считал, что в меняющихся условиях жизни, в грядущем XX в., цзонхавинская форма учения будет нежизнеспособной, и выдвинул нетрадиционные принципы практики, внешкольные правила устройства сангхи, которые могли бы устоять в будущем и, главное, могли бы стать основой для распространения учения среди новых народов — на западе России.

Приведем сведения о Лубсане Сандане Цыденове и балагатах, найденные в архивах бурятской журналисткой Мирой Федотовой. Ее небольшая статья^[253] ценна тем, что содержит выдержки из документов, уточняющие описываемые события и дополняющие устное легендарное предание суровой реальностью фактов.

«Намо Гуру Ратна Дарьяя!

Большое значение для судьбы Бидии Дандаровича Дандарона имело так называемое «теократическое балагатское движение», охватившее Хоринский (по административному делению того времени) аймак во время гражданской войны.

Началось оно в июне 1918 г., когда хоринцы на своем аймачном съезде приняли резолюцию об «… освобождении бурят от призыва в улан–цагды (красные всадники) как никогда не привлекаемые к военной службе» [1]. Когда наступило правление атамана Семенова (с сентября 1918 г. по март 1920 г.), хоринцы по той же причине отказались идти в цаган–цагды (белые всадники).

Буряты действительно во всю дореволюционную эпоху никогда не призывались на военную службу. Были буряты–казаки, постоянно служившие, поскольку принадлежали к этому сословию. Во время Первой мировой войны была мобилизация на тыловые работы, во время которых много погибло от цинги и тяжелых условий [2]. Но действительной военной службы не было никогда, поэтому такая отрицательная реакция понятна. Причем в других аймаках эта реакция была не так смела и организованна. Хоринцы же опирались на мнение и авторитет своего почитаемого святого, которого они звали Номун–ханом, — учителя Дандарона ламы Сандана Цыденова. Проведши к тому времени в непрерывном затворничестве более 20 лет в местности Соорхэ возле с. Усть–Орот, лама Сандан считал для бурят–буддистов неприемлемым участие в братоубийственной гражданской бойне.

Эта тенденция неучастия довольно быстро вылилась в стремление к административной автономии — широко распространенное явление во время той гражданской войны, в которой светская власть была бы в руках почитаемого представителя буддийской религии. В феврале 1919 г. инициаторы из «Кижингинского кредитного товарищества» обратились к ламе Сандану «… с письменной просьбой… о принятии населения под своё покровительство и защиту …, избавления бурятской молодежи от призыва в цаган–цагды, так и о даче исчерпывающей директивы о создании Богоуправления» [1|.

На южном склоне священной горы Челсан 23 апреля [3] состоялся Учредительный Великий суглан из 102 делегатов (по одному делегату от ста человек), который провозгласил о создании государства «Кодунай Эрхидж Балгасан», главой которого был избран и титулован «Цог–тугулдур Дхарма–Раджа» — лама Сандан Цыденов. Центром государства стало местонахождение его главы на Соорхэ (так как всё это время лама Сандан не прерывал уединения и общение шло в письменном виде), которому было присвоено новое название — Соёмбо. Конституция нового государства была скреплена личной печатью ламы Сандана; печать была «… четырехугольная, большого формата, с изображениями герба с символами по учению секты ньингма [1]». Государство просуществовало несколько дней.

В ночь с 10 на 11 мая [3] на Соорхэ прибывает управляющий Верхнеудинским уездом полковник Корвин–Пиотровский и семеновский отряд, возглавляемый неким Рабдановым. Они арестовывают ламу Сандана Цыденова и 13 других глав теократического правительства. На допросе Сандан–лама объяснил Корвин–Пиотровскому, что «… был уверен, что отныне открыт широкий путь организации любого государства либо политического общества или организации в порядке революционных действий… уповая, что буряты–буддисты, избегающие привлечения к военной службе, будут стоять за мою идею… что идеи не будут опровергнуты русским населением, как сами пострадавшие от результата войны междуусобиц». В результате беседы он дал обещание «об отказе от своей идеи и… письменное обращение… к бурятам–буддистам, принявшим его подданство, впредь не признавать его царем, а считать ламой–созерцателем, выполняющим лишь религиозные действия” [1].

12 июня [3] были освобождены 29 человек теократического правительства. 19 июня были отпущены «царь–деспот» Сандан Цыденов и его восприемник наследник Дорже Бадмаев. Оба были «освидетельствованы врачебной комиссией и признаны ненормальными» [3].

Но… «в пути их следования встречают Цыденова сотни поклонников, приносящие ему пожертвования, прося о покровительстве в их текущей и загробной жизни»… «Населением было наряжено достаточно подвод в тарантасах и колясках,… устроены войлочные юрты для богослужений ипр.»[1].

По воспоминаниям Гкжит Абидуевой (двоюродной сестры Б. Д. Дандарона), у въезда в Усть–Орот была устроена торжественная встреча и на почетном месте сидел Бидия Дандарон, одетый в маленький орхимжо. Итак, арест правительства не охладил энтузиазма теократов, а быстрое освобождение убедило в могуществе благой идеи и самого «царя».

В связи с этим 9 августа 1919 г. [3] лама Цыденов, его ближайший ученик Дорже Бадмаев и еще пять человек были арестованы во второй раз, но опять отпущены 13 сентября [3]. В третий раз они были арестованы 24 сентября уже по настоянию «младобурятской» интеллигенции.

стоявшей во главе национальных учреждений, которой руководители теократов могли помешать…» [3]. Но и на этот раз»,… по распоряжению атамана Семенова, вынуждены были «отпустить 20 января 1920 года [3], по другим источникам — в декабре 1919 г.

Во время последнего ареста заразился тифом и по дороге умер отец Дандарона Дорже–лама. Тело его было заключено в субурган на Соорхэ.

В марте 1920 г. пал атаман Семенов, а уже в мае лама Сандан и все его правительство в количестве 18 человек были арестованы в четвертый раз, уже от имени «буферной» республики ДВР. Оставшиеся теократы бегут и скрываются. Большинство арестованных были освобождены в феврале 1921 года «… за исключением Сандана Цыденова, Гутапа Дандарона и Н. Дымбрылова» [1]. По официальной версии, в 1922 г. лама Сандан был выслан за пределы ДВР, и следы его теряются.

Но и четвертый арест не помог. Уже в апреле 1920 г. в улусе Шана Кижингинского сомона утверждается новый балагатский (пока без теократии) центр со штатом милиции и арестными помещениями. Следующим этапом стал раскол среди лам Чесанского дацана, к которым присоединились и ламы других дацанов. Более трехсот лам организовали новый Шолутайский дацан, объявив его «независимым от Пандиты Хамбо–ламы, но подчиненным… созерцателю Сандану Цыденову».

марта председатель Бурят–Монгольского управления ДВР Ринчино по ходатайству Пандиты Хамбо–ламы Цыремпилова выселил лам–бунтовщиков и запечатал новый дацан [4]. Но ламы во главе с вернувшимся из ссылки Найданом Сампиловым самовольно сорвали печать и обратно прикочевали туда» [4].

В начале июля 1921 года в Шолутайском дацане, согласно письменному распоряжению из тюрьмы ламы Сандана, состоялось возведение в сан его восприемника восьмилетнего Бидиядары Дандарона. В торжестве, длящемся три дня, участвовало «… огромное количество верующих. Были торжественные молитвы, конские бега, борьба, угощения и т. д.». Новому главе теократов «преподносится звание Наследника престола,… нанзан–хадак, жертвоприношения посредством мандалы, предоставляя ему почетное кресло “тушэлгэй шэрээ" [1].

На этот раз теократы продержались 9 месяцев. В марте 1922 г. [1] были арестованы 11 главных руководителей, остальные ламы Шолутайского дацана разогнаны. В ответ началось то, против чего в свое время зародилась идея теократии — вооруженное противостояние. Теократы организовали свой первый отряд в 150 всадников, чтобы освободить арестованных. Эта попытка не удалась, а все арестованные были высланы. Но сопротивление продолжалось, и только в феврале 1927 года оперативной группой ОГПУ были «ликвидированы» последние остатки балагатов. Такова вкратце история единственной попытки бурятского народа учредить теократическое правление по примеру Тибета и Монголии».

Несколько иначе изложены события 1919–1921 гг. в официальных документах.

«По прошествии ряда лет со времени уединения Цыденов исчез. (Произошел) раскол, как среди прихожан Кижингинского дацана, так и в самом дацане. Все прихожане и ученые ламы глубоко верили, что лама Цыденов достиг высшего таинства святости, что он появляется временами в образе святого Ямантаки. Вести о нем распространяются через тысячу уст в аймаке и далее за пределы его.

Если бы не революция, лама Цыденов продолжал бы жить по тантре, представлял бы верующим Ямантаку. Его сообщники решили использовать его в политических целях: связались с Таскиным (правая рука атамана Семенова), вздумали в противовес аймакам создать так называемое теократическое государство.

Гражданин Таскин и бурят Вамбо Цыренов составили конституцию теократического государства, немедленно после этого было конструировано правительство, состоявшее из 16 министров, и объявлено существование нового государства с выделением бурят — почитателей ламы из ведения Хоринского аймака. Самого ламу титуловали Егузер царь–хан трех миров».

Дворец Ямантаки

В период созерцания на Соорхэ ученики и лучшие художники из бурят построили Лубсану Сандану мандалу Ямантаки и дворец. Дворец был деревянным, ярко разрисованным, украшенным драгоценостями. Размер дворца был таков, что в него можно было вполне войти. Лубсан Сандан, когда дворец был готов, вошел в него, сел в центре и провел несколько часов в созерцании. Затем вышел, а дворец и мандала были по его приказу сожжены.

Выход Лубсана Сандана из созерцания Ямантаки

Среди последних рассказов о Лубсане Сандане есть один о его выходе из ямантакинского созерцания. Когда Бурятия, а точнее хори–буряты, были между Семеновым и «Большим красным» (большевики), Семенов требовал призыва молодых бурят в свое войско. Но Лубсан Сандан, чтобы спасти от призыва молодых людей, стал среди стариков распространять слух, что такой-то, мол, объявил себя царем, считает бурят своими подданными и запрещает им вступать в войско атамана Семенова. В ответ на это на Соорхэ пришел отряд во главе с генерал–майором Корвин–Пиотровским. Лубсан Сандан был на Соорхэ совершенно один, он вышел из дома и сказал: “А! Так и должно быть. Закончив созерцание, я должен был покинуть уединение из-за прихода войск”. «Ты почему мутишь народ?!» — спросили его. «Да, это я не даю вам людей. Не дам вам народ». «Тогда мы тебя арестуем». «Пожалуйста», — ответил Лубсан Сандан, и его посадили в телегу и увезли. Это было в 1920 г.

Лубсан Сандан в тюрьме^[254]

В тюрьме, куда был препровожден Лубсан Сандан, он не раз доставлял охране изрядные хлопоты. Сколько бы его ни запирали в камере, он неумолимо и непредсказуемо появлялся на крыше тюрьмы, никакие запоры не помогали. И однажды исчез из тюрьмы совсем.

Последним, кто видел Лубсана Сандана, был цыган. Цыган рассказал эпизод с вызыванием дождя^[255]. Цыган знавал Лубсана по тюрьме. Когда же он его видел в последний раз на железнодорожном вокзале Верхнеудинска (Улан–Удэ), Лубсан Сандан преобразился, ему на вид было около сорока лет. Он сел в поезд, отходящий на запад. Цыгану сказал, что уезжает в Италию.

Считается, что Лубсан Сандан достиг сиддхи бессмертия и не покинул сансару. Было сказано, что в девяностые годы он придёт к ученикам Дандарона и будет учить их. К этому же времени предполагается снятие силы заклятия с ролана^[256] Кижингинской долины, сокрытого до той поры под землей, под невысоким обо^[257] в двух километрах за Ушхайтой (село Комсомол), слева от дороги, если ехать на запад из Кижинги в село Леоновку. По другой версии, обиталище ролана — в районе села Эдэрмыг.

Официальная версия, изложенная в уголовном деле Лубсана Сандана Цыденова, гласит, что он умер в возрасте 81 года 15 мая 1922 года от левостороннего плеврита в Ново–Николаевске в тюремной (или городской) больнице.

Вот скупые строки следственно–прокурорской переписки, по которой мы можем судить о некоторых дополнительных деталях жизни и последних днях Лубсана Сандана Цыденова.

Сандан Цыденов. Уголовное дело 5565С^[258]

«Правление Бурят–Монгольской автономной области. Сов. секретно, 30 декабря 1921 г., № 6751, г. Чита, в главное управление ГПО.

В настоящее время в Верхнеудинской тюрьме содержится глава теократов лама Цыденов, официально именующий себя Царем трех царств. Будучи не вполне изолированным, Цыденов имеет постоянную связь со своими приверженцами и через особых посланцев изрекает свои предсказания и проч. По существу лама Цыденов является не более как марионеткой в руках стоящей за его спиной группы кулачества, бывших людей, вроде Бониева, Вамбо Цыренова. Эта кулаческая группа, в течение десятка лет через отшельника Цыденова эксплуатировавшая фанатически настроенную бурятскую массу и сколотившая на этом свое материальное состояние, не желая расстаться с былыми привилегиями и выгодами и подняла так называемое теократическое движение.

После работ Шиловской комиссии теократическое движение как будто затихло. На самом деле главари все же продолжают работать на местах среди населения. Они ведут определенную агитацию, иногда провоцируя темную массу на эксцессы, созывают нелегальные собрания и проч.

Все это они делают от имени Царя трех миров ламы Цыденова, якобы по его распоряжению. Для вящей славы дела они отправляют целые возы подарков и пожертвований. Нужно сказать, что они работают очень тонко и хитро. С одной стороны, убеждают Цыденова, что он именно «Царь трех царств», с другой, убеждают темную массу, что Цыденов — воплощенец, который в конечном итоге победит своих врагов, воцарится в своем величии.

Под влиянием подобной агитации население теократического района в данное время находится в приподнятом настроении в ожидании новых событий, нового движения.

В данном случае наша задача состоит в том, чтобы своевременно предупредить новые осложнения, новое движение.

В этом отношении необходимо: 1) выяснение, урегулирование взаимоотношений группы населения в теократическом районе; 2) широкая агитация, выясняющая сущность и цели движения; 3) плановая изоляция главарей; 4) централизация и усиление милицейского аппарата.

Изоляция главарей диктуется тем, что сама масса, по существу, не проявляет особой активности, а служит лишь сырым материалом в руках руководителей. Если совершенно изолировать главарей, устранить всякую связь между ними и массой, несомненно, теократическое движение постепенно заглохнет.

В первую очередь необходимо изолировать ламу Цыденова, выслав его в Сов. Россию, в Иркутскую губернию в один из дацанов — Аларский. Между прочим, вопрос о высылке Цыденова в Сов. Россию еще летом обсуждался в Буркоморганизации и был решен положительно. Тогда же проведение постановления было поручено мне. В частном порядке вопрос был поднят в Дальбюро, и исполнение было поручено товарищу Пшеницыну совместно со мной. Но почему-то до сих пор высылка Цыденова не состоялась. И, поднимая вопрос вновь, нахожу необходимым ускорить высылку Цыденова.

Предбурмонавтупра — М. Амагаев».

Архив министерства безопасности республики Бурятия

(Уголовное дело 5565С по обвинению Сандана Цыденова в распространении идей теократического государства среди бурят–монгольского народа)

«Лист 1:

января 1922 — 10 марта 1922 гг.

Фамилия — Сугада, т. е. Будда Имя, отчество — Сандан Санданович Гражданин какого государства — ДВР (теократ)

Национальность — бурят

Место приписки — губерния Забайкальская

Возраст (год рожд.) — 1850 (72 года)

Образование — окончил буддистический университет, высший класс

Состав семьи — жена Иригма^[259], место жительства: ДВР

Партийность — беспартийный

Профессия — священник буддийский

Госслужба — не состоял

На какие средства жил — служил священником

Владел ли недвижимым имуществом — нет

Отношение к воинской повинности — нет

Подпись заклюгенного /Сугада/, 22 января 1922 г.

Лист 2:

Председателю Иркгубчека, 20.01.1922 г., № 174

При сем препровождается согласно телеграмм от 14.10 за № 2520/с уполномоченного представителя ВЧК по Сибири т. Павлуновского и Вашего отношения от 15.10.1921 за № 3726/с глава монгольского теократического движения гр. Цыденов в Ваше распоряжение.

Приложение: переписка на 13 листах.

Нагальник Прибоблотдела ГПО

Лист 5:

Сов. секретно. Выдать ламу Цыденова сотруднику ИркгубЧК т. Лишанову для предоставления такового в г. Иркутск бурятским властям. 15.10.1921 № 372, Иркутск [Председатель Иркгуб ЧК] (подпись)

Лист 6: (на бланке 2 отдела разведуправления при военном совете Республики)

Служебная записка т. Вельскому

Нужно выслать в Сов. Россию в Иркутск главу теократов ламу Цыденова. Сидит в В[ерхне] — удинской тюрьме.

Лист 7:

Секретно. Из Ново–Николаевска (телеграмма)

Вышлите нарочного Верхнеудинск для принятия арестованного ламы Цыденова главы монгольского движения, которого сдайте бурятским властям.

14.10. № 2520/с. Павлуновский

Лист 15:

Постановление

января 1922 г. Иркутская Губернская ЧК рассмотрела дело С. Цыденова.

Постановила: заключить под стражу в Иркутский губернский дом принудительных работ «без права назначения на все работы».

Председатель (подпись). Наг. секропергасти (подпись).

Уполномогенный (подпись).

Лист 16:

Телеграмма № 1429/с

Цыденова вышлите Ново–Николаевск.

27.02. № 287/с. Павлуновский

Лист 17:

10.03.1922. Иркутская ГубЧК, рассмотрев дело по обвинению С. Цыденова, постановила: дело вместе с обвиняемым направить в Ново–Николаевск в распоряжение представительства ГПУ согласно телеграфному распоряжению от 27.02 за № 287.

Председатель (подпись). Наг. секропергасти (подпись).

Уполномогенный (подпись).

Лист 18:

В Представительство госполитуправления по Сибири, 16 мая 1922 г.

Препровождаю при сем акт № 89/с о смерти присланного Сугады Сандана, прошу срочно распорядиться об отправлении его на кладбище для погребения. Приложение: Акт № 89. Старврач (подпись).

Лист 19:

Акт №89

1922 года, мая 16 дня, я, старший врач городской больницы при Губисполкоме Соколов в присутствии коменданта представительства госполитуправления по Сибири т. Зеленцова М. В. констатировал смерть арестованного, числящегося (за?) представительством госполитуправления по Сибири, Сугады Сандана от левостороннего плеврита. Поступил в больницу 9 мая с. г., умер 15 мая.

Соколов, Зеленцов

Лист 21:

Постановление

1922 г., мая 22 дня пом. уполномоченного ПП ГПУ по Сибири Смирнов, рассмотрев дело № 318 по обвинению гр. Цыденова Сандана Сандановича в распространении среди бурят–монгольского народа идей теократического государства, нашел: из материала видно, что факт преступления есть, но ввиду его смерти, на что имеется акт врача 4–й горбольницы от 16 мая 1922 г. за № 694, постановил: дело производством прекратить и сдать в архив на хранение. Настоящее же постановление представить на санкционирование начальнику следственного отдела ПП ГПУ по Сибири.

Пом. уполномогенного следственного отдела ПП ГПУ по Сибири (подпись).

Предбурмонавтупра (подпись)».

После высылки Цыденова из Хоринского аймака балагатское движение не затихло. Особенно много последователей было у Лубсана Сандана среди жителей Кижингинской долины. Между сторонниками Лубсана Сандана и хошунами возникла вражда. Среди бурят—балагатов выдвинулся Аюша Дашицыренов, чаще его звали просто Даша. Однажды балагаты заранее узнали путь следования отряда хошунов, сделали вооруженную засаду в лесу по дороге на Улзэту Соорхэ. Но Даша выступил перед собравшимися земляками со страстной речью и убедил их не начинать братоубийства. «Наше дело — двигать колесо Дхармы!» — сказал он, и кровопролитие удалось предупредить. Позже, повзрослев, многие из тех, молодых тогда, осознали мудрость и дальновидность Даши: избежали крови, а значит, избежали в дальнейшем мести детей и родни кижингинских родов друг другу. Дашу Дашицыренова потом называли «главой балагатов», имея в виду его авторитет среди светских последователей Лубсана Сандана. Даша был отцом Анчена Дашицыренова (1918–1992).

Учеником Лубсана Сандана был Гутап Дашицыренов, брат Анчена Дашицыренова и отец ныне здравствующего художника Батодалая Дугарова. Он родился на десять лет раньше Б. Д. Дандарона, в 1904 г., их связывало духовое родство. Гутап был известен как Дэмчог–йогин. Арестован в 1949 г., умер в 1951 г. Есть мнение, что он переродился в семье брата.

Сохранились некоторые рукописи и документы балагатского движения. Среди них: «Хвала (бур. мангал) Лубсану Сандану». Этот текст не редок и доступен;

«Манифест Лубсана Сандана» на монгольском языке, печать типографская, 30 см длиной. Текст содержит удивительные и смелые предсказания о будущем распространении тантры, о будущем цивилизации;

Есть три общие жёлтые тетради, написанные рукой Лубсана Сандана, местонахождение неизвестно.

Под названием «Лечу по небу» сохранились на старомонгольском языке поэтические воспоминания Лубсана Сандана Цыденова о его поездке в Санкт–Петербург на коронацию императора Николая

Перевод этого текста в 2003 г. в качестве дипломной работы «Творческое и духовное наследие буддийского деятеля Лубсана Сандана Цыденова» был защищен Доржемой Баяртуевой в Бурятском государственном университете. Три фрагмента из этой поэмы приведены выше.

О местонахождении принадлежащих Лубсану Сандану ритуальных предметах известно мало.

Чётки Лубсана Сандана Цыденова из бадиса (индийский орех) от Цывана Дорже (Комсомольского дедушки) были переданы А. И. Железнову. Танка «Мандала Ямантаки», принадлежащая Лубсану Сандану, попала в 70–х годах к Сергею Фаустову. Статуя Будды, металлическая, из алтаря Лубсана Сандана на Соорхэ находилась последние годы в Кижинге у Т. М. Лавровой. В июне 2004 г. замурована в Ступу Дандарона.

Статуя Цзонхавы из глины и папье–маше из этого же алтаря по волеизъявлению Ю. К. Лаврова в 2002 г. была передана составителю этой книги. Танки с изображением Хеваджры и Чакрасамвары, написанные в XIX в. специально по заказу Лубсана Сандана, с послевоенных лет и до 2005 г. хранились в алтаре Б. С. Мункиной (1923-2005).

Среди тех, кто давал Лубсану Сандану Цыденову посвящения, известны:

Акпа–гэгэн — коренной Учитель Лубсана Сандана;

Джаяг–лама — идамовский (по Ямантаке) Учитель, воплощение Падмасамбхавы;

Намнянэй–лама — один из его Учителей, перерожденец Ра–лоцавы;

Лама–ринбоши — дал Лубсану Сандану т. н. «жуд Ганжура» — право на чтение и практику всех текстов Ганжура;

Лама Жембал — дал посвящение в систему год.

Вот и все, что нам известно о Лубсане Сандане Цыденове. Не имеет никакого значения, жив он до сих пор, как говорит устное предание, или умер в 1922 г. в больнице согласно официальным документам. Его жизнь, образ, деяния претворились в реальность тех далеких лет и в наш сегодняшний день.

В заключение приведем удивительный факт: Лубсан Сандан Цыденов подписал протокол одного из допросов (см. выше) именем Сугада (санскр. Сугата), одним из имен Будды, удостоверяя этим понимание достигнутого и обращаясь к будущему: «Нет единичного сознания, нет ему предела, целое бытует как множество. Исчезнуть вообще невозможно, а тем более тому, кто при жизни знал эти принципы и жил ими». Поэтому столь жива среди последователей вера в то, что Лубсан Сандан, обретя сиддхи бессмертия, до сих пор пребывает среди нас и действует.

Рождение, родители, род Б. Д. Дандарона

Рождение

Общепринята дата рождения Дандарона 15 декабря 1914 года, именно в этот день в Бурятии отмечали 80–летие со дня рождения Дандарона. Но сведения о дате рождения противоречивы. Вот несколько версий.

Со слов родственников.

Учитель воплотился в 1913 году, 12 ноября после полуночи в 5 час. 15 мин., или, по тибетскому календарю, 26–го числа первого зимнего месяца, была ночь.

В другой раз тоже родственники мне сообщили, что Дандарон родился в 1914 году, (13–14–15) декабря на чабанском гурте, не доезжая до села Усть–Орот, если ехать из Хоринска по долине Кудуна. Эта местность называется Сахюурты Бооридо — Подножие горы.

Несколько разнящихся друг от друга дат содержат архивные документы.

В процессе допросов Дандарона и в 1937, и в 1949 гг. многократно записывались даты рождения подследственного. Они поразительным образом не совпадают.

Данные о дате рождения и происхождении согласно материалам «Дела Дандарона» 1937 года

Следственное дело № 22896–37

Из анкеты арестованного

«Дандарон Вадия (зачеркнуто) Бидия Дандарович родился 15 декабря 1914 (22 г.), место рождения: Бурят–Монгольская АССР, Хоринский район, Кижингинский сельсовет, дер. Шалот [Шолут — прим. ред.]»

Из постановлениия об избрании меры пресечения и о предъявлении обвинения, г. Ленинград, 1937 г., 7 января

«Я, оперуполномоченный 3 отделения 5 отдела УГБ УНКВД лейтенант ГБ Колодеев УНКВД Ленобласти, рассмотрев следственный материал по делу № новое 22896 и приняв во внимание, что гр. Дандарон Вадия Дара [так в документе — прим. ред.], 1912 г. р., уроженец Бурят–Монгольской АССР, по социальному положению — наследник бурят–монгольского хана».

Из личного дела № Э-893.

«Генеральному прокурору Союза СССР от з/к Дандарона Бидии Дандаровича, год рожд. 1914,15/ XII, осужден по ст. 58–19–1 «а», УК РСФСР постановлением ОСО за август 1949 г. на срок 10 лет ИТЛ. Конец срока 3/XI-58 г.

Из Жалобы Б. Д. Дандарона (от 28.01.1955). Дело, хранящееся в архиве № П-289240

«Для того, чтобы помочь разобраться в моем деле, мне хочется сказать о событиях, случившихся во время моего детства. Я родился 15.XII.1914 г. в Бурят–Монгольской республике…»

Дата 15 декабря 1914 года неоднократно упоминается в документах дела, но неожиданно в 1993 г. появились сомнения в ней. Они основывались лишь на одном документе: письме Бидии Дандаровича к Наталии Юрьевне Ковригиной от 15.03.1957 г. Вот цитата из него: «13.03 сего года был в собесе с целью узнать, могу ли получить деньги по справке о реабилитации. Там мне сказали: “Эта справка не Ваша”. Дело произошло таким образом. 18.08.1956 г. меня из лагеря выпустили на свободу. Выдали документ для получения паспорта, но в силу халатности и безграмотности работника лагеря дали справку, что я родился 15.12.1914 г. вместо 15.12.1916 г. Я сразу обратил на это внимание и сказал об этом начальнику. Начальник мне ответил, что если я хочу, чтобы были исправлены мои бумаги, то надо идти снова в зону. После стольких лет неволи сидеть добровольно еще неделю в тюрьме для меня было слишком тяжело. Я рассуждал так: какая разница, когда я родился — в 1916 или в 1914 г.; смерть придет и не будет считать мои годы. Отказался вернуться и в результате получил справку о реабилитации от Новосибирского военного трибунала. Там они смотрели архив, мои дела, где указано: Дандарон родился 15.12.1916 г. Сначала я не обратил внимания на это расхождение, но когда 13.03.57 г. я показал в собесе справку, они мне ответили: “Для того, чтобы получить деньги, необходимо, чтобы в документах совпадало все. Может, эта справка не Ваша, а Вашего однофамильца” и т. д. Поменять паспорт невозможно, и поэтому юристы советовали написать в военный трибунал, чтобы они исправили дату рождения на основании паспорта, я так и сделал. Теперь жду, не знаю, что скажут»^[260].

Как основную я считаю ту дату, которой он сам придерживался в последние годы жизни и которую устно сообщили его ближайшие родственники: 15 декабря 1914 г.

Что же касается истинной даты рождения Дандарона, то вполне вероятно, что это та дата, которая упомянута в домашней записи семьи Баяртуевых, его родственников: «1913 год, 12 ноября после полуночи в 5 час. 15 мин».

Мать

Балжима Абидуева (1869–1973), мать Учителя, была сначала замужем за Дандаром Базаровым. У них было пятеро детей: Гудорже, Сундорже, Тугдорже, Артасыди, Монлам.

После смерти первого мужа Балжима переехала к родственникам в Сахюурты, где жил её брат Цыбик Дорже. Она жила у него во дворе, в маленьком домике на берегу Кудуна, на западной стороне реки. Там жили все ее ближайшие родственники.

Вскоре Балжима сошлась с Дорже Бадмаевым, тантристом, философом и поэтом (религиозное имя — Агван Силнам Тузол Дорже, 1867–1920), сподвижником Лубсана Сандана. У них было двое детей — Бидия и Дэмит (умерла 30.01.1997 г. в Кижинге). Дэмит была замужем за Санжимитыпом Мункиным (умер в марте 1997 года). Поскольку Бадмаев был ламой, Бидии дали фамилию, производную от имени первого мужа Балжимы Дандара, — Дандарон.

Перед рождением Бидии Дандаровича его матери приснилось, что в неё входит солнце. Когда Дандарон родился. Учитель Лубсан Сандан дал ему имя Ригзин, что на санскрите звучит как Видьядхара (Держатель Знания), или в бурятском виде Бидиядара, Бидия.

Потом ему дали имя Зида Базар, бурятизированное санскритское имя Читтаваджра (Ваджрный Ум). Уже в зрелом возрасте он использовал это имя для некоторых своих научных работ, подписывая их именем Читтаваджра.

Балжима Абидуева была ученицей Лубсана Сандана. Всю жизнь читала молитвы и мантры, созерцала Зеленую Тару и Чакрасамвару. Посвящение Чакрасамвары получала согласно традиционным правилам тантры — ночью тайно от всех пришла к Лубсану Сандану. Она сама в 1970 г. рассказывала об этом в противопоставление открытому дневному ритуалу посвящения, какой сама провела по просьбе В. М. Монтлевича и М. Ф. Альбедиль. Бабушка Балжима была знатоком фольклора, на ее многочасовых рассказах о йогах, сиддхах, ламах воспитывались дети и внуки. Нам довелось услышать лишь незначительные фрагменты ее сказаний от Бидии Дандаровича, от племянницы Бутидмы Мункиной и правнучки Дасармы. Это были волшебные рассказы о людях необычайных, в них угадывались индийские и тибетские прототипы джатак и намтаров знаменитых буддийских ученых и йогинов.

Когда Бидия Дандарович в 1970 г. познакомил нас со своей матерью, ей уже шел сто первый год. В черном монгольском халате и в черной шапочке с четками в руках она сидела рядом с алтарем на кровати, застеленной простым байковым одеялом. Такой удалось ее сфотографировать. Умерла Бабушка Балжима 3 декабря 1973 г., когда сын ее, уже в который раз, находился в заключении.

Отец

Вот краткие сведения об отце Дандарона. Они написаны суконным языком ведомственных документов начала советской эпохи, но, тем не менее, содержат точную последовательность фактов жизни Бадмаева.

Из Архива МВД Бурятской АССР

«Дорже Бадмаев родился в 1857 [1867] году в улусе Средняя Кижинга Хоринского ведомства и происходил из семьи середняка бурята Галзутского рода Хоринского ведомства Бадмы (Дорже) Балданова (Жамаева). Проходил духовное образование в Кижингинском дацане, где и получил звание гэбши, причем считался одним из лучших философов. Будучи в Монголии более года, занимался изучением таинственной мистики.

По приезде из Монголии ведет жизнь степного ламы, отступая от правил Винаи, ибо считал себя последователем мистического учения.

В момент созерцания Лубсаном Санданом Цыденовым мандалы, Бадмаев обслуживал его беспрерывно; как незаменимый ученик, пользующийся его доверием, выполнял религиозные требы поклонников, благодаря чему последние называли Бадмаева младшим Учителем (Малый лама).

Во время теократического движения, имевшего место в 1919 г., при семеновской власти он был проводником идей С. Цыденова, а потому учредительным собранием теократического государства, созданного С. Цыденовым, провозгласившего себя царем–деспотом, назначен наследником на его престол; причем был подвергнут семеновской властью к арестам три раза совместно с Цыденовым и умер в начале 1920 г. после освобождения из Читинской тюрьмы».

Во время последнего ареста Дорже Бадмаев заразился тифом, что и послужило причиной смерти. Умер он, действительно, уже после освобождения по дороге домой.

Тело Агвана Силнама Тузол Дорже на телеге привез на Соорхэ сам Лубсан Сандан. На Соорхэ была построена ступа. Частично она была разрушена в советское время, восстановлена учеником Б. Д. Дандарона Ю. К. Лавровым в 1992 г.

Дорже Бадмаев был единственным человеком, с кем считался Лубсан Сандан Цыденов. Со времени уединения Цыденова и особенно в период теократического движения балагатов Бадмаев становится соратником своего старшего по возрасту друга и Учителя. Они были тесно связаны узами духовного братства. Агван Силнам Тузол Дорже выполнял самые ответственные поручения. Так, по приказу

Лубсана Сандана он ездил к Пекинскому хутухте, перерожденцу Чанкье Ролпэ–Дорже (1717–1786) — известному буддийскому просветителю и йогину, и привез в Бурятию доселе не имевшую распространения особую традицию Хеваджра–тантры. Кроме того, из Монголии им были привезены редкие книги традиции ньингма, в том числе сочинения Нацог–Рандола (Лончена Рабчжампы, 1308–1363).

Дорже Бадмаев был человеком крутого нрава. Вот характерный эпизод из его взаимоотношений с одним из своих учеников.

История Лубсана Дорже

Лубсан Дорже созерцал безрогого Черного Ямантаку — хозяина кладбищ и жил на Соорхе. Однажды он поехал на праздник, к утру должен был по приказу Учителя Агвана Силнама Тузол Дорже вернуться. Но на празднике он напился и стал показывать сиддхи: дул на листья крапивы, и те вяли. Потом совсем захмелел, и его повезли на телеге обратно на Соорхэ. По дороге его встретили и сказали, что зовёт Учитель. Он передал свое опьянение одному старику, и тот сразу упал мертвецки пьяным, Лубсан же поспешил на Поляну. В своём доме он обнаружил сброшенный наземь жертвенник и весь алтарь. Это сделал Учитель.

Лубсан Дорже бросился к дому Учителя, тот же избил его палкой до крови и прогнал прочь с Соорхэ. Все другие ученики видели это, многие его жалели и даже плакали. Лубсан Дорже переселился жить выше, на Аршан, а его духовные собратья носили ему еду. Но Учитель побил и их. Лубсан Дорже переехал еще дальше, к своему ученику — и тот был избит. Он поселился у художника Бату, тоже ученика Агвана, но и тот был побит. Тогда он уехал к своим родным в Читинскую область. Там и созерцал дальше.

Однажды кто-то передал ему мешочек с топленым маслом от шамана, и пока он ехал, мешочек этот всё время дергался за пазухой. Он его взял в руку, но и в руках было трудно удержать. Лубсан Дорже даже пытался зажать его в зубах, ничто не помогало, мешочек все равно дергался. По приезде домой Лубсан Дорже сразу сделал светильник, заправил его маслом из этого мешочка, светильник исправно горел, и все наваждения прекратились.

Лубсан Дорже понял, что к нему привязался женский шаманский дух. Чтобы избавиться от него, Лубсан Дорже совершил ритуал необычайной эффективности — дордуг Сэндэмы (кладбищенский ритуал Львиноголовой дакини). Именно в это время в очередной раз шаман вселил в себя этот дух и вдруг страшно испугался и вскричал: «Я боюсь Лубсана Дорже!», и выпустил из себя этого духа; в воздухе запахло горелыми костями и кожей. Соученики Лубсана Дорже потом смеялись над ним, мол, против какого-то незначительного духа ведьмы он применил такой мощный метод, что способен отбросить целое сонмище самых сильных вредоносных мар.

Когда Лубсан закончил, наконец, положенное количество созерцаний, он увидел в тот же миг, что его дом со стороны Учителя окружает радуга, и все случившееся с ним за последнее время прояснилось и стало понятным. Сразу поехал к Учителю, и Агван Силнам обнял его.

Учитывая свой преклонный возраст, Лубсан Сандан полагал передать титул Дхармараджи и духовное руководство общиной Дорже Бадмаеву. Но здоровье Бадмаева было сильно подорвано в тюрьмах, особенно во время последнего заключения в Чите, откуда в 1920 г. он вышел тяжело больным и вскоре умер. Его тело сам Лубсан Сандан привёз на телеге на Соорхе. Построили ступу. Был приготовлен громадный чан спирта «для бальзамирования». Рассказывают, что один бурят, думая, что в чане вода, зачерпнул ковш и выпил, после этого никогда ничем не болел.

О родственниках Б. Д. Дандарона

Дандар Базаров (первый муж Балжимы Абидуевой) имел двух братьев — Дылыка и Цыдена. Дочь Цыдена Сырма дожила до семидесятых годов. Летом 1971 года незадолго перед смертью она вместе с Дандароном была на Соорхе — круглой поляне на отрогах Кудунского хребта, где созерцал долгие годы Лубсан Сандан. В той поездке на Соорхе были и родственники, и ученики Бидии Дандаровича. На Соорхе, рядом с фундаментом дома Лубсана Сандана провели ритуал сокшод. По дороге на Соорхэ около моста через реку Кудун была сделана памятная фотография. Это было последнее посещение Дандароном места отшельничества Лубсана Сандана.

У Балжимы Абидуевой и ее первого мужа Дандара Базарова было пятеро детей: Гудорже, Сундорже, Тугдорже, дочь Монлам и Артасиды. Сундорже и Тугдорже умерли в детстве. Очевидно, поэтому на допросе 6.09.1948 г. Дандарон упоминает лишь о двух сыновьях и одной дочери Дандара^[261]. Гудорже женился, но детей у него не было, он взял приемного сына и дал ему свою фамилию. Ныне это Жандара Дандарон, доктор физических наук. Бидия Дандарович всегда был с ним в дружеских отношениях. Встречались они редко, но встречи были радостными и заполнены беседами о философии, длились они, как правило, далеко за полночь. Скончался Жандара Дандарон лет десять назад.

У Монлам было пять дочерей и сын Афоня Хамисов.

У Балжимы от второго мужа Дорже Бадмаева было двое детей — сын Бидия и дочь Дэмит.

Дэмит вышла замуж за Санжимитыпа Мункуева. У них родились: Бутидма, Нина, Надежда, Виктор и Дэма. Дэмит и Санжимитып прожили прекрасную и долгую жизнь. Санжимитып, активный колхозник, всегда бывший на виду в Кижингинском районе, был рослым человеком с открытым и мужественным характером. Во все годы гонений на буддизм в его доме жила Бабушка Балжима. Стоял алтарь, дом был открыт для всех буддистов и учеников Дандарона. Посещение их дома в Ленинзаме (русск. — Путь Ленина, восточный район Кижинги) было приятным и благоговейным актом паломничества для всех приезжающих в Кижингу учеников Бидии Дандаровича.

Бутидма Санжимитыповна Баяртуева и Дугаржап Гыргеевич Баяртуев — известные педагоги Бурятии. Бутидма преподавала литературу и получила звание заслуженного учителя Республики. Дугаржап Гыргеевич был директором средней школы в Кижинге. Родной брат Дугаржапа Ринчен Баяртуев долгие годы, будучи первым секретарем райкома партии, преследовал Дандарона, его учеников и не общался с семьей брата. Во время перестройки стал буддистом, вскоре умер.

Бутидма стала ученицей Дандарона еще во время Великой Отечественной войны. Она была его верным другом и сподвижником. Дом Баяртуевых в Кижинге всегда был открыт и гостеприимен для учеников Дандарона. Бабушка Балжима, сестра Дандарона Дэмит, Бутидма, ее сестры — Ирина, Надя, Дэма и дочь Бутидмы Дасарма составили мощную и сплоченную группу родственников и последователей Дандарона. Именно эти замечательные бурятские женщины создавали ту поразительную буддийскую и национально–бурятскую атмосферу вокруг Учителя, что так волшебно действовала на приезжавших с запада европейских учеников Дандарона.

Детские годы, Провозглашение, школа

Детские годы

В Бидии, сыне Дорже Бадмаева, Лубсан Сандан признал новое рождение своего недавно умершего Учителя Джаяг–ламы. Вскоре после рождения маленького Бидии из Тибета прибыла делегация тибетских лам, чтобы забрать его в Гумбум, ибо тибетцы также признали в Бидии перерождение гэгэна Джаяг–ламы — настоятеля монастыря Чжампалин в Гумбуме. Но Лубсан Сандан не отдал тибетцам маленького Дандарона, ответив им: «Он нужен здесь». И Бидия остался дома в привычной среде кочевавших вдоль поймы Кудуна родственников.

Из воспоминаний о детских годах сохранился лишь один эпизод. Когда маленькому Бидии было шесть лет, ему приснился сон, что ходит по улусам черный человек и собирает головы людей в мешок. Он рассказал об этом матери. А затем именно эти люди умерли от эпидемии, охватившей этот район Бурятии.

Провозглашение

После смерти Дорже Бадмаева в 1920 г. Лубсан Сандан принимает решение провозгласить своим духовным наследником его сына Бидию.

В 1921 г. в возрасте семи лет, в шести километрах на запад от Чесана, в Шолутайском дацане Бидия Дандарон был официально провозглашен полным наследником духовной власти Лубсана Сандана и стал Дхармараджей.

Вот скупые строчки об этом событии.

Из Архива МВД

Лист 40:

«В начале июля месяца (1921 г.)… на торжестве подносится выдвинутому Санданом Цыденовым в звании наследника на престол Бидиядаре Дандарону (9 лет), вместо умершего Дорже Бадмаева, нанзак хадак и жертвоприношение посредством мандалы (жертвенника), предоставляя ему почетное кресло “тушэлгэтэй шэрээ", а затем (Шолутайский) монастырь объявляется балагатским центром вместо столицы Соемпкус, образованной в 1919 г.».

По иной версии, провозглашение Дандарона Дхармараджей произошло в Усть–Ороте. При въезде в село были сооружены ворота. В специально построенном небольшом храме семилетний Бидия сидел на 16 олбоках — специальных квадратных плоских подушках, употребляемых ламами для сидения. После ритуала и хурала собравшийся народ был приглашен к длинным столам под навесами, уставленным блюдами с мясом, печеньями, молочными изысками бурятской кухни и крепкими напитками — водкой и араком.

Об этом же событии несколько иным стилем:

Из отчета по НКВД: "Теократическое балагатское движение и бандитизм по Хоринскому аймаку в 1917–1927 гг.".

«В начале июля 1921 года в Шолутайском дацане, согласно письменному распоряжению из тюрьмы ламы Сандана, состоялось возведение в сан его восприемника восьмилетнего Бидиядары Дандарона. В торжестве, длящемся 3 дня, участвовало огромное количество верующих. Были торжественные молитвы, конские бега, борьба, угощения и т. д.”. Новому главе теократов “… преподносится звание Наследника престола… нанзак–хадак, жертвоприношения посредством мандалы, предоставляя ему почетное кресло тушэлгэтэй шэрээ”»

И сегодня еще в Кижинге живы свидетели этой церемонии. Их воспоминания разнятся незначительно. Со стороны же самого Б. Д. Дандарона найдено только одно.

Из упомянутой выше жалобы от 28.01.1955 г.

«Отец мой был священником (буддист), жил в отшельничестве. У него были многочисленные связи среди крупного духовенства, особенно дружил он с Санданом Цыденовым, который стоял во главе теократического движения в Бурят–Монголии и именовал себя «Царём трёх миров».

В 1921 г. он, уже находясь в тюрьме, объявил меня своим наследником в религиозном отношении. Когда в 1922 г. происходило освящение вновь открывшегося Шолутайского монастыря, то я восьмилетним ребенком был привезен на это торжество, сидел на верхнем месте среди высших лам, мне подносились приношения и моим именем объявлялось открытие монастыря».

На церемонии провозглашения Б. Д. Дандарона Дхармараджей присутствовал тогда еще молодой, в будущем известный буддолог и китаист Б. И. Панкратов (1892–1985) со своей приёмной дочерью. От него в 1969 г. составитель этой книги впервые и услышал об этой церемонии. В частности, Борис Иванович рассказал о такой малозначительной, но характерной детали: дочь Бориса Ивановича во время ритуала нечаянно раздавила кузнечика, чем вызвала недовольство лам к смущению присутствующих.

Устное предание окрасило это торжество волшебными чертами сказаний о буддийских сиддхах и монахах. Так, рассказывают, что внезапно появившийся Лубсан Сандан поднялся в воздух, Бидия Дандарович ухватился за его волосы, и тот совершил с ним облёт долин рек Кижинги и Кудуна по кругу, показывая мальчику красоту родного края и тайны вековой предыстории, обращенной в будущее.

Кижингинская долина, населенная в основном бурятами, за исключением трех сел, где проживают старообрядцы, называемые «семейскими», всегда была средоточием буддизма и национальной культуры бурят. И в советское время, несмотря на разгром учения и разрушение дацанов, многие жители долины не скрывали своей веры. Кижингинцы гордились и дацаном, и учеными ламами, и тем, что именно на их земле возникло небывалое — попытка создания теократического государства, страны буддистов.

Никакие преследования не смогли вытравить память о Лубсане Сандане, за хранение портрета которого можно было угодить в тюрьму. Все прекрасно знали, что живет где-то молодой наследник сурового Лубсана Сандана. С именем Дандарона связывали надежды на возрождение учения. Это отношение земляков, знание того, что судьба отметила его необычным и возвышенным призванием, всегда ясно осознавалось Дандароном. Ему, семилетнему мальчику, сказали: «Ты — Дхармараджа!», и он действительно был им. Он знал, что является перерожденцем Джаяг–ламы. Это знание проявлялось не только в стремлении быть знающим буддистом, соответствующим возложенному судьбой, но и в поведении, в манере говорить, в осанке, в свойствах глубокого ума, в удивительных и разносторонних способностях — в языкознании, философии, литературе, художестве (он неплохо рисовал), в поражавших всех проявлениях интуиции и даре предвидения. Дандарон никогда ни перед кем не склонял головы. Никого не боялся. Это была возвышенная прекрасная гордость Царя учения. За это его боготворили друзья и последователи, почитали простые верующие и люто ненавидели враги, кому судьба предначертала быть гонителями буддизма.

Буряты Кижингинской долины свято чтили свою землю и всегда верили в возрождение на ней буддизма. Один лама говорил: «В Кижинге разгорится пламя учения, Кижинга выше всего, пик учения». Тибетские гэгэны, беседуя с ламами, предсказывали в начале XX в.: «Кижинга в России и Бурятии — это как Уддияна в Индии, это — страна дакиней, источник йоги, Дхармы, выше которой нет. Это страна Ямантаки».

Почти нет сведений об отношениях Дандарона и Лубсана Сандана, кроме факта самого провозглашения. Сохранился в памяти рассказчиков лишь один эпизод: маленький Бидия подошел к Кудунскому ламе (Лубсану Сандану) и преподнес ему белый цветок. Агади–лама (другое имя Лубсана Сандана) сказал: «У тебя будут ученики, как этот цветок».

Школа

Об ученических годах Дандарона известно очень мало. Мальчиком Бидия Дандарович был учеником Цыден–унзада (запевала в хоре монахов) в Кижингинском дацане. Однажды тот задал ему выучить «Ганди лодой» — Благословение Манджушри. Но Бидия не успел выучить к сроку, и учитель стал порицать его, тогда мальчик схватил текст и съел. У него же он изучал монгольский и тибетский языки.

Светским наукам Бидия учился у стариков. Арифметике — у старика Шойнжура. Тот учил считать, складывать и вычитать. И скоро ученик стал считать лучше учителя. Тогда Шойнжур привёл мальчика к матери со словами: «Теперь находит он у меня ошибки, решает быстрее меня, больше мне нечему учить».

Некоторое время Бидия жил в Агинском национальном округе у брата.

В 1923 г. Бидия Дандарон поступил в Кижингинскую районную опорную единую трудовую школу в первый класс. Его учителями были будущий известный писатель Бурятии Хоца Намсараев и дипломированный учитель Хакчинов. 2 июня 1926 года он закончил четырёхлетнее обучение. В школу (в Кижинге) ходил пешком 7–10 километров из местности Шана, где жил в это время, в Ушхайту, недалеко от дацана. Здание школы сохранилось до сих пор, это перевезённое с территории дацана в Кижингу двухэтажное здание. В 1984 г. в нём размещалась машиносчётная станция.

Об обстановке, в какой жил в это время юноша Дандарон, говорит он сам; но нужно учесть, что это им было написано в лагерных условиях 1955 г.:

«В школу я поступил в 1923 г., и уже с 5 или 6 класса начались преследования меня и взрослыми, и моими товарищами. Меня звали “наследником”, всячески дразнили. У меня было много драк и. оканчивая школу, я уже понял, что жить мне в моем районе или даже в Бурят–Монголии будет невозможно, так как вытравить всё это из головы людей я не мог и люди были недостаточно сознательны, чтобы понять, что ребенок, которого кто-то назвал наследником, здесь не причём».

Не удивительно, что ему пришлось переехать в Кяхту, где он продолжил учение в кооперативной школе.

Ленинград. «Дело Дандарона» 1937 года

Затем на короткое время он снова возвращается в родной дом, но в Кижинге Дандарону, которого верующие почитали как знаменитого перерожденца, а власти за это же преследовали, жить было невозможно. И он снова уехал в Кяхту. Там продолжил учебу, работал. Познакомился с Шулуновой Елизаветой Андреевной. У неё был парень, которому она нравилась. Однажды вечером Бидия Дандарович подкараулил его с огромной палкой и так напугал, что тот больше никогда не появлялся. Вскоре Бидия и Елизавета поженились^[262].

Из показаний Е. А. Шулуновой в 1937 г.:

«С Дандароном я познакомилась в период учебы на кооперативных курсах в г. Кяхте (Троицкосавск) в 1930 г., а замуж за него вышла в 1933 г.»^[263].

Из Кяхты они уехали в Ленинград, куда прибыли, по словам самого Дандарона, в октябре 1932 г. Здесь он поступает на рабфак.

Надзор властей за молодым наследником Лубсана Сандана Цыденова оттолкнул многих знакомых, но все же ему помогали некоторые из земляков и в том числе достаточно высокие по тем временам чиновники. Так, переезду и устройству на рабфак помог Намжилон Сыретор — председатель Буркоопсоюза в Москве и Боев — секретарь наркома Ленинградского торгового товароведного института^[264].

В 1933 г.(?) родилась дочь Люба. В сентябре 1935 г. родился сын Леонид (Леонард).

«Родители в Ленинграде сначала проживали по адресу: ул. Красная (Галерная), д. 37, кв. 5» (уточнение Леонида Бидияевича, сына Дандарона).

Прожив более пятидесяти лет под именем Леонид, сын Дандарона только в конце 80–х из материалов КГБ узнал, что его настоящее имя Леонард, данное ему отцом в честь Леонардо да Винчи.

Из письма Л. Б. Дандарона к В. М. Монтлевичу от 15.05.95 г.

«Здравствуйте, уважаемый Владимир Михайлович! У меня к Вам просьба! Я собираю документы о своих репрессированных родителях. У меня на руках нет никаких документов. Я посылал в Санкт–Петербургскую прокуратуру просьбу выдать документ о реабилитации моего отца в 1956 г. Пока ответа нет. Тем временем посылал запросы в г. Кяхту о бракосочетании родителей и в г. Черемхово с просьбой выслать свидетельство о смерти моей матери. Оба ответа отрицательные».

Из письма Л. Б. Дандарона к В. М. Монтлевичу от 2.02.96 г.

«Одновременно я послал запрос в Ленинградский архив ЗАГСа. Оттуда тоже пришел ответ, но уже в сентябре прошлого года. Среди бумаг пришло повторное свидетельство о рождении, где значилось, что я родился

сентября 1935 г. Значит, отец ошибся на целый год (считалось, что я 1936 года рождения). Такая ошибка вполне понятна и простительна. В тех обстоятельствах и не то забудешь. Получив новое свидетельство, я долго смеялся от удивления и радости. Туг же я обратился в паспортный стол с просьбой выдать новый паспорт. Паспортистка долго пыталась покопаться в моем деле, не доверяла мне. Дело в том, что в свидетельстве о рождении было другое имя и измененное отчество. Я до сих пор был Леонидом Бидиядариевичем, а по новому паспорту стал Леонардом Бидияевичем…

Недавно я узнал адрес юридической конторы, которая занимается розыском потерявшихся родственников. Контора находится в Москве. Я хочу попытаться выяснить судьбу сестры Любы. Раньше были слабые попытки что-либо выяснить. Отец пытался и Надя со стороны матери, но все было безрезультатно».

В 1933 г. Бидия Дандарович поступил в Институт гражданского воздушного флота (ГВФ), современный Институт авиаприборостроения (ЛИАП). Параллельно посещал лекции на восточном факультете ЛГУ. Ко времени ареста в январе 1937 г. он был студентом 4 курса и жил со всей семьей в Авиагородке, барак 4, комн. 20.

Дандарон, общительный, остроумный, прекрасный рассказчик, начитанный и увлеченный историей монгольских племен, сразу попадает в кружок бурятской учащейся молодежи, находит друзей среди бурятского землячества Ленинграда.

Вот неполный перечень его знакомых того периода. Список этих лиц приведен в протоколах допроса Дандарона по делу 1937 г., и он лишь частично отражает его круг общения. Почти все его друзья и знакомые — буряты. Среди них его земляки: Галданжапов Ширап–Жалцан, 1914 года рождения — студент Института совправа, и Батомункуев Балбар, 1912 года рождения — курсант Военно–медицинской школы. С последним он был лишь знаком. Галданжапов же одно время, до осени 1935 г., жил в одной квартире с семьей Дандарона.

В этот период среди его знакомых выделялся Рандалон Цыден,

года рождения — курсант Школы связи РККА; их более, чем с другими, связывал интерес к истории Монголии и Бурятии. Среди круга знакомых был и Цыбанжабон — студент Института народов Севера.

Еще ранее, в 1935 г., Дандарон посетил Агвана Доржиева в его доме рядом с Буддийским храмом. Ученый лама и опытный политик устроил молодому соотечественнику настоящий экзамен, испытывая его осведомленность и в области буддийской философии, и в языках, и в истории. Знания Дандарона удовлетворили ламу, и он дал ему рекомендательное письмо к преподавателю тибетской филологии

А. И. Вострикову. Дандарон продолжил с Востриковым свое совершенствование в тибетском языке и литературе.

Интерес к истории Бурятии привел Дандарона в дом именитого бурятского ученого, профессора Цыбена Жамцарано (1880–1942). Последний раз до серии арестов он посетил его в июле 1936 года. В этот второй визит Жамцарано специально пригласил также и Цыбанжабона, чтобы познакомить двух молодых и одаренных соотечественников.

В эти две встречи с именитым ученым разговор шел исключительно об истории Монголии. Особенно много говорилось о знаменитом герое монгольского эпоса Гэсэре — символе независимости и свободолюбивого духа монголов. Жамцарано к этому времени уже был известен как ведущий монголовед и исследователь Гэсэриады. Эти беседы послужили поводом для дружбы и сотрудничества Дандарона в послевоенные годы с монгольским ученым Дамдинсурэном, в будущем академиком, чья научная деятельность в основном была связана с изучением эпоса о Гэсэре.

В этот период, когда минуло лишь 15 лет после образования Монгольской Народной Республики, воодушевление и энтузиазм национального подъема бурят–монгольского народа был высок. Темы народной культуры, истории государственного строительства, бурят–монгольского патриотизма были главными в студенческой среде бурят. Дандарон, наследуя две яркие тенденции — строительство бурятского государства, что шло от его учителя Лубсана Сандана Цыденова, и мощный заряд буддийской духовности, в лице Жамцарано встретил человека, которому обе тенденции были понятны и близки.

Жамцарано, сохраняя приверженность религии отцов, в свое время, в 1897 г. был отчислен из гимназии П. А. Бадмаева за отказ изучать Закон Божий. И в дальнейшем, уже будучи известным ученым и выступая против насильственной христианизации бурят, он считал, «что его народ, несмотря на малочисленность, имеет право сохранять и развивать свою национальную культуру, включая язык и буддийскую религию»^[265]. В области национальной политики Жамцарано «допускал возможность создания единого союзного государства всех монгольских народов с центром в Улан–Баторе и видел в Советской России и Коминтерне опору в осуществлении этой идеи»^[266]. Такие суждения Жамцарано не были лишь темой досужих разговоров. Будучи в двадцатых годах гражданином Монголии, он непосредственно участвовал в культурном и политическом строительстве молодого государства. Его позиция пятью годами ранее описываемых событий была охарактеризована следующим образом: «… в 1932 г. в журнале "Революционный Восток” упоминалось его имя среди проповедников “культурного панмонголизма”»^[267].

Победа в 1921 г. монгольской революции и создание в 1924 г. Монгольской Народной Республики стали для Бурятии, родственной Монголии в культурно–историческом и этническом смысле, величайшим событием и мощным источником народной энергии. События в Бурятии и Монголии порой следовали синхронно, именно в это время, в 1919–1920 гг., в кругу Лубсана Сандана Цыденова возникает идея создания в Бурятии теократического государства.

Две встречи Дандарона и Жамцарано, очевидно, с большой долей вероятности были посвящены именно этим важнейшим темам — возрождению бурят–монгольской государственности и буддизму. Бидии Дандаровичу было 22 года, Жамцарано — 56. Самостоятельно или под влиянием встречи с именитым соотечественником Дандарон пишет в это время небольшую исследовательскую работу по истории монгольского государства. Она была записана в школьной тетради зеленого цвета в 24 листа и приобщена как вещественное доказательство к материалам дела 1937 г.

Наслышан был Дандарон и о профессоре Базаре Барадийне, но встречались ли они — неизвестно.

В начальный период ученичества мы, его буддийские ученики конца 60–х годов, зная лишь о том, что Учитель был в 1937 г. репрессирован, были уверены, что он пострадал как известный буддист. И лишь позже узнали, что обвиняли его за приверженность к идеям панмонголизма. Это было настолько далеко от наших сугубо эзотерических буддийских интересов, что казалось странным фактом биографии Бидии Дандаровича, увлечением его молодости. Но история последнего десятилетия, драматические 90–е годы в истории России, показали, что ничто в судьбе и интересах Учителя не может быть случайным, все отмечено знаком истины. И в начале XXI в. геополитический вектор укрепления государственности России совпал с осью так называемого пространства Чингис–хана. Панмонголизм с XIII в. драматическим образом навсегда связан с судьбой России. Ибо Россия как государство, родившись на пути из варяг в греки, затем расширилась и окрепла как многонациональная империя именно в направлении юго–востока, достигнув границ Маньчжурии и Тихого океана, включив в себя значительную часть империи великого монгольского завоевателя. К месту здесь вспомнить поздние высказывания Дандарона:

Студенческая жизнь семьи Дандарона в Ленинграде была насыщена общением с молодыми соотечественниками. Встречались у Дандарона. Судьба бурят–монгольского народа, его культура, перспективы развития и увлекательная и небезопасная тема бурят–монгольской государственности — вот лишь некоторые темы разговоров, длившихся часто заполночь. Чай, скромная закуска и часто вино украшали стол. Разговоры не были спокойными и отвлеченными. Подъем национального бурятского самосознания, яркие вехи прошлого: от Чингис–хана, Гэсэра до Сухэ–Батора и Джа–ламы — все волновало ленинградское бурятское студенчество.

В общении с друзьями сказывался характер Дандарона и тот неумолимый и мощный заряд, который он получил при рождении и особенно в семь лет: «Ты — Дхармараджа!». И он вел себя соответственно: спорил страстно и убедительно, проявляя властный и неукротимый характер, требующий не только слов, но и дела. Мы не имеем другого источника, кроме материалов дела 1937 г., чтобы представить жизнь Дандарона, его друзей и знакомых в этот период. Поэтому предоставим читателю драматические сведения допросов обвиняемых. Канва событий выглядит примерно так.

Дандарон, рослый и сильный, занимающийся в это время и спортом (он играл в волейбол), стал душой небольшой группы молодых бурят, увлеченных разговорами о возможном создании единого монголо–бурятского государства. Требуя от сотоварищей непосредственных действий, Дандарон рискнул организовать их в группу по конкретной разработке проекта национального государства. Время было неспокойное, уже прошло «Дело Кирова», Промпартии, наступал 1937–й год. Неизвестно, какова была причина ссоры Дандарона и его земляка Галданжапова. Но именно Галданжапов совершил роковой шаг, погубивший его самого и обрекший друзей на мучения в тюрьмах и лагерях. Вот как об этом рассказал на допросе в 1945 г. Балбар Батомункуев, когда понадобились дополнительные материалы по очередному делу Дандарона.

Архив ВЧК—ОГПУ—УНКВД СССР по Ленинградской области, 1937 г. Следственное дело № 22896 Том 2, с. 74–77

Протокол допроса свидетеля Батомункуева Балбара Намжиловича от 28 марта 1945 г.

«Батомункуев Б. Н., 1911 г. рождения, уроженец улуса Кижинга, Кижингинского уезда, Бурят–Монгольской АССР, член ВКП (6), зав. военным отделом Кижингинского РК ВКП (б).

Вопрос. Расскажите подробно, за что вы были арестованы в 1937 г. УНКВД по Ленинградской области?

Ответ. С сентября 1935 по 1937 г. я учился в Ленинградской военно–медицинской школе. Однажды, в конце 1936 г., придя к своей землячке, учившейся в ленинградском Северном институте, Дамдинжаповой Вере, я случайно познакомился в волейбольном зале института с Дандароном Бидиядарой, являвшимся студентом Ленинградского института ГВФ. Дандарон, как выяснилось, оказался моим земляком.

При знакомстве со мной Дандарон ничем себя не проявил, и мы вскоре разошлись. После этого имел я с ним еще одну–две встречи как с земляком, но при этом ничего антисоветского с его стороны не замечал.

У Дандарона был друг — студент Юридического института Галданжапов Ширап–Жалцан, которого я знал еще раньше по Кижинге. Однажды, примерно в декабре 1936 года, этот Галданжапов, придя ко мне в Школу, видимо, после ссоры с Дандароном (у меня сложилось тогда такое мнение) в порядке совета спросил меня о том, как быть с этим Дандароном, который рассказывает ему, Галданжапову, о наличии какой-то контрреволюционной националистической группы в Ленинграде и сам высказывает антисоветские суждения.

Тогда я Галданжапову сказал, что об этом доложу начальнику политотдела своей Школы, на что он дал свое согласие. Назавтра, как помню, в выходной день я все рассказал о Дандароне начальнику политотдела, который заявил, что об этом проинформирует соответствующие органы. Вскоре после этого, спустя один или два дня, начальник политотдела (Топыркин) вызвал меня и направил в особый отдел УНКВД по ЛО к одному уполномоченному, по званию — старший политрук, которому я повторил рассказ о Дандароне со слов Галданжапова.

Тогда этот уполномоченный предложил мне сотрудничать с органами НКВД и информировать его обо всех антисоветских проявлениях Дандарона и его единомышленников. На это я согласился, и уполномоченный, взяв с меня подписку, дал ряд заданий по Дандарону: чтобы я с ним сблизился, вошел в доверие, выпивал с ним и т. д.

Выполняя задание уполномоченного, я близко познакомился с Дандароном, иногда с ним выпивал и… Дандарон действительно проявил резкие контрреволюционные националистические взгляды. Он, например, говорил, что Бурят–Монголия является колонией Советского Союза, не имеет своей самостоятельности и эксплуатируется русскими. Поэтому Бурятия должна во что бы то ни стало от СССР отделиться и жить самостоятельно. Мы же, как представители этого народа, должны принять в этом деле активное участие. Через полмесяца после семи–восьми [моих] встреч с ними (Дандароном, Рандалоном и Галданжаповым) Дандарон был арестован^[268].

Вопрос. Знал ли Дандарон о Вашем сотрудничестве с органами НКВД?

Ответ. Это мне неизвестно. По крайней мере, во время совместного пребывания после суда в пересыльной тюрьме в течение 10–15 дней он никаких своих подозрений не высказывал.

Допросил: начальник 3 отделения 2 отдела НКГБ БМАССР капитан госбезопасности Огиржапов

* * *

Итак, 7 января 1937 г. Дандарон был арестован. Далее мы приводим фрагменты материалов следственного дела № 22896 1937 года, которое получило другой номер (№ 28378) в связи с реорганизацией органов внутренних дел в 1998 г.

Обложка уголовного дела:

«Хранить вечно. СССР. Архив ВЧК–ОГПУ–УНКВД СССР по Ленинградской области, 1937 г. Следственное дело № 22896 по обвинению

Дандарона Бидии Дандаровича и других… ст. 58–10 и II–УК. Архив № 28378, том 1, П—40771 (Архивное уголовное дело, ныне действующий номер, январь 1998 г.), дело в двух томах».

Документ о первом аресте Б. Д. Дандарона

«7 января 1937 г. Помощник начальника Упр. НКВД ЛО майор госбезопасности /Волков/ по ст. 58–II-10–II.

Согласен: Лапин (зам. прокурора). 9/1–37.

Постановление об избрании меры пресечения и о предъявлении обвинения

г. Ленинград, 1937 г., 7 января

Я, оперуполномоченный 3 отделения 5 отдела У ГБ УНКВД лейтенант ГБ Колодеев УНКВД Ленобласти, рассмотрев следственный материал по делу № новое 22896 и приняв во внимание, что гр. Дандарон Бидиядара, 1912 г. р., уроженец Бурят–Монгольской АССР, по социальному положению наследник бурят–монгольского хана, б/п, студент 4 курса Института гражданского воздушного флота, гражданин СССР, женат, проживает — Авиагородок, д. 4, комн. 20, достаточно изобличается в том. что является руководящим членом подпольной панмонгольской националистической партии, ведет активную контрреволюционную националистическую работу под лозунгом объединения желтых рас в целях подготовки вооруженной борьбы против советской власти, отторжения от СССР Бурят–Монгольской АССР и создания единого государства монгольских рас, проводит вербовку учащейся в военных и гражданских вузах молодежи в ячейки подпольной панмонгольской националистической партии, постановил: гр. Дандарона Бидиядару привлечь в качестве обвиняемого по ст. 58–10–И УК, мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда избрать содержание под стражей по первой категории.

Оперуполномогенный 3 отделения 5 отдела УГБ УНКВД

лейтенант ГБ Колодеев.

Зам. нагальника 3 отд. 5 отдела УГБ УНКВД ЛО мл. лейтенант ГБ Пятин.

Согласен: зам. нагальника 5 отдела УГБ НКВДЛО капитан ГБ Николаев.

Настоящее постановление мне объявлено 23 января 1937 г.

Подпись обвиняемого: Дандарон»

Протокол обыска

января 1937 г., Авиагородок, барак 4, комната 20

Взято: паспорт ДЛД № 275157; выдан Слуцким р. м. 17/Х-36 г., воинский билет, прочая переписка.

Сотрудник, производивший обыск, — Колодеев

Анкета арестованного

(Дело 22896–37, с. 27–29)

Дандарон Бидия Дандарович

Родился 15 декабря 1914 г. (22 г.), Бурят–Монгольская АССР, Хоринский район, Кижингинский сельсовет, дер. Шолут; учащийся с 1933 г. и по день ареста в Ленинградском институте гражданского воздушного флота.

Социальное положение в момент ареста: учащийся с 1929 г. (из крестьян), допризывник.

Соц. происхождение: из крестьян–бедняков.

В партиях никаких не состоял.

Национальность и гражданство: бурят, СССР.

Состояние здоровья: порок сердца.

Состав семьи: жена — Шулунова Елизавета Андреевна, 22 года; 1917 г. р., счетовод завода им. Егорова, сын — Дандарон Леонард Б. 1 год и 3 мес., при матери; мать — Абидуева Балжима, 63 г., на иждивении, г. Иркутск; брат — Дандарон Гудорже, 42; сестра — Монлам Дандарон, 32 года, домашняя хозяйка; сестра — Дэмит Дандарон, 28 лет, домашняя хозяйка.

Расписка

Доставлен: Дандарон Б. Д. В доме предварительного заключения принят

10.01.37 г.

[Соответственно:] Рандалон /Доржиев/ — 9.02.37 г., Батомункуев —

9.02.37 г.

Протокол допроса

января 1937 г.

Обвиняемый: Дандарон Бидия Дандарович. «В Ленинград я прибыл в 1932 г. в октябре и поступил на рабфак. Помогли: Намжилон Сыретор — председатель Буркоопсоюза в Москве, Боев — секретарь наркома Ленинградского торгового товароведного института.

Знакомые:

1. Галданжапов Ширап–Жалцан, 1914 г. р., студент Института совправа;

2. Батомункуев Балбар, 1912 г. р. — курсант Военно–медицинской школы;

3. Рандалон Цыден, 1913 г. р. — курсант Школы связи РККА;

4. Цыбанжабон — студент Института народов Севера;

5. Ринчино Даши–Цырен — красноармеец Буркавполка, ст. Дивизионная;

6. Ринчино Балжинима, 1911 г. р. — плановик Агинского райпотребсоюза;

7. Цыбикдоржиев Зимирда, 19 лет — учитель в Ербановском с/с Хоринского р–на Бур. АССР;

8. Базарон Патанхан, 25 лет — счетовод Ербановского сельпо;

9. Дандарон Гудорже, 42 года — завхоз сельхозтехникума в Иркутске.

Все указанные лица — мои друзья, и с ними я нахожусь в хороших отношениях.

Знакомые: проф. Жамцарано Цыбен, более 60 лет. Был у него два раза, последний раз в июле 1936 года. Первый раз был со студентом ГВФ Маниловым Василием Васильевичем (29 лет), в данное время инженер в Иркутске. Разговор был об истории Монголии. Второй раз — по приглашению профессора, встретил там Цыбанжабона. Более я ни с кем не знаком из научных работников — монголов или бурят–монголов.

Вопрос. Расскажите о характере разговоров с Жамцарано.

Ответ. У меня разговор был с Жамцарано исключительно об истории Монголии. Разговор с Жамцарано свелся к тому, что он в 1919 году был панмонголистом и активно участвовал в панмонгольском движении за создание Великой Монгольской империи, но вследствие победы пролетарской революции в России панмонгольское движение в Монголии потерпело крах.

Вопрос. Расскажите о своих националистических настроениях.

Ответ. В пятнадцатую годовщину МНР, ознакомившись с некоторыми историческими датами национального движения в Монголии за создание панмонгольского государства, я встал на националистический путь, и эти настроения у меня всё углублялись. Я стал работать над этим вопросом, т. е. знакомиться с историей монгольских племен и с национальным движением в колониальных странах. Пришел к заключению, что объединение монгольских племен в единое Великое Монгольское государство даст перспективу к расцвету монгольской нации. После четырех–пятимесячной работы над этим вопросом я пришел к выводу, что условия современной Монголии не являются перспективными для создания Великого Монгольского государства, так как для этого отсутствуют экономическая и политическая базы. В данное время я от националистических вопросов отказался и усиленно занимаюсь изучением истории монгольских племен с XIII в.

Вопрос. Будучи человеком с националистическими взглядами, как Вы думали создать единое Монгольское государство и с кем Вы по этому вопросу вели разговоры?

Ответ. Будучи националистически настроен о создании Монгольского государства, я думал, что с изучением социально–экономической базы во Внутренней и Внешней Монголии и Бурятской республике (на основе этого) развернуть пропагандистскую работу среди монгольских племен за объединение в единое Великое Монгольское государство. По этому вопросу я имел разговор с Рандалоном, Батомункуевым и Ринчино, последнему я только писал.

Вопрос. Скажите, указанные Вами лица дали согласие принять участие в работе с Вами?

Ответ. Указанные лица со мной не согласились, говоря, что это неосуществимо, Монголия самостоятельно существовать не может, так как она бессильна и не сможет себя защитить.

Вопрос. Скажите, у кого Вы консультировались по этому вопросу?

Ответ. На консультации по этому вопросу ни у кого не был. Идея была только моя.

Показания записаны с моих слов правильно„ мной прочтены, в гем и расписываюсь. Дандарон»

Допрос прерван.

Допросил оперуполномогенный 5 отделом У ГБ УНКВД ЛО Колодеев.

Архив, с. 29:

Утверждаю: зам. начальника УНКВД ЛО ст. лейтенант госбезопасности

В. Гарин, 5 марта 1937 г.

Постановление

1937 г. марта месяца 4 дня я, оперуполномоченный 7 отделения 5 отдела УГБ УНКВД ЛО лейтенант ГБ Колодеев, рассмотрев материалы следственного дела № 22896 по обвинению Дандарона Бидии, Рандалона Цыдена и др. в преступлении, предусмотренном ст. 58–10–11 УК РСФСР, нашел:

Дандарон Бидия Дандарович, 1914 года рождения, уроженец Бурят–Монгольской АССР Хоринского района Кижингинского сомона, беспартийный, сын ламы, бывший студент института ГВФ, является активным участником подпольной контрреволюционной организации в Ленинграде, проводившей контрреволюционную работу по вербовке бурят–монгольской молодежи с целью воспитания кадров для ведения контрреволюционной работы по созданию Великого Монгольского государства.

Виновным себя признал полностью.

Принимая во внимание, что срок ведения следствия по делу в отношении Дандарона истекает 9 марта 1937 г., но в связи с предстоящими арестами новых лиц, проходящих по этому делу, как участников контрреволюционной националистической организации, к указанному сроку следствие закончить не представляется возможным, постановил: возбудить ходатайство перед президиумом ЦИК СССР о продлении срока ведения следствия по делу N² 22896 на два месяца, т. е. до 9 мая 1937 г.

Оперуполномогенный 7 отделения 5 отдела УГБ УНКВД ЛО

лейтенант ГБ Колодеев.

Нагалъник 7 отделения 5 отдела УГБ УНКВД ЛО мл. лейтенант Кудря.

Согласен: нагалъник 5 отдела УГБ УНКВД ЛО майор Перельмутр.

Архив, с. 149–151

Протокол допроса Шулуновой Елизаветы Андреевны от 20 марта 1937 г.

Состав семьи: муж Дандарон Бидиядара, арестован органами НКВД, и сын Дандарон Леонард — 1 год и 4 месяца.

«С Дандароном я познакомилась в период учебы на кооперативных курсах в г. Кяхте (Троицкосавск) в 1930 г., а замуж за него вышла в 1933 г.

…Коллективное собрание у нас на квартире было лишь один раз — 7 ноября 1936 г. На сборище были: Рандалон, Галданжапов, Раднаев и ряд других лиц.

…Мой муж Дандарон в беседах со мной неоднократно говорил, (что) существующие в обращении учебники истории Монголии неверны и что в связи с этим он намерен писать учебник по истории Монгольского государства, написать ее по–новому».

Протокол от 25 марта 1937 г.

Я, оперполномоченный 5 отделом УГБ УНКВД ЛО лейтенант ГБ Колодеев (арх. с. 152) в порядке ст. 206 УПК РСФСР объявил обвиняемому Дандарону Бидии Дандаровичу, что следствие по его делу окончено.

Причем на заданный ему вопрос, что он может дополнить к следствию, Дандарон заявил, что он дополнить к следствию ничего не имеет. В чем расписывается (подпись) — Дандарон.

Следствие предъявил оперуполномоченный 7 отделения 5 отдела лейтенант ГБ Колодеев.

Архив, с. 172:

Определение

Военный трибунал Ленинградского военного округа в составе: председательствующего — бригадного военного юриста Марченко, членов — военного юриста I ранга Петерсона и т. Зейдина при участии военного прокурора — военного юриста I ранга Дмитриева, защиты (прочерк). Докладчик — т. Петерсон. Секретарь — Кинг.

Рассморев в подготовительном заседании 25 мая 1937 г. дело № 018 по обвинению Дандарона Бидии Дандаровича, Рандалона (Доржиева) Цыдена, Батомункуева Балбара и Галданжапова Ширапа Шираповича [так в документе — прим. ред.], всех четверых в преступлении, предусмотренном ст. 58–10 и 58–11 УК, поступившее обвинение с обвинительным заключением оперуполномоченного 7 отделения 5 отдела УГБ УНКВД по ЛО и предложением помощника военного прокурора ЛВО — военного юриста I ранга Дмитриева о предании всех четверых суду военного трибунала по указанным ст. УК, определила: далее о назначении слушания дела в закрытом судебном заседании без участия обвинения и защиты с вызовом свидетелей Цыбенжабона Дамдинжапа и Базаржаповой Долгор Базаровны.

Мера пресечения: содержание под стражей.

С подлинным верно: судебный секретарь ВТ — военный юрист III ранга В. Кинг.

Протокол судебного заседания 3 июня 1937 г. военного трибунала Ленинградского военного округа по делу № 018

По обвинению Дандарона Бидии Дандаровича, Рандалона (Доржиева) Цыдена Доржиевича, Батомункуева Балбара, Галданжапова Ширапа Галданжаповича, всех четверых, в преступлении, предусмотренном

ч. I ст. 58–10 и 58–11 УК, суд, совещаясь на месте, определил (с. 8 протокола):

Удовлетворить ходатайство Батомункуева, допросить его в отсутствии подсудимых Дандарона, Рандалона и Галданжапова.

(После чего комендант суда выводит из зала суда подсудимых Дандарона, Рандалона и Галданжапова.)

Подсудимый Батомункуев суду объяснил:

«Я хочу заявить суду, что к контрреволюционной организации никакой причастности не имел. Являясь осведомителем НКВД, я собирал материалы; и те разговоры с Дандароном и другими, которые (разговоры) записывал в блокнот, я передавал следователю Колодееву. В сентябре 1936 г. ко мне пришел Галданжапов и передал письмо от Ринчино на имя Дандарона, это письмо я передал следователю.

Тогда же Галданжапов мне говорил, что Дандарон занимается контрреволюционной агитацией среди монгольской молодежи, и, якобы, ему говорил Дандарон, что у руля МНР стоит желтая раса. Все эти разговоры антисоветского порядка я сообщал следователю. Других каких-либо данных, не подлежащих разглашению среди остальных подсудимых, у меня нет».

Рандалон [при всех] (с. 11 протокола):

«В блокноте Дандарона я видел записи, из которых узнал, что Дандарон является ярым противником советской власти. Вот только тогда л убедился, что Дандарон занимается контрреволюционными делами. О действиях Дандарона я первоначально доложил начальнику Школы, который предложил мне обратиться с заявлением в НКВД. Когда я сообщил о Дандароне в НКВД, там не ограничились одним моим сообщением, а предложили мне детально выявить деятельность Дандарона и точно установить, с кем он имеет связи. После этого я стал больше наблюдать за Дандароном и о замечаемых за ним антисоветских настроениях я давал знать следователю НКВД».

Галданжапов (с. 18 протокола):

«Мне известно, что Дандарон и Рандалон попали в тюрьму по моему заявлению, и когда стало известно это, они стали давать на меня ложные показания».

Из последнего слова Галданжапова (с. 21 протокола): «Я передал соответствующим органам о Дандароне и Рандалоне и просил проверить их взгляды».

Подсудимый Дандарон. Последнее слово:

«Из материалов судебного следствия мне стало ясно, что я являюсь самым главным виновником настоящего дела. Меня обвиняют, что я был организатором и руководителем контрреволюционной организации, которой в действительности не существовало. На предварительном следствии я и другие, сидящие здесь на скамье подсудимых, не могли доказать того, что мы не виновны. Мы сами своими ложными показаниями запутали себя, за что и приходится нести соответствующее наказание.

О том, что Монголия много лет находилась под игом Китая и что скоро будет находиться под игом Японии, которая агрессивно наступает на колонию, я говорил не только с Рандалоном, но и с другими. Мы говорили об испанских событиях, и я первый заявил, почему СССР не посылает туда оружие, чтобы скорее разогнать фашистских генералов и освободить Испанию.

Пункт 17 Сталинской Конституции мы обсуждали с Галданжаповым, который, очевидно, недопонимал меня, а я недопонимал его, отсюда и получилась настоящая путаница в обвинении меня. У меня был блокнот, но схематического плана, о котором говорил Рандалон, не было.

Я говорил о своем колхозе, где руководство было весьма плохое, а поэтому в колхозе были беспорядки. Вообще о колхозах всесоюзного масштаба у нас не было и речи. Я и мои друзья разговоры антисоветского порядка вели и за такие разговоры мы должны нести соответствующее наказание.

Мы еще люди молодые, только начинающие жить, и у нас есть надежда исправиться и загладить тот вред, который нами нанесен».

В 21 час суд удаляется на совещание для решения по делу.

В 23 час. 65 мин. [так в оригинале — прим. ред.] председательствующий огласил приговор, разъяснил срок и порядок его обжалования согласно ст. 400 УПК.

Далее суд определил:

Меру пресечения в отношении Дандарона, Рандалона, Батомункуева и Галданжапова впредь до вступления приговора в законную силу избрать содержание под стражей.

Судебное заседание объявлено закрытым.

Председательствующий: Зейдин.

Секретарь: Козлов.

Архив, с. 197–200. Дело № 018

Приговор

Именем Союза Советских Социалистических Республик 3 июня 1937 года военный трибунал Ленинградского военного округа в закрытом судебном заседании, в расположении военного трибунала Ленинградского военного округа в составе председательствующего: т. Зейдина; членов: капитана Зинченко и т. Парфенова при секретаре — военном юристе Козлове, рассмотрев дело № 018 по обвинению Дандарона, Рандалона, Батомункуева и Галданжапова, установили следующее.

Дандарон, сын ламы, будучи враждебно настроен против политики ВКП (б) и советской власти и являясь убежденным сторонником панмонгольского националистического движения, повел активную работу по созданию контрреволюционной националистической группы, которая и была создана в 1936 г., приговорил: на основании ч. I, ст. 58–10 УК Дандарона Бидию Дандаровича и Рандалона (Доржиева) Цыдена Доржиевича — обоих — заключить в тюрьму сроком на 10 лет, поразив каждого из них в политических правах, предусмотренных ст. 31 УК по п. «а», «б», «в» и «г» сроком на 5 лет.

Батомункуева Балбара и Галданжапова Ширапа Галданжаповича, каждого, лишить свободы на 6 лет с поражением в политических правах на 3 года.

Архив, с. 201:

Определение № 00930/1

Военная коллегия Верховного суда Союза ССР, рассмотрев на заседании от 29 июля 1937 года кассационные жалобы Дандарона, Рандалона, Батомункуева и Галданжапова по приговору военного трибунала ЛBO от 3 июня 1937 года по делу осужденных за преступления, предусмотренные ч. I, ст. 58–10 и ст. 58—II УК РСФСР, определила: Дандарона и Рандалона — обоих — к тюремному заключению на 10 лет с поражением в политправах на 5 лет каждого; Батомункуева и Галданжапова — к лишению свободы в ИТЛ на 6 лет каждого с поражением в политправах на 3 года;

и, заслушав доклад т. Камерона, заключение главного военного прокурора т. Котовича о направлении дела на доследование в отношении Батомункуева и о снижении наказания остальным осужденным, определила:

ввиду того, что осужденный Батомункуев утверждает, что о контрреволюционной деятельности остальных осужденных он докладывал комиссару Топыркину и сообщал следственным органам, а это обстоятельство не было проверено ни на предварительном следствии, ни на судебном следствии, приговор в отношении Батомункуева отменить, а дело передать военному прокурору ЛВО на дополнительное расследование.

Определить: по ст. 58–10 ч. I УК РСФСР наказание Дандарону — 7 лет, Рандалону — 5 лет и Галданжапову — 3 года лишения свободы, всем троим с отбыванием в ИТЛ и с поражением в правах Дандарону и Рандалону — по 2 года каждому, Галданжапова не поражать.

* * *

Эти мрачные страницы из архива ФСБ лишь немного приоткрывают завесу над тяготами невыносимых страданий узников конца тридцатых годов. Все было: и угрозы, и нравственные пытки, и избиения, и провокации, и обман. Бидия Дандарович показывал шрамы на шее и объяснял, что это следы пыток в улан–удэнской тюрьме. А потом спокойно добавлял, что, мол, встречал недавно этого следователя на улице и даже здоровался.

Из материалов военной коллегии Верховного суда Союза ССР по реабилитации Б. Д. Дандарона. Том 2, с. 277

Из показаний Дандарона Б. Д. от 5 февраля 1958 г., образование: высшее техническое; специальность: инженер гражданской авиации.

… «Ринчино умер в 1937 г. в Улан–Удэ под следствием».

«На предварительном следствии методы физического воздействия ко мне применяли Колодеев, Пятин, Шапиро».

Из протокола допроса от 9 декабря 1957 г. Колодеева Ивана Григорьевича, 1897 г. рождения, пенсионера. Том 2, с. 206—208:

«В органах с 1921 по 1947 г. В 1939 г. отстранен отдел и арестован (недоказанные аресты, незаконные методы следствия), но затем возвращен на службу»….

Три письма от Ринчино Балжинимы Дандарону были скопированы, а подлинники отправлены адресату, поэтому их нет в деле….

Не понимает, почему кроме Дандарона были арестованы Рандалон, Батомункуев и Галданжапов как участники созданной Дандароном националистической организации, если до этого именно они написали заявление о его антисоветской деятельности….

Считал, что ни Дандарона, ни тем более других арестовывать не надо, не было данных, нужна была дальнейшая разработка. Но на аресте настоял Перельмутр через Кудрю Николая Михайловича [в сентябре 1941 г. пропал без вести]…

Из Бурятии ничего на Дандарона и других не было…

Отрицает обвинение Дандарона в том, что он (Колодеев) его пытал и угрожал арестом семьи.

Признал, что Батомункуев и Рандалон были им завербованы…

Том 2, с. 212:

Признано, что Колодеев и Кошман не являются социально опасными и подписку о невыезде отменили (6 января 1940 г.).

Но не все из работников НКВД тех лет отделывались легким испугом, как это случилось с Колодеевым. Такой ас массовых чисток и застеночных пыток, как Я. Е. Перельмутр, был расстрелян.

Приговор военной коллегии Верховного суда СССР от 16.03.1940 г. Том 2, с. 239:

«Перельмутр Яков Ефимович (начальник УНКВД Амурской области, ранее начальник 00 УНКВД ЛО) приговорён к высшей мере наказания по ст. 58–7,58–1 «a», 58–II за вражескую деятельность в органах НКВД, фальсификацию уголовных дел, незаконные методы следствия в Амурской области и Ленинграде. 4.01.1956».

Архивно–следственное дело № 966972 (с. 87–98).

Обзорная справка [о привлечении к уголовной ответственности следователей и иных работников УНКВД]

Николаев Вадим Станиславович (1900 г. р.) — начальник 00 УНКВД по ЛО, арестован в 1938 г.

Его показания: «Что касается оперативной работы, то в Ленинграде творились грубейшие преступления, к которым Шапиро привлек и других работников. Основными в этих делах фигурами оыли Мигберт и Перельмутр. Смысл этих преступлений — бесшабашная массовка за счет выбора действительных контрреволюционных элементов и так называемые выходные дела, сделанные любыми путями».

Богданов Григорий Ефимович (1899 г. р.) — русский, начальник 6 отдела 00 НКВД ЛВО в период 1937–38 гг. Арестован 27.06.39 г….проводил вражеские методы в следственной работе: составление “проектов" протоколов допросов, фальсификация следственных документов, незаконные аресты (арестовал 45 человек, 13 освобождены, остальные расстреляны).

Под следствием находились также Н. М. Кудря и И. Д. Пятин — следователи, упоминавшиеся в «Деле Дандарона» 1937 года. Уточняющие сведения по «Делу» 1937 года содержатся в «Материалах проверки по архивно–следственному делу № 28378».

Материалы проверки архивно–следственного дела № 28378 по обвинению Дандарона Б. Д. и других П — 40771 Том 2, с. 220–222:

Протокол допроса обвиняемого Ринчино Балжинимы (г. Улан–Удэ, ноябрь 24 дня 1937 г.)

Вопрос. Вы пишете, что Дандарона Бидиядару знаете с 1930 г. по кооперативной школе (г. Кяхта) и с того времени имеете переписку.

Ответ. В 1930 г. учился в коопшколе, и вместе со мной учился Дандарон Бидиядара в одной группе, с этого времени я был знаком с ним. Очень часто мне приходилось консультироваться по учебным дисциплинам, так как он учился хорошо и отсюда у меня пошла крепкая связь с ним…

Я выехал из Кяхты 8 ноября 1930 г. в Улан–Удэ поступать в кооптехникум, после приезда переписывался с ним, потому что он остался в Кяхте продолжать учебу в коопшколе…

…В ноябре и декабре 1936 года от Дандарона получил два письма контрреволюционного содержания; письма его выражались в следующем:

«На западе Германия и Италия фашизируются, а на востоке — Япония. Будущая война будет технически оснащенной, в войне будет участвовать техника, победа будет на той стороне, что оснащена техникой. Страны фашизма оснащены техникой (лучше), чем наша — социалистическая. Отсюда вполне понятны в будущей войне гибель социализма и победа фашизма. При победе фашизма и гибели социализма встанет вопрос о спасении бурят–монгольской национальности путем организации объединенного Бурят–Монгольского государства, то есть [надо будет] объединить в единое государство Бурят–Монолию, в которую должны войти Бурят–Монгольская АССР, Монгольская Народная Республика и Внутренняя Монголия».

Вопрос. Вы писали ответы на письма Дандарона?

Ответ. Да, я послал три письма, но на третье письмо ответа не получил.

…Последнее письмо Дандарон писал в январе или феврале 1937 г. Ответа не последовало.

[Во время допроса Ринчино было предъявлено письмо (копия?) от 28.10.1936 г., он признал его за свое и дал следующие пояснения]:

«Ц–Р» есть Цыден Рандалон, с которым я встретился в Чите в октябре 1936 г. При встрече Рандалон сказал, что Дандарон женат, пьет вино, других разговоров у меня с ним не было.

Страница 217:

Ринчино как участник буржуазно–националистической панмонгольской организации осужден тройкой НКВД Бурят–Монгольской АССР 10 марта 1938 г. к 8 годам ИТЛ.

Ринчино в 1937 г. рассказал Аюрзанаеву Санзэю, что у него есть хороший товарищ — Дандарон, который учится в Ленинграде, а ранее, в 1931 г., учился с ним в Кяхте, что они переписываются по вопросу «националистической организации на случай падения советской власти, что, якобы, Дандарон имеет на него расчет».

Это то письмо Ринчино к Дандарону, на основании которого в основном было построено обвинение против Дандарона Бидии Дандаровича. Подлинность письма не проверялась. По версии следствия, оно попало в руки Галданжапова и тот, поссорившись с Дандароном, передал его Батомункуеву для дальнейшей передачи в органы. Не исключено, что письмо Ринчино изначально было провокацией НКВД.

Письмо это приводится в машинописной копии из архивного дела с пометой «Верно: ПОМ ВП ЛенВО подполковник юстиции Хайкович». Подлинник — в архивном следственном деле № 2921–с Ринчино Б. Н. и др.

«Б–Д-а

Получено письмо, так рад, что не могу выразить. Я как человек, член общества, должен сказать несколько слов.

Группировка мира, без сомнения, Франция и Англия, тоже поддерживают Германию. Выходит, что они знают положение вещей не хуже других. Если в Испании победит фашизм, то, безусловно, нам станет тревожно. Мировая война в несколько раз приблизится. Мнение американского журналиста, что война неизбежна в 1936 году, не оправдалось. Я полагаю, что война будет в ближайшие годы.

Ваша мысль, я догадался, что будет война, комбинированная: несколько государств без объявления войны нападут на СССР.

На необъятной территории СССР не найдется тогда такого места, которое не получило бы треска. Поэтому, по–вашему, выходит победа фашизма и гибель социализма. В этой войне будет участвовать и Монголия как доминион СССР.

Да, сказать и предвидеть, а также описать конкретно будущее, опираясь на настоящее и прошлое, трудно. Но все же надо думать, что если будет гибель нашей страны, то один выход на спасение своей нации — организация ВМН.

Я думаю, наша страна так окрепла на базе технизации и морально так сильна, что может сравниться с любыми странами.

Если ты служил в Красной Армии, то, наверно, знаешь, в чем дело.

Каждую вещь нужно глубоко обнюхать и прощупать, тогда только и можно дать себе отчет о том, что есть.

Различные безответственные слова ни в коем случае не нужно выпускать.

В связи с обострением международного положения может обостриться внутренние положение в каждой стране. Поэтому каждая страна жёстко поставит на контроль моральный дух человека, изучит, чем каждый дышит.

Таким образом, надо очень конкретно и крепко себя держать, товарищ Д. Я понимаю, в чем дело; много не пишу, потому что бумаги не хватает. Таким образом, хочу закончить просьбой.

1. Когда можно к тебе приехать, можешь ли ты меня устроить на учебу или где-нибудь?

2. Думаешь ли остаться в Ленинграде на дальнейшую работу?

3. Как у тебя здоровье?

4. Р. я говорил. Сообщил много чего.

С товарищеским приветом (подпись неразборчива).

Ответ на вопросы обязателен (подпись). 28. X. 36 г.».

Проясняющие подробности драмы 1937 г., вносящие дополнительные штрихи к жизни Дандарона, находятся в допросах участииков и свидетелей по «Делу» 1937 г. и в документах 1956 г., когда готовился материал к реабилитации Дандарона, а также в документах 1958 г. при проверке данных о лицах, находящихся под особым политическим надзором.

Протокол допроса свидетеля 28 августа 1937 г. Архив, с. 205:

Топыркин Павел Максимовых, 1893 г. р. — и. о. комиссара и нагальника политотдела. бригадный комиссар при Военно–медицинском училище:

«Батомункуев являлся курсантом первого курса училища. Он входил в состав 7–1 роты, состоящей из военнослужащих граждан МНР. Батомункуев был комсомольцем и был прикомандирован к этой роте под постоянным руководством политотдела с целью политобеспечения». Страница 2056:

«Перед Батомункуевым я ставил задачу докладывать мне о случаях прославления элементов национальной розни».

Страница 206:

«26 февраля 1936 г. Батомункуев принес мне письмо, переданное ему, по его словам, студентом института ГВФ бурятом Дандароном, которому оно было прислано из Бурят–Монгольской АССР.

…Батомункуев при этом сообщил, что это письмо, по его мнению, носит контрреволюционный характер и передано ему Дандароном с целью вовлечь его, а при его помощи и других в контрреволюционную организацию… .

У Батомункуева был и блокнот Дандарона с выписками литературы по историографии монголов и конспективными положениями по истории Монголии. Этот блокнот Батомункуев также передал мне. Дандарон, по словам Батомункуева, хотел организовать вокруг себя группу монголов. Предлагал для начала беседы и лекции по истории монгольского народа. О прямых контрреволюционных высказываниях Дандарона или кого-либо другого из своих знакомых Батомункуев мне 26 декабря 1936 года ничего не говорил.

…27 декабря 1936 года я направил донесение заместителю начальника ПУОКРа товарищу Немердели [неясно — прим. ред.] с копией письма, а копию донесения, подлинник и блокнот передал оперуполномоченному т. Колодееву.

Как мне известно, через день т. Колодеев вызвал к себе курсанта Батомункуева и беседовал с ним.

В дальнейшем по просьбе т. Колодеева я разрешал Батомункуеву отпуск в город. По возвращении из отпуска Батомункуев докладывал мне, что имел встречу с Дандароном».

Далее Топыркин пишет, что узнал об аресте Батомункуева и о том, что он сознался в участии в контрреволюционной группе и что он «доложил мне о её существовании только под влиянием ссоры

с другими участниками контрреволюционной группы…. Батомункуев сделал мне сообщение и передал документы в целях самостраховки».

Дело № 018 1937 г. П — 40771 [судебное производство] (Начато 14.05.1937 г., разрешено в судебном заседании 3.06.1937 г.)

Страница 25:

3 июня 1937 г. Из протокола судебного заседания:

Подсудимый Рандалон суду показал:

«…Дандарон в октябре 1936 года вернулся из Москвы и не помню, какого числа пришел ко мне. В блокноте Дандарона я видел записи, из которых узнал, что Дандарон является ярым противником советской власти. Вот только тогда я и убедился, что Дандарон занимается контрреволюционными делами. О действиях Дандарона я первоначально доложил начальнику Школы, который предложил мне обратиться с заявлением в НКВД.

Когда я сообщил о Дандароне в НКВД, там не ограничились моим сообщением, а предложили мне детально выявить деятельность Дандарона и точно установить, с кем он имеет связи. После этого я стал больше наблюдать за Дандароном и о замечаемых за ним антисоветских настроениях давал знать следователю НКВД».

П — 40771 (судебное производство)

Из протокола судебного заседания 3.06.1937 г.

Страница 29:

Подсудимый Галданжапов суду объяснил:

«Я являюсь земляком Дандарона, и мы с ним дети одного института. До осени 1935 года я жил в квартире Дандарона. В 1936 г. Дандарон пытался писать научную книгу об авиации на монгольском языке, но у него ничего не вышло, и это дело он забросил».

Из материалов дела по реабилитации 1958 г. Том 2, с. 303–304:

Допрос свидетеля Рандалона (г. Ухта, 23.01.1958 г.)

… «Как-то в один из вечеров в воинскую часть пришел Галданжапов, вызвал меня и сказал, что он имеет личные счеты с Дандароном и хочет ему отомстить доносом в органы госбезопасности, чтобы его осудили по политической статье. Для этого необходимо выработать материал. Я сказал, что этого делать нельзя…

…Спустя некоторое время меня вызвал следователь НКВД и сказал, что на Дандарона поступил материал, он арестован, и что я должен дать показания (по этому поводу)…

Я все отрицал…».

Страница 308:

3 марта 1958 г. Рандалону предъявили его заявление от 31.12.1936 г. на имя начальника политотдела Рыбкина о контрреволюционной деятельности Дандарона.

Ответ.«Да, это мое заявление».

Пояснение.«В период 1936 года между Дандароном и Галданжаповым возникли на почве семейных споров и драк личные счеты…»

Далее в пояснении речь идет о том, как Галданжапов говорил ему о националистических взглядах Дандарона. Заявление начальнику политотдела Рыбкину Рандалон написал под диктовку Галданжапова.

«…Хочу признаться в том, что тогда не существовало никакой националистической, антигосударственной партии, просто (это) была выдумка самого студента Юридического института Галданжапова,… чтобы отомстить Дандарону посредством моего вмешательства в качестве свидетеля… мы из-за личных счетов уничтожили друг друга, так как были молоды».

Страница 251:

Свидетель Базаржапова Долгор Базаровна, 1909 года рождения, в 1957 г. показала, что Дандарон «хороший» и что в 1937 г. она его оговорила и не понимает, как это она могла сделать. В 1937 г. она была студенткой Пединститута в Ленинграде.

Дандарон, очевидно, так никогда и не узнал о роковом поступке Ширапа Галданжапова и, может быть, не знал и о роли Балбара Батомункуева и Рандалона в деле 1937 г. Вот странное место из его письма (№ 55) 11 апреля 1957 г. к Н. Ю. Ковригиной (в замужестве Климанскене), в котором он пишет о некоем лице, которого считал повинным в своем аресте в 1937 г.

«Клеветник, провокатор, который посадил меня и других двадцать лет назад, теперь работает в Институте востоковедения Академии Наук. Он монгол, летом в 1956 г. ездил в Индию во главе советских буддистов на праздник 2500–летия со дня рождения Будды. Алексеев^[269] уговаривал меня целый час, чтобы я не трогал при людях этого негодяя. Но когда он увидел, что я с ним разговариваю как ни в чем не бывало, то сказал: “Великое дело — буддизм, если он может укротить такого человека, как ты”»^[270].

Под следствием Дандарон находился в камере политической тюрьмы на улице Воинова. Однажды, по недосмотру надзирателей, он видел избитого до крови после допроса А. И. Вострикова. Вскоре Востриков там же в тюрьме скончался.

Была арестована и жена Дандарона Елизавета Андреевна, но затем выпущена.

К этому времени у них было двое детей: дочь Люба и родившийся

(7?) декабря 1935 года сын Леонид (Леонард). По выходе из тюрьмы Елизавета Андреевна дочь найти не смогла, Леню же нашла в одном из детдомов Ленинграда. Тщетны были её попытки узнать что-либо об арестованном муже. С годовалым сыном она решила возвратиться в Сибирь.

Вот что пишет о последних днях своей матери Леонид Бидияевич Дандарон: «она доехала до дому в Аларском районе Иркутской области. Я точно не помню, как мы ехали в поезде. Затем она легла в больницу г. Черемхова. Я хорошо помню, как меня дядя по матери водил в больницу. Я помню ее огромные черные глаза на белом, как больничные стены, лице. Дальше идет полоса беспамятства.

Затем помню, как дядя увозил меня в Иркутск. Дядя завел меня в будку охранника моста и напоил из бутылки теплым молоком. Это было зимой. Я стал жить у тети Даримы. Ее муж был старшим братом отца и тоже был репрессирован. Я долго считал тетю Дариму своей мамой. Оттуда в 1943 г. отец увез меня в Кижингу».

Об этом же, но несколько иначе Леонид Бидияевич Дандарон вспоминал в мае 1996 г. в беседе с В. М. Монтлевичем:

«Мое имя на самом деле Леонард, я родился 23 сентября 1935 года. В 1937 г. находился в детдоме с Любой. Мать вскоре посадили. Сколько времени она провела в тюрьме, неизвестно. Некоторые говорили, что она просидела два месяца, некоторые — два года. В тюрьме она заболела костным туберкулезом. Меня же в это время поместили в Псковский детский приют. Мою сестру Любу сослали в Белоруссию (по словам отца), и ее след затерялся. Маму в этом же 1937 году выпустили и приказали в течение 48 часов выехать из Ленинграда. Перед отъездом нашла только меня. Приехала в Аларь (Иркутская область) к родственникам. Там в больнице и умерла. Это было предположительно в 1939 или в 1940 г. Меня отправили в Иркутск к дяде Гудорже. Затем приехала тетя Монлам (старшая сестра отца, в замужестве Хамисова) и забрала в Баяндай. Жил там до 1943 года».

Пути Любы Дандарон, первого ребёнка, затерялись. Как дочери репрессированного ей могли изменить фамилию. Бидия Дандарович уже после реабилитации 1956 года и даже ранее искал её, но безрезультатно.

Тюремная жизнь Дандарона известна лишь по кратким, но ярким эпизодам, о которых он сам рассказывал своим ученикам в 1966— 1972 гг.

В начале своего заключения, в 1937 г., Бидия Дандарович созерцал Ваджрапани. С ним в камере сидел заключенный, по национальности еврей, он очень боялся расстрела. Бидия Дандарович прочел ритуал и обнадёжил его, уверяя, что тот не погибнет. Наконец, настал день суда, объявили приговор — высшую меру, и тут же заменили на двадцать пять лет.

Во внутренней тюрьме на ул. Воинова (ныне снова улица Шпалерная) в Ленинграде политзаключённым давали книги из тюремной библиотеки. Так как она формировалась из конфискованных библиотек людей весьма образованных и интеллигентных, то богатство выбора было удивительным. Именно тогда Дандарон прочитал «Закат Европы» Шпенглера. Он ценил эту книгу за изложение идеи кармы народов и цивилизаций.

Кижинга, 1943 г.

Путь из политической тюрьмы Ленинграда лежал в Сибирь: в тюрьмы, пересылки и лагеря. Он попал как бы на родину, то есть в привычные климатические условия. Чрезвычайно крепкий по природе, Бидия Дандарович выдержал все тяготы многолетней сталинской каторги.

Сведений о первом лагерном периоде жизни Дандарона нам пока собрать не удалось.

Известно, что в 1941 г. он отбывал срок в Уссурийской области, в селе Ново–Никольское, откуда писал в трибунал ЛВО (Ленинградский военный округ) об уточнении срока, ибо в лагере оказался документ с указанием 10 лет, а окончательный срок в 7 лет ИТЛ нигде не значился. Он неоднократно подавал заявления об отправке на фронт, но всегда получал отказ. Вспоминая об этом, Бидия Дандарович рассказывал в 70–х годах: «Я понимаю, что любовь к Родине — это клеша. Но я ничего не могу с собой поделать, люблю Родину и за Родину стал бы воевать». Особенно он любил Кижингу. Часто рассказывал о решающей роли Кижинги и Кижингинско–Кудунской долины в распространении учения в России. В плане мистической географии упоминал он и о Шамбале: «Шамбала не имеет географического значения и есть понятие чисто духовное, страна духовная. Проповедь Калачакры была осуществлена самим Шакьямуни где-то в Центральной Америке ещё до Индии».

После первой «отсидки» в лагерях Бидия Дандарович Дандарон вернулся в Кижингу в феврале 1943 г., освобожденный досрочно из-за открытой формы туберкулеза^[271].

Из беседы со старшей сестрой Дандарона Дэмит Дандаровной Мункиной нам известно, что «он вернулся в очень плохом состоянии здоровья, с ранами на шее и на груди».

По дороге домой Бидия Дандарович заехал в Баяндай и забрал сына Леонида и Нюру, старшую дочь Монлам, в Кижингу. Это было в 1943 г.

Вспоминает сын Леонид:

«Отец приехал из Кижинги. Для поездки оделся в костюм военного покроя Санжимитыпа Мункина (муж сестры Дэмит), приехал крепкий и молодой [29 лет, по словам Леонида].

Немного пожили в Кижинге. Через некоторое время оказались с отцом в Толгое (7 км к востоку от Кижинги). Жили там два–три года с бабушкой Балжимой. В школу ходил пешком в Кижингу. Отец к этому времени исчез.

Снова появился отец в Толгое с ламой в светском, целые дни проводил на лоне природы на берегу Кижинги, в кустах, говорили, говорили…

За рекой жил еще один лама. Этот лама убрал у меня бельмо на глазу».

В это пребывание на родине Бидия Дандарович женился на Зундыме (1922–1987), она была родом из Кижинги. Зарегистрировали свой брак они в Томске. У них было пятеро детей: двое сыновей — Гунга Жалцан (р. 1944 г., врач, художник),

Гунга Нинбо (р. 1945 г., доктор физико–математических наук) и три дочери — Гунгарма (р. 1947 г., библиотекарь), Дунгарма (р. 1949 г., врач), Цимилма (р. 1953 г., медик).

В этот период Дандарон знакомится с ламой Гугапом Дашицыреновым, жившим в Кижинге на нелегальном положении. Может быть, это и есть лама из рассказа Леонида Бидияевича.

Гутап Дашицыренов родился в 1904 году, арестован в 1949, умер в 1951. Семейная традиция Дашицыреновых считает, что он снова родился в 1952 г. как Цыван Дашицыренов, в настоящем времени лама. Цывану Дашицыренову аграмба Гатавон гадал на чётках по дню его рождения и предсказал: «что он найдёт чинтамани и будет украшен джалцаном — победным знаком».

Первый раз Бидия Дандарович встретился с Гутапом в доме Мункиных. Увидев Гутапа, Бидия Дандарович сказал: «У вас на голове пятно Манджушри».

Гутап улыбнулся, ничего не сказав. У него действительно на макушке было пятно. Через полчаса Гутап ответил: «Вы обладаете удивительной интуицией»; на шкафу лежали книги, и вошедший Бидия стал о них говорить, не зная, что они там лежат.

Следующий раз они встретились южнее Кижинги, где Гутап созерцал несколько лет за ложной стеной. В тот раз Гутап поднес Дандарону хадак.

Когда Бидия Дандарович, будучи уже снова в зоне, узнал, что Гутап погиб в тюрьме, он сказал: «бедные кижингинцы».

Некоторые подробности жизни Дандарона этого периода изыскала бурятская журналистка Мира Федотова

Из письма к В. М. Монтлевичу 2,3 июня 1996 г. (см. приложение 2)

«Он привез из лагерей перевод на бурятский язык “Ганжура”. Мы уходили в лес, и он читал нам.

Мы спрашивали: «Почему так держишься за религию? Ведь опять посадят». Он отвечал: «Она снова поднимется. Была бы религия — своей жизни не жалко». (Из беседы с кижингинцем Манжап–ламой.)

Кроме того, Дандарон довольно часто бывал в Улан–Удэ и консультировал сотрудников Бурятского комплексного НИИ Константина Михайловича Черемисова и Ксению Максимовну Осипову. Тогда же познакомился с командированной сотрудницей Ленинградского НИИ театра Галиной Алексеевной Уваровой, которая собирала материалы на тему “Цам как мистериальные представления монголов”. Бидия Дандарович многое ей советовал и даже специально перевел с тибетского небольшую книгу».

Но главное, что удалось сделать Дхармарадже Дандарону в этот период — это участие в восстановлении в СССР буддийской церкви: открытие в Читинской области Агинского дацана и постройка нового дацана в Бурятской АССР в районе Иволги.

М. Федотова приводит удивительный рассказ Манжап–ламы, полный гиперболизированных исторических подробностей о том, как удалось добиться открытия этих дацанов.

«Галсан Хайдуб–лама был у Агвана Доржиева первым помощником. А Дандарон, когда учился в Ленинграде, бывал у него (у Доржиева), и тогда Галсан с ним познакомился.

Также он рассказывал, что был с Агваном Доржиевым на аудиенции у Ленина. Доржиев говорил Ленину, что такую гуманную религию, как буддизм, нельзя запрещать. В это время зашел Сталин, и дальнейший разговор шел при нем.

Во время войны Галсан Хайдуб–лама был на параде, когда войска с Красной площади уходили на фронт. После речи Сталина вышел поп и благословил войска. Галсан это запомнил тоже. Потом (после войны) ему, как герою, была предоставлена аудиенция у Сталина — Галсан напомнил [оба эпизода]. Сталин потребовал бумагу с 16 подписями.

Галсан Хайдуб приехал в Улан–Удэ и стал искать людей, но все боялись. Дандарон его первый поддержал и составил с ним бумагу.

В первый раз мы собирались в Эрхирике у Кабрала Бабэ Дорже. Жену его отослали за коровой. Сделали три балина, и состоялся разговор. Но в первую ту ночь 16 подписей не собрали. Я и Дандарон не подписывали. Старики не разрешили: “если что, пусть мы, старые, пострадаем”.

Потом собирались в Иволге. Иволгинские настаивали, чтобы строить дацан у них. Были и из Янгажинского дацана бывшие ламы; они хотели, чтобы дацан построить у них. Наконец, подписи собрали и шесть человек поехали в Москву… Сталин дал разрешение.

Хотели строить в Улан–Удэ на Лысой горе. Потом — в районе аэропорта. Потом решили — не дальше Иволги. Когда поехали на конях искать место, один из лам был на белой кобыле. Хотели ближе к горам, но эта белая кобыла остановилась и стала мочиться. Решили — значит, тут надо строить.

Какие старики ездили в Москву? Кроме Галсана Хайдуба и Кабрала Бабэ был Орсон, Нимаев (бывший бухгалтер),… больше не помню» (Из беседы с кижингинцем Манжап–ламой)^[272].

1943—1948 годы. «Дело Дандарона» 1949 года

Из Кижинги Бидия Дандарович нелегально уезжает в Томскую область, договорившись с Зундымой (вторая жена), что она приедет к нему и привезет детей.

Из беседы с Леонидом Бидияевичем Дандароном в мае 1996 г. в Улан–Удэ^[273]:

«Позже приехал от отца посланник Шагдар, железнодорожный инженер, приехал за семьей Дандарона: Зундымой, Нинбой, Леонардом. Увез в поселок Парабсль, расположенный на берегу реки Парабель, притока Оби. Это был районный центр, “ниже, километрах десяти от него, село Нарым, там сидел до революции Коба (Сталин). В Парабели отец занимался приработком: рисовал ковры на клеенке. Он в это время был скрывающимся от властей, то есть жил как бы нелегально.

В 1948 г. снялись и поехали вверх к Томску. С нами поехали двое мужчин (парень и сорокалетний мужчина). Я думаю, что это были стукачи. Приехали в городок около Томска, жили в избушке. Отец, выпивая с этими мужчинами, назвал себя “японским шпионом”. И вот ранним утром пришли и забрали его, была зима».

Зундыма телеграфировала в Кижингу и, взяв детей, поехала обратно на родину. Примерно через полгода Зундыма, не дождавшись мужа, скитавшегося в лагерях, вышла замуж за Балдана Дорже. Скончалась Зундыма 17 июля 1987 года в Кижинге.

Леонид Бидияевич встретился с отцом только в 1956 г. после Тайшетской тюрьмы.

17 августа 1949 года Дандарон был вторично осужден за антисоветскую агитацию.

Устный рассказ родственников об аресте Дандарона по новому делу примечателен упоминанием одного из его именитых друзей. В это время в Улан–Удэ проездом на родину был будущий монгольский академик Дамдинсурэн, близкий друг Бидии Дандаровича по Ленинграду. Знакомство и дружба с Дамдинсурэном, безусловно, определились интересом обоих к эпосу о Рэсэр–хане. Дамдинсурэн долгое время не возвращался в МНР, ибо был там жестоко и опасно критикуем как восхвалитель «феодала» Пэсэр–хана. И вот, наконец, он решился вернуться. Дандарон пришёл на вокзал повидать его и проводить. Здесь он был снова арестован, прямо на перроне, и снова оказался в лагере. Так рассказывали о втором аресте Дандарона его родственники в 1971 г. Очевидно, этот рассказ отражает лишь один факт: Дандарон и Дамдинсурэн были знакомы. Что же касается ареста Дандарона, то более достоверны воспоминания его сына — Леонида Бидияевича: «На моих глазах рано утром зимой 1949 г. (точную дату не помню) на станции Юрга в Кемеровской области отца арестовали и увезли. Так что история о встрече моего отца с академиком Дамдинсурэном на вокзале и последовавшего ареста неверна»^[274]. Вот сколь разнятся легенда и реальность совсем недалекого прошлого.

К сожалению, о подробностях жизни Дандарона в годы, предшествующие аресту в 1949 г., мы можем узнать только по материалам его «Дела». Вот некоторые из них.

Жалоба

«Генеральному прокурору Союза ССР от з/к Дандарона Бидии Дандаровига, годрожд. 1914–15/XII, осужден по ст. 58–19–1 “а", 10УК РСФСР постановлением ОСО за август 1949 г. на срок 10лет ИТЛ.

Конец срока 3/XI — 58 г. 28 января 1955 г.

Для того чтобы помочь разобраться в моем деле, мне хочется сказать о событиях, случившихся во время моего детства. Я родился 15 декабря

года в Бурят–Монгольской республике. Отец мой был священником (буддист), жил в отшельничестве. У него были многочисленные связи среди крупного духовенства, особенно дружил он с Санданом Цыденовым, который стоял во главе теократического движения в Бурят-Монголии и именовал себя «Царём трёх миров».

В 1921 г. Сандан Цыденов, уже находясь в тюрьме, объявил меня своим наследником в религиозном отношении. Когда в 1922 г. происходило освящение вновь открывшегося Шолутайского монастыря, то я восьмилетним ребенком был привезен на это торжество, сидел на верхнем месте среди высших лам, мне подносились приношения и моим именем объявлялось об открытии монастыря. Все верующие буряты того района знали об этом. И это-то и сделало дальнейшую мою жизнь непереносимой.

В школу я поступил в 1923 г. и уже с 5 или 6 класса начались преследования меня и взрослыми, и моими товарищами. Меня звали «наследником», всячески дразнили. У меня было много драк и, оканчивая школу, я уже понял, что жить мне в моем районе или даже в Бурят–Монголии будет невозможно, так как вытравить из головы всё это у людей я не мог, и люди были недостаточно сознательны, чтобы понять, что ребенок, которого кто-то назвал наследником, здесь ни при чем.

Школу я закончил в 1932 г. и решил поехать в Ленинград, там я поступил в Институт инженеров гражданского воздушного флота, а на следующий год, продолжая учиться в институте, занимался экстерном на физическом факультете Ленинградского университета. После окончания института я еще учился в университете, когда совершенно неожиданно для себя был арестован 9 января 1937 года.

Следствие мое длилось до 15 мая 1937 года. Я подвергался всевозможным пыткам, от меня всячески старались добиться признания в несуществующих преступлениях, в устройстве националистической организации, требовали указать моих сообщников. Я сам не понимаю теперь, как я не смог стать величайшим подлецом, оговаривая невинных людей. Мне удалось устоять, и в результате я был приговорён 3 июля 1937 года военным трибуналом ЛенВО к 10 годам ИТЛ. Я не буду об этом подробно говорить и доказывать свою полную невиновность.

Я отсидел свой срок и исправить это уже нельзя, методы же работы ежовской МГБ Вам известны. На свободу я вышел через 6 лет (по актировке, как инвалид) в феврале 1943 года и поехал на родину. И поселился в селе Кижинга. Все мои попытки найти подходящую работу оказались неудачными, меня нигде не принимали. Мне не давали даже разрешения поехать в Иркутскую область, чтобы привезти оттуда моего семилетнего сына, который остался без матери у чужих людей.

Только после моей жалобы Генеральному прокурору было разрешено, и мне удалось поступить сначала бухгалтером райкомхоза (20 октября 1943 г.; значит, через 9 месяцев после моего освобождения), а на следующий год я стал бухгалтером райпищекомбината.

Однако в скором времени, т. е. в апреле 1943 года, со мной познакомился Дашицыренов Гутап, мы с ним подружились настолько, что вскоре он признался мне, что приставлен ко мне МГБ, чтобы собрать на меня обвинительный материал. Затем он стал говорить, что уполномоченный МГБ Гомбоев стал сильно напирать на него и угрожать ему. Тогда мы решили вместе составлять материал, который он будет передавать. Однако давление все усиливалось и, не желая этого человека ставить под удар, я решил уехать из Кижинги. И поехал опять в Ленинград. Но, приехав туда 5 декабря 1946 года, очень скоро убедился, что все двери и здесь для меня закрыты. Сначала я устроился в рукописный фонд Института востоковедения АН СССР [Ленинградское отделение — прим. ред.], но после двух месяцев работы мне неожиданно заявили, что держать на службе меня не могут. Все мои дальнейшие попытки ни к чему не привели. Убедившись в невозможности устроиться в Ленинграде, я поехал на ст. Тайга Кемеровской области, где у меня были знакомые. Однако и здесь меня на работу нигде не брали. Тогда вместе с моим приятелем Шагдаровым я решил уехать в Нарым Томской области.

Там я уже не стал искать настоящей работы (это было в селе Парабель — в 80 километрах от Нарыма) и устроился маляром в райкомхозе, полагая, что хоть здесь МГБ оставит меня в покое. Ведь здесь на меня не могло пасть подозрение ни в антисоветской пропаганде, ни в участии в какой-то организации, однако в скором времени местный уполномоченный МГБ майор Аникин завербовал для составления на меня материала приехавшего со мной Шагдарова, который в этом мне признался и за что был осужден впоследствии. Затем для этой же цели в Парабель приехал художник Гергилевич, который был ко мне столь мил и щедр, что его настоящая роль стала мне сразу ясной, и ту же роль играл директор пищекомбината Каспер Густав. Всё это довело мои нервы до такого состояния, что я пошел к майору Аникину, требуя, чтобы они меня арестовали. Конечно, Аникин заявил, что всё это вздор, и меня никто не преследует. Через некоторое время я разговаривал с Каспером, который был в нетрезвом состоянии. При его попытке завести со мной политический разговор, я сказал ему, что знаю, кто он такой и разговаривать на эту тему с ним не стану. Но он ответил: «Можешь не говорить, мы и без тебя выдумаем». Шагдаров же говорил мне, что давление на него усиливается, что от него требуют моих несуществующих антисоветских признаний.

Видя, что здесь мне не житьё, я уехал из Парабели 25 октября 1948 года на ст. Юрга Кемеровской области. Через несколько дней, т. е. 3 ноября 1948 года, я был арестован и перевезен в Томск. Следствие по моему второму делу продолжалось до 15 марта 1949 года. Когда я подписал форму № 806 [206], меня допрашивали 13 следователей. Они требовали от меня каких-то признаний, вели речи о каком-то шпионаже, в конце концов, я был изведен настолько, что сам написал «признание», абсолютно нелепое, где я, в частности, говорил, что окончил в Америке специальную шпионскую школу. Начальник управления полковник Турчанинов вызвал меня к себе и спросил, считаю ли я их идиотами? Это, однако, не помешало тому, что на основании этого моего «произведения» к моему обвинительному акту прибавилась статья 58–1 «а» через 19 УК. У меня же идея об американском шпионаже возникла вследствие показаний Каспера и Гергилевича, которые мне сообщили на следствии. Подписывая же форму № 206, я убедился, что в их показаниях нет моих антисоветских высказываний, таких как приписанные мне заявления, что «Троцкий был хороший оратор» и др., все это — сплошные выдумки этих провокаторов.

Однако всё вышеизложенное не помешало ОСО вынести в августе 1949 года постановление, приговорившее меня к 10 годам ИТЛ по ст. 58, п. 10, «а» через 19 УК.

Из всего изложенного выше видно, что не я занимался антисоветской пропагандой, а меня всячески искусственно провоцировали к этому, не давая мне никакой возможности жить честным трудом на пользу родине и всё время подсылая ко мне людей, чтобы выудить из меня какие-то антисоветские заявления. Корнем же всех моих «дел» является факт дачи мне титула «наследник», когда я был в возрасте шести–семи лет. Неужели взрослый человек должен отвечать за это всю свою жизнь? Я решил изложить вам теперь своё дело, потому что вижу, как советское правительство после устранения преступников от работы в МГБ приступает теперь к беспристрастному разбору старых дел. Я буду глубоко счастлив, если моё дело также будет разобрано, и я получу возможность после освобождения жить и работать, уже не боясь различного рода провокаций.

з/к Дандарон

Копия с подлинником сверена. Подлинник настоящего документа находится в следственном деле архива № П-289240, хранящемся в архиве КГБ при СМ СССР, материалы которого проверяются У КГБ при СМ СССР по Томской области.

Зам. нагальника следовательского отдела управления КГБ Томской области подполковник Елсуков. 3.05.56».

Архив. Том 2, с.7:

«Главному военному прокурору СССР от з к Дандарона Бидии Дандаровига 1914 г. рожа., осужден в августе 1949 года решением особого совещания по ст. 58–10,58–11 «а» — 19 УК РСФСР сроком на 10лет ИТЛ, отбывающего срок заклюгения в Молотовской области. Чусовского района, ст. Всесвятск, п/я УТ—389/10 «б».

Заявление

… Я — обычный простой человек, каких в нашей стране миллионы, на меня клеветали Гергилевич и Каспер Густав не о том, что я вел антисоветскую агитацию, а о том, что я хвалился в пьяном виде, что якобы я агент американской или английской разведки…

Жду помощи

з/к Дандарон, 18/XII-1955 г.».

Определение № 833, с. 146:

Военный трибунал Сибирского военного округа, 30 декабря 1956 г.

«…На предварительном следствии свою вину в совершении указанных преступлений Дандарон признал, кроме того, изобличался показаниями свидетелей Каспера, Васенькова, Шагдарова, Молчанова, Гергилевича, Воробьева и Деева…».

Когда Бидия Дандарович попал в тюрьму во второй раз, после войны, то сказал матери, что если попадёт в третий раз, то не выйдет.

В этот раз в зоне были совсем другие люди: продолжали отбывать наказание выжившие политзаключенные, появились военнопленные — европейцы и японцы, пополнились лагеря и представителями советской интеллигенции.

Он познакомился с отбывавшим срок Василием Эмильевичем Сеземаном, философом карсавинского круга из Вильнюса. Сеземан (1884–1963) — философ–евразиец, что особенно сблизило с ним Дандарона, был профессором и преподавал сначала в Каунасе, а с 1940 г. в Вильнюсе западноевропейскую философию, логику, эстетику. С 1910 по 1914 гг. Сеземан участвовал в издании журнала «Логос» — международном ежегоднике по вопросам культуры, редактировавшемся Ф. А. Степуном. Сборник был романтическо–славянского содержания, противопоставлявшийся европейской александрийско–эклектической культуре XIX в., с упованием на Россию, в которой, как писали авторы сборника, «пророческая тоска о новой правде звучит сильнее, чем на Западе»^[275]. В 20–х годах Сеземан входил в руководство евразийской организации. Как евразиец был арестован в 1949 г. вместе с Л. П. Карсавиным. Вышел на свободу, как и Дандарон, в 1956 г. и также был реабилитирован в 1958 г. В дальнейшем, на свободе, Дандарон и Сеземан переписывались. Письма Дандарона к Сеземану, к сожалению, по сообщению Н. Ю. Климанскене, сожжены. О местонахождении писем Сеземана информации нет.

Блестящее эссе написал об этом периоде жизни Дандарона его ученик, советский индолог и философ, а ныне профессор Оксфордского университета Александр Моисеевич Пятигорский. Вот выдержка из этого эссе:

«После разгрома Квантунской армии летом 45–го с налёта хватанули лам из какого-то, якобы, сопротивлявшегося монастыря, и они стали на долгие ночи и дни буддистическими собеседниками и сотрудниками Дандарона. В лагере постепенно из них сложился своего рода буддийский круг такой пестроты, которую мог явить только лагерь того времени.

Они занимались буддийской философией и йогой, но главное — осмыслением своей собственной жизни и своего собственного положения в смысле буддийской философии и йоги. В течение нескольких лет Дандарон руководил этими занятиями. В этом не было нарушения буддийского принципа, т. е. скорее это явилось пробой собственных сил, произведенной людьми над самими собой, в чем можно видеть истинность практического буддизма. Подобный эксперимент над другими людьми запрещен в буддийском кодексе. Вспоминая о лагере, Дандарон как-то однажды сказал: “Буддисту полезно родиться в России”, и добавил: “буддисту, но не буддистам”».

Во время войны у Дандарона появились первые ученики. Одной из первых его ученицей стала Бутидма Мункина (1923–2005), племянница, в будущем заслуженная учительница Бурятской АССР, она преподавала в кижингинской средней школе литературу. Близкое кровное родство не было помехой в их отношениях учитель—ученик. «Однажды в Кижинге был праздник. Народу — тьма. На склоне горы люди расположились живописными группами. Но среди такой массы людей мы, казалось, незримо чувствовали на расстоянии присутствие друг друга», — так вспоминала в 1981 г. Бутидма Санжимитыповна. Отношение буддистов, в том числе и родственников, к Дандарону определялось его высоким титулом Дхармараджи, как духовного владыки и наследника Лубсана Сандана Цыденова. В замечаниях к рукописи этой книги Л. Б. Дандарон (сын) пишет: «Применимо ли понятие “ученица” к Бутидме С. Мункиной? Она с детства была набожной и боготворила моего отца. Понятие “ученик", “ученики” возникло с появлением европейских последователей буддизма».

В лагерный период в зоне его учениками стали поляк Кокошка и два западных немца^[276].

К этому времени Учитель закончил писать «Необуддизм», книгу о буддийской философии в связи с данными современной науки. Как раз началась репатриация иностранцев из лагерей. Решено было, что рукопись книги вывезет Кокошка. Для этого он специально поранил руку и под бинты запрятал листы драгоценной рукописи. Прошло много лет, Дандарон работал в Улан–Удэ научным сотрудником в БИОНе (Бурятский институт общественных наук). В институт прибыла делегация цейлонских буддистов. Среди прочих даров институту была подарена книга «Необуддизм» Зидда–базара. Это и был тот самый труд Учителя. Книгу просмотрел Б. В. Семичов, она была издана в переводе на английский язык, нашёл в ней какую-то критику марксизма и порекомендовал хранить в спецхране. Это было ещё до 1965 г. Судя по всему, это был первый вариант ныне изданной книги Дандарона «Мысли буддиста», которую он заново написал в 1970 г.^[277].

Годы лагерных скитаний сводили Дандарона часто с удивительными людьми. Таковыми были советские немцы. Среди них были историки и философы, образовался даже неокантианский кружок. Результатом этих общений стал цикл лекций "Взаимоотношение материи и духа" по истории европейской философии — две общие тетради по 96 страниц каждая, по две строчки в каждой клетке.

В 1972 г. обе тетради были изъяты во время обыска у А. И. Железнова, ученика Дандарона, и канули в архивах Улан — Удэнской прокуратуры или МВД. В 1983 г. чудесным образом черновой вариант тетрадей в объёме двух третей от всего материала после смерти Ю. А. Алексеева, ученика Дандарона, был передан Т. Сабишевой, приятельницей Алексеева, В. М. Монтлевичу. В начале 90–х обе пропавшие тетради вернули родственникам в Улан — Удэ.

В те же годы был написан труд по истории эстетики — 174 страницы общей тетради.

Среди заключённых друзьями Дандарона были и ламы всех возрастов. Общаясь с ними, он продолжал духовное буддийское образование и совершенствование в тибетском и монгольском языках.

Лагерная жизнь позволяла заниматься созерцанием. Процесс нравственного преобразования и очищения, а также обретение сиддх, по его словам, шел в тех условиях удивительно быстро. И всё же для подобных интенсивных занятий йогой не хватало питания — "хотя бы чашки бульона в день", — вспоминал позже Бидия Дандарович.

Из лагерных эпизодов и встреч

В зоне отбывали срок два старых японца, в коих мало кто мог бы угадать бывших опытных разведчиков. Их подготовка и мастерство проявились неожиданно. Учитель был старшим в группе из четырех человек. Работали на склоне сопки, зима. Внизу на склоне работали Ленька, блатной, и старики — японцы. Возник меж ними спор. Учитель услышал крики, увидел, как Ленька бросился на одного из японцев с топором, успел крикнуть: "Ленька, не смей!" — и увидел: топор летит в одну сторону, а Ленька уже лежит. Подбежал, тот лежит как без сознания, капля крови у носа. Испугался за стариков, ведь убийство в зоне. Но они его успокоили: "Сейчас очнётся".

Однажды Дандарона послали переводом работать в женскую зону. Это считалось довольно опасным, ибо о женской жестокости в лагерных условиях всем было хорошо известно. В первый же день к нему подошла женщина и предупредила: "Ты выбери себе жену и скорее". Противное грозило женским насилием, искалечиванием и даже смертью. Он выбрал — и в зоне у него была "законная" жена.

В зоне произошла встреча Дандарона с одним из сионистских лидеров, неким Гинзбургом (?), в дальнейшем, в конце войны, он был репатриирован прямо из зоны на Запад. Ознакомившись, благодаря Бидии Дандаровичу с буддизмом, Гинзбург заявил примерно следующее: "Ни коммунизм, ни капитализм Запада, ни христианство и мусульманство не составляли и не составят для нас, сионистов, сильного врага и не смогут противостоять нам. Только в буддизме я вижу нравственную и идейную силу, которая может воспрепятствовать мировой победе сионизма". Позже Б. Д. Дандарон говорил, что рано или поздно сионизм будет враждебен буддизму и столкновение неизбежно.

Москва, 1956–1957 гг.

В 1956 г. последовала реабилитация, полностью аннулировавшая все нелепые обвинения, снявшая судимость и восстановившая Бидию Дандаровича Дандарона во всех правах.

Приводим документы официальных органов, предшествующих реабилитации.

Справка

Дандарон Б. Д. проживает в настоящее время по адресу: Бурят — Монгольская АССР, Кижингинский район, с. Кижинга.

17 августа 1949 года Дандарон был вторично осужден за антисоветскую агитацию. Однако решение Особого совещания МГБ СССР о нем военной коллегии Верховного суда СССР 30 декабря 1956 года отменено и дело на него прекращено (т. 2, л. 146–148).

Рандалон (Доржиев) Ц. Д. проживает по адресу: Коми АССР, Ухтинский район, пос. Вис.

Галданжапов, отбывая наказание, умер.

Извещение № А-301

От НКВД СССР. Главное управление исправительно — трудовых лагерей В учетный стол военного трибунала ЛенВО г. Ленинграда Усть — Вымский ИТЛ

Учетно — распределительный отдел, 25.VII. 1940 г.

Галданжапов Ширап Галданжапович, 1914 г. р.

Название осудившего органа — Трибунал ЛенВО по 58–10–1 на 6 лет, п/п 3 года.

Прибыл 3/VII—1937 г. Убыл: умер 9/VII—1939 г. п. Вожа — Емь, Коми АССР.

Нагалъник УРО Усть — Вымлага НКВД (подпись)".

Архив, страницы 234–235:

Определение № 00930/1–37 Верховного суда Союза ССР

"Военная коллегия Верховного суда СССР в составе председательствующего — полковника юстиции Цирлинского и членов: подполковника юстиции Юркевича и Шаповалова, рассмотрев на заседании от 25 сентября

1958 г. заключение Главного военного прокурора в порядке ст. 377 УПК РСФСР по делу осужденных 3 июня 1937 г. Дандарона, Рандалона и др…. военная коллегия Верховного суда СССР установила:

… Как видно из дела, Дандарон и Галданжапов в суде не признали себя виновными в предъявленных им обвинениях. Не признал себя виновным и Рандалон, хотя в отношении Дандарона он утверждал, что якобы слышал, как тот вел антисоветские разговоры. Будучи передопрошен в настоящее время, Рандалон заявил, что никаких антисоветских разговоров от Дандарона он не слышал и что в суде в отношении его дал ложные показания по сговору с Галданжаповым, имевшим личные счеты с Дандароном.

Передопрошенный при проверке дела свидетель Цыденжабон, показания которого приобщены к делу, заявил, что антисоветских разговоров со стороны осужденных не слышал. Вновь допрошенные свидетели также положительно охарактеризовали осужденных и не подтвердили вменяемые им обвинения.

Учитывая изложенное и то, что бывшие работники НКВД, принимавшие участие в расследовании данного дела, уличены в фальсификации следственных дел, прокурор просит дело в отношении Дандарона, Рандалона и Галданжапова прекратить на основании п. 5 ст. 4 УПК РСФСР.

Проверив материалы дела и соглашаясь с приведенными в заключении прокурора доводами, военная коллегия Верховного суда СССР определила: приговор военного трибунала Ленинградского военного округа от 3 июня 1937 года и определение военной коллегии Верховного суда СССР от 29 июля 1937 года в отношении Дандарона Б. Д., Рандалона (Доржиева) Ц. Д. и Галданжапова Ш. Г. по вновь открывшимся обстоятельствам отменить и дело прекратить за отсутствием состава преступления".

Прекращено также и "Дело" 1949 г., и по нему Дандарон был тоже полностью реабилитирован.

Определение N" 833

Страница 146: "Военный трибунал Сибирского военного округа 30 декабря 1956 г. определил:

постановление особого совещания при МГБ СССР от 17 августа

1948 года в отношении Б. Д. Дандарона отменить, а дело дальнейшим производством в уголовном порядке прекратить за недоказанностью предъявленного обвинения".

В 1957 г. при подготовке материалов по реабилитации Бидии Дандаровича были допрошены его знакомые по Ленинграду в 1937 г., их имена расширяют сведения о круге его знакомых той поры.

Страница 178: Дука Дмитрий Иосифович, 1911 г. рожд., Колпинская ул., д. 23, кв 15 — однокурсник, украинец.

Страница 179: Ильевич Евгения Михайловна, 1912 г. рожд., Заозерная ул., д. 5, кв. 116–а — однокурсница, еврейка.

Страница 180: Бауман Илья Вульфович, 1912 г. рожд., Рига — однокурсник, еврей.

При допросе все дали нейтральные отзывы о Дандароне.

После освобождения Дандарон, по праву считавший себя знатоком буддизма и тибетской филологии, желал найти работу именно такого профиля. Он приехал в Москву и пытался устроиться на работу в Институте востоковедения АН СССР. По словам Леонида Бидияевича, ему такую работу даже предлагали. Тем не менее в Москве он жил нелегально.

В 1956 г. встретился с сыном Леонидом, за судьбой которого внимательно следил, настоял на получении им высшего образования.

Леонид приезжал поступать в МГУ, но не прошел по конкурсу. В 1957 г. поступил в Пединститут в Москве. Тогда же Бидия Дандарович водил его к Свирским, в доме которых жил в Москве, а также к профессору Н. С. Познякову — химику, бывшему белогвардейцу, с которым познакомился в зоне. Последний запомнился Леониду своей благородной внешностью. "Профессор Позняков удивил меня интересом к бурятским народным песням. По его просьбе мне приходилось исполнять некоторые песни. Профессор очень внимательно слушал" (из замечаний Леонида Бидияевича Дандарона к рукописи этой книги).

В Москве Дандарон жил в семье Владимира Павловича и Марии Алексеевны Свирских. Они к этому времени были уже пенсионерами. Их квартира почти на семь месяцев стала прибежищем Дандарона. Он занимал небольшую комнатку — фотолабораторию. В квартире была большая библиотека, вся атмосфера была пронизана покоем и уютом, здесь был и рояль, и картины на стенах, скульптуры. Круг знакомых Свирских, в который окунулся Дандарон, был кругом интеллигентных русских людей, окруживших его вниманием и заботой. Он стремился в это время, опираясь на знание буддизма, тибетского и монгольского языков, устроиться на работу в Институт востоковедения. О нем неожиданно узнают в Ленинграде, вспомнив, что именно он был автором оригинальной работы по монгольскому эпосу "Гэсэриаде". Он едет в Ленинград, где его принимает директор ленинградского отделения Института востоковедения академик Иосиф Абгарович Орбели. Снова возвращается в Москву и читает, читает, читает. Ждет обещанного в Ленинграде места в институте. Все это его воодушевляет и придает стимул к работе. Дандарон все время проводит в Ленинской библиотеке, штудируя философию Запада и Востока, восполняя неутоленный голод познания.

Здесь, в Москве, Б. Д. Дандарон знакомится с Наталией Ковригиной, приемной дочерью своего друга по лагерю профессора Василия Эмильевича Сеземана. Знакомство произошло в октябре 1956 года. Между Ковригиной и Бидией Дандаровичем завязываются необычные отношения. Со стороны это могло показаться страстной любовью, но родившаяся из их отношений переписка говорит, что Дандарон видел в Наталии Юрьевне не просто любимую женщину, а сподвижницу йогической буддийской практики, без которой невозможно реализовать высшие степени достижения согласно ануттарайогатантре. Особенно его поразило, что ей, как и ему, в видении являлся образ, который в письмах он называет Юношей на орле.

В последующих письмах Б. Д. Дандарон отождествляет образ загадочного юноши со знаменитым индийским йогином VIII в. Падмасамбхавой. Падмасамбхава, родом из Уддияны, сыграл значительную роль в распространении тантры в Тибете (система Хаягривы) и в создании старейшей буддийской школы ньингма. В Лаосе, Бирме, Таиланде есть иконографический мотив юного божества верхом на священной птице Гаруде. Обычно сюжет соотносят с индийским Вишной. Соотнесение же образа юноши верхом на Гаруде (орле) с Падмасамбхавой — индивидуальное видение Б. Д. Дандарона, совпадающее с редко встречающимся сюжетом школы ньингма. С буддийской точки зрения, такое видение свидетельствует, что одна из линий духовной преемственности Дандарона восходит к Падмасамбхаве.

"Этого Юношу (Бадма — Самбабу) [Падмасамбхаву] я видел около одиннадцати часов вечера 9 ноября. В этот вечер я очень тосковал по тебе, всюду искал уединения, но нигде не мог найти. После безуспешного брожения по улицам Москвы я вернулся домой и лег на диван. Лежал в темноте и погрузился в полудремотное состояние.

Знаешь, бывают такие моменты, когда слышишь стук часов, шаги человека, но сам, тем не менее, спишь. И вдруг передо мною явилось чистое видение — наш Молодой человек появился в белом халате из китайского шелка. Указательным пальцем он коснулся моего лба. Я продолжал лежать. Он улыбнулся и начал говорить: "Ты печалишься, мой друг? Не надо! Вся жизнь твоя была бессознательным исканием! Ты искал ее, она — тебя. 3 октября 1956 года ваши пути сошлись в этом доме и никогда не разойдутся. Она пришла к тебе совсем, вернулась для того, чтобы больше никогда не уходить. Она сейчас — Наташа, а когда-то ее звали Хандома. Но это было там, на Востоке. Ты это вспомнишь, конечно, но позже. Люби ее — она та самая, которую ты искал и наконец-то нашел".

В это время за стеной М. А. [Мария Алексеевна, супруга Владимира Павловича Свирского] зажгла газовую плиту. Я проснулся окончательно, но Его уже не было. После этого я продолжал лежать, долго не мог прийти в себя. Его появление происходило всегда тогда, когда случалось нечто значительное в моей жизни. Я понял, какую ценность представляет для меня тот вечер, когда я впервые увидел тебя. Раньше об этом писать подробно не мог, ибо экономил время на другие важные для тебя вещи. То, что ты в своем четвертом письме затронула это: Он говорил, будто ты не потеряешь меня никогда, так, наверно, и будет", — конечно, меня радует больше всего. В данном случае речь идет не о дружбе, но о гораздо большем, чем дружба. Это ты знаешь из моих писем — пятого и шестого. Теперь по твоей просьбе возвращаюсь к семи первым ступеням Четырех Благородных Истин. Извини, Наташа, раньше я как-то не имел возможности об этом подробно писать"[8; 59]^[278].

Они виделись недолго — месяц в октябре 1956–го и две недели в январе 1957 года. Но впечатления от этих встреч были столь велики, что породили у Бидии Дандаровича страстное стремление общаться постоянно. Он реализовал это через письма, которые писал иногда по два на день. В первом же письме Бидия Дандарович определил содержание переписки и личные побудительные причины, позволившие превратиться в объемистый философско — лирический роман в письмах. Он сознательно планировал превратить эти письма в длительную беседу с любимым человеком. Вот одно из них.

"31 октября 1956 г. Москва.

Дорогая, милая моя Наташа!

После того как я увидел тебя, я испытываю, кроме моей безумной любви к тебе, острую потребность раскрыть самое существо и сокровенные возможности к совершенству, которыми ты, несомненно, обладаешь. Я пытался рассказать об этом, но у меня не выходило, ибо всегда разум был в тени моей любви. Поэтому я буду пытаться осуществить в письме то, чего я не смог сделать посредством беседы. В этом (первом) письме я хочу наметить, в каком разрезе будет идти наша переписка. Если пойдет удачно, то можно будет излагать свои мысли более или менее систематически, чтобы впоследствии из этих писем вычленить схему будущей философской системы. Эту систему я мыслю как попытку синтеза западной и восточной мудрости. Мне кажется, целесообразнее при этом останавливаться на философских учениях Востока, так как европейские школы уже в какой-то степени известны. Вообще-то, систематическую беседу начнем, я полагаю, когда наладится наша переписка.

Всем известно, что человек хочет вести свою жизнь в свете познания самого себя и мира, вникая не просто в рассмотрение непосредственных результатов своих деяний, но даже далеко идущих последствий. Таким образом, желание познавать вытекает из разумной природы человека. Философия является попыткой удовлетворить это самое желание осмысливать. Поэтому философия — не просто удовольствие, а необходимость. Если сказать словами англичанина Huxley, то примерно выходит так. Человек живет в соответствии со своей философией жизни, со своим пониманием мира. Это верно даже в отношении большинства беззаботных людей. Без метафизики жить невозможно. Нам дано выбирать не между некоей метафизикой и отказом от нее, а всегда — между хорошей или дурной метафизикой"[1; 29].

Отметим важную фразу из этого письма, определяющую духовно — интеллектуальную задачу, которую поставил себе Дандарон: "Эту систему я мыслю как попытку синтеза западной и восточной мудрости". Это и есть ключ к термину "необуддизм" которым он обозначил особенности своей буддийской проповеди и научных изысканий.

Ковригина жила в Литве, в Тракае и в Вильнюсе, работая экскурсоводом. Всего за три года переписки Дандарон написал Наталии Ковригиной 99 писем, из которых 70 были написаны за первые шесть месяцев. Вообще эта переписка — удивительный документ интенсивнейшего духовного образа жизни одинокого, скрывающегося от властей духовного подвижника и одновременно возвышенно влюбленного молодого мужчины. В ней изложение буддизма, философии внезапно может прерваться абзацами любовных признаний: "Моя Наташа, моя хорошая! Отъезд твой, как я и предполагал, привел меня в абсолютный упадок духа, в полное отчаяние. Я полюбил тебя не только сердцем, но и душою. Ты увезла с собою всю мою радость. Я понял, понял тогда, когда ты была здесь, что счастье у меня будет только там, где ты. Как мне хочется быть с тобою. Как мне хочется, чтобы ты сохранила полную индивидуальную свободу. Будь умной и серьезной в своих высоких целях. Постарайся, моя милая, моя хорошая, приехать. Единственным моим утешением является надежда снова увидеть тебя. Прими все меры, чтобы в декабре приехать в Москву"[1; 32].

Образ жизни Дандарона в этот период был подвижническим, он торопился наверстать упущенное. Дни проводил в библиотеке, вечером до поздней ночи читал или писал письма Наталии Юрьевне. Он как бы запасался знаниями впрок. Обогащение знаниями и любовь поглощали его полностью, о чем он пишет так: "Наука и Наташа; потом, видимо, появится процесс совершенствования — сосредоточение. Не хожу ни в кино, никуда". В этот период накопления материала к созданию новой буддийской теории Дандарон нуждался в оппонировании. Но его не было, не было ни в лице коллег, ни в лице противников; но была Наталия Юрьевна, и весь заряд интеллектуального созидательного запала обрушился на нее: "Не писать мне трудно, ибо голова заполнена идеями, которые необходимо изложить на бумаге, но зато здесь требуется колоссальное время для доставания еды и примитивного одеяния. Если окажусь на воле [Дандарон еще не был реабилитирован], я, несомненно, буду писать; если не издадут в СССР, а это будет именно так, то буду рукописи отправлять за границу. Для всего этого не требуется мне ни Ленинград, ни Москва. Тогда я буду настоящим отшельником (анахоретом)"[61; 260].

По своему характеру Дандарон был, безусловно, максималистом; и это не взгляд со стороны, это — самооценка. "У меня с детства был решительный характер. Чтобы добиться поставленной цели, я не останавливался ни перед чем"[23; 114]. "Ты права, я должен идти к цели, к йогической практике; если не смогу сделать этого, то не хочу бесцельно жить, как живут или жили два с половиной миллиарда людей. Если я буду ученым — философом, учение которого будет известно всему миру и принесет много пользы, и то этого недостаточно, чтобы жить"[15; 86].

Хотя идеи необуддизма были в общих чертах развиты в работе, что вывез на Запад Вольдемар Кокошка, Дандарон продолжает новое переосмысление древнего учения: "Несмотря, однако, на то, что основа мира представляет собой нечто непонятное, ум человека не может успокоиться на таком признании и делает попытки осмыслить эту основу, представить ее совершенно определенным, наглядным образом. Но на самом деле это представление не осуществимо: наглядное представление бога приводит к противоречиям. Однако основатели теории (системы) необуддизма вынуждены строить свою метафизическую теорию, которая может объяснить происхождение мира и совершенство атмана, не впадая в противоречие с современной наукой… Это — моя "система", она может выдержать испытание в том случае, если способна будет объяснить все явления феноменального и духовного мира без противоречий. Пока все это (в основном) находится в голове. Тебе буду излагать в схематической форме" [14; 85].

Синтез буддизма с современной наукой, или, как он называл это, — необуддизм, Дандарон вынашивал до конца жизни.

Прошло два месяца, как они познакомились, два месяца Дандарон почти через день излагает свои взгляды на буддизм в письмах к Наталии Юрьевне. И вот, как бы оглядываясь назад, он пишет: "Эта переписка дает материал не только одной тебе, она возбуждает меня к творческой деятельности, и поэтому я пишу, мы вместе создаем новую систему". Здесь в оценке Дандарона Наталия Юрьевна предстает как муза его философского творчества. Он так и пишет: "Ты меня вдохновляешь и даешь импульс к творчеству. Из-за тебя я ночами сижу и копаюсь в материалах, которых нет ни на одном из европейских языков. Ты подумай, может, оценишь нашу переписку через много лет" [24; 118].

В этом же письме он дает предполагаемую схему изложения необуддизма. "Мне кажется, лучше излагать нашу систему в таком плане:

1. Индивидуальное Я

2. Психология;

3. Учение о зависимом происхождении;

4. Этика;

5. Карма и новое рождение;

6. Еще раз о нирване;

7. Отношение к Богу;

8. Практическая религия;

9. Теория познания;

10. Пути совершенствования у йогачаров.

Я полагаю, что если излагать в таком плане, то войдет все — как сансара, так и нирвана" [24; 118].

Удивительно, но почти все из перечисленных тем Дандарон выполнил за предоставленные ему судьбой шестнадцать лет жизни на воле, достаточно сравнить этот план со списком опубликованных и неопубликованных его работ. Собственно, опубликованные по основным философским вопросам буддизма статьи Дандарона, вошедшие в сборник "Буддизм", и книга "Мысли буддиста"^[279] и составляют содержание необуддизма. Именно из них мы можем судить о его замысле, так как его ранняя работа "Необуддизм" так и остается ненайденной.

В январе 1957 г. появляется надежда на работу по специальности. Вот как он сам пишет об этом.

"27 января 1957 г. Москва. Наташа, милая моя! Сегодня я получил письмо от проф. Алексеева, где он просит немедленно приехать в Ленинград.

Дело произошло так. В октябре 1956 г. некий аспирант восточного факультета ЛГУ Гомбоев принес на ученый совет факультета кандидатскую диссертацию "Об истории возникновения эпоса "Гэсэриада"’’. Когда познакомились с материалом, ученый совет пришел к выводу, что данная диссертация не является только компиляционной работой, какой характер носят обычно все кандидатские диссертации. Совет увидел в ней новое положение в области древних эпосов, фольклора тибетского народа, и поэтому данную работу решил оценить как докторскую диссертацию. Аспирант Гомбоев был на высоте блаженства, но не тут-то было. Мир не без добрых и честных людей. Нашлись такие, которые заявили совету, что работа действительно заслуживает внимания, действительно в ней разобран материал, еще доселе не известный в европейской литературе по тибетологии, но, однако, она принадлежит другому, еще не признанному "доктору". Тут они назвали мою фамилию.

Что было с этим Гомбоевым, я еще не знаю, но я ему очень многим обязан: если бы не он, никто бы обо мне не вспомнил; эта работа лежала под спудом в рукописном фонде Академии наук. Когда назвали мою фамилию, ученые стали искать меня. Те, которые знали меня еще совсем молоденьким студентом (тогда я и писал эту работу), заявили, что, насколько им известно, автор этой работы посажен в тюрьму еще до войны. Академик Орбели предложил сделать запрос в Москву в Институт востоковедения АН СССР. Так как сейчас большое количество посаженных до войны реабилитируются, возможно, и Дандарон на свободе, может, уцелел благодаря молодости. Они сделали запрос в Москву. Здесь в Институте востоковедения АН меня знали два человека (Скачков и Черемисов); они знали, что я в Москве, от монголистов. Институт ответил на запрос: Дандарон реабилитирован и живет где-то в Москве; в Институте востоковедения старается не показываться. Тогда декан восточного факультета ЛГУ акад. И. А. Орбели и секретарь парторганизации ЛГУ дали задание проф. Д. А. Алексееву связаться с Дандароном. Алексеев с этой целью приехал в начале января в Москву и не мог найти меня через адресный стол, так как я в Москве не прописан. И случайно он наткнулся на того человека, который приходил ко мне (при тебе). А тот узнал мой адрес от моих родственников из письма. Вот история, как меня искали.

Из письма проф. Алексеева я понял, что сейчас идет большая работа по изучению Тибета. Идет поиск и набор работников по тибетологии, то есть специалистов по истории, этнографии, географии, литературе Тибета и специалистов по буддийской философии, ибо буддизм в Тибете имеет очень существенное значение: страной управляет духовенство во главе с Далай — ламой (то есть тибетским папой). Таких работников набирает Институт востоковедения АН; так как их нет, то решили срочно подготовить. Алексеев говорит, что этот вопрос сегодня стал очень актуальным. Поэтому он убедительно просит, чтобы я срочно приехал. Работа будет в Университете и в Академии наук, а главное — предоставляется комната для жилья (он специально указал это).

Д. А. Алексеев говорит, что рекомендовал меня везде как крупного знатока тибетской философии, что меня чрезвычайно пугает. Он предлагает остановиться у него, пока не получу собственную комнату. После этого мне ничего не оставалось, как купить билет на ленинградский поезд. Купил билет на 30 января, финансировала меня милейшая Мария Алексеевна.

Больше всего меня интересуют хранилища тибетского фонда АН" [31; 142–143].

Обстоятельства жизни в Москве тем временем складываются неблагоприятно. Нет прописки и, следовательно, нет возможности устроиться на работу ни в Москве, ни в Ленинграде, где о нем хлопочет профессор Алексеев и где получено принципиальное согласие на его прием в ЛО ИВАН от И. А. Орбели. Столица же готовится к Международному студенческому фестивалю, ужесточается паспортный режим, и Дандарон это сразу почувствовал. 17 апреля 1957 года он пишет Ковригиной: "Я живу в Москве на птичьих правах. С 13 апреля не захожу к М. А. (Марии Алексеевне Свирской), ночую, где придется. Но постоянно держу с ними телефонную связь. Что мне нужно — книги, письма и одежду — мне выносит В. П. (Владимир Павлович) в условленное место. Днем сижу в библиотеке им. Ленина. Иногда приходится спать на улице, и, как назло, в Москве в эти дни стоит очень холодная погода. По ночам по всем улицам шныряют патрули (милиция), одним словом, невесело; невыносимо хочется спать и отдохнуть с вытянутыми ногами. Я ведь от сансары не жду ничего хорошего… Передо мною стоит вопрос, где переждать окончательный ответ из Ленинграда. Есть четыре таких места: 1) поехать в Ленинград и ждать там; 2) ехать в Нахабино (40 км от Москвы) к Познякову, и там переждать; 3) поехать в Вильнюс — к В. Э. (Василию Эмильевичу Сеземану) и к тебе; 4) поехать домой, то есть на родину, к матери" [58; 253–254].

Мы знаем, что осуществился четвертый вариант, и 2 мая Дандарон выехал в Бурятию, с которой далее и была связана его личная жизнь и работа. Но это будет впереди, пока же он продолжал читать и писать.

Дандарон просматривал литературу не только на русском языке, он неплохо знал немецкий, так что спокойно мог читать в подлиннике и Хайдеггера, и Фейхтвангера. К последнему он обратился из-за своего постоянного интереса к парапсихологии: "Наконец я нашел книгу Фейхтвангера, где пишется о парапсихологии. Это целый роман, называется он "Die Brueder Lautensack"… Я сейчас читаю сам роман, но идет медленно, так как он написан на немецком языке" [45; 196].

И еще на эту же тему: "Парапсихология в СССР не признана, потому что она угрожает ударить по самому корню марксизма. Наши биологи и психологи еще не нашли марксистского толкования парапсихологии. Науку ничем не остановишь, она так или иначе, рано или поздно проникнет и к нам. Надо стараться стать пионером этой науки у нас, самоотверженно настаивать и доказывать полезность этой науки через печать, как делал Тимирязев с дарвинизмом. Нужно довести до сознания людей, чтобы хотя бы перестали мешать производить парапсихологические опыты. Нужно читать журналы Парапсихологического института в Касабланке (Северная Африка), журналы есть в Библиотеке им. Ленина и в Публичной библиотеке в Ленинграде. Изучать, изучать" [41; 181].

Разнообразие интересов Дандарона, широта охвата исследуемого материала и постановка к разрешению не просто узких проблем, а задач вселенских, вечных поражают. Вот несколько цитат из писем к Ковригиной (Климанскене).

"Мне страшно хочется исследовать психологию школ санкхья и йога и сопоставить ее с европейскими школами, начиная с Платона, Плотина, Гегеля, Фрейда до школы парапсихологов…" [87; 316].

"Смутное понятие божества или предположение его существования приводит нас к установлению первого понятия субстанции, к определению ее, как чего-то, что способно существовать в себе и служить объектом, носителем других реальностей. Однако основание, необходимое для объяснения мира, рассматриваемого сколько с динамической, столько же и со статической точки зрения, есть бог, сущность которого — нирвана" [16; 88].

"Таким образом, разумный закон, который создал природу вещей, Будда называет сознанием", — резюмирует Дандарон в письме № 29 диалог Будды и Ананды о сознании из "Маханидана — сутры".

Мысль Дандарона не останавливалась даже перед самыми фундаментальными проблемами, такими, например, как вопрос о непрерывно длящемся процессе творения, совершающемся, по его мнению, через совершенствующееся движение индивидуального сознания — виджняны, которую он в письмах называет атманом, подразумевая его индивидуальное несовершенство. "Так как основным условием и первопричиной всякого движения и развития является этот же атман, то всякий процесс развития в природе (в материи) и в мире духа обусловливается противоречиями. Отсюда вывод: в природе самого духа (в самом атмане) был необходимо заложен диалектический закон развития. Благодаря тому, что совершенствующийся процесс развития ведется разумной волей, направление этого процесса определяется не только причиной, толкающей как бы сзади, но и тем конечным результатом, которым завершается процесс. Нирвана как бы манит и завлекает к себе атман как цель. В этом заключается участие Абсолюта в мировом процессе. Значит, решающее значение для течения процесса имеет не только прошлое, итог которого дает настоящее, но будущее состояние атмана" [17; 95].

Этот отрывок чрезвычайно важен для понимания утверждения буддийской тантры о возможности спасения в течение одной жизни и более того — в каждое мгновение оной, ибо процесс разделения сансары и нирваны не в отдаленном прошлом, он с неумолимой периодичностью и немыслимой частотой репродуцируется постоянно, а значит, дает шанс к реализации не в далеком будущем, а здесь и сейчас, в каждом мгновении.

Интересно мнение Дандарона об эсхатологической проблеме в христианстве: "В одном из писем ты спрашивала, как я отношусь ко второму пришествию Христа? Я отвечаю, что отношусь равнодушно. Во всяком случае, не боюсь этого прихода, ибо если он — Бог (в этом я не сомневаюсь), то он не будет организовывать эту комедию — Страшный суд. Ибо это противоречит его предикату — Всеблагости. Зачем он будет посылать людей (несовершенных) на вечный огонь, тогда как человеческий суд и тот имеет снисхождение?" [28; 135].

Характерно отношение Дандарона к тем людям, которые за долгие годы его лагерных скитаний причинили ему зло. Достаточно вспомнить его встречу с человеком, которого он подозревал в клевете и доносе, послуживших причиной ареста в 1937 г. Об этом человеке, возглавлявшем делегацию советских буддистов на празднике 2500–летия со дня рождения Будды мы рассказали раньше, как и о реплике Алексеева (профессор Ленинградского университета. — Прим. ред.): "Великое дело — буддизм, если он может укротить такого человека, как ты" [55; 244].

Понять это алексеевское "укротить" можно по следующему эпизоду из лагерной жизни Дандарона: "В 1949 году в Тайшетской пересылке один немец (майор танковых войск) посмеялся с добрым намерением, сказав: "Вот советская власть не брезгует ничем, никем, даже такими полуобезьянами, как он; всех сажает в тюрьму" (при этом показал на меня пальцем). Что было после этого? Я совершенно потерял облик человека, остервенел, действительно превратился в животное. За немца заступились другие немцы (двадцать с лишним человек). В это время во мне проснулся демон, сатана: я, будучи один, обратил в бегство всех. Только за одну такую фразу этому майору пришлось пробыть в больнице около месяца, мне же — в карцере десять суток. Не карцер меня наказывал, а угрызения совести; потом пришлось носить свою пайку (хлеба) в больницу этому немцу каждый день. Плакал и мучился. Вот как бывает" [23; 115].

Более полугода, проведенные Дандароном в Москве, с осени 1956 года по май 1957–го, хотя и короткий срок по сравнению со всей жизнью, но для него был, очевидно, многозначительным. И дело не в том, что он страстно полюбил и всей силой души и убеждения стремился к сотрудничеству с любимым человеком на уровне необычайном, духовном, и не в том, что, попав в общество людей, если не понимавших его до конца, то угадавших в нем человека неординарного и старавшихся помочь ему в его занятиях, для него эти несколько месяцев были пиком научной творческой деятельности, определившим его дальнейший исследовательский поиск, утоливший за короткий срок накопившуюся за долгие годы неутоляемую жажду знания. "Изучать, изучать", — так он и пишет в одном из писем.

За эти месяцы он проделал неимоверный труд, что под силу другим за целые годы, сформировал общую схему исследования буддизма. За короткий срок он проштудировал практически всю историю философии Запада от античности до современности; восполнил пробелы в изучении буддизма, перечитав ранее недоступную ему литературу по буддологии. Медленно и мучительно он приспосабливается к нормальной жизни, вживается в обычный ритм ее течения. Для таких, как он, травмированных адом лагерей, это было непросто, и не всем это удавалось, тем более, когда человек стремился к полноценной творческой деятельности.

Вот его собственные мысли о таком "переходном" периоде, переходном не только для отдельных личностей, но и для всей страны: "Ты, как умная девушка, должна ближе присмотреться к психологическим последствиям, вытекающим из охватывающего все углы нашей страны перелома в эпоху культа личности. Такая кошмарная эпоха, как 1937 год и послевоенные годы, представляют очень благоприятную почву для повышенной нервозности. С одной стороны, распадается нормальная форма человеческой жизни, она заменяется ужасными темницами и лагерями, разрушаются верования и чувства; с другой — возникает настоятельная необходимость приспособления к новым условиям "жизни". Такие ужасы переходных эпох, которые постоянно повторяются в сансаре, представляют очень благоприятную почву для нервного заболевания. При таких условиях психика людей расшатывается и взвинчивается. Нервы натягиваются, звучат болезненно и надломленно, содрогаются от каждого ничтожного соприкосновения…" [43; 186].

Можно представить, прочтя этот отрывок, как Дандарон, прекрасно все понимая, шел навстречу жизни, ни от чего не отказываясь, а наоборот, требуя от жизни всего возможного — знания, любви, йогической практики, созидательной интеллектуальной деятельности. Но на этом этапе жизнь ему отказала в любви. Наталия Юрьевна не стала его женой, как он хотел. Но она стала поистине музой его духовного подъема, вдохновительницей многих его поисков. Мы не знаем ее писем к нему, но о них косвенно можно судить по его ответам, можно понять, что своими вопросами она часто, может быть, не желая этого, заставляла его перерывать горы литературы, чтобы ответить ей, а порой и себе на вопросы, поставленные ею. В основном, судя по его ответам, это были вопросы морали и природы Бога. В ее лице он нашел такого оппонента, которого, пожалуй, не смог бы обрести и в научном коллективе, тем более, что в этом удивительном философском и любовном диалоге не было никаких цензурных сдерживающих факторов. Такой диалог не мог состояться прилюдно, да, пожалуй, и при личном контакте, глаза в глаза. Это особый жанр, когда близкий и любимый собеседник все же абстрагирован, его нет рядом, он не может мгновенно согласиться с тобой или дать знак несогласия. Пожалуй, именно такой диалог особенно благоприятен для раскрытия, для развития нити сложных философских построений.

Характерная черта писем Дандарона — обилие цитат. Он приводит целые абзацы из сочинений С. Радхакришнана, А. Шопенгауэра, И. Канта, Л. Фейхтвангера и др. Такой стиль пересказа чужих мыслей в канве собственного авторского повествования может показаться странным для европейского читателя, даже для любителя чтения мемуаров и переписок. Но для человека восточной культуры в этом нет ничего странного. Ведь восточная культура более, чем западная, строится на принципе традиции, исключительно на принципе традиции, то есть на воспринимаемости прошлого во всей его целостности с прибавлением небольших авторских добавок к уже созданному и освященному. Так что Дандарон, несмотря на удивительную адаптацию и вписанность в культуру Запада в чудовищной ситуации лагерной жизни, в литературном творчестве следует принципам восточной культуры. Он ткет основание какой-либо проблемы из высказываний именитых предшественников и только в конце увенчивает ее собственной мыслью. Так построены многие известные сочинения буддийских авторов прошлого, достаточно заглянуть в знаменитый "Агрим" Цзонхавы, сплошь состоящий из цитат индийских и тибетских авторов.

Кижинга — Москва — Улан — Удэ, 1957–1958 гг.

Жизнь в Москве становилась бесперспективной: невозможно прописаться, не берут на работу, отношения с Наталией Юрьевной мучительны — у нее появляется жених. 2 мая 1957 г. Бидия Дандарович уезжает в Улан — Удэ, 7–го он уже на родине — в Кижинге. Казалось бы, должно наступить успокоение, защищенность, отдохновение. Но он испытывает иное: "Настроение довольно тяжелое, в душе моей, по — моему, нет ничего, кроме тебя. Меня очень угнетает то, что я уехал от тебя так далеко. Но здесь, кажется, я найду в обильном количестве ту литературу, которая нам нужна" [65; 270]. И постепенно он втягивается в привычную исследовательскую работу, читает запоем, начинает переводить тибетские тексты.

"Мой приезд на родину, видимо, тоже связан с совершенствующим движением, ибо здесь нашел такую литературу на тибетском и монгольском языках, которую я не нашел бы нигде. Но эта литература мне нужна именно в эту стадию моего развития" [68; 279].

Именно буддийское самоощущение заключено в этом высказывании, в нем — самовосприятие себя как постоянно меняющейся и развивающейся личности, как буддийского практика.

Как бы ни захватывала его работа над текстами, чувство не утихало, и мнилась грядущая перспектива: "Моя хорошая, добрая, не ищи больше ягод в лесу, мы пойдем рука об руку к фруктам нирваны" [73; 297].

6 сентября 1957 г. Дандарон приезжает снова в Москву. Происходит его первая встреча с Юрием Николаевичем Рерихом: "Здесь встретил одного крупного ученого — тибетолога с европейским именем, некоего Рериха. Он эмигрант, последние годы жил в Индии и Тибете. По договору с нашим правительством он приехал в Москву. Дали ему персональный оклад в четыре тысячи рублей и квартиру. Меня с ним познакомил профессор Черемисов (тибетолог). Он (Рерих), оказывается, составляет тибетско — русский словарь и очень любезно пригласил меня участвовать в его составлении.

Кроме того, он говорит, что в Москве при Институте китаеведения организуется группа по изучению Тибета. Руководителем (как он сказал: президентом) будет он, Рерих. Говорит, что будет ставить вопрос обо мне. По внешности он похож на джентльмена, насколько он джентльмен в деле, это мы посмотрим. Пока же все это похоже на дым" [78; 306].

Ю. Н. Рерих выполнил свои планы — словарь уже после его скоропостижной смерти в 1960 г. вышел в свет в десяти томах в доработанном виде под редакцией Ю. М. Парфионовича.

Сентябрьская поездка в Москву была последней попыткой устроиться на работу в Институте востоковедения, но и на этот раз она не удалась: штатной единицы не нашлось ни в Ленинграде, ни в Москве. "В общем, впереди туман, никакого просвета: как в жизни, так и в любви" [78; 307]. Тем не менее, ему в Москве в этот приезд удается даже поработать: "Сейчас в Москве я веду одну литературную работу, связанную с 300–летием "добровольного" присоединения бурят — монголов к русскому народу… Пока работаю в Библиотеке им. Ленина, копаюсь в архивах XVII и XVIII вв." [79; 309]. Эта работа позволила ему в 1966 г. издать вместе с В. Санжиным повесть "За великой правдой"^[280].

Неудачи Дандарона с устройством на работу и пропиской скорее всего были обусловлены тем, что, несмотря на реабилитацию, он находился под непрерывным надзором органов МВД. Вот примечательный документ, свидетельствующий о том, что каждый его шаг был на учете.

Архив П-40771, том 2:

Материалы проверки по архивно — следственному делу № 28377 по обвинению Дандарона Б. Д. и других. Страницы 199–201:

Объяснение

"Военному прокурору Московского гарнизона от Дандарон Веры Васильевны, проживающей: Москва, ул. Осипенко, дом 69, кв. 18.

Я являюсь бывшей женой Дандарона Жандары. Он в настоящее время проживает в г. Улан — Удэ по адресу ул. Сталина д. 57, кв. 6

У него имеется старший по возрасту брат Дандарон Бидия…

В августе сего года я ездила в отпуск в Улан — Удэ. Там на квартире своего бывшего мужа виделась с его братом Дандароном Бидией. Насколько мне известно, Бидия своей квартиры в Улан — Удэ не имеет…

В сентябре сего года Бидия приезжал в Москву, несколько дней ночевал у меня дома. Цель его приезда мне неизвестна. Он мне говорил, что хочет устроиться на работу в Ленинграде. Бидия жил в Москве около месяца. В октябре он уехал в Улан — Удэ… 28 ноября 1957 г.".

9 октября 1957 г. Дандарон уезжает в Улан — Удэ с намерением устроиться на работу по буддологической профессии. Вот выдержки из писем этого периода к Н. Ю. Ковригиной (Климанскене).

"15 октября я приехал в Улан — Удэ, до 1 ноября был занят литературной работой, то есть написал киносценарий на историческую тему в связи с 300–летием "добровольного" присоединения бурят — монгольского народа к русскому государству. Это время я был всецело занят работой и устройством сценария, это мой хлеб, он должен стать моим экономическим базисом. Наконец, недавно состоялось обсуждение сценария в Союзе писателей Бурят — Монголии, и Министерство культуры берется хлопотать и договориться с киностудией" [81; 309].

"Работаю я в рукописном фонде Института культуры, разбираю и описываю тибетские рукописи и ксилографы. Попадаются очень интересные тантрийские книги: о способах созерцания и т. д. Я пишу название книг и даю аннотацию (описываю краткое содержание). Конечно, для Института культуры нужны исторические и философские книги, а что касается йоговских мистических книг, то я не видел, чтобы кто-нибудь интересовался ими. По — видимому, кроме меня, никто их не будет читать. Вообще тибетский текст не читает никто.

Так как я работаю внештатным научным сотрудником, то с 1 января до утверждения бюджета, вероятно, придется опять уйти; ибо пока не утвердят фонд на внештатных работников, они не могут меня принять. На днях директор нашего института уехал в Москву, увез творческий план нашего сектора, куда включено составление классического тибетско — русского словаря и современного тибетско — русского. Этот план был предварительно обсужден в обкоме и одобрен. Если все это утвердится, то я должен буду заключить договор. Вот такова теоретически перспектива на будущее. А практически в результате отказа одного большого начальника надежда может исчезнуть, как сон, как утренний туман, а с ней и жизнь.

Насчет сценария: здесь дело обстоит лучше. По крайней мере на всех обсуждениях сценарий одобрили, и Министерство культуры БМ АССР включило его в творческий план 1958 г." [81; 310].

1 ноября 1958 г. Бидию Дандаровича принимают на работу в Институт культуры филиала АН в сектор тибетологии в качестве внештатного научного сотрудника. Переписка с Ковригиной продолжается, но не так часто, как раньше. Некоторая надежда вспыхнула в нем, когда узнал о разрыве Наташи с женихом Яном.

Лето 1958 г. Дандарон проводит в трудной и не очень интересной для него диалектологической полевой экспедиции. Осенью участвует в экспедиции по сбору лекарственных трав в Саянских горах. И вот, наконец, долгожданное событие: "С сегодняшнего дня я принят в штат научных сотрудников Института культуры и перебираюсь на новую квартиру" [91; 320. Письмо чаписано 6 октября 1958 г.].

Постепенно переписка с Ковригиной сокращалась. За зиму и весну 1959 года Дандарон отсылает в Вильнюс семь писем и 15 июля 1959 года пишет последнее, тогда же ему стало известно о замужестве Ковригиной.

Все эти письма сохранились. Через двадцать лет после ухода Дандарона мне посчастливилось ознакомиться с ними и издать. К сожалению, судьба писем Наталии Юрьевны к Дандарону не выяснена. И точно известно от самой Н. Ю. Ковригиной — Климанскене, что письма Дандарона к В. Э. Сеземану были сожжены ее матерью, женой философа.

Дандарон полностью погружается в научную работу, начинаются странствия по морю буддийских текстов — в хранилище тибетских и монгольских рукописей и ксилографов. Началась внешне спокойная, но насыщенная творчеством жизнь.

Четырнадцать лет лагерей не сломили независимый характер Дандарона, наоборот, наступил период расцвета сил и творчества. "Что очень характерно для отношения к Дандарону местных бурятских властей, так это то, что они ненавидели его именно за его принадлежность к буддийской духовной традиции — религии, ими гонимой и отвергнутой. Что касается другой стороны его проповеди — проповедуемого им философского универсализма буддизма, то эта сторона была им просто недоступна, ибо они уже отступились от традиции. И Дандарон как бы служил им живым напоминанием об их отступничестве от прежней культуры и невозможности реального принятия ими никакой другой, хотя он сам, будучи человеком глубоко позитивного склада, никогда не имел в виду упрекать их за это"^[281].

Через год после освобождения Дандарона, в 1957 г., возвращается на родину после странствий по Индии, Центральной Азии, Китаю, Европе и Америке Юрий Николаевич Рерих, сын художника и ученый — филолог, буддолог с мировым именем. "Одним из первых вопросов, обращенных ко мне, в то время его подчиненному по службе и ученику, был, — вспоминает А. М. Пятигорский, — "Вы знаете Дандарона?" Я ответил, что не знаю. Юрий Николаевич улыбнулся и сказал: "А я знаю". И вдруг снова началась буддология… Стали переводиться и издаваться буддийские тексты, появились серьезные новые статьи, трактующие самые сложные вопросы религии, метафизики и психологии буддизма".

Улан — Удэ, 1959–1965 гг.

Через полтора года Бидия Дандарович устраивается на работу в Бурятский институт общественных наук, где он исследует гигантский фонд тибетских и монгольских текстов. В это время в институт принимают на работу в качестве консультантов высоко образованных лам: Жимба Жамцо Цыбенова, ламу Гэмпила и Лодоя Ямпиловича Ямпилова. Дандарон работает вместе с ними.

В 1959 г. в Улан — Удэ приезжает Юрий Николаевич Рерих. Состоялась вторая встреча Б. Д. Дандарона и Ю. Н. Рериха. Совместно был продуман план буддологических исследований, намечены первоочередные издания и переводы. Прежде всего это были сочинения так называемых Семи Великих — ученых буддистов Тибета и Монголии, еще их называют "Стрела из Амдо", распространявших учение на север через Монголию в Бурятию. Бидия Дандарович многократно говорил о них, переводил их книги на русский язык, рекомендовал ученикам читать их работы. Вот их имена: Гунчен Жамьян Шадпа Дорже (1649–1723); Второй Панчен — лама Лобсан Балдан Еше (1664–1737); Сумпа Кенпо Еше Балжор (1704–1788); Чанкья Ролпэ — Дорже, пекинский хутухта (1717–1786); Лондол — лама Агван Лобсан (1719–1796); Чахар Лобсан Цултим (ХУШ в.); Дандар — лхарамба (р. 1759).

Юрий Николаевич не прожил на родине и трех лет, в 1960 г. он умирает еще нестарым от разрыва сердца.

Дандарон продолжает намеченные исследования. В сотрудничестве с ламами — консультантами он разбирает и систематизирует тибетский фонд БИОНа — один из богатейших подобных фондов не только в СССР, но и в мире. Появляются первые публикации, посвященные описанию собраний фонда и отдельным авторам. В начале 60–х идет кропотливая работа по подготовке тибетского словаря.

К этому времени словарь Якоба Шмидта, изданный в 1839 г. стал библиографической редкостью и был слишком узок по содержанию для предстоящей научной работы. Словарь Ю. Н. Рериха существовал в черновике и охватывал только начало алфавитного списка слов. Поэтому Дандарону и Б. В. Семичову в план научной работы среди других тем была поставлена задача подготовить к изданию краткий тибетско — русский словарь. Основная часть работы выпала на долю Бидии Дандаровича. Он расписал на карточки толковый тибетско — тибетский — китайский словарь "Шойдаг", ставший основой нового словаря. Роль Б. В. Семичова при этом была оригинальна — как старший по должности он отвечал перед партийным начальством не только за научное качество издания, но и за его идеологичскую выдержанность. И Семичов помимо филологической проверки словаря, спасая издание от запрета, вынужден был изъять из словника многие буддийские термины. На последнем этапе работы к изданию в качестве главного редактора был подключен московский тибетолог Юрий Михайлович Парфионович. В 1963 г. в Москве словарь был издан мизерным тиражом в 2500 экземпляров, в синем переплете. Его так и называли сокращенно: "Синий словарь", или "Словарь

Дандарона". Создатели словаря потом много смеялись по поводу досадного и удивительного промаха — в словаре был пропущен важнейший глагол yod — есть. На долгие годы вплоть до 1987 г., когда вышел последний, десятый, том словаря Ю. Н. Рериха, словарь Дандарона был главным пособием для его учеников и начинающих буддологов. В 1996 г., когда буддизм был уже широко распространен по всей территории России, словарь переиздали в количестве 1000 экземпляров в кармапинском издательстве "Алмаз".

Пока шла кропотливая работа со словарем, выходят первые научные публикации: в 1960 г. — брошюра "Описание тибетских рукописей и ксилографов", статья "Тибетский фонд нашего института", в 1962 году — краткое описание "Источника мудрецов". Полный перечень опубликованных и неопубликованных работ, а также сочинений, переводов и редакций, предназначенных только для практикующих и отдельно ряд работ только для учеников можно прочесть в разделе "Список работ Б. Д. Дандарона" настоящей публикации

В 1964 г. писатель Балдан Санжин предложил Дандарону написать повесть об истории присоединения Бурятии к России. Поскольку недавно реабилитированного человека не допускали к изданиям художественного типа, Санжин предложил Бидии Дандаровичу соавторство. Отдельные главы были написаны в основном Дандароном. Как правило, Бидия Дандарович приходил к Балдану Санаиевичу домой, садился в кресло и начинал без всякой подготовки и каких-либо предварительных записей рассказ, а Санжин тут же печатал на машинке. Дар рассказчика и импровизатора проявился вполне: повесть была написана сходу, без каких-либо в дальнейшем переделок. Назвали её "За великой правдой".

Однажды младшая дочь Бидии Дандаровича Сэржима, пораженная красочностью рассказов отца о буддийских подвижниках, спросила его: "Папа, откуда ты всё это знаешь?" — "А я там был", — последовал ответ (1971 г.). Тогда же одна из дочерей пришла в кабинет отца и спросила: "Мы пишем сочинение о любимом писателе, а у тебя кто любимый писатель?" — "Цзонхава", — ответил он.

В 1965 г. представилась командировка в Москву. Остановиться было негде. Константин Михайлович Черемисов попросил А. М. Пятигорского принять Бидию Дандаровича у себя. Именно там, у Александра Моисеевича Пятигорского, познакомилась с Дандароном Октябрина Федоровна Волкова, буддолог и санскритолог. Ее поразила скромность и царственное благородство рослого бурята; "как принц", — резюмировала она первое впечатление от встречи с Дандароном.

В 1959 г. Дандарон познакомился с Софьей Ивановной Сампиловой, имевшей к тому времени уже троих детей от первого мужа: Надежду, Николая и Дандара. С мужем к этому времени она была в разводе. Софья Ивановна была статной красавицей — буряткой. Ее внешность была по — восточному загадочна, с печатью замкнутости на лице. На одной из фотографий 1971 года, где она снята вместе с Бидией Дандаровичем, лицо ее столь характерно и выразительно, что ученики нашли ему название, взятое из японского фильма — Снежная Женщина. Ко времени их знакомства у Софьи Ивановны был жених из партийной бурятской элиты, и то, что ему она предпочла бывшего зэка Дандарона, кое-как устроенного, почти нищего, самого имевшего пятерых детей, в то время явилось для общества шоком, и запомнилось.

Вскоре у них родились две дочери: задумчивая, ласковая к отцу, женственная Мэдэгма и веселая, подвижная, как огонь, Сэржима.

Первые ученики, 1965–1968 гг.

Еще во время войны Бидия Дандарович дал посвящение своей племяннице Бутидме Санжимитыповне Мункиной.

В зоне, уже после войны, он дал посвящение поляку Кокошке, который вывез на Запад рукопись "Необуддизма", и одному немцу.

В 1956 г. в Москве дал посвящение Ваджрасатгвы Наталии Юрьевне Ковригиной (в замужестве Климанскене). "Когда я дал тебе Ваджрасаттву, я дал тебе его ключевую мантру (самая большая мантра: ОМ БАЗАР САДА САМАЯ, МАНУ БАЛАЯ и т. д.) и не только ключевую мантру, но старался или, вернее, передал тебе всю свою мистическую силу. Это я делал разными способами. Ты должна была (мне кажется) понять это. Возможно, ты думала, что меня охватила безумная животная страсть, и эту страсть я возбуждаю в тебе. Прежде всего у йогов не должно быть сомнения. Если сомнения начинаются, то уже ничего не выйдет. Если ты безраздельно веришь, что получила от меня все, что полагается для достижения йоги, то можешь созерцать Ваджрасаттву и добьешься духовного могущества.

Тантр очень много за пределами указанных мною пяти тантр. Так просто читать их не имеет смысла (кроме теоретического знания).

Никакого результата не будет. Я тебе буду писать всё, что читал и читаю в этих тибетских и тех русских книгах. Поскольку ты имеешь посвящение Ваджрасатгвы, то тебе необходимо знать теорию этого тайного учения" [№;251].

Это были предвестники заключительного и самого важного в жизни Дандарона периода, периода созидания мирской общины практиков тантры. И что особо отметим, это был период первой Проповеди среди людей новой для буддизма этнической и культурной среды: Дандарон начал передавать буддийское учение на Запад. Он не ставил такой цели специально, но этому были яркие знамения на его жизненном пути. Его не отдал в Тибет Лубсан Сандан, сказав "он нужен здесь", ему перешла сила и ответственность Учителя — "Ты — Дхармараджа!", он уже дал посвящения четырем людям с Запада, и, наконец, в его представлении уже вполне сложился необуддизм.

Был еще один знак от Лубсана Сандана Цыденова, остановившего стремление Дандарона в 1957 г. устроить свою личную и научную жизнь на Западе. Вот рассказ Бидии Дандаровича об этом в письме к Ковригиной.

"Я тоже недавно видел сон: мой Учитель пришел ко мне в образе Будды, его лицо становилось то лицом Будды, то его собственным лицом. Я сидел как будто бы у подножия какой-то скалы, а передо мною — пропасть. Я весь съежился и боялся пошевелиться, положение было безвыходное. В это время какой-то яркий луч озарил меня, и я увидел, что этот свет идет от карманного фонарика, который держит мой Учитель и он же — Будда. Он обращается ко мне: "Что ты, сын мой, сидишь здесь, зачем?" Я отвечаю: "Сижу и думаю, как мне перебраться через эту яму". Тогда он лучами фонаря проводит вдоль пропасти, и в темноте эти лучи находят белый горбатый мостик через эту пропасть. Я подумал: ведь такой же мостик был в Екатерининском парке в Царском Селе. И обрадованный прохожу по тому мосту. На другой стороне Учитель и он же — Будда встречает и спрашивает: "Куда ты шел, сын мой?" Я говорю: "Мне же надо или в Москву, или в Ленинград, там ведь письмо от моей Наташи". Он отвечает: "Тебе сейчас нельзя ни в Москву, ни в Ленинград, там остались только те, которые присуждены к гибели. А Наташа твоя никуда не денется, и ты ее увидишь после пожара". И Учитель (Будда) поднимает левую руку и держит параллельно плечу, делая из себя букву "Г", и приказывает мне смотреть под руку. Я смотрю и вижу: земля охвачена пламенем, страшные языки огня окутывают многоэтажные каменные дома, все горит и рушится. Среди зарева пожара и пламени я вижу здание МГУ, кинотеатр "Ударник" (в Москве) и вершину Спасской башни Кремля. Немного севернее от этого пожарища вижу другой грандиозный узел огня, там среди пламени осветились купола Исаакиевского собора, американские горки в зоопарке (Ленинграда). Вот выплывает охваченный пламенем "Медный всадник" — памятник Петру I. Среди пламени оказалось лицо проф. Алексеева (моего друга), перекошенное от испуга и боли. Один только раз он вынырнул, потом снова погрузился в пламя и больше не показался. Учитель говорит: "Сын мой, тебе туда нельзя, ты должен жить для других"" [57; 250].

Впереди будет создание общины учеников, которую теперь принято называть "сангхой Дандарона". Так пишется об этом периоде, когда он уже где-то там, в прошлом XX столетии. Реальность же была, как всегда, ослепительно обыденной: призыв ищущего ученика совпал с готовностью Учителя. Начиналась заключительная, но нескончаемая мистерия жизни Дандарона как Учителя.

Весной 1965 года Александр Иванович Железнов и Юрий Алексеевич Алексеев узнают от студента ленинградской Академии Художеств по имени Эрдэни, что в Улан — Удэ в Бурятском институте общественных наук работает Дандарон, отсидевший четырнадцать лет в лагерях, и что он большой знаток буддизма. Железнов в поисках учителя к этому времени уже побывал у Б. Л. Смирнова в Ашхабаде, известного переводчика "Махабхараты" и автора блестящих статей по практике йоги согласно системе Патанджали. Смирнов при встрече не вышел за рамки научной консультации, что не удовлетворило Железнова.

Чтобы охарактеризовать накал поиска учителя в те далекие шестидесятые годы, расскажем об эпизоде из поездки А. Железнова, Ю. Алексеева и Фариды Маликовой в их бытность студентами биофака ЛГУ на Памир в 1964 г. Однажды местный старейшина потерял сознание, родственники растерялись. Юрий же расстегнул старику на груди рубашку и сделал внешний массаж сердца. Старик ожил. После такого происшествия Юра и Саша сидели на почетном месте рядом со старейшиной и вполне насладились местной кухней. Пили, конечно же, спирт, в запасе были полные канистры от геологов. Вечером после трапезы они под хорошим градусом стояли на горе и смотрели вдаль, где голубели просторы неведомой Азии. Ближе всего был Китай. Железнов поднялся и пошел к границе. Юра его окрикнул: "Саша, ты же китайского не знаешь!" — "Как не знаю, а инь и янь!?" Оба были задержаны этой же ночью пограничниками и после проверки отпущены.

Узнав о Дандароне, Железнов летом того же года едет в Бурятию. Денег с собой не было, и он, ещё не встретив Бидию Дандаровича, устраивается в экспедицию за травами, где знакомится с Донатасом Людвикасом Буткусом, фармацевтом из Каунаса, распределившимся в 1964 г. по собственному желанию после окончания Ленинградского химико — фармацевтического института на работу в Бурятию. После экспедиции Буткус устроил Сашу (так привыкли звать Железнова буддийские сподвижники; от варианта этого имени Шура произошло имя Арьяшура, которым позже называл его Дандарон) жить на ул. Борсоева у двух русских женщин, двух сестер почтенного возраста, "бабушек", как их обычно называл Буткус и все знакомые. Работы у Железнова долго не было, он ел одну траву. Однажды от голода он упал в обморок в столовой около стойки.

По другой версии, Железнов сразу же нашел Дандарона в БИОНе и, подойдя к нему, показал изображение индуистской схемы каналов и чакр в виде развлетвленного древа на фоне абриса человеческой фигуры. Бидия Дандарович улыбнулся и сказал: "О, это трудное дело".

Так или иначе, в сентябре 1965 г. Железнов стал ходить к Бидии Дандаровичу. В тот день, когда он пришёл первый раз, Бидия Дандарович и Софья Ивановна ждали гостей, по этому случаю были сделаны позы (бурятские пельмени), но никто не пришёл. И вдруг входит бородатый и худой Железнов. Накормили его позами. Саша стал задавать вопросы. Учитель — ему: "Сбрей бороду". Когда Саша собрался уходить, Бидия Дандарович спросил: "А у тебя деньги есть на трамвай?" — "Нет". — "На тебе три копейки".

К зиме он посылает Железнова жить в Кижингу, на свою родину. Там Железнов устраивается художником в школе — интернате, директором которой в то время был Ринчен Гыргеевич Баяртуев, родной брат Дугаржапа, мужа Бутидмы — племянницы и ученицы Дандарона. Часто Баяртуев приглашал Железнова к себе домой, ему было интересно с ним беседовать. В дальнейшем, заняв пост первого секретаря Кижингинского райкома КПСС, Р. Баяртуев стал гонителем буддизма и преследователем Дандарона, исправно выполняя инструкции КГБ.

В 1965–1966 гг. следует серия писем Железнова из Бурятии в Ленинград к своей невесте Фриде [Фариде Маликовой]. В письмах излагалось буддийское учение под непосредственным воздействием проповеди Дандарона. Эти письма с разрешения Железнова Фрида передала Ю. А. Алексееву.

Летом 1966 года в Улан — Удэ, бросив географический факультет ЛГУ, приезжает Галина Дмитриевна Мерясова. Вот строки из ее воспоминаний.

Из письма Мерясовой Г. Д к В. М. Монтлевичу, сентябрь 2005

"С 1962 года, будучи студенткой географического факультета ЛГУ, много времени проводила в Публичной библиотеке и университетской, где началось мое знакомство с литературой Востока…. Все более увеличивался интерес к познанию именно буддизма. В конце 1964 года впервые узнаю о существовании дацана, Учителя, и вообще о буддизме в Бурятии от Олега Матвеева, студента Института живописи, скульптуры и архитектуры им. Репина. Он — сослуживец Юры Алексеева и одновременно знакомый Железнова по кружку живописи при Дворце пионеров в Ленинграде. Благодаря одному из сотрудников университетской библиотеки к этому же времени достаю некоторые книги Щербатского, Обермиллера. Уже к этому времени я готова была ехать в Улан — Удэ. Но в сентябре 1965 года Матвеев знакомит меня с Юрием Алексеевым. И от них я узнаю, что А. Железное уехал в Улан — Удэ, кстати, сразу же после поездки на Памир с Юрой и Фаридой [Маликовой]…. В январе 1966 г. Фарида, в период зимних каникул, едет к Железнову. Мы с Юрой ее провожали. Она вернулась невестой Саши и восхищенной Учителем. Зимой этого же года в Ленинград с депешами для Юры от Железнова приезжает Аверьянов (студент — заочник журфака ЛГУ) — один из первых знакомых Железнова по Улан — Удэ…. А весной 1966 года также от Железнова приезжает Донатас (Буткус). Юра, я и Донатас встречаемся в академической столовой. Летом этого же года Фарида едет в Улан — Удэ, с благословения Учителя становится женой Саши [Посвящение просит и получает в 1969 г.]….

И именно встреча с Железновым ускорила мой отъезд в Бурятию, который, по сути, был уже предопределен. (Кстати, ни Фарида, ни Юра его не приветствовали). Задерживали отъезд вступительные экзамены на восточный факультет ЛГУ на тибетское отделение.

25 августа 1966 г. приезжаю в Улан — Удэ, устраиваюсь в гостинице "Одон", решаю, что прежде чем идти к Учителю, необходимо найти работу, устроиться с жильем. Из-за отсутствия прописки работа задерживается более чем на месяц, наконец, устраиваюсь в школу № 2 техничкой с правом койко — места при ней же. В первый же день около школы встречаю единственное знакомое лицо в Улан — Удэ — Аверьянова. Даже обрадовалась. Мне он о расхождениях с Сашей ничего не сказал. Решаю, что прежде чем встретиться с Учителем, надо поехать к Саше. Не дожидаясь зарплаты, занимаю у Аверьянова 10 руб. на дорогу в Кижингу. Там, в школе — интернате, нахожу Сашу. Знакомлюсь с семействами Анчена (Дашицыренова) и Баяртуевых. Саша рассказывает о разрыве с Аверьяновым, убеждает меня порвать знакомство с ним. Просто насильно дает мне 30 рублей для отдачи долга Аверьянову (не дожидаясь зарплаты) и на расходы на первое время. И дает адрес бабушек Кольчушных, у которых жил Донатас, а затем некоторое время он сам. Поселяюсь у бабушек, прописываюсь у них. И тут же 11 ноября 1966 года встречаюсь с Учителем.

Утром пришла в вестибюль БИОНа на ул. Кирова. Его еще не было. Учителя узнала сразу, никогда не видя его фотографии. И навсегда остался в памяти волевой жест головы снизу вверх, внимательный глубокий взгляд. Мы вышли в сквер, что был около универмага "Детский мир". Первое, что он сделал — это протянул мне свои кожаные рукавички коричневого цвета (свои я забыла) и сказал, что здесь все же Сибирь, а моим рукам и мне пусть будет всегда тепло и уютно. И после этого начал разговор, который, по — моему, продолжается и по сей день. Вообще для меня это было время ежедневных встреч с Учителем. Проспект Победы, улицы города, скверы — с ними я познакомилась через Учителя, как и со многими известными людьми Бурятии. Но главное — это было время, когда из его уст я слушала и истории всех 84 йогов, и сокровенное Учение и просто слова житейской мудрости и неиссякаемого юмора. Будучи замечательным художником и литератором, к тому же что был Учителем, Бидия Дандарович обладал бесподобной речью: яркой, выразительной, глубокой.

Текст Ваджрасаттвы Учитель дал мне 20 ноября 1966 года. В апреле 1967 года я поехала в Ульдургу к дедушке Гатавону за посвящением. Он дал. И сказал, что является учеником Бидии Дандаровича, так же, как и я. (Позже Учитель текст расширил.) По приезде из Ульдурги я получила от Учителя алтарь полностью, который у меня и сейчас (при обысках это было единственным, что сохранилось). В январе 1967 года в Улан-Удэ приезжал Юра Алексеев. Мы с ним часто ходили к Учителю домой. Особенно запомнился цагалган 1967 г. Учитель пригласил нас с Юрой. Кроме Учителя с Софьей Ивановной и нас с Юрой был Леня [сын Б. Д.] с первой женой. Позы готовил сам Учитель. Это были очень миниатюрные позы, приготовленные по всем правилам. Таких вкусных поз я не ела никогда. Затем Юра съездил в Кижингу к Железнову. По возвращении его в Улан — Удэ вскоре случилась следующая история: мы с ним провожали Учителя домой от Нади Мункиной. Попутно зашли втроем в кафе на остановке "Саяны". Юра раздевался последним и не взял номерок в гардеробе. Так он остался без шапки и пальто. Накинув имеющиеся у нас шарфы, мы дошли до квартиры Б. Д., и Учитель отдал Юре свою шапку и пальто. А "Арканы Таро" Шмакова у Юры украли в гостинице "Байкал", где он останавливался, скорее всего взяли люди в штатском.

За два дня до отъезда из Бурятии Алексеев получил посвящение от Учителя. К осени 1967 года в Улан — Удэ переехал из Кижинги Саша. Меня вскоре приняли на кафедру петрографии в БИЕН. Я работала на втором этаже, Саша Железнов — в отделе Хамзиной на первом, на первом же этаже работал и Учитель. Два раза в неделю мы с Сашей занимались у

Б. В. Семичова на курсах по изучению тибетского языка. К сожалению, я отлынивала от домашнего задания, и мне тексты переводил Бидия Дандарович, а иногда я списывала и у Саши. В этот период мы часто ходили в кинотеатр, почему-то в "Восток". Тогда как раз шли такие фильмы, как "Гений Дзюдо", "Фауст XX века", "Рассемон". "Рассемон" Саша с Учителем увидели раньше меня. И Бидия Дандарович после просмотра этого фильма однажды сказал Саше при мне: "Так Галя — это же Рассемон". Повторил несколько раз, я подумала, что Рассемон это имя героини фильма. Заинтересовалась и таки посмотрела фильм. А потом недоумевала: Рассемон — это же дух. а не имя. И только, может быть, лишь сейчас осознаю предвидение Учителя: ведь моя жизнь в сангхе, Володя, оказалась все же независимым голосом; насколько справедливым, пока не знаю, может, поэтому Учитель и избрал меня для поездок в Выдрино. Пока".

Итак, в январе 1967 г. первый раз в Бурятию приехал Юрий Алексеевич Алексеев (1941–1983). Жил там два месяца. Ездил в Кижингу к Железнову. По совету Железнова должен был рассказать всё о себе. Но не сообщил об обстоятельствах трагической смерти жены — Тамары Арбуцкой. Это умолчание стало в дальнейшем, по словам Железнова, причиной длительных перерывов в общении с учителем. Посвящение получил за два дня до отъезда.

В 1968 г., сидя на сосновом повале на Солнечной улице, Бидия Дандарович заметил, обращаясь к Железнову и Алексееву: "Вы должны всегда жить вместе". Затем добавил: "Ведь придут еще хорошие парни. Но страшно давать им жуды". Бидия Дандарович называл посвящение, которое давал своим ученикам, термином "жуд", а не привычным и известным санскритским словом абхишека (тиб. dbang, ван). Термин "жуд" — это бурятизированное тибетское "гьюд" (rgyud), в данном контексте — тантра. Мы и произносили в дальнейшем, испрашивая у лам посвящение, слово "жуд". Ламы не всегда понимали, о чем идет речь, некоторые понимали после пояснений, но, в конце концов, среди лам распространилась весть, что приходят русские и просят тантрийское посвящение, причем на всю тантру конкретной системы. Поскольку это было не принято в традиционной школе гелуг, и не только гелуг, то лишь немногие из них решались давать посвящение, понимая, что на самом деле дают разрешение на практику небольшой садханы. Когда ламам стало вполне ясно, что "жуд" означает передачу тантрийского посвящения в стиле именно Дандарона, то они стали более уверенно или давать посвящение, или отказывать. Так, например, на вопрос Ю. Лаврова о просьбе жуда Ваджрабхайравы лама Дарма — Доди ответил: "У меня нет жуда". В данном случае это означало: у меня нет метода Дандарона данной Тантры. Отмечу, что этой просьбой Лавров хотел инициировать посвящение для других, ибо сам давно имел посвящение в эту Тантру от Бидии Дандаровича.

О проповеди буддийского учения среди европейцев Бидия Дандарович неоднократно говорил с ламами в дацане, а также с ламами, живущими по деревням. Эти беседы начались ещё во время лагерной жизни, ибо интерес к Дхарме среди европейцев, тем более людей, попавших в экстремальные условия, был заметен не только Бидии Дандаровичу. В 1947 г. совместно с другими ламами он инициирует составление письма Сталину с просьбой об открытии в Бурятии дацанов. Послевоенная обстановка способствовала этому, и два дацана — Иволгинский и Агинский были открыты. Роль Дандарона в этом удивительном событии была хорошо известна всем ламам. Никогда этого не забывали и не могли простить ему соответствующие органы Бурятской республики. О факте открытия дацанов Бидия Дандарович говорил: "Я возродил цзонхавинскую форму буддизма на два поколения".

После реабилитации 1956 года Бидия Дандарович часто бывал в Иволгинском дацане. Непросто было убедить лам стать приверженцами идеи распространения учения на Запад. И несмотря на то, что Бидия Дандарович пользовался величайшим уважением и признанием лам, все знали, что он — Дхармараджа; противников его идеи было абсолютное большинство. Среди его сторонников были настоятель Иволгинского дацана Ламхэ (Цыбен Цыбенов), Донир — лама (лама — врач), тувинский лама Гэндун Цырен, аграмба Гатавон.

Сангха, 1968–1972 гг.

Все далее изложенное не претендует на полноту и точность, но записано со слов участников событий и на основании личных воспоминаний. В описание включены все известные нам эпизоды, которые хоть каким-то самым малым образом отражают жизнь и характер Бидии Дандаровича Дандарона и его окружения.

Итак, с 1965 г. Дандарон начал проповедь первым европейским ученикам, составившим через несколько лет "сангху Дандарона", как они себя называли вслед за Учителем.

Дандарон не нуждался в каких-либо доказательствах своих духовных полномочий. Его неотразимая духовная мощь, изощренный интеллект, уникальный жизненный опыт и гордый, смелый характер создавали неотразимый ореол притягательности. Ставшие его учениками выражали возвышенное отношение к Учителю, как к необычному в ряду необычайных словами: "Проповедь Дандарона — подпитка сверху". В этом лаконичном выражении был скрытый протест против общепринятых канонических правил взаимоотношения между учеником и учителем и подчеркнутое возведение своей традиции к Самантабхадре — высшему из высших, минуя все ступени духовных иерархий. Это ощущение непосредственного живого прикосновения к совершенству живого Будды, минуя любые посреднические инстанции, позволяло ученикам Дандарона утверждать парадоксальное и максималистское: "У Дандарона нет традиции!".

Тем не менее, как было уже сказано выше, в нем сошлись еще две линии духовной преемственности. В одной из них, восходящей к периоду строительства ступы Бодхнатх в Непале, он всегда действовал с двумя соратниками. В XII в. — Марба — лама, его сын Дарма Додэ (Дандарон) и Миларэпа. В конце XIX в. этими соратниками были, соответственно, Лубсан Сандан Цыденов, Джаяг — лама (Дандарон) и Дорже Бадмаев (отец Дандарона), в XX в. — Лубсан Сандан Цыденов, Дандарон и Железное.

В традиции Дандарона этих, шествующих рука об руку по векам, называют "Трое Великих", или по — тибетски — Сумче. Высшим отражением принципа Троих Великих является триада: Адибудда Самантабхадра, Ваджрасаттва — идеальная мера всего живого и Видьядхара — совершенное воплощение его под конкретным именем в мире людей. Трое Великих есть отражение Трикаи — дхармакаи, самбхогакаи и нирманакаи, вплоть до утверждения, что любая буддийская сангха, как и весь род людской, вне зависимости от числа ее членов, есть бытие Трех, т. е. Трикаи.

В прологе я подробно описал и другую, наиболее известную линию духовной преемственности Дандарона, восходящую к Вималакирти и в дальнейшем связанную с перерождениями Джаяг — ламы — настоятеля монастыря Чжампалин в Гумбуме.

Дандарон, раскрывая свою миссию в последнем рождении, любил говорить, что он объединяет все традиции — и гелуг, и ньингму, и кармапу и другие^[282]. В частности, Дандарон объединил три традиции Хеваджра — тантры. Вторую в начале XX в. привез из Китая Агван Силнам Тузол Дорже (отец Дандарона). Третья была получена Дандароном непосредственно в Улан — Удэ. Как следует из его слов, в 1967 г. он зашел к известному лидеру буддистов Ладака Вакуле Римпоче в гостиницу, когда тот в качестве члена Азиатской буддийской конференции за мир посетил Улан — Удэ. С Дандароном были еще трое, в том числе лама Гэмпил, работавший тогда в БИОНе. Незаметно, ибо в номере присутствовали представители КГБ, Дандарон передал Вакуле Римпоче записку, где было имя необычной формы Хеваджры. Вакула всех посадил и наизусть прочел текст, что было равносильно передаче посвящения.

В Бурятии к Вакуле Римпоче относились по — особенному. Аграмба Гатавон почитал Вакулу Римпоче как Тилопу. Хамбо — лама Гомбоев считал, что Вакула приезжал в Бурятию в прошлом рождении, о чем говорил и сам Вакула Римпоче. Старики — ламы признавали в нем Лама — римбоши из тибетского монастыря Ласолин; он, как известно, в 1902 г. приезжал утверждать тантрийские факультеты в четырех дацанах Бурятии (но не в Кижинге). Этот Лама — римбоши давал посвящение Ганжура Хан — ламе (Лубсану Сандану Цыденову) и аграмбе Гатавону (Церинжапу Готапову). Другое имя Лама — римбоши — Дэву Жуван Ласолин.

Дандарон был фокусом названных линий преемственности. Но первые ученики, признавшие Дандарона своим учителем, не знали тогда этого. Ими руководила необъяснимая духовная или, как говорят сами буддисты, кармическая связь. Не нужны были при этом никакие доказательства правомочности Дандарона, он сам был этим доказательством. Вся же каноническая аранжировка его персоны была для нас украшением славы того, в ком чтили живое воплощение буддийского идеала, в ком смогли увидеть Учителя.

Основополагающий принцип буддийского совершенствования на пути махаяны заключается в вере в Учителя. Это не христианское упование на Бога, не слепая преданность сверхъестественному существу. Полагаясь на Учителя, буддист полагается на то общее, нерушимое и чистое, что абсолютно одинаково у любого сознательного существа. Называют его по — разному — нирвана, виджняна, ум, махамудра, бинду и т. п. Учитель дает лишь ключ к его раскрытию, но совершить путь ученик должен самостоятельно, полагаясь на собственные способности и силы. Этот подход заповедовал сам Шакьямуни, предлагая последователям не слепо верить в его слова, а проверять их собственным опытом.

На вере в Учителя строится и буддийское учение о бодхичитте. Самое простое толкование этого термина — сострадательное отношение к миру, развитие любовного отношения ко всему живому. "Да любите друг друга", этот христианский, и не только, императив превращается в буддизме в естественное любовное и сострадательное отношение к миру именно благодаря способности увидеть в Учителе, в этом порой простом и физически немощном человеке, совершенство. Трудно любить всех, это абстрактно и декларативно, но полюбить одного, увидеть в нем драгоценность достоинств человеческого существа возможно. Через веру и почитание одного конкретного человека — Учителя к любви ко всему живому — вот буддийский путь махаяны. Не верить, не полагаться на Учителя — значит, не верить в себя, в способность обрести совершенство. В таком подходе бодхичитта раскрывается как идея всесвязности.

Продолжим рассказ о том, как постепенно складывалась сангха Дандарона.

В 1967 г. возвратился из Кижинги в Улан — Удэ Железное, начались ночные переписывания текстов в доме Учителя, практика не — сна. Переписывание тибетских текстов было обязательным занятием всех учеников Бидии Дандаровича, независимо от их способностей в филологии. Переписывались в основном садханы, или, как мы их называли по — тибетски, дубтабы, и ритуалы. Это научило нас читать тексты вслух и красиво писать по — тибетски. Кроме того, все запасались словарями и грамматиками тибетского языка. Тогда это были весьма редкие и старые издания: "Грамматика тибетского языка" Я. Шмидта, изданная в 1839 г., его же словарь; словарь и грамматика Ешке, учебник тибетского и грамматика Ю. Н. Рериха, "Тибетско — английский словарь" С. Ч. Даса, и, конечно же, "Краткий тибетско — русский словарь" Б. Д. Дандарона, Ю. М. Парфионовича и Б. В. Семичова — так называемый "Синий словарь" 1962 г. издания. Все пытались переводить, но переводчиками "для других", естественно, стали немногие: В. Н. Пупышев и А. М. Донец.

В 1968 г. летом в Ленинград приезжает аграмба Гатавон. На Невском проспекте в сквере у Казанского собора студент — санскритолог Виктор Николаевич Пупышев (1944–1998) просит и получает посвящения Ваджрасаттвы и Калачакры. В дальнейшем Пупышев называл Гатавона первым своим учителем, а Дандарона — коренным.

Александр Моисеевич Пятигорский в 1969 г., летом, договорившись с Бидией Дандаровичем, едет в командировку в Улан — Удэ. Организуется этнографическая экспедиция. Кроме Дандарона и Пятигорского в неё входят бывший лама Л. Я. Ямпилов, сотрудники БИОНа К. М. Герасимова, Балдорже Бадараев и шофёр Кеша.

Герасимова затеяла отъезд на вечер. Но никто не хотел двигаться в путь, на ночь глядя. Она же настаивала. Тогда Бидия Дандарович и Лодой Ямпилович "в шутку" в два голоса запели мантры; как Кеша ни старался — машина не заводилась. "Я такую мантру знаю, что машина… на части развалится", — сказал Бидия Дандарович, — "но лучше не надо". Герасимова пошла, с горя, в гастроном за водкой, и все благополучно после ужина отправились спать. Как потом оказалось, не то бензобак был пуст, не то карбюратор засорился.

Именно в этой поездке Пятигорский обращался к Бидии Дандаровичу за наставлениями, но тот упорно рекомендовал ему выйти на известного аграмбу Гатавона. На газике они поехали в Еравнинский район, где жил дедушка, так его звали по — домашнему будущие ученики Дандарона. Дома его не застали — только что уехал. И так несколько раз в других селах: Гатавон уезжал буквально за минуты перед их приездом. Наконец, встретились. Александр Моисеевич просил наставлений, дедушка отказывал: "Зачем ему буддизм, у него своя религия есть". Наконец, согласился, но не хотел давать Ваджрасаттву: "Зачем ему нирвана, я ему Манджушри дам, он наукой занимается". Но Бидия Дандарович просил дать Пятигорскому именно Ваджрасаттву. "Хорошо, я дам, но отвечать будешь ты", — сказал Гатавон и дал посвящения в Ваджрасаттву и Калачакру.

В. М. Монтлевич: несколько слов о себе

С декабря 1968 года я начал регулярные посещения Бориса Ивановича Панкратова (1892–1979), китаиста и тибетолога, знатока многих языков и диалектов Центральной Азии и Дальнего Востока, известного буддолога. Общение с ним было загадочным, интересным и чрезвычайно полезным. Борис Иванович всегда точно назначал время. Я опоздал лишь один раз, он открыл и, извинившись, не принял меня. Борис Иванович в этот период своей жизни носил академическую черную шапочку; будучи русским, имел восточную внешность — не то бурят, не то китаец. Это преображение внешности происходило, очевидно, постепенно за долгие годы жизни в Китае, Тибете и Монголии. Б. И. Панкратов был не только всемирно известным востоковедом, но с 1916 по 1948 гг. и первоклассным, уникальным разведчиком сначала Российской империи, а затем Советского Союза. В Китае он был резидентом. Знание многих наречий и диалектов китайского, монгольского и тибетского языков сделало из него универсального востоковеда и помогло стать профессиональным разведчиком. Про себя он говорил, что знает одиннадцать языков, считая европейские. Одно время он преподавал в Шанхайском университете китайцам китайский язык.

В один из своих визитов я спросил Бориса Ивановича, что он делал в 20–е годы. Он ответил очень буднично и совершенно без позы, что, мол, бродил по Северному Тибету в одеянии ламы и притом был вооружен. Помню ярость его ненависти к Хрущову, когда тот из принципа пролетарской солидарности вскрыл так называемые "консервы", то есть глубоко и надолго законспирированную сеть советских агентов в Китае — детище многих лет работы Панкратова. Борис Иванович любил рассказывать о случае с адмиралом Невельским, занявшим устье Амура и поднявшим там российский флаг. Это вызвало испуганную и злобную реакцию в кабинете Нессельроде. Опасения о реакции Англии на такой "неосторожный" поступок адмирала доложили императору Николаю I. На что тот отрезал: "Там, где русский флаг поднят, он спущен не будет!". Этот рассказ характерен для человека, который служил не правительству и не режиму, а Государству Российскому.

Итак, Борис Иванович, открыв дверь в узкую прихожую со ступеньками, со стеллажом, заполненными подшивками старых журналов, помню, там был полный комплект теперь немыслимой редкости журнала "Восток", затем малюсенькая прихожая с вешалкой, поворот направо и громадный кабинет — гостиная, все стены которой были заставлены шкафами и стеллажами с бесчисленными книгами, свитками, ксилографами, словарями. В центре стол. Хозяин приглашал садиться, сам же брал со стола пушистого серого кота, гревшегося у настольной лампы, и сажал его на полку у форточки. Мы с Юрой Алексеевым потом шутили, что таким способом Борис Иванович дает работникам ГРУ сигнал, что, мол, за этими посетителями следить не надо. За столом шла беседа. Я обычно задавал вопросы, Борис Иванович отвечал. Он прекрасно знал историю, философию и вообще все, что включает в себя понятие "цивилизация", соотнесенное с Центральноазиатским и Дальневосточным регионами. Он мог проконсультировать по иконографии, тем более, по трудным местам перевода с тибетского. Удивительно было слушать его о происхождении камней, применявшихся при поделке ритуальных предметов в Тибете. Так он считал, что коралл, так любимый тибетцами, был средиземноморского происхождения, лазурит — из Бадахшана, малахит — с Урала. Поведал он мне и о центрах бронзового литья буддийских статуэток (бурханов), особенно хорошо он отличал изделия из знаменитых литейных мастерских и кузниц Долоннора.

В общении был строг и отвечал только в рамках заданного вопроса, его, как говорится, никогда в беседе "не вело". Скорее это были сжатые интервью — комментарии на заданную тему.

Все время, в каждой беседе настоятельно рекомендовал изучать и свободно читать не только по — тибетски, но и по — английски, в то время как наши с Алексеевым знания в языках были слабы.

Принимал он нас всегда по одному.

Я начал ходить к Панкратову с декабря 1968 г., а Ю. Алексеев познакомился с Панкратовым, очевидно, на полгода раньше. Летом 1968 года Дандарон приезжал в Ленинград с аграмбой Гатавоном. Так вот, Бидия Дандарович, Гатавон и Юра, по инициативе Бидии Дандаровича, отправились к Панкратову в его квартиру на Стрелке Васильевского острова, которая находилась в доме слева от Библиотеки Академии наук. Встреча была любопытной. О ней мне рассказывали и Алексеев, и Дандарон. Панкратов скептически относился к философским познаниям в сфере буддизма бурятских лам. В свою очередь, Гатавон не предполагал, что европеец может превосходно знать восточные языки. Поэтому оба были приятно поражены: Панкратов — глубиной философской образованности Гатавона, а последний — свободным владением русского ученого разговорной речью на диалектах бурятского, монгольского и тибетского языков.

Коротко расскажу о моей первой встрече с Бидией Дандаровичем Дандароном.

В январе 1969 года Юрий Алексеев показывает мне цветной портрет Бидии Дандаровича, и, не говоря, кто это, просит переснять. Через несколько дней, 3 февраля, я захожу к Алексееву и застаю там Бидию Дандаровича.

5 февраля Бидия Дандарович и Ю. Алексеев приходят на ул. Мончегорскую, где я жил с женой Галиной. В момент, когда Алексеев и Галя вышли на кухню, я поднес Бидии Дандаровичу два тома дореволюционного издания Вл. Соловьева, заранее зная, что ему этот философ интересен. На одном из томов я сделал надпись в высоком стиле, как сейчас помнится, такого содержания: "Великому бодхисаттве, указывающему Путь к спасению". Бидия Дандарович глянул на меня иронично — удивленно, и я, наконец, решился: попросил указать препятствия к познанию истины. На большую определенность у меня не хватило духу. Вопросительный ответ его был для меня поразителен своей простотой и прямотой: "Вам нужно посвящение"?

7 февраля в квартире у Юры, на улице Щорса, я обратился к Бидии Дандаровичу: "Разрешите мне называть Вас Отцом", такова была формула просьбы о посвящении, и посвящение состоялось. Это было удивительно, сансара и нирвана слились неразличимо: Бидия Дандарович достал тибетский текст, он ныне хранится у меня, прочел его по — тибетски, попросил повторить мантру за ним и приложил текст к моей голове.

Далее начались восхитительные и многозначительные дни и месяцы неспешной ритуальной подготовки и первого созерцательного опыта. Прежде всего, надо было написать изображение идама. Прорисовку, сделанную Железновым и одобренную Бидией Дандаровичем, дал Алексеев. Затем — достать суксэ, бронзовые чашечки для жертвенника. Недельное рисование Ваджрасаттвы, светильник, портреты Дандарона и двух Учителей (Лубсана Сандана и Дорже Бадмаева). Так быстро собрался алтарь. Долго вытачивал четки из косточек черешни из консервированного компота: косточки обтачивал маленьким напильником на своем рабочем месте в Казанском соборе (тогда: Музей истории религии и атеизма) — на правом балконе над западным входом, если смотреть в сторону алтаря; так же, вручную, тонким сверлом просверливал дырки; камни: коралл, лазурит, малахит и янтарь уже были заранее подобраны; наконец, четки были готовы. Позже их освятит Учитель. И первые насыщенные часы практики — созерцание Ваджрасаттвы.

В декабре 1969 года я, А. Вязниковцев и В. Крейденков пришли на квартиру, что на улице Воинова (Шпалерная), где в это время жили Виктор Аранов, Василий Репка, там же был и Марк Петров. Это была встреча с группой будущих учеников Дандарона.

Марк Петров, вошедший в сангху в 1970 г., пришел в нее не один. Через него в сангху пришли Аранов, Репка, Вязниковцев и косвенно Лавров. Они, кроме Лаврова, почитали Марка как учителя индуистской хатха — йоги. Традицию Марк получил от индийского инженера Бхат — Награ, работавшего в Ленинграде, который, в свою очередь, был учеником известного индийского саньясина Чинмаянанды. Переориентация Марка от индуистской системы к буддийской была им представлена как исполнение наказа Чинмаянанды: "Твой тантрийский учитель живет в России". И Марк стал перепрограммировать своих учеников на Дандарона, о котором он уже в это время, в 1969 году, знал. Но это было трудно и стало драмой для каждого из его учеников и для самого Марка. Тем более, что Марк усугубил эту естественную драматическую ситуацию личным устремлением к власти в сангхе, стремлением поставить себя первым по отношению к Учителю и главным в сангхе. Но здесь были два препятствия: в сангхе уже был старейший и любимый Учителем ученик — Александр Железнов, обладавший авторитетом среди своих духовных собратьев. Кроме того, в сангхе уже сложился дружеский дух тех учеников, кто пришли к Бидии Дандаровичу значительно раньше и, главное, самостоятельно.

Первым, кто отказал Марку в духовном лидерстве еще в Ленинграде, был Лавров. Он входил в круг Марка формально, как старый знакомый (одноклассник) А. Вязниковцева и его недавний соратник по антропософии. В ту пору (1968–1970) Лавров уже был знаком со мной, велись разговоры о Дхарме, он же с Вязниковцевым старался увлечь меня учением Рудольфа Штейнера. В 1969 г. я стал учеником Дандарона, и общение с Лавровым и Вязниковцевым стало иссякать.

В Улан — Удэ он всегда был как бы сам по себе, человек тонкого юмора, понимал юмор других и никогда никто не замечал, чтобы он как-то особо отрицательно относился к Петрову, и даже могло показаться, что он из команды Марка. И некоторое недоверие сохранялось. И вот однажды, летом 1972 года, поздно вечером, Бидия Дандарович приказал мне и Железнову привести к нему Юру. Тот ночевал у Пупышева на Шишковке. Там же ночевал и Вязниковцев. Нужно было буквально выкрасть Лаврова так, чтобы Вязниковцев этого не заметил. Нам с Сашей это удалось. Ночью через весь город мы втроем шли к Учителю. Часть пути пролегала вдоль берега полноводной в это время Уды. Юра потом вспоминал: "Я думал, что вы меня утопите, скинув в реку". После этого ночного приключения независимость Лаврова от Марка стала убедительной.

В марте 1970 г. Марк сообщает Аранову и Репке, что на его запрос Чинмаянанда посоветовал искать тантрийского учителя в СССР. В марте они втроём пришли к автору этих строк в Эрмитаж, где в это время я работал реставратором; я проводил их на выставку индийского искусства и подарил билеты в Дом дружбы на встречу с индийцами. Принимая билеты, Марк сказал: "Ну вот, как раз три билета до Улан — Удэ". В марте 1970 г. Василий Репка уезжает, по совету Марка Петрова, в Улан — Удэ искать встречи с Дандароном.

Летом 1970 г. в Улан — Удэ Железнов, Алексеев и Репка живут в пионерском клубе "Юного техника" на Солнечной улице, недалеко от дома Учителя. Делали сокшоды — ритуал Всеохватного жертвоприношения Учителю. Бывало, ничего кроме глотка вина и волоконца мяса к подношению найти не удавалось. Летом в Улан — Удэ приезжает Виктор Пупышев.

Вслед за Лавровым постепенно отдалялся от Марка В. П. Репка. Василий Петрович, или просто Вася, как его все обычно звали, Учитель его иногда называл Василь, был человеком удивительным. Он не знал родителей и воспитывался в детдоме, который покинул подростком, стал бродяжничать. Свободный образ жизни в полукриминальной среде образовал его как личность. Нас, людей городских, выросших в семейном уюте, Вася поражал решительным мужским характером, жизненным опытом и народным говором, приправленным поговорками и едким мужским юмором. Крепкий физически, он к тому же занимался хатха — йогой. Простой физический труд был ему и в умение, и в удовольствие. Пришлось ему побывать и в тюрьме по заурядному уголовному делу. Группа Марка Петрова летом 1971 г. распалась.

В этом же году Б. Д. Дандарон и Ю. Алексеев сидели однажды в сквере около универмага недалеко от БИОНа (Бурятский институт общественных наук). Вдруг Бидия Дандарович заметил, что исчез его портфель. В это время к ним подошел Спартак — крепкого телосложения бурят, глава улан — удэнского уголовного мира. "Вот, твои ребята постарались", — сказал ему Бидия Дандарович. "Как, у тебя, Отец?!" — изумился Спартак. Через пять минут портфель вернули. Этот эпизод характерен. В любой среде Дандарон, не стремясь к этому, пользовался уважением, трепетным пиететом, словно невидимые волны превосходства и силы исходили от него.

В январе 1970 г. Бидия Дандарович снова приезжает в Ленинград. Останавливается у Алексеева. О. В. Альбедиль получает посвящение.

В апреле 1970 г. Бидия Дандарович, В. М. Монтлевич, Яна — жена Марка Петрова, едут в Тарту. Останавливаются в доме Линнарта Мялля. Мялль просит и получает посвящение.

Летом 1970 года О. Ф. Волкова (1928–1982) едет в командировку в Улан — Удэ. Ее сопровождает писатель Александр Кондратов. В БИОНе она поднимается по лестнице, навстречу — Дандарон. "Вы меня, наверно, не помните", — говорит Октябрина Федоровна. — "Как же — Октябрина Волкова! Мы Вас давно ждем!" Начали беседу, но тут тибетолог Балдорже Бадараев привёл Кондратова, поехали домой к Бидии Дандаровичу, приватная беседа была прервана. Продолжена она и завершена была весной уже 1971 года в Москве, в доме Октябрины Федоровны на улице Вавилова, д. 16. Октябрина Федоровна получает посвящение Ваджрасаттвы и Хеваджры. Долгие годы только Железнов и Волкова практикуют Хеваджра — тантру. Октябрине Федоровне Бидия Дандарович разрешил читать мантру Ваджрасаттвы в санскритском произношении, остальные произносили эту знаменитую мантру в бурятизированном варианте.

Бидия Дандарович относился к Октябрине Федоровне, известному буддологу и санскритологу, человеку выдающегося ума, знатоку буддийской логики, не только с уважением, как к коллеге, но с величайшей любовью и нежностью. Беседы с ней доставляли ему наслаждение. Их сближал и возраст, Бидия Дандарович был старше Октябрины на четырнадцать лет, в то время как других учеников он был старше лет на 20–30. Оба курили: Дандарон — трубку, Октябрина Федоровна — неизменные сигареты "Шипка". Беседы проходили на кухне с отменной выпивкой: у Октябрины Федоровны всегда была в запасе бутылка виски или джина, что в те годы было роскошью. В беседах часто принимала участие и ее сестра Инна Федоровна — индолог, работавшая долгие годы в Индии.

Мы все, ученики Дандарона, много младше Октябрины, по свойственному нам максимализму, считая ее своей духовной сестрой, относились к ней равно и требовательно, исходя из правил общения, постепенно вырабатывающихся среди нас. Так же мы относились и к А. М. Пятигорскому. Но в Октябрине Федоровне чувствовалось и иное, она была не просто ученицей Дандарона, она была его помощницей и соратницей. В доме Октябрины часто проводились сокшоды. Вообще дом сестер Волковых в 60–70–х годах был буддоллогическим центром Москвы. Кто только ни бывал там — Е. С. Семека, Ю. М. Парфионович, В. И. Рудой, А. Я. Сыркин, Е. В. Завадская, Т. Я. Елизаренкова, Б. Л. Огибенин, Ю. М. Лотман, Г. М. Бонгард — Левин, А. И. Бреславец…

Ноябрь 1970 года. Я и О. В. Альбедиль поехали в этнографическую экспедицию как сотрудники Казанского собора (Музей истории религии и атеизма) в Бурятию. В задачу экспедиции входил сбор сведений о состоянии буддийских монастырей, о действующих ламах, закупка культовых предметов: икон, статуэток, рельефов, ритуальных предметов и книг. Истинная наша цель была, конечно же, общение с Учителем и друзьями, с сангхой. Чтобы мы не тратили время на сбор упомянутых материалов для музея, Бидия Дандарович и члены сангхи, жившие в Бурятии, заранее собирали танки (буддийские иконы в виде свитков), рельефы, книги и пр. Мне же оставалось лишь оформлять договора о купле — продаже религиозных материалов в сельсоветах для предоставления отчетности об использовании отпущенных денег музеем. Деньги же, естественно, шли на общие нужды и помощь Учителю. Это обстоятельство впоследствии стало одним из пунктов обвинения как меня, так и Бидии Дандаровича по "Делу" 1972 г.

Среди учеников Дандарона были не только люди с высшим образованием, не только филологи и востоковеды, были и колоритные фигуры, не имевшие вообще никакого социального статуса или образования. Одним из таких был Леонид Махов, ставший учеником в 1970 г. Родом из Черниговской области, Леонид был сиротой и мальчишкой попрошайничал на паперти одного из черниговских храмов. К нему относились не как к рядовому нищему, а как к мальчику, наделенному чуть ли не святостью. И Леонид жил безбедно на пожертвования добросердечных прихожан, в основном женщин. В Ленинграде он появился в 1969 г. и подвизался в жилом подвале на Первой Линии Васильевского острова, где в это время жили писатель Борис Дышленко, мистик Владимир Лисунов, неохристиане — братья Вадим и Сергей Танчики. Наконец, там попеременно обитали Ю. Алексеев и Ю. Лавров.

Там от Ю. Алексеева и Ю. Лаврова Леонид и узнал дорогу в Бурятию. Бидия Дандарович принял его, и тот начал практиковать Ваджрасаттву. Но отношения с сангхой не сложились. Нами было негласно принято справедливое, хотя и суровое требование: по приезде в Улан — Удэ через два дня, называемых гостевыми, устроиться на работу. В противном случае общение прекращалось. На деле все было, конечно, мягче, но постоянное безделие Махова, его даже стали называть аватаром тунеядства, стало раздражать всех. Он становится предметом разбирательств и даже насмешек. Обстоятельства сложились так, что Махов переселился из отдельного домика на Стеколке (район Стекольного завода в Улан — Удэ) в квартиру, где жили Василий Петрович Репка и Марк Петров. И Репка, и Петров были остроумнейшими людьми и по — мужски блюли правила общежитейской взаимопомощи. Тут-то Махову и досталось. Кончилось все тем, что Леонид бежал: сел в поезд и поехал на Запад. О случившемся узнал Бидия Дандарович и был очень расстроен. Он жалел Махова, ругал всех нас и ждал его возвращения. Тут мы только увидели, как Бидия Дандарович любит всех нас, не разделяя.

И вот Махов вернулся обратно, успев доехать до Иркутска. На Стеколке в доме Виктора Пупышева собрались почти все. "Пока не разберетесь, не приходите", — сказал Бидия Дандарович. История с Маховым стала лишь поводом для разговора о более серьезных разногласиях в сангхе. Прежде всего, это коснулось Марка Петрова и тех, кто по старым отношениям на индуистской почве тяготели к нему, т. е. Виктора Аранова, В. Репки и А. Вязниковцева, которого в это время не было в Бурятии. В ночном разговоре принимали участие Донатас Буткус, М. Альбедиль, О. Альбедиль, В. Монтлевич, В. Пупышев, А. Железное, Яна — жена Марка. Разговор длился более суток.

Именно в ночь этой беседы Виктор Пупышев, идя по заснеженному двору, был январь, вдруг явственно увидел свою прошлую смерть, как он был убит на фронте. Гатавон (аграмба Гатавон) потом рассказал Виктору, что тот в прошлом рождении был его учеником и, действительно, погиб на войне. Бидия Дандарович однажды, желая укротить Витино пристрастие к спиртному, кратко упомянул: "В X веке Витя (Пупышев) был лысым ламой, очень много пил".

Общаясь с учениками, учитель должен был содержать большую, по нашим европейским меркам, семью — двух родных дочерей Мэдэгму и Сэржиму и троих детей Софьи Ивановны от первого мужа. Работа в БИОНе оплачивалась по — советски скудно, еле хватало денег на еду. Часто выручали родственники из Кижинги: привозили мясо, масло, молоко. Несмотря на трудные материальные условия жизни, Бидия Дандарович большую часть времени посвящал сангхе. Помимо ежедневных встреч и бесед с учениками, нужно было переводить тибетские тексты, необходимые для практики, делая хотя бы подстрочники. Кроме того, научный план в БИОНе тоже был связан с переводами с тибетского языка, в том числе исторических сочинений и описаний собрания трудов таких знаменитых тибетских авторов, как Сумпа Кенпо, Чахар Лобсан Цултим, Дандар — лхарамба, Чанкья Ролпэ — Дорже и др. Еще более ответственным, трудоемким и чрезвычайно важным был процесс написания книг и статей по общей проблематике буддизма, востребованных сангхой. Чтобы все это успеть, приходилось работать по ночам. Помогала лагерная закалка и привычка к строгостям режимного образа жизни. Мы поражались выносливости и трудоспособности Бидии Дандаровича: бывало, идешь мимо его дома в два часа ночи — свет горит в его кабинете, значит, он работает. Идешь в четыре утра — свет все равно горит. Приходишь к нему в семь утра, а он уже не спит — созерцает. Такое трудолюбие и постоянство практики было нам, в то время молодым, укором и вдохновляющим примером.

В 1970 г., летом, Бидия Дандарович заканчивает основополагающую книгу отечественного практического буддизма "Мысли буддиста". Эта книга, очевидно, представляет позднюю редакцию "Необуддизма". В этом же году и в 1971 были написаны статьи, в которых излагались главные теоретические и практические проблемы буддизма: это статьи о шуньяте, о махамудре, о постоянных элементах и другие. В беседах с учениками Бидия Дандарович оттачивал творческий перевод многих терминов буддийской философии, постепенно складывался язык "школы Дандарона".

Жизнь сангхи протекала напряженно, в беседах о дхарме, в переписывании текстов, изучении тибетского языка, в созерцании и в непрерывном оттачивании достигнутого и понятого в отношениях друг с другом. Последнее было всегда захватывающе, хотя иногда и мучительно, ведь это было соединением практики с жизнью.

Все события происходили в Улан — Удэ и Кижинге. В городе основным местом, где мы собирались, останавливались на ночлег, проводили ритуалы, была квартира Виктора Николаевича Пупышева на ул. Чертенкова, что на горе, поросшей соснами с характерным названием "Шишковка". Из города туда медленно добирался трамвай. Все выходили на кольце и шли в гору до двухэтажного коммунального дома Виктора. Его двухкомнатная квартира располагалась на первом этаже.

Бидия Дандарович жил на другом берегу Селенги, на песчаной улице Солнечной. В самой маленькой из трех комнат был его кабинет и одновременно спальня. Там же был алтарь и книжный шкаф. Именно в этой узкой комнате часто проходили встречи с ним, просьбы о посвящении, получение оных и долгие беседы о дхарме и о жизни сангхи. Часто Бидия Дандарович предлагал прогуляться, он курил трубку с ароматным табаком ленинградской фабрики им. Урицкого. Особенно любил табак "Золотое руно" и "Трубку мира".

Параллельно дому Учителя через корпус стоял такой же дом, где на первом этаже получил от БИОНа комнату А. И. Железнов. Эти две квартиры и дом на Шишковке и были центром притяжения членов сангхи.

Каждый приезд в Улан — Удэ переживался как романтическое приключение, полное глубочайшего духовного смысла.

А. И. Железнов

Александр Железнов занимал в жизни сангхи особое место. И причин тому было несколько. Во — первых, это он проторил дорогу к Учителю и активизировал своим поиском его Проповедь. Кроме того, ему был свойствен особый интригующий стиль общения: он никогда не говорил ни о чем прямо, но всегда в форме встречного вопроса или недоговоренности. В сочетании с глубоким пониманием дхармы, широтой эрудиции, поразительной способностью связывать единым смыслом, казалось бы, совершенно разнородные явления и понятия, все это создавало вокруг него чарующий ореол тайны, за которой угадывалось уверенное и абсолютное знание. И, наконец, его всегда отмечал Бидия Дандарович, выделяя среди других своим вниманием. Все были равны перед учителем, а Железнов был первым и любимым. Авторитет Железнова был чрезвычайно высок, постоянно слышалось: "Саша сказал", "спроси у Саши", "где Саша". Эта привычка ориентироваться на Железнова порой в самых пустячных ситуациях привела к одному специально, как потом выяснилось, спланированному эпизоду. Во время сокшода в узкой комнате Железнова Учитель вне связи с разговором неожиданно обронил фразу: "Саша исчез". Возглас услышали все, но реакцию Железнова, по моему, удалось увидеть только мне: я располагался позади всех, а за мной был только Железнов. Я обернулся и увидел, как в этот момент, реагируя на слова Бидии Дандаровича, Саша на четвереньках, пятясь, скорчив гримасу и высунув язык, выползал из узкой комнаты в переднюю. Он действительно "исчез". Полторы недели не было его. Все сразу же ощутили его отсутствие, настолько привыкли с ним советоваться и обо всем у него спрашивать. Был же он совсем рядом, созерцал в чулане.

Отношения между учителем и Железновым порой выходили за рамки отношений учитель — ученик, это были отношения двух старых соратников, знакомых еще по прошлым рождениям, как говорил часто об этом Бидия Дандарович, признавая в любимом ученике новое рождение своего отца. Железнов, как первый, кто активизировал проповедь Дандарона, часто вел себя неординарно, как бы нарушая канонические правила поведения ученика. Однажды он вошел в комнату Бидии Дандаровича и ногой ударил по алтарю, алтарь Бидии Дандаровича был устроен в невысоком книжном шкафу с открытыми полками. Все попадало, алтарь был разрушен, Железнов же воскликнул: "Учитель, зачем Вам все это?".

На эту же тему: однажды Железное копал яму и был разговор с Батодалаем об атрибутах: "А зачем мне всё это. Вот смотри — на востоке коровы пасутся, на севере — конь, а вон — сортир с дерьмом. Я стою в центре и с… В центре — я, варюсь в тодпе [капале]".

Вот еще один сюжет, известный в рассказах о жизни сангхи того периода под названием "Быкоголовый". Однажды Учитель обратился к ученикам с вопросом: "Уже целую неделю мне мешает Быкоголовый. Стоит рядом, когда я пишу, толкает под локоть. Я сказал ему "уйди", а он не слушается. Он порядочно надоел мне. Это его Саша прислал (вызвал). Зачем он это сделал?". В ответ — молчание.

В другой раз: "Этот Быкоголовый опять надоедает мне. Я лежу, а он всё ходит и ходит, мешает отдыхать. Этот Быкоголовый не имеет бодхисаттвовской мысли. В VII в. его укротил Дашибарбисан (Джаландхара, сиддха Барбазин, ’Bar-ba-’dzin) и связал железной цепью, с тех пор он стал служить ему. Зачем Саша вызвал Быкоголового? Напустил он себе в комнату всякой нечисти, не пройти даже. Как ты думаешь, Юра (Володя, Линнарт и др.), зачем он сделал это"? В ответ ученики, поняв, что словесным ответом не отделаться, отвечали действиями: Мялль утыкался молча в переписывание текста; Лавров, переглянувшись со мной, выползал из комнаты буквально на четвереньках, ибо часто сидел на полу, за диваном, в изголовье Учителя.

Деваться было некуда, этот Быкоголовый замучил учеников больше, чем, якобы, он мешал Учителю. И вот однажды на сокшоде Бидия Дандарович обратился к Железнову: "Саша, убери от меня Быкоголового, ты его вызвал, ты и забери". "Хорошо, заберу", — ответил тот. С тех пор Учитель никому не задавал вопросов о Быкоголовом.

Несколько ярких и запоминающихся высказываний Железнова и одно о нем.

В сердце солнца не задержится луч (перевод из Нацог — Рандола).

Я включил давно дришти^[283] (как составную часть практики), 1980 г. Тантра — это творчество. (Ответ на вопрос А. Вязниковцева "что такое тантра?", август 1980 г.).

Творчество — это не изобретение нового, это обнаружение возможности, это расширение сознания, увеличение вариантов и вширь, и вглубь (1984).

Самая высокая частота — это одсал — шунья, узнать об этом можно в самадхи. Здесь одсал — возбуждение, шунья — спокойствие. Их равновесие — это габур (камфара) (1980).

Через несколько лет я сам уйду в тайгу (1980).

Ваджрасаттва — это Учитель. 17 богов Ваджрасаттвы — это мандала Учителя (1984).

Белый Манджушри — интуиция — подготовка.

Синий (черный) Манджушри — метод — практика.

Оранжевый Манджушри — равенство обоих.

Шапка Падмасамбхавы лопнула от рогов Ямантаки.

Самый опасный атрибут — саван из шелка.

Тантра — это созерцать во что бы то ни стало.

Шакьямуни "передернул" карту, когда решали, чья это будет кальпа.

Должна была быть Майтреи, а досталась Шакьямуни.

Гатавон сказал: "Саша реализовал махамудру". Это было в декабре 1974 — мае 1975 гг.

Юрий Алексеевич Алексеев

Юра познакомился с Железновым, когда они учились на биофаке ЛГУ. На одном курсе с ними училась и Фарида Маликова, будущая жена Железнова. Оба совместно начали поиск Учителя. Именно он узнал о Дандароне, но первым поехал в Бурятию Железнов. Многое в Сашином поведении и манерах было от Алексеева — интрига молчания и недоговоренности, искусство намека. Юра был прекрасным художником, писал стихи мистического содержания. К сожалению, его архив после смерти был вывезен Донатасом Буткусом и Антанасом Данелюсом в Литву и до сих пор недоступен исследованию.

Юра был тем человеком, через кого пришли к Дандарону Г. Д. Мерясова, В. Н. Пупышев, Олег и Маргарита Альбедили и я. В 1969–1972 гг. мы с Алексеевым вместе работали в буддийском отделе Музея истории и атеизма в Ленинграде. Тогда музей размещался в Казанском соборе на Невском проспекте. Туда же пришел работать и О. В. Альбедиль. Так что вскоре директор музея В. Шердаков, информированный компетентными органами, порой в раздражении бросал нам в лицо: "Что, буддийскую секту в музее устроили!?" Почти так и было, но только не секта, а трое учеников Бидии Дандаровича Дандарона в течение почти пяти лет (1969–1973 гг.)^[284] работали научными сотрудниками в эпицентре советского атеизма.

Ю. А. Алексеев раньше всех ушел из жизни. Он умер ночью 19 октября 1983 г.

После его ухода мне попал в руки удивительный стих зогримовского стиля, достойный ваджрагити сиддхов, написанный им за день до смерти, 18 октября 1983 г.:

Покой,…

и чуть

заметная заря.

Ни солнца, ни луны.

Покой,…

в незримой дымке

свет живой

заполнил мною

те края,

что в прошлых жизнях

не прошли с тобой…

И еще. Спустя пару месяцев после смерти он явился одному из буддистов, ленинградскому художнику Ю. В. Никанорову во время созерцания. Никаноров спросил: "Юра, что такое Ваджрасаттва?". Последовал ослепительный и точный, но как бы неожиданный ответ: "Ваджрасаттва есть любовь".

Славная жизнь на Шишковке у Виктора Пупышева

Виктор Пупышев^[285] в 1968 г. получил от работы — Бурятского института общественных наук (БИОН) квартиру в деревянном двухэтажном доме. Дом стоял почти на самой вершине горы Шишковка. Метрах в трехстах ниже было трамвайное кольцо, а улица, поднимающаяся к дому Виктора, называлась улицей Чертенкова — героя Великой Отечественной войны. Перед самым домом стояли два деревянных сортира — женский и мужской, выкрашенные в белый цвет. Их никак нельзя было обойти, и все, кто шел к Виктору, проходили между ними, поэтому их и прозвали "пропилеями".

За домом росли сосны, и круто вниз спускался косогор. С этого места открывался изумительный вид на долину Селенги, теряющуюся в величавых изгибах в сторону Монголии между голубых невысоких гор. Прямо по взгляду уходила вдаль степь меж гор в сторону Иволги. В ясную погоду был виден конус древнего вулкана и золотая крыша монастырского храма.

Так подробно пишу о Витином обиталище, ибо эта небольшая двухкомнатная квартира на несколько лет, с 1968 по 1985 гг., стала местом встреч учеников Дандарона. Все питерцы и прибалты, как правило, приезжая к Учителю, останавливались на Шишковке. В задней комнате направо был алтарь и рядом же на полках — собрание тибетских ксилографов. Внизу стоял таинственный чемодан, полный текстов, особенно важных и тайных. Изредка, в поисках какого-либо текста, чемодан открывался со всеми предосторожностями, главное, чтобы в это время не было случайных посетителей. На алтаре у Виктора было то же, что и у всех: портрет Учителя, Ваджрасаттва, другие идамы, суксэ, светильник, ваджр, дильбу. У Виктора на алтаре всегда стояло изображение Гухьясамаджи, который, кроме Ваджрасаттвы, был для него главным идамом. У этого алтаря мы делали сокшод, часто с Учителем.

Когда сокшод вел Бидия Дандарович, то алтарь собирали в первой большой проходной комнате. Бидия Дандарович после ритуала выпивал несколько глотков из круговой капалы — чаши, попросту граненого стакана, закусывал жирной отварной говядиной, запивал пиалой бурятского зеленого с молоком чая и отправлялся домой. Его всегда провожали до трамвайной остановки всей сангхой и кто-либо провожал до самого дома. Потом все возвращались, и пир продолжался, велись разговоры, курили, ели, пили. У Вити оставались приезжие, и беседы растягивались до ночи и порой до утра. Так было все годы, пока Виктор жил на Шишковке.

Холостяцкая жизнь Виктора лишь на время стала семейной, когда из Черновцов приехала жить в Улан — Удэ его жена Люда с дочерью Ирой. В 1973 г. Виктор с семьей после окончания судебного дела уехал в Черновцы. Но уже в 1975 г. вернулся один, ждал Люду, но она ехать наотрез отказалась. Так семья и распалась. Виктор, будучи спокойным, покладистым и вполне семейным человеком, скрыто переживал семейный крах, но остался жить на родине Учителя. Его дом на Шишковке продолжал быть пристанищем буддистов — паломников школы Дандарона. Вскоре Виктор женился второй раз. Его женой и соратницей на буддийском поприще стала Наталья Валентиновна Беляева, в замужестве Пупышева.

Приезд из Питера в Улан — Удэ и при Учителе, и позже всегда был праздником, ибо нас встречал гостеприимный дом Виктора, дом добра, мысли, мужской дружбы, буддийской беседы, дом, где бесчисленное количество раз бывал Учитель.

Наука и практика

Летом 1971 года Бидия Дандарович Дандарон перевел по моей просьбе несколько важных практических текстов: "Большую садхану Ямантаки", "Краткий метод Дэмчога", "Садхану Симхамукхи". Метод Ваджрабхайравы (Ямантаки) Бидия Дандарович рассматривал как главный метод сангхи. Неоднократно говорил, что в условиях советской сансары только практика такого гневного идама поможет устоять ученикам и продвинет проповедь тантры на Запад. Особо выделял то место в методе, где приводится характерная молитва Ямантаке: "Приобретающий великий устрашающий вид, создающий способ подавления существ, которых нельзя подавить одной только бодхисаттвовской мыслью, тебе молюсь" (перевод Дандарона).

Этим же летом Бидия Дандарович дал ученикам наставления по расшифровке значений атрибутов в тридцати двух руках Ваджрабхайравы. Я был свидетелем передачи этих сокровенных знаний от Джалцан — габжи — известного йогина Бурятии, три года созерцавшего Бхайраву в затворе в Иволгинском дацане с официального разрешения властей. Его затворничество было обставлено вполне по — советски: в комнате находился телефон и раз в месяц представитель комитета по делам религии при Совете Министров Бурятской АССР делал звонок. Джалцан — габжа должен был взять трубку и подтвердить свое нахождение в этом затворе. Во всем остальном все было по правилам полного одиночества. После завершения трехлетнего созерцания Ямантаки он затворился еще на три года созерцать Чакрасамвару.

Итак, я присутствовал при встрече Учителя с этим йогином. Это произошло в сквере у Центрального универмага со стороны Советской улицы. После недолгого разговора между ними на бурятском языке Бидия Дандарович обратился ко мне с неожиданной просьбой: "Володя, я созерцаю на диване. Мне нужно на него покрывало, купи его в Ленинграде и пришли мне. Вот тебе двадцать пять рублей. Сделаешь это, будешь материально со мной связан, когда я буду практиковать махамудру". По возвращении в Ленинград мы с женой Галиной купили в Пассаже дагестанский ковер ручной работы и послали его Учителю с отъезжающим Андреем Донцом. На суде в декабре 1972 г. ковер был представлен как вещественное доказательство того, что Дандарон, пользуясь "убогостью и психической ущербностью" учеников (в данном случае моей), занимался вымогательством под видом религиозного действия. На этом основании после суда ковер был возвращен Галине Монтлевич. Учитель практиковал на нем почти год.

Метод Ваджрабхайравы на долгие годы стал основной практикой большинства членов сангхи. Только спустя около пяти лет после ухода Учителя ученики начали включать в практику другие методы. Железнов, продолжая развивать тантру Ямантаки, осваивал тантру Дамдин — янсана, Пупышев — Гухьясамаджу, Лавров — Хеваджру. Донатас Буткус продолжил практику Калачакры и Бхаджайджагуру. Общение с Учителем всегда служило поводом услышать и наставление, и неожиданный рассказ о буддизме, и объяснение сложных положений прасангики — одного из направлений мадхьямики, которого придерживался он сам.

Наставления Бидии Дандаровича были всегда кратки и ярки. Ю. Донец спросил однажды у Учителя, что означают шарфы у Ваджрасаттвы? Учитель ответил: "Главное в Ваджрасаттве это пять священных букв на авандуди, и их надо созерцать всех вместе, нераздельно". Он же в Кижинге (февраль 1972 г.) спросил о созерцании Ямантаки. Ответ был: "В Ямантаке все атрибуты созерцаются по отдельности".

Учитель считал, что Шамбала не имеет географического значения и есть понятие чисто духовное, страна духовная и всегда добавлял: "Бурятия, Улан — Удэ — узкое место, проход тантрийского Учения к океану сансары".

О себе же говорил: "Есть много традиций: цзонхавинская, ньингма, кагьюпа и другие. Моя традиция всех их объединяет".

Вот еще два ярких его высказывания: "Когда две частицы соединяются, рождается фотон, это как соединение блаженства и шуньи. Шунья — вместилище дхармакаи. Одсал [Ясный Свет, санскр.: прабхасвара] — сущность, сок дхармакаи. И одсал это не шунья. Все — шунья, а одсал — не шунья".

"Галактика, Вселенная — единый организм. Если человека уколоть где угодно, то сразу весь он чувствует боль. Так и во Вселенной: где бы что бы ни произошло, то это на все и везде влияет, передается". Так выразил Бидия Дандарович один из аспектов Ваджрасаттвамайяджала — тантры и основной принцип магии.

В зоне Батодалай Дугаров хотел созерцать Дэмчога (Чакрасамвару). Но однажды Учитель неожиданно сказал ему: "Дэмчог — очень хороший, красивый идам, но в наше время, тяжелое, в гуще сансары надо созерцать Ямантаку. Ямантака — высшая [тантра]! Как можно больше надо читать ХРИ СТРИ^[286], дает мужество, смелость, силу, гнев".

В эти годы Бидия Дандарович много переводил для учеников и для работы. В. Н. Пупышев сотрудничает с ним в переводе буддийского терминологического сочинения "Источник мудрецов". К этому времени Дандарон перевел и издал две первые части этого фундаментального труда тибетского энциклопедиста Чанкья Ролпэ — Дорже (1717–1786, в бурятском произношении Джанджа Рольби Дорже) — разделы "Парамита" и "Мадхьямака". Тогда же Дандарон перевел раздел "Абхидхарма". Самостоятельно Виктор Пупышев перевел из "Источника мудрецов" раздел "Тантра". Этот раздел содержит не только структурное изложение различных тантрийских систем, но также сведения по тантрийской символике, о порядке созерцания согласно различным тантрам и некоторые исторические материалы. Виктор Николаевич снабдил свой перевод примечанием и предисловием. Текст был просмотрен и одобрен О. Ф. Волковой. До сих пор он распространен только среди последователей традиции Дандарона. Есть надежда, что в скором времени он будет издан.

Создавалась научная неофициальная школа буддологии — "школа Дандарона", во многом опережающая официальную. Она была воспринята советскими чиновниками от науки как "мистическая". Просуществовав недолгое время, "школа Дандарона" явилась шагом вперед в русской буддологии и являлась продолжением русского востоковедения начала XX века, представителями которого были Щербатской, Ольденбург, Обермиллер и др.

В это же лето и осень (1971 г.) Железное и Пупышев написали статью о системах тождеств в буддизме и тантрийской практике — "Учение ваджраяны о тождестве сансары и нирваны". Статья писалась под наблюдением Учителя. Несколько раз она подвергалась его разгромной критике и возвращалась на доработку. В результате она стала, на мой взгляд, шедевром современной буддийской литературы, вполне достойной включения в общебуддийский Канон. Вот один из блистательных пассажей статьи:

"Но если в некие отдаленные времена дхармакая существовала как единое целое и лишь впоследствии разделилась, то почему можно утверждать, что бытие безначально? Потому, отвечают буддисты, что нет в сансаре той точки отсчета, начиная с которой можно было бы сказать: вот. здесь начало. Дхармакая. которая имела в своей реальности потенцию возникновения элементов, однажды проявившись во времени и пространстве в соответствии с законом зависимого становления, реализовала эту потенцию как безначальное прошлое, совершенствующееся настоящее и еще не реализованное (но уже существующее в ней) будущее".

В этой цитате содержится основополагающий момент теории времени, указывающий на "настоящее" как на единственно реально существующее. Как оседлать это настоящее? Ответ Железное искал в тантре Дамдин — янсана. В дальнейшем теория настоящего была развита в теории Открытого Горизонта учения Нетройственности.

Бидия Дандарович написал в это время несколько основополагающих теоретических статей: "51 психический элемент виджнянавадинов", "Теория шуньи у мадхьямиков", "Постоянные элементы в буддийской философии", "Содержание известной мантры ОМ МАНИ ПАДМЭ ХУМ", "Махамудра как объединяющий принцип тантризма".

Основатели балагатского движения с самого начала проявляли интерес к школе ньингма и к дзогчену. Особый интерес представляли работы Нацог — Рандола (Лонченпы, 1308–1363). Итоговую работу Нацог — Рандола "Карнатантра Великого Учения, называемая "Зерцало механизма глубокого содержания"" из сборника "Сабмо Янтиг" в начале века перевёл с тибетского на монгольский язык отец Дандарона Агван Силнам Тузол Дорже. Предположительно этот перевод существует в единственном экземпляре в виде рукописи. До 1974 года он находился у жителя Кижинги Балдана Дархана, ученика Лубсана Сандана Цыденова. После его смерти жена передала бесценную рукопись одному из членов сангхи. Там она хранится до сих пор (информация на лето 1987 г.).

Упомянутую работу Нацог — Рандола Бидия Дандарович начал переводить ещё в лагерный период жизни. Сначала это был перевод на бурятский язык. Второй раз он вернулся к этой работе сразу после 1956 года. Наконец, в 1971 г. он приступил к завершающему периоду работы над этим основополагающим трудом ньингмапинской традиции. Перевод предназначался исключительно для учеников. Бидия Дандарович в русском переводе озаглавил эту работу так: "Основы философии ваджраяны". Он придавал решающее значение факту появления этой работы на русском языке и не раз высказывал опасения о судьбе этого перевода. В 1972 г. во время пребывания Учителя в Ленинграде из дома А. М. Донца исчез 48–й лист рукописи. Ещё ранее, летом 1971 года, Учитель, выйдя из БИОНа, дал свой портфель Виктору Шиковичу Аранову. Когда затем в портфеле не оказалось тридцати страниц перевода, Шиковичу (чаще его называли именно так) пришлось долго оправдываться, что он не брал этих страниц. Бидия Дандарович заново перевёл эти тридцать страниц. Неоднократно он высказывал сомнения, не рано ли переводить столь сокровенный ньингмапинский текст, дозволят ли это дакини, готова ли для этого сангха. Опасения не были напрасными.

В июне 1972 г. Галина Алексеевна Монтлевич начала печатать этот текст с рукописи Учителя (сокращённо его называли "Карнатантра Нацог — Рандола"). Это происходило в доме 24 по Солнечной улице.

В августе уезжали из Улан — Удэ Линнарт Мялль и Марет Карк и взяли с собой то. что успела напечатать Г. А. Монтлевич — 64 машинописных листа, или перевод 38 листов ксилографа, что составляет половину текста. Линнарт и Марет увезли четвёртый экземпляр машинописи. Недели через две, уже после ареста Железнова и Репки, в квартире, которую тогда снимали в Улан — Удэ Монтлевичи, был обыск: рукопись и все экземпляры напечатанного текста были конфискованы. В одном из писем из Выдрина Бидия Дандарович сетовал на эту утрату. Только в 1987 г. удалось достать тибетский текст "Карнатантры"; на этот раз в виде фотокопии, исполненной в пяти экземплярах^[287].

Затем случилось удивительное, подтверждающее поговорку: "рукописи не горят". Родственник Бидии Дандаровича физик Жандарб Дандарон сумел выпросить через знакомых работников в органах МВД конфискованный оригинал всего перевода "Карнатантры" и передал его Железнову. С него были сняты копии. Один экземпляр попал к ученице Железнова Наталии Назаровой (Турик). Вернувшись в Санкт — Петербург после восьмилетнего пребывания в Бурятии, она сообщила о рукописи мне и, наконец, дала ее скопировать. Итак, полный перевод "Карнатантры" снова вернулся всей сангхе.

Когда Дандарон начинал работать над переводом этого сочинения. посвященного в том числе теории становления сансары, сложной алхимии махабхутов, метафизике спасающих совершенных существ, у него было время тщательно выверять текст и обсуждать его с учениками. Именно при переводе "Карнатантры" продолжилась работа по созданию на русском языке буддийского терминологического ряда. В 1972 г. он форсировал перевод "Карнатантры", чувствуя, что времени остается мало, и практически не перепроверял его. Это сказалось на качестве, и перевод второй части "Карнатантры" так и остался черновым. При публикации буддологических статей в журнале "Гаруда" я счел возможным опубликовать ту самую первую четверть перевода "Карнатантры", которая была им доработана. Этим была приоткрыта неизвестная область интереса Дандарона к ньингмапе и дзогчену, интереса, который отражал и теоретический аспект его исследований и глубокие смыслы буддийской практики.

Всегда проповедуя как высшее достижение буддийской философии теорию мадхьямаки — прасангики, Дандарон, тем не менее, углубленно занимался построением непротиворечивой теории становления и эволюции сансары, опираясь на фундаментальное учение о четырех великих элементах, так называемых махабхутах, и развивая учение о ступенчатой дифференциации Ясного Света — сущности буддийского абсолюта, дхармакаи. Эта склонность к идеям эволюции Ясного Света пронизывала не только постоянные беседы с учениками, но составляла и содержание практики: он настаивал на быстрейшем переходе к завершающим периодам созерцания, сопровождающихся пранаямой и объясняемой им соответственно четверичной природе махабхутов, как это изложено в "Карнатантре" Нацог — Рандола. Так что в практике и в мировоззрении Дандарона в этот период, несмотря на неизменную приверженность классике нагарджуновского релятивизма, все же заметен был интерес к читтаматре. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, поистине представляя все школы и всю Полноту Проповеди, он тем не менее демонстрировал акцент на теории Ясного Света. Мы же. стараясь сохранить Полноту его Проповеди и заранее зная, что это долго не продлится, в конце концов, неумолимо разошлись в своих врожденных предвзятостях по разным направлениям. Так. чисто махамудринский стиль сохранял А. И. Железное, развивая его в практике системы Ямантаки и Хаягривы. Ю. К. Лавров сосредоточился исключительно на Хеваджра — тантре, специально создавая конфликтные ситуации и практикуя бесстрашие. В. Пупышев последние годы жизни посвятил тибетской медицине, как в теории, так и в практике, А. Данелюс продолжил изучение и практику тантры Ваджрабхайравы, А. Донец посвятил себя изучению и переводу сутр и дхарани.

Общаясь с учениками. Бидия Дандарович любил рассказывать йогические истории из жизни махасиддхов. Эти житийные истории можно было найти на тибетском языке или в переводах на английском. Рассказы же Учителя, которые мы называем "Преданиями Кудунского круга", нигде не опубликованы, это биографические сюжеты об отце и о Лубсане Сандане Цыденове, об их учениках, это живая история недалекого прошлого йогической жизни бурятских буддистов, уникальное свидетельство реальности чудес практики, вдохновляющее и поэтическое повествование о жизни людей необычных.

Рассказывал Бидия Дандарович и об особых переживаниях из своего личного опыта. Так, с его слов, Лубсан Сандан приходил к нему домой, и Бидия Дандарович прислонил голову ему на плечо; это было перед его последней поездкой в Москву (1972 г.). Но особенно многозначительна и важна для судьбы сангхи и самого Дандарона стала его последняя встреча с Цыденовым. Вот устный пересказ об этой встречи с Лубсаном Санданом в Москве. Утром 9 июня

Вскоре Учитель выехал в Улан — Удэ. На перроне Улан — Удэнского вокзала Бидию Дандаровича встречали Лавров и Пупышев. "Водки!" — потребовал Бидия Дандарович, — "Пусть приедут срочно Саша и Бутидма [Мункина]". Железнов был в это время в Кижинге. Им сообщили, но каждому порознь. Раньше в Улан — Удэ успела Бутидма, Саша приехал через час после неё. Бидия Дандарович говорил им о проповеданном ему той ночью (9 июня) в Москве Учителем Лубсаном. Позже он поведал ученикам о первом из нескольких пунктов наставления Лубсана Сандана. Было сказано: "С тобой останутся те, кто не боится сансары".

Позднее стали известны и другие пункты проповеди Учителя Лубсан Сандана. Вот два из них. "Твои ученики — это не простые люди". И далее: "Раньше йогам являлись, мешая созерцать, мары в виде различных чудовищ, так было у индийских махасиддхов. У твоих учеников будет иначе. Для них препятствием будет закон страны. Но их внутренние переживания будут такие же, как и раньше у индийских и других йогов". До сих пор неясно, сколько же пунктов было в проповеди Лубсана Сандана в тот ночной визит. Но три положения Бидия Дандарович раскрыл, так как они относились исключительно к его ученикам. Остальная часть сказанного Лубсаном Санданом относилась к самому Дандарону. Последующие его действия могут косвенно раскрыть услышанное тогда в квартире Волковых.

Встреча с Лубсаном Санданом в Москве и возвращение в Улан-Удэ стали началом Ваджрной Проповеди — махамудры Учителя. Позже он обронил фразу: "Очевидно, придется садиться в тюрьму". Все почувствовали особенность и важность момента на расстоянии. Ученики, не договариваясь друг с другом, каждый самостоятельно, стали съезжаться в Улан — Удэ. Кроме тех, кто уже жил в Бурятии постоянно, приехали Антанас Данелюс, Линнарт Мялль, сестры Марет и Майя Карк, автор этих воспоминаний с женой Галиной, выписавшись из Ленинграда, Олег и Маргарита Альбедили и Донатас Буткус из Каунаса. Первый тезис Учителя Лубсана стал осуществляться на практике: реализовалась фантастическая атака на присущую всем двойственность, пробуждение спящей интуиции через парадокс, абсурдность ситуации, импульс риска, непрерывную необходимость самостоятельно принимать решения.

Ритуал сокшод проходил каждый день вечером. Сначала на Шишковке у Пупышева, а затем на квартире у Железнова, где в это время жил Дандарон. Бидия Дандарович практически ушел из дома. Отношения между сангхой и его женой становились все напряженнее. Софья Ивановна была недовольна, что Бидия Дандарович все свои силы и время тратит на дела сангхи. На многочисленные упреки с ее стороны он однажды ей сказал: "Я никогда не оставлю ребят, сангху, чтобы ни случилось". Софья Ивановна в своем недовольстве опиралась на Дандара, сына от первого мужа, студента — тибетолога ЛГУ.

Летом 1972 г. взаимоотношения учеников с Бидией Дандаровичем стали иными. Можно сказать так: он перестал с нами нянчиться. Учитель пошел на обострение отношений между собой и нами, иногда специально провоцируя экстремальные ситуации. Все вдруг обнаружили разделившую нас на внутреннем, скрытом уровне иерархию. Внешне сангха была едина, и все были дружны, проявляя необходимую взаимопомощь. Но внутренне каждый ощутил себя не очень уютно, когда стало ясно, что твой собрат явно понимает больше и глубже, но объяснить ничего не может, и ты сам не способен преодолеть невидимый магический барьер. Особенно ярко это проявилось в эпизоде встречи Дандара, пасынка Бидии Дандаровича. Он должен был прилететь из Ленинграда. Бидия Дандарович приказал Лаврову и мне поехать в аэропорт встретить его. Обратился он сначала к Юре: "Юра, ты поедешь в аэропорт?" — "Нет". Все замерли. "Даже если я тебе прикажу, не поедешь?" — "Если Вы прикажете, то поеду". "Володя, ты поедешь?" — "Да, поеду", — ответил я. Но в аэропорт приехали кроме нас с Юрой еще несколько человек: Л. Мялль, Марет Карк, Дасарма Баяртуева, В. Репка и А. Железное. Мы с Юрой, почти не общаясь, часа три слонялись по аэропорту. Репка и Железное держались рядом. Они стояли в отдалении, оживленно переговариваясь, и ощущалось на расстоянии, что у них нет никаких проблем: встречать или не встречать, разговаривать или не разговаривать с ним, они были совершенно раскрепощены. Но подойти к ним, принять участие в их свободном и оживленном разговоре не было никаких сил ни у кого из остальных. Как будто нас разделял невидимый непреодолимый барьер. Мы с Юрой также отделены от других были невидимой преградой. Дандара мы не встретили. Он нас благополучно миновал. Это тоже своеобразная магия. Ибо Учитель испытывал нас многопланово; прямолинейно исполнить его просьбу — это был бы минимальный успех. События в связи с приездом Дандара развернулись вечером. Мне пришлось его разговорить и выманить из дома под пустячным предлогом. Из темноты на нас надвинулись Лавров и Железное, и мы подошли к Дандару. Он побежал, началась погоня. Оказалось, что Лавров бегает лучше Железнова. Дандар отделался легким испугом и быстро оказался дома. Там уже был я. Бидия Дандарович смотрел на меня и Дандара удивленно. Спать мне пришлось на полу под столом, больше мест не было. Дандар устроился рядом со мной. Мне пришлось давать ему какие-то сердечные таблетки и выслушать, как он боится смерти.

1972 года в Москве, в доме Волковых, на кухне, когда Октябрина Федоровна готовила чай, Бидия Дандарович неожиданно просто и буднично сказал: "Ко мне сегодня Учитель Лубсан приходил. Погладил меня по голове". В той комнате, где это произошло (первая большая комната от входной двери) в это время спали О. В. Альбедиль и Дос Буткус.

В то лето 1972 года с каждым из нас приключилось множество событий, которые происходили под знаком Ваджрной Проповеди Бидии Дандаровича.

Сокшод над обрывом

Лавров, Железное и я делали сокшод над обрывом, что на изгибе проспекта Терешковой. Саша объяснил, как делать "сокшод с сигаретой", не имея алтаря, жертвенных предметов, балина и прочего. Это проясняло роль махабхутов в ритуале: твоя мысль — пространство, усилие затяжки — воздух, пепел сигареты — земля, кант слюны вокруг ствола сигареты недалеко от пепла — вода (в зоне этим удлиняли время курения одной сигареты) и, наконец, огонь.

Далее он сказал: "Надо направлять мысль бодхи на всех живых существ, они есть сансарные бодхисаттвы. Вот они", — сказал он, указывая рукой в небо за мной. Лавров посмотрел в ту сторону: в небе никого не было. Я же подумал, что речь идёт о летящих голубях и не обернулся.

Железнов продолжал: "Проповедь Учителя должна сразу же через вас идти на сансару. Надо всегда всем отвечать на вопросы, при этом братьям надо давать точный ответ". Имелось в виду, что содержание вопроса брата адекватно описывает уровень его понимания проблемы или ситуации. Поэтому ответ для брата всегда должен содержать трудность (решать её вопрошающему). Это и есть "точный ответ", конкретный. Задерживать ответ значит проявлять неведение в аспекте одной из клеш.

Трамвай

Закончив, Железнов неожиданно спросил: "А у Линнарта [Мялля] есть ключи от квартиры"? Имелось в виду, что к 16 часам Мялль должен был приехать по договорённости на квартиру к Саше. Не успели мы с Лавровым ничего ответить, как Саша вскочил и бросился бежать. Мы переглянулись, мгновенно поняв, что происходит действо, которое нужно понять или, по крайней мере, в полноте увидеть его. Мы бросились за ним и еле успели вскочить вслед за Сашей в отходивший трамвай. И тут же увидели в трамвае Мялля, Марет и Майю Карк. Саша отдал Мяллю ключи и жестом показал в окно: "Смотрите, Бутидма идёт". Пока все смотрели в окно, трамвай уже отошёл от очередной остановки. Железнов исчез, очевидно, сойдя в этот момент.

Это блестящий пример, как действует человек, достигший единства интуиции и метода, когда любой импульс мысли мгновенно воплощается в действие, не дав и доли секунды для деятельности ума и, следовательно, проявлению неведения, ибо "спонтанное" действие всегда попадает в точку; так спонтанно действуют Татхагаты.

Чёрный пёс

Проповедь Дандарона в июне — сентябре 1972 года силой возбуждала интуицию учеников. Учитель ставил их в положение, при котором постоянно нужно было преодолевать двойственность в конкретной (тело, речь, мысль) ситуации. Вместе с Учителем действовал и помогал ему Железное. Оба проявляли сиддхи.

Однажды мы с Сашей возвращались поздно вечером с Шишковки на Солнечную. Спускаясь вниз по улице Чертенкова, Саша рассказывал о системе чод и, в частности, о Нарохажод: "Один из жодпа^[288] по указу своего Учителя ночью пошёл созерцать в сопки. Укрылся палаткой, зажёг светильник и стал читать мантру. Скоро он услышал, что его окружает стая волков. Звери приближались. Жодпа знал, что нужно держать мантру (продолжать ее повторение во что бы то ни стало), не обращая внимания ни на какие обстоятельства. Испуг в такой ситуации смертельно опасен. Попросту, обернувшись, можно сломать шею. И вот он чувствует, что вожак стаи стоит за его спиной. Наконец, на своём затылке он почувствовал горячее дыхание волка. Собрав всё мужество и веру, жодпа сосредоточился максимально на мантре — "ушёл в мантру" и потерял сознание. Он очнулся, когда дневное солнце ярко светило ему в лицо. При встрече Учитель сказал: "Ты справился, за одну ночь ты продвинулся на несколько лет вперёд".

Затем Саша упомянул, что спутник Нарохажод — чёрная собака (или сама Нарохажод принимает вид чёрного пса). Как только он это сказал, сзади явственно послышалось лязганье собачьих когтей по асфальту. Мы оглянулись, но ничего не увидели. Саша рассмеялся.

Вскоре после этого я заметил, что как только я оказывался в двойственном положении (ситуация задавалась Бидией Дандаровичем), рядом в тот же миг появлялся Чёрный пёс — красивая, гладкошерстная, чёрная собака, похожая на лайку, но крупнее. Как только я видел Чёрного пса, становилось ясно, что рассуждением ничего не решить, только интуиция могла дать верное решение. Пёс преследовал меня почти по всему городу: от Солнечной улицы до реки Уды, в любое время суток.

Однажды я стоял с Лавровым в песках около дома Учителя и рассказывал о значении Чёрного пса, и вдруг в его глазах увидел удивление, оглянулся — там. в отдалении стоял Чёрный пёс.

Ситуация Чёрный пёс — интуиция — состояние двойственности стала настолько стабильной, (около двух недель это продолжалось), что нельзя было не догадаться о прямой связи Железнова и Чёрного пса. Причём ни разу я не видел одновременно и Сашу, и Чёрного пса.

И вот однажды подходя к дому Железнова, я одновременно увидел Пса и в окне Сашу. "Смотри", — крикнул я, идущему рядом Линнарту Мяллю: "Видишь — Чёрный пёс, а вон — в окне Железнов. Смотри: и тот, и другой". При этом я дружески погрозил Железнову кулаком и показал жестом на Чёрного пса. Железнев хохотал в окне. С тех пор Чёрный пёс исчез.

Обет молчания

В один из дней сразу после моего переезда из Питера в Улан — Удэ (июнь 1972 г.) Бидия Дандарович показал мне и Железнову древний ксилограф садханы (Красного Ямантаки) и сказал: "Надо переписать, а затем перевести, это будет способствовать моему здоровью и жизни". Текст был очень плохо пропечатан, местами буквы сливались в неразличимые чёрные пятна на желтоватом фоне старой китайской бумаги, и я отказался, сказав, что не смогу переписать такой текст.

В течение месяца после подобного отказа Учитель ставил меня в двойственные ситуации, решать их не всегда удавалось. Я часто действовал вместе с Лавровым. Меж нами установилась связь, помогающая каждому из нас понимать слова и действия Учителя. Именно в эти дни Лавров после долгих скитаний по ночному городу встретил меня и затем ночью же пришел к Учителю на его квартиру и поклонился, припав к колену. "Хорошо, что пришел!", — сказал Бидия Дандарович. Вскоре Лавров мне сообщил: "Саша сказал мне: "Ты пробился, следующий — Володя".

Через несколько дней после серии неудач ко мне подошёл Железнов и сказал: "Всё началось с того дня, когда ты отказался переписывать ксилограф". Я пошёл сразу к Бидии Дандаровичу, попросил ксилограф и дал обет молчания, пока не перепишу его. Неожиданная мысль, что Железнов может украсть у меня драгоценный текст, привела меня в смятение, ибо последствия этого было трудно представить. Поэтому, проходив с час по кварталам новостройки около Солнечной, я забрался на чердак, сделал сокшод и начал переписывать текст. Писать приходилось в неудобной позе. Часов за пять текст был перенисан. Наступили сумерки. Я брёл к дому Учителя по пустырю, заросшему голубыми эригеронами. И пришло понимание возможности говорить и при этом хранить молчание. Речь — огонь — память — сила сознания.

Придя к Учителю, сказал: "Я переписал текст". "Разве ты говоришь?" — спросила Дасарма. "Нет, я молчу", — ответил я.

Позже в "Белом Лебеде" (тюрьма, построенная при Екатерине II), во время прогулки я переговаривался через деревянный забор с Бидией Дандаровичем и получил посвящение на созерцание этого идама.

Галине, моей жене, несмотря на многочисленные обыски, удалось ксилограф сохранить: она прятала его в сарае в поленнице.

В 1974 году, в августе, от Дандарона из Выдринской зоны пришло в Питер письмо, где он рекомендовал прочесть роман Брюсова "Огненный Ангел" об Агриппе Нетесгеймском, ибо в этой книге, по его словам, дано изложение оккультизма. Рекомендовал также познакомиться с работами самого Агриппы. Это был призыв к практике этого идама.

В 1975 году текст садханы Красного Ямантаки был переведён.

Алэямлэ на Шишковке

Виктор Пупышев в 1968 году получил посвящение от аграмбы Гатавона на Невском проспекте у Казанского собора. В дальнейшем слушал проповедь и получал наставления от Бидии Дандаровича. При этом Гатавон был всегда недалеко. Виктор считал своим коренным учителем Гатавона. Но испытывал при этом некоторые сомнения. В ответ на вопрос об этой неопределенности Бидия Дандарович прямо сказал ему: "Я — твой коренной Учитель!" Но алтарь Виктора так и оставался центрированным на Гатавоне.

Однажды рано, часов в шесть утра, Железное, Мялль, я и Лавров поехали будить Виктора. "Разбудили", уже проникнув в квартиру, без его помощи. Алтарь — как всегда. Виктор вышел к белоснежным "пропилеям", так называли сдвоенный сортир во дворе, мимо которого приходилось каждый раз проходить, чтобы попасть в дом.

Железное — Юре Лаврову: "Неси таз с помоями"; тот принёс. "Убери портреты Учителей". И Юра вылил содержимое таза на алтарь. Пришёл Виктор, увидел, сели. Молча сидели часа два. Наконец, мы с Юрой поднялись и вышли.

А далее был гневный сокшод. Взяли ночной горшок и приготовили в нём "адскую" смесь, как написано. Пришло время вечера. Бидия

Дандарович встречает Сашу словами: "Что вы там делали? Я задохнулся от запаха мочи". Железное потом объяснил: "Забыл мантру (ХРИ СТРИ…) прочесть". "Алэямлэ" в названии этого эпизода — это начальные слова из ритуала приготовления амриты ("Из пространства возникает воздушный мандала,…"), входящего в сокшод.

Нирманакая

Однажды Дандарон шёл по улице в Улан — Удэ с Лавровым. Разговор шёл о смерти Учителя. Лавров заметил: "Наш Учитель никогда не рождался, значит, он не умрёт". Бидия Дандарович посмотрел на него и улыбнулся.

Несколько дней спустя мы блуждали с Лавровым почти весь день по городу и беседовали о возможности бытия существа без скандх^[289]. Пытались понять, как это согласовать с положениями Абхидхармы. К вечеру нам удалось добиться понимания возможности подобного, и мы пришли к Учителю. И тут произошло для нас удивительное и неожиданное: Бидия Дандарович встретил нас возгласом: "Кланяйтесь!" Когда мы совершили поклон, он сказал: "Ну что, поняли, что я — нирманакая?"

Присутствовавший при этом Пупышев был благоговейно удивлён, узнав предысторию.

Последним в этом рождении учеником Бидии Дандаровича стал вильнюсский психолог Антанас Данелюс (1942–2002). Узнал о Дандароне он от Донатаса Буткуса. В одну из первых ночей после приезда в Бурятию Железное и Мялль устроили Антанасу допрос с пристрастием. При этом сами выступили в роли работников КГБ, окружающих буддийского Учителя, и делали вид, что, зная все об Антанасе, вербуют его. Выдумал эту провокацию Саша, а Мялль с удовольствием подыграл ему. Мялль с восторгом описывал перипетии ночного разговора, приговаривая: "Вот это был настоящий дзэн". Антанас выдержал ночное испытание и был допущен к Учителю. Он пробыл в Улан — Удэ только одну неделю в начале августа 1972 г., получил посвящение Ваджрасаттвы и уехал еще до начала арестов. В дальнейшем специализировался на Ваджрабхайраватантре.

Позже (1976–1978 гг.) через Антанаса в сангху пришли Пятрас Арлаускас (р. 1946 г.), Линас Катинас и его жена Кристина. Они получили посвящение от аграмбы Гатавона и почитают учителем Бидию Дандаровича Дандарона.

"Дело Дандарона" 1972 г.

Со дня рождения жизнь Дандарона была на виду. С одной стороны — это были верующие, почитавшие в нем перерожденца и духовного владыку, или, как принято называть такого человека в этом буддийском регионе, Дхармараджу; с другой — неусыпное к нему внимание властей как к источнику постоянной возможности возрождения скрытой религиозности народа, тлеющей под пеплом отбушевавшего революционного безумия. Такое положение было вызовом судьбе. Можно было скрыться, но в советских условиях абсолютной слежки это было невозможно; можно было сломаться и стать совслужащим или даже совученым, а можно было пойти путем сопротивления, сохраняя достоинство и величие унаследованного духовного звания. Дандарон пошел по последнему пути — такой путь есть путь героя, виры, или Победоносца. Он действительно стал Победоносцем, ибо сумел осуществить предначертанное — восстановить дхарму в Бурятии и зародить ее в России вопреки всевластному сопротивлению коммунистических правителей страны и их жестоких наместников в Бурятии.

Прошло шестнадцать лет после освобождения в 1956 г. Каждый шаг Дандарона контролировался. За это время не было поводов для расправы с неудобной религиозной фигурой. Его активная научная деятельность принималась как нечто, с чем приходилось нехотя мириться. Авторитет ученого — буддолога и научные связи не давали возможности грубо вмешаться в жизнь человека, продолжавшего пользоваться среди простых верующих бурят славой буддийского святого, живого воплощения буддийского принципа видения совершенства Будды в каждом человеке. Факт самого сущесгвования Дандарона был невероятен для советского времени. Эта невероятность порой создавала удивительные ситуации. Однажды, в году в 1964–м, точность даты здесь не имеет значения, в Улан — Удэ приехал известный индийский издатель буддийской литературы Локеш Чандра. В БИОНе в кабинете директора Лубсанова его представляли сотрудникам. Большинство из них были партийными. Стоял среди них и Дандарон. Его не представили, и Бидия Дандарович, подойдя к переводчику, тихо попросил: "Скажите профессору, что я — Дандарон". Переводчик представил его Локешу Чандре, и тут последовало неожиданное: индийский ученый сложил ладони в буддийском приветствии и совершил поясной поклон Дандарону. Все онемели.

Как-то раз понадобился для представления в странах Юго — Восточной Азии буклет о "процветании" буддизма в СССР. Фотограф приехал в запасник этнографического музея, находившийся тогда в Одигитриевской церкви. Он снимал скульптуру, атрибуты, танки (буддийские иконы). Пришла мысль сфотографировать и прекрасные, расшитые золотом и украшенные самоцветами ламские тантрийские одеяния, диадемы и короны. Фотограф попросил сопровождавших научных сотрудников или работников музея одеть ламский наряд и сфотографироваться. Все в боязливом, а кто и в священном трепете отпрянули и отказались. Все, кроме Дандарона, он был приглашен на съемки как консультант. Бидия Дандарович уверенно, как в свои собственные наряды, несколько раз облачился в ламские одеяния, короны, маски. Фотографировал его замечательный улан-удэнский фотограф А. И. Пономарев. Так появился на свет знаменитый портрет Дандарона в тантрийской калачакринской короне. Буклет был издан, и лик Дхармараджи Дандарона стал известен во всем буддийском мире.

Энергия прежних рождений Дандарона, заповеди буддизма и кармическая необходимость проявились в появлении духовных учеников, в начале религиозной проповеди. И вот с этого момента, со времени приезда в Бурятию А. И. Железнова, первого европейского ученика, материал к очередному "Делу Дандарона" начал накапливаться в соответствующих органах. И главным в нем были живые люди, ученики Дандарона, в большинстве своем приезжавшие к нему за наставлением в поисках ученичества из европейской части Союза. Чтобы представить, какое могло создаться впечатление у работников КГБ об окружающих Дандарона последователях, представим в хронологическом порядке приход к Учителю его учеников. Первая дата — время прихода к Учителю и получения посвящения.

1944 г. — Мункина Бутидма Санжимитыповна (1923–2005), заслуженный учитель Бурятской АССР, преподаватель литературы.

1956 г. — Климанскене Наталия Юрьевна (р. 1930), экскурсовод.

1965 г. — Дамбадаржаев Петр Эрдынеевич (1932–2006), педагог — математик.

1965 г. — Железнов Александр Иванович (1940–1996), педагог и биолог по образованию, буддолог и художник.

1966 г. — Мерясова Галина Дмитриевна (р. 1943), поэтесса, художница.

1967 г. — Алексеев Юрий Алексеевич (1941–1983), художник.

1968 г. — Пупышев Виктор Николаевич 1944–1998, буддолог, филолог.

1969 г. — Монтлевич Владимир Михайлович (р. 1940), искусствовед, буддолог.

1969 г. — Мункина Надежда Санжимитыповна (р. 1938), преподаватель хоровой музыки.

1969 г. — Репка Василий Петрович (1940–1992), шофер.

1969 г. — Маликова (Железнова) Фарида (р. 1944), биолог, переводчик.

1969 г. — Пятигорский Александр Моисеевич, (р. 1929), индолог, философ.

1969 г. — Дашицыренов Анчен Аюшеевич (1918–1992), домохозяин.

1970 г. — Бадмаева Долгорма, искусствовед.

1970 г. — Буткус Донатас Людвикас Юзович (р. 1939), фармацевт — тибетолог.

1970 г. — Волкова Октябрина Федоровна, (1926–1982), санскритолог, буддолог.

1970 г. — Петров Марк (р. 1928), художник.

1970 г. — Альбедиль Олег Владимирович (р. 1946), историк, переводчик.

1970 г. — Лавров Юрий Константинович (1946–2002), философ.

1970 г. — Альбедиль Маргарита Федоровна (р. 1946), филолог, индолог, этнограф.

1970 г. — Аранов Виктор Шикович (р. 1948), физик.

1970 г. — Петрова Янина (р. 1931), художница.

1970 г. — Махов Леонид (р. 1944), без определенной профессии.

1970 г. — Мялль Линнарт Эдуардович (р. 1939), филолог, буддолог.

1970 г. — Донец Юрий Михайлович (р. 1943), филолог.

1971 г. — Баяртуева Дасарма Дугаржаповна (р. 1948), филолог.

1971 г. — Монтлевич Галина Алексеевна (р. 1943), филолог, редактор.

1971 г. — Донец Андрей Михайлович (р. 1948), психолог, буддолог, переводчик.

1971 г. — Дугаров Батодалай (р. 1949), художник.

1971 г. — Вязниковцев Александр Иванович (р. 1948), физик.

1972 г. — Карк Майя (р. 1962).

1972 г. — Карк Марет (р. 1965), буддолог.

1972 г. — Мункина Дэма Санжимитыповна (р. 1950), технолог.

1972 г. — Данелюс Антанас, (1942–2002) психолог, переводчик.

Виделись, разговаривали, встречались глазами, получили благословение Бидии Дандаровича Дандарона Цыван Дашицыренов и Ирина Геннадиевна Васильева.

* * *

Жизнь сангхи обрела летом 1972 года новый и необычный ритм. Учитель ушел из дома и поселился в соседнем доме в комнате у Железнова. Комната была узкая, в одном конце ее был вход, в другом — окно. У окна стоял стол и рядом с ним Железное устроил алтарь. Вдоль правой стены стоял диван — на нем и располагался Бидия Дандарович. Квартира Железнова была коммунальной, во второй комнате жил отставной лама Лодой Ямпилович Ямпилов. Родом он был из Кижинги. Мы все подозревали, что он следит за нами и Бидией Дандаровичем.

Днем все работали или искали работу, к вечеру собирались на Солнечной к сокшоду. В комнате было тесно, но как-то мы умудрялись там разместиться и совершать поклоны. Приезжие ночевали у друзей: кто у Пупышева на Шишковке, кто у Василия Репки; я с Галиной, моей женой, остановились у Дугарова Батодалая на ул. Каландарашвили, а затем переехали в квартиру на ул. Солнечной в соседнем доме с домом Дандарона.

В этот период, июль — август 1972 г., в Улан — Удэ собралась почти вся сангха. Из Ленинграда приехали на постоянное жительство Монтлевичи. Из Тарту на три недели приехал Линнарт Мялль и сестры Карк: Майя и младшая Марет, ей было в тот год семнадцать лет. Из Вильнюса приехал Антанас Данелюс, психолог по образованию. Из Ленинграда — супруги Альбедили, Олег и Маргарита. Уже когда начались аресты, прибыл из Каунаса Донатас Буткус.

Почему же вообще возникло это "Дело"? Оно не возникало, ибо никогда и не кончалось. Можно сказать, что оно было нерасторжимо связано с системой власти, установившейся в России после 1917 года. Власть атеизма и марксистской идеологии отрицала саму возможность существования религиозных институтов, тем более в такой экзотической форме, как институт перерожденцев. Родившись за три года до Октябрьской революции, Дандарон был обречен установившимся идеологическим порядком на уничтожение. То, что он прожил 60 лет, возродил умирающий, было, буддизм в Бурятии и зародил его среди молодых европейцев, подобно чуду.

И все же власть добилась своего — повод к возбуждению уголовного антирелигиозного дела и к расправе с Дандароном в 1972 г. был найден. Им стали противоречия в семье Бидии Дандаровича в связи с его полной погруженностью в дела сангхи. За четыре года, 1969–1972, в квартире Дандарона ни разу не проводился ритуал сокшод. Это было невозможно сначала из-за ревнивого, а затем и враждебного отношения к сангхе со стороны Софьи Ивановны — жены Бидии Дандаровича. Она, естественно, нуждалась в опоре, пытаясь вернуть мужа к делам семьи, и такой опорой стал ее сын от первого брака Дандар. Видя сложности в отношениях Учителя в семье, ученики пытались сгладить ситуацию. С этой целью с Дандаром, в то время студентом — тибетологом Ленинградского университета, была проведена беседа. Эту беседу провели в Ленинграде автор этих строк и Ю. М. Донец. Дандар написал матери в Улан — Удэ письмо. Но это мало что изменило. И в июле 1972 г. родственники жены Бидии Дандаровича перешли к решительным действиям против его учеников. Их идея заключалась в том, что Дандарон руководит группой хулиганствующих европейцев, которые угрожают благополучию и самой жизни членов семьи Дандарона. Особо ими подчеркивались проводимые учениками Дандарона тантрийские ритуалы и угрозы в адрес семьи, а также роль Железнова как инициатора этих действий.

Другой эпизод, активизировавший начало процесса, связан с Петром Дамбадаржаевым, учителем математики из Кижинги. Он был одним из первых учеников Дандарона. Был склонен к философствованию. Но вот начиная с 1971 г. между ним и Учителем начались трения. Петр без ведома Бидии Дандаровича начал в Кижинге проповедовать, причем не в рамках мадхьямики — прасангики, как заповедовал Учитель, а во многом с хинаянской точки зрения, странным образом сочетая свои беседы с опорой на ритуальный характер народного буддизма. Ни замечания, ни упреки Дандарона не действовали.

Надо отметить, что Дандарон очень чутко и строго относился к стилю и тем более к содержанию действий своих учеников. Нам, европейцам, была не всегда ясна суть тревоги или гнева учителя, он же всегда предвидел и последствия, и истинные причины происходящего. Этим он был вполне слит с национальным бурятским буддизмом, то есть с той сферой народной духовности, которая была трудна для восприятия западных последователей учения. Поэтому мы не сразу поняли суть конфликта между Учителем и Дамбадаржаевым. К 1972 г. отношения между ними так накалились, что и нам стало очевидно, что они никак не вписывались в четкие и лаконичные рамки тантрийской Винаи. Учитель предпринял последнюю попытку образумить Петра. Для этого он в середине августа 1972 г. послал для разговора с ним в Кижингу Железнова и Мялля. Разговор получился жестким. О "беседе" узнала жена Петра и побежала в милицию. Железное и Мялль вышли на трассу и стали ловить попутку. Через 15 минут должен был уходить в Улан — Удэ рейсовый автобус, и Мялль настаивал на том, чтобы ехать на нем. Но Железное посчитал, что 15 минут в такой ситуации непростительный люфт и настоял на попутке. Так и протряслись они в кузове грузовика двести километров. Потом выяснилось, что на автобусной остановке их уже ждали милиционеры.

* * *

Статья № 227 УК не позволяла преследовать человека только на основании его религиозных убеждений. Нужен был довесок в виде какого-либо правонарушения. Им и стали описанные выше конфликтные эпизоды. На следующий день после отлета из Улан — Удэ Линнарта Мялля и Марет Карк (Майя уехала поездом раньше), в библиотеке БИОНа арестовывают Александра Железнова. Это было в последних числах августа 1972 г. Через два дня арестовывают Василия Репку. Сангха начинает сопротивление. Написали протестное заявление на имя Главного прокурора Бурятии. Но еще не отправили. В это время узнали, что приезжает Донатас Буткус. Бидия Дандарович дает указание: "Донатаса ко мне не пускать, пока не подпишет заявление". Глубокой ночью я с заявлением бросаюсь на вокзал встречать Донатаса, это было в 4 часа утра. Ловлю попутку, оказалось, что это была дежурная машина КГБ, и успеваю как раз к приходу поезда. Донатас спускается по ступеням из вагона, рюкзак за плечами перевешивает и Донатас падает. Мы тогда говорили: "В последний момент впал в мандалу Учителя". Я привожу Донатаса на свою квартиру, он читает заявление сангхи и подписывает его.

Днем все собираются в узкой комнате Железнова. Приходит и Долгорма, младший научный сотрудник БИОНа, ученица Железнова. Саша дал ей с разрешения Учителя посвящение Ваджрасаттвы еще в 1970 г. Долгорме в это время срочно нужны были деньги. Бидия Дандарович при всех достает танку (буддийскую икону) изумительного письма, передает Донатасу, а Донатас дает 1000 рублей Долгорме. Позже Донатас оформил акт купли — продажи этой танки для отчета о потраченных денежных средствах, выделенных ему для покупки буддийских культовых предметов Вильнюсским музеем. Точно так же закупали буддийские предметы для Тартуского университета Л. Мялль и я для Музея истории религии и атеизма в Ленинграде. В дальнейшем всех троих: меня, Мялля и Буткуса обвиняли по статье № 227, ч. II вместе со статьей по мошенничеству № 93, ч. II УК РСФСР.

Итак, Железнов и Репка были арестованы. Бидия Дандарович переживал, часто говорил: "Мой Саша!" и даже плакал. Сокшоды продолжались. Уехала в Ленинград Маргарита Альбедиль. Сангха же атаковала соответствующие органы. Прежде всего — Министерство внутренних дел. Это здание находится на высоком откосе, по кромке которого проложен проспект Победы — одна из красивейших улиц города. Здание постройки начала XX в., в три этажа, с тыльной стороны было ограждено в это время забором: шел ремонт и перестройка помещений. Мы каждый день приходили в управление МВД и прорывались через пропускной пункт к следователям, которые вели дела наших арестованных товарищей. Это было время, когда сами аббревиатуры МВД и КГБ наводили на людей чувство тревоги и страха. Мы же были совершенно лишены подобных настроений. Бидия Дандарович привил нам за короткое время бесстрашное жизнелюбие, повторяя, что тантрист должен любить жизнь и не бояться сансары. Он всегда напоминал нам о шуньевости, то есть пустотности происходящего. И, действительно, все события осени 1972 г. воспринимались нами как испытание, как продолжение тантрийской практики, как умение претворять эмоциональное восприятие экстремальной ситуации в чувство уверенной и спокойной радости. Все было пусто и в то же время уместно для активных действий.

Мы приходили в МВД и, независимо от наличия или отсутствия пропуска, умудрялись проникать в здание. Забавно однажды прошел Виктор Пупышев. Он купил бутылку вина и, подойдя к дежурному старшине пожилого возраста с лицом сталинского служаки, наполнил припасенный стакан вином и неспешно выпил его. У старшины кадык так и задвигался в такт Витиным глоткам; очевидно, служивый был выпивохой. Потом Виктор сделал вид, что ставит бутылку на пол за дверь, а сам, спрятав ее за пазуху, отошел в сторону. Старшина не удержался, покинул пост и заглянул за дверь. Виктор же тем временем беспрепятственно прошел в здание.

Я же поступал не столь эффектно, но надежно: перелезал через забор и через одну из дверей во дворе проникал внутрь. Мы вели себя на допросах вызывающе и весело, анекдотично и нахально. Эта наша раскрепощенность и отсутствие страха перед заведением, которого принято было бояться, застигла служителей советского порядка врасплох. Они пару дней привыкали к подобным неожиданностям, но потом все же посадили в КПЗ. Пупышева, Лаврова, меня, а спустя два дня и Аранова.

Оказавшись втроем в КПЗ (камера предварительного заключения), мы не испытали никаких неудобств. Наши жены — Ира Васильева и Галя Монтлевич всяческими способами умудрялись передавать нам еду и сигареты. Мы же проводили все время в беседах на философскую и религиозную тематику, благо в камере были только мы (таково было распоряжение начальства). Мы даже делали в камере сокшод. А однажды дежурный лейтенант, оказавшийся ленинградцем, принес нам водки. В один из дней нас отвезли к судье, тот произнес какие-то формальные фразы и присудил 15 дней содержания в КПЗ за мелкое хулиганство.

Пока мы сидели в КПЗ, в МВД шли допросы других членов сангхи. Оказавшись снова на свободе и повидавшись с Учителем, мы продолжили нашу осаду цитадели порядка. Бидия Дандарович в эти дни, сокрушаясь об аресте Саши, неоднократно прямым текстом или намеками говорил нам: "Почему вы не с Сашей, идите к Саше".

Нас допрашивали следователи одного с нами возраста. Это были недавние выпускники юридических факультетов вузов — капитан Солодимов, ст. лейтенант Кузовлев, лейтенант Плотников. Начальником следственного отдела был полковник Ахмедзянов, татарин по национальности. Эти следователи относились к нам терпимо и даже с долей сочувствия. Но следователи — буряты нас ненавидели. Особенно проявлял нескрываемую злобу капитан Базарсадаев.

Следствие сосредоточилось вокруг нескольких пунктов. Прежде всего они пытались доказать, что все действия учеников, связанные с конфликтами в сангхе, имели место не сами по себе, что все, что делалось нами, совершалось по указанию Дандарона. То есть главное для них было доказать вину Дандарона. Поэтому все наши действия, начиная с подношения Учителю подарков, кончая ссорами между учениками, все вменялось ему в вину как организатору и зачинщику. Например, если я дарил ему ковер, а Аранов часы, то это трактовалось, как использование им ущербной психики конкретных граждан. Если Железнов и Мялль совершили грубый нажим на Петра Дамбадаржаева, то это тоже вменялось в вину Дандарону. Иногда эти попытки обвинить Дандарона принимали смехотворный и анекдотический характер: во время судебного заседания одна из свидетельниц, измученная и запуганная допросами, без тени юмора сказала, что ученики Дандарона учились летать, это вызвало смех в зале, наполненном отнюдь не доброжелателями к обвиняемому.

Итак, следствие продолжалось. Мы понимали, что ситуация неординарная. Разрешить ее простым действием не удавалось. Учитель же в это время, предугадывая, что некоторым из учеников придется испытать тюремные тяготы, во время сокшодов много рассказывал о своих тюремных злоключениях, акцентируя внимание на грубости, жестокости и неприглядности лагерной жизни. Именно тогда мы узнали о его кратком пребывании в женской зоне и о его тюремной "жене". Когда Бидия Дандарович рассказывал нам о лагерной жизни, это было столь шокирующе для его родственников из числа учеников, что все время слышалось в течение рассказов: "Ах, нагца! Ах, нагца" (Ах, дядя! Ах, дядя!). Мы же, вскоре попав в тюрьму, оценили "предусмотрительность" Учителя, ибо встретили, хотя и смягченный вариант тюремного заключения по сравнению со сталинскими застенками, но достаточно впечатляющий и гнусный.

Однажды я шел с допроса по коридору первого этажа в сопровождении капитана Солодимова. В одной из открытых дверей я увидел Юрия Лаврова, окруженного пятью — шестью офицерами МВД, а перед ним стоял в штатском бурят средних лет. Стены комнаты были заняты радиоаппаратурой. Юра наседал на бурята в штатском, напористо вопрошая его, знает ли он, что делает, кто ему, мол, дал право чинить расправу над Железновым и Репкой, право преследовать буддистов за свое вероисповедание. Я понял сразу, что Юра юродствует в свойственном ему стиле с цель добиться посадки в тюрьму, чтобы быть рядом с Сашей и исполнить предначертанное. Но мне, также пытавшемуся самыми разными способами довести следователей до кондиции с тем, чтобы они меня посадили, и не добившегося еще этого, как-то стало грустно, если Юра сядет раньше меня. Я выскользнул из-под руки сопровождавшего меня капитана и ринулся в комнату. Там я накинулся на Юру и понес несусветную околесицу: "Молодой человек, вы не правы, вам нужно срочно отсюда уйти. Вы, видимо, человек образованный; смотрите, кто вас окружает, извинитесь и уходите". Окружавшие Юру буряты удивленно и возмущенно, но с некоторой осторожностью что-то загудели в ответ. Юра продолжал наседать на штатского. В это время опомнившийся капитан схватил меня за локоть и вывел из здания. Я спросил его: "Кто же это был?". В ответ услышал: "Министр внутренних дел Бурятии". Юру в этот вечер посадили-таки.

Неудачей обернулась попытка сесть у Виктора Аранова. В отделении милиции, недалеко от Солнечной улицы, его избили, связали "ласточкой", продержали несколько часов и вытолкали за дверь на свободу. "Что за страна?!", — причитал потом Виктор, — "даже сесть нельзя".

Проще все прошло у Донатаса Буткуса, который и садиться-то не собирался. Он на допросах долго и нудно доказывал следователям, что оформил все купленные им у населения буддийские культовые предметы правильно и всем уплатил договорные суммы. Ему сказали, что он будет привлечен по статье за мошенничество. Для нашего дорогого Донатаса, европейца и человека разумного, все это выглядело несусветной чепухой, и он между допросами продолжал оформлять договора о купле — продаже предметов для музейной коллекции Вильнюса. Незадолго до описываемых событий в Вильнюсе некий молодой правозащитник националистического толка сжег себя на городской площади. И вот Донатас Буткус на одном из допросов, не думая о последствиях, обронил: "Будете меня преследовать, не выпустите Железнова и Репку, я сожгу себя на площади перед горсоветом у памятника Ленину". Странно, что Донатаса тут же не арестовали, и он продолжил "преступную" деятельность. Но за ним установили слежку. Так вот, он, проходя мимо кофейни, что напротив магазина "Таежный", зашел выпить кофейной горячей бурды, и горе — сыщики его потеряли. А он потом сел на автобус и укатил в Кижингу, откуда привез еще несколько бумаг о состоявшихся сделках с местным населением, заверенных, естественно, в сельсовете. По возвращении в Улан — Удэ Донатас Буткус был арестован. Донатас закончил Фармацевтический институт в Ленинграде в 1964 г., и сам попросил распределить его на работу в Бурятию, ибо интересовался тибетской медициной. За время своих странствий по Бурятии (он работал сначала провизором в аптеке на улице Ленина, а потом в БИОНе) Донатас собрал богатую коллекцию буддийских статуэток, икон и ритуальных предметов. В 1970 г. Буткус решил подарить коллекцию Вильнюсскому городскому музею. Для этого ее надо было оценить. Оценивал коллекцию известный московский тибетолог Юрий Михайлович Парфионович (1921–1991). Дело о передаче затягивалось, и к 1972 г. коллекция так и стояла у Донатаса в Каунасе в застекленном серванте. Когда Донатаса арестовали, следователи Бурятской прокуратуры приехали в Каунас и конфисковали всю коллекцию. Никакие ходатайства ни Вильнюсского музея, ни письма Ю. М. Парфионовича не помогли. Так вот и состоялся грабеж под прикрытием закона. То, что не берегли сами, и уничтожали, теперь признали народным достоянием, отняли и загубили, так как никто не знает, где теперь эта коллекция.

Следующим арестовали меня. Я добился этого простым и эффектным способом — вынул оставленные в дверях ключи от кабинета начальника следственного отдела полковника Ахмедзянова. А на следующее утро, проникнув с их помощью в кабинет до прихода полковника, спрятался за штору у окна рядом с сейфом. И когда Ахмедзянов открыл сейф, чтобы взять документы, я вышел из укрытия и произнес: "Ну, что, полковник, продолжим". Ошарашенный офицер тут же вызвал дежурный наряд, и меня арестовали.

31 сентября 1972 года арестовывают Дандарона, и он сокрылся в тюремном мандале. Два месяца шли допросы и арестованных, и остальных, с кого взяли подписку о невыезде.

Нас всех разместили по разным этажам "Белого Лебедя" — так в народе называли старинную Екатерининского времени тюрьму, выкрашенную снаружи в белый цвет и возвышающуюся над крутым берегом Селенги. Так как меня арестовали последним и все этажи уже были заняты "нашими": Железновым, Лавровым и Буткусом, то меня поместили в подвал, называвшийся почему-то заключенными "Индией". В камере было двадцать пять человек, все с большим тюремным стажем, и поэтому был полный порядок, никакого беспредела. В этом смысле не повезло Донатасу, он попал в камеру с малолетками. Несмотря на меры предосторожности тюремного начальства, мы сразу же установили связь и знали, кто на каком этаже сидит.

Я не буду описывать все свои приключения во время пребывания в тюрьме, расскажу лишь о двух встречах с Бидией Дандаровичем. Нас выводили раз в день всей камерой на прогулку в тюремный двор. Каждая группа сокамерников попадала в глухо огороженный деревянный загон. Таких загонов было несколько, и на прогулке оказывались заключенные сразу из нескольких камер. Все сразу бросались к глухим деревянным перегородкам и выкрикивали имена и фамилии своих подельников, друзей, знакомых. Тем, кому повезло, беседовали через забор с невидимыми собеседниками, а остальные играли в футбол, согреваясь, ибо стояла сибирская зима, и морозило иногда до тридцати градусов. И вот однажды меня подзывают к забору сокамерники: "Кажется, тебя; спрашивают, нет ли кого из Питера". Меня звал Бидия Дандарович. Эта встреча имела предысторию. Я непонятным образом забыл, как называется Мудрость дхьянибудды Акшобхьи. И вот, удивительное дело, первые слова, которые при этой встрече я услышал от Учителя были: "Мудрость Акшобхьи — это Мудрость дхармового пространства".

Вторая встреча произошла в декабре 1972 г. в самом здании тюрьмы. Когда я с сокамерниками возвращался с прогулки, коридорные надзиратели, допустив ошибку, одновременно выпустили на прогулку заключенных другой камеры (к этому времени меня по моей жалобе перевели из подвального этажа, и я оказался на этаж ниже от Учителя). Я увидел Бидию Дандаровича — высокого, похудевшего, в ватнике и зимней шапке, он заулыбался, узнав меня, и, уже исчезая в дверях на лестничную клетку, обратился в бодром приветствии: "Что, усы отпустил?"! Радостная энергия исходила от него в этот момент. Это была моя последняя встреча с Учителем, потом были только письма.

Бидия Дандарович еще до ареста неоднократно говорил, что может уйти, умереть. "Дакини зовут", — так повторял, такова была буддийская формула. Однажды на мой вопрос, как же с ним общаться, если такое случится, он ответил: "Ты позови, и я приду, вот в этой рубашке!" — и он оттянул ткань синей клетчатой ковбойки, что была на нем.

Следователи МВД и сотрудники КГБ, вняв неординарности происходящего, приняли решение не допускать до суда учеников и судить Дандарона одного. Познакомившись в ходе допросов с Железновым, Лавровым, Монтлевичем и Буткусом, они поняли, что в суде при таком наборе обвиняемых, добиться осуждения Дандарона будет очень трудно, а если и удастся, то судебное разбирательство превратится в фарс. И они решают отсечь арестованных учеников от судебного разбирательства. Применяется отработанная схема: проводится пятнадцатиминутная психиатрическая экспертиза, и все четверо признаны невменяемыми, их участие в суде невозможно, и, как результат, всем четверым назначается принудительное лечение в психиатрических больницах по месту жительства. Итак, судят одного Бидию Дандаровича.

В результате судебного разбирательства 25 декабря 1973 г. суд вынес обвинительный приговор. Вот как это изложено в ответе на кассационную жалобу:

"Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Бурятской АССР в составе председательствующего Иванова А. Л., членов суда Павлова К. П. и Фёдорова Н. Б. с участием прокурора Байбородина А. Ф. и адвоката Немеринской Н. Я., рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Улан — Удэ 30 января 1973 г. дело по кассационным жалобам осужденного Дандарона Б. Д. и в его же интересах — адвоката Немеринской Н. Я., на приговор народного суда Октябрьского района г. Улан — Удэ от 26 декабря 1972 г. которым Дандарон Бидия Дандарович, рождения 15 (так в документе — прим. ред.) декабря 1914 года, уроженец села Кижинга Кижингинского аймака Бурятской АССР, бурят, беспартийный, с незаконченным высшим образованием, женат (в семье двое несовершеннолетних детей), был судим дважды в 1937 и 1948 гг. за государственные преступления, но в 1956 г. реабилитирован, до ареста по настоящему делу работал младшим научным сотрудникам рукописного отдела Института общественных наук Бурятского филиала Сибирского отделения Академии наук СССР, проживал в г. Улан — Удэ по ул. Солнечной д. 39, кв. 45, осужден по ст. 147, ч. 3 УК РСФСР к пяти годам лишения свободы, по ст. 227, ч.1 УК РСФСР к пяти годам лишения свободы с конфискацией имущества и по совокупности в силу ст. 40 УК РСФСР — к пяти годам лишения свободы в ИТК общего режима (отбывание меры наказания в НТК общего режима судом мотивировано) с конфискацией имущества, в частности: постановлено конфисковать ковер, часы, пишущую машинку "Москва", причитающийся гонорар 345 руб. 88 коп. и другие вещи, преподнесенные в виде подарков, а также изъятые культовые предметы Дандарона, Лаврова, Буткуса, Железнова, Монтлевича и денежные вклады в сберкассах на счетах Железнова и Репки — 2405 руб. 61 коп.".

Вот еще фрагмент из определения суда по кассационной жалобе:

"Судебная коллегия считает, что исходя из всех приведенных доказательств по делу суд обоснованно пришел к выводу о доказанности вины Дандарона в организации и руководстве группой, деятельность которой под видом проповедования вероучений и исполнения религиозных обрядов была сопряжена с посягательствами на личность и права граждан, и эти действия Дандарона правильно квалифицированы по ст. 227, ч. 1 УК РСФСР.

Однако, давая юридическую оценку действиям Дандарона по этой статье, суд наряду с установленными по делу квалифицирующими признаками указал также на наличие признака причинения вреда здоровью граждан. Между тем, потерпевшему Дашиеву были нанесены легкие побои, а потерпевшему Дамбадаржаеву легкие телесные повреждения без расстройства здоровья, и эти действия охватываются признаком посягательства на личность последних.

Следовательно, указание суда на квалифицирующий признак причинения вреда здоровью граждан является ошибочным.

Судебная коллегия считает также вполне доказанной виновность Дандарона в мошенничестве, поскольку установлено, что он, используя свое особенное положение в группе, завладел под видом приношений деньгами и имуществом участников своей группы с причинением существенного ущерба. И эти действия Дандарона правильно квалифицированы по ст. 147, ч. 3 УК РСФСР".

Зал суда был наполнен до отказа людьми, исключительно враждебно настроенными к Дандарону, это были, как мы их называли, "каракулевые воротники" — люди из МВД, КГБ и партийные чиновники. Все свидетели дали показания в поддержку позиции защиты. В том числе и Батодалай Дугаров, настаивающий во время суда, что из партии вышел по собственному решению, а не в результате давления со стороны Дандарона. Адвокат Н. Я. Герасименко, представлявший интересы Железнова, Лаврова и Монтлевича, огласил суду наши объяснения по всем эпизодам, прежде всего по нелепому обвинению Дандарона в так называемом "мошенничестве". Я через адвоката дал объяснение, что исключительно по собственной инициативе подарил Дандарону дорогой ковер, а не обычное покрывало на диван, которое он мне заказал. Подобные разъяснения были переданы в суд через Н. Я. Герасименко и от Железнова и Лаврова. Но так как мы были признаны псевдоэкспертизой невменяемыми, то все наши представления суду не были даже заслушаны. Политическая подоплека дела легко вскрывается, если внимательно просмотреть психиатрические экспертизы. Пятнадцатиминутные экспертизы улан-удэнских врачей, послушных карательным органам, примитивны и наглы по своей медицинской неграмотности. Врачи просто исполнили приказ органов. Но даже здесь был сбой, ибо им не удалось провести в нужном направлении экспертизу В. Н. Пупышева, да и то лишь потому, что он проходил ее пятым по счету, и психиатр просто не выдержал фактора количества фальсификаций (см. приложение 4). Прибыв в Ленинград в "Столыпине" (вагон специального типа для перевозки заключенных), я потребовал повторной экспертизы. Моя полная вменяемость была подтверждена подписями профессора Ф. Случевского и генерал — майора медицинской службы Н. Н. Тимофеева — известных и авторитетных психиатров Союза. Экспертиза заканчивалась словами: "судебное дело подлежит пересмотру". Это означало возобновление судебного слушания и возможного участия в нем, кроме меня, Лаврова, Железнова и Буткуса. Бурятская прокуратура потребовала дополнительной психиатрической экспертизы в Институте им. Сербского в Москве. Этот институт в те времена фактически был медицинским придатком Лубянки и штамповал экспертизы в полном согласии с требованиями органов власти. Моя экспертиза была подписана профессором Фрееровым и отменила экспертизу ленинградских психиатров.

Суд был глух к любым объективным показаниям, хоть как-то оправдывавших Дандарона. Таких показаний было предостаточно. П. Дамбадаржаев лишь в предположительной форме заявил, что Мялль и Железнов побили его по приказу Дандарона. Не подтвердили обвинения прокурора также М. Петров и Я. Петрова, заявившие в суде, что действия Лаврова и Железнова, изъявшие у них предметы религиозного культа, были связаны с их личными взаимоотношениями и не были инспирированы Дандароном. Прибывшего из Эстонии на суд Линнарта Мялля прокурор Байбородин пытался привлечь в качестве обвиняемого. Для этого его надо было арестовать. Несколько дней до суда Виктор Пупышев и Мункины, родственники Дандарона, прятали Мялля в Улан — Удэ. В день, когда он должен был выступать в качестве свидетеля, его пытались арестовать в коридоре суда, но наши жены (Ирина Васильева, Галина Монтлевич, Фрида Железнова), Надежда Мункина и Галина Мерясова подняли такой крик, что судья Демин распорядился не трогать Мялля и сразу же вызвал его в зал заседаний, где последний и дал показания в качестве свидетеля. Не удалось арестовать Мялля и после суда, ибо он потребовал переводчика, знавшего эстонский язык.

Суд выполнял идеологический заказ партийных органов, для которых Дандарон был врагом, существование которого, а тем более, буддийская проповедь, не просто порицало смысл их исторического и национального бытия, но и вообще отрицало его. Это было столкновение буддизма и марксистско — шаманского монстра. Ни Бидия Дандарович Дандарон, ни мы, его ученики, не ставили себе задачей борьбу с существующим строем, не имели никакого отношения к диссидентству, нас это просто не интересовало. Но в идеалогизированном государстве, а тем более на его тоталитарной окраине, в крае, насыщенной тюрьмами и лагерями, существование религиозной группы не могло быть долгим. Это я пишу так сейчас, спустя тридцать лет. Тогда же мы, увлеченные Дхармой^[290], жили в другом измерении, и когда начались аресты, суд, тюрьма, мы все равно продолжали жить по — своему, не обращая внимания на опасность, грозившую всем нам и Бидии Дандаровичу.

Письма ученикам из Выдринской зоны, 1973–1974 гг.

Итак, Бидия Дандарович снова в зоне. К пожилому рослому буряту некоторые зэки относятся безразлично, а некоторые с уважением. Условия в лагере были, по словам Бидии Дандаровича, значительно мягче, чем в сталинских лагерях. Но многое зависело от начальства лагеря. А так как Дандарон был особым заключенным, то отношение к нему диктовалось инструкциями и устными приказами из вышестоящих инстанций МВД и КГБ. О жизни Бидии Дандаровича в зоне мы можем судить по его письмам из Выдрина к ученикам и по свидетельствам немногих очевидцев.

Три месяца провел в Выдрине в одном бараке с Дандароном художник Б. Дугаров, осужденный по другому делу. Их койки стояли рядом. Это обстоятельство позволило нам узнать некоторые дополнительные эпизоды из жизни Учителя в зоне. Лет через пять после этого удалось записать со слов Б. Дугарова некоторые высказывания Бидии Дандаровича.

"Одна из основных тем "Черной Тетради" — общественная карма народов с позиций Ваджрабхайрава — тантры^[291].

"Гитлер — мара. Вокруг него собрались другие мары и кармические личности и пришли во взаимодействие с другими народами как с жертвой. Сталин тоже мара; вместе они выпили кровь шести миллионов людей. Петр, хотя его и принято хвалить, тоже мара, погубивший массу людей. Роль Чингис — хана в истории иная, он отбросил от Монголии лалу (мусульманство) и христианство и подготовил почву для проникновения туда буддизма.

Эйнштейн — бодхисаттва десятой ступени. Эйнштейн вывел шуньяту геометрически. Он показал современным физикам берег, предел, дойдя до которого они через логику придут к буддизму.

Сахаров, Солженицын и также те, которые в подобных условиях жертвуют собой ради людей, — это бодхисаттвы".

"Настучал" о "Черной Тетради" старик Ц. из Ленинзама [район Кижинги]. Он потом ослеп, а его дочь недавно родила слепого сына (кажется, это сам Ц.). "Черную Тетрадь" успел прочесть Сергей Васильевич Демент, бывший директор ресторана "Одон"".

Приходил и беседовал с Бидией Дандаровичем начальник лагеря полковник Колбасов и часто выручал его из сложных ситуаций.

Со слов Дугарова, Учитель все время думал о выходе из зоны и хотел заняться завершением созерцания Ямантаки. Созерцал он за "чайной" с четырех часов утра, сидя на пне, покрытом сажей, поэтому у него сзади штаны были всегда черными. Однажды рассказал, что чувствует все пространство галактики, а сам как бы летит в пространстве, как молния.

Женитьба Василия Петровича Репки [1940–1992] на Ирине Геннадиевне Васильевой [жене Ю. К. Лаврова] и увоз Васей на Запад "Дзогрима Ямантаки" [завершающая практика тантры Ваджрабхайравы] были им восприняты резко отрицательно. До этого он говорил, что хочет "показать всем людям, всей сансаре нирвану в явном теле". Перед этим шел разговор о том, что он — Будда и никогда не рождался.

"Устал вроде, отдохнуть бы в стране дакинь Уржан, но там нет помощи сансаре, нет творчества. Невозможно отдыхать, глядя на сансару. Если приду, то не в Бурятии, а на Западе — Ленинграде, Париже — там самое трудное, работы много".

Когда узнал, что Дандар [Дашиев] переводит Дэмчога (об этом ему рассказала Надежда Мункина, увидев в БИОНе надпись на гаргаге [оглавление]), то после этого несколько дней был задумчив, сидел за "чайной". Однажды позвал Батодалая: "Хубухун ирнаша (Подойди сюда, сынок)". Батодалай подошел и увидел, что лицо Учителя заплакано. Учитель сказал: "Это очень серьезно [о Дандаре], (надо), чтобы он этого не делал""….

Сохранились письма Бидии Дандаровича к ученикам из зоны. Их перепечатал в 1976 г. Андрей Донец, получилось 100 страниц машинописного текста. Этот яркий документ полон и переживаний, и эмоций, и мыслей и вполне описывает его жизнь в зоне. Прочтя их, убеждаешься: Учитель не сломлен, он полон планами развития буддизма, реорганизации сангхи, научного поиска. Он по — прежнему проникнут дерзновенным поиском, в его рассуждениях все также наука и буддизм идут рядом. Для нас, его учеников, эти письма были мощным стимулом продолжения буддийской жизни, они вдохновляли нас и поражали, ибо было трудно себе представить, как в зоне, в ее физических и нравственно труднопереносимых условиях, Учитель не только живет, но творит и учит. Представляем некоторые из писем и выдержки из них.

(А. И. Железнову)

01.01.73 г.

… Как мне разъяснил один майор, я с общего режима должен освободиться, отбыв полсрока, т. е. через 2,5 года. А через 6 месяцев могу уйти на "химию"^[292], тогда постараюсь приехать в Улан — Удэ, здесь в трех местах есть "химия". Это может случиться в конце февраля 1973 г., ибо уже отсидел 4 месяца. Но это в том случае, если Верховный суд оставит срок по — старому. Я написал кассацию и сегодня (01.01.73) передал корпусному.

После освобождения я буду хлопотать пенсию. И на долгие годы уйду в созерцание Ямантаки и, возможно, Хеваджры. Не буду показываться никуда. Видимо, возле меня останутся Шикович [Аранов — прим. ред.], Вася [В. П. Репка] и Пуп [В. Н. Пупышев]. Но не думаю, чтобы Пуп оставался долго возле меня, ибо он — семейный. Семья — это тяжелые путы сансары. Если вы приедете в Питер, то скажите, чтобы Андрей [А. М. Донец] воздержался от женитьбы, он, возможно, тоже будет возле меня. В свободное время мы будем заниматься теорией тантризма, а может, через Мялля, Пятигорского и других будем печатать статьи…

Если меня пошлют на "химию" в район республики, то туда же приедут Пуп и Вася. Мы все, как холостяки, будем жить в одном доме, и они устроятся там же на работу. А если освободят по кассации, на что мало рассчитываю, все равно план мой не меняется. Я никуда из Бурятской республики не поеду, здесь я и помру. На Запад больше не поеду вообще. Те, которые останутся со мною, будут в самом выгодном и счастливом положении. Все, дзогрим и жедрим, могут довести до конца.

Вы больше не рассуждайте о бдительности, Шиковиче, Петрове и других. Вы посылали стрелу на того, кто не виновен, а такие, как Д[олгорма], оставались доверенными людьми.

(В. П. Репке)

30.3.73 г.

Здравствуй, дорогой мой Вася! Я получил много твоих писем, на все ответить не успел. За письма спасибо. Ты пишешь более или менее подробно обо всем, но главного в твоих письмах не могу уловить: когда же думают выпустить ребят из больницы? Долго ли ты решил путешествовать по городам? Некоторые слухи дошли до меня, что ты собираешься осгаваться в городах европейской части Союза. Хорошо, что ты поехал туда, хоть увидел ребят, но сделал ли что-нибудь в Москве по нашему "Делу"?

Все хорошо, что хорошо кончается, так, по крайней мере, гласит пословица. Конечно, желательно, чтобы все это кончилось хорошо. То, что ты собираешься остаться там, это тоже хорошо, но только с точки зрения сансары. Тот, кто решил найти нирвану, для этого занимается йогической практикой и обычно прекращает колесить и обретает оседлую жизнь на одном месте. Еще ни один йог, путешествуя, не добивался совершенства.

Запомни, что я не приходил к тебе, чтобы ты избрал тантрийский путь, наоборот — ты приходил ко мне для этого. Поэтому могу сказать, что для такой практики требуется много усилия воли, энергии для преодоления всяких препятствий, а самое главное, нужно приобретать знания, практическое знание и указания гуру….

Пиши побольше.

Недавно получил письмо от Володи. Спроси, почему не пишут Донцы, а может, боятся мне писать?

Наверное, скоро увидимся.

С приветом, Бидия.

На письмах пиши дату.

(Д. Баяртуевой)

Здравствуй, хорошая Дасарма!

29.03.73 г. я получил еще одно письмо от тебя, датированное

15.03.73, где описываются твои интересные сны. Спасибо за письмо.

Если судить по всем приметам к снам, то исход "Дела" будет хороший, но как нам известно, я пока сижу в НТК. Если мое "Дело" разбирали в Москве, примерно в середине марта, то думаю, что скоро они мне сообщат о результатах разбора. Недавно получил письмо от Володи Монтлевича, он чувствует себя хорошо и есть даже у него возможность работать, пишет статьи по символике буддизма. Наша четверка была у него и виделась с ним. Однако Риту [М. Ф. Альбедиль] исключили из аспирантуры, она сейчас находится в Крыму (г. Симферополь) у Олега [О. В. Альбедиль].

Получил письмо от Антанаса [А. Данелюс], но без обратного адреса, и поэтому я не смог ему ответить. Сообщи ему, что его письмо я уже получил.

Я думаю, что когда дойдет это письмо до вас, наверное, твоя мама уже будет дома.

Целую и обнимаю, твой Нагца^[293].

Желаю, чтобы ты нашла работу, и хорошую работу.

Очень сильно желаю выяснить что-нибудь о Саше, где же Фарида, неужели она не может сообщить о нем?

(Н. Мункиной)

6.04.1073 г.

Здравствуй, дорогая Надя!

Спасибо за письмо от 30.03.73 г. Очень рад, что вы съездили и приехали с некоторыми положительными результатами. Надеюсь, более подробно напишешь о поездке и настроении москвичей и ленинградцев, не только наших ребят, также настроение прокуратуры и т. п.

Надя, как приедет Вася, сразу выясняй, почему "Дзогрим Дорже Жигжед"^[294] оказался на Западе? Эта книга не должна уходить отсюда, т. е. из Бурятии, она — моя, кроме меня никто не имеет права распоряжаться ею. Если известно, у кого она, пусть Вася немедленно заберет ее обратно.

Ваш перевод на семь рублей старик получил, и на них он купил в магазине масло и хлеб. И мы хорошо поели несколько раз. Я стеснялся вас просить еще раз сделать это, ибо у вас много расходов — поездки в Москву и Питер. Но прошу тебя, попроси Леню [Л. Б. Дандарон], чтобы он как-нибудь перевел туда же рублей семь. Насчет денег вы можете обращаться к Линнарту или Антанасу от моего имени.

Я, кажется, писал вам, что теперь работаю в зоне, в прачечной. Избавился от ходьбы, и мои ноги уже не болят.

Да, напиши мне, что вы слышали в Москве насчет защиты диссертации Мяллем Линнартом? Он защитился или еще нет? Должен защищаться в Институте востоковедения АН СССР. Октябрина [О. Ф. Волкова] должна знать об этом, и мне интересна тема диссертации.

Жду письма, целую, твой Нагца.

(В. Н. Пупышеву)

28.04.73 г.

Дорогой друг Витя!

Я получил от тебя два письма, одно перед самым отъездом в Москву, другое — после возвращения. Написал ответ сразу же после второго письма, до сих пор нет от тебя ответного письма. И вчера получил письмо от Нади, откуда понял, что мое письмо не дошло до тебя. Видимо, были какие-то соображения у цензора, да бог с ним.

Я писал в том письме вот о чем.

Из твоего письма узнал, что начальник КГБ (Бурятской республики) на публичной лекции перед педагогами Пединститута открыто заявил, что мы во время сокшодов приносили в жертву человеческое мясо. По этому поводу просил тебя написать протест в Москву (Центральный Комитет КПСС], КГБ и Прокуратуру РСФСР), ибо, как я допускаю, они могут выдвинуть новые сногшибательные по своей фантазии обвинения. Необходимо предупредить это.

Просил написать мне о жизни и деятельности Ксюши [К. М. Герасимовой]. Мне хочется узнать судьбу нашей рецензии, начатой нами еще в поездке в Москву. Рецензия была написана на работу Криво… "О буддийском искусстве". Как будто ее переделали, расширили и должны издать в каком-то московском журнале по прикладному искусству. Если знаешь, то напиши об этой рецензии.

Ты в письме своем Парфена [Ю. М. Парфионович] называешь молодцом. Напиши-ка, как он вел себя в отношении нашего "Дела". В его порядочности я не сомневался.

Где блудный сын наш Вася?

Очень сожалел, что тебе отказали в Республиканской библиотеке. Но найдешь работу на другом, еще лучшем месте, только будь несгибаемым.

Привет мой Люде и маленькой Ирочке.

Я написал три письма Гале Мерясовой, она, видимо, тоже не получает моих писем.

С приветом, обнимаю крепко.

Бидия Дандарон.

(Н. С. Мункиной)

Здравствуйте, дорогие мои!

Из писем Вити Пупа и Бутидмы [Б. С. Мункина] я узнал все, что мне нужно было. Очень и очень мне жаль Лубсана [сын Г. Д. Мерясовой], эта утрата легла на мое сердце каким-то тяжелым камнем. До сих пор не могу успокоиться. Удивляюсь, когда же кончатся эти кошмарные преследования нас? Пусть Лубсан обретет состояние бодхисаттвы!

Недавно получил письмо от Монтлевича Володи. Он чувствует себя хорошо. Галя [Монтлевич] устроилась на старую работу редактором, раза два в неделю она бывает у Володи. Он доволен тем, что все те, кто жил в Улан — Удэ, вместе, сдружились, сплотились еще крепче, вместе живя и вместе борясь. Пишет, что ребята держатся дружно, часто встречаются. Рита, закончив в Питере все дела и уйдя из аспирантуры по "собственному" желанию, уехала через Москву к Олегу на юг. Олег там хорошо устроился, преподает.

Антанас побывал в Киеве, по пути домой заезжал в Питер и виделся с Володей. Он задумал писать какую-то статью о психологии в аспекте Востока. Как передали ему, Саша [Железное] рисует для главврача в киевском дурдоме. Там относятся к нему отлично, часто гуляет по берегу Днепра и надеется, что в мае — начале июня выберется. Собирается быть в Ленинграде на какое-то время. Фарида устраивается на работу в Питере. Володя пишет, что для него будет самая сложная ситуация с выпиской. Он говорит (В. М.): "Не хочу прощать им ни одного их промаха".

Востоковеды довольны — это сведения, видимо, из ленинградского отделения Института востоковедения — вышла из печати моя книга по истории Центральной Азии "История Кукунора". Но достать ее очень трудно, хотя, как он (В. М.) пишет, Александр Моисеевич, конечно же, уже имеет экземпляр. Она уже разослана по библиотекам. Это меня тоже удивляет. Я был уверен, что меня полностью не оправдают, и сейчас в этом уверен и даже не уверен, снизят ли мне срок. Мне кажется, что в стране может начаться террор, подобный 1937 году, может, немного меньше по масштабу, ибо в воздухе пахнет порохом. С Китаем дело может осложниться до предела, до взрыва.

Тогда можно будет ждать всего. Там не будут разбираться, кто виноват, кто не виноват. На апрельском пленуме избрали членом политбюро ЦК Андропова, председателя КГБ, и Гречко — министром обороны. В истории известно, что в 1937 г. после избрания в члены политбюро Ежова в стране начался террор.

Недавно меня вызвал к себе начальник колонии, и там же был начальник режима. Они притащили мою медицинскую карточку, где врачи из Улан — Удэ сделали пометку, что я годен на работу на стройке народного хозяйства, иначе говоря, на "химию". Они увидели это и пришли в ужас и взялись убеждать меня, что я по старости лет не гожусь на "химию", что я не должен претендовать на это. Я промолчал, но знал, что придет мой срок, подам заявление (срок на "химию" для меня в сентябре этого года). Они не хотят отпускать меня на "химию", а "химия" — это свобода. Я думаю, что была команда по этому поводу из Улан — Удэ, может, от Байбородина [прокурор). То, что Андропов избран членом политбюро, это не сравнимо с избранием Ежова. Ежов, как известно, был врагом, чуть ли не агентом иностранной разведки. Андропов — советский человек. Мне кажется, лицо его приятное.

Здесь в лагере ходит слух, "параша", что в конце мая или в начале июня прибывают из Москвы (Прокуратуры РСФСР) группа работников, которым даны полномочия пересмотреть дела; заключенных и людей сроком до трёх лет будут отпускать домой или на "химию". Сроки выше трех лет будут снижены. Это, якобы, касается больше нашего лагеря, ибо здесь сидят люди только с первой судимостью. Якобы, они 29 мая уже будут в Улан — Удэ. Сходите в прокуратуру, узнайте, может быть, среди них есть те, у которых Виктор был в Москве на приеме. А может, все это "липа" и вранье. Так или иначе, на днях я жду изменения в моем "Деле". Только надеюсь, что не прибавят мне срок наказания, который всучили мне нахально.

Володя Монтлевич пишет, что в Москве вот — вот должны заняться моим "Делом"; известно только одно, что настроения в разговорах значительно мягче, чем в Улан — Удэ. Все это, конечно, утешительно. Дальше Володя пишет, что [А. Н.] Зелинский надеется сделать все по поводу наших статей. Ира живет у Юриных родителей и "воюет" с его папашей, который по — прежнему недолюбливает не только Юрину профессию, но и его самого. Положение спасает внучка, в которую дед и бабка влюблены. Саня Вязник [А. И. Вязниковцев]… умудрился развестись с женой; она же ожидает ребенка. Октябрина была в Питере и делала доклад в Институте востоковедения на тему "Три Тела Будды", начав его с проблемы терминов "буддолог" и "буддист" и их взаимоотношений. Доклад имел успех, хотя и шокировал слегка президиум заседания. Наш Донатас тоже ждет на днях выписки из дурдома. Он чувствует себя хорошо, все подробно узнаете от Васи.

Витя Пуп! Дорогой мой, мне известно, что ты работаешь на спиртном заводе. Единственный мой тебе наказ — не пей! Терпи, у тебя достаточно воли, чтобы удержаться от водки. Не время сейчас. Мне, пожалуй, можно послать бандероль — жиры; мне желательно сгущенное молоко или сливки, хотя бы в порошке, и сахар. Надя! Пиши письма.

Целую и обнимаю вас. Ваш Б. Д.

Я не писал на адрес Шика, думаю, что он уже в экспедиции.

(Н. С. Мункиной)

03.05.73 г.

Добрый день, Надя и другие!

Большое спасибо вам за хлопоты, особенно Гале. Спасибо Вите за табак, текст.

Ночью 01.05.73 г. завершил нинчен 13 Ямантак^[295]. Появилось прозрение, откровение, оно сияло во мне, по крайней мере, в течение 5–6 часов, всю ночь. Особенно полностью уяснил великую тайну махамудры, как печать. Все это уже пишу на бумаге (в тетрадь). Это было открытие мистической интуиции без какого либо видения. Как бы она действовала, будучи направлена на познание истории, событий будущего? Но я этого не делал, ибо мне было важно выяснить другие проблемы. Теперь — снова по — прежнему, не чувствую сияния….

Пока, до встречи, целую и обнимаю вас.

Ваш Бидия.

(В. М. Монтлевичу)

8.05.1973 г.

Здравствуй, дорогой Володя!

Я от тебя получил два письма. На первое ответил 6.04.73 г. Ты, видимо, его не получил. Я об этом сообщил в соответствующие места. Есть постановление Совмина СССР относительно корреспонденции. Ее могут задержать при исключительных условиях: во время следствия и т. д.; выясняется, что письмо задержали на Улан — Удэнском почтамте. Об этом тебе напишут ребята из Улан — Удэ. За это время я постоянно слышал о тебе и о других ребятах. Очень рад, что ты выходишь в середине лета. В конце мая, видимо, выйдет Саша [Железнов], об этом мне написал Шикович [В. Ш. Аранов], он собрал много материала и намеревался писать в ЦК, но что-то никто об этом мне не пишет. Сам он (Саша) не написал мне ни одного письма. Фариде дайте мой адрес, пусть пишет он мне. Я считаю, что сейчас как раз время писать в ЦК КПСС, пусть он изложит все наболевшие вопросы, пусть докажет нашу невиновность.

Пишите, Володя и Галя. Мне скучно без вас. Где Олег и Рита [Альбедили]? Если Олег работает в университете в Симферополе, то что же делает Рита? Люди пишут разное: одни пишут, что Рита ушла из аспирантуры по собственному желанию, что она не захотела писать диссертацию по тамильскому языку; другие говорят, что ее исключили. Что с нею на самом деле? Недавно получил письмо от Антанаса. Донатас [Буткус] тоже скоро выпишется из дурдома.

Напишите пару слов о Юре Алексееве, где он работает, как дела с университетом? О Донцах я слышу часто. Галя, Бутидма недавно получила твою открытку и благодарит тебя.

Пока. До скорой встречи.

Целую крепко. Ваш Б. Д.

Володя, спасибо за открытку.

(Г. А. Монтлевич)

10.06.73 г.

Здравствуйте, дорогие мои!

Здесь я получил от Володи два письма и одну открытку. На них я отвечал аккуратно, но, видимо, некоторые из них не дошли до него.

Большое спасибо Володе за письма!

У нас здесь, в Бурятии, неприятность. Получил письма от Вити Пупа и Бутидмы. Они пишут, что утонул Лубсан, сын Гали [Мерясовой].

Витя пишет, что в ночь на субботу Гале снился сон, что у нее выпал зуб и она его разжевала. Она испугалась и весь день не отпускала Лубсана от себя, лишь на время отвела к Шику. А утром в воскресение его укусил кот около губы, в пять часов утра. Когда вечером в субботу она с Лубсаном проходила мимо реки, Лубсан вдруг отшатнулся и с ужасом сказал: "Мама, я боюсь упасть туда, меня акулы и щуки съедят". Кот, после того как укусил Лубсана, исчез из дома и больше не появлялся, хотя его искали. Весь день Галя старалась ни на минуту не упускать сына из виду. Но после обеда хозяйка попросила Галю вызвать ей "скорую помощь", она пошла звонить; ее не было буквально пять минут. Когда вернулась, Лубсана во дворе не оказалось. Она испугалась и начала его искать и звать. Тут она увидела, что от речки идет мальчик, с которым Лубсан обычно играл. Она спросила, где Лубсан. Тот ответил: "А Лубсан прыгнул в воду и поплыл". На берегу на песке не осталось никаких следов. Тело пока не нашли. Вот история таинственного исчезновения мальчика. Ужасно, поразительно, очень и очень жаль парня. Вы все пишите ей соболезнования и утешьте, как только можете. Она, говорят, в ужасном состоянии, все плачет. Приехал муж, он обвиняет ее, что она плохо следила за сыном.

Я живу по — старому, работаю там же. Мне нужны книги: Шпенглер "Закат Европы", желательно: Шопенгауэр "Мир как воля и представление".

Если можете, пришлите посылку на имя Нади: масло, сало и всякие жиры, табак трубочный и т. д. Надя из моего письма узнает, когда мне можно передать…

Привет всем ребятам. Обнимаю и целую вас крепко.

Ваш Б. Д.

(Н. С. Мункиной)

29.05.73 г.

Здравствуй, Надя!

Спасибо за письмо! Печальное положение Гали не выходит у меня из головы. Чувствовал я возможность подобного явления и поэтому просил вас сделать сэржим^[296]. Что же, бедная, поедет она с мужем или нет? Прошу тебя, Надя, не покидайте ее в эти дни. Шик пишет, что Галя стала спокойнее себя вести, но ему кажется, что она могла принять какое-то решение. Она сказала его жене, что не будет жить, хочет только дождаться, когда его найдут и похоронят. Это же ужас! Ни в коем случае нельзя допустить того, чтобы она наложила на себя руки. Я пишу ей письмо. Если только оно дойдет до нее, возможно, подействует на ее настроение. Успокаивайте ее всячески, расскажите о карме.

Сегодня я получил письмо от жены Сони. Моя дочь Мэдэгма заболела и легла в больницу…. Ее лечат уколами. Надя, найди время и посети ее в больнице. Мэдэгма писала мне, что очень и очень соскучилась по мне и даже на этой почве может заболеть и умереть. Расскажи ей обо мне и успокой. Между мною и ею какое-то особое кармическое отношение, я бы сказал большее отношение, чем между отцом и дочкой. Я знал, что она болеет задолго до того, как получил письмо от Сони. И напиши мне о своей встрече с нею…

Володя пишет, что вышла моя книга по истории Центральной Азии "История Кукунора". Как он пишет, они готовы прислать посылку. Я ответил, что если они решили, то пусть продукты и табак пошлют по твоему адресу…

Привет всем. Пупу Вите скажи, чтобы написал мне письмо.

Желаю, чтобы Дэма сдала экзамены на отлично.

Целую вас, ваш Нагца.

(А. Данелюсу)

13.06.1973 г.

Здравствуй, дорогой мой Антанас!

Я получил твое письмо с адресом не так давно. Спасибо!

Мне писали, что ты ездил в Киев, по дороге заезжал в Питер и виделся с ребятами. Еще слышал, что ты написал статью по психологии с восточным уклоном. Все это чрезвычайно интересно. Я очень рад, что мой Донатас не один; ты, наверное, часто бываешь у него. Видимо, вообще он скоро выпишется из дурдома, остальных ведь выписывают.

Напиши, как идут твои научные занятия и преподавание в университете. Статьи свои ты намерен издавать в трудах университета? Пиши обо всех, как твои дети и семья? Если выпустят Донатаса, обязаны отдать ему все, что забрали у него при аресте, у него ведь забрали уникальные книги по тибетской медицине, т. е. по его специальности. Все это должны ему вернуть. Ты должен постоянно его поддерживать морально, чтобы он не опускался. Береги его.

Я прошу, напиши, пожалуйста, в Питер Монтлевичу Володе и спроси, сохранился ли у него мой перевод книги Нацог — Рандола "Карнатантра"? Если он сохранился, должен быть черновик, пусть он напишет мне, или ты сам напишешь, ладно?! Я все продолжаю думать, вернее, мечтать о своих научных работах. Смешно, тем более сидя здесь. Об этом я стал думать после того, как я узнал о своих книгах, статьях, которые издаются, несмотря на то, что их автор сидит в лагере.

Напиши, дорогой, я жду.

С приветом, обнимаю.

Твой Бидия.

(Н. Мункиной и Г. Мерясовой)

1.07.73 г.

Здравствуйте, мои хорошие Надя и Галя!

Я живу по — старому, работаю на той же работе. Каждый день жду писем и новостей, но пока утешительного не дождался. Недавно получил письмо от Васи, написанное 24.06. Письмо написано крайне небрежно, много фраз в нем я не смог прочитать. Но понял, что он получил письмо от Вити Пупышева, который передал ему мое недовольство им, и пишет, что "то, что увозили, везу назад". Меня интересует "Дзогрим Ямантаки"; если он вернулся, то это хорошо. Вы поймите следующее: я никого не вербовал на путь тантризма, все ребята и девчата пришли сами, я старался каждому из них разъяснить трудности этого пути, особенно в наше время. Все говорили в один голос, что не боятся трудностей, что смогут быть несгибаемыми до конца. На практике во время следствия и судебного процесса получилось иначе, многие стали клеветать на меня и на лучших моих учеников. А некоторые из них, которые стояли за истину, вроде Васи, стали самовольничать. То, что я сижу в тюрьме за семью замками, это ясно каждому, но это не значит, что мои близкие люди должны ломать то, что я делал и старался делать….

Когда он в марте с. г. уехал в Москву, он полагал остаться там, на Западе, и говорил об этом в Москве. Но когда в Киеве увидел Сашу, Саша дал ему соответствующее наставление, и он изменил свое решение остаться на Западе, все-таки решил вернуться в Улан — Удэ. Если бы он остался на Западе, в этом нет ничего страшного, и мало бы кто страдал от этого. Но одно мне ясно, что он до сих пор не смог соблюсти строжайшей самодисциплины, необходимой тантристу….

Из Кижинги написали мне, что бабушка, моя мать, видела сон, где шла война между 33 небожителями и Гэсэром, что при этом Гэсэр потерпел поражение. Мне кажется, это вещий сон. 33 небожителя — это наша страна, может быть, количество членов Политбюро с кандидатами и составляют 33 члена. Но Гэсэр — древний национальный герой в Китае; во времена Сунской династии его обожествили, по всей стране строили ему храмы. Так что подумайте об этом.

Я получил все письма, большое спасибо, успел прочитать только письма Гали [Мерясовой], которые обрадовали больше всего, читал и письма Бутидмы и Нади. Я готов прыгать до небес за ту телеграмму от Юры Лаврова, что он здоров. Он и был здоров, это только сумасшедшие люди могут признать здоровых людей за дураков. Еще не так будет прыгать Байбородин.

Надя, принимайте от Байбородина все ваши (вещи) придирчиво. Требуйте, чтобы он вернул все. Не забудьте, что он это возвращает не по собственному желанию, а его вынудили сверху. Пусть он попотеет, ибо он слишком разжирел на чужих муках. И сообщите, что Лаврова тоже признали здоровым. Они признали их сумасшедшими, и этим обвинили меня, что якобы окружил себя невменяемыми людьми, и, пользуясь этим, давал им преступные задания, например, избивать Петю, Дандара и т. п.

Галя, если можешь, более подробно изложи причину своего отъезда из Улан — Удэ, был бы очень рад. Мне здесь становится еще тяжелее, когда вы пишете, что уезжаете от нирваны к болоту сансары.

Скажите Васе, что я его прощаю.

Меня торопит Содбо. На этом заканчиваю. Если придет посылка из Питера, постарайтесь приехать вне очереди.

Пока, целую вас.

Б. Д.

(А. Данелюсу)

8.07.73 г.

Здравствуй, дорогой мой Антанас!

Письмо твое от 3.07.73 г. получил, за что очень и очень благодарен тебе. Освобождение Донатаса не было для меня неожиданностью. Я знал, что он будет на свободе, но не думал, что это произойдет так быстро. Как хорошо, как я рад случившемуся. Если имеешь время, пиши, каким порядком он освободился; была ли комиссия, в каком составе и кто создал эту комиссию?

Скажи ему, чтобы он потребовал вернуть все отобранные книги и ксилографы, они обязаны отдать их обратно. Ведь у него была уникальная литература по тибетской медицине. Скажи ему, чтобы он написал мне письмо, пусть не боится. Пиши, что слышно насчет Саши из Киева?

Я нахожусь там же и работаю на прежнем месте.

Галя, жена Володи, написала мне, что послала мне бандеролью книги, я их еще не получил и боюсь, что наша администрация может не знать, что там книги и отошлет обратно, ибо бывают продуктовые бандероли, они принимаются в ограниченном количестве. Я одну такую бандероль получил недавно из Кижинги, теперь в течение определенного времени мне не дадут больше продуктовых бандеролей. Но если она, администрация, узнает, что там одни книги, конечно, дадут ее мне. Скоро пойду выяснять это дело.

Жаль, что у Линнарта [Мялля] на работе неприятности. Но если это ограничится товарищеским судом, то ничего страшного нет.

Насчет твоей работы — статьи о тибетском календаре в антропологическом аспекте. Еще в прошлом году Андрей Зелинский собирал материал насчет тибетского календаря, собирался писать статью, не знаю, написал он ее или нет. Также не знаю, в каком аспекте он собирался писать, но материалы у него есть, свяжись с ним. Он ведь москвич и находится в приятельских отношениях с Октябриной, с Сашей Пятигорским. Если его лично не знаешь, то через них установишь связь. Сейчас не помню, но несколько лет назад видел статью о тибетском календаре на английском языке…

Я уверен, что найдешь материал для статьи, пиши ее, приветствую.

Передай привет Донатасу.

Крепко обнимаю, твой Б. Д.

(Монтлевичам)

10.07.1973 г.

Здравствуйте, дорогие мои Володя и Галя!

Я получил сегодня открытку, письмо Гали, за что великое спасибо.

Получил квитанцию на газету "Известия". Я показал начальству, уверяют, что я ее получу. Я постоянно писал вам, аккуратно отвечал на письма Володи, почему нет моих писем, не могу понять. Не думаю, чтобы их задерживали у нас на цензуре, они всегда пропускали, но иногда зачеркивали те вещи, которые, видимо, не положено нам писать. Это надо требовать от министерства связи, если они задерживали даже по воле КГБ, на этот счет есть особое постановление Совмина. Они не имеют права задерживать корреспонденцию граждан. Сегодня пишу по новому адресу: П-3, до востребования. Книги бандеролью еще не получил.

До бесконечности я был рад услышать, что Юра Лавров признан здоровым, теперь жду, что будет насчет Саши. Кроме того, что они решались навечно, до смерти, запереть их в дурдоме, они через них обвиняли меня, что я "дураков, невменяемых" заставлял совершать преступления. Но зная их, прокурора, замысел, я не мог ссылаться на ребят, на их показания на суде, ибо они считались невменяемыми. Теперь что скажет Байбородин? Он на днях был вынужден вернуть все ритуальные вещи ребятам, ибо его заставили сверху сделать то, что он смертельно боялся делать.

Сообщите Фриде о признании комиссии, что Володя [Монтлевич] и Юра [Лавров] здоровы, пусть об этом знает Саша [Железнов]. Я жду его оправдания и оправдания Донатаса. На днях я читал ответ Васи [Репки] и Юры Донца на статью в "Труде", это хорошо. Терять нам нечего, надо посылать статью в том виде, как есть. Ничего там нет грубого, все — реально.

Галя! Напиши мне, сохранился ли мой перевод Нацог — Рандола "Карнатантра", написанный черным карандашом? Не карандашом, а пастой, продолжение от 80–го листа, меня это беспокоит в том отношении, что предстоит ли снова переводить или он сохранился. В случае, если начнут возвращать вещи, нужно его просить. Пишите, не молчите!

Скажите Донцам (Ю. и А.), чтобы они написали мне письма, я жду!

Подождите немного, мы оправдаемся и отдохнем, ибо мы не преступники перед советской родиной.

Передай привет Рите и Олегу, куда они подевались, я их очень люблю, хотя Олег великий путаник, любит спать. Это — шутка, дружеский шарж.

Слышал, что Юра Донец перевел мою статью "Махамудра" на английский язык, но жаль, что я не на воле, там есть очень серьезное дополнение по поводу тождества блаженства и шуньи. Это дополнение напишу отдельно.

С приветом, целую и обнимаю вас.

Ваш Б. Д.

(Г. А. Монтлевич)

22.08.73 г.

Дорогая Галя!

Я получил последнее письмо от Володи, еще из Ленинграда, но он уже, судя по письму, уезжал в Москву, в Институт Сербского. Писать туда я не решился. Пишу тебе в Питер уже второе письмо. Меня крайне интересует судьба Володи и Юры Лаврова. Напиши мне, в каком положении он находится там, в Институте Сербского. Читал твое письмо, посланное Наде через Иру Лаврову, немного расстроился.

Самое главное хочу сообщить. В газете "Известия" от 11 августа 73 г. (суббота), вышла статья, которая называется "Фальшивки и действительность" (беседа с профессором Наджаровым). Наджаров заявляет, что "в СССР решение о признании больного невменяемым принимается в судебном порядке на основе мнения авторитетных экспертов". Улан — удэнские врачи, их было трое, считаются ли авторитетными? Далее идет: "Помещение больного в лечебницу в экстренном порядке возможно лишь в случае решения авторитетной медицинской комиссии о необходимости неотложной госпитализации и при обязательном повторном освидетельствовании". Где же это "повторное освидетельствование" моих ребят?

Дальше: "… в СССР предусматриваются всевозможные меры для того, чтобы избежать ошибок в диагностике психиатрических заболеваний". В чем заключаются эти "всевозможные меры"? Я проходил эту же комиссию одновременно с ними. Меня привел туда тюремный надзиратель, была крохотная комната психиатра, их было трое. Задали три вопроса, первый из них, который я помню: "Что значит, не садись не в свои сани?", остальные я не помню. Одним словом, меня держали там не более трех — четырех минут. Но я там не видел ни электронных приборов, ни других вещей, которые предохраняли бы от ошибок в диагностике. Да, что может "предохранять" в течение такого мизерного срока? Я абсолютно уверен, что никаких мер не принималось по поводу предохранения от ошибок в диагностике. Я написал жалобу по этому поводу прокурору по надзору в РСФСР и копию направил в Институт Сербского в Москве. Указал на варварский способ исследования психического состояния людей улан — удэнскими врачами — психиатрами: в течение трех — четырех минут, задав три или четыре вопроса подследственному человеку, они изволили решать жизнь здоровых людей — быть или не быть им.

Написал Васе Репке, чтобы он написал от себя о том, каким методом они определили состояние его психики, ибо он в то же время проходил эту комиссию. Если это не есть государственная политика, то пусть за это отвечают по Уголовному кодексу. Что они скажут?

Ты сообщи об этом всем ребятам, Саше и Донатасу. Донатас напрасно торопился. Надо было ему добиться полной реабилитации и по этому диагнозу.

Жду письма, обнимаю и целую.

С приветом, Б. Д.

(Монтлевичам)

28.08.73 г.

Здравствуйте, дорогие мои Володя и Галя. Я живу и работаю по — прежнему. Пока нет изменений. С первого июля начал получать "Известия", за что большое спасибо вам. Я и Демент недавно получили от вас бандероль с книгами, но начальство предупредило, что подобного рода пересылка литературы не разрешена, можно выписать книги из книготорга наложенным платежом за свой счет. Поэтому прошу вас, если еще не отправили книгу Шпенглера, то пошлите ее в Улан — Удэ Наде. Когда книги окажутся у Нади, то будем возбуждать ходатайство через МВД, чтобы они разрешили мне заниматься здесь на досуге научной деятельностью. Но если откажут, что поделаешь, дождутся книги моего выхода из лагеря у Нади.

Антанас в письме от 3.07 сообщил мне о выходе из дурдома Донатаса, но не написал, какая комиссия его освободила. Он уже нашел работу в Вильнюсе по своей специальности — фармацевтом. Теперь, видимо, будет думать о защите кандидатской диссертации по лечебным травам по тибетской медицине, которую он начал писать еще в Улан — Удэ. Дела идут самым наилучшим образом. Главный психиатр УССР или Киева сейчас в отпуске, поэтому комиссия для Саши задерживается. Скоро, видимо, тебя, Володя, вызовут в Москву в Институт Сербского. Там бояться нечего, ибо ты здоровый парень, там сидят объективные специалисты. Кроме того, оказывается, генерал — профессор Тимофеев и другие светила Ленинграда по психиатрии являются главными консультантами Института имени Сербского в Москве. Как я понимаю, если они один раз подписали акт о твоем или Юрином здоровье, то постесняются отказаться от своих подписей. Ты пишешь и беспокоишься о настроении Гали, здесь нет ничего странного, все это пройдет.

Сегодня, т. е. 25.08, к нам прибыл наш общий знакомый Батодалай, он имеет три года…

Напиши, как живут питерские ребята, Донцы и Фрида.

С приветом, обнимаю и целую. Б. Д.

(В. П. Репке)^[297]

(Без даты)

Вася!

Попробую ответить на твой вопрос, т. е. почему три человека не могут ужиться друг с другом, скандалят вечно и т. д. Здесь несколько планов:

1. Самый общий план: каждый человек заботится о себе, о своем благополучии, стремится к безграничности, блаженству (из-за неправильного понимания — невежества — это стремление проявляется как клеша). На основании этой заботы о себе он классифицирует всех других на друзей (которые помогают ему в этой заботе о себе), врагов (которые противодействуют этой заботе о себе) и посторонних (которые не содействуют, но и не препятствуют этой заботе о себе). Друзей мы любим, врагов ненавидим, к посторонним равнодушны (это три проявления трех клеш — страсти, ненависти и неведения).

Скандалы и неуживчивость являются результатом раздражительности, которая возникает в результате неосуществления своего стремления, т. е. при этом происходит процесс классификации, например, друг или посторонний может стать врагом.

С этим можно бороться различными способами, опирающимися на разные аспекты этого процесса.

(А) Можно и должно вырабатывать равное отношение ко всем живым существам (это четвертая из Четырех Безмерных^[298]), оно состоит:

а) в созерцании своих друзей как врагов (ведь в прежних рождениях они наверняка не один раз убивали нас) — от этого возникает неприязнь к ним, которая погашает любовь;

б) в созерцании своих врагов как друзей (ведь раньше и в будущем они — наши друзья, и любовью надо нейтрализовать гнев);

в) в созерцании посторонних как своих бывших и потенциальных друзей (при этом равнодушие сменяется простой заинтересованностью ими).

При этом созерцании нужно читать Четвертую Безмерную или соответствующую мантру.

Три неправильных отношения сковывают человека, поэтому равное отношение, или, вернее, отношение равной заинтересованности, переживается как свобода и легкость и дает дорогу для развития любви и сострадания ко всем живым существам.

(Б) Созерцание любви и сострадания является основным средством, противодействующим вражде; является, так сказать, активным средством. Если постоянно пребываешь в них, то ненависть и раздражение не имеют благоприятной возможности возникнуть. При этом созерцают любовь к своей матери и переносят эту любовь на всех живых существ благодаря мысли, что все существа не меньше, чем по сто раз были нашими матерями. И затем созерцают их страдания в аду, среди претов и т. д., вплоть до небожителей, ярко и образно представляя это, что приводит к возникновению сильного сострадания и желанию помочь им. При этом читают Безмерные или созерцают соответствующих божеств, читая их мантры.

2. Теперь возьмем другой аспект.

Эту триаду я уже объяснял:

(стремление)   (воля)   (усилие)

вера              желание  деятельность (интерес)

Добавлю еще конкретизацию веры, которая определяется следующими идеями: 1) о существовании или несуществовании объекта желания; 2) о его ценности (положительной или отрицательной); 3) о возможности или невозможности его достижения.

Таким образом, желание возникает, если совпадут три: а) вера в то, что объект желания существует; б) вера в то, что он положителен (т. е. желателен нам); в) вера в то, что его можно достичь.

Желание исчезает, если мы веруем: а) что объект не существует реально (он — фантом, шунья); б) что он не имеет положительной ценности или имеет отрицательную; в) что его невозможно достичь.

Первое есть осуществление идеи шуньи, иллюзорности. Второе — переоценка поступков, мыслей, желаний с точки зрения кармы и спасения. Третье же — полное принятие закона кармы в том виде, что все, что с тобой происходит, выпадает на твою долю неизбежно, его невозможно избежать, оно необходимо, и что бы ты ни делал, ты не избежишь этого. Особенно это, последнее, как рукой снимает любое желание. А неосуществленное желание переживается как страдание, на которое возникает реакция — ненависть. Устраняя же желания тремя этими способами, мы не даем возникнуть ненависти. Особенно по отношению к друзьям — ведь от друзей мы ожидаем только хорошее. И когда от них исходит плохое, то это — причина для возникновения ненависти более сильной, чем к простому врагу. Ни друзей, ни врагов, ни посторонних в сансаре нет — все это только фантомы, которые только в силу кармической необходимости предстают нам как друзья, враги и т. д. Наша привязанность к ним любовью, ненавистью, равнодушием разрывается идеями в иллюзорность, правильной переоценкой их и отношением к ним как к неизбежности. Это еще три способа.

3. Еще один аспект: [отсутствие] одинаковых существ. У всех структура разная: одно развито больше, другое — меньше, т. е. наблюдается дисгармония. Дисгармония развития функций связана с неодинаковой активностью клеш. Так, я заметил, что люди, у которых хорошо развиты чувства, легко гневаются или же возбуждают гнев у других. Второе представляет интересный случай. То есть у окружающих этого человека людей активизируется агрессивность (необязательно по отношению к этому человеку).

Я объясняю это так: если ведущая клеша — гнев, то она сильно мешает человеку, и он автоматически старается подавить эту клешу, вытеснить ее из сознания. Это не религиозное подавление. Оно влечет за собой по определенной связи (о которой я здесь не говорю) то, что эта клеша как бы проецируется в окружающее, на других, и в них возбуждается гнев как бы беспричинно. И, как правило, они проявляют агрессивность по отношению к тому, кто ее подавил, что имеет своей целью соблазнить его, толкнуть на проявление гнева или чего-то другого. Это показатель того, что такое подавление клеши неправильно. Подавление должно быть другим. Самантабхадра говорит, что не нужно ни подавлять клешу (букв, "не отвергать"), ни идти у нее на поводу. Я понимаю это так: когда клеша стремится реализоваться, то нужно просто, опираясь на свою сущность, центр своего бытия, держать внимание на этой клеше. Подавление клеши — как бы отворачивание внимания от нее. Идти на поводу значит: внимание отдается клеше, которая завладевает вниманием полностью. Правильное же отношение: не отводя внимания от клеши, не поддаваться ей; это значит пребывать в своем центре, опираясь на него. Это — чистая воля.

(Н. Мункиной и Г. Мерясовой)

30.09.73 г.

Здравствуйте, дорогие мои!

Спасибо за все! Целуйте и обнимайте Пупа [В. Н. Пупышев] от меня. Я так рад его приезду, что как будто он вернулся из тюрьмы. Спасибо за письмо от Саши [А. И. Железное]. Ведь я же столько времени не имел весточки от этого моего любимого сына — ученика. За все спасибо, ребята. Старика — узника вы очень и очень обрадовали.

Галя! Я тебе очень благодарен за твое упорство и непреклонную волю. Круг нашей связи становится все уже и уже. В этом виновата неосторожность С[одбо]. Вчера опять были неприятности с ним. От всего кармического нас спасает мой Великий Учитель и мой хозяин — Ямантака! Верьте в это!

Я написал здесь одну книгу, которая называется "О Четырех Благородных Истинах Будды"^[299]. Эта книга по объему будет такая же, как "Мысли", а может быть немного больше. Теперь обдумываю способы, как ее переправить вам. Она охватывает сансару и пути совершенствования хинаяны, махаяны и в основном тантрийские пути и махамудру. Автором, наверное, поставим Читтаваджру, перевод с английского, только не Пупа [В. Н. Пупышев], а другого, ибо с него достаточно тех неприятностей, которые он имел за "Мысли".

Пришлите "Закат Европы", опишите результат поездки Пупа и Нади к Хамбе. Мне кажется, он должен и может сделать ходатайство.

По словам Нелли Яковлевны (адвокат), мое "Дело" разбирается в Верховном суде РСФСР с 6.08 с. г. Отказ, наверное, придет скоро, а может, быть немного изменят приговор в лучшую сторону. Вообще приходится ждать положительный ответ, если верить интуиции, но по логике вещей от советского закона милости ждать нельзя. Но будем верить в чудо, которое может совершить Будда в любое время.

Мне до слез жалко нашего Юру Лаврова. Я слышал, что Ира и Вася пишут без конца и переписывают тибетские тексты. Надо поинтересоваться, что они переписывают, пусть этим займется Витя Пуп. Спасибо за статью в "Нью — Йорк Таймс" и за десять рублей.

Я живу по — старому. Всю духовную силу посвящаю успеху нашего дела; за отмену диагнозов у ребят. Что-то долго не получаю ответа от

Гали Монтлевич на мои письма. Постарайтесь узнать, что с нею. Она ездила на Кавказ в санаторий и больше нет ни слуху, ни духу.

С приветом и обнимаю вас.

Ваш Б. Д.

P. S. Пишите письма Вите Шику. Пусть не чувствует себя там в Кишиневе одиноким.

(Ленинградцам)

4.10.73 г.

Здравствуйте, дорогие мои Юра, Андрей, Рита, Галя и Фрида^[300]!

Спасибо вам за письма! Получил письмо от Андрея [Донца — прим. ред.], задержался с ответом по причине, пустяковой для вас, не мог найти конверт. Сегодня получил письмо от Юры и там — конверт. Спасибо, Юра, еще раз.

Относительно потепления международной обстановки и победы социализма, которые повлияют на наше положение, мы здесь тоже стали чувствовать интуитивно. Дай бог мне видеть вас всех на свободе!

Я чувствую себя хорошо, работаю тихонько, по — стариковски. Не так давно, недели две назад, у меня была моя защитница Н. Я. Немеринская. Она сообщила, что "Дело" находится в Верховном суде РСФСР с 6.08, я думаю, что приближается оттуда ответ. На всякий случай, если там откажут, она предложила написать просьбу о помиловании в Президиум Верховного Совета РСФСР; мы совместно составили такой документ, и она его увезла.

Когда я узнал из письма Юры, что Сахарову собираются вручить премию ООН "За борьбу за права человека", то почувствовал, что можно надеяться на освобождение к концу этого года. Посмотрим, что получится из этого. Я думаю, что ошибка следственного органа и суда будет исправлена, и меня отпустят. Желательно, чтобы сохранилась и усилилась дальнейшая разрядка международной напряженности.

Нелли Яковлевна говорила, что моя статья^[301] недавно была напечатана в "Ученых записках" Тартуского университета.

Насчет Хеваджры (Жедорже): Юра, тебе надо подождать, ибо по этой системе у нас слишком мало литературы. Лучше заняться Ямантакой, ибо по этой системе литературы достаточное количество на разных языках, есть древние тексты на санскрите. Кроме того, эта система мощно защищена от всех мар. На этот счет есть указание у Понтера и др… Насчет Жедорже подожди до моего освобождения. Я согласен с мнением Саши относительно Дуйхора [Калачакра]. Эта система может дать колоссальный сдвиг не только в области астрономии, астрофизики, но также в медицине. Если Донатас посвятит себя этому, то он будет лечить рак и всякие лучевые болезни. Но люди ленятся и не имеют фундаментальной теоретической подготовки. Антанас давно написал мне письмо, но опять из-за нехватки конвертов не могу ответить. Передай ему привет.

Если ты переводишь "Мысли", то опусти раздел "Махамудра", ибо там изложение недостаточное. Сразу напишите мне, как появятся результаты Володи в Институте Сербского, также насчет комиссии у Саши. Юру Лаврова, я думаю, выпустят из дурдома сразу, как появится результат Володи Монтлевича. Передайте привет Юре [Алексееву] и Олегу [Альбедилю]. Скажите Рите, чтобы она написала мне.

С приветом, обнимаю вас всех.

Ваш всегда, Б. Д.

(Н. Мункиной)

28.10.1973 г.

Здравствуй, дорогая Надя!

Спасибо за письмо! Обо мне особенно не беспокойтесь! Был у меня Боогэй Хараал. Ты пишешь, что очень беспокоитесь, как я переживаю перелом двух конечностей. Нужно сделать "Сэндэмын догжур"^[302], а для этого нужно съездить к еравненскому дедушке [аграмба Гатавон] или найти какой-нибудь другой выход.

Я пролежал в больнице своей зоны около двух недель, на руке сделали гипс, выписали из больницы 22 октября, сейчас нахожусь у себя в бараке, вокруг меня много здешних моих друзей, которые ухаживают за мной. Чувствую себя неплохо во всех отношениях.

Физический недуг, конечно, есть, особенно ноет рука и нога в пасмурную погоду. Относительно ходатайства Хамбо — ламы: нужно добиться во что бы то ни стало, если вы хотите, чтобы я вышел на свободу. Кроме того, судя по той заметке в "Нью — Йорк Таймс", где говорится, что я мог войти в противоречие с советскими буддистами, то последнее снимается, если будет соответствующее ходатайство Хамбо — ламы. По утверждению Н. Я. [Немеринской], Верховный совет РСФСР не может отказать ходатайству Хамбы.

С приветом! Жду писем!

Ваш Б. Д.

(Н. Мункиной, Г. Мерясовой и др.)

18.11.73 г.

Здравствуйте, дорогие мои!

Я получил письмо от Нади, спасибо за это! Между прочим, моя правая рука до сих пор находится в гипсе, не знаю, когда снимут, поэтому письма продолжаю диктовать своему другу [Сергей Васильевич Демент], почерк которого очень похож на мой.

Относительно Хамбо — ламы: он, видимо, поехал в Москву для того, чтобы посоветоваться с Дылыковым, который работает в Институте востоковедения в Москве, с ним он всегда ездит за границу, и поэтому, пока он не выехал из Москвы, необходимо сообщить, что он в Москве Н. Я. [Немеринской] через Октябрину [Волкову] или Пятигорского. Причем они же могут положительно подействовать на Дылыкова, поскольку они являются его сослуживцами…

Мое положение пока без изменений. Жду лучшего оборота в моей карме, а что касается писем Пупа и Гали, то я их до сих пор не получил, где-то затерялись или были написаны с недозволенным содержанием, и тогда их уничтожили.

Я пока лежу в бараке, здесь такие же условия, как в нашей больнице, разницы никакой нет…

Желаю всего наилучшего!

С приветом! Ваш Б. Д. Жду писем!

(Б. С. Мункиной)

2.12.1973 г.

Здравствуй, дорогая Бутидма!

Недавно в один день получил два твоих письма, за что спасибо. Устал ждать ответ из Верховного суда РСФСР, 6 декабря пойдет уже шестой месяц, как "Дело" там, у меня настроение паршивое, не помню такого за всю жизнь.

Читайте больше мантру Шухорто [Ситатапатра], проси Анчена [Дашицыренова] тоже читать, и Дасарму.

Получил письмо от Юры Донца. Монтлевич находится еще в Москве, его проверяли в Институте Сербского, там были две комиссии, обе они признали его здоровым. Пуп пишет, что видел судью Демина; они на днях послали в Ленинград в дурдом, где находится Юра Лавров, решение, чтобы его освободили.

Пиши, что происходит в Кижинге, но не говори никогда, что нечего писать, ибо для маленького письма всегда можно найти, что писать в целом о Кижинге.

Жду письма! С приветом! Обнимаю крепко! Твой Нагца.

[Приписка рукой Бутидмы: "3 декабря умерла Нагцажы". Так, в возрасте 104 лет ушла из жизни Балжима Абидуева — мать Бидии Дандаровича.]

(А. М. Донцу)

5.12.1973 г.

Дорогой мой Андрюша!

Спасибо тебе за письмо! Оно всегда для меня является большой радостью. Я хочу вам сказать, чтобы вы не спешили насчет махамудры и цзонхавинских систем, ибо махамудра реализуется в любой системе через дзогрим, для дзогрима требуется наставление Гуру. А цзонхавинская система является наиболее эффективной системой на сегодняшний день. Я очень рад за ребят, которые, наконец, отделаются от несправедливого пребывания в дурдомах.

Из твоего письма мне осталась непонятной встреча с двумя цыганками в Петергофе.

В прошлом году после моего суда, примерно в феврале, было составлено заявление Фриды (Фарида Железнова, жена А. И. Железнова — прим. ред.) председателю Совета по делам религии СССР Куроедову, это заявление я не читал, но говорили мне, что оно составлено очень хорошо и логично. Видимо, это заявление было передано через зарубежное радио… Что касается моего ухода на стройки народного хозяйства ("химию"), то это может положительно выясниться через один или два месяца.

Вполне возможно, что могут выпустить меня на "химию", остается теперь терпеливо ждать, ждать кармического последствия.

У нас здесь настоящей зимы нет; когда дует холодный ветер с Байкала, бывает ненадолго холодновато. В этом году снегу меньше, чем в прошлом.

У меня действительно был перелом правой руки и левой ноги, из-за этого я на правой руке носил гипс почти два месяца. А 4 декабря гипс сняли, но пальцы остаются пока атрофированными, поэтому еще не в состоянии сам писать письма. Все остальное нормально.

Когда читаю мантру, четки держу в левой руке.

Пуп работает недалеко от своей квартиры кочегаром, но говорит, что в феврале будет место преподавателя в Технологическом институте. Он не надеется, что его примут. Что касается твоего дела по поводу незаконно изъятых ритуальных вещей: если их не вернули полностью, то ты имеешь полное право подать на них в суд. Так, наверное, и нужно делать.

Жду письма. На этом я заканчиваю.

Целую тебя, твой Б. Д.

(В. П. Репке)

29.12.73 г.

Здравствуй, Вася!

Спасибо. Я получил твое письмо. Насчет Юры Лаврова я тебе не писал. Знаю, что он скоро приедет в Улан — Удэ. Ты, видимо, в письме пытаешься оправдаться. Все твои поступки за 73–й год были поступками не тантриста, это нужно понять.

Я живу по — старому, сломал правую руку, поэтому мне трудно писать. Это мое первое письмо, написанное мною собственной рукой.

Не исключена возможность, что мы увидимся с тобою в 1974 г., тогда будем говорить обо всем.

Ты слишком высоко ценишь самого себя, это нехорошо!

С приветом, Б. Д.

(Г. Д. Мерясовой и В. Н. Пупышеву)

7 января 1973 г.

Дорогие Галя и Витя!

Спасибо за ваши письма! Но с письмом Саши определенно не везет. В одном конверте я нашел записку Виктора, где указано, что с этим письмом посылается мне письмо Саши. А на деле никакого письма от Саши я не получил. Отвечаю на вопрос Саши: для алэямлэ нужно читать мантру ХРИ СТРИ^[303]. Стало быть, его письмо было утеряно где-то. Нужно было положить это письмо с запиской в один конверт.

Получил письмо Васи, где он утверждает, что я запретил ему читать мантру Хеваджры, но таких вещей я не помню. Я никогда никому не говорил, чтобы не читать мантру. Это что-то не то!

У нас в лагере идет усиленная болтовня, что нас скоро отправят на "химию" даже в Онохой, но официально никто ничего сказать не может. Если действительно это так, то во второй половине января я могу оказаться в Улан — Удэ.

В начале сентября 1973 года приезжала ко мне защитник Нелли Яковлевна и заставила меня написать на трех листах помилование (как она говорила, я должен был собственной рукой писать). Это помилование она увезла и обещала зайти на прием к Председателю Верховного совета РСФСР, с нею согласен был пойти Пятигорский.

...

Обнимаю и целую вас!

Ваш Б. Д.

P. S. Прошу больше не приезжать ко мне, ибо Содбо отказался от этой связи, боится. Читайте мантру Шухорто [санскр. Ситатапатра].

Витя! Почему не пишешь насчет Ксюши [К. М. Герасимова], была рецензия на ее дурацкую книгу?

(Монтлевичам)

8.01.1974 г.

Здравствуйте, дорогие Галя и Володя!

Наконец, 7.01.74 г. получил твою телеграмму и в этот же день получил открытку, написанную рукой Гали. Бесконечно рад твоей — нашей победе! Видимо, за это время тебе пришлось мытарствовать изрядно по всем серьезным тюрьмам Москвы и Ленинграда.

Как говорится: все хорошо, что хорошо кончается. За это время, что ты находился в московских тюрьмах, я успел сломать себе руку и довольно серьезно повредить ногу. Два месяца носил на правой сломанной руке гипс. Снял его около месяца назад, но наши костоломы составили сломанные кости неверно, поэтому до сих пор не могу писать самостоятельно, но надеюсь, что со временем все сработается. Благо то, что рядом в бараке живет наш общий друг Сергей Васильевич Демент. Поэтому я заставляю его писать каждое письмо, и это письмо тоже продиктовано ему.

Теперь жду от тебя более подробное письмо и полагаю, что ты будешь работать некоторое время в Питере, поэтому прошу тебя выполнить следующую мою просьбу. Во — первых, в Публичной библиотеке им. Салтыкова — Щедрина надо просмотреть на английском и русском языках монографические работы по теоретической физике. Меня особенно интересуют последние работы Эйнштейна над общим уравнением трех полей — гравитационным, электромагнитным и мезонным.

В свое время его критиковали в нашей печати за то, что именно в этой работе он ударился в мистику. Если попадутся другие авторы работ, связанных с этим, то это тоже нужно.

В основном меня интересуют последние выводы неклассической физики. Есть работа одного автора, которого я не знаю, она называется: "Эйнштейн и Вселенная". В той статье, что ты прислал мне еще летом, "Иные миры — что от них ждать?" есть факты "мгновенного", "несилового взаимодействия" между тождественными элементами и частицами. Далее говорится, что этот феномен можно использовать для создания элементарного аппарата мгновенной связи. Физик Скурлатов выдвинул идею, что одинаковые лазеры должны чувствовать друг друга на любом расстоянии: будем поворачивать вектор одного лазера, фотоны другого лазера будут мгновенно видеть происходящее. Изменение фазы их колебаний легко зафиксировать и этим самым извлечь передаваемую информацию. Таким образом, можно передавать из одной галактики в другую и морзянку, и телевизионное изображение, и вообще все, что угодно, даже дубли самих себя.

Теперь нужно выяснить, имеется ли в виду здесь передача материальной энергии. Если да, то как же с законом теории относительности, где утверждается, что материальные процессы не могут иметь скорости больше скорости света по формуле Лоренца. По этому вопросу ищи литературу. Ну, пока! Жду писем.

Обнимаю крепко.

Ваш Б. Д.

(Продолжение) 14.01.74 г.

За последнее время я обдумываю проблему "недвойственности" нашего тантризма. В этом вопросе очень много сделали европейцы, особенно с того времени, когда была открыта теория бесконечности в математике. Николай Кузанский, кардинал и епископ Бриксенский (1401–1464), ввел в математику принцип бесконечно малых. Это метод чисел, который он вывел из идеи Бога как бесконечной сущности. Он навел Лейбница на мысль о дифференциальном исчислении.

Э. Меерсон говорил, что величайшим открытием, создавшим математику, было открытие, что между тремя козами и тремя пальцами есть нечто общее. Вторым открытием было обнаружение общности между бесконечным числом коз и бесконечным числом пальцев — переход от счета к метрике.

Сейчас, во второй половине XX столетия, наука непрерывно выдвигает новые концепции "в кредит", ожидая появления непротиворечивой теории, которая придаст логическую стройность рецептурным приемам квантовой электродинамики. Беспокойство и ожидание стали сейчас очень громким аккомпанементом позитивной, спокойной мелодии — накоплению однозначных представлений о мире. Это означает реализацию состояния Ратнасамбхавы (Мудрость равного содержания — Nyam-nyid ye-shes). Рецептурные приемы квантовой электродинамики и теории относительности есть метод раскрытия шуньяты (stong-nyid). Для этого существуют термины (метод) инвариантность и метрика.

Например, Ньютон. Исходным определением стиля мышления Ньютона еще в 1660–е годы было метрическое видение мира как основы однозначности и объективной ценности представлений о мире. Для Ньютона мир — совокупность измеримых процессов и объектов, а единство мира выражается в постоянстве метрических отношений между переменными величинами, в инвариантности расстояний при их переносе, в неизменности уравнений движения. Для йога мир — это иллюзорное разнообразие, созданное в результате действия четырех элементов. Единство мира выражается в универсальной шуньяте (ничто). Постоянство метрики основано на шуньяте. У йогов методом познания единства мира является тантрийское учение. Оно отличается, известно чем, от европейской экспериментальной науки. Здесь европейская наука должна закончить свое развитие. Этим исчерпывается развитие и анализ материальных объектов. С одной стороны, она дала возможность познать свою сущность — шуньяту. С другой стороны, она дала термоядерную энергию, способную уничтожить все, что было создано человеком, и самого человека. Это будет сделано при кармической необходимости. Термоядерная реакция — цепная реакция и на сегодня не контролируема. В случае такой войны этот процесс будут контролировать одни йоги, реализовавшие Мудрость неразличимости блаженства и шуньи (bde stong dbyer-med gyi ye-shes).

На сегодня необходимо создавать философскую систему, объясняющую появление природы сансары. Даются такие исходные точки: четыре элемента — земля, вода, огонь и воздух.

Земля есть энергия, дающая вещам твердость, сопротивляемость против внешнего толчка и т. д. Вода — энергия соединяющая, она контролирует упорядоченную пространственную конфигурацию элементарных частиц. Например, вокруг одного ядра заставляют двигаться один электрон, этим создается атом водорода, и т. д.

Огонь — элемент разрушения, идет постоянно против воды, соединения. В результате столкновения их бывают скачки в природе. Воздух (rlung) — самый философский элемент, движение.

Володя! Ты — электронщик, подумай, попробуй создать из этих четырех элементов принцип действия трех полей (гравитационного, электромагнитного и мезонного). Если это удастся, то мы получим новую философскую систему сотворения мира.

Есть советский ученый Б. Г. Кузнецов, который выпустил следующие монографии: 1) "Основы теории относительности и квантовой механики", М., 1957 г.; 2) "Принцип относительности в античной, классической и квантовой физике", М., 1972; 3) "Эйнштейн", М., 1972. Надо бы познакомиться с этими работами. Может, они есть (некоторые из них) в продаже? Хотя выпущены в свет они давно.

Жду письма, адрес мой старый.

Обнимаю, ваш Б. Д.

P. S. Имеется собрание научных трудов А. Эйнштейна в нескольких томах. Издано в Москве в 1967 г. Я случайно видел том IV. Он там в одной статье разбирает космическое религиозное чувство и трактует этот вопрос с точки зрения философии Платона. Но больше ссылается на буддизм. См. с. 127.

(В. Н. Пупышеву и Г. Д. Мерясовой)

2.02.74 г.

Здравствуйте, дорогие Витя и Галя!

Я получил ваше письмо, спасибо. Получил письмо Н. Я. [Немеринская], из него узнал, что на ее жалобу по моему делу отказали в

Верховном суде РСФСР. Теперь она предлагает написать помилование, ибо мне в этом году исполняется 60 лет. Я уже написал, скоро передам начальству, чтобы отправили его.

Когда приедет наш дед [Гатавон], не забудьте попросить его сделать "Сэндэмын — догжур"^[304], это надо в связи с помилованием…

Ты пишешь, что рецензию на книгу Герасимовой печатать категорически отказались. Но почему? Только на глупые книги бывают рецензии, чтобы указать: не пишите больше подобные книги. Это мне непонятно. В прошлом году ты писал, что ее печатать будут в другом журнале, название которого ты воздерживаешься написать.

Получил письмо от Васи. Скажи ему, Витя, чтобы он бросил в письме свой юмор. Пусть пишет просто и ясно, чтобы мне было понятно, что он хочет сказать. Иногда в письмах матерится, это неприлично, ибо письма наши проверяет очень солидная и воспитанная дама. Кроме того, мне самому некогда разбираться в его письмах, где шутки, а где серьезные вещи.

Недавно прислал мне Антанас книгу "Ученые записки" Тартуского университета, там моя статья "ОМ МАНИ…".

Витя, старайся устроиться на работу в школу учителем.

Пока, горячо обнимаю вас.

Ваш Б. Д.

В письмо положите конверты.

(Н. Мункиной)

(Без даты)

Здравствуйте, дорогие мои!

Сегодня у меня радостный день. Я получил два письма. Одно от вас, второе от дочери Мэдэгмы. Я целый день ворожил домином и угадал, что получу от вас письмо.

Недавно писала мне Бутидма о поездке с матерью (Дэмит Мункина, родная сестра Бидии Дандаровича — прим. ред.) в дацан…

Жаль, что до сих пор Нелли Яковлевна еще не была в Москве по "Делу". Но лучше поздно, чем никогда.

Вы можете несколько подробнее написать о поездке Пятигорского заграницу? Что? Он уезжает в Израиль? Для меня это печально, его знает пол — Москвы, особенно в кругах издательских. Я мечтал, что если я когда-нибудь освобожусь, то буду издавать свои работы в восточном издательстве через него.

От нас собираются уезжать на "химию" много людей.

К тебе приедет мой друг Демент Сергей Васильевич. Я с ним сидел в тюрьме и здесь. Это единственный порядочный человек, с которым интересно было говорить и делиться. Он уехал на "химию" в ОКС МВД. Так что он будет работать в Улан — Удэ. На воле он был директором ресторана "Одон". Одним словом, он все расскажет сам.

Скажи Виктору Пупу, чтобы делал [созерцал] Сэндэму^[305] к приезду Нелли Яковлевны в Москву, сейчас не поздно. Пока не получил письма от Гали. Сын же ее был Лубсан, это хорошее имя.

Я чувствую себя неплохо, не работаю, как инвалид. Нога и рука беспокоят меня, когда наступает ненастная погода, т. е. когда изменяется атмосферное давление.

Обнимаю и целую вас. Ваш Нагца.

Я получил ваши письма от 3.04,8.04, пишу ответ сразу же.

Получил письмо от Гунга — Жалсана, сына, он работает в Усть-Ороте.

(А. Данелюсу)

(Без даты)

Дорогой Антанас!

Большое спасибо за твое письмо от 28.03.

Я надеюсь, что мы с тобой увидимся в этом году. Если ты хочешь заниматься Ваджрабхайравой, то там полностью столкнешься с психологическими вопросами ваджраяны, особенно ануттарайогатантры. Этим вопросом занимается наш Линнарт. Меня интересует, защитил ли он кандидатскую диссертацию? Вопросы психологического содержания должен знать Саша, он ведь в Питере. Чтобы поговорить с ним, необходимо ехать туда. Я не знаю, может быть, в последние годы издавались книги по этим вопросам на английском языке, ты, наверное, знаешь об этом. Общую проблему тантризма неплохо освещает доктор Понтер.

Насчет Аранова Вити: наверное, у него нет времени, тем более, я думаю, что в эти дни уезжает его мать и младший брат в Израиль.

Я получил письмо отулан — удэнцев, что якобы А. М. Пятигорский едет заграницу. Из контекста можно подумать, что он уезжает туда же (в Израиль — прим. ред.).

Антанас, дорогой, напиши, чем кончился процесс Донатаса с музеем. Это меня интересует.

Пока, на этом заканчиваю. Жду твоего письма.

Твой Б. Д.

(Монтлевичам)

11.05.74 г.

Здравствуйте, мои дорогие Галя и Володя!

Я получил твое заказное письмо с календарем "Петродворец" и пакет с журналом "Индия", там фото Баравы (махасиддха Вирупа — прим. ред.) и две вырезки статей. За все это большое спасибо.

Сейчас, я надеюсь, Галя уже дома и сохранила то, что добивалась сохранить…

Ты пишешь, что купил книгу или брошюру об издателе 300 бурханов. Этот издатель (пекинский хутухта, перерожденец Чанкья Ролпэ — Дорже — прим. ред.) является последним, кто давал тантрийскую эстафету моему отцу.

Я очень рад, что Саша делает схему дворцовой постройки круглой (мандала Ваджрабхайравы — прим. ред.). Это очень хорошо.

Получил письмо от Антанаса. Он пишет диссертацию на тему "Роль уверенности в процессах принятия решений". Значит, это философская тема. Получил письмо от Вити Шиковича [Аранов]. Он перешел на другую работу — старшим инженером. Денег будет побольше, я очень рад за него.

Там находится Марк Петров. Приехал туда, по его словам, подзаработать денег, кажется, ему это удается. Как пишет Шик, "он изменился мало, пьет и конструирует структуры по своим стандартам, в общем, все по замкнутому кругу". Шик скоро едет в Вильнюс в командировку. Его не оставляет мысль сделать задачник по физике. Видимо, всех нас это тревожит. Я, сидя здесь, тоже постоянно думаю об этом. Многие вещи разрешил, так я думаю. Вопрос касается возникновения материального мира в результате взаимодействия четырех элементов и философского принципа шуньяты.

Володя! Напиши, что знаешь насчет выезда Пятигорского Ал. М.? Какая у него очередь?

Пока, обнимаю вас. Ваш Б. Д.

Привет всем ребятам: Саше, Андрею, Фариде, Юре Лаврову и Яне. Особый привет твоей Гале.

(Д. Баяртуевой)

23.05.74 г.

Добрый день, дорогая, хорошая моя Дасармушка!

Спасибо за письмо от 14.05. Очень печальные вести пишешь. Значит, за одну неделю там у вас погибли два человека. Конечно, тебе неприятно видеть погибших людей и таким непонятным образом.

Но не забывай, что наша земля вертится, и беспрерывно одни рождаются, другие погибают. Таков закон кармы.

В этом отношении очень жесток наш мир! Единственным утешением остается то, что совсем не долго остается тебе быть в заключении в этом затерянном мире, в маленьком таежном селе.

Я думаю и всячески желаю, чтобы ты в следующем учебном году осталась, если не в Кижинге, то, по крайней мере, в Сулхаре или Могсохоне. Наверное, так и будет.

В Кижинге у твоих родителей, вероятно, радость в связи с возвращением Бато со службы.

Надя пишет, что Батодалай, видимо, уходит на "химию" и скоро будет в Улан — Удэ. Этому я тоже рад.

Я живу по — старому. Ты, наверное, знаешь, что в середине февраля с. г. я отправил ходатайство на помилование в Верховный совет РСФСР. Недавно мне объявили в спецчасти, что мое дело из Москвы отправлено в Улан — Удэ. Теперь приходится ждать оттуда окончательный ответ. Ответ, конечно, зависит от того, как написана бумага, сопровождающая мое помилование.

Я спокоен, думая, что подождем, авось, что-нибудь и получится.

Я надеюсь, что этим летом буду дома.

Жду твоего письма. Целую и обнимаю.

Твой Нагца.

Мы, старики и инвалиды, ждем из города медицинскую комиссию по определению инвалидности.

(Данелюсу)

19.06.74 г.

Дорогой Антанас!

Получил твое письмо от 6.06.74 г., большое спасибо. Очень хорошо, что бываешь часто в Питере. Наши люди из Улан — Удэ собираются уезжать. Кажется, еравненский дед уезжает в Питер с Васей Репкой. Это я считаю огромной глупостью. Еще пишут, что на днях в Англию едет Пятигорский. Непонятно, я думал, что он едет в Израиль. А теперь оказывается, он едет в Англию.

Прошу тебя, Антанас! Если ты разбираешься в этом деле, то напиши мне, что к чему…

Жду письма.

Обнимаю, твой Б. Д.

(Данелюсу)

20.07.74.

Дорогой мой Антанас!

Я получил твое письмо от 11.07.74 г., за что премного благодарен. Оно пришло в тот момент, когда я болезненно ждал весточку из любой точки, ибо до этого был большой перерыв в письмах.

Печально одно, что Донатас до сих пор болеет. Напиши, мой дорогой, лечится ли он хоть сколько-нибудь или вообще бросил все и не обращает внимания.

Из твоего письма я понял, что Пятигорский А. М. едет все-таки в Израиль. Как всегда, они едут через Вену, ибо там у них пересыльный пункт. Жаль, что я не успел его посвятить в Ямантаку — Ваджрабхайраву. Это особая тантрийская система, совершенно полная в смысле философии тантрийской мистики. Туда в совершенной полноте входит метод махамудры. Будда ее преподал в стране дакинь. Она должна была развиваться среди людей в ту эпоху, когда человеческая экспериментальная наука дойдет до предельной вершины. Я считаю, что эта эпоха есть XX век. Вряд ли после релятивистской физики Эйнштейна и квантовой механики Бора и Гейзенберга будет новая этическая наука в области теоретической физики. Некоторые астрономы поговаривают относительно "нейтринной астрономии", которая, видимо, по их пониманию, может познать шунью в запредельной космическому пространству сфере, которая уходит за пределы 13 миллиардов световых лет. Этот предел расстояния есть предел достигаемости наблюдаемых объектов в космическом пространстве.

Эта система (Ямантаки) есть вершина, самая полная система ануттарайогатантры. Если Пятигорскому суждено иметь в нее посвящение, то он найдет его где угодно, даже на том конце космического пространства. Если мне кармически посчастливится, т. е. удастся выйти на волю этим летом, то мы с тобою вплотную займемся этой системой.

Приедешь в Питер, передай привет от меня всем нашим ребятам. На этом заканчиваю свое письмо. Буду весьма рад твоему письму. Передай привет твоей жене от меня. Обнимаю тебя, твой Б. Д.

Лагерь "Выдрино". Спасибо, что в каждое письмо кладешь конверт.

(Баяртуевым)

24.07.74 г.

Добрый день, дорогие мои Бутидма, Дасарма, Очирма и т. д.

Большое спасибо за письма от 06.06 и 13.06 с. г. Особенно за последнее письмо, где указано о разговорах о моем освобождении. Пусть это будет пустой разговор, но для меня в моем положении это предмет надежды и пища дня…

Мне стало известно, что Вася уговорил дедушку (Готапова [Гатавона]) ехать в Питер. Здесь есть еравненский учитель Гармаев. Он говорит: "еще в прошлом, 1973 г., он (дедушка) говорил, что едет в Питер к ученику. Его старуха Долгор сказала, что старик совсем выжил из ума и что его уговаривал в основном Дандарон. Если он уедет туда и помрет там, то она подаст в суд на Дандарона, который мутил здесь воду и сумел старика сагитировать и, наконец, добился того, что он умер, брошенный всеми. Мунко — лама обещал дать ход этому заявлению". Они надеются, что мне дадут новый срок, еще на пять или шесть лет.

То, что он там помрет, это ясно, как дважды два — четыре. Он не знает русского языка, если заболеет, то он не сможет рассказать об этом толком…. старик сначала измучается и потом умрет там брошенный всеми. Он не может кушать то, что едят Вася с женой, например, борщ и т. п. Это, по — видимому, очередная авантюра Васи… Это опасно! Если он (дед) погибнет в Питере, брошенный "благородным" Васей, то кармическая ответственность ляжет полностью на него…

Старик Ц. был со мной "хорошим" до тех пор, пока ему не разрешили писать ходатайство на помилование. Помилование ему написал я. Но когда отправляли его, нужна была характеристика от администрации лагеря. Там-то ему сказали, что хорошую характеристику еще нужно заслужить. "Как там твой земляк ведет себя?" и т. д. С этого момента он изменился на сто восемьдесят градусов. Продал Содбо, сказав, что к нему из города приезжают люди Дандарона, что они передают ему все, что есть в гастрономическом магазине. Вдруг начали таскать Содбо и меня. Из разговора с оперуполномоченным мы выяснили, что нас продал Ц. Через некоторое время после этого он "продал" мою тетрадь, где были изложены Четыре Истины Будды, а в связи с ними мною было описано положение в советских лагерях и об иллюзии коммунизма. Неожиданно пришли, обыскали меня и забрали тетрадь, которую знает Демент, с которым, мне так и неизвестно, виделась ли наша Надя.

Надо сказать Наде его адрес: ул. Рылеева, дом 5, кв. 20, Демент Сергей Васильевич. Это, по его словам, находится в районе кафе "Дружба".

Мои дорогие, если можете, пришлите по почте денег, сколько можете. Давно мне прислал перевод на тридцать рублей Витя Пупышев, большое ему спасибо! Я каждый месяц из них покупаю продукты на семь рублей. Сейчас осталось где-то около пяти рублей. В конверте Нади нашел пять рублей. Учитель физики не вынул их. Спасибо Наде!

Мне дали очередное свидание ровно через год. По графику приходится на 17 и 18 августа 1974 г. Этих двух дней мне вполне достаточно, чтобы мы наговорились по душам досыта. Здесь, сами знаете, как необходим мой Леня. Уговорите его, чтобы он приехал…

В лагере люди стали говорить, что в августе или в сентябре будут менять Уголовный кодекс и будут ломать сроки, могут снять одну треть срока. Все эти разговоры идут из Москвы, ибо у нас много москвичей.

В Ленинграде до последних дней июня жила Рита, жена Олега [Альбедиля]. Она работала в Публичной библиотеке по разбору тамильских книг из фонда Рудина. Очевидно, она продолжает заниматься тамильским языком.

Пятигорский Ал. М., по письму Антанаса за 1.07, должен был ехать в Вену. Оттуда неизвестно, куда он поедет, все-таки это отъезд в "Израиль".

Между прочим, Ц. уже отказали в помиловании, видимо, он недостаточно выслужился. Не успел продать то количество людей, которое было бы достаточно для помилования.

Можете ли найти журнал "Наука и религия", № 4, 6 за 1973 год? Там есть статья А. Алексеева "Практикум по самовнушению". Указанные два номера мне необходимы. Конец статьи в № 8 за 1973 г., это у меня есть. Учитель еравненский Гармаев хочет изучать старомонгольское письмо. Можете ли найти какие-либо тексты на старомонгольском, лучше изданные в советское время?

Обо всем этом я коротко написал Наде на имя Аюшеева Володи, дойдет ли? Сомнительно!

Пишите мне заказным с уведомлением, как иногда делала Бутидма и постоянно Монтлевич В. М. Тогда письма придут.

Говорят, сын Байбородина [прокурор] убил шофера, цель — угон машины, и его приговорили к расстрелу. Якобы отец отказался хлопотать за него. В апреле Сергея Байбородина увезли в Иркутск для исполнения приговора. У нас есть два человека, которые видели его в наручниках, едущего в Иркутск…

В начале июня меня из XЛO перевели в рабочую бригаду № 7, где от меня требуют работу такую же, какую выполняет парень 20–25 лет. Я говорю: "болен". Медицина же признает трудоспособным; я говорю: "старик", они отвечают, что по Конституции положено работать до 60 лет, и что, мол, мне исполнится 60 лет только 15 декабря. Угрожают посадить на 300 гр. черного хлеба и воду. Это называется штрафным изолятором, или короче — ШИЗО. Я написал прокурору, тогда они немного смягчились, дали легкую работу, но без каких-либо заработков. Это хорошо! Из города, кажется, есть приказ не давать мне никаких работ, связанных с письмом (составление списков и т. д.).

Когда приходит очередная неприятность, сам думаю, наверное, это — предел издевательствам. Но, увы, совершенно неожиданно приготовлены более утонченные мучения. Это, как в аду. Этим мукам, по — видимому, не будет предела никогда. Человек достигает совершенства посредством тантрийской практики, он, по сути дела, умирает материально, и даже не один раз. Я чувствую это по себе. Теоретически одно, но на практике совсем другое дело. Приедете, если пустят, поговорим. Чтобы полностью перевернуть себя от сансары к нирване, это практически означает умереть для сансары и вновь родиться для нирваны. При этом человек испытывает все, что связано с жизнью и смертью. По — моему, не бывает ни одного йога, реализовавшего махамудру, не испытавшего страданий, равных страданиям смерти. Он же проходит через эту муку в том же теле, остается в нем же, но это его материальное тело становится прозрачным, растворенном в одсале (’od-gsal) (Ясный Свет — прим. ред.), и т. д.

Сегодня, 24.07 74 г., получил еще одно письмо, в конверте было 3 листа и 4 конверта. Я очень рад, что ты нашла работу секретаря при райисполкоме. В МВД Бурятской АССР есть управление по санитарно — медицинской части. Начальник этого управления — мужик лет около сорока, подполковник, учился в Хоринске в средней школе, сам, кажется, западный бурят. Он — родственник моей знакомой Хазагаевой Софьи Иннокентьевны. Она — жена Тогмитова Батодалая, который был репрессирован в 1937 г. и погиб в лагерях. Поэтому этот мужик сочувствует мне до некоторой степени. Но, конечно, боится. Если здесь меня начнут притеснять, заставлять работать (катать бревна) наравне с 20–летними парнями, то я постараюсь сообщить вам, и вы, в свою очередь, обратитесь к нему, он может помочь.

Здешние врачи (медработники) — не врачи, а помощники смерти. Грубияны, матерятся хуже сапожников, дают одни и те же таблетки от гриппа, от желудка, от сердечного припадка, от травмы на производстве и т. д., одним словом, от всех болезней, какие только существуют на свете.

Это письмо задержал из-за того, что нашего земляка незаконно задержали (не освобождали) более месяца. Должен был освободиться в середине июня, а освободили в середине августа. Это уже произвол наших начальников. Я как невезучий человек опять пострадал от этого произвола.

Пока, жду вас и письмо, целую и обнимаю.

Если приедете, то захватите трубочный табак.

(Мункиной)

31.07.74 г.

Бутидма!

В Кульском туберкулезном санатории есть старик — бурят, он удивительно точно гадает на бараньих лопатках, обжигая их. С ним связана Вера Самандуева. Ее муж Даша Намжил имеет свою машину и ездит в Кульск запросто. Можешь ли ты выбрать выходной день и съездить в Хоринск, зайти в столовую на автобусной остановке, в буфете которой работает Вера, и попросить ее протекции, чтобы связаться с этим гадальщиком? Говорят, ему нужно везти немного водки и три рубля. Скажи Вере, что это я прошу ее помочь. Спроси все, что находишь нужным обо мне. Лопатку надо достать самим и привезти ему.

26.07 сего года неожиданно получил письмо от Лени. Я, конечно, очень обрадовался, но потом вдруг все стало пусто, наступила зеленая тоска. Несколько мгновений грустил по — сансарному. Вспомнил маму и детей. Это было не более полутора — двух секунд.

Если приедете в Выдрино, придется вам поговорить с начальником ИТК-4. Скажите ему, чтобы старика не мучили. Если он работает с 8 до 5 вечера, что бы он ни делал, он должен получать оплату за этот день. Надо ему говорить твердо, как знаток этих законов. И мне надо сообщить результат ваших бесед с юристом. Ту солдатскую шапку, что вы, мои дорогие, привезли, я носил уже почти две зимы. Но теперь она совсем посерела, и ее носить запрещают. Поэтому прошу вас привезти черную краску (краситель), наверное, стоит 10–15 коп.

Я написал ответ Лене, дойдет или нет? Жду письма от вас самих.

Целую и обнимаю. Ваш Нагца…

(Б. Дугарову)

31.07.74 г.

Здравствуй, мой дорогой Батодалай!

Я получил твое письмо, в нем оказались две открытки и календарь на 1974 г. Чрезвычайно обрадовался. Я живу по — прежнему, общими силами перевели меня с ХЛО в бригаду № 7 и требуют с меня норму, равную норме, что для парня 20–25 лет. Я не сдаюсь, протестую, пишу в прокуратуру и т. п.

К нам в каждом этапе из тюрьмы прибывают один или два человека — возвращенцев с "химии". По этому поводу хочу просить тебя, чтобы ты перевернулся к лучшему и перестал бы пить.

Помнишь ли ты, не все мои письма доходят до тебя. Они теряются… Ничего, когда-нибудь эта мука будет для нас тоже прошедшим путем.

Как мне хочется поговорить с тобою, много и много говорить.

Ц. продал меня полностью, продал Черную мою тетрадь, она теперь находится в КГБ в городе; продал свинарника Содбо, слава богу, что его выпустили по 2/3 УВО.

Сергей Васильевич Демент давно, в апреле 1974 г., ушел на "химию", получил два письма от него, но мои не доходят. Он сначала был на стройке; с июня, кажется, стал бухгалтером или экономистом в СМУ № 2. Говорят, живет он — лучшего и желать нельзя.

Мы ждем изменения УК и ломку сроков. Время покажет, что нам готовит день грядущий. Хочется выйти на свободу.

Жду твоего письма. Обнимаю нежно.

С приветом, Б. Дан.

(В. П. Репке)

8.08.74 г.

Дорогой Вася!

Спасибо, что приехал [в Улан — Удэ], не забыл меня. Я живу по — прежнему. 17–18 августа мне разрешили личное свидание.

Прошу, дорогой мой! Надо стараться всячески препятствовать выезду дедушки в Питер, ему там делать нечего. Он находится в глубоком заблуждении. Ему сейчас 80 с лишним лет, там заболеет, измучит вас всех и, наконец, наверное, помрет.

С приветом, обнимаю тебя.

Твой Б. Д.

Получил твое письмо, спасибо. На многих страницах распространяешься, пытаешься доказать, что нужно везти деда в Питер. Я протестую против этой авантюры. У дедушки был тантрийский учитель Агван Доржиев; он — русский разведчик, говорил, что Шамбала находится в Питере, поэтому наш дед решил в этой жизни переселиться в Шамбалу. Это — заблуждение. Никак его нельзя брать туда, за это собираются меня обвинить, говоря, что я давно агитировал деда ехать туда, и т. д. Его деньгами пользоваться нельзя, это очень тяжелая штука, охватит кровавый понос…

(Монтлевичу)

01.09.74 г.

Здравствуй, дорогой Володя!

Я живу по — старому, дали мне личное свидание с 17 по 18 августа

1974 г. Приезжал Леня, мой сын, и Надя. Надю не пустили ко мне, как племянницу (не прямое родство — прим. ред.). Два дня я был как дома, со своим сыном. Что произойдет дальше, пока неизвестно, но, видимо, надо сидеть до 1 января 1975 г., там будет видно. Уехал Витя Пуп, остался Вася…

Если может приехать Саша, пусть едет, хоть я его не увижу, но мне на душе легче, зная, что он здесь, в Улан — Удэ….Можешь ли ты достать небольшую изящную статуэтку Авалокитешвары или Дамдина? Если ее найдешь, вышли по адресу моего сына Лени: г. Улан — Удэ, 670005, ул. Бабушкина, д. 9, кв. 36, Дандарону Леониду Бидияевичу.

В XI в. жил известный "чернокнижник" Агриппа (Неттесгеймский — прим. ред.). У него есть книга, название которой не помню. В этой книге изложены все основные моменты оккультных наук.

Еще Валерий Брюсов написал роман "Огненный Ангел", может, там указано название книги. Но лучше всего посмотри в энциклопедии.

Жду ответа. Целую и обнимаю. Б. Д.

(С. В. Дементу)

18.09.74 г.

Здравствуйте, дорогой Сергей Васильевич!

17.09 с. г. получил Ваше письмо, очень обрадовался. Никакого изменения в наших краях нет. По — прежнему летают общипанные лагерные утки ("параши"), но мы продолжаем сидеть. Понемногу начинают возвращаться наши "химики". 10.09 вернулся Лазаревич В. В., с его приходом на зону стало как-то веселее, есть с кем поговорить. Ведь без вас зона превратилась в кромешное болото. На каждом углу можно натолкнуться только на глухих леших.

Я живу по — старому, за исключением того, что во мне появилась новая болезнь — эпилепсия. Первый припадок, кажется, был тогда, когда вы были здесь на зоне. Но на это не обращали внимания; потом регулярно, по одному разу в месяц они посещают меня. Как люди говорят, это вызвано нервным потрясением. Я согласен с этим. Наши медики из санчасти меня часто исследуют, полагая, что я сам в себе возбуждаю эту болезнь. Анализировали мой трубочный табак, пытаясь выяснить, не подмешал ли я туда гашиш или марихуану.

При этом они даже не думают, что гашиш и марихуана стоят дороже золота. Да, о чем говорить, в их действиях и разговорах можно найти все, что угодно, кроме обычной формальной логики. Поэтому бывает чрезвычайно сложно столковаться с ними. Я думаю, что с жителями Огненной Земли значительно легче объясняться, чем с Феликсом или Кашириным. Меня перевели в бригаду № 7, работаем в рабочей зоне.

Так как я действительно болею, меня не могут заставить работать. Я постоянно нахожусь пока на "простое". От Вас я не получаю писем, по — видимому, где-то тут задерживаются на вахте. Очень жаль.

Скоро напишу письмо Володе [Монтлевичу], там я подробно все опишу ему. Он работает экскурсоводом по историческим местам Ленинграда, еще с некоторого времени — ночным сторожем; во время дежурства на посту переводит тексты с тибетского на русский.

Скоро, в конце сентября или начале октября, приедет Саша. Вам советую познакомиться с ним поближе, он самый толковый из моих ребят. Он вам скажет насчет Монтлевича, не собирается ли он переезжать сюда и т. д. Они по очереди будут ездить сюда, пока я в НТК. Я напишу Саше, чтобы он зашел к Вам домой, дам ему адрес. Если неожиданно появится, не пугайтесь.

Жду письма. С приветом, Ваш Б. Д.

Привет вам от Лазаревича, Януты, Колпакова, Разуваева и др.

(В. П. Репке)

23.09.74 г.

Здравствуй, дорогой Вася!

Я просил через записку твой домашний адрес, а ты пишешь — "Главпочтамт". Что это, ты живешь там, что ли? Этот адрес… мне не нужен. Ты что, живешь в засекреченном месте? Мне нужен твой домашний адрес, то место, где ты живешь, если такое существует на земле…

Приедет Саша, приезжайте оба, и пусть Саша напишет письмо. Если судить по поведению начальства, то мое "Дело" идет к лучшему, могут освободить к концу года. Это мне так кажется. Красный блокнот, где записан дубтаб Ямантаки, пришел вовремя, ибо 30 сентября мною будет прочитано мантры Ямантаки три миллиона.

Пока, обнимаю крепко. Напиши свой домашний адрес, если не секрет.

С приветом, твой Б. Д.

(Улан — удэнцам)

1.10.1974 г.

Дорогие мои!

Сегодня, 1.10.74 г., мое начальство снова сажает меня в ШИЗО (изолятор) на 15 суток, как они заявляют, за отказ от работы. Здешние эскулапы, помощники смерти, признали меня трудоспособным, несмотря на то что в прошлом году искалечили мою правую руку. На этой руке четыре пальца не сгибаются до конца, ею я не могу поднять тяжесть. Но когда привозят на рабочий объект, никто мне не верит. Говорят, что врачи признали "трудоспособным", и, мол, "мы ничего не знаем". Поэтому мне приходится работать наравне с 20–летними парнями. Кроме того, мне ведь исполняется 60 лет 14 декабря 1974 г. Поэтому необходимо сходить к начальнику санитарного управления Бурятского МВД, подполковнику, фамилию я не помню. Он — бурят и очень сочувственно относится ко мне, но, конечно, боится проявить это. Я думаю, что он мог бы подействовать на своих медработников в колонии "Выдрино". Этим летом он был у нас, осмотрел меня и живо интересовался моими ребятами, которых когда-то ложно признали "невменяемыми". Если Саша поговорит с ним, он, возможно, сделает что-нибудь для облегчения моей участи.

Надо поговорить с полковником Вторушиным, начальником управления НТК при Бурятском МВД. Конечно, было бы полезно добиться от него, что человек, осужденный в 60 лет, как всякий гражданин будет считаться нетрудоспособным. Явно они желают моей смерти. Если приедет Саша, пусть он сходит в МВД.

На то, что привезете, составьте список, пока я выйду из ШИЗО, может не остаться ничего. Напишите все, что происходит в большом мире. Вы как-то в августе говорили (об этом говорил Леня на свидании), что можете возбудить где-то (в какой-то инстанции — прим. ред.) протест, если это действительно возможно, то действуйте, мне терять нечего.

С приветом, обнимаю вас, не теряю бодрости духа.

Ваш Б. Д.

(Данелюсу)

2.10.1974 г.

Здравствуй, дорогой мой Антанас!

Я, как всегда, с большой радостью прочитал твое письмо от

9.09.74 г. Я ждал от тебя письма уже давно, но теперь понял, что мой ответ на твое августовское письмо еще не дошел до тебя.

Действительно, я от Саши Железнова писем до сих пор не получал. Как мне сообщили, он скоро приедет сюда. Хотя я его и не увижу, но приятно будет чувствовать, что он недалеко от меня. Он должен был приехать в Бурятию в конце сентября или начале октября, теперь, может быть, уже приехал. Во всяком случае, они мне сообщат письмом и т. п.

Интересно, Донатас увидит ли Риту и Олега [Альбедили], хорошо бы. Но ты напиши, как чувствует себя Донатас. Витя Аранов молодец, скоро получит квартиру матери…

До сих пор мне непонятен такой скорый выезд Пятигорского Ал. Моис. Мне писали из Питера, что он уже, кажется, работает в Оксфордском университете. Так ли? Я первоначально думал, что он уехал в Израиль как еврей, так или нет? Но попал не туда.

Очень и очень рад, что ты начал заниматься системой Ваджрабхайравы. Это наиболее (абсолютно) полное учение по системе ануттарайогатантры. Придется просмотреть огромную литературу на тибетском языке. Дай бог, что бы нам были уготовлены такие условия после встречи. До встречи со мною, которая состоится не позже

1975 года, ты можешь выяснить кое — какие вопросы у Саши или у Линнарта. Они, конечно, тоже знают немного, но все-таки. Но не забудь, что в процессе созерцания наступает момент оставления всех сансарных желаний (клеш), это очень болезненный процесс. По сути дела, сансарный человек умирает, сохраняя это тело. Мука и переживание в этот момент не отличаются от состояния смерти. Это не должно пугать ищущего йогина. Тогда недалеко до реализации сиддхи, познания и осуществления сущности шуньи, превращающие индивида в сверхчеловека — Великого Йога.

Жду писем. Обнимаю нежно, твой Б. Д.

Каторга, поселок Выдрино.

P. S. Постоянно клади конверт в письмо. Можешь ли выяснить судьбу моих двух статей: о махамудре и по теории шуньи. Они должны были издаваться в этнографическом сборнике? Редактором — Андрей Зелинский (Москва). Об этом, я думаю, знают питерцы.

(В. П. Репке)

8.10.74 г.

Здравствуй, дорогой мой Вася!

Очень рад, что увидел тебя, только после я расстроился, чуть не плакал. Видишь, как медленно с трудом прощается сансара. Когда увидел тебя на большом расстоянии, эмоция чисто сансарная нашла на меня…

Я все жду Сашу, хотя я его не увижу, вернее, не смогу побеседовать с ним, но буду чувствовать, что он находится недалеко от меня, это радость для меня. Еще в прошлом году я передавал Наде свою сломанную трубку, вот передайте ее мне. Здесь есть кижингинский парень, который может отремонтировать эту штуку. Но не забудьте передать табак для трубки, можно "Любительский" и прочие другие табаки, т. е. не обязательно "Капитанский", "Золотое Руно" или другой редкий табак, которые не так просто достать в Улан — Удэ.

Мне нужны книги, не достанете ли вы их? Хорошо было бы, если достанете Платона. Скажи Наде, не может ли выписать на мой адрес "Выдрино, п/я 94/4" журнал "Наука и жизнь". Это, конечно, если удастся, и еще "Литературную газету".

Передай привет Гале Мерясовой. Что касается переезда ребят в Улан — Удэ, я, конечно, не возражаю, но надо же работу найти подходящую и квартиру. Всяких сансарных удобств здесь будет меньше, чем в Питере. На примете есть Демент Сергей Васильевич, у которого хорошая квартира из трех комнат с удобствами. Он просил меня организовать обмен, если мои ребята захотят ехать в Улан-Удэ…

Напишите подробно, ходили ли вы в МВД или к прокурору по надзору над местами заключений? Здесь есть один зэк, у которого "рак пищевода", но врачи (работники медицины) признают его трудоспособным и постоянно сажают его в ШИЗО. Он прямо на глазах тает. Однажды в ШИЗО его вызвал надзиратель и спросил: "Ты что, болеешь?" — "Да, болит живот". Тогда надзиратель сказал: "Я тебя вылечу", — и с этими словами нанес несколько ударов кулаком по животу, по больному месту. Вот такие дела.

Пока, обнимаю тебя, с приветом Б. Д.

Привет Ирине, как она поживает?

(Улан — удэнцам)

(Без даты)

Дорогие мои!

Я живу по — старому, больших положительных изменений нет. Я очень сильно ждал в эту субботу приезда Васи. К сожалению, табак мой кончился, я бедствую. Всего остального хватает…

Здесь в санчасти не врачи, а убийцы. Они признали меня трудоспособным. Там, на рабочем объекте, от меня требуют работу наравне с 20–25–летними парнями. "Раз трудоспособный, пусть выполняет любую тяжелую работу", — так они говорят. Хорошо было бы зайти к прокурору по надзору над местами заключений и к начальнику медицинского управления МВД…

… И обязательно надо принять меры против козней Д… Пишу письма дочерям: Мэдэгме и Сэржиме, а он их перехватывает и уничтожает. Я узнал об этом. Он очень боится, что я могу освободиться, приехать домой и выгнать его… Это, конечно, может случиться. По поводу него надо спросить у гадальщика…

Пришлите спецовку студенческую, только перекрасьте в черный цвет; три — четыре пачки красителя; телогрейку (бушлат) большую с внутренними карманами, словарь иностранных слов, обязательно. Вот и все!..

Б.Д.

* * *

Вскоре Бидия Дандарович присылает в Ленинград особое письмо. Оно представляет собой жалобу от имени Прокопия Ниловича Нимсагаева. В письме на трех машинописных листах изложены все ужасы Выдринской каторги, как называл ИТК-4 Бидия Дандарович. Письмо насыщено именами и подробностями издевательств персонала лагеря над заключенными. Судя по тому, какое участие Бидия Дандарович принял в судьбе Нимсагаева, он был с ним близко знаком по зоне. Очевидно, помогал и в составлении письма. Получив письмо, мы его сразу же переправили в Москву по назначению. Это было уже после ухода Учителя.

Это письмо и причастность к нему Бидии Дандаровича могло сыграть драматическую роль в последних днях Учителя в зоне. Если, например, черновики письма попали к лагерному начальству, то нетрудно было выяснить, кто помогал писать и кто переправил на волю. Если так, то все последующее — попадание Дандарона в ШИЗО и смерть там — можно рассматривать как месть ему за это письмо и за все остальное: несговорчивость, борьбу, стремление довести до высших административных и судебных инстанций все о жестокостях лагерного быта. Мы приводим это письмо полностью, ибо из него читатель узнает не только об условиях, в которых провел последние дни этого рождения Дандарон, но и имена тех демонических существ, которые в человеческом обличье истязали и его, и всех остальных в этом отнюдь не строгого режима лагере в последней трети XX века. Мне кажется, что это письмо полностью составлено самим Бидией Дандаровичем и написано после 12 октября 1974 года.

Жалоба

"Заведующему юридигеским отделом Президиума Верховного совета СССР, гражданину Волкову.

Бурятская АССР, поселок Выдрино, п/я 94/4, отряд 5, бригада 7.

От осужденного Нимсагаева Прокопия Ниловига, ст. 80 УК РСФСР, срок 3 года.

С 1952 г., когда я служил еще на действительной службе в Советской Армии, страдал желудочной болезнью, тогда у меня была обнаружена язва 12–перстной кишки. В результате лежал в госпитале и оттуда был демобилизован. Когда приехал сюда, т. е. Выдрино, ИТК-4, сразу же заявил администрации ИТК, что я болен, указал название болезни. Они не обратили на это никакого внимания и направили меня на самый тяжелый участок работы, на шпалозавод, где я работал по силе возможности. Наконец, заболел. Меня признали не больным, а отказчиком и посадили сразу же в ШИЗО на десять суток.

После выхода из карцера опять не пошел на работу, ибо был болен. Каждый день я обращался в санчасть, они все-таки поместили меня в санчасть на десять суток, но не провели эффективного лечения. После выхода из больницы опять не мог выполнять тяжелую физическую работу. Тогда меня повели в вольную поселковую больницу, где сделали рентгеновский снимок, который показал, что открылась язва 12–перстной кишки и сужен пищевод. Последнее, как я понимаю, есть рак пищевода, от которого нет спасения не только в лагере, но даже на воле. После этого рентгена меня опять отправили на тяжелую работу, которую не мог выполнить, меня посадили на семь суток. Эти семь суток повторяются у меня уже пятый раз.

Однажды, когда я отбывал очередную, третью семидневку, в камеру ШИЗО пришел старший контролер (надзиратель) Сычев, вывел меня в коридор и спросил: "Почему не пошел на работу, болеешь"? Я говорю: "Да, болит живот". "Дай-ка я тебя вылечу", — с этими словами он левой рукой схватил меня за шиворот, а правой (кулаком) начал наносить мне по больному животу удары. Я выдержал два удара, а третий удар лишил меня сознания. Меня, нокаутированного, бросили в камеру. Я очнулся на голом полу в одних трусах и майке. Сколько было нанесено мне ударов надзирателем Сычевым, я не знаю, ибо на третьем ударе потерял сознание.

Что это такое? Этот Сычев и до меня избивал людей. Ведь ИТК — расшифровывается как "исправительно — трудовая колония". Но это не соответствует действительности. Зачем такая излишняя жестокость? Неужели жестокое обращение исправляет людей в лучшую сторону? История показывает другое. На войне жестокое обращение с завоеванными людьми озлобляло их. Во всей моей истории в ИТК-4 основную отрицательную роль сыграли медработники Феликс Иванович Зуев и капитан Каширин. Имеют ли они медицинское образование? Это сомнительно. Они не похожи на людей, которые давали при окончании медицинского заведения клятву Гйппократа. Они заражены садизмом; по — видимому, в процессе работы в таком заведении стали жестокими, иначе нельзя объяснить, что при виде муки человека удовлетворяются физически и морально.

Например, в конце сентября 1974 г. один пожилой, солидный человек был оклеветан обвинением в том, что он употребляет спиртные напитки; я живу с ним рядом и точно знаю, что он не прикасался к водке. Его вызвали на вахту и оттуда — в санчасть. Он пошел, будучи совершенно уверенным, что с него снимут это обвинение. В санчасти Зуев заставил его дыхнуть в пустой стакан, потом его понюхал и дал справку, что он — выпивший. Чудеса! Ведь там не было никакого запаха. Обвиненный пришел в барак, где живут около ста человек, но ни один не обнаружил запаха водки. Откуда у Зуева такая потребность говорить неправду? Это оттого, что старик — зэк на основании ложного заключения попадет в карцер, и Зуев с удовольствием заранее воображает его муки в ШИЗО. Такая жестокость, по — видимому, вырабатывается при работе среди мучеников.

Этот же старик — припадочный. Однажды, в 20–х числах сентября, он на вечерней проверке упал, бился в эпилепсии, разбил себе голову о камни, друзья подняли его и повели в санчасть, надеясь, что там ему окажут помощь. Когда его увидели окровавленного, "врач" Каширин признал, что он пьян. Но не стал проверять сразу, ибо чувствовал, что на самом деле он болен. В тот момент он отпустил его, но вызвал через сутки, когда нельзя было проверить на запах, и потребовал объяснений. Больной старик написал то, что на самом деле было, т. е. что он не пил водку, а был припадок. Совершенно не читая это заявление, они решаают, что он был пьян. Вместо того, чтобы помочь больному, признают его нарушителем режима и лишают личного свидания, которое полагается через полгода, оно должно состояться в феврале будущего 1975 г.

Недавно произошло такое событие.

Есть здесь оперуполномоченный капитан Якшин, его зовут "кумом". У него есть стукач — агент, который работает среди зэков, по фамилии Плотников. Этот Плотников решил заниматься мужеложеством, ибо здесь вообще торжествует гомосексуализм. Это понятно, ибо молодые мужчины живут много лет вместе. Плотников нашел себе жертву, некоего Огни, и начал добиваться своей цели. Об этом узнают двое молодых людей (военнослужащих) — Муххамед Дзауров и Монжушвили. Они требовали, чтобы Огни подал в суд за попытку мужеложества. Это стало известно капитану Якшину. Тогда капитан посылает специального провокатора Наумова, чтобы завязать драку. Очевидно, капитан решил, что эти люди — кавказцы — должны быть вспыльчивыми, легко ввяжутся в драку. Но Наумов переиграл свою роль. Дзауров и Монжушвили догадались о намерении провокатора и не стали затевать драку. И все-таки капитан Якшин, используя свою могучую власть, приказал посадить обоих в ШИЗО на 15 суток без какого-либо объяснения.

Капитан Каширин постоянно бывает выпившим или совсем пьяным. Он может обратить внимание на фурункул, занозу и головные боли, но если, как у меня, рак пищевода или эпилептический припадок у другого зэка, то он и его помощник Зуев бессильны. Они смело говорят, что этот человек трудоспособен. С этого решения начинаются муки ада. Заключенные проклинают тот день и час, когда они обращались за помощью в санчасть. По сути дела, эти эскулапы безграмотны в медицине и обманывают работников лагеря; они — садисты; удовлетворяя свои моральные и физические потребности, жестоко наказывают временно осужденных, но живых людей.

Что касается избиения заключенных, то здесь это явление узаконено, как будто предусмотрено в самом приговоре народного суда. Или они принимают избиения как приправу к трудовому воспитанию, вроде сладости.

Например, 5–7 августа 1974 г. прямо на вахте избили специальной дубинкой зэка Эрдынеева, который освобождался буквально на следующее утро. В эту же ночь избили Доржиева, причем так избивали, что он кричал, как раненый бык, как Лаокоон, охваченный кольцами удава. Крики его были слышны на всю жилую зону. Зэк Владимир Янута тогда был вахтером, когда Доржиев терял сознание. Начальник 7 отряда Михайлов заставлял обливать Доржиева водой, бил его. Хотя он и не имеет воинского звания, но оказался классическим мастером уничтожения человеческого организма. У Эрдынеева перед самым освобождением, за один день, видимо, усмотрели, что он трудом не исправился, что ему необходима дополнительная процедура для полного исправления, поэтому ДПНК (дежурный помощник начальника колонии) лейтенант Ушаков очень старательно вводил в его сознание эту дополнительную процедуру. 12 октября сего года в ШИЗО пришли Сычев и Попиляев. Оба контролера были пьяными и избили двух заключенных — Шадурова из 2 отряда и Лобанова из 8 отряда. Мы сидели в камерах и удивлялись, как долго хватает у них энергии на экзекуцию. По — видимому, они выпили холодной водки и замерзли и таким образом решили разогреться. На этой "работе" они были заняты 40–50 минут. Жертвы их сначала кричали, потом замолчали, как в гробу. Очевидно, потеряли сознание и признаки жизни, лишь слышно было, как пыхтели их палачи. Они не брезговали избивать тела людей, находящихся в полусознательном состоянии. В таком азарте они и труп избивали бы.

Теперь вопрос: на что это похоже?

Если заключенные совершили правонарушение, накажите цивилизованным способом. После всего этого можно ли называть это ИТК исправительно — трудовой? Отличается ли она от концентрационного лагеря? Действительно ли жестокость исправляет людей? Где и в какой лаборатории этот опыт дал положительный результат?

Настоящим прошу вашего распоряжения расследовать подобное вопиющее нарушение человеческой морали и советского законодательства.

И прошу направить меня к специалистам для лучшего лечения моей болезни.

Подпись: Нимсагаев

(Г. Д. Мерясовой)

(Без даты)

Здравствуй, дорогая моя Галя!

Спасибо за твое письмо. Очень благодарен, что ты была у Вторушина. Самое главное, здесь старается меня ненавидеть младший лейтенант Пестереев, он является начальником 5 отряда, где числюсь я. Они постоянно стремятся использовать меня на тяжелых работах. Так положено им поступать лишь в первые дни. Но сейчас я отбываю уже полсрока из пяти, они могли бы меня поставить на легкую работу. т. е. вы больше напирайте на [должности] культорга и библиотекаря. Библиотекарем работает инвалид второй группы, он по закону имеет право сидеть сложа руки, т. е. быть на "простое". Если приедет Саша, то можно идти [к Вторушину] вдвоем, а если они увидят только одну женщину, подумают — все это пустяки; я их знаю!

Я же стал падать — эпилепсия, по — видимому, это неизлечимая болезнь. По закону на основании этой болезни они должны освободить меня из-под стражи. Но никто на это из медиков не обращает внимания. Наоборот, считают, что я симулирую. Надо требовать, чтобы создали медицинскую комиссию. Однажды вечером я упал, а они приняли меня за пьяного, но проверять сразу, когда якобы водочный запах должен был быть, не стали. А стали проверять на другой день, когда запаха у меня заведомо не должно было быть.

Насчет телогрейки; мне нужен бушлат с карманами наружу. Если нет в продаже, то можно сшить ватную телогрейку (фуфайку).

Большое спасибо за твои хлопоты.

Целую и обнимаю крепко, Б. Д.

С большой радостью я читал письма Юры и Андрея Донцов. Пишите им, передавайте пламенный привет от меня.

Пришлите: словарь иностранных слов, трубку, чай и табак.

Это письмо было написано между двадцатым и двадцать шестым октября — днем смерти Бидии Дандаровича.

Только письма Дандарона из зоны дают нам представление о последних двух годах его жизни. Свидетельств других людей практически нет. Добавим, что в лагере часто приходил к Учителю и беседовал с ним подполковник Колбасов; иногда выручал из сложных ситуаций. Это скудное свидетельство говорит о многом. Не часто в брежневские времена можно было услышать, что кто-то из лагерного начальства мог заинтересоваться беседой с заключенным. Дандарон выделялся из общего уровня лагерного контингента. Он был заметен, дело его было необычным, а сам он, как и в прежние лагерные времена, был личностью притягательной. Жаль, что мы вряд ли узнаем что-либо об этих беседах, прошло слишком много лет и вряд ли жив этот подполковник.

Бидия Дандарович стремился выйти на свободу; но, находясь в заключении, он не оставлял ни практики, ни научного, ни буддологического поиска. Достаточно упомянуть последнюю его книгу о Четырех Благородных Истинах, известную под названием "Черная Тетрадь". Жизнь его продолжала быть полной.

Часто можно услышать: "Дандарон много выстрадал". Да, не каждому приходится трижды испытывать тюремные и лагерные тяготы, но, близко зная его, хоть и короткий был срок ученичества, могу подтвердить не раз слышанное от Железнова, Лаврова, Пупышева и других: "Учитель всегда блаженствовал". Это не пустые слова, возвеличивающие человека, открывшего нам учение Будды, он так научил жить и нас — переносить все тяготы, претворяя их в спокойную и уверенную силу блаженства.

Уход

Мы никогда не говорили между собой о том, что наступит момент, когда останемся наедине с самими собой, без Учителя в явленном теле. Если разговор заходил об этом, то всегда парировался максималистской формулой: Учитель никогда не рождался, Учитель никогда не умрет. Так я слышал однажды, прогуливаясь с Бидией Дандаровичем и Лавровым. Учитель спросил: "Что вы будете делать, когда я умру"? Лавров тут же ответил, как будто только и ждал такого вопроса: "Наш Учитель никогда не рождался и никогда не умрет"! Бидия Дандарович слегка повернулся к нему и посмотрел на Юру с деланным удивлением.

В другой раз Бидия Дандарович сам заговорил со мной о своем возможном уходе: "Когда я уйду, а вам надо будет пообщаться со мной, вы меня просто позовите, и я приду к вам: вот таким, как сейчас, в этой клетчатой рубашке". На нем была черно — голубая ковбойка. Реальность общения с Бидией Дандаровичем была столь ярка, неординарна и насыщена событиями, мыслями, планами, что представление о возможном уходе Учителя хотя и приходило на ум, но не становилось темой для бесед и изгонялось из сознания как нечто невозможное, небытийное. Мысли о смерти Учителя воспринимались как падение, как то, что не должно присутствовать в сознании, и не потому, что это сродни тяжелому оскверняющему чувству, но потому, что все буддийское учение говорит всегда только одно: связь с Учителем — это навсегда. И Бидия Дандарович подтвердил это однажды. Он спросил меня: "Володя, что ты будешь делать, когда реализуешь"? — "Ну, тогда ведь все будет ясно, Будда обладает всеведением". На это Учитель ответил просто: "Ты и тогда будешь моим учеником".

В конце 1971 г. (январь 1972 г.) Бидия Дандарович сказал Железнову, что во сне его звали к себе дакини, чтобы он был их Учителем, и задал вопрос: "Ты, Саша, возьмешь на себя сангху"? — "Да, если Вы разрешите", — ответил Саша. Узнав об этом, Вася Репка решил просить Учителя "не уходить" и поехал в Кижингу, где Бидия Дандарович был в это время в больнице. Там он поднес Бидии Дандаровичу хадак с просьбой о неуходе.

После этого еще один раз приходили к Учителю дакини и звали к себе. При этом он прокомментировал: "Разве можно быть в стране дакинь и смотреть оттуда на страдания сансары? Это не по мне".

Уход из жизни любого человека — событие драматическое и тяжелое. Так воспринимается смерть в христианском мире, где телесное воплощение считается единичным фактом для каждой личности. Иначе в буддизме, где история единичного сознания — это история цепи его воплощений. Поэтому смерть для буддиста — мирянина — это смена оболочки, смена имени и места рождения. Надежда на продолжение жизни в человеческом образе снимает трагизм безвозвратности ухода — личность не исчезает совсем, она перерождается в новом теле. Очевидно поэтому похороны в искони буддийских странах, например в Бирме, не производят впечатления печального ритуала, на них родственники и знакомые умершего шутят, смеются, но никак не плачут и не стенают — человек ушел, человек родился, все может быть значительно лучше, чем в прошедшую жизнь, сожалеть не о чем.

Но когда умирает Учитель, тот, кто вел несколько лет тебя по жизни, кого ты называл духовным Отцом и поверял тайны своей жизни, которые не поведал бы родному отцу, тогда ученик замирает на мгновение. И здесь может быть провал: уныние, потеря правильного восприятия, что Учитель — это нирманакая. Это мгновение проходит, и ты понимаешь: Учитель жив, но пришла суровость собственной ответственности, когда спрашивать можно только себя или духовного собрата по посвящению. Взгляд в пустое пространство проверяет опыт твоего созерцания и Прибежища. Все, что окружает тебя, все происходящее — это продолжающийся контакт с Учителем. Надо жить дальше. Никогда, говоря об Учителе, мы не употребляли после 26 октября слово "умер", мы всегда говорили: "ушел".

Никто специально не мистифицировал весть об уходе Дандарона. Но к нам она пришла в двух вариантах, в необычном — Дандарон ушел в самадхи, и в печально — трагическом — погиб после избиения в штрафном изоляторе. Первым пришло известие о необычном его уходе.

"В сентябре 1974 года Учитель несколько раз терял в камере сознание на несколько часов. При этом он предупреждал сидевших с ним зэков, чтобы его в это время не трогали. Так было несколько раз, причем каждый раз он лежал в полусознательном состоянии все дольше и дольше. Сокамерники к этому привыкли. Однажды сказал, что его "не будет" семь дней, и добавил, "что даже если сердце не будет биться, не давайте меня врачам". Но врачи взяли его и произвели вскрытие, чем разрушили его тело".

Таков рассказ Галины Беловой, жены Виктора Аранова, который она передала со слов своего родственника Сергея Белова, а тот, в свою очередь, узнал это от своего соседа, бывшего зэка Константина Емельянова, сидевшего в Выдрине.

Вот иная версия ухода Дандарона. Тем, кто выходил из зоны на волю, работники КГБ приказывали молчать о Дандароне. Но они принесли на волю весть: "Дандарона убили". Так поступил молодой бурят из села Улзылта, сообщив о кончине Дандарона Цывану Дашицыренову.

В зоне Дандарону после падения и травмы руки стали делать уколы. Что кололи Дандарону, неизвестно, но через некоторое время стали происходить эпилептические припадки с потерей сознания. За отказ работать посадили в штрафной изолятор, оттуда он уже не вышел. Когда тело Бидии Дандаровича выдали родственникам, все оно было в синяках и кровоподтеках.

Вероятно, неслучайно водворение Дандарона в ШИЗО последовало сразу же после подачи жалобы заключенного Нимсагаева на имя Волкова, заведующего юридическим отделом Президиума Верховного совета СССР. По стилю текста можно предположить, что эта жалоба писалась при непосредственном участии Дандарона. И как следствие — помещение в штрафной изолятор. Из жалобы Нимсагаева мы узнаем практически все имена служащих лагеря, которые могли быть так или иначе причастны к гибели Дандарона.

Когда мы узнали об уходе Учителя — получили телеграммы я и Андрей Донец, то сообщили об этом всем, кто был в это время в Питере. Сразу собрались на сокшод. Были Железнов, Донцы, Алексеев, Лавров и Монтлевичи.

Телеграмма о смерти

Улан — Удэ 0200 14 26 1959. Срочная. Ленинград. Мончегорская 7, кв. 11.

Монтлевич

Бидия Дандарович умер 26 утром = Галя, Надя =

Все знали о случившемся, но ничего об этом не говорили. Вообще — ни слова. Каждый переживал это молча и наедине. Учитель ушел 26–го, а 19–го был закончен Ваджрабхайравинский мандала, отпечатан первый тираж. Это "совпадение" позволило говорить: Учитель соединился с жинхором (мандалой)…

Отношение сангхи к уходу Учителя было вполне буддистичным. Никто внешне не скорбел. Все поняли: дальше предстоит длительная и самостоятельная работа. И Учитель всегда с нами.

Похожее переживание отражено в моем письме к Тамаре Лавровой по поводу смерти Юрия Константиновича Лаврова (22 апреля 2002 г.):

"…И Бидия Дандарович, и Юра Алексеев, и Анчен [Дашицыренов], и Октябрина [Волкова], и Саша, и Пуп, и Юра [Лавров] никуда не ушли. Они бессмертны и живы во всех живых, как в созерцании "удивительного Бога Ваджрасаттвы", и в нас, прежде всего. Что бы я ни делал, беседую ли с друзьями, иду ли по улице, я делаю это вместе с ними или с кем-то из них. Они живут во мне, это усиливает ответственность странно продолжающейся жизни. "Странно", ибо "умерев", они "умерщвляют" и часть тебя. Естественно, а не через созерцание и обретенную праджню возрастает поле шуньяты. Это чувство сопричастности себя им и всех вместе — всем живым в их вместерожденном буддстве есть грусть неотвратимого Просветления. Грусть и Просветление, шуньята и проявленность, от этого незачем уходить, таково все" (18.07.2002 г.).

В письме к Бутидме Мункиной Бидия Дандарович обратился с просьбой: "В Кульском туберкулезном санатории есть старик — бурят, он удивительно точно гадает на бараньих лопатках, обжигая их. С ним связана Вера Самандуева. Ее муж Даша — Намжил имеет свою машину и ездит в Кульск запросто. Можешь ли ты выбрать выходной день и съездить в Хоринск, зайти в столовую на автобусной остановке, в буфете которой работает Вера, и попросить ее протекции, чтобы связаться с этим гадальщиком? Говорят, ему нужно везти немного водки и три рубля. Скажи Вере, что это я прошу ее помочь. Спроси все, что находишь нужным обо мне. Лопатку надо достать самим и привезти ему" (31.07.74 г.).

Гадание Кульского гадальщика

В августе (вторая неделя — около 16–17 августа 1974 г.) Бутидма и Надежда Мункины и Дугаржап Гыргеевич Баяртуев, взяв две бараньи лопатки, поехали на стареньком газике Баяртуевых в Кульск.

Старику — гадалыцику оказалось около семидесяти лет. Он даже не спросил, о ком идёт речь. Ему сказали только, что человек, на которого надо гадать, сидит в тюрьме.

Он стал жечь лопатки по очереди, гадал по первой, по трещинам и цветовым рисункам — пятнам на кости. Внимательно рассматривая рисунок, проявившийся на лопатке, гадальщик стал говорить, комментируя увиденное:

"Вот он находится на берегу большой воды. Чувствует себя хорошо, воздух чистый. Сидит по вине какого-то человека, внешне красивого (правильные черты лица) — (на рисунке — человек со взъерошенными волосами). Туда нет встречи с ним, прохода к нему. Никакая бумага, никакой адвокат ему не помогут. Он сидит из-за какой-то территории".

На вопрос "что-за территория?" пояснил: "Например, территория Модогоева" (Модогоев — первый секретарь Бурятского комитета КПСС — прим. ред.), т. е. территория коммунистов. И тут же вдруг определил год рождения Дандарона: животное на лопатке — корова. Затем продолжал:

"По рисунку он лицом наружу, т. е. должен скоро выйти. Но чтобы он вышел, надо сделать фотографию его учителя (лама или школьный учитель, сделанную на фоне воды, у которой сидит, поставить фотографию по горам".

В этом месте старику сказали, что речь идёт о Бидии Дандаровиче Дандароне, о "Бидия — Даре", и он стал рассказывать более подробно.

"Фото надо сделать Агади — ламы (так в Кижинге называли и до сих пор называют Лубсана Сандана) на фоне Байкала и расставить по горам: Челсан, Шэлэнтэ (около поляны Соорхэ), Хэбхэн и в Чесане. Перед фотографированием сделать жертвоприношение Байкалу: молоко красной коровы или козы (любой), золото, коралл. Набрать из Байкала разноцветных камней — белых, красных, чёрных и других. Эти камни надо кидать в реки, озёра, ручьи по дороге к названным горам и вокруг Кижинги, особенно кидать во встречающиеся по дороге озёра". Такова запись рассказа о гадании Кульского гадальщика. В конце он добавил: "Если всё это сделать, то через четыре месяца он выйдет".

В апреле 1975 года Бутидма встретила случайно этого старика — гадалыцика. Он спросил о дате ухода Бидии Дандаровича и снова стал гадать на него. "Он умер, видимо, своей смертью. Но по этим горам надо всё равно расставить фотографии, если не сделали, то сделайте, а если не доделали, то доделайте".

При исполнении наказов гадальщика были препятствия. Первой поехала и пыталась сделать фотографии на фоне Байкала, о которых говорил гадальщик, Галина Мерясова вместе с сыном Лубсаном — вторым. Она остановилась в домике на берегу у старой женщины. Но старуха вдруг стала проявлять неуёмное любопытство, попросту следить за ней. Галя всё же сумела сфотографировать на фоне Байкала фотографию Лубсана Сандана. Но по приезде в Улан — Удэ, после проявления, оказалось, что всё было напрасно — плёнка оказалась пустой.

Вторую, на этот раз удачную, поездку совершили Владимир Аюшеев и Надежда Мункина. Это было в середине октября. Затем были совершены походы на названные стариком горы.

На Челсан ходили в июне 1975 года Цыван Дашицыренов и Дасарма Баяртуева. На Шэлэнтэ ещё до октября 1974 года ходила Бутидма Мункина.

На Хэбхэн пошли в мае 1975 года Железное и Лавров. Было ещё холодно, на плоской вершине лежал местами снег, в распадках — грязь со снегом. Высота Хэбхэна около 1500 метров. Идти до него пришлось около тридцати километров. Провожал их до Эдэрмыга Анчен Дашицыренов. Когда они уже скрылись из виду в степи, Анчен заволновался, вспомнив, что они не взяли с собой даже котелка вскипятить воду. Труднее всего Железнову и Лаврову было в распадках, проваливались по грудь в снегу. Еда кончилась еще на склонах при подходе к вершине. Не было и воды. Железное предусмотрительно напился из ручья, сколько мог, и предложил Лаврову, но тот отказался, и, как рассказывал потом сам, зря. На вершине его мучила жажда. Гора завершалась просторной плоской площадкой, где и заночевали. Юра изрядно промерз и слегка отморозил ноги. Все, что рекомендовал гадальщик, было сделано.

Поле смерти Дандарона в лагерь приехали Надежда Мункина, Галина Мерясова и Василий Репка. Они обмыли тело Учителя и простились с ним. На теле были видны синяки. Б. Д. Дандарон был похоронен на Выдринском кладбище, хоронить в другом месте власти запретили. Могилу позже обнесли деревянным забором и поставили вертикальную красную дощечку с мантрой Авалокитешвары, посадили маленькие елочки.

Через год после ухода Бидии Дандаровича Бутидма делала ритуал Сокшод. Для проведения его пригласила ламу Шойжала Ньяню, он родом был из Кижинги. На ритуал пришёл Железное, он подошёл к алтарю и к страшному неудовольствию Шойжала поставил туда портрет Бидии Дандаровича. Шойжал был учеником и преемником противника балагатов Гурусорже; после восстановления дацанов и до своей смерти в семидесятых годах он был штатным ламой Иволгинского дацана. Всегда был настроен недружественно к деятельности последователей Лубсана Сандана. Бидия Дандарович зашёл однажды к Шойжалу в веселии и смел его алтарь на пол. Затем туда зашли люди, в том числе и племянница Гатавона, и стали спрашивать у собиравшего с полу атрибуты Шойжала: "Что случилось"? — "Да Бидия это, кто же ещё".

* * *

Тибетский буддизм разработал мощную и устойчивую систему наследования духовной преемственности, духовной власти. Именно власти. Это был духовно — социальный институт перерожденцев. Не путать с идеей воплощения. В Бурятии до начала XX в. института перерожденцев не было. На сегодняшний день известны лишь два случая — это Шестой Ганжирва — гэгэн Данзан Норбоев (ум. 1935 г.) и Б. Д. Дандарон.

Бидия Дандарович считается духовным наследником нескольких линий преемственности: от Самантабхадры, от Черного Ворона, от Вималакирти; почитается он и как воплощение Манджушри.

Естественным образом ученики относились к нему как к Адибудде, только так можно раскрыть бодхичитту.

Линия духовной преемственности, постоянно реализуемая в ежедневной практике, это — Самантабхадра — Ваджрасаттва — Видьядхара (Бидиядара). Мы ее часто называем "подпиткой сверху" и в традиции она почитается основной.

Линия, идущая от Черного Ворона — одного из строителей Ступы Бодхнатх в Катманду, проходит через Падмасамбхаву, Марпа — ламу, и в XIX в. предстает как Джаяг — лама, Лубсан Сандан Цыденов и отец Дадарона Агван Силнам Тузол Дорже. Особенность этой линии в том, что всегда в сансаре действуют трое, реализуя клятвы, данные на ритуале Гурупуджа в честь завершения строительства ступы Бодхнатх. Этих троих в традиции принято называть Трое Великих. Сколько бы в сангхе ни было членов, ее бытие есть реальность Трех Великих — трех аспектов Ваджрасаттвы.

Будучи перерожденцем Джаяг — ламы (Кэлсан Цултим Тэнпи — Нима, ум. 1913 г.), это — линия, идущая от Вималакирти, Дандарон ушел раньше XV Джаяг — ламы (Лобсан Тэнпи Гьялцэн, 1916–1990). В 1991 г. родился XVI Джаяг — лама Лобсан Пэлдэн Чойкьи Ванчуг (дацан Чжампалин — Гумбум, Тибет). В Бурятии некоторые верующие почитают XVI Джаяг — ламу как новое рождение Дандарона. По поводу этой линии преемственности А. И. Железное однажды произнес: "Нет! Иной масштаб подхода".

Индивидуальный поток бессмертен абсолютно, как "поток", и относительно, как "индивидуальный". Мы исчезаем телесно, но наша основа, не отличимая от основы всех других, живет, пока жив хоть один человек. Это состояние жизни мы называем "Великая Волна Джняны". Ее подкладка — акаша, а вместилище — шуньята. Таково основание Мудрости Равности, таково одно из пониманий бодхичитты и объяснение таинства воплощения. Кто хочет — почитает новое рождение. Кто может — видит живого Учителя по востребованию или всегда и во всем.

Бидия Дандарович всегда особо подчеркивал необходимость созерцания Ваджрасаттвы. Могут быть разные условия жизни, их гармонизации помогают специальные способы созерцания: Ямантака, Чакрасамвара, Хеваджра, Гухьясамаджа и другие. Но созерцание Ваджрасаттвы — это навсегда, вне зависимости от места и времени. Ибо Ваджрасаттва есть мера человека, это идеальное человекоподобное существо; он есть безупречный природный проект, по отношению к которому все мы — копии с разной долей ошибки, которая и составляет нашу индивидуальность. Наше исконное подобие Ваджрасаттве есть залог бессмертия. Умерев, мы живем в оставшихся как всеобщее глубинное основание, как Ваджрасаттва. Исчезает со смертью лишь амальгама индивидуальности. Бидия Дандарович подчеркивал, что познание шуньяты или отсутствия индивидуального "я" и есть истинный смысл реализации Ваджрасаттвы.

Можно искать новое рождение Учителя, как это принято в Тибете, можно, как в Индии, не делать этого; это лишь свойство культуры. Но так или иначе никто навсегда никогда не уходит, а великие личности — тем более. Они — в наших мыслях и чувствах, их имена мы помним. Имен бесчисленных и безызвестных мы не знаем, но у них есть одно имя на всех — Ваджрасаттва. Можно сказать, что реально и безошибочно существует только Ваджрасаттва, остальные — лишь его проекции во времени и пространстве. Но для буддиста он не Спаситель, взявший ответственность на себя, как в христианстве. У буддийской Вселенной нет выделенного центра; любое живое сознательное существо и есть центр. Поэтому и труд пробуждения в себе истинной природы, пробуждения Ваджрасаттвы, лежит на самом индивидууме. Учитель дает ключ к движению, но ученик все делает самостоятельно.

Продолжение

В 1975 г. ученик Дандарона известный философ Александр Моисеевич Пятигорский в небольшом эссе под названием "Уход Дандарона", опубликованном в парижском журнале "Континент", обрисовал значение деятельности Дандарона для буддизма и дал емкую характеристику личности Учителя. Приводим выдержки из этого эссе.

"Блестящий наследник монгольской йогической традиции северного тибетского буддизма и одновременно талантливый продолжатель русской традиции классической востоковедной науки буддологии Б. Д. Дандарон ушёл 26 октября 1974 года на середине пятилетнего срока своего третьего заключения в исправительном лагере на берегу Байкала в возрасте шестидесяти лет. Всего в своей жизни он пробыл в тюрьмах и лагерях около 22 лет.

Так кончилась дандароновская эпопея — история его буддийского процесса, прошедшего в конце 1972 года и заключившегося пятилетним сроком ему и заключением в психбольницы четырёх его учеников….

Процесс был широко освещен в прессе, смерть Дандарона так же не прошла незамеченной, и ни о том, ни о другом я не буду здесь подробно писать. Речь пойдёт о других вещах, представляющихся мне очень значимыми именно в связи с его жизнью и смертью.

В 50–х — 60–х годах прошлого столетия первые доклады о буддизме стали публиковаться в Императорской Академии наук. Прошло еще лет двадцать, когда буряты и калмыки, не переставая быть бурятами и калмыками, объясняли православным, лютеранам, как и неверующим русским профессорам религию и философию буддизма. И не на правах презренных аборигенов, а на правах коллег; так и могла возникнуть русская наука о буддизме с плеядой славных имён: Минаев, Васильев, Позднеев, Ольденбург, Цыбиков, Щербатской, Обермиллер, Востриков. Когда Дандарон в возрасте шести лет был объявлен перевоплощением одного умершего буддийского святого и провозглашен духовным принцем Бурятии, то в Петрограде уже погиб молодой Розенберг. Трудно установить, что послужило истинной причиной смерти в 19–м или в 20–м году автора единственной в своём роде книги "Проблемы буддийской философии".

Когда в начале 20–х годов бурятский буддизм, как и русское православие, пережил волну обновленчества, мальчик Дандарон учился у лам йогической практике медитации, тибетскому языку и старомонгольскому. К этому времени его духовные наставники Сандан Цыденов и ближайший сподвижник последнего и отец Дандарона погибли или исчезли из Бурятии. Когда в "справедливые" 30–е годы молодой Дандарон приехал учиться в Ленинград, он нёс в себе незаурядные возможности буддоло — гических свершений. Вновь, как и тогда, в серебряные десятые, тибетская Монголия пришла учить и учиться…

После разгрома Квантунской армии летом 45–го с налёта хватанули лам из какого-то, якобы сопротивлявшегося монастыря, [они] стали на долгие ночи и дни буддистическими собеседниками и сотрудниками Дандарона. В лагере постепенно из них сложился своего рода буддийский круг такой пестроты, которую мог явить только лагерь того времени.

Они занимались буддийской философией и йогой, но главное — осмыслением своей собственной жизни и своего собственного положения в смысле буддийской философии и йоги. В течение нескольких лет Дандарон руководил этими занятиями. В этом не было нарушения буддийского принципа, т. е. скорее это явилось пробой собственных сил, произведенной людьми над самими собой, в которой можно видеть истинность практического буддизма. Подобный эксперимент над другими людьми запрещен в буддийском кодексе. Вспоминая о лагере, Дандарон как-то однажды сказал: "Буддисту полезно родиться в России" и добавил: "буддисту, но не буддистам"…

После странствия по Индии, Центральной Азии, Китаю, Европе и Америке возвратился в Россию Юрий Николаевич Рерих… Одним из первых вопросов, обращенных ко мне, в то время его подчиненному по службе и ученику, был: "Вы знаете Дандарона?" Я сказал, что не знаю. Юрий Николаевич улыбнулся и сказал: "А я знаю".

И вдруг снова началась будцология, как когда-то, или тогда. Стали переводиться или издаваться буддийские тексты, появились новые серьёзные статьи, трактующие самые сложные вопросы религии, метафизики и психологии буддизма. Над буддийскими проблемами работали не только молодые индологи, но и молодые китаисты, цейлонисты, вьетнамисты, — старых не было. Дандарон наезжал в Москву, Ленинград… переводил с тибетского, толковал философские тексты, описывал… рукописи и ксилографы.

Мы не пробыли с Рерихом и трёх лет. Этот странник умер ещё не старым от разрыва сердца. Другой же странник продолжал работать.

С середины 60–х годов Дандарон занимается истолкованием основных положений буддийской философии для обогащения и развития современного философского и научного знания. Одновременно он занимается истолкованием ряда основных положений современного философского и научного знания в смысле и для освоения их в духе буддизма, стремясь выработать новое осмысление традиционной буддийской метафизики.

Скрупулёзно и детально занимается Дандарон и объяснением основных положений теории и практики буддийской медитации. Постепенно стали появляться ученики: из Ленинграда, Москвы, Прибалтики, Украины, Бурятии. Он любил говорить, что это не они идут к нему, в Улан — Удэ, а буддизм идёт на Запад. И он говорил ещё одну вещь, которая на первый взгляд кажется излишней, но на самом деле в высшей степени создана самим буддийским духом релятивизма, а именно…. Дандарон утверждал, что у буддизма нет места, как и нет времени, эпохи, и что буддизм странствует, не зная народов, стран, климата, ренессансов и декадансов, общин и социальных групп. Это не значит, что буддизм отрицает всё это. Буддизм ничего не отрицает. Это значит, что буддизм не знает этого, что это — не его дело.

Что очень характерно для отношения к Дандарону местных бурятских властей, так это то, что они ненавидели его именно за его принадлежность к буддийской духовной традиции — религии, ими гонимой и отвергнутой. Что касается другой стороны его проповеди: проповедуемого им философского универсализма буддизма, то эта сторона была им просто недоступна, ибо они уже отступились от традиции. И Дандарон как бы служил живым напоминанием об их отступничестве от прежней культуры и о невозможности реального принятия ими никакой другой, хотя сам он, будучи человеком, глубоко позитивного склада, никогда не имел в виду упрекать их за это.

Когда в начале 70–х годов при помощи друзей построил он на своей родине в Кижинге памятные сооружения, так называемые ступы, одна из них — своему отцу, то соотечественники в дикой злобе уничтожили оба памятника: так жаждали они своего нового….

Осень 1972 года: новый арест, процесс, лагерь, смерть. Так произошёл уход Дандарона из этого рождения, и возможно, из этого места. Дандарону удалось в нынешней России быть одновременно учёным — буддологом, буддийским философом и буддийским йогом. Значит, это возможно".

Б. Д. Дандарон был реабилитирован по "Делу" 1937 г. и по "Делу" 1949 г. Но с него не снято обвинение по "Делу" 1972 г. Никто не подавал прошения о реабилитации Дандарона по этому последнему делу. Но ни Дандарон, ни его сыновья и дочери, ни другие родственники, ни его ученики и последователи не должны ничего просить у государства. Это государство и его преступные органы, продажные журналисты и трусливый чиновничий люд должны просить у Дандарона и его родных прощения за причиненные страдания, ложь и надругательства. Нам, его духовным последователям, и этого не нужно; мы никогда не были диссидентами в политическом и религиозном смысле этого слова. И если были инакомыслящими, то лишь потому, что мыслили самостоятельно, соответственно этому и жили.

Прошло тридцать лет со времени ухода Учителя. С такого расстояния яснее проступают черты ушедшего, лучше видны плоды недавних десятилетий.

Дандарон физически принадлежит целиком XX веку, таков непреложный след времени рождения и смерти. Исторически же он весь в будущем. Духовно, в буддийском смысле, его жизнь не имеет начала, и не будет иметь конца.

Ученики Дандарона называли себя сангхой. Так называл их и сам Бидия Дандарович. Обычно термином сангха принято называть собрание монахов, то есть последователей учения Будды Шакьямуни, отрекшихся от мира, давших целый ряд ограничительных обетов вплоть до обета безбрачия. Ученики Дандарона не были монахами, и Учитель никогда не ставил перед ними такой задачи. Поэтому часто собрание последователей Дандарона называют мирской сангхой. Это не совсем корректный термин, но он отражает истинное положение тантрийских практиков нашей традиции в среде буддийского мира. Дандарон жил согласно максимам буддизма, согласно тем удивительным установкам, что выделили буддизм из религиозных учений древней Индии, что и в наше время дистанцируют его от тех религий, которые признают Творца и бытие души. Отличает буддизм и известные Четыре Печати: нет ничего постоянного (анитъя), бытие всегда субъективно неудовлетворительно (дукха), нет сущностной основы личности (анатма), все можно приостановить (ниродха).

Можно придерживаться самых необычных мировоззрений, но мало кому удается жить так, как думается. Дандарон всегда к этому стремился и так жил. Более того, он дерзнул создать подобный коллектив людей, увлеченных буддийскими идеями и стремящихся к их повседневной реализации вплоть до полной реализации в течение одной жизни, то есть к созданию тантрийской сангхи. Такие сообщества существовали в Индии в далекие от нас времена, в середине первого тысячелетия нашей эры. Но даже в Индии, где всегда существовала веротерпимость и многообразие религиозных и философских учений, такие сообщества были тайными, ибо не вписывались в систему каст и варн.

Лубсан Сандан Цыденов, с которого принято отсчитывать новейший этап традиции, специально не порывал с монастырской формой монашества. Он был не согласен с бесконечными нарушениями Винаи, отсутствием постоянной йогической практики, низким уровнем образованности, корыстолюбием и леностью современного ему монашества и, покинув дацан, уединился с учениками в тайге. В небольшой группе его учеников, последовавших за Учителем в уединенную обитель на Соорхэ, новыми были строгость отношений Учитель-ученик, постоянство практики, изучение садхан исключительно ануттарайогатантры, расширение круга садхан по сравнению с практиковавшимися в школе гелуг. Обычно принято говорить, что Лубсан Сандан в кругу своих последователей восстановил образ жизни, присущий эпохе индийских махасиддхов. Но взаимоотношения между его учениками и им самим, между ним и мирянами не выходили за рамки привычных для Бурятии и Монголии правил и установок, что принято называть ламаизмом.

В сангхе Дандарона, в мирской сангхе, сложился иной стиль жизни: никто не порывал со светской жизнью, не уходил из семьи, никто не удалялся в абсолютное уединение. Но среди живущих в Бурятии сложилось естественное стремление к пространственному уединению для созерцания, что воплотилось в строительстве небольших деревянных домиков, так называемых "тепляков", которые ставились в ограде усадьбы рядом с домом, где обитала семья. Такой образ жизни не является чем-то совершенно новым, достаточно вспомнить жизнь известного тибетского переводчика и йогина Марпа — ламы, который вел жизнь домохозяина.

Дандарон не порывал отношений с ламами, многие были его друзьями и поддерживали его проповедь Дхармы среди европейцев. Более того, он был одним из инициаторов и создателей известного письма Сталину 1945 года, в результате чего буддийская церковь поднялась из руин: открылись два дацана — Иволгинский и Агинский; образовалась буддийская структура, именуемая ЦДУБ — Центральное духовное управление буддистов. Спустя много лет, рассказывая ученикам об этой своей инициативе, Дандарон говорил: "Я возродил дацанскую [монастырскую] форму буддизма на два поколения". Этой фразой Бидия Дандарович подчеркивал вслед за Лубсаном Санданом скептическое отношение к ламаизму как к не лучшей форме интенсивной йогической реализации. Для подобной цели, считал он, дацан, монашество вовсе не нужны. Но всегда с уважением относился к истории монашества и монастырей и подчеркивал, что только в монастырской среде можно сохранить высокую буддийскую ученость, систему образования и весь многогранный спектр духовной культуры. Но, подчеркну еще раз, для целей личной созерцательной йогической практики монастырская форма буддизма в наше время не является необходимостью.

Чтобы заниматься созерцанием, реализацией состояния Будды, нужна основательная теоретическая база; именно с этой целью Дандарон написал десять статей, посвященных базовым положениям учения: от пратитьясамутпады и теории отсутствия индивидуального Я до махамудры. Считаю, что он предвосхитил появление на Западе и затем в России так называемых дхарма — центров, но с той существенной разницей, что посвящал учеников во всю глубину учения и практики вплоть до махамудры и дзогрима, в отличие от ограничительного стиля проповеди современных лам.

В сангхе Дандарона в отношении к светским профессиям не было никаких ограничений. Поведение в сангхе, отношение к Учителю и учению регламентировались известным текстом Сакья — пандиты Кюнги Гьялцэна (1182–1251/2) "Четырнадцать Корней и Восемь Ветвей обетов ваджраяны и преступление против них согласно Новой Тантре" в том варианте, который изложил Чанкья Ролпэ — Дорже. Самым тяжелым испытанием для ученика была утрата взаимопонимания с Учителем, потеря контакта с ним, в драматических случаях перераставшая во временное изгнание из сангхи и, соответственно, недопущение до совместного ритуала гурупуджи (тиб.: сокшод). Но мы всегда знали, что если Учитель дал тебе посвящение, то это навсегда, Учитель тебя никогда не оставит, даже если в какой-то период он отстранил тебя от общения. Все мы имели высшие тантрийские посвящения, а это означало, что мы встречались с Учителем в прошлых рождениях. В дальнейшем родился термин "пакет", то есть представление о группе йогинов, которые, договорившись, перерождаются вместе с учителем в нужном времени и месте.

В силу обстоятельств, а в нашем случае это — недружественная среда: КПСС, КГБ и прочие "прелести" советской сансары, на сангхе был сделан акцент. Сплоченность, дружественность, совместность действий помогали жить интенсивно, в практике и радости. В дальнейшем, в девяностые годы, такой стиль внутрисангховой жизни был продолжен в новом окружении учеников Дандарона в Бурятии и на Западе. Опыт показал, что только строгое, вдумчивое почитание Трех Драгоценностей — Учителя — Будды, Дхармы и Сангхи — является абсолютным условием успешной реализации достижений махаяны. Модернизация допустима, но только не отказ от сути: реализация состояния Будды, нирваны, возможна на Пути махаяны, если ты почитаешь Учителя как Будду, понимаешь и практикуешь его наставления, оттачиваешь созерцание, теорию и искусство подавления клеш во взаимоотношениях с соратниками. Эти три положения можно подвергнуть рациональному анализу, но для тех, для кого буддизм — призвание, в этом нет необходимости, для них прибегание к Триратне — к Трем Драгоценностям, есть просто данность, это просто — так.

Подчеркну, что нирвана не есть угасание, не есть уничтожение или некая безличная тишина. Нирвана — это деятельность. Это радостная, творческая работа, как в индивидуальном плане, так и в коллективном, сангховом порыве. Есть стадии практики, например дзогрим (санскр. сампаннакрама), когда практика требует особой осторожности и уединения, соблюдения тайны. Но даже такие практики при благоприятных условиях совершались, например, во времена первых сиддхов Индии, открыто, где под открытостью понималось совершение ритуалов в кругу небольшой группы равно продвинутых созерцателей. Такое возможно при реализации отсутствия индивидуального Я, при умении пользоваться йогической защитой, при наличии силы сознания и спокойствия ума.

Великий Учитель способен воплотить в себе всю полноту Учения Будды. Считается, что таким качеством Полноты обладали Атиша и Цзонхава. Полноту проповеди Учителя трудно удержать ученикам. Каждый реализует лишь часть проповеданного, подтверждая этим факт бытия Ясного Света в пятерице цветов, придавая продолжению проповеди характерность, что и составляет конкретность традиции. Традиция как бы не является Полнотой. Но есть в каждой традиции необходимые качества, соблюдение и понимание которых способно помочь ухватить, понять и продолжить Полноту.

Вот что, повторяя уже сказанное, можно в общих чертах сказать о Традиции Дандарона.

Полнота, а не традиция, ибо представляет буддизм в целом, объединяя все направления и школы.

Линии преемственности восходят ко времени строительства ступы Бодхнатх в Катманду, к событиям жизни Шакьямуни, проходят герез окружение Падмасамбхавы, герез круг Марпа — ламы и Семи Великих Тибета и Монголии.

Принцип "Сумге" — Трое Великих как историгеская Трикая и Трикая каждой лигности.

Происходит из духовной традиции бурятского буддизма в варианте линии махамудры, проповеданной Лубсаном Санданом Цыденовым.

Основывается на фундаментальном буддийском образовании в соответствии с системой цанид.

Угаствует активно в жизни современного общества посредством проповеди нравственных принципов буддизма, философии Готамавады и ее развития в мадхьямаке и гиттаматре.

Передага и практика Высших тантр — ануттарайогатантр.

Непосредственный и постоянный контакт Угителя с каждым из угеников.

Созерцание сразу с момента посвящения, созерцание Ваджрасаттвы всегда и во что бы то ни стало.

Сразу: сокшод (ганапуджа), пранаяма, метод Симхамукхи, ритуал хома согласно пройденному пути, метод "Тринадцати Божеств Ваджрабхайравы", мандала созерцаемого Божества.

Творгество как принцип движения на Пути.

Усиленное знагение ваджрного братства — мирская сангха как составная часть метода.

Тантрийский Устав в редакции Чанкьи Ролпэ — Дорже.

После ухода Б. Д. Дандарона неожиданно миссию передачи Дхармы продолжил совершенно до тех пор неизвестный европейцам лама Дарма — Доди (Жалсараев). Дарма — Доди родился в 1900 г. В восемь лет в Пэгэтуйском дацане он начал изучение тибетского и монгольского языков. Там же он был определен в статусе хуварака (послушника). В пятнадцать лет он уже изучает цанид (философию) и известную ритуальную систему чод. В тридцатые годы, продолжая монашескую жизнь, приступает к изучению тантрийских систем, в частности, тантры Ваджрабхайравы, линию преемственности которой он возводил к Лубсану Данде (Богдо — ламе?). Волна репрессий не миновала Дарма — Доди. В 1937 г. он был арестован в Новоселенгинске, и начались смертельно тяжкие годы ГУЛАГа: Колыма — прииск Сусыман, прииск Каменский. Освобожден Дарма — Доди был в 1946 г. С 1948 г. снова возвращается к официальной духовной деятельности, с 1964 г. — в Иволгинском дацане. Мое знакомство с ним произошло в феврале 1975 г., когда я и Ю. Алексеев, приехав в Иволгинский дацан и посетив болеющего настоятеля Цыдена Ламхэ (Цыдена Цыденова, умер в декабре 1978 г.), получили от него совет посетить дом № 17 в дацане, где проживал лама Дарма — Доди. Идя снежной тропой к домику ламы, мы удивлялись и его имени (ведь это одно из имен Дандарона в прошлых рождениях), и числу семнадцать (относится к числовой метрике Ваджрасаттвы). Последовавшая встреча удивила нас алтарем с признаками гневных ритуалов (ни у кого из лам ранее мы не видели пурбы), немногословностью и суровой скромностью. Не задав нам ни одного вопроса, он открыл нам духовную дверь в тантру Курукуллы.

С 1976 г. Дарма — Доди становится настоятелем Иволгинского дацана. Именно он проводил ритуал освящения главного храма дацана после пожара. В 1982 г. лама отходит от официальных дел, но не оставляет духовного подвижничества: продолжает передавать традицию на Запад — европейцам. Множится круг учеников, и кто сейчас перечислит города и веси России, где бы не обитали почитатели скромного старого бурятского ламы — Учителя Дарма — Доди. Придет время, и его ученики поведают более подробно о жизни Учителя, о делах необычайных и замечательных — от проявления сиддх до дара предвидения, и, может быть, правы те, кто вполне в духе буддизма считал, что уже многие годы Дарма — Доди на благо учеников проявлял Иллюзорное Тело, сам же уже давно оставив сансарное существование. Он покинул мир 24 сентября 1993 года на девяносто третьем году жизни. С уходом Дарма — Доди ушел один из последних Великих Лам Бурятии, через которых драгоценная линия Традиции не прерываясь дошла до нас из дали священных стран и веков.

В 1976 г. передачу учения осуществил моготуйский чодовский лама Буда; в 1978 г. проповедовать и давать посвящения европейцам стал известный лама — врач и художник Жимба Жамсо Цыбенов.

Буддизм на западе России состоялся, и имя этого буддизма простое и естественное — русский буддизм. Дандарон знал, что буддизм пойдет, что начальная, экстремальная, его фаза должна быть неординарной и тантрийской, что возрождающемуся буддизму необходима классическая образовательная база и, наконец, что активными носителями его на первом этапе будет горстка европейцев. Так и случилось. Дальнейшее — это уже не его дело и не дело его учеников — соратников. Буддизм в России развивается по сложным и не поддающимся рациональному анализу законам. Уверенно можно сказать лишь одно: это, действительно, русский буддизм, отличный от дальневосточного, южного, центральноазиатского и европейского. Нам уже суждено угадать его черты.

Традиция Дандарона продолжается: в европейской части России, в Украине и в Бурятии, в Литве и Эстонии живут по — буддийски ее прямые продолжатели — ученики учеников Дандарона.

Что касается сангхи Дандарона, то она выполнила свою историческую миссию. Традиция линейной передачи сработала. Это для "других". А для "себя", уверен, что коренные ученики Дандарона исполнили его завет — реализовали. Это засвидетельствовали Дандарон, Гатавон, сангха. Сомневающимся скажу: воспринимается очевидным лишь соизмеримое. Многие из учеников уже покинули эту жизнь. Железнов, Лавров, Пупышев, Репка передали учение своим духовным последователям и вместе с Учителем и со всей сангхой, с нами, ныне живущими, пребывают в настоящем, здесь, но более они в творческих полях Будды. Созерцающие знают это.

Предназначенное Дандарону исполнилось. Множество дхарма — центров в начале своего зарождения испытали влияние этой старейшей традиции буддизма среди европейцев. Прямые ученики Дандарона придали учению достаточный толчок для того, чтобы буддизм среди европейцев вышел на историческую арену. Регистрация буддийской общины в 1989 г. и возвращение известного буддийского монастыря — храма в Ленинграде буддистам — плод инициативы автора этих строк — были началом официального признания государством буддийского движения в европейской части России. Это послужило прецедентом для регистрации других буддийских общин в Ленинграде, Москве, Улан — Удэ и других городах.

Традиция Дандарона внецерковна и принципиально не регистрируется. Бидия Дандарович в те далекие семидесятые говорил: "Регистрироваться будем только в том случае, если нам запретят проводить сокшод".

Для традиции Дандарона распространение буддизма не было основной задачей, но завет Учителя "Тантра — на Запад!" воплотился в действительность. И звучит иное: "Ваджрасаггвамайяджала!" — Волшебная Сеть Ваджрасаттвы.

Не может быть простого ответа на традиционный вопрос: где сейчас Дандарон.

Если скажут, что он родился в 199] году в Гумбуме как Джаяг — лама, то ученики Дандарона улыбнутся в ответ. Ведь есть еще две линии преемственности. Это не значит, что тринадцатилетний тибетский мальчик не является нирманакаей Дандарона, тем более, что он уже многое знает о своем бурятском предшественнике, и это, помимо воли, формирует его личность. Это не опровергается такими словами Дандарона: "рожусь в Петербурге или в Париже, там много работы", или такими: "Кижинга — это как Уддияна в Индии". Просто Дандарон не явление только личности, его воздействие на происходящее определилось, происходит и будет действовать в будущем благодаря его Трикае. Редко, кому удается так действовать, чтобы Тело вполне соответствовало Мыслям, чтобы Речь блистала согласно с ними и была услышана. Поэтому мы и говорим о Трикае Дандарона. Учитель, время, место, ученики и Проповедь совпали, — Волна Джняны проявилась.

Если кто будет искать Дандарона и скажет "вот он!", то это, может быть, и так, а может быть, и нет. Такой вряд ли понимает, кто такой Дандарон. Но если станет искать и обретет Учителя, Проповедь, братьев, время и место, то поймет Дандарона, без сомнения.

История Трикаи Учителя (Трех Тел Учителя), история трех времен во времени настоящем драматична и вдохновляюща. Традиция принципиально не прерываема: "Один как множество блаженствует с супругой Ваджрасаттва"; далее продолжать не стоит, мир длится, и Дандарон есть.

Уместно окончить повествование о жизни Учителя его собственными вдохновенными строками, завершающими книгу "Мысли буддиста":

"Теперь наша алая — виджняна, сделав круг через безначальную сансару, потеряв все свои множественности, условности, причинности, согласованности, опять пришла к своему первоначальному источнику — нирване. И великий Нагарджуна восклицает:

Согласованны или причинны отдельные вещи,

Мы зовем этот мир феноменальным.

Но именно то же самое называем нирваной.

Если мы берем его без причинности, без согласованности.

Если отбросить от феноменального мира его причинности, согласованности, множественности, то остается только очищенная частица Татхагаты или алая — виджняны в чистом виде, природа которой — шунья.

Если имеются ошибки в нашем изложении, то мы приносим извинение и благоговение перед нашим Учителем, подлинно реализовавшим состояние Ваджрасаттвы, и все добрые деяния, накопленные изложением настоящей работы, приобщаем к религии Дхармараджи Трех Миров Сандана Намдал Балсамбы.

Благодаря этим добродеяниям все живое без исключения из сферы страстей посредством постижения бодхи в сфере божественной мудрости, проявляя сострадание, пусть спасают других. И из сферы драгоценностей пусть они дойдут до нирваны!

Ныне я, испытав невыносимое отвращение к сансаре, удаляясь в глушь тайги, один, завершив блаженную дхьяну в самовозникшей сфере, пусть во благо всего живого обрету состояние Самантабхадры!

Будущие йоги, погружаясь в блаженную дхьяну, воспитав в себе отвращение к эфемерному сансарному наслаждению, пусть уходят в тихую обитель и там они обретут блаженство самадхи!

Пусть все живое найдет этот единственный Ваджрный Путь совершенствования и быстро обретет состояние Великого Ваджрадхары"!

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1
Лубсан Сандан Цыденов (1850—1922)^[306]

«Цыденов Сандан родился в 1850 г. в улусе Кижинга Хоринского ведомства и приписан ко двору Балтуева Цыдена (Дампила)-Дармы с присвоением фамилии Цыденов, так как, согласно действовавшим в то время обычным правам (ст. 60 Степного Закона), дети внебрач­ного рождения незамужними дочерьми приписывались ко дворам родителей последней. Отец его, Балтуев, являлся степным ламой и имел середняцкое хозяйство.

Цыденов был отдан в детском возрасте в хуварачество Кижингинского дацана Хоринского ведомства и среди хувараков отличался особым прилежанием и успешностью в смысле освоения грамоты, затем проходил в Кижингинском и Гусиноозерском дацанах фило­софские курсы, с особым успехом достиг ученых степеней гэше и габчу. Попутно с этим он занимался изучением таинственной мис­тики, часто пребывал во временном созерцании.

Цыденов не любил роскошной жизни, тех или иных бесед, в част­ности дружеских, был негостеприимным, предпочитал держать себя изолированно от общества. При совершении религиозных треб сре­ди мирян старался исполнять их в упрощенном порядке, отступая от общепринятых правил. Будучи критиком в молодые годы, не поль­зовался особым авторитетом среди окружающего ламства, мнения которого всегда расходились с его взглядами. Ламы его называли «корявым» (борчиго) Санданом. Он считался среди ламства одним из ученых и умственно развитых лам, благодаря чему вошел в состав возглавляемой Пандитой Хамбо-ламой Чойнзоном Иролтуевым делегации буддийского духовенства, командированной в Санкт-Пе­тербург в 1894 г. для участия в торжествах коронования Николая II, вступившего на престол Российского царизма после смерти его отца Александра III.

Будучи в Петербурге, присутствовал на аудиенции делегации с Николаем II, причем не участвовал в поклонении делегатов Нико­лаю II, что не только ставило их в неловкое положение, но и вызвало сомнение со стороны дворцовых чинов и министерства внутренних дел. В то время, когда делегаты в лице Пандиты Хамбо-ламы Иролтуева осуждали указанное его действие, Цыденов отвечал им, что он как гэлун не обязан поклоняться царю как христианину, что неуча­стие его в данном поклонении не является преступным деянием, что поклонение буддийской делегации, в частности, Хамбо-ламы Иролтуева как гэлона и главаря буддийского духовенства Сибири являет­ся отступлением от закона Винаи и служит позором.

На следующий день после данной аудиенции министр внутрен­них дел Горемыкин вызывает одного из представителей от делегации в свой кабинет для беседы по важному вопросу, что является зага­дочным, и создает делегатам беспокойство (за исключением Цыдено­ва). В связи с этим делегация направляет к министру главного тайшу хоринских бурят Ц. Д. Аюшеева, который утешает первого с заранее обдуманной махинацией: имевший место во время аудиенции слу­чай непоклонения царю одним из делегатов объясняется последст­вием чрезмерно патриотического чувства, создавшего потерю созна­ния и умопомешательство при встрече с царской особой, и что данный случай является результатом того, что он никуда не отлучал­ся из захолустного уголка и не бывал в культурных центрах, что он считал свидание с царем редкостью и наилучшим счастьем. Это удовлетворило министра, так как он был уверен в возможности по­добного явления. Но, несмотря на это, Цыденов укоряет Аюшеева за то, что он напрасно не доложил министру истинное положение дел, поскольку действие его не должно вызывать нежелательные послед­ствия.

Цыденов, в бытность свою в Петербурге, не посещал ни театров, ни цирка, ни других мест увеселения и не любил ходить по улицам, а также отказывал академикам-востоковедам в устройстве с ним на­учной беседы, советуя им обратиться по инстанциям, то есть перво­начально вести беседы с той категорией делегатов, которые еще не достигли обладаемых им, Цыденовым, научных знаний и могут дать им достаточную справку по вопросам буддийской культуры и науки.

В это время добился с ним, Цыденовым, вести краткую научную бе­седу лишь профессор А. Позднеев, который, интересуясь его идеями, считал его реформатором современного буддизма, поддерживаю­щим мистическое направление на основе критики желтошапочников и преследующим цели воссоздания классического индийского пер­воначального буддизма.

Спустя немного времени после возвращения из Петербурга он устраивает в урочище Халцагай-Тологой (Хоринского ведомства) келью, где и возобновляет созерцание в честь бога Ямантака.

В то время, когда пребывали в Бурятии ученые тибетские ламы (гэгэны), такие как Жаягсан [Джаяг-лама] и др., он устраивал с ними заочный диспут путем переписки по тем или иным вопросам. На­пример, он старался испытывать Джаягсэн-гэгэна (известного своей ученостью среди буддийского духовенства) путем посылки ему отдельных записок. Подтверждая в одной из них культурное строи­тельство и культурную жизнь народов европейских городов (элек­трическое освещение, фабрики, заводы, места увеселения, роскош­ную и интеллигентную жизнь и проч.), он требовал дать ему правильную оценку таковых и исчерпывающий ответ, ибо такие лег­комысленные буддисты, вроде его, Цыденова, увлекаются данной культурой и веселой жизнью, чуть ли не до признания этих мест божьим раем, а также обращается к нему с просьбой предсказать ему, где и как он провел прошедшую жизнь и где он проведет буду­щую жизнь после смерти. Джаягсэн по первому вопросу дает ему от­вет: «Нельзя определить божий рай по признакам общей культуры», а по второму вопросу отвечает: «Стремление его о дознании его про­шедшей жизни нецелесообразно и не вызывает необходимости. Что же касается загробной его жизни, то таковая должна зависеть от того, как он будет вести себя при текущей жизни». Цыденов был удовлетворен данным ответом, что являлось почти единственным случаем удовлетворения ученого.

В марте 1919 г., то есть в то время, когда в Забайкалье существова­ла семеновская власть, Цыденов провозгласил себя царем-деспотом трех миров (неба, воды и земли), монархом созданного им теократи­ческого государства и Цог-тугулдур-ламой Дар-ма-ранза [Дхармараджа], что породило в Хоринском аймаке теократическое движе­ние, направленное против национальных установлений. В связи с этим при семеновской власти он подвергался арестам и содержа­нию под стражей три раза по одному месяцу, ибо его идеи признава­лись семеновской властью вовсе не странными, что подтверждает то обстоятельство, что он был освобожден из-под стражи в конце 1919 г., когда в пределах Забайкалья шумело против семеновской власти крестьянство и когда против восставших крестьян велась беспощад­ная борьба, вплоть до массовых расстрелов.

В первом квартале 1920 г., когда действовала в Прибайкалье власть трудящихся, Цыденов при поддержке единомышленников (теократов) возобновляет свои идеи в заявлениях, поданных на имя органов революционной власти с указанием звания «Царь-деспот», стремясь к созданию балагатских установлений и т. д., чем и создает долго непрекращаемое теократическое движение против автономии. За указанное деяние он был подвергнут соответствующими органа­ми правительственной власти ДВР (Дальневосточной Республики) аресту (в апреле 1920 г.) и содержался под стражей в Верхнеудинском домзаке вплоть до марта 1922 г., то есть до высылки его в один из отдаленных краев, где он и пропал без вести. По словам местных жителей, продолжительность пребывания его в созерцании в общем вылилась в 33 года. В момент созерцания он держал себя изолиро­ванно и был замечен в усиленном употреблении водки, ибо его по­слушники (шабинары) часто привозили водку целыми ведрами под предлогом возлияния богам-хранителям».

Таково содержание официальной версии жизни Лубсана Сандана Цыденова. Несмотря на грубоватость и сухость изложения, безы­мянный составитель документа не может скрыть чувства гордости за известного соотечественника.

Приложение 2
М. Федотова. «Бидиядара»^[307]

Намо Гуру Ратна Дарьяя!

В последние годы перед буддистами Российской Федерации все ясней раскрывается личность Бидии Дандаровича Дандарона не только как ученого-тибетолога и Учителя, но как, преимущественно, мыслителя и одного из основоположников современных форм буд­дизма <...>.

Перед 80-летием Бидии Дандарона в газете «Буряад Унэн» были опубликованы четыре главы моей работы по уточнению его биогра­фии^[308] по материалам Национального архива Бурятии, Центрального архива КГБ, бесед с его учениками и со стариками-земляками. Пред­лагаю вниманию читателей два фрагмента этой работы, касающихся не только жизни самого Бидии Дандаровича, но и истории буддизма в Бурятии.

После первой «отсидки» в лагерях Бидия Дандарович Дандарон вернулся в Кижингу в феврале 1943 г., освобожденный досрочно из-за открытой формы туберкулеза^[309].

«Он вернулся в очень плохом состоянии здоровья. С ранами на шее и на груди». (Из беседы со старшей сестрой Дандарона Дэмит Дандаровной Мункиной.) Но спецы НКВД не знали, что такое ти­бетская медицина. Дандарон не только не умер, но, наоборот, до­вольно быстро поправился. А его энергия Дхармараджи в этот пери­од только развертывалась.

«Он привез из лагерей перевод на бурятский язык Ганжура. Мы уходили в лес, и он читал нам. Мы спрашивали: “Почему так дер­жишься за религию? Ведь опять посадят”. Он отвечал: “Она снова поднимется. Была бы религия — своей жизни не жалко”». (Из бесе­ды с кижингинцем Манжап-ламой.)

Кроме того, Дандарон довольно часто бывал в Улан-Удэ и кон­сультировал сотрудников Бурятского комплексного НИИ Константи­на Михайловича Черемисова и Ксению Максимовну Осипову. Тогда же познакомился с командированной сотрудницей Ленинградского НИИ театра Галиной Алексеевной Уваровой, которая собирала ма­териалы на тему «Цам как мистериальные представления монго­лов». Бидия Дандарович многое ей советовал и даже специально пе­ревел с тибетского небольшую книгу.

Но главное, что удалось сделать Дхармарадже Дандарону в этот период — это участие в восстановлении в СССР буддийской церкви: восстановление в Читинской области Агинского дацана и постройка нового (Иволгинского) дацана в Бурятской АССР.

* * *

«Галсан Хайдуб-лама был у Агвана Доржиева первым помощни­ком. А Дандарон, когда учился в Ленинграде, был у него, и тогда Гал­сан с ним познакомился. Галсан рассказывал, что был с Агваном Доржиевым на аудиенции у Ленина. Доржиев говорил Ленину, что такую гуманную религию, как буддизм, нельзя запрещать. В это вре­мя зашел Сталин и дальше разговор шел при нем.

Во время войны Галсан Хайдуб-лама был на параде, когда войска с Красной площади уходили на фронт. После речи Сталина вышел поп и благословил войска. Галсан это запомнил тоже. Потом у него, как у героя, была аудиенция у Сталина — он напомнил [оба эпизода]. Сталин потребовал бумагу с 16 подписями.

Когда Галсан Хайдуб приехал в Улан-Удэ и стал искать людей, то все боялись. Дандарон его первый поддержал и составил с ним бумагу.

“В первый раз мы собирались в Эрхирике у Капрала Бабэ Доржо. Жена его ушла за коровой. Сделали три балина, и состоялся разго­вор. Но в ту первую ночь 16 подписей не собрали. Я и Дандарон не подписывали. Старики не разрешили: если что, пусть мы, старые, по­страдаем”.

Потом собирались в Иволге. Иволгинские настаивали, чтобы строить дацан у них. Были и из Янгажинского дацана бывшие ламы; они хотели, чтобы — у них. Но подписи собрали, и шесть человек по­ехали в Москву... Сталин дал разрешение.

Хотели строить в Улан-Удэ на Лысой горе. Потом — в районе аэ­ропорта. Потом решили — не дальше Иволги. Когда поехали на ко­нях искать место, один из лам был на белой кобыле. Хотели ближе к горам, но эта белая кобыла остановилась и стала мочиться. Реши­ли — значит тут надо строить”.

Какие старики ездили в Москву? Кроме Галсана Хайдуба и Кап­рала Бабэ, помню, был Орсон Нимаев — бывший бухгалтер,... боль­ше не помню» (из беседы с кижингинцем Манжап-ламой).

Нужно представить, в какое тяжелое для буддизма время проис­ходили эти события. В СССР с 1937 г. буддийской церкви не сущест­вовало вообще. В Монголии и Китае коммунистические правитель­ства разрушили буддийскую церковь не на 100%, но все же так основательно, как только смогли. Тибет был накануне китайской аг­рессии. И вот в такой, казалось бы, безнадежной атмосфере в Буря­тии снова зажглась искра Дхармы.

Наверное, все читатели согласятся, что буддисты Российской Фе­дерации должны знать имена остальных участников этого духовного подвига. Но, к сожалению, официальных документов по восстанов­лению буддийской церкви в СССР мне пока увидеть не удалось. В ко­митете по делам религии при правительстве Бурятии мне ответили, что у них никаких документов по этому вопросу нет, но будут очень благодарны, если я их найду и предоставлю им. Поэтому большая просьба к читателям журнала «Буддизм»: те из пожилых людей, кто помнит описываемые события, кто знает их участников, а тем более, кто сам был участником их, напишите, пожалуйста, по адресу мг. Улан-Удэ, 670045, Верхняя Березовка, ЦДУБ РФ, бюллетень «Буд­дизм», Федотовой Мире Иринчеевне.

Приложение 3
Реабилитация 1958 г.^[310]

Утверждаю. Секретно. Зам. главного военного прокурора генерал-майора юстиции В. Жабин. 13 июня 1958 года. В военную коллегию Верховного суда Союза ССР.

Заключение (в порядке ст. 378 УПК РСФСР)

9 июня 1958 года, г. Москва

Военный прокурор отдела Главной военной прокуратуры под­полковник юстиции Меньшов, рассмотрев архивно-следственное дело, жалобы и материалы дополнительной проверки по ним, уста­новил: 3 июня 1937 года военным трибуналом Ленинградского воен­ного округа осуждены по ст. ст. 58-10 ч. I и 58-II УК РСФСР

Дандарон Бидия Дандарович, 1914 года рождения, уроженец дер. Шолут Хоринского района Бурят-Монгольской АССР, происходя­щий из семьи ламы, по национальности бурят, имеющий незакон­ченное высшее образование, женатый, беспартийный, несудимый, до ареста (7 января 1937 года) студент Ленинградского института инженеров воздушного транспорта;

Рандалон (Доржиев) Цыден Доржиевич, 1911 года рождения, уроженец дер. Тонтанг Агинского района Бурят-Монгольской АССР, происходящий из крестьян-середняков, по национальности бурят, имеющий среднее образование, беспартийный, холост, несудимый, до ареста (9 февраля 1937 года) — курсант Ленинградской военной школы связи;

Галданжапов Ширап Галданжапович, 1914 года рождения, уро­женец с. Шана Хоринского района Бурят-Монгольской АССР, про­исходящий из семьи кулака, по национальности бурят, беспартий­ный, имеющий среднее образование, холост, несудимый, до ареста (9 февраля 1937 года) — студент 1 курса Ленинградского правового института.

Дандарон и Рандалон — к заключению в тюрьму сроком на 10 лет с поражением в правах на 5 лет каждый. Галданжапов — к лишению свободы в ИТЛ сроком на 6 лет с поражением в правах на 3 года.

Вместе с Дандароном и другими по настоящему делу осужден по тем же статьям УК РСФСР Батомункуев Б. к лишению свободы в ИТЛ сроком на 6 лет, с поражением в правах на 3 года.

Определением военной коллегии Верховного суда СССР от 29 июля 1937 года приговор в отношении Дандарона, Рандалона и Галданжапова изменен. Статья 58-II УК РСФСР из их обвинения ис­ключена.

Мера наказания снижена Дандарону до 7 лет, Рандалону — до 5 лет лишения свободы в ИТЛ с поражением в правах на 2 года каждому. Галданжапову — до 3 лет ИТЛ без поражения в правах (т.1, л. д. 201).

Приговор в части Батомункуева отменен, и дело о нем возвраще­но на доследование, в процессе которого ничего нового добыто не было и оно подготовительным заседанием военного трибунала Ле­нинградского военного округа 8 октября 1937 года производством прекращено за отсутствием состава преступления (т. 1, л. д. 227).

Дандарон, Рандалон и Галданжапов признаны виновными в том, что они, являясь убежденными националистами, в совместных бесе­дах, а также каждый в отдельности проводили среди бурят-монгольской молодежи контрреволюционную агитацию, заявляя, что СССР проводит в отношении МНР колониальную политику.

Кроме того, пропагандировали идею создания Великого мон­гольского государства с включением в него Монгольской и Тувин­ской Народных Республик, Бурят-Монгольской и Калмыцкой Авто­номных ССР, свержения в этих республиках правительств путем осуществления контрреволюционных восстаний.

Приговор суда и определение кассационной инстанции подлежат отмене, а дело — прекращению по следующим основаниям: признав свою вину на предварительном следствии, Дандарон, Рандалон и Галданжапов заявили суду, что виновными себя в проведении ан­тисоветской агитации они не признают (т. 1, л. д. 178,179).

Дандарон при этом показал, что на предварительном следствии он оговорил себя и других вынужденно. Фактически антисоветской агитации не проводил. Рандалон, Галданжапов и другие дали на него ложные показания (т. 1, л. д. 179-184,195-196).

То же утверждает Дандарон и теперь в своих жалобах о пересмот­ре дела и на допросе во время дополнительной проверки (т. 2, л. д. 4-11,295-297).

Рандалон заявил суду, что контрреволюционных высказываний он не допускал; что его показания на предварительном следствии по некоторым пунктам обвинения записаны следователем неправильно (т. 1, л. д. 186-189,197).

Вместе с тем Рандалон показал суду, что в беседе с ним и в пере­писке с друзьями Дандарон высказывал мнение, что в случае войны Германии и Японии против СССР последний потерпит поражение; клеветал на колхозы, вел речь о создании Великой Монголии (т. 1, л.мд. 186,188,189).

Будучи передопрошен в настоящее время, Рандалон заявил, что контрреволюционных разговоров от Дандарона не слышал, что на следствии и в суде в отношении Дандарона дал ложные показания по сговору с Галданжаповым, имевшим личные счеты с Дандароном (т.З.л.д. 303-304,308).

Галданжапов показал суду, что антисоветских разговоров он не вел, но от Дандарона и Рандалона такие высказывания слышал, о чем и донес соответствующим органам власти (т. 1, л. д. 193,195).

Передопросить Галданжапова в настоящее время не представи­лось возможным, так как он, отбывая наказание в местах заключе­ния, 9 июля 1939 года умер (т. 2, л. д. 126).

Из материалов дополнительной проверки видно, что прежние показания Галданжапова вызывают серьезное сомнение в их правдо­подобности и не могут служить основанием для оставления в силе приговора по данному делу (см. т. 2, л. д. 341).

Обвинение Дандарона, Рандалона и Галданжапова было основа­но, кроме того, на показаниях Батомункуева Б., дело на которого прекращено, и свидетельницы Базаржаповой Д., данных в суде, а также свидетеля Цыбенжабона Д.Э, допрошенного на предвари­тельном следствии.

Однако показания Батамункуева и свидетельницы Базаржаповой являются неконкретными и противоречивыми, а потому и не заслу­живающими доверия (см. т. 1, л. д .185,189,190; т. 2, л. д. 75, 291 об., 250,251,261-263).

Допрошенный во время дополнительной проверки свидетель Цыбенжабон Д. частично хотя и подтвердил свои прежние показа­ния, но вместе с тем заявил, что антисоветских высказываний со сто­роны Дандарона и Галданжапова он не слышал (см.т.1, л. д. 145; т. 2, л. д. 315).

В ходе дополнительной проверки дела были допрошены свидете­ли Дука Д. И., Ильевич Е. М., Бауман И. В., Амоголонов Д. Д. и Цыбик-Доржиева Ц. Ж., которые показали, что антисоветских выска­зываний от Дандарона за время знакомства с ним в 1936—1937 гг. слышать им не приходилось (т. 2, л. д. 178-180,259, 280-282).

Кроме того, к материалам настоящего дела приобщены как веще­ственное доказательство антисоветской деятельности Дандарона ко­пия письма Ринчино, адресованного Дандарону, и блокнот с черно­выми записями Дандарона по истории монгольского народа. Однако содержание письма Ринчино и записей в блокноте свидетельствует о том, что они в отдельных местах хотя и являются неправильными, тем не менее состава преступления, предусмотренного ст. 58-10 ч. I УК РСФСР, не образуют (см. т. 1).

Дело в отношении Ринчино, осужденного за написание вышеука­занного письма Дандарону, 26 мая 1956 года президиумом Верхов­ного суда Бурят-Монгольской АССР производством прекращено за отсутствием состава преступления (т. 2, л. д. 216).

Кроме того, материалами дополнительной проверки выяснено, что бывшие работники УНКВД Ленинградской области Колодеев и Никонович, производившие расследование по делу Дандарона, Рандалона и Галданжапова, сами были привлечены к уголовной от­ветственности за фальсификацию аналогичных дел (т. 2, л. д. 260 об., 212,87-88).

Учитывая изложенное и то, что материалами дополнительного расследования вскрыты новые обстоятельства, которые не были из­вестны составу суда, рассматривавшему настоящее дело, а потому, руководствуясь ст. 378 УПК РСФСР, полагал бы: архивно-следствен­ное дело за № 28378 вместе с жалобами и материалами дополни­тельной проверки представить в военную коллегию Верховного суда Союза ССР на предмет отмены по вновь открывшимся обстоятельст­вам приговора военного трибунала Ленинградского военного округа от 3 июня 1937 года и определения военной коллегии Верховного суда СССР от 29 июля 1937 года и прекращении дела Дандарона Бидии Дандаровича, Рандалона (Доржиева) Цыдена Доржиевича и Галданжапова Ширапа Галданжаповича за отсутствием состава преступле­ния.

Приложение: дело в томе I, судебное производство на 116 лис­тах и материалы дополнительной проверки в томе I на 317 листах от н. вх. № 050775; протокол допроса Цыбенжабона на двух листах от н. вх. № 012227 (подшит в материалы проверки) и второй экземпляр настоящего заключения на 5 листах с № машбюро 25109 — адресату.

Военный прокурор отдела ГВП подполковник юстиции Меньшов-Батуринский

«Согласен». — Зам. нагальника отдела ГВП полковник юстиции Батуринский. 12 июня 1958 г.

№ 1 Од—7831 -37».

О нарушениях в следственном «Деле Дандарона» 1937 г.

Обзорная справка по архивно-следственному делу № 966972

[О привлечении к уголовной ответственности следователей и иных работников УНКВД, которые вели «Дело Дандарона 1937 г.» — прим. ред.]

Страницы 87-98:

«Никонович Владимир Станиславович (1900 г. р.) — начальник особого отдела УНКВД ЛО, арестован в 1938 г. Его показания: «Что касается оперативной работы, то в Ленинграде творились грубейшие преступления, к которым Шапиро привлек других сотрудников. Ос­новными в этих делах фигурами были Мигберт и Перельмутр. Смысл этих преступлений — бесшабашная массовка за счет выбора действительных контрреволюционных элементов в так называемые “выходные дела^и, сделанные любыми путями...».

Богданов Григорий Ефимович (1899 г. р., русский) — начальник 6 отделения ОО НКВД Л ВО в период 1937-1938 гг. Арестован 27.06.39 г. Арестовал 45 человек; 13 освобождены, остальные рас­стреляны. «...проводил вражеские методы в следственной работе: фальсификация следственных документов, незаконные аресты».

Страница 94:

«Кудря Н. М. на допросе 8 июля 1939 г. признал факты избие­ния подследственных (Дукис, Богданов, Славин)».

Приложение 4
Предисловие В. Н. Пупышева^[311]к предполагаемому изданию книги Б. Д. Дандарона «Мысли буддиста»

1996 г., Улан-Удэ

Намо гуру Видьядхарая!

(Поклоняюсь Учителю Видьядхаре!)

Автор предлагаемой вниманию читателя книги — человек-леген­да. Есть хорошее русское слово — подвижник. Его жизнь — это жизнь подвижника. И как всегда в таких случаях, трудно отличить, что же из того, что о нем рассказывают, происходило в действитель­ности, и что в форме притчи передает реалии его духовного пути. Я склонен полагать, что и то, и другое одинаково важно. И все же в своем рассказе я буду придерживаться того, что мне достоверно из­вестно из некогда услышанных мною его слов, из рассказов его род­ственников и учеников, из рассказов друзей, которых у него было больше, чем недругов и недоброжелателей.

Называют разные даты его рождения, с расхождением в пределах месяца. Я склонен считать наиболее вероятной дату 14 декабря 1914 года. Отцом его был известный бурятский религиозный поэт и тан­трист философ Агван Силнам Тузол Дорже (Бадмаев) и матерью - вдова Балжима. При рождении он получил имя Бидиядара (Держа­тель Знания — от санскритского Видьядхара). Было у него также детское имя — Зидда-Базар (санскр. Читта-Ваджра — Алмаз Мыс­ли). Как рассказывают, еще в сталинских лагерях он написал книгу «Необуддизм», которую смог вынести при освобождении поляк Ко­кошка. Впоследствии по данным, которые мне трудно проверить, эта книга вышла в Таиланде под именем Зидда-Базар. Говорят, что именно с этой книги началось необуддийское движение.

Сохранился рассказ женщины, подруги матери Бидиядары. Ей приснился сон, что солнце упало с неба и скатилось ей в руки. Она пошла и подарила солнце своей подруге Балжиме. Проснувшись, она рассказала о своем сне Балжиме. Вскоре выяснилось, что Балжима беременна. И подруге долго потом было жалко, что солнце во сне она отдала Балжиме, а не оставила себе. Отчество и фамилию наш Учи­тель получил по первому мужу Балжимы — «Бидия Дандарович Дандарон» стояло у него в паспорте.

Рассказывают, что после рождения Учителя к его отцу прибыла делегация тибетцев, которые заявили, что им известно, кто у него родился, и что они просят отдать его в Тибет. Отец ответил: «У него другие задачи. Он нужен здесь».

Отец Бидии Дандаровича, был незаурядным человеком и силь­ным йогом, учеником Лубсана Сандана Цыденова, будущего Учите­ля также и Бидии Дандаровича. Находясь в составе бурятской деле­гации на коронации Николая II, Лубсан Сандан — единственный из присутствовавших не преклонил колен перед царем: «Духовный вла­дыка не должен кланяться светскому».

В это время Учитель Лубсан Сандан еще не носил титула «Дхармараджи» — Царя Учения в трех мирах: мире страстей, или нашем мире; мире форм, или мире богов и других бестелесных существ; и в мире без форм, или мире высоких духов. Он получил его позже.

На рубеже XX века настоятель одного из монастырей Гумбума Джаягсэн-гэгэн посетил Бурятию. С ним вместе был известный Акпа-гэгэн. Они обсуждали с Учителем Лубсаном Санданом и Агваном Силнамом при участии настоятеля Чесанского дацана и еще двоих лам проблему будущего буддизма в Бурятии.

Вскоре после отъезда Джаягсэн-гэгэна и Акпа-ламы Учитель Лубсан Сандан и Агван Силнам вышли из состава лам Кижингинского дацана и со своими учениками поселились на поляне Соорхэ (Ламын-Сорхой) в двадцати километрах от Кижинги. Именно в это вре­мя, в период углубленного погружения в созерцание Ваджрабхайравы, Лубсан Сандан был назван Дхармараджей. Его выход из дацана был первым шагом той реформы в буддизме, которую Учитель Луб­сан Сандан начал и его ученик Бидиядара Дандарон затем продол­жил.

Пожалуй, это была самая значительная реформа в буддизме со времен Цзонхавы. В современном мире, полагал Учитель Лубсан Сандан, только дацанская форма существования буддизма не сможет сохранить традицию Учения. Это его мнение подтвердилось позже разгромом дацанов в СССР, а затем в Монголии и Китае. Нужна и иная форма, предполагающая жизнь в миру, как это делали еще тысячу лет тому назад великие буддийские йоги Индии (Тилопа,

Наропа и другие), жизнь, посвященная духовному совершенствова­нию. Сам Учитель Лубсан Сандан посвятил созерцанию в затворе 23 года. Эта жизнь должна была быть дополнена традициями неко­торых практик, не имевшихся в Бурятии, и с этой целью его ученик Агван Силнам был послан в Китай для получения некоторых посвя­щений; ученик передал своему Учителю эти посвящения, и Учитель и ученик стали друг для друга Учителями, а также и учениками. Так создавалась в Бурятии первая мирская буддийская Сангха (Общи­на). Затем в 1920 г. Учитель Лубсан Сандан передал своему ученику Бидиядаре свою правомочность Дхармараджи и назвал его своим духовным наследником. Еще одно, что считал необходимым для но­вой формы буддизма Учитель Лубсан Сандан, было сохранение тра­диции дацанской учености. Его ученик, а впоследствии наш Учи­тель Б. Д. Дандарон был выдающимся буддийским мыслителем и крупным ученым. Кроме работ по Дхарме (буддийскому учению) и буддологических работ, после ухода Учителя остались его труды по истории западной философии — трактат «О взаимоотношении мате­рии и духа», трактат «Эстетика» об истории западных эстетических теорий и о развитии эстетической мысли на Западе.

Учился, работал, женился. Затем с семьей уехал в Ленинград, где поступил в Институт авиаприборостроения (Л И АП). Его сын от это­го брака Леонид Бидияевич сейчас работает в Бурятском научном центре АН СССР, дочь же после ареста Бидии Дандаровича в 1937 го­ду и затем ареста его жены Шулуновой Елизаветы Андреевны была помещена в один из детдомов, и следы ее затерялись. Жена в скором времени была выпущена, смогла найти только сына и умерла от тифа по пути на родину. Сына воспитали родственники в Улан-Удэ.

Под следствием Бидия Дандарович находился полтора года, си­дел в политической тюрьме, что на улице Воинова. Через полтора года особым совещанием он был приговорен к расстрелу, но, как рас­сказывал он сам, после имитации расстрела во дворе «Крестов» рас­стрел ему заменили 25-ю годами, как «панмонголисту и японскому шпиону».

После нападения на нашу Родину фашистской Германии Бидия Дандарович, находившийся уже в одном из сибирских лагерей, на­писал заявление с просьбой отправить его на фронт. На фронт не от­правили, но, возможно, именно благодаря этому заявлению его в 1943 г. выпустили из лагеря по болезни.

В тюрьме, а затем в лагере Бидия Дандарович читал много книг. Как упоминают многие бывшие заключенные, в то время тюремные и лагерные библиотеки были лучшими в Союзе, ведь они составля­лись из книг репрессированных интеллигентов. Кроме того, тогда в лагерях уже сидели репрессированные бурятские и монгольские ламы. «Когда мне что-либо было нужно, — вспоминал Бидия Данда­рович, — всегда появлялся лама, который это знал».

В годы лагерных скитаний он встречался и общался со многими интересными людьми — философами, историками, учеными самых различных специальностей. В одном из лагерей образовался кружок, участники которого читали для друзей лекции каждый по своей спе­циальности. В результате такого общения были написаны первые научные работы Б. Д. Дандарона — «О взаимоотношении материи и духа» и «Эстетика».

Все эти годы Бидия Дандарович усердно практиковал буддий­ское тантрийское созерцание. Тантра — это одно из направлений буддизма, предполагающее непосредственную встречу с реально­стью буддовости, достоверное знание пути Будд и становление на него. После работы на лесоповале на сон оставалось не более восьми часов. Но именно это время Бидия Дандарович употреблял на прак­тику созерцания. «Здесь нельзя пропускать ни одного дня, — гово­рил он, — иначе ничего не получится. Когда все укладывались спать, я усаживался и практиковал. Поначалу надзиратели требовали, что­бы я ложился, но я им говорил, что у меня болит сердце и что я могу спать только сидя. Со временем они к этому привыкли. Вообще в ла­гере духовное продвижение шло очень быстро. Вот только при таких интенсивных занятиях питания не хватало — хотя бы чашки бульона в день или немного жира».

Живя после лагеря в Кижинге, Бидия Дандарович женился на кижингинке Зундыме. От этого брака у него родились несколько детей. Один из них — Гунга-Нинбо Бидияевич, доктор физико-математических наук, основатель Улан-Удэнского университета.

По некоторым сведениям, которые мне трудно проверить по не­зависящим от меня причинам, незадолго до 1947 г., когда он был арестован опять, Бидия Дандарович письменно обратился к Сталину с просьбой разрешить открыть буддийский дацан в Бурятии. Разре­шение пришло, когда Дандарон был уже арестован.

После ареста в 1947 г. Бидия Дандарович провел восемь лет в не­воле: вначале под следствием, а затем в лагерях. В 1956 г. Бидия Дан­дарович был освобожден из тюрьмы и полностью реабилитирован, с него была снята судимость и аннулированы все нелепые обвинения, выдвигавшиеся против него. По приглашению он сперва работал в Институте востоковедения АН СССР, но через полтора года пере­шел в Бурятский комплексный НИИ АН СССР в Улан-Удэ (ныне БИОН — Бурятский институт общественных наук).

Работа в БКНИИ-БИОНе — это особый и необычайно плодо­творный период в жизни Бидии Дандаровича. Здесь им был тща­тельно исследован фонд тибетских и монгольских рукописей и кси­лографов, хранящихся в рукописном отделе, издано несколько «Описаний рукописей и ксилографов», несколько описаний собра­ний сочинений (сумбумов) разных тибетских и монгольских авто­ров, написано множество статей, ряд монографий, выполнено боль­шое количество переводов с тибетского и монгольского языков на русский. Только изданных работ Б. Д. Дандарона насчитывается бо­лее 30, а сколько еще ждут опубликования!

Здесь же в 1959 г. он встретился с приехавшим в Улан-Удэ Ю. Н. Рерихом. Ими совместно был продуман план буддологических ис­следований, намечены издания и переводы, которые предстояло вы­полнить в первую очередь.

О необычайной работоспособности Бидии Дандаровича можно судить хотя бы по такому факту. Одной из последних работ, выпол­ненных им в стенах БИОНа, является фундаментальное описание монгольского Ганжура («Перевод сказанного Буддой») в 108 томах большого формата. Само описание выполнено на 950 листах, т. е. со­ставляет 38 печатных листов. Такой объем работы старший научный сотрудник обычно выполняет за три года. Здесь же работа была вы­полнена за 108 рабочих дней. Ежедневно я утром приносил ему из хранилища один том Ганжура и вечером относил обратно в хранили­ще, уже полностью описанный. Эта работа (как, впрочем, и многие другие) лежит без движения в отделе памятников письменности Востока в БИОНе.

В это же время, в 1970 году, Бидия Дандарович написал одну из самых интересных своих книг — «Мысли буддиста». Она разошлась в самиздате под псевдонимом Читтаваджра (детское имя Учителя), так как к тому времени тучи над буддизмом и буддистами в Бурятии уже вновь сгустились. И на процессе 1972 года («Дело Дандарона») была предпринята попытка представить эту книгу в качестве одного из главных доказательств «вины» Б. Д. Дандарона. Однако авторст­во книги следствию доказать не удалось.

«Мысли буддиста» — поразительно ясные и точные мысли. В первой части книги изложена общая концепция буддизма. При­меняя метод мадхьямаков-прасангиков (одна из школ северного буддизма), автор убедительно раскрывает единый источник всех буддийских концепций, показывает, что хинаяна (узкий путь осво­бождения), махаяна (путь соборного освобождения) и ваджраяна (путь безусловного нахождения буддовости) вырастают, как три вет­ви из одного ствола, и каждая из них имеет свои цветки и приносит свои плоды. С точки зрения закона и процесса совершенствования рассматривается история возникновения Земли и появление жизни на ней. При этом привлекаются данные современной науки. Сам Би­дия Дандарович говорил мне, что первая часть — это часть относи­тельная, она написана для нашего времени. Абсолютная часть — пути совершенствования — изложена во второй части книги. Как два рога на голове тантрийского божества Ваджрабхайравы сходятся во­едино в его теле (его системе), означая введение в единство двух ис­тин, абсолютной и относительной, так и в книге нашего Учителя све­дены воедино относительная и абсолютная истины буддийской теории и практики.

Здесь же началась деятельность Бидии Дандаровича по враще­нию колеса Дхармы — проповеди буддийского Учения. Проповедь Учения начинается не со слов. Проповедь — это отдача того, что у че­ловека есть. Когда буддизм впервые пришел в Тибет, тибетцы от­правлялись в Индию, находили Учителей, получали посвящения и наставления и возвращались на родину через 15-20 и более лет — после того как они реализовывали все, что они получили. Проповедь буддизма начинается с того, что в стране появляется Будда, и пропо­ведью может быть даже его громоподобное молчание. Бидия Данда­рович верил, что его Учитель Лубсан Сандан стал Буддой. Мы, уче­ники Бидии Дандаровича, верим, что сам он — Будда.

Первые ученики у Бидии Дандаровича появились еще до лагерей и в лагерях, среди них были люди разных национальностей. Но в 1965 г. произошло событие, которого, как рассказывал мне Бидия Дандарович, он уже ждал. К нему приехал первый ученик с Запада. Вскоре и другие ученики с Запада России, из Украины, из Прибалти­ки стали приезжать к Бидии Дандаровичу. Всего на процессе 1972 года было названо более 60 учеников, приезжих и местных. Так естественно образовалась мирская сангха, община учеников одного Учителя.

В его деле Учителю помогали некоторые ламы: вернувшийся из ссылки Ц. Гатавон, настоятель Иволгинского дацана Ц. Цыбенов, лама того же дацана Гэндун-Цырен, Дид-Хамбо (впоследствии Хамбо-лама) Жимба-Жамцо Эрдынеев и другие.

Затем европейские ученики стали появляться и у некоторых лам Иволгинского и Агинского дацанов, у стариков, поселившихся в се­лах Бурятии и Аги после лагерей и ссылок.

Кроме устных наставлений, которые давал своим ученикам Би­дия Дандарович, он перевел для своих учеников ряд текстов с тибет­ского и монгольского языков. В основном это были тексты, связан­ные с тантрийской практикой. Но не только. В 1971-1972 гг. он переводил на русский язык книгу великого тибетского йогина Нацог-Рандола «Карнатантра»^[312]. Здесь, в частности, изложены основы дзогчена — «великого завершения». Переводы текстов такого рода на английский язык стали появляться лишь в последние годы...

На работе я сидел в одном кабинете с Бидией Дандаровичем око­ло двух лет. Общение с этим удивительным человеком оставило во мне и во многих людях, общавшихся с ним, глубокий след. Не говоря уже об учениках, к Бидии Дандаровичу обращались тибетологи, буддологи, монголисты, за консультациями приходили писатели (Д. Батожабай), приходили поговорить поэты (Д. Улзытуев). Совместно с Б. Санжиным Бидия Дандарович написал историческую повесть «Путь праведный» о вхождении Бурятии в состав России.

Однако простить буддийское мироощущение власти ему не мог­ли. Будучи как-то вызван в обком, в ответ на упреки в том, что он не скрывает, что он буддист, Бидия Дандарович сказал: «Хоть сажайте меня, хоть расстреливайте, но я буддистом родился, буддистом живу и буддистом умру».

В августе 1972 г. Бидия Дандарович был арестован. Еще за не­сколько месяцев до этого он как-то сидел в комнате задумчивый, пе­ребирал четки. Неожиданно, обращаясь ко мне (больше никого в комнате не было), он произнес: «Видимо, этого не избежать. Ниче­го нельзя сделать. Скоро нас будут арестовывать. Но я думаю, что наши Учителя не допустят, чтобы наши ребята сидели по дурдо­мам. Они выйдут». И все. Больше к этой теме Бидия Дандарович долго не возвращался. В июле 1972 г. Учитель начал свою последнюю прижизненную проповедь, которая длилась до дня его ухода 26 ок­тября 1974 года, и набат ее слышен до сих пор.

* * *

О суде писать неприятно: следствие велось откровенно тенденци­озно, прокуратура была вызывающе агрессивна, суд был болен и по­слушен.

Приведу лишь несколько характерных эпизодов.

С участием оперработников был проведен ряд негласных и глас­ных обысков, причем в протоколах гласных обысков без обиняков писали: обыск проводится «с целью отыскания и изъятия буддий­ской литературы и предметов буддийского культа».

В нарушение закона большинство учеников Бидии Дандаровича были насильно подвергнуты психиатрической экспертизе до предъ­явления обвинения. В результате амбулаторного (!) обследования четверо были признаны невменяемыми, естественно, с диагнозом «вялотекущая шизофрения». Как это происходило, я знаю по себе. Меня подвергли принудительной экспертизе дважды. Первый слу­чай просто комичен, второй трагикомичен — от диагноза «вялотеку­щая шизофрения» меня спасло некоторое знание латыни. А было это так.

Первый раз меня обследовала женщина — психиатр в спецприемнике МВД, куда я и мои друзья были посажены за наши настойчи­вые требования взять у нас показания, так как вначале следствие допрашивало только тех, кто мог дать или кого можно было заста­вить дать нужные следствию показания. В ходе «ознакомительной беседы» психиатр на свой очередной вопрос «Как вы родились?», получила бесхитростный ответ: «Не помню». «Как так?», — удиви­лась психиатр, — «Я очень маленький был, и естественно, что не помню, как я рождался». — «Ну, я имею в виду, нормально ли?» — Поскольку я веду себя нормально и разговариваю с Вами нормально, то я думаю, что — нормально». Психиатр была обескуражена, пре­рвала собеседование и отпустила меня с миром обратно в камеру.

Второй раз «собеседование» со мной проводил главный психи­атр Улан-Удэ. В ходе «беседы» он задал мне вопрос о моем отношении к Бидии Дандаровичу, на что получил ответ: “Omnia mea mecum porto”. На эти слова он очень спокойно заметил: «Я восточных язы­ков не понимаю». — «Простите, но вы ведь окончили мединсти­тут?» — «Да». «Значит, вы изучали латынь. А я ведь ответил вам на латыни. Но если вы ее забыли, готов для вас перевести на невосточ­ный русский язык: “все свое ношу с собой”. В том числе и мнение свое о людях я держу при себе, и делиться им с вами у меня нет осно­ваний».

Присутствовавшие врачи с трудом удерживали смех, прыская в ладони. Главный психиатр весь побагровел, минуты три, превозмо­гая себя, сидел молча, затем сквозь зубы процедил: «Идите». Свиде­телем последовавшего телефонного разговора с прокурором, курато­ром следствия, был В. Ш. Аранов, бывший в это время на допросе у этого прокурора.

Я же настаивал, чтобы вы еще и этого обязательно признали невменяемым, — говорил в трубку прокурор.

Я вам и так четверых невменяемыми сделал, а этого не могу, не могу, не могу! — кричал в ответ главный психиатр.

На суде обвинение основывалось на данных «научно-атеистиче- ской, искусствоведческой» экспертизы, подготовленной непосредст­венным начальником Б. Д. Дандарона^[313], неспециалистом по буддиз­му, и известной ученой-атеистом^[314], которая не решилась даже явиться в суд для защиты своей экспертизы. В тексте «экспертизы» были столь явные нелепости, что суд вынужден был отклонить ее. Так, в «экспертизе» утверждалось, что «буддизм есть насилие, в нем существуют изуверские секты», авторы «экспертизы» позволили себе ряд замечаний, выходящих за рамки их задачи и представляю­щих просто нападки на Б. Д. Дандарона и обвинения его в «преступле­ниях». Явившийся же на суд «эксперт», не будучи способным ответить ни на один из специальных вопросов адвоката Н. Я. Немеринской, во­обще отказался говорить, ссылаясь на то, что он не компетентен в вопросах буддизма.

Известного эстонского востоковеда Л. Мялля оперработники трижды пытались арестовывать уже в суде, чтобы он, как непосред­ственный свидетель некоторых эпизодов, не смог дать показаний, расходящихся с версией следствия. Я смог отбить его (я выражаюсь не фигурально), за что мне один из оперативных работников посу­лил большие неприятности (действительно, после этого мне не один раз устраивали провокации).

Высказывания прокурора во время суда — вершина тогдашнего правосудия. Например: «Они все сумасшедшие. Нормальные люди стремятся из Бурятии в Ленинград, а они, наоборот, сюда едут жить». Или: «Сослал бы я вас, буддистов, всех на Колыму, посмотрел бы я, какими бы вы там буддистами были». Или: «Дандарон дважды судим. То, что его реабилитировали, не имеет значения, при Хрущеве реабилитировали кого попало». Или: «Верующие в Советском Сою­зе не имеют права на труд». И тому подобное.

Местные и ряд центральных газет поместили еще до суда ряд клеветонов.

В защиту Б. Д. Дандарона выступили А. Д. Сахаров, радио «Сво­бода» и некоторые зарубежные печатные издания. Ряд зарубежных организаций обратился с просьбой выпустить Б. Д. Дандарона до суда под значительный залог. Ответа они не получили.

Все было напрасно. Исход процесса был предрешен. Бидию Дан­даровича приговорили к 5 годам лагерей, а четверых его учеников, признанных невменяемыми, — к высылке в психлечебницы Ленин­града, Киева и Каунаса (sic!). Всех остальных, в том числе главного свидетеля обвинения, уволили с работы.

«Меня привезли сюда, чтобы убить», — сказал Бидия Дандаро­вич в лагере. Прожил он там два года. И только женщина, одна из его учениц [Г. Д. Мерясова — прим.ред.], даже в последние месяцы своей беременности, с риском для жизни проползала под колючей прово­локой в зону подсобного хозяйства лагеря и через известного ей че­ловека неоднократно передавала Учителю чай, табак, еду. Да дважды в год получали свидание родственники. Другие связи были нерегу­лярными — в гневный, ощерившийся колючей проволокой и авто­матами охраны последний на этой земле приют Учителя попасть было непросто.

Попытку вызволить из лагеря Б. Д. Дандарона предпринял то­гдашний Хамбо-лама Гомбоев. Он отправился в Москву и обратился в самые высокие инстанции. Но и это не принесло результатов.

За два года пребывания в лагере Бидия Дандарович успел напи­сать главный труд своей жизни — книгу, в которой он изложил выс­шую философию буддизма. По доносу предателя эта книга была изъ­ята и судьба ее неизвестна. Уверениям лагерного начальства в том, что в присутствии оперработников из Улан-Удэ она была сожжена, как-то не верится — даже у нас рукописи не горят. Возможно, первую часть именно этой работы опубликовал В. В. Бараев в альманахе «Буддийский мир» (1994 год) и то, что успел написать Учитель, пол­ностью издал В. М. Монтлевич в 1995 г. под названием «Черная Тет­радь. О Четырех Благородных Истинах Будды».

Не осилил огонь и «Мысли буддиста», которые мы с огромной радостью представляем читателю.

Я думаю, что теперешнее возрождение буддизма стало возмож­ным именно благодаря таким подвижникам духа, каким всю свою жизнь был Бидия Дандарович Дандарон. Мы радуемся полученным нами правам на свободу мысли и слова. Но ведь свобода мысли не право, свобода мысли — это обязанность всякого мыслящего чело­века. И наша свобода слова была завоевана духовным подвигом тех, кто в самые суровые времена не пренебрегал обязанностью свободно мыслить и расплачивался за свободу выражать свои мысли годами лагерей.

Преклоняюсь перед их подвигом.

Пусть та малая толика, которую мы смогли сделать с мыслью об Учителе, издав эту книгу, пойдет на благо всех живых^[315].

Приложение 5
«Улыбка Будды» (Новое дело о ритуальных жертвоприношениях)^[316]

С 18 по 25 декабря 1972 г. в народном суде Октябрьского р-на г. Улан-Удэ проходил судебный процесс над научным сотрудником Бурятского института общественных наук (БИОН) Сибирского от­деления АН СССР Б. Д. Дандароном, обвинявшимся по ст. 227, ч. 1 («посягательство на личность и права граждан под видом соверше­ния религиозных обрядов») и ст. 147, ч. III («мошенничество, т. е. за­владение личным имуществом граждан, или приобретение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием, причинив­шее значительный ущерб потерпевшему либо совершенное особо опасным рецидивистом») УК РСФСР. Состав суда: председатель

И. X. Демин, народные заседатели Д. С. Дымбрылова и А. Д. Мер­кель, прокурор А. Ф. Байбородин, адвокат — Н. Я. Немеринская.

Об этом деле очень кратко сообщалось в «Хронике» № 27. Ниже приводятся дальнейшие подробности.

Б. Д. Дандарон — крупнейший ученый-буддолог, родился в 1914 г., был репрессирован в 1937 г. по ст. 58 тогдашнего Уголовного кодекса, получил второй срок в 1947 г., отсидел почти 20 лет, в 1956 г. полно­стью реабилитирован. На теперешнем процессе Дандарон обвинялся в организации и руководстве в 1971-1972 гг. «тайной буддийской сектой»; в частности, Дандарону и восьми его «ученикам» инкрими­нировалось отправление на дому религиозных обрядов-согшодов (в городах Ленинграде, Тарту, Улан-Удэ, Кижинге), сопровождав­шихся «кровавыми жертвоприношениями», «ритуальными совоку­плениями», свидетельствующими о «сексуальном мистицизме» чле­нов «секты». В числе формулировок обвинения фигурировали также «покушения на убийство и избиения бывших членов секты, поже­лавших порвать с ней», а также «связи с заграницей и международ­ным сионизмом». Перед судом должны были предстать более 80 свидетелей; задержанию, обыскам, допросам были подвергнуты специалисты-буддологи Москвы, Ленинграда, Вильнюса, Тарту. В ча­стности, следователем прокуратуры Черемушкинского района Моск­вы Е. В. Буробиной (на основании постановления следственного управления прокуратуры Бурятской АССР) был произведен обыск у одного из крупнейших специалистов по санскриту и буддийской философии О. Ф. Волковой, научного сотрудника Института восто­коведения АН СССР. У Волковой были изъяты несколько тибетских канонических текстов, произведения буддийского искусства, а также два экземпляра Библии. После этого Волкова, а также известные уче­ные А. М. Пятигорский, Ю. М. Парфионович (Москва) и Л. Э. Мялль (Тарту) подверглись допросам по «делу о буддийской секте». Волко­ва направила Н. В. Подгорному и Р. А. Руденко заявление протеста против этого «грубого и безграмотного акта», в котором отметила, что в буддизме за всю его историю существования не было кровавых жертвоприношений, как не существует в нем и понятия «религиоз­ной группы», потребовала возвращения изъятых предметов и проси­ла вмешательства во все это, затеянное бурятской прокуратурой «Дело».

Огласка, которую получила задуманная операция, побудила, очевид­но, бурятскую прокуратуру, хотя бы отчасти, замять дело. Так, Волковой были возвращены все отобранные при обыске вещи, а Пятигорскому и Парфионовичу бурятская прокуратура письменно объяснила «суть дела», заявив, что к ним лично никаких претензий нет, в отличие от Дандарона, который в этих «объяснениях» был охарактеризован, как «дважды судимый за антигосударственную деятельность» (позд­нее, на суде, прокурор Байбородин в ответ на протест адвоката по по­воду неправомерности такой характеристики заявил, что «во време­на Хрущева реабилитировали кого попало»).

Четверых из арестованных вместе с Дандароном: Ю. К. Лаврова,

А. И. Железнова, Д. Буткуса и В. М. Монтлевича психиатрическая экспертиза городской больницы № 1 г. Улан-Удэ (в составе Ф. П. Ба­баковой, В. М. Веселова и В. С. Смирнова) признала невменяемыми с рекомендацией о направлении в психбольницы специального типа: диагноз — «шизофрения» (с вариациями от «вялотекущей» до «па­раноидальной» следовал во всех случаях после фраз: «в окружаю­щем ориентируется правильно», «со стороны центральной нервной системы патологических изменений не обнаружено», «эмоциональ­но уплощен», «недостаточно обеспокоен своей личной судьбой», «память и интеллект соответствуют полученным знаниям и приоб­ретенному опыту», «склонен к резонерству» и «на вопросы отвечает формально»; наиболее явными различиями в характеристиках ока­зались степени готовности отвечать на заданные вопросы от «сдер­жанно» до «охотно»). Четверых других обвиняемых: В. Н. Пупышева, Н. С. Мункину, Д. Д. Баяртуеву и О. В. Альбедиля из-под стражи освободили, выдав на руки почти идентичные постановления о пре­кращении уголовного дела (подписанные следователем майором И. Хамаевым и утвержденные заместителем прокурора Бурятской АССР государственным советником юстиции III класса Б. Цыденжаповым), в которых говорилось, что они являются «активными уча­стниками буддийской секты, руководимой Дандароном..., участвова­ли в согшодах, ...на которых Дандарон проповедовал и внушал своим «ученикам» беспрекословное и угодливое подчинение ему, как «учи­телю», обожествлял себя и внушал культ насилия и необходимость физического подавления и уничтожения всего, что мешает буддий­ской вере, сексуальный мистицизм, совершал посягательства на пра­ва, честь, достоинство и личную собственность своих учеников... За совершенные преступления... подлежат привлечению к уголовной ответственности по ст. 227, ч. II УК РСФСР, но, учитывая, что основ­ные участники преступлений Железнов, Монтлевич, Буткус и Лав­ров... определением народного суда направлены в психиатрические лечебницы закрытого типа, привлекать (имя рек) к уголовной ответ­ственности нецелесообразно, так как он может быть исправлен мера­ми общественного воздействия». Резюме: «Уголовное дело ...прекра­тить и материал на него передать на рассмотрение товарищеского суда по месту работы». Все четверо были уволены (товарищеского суда не понадобилось) как потерявшие моральное право быть пре­подавателями на основании ст. 254, п. 3 КЗОТ РСФСР. С работы были уволены также (как родственники Дандарона) непричастные к «Делу» Д. С. Мункина, Б. С. Мункина и Д. Г. Баяртуев (директор школы в Кижинге, заслуженный учитель РСФСР). Жена О. В. Альбедиля М. Ф. Альбедиль исключена из аспирантуры Ленинградского университета. Кроме того, суд вынес частное определение о направ­лении письма в Ленинградский горком КПСС о плохом состоянии идеологической работы в Ленинграде, где окончили вузы большин­ство привлекавшихся к процессу.

Следствие и суд изобиловали нарушениями закона. Так, обнару­жилось, что «отказ» Дандарона от защиты, снабженный его подпи­сью, был подделан. Таким же подложным оказалось фигурировав­шее на суде письмо бывшего секретаря Кижингинского райкома партии Дугарова Батодалая, вышедшего из партии и пожелавшего стать буддийским ламой, о том, что эти поступки были совершены им якобы под влиянием Дандарона. (Запуганный и запутанный из­матывающими допросами, продолжавшимися с 9 часов утра до 3 ча­сов ночи, Дугаров давал на следствии показания о влиянии на него Дандарона, но на суде решительно отказался от них.) Адвокату Не­меринской удалось реализовать свое право на свидание с подзащит­ным наедине при подписании статьи 201 лишь после нескольких протестов и заявления о намерении написать протест Генеральному прокурору СССР. Свидетель Мялль («неугодный» обвинению) не был вызван своевременно в суд, а когда он все же приехал в Улан-Удэ, сотрудники КГБ во главе с майором Хамаевым пытались не до­пустить его в зал суда. После дачи показаний Мялль был задержан и доставлен в прокуратуру, где у него снова потребовали показаний по «Делу Дандарона», а после его отказа — «свидетельских» показаний по его собственному «делу» (выделенному в особое «Дело»). Уже упомянутый выше прокурор Байбородин был одновременно глав­ным следователем по «Делу Дандарона»; ходатайство адвоката об его отводе не было удовлетворено. На суде Байбородин заявил, что ненормальность и ущербность причастных к процессу лиц видна из того, что «все умные люди уезжают из Бурятии», а эти в ней остались;

требование адвоката о вынесении судом частного определения по по­воду подобных высказываний обвинителя так же не было удовле­творено. Когда суд удалился на совещание, в совещательную ком­нату вошел полковник МВД Ахмедзянов и остался там до конца совещания, из совещательной комнаты были слышны частые теле­фонные звонки.

В ходе процесса почти все обвинения были практически сняты. В тексте «научно-атеистической, искусствоведческой» экспертизы, представленном заведующей сектором буддологии БИОНа К. М. Ге­расимовой и непосредственным начальником Дандарона А. Д. Дугарнимаевым, содержались нелепые измышления о «сексуальном мистицизме» буддийской религии, о том, что «буддизм есть насилие, в нем существуют изуверские секты». На заседании суда Герасимо­вой не было, а Дугарнимаев отказался отвечать на вопросы адвоката, сославшись на свою некомпетентность в вопросах буддизма. Свиде­тель Петр Дамбадаржаев, доставленный в зал суда из больницы, где он лечился от алкоголизма, уличенный Мяллем, который якобы из­бивал его и хотел убить за «отход от секты», менял свои показания на ходу и в конце концов совсем запутался в них. Главная свидетель­ница, аспирантка Института этнографии АН СССР Бадмаева, кото­рую до суда допрашивали по многу часов 21 день подряд, на суде была в истерике. Так же многократно и подолгу допрашиваемые суп­руги Петровы отказались подтвердить, что их шестнадцатилетний сын посещал согшоды и под влиянием Дандарона обратился в буд­дизм, так что отпали и обвинения «в растлевающем влиянии на мо­лодежь». Верховный лама Бурятии Пандита Хамбо-лама отказался поддержать обвинения Дандарона в сектантстве и опроверг их, дав исчерпывающие (хотя и не «научно-атеистические») разъяснения по поводу характера буддийских ритуалов. Адвокат Немеринская в своей четырехчасовой речи полностью доказала невиновность сво­его подзащитного.

Таким образом, налицо поразительное сходство «Дела Дандаро­на» со знаменитым «Делом Бейлиса», описанным В. Г. Короленко (и закончившимся, благодаря его вмешательству, оправданием об­виняемых инородцев), делом о «мултанских жертвоприношениях». Но налицо и отличие: обвинительный приговор.

Цитируем с сохранением особенностей стиля: «Доказательства виновности:

...Участники группы в полном составе собирались на моления-согшоды, о чем подтверждали как Дандарон, так и все его ученики.

Была создана подпольная касса. Дандарон назначил кассиром сначала Бадмаеву, а затем Лаврова. Об этом подтвердили Дандарон, Бадмаева, Аранов, Пупышев и др.

Из заключения научно-атеистической экспертизы видно, что буддизму свойственны преклонение, почитание, обожествление учи­теля, преподношения ему. Дандарон не оспаривает, что он был учи­телем; свидетели Петровы, Репка, Альбедиль и многие другие под­твердили, что они преклонялись перед ним, как перед духовным учителем. Об этом свидетельствуют репродукции фотографий Дан­дарона в ламском одеянии...» (Речь идет о фотографии, снятой кор­респондентом Агентства печати «Новости» по его просьбе в «этно­графических целях»).

В результате Б. Д. Дандарон признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 227, ч. 1 и 147, ч. III, и осуж­ден (на основании второй из этих статей) к пяти годам лишения свободы.

Приложение 6

Чтобы представить, как ученики Дандарона после его ухода про­должали жить в Учении, будучи в течение пятнадцати лет единствен­ной в стране сплоченной группой практикующих буддистов-мирян, приведем характерный документ. Это, так называемое, «Письмо Лаврова». Оно было написано в 1975 г., уже после ухода Учителя, в Удан-Удэ совместным творчеством Железнова, Лаврова и Пупышева. Адресовано письмо ленинградской части сангхи. Уточним: в буд­дизме сангхой считается собрание четырех гэлонов, или «полных монахов», давших многочисленные обеты отречения вплоть до обе­та безбрачия. Мы жили в буддийском смысле в полном вакууме и считали себя единственными буддистами в России, ибо старики-ламы двух монастырей в Бурятии и Агинском автономном округе воспринимались нами как священный осколок далекого прошлого. Перспектива развития буддизма воспринималась нами только как вариант его светских последователей. Поэтому мы и называли себя столь многозначительно — сангха Дандарона.

Письмо Ю. К. Лаврова

Июль 1975г., Улан-Удэ

(Написано Ю. К. Лавровым совместно с В. Н. Пупышевым и про­смотрено А. И. Железновым)

Распространение тантрийского учения не проходило ровным по­током, а принимало различные формы, разветвлялось соответствен­но исторической ситуации тех народов, которым по карме положено было принять и сохранить буддизм. Притом буддизм в целом и тан­трийское учение в частности разворачивалось к сансаре той своей стороной, которая способна была проникнуть и закрепиться в кон­кретной исторической структуре. При этом всегда возникали разные варианты и сочетания частей учения.

Так, в Тибете в VII в. одновременно действовали Учителя Шантаракшита и Падмасамбхава. Нет исторических свидетельств их непо­средственной связи между собой, но когда, например, в монгольских хрониках упоминаются эти два лица, оговаривается их функцио­нальная связь в деле распространения буддизма: Падмасамбхава по­давлял мар, а Шантаракшита распространял бодхисаттвовскую часть Учения. При Цзонхаве, когда буддизм в Тибете окреп, его наи­более острые формы уступили место более мирным, общественно доступным формам: школа кадампа уступила главенствующее поло­жение гелугпе.

Когда буддизм проник в Монголию, он снова воспользовался своими наиболее острыми формами: Пагба-лама дал императору Хубилаю посвящение Хеваджры (Китай, монгольская династия Юань, XIII в.) и затем в Монголии — с конца XVI — начала XVII века.)

Можно привести другие примеры вместерожденности тантрий­ского учения и общественной кармы, нирваны и сансары. Во всяком случае отношения, в которых находятся исторические возможности народа, который кармически принимает Учение и формы тантризма при вступлении в контакт с этим народом, имеют абсолютный (не­случайный) характер. Эта запрограммированность ясно видна хотя бы в таком факте, что охранением этого отношения занимается одно лицо, перерождающееся в разные времена. Так, Пагба-лама, главное лицо в распространении буддизма в Монголии, перерождается как пекинский хутухта Джанджа Ролби-Дорже (Чанкья Ролпэ-Дорже) при Маньчжурской династии (в Китае), в то время, когда манчьжурские императоры начинают поддерживать буддизм. Он оказывает соответствующее влияние на манчьжурского императора Цянь-луна.

Когда подошло время принятия тантрийского Учения в России, перерожденец Чанкьи Ролпэ-Дорже дал посвящение в Хеваджратантру отцу нашего Учителя, в то время, когда в Бурятии, а может быть, и в Монголии этот жуд (тантра) не был известен, но был сохра­нен в Китае.

Когда в начале XX века Учитель Лубсан увидел, что дацанская (цзонхавинская традиция) форма буддизма не сможет выжить в ис­торических условиях послеоктябрьской России, он изменил ее в духе традиции индийских махасиддхов: вышел из дацана, перешел в со­зерцании Ямантаки от Цхонхавинского дубтаба (санскр. садхана) к Ра-лоцавинскому (соединил традицию махасиддхов с универси­тетским, пандитским, направлением, но не механически, а вместерожденно, т. е. через тибетский слог «YO» (первый) [в коренной ман­тре] Ямантаки).

Одновременно он послал своего ученика Агвана Силнам Тузол в Китай, откуда он принес в Бурятию тантру Хеваджры, которую пе­редал своему Учителю, таким образом, став Учителем последнего. В лице этих двух Учителей соединились два потока: тот, что шел че­рез Тибет и Монголию, и тот, что шел через Китай (частичное соеди­нение было при Цянь-луне в Амдо). Все это было передано нашему Учителю, когда ему было шесть лет.

Наш Учитель в одном лице соединил эти два потока, он же спо­собствовал возрождению на одно поколение (по его словам) дацанского буддизма, после того как тот был разгромлен в 30-х годах. В лице учеников, принимавших от него посвящение, Учитель создал ту форму, в которой Учение будет существовать в наше время; дело учеников — реализовать это. Вера в традицию Учителя и реализация всего, что было вложено им в общину учеников, предполагает общение: между нами — в первую очередь; между нами и людьми, ищущими традицию, — во вторую. Это же заложено в символах Ямантаки.

Помимо непосредственного общения между нами, в плане обще­ния и скрепления взаимоотношений, в Улан-Удэ мы предполагаем создать общий фон этого общения, для чего сообща провести рас­пределение тех работ, которые мы делаем и которые будем делать...

Поскольку наш Учитель, в числе прочего, наставлял нас о необ­ходимости образовываться в буддийском смысле, мы предлагаем распределить отдельные предметы буддийского Учения для занятий каждому из нас. Мы в Улан-Удэ установили такой объем:

парамита — Ю. Лавров,

мадхьямака — Г. Мерясова,

абхидхарма — А. Железное и В. Аранов,

философия (история 18 школ) — Антанас Данелюс,

тантра (язык сутр и тантр) — Пуп(ышев), Андрей Донец (язык)

логика — Антанас Данелюс,

Виная — А. Железное и Олег Альбедиль (мнение Виктора Пупышева),

медицина — Ю. Алексеев и Донатас Буткус, искусство — В. Монтлевич,

астрология — Ю. Алексеев и Ю. Донец,

история традиции: Бурятия, Монголия, Китай, Тибет — Дасарма (Баяртуева),

Кудунский круг, Кижинга, Улан-Удэ — В. Монтлевич,

история традиции целиком — Олег Альбедиль.

языкознание — Ю. Алексеев и А. Донец.

Этот список по вашему предложению может быть и расширен. Каждый из нас выбрал отдельный предмет, по которому намерен в дальнейшем работать.

О контактах с теми людьми, которые ищут вхождения в тантру, видимо, надо иметь в виду следующее. Наше время суровое, условия для совершенствования тяжелые, сансара враждебна к тем, кто всту­пает на тантрийский путь. Благоприятный период для вхождения в тантру кончился три года назад. Именно поэтому Учитель говорил о необходимости созерцать Ямантаку. Поэтому тем, кто стремится к тантризму, надо объяснять, какие ему предстоят испытания, при­водить примеры: история Л. Махова, С. Фаустова. Это объяснение должно происходить как запугивание, что также соответствует Ямантаке.

Второй момент — это разъяснение того вопроса, по которому мы вам писали письма. Именно те лица, ситуация которых может быть нами обозрима, ищут не Учителя, а посвящение. Считают, что посвя­щение можно иметь не обязательно от Коренного Учителя. Иногда пристегивают к посвящению совсем посторонние цели: занятия нау­кой (светской, например: С. Фаустов, В. Вильков). Наш Учитель ис­пользовал в этом отношении опыт индийских махасиддхов — веде­ние ученика одним Учителем, вскрывал интуицию ученика в ходе его обычной жизни. Учитель, ведущий ученика, выступает на первый план. Люди, сейчас ищущие посвящение в нашу традицию, этого не понимают, раздваиваются. Им поэтому можно объяснять характер и историю традиции. Надо объяснять учение нашего Учителя в том смысле, что оно — единственное учение, которое может выдержать условия современной жизни, а не традиция дацанов, опыт которой представляет дед Гатавон.

Перед людьми, о которых идет речь, следует хвалить Учителя, его Учение, разъясняя им подлинную ценность этого и нашу тради­цию.

Приложение 7

Считаю нужным ознакомить читателя с содержанием основного ритуала, который проводили ученики Дандарона и который часто упоминается в его последнем следственном деле.

Согшод

Всеохватное жертвоприношение Учител

 bLa-ma mchod-pai tshogs-mchod bzhugs-so

Сочинил на тибетском: Кедуб Сангье Еше, XIV в.

Перевели на русский: Б. Д. Дандарон, О. Ф. Волкова, В. Н. Пупышев,

М. Донец, В. М. Монтлевич, С. 3. Коротков, А. Ю. Матвеев,

Е. Ушаков.

Стихотворная версия перевода на русский язык: С. 3. Коротков,

В. Д. Ковалев, В. М. Монтлевич, В. Е. Ушаков. Пять благопожеланий в конце ритуала согинил С. Э. Коротков.

1968г.-12.7.1994г., Улан-Удэ - СПб.

ОМ А ХУМ, ОМ А ХУМ, ОМ А ХУМ

Сущность — Мудрость, Форма - Жертва.

Данная внутри и внешне,

Шествуя шестью путями

В сфере чувственных явлений,

Все пространство, землю, небо

Заполняя подношеньем

Внешним, внутренним и тайным —

Из предметов ритуальных.

Образов и неохватных

Даже мыслью жертв бескрайних,

Чудным образом рождает

Мудрость Пустоты-Блаженства!

Э МА ХО — в веселье Джняны

Все миры — пространство Ваджра.

Все места, где есть сознанье, -

Ваджрный Дворец огромный.

Облако Самантабхадры -

Жертвенные подношенья —

Пламенеет океаном.

Все желанное доступно,

Соки — Дакини и Даки,

Загрязненного не сыщешь —

Только чистое повсюду!

ХУМ, Пространство Дхармакаи —

Проявлений всех Основа.

Ветер воздымает пламя

В очаге троеголовом,

А — громадная капала,

ОМ — все жертвенные яства

По отдельности пылают.

Над капалою — ОМ А ХУМ

Самоцветно воссияли.

Ветры буйные, раздуйте

В очаге сильнее пламя!

Все, что собрано отдельно,

В общем изобилье тает

И, расплавившись, вскипает.

Три Слога, освещая

Все стороны лучами,

Три Ваджра приглашают,

Подобные Нектару.

Те, в каждый Слог проникнув,

Расплавив до Нектара,

В капале в сок вступают.

Очистив, познав и зажгя - Э МА ХО,

Полнота желанного

Стала морем пламенным!

ОМ А ХУМ, ОМ А ХУМ, ОМ А ХУМ

Всей Традиции Основа —

Сострадательный Учитель

И Идамы с окруженьем.

Драгоценности Три Высших,

Виры, Дакини, Защита,

Приходите все на Жертву!

Пребывающий на троне

Драгоценности Великой,

В центре облака из Жертвы —

Внешней, внутренней и тайной,

Излучающий всем Телом

Свет нетварный, о, Учитель,

Совершений высших ради,

Дайте нам на благо сиддхи!

Великие Учителя Коренной Традиции, благословите!

ХО — Самадхи, Мантра, Мудра.

Океан Нектара в радость

Подношу Учителям всем

Коренного направленья — ОМ А ХУМ.

Напоенные Нектаром,

Благословность ниспошлите,

Э МА ХО - дождем обильным!

Вместерожденные Идамы со свитой, благословите!

ХО — Самадхи, Мантра, Мудра.

Океан Нектара в радость

Подношу Идаму с свитой

Окружающих божеств — ОМ А ХУМ.

Напоенные Нектаром,

Ниспошлите маха сиддхи,

Э МА ХО - дождем обильным!

Великие Три Драгоценности, благословите!

ХО — Самадхи, Мантра, Мудра.

Океан Нектара в радость

Подношу с благоговеньем

Трем Сокровищам Великим — ОМ А ХУМ.

Напоенные Нектаром,

Ниспошлите Маха Дхарму,

Э МА ХО — дождем обильным!

Собрание Дакинь и Защитников Дхармы, благословите!

ХО - Самадхи, Мантра, Мудра.

Океан Нектара в радость

Подношу Собору Дакинь

И Защитников Ученья — ОМ А ХУМ.

Напоенные Нектаром,

Благодействие даруйте,

Э МА ХО — дождем обильным!

О Содруги — сонм живого, благословите!

ХО — Самадхи, Мантра, Мудра.

Океан Нектара в радость

Подношу всему живому,

Матери моей подобно — ОМ А ХУМ.

Напоенные Нектаром,

Успокойте все страданья,

Э МА ХО — все иллюзорно!

Э МА ХО - Собранья Чакра,

Путь Сугат всех трех времен,

Здесь являются все сиддхи.

Те, кто знают это так,

Рассуждения отбросив,

Веселятся в дивной Чакре — А ЛА ЛА ХО!

ОМ — тождественный Трем Ваджрам,

Вот я сам — Идам — Учитель.

А — чистейшим соком Джняны,

ХУМ — держась за Бодхичитту,

Веселюсь с богами тела — А ХО МАХА СУХА!

ХУМ — нечистое исчезло,

А - сок Джняны прибывает,

ОМ — желанное повсюду!

ОМ А ХУМ, ОМ А ХУМ, ОМ А ХУМ.

ХО — Самадхи, Мантра, Мудра.

Океан Остатков в радость

Подношу Охране места,

Клятвою соединенной — ОМ А ХУМ.

Напоенные Нектаром,

Ниспошлите успех в йоге,

Э МА ХО — дождем обильным!

ХО — Хранители со свитой,

Океан испейте этот!

Нам, йогинам и мирянам,

И подателям со свитой

Да даруется здоровье,

Силы, сиддхи, ясность мысли,

Кальпа, полная Ученья,

Всевозможное Блаженство.

Пусть Защитники хранят нас.

Пусть все сиддхи будут в помощь.

Устраните все болезни

И безвременную гибель,

Духов злых, различных бесов,

Сон дурной, плохие знаки,

Нечестивые деянья.

Пусть благополучье мира

И богатый урожай,

И могущество Державы,

Стад приплод и рост Ученья,

И Тройное благоденство —

Пусть придут на наши Земли!

Коренной Учитель Будда,

Изначальный Свет Владыка,

Пусть страданию созвучный,

Неустанно в мир приходит!

Да-ши шог!

Пусть Учение Правидьи

Процветает во Вселенной!

Пусть вошедшие в Ученье

Пробуждаются мгновенно!

Да-ши шог!

Крепкая Алмаза Привязь

Навсегда соединила!

Пусть, поддерживая сложность,

Сангха помнит, что едина!

Да-ши шог!

Гордость Ади Дхармараджи

Исключает все сомненья!

Пусть она всегда пребудет

В так достоинство обрятших!

Да-ши шог!

Пусть вошедшие в Ученье

Веселятся в Бодхичитте!

Пусть спонтанные дела их

Будут всем живым на благо!

Да-ши шог!

Да-ши!

В. М. Монтлевич. Комментарий к согшоду

Публикуемый русский перевод ритуала имеет длинную предысторию. Началась она в 1968 г., когда Б. Д. Дандарон дал своим ученикам подстрочный перевод текста. Потребовалось двадцать семь лет переводческих и созерцательных усилий, чтобы окончательно в рамках традиции Дандарона сложилась русская версия этого древнего текста. Подстрочный перевод Учителя побудил В. Н. Пупышева и А. М. Донца, независимо друг от друга, снова перевести этот текст. Их перевод был просмотрен санскритологом О. Ф. Волковой, были внесены незначительные уточнения. В дальнейшем перевод уточнялся и адаптировался к семантике русского языка, и, наконец, была создана версия, передающая поэтическим ритмом магическую энергию ритуала. В публикуемом виде перевод завершен в 1994 г., с этого же года согшод проводится по — русски; впервые опубликован на сайте "Правидья" в 1999 г. Оригинальные обороты нашего перевода повлияли на некоторые последующие публикации этого текста^[317].

Согшод, или на санскрите ганагакра, является главным ритуалом буддийских тантристов. Это ритуал соборного жертвоприношения Учителю. Он исполнялся издревле в Индии, был унаследован в Тибете и затем через Монголию и Бурятию пришел в Россию. Согшод воспроизводит в ритуальной символической форме полноту вселенского жизненного цикла. Этот цикл включает глубину микромира, распахнутость космоса и тайну живого. Первые строчки содержат предельно сжатое определение Бытия: "Сущность — Мудрость, Форма — Жертва". Мир, согласно этой формуле, совершенен и самопроявлен. Самопроявленность именуется "жертвой". Ритуальный, осознанный резонанс с постоянно совершающимся жертвенным мировым действом — мистерией Бытия — смысл переживания проводящего согшод. Такое определение согшода позволяет утверждать, что его необходимо творить постоянно, и более того — наша жизнь есть непрерывно длящийся согшод, вселенское жертвоприношение. Вне согшода просто невозможно быть. Остается только осознать это, и, осознав, никогда не упускать это осознание, и иногда в яркой пиршественной форме совершать его, собирая в минуты ритуала концентрацию силы и ясность понимания смысла.

Краткое содержание ритуала:

1. Сущность согшода уровня карнатантры

2. Очищение мира сока и мира сосуда.

3. Приготовление нектара.

4. Субъект подношения — Древо Собрания.

5. Молитва Учителю.

6. Пятикратное подношение нектара.

7. Песня Ваджра.

8. Песнь Учителя — Ачарьи.

9. Ритуал Ачарьи.

10. Подношение остатков.

11. Заклинательный речитатив и броска.

12. Пятисоставное пожелание и сеяние зерен Дхармы.

1. Сущность Согшода уровня карнатантры

Жертва — отделение части от целого, размножествление, рождение единичного. Единичное возникает как форма существования Целого; через запрограммированное время, будь то физическое или биологическое, достигает полноты Целого, созревает и само совершает акт деления или жертвы.

Жертвование может совершаться по вере. Но в развитии личности наступает момент, когда постоянно присутствовавшая в нем полнота осознается, и тогда совершается сознательное жертвование. Жертвователь осознает, что все воспринимаемое им шестью органами чувств есть жертва Целого. Поняв так, он ни на мгновение не задерживает воспринятое и отдает его той же полноте в лице окружающего его мира — природе и живым существам. При этом жертвователь испытывает блаженство и обретает мудрость недвойственности блаженства и шуньяты. Когда он приучается к такому деянию и пронизывает им все свои действия, он становится жрецом — тем, кто пропускает через себя жертву, не задерживая её. Жрец реализует форму ваджра и обладает ваджрным здоровьем.

Обратимся к строкам текста.

ОМ А ХУМ, ОМ А ХУМ, ОМ А ХУМ

Этим очищается место проведения ритуала и призываются Три Ваджра — Тело, Речь и Мысль Будды.

Сущность — Мудрость, Форма — Жертва.

Данная внутри и внешне.

Шествуя шестью путями

В сфере чувственных явлений.

Все пространство, землю, небо

Заполняя подношеньем

Внешним, внутренним и тайным —

Из предметов ритуальных.

Образов и неохватных

Даже мыслью жертв бескрайних.

Чудным образом рождает

Мудрость Пустоты — Блаженства!

Сущность — Мудрость. В русском языке мудростью называется знание, соединенное с состраданием. Знание — постоянное статичное зерно Бытия, сострадание — динамика знания, его развертывание, иногда его называют не совсем точно словом "энергия".

Форма — Жертва. Развертывание всегда обретает образ, форму. По отношению к целому это будет жертвой: одно стало многим.

Шествуя — способность восприятия и сам процесс восприятия, полнота жизнепроявленности.

Заполняя — воспринятое мгновенно передается, в данном случае тремя способами жертвования: внешним — отдача предметов, еды, внутренним — угощение нектаром (амритой), тайным — одарение блаженством страсти.

Рождает — обретение и переживание в сердце мудрости единства пустоты и блаженства.

Сказанное есть комментарий к начальным и самым важным строфам Согшода, представляющих собой мировоззрение Согшода — тава (lta-ba): восприняв данное во всех аспектах ощущение как жертву дхармакаи, мгновенно любым способом одариваешь воспринятым всех живых. Тогда в тебе рождается мудрость недвойственности, и ты поистине становишься сознательным соучастником Бытия — жрецом. В нашем случае — ачарьей.

2. Очищение мира сока и мира сосуда

Далее следует очищение сока — мира живых существ и сосуда — вмещающего мира. Мир живых очищается до состояния даков (героев и подвижников Дхармы) и дакинь (женщин сферы нирманакаи и самбхогакаи, обладающих полнотой знания), а мир сосуда преображается в Ваджрный Дворец в пространстве Ваджра. При этом все желания исполняются мгновенно — все становится источником удовлетворения.

Э МА ХО — в веселье Джняны

Все миры — пространство Ваджра.

Все места, где есть сознанье, —

Ваджрный Дворец огромный.

Облако Самантабхадры -

Жертвенные подношенья -

Пламенеет океаном.

Все желанное доступно,

Соки — Дакини и Даки,

Загрязненного не сыщешь —

Только чистое повсюду!

3. Приготовление нектара

Далее начинается алхимия Согшода — приготовление нектара, или амриты. Слог ХУМ — сущность дхармакаи — возбуждает пространство дхармадхату ("акаша, впавшая в метрику"), основу всего проявленного. В пространстве начинается движение, символ его — ветер. Ветер воздействует на огонь, огонь — на стенки капалы, внутри которой десять составляющих из пяти мужских и пяти женских махабхут начинают плавиться и вскипать.

ХУМ — Пространство Дхармакаи,

Проявлений всех Основа.

Ветер воздымает пламя

В очаге троеголовом,

А — громадная капала,

ОМ — все жертвенные яства

По отдельности пылают.

Над капалой расположились Три Слога, и состав кипит.

Над капалою — ОМ А ХУМ

Самоцветно воссияли.

Ветры буйные, раздуйте

В очаге сильнее пламя!

Все, что собрано отдельно,

В общем изобилье тает

И, расплавившись, вскипает.

От Трех Слогов исходят лучи и приглашают Три Ваджра — Тело, Речь и Мысль Всех Будд, которые, как нектар, пропитывают эти Слоги. Слоги плавятся до нектара и падают в капалу, где десятисоставное варево уже сплавилось в нечто единое, но еще не обрело свойств амриты.

Три Слога, освещая

Все стороны лучами,

Три Ваджра приглашают,

Подобные Нектару.

Те, в каждый

Слог проникнув,

Расплавив до Нектара,

В капале в сок вступают.

Наступает кульминация приготовления нектара. Три Слога с достоинствами Трех Ваджров воздействуют на содержимое капалы тройным способом: Мыслью (ХУМ) очищают; Речью (А) — все становится понятным и постижимым; Телом (ОМ) возжигается во всех живых достоинство Будд, обращая их в даков и дакинь.

Очистив, познав и зажгя — Э МА ХО,

Полнота желанного Стала морем пламенным!

ОМ А ХУМ, ОМ А ХУМ, ОМ А ХУМ

4. Субъект подношения — Древо Собрания

Итак, напиток бессмертия — амрита — готов. Далее строится алтарь и Древо Собрания в строгой иерархии: Учитель, Идамы, Будды, ачарьи, монахи — архаты, сиддхи, дакини, защитники. Таким образом, субъекты жертвования установлены.

Всей Традиции Основа —

Сострадательный Учитель

И Идамы с окруженьем,

Драгоценности Три Высших,

Виры, Дакини. Защита,

Приходите все на Жертву!

5. Молитва Учителю

Внешняя жертва — образ Учителя (Его Тело), внутренняя жертва — Его Проповедь (символически это образ Будды в сердце Учителя), тайная жертва — Его Мысль (Ваджрасаттва или ХУМ в сердце Будды).

Пребывающий на троне

Драгоценности Великой,

В центре облака из Жертвы

Внешней, внутренней и тайной,

Излучающий всем Телом

Свет нетварный, о, Учитель,

Совершений высших ради,

Дайте нам на благо сиддхи!

6. Пятикратное подношение нектара

Угощение Пяти Собраний: Учителей, Идама со свитой, Трех Драгоценностей, Дакинь и Защитников, всех живых существ и обращение к каждому Собранию с соответствующей просьбой.

Каждое угощение совершается в самадхи Идама (то есть в состоянии Идама, в данном случае Ваджрасаттвы), сопровождается ваджрамантрой (ОМ А ХУМ) и жестом (мудрой), то есть совершается в состоянии Трех достоинств Будды: Мысли, Речи и Тела.

Великие Учителя Коренной Традиции, благословите!

ХО — Самадхи, Мантра, Мудра.

Океан Нектара в радость

Подношу Учителям всем

Коренного направленья — ОМ А ХУМ.

Напоенные Нектаром,

Благословность ниспошлите,

Э МА ХО — дождем обильным!

И далее — остальным четырем Собраниям.

7. Песня Ваджрного слуги

Она построена по принципу чакры:

Э М А ХО — Собранья Чакра,

Путь Сугат всех трех времен,

Здесь являются все сиддхи.

Те, кто знают это так,

Рассуждения отбросив,

Веселятся в дивной Чакре — A ЛA ЛA ХО!

Собранья Чакра (А) — обод — самбхогакая: по — тибетски дословно — "Великое (ступица) Колесо (обод) Собрания (спицы)";

Путь Сугат (ОМ) — спицы — нирманакая — Ваджрасаттва — Зерцалоподобная Мудрость;

Здесь являются (ХУМ) — ступица — дхармакая — Мудрость Дхармового Пространства.

Дальнейшее содержание стиха — это зеркальное отражение его первых трех строф. Подобное свидетельствует: авадхути жертвователя чисто, нет двойственности мыслей. Зеркало действует.

Те, кто знают это так (ХУМ) — спица (ступица становится спицей) — нирманакая — Зерцалоподобная Мудрость.

Рассуждения отбросив (ОМ) — ступица — дхармакая — Мудрость Дхармового Пространства, Веселятся в дивной Чакре (А) — обод — самбхогакая. Собравшиеся на Согшод образуют собой Чакру — средство вхождения в состояние Будды. Чтобы Чакра пришла в движение, необходимо отбросить концептуальный тип мышления — рассуждения отбросив — и достичь внеконцептуальности (авикальпа). Вращение Чакры обнаруживает, что внутренняя структура спиц — тоже чакра; такое понимание оборачивается переживанием веселия: Мудрость Дхармового Пространства искрится Зерцалоподобной Мудростью, Акшобхья и Вайрочана танцуют контрданс — это известная "Тельняшка Железнова" — чередование символических цветов названных дхьянибудд — синего и белого. Каждый участник ритуала, благодаря вращению Чакры, может увидеть центр, то есть Учителя, глазами своего собрата, что возможно только в состоянии динамического очищения от индивидуального Я. Поэтому на сокшод приходят, только сняв все проблемы взаимоотношений друг с другом.

8. Песня Ачарьи — Учителя (rang-gi-don — "для себя")

ОМ — тождественный Трем Ваджрам, Вот я сам — Идам — Учитель.

А — чистейшим соком Джняны, ХУМ — держась за Бодхичитту, Веселюсь с богами тела — А ХО МАХА СУХА!

ОМ — возжигает достоинство Будды во всех живых, делает их тождественными друг другу. Ачарья гордо заявляет, что неотличим от Идама и Учителя — тождественный Трем Ваджрам, Трикая реализована в Учителе — Ачарье: "Вот я сам (нирманакая) — Идам (самбхогакая) — Учитель (дхармакая)".

А (динамическая последовательность пяти махабхут, это можно показать только графически) — чистейшим (ОМ) соком (А) джняны (ХУМ — интуиция, познающая шуньяту). Учитель пьет нектар.

ХУМ — держась за бодхигитту — Пребывая в "самадхи тела (ОМ) чистой (А) мысли (ХУМ)" = бодхичитта, не отхожу от нее, Веселюсь (А) с богами (ХУМ) тела (ОМ).

Все собранное в качестве жертвы подносится на алтарь Учителю и сонму божеств. Участникам ритуала раздается угощение, а остатки собираются перед угощением всех живых для благословения.

9. Ритуал Ачарьи (gzhan-gi-don — для других)

ХУМ — нечистое исчезло,

А — сок Джняны прибывает,

ОМ — желанное повсюду!

ХУМ — нечистое исчезло: очищение мыслью,

А — сок Джняны прибывает: очищение речью, нектар проповеди; здесь амриту пьет Ачарья.

ОМ — желанное повсюду: познание телом. Удовлетворяется океан желаний, насыщается спектр всех чувств, исчезает сенсорный голод, все живые радуются — шестой дхьянибудда — Адибудда, единство всех живых, тождество сансары и нирваны.

10. Далее: угощение остатками жертвоприношения духов местности и прочих духов.

11. Затем: заклинательный речитатив и броска.

12. В заключение: пятистишие молитвы — пожелания и сеяние зерен Дхармы.

Приложение 8
Б. Д. Дандарон
Выдринский дубтаб
[Садхана Ваджрасаттвы]

Намо Гуру!

ОМ А ХУМ — очищение местности — повторить 3 раза

Поклоняюсь Учителю! Поклоняюсь Будде! Поклоняюсь Учению! Поклоняюсь Сангхе!

Поклоняюсь Идаму в мандале со свитой.

Поклоняюсь Хранителям Учения и Защитницам, обладающим глазом мудрости! — повторить 3 раза

Пусть все живые существа пребывают в блаженстве, и пусть будет причина к нему.

Пусть все живые существа пребывают без страданий и без причины к нему.

Пусть все живые существа пребывают в блаженстве без страданий, Пусть все живые существа пребывают в равных условиях, не имея ни далекого, ни близкого, ни друзей, ни врагов!

Эти Четыре Истины (Четыре Безмерных) во спасение всех живых существ сансары необходимо всегда с глубокой бодхисаттвовской мыслью созерцать; —повторить вслух 3 раза.

ОМ А ХУМ — освящение жертвенника, 3 раза

Внешнее жертвоприношение

ОМ АРИГХАМ А ХУМ — Подношу воду для лица (и рук)

ОМ ПАДЬЯМ А ХУМ- Подношу воду для ног

ОМ ПУШПЕ А ХУМ— Подношу цветы (лотос)

ОМ ДХУПЕ А ХУМ— Подношу благовоние (сандал)

ОМ AJIOKE А ХУМ — Подношу огонь (светильник)

ОМ ГАНДХЕ А ХУМ- Подношу воду для тела

ОМ НЕВИДЬЯ А ХУМ- Подношу еду

ОМ ШАПТА А ХУМ— Подношу музыку — созерцая, повторить вслух 3 раза

Вутреннее жертвоприношение

ОМ ВАДЖРАСАТТВА САПАРИВАРА ОМ А ХУМ — при этом безымянным пальцем левой руки брызгать водку 3 раза.

Верую и поклоняюсь Учителю — Идаму Ваджрасаттве!

Верую во все мистические проявления тантрийских божеств и почитаю их изображения.

Приобретающий великий устрашающий вид,

Ставший источником действия могущественных богатырей,

Создающий способ подавления существ, которых трудно подавить,

Тебе, Ваджрасаттва, поклоняюсь! — повторить 3 раза

Из синего ХУМ моего сердца выходят лучевые крючки света. Приглашаю ими всех Будд, бодхисаттв — махасаттв и сажаю на расцветший лотос на моей макушке. Посредине лотоса находится мой Учитель в виде Ваджрасаттвы с Юм Дорже Нима Гармой — созерцай образ Угителя и тот момент, когда полугил посвящение.

Сам Отец Ваджрасаттва белого цвета, голова украшена пятью драгоценностями (пять дхьянибудд), сидит в позе лотоса, обеими руками обняв за талию мать Дорже Нима Гарму, в правой руке держит ваджр, в левой — дильбу. Мать Дорже Нима Гарма белого цвета, голова украшена пятью драгоценностями. Сидит, соединившись с Отцом Ваджрасаттвой, обеими руками обнимает Отца за шею, в правой руке держит дигуг, в левой — капалу (чашу из черепа, наполненную кровью четырех мар).

С макушки моей головы сверху вниз до тайного места идет центральный невидимый нервный ствол авандуди (его цвет внутри синий). На нем расположены пять нервных центров (чакр):

I центр: на макушке (под корой головного мозга) — в виде колеса с 32 спицами белого цвета;

II центр: в области горла — в виде 16–лепесткового красного лотоса;

III центр: в области сердца — в виде 8–конечного ваджра синего цвета;

IV центр: на 2 пальца ниже пупа — в виде кувшина с 64 ребрами желтого цвета;

V центр: в тайном месте — в виде узла неопределенной формы с 32 концами зеленого цвета.

С безначального существования сансары у меня существуют загрязнения: пять моральных осквернений, или клеш, которые есть начало и основа сансары, заставляющие всех живых существ бесконечно перерождаться в мире страданий, т. е. в трех мирах сансары:

неведение — в виде белой свиньи, страсть — в виде красного петуха, гнев — в виде синей змеи, гордость — в виде желтого льва, зависть — в виде зеленой обезьяны.

Этих зверей (эти клеши) я сажаю (концентрирую) на нервные центры (чакры): свинью — на колесо, петуха — на лотос, змею — на ваджр, льва — в кувшин, обезьяну — на узел.

У Отца Ваджрасаттвы на чакрах нервного ствола авандуди сидят пять дхьянибудд (Пять Мудростей). В сердцах каждого из них — 5 священных слогов (у каждого по одному):

1. Вайрочана — ОМ — Мудрость, подобная Зеркалу; Мудрость, мгновенно проникающая сок дхармакаи. Он — белого цвета, Юм тоже белая. В правой руке держит дильбу, в левой — чакру. Юм держит в правой руке дигуг, в левой — капалу. В сердце у него находится (горит) священная буква ОМ белого цвета.

2. Амитабха — А — Мудрость, познающая каждую вещь в отдельности, бесконечная мудрость познания. Он — красного цвета, Юм также красного цвета. В правой руке держит дильбу, в левой — лотос. Юм держит в правой руке дигуг, в левой — капалу. В сердце у него горит священная буква А красного цвета.

3. Акшобхья — ХУМ — Мудрость Дхармового пространства, источника рождения всего. Он синего цвета, в обеих руках держит по ваджру. Юм держит в правой руке дигуг, в левой — капалу. Юм также синего цвета. В сердце у него находится священный слог ХУМ синего цвета.

Когда уничтожаешь все клеши, подавляешь всех четырех мар: внешних и внутренних, уничтожаешь все грехи, собранные со времен создания сансары, приходит успокоение мысли, т. е. мысль прекращает принимать участие в событиях сансары. Это является признаком победы и называется блаженством, или нахождением семени победы над всеми врагами.

В тантризме белый цвет есть символ блаженства — это символ Отца (тиб. Яб). Кроме этого есть особый "ум" — запредельная интуиция. Эта интуиция познает шуньяту. Символический цвет — красный: это — символ Матери (тиб. Юм). Когда блаженство и запредельная интуиция (интуиция, познающая шуньяту) соединяются, интуиция, познающая шуньяту, познаёт шунью блаженства, при этом рождается Мудрость недвойственности блаженства и шуньяты. Эта мудрость называется также Мудростью Дхармового Пространства. Все это есть раскрытие сущности Акшобхьи.

4. Ратнасамбхава — БАМ — Мудрость равного содержания. Ратнасамбхава — желтого цвета, в правой руке держит дильбу, в левой держит драгоценность (чинтамани). Юм держит в правой руке дигуг, в левой — капалу. В сердце у него находится священная буква БАМ желтого цвета.

Все, что окружает нас, состоит из четырех основных элементов. Это — воздух, вода, огонь земля. В самом начале сансара образовалась из этих четырех стихий, и затем появились другие элементы. Элемент "воздух" первоначально был не как воздух, но имел свойство двигаться. Элемент "вода" первоначально был не как вода, но имел свойство притягивать, т. е. соединять. Элемент "огонь" первоначально был не как огонь, но имел свойство разрушения. Элемент "земля" первоначально был не как земля, но имел свойство затвердевать. От этих элементов образовались все другие элементы, начиная от микрочастиц и вплоть до атомов и молекул. Это есть образование грубых элементов. Так образовалась сансара. Все имеет свойство четырех первоэлементов. Когда очищено неведение (авидья), исчезнет фильтр (субъективного восприятия), и все, что окружает нас, будет видно в своей первооснове: тогда не будет ни красивого, ни некрасивого, ни ценного, ни неценного. Все будет равно по своему содержанию.

5. Амогхасиддхи — ХО — Мудрость, осуществляющая действие (движение), осуществляющая карму. Он зеленого цвета, в правой руке держит дильбу, в левой — меч. Юм также зеленого цвета, в правой руке держит дигуг, в левой — капалу. В сердце у него находится (горит) священная буква ХО зеленого цвета.

Эти пять дхьянибудд сидят на пяти центрах нервного ствола авандуди Отца Ваджрасаттвы, который находится на моей макушке.

От букв в сердце дхьянибудд во все стороны пятицветной радугой исходят лучи света, распространяясь в пространстве вокруг.

Лучи пятицветной радуги, исходящей из пяти священных букв Отца Ваджрасаттвы, проходя с макушки по авандуди, мгновенно сжигают и смывают все клеши. Клеши вытекают наружу через все поры моего тела в виде грязной и мутной отходной жидкости и стекают вниз в треугольный колодец в семислойной земле. Там, на дне колодца, находится двухголовое чудовище со слоновьей и бычьей головами, которое глотает эту мутную отходную жидкость.

У Отца Ваджрасаттвы на авандуди в области сердца на 8–конечном ваджре синего цвета сидит Акшобхья синего цвета, в его сердце находится священная буква ХУМ синего цвета.

Вокруг этой священной буквы ХУМ расположена большая мантра Ваджрасаттвы в 100 слогов в виде ожерелья четок.

От каждой буквы большой мантры и тела самого Ваджрасаттвы нисходит нектар и струей потока течет вниз. Этот нектар, проходя вместе с пятицветной радугой от моей макушки по авандуди, смывает все грехи — клеши, собранные с безначального времени в сансаре в бесчисленных перерождениях вместе с клешами нынешнего рождения. Так надо думать и созерцать, читая стобуквенную большую мантру:

(транслитерация мантры)

От BAJRA SATVA SA МА YA / МА Nu Ра LA YA / BAJRA SATVA TVE NO РА TIshthA/ Dri dHO ME ВНа BA / SU ТО shYO ME BHa BA / SU PO shYO ME BHa BA / A Nu RAKTO ME BHa В A / SARBA SID DHI MME PRA YA TSTSHA / SARBA KARMa SU TSA ME / TSITTAm SHRi: YAm KU RU Huiti / HA HA HA HA НО: BHA GA VA NA / SARBA TA THa GA TA / BAJRA Ma ME MUNYTSA / BAJRi BHa BA / MAHa SA MA YA SATVA a: Hum PH At

(транскрипция мантры)

ОМ ВАДЖРАСАТТВА, САМАЯМ АНУПАЛАЯ, ВАДЖРАСАТТВА ТВЕНО ПАТИШТХА, ДРИДХ0 МЕ БХАВА. СУТ0ШЙ0 МЕ БХАВА, СУП0ШЙ0 МЕ БХАВА, АНУРАКТ0 МЕ БХАВА, САРВА СИДДХИ МЕ ПРАЯЧЧХА, САРВА КАРМА СУЧЧХА МЕ, ЧХИТТАМ ШРИЯМ КУРУ ХУМ, ХА ХА ХА ХА ХО, БХАГАВАН, САРВА ТАТХАГАТА ВАДЖРА, МА МЕ МУНЧА, ВАДЖРА БХАВА, МАХА САМАЯ САТТВА, А ХУМ ПАТ

(бурятское произношение мантры)

ОМ БАЗАРСАДА САМАЯ, МАНУБАЛЯ, БАЗАРСАДА ДЕНОВАДИСТА, ДИД0 МЕВЕВА, СУДАХАЯ МЕВЕВА, СУБ0ХАЯ МЕВЕВА, АНУРАГДА МЕВЕВА, САРВА СИДХИ МЕВАРЪЯСА, САРВА ГАРМА СУЗАМЕ, ЗИДАМ ШИРЪЯМ ГУРУ, ХУМ, ХА ХА ХА ХА ХО, БХАГАВАНА, САРВА ТАТХАГАТА, БАЗАР МАМЕ МУНЗА, БАЗАР БХАВА, МАХА САМАЯ САДА, А, ХУМ, ПАД

Этот процесс смывания клеш продолжать и повторять в течение 40–50 минут до тех пор, пока в центрах не почувствуешь облегчение, легкость, и пока мысль не сосредоточится на Ваджрасаттве. Заканчивая этот процесс смытия клеш, закрыть колодец алмазом — свастикой.

В одно мгновение я превращаюсь в Ваджрасаттву с одним лицом, держу ваджр и дильбу и обнимаю Юм. — повторить 3 раза.

На моих очищенных центрах мгновенно возникают пять дхьянибудд, в сердцах у них 5 священных букв:

на колесе с 32 спицами белого цвета — Вайрочана — ОМ — белого цвета;

на лотосе с 16 лепестками красного цвета — Амитабха — А — красного цвета;

на 8–конечном ваджре синего цвета — Акшобхья — ХУМ синего цвета;

в кувшине с 64 ребрами желтого цвета — Ратнасамбхава — БАМ — желтого цвета;

на узле с 32 концами — Амогхасиддха — ХО — зеленого цвета. — При этом размышлять о сущностях каждого дхьянибудды и их атрибутах.

От пяти дхьянибудд, от их священных букв в сердце каждого из них, исходит свет пяти цветов и, превращаясь в пятицветную радугу, выходит из меня. Мое индивидуальное я превращается в шуньяту. Сам я — Ваджрасаттва белого цвета — сижу в позе лотоса. Голова украшена пятью драгоценностями (ОМ А ХУМ БАМ ХО — пять дхьянибудд); обнимаю Мать Дорже Нима Гарму (Юм). В правой руке держу ваджр пятиконечный, левой рукой — дильбу. Мать Дорже Нима Гарма белорозового цвета, голова украшена пятью драгоценностями (как у Отца), сидит, соединившись с Отцом, обняв Его руками за шею; в правой руке держит дигуг, в левой — капалу.

Исходящая из меня пятицветная радуга освещает все пространство, Вселенную, всю сансару с тремя мирами и осуществляет пользу во спасение всех живых существ.

На восьмиконечном ваджре в области моего сердца пребывает дхьянибудда Акшобхья — Мудрость Дхармового пространства синего цвета, в сердце у него находится священная буква ХУМ синего цвета, вокруг этой буквы ХУМ — большая стобуквенная мантра Ваджрасаттвы. Из 100 букв исходят во все стороны лучи и, распространяясь по Вселенной, творят помощь во спасение всех живых существ трех сфер сансары.

В это время Учитель — идам Ваджрасаттва с Матерью Дорже Нима Гармой — находится в пространстве передо мной во дворце — мандале, проповедует все Тантры и дает все посвящения в них.

В процессе созерцания нужно в течение суток 100 раз читать большую мантру [или тысячу раз читать короткую мантру].

Звучание стобуквенной мантры на санскрите ОМ ВАДЖРАСАТТВА, САМАЯМ АНУПАЛАЯ, ВАДЖРАСАТТВА ТВЕНО ПАТИШТХА, ДРИДХО МЕ БХАВА, СУТОШЙО МЕ БХАВА, СУПОШЙО МЕ БХАВА, АНУРАКТО МЕ БХАВА, САРВА СИДДХИ МЕ ПРАЯЧЧХА, САРВА КАРМА СУЧЧХА МЕ, ЧХИТТАМ ШРИЯМ КУРУ ХУМ, ХА ХА ХА ХА ХО, БХАГАВАН, САРВА ТАТХАГАТА ВАДЖРА, МА МЕ МУНЧА, ВАДЖРА БХАВА, МАХА САМАЯ САТТВА, А ХУМ ПАТ.

Короткая мантра Ваджрасаттвы ОМ ВАДЖРАСАТТВА ХУМ (санскрит.)

ОМ БАЗАРСАДА ХУМ (бурятск.)

Во время созерцания все мысли направить на содержание метода; другие посторонние мысли, иллюзии, фантазии, мечты, воспоминания должны быть отогнаны, остановлены.

В завершении созерцания представить, что Ваджрасаттва выходит из моего тела, как дым в шунью. — Повторять 3 раза.

 Подношение балина

Лучи света из ХУМ моего сердца вышли и на небе передо мной пригласили Ваджрасаттву. Сам Отец Ваджрасаттва с Юм находится надо мной в шуньевом пространстве в своем дворце — мандале.

Подношу им балин, водку и мясо. Представлять, что подносимое огромно, как гора Сумеру, и полное, как океан. От ваджрного языка Ваджрасаттвы появляется луч света, полый внутри и высасывает нектар из всего поднесенного.

ОМ ВАДЖРАСАТТВА САПАРИВАРА ИДАМ БАЛИНТА ХА ХА КХАХИКХАХИ

О Ваджрасаттва, даруй мне сиддхи! — повторить 3 раза

Учитель — идам Ваджрасаттва даёт мне все сиддхи.

Молитвы Учителям:

Авалокитешвара — Великое сокровище всеобъемлющего сострадания,

Манджушригхоша — Владыка совершенной мудрости,

Ваджрапани — Победитель сонма всех мар,

Цзонхава — Украшение короны всех мудрецов Страны Снегов,

О, Лобсан — Тагпа, Тебе поклоняюсь!

Видевший тысячи идамов Лубсан Сандан,

дайте мне сокровенные сиддхи — видеть и говорить!

Учитель, достигший сокровенных сиддхи,

Уничтожающий всех врагов, идущих против созерцания,

Агван Силнам Тузол Дорже,

Дайте мне два сокровенных сиддхи — видеть и говорить!

Да приумножатся счастье и благо!

Созерцание Ваджрасаттвы во дворце и мандале

Во время созерцания, когда ты сам превратился в Ваджрасаттву и осуществляешь помощь всем живым существам, для большей защиты от мар и устойчивости сосредоточения нужно созерцать Ваджрасаттву в мандале.

Продолжаешь читать мантру и созерцаешь: сижу в середине ваджрного фундамента, на нем — дворец, сам я сижу в середине дворца. Подо мной чаша лотоса, на лотосе на солнечном диске черный ХУМ, на нем символическое единство разума и шуньи — полумесяц, солнце, одсал — сперма — бинду.

Я, исходя из бинду, сижу над черным ХУМ, вокруг меня сидят лицом ко мне четверо дхьянибудд:

Амитабха — А — справа,

Акшобхья — ХУМ — впереди,

Ратнасамбхава — БАМ — слева,

Амогхасиддхи — ХО — сзади,

Вайрочана сидит на макушке, и одновременно представлять, что Вайрочана есть сам Ваджрасаттва, и также в центрах моих (Ваджрасаттвы) расположены все пять дхьянибудд. Созерцать их сущность по отдельности, а также атрибуты и священные слоги.

Когда пребываешь в мандале, в какую сторону ни смотришь, впереди тебя всегда юг.

Внутри дворца: стены и сегменты пола имеют тот же цвет, что и соответствующие дхьянибудды. В центре сам я — Вайрочана — Ваджрасаттва белого цвета.

Внутри дворца под потолком, над дверьми, на балконах танцуют дакини. Дворец имеет четверо врат — южные, западные, северные и восточные.

Ваджрный фундамент и дворец расположены:

на кладбище — земля желтого цвета;

вокруг земли — пояс элемента "вода", синего цвета;

вокруг пояса воды — пояс элемента "воздух", зеленого цвета;

вокруг пояса воздуха расположен пояс элемента "огонь" — красного цвета,

он постепенно переходит в пятицветный огонь мудрости;

вокруг пояса огня — лотосовый пояс белого цвета;

вокруг лотосового пояса расположен пояс ваджров синего цвета.

За этим поясом

расположен обычный мир.

Когда созерцаешь себя Ваджрасаттвой с дворцом и мандалой, на небе перед тобой в шуньевом пространстве также находится Ваджрасаттва в своем дворце — мандале в окружении дхьянибудд. И Он проповедует все Тантры и посвящения всех этапов (лун, женан, ванг).

Ты сидишь в мандале, созерцание устойчиво, все мысли сосредоточены на представлении себя Ваджрасаттвой во дворце — мандале. Укрепись в уверенности, что в расположение мандалы не может войти ни один мара. Никакое иное, направленное против тебя действие не сможет преодолеть защитные пояса мандалы.

Радужные лучи света, исходящие от священных букв, находящихся в сердцах пяти дхьянибудд на моих центрах, и тех, что сидят в мандале вокруг меня, и лучи света, исходящие от 100 букв большой мантры Ваджрасаттвы, вращающейся вокруг ХУМ в сердце Акшобхьи в моем собственном сердце, распространяясь по Вселенной, оказывают помощь всем живым в трех мирах сансары. Направляя созерцание на помощь живым, представлять, что вредительства Внешнего мары Сына небожителя (тиб. Хаи — буи — дуд) сжигаются, превращаясь в шуньяту. Уничтожаются также вредительства Внутренних трех мар.

Во мне рождается непоколебимая бодхисаттвовская мысль.

Все действия созерцания происходят в шуньяте.

Я — Отец Ваджрасаттва (Яб), сущность моя — блаженство (бодхичитта); Мать — Дорже Нима Гарма (Юм), сущность ее — праджня (запредельная интуиция, познающая шуньяту). Когда блаженство и запредельная интуиция, встречаясь, соединяются, Юм — Мать Дорже Нима Гарма дает мне познать шуньяту, т. е. праджня познает, что блаженство есть шуньята. При этом сразу рождается Мудрость недвойственности блаженства и шуньяты.

В конце созерцания: Ваджрасаттва выходит из меня и вместе с мандалой превращается в шуньяту.

На этом заканчивается садхана Ваджрасаттвы.

* * *

Дубтаб [садхану] божества, которое созерцаю по указанию и проповеди Учителя, написал от души, созерцая. Чтобы ты дошел до нирваны, созерцая ради подруги моей жизни, ради помощи всем живым существам, благословляя тебя, я раскрыл этот метод большого созерцания.

Пусть рождается абсолютная вера к ваджрному Учителю, Он выше всех богов. Созерцай божество Ваджрасаттву, который открывает дверь в Тантру! Крепко, сильно созерцай!

1973–XI- 9–9:50 вечера Поселок Выдрино, зона.

[Авторский комментарий к данному методу]

Ваджрасаттва — Ваджрная, твердая мысль.

Обретению достоинства Ваджрасаттвы способствуют пять дхьянибудд.

Дигуг — нож для разрезания толстых слоев неведения.

Тодба (капала) — символ проповедования тантрийского учения.

Арупадхату — мир бесформенных духов, находящихся в постоянном созерцании, у них есть клеша "неведение" (авидья), от чего они считают себя выше богов. Возраст их исчисляется сотнями и более триллионами лет. Иногда они погружаются в глубочайший сон самадхи. Этот сон продолжается несколько сотен миллиардов лет. Когда они умирают, они невыносимо страдают и могут попасть в "ад". Рупадхату — мир тонких форм, состоит из первоэлементов, там обитают высшие духи, они считают себя богами, но находятся ниже арупадхату. Камадхату — мир грубых форм. Здесь существует клеша "страсть" и рождение через половую связь. Камадхату состоит из высших и низших миров, всего их шесть:

— Мир небожителей, например: Брахма, Индра (Хормуста) и т. д.

— Мир асуров: сильные демоны — полунебожители (титаны).

— Мир людей (наш мир).

— Мир животных и зверей.

— Мир вечно голодных демонов — претов.

— Ад.

Учение о космосе буддизм рассматривает на духовной, а не на материальной основе.

Абсолютная истина — дхармакая — Мудрость Дхармового пространства — тело дхьянибудды Акшобхьи — Космическое Тело Будды.

Относительная истина — феноменальный мир. Непостоянство всех элементов (дхарм). Постоянного ничего нет в мире, вечно все меняется и всегда находится в движении, любые теории невечны и непостоянны, с годами и веками они сменяются более лучшими и точными. Современная наука считает, что абсолютная истина есть точное отражение действительности. Но наука не может прийти к абсолюту, так как её истина объективна, научное знание не выходит за пределы материи.

Относительная истина — это сансара, вечно движущаяся, меняющаяся и развивающаяся. Конечная ее цель — достижение абсолютной истины — нирваны.

Адибудда — сущность его Ясный Свет — нирваническое существо, которое никогда не было в сансаре, никогда не было загрязненным. Если же вместилищем дхармакаи является шунья, то вместилищем Адибудды является уже сама дхармакая.

Дхармакая находится в шунье. Адибудда находится в дхармакае, сущность дхармакаи — шунья. Хотя Адибудда находится в шунье шуньяты, его сущность не является шуньей.

Адибудда Ваджрадхара, цвет синий, Юм синего цвета, в правой руке держит ваджр, в левой — дильбу, Юм в правой руке держит дигуг, в левой — капалу.

Алая — виджняна — "душа" загрязненная, частица Адибудды. Когда сансара "отделилась" от нирваны, загрязненные авидьей (неведением) алая — виджняны "остались", образовали собою сансару. Те, которые не были загрязнены авидьей и познали свою сущность, реализовали нирвану.

Мудрость и неведение (авидья) вместерожденны, они всегда вместе. В загрязненной алая — виджняне постоянно рождается мудрость в виде стремления к своему первоначальному положению, к нирване. [Необходимо читать]:

1. Б. Д. Дандарон. Мысли буддиста.

2. Б. Д. Дандарон. Махамудра — основной принцип буддийского тантризма.

3. Нагарджуна. Трактаты о нирване.

4. Мантра Авалокитешвары.

5. Ваджраччхедика, или Сутра о запредельной интуиции, рассекающей, как громовая стрела.

Чтобы понять все в учении Будды, надо постоянно, в любое время, беспрерывно размышлять, созерцать, анализировать, верить Учителю, Будде, делать выводы из того, что понял. При этом приходит просветление, совершаются открытия, проясняются ранее непонятные вопросы. Но до этого надо читать много литературы. И не должно быть сомнения, в самом начале его надо уничтожить, должна родиться абсолютная вера.

Приложение 9
Тантра Ваджрасаттвы

До чего же удивителен этот бог Ваджрасаттва!

Б. Д. Дандарон

Имя Ваджрасатвы известно всем, кто читал когда-либо буддийские тантрийские тексты или получал право на так называемые предварительные практики^[318]. Именно созерцание Ваджрасаттвы всегда рекомендуется в них для стремящихся к практическому претворению буддизма. Поэтому часто можно услышать распространенное мнение, что этот персонаж буддийского пантеона является лишь средством очистительных процедур на начальном этапе Пути. Но это далеко не так, и положение Ваджрасаттвы в буддийской иерархии более чем многозначительно, но проясняется не с первого взгляда.

Этимология имени "Ваджрасаттва" такова: Ваджрасаттва — санскр. буквально "Алмазное, т. е. неразрушимое существо"; саттва — это сущее, существо, живое. И если ваджр — это неразрушимость, то Ваджрасаттва — персонификация принципа неразрушимости сущего в его тончайшем и высшем проявлении, как существа, обладающего сознанием. Поэтому максималистское выражение принципа, который олицетворяет Ваджрасаттва, можно представить формулой: "Сознание неуничтожимо". В расширенном виде об этом же находим в "Хеваджра — тантре":

"Так я слышал. Однажды Бхагаван^[319] пребывал в блаженстве с Ваджрайогиней, которая есть сущность Тела, Речи и Мысли всех Татхагат^[320]. Затем Бхагаван произнес такие слова: "Высокочтимая сущность Тела, Речи, и Мысли всех Татхагат из всех тайн есть самая тайная. О, Ваджрагарбха, великосострадательный бодхисаттва — махасаттва^[321], благо, воистину благо! Внемли же тому, кого именуют Ваджрасаттвой, Махасаттвой, Махасамаясаттвой и Хридая — Хеваджрой!"

Ваджрагарбха спросил: "Почему Ваджрасаттва? Как так Махасаттва? И по какой причине Самаясаттва? Не разъяснит ли мне Бхагаван?"

Бхагаван сказал: "Ваджрой зовут, поскольку нерушим; Саттвой — поскольку он объединяет три бытия; в силу такого обоснования его зовут Ваджрасаттвой. Он исполнен аромата великой мудрости, и поэтому его зовут Махасаттвой. Вследствие того, что он всегда держится своего обета, его зовут Самаясаттвой".

Ваджрагарбха спросил: "Как понять его составное имя? Что же такое Хеваджра? Часть "Хе" о чем говорит, и, аналогично, "Ваджра" — о чем?".

Бхагаван ответил: "Хе" говорит о великом сострадании; "Ваджра" же — об интуиции. Слушай же провозглашаемую мной тантру сущности метода и интуиции"".

(Перевод с тибетского В. Е. Ушакова)

С подобного объяснения начинается коренная тантра^[322] Хеваджры, являющаяся первоисточником для всего цикла текстов этой тантры. Имя Ваджрасаттвы предстает здесь первым именем персонифицируемой реальности, затем следуют его имена — качества и, наконец, имя, специфическое для данной Тантры, — Хридая — Хеваджра.

Столь же весома характеристика Ваджрасаттвы в садхане уровня криятантры "Семнадцать богов Ваджрасаттвы" (bCom-ldan-’das dang la rDo-rje-sems-dpa lha bcu-bdun-gyi sgrub-thabs rab dkar bdud-rtsi’i chu-rgyun shes bya-ba-bzhugs): в разделе "Благословления ваджра^[323] и дильбу^[324]":

Из ХУМ рождается ваджр; возникший из него Ваджрасаттва белый, держащий ваджр и дильбу, плавясь, превращается в ваджр.

Бытие без начала и конца — это Ваджрасаттва, великорадостный, Всеблагой, суть всего, господин и супруг Дорже Нимы Гармы, Высший блистательный Победитель, рожденный Первым.

(Перевод с тибетского С. Э. Короткова)

И здесь Ваджрасаттва назван "Первым". Кроме того, Он — "Всеблагой", что роднит его с Самантабхадрой (тиб. Kun-tu-bzang-po, Всеблагой)^[325], Он же — "Победитель", эпитет Будды. Таким образом, Ваджрасаттва предстает как непосредственная, "первая" эманация Высшего Будды. Таков он и в ньингмапе:

Центральной фигурой ваджраяны является бодхисаттва Ваджрасаттва. Именно он воплощает единство дхармакаи (тиб. chos-sku, Сферы Чистой Реальности) с метрикой рупакаи, состоящей из самбхогакаи^[326] и нирманакаи^[327].

В поздней традиции и в таких тантрах, как Калачакра, Чакрасамвара и Ваджрабхайрава^[328] — главных тантрах школы гелуг, созерцание Ваджрасаттвы рассматривается как предварительная, очистительная практика, следующая после Прибежища, бодхисаттвовской клятвы^[329] и Четырех Безмерных^[330]. Его метод в корпусе текстов этих тантр выглядит несколько искуственно, как внесенный извне. Это можно объяснить тем, что тантра Ваджрасаттвы более древнего происхождения, чем, по крайней мере, тантры новых школ.

Очевидно, тантра Ваджрасаттвы предшествует по времени происхождения и Гухьясамадже. Буддологичекие исследования определяют время возникновения Гухьясамаджи не позже III в. н. э., Калачакры — не ранее X в. Остальные же из названных тантр сложились в законченную систему в Индии не ранее VII в. Не удивительна поэтому доминирующая роль на раннем этапе истории буддизма тантры Ваджрасаттвы, возникновение которой и буддологи и традиция возводят к I в. н. э. или ранее.

О более раннем по отношению к тантрам класса ануттара происхождении текстов Ваджрасаттвы свидетельствует тот факт, что именно Ваджрасаттва, согласно традиции, проповедовал учения класса крия из раздела Внешних Тантр. Последовательный временной ряд возникновения известных тантр предположительно можно выстроить на данный день следующим образом: тантры, связанные исключительно с именем Ваджрасаттвы (I в. до н. э.), Гухьясамаджа — тантра (III. в. н. э.), Хеваджра — тантра (не ранее V в.), Чакрасамвара — тантра, Ваджрабхайрава — тантра (VII в.) и, наконец, Калачакра — тантра (X в.). Этот временной ряд на данный день является рабочей гипотезой и, вероятно, будет со временем существенно откорректирован.

Еще более определенно о раннем происхождении тантры Ваджрасаттвы говорится в истории легендарного царя Индрабодхи. Согласно тантрийской традиции, Индрабодхи пришел в мир спустя двадцать восемь лет после паринирваны Будды и от бодхисаттвы Ваджрапани получил в виде коренного текста махайоги "Гухьягарбха — тантры" так называемую Магическую традицию — Гьютул (sGyu-’phrul). Это осуществилось через семь последовательных снов — видений, воспринятых Индрабодхи или, согласно другой версии, с неба упали восемнадцать книг махайоги. Сначала Индрабодхи не понял текст "Гухьягарбха — тантры" и вынужден был пойти за пояснениями к сиддхе Кукурадже. Тот, осуществив Ваджрасаттву, постиг смысл и радже объяснил. Кукураджа повелел царю созерцать Ваджрасаттву, и тот так старательно созерцал, что совершенно реализовал Ваджрасаттву. Благодаря такому созерцанию, глубоко поняв текст, Индрабодхи стал просветленным. Затем весь корпус учения он передал Кукурадже, который достиг того же уровня знания. Обычно в линии преемственности на первом месте стоит Индрабодхи, а затем Кукураджа. Кукураджа был первым известным нам практиком Ваджрасаттвы, и это было задолго до Ганраба Дорже.

Что касается места возникновения учений, связанных с именем Ваджрасаттвы, то известены упоминания в традиции ньингмы района озера Дханакоша, где родился и проповедовал Ганраб Дорже, Гильгита и тех районов горных ущелий, что давали приют диссидентирующей религиозной элите сопредельных царств. Именно горные селения Уддияны, естественно защищенные от социальных потрясений на протяжении многих веков, были своеобразным "круглым столом", где оттачивались, выкристаллизовывались и согласовывались практики тантры с теориями махаяны. Ареал сложения этих учений можно расширить, если учесть особый статус караванных путей того времени, соединявших в единое духовно — культурное целое такие районы, как Восточный Туркестан, юг Средней Азии, Кашмир и Северный Афганистан. Как раз в центре названных областей и находилась Уддияна.

Особо значима роль Ваджрасаттвы в традиции старой школы. Ньингма делит тантры на Внешние и Внутренние. Внутренние Тантры, составляющие суть учений старой школы, состоят из двух традиций: Традиции передачи Учения (тиб. rgyud-sde) и Традиции созерцательной Практики (тиб. sgrub-sde). Им соответствуют девять линий преемственности, из которых первые три соответствуют Традиции передачи Учения:

"Тантра из Проповеди Победоносного", или Традиция Всеохватного Умышления Будды (тиб. rgyal-ba dgongs-brgyud) — от Самантабхадры, уровень дхармакаи;

"Тантра сигнала держателя мнатры", или Традиция Видьядхар (тиб. rig-’dzin-brda-brgyud) — от Ганраба Дорже, уровень самбхогакаи;

"Тантра в ухо индивидууму", или "Карнатантра" (Традиция Устной Передачи) (тиб. gang-zag-snyan-brgyud) — от Ваджрасаттвы и пяти дхьянибудд.

В "Карнатантре" находим:

""О! Царь, одинаковый для всех, Ваджрасаттва — всезнающий дхармовый святой во дворце ваджрного пространства в стране Акаништха, познавший собственное сознание. Ты — Всевышний, удивительно великий Бог. Ты — Бог, возникший от сознания, свободный от основы и корня. И ты покажи мне высшее в сознании!..". Когда [нирманакая] произнес такую молитвенную просьбу, тогда Блаженные пяти генезисов сказали: "О возможности появления бога (будд) от сознания не проповедовали раньше, не проповедуют сейчас и нельзя проповедовать в будущем, поэтому исповедовали они об оставлении [этого вопроса] и, ничего не проповедав, погрузились в молчание. Непроповедование означает Великую Проповедь"^[331]".

В этом удивительном отрывке подчеркнуто главное свойство Ваджрасаттвы: это идам сознания, то есть не знания голого факта бессодержательной наличности бытия, чьим воплощением является Вайрочана, а знания о себе как об отдельной и обладающей конкретной, в нашем случае человекообразной, совершенной формой существования личности. Ваджрасаттва предстает как человеческий прототип, как безошибочная матрица, по которой развивается вероятностная драма нераздельного бытия бесконечного многообразия ее раскрытия в чистых, не отягощенных ошибкой, существ и нас с вами — "грешных" претворителей сансары. Развертывание идеальной программы — Ваджрасаттвы — происходит не единообразно, а по пяти группам, пяти родам дхьянибудд. Вообще же Ваджрасаттва в ньингмапе — главный, осевой, порождающий идам. В поздней ньингме предпочтение явно отдается гневным практикам, в частности, Ваджрасаттву практикуют как Ваджракилаю.

Имя Ваджрасаттвы в ньингме нераздельно связано с Ганрабом Дорже^[332], который считается первым воплощением Ваджрасаттвы среди людей, то есть первым нирманакаей Ваджрасаттвы, от которого он получил тексты и наставления шести миллионов четырехсот тысяч строф дзогчена.

Ваджрасаттва почитается также как духовный посредник между дхармакаей и самбхогакаей, и в таком качестве он передал Ваджрапани^[333] основу первой из трех Внутренних Тантр ньингмапы — махайоги^[334], состоящую из Восемнадцати тантр. Тот передал учение людям, начиная с Индрабодхи — старшего, царя Захора^[335] (тиб. rGyalpo-ra-dza), и далее традиция продолжилась^[336]. Но вообще же, о махайоге, о Восемнадцати тантрах, принято говорить как возникших из Дхармадхату^[337], как не имеющих ни источника, ни причины, как представляющих собой постоянную передачу, спонтанно возникающую из безвеременной сферы. Последние слова принадлежат Тартангу Тулку Ринпоче и представляют наиболее точную характеристику Традиции, восходящей к Ваджрасаттве.

"Спонтанность", "безвременность", антропоморфность, "без начала и без конца" — таково естество Ваджрасаттвы — идама, персоницифирующего принцип неуничтожимости сознания.

В махайоге информация по Ваджрасаттве восходит к восемнадцатой и главной тантре всего цикла, к "Гухьягарбха — тантре" (санскр. Shri-guhyagarbha-tattva-vinishcaya, тиб. dPal-gsang-ba’i-snying-ро de-kho-na-nyid rnam-par nges-pa),^[338] представляющей так называемую Магическую традицию, или Гьютул (тиб. sGyu-’phrul dra-ba, санскр. Mayajala — Волшебная Сеть).

Гухьягарбха содержит описание мандалы Ста божеств Ваджрасаттвы, или "Мандалы 42 мирных и 58 гневных божеств". По мнению двух современных ньингмапинских лам — братьев Кенпо Пэлдэна Шераба и Кенпо Цэвана Донгьяла "Гухьягарбха — тантра есть коренной текст Ваджрасаттвы в традиции махайоги. Гухьягарбха — это основа всего, в том числе и ануйоги, и атийоги". Такое мнение согласуется с точкой зрения Тартанга Тулку Ринпоче, что именно на основании "Гухьягарбхи" был составлен текст "Ваджрасаттвамайяджала — тантры" (тиб. rDo-rje-sems-dpa’i sgyu-’phrul-dra-ba gsang-ba thams-cad-kyi mi-long shes-bya-ba’i rgyud, "Тантра Волшебной Сети Ваджрасаттвы")^[339], переведенный на тибетский язык в VIII в. Вималамитрой и Джнянакумарой.

Согласно другому авторитету в современной ньингме ламе Тинлэю Норбу, в Раздел Тантр махайоги входит четыре текста, включая "Майяджалу Ваджрасаттвы", которая, в свою очередь, состоит из восьми текстов, первый из которых и есть "Гухьягарбха". То есть в традиции Тинлея Норбу "Гухьягарбха" как бы выводится из "Ваджрасаттвамайяджала — тантры"^[340]. Содержание "Гухьягарбхи" и "Ваджрасаттвамайяджала — тантры" все же свидетельствует более в пользу последней как имеющей право называться коренной тантрой Ваджрасаттвы.

Более поздней модификацией названных тантр можно считать имеющий хождение в школе гелуг текст "Метод реализации Семнадцати божеств Бхагавана Шри Ваджрасаттвы, или так называемый "Неиссякаемый поток белого нектара"" (тиб. bCom-ldan-’das dPal rDo-rje-sems-dp’a lha bcu-bdun gyi sgrub-thabs rab dkar bdud-rtsi’i chu rgyun zhes-bya-ba bzhugs), известный в традиции Дандарона под сокращенным названием "Семнадцать божеств Ваджрасаттвы". Метрика этого текста восходит к двусоставной сложной структуре "Гухьягарбхи".

Минимальный же мандала Ваджрасаттвы состоит всего из пяти персонажей, пяти дхьянибудд, и, наконец, возможно созерцание одного Ваджрасаттвы. Но так или иначе Ваджрасаттва является идамом общим для всех тантр и большинства школ тибетского буддизма, что может свидетельствовать о его более раннем происхождении, чем новые тантры класса ануттарайога^[341].

Внешний вид Ваджрасаттвы исключительно антропоморфен — ни лишних голов, рук или ног, ни крыльев, ни пламени или дыма. Он — как эталон совершенства человеческого тела, гармония эмоций и разума. Образ Ваджрасаттвы есть продолжение иконографии Будды в ее махаянском развитиии — наряд Видьядхары (одежда бодхисаттвы), одеяние существ сферы самбхогакаи. В период своего высшего развития (I в. до н. э. — не позже III в. н. э.) учение Ваджрасаттвы было самодостаточным и всеохватным в корпусе северного варианта махаяны. Сохранил он свои позиции и в ньингме, где его практику никак не назовешь подготовительной: Ваджрасаттва был и остается здесь главенствующим идамом полной реализации. Вот типичный пример из жизни ньингмапинского йогина Сурчунпы (1014–1074), подтверждающий многозначительность тантры Ваджрасаттвы в жизни буддистов старой школы:

"Он снова поднялся на гору, поселился там и, не обращая никакого внимания на… сверхъестественные явления, созерцал. Сначала в так называемой хижине Ваджрасаттвы он практиковал садхану Ваджрасаттвы "Метод дхьяны и мудры, происходящий от Гухьи и Майяджалы" (тиб. rSang-ba sGyu-’phrul-las byung-ba’i phyag-rgya bsam-gtan-gyi sgrub-pa). Он обрел видение Ваджрасаттвы — Ваджрасаттва заполнил собою всю долину Таг. Получив видение кристнаятана (тиб. snang-bzang-bar-gyi skye-mched — видение всех внешний объектов как обладающих только формой, такой, как вода, огонь и др.), он ясно понял, что все есть видение Ваджрасаттвы^[342]".

В остальных школах современного тибетского буддизма созерцание Ваджрасаттвы за редким исключением отнесено к уровню подготовительных практик, выполняя основную работу по очищению от клеш. "Обеты легко нарушают, а созерцание Ваджрасаттвы имеет силу очищать и восстанавливать их. По этой причине его следует практиковать в связи с другими тантрийскими созерцаниями"^[343].

Тем характернее и более значим ренессанс учения Ваджрасаттвы в традиции Б. Д. Дандарона. Здесь он, наряду с Ваджрабхайравой, — главный идам традиции. Причем в текст садханы Ваджрасаттвы, которую Б. Д. Дандарон посвятительски передал ученикам, вошли элементы завершающей стадии (санскр.: сампаннакрама; тиб.: rdzogrim) с системой чакр и основных трех каналов, чего нет в распространенных тибетских текстах^[344]. Эта традиция была получена Б. Д. Дандароном от Учителя, "который созерцал в пещере Тян — Ляна 26 лет"^[345].

На фоне катастрофического истощения дхармы в России в середине XX века проповедь Дандарона была явлением небывалым и чудесным, поистине "спонтанным", возникшим из "безвременной сферы", что вполне в стиле Ваджрасаттвы — глубинного феномена сознания. Ученики Дандарона называли поэтому иногда проповедь Учителя попросту "подпиткой сверху", независимо от наличия или отсутствия непрерывной линии передачи. В дальнейшем, в 1973 г., находясь уже в зоне в поселке Выдрино, Б. Д. Дандарон даровал ученикам более расширенный метод созерцания Ваджрасаттвы, который с той поры носит название "Выдринского дубтаба".

"Выдринский дубтаб" Б. Д. Дандарона, кроме этапа очищения, общего для всех тантр, содержит и второй этап созерцания, содержащий более углубленное созерцание по линии самого Ваджрасаттвы. На этом этапе йогин представляет себя в виде Ваджрасаттвы, мантра вращается вокруг сердечного ХУМ, от тела йогина — Ваджрасатгвы, от слогов на авандуди (санскр.: авадхути) и от слогов мантры исходят свет и нектар и осуществляют помощь всем живым. Этот этап у Дандарона представлен в необычном виде по сравнению с распространенными в Тибете садханами Ваджрасаттвы. Особенности этого метода заключаются в элементах завершающего этапа — сампаннакрамы (дзогрим) — представлении авандуди, чакр и последующей практикой пранаямы и туммо.

Б. Д. Дандарон считал, что одного созерцания Ваджрасаттвы достаточно для реализации состояния Будды, рекомендуя его также для обретения так называемого "ваджрного здоровья". Кроме того, Ваджрасаттва, как субьект Гуру — йоги, считался лучшим способом реализации и углубления связи ученика с Учителем. В последние годы жизни (1971–1972 гг.) Бидия Дандарович неоднократно высказывал пожелание о строительстве храма Ваджрасаттвы, который должен был быть по его замыслу белым и круглым. Акцент внимания Учителя на Ваджрасаттве выражен в его восклицании "До чего же удивителен этот бог Ваджрасаттва!", вынесенных нами в эпиграф.

Созерцание Ваджрасаттвы может структурироваться разными способами. Если созерцать Ваджрасаттву ежедневно, то практику можно рассматривать как сменяющие друг друга четыре посвящения, последовательно реализующие Четыре Тела Будды. При этом на каждое посвящение надо произносить стослоговую мантру не менее семи раз.

Первое — это посвящение сосуда, очищает тело и укореняет семя Явленного Тела — нирманакаи. Нектар наполняет тело йогина, очищая от физических загрязнений, выходящих из нижней части тела.

Второе — тайное посвящение, очищающее регь и дарующее силу достижения Тела Блаженства — самбхогакаи. Свет и нектар постепенно наполняют вас и поднимаются вверх, изгоняя речевые загрязнения речи через верхние отверстия тела.

Третье — посвящение мудрости, избавляет от препятствий ума, зарождает потенцию Совершенного Тела Истины — дхармакаи. Нектар наполняет тело и уничтожает спутанность ума, расплавляя его как черное яйцо у сердца, преображая его в кристальный сосуд с семенем дхармакаи.

Четвертое — посвящение проповеди, очищает все клеши одновременно — и тела, и речи, и ума, зарождает возможность реализации Тела Собственной Природы — свабхавикакая.

Хотя и пишется об этапах созерцания, в реальности созерцание происходит все сразу и по частям одновременно.

В канонических текстах в конце созерцания Ваджрасаттва обращается к вам: ""О, сын Рода! Твои грехи — скверны и все нарушения обетов, очистив, удаляю!" Так сказав, (Он) входит в меня и мои три двери становятся нараздельными с Телом, Речью и Мыслью Ваджрасаттвы". В "Выдринском дубтабе" этот момент соответствует словам: "Вмиг я превращаюсь в Ваджрасаттву". В этот момент происходит следующее. На сердце есть неуничтожимая, особая, внепространственная и вневременная точка (сфера) — бинду (тиб. thig-le), ей соответствует наиболее тонкая форма сознания — гитта (тиб. sems) и наиболее тонкий вид энергии — ваю (тиб. rlung). Они есть ваши внутренние тело, мысль и речь соответственно. Именно в них растворяется входящий в вас в конце созерцания Ваджрасаттва. Ощутив этот момент, надо как можно дольше пребывать в таком состоянии, не оставляя понимания, что все происходящее есть шуньята. О бинду сердца говорить практически невозможно, его нужно переживать, в его тайну нужно погружаться. И тем не менее:

"Там, в бинду сердца, нет ничего. Нет там ни идей, ни творчества, ни Мудрости. Нет там сокровищ, там вообще ничего нет. Там — пусто, и это пусто не есть шунья. Обнаружение этого пусто — признак переживания дхармакаи: дхармакая — йога.

Бинду сердца — квазизамкнутая неоднородность акаши. "Квази", ибо прорастают, берут начало из нее все каналы и растекаются по поверхности бинду — сферы. "Снаружи" тоже пусто, сплошно и гладко. А меж этих двух пусто — волшебная Грань — мираж Светлой Сансары. В ней все — блаженство нирманакая — йоги и неисчерпаемость самбхогакая — йоги.

Трикая в каждом мгновении — Одно и Два Тела, не уйти от этого, не придти. И не сто, и не тысячу созерцательных раз, а Всегда пребывает Бытие на этой границе двух пусто.

Граница, Открытый горизонт, метрика акаши, ничего больше нет, но в этом — Все, Всегда, Здесь".

В традиции Дандарона созерцание Ваджрасаттвы, и не только его, завершается молитвой — просьбой к учителям традиции: "Дайте нам два высших сиддхи!". Это не просьба о сиддхах летать, проходить сквозь стены, слышать на расстоянии и т. п., здесь высшими двумя сиддхами названы способность "видеть и говорить" с Учителем в облике Ваджрасаттвы.

"Видеть" — высший тип осязания, ведь и мыслить — это видеть мыслеобразы; большинство из нас мыслит геометрически. "Говорить" — знаменательное подчеркивание значимости "слова и речи" как возможности общения, напоминание о том сверхсобытии в истории человека, когда он, по словам современного русского философа Т. В. Брянчукова (1939–1999), стал геловеком говорящим, научившись артикулировать звуки собственного голоса.

Таким образом, два самых главных качества человека: одно — наидревнейшее и общее для всего живого — зрение, и второе, исключительно свойственное человеку, — мыслеговорение — видение, возведенные на уровень высших трансцендентных ценностей религиозной практики, почитаются в молитвах, завершающих созерцание Ваджрасаттвы традиции Дандарона.

В современном буддизме Запада тантра Ваджрасаттвы займет, на наш взгляд, выдающееся и первостепенное место во всем многообразии садхан: от самых кратких до полного цикла Ста божеств Ваджрасаттвыг, постепенно вытесняя гневные виды практик и идамы зооморфной и усложненной формы. Предпочтение будет отдаваться наиболее простым видам практики. Созерцание Ваджрасаттвы, не увеличиваясь в объеме представляемого, наполнится углубленным и современным видением. Ваджрасаттва, без сомнения, станет воплощением идеалов нравственности и тончайшей глубины интеллектуальных представлений современного мира.

Предыстория "Выдринского дубтаба" такова. Начальная стадия созерцания, связанная с представлением только самого Ваджрасаттвы, практиковалась учениками Дандарона недолго, вскоре он предложил созерцание Ваджрасаттвы во дворце и мандале. И, наконец, последовал "Выдринский дубтаб", содержащий небольшие комментарии.

Начальному этапу Дандарон стал учить еще во время Великой Отечественной войны^[346]. Созерцание в мандале давал с 1965 года, когда появились европейские ученики и группа Дандарона, которую мы всегда называем сангхой Дандарона. "Выдринский дубтаб" был написан в 1973 г. в зоне общего режима в поселке Выдрино, что на южном берегу Байкала, куда Дандарон был направлен после суда по так называемому "Делу Дандарона" 1972 г. Текст был вынесен на волю Б. Дугаровым и сразу же стал практиковаться учениками.

В. М. Монтлевич

Приложение 10
Cтупа Дандарона

Наш Учитель никогда не рождался, значит, Он не умрет!

Ю. К. Лавров

Вот Хрустальная Ступа, значит, Учитель существует!

Нацог — Рандол

Время Ступы — время Учителей!

В. Монтлевич

Прошло тридцать лет с тех пор, как прах Б. Д. Дандарона был захоронен на тюремном кладбище поселка Выдрино. Все эти годы разговор о строительстве ступы периодически заводился, но это было невыполнимо по прозаической причине — нельзя было извлечь останки Учителя из могилы.

В июне 1996 г. автор этих строк на неделю вместе с С. Топорковым и Г. Чуриным (последователями традиции Дандарона) приехали в Бурятию и виделись с Юрием Лавровым. О ступе нашему Учителю было сказано вскользь. Встретился я с Ириной Васильевой и у нас спонтанно родилась идея памятника Бидии Дандаровичу в виде шара. В дальнейшем (1998 г.) эскиз проекта выполнил петербургский архитектор В. Б. Бухаев. Копия этого проекта была отослана в Кижингу Лаврову.

С середины девяностых ситуация в стране изменилась, юридические препятствия к эксгумации исчезли, и в 1997 г. начались действия по перезахоронению праха. Опишу их словами участников.

Письма о проекте Ступы

Мария Ноздрина: Из письма к В. Монтлевичу, осень 2002 г.

"А дело было так. В конце марта (1997 г.) Юрий Константинович (Лавров) мучился от мысли, что же заложить в субурган [Дандарона]. Как он помнил, у В. П. (Василия Петровича Репки) был зуб, но прошло уже несколько лет, как Василий Петрович умер. У кого спрашивать? И в последних числах марта, ночью, нам пришла идея перезахоронить прах, покоящийся на кладбище в Выдрине. В первых числах апреля приезжают Цыван (Дашицыренов) и Ирина (Васильева) проездом в Выдрино. У Лаврова был сокшод. Юрий Константинович попросил Иру заодно проведать могилу Учителя. Через две недели от Иры приходит письмо [см. ниже] с подробным описанием поисков и находки. После этого Юрий Константинович попросил Дасарму (Баяртуеву) как родственницу оформить эксгумацию официально. Всё лето не было никаких результатов. В начале ноября позвонила Бутидма [Мункина] и спросила: "Когда же вы поедете в Выдрино? Всё готово." И в полнолуние, в начале ноября 1997 г., на машине В. Глейзера (бывший судья в Кижинге) в составе Ю. К. Лаврова, С. Проказова, О. Петрова и В. Глейзера поехали в Выдрино…

15 ноября 1997 г. прах Б. Д. Дандарона был извлечен из могилы. На кладбище приехали Ю. Лавров, Н. Мункина, С. Проказов, О. Петров, Бадма Баяртуев, Базыр Баяртуев, В. Глейзер. Вот описание поиска могилы и событий, связанных с эксгумацией останков.

Поездка И. Г. Васильевой в Выдрино на поиски могилы Б. Д. Дандарона

(Фрагменты из письма И. Г. Васильевой к В. М. Монтлевичу)

5.02.98 г., Улан — Удэ

Володя, я обещала тебе описать историю, связанную с переносом праха Учителя. Ты знаешь, вернувшись в апреле [1997 г.] из Выдрина, я записала, что и как было. И сейчас я разыскала эти записи и собираюсь в том числе переписать их тебе. Дело в том, что Юра [Лавров] просил меня подробно все описать, что я и сделала; вплоть до сновидений. Правда, я испытываю чувство неловкости, так как здесь много моих чувств и вообще личного. Я постараюсь не обращать на это внимания и все-таки напишу. А потом про ноябрьскую поездку Ю. К. (Лаврова) туда же…

17.04.97 г.

Сегодня утром я вернулась из Выдрина. Решила все записать.

В Выдрине отбывает срок за разбой мой пасынок Женя Выдрин. Мне нужно было получить от него подтверждение об отказе от претензий на наследство (так как здесь я должна была защитить свои имущественные права на дом, который был, по прихоти Аркадия, оформлен на мать Жени Выдрина, а на самом деле дом — мой). Дело это очень не простое, и я попросила своего старого знакомого помочь мне связаться с начальником Выдрина и предупредить его, что будет отправлена бумага для соответсгвующих подписей. Но вышло так, что лучше ехать.

Зам. начальника ОИПТ МВД позвонил начальнику Выдринской колонии и уведомил о моем приезде. Я решила, что здесь все в порядке и решилась на вояж в Кижингу с тем, чтобы найти на русском языке тексты по Нарохажод. Обратилась с просьбой к собранию в виде Юры, Маши (Ноздриной) и Демокрита — Демосфена (Дмитрий Жеребов) и т. п.

У них оказалась литература, что и у меня. Юра, услышав о моем намерении ехать в Выдрино, попросил найти могилу Учителя. Я же в глубине души и сама надеялась посетить кладбище и могилу.

Вернулась из Кижинги 15 апреля. Шестнадцатого в десять вечера села в поезд Иркутск — Наушки. До вокзала добралась на белоснежной "Тойоте". В 3 часа 40 минут поезд прибыл на станцию Выдрино. До утра еще было время, и я, приглядев лавку поуютней, легла доспать…

…Я проснулась и двинулась с попутчиками в сторону зоны с группой родственников осужденных, приехавших на свидание. Была там и женщина из Кижинги. Пошли все пешком по дороге, потом нас (у всех, кроме меня, тяжелые сумки с провизией) подобрала "дежурка" (по 2 тысячи с носа). Еще не было семи утра. Сквозь дальние деревья пробивались первые лучи. Потом на выплывающем диске отчетливо, черное на багровом, запечатлелись далекие березы. А когда я уселась в беседку около территории зоны и повернула лицо на запад, то увидела величественные заснеженные пики гор, белые вершины которых наливались розовым, отчего белизна казалась могучей и синей.

Время, пропуск, ожидание, пока кончится планерка. Конвоиры напоили крепким чаем с сахаром. Ну, дела! Беседа с начальником колонии А. Д. Кистеневым; любезен, предупредителен. Встретилась с Женей, подтвердившим подлинность своей подписи. Женя даже записал меня в свои родственники.

Потом один из офицеров провел меня на территорию зоны, чтобы я могла посмотреть дацан. На алтаре фото Бидии Дандаровича Дандарона в венце Калачакры, фото Лубсана Сандана с его учеником, прорисовки Тар, Жамсарана, Лхамо, Ваджрасаттвы. Чтение мантры Ваджрасаттвы вслух, так как зэк — хранитель и его прихожане разучивали эту мантру. Записи на бурятском. Стопка тибетских текстов, Жабдо [Прибежище], юролы [хвалы]. Они попросили меня проверить правильность записи текста мантры Ваджрасаттвы. Книги: три журнала "Гаруда", "Мысли буддиста" владивостокского издания, "Живая этика" и еще кое — какие журналы; "Священный

Байкал" с прежним Ринпоче на обложке. Им это надо. Буду помогать. Получила в подарок шкатулку, на наружной стороне крышки изображение Гаруды с обложки одноименного журнала В. Монтлевича, на внутренней — Будда вполне бурятского облика. Зэк — настоятель записал свою фамилию, отряд и фамилию того, кто мог быть при смерти Бидии Дандаровича.

Из двух фамилий выбираю первую; иду наугад. Три женщины безошибочно указали дорогу и через двадцать минут я беседовала с бывшим замполитом. Собрались, пошли искать могилу. По дороге сказал, что лет пять назад аларская бурятка из Петербурга искала с ним могилу. Не нашли. И мы, не меньше часа проходив, не нашли. Расцеловались на прощанье.

Пошла на вокзал с намерением уехать ближайшим поездом. Рано. Сейчас обеденное время, а поезд будет около часу ночи. Купила коробку китайской лапши, баночку пива, сто граммов конфет, сто граммов печенья. Залила лапшу кипятком в магазине (люди добрые) и пошла с обедом на окраину кладбища. Перед этим побеседовала в магазине с доброй, отзывчивой сельчанкой.

Приглядела могилу с красивой и располагающей оградой. Села за столик обедать. Подошел местный дух кладбища, известный в поселке как юродивый Сережа Чепик;… он похож на подростка с вмятым внутрь лицом и крошечными ярко — голубыми глазами. Косноязычен. В поселке все знают: если около какого дома стал крутиться Сережа, там будет покойник. Это отмечают как удивительное чутье. Я его угостила, чем богата. И тут в ограду вошла моя собеседница из магазина и ласково спросила, почему я выбрала именно эту могилу. Я ответила, что здесь светло и уютно, тем более, что я "спросила разрешение" у хозяина. Оказалось, что здесь покоится ее единственный, без памяти любимый сын Игорь. Женщине был очень приятен мой выбор, и мы проговорили обо всем не меньше двух часов.

Снова пришел Сережа. Теперь он угощал нас конфетами и сдобной булкой. Мы отказались, чтобы он поел сам. Тогда он раскидал крошки по всем сторонам, накрошил на могилу с ласковым бормотанием "люблю". Сережа хвалил покойника. Пришел мальчик лет четырех — пяти за конфетами. Женщину звали Валентина (лат.: сильная, здоровая). Она рассказывала о своей нелегкой жизни, болезнях и работе на высотном кране; о муже, жизнь с которым постепенно наладилась; что много болела и чует близкую смерть, так как жизнь после смерти сына потеряла смысл. Я высказалась, что жить надо, чтобы понять смысл жизни, и т. п.

Потом я пошла ее проводить. Расстались на теплой волне. Она мне сказала, что уже предупредила в одном месте, чтобы меня пустили погреться и дождаться поезда. Эта неожиданная доброта просто ошеломила меня. Еще она сказала, что после нашей беседы ей стало спокойно и светло.

Проводив ее, я еще раз вошла на кладбище. Шла прямо, т. е. лавируя между могилами, так было удобнее идти. Кладбище сильно разрослось, и от старого центрального входа почти ничего не осталось. Только пяти — шестиметровой длины полоска асфальта, к которой выходила ограда могил. Кстати, Сагаларов сказал, что ограда у Бидии Дандаровича была деревянная. Это плюс к информации Юры Лаврова. Мокрые — мокрые сугробы. Шла, шла не спеша. Я ничего не искала, а может быть, уже перестала надеяться, или день был хорош сам по себе. Просто шла, неся в корзине своего подсознания услышанное. Набрела на две деревянные оградки. Подумала: "Ага!" Это была уже полоса могил начала восьмидесятых. Надгробие левой от меня могилы завершалось металлической пирамидкой, похожей на субурган. Подошла ближе. Внутри той ограды, за которую я взялась рукой, лежал снег, примяв своей влажной тяжестью ветви четырех небольших елочек. Около меня, снаружи ограды, росла елочка побольше; часть ее веток была внутри ограды. Я посмотрела на деревянный столбик. Он окрашен красной краской (сурик).

И вдруг увидела идущие сверху вниз по стенке надгробия буквы мантры. Заволновалась ужасно. Прочитать от волнения не могу. Верхняя буква стерлась. Громко закаркала ворона. Я обратила на это внимание, так как уж очень навязчивое было карканье. Это потом я увидела гнездо.

Пошла искать калитку. На столбик калитки и ограды была наброшена петля из колючей проволоки (чтобы калитка не отходила). Проволока была так художественно скручена, что походила на петлю из какого-то растения с колючками (приходит на ум мысль о терне). Я сняла петлю и внимательно рассмотрела ее. Волнение улеглось. Калитка закрыта на вертушку, а снизу подперта и привалена по всей ширине ее крупной галькой или маленькими валунчиками. Перед оградой есть большой камень, заросший мхом и брусничником. Открыла калитку. Начала разгребать снег. Из-под снега стали подниматься стебли шиповника и нижние ветви елок. Между елок в области "живота" могилы тоже небольшой камень и тоже весь поросший мхом и брусничником. Хотела разгрести листья со снегом, может быть, думаю, табличку найду. Ничего ("Нет, — думаю, — это по теплу делать надо").

Ограда, штакетник выкрашен голубой, уже выцветшей краской. Надгробный столб побольше ~ 1,2 метра и пошире других. Краска красная, буроватая, сильно облупившаяся. На "спинке" его мантра (то есть столбик стоял в ногах и текст перед, образно говоря, глазами покойника).

Ворона каркает оглушительно и непрерывно. Метрах в десяти — пятнадцати ходит Сережа Чепик, пинает могилы (или могилу?), пинает и кричит: "Иди на …! Иди на …!" Такое впечатление, что он разгоняет мертвецов. Я позвала Сережу, спросила, нет ли у него закурить. Дал беломорину фабрики Урицкого. Сказал, что пойдет выпить, позвал меня с собой. Но я пойти не захотела, и он не очень охотно отправился восвояси. Посидела, покурила на стволе березовом. Послушала утихающее мало — помалу воронье карканье. Вспоминала и просила. Закрыла калитку. Засунула бычок около вертушки. Вернула проволоку на место. Привалила камни. Устала.

Хотела обойти могилу, да ноги, мокрые до колен, не шли. Облетела душой трижды посолонь и пошла. Вернулась. Решила пересчитать шаги. До начала кладбища 150 шагов. Если стоять лицом ко входу, справа столб железобетонный (ЛЭП). Если встать перед столбом и мысленно провести линию, то могила будет приблизительно на линии на расстоянии моих 150 сорокасантиметровых шагов. На столбе надпись красной помадой — 150 шагов. Ручкой: Ира Васильева, 16.04.97.

Поезд ждала в сторожке. На стене картина: Ассоль встречает корабль с алыми парусами. Корабль окружен сиянием, как на буддийской иконе. Один из сторожей был начальником отряда, где сидел Бидия Дандарович…

В конечном итоге к ноябрю было готово прошение родственников известного бурятского ученого Бидии Дандаровича Дандарона, уроженца Кижинги о переносе и перезахоронении его праха на родине. Прошение это я читала. Но из Кижинги для проведения этой операции никто из родственников не выехал. В тот день я сидела в кабинете Министерства внешнеэкономических связей по Бурятии и оформляла контракт для отъезда в Китай. Позвонили (!), я взяла трубку: Юрий Константинович [Лавров] и команда в Улан — Удэ проездом в Выдрино. Находятся у Нади Мункиной. Схватила законченные документы и, благо, десять минут ходу, — к Наде. У подъезда — синяя иномарка. Вижу Сережу [Проказова] и еще кого-то невысокого с большим носом и глазами (адвокат кижингинский). Поднялись наверх. Юра пьет пиво, Надя — в домашнем халатике, такая же, как в нашей юности, ходит взволнованная по дому. Утрясается, кто поедет из родственников. Между Юрой и Надей — диалог. В конце концов мы от Нади уходим. Вроде как они поехать не могут. Я считаю, что родне нужно ехать. Ладно. Садимся в машину и среди мелкого снега едем по городу. В машине то шумно, то тихо. Юра ничего не ест. Только величественным жестом своей маленькой руки требует то пива, то беломорину, изредка грозно поглядывая воспаленным и очень сосредоточенным взглядом. Олег, Сережа и этот парень — адвокат (забыла имя) стараются быстро доделать дела, связанные в том числе с покупкой запчастей к автомашине и какого-то телевизора (у них в Кижинге мастерская по ремонту теле- и видеоаппаратуры: иначе бы на что ехать за прахом и вообще). В конце концов, дела доделываются и уже в сумерках мы с Юрой сидим в машине (пока ребята ушли за телевизором), как бездну лет назад сиживали. Я вглядываюсь в его профиль, а он изредка смотрит в мое лицо. И никаких величавых жестов, а лишь его профиль, лишь изредка поднесенная к губам банка пива, лишь изредка обращенный ко мне (или сквозь меня) взгляд, куда-то туда, где, может быть, есть и Выдрино. И снег, секущий тонкими линиями свет фонарей. И важность предстоящего события. И все, что ни выразить, ни остановить, ни потерять, ни забыть.

Я пригласила всех поужинать у меня перед дорогой, а заодно и познакомить Юрия Константиновича с нашей (общей) дочерью. Двадцать пять лет минуло, как-никак. Да, забыла (увлеклась воспоминаниями), заезжали к Цывану в дацан на Березовке, там была горячая пора: доделывали к завтрашнему дню скульптуру Будды Шакьямуни (при этом инспектировал Хамбо — лама). Как и должно, Цыван организовал бутылку и горячие позы. Подготовили все необходимое для заполнения бумбы (травы, кораллы, какие-то пилюльки), а бумбы не оказалось в наличии (потом у меня нашлось). Выпили на посошок и уехали. Юра же опять ничего не ел и почти не пил.

Приехали ко мне. Знакомство, беседы. Я все созваниваюсь с Надей, так как была убеждена, что наличие родственников необходимо, как элемент успеха. Если родственники просят прах, то почему сами не поехали, а послали кого-то. Возник вопрос о том, что нужна доверенность от родных на эксгумацию. Поутру они съездили к Гунга — Нимбе (сын Дандарона и Зундымы — прим. ред.), но тот своего согласия на доверенность не дал. В конце концов, утром, около десяти часов утра, все было собрано: бензин, спирт, бумба, пища, мешки, видеокамера. Надя за ночь нашла машину и с кем-то из своих племянников отправилась вслед за синей "Тойотой" с разницей в час или полтора. Я окончательно успокоилась. Юра забыл, оставил дома в Кижинге, листки с моими пометками, как искать. Я ехать не могла, так как утром следующего дня уезжала в Китай. Главное было найти им столб с надписью "150 шагов". Уехали и — суток не прошло — вернулись. Я, хоть и была спокойна, вздрогнула-таки, когда отпирала ворота. Машина вкатилась в ограду. И слово "успех" расставило все на свои места. Тут уже и Юра поел. Посмотрели видеозапись. Ребята все сделали очень быстро. Нашли столб сразу, могилу тоже. Препятствий никаких. Гроб в полной целости, мантра на крышке. Полностью истлевшее тело: кости, череп с волосами. Прах упаковали в белые мешки, в гроб положили бумбу. Могилу снова засыпали. Все как раньше, по возможности. Это было ноябрьское полнолуние, последний его день… Юра все рассчитывал по звездам. По дороге они видели лунную радугу. И, как я поняла, Надя догнала их еще по дороге в Выдрино. Дорога сама несла их (как и меня в апреле) в точку мишени, как острие стрелы.

Ночь машина с прахом стояла у меня на Шишковке. Они, возбужденные и очень уставшие, на перебой переживали событие прошедшего дня. Юра ел понемногу, потом под утро улеглись-таки. Я уехала, а они еще спали. Потом заносили прах домой, часть его просыпалась и осталась здесь, на Шишковке. Я счастлива, что Учитель оставил, захотел (?) оставить, здесь свой след. Для меня это так важно.

Вот, Володя, и все, что я могу написать. Все внутреннее действие известно Юре и ребятам. Боюсь, что я написала больше о своем состоянии, описывая это, с точки зрения, правоверного буддиста, необычайно важное событие, которое завершится субурганом над прахом Учителя и, может быть, Саши Железнова. Это дело будущего.

Как я понимаю, проповедь не прекращается, и даже прах — суть Проповедь.

И ученики с их действиями — часть проповеди не только словом, но и действием. Знаешь, я всегда избегала говорить об этом вслух. Я только радуюсь, что все это случилось, что и я пережила свою встречу. Много чего мне приснилось потом. Много о чем я думала; надеюсь, та помощь, которую я всегда (бестолочь, бестолочь), как дитя в люльке, получала, наконец прорастает во мне. Иначе — конец.

Володя, перечитала конец. Это отголоски моей борьбы с собой и моих покаяний. Не обращай на них внимания…

Никак не могу вернуть себя за письменный стол, хотя все предпосылки налицо. Уповаю на то, что внутри идет серьезная работа и рано или поздно я стану похожей на ту себя, которая мне нужна.

Обнимаю вас всех. Ира.

P. S. Посылаю обещанное (делюсь) [прах Учителя]. И уж раз не получилось сделать гау, то отправляю в шкатулке, что мне была подарена зэком — ширетуем в Выдрине.

* * *

Из дома Ирины Васильевой в Улан — Удэ прах Дандарона был перевезен в Кижингу.

Через год, в июне 1998, прах Дандарона хоронится на Плоской горе, что выше Соорхэ. Для этого в земле было сооружено хранилище праха в виде полуяйца с большой полуосью в два метра. 19 июля 1998 г. хранилище было герметично закрыто металлической крышкой с необходимой символикой. В сооружении хранилища принимали участие ученики Ю. К. Лаврова: Т. И. Лаврова, С. И. Проказов, А. Петреня, М. Ноздрина, О. Петров, Дм. Жеребов, а также Н. Мункина, Д. Баяртуева и Геннадий Цыбиков.

1997–2002 гг. — Сангха Лаврова созерцает проект Ступы и во главе с ним создает его.

2000–2002 гг. — Новый проект Ступы архитектора В. Б. Бухаева, на этот раз на Поклонной горе в Санкт — Петербурге. Не осуществлен из-за противодействия потомков известного знатока тибетской медицины Петра Бадмаева.

2002 г., 22 апреля — уход Ю. К. Лаврова.

2002 г. — ученики Лаврова сооружают две дхармодаи (два перекрещивающиеся треугольника) из бетона над нижним полуяйцом, в котором покоится прах Учителя.

Дальнейшему строительству предшествовала переписка об архитектурном облике внешней Белой Ступы Дандарона. Я не был удовлетворен ее пропорциями и пытался добиться согласия учеников Лаврова на некоторую коррекцию проекта. Поняв, что компромисс с ними невозможен и что строительство Ступы под угрозой срыва, согласился строить Ступу, как задумал Юра. Вот некоторые из этих писем.

(В. М. Монтлевич — Дасарме Баяртуевой, Наталии Пупышевой)

14.12.2002 г.

Привет вам, Наташа и Дасарма!

Ступу строить трудно. Ступа не груда камней и цемента. Ступа — это правильное понимание сангхой Проповеди Учителя.

Будда в этом рождении под именем Дандарона родился в Бурятии. Любил Родину и желал в ней и умереть. Так и случилось. Но сам, как Великий Нирмана, был человеком Космоса, всего необозримого Пространства. Так и говорил.

В Бурятии давно сложилось то, что мы называем буддийской духовной культурой. Это тибетская традиция в преломлении национальных особенностей бурятской культуры. Родившись бурятом, Дандарон принадлежит ее истории. Но, будучи Буддой, он принадлежит всему миру. Эту полноту бытия совершенного Существа ярко показал всем Лубсан Сандан и передал своему Великому Ученику: "Ты — Дхармараджа!". И Дандарон стал им, невзирая на адское обличие советской сансары.

Бидия Дандарович учил нас вечности, чувству непосредственной, живой причастности буддизму и буддистам. Он, беседуя с нами, совершал акт удивительной трансформации времен. Будды прошлых времен, Шакьямуни, Его великие ученики, архаты, Асанга, Луива, Лалитаваджра, Ра — лоцава, Марпа, Цзонхава и надвигающееся будущее — все переживалось рядом с ним как настоящее.

Лубсан Сандан Цыденов, подписывавшийся коротким словом-статусом Сугада (Сугата), и Бидиядара (Видьядхара) Дандарон, не прятавший гордое "Дхармараджа", принадлежат и не принадлежат бурятской истории, бурятской культуре.

Нас, учеников Бидии Дандаровича и принадлежащих к его Линии духовной преемственности, в первую очередь интересуют практические наставления Учителя. Они нетрадиционны до такой степени, что иногда говорилось, что у Дандарона нет традиции. Так говорили, кто понимал, так говорили и сторонние, не понимая, что говорят. Мы же иногда называли проповедь Учителя "подпиткой сверху", проповедью, идущей не через Линию передачи, а, минуя традицию, непосредственно из Мира Будд. Эта нетрадиционность стиля ученичества, стиля передачи, стиля жизни и, наконец, стиля практик и составили для нас, его европейских учеников, то, что мы называем Традицией Дандарона, понимая, что таково было время, такова наша карма и что это была Джняна Дандарона.

Мощный бурятский клан родных Бидии Дандаровича, славных его учениц и учеников, освященный долгой жизнью его матери, замечательной йогиней, ученицей Лубсана Сандана и сподвижницей Агвана Силнама, "бабушкой" Балжимой, предстал перед нами, европейцами, как живое воплощение бурятской буддийской культуры, как традиции. И мы кланяемся этому Роду, в котором родился, любил и долгие годы жил наш Учитель.

Наши духовные бурятские собратья знают, какой духовный взрыв осуществил Лубсан Сандан, возродив взаимоотношения Учитель — ученик времен индийских сиддхов и тибетцев времен Падмасамбхавы. Он уединился на поляну Соорхэ не только для созерцания, но и для того, чтобы создать сангху последователей. И вовсе не рвал он специально связь с дацанской традицией, а просто однажды, произнеся без всякой эмоции "дацан — это сансара", "ушел в глушь тайги".

Героическую стезю избрал себе в долю Дандарон и прошел ее, передав ученикам всё. Именно всё (даже такие "мелочи", как Жуд Ганжура), но каждый из нас вместил только то, что смог, или то, что предначертано. Проповедь Дандарона не была ни по стилю, ни по содержанию традиционной, хотя и содержала все необходимые смыслы Канона и особенно такую классическую строгость, как обязательное знание "Абхидхармакоши".

Не была традиционной и жизнь сангхи. Сам Дандарон также жил нетрадиционно для человека, который был хубилганом и Дхармараджей. Это не подлежит обсуждению. Так было.

Но относились к этому по — разному. Нам, европейцам, это было по природе нашей. Мы поэтому и нашли друг друга: ученики — Учителя, Учитель — учеников. Родные Бидии Дандаровича (для некоторых из них он был Учителем) к нему относились, как и полагалось, по — родственному, называя попросту — нагца (дядя). И в этом нет умаления его личности, это сила семейного уклада и привычки. Они всегда знали, кто он на самом деле.

В 1966 г. Дандарон начал учить европейцев, тогда к нему пришел

А. И. Железнов, и через четыре года в сангхе было уже около тридцати человек. Для бурят создалась не совсем привычная ситуация. Даже в годы советской власти буддийская культура проникала в них, особенно в родственников, принадлежащих к особому буддийскому роду. И эта вполне традиционная культура с опаской отреагировала на Проповедь Дандарона. Ибо Проповедь европейцам была внове, девиз "Тантра — на Запад!" внове. Когда же Бидия Дандарович передавал всегда считавшиеся в традиционном буддизме тайной быстрые методы реализации, когда он при всех на сокшодах рассказывал о своей практике, в том числе и о лагерной, это было для бурят шоком. Особенно это было заметно в 1972 г. Пишу для близких, помнящих и понимающих.

Дандарон выполнил свою миссию и занялся тем же далее, но так, что нам его вроде не видно глазами.

Однажды Учитель сказал: постройте храм, белый и круглый. Он никогда не говорил о судьбе праха. Думаю, ему это было просто неинтересно. И он смеется над нашим сегодняшним мытарством в связи со Ступой. Предлагаю рассмеяться вместе с ним.

Ступа — это не обязательно место, где — прах; буддисту на прах наплевать, буддистам прах, как показала история, оказался нужен. Пусть кланяются зубу Будды или еще чему-то. Можно кланяться и камню. Для понимающего не бывает несвященного.

Ступа — не для ушедших, таких просто не бывает, они живы. Ступа — для тех, кто живет. Канон считает ступу символом Тела Мысли — дхармакаи. Можно проще: ступа — это идея Учителя, это то сокровенное, что в словах невыразимо (в словах — его книги и то, что помним из его устных наставлений), и такое определение Ступы — это не искажение глубины ее смысла. Учитель совершенен, совершенно в нем все — и Тело, и Речь, и Мысль. Ступа должна быть красивой, прекрасной. Она должна радовать взор, должна восхищать. И ступа будет построена, когда будет взаимопонимание всех: учеников, учеников учеников, родных.

Ступа — это дело его прямых учеников. Ю. К. Лавров сдвинул дело, прах оказался в Кижинге, захоронил прах согласно своему пониманию и ушел. Мы должны завершить начатое, и ученики Юры должны нам в этом помочь, поняв наставление своего Учителя. Дандарон — это не только Учитель их Учителя. Дандарон — это национальная гордость бурятского народа, это известный российский философ, буддийский деятель мирового масштаба. Ибо именно он открыл дверь в Россию и Еше Лодою Римпоче, и другим достойным буддийским монахам разных школ и ян.

Если не будет согласия между бурятами, учениками Лаврова и нами, питерцами, а также другими, то ступе быть рано. Если кто-то считает, что вопреки Проповеди Учителя заниматься тантрой рано, а лишь подготовительными практиками, то тому и ступу строить рано. А тем более тому, кто будет держаться, как за фетиш, за кости.

Мы подарим сваямбху ученикам Лаврова и все, пусть закроют яйцо. Белую большую ступу над ним должны возводить все вместе, и мне все равно, по какой традиции. Просто она должна быть пропорциональной, белой и круглой. Готов сотрудничать в этом деле со всеми. Нужно согласие, вплоть до такого согласия, которое называют компромиссом.

Не забывайте, что Учитель тонко чувсгвовал прекрасное, а в лагере читал лекции по эстетике. Повторяю, субурган должен быть красивым.

Благо живым и слава Учителю!

В. М. Монтлевич.

(Дасарма Баяртуева — В. М. Монтлевичу)

15.12.2002 г.

Здравствуй, Володя.

Вчера весь вечер ждала твоего звонка, но не дождалась. Наташа [Пупышева] не совсем верно написала о возможном строительстве альтернативной второй ступы Бидии Дандаровичу на Соорхэ. Хотя она говорит, что имела в виду другие места — Выдрино, Улан — Удэ, Питер, где все равно необходимо строить ступы.

То, что Юра уже построил, нетрадиционно, но с точки зрения Дхармы, может быть, верно… Ответственность за дальнейшее строительство и его завершение легла на нас (на сангху). Необходимо взаимопонимание, поддержка и согласованные действия, чтобы завершить строительство как можно быстрее (скоро уже семь лет, как начато строительство).

Юра собирался закончить цикл "яйца", а ответственность за остальное строительство возложить на других учеников. Нужно узнать у Юриных учеников, сделаны ли синяя и красная внутренние ступы, и будут ли они завершать Юрин цикл, или им помочь.

Начинать подготовку нужно прямо сейчас. Прекрасно было бы найти Ганжур. Мы думаем, где найти Юм [Праджняпарамита] для закладки в ступу. Может быть, можно где-то в России купить или отксерить, или заказать в Китае. Нужно печатать или писать от руки мантру Бидии Дандаровича как можно больше. Этим уже нужно заниматься, потому что это требует времени. Говорят, что писать от руки лучше, зарабатывается больше заслуг (буян — это по — бурятски). Все остальное ты и сам знаешь.

Мы решили каждый месяц 25–го числа по лунному календарю читать Сахьюсан Лхамо и Мандалшива (поклонение Тарам) для помощи в строительстве этой ступы.

Я недавно узнала, что ты стал дедом. Поздравляю от души!

Желаю вам всем здоровья и долголетия.

Дасарма.

(С. В. Топорков и Н. О. Парастаев — В. М. Монтлевичу)

27.12.02 г.

Поклон Горе! [Поклонная Гора в СПб. — прим. ред.]

Здравствуйте, Владимир Михайлович!

Сегодня получили Ваше письмо для Бурятии о ступе.

Мы обсудили его с Сережей.

Прежде всего мы выражаем полное доверие Вам в Ведении и готовы предложить все возможное и невозможное для его осуществления. Субьективно считаем, что ступа Дандарону на Соорхе должна быть Едина. Вообще, Бидия Дандарович, будучи многосторонним, объединил в Традиции совершенно разных людей. Может, именно благодаря ему они и узнали друг друга. И каждому был направлен поток соответствующей частоты. Сегодня в разных местах эти потоки представляют ученики, ученики учеников и т. д. Если не представится возможным построить одну ступу и придется ставить рядом вторую, так, может, изначально спроектировать единую платформу из кирпича и бетона, на которой смогли бы разместиться не две, а пять ступ? То есть ансамбль. Пусть множественный, но построенный на единой платформе — символе единства.

Это просто вопрос, мотивом которого является создать единое.

Крепко и тепло всех обнимаем и любим!!! С наступающим!!!

Н(естор Парастаев) и С(ергей Топорков).

(Дасарма Баяртуева — В. М. Монтлевичу)

29.12.2002 г.

Здравствуй, Володя!

… что касается архитектурного исполнения Ступы, то мне тоже больше нравится самое крайнее слева изображение (то, что нарисовал художник). Юра мне показывал разные варианты, и это изображение было самым красивым, — оно прекрасно вписывалось в ландшафт. Я совершенно согласна, что ступа должна радовать глаз и восхищать. Надо продумать архитектурный стиль. Юра не собирался брать на себя строительство всей Ступы полностью. Он собирался только завершить яйцо, что же касается остального, то он говорил мне, что остальное — это уже дело других учеников Бидии Дандаровича. Сейчас я от Наташи [Пупышевой] иду к Дондоку [Дашицыренову]. Буду там часов до девяти.

Если позвонишь, буду рада.

С наступающим тебя Новым годом!

Желаю тебе и твоей семье здоровья, радости и успехов. Желаю всем нам (ученикам) взаимопонимания в деле завершения Ступы Учителю.

Дасарма [Баяртуева].

* * *

Зимой 2002–2003 гг. в Санкт — Петербурге была изготовлена сваямбха для внутреннего, так называемого "Красного субургана".

Рисунок сваямбхи и модель бинду^[347] привезла в Питер Мария Ноздрина.

В изготовлении бинду участвовали:

Волнухина Ирина, Назарова Наталья, Васильева Елена, Монтлевич Галина, Монтлевич Владимир.

По модели Ноздриной художник Андрей Гамаюн из гипса сделал форму, закончил 14.02.2003 г.

Бинду отлил И. Т. — М., сорока лет отроду.

Для изготовления Луны вложили серебро: Абакумова Мария, Ковалев Вадим, Назаров Петр, Парастаев Нестор, Монтлевич Владимир, Коротков Святослав.

Луну — Зеркало — по рекомендации Василия Сергеевича Муравьева — Амурского, зав. кафедрой "Графического дизайна" из Высшей Художественно — промышленной академии (бывшая, так называемая, Муха) отлил из серебра мастер по металлу Виктор Юрьевич Никольский (из той же Мухи).

По рекомендации В. С. Муравьева — Амурского, отлили шар — солнце из рубинового стекла стеклодувы мастерской "Русское стекло" при МУХЕ и художник по стеклу — Ольга.

До этого неудачно пытался сделать стеклянный шар — солнце некий стеклодув по просьбе А. Гамаюна. Рекомендовала Андрея Гамаюна и И. Т. — М. Наталия Назарова (Турик).

Одновременно в Кижинге М. Ноздрина, С. Проказов и А. Петреня создавали внутреннюю Красную Ступу.

Летом 2003 г. в Бурятию для строительства ступы выезжают

Н. Парастаев (Москва), Г. Чурин (из Кременчуга, Украина), В. Ковалев (СПб), С. Коротков (СПб), С. Топорков (Москва) и В. Монтлевич (СПб).

В течение месяца (июль — август 2003 г.) ступу строили Проказов Сергей, Лаврова Тамара, Ноздрина Мария, Петреня Андрей, Юргайтис Кястус, Баяртуев Дугаржап Гыргеевич, Мункина Бутидма Санжимитыповна, Петров Олег — все из Кижинги, Чурин Геннадий (Кременчуг), Ковалев Вадим (СПб), Коротков Святослав (СПб), Парастаев Нестор (Москва), Макарова Елена (Челябинск). Васильева Ирина (Потай — Горхон), Рыбалко Дмитрий (Потай — Горхон), Баяртуева Дасарма (Улан — Удэ), Баяртуева Доржема (Улан — Удэ).

Возводятся из бетона четыре ступени основания и сферическая часть ступы. Недалеко от места строительства мостстройотряд сооружал мост через реку Кудун. Со строителями удалось договориться, и они помогли техникой и материалами.

1.08.03 г. Сваямбха, венчающая Красный субурган, заключена в "яйцо" на Горе.

В июле 2003 г. Бутидма Мункина пригласила В. Монтлевича освятить Ступу.

После отъезда Чурина, Ковалева, Парастаева и Короткова строительство продолжалось до середины октября вплоть до водружения верхней части купола.

15 октября 2003 г. водружен купол сферы Ступы. Купол сферы ставили с помощью экскаватора — крана строители моста через Кудун. Помогали жители Усть — Орота. Руководили операцией С. Проказов и А. Петреня.

Зимой 2003–2004 гг. в Кижинге Сергей Проказов и Андрей Петреня делали диски для шпиля ступы. В Москве создавалась сваямбха внешней ступы.

Сваямбху в натуральную величину (70x70 см) в подвале гостиницы "Космос" создал Нестор Парастаев, помогали Мария Ноздрина и Артур Богомолов. Это был вдохновенный творческий поиск, полный надежд, усилий, разочарований, падений и взлетов, это было созерцание. После нескольких этапов, от гипса до композитного материала, сваямбха была отвезена на золочение. Ее покрыли четырьмя слоями сусального золота. Автором идеи создать луну в виде лодки, солнце — в виде шара, а бинду — с тремя изгибами был Нестор Парастаев.

Были опасения по способу доставки сваямбхи авиатранспортом. Думали о поезде. Но все же решились самолетом. На всякий случай запаслись письмом из Питерского дацана:

"Для памятника известному российскому философу и буддийскому деятелю Б. Д. Дандарону, сооружаемому в Бурятии отправляются детали навершия.

Санкт — Петербургский дацан Гунзэчойнэй ходатайствует о беспрепятственной отправке этого груза авиатранспортом.

Настоятель буддийского храма лама Б. Бадмаев.

СПб. 17 мая 2004 г.".

Накануне отъезда из Москвы, 20 июня 2004 г., позолоченная сваямбха была доставлена на квартиру Сергея Топоркова. Приехали из Харькова В. Чихичен, А. Профатило, О. Волошановский, из Кременчуга — Г. Чурин и их жены: Ольга, Ирина, Ольга, Оксана и Елена Остер. Из Петербурга приехали В. Монтлевич и С. Коротков. Провели сокшод. Упаковали сваямбху в три черных кофра, специально изготовленных Нестором и Артуром, и 21 июня со сложностями погрузили в самолет. Полетели на месяц для завершения строительства Нестор Парастаев, Геннадий Чурин, Артур Богомолов, Валерий Чихичен, Олег Волошановский и Андрей Профатило.

Они присоединились к тем, кто уже был на горе у Ступы: Сергей Проказов, Андрей Петреня, Елена Макарова, Ольга Проказова, Дуза Чимитова, Тамара Лаврова, Олег Петров, Федор и Люба с сыном Яшей (2,5 года). Также участвовали в строительстве Надежда Мункина, Дасарма Баяртуева, Доржема Баяртуева, Ю. Сидоренко, Ирина Васильева, Дмитрий Рыбалко и Алексей (инструктор по туризму из Новокижингинска).

12 июля прилетели на строительство Ступы Сергей Топорков, Вадим Ковалев, Святослав Коротков, Александр Мокрушин, Мария Абакумова и Владимир Монтлевич.

15 июля на шпиль Ступы была водружена сваямбха.

Во время строительства поступали денежные пожертвования и иная помощь от перечисленных ниже лиц: Карк Марет (Тарту), Григштиене Аудрона (Каунас), Арлаускас Пятрас (Вильнюс), Буткус Донатас (Каунас), Сопкин Леонид (Красный Луч, Украина); Профатило

Андрей, Чихичен Валерий, Волошановский Олег, Остер Елена — все из Харькова; Чурины Геннадий и Оксана (Кременчуг); Коротков Святослав, Ковалев Вадим, Волнухина Ирина, Волнухин Михаил, Беднягин Евгений, Назаров Петр, Назарова Наталия — все из Санкт — Петербурга; Топорков Сергей (Москва), Парастаев Нестор (Москва), Матвеев Андрей (Москва).

От родственников Б. Д. Дандарона: Дандарова Дэмит (покойная), Мункин Санжимитып (покойный), Дандарон Леонид, Дандарова Гунгарма, Мункуева Дунгарма, Дандарон Гунга — Нимбо, Сампилова Мэдэгма, Сампилова Сэржима, Мункина Бутидма, Мункина Ирина, Мункина Надежда, Мункина Дэма, Мункин Виктор, Баяртуев Дугаржап, Баяртуева Дасарма, Баяртуев Бато, Баяртуев Базыр, Баяртуев Бадма, Баяртуева Доржема, Цыдыпов Гунга — Жалцан, Дубшанов Геннадий, Хамисова Тамара, Аюшеева Дулма, Аюшеева Лэгжима, Донец Андрей.

От жителей Кижинги, Усть — Орота и Улан — Удэ: Лама Цыван Дашицыренов, Дашицыренов Дондок, Мерясова Галина, Нестеркин Сергей, Шойполов Булат, Маркасаевы Алексей, Зоя, Дарима, Аюр; Хамисова Нюра, Малханова Евдокия, Цыденовы Владимир и Дора, Замбалаевы Жамьян, Дулма, Тимур, Долгор; Замбалаевы Пылжидма, Дубшан, Лена; Чимитовы Жаргал, Людмила, Оюна, Лора; Уржумова Эня, Жалсанов Батор, Дамбаева Сэсэгма, Бахаева Аля, Спасова Оюна, Рабданова Нина, Ринчинова Оля, Дондокова Долгоржап, Балабанова Гэрэлма, Чимитдоржиева Цыбикма, Жигжитова Цыпилма, Мункуева Янжима, Цыбикова Дынсыма, Цыбенова Мария, Цыренова Цыжип, Балданова Надежда. Бадиева Нина, Хандуева Намжилма, Дылыков Батодоржо, Тушинов Соёл.

Члены молитвенного собрания "Сангарил" из Хухэ — добо: Намжилма, Донирма, Алла, Рая, Валя, Бутидма, Гажидма, Галя, Лайжаханда, Цыжибма, Цындыма, Дашима, Нина, Дарима, Дабацырен, Света, Булат, Жанчиб, Дулма, Шагдар, Дабажап.

А также жители села Усть — Орот: Нима, Хандажап, Дамби, Баян, Баяндай, Соня, Маруся, Цыбжидма, Цыден — Еши, Даши — Цырен, Эрдэм, Жаргал, Борис, Намдаг, Дашидулма, Дондок, Баир, Мэргэн, Маян, Должон, Жимба, Цыденбал, Цыбикжап, Цыренжап, Сэсэг, Дагмидма, Намжилма, Нанзат, Дымидма, Дамба, Султим, Дымидма, Намжилма, Сыримжит, Владимир, Шойнит, Эржэн, Цырен, Баярма.

Все три года строительство велось людьми, которые ранее встречались редко или вообще не встречались, но принадлежали к одной традиции. Все они, являясь учениками учеников Дандарона, строили

Ступу в едином творческом созерцательном усилии. Разногласия и противоречия, свойственные любому объединению людей, не исчезли, но их проявления угасли. "Ступа сама себя строит!" — так часто говорили участники строительства. Всех объединила духовная сила Учителя. В любом деле нужна централизующая, организационная воля, усилие радости и коллективизма, особое, акцентированное ощущение Третьей Драгоценности — Сангхи. Такие волю и энергию проявили многие, но особо отмечу силу и объединяющий нравственный запал Сергея Топоркова. Его организующие и тактичные действия, а также финансовая поддержка, безусловно, помогли закончить архитектурную часть строительства Ступы в 2004 году и осуществить третью, завершающую, экспедицию 2005 года.

18 июля в 19.00 последние взмахи кисти завершили покраску Ступы белоснежной стойкой фасадной краской. К этому времени на Гору уже съехались родственники Дандарона и жители Кижинги и Усть — Орота. Вместе со строителями присутствовали около семидесяти человек.

В 22 часа начался ритуал Сокшод. В начале ритуала был прочтен текст "Освящение Белой Ступы Ваджрасаттвы". Затем всеми присутствовавшими был исполнен сокшод на тибетском и русском языках. Вели ритуал Ц. Дашицыренов и В. Монтлевич. Местные жители и гости из Улан — Удэ и Кижинги вскоре разъехались. Оставшиеся и строители пировали всю ночь.

На следующий день петербуржцы, москвичи и харьковчане попрощались со Ступой Учителя и покинули Гору.

Глаза

В 2004 году была завершена архитектурная часть строительства Ступы. Оставалось нарисовать на вертикальных плоскостях хармики глаза. Это оказалось трудной и вдохновляющей задачей. Вся сангха участвовала в поиске нужной формы глаз. Один из вариантов предполагал на каждой из сторон изобразить глаза Дандарона, Лубсана Сандана Цыденова, Балжимы (матери Дандарона) и Дорже Бадмаева (отца Дандарона), то есть всех, кто был связан с историей обители на Соорхэ, с недавним этапом развития Традиции. От этого проекта пришлось отказаться. Он по форме не сочетался с архитектурой, были и принципиальные возражения: "Почему я рекомендую глаза без признаков. Глаза соединены через авандуди прямо с чакрой сердца, то есть Бинду Сердца. Это бинду не имеет индивидуальности, оно у всех абсолютно одинаково — это центр сердца Ваджрасаттвы.

Поэтому для буддистов взгляд в глаза — это более чем христианский взгляд в душу, это взгляд в таинственное Бинду Сердца Ваджрасаттвы. Оно одно на всех. Поэтому и глаза должны быть "вечными", без похожести. Облик Лубсана Цыденова, Дандарона — это один из множества обликов, что они принимали, нам же был дан в восприятие этот. Но ведь наша Ступа на века, как непальские.

Еще. Глаза — это как лалана и расана — два канала, соединенные с авандуди, урна промеж бровей — это отметина третьего глаза. Когда человек в дхьяне, когда смотрит сосредоточенно, например, в лицо другого, два глаза сливаются в один и располагаются точно там, где урна. Из нее на другого, или на тебя, исходит поток праны авандуди, соединенный в бинду — единство, чьим символом является завиток, похожий на нос, это и есть огонь праны, что срывается с верхушки ХУМа. В нем соединены все пять мудростей, он — шестой дхьянибудда Самантабхадра (Ваджрадхара). Поэтому завиток изображается как санскритская цифра один — Единство.

Глаз человека состоит из двух главных компонентов: 1) зрачка с радужкой — совершенное мандал а (центр и круг), Абсолют, Будда, вечное и 2) обрамления в виде век, бровей, их формы и выражения — индивидуальное Я, относительное, смертное.

Осенью я создал файл "Глаза Сангхи", там были и веки, и брови, и выражения, и все легко узнавали их принадлежность. Но стоило наложить на них лист с вырезанным круглым окном, чтобы был виден только зрачок и радужка, как индивидуальность сразу исчезала, оставался лишь цветовой ряд дхьянибудд: синие, зеленые, желтые, карие. Это — простой, но убедительный опыт.

Со всех четырех сторон рисунок глаз должен быть одинаков…. На данный день лучший эскиз — это эскиз Елены Макаровой… Они очень похожи на непальские. И это исторически понятно, ведь Учитель строил ту Ступу сам…. Нос на непальских ступах содержит цвета: белый, желтый, красный, синий. Зеленый цвет отсутствует, но он есть символ самого движения воздуха — праны. Так и надо изображать, как на непальских". Это фрагменты из моих июльских писем к Елене Макаровой, художнице с Урала, чей эскиз, исполненный в натуральную величину и неоднократно "испортивший" стену на ее кухне, был признан всеми членами сангхи как лучший.

В начале августа 2005 г. в Бурятию поехали Елена Макарова, Геннадий Чурин, Андрей Профатило и Нестор Парастаев. Десятого августа к ним присоединились Сергей Топорков, Олег Волошановский, Владимир Монтлевич, Дасарма Баяртуева, Юрий Сидоренко (ученик В. Пупышева) и Янжима Дашицыренова. На месте уже был разбит лагерь, и нас ждали Сергей Проказов, Тамара Лаврова, Дмитрий Рыбалко, Ирина Васильева, Максим (ученик В. Репки), Олег Петров и Анна, Андрей Петреня, Мария Ноздрина. Первые четыре дня были полны сомнений и споров, какой вариант рисовать. Никак не могли решиться начать рисовать тот вариант, что был уже признан всеми. Вечером 8 августа провели согшод. Елена Макарова, ударив чашкой по столу, воскликнула: "Дайте мне нарисовать!", встала и ушла. Вечером Андрей Профатило и Геннадий Чурин подошли к ней и сказали: "Утром начинай рисовать". 9 августа, когда все проснулись, увидели на северной стороне хармики первые глаза. За четыре дня (10–13 августа) на всех четырех гранях хармики глаза были нарисованы. Макаровой помогали Янжима Дашицыренова и Мария Ноздрина. Помогали также Цыван Дашицыренов и другие, каждый из присутствующих приложил руку к кисти.

Кроме того, решили к языкам колокольчиков, прикрепленных к зонту, привязать ленты пяти цветов. Это создало необходимую парусность, и на ветру Ступа "заговорила" нежным перезвоном — "звуком Праджняпарамиты" (Тамара Лаврова).

13 августа поздно вечером в темноте у костра совершили гневный ритуал Пурбы Золотого Дамдина. Затем все совершили ритуальный Круг вокруг Ступы Учителя. Потом спустились к могиле Ю. К. Лаврова, почтили его память Кругом. Снова поднялись вверх и совершили Круг у фундамента Невидимой Ступы.

14 августа приехали гости, родственники Б. Д. Дандарона. Перед ритуалом Сокшод собравшихся приветствовал Бато Баяртуев, внучатый племянник Дандарона. Запомнились его слова: "Не мечом Атиллы, а Учением Будды завоевала Азия мир".

В конце ритуальной части праздника был исполнен созерцательный гимн Ступе.

Ритуал освящения (Рабнэй)

В течение лета велись переговоры о проведении ритуала Рабнэй — традиционного ритуала освящения Ступы — с тибетским ламой Еше Лодоем Римпоче. Римпоче назначил ритуал на 18 сентября 2005 г.

На ритуал собрались около 250 человек. Погода к этому времени ухудшилась, и хотя стало чуть теплее, но дождь моросил весь день, было пасмурно. То, что моросил дождь, по местным народным приметам, благоприятный знак. Тем более, что осенью в определенные дни любая вода превращается в аршан, и как раз эти дни совпали. Ело Римпоче выехал из Улан — Удэ в девять часов утра. Около двенадцати приехал в Кижингу и передохнул в доме Мункиных.

Помогали Римпоче проводить Рабнэй лама Цыван Дашицыренов, Тэнзин — лама и Дондок Дашицыренов.

Перед ритуалом Ело Римпоче обошел Ступу и долго рассматривал сваямбху, затем сказал: "Красивая, большая, соответствует личности Дандарона". И добавил: "Древняя по форме, похожа на ступы Шакьямуни, на непальские ступы. Как хорошо, что ученики так почитают Учителя". Для многих присутствующих красота и величие Ступы были неожиданностью, форма непривычной. Цыван Дашицыренов заметил: "Главное, люди остались довольны, они искренне радовались, у многих на глазах мы видели даже слезы".

Дандарон был человеком, тонко чувствующим прекрасное. Зона, мытарства на свободе только отточили его активное и радостное восприятие жизни. Его взгляд всегда лучился блеском и вниманием, в нем были не только мудрость и спокойствие знания, но искреннее и первозданное удивление. Творческая активность сознания Учителя никогда не иссякала, он видел будущее и творил его. Стремясь к простому и ясному, мы по его воле и чаянию построили Белую Ступу.

Три года каждое лето встречались на горе в глуши тайги буддисты Традиции Дандарона, трудились, общались, созерцали. И вот Ступа стоит. Она хороша и белосветна.

Прохладой купола — хранилищем всех Тайн,

Мой торс, вода живая;

Её ступени — в асане ноги — сосуд земли;

Куб хармики — моя глава, Вместилище сокровищ;

Взлёт шпиля надо мной — огонь нежгучий;

Все вверх устремлено, как воздуха движение.

Венчает голову сваямбха — мира тайна, Как Три над грудой пяти скандх, В голубизну пространства Дхармадхату

Уходит вверх сияньем золотым.^[348]

Проходят дни, недели от того момента, когда строительство было завершено. И вдруг многие ощутили — строительство продолжается. Ступа чудесным механизмом Истины, Мыслью Учителя, красотой, гордостью Ваджрасаттвы преображает нас. Она живет не только там, на Горе, но в нас самих, в наших сердцах. Ступа естественно и ненарочито стала объектом созерцания. Ступа, как символ дхармакаи, как реальность мысли Дандарона, действует и всех магически преображает.

В. Монтлевич, 2005.

Субурган и дуган Дандарона в колонии общего режима поселка Выдрино

30 июня 2006 г. в зоне 94/4 поселка Выдрино закончено строительство субургана Бидии Дандаровича Дандарона, прямо на плацу перед штабом колонии. Субурган построен по типу ступы нирваны из канонического ряда восьми ступ, высота — три метра.

Еще ранее в зоне, недалеко от субургана, заключенными по их инициативе был построен небольшой дуган, названный в честь Б. Д. Дандарона "Бидиядара — линг".

В феврале 2006 г. я получил письмо от Ирины Геннадиевны Васильевой с предложением построить ступу прямо в зоне; она упомянула, что в зоне много молодых буддистов и что она сможет посодействовать получению разрешения на подобное строительство. Это изменило первоначальные планы строительства ступы на выдринском кладбище вне зоны. Кладбище пустынно, посетителей на нем очень мало, особенно в зимнюю пору. Поэтому предложение Васильевой, смелое и неожиданное, я принял к разработке и видоизменил уже готовый проект субургана для кладбища на проект субургана для зоны.

В начале мая 2006 г. Сергей Проказов (из Кижинги) и Нестор Парастаев (из Москвы) встретились у ворот зоны в Выдрине. Они прошли в зону, были приняты начальством и получили принципиальное согласие на строительство субургана Дандарону. Требовалось лишь разрешительная депеша от начальника УФСИН РФ по республике Бурятия полковника С. П. Суша. После моего устного разговора с Пандитой Хамбо — ламой Д. Аюшеевым и его одобрения строительства субургана настоятель санкт — петербургского дацана "Гунзэчойнэй" Б. Б. Бадмаев послал полковнику С. П. Сушу от своего имени факс с просьбой разрешить строительство субургана в зоне.

Одновременно с этими административными хлопотами Дондок Ванченович Дашицыренов, известный в Бурятии строитель субурганов, начал отливать на своем подворье в Улан — Удэ среднюю часть субургана нирваны — так называемый колокольгик.

В конце июня в зону поехали лама Цыван Дашицыренов, Дондок Дашицыренов, Дасарма Баяртуева, Пятрас Арлаускас (из Вильнюса), Сергей Проказов и Юрий Сидоренко. В течение трех дней субурган был построен.

21 октября 2006 г. был проведен ритуал освящения субургана в Выдрине. Ритуал провел Еше Лодой Римпоче. Помогали Тензин — лама, Цыван Дашицыренов и Дондок Дашицыренов. В Выдрино поехали на автобусе и трех легковых машинах. Пропустили в зону беспрепятственно благодаря пониманию и доброжелательному отношению к происходящему начальника колонии полковника А. Г. Атагишева и его заместителя по режиму И. Г. Бадинова. Участие в ритуале освящения также приняли Дунгарма Адушинова (дочь Б. Д. Дандарона), Андрей Адушинов (внук Б. Д. Дандарона), Геннадий Дубшанов (внучатый племянник Б. Д. Дандарона); Н. С. Мункина, Софья Баторова, Дасарма Баяртуева, Базыр Баяртуев, Бадма Баяртуев, Доржема Баяртуева, Дарима Цыбжитова — тоже родственники Дандарона; С. П. Нестёркин, Юрий Сидоренко, Татьяна Легостаева, Сергей Проказов, Жамьян Пупышев, А. Махачкеев (корреспондент МК в Бурятии), бывший зэк Михаил, строящий пятиметровую ступу Б. Д. Дандарона на берегу Байкала. После ритуала освящения ступы все зашли в небольшой дуган "Бидиядара — линг", построенный зэками в честь Дандарона, и провели там ритуал согшод. Денежные пожертвования на строительство и ритуал освящения жертвовали многие, в том числе В. Е. Ушаков, О. Л. Волошановский, Н. О. Парастаев, Е. Макарова и Андрей Адушинов.

Приложение 11
Список работ Б. Д. Дандарона

1. Описание тибетских рукописей и ксилографов. Вып.1, ИВЛ, М., 1960.

2. Описание сочинений Гунчена Чжамьяна Шадпы Дорже. Совместно с П. И. Хадаловым и Л. Ж. Ямпиловым. БКНИИ, Улан — Удэ, 1962.

3. Тибетско — русский словарь. Совместно с Ю. М. Парфионовичем и Б. В. Семичовым. ГНИИНС, М., 1963.

4. Описание сочинений Сумба — Хамбо [Сумпы Кенпо]. Вып. 2. ИВЛ, М., 1964.

5. Описание тибетских рукописей и ксилографов. Вып. 2, ИВЛ, М., 1965.

6. За великой правдой. Повесть. Совместно с Б. С. Санжиным. Улан — Удэ, 1966.

7. Описание сочинений Дандар — лхарамбы. Рукопись. БФ СО АН СССР, ротапринт, 1969 (не издано).

8. Тибетско — монгольский словарь иносказательных выражений. Рукопись (не издан).

9. Источник мудрецов. Тибетско — монгольский терминологический словарь буддизма. Разделы "Парамита" и "Мадхьямика". Введение, перевод с тибетского и примечания. Совместно с Р. Е. Пубаевым. БИОН, Улан — Удэ, 1968.

10. Описание сочинений Чахара Лобсана Цултима. Рукопись, 1970 (не издано).

11. Научный каталог монгольского Ганжура. Рукопись, 478 листов (не издан).

12. Описание сочинений Лондол — ламы. Рукопись, 1971 (не издано).

13. Источник мудрецов. Тибетско — монгольский терминологический словарь буддизма. Раздел "Абхидхарма". Рукопись, 1971.178 машинописных листов (не издан).

14. История Кукунора, называемая "Прекрасные ноты из песни Брахмы". Сочинение Сумба — Хамбо [Сумпы Кенпо]. Перевод с тибетского, введение, примечания Б. Д. Дандарона. М., Главная редакция восточной литературы, 1972.

15. Трактат о символах ваджраяны. Перевод с тибетского. Рукопись, 177 листов (не издан).

16. Мысли буддиста. Владивосток, 1992.

17. 99 писем. Изд — во "Дацан Гунзэчойнэй", СПб., 1995.

18. Черная Тетрадь. О Четырех Благородных Истинах Будды. Изд — во "Дацан Гунзэчойнэй", СПб., 1995 (второе издание: изд — во "Алетейя", СПб., 1997).

19. Взаимооотношение материи и духа. Основы античной и западноевропейской философии. Рукопись, две общие тетради по 96 л. (по 2 строки в клетке), 1943–1956 (не издано).

20. Эстетика. Рукопись, одна общая тетрадь, 96 л., 1943–1956 (не издана).

21. Нацог — Рандол (Лончен Рабчжампа). Карнатантра — опора Великого Учения, называемая "Зерцало механизма глубокого содержания". Перевод с тибетского. Рукопись 130 л.; 27 л. рукописи опубликованы в ж. "Гаруда", 1997, № 2, с. 17–32.

22. Махамудра как объединяющий принцип буддийского тантризма. Серия "Зеркало мудрости человеческой", вып. 0, Улан — удэ. 1992.

23. Буддизм. Сборник статей. Изд — во "Дацан Гунзэчойнэй", СПб., 1996.

Статьи

24. Тибетский фонд нашего института. Совместно с Б. В. Семичовым. — Краткие сообщения БКНИИ СО АН СССР. Вып. 2. Улан — Удэ, 1960, с. 131–134.

25. О тибетско — монгольском словаре "Источник мудрецов". Совместно с Б. В. Семичовым. — Труды БКНИИ СО АН СССР, Вып. 3. Улан — Удэ, 1960, с. 236–260.

26. О монастырских философских школах в Бурятии. — "Encyclopedia of Buddhism", Ceylon, 1960.

27. Агинский монастырь — дацан (англ. яз. — "Encyclopedia of Buddhism", Ceylon, 1961); русский перевод — ж. "Гаруда", СПб., 1994, № 2, с. 44–45.

28. Обряды ламаистов в Бурятии. — Атеистический сборник. Улан-Удэ, 1962.

29. Искусство ламайской церкви в Бурятии. Альбом, изданный на бирманском языке посольством СССР в Бирме. 1962.

30. Из истории бурятских дацанов. Историческая хроника о строительстве дацанов и деятельности лам в Бурятии в период с 1648 по 1852 гг. Перевод с тибетского, 1965. Ж. "Гаруда", 1993, № 2–3, с. 37–40.

31. Элементы зависимого происхождения по тибетским источникам. — Сборник "Ученые записки Тартуского университета. Труды по востоковедению". Тарту, 1968, с. 213–233.

32. Буддийская теория индивидуального Я. — Материалы по истории и филологии Центральной Азии, вып. 3. Улан — Удэ, 1968, с. 34–52.

33. Содержание известной мантры ОМ МАНИ ПАДМЭ ХУМ. — "Ученые записки Тартуского университета. Труды по востоковедению", т. II, Тарту, 1973, с. 463–467.

34. Теория шуньи у мадхьямиков. — Ж. "Ступени", 1991, № 1, с. 156–172.

35. Постоянные элементы в буддийской философии. — Ж. "Гаруда", 1992, № 2, с. 15–17.

36. Общая схема совершенствования по пути мантраяны. Совместно с В. Н. Пупышевым. — Ж. "Гаруда", 1994, № 1, с. 2–5.

37. 51 психический элемент виджнянавадинов. — Ж. "Гаруда", 1994, № 2, с. 3–7.

ФОТОГРАФИИ

Лубсан Сандан Цыденов и Дорже Бадмаев, 1919 г.

Лубсан Сандан Цыденов. Кулъский Станок, 1891 г.

Дорже Бадмаев, 1919 г. - отец Б. Д. Дандарона

Джаяг-лама, конец XIX в.

Балжима Абидуева (Бабушка) - мать Б. Д. Дандарона. Кижинга, 1971 г., фото В. М. Монтлевича

Акпа-гэгэн, 1912 г.

Джаяг-лама, 1912 г.

Ц. Ж. Жамцарано

А. И. Востриков

Б. С. Мункина, Б. Д. Дандарон, 1927 г.

Б. Д. Дандарон с женой Е. Шулуновой. Ленинград, 1933 г.

Б.Д. Дандарон с женой Е. Шулуновой. Кяхта, 1932 г.

Б. Д. Дандарон, в ссылке, 1945 г.

 В. Э. Сеземан

На берегу Кудуна, 1943 г.

Б. Д. Дандарон. Москва, ВДНХ, 1956 г.

Д. А. Алексеев

Б. Д. Дандарон, 1956 г.

Б. Д. Дандарон, Н. Ю. Ковригин, собака Безик у Боровицких ворот, 1956 г.

Вакула Ринпоче

Аграмба Ц. Гатавон

Лама Гэндун-Цырен

Б. И. Панкратов

Дандарон с сыном Леонидом (Леонардом), 60-е годы

И. С. Мункина, Д. Г. Баяртуев, Б. Д. Дандарон, Б. С. Мункина, С. И. Сампилова (жена Б. Д. Дандарона)

Б. Д. Дандарон, Б. В. Семигов, Ю. Н. Рерих, П. И. Хадалов. Улан-Удэ, 1959 г.

Стоят, слева направо: Г. Л. Санжиев, Ц. Б. Цыдендамбаев, А. К. Зугеев, Б. Д. Цыбиков, П. Б. Балданжапов, Р. Е. Пубаев, Б. Д. Дандарон, Е. В. Мальцева, П. И. Хадалов; сидят: Б. В. Семигов, Д. Д. Лубсанов, Ю. Н. Рерих, Г. Н. Румянцев, К. М. Герасимова. Улан-Удэ, 1959 г.

Н. Д. Болсохоева, Б. Д. Дандарон, Г. Н. Очирова

Б. Д. Дандарон, А. Н. Дугарнимаев, Р. Е. Пубаев

Р.Е. Пубаев, Б. В. Семичов, Д. Цыбиков, Г. Н. Румянцев, Е. В. Мальцева, Ю. Н. Рерих, К. М. Герасимова, Г. Л. Санжиев, П. И. Хадалов, Б. Д. Дандарон. Улан-Удэ, 1959 г.

А.И. Железнов, Б. Д. Дандарон, В. Н. Пупышев, Улан-Удэ. 1972 г.

Б. Д. Дандарон и Майя Карк, Улан-Удэ. 1972 г.

Б. Д. Дандарон в тантрийском одеянии. Улан-Удэ, 1965., фото А. И. Пономарева

Ширетуй Иволгинского дацана Цыбен Цыбенов, 1971 г., фото В. М. Монтлевича

Лама Дарма-Доди, 1984г. Иволгинский дацан, фото А. Сурагина

Б. Д. Дандарон и В. М. Монтлевич. Иволгинский дацан, 1971 г., фото О. В. Алъбедиля

Б. С. Мункина и А. И. Железное, 1971 г. Кижинга, фото В. М. Монтлевича

Стоят: В.М. Монтлевич, Б. Д. Дандарон, Дэмит Мункина, М. Ф. Альбедиль; сидят: П. Дамбадаржаев и Дэма Мункина. Кижинга, 1971 г., фото О. В. Алъбедиля

Б. Д. Дандарон с женой С. И. Сампиловой. Улан-Удэ, 1970 г. фото В. М. Монтлевича

Б. Д. Дандарон. Улан-Удэ, 1970 г., фото В. М. Монтлевича

Б. Д. Дандарон с догеръми Мэдэгмой и Сэржэмой, 1971 г., фото В. М. Монтлевича

Слева направо: Дондок Дашицыренов, Анген Дашицыренов, А. И. Железное, Санжимитып Мункин, Б. Д. Дандарон, Д. Г. Баяртуев, С. И. Сампилова, Дэма Мункина, бабушка Сырма, М. Ф. Алъбедилъ, О. В. Альбедиль.

По дороге на Соорхэ, 1971 г., фото В. М. Монтлевича

Слева нараво: В. П. Репка, М. Петров, В. Ш. Аранов, А. И. Железное, Н. С. Мункина, Л. Махов, Б. Д. Дандарон, В. Н. Пупышев, Д. Ю. Буткус, О. В. Альбедиль. Улан-Удэ, 1971 г., фото В. М. Монтлевича

Б. Д. Дандарон в ритуальном одеянии, 1972 г., фото В. М. Монтлевича

Б. Д. Дандарон в калагакринской короне. Улан-Удэ, 1965г., фото А. И. Пономарева

Б. Д. Дандарон, А. И. Железнов. Улан-Удэ, Шишковка, 1971 г., фото В.М. Монтлевича

Б. Д. Дандарон с матерью Балжимой Абидуевой. Кижинга, 1971 г., фото В. М. Монтлевича

Б. Д. Дандарон с сестрой Дэмит Мункиной. Кижинга, 1971 г., фото В. М. Монтлевича

Б. Д. Дандарон и Цывандорж (угеник Лубсана Сандана Цыденова) у руин ступы Дорже Бадмаева. Соорхэ, 1971 г., фото В. М. Монтлевича

Дуган «Бидьядара-линг». Бурятия, пос. Выдрино, учреждение № 94/4 (зона), 2006 г., фото Н. О. Парастаева

Кижингинский район, в центре - месторасположение ступы Дандарона

Мандала Ваджрабхайравы, рис. А. И. Железнова, 1974 г.

Ступа отца Дандарона и ступа семи лам. Восстановленны Ю. К. Лавровым в 1992 г. Бурятия, Соорхэ, 1996 г., фото С. В. Топоркова

Проект ступы Дандарона в виде шара. Архитектор В. Б. Бухаев, СПб., 1998 г.

Ступа В. Н. Пупышева. Бурятия, 2005 г. фото О. Волошановского

Ступа Р. П. Репки. Бурятия, Потай-Горхон, 2005 г. Фото С. В. Топоркова

Проект ступы Б. Д. Дандарона на Поклонной горе в Санкт-Петербурге. Архитектор В. Б. Бухаев, 2001 г.

Ю. К. Лавров. Проект ступы Б. Д. Дандарона. Кижинга, 2001 г.

Сваямбха средней Красной ступы, фото А. Петрени, 2003 г.

Строительство Ступы Дандарона, первая ступень, звезды дхармодай и верхняя часть яйца. Бурятия, 2003 г., фото А. Петрени

Ступа дандарона, юго-запад, 2005 г., фото Н. О. Парастаева

Сваямбха Ступы Дандарона. 2005 г., фото О. Л. Волошановского

Хармика Ступы Дандарона. 2005г., фото С. В. Топоркова

Освящение Ступы Дандарона - Белой Ступы Ваджрасаттвы. Тензин-лама, Еше Лодой Ринпоге, Цыван Дашицыренов, Дондок Дашицыренов. 18 сентября 2006 г., фото Н. К. Каратуева

Строители Ступы Дандарона. Стоят слева направо: А. Петреня, Ф. Машенжинов, А. Богомолов, М. Ноздрина, М. Абакумова, Дуза Чимитова, С. Сампилова (догь Дандарона), А. Мокрушин, В. Монтлевич, С. Коротков, Доржема Баяртуева, Баир Бадмаев, О. Волошановский, В. Ковалев, Наташа Проказова, А. Профатило, Т. Лаврова, В. Чихиген, Г. Чурин; сидят: Л. Смирнова, Дасарма Баяртуева, Ц. Дашицыренов, Е. Макарова, О. Петров, О. Проказова, С. Проказов, Н. Парастаев, С. Топорков. Бурятия, 2004 г.

А. И. Железнов

Г. Д. Мерясова

Ю. А. Алексеев

В. Н. Пупышев

В. М. Монтлевич

Н. С. Мункина

В. П. Репка

Ю. К. Лавров

Д. Ю. Буткус

А. М. Пятигорский

О. Ф. Волкова

А. А. Дашицыренов

О. В. Алъбедилъ

Д. Д. Баяртуева

А. М. Донец

Г. А. Монтлевич

М. Ф. Альбедиль

Б. Г. Дугаров

Л. Мялль

Майя Карк

Марет Карк

А. Данелюс

Л. Катинас

П. Арлаускас

А. И. Вязниковцев

Ц. А. Дашициренов

И. Г. Васильева

Ю. К. Лавров, В. Н. Пупышев, Л. Мялль. Улан-Удэ, 1972 г., фото В. М. Монтлевича

Слева направо: Д. Ю. Буткус, Г. А. Монтлевич, Ф. X. Маликова (Железнова), В. М. Монтлевич, А. Данелюс, В. П. Репка, 1992 г., СПб., фото В. М. Логвиненко

СУМПА КЕНПО
ИСТОРИЯ КУКУНОРА, НАЗЫВАЕМАЯ "ПРЕКРАСНЫЕ НОТЫ ИЗ ПЕСНИ БРАХМЫ"
Перевод с тибетского, предисловие и примечания Б. Д. Дандарон

Предисловие переводчика

Для изучения истории тибетско — китайско — монгольских отношений XVII-XVIII вв. первостепенное значение имеют тибетские хроники. Среди них особый интерес представляет хроника, составленная Сумпой Кенпо на тибетском языке под названием "История Кукунора".

Автор хроники принадлежал к высшим слоям ламаистской иерархии Тибета, Китая при Маньчжурском дворе и в Южной Монголии. Для своего времени он был крупным ученым. Имя Сумпа Кенпо он стал носить с момента причисления его к числу святых перерожденцев, которые появлялись обычно в племени сум в Западном Тибете.

Сумпа Кенпо — предшественник автора "Истории Кукунора" — назывался Сумпа Шабдун Ринпоче Лобсан Танпи Гьялцэн (sum bha zhabs drun rin po che blo bzang bstan pa’i rgyal mtshan) и происходил из упомянутого племени сум^[349] будучи в 1660 г. приглашенным Чанкья — хутухтой, он с большой свитой в 1701 г. приехал в Китай^[350], где и умер. Перед смертью, по просьбе многих своих учеников, он дал обещание возродиться в следующий раз в районе Амдо. Это обещание послужило поводом к тому, чтобы начать поиски перевоплощенца Сумпы Кенпо в районе Кукунора. И вот, известный ученый лама Гунчен Чжамьян Шадпа нашел в 1709 г. в семье кукунорского монгола, тайчжи Дорже Таши, происходившего из рода батуд, семилетнего мальчика и объявил его перерожденцем Сумпы Кенпо^[351]. Этому мальчику суждено было прославиться как одному из крупнейших ученых Тибета и Монголии того времени. Воспитывался он с малых лет в различных монастырских школах; как к святому перерожденцу к нему были прикреплены лучшие ученые ламы. Его учитель Чанкья Агван Чойдэн (ICan skya ngag dbang chos dan) славился своими познаниями в логике, философии и астрономии.

Попав в девятилетием возрасте в один из амдоских монастырей, Сумпа Кенпо^[352] воспитывался у разных учителей, а логику и философию изучал у Чанкьи Ринпоче. Науками он занимался в монастырях Амдо до 1722 г.

В 1723 г., когда в Кукуноре вспыхнуло восстание, Сумпа Кенпо ушел в Центральный Тибет в монастырь Дэпун (’bras spungs). Через год — два он стал путешествовать по Западному Тибету, направляясь через монастырь Самье (Sam уе) к знаменитой святыне Гьярлун (Gyar lung). Он посетил также ряд других монастырей. Спустя пять лет вернулся в Амдо.

В тридцатилетием возрасте (в 1732 г.) Сумпа Кенпо основал монастырь Шадуллин (bshad sgrul gling). К этому времени он уже приобрел известность как крупный ученый. В 1736 г., когда ему было 34 года, Сумпа Кенпо был приглашен императором Цянь — луном в Пекин, куда прибыл вместе с Чанкьей Ролпэ — Дорже. В Китае он пробыл девять лет, занимаясь, по поручению императора, просмотром всех книг по буддизму на тибетском языке. За выполненную работу ученый получил от императора титул Эрдэни — пандиты и диплом на желтом шелке. Из девяти лет, прожитых в Китае, пять лет он находился в Пекине, один год в Утайшане, остальное время провел в разных других местах. Перед выездом из Китая Сумпа Кенпо получил большие дары от Цянь — луна и от Чанкья — хутухты. На обратном пути ученый был щедро одарен алашаньскими монголами. В 43 года (1745) Сумпа Кенпо стал настоятелем монастыря Гонлун (dgon lung), а еще через год (1746) он закончил свой первый трактат по астрономии. В 1748 г. Сумпа Кенпо приступил к написанию своей исторической хроники под названием "Пагсам — чжонсан" (dPag bsam bjon bzang). Наиболее плодотворным периодом его жизни было, видимо, время пребывания в этом монастыре. В 1752 г. он написал свою вторую книгу по астрономии^[353].

Писал Сумпа Кенпо до самой смерти. Полное собрание его сочинений составляет восемь томов, в которые входят шестьдесят четыре произведения, посвященные разным вопросам. Публикуемая нами хроника "История Кукунора" до последнего времени не была известна в европейской научной литературе^[354].

* * *

До последнего времени в науке существовало мнение, что авторов тибетских исторических сочинений мало интересовала гражданская история страны, что главное внимание они уделяли истории распространения буддизма. Действительно, те исторические произведения, которые были до сих пор известны науке, подтверждают указанное мнение. Объясняется это, во — первых, тем, что тибетские авторы трудов по истории, будучи почти без исключения учеными ламами, принадлежащими к высшей духовной аристократии, сознательно сводили всю политическую, экономическую и культурную жизнь страны к религиозным делам, главным образом к строительству монастырей; во — вторых, это можно объяснить и тем, что буддийская религия и ламаистская церковь действительно занимали главное место в жизни Тибета, налагая печать на все явления общественно — политической жизни страны.

В "Истории Кукунора" Сумпы Кенпо мы находим несколько иной подход к истории. Здесь далеко не все светские события излагаются как события церковной жизни. Большинство государственных деятелей рассматриваются в "Истории Кукунора" не только с точки зрения их служения буддийской религии или их деятельности в интересах церкви. В этом труде значительно меньше, чем в других известных нам исторических сочинениях, говорится о буддийских проповедниках, о монастырях, ламах и т. п. Правда, имея в виду, что далеко не все тибетоязычные исторические произведения уже известны науке, мы имеем право предположить, что труд Сумпы Кенпо в указанном отношении не является единственным. Но они нам пока не известны.

Сумпа Кенпо в своей хронике, в отличие от многих тибетских и монгольских авторов, не приводит рассуждений о сотворении мира в плане обычных буддийских космогонических представлений, а лишь кратко описывает расположение различных миров и стран на основе последних глав "Абхидхармакоши"^[355], после чего, не останавливаясь на истории легендарных и реальных царей Индии и Тибета, сразу переходит к изложению преданий о происхождении Кукунора, подвергая их критическому анализу. Критический ум Сумпы Кенпо не пощадил даже столь авторитетного представителя буддийской науки, как Падмасамбхава.

Что касается политических событий, то их освещение в хронике отражает, конечно, интересы верхушки феодалов. Свое повествование Сумпа Кенпо ведет с начала XVII в., когда Тибет и Монголия вступили в период острых внутренних и внешних осложнений.

В Тибете в это время шла борьба за власть между цанским красношапочным царем Кармой Пунцогом Намгьялом и Пятым Далай — ламой Агваном Лобсаном Гьяцо — главой желтошапочников. Эта борьба облекалась в религиозную форму борьбы между красношапочной и желтошапочной сектами тибетского буддизма.

Возвышение гелугпы — желтошапочной секты (названной так из-за желтых шапок ее приверженцев), основанной Цзонхавой (1357–1419) в 1417 г., в особенности ее деятельность по приобретению сторонников в XVI и XVII столетиях, были покушением на устои ньингмапы — старой секты, обычно называемой красношапочной (из-за красных шапок ее адептов). Впрочем, гелугпа причисляла к красношапочным не только ньингмапу, но и другие секты. Борьба между ними имела почти трехвековую историю и отражала фактически борьбу за власть между двумя главными фракциями тибетских феодалов. Скудость источников не позволяет нам раскрыть во всей полноте механизм этой долгой феодальной распри. Будущих исследователей ждет почетная задача раскрыть этот аспект тибетской истории XV-XVIII веков.

Борьба желтых и красных велась с переменным успехом, не давая решающего перевеса ни той, ни другой стороне. Но в начале

XVII в. Тибету стала угрожать опасность со стороны могольского императора Акбара, захватившего Кашмир, юго — западного соседа Тибета, еще в 1586 г.^[356]. Лхасское правительство не в силах было предотвратить эту опасность. Используя сложившуюся обстановку, Карма Пунцог Намгьял, опиравшийся на последователей красношапочников, число которых в южной части Тибета значительно превышало число желтошапочников, захватил в 1612 г. власть в области Цан (gTsang). Ко времени прихода к власти Пятого Далай — ламы Агвана Лобсана Гьяцо цанский царь Карма Пунцог Намгьял закрепил свою власть над всем южным и юго — западным Тибетом. Молодой Агван Лобсан Гьяцо остро нуждался в союзниках, которые помогли бы ему сокрушить Карму Пунцога Намгьяла. С этой целью он обратился к монголам.

История борьбы желтых и красных в Тибете свидетельствует, что желтые впервые получили возможность опереться на помощь монгольских феодалов в борьбе против красных в 70–80–х годах XVI в., когда под стенами Лхасы оказался со своим войском хутухта Цэценхунтайджи. Алтан — хан (1507–1582) из Тумэта поддерживал гелугпу, стремясь положить конец могуществу секты кармапа^[357] и ее патронов из рода Ринбун (Южный Тибет), которые тогда поддерживали Китай. В конце XVI в. произошло второе обращение монголов в буддизм, что было оформлено в 1578 г. в Кукуноре на съезде южно — монгольских феодалов во главе с Алтан — ханом. По инициативе Алтанхана глава желтошапочной церкви Лхасы стал именоваться далай — ламой. За Алтан — ханом последовали халхаские Тушету и другие ханы, а в 20–х годах XVII в. буддизм приняли ойратские нойоны Джунгарии, где в 30–х годах XVII в. сложилось Ойратское (Джунгарское) ханство. Сибирский летописец Черепанов в 1635 г. писал: "В сих летах начало свое возымело в калмыцких тайшах зенгорское владение, ибо Каракулы — тайши, сын Батур — тайши, в 1635 г. благоразумием и храбростью своей рассеянные калмыцкие республики с тайшами вместе совокупил и часть Бухары завоевал; он, Батур — тайши, с того времени стал именоваться Контайша"^[358].

Но и красные в ту пору искали пути к союзу с монгольскими феодалами для борьбы против гелугпы. Иногда им это удавалось (Цокто — тайчжи, Лэгдэн — хан и др.), в связи с чем местная межфеодальная борьба стала выходить за пределы Тибета, охватывая отдельные районы Монголии.

Появление на исторической арене маньчжурских завоевателей и Цинской династии еще более осложнило и обострило ситуацию. Соперничающие стороны стали искать поддержку у маньчжурского императора, чтобы с его помощью ликвидировать противников. Поляризации сил способствовало также укрепление Джунгарского ханства, правители которого проводили резко выраженную антиманьчжурскую политику. Джунгария могла стать первоклассным союзником борющихся в Тибете феодальных группировок. Понимая это, Пятый Далай — лама решил, видимо, использовать крепнущее государство в борьбе за упрочение господства желтошапочников в Тибете и за его пределами. В это время на исторической арене Центральной Азии появляется незаурядная фигура Зая — пандиты — аристократа ойратского происхождения. В возрасте двадцати семи лет он получает высокую ученую степень рабчжампы и вскоре становится одним из десяти наиболее приближенных к Далай — ламе сановников^[359]. Видимо, причинами такой быстрой карьеры молодого ойратского ламы в Лхасе являются не только личные способности Зая — пандиты, но и сознательная политика лхасского руководства желтой церкви. В 1638 г. руководители церкви предложили Зая — пандите вернуться на родину, к тем, "кто говорит на монгольском языке", имея целью распространить "желтую веру в Халхе и Ойрате, стать ламой монголов и ойратов"^[360]. Последующие события дают основание полагать, что Лхаса с помощью Зая — пандиты пыталась консолидировать весь монголоязычный ламаистский мир под своей эгидой. Одновременно желтое руководство церкви устанавливало первые контакты с цинским Пекином, страхуя свои позиции и с этой стороны.

Вторая половина и конец XVII в. характеризуются максимальной активизацией военной, политической и идеологической деятельности Лхасы, главным проводником политики которой становится ойратский Галдан — Бошокту. Галдан — Бошокту, как и его предшественник Зая — пандита, первоначально был ламой, учеником Далай — ламы и Панчен — ламы, учился в Лхасе. Лхасское руководство желтых направляет его на родину, в Джунгарию. Здесь он начинает поход за создание мощного объединенного и независимого монголоязычного ламаистского государства под верховным главенством Лхасы. Этот план терпит неудачу. Лхасе не удалось повторить эксперимент Ватикана, который в Средние века также пытался создать вселенское католическое государство под верховной властью папы. Но что не удалось Ватикану в Средние века, то и вовсе не имело шансов на успех в Тибете в условиях Нового времени.

В начале XVIII в. Пекин полностью прибирает к рукам Лхасу и руководство делами желтой церкви. Единственным врагом цинов остается до конца 50–х годов XVIII в. Джунгарское ханство.

Именно в это время появляется Сумпа Кенпо. Спрос на деятелей типа Зая — пандиты и Галдан — Бошокту исчезает. Обстановка зовет на историческую арену деятелей типа Сумпы Кенпо. И они появляются.

Сумпа Кенпо призывает примириться с реальностью, ибо борьба против иноземного господства не имеет шансов на успех. Надо мириться с цинской властью, надо на нее опереться, получить ее помощь и поддержку в борьбе за дело веры и таким образом помочь монголам. Он ратует за перевод богослужений на понятный народу монгольский язык, за распространение грамоты и знаний, за справедливую политику по отношению к народным массам, за умеренные реформы и т. д. Сама обстановка формирует идеологию и политику Сумпы Кенпо.

В отличие от Зая — пандиты и Галдан — Бошокту он — реформист, примиренец, соглашатель, остающийся, однако, для своего времени прогрессистом и в известной мере просветителем. Вполне возможно, что если бы Джунгарское ханство не было уничтожено цинами, взгляды Сумпы Кенпо были бы иными.

На фоне указанной выше ситуации развертывалась сложная политическая межфеодальная, про- и антиманьчжурская борьба, которую и описывает Сумпа Кенпо в "Истории Кукунора".

Чтобы установить степень достоверности событий, о которых идет речь в этой хронике, обратимся к другим источникам.

Вопросу борьбы с врагами желтошапочников в первой половине

XVIII в. посвящен ряд источников на монгольском языке, в частности "Болор — толи"; о Цокто — тайчжи говорится в "Монголо — ойратских законах" 1640 года профессора К. Голстунского^[361], в "Надписях на скалах халхаского Цокто — тайчжи" Б. Я. Владимирцова^[362] и в других работах. Из тибетских источников укажем прежде всего два текста, переведенные и изданные Г. Хугом (о них говорилось выше), а также другие тибетоязычные источники, о которых речь пойдет ниже. Об этих же событиях рассказывают китайские источники: "Шэн уцэн" в переводе В. П. Васильева^[363], "Мэн — гу — ю-му — цзы" П. С. Попова^[364], "История Восточной Монголии" Д. 3. Покотилова^[365] и др.

В результате изучения перечисленных источников перед нами неизбежно встают такие вопросы: а) действительно ли Цокто — тайчжи играл большую роль в побуждении Лэгдэн — хана чахарского выступить против желтошапочной религии? б) действительно ли Цокто — тайчжи был виновником гибели Чахарского ханства? Эти вопросы в свое время привлекли внимание Б. Я. Владимирцова. Попытаемся и мы в них разобраться.

Привлекаемые нами тибетские источники — хроника Кёнчог Гьялцэна^[366], исторические заметки Чахара Лобсан — Цултима^[367], а также хроника Сумпы Кенпо — почти ничего не говорят о том, что Цокто — тайчжи побуждал чахарского Лэгдэн — хана выступить против желтошапочников в Тибете. Лишь Чахар Лобсан — Цултим пишет: "С года Дерева — Собаки 12 рабчжуна (1634) халхаский Цокту, чахарский Лэгдэн — хан, цанский Карма Пунцог Намгьял и царь области Бэри, расположенной в стране Кам, держали совет между собою и решили уничтожить религию желтошапочников и распространить учение красношапочников и бонпо"^[368]. Примерно в таких же выражениях пишет и Кёнчог Гьялцэн^[369]. Однако их утверждение о сговоре перечисленных четырех правителей, направленном против желтых, не может быть принято безоговорочно. Оно вызывает сомнение. Другие известные нам источники его не подтверждают, а некоторые из известных фактов свидетельствуют против него. Источники, излагая события, приведшие к гибели в 1634 г. Лэгдэн — хана в Кукуноре и пленению маньчжурами двух ханских жен и сына, ничего не говорят о помощи, оказанной Лэгдэну его союзниками. Ничего не говорят они и о том, какую помощь оказал Цокто — тайчжи его союзник Бэри — хан, когда в 1637 г. ойратский Гуши — хан разгромил его в Кукуноре. А ведь Кам, правителем которого был Бэри — хан, находился не так далеко от Кукунора.

Китайские источники тоже не упоминают о военном союзе четырех ханов против желтых, они ни слова не говорят о Цокто — тайчжи и о намерении Лэгдэн — хана совершить поход в Тибет против желтой религии Цзонхавы. В "Шэн уцэн" говорится: "На восьмом году правления Тяньцзун, Тай — цзун, возглавив свою армию, потребовал от всех монгольских родов войск выступить в поход против чахаров. В это время река Ляо в результате летних дождей выступила из берегов, но Тай — цзун, несмотря на разлив, шел днем и ночью, чтобы застать Лэгдэн — хана врасплох, и, пройдя тысячу триста ли, перешагнув через внутренний Хинганский хребет, явился перед его ордой. Лэгдэн — хан хотел сопротивляться, но его подданные упали духом, вследствие этого Лэгдэн — хан, влача за собой более ста тысяч народа и скота, бежал на Гуй — Хуа — Чэнь, оттуда переправился через Хуанхэ и бежал на запад. Из десяти частей армии по дороге он потерял семь или восемь. Лэгдэн умер в больших Луговых степях (Дацао — тань) в Кукуноре; наше же войско, прибыв в Гуй — Хуа — Чэнь, подобрало несколько десятков тысяч ему подвластных и воротилось"^[370].

Известно к тому же, что Лэгдэн — хан покровительствовал желтошапочному ламаизму так же, как и тумэтский Алтан — хан или халхаский Абатай — хан; известно также, что при нем переводили Ганжур на монгольский язык^[371]. Были ли у него возможности и надобность идти в поход в Тибет против желтой церкви Цзонхавы? Однако Б. Я. Владимирцов пишет: "Если принять во внимание политическое направление Лэгдэн — хана и Цокто — тайчжи, которые были, так сказать, монгольскими цезаристами, только таким образом умея выявлять монгольскую национальную идею, то неслучайным должно показаться то, что оба они были, по — видимому, горячими приверженцами красного сакьяского учения буддизма"^[372]. По мнению Г. Н. Румянцева, Б. Я. Владимирцову удалось даже доказать, что приверженность Лэгдэн — хана и Цокто — тайчжи красношапочному буддизму была вызвана их политическими антиманьчжурскими убеждениями, что желтая церковь, борясь с красношапочниками, опиралась на чужеземную силу — на ойратов и маньчжуров, ставя интересы церкви и стоящих за ее спиной групп тибетских феодалов выше интересов государства в целом и его народа. Красношапочники, напротив, представляли, по его мнению, особое течение, "проникнутое тибетскими национальными веяниями", и "были склонны к защите национальных интересов"^[373]. Поэтому нет, якобы, ничего удивительного в том, что симпатии "Лэгдэн — хана и Цокто — тайчжи были всецело на стороне красношапочников, не искавших помощи у маньчжуров и ойратов — двух главных противников монгольского хана"^[374].

Такова точка зрения Г. Н. Румянцева. Нам она кажется сомнительной.

Во — первых, известно, что красношапочники в указанных вопросах мало чем отличались от желтошапочников. Например, в 1276 г. сакьяский Пагпа — лама вернулся в Тибет из ставки Хубилай — хана в качестве главы тринадцати областей Центрального Тибета и Кама. Он был признан Хубилаем духовным главой Тибета. Но в 1280 г. Пагпа — лама внезапно умер; подозревали, что он был отравлен. В 1281 г. монгольские войска, вторгшись в Тибет, силой оружия захватили Гьярог — чжон^[375], где скрывались лица, подозреваемые в отравлении Пагпа — ламы.

Вот другой пример. В 1290 г., когда разгорелась междуусобная война между сектой сакья и монастырем Дихун, в защиту сакьи опять прибыли монгольские войска под командованием царевича Тэмур — бухи. В кровопролитном сражении они разбили наголову ополчение Дихуна. Что касается периода деятельности Цокто — тайчжи и Лэгдэн — хана, то глава красношапочников цанский царь Карма Пунцог Намгьял в борьбе с желтой религией впервые обратился за помощью к маньчжурскому императору. Но цинский император предпочел не поддерживать цанского царя, учитывая, что желтая церковь пользуется огромным влиянием в Монголии и Джунгарии и что ссориться с ней не в интересах маньчжурских феодалов.

Во — вторых, желтошапочники во главе с Далай — ламой официально обратились за помощью к джунгарскому нойону Турэ — бэху (Гуши — хану) лишь в 1635 г., а более или менее устойчивый контакт с пекинским двором они установили через 10–15 лет, в 1644–1652 гг. Между тем Цокто — тайчжи построил сакьяский монастырь еще в 1617 г.^[376], из чего следует, что он был красношапочником задолго до того, как желтошапочники, по словам Г. Н. Румянцева, "опирались на чужеземную силу, на ойратов и маньчжуров".

Что касается остальных членов упомянутого выше красношапочного союза, известно, что между Цокто — тайчжи и цанским царем существовало соглашение, активным агентом которого был цанский царь, ярый враг желтошапочников и Далай — ламы. Согласно этому соглашению, Цокту отправил в Центральный Тибет своего сына Арсалана во главе десятитысячной армии для помощи цанскому царю.

Однако, как указывает Сумпа Кенпо, дружеская связь между цанским царем и царем Бэри установилась в начале 1639 г., после лестного письма Бэри — хана к цанскому Пунцогу Намгьялу. Это произошло, как видим, через два года после разгрома армии Цокту и его гибели.

Характеристика, даваемая Лэгдэн — хану в некоторых тибетских сочинениях, объясняется тем, что их авторы — Туган Лобсан Чой-чжи Нима и Чжигмэ Намха — принадлежали к высшим кругам желтошапочной иерархии, ориентировавшейся на маньчжурского императора. К ним же относится и наш автор Сумпа Кенпо, который, как мы уже говорили, в течение девяти лет по личному приглашению цинского императора жил в Китае. Эти авторы, верные политике желтошапочной церкви, не могли не быть тенденциозными в характеристике своих политических противников. И совершенно верно отмечал Б. Я. Владимирцов, что противники Лэгдэн — хана обвиняли его в походе против желтошапочной церки, разоблачая его в глазах верующих как врага религии, а не просто политического соперника.

Что касается более поздних авторов, таких, как Ринчен Номтоев, произведение которого Б. Я. Владимирцов ошибочно считал переводом главы по истории буддизма в Монголии из книги "Хрустальное зеркало осознания" (Grub mtha’ shel kyi me long)^[377], то для них сочинения предшественников могли служить в качестве основного пособия.

Военный союз между Цокто — тайчжи и цанским царем не остается незамеченным Пятым Далай — ламой. В отличие от своих предшественников, он оказался умелым и энергичным государственным деятелем. В то время, когда готовился поход Арсалана в Тибет с целью сокрушить господство желтошапочной церкви и убить Далай — ламу, агенты последнего Гару — лоцава и Сонам Чойпэл, войдя в доверие к цанскому царю, разведали замыслы вражеского лагеря. И неслучайно Гару — лоцава был отправлен Далай — ламой в Джунгарию за помощью. Джунгария к этому времени уже была страной желтой религии. Сам Батур — хунтайчжи был ревностным проводником идей Цзонхавы^[378]. (Вообще же, вопрос о тибетско — джунгарских связях до времени Гуши — хана остается открытым.)

Ойратский князь Турэ — бэху (Гуши — хан) дал согласие помочь Далай — ламе^[379]. Его первый поход в Тибет с небольшой дружиной (десять человек) имел чисто разведывательные цели. В пути он встретился со слабовольным сыном Цокто — тайчжи Арсаланом, склонил его на свою сторону и получил от него много ценных сведений о планах и силах его отца. Не дремали и другие агенты Далай — ламы. Г. Ц. Цыбиков приводит предание, согласно которому "ламы однажды предсказали Цокту — хану, что ему угрожает большая опасность от врагов. Для устранения опасности ламы советовали строить субурганы по одному в год в течение шести лет. Подданные его однажды подняли ропот и отказались от работ"^[380]. Своими предсказываниями ламы преследовали цель держать суеверного Цокту в состоянии непрерывной тревоги и вызывать ропот среди строителей субурганов, которые одновременно были и воинами.

В 1636 г. Турэ — бэху вернулся из Тибета и начал готовиться к войне против Цокто — тайчжи. А осенью того же года он совместно с джунгарским Батур — хунтайчжи двинулся в поход. В феврале 1637 г. в районе нынешнего монастыря Дуланхит Турэ — бэху (Гуши — хан) дал бой тридцатитысячной армии Цокту — хана. Последний, будучи застигнут врасплох, не сумел собрать свои силы. Основной костяк его войска был разбит на берегах рек Ехэ — улан — хошу и Бага — улан — хошу, а резервная часть, находившаяся на левом берегу реки Харгол, сдалась в плен, не оказав сопротивления.

Такой сравнительно легкий разгром многочисленной армии Цокту — хана объясняется рядом причин. Во — первых, его войско было слабо организовано, в нем отсутствовала дисциплина; во — вторых, гибель Арсалана и его десятитысячной армии в Тибете удручающе подействовала на Цокту и его войско; в — третьих, строительство субурганов в ставке Цокту — хана и связанные с этим расходы ложились на плечи простого народа, вызывая его недовольство: в — четвертых, умелые действия Турэ — бэху в сочетании со слабой организованностью армии Цокту — хана обеспечили внезапность нападения на лагерь Цокту, который не знал, что армия ойратов уже несколько месяцев находится вблизи от него в Кукуноре, в районе горы Гань — Ямату, откуда он ведет разведку в тылу Цокту — хана. Все это предопределило исход сражения.

После этого (1638–1639) Гуши — хан с подвластными ему хошутами окончательно обосновался в Кукуноре. В литературе существует мнение, что он бежал в Кукунор из Джунгарии от агрессивной политики Батур — хунтайчжи^[381].

Вполне вероятно, что возвышение чоросского княжеского дома, представители которого стали правителями Джунгарии, не нравилось хошутским и торгутским феодалам. Но не следует преувеличивать значение этого факта. Более вероятно, что Гуши — хан решил использовать обстановку для завоевания Тибета под флагом защиты желтошапочной религии. Этот план должен был осуществляться по этапам: сначала освободить Кукунор от Цокто — тайчжи, затем превратить Кукунор в плацдарм для похода в Тибет. Кукунор как плацдарм удовлетворил 1уши — хана в двух отношениях. Во — первых, там имелись привольные степи, хорошие климатические условия, изобильные кормовые травы, летом не было жары и докучливых насекомых, зимы были малоснежными. Все это способствовало развитию скотоводства и обеспечивало хороший тыл. Во — вторых, Кукунор представлял собой непосредственное преддверие, открывающее путь для нападения на Кам и Центральный Тибет.

Указанные причины объясняют перекочевку Гуши — хана со своими подданными в Кукунор. Заметим также, что несмотря на усиление чоросского Батур — хунтайчжи, Гуши — хан не имел с ним открытого столкновения. Напротив, в войне с Цокту — ханом Батур — хунтайчжи принимал участие в союзе с Гуши — ханом^[382]. После этой войны Гуши — хан отдал Батуру в жены свою дочь Амин — Тару, дав ей в приданое много ценностей. Сумпа Кенпо даже говорит, что именно Гуши — хан пожаловал Батуру титул хунтайгжи, но это не подтверждается другими источниками.

Вскоре после разгрома Цокту — хана Гуши — хан прибыл в Тибет, где в провинции Уй встретился с Далай — ламой. Последний был очень доволен действиями Гуши — хана и пожаловал ему титул "царя религии" (bstan’-dzin-chos-rgyal). Здесь же были намечены планы дальнейших операций по разгрому оставшихся врагов желтой церкви.

В это время цанский царь Пунцог Намгьял, почувствовав опасность, вступил в оживленную переписку с Доньо [Дорже], камским царем из Бэри, и стал готовиться к отпору Гуши — хану. Но Гуши — хан, действуя по плану, согласованному с Далай — ламой, на этот раз уклонился от войны с цанским царем и вернулся в Кукунор.

В 1639 г. Гуши — хан захватил Кам, а в декабре 1640 г. схватил царя Доньо из Бэри и посадил в тюрьму. Стремясь показать себя в роли защитника религии Цзонхавы, он освободил всех узников — приверженцев желтой веры, заключенных в тюрьму властями красношапочной церкви, чем привлек на свою сторону многих подданных Бэри — хана.

В 1641 г. во главе сильной армии Гуши — хан вторгся в Центральный Тибет. В провинции Цан он разбил основные силы царя Пунцога Намгьяла и подавил всех противников Далай — ламы.

Спустя два года, в 1642 г., после того как в основном было завершено завоевание Тибета, Гуши — хан торжественно вручил светскую власть в Тибете Далай — ламе Агвану Лобсану Гьяцо. Сам он обосновался с подвластными ему людьми в Даме (Северо — Восточный Тибет), откуда фактически руководил страной, пользуясь тем, что Далай — лама не имел собственного войска и единственной реальной силой в стране была армия Гуши — хана. Естественно поэтому, что правительство дэси (sde-srid), созданное Далай — ламой в 1642 г., было в действительности назначено Гуши — ханом и целиком зависело от него. Светские прерогативы Далай — ламы фактически сводились к рассмотрению апелляций на судебные решения, выносимые дэси.

При всем том победа Гуши — хана над противниками желтой церкви имела важные последствия, отразившиеся, в частности, и на политическом строе Тибета. Она обеспечила абсолютное преобладание секты желтошапочников над всеми другими сектами: Пятый Далай — лама стал главой государства, обладающим верховной светской и религиозной властью, признанным впоследствии цинским правительством Китая.

Но честолюбивого Пятого Далай — ламу не удовлетворило зависимое положение от Гуши — хана; выступить же против него открыто он был не в состоянии. В этих условиях Далай — лама решил искать дружбу и покровительство у маньчжурского императора Китая, рассчитывая с его помощью избавиться от опеки Гуши — хана.

В 1644 г. Пятый Далай — лама снарядил в Пекин посольство для получения от императора Шунь — чжи инвеституры (печати и грамоты) на свое имя. Формальным основанием для этого посольства служил факт вручения печати императорами Минской династии. Пекин, конечно, охотно выполнил просьбу теократического правительства Тибета. А в 1652 г. Далай — лама лично посетил Пекин и был принят императором Шунь — чжи^[383] в тронном зале Тайходян. Император Китая поддержал Далай — ламу, рассчитывая с его помощью подчинить своей власти монголов, тибетцев и ойратов. Этой политике следовал и преемник Шунь — чжи император Канси (1654–1722)^[384].

Пятый Далай — лама пробыл в Китае год, успев стать приближенным ко двору императора и наладить хорошую связь с иерархами ламаистской церкви Китая и Монголии. В результате, по возвращении в Лхасу, ему удалось ослабить зависимость от Гуши — хана и укрепить собственную власть. Прежде всего он ограничил функции дэси, у которого отнял право самостоятельно решать важные государственные дела, оставив за ним решение второстепенных вопросов. В дальнейшем он стал править Тибетом вполне авторитарно, даже не советуясь со своим правительством.

В 1645 г. в возрасте 73 лет умер Гуши — хан. Его место занял старший сын Даян — хан, но через четыре года под давлением Пятого Далай — ламы последний вынужден был отказаться от власти в Тибете и вернуть свою печать императору Китая. В 80–х годах XVII в. дэси (правительство) возглавил человек, организовавший заговор против Далай — ламы. Но заговор был раскрыт, а организатора заточили в крепость. На его место был назначен Сангье Гьяцо (1624–1705), оказавшийся энергичным и талантливым политиком. Он считался духовным сыном Пятого Далай — ламы и пользовался популярностью в среде лхасской духовной и светской аристократии. Опираясь на аристократию, Сангье ГЬяцо проводил свою политику, уклоняясь от выполнения распоряжений китайского императора, но на словах признавая его власть над Тибетом. Император Канси пытался всячески поставить себе на службу Сангье Гьяцо, но попытки кончились неудачей. Сангье Гьяцо знал, что Канси не может послать военные силы в Тибет, ибо был по рукам связан сложной обстановкой в Халхе и в Джунгарии, в частности, действиями ойратского Галдан — хана, который, возможно, был в сговоре с Сангье Гьяцо. Последний, используя обстановку, действовал довольно смело.

В 90–х годах XVII века политическая атмосфера в Тибете начала осложняться в связи с тем, что Сангье Гьяцо скрыл факт смерти Пятого Далай — ламы, умершего в 1682 г.^[385]. Он распустил слух, что Далай — лама Агван Лобсан Гьяцо углубился в тантрийское созерцание и, затворившись во внутренних покоях дворца Потала, никого к себе не допускает, даже его самого. Фактически же Сангье Гьяцо правил страной именем Далай — ламы до 1696 г., т. е. целых четырнадцать лет. В 1696 г., уступая давлению маньчжурского императора Канси, Сангье ГЬяцо объявил о смерти Далай — ламы и провозгласил Шестым Далай — ламой Цаньяна ГЬяцо, которому было тогда пятнадцать лет.

Сумпа Кенпо ничего не говорит об обстоятельствах смерти Пятого Далай — ламы. Он и другие источники по — разному определяют год рождения Шестого Далай — ламы^[386]. Последний вел распутный образ жизни, а в год Воды — Лошади (по словам Чахара Лобсан — Цултима, в 1702 г.) в двадцатилетием возрасте (т. е. в 1701 г.) оставил монашеский сан гэлуна. Но Сангье ГЬяцо продолжал его поддерживать в своих политических целях. И лишь под давлением нарастающего недовольства духовенства и значительной части мирян Сангье Гьяцо в конце концов вынужден был пожертвовать своим ставленником. Осложнились его взаимоотношения и с наследниками Гуши — хана. Внук последнего Лхасан — хан с 1608 г. занимал трон царя Тибета. Между ним и Сангье Гьяцо с самого начала не было согласия по многим политическим вопросам: Лхасан — хан использовал недовольство духовенства и мирян распутным Шестым Далай — ламой для борьбы против самого Сангье Гьяцо, обвинив его в покровительстве ложному Далай — ламе, ложность которого доказывается происхождением его от семьи красношапочников, а также распутной жизнью и оставлением монашеского сана, что немыслимо для истинного святого перерожденца Авалокитешвары.

Естественно, что Сангье Гьяцо увидел в Лхасан — хане своего врага. В 1705 г. он посылает Лхасану ультимативное письмо с требованием, чтобы тот покинул Тибет и убирался в кукунорские края, угрожая в противном случае разорить его гнездо. Лхасан подчиняется и уходит в Кукунор (по сведениям Чахара Лобсан — Цултима). Здесь он вскоре вошел в соглашение с владетельным князем Тудуб — чейсаном (thu-grub-je’i-sang) (по Лобсан — Цултиму — с Тэгусу — чейсаном) и Цэрин Цэваном, или Цэрин — Таши, вместе с которыми совершил поход в Тибет. В июле того же 1705 г. они дали бой армии Сангье Гьяцо, которой командовали Дорже и Рабдан. Армия дэси потерпела поражение^[387]. Лхасан захватил Лхасу, где обнаружил скрывавшегося Сангье Гьяцо, который на берегу реки Чжорлун был обезглавлен. После этого Лхасан довольно быстро прибрал к рукам почти весь Тибет. Его поддерживали император Канси и кукунорский Даши — батур, младший сын Гуши — хана. За успешные действия в Тибете и свержение Сангье Гьяцо Лхасан получил от Канси награду и почетный титул.

Лхасан официально объявил, что Шестой Далай — лама Цаньян Гьяцо не является перерожденцем Далай — лам и по этой причине выслал его вместе со старшим сыном Сангье Гьяцо в район Кукунора, где непризнанный Далай — лама Цаньян ГЬяцо умер в 23–летнем возрасте (1706)^[388]. Через год Лхасан выдвинул на Львиный трон Дэпунского монастыря [Брайбун] своего кандидата в Далай — ламы Мёнву Еше Гьяцо. По предсказаниям святых и оракулов Тибета, именно он должен был занять престол Далай — ламы. Из тибетских источников известно, что Еше Гьяцо был принят как святой, который в это время должен был занять место Далай — ламы^[389]. Но через год, т. е. в 1708 г..

было объявлено о появлении Седьмого Далай — ламы Галсана Гьяцо в Литане. А назначение Еше Гьяцо население Тибета встретило недоброжелательно, считая это вопиющим нарушением традиции.

На рубеже XVII-XVIII вв. на политической арене Центральной Азии выдвинулся ойратский хан Цэван — Рабдан. Маньчжурские завоеватели, как уже было отмечено, мечтали подчинить себе Джунгарию, но встретились с огромными трудностями. Решить эту задачу прямым завоевательным походом они не могли ввиду необеспеченности тыла в Халхе, еще не преодолевшей политический и экономический кризис, вызванный вторжением Галдан — Бошокту, а также из опасения вызвать вмешательство России. Джунгария продолжала оставаться самостоятельной. Верховная власть в ханстве после Галдана перешла к Цэван — Рабдану. В начале Канси пытался подкупить Цэван — Рабдана и подчинить себе этот непокорный край. Но ойратский хан упорно отклонял все попытки Канси. Провал дипломатических маневров Канси и нежелание Цэван — Рабдана подчиниться чужеземному господству и делало неизбежным возобновление войны между цинским Китаем и джунгарским ханством. Готовясь к войне, обе стороны были заинтересованы в привлечении Тибета на свою сторону, учитывая, что ламаистская религия имела колоссальное влияние во всех районах Монголии. По данным тибетских источников, Лхасан в это время вел разведывательную работу в Джунгарии^[390]. У И. Я. Златкина указано, что "Цэван — Рабдан в 1708 г. направил шеститысячный отряд во главе с Цэрэн — Дондубом в горы Куэн — Луня. Преодолев труднопроходимые перевалы, ойраты проникли в Тибет. Князья, высшее духовенство и население Тибета не оказали им сопротивления и признали себя подданными Цэван — Рабдана"^[391]. По сведениям же, сообщаемым Чахаром Лобсан — Цултимом, Цэван — Рабдан собрал трехтысячную армию под командованием своего двоюродного брата тайчжи Цэрэн — Дондуба. Эту армию он направил в Тибет против Лхасан — хана, но так как она не могла пройти через Кукунор, то вошла в Тибет, перевалив через Куэн — Лунь. В первых столкновениях с войсками Лхасана в районе озера Нагдэн ойратские войска потерпели поражение, но затем, получив подкрепление, они одержали ряд побед над армией Лхасана. В том же году они захватили Лхасу и овладели дворцом Потала^[392]. Лхасан — хан был схвачен и убит. В 1718–1719 гг. джунгарские войска распространились по Тибету и дошли до города Шигацэ. Они разрушали монастыри, принадлежащие красношапочным и другим нецзонхавинским сектам, и истребляли близких Лхасан — хану лиц. Однако ойратские войска Цэрэн — Дондуба не только не трогали желтошапочников и их монастыри, но, напротив, помогали им оправиться от разрушений, причиненных войнами. Джунгария хотела этим показать, что она как бы ведет священную войну за торжество желтой церкви, за честь Далай — ламы, оскорбленную Лхасан — ханом в лице Шестого Далай — ламы. Поэтому они усердно восстанавливали порядки в таких центрах желтошапочников, как Сэра, Дэпун (Брайбун), Галдан.

Потеря союзника в Тибете в лице Лхасан — хана и военные успехи Цэван — Рабдана заставили маньчжуров форсировать подготовку к войне против Джунгарского ханства.

В 1719 г. Канси отправил в Тибет армию, но она потерпела поражение от ойратских войск. Тогда Канси снарядил четыре новые армии, насчитывавшие примерно сто тысяч китайцев и маньчжуров, а также около тридцати тысяч монгольских кавалеристов. На этот раз армия цинского правительства одержала ряд побед над войсками Цэван — Рабдана и вступила в 1720 г. в Лхасу. К 1721 г. китайская армия полностью освободила Тибет от ойратов и вернула страну под власть маньчжуров.

Учитывая, какую неоценимую роль может играть желтая религия в борьбе за окончательное овладение Монголией, Цинская династия приложила много усилий к тому, чтобы Далай — ламами становились послушные ей лица. С этой целью в 1720 г. Канси издает указ доставить из Амдо в Лхасу тринадцатилетнего Седьмого Далай — ламу Галсана Гьяцо и водворить его на Львиный трон Дэпуна и Поталы. Ему были устроены небывалые по пышности проводы от Амдо до Лхасы.

Цэван — Рабдан, потерпев поражение в Тибете, вошел в тайное соглашение с правнуком Гуши — хана Лобсан — Тэндзином, мечтавшим с помощью ойратов ликвидировать маньчжурскую оккупацию Тибета и подчинить последний своей власти. Поводом для антиманьчжурского выступления кукунорских князей послужил конфликт между китайскими чиновниками и князьями в Лхасе во время торжества по случаю возведения Седьмого Далай — ламы. На этих торжествах, как указывает Кёнчог Гьялцэн, маньчжуры веля себя вызывающе, пренебрегали пиром, зажигали курительные палочки от светильника, поставленного перед статуей Большого Чжо^[393], и т. д. Присутствовавшие при этом кукунорские князья и нойоны были, естественно, возмущены, что и было использовано партией Тэндзин — вана (Лобсан — Тэндзина)^[394].

Кроме того, в том же 1720 г. Канси созвал новый съезд кукунорских князей, на котором были уточнены границы их владений, причем их заставили выделить земли для китайских военно — земледельческих поселений и принять пекинских чиновников в аппараты управления княжествами. Князья Кукунора усмотрели в этих мероприятиях подготовку к ликвидации их автономии. Все это разжигало дух протеста потомков Гуши — хана против императорского двора Китая.

В этом же направлении действовал Канси по подготовке к большой войне против ойратов, в связи с чем на халхаские, ордосские и другие монгольские владения налагались все более тяжкие поборы и повинности, разорявшие население и способствовавшие росту недовольства масс.

Используя недовольство народа, знати и князей, партия Тэндзин — хана решила выступить против маньчжурского господства. На съезде кукунорских князей в Цаган — тологое Лобсан — Тэндзин изложил свой план свержения власти цинского императора. Но среди князей произошел раскол и некоторые из них предпочли остаться на стороне маньчжурских властей. Однако, несмотря на это, в 1722–1723 гг. в Кукуноре вспыхнуло восстание. На помощь восставшим прибыли войска от Цэван — Рабдана. Из Кукунора были изгнаны маньчжурские чиновники. Однако император Юн — Чжэн направил в Кукунор крупные военные силы и в конце 1723 г. подавил восстание, захватив при этом в плен мать и сына Лобсан — Тэндзина. Сам Лобсан — Тэндзин бежал в Джунгарию к Цэван — Рабдану. В 1727 г. маньчжуры ликвидировали хошутское ханство в Кукуноре, потомки Гуши — хана были лишены наследственной ханской власти над Кукунором, каждое отдельное княжество стало непосредственно подчиняться цинской администрации^[395]. Следует отметить, что в Кукунорском восстании принимали участие ламы некоторых крупных монастырей Амдо. По этому поводу Чахар Лобсан — Цултим пишет: "Некоторые ламы из амдоского монастыря Сэр — Сумба организовали войско и ограбили город Чжайсен — Чин. Рабчжамба и другие из указанного монастыря со своими отрядами присоединились к кукунорскому Тэндзин — чинвану. В 1722 г. успешно воевали против Китая ойраты. Потом китайцы пустили огонь в монастырь Сэр — Сумба и сожгли двадцать храмов вместе со всеми иконами и другим имуществом".

В год Дерева — Дракона (1723) несколько лам во главе с Парин — Чойчже из монастыря Гонлун призвали отнестись мягко к китайским войскам, но отдельные ламы, не послушав их совета и встав во главе войска, вели сражение с китайскими войсками, в результате чего погибли все взрослые и подростки старше десяти лет. Военачальники китайской армии Няр — ёу и Ёу — тэу приказали своим войскам сжечь Гонлун, и от пожара сильно пострадали Чусан — Ринпоче (Chu-bzang-rin-po-che) и Три Драгоценности религии. В монастыре Кумбум было убито более сорока лам^[396]. После восстания 1727 года император Юн — Чжэн издал указ, согласно которому число лам в кукунорских монастырях не должно превышать трехсот человек. Однако в 1729 г. вышел указ Юн — Чжэна о восстановлении амдоских храмов, особенно монастыря Гонлун, за счет казны.

Между тем в Лхасе было составлено новое правительство. В него были назначены: премьером — Канченнай с маньчжурским титулом байса, вторым министром — Дорже Гьялпо, имевший одинаковую власть с премьером, и министрами — Набо — Лобсан и Лонбанэ. Последние считались помощниками первых. Назначен был также "малый министр" Полха — тайчжи (полное его имя Полха — тайчжи Сонам — добче)^[397].

В это время в самом правительстве и вокруг него разгорелась борьба двух группировок за власть: министры Дорже Гьялпо, Набо — Лобсан и Лонбанэ организовали заговор против премьера. Об этом узнал цанский Полха — тайчжи, который информировал премьера Канченная. Однако 6 августа 1727 г. заговорщикам удалось совершить государственный переворот. Они арестовали премьера Канченная и казнили его за то, что он якобы задумал уничтожить тантрийский храм и школу, созданные одним из учеников Цзонхавы. Во все концы страны были посланы специальные отряды для поимки и казни сторонников бывшего премьера. Заговорщики искали в первую очередь Полху — тайчжи. Но Полха принял контрмеры. Он вошел в соглашение с ладакским правителем и другими группами, настроенными против заговорщиков. За сравнительно короткое время ему удалось создать сильное войско. Таким образом, этот переворот положил начало своеобразной гражданской войне 1727–1728 гг. в Тибете. В конце августа 1728 г. войска Полхи — тайчжи одержали решающую победу над заговорщиками. А 4 сентября 1728 г. в Лхасу вступила большая армия, отправленная маньчжурским императором на помощь Полхе — тайчжи. Хотя эта армия прибыла в Тибет после разгрома заговорщиков, она проделала большую работу по ликвидации остатков восстания и упрочению власти цинского правительства в Тибете^[398].

В это время автор "Истории Кукунора" Сумпа Кенпо был настоятелем Гоманского монастыря. Он требовал от своих монахов не принимать участия в войне и соблюдать строгий нейтралитет. В этом же духе он писал и рассылал обращения к верующим.

Полха — тайчжи стал главой тибетского правительства^[399]. Он начал наводить порядки в стране: ликвидировал размножившиеся во время войны грабительские банды, установил новые налоги с населения и торговли, реорганизовал почтовую службу. Одновременно с этим в целях ускорения восстановления хозяйства страны им был издан указ об аннулировании недоимок по налогам. В крупных монастырских "университетах" возобновились философские, медицинские и другие занятия. Тогда же было начато знаменитое нартанское издание Ганжура (1730–1732) и Данжура (1741–1742). В 1748 г. Полхатайчжи умер, и власть унаследовал его младший сын Гьюрмэ Намгьял Дали Батур — ван, который с самого начала повел антикитайскую политику. Управляя страной в течение четырех лет, он не выполнял распоряжений цинского правительства, в конце концов, был убит китайским резидентом в Тибете. После этого и светская власть в Тибете вновь перешла в руки Далай — ламы.

В оценке социально — политических событий Сумпа Кенпо отражает интересы феодальной верхушки. Когда речь идет об антиманьчжурских движениях в Кукуноре, Джунгарии и Халхе, автор хроники выступает явно с проманьчжурских позиций. Но когда он рассказывает о гонениях против амдоских лам, участвовавших в кукунорском восстании, и о разрушении желтошапочных монастырей, он осуждает маньчжурского императора. Сумпа Кенпо пишет, что в годы Зайца и Дракона китайцы совершили великое гонение на лам, на монастыри и храмы в провинции Амдо. "По этой причине в Пекине произошли бедствия от пожара и ветра". Зато в оценке крестьянской войны в Китае (1628–1645) Сумпа Кенпо предстает перед нами как типичный представитель интересов феодалов. Повстанцев он называет разбойниками, а вождя народного восстания Ли Цзы — чэна именует предводителем грабителей. Показу подлинной жизни народа в хронике отводится весьма скромное место, она им идеализируется. И все же хроника Сумпы Кенпо имеет большое значение как источник по истории монголо — тибето — китайских отношений XVII-XVIII веков, равно как по истории Тибета и Кукунора. Значительное место отведено в хронике роли ойратов в событиях того времени.

Кроме того, через идеализированное, образно — поэтическое описание Кукунора проглядывают мечты автора о наиболее желательной структуре экономики, об улучшении образа жизни и нравов населения Кукунора. Он так пишет о правителях Кукунора: "Среди подданных они не различают близких и далеких, совершенно не применяют к ним жестоких мер наказания и не облагают тяжелыми налогами, постоянно заботятся и трудятся на благо и счастье всех. В результате этого под руководством крупных сановников богатство народонаселения стало равным". Этими словами автор формулирует свою мечту об идеальной человеческой общине. Следует к тому же учесть, что хроника была написана, как о том прямо говорится в колофоне, по просьбе кукунорских князей, потомков Гуши — хана, подобно тому, как хроника Пятого Далай — ламы была написана по просьбе самого Гуши — хана. Сумпа Кенпо этим как бы подчеркивает значительность даваемых феодалам советов о способах управления подданными. В этом смысле "История Кукунора" в условиях Центральной Азии XVIII в. была для своего времени явлением прогрессивным.

"История Кукунора" охватывает период с 1612 по 1786 год — год завершения этого труда. Прожив 84 года, Сумпа Кенпо сам был свидетелем и в известной мере участником многих исторических событий XVIII в., о чем он прямо говорит в нескольких местах своей хроники.

Язык "Истории Кукунора" сложен. Местами он близок к тогдашнему разговорному тибетскому языку, часто в тексте встречаются сокращения, что делает иногда затруднительным понимание авторской мысли. Особые затруднения возникают тогда, когда автор, желая, может быть, показать свою эрудицию, прибегает к поэтическим и образным выражениям, иносказаниям и т. п. Так, например, выражения "движутся небесные слоны" означают "движутся облака", и т. д. Часто он пользуется старинными, малоупотребительными тибетскими словами. В отдельных местах автор применяет высокий литературный стиль и образные выражения, чем сближает язык хроники с языком художественной литературы.

В колофоне, говоря об источниках, Сумпа Кенпо ограничивается указанием, что при составлении хроники он пользовался биографиями различных высоких лам, живыми преданиями и литературой на разных языках, но не приводит ни одного названия использованных им источников, тогда как в своих философских, астрономических и других произведениях он строго документирует каждую цитату и выдержку, заимствованную из какой-либо книги.

* * *

Повествование в "Истории Кукунора" делится на четыре главы, или раздела; их Сумпа Кенпо называет четырьмя "основными вопросами".

Первый вопрос: легенда о возникновении Кукунора; здесь приводятся два, бытующие в народе, предания.

Второй вопрос: описание важнейших исторических событий, произошедших в Тибете, Монголии и Китае почти за двухвековой период (XVII и XVIII вв.).

Третий вопрос: описание Кукунорской области. Оно начинается с краткого изложения буддийских представлений о мироздании и местоположении Сумеру, страны Джамбулин, центром которой является Кукунор. Далее автор высокохудожественным и образным языком описывает необыкновенные богатства этой области и красоту природы.

Четвертый вопрос: повествование о счастливой жизни тех, кто живет в этой местности; в этом земном "раю", где от бедного до богатого, от молодого до старика — все соблюдают основные заповеди буддизма и все наслаждаются счастьем.

Дальше идет послесловие в виде краткой поэтической хвалы Кукунору.

После этого автор разбирает два самостоятельных вопроса: первый — религиозная и светская история Джунгарии и Китая от Галдан-Бошокту — хана до Даваци — хана и Амурсаны, а также деятельность маньчжурских императоров и другие мелкие события, происходящие в Китае; второй — география, особенно география Тибета.

История Кукунора

ОМ СВАСТИ!^[400]

Молюсь Учителю, достигшему высшего совершенства, равному стам тысячам драгоценностей, Молюсь высшему божеству, постоянно рождающему во мне блаженство!

Слушай, я расскажу историю возникновения Кукунора и о событиях, которые в нем происходили!

Чтобы рассказать это, нужно рассмотреть четыре вопроса: первый — история возникновения Кукунора; второй — события, которые происходили в стране; кем и что было сделано;

третий — чем эта страна лучше других;

четвертый — о народе, населяющем Кукунор, полном счастья и добродеяний.

Первый вопрос: история возникновения Кукунора

Всё, что населяет Вселенную, можно найти в разных странах. Но если вычесть море, которое находится под нами, три царства несчастных^[401], страну асуров^[402] в нижнем пространстве водного бассейна горы Сумеру^[403] и внешние страны морей, то внешние железные горы, пределы неба, семь золотых гор до вершины Сумеру и страна, расположенная выше их, являются обиталищем трех высших небожителей^[404]. Средние двенадцать стран являются обиталищами людей. Если взять из этих двенадцати стран три южные страны, то средняя есть Цан и Уй.

В калачакринском учении^[405] проповедуется, что, начиная с южного края на север одна за другой расположены: Индия, Страна Снегов — Тибет, страна Ли^[406] и Китай. На самом севере имеются шесть стран вместе с Шамбалой^[407]. В пределах Тибета имеются два Тибета: Тибет и Великий Тибет. В Тибете есть область То (sTod)^[408] и "страна трех областей Ари" (mNga’ ri skor gsum)^[409], а между ними — области Уй^[410], Цан^[411], Руши — рулаг. В Великом Тибете, или Мэ (sMad)^[412], имеются три области До (mDo). Эти три области образуют Амдо. Над ними возвышаются горы Цонха. Между этими горами находится Кукунор.

Я не изучал историю происхождения Кукунора, но, однако, если передать устные предания, то на южном склоне нынешней горы, которая находится в центре озера, бил огромный ключ. А выход воды из него закрывало небольшое дерево. Однажды одна девушка забыла закрыть деревом этот выход, отчего вытекло огромное количество воды и залило все великое пространство и вызвало бедствие; от этого погибло десять тысяч человек, дома которых остались под водой. По этой причине озеро получило название "Море царицы, поглотившее десять тысяч"^[413]. Согласно другому варианту, в эту же эпоху сюда прибыл Падмасамбхава^[414] и вызвал большой выход воды из ключа в горе Махадэва, ключ получил название Сердце моря (mTsho snying). Хоть и существуют такие легенды, все же необходимо проверить их достоверность. В "Арьягхана вьюха нама махаяна сутре" (rKyan sdug ро bkod pa’i mdo)^[415] указано, что "сам Будда наказывал монахам и мудрецам проверять его учение так же, как проверяется золото". Если учение Будды принимается по мере его истинности, то и то, о чем говорится в указанных легендах, несомненно, нужно проверить. Истинность легенд легче всего проверить или посредством логики, или посредством исторических сочинений.

Первое положение

Во — первых, если проверить посредством логического анализа, то большой ключ может быть подземным продолжением моря. В южных соленых морях зимою, когда солнце с высоты постоянно и щедро посылает теплые лучи, ключи в этой стране всегда теплые, выделяют пары и сырость. А летом, когда солнце склоняется к северной стороне, моря холодеют. Несмотря на все это, это озеро, на наш взгляд, можно сравнить с озерами, образовавшимися еще в древности, с таким, например, как озеро Цома — дойпа^[416], расположенным вблизи хребта Гантисэ (Gangs ti se); Ярдог Гьюцо^[417], находящимся на западе Лхасы и нагцанским (nag tshang) озером Намцо Чугмо^[418]. Не так ли?

Во — вторых. Если скажут, что нет нигде указания на связь того ключа с морем, то возникает вопрос, по какой причине указанный ключ давал столько воды? Ведь ключ, который был закрыт небольшим деревом, не может в течение многих лет затопить водой пространство, которое занимает Кукунор. На этот вопрос никто не сможет ответить.

В — третьих. Легенде о пребывании Падмасамбхавы в ту эпоху невозможно поверить. Ибо еще в древности в тибетской провинции Уй появился царь Сонцэн — гампо^[419]. Он был воплощением бодхисаттвы Авалокитешвары^[420]. Он же привез из Китая и Непала две статуи Большого и Малого Чжо^[421] и построил монастырь Раса Тулнан (Ra sa sprul snang). Центральная часть этого монастыря называлась Лхасой. А потомками Сонцэн — гампо по порядку являются Гунцэн (Gung btsan), Мансон (Mang srong), Дуйсон (’Dus srong), Мэ Агцом (Me Ag tshom) и его сын Тисондэцэн^[422]. Из этих шести потомков последний во время строительства монастыря Самье^[423] пригласил из Индии Кенпо Шантаракшиту^[424] (mkhan ро Zhi ba ’tsho), и Падмасамбхава в Центральном Тибете укротил небожителей, духов земли и других злых чертей. А Шантаракшита посвятил в монахи семерых человек из Сэми (Sad mi); учитель и ученики освятили монастырь Самье и заново установили учение сутр и тантр. Вскоре после этого Падмасамбхава уехал в Индию.

Второе положение

Из исторических сочинений явствует, что Кукунор существовал в эпоху Сонцэн — гампо, т. е. до того как Падмасамбхава прибыл в Тибет. Например, если обратиться к хвале, сочиненной Сонцэн — гампо, "О богатствах Центрального Тибета", то там находим: "На вершине горы Цари имеется самовозникшее изваяние Чакрасамвары (bDe mchog)^[425], лазурит и другие драгоценные камни. На снежном хребте Гантисэ^[426] обитают пятьсот архатов^[427]; есть там и святая вода. На камнях горы Чи имеются самовозникшие слоги МАНИ^[428] и отпечаток мудры^[429] руки дакини^[430]. В море Мапам (Ма pham) обитает бодхисаттва — царь нагов^[431], там же имеется целебная вода. Бодхисаттва^[432] предводитель нагов в море Тишой (Khri bshos)^[433], совершил благодеяние для всех вод. В Нанцо — шунмэ находятся бодхисаттвы, а в скале Танлха^[434] живут пятьсот архатов. В море Губцо (sGubs mtsho) есть бодхисаттва — царь нагов, в прибрежных горах много архатов. Снежная страна (Тибет) окружена богатыми и чистыми горами". Здесь море Тишой означает Кукунор. Подобные цитаты подтверждают мнение, что Кукунор существовал еще в древности. После этого прежняя легенда^[435], распространившаяся, как эхо в лесу, исчезает, подобно радуге на небе. Выражение "находился предводитель нагов, бодхисаттва" из указанной хвалы, на наш взгляд, можно заменить выражением "в целебном море находился царь нагов".

Удивительной, удивительной иллюзией,

Полностью обмануты братья.

Хорошо, хорошо сочиненным неправдам

Верят многие и многие простаки.

Мудрому и мудрому разуму

Эти слова, как крик филина.

Второй вопрос: события, которые происходили в Кукуноре

Я не видел сочинений, говорящих о том, кто был в древности хозяином этой страны, и, конечно, нельзя сказать, кто в древности обитал на этой пустынной территории. Все-таки известно, что в давние времена некий тибетец Пари (dPa’ ris) признал эту территорию своей собственностью; в этот же период выходец из местности Пурца (Phur tsha) по имени Гомпа Чой Дорже (sGom ра Chos rdo rje) жил на островных горах и в других местах. После жизни Пари тибетский князь Ачи, имевший прозвище "Владелец десяти тысяч красивых коней" оттого, что имел много коней, вместе со своими подданными поселился в этой стране.

В это время явился йог на белом слоне, народ так и назвал его: "Лама с белым слоном" (Glang dkar сап). Он занимался йогической практикой на островной горе и на прибрежной горе Гёнпо Дон (mGon ро gdong)^[436]. В ее пещерах находились самовозникшие латы и панцири гениев — хранителей, то есть гневных божеств, охраняющих религию Будды, монастыри и общину. Потом сюда прибыли люди из тибетской провинции Чонэ (Cho пеЧ)^[437]. После того как Лэнтэн — хутухта (Len tan hu thog thu) отошел от пути совершенства и рассеял свой народ, один человек из провинции Чахар во Внутренней Монголии поселился на берегу реки Мачу ^[438]и стал сеять хлеб. Вообще прежде не было ни царей, ни князей, которые бы полностью владели этой страной. Долгое время здесь жил тумэтский князь Холоче (Но lo che) со своими подданными. В это время в Тибете, Тангутии и Монголии широко распространилась религия второго будды Гьялва Лобсана Тагпы^[439], так называемая религия желтошапочников (zhva ser)^[440]. Сердечными поклонниками этой религии в основном были: на севере — четыре провинции ойратов, в центре — жители области Пари в Амдо, что на самом конечном севере Монголии (Sog ро шоп ghal). Те же страны, где не поклоняются этой религии, а почитают другие религиозные учения Тибета, это — Верхний Тибет (западная часть) и Цан, где правил Карма Пунцог Намгьял и его сын Тэнсон Ванбо; они вместе с родичами принадлежали сектам кармапа^[441] и дугпа (’brug ра), а царь Бэри Гьялпо из страны Бар^[442] почитал шаманское учение (bon chos)^[443]; халхаский Цокто — тайчжи^[444] хотя на словах и утверждал, что почитает буддийскую религию, на самом деле был поклонником учения китайских шаманов, был даосом (do’u si)^[445]. Из северной Монголии тридцать седьмым потомком Чингис — хана, т. е. после шестнадцати великих ханов и двадцати одного малых ханов, был Лигдэн^[446], но кому он поклонялся, не установлено.

Кроме них, народ провинции Уй Центрального Тибета придерживался старой религии, распространившейся от Чойвана (Chos dbang). Хотя вышеупомянутые четверо царей и князей имели различные убеждения, но в вопросе ненависти к желтошапочной религии они пришли к соглашению. Например, вкус мяса изюбра, орла, змеи и гуся различен для хищников, вкус разных плодов дерева различен для плодоядных, но ни один из них не терпит запаха сильного лекарства.

Хотя все происходило так, как написано здесь, но впоследствии джунгарский Гуши — хан^[447] прибыл сюда и уничтожил всех вышеупомянутых врагов желтошапочников и религию желтошапочников прояснил, как солнце.

Итак, изложено общее положение дел. Если рассказать историю этих ханов по отдельности, то надо изложить следующее.

Расскажем для потомства, как из Китая, Тибета и Монголии в то время приходили сюда князья и предводители и какие хорошие или плохие деяния они совершали.

Даты исторических событий будут идти в соответствии с 60–летним циклом рабчжуна^[448].

В год Железа — Лошади 10 рабчжуна (1570) родился Панчен Лобсан Чойкьи Гьялцэн^[449]. В год Воды — Мыши того же рабчжуна (1612) цанский Карма Пунцог Намгьял захватил провинцию Цан и стал первым царем этой провинции. В год Огня — Змеи 10 рабчжуна (1617) родился Пятый Далай — лама^[450].

В год Земли — Лошади (1618) цанский царь захватил провинцию Уй Центрального Тибета и на Северной горе Лхасы и в монастыре Дэпун^[451] учинил расправу над монахами и мирянами. Этим он сокрушил учение желтошапочников и рассеял монахов из монастырей Сэра^[452] и Дэпун; монахи бежали в местность Пудо (Phu mdo), находившуюся в районе Таглун (sTag lung). После этого вблизи монастыря Ташилхунпо^[453] был построен большой монастырь красношапочников. Там же, на Северной горе, было решено построить железный храм в несколько этажей, по этому поводу были организованы всевозможные увеселения и игры, но все это считалось нехорошим предзнаменованием, и строительство было прекращено.

В то время, о котором идет речь, на горе Сэри (Se ri), расположенной в районе Кьишо^[454] в провинции Уй, строится красношапочный монастырь Тубченлин, а монахи желтошапочников начинают шить себе особые шапки: верх — из желтого сукна, а низ — из красного, носили их наизнанку. Эти шапки сохранились среди нас до сих пор, их называют шапками Гару — лоцавы.

В год Железа — Курицы (1621) из Амдо прибыли сын князя Холоче^[455] Гуру — хунтайчжи и монах Лобсан Тэндзин Гьяцо с братьями, взяв с собой монгольскую армию. Они повернули на свою сторону народ долины Кьишо и вступили в бой с армией цанского царя на равнине Кьишо. В этом бою цанские войска хотя и потерпели большой урон, но все же вышли победителями, благодаря чему они вернули потерянную прежде Лхасу. И еретики опять подняли головы.

В это же время в центре шести больших монгольских хошунов начались военные действия, но больших жертв не было. В междуусобных раздорах внутри хошунов не резали людей, как баранов. Однако в период жизни двух таких дурных людей, как Лигдэн — хан и Цокто — тайчжи, имели место вышеуказанные жестокости в весьма больших масштабах.

В год Земли — Дракона 11 рабчжуна (1628) Лигдэн — хан нарушил основной внутренний закон Чингис — хана (chos grvas han) и, вызвав внутренний раздор в Чахаре, убил много народу. Совершая поход против желтошапочников, он по пути покорил некоторые районы Тумэта и Ордоса^[456]. В год Дерева — Собаки (1634), когда он прибыл в местность Шара — Тала (Sha га tha 1а) в провинции Амдо, его уничтожил Дхармараджа (Chos rgyal). Сын и две его жены вместе с драгоценностями и печатью (ti tha ma ка) были поднесены великому маньчжурскому императору Абахаю (Чун — ди)^[457]. Некоторые бежавшие чахарцы попали в Халху.

В период междуусобных распрей князей, в год Дерева — Собаки (1634), в результате внутреннего раздора плохой тайчжи Цокто, вступив на недобрый путь, был изгнан из Халхи и вместе со своими людьми прибыл в Кукунор. Там он подчинил себе тумэтского Холоче^[458] и в Кукуноре стал известен как Цокту — хан (Chog thu rgyal ро).

Таким образом, в До цанский царь делал вред для желтой религии, а в Амдо Бэри — хан убил много верующих лам и чиновников и многих посадил в тюрьму. Цокту — хан тоже убил много монахов желтошапочной религии и многих посадил в тюрьму. Эти двое сломали золотой мост для перехода верующих в Уй и Цан и этим самым унизили религию Цзонхавы. В это время тибетский чиновник Сонам Чойпэл, монахи Гару — лоцава и Сэмни Каче из монастыря Гонлун в провинции Амдо, которые обладали острым и критическим умом, прибыли в Тибет. Все трое были поклонниками желтошапочников, но, не показав этого, тайно вступили в число приближенных цанского царя. В это время они установили связь и соглашение с неким Цокье Дорже из района Тагцэ — дзон, поклонником монастыря Галдан, и просили ламу Ламо Чойкьона предсказать их будущие действия^[459].

На это лама ответил, что на севере есть князь, который носит кольцо со змеиным узором, он может победить врагов (желтошапочников).

Поверив этому, Гару — лоцава тайком отправился в Джунгарию^[460]. По пути он заехал в родные места, в местности Бари собрал небольшую боевую дружину и последовал дальше. Прибыв в Джунгарию, он доложил хану и высокопоставленным чиновникам, что цанский царь стремится погубить желтую религию, что они ненавидят желтошапочников и проявляют к ним — жестокость, поэтому он просит помощи от собравшихся и предлагает им отправиться в Цан. Спросили присутствующих, кто поедет в страны Уй и Цан. "Я поеду", — ответил Гуши — хан^[461].

История Гуши — хана такова.

В одной из четырех областей Ойрата (Ao’i rod) в племени хошут (Но Shod) был род галгэй (gval gvas). Предводителем дружины, хани (ha ni), указанного рода, был человек по имени Хонгар (Hon gvar), у него была дочь Ахай — хатун (A ha’i ha thun), рожденная от жены Чунмы (Chun та), а один его сын был грубым силачом по имени Барас (тиб. sTag); всего Хонгар имел пятерых сыновей. Третьего сына звали Турэ — бэху (tho ri be’i hu), который родился в год Воды — Лошади (1582). В тринадцатилетнем возрасте он участвовал в военном походе и победил сорокатысячную армию седоголового Хотона (Но thon), за что получил высокое имя богатыря и большие права. Затем, когда ему исполнилось двадцать пять лет, между ойратами и халхасцами возник конфликт, но он мудрыми словами помирил их. За это халхаский хан — лама преподнес ему титул Тэ — гушри (Ta’i gu’i shri); этим он завоевал высокое звание богатыря и мудреца.

В год Дерева — Свиньи (1635) Арсалан — тайчжи, сын Цокто, во главе десятитысячной армии предпринял поход в Тибет с целью нанесения вреда области Уй и цанским высокопоставленным ламам желтошапочников и с целью уничтожения монастырей и храмов. Об этом донесли Гуши — нойону. Тогда он, взяв с собой десять человек дружины, выехал из Джунгарии, чтобы проверить достоверность донесения. В пути он встретился с Арсаланом. И пока они ехали вместе, Гуши внушал и доказывал ему причины того, почему нельзя наносить вред желтошапочной религии. Все услышанное от Гуши Арсалан запомнил и обдумал по дороге в Тибет. На другой год Гуши принял решение вернуться на родину.

Арсалан, прибыв во главе армии в Страну Снегов (Тибет), не выполнил приказа отца и расположил армию на западном и восточном концах провинции Уй. Потом поднялся выше местности Тог (Throg) и устроил большую битву с цанскими войсками. После этого, распространив ложный слух, что идет "великая тибетская армия", монгольская армия прибыла в Кьишо.

В год Огня — Мыши (1636) в первом месяце Арсалан встретился с Пятым Далай — ламой; он не только не делал вреда желтошапочным монастырям, а наоборот, уверовал в их учение. В то время большая тибетская армия, собранная цанским царем, сосредоточилась вблизи северного озера Намцо^[462], и монгольская армия тоже удалилась на север; обе армии готовились к сражению.

В тот момент цанские заклинатели старой школы сделали заклинания против Арсалана, от чего последний помешался, а в армию ударила молния. Тогда монголы, не вступив в бой, были частично рассеяны тибетскими войсками, а частично примкнули к тибетской армии.

Шамар Рабчжампа и другие сторонники цанского царя, будучи уверенными в том, что Арсалан должен был быть заодно с цанским царем, удивились его поведению. Красношапочники, ни во что не ставя новое религиозное движение, ошиблись; они старались уничтожить даже само название желтошапогники; по отношению же к Арсалану они похожи на тех, которые удивляются, почему конь не бегает там, где мы желаем? Шамар Рабчжампа и те, кто подчинялись армии Цокто — тайчжи, послали разведку в Кукунор и донесли, что Арсалан не выполнил приказ отца и не только не нанёс вред желтой религии, а наоборот, почитает ее и воюет с цанским царем. Чем объяснить это?

В ответ на это Цокто дал распоряжение убить Арсалана любым способом^[463]. После того разбитая монгольская армия, как клочья облаков на чистом небе, вернулась обратно.

В этом же году Гуши, взяв армию, совместно с подданными джунгарского Батур — тайчжи направился к Кукунору. По дороге они встретили большие реки и болота под названием Или, Тарим и Хайдак, перешли их осенью и зимой по льду дошли до кукунорского стойбища Нэбулун, что находится на горе Гань — Ямату^[464], где дали отдых людям и лошадям. В то время они охотились на диких коз и этим питались.

В год Огня — Коровы (1637) первого числа первого месяца они удалились на край Кукунора и их десятитысячная армия вступила в сражение с тридцатитысячной армией Цокто. Две реки в этом сражении окрасились кровью. Теперь они называются Большая Красная река и Малая Красная река^[465]. Сын Даян — тайчжи и другие во главе армии преследовали остатки армии Цокто и уничтожили их на льду реки Харгол^[466]. Часть войск Цокто была расположена на левом берегу Харгола, и она также была захвачена. Теперь эту местность называют Шахал. Самого Цокто — нойона нашли в норе тарбагана, где он прятался, и убили его как врага желтой религии. Согласно преданию, в это время подняли триумфальное знамя и били в победный барабан.

После этого в год Земли — Тигра (1638) и в год Земли — Зайца (1639) джунгарский народ, подданные Гуши — хана, перекочевал в Кукунор.

Тогда же Гуши — хан своему боевому товарищу тайчжи пожаловал титул Батур — хунтайчжи, отдал в жены ему свою дочь Амин — Тару вместе с различными ценными товарами и молодую чету отправил на свою родину. В том же году Гуши — хан прибыл в тибетскую провинцию Уй. Тогда Пятый Далай — лама пожаловал ему титул Тэндзин Чогьяла^[467] и очень хвалил его.

В этот период медная статуя Чжо во время военных действий была сброшена в воду, кроме того, монастыри Сэра и Дэпун (Брайбун) были сильно разрушены; на их руинах были сооружены ступы (монг. субурганы). Даже распространились слухи, что целесообразнее верить и поклоняться той религии, которая тебе по душе, даже будь это бон (шаманство). Но многие осуждали говорящих так, считая их злейшими врагами. В это время царь Цана мобилизовал армию из тринадцати районов Тибета, Гуши — хан не стал с ним воевать и вернулся в Кукунор.

В тот же период его сын Радна — тайчжи захватил всех тибетцев, населявших Амдо. Придя в Гонлун — чамлин, центральный монастырь района Бари, просил, чтобы ему дали титул "великого из области небожителей"^[468]. Со всеобщего согласия ему дали это тантрийское благословение.

В год Земли — Зайца (1639) по просьбе Пятого (Далай — ламы)^[469] Гуши — хан во главе великой монгольской армии, несущейся, как страшный ураган, совершил поход в страну царя Бари, который вредил вообще всяким направлениям буддийской религии. Большинство народа, населяющего страну Кам, он захватил богатырской силой своей армии. В год Железа — Дракона (1640) двадцать пятого числа одиннадцатого месяца он захватил царя, известного под титулом Царь Бари, и посадил его в тюрьму.

Ранее им (царем Бари) были посажены в тюрьму все ламы и нойоны, принадлежащие к школам сакья, гелугпа, кармапа, дугпа, дитаг (’bri stag) и другим, монахи и миряне, много всякого народа; теперь их освободил Гуши — хан. В Бари распространились радостные и прекрасные слова о Гуши — хане. Он захватил страну Кам целиком до верхних районов Чжансадама fjang sa dam).

В следующем году Железа — Змеи (1641), опять собрав большую армию, Гуши — хан через Уй прибыл в Цан. Сын цанского царя Нашон Мисунпа (Na gzhon mi bsrun ра) во главе большой армии вступил в бой с монгольской армией и был подавлен, как мышь, задушенная шнурком.

Когда Гуши — хану исполнился 61 год, в год Воды — Лошади (1642), восьмого числа первого месяца, он захватил тринадцать районов^[470] До, а цанского царя задержал и казнил за то, что последний, как говорят, убил его министра Сонама Чойпэла. Потом он захватил весь дурной народ, поклонявшийся Кармапе, проживавший между Камом и Тибетом и ненавидевший желтую религию, и дал разрешение построить новый монастырь под названием "Тринадцать храмов". Таким образом, как победитель всех врагов, он стал Владыкой великой силы боевой колесницы в трех странах: Бо (Bod), Чол (Chol) и Го (Gvo).

В том же году, пятнадцатого числа третьего месяца, он занял высокий трон тибетских царей. Тогда же его приветствовали некоторые цари Индии, Непала и страны Ари. Если выразиться кратко, то, высоко распространив правомочность в военной силе и праведных делах, он во всех странах стал известен под именем Тэндзин Чогьял. Его армия обладала богатырской силой, спокойным поведением и могла сравниться с великой армией царя Ашоки^[471]. Нанося оружием страшные удары, как жесгокий гром, беспрерывно сверкая красными молниями, она двигалась, как хмурые дождевые облака, как черный ураган. В результате проявлений следствий, посеянных прежними черными деяниями, появились враги религии цзонхавинских желтошапочников и ее опоры в лице высших мудрецов и поклонников. Враги питали острую ненависть и злобу (к желтой религии) и были, как каменные скалы, но Гуши — хан подавил их и установил весьма гуманный закон: пустил "корабль", обеспечивающий девять желаний^[472]. Он воздвиг в Тибете "горы" религии и светского закона, покрытые прекрасными садами и плодами, и расширил их, как летнее полноводное море. Укрепил связь между монахами и поклонниками религии, как нерушимую связь небесных светил. Лучшие творения сутр и тантр^[473] распространились в это время в странах Тибета, Китая и Монголии. И как барабанный звук небожителей звучало: "Ханхан!". Таким образом, победное знамя желтой религии развевалось до небес. Все население Тибета от хребта Гантисэ в Амдо и выше стало поклонником желтой религии, установило связь с монахами, строило монастыри и храмы. Так установилось счастье и наслаждение. Народы этой страны понимали, что "иметь свои права есть счастье, а подчиняться чужому праву есть мука", и не хотели отдавать свои права другим. Несмотря на все это, царь, заботясь о будущем спокойствии и о том, чтобы в случае противодействия религии подавить его силой и чтобы установить дружескую связь между высшими жрецами религии и мирскими поклонниками, занял трон, основав свою династию и прокладывая первую борозду (новых) тибетских царей.

В это время, т. е. в год Дерева — Обезьяны (1644), из района Тарбур (Thar pur) страны Кам вышли восемь разбойников во главе с У — си^[474]. Они, взяв с собой дружину других грабителей, прибыли в город Синин, оттуда дошли до Пекина и захватили престол последнего китайского императора Тун — дина^[475]. Глава разбойников сидел на троне императора в течение шести месяцев. Тогда один из министров Тун — дина по имени Ван — у Ван — ам (Vang U’u Vang ’аш), происходивший из рода норган — чи (nor gvang cha’i), послал об этом донесение императору Маньчжурии^[476]. Маньчжурская армия и китайская окружили город Пекин, а войско разбойника бежало обратно в Кам.

После этого маньчжурский император Чун — ди Чи — тэ — цзун занял трон китайского императора в Пекине.

В год Огня — Свиньи 11 рабчжуна (1648) произошли военные столкновения между провинциями Цан и Уй. В год Воды — Дракона (1652) Пятый Далай — лама уехал в Пекин и вернулся через год. С этого посещения установилась интенсивная связь между Китаем и Тибетом. До самого Ари Тибет стал подчиняться китайскому императору.

В год Дерева — Лошади 11 рабчжуна (1654) умер Гуши — хан; трон занял его старший сын Даян — хан^[477].

В год Земли — Собаки (1658) этот царь отдал печать китайскому императору. В год Воды — Тигра (1662) китайский престол занял император Канси^[478].

В год Огня — Овцы 11 рабчжуна (1667) кукунорская армия окружила китайский город Синин^[479], китайская великая армия прошла до города Донгэр, или Донлан (Grong lang), (не имея военных столкновений). Был установлен мир^[480].

В год Железа — Свиньи 11 рабчжуна (1671) тибетский трон занял Радна (Ratna), об этом напишу ниже.

В год Дерева — Тигра 11 рабчжуна (1674) возникли разногласия между китайским императором и ранее отделившимся Пэнсэ — чинваном (Pheng se ching vang) из рода у — ван (u’u vang), и хотя назревали страшные события, но быстро все успокоилось.

В год Земли — Овцы 11 рабчжуна (1682) занял царский трон дэси Сангье Гьяцо^[481]. В год Воды — Свиньи 11 рабчжуна (1686) родился Шестой Далай — лама Цаньян Гьяцо^[482]. В год Дерева — Коровы 11 рабчжуна (1689) достиг он трехлетнего возраста и занял трон Далай — ламы.

В последний год 11 рабчжуна, в год Огня — Тигра (1690), родился Мёнпа — лама Ринпоче (Mon pa bla ma rin ро che). От трех жен Гуши — хана родились десятеро сыновей, большинство из них родились на берегу реки Мачу, или Хуанхэ, в районе Кукунора, и считали это место родиной, оно стало известно как Олодский барон — гар^[483].

Позже в местности Цабча (Tshab cha) построили храм. В это время Пятый Далай — лама пожаловал гоманскому ламе монголу Агвану Принлэй Лхундубу (Ngag dbang ’phrin las lhun grub) титул номун — хана^[484], после чего направил его в Кукунор. Он, придя в Кукунор, у истока реки Чжулак^[485], собрав соки тысячи цветов шукша^[486], созвал всех чиновников и влиятельных лиц, живущих в окрестностях старинного монастыря Такна — гоусэ^[487], расположенного в амдоской части Джунгарии, и раздал им территорию от запада до востока, указывая каждому, кто где должен располагаться.

После этого долгое время, до самого года Дерева — Зайца (1785), жили они в мире и счастье, увеличивая народ и размножая стадо.

В год Огня — Коровы 12 рабчжуна (1687)^[488] император Канси во время кругового путешествия по стране ехал вдоль реки Ниньша — кар (Nying sha mkhar) и доехал до Чиннапура (Shing nga phur); тогда тумэтский Чагна Дорже (Phag na rdo rje) и Да — лама (Та bla та) созвали (к нему) кукунорских князей и чиновников.

В это время Чанкья (Чжанчжа) Ринпоче^[489] через Цоха — нойона послал письмо и печать для Шестого Далай — ламы. Цоха — нойон и другие прибыли к императору, чтобы просить высочайшего разрешения (для отправки печати и письма), и император соизволил одобрить этот хороший обычай. Они уехали довольными этим замечанием. Император пожаловал титулы: младшему сыну Гуши — хана Даши — батору — титул гинван^[490] а другим, начиная с самого высокого — цзюнь — вана, — билэ, бисэ, гун^[491] и другие титулы и печати, и раздал великие дары. По этой причине он полностью принял Кукунор под свою власть, и с этого времени установилась крепкая связь между Китаем и Монголией; они были связаны золотыми узами. Князья и нойоны, которые не пришли к императору ранее, такие, как Даянхунтайчжи и другие, в этот раз поехали в Пекин, а Лхасан не поехал.

В год Земли — Тигра 12 рабчжуна (1698), запрудив реку Боро^[492], Лхасан^[493] прибыл в тибетскую провинцию Уй и занял место прежних монгольских ханов. В год Воды — Лошади 12 рабчжуна (1702) Цаньян Гьяцо (Шестой Далай — лама) вернул свой монашеский сан гендуна главе религии Панчену Ринпоче Лобсану Еше (Pan chen rin ро che Blo bzang ye shes) и стал мирянином по имени Машэ (Ма bzhes). В этом же году дэси Сангье Гьяцо выразил ненависть к этому Далай — ламе и своего старшего сына сделал наследником престола. В год Овцы — Воды 12 рабчжуна (1703) Лхасан был на троне хошутских царей, но он не поладил с дэси и вел с ним борьбу. Лхасан имел жену по имени Цэрин Ташипума (Tshe ring bkra shis spung та). В год Дерева — Курицы (1705) дэси посылает Лхасану угрожающее письмо: если последний не удалится в Кукунор, то он отберет его жену и все его состояние. Лхасан хотя и удалился, но не дошел до Кукунора, а пришел на реку Нагчу^[494] и там собрал армию. В шестом месяце того же года он снова вернулся в Тибет и поднял в поход хана из Гамотана (rGad то 'phrang), из Гола — Тудуб — зайсана (Thu grub je sang), с реки Долун (sDod lung) — Цэрин Цэвана (The ring Tshe dbang). Проходя через указанные Гол, Гамотан и Долун, они вели войну с большой армией тибетских районов Дотана (’Dod grang), Кама и Ари. Ханский полководец и Тудуб — зайсан (тиб. Тудуб — чесан), прибывший из Гола, возглавив ханские войска, шли в бой против двух полководцев дэси; победив, они сказали, что уничтожили чертей. После захвата ими Лхасы Сангье Гьяцо бежал из своей резиденции и спрятался в местности Гонкар — дзон (Gong dkar rdzongs). Но его нашли и задержали войска Цэрин Цэвана. И на левом берегу реки Кьорлун (sKyor lung) дэси Ринпоче был убит неким Кьябхошо Чойдоном (rKyab ho’u sho chos bgrong). По примеру пословиц, утверждающих, что "хотя ламы и князья имели неограниченные права и не подчинялись никому, однако, не имея совести, некоторые из них придерживались дурных нравов, ввиду чего они установили плохие религиозные и светские законы". Не слишком ли сильна эта фраза для описанных событий? Нам кажется, что появление Лхасана на арене борьбы вызвано результатом тантрийской практики, совершенной вблизи Чжово Ринпоче^[495]. Её в этом событии можно сравнить с букетом цветов для встречи гостя. Не так ли?

Начиная с этого года, Лхасан царствовал в течение двенадцати лет.

В год Огня — Змеи 12 рабчжуна (1706) признали, что Цаньян Гьяцо не является перевоплощением Далай — ламы, по этой причине его и сына дэси Сангье Гьяцо по приказу китайского императора выслали в Амдо. Цаньян Гьяцо умер (в этом же году) на берегу озера Кунганор^[496], вблизи Кукунора. Остальные прибыли в Долон — нор (Do lon nо’ur) в районе Чагара (Cha gvar).

В год Земли — Мыши 12 рабчжуна (1708) в Каме в районе Литана (Li thang) родился Седьмой Далай — лама Кэлсан Гьяцо^[497]. В год Воды — Змеи (1713) начались раздоры между Даян — хунтайчжи и прибывшим из Джунгарии Цэцен — тайчжи, который управлял восточными уделами Кукунора. Тогда Панчен Ринпоче направил туда волшебника божества Доржедзинпы (Ваджрадхары), и тот поселил Цэцен — тайчжи в западных уделах, где правил Даян — хунтайчжи. И этим прекратил раздор.

В год Огня — Обезьяны 12 рабчжуна (1716) кукунорские князья и высшие чиновники привезли Седьмого Далай — ламу в монастырь Кумбум, построенный на том месте, где родился Цзонхава^[498].

Еще с давних пор между уй — цанским царем Лхасаном и джунгарским ханом хунтайтчжи Цэван — Рабданом^[499] была налажена дружеская связь, и они жили в мире. Несмотря на это, с некоторых пор Лхасан тайком стал поклоняться старой религии (rnying chos), и за это его ненавидел Яма. По этой причине, когда Лхасан, отправляя в Джунгарию в подарок лошадь, седло и одежду, он велел своему подданнному Бодба — багши (тиб. Bod pa pag shis, Пёпа Пакши) вложить в них заклинание. Об этом узнал джунгарский Цэван — Рабдан, что послужило поводом к тому, что в год Огня — Курицы 12 рабчжуна (1717) в Джунгарии были собраны пять полководцев вместе с войсками: 1) Большой Цэрин Дондуб (Tshe ring dong grub che ba), 2) Чойпэл (Chos ’phel), 3) Тобче (Thob che), 4) Сангье (Sangs rgyas) и 5) Дугкар — зайсан (bDugs dkar je’i sang). Они поднялись в поход (на Тибет), шли через местности Нагцан (Nag tshang) и Ваган (Va rgan). Когда они наткнулись на болото, здесь полководцы Лхасана — сын богатыря Тугу — зайсана (Thuu gus je sang) Чудэл — тайчжи (Chu dal theu je) и Ашита (A shi ta) во главе тибетской армии встретили их. К этому месту прибыл Панчен Ринпоче Лобсан Еше с целью пресечь кровопролитие, но ему не удалось это сделать. Джунгарские войска дошли до Лхасы, и Лхасан был побежден. Тогда же царь Лхасан был казнен. А Цокье Дорже (mTsho skye rdo rje) из района Тагцэ (ITag rtse) был избран в правительство.

В годы Земли — Собаки 12 рабчжуна (1718) и Земли — Свиньи (1719) по доносу джунгарского ламы, жившего в Гоманском монастыре, по имени Лобсан Пунцог (blo bzang phun tshogs) был убит известный лама — волшебник из секты ньингма Доржетаг (rDo rje brag) и другие ламы. Были разрушены (красношапочные монастыри) в Галдан — Подане (dGa’ Idan pho brang), храм Кучог — дацан Намгьял — лин (sKu phogs geva tshang rnam rgyal gling), центральный храм Самье (bSam yas), монастыри Доржетаг и Миндол — лин (smin grol gling). Очистили, исправили и защитили Устав буддистов — Винаю в монастырях Сэра, Дэпун (Брайбун) и Галдан. Всех мудрецов и ученых подчинили ведомству Лхасы и организовали философскую школу цанид. Самым ученым из лам дали титул хамбо, назначили их учителями (школы цанид) и в их честь постановили устраивать церемонии почитания.

В тот период, когда услышали, что Седьмой Далай — лама родился и живет в стране Литан, Чжамьян Шадпа^[500] был возвращен на свою родину, а тело Еше Гьяцо было погребено на горе Цагпори (lTsag ро ri). Тогда же Мёнпа Пэкар Дзинпа^[501] по приказу китайского императора был выслан в монгольскую, "плохую", страну, он ехал по провинции Кам, дошел до Амдо и оттуда проследовал далее.

В год Железа — Мыши 12 рабчжуна (1720), когда Седьмому Далай — ламе Кэлсану Гьяцо исполнилось 13 лет, по приказу китайского императора с целью проводить Далай — ламу в Тибет были собраны следующие люди.

Из Пекина: Семнадцатый бодхисаттва Шисэ Цанчун — чинван (Zhi se tsang cun chin vang), Ампа (Am ра) и другие вместе с войсками, а также главные деятели религии, знатоки сутр и тантр, перерожденцы Голунпы и Тугана^[502], Чой Гьяцо (Chos rgya mtsho), Йондзин Да — лама (Yongs dzin ta bla ma), Ганжурва Принлэй (Ga’ ‘byur ba phrin las), Маха Цинэ (Ma hA tsi na’i), крупный чиновник Ата — хада (A ta ha ta) и другие.

Из Кукунора: потомок Гуши — хана Лобсан Тэндзин — чинван (Blo bzang bstan ‘dzin ching vang)^[503], Галдан Эрдэни (dGa’ Idan Aer te ni), Тэчин Хончучи (Te’i ching hong chu chi), Эрдэни — эрхи (Aer te ni Aer khi), Эрдэни Тали — бошокту (Aer te ni tA li bo shogthu), Мэргэн — дайчин (Mer gen te’i ching), Чинхон — тайчжи (Ching hon the’i je), Чжигчекьяб (’Jig byed skyabs), Гэлэк — чонан (dGe legs jo nang), Тэйбун — тайчжи (Te’i bung the’i je), Галдан Таши (dGa’ Idan bkra shis).

Из Алашана: Эпу Мэйлэ — батор — чонан (Ае phu me’i le pA thor jo nang).

Из Халхи: потомок Чингис — хана, отец ургинского хутухты Чжецюна Дампы (rje btsun dam ра) Дондуб — ван (Don grub vang); Гун Цэван Норбу (Gun tshe dbang nor bu) и тайчжи Лхаван Гьяцо (The’i je Lha dbang rgya mtsho) вместе с внешними и внутренними, видимыми и невидимыми (духами), концентрируя единую веру.

Они доставили Далай — ламу в провинцию Уй снежного Тибета. Провожающие сопровождали его, иные — до Кукунора, до местности Нян — цора (gNyan tso га) и до Соломо (So 1о то) в истоке реки Мачу, или Хуанхэ. Некоторые дошли до Баянхара — душу (РА yang ha га ‘bru chu) и вернулись обратно: Шисэ — чинван (Zhi se ching vang) и другие. Остальные пошли выше, дошли до Дунбура (Dung bu га), Данла (IDang 1а) и Богшака (Bog shag). Отсюда войска ойратов, возвращаясь на родину, заблудились, однако ничего страшного от этого не случилось. Оттуда (Далай — ламу) сопровождали через места Цомора (nTsho mо rа), Нагчу, Радэн (Ra sbreng), Таглун и до Пудо. А из Пудо народ долины Кьишо доставил его в Лхасу. Таким образом, второй глава религии занял свое место на Львином троне дэпунского Галдан — Подана^[504], а в Потале снежного Тибета устроили великие увеселения и радости пяти областей науки^[505]. Во все концы разнеслась великая слава, что он стал главой религии всего Тибета.

О событиях в Кукуноре в этот период рассказывают следующее. Во время пира и увеселения в Потале китайские высокопоставленные лица, организовав ставку в провинции Уй, строго воздерживались от пира и веселья. Наши кукунорские представители построили свою резиденцию позади китайских и, во — первых, во время раздачи пищи они вели себя неприлично; во — вторых, кукунорцы когда-то защитили народ из области Тагцэ (lTag rtse), но теперь они притворились, что ничего не знают; в — третьих, мы, кукунорпы, хотя много работали в направлении того, чтобы водворить Далай — ламу на Львиный трон и этим обеспечили потребности того времени, но все же должным образом не смогли воспользоваться этим в своих целях. Кроме того, по нашему ограниченному воображению, мы считали, что тибетский престол должны занимать потомки Гуши — хана, но когда мы узнали, что в цанском Шанхане (Zhang khang) государством управляют совсем не те, то нам показалось, что наши лица "вымыли ртутью". Обиженные этим событием кукунорцы не стали поклоняться объектам поклонения Тибета и предприняли попытку договориться с правительством в Шанхане. После, возвращаясь в Кукунор, они огласили всё, что происходило (в Тибете), и сказали, что это требует обсуждения^[506].

Тем временем произошли большие военные события между Китаем и Тибетом. Так как эти события происходили не на территории Китая, то это похоже на то, "когда черт находится на востоке, а выкуп ему послали на запад"; одним словом, указанные события нисколько не повредили Китаю.

В год Коровы кукунорцы вернулись назад, а в год Тигра созывали собрания^[507]. Чтобы не нарушить старые заветы и установленное обычное право, в год Воды — Зайца 12 рабчжуна (1723), то есть в год вступления китайского императора Юн — Чжэна на престол, они мобилизовали армию для борьбы с внутренними и внешними врагами. В двадцатилетием возрасте во время поездки в цанскую провинцию Тибета я слышал обо всем этом. Позже происходили некоторые столкновения внутри самого Китая, но незаметно было, чтобы там были военные события, скорее это было похоже на детскую игру.

В это же время два китайских полководца привели большую армию и начали войну с Монголией, но это было похоже на то, как будто китайцы "разбрасывали мышей, собранных в одну кучу". В результате головная часть монгольской армии бежала на север, а остальные рассеялись, в результате чего на земле стало темно, как во время затмения луны.

В годы Зайца и Дракона китайцы совершили великое гонение на лам, на монастыри и храмы в провинции Амдо^[508]; по этой причине в Пекине произошли большие бедствия из-за пожаров и ветров. Панчен Эрдэни послал туда много народу и спас Чанкья — хутухту (Чжанчжа — хутухту)^[509]. Сам он обратился с великой просьбой к императору Юн — Чжэну о восстановлении храмов и монастырей. Обрадованный император в год Земли — Курицы 12 рабчжуна (1729) издал указ о восстановлении храмов и монастырей за счет казны. Небожители и всевозможные люди каждый год собирались вокруг этого строительства за казенный счет, молились и приносили жертву. И этим восстановили неизменный внутренний путь "спасения"", начиная с этого в храмах и монастырях развивалась лучшая традиция слушания и проповедования и расширялась, как море, религия Будды.

Удивительно и замечательно, что в Кукуноре и Амдо установили прекрасную религию и заполнили эти страны счастьем и наслаждением.

В то время, когда я находился в монастыре Гоман, цанский Шан Ханчен занимал трон (тибетского) царя^[510], в правительстве было четыре главных министра: из провинции Уй — Дорже Гьялпо, Лонбанэ, Набо Лобсан и малый министр Полха — тайчжи из провинции Цан.

Сознание Лонбанэ было повреждено, как будто в него попали пять невидимых стрел, и три "безгрешных" министра утверждали, что они слышали следующие дурные слова от премьера: "Если будут ликвидированы гоманские тантрийские храмы гьюто и гьюмэ^[511], тогда наступит радость и счастье в Тибете". В связи с этим указанные три министра из Уя составили заговор против премьера, но им не удалось осуществить его. В тот момент, когда цанский Полха — тайчжи уехал на родину, эти три министра свергли премьера Шан Ханчена с должности дэси. В год Огня — Овцы 12 рабчжуна (1727) пятнадцатого числа пятого месяца над возвышенностью перед храмом Чжо премьера Шан Ханчена (Кханченная) казнили. Это было за два года до того, как вышел указ о восстановлении храмов и монастырей в Амдо. В это время Полха — тайчжи убил многих сторонников заговора, которые находились на его родине. Вышеуказанные министры послали войско за Полхой — тайчжи, но, узнав об этом, Полха убежал. Хотя однажды его взяла в плен большая армия, но все же ему удалось снова ускользнуть. С этого времени он (Полха — тайчжи) начал собирать войска, принял военную помощь от ладакского царя Ари Гьялпо и еще привлек войско уйского батора Цэдака (Tshe dag) и цанских полководцев Ньишура (Nyi shur) и Юлы (Yu 1а). В год Земли — Обезьяны 12 рабчжуна (1728) двадцать пятого числа пятого месяца цанские войска победили. В результате чего схватили 15 человек своих врагов и казнили их. После этого царь законов император Юн — Чжэн прислал сюда войско во главе с полководцами, и все виновники этого события были казнены. А на основании указа китайского императора Полхе — тайчжи пожаловали титул гунвана (jun van), устроили церемонию его почитания и посадили его на трон тибетских царей. С этих пор перестали существовать злонамеренные люди, вредившие желтошапочной религии, возродилась традиция диспутов и проповедей. Во всей стране снежного Тибета установилось счастье и благоденствие.

Затем, в год Земли — Дракона 13 рабчжуна (1748), младший сын Полхи — вана Дали — батур (ТА li рА thur) занял царский трон. Так как его сердце было затянуто чолмосом^[512], то он стал врагом религии и через короткое время был убит по приказу китайского императора, после чего пресеклось продолжение тибетских царей. С этих пор Тибет полностью попал под власть китайского императора, в стране прекратились грабежи, установился мир. В 1740 г. родился Панчен Эрдэни Пэлдэн Еше^[513]. В год Земли — Тигра 13 рабчжуна (1758) родился Восьмой Далай — лама Чжампэл Гьяцо^[514].

В год Земли — Свиньи (1779) Всеведующий Панчен уехал в Китай. В следующем году, в год Железа — Мыши (1730), Панчен Эрдэни прибыл в Пекин. Здесь он встретился с великим китайским императором, а также с всемогущим Чанкья Ринпоче. От имени религии и высших государственных властей, руководимых им, Панчен, как совершенный Царь — Чинтамани, удовлетворял желания всех, обращающихся к нему.

Сорока одного года отроду, незадолго до смерти, (Панчен) уехал в Страну Снегов. В следующем году, в год Железа — Коровы (1781), распространился слух, что всемогущий Панчен поднялся на вершину восточной горы провинции Цан (т. е. умер), и раскрылись сто цветочных лепестков.

Если рассказать о потомках Тэндзина Чогьяла (Гуши — хана), то они суть следующие. Самый младший из десяти сыновей Гуши — хана был Даши — батур. Его сыном был Лобсан Тэндзин. Когда я с ним встретился, он поднес мне дорогие подарки. Я уже писал в своей истории религии о несравненных потомках Гуши — хана; то же изложено и здесь.

Перечислим потомков Гуши — хана, живущих в Кукуноре и Алашане в год Огня — Лошади 13 рабчжуна (1786). На правом берегу реки Мачу: Зан Агван Дорже, засаг Лобсан Тэндзин, засаг Лубум, тайчжи Чойпэл. На левом берегу Мачу: Ван Сонам Дорже, Ганкар — ван, Бэлэ Чжигмэ Еше, Бэса Сочжи Дорже, Кун Сонам Добчже, Кен Гэндун Дондуб, Кен Чойчжон — чже, засаг Кунсан Цэрэн, засаг Пэлчжор, засаг Чагдор, засаг Бандэха, засаг Норбу Ринчен, засаг Дорже, Бурлук Бэсэ Лобсан Цэден, засаг Лхачже, засаг Гэндункьяб, цайдамский зацаг Далдан Данчжон, засаг Чойкьюнкьяб, засаг Даши Чойпэл. В Джунгарии: Бэлэ Чойкьонкьяб, джунгарский Бэсэ Чимит — дава, Хонгун Дамдин, торгутский засаг Кёнчог, засаг Долмакьяб, засаг Ургьен, засаг Сандуб Гьяцо, халхинский засаг Сотар. Всего теперь имеются тридцать три нойона и от них произошла сто одна семья. В Алашане: Хойшон Чинван, Ванчин Пэлбар, Кун и другие вместе с семьями. Кроме того, Кун Дорже Цэден, тусалакчи Цэван Дорже, тусалакчи Чжигчжикьяб и имеется еще много тайчжи.

В тот период, когда настало полнолуние в истории Кукунора, множествами удивительных радуг разыгрались небеса и, как белыми лучами, осветили словом, рассказывающим о деятельности тибетских, монгольских, китайских царей, князей и их подданных. Освещая невежество лучами исключительной проповеди, произнесённой в той стране, открылись лепестки цветка кумуда^[515], раскрывшие слова поэзии и показавшие поразительное увлекательное зрелище. Всё это поистине достойно удивления!

Третий вопрос: чем эта страна (Кукунор) лучше других?

(Эта страна отличается от других стран многими особенностями.)

В древнейшие времена до наступления настоящего светлого периода (кальпы)^[516] существовал мир, составленный из воздуха, воды и земли. В середине его была гора Сумеру, по краям золотые горы, семь морей радости и соленый океан — источник великих драгоценностей. В середине океана образовались 12 стран, края которых были окаймлены железными хребтами. Одна из 12 стран называлась Замбулин^[517], в центре ее — Кукунор. Он возник вместе с окружающими его землями и был наполнен всевозможными ценностями. Некоторые горы и скалы в этой стране имеют формы хорло^[518] и дунечил^[519], другие же похожи на драгоценность гинтамани, на драгоценную царицу; им присущи все особенности ста добродеяний и в этом они не уступают стране небожителей. Все природные условия этой страны гармоничны, благодаря чему небожители и духи страны обрели праведность, распространили добродеяния и высшую Сутру, как летнее многоводное море. Наги^[520], обитающие в озерах и ключах, в нужное время поднимают в небо облака, из них выпадают обильные дождь и снег, благодаря чему пышно расцветают цветы, травы и деревья, а мысли людей преисполняются радостью. Все, кто рождался ранее и родится в будущем в Кукуноре, уже обладают и будут обладать всеми причинами, порождающими добродетели. Здесь же выросло дерево кальпака^[521], дарующее счастье и наполняющее все разнообразными плодами; страна украсилась десятью миллионами зеленых листьев, везде раскинулись цветы желания и веры, наполнившие страну плодами десяти белых добродеяний^[522] и девяти желаний^[523]. Нет, поистине, в природе ничего уродливого. На западной стороне снежных Гималаев расположены Кашмир (Kha chi ho thong) и Непал, к северу от них Урусу (Au ru su)^[524]. На востоке и до Великого океана на юге располагалось много разных стран; некоторые из них необитаемы ввиду наличия там вредных свойств (элементов): например, в иных странах зимою бывают непереносимые морозы или много воды и деревьев, а зимою и весною дуют сильные ветры, или же в других странах в огромном количестве водятся волки и другие хищные звери, так что там опасно и днем и ночью. В иных странах полно скал, расщелин, острых камней, там обитают злые духи, несущие гибель всему живому: они уничтожают диких коз, рыб и птиц, кроме того, в этих странах полно грабителей. Есть страны, где не выпадает снег и не идут дожди и поэтому там постоянная засуха — мука для жителей. Есть места, где ветром наносит песок, тогда исчезают травы, уходит вода, там обитают лишь скорпионы, змеи и прочая нечисть. В таких странах почти нет пригодной для человека еды, такой, как хлеб, масло, молоко, простокваша. Если в подобных странах и есть что-то хорошее, то этого недостаточно для нормальной жизни, а тем более для полного счастья.

Из трав Кукунора не хвалим только траву дурба (dur ba)^[525]. В (Кукуноре) по четырем временам года равно распределены холод и жара, снег и дождь, и почти нет вышеперечисленных вредных качеств. Здесь есть всё, необходимое для жизни, такие условия благоприятны для науки, и люди похожи на обитателей страны бессмертных небожителей.

Подобно морю, окруженному железными горами, Кукунор — это неоглядное великое озеро, окруженное вечно заснеженными хребтами, среди них скалистая гора Яри (g.ya’ ri) и горы, покрытые зелеными кустами и густым лесом. Между складчатыми хребтами живописно расположились большие и малые горы, там же лежит широкая долина, по ней текут реки, раскинулись меньшие долины. Весною, летом и осенью природа укрыта изумрудно — зеленым одеянием. Изредка там и здесь встречаются подобные драгоценностям другие чудеса природы. Долины и горы покрыты желтыми цветами, иные — красными, и есть такие, которые украшены всеми цветами чинтамани^[526].

Необыкновенная красота природы вызывает в человеке радость, земля кажется покрытой небесными радугами, воздух постоянно наполнен приятным звуком полета тысяч пчел. Игра природы столь очаровательна, что она кажется одетой в праздничные наряды. Здесь много гор, не уступающих заоблачной вершине горы Малая^[527]; от их скалистых вершин поднимаются густые облака, беспрерывно посылающие с небес живительную влагу, подобно тысячам букетов цветов.

Дожди и снега, покрывая всё вокруг, способствуют богатой растительности. Здесь люди, скот, дикие звери, птицы, всякие грызуны и все живое до бактерий не испытывают жажду, умеренно обеспечены как лучами солнца, так и прохладным светом луны. Тело и душа всех живых в этой стране испытывают приятное блаженство.

Реки и речушки, берущие начало в горах, спокойно несут свои чистые, как хрусталь, воды. Их брызги похожи на жемчужные бусы, разбросанные по небу, они текут, играя шейными ожерельями детей небожителей. Непрерывный поток рек и шум водопадов издают во все стороны приятные звуки и утоляют жажду живых. Эта страна является источником счастья и наслаждения всех существ.

В этой небольшой стране, расположенной в центре земли, всегда светит солнце, в ней есть горячие горы из голубой лазури, похожие на натянутый лук, а дымчатая голубая даль долин подобна небу, опустившемуся на землю. "О, как прекрасно!", — восклицают люди, попавшие в эту страну: им кажется, что они видят спустившееся на землю великое зерцало из синего лазурита. Есть там и малое озеро под названием Суннамлун (Zung rnam lung), придающее еще больше красоты общей картине. Начало, середина и конец Кукунора украшены прекрасными горами: Довари (Glo ba ri), в центре моря — Махадэва и гора Черава (mChe rа bа)^[528]. В самом озере обитает несметное количество рыбы, плавают гуси, утки и другие водоплавающие птицы. Птицы кружатся над озером и своим пением создают изумительный по красоте концерт. Это вызывает трогательные слезы, и душа наполняется радостью. Во всех местах этой страны бьют фонтаном ключи вроде известного ключа Цеучу (mtshe’u chu)^[529]. С одной стороны (Кукунора) возвышается девять высоких вершин, подпирающих алмазными вершинами небо. Между этими горами несется быстрый поток небесной реки Ригмон (rig smon).

Вокруг озера текут реки Буха^[530], Улан — хошо, Харгэл и другие большие и малые, всего сто рек. Эти реки собирают все воды с окрестностей и несут их в (Кукунор). В такой изобильной бирюзовыми реками стране много раковин и жемчуга, украшающих всё, подобно бесчисленным звездам на небе. Во всех этих местах, в горах и долинах пасутся стада овец, лошади, яки, хайнаки, в горах — дикие козы.

На северном берегу Кукунора в местности Хурлук (Khur lug) высится вечно снежная гора Оухун^[531]; по четырем ее сторонам стекают четыре реки: Улан^[532], Мурэн (Ми гап), Буха Эцзинэй — гол^[533] и Сурэ-толи (Su re tho li’i). Они текут, каждая по своему направлению, и с ними могут сравняться только реки горы Тисэ (Ti se) и реки, стекающие с больших снежных Гималаев. В этой стране расположены тринадцать гор Чжулак (’Ju lag). Они похожи на стадо гималайских белых слонов. На юго — востоке, в стране, где родился Лобсан Дакпа (Цзонхава), расположена гора Цзонха, похожая на лежащего небесного дракона. На далеком западе, в стране Кам, есть дворец хозяина земли, носящий название Мачен Домри (rMa chen sbrom ri’), и великая снежная гора Гималаев Соггур (Sog gur), окруженная множеством гор, как скоплением звезд. Эту гору можно обойти только за пятнадцать дней. Таково скопление гор в этих местах.

В результате действия степных ключей воды, стекающие с гор, пройдя через озера Алак^[534], Норан (bsNgo rangs), Чегеннор^[535] и Кьяран (sKya rangs), образуют Желтую реку и реку Чупо — Ганга (Chu ро gangh ga), все они текут с запада на восток.

Недалеко от Кукунора расположены озера Тосун (Tho sun), Тонри Цонаг (sTon ri mtsho nag), Ядовитое озеро (Dug mtsho) и Ядовитая долина (Dug thang), там же лежит местность Лхалун Юдо (Lha lung g.yu mdo), где раньше жил Гэсэр — хан.

На северо — западе (от Кукунора) есть два соленых озера, дающие четырехугольную синюю соль; таких озер нет в других местах. Они носят название Ца — хоги и Хурлуги^[536]. Они возникли в результате счастливой кармы живых существ, обитающих в этих краях и являются неисчерпаемым даром небожителя — покровителя богатства. На южном берегу озера расположен источник Гоми (sGo mi), на севере — Харгар (Наг gvar) и Хурхуги (Khur khu gi). Эти воды также появились в результате праведного деяния всех жителей этой страны, они имеют свойства излечивать наружные кожные болезни людей и животных. Во всех других краях Кукунора имеется много других лечебных источников, среди них есть такие, которые вылечивают известные ранее и новые неизвестные внутренние болезни, катар и язву желудка.

На севере гора Тоули (Tho’u И) известна залежами под названием Янди (Yangs Ti), в них множество лекарственных минералов. Вокруг великого озера (Кукунор) находят множество различных ископаемых богатств: лазурит, золото, медь, серу, серебро и железную руду.

К северу расположены пять озер: Хурлик (Khur lig), Ногоннор (No gvon nor), Шалатуй (Zha la thu’i) и два озера Харанор (На rа nor)^[537].

На юге и на западе от Кукунора расположены озера: светлое и голубое озеро Баяннор (Ра’ yang nor), Гунганор (Gun dgar по’иг), Ченинор (Zhi ni nо’ur) и много других мелких озер.

Между горами можно найти десять полезных для жизни вещей, упоминающихся в связи с известными "Семи золотыми горами"^[538]. Вот они: 1) земля для дома; 2) земля страны — это два полезных свойства земли; 3) камень для постройки дома; 4) камень для фундамента — два полезных качества камня; 5) вода для питья; 6) вода в озерах — два полезных свойства воды; 7) дерево для постройки дома; 8) дерево для топки (дрова) — полезные качества дерева; 9) окружающие луга; 10) раздолье степей — два полезных качества трав.

Благодаря наличию этих десяти полезных материалов было построено множество храмов и монастырей. В них обитает много святых. Монастыри являются средоточием развития логической мысли и внутренней аналитической науки, одним словом, трудно познаваемых десяти глубоких наук^[539]. В монастырях живут тантрийские йоги и монахи (гэлоны), соблюдающие правило Винаи^[540]. И в центре, и на окраинах эта страна украшена тремя объектами поклонения^[541], наполнена множеством верующих.

Богата природа страны. В восточных и северных дремучих лесах растут белое сандаловое дерево, кипарис, можжевельник, рододендрон, сосна и кедр. Леса наполнены различными видами насекомых. В глубине лесов обитают дикие люди и скот, а также тигры, пантеры, волки и много других диких зверей.

На западных и северных болотистых горах, скалистых горах и в горах с травянистыми почвами пасутся буйволы, дикие козы, олени и стада других копытных. В глубине упомянутых выше гор водятся лисицы, рыси и иные хищники.

В долине пасутся горные дикие ослы и стада диких коз. Они совершают прыжки, и, глядя на них, радуешься, как будто смотришь на увеселительные танцы. Животные чувствуют себя свободно, никто не причиняет им вреда, ибо в этой стране живут праведные люди.

На одной из болотистых гор водится птица белый хойлок (Ьуа gong dkar), а на горе, поросшей лесом, встречаются кукушки, птица шаншанди (shang shang ti’u), соловьи, жаворонки (’jol то), синицы, филины, а также красивые маленькие желто — серые птицы с мягкими перьями. Птичий хор похож на звуки скрипки, они радуют слух и чаруют слушателей.

Благодаря пожеланиям Будды Отоши^[542] и добрым деяниям жителей этой страны на горе Яванри (gya’ spang ri), поросшей травами, растут разнообразные лекарственные травы, излечивающие тяжелые неизлечимые болезни: это — хонлен (hong len, шлемник байкальский), зомошин (’dzo то shing, красный сандал) и другие травы, сбивающие жар и излечивающие болезни крови. Там же растёт дали (da li, рододендрон золотистый), листья и цветы которого излечивают катар желудка.

В средней полосе болотистой горы находят пять видов корней дагтуду (rtag tu du), восстанавливающие молодость; тигда (tig ta, горечавка бородатая), вылечивающая желтуху; белая и черная тува (spru ba, борщевик), которые вылечивают бактериальные болезни. Травами ругпа (rug ра) и кеу — гоньин (ke’u go snying) лечат болезни ветра. В конце долины растут травы церакье (tshe га skye), которые применяются против гонореи. Места эти наполнены столь чистыми ароматами, что некоторые болезни излечиваются лишь от одного вдоха этих целебных запахов.

Луга, леса в горах изобилуют прекрасными цветами — белыми, красными, воздух наполнен их чудесным благоуханием. Целебный аромат трав, красота пейзажа подобны природе горы Малая. От пребывания там сознание просветляется.

Об этих трех прекрасных горах, вздымающихся до небес, высящихся посредине великого озера, упоминалось в жизнеописании царя Сонцэн — гампо — перевоплощения бодхисаттвы Авалокитешвары; там указывалось о его пребывании со свитой в этих прекрасных местах. Кукунор известен не только своей драгоценной природой, но также и тем, что постоянно был местопребыванием будд, бодхисаттв, шраваков^[543], пратьекабудд^[544], дакинь и хранителей религии. Поэтому нельзя осквернять озеро: нельзя бросать в него овец и коз, нужно оставить грешную пищу из крови и мяса^[545]. Лучше использовать для жертвы лекарство, например, индийскую сливу (А ги), баро и кьюро (A bar skyur gsum)^[546], а кроме них — шишу (zhi sha); подобную жертву, не смешанную с нечистым запахом, например запахом мускуса^[547], следует подносить духам воды, также можно жертвовать тонкий шелк, плоды фруктовых деревьев, молоко, простоквашу, сахар, масло и балин из жженой муки, разведенной в молоке. Следует делать воскурение из ароматного можжевельника, из листьев балу (ba lu, рододендрон даурский) и из белой полыни. Если возможно, то надо делать жертвоприношение согхор^[548]. Если поклоняться таким образом, то искупятся грехи, обретенные прежними деяниями, приобретутся добродеяния, и во всех перевоплощениях будет обретена счастливая жизнь небожителя или человека, и в конце концов во благо живых существ будет достигнуто состояние будды и собственное благо — нирвана^[549]. Еще в этой жизни человек освободится от болезней, от врагов и злых духов, от плохих примет и несчастных случаев, будет наслаждаться счастьем и желанным блаженством; размножится скот, возрастет личная слава, распространится религиозное учение.

Четвертый вопрос: рассказ о счастье и добродетелях тех, кто живет в этой местности

Народ, населяющий эти края, не знает обмана и сплетен. Он наделен честностью и прямотой и воплощает в себе высший путь. Ламы и гэлоны, соблюдавшие правила религии, действительно высоко образованы и ярки, как драгоценности в конце древка победного знамени, они похожи на белые облака в голубом небе. Ламы в ритуальных одеяниях исполняют религиозные гимны, они подобны стае гусей, поющих мелодичные песни на просторах морского берега. Посредством слушания, обдумывания и созерцания ламы эффективно распространяют религию Будды и обеспечивают этим благо как для себя, так и для всех. Благодаря этому они завоевывают почитание и авторитет в народе. Счастье в этой стране не уступает счастью в других странах, где тоже господствуют Три Драгоценности буддизма (Будда, Учение и Община) и возрастает благо религии. По причине предыдущих добродеяний род, племя хана и его народ, родившийся в пламени небожителей, ваны, билэ, бисэ, гуны, цзасаки и другие счастливые тайчжи и нойоны богаты, как небожители. Они обладают богатырской силой и могуществом, у них нет злых намерений, гордости и зависти, нет гнева и страсти, они обладают высшими качествами мудрецов.

Высшие сановники придерживаются поведения старинных индийских и шамбалинских царей религии. По форме своего поведения в деле поклонения, уважения высших драгоценностей — лам, почитания хранителей религии и веры Будды они неотличимы от тибетского царя Ралиачана^[550]. Идя по пути прежнего царя религии Гуши — хана, они стали защитниками несравненной желтой религии, которая является главой всех школ буддизма, распространенных в Снежной стране. Они не терпят убийства животных от коз до всевозможных мышей, подобно тому, как змея не терпит мускуса (лава, gla ba / gla rtsa); души их полны жалости и сострадания. Среди подданных они не различают близких и дальних, не применяют к ним жестоких мер наказания, не облагают их тяжелыми налогами. Они постоянно заботятся и трудятся на благо счастья всех. Под руководством крупных сановников богатство людей в стране сравнялось, не стало ни нищих, ни голодных.

Ханы, князья и крупные чиновники Кукунора, будучи людьми высокого происхождения, исправно соблюдали шестнадцать заповедей: 1) осуществляли десять добродеяний; 2) верили во всевышнего бога; 3) почитали отца, мать и мудрецов; 4) уважали стариков и людей высокого происхождения; 5) друзей, родственников и земляков ставили выше себя; 6) стремились освоить высшее религиозное учение; 7) обладали чистым сознанием; 8) искусно управляли богатством и были умеренны в еде; 9) не знали обмана; 10) соблюдали беспристрастное, равное отношение ко всем; 11) не имели чувства зависти; 12) не подчиняли свое сознание женщинам; 13) были вежливы и мягки в обращении; 14) были искусны в риторике; 15) соблюдали Высшую Колесницу; 16) их сознание было спокойным и глубоким. Жизнь этих людей была исключительно добродетельной. Если сказать короче: сознание монахов и мирян было спокойное, как небо, и мягкое, как листья сандалового дерева.

Деяния тела и языка населения страны подчинялось закону религиозного учения, приказу хана и высших сановников. Народ исправно совершает поклонение и подаяние высшим ламам. Чтение молитвы, поклонение и добродеяния совершаются старательно; отношение к друг другу равное. В основном они питаются молоком, творогом, простоквашей, маслом яков и овец, употребляют также кумыс и вино. Люди и небожители вместе проводят гулянья, праздники и даже не замечают, как проходят дни, месяцы и годы. Они, подобно людям Северной страны^[551], обладающим секретом дерева кальпака, способны удовлетворять все желания; они свободны в этой и будущей жизни, а их тела обладают свойствами всех восемнадцати благоприятных элементов^[552]. Они нашли учителя, им знакомо учение небожителей. С целью спасения от сансары и приобретения вечного блаженства, где нет клеш (осквернений), они, согласно религиозным поучениям, старательно творят добрые дела.

Поскольку Кукунор наделен вышеописанными качествами и благоприятен для осуществления совместного действия религии и светской власти, обеспечивая этим спокойствие и наслаждение, то никто (из жителей этой страны) не желает перерождаться в других местах.

Послесловие

В свете белом, рассеянном в этой стране, из центра пламени светильника, от ясного и постепенного восхода тысяч солнц, от рассеянного света Трех Колесниц религии^[553] ученики освещают темноту невежественного разума. И поистине вызывает восхищение тот, кто полон жалости и сострадания ко всем трем тысячам сансар. Поэтому эта страна сравнима лишь со страною Огмин^[554].

Страна Снегов отличается своим особенным распространением буддизма. В ней есть Амдо, наша страна, она сравнима со страною чистых небожителей в смысле совместного деяния религии и светской власти. В центре же Амдо находится земля Кукунорская. В ней действуют чистые добродеяния, наслаждение тела и блаженство души. Там наличествуют семь драгоценностей^[555], присущих радужному телу человека, отмеченному также восемью счастливыми приметами^[556].

От сильного пламенного действия десяти добродеяний кажется, что эта удивительная земля полна энергией желаний. Горит источник мудрости, из него мы черпаем вдохновение, восхваляя и почитая благие времена, переживаемые нами. Полна страна монахами, учителями и учениками, сконцентрировавшими в себе мудрости пяти наук, украшена монастырями и кельями для отшельников.

Благодаря укреплению религии Будды и труду на благо всех живых, независимо от происхождения, рода и племени, права и положения, князья и высшие сановники со своими подданными стали между собою равными друзьями. Они стремятся достигнуть спасения в нахождении и поклонении высшей религии. Поистине удивительно, что размножились народы, исповедующие учение о помощи всему живому и действующие согласно его предписаниям.

Для обретения тела, обладающего свободной волей, они совершают десять добродеяний и употребляют полезную пищу с приятным запахом. Они, исполняя девять желаний, жертвуя одежду небожителей, стремятся переплыть море сансары и быстро достичь высшего блаженства.

Если рассказать другие события в связи с нашей исторической хроникой, то в ней имеются два вопроса: 1) религиозная и светская история Джунгарии и Китая; 2) общее описание местностей в Монголии и Тибете, каждой в отдельности, описание малых областей.

Первый вопрос

На основании предсказания спасителя (Будды), где указано, что "моя религия будет распространяться на севере", действительно, она была распространена на севере в стране Джунгария. Там Галдан Бошокто — хан^[557] укрепил основание "степеней пути" (lam rim zhabs brtan) бодхисаттвы, построил три тантрийских храма, поклонялся им и поддерживал жертвоприношениями.

Позже Цэван — Рабдан указанные храмы превратил в храмы Винаи и этим укрепил дисциплину монашества.

В период деятельности сына Цэван — Рабдана Галдан Тэндзина сверх этих трех монастырей был построен монастырь Тойсамлин, здесь он учредил философскую школу цанид^[558]. Кроме того, был построен храм гью (rgyud) — тантрийский храм, и, таким образом, там стало пять монастырей. Во всех этих монастырях обитало более десяти тысяч монахов. Каждому гэлону давали по три деньги (в сутки) и раздавали множество всевозможных товаров и продуктов питания. Этот период можно сравнить с тем периодом развития религии, когда жил Будда в Индии. Хотя это сравнение, пожалуй, слишком преувеличено.

Далее коротко напишу о том, какая борьба шла между государями Китая, Тибета и Монголии.

В год Железа — Собаки предыдущего 11 рабчжуна (1670) в Джунгарии произошел раздор между Цэцен — ханом и Бошокто — ханом. Кроме того, по возвращении из Тибета Бошокто убил брата Цэван — Рабдана, а сам Цэван — Рабдан убежал.

До этого, ввиду того что между Джунгарией и Халхой был установлен мир, на границе обоих государств в местности Хурил — билчер (Khu ril bil cher), однажды, в летнее время, собрались на праздник. После праздника халхинский Цэцен — хан в незначительной ссоре убил сына Бошокто — хана Санкьяба (Sangs rkyabs), когда тот возвращался домой. С этих пор пошли разногласия между ойратами и халхинцами. Бошокто собрал армию из трех районов и напал на Халху. Халха, будучи не в состоянии противостоять ему, ушла в подданство к императору Канси.

В районе Улун — бутуна (Au lun pu thung) произошло большое сражение между джунгарскими войсками и китайскими, позже там появились четыре ролана^[559]. Во время возвращения Бошокто в Чжунмодо (Joun mо to) китайский император прибыл в Харимун (Kha ri mun) и послал войско за ним, и здесь Бошокто был побежден. После этого он с остатками армии удалился в Жибалантын — гол (Ci ba lang thu’i gvul) между Алтаем и Хангаем (Hang ge). Здесь он умер^[560].

В это время, в год Земли — Змеи 12 рабчжуна (1689), Цэван — Рабдан из-за прежнего раздора захватил всю охрану семьи Бошокто, которая находилась в Цаган — обото (Cha gvan Ао ро thu). Кроме того, Цэван-Рабдан захватил и разрушил Хами^[561], находившуюся в подчинении Китая. Затем прибыли китайские войска и разбили его. Временные столкновения с китайскими войсками были и позже, во времена Галдан — Цэрена^[562].

После этого по очереди царствовали Аджа Цэван Дорже Намгьял (A gya tshe gbang rdo rje rnam rgyal), лама Даргье (Dar rgyas) и Давачи (Ta’pa che)^[563].

Во время правления хана Давачи один зайсан над 200 саралами (sa ral)^[564] и Амурсана^[565], изменив отношение к своему хану, вместе с хошунами и аймаками ушли в подданство к императору Цянь — луну, и был организован военный поход (против ойратского ханства), в котором участвовали войска Халхи, Алашана, Внутренней Монголии, солон — баргуты (so lon bar gvu da) вместе с китайской армией. При всем этом Амурсана без войны, посредством хитрости, схватил Давачи — хана и передал его в руки высшего китайского министра. С этих пор династия джунгарских ханов исчезла подобно туману, растворившись в голубом небе.

На границах с Китаем, где часто ничтожное дело было причиной раздоров, появились китайские чиновники. Ван, управляющий провинцией Дарсэ Чинтон (Dar se’i cin khron), поднял раздор с императором; туда для усмирения должен был прибыть императорский министр Наигун (Na’i gung), но это не состоялось.

В год Дерева — Обезьяны 13 рабчжуна (1764) в стране, граничащей с Индией, по — китайски Муюсэ (Mu уu ze), по — тибетски Мансэ (sman ze zer гат), был царь по имени Минуб (Mi nub). Он затеял раздор с китайским императором. Туда был направлен китайский полководец Пуугон (Phu’u gong) во главе великой китайско — монгольской армии, много лет они воевали. Царь страны Муюсэ получил военную помощь, большое количество боевых слонов от индийского царя и таким образом сравнил свою военную силу с китайской.

В год Железа — Зайца 13 рабчжуна (1771) из восемнадцати царей страны Чинтон Цахой царь по имени Рабдан находился в натянутых отношениях с Китаем, происходили военные столкновения, но впоследствии все это было прекращено.

В год Дерева — Лошади 12 рабчжуна (1714) в провинции Шаньдун, расположенной на юго — востоке от Пекина, были временные столкновения и разрушения, все это впоследствии было восстановлено.

Позже прибыл небуддийский учитель Су — Ахун (Su A hung) из местности Санши — тоужо (san zhi’i tho’u со) вместе с войсками Хуа — сэя (Ни’ ze’i) и на горе, расположенной в стране Ландуан (Lan gru’i), он подготовил войну с Цаларом (Tsa lar) и победил в ней.

Через два года после этого небуддисты Тэн — Ахун и Тайтун — Ахун и другие на горе Сэванпу (se ban phu) построили военное укрепление и совершили нападение. Эти невежественные люди, воюющие за обладание богатствами земли, подобны дерущимся из-за горсти песка. В "Субхашите"^[566] сказано, что бессильные грешники не терпят даже слов добродетели. Но цари великой страны, мудростью своей издавая указы, как молниями, подавляют воинственную гордость врага. Так же в прошлые времена могущественные цари, имея военачальников высшего полководческого уровня, постоянно пленили врагов и подчиняли себе. Воины таких царей похожи на воинственных асуров, уничтожающих врагов только своим устрашающим видом.

Например: Чингис — хан посредством мощной армии колесниц захватил, начиная с севера, хотона — торгутов, Джунгарию от Ари до восточного Великого моря, Китай, Тибет, Монголию вместе с Бурятией (mgon dkar)^[567]. В лучах славы и доблести, одерживая всеобщую победу и поднимая непобедимое знамя, обеспечил спокойствием и счастьем своих друзей и подданных.

Второй вопрос

Разделив на три части территорию, находящуюся между Кукунором и хребтом Гантисэ (Gangs ti se), расположенным на западе Гималаев, обозначим среднюю часть буквой "ка", западную часть — буквой "kha" и восточную — буквой "ga".

В "ка" входят Амдо, Уй и Цан; в "kha" — Южная Провинция (lho khams); в "ga" — страны монголов и уйгуров (hor sog gi yul).

Если рассказать о расположении этих территорий и о том, какие ламы, цари, князья, небожители и люди находятся в этих странах, и о том, какая религия в какой стране исповедуется, то будет сказано следующее: в великом Восточном Море возвышается знаменитая гора Потала — местопребывание великого бодхисаттвы Авалокитешвары^[568].

Выше его (т. е. в восточном направлении) на основном пути расположен огромный город Пекин. Там жили древние китайские императоры, монгольские ханы и царствовали императоры династии Дай Цин (Ta’i). В настоящее время в Пекине правит великий маньчжурский император. В императорском дворце Пекина есть статуя Зандан Джо^[569], там же стоит белая ступа (субурган) с мумиями многих будд, излучающая в ночное время свет. В великой китайской стране насчитывается тринадцать провинций, множество больших гор. Особенно известны в Китае четыре горы и четыре больших реки. В западном направлении лежат четыре района Лянчжоу (Lang ’ju’u), граничащие со средней частью "ка" — Уй. В этой стране в старину пребывали Садже Панчен^[570] и великий китайский учитель Камалашила^[571], там же расположена местность Алашан.

Выше этих местностей, в Амдо — центре великого Тибета, высится огромная гора, на западе от нее расположена Кукунорская земля; хотя раньше там жили тибетцы и другие народы, теперь там живут ойлоды.

На восток от горы Бэри расположена местность Поро (pho rod), на западе проживают бхандхары (bha ndha га), монгольские шара — уйгуры (shar yu gur), герные тибетцы. У подножья Бэри, к западу, также живут бхандхары, монгольские шара — уйгуры и тибетцы по прозвищу "Черное копье". Еще западнее лежит местность Додонгор (mdo bstong skor), на юге, в начале хребта Цзонха, живет народ гоми (sgo mi). Тибетцев, населяющих территорию ниже этой местности, от подножия указанной горы до Амдо, где стоит монастырь Чампа Бумлин (Byams pa ’bum gling), и тибетцев, живущих на севере от этой горы, много ли их или мало, в общем, называют бу (’bu’).

Ниже этих местностей протекают реки Таглун^[572], Тигровая река, полное ее название Хоучухан Таглун (Но’и си han stag lung). В этом районе живут китайцы под названием тоуху — минжу, монголы жомэ. Есть здесь большие районы, населенные десятью племенами хэншиван (he’i zhi рап), образовавшимися из смеси китайцев с тибетцами.

От истока реки Хуанхэ, вниз по течению, расположены области: Аригтар (A rig thar), Шуува — шуу (Zhu’u va zhu’u), Шолмос — шуу и Чиги (Chi gi). Ниже их есть еще много других областей и районов. На юго — востоке — Ронпо Роконпидо (Rong ро го skong pa’i mdo), небуддисты Цалары (Tsa 1а га), севернее их — Хача (kha са) и Ганча (rgan са). На юге от них снизу вверх (в средней части "ка") расположены Мугэ (dmu dge), Дзогэ (’dzo dge), Кити (ki rti), Нава Цоюн (rnga ba gtso yung), Шабу Чагмо (sha bu lcags smo), Хорсонаг (hor so nag), Цамар (rtsa шаг) и другие районы вплоть до реки Нагчу^[573].

В четырех районах области Лянчжоу много деревень и монастырей. В монастырях есть философские школы — цанид и места для тантрийского созерцания. Хотя там процветает желтая религия, но все-таки в отдельных местах есть люди без собственного убеждения, поклоняющиеся другим бесполезным божествам, не способным ни помочь, ни навредить религии и людям.

Река Нагчу, берущая начало из верхнего озера Кья Нагцо (skya nag mtsho), монастыри Радэн (rа bsgreng)^[574] и Таглун^[575], расположенные недалеко от Дигона (’bri gong), — все они входят в тибетскую область Уй.

Области восточнее Пекина, на расстоянии пятидневной ходьбы, большей частью поклоняются желтошапочной религии.

Восемь районов Чахара и монгольские 49 хошунов поклоняются желтошапочникам и секте чонан (jo nang).

Семь халхаских аймаков и верхние джунгарские ойраты целиком искренне почитают желтошапочников. Севернее Джунгарии и Халхи расположено государство Россия (Au ru su), исповедующее небуддийскую религию, и от нее на западе до Шамбалы лежит Туруга^[576] и другие многоязычные народности, также не исповедующие буддийскую веру.

На запад от Пекина на расстоянии семи дней ходьбы находится край Манджушри, или Пять Гор (Утайшань)^[577], здесь стоят десять миллионов ступ (субурганов), построенных императором Ашокой. Среди них есть одна большая ступа, светящаяся в ночное время. Там же есть два храма и три объекта поклонения, созданные тибетскими и индийскими мудрецами. В этом крае много было свидетелей того, как по небу двигались (горящие) светильники.

На расстоянии пятнадцати суток ходьбы от Пекина лежит страна бодхисаттвы Самантабхадры^[578]. В этой стране есть гора, где видели Большого Слона. Многие наблюдали, как ночью на эту гору спускались окутанные туманом (зажженные) светильники.

В небольших районах — Дарсэ (der se), Доцэн (mdo tsan) и Тон (khron) — есть восемнадцать больших городов царя Цахо (tsha kho). Теперь, однако, о них говорят как о шести больших городах.

На юге от них протянулся большой хребет Салмо (zal то) и еще три или пять хребтов, там же зияет пропасть Гьямоца Варун (rgya то tsha ba rung) и другие шесть бездонных пропастей. Среди трех снежных гор Ригсум Гонпо^[579] на камнях можно встретить много самовозникших мантр.

Далее есть места: Чинтон (cin khron), Дэгэ (sde dge)^[580], Орон (Ао rong) и Брок (’brog). В Броке, недалеко от местности "Черная икона", имеется скала со многими отверстиями (дверьми), издающими звуки.

В местности Ромба в районе Дэгэ находятся тринадцать храмов, тридцать пять больших каменных зданий, а также знаменитые, хорошего качества ксилографические издания Ганжура и Данжура.

Выше местности Чинтон лежит Праса, справа — река Намчу (ngam chu) с притоком Чунаг (chu nag), слева — Дзачу (rdza chu), "болотистая река". В месте соединения этих двух рек расположена страна Чабдо Кам (chab mdo khams), известная большим храмом Арьядэвы (’Phags ра lha)^[581] и храмами небожителей. Отсюда по дороге в Уй на юге страны Чамдо и на переднем склоне Восточных Гималаев расположен монастырь Литан (Ii thang). В Литане хранятся ксилографические доски Ганжура и другие религиозные реликвии. Выше Литана расположены места, которые, как сказано выше, были прежде завоеваны джунгар — ойратским Гуши — ханом. Эти края являются известным местом поклонений и жертвоприношений.

На юге от Литана протекает река Бобо (spo bo), которая, соединяясь с рекой Ярлун (уаr lung)^[582] в районе До (mdo), получает название Чудо (chu mdo). Там имеется тоже много монастырей и храмов.

Далее лежат Цайдам^[583] и Жедам (gye dam), в каждом правит свой царь. К западу от них протекает река Мёнпа (топ ра). Восточнее расположены Уй и Цан, там же находится знаменитый дворец царя Минуба (mi nub).

На границе индийских племен Сахора (za hor) с Китаем существует страна под названием Муюсэ, выше нее расположены местности Бобо (sbo bo) и Конпо (rkong ро). В местности Конпо стоит Лацо (Ыа mtsho) — большой храм Чакрасамвары^[584] и священные места поклонения на горах Цари (tsa ri) и Цагон (tsa gong). На юге от них находится большой индийский город Цачогдон (rtsa mchog grong)^[585]. Я путешествовал до горы Цари. Выше расположен Лхотаг (lho brag), где в девятиэтажном доме хранится мумия Марпы^[586]. На юго — западе — страна школы дугпа — одной из пяти тибетских буддийских школ (bka’ rgyud pa lnga)^[587], и страна, приверженная школе красношапочников. Еще юго — западнее находится обширная страна Мёнпа (Mon pa) с умеренным климатом.

Южные страны Праяг — Чабдо (рга yag chab mdo), Литан поклоняются желтой религии. Страна Цахо (tsha kho) и другие поклоняются секте чонан. В Дэгэ почитают школы сакья, карма и ньингма. В других же местах исповедуют указанные секты, смешивая их с шаманством бона.

В Уе, в долине Кьишо, хранятся чинтамани, удовлетворяющие все желаемое, большие и малые скульптуры Будды Шакьямуни, доставленные из Непала и Кашмира, там расположена Лхаса, в ней — девятиэтажный Красный дворец^[588]. Они подобны великим драгоценностям — трем объектам религии. К востоку от нее на горе стоит великий монастырь Галдан, где находится мумия Цзонхавы. На северной от Лхасы горе расположен большой монастырь Дэпун (Брайбун).

В монастыре Галдан — Подан пребывают Далай — ламы, которые являются перерожденцами святого Пэндундуба^[589]; там же есть монастырь Сэра Тэгченлин (se га theg chen gling). В трех больших монастырях — Сэра, Дэпуне и Галдане — получили развитие так называемые верхняя (гьюто, rgyu stod) и нижняя (гьюмэ, rgyu smad) тантрийские школы и философская школа цанид. Там слушали и изучали учения Сутр и Тантр. Эти монастыри известны многими святыми — перерожденцами.

На северном склоне южной от Кьишо горы расположен монастырь Самье Мигьюрлин, в начале этой горы расположены большие старинные монастыри, принадлежащие секте ньингма, носящие названия Дорже Тагтаг (rdo rje grags brag) и Миндоллин (smin grol gling).

По ту сторону рек Цан(чу) и Уй(чу), которые сливаются недалеко от монастыря Самье, протекают реки Ярлун и Табруг, где в старину в знак распространения буддийской религии в Тибете было предсказано, что "низойдут три объекта поклонения" (три фигуры Будды).

В провинции Цан расположен великий монастырь Ташилхунпо (bkra shis lhun ро), где пребывают Панчен — ламы, перерожденцы святого Хайдуба^[590]. Там же имеется много дацанов, йогических обителей для уединенного созерцания, женский монастырь Сэрчимпа (ser khyim ра) и другие монастыри.

В том регионе исповедуют учения различных школ: кадам, ньингма, сакья, кагью, а также учение бон.

В этих провинциях Тибета возвышаются четыре больших горы, именно: Цанги Ривоче (gtsang gi ri ро che), Пэлчен Чувори (dpal chen chu po ri), Самьечи Тари (bsam yas kyi thad ri) и Камкьи Ривоче (khams kyi ri bo che), из которых берут начало реки Цанчу и Уйчу.

Выше от цанского Ташилхунпо расположены по порядку монастыри: Лхакан (lha khang), Дуйхан (’dus khang), Златоверхий храм и ряд других. Там совместными усилиями лам и светских сановников расцвела во славе и успехе религия. Еще выше находится страна Пэлкьи Гёнпо (dpal kyi mgon ро), называющаяся Хово Тотагдже (kho bo brag rdzes) и выше ее есть царство Ари вместе с великим монастырем Толинбу (tho ling bu) и озеро Цомопаг (mtsho то phag).

В округе, которую можно обойти в течение двух суток, расположено множество монастырей и храмов для отшельников; здесь же на камнях часто находят изображения человеческой ноги или руки. В этой стране, (хранимой) двенадцатью богинями подземного мира и пятью божествами долгой жизни, между заснеженных скал лежат горные озера, там же и кельи, где созерцали тантрийские аскеты Марпа и Мила^[591]. В этих местах на одной горе, которую можно обойти в течение шести дней, обитает гималайский лев. По этой причине вблизи этих мест не кричит дракон^[592].

За пределами Тибета, в Непале, правит король; Непал (знаменит) великой ступой Жарун Хашор^[593] Рядом с этой страной живут племена сумпа (sum ра) и шаншун (zhang zhung).

В стране Ли (И), в Кашмире, есть ступы Ланри (glang ri) и Гомасала (go ma sa 1а), они были построены по предсказанию Будды. На северной стороне горы Гантисэ живет народность гокар (mgo dkar). Там же расположена местность Канхорпаца (khang khor Ра tsha), иногда ее называют Конран Цултураг (khong rang tshul thu rag), или по — тибетски Typyxa (tu ru kha). Подданные этой страны живут, как короли Замбулина. Там расположен город с тремястами шестьюдесятью улицами; расстояние между улицами — семьсот двадцать шагов. Архитектура исключительно богатая и красивая.

На северо — западе от Турухи находится страна Шамбала, напоминающая по форме восемь лепестков (лотоса); в Шамбале Будда читал проповедь тантры Калачакры.

В пределах этих земель в море впадают воды двенадцати рек, в долине каждой реки по сто больших городов, в каждом городе живут по сто тысяч семей. Общее количество семей по всей стране составляет девятьсот шестьдесят тысяч. В центре этой страны — город и дворец Калава^[594]. В этой удивительной стране царствуют по очереди гневные бодхисаттвы (цари Шамбалы), именуемые Ригдэн Дагпо.

На юге страны Замбулин расположена Индия. В центре Индии в древности были известны шесть больших городов, там же — священное место Доржедэн^[595] и Скала Грифов^[596]. На берегу Южного моря (в Бирме) стоит большая ступа Пэлдэн Дэпун^[597] и ряд других ступ; там процветают четыре науки и восемнадцать отраслей знания.

В Индии возникло учение нашего учителя (Будды), учение по логике (анализ десяти способов познания), учение Праджняпарамита^[598] и особенно учение Сутр; бесконечно размножились четыре категории буддистов: шраваки, йоги, приверженцы сокровенной тантры и великие аскеты. Таким образом, в этой стране рассеялся ясный свет высшего учения. Как волшебный камень чинтамани, давались в руки счастливым людям основа учения и наука познания. Свет десяти тысяч солнц настоящего и будущего добродеяния распространился в пространстве и во времени.

Для ясного понимания будущими поколениями было написано историческое сочинение под названием "mTsho sngon khri bshos rgyal mor" [mTsho sngon-gyi lo-rgyus sogs bkod-pa’i tshangs glu gsar snyan zhes bya-ba bzhugs-so], содержащее в том числе описание истории деятельности лам и их пребывание в Китае, Тибете и Монголии.

Эту историю, называемую "Новые мотивы чистой песни", написал Сумпа Кенпо в 83–летнем возрасте в год Огня — Лошади (1786) по настоятельной просьбе потомка великого богатыря Чакравартина Тэндзина Чогьяла Гуши — хана по имени Эрдэни Цэцен Бошокто Бисэцокье Дорже (Che chen bo shog thu pi se mtsho skyes rdo rje), no просьбе государственных и религиозных деятелей, мудрых и дальновидных людей, поднесших ему при этом белые хадаки и богатые подношения.

"История" написана простым языком без особенного применения поэтических образных слов, иносказательных выражений и старых тибетских слов. Основными источниками при ее составлении были биографии высоких лам, живые предания, была использована литература на других языках, но все-таки отсутствовали главные источники, на которые можно было бы опираться, поэтому, возможно, допущены ошибки. Так как написанная "История" является не основным руководством, то нужно, отбросив возможные ошибки, воспринять все, что не является спорным. При этом стоит вспомнить слова Атиши^[599] о том, что следует принимать во внимание хорошее и отбрасывать плохое, подобно тому, как отделяют молоко от воды.

Это сочинение переписал мой помощник — младший монах Лобсан Тэнпэл (blо bzang bstan ’phel). Ксилографические доски вырезал гэцул Цондой (brtson ’gros).

Благословение.

Примечания

1

Проф. В. П. Васильев переводит название словаря как «Источник мудрецов». — См.: Melanges Asiatique, т. II, СПб., 1856, с. 338; Л. С. Пучковский переводит как «Место появления мудрецов». — См.: Л. С. Пугковский. Монгольские рукописи и ксилографы Института востоковедения АН СССР, Л., 1957. В работе «Описание тибетских рукописей и ксилографов БКНИИ», составленной Б. Д. Дандароном под редакцией Г. Р. Румянцева и Б. В. Семыгова, приведены основания, почему надо считать правильным перевод В. П. Васильева.

(обратно)

2

Труды БКНИИ СО АН СССР. Выпуск 3. Серия востоковедная. Улан — Удэ, 1960, с. 236–260. Статья написана совместно с Б. В. Семичовым. Сохранена транскрипция первого издания.

(обратно)

3

ICang-skya La-li-ta-ba-dzra.

(обратно)

4

Thub-stan dbang-phyig.

(обратно)

5

ICang-skya rol-pa’i rdo-rje ye-shes bstan-pa’i sgron-me dpal-bzang-po.

(обратно)

6

bLo-bzang bstan-pa’i nyi-ma.

(обратно)

7

Khri-chen spml-pa’i-sku blo-bzang bstan-pa’i nyi-ma.

(обратно)

8

mKhas-pa’i ’byung-gnas.

(обратно)

9

Ku-zhri ngag-dbang bstan-phel.

(обратно)

10

Ku-zhri ngag-dbang chos-dpal.

(обратно)

11

Hor-chos ’byung.

(обратно)

12

G. Huth. Geschichte des Buddhismus in der Mongolei, II, 291–293.

(обратно)

13

Чжигмэ — намха (’Jig-med nam-mkha’) «Хорчой чжун», изд. Г. Хут, с. 125.

(обратно)

14

Б. Лауфер. Очерк монгольской литературы, с. 54–55.

(обратно)

15

Б. Я. Владимирцов. Монгольский Данжур. — «Доклады АН СССР», март — апрель 1926 г., с. 32.

(обратно)

16

F. Hirth. The Chinese Oriental College («Journal of the China Branch of the Royal Asiatique Sosiety», New Series), vol. XXII, Shanhai, 1888, p. 203–219.

(обратно)

17

Знание тибетского языка сомнительно. Когда к Цянь — луну приехал Панчен — лама Пэлдэн Еше (dPal-ldan ye-shes, 1737–1780), то он говорил с ним через переводчика. — См. «Пятиязычный словарь», Приложение, с. 50–51.

(обратно)

18

gSung-dus.

(обратно)

19

См. намтар (rnam-thar, биографию) Чанкья — хутухты, изд. 1787 г., л. 88, 94, 122.

(обратно)

20

bLo-bzang sgal-bzang rgya-mtsho.

(обратно)

21

Б. Лауфер. Указ, соч., с. 66.

(обратно)

22

bLo-bzang bstan-pa’i nyi-ma.

(обратно)

23

Shes-rab rgya-mtsho.

(обратно)

24

mGon-po-skyab.

(обратно)

25

bsTan-’dzin chos-dar.

(обратно)

26

Chos-’phel dar-rgyas.

(обратно)

27

Shes-rab rgya-mtsho.

(обратно)

28

Se-tshen rab-’byams-pa blo-bzang sangs-rgyas.

(обратно)

29

Mer-gen rab-’byams-pa shes-rab bstan-’dzin.

(обратно)

30

Jam-dbyangs rgyal-mtshan.

(обратно)

31

Ngag-dbang rgya-mtsho.

(обратно)

32

Ngag-dbang bzang-po khu-dpon.

(обратно)

33

bLo-bzang rgyal-mtshan.

(обратно)

34

Am-do sgo-mang dam-chos-gling.

(обратно)

35

Ye-shes tshul-khrims.

(обратно)

36

Bras-spungs sgo-mang.

(обратно)

37

Ngag-dbang rin-chen.

(обратно)

38

bka’-rams-pa.

(обратно)

39

no-yon hu-thug-thu.

(обратно)

40

Hor-chin.

(обратно)

41

A-chi-thu mer-gen chos-rje blo-bzang chos-’dzin.

(обратно)

42

Thu-sa-thu chos-ije ku-zhri ngag-dbang stobs-ldan.

(обратно)

43

Chos-rgyabs ti-yang-chi hu-thug-thu’i Aer-te-ni dar-han ku-zhri bstan-pa rgyam-mtsho.

(обратно)

44

Shri-ke-tu au-lem-chi pi-lig-thu Aer-te-ni ku-zhri chos-rgya-mtsho.

(обратно)

45

dge-long Ngag-dbang bstan-’phel.

(обратно)

46

nom-chi nad-so Ku-zhri Grags-pa, rje-btsun Dam-pa'i-sgar

(обратно)

47

Pi-lig-thu ku-zhri grags-pa.

(обратно)

48

hur-cha pi-lig-thu ku-zhri Chos-rdo-rje.

(обратно)

49

zhi-dar nang-so ku-zhri bLo-bzang dge-legs.

(обратно)

50

Ku-zhri dge-slong Ngag-dbang chos-dpal.

(обратно)

51

dByig-bshes.

(обратно)

52

dByig-gnyen.

(обратно)

53

Chos-grags.

(обратно)

54

Klu-grub.

(обратно)

55

Phyogs-kyi-glang.

(обратно)

56

Thogs-med.

(обратно)

57

Yon-tan-’od.

(обратно)

58

Phar-phyin.

(обратно)

59

dBu-ma.

(обратно)

60

Chos-mngon-pa.

(обратно)

61

Dul-ba.

(обратно)

62

yul.

(обратно)

63

Grub-mtha’i-skor.

(обратно)

64

sNgag.

(обратно)

65

gTan-tshigs rig-pa.

(обратно)

66

sGra-gyi rig-pa.

(обратно)

67

bZo rig-pa.

(обратно)

68

gSo-ba rig-pa.

(обратно)

69

brDa-gsar mying-gi skor.

(обратно)

70

Li-shi’i Gur-khan

(обратно)

71

См.: Б. Я. Владимирцов. Указ, соч., с. 32.137.

(обратно)

72

Ж. «Гаруда», 1993, № 2–3, с. 37–40. Перевод с тибетского, предисловие и примечания Б. Д. Дандарона. Сохранена авторская транскрипция всех имен и названий, соответствующая бурятскому произношению тибетских имен. Сохранена также транслитерация рукописного оригинала на тибетском; многие имена и географические названия оригинала не соответствуют общепринятым в тибетском языке, возможно, это отражает несовершенное знание тибетского языка неизвестным автором этого сочинения.

(обратно)

73

«Намо гуру ратна дарьяя!» — мантра; согласно восточной традиции автор начинает изложение с благопожелания.

(обратно)

74

Нерчи (Ner-sh’u) — приток р. Онон (o-nong).

(обратно)

75

Северное море (Byang-gi rgya-mtsho) — название Байкала.

(обратно)

76

В оригинале всюду над тибетским текстом монгольскими цифрами ставятся даты по европейскому календарю.

(обратно)

77

Дата 1648 г. может быть поставлена в связи с проникновением в 1646 г. в Забайкалье атамана Василия Колесникова, первого русского служилого человека, попавшего в те края. Эта дата указана также и в хронике Т. Тобоева и других.

(обратно)

78

Онгон (Ong-kvong) — шаманские объекты почитания.

(обратно)

79

Первый ургинский хутухта Лобсан Дамби Жалцан (1636–1723), известный под именем Ундур — гэгэн.

(обратно)

80

См. прим. 10.

(обратно)

81

Цонгольский дацан (Tshon-g’ol ’bras-spmngs) — первый бурятский дацан и резиденция первого главы забайкальских лам, основан в 1741 г., а не в 1751.

(обратно)

82

Чойджи Агван Пунцог (Chos-rje Ngag-dbang Phun-tshogs). Рагузинский заложил основание местной церковной иерархии, учредив должность главы забайкальских лам и назначив тибетца Агвана Пунцога из числа 150 тибетских лам, прибывших в Забайкалье в 1712 г. (К. М. Герасимова. «Ламаизм и национальная политика царизма в Забайкалье в XIX и нач. XX вв.», Улан — Удэ, 1957, с. 24).

(обратно)

83

Ser-mo-ba kun-kyi mgo-mdzad-pas — тибетское выражение, означающее — глава жёлтой религии.

(обратно)

84

Дзая — хамба Дамба Дорже Заяев — забайкальский лама, совершивший паломничество в Тибет в сороковых годах XVIII века, был официально назначен главой буддийского духовенства среди бурят.

(обратно)

85

Рабчжун (rab-’byung) — 60–летний цикл в тибетском календаре.

(обратно)

86

Рабдод (rab-’dod) — название 13 рабжуна 60–летнего цикла.

(обратно)

87

Челсан — гора, расположенная в месте впадения реки Кижинги в реку Кудун, восточнее села Кижинга.

(обратно)

88

Кижингинский дацан — Даши Лхунполин, по некоторым данным был построен в 1775 г.

(обратно)

89

Лама Дондуб (Don-grub) — первый ширетуй (настоятель) Кижингинского дацана, известен как первый распространитель буддизма среди хоринцев.

(обратно)

90

«Монгольский высокий лама» — Hor-aung dur bla-ma grags-pa.

(обратно)

91

Дондуб Пунцог — Don-grub Phun-tshogs (Son-tol dge-slong rig-gdol) — настоятель Кижингинского дацана.

(обратно)

92

Жамьян Сунраб (’Jam-dbyangs gsung-rab) — третий настоятель Кижингинского дацана, монгол из Халхи.

(обратно)

93

Гэдун (Гендун) (dGe-’dun; Dg'a-po-gi; Chos-rje) — известный лама Кижингинского дацана, живший в конце XVIII — начале XIX вв., он еще известен по прозвищу Габугай Габжа — бакша.

(обратно)

94

С первого числа бурятского белого месяца (цагалгана) по пятнадцатое число того же месяца идет богослужение в честь победы буддизма над тиртиками (брахманами), которое называется саган сарынхургал.

(обратно)

95

Это имя на второй странице автор пишет как Chan-thang di-p’a-th’ad, а на третьей — как Shan-than ti-pho-th’ad. Очевидно, это одно и то же лицо. («Депутат» — может быть, это транскрибированное латинское слово. Так как оно было новым для употребления в то время в Бурятии, то обе транскрипции разнятся. Применено в значении «выбранный»).

(обратно)

96

Кудун — левый приток реки Уды. Дацан был построен на берегу реки Кудун.

(обратно)

97

Ендон — гэлон (Ног — med gan bla-ma yon-tan dge-slong) — о нем упоминается в хоринских летописях.

(обратно)

98

Лобсан Шераб (hor-bla-ma Blo-bzang shes-rab) — по утверждению тугулдура Тобоева, после Юмсун — гэлона Лубсана Дагбы был в 1783 г. утвержден хоринским ламой, сам же был монголом. (Летопись хоринских бурят. Изд. АН СССР, М., 1940, с. 23).

(обратно)

99

Дондуб Пунцок (Don-grub phun-tshogs) — первый гебкуй (dge-bskos) — наблюдатель за порядком в храме, а вне его осуществлял контроль за нравственностью лам данного дацана.

(обратно)

100

Лобсан Шераб (Blo-bzang shes-rab) — первый умзат (см. прим. 42).

(обратно)

101

Жасер (rgya-ser) — желтый царь, имеется в виду русский царь

(обратно)

102

Дамба Дугар Ринцеев — хоринский тайша (1768–1804).

(обратно)

103

Моши (Mo-shi), Талхата (Thal-kha-tha) — эти места не указаны на карте.

(обратно)

104

Сулхара (Sol-hor gyas-pa-yod) — левый приток Тугнуя.

(обратно)

105

Анинский дацан был построен в 1795 г., носит название Гандан Ша — дублин (dGa’-ldan-bshad-sgrub-gling). Вначале был построен деревянный дацан, но после гибели его от пожара в 1808 г. был заново построен из камня.

(обратно)

106

Пунцог (Phun-tshogs) — в хоринских летописях нет упоминаний.

(обратно)

107

Лобсан Содбо (Blo-bzang bzod-pa) — обычно его называли Дава Норанэ (Zla-ba no-ran’i).

(обратно)

108

Лама Чоинпол (bla-ba mChos-’phel) — известный религиозный деятель того времени.

(обратно)

109

Местность Могсохон (Mog-tsho-khan) — Хоринский район.

(обратно)

110

Галсан (sKal-bzang) Мардаев (1804–1815 гг., был тайшой), племянник

Дамбы Дугара Ринцеева.

(обратно)

111

bsTan-’dzin chos-bzang — не упоминается в хоринских летописях.

(обратно)

112

Красный дуган — храм для докшитов, гневных охранных божеств. Перевезен из Кудуна в Кижингу.

(обратно)

113

Ацагатский дацан, основанный в 1825 г., носит название Гандан Даржилин (dGa’-ldan dar-rgyas-gling).

(обратно)

114

Цолгинский Агван — умзат (tsho’ul-ka-nang Ngag-dbang dbu-mdzad). Умзат (dbu-mdzad) — уставщик, ведает порядком во время богослужения, первым провозглашает каждую молитву, обычно обладает басом. Тугнуйский, или Цолгинский, дацан носит название gSung-rab-chad-’bab-gling. Первым его ширетуем был Лобсан Сампил, дацан построен в 1780 г.

(обратно)

115

dPal-ldan nang-so = khur-pin tshon-tol.

(обратно)

116

Blo-bzang chos-bdan.

(обратно)

117

Местность Улзуйто (Aul tsu’i thu) находится в 15 километрах к востоку от Чесанского дацана.

(обратно)

118

Blo-bzang kun-dgas.

(обратно)

119

Чесанский деревянный дацан был выстроен в 1826 г. По Тобоеву, носит название Гандан Чойпэллин (dGa’-ldan chos-’phel-gling); по Юмсунову — Гандан Дашилин (dGa’-ldan bkra-shis-gling).

(обратно)

120

Лобсан Лхундуб (bLo-bzang Ihun-grub), он же Дандаров — основатель Цугольского дацана, один из наиболее известных лам в истории буддизма в Бурятии. Юмсунов называет его Лобсаном Дондубом (Летопись хоринских бурят, с. 53).

(обратно)

121

Жебхэсэн (Ceb-khe-sen) — местность в десяти километрах к юго-западу от села Кижинга.

(обратно)

122

Шанзодба (phyag-mdzad-pa) — назначается из лам, не принимающих высших обетов, но всегда из числа старейших лам.

(обратно)

123

Цугольский дацан (bKra-shis chos-’phel-gling) — деревянный построен в 1831 г., каменный — в 1868 г.

(обратно)

124

Цанид (mtshan-nyid) — первый философский факультет в Бурятии был организован при Цугольском дацане в 1845 г.

(обратно)

125

Bla-ma Blo-bzang bzad-pa.

(обратно)

126

Агинский дацан — Даши Лхундублин (bKra-shis lhun-grub-glihg), его строительство началось в 1811 г. и закончено в 1816.

(обратно)

127

Лобсан Тойндол Суванов (Blo-bzang thos-grol) — известный глава хоринских лам. В хронике Тобоева сказано: «В 1818 г. помощником главного над всеми ламами Пандита — хамбы и главным над хоринскими ламами был утвержден Лобсан Тойндол» (Летопись хоринских бурят).

(обратно)

128

Раб — ед (rab-yid) — год в тибетском календаре.

(обратно)

129

После смерти Пандита — хамбы Хэтурхэева его младший брат Цоржи Данзан Чойван Дорже (Chos-dbang rdo-rje) Ишижамцоев в 1838 г. был утвержден Пандита — хамбой — главой ламаистов Восточной Сибири.

(обратно)

130

Ринпоче Лобсан Лхундуб (bla-ma Rin-po-che Blo-bzang lhun-gmb) — ширетуй Кижингинского дацана, известный по фамилии Чонзонов и вступивший на свой пост после Тойндола Суванова.

(обратно)

131

Ученые записки Тартуского университета. Труды по востоковедению. Тарту, 1968. с. 213–233.

(обратно)

132

С. Радхакришнан. Индийская философия. Т. I. М., 1956, с. 348.

(обратно)

133

Там же.

(обратно)

134

В сочинении «Уттаратантра» (rGyud bla ma’i rnam bcad) Асанга пишет: «Индивидуум, осознав, что тонет в бескрайнем море страданий, должен искать возможность, как выкарабкаться из этого моря. Размышляя над этим, он должен убедиться в необходимости знания „истины об источнике возникновения сансары“, поэтому эту истину проповедуют после истины страдания. Размышляя дальше, индивид уясняет, что страдание сансары есть результат его грешного деяния и морального осквернения (клеша), основой которых является признание существования индивидуального Я. А чтобы преодолеть все это, необходимо размышлять о прекращении причины страданий. Поэтому ниродха (прекращение) стоит в тексте после источника возникновения. Поскольку индивид познал истину страдания, он должен всем существом питать отвращение к ней и должен признать необходимость прекращения страдания. Для этого необходимо познание истинных путей». — См. ксилографическое издание Асанги «rGyud bla ma’i rnam bcad», л. 45 а — б.

(обратно)

135

О. О. Розенберг. Введение в изучение буддизма. (По японским и китайским источникам.) Часть И. Проблемы буддийской философии. Пгд, 1918, с.189.

(обратно)

136

Там же, с.182.

(обратно)

137

С. Радхакришнан. Индийская философия. T. I. М., 1956, с. 351.

(обратно)

138

Th. Stcherbatsky. The Central Conception of Buddhism. London, 1923, p. 8–9

(обратно)

139

Ibid., p.55.

(обратно)

140

О. О. Розенберг. Проблемы буддийской философии. Пгд., 1918, с. 192.

(обратно)

141

Дхаммапада. М., 1960, с.116.

(обратно)

142

Материалы по истории и философии Центральной Азии, вып. 3. Улан — Удэ, 1968, с. 34–52.

(обратно)

143

Th. Stcherbatsky. The Soul Theory of the Buddhists. — „Известия Академии наук“, т. 13. Пгд., 1919, с. 823–854,937–958

(обратно)

144

Gang-zag-gi bdag-med.

(обратно)

145

bsDus gzhung gsar-bu-pa-rnams la phan-pa’i rigs-lam rang-lugs dam bea’ dang beas bzhugs-so.

(обратно)

146

Подробно см.: С. Радхакришнан. Индийская философия, т. I, с. 327.

(обратно)

147

Там же, с. 331–333.

(обратно)

148

chos-kyi bdag-med dang stong-pa zhin don-gcig.

(обратно)

149

Соответственно: yod-pa и med-pa.

(обратно)

150

bum-pa dang tha-dad las log-pa’i chos.

(обратно)

151

Ср.: Th. Stcherbatsky. Central Conception of Buddhism and the Meaning of the Word "Dharma". London, 1923, p. 106.

(обратно)

152

’ud ma-byas-pa’i chos = mi-’jigs-pa’i chos dang dngos-med-kyi chos.

(обратно)

153

Термин скандха (тиб. phung-po) объясняется следующим образом: "Если объединить в одну группу все дхармы чувственные (рупа), т. е. прошедшие, настоящие и будущие, притом всех разновидностей, то получится группа чувственного (рупа — скандха). Таким же образом получается группа сознания (виджняна — скандха) и другие, т. е. группа чувств (ведана — скандха), группа процессов различения (санджня — скандха) и группа процессов (санскара — скандха). Пять групп получаются, таким образом, путем выделения в качестве особенно важных из числа психических явлений двух элементов — актов чувства и различения и объединения их в отдельные группы. Чувство приятного, неприятного и безразличного рассматриваются в абстракции от всех других явлений, в связи с которыми они переживаются. В популярной литературе скандха — это тот элемент, из которого состоит тело человека: группами, скандхами, они называются потому, что, сгруппировавшись, образуют тело человека" (О. О. Розенберг. Проблемы буддийской философии. Пгд., 1918, с. 133–135).

(обратно)

154

Th. Stcherbatsky. The Central Conception of Buddhism and the Meaning of the Word "Dharma". London, Royal Asiatic soc. Vol. 7, p. 30.

(обратно)

155

"Базы, или распределение родов, здесь употребляются в смысле опоры для сознания: аятана — это те элементы, на основании которых может появиться в данный момент сознание. Они поэтому называются воротами, через которые проходит сознание, или базами, на которых зиждется сознание. Слово база является наиболее подходящим эквивалентом, так как в нем тоже содержится понятие предшествования…" (О. О. Розенберг. Проблемы буддийской философии, Пгд., 1918, с. 139).

(обратно)

156

Некоторые буддийские ученые отождествляют звуки, произносимые живыми существами, со звуками, воспринимаемыми живыми существами (brjod-byed-kyi sgra dang sems-can du ston-pa’i sgra don-gcig), и соответственно звуки, не поддающиеся произношению, со звуками, не воспринимаемыми живыми существами (bijod-byed ma-yin-pa’i sgra dang sems-can mi-rtog-pa’i sgra don-gcig). В этом случае будет шесть разновидностей звука.

(обратно)

157

Ср.: О. О. Розенберг. Указ. соч., с. 175.

(обратно)

158

Цзонхава. Соч. rNam-bshad dgong-pa rab-gsal, л. 259.

(обратно)

159

Д. Юм. Трактат о человеческой природе, или попытка применять основанный на опыте метод рассуждения к моральным предметам. Соч., т. 1. М., 1965, с. 232.

(обратно)

160

"Мы можем назвать вещь в себе рассудочною сущностью (ens intelligibile, noumenon). Это понятие не имеет положительного значения, это не есть вещь, сущность которой познается рассудком, она есть лишь нечто, противопоставляемое рассудком явлению, как иное бытие. Так как человеческое мышление приобретает содержание только путем чувственной интуиции, то понятие вещи в себе, собственно, не имеет содержания, оно — пустая форма бытия, чистое "икс", которое рассудок противополагает эмпирическому предмету (явлению) как трансцендентальный предмет. Положительное значение вещь может иметь только для интуитивного рассудка, не нуждающегося в материале, доставляемом чувственностью" (Цит. по кн.: Ф. Паульсен. Иммануил Кант. Его жизнь и учение. Пгд., 1916, с. 147).

(обратно)

161

"В связи с этим у виджнянавадинов термины гитта, виджняна и манас имеют более узкое значение. Шестиединая виджняна — эмпирическое сознание, или сознавание, направленное либо на чувственное, либо на нечувственное. Манас, или "седьмое сознание", — совокупность всех шести, в смысле сознания предыдущего момента. Кроме того, по учению виджнянавадинов, манас, сознавая абсолютное восьмое сознание, усматривает в нем то, что принято называть Я. Читта же, наконец, употребляется как синоним восьмого сознания (алая — виджняна), содержащего остальные дхармы в виде семян или зародышей". (О. О. Розенберг, Проблемы буддийской философии. Пгд., 1918, с. 187).

(обратно)

162

Ж. "Гаруда", 1994, № 2, с. 3–7.

(обратно)

163

Th. Stcherbatsky. The Central Conception of Buddhisin and the Meaning of the word "Dharma". London, 1923, p. 55.

(обратно)

164

Rje-btsung Reng-gd’a-pa’i kun-btus tikka. Тибетское издание, л. 25а.

(обратно)

165

Th. Stcherbatsky. The Central Conception of Buddhism and the Meaning of the Word "Dharma". London, 1923, p. 35.

(обратно)

166

"Nyon mongs chung ngu’i sa pa rnams". Тибетский перевод "Abhidhannakosakarika". Bibliotheca Buddhica, XX. Л., 1930, c. 144,145.

(обратно)

167

Ж. "Гаруда", 1992, № 2, с. 15–17; Методологические и теоретические аспекты изучения духовной культуры Востока. Улан — Удэ, 1996, с. 3–11.

(обратно)

168

С. Радхакришнан. Индийская философия, т.1. М., 1956, с. 528–529.

(обратно)

169

Th. Stcherbatsky. The Central Conception of Buddhism and the Meaning of the Word "Dharma". London, 1923, p. 53.

(обратно)

170

М. Рой. История индийской философии. М., 1958, с. 303.

(обратно)

171

Источник мудрецов. Разделы "Парамита" и "Мадхьямика". Перевод Б. Д. Дандарона и Р. Е. Пубаева. Улан — Удэ, 1968.

(обратно)

172

Лхундуб — пандита. Lhun grub pantida. dPal rdo rje jigs byed kyi zab lam rim pa gnyis kyi rnam gzhag sku gsum nor bu’i bang mdzod ces bya ba bzhugs so. Рукопись, л. 78.

(обратно)

173

Нацог — Рандол. sNa tshogs rang grol. sNyan brgyud kyi rgyab chos chen mo zab don gnang kyi me long. Рукопись, 161б—162a, б.

(обратно)

174

Вариант из другой рукописи Б. Д. Дандарона: "Здесь он, согласно системе виджнянавадинов, обретает состояние, именуемое упадхишеша — нирвана, то, что имеет некоторые остатки. Это такое состояние, которое при свободе от всех клеш все же находится в оковах материальности".

(обратно)

175

Гунтан — Лодой. Gung thang blo gros. Chos mngon rgya mtsho’i dgongs don brjed byang du bkod pa’i rin chen sgron me. Раздел 18, листы 33а—34б.

(обратно)

176

Харибхадра. ’Grel ba don gsal. Рукопись, л. 45а, б.

(обратно)

177

Ж. "Гаруда", 1994, № 1, с. 2–5. Статья написана совместно с В. Н. Пупышевым в 1970 г.

(обратно)

178

С. Радхакришнан. Индийская философия, т.1, гл. "Нирвана". М., 1956.

(обратно)

179

Сиддхи — это духовное могущество (сверхъестественная сила), которое раскрывается у индивида во время йогической практики. В главе 18 "Гухъясамаджа — тантры" разъясняются сиддхи двух родов: samanya (обычные) и uttama (высшие). Высшие сиддхи в условном обозначении состоят из четырех ваджров. Четыре ваджра суть: (1) концепция шуньяты, (2) ее превращение в форму зародышевой буквы ХУМ, (3) ее развитие в форму божества и (4) явление божества.

(обратно)

180

Нароба (Наропа, 1016–1100 гг. н. э.) — индийский йог — тантрист, занимался изучением тантрийской системы божества Чакрасамвара (bDe mchog ’khor 1о) и достиг тантрийского совершенства, практикуя йогу этого божества. Наропа занимает исключительное место в истории тибетского тантризма, ибо знаменитый в Тибете Марпа, учитель тибетского аскета и поэта Миларэпы, был учеником Наропы, и тантра Чакрасамвары была доставлена в Тибет через него. Дэлоба (Тилопа) — непосредственный учитель Наропы (988-1069 гг. н. э.).

(обратно)

181

Ваджравараха (Ваджрайогини) — жена (юм) Чакрасамвары; особая разновидность этой богини, увиденная Наропой, известна как Нарохажод (Кхечари). Дэлоба говорит, что он приходил к Наропе в виде прокаженной женщины, т. е. воплотившись в богиню Нарохажод и приняв вид прокаженной женщины.

(обратно)

182

Вот, например, шестичленная йога, практикуемая в высшем служении (uttama seva):

1. Пратъяхара — процесс овладения десятью органами чувств. Отвлечение чувств от их объектов и полное подчинение их созерцанию, непривязанность.

2. Дхьяна — созерцание: фиксация внимания на образе тантрийского божества. Подразделяется на пять видов:

витарка — (отсутствие различений), вигара — размышление, прити — вера, сукха — блаженство, экаграха — направленность ума на один объект.

3. Пранаяма — овладение дыхательным процессом, способствующее созерцанию: тренировка по регулированию дыхания, заключающаяся в способности задерживать вдох и выдох; при этом дыхание, имеющее природу пяти бхут (элементов), рассматривается как сосуд созерцания на кончике носа в виде пятицветной драгоценности.

4. Дхарана — непрерывное, без отвлечения, рассматривание объекта; созерцание мантры на сердце и отвлечение органов чувств, помещая их в виде пятицветной драгоценности в пранабинду (зародыши всех пран). При осуществлении этого появляются нимитты (знаки), которые суть пяти видов:

в виде миража (маричика), в форме дыма, в виде светлячков, в виде мерцающего сияния, в виде постоянного света, подобного свету, излучаемому безоблачным небом.

5. Анусмрити (букв, воспоминание) — постоянное созерцание объекта, на который направлено внимание и достижение посредством этого процесса состояния пратибхака (просветление).

6. Самадхи — глубочайшее сосредоточение ума, когда утрачивается представление о себе и в нем остается только объект созерцания. Через сочетание двух элементов: праджни (мудрость, интуиция запредельного) и упаи (метод, всепроникающее милосердие Будды), все существующие объекты созерцаются как один бинду (зародыш). Их созерцание в едином бинду и мгновенное достижение высшего знания (джняна) известно как самадхи.

(обратно)

183

Ж. "Ступени", 1991, № 1. с. 156–172.

(обратно)

184

Th. Stcherbatsky. The Conception of Buddhist Nirvana. Leningrad, 1932.

(обратно)

185

Нагарджуна. Муламадхьямикашастра. Изд. Цугольского дацана (dBu-ma rtsa-ba’i bstan-bchos). 7б

(обратно)

186

В. Уиллер. Предвидение Эйнштейна. М., Мир, 1970, с. 52.

(обратно)

187

Буддхапалита. dBu-ma rtsa-ba’i 'grel-ba bud-dha-pa-li-fa. С. 35.

(обратно)

188

Чандракирти. dBu-ma ’jug-pa’i ranggrel. Изд. Агинского дацана. 46б.

(обратно)

189

Чандракирти. dBu-ma rtsa-ba’i ’grel-ba. 28б,

(обратно)

190

Нагарджуна. Муламадхьямикашастра. Изд. Цугольского дацана (dBu-ma rtsa-ba’i bstan-bchos). 27б.

(обратно)

191

Там же 22 б.

(обратно)

192

Ф. Паульсен. Иммануил Кант. Его жизнь и учение. Пгд., 1916. с. 147.

(обратно)

193

Нагарджуна. Муламадхьямикашастра. Изд. Цугольского дацана (dBu-ma rtsa-ba’i bstan-bchos). 74 б.

(обратно)

194

Цит. по: С. Радхакришнан. Индийская философия. Т.1, М., 1956. с. 327 (?328?).

(обратно)

195

Там же с. 328.

(обратно)

196

Нагарджуна. Муламадхьямикашастра. Изд. Цугольского дацана (dBu-ma rtsa-ba’i bstan-bchos), 74 б

(обратно)

197

Чандракирти. dBu-ma ’jug-pa’i ranggrel. Изд. Агинского дацана.

(обратно)

198

Нацог — Рандол. sNyan-brgyud-kyi rgya-ba chos chen-mo zab-don gnad-kyi me-longshes-bya-ba. 566 — 57a.

(обратно)

199

Там же 58а.

(обратно)

200

Из сборника "Труды по востоковедению", т. 1, вып. 2, Тарту, 1973, с. 463–477.

(обратно)

201

Рубрук Вильгельм (р. между 1215 и 1220 гг. — умер ок. 1270 г.) — фламандский путешественник, монах. В 1253–1255 гг. совершил поездку в Монголию во главе посланной Людовиком IX дипломатической миссии, достиг Каракорума в 1254 г.

(обратно)

202

См.: F. W. Thomas. От Mani-Padme Hum. Journal of the Royal Asiatic Society, 1906, p. 464; A. H. Franke. The Meaning of the "От mani-padme-hum" — Journal of the Royal Asiatic Society, 1915 (July), p. 403–404. См. статью A. H. Зелинского и Б. И. Кузнецова "О некоторых буддийских памятниках Киргизии" ("Материалы по истории и филологии Центральной Азии", вып. 3, Улан — Удэ, 1968, с. 126), где приводится мнение о том, что формула ОМ МАНИ ПАДМЭ ХУМ является обращением не к самому Авалокитешваре, а к его активному женскому двойнику, то есть к Таре — Освободительнице. Тантра Авалокитешвары относится к системе жод — жуд (spyod rgyud, caryatantra), и поэтому он не имеет юм (yum), так что мантра ОМ МАНИ ПАДМЭ ХУМ относится к нему самому. Тантрийское же божество Тара существует отдельно и имеет свою собственную мантру. Когда же Авалокитешвара рассматривается как тантрийское божество системы йогатантра (mal Ъуог rgyud) и выступает в виде Гьялпы Гьяцо (rgyal pa rgya mtsho), юм у него есть — она носит имя Санва Ешекьи Хандома Мармо (gSang ba уе shes kyi mkha’ gro ma dmar то). Мантра ero в этом случае сложнее: От MA ni PAD ME Hum / DHU MA GA YE НА RI NI SA RA TSA НА: YA Sva На. Мантра его юм существует особо. Тантра Гьялпы Гьяцо относится к секретным тантрам. — См. сочинение Гонтэна Данби Донмэ "Thags mchog rgyal ba rgya mtsho’i mngon rtogs mdor bsdus bzhugs so".

(обратно)

203

В качестве центральной темы тантрийского учения предмет теории пяти дхьянибудд касается прекращения посредством йогической практики пяти основных клеш, порождающих греховные деяния, — неведение, страсть, гнев, гордость и зависть — и осуществления пяти видов мудрости (разума, уе shes lnga). Благодаря этому добившийся успеха йогин реализует состояние нирваны.

Сущностью, или основанием, мудрости (разума) является всепроникающий разум (Мудрость), или Дхармадхату (chos gyi khams) — "семя", потенция истины или чистого разума, составляющего дхармакаю (chos sku), являющую собой космигеское тело будды, или божественное тело истины в аспекте Дхармадхату — всепроникающей шунъяты. Он символизируется агрегатом материи, из которой происходят все физические формы и тела, одушевленные и неодушевленные, видимые и невидимые.

В этом контексте агрегат материи рассматривается в качестве Природы, или сансары, характеризуемой непрерывным движением и изменением, где человек порабощается непрерывающимся круговоротом рождений и смертей, что является результатом кармических деяний.

Когда же, утверждают тантристы, благодаря истинному познанию — плоду йоги — человек разрывает эти сансарные путы, в его сознании начинает светить символическое голубое сияние.

Мы должны заметить, что это положение не касается бодхисаттв, давших обет отречения от заботы о себе ради спасения тех, кто еще продолжает жить во мраке неведения, дабы привести их к свету дня.

Дхармадхату, образующае дхармакаю, называемое Мудростью (разумом) дхармового пространства и представляющее все дхармы (элементы) как шунью, персонифицируется главой дхьянибудд — Вайрочаной.

Размышляя таким образом, йогин разрывает путы сансары и, победив саму жизнь, наслаждается абсолютной свободой. В его сознании светит символическое синее сияние дхармадхату.

Вайрочану йогин рассматривает как субстрат сознания (читта), лишенный всякого бытия и не связанный со скандхами, дхату и аятана и такими мыслительными категориями, как субъект и объект. Он безначален и имеет природу шуньи, подобно всем существующим предметам, которые суть шунья в основе.

Вайрочана изображается сидящим на львином троне. Это символизирует постоянное наличие в нем Трех Тел Адибудды, т. е. дхармакаи, самбхогакаи и нирманакаи. Синий цвет его тела символизирует абсолютную чистоту без малейшего загрязнения. В правой руке он держит колесо (чакра). Ступица этого колеса символизирует собрание интуиций, недвойственных с дхармакаей. Обод этого колеса символизирует собрание интуиций, неразрывных с самбхогакаей. Спицы символизируют единение различающего разума (so sor rtogs pa’i) с нирманакаей. Вайрочана сидит, поджав под себя ноги, в обычной позе будды, и это символизирует, что изначальная дхармакая не имеет разновидностей и пребывает сама в себе.

(обратно)

204

Ваджрасаттва (rDo rje sems dpa’), или Ваджра — Акшобхья — дарующий йогическую силу (сиддхи) ясновидения сокровенной внутренней действительности, отраженной, как в зеркале, во всех феноменальных или видимых предметах. Поэтому Ваджрасаттва является персонификацией Зерцалоподобной Мудрости, или Украшением дхармакаи. Эта трансцендентальная мудрость, обитая вне сферы обычного разума, познает сансару и нирвану, как отражение в зеркале. Цвет Ваджрасаттвы белый, он изображается сидящим на троне, поддерживаемом слонами, что символизирует непоколебимость дхармакаи. Белый цвет его тела есть символ множественности буддийских драгоценностей. Правой рукой у сердца он держит пятиконечный ваджр. Этим символизируется соединение пяти тел милосердия и сострадания с пятью мудростями (уе shes lnga). В конечном счете, соединяясь, они превращаются в единую сперма — бинду (thig 1е). Элемент эфир, эзотерически персонифицируемый дхьянибуддой Ваджрасаттвой, имеет отношение к зеркальному разуму. Его агрегат — мудрость будды. Ваджрасаттва эзотерически является синонимом Самантабхадры, персонификации нерожденного, бесформенного, неизменного Ади, или нирваны. Самантабхадра, в свою очередь, часто персонифицируется главой дхьянибудд — Вайрочаной. Следует заметить, что эти пять дхьянибудд, каждый в отдельности, как самостоятельные иконы, изображаются иначе.

(обратно)

205

Ратнасамбхава (Rin chen ser ро) — один из пяти дхьянибудд. Благодаря реализации разума (Мудрости) равномерности, персонифицированного в дхьянибудде Ратнасамбхаве, йогин смотрит на все вещи с божественной безучастностью. Равномерный разум, или Мудрость (mnyam nyid уе shes), постигает равномерное (без колебаний) существование дхармакаи и шуньи (пустоты) ума и их равномерно вневременное существование. Эта Мудрость трансцендентна по своей сущности, она находится вне пределов познаваемости обычным разумом и являет собой Мудрость дхармакаи. Она, эта мудрость, способна познать недвойственную сущность дхармакаи и шуньи. Желтый цвет тела Ратнасамбхавы есть символ освобождения живых из круговорота сансары. Ратнасамбхава восседает на высоком троне, поддерживаемом конями, что символизирует равномерное существование в нем мыслей жалости и сострадания. Он держит у сердца драгоценность, излучающую свет, как символ беспрерывного роста знания в дупле драгоценного камня. Ратнасамбхава, или Ратнакету, персонифицирует субстрат сознания (читта), воспринимающий все сущие предметы как не — сущие и лишенные акциденций (качеств), но возникающие из пустоты (ниратмья) всех мирских объектов. Он есть бодхичитта (byang chub sems).

(обратно)

206

Дхьянибудда Амитабха (’0d pag med) — персонифицирует различающий разум и дарует йогическую силу познания каждой вещи в отдельности, а также всех вещей в единстве. Эта мудрость без ошибок и колебаний пребывает в дхармакае. Она является запредельной разуму и в дхармакае фигурирует как беспрерывно самопознающая мудрость, поэтому она получила название Мудрости, познающей каждую вещь в отдельности, и приносит пользу каждому существу в отдельности. Красный цвет тела Амитабхи символизирует осуществление им помощи всем живым существам и воплотившиеся в нем четыре различных кармы (las bzhi) — 1) деяние очищающее (грехи), 2) деяние распространяющее (благо), 3) деяние покоряющее (сердца других), 4) деяние суровое (чародействующие, тантрийские обряды). У сердца Амитабха держит лотос, что символизирует нематериальность и бесформенность дхармакаи. Этот символ указывает также на непричастность самбхогакаи и нирманакаи кармам людей, которые уже совершенствовались. Амитабха является персонификацией аналитического, различающего разума и зовется Буддой Безграничного Света. Он персонифицирует следующую мысль: так как дхармы (существующие элементы) не имеют происхождения, то нет ни бытия, ни мышления. Бытием это называют в том смысле, в котором называют существующим несуществующее в действительности небо.

(обратно)

207

Пятый всеисполняющий разум, персонифицированный в дхьянибудде Амогхасиддхи (Don yod grub) — дарует йогину силу настойчивости, упорства, необходимых для успеха во всех йогах, а также силу безошибочного распознавания последствий непогрешимого действия. Всеисполняющий (или всесовершающий) разум (bya grub уе shes) уничтожает зависть и, исполняя карму, показывает, что дхармакая не возникла из отдельных вещей, не возникла и из их единства; напротив, этот разум познает, что безначальная дхармакая является источником безначального феноменального мира. Амогхасиддхи сидит на троне, поддерживаемом птицами шан — шан, символизирующими безначальную мудрость. Зеленый цвет его тела есть символ облегчения кармы живых существ. Он держит у сердца меч, что является символом оказания помощи живым существам посредством смягчения их карм, и этим мечом разрезает железные путы кармы индивидов (см. сочинение йога Нацог — Рандола "sNyan brgyud kyi rgyab chos chen mo zab don gnad kyi me long", л. 25–50).

Возвращаясь к теме о сущности разума, нашедшей выражение в теории пяти дхьянибудд, мы резюмируем все вышесказанное (ср. "Шригухьясамаджатантра", гл. 1–5): существующие объекты по природе блестящи и чисты и в основе своей подобны небу. Мысль, у которой отсутствует просветление и понимание, называется просветленной (бодхи). Просветленная мысль имеет природу чистой истины (шуддхататтвартха), происходит из пустоты всех мирских феноменов (дхармайрнайратмьясамбхута), дает сущность будды (буддхабодхипрампурака), лишена мыслительных построений (нирвикальпа), без основания (нираламба), полностью хороша (самантабхадра), благожелательная ко всему (саттвасаттвартха), воплощает практику просветления (бодхигарья). Она есть Махаваджра, чистая, как мысль Татхагаты (гиттам татхагатам шуддхам), держатель ваджра, который есть комбинация тела, речи и мысли (каявакгиттаваджрахрик), основатель совершенства (буддхабодхипраджнята).

(обратно)

208

См.: sPhyan ras gzigs kyi sgrub thabs" и "Jig rten mgon po phyag na pad dkar kyi mngon rtogs.

(обратно)

209

Cm.: Ma ni bka’ ’bum.

(обратно)

210

Когда Конзе говорит о проникновении из Индии в Тибет и широком распространении там многих ранних тантрийских систем через йога Падмасамбхаву, который посетил Тибет во времена царя Тисондэцэна, т. е. около 750 г. н. э., то это, по — видимому, к тантре Авалокитешвары непосредственно не относится — Е. Conse. Buddhism, its Essence and Development. New York, 1961, p. 176–207.

(обратно)

211

Bulletin of Tibetology. 1966, vol. III, № 2,21 July, p. 42–43.

(обратно)

212

Bencytosh Bhatta charyya. Sri GuhyasaniBjatantra or Tathegataguhyaka. Introduction. Oriental Institute Baroda, 1931.

(обратно)

213

См.: Th. Stcherbatsky. The Central Conception of Buddhism and the Meaning of the Word "Dharma", London, 1923.

(обратно)

214

kle?a — в "Абхидхарме" их насчитывается около тридцати, но самые основные суть пять клеш, которые далее распадаются на множество других.

(обратно)

215

"Зерцало Мудрости человеческой". Вып. О, Улан — Удэ, 1992.

(обратно)

216

Dem-chog Tantra. Ed. by Kazi Dausamdup. Tantric Texts ed. by Arthur Avalon. Vol. XI, Darjeeling: Darjeeling Branch Press, 1918; стр. VII.

(обратно)

217

A. Govinda. Tantric Buddhisin. 2500 Years of Buddhism. Delhi: Publication Devision, Ministry of Information and Broadcasting, Govt of India, 1964; crp. 316.

(обратно)

218

Tsonkhapa. Snyan brgyud rdo rje tshig rkang gi sa bcad ma rig mun sel zab mo bkod pa zhes bya ba bzhugs so. Ксилограф. Л. 12a.

(обратно)

219

Phyag rgya chen po’i thig le'i rgyud. Рукопись. Л. 45.

(обратно)

220

Tsonkhapa. Snyan brgyud rdo rje tshig rkang gi sa bcad ma rig mun sel zab mo bkod pa zhes bya ba bzhugs so. Л. 14.

(обратно)

221

Phyag rgya chen po man ngag gi bchad sbyar rgyal ba’i gan mdzod. Ксилограф. Л. 20.

(обратно)

222

The life and Teaching of Naropa. Translated from the Tibetan original with Phylosophical Commentary Based on Oral Tradition by H. V. Guenther. Oxford, Clarendon Press, 1963; crp. 80.

(обратно)

223

Phyag rgya chen po man ngag gi bchad sbyar rgyal ba’i gan mdzod. Л. 5–6

(обратно)

224

Там же: л. 7.

(обратно)

225

Sna tshogs rang grol. Snyan brgyud kyi rgyab chos chen mo zab don gnad kyi me long bzhugs so. Ксилограф. Л. 20–21.

(обратно)

226

The life and Teaching of Naropa. Translated from the Tibetan original with Phylosophical Commentary Based on Oral Tradition by H. V. Guenther. Oxford, Clarendon Press, 1963; стр. 226.

(обратно)

227

sGam po pa. Gsung ’bum. Vol. I-XXXIII. Ксилограф. Т. XVIII, л. 10а.

(обратно)

228

The life and Teaching of Naropa. Translated from the Tibetan original with Phylosophical Commentary Based on Oral Tradition by H. V. Guenther. Oxford, Clarendon Press, 1963; стр. 224.

(обратно)

229

sGam po pa. Gsung ’bum. Т. XVIII, л.29б.

(обратно)

230

Phyag rgya chen po man ngag gi bchad sbyar rgyal ba’i gan mdzod. Л. 16.

(обратно)

231

Phyag rgya chen po’i thig le’i rgyud. Л. 178a.

(обратно)

232

Phyag rgya chen po man ngag gi bchad sbyar rgyal ba’i gan mdzod. Л. 24.

(обратно)

233

sGam po pa. Gsung ’bum. Т. II, л. 66.

(обратно)

234

Авидья — санскр. невежество, заблуждение.

(обратно)

235

См.: Нацог — Рандол, "Карнатантра", л. 7–8.

(обратно)

236

См.: Майтрея, "Гурутантра", rGyud bla ma

(обратно)

237

См.: Kimura. Evolutionary rate at the molecular level. "Nature", v. 217, 1968, p. 624–626.

(обратно)

238

См.: Л. Повель, Ж. Бержье. Утро магов. М., 1991, с. 70. — Цит. по статье "Какому богу поклонялся Гитлер?" — См. "Наука и религия", 1972.

(обратно)

239

Ваджрасаттва — персонификация принципа неуничтожимости сознания, его имя буквально означает Неразрушимое (ваджра) существо (саттва). В эпоху Шакьямуни Ваджрасаттва созерцается как идеальное существо, достоинство природы которого должно быть обретено. Видеть его могут только продвинутые йогины, достигшие сиддхи видения существ сферы самбхогакаи. В эпоху же, предшествующую Шакьямуни, Ваджрасаттву могли видеть даже простые смертные.

(обратно)

240

Дакини — женские существа, персонифицирующие знание и магические силы.

Дакинями также считают практикующих женщин и женские божества гневного облика мира самбхогакаи. Дакиня по тибетский звучит как хандома. Ха (тиб. mkha’ - сокр. от nam-mkha’ - пространство, небо) открывает возможность почувствовать метрику (дхармадхату) пятого элемента — акаши, до (идти, двигаться) — использовать ее энергию, ма — указывает, что это есть проявление женского аспекта реальности. Хандома — буквально Идущая по небу.

(обратно)

241

Список предоставлен А. Стрелковым.

(обратно)

242

Кенпо (тиб. mKhas-po) — ученый лама, руководитель общины и, как правило, одновременно настоятель монастыря.

(обратно)

243

Записано со слов Б. Д. Дандарона, Ю. А. Алексеева и Б. Дугарова в 1970–1987 гг. Использованы фрагменты уголовного дела 1922 г.

(обратно)

244

Гэбчи (гэбши); здесь, очевидно, смешаны два термина — 1) геше (тиб. dge bshes / dge ba’i gshes gnyen) — монашеская ученая степень, присваемая после изучения четырех первых отделов буддийской догматики (начиная с Праджняпарамиты) и начальных отделов Винаи (свод дисциплинарных правил), и 2) звание габчу (dka‘ bcu), тот же геше, но защитивший свои знания в диспуте.

(обратно)

245

Шуньята (тиб. stong-pa nyid) — пустотность (относительность), одно из главных понятий махаяны, подразумевающее отсутствие самостоятельной сущности у любого явления природы, в том числе и у всех компонентов внутреннего мира человека, включая интеллект и психику. Учение о шуньяте явилось историческим продолжением принципа анатмы — отсутствия индивидуального Я раннего буддизма.

(обратно)

246

Дамжан (тиб. dam сап rdo rje legs pa) — спутник Пехара, покровитель ремесел, прежде всего кузнечного дела. Народное название — Черный кузнец. Изображается верхом на черном козле (иной тип — на Белом льве).

(обратно)

247

Балин (тиб. gtor та) — подношение из смеси поджаренной ячменной муки, масла, сахара или мёда; обычно балин имеет форму женской груди.

(обратно)

248

В Петербурге Лубсан Сандан Цыденов жил на Литейном проспекте в доме 59, кв 47, на третьем этаже. Эти сведения предоставила Доржема Баяртуева.

(обратно)

249

Видеть и говорить (созерцаемого идама) — считаются двумя высшими сиддхи (сверхъестественными способностями), обретаемыми в тантрийской практике, превосходящими обычные восемь сиддх.

(обратно)

250

Хадак (монг.) — шелковый кусок ткани, в виде длинного полотенца, часто с мантрами и буддийскими символами, подносится ламам и почетным гостям. Хадак бывает пяти цветов, что соответствует пяти элементам и пяти дхьяни-буддам. Как ткань — служит символом осязания и установления доверительных, близких отношений.

(обратно)

251

Устный рассказ о зарождения балагатского движения среди буддистов Кижингинского района.

(обратно)

252

Дамдин–янсан — идам уровня ануттарайогатантры школы ньингма; садхану этого идама принес в Тибет в VIII в. Падмасамбхава. Дамдин–янсан — главный идам Акпа–гэгэна.

(обратно)

253

Мира Федотова. Бидиядара (материалы к биографии Б. Д. Дандарона). Журнал «Гаруда», 1996 г., № 2, с. 30–33. В квадратных скобках даны ссылки на документы, использованные автором этой статьи: [1] Теократическое балагатское движение и бандитизм по Хоринскому аймаку в 1917–1927 гг. Отчет по НКВД. [2] Газета Прибайкальская жизнь», 1918 г., № 13. [3] М. Н. Ербанов. Докладная записка о теократическом движении. НАБ. [4] Доклад Второму Духовному Собору буддистов Сибири представителя Чесанского духовного совета. НАБ.

(обратно)

254

Устное предание.

(обратно)

255

Этот рассказ составитель слышал, но запись его утеряна.

(обратно)

256

Ролан (тиб. го langs; санскр. ветала) — невоплощенное сознание умершего грешника, вселившееся в тело только что умершего другого человека и временно продлившее его жизнь. Считается, что ролан обладает большой злобной силой и приносит несчастье всем, кого встречает на своем пути.

(обратно)

257

Обо — у тибетцев, монголов и бурят священное место, обычно на вершинах гор, имеюшее вид пирамиды из камней.

(обратно)

258

Данный документ получен в 2000 году от историка и архивиста А. И. Андреева. Текст приводится с сокращениями и с сохранением аббревиатур того времени.

(обратно)

259

Сведений о жене Лубсана Сандана Цыденова обнаружить не удалось.

(обратно)

260

Б. Д. Дандарон. 99 писем. СПб., 1995 г., с. 214.

(обратно)

261

См. «Буддийский мир», М., 1994, вып. I, с. 77.

(обратно)

262

Записано со слов Леонида Бидияевича Дандарона — сына Б. Д. Дандарона.

(обратно)

263

Дело№ 22896, с. 149–151

(обратно)

264

Дело № 22896, протокол допроса от 10 января 1937 г.

(обратно)

265

А. М. Решетов. Наука и политика в судьбе Ц. Ж. Жамцарано. Альманах «Orient», 1998, вып. 2–3, с. 14.

(обратно)

266

См. там же с. 23.

(обратно)

267

Там же, с. 26.

(обратно)

268

Затем Батомункуева «попросили посидеть» в тюрьме, так, мол, надо. Это вылилось в шесть месяцев, после чего с большими трудностями его освободили.

(обратно)

269

Алексеев Дмитрий Андрианович, 1908–1973, зав. кафедрой монгольской филологии восточного факультета ЛГУ, друг детства Дандарона.

(обратно)

270

Б. Д. Дандарон. 99 писем. СПб., 1995 г., с. 244.

(обратно)

271

Справка об освобождении. Управление Свободнинского ИТЛ ОРУЗ, 4 февраля 1943 г., № 1510, г. Свободный.

(обратно)

272

См. журнал «Гаруда», 1996, № 2, с. 30–31.

(обратно)

273

Пока книга готовилась к печати, Леонид (Леонард) Бидияевич Дандарон 18 марта 2006 г. скоропостижно скончался.

(обратно)

274

Из поправок Л. Б. Дандарона к рукописи составителя.

(обратно)

275

См. ж. «Ступени», 1991, № 2, с. 66

(обратно)

276

Из дневника Натана Эйдельмана: «30 окт. 1966 года. Встреча с Сашей Пятигорским). Рассказ о Дандароне: в 1937 г. аспирант I курса Ленинградского университета арестован с семнадцатью востоковедами (сын крупнейшего духовидца–йога, наставника, etc.), 11 умерли, 6 остались. Жуткие следы пыток на теле. Утверждает, что уцелел благодаря йоге. Жена и двое детей; девочку трёх лет — в детдом, потеряли документы, следы утеряны; мать в туберкулезе актирована из тюрьмы, в поезде близ Улан–Удэ умерла, мальчика схоронили рядом. (Важнейшее понятие для бурята сейчас — кандидат наук.) Меж тем Дандарон отсидел, на два месяца (1946 год) вернулся в Улан–Удэ, попутно сделав по приезде детей (в лагере и в самом Улан–Удэ), снова — 25 лет; община — во главе несколько монгольских лам (74–96 лет), высшего класса. Община: первый секретарь Калининского обкома; группенфюрер, убийца трех тысяч евреев барон Ригель; польский журналист Вольдемар Кокошка; русские дворяне, etc. Всего 15 человек (Колыма, шахты, 12 часов работы, ночные беседы, воздержание). Все выпили, спали с отвратительной лагерной врачихой по очереди, ламы отпустили грех. После 1955 года Ригель — в Германии, получил и раздал большое наследство, служил санитаром у душевнобольных(!). Взаимное братство». Журнал «Знание–сила», 1992 г., № 11, с. 26. Как видим, это сообщение содержит новые имена и одновременно приводит явно фантастические штрихи из биографии Дандарона.

(обратно)

277

Б. Д. Дандарон. Мысли буддиста. Владивосток, Владивостокское буддийское общество, 1992 г.

(обратно)

278

Б. Д. Дандарон. 99 писем. СПб., 1995: далее ссылки на это издание даются в тексте в квадратных скобках. Первая цифра обозначает номер письма, вторая — номер страницы.

(обратно)

279

См. список работ Дандарона Б. Д.: "Буддизм". Сборник статей. Изд — во "Дацан Гунзэчойнэй", СПб., 1996; "Мысли буддиста". Владивосток, 1992.

(обратно)

280

См. список работ Дандарона Б. Д.: "За великой правдой". Повесть. Совместно с Б. С. Санжиным. Улан — Удэ. 1966.

(обратно)

281

Из эссе А. М. Пятигорского "Уход Дандарона", ж. "Континент", Париж, 1972 г.

(обратно)

282

Такое объединение в одном лице всей полноты буддийского учения в Тибете признавалось за Атишей и Цзонхавой.

(обратно)

283

Санскр. видение

(обратно)

284

Ю. А. Алексеев уволился из музея в 1973 г., уже после завершения суда по "Делу Дандарона" 1972 г.

(обратно)

285

Пупышев В. Н. — индолог, закончивший отделение индийской философии Восточного факультета ЛГУ.

(обратно)

286

Начальные слоги мантры — действия Ваджрабхайравы.

(обратно)

287

При содействии Владимира Майкова ксилограф с этим текстом предоставил для копирования Том Гарабович Рабданов, который привез его из Бутана. В дальнейшем Рабданов любезно согласился дать для копирования весь ксилограф "Сабмо Янтига".

(обратно)

288

Жодпа (тиб. gcod ра) — последователь учения чод. Чод — система гневной практики уничтожения индивидуального "Я"; теория чод базируется на учениях Праджняпарамиты, мадхьямики и бона; основан тибетской йогиней Мачиг Лабдон (XI-XII вв.).

(обратно)

289

Скандхи — пять групп (скандх) элементов, составляющих физическое и психическое бытие человека: рупа — скандха (группа чувственного или формы), ведана — скандха (группа ощущения), санджня — скандха (группа различения), самскара — скандха (группа двигателей), виджняна — скандха (группа сознания). Нирманакая, или Тело Проявленности, не имеет скандх, но воспринимается обычными людьми.

(обратно)

290

Дхарма — в данном контексте "Учение Будды", Писание.

(обратно)

291

Это свидетельство долгие годы было единственным сообщением о содержании последнего произведения Бидии Дандаровича.

(обратно)

292

"Химия" — стройки народного хозяйства, как правило, вредные для здоровья.

(обратно)

293

Нагца — сокращенная форма от бурят, нагаса ахай — брат матери, дядя.(по материнской линии).

(обратно)

294

"Лестница Трех Тел уровня завершения — второго из уровней сокровенного пути Шри Ваджрабхайравы" — сочинение тибетского ученого Лхундуба Пандиты, посвященное завершающей стадии созерцания Ваджрабхайравы.

(обратно)

295

Нинчен 13 Ямантак — цикл созерцания Ваджрабхайравы в виде тринадцати гневных существ согласно соответствующей садхане класса ануттарайогатантры.

(обратно)

296

Сэржим (тиб. gser skyems; букв, "золотой напиток") — ритуал подношения обычно вином или водкой божествам — покровителям Учения.

(обратно)

297

Опубликовано в ж. "Легшед", 2000, № 5, с. 44–45 Дмитрием Рыбалко, учеником В. П. Репки.

(обратно)

298

Четыре Безмерных — четыре аспекта бодхичитты: пусть все живые пребывают без страдания, в наслаждении, без страдания и в наслаждении, в равном отношении ко всем живым.

(обратно)

299

"Черная Тетрадь" — не закончена, отобрана при обыске по доносу; издана в 1995 г. в издательстве петербургского дацана "Дацан Гунзэчойнэй".

(обратно)

300

Ю. Донец, А. Донец, М. Альбедиль, Г. Монтлевич, Ф. Железнова (Маликова).

(обратно)

301

Б. Д. Дандарон. Содержание мантры ОМ МАНИ ПАДМЭ ХУМ. — Ученые записки Тартуского государственного университета. Труды по востоковедению, т. II (2), Тарту, 1973, с. 463–477.

(обратно)

302

"Сэндэмын догжур" — защитный ритуал Львиноголовой дакини (санскр.: Симхамукха).

(обратно)

303

Алэямлэ (тиб. ngang las yam las) — фрагмент из садханы Ваджрабхайравы ("из шуньевого пространства появился слог ЯМ, из ЯМ — синий воздушный мандала" и т. д.); это этап приготовления амриты. Приготовленный в созерцании напиток очищается и освящается мантрой действия Ямантаки — ХРИ СТРИ (ОМ ХРИ СТРИ ВИ КИР ТА НАНА ХУМ ПАТ).

(обратно)

304

"Сэндэмын — догжур" (бур.) — ритуал отбрасываия препятствий с помощью созерцания Львиноголовой дакини.

(обратно)

305

Имеется в виду вышеупомянутый "Сэндэмын — догжур" — гневный защитный ритуал Львиноголовой дакини.

(обратно)

306

Из архива Совета по делам религии при Совете министров Бурятской АССР.

(обратно)

307

Из письма к В. М. Монтлевичу, 2,3 июня 1996 г.

(обратно)

308

Газета «Буряад Унэн» за 2, 6, 9,14 декабря 1994 г.

(обратно)

309

Справка управления Свободнинского ИТЛ ОРУЗ. 4 февраля 1943 г., № 1510, г.Свободный.

(обратно)

310

Материалы из архива МВД.

(обратно)

311

В. Н. Пупышев (1943-1998) - ученик Б. Д. Дандарона и аграмбы Гатавона, тибетолог, кандидат филологических наук, сотрудник БИОНа (1969-1972), известный специалист по тибетской медицине.

(обратно)

312

Полное название сочинения: «Карнатантра, опора Великого учения, назы­ваемая “Зерцало механизма глубокого содержания”» входит в «Сабмо Янтиг» - сборник работ Нацог-Рандола (Лончена Рабчжампы). Рукопись перевода Б. Д. Дандарона была изъята при обысках в 1972 г., возвращена родственни­кам в девяностые годы, частично опубликована в ж. «Гаруда», 1997, № 2 , с. 17-32.

(обратно)

313

Начальником Б. Д. Дандарона в то время был А. Н. Дугарнимаев.

(обратно)

314

К. М. Герасимова - сотрудница БИОНа.

(обратно)

315

Виктор Николаевич Пупышев скончался в 1998 г., подготовленный им к из­данию набор книги Б. Д. Дандарона «Мысли буддиста» остался в электрон­ном виде. - Прим.ред.

(обратно)

316

Характерный пример описания и оценки процесса над Дандароном в совре­менной прессе. «Хроника текущих событий». Самиздат, выпуск 28,31 декаб­ря 1972 г., с. 14-18.

(обратно)

317

Фрагменты перевода с нашего согласия использованы в книге: Лобсан Чойкьи Гьялцэн. Ритуал почитания Учителя. Шестиразовая йога. "Нартанг", 2002, СПб.; в частности, в песне Ваджрного слуги и в песне Ачарьи.

(обратно)

318

Предварительная практика (тиб. ngon-’gro), согласно амдоскому произношению — ондо. Включает четыре элемента: Прибежище, стослоговую мантру Ваджрасаттвы с элементами его созерцания, подношение мандалы, Гуру — йогу.

(обратно)

319

Бхагаван, или бхагават — санскр. счастливый, благословенный, имя-эпитет будд и некоторых бодхисаттв.

(обратно)

320

Татхагата — эпитет Будды Шакьямуни в хинаяне, в махаяне выступает как синоним слова будда. Истолкования слова Татхагата различны; наиболее распространены: "так (обретя просветление) пришедший", "так (как прошлые) будды ушедший", "постигший таковость (т. е. истинную сущность)". (О. Ф. Волкова. Мифы народов мира, т. 2, М. 1982, с. 496).

(обратно)

321

Бодхисаттва — махасаттва — "тот, кто искусен в средствах", чья искусность проистекает из Праджняпарамиты; тот, кто постигает Праджняпарамиту; тот, кто практикут все шесть (десять) парамит одновременно, в отличие от бохисаггв, практикующих парамиты поочередно". (Л. Мялль. Аштасахасрика Праджняпарамита. Рукопись диссертации. Тарту, 1973 г., с. 75, 79).

(обратно)

322

Коренная тантра (санскр. mwlatantra; тиб. rtsa-rgyud) — тантры этого класса проповедовались Буддой Шакьямуни в мирах людей и дакинь. Из пяти тантр класса ануттаратантра только Гухьясамаджа — тантра была проповедана в мире людей царю Индрабодхи. Остальные сначала проповедовались в мире дакинь, откуда их добывали известные йогины и на их основании проповедовали уже авторские садханы.

Чакрасамвара — тантру принес в мир людей махасиддха Луива, Хеваджра — тантру — Вирупа, Ваджрабхайрава — тантру — Лалитаваджра, получив ее у Львиноголовой дакини. Калачакра — тантру, проповеданную Буддой у ступы Дханьякатака царю Чандрабхадре, принес из Шамбалы в Индию Чилупа в 966 г.

(обратно)

323

Ваджра (тиб. rdo-rje) — атрибут, символизирующий искусные методы тантры; естество бодхичитты, или неизбывного сострадания дхармакаи; единство Пяти Мудростей и Пяти Тел знания; символ блаженства Ясного Света. Ваджры бывают гневные — концы разведены и мирные — концы сведены, а также — одноконечные, двухконечные и так далее до девятиконечного. Наиболее распространенный — пятиконечный ваджр, атрибут, который держит в правой руке Ваджрасаттва публикуемой садханы.

(обратно)

324

Гханта (тиб. dril-bu, дильбу) — ритуальный колокольчик, символ интуиции, познающей шуньяту. Ваджрасаттва держит его в левой руке.

(обратно)

325

Адибудда Самантабхадра — верховный будда школы ньингма. Адди-будда буквально означает Изнагальный Будда. Самантабхадра (тиб. Kun-tu bzang-po, "Всеблагой") как Адибудда есть персонификация жизни-как — таковой, он лишен индивидуальной осознанности, обладает знанием, неотличимым от всей Проявленности, есть персонифицированный символ принципиальной невыразимости непостижимого бытия, являясь знаком неистрибимой потенциальности последнего — "Бытие абсолютно вероятно". Правильно говорить не об единичном сознании Самантабхадры, а о "Мы Самантабхадры", которое глубже, чем автозеркалирование Вайрочаны (санскр. vidya, тиб. rig-pa), и тем более, чем чистое сознание Ваджрасаттвы. Самантабхадра этимологически означает то же самое, что и доавестийский Ахура Мазда, что может свидетельствовать о тесных связях буддизма и маздаизма, а также о позднейшей трансформации последнего в бон.

Древнеиранский маздаизм, гонимый на родине Ксерксом, иудаистским лобби и победившим зароастризмом, при миграции на восток в среде народов, в том числе находящихся под сильным влиянием древнеиндийской культуры, постепенно к началу нашей эры превратился в бон (Шан — Шунг, Согдиана, Восточный Туркестан). В пограничной зоне разнородных культурно — религиозных традиций, в знаменитой Уддияне (район реки Сват и Гйльгита) бон неоднократно пересекался с буддизмом. Среди буддийских имен бонские жрецы встретили полную кальку имени верховного божества Ахура Мазды (букв. Всеблагой), это было имя одного из восьми бодхисаттв, сынов Будды, — Самантабхадра. Так постепенно буддийский бодхисаттва Самантабхадра стал обретать черты высшего божества бонского пантеона под тибетским именем Кунтузанпо. В старой тибетской школе — ньингма, максимально повлиявшей на модернизированный бон, Самантабхадра почитается как Изначальный Будда. Адибуддой в школах гелугпа и кармапа является Ваджрадхара.

(обратно)

326

Есть Два Тела: дхармакая и рупакая. Тело без формы и Формное тело. Рупакая состоит из самбхогакаи и нирманакаи. Самбхогакая — Тело многообразнейших тонких форм, лишенных скверны, это есть Тело так называемого внутрибуддийского диалога, или Тело собственного пользования. Оно недоступно профанам и наблюдаемо только продвинутыми существами.

(обратно)

327

Нирманакая — Тело будд и бодхисаттв, явленное в ощущение людям ради их спасения, лишено клеш и скандх. Самбхогакаю иногда называют коммуникативным Телом, оно служит посредником между невыразимой дхармакаей и явно очерченной нирманакаей. Все тела человеческих учителей в восприятии их учеников есть нирманакаи и должны так пониматься последними.

(обратно)

328

См., например, "Метод реализации Тринадцати божеств Шри Ваджрабхайравы" (тиб. dPal rDo-rje-jigs-byed lha bcu-gsum-ma’i sgmb-pa’i-thabs / rin-po-che’i za-ma-tog shes bya-ba bzhugs-so), составленный Цзонхавой (1357–1419). Ваджрасатгва появляется в нем как основной персонаж очистительного созерцания в первом периоде созерцания, обозначенном как "Период дхармакаи". После подношения хранителям сторон света следует Прибежище, Зарождение бодхичитты, и, наконец, "созерцание Ваджрасаттвы".

(обратно)

329

Бодхисаттвовская клятва, или зарождение мысли: "Да спасу я всех живых существ" — субъективация постоянной тенденции дхармакаи к размножествлению с сохранением восприятия Единства каждой иллюзорно единичной виджняной.

(обратно)

330

Четыре Безмерных: безграничное милосердие (санскр. maitri, тиб. byams-pa), беспредельное сострадание (санскр. karnna, тиб. snying-rje), беспредельная радость (санскр. mudita, тиб. dga’-ba), равностность (санскр. upeksa, тиб. btang-snyoms). Все они представляют варианты сострадания, расписанные крестом по мандале (соответствуют метрике сердечного центра в варианте четырехлепесткового лотоса).

(обратно)

331

Нацог — Рандол. "Карнатантра — опора Великого Учения, называемое "Зерцало механизма глубокого содержания"", перевод Б. Д. Дандарона. — См. Журнал "Гаруда", 1997, № 2, с.17–32.

(обратно)

332

Ганраб Дорже — жил в I в. н. э. в Уддияне в районе озера Дханакоша. Основатель учений высшей, девятой, яны ньингмапы — учения дзогчен, или атийоги.

(обратно)

333

Ваджрапани — санскр. буквально "Ваджрорукий", один из восьми бодхисаттв — сынов Будды Шакьямуни. Ваджрасаттва также воплощает один из трех типов бодхисаттв — бодхисаттву — лодочника, спасающегося одновременно со спасаемыми; два других — это Манджушри — бодхисаттва — царь, спасается первым и затем силой обретенного могущества спасает всех остальных, и Авалокитешвара — бодхисаттва — пастух, загоняя всех в нирвану, спасается последним. Ваджрапани является хранителем всех тантрийских учений и провоцирующим собеседником Будды, например, в случае проповеди Ваджрабхайрава — тантры. В ньингмапе Ваджрапани — посредник в линии преемственности между людьми и Адибуддой в системах махайоги, ануйоги и атийоги.

(обратно)

334

Махайога — седьмая яна ньингмы, первая из трех Внутренних Тантр этой школы. Вторая и третья — это ануйога и атийога. С нашей точки зрения, есть две версии взаимоотношения этих тантр. Первая, что ануйога и атийога возникли независимо от махайоги. Этой точки зрения придерживается профессор Намхай Норбу Ринпоче. Вторая — что ануйога и атийога есть части махайоги, которые в дальнейшем отделились от нее и образовали собственные линии преемственности, свои теории и специфические практики. Всех их, так или иначе, традиция возводит к Самантабхадре. О махайоге говорится, что она возникает постоянно, в любом времени и месте, где созревают для этого воспринимающие сознания.

(обратно)

335

Индрабодхи (Индрабхути) — он же Царь Жалпораджа, Царь Джа (rGyal-po-ra-dza), правитель Захора. Ньингмапинская традиция в лице Тартанга Тулку Ринпоче считает, что этот Индрабодхи родился через 28 лет после махапаринирваны и передал Гухьямулагарбха — тантру, полученную от Ваджрапани, Кукурадже.

Кроме Жалпораджи, царя Захора, были еще два Индрабхути, причем живших в близкое друг от друга время — в VII и в VIII веках. Поскольку о двух Индрабхути пишут как об отце и сыне, то таковыми могут быть два поздних Индрабхути. Оба были царями Уддияны. Младший Индрабхути был современником Вималамитры и переводчика Вайрочаны.

Кроме того, традиция Гухьясамаджа — тантры говорит, что эту тантру получил от Будды Шакьямуни царь Индрабодхи, а также подслушавший передачу садовник царя знаменитый махасиддха Сараха. Совпадение имен царей и установок видения позволяет предположить, что и Гухьясамаджа — тантра и Гухьягарбха — тантра имеют близкие друг к другу источники происхождения. Интересующихся этим вопросом отсылаю к фундаментальному изданию по истории школы ньингма: Dudjom Rinpoche, Jikdrel Yeshe Dorje. The Nyingma School of Tibetan Buddhism. Its Fundamentals and History. Wisdom Publications, Boston, 1991.

(обратно)

336

"Гаруда", 1997, № 1, с. 40.

(обратно)

337

Дхармадхату — букв, "сфера дхарм". Термин употребляется двояко. Первое — Потенция Проявленности, составляющая Абсолютное безначальное и нескончаемое бытие Адибудды Самантабхадры, как персонификации принципа: "Бытие абсолютно вероятно", и в этом случае Дхармадхату пишется с большой буквы и становится субъектом молитвенных обращений. Такое Дхармадхату определяется еще как "акаша, впавшая в метрику". Второе — сумма сумморум всех проявленных дхарм, или иначе — дхармовое пространство, пространство дхарм. Всегда пишется со строчной буквы.

(обратно)

338

См.: Guide to the Nyingma Edition of the sDe-dge bKa’-’gyur / bsTan-’gyur. Dharma Publishung, 1983. Vol. I, Pratantra, № 832, p. 111.

(обратно)

339

Там же. № 833, р. 111.

(обратно)

340

Тинлэй Норбу. Золотой ключик. М., 1997.

(обратно)

341

Ануттарайогатантра — высшая из четырех тантр новых школ, использующая методы быстрого, но рискованного преображения энергии негативных эмоций (клеш) в достоинство Пяти Мудростей, включающая стадию зарождения — отождествление йогина с созерцаемым идамом, и стадию завершения — создание ваджрного тела из структуры нади (каналов), праны (потоков энергии) и бинду (зародышей потенции мысли). Три другие тантры: крийятантра — йога очищения, чарьятантра — йога действий, йогатантра — йога преимущественно стадии зарождения, или тантра внутренней йоги.

(обратно)

342

Dudjom Rinpoche, Jikdrel Yeshe Dorje. The Nyingma School of Tibetan Buddhism. Its Fundamentals and History. Vol. I, p. 639–640. Гой — лоцава Шоннупэл. Синяя Летопись. Перевод с тиб. Ю. Н. Рериха. Перевод с англ. О. В. Альбедиля и Е. Ю. Харьковой. "Евразия", СПб., 2001, с. 83.

(обратно)

343

Ешей Агван Даргье, Еше Рабдэн, гэгэн Кьенце. Практика Ваджрасаттвы. Перевод с тиб. Бриана Бересфорда. "Дхарма", 1980 г. Перевод с англ. О. В. Альбедиля.

(обратно)

344

См.: А. И. Железнов. К вопросу о буддийской методологии. "Методологические и теоретические аспекты изучения духовной культуры Востока". Улан — Удэ, 1996, с. 12–35.

(обратно)

345

См.: Б. Д. Дандарон. 99 писем о буддизме и любви. СПб., 1995, с.73. "Я имею этот жуд от одно моего Учителя, который просидел в пещере Тян — Ляна 26 лет. Настоящий йог. Расскажу даже о том, как он мне демонстрировал чудо". Можно предположить, что так иносказательно Дандарон упомянул о своем коренном Учителе Лубсане Сандане Цыденове, созерцавшего в уединении на Соорхэ на склоне Кудунского хребта более двадцати лет.

(обратно)

346

Из тех, кому Бидия Дандарович впервые даровал посвящение в этот метод созерцания Ваджрасаттвы, нам известна его племянница Бутидма Мункина. Это было в 1944 г., ей в то время было 21 год.

(обратно)

347

Бинду (тиб. thig-le) — каплевидная форма навершия сваямбхи. Сваямбха состоит из луны, солнца и нада (язычок пламени). Здесь нада трактуется как бинду.

(обратно)

348

Из текста "Венец небес, земли Корона, или Созерцание Белой Ступы Ваджрасаттвы — Ступы Учителя".

(обратно)

349

В начале XVII столетия (в 1616 г.) Агван Намгьял (ngag dbang-rnam rgyal) — высокий лама монастыря Ралун (близ Чжалцэ), примыкавший к подсекте дугпа (’brug-pa) секты кагьюпа (bka’ drgyud ра), избрал поприщем своей религиозной деятельности Бутан. Там он основал южную ветвь секты дугпа, известную как лхо — дукпа (lho ’brug ра), и провозгласил Бутан теократическим государством. За свою религиозную деятельность в Бутане он стал известен как Шабдун Ринпоче ("Драгоценные Стопы"; иной его титул — Дхармараджа, духовный наставник). Титул Шабдун Ринпоче употреблялся уже при его жизни как ламами, так и мирянами (см: R. Rahul. The role of lamas in Central Asian politics. — "Central Asiatic Journal", vol. XII, fasc. 3. The Hague, 1969, p. 210). "Сангье Намгьял (1590–1640) — царь Ладака — признал духовную власть Шабдуна Ринпоче и пожаловал ему ряд деревень вокруг священной горы Кай ласы в Западном Тибете для созерцания и богослужений. Вплоть до 1959 г. специально назначаемый для этой цели бутанский монах управлял этими деревнями. Тот же Сангье Намгьял предоставил прибежище радже Пран — Нараяне накануне нападения Мир — Джумлы на Куч — Бихар зимой 1661 г. и отказался выдать его или выдворить из Бутана, когда у него потребовали этого" (Sudhindra Nath Bhattacharya. A history of Mughal North-East frontier policy. Calcutta, 1929, p. 309–311).

(обратно)

350

Чжигмэ Намха (’Jigs med nam mkha’). Hor chos 'byung. G. Huth, Strassburg, 1892, p. 174.

(обратно)

351

См. автобиографию Сумпы Кенпо "mKhan po Aerte ni pandita grags pa’i spyod tshul brjod pa sgra 'dzin bcud len", л. 10a-12a. — Рукописный фонд Бурятского филиала Сибирского отделения АН СССР (Р. Ф.Б. Ф.).

(обратно)

352

Сарат Чандра Дас на основании имени "Сумпа" ошибочно приходит к выводу, что Сумпа Кенпо родом из Западного Тибета и принадлежит к племени сум. — См.: dPag bsam Ijon bzang, изд. S. С. Das, Calcutta, 1908, p. 1–2.

(обратно)

353

См.: IDe Idan rtsis. Хронологический указатель. rTsis kyi bstan bcos ba’i durya’i me long gi cha lag / bstan rtsis chen mo nor / bu’i phren bzhis bya ba. Рукопись, л. 18а—196, Р. Ф.Б. Ф.

(обратно)

354

По словам монгольского ученого Ш. Бира, в недавние годы в Индии был издан тибетский текст хроники без перевода.

(обратно)

355

Абхидхармакоша — труд великого ученого буддиста VI в. Васубандху, где излагается натурфилософия буддизма. — См.: L'Abhidharmakosa de Vasubandhu, transi, by L. de la Vallee Poussin, 6 v.’s. Paris, 1923–1931.

(обратно)

356

H. К. Синха и А. Ч. Банерджи. История Индии. Перевод с английского под ред. К. А. Антоновой. М., 1954, с. 228.

(обратно)

357

Кармапа, ньингмапа и другие секты, которые не входили в секту гелугпа, считались противниками желтошапочников.

(обратно)

358

См.: И. Я. Златкин. Очерки новой и новейшей истории Монголии. М., ИВЛ, 1957, с. 32.

(обратно)

359

И. Я. Златкин. Зая — пандита как политический деятель. — См. кн. "320 лет старокалмыцкой письменности". Элиста, 1970, с. 25.

(обратно)

360

Там же, с. 25.

(обратно)

361

К. Голстунский. Монголо — ойратские законы…. Калмыцкий текст с русским переводом и примечаниями. СПб., 1880, с. 2–3,30.

(обратно)

362

Б. Я. Владимирцов. Надписи на скалах халхаского Цокто — тайчжи. — Известия Академии наук СССР, серия VI, № 13–14. Л., 1927.

(обратно)

363

В. П. Васильев. Приведение в покорность монголов при начале Дайцинской династии (Из "Шэн уцэн"). — В кн.: Г. Н. Потанин. Очерки Северо — Западной Монголии. Том III. СПб., 1883.

(обратно)

364

Мэн — гу — ю-му — цзы — Записки о монгольских кочевьях. Перевод с кит. П. С. Попова. СПб., 1805.

(обратно)

365

Д. 3. Покотилов. История восточных монголов в период династии Мин 1368–1634 гг. (по китайским источникам). СПб., 1893.

(обратно)

366

Кёнгог Гьялцэн. rGya hod hor sog gi lo rgyus, лист 686 (Р. Ф.Б. Ф.).

(обратно)

367

Чахар Лобсан — Цултим (Cha har blo bzang tsul ’khrims). Том VIII, лист 266 (Р. Ф.Б. Ф.).

(обратно)

368

Чахар Лобсан — Цултим. Том VIII, лист 266. См. также прим. 40 (Р. Ф.Б. Ф.).

(обратно)

369

Кёнгог Гьялцэн. Указ. соч., лист 686 (Р. Ф.Б. Ф.).

(обратно)

370

Г. Н. Потанин. Очерки Северо — Западной Монголии. Том III. СПб., 1883, с. 311–312.

(обратно)

371

История МНР. М., ИАН, 1954, с. 140.

(обратно)

372

Известия Академии наук СССР, серия VI, 1927, т. XXI, № 3–4, с. 236.

(обратно)

373

Филология и история монгольских народов. ИВЛ, 1958, с. 69.

(обратно)

374

Там же, с. 341.

(обратно)

375

Гьярог — чжон — тибетский монастырь, расположенный высоко на горе, принадлежит сакьяской секте.

(обратно)

376

Известия Академии наук, серия VI, 1926, т. XX, № 13, с. 1268.

(обратно)

377

Б. Я. Владимирцов. Надписи на скалах халхаского Цокто — тайчжи. — Известия АН СССР, № 13–14,1926, серия VI, с. 1272. См. также: Г. Пагва. Монголын хэл зуйл. Эрдэмтэн Сумадирадна (Лубсан — ринчен) ийин бутээлуудийн товч тойм. 1958, с. 14.

(обратно)

378

См.: Биография Третьего Далай — ламы (bSod nams rgya mtsho’i rnam ’thar), л. 88а. Р. Ф.Б. Ф. Это сочинение было написано Пятым Далай — ламой.

(обратно)

379

Ю. Н. Рерих утверждает, что "главенствующее положение далай — лам как высших духовных и светских правителей в стране окончательно утвердилось при Сонаме Гьяцо и особенно при Пятом Далай — ламе — Лобсане Гьяцо". — Монгольский сборник. М., 1959, с. 189.

(обратно)

380

См.: Г. Ц. Цыбиков. Буддист — паломник у святынь Тибета. Петроград, 1918, с. 61. — Цыбиков видел эти субурганы по пути в Тибет в 1899–1902 гг.

(обратно)

381

П. Шастина. "Шара туджи" — монгольская летопись XVIII в. М., 1957, с. 192.

(обратно)

382

Указание М. Курана о том, что Батур — хунтайчжи участвовал в походе Гуши — хана в Амдо и получил от Далай — ламы титул эрдэни в 1635 г., по всей вероятности, относится к войне с Цокту — ханом в Кукуноре, ибо Амдо было завоевано вторым сыном Гуши — хана — Радна — тайчжи в 1639 г. (М. Courant, LAsie Centrale aux XVII-e et XVIII-e siecles. Lyon-Paris, 1912, P-47).

(обратно)

383

В "Шэн уцэн" сказано, что Гуши — хан вместе с Пятым Далай — ламой посетил Пекин, чтобы представиться императору, и что там был пожалован ему титул: "последующего просвещению, действующего по истине, сметливого и благоразумного Гуши — хана, даны были золотые грамоты и печать, лук и стрелы, латы и шлем"; другими известными нам источниками этот визит не подтверждается. — См.: Г. Н. Потанин. Очерки Северо — Западной Монголии. Вып. II. СПб., 1889, с. 331.

(обратно)

384

По поводу политики Канси в Тибете М. Куран пишет: "По отношению же к ламам он хотя и был чрезвычайно щедр, но терпел их только потому, что видел в них надежное средство к удержанию в повиновении находившихся под его властью многочисленных монгольских племен". — См.: М. Courant. LAsie Centrale aux XVII-e et XVIII-e siecles. Lyon-Paris, 1912, p. 28–29.

(обратно)

385

См.: G. Schulemann. Geschichte der Dalai-Lamas. Leipzig, 1958, s. 278–279 и Bolor-toli, том III, лист 1016.

(обратно)

386

Чахар Лобсан — Цултим об этом пишет: "В год Земли — Овцы 11 рабчжуна (1677) Сангье Гьяцо стал главой дэси; после этого через четыре года, в год Воды — Собаки (1681), умер Пятый Далай — лама. В следующем году, в год Воды — Свиньи (1682), родился Цаньян Гьяцо (tshangs dbyangs rgya mtsho); так как все это было скрыто, то его провозгласили и водворили в Поталу лишь в пятнадцатилетием возрасте, т. е. в год Огня — Коровы (1697)". — См.: Cha har Ыо bzang tshul 'khrims — том VIII, nya. Пекин, л. 32а — б.

(обратно)

387

В хронике Кёнчога Гьялцэна указано: "В год Дерева — Курицы 12 рабчжуна (1705) 6–го числа 6–го месяца монгольская армия Лхасана в количестве пятисот человек разбила четырехсотенную армию Сангье Гьяцо, в результате чего был уничтожен и сам дэси". — См. "rgya bod hor sog gi lo rgyus", л. 70a.

(обратно)

388

Кёнчог ГЬялцэн замечает, что "согласно некоторым китайским источникам Шестой Далай — лама Цаньян Гьяцо бежал из Гунганора (место его ссылки в Кукуноре) и был в Индии в городе Цачогдон (Кушинагара)". Кёнчог ГЬялцэн верит этим сведениям. См.: там же, л. 716.

(обратно)

389

Еше Гьяцо получил титул от Лхасана. Некоторые европейские авторы считают, что он был провозглашен Шестым Далай — ламой Лхасан — ханом вместо отвергнутого Шестого Далай — ламы. Это можно вполне допустить, ибо, во — первых, год его рождения почти соответствует (1686), ибо Пятый Далай — лама умер в 1682 г. Разница получается три — четыре года, в таких случаях эту разницу всегда можно сгладить; во — вторых, тогда в некоторых кругах считали, что он является сыном самого Лхасана; если это действительно так, то у него был прямой смысл сделать своего сына Далай — ламой.

(обратно)

390

Чахар Лобсан — Цултим указывает, что "в 1716 г. Лхасан — хан послал Цэван — Рабдану в подарок десять седел и много различной одежды, при этом старший сын Лхасана Лобсан — Данчжон переоделся в маскировочную одежду и проник в ставку ойратского хана, но когда узнали об этом ойраты, они убили всех участников этой экспедиции". — См.: Cha har blo bzang tshul khrims, том VIII (nya), л. 786.

(обратно)

391

См.: И. Я. Златкин. Очерки новой и новейшей истории Монголии. М., ИВЛ. 1957, с. 69.

(обратно)

392

Описания военных действий за Лхасу и окончательное поражение Лхасан — хана см.: L. Petech. China and Tibet in early 18 th centure. History of the establishment of Chinese Protectorate in Tibet. Leiden, 1950, p. 36–41; G. Schulemann. Geschichte der Dalai-Lamas. Leipzig, 1958, s. 290–291.

(обратно)

393

См. прим. 103 к переводу.

(обратно)

394

Китайские источники отмечали, что "в 1718 г. Лобсан — Тэндзин, сопровождавший с армией Шестого Далай — ламу (так называли китайцы Седьмого Далай — ламу — Б. Д.) в Тибет, по возвращении оттуда возымел желание сделаться главою тангутов. Заручившись тайно содействием Цэван — Рабдана и созвав цинхайских тайцзиев на сейм в Цаган — тологой, Лобсан приказал им, как бы своим подданным, называться прежними титулами, а сам в качестве их предводителя принял титул Далай — хан — тайчжи". — П. Попов. Мэн — гу — ю-му — цзы, с. 426.

(обратно)

395

"Когда в 1–м году Юн — Чжэна (1723) императорские войска усмирили возмущение Лобсан — Тэндзина, приказано было знаменам торгутов, чоросов, хойтов, халхасцев и ламам быть самостоятельными, не подчиняясь хошутам". — См.: Г. Н. Потанин. Очерки Северо — Западной Монголии. СПб., 1883, вып. III, с. 333.

(обратно)

396

См.: Cha har blo bzang tshul 'khrims, том VIII (nya), л. 346.

(обратно)

397

См.: Там же.

(обратно)

398

Чахар Лобсан — Цултим пишет: "Министры премьера (Шан) Хан — ченпо (Khang-chen-po) были: из провинции Цан — Полха — тайчжи Сонам — Добче, из провинции Уй — Дорже и Гьяцо. Полха узнал, что уйские министры организовали заговор против премьера и, уезжая к себе в Цан, предупредил об этом премьера. После этого 18–го числа пятого месяца уйский министр прибыл с войсками к Шигацэ — дзону (gzhi kha rtse’i rdzong) и отдал письменное распоряжение об убийстве Полхи. Адреса этих писем оказались перепутанными: письмо, предназначенное Чжон — вану (об убийстве Полхи), попало в руки самого Полхи, а письмо для Полхи вручили Чжон — вану, благодаря чему Полха узнал о намерении заговорщиков и начал собирать войска. В год Огня — Овцы 12 рабчжуна (1727) уйский министр Дорже Гьялпо, его помощник Таши Гьялпо вместе с молодым Лобсаном 18–го числа пятого месяца на верхнем этаже центрального храма Лхасы убили премьера Шан Ханчена. В следующем году Земли — Обезьяны, 28–го числа пятого месяца, цанские войска победили уйскую армию. Полха арестовал Дорже Гьялпо. После этого прибыли войска китайского императора, и они убили пятнадцать заговорщиков". — См.: Cha har blo bzang tshul 'khrims, том VIII (nya), л. 35a.

(обратно)

399

О борьбе Полхи — тайчжи за власть см.: L. Petech. China and Tibet in early 18 th centure. History of the establishment of Chinese Protectorate in Tibet. Leiden, 1950, p. 108–125.

(обратно)

400

В тибетской транскрипции: УМ СОСТИ! (От санскр. Аум Свасти) — древнейшая индийская заклинательная формула (мантра). В целом она непереводима, хотя ее вторая часть (сости / свасти): означает "да будет благо!".

(обратно)

401

Три царства несчастных — По буддийской космогонии, под нашим миром расположен ад и царство претов — ненасытных духов умерших. Живот у них величиною с гору, а горло толщиною с волосок; по этой причине они не могут наполнить свой огромный живот, поэтому постоянно испытывают муки голода. Ад и царство претов — два царства несчастных; третье составляют животные, у которых нет разума и сознательной воли. Эти три царства называются "тремя царствами несчастных".

(обратно)

402

Асуры — существа между небожителями и людьми. Они находятся в постоянной войне с небожителями. Занимают среднюю полосу горы Сумеру.

(обратно)

403

Сумеру — по понятиям буддистов, фантастическая гора в центре Вселенной, вокруг нее вращаются солнце и луна. На четырех сторонах горы находятся четыре материка. Материк, расположенный на юге, называется Джамбудвипа, под которым буддисты подразумевают полуостров Индию, иногда — Азию.

(обратно)

404

Небожители — духи, или существа между людьми и богами.

(обратно)

405

Тантрийское учение Калачакра входит в систему ануттарайогатантры. Среди тантрийских учений оно является более поздним; появилось в Индии примерно в IX в. н. э. Калачакра означает "колесо времени" и изображается в виде многорукого синего божества. Об основателях этого учения существуют разные точки зрения. Таранатха считает, что основателем его является Пито — ачарья, живший при царе Махипале[См.: Дараната. История буддизма в Индии. Перевод В. П. Васильева. СПб., 1869, с. 223.]. В X и XI вв. это учение попало в Тибет, положив начало шестидесятилетней системе летосчисления — рабчжун, т. е. с 1027 г. по европейскому календарю.

(обратно)

406

Страна Ли — название провинции Кам.

(обратно)

407

Шамбала — фантастическая страна, описываемая в мифологии калачакринской тантры. Она якобы находится на севере, где царствует Ригдэн Дагпо — воплощение Калачакры.

(обратно)

408

То (sTod) — Верхний Тибет.

(обратно)

409

Ари Корсум (mNga’ ris skor gsum) — Западный Тибет; здесь имеются три области: Рутог (ru-thog), Гугэ (gu-ge) и Буран (bu-rang). — См.: G. Schulemann. Geschichte der Dalai-Lamas. Leipzig, 1958, s. 466. Сарат Чандра Дас дает другие названия двум другим указанным округам из трех: Пуран (spu-rangs), Гугэ (gu-ge), Ман — юл (mang-yul). — См.: SaratChandra Das. Tibetan-English Dictionary. Calcutta, 1902, s. 362).

(обратно)

410

Уй (dBus) — провинция, расположенная в Центральном Тибете.

(обратно)

411

Цан (gTsang) — район в Центральном Тибете, область носит имя реки, которая течет по западной части Центрального Тибета.

(обратно)

412

Великий Тибет Сумпа Кенпо называет Мэ (sMad), в нем есть провинция Амдо (a-mdo), вблизи которой находится Кукунор, по — китайски Цин — хай (Западное море).

(обратно)

413

Старинное тибетское название Кукунора, объясняющее предание о его возникновении.

(обратно)

414

Падмасамбхава — известный индийский проповедник буддизма тантрийского толка. В VIII в. приехал в Тибет по приглашению царя Тисондэцэна (754–780). Вокруг имени этого проповедника создавались легенды, включенные в его биографию "Падмагаван" и в другие сочинения. Ему же приписывается строительство монастыря Самье. По утверждению Будона, Падмасамбхава был изгнан из Тибета [См.: Будон Рингендуб. История буддизма. Перевод Е. Обермиллера. "Евразия", СПб, 1999, с. 253.]. Это подтверждается в "Светлом зерцале" Сакья Сонам Гьялцэна [См.: rGyal rabs gsal ba’i me long sa skya bsod rams rgyal mtshan gyi mdzad pa, л. 81a. Р. Б.Ф.]. Видимо, он враждовал с высшими сановниками и министрами Тисона.

(обратно)

415

Сутры — слова Будды, входят в Ганжур.

(обратно)

416

Цома — дойпа (mTsho ma dros ра) — озеро, расположенное вблизи хребта Гантисэ. Этот Гималайский хребет богат снежными вершинами, он находится в Северо — Западном Тибете, в двухстах километрах от границы с Индией.

(обратно)

417

Ярдог Гьюцо (Ya ’brog gyu mtsho) — большое озеро на правом берегу реки Брахмапутры, в 250 км к юго — западу от Лхасы.

(обратно)

418

Намцо Чугмо (gNam mtsho phyug mo) — большое озеро в Центральном Тибете, в 350 км к северо — западу от Лхасы.

(обратно)

419

Сонцэн — гампо (Srong-btsan-sgam-po, 600–650) — знаменитый царь Тибета, заложивший основы могущественного тибетского государства. Был одним из ревностных проповедников буддизма в Тибете. Зз время своего царствования он достиг объединения различных тибетских племен. Будучи способным полководцем, вел войну в районе Кукунора, где покорил различные племена. После этого тибетцы на востоке совершали ежегодные набеги на территорию Китая, захватывая там богатую добычу. Таким образом, он постепенно создал основы для дальнейшей активизации внешней политики, а также для осуществления преобразований внутри страны. При нем была создана тибетская письменность на основе одного из индийских алфавитов. Введение письменности создало условия для распространения в стране буддизма, так как с этого времени начинают переводить буддийскую литературу на тибетский язык. В 641 г. он женился на китайской принцессе Вэнь — чэн, благодаря чему в Тибет начинает проникать более высокая техника, ремесла и знания. От китайцев была заимствована административная система управления государством, дети тибетской аристократии ездили учиться в Китай и т. д.

Женился он и на принцессе непальской. Непал был буддийской страной, поэтому через нее усилилось проникновение буддизма в Тибет и тибетцы через Непал установили отношения с Индией. Он издал указ сеять рис; тибетцы научились строить мельницы, выделывать сукно, при нем же началось строительство дворца Потала.

(обратно)

420

Авалокитешвара (sPyan ras gzigs). Согласно учению махаяны, это — бодхисаттва, который дал обещание "не покидать сансару, пока все живые существа не перейдут в нирвану". Тибетские буддисты считают Авалокитешвару покровителем Тибета.

(обратно)

421

Большой и Малый Чжо: две статуи Шакьямуни в центральном храме Лхасы. Источники говорят, что Большой Чжо был привезен непальской принцессой около 630 года, а Малого Чжо привезла китайская принцесса. Эти статуи в Тибете почитаются как живой Будда Шакьямуни.

(обратно)

422

Тисондэцэн (Khri srong sde’u tsan) жил в 754–780 гг. Во время войны с Китаем умер тибетский царь Мэ Агцом (ум. 754) и трон занял его восьмилетний сын Тисон. До его совершеннолетия страной управляла группа сановников — министров, среди которых выделялся министр Машан. В этот период в Тибете шла борьба двух партий: монашество и небольшая часть знати поддерживали буддизм, а большая часть тибетской знати и высшая аристократия были сторонниками древней тибетской религии бонпо.

Судя по некоторым тибетским источникам, министры, сторонники религии бон, в то время издавали законы, запрещающие исповедовать буддизм и предприняли ряд мер по искоренению буддизма. Когда царь Тисон достиг совершеннолетия, он, использовав религиозные разногласия, опираясь на монашество и тем самым покровительствуя буддизму, отстранил своих министров во главе с Машаном. И так постепенно он укрепил свое положение и авторитет в стране.

Из Индии он пригласил таких знаменитых проповедников буддизма, как Падмасамбхава и Шантаракшита. При нем построили большой монастырь Самье. Расходы на такое строительство ложились тяжким бременем на плечи простого народа. В стране появились недовольные, в результате чего Тисондэцэна отстранили, и трон занял его сын.

(обратно)

423

Монастырь Самье — крупнейший красношапочный монастырь, находится на расстоянии более ста километров к юго — востоку от Лхасы.

(обратно)

424

Шантаракшита (Zhi ba ’tsho) — известный индийский ученый VIII в. из монастыря Наланда. Во времена царствования Тисондэцэна он посетил Тибет, где его ученик Камалашила имел большой диспут с ученым — проповедником китайского буддизма Хэшаном и победил его. В Тибете он распространял учение махаянского буддизма, имел много учеников, большинство которых происходило из знатных семейств. Они впоследствии стали руководителями буддийских философских школ — йогачара и мадхьямика в Тибете.

(обратно)

425

Чакрасамвара (bde mchog) — тантрийское божество, относящееся к ануттарайога — тантре. Другие три тантры суть: 1) Ваджрабхайрава, 2) Гухьясамаджа, 3) Хеваджра. Некоторые тибетские источники утверждают, что сам Будда Шакьямуни был йогом системы Чакрасамвара — тантра. Само божество изображается существом синего цвета, обнимающим Ваджрайогиню.

(обратно)

426

Снежный хребет Гантисэ (Gangs ti se) — см. прим. 15. Таранатха утверждает в "Истории буддизма в Индии", что многие индийские йоги совершали свою практику созерцания именно на этом хребте. — См.: Дараната. История буддизма в Индии. Перевод В. Васильева. СПб., 1869, с. 219.

(обратно)

427

Архат — достигший совершенства буддийский святой Малой Колесницы (хинаяны).

(обратно)

428

Название мантры ОМ МАНИ ПАДМЭ ХУМ (Ом, драгоценность в лотосе, хум!). Эта мистическая формула посвящена бодхисаттве Авалокитешваре. Гильом Рубрук первым упоминает об этой формуле в европейской литературе. — См.: Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. Под ред. Я. П. Шастиной. М., ИВЛ, 1957, с. 233.

(обратно)

429

Мудра — символический жест руки.

(обратно)

430

Дакини (санкр.) — небесные девы из мифологии ваджраяны.

(обратно)

431

В древнеиндийской мифологии наги — змееподобные духи воды. В буддийской мифологии некоторые из них являются бодхисаттвами, которые якобы слушали учение Праджняпарамиты в изложении самого Будды. Согласно махаянским легендам, это учение было принесено в Индию известным ученым Нагарджуной из страны нагов. Сокращенно оно называется "Юм" ("Мать"), состоит из 16 томов и входит в Ганжур.

(обратно)

432

Бодхисаттва — достигший совершенства святой Большой Колесницы (махаяны).

(обратно)

433

Тишой (Khri-bshos) — старинное поэтическое название Кукунора.

(обратно)

434

Скала Танлха (thang-lha) — находится в Центральном Тибете. В пещерах этой скалистой горы когда-то предавались созерцанию известные тантрийские йоги Тибета.

(обратно)

435

Есть легенда, сохранившаяся в устных преданиях местных жителей Кукунора и записанная известным путешественником и исследователем Центральной Азии П. К. Козловым. Она гласит: "Бог, приняв вид огромной птицы, принес сюда в когтях скалу (сердце Кукунора), заткнул ею отверстие, через которое изливалась вода, устремившаяся сюда из Лхасы по подземному ходу, и только этим путем спас страну от окончательного затопления". — См.: Г1. К. Козлов. Монголия и Кам. М., 1948, с. 11.

(обратно)

436

Гёнпо Дон (mGon ро gdong mgon-po-gdong) — одна из прибрежных гор Кукунора.

(обратно)

437

Чонэ (Cho ne’i) — область, расположенная в Центральном Тибете.

(обратно)

438

Мачу (rma-chu) — Желтая река, или Хуанхэ.

(обратно)

439

rGyal ba gnyis ра rje blo bzang grags pa — один из титулов Цзонхавы.

(обратно)

440

Шасэр (zhva-ser) — желтошапочный ламаизм, или секта желтошапочников, основанная Цзонхавой в XIV в.

(обратно)

441

Кармапа (ka rma ра) — название одной из школ тибетского буддизма.

(обратно)

442

Бар (bar / dpa’-ris) — центральная область провинции Кам. В первой половине XVII в. там правил царь Бэри Доньо Гьялпо (be-ri-don-yod-rgyal-po), который, согласно тибетским источникам, исповедовал веру бонпо и преследовал буддизм.

(обратно)

443

Бон — чой (bon-chos), или бонпо (Ьоп — ро) — название добуддийской религии тибетцев, шаманское учение. Вера бонпо была вытеснена буддизмом, но в некоторых областях Тибета, особеннно в северо — восточных, она до сих пор сохранилась. О бонпо см.: G. Roerich. The Treils to inmost Asia. London, 1935, p. 353 и Hoffmann Helmuth. Quellen zur Geschichte der tibetischen Bon-Religion. Wiesbaden, 1950.

(обратно)

444

Цокто — тайчжи (1581–1637) — халхаский князь, исповедовал, по — видимому, красношапочное учение. В результате междуусобных войн среди халхаских князей вынужден был со своими подданными удалиться в Кукунор, откуда предпринял поход в Тибет против желтошапочников и был казнен в 1637 г. после поражения в войне с Гуши — ханом. — См.: Б. Я. Владимирцов. Надписи на скалах халхаского Цокто — тайчжи. — Известия АН СССР, серия VI, 1926 г., октябрь, № 13–14. Л., с. 1279.

(обратно)

445

Даос (do’u-si), или Дао — цзяо — одна из религий в Китае. Возникла в начале нашей эры в период династии Восточная Хань (25–220 н. э.). Во главе даосского пантеона был поставлен полулугендарный древний мудрец Лао — цзы, основатель философского даосизма. А основателем даосской религии считается Чжан Дао — лин (I в. н. э.).

(обратно)

446

Лигдэн — хан, или Лигдэн Батур — тайчжи (1591–1634) — чахарский хан, пытался подчинить своей власти всех монгольских князей. Он принял ламаизм почти одновременно с наиболее крупными и влииятельными князьями Монголии — тумэтским Алтан — ханом и халхаским Абатай — ханом. Под его покровительством переводился Ганжур на монгольский язык. Он выступил в союзе с минским императором против маньчжуров и погиб в борьбе с ними в районе Кукунора. Подробную родословную этого хана дает Санан — сэцэн. — См.: Schmidt. Geschichte der Ost-Mongolen, s. 198–202.

(обратно)

447

Гуши — хан (1582–1654), собственное имя Турэ — бэху (tho-ri-be’i-hu) — джунгарский князь, выступивший с войсками в защиту желтошапочной церкви Тибета. В феврале 1637 года на берегу Кукунора разгромил войска Цокто — тайчжи. С 1639 г. приступил к постепенному завоеванию Тибета, начиная с провинции Амдо и Кам. В 1641 г. вторгся в Центральный Тибет, разбил войска тибетского царя Пунцога Намгьяла и других противников желтошапочной школы. Был правителем Тибета до 1654 г. В 1654 г. умер. П. К. Козлов пишет, что ставка Гуши — хана находилась на правом берегу реки Долунгол, впадающей в озеро Долоннор в северо — восточном углу Цайдама. Развалины его ставки существуют и доныне. — См.: П. К. Козлов. Монголия и Кам. М., 1948, с. 126.

(обратно)

448

Рабчжун — 60–летний цикл в тибетском летосчислении. Первый рабчжун начинается с 1027 г. Во всех исторических сочинениях на тибетском языке, а также и в исторических сочинениях на монгольском, написанных под влиянием тибетских, хронология указана рабчжунами: по истечении 60 лет кончается один рабчжун и начинается другой. Например: 1961 год = 35–й год 16 рабчжуна.

(обратно)

449

Панчен Лобсан Чойкьи Гьялцэн (Pan chen blo bzang chos kyi rgyal mtshan (1569–1662) — Четвертый Панчен Эрдэни.

(обратно)

450

Агван Лобсан Гьяцо (Ngag-dbang-blo-bzang-rgya-mtsho, 1617–1682) — Пятый Далай — лама. Был крупным государственным деятелем и ученым. Ему принадлежат 18 томов сочинений на философские, исторические и другие темы. Он, как государственный деятель, завершил процесс окончательного утверждения порядков в Тибете. При нем же были заложены основы взаимоотношений между местными тибетскими и центральным правительством цинского Китая.

(обратно)

451

Дэпун (’Bras-spungs) — один из крупнейших монастырей, находящихся возле Лхасы. Построен Цзонхавой.

(обратно)

452

Сэра (Se rа) — крупный старинный монастырь в районе Лхасы.

(обратно)

453

Ташилхунпо (bKra-shis-lhun-po) — монастырь к западу от Лхасы в 250 км, резиденция Панчен Эрдэни.

(обратно)

454

Кьишо (sKyid shod) — район Лхасы, большая долина реки Уй, расположенная между высокими горами.

(обратно)

455

Холоче (Но lo che) — В "Bolor toli" о нем сказано: "Сохур — цокто был изгнан из Халхи; придя на берега Кукунора, он завоевал князя Хосучи (hosuci) и поселился там, господствуя вместо него". То же самое сказано у Сумпы Кенпо, только вместо Хосучи назван Холоче. Тибетское Но! о che у Сумпы Кенпо, несомненно, есть не что иное, как hosuci. Тибетское Но 1о che было искажено при написании монгольскими шрифтами на hosuci. Б. Я. Владимирцов пишет: "Известный Батур — хунтайчжи — Контайша в русских документах. По китайским сведениям, собственное имя этого князя было Khotokhtotsin — Хотоцин; не есть ли Khotokhtotsin не что иное, как искажение hosuci, hosiyuci, как называет его ‘Bolor-toli’?". (См.: Б. Я. Владимирцов. Надписи на скалах халхаского Цокто — тайчжи. — Известия АН АССР, серия VI, 1926 г., октябрь, № 13–14. Л., с. 1279). На основании тибетских источников, особенно на основании "Истории Кукунора", утверждать этого нельзя, ибо нет нигде указания, что ойратский Батур — хунтайчжи жил в Кукуноре до прихода туда Цокто — тайчжи. Один только Сумпа Кенпо указывает, что Батур — хунтайчжи был в Кукуноре вместе с Гуши — ханом и воевал против Цокто — тайчжи на стороне Гуши — хана. Причем, как известно, они победили Цокто — тайчжи. В китайских источниках есть указания, что некий Холоче, предводитель монгольского рода, отличавшийся ненасытной алчностью, орудовал со своими бандами в районе Кукунора". — См.: Д. Покотилов. История восточных монголов. СПб.,1893, с. 210–212.

Здесь автор описывает последнее сражение, где цанский царь одержал победу. Из других тибетских источников известно, что до этого, в других сражениях, он, цанский царь Пунцог Намгьял, терпел поражения и потерял даже район Кьишо (Лхасу).

(обратно)

456

Тумэт (thu med), Ордос (Ur tu su) — районы Внутренней Монголии.

(обратно)

457

Маньчжурский император Чун — ди (Абахай).

(обратно)

458

См. прим. 52.

(обратно)

459

Роль астрологов (зурхайчи) и гадателей в Тибете была огромной. Они предсказывали наступление политических смут и могли, таким образом, оказывать давление на правительство, они даже находили новых перерожденцев Далай — ламы, Панчен — ламы и других святых.

(обратно)

460

Джунгария, или Ойратское ханство, усилилось в результате междуусобных войн в 30–х годах XVII в. Среди ойратских князей особенно усилились горосы (т. е. князья из рода горос), проживавшие по долине реки Или (современный Синь — Цзян — Уйгурский автономный район). Среди монголов горосы назывались джынгар, что значит "левая рука", ибо они находились на крайнем левом фланге Монголии. Отсюда и название "Джунгария", или "Зенгория", в русских исторических летописях.

(обратно)

461

См. прим. 44.

(обратно)

462

Намцо (gNam-mtsho) — Большое горное озеро примерно в трехстах километрах от Лхасы.

(обратно)

463

В нашей хронике не указано, был ли убит Арсалан, или приказ Цокто так и не был выполнен. На этот вопрос отвечает Чахар Лобсан — Цултим: "Красношапочник Рабчжампа (rab ’byams ра) послал донесение халхаскому Цокто об изменническом поведении Арсалана в Тибете. В ответ на это Цокто приказал убить своего сына, и красношапочник Рабчжампа убил Арсалана. — См.: Cha hor blo bzang tshul 'khrims, том VIII, л. 31а, Р. Ф.Б. Ф. В "Bolor-toli" указано: "Цанский Шамар Рабчжампа отправил письмо, в котором извещал, что Арсалан не причинил вреда ни Далай — ламе, ни религии. Тогда отец отправил сыну обвинение, говоря: "Ты не можешь сюда явиться; ты должен умереть не своей смертью". Так с помощью клеветы покончили с Арсаланом; войско же его потеряло значение и разбежалось".

(обратно)

464

Гань Ямату (gvan-ya-ma-thu) — гора Гань Ямату, или Гурбан — Ямату, находится на западном берегу Хуанхэ, в ста пятидесяти с лишним километрах на юго — запад от Кукунора. Гора эта состоит из трех смежных гор, носящих название Ямату.

(обратно)

465

Ихо — улан — хошо и Бага — улан — хошо (U lan ho sho che chung). Река Ихо — улан — хошо протекает к северу от Кукунора. Она берет начало из горы Баян и, протекая более 40 км на юг, впадает в Кукунор. В тридцати пяти с лишним километрах на запад от нее есть река Бага — улан — хошо, которая, протекая более тридцати километров на юг, тоже впадает в Кукунор. П. К. Козлов пишет: что "во время междуусобицы китайцы начали успешно завоевывать владения шарайголов… Там они произвели страшную резню. Говорят, что резня на пространстве между двух речек — Бага — улан — хошо и Ихо — улан — хошо была такая, что эти две речки текли кровью шарайголов (т. е. монголов) полными руслами. С тех пор поэтому за ними сохранились названия улан, т. е. красный (от крови)". — См.: П. К. Козлов. Монголия и Кам. М., 1948, с. 127.

(обратно)

466

Харгол (Har-gel), или Харцзи — река на северо — востоке от Кукунора. Она берет начало из горы того же названия на северном берегу Кукунора, течет на юго — восток на расстояние сорок километров и впадает в Кукунор.

(обратно)

467

Титул Тэндзин Чогъял (bstan 'dzin chos rgyal) означает "царь законов и опора религии".

(обратно)

468

Это означает, что Радна — тайчжи просил благословить его, чтобы обрести этим силу небожителей.

(обратно)

469

В этом месте в тексте написано не "Пятый Далай — лама", а только слово пять (lnga). Это потому, что автор не хотел открыто говорить о призыве Пятого Далай — ламы к войне. В некоторых других тибетских источниках прямо написано: "по совету Пятого Далай — ламы Гуши — хан напал на Кам".

(обратно)

470

В южном и юго — западном Тибете имеется 13 районов.

(обратно)

471

Ашока (A kso hi) — третий правитель (273–232 гг. до н. э.) государства Маурья в Индии, внук основателя династии Маурья — Чандрагупты; знаменитый индийский император, завершивий начатое Чандрагуптой объединение почти всей Индии в одно государство. Ашока принял буддизм и стал ревностным его проповедником, высекал на скалах и колоннах буддийские изречения и различные свои указы, которые являются важнейшими историческими памятниками того времени.

(обратно)

472

По понятиям буддистов, желания сознательного и наделенного свободной волей человека можно в основном описать девятью различными категориями.

(обратно)

473

Сутра и Тантра — к этим двум разделам в основном сводится содержание Ганжура.

(обратно)

474

У — си (U’ u’ zi) — под этим именем Сумпа Кенпо имеет в виду Ли Цзы — чэна (Ли Чуан — ван, 1606–1645), вождя крестьянского восстания в Китае (1628–1645). Он родился в семье крестьянина в провинции Шаньси. После начала восстания он возглавил повстанцев в Шаньси. Крестьянское восстание охватило большую территорию. Посредством объединения всех повстанческих отрядов он стремился создать единую армию с централизованным командованием и строгой дисциплиной. В 1644 г. повстанческая армия во главе с Ли Цзы — чэном заняла Пекин. Император Минской династии Тун — дин был свергнут. Повстанцы казнили крупных феодалов, высших военных и гражданских сановников и обложили контрибуцией богачей. Китайские феодалы обратились за помощью к маньчжурскому императору Чин — ди. Объединенные силы маньчжурских завоевателей и китайских феодалов разбили повстанческую армию. В 1645 г. Ли Цзы — чэн погиб в Туншане. Воспользовавшись этим, маньчжуры захватили Китай и установили Цинскую династию.

(обратно)

475

Тун — дин (Khrung ting) — последний минский император; см. прим. 72.

(обратно)

476

Словом "маньчжурчин" (man ju’ur ching) Сумпа Кенпо обозначает маньчжурского императора. Видимо, здесь автор называет маньчжурского императора старинным именем маньчжуров. В. П. Васильев в своей докторской диссертации "Сведения о маньчжурах во времена династий Юань и Мин" (СПб., 1863, с.37) указывает, что маньчжуры — новое название чжурчженей, как их называли китайцы еще в древности. Китайцы же (позднее) называли их нюй — гжень, или нюй — гжи" (См.: В. П. Васильев. Сведения о маньчжурах во времена династии Юань и Мин. СПб., 1863, с. 37). В другом месте, разбирая эпиграфические надписи, относящиеся к XV в. н. э. и к государству Нургань (надписи были на китайском, монгольском и чжурчженском языках), В. П. Васильев удивляется, что "чжурчженское письмо употреблялось в Маньчжурии через 200 лет после падения введшей это письмо Маньчжурской династии, известной под (именем) чжурчженей, искаженном позже в нюй — гжень, а потом еще в нюй — гжи; у Карамзина — ниуги. — См.: В. П. Васильев. Записки о надписях, открытых на памятниках, стоящих на скале Тыр близ устья Амура. Известия АН. СПб., 1896, том IV, № 4, с. 365–367.

(обратно)

477

Даян — хан (Dva yan han). — вообще, это поэтическое прозвище, означающее "Хан всех" в смысле "Хан всенародный". Также называли Даян — ханом знаменитого Бату — мункэ (1466–1543), который объединил все монгольские хошуны под властью Хагана Чингисида. В данном случае так звали старшего сына Гуши — хана.

О происхождении этого прозвища см.: Б. Я. Владимирцов. О прозвище Да ан — да — ан (Даян — хан). Доклады АН, 1924, с. 119–121.

(обратно)

478

Канси (Khang zhi bde skyed, 1654–1722) — маньчжурский император, вступил на престол в возрасте восьми лет. При нем маньчжуры завершили завоевание Китая, подавив крупные антиманьчжурские восстания в южном и юго — западном Китае. В 1683 г. маньчжуры завоевали остров Тайвань. В 1691 г. они включили в состав Цинский империи Халху. Канси покровительствовал ламаизму. При нем перевели на монгольский язык Ганжур и издали его ксилографическим способом. Он также покровительствовал монгольскому языку, по-видимому, в политических целях. Воюя, с одной стороны, с монгольскими ханами, он, с другой стороны, старался привлечь на свою сторону видных лиц из числа монгольского духовенства, как, например, ургинского Ундур — гэгэна (1636–1723) и других.

Маньчжурское иго над Китаем основывалось на союзе маньчжурской знати и китайских феодалов.

(обратно)

479

Синин — окружной город, расположен примерно в ста двадцати пяти километрах к востоку от Кукунора.

(обратно)

480

В китайских источниках пишут: "В пятом году Канси (1667) различные кукунорские племена, забушевав, остановились у гор Цилянь — шань, самовольно стали кочевать на лугах, принадлежащих Китаю, и распускали слух, что сделают вторжение в Ханьчжоу, Линь — тао, Гунь — чань, Синин и Лянчжоу. Тогда Чжань — юнь пришел построить пограничную стену от Бянь — ду — соу и Си — шуй — гуань до Цзя — юй — гуань, чтобы разграничить внешних от внутренних". — См.: Г. Н. Потанин. Очерки северо — западной Монголии. СПб., 1883, с. 331.

(обратно)

481

Дэси Сангье ГЬяцо (sde srid Sangs rgyas rgya mtsho, 1653–1705). Он был не только крупным политическим деятелем, но крупным ученым того времени. Его перу принадлежит "Вайдурья — онбо" / "Бидар — умба" (Bai du гуа sngon ро), наиболее фундаментальная работа по медицине в Тибете. Он же написал самую подробную биографию Пятого Далай — ламы и ряд других работ. Правил в Тибете в течение 23 лет (1682–1705).

(обратно)

482

Цаньян Гьяцо (Tshang dbyangs rgya mtsho, 1683–1706). — См. Юй Дао — Цюн. Love songs of the Lalai Lama Tshangs byangs rgya mtsho. Пекин, 1930.

(обратно)

483

Олод (О lod gyi ba ron gvar). — П. К. Козлов сообщает по этому поводу следующее: "После смерти гэгэна Гуши — хана ханом шарайголов должен был стать его сын Галдан Данчжин — хунтайджи. Но половина шарайголов не захотела иметь его своим ханом и выставила против него своего кандидата. Произошла междуусобная война. Этим моментом воспользовался Китай и отправил во владения шарайголов сильную армию, которая начала быстро покорять ослабленных войной шарайголов.

Тогда Галдан Данчжин — хунтайджи оставил вместе со своими приверженцами кукунорскую власть и ушел на север. Оставшиеся шарайголы стали с тех пор называть ушедших своих единоплеменников олодами, т. е. беглецами (олод, или ойлод, в переводе значит беглец). Нынешние же монголы Цайдама и Кукунора олодами себя не считают и упорно говорят, что они не пришельцы с севера, а коренные, здешние жители, потомки шарайголов гэгэна Гуши — хана и древних пяти ханов. Олодами же называют именно тех шарайголов, которые отделились и ушли на север с Галданом Данчжин — хунтайджи, сыном последнего их хана и гэгэна Гуши — хана". —

См.: П. К. Козлов. Монголия и Кам. М., ОГИЗ, 1948, с. 127. В нашей хронике ойлоты (олоды — o-lod) — скорее искаженное "ойраты".

(обратно)

484

Номун — хан (No-mon-han), или Цаган — номун — хан (иначе называется Цзасак — лама), которому подчиняется Кукунорская область. Цзасак — лама — титул лам — перерожденцев, берет свое начало с гоманского ламы Агвана Принлэй Лхундуба (Ngag dbang ’phrin las lhun grub), имел княжеское достоинство и княжескую печать. П. К. Козлов пишет о нем следующее: "Цаган — номун — хан, или Шабран — гарба, как его зовут тангуты, — хубилган седьмого перерождения, в прежние времена жил в одном из монастырей долины Желтой реки — в Шабран — гарбаин — хите, откуда на четвертом перерождении за свою строго подвижническую жизнь, благодаря настоятельной просьбе кукунорских тангутов и монголов перед Богдо — ханом, был переведен в долину Донгэр — хэ. Здесь святитель первое время служил в походном храме — юрте, но лет пятнадцать тому назад перешел в монастырь Шини — хит, или Халха — Лавран, названный так в честь основателя этого монастыря — ламы, выходца из Халхи, Цзасактуханского аймака. Святитель этот в настоящем седьмом перерождении состоит родным братом Чойбзэнского гэгэна". — П. К. Козлов. Там же, с. 113.

(обратно)

485

Река Чжулак (’Ju-lag). или Сула, — протекает к северу от округа Аньси более чем на 300 км и образует озеро Харачи.

(обратно)

486

Шукша (тиб. shug-sha) — разновидность можжевельника — прим. ред.

(обратно)

487

Такна — гоусэ (sTag na go’u se) — старинная кукунорская кумирня, по — китайски Цзин — та — сы.

(обратно)

488

С целью укрепления своих позиций в монгольских владениях Кукунора император Канси издал указ, по которому в 1698 г. в Кукуноре состоялся съезд. На нем, как указывают источники, должны были присутствовать даже малолетние сыновья князей.

(обратно)

489

Чанкья (Чжанчжа) — хухухта Первый — Агван Чойндон (ум.1716 г.).

(обратно)

490

Даши — батор — один из сыновей Гуши — хана, снискавший расположение маньчжурских завоевателей своим враждебным отношением к ойратскому Галдан — хану, получил в жены дочь Канн — си, титул князя первой степени гинван и звание царского зятя хошо — фу. Он в то время фактически стал правителем Кукунора.

(обратно)

491

Титулы, установленные маньчжурами: 1) цинь — ван (chin-wan) — чинван, князь первой степени; 2) цзюнь — ван (jun-wan) — князь второй степени; 3) билэ (pi-le-wan) — князь третьей степени; 4) бисэ (pi-se-wan) — князь четвертой степени; 5) гун (gung-wan) — князь пятой степени.

(обратно)

492

Река Боро (bо — rо), или Боро — чунхук — древняя река Хуаньшуй, иначе называющаяся Лоду; она течет на северо — запад от округа Синин и на восток от Кукунора. берет начало от хребта Гарцзан.

(обратно)

493

Лхасан (lha-bzang) царствовал с 1705 по 1717 гг… внук Гуши — хана, занимал в Тибете место своих предков. В 1705 г. воевал против тибетского правителя Сангье Гьяцо и победил его. Канси наградил Лхасана за победу над дэси Сангье Гьяцо золотой печатью и присвоил ему длинный титул фукуо — нунгшунх (покровитель учения и верноподданный хана). В 1717 г. в войне против ойратского хана Цэван — Рабдана потерпел поражение, в результате чего потерял Лхасу, а сам скрылся во дворце Потала. Ойратские войска после непродолжительной осады с помощью военной хитрости овладели дворцом Потала, захватили Лхасана и убили его.

(обратно)

494

Река Нагчу (Nag chu), или Верхний Салуэн, протекает через весь Кам (Чамдо).

(обратно)

495

"Вблизи Чжово Ринпоче" — означает "в Центральном Тибете", в районе Лхасы, где находятся статуи Чжо (большая и малая).

(обратно)

496

Озера Кунганор (Kun dg’a no’ur), Хэртэхэнор и Иньдэртунор лежат одно против другого и образуют как бы треножник, но не соединяются между собой. Озеро Кунга соленое и имеет в окружности более 25 км.

(обратно)

497

Кэлсан Гьяцо (bsKal bzang rgya mtsho) — Седьмой Далай — лама (1708–1758), родился в Литане (южная часть Кама, подчинявшаяся провинции Сычуань). Он был сыном ламы, изгнанного из монастыря Дэпун (Брэйбун).

(обратно)

498

В других источниках сказано: "По распоряжению Канси, Седьмого Далай — ламу привезли в Синин — фу в монастырь Ху — шань".

(обратно)

499

Цэван — Рабдан (Tshe dbang rab brtan, 1863–1727) — племянник Галдан — Бошокто — хана. Верховная власть в ойратском ханстве после смерти Галдан — хана перешла к Цэван — Рабдану. Благодаря таланту своих полководцев ему удалось совершить несколько успешных походов, в результате чего он подчинил себе большую часть торгутов и хошутов. В 1715 г. началась война между маньчжурской империей и Цэван — Рабданом. В этой войне ойратские войска нанесли поражение войскам Канси. Армия Цэван — Рабдана захватила и разрушила Хами. Таким образом, попытка маньчжуров захватить районы к западу от Хами в Восточном Туркестане не увенчалась успехом. В 1717 г. ойраты предприняли удачный поход в Тибет и держали его в своих руках до 1721 г. В 1721 г. армия Цэван — Рабдана в Тибете потерпела поражение от армии цинского императора.

(обратно)

500

Гунчен Чжамьян Шадпа (Кункьен Чжамьян Шепа Дорже, Кип mkhyen ‘jam dbyangs bzhad pa’i rdo rje, 1648–1723) — известный амдоский философ, основатель философской школы гоманского монастыря Лавран. Полное собрание сочинений Чжамьяна Шадпы составляет 15 томов. В молодые годы он жил и учился в лхасских монастырях, а в конце XVII в. вернулся на родину в Амдо. Большую часть своих сочинений он писал в Амдо в монастыре Лавран. В европейской науке он стал известным через В. П. Васильева, Ф. И. Щербатского и Г. Ц. Цыбикова.

(обратно)

501

Мёнпа — лама (Мёнпа Пэкар Дзинпа, Monpa pad dkar ’dzinpa) — ставленник Лхасан — хана, занявший трон Далай — ламы после Шестого Далай — ламы, иначе его звали Мёнпа Еше ГЪяцо.

(обратно)

502

Туган (Thu’u gvan) — rer3Hbi — перерожденцы (хубилганы) из Амдо, существующие доныне. Первый Туган — Дармаваджр, был влиятельным ламой при маньчжурском дворе Пекина, друг и сподвижник известного ламы Чанкья — хутухты.

(обратно)

503

Лобсан Тэндзин — чинван (Blo bzang stan ’dzin ching wang) — потомок Гуши — хана, руководитель кукунорского восстания 1723 года.

(обратно)

504

Галдан — Подан (dGa’ Idan pho brang) — храм — дворец в желтошапочном монастыре Дэпун (Брайбун возле Лхасы), где находился трон главы желтой религии — Далай — ламы. Галданский дворец (dGa’ Idan pho brang) стал официальным символом тибетского правительства, чеканился на монетах и упоминался в официальных актах.

(обратно)

505

Пять областей науки (rig gnas lnga): медицина (gso rigs pa), технология (искусство) (gzopa rig pa), филология (sgra rig pa), логика (gtan tshigs rig pa), богословие (nang rig pa).

(обратно)

506

Кёнчог Гьялцэн описывает это событие так: "Китайские чиновники не принимали участия в торжественном пире; кукунорсике князья расположились сзади их, но не имели больших средств для жертвования. Они были горды как потомки Гуши — хана, законно занимавшие трон Тибета. Возмущаясь высокопосталенными китайцами, которые зажигали курительные палочки от светильника, поставленного перед статуей Чжо, они были уверены, что если посадить на тибетский трон Тэндзин — вана (Дандзин — вана), то наступят блаженные времена". — См.: rGya bod hor sog gi lo rgyus, л. 756, Р. Ф.Б. Ф.

(обратно)

507

Здесь имеется в виду съезд кукунорских князей, созванный Лобсаном Тэндзином, где им был предложен план свержения власти маньчжуров.

(обратно)

508

То есть во время восстания в Кукуноре, в котором принимали участие и ламы некоторых кукунорских и амдоских монастырей. Маньчжуры расправились жестоко с этими монастырями, и после этого они опасались всякого скопления монголов. В 1727 г. Юн — Чжэн издал указ, по которому число лам в каждом из кукунорских монастырей не должно было превышать трехсот человек.

(обратно)

509

Второй Чанкья — хутухта Ролпэ — Дорже (1717–1786) — известный ученый лама при цинском дворе Пекина. Он участвовал в составлении пятиязычного словаря, переводил различные буддийские сочинения с тибетского на монгольский и китайский языки. Он же был главным редактором и переводчиком Данжура на монгольский язык. По указанию Чахар Лобсан — Цултима, в год Дерева — Дракона (1725), когда Чанкья — хутухта был восьми лет отроду, по указанию императора Юн — Чжэна, его доставили в Пекин. — См.: Zahor blo bzang tshul ’khrims, том VIII, л. 336, Р. Ф.Б. Ф.

(обратно)

510

После изгнания джунгаров китайские власти сформировали новое местное правительство в Тибете во главе с Шан Ханченом (shangs khang chen).

(обратно)

511

В конце XIV в. в крупном желтошапочном монастыре Гоман (sgo mang) в районе Лхасы одним из учеников Цзонхавы Шерабом Сэнгэ были созданы две тантрийские школы нового цзонхавинского толка — гьюто (rgyud stod) и гьюмэ (rgyud smad).

(обратно)

512

Чолмос (тиб. bdud, санскр. мара) — злой дух, дьявол, который по буддийской мифологии постоянно норовит мешать распространению религии и совершенствованию индивидуума и ведет человека к грешным поступкам.

(обратно)

513

Шестой Панчен — лама Эрдэни Пэлдэн Еше (Pan chen dpal Idan уе shes, 1737–1780) — Сумпа Кенпо годом рождения Шестого Панчена определяет 1740 год.

(обратно)

514

Лобсан Чжампэл ГЬяцо (Blo bzang ’jam dpal rgya mthso, 1758–1804) — Восьмой Далай — лама.

(обратно)

515

Кумуда (ku mu da) — фантастический цветок, который цветет только ночью, подобно папоротнику.

(обратно)

516

Кальпа — период времени. Калъпа означает, во — первых, период времени от появления до исчезновения миров во Вселенной, исчисляемый сотнями и тысячами миллионов лет. Во — вторых, кальпа обозначает время прихода будд в мир людей. Так, например, до Будды Шакьямуни была кальпа Будды Кашьяпы, время от рождения Будды Шакьямуни до появления будущего Будды Майтреи считается кальпой Шакьямуни.

(обратно)

517

Замбулин (’dzam bu gling) — от санскр. Джамбудвипа, страна фантастической горы Сумеры, Индия; в данном случае имеется в виду Азия.

(обратно)

518

Хорло (’khor lо) — чакра, колесо, символ проповеди Будды.

(обратно)

519

Дун — ечил (dung gyas 'khyil) — особо редкая и почитаемая белая раковина с витками, закрученными вправо; музыкальный инструмент, применяемый в ритуалах и богослужениях.

(обратно)

520

См. прим. 29. Существуют специальные ритуальные сочинения, содержащие правила жертвоприношения нагам для вызова дождей.

(обратно)

521

Кальпака (dpag bsam bjon bzang) — фантастическое дерево, дающее владельцу все, что он пожелает.

(обратно)

522

Десять добродеяний — в буддийской заповеди существует десять греховных деяний: три греха речи; три греховных деяния, совершаемые телом, и четыре, совершаемые мыслью. Задача праведного человека — не совершать указанные десять греховных деяний, только тогда он осуществляет десять добродеяний.

(обратно)

523

См. прим. 70.

(обратно)

524

Урусу — видимо, русские.

(обратно)

525

Дурба (durba — пырей ложнопырейный (Agropyrum pseudoagropyrum. Frim. Franch.) — прим. ред.

(обратно)

526

Чинтамани — волшебная драгоценность, которая обеспечивает все желания; по — тибетски это идшин норбу (yid bzhin nor bu) — естественная природа ума.

(обратно)

527

Малая (Ма 1а уа) — сказочная гора, отличающаяся своей красотой.

(обратно)

528

По описаниям китайских ученых, в центре Кукунора возвышаются две горы, из них одна называется Хупсун — гологой и увенчана белым пиком Махадвипа (Ma ha dvi ра), на котором есть небольшая кумирня, в ней обитают тангутские ламы. Другая гора, называемая Цаган — хада, лежит ближе к западному берегу озера; на ней много земли и мало камней. Эти две горы стоят одна против другой. — См.: П. Попов. Записки о монгольских кочевьях (Мэнь — гу — ю-му — цзы). СПб., 1892, с. 420.

(обратно)

529

Здесь, видимо, имеется в виду верховье реки Улан — булак, что в пятидесяти километрах к юго — востоку от Кукунора; в верховьях ее сотни родников, издали напоминающих звездное море; из слияния их образуется река Улан — булак, текущая на расстояние около сорока километров до впадения в Желтую реку.

(обратно)

530

Река Буха (bu ha) берет начало в 150 км на запад от Кукунора, на юге горы Амуни — эху, под названием река Харашина и, протекая на юг более чем на 50 км, соединяется с водами озера Ингэ — чи. Потом она принимает с севера реку Чжирматай и превращается собственно в реку Буха, течет от этого места на северо — восток более 35 км и впадает в озеро Кукунор. Она принимает в себя шесть больших рек. имеет широкие берега и глубокое течение, так что в летнее время для переправы недоступна. Это самая большая река в окрестностях Кукунора.

(обратно)

531

Гора Оухун (Ао’u khun), или Амуни — нику — находится на северо — западе от Кукунора.

(обратно)

532

Улан (Au’u lап) — восточное течение реки Датунь; она берет начало из озера, лежащего южнее горы Амуни — нику. Протекая более 400 км, впадает в р. Хуанхэ. Датунь — это древняя река Хао — минь.

(обратно)

533

Эцзинэй — гол (Е Л ni’i) — китайские источники сообщают, что река Мао — лай берет начало в северо — западных пределах Цайдама, она образуется из трех истоков: восточный известен под именем Эцзинэй — бира, или Эцзинэй — гол.

(обратно)

534

Озеро Алак (a-lag) — на западе от Кукунора в районе Шара — Икургатала; воды Алак — нора впадают в озеро Тау, дальше текут на северо — запад и уходят в пески.

(обратно)

535

Озеро Чегеннор (Che gen по’иг) вместе с озером Кьяран (skya rangs) образуют исток реки Хуанхэ.

(обратно)

536

Ца — хоги (Tshva kho gi) и Хурлуги (Khur lugi) — эти озера северо-западнее озера Кукунор, там же расположено озеро Дабасун — далай, оно имеет в окружности более 50 км и тоже производит соль.

(обратно)

537

Харанор (hara по’иг) — в районе Кукунора имеются два озера под названием Харанор: одно — недалеко от озера Дурга (Дургэннор), вблизи реки Цзабхань; из второго вытекает река Булунгир.

(обратно)

538

В буддийской космогонии указывается, что в семи золотых горах, расположенных вокруг горы Сумеру, находятся десять полезных предметов "земли". Их и перечисляет Сумпа Кенпо.

(обратно)

539

Десять глубоких наук необходимы для получения высокого звания габчу (dka’ bcu) в философской монастырской школе. Это — пять больших наук [парамита, мадхьямика, абхидхарма, виная и история философских школ (сиддханта)] и пять малых наук [теология, логика, языкознание, ремесла и медицина].

(обратно)

540

Виная — устав поведения буддийских монахов. В Ганжуре есть специальный раздел — Виная. Главными комментариями к Винае являются труды индийских пандитов: Гунапрабхи (кон. IV — нач. V в. н. э.) и Асанги (IV в. н. э.), входят в Данжур.

(обратно)

541

Объекты поклонения в буддизме: Будда, Учение, Община.

(обратно)

542

Будда Отоша — покровитель медицины, изображается с темно — синим телом.

(обратно)

543

Шравака — последователь хинаяны — Малой Колесницы.

(обратно)

544

Пратьекабудда — святой хинаяны, достигающий совершенства, опираясь исключительно на собственные силы.

(обратно)

545

Имеются в виду шаманские жертвоприношения.

(обратно)

546

Речь идет о трех известных лекарственных средствах: арура (миробалан), барура (bа ru rа, мелия) и кьюрура (skyu ru rа. чжурура, боярышник).

(обратно)

547

лава (gla ba) — струя кабарги, мускус.

(обратно)

548

Согхор (tshog ’khor) — тантрийские жертвенные подношения, расположенные по кругу.

(обратно)

549

Нирвана — полное успокоение всех дхарм.

(обратно)

550

Ралпачан (Ral ра сап, 816–836). В первый период его царствования шли постоянные войны между Тибетом и Китаем. Тибетские войска постоянно нападали на территорию Китая. Последующие военные действия происходили с переменным успехом вплоть до 822 г. В этом году был заключен мирный договор между Китаем и Тибетом, положивший конец многолетней войне. В государственной политике Ралпачан опирался на буддийское духовенство и был ревностным проповедником и поклонником буддизма. Всякое антибуддийское настроение он пресекал с нечеловеческой жестокостью. Судя по тибетским источникам, царь приказывал выкалывать глаза и отрубать пальцы тем, кто с ненавистью смотрел на монахов и угрожающе показывал на них пальцем (Сакья Сонам Гьялцэн, "Светлое зерцало", л. 92а, Р. Б.Р. Ф.). Ралпачан ставится в пример в исторических хрониках как просвященный царь, истинно исповедующий буддизм. Жестокие меры, принятые Ралпачаном по отношению к антибуддийским элементам, вызвали недовольство среди знатных тибетцев, которые исповедовали старинную религию бон. Вскоре был организован заговор против царя Ралпачана, который увенчался успехом: царь был убит, а на престол возведен его брат Ландарма, который стал жестоко преследовать буддизм.

(обратно)

551

Северная страна — страна Сумеру; в буддийской мифологии называется Чанда Миньен (Byang sgra min snyan).

(обратно)

552

Подробнее см. в сочинении Асанги "Абхисамаяламкара", перевод с санскр. на англ. Е. Е. Обермиллера (Е. Obermiller. The Doctrine of Prajnaparamita as Exposed in the Abhisamayalankara, Leiden, 1932).

(обратно)

553

Три колесницы буддийской религии: малая колесница — хинаяна, большая колесница — махаяна и тантрийская колесница — мантраяна, или ваджраяна.

(обратно)

554

Огмин (’Og min) = Акаништха, один из раев буддизма, где "блаженно пребывают души умерших".

(обратно)

555

Семь драгоценностей: 1) чакра — колесо религии; 2) чинтамани — волшебный талисман; 3) благая супруга; 4) государственный советник; 5) слон; 6) конь; 7) военачальник.

(обратно)

556

Восемь счастливых примет (bkra shis rtags brgyad): 1) зонтик (gdugs); 2) волшебная рыба (gser nya); 3) драгоценный сосуд (bum pa); 4) лотос (pad ma); 5) белая раковина (dung dkar); 6) магический узел (dpal be’u); 7) знамя победы (rgyal mtshan); 8) чакра — колесо религии (’khor lо). О происхождении этих символов предание гласит: "Когда Учитель Будда находился еще на пути к достижению святости и был страшно истощен самоуглублением без пищи, женщина по имени Суджата поднесла ему молочную эссенцию. Учитель принял подношение и увидел на поверхности молока отражение восьми перечисленных выше предметов и понял, что это — знаки того, что он близок к цели: к достижению конечного блаженства".

(обратно)

557

Бошокто — хан (Галдан) — сын ойратского хана Эрдэни — батур — хунтайчжи (ум. 1665 г.). Галдан в детстве был посвяшен в ламы и находился в Лхасе. Его брат Сэнгэ стал правителем ойратского ханства (1665–1671) после смерти отца и в междуусобной войне был убит. Тогда осенью 1671 года Галдан, услышав об убийстве брата, с разрешения Пятого Далай — ламы и Панчен — ламы снял с себя монашеский сан и прибыл на родину. Галдан взял власть в свои руки в ойратском ханстве и расправился с убийцами брата. Галдан был решительным противником подчинения маньчжурским завоевателям, старался обеспечить независимость Монголии и считал своими врагами тех князей, которые переходили на сторону маньчжуров. В 1680–х годах он наладил дипломатические и торговые связи с Россией. На войне с монгольскими ханами в разное время одержал ряд побед. В 1679 г. Пятый Далай — лама присвоил ему звание "бошокто". В 1688 г. он разбил армию халхаского Тушету — хана. В июле 1696 г. в окрестностях Урги Галдан потерпел поражение на войне с маньчжурской армией. В апреле 1697 г. Галдан — хан умер.

(обратно)

558

Цанид (mtshan nyid) — философский факультет в буддийских монастырях. Он имеет тринадцать классов, или курсов, которые называются "зинда" (‘dzin grva). Здесь изучают логику и теорию познания, теорию праджняпарамиты, философию мадхьямиков — учение о шунье, метафизику буддизма (абхидхарму) и винаю. Занятие философией полагалось в тибетских и монгольских монастырях делом первостепенной важности. Особое значение здесь придавалось последовательному изучению теории дхарм, учению о пустоте и учению о сознании. Только после овладения основами философии полагалась возможной специализация в медицине, тантризме и т. п.

(обратно)

559

Ролан — в буддийской мифологии существо, которое питается человеческой кровью. Это существо есть не что иное, как труп, начавший действовать как живой человек через определенное время после смерти (через 8–13 дней).

(обратно)

560

Место смерти Галдан — Бошокто не указывается в других источниках. По сообщению Дандзин — нойона, брата Галдана, в апреле 1697 года Галдан — хан принял яд и умер. — См.: И. Я. Златкин. Очерки новой и новейшей истории Монголии. М., ИВЛ, 1957, с. 57.

(обратно)

561

См. прим. 96.

(обратно)

562

Галдан — Цэрен — старший сын Цэван — Рабдана, после смерти отца в 1727 г. стал ханом ойратов. С самого начала он проводил антиманьчжурскую политику, целью которой было изгнание маньчжурских завоевателей из Халхи и образование независимого северомонгольского государства с включением Халхи. На первых этапах войны он одержал победу над маньчжурской армией в 1731 г. в районе Кобдо, но в 1732 г. в районе монастыря Эрдэни — дзу потерпел поражение и отступил. Таким образом, ему не удалось создать независимое северомногольское государство.

(обратно)

563

Давачи (ta ра che). — После смерти Галдан — Цэрена шла длительная междуусобная борьба между ойратскими князьями. Междуусобица подорвала прежнее единство ойратского ханства и создала условия для завоевания Джунгарии маньчжурами. В 1748 г. ханом был провозглашен Аджа — хан Цэван Дорже Намгьял, средний сын Галдан — Цэрена; тогда ему (Аджа — хану) было 13 лет. В 1749 г. в восемнадцатилетнем возрасте он был убит заговорщиками. После этого ханом стал лама Даргье (dar rgyas). принявший титул Эрдэни — лама — батур — хунтайчжи. Он был побочным сыном Галдан — Цэрена. Ойратским феодалам не понравилось, что ими управляет лама Даргье — сын служанки, и они готовили заговор против хана, при этом в качестве претендента на престол выдвинули Цэвана Таши — младшего сына Галдан — Цэрена. Узнав об этом, лама Даргье умертвил последнего. После этого усилилась борьба джунгарской знати против ламы Даргье. Борьбу возглавил Давачи и принадлежащий к царскому роду чоросов племянник Галдан — Цэрена — Амурсана. Первоначально Давачи и Амурсана потерпели поражение и в 1751 г., убежав к казахам, скрывались у Аблай — султана. В 1752 г. они вернулись в Джунгарию и возобновили борьбу. С небольшим отрядом они внезапно напали на ставку Даргье и убили его. А в конце 1752 г. Давачи стал ханом ойратов.

В нашей монголоведческой литературе иногда используется вместо имени Даргье имя "Доржи". — См.: И. Я. Златкин. Очерки новой и новейшей истории Монголии. М., ИВЛ, 1957, с. 98–111. Сб. "Филология и история моногольских народов". ИВЛ, 1958, с. 289–314. Но Сумпа Кенпо называет "Даргье" [в монгольском произношении "Дарже"]. Оба имени (Дорже и Даргье) являются тибетскими словами: Дорже (rdo ije) обозначает "алмаз", а Даргье (dar rgyas) — "распространенный". Как видим, эти два слова имеют совершенно разные значения. Монгольское произношение этих двух слов почти одинаковое; нам кажется, что по этой причине слово "Даргье" [Дарже] (dar rgyas) было записано в русских деловых бумагах как "Дорже" (dar rgyas) и поэтому те исследователи, которые пользовались русскими архивами, стали называть его "Доржи", и в монгольских рукописях тоже писали иногда "Доржи". — Рукопись из коллекции К. Ф. Голстунского в сборнике: Л. С. Пугковский. Монгольские рукописи и ксилографы Института востоковедения. М., ИАН, 1957, с. 145. А современник Даргье (dar rgyas) Сумпа Кенпо, кажется, правильно написал тибетскими буквами это имя как "dar rgyas".

(обратно)

564

сарал — подданные, улусные люди.

(обратно)

565

Амурсана (A mur sa na) — Во времена правления Давачи начался переход ойратов к маньчжурам. Маньчжуры щедро одаривали их: бежавших князей и чиновников награждали титулами и званиями. Осенью 1753 г. в лагерь маньчжуров перешли два внука Галдан — Цэрена и два зайсана, противники Давачи со своими подданными — ойратами в количестве трех тысяч семейств. В этот период против Давачи восстал его союзник Амурсана, который происходил из скромного аристократического рода Цаган — тугхайт. Но отец его Уйзен — хошучи был женат на дочери Галдан — Цэрена, от брака с которой в 1722 г. и родился Амурсана. Когда Амурсана почувствовал развал ойратского ханства, в его властолюбивой натуре пробудилось желание самому стать ойратским ханом. Зимою 1753 г. он начал борьбу с Давачи за ханский престол, ибо сам был сыном дочери Галдан — Цэрена. Но в войне с 30–тысячной армией Давачи Амурсана потерпел тяжелое поражение, и войска его обратились в бегство. Он бежал в Халху и перешел на службу к маньчжурскому императору. Император Цянь — лун пожаловал ему титул князя первой степени — чинвана. Маньчжуры долго готовились к наступлению на Джунгарию, для этого привлекали в ряды армии вместе с маньчжурскими воинами китайцев, жителей Внутренней Монголии, халхасцев и баргутов.

Весной 1755 г. огромная маньчжурская армия двумя колоннами под командованием военачальников Ваньди и Юнь — ханя вторглась в Джунгарию и захватила ее без боя. 14 мая 1755 г. авангард маньчжурской армии во главе с Амурсаной в долине реки Токес встретился со слабой армией Давачи; последний, не приняв сражения, бежал, оставив жену и детей, но был пойман в г. Куча в Кашгаре в июне того же года. Амурсана доставил пленного Давачи в руки маньчжурского главнокомандующего на западную границу Халхи. Осенью 1755 г. Амурсана понял, что маньчжурские завоеватели, сулившие ему трон всеойратского хана, не выполняют своих обещаний, и изменил маньчжурам, став во главе вооруженной национально — освободительной борьбы монгольского народа.

В течение двух лет Амурсана вел борьбу с маньчжурскими завоевателями в союзе с Ценгунжапом. После казни Ценгунжапа, пойманного летом 1757 г., Амурсана во главе десятитысячной армии напал на маньчжуров, однако, несмотря на героическое сопротивление, войска Амурсаны не смогли устоять против оснащенных и численно превосходящих маньчжурских сил, они были разбиты и обращены в бегство. Амурсана перешел русскую границу. Он скончался от оспы в возрасте тридцати пяти лет в окрестностях Тобольска. (Об антиманьчжурском восстании в Джунгарии под руководством Амурсаны см.: И. Я. Златкин. Очерки новейшей и новой истории Монголии. М., ИВЛ. 1957, с. 98–111; История МНР. М., 1954, с. 162; Сб.: Филология и история монгольских народов, ИВЛ, 1958, с. 289–314). О борьбе Амурсаны против маньчжурских завоевателей Сумпа Кенпо не пишет ничего.

(обратно)

566

"Субхашита" (Sa skya’i legs shad) — сочинение знаменитого ученого Сакья — пандиты Кюнги Гьялцэна (Sa skya pandi ta kun dga’ rgyal mtshan), автора многих произведений по логике, этике и другим отраслям знаний. В сочинении "Субхашита" мелкими рассказами и баснями он иллюстрирует дурные и хорошие поступки, сопоставляет глупых и умных людей. Кюнга Гьялцэн еще совсем молодым принял монашеский обет от известного кашмирского пандиты Шакьи Шерабдары (ум. 1213). Кюнга Гьялцэн посетил Непал и Индию, участвовал там в философских диспутах.

(обратно)

567

mgon dkar — буряты. См.: Словарь Еше Дорже, с. 107. Улан — Батор, 1959 г.

(обратно)

568

Фантастическая гора Потала, которая якобы находится в Восточном море, — место пребывания бодхисаттвы Авалокитешвары. По имени этой горы называется лхасский дворец Потала, поскольку это — резиденция Далай — ламы, земного воплощения Авалокитешвары.

(обратно)

569

Зандан Джу — уникальная статуя Будды Шакьямуни из сандалового дерева. Легенда гласит, что когда Будда пребывал в стране 33–х небожителей, статую Зандан Джо создал мастер — небожитель Бишу — Гама; затем статуя была спущена на землю.

(обратно)

570

Монгольский наместник Годан пригласил Сакья — пандиту Кюнгу Гьялцэна в свою ставку около Лянчжоу (lang ‘ju’u). В 1244 г. Сакья — пандита выехал в Годан и в 1245 г. с большой свитой достиг ставки Годана. Но царевич Годан в это время находился на великом Курултае в Каракоруме, на котором великим ханом избирался Гуюк. Кюнга Гьялцэн поселился в монастыре Лавран (bla brang), построенном специально для него. Этот монастырь существует и ныне в окрестностях Лянчжоу. С Годаном Кюнга Гьялцэн встретился лишь в 1247 г. В течение шестилетнего пребывания у Годана Кюнга Гьялцэн переводил некоторые тибетские сочинения на монгольский язык; более поздние тибетские источники говорят, что он создал новую письменность для монголов. Кюнга Гьялцэн умер в 1251 г. в монастыре в окрестностях Лянчжоу.

(обратно)

571

Камалашила — известный индийский пандита VIII в. Сведения относительно его пребывания в Лянчжоу в других тибетских источниках, просмотренных нами, не подтверждаются. Он является учеником пандиты Шантаракшиты (см. прим. 23).

(обратно)

572

Таглун (sTag lung) — небольшая река в районе Амдо.

(обратно)

573

См. прим. 91.

(обратно)

574

Радэн (rа bsgreng) — знаменитый монастырь школы кадам в Тибете.

(обратно)

575

Таглун (stag lung) — известный монастырь, основанный в 1180 г., где существует таглунпа — подсекта школы кадам, называемая так по имени монастыря Таглун. Там же находится школа дигонпа (‘bri gong ра) — подсекта школы кагью и монастырь Дигон (‘bri gong), расположенный к северу от Лхасы, основан в 1179 г.

(обратно)

576

Туруга (tu ru ga) — это слово по созвучию похоже на "турка". Словарь "Чойдак" объясняет, что "туруга" — это Европа, или область Европы, возможно, Турция (см. "Чойдак" (chos grags) — Тибетско — китайский словарь. Пекин, с. 334). По всей вероятности, ввиду ограниченности географического знания о Западе, Сумпа Кенпо не отличал Турцию от Европы.

(обратно)

577

Гора Утайшань — известная буддийская святыня в Китае.

(обратно)

578

В некоторых тантрийских сочинениях Будду Самантабхадру отождествляют с Манджушри и считают, что он отец всех будд.

(обратно)

579

Ригсум Гонпо (rigs gsum ngon ро) — Владыки Трех Родов, под этим подразумеваются три бодхисаттвы: Манджушри, Авалокитешвара и Ваджрапани.

(обратно)

580

Дэгэ (sde dge) — крупнейший монастырь — святыня в Восточном Тибете. Во всем округе (по сведениям П. Козлова) насчитывается около ста больших и малых монастырей.

(обратно)

581

Арьядэва Cphags ра lha) — (см.: Дараната. История буддизма в Индии. Перев. В. П. Васильева. СПб., 1869, с. 92–94) — знаменитый индийский пандита, по тибетским источникам, ученик и соратник Нагарджуны, жил приблизительно в I в. н. э. Один из основателей махаянской школы мадхьямака. Ему приписывается победа в диспуте над тиртиком Дурдхаршакалой, который по принятии буддизма стал знаменитым Ашвагхошей. Арьядэва написал ряд классических работ по буддийской философии.

(обратно)

582

Ярлун (yar lung chu) — река в районе Амдо.

(обратно)

583

Цайдам (sa dam) — провинция.

(обратно)

584

См. прим. 24.

(обратно)

585

Цачогдон (rtsa mchog grong) — город в Индии; по тибетским источникам, Будда умер в этом городе. Название этого города на санскрите — Кушинагара.

(обратно)

586

Марпа (mar pa) — обычно произносят: Марва — лама. Марпа — известный переводчик и знаток системы тантры Чакрасамвары. Учитель знаменитого тибетского аскета и поэта Миларэпы (1040–1123; см. старомонгольский текст его биографии. Рукопись, л. 78, Р. Ф.Б. Ф.). Указанный у Сумпы Кенпо девятиэтажный дом был построен, как упоминается в биографии Миларэпы (см.: Н. Hoffmann. Mila Itas pa. Sieben Legenden, Munchen, 1950), самим поэтом в годы его учебы у Марпы. — См.: Jacques Bacot. La vie de marpa le "traducteur". Buddhica, serie I, Tome 7,1937.

(обратно)

587

bka’ rgyud pa lnga — пять основных школ буддизма в Тибете, они суть: сакья (sa skya ра), кармапа (karma ра), дугпа ('brugpa pa), гедэнпа (dge Idan pa), чонан (jo nang pa).

(обратно)

588

Девятиэтажный "Красный дворец" стоит в центре ансамбля Поталы.

(обратно)

589

Пэндундуб (dge ’dun grub, 1391–1474) — ученик Цзонхавы, от него берут начало Далай — ламы. — См.: G. Shulemann. Geschichte der Dalai-Lamas. Leipzig, 1958, s. 182 и 503.

(обратно)

590

Хайдуб (Кедуб, mkhas grub ije) — ближайший и любимый ученик Цзонхавы, от него берут начало Панчен — ламы. — См.: G. Shulemann, ibid, s. 157 и 506.

(обратно)

591

Миларэпа (mila) — см. прим. 175.

(обратно)

592

"Белый лев снежного хребта" Гималаев (gangs se) — фантастическое животное — белый лев с зеленой гривой. Такие львы изображаются подпирающими трон Далай — ламы и Панчена. Фраза "вблизи этих мест не может кричать дракон" означает, что в тех местах, где обитает белый лев, не бывает грозы и, следовательно, грома. В некоторых буддийских мифах раскаты грома сравниваются с криком дракона.

(обратно)

593

Жарун Хашор (bya rung kha shor) — огромная древняя буддийская ступа (субурган) в столице Непала Катманду (см.: Wauddel. Notes on the Maguta or Charung Khashar stupa. In PASB, 1892, c. 189. Id., Buddhism of Tibet, c. 315–317)

(обратно)

594

Калава (ka la bar) — столица сказочной страны Шамбалы.

(обратно)

595

Доржедэн (rdo rje gdan) — алмазный трон; место, где, по преданию, в течение шести лет совершенствовался Будда Шакьямуни.

(обратно)

596

Скала Грифов (Коршунья гора, bya rgod phung po’i ri) — небольшая гора в Индии, где, по буддийским преданиям, проповедовал Будда.

(обратно)

597

Пэлдэн Дэпун (dpal Idan 'bras spungs) — ступа, которая, по предположению тибетских буддистов, находилась в городе Рангуне (Бирма). Возможно, что здесь имеется в виду гигантская ступа Шведагон.

(обратно)

598

Праджняпарамита (phar phyin) — отдел буддийской философии, содержащий учение о шунье и о путях спасения. Входит в Ганжур как особый раздел.

(обратно)

599

Джово Атиша (982–1054) — известный индийский проповедник буддизма в Тибете; посетил Тибет в XI в.; восстановил буддизм в Тибете после гонений царя Ландармы.

(обратно)

Оглавление

От составителя

ИЗБРАННЫЕ СТАТЬИ

  О тибетско — монгольском словаре «Источник мудрецов»[1](Dag-yig mkhas-pa’i ’byung-gnas)[2]

  Из истории бурятских дацанов (Бурятская историческая хроника)[72]

  Элементы зависимого происхождения по тибетским источникам[131]

  Буддийская теория индивидуального Я[142]

  51 психический элемент виджнянавадинов[162]

  Постоянные элементы в буддийской философии[167]

  Общая схема совершенствования по пути мантраяны[177]

  Теория шуньи у мадхьямиков[183]

  Содержание известной мантры ОМ МАНИ ПАДМЭ ХУМ[200]

  Махамудра как объединяющий принцип буддийского тантризма[215]

ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ О ЧЕТЫРЕХ БЛАГОРОДНЫХ ИСТИНАХ БУДДЫ (ОБЩЕСТВЕННАЯ КАРМА И РОЛЬ ЛИЧНОСТИ)

  Первая Благородная Истина Будды

  Вторая буддийская Благородная Истина — сансарная мука имеет причину

  О четырех марах, препятствующих йогической практике

  Очищение четырёх махабхут

  Вхождение в единство двух истин (относительной и абсолютной) и принцип махамудры

  Бодхисаттвовская мысль — основа обретения состояния нирваны

МАТЕРИАЛЫ К БИОГРАФИИ 

  Предисловие

  О прежних рождениях и линиях преемственности

  Лубсан Сандан Цыденов — Учитель Дандарона[243]

  Рождение, родители, род Б. Д. Дандарона

  Детские годы, Провозглашение, школа

  Ленинград. «Дело Дандарона» 1937 года

  Кижинга, 1943 г.

  1943—1948 годы. «Дело Дандарона» 1949 года

  Москва, 1956–1957 гг.

  Кижинга — Москва — Улан — Удэ, 1957–1958 гг.

  Улан — Удэ, 1959–1965 гг.

  Первые ученики, 1965–1968 гг.

  Сангха, 1968–1972 гг.

  "Дело Дандарона" 1972 г.

  Письма ученикам из Выдринской зоны, 1973–1974 гг.

  Уход

  Продолжение

ПРИЛОЖЕНИЯ

  Приложение 1 Лубсан Сандан Цыденов (1850—1922)[306]

  Приложение 2 М. Федотова. «Бидиядара»[307]

  Приложение 3 Реабилитация 1958 г.[310]

  О нарушениях в следственном «Деле Дандарона» 1937 г.

  Приложение 4 Предисловие В. Н. Пупышева[311]к предполагаемому изданию книги Б. Д. Дандарона «Мысли буддиста»

  Приложение 5 «Улыбка Будды» (Новое дело о ритуальных жертвоприношениях)[316]

  Приложение 6

  Приложение 7

  Приложение 8 Б. Д. Дандарон Выдринский дубтаб [Садхана Ваджрасаттвы]

  Приложение 9 Тантра Ваджрасаттвы

  Приложение 10 Cтупа Дандарона

  Приложение 11 Список работ Б. Д. Дандарона

ФОТОГРАФИИ

СУМПА КЕНПО ИСТОРИЯ КУКУНОРА, НАЗЫВАЕМАЯ "ПРЕКРАСНЫЕ НОТЫ ИЗ ПЕСНИ БРАХМЫ" Перевод с тибетского, предисловие и примечания Б. Д. Дандарон

  Предисловие переводчика

  История Кукунора

  Послесловие

• Реклама на сайте